"Фантастика 2024-147".Компиляция. Книги 1-28 [Юрий Александрович Погуляй] (fb2) читать онлайн

Александр Вайс Крах и возрождение

Пролог. Всесокрушающая Тьма

Один из бесчисленных живых миров. Голубоватый шарик с огромными океанами и четырьмя большими континентами. Один белый, под шапкой вечных льдов и снегов. Один почти целиком бесплодная грязно-бурая пустыня. На других двух ещё много островков зелени, которые постепенно вытесняли светящиеся города и мёртвые пятна жёлтых и серых оттенков.

Вокруг планеты немало спутников, немало их обломков.

И даже из космоса было видно бушующую на одном из континентов битву. Свечение силовых полей, вспышки взрывов, всполохи великой магии посреди одного из больших зелёных островков, что в один момент стал такой же пустыней, как и протяжённые полосы шрамов на мире.

Для кого-то эта битва стала последней каплей. Когда пламя обмена ударами стихло, планету начала окутывать Тьма. Не сплошное поле, но безумный узор магии, что окружал весь мир. Пронизывал его через все планы бытия.

На орбите произошла ещё одна ослепительно яркая вспышка. Но это всё, чем мир посмел и успел ответить. Узор перестал расти… и пришёл в движение. Сама тьма, что казалась недвижимой чёрной бездной, меняла форму, перетекала и прокатилась по миру безжалостной волной. А потом пропала без следа, будто была наваждением.

Шарик голубой планеты с огромными пустынями, никуда не делся. С освещённой солнцем стороны будто бы ничего не изменилась, зато последствия были видны в ночной части. Все огни погасли, не осталось ни одного. Спутники на стационарной орбите медленно рассыпались прахом. Радиоэфир замолчал.

Мир замер в осознании произошедшего.

Глава 1. После конца

Проснулась с лёгкой головной болью. Что произошло? Где я?..

Немного мутило, но сознание прояснялась, всплывали сами свежие воспоминания отдельными вспышками идей и картин.

Я куда-то спешила… да, точно, искала кого-то. Но кого? Тут была огромная трёхсторонняя битва… мы победили. А что я тут делаю? Я даже за полноценного мага сейчас не сойду. И… я зачем-то прибежала на поле битвы, что тогда ещё гремела. В самое сердце. Помню пронизывавший ужас, когда вокруг что-то взрывалось, непрекращающуюся стрельбу линкора куда-то вдаль. Какая безумная сила и рвение заставили прийти сюда?

Поднялась и стала осматриваться. Рядом лежал мужчина, без регалий, но в наших цветах… бордовая форма, гербы… Мёртвый. Умер, думаю, считанные минуты назад. Кажется, я его знала, но совсем не узнавала.

Радом валялся ховербайк, сломанный. Я упала с него на лету и потеряла сознание? Да нет, я в порядке: по земле не катилась, ран нет. Значит, остановила и слезла, а сознания потеряла уже потом, стоя на ногах… Выходит, я искала этого человека.

Я подошла поближе, присмотревшись. Совсем не узнаю лицо и, вместе с тем… что-то в нём знакомое, близкое. Присела рядом взяв похолодевшую руку, а на глазах почему навернулись слёзы. Потекли сами собой.

Почему? Кто это вообще? Одежда качественная, но никаких знаков отличий. И всё же он казался… кем-то близким. Очень значимым, очень надёжным, и… отчаянным. Мне изменили память? Стёрли его? Но кто мог? И зачем?

Так и сидела, не зная, что делать, борясь со странным желанием обнять мёртвого человека и беспричинно зарыдать. Но разум противился. Что вообще происходит? Текут слёзы, а я вообще не понимаю почему. Но сидела долго, держа его за холодеющую руку. В голове хаос, что медленно, нехотя, складывался в логические цепочки. Всегда надо анализировать ситуацию, если не знаешь что делать.

— Терминус? Кто это? — услышала я сбоку голос.

— Алекс? Я… не знаю. Не помню, — я повернулась к… почему-то знакомому мне апостолу Танис. Я всего лишь девчонка, молодой недомаг, откуда у меня такие знакомства? Тоже стёрли?

— Хм… а поищи коммуникатор, — сказал он. Я смахнула слёзы и начала ощупывать карманы, найдя сложное магитех устройство. В руке оказался мёртвый глянцевый брусок тёмно-серого цвета. Внутри что-то перекатывалось, а из порта высыпалось немного пыли. Да и сам он был будто бы сильно потёртым.

— Как его так сломало? — удивлённо спросила я, зачем-то рефлекторно нажимая кнопку сбоку. Смутно понимаю, что это долго его включить, но… как?

— Значит, тоже самое, — сказал он, я достала свой, точно такое же состояние. — Ты помнишь, как он работает?

Я нахмурилась. Нет, казалось бы — очевидные вещи, все знают общие принципы… но нет. Вообще техники. Ховербайк, тоже также сломан и я даже не понимаю, что в нём сломали. Что-то отвечающее за питание, движение и управление движением. Но понимание было на уровне знания, что ноги отвечают за ходьбу. И если я в общих чертах знаю, как устроена моя нога, то как устроен ховербайк, вообще не представляю… хотя точно знала раньше. Могла сама его обслуживать.

— Я не помню… ничего связанного с техникой. Нам кто-то стёр память о том, кто этот человек, хотя я уверена, что знаю его и, кажется, искала здесь. И обо всей технике, что сейчас пытаюсь вспомнить.

— И о магии тоже. Ты, наверное, такого просто не знаешь, но огромный пласт вершины магии, самые невероятные заклинания, самые полезные и мощные. Едва помню названия и фрагменты описаний. Кстати, а почему мы знакомы?

— Н-не знаю. Может общие знакомые этого человека? — шокировано спросила я. У нас отняли и технику, и магию?

— Может, хотя я его вообще не помню. И что хуже. Госпожа Танис не отвечает. Вообще. Я чувствую её присутствие, всё ещё связан. Она жива, но будто бы игнорирует. А перед этим я видел монструозные чёрные узоры в небе и ощущал накатывающую волну ужаса. Так или иначе, пошли, здесь оставаться опасно. Уж не знаю, почему мы знакомы, но молодым девушкам не место на поле боя, когда у нас даже транспорта и связи не осталось.

— Да… пойдём, — я нехотя встала, отпустив почему-то столь знакомого человека. В этой битве… даже погибших хоронить некому. Пошла за апостолом в тёмно-бордовой форме… как и на том человеке. Он тоже был апостолом, видимо. Но Алекс его тоже забыл.

В памяти обнаруживались странные пробелы. Почему мы забыли технологии, магию и этого человека. У меня в событиях последнего года вообще много пробелов и попытки вспомнить вызывают головную боль. Будто хватаю руками осколки разбитого стекла и пытаюсь сложить из них витраж.

И на душе была странная печаль. И вопрос — что же теперь делать. Огромные разрушения вокруг, тут было применено много оружия. Ещё недавно тут работало множество… гибридных щитов, кажется. Сейчас все сломаны. Чтобы покинуть область без транспорта минимум день уйдёт, а то и два.

— Алекс… мне… страшно, — поёжилась я.

— Мне тоже, девочка, — сказал он не громко. Мы подошли к лежащему на земле, частично осыпавшемуся вингбайку. В отличие от моего, этот куда крупнее, мог высоко летать, был быстрее и имел лучше щиты… и это всё что я могла о нём сказать. Он открыл багажное отделение, покопался в нём, вытащил аварийную сумку и инструменты. С ножом и обычным стальным мультитулом всё в порядке. Аварийный маяк и навигатор также рассыпались, зато «никому не нужный в наше время» компас цел.

Алекс вытащил из тайника под приборкой игломёт, пощёлкал им, но оружие также не отозвалось. А вот полностью магический пистолет запустил небольшой огненный шарик. Хотя толку от него. Только если сами резерв исчерпаем. Его предельная мощность сильно уступала игломёту, запускающему стальные снаряды… чем? Какими-то полями, вроде магнитными.

Уцелел и полностью магический фонарик с управлением не механических кнопках.

— Я бы хотел остаться на здесь и ещё наших поискать, но стоит срочно вернуться в штаб. Не нравится мне это, — сказал Алекс.

— А может… того человека… хотя бы похороним? — нерешительно спросила я. Что нам делать в такой ситуации?

— Там ещё могут остаться враги. Надо понять, что случилось, почему Танис не отзывается. Мы не можем тратить время, — строго сказал он.

Я нерешительно кивнула. Он старше и опытнее. Оставлять того человека в поле не хотелось… но иначе не выйдет. Мы спешно двинулись, кое-как сверяясь с направлением по компасу.

***

Мы с Алексом быстро покидали область с очень высоким фоном маны, которая теперь ещё и стала безжизненной пустошью. Пока неслась сюда на ховере, ища кого-то теперь забытого, не осознавала сколь велики разрушения. Ужасно воняет гарью и какими-то химикатами, но раз Алекс не беспокоится, значит ничего опасного. Пыль, хаотичные завихрения маны. Воздух даже немного мерцал после произошедшего здесь. Но тихо.

Сама по себе высокая плотность маны в воздухе мне может быть слегка опасна. Я ещё слабый маг, душа только начинает усиливаться от постоянного использования магии, но уже далеко не простой человек. Могу в таком месте провести много дней без вреда уже сейчас, но проблем вокруг много… и одна из самый страшных — психологическое давление.

Не знаю, когда в последний раз оказывалась в такой оглушительной тишине, нарушаемой лишь звуков наших шагов и дыханием. Кажется, даже своё сердце слышу. Всегда был шум трассы, рёв двигателей, гудение охлаждения и систем вентиляции, да хотя бы шелест листьев и звуки живой природы, когда в лесах была.

Но эта тишина пробирала до мурашек. Грохот боя оборвали, забрав оружие с такой силой, что, кажется, сломали руки. Кто мог такое сделать?

И это далеко не маленькая область… ох, хотя бы никакие существа сейчас с другого плана не выскочили, будет совсем скверно…

И тот человек, я его точно знала. Даже на каком-то уровне ещё помню, не просто так же слёзы из глаз полились? Разум отказывается понять, почему. Я видела много мертвых чужаков, но никто не вызвал такой реакции.

Мысли продолжали скакать с темы на тему, но всё время возвращались к потере памяти.

Других пробелов в памяти, кроме сложной техники и этого человека, не обнаруживается, как минимум пока. Память за последние годы и правда напоминает… даже не разбитое стекло, а разрозненные осколки, которые смели в сторону.

То есть этот человек был связан с произошедшем? Но как это возможно? Кто может стереть память и мне, и Алексу… Танис. Плавя Воли Танис.

— Алекс, а могла подобное сделать… эм… богиня Танис? — осторожно спросила я её апостола, который торопливо шёл с очень задумчивым видом, нарушая тишину лишь звук трущейся упрочнённой одежды. Очень красивый артефакт тоже пострадал. Бордовая ткань местами разрушилась и расползлась, но целостность вполне сохранялось.

— Стереть память… да. Она известна как одна из наиболее искусных в структурированной магии, — неохотно согласился он. — Но вот уничтожить технику там образом… Она рассыпалась в прах. Счёл бы это последствием силы Митиаса, ведь Госпожа с ним сразилась, но она не проигрывала. Да и слишком тонкое влияние, вообще нет смысла. Одна техника и артефакты сломаны, другие нет. Живые и мёртвые тела нетронуты. Если бы он смог атаковать нас, то, несомненно, убил бы. Но лишать нас транспорта и связи бессмысленно. И, видимо, не только нас.

Алекс начал много говорить. Сам с собой по сути, выплёскивая мысли. Но не стану его прерывать. Я и сама об этом думаю. Выглядит странно.

— Кроме того, Госпожа хоть и жива, но не даёт энергии и не отвечает. Это… волнует. В любом случае пытаемся отступить к ставке командования, если она ещё цела.

— Мы довольно далеко, — осторожно сказал я.

— И что ты предлагаешь, девочка? — вздохнул он. Опять он меня так называет! Я вообще-то уже совершеннолетняя! И не девочка! — Сидеть и ждать эвакуации? Так у нас маяки сдохли, тут опасная область и техника может быть уничтожена не только здесь. Мы сейчас направляемся к последней позиции Императора Юилея. У линкора должна быть высочайшая изоляция от магических воздействий, даже божественных. Ну а если она не помогла… он высоко не поднимался, может найдём там людей или что-то полезное.

— Угу… поняла, — кивнула я. — А как далеко, примерно?

— Около шестидесяти километров. Если постараемся, то за два дня дойдём с магией Жизни.

— Два дня по этой пустыне, — поёжилась я, оглядывая редкие торчащие обгоревшие деревья и высушенные стебли травы. Даже вдоль ручейка, что блестел впереди чуть ниже нас, стекая с едва заметного уклона холма, не было ничего живого. — Расстояния чувствуются иначе.

— Когда ты несёшься полторы с лишним сотни километров в час на ховере, ещё бы, — вздохнул он. — И что самое паршивое: почему я не помню, как он работает? Стирать память очень опасно, можно повредить личность или интеллект, но тут… я тут математические задачки в уме решаю или вычисляю формации и последовательности рун. Мне не повредили интеллект, я уверен.

— Та чёрная магия, — констатировала я. Скорее из интереса, что он ещё скажет и чтобы разговор не стихал. Оставаться в тишине наедине с шагами было… жутко. И ещё так два дня топать. Хорошо ботинки на мне вполне походные. Правда пыль такая, что уже из чёрных стали серо-коричневатыми, как и низ тёмно-синих брюк.

— Да. Всё небо. Я своим глазами не верил. Насколько видит глаз. Во все стороны. Чистые магические цепи, без рун или они были слишком мелкими. Оно было невообразимо сложным. Не представляю, кто мог это сотворить, удержать. Это точно не стиль Нармера, скорее по стилю это магия Митиаса, но тогда бы мы сейчас не разговаривали. Бронт… Фиери… да никто не смог бы. Элати, Анфия… всё не в их стиле. Нет. Я не могу даже предположить кто мог сотворить подобное.

— А если… кто-то новый? — спросила я. Он и сам видимо через разговор накопившееся беспокойство выпускал.

— Неизвестный и сразу с такой силы? Нет… всё. Не хочу думать об этом. Бесполезно. Терминус, ты вот что скажи лучше. Ты точно не знаешь, что делала здесь?

— Искала… кого-то. Видимо того человека. Всё что могу вспомнить, — честно призналась я.

— Хм… Давай сравним воспоминания. Я помню, что нас познакомил какой-то человек, не помню зачем и почему. Я немного учил тебя огненной и силовой магии. И, кажется, учил ездить на ховере и обслуживать его, но не помню деталей. Верно?

— Да. Я тоже это помню. Помню, что ты разрешил… обращаться к тебе на «ты» или звать учителем. Помню, что на последний день рождения ты подарил мне настоящую книгу с новейшими формулами и рунами магии огня с высоким уровнем допуска. А ещё хотел обучить призыву астральной энергии, но в итоге почему-то не стал, и не только из-за дел, но и решил, что пока рано с такой магией работать. Сказал, что пока слишком мало общего контроля нитей магии и потока энергии. И магии души не учил, кроме простейшей слабой защиты.

— Верно… мы хорошо знакомы и, вероятно, тот человек наш общий знакомый, который и свёл нас… что же, в любом случае мой долг позаботиться о молодом поколении. Не волнуйся, я выведу нас отсюда. Даже без энергии Госпожи Танис, у меня всё ещё усиленное пламя.

— Спасибо. Я совсем растерялась что-то, — кивнула я, сжав левой рукой своё же плечо. Кроме самой магии мы считай безоружны… кстати.

Начала перебирать артефакты на поясе. У меня же было два защитных артефакта. Один создавал простой магически щит. Элементарная структура двуслойного силового, особо эффективного против всего физического, и универсального мана-щита. Цел и работает, накопитель полон, исправно покрывает тело защитным покровом, но он слабенький, компактная запаска. Второй щит, помню, он отчасти был техническим, основной. Вот его сломало.

Сняла с пояса большую, монолитную на вид коробочку с излучателями и вскрыла блок сменного аккумулятора. Изнутри посыпался тот же прах, что и из вингбайка. Пустую бесполезную оболочку выкинула, чтобы не тащить на себе. В походе даже лишние сто грамм начнут ощущаться через много часов ходьбы.

Миниатюрный магнитный пистолетик, такой же игольник, что доставал Алекс из вингбайка. Тоже безнадёжно уничтожен. А вот браслет на руке, создающий упрочнённый ледяной клинок, держался. Довольно простая штука: создаётся ледяная рукоять, на которую нарастает постоянно восстанавливающееся лезвие с очень сжатой маной. Но работает от силы минуту без перерыва, больше не держит. Да и приходится перчатку без пальцев на руке носить, чтобы не холодил руку. Слышала есть из металла, который при активации сам переползает с браслета и становится рукоятью. Но не знаю, могли ли уцелеть. И такие намного тяжелее и медленнее активируются, зато и прочнее.

Закончив перебирать то, что осталось, снова уставилась на унылый мёртвый пейзаж. Я доверила вести Алексу, ведь только он умеет хорошо на местности ориентироваться. Он тоже же должен был тут сражаться. Тут вроде стан врага был, да не осталось больше ничего.

Мёртвая остовы техники, бесконечные неопознаваемые обломки остатки сильно выгоревшего леса, так что иногда шли буквально по пепелищу и праху, лишь иногда перебираясь через остатки деревьев. Трупы людей и даже некоторых монстров, что когда-то жили здесь. В основном в виде пожелтевших костей и кусков прочной брони.

Много где воронки, вспахавшие слой земли и расчистившие место вокруг, свалив мусор кучами, которые приходилось обходить.

— Какое оружие тут применяли? — нерешительно спросила я.

— Хм… всего не назову… ядерные микроснаряды с маной, чистые, не волнуйся, но и большая мощность, вакуумные микробомбы и боеголовки «Стальное истребление». Удивительно. Помню, что они иглы зачарованные пускают, но… вообще не помню как устроены такие снаряды даже в теории, хотя точно знал. Также, судя по пейзажу, Госпожа ударила здесь и дальше на запад Племенем погибели, а Митиас в ответ применил Покров Распада. Сам я оберегал группы, применявшие Штормовую ячейку и Астральный разлом. И первую я и сам знал…

— Это… ливень из молний огромной мощи, да? — уточнила я и Алекс кивнул.

— Коллективное заклинание. Сверхмагия электричества. И многое всё ещё помню из неё, но только то, что даже кажется сейчас простоватым. И вместе с тем на любую мысль «а что тогда сложное?» лишь звенящая пустота… знаешь, а у нас ведь небольшая проблема.

— Какая? — забеспокоилась я.

— От жажды не умрём. А вот еды у тебя, так понимаю, не завалялось?

— Нет… — осознала я. Конечно, я метнулась сюда, для ховера не так уж далеко. Зачем тащить еду в карманах? Как сутра где-то позавтракала, благо хорошо, так ничего и не ела.

— Вот и у меня ничего. Тут случилась настоящая бойня и мы должны были отступить. Хорошо я в тот момент на земле был, видел, как несколько из наших с неба свалились, оставшись без летающих аппаратов. Ну и… каннибализмом заниматься однозначно не хочется, а ничего другого тут нет.

А ведь… верно. Людей есть, кто смог защититься от выжигающего пламени и умер позже от чего-то другого точно есть не стану. Мясо местных монстров… они в основном все сгорели. А те что более сильные, так их мясо так пропитано маной, что человек его просто не переварит, даже если само по себе оно не ядовито. А уж тем более после того, чем их убило.

— Придётся потерпеть, — ещё тяжелее вздохнула я. — А почему тут больше никого?

— Сюда только элитные силы стягивались и был приказ отступать. Я почему-то замешкался, как и ещё несколько. Был бы чуть расторопнее, и упал бы с неба с ними. А тут ещё и тебя заметил. Точнее твою метку. В общем, видимо мы тут в гордом одиночестве. Поисковая магия, что я помню, даёт две жизненные метки. Наши. То есть ничего живого тут больше нет.

— Жутко… давайте… немного ускоримся, — я невольно прибавила шаг подальше от того места.

— Рискуем так быстрее устать и меньше пройти… но давай, стоит поскорее покинуть центр области, — согласился Алекс. Мы и раньше шли довольно быстро и, хотя на свой рост не жалуюсь, но новый темп держать было несколько сложно. Тем не менее, нервны и обстановка давали достаточно сил организму. Из жуткой затихшей пустоши, без связи, хотелось сбежать.

Мы шли некоторое время, напряжённо задумавшись. На душе была неприятная пустота, к тому же коготки страха неизвестности всё сильнее сжимали душу. Кто я? Маг-недоучка. Без прикрас. Для своего возраста неплохо… но я едва совершеннолетняя. Из хорошо знакомых Алекс и несколько хуже Тифани… я ещё и с пилотом десантного конвертоплана знакома. Пилотом…

— Алекс, Тифани же… она же… — поняла я.

— В тот момент, вероятно, была в воздухе, — мрачно проговорил Алекс. — Хотя когда оно только начиналось… на все системы оповещения приходило требование немедленно приземлиться. По всем частотам, буквально всё перекрыли этим требованием, заявляя, что техника будет уничтожена. Оно долго заряжалось, может быть успела сесть. А может, также проигнорировала, только включая щиты.

Вот как… страшно, что мне делать то? Меня будто цели в жизни лишили. И чего-то очень, очень важного. А с другой стороны… ну я вроде собиралась боевым магом стать. Вот только будут ли теперь боевые маги после подобного?

— Не бойся. Империя многое пережила. Переживёт и это… — сказал Алекс, явно хотел ободрить меня, изучающе глядя на меня краем серого глаза. Морщины на лице будто стали глубже, а ведь ещё недавно были едва заметны. Нам обоим было страшно от неопределённости ситуации и гнетущей атмосферы.

На этом поле боя всех уничтожили. Он не успел отступить и… отчасти потом выжил. А я зачем-то прибежала сюда, едва стихли удары. Последние живые тут люди.

— Конечно, учитель, — ответила я. Пессимизм ничего не принесёт в любом случае, лучше верить в лучшее будущее.

— Да какой я учитель тебе, почти всё сама учила, — покачал он головой. — Знаешь… если они ещё будут работать, иди в Институт… или ещё куда. Из тебя хороший маг будет.

— Только лишь будет. Если это накрыло весь мир… все компьютеры, а может и магические хранилища информации.

— Есть ещё в книгах. К счастью многие их любили, пусть в бумаге и дороже. Библиотеки теперь полны будут… представь себе заполненные залы жаждущими знаний. Да и знания будут цениться больше, когда они не на расстоянии поискового запроса, — почти мечтательно сказал Алекс. — Увы, многие знания на них всё же отражены небыли. Смогут восстановить только знающие, по памяти.

— А печать? Всё же умерло, — напомнила я один неприятный факт.

— Печатные машины не так уж сложны, особенно когда стоит вопрос большого тиража. Не будет разнообразия и всякой жёлтой литературы, но с магией проблем не будет. Да и одно заклинание копирования есть. Качество не идеальное, страницы излишне толсты и заклинание требуется вписать в артефакт из-за специфики работы. Но теперь смахнут пыль. Я помню фрагменты заклинания, оно у нас осталось.

— Угу… — не нашлась что ответить.

— Я понимаю тебя, девочка, даже занять голову нечем… чёрт, сколько же всего погибло, если оно мир накрыло! Какой культурный пласт… знаешь, я послежу за окружением. Покрути пока плетения. И тренировка, и фокус внимания. Тут сильный фон, а ты слишком большое всё равно не сделаешь.

— Да, хорошая идея, — согласилась я, подняв с иссушенной земли горсть камешков и стряхнув с них пыль.

Решила пока покрутить плетения силовой магии. Почти прозрачные синеватые потоки заструились в воздухе. И правда — лучше отвлечение из тех, что остались. Целиком контролировать сложное сплетение множества потоков маны в динамике, постоянно их изменяя, контролируя целиком, непрерывно. Охватывая все потоки маны разумом и удерживая их, придавая форму. Как представлять себе целиком пейзаж — людный город или сельскую местность. Все движения людей, деревьев и облаков, их цвета и глубину картинки. Одновременно.

В отличие от структурированной магии, будь то чистые магические цепи или руны, которые своей активацией сами создают плетения, прямой контроль требовал всё делать самому. Сложную магию так не создать, зато чем-то нехитрым можно кидаться без построения заклинаний. А ведь и сами заклинания отчасти требуют управлять плетением или изменять свои фрагменты на ходу. Тем, что отвечает за фазы заклинания, настройки или стихийный переход. Сложный рисунок заклинания не построить без должного контроля маны, как и не удержать много энергии, без должного владения нужным плетением. Оставалось тренироваться контролю, нарабатывать рефлексы и привычки.

Это действительно помогло. Забить себе голову теорией магии и кручением камушков над рукой по сложным траекториям. А когда уставала, отпускала плетение. Давала отдых разуму и ждала восстановления резерва, перебирая в голове выученную магию. Потом приступала снова. Перебирала разные плетения, контроль чистой маны, многозадачность, построение формацией разных известных мне заклинаний.

Магию контролирую я так себе, эффекты иногда получаются нестабильными по силе или точности, но… нужно уметь постоять за себя хотя бы с тем уровнем сил, что есть у меня. Я не представлю, насколько эта чёрная магия повредила миру.

Так за циклами тренировки магии, мы шли очень долго, пока одновременно не стали болеть и ноги, и голова. И если жаловаться на усталость я не собиралась, то тренировку прервала, применив теперь магию контроля влаги и стянув из атмосферы вокруг немного достаточно чистой воды, напившись, а потом и умывшись. Тут было довольно пыльно, а закрыть лицо толком нечем.

Смоченные волосы принесли прохладу и немного облегчения и я решила ещё немного поупражняться, когда тягостные мысли снова заполнили разум.

— Неплохо. Откуда ты выучила эту магию? Подобное лишь редкие архимаги получают. Сильная ветвь магии, слишком эффективная, необычная и нестабильная, — прокомментировал Алекс. Ах да… Магия шторма…

— Я… не знаю. Видимо тоже от того человека.

— Значит, он кем-то важным был… — задумчиво проговорил Алекс. — Ты лучше никому не показывай её, раз не забыла. Могут возникнуть лишние вопросы или желающие получить её от тебя. Хотя бы пока сильнее не станешь.

— Да, конечно, — тут же кивнула я.

— Он раз такое дело, налегай на неё. Будет твоим секретным оружием, — посоветовал он. Я снова кивнула. И правда, редкая и мощная ветвь магии ветра. И знаю я её очень хорошо, больше чем могу применить, и дома её книга осталась, надо повторить… если вообще ещё есть дом.

Мы наконец устроились на привал у остова какой-то сгоревшей и частично осыпавшейся бронемашины. Просто нашли тень от нещадного солнечного света. К сожалению, ничего полезного тут не было, но отдохнули. Алекс начал меня снова учить всякой огненной магии, чтобы отвлечься. Без связи даже с Танис ему заняться вообще нечем. Даже непривычно оказаться настолько отрезанным от потоков информации. Но я теперь внимательно слушала и задавала вопроса, смотрела на демонстрации плетений и начертаний рун, показывала свои и слушала наставления по поводу ошибок.

Мы отдохнули и двинулись дальше, спеша как можно быстрее покинуть опасную область. Я снова начала крутить плетения. Вероятно, не стоило гонять слишком мозг в условиях, когда нам грозило остаться голодными в ближайшие два дня, но отдыхать голова всё равно не могла.

— А ведь я знаю, как устроен двигатель внутреннего сгорания… — хмыкнул Алекс. Точно, знаю. Правда ощущение, что знаю лишь фрагментарно, будто не хватает продвинутых надстроек или вариаций, но знаю.

— Значит, какая-то техника осталась. Старые машины должны быть на ходу. Может и тут есть? — обрадовалась я.

— Это вряд ли. Тут самая современная техника. Даже среди старых машин на ископаемом топливе или этаноле на ходу далеко не все останутся, — вздохнул он. — Сейчас вся логистика рухнет. Нам что теперь, действительно надо старые дизельные тягачи и паровозы доставать?

— Видимо… никуда мы не денемся, — печально сказала я. — В городах может голод начаться.

— Да, может. С другой стороны, в городах большие аварийные запасы, да и ферм вокруг много было… Хотя цены на еду определённо скакнут. Так, давай не будем про еду…

— Давай… может, попробуем по остаткам машин, что не сгорели, сухпайки поискать? — предложила я.

— Если по пути будут. Если начнём тут блуждать в поисках еды, вероятно только хуже себе сделаем. Напомню, что нормальная органика после Покрова Распада могла уцелеть, только если под щитами была.

На том и продолжили путь. Я была не в лучше физической форме, слишком много сидела, слишком мало занималась спортом, да и Алекс уже не молод и тоже не был замечен за увлечением пробежками.

Интерлюдия. Крах

[От лица Алекса]

Я краем глаза следил за всецело ушедшую в тренировку Терминус. Настолько увлечена, что вообще ничего вокруг не замечает.

В голове так и крутилось два вопроса: что она тут забыла и как мы познакомились? А знакомы мы давно. Вот только в голове пока бессвязная каша и разрозненных фактов. Да, она права, того человека стёрли из памяти, как и всё остальное. Не одна же она росла, знакомилась с разными людьми и училась магии. Я тоже её немного учил, в основном огненной.

То есть этот вопрос можно пока отбросить, логически всё понятно и она не чужой человек, я её помню. Вопрос — что она тут делала? Прибежала к тому человеку, зачем-то. А где до того была? Тут же поле битвы. По всей видимости, этому вопросу суждено остаться без ответа.

Ещё раз оглядел пустыню вокруг. Пламя и Покров Распада были безжалостны. Серо-коричневая, почти ровная каменистая местность. Всё мертво. Товарищи мертвы и даже оплакивать их некогда. Терминус непременно помогу добраться до безопасного места. В жизни не прощу себя, если брошу тут молодую девчушку, которую ещё и учил. Да и она меня ничуть не замедляет. Это может измениться, но пока, за исключением слёз над телом того человека, причину которых она сама не понимала, держится достойно.

За неё можно не переживать. Марш-бросок нас сильно истощит сейчас, но должны дотянуть. Вопрос — куда мы дотянем? Танис не отвечает, доступа к божественной мане нет. А та чёрная магия била так далеко, насколько хватало глаз. На всю Калианскую чащу? Ещё дальше… на весь мир? Последнее казалось бы сущим бредом, если бы не проблема с общением и отсутствие каких-либо летательных аппаратов в небе. Хотя бы разведывательных дронов.

Выстоит ли Империя? Выстоят ли наши враги? Чего мы стоим без своих технологий и насколько сильно они были повреждены? Если эта участь постигла лишь Империю… ещё до того как мы дойдём до границы опустыненной зоны, Ришар разорвут на куски. Захватят, вырежут, разрушат, оккупируют. Остаётся лишь надеется… что такова судьба всех.

И что мы сможем сохранить подобие порядка и целостности, что духа единства хватит, чтобы выстоять, когда нам кто-то нанёс такой удар. И что это кто-то не нанесёт его снова.

***

В администрации Империи царил хаос. Совсем недавно произошло что-то за гранью воображения. Всюду появилась бездонно чёрная формация магии, поражающий воображение и… уничтожила достижения многих поколений.

Кто-то потерял сознание, кто-то выстоял. Люди не умирали, если не считать нескольких стариков с имплантантами, помогавшими держать настолько дряхлое тело, что никакая магия уже не помогала.

Техники были низведены в ранг уборщиков, потому что единственное, что могли сделать — это с пустым взглядом пялиться в сломанное оборудование, распавшееся прахом своих составляющих элементов. Пластик да металлы. И никто не мог ответить, как это вообще работало раньше. Для централизованной администрации это был сущий кошмар — все привычные методы связи рухнули. Даже наследник императора, Амонит второй Регас прибежал, пока сам Юилей пытался навести порядок в собственном дворце.

Есть наместное управление, разбирающееся с частными вопросами в регионах и обрывы связи из-за сбитых спутников, оборванных кабелей и глушилок для ретрансляционной системы были привычным делом. Но не со всей страной разом. Ещё и транспорта не осталось, почти. Иронично, но самое дешёвое или старое, примитивное, ещё могло сдвинуться с места сразу или после небольшой доработки.

К счастью тормоза машин из соображений безопасности возможности нанесения удара электромагнитным оружием, носили в основном гидравлико-механическую природу. Но не у всех.

Так что на дорогах было множество автоаварий… несмотря на поступившее заблаговременно предупреждение, произнесённое механическим голосом на всех частотах, забив радиоэфир и отправив сообщения всеми мыслимыми мессенджерами: «Приземлитесь на землю. Остановите машины. Покиньте техногенные зоны. Все техника будет уничтожена».

Вот только кто-то мог не поверить или не услышать. К счастью, авиация была почти полностью военной, а ещё несколько людей донесли, что самолёты, имеющие опасную функцию внешнего управления, вроде редких гражданских воздушных суден, теряли управление и начинали приземляться в ближайшем возможном месте.

Идея связи тоже пришла. Техники всё ещё что-то помнили. Сигнальная азбука. Она отмерла когда-то вместе с телеграфом, но были и магические сигнальные устройства, позволяющие на связанные артефакты посылать простые сигналы через иной план. Когда-то такие использовались и в гибридной технике, ведь заглушить их намного сложнее.

Высокой частоты передачи, то есть и потока информации при разумной цене добиться не получалось, но такие часто использовали люди для отправки односложных команд. Теперь же пришло время вспомнить и древний метод общения через них. Оставалось надеется, что будет кому этот сигнал слушать.

Довершал картину рухнувший на окраину столицы прямо на верфь крейсер Фламма. Огромное судно, ещё недавно завершившее модификацию и теперь оберегавшее столицу, рухнуло с высоты в сотню метров. Очевидцы видел как крейсер сначала начал резкое снижение, но потом замедлился и завис в воздухе. А когда прошла волна жуткой чёрной магии — рухнул омертвевшим камнем. Выживших, конечно, не было. И если внизу людей ещё успели кое-как разбежаться, хотя были и не успевшие убраться достаточно далеко, то в расколовшейся груде металлолома, никто не пережил перегрузки, не говоря уже о том, что выковыривать возможных выживших из недр бронированной махины было некому.

***

Атмосфера в главном столичном соборе церкви Танис была мрачной. В огромной семишпильной бордовой громаде впервые за долгое время царил мрак и тишина. На втором этаже задних помещений, в зале собраний, служители Танис пытались прийти к единому мнению как поступить.

Лишь огоньки магического света, созданными самими люди, освещали помещение, из-за чего золотые и серебряные украшения на стенах поплескали, красиво подсвечивая белые и темно-бордовые тона стен. Апостолы и жрецы. Те кто шёл в бой от имени своего бога, и те кто нёс его волю среди людей и правителей. Лишь около трети мест за большим столом было занято.

— Как никогда чувствовал настолько сильную потребность в совете Госпожи, — сказал один из них.

— Все мы ощущаем это, — ответила женщина, что до белых костяшек сжимала кулаки. — Но связь есть. Вывод один… она не может сейчас связаться… вдруг она прямо сейчас бьётся за наш мир?

— Битвы богов не длятся столь долго… и во время них мы все идём поклониться, отдать свою веру и свою энергии Госпожен… но ничего. Смирись, — покачал головой ещё один мужчина.

— Да как ты можешь?! — прошипела женщина.

— Как могу не пускаться в фантазии, когда мы ничего не ведаем? — проговорил он ледяным тоном. — Очень просто. Ты правда в том что не может, но не из-за битвы. Я уверен, надо лишь подождать, вопрос в ином — как долго?

— Мы опять идём на тот же круг, — покачал головой жрец. Как маг слабоват, зато он был политиком и советником Императора, одним из проводников воли Танис, что оставила мирские дела наместнику. Вот только наместник теперь становился самодержцем и нужно было определить курс.

— Захватим власть? Полную, пока Император не решил, что мы ему не нужны, — спросил тот же маг.

От этого предложения жрец сморщился, будто откусил лимон.

— Нет. Он меня слушает, но добровольно не уступит. А ещё он умён и своё дело знает. Если развяжем сейчас внутренний конфликт, сделаем всем хуже. Сейчас наша задача удержать влияние на него и сплотить народ. Направим все силы внутрь, время сражений прошло, настало время идеологии и надежды. Если попытаемся взять весь контроль, что нам не нужен, вызовем раскол и гражданскую войну. Юилея любят, а Танис сейчас не может никому ответить, наша позиция основана лишь на традициях и вере, а мы никогда не занимались гражданскими делами. Важно сохранить единство, даже если наша позиция ослабнет, даже если придётся лечь за это костьми. Не попытаться отобрать осколки аппарата управления, а помочь их собрать, чтобы когда Госпожа вернётся, её встретил целый, единый народ.

— А если не вернётся? Или вернётся… когда мы нас уже не будет? — тихо спросил ещё один, более молодой.

— Вернётся. А если не на нашем веку… что же, значит, пусть наши дети встретят её возвращение достойно. И да, я верю, что такое произошло во всём мире, что-то сотворило это со всей десяткой богов.

Совет продолжался, были распределены обязанности. Отчаянная попытка собрать осколки пришла в действие.

***

Звёздный пейзаж с пятнами туманностей и шлейфами рукавов галактики, яркая оранжевая звезда вдали и сине-бурый облачный шарик с зелёными пятнами столь далеко, что можно закрыть ладонью.

Посреди спокойствия и безмятежности бесконечного космоса ярким контрастом выделялся островок жизни на срезанном астроиде, где росли зелёные кустики и трава, а атмосферу удерживал едва зримый прозрачный купол. И под ним за круглым столиком сидели двое.

— Триста двадцать четыре тысячи, — произнесла девушка в белом платье, соломенные волосы локонами спадали на плечи в такой же замершей картине, как и окружающие звезды. Печальные, едва голубоватые глаза смотрели на планету вдали. — И это лишь начало. Первые последствия.

— Мне самому это не нравится. Но жалеть о содеянном поздно, — ответил мужчина в чёрном, смотря туда же. — Я исполнил твою просьбу. Кроме одного, он нам обоим не понравился. И добавил кое-что от себя.

— Спасибо. Я верю, что они могут иначе.

Глава 2. Один из последних в роду

После первого более быстрого броска сделали ещё несколько привалов. К счастью Алекс проходил общий курс ориентирования на местности. Сбой систем навигации — обычное дело. К счастью магнитных бурь тут не было и мы кое-как держали надёжный курс на восток, чуть севернее.

Наконец уже к ночи, жутко голодные после марш-броска, завалились спать, кое-как расставив периметр безопасности, положив под головы свои руки и вырубились.

Снов не было. Слишком устали. И ранним утром, приняв завтрак из воды и размяв болящую спину, двинулись дальше. Всё также развлекали друг друга разговорами и тренировками в магии, пытались строить оптимистичные прогнозы событий. Если начнём плакаться и жаловаться друг другу, вообще полный мрак и безнадёга будет. Кажется Алекс, хотя и не помнил обстоятельства нашего знакомства, и правда взял на себя обязанность позаботиться обо мне… он хороший человек, всегда им был.

И дело даже не в том, что бросить меня без причины ему не позволит честь с совесть — пусть он и знал какие-то усиливающие заклинания магии Жизни, но они могли далеко не всё, а я моложе. Так что я ему не обуза, ничего от него не требую и не торможу, а шататься тут одному всяко хуже. Но он не бросит меня и когда мы доберёмся до своих. Поможет добраться до безопасного места

Желудок отчаянно просил еды, но здесь не было абсолютно ничего съедобного. Да туда даже травы нет! А в попавшихся на пути машинах ничего съестного не нашлось, разве что добыли ещё одну стреляющую огненными шариками пушку, фонарик и я себе армейский нож с простым зачарованием упрочнения. А потом и складное копьё стащила. Многофункциональное оружие служило отличной палкой, на которую я опиралась. Даже зачарование самостоятельного метания уцелело, надо же. У Алекса тоже было копьё, правда его задело магией и сломало вписанное заклинание, но он его просто как посох использовал, перенося часть нагрузки с ног.

Личные щиты и прочие артефакты в основном были сломаны в результате прошедшей здесь битвы или той невероятной магии, что стёрла наши знания и уничтожила технику. Чему-то просто повезло уцелеть, будучи прикрытым сверху от Покрова Распада и физических повреждений.

Конечно мародёрство — не лучшее занятие, но ситуация критическая и вряд ли в ближайшее время сюда кто-то придёт это забирать. Нам же это можно пригодиться, если встретим врагов.

Так что хотя тащить на себе лишний груз было не лучшей идеей, и я, и Алекс нашли пару живых полностью магических личных щитов без накопителей. Дешёвый вариант с прямой запиткой, чтобы не тратить время на создание магического щита самостоятельно. Аварийная запаска, подобная ножику в ботинке. Ещё пару компактных атакующих артефактов и даже простеньких шрапнельных химических гранат.

Наконец впереди, после очередной незначительной неровности ландшафта показался Император Юилей. Огромный летающий линкор, который сейчас рухнул на землю и, видимо, далеко не с маленькой высоты. Хуже всего было то, что никакой активности рядом с ним заметно не было.

— Я надеялся… но этого и ожидал, — вздохнул Алекс. — Смотри, там уже зелень виднеется.

И правда, на горизонте уже виднелись какие-то заросли хоть чего-то живого. Я даже ненадолго залюбовалась проблесками какой-то жизни в унылом пейзаже из пепла, праха и осколков стали. Не скоро в этой пустыне что-то вырастет после того, как землю стерилизовало магией Матиаса, пламенем Танис и неистовым обменом ударами с обоих сторон. Отравило проходящей тут битвой и теперь иссушивает солнцем. Учитывая эрозию почвы, растительности взять своё будет трудно, а ведь ещё недавно тут всюду был дикий лес, полный маны.

Мы двинулись к рухнувшему Линкору. Продолговатый плоский снизу корпус с плавными скосами на краях днища и «слоистый» сверху — несколько палуб, уменьшающихся с каждым уровнем. Как на площадках палуб, так и на бортах точки ПВО, ракетные отсеки, магические и гибридные орудия.

Я помню фотографии: на больших площадках в передней и задней части стояли огромные пушки в несколько десятков метров длинной, но теперь остались лишь башни их турелей. Магия и не пощадила, уничтожив почти полностью.

Никакой активности и правда не было. Даже аварийные щиты, что должна были давать автономную децентрализованную защиту, оказались мертвы. Внешние блоки генераторов щита разрушились, частично осыпаясь прахом. Видные с нашей позиции воздушные двигатели, позволявшие набирать большую скорость, тоже развалились, что было видно из-за того, что корабль сильно накренился при падении. Часть двигателей с одного из ботов просто разломало ударом о землю, но потом обесточенная махина встала почти ровно, замерев на землянойнасыпи.

Падение на земляной вал, возможно, искусственный, сильно промяло днище корабля в центре, согнув и сорвав часть тонкой брони. Корпус сбоку был полностью изодран и зиял пробоинами, но что внушало надежду, так это верёвочные лестницы, спущенные с палуб.

— Кто-то определённо пережил крушение, хотя оно должно было оказаться жёстким…

— И может там кто-то ещё есть, — обнадёжено сказала я. Мы ускорили шаг. Близость цели придала сил.

— Он кстати успел, по последним донесениям, сбить «Ярость» Анеза, — сказал мне Алекс. — И пострелял по Нармеру, что крутился вдали.

— Сбить вражеский флагман, атаковать бога, чтобы потом рухнуть с небес безжизненной кучей металла, — печально покачала я головой.

Мы приближались к поистине монструозной махине под двести шестьдесят метров длиной и семьдесят шириной. Настоящий повелитель небес. Сейчас он лежал изодранный, а осыпавшееся внешнее оборудование, принцип действия которого я не могла даже вспомнить, однозначно говорило — здесь его последнее пристанище.

На солнце поблёскивали гордые синие с красным борта с огромным золотым пламенным орлом — гербом Ришара. Рядом с ним было красное знамя, перечёркнутое тремя синими полосками. Символ небесного флота. Полагаю, теперь его не существует.

Теперь видела, что броню на самом деле не столько пробило, сколько вмяло и сорвало с креплений. Всё же она не была толстой, ведь для летающих кораблей вопрос массы стоит остро. Но конструкция неплохо перенесла падение.

— Там есть кто-то внутри? — спросила я, смотря как Алекс использует поисковую магию.

— В стенах всё ещё имеется экранирование… сложно сказать… что-то движется на нас! Монстр! — неровно сказал он, вытаскивая стреляющий артефакт и начав готовить огненную магию, откинув копьё. Тут же последовала его примеру, готовя магию и заодно активировав артефактный щит.

Калианский пожиратель. Здоровая туша с меня в холке с приподнятым передом и огромной зубастой пастью со сложной сегментной челюстью, позволяющей не отпускать добычу при пережёвывании. Тёмно-бурый мех, массивные лапы с выдвижными когтями, направленные назад длинные уши и до смешного крохотные глаза-бусинки на большой голове. Считалось, что они вымерли…

В любом случае придётся убивать и этого. В него уже летели две череды огненных всполохов из компактных маг-пушек. Алекс завершил заклинание и оранжевый с золотыми всполохами огненный шар рванул к чудовищу, несущемуся прямо на нас. Шерсть этой твари плохо горит, но всё же огонь ему вреден, особенно как только исчерпаем защитную магию в этой шкуре. Главное не попасть под удар лапы и не дать себя укусить, это будет конец.

Его поглотила золотистая огненная вспышка, взорвавшись с силой, а потом и я завершила свою магию, не с моим умением… атака немногим серьёзнее маг-пушки, которая каждые полторы секунды посылала новый выстрел. К счастью большая тварь не особо маневрировала, а снаряды атаки летели быстро, и стрелять я умела. Лишь одним промахнулась. К сожалению, в морду попасть не удалось.

После атаки Алекса, тварь притормозила, но уже через секунду яростно взревела и бросилась к нам ещё быстрее. Совершенна чудовищная скорость, но на шкуре уже были видны множественные опалины. Из земли рядом с ним неожиданно вырвался кусок земли и, спрессовавшись в неаккуратный кривой шип, рванул в нас. Умный и сильный хищник, эволюционно развивший удивительную магию по меркам животного.

Шип разбился о мой щит, но тварь повторяла атаку на бегу. У меня пока не такой уж большой резерв, чтобы много раскидываться магией, не говоря уж недостаточном владении, чтобы считаться боевым магом. Предел энергии, скорость построения, энергоэффективность. А потому перешла на зарядку пушки, продолжая стрелять на пределе её скорострельности.

— Разделяемся. Он должен за мной погнаться, — приказал Алекс, оттолкнув меня и послав ещё одну мощную вспышку. Я рванула направо, всё ещё держа в руке копьё и заряжая пушку. Алекс налево и тварь, выскочившая из всполоха, жар которого чувствовался даже здесь, действительно рванула за более опасным противником. На шкуре виднелись сильные ожоги, но это один из высших хищников леса, что тут был. Я бы его даже не ранила даже с двумя такими пистолетами, как у меня.

По-хорошему его нужно убивать проникающим уроном, но всё стреляющая физическими снарядами было сломано, а от простого силового удара по такой туше толку будет мало. Может кости сломаем, но он быстро восстановится с мощью его тела, усиленного магией и кости слишком прочные. Жечь разумнее.

Сейчас тварь нагоняла Алекса, который на бегу мастерски выводил сложное руническое заклинание, мерцающее оранжевым и золотом. Даже что-то из смежного раздела, оно ещё и стало разрядами электричества искрить.

Залпы твари разбивались о его щит, но надо ему помочь. Отбегаю в сторону корабля, чтобы я, калианский пожиратель и Алекс небыли почти на прямой линии и снова открываю огонь из +-огненного артефакта. Ещё есть копьё и граната, но последняя будет полезна только если кинуть её очень близко от твари. И желательно подальше от нас, шрапнель может быть зачарована для лучшего пробития щитов. Бросаю разряженный пистолетик, хватая другой, этот «однозарядный», выпустил мощный луч света, который тварь проигнорировала. Нужен мощный удар.

Прицелиться, зарядить копьё огнём практически остатками резерва, подгадать момент перемещающейся прыжками монстра… Бросок!

Зачарование самоускорения для броска сработало великолепно. Такими артефактами часто на перегрузку ломают вражеские щиты, а уж от кинетической энергии, сосредоточенной в острие, мало не покажется даже лёгкой технике.

Копьё оставило за собой огненный шлейф, с громким свистом рванув из руки.

Попала, плохо, но попала. Права задняя нога твари пробита насквозь и пламя ушло в неё. Даже облачко чёрного дыма вылетело и тварь споткнувшись, растянулась на земли с болезненным рёвом. Вот теперь она смотрела на меня и тотчас послала каменные шипы, поднимаясь, подогнув пока раненную ногу.

Полный ненависти взгляд направлен на меня, сегментные челюсти раскрылись и раздался громкий рёв. Из земли один за другим вырывало комья и прессовало, формировало в шипы, которые через секунду выстреливали в меня.

Сил на магию уже почти не было, да и пушка разрядилась, оставалось пытаться уклониться. Три шипа промазало, два ударились о щит и тот замерцал. Плохо!

Ещё один летит, буквально прыгаю в сторону, уже совсем вымотанная. Шип чиркнул по щиту и артефакт отключился. Но сам камень промелькнул мимо.

У меня есть другие щиты, но без своего накопителя. Кое-как направляю в один из них энергию. Недостаточно. Слишком мало резерва после зарядки пушек, слишком плохо контролирую поток. Но силовой щит достаточно отклонил траекторию снаряда, прежде чем отключиться. Буквально кожей почувствовала сильный порыв ветра от пролетевшего рядом тяжёлого объекта.

Озлобленную тварь поглощает тонкий искрящий поток пламени. Как поток из водомёта, ударив в бок и поглотив тушу. Вовремя, ещё одна атака могла бы стать мне последней. Пожиратель пытался извернуться под потоком, но Алекс хорошо целился. Несколько секунд борьбы и обгоревшая туша, от которой шёл чёрный дым, рухнула на землю. Но Алекс на этот не остановился. Увидела, как он взял что-то с пояса и бросил к монстру. Гранату. И так, чтобы её телом закрыть разлёт шрапнели.

По ушам ударил глухой хлопок, а туша немного дёрнулась, из неё вырвало несколько лоскутов шкуры. Теперь-то точно мертва.

Страшно. Испуг будто нагнал меня, опасность больше не удерживала в тонусе. Пошатнулась, упав на землю, пождав ноги. Если бы не было Алекса, я бы погибла. Да какой там, я бы даже сюда не дошла. А если бы дошла, то меня бы растерзали.

На плечо легла руки а и я подняла голову. Растрепавшиеся рыжие волосы лезли в глаза, но всё же увидела лёгкую улыбку на лице наклонившегося Алекса.

— Хорошая работа, девочка. Ты мне отлично время выиграла.

— Спасибо, без тебя бы погибла.

— Брось. Ты тоже помогла. Может эта тварь догнала бы меня, прежде чем я завершил то заклинание. Подбери оружие и пошли по линкору походим. Может там всё же кто-то есть. Еда так точно. Нельзя молодым голодать! И таким старикам как я тоже! — ободряюще улыбнулся он. И правда, на линкоре то еды полно, а есть хотелось жутко… даже приступ страха перебарывает.

Неуверенно встала и подобрала выроненные артефакты, а потом пошла к совершенно точно мёртвом калианскому пожирателю. Алекс её бы точно добил, прежде чем ко мне идти.

Туша почернела и жутко воняла палёной шерстью и мясом, с дальнего от меня боку растекалась огромная лужа крови. Но, поборов брезгливость, упёрлась в неё её ногой и схватилась за древко копья, начав с силой его выдирать из ноги монстра. Алекс тоже подошёл и помог его достать. Целое, таким оружием разбрасываться не стоит.

Мы двинулись к мёртвому линкору, к той дыре, откуда выбежала тварь. Пробоина от выпавшего сегмента легко сменяемой брони, которую сорвало при ударе о землю. Дыра находилась низко от земли, забраться внутрь таким путём было легче, чем по сброшенным с палуб верёвочным лестницам.

Поисковая магия Алекса ничего не находила, но двигались осторожно, освещая тёмные коридоры яркими магическими фонариками. В некоторых местах были видны следы боя.

Трупы!

Я сразу отвернулась. Люди, тут было несколько растерзанных мёртвых людей.

— Не привыкла? — спросил Алекс.

— Нет. Слишком много и… их ели, — ответила я. Голос предательски дрогнул и получился тоньше обычного. Кровь и потроха были всюду. Весь пол в них.

— Не волнуйся, со временем все привыкают, — похлопал он по плечу. — Вопрос что эта тварь тут делала? И люди? Эвакуация явно шла.

Он снова стал использовать поисковую магию, пока мы двигались, фактически, по следам монстра. Вопрос Алекса логичный. Если оно было голодным, так сидело бы и жрало тут. Корабль должен быть полон мертвецов, но решило выйти к нам. Обороняло территорию?

— Ха! Вторичное питание! — воскликнул Алекс и смелее пошёл вперёд, поспешила за ним. Я бы еду поискала, что его так заинтересовало? — Истоки! На таких кораблях они куда надёжнее и проще, чем толпа магов-держателей и всё остальное. Кристаллизованную ману сильно экономили.

Неужели? Странный естественный магический конструкт, непрерывно истекающей маной со стихийным сдвигом откуда-то из другого, неизвестного места. Фактически сгусток энергии, источающий ману. Автономность для любых артефактов, независимо от магического фона, или дополнение собственной регенерации маны. Ценнейшая вещь для всего магического. И многих магических существ он, разумеется, тоже влечёт.

— Тварь хотела Истоки? — проговорила я очевидное.

— Да, им нравится плотная мана, она позволяет им стать сильнее, даже если просто рядом находиться. Но тут их много… хм, если не изменяет память, в этой части запасной блок их хранилища, на случай разрыва энергосети или повреждения основного блока. Я знаю примерную планировку, хоть в назначении блоков корабля полно пробелов. Пошли к нему.

Что же… спорить не стала.

Глава 3. Наглое мародёрство

Вскоре мы вышли к искорёженной, едва держащейся стальной двери. Коридор вокруг был сильно деформирован, мы сейчас находились в той самой части, где корабль налетел на насыпь. Рядом было несколько трупов людей, некоторые частично съеденные. Вероятно, меня бы стошнило, если бы было чем, потому старалась не смотреть на них и не вдыхать гнилостный воздух глубоко.

— Что здесь произошло? — спросила я, усиленно смотря на исцарапанную и выгнутую дверь.

— Должно быть, остальная часть выжившего экипажа эвакуировалась. Основной блок Истоков забрали, а здесь дверь деформировалась и заклинила. Ты видимо не заметила, но на пути сюда мы пришли через несколько вскрытых дверей. Думаю, эти люди остались, чтобы забрать Истоки, когда на них напал Калианский пожиратель, почуявший Истоки и решивший устроить тут логово.

— Они не справились с ним? — удивлённо спросила я.

— Я сильный маг. А ещё мы были на открытой местности и смогли атаковать издалека. А они вынуждены были сразиться в узких коридорах, — вздохнул Алекс. — Хм… А знаешь что. Нести такое в руках очень опасно, вдруг ещё твари нападут. Раз мы обнаружили и спасли от монстра, то наше.

Алекс ухмыльнулся и стал вскрывать бронированную дверь магией изменения, доламывая погнутые петли и заклинившую раму створок.

Серьёзно? Он хочет забрать их себе? Истоки?!

Пока я стояла в состоянии глубочайшего шока, одна из дверей с грохотом упала внутрь помещения, из которого исходил слабый свет. Алекс нырнул туда, а я почти рефлекторно запрыгнула следом.

Там к стене был прикреплён крупный треугольник со срезанными краями. В его центре находился массивный круглый драгоценный кристалл, а по углам располагалось три поменьше. Простое устройство было подключено толстыми кабелями манапроводов, уходящими в стены.

Тут были системы безопасности, много. Но сейчас сломаны абсолютно все.

— Ты правда хочешь забрать это? — шокировано спросила я.

— Оставлять здесь всяко хуже, а мой аргумент работает отлично. Мы их в руках вряд ли унесём, — хмыкнул Алекс. — Итак, три Истока и аварийный накопитель. Истоки не были уничтожены той магией, но питание от них перестало поступать, когда уничтожили систему распределения маны.

— У тебя теперь четыре Истока будет, — удивлённо сказала я. Мало кому так много дают. Тем более апостолу Танис они небыли столь нужны, он отлично переносил использование её божественной энергии. Пусть чужая энергия сильно нагружала душу, зато она была плотнее и мощнее.

— Хм. Знаешь, я не буду таким жадным стариком. Хотя и тебе иметь много может быть опасно… Давай так, я беру два более слабых, а ты один самый сильный, который Созидания. Конечно он слабее двух других в сумме, но тебе поможет, — предложил он. Я едва фонарик из рук не выпустила, даже про голод забыла. Он это серьёзно?

— Правда? — спросила я, смотря как он достаёт Исток Созидания, или Творения как любят говорить многие эльфы из Валаса, считая что они напрямую связаны с Нармером, их богом.

— Правда-правда. Кстати, ты щиты души не держишь. Стоит привыкнуть их активными постоянно удерживать, вдруг внезапная атака, но это потом научишься. Стой смирно, девочка, — я старательно расслабилась, испытывая прилив восторга. Алекс использовал заклинание магии души и начал вплетать мне в душу настоящий Исток Созидания! Да ещё действительно мощный!

Я ощущала вторжение в душу, но старательно подавляла желание попытаться сопротивляться вмешательству. Вскоре процесс завершился и я почувствовала как пока ещё скромный, но быстро растущий резерв теперь заполняется немного быстрее. Магическое истощение быстро смыло, во всех смыслах наполняя меня энергией.

Пока я буквально смотрела в себя, ощущая приятное течение тёплой энергии, Алекс довольно хмыкнул и забрал два других Истока себе. Помещение теперь освещалось только слабым мерцанием небольшого накопителя маны и нашими фонариками.

— А ничего что мы… фактически украли Истоки? — всё же переспросила я.

— Мы даже не знаем, если ли ещё те, кому они принадлежали. И мы спасли их от монстра, при этом не могли унести в руках. Когда Исток смешивается с нашей энергией, он становится куда менее интересен монстрам, теперь это наша энергия. С другой стороны, чистая стихийная энергия их влечёт и они её превосходно чувствуют. Даже утечки, что шли из этого помещения.

— Тогда может ли быть так, что другая группа выживших, эвакуировавшая основной блок Истоков… — тихо сказала я.

— Или они поступили также, или они могут не добраться до ставки командования. Оказывается в том, что осталось Калианской чащи, ещё водятся опасные существа. И не забывай как сильно твари астрала любят Истоки. В любом случае… давай скажем, что нашли их у умерших магов в этих пустошах. Кто проверит? — хмыкнул Алекс, — надо же, не устоял перед соблазном, но всё же считаю, что я прав.

— Хорошо, пойдём поищем что-то съедобное и… тут жутко воняет, — поёжилась я.

— Погоди секунду, это может быть попросту полезно нам, — сказал Алекс и быстро выдрал из треугольного устройства сплюснутые овальные гладкие кристаллы. Мне вручил те, что поменьше, служившие надёжным вместилищем Истоков, а себе во внутренний карман куртки запихал большой заряженный накопитель. Это уже откровенное мародёрство… но они определённо могут пригодиться. Сюда всё равно вряд ли кто-то скоро придёт организованно обдирать всё.

Только после этого мы выбрались из небольшого помещения и пошли по тёмным коридорам на палубы выше. Шаги гулким эхом гуляли по затихшему кораблю. Никаких более голосов или шагов. Только иногда скрипы или удары перегибов металла из-за того, что тяжёлый корабль неровно лежит на земле. Жутко завывал ветер, проходящий через погнутый, частично развалившийся корпус и открытые шлюзы.

Но вдвоём было не так страшно. Алекс использовал поисковую магию снова и снова, но все уже эвакуировались отсюда. Никого другого живого на корабле не было.

Вскоре мы обнаружили столовую. Лавки и столы тут были прикручены к полу на случай резких манёвров, а вот шкафчики с посудой и столовыми приборами нагрузки крушения не выдержали, так что весь пол был усыпан битой керамикой, стеклом, вилками и прочим. Но нам не было дела до разрухи.

Хрустя прочными сапогами по битой посуде, мы пробрались на кухню. К счастью повара должны были во время боя находиться где-то в более безопасном месте, чем на кухне, так что трупов тут не было.

На кухне беспорядок было ещё сильнее. Разлетевшиеся тарелки, сковородки, кастрюли и даже осыпавшейся в прах техника. Тем не менее в кладовке не составило труда найти крекеров и колбасы в вакуумной упаковке. Даже артефактные холодильные камеры видимо только недавно работать перестали, банально разрядившись. Ели вначале аккуратно, чтобы не набить пустой желудок кучей пищи резко. Неспешно, тщательно пережёвывая, чтобы не стошнило. Отдыхали на лавках и ещё немного ели. Но в итоге набили животы до полного удовлетворения, насытившись как никогда вкусной пищей.

— Ох. Ты можешь быть сильным магом, занимать высокий пост. Но я сейчас чувствую себя даже более довольным, чем после двух Истоков, — довольно протянул Алекс.

— Стыдно признаваться… но я тоже, — признала я. Когда не удовлетворены основные физические потребности, всё остальное меркнет и становится неважным, — надо найти какие-то сумки и набрать с собой непортящейся еды.

— Да. Надо, — согласился Алекс.

Мы оба не двинулись ни на сантиметр, сохранив ту же позу практически лёжа на столе.

Ещё минут десять — пятнадцать просто отдыхали после голодного марш-броска и битвы с монстром. Я рассматривала красивая камни, что ранее служили вместилищами Истоков. Дорогие штуки. В условиях, когда денежная система могла рухнуть, бартер останется единственным выходом. Да и цена подобных изменённых минералов сейчас только расти будет.

Обычно используют более дешёвые камни… но это, видать, под потоком энергии самих истоков продолжали меняться, повышая свою ценность.

Наконец сыто кряхтя поднялись и побрели дальше рыскать по кораблю. Я старалась не смотреть на трупы, боясь потерять обед. Иногда Алекс меня останавливал и один нырял в какие-то помещения. Я за ним заглядывать не решалась, зная что увижу внутри. Фонарики были хорошими, яркими и от этого отчасти делало только хуже. Посадка была жёсткой и выжившие не могли тратить время на захоронение погибших.

Мы нашли несколько армейских рюкзаков и вернулись на кухню. Набили их всем тем, что может храниться некоторое время или тем, что планируем съесть в ближайшее время, переварив сытный обед.

— Итак, смотря на всё это. Я могу с уверенностью сказать, что транспорта тут нет, — констатировал Алекс. — А значит что?

— Опять топать, — вздохнула я.

— И желательно поскорее. На отдых здесь времени нет, только найдём оружейную, — сказал он и мы снова двинулись по затихшему кораблю. Совершенно уверена, что никогда в нём не было так тихо. С момента постройки, тут как минимум должны были гудеть системы вентиляции. Теперь же остались только тёмные коридоры, в которых я бы точно не пожелала оставаться одна.

Минут десять блужданий и искомое найдено. Дверь уже была выломана, но выжившие просто физически не могли утащить с собой всё. Увы, все мощные современные пистолеты и винтовки рассыпались, вместе с инструкциями по применению и сложными боеприпасами.

Набрали себе ещё стреляющих артефактов и щитов с прямой запиткой. Я заодно начала заряжать свой щитовой артефакт, вспомнив про него.

Взяла связку из нескольких метательных кинжалов с самоускорением и, пока не порвала одежду, наколенники, если придётся быстро падать на землю. Также надела тактические стрелковые очки, чтобы пыль в глаза не летела и маскировочные плащи с ещё рабочей скрывающей ауру магией. Тяжёлые бронежилеты одевать не стали, они были частично повреждены и слишком много весили.

Что интересно… огнестрел работал. Оружие на детонации пороха. Его использовали на некоторых миссиях, чтобы не выдавать магической сигнатуры вообще.

Более дешёвое и сравнительно слабое оружие с тяжёлыми боеприпасами, требующее чистки и смазки… но только и оно работало. К сожалению, нашли лишь один карабин калибра восемь миллиметров и пяток магазинов на сорок патронов, плюс пару ящичков боезапаса. Алекс вручил эту штуку мне, раз уж я слабее в магии, но помог нести запасные патроны. Также он взял себе складное копьё в качестве посоха.

Походные гигиенические наборы тоже нашлись в одной из вскрытых комнат, как и сухпайки с высокопитательными батончиками. Безвкусно, зато предельная концентрация всех необходимых витаминов и микроэлементов на единицу массы. Мы оба понимали, что пища пригодится в ближайшее время и именно она стала основной ношей.

Мы убедились, что основной блок Истоков действительно забрали, причём так же вместе с вместилищами и двинулись наружу, выбравшись через туже пробоину в корпусе, через которую зашли. Никому из нас не хотелось оставаться в тёмном замкнутом помещении, где пхало смертью множества людей.

Пока мы отдыхали после активных сборов, морально готовясь к марш-броску дальше к ставке командования, я разглядывала несколько устаревшее, но теперь, видимо, самое совершенное техническое оружие, что нам осталось. И у того подствольный целеуказатель с дальномером сдох. Оптический прицел к счастью был механическим и уцелел.

— Оружие не для магов, да? — хмыкнул Алекс, видя моё замешательство.

— Ага, непривычное такое держать. Но общий принцип знаю… кое-как попадать буду. Только оно же шумное очень.

— Да, приготовься терпеть и настоятельно не советую стрелять в замкнутом помещении без активных наушников. Хотя глушитель на нём стоит, но этого может оказаться недостаточно.

— Поняла, — ответила я на предупреждение. Пока отдыхали, потренировалась щёлкать переключателем предохранителя и передёргивать затвор, после чего заряжая выброшенный патрон обратно в пружинный податчик магазина.

Чувствуя как энергия после сытного обеда постепенно разливается по организму, двинулись дальше на северо-восток, отклонившись теперь восточнее. С одной стороны идти стало тяжелее, таща на себе винтовку под три с половиной кило весом и ещё четыре запасных магазина, да рюкзак, до отказа забитый едой и с распиханными по кармашкам запасными артефактами.

С другой, сытость давала сил, а здравый рассудок говорил, что набранное непременно поможет выжить. Для проверки сделали один выстрел из винтовки — действительно работала. Неприятно было бы узнать в бою об обратом, протащив её на себе с десяток километров.

— Алекс, с… Танис без перемен, да? — спросила я через некоторое время.

— Увы, — кивнул он со вздохом.

— Сколько нам тащиться?

— Если будем держать такой быстрый темп, то завтра к вечеру будем на месте. И нам очень повезёт, если ставка ещё там, а не свернулась, спешно эвакуируясь, — сказал он. Ну да, потому и торопились. Было на самом деле далеко, но по выжженной едва холмистой местности передвигаться было достаточно удобно. И погода понемногу становилась более пасмурной, скрыв палящее солнце. Уж не знаю, будет ли дождь. Даже с щитом от дождя, месить грязь не хочется, зато прибьёт пыль и дышаться станет легче. Но прохлада уже изрядно облегчила путь.

Впереди виднелась зелёная полоска остатков Калианской чащобы, её периферии, в которой опасная живность ещё, как оказалось, оставалась. Пограничная территория нашего Ришара, Республики Валас и Королевства Анез. Последняя поле боя войны, к которой давно всё шло.

В памяти замелькали недавние картины. Не помню, откуда я выехала, но неслась сюда на ховербайке, не боясь атак диверсионных групп, и держась ближе к своим, которые должны были как-то узнать сигнал моей союзной метки. Множество мерцающих разными цветами щитов, лучи орудий, сбивающие ракеты и другие беспилотные устройства со взрывчаткой. Антимаг-поля, разрушающие дальнобойные заклинания на подлёте и висящую в воздухе громаду Императора Юилея, от которой исходил настоящий поток снарядов, магических вспышек, лучей и ракет. Видимо он тогда как раз вёл дальний бой против Ярости.

Настоящая канонада в воздухе, взрывы и свист ветра в ушках. Глаза прикрывал визор, кажется, подсказывая маршрут куда-то. Даже шлем не надела. Теперь в памяти всплывало, что я видела летящих навстречу, но они были не теми, кого я искала. Помню, как было страшно попасть под случайную атаку или обломки сбитых аппретов. Или что какой-то из автономных снарядов сам наведётся на меня, но наше ПВО было непоколебимо. Конечно, первые эшелоны обороны сдали, часть щитов упало. Видела где-то вдали яркие световые вспышки, наверное ядерные микроснаряды, но щиты остановили ударную волну.

Череда раскатов грома и волны жуткой энергии, что пробирали от макушки до пят. Мерцающую сиреневым чёрную дымку вдали. Фон маны странно скакал, а иногда казалось рябью шло само пространство, волнами искажая равнины и очень далёкие, теряющиеся в оранжеватой дымке, горные пики.

Что я здесь могла забыть? Да на этом поле боя любой мог легко убить меня. И мне безумно повезло, что меня нашёл Алекс. Может, он тоже искал нашего общего знакомого? Потому и оказался рядом и заметил меня.

Интерес всё распалялся. Хочу знать правду о произошедшем. У меня… уже есть жизненные цели. Если сейчас выберемся и всё не развалилась, я ведь хотела служить Империи и это не изменилось. Но теперь мне необходимо знать правду. К сожалению, пока у меня нет сил.

С этой мыслью снова вернулась к тренировке контроля маны и своих основных ветвей магии. Алекс сделал щедрый подарок, отдав мне один из Истоков. Я бы сказала, что мне отошло сорок процентов от добычи. Те два тянули на остальные шестьдесят. Вместе с тем обладание Истоком действительно может стать проблемой: любой опытный маг поймёт, откуда меня столько маны и заметит стихийный сдвиг в ней. А насколько сложно отобрать Исток у мага-недоучки, да ещё и хилой девчонки?

Что можно защитить в мире, где сейчас вполне могут рухнуть правительства и совершенно точно будут проблемы с охраной правопорядка? Исток нельзя просто вытащить, даже мастер магии души сильно повредить душу обладателя Истока. Проще всего убить. Сам по себе Исток не делает меня сильнее, самое большее — немного повысит энергоэффективность родственной магии, вроде огненной. Это просто дополнительный генератор маны, помогающий быстрее заполнить резерв. Для любого боевого мага — самая ценная вещь, какую вообще можно вообразить. Возможность доминировать в любой битве на истощение, давя энергией.

Сколько у нас в Ришаре Истоков? Информация секретная и никогда не интересовалась… и всё же знаю, что не больше пары сотен.

Надо быть достаточно сильной.

Масса груза и неровности дороги мешали, отвлекали, но это даже хорошо. Надо уметь не терять плетение, даже если тебе что-то сильно мешает, например, ранили. Слышала, есть те, кто специально наносят сами себе рану и тренируются. Потом залечивают, но это уже какой-то мазохизм. Достаточно и некомфортных условий. Пока делать нечего, использую всё свободное время на развитие.

С этой мыслью окончательно ушла в тренировку на ходу.

Глава 4. Оставленный хаос

Вскоре наступил вечер. Следов группы, ушедшей с основной массой Истоков, мы не нашли. Никаких сигналов, вроде лучшей света в небо не посылали, ведь потревоженные монстры вылезли из своих нор и пошли на запах мертвечины, когда войны стихла.

Местность была открытая, и мы постоянно держали активность своих щитов. Тут, в равной степени могут быть выжившие союзники и отряды врага. А рабочее сверхзвуковое оружие с нулевой сигнатурой маны в моих руках недвусмысленно говорило: «в этой выжженной пустоши вам следует быть осторожнее. Тебя могут пристрелить до того, как ты услышишь, а отклика маны вовсе не будет».

И опасны не только враги. Одежду апостола Танис союзники и издалека узнают, но в такой нервной обстановке могут сначала нажать на спусковой крючок, а уже потом рассматривать цель.

А потому, когда наступил вечер, мы не использовали яркого света и нашли низину, устроились на ночлег в низине, хорошо поужинав и закутившись в своих плащах. Полоса оставшегося леса была уже совсем близко, но мы не решились углубляться в неё в темень, светя фонарями. Спать одновременно не решились. Сначала дежурил Алекс, потом я, из-за чего оба не выспались, но стоило поторапливаться. Завтрак и снова в поход на отчаянно ноющих ногах.

Лес встретил нас не лучшим образом. Ищейки Анеза. Дрессированные монстры, которых… как-то массово подчиняли. Незаметные и опасные для небольших групп, с отличным чутьём, позволяющим выявлять разведчиков. Свора из шести длинных, тощих собаковидных неслась к нам в тишине. Их отучали лаять и издавать другие лишние звуки, предупреждающие об их присутствии. Иногда физическим вмешательством.

— Давай, поучись, я прикрою. Вдруг ещё кто-то есть, — отдал команду Алекс, пока я упала на одно колено, выпустив из рук копьё и вскинув болтающуюся на лямках винтовку.

Сам Алекс создал вокруг нас особо прочный щит и начал готовить что-то атакующее.

Щелчок предохранителя, взгляд в прицел. С большой дистанции целиться было немного сложно, да и сердце предательски забилось сильнее, даже в ушах зашумело. Нервная обстановка меня почти доканала. Но в руках я себя держала. Нажатие на спусковой крючок. Металлический лязг ударившегося затвора полуавтоматического оружия, приглушенный хлопок детонации порового снаряда одновременно с прокатившимся по округе эхом маленького сверхзвукового снаряда. Не громко, но хлопок слышим.

Промахнулась. Но стала стрелять снова, они ещё были достаточно далеко. Одна из ищеек споткнулась и завалилась на землю мёртвой тушей, потом ещё одна. Тем ближе подбегали, тем легче было по ним попасть. Шестую убила уже недалеко от нас, чётко видя оскал смотрящей на меня твари. Страх у них тоже был сильно подавлен. Будут идти в атаку до последнего. Шесть ищеек, пятнадцать патронов. Оружие ощущается непривычным и нервишки… оправдания. Надо лучше стрелять.

— Так себе меткость, учитывая, что они прямо на нас бежали, — оценил Алекс, держащий готовое заклинание и сосредоточенно всматриваясь в лес. — Но сойдёт. Смени магазин и двигаемся осторожно. Этих можешь не добивать.

Я встала с колена, держа оружие наизготовку и смотря в оптический прицел, пытаясь уловить движение в лесу. Алекс всё держал заклинание, пока мы двигались к лесу. Девать нам некуда. Я взяла с надетой на пояс разгрузки другой магазин, отщёлкнув частично истраченный, сжав между пальцев, вставила новый, а тот засунула в разгрузку.

Некоторые из ищеек были ещё живы и дёргались, истекая кровью. Даже стало немного жалко их, в другой ситуации может и добила бы, но сейчас важнее случайно ли они носились тут эти три дня, потеряв целеуказание, или их кто-то натравил на нас.

К счастью у условных противников не могло остаться ни щитобойных ракет, ни высокомощных магнитных игольников или артефактов, судя по тому, что мы видела на линкоре. Максимум такое же оружие как у меня, а это мы выдержим. Побежать и ударить нас холодным оружием, ускорив удар магий, никто не успеет.

Алекс уже явно закачал в заклинание максимум, который мог удержать. Большой узор рун вписанных в несколько слоёв магических кругов со сложными связями и переплетениями. Вместе с заклинанием двигалось пяток сферических накопителей, прочно привязанных множеством нитей маны.

Я снова сосредоточилась на уцелевшем лесу впереди и оставшейся траншее неподалёку. Периферия масштабных ударов. Деревья с краю умерли, но устояли. Очень много мусора от не рассыпавшихся в пепел деревьев или попросту сметённого сюда ударными волнами. Но дальше виднелся зелёный лес.

Неожиданно Алекс спустил своё заклинание куда-то в пожухлые кустарники на границе леса и я сразу прицелилась туда. Деревья поглотила огромная оранжево-золотистая вспышка пламени, несколько стволов прожгло и деревья стали падать с треском ломаемых веток и шелестом листвы.

Я немедленно выхватила левой рукой пистолетик с огненными шариками. Если там щит, то лучше иметь больше огневой мощи, но пока за пламенной завесой магии и вспыхнувших веток ничего видно не было.

В почти полный штиль чёрный дым поднимался вертикально над лесом, уходя в свинцовое, мрачное небо.

Внезапно дым разогнало в стороны, а пожар потух.

Цель подтверждена. Тотчас открыла огонь по мана-щиту из обоих орудий, нагнетая своей энергии в пистолетик. Щиты останавливали и пули, и огненные всполохи, я и не надеялась этим оружием пробить добротный щит. Но я его определённо ослаблю.

— Приблизимся к ним. Будет плохо, если сбегут, — сказал Алекс, посылая туда ещё один огненный шар, послабее. Я старалась держать равную скорость с уверенно наступающим Алексом держащим хороший щит, что встречал удары сосульками, электрические разряды странного золотистого цвета. Не апостол Нармера, но точно астральный маг. Но у нас было много и энергии, и щитов, Алекс даже без оружия — сильнейший маг. Я быстро жала на спусковой крючок, целясь в щит, что было не сложно. Свою энергию на пределе скорости заряжала в пистолетик, что давно бы исчерпал внутренний заряд.

— Вправо! — приказал Алекс, толкнув меня, я сделала несколько быстрых скачков с ним, перестав стрелять. Мимо щита пронеслась внушительная молния. Краем глаза увидела, что она через метров пять за нами потеряла направляющие и ушла в землю, оставив остекленевший, оплавленный участок.

Я вернулась к стрельбе, а во врага улетели две прихваченные гранаты, запущенные силовым импульсом. Магазин кончился и я быстро сменила его на полный, временно перехватив рукой с пистолетиком цевьё и передёрнув затвор. Алекс снова решил вдарить по-крупному, также попутно засыпая позиции врага из ручной пушки, не позволяя им расслабиться.

Теперь я видела в обгоревшем лесу группу из трёх фигур, что спешно отступали глубже в лес под укрытие деревьев, но мы столь же быстро двигались следом. Их щиты уже мерцали, очередной выстрел восьми миллиметровым кусочком свинца прошил щит. Не попала ни в кого, зато последовавший огненный снаряд окончательно обрушил щит одного из людей и окатил его волной пламени.

Я замешкалась. Убивать людей мне ещё не приходилось. Даже состояние аффекта не было, чтобы подтолкнуть на импульсивный шаг. Но в него тут же попал огненный шар от Алекса, который ловко обращался с оружием. А спустя пару секунд на группу обрушился ещё один оранжево-золотой огненный взрыв.

— Боюсь, тебе придётся, девочка, — тихо сказал он, но я его услышала. Сердце сильно билась, мысли куда-то улетали, я снова вскинула оружие, прицелившись в местоположение врага и продолжила стрелять туда. Щит оставшихся двух выдержал огненную вспышку, но не точечный обстрел пулями. Я видела, как у одного край шеи разорвался алым и человек, громко вскрикнув, упал на землю. Второго тут же поглотил луч света и ещё один огненный всполох.

Всё стихло. Я так и осталось стоять с оружием наизготовку. Руки дрожали, внутри продолжал бить барабан, отдающийся в ушах.

— В такой ситуации ты могла или растеряться и отказаться от боя, или продолжить его, пусть и потеряв контроль над собой. И хорошо что ты, выбрала второе, Терминус, это полезное качество, — он подошёл, щёлкнул предохранителем на винтовке и положил руку на плечо.

Вот теперь я упала на колени, выпустив из рук оружие, в глазах стояли слёзы и затошнило. Я только что убила человека. Или эльфа. Не важно. Не знаю почему, но я всегда оказывалась дальше от этой бойни, больше охотясь на монстров. Видела смерти и раньше, но не убивала сама. Не думала… что это ощущается так.

На голову опустилась рука и погладила.

— Ну-ну, девочка, все через это проходят. Просто… мир такой. Без этого никуда, особенно нам.

Я ещё некоторое время хватала ртом воздух. Не стошнило. Недавние картины не могли не сказаться. Я видела мертвецов и тяжело раненных. Но осознать, что сама отняла жизнь… другое. И вместе с тем разум соглашался, что иначе никак, иначе они бы убили нас.

Неуверенно поднялась земли, смотря себе под ноги. Впереди опять сверкнуло пламя. Алекс кого-то добил. Алекс, кажется даже не устал, с таким то числом Истоков и резервом.

— Я… за копьём вернусь, — сказал я.

— Давай, тут кажется безопасно. Только щит держи, — сказал он, углубляясь в лес. Я быстро сбегала к месту, где мы стояли в начале боя, отмеченном валяющимся копьём и россыпью гильз. Подобрала его, и потерянный на пути пустой магазин, который с перепугу выронила, а не затолкала в разгрузку.

А потом догнала Алекса, который изучал тела. Смотреть на них было откровенно тяжело, к горлу снова подступил комок. Очень длинные, загнутые назад уши. Высшие эльфы и знакомая форма, точно из Республики Валас. Сидели здесь с того дня.

— У них ничего нет. Пошли дальше, мы тут достаточно пошумели, — сказал Алекс, двинув вглубь леса быстрым шагом, спеша поскорее убраться с места битвы. Я молча догнала его. Когда мы немного отошли, он остановился и, покопавшись сумке, вручил мне коробку патронов.

— Это? — нерешительно задала я… глупый вопрос.

— Займи чем-нибудь себя. Зарядка магазинов вполне подойдёт.

Я действительно занялась этим, заряжая частично отстрелянные и пустой магазины до предела. В коробке на сотню патронов оставалось ещё больше тридцати и я упрятала её себе в рюкзак.

— Немного легче стало? — спросил меня Алекс, пока я пила собранную воду.

— Да… немного. Извини, что приходится со мной носиться.

— Всё в порядке. Я подобное не раз видел. И помню, как сам через это проходил. Ты ещё хорошо держишься, — он мне ободряюще улыбнулся и мотнул головой. — Пошли дальше. Если всё пройдёт удачно, сегодня спим в кроватях.

Тренировками пока заниматься не могла, внимательно следя за лесом. Останавливались на обеденный привал, который ознаменовало начало дождя. Алекс развернул большой щит, отражающий всю виду, и мы уселись в корнях старых деревьев. Аппетита не было, но силы нужны.

В наступившем дождливом полумраке настроение стало ещё более мрачным, но я старалась вспоминать, что я всё ещё потенциально неплохой маг, теперь ещё и с Истоком. Империя должна устоять, я найду себе место.

Дав ногам отдых, двинулись дальше, начав месить грязь из гнилых, опавших листьев. Подлесок тут был чахлым. Могучие деревья с плотными кронами его почти забивали. Несколько раз споткнувшись и едва не растянувшись в грязи, достали фонарик, высвечивая в лесном полумраке вылазящие из земли корни.

Дождь усилился, бесконечной дробью стуча по листьям, запахло сыростью и мокрой пылью зато стало легче дышать. Хотелось бы, чтобы такой дождь ещё вчера пошёл, сбил бы ту пыль выжженной пустыни. Сейчас же из-за сгустившихся плотных облаков и так неприветливый лес казался совсем уж жутким тёмным местом. На нас даже ещё один раз напали местные твари, прыгающие по деревьям.

Что-то вроде насекомых и я сомневаюсь, что люди в их рацион входили, но они, вероятно, оголодали и потому осмелели. Пару огненных вспышек немного пуль, и вся стайка была мертва. Алекс позволял мне больше брать на себя, тренировал. Давал советы и указывал на различные следы монстров, вроде отметен на деревьях или вытоптанных тропинок, где в лицо человека были бы ветви.

С неба всё лилось, но нас это почти не задерживало. Только идти по скользкой земле пришлось осторожнее. Непривычный марш-бросок без достойного отдыха выматывал. Казалось, ноги налились свинцом, но я их упорно двигала вперёд. Алекс чувствовал тоже, то и дело применяя магию Жизни, чтобы помочь организму быстрее восполнять силы, ускоряя метаболизм. Это всё равно истощит. Долго держать такой темп невозможно, но уже скоро мы или окажемся в безопасности, или узнаем, что нам идти ещё очень и очень долго и спешить некуда.

Глава 5. Долгожданный отдых

Вскоре мы вышли к расчищенной грунтовой дороге и теперь двигались по ней, немного скорректировав курс. Ливень иссяк, но ботинки чавкали по грязи, к счастью не промокая. Шли теперь практически молча, вслушиваясь в окружение. Звук тысяч лиственных барабанов стих, снова погрузив лес в почти полную тишину. Почти. Где-то впереди слышались взрывы.

— Там идёт бой. Вероятно, часть диверсионных отрядов решила довести дело до конца… но я слишком устал. Пусть сами разбираются. Зато знаем, что там ещё кто-то есть, — устало сказал Алекс.

— Идём в том же темпе? — уточнила я.

— Да. Идти быстрее нет сил. Я уже не молод. Да и ты выглядишь уставшей. Просто будь готова встретить отступающих.

Мы сместились и теперь шли по лесу вдоль дороги, чтобы нас не заметили сразу. Кажется, впереди всё только началось. Взрывы и раскаты грома не стихали, но и мы были не близко. Бежать смысла не было.

Вскоре мы приблизились к ставке командования — быстро воздвигнутой здесь модульной базе. Конечно, высшие чины штаба в Талмусе сидят, но никто не отменял обрыв связи, так что тут было много полевых командиров, как и на упавшем линкоре. Много техники и магов. Сердце кулака армии. Когда-то прикрытое множеством оборонительных систем, что сейчас издохли.

Напавшие были не из Валас. Однородная тёмно-синяя с чёрными разгрузками форма, а не пятнистый зелёный камуфляж, что был у эльфов. Это люди из Анеза. И, кажется, они обломали зубы об оставшееся у нас силы. Хотя какой-то ущерб наверняка нанесли.

— Стреляй в тех, кто щитами сзади не прикрылся, — сказал Алекс и дождавшись когда я осмотрю поле боя через прицел, уперев оружие в ствол толстого дерева, стал заряжать мощную магию, чтобы ударить в спину. Щит базы сейчас держало множеством магов. С обеих сторон были люди с таким же как у меня оружием, правда немного, но удара в спину они не ожидали. Не заметили нас или приняли за своих.

Глубоко вздохнула, собирая волю и нажала на спусковой крючок. Один из магов, полностью сосредоточившихся на мощном фронтальном щите, упал. Щит погас и несколько анезцев мгновенно умерли под прошедшими атаками. Прицелилась в другого, пока тот не успел понять, что произошло.

Ещё один тихий хлопок выстрела и металлический лязг затвора. Промахнулась, но сразу сделала ещё выстрел.

Попала в бронежилет, не пробила, но от неожиданности потерял концентрацию и защитное заклинание заколебалось и ослабло. Алекс как раз по нему и ударил своим огненным шаром, убив и стоящих рядом с ним магов. А ещё посреди группы врага упало несколько шрапнельных гранат. Не все тратили внимание и ману на личные круговые щиты и поплатились за это.

— Уходим, — коротко сказал Алекс, и я шагнула за толстый ствол дерева. Тихо двинулась за ним по лесу. Алекс применил какую-то магию сокрытия, а на место, где мы стояли ранее, уже падали заклинания.

Мы проскользнули по лесу, теперь зайдя с фланга. Алекс стал заряжать ещё одно мощное заклинание, как то, которым убил Пожирателя. Я же высматривала через прицел, нет ли кого-то без щита. Между деревьями видно было плохо, но я могла только прикрывать.

К горлу опять подступил комок… но уже было легче… немного. Они враги, они решили убить наших союзников. Без потерь обойтись не могло, но я сейчас могла спасти нескольких.

Нашла ещё одного. Щиты колебались, маг сосредоточился на массивном обстреле, идущем с базы. Вынужден был концентрировать щиты впереди. Шлема не было. Должно быть, раньше носил высокотехнологичный, что теперь стал мёртвым глухим ведром, соединения которого рассыпались.

Он далеко, но задержала дыхание и, сосредоточившись, попала в затылок. Враги итак поняли, где мы по магической сигнатуре, но теперь я уже активировала артефакт и сосредоточилась на собственном щите. Нас ещё только начинали атаковать, как пространство рассёк искрящий оранжево-золотой поток, легко срубающий деревья.

Чудовищная мощь особой ветви магии ударила в и так нагруженные щиты и быстро сломала их. Алекс убил многих одним этим потоком, что прошёлся по флангу анезцев, а ещё больше умерло под ударами с базы.

— К нам сзади подбираются, — сказал Алекс, что тяжело вздохнул после потокового заклинания, в которое нагнетал энергию и этим нагрузил себя. И тем не менее круговую защиту вокруг нас не отпускал.

Выпустила винтовку, оставив её болтаться на лямке, и вытащила из-за спины заткнутое там за рюкзак сложенное копьё. Быстро развернула и начала заряжать его пламенем.

К нам приближался, судя по всему, разведчик. Едва виднелся мерцающий под иллюзией силуэт, не умел на бегу полную невидимость обеспечить, вероятно, привык пользоваться скрывающим снаряжением, но этого было достаточно, чтобы разведывать обстановку вокруг базы, к которой с других сторон подступиться было сложно. Тут нагородили стен с насыпями, сделав местность крайне неудобной для перемещения.

Бросок вспыхнувшего пламенем копья, человек пытается увернуться. Удачно. Вот только из-за этого поскользнулся на скользкой после дождя земле и влажных листьях. Выхватываю однозарядный световой пистолет и направляю в него. Он бежал без щита, чтобы не выдать себя сигнатурой и сейчас активировать не успел. Человек истошно вскрикнул, одежда частично защитила спину, но далеко не полностью. Алекс в это время отошёл от своего заклинания и добил его более сильным ударом пламени сам.

— Отступаем дальше. Или нас числом задавят, — сказал Алекс, утягивая меня. Мы двинулись глубже в лес. Как раз куда метнула копьё, которое воткнулось в тонкое деревце и испепелило ствол до состояния угольков, тем самым срубив его, так что смогла подхватить его на бегу.

Далеко заходить не решились. Лес у стен должен быть заминирован, и кто его знает, работают ли эти мины сейчас. Оставалось найти удобную позицию и затаиться, ноги всё равно отказывались бежать. Рискуем просто упасть.

— Они отступают, — сказал мне Алекс. — Хотя… один движется к нам. И на что надеются? Убить под шумок?

Я снова зарядила копьё пламенем. Сама хорошие заклинания не осилю, но копьё создано удерживать некоторый стихийный заряд.

— Готовься метнуть туда, — сказал Алекс, указав направление, при этом готовя электрическое заклинание. От большого рисунка формации скакали небольшие синие разряды. Решил обойтись без едкого дыма в лесу.

Едва-едва высмотрела фигуру, что мелькала меж деревьев, приближаясь к нам. Алекс не мешкал, метнул туда продолжительную молнию, которая отдельными разрядами иногда касались влажных деревьев. Запахло озоном, а стрекочущий снаряд высветил щит бегущего человека, явно не ожидавшего такого напора. На мгновение заставил притормозить.

Сейчас!

Копьё метнулась вперёд, легко выскользнув из руки. Прочертило прямой огненный след. Целиться было трудно, но всё же попала, черканув в районе живота по касательной. Это не опасно, вот только пробитый щит означал прямое попадание молнии Алекса.

Человек с опалённым боком согнулся в конвульсиях, кубарем полетев по земле. На что надеялся… Рядом мана! Сильная.

Поворачиваюсь и вижу ещё одного человека в прыжке, заносящего в тяжёлом ударе меч, пахнувший чёрной дымкой со слабыми сиреневыми всполохами. Щиты не выдержат. Это кто-то из апостолов Митиаса. Идеально скрылся до удара, но не рискнул подходить в скрытности без защиты.

Он целится в Алекса, но я оказалась на пути. Он закроется мной от ответного удара. Мир замедлился, будто бы поблёк. Мозг отчаянно перебирал варианты. Не успею вскинуть винтовку, на магию тем более нет времени. Прикрыться пустой рукой без копья? Так её же просто отрежут без сопротивления. Алекс не успеет…

Браслет!

Сигнал в массивный синевато-серебристый браслет на руке, на нём сразу зажглись магические цепи. Лес влажный, очень влажный. В руке мгновенно оказалась компактная рукоять, на которую нарастал упрочнённый ледяной меч. Стальное лезвие столкнулось с едва успевшим вырасти кончиком. Пышущий тёмной маной меч столкнулся с упрочнённой льдиной, внутри которой пульсировало свечение энергоканалов. Клинок треснул, немного скололся, но всё же останавливает удар стали.

Я слишком лёгкая, чтобы принять такую инерцию.

Земля уходит из-под ног, скользит. Рука вжимается в тело. Если меч не выдержит или выпущу рукоять, то меня сильно ранят.

Хорошо, что падаю спину под ударом, который должен был меня разрубить. Не вся сила принята хрупким лезвием.

Спину неприятно ударяет набитый большой рюкзак. В замедлении вижу закрытое балаклавой лицо человека, широко открывшего глаза. Как к его лицу приближается раскрытая ладонь, в которой светится оранжево-золотое плетение.

Голову напавшего объяло пламя. Балаклава вспыхнула и сгорела, а следом мелькнула почти прозрачная волна и всё тело ядром улетело в сторону.

В голове пусто. Так и осталась лежать оцепеневшая.

В поле зрения появились пожилое лицо, серые глаза обеспокоенно осмотрели меня. После секундной задержки Алекс улыбнулся.

— Молодец, Терминус. Хорошая реакция.

Наконец пришла в себя. Попыталась подставить руку, чтобы встать, поскольку всё ещё лежала на большом рюкзаке, но осознала, что всё ещё сжимаю в руке отросший до метровой длины ледяной клинок, ярко светящийся светло-синим.

Сигнал в браслет и меч перестал получать подпитку, постепенно становясь обычной льдиной, которую я откинула в сторону. Алекс подал руку, помогая подняться.

— Спасибо, ты помог мне снова, — сказала я Алексу, обеспокоенно оглядываясь.

— Тоже тоже неплохо помогла мне. Я его проглядел, он даже душу скрыть смог. Ну ничего, зато захватили апостола Митиаса, — сказала он и я осознала, что всё ещё слышу истошные вопли. Тот человек остался жив и даже в сознании. Он хватался за обгоревшее до черноты лицо, волосы на голове тоже сгорели. От боли даже не мог даже сосредоточиться, чтобы хотя бы немного исцелить себя.

Алекс подошёл и пнул его сапогом в голову, вырубив.

— Не хватайся за оружие. Свои бегут, — сказал мне Алекс. К нам и правда приближались люди. Чёрная форма с яркими золотистыми или алыми регалиями. И правда, свои. Одежду Алекса они сразу узнали, он ещё и продемонстрировал им оранжево-золотистый огонёк, полностью подтверждающий статус служителя Танис.

— Вы живы! — воскликнул один из подбежавших солдат. — Благодарим за помощь.

— Во славу Танис и Империи. Этого обезвредить и на допрос. Госпожа не отвечает мне, — сказал Алекс.

— Никому не отвечает, — вздохнул солдат.

— Вопрос в том, отвечает ли Митиас… — задумчиво проговорил Алекс. — Терминус, пошли за мной. Скоро сможем присесть.

Я двинулась за Алексом, обойдя обгоревшего человека, которого двое подняли под руки и волоком потащили по лесу. Мы неспешно вернулись к широкому выезду с базы. За воротами валялось множество трупов анезцев. Впрочем, и стена базы была изрядно повреждена и зияла множеством прорех. Прошли внутрь, Алекс двигался уверенно, хоть и несколько медленно, пока я оглядывалась по сторонам, едва волоча ноги.

Да, у нас тоже много раненых и убитых. Многих уже лечат, а кого-то… пакуют.

— Зачем? — тихо спросила я Алекса.

— Может посчитали, что смогут. А может, что всё равно не выберутся, зато напоследок нанесут значимый урон. Но когда свои стали массово умирать, страх возобладал. Часть сбежала.

Пленного протащили за Алексом, который желал поскорее получить ответ на волнующий его вопрос. Он жестом приказал положить пленника на землю. Ему вкололи блокиратор маны, антимагический яд и ударами льда отсекли руки. Алекс сразу наложил исцеление, остановив кровотечение и заживив лицо.

Лечил долго, наплевав на ресурсы организма. Хотел удостовериться, что человек сможет внятно говорить. Или хотя бы думать. Он рассказывал, что может читать мысли и основные ассоциации. Ценнейшее умение.

Пленник проснулся, вскрикнув, пытаясь схватиться за лицо, но рук у него не было… как и глаз.

— Ублюдки! Чтобы все все сдохли! — тут же завопил он, но тут же получил удар в живот.

— Твой божок. Митиас. Он тебе отвечает? — рыкнул Алекс. В голосе не было ни капли жалости… Этот человек умрёт. У него сейчас только выбор как именно — в мучениях или легко.

— Пошёл т…! — договорить он не успел, получив ещё один удар от военного, пока Алекс сосредоточился на магии разума.

— Он вам приказал атаковать? Ответь и умрёшь как человек, а не как собака! — рявкнул Алекс, и пленного снова пнули. Отвечает не последовало, но… — Вот как. Значит, вам тоже не отвечает, верно? Что ещё ты знаешь?

— Ничего! Вы ублюдки, со своей… — договорить ему не дали. Теперь его ударила розоватая волна атакующей магии разума, снова вырубив пленника.

— Конечно, они тут черти сколько прятались… у них ровно тоже, — воздохнул Алекс. — Где генерал Канас?

— Пойдёмте я Вас провожу. А можете ли отдать винтовку? Пороховое оружие уцелело, но его мало, — спросила военная рядом. Точнее младший офицер, судя по знаку на груди и погонам.

— Терминус, отдай ей, к чему тебе эта штука дальше, — согласился Алекс. Я немного нехотя отдала оказавшееся очень полезным оружие. Сняла пояс-разгрузку с заряженными магазинами и вытащила из рюкзака остаток патронов, как и Алекс. Оружие сразу унесли постовым, а мы двинулись к модульному зданию. Алекс не оставлял меня, сдав кому-то незнакомому, за что я ему благодарна. Я не в форме, гражданская, но Алекс представил мне своей ученицей.

Зашли в пребывавший в хаосе штаб. Все компьютеры, в том числе огромные мониторы, осыпались знакомым прахом и даже бумажных карт толком не было — лишь минимальный запас если ЭМИ пробьёт изоляцию. Алек усадил меня на стул на краю комнаты, а сам буквально упал в кресло, начав разговор с генералом. Судя по долетающим до меня фразам, говорил про упавший линкор и сражающихся с монстром людей из его экипажа, которых спасти не удалось. Также сказал про убитую по пути группу из Валаса. Кроме того, несколько его спутников из группы умерло, рухнув с вингбайками.

Наконец про забытого нами обоими человека. Ему же поведали о произошедшем здесь после происшествия, которому усиленно придумывают название. Группа людей с основным блоков Истоков успешно эвакуировалась, причём тем же методом, что и мы — нашёлся маг души и наиболее сильные маги приняли Истоки себе. Всё равно достойной техники, чтобы её питать, больше нет.

Небольшая оставшаяся группа осталась расковыривать запасной блок или долечиваться после полученных при крушении травм, пока основная часть поспешила эвакуироваться. В итоге один из Истоков отошёл мне, но Алекс аргументировал это тем, что четыре Истока для него могли быть опасны. А прорываться сюда с Истоком в руках слишком рискованно. Да и я, в общем, его ученица. Даже назвал меня достойным кандидатом из следующего поколения.

Генерал ушёл разбираться дальше. У высшего командного состава было не в проворот дел. В ближайшее время планировались уходить к ближайшему городу. Предполагалось, что старые машины должны уцелеть, но тут то их нет, а потому имущество сортировалось и сейчас собирали необходимое для пешего перехода.

Алекс устало сел рядом со мной, вытянув ноги.

— Успели. Завтра сутра выступаем.

— А есть куда? — неуверенно спросила я.

— Да. Сохранились астральные сигнальные артефакты. По нему сигнальной азбукой кое-как связались. Примитивна, но лучше чем ничего. Общение наладилось, нас ждут, но сюда прислать ничего не могут. Сейчас пытаются найти тих, кто умеет управлять старыми перевозами и дизельными тягачами, которые ещё на металлолом не сдали, и поставить их на рельсы. Тут важный костяк армии, так что нас эвакуируют… только придётся дойти пешком до города.

— Как далеко? — аккуратно спросила я. Ноги казались теперь ещё более свинцовыми, чем до входа на базу. А завтра снова в пеший переход.

— Ещё дня три, а если не повезёт, то четыре… с другой стороны, так много идти за раз не придётся. Сегодня выспимся как люди… а потом как придётся.

— А что… артефакты, что мы набрали? — осторожно спросила я.

— Вряд ли кто-то сейчас хватится. Но лучше запрячь эту гирлянду в рюкзак под еду. Она тоже пригодится. Что сейчас будет с поставками не известно.

Мы оба затолкали снаряжение в свои сумки. Чёрт, я ещё и кинутое складное копьё с перепугу забыла… или захотела забыть. Сил уже не было. Ну ладно, у меня много стреляющего. Так и сидели некоторое время в полудрёме.

Двигаться пришлось только когда за нами послали человека, который устроил нас в офицерской комнате в одном из множества установленных типовых жилых блоков, уходящих многочисленными рядами вдаль. Тут одна не осталась… но скоро придётся. Вечно за Алексом таскаться не могу.

Горячий ужин, который тут могли сделать, настроение немного исправил, как и возможность помыться и очистить одежду. Походный душ не работал — устройство, качающее воду, сломалось и осталось без питания. Но даже слабый маг способен окатить себя струёй поднятой воды, которую собрали в блочки.

От них вышла уже под вечер с приятной лёгкостью, переодевшись в простую армейскую одежду без знаков отличий, пока стирала и высушивала магией свою. Низ штанов был грязный после падений и брызг от топтания по лужам, да в общем одежда запылились и пропиталась потом. Так что одна возможность помыться позволила засыпать, чувствуя себя человеком, а не дикаркой.

Люди, которые эти дни стягивались к ставке командования, оперативно сворачивали всё, что могли свернуть и выкидывали ставшее бесполезным. Искали, что и куда можно упаковать для пешего перехода. База кипела до позднего вечера.

Мы же свалились без сил, получив возможность наконец выспаться.

Глава 6. Новая эпоха

Утро было… немного болезненным. Ноги протестовали и умоляли перевести их статуса транспортного средства в недвижимость. Зато в остальном теле в целом ощущалась приятная лёгкость.

Алекс помог немного восстановить мышцы, никаких мозолей, разумеется, тоже же быть не могло. Получили ещё один завтрак из местной кухни — к чем тратить свои припасы? Более того — пополнили их армейскими рационами. Не так компактно как супер сжатые батончики, зато вполне вкусно. Увезти всё не представлялась возможным, всё равно остались бы тут гнить.

Артефакты мы «как бы» не брали — Алекса как носильщика использовать не посмеют, а я была с ним, так что и сдавать утащенное с линкора не придётся. Утром, когда все собрались, мы были готовы к выдвижению.

— Держи, лишним не будет, — сказал мне Алекс, который ненадолго куда-то отходил, протягивая складное копье, подобное оставленному мной в лесу. Сам теперь был в руке с посохом, от которого исходила мана. Стреляющее чем-то мощным маг-оружие, и не особо сложное, раз уцелело и исполнение старомодное, зато можно опираться.

— Спасибо.

Сразу разложила копьё, тоже привыкла переносить при ходьбе часть веса. Прихватки не хватало, но перчатка без пальцев на руке давала вполне достаточное сцепление за счёт кожаных накладок.

Мы двинулись на северо-восток по подсохшей за ночь грунтовой дороге, которой ещё недавно здесь не было. Шли практически в авангарде, тем оказался довольно щадящим. Большинство людей нагрузилось такими же, как наши рюкзаками и, иногда, парой сумок через плечо, что весили не мало, судя по вминаемой одежде людей.

Я снова стала крутить плетения, только магию шторма избегала. Сейчас, пожалуй, необходимо использовать всё свободное время. Некоторые другие маги занимались тем же, чтобы хоть чем-то себя занять. Конечно кроме тех, кто шёл с самого краю строя или в авангарде, разведывая дорогу.

День прошёл за тренировками, советами Алекса, отработкой построения заклинаний и начертания рун. Останавливались на привал несколько раз, в том числе на обеденный, где даже развернули полевую кухню и приготовили свежую еду из того, что тащили на себе люди. Множество солдат заняло обширный участок леса, устраиваясь, кто как может. Мы были где-то в сердце армии, безопасно устроившись. Вскрыла солдатский рацион, разогрев на созданное огоньке мясную консерву и намаза на крекер немного фруктового повидла. Удивительно вкусной еда ощущается после таких физических нагрузок.

А вот со сном в этот раз сложнее. Нормальный периметр лагеря в такой ситуации не организуешь и о палатках речи не шло. Но просто подсушили ровный участок земли, бросили на неё плащи, голову на сумку и… более менее. Немного пожалела, что не утащила с собой подушку.

Империя, судя по долетавшим новостям, бурлила в попытке стабилизироваться. Судя по всему — удачной. Уже и название придумали для произошедшего — Излом. Потому что Излом эпохи. Науки, культуры, тактик, нашей жизни. Всего. И всё же у нас осталось достаточно, чтобы не скатиться в откровенно тёмные века. Государственные институты устояли, Император налаживает управление.

Сигнальная азбука и спешно восстанавливаемые старые машины обеспечат связь между регионами и логистику. Наверняка используют и ездовых или тягловых монстров, ставших фактически развлечением для редких людей, что могли себе это позволить в условиях войн. Может и в глухих сёлах где-то остались.

— Страшно подумать, сколько людей сегодня лишились своих профессий, к которым всю жизнь готовились, или которыми всю жизнь занимались, — сказал Алекс.

Представляю. Хотя не полностью. Вот автоматический мини-танк. Или конвертоплан. Сколько людей нужно для его обслуживания? Что они обслуживают и как? А для разработки и производства сколько требовалось человеко-часов? Остатки памяти давали очень смутную картину, ограничивающуюся «много».

— Интересно, каково это очнуться и осознать, что ты вроде учился чему-то много лет, практиковался, а теперь… пуф и нету. У людей не рухнула личность? — задумалась я.

— С нами есть много техников, что обслуживали оборудование. Нет, как видишь — не рухнула. Но у них теперь знаний почти как у закончивших общеобразовательную школу. Совсем потерянные ребята, — я оглянулась, глянув на людей и некоторое число эльфов или полукровок, с подавленным видом сидящих у больших сумок.

— И правда. Из профи, что ценились ну хуже среднего мага в… чернорабочих разве что, — вздохнула я.

— Ну у них что-то в голове да осталось. Да и если обучилась один раз, обучатся и второй. Делать ту технику, что осталось. Многие из них разбираются в старых движках внутреннего сгорания, они частенько изучаются на младших курсах. Потеряли не всё, но то, где они понимали лучше всего.

— Угу… понятно. А экономика как?

— Пока непонятно, — проворчал Алекс. — Военное положение, особые указы. У кого-то всё было на счетах, а у кого-то деньги в банке в буквальном смысле… Логистику-то восстановят для первостепенных нужд, но действительно непонятно чем платить тем, кто будет всё восстанавливать. А деньгопечатные станки, полагаю, сломались, ещё одна проблема с наличкой.

— Могут цены сильно скакнуть, — проговорила я.

— Скорее бумага просто обесценится. А потом какое-то время экономику будет штормить. И если работники аграрного сектора ещё могут получить зарплату натуральным продуктом, то вот остальным платить буквально нечем. Да и если восстановят… у тебя есть деньги вообще?

— Большая часть на счету была, — покачала я головой. — Впрочем, я поняла. Наверняка придётся вводить новую валюту.

— Верю, министерство разберётся, там умные люди. А тебе, думаю, стоит… немного посидеть дома что ли. Вряд ли сейчас кому-то до учёбы новобранцев, а ты и сама можешь пока продолжить обучение. Лишь бы ничего с домом не случилось.

— Так и сделаю, — согласилась я. — Интересно, работает ли замок на сигнатуре ауры.

— Судя по всему… должен. Я знаю, как это сделать, это простая по смыслу магия. Но если замок сложный, связанный со старой техникой… сама понимаешь, — сказал он со вздохом, видимо опять подумав о масштабе потерь технологий.

Да, тогда дверь придётся выламывать. Это если ещё не ограбили мародёры, хотя живу в дорогом районе. Интересно с чего это вдруг. Правда, аж на девятом этаже… а лифты, несомненно, сломаны. Как минимум их двигатели и системы питания. Кажется, я приду в действительно хорошую физическую форму.

Ещё одна ночёвка на высушенной, едва подогретой земле с жёсткой подушкой из рюкзака, пару незначительных нападений перепуганных местных монстров, которых разделали на мясо для обеда, и мы прибыли в Меденицу. Полу городок, полу военный лагерь, где когда-то было много ПВО и аэродромов, а также военных предприятий, производящих расходники. Люди тут буквально не знали, чем себя занять в сложившейся обстановке. Но если учесть потерю техники — теперь нужно кратно больше людей как на полях, так и в строительстве или производстве многих вещей. Возврат к распределению рабочих сил чёрт знает скольки летней давности. Потеря эффективности рабочей силы многократна.

Часть военных осталось здесь, мы же с Алексом, как и некоторые другие, погрузились в вагоны поезда, который тянул старый дизельный тягач. Весь ржавый, промасленный, коптящий из выхлопной трубы и тарахтящий, но всё же рабочий. И видеть даже такую технику казалось почти счастьем. Поезд ещё долго чем-то грузили, прежде чем мы тронулись. Благо вагоны целы остались, пусть и без света и активной вентиляции.

Ехали почти без остановок больше суток. Не слишком быстро, до сотни сильно не дотягивали, но и не слишком медленно. Под мерный стук колёс продолжала заниматься магией и разговаривать с обеспокоенным Алексом. За окном в это время мелькали деревеньки и какие-то депо, в который пару раз что-то догружались.

Видела сельскохозяйственные поля и сады, да пустыри там, где когда-то ударили магией или оружием, слишком испортившей почву. Тут и там носились небольшие пылевые бури, где-то мелькали участки вырубленного леса, свалки или затихшие сейчас промышленные объекты.

— Алекс… а… ядерные реакторы? Что с ними? — обеспокоенно спросила я, вспомнив важную деталь, пока давала уставшей голове отдых от магии.

— Это… сложно предугадать, — тяжело вздохнул он. — О техногенных катастрофах не передавали, топливные ячейка транспорта распались безвредно… надеюсь всё хорошо, или число зон отчуждения ещё увеличиться. Но все реакторы располагались с учётом возможности удара по ним, даже при расплаве, они не должны слишком заразить местность.

Ещё один повод для беспокойства…

— Вообще такие реакторы есть и глубоко под Талмусом. Аварийное питание бункеров, автономное питание дворца и последнего эшелона ПВО. Если нас туда позвали и катастрофах не предупредили… видимо всё хорошо, — Алекс, кажется, и сам расслабился, вспомнив это. — Давай взглянем оптимистичнее. Никаких больше заторов и шума шоссе! Не будешь слышать из-за окна гул носящихся вертушек и конвертопланов.

Я немного улыбнулась, ища позитивные стороны. Он прав! В городе тише станет.

Приехали поздней ночью, Алекс спешил, но всё же не оставил меня одну в тёмном городе, где не осталось освещения. Даже если генераторы электричества работают, много управляемых реле должно было сломаться. И… опять же: вдруг мародёры появились?

Он довёл меня до двери квартиры. К счастью, замок оказался цел и жив. Небольшая зарядка маной и он откликнулся на сигнатуру моей ауры, отперев дверь.

— Вот и всё. Боюсь у меня ещё много дел, — вздохнул Алекс.

— Спасибо. За всё это, — сказал я, пожав губы. Вот теперь одна, точно одна. Он наверняка скоро уедет из города. Он хороший управленец, и сильнейший маг…

— Брось. Пусть я и не помню обстоятельства встречи, но всё же помню тебя ещё совсем девчонкой. И сейчас ты себя показала так, что я горжусь тобой. Пересиди пока оно немного устаканиться, ладно? Никого не доверенного не приглашай.

— Конечно, — кивнула я. А потом, решившись, обняла действительно хорошего человека. Он погладил меня по спине.

— Не бойся, всё будет хорошо. Мы все выстоим и всё наладится, — я от него отлипла и кивнула. Он продолжил. — Тот накопитель очень специфичный, не стоит тебе с ним бегать, так что себе его оставлю. А это тебе может пригодиться. У меня то всё схвачено будет.

Он вытащил из сумки очень много долго хранящейся, хорошо запечатанной еды. Что-то ещё с линкора. Мы пронесли с собой много больше нужного на поход.

— Спасибо, — снова кивнула я.

— С водой, уверен, разберёшься. До встречи, Терминус.

— До встречи, — кивнула я. Он улыбнулся и пошёл к лестнице, подсвечивая себе дорогу фонариком. Я же закрыла дверь как на магический замок, так и не дополнительную щеколду, позволяющую запереться изнутри.

Сняла ботинки и, зажигая обычный светлячок, пошла по квартире. Слишком большой для одного человека, меня сюда кто-то поселил. Это не моё жильё, но вряд ли сейчас кто-то будет разбираться. Бумага довольно дорогая, а смысла в ней не видели. А теперь и подавно дорогая — огромный спрос, а оборудование, как минимум частично, сломано. Вряд ли ко мне кто-то в ближайшее время придёт с вопросом, на каких основаниях я тут живу и чьё это помещение, раз уж родной замок в двери отзывается на мою ману.

Сняла грязную одежду и села в тканевое кресло в гостиной, тупо смотря в стену. Точнее в осыпавшейся экран на стене.

Тихо, слишком тихо.

У меня нет проблем с тишиной как таковой, да и часто одна оставалась с того момента, как родители погибли… и как меня кто-то привёл сюда. Эта мысль уже мелькала в хаосе обрывочных воспоминаний, некоторые из которых плавали в разуме разрозненными осколками. Но мозг упорно создавал новые связи и сейчас я пришло полное осознание, что тот человек, вероятно был… кем? Приёмным отцом? Парнем? Нет, не парней помню. Я не помню, но был тем, кто приютил меня и начал учить магии.

И оставила его гнить в той выжженной пустыне.

Из глаз снова полились слёзы. Кто-то взял и вырвал важную часть моей жизни. Зачем? Чего ради? Я не знаю этого человека. Даже имени не могу вспомнить. Тут нет ни одной фотографии. Могли быть в компьютере, но они все уничтожены.

У меня точно отняли что-то очень важное. Кого-то, кто меня подобрал на руинах разрушенного города и приютил. Но я не помню как это произошло, как попала в Талмус, в эту квартиру, кем он был. Разум отказывался понимать, почему я так расстроена. Фактом потери памяти? Фактом что ещё кто-то теперь неизвестный обо мне заботился? Он для меня совершенно незнакомый человек и всё же стало ужасно грустно.

Этот Излом… действительно поменял всё. Особенно для меня. Самое главное, что кого мы с Алексом ни спрашивали, больше никто не представлял, с кем мы ещё можем быть знакомы и не забывали ли они каких-то людей. Но ничего.

Так, сидя в темноте и одиночестве, уснула.

Очнулась уже, кажется, днём. Тело болело из-за неудобной позы, но выспалась. Невесть как, но выспалась. Подошла к окну и открыла, сейчас стояло начало лета и уж с холодом у меня проблем не будет.

Водопровод, конечно, также не работал. Но обнаружила несколько бутылок чистой выводы. Наверняка подвоз воды для граждан организуют. Если все маги будут пытаться осушить атмосферу — этого банально не хватит. Но погода всё ещё была несколько пасмурной, так что нашла пустой графин и, высунувшись в окно, стала стягивать из атмосферы влагу, приносимую ветерком. Через некоторое время полтора литра воды получила.

Хватило напиться и экономно ополоснуться — канализации ничего для работы не нужно. К счастью. Иначе из больших городов можно было бы только бежать.

Перебрала принесённое — много еды, особенно по меркам девушки, которой не нужно заниматься тяжёлым физическим трудом. Не самая здоровая пища, но сейчас об этом смысла думать нет.

Горстка маг-пушек разных типов, несколько простеньких щитов с прямой запиткой и мой старый, с накопителем. Гранат не осталось — их Алекс использовал. Зато есть сложенное копьё и связка из четырёх не использованных метательных кинжалов. Плюс хороший армейский нож. Также мой старый браслет с ледяным клинком. Ещё маскировочный плащ-накидка с глушением энергии, то есть скрывающий ауру. Весь грязный после использования как подстилки, но не повреждённый. Напоследок армейские стрелковые защитные очки, которыми закрыла глаза от пыли.

И, конечно, три здоровенных синеватых камня, блестящих на свету красными и зелёными искорками. Сплюснутые, гладкие овалы. Самое то, чтобы продать что-то после стабилизации экономики. Вот и вся «добыча».

На кухне нашла ещё немного еды. Сухое или консервированное, что долго не портиться. Из дома уезжали надолго, помню что… не знаю. Вроде, захотела.

В общем, никаких фруктов, молочного или свежего мясного. Холодильная камера осталась без электричества, так что в ней обнаружился только растаявший лёд.

Да даже будь холодильник магическим и имей накопитель маны для автономности, в такие обычно ставили электронный контроль температуры и блок бы сдох. Без него можно, просто слабый охлаждающий артефакт, но мне холодильник без надобности.

Разумеется, и от электрической платы никакого проку сейчас нет, но в ящиках в гардеробе валялась походная магическая. Простейшая штука, разогреть что-то, не напрягаясь на контроль магического огонька, хватит с головой.

Рассортировав еду и разложив по полкам, попыталась оценить запасы. Увы, не могу прикинуть, насколько мне этого хватит. Банально не знаю какие нормы, но на вид — достаточно надолго, особенно учитывая запас безвкусных батончиков.

Закончив с едой, принялась за уборку. Веник с ковшиком позволили убрать прах, осыпавшееся на пол из разных сломанных приборов.

После этого поискала оставшиеся тут деньги — около десяти тысяч Имперских кредитов. Откровенно не густо, даже мало. Зачем оставлять много денег дома? Просто немного забытой в ящике налички. И даже так — кусочки металла да бумага, если экономика не работает.

Я не знаю, принимают ли сейчас такие деньги и что вообще происходит в магазинах, но Алекс прав — лучше отсидеться. Я маг-недоучка, от меня самой меньше толку, чем от маг-пушки — у той хотя бы скорострельность выше. Генерация энергия у меня теперь куда больше, но не резерв: я слишком молода и мало использовала затратную магию.

То есть я сейчас не лучше любого мага-держателя с лёгким оружием. И это необходимо исправить в ближайшее время. Как и физическую форму. В отсутствие обилия транспорта ходить придётся очень много. В ближайшее время всё, что на ходу, будет реквизировано на нужды логистики. А нормальное производство и вовсе не скоро наладят.

Где-то с час чередовала разные упражнения с упором на руки. Ноги недавно получили хорошую порцию нагрузки, а вот рукам физической силы отчаянно не хватало. А потом, пожевав часть сухпайка, съев больше обычного, принялась за плетения магии. Впервые за всё это время в абсолютно спокойной обстановке.

Когда голова начала побаливать от нагрузки, пошла к книжным шкафам… и от них снова за веником. Какие-то книги полностью целы, в то время как другие почти целиком или частично, как правило к концу, осыпались бумажным прахом. Уничтоженное в знаниях, уничтожено и на любом физическом носителе.

После небольшого отдыха, стала повторять и тренироваться строить заклинания самой редкой ветви магии ветра. То что может стать моей главной боевой специализацией — магию шторма. Книга сохранилась целиком, даже масштабные заклинания.

Почти исключительно рунические заклинания, в отличие от магии огня, где рун было заметно меньше и зачастую существовало два примерно равноценных заклинания на чистых магических цепях или рунах. Буквально: выбирай какое нравится больше исходя из набора не особо значительных факторов, которые компенсируют друг друга, вроде большей контролируемости и предсказуемости магических цепей против простоты получения некоторых сложных эффектов рунами, которые научишься быстрее рисовать, доведя начертание до автоматизма.

Но магия огня в разных вариантах была у многих. Самое популярное стихийное направление — пламя и молнии в основном имеют самый эффективный и универсальный поражающий фактор. Конечно, метание всякого силовой тоже… пока не встретишь астральное существо. Душа и тело для энергетического существа — почти одного и тоже. Они нематериальны.

Можешь хоть целый день настреливать обычными пулями или метать камнями — они даже не заметят. У них может быть физическое тело, обычно — захваченное, но его уничтожением энергетическое существо не убить.

Зато энергетическая атака им вредит даже при ударе по физическому телу и чем «агрессивнее» тип энергии, тем лучше. Псевдоситихйная магия, вроде силовой или ветра — довольно слабо, настоящая стихийная, вроде огня и чистого холода — несколько сильнее. Астральная — вообще прекрасно. Её применение в заклинаниях даже назвали «духовный поражающий фактор».

Разрушение или же Распад, в том числе какая-то его версия, которой управляет божок Анеза, Митиас, катастрофично вредит любой энергетической структуре. Но с этой магией вообще мало у кого из людней ладиться и ничего дальше точечных слабеньких атак нет. Хотя и те «слабенькие» атаки легко выводили из строя технику, убивали одиночных магов или тех же существ астрала, ради устранения которых вполне могли вызвать мага Разрушения. Интересно, не потерял ли мир эту магию?

То, что я помню о её существовании — не доказательство. Я помню о существовании много каких вещей и их общих функциях.

Могли отобрать и эту магию, которую некоторые люди откровенно еретической считают… а ведь она тоже чёрная. С едва заметным фиолетовым ореолом, как помню. Уверена, найдутся те, кто владеющих Разрушением обвинят в Изломе. Мол, развивали то, что не должно и за это нас наказал… кто-то. Вопрос — кто? И стоило ли того, если любая добротная бомба кратно страшнее в разрушениях?

Надеюсь, мне с астральными существами сталкиваться не придётся. Даже последний низший дух меня сейчас как насекомое убьёт. Но в сторону страхи… куда это я замахиваюсь на бои с духами? Без оружия меня сейчас любой маломальски подпадающий под понятие «монстра», а не «зверя» убьёт.

Стала усиленно перечитывать ту магию, что у нас осталась. Подаренная Алексом книга содержала не мало заклинаний огня и некоторые страницы даже рассыпались прахом. До туда я ещё ни разу не дочитывала — было достаточно взгляда, чтобы понять, что пока мне она не по зубам и следует сначала освоить базу.

Дни потянулись унылой чередой из физических занятий дома, прежде всего на выносливость, самообучения магии, аккуратного расходования запасов еды и, изредка, выходов на улицу к подвезённой блочке с чистой водой. Одной пасмурной погоды магам мало. Заодно могла узнать новости и не одичать вообще без общения.

И новости были обнадёживающими: Ришар устоял.

В возникшем хаосе приграничные конфликты пока прекратились. Пока у всех со всеми перемирие. Утаить то, что боги не отвечают, не смогли. Все без исключения молчат. Более того — Бронт мёртв. Апостолы потеряли с ним связь, а наши апостолы уже обнаружили, что Империя Сидари — территория Танис. И, видимо, вся. Обширные северные земли. Зимние эльфы от этого жутко бесятся, но сделать ничего не могут. Им остаётся лишь вопрошать «как так?», ведь сама Танис или её апостолы там замечены небыли. Ещё одно странное последствие Излома.

Итак, весь мир остался без продвинутой техники, мощнейшей магии и богов. Многим грозит голод из-за проблем с производством и логистикой. Какие-то страны могут расколоться. Адекватная переброска армий невозможна и она сама в значительной мере разоружена. Координирование и разведка тоже прогорели. Никто не знает сил друг друга и как вообще воевать в такой обстановке. Вертикаль командования сломалось, старые тактики полузабыты.

До войны не было никому дела, сейчас все силы пущены на сохранение целостности стран, обеспечение нужд населения и переформирование промышленности. Тем более начались проблемы с монстрами, которые были перепуганы магией, повлёкшей Излом, и теперь не контролировались. Защитные поля и отпугиватели сломались, систем наблюдения за опасными зонами высокого фона маны более нет.

Зато экономика кое-как запускалась. Правда, старая валюта ожидаемо погорела. В условиях, когда у одного могло быть много наличной валюты, а у других — никакой уже возникали проблемы. Да и начавшуюся гиперинфляцию остановить было в крайней степени сложно.

К тому же в условиях, когда многие производства разрушены полностью или потеряли ключевые узлы и обеспечить рабочие места и оплату труда невозможно, Император приказал обеспечить граждан бесплатным питанием. Людей призывали помочь восстановлению, временно фактически за еду и, конечно, многие были готовы. Только так можно восстановить наш мир.

Посыпалось множество государственных программ, начался отток людей из крупных городов, когда в аграрном секторе возникла жуткая нехватка рабочей силы и её компенсировать старались в первую очередь.

В итоге выпустили и новые деньги. Название валюты осталась, но старая стала бумагой. Когда всё немного стабилизируется, смогу продать лишние артефакты и камни.

Но пока я продолжала отсиживаться, налегая изо всех сил на магию и всё больше скучая по людям. Невозможность пообщаться из дома и посмотреть новости в сети оказалась настоящей проблемой. Особо много книг у нас не было, но я продолжала зачитывать до дыр всё доступное, пытаясь не накосячить в своём обучении, начав делать что-то неправильно. Так можно заучить что-то и потом сложно уйти от вредной привычки. Но мне дали хорошую базу и я её развивала, налегая на контроль. Большой томик огненной магии и магии Шторма просто так в себя не засунуть, но я очень старалась. Хотя бы добротно разобраться в основах и заучить заклинания помощнее.

Не смотря на интерес к магии, про физические упражнения не забывала, в том числе бегая вверх-вниз по лестнице, что изрядно прибавило мне выносливости. Оставался самый актуальный вопрос.

— А что мне делать дальше?

Ответа, конечно, не последовало. Но, складывая всё, идеи вырисовывались.

Интерлюдия. Преобразование мира

Окраина одного из периферийных городов, где находилась старая угольная электростанция, трубы которой поднимались высоко надо промышленным комплексом. Ещё недавно её бросил весь персонал, не знавший, что делать, но теперь люди вернулись сюда, вернув жизнь в непривычно для всех тихое место.

Насколько людей при помощи силовой магии и собственных мускулов выталкивали с трассы машины, сгоняя их на обочину или откатывая ближе к заброшенной свалке строительного мусора. Дорогу, которая шла мимо промышленного комплекса требовалось освободить. Во время Излома некоторые и без того съехали не обочину, смотря на пожирающую небо тьму, но некоторые продолжали упорно гнать, пока двигатели не рассыпались. К счастью, тормоза в большинстве случаев функционировали.

На самой электростанции тоже копошились люди, во всех смыслах колдуя над котлами и силовыми реле. В ход шла и магия, которая оказалась как никогда полезна, и простые инструменты, а также заготовленные детали. Электростанцию пытались оживить, а для этого требовалось изменить разрушившиеся системы управления и распределения электричества на уцелевшие примитивные или изобрести на месте кустарные заменители.

Турбины остались целы и их вовремя остановили, открыв механические вентили сброса давления пара. Людям требовалось электричество, хоть сколько-то, а потому на самой простой электростанции инженера и техники переводили всё необходимое в ручной режим и ремонтировали.

Конечно, запуск подразумевал возможность подвоза топлива, сейчас же даже доставить необходимые детали было затруднительно, и на расчистку дорог были пущены значительные силы и за последние дни стало основным занятием для многих.

— Походу на ручной тормоз поставили, проверь, — сказал помощнику один из людей, что занимался освобождением дороги.

— Ага, вижу. Сейчас, — сказал его помощник, взглянув в окно на рычажок. Замок двери не был заперт, просто сломался, а потому он легко влез на переднее сидение, отпустив тормоз. Многие лишились личного транспорта и тут уж ничего не попишешь. Теперь это просто хлам на дорогах, что в ближайшие годы едва ли кто-то озаботиться убирать. Отвозить их куда-то далеко простонекому, старые машины останутся гнить и ржаветь вдоль дорог, пока не доберутся мусорщики, что пустят их на металл и прочие основные материалы. В условиях вставшей добычи и многих производств это было необходимо. Вот только машин много и до стоящих вдали от городов доберутся не скоро.

Ещё одну машину стали отталкивать на обочину.

— Так что дочка? — спросил один из мужчин, продолжала разговор.

— Как ты понял, мечта стать авиаинженером накрылась Изломом. А ещё всех подруг потеряла, она же только по сети общалась. Только недавно отходить стала. В общем, теперь на артефактора производственника хочет.

— Учитывая, что вся автоматизация того, надёжный выбор, — немного натужно, из-за толкаемого силой мускулов груза ответил первый. Магию он тоже применял, но резерв был небольшим и гонять чистой магией каждую машину не выйдет, да и не было нужды.

— Да уж. Она теперь сутками тренируется, нарабатывает контроль и чувствительность. И резерва уже больше чем у меня, — гордо сказал человек, начав сильнее толкать машину в бок, чтобы повернуть. Руль у машины сломался, потому приходилось придать большое усилие магией. — Ты слышишь?

Оба мужчин стали прислушиваться. Вдали, дальше свалки, был небольшой лесок и начиналась зона немного повышенной маны. И сейчас со свалки доносились шорохи и странное фырканье.

— Монстры! — крикнул один и сразу запрыгнул внутрь машины. А вот его знакомый замешкался. На дорогу выпрыгнул пяток мелких бурых существ, вытянутые пасти скалились острыми жёлтоватыми клыками. Пусть слабый, но маг уже готовил слабое огненное заклинание, намереваясь отбиться, вот только стайка, коротко оглянувшись, перебежала дорогу и припустила левее, мимо забора электростанции.

А со стороны свалки только усиливался топот и низкое рычание. Слабые монстры низкого класса опасности удирали от более сильного, выбравшего их целью охоты.

Теперь оно показалось из-за сваленных бетонных обломков и кирпичной крошки. Отдалённое напоминающее большую кошку создание со слегка приплюснутой мордой и иссиня-чёрной шерстью, покрытой лёгким зеленоватым узором. Встав на задние лапы, это существо легко бы достигло двух метров, хотя любой монстролог тут же заметил бы худобу существа.

Оно глянуло вслед бегущей мелочи и сместило внимание на более простую и крупную добычу, что была ближе.

Сердце у человека забилось чаще, это был серьёзный хищник. Едва готовое простенькое огненное заклинание он кинул в морду твари, но пламенная вспышка не доставила ей никаких неудобств, едва светящийся синеватый покров и пропитанная магией шкура легко отразили удар. Теперь человек и сам прыгнул внутрь единственного ненадёжного укрытия, закрыв дверь и удерживая её.

Большая кошка в несколько прыжков оказалась рядом и ударила дверь лапой, встряхнув машину и тотчас промяв тонкий металл. А потом встала на задние лапы, пытаясь когтями расковырять консервную банку, она видела желанную, испуганную добычу внутри.

Обычная гражданская машина против монстра, чьё тело усиленно магией. При подобной физической силе и острое когтей, было лишь вопросом времени, когда машину вскроют. Когда уже пробивали дыры в крыше.

— Сделай что-то, — вскрикнул человек, прыгнувший на задние сидения.

— Что?! Мне нечем его убивать! — взревел другой, всё же собирая ещё одну огненную атаку и пытаясь накачать в неё как можно больше маны. Сколько умел и мог.

Стекло у переднего сидения лопнуло от деформации двери при очередном сильном ударе сверху и мужчина тотчас выпустил слабое заклинание в мелькнувшею за окном тушу. Без видимого эффекта. Зато сама тварь теперь полезла в окно, замахиваясь когтистой лапой, однако сзади, от второго мужчины, прошла почти прозрачная синяя волна.

Силовой удар оказался немного более действен и кошка отшагнула назад, тем самым открывая дверь, пока сидевший впереди пытался переползти на другую сторону. Однако разделитель пассажирского и водительского сидения был слишком громоздким и высоким.

Он пытался отпугнуть монстра. На прямом плетении создал слабенький поток пламени, что без достаточного контроля и структурированного заклинания, оказался слабым и быстро рассеивался. Тоже делал и сидевший сзади, но монстру было плевать на столь слабые попытки отбиться. Влезая мордой слабый огонёк, он сунулся в открывшуюся дверь и когтистой лапой вцепился в голень пытавшегося убежать сквозь машину. Мужчина закричал, ужас и боль заполонили весь его разум, магия тотчас рассеялась, а монстр уже протягивался, чтобы схватить добычу зубами.

Но в этот момент точно в живот монстра ударило каменное копьё, запущенное со страшной скоростью. Теперь он издал рык боли, глубоко оно не ушло, но всё же кончиком пробило шкуру и тварь отпустила раненного человека, оставив три длинных пореза.

Кошка отпрыгнула назад и развернулась и развернулась к атаковавшим её. Только чтобы в следующее мгновение встретить мордой настоящий разряд молнии, что с треском и коротким звуковым ударом пришёлся точно в голову. Свечение ауры ослабло, а на тварь теперь обрушился град мелких камешков, а яркий луч света сделал полуслепой.

С наполнявшей монстра магией и естественным способностями, он мог бы восстановиться, регенерировать, вот только попытку бегства прервало ещё одно каменное копьё, теперь глубоко ушедшее в брюхо. А повторный удар молнии по потерявшему защиту, раненному существу, окончательно сломил прочный организм.

— Вот же дрянь! Сука! — кричал человек, посмотрев на рваную рану на ноге.

— Весь контроль в жопе, — вздохнул другой, выбираясь из помятой машины и оббегая её.

— Мужики, вы в порядке? — крикнул один из тройки подбежавших магов.

— Нет, целитель нужен! Ногу сильно подрали, — ответил ему оставшийся целым, пока раненный остался лежать на креслах сжимая зубы.

В руках одного из магов стала быстро нарастать светло-зелёная формация и через некоторое время он направил мощное исцеление на рваные раны, рукой убирая клочки разорванных брюк.

— Ещё один, — тем временем вздохнул лидер отряда. — Вы не представляете, какая проблема на дорогах, идущих мимо опасных зон, даже если там заборы выстроили. Надо потом мясников вызвать. Хорошая шкурка.

Нога раннего тем временем быстро регенерировала, сращивая кожу и разорванные мышцы. Человек расслабленно вздохнул, чувствуя покалывание и приятное тепло в ноге.

— Спасибо. Там ещё пять мелких… как их… канти. Левее забора убежало. От этой скотины драпали.

— О, хорошо если вернутся, забор не перелезут, — оскалился лидер отряда, за уничтожение монстров доплачивали.

— Как думаете, реально теперь взять это всё под контроль? — спросил тяжело оперившийся на машину мужчина.

— Нет. Не в ближайшие годы. Мелкие быстро плодятся и растут, а эти… раньше их удерживали на диких территориях, отлавливали на ингредиенты, но теперь всё сдохло. И из ферм, где разводили, очень много побегов было. Теперь около опасных зон надо держась ухо востро, всегда, — покачал головой целитель, оплёскивающий руку, собираемой водой. — Советую научиться более мощной магии.

— С моим резервом толку мало, и сложно это, — сморщила человек, получив усмешку.

— Выбирай: попытка выдавить из себя максимум владения или смерть. В следующий раз помощи рядом может не быть.

Такие нападения стали почти привычными. Диких зон, прежде всего обусловленных высоким фоном маны, в мире хватало. А истребить многих монстров не стремились из-за полезности материалов с них. Теперь же, в тёплый и влажный год, когда растительной пищи было в достатке, а ограждающие периметры рухнули, монстры почувствовали себя свободнее.

***

Зал совещаний в серых, синих и серебристых тонах. Королевский дворец в Демис, сердце Королевства Анез. Долгое совещание с советниками и министрами подходило к концу, в связи с чем властвующий монарх и, одновременно, один из верховных жрецов, пришёл к окончательному заключению. Тобиас третий был полностью доволен результатом подвижек своего статуса, позволившим подмять под себя всю власть.

— Во имя Владыки Митиаса, — начал он торжественно оборвал он все обсуждения и обратил на себя внимание ещё изучавших документы. — Чтобы принести нам победу в час отчаяния, Владыка совершил нечто за гранью нашего понимания. Как истинный правитель и абсолютный бог, он восстал против мира, дав нам всем возможность начать сначала. Пути богов нам неведомы, но мы можем лишь верить, что эта магия могла действовать только так. Мы повинны перед ним в нашем поражении и в том, что заставили его использовать подобный козырь. И единственное что мы в праве сделать теперь, это не подвести его доверие. С теплотой в душе я осознаю, что мы не потеряли доверие Владыки, что нам доверили продолжить без него. И всё же магия, что покрыла мир не могла не стоить дорого. Теперь Владыка нас испытывает. Что вы скажете?

— Мы не поведём. Это испытание мы несомненно перенесём, — сказал главнокомандующий восточной группировки войск, основным противником которых был Ришар.

— Вы имя Владыки, мы выстояли. Я скорее умру, чем предам доверие снова, — также добавил тот, кто командовал южным и юго-восточным направлением, направленным против Валаса.

— Обстановка в преобразованных исследовательских отделах та же? — теперь Тобиас перевёл взгляд на ещё одного жреца.

— Мы продвигаемся быстрее ожидаемого, — гордо сказ пожилой мужчина. — Однако стоимость каждого экземпляра будет непомерна.

— Подобное стоит того. Реализуйте вариант с маскировкой. Однако начать следует с диверсионной работы. Пока наших сил не хватит на большее, к счастью возможность имеется? — Король был исключительно доволен прогрессом, а потом решил не откладывать действия. — Подготовьте всеобщую мобилизацию магов. Пока имеются запасы продовольствия, необходимо получить больше удобных плодородных земель. Народ Владыки не может познать голод. Ришар показывает слабость, уйдя внутрь себя… потому главное дать им видимость того, что мы делаем то же, решая внутренние проблемы. Мы выберем следующий план…

Осуждение продолжалось ещё долго, всё больше воодушевляя присутствующих. Правила изменились, но вместе с тем, принципы всегда остаются одинаковы.

***

Мерцающее переливами энергий многоцветное пространство. Туманная дымка медленно текущей энергии была всюду, мешая видеть далеко. Довольно глубокий слой астрального плана. Обычно тут можно встретить местных обитателей, но сейчас здесь собралась тройка местных лидерами. Их сила попросту распугала всех вокруг, порождения астрала не смели приблизиться к центру давящей силы.

— Только твои рухнули. Анфия забила тебе голову своими бреднями, — откровенно смеялся высокий мускулистый мужчина в серо-синей мантии. В глазах горел едва видимый фиолетовый огонёк и насмешка. На широком, будто высеченном из камня, мужественном лице играла бессменная улыбка, несмотря на ситуацию.

Его собеседницей была невысокая женщина с чёрными прямыми волосами, в узких штанах и кожаной куртке. В бронзовых глазах горела ярость после всех насмешек, что она наслушалась до того, выдержкой она никогда не отличалась.

— Захотел насмехаться? Ты дождёшься. Клянусь, я сотру эту ухмылку!

Напряжение, которое она на могла скрыть, отразилось на лице.

— Не выйдет, — флегматично сказала ей третья. Высокая женщина в красной с серебром и золотом мантии. В отличие от двух других, на лице отражалась скука и полное безразличие.

— С каких пор ты так легко сдаёшься? То же мне — Пламя воли, — огрызнулась девушка.

— Здраво оцениваю разницу сил, — пожала она плечами. — Тебе не поколебать эти цепи. Никому из нас. А всё что происходит сейчас, не имеет смысла. Крах или продолжение тоже, а потому его насмешки пусты. Митиас, ты для этого позвал?

— Может быть мне тоже скучно, — усмехнулся он. — Хотя тебя я хотел ещё раз спросить: как ты забрала территорию нашего почившего нервного недруга?

— Ты слишком полагаешься на свою силу. Может и сказала бы, да всё равно же не поймёшь. Мне интереснее на своих людей, чем пытаться объяснить тебе это, — фыркнула она.

— Забыла, — заключил он с улыбкой, и Танис сморщилась. — Что, печально осознавать сколько много лет исследований кануло в небытие?

— Печально, но, Митиас, ты нарываешься, — сощурила она алые глаза.

— Я проклинаю тут день, когда решила заключить мир, — добавила другая девушка.

— Элати, не будь наивной. Мира между нами никогда не было. Это лишь стратегия. Однако моё тебе предложение. Вы двое с Анфией душой поклянётесь в верности и тогда сможете остаться, даже когда вас сметут. Но думай быстрее, чем меньше от вас останется, тем хуже будет ваше…

— Пошёл ты, — оборвала его Элати.

— Предложение пока в силе. Я верю в свой народ, они сильны, — ухмыльнулся Митиас и исчез, пойдя на другой слой астрала.

Повисло молчание, хотя оставшаяся двойка осталась на месте Элати смотрела в спокойные и равнодушные алые глаза.

— Хочешь что-то добавить? — сжала зубы Элати, не в силах выместить ярость.

— Нет. Ты сама сделала все выводы. Все ошибаются. Но пока всё это не имеет смысла.

— Почему ты так спокойна? — нахмурилась Элати, сложив руки на груди и загнав раздражение после встречи.

— Потому что бессильна. И да, я тоже верю в свой народ. Не ведись на его провокации.

Элати покачала головой и также исчезла, а Танис со вздохом осталась на месте. Казалось взгляд был устремлён в пустоту, хотя на самом деле она внимательно следила за происходящим, размышляя о будущем.

***

Далеко на северо-востоке дела обстояли не лучшим образом. Эльф с до бледноты светлой коже стоял у окна и смотрел на площадь перед своей резиденцией. Князь Фадан испытывал смешанные чувства по поводу ситуации. Ему принадлежала приграничная Империи Ришар территория. И он чётко осознавал, что всё вокруг теперь принадлежит Танис. Отношения стран были в крайней степени натянутыми и Империя Сидари ещё отходила от последнего конфликта за южные земли Ришара. Конечно, теперь они никому не были нужны после уничтожения.

Людей он не любил, вот только его куда больше беспокоило будущее. Со смертью Императорской семьи при попытке захвата власти, в условиях когда страшное осознание нагнало всех, могучая Империя распалась. Ничто снаружи не могло их уничтожить… но оказалось очень просто разбить на куски изнутри.

— Что делать с толпой, Ваша Светлость, — спросил командующий военных сил, что стоял рядом. Несмотря на то, насколько тихо вопрос был произнесён, прозвучал он как раскат грома. Некоторые, всё ещё преданные Бронту, протестовали против решений о сближении с Ришаром и постепенной интеграции, а также постепенном принятии апостолов Танис.

Он пытался провернуть всё мягче, но остатки церкви Бронта отчаянно держались за свои позиции, некоторая расторопность вышла опасной, да и теперь сами жрецы хотели занять место князя.

— Я к ним выйду, — сказал он, открывая балкон и подготовив заклинание, усиливающее громкость звуков, чтобы усилить свой голос. — Верноподданные Империи Сидари и Княжества Зэйца. Услышьте меня. Я понимаю ваше смятение и боль утраты, ведь я и сам проходил через тоже. Я обещаю не лишать вас верований и надежд на Господина, церковь Бронта никуда не уходит, однако мир движется вперёд и не время множить хаос и беспорядке. Прошу вас разойтись по домам и быть готовыми продолжить восстановление наших земель, а также стать более терпимыми к нашим соседям с запада, ведь теперь мы нужны друг другу. Я верю, такой путь окажется для народа лучшим.

Но про себя он добавил то, о чём думал не один день: или, если боги вернутся, нас просто снесут и покорят остатки. Потому что никто не защитит нас от Огненной ведьмы. Отныне это её земли и мы можем либо склонить головы… либо их опустят к земле сапогом.

Долгий процесс, слом идеологий и привычек. Князь это понимал, тоже испытывал боль в груди, ведь это означало поражение, теперь девятка. Торопиться не стоит, не известно когда боги вернуться, а народу принять это кратно сложнее. Он был рад, что его приближённое поняли это и знали, что он заботился именно о выживании народа и сохранении хоть какой-то нации.

— Ты просто продал себя Ришару! Ищешь их милости? Наивный глупец, — с улицы раздался голос… уже бывшего жреца Бронта. Технически да, при присоединении вся знать своих титулов лишится, а потому об этом пока не было речи, иначе взбунтуются все. Князь подал за спиной знак своему помощнику.

— Церковь Бронта зря накаляет обстановку. Мы не говорим о подчинении им, но о мире и торговле. Или, жрец, ты предпочтёшь чтобы честный народ голодал в замерзающих домах, умирал ни за что? Вместо восстановления и продолжения жизни, предпочтёшь выйти и умереть на поле битвы, или будешь смотреть, как идут умирать поданные Сидари? — снова заговорил князь. — Знайте же, что я не допущу хаоса и анархии, а также диких боёв до последнего, ведь это путь в никуда. Знайте же, что любые акты агрессии в городе в военное время отныне будут караться.

— Ты потерял веру в нашего Господина, лишь потому, что он разорвал связи с нами. И теперь хочешь… — Человек договорит не успел, поскольку его пронзил насквозь железный клинок. Толпа испуганно расступилась. Нравы Сидари не отличались высокими идеалами и сдержанностью, подобно своему правителя многие частенько были прямолинейны и импульсивны, но всё же убийство жреца удивило многих. Тот не собирался уходить, всё сильнее расшатывая обстановку, что могло вылиться в бунт.

— Церковь Бронта может лелеять эту надежду, это их право. Но мы здесь и сейчас должны выжить. Отныне мятежи будут подавляться жёстко. Кто не желает восстанавливать нашу страну, кто предпочтёт голодную смерть с высоко поднятой головой… может уйти. Но те, кто желает уничтожить то что у нас осталось, будут казнены.

Дела принимали скверный оборот, начались стычки, но теперь всех, кто пытался продолжить мятеж, казнили на месте. Остальные люди разбежались, власть была сохранена, однако князю теперь приходилось думать, как вернуть большее доверие и авторитет граждан и простых магов. Оставалось пытаться удержать подобие стабильности и не допустить анархии. А союз и, вероятно, в итоге интеграция с Ришаром была единственным выходом, однако чтобы она прошла мирно, необходимо было выбить на переговорах равные права эльфийским народам, хотя бы в виде исключения для их земель.

***

Густой, влажный магический лес центральных регионов Валаса впервые за долго время был наполнен треском дерева, топотом, взрывами яростным рёвом.

На первый взгляд хаотичное переплетение столов, лиан и ветвей, на которых виднелись листья, двигалось с завидной многим существами скоростью, постоянно меняя форму. Ему противостояла восьмёрка высших эльфов. Многие летали вокруг, посылая из тяжёлых артефактных орудий струи пламени и едкой астральной энергии. Несколько стояла поодаль, приземлившись на ветви могучего дерева и расчистив обзор. Они готовили мощные удары магией.

Над лесом разносился гулкий, громогласный рёв, в котором узнавалась речь.

— УБИ-ЦЫ! ПРОЧЬ! НЕЛЬ-ЗЯ! ЗАПРЕЩ-ЕНО!

Впрочем, эльфы его игнорировали. Один из магов завершил чёрное заклинание, едва светящееся фиолетовым ореолом и точно засадил в один из стволов, из-за чего тот получил глубокую выбоину и отмер. Щиты разумного монстра понемногу сдавали. Он сам отбивался разной магией, пытаясь попасть по отчаянно маневрирующим летающим. От монстра исходили порывы ураганного ветра, вспышки зелёной магии и даже поток льдинок.

Череда заклинаний накрыла одного из эльфа. Луч света поглотил его целиком.

Щит лопнул и одежда редкого мага, знающего заклинание полёта, вспыхнула как спичка. Не успел даже вскрикнуть, обгоревший труп падал с высоты.

Волна зелёной магии ударила и в дерево, на котом люд стояли и то пришло в движение. Но отвечавший за защиту маг Природы уже направлял всю свою силу на то, чтобы не дать лесу атаковать их, одновременно удерживая мерцающие белые щиты, жёстким барьером ограждавшие от бьющих в них лиан. Один из магов направил в контролируемые растения огненный артефакт. Столь мощного ответа они не ожидали, но всё уже было решено.

В монстра ударил могучий поток молний и искрящего пламени, вызвав ещё один рык ярости. Эльфы выкладывались на полную в своих ударах.

— НЕ СМЕЙТЕ! ВРАГИ! НЕЛЬЗЯ! ЗАПРЕЩ-ЕНО!

Впрочем, загоревшегося монстра все игнорировали, но и тот пока не был повержен.

Один летающий стал отдаляться от жара слишком неосторожно. Зелёная вспышка и ветви дерева выстрелили выстрелили снизу, успев дотянуться и оплести ногу. Такая стимуляция и для самих растений была фатальной, но монстр получил нужную секунду и обратил против потерявшего скорость мага последние свои атаки, пустив холод и грязно-зелёную магию. Ещё один труп, охлаждённой, омертвевшей статуей отправился вниз.

Однако вскоре битва закончилась, клубок стволов и лиан рухнул на землю, а эльфы собрались на одной из просек неподалёку.

— Чтоб его! Четверых потеряли, — сплюнул лидер отряда. — До чего сильная тварь.

Бой действительно оказался неожиданно сложным, его недооценили. Из десятки действительно сильных магов осталось шестеро.

— Уверен, что нас не казнят теперь за нарушение запрета? — Всё ещё сомневался тот, кто защищал наземную группу.

— Брось, за Сердце Леса нам ещё награду дадут. И мы слишком ценные. Тут оно бесполезно, а нам поможет. Я всегда считал этот запрет Нармера странным. Тем более всё устроено, он напал первым.

— Тогда пойдём за наградой. Эх, что я жене Иварана скажу. Но ты прав, ему это не нужно, — вздохнул маг природы. Группа двинулась к каменной возвышенности, в которой зияла огромная дыра прохода, логово этого существа, в котором ждала награда за старания.

Растительный монстр далеко не отходил, пожар потушили ледяной магии, вытащив естественный артефакт изнутри чудовища, что не отступало до самого конца, а потом и похожий из пещеры, стоящий на странной кристаллической подставке-корне, мерцающей маной.

Два естественных артефакта поля стимуляции растительной жизни оказалось в их руках. Высшие эльфы забрали вещи павших товарищей и спешно покинули участок опасного магического леса.

Глава 7. Начать новую жизнь

Вся информация в голове, что называется, была собрана и пора подвести итог. Складываем все известные факторы вместе.

У меня нет друзей, только смутные знакомые, местоположение которых мне не известно и методов узнать нет. Тифани, вероятно, мертва, да и что мне может быть нужно от пилота? Как маг она была слаба… зато помню сколь виртуозно владела конвертопланами и тяжёлыми штурмовыми кораблями… но о том. Грусть по ушедшем не поможет.

Есть Алекс, который сейчас наверняка пытается не дать Империи развалиться. У меня попросту нет с ними связи, так что и о них можно забыть. Проще говоря — у меня нет никого. Я тут одна.

Второе — у меня есть дом, которого вряд ли скоро хватятся, тем более сейчас в столице огромное количество свободного жилья. Судя по новостям, в городе случались погромы, которые подавляли с применением армии. Устраивающим хаос в такое время пощады не было, но в этом районе было тихо. Тут и сейчас живёт не мало уважаемых людей.

Новых денег нет, но есть что продать. Еду пока иногда получается получить и в виде пайков для граждан, но это закончится, как и оставшиеся припасы. За эти почти полтора месяца я много подъела. Так что нужно определиться с «местом приписки», где или положены пайки, или дадут денег.

Мимо необходимости получать еду, мне хочется узнать, что произошло. Как связаны я, Алекс и тот человек. Можно сказать, у меня к Излому более личные вопросы, чем у среднего человека. А значит нужно стать кем-то важным, способным как-то принять участие в расследовании. Если не сейчас, то позже.

Наконец кто я? Всё ещё маг-недоучка. Да, я за это время доступные основы почти наизусть выучила и в контроле магии изрядно улучшилась. Но я чистый боевой маг. У меня нет значимых познаний в других сферах, чтобы пытаться как-то связаться с государственным аппаратом, да и сколько там людей сейчас? В текущем хаосе увязну на низших должностях на многие годы и буду получать искажённые обрывки информации. Мирный путь мне никак не подходит.

Вывод прост — идти в армию и быть достаточно сильным, чтобы попасть в нужное подразделение, изъявив желание вести расследования по Излому или в области Войны Излома, окончание которой подозрительно совпадает с самим Изломом. Но на самообучении я далеко не уйду. Могу сидя здесь, покуда есть пища, тренироваться до более уверенного уровня боевой магии, но у меня есть неприятные проблемы в знаниях и компенсировать их нечем. Да и практиковаться в активации магии мне попросту негде.

И лучше приходить в армию не с «здравствуйте, я маг-недоучка, которой по случаю попал мощный Исток, хочу идти на самые опасные миссии», а с каким-то основанием. То есть — учебное заведение, связанное с армией. Благо они не только работают, но и активно набирают новых людей — ценность магов резко скакнула, когда самое страшное дальнобойное оружие — это крупнокалиберная пороховая пушка или миномёт. Тоже не мало, но их ещё производить надо. А маги могут многое, универсальны и мобильны.

Поступление туда решит все мои проблемы с образованием и подготовкой. Найдутся связи с преподавателями и учениками, что в будущем могут стать большими шишками.

Осталось выбрать — какой? Имперская Академия Магических Искусств? Академия искусств войны имени Танис? Самое элитное учреждение, вероятно даже слишком элитное для меня. Девчонке без титула и знакомств, кроме Алекса, с которым не могу связаться и который слишком занят, просто откажут. И даже если каким-то чудом примут, в группе меня невзлюбят просто за отсутствие титула и связей. Если за человеком ничего нет, то выместить на нём свои комплексы или отыграться намного легче.

Наконец Институт Высшей Магии. В некоторых аспектах более сфокусированный на магов-исследователей. Но сейчас военные силы готовят во всех и военная кафедра имеет высший приоритет. И артефактная. Обеспечить страну оборудованием и военной силой.

Важный вопрос в выборе — дистанция. Метро и всё остальное встало. Даже улицы от старых авто ещё не расчистили, ведь их приходиться выкатывать на пустыри за городом. Об общественном транспорте по речи нет, в ближайшее время мне суждено перемещаться исключительно пешком.

Имперская Академия значительно дальше от моего дома и пусть часовая прогулка меня не утомит, но это уже два потерянных часа в день. Общежития есть но, вероятно, сейчас забито, да и не рационально отказываться от комфорта своего большого и тихого дома, чтобы заехать в тесную комнатушку, где придётся делить пространство с двумя, а то и тремя чужаками.

То есть приоритетнее всего ИВМ. Минут двадцать пешком, а то и меньше, если короткие проходы дворами найдутся. Решено, первым делом туда и наведаюсь.

Я тщательно помыла голову, стараясь экономно использовать воду, причесалась и одела лучший выходной костюм. Пыталась найти некий баланс между «достаточно дерзкий, чтобы не приняли за рыжую тихоню» и «достаточно деловой и ученический, чтобы не приняли за рыжую бунтарку». В итоге одела облегчённые летние сапоги, прямые тёмно-синие штаны с низкой талией, не обтягивающие, удобные. В них заправила зеленоватую рубашку с довольно высоким воротником, без декольте. Сверху тёмно-синюю с белым куртку из слегка грубой ткани, максимально нейтральную, без модных элементов декора. Её не застёгивала — было достаточно тепло, но в одной рубашке слишком неформально.

Но встаёт вопрос… а меня примут на бюджет? Очень даже не факт. Вероятно, там сейчас конкуренция непомерно огромная. Но смогу продать что-то из своих запасов, а там и подзаработать можно будет.

Выкопала карточку, удостоверяющую личность. Раньше она бы как-то считывалась компьютером, но сейчас достаточно фотографии и имени. Даже без Фамилии… интересно как так вышло? Хотя встречаются такие люди, вряд ли вопросы возникнут. Но это означает, что я действительно безродная.

Вздохнув, получше запрятала «припасы» в шкафы и двинулась. С собой взяла только повешенный на тонкий чёрный поясок щитовой артефакт и браслетик, который можно принять за обычное украшение. На деле же ледяной клинок показал свою мощь, остановив тот удар настоящим мечом, да ещё заряженным странной теневой магией. Вот только стрелять я умею куда как лучше чем фехтовать. Но взмахнуть пару раз острой палкой, ровно как и принять на неё прямой удар — не такое уж хитрое дело.

На улицах было людно, многие шли по проезжей части, поскольку тротуары нередко небыли рассчитаны на такое число людей. Машины мелькали редко и обычно либо везли какие-то грузы, либо важных людей и катались в основном по главным улицам либо по двум средним полосам широких улиц. Мелкие пока стали пешеходными и зачастую оставались забиты мёртвыми автомобилями со сложными приводами и управлением.

Зато стало понятно, что силовые движки прекрасно работают. Да, сложное управление ушло, придётся изобретать заново. Но простейшее «толкай/не толкай» осталось, обычная механика рулевого управления и механические тормоза функционировали. Хотя в некоторых машинах были какие-то хитрые движки в колёсах и они сломались, так что даже оттащить их с дороги становилось проблемой.

Но машины попроще постепенно переделывали в, как шутили люди, самоходные магические колесницы. Да, скорость обычно невысокая, а кристаллизованной маны столько попросту нет, так что водители требовались люди, умеющие хотя бы направлять ману и, желательно, с приличным резервом.

При переделке старались максимально облегчить конструкцию, которая теперь не предназначена для скорости и содержит много чего сломанного. Либо приходилось зачаровывать двигатель побольше, мощнее и садить к водителю дополнительной «источник маны». Но наземная транспортная система медленно, но всё же оживала. Прежде всего на нужды Империи, разумеется. Требовалась логистика между городами, доставка людей и корреспонденции. Догадываюсь, что особенно боялись потерять контроль над редкими городами на востоке.

Депрессивное настроение, царившее после Излома, сменилось осторожной надеждой и даже небольшим духовным подъёмом, омрачаемым только тем, что Танис не отвечает. Будто вместе с Пламенем Воли, люди и сами потеряли волю и смысл. Другие же, кажется, почувствовали себя свободное. Пока никто не говорил, но, вероятно, кто-то уже думал «боги оставили людей, теперь мы полноправные творцы своей судьбы».

Я одновременно соглашаюсь с этим: есть что-то приятное в том, что нечто божественное не контролирует твои решения, позволяя выбирать только тогда, когда ему всё равно. И одновременно… а как? Что если придёт слишком опасный монстр? Или если мы совершим серьёзную ошибку? Кто направит? В чём смысл борьбы этого мира?

В задумчивости приблизилась к ИВМ. Главное здание института было старинным. В прошлом дворец, рядом с которым теперь построили пару дополнительных корпусов и сделали внутри перепланировку.

На территории фасадом главного корпуса располагался небольшой зелёный садик с несколькими старыми деревьями и лавочками. Место демонстрировало не столько лоск, сколько монументальное величие, почёт. Место, где собираются умные люди, чтобы создавать то, что не может создать никто другой.

Более новый монструозный корпус правее, где, как знаю, обучались немагическим и полумагическим предметам выглядел не так величественно, но всё же напоминал, сколько людей желает учиться. А ещё где-то там должны быть хотя бы небольшие тренировочные площадки и корпус только для мастерских различных видов артефакторов и техно-артефакторов… которых больше нет.

Не я, не Алекс в техномагии не понимали и потому масштаб бедствия оценить не смогли. Теперь стало понятно — техномагии больше нет. Вообще. Предел — завязанная на кнопку активация. Как построить летающий линкор, и чтобы он не был чем-то малополезным и ненадёжным, мы больше не знали. Никто в мире не знал. Многомодульное сверхтяжёлое орудие исчезло. Даже кристаллизаторы маны рассыпались. Так что многие тяжёлые мастерские сейчас, полагаю, занимаются переделкой транспорта под нужды Империи.

Я со вздохом вошла в открытые ворота, проходя мимо множества людей. Мои сверстники или чуть старше. Либо уже профессора в возрасте. Вообще в таких местах положена форма, однако Институт Высшей Магии и так не всегда её придерживался, а сейчас, думаю, вовсе отменил — с пошивом одежды проблема. Скорее всего, просто вели дресс-код, чтобы ничего вызывающего или откровенного, но обычная одежда горожанина сойдёт.

Набор на различные курсы шёл во всю, и я прошла по указателям к приёмной комиссии. Пришлось выстоять в очереди, осматривая окружающих.

— Итак… Терминус, — проговорила женщина-регистратор, нахмурившись на мгновение. Видимо не понравилось что фамилии нет, или такое имя. — Факультет, направление, текущие умения. И почему к нам, для пометки.

— Военная кафедра. Направление В-2, боевые действия в малых группах. Владею боевой магии с основным фокусом на огненную и вторичным на силовую. К вам, поскольку вы ближе к моему дому, что в текущих условиях очень актуально, а потому общежитие не требуется. Все военные кафедры считаю равными, мне никто не мог посоветовать, — решила честно аргументировать я позицию, а потом наклонилась ближе и понизила голос. — Кроме быстрого роста резерва, имею высокомощный Исток.

Вот тут девушка уже посмотрела на меня предельно внимательно. Тёмно-карие глаза буквально пожирали меня. Особо маны от неё не исходило, вряд ли сама различает.

— Шутите?

— Ничуть. У меня действительно Исток Созидания, — снова сказала я тихо. Не стоит лишним людям знать, но при приёме это может помочь.

— Откуда? — моргнула она.

— Апостол Танис, Алекс Флорес учил меня. Во время начала Излома я была с ним и вот так вышло, — ответила я.

— Хм… хорошо. Вот ваша карта. В кабинет сто тридцать два, отсюда направо. Там отдаёте экзаменатору, который оценит ваш контроль маны и текущий резерв. Потом отдаёте карту ей, — она кивком головы указала на соседнее место. Какие-то вопросы есть?

Наверное, их достали стандартными, но сейчас с распространяем информации и правда беда.

— Да, сколько бюджетных мест и какова плата за обучение, если на них не попаду.

— Бюджетных десять и они все заняты, боюсь времена тяжёлые и если не можете оплатить, то можете записаться в армию и пройти целевым обучением с обязанностью потом отслужить определённое число лет, но, если честно, там не тот уровень. Обучение у нас сто тысяч кредитов в год и есть определённые скидки по разным причинам. Не так уж много, но сейчас не у всех деньги есть, — она тяжело вздохнула.

— Заняты на текущий набор? А следующий скоро? — уточнила я.

— Скоро, но там тоже уже заняты. Боюсь, с нормальным проведением конкурса сейчас туго. Сразу дали тем, кто имел нужную планку, — снова покачала она головой.

— Спасибо, — сказала я и пошла искать нужный кабинет. Итак, бюджетные места заняты. Двигать сейчас кого-то вряд ли будут, но… может, выбьют одиннадцатое место хотя бы без стипендии? Нет, с чего бы им заниматься подобным. Да и кто сказал, что среди всех этих людей я потяну на бюджет?

Мне действительно придётся что-то продавать. Обучение три года без перерывов, триста тысяч. Сложно сказать насколько это много — ещё не успела понять ценность валюты. Но унесённого с линкора наверняка не хватит, мне действительно нужно найти метод заработка, причём не занимающий много времени.

Я шла в потоке людей, некоторые тоже были с небольшими каточками. Заполнено ровно то, что я сказала, и дана пометка об Истоке. Где же кабинет? Потоки людей разделяются по хитросплетениям коридоров и блуждать не хочется.

Заметила стоящего в стороне, судя по пусть и коротким, но всё же заострённым ушам и суженным чертам лица — полуэльф. Нетипичные для эльфов чёрные волосы и несколько более человеческая, крупная фигура. Он расслаблено стоял, явно кого-то ожидая. Даже в синей с жёлтым форме из прямых брюк, пиджака и голубой рубашки.

— Привет, подскажешь где кабинет сто тридцать два? — спросила я, подойдя к нему. Карие глаза с лёгким зеленоватым отливом сразу сфокусировались на мне и парень улыбнулся.

— Подскажу и даже провожу, если подождёшь тут мою подругу. Она тоже регистрируется сегодня. На военку идёшь, да? — спросил он и я действительно встала рядом, не мешая потоку людей. В любом случае знакомиться полезно… давно же я этого не делала.

— Да, на В-2.

— О, какая встреча. Если новая группа, то будем вместе учиться. Я Вианор Элана. Будем знакомы.

— Терминус, — я подала руку и он её пожал. А имя то скорее человеческое. Хотя даже нечто среднее. Но всё же не из эльфийских, да и фамилия такая же. Полуэльф даже в этом, так сказать.

— Какое необычное имя, а, извини. А фамилия как? — спросил Вианор.

— Никак. Почему-то нету, даже сама не знаю почему.

— Вот как… будем знакомы. Ничего если полюбопытствую: а почему только поступаешь? Издалека приехала? Я вот оттачивал навыки, ну и пришлось напрячься, чтобы хватило заплатить за первый год.

— Также навыки оттачивала, вообще местная, но… родом из Дескати, — решила сказать я.

— О… сочувствую. Ужасная резня. Хочешь отомстить Нармеру?

— В том числе, — согласилась я, хотя вообще меня больше интересовала «новая семья», которую я забыла. Да и как мстить тому, кто ушёл? Да и боги моей мести не заметят, разве что смогла бы убить много его апостолов, но это это невозможно и не имеет смысла. Но полуэльф приветливый, нужно поддержать разговор. — Да и делать сейчас больше нечего, ничего кроме боевой магии толком не умею. А ты почему здесь?

— Ну так, мне выше не забраться. Резерв у меня вряд ли большим будет, но статус хороший хочу. Сейчас настаёт время героев, которые строят основание нового мира. Да и я ничего толком больше не умею. Зато сражаюсь хорошо, не хвастаюсь, но мне это говорили не раз, — самодовольно ухмыльнулся он.

Приятно видеть хорошее отношение, с этим без конфликта обойдётся. Я уже хотела ответить, как услышала сбоку ещё один женский голос.

— Вианор, чуть не прошла мимо. С каких это ты пор за женскими спинами прячешься, — я повернулась, увидев ещё одно лицо, тронутое чертами эльфа. Тёмная блондинка со светло-ореховыми волосами и серыми глаза. Кожа бледновата. Слабые, но очевидные черты эльфы — думаю, четверть крови. Причём не лесного эльфа, а зимнего. Надо же.

— Привет, я Терминус, если поступлю, то видимо, с вами буду учиться, — первая поздоровалась я.

— Фаррин Миаро, — представилась она чисто эльфийскими именем и фамилией. — Пойдём, попозже поболтаем.

Вианор повёл нас по коридорам, явно успел на новый набор из первых и изучил здание. Через два поворота мы оказались в большом зале, у входа которого столпилось немного людей, а дальше в двух расчерченных квадратах стояло по экзаменатору с планшетами и карточками. Они следили за построением плетений стоящими около них поступающими. Обычный метод экзамена, только раньше через компьютер оценки ставили. Мы встали в общую очередь к освобождающимся экзаменаторам.

— Вианор, есть что-то важное здесь? — спросила я, пока есть немного времени.

— Дане. Показываешь чистое плетение маны, потом приоритетной магии и какую-то формацию, — обыденно пожал он плечами, стоя немного в стороне, показывая, что он тут просто за компанию.

— Ох и заткну я тут всех за пояс со своей огненной, — гордо хмыкнула Фаррин.

— Огненной? Я думал у зимних эльфов повышена ну… склонность к ледяной стихии, — сказала я и четверть-эльфийка фыркнула.

— И потому я должна обязательно идти в ледяную магию? Что за стереотипы.

— Ну… да. Это логично развивать сильную сторону. У меня вот всё одинаково, даже завидую этому, — сказала я, удивлённо моргнув. Зачем идти против склонности расы?

— Крови мало, там эту склонность с лупой искать надо, — усмехнулся сбоку Вианор и четверть-эльфа злобно на него зыркнула. — Ну себе-то не ври. В общем, она выбрала что поэффективнее, плюнув на мизерную склонность. Это не дар, чтобы давать значимое усиление.

— Вот так сразу едва знакомой сдал, — вздохнула эльфа, — он уже признался, что у него резерв не очень?

— Ага, — удивлённо кивнула я. Видимо эти двое отлично знакомы.

— Ну конечно. Но зато он астральной магией владеет и неплохо, — сказала она и Вианор самодовольно ухмыльнулся. Тем временем очередь двигалась вперёд и мы затихли, чтобы не вызывать недовольство экзаменаторов. Первой прошла Фаррин, к чистокровному лесному эльфу. Самый похожий на людей вид. Если закрыть уши, тонкие черты лица иногда можно за специфичные человеческие принять, если внешность сделала нужный выверт.

Она начала строить довольно недурное плетение чистой маны. Конкуренция и правда нешуточная. Если бы не готовилась всё это время — вряд ли прошла бы даже на платной основе.

Тем временем освободился второй экзаменатор, мужчина средних лит с мощным телосложением и я подошла к нему, отдав карточку.

— Приступай, — монотонно сказал он. Также откинула лишние мысли и сосредоточилась, строя плетение, насколько могу хорошее и большое.

— Теперь приоритетное, — сказал он таким же ровным тоном.

Аж на мгновение захотелось плетение магии шторма показать, лишь бы впечатлить его, но лишь на мгновение. Простая огненная магия, основная ветвь, без особых изысков. Добротная, проверенная и отшлифованная классика.

— Заклинание без активации посложнее, любое, — продолжил экзаменатор, и я рассеяла плетение, с волной остаточной энергии и оранжеватыми искрами. Стала строить заклинание огненного взрыва, что уже не раз отрабатывала. Вышло недурно.

— Достаточно, — я рассеяла магию и забрала протянутую карточку. Пошла к выходу, глядя на два числа в графах теста.

Общий контроль: 8, специализация: огонь, 7. Построение формаций: зачёт. Видимо проверяли сам факт того, что умеешь что-то построить. Еси осиливаешь это — значит в теоретической части что-то да умеешь, на более подробные письменные экзамены, особенно для боевых направлений, видимо, решили не тратить ресурсы. Пробелы в теории легко компенсируются, а тут у студентов как раз будет возможность, но навыки контроля плетения в приоритете. Оно сразу понадобится в обучении и недостаток навыка быстро не устранить.

Я подошла к Вианору и Фаррин, что дождались меня и показала им, как бы случайно закрыв пометку об Истоке пальцем.

— Это подесятибалльной? Как думаете, хорошо?

— Да. У меня тоже восьмёрка по общему, а вот огонь девять. Больше тренируйся с ним, — гордо хмыкнула Фаррин. Мы покинули помещение, направляясь обратно к приёмной, чтобы не мешать остальным экзаменуемым.

— А у меня девятка общий и девятка тень, — гордо сказал Вианор. — Астрал чуть хуже всё же. Десятки кажись вообще почти никто не получает среди поступающих.

Я немного забеспокоилась. Так себе результатец-то. На бюджетное место вряд ли поборюсь, только если из-за Истока.

— Думаете, пройду?

— Да. От тебя мана так и прёт. Контроль можно наверстать, а вот грубую мощь — нет. Даже завидно, в таком возрасте столько маны иметь, — сказал он. А чувствительность к энергиям у него крайне высокая! — Раньше ещё измерители были, но теперь нет. Посмотри внизу в приписках.

Я опустила взгляд, куда раньше не заглядывала, сосредоточившись на оценках. Там и правда появилась приписка около пометки об Истоке: «Правда. Но и личный резерв хороший».

— Вот как. Это обнадёживает, — облегчённо вздохнула я. Надо дальше на контроль налегать. По огню я получила меньше, потому что внимание рассеяла на силовую и шторм. А вот в общем контроле у меня оправдания нет, чтобы уступать кому-то.

Мы быстро вернулись к приёмной, пока двое эльфов перекидывались подколками на предмет контроля маны и резерва, угрожая когда-нибудь в будущем породить… сколько это будет? Одна четверть лесной эльф, одна восьмая зимний и пять восьмых человек? Ну да какая разница.

Я и Фаррин отдали свои карточки.

— Приходите завтра, решение уже должно быть принято. Желательно сразу с оплатой, — сказала женщина очередную дежурную фразу и мы втроём пошли на выход. Парень, кажется, неплохо ориентируется в «новом мире», так что у меня к нему вопрос назрел.

— Вианор, не подскажешь где можно прилично сбагрить пару артефактов и магически изменённые минералы?

— Хм… — он задумался, действительно задумался, думаю поняв как так сложилось. — Либо продать Имперским снабженцам. Там всё честно и цены установлены Империей. Либо любой артефактный магазин, где сам продавец артефактор, в зависимости от типа артефакта, я знаю пару, но зависит от профиля. Что у тебя?

— Маг-пушки и щиты с прямой запиткой. Может быть, ещё копьё армейского образца, — ответила я и парень присвистнул.

— Где-то под шумок стащила?

Немного опасно, но враждебности во взгляде не заметила, так что сказала предельно осторожно.

— Мертвецам бы уже не понадобились. Я во время Излома в дикой местности была.

— Ну, каждый как может выживает. Небось, радовались все, когда вернулась домой да ещё с добычей?

— Было бы кому. Я почти всё это время одна дома сидела, — ответила я, и полуэльф сразу смутился.

— Извини, я не хотел.

— Всё в порядке. Это давно случилось. В общем, ещё тогда стало понятно, что сейчас всё в трубу полетит и немного мародёрства не помешает, — ответила я.

— Хорошее решение, — вполне серьёзно кивнула Фаррин.

Снова заговорил Вианор.

— Так вот. Щиты и копьё довольно универсальны, можешь и Империи сдать. Маг-пушки, полагаю, того же класса. Лучше в оружейный магазинчик. Я знаю один, где часто оружие армейского образца попадает. Обычно новое, но проблем не будет. Только следи, чтобы старые кредиты не подсунули. Кто даст больше не знаю, но если Имперцы купят с гарантией, то он не факт.

После чего он объяснил мне, где найти нужную лавку и Имперского скупщика.

— До встречи, Терминус, ожидаю увидеть с нами, — Вианор махнул рукой, его подруга тоже кивнула. Попрощалась и направилась домой забрать артефакты. Пожалуй, сначала зайду в ту лавку, продам маг-пушки, кроме одной, а потом уточню цены остального, заглянув и к скупщику. Необходимо получить сотню тысяч.

Глава 8. Наскрести денег

Вернулась домой и упаковала в сумку все трофейные артефакты, оставив себе только один огненный маг-пистолетик. Полезная вещица, даже Алекс не брезговал пользоваться. Метательные кинжалы тоже решила пока придержать. Они в любом случае недорогие.

Из камней, служивших хранилищем Истока, пока взяла один. Цены будут скакать непредсказуемо и лучше хранить в таком виде, продать успею и позже. Насчёт копья немного колебалась. Полезная вещица, с другой стороны у меня ледяной меч есть, а необходимость иметь собственное оружие для ближнего боя вовсе не предвидится.

Не представляю цену такого артефакта сейчас и вполне возможно, что через год производство стабилизируется, рынок наполнится и цена упадёт. А пока спрос на уцелевшее оружие большой.

Сложила трёхсегментное, но прочное древко и замотала его в несколько тряпок, чтобы не светить и также аккуратно затолкала в сумку. Убедившись, что не выгляжу подозрительно, двинулась по сказанному мне адресу. Нервишки немного шалили — вдруг кто-то из стражи поинтересуется, что это я тащу. Я могу объяснить, откуда это, но история очень уж неубедительная. Отнимут ещё…

Потому постараюсь идти как можно плавней и естественнее, расслабив лицо. Не слишком торопилась, чтобы не показать нервозность.

К счастью, добралась без приключений, найдя оружейную лавку. Не представляю, что почувствовал владелец, когда большая часть товара рассыпалась.

Дёрнула на себя дверь и вошла внутрь. Полки были полупустыми по понятным причинам. Освещение также тускловатое — магический светильник с собственным накопителем, таких особо не хватало. Хотя общее питание мана-проводов, где оно использовалось, ещё должно работать, вопрос замены систем управления и установки источников питания.

— Добрый день, юная леди, — поздоровался несколько пожилой, уже частично облысевший мужчина. Тоже полукровка, наверное, эльф был хорошо осведомлён о положении дел сородичей.

А ведь любые электронные лицензии на оружие то тоже того… хотя у меня ещё до Излома была карточка с физическим разрешением. К счастью, не потеряла, но теперь всё не понятно… но если поступлю в ИВМ, вряд ли будут вопросы по поводу ношения оружия.

— Я бы хотела продать вам несколько маг-пушек. Один знакомый посоветовал сюда зайти, — сказала я, готовясь, если что, активировать щит и бежать. Мало ли… Но беспокоилась зря. В глазах мелькнул интерес.

— Выкладывайте товар, у меня квалификация оценщика, — кивнул полуэльф, и я выложила из сумки те несколько добытых пистолетиков. Интерес зажёгся ещё сильнее.

— Военные образцы. Качественно сделанные, — констатировал он факт, беря один из пистолетов и осматривая со всех сторон, наверняка оценивал токи маны в артефакте. Артефакторы с чувствительностью к энергиям и достаточно простой магией прекрасно видят структуру артефактов и стабильность каналов маны, полученных при зачаровании. Если артефакт не слишком сложен, они могут узнать его назначение, состояние и примерную мощность буквально «на глаз».

Разумеется, в сложных артефактах, где формации магии или руны вписаны во много слоёв и хитро переплетаются, разобраться может быть крайне сложно. А ещё иногда специально наносят слои внутреннего экранирования, чтобы невозможно было понять токи маны в основных элементах, попробовать воссоздать схему зачарования и скопировать чужую разработку. Бывают и внешние слои экранирования, но они обычно нужны, чтобы защитить особо чувствительные артефакты от внешних помех.

А ещё внутреннюю структуру делают из разных материалов, более подходящих под конкретные элементы формации. С разной ёмкостью маны, проводимостью, даже по разному влияющие на протекающую через них энергию или взаимодействующие с рунами. Основные проводники маны вообще в любом приличном артефакты сделаны из изменённых маной материалов, пусть они и дороже. Больше чем просто физическая материя. Они образуются только под длительным воздействием высокого внешнего фона маны.

Всегда удивлялась этой способности артефакторов — разобраться в заумно накрученных штуках, перебирая схему зачарования буквально в голове. Фактически накладывая результата мана-чувствительности на своё зрение. Сидеть десятки минут, а то и несколько часов, неотрывно, зачаровывая предмет, следуя запомненной схеме, иной раз лишь зная внутреннюю структуру предмета, но не видя её.

Тем временем полуэльф закончил.

— Хорошее оружие, есть немного износа, но незначительно. Не кривые реплики, серийник подлинный. Пожалуй, не буду спрашивать откуда… дам за все пятьдесят тысяч, — вынес он вердикт. ровно половина… в целом неплохо, но хотелось бы побольше. Всём же целый арсенал лёгкого личного оружия высокого класса. — Девушка, больше дать не могу. Сами знаете какая сейчас ситуация. Можете походить по другим местам, только осторожно.

Пожалуй и правда лучше слишком не рисковать, расхаживая с оружием. Остальное куда как меньше вопросов вызовет, даже большой кристалл.

— Хорошо, — кивнула я. Продавец отчитал мне двадцать пять купюр по две тысячи и убрал пистолеты под прилавок, пока я внимательно проверяла каждую. Уже видела мельком новые деньги. Водные знаки, вроде, правильные, старых «бумажек» нет.

— Настоящие, настоящие, — хмыкнул продавец. Я сложила деньги в кошелёк и засунула в карман брюк. В этот момент в магазин зашёл мужчина и я шагнула в сторону, освободив прилавок, начав пока демонстративно неспешно осматривать товары на полках, в основном за стёклами. Подписи карандашами на клочках бумаги выглядели не солидно, но сейчас это норма.

Продавец какое-то время общался с новым клиентом, пришедшим за щитом, показывая разные товары. Я дождалась, когда сделка состоится и снова подошла к прилавку.

— Видимо есть ещё что-то? — догадался он, глядя на сумку, из которой всё также торчало копьё. Но оно позже. Вытащила из сумки завернутый в тряпочку большой гадкий синий камень с мутной дымкой, блестящий красными и зелёными искорками на свету.

— Если вы артефактор, возможно вас заинтересует, — сказала я, кладя его на прилавок. Он стал изучать камень со всех сторон. Если не отказался сразу — действительно интересует.

— Сапфир, искусственно сплавленный до такого размера, сильное изменение маной, где-то четвёртая степень. Есть следы больших токов энергий через него… это хорошо хм…

Он положил его на стол, а потом достал из ящика за ним станинные весы с грузиками и стал пытаться уравновесить две чаши. Неожиданно полезный антиквариат.

— Неплохо. Угу… такс… вот это задачка, — задумался он, что-то перебирая в уме. Наверное сейчас хотел бы позвонить кому-то из коллег и посоветоваться, но теперь не может.

— Вы же не обидите бедную девочку, которая деньги на обучение собирает? — решила я немного склонить чащу этих антикварных высов.

— О, правда? Уважаемо, — кивнул продавец. — Но на цену это не повлияет. С одной стороны это ценный материал, но с другой из него ещё ничего не сделано. И хотя сейчас многое переходит к артефакторике, а с добычей проблемы… мне сейчас вытащить деньги из оборота покупки и продажи артефактов, чтобы закупить ещё других материалов и что-то изготовить… хм…

Он действительно задумался. Но, кажется, Вианор послал меня к честному продавцу, чтобы меня откровенно не кинули.

— В общем, шестьдесят. Цена окончательная, — решительно сказал он. Отлично, уже достаточно на обучение и даже запас еды пополнить. Всё же он огромного размера, чтобы надёжно держать Исток и не ломаться от потока энергии. Да и цены сейчас вскочили.

— Хорошо, — решила согласиться я. Ещё один обмен произведён. — Теперь последнее.

Я сначала выложила щиты и развернула само копьё и сказала.

— В этом случае думаю, не стоит ли сдать Имперскому скупщику, так что схожу к нему, — сказала я и продавец рассеяно кивнул, изучая щиты. Четыре стальных кругляша, а потом и копьё.

— Щиты простенькие. Дам шесть тысяч за штуку. За копьё ещё десятка, — констатировал он. То есть тридцать четыре за всё.

— Там на полках есть щиты без накопителя за десятку. Даже за двенадцать один, — удивлённо сказала я.

— Кроме того, что мне надо как-то удержать бизнес, некоторые щиты выдерживают больший пиковый поток энергии, а тот, что за двенадцать ещё и имеет режим уплотнённого фронтального барьера, управляемого положением рук, — ответил он, пожав плечами. — Вы не стесняйтесь, сходите к Имперскому скупщику. Это всё же не стреляющее оружие.

— Спасибо, — кивнула я забрав щиты и снова завернув копьё направилась по второму адресу, пока полуэльф снова стал рассматривать огромный изменённый сапфир.

Итак, ощущения смешанные. У меня сто десять тысяч. Вроде меня откровенно не обманули, но наценка при перепродаже у него, полагаю, от сорока до пятидесяти процентов будет. Сильно рисковать он тоже не собирается, но всё же заплатил не слишком мало. Ведь я ещё и сказала, что его порекомендовали. Увы, в сети цены не проверить, придётся научиться разбираться в подобном самой.

За копьё и четыре щита предложили тридцать четыре. Сейчас они мне не нужны, но какие цены будут на эти артефакты через год откровенно непонятно. Да и сейчас спрос большой — продать легко. Если вернусь к нему, у меня будет сто сорок четыре тысячи. Ещё два таких же камня, если продам за ту же сумму, хотя именно он вряд ли сейчас купит, это ещё сто двадцать тысяч. Условно — у меня есть деньги на обучение в течении двух лет и ещё тридцать шесть не хватает на третий год.

Но это я не посчитала расходы на одежду, что со временем сносится, и пищу. Пайки пока ещё можно получать, вряд ли их отменят, пока экономика не завелась, лишь бы запасов едва хватало и пищевую промышленность восстановили. Также, надеюсь, будет бесплатная еда в Институте, что позволит экономить.

Но всё равно по самым оптимистичным прогнозам — смогу заплатить только за этот и следующий год, разве что решу продать что-то из личных артефактов, что маловероятно.

Таким образом надо найти подработку. Но конкуренция сейчас огромная. Всё что требует неквалифицированного труда оплачивается так себе, а сейчас много лишившихся работы и своих знаний, но не желающих уезжать из столицы для пополнения рабочей силы аграрного и добывающего секторов. Для меня это, конечно, тоже не вариант.

Как маг я могу сражаться или быть, как держатели, источником маны. До первого не доросла, второе опция. Водить автомобиль на силовой тяге смогу очень даже неплохо. Правда в это время отвлекаюсь от учёбы и тренировок, но вариантов мало. Как артефактор я ноль ещё больше чем как боец. Про остальные магические профессии до конца обучения можно забыть…

Ну да прорвусь. Уверена, что-то подвернётся. Первостепенная цель: стать как можно более сильным магом. Только так смогу быть полезной Империи и приобщиться к расследованию событий Излома.

Какое-то глупое любопытство? Возможно. Но мне действительно хочется и я ни к чему более не привязана, так почему бы не избрать этот путь?

Размышляя о будущем, дошла до Имперского скупщика. На выходе стояли люди в форме стражи с маг-пушками в кобурах и в простых бронежилетах. Я прошла внутрь, встав в небольшую очередь людей с сумками. Один человек оценивал артефакты и называл цену.

Я присмотрелась к тому, как это происходит. Некоторые отказывались, забрав назад. Другие соглашались и получали деньги, выглядящие идеально новыми. Я прижала сумку и кошелёк к себе, на случай карманников.

— Десять тысяч, — сказал мужчина хмурому блондинистому эльфу передо мной, оценив груду разномастных артефактов, что он притащил.

— Десять? За всё? Присмотрись получше, тут минимум тридцать, — ответил эльф.

Лицо у оценщика было такое, будто его подобное уже достало в крайней степени.

— Тут где-то написано, что мне не похуй?

— Да тут множество превосходных вещей! Фамильные артефакты! Да с такими в бой выходить не стыдно! — воскликнул эльф. Я на всякий случай полшага в сторону сделала.

Один из стоящих около прилавка охранников со значением кашлянул.

— Так, морда остроухая, или соглашаешься, или катишься отсюда с этим хламом, — крайне раздражённо сказал мужчина. Лицо эльфа перекосило, но видя шагнувшего ближе стражника, он сгрёб свои артефакты и ушёл.

Я подошла и выложила четыре щита и сложенное копьё. Мужчина, снова приняв нейтральное выражение лица, рассмотрел их.

— Тридцать семь.

— А если раздельно? — уточнила я. Он вздохнул и ответил.

— Щиты по семь, копьё девять.

— Копьё себе оставлю, — решила я, ещё раз пройдусь к тому полуэльфу, на тысячу больше. Хорошо сюда с щитами решила дойти.

Мне отсчитали двадцать восемь тысяч и я забрала сложенное копьё. Щиты хоть и были качественными и имели серийники, но такие массово производись, а без компьютеров их происхождение не проверят.

Когда вышла, эльф снаружи всё ещё раздражённо рассматривал свои артефакты, наверное пытаясь понять, почему так мало предложили. Я молча прошла мимо, слыша, как он бормочет что-то про расистов. Ну что поделать, у эльфов положение хоть и неплохое, но ограниченное. Никаких знатных титулов и высших положений в управлении. И многие их недолюбливали, чего я откровенно не понимала.

— Что, тоже дерьмовую цену предложили? — усмехнулся эльф, видя как я снова заворачиваю копьё в тряпку.

— Ну, я до этого у частного артефактора была, он больше предложил, — признала я, не став говорить про проданное.

— Хм. Покажешь где? — спросила он, я пожала плечами.

— Пошли. Тут недалеко.

Он нервный, но я его понимаю. Если эти артефакты ценились в его семье, а сейчас продаёт на нужны Империи и ему предлагают копейки — можно и сорваться. И даже не объяснили, почему так мало.

Эльф стал показывать какие-то атакующие штуки, опять же щитки, всякие битовые вроде сушилок или этакого очистителя одежды на какой-то хитрой магии. Правда вряд ли особо эффективной. Хочешь не почкующуюся одежду — будь готов отдать много за зачарованную ткань. И частенько проще простирнуть и осушить магией.

Также он показал кинжальчик. Прямо «эльфийский» стиль: весь плавный, с зелёными декорными элементами ножен и деревянной рукояти. Симпатичный и с какой-то магией. Он не то чтобы общаться со мной захотел, скорее вымещал раздражение, проговаривая в слух какие у него хорошие вещицы.

— И как думаешь, нормально за такое десять предлагать? — спросил он наполовину сам у себя.

— Честно, не знаю. Я плохо разбираюсь в качестве артефактов, а в новых ценах так вообще не ориентируюсь. Но мне за это копьё предложили девять. А там, куда я иду, десять, — решила признаться я. Кажется зря, поскольку эльф ещё больше вскипел.

— Десять за одну унылую железку? Да что в ней такого особенного?

— Эм… ну не знаю… оно прочное, самоускоряется и неплохо заряд стихии держало, — сказала я. Точнее не именно это копьё, но это такое же, как забытое около ставки командования. Что даже лучше — это фактически новое, может вообще в бою не бывало.

Мы дошли до знакомой лавки. Эльф оставшуюся дорогу молчал, и я лишь поглядывала за ним в полглаза.

— О, вернулись-таки? Приоткроете тайну? — хмыкнул полуэльф, всё ещё любующийся большим сапфиром и, думаю, планирующий как лучше его использовать.

— Кхм… предложение по копью ещё актуально? — спросила я, покосившись на приведённого эльфа. — Он там был недоволен ценой и когда узнал, что я сюда иду, решил за мной пройти.

Сам эльф, кажется, был воодушевлён увидеть полу-собрата. Хотя, думается мне, этому самому полу-собрату всё равно с кем он дела ведёт. Независимо от пола, возраста, расы и рода занятий.

— Да. Берите, — он выложил деньги, которые я коротко осмотрела и отдала копьё. — Так всё же сколько?

— За щиты по семь, за копьё девять предложили, — призналась я, видя как у эльфа меняется выражение лица, а торговец покивал.

— Очень многие старые щиты сломались, а быстро создать чистой магией не все умеют, привыкли полагаться. А вот железок хватает. Ну да ладно, Вы, так понимаю, тоже с предложением?

Я решила остаться послушать, снова оглядывая полки с товарами. Поможет лучше разбираться в ценах и любопытно, почему ему так мало предложили.

— Ну… хм… я могу взять вот эти и дам за них пять, — сказал продавец, разделив кучку на столе на две группки. Бытовые штуки и один из фронтальных щитов отказался брать.

— В смысле пять? — опешил эльф.

— Вам, наверное, там объяснять отказались. Слабенькие они, и довольно сильно изношены. Покрывной щит так вообще может отрубится если в неудачную точку слегка ударить. Были бы материалы лучше, износостойкость была бы достаточной, но не в этом случае. Ну а часть попросту не мой профиль.

— Да это же…

— Старьё, — уверенно сказал продавец. — Даже на материалы особо смысла нет. Кинжал красивый, но по остроте и прочности лезвия добротный армейский нож лучше, а теневой эффект можно и самому наложить и держатся будет лучше.

Кажется, эльфа это довело. Он схватил один из артефактов.

— Я сейчас покажу тебе, что это за старьё!

Я же, неожиданно, решила помочь. Может, потом цены себе выбью лучше. Активация браслета резко осушила воздух в комнате. Влаги тут мало, лезвие будет тоньше и короче, но этого хватит. Рукоять неприятно заходила незащищённую руку, я замерла, приставив меч почти к шее эльфа. Да и перед прилавком уже щит включился, закрыв продавца.

— Опусти-ка ты свою игрушку и забудь сюда дорогу, — медленно проговорил владелец лавки, уже собрав чистое заклинание холода.

Эльф нервно кивнул, опуская своё оружие и убрав его в карман. Я же отвела наполненную маной ледышку.

Щит перед прилавком пропал, и нервный эльф сгрёб в охапку своё барахло и спешно покинул помещение, хлопнув дверью. Я же отключила подпитку ледяного клинка, а потом подняла над рукой силовым плетением и испарила огненным, вернув влажность воздуха.

— Какая интересная игрушка. Дал бы восемьдесят. Плюс-минус, — хмыкнул продавец, глянув на браслет.

— Пожалуй, себе оставлю. Удобное оружие, — сказал я. — Извините, что привела его.

— Вы не могли знать, — пожал он плечами. — Спасибо за помощь. Решили, что так цены в следующий раз лучше будут?

— Возможно, — ответил я, и он неопределённо хмыкнул.

Я попрощалась и направилась домой, постоянно придерживая кошелёк рукой.

Дома ещё раз рассмотрела все новенькие купюры. Конечно они проще старых, теперь столько водных знаков нанести трудно, но оборудование кое-как починили. Отложила сотню на завтра. Остальные сорок восемь носить с собой сложно — сильно оттягивали кошелёк, видимо номиналом больше купюры ещё в печать не пустили. Просто хорошо спрятала их дома. А ледяной меч-то дорогой, дороже огромного магического сапфира. Там и зачарование, насколько знаю, защищено. Будь артефакт хуже, меня бы тогда апостол Митиаса рубанул.

В теории… он может решить мою проблему с оплатой. Последнее средство. Но столь ценный артефакт продавать не хочется чисто логически. Великолепное тайное оружие. А ещё… он мне очень нравился. Кажется, мне его подарил тот самый человек, что меня приютил… не помню момент, но это дорогая мне вещь. Лучше напрягусь и найду за эти два года, чем оплатить.

Пообедала и занялась общим контролем маны. Не так полезно в моменте, как контроль одной определённой ветви магии, зато позволяет в будущем легче учить что угодно, отлично развивает способность держать большое плетение быстрее строить любые заклинания. Да и чувствительность к магии от этого несколько повышается, поскольку фактически учишься именно ощущать и направлять токи множества нитей маны.

Если хочу добиться своего, я не могу уступать аж двум случайно встреченным мной одногруппникам.

Глава 9. Поступление в Институт

На следующий день, надев те же тёмно-синие штаны, тканевую куртку, а также светло-зелёную рубашку, пошла в Институт. Кожаный кошелёк, набитый купюрами, лежал в кармане, и я его аккуратно придерживала, опустив большой палец в карман.

Снова старинный замок, изрядно перестроенный внутри под нужды обучения и магических исследований. Ещё недавно вполне современный, но Излом сравнил как технических оснащённых, так и пишущих мелом на доске. Теперь все писали мелом на доске, проще говоря.

Прошла в приёмную и показала удостоверение той же женщине, что и вчера.

— Поздравляю с приёмом, — сразу обрадовала она меня. — Бюджетных мест, как уже сказала, нет. Готовы оплатить? Можно частями. Сейчас далеко не все способны сразу нужную сумму собрать, но обучение у нас того стоит.

— А как лучше? — задумалась я.

— В договоре на обучение прописано, что возможна помесячная оплата, при этом цена месяца будет меняться пропорционально изменению общей цены обучения. Предсказать, как именно поведёт себя цена сложно.

— Но, вероятно, увеличиться, — вздохнула я. — У меня есть достаточно на весь год. Хотела уточнить, как тут с питанием?

— Обеды для вас предусмотрены. День обучения у в-2 очень плотно забит. Не весть какой правда, но если не хватит, цены в общей столовой невысокие.

Отлично. Так и ожидала, что кормить нас будут.

Мне дали договор об обучении на бумаге, предельно сжатый и ссылающийся на внешний свод правил. Всего один рукописный линованный лист. Любой юрист бы сейчас кривился, но хорошо, что хотя бы этот уровень сохранили.

— Оплата в кассе, отсюда налево и вниз по широкой лесенке. Потом вот за тот столик, — она указала на стол в углу. — Там отдадите договор, вам всё скажут.

— Спасибо.

Я взяла документ, где ещё не стояла отметка об оплате и нашла то самое полуподвальное помещение. Отдала договор, добытые вчера сто тысяч и получила договор обратно с отметкой и росписью об оплате на год обучения. Вернулась снова в просторную комнату и прошла к столу, за которым сидел скучающий мужчина.

— Хм. В-2, — кивнул он сам себе. Вял синюю карточку с печатью и каллиграфично вывел на ней моё имя, факультет и период обучения. После чего, сложив между кусочками пластика, сам сработал в роли ламинатора, скрепив пластины изменением. Подровнял края ножницами и вручил мне. Место под фото было пустым, оно и понятно. Старый дизайн студенческих. На ней пару печаток и отметка группы В-2-14. Четвёрка означала номер группы на потоке, а единица год обучения.

Мужчина же начал объяснение.

— Форма закончилась, временно разрешено одеваться… в общем, как вы. И дальше обойдись без декольте и только штаны, будут занятия по фехтованию. По той же причине только удобная обувь. Вам в южное крыло, первый этаж. Прямо по коридору, пока не увидите кафедру. Там подскажут, куда дальше. Занятия этого набора стартуют послезавтра, но вы уже можете пользоваться библиотекой на втором этаже и свободно перемещаться по территории, за исключением закрытых помещений, случайно туда не попадёте.

Отлично волокита кончилась… и получилось. К счастью. Почти лучший исход для меня.

Я попрощалась и решила пока изучить маршрут до кафедры и расписание, что должно висеть там. По широким коридорам с высокими потолками пришлось пройти вглубь замка, который был больше, чем казалось со стороны фасада. Тут и обширный внутренний двор со всякими площадками есть.

На входе в помещения кафедры пришлось показать выданный мне студенческий. Как оказалось, одна из крупных печаток с гербом Ришара была пропуском в секцию с ограниченным допуском. На военную кафедру могли входить только учащейся на ней студенты.

Всё это было немного… непривычно. Когда-то посещала магическую школу, а потом училась сама или в частном порядке. Строго говоря, мне уже как год положено быть в таком Институте, но и уровень теоретической подготовки у меня хороший. Пусть по контролю плетения я получила не слишком высокий бал, но это только показывает высокие стандарты обучения, что хорошо.

Я нашла расписание для в-2-14 и стала его запоминать. Начало в девять, позже чем думала, зато есть время сделать утреннюю разминку и добраться. Окончание, в среднем, в шесть с часовым перерывом на обед. Кроме воскресенья, когда оканчивается в четыре, позволяя выдохнуть. И правда высокая нагрузка, никаких выходных. С другой стороны — сейчас на самостоятельную работу сложнее что-то оставлять, кроме тренировок плетения и заучивания книг. Вероятно, и некоторые занятия будут состоять в том, чтобы что-то заучить.

В библиотеку решила пока не идти: зачем бежать впереди паровоза? Пусть преподаватели решают, что нам нужно учить и в каком порядке. Нашла на кафедре кабинет, где пройдёт первое занятие и пошла домой.

Итак, нужно теперь думать, где подзаработать с минимальными время затратами. Что у меня есть?.. Мана. И она быстро восполняется. Смогу ли подзаработать, заряжая что-то своей энергией? Те же авто, в которых есть накопитель.

Поспрашивала у стражи. Всё же вопрос актуальный энергоснабжения сейчас.

И действительно, меня отправили на стоянку неподалёку. Сколько смог получить таким способом? Ожидаемо — не много.

Слила ману в накопитель одной из грузовых машин, где требовалось больше мощи и одно или даже двух водителей не хватало энергии долго питать силовой привод, а потому его заранее заряжали.

Изменение заряда накопителя отследили и заплатили восемьдесят кредитов. Хватит поесть пару раз дешёвой еды. Но в обычном случае человек восстанавливался бы часа три, причём первый час пребывая в состоянии магического истощения, ощущая сильную слабость. Мне же хватит менее полутора часов. Исток фактически удвоил скорость восполнения, но у меня резерв пока не слишком большой. Вместе с тем, его встряски и резкие опустошения благоприятно влияют на скорость его роста, подталкивая меня к естественному приделу моего потенциала.

В общем, со своей маной голодной не останусь. Но на хорошее снаряжение и новую одежду не хватит. Но если буду регулярно продавать, это в совокупности даст мне пусть небольшой, но приток денег. Пожалуй, можно ходить и сливать большую часть резерва на пути из Института, чтобы не тратить ману перед занятиями. А может и перед ними, не весь. Мне в любом случае польза от этого. За год так можно собрать большую сумму… но с оптимистичными оценками нужно осторожно. Я не знаю, сколько ещё так ману будут закупать и как изменятся расценки. Магов-держателей, способных контролировать ману много, даже если совсем нет таланта, уйдёт месяц — полтора, чтобы ощутить в себе энергию и направить. А ещё когда перестанут так активно раздавать пайки, придётся тратить деньги на еду. Но… пока хватит. Обучение прежде всего.

А может попробовать сдать всё это экстерном? Не ждать три года, когда люди полностью отойдут от произошедшего? Было бы неплохо… но разве обучение боевых магов высшей квалификации всего три года занимало? Да и без выходных… и так дают программу экстерном, скорее всего. Но это не значит, что я не смогу ещё быстрее! Чем мне ещё заниматься?

Вернулась домой и в тишине, несмотря на открытое окно, до поздней ночи занималась плетениями, отработкой построения заклинаний без активации и повторением прочитанного. Как и на следующий день, только дважды выйдя слить большую часть резерва во благо Империи, наполняющей экономику новыми деньгами.

Проскакивали мысли на счёт того, не стоило ли разведать насчёт условий Имперской Академии, но в ИВМ они вполне неплохие, а каждый день тратить два часа на путь или перебираться в общежитие не хотелось.

Утром вторника выспавшись и сделав разминку, отправилась в Институт. Дни недели сейчас были не важны. Мир сейчас собирали из оставшихся после Излома кусков, ситуация экстренная. Хотя у кого-то могут сдать нервы от такой каждодневной нагрузки

Кстати, нужно механические часы где-то разыскать… но я неплохо время чувствовала, так что не опоздала. Даже пришла заранее, оказавшись одной из первых в небольшой лекционной. Ряды столов приподняты ступеньками. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы впереди сидящие не мешали. Вдоль стены за учительским столом закрытее книжные стеллажи, прерывающиеся только на явно недавно повешенную старую доску для мела.

Между общими длинными столами были приличные расстояния, так что можно легко ходить за спинками прикрученных к полу стульев. Да и между местами в ряду большие интервалы, необходимые, чтобы ученики не мешали друг другу при практике. Теперь, без оборудования и каких-либо устройств у учеников всё выглядело старинно, хотя местами кустарно. Выключенные сейчас артефактные светильники подвесили под потолок вместо умерших электроламп. Наверняка тут стояли продвинутого типа, которые не пережили Излом. К счастью, большие окна во внутренний двор давали достаточно света днём.

Среди прешедших раньше меня увидела и двух знакомых мне эльфа смешанной расы.

— Терминус, я и не сомневался, — приветствовал меня Вианор.

— Просто много грубой силы, — беззлобно фыркнула Фаррин, приветственно кивнув.

— Привет. Вианор, а как ты форму заполучил? — спросила я. Четверть-зимняя эльфийка тоже осталась в обычном деловом костюме с узкими брюками и пиджаком серого цвета, подчёркивающим глаза и светлый оттенок кожи, контрастируя с чёрной рубашкой.

— Я давно зарегистрировался, когда ещё только-только формировали четвёртую группу на потоке, один из последних комплектов забрал. Надо было не мешкать. Но вы выглядите очень даже, — покивал он.

— Нахал, — усмехнулась его подруга.

— О, у нас ещё один человек. Ну хорошо, — услышала я голос парня. Тоже в форме. — Зови меня Николас.

— Терминус, — кивнула я. Сегодня часто представляться придётся… и отвечать на извечный вопрос.

Ко мне подошёл высокий, подтянутый черноволосый парень. Я ему чуть ли не по подбородок, хотя сама на рост не жалуюсь.

— Имеешь что-то против эльфов? — поднял брови Вианор.

— Лишь половина группы людей. Я поинтересовался списками, — пожал он плечами. — Много вас слишком, вот и всё.

Он явно не собирался портить отношения в начале года, но вместе с тем пренебрежительного отношения особо не скрывал.

— Правда половина? Так много? — удивилась я, и полуэльфы глянули на меня с вопросом. — Ничего против не имею, но откуда столько? В столице эльфов не то чтобы много.

— Их кварталы тут недалеко, вот и тянутся сюда. А причина у всех одна, это для них предельно высокое сословие, — ответил мне Николас.

— В чём-то ты прав, пожалуй, — сказал ему Вианор. — И что с того?

— Я ничего не говорил, — также флегматично пожал он плечами.

— Чёрт с тобой. Шёл бы в Академию имени Танис, раз так предпочитаешь общество людей и знатных, — фыркнул полуэльф и Николас ещё более недовольно нахмурился, но отвечать не стал, проигнорировав наполовину вопрос, наполовину замечание. Сам же Вианор взглянул на меня. — Как прошло?

— Кажется, особо на нагрели, — ответила я ему, понимая, что он про тот магазин. — Только щиты скупщику сдала, на тысячу больше давал.

— Ясно-ясно. Вот и хорошо. Правильно сделала, что приберегла запасы, — одобрительно покивал эльф.

Кабинет постепенно заполнялся. Зашла ещё одна девушка, слегка вьющиеся чёрные волосы и светлые серые глаза. И грудь не маленькая. Тоже не жалуюсь, но такому размеру завидую. И осанка, и походка показывали статус и гордость. На красивом, идеально гладком лице ни одного недостатка. Я знаю, на кого все парни глазеть будут.

— Николь, и ты здесь? — удивилась она.

— Пожалуйста, не сокращай так моё имя, — вздохнул Николас.

— А по-моему подходящее, — тихо хмыкнула Фаррин. Но парень услышал и раздражённо глянул на нас. Походу меня сейчас запишут в эльфийскую тусовочку, что уже вырисовывается. И, пожалуй, уже поздно пытаться перескочить, можно погореть на таком.

И хотя раса не важна, всё же перспективнее связи с этими двумя иметь. Но пока ждём и смотрим. Ещё ничего не определилось, да и от эльфов исходит видимое дружелюбие, пока не имеешь претензий к их родословной.

— Коллисто Майли. Дочь Алекса Майли, — представилась черноволосая девушка. Кажется, это какой-то крупный титулованный чиновник что ли. Фамилию даже я узнала.

Мы также представились. На то, что я не назвала фамилию, даже бровью не повела. Вот это уже приятно.

— Терминус, а ты довольно сильна. У меня высокая природная чувствительность. Если бы не хотела чего-то активнее и интереснее сосредоточенного сидения в кабинете, стала бы отличным артефактором, — сразу похвасталась она. Хотя, скорее, аргументировала заявление.

— Ага. У меня мощная регенерация. Жаль никакого дара души нет, — улыбнулась я. Хотя дар может быть из сложно обнаруживаемых, но маловероятно. Уже должен был себя проявиться и Алекс наверняка бы заметил.

— У меня тоже. Дар полезен, но большинство лишь облегчает путь. Ценность силы ощутишь кратно больше, если добился её своим трудом. Отец так говорил.

— Пожалуй, верная позиция, — решила я завести разговор. Насчёт перспективных связей ещё не всё потеряно, и она, в отличие от Николаса, неприязни к стоящим радом эльфам не испытывает, как минимум вообще не показывает. — Позволишь полюбопытствовать, почему ты сюда пришла? Всё же направление довольно рисковое.

— И что с того? Не прятаться же всегда за спинами других, верно? Мы должны показывать пример нашим гражданам. У меня хороший потенциал и неспокойное время особенно нужны сильные маги. Сейчас наша роль в плане военной мощи становится куда более весомой. На перспективу можно и очень громкое имя себе сделать.

— Время героев и новых историй. Когда вокруг хаос, из которого все стараются выбраться, — кивнул Вианор, фактически повторив вчерашние слова.

— Ты прав, — хмыкнула девушка. — А это направление выбрала, поскольку действуя в рамках больших военных формирований выделиться и сделать что-то значимое сложно. Да и там больше манёвры и сидят слабаки. Иногда даже те, кто кое-как дотянул нужный уровень, обучившись целевым сразу в армии, и остались там. Мы же тут будем в элитных силах.

— Я, пожалуй, того же хочу, — сказала я. — Точнее как-то включится в расследование по Излому. У меня к нему, скажем, много более личных вопросов. Я уверена, оно ещё долго тянуться будет.

— Многие хотят, даже сложно сказать попадёшь ли ты в нужные подразделения….

— Знаю, — вздохнула я.

— Уверена, если отучишься хорошо здесь, сможешь пробиться. Значит, тебе пока стоит пытаться отличиться, — посоветовала Каллисто немного улыбнувшись..

Пока мы говорили, кажется, все собрались. Раздался громкий удар колокола где-то на башенке Института. Ровно девять. Остальные разговоры потом, но начала хорошее.

Я села на первой парте около окна, рядом осталась Каллисто и около неё Николас, а два эльфа уселись за нами. Преподавателя пока не было и я решила оглядеться — и правда много эльфов. В основном смесь людей с лесными. Есть и чистокровные, один даже из Высших. Куда более длинные и загнутые уши, иной разрез глаз и ещё более тонкие черты лица.

Надо же. Эти обычно в Валасе живут. А он аж здесь оказался. Это лесных эльфов, которых высшие иногда по аналогии зовут «низшими», по всему миру много. Хотя основные их страны на другом континенте, но когда-то после войн и распада массовые миграции случались. А вот эти, как и снежные, редко родные края покидают.

Ещё и «золотой» блондин с ярко-зелёными глазами, рост наверно немного до двух метров не дотягивает. Он, мягко говоря, выделялся.

— Фолдуин Глинден, — представился он. Ой, слишком долго глазела, при том, что он сел около Вианора.

— Терминус, извини. Эм. Впервые вблизи вижу чистокровного высшего не со стороны врага.

— А ты была на границе с Валасом? — немного удивился он. И, видимо, привык такому вниманию. — В любом случае не важно, урок начинается.

Я села ровно, и правда вошёл мужчина средних лет, оглядев аудиторию.

Глава 10. Начавшееся обучение

— Поздравляю с успешным зачислением на первый курс Института Высшей Магии. Моё имя Мэль Дэкстер. Обращайтесь ко мне профессор Дэкстер. Я являюсь куратором вашей группы и буду лично вести многие предметы, — начал он сильным, поставленным голосом опытного преподавателя. Чувствуются командные нотки в голосе и говорит так, что всё чётко слышно всем в группе и никто не решится болтать. При крепком телосложении и очень коротко обстриженных чёрных волосах, не сомневаюсь, что он бывший военный. Все слушали его, чуть ли не затаив дыхание.

— Вы выбрали далеко не самую простую специальность. В малых группах ответственность каждого из вас за исход боя кратно возрастает. А потому, чтобы на моей совести не было людей, погибших из-за нерадивого студента, что я выпустил, требования будут жёсткими. Расписание вы все видели, но это не значит, что остальное время вы можете маяться дурью. Закончили раньше на занятии? Хорошо, можете быть свободны. «Свободны» означает, что тихо сидите и повторяете, учите что-то другое, крутите плетения. Без задумчивых взглядов вдаль и болтовни. Помните, что от ваших действуй будут зависеть и чужие жизни, а времени у нас нет. Если не готовы, то идите в основные наступательные силы, если не справитесь, помогу оказаться там без вашего на то согласия.

Справедливо. Напортачит один, а слечь может вся группа. Но я и не собиралась тут штаны просиживать.

— Кто-то из вас бывал в реальном бою? Поднимите руку, — спросил профессор и я подняла. Нет смысла лгать. Некоторые в классе тоже подняли, сидящая рядом Коллисто даже удивлённо посмотрела, она не поднимала, как и Вианор, а вот фаррин тоже подняла. — Хорошо, а кто из вас уже убил разумного? Человека, эльфа, не важно. Не будущее, если говорю «человек» — можете считать что имею ввиду все расы.

Многие опустили руку… но, опять же, не я.

— Время и правда неспокойное, — проговорил профессор, оглядев аудиторию. Я же уже опустила руку, краем глаза встретившись с удивлённым взглядом Коллисто, но шептаться никто не решался, уж тем более сидя на первой парте. — Итак. Для всех остальных: учитесь, старайтесь быть лучше, но пока не взглянете в глаза смерти, не узнаете, что произойдёт с вами. Не окажитесь ли слишком малодушны для подобного, теряя над собой контроль. А теперь перейдём к нашему первому занятию, что продлится два часа с десятиминутным перерывом в середине. Общая боевая магия. Быстро повторим основы и перейдём к изучению классических заклинаний. Кто их уже знает, может, как я сказал, быть свободен.

Потом он вызвал одного из класса и через него раздал взятые со стеллажей учебники. С собой нам их не давали. Старой, явно до того пылившейся на складе и слегка погнувшейся меловой доской профессор не пользовался, начав строить световые иллюзии. В какой-то момент дойдёт до предела, сколько может показывать, но пока он давал очень яркую наглядную презентацию.

Предел сложности доступной человеку магии отмечен его разумом и, отчасти, силой души. Сколько нитей маны контролируешь, какойрисунок цепей формации и рун сможешь удержать в подвешенном состоянии? Сколько энергии удержишь в рамках созданного промежуточного накопителя? Тренировки — ключевой фактор. Но если душа слабая, то и много энергии не выдержишь, а низкая проводимость каналов маны заставит заряжать то же заклинание кратно дольше. Но иллюзии упирались именно в возможности разума.

Быстрое повторение школьных основ, на случай если у кого-то проблемы или кто-то забыл. Пять основных стихий: огонь, лёд, тень, свет, жизнь и одна «дополнительная» — электричество или же молнии, как любят называть, потому что в боевом применении это буквально молнии и есть. Причём жизнь двоякая, может как усиливать организмы, так и умерщвлять их. Две особые стихии — Созидание или Творение, и Разрушение или Распад. Из всех них нет истока для молний, но в остальном она — основная стихия.

Обе особые невероятно сложны. Созидание — преференция высших магов, способных буквально из энергии создать материю. Причём новая материя каким-то образом содержит больше энергии, чем тратит маг. Энергия, предположительно, или берётся откуда-то ещё, или в случае этой магии закон сохранения энергия выходит погулять. Но дисциплина архисложная и требует много энергии. Необходима сильная душа, как можно больше Истоков и долго учиться. Энергетическое Творение Нармер владеет силой, как-то связанной с этой стихией, но в бою он атакует только разными типами энергий. Тем не менее его апостолы лучше в Созидании в целом.

Разрушение же напротив разбивает всё на чистую энергию, которая в итоге переходит в основном тепловую, кинетическую или ману. И, опять же, меньше чем материя содержала. А пока физика делает вид, что ей нет дела до таких мелочей, использующему её магу становится очень плохо. Разрушение буквально вредит душе пользователя, что колоссально ограничивает её мощность. Артефакты не могут исполнить стихийный переход разрушения, как бы не вписывали для этого руны и магические цепи в зачарование. Да и вообще любой проводник такой энергии быстро ломается.

Митиас своей божественностью проявляет схожую силу, только низводит материю не в энергию, а скорее в прах. Предположительно — дезинтеграция при разрушении молекулярных или атомарных связей. Душе его сила вредит не столь сильно и всё же я видела эффект его Покрова Распада.

Также есть псевдо-стихии. Выглядит как стихийная магия, но ей не является, просто контролируя какой-то физический процесс, будь то ветер, управление водой, кинетическими импульсами силовой магии или выдранными из земли камнями.

И, наконец, внестихийная магия: магия разума, души и астральная, объединённые в общий раздел «духовная». Всё так или иначе взаимодействует с другим планом бытия и нашими душами. Но если другая магия больше утилитарна, то астрал имеет исключительно боевое применение, позволяя ценой траты маны вытягивать и брать под контроль энергию с другого плана. Она более агрессивна и отлично вредит как любым сложным устройствам, так и душам существ. Правда контакт собственной души с ней не столь неприятен, но даже близко не в такой степени, как с Разрушением.

К этому же разделу относится искажение самого пространства, позволяющее отклонять энергетические атаки и создавать отличные щиты. Наконец искажение времени, но это в основном теоретическое направление. Слишком высокие требования, непомерная сложность. Исследователи так и не добились применения магии времени вне лабораторий и ветвь магии признали бесперспективной и отложили в долгий ящик. Теперь вообще не известно когда вернутся.

Наша задача, с которой многие уже справились — выбрать два приоритетных направления магии и сфокусироваться на них. Учиться ставить хорошие щиты и другим необходимым умениям. В программу входит обращение с артефактами и острыми железками. Уроков фехтования хоть и мало, но они есть. Также приветствуется умение исцелять. Это сложная дисциплина, но она может спасти твою жизнь или твоего товарища. Хотя бы кое-как остановить кровотечение, закрыть опасную рану. Магической химии, то есть алхимии с применением материалов с маной всем не хватает. Стимуляторы регенерации, заменяющие магию, редкость и они могут кончится или попросту оказаться утраченными в бою. А магия Жизни в артефактах работает плохо.

Погоняв нас по основам, профессор Дэкстер написал на доске список заклинаний, что мы должны разучить из имеющихся книг. Структурный мана-щит — больше чем просто стена маны, прочнее и стабильней. Сегментный мана щит — ломается не целиком, а по частям. Сложнее, зато отлично служит как внешний слой защиты при обстреле с разных направлений.

Покрывной мана щит — покрыть слоем маны своё тело, зацепив границу щита за ауру. Не слишком прочно и сложно, зато компактно и как последний слой защиты. Обычно исполняется артефактами, но сейчас крайне важно и самому уметь. Силовой щит — стена отталкивающей силовой магии, работающая только против физических объектов, зато очень эффективно. Также силовой удар — важно уметь отталкивать, даже если это не основная твоя специальность. Наконец светлячок и плетение контроля воды — обязательные вещи.

Всё это базовые основы, но это первый урок. Кто-то действительно стал учить. Я же была «свободна» и потому продолжила крутить контроль чистой маны. Профессор тоже не просто расселся за столом, а начал подходить к каждому студенту, так что стало понятно, зачем такие интервалы между рядами столов.

Тем, кто учил что-то только сейчас, профессор отвечал на вопросы, но их было меньшинство. «Свободен» он отрывал от своих дел, требуя продемонстрировать что-то из перечисленного на доске и также давая советы.

— Мисс… — отвлёк меня голос его голос, когда он встал передо мной.

— Терминус, — который раз за сегодня представилась я.

— Хорошо. Основные направления?

— Огонь и силовая, — без сомнений ответила я.

— Хорошо. Сегментный щит, — сказал он. Короткое заклинание на цепях маны и надо мной зажёгся сложенный шестиугольниками синеватый щит. По структуре плевали волны энергии, объединяя его в общий контур заклинания и пуская потоки маны по границам сегментов.

— Приемлемо, — оценил преподаватель. — А теперь откройте книгу.

Я моргнула и полистала, он явно не хотел сам объяснять, почему потребовал это. Нашла нужную главу и прочитала описание, даже изображение щита было. Правда он был сложен квадратами.

— Прошу прощения, я не знала, что надо такой использовать, — сразу извинились я.

— Всё в порядке, гексагональная версия сложнее, но и надёжнее. Пока цело хотя бы четыре границы манатоков, сегмент не вылетит. Узнаю формацию, это продвинутая военная версия, в начальных книгах такого нет. Кто вас научил этой?

— Эм… Алекс Флорес, — сказал я. Вообще не помню кто. Алекс меня больше огненной учил, но говорить «не помню, забыла человека, что меня растил» слишком странно.

— Апостол Танис? Неплохо. Отсюда и выбор направлений, не сомневаюсь. Занимайтесь дальше, — кивнул он.

А Алекса-то многие знают. Но ладно, ко мне он дошёл из последних, уже начинался перерыв, когда все смогли выдохнуть.

— Ты ученица Алекса? — сразу спросила Коллисто, как преподаватель дал отмашку.

— Отчасти. Он иногда занимался со мной, — кивнула я.

— А то, что ты убивала?

Что же, придётся сказать честно.

— Я была в зоне Войны Излома, когда это случилось. С ним и выбиралась оттуда. Сначала диверсионная группа Валаса, потом кучка из Анеза.

— Вот тебя помотало в самом начале. А здесь что делаешь? Почему не с Алексом? — удивлённо спросила Коллисто.

— Некогда. Мне ещё учится и учиться. Так что осталась в доме в столице и с головой ушла в магию, — не видела я смысла что-то выдумывать. — Даже не знаю, где он сейчас, с прибытия в город на поезде не видела.

— И всё же, неплохое ты должно быть обучение огненной магии получила. Видела, как он магию использует в бою? — спросила Фаррин.

— Да. Представьте, даже Калианского пожирателя при мне убил. Да, ещё где-то живой затесался, сами удивились, когда он на нас выскочил, — сказал я.

— Я не очень по монстрам, насколько опасное существо? — спросила Коллисто.

— Учитывая наше оружие сейчас… думаю взвод средних солдат может положить, — ответил ей Вианор.

— он и положил, — продолжила я. — Но пару огромных вспышек пламени, немного отвлечения внимания мной и монстра изжарил искрящий молниями поток пламени. Гибридная стихия. Ветвь магии называется Грозовое пламя. Пафосное название и магия его оправдывает.

Ветвей магии на основе гибридных стихий и особых модификаций хватало. Как та же магия Шторма. Хотя его была более стабильной и простой, магию шторма контролировать куда сложнее, потерять контроль над заклинанием легко, но на начальном этапе у меня хорошо получалось. Алекс этой магии не знал, но и не стремился. И всё же это ценнейшее знание.

— Должно быть впечатляющее зрелище было, — кажется Коллисто заинтересовали подробности и пока шёл перерыв, я им немного рассказала о произошедшем с небольшими правками. Признала, что забыла, что я вообще там делала: такому адекватное объяснение не подобрать.

— Так даже Нармеру досталось напоследок от Линкора, — задумчиво проговорил Фолдуин, высший эльф что слушал наш разговор.

— Да. Поистине мощные орудия там стояли. Кстати, извини если спрашиваю, но… эм… — начала я и смутилась, любая поставка вопроса прозвучит по расистски.

— Мой род давно попал в Ришар. И мы сохраняем положение, выбирая в основном военную службу. Диаспора высших эльфов тут хоть и мала, но присутствует, — спокойно ответил он.

— Итак, если не считать смешанную кровь, тут все собрались, — хмыкнул Вианор, намекая на три эльфийских расы. Последствия того, что мир раньше был теснее из-за методов перемещения. Захваты территорий и ассимиляция населения были обычным делом и на месте далеко не все оставались сидеть. Тем более острой вражды между расами не было, лишь между государствами. Уже никто на считал «зимний эльф — значит служишь Бронту».

— Так, продолжайте. И да, кто свободен, может изучать остальную книгу, — громко сказал профессор Дэкстер. Перерыв окончился. Я действительно пролистала остальной учебник, но подобного уровня и даже больше дома хватало, так что перешла к отработке построения заклинаний огня без активации и начертанию рун на скорость. Профессор подошёл ко мне, сделал несколько замечаний, и убедился, что я их стабильно исправляю.

Конечно, целый час без остановки этим заниматься невозможно — голова вскипит, но небольшие перерывы допустимы.

В конце занятия один из парней спросил.

— Профессор Дэкстер, разрешите уточнить. Прогул занятий при сдаче всего необходимого позже возбраняется?

— Относительно. Возбраняется нашим недовольством и проверять ваши знания будут со всей тщательностью по всем пунктам. Но если способны сдать экзамен и обучиться самостоятельно, то можете не приходить. Однако если закрепите ошибки или навредите себе магией, можете винить только себя, — признал профессор. Приятная новость, хотя я прогуливать не стану. Пусть столько магии вокруг напрягает, но и профессор бдит.

— Кто помнит, куда нам сейчас? — спросила Фаррин.

— На первую площадку на улице, выход недалеко. Фехтование же. Но пятнадцать минут отдыха есть, — сказала ей Коллисто. Пока все разошлись освежиться, размяться и удовлетворить свои физические потребности, в том числе и жажду. Благо тут поставили кулеры с водой, стекающей в краник самотёком. Голова привычно устала после нагрузки, так что я расслаблено наблюдала за группой. Человек двадцать пять, включая меня. Не то чтобы большая группа, но преподаватель силы преподавателя не безграничны. Пожалуй, даже больше, чем стоило бы, но очень уж много поступающих. Ещё и потоки асинхронно запущены, распределяя нагрузку обычных циклов, вроде экзаменов, на длительное время.

Группа понемногу разбивалась на группки, увы, много времени на общение у нас нет. После занятий все будут вымотанные, разве что вот так, во время перерывов или в обед. И, вместе с тем, приятно общаться со множеством новых людей.

Заодно пронаблюдала, как к Коллисто уже подкатывает один из парней. И как статная красавица его отшивает в относительно мягкой, но категоричной манере.

А рыжих, значит, никто не любит? Совсем?

Ну и чёрт с вами. Всё равно в мои планы вы не входите.

Подошёл Фолдуин, правда явно не с тем интересом, какой был только что к Коллисто.

— Раз уж нас такая интересная по составу группа. Просто из любопытства, в тебе эльфийской крови нет? Может одна восьмая или одна шестнадцатая?

Я удивилось вопроса, подняв голову, взглянув снизу вверх в лицо высокого эльфа, говорящего неспешно, но с некоторым интересном.

— Нет. Насколько знаю, я чистокровный человек. А с чего вдруг вопрос? У меня вроде нет черт эльфов.

— Ну как сказать. Присмотрись в зеркало, слишком яркий для людей цвет глаз. Я бы заподозрил кровь высшего эльфа, которая слабо, но проявилось. Впрочем да, иных наших черт нет, — сказал он побрёл в сторону выхода во внутренний двор. О как. Хотя да, цвет глаз у меня яркий, но эльфийскую кровь ещё никто не моей памяти не подозревал. Хотя не важно, мало ли как генетика сложилась.

Глава 11. Условия новой эпохи

Вся группа двинулась во внутренний двор на площадку под открытым небом. Небольшая, но разместить свободно двадцать пять человек можно. Причём не асфальтированная, хотя бетон может быть нижним слоем, а песчаная, огороженная высоким бордюром, железной сеткой и, вероятно, тут ещё щиты включились. На одном конце стояли покрытые выбоинами толстые стальные пластины на некоторые нацепили крайне щербатые деревянные щитки с круглой мишенью.

В углу под навесом располагалась стойка с различным холодным оружием и сваленным в кучу деревянно-резиновыми щитками, комплектами наколенников и налокотников, а также лёгкими шлемами с сетчатым проволочным забралом. Понятно, что делать будем. Правда синяки получить всё равно можно, вероятно, даже щитки не всегда дают одеть, ведь залечить всегда можно, а движения не сковывает. Я же вытащила из внутреннего кармана перчатку без пальцев и натянула на правую руку. Так попросту привычнее.

— И зачем нам это, — проворчал Николас где-то сбоку сам себе.

— Иногда полезно. Уверен, нам сейчас ещё пояснят, — ответил его сосед, также высокий мужчина.

— Для меня так вообще снаряжение крайне важно, — сказал Вианор, который жаловался на небольшой резерв, а значит имел жизненную необходимость его компенсировать чем-то внешним. Физическая сила и холодное оружие очень даже вариант. Такие бойцы часто учатся магии тени и иллюзии, чтобы стать невидимыми и бить в спину или сидеть в засаде.

Вскоре прошёл преподаватель. Здоровенный мускулистый мужик с квадратной челюстью. Лысый, но с впечатляющими стильными усищами.

— Добрый день, зелень. Я профессор Аланис. Специалист по силовой магии и Изменению. И, по совместительству, вашу инструктор по фехтованию, в связи с чем предпочту обращение инструктор Аланис. Неверное вас интересует, почему фехтования стало так много по сравнению с программой обучения до Излома?

Группа нестройно закивала и согласно загудела.

— Потому что мощнейшие пушки мы потеряли. Осталось пороховое оружие, но его ударную мощь даже не сравнить с тем, что было раньше. И вообще дальнобойного оружия стало меньше. И даже так сейчас человек с мечом вызвал бы смех. Маг с мечом может вызвать ужас. Удар по щиту тонким лезвием хорошо берёт его на перегрузку. Удар тонким лезвием, заряженным маной действует вдвойне лучше. А если ещё примените не только свои мускулы, но и магию, то и втройне. И щиты, способные отразить такие удары, у нас стали кратно хуже. Кроме того, приведу классический пример.

Он вскинул руку, создавая рядом объёмную схематичную иллюзию. Человеческая фигура под купольным щитом.

— Мана-щиты очень плохо останавливают физические тела, которые двигаются медленно, особенно если они обладают своей аурой. Проще говоря, если враг сидит, например, под хорошим стационарным барьером, вы можете под него просто зайти, — в иллюзии появилась ещё одна человеческая фигура и со вспышкой света забежала под него. — А что дальше? Стрелять в упор? Вариант, но вряд ли пороховым пистолетом быстро пробьёте покрывной щит, а ведь враг тоже будет готов вас атаковать. Магия в упор? Можно, но опасно. Готовое заклинание, вероятно, потеряете, пробив лбом этот купол. Сильные помехи сломают заклинание. А вот так быстрее и надёжнее всего.

В руке фигуры появился меч и поставленная на паузу иллюзия показала, как меч напавший разрубил безликую фигуру. А потом демонстрация началась с исходной точки и у врага тоже был меч и не будь у нападающего оружия, он бы сам оказался убит, пройдя сквозь щит.

— Наконец ваше оружие — это отличный метательный снаряд, который выдержит большую нагрузку и имеет более прочное и острое лезвие, чем любая льдинка или камешек, — иллюзия сменилась. Теперь нападающий держал в руках пылающее копьё, которое он метнул магией с огромным ускорением. Орудие пробило и щит, и противника. В памяти сразу всплыла картина, как я метала копьё сначала в Пожирателя, а потом и в напавшего анезца, по щиту которого бил молниями Алекс. Аланис же продолжал.

— В условиях, когда мощных винтовок и гранатомётов у нас больше нет, подобный стиль стал не одной из альтернатив, а насущной потребностью. Особенно для магов вашего направления. Вы должны уметь не только брать врагов на истощение, меряясь у кого больше резерв, а устранить их мощным ударом, предельно эффективно используя все имеющиеся у вас средства. Не позволить врагу показать весь его потенциал. Ваша физическая подготовка также в приоритете. Сейчас требования повышены, ведь с транспортом проблема, особенно летающим. А потому будете много перемещаться ножками, таща всё на себе.

А этом убедилась сполна на собственном опыте, снова окунувшись в воспоминания того перехода. Тем временем Инструктор Аланис закончил вступительную лекцию.

— Итак, всем кто ещё не озаботился, советую в свободное время заняться физической подготовкой. Большой силы удара собственными мышцами я не жду, на это у вас есть магия. Но у всех должна быть высокая выносливость. Через месяц первые нормативы и да сохранит Танис ваши души, если хоть кто-то не пробежит за заданное время. А сейчас разомнитесь, берите мечи и встаньте в три шеренги с большими интервалами. Будем удары отрабатывать.

Все знали, как правильно размяться, так что пять минут простых упражнений и группа прошла к стойке с оружием. В силу того, что любое оружие ближнего боя — это ещё и метательный снаряд, всё было прямым. Никаких изогнутых мечей или экзотичного оружия.

Мечи, копья, метательные кинжалы. Ничего другого не представлено. Знаю, что ещё бывают «копья» формата дротика — острой палки, которой можно только колоть, но здесь только боевые, которыми можно и режущий удар нанести. Также слышала о метательных дисках, которые дополнительно раскручивают. Оружие «на любителя». Тут всё основное в классическом исполнении.

Все разобрали одинаковые, потрёпанные железные мечи около восьмидесяти сантиметров длиной, позволяющие прочувствовать вес оружия и встали на площадке. Инструктор продемонстрировал правильную стойку, а потом ходил между нами и правил ошибки. Когда все научились принимать стойку, Аланис показал нам один удар и заставил повторять его много раз.

Потом другие удары, и вновь повторение старых. Комбинации, другие стойки, удары, держа меч только одной рукой. Мы нарабатывали мышечную память, чтобы правильно наносить удар, не задумывать.

Наконец он показал нам варианты блоков и парирований, где желательно перенаправить энергию врага в сторону, чтобы не принимать на себя всю силу его удара. Началась более опасная часть — один бьёт, другой блокирует. Как оказалось, сложно не дёрнутся, смотря на вполне серьёзный замах меча на тебя, даже если знаешь траекторию удара. Всё это мы будем отрабатывать в течение всего курса. Отдельно обещано обращение с копьём и тренировка в точном метании в мишени.

В итоге с этого занятия в час дня выползали совершенно вымотанные. Часовой перерыв, обед. И ведь даже нет отдельной одежды на такой «спорт» — мол в реальном бою тоже переодеваться не станете, привыкайте, потом простирнёте от пота.

Но занятие мне полезно. Правильно обращаться с мечом меня не учили. Вот снаряды метаю относительно неплохо. Хотя и не сказать, что хорошо. Ни одно попадание копья тогда не было фатальным само по себе.

— Умотались совсем? — громко усмехнулся Аланис нам вдогонку. — Ничего, не зря у нас восемь часов в неделю есть, что-то из вас вытяну.

— Надо было идти на магическую артиллерию, — простонала одна из двушек в группе и Аланис это услышал, но не разозлился, а ещё громче усмехнулся.

— Надо уметь себя защищать в ближнем бою. Даже у них есть два занятия. Хотя бы не пугаться ближнего боя и не застыть на месте, если враг зашёл под щит.

— Есть Пространственный щиты… под них не зайдёшь, — заметила девушка, остановившись.

— Нет столько людей с даром к искажению пространства, чтобы в каждой группе такой маг был. А ещё вам может прийтись сражаться в помещениях. А потому никаких поблажек не будет, даже если желаете быть дальнобойным магом.

Теперь мы шли к коридору к бесплатной столовой факультета, едва волоча ноги.

— Коллисто, — устало сказала я, покосившись на девушку.

— А?

— Просвечивает, — фыркнула я. Рубашка взмокла и прилипла, она забыла высушить одежду, так что держащее дыньки бельишко было слегка видно.

— А. Спасибо, — она наконец вспомнила высушить одежду. Применять на себя магию контроля воды вполне безопасно — магическая сопротивляемость живого тела просто не позволит вот так выдернуть воду или что-то другое из тела. Во всяком случае тебе надо быть близко и вложить в это столько энергии, что куда эффективнее пламенем изжарить.

— Ты выглядишь не слишком выжатой, — заметила вымотанная Фаррин.

— Я после Излома очень хорошо прошлась и догадалась, что выносливость мне понадобиться. Так что занималась. В том числе пробежками на девятый этаж по лестнице.

— Зря я так не сделала, — вздохнула она. — А тебе не лень за такими длинными волосами ухаживать?

Я ещё раз осмотрела Фаррин. Ну да, тёмные блондинистые волосы лишь чуть ниже плеч, у меня же аж до низа лопаток. И теперь замечаю, что у большинства девушек стрижка короче.

— Немного. Но мне нравится, не хочу менять. В хвост или косу собрать и не мешают.

— Готовься, что в бою можешь потерять. Подпалят, например, если за покрывной щит выйдут.

— Не хотелось бы. Отращивать даже магией сложно, — сморщилась я. — Давайте без таких вариантов.

— А ещё если тебя за них в бою поймают то всё, конец, — добавил один из парней. И я перевела на него взгляд. — Орест Веллс. Что, плохо благородное оружие даётся?

— Будем знакомы, Терминус. А причём тут мечи и благородное оружие? — непонимающе нахмурилась я.

— Оружие правителей и богов. Или забыла, как изображают госпожу Танис, — фыркнул он. Ну, да, бывает, с объятым пламенем мечом. Или просто мечом из пламени. И что с того?

— Это делает острую железку на рукояти благородной самой по себе? — я не обращала внимание на окружающих, но заметила, что некоторые делали упражнение легко и Аланис им вообще не правил ни стойку, ни удары. Уже учились фехтованию и этот парень в их числе.

— У-у-у, — протянула низкая, темноволосая девушка с крепким телосложением. Кажется Агафия. — Что же ты так путь меча не уважаешь?

— Ну меч как меч. Копья тоже очень даже полезны, — подняла я брови. — Но вообще мы маги. Если влезут в ближний бой или чтобы метнуть полезно. Но именно способность ударить хорошим заклинанием является нашей главной силой.

— Ты недооцениваешь меч, — ещё сильнее нахмурился парень. — И не уважаешь.

— Да всё оружие одинаково хорошо. Но не полезешь же ты с мечом на монстра или отряд врага, верно? Одиночную цель под мощным щитом устранить или атаковать внезапно из невидимости — да. А так лучше издалека накрыть пламенем.

— Если успеешь. За это время добегу до тебя и изрублю. Особенно когда усиление тела сделаю. И пронзить тело монстра и накачать внутрь магии напрямую, это хоть и рискованная, но очень действенная тактика, — сказал он тоном «мы не поладим».

— Заканчивайте. Она любит дальний бой, ты — ближний. Хотя в группе полезно когда есть обе специализации, так что не соритесь из-за этой глупости, — вмешалась Фаррин. Мы как раз уже подошли к столовой, ощущая особенно аппетитные запахи еды.

— Да и в мыслях не было, — я отвернулась от Ореста.

— Как насчёт дуэли с магией? — тем временем спросил любитель пути меча.

— Что? — удивилась Коллисто. — Не перегибай, только начали учиться, а уже драться хочешь?

— Есть специальные щиты, удар по которым считается за удар по телу и получивший его проигрывает. Тупые мечи, броненакладки. Ничего опасного. Небольшая битва показала бы значение благородного оружия, — сказал он гордо и даже немного высокомерно.

Отказаться? Мне не интересно, но тут могут быть люди, уважение которых стоит сохранить. В ином случае отказалась бы… но даже если проиграю в бою — всё лучше, чем просто отказаться. Ещё примут за слабость и трусость. И всё же…

— Ладно, чего уж. Большой парень, которого давно обучали фехтованию, вызывает на ближний бой на арене девушку, что только начала правильно вставать в стойку. Докажешь силу благородного оружия.

— Уела, — хохотнула Фаррин.

— Это уже вопрос принципа. Ты тоже могла бы заниматься фехтованием, может, стимула прибавит. Во всяком случае, от слов уже не откажусь, — ответил он и чуть отошёл.

В столовой оказалась типичная прямая раздача. Порции были стандартными, только иногда выбор предлагался, например, картошка или макароны. Все быстро хватали чашку с компотом, получали тарелку основного, куски хлеба и овощной салатик. Вполне неплохо, мне порции более чем достаточно, а есть после занятий хотелось неимоверно.

Сели за шестиместный столик: я, три знакомых эльфа всех трёх рас и Коллисто с Николасом, который всё ещё обменивался с Вианором недовольными взглядами. Только чистокровный Фолдуин держался с истинно эльфийским выражением лица «мне покласть на вас». Пожалуй, самым правильным.

Сначала все набросились на еду, и только более-менее прикончив основную часть, начали разговаривать.

— Ты уверена? — спросила Коллисто, снова вспомнив про Ореста.

— Да. Что я теряю? Откажусь, так скажут что трусиха, — пожала я плечами.

— Щиты там такие, что удар пусть тупым, но мечом, могут не остановить.

— Немного исцеления и никакие синяки и ссадины не страшны.

— Правильный подход, — показал большой палец Вианор.

— Хотя едва ли кто-то рискнул бы назвать трусом, — хмыкнула Фаррин. Ещё с полминуты ели дальше, ощущая приятное пополнение сил.

— Знаете, не в обиду, но в каком-то плане вам тут повезло, — сказала наконец Коллисто эльфийской стороне стола.

— Чем это? — удивился полуэльф.

— В других группах эльфов мало и они становятся почти изолированной частью коллектива. Слышала, некоторые люди начинают других подначивать. Отец предупреждал не попадать под влияние таких. Но в этой группе вас столько, что в этом нет смысла. Ещё и в обратную сторону может сработать.

— Ну охренеть нам повезло. Спасибо, — вздохнул Вианор.

— Не в обиду, — Коллисто толкнула плечом Николаса. — Слышишь? Будь повежливее к меньшим народом Ришара.

— Да-да, — монотонно ответил он, не отвлекаясь от обеда.

— Между прочим, — начала я. — Ведь теперь… нет с нами богов, идентификация личности накрылась, контроль границ рухнул и дыры едва ли успели закрыть, — я посмотрела на них, особенно на чистокровного.

— Можно попробовать сбежать к своим сородичам, очевидно, — ровно сказал Фолдуин. — Нет, тут у нас есть имя, пусть и хватает недоброжелателей и есть ограничения. В Валасе нет ничего. И дойти до него отсюда очень сложно, на поезд до ближайшего города к границе просто так не сядешь. Разве что налегке дойти.

— Говорят, в Федерации Дион нам было бы куда лучше. Или вообще уплыть в Осис, — добавил Вианор, имея ввиду другой континент. Точнее Южный Осис, ведь Северный был фактически пустыней с жизнью только по краю. Там не было стран, только забытые всеми богами мелкие группировки и экспедиции, что иногда сталкивались друг с другом, пока искали редкие ископаемые ресурсы. И из-за расстояния там в основном хозяйничали страны с Южного континента.

— Но с транспортом проблема, уж тем более не пересечь океан, — заметила я.

— Ага, нереально. Да и зачем? Тут есть что-то. После разрушения Арквуда у моей эльфийской половины расы не осталось родной страны, — сказал он с долей, грусти. Моно стран лесных эльфов не осталось. У зимних есть Империя Сидари, у Высших — Республика Валас. То что осталось на том континенте тоже представляет собой смешанный котёл с разными соотношениями долей рас. Где-то есть города более-менее монорасовые, но это скорее резервации под вассалитетом. Конечно, сейчас всё может измениться.

Кстати интересно, а что с зимними эльфами, что в момент Излома были на Нортене? На полюсе жутко холодна и требуется продвинутый транспорт. Военные базы там должны оказаться отрезаны… даже жалко. Наверняка многие погибли там или в попытке добраться до Инора на лодках. Воды неспокойные, навигации нет, ещё и водные монстры не дремлют и теперь их заранее не засечь. Это солдаты, но это смерть недостойная. Но всё лучше, чем погибать от города на льдине.

А Вианор теперь помрачнел, даже оптимистичное настроение пропало. Его сородичи когда-то бежали на Инор от ярости одержавших победу врагов. Предпочли быть беженцами в нейтральной далёкой стране, чем побеждёнными дома.

— Извини, что подняла эту тему, — искренне сказала я.

— Да всё в порядке. В общем, может кто-то и воспользуется ситуацией, но не мы. Может даже покажем себя так, что отношение эльфам улучшится, — ответил он. Как он, так и четверть эльфийка рядом себя определённо считали именно эльфами.

Мы закончили обед и пошли на следующее занятие. Осталось два. Последняя как раз в шесть заканчивается. Причём по расписанию последнее иногда значится укороченным до часового, так освобождают в пять. Но кто-то нас и задержать может.

Опять профессор Дэкстер, только в этот раз вывел группу на улицу. Всё же название гласило: «практика применения общей магии». Та же площадка, где занимались с мечами, в этот раз её накрыл щит, непроницаемый изнутри наружу.

— Разбейтесь на две группы. Одна отрабатывает любую атакующую магию с активацией по тем мишеням. Кто будет много промахиваться, пойдёт сливать весь резерв в зарядку барьера. Другая группа в это время отрабатывает щиты или боевую без активации. Освобождаю лично я, при этом разрешаю в таком случае пойти в библиотеку.

Хорошие новости. Нас не будут тормозить из-за отстающих. И пусть тренировки это хорошо, но заглянуть в библиотеку тоже хочу.

Я оказалась в первой группе, мы выстроились так, чтобы не мешать друг другу. Все просто лупили по стальным мишеням без деревянных накладок, кто во что горазд. Я запускала огненные шары, не особо сильные, но старалась сделать быстро и качественно, будто спешу применить в бою, но без излишней торопливости. По большим мишеням промахнуться мог бы совсем новичок, так что это проблемой не стало. Эти занятия — отличная возможность отработать удары, а не только построить и рассеять. В городе просто так этим заниматься нельзя.

Через некоторое время профессор скомандовал смену, и я стала включать и выключать щит. Тоже ничего сложного. Этим и дома занималась.

— Терминус, свободна, — сказал Декстер после очередного включения.

— Поняла, я в библиотеку. Могу ли я посмотреть там огненные заклинания помощнее? Или, например, я думала изучить астральную магию, — я вспомнила, что перспектива боя с энергетическим существом меня волновала.

— Рано вам пока в астрал, не дадут допуска, в остальном советую заняться огненной, база хорошая, — посоветовал он и я ушла. Библиотека общая и надо было покинуть секцию факультета, и подняться на второй этаж четырёхэтажного здания. Причём в высоту этак пятого с половиной этажей из-за высоты потолков.

Остаток времени занятия провела в библиотеке, найдя довольно современную, частично осыпавшуюся прахом, книгу по огненной магии. Очень толстый томик. У меня и самой есть отличная книга, но стоит посмотреть разные вариации… правда того же уровня доступа у меня пока нет, но стоит глянуть более подробно расписанные основы.

В книге описывались принципы перехода энергии в магическое тепло или воспламенение маны, части формаций магических цепей и руны. И, конечно, целые заклинания их содержащие, записанные формулой из знаков и чёрточек, обозначающих части формаций и рунические последовательности, их связи и характер взаимодействия.

Зарисовать всю формацию заклинания на бумаге не всегда возможно: в основном магия состоит из множества слоёв элементов узоров, сложных построений и каналов энергии и зарисовывать слишком громоздко и, иной раз, малопонятно. Особенно сложную магию. Потому есть запись формулами, которые фактически описывают работу заклинания. Иногда в очень толстую и длинную строку, в которой сложно разобраться.

Но адекватно показать, как строить магию можно только так. И в них обычно множество авторских обозначений, которые описываются в той же книге, подробнее разбирая части формации заклинания. Конечно, есть пополняемый список стандартных обозначений, принятых в школе магии в целом.

В особых случаях целая книга может быть посвящена описанию одного заклинания, где множество уникальных элементов и сложная формула.

Настоящий маг понимает, как работает каждый элемент его заклинания и может даже их заменять на сходные по функциям. Например, разработали блок, что делает тоже, что и старый, но лучше. Хотя это для исследователей занятие, у меня на подобное нет времени.

И надо бы найти тетрадку для записей, выписывать основы. Дома где-то было несколько. Сейчас выносить книги запретили, а повторять дома хочется. Хотя библиотека аж до девяти открыта — можно после занятий посидеть.-

Оставшееся время урока пролетело незаметно, и я вернулась в аудиторию. Ещё один профессор, на этот раз женщина по фамилии Гарис. Общеобразовательный курс — текущая политика, новая экономическая система, устройство государственного аппарата, виды вооружений, ещё существующие виды монстров, обращение с артефактами. Примерно такой смешанный курс нам обрисовали. Чтобы у нас была и широта взглядов, и мы знали то, что должны знать и уметь люди нашей профессии.

Конечно, в том числе и стрельба из не магического оружия и артефактов. Но позже. Оказывается в подвале даже тир был со сравнительно большими дистанциями, правда сильную магию применять там нельзя и надо специальные активные наушники носить. Уж стрелять я умею сносно, рада, что и это будет.

День закончился и хотя люди ещё присматривались друг к другу и с непривычки были вымотаны, группки вырисовывались. Решила сегодня ещё немного посидеть над теорией в библиотеке, посмотрев доступные мне книги.

Потом домой, по пути «сдав ману» и уселась за тренировку плетения магии шторма. Оно сложное и никто мне тут не помощник. Прислушаюсь к совету Алекса не показывать без причины. Отрабатывать с активацией пока просто негде, но хотя бы отточить построение и основное плетение можно.

Ощущения от проведённого дня осталось исключительно приятное. Доступ к хорошей библиотеке, советы преподавателей и общая информация о мире мне необходимы. Четырежды в неделю фехтование, каждый день общая теория и практика, иногда специализированные курсы вне своей группы — по выбранному направлению с потоком, не обязательное к посещению каждый раз. Пока больше общих курсов, пока подтягивают пробелы группы, а позже будут ознакомительные курсы артефакторики, прежде всего в разрезе оценки состояния и назначения артефактов. Необходимая нам всем поисковая магия, сокрытие и иллюзии, особо интересные Вианору. Мы не диверсанты-разведчики, но малые группы должна уметь действовать насколько это возможно скрытно.

Следующий день прошёл мирно, лучше знакомилась с одногрупниками. Ещё одна приятная вещь, общения мне недоставало. А уже на третий день снова было фехтование.

— Инструктор Аланис, — в самом начале начал Орест. — Разрешается ли провести дуэль?

— Ещё первая неделя не прошла, а уже в бой рвёшься? И кто тот несчастный, кому надо доказать нечто незначительное? — громко усмехнулся Аланис.

— Я. Ему не понравилось, что я не считаю меч благородным оружием, а обычным, и всегда предпочту дальний бой по возможности, — сказала я.

— Ага, решил накостылять девчонке-новичку на небольшой арене. Достойно, — заключил Аланис, от чего Орест немного скривился, — на следующей неделе, коль хотите. Будет всем пример, а потом разберём ошибки.

Что же. Нам не запретили. Не то чтобы я собиралась на фехтовании отдыхать, но теперь ещё и стимул есть совсем в грязь лицом не ударить. Отказываться всяко не собиралась.

Занятие продолжилось. Стойки, удары, блоки почти два часа к ряду.

Дни пошли своим чередом. Благодаря общению и ощущению быстрого прогресса в некоторых областях обстановка казалась оптимистичной.

Глава 12. Своим чередом

Первая неполная неделя, поскольку начали во вторник, пролетела. В воскресение занятия кончались в четыре часа, то есть только три двухчасовых занятия. Темп, учитывая необходимость почти всё время работать головой, выматывающий. И всё равно, учитывая запросы программы обучения, подразумевается, что люди будут доучивать заклинания и основы магии, в которых у них пробелы. Те же, кто их уже освоил, вроде меня, могут отдать время тренировкам. Хотя пока сил просто не было.

Профессора сказали, мол, привыкнем. Или будь сильным и терпи, или ты слабак и можешь сдаться — никто же не заставляет.

— Итак… может… — начала Коллисто, поправив чёрную шевелюру.

— Посидим где-то да просто поговорим? — закончила за ней Фаррин.

— Деньги тратить не хочется, — сказала я. Какие-то дешёвые ресторанчики уже открылись, запускаться в работу надо, и общепит многим нужен. Но кое-как и с ценами всё ещё было не понятно.

— Ну… да, пожалуй, — согласился Вианор.

— Может в парковой зоне? — предложила Коллисто, и все согласились. Небольшие зелёные области с деревьями и кустами в городе были. Сейчас несколько запущенные, трава неконтролируемо разрослась и опавшие листья никто не убирал.

Так и сделали, выйдя на улицу вместе. Николас за нами не пошёл, а вот Фолдуин решил прогуляться. Начали, как заведено, говорить о жизни, неспешно бредя. Лёгкий ветерок приятно холодил перегретую голову. Мимо с лёгким шелестом шин прокатилось несколько автомобилей и велосипедов на силовой тяге. Множество людей куда-то смешило.

— Город понемногу ожидает, — удовлетворённо сказал я, смотря на улицу.

— Ага. Даже удивительно. Император и его совет очень хорошо сработали, — кивнула Коллисто.

— Интересно, центральное водоснабжение снова получим? — обнадёжено спросила Фаррин.

— Должны. Есть много рабочих типов насосов и приводов для них. Вопрос энергии, другое дело, что и цены окажутся выше, — вздохнул высший эльф.

— Счётчики померли, — заметила я. — А платить по стандарту, если не пользуюсь… ну… такое, если честно.

— Был бы заработок хороший, но у нас времени почти нет, — согласился он.

— Наверное… одной совсем тяжело остаться, да? — спросила с сочувствием наша первая красавица группы. Неожиданный характер, я думала, такая окажется высокомерной. Вот только…

— Не знаю. Терпимо. Но в плане денег и оплаты коммуналки сложно. Хотя если запустят колонку на улице, чтобы в любое время воду набирать, то уже нормально. Три года обучения как-нибудь перебьюсь, а там, если поступлю на службу, денег будет в достатке. Может, новые счётчики придумают и наладят производство…

— Бытовуха-бытовуха, даже магам от неё не избавится, — усмехнулся Вианор. Коллисто же смотрела немного удивлённо, но тему, как мне живётся одной, не продолжила.

— И всё же многое изменилось, — заметила Фаррин, — например… мир. Удивительно осознавать, что сейчас никто ни с кем не воюет. Вообще. Не далее стычек с пытающимися пересечь границы или с покинувшими свои привычные места монстрами.

— Есть новости о том, как другие страны пережили Излом? — я посмотрела на Коллисто.

— Нет. Информация распространяется плохо, да и кто же свои проблемы афишировать будет? — резонно заметила она.

Переговариваясь, мы дошли до парка и сели у неработающего фонтанчика на стоящие напротив друг друга лавочки в закутке между крупными кустарниками.

— Хоть какая-то зелень. Непривычно быть столь стеснённым в перемещениях, что леса долго добираться, — сказал Фолдуин.

— А чего так? — не поняла я.

— Моя основная специализация может и магия ветра, но вот вторичную просто так не отработать, — он поднял руку, направив её на немного больной куст, которому что-то здесь не нравилось. Появилась необычная зеленоватая магия. Не сложная, но всё же свечение окутало кустик и он на глазах ожил. Быстро вынесло немного новых листьев, а старые поднялись. Не слишком сильная стимуляция, чтобы не истощать землю и не нарушить биологию растения, но всё же — магия природы. Ветвь магии Жизни.

— Это больше специализация моей расы, — проворчал Вианор.

— Ну так выучи. Ты даже астральную получить смог, — сказал ему высший эльф, рассеяв магию.

— Неимоверными усилиями. Ещё до Излома. Вот и польза имени. И пока не вижу смысла за неё хвататься.

— А мне Дэкстер сказал, мол рано, — вспомнила я.

— Он скорее беспокоится, что силы распылишь, — пожал плечами Вианор. — Многие, получив такие доступы, начинают за всё хвататься. Получается универсальный профан, умеющий во всю магию, но ни какую на должном уровне. А астральная ещё и, поверь мне, не простая.

— Перефразируя — дело не в том, что ты сейчас не справишься, а в том, что ты и так имеешь две специализации, которым активно учишься, — сказала мне Коллисто. — Наверняка тебе дадут разрешение, когда освоишь огненную на достаточном для выпуска уровне. Мне тоже говорили, что рациональнее учить специализации по очереди, а не пытаться сразу стать универсалом.

— Но можно же схватиться за важные третичныеветки. Хотя бы слабенькое исцеление, например. Сокрытие теневое вообще будут преподавать, — заметила я.

— Но целителем или мастером скрывать группу ты не станешь. Просто важные навыки для выживания, основы направлений. К концу обучения мы должны уметь вызывать любую стихию хотя бы на базовом уровне.

И то верно. Начали обсуждать направления магии и наши предпочтения. Коллисто ушла в световую — точную и мгновенно поражающую цель. Правда кратно более сложную на фокусировку. И высокие требования к сжатию потока маны в короткий, но мощный импульс. Минимальная планка умения для эффективности магии в бою очень высокая, иначе можно и своих союзников ослепить вспышкой света под щитом, который не прикроет от чрезмерно высокой энергии яркого луча. И толку не будет. В общем — замахнулась. Да и я, если честно, тоже хотела самую дальнобойную магию освоить, но сейчас не время.

Вторичной Коллисто развивала ледяную. Мол что плохо горит под светом — то заморозил и истыкал сосульками. Из-за чего была ещё и третичная силовая. В общем — училась она не мало, при этом успевая следить за собой. Удивительно.

Фаррин имело такие же как у меня специализации: огонь и силовая, так что тем для разговора было много. В огненной она меня обгоняла и вряд ли я составляю ей конкуренцию, поскольку дома много времени на магию шторма трачу. Хотя силами подаренной Алексом книги, я знаю много продвинутых заклинаний.

— Кстати третьекурсники часто в духовный раздел уходят. Но чаще не в астрал, а в магию души, — отметил Вианор. — Ощущение душ, всё же крайне ценная магия расширения восприятия. Конечно если хватило навыка и времени освоить. Доступ ограничен, но студентам ИВМ легко дают.

— Ага. Я видела, как Алекс отслеживал врагов вокруг, находил замаскированных, — вспомнила я. — Тоже хочу…

— Путём архимага хочешь пройти, — одобрительно хмыкнула Коллисто. — Главное последовательно.

Но вот магия мне теперь казалась очень нужной. Отслеживать положение существ даже вне поля зрения. Хотя бы рядом. Решено, первым делом попробую её добиться.

— Хм. Я немного плохо ориентируюсь в обычной волоките. Что нужно сделать для доступа к разделу? Атаки мне не нужны, а вот укрепить защиту души может быть полезно. На будущее, — спросила я у эльфа.

— Письменный запрос декану факультета. Могут пригласить поговорить, уточнив зачем, но пока можешь не тратить время, первому курсу точно не дадут.

— Хорошо, верю тебе, — согласилась я, он прав по части распыления усилий. — Но возьму максимум, раз уж заплатила.

— Ты не на бюджетном месте? — удивилась Коллисто.

— Нет, — сказал я. — Кстати, кто на бюджетных?

— Ну, я, Николас, тот парень, Орест, например. Я думала ты тоже, не спрашивала.

— Ну да, вы выглядите как те, кому это нужнее всего, — проворчала я. Далеко не последних людей дети. Я бы даже сказала из довольно высоких эшелонов.

— Надо же. Ты подай заявление на следующий год, может пододвинут кого или число мест увеличат, — посоветовала удивлённая Коллисто. В любом случае она не виновата, моё место намеренно не забирали. Да и денег пока хватило.

— Ага. Спасибо, так и сделаю, — кивнула я. — Сказали, что мест на этот и следующий набор уже не было, а долго тянуть с поступлением не хотела.

— Жаль. Только потому, что не успела, видимо. Ты откуда деньги взяла, если не секрет?

— Артефактов продала, — ответила я, всё равно Вианор знает. Немного поговорили по поводу того, как деньги искали. Продажа уцелевших артефактов — обычная практика. Кто-то также редкие книги продавал. Эльфам бюджет вовсе не предлагали, полукровкам в том числе. Увы, не справедливо, но в Империи такие законы, так что ушли с неприятной темы.

Разговор снова перешёл обыденное русло. Я узнала, что через месяцок-другой могут решить проблему с формой. А ещё, что постепенно налаживается производство нужного в хозяйстве, вроде светильников, что теперь все магические. Оставшиеся технические не только менее эффективны по энергии и требуют серьёзной переналадки промышленности, но и с электричеством проблемы и до жилых секторов оно не скоро дойдёт. Я же либо сама освещала дом светлячком, либо пользовалась ярким фонариком, утащенным с линкора.

Поговорили некоторое время, дав отдых голове, и разошлись. По пути домой как обычно слила резерв, продав ману, и даже позволила себе купить наградную вкусность за успешную неделю. Дома снова занялась магией. Они правы, я хочу откусить многое, но мне даже интересно, насколько разрушительна магия шторма, примени я её сейчас.

Пусть это и ветвь магии ветра, что владеет Фолдуин, но она… другая. Даже в базе много отличий, причём не совсем ясной природы. Магия с высочайшим классом доступа, которую мне подарил тот, кого я забыла. Как? Мне не могли дать доступ. Значит, у него было столько влияния, что он мог сделать то, что счёл нужным.

Вернулась домой, я серьёзно налегла на скорость построения огненной и силовой магии. В понедельник фехтования нет, зато опять по вторник. Решила налечь больше обычного, в такой дуэли решает скорость и умение ближнего боя. Уровень фехтования у меня на порядок уступает Оресту, в сотне боёв из ста он победит меня в чистом бою мечами. Значит, будем побеждать магией.

Я не планировала начинать конфликты в Институте, но будет мне практика.

Наступил вторник, второе занятие.

— Инструктор Аланис, разрешаете провести дуэль с применением магии? — спросил Орест, глянув на меня.

— Разрешаю. Снарядитесь в защиту, запрещается бить в лицо и намеренно наносить увечья, а также бить поверженного соперника. Щит с подсветкой, если загорится красным, значит противник проиграл. Личные щиты и оружие использовать запрещается.

Мы с Орестом одели простенькие щитки на ноги, руки, торс, наколенники и налокотники. Ну и шлем, конечно. Всё это немного мешало, но тут мы в равных условиях. Никому ранения студентов не нужны. Наконец Аланис дал нам принесённые массивные личные щитовые артефакты. Покров барьера засветился блекло-синим, щит со световой иллюзией, умеет менять цвета на яркие. В настоящем бою даром не надо, зато полезен, когда надо сделать его хорошо видимым.

— Удачи, подруга, — показал большой палец Вианор, когда я взяла в руки тупой тренировочный меч и пару раз взмахнула им.

— В грязь лицом не ударю, — пообещала я.

— И оно тебе надо? — уточнила Коллисто.

— От меня не убудет, а так немного опыта.

Аланис громко хлопнул в ладони.

— Так, по местам у концов арены, остальным площадку покинуть и внимательно следить за боем.

— Орест, для ясности, я не собираюсь с тобой войну устраивать. Ты вызвал на дуэль, чтобы мне что-то доказать, я не отказалось, — сказала я парню.

— Конечно, согласен, — ровно ответил он. — Без обид за синяки.

— Делов на пару минут даже слабому целителю.

Мы вышли на арену и встали на отдалении друг от друга. В чистом фехтовании он меня размажет. Потому действуем иначе.

Над нами сомкнулся щит. Я медленно выдохнула и сосредоточилась.

— Начали! — скомандовал Аланис и я сразу стала строить вокруг себя сегментный щит, не спешила сокращать дистанцию и следила за Орестом. Тот тоже строил, но простую стену маны, быстрее и уже бежал на меня. К счастью, размера арены хватало, я сама стала двигаться, пытаясь не давать ему подойти.

Сегментный щит запустился поверх артефактного, когда Орест уже сократил дистанцию и замахивался мечом.

Заблокировала, уходя в бок. Едва вывернулась от следующего быстрого и ловкого удара, уже заряжая огненное заклинание. Он тоже начал строить его, преследуя меня.

В магии я лучше него. Быстрее.

Остановилась, неловко приняв ещё один удар и смещая корпус. Послала атаку в упор. Орест не успевал ответить, но вспышка пламени между нами, что задела и на мой щит, сложенный шестиугольными сотами, ненадолго помешала обзору.

Уход в бок и его атака, слабее моей улетела в барьер арены. А вот удар мечом достиг щита, но мощи оставить его хватило ценой вылетевшего сегмента. Попыталась контратаковать, но он быстро вернулся, прыгнув в сторону и готовясь к контратаке.

Подавила желание принять проигрышный ближний бой и разорвала дистанцию.

Готовила ещё один огненный шар, помощнее, пока Орест преследовал меня и попытался достать, просто направив огненное плетение, контролируя стихийный переход и направление. Но дальности банально не хватало. Нет направляющих, концентрации потока, правильного распределения энергии. Потому заклинание и нужно: оно поможет создать более сложное плетение без твоего участия, от тебя только стихийный переход и управление требуется. Хотя если бы хватало навыка, можно и хороший огненный шар за секунду кинуть.

Я всеми силами пыталась держать дистанцию, ещё раз приняв удар меча на неуклюжий блок. Противник прыткий и гибкий, но я позволю легко задавить меня.

Готово. Теперь Орест получил вспышку пламени прямо в торс, хотя пытался отбить её мечом, но я смогла вовремя сместить траекторию атаки. Вспышка, его щит колеблется и едва не рассыпается.

Шаг вперёд и ускоряю удар меча силовой. Орест принял его на блок, пытаясь перенаправить мой удар левее и одновременно пнуть ногой, но я сместила вектор давления силовой магии и он пошатнулся.

Силовая тяга в ботинок, чтобы быстро уйти от его попытки сбить меня с ног, отпрыгнув назад. Орест пытался отскочить, но я уже собирала слабый силовой удар, пока он снова меня нагонял, явно метя в корпус.

Удар ему навстречу прогибает светло-синий барьер, следом швырнула в него меч, придав ускорение плетением. Силовой удар окончательно сбил его щит, меч же он отбил своим, потеряв позицию. В глазах, кажется, мелькнуло удивление.

Я этот момент уже сама рванула вперёд на совсем уж короткую дистанцию и с небольшой задержкой пустила вперёд поток огня прямым контролем плетения. Орест попытался аналогично ударить, вот только силёнок не хватило.

— Стоп! — крикнул Аланис, но я уже сама увидела, как тренировочный щит стал оранжево-красным и прекратила атаку.

Парень оглядел себя и посмотрел на меня немного шокировано.

— В чистом фехтовании я бы победил.

— Да, но в этом мыло смысла. Если только тебе в жизни не придётся сражаться с не-магом, причём самому не применяя магию, вероятность чего стремиться к абсолютному нулю. Мы же здесь не ради турниров по фехтованию, — заметила я, поднимая кинутый меч.

Метнула для верности, хотя если бы Орест успел ударить мечом, не уверена, смогла бы заблокировать удар или нет. Но в реальном бою я бы сожгла ему лицо, как тогда Алекс апостолу Митиаса.

— Терминус права, — объявил слышавший нас Аланис, что уже снял барьер площадки и подходил к нам. — Орест превосходит её в фехтовании, но не смог достойно совместить его с магией и проиграл в ней. Терминус выбрала правильную тактику, однако направление ускоренного удара ошибочно и бросок клинка — это рискованный шаг.

Начался разбор хода боя с пояснениями для всех. Защитное снаряжение мы сняли и занятие пошло дальше как обычно. Не я, не Орест никак не комментировали исход. Хотя победить было приятно и в глазах одногруппников больше уважения появилось.

Дни шли дальше, с точки зрения знания базы я обгоняла большинство других студентов, читала я много. По управлению маной была где-то на уровне эльфов, что, как оказалось, имели довольно высокую оценку уровня контроля. Хотя Коллисто с десяткой при поступлении по контролю оказалась! Таких на потоке единицы! Как она умудряется?! Одновременно завидую и уважаю. И теперь, пока другие заучивали простую магию и основы, я упорно тренировалась контролю, сокращая разрыв. Разумеется, преподавали нам не только магию. Много информации о мире получали на многочисленных общеобразовательных лекциях, затрагивающих разные сферы. Теперь такие знания получить сложнее, чем раньше.

— Итак, сегодня лекция более короткая, всего час, — начала профессор Гарис, сев за стол и собравшись опять строить иллюзии, что у неё получались лучше, чем у Декстера. — Тема же важная, вероятно, и так многим знакомая, но всё же прошу слушать внимательно, поскольку от этого может зависеть ваша жизнь, в отличие от понимания политики и экономики. Классификация монстров.

Ну да, в целом и так изучала, но стоит послушать.

— Итак. Мы делим монстров на девять уровней опасности. И пусть споры за перемещение видов существ между уровнями вечно ведутся, важно помнить, что иногда среди своих собратьев монстр может оказаться более сильным, соответствуя уровню выше. Относящихся к первому уровню убьёте даже вы. Это не более чем слабые животные, не имеющие отношения к магии. Девятый — то, с чем справлялись боги. Остаётся надеется, что сейчас мы с таким не столкнёмся, но за всю историю таких появилось лишь несколько и это происходило очень давно. А теперь разберём подробнее.

Она стала показывать иллюзии внешнего вида разных монстров, объясняя уровень опасности и причину, почему его отнесли именно такой классификации. При достаточном опыте сформируется понимание и уже сам сможешь определить уровень опасности монстра, грубо сведя его общую силу к одной цифре.

— Наконец стоящее несколько вне классификации и каждый раз оценивающееся как уникальный случай. Астральные существа. Известно множество видов астральных существ, обладающих особыми способностями, такие как Захватчики, и даже Ложные боги, копирующие подобие сил богов и, отчасти, Духов. Но они чрезвычайно редки. Подавляющее большинство выходцев из астрала это Морфы, Пожиратели душ, и, собственно, Духи. Последние стоят особняком от остальных, всегда относясь к одной из базовых или особых стихий, кроме молний. Чистые стихийные элементали, не способные призвать энергию астрала, зато обладающие подобием некоторых божественных способностей.

Ещё бы. Тот же захват территорий, причём даже если они принадлежит богу, как бы вторым слоем и зачастую крайне незаметно.

— Терминус, ты, вижу, о духах знаешь, — видимо увидела профессор моё задумчивое лицо. Я встала, почему бы показать знание.

— Да, я не мало монстров изучала.

— Тогда расскажи всем особенности духов, — предложила она.

— Духи делятся на Младших, Высших и Древних. Младшие неразумны и не могут долго жить без захваченного тела. Без него они представляют собой сгусток энергии, которая рассеивается в пространство, теряя стабильность формы. Но до десяти — пятнадцати минут существовать могут. Высшие уже обладают высоким интеллектом, вплоть до копирования наших разумов. Способность захватить тело они не теряют, но могут существовать и без него, обычно принимая облик какого-то существа, могут даже человеческий. О Древних известно мало, но главное, что они могут материализовать скопированное тело, а выход силы безумно огромен. Духи могут занимать классификацию по уровням опасности от четвёртого до девятого. Главное особенность всех духов это прямой контроль своего стихийного перехода. Они не вызывают плетение магии даже на уровнях своих божественности, как делают боги. Плетение магии, пусть и инстинктивно, иногда едва заметно, вызывают все известные существа, кроме духов.

— Молодец. Тогда в чём основные опасности и слабости духов?

— Опасность в том, что они могут атаковать своей стихийной магией до того, как успеешь среагировать и создать щит. С их скорость ничто не может сравниваться. При этом чем старше дух, тем более плотную атаку он может дать. Убить их простой стихийной магией сложно, нам часто не хватает плотности энергии, физическое оружие вовсе вреда не нанесёт. К слабостям же можно отнести долгий период развития, судя по исследованиям все духи выходят с астрального плана младшими и потом у них может уйти сотня и более лет, чтобы добраться хотя бы до уровня Высшего. Название Древний вовсе говорящее. Также им сильно вредит энергия астрала и Разрушение, особенно если заряженный ими предмет пройдёт сквозь их энергетическое тело. Наконец, они не могут далеко отходить от своей территории, дистанция пропорциональна силе. Если уйдут надолго, то территорию теряют.

— Верно, можешь садиться, — сказала профессор. — Мисс Терминус ничего не упустила, однако следует добавить, что чаще всего встречаются духи основных стихий, духи Созидания и Разрушения, к счастью, редки. Это очень опасные существа, если встретите, мгновенно активируйте предельно сильные щиты. Далее по возможности либо попытайтесь убить, либо бегите, чтобы сообщить о угрозе. При этом ни в коем случае не провоцируйте их на атаку, если не собираетесь дать бой, оценив соотношение сил. Духи могут быстро летать, а Высшие умеют перемещаться в пространстве, как и боги. Так что шанс убежать есть, только если они вас проигнорируют. Агрессия может носить случайный характер.

Все восприняли совет. Никому не хочется умирать, встретив подобное существо. С остальными существами астрала проще. Морфы захватывают тело и начинают его изменить, превращая в подобие химеры, заточенной на бой. Сравнительно слабы, но могут выбрасывать энергию астрала и создать действительно физически сильное существо. Человека тоже могут захватить, но только достаточно слабого или ослабшего. Души таких существ куда менее стабильны, чем у духов и они не становятся слишком сильными.

Пожиратели душ опаснее, они буквально могут поглощать фрагменты душ убитых существ, сожрав людей, могут даже обрести разум. Правда редко, если повезёт стабилизировать его из множества осколков. Как и лоскутную, нестабильную душу. Некоторые умирали просто обожравшись. Буквально. Пока разум хаотичен — они тупее любой собаки. Но известны и случаи отбредших и сохранивших человеческий разум. Они куда опаснее.

В отличие от духов, Пожиратели душ могут вырасти очень быстро, они не привязаны к территории и крайне агрессивны. С другой стороны, ещё ни один из них не уничтожал города.

— Теперь некоторая в основном справочная информация. Ещё одна раса монстров, способная представлять высокий уровень угрозы, пусть и не такой, как астральные существа, — начала профессор, догадываюсь о чём. — Так называемые Варанты. Растительные сверх — монстры имеют уровень опасности седьмого. Разумные, долгоживущие существа, значительно более осторожные и отлично владеющие разнородной магией. Даже сейчас о них известно не слишком много, но основной ареал обитания это горы Анеза и некоторые области Валаса. Также распространены и в Южном Осисе. При встрече рекомендовано бежать, но если столкнулись, то огненная магия действует лучше всего. Всё ещё растения.

Чего только природа не породила. И, разумеется, любой разум может использовать нашу магию. В людях нет ничего особенного, чтобы только мы могли сплетать ману.

— Почему их не извели до Излома, как драконов? — спросил один из студентов, подняв руку.

— В отличие от огромных крылатых, агрессивных рептилий, эти существа тихо сидят, обычно под землёй. Искать их в опаснейших районах высокой маны, где они обычно селятся, было опасно, а устраивать бомбардировки местности неразумно. Кроме того, они в некоторое роде полезны, поскольку стимулировали природу в тех краях, а значит и рост редких растений. Главное избегать личной встречи и сразу уходить. Они почти никогда первыми не атакуют, если не выказать угрозы.

Лекция продолжалась до конца часа, нам давали чистую монстрологию, прежде всего фокусируясь на самых опасных и самых распространённых, что ещё не истреблены. Нам перечисляли слабости и приводили примерные ареалы обитания, о которых сохранилась информацию. Для интересующихся посоветовали несколько книг, чтобы при встрече с монстрами не получать неприятные новости во время боя.

Лекция закончилась, я немного поболтала с новыми друзьями, а потом мы разошлись по своим тренировкам. Интенсивное обучение продолжалось.

Глава 13. Поохотимся на монстров?

С начала обучения прошёл примерно месяц и я уже чувствовала сильный прогресс в магии. Теперь от меня будет польза не только как от генератора и наводчика для пушки. Уже получалось строить довольно продвинутые заклинания, имеющиеся книги уже почти наизусть выучила. И, вместе с тем, кажущаяся неисчерпаемой энергия первого порыва обучения неожиданно иссякла.

Попросту невозможность учиться целыми днями. Проводить семь-восемь часов на лекциях или занятиях, где ты сосредоточен, а потом ещё садиться в библиотеке или дома, чтобы подниматься дополнительно. И уставшими, кажется, начинали выглядеть все. Держать предельный темп не получалось, несколько раз едва не проспала и пришлось бежать на первое занятие, хотя ложилась как обычно.

Профессора продолжали давить, но они понимали наше состояние. Некоторые студенты вовсе часть занятий прогуливали, но я посещала все. Даже если что-то знаешь — повторишь или расслабишься, деньги-то заплачены уже. Но каждую свободную минуту тренироваться уже не могла.

Конечно тяжело в учении — легко в бою. Это сейчас много учимся, потом будет служба и столько времени на саморазвитие не будет, как и столь лёгкого доступа к учебным материалам и преподавателям. Но вместе с тем — впереди ещё почти три года. И всё же я хотела взять от них максимум. Главное не взять этот максимум ценой здравого рассудка, так что стала выделять больше времени на сон и спорт. Я хочу быть лучшей: это полезно и сочетается с моими целями, но нужно знать меру.

В магии самое сложное — начать. И я этот этап уже прошла. Дальше только привычное заучивание, тренировки контроля и практика. Магия шторма тоже шла. Даже рисковала гонять немного маны через плетения, вызывая неожиданно сильные, для затрат маны, порывы ветра, так что экспериментировала с осторожностью.

Очередным утренним уроком профессор Дэкстер начал с объявления.

— В силу всем известной обстановки поступило предложение. Некоторые из вас могут отправиться в помощь командам, занимающимся зачисткой монстров, что мигрируют и время от времени вылазят из зон с высоким фоном маны. Итак, могут пойти, Коллисто, Вианор, Фаррин, Орест, Агафия, Николас, Терминус, Алфия, Тиро… — Он перечислил ряд имён. Только Фолдуина из знакомых не назвал. — Итак, кто согласен принять участие? Будут определённые бонусы.

Я сомневалась. Коллисто в это время подняла руку.

— Разрешите спросить.

— Разрешаю.

— Можно конкретнее о бонусах? Отвлекаться от учёбы и рисковать своей головой за просто так не хочется. Многие из перечисленных вовсе за обучение заплатили, а мы ещё и первокурсники.

— Разумно. На самом деле было интересно, не найдётся ли столь импульсивных, что согласятся сразу, прыгая в бой, — высказал причину такой формулировки Дэкстер. — Итак. Во-первых, вызвавшимся в триместре автоматом зачтут все экзамены. Всё равно вам в конце года сдавать общий, но этот рубеж будет отменён. Во-вторых, вам заплатят, в зависимости от конкретных задач. Меньше, чем основным членам отряда, но ставка ноль шесть для вас вполне щедрая, плюс питание и обмундирование вам на время выезда выдадут. В третьих отметитесь, может кто-то обратит внимание на вашу целеустремлённость.

Звучит… очень даже, если честно. Подняла руку.

— Терминус, — кивнул он мне.

— Можно ли брать свои артефакты и, например, взять книгу для предложения обучения между охотами?

— Да и да. Если книга из достаточно распространённых, с собой выдадут. Только просьба вернуть, с типографией или копированием всё ещё проблемы.

Теперь поднял руку Фолдуин.

— Почему мне не предложили?

— Ударной мощи вашей магии ветра и природы пока недостаточно для эффективного ведения боя. Эта магия становится полезна на достаточном уровне владения, как и свет Коллисто, но у неё достаточный уровень ледяной магии. Список уже составлен, названные, кто согласен, поднимите руку.

Не сомневаясь, подняла. Вианор и Фаррин тоже. Шанс подзаработать и оказаться там, где смогу по-тихому отработать магию шторма. Да и смена обстановки. Коллисто поколебалась, но тоже подняла, видя нашу реакцию. Николас же лезть не стал. Для меня, как и эльфов это возможность заработать уже сейчас. Так что Фолдуин выглядел недовольно, но ничего не мог поделать.

Вообще у нас будут практики для всей группы, и согласившиеся сейчас вполне могут оказаться там на особом положении. Но запланированы эти практики кратно позже и пока не понятно, как они будут организованы.

— Неплохо, — заключил профессор, делая пометки в своём списке. — Не забывайте слушаться лидеров групп, к которым вас припишут. Если вас выгонят за то что вы намеренно или не нет, но начали творить что-то недопустимое, для вас отменится. Считайте, прогуляете некоторое время. Согласившиеся завтра вместо последнего занятия на инструктаж и получать снаряжение. Послезавтра утром в восемь тридцать собраться у входа в институт, не опаздывайте.

Занятие продолжилось в обычном режиме, где я в основном занималась плетениями и построением магии. На перерыве Николас сразу спросил старую подругу:

— Ты уверена? Зачем тебе это?

— Опыт. У меня его нет. Да и хочется взглянуть, что там снаружи, — ответила Коллисто, расслабившись.

— Подождала бы общих практик, — нахмурился парень.

— Я нетерпелива, как ты видишь. Вряд ли нашими светлыми головами разбрасываться будут, не волнуйся. Людей не хватает, а мы уже что-то да можем.

— Держатель с парой хороших артефактов может не меньше, — вздохнул парень. — Но ладно, я не пытаюсь переубедить, просто хотел узнать зачем.

— Конечно, бесполезно было бы, — хмыкнула девушка с улыбкой.

— Осторожней там.

— Непременно, — кивнула она. — Надеюсь, группы будут удачные.

— Надо было выбирать что-то сразу боевое, — проворчал Фолдуин. Все эльфы, кому предложили, согласились.

— Ничего, ещё много возможностей будет, — подбодрил его как всегда оптимистичный Вианор. — Всего месяц с копейками обучения, а уж вон как силу признали.

Ну да, если упереться в чисто боевую направленность и посветить ей всё время, то получается неплохо. Правда резерв у всех тут не ахти какой, нужно время. У меня-то с Истоком он хотя бы восстанавливается быстро. Но даже регулярно сливая ману, большим его пока не назову.

— Ну, хотя бы своё снаряжение использовать можно, — задумчиво сказал я.

— А смысл запрещать? — поднял брови эльф. — Это не практика применения магии и не показательная дуэль. Нам вполне серьёзной работёнки подкинули, само собой нам позволят применять любые личные средства для её выполнения.

— А у тебя есть ещё что-то кроме щита и браслета, что ты постоянно носишь? — спросила Каллисто.

— Ага. Маг-пистолет и метательные кинжалы. Отчасти потому так налегаю на тренировку с ними, когда нам позволяют. Может, попаду во что-то.

— Ну, уже неплохо, — согласилась она.

Началось новое занятие. С усталости едва не начала крутить плетение шторма, вовремя остановившись и начав огненное. Оно мне точно пригодиться, как и заклинания, выученные из подаренной Алексом книги.

После занятий легла спать пораньше, чтобы быть посвежее и не ошибиться в бою с монстром. Темы на обучение, пока идёт незапланированное практика для части группы, поставили менее важные. Не понятно ещё сколько продлиться, но вряд ли очень долго. Вместо последнего занятия, где опять говорили про политику, отправились к снабженцу на склад амуниции.

— Так, говорите свои размеры и под роспись, — сказал мужчина, профессор Дэкстер также стоял рядом. Названные размеры человек легко запомнил и ушёл в заваленное всяким помещение.

— А пока меня послушайте, — заговорил наш куратор. — Снаряжение стало скудным, но что осталось. Берите, если считаете нужным, обязательна только форма. Завтра вас разделят на команды и припишут к опытным охотникам на монстров. Ни с чем не спорить, подчиняться всем их приказам. Планируемое время — неделя. Возможно, время будет немного увеличено, но вряд ли сильно. От тренировок не отлынивать, но постарайтесь перенять опыт старших товарищей, тогда это вынужденное задействование первокурсников не будет простой подработкой, отвлекающей от обучения. Оплата по возвращении.

В это время заведующий складом возвращался со стопками чёрной с несколькими жёлтыми полосками формы. Полоски шли от плеч, вертикально вниз, немного ветвясь, создав не хитрый прямой узор. Над сердцем был вышит герб академии с открой книгой, из которой исходило магическое пламя, превращающееся в орла. Полу — армейская, полу — форма академии. Исключительно функциональная. Не новая, но в хорошем состоянии и совершенно чистая — скорее всего, постирали ещё до Излома. Ткань грубая — даст защиту от царапин и не порвётся при падении на камни. К ней прилагались обычные военные сапоги и под низ белые майки с короткими рукавами.

— Примерьте вон там. Если не подойдёт, говорите, — мужчина указал на три кабинки с занавеской. Пока люди начали по очереди переодеваться, он также стал выкладывать на стол дешёвые маг пушки и умеренно-приемлемые щиты без накопителя, а ещё личные аптечки армейского образца. Должно быть стандартный набор: обеззараживающее, обезболивающее, бинт, жгут, ножницы, чтобы срезать порванную одежду, что попадает в рану.

Также вытащил несколько броников, на случай если кто-то хочет пожертвовать частью подвижности и таскать дополнительный вес, получив чуть больше защиты, что поможет далеко не от каждого монстра. Это не магические щиты, хотя даже подобное может спасти. И, судя по грубо латаным местам, уже спасало.

Вероятно, раньше были ещё рации, аварийные маяки, какой-то продвинутый пистолет, датчики движения… сейчас куда больше риска.

Дошла моя очередь примерки, я быстро переоделась и сложила обычную одежду в прихваченную сумку. Приемлемо. Ботинки неожиданно удобные, хоть и жестковаты. В ней и осталась, взяла из предложенного снаряжения только аптечку и щит — лишним не будет. Мой тоже можно питать напрямую, но ведь есть лимит перегрузки от постоянных ударов. Сломать его, удерживая активным до предела, не хочется. Пистолет и нож у меня лучше и загружаться избытком снаряжения не стоит: лишня масса.

— Ага, форма, щит и аптечка, холодное оружие можешь выбрать там, если нужно, — заведующий указал в боковую комнату, где виднелись стеллажи боевого оружия, но я качнула головой. Если что — есть ледяной. — Хорошо, распишись и можешь идти.

Поставила закорючку, основанную на имени и пошла домой готовиться. Только забежала в библиотеку, на основании выезда попросив с собой книгу по разной стихийной магии. Хотелось подтянуть основным по другим стихиям. У приличного мага должно быть хоть какое-то понимание всех основных ветвей магии. Я сейчас даже комнату себе охладить не могу.

Дома отгладила форму, подогнала шнуровку на ботинках и нацепила на пояс кобуру с маг-пистолетиком, связку из четырёх метательных кинжалов и оба щита. Также достала привычную перчатку без пальцев, позволяющую без проблем держать ледяной клинок. Да и вообще привыкла к ней.

Можно сказать — к бою готова. В зеркале и правда по-военному смотрелась. Нервишки немного шалили, но не сильно. Скорее испытывала предвкушение, так что села дальше гонять плетения и повторять магию.

Если будут такие подработки, то даже без бюджета решу проблему с оплатой обучения. Может даже смогу получше артефактов прикупить. Тот же щит пусть и куда лучше снаряжения, что дали зелёным новичкам для борьбы со слабыми монстрами, но всё же он у меня до Излома был компактной запаской с небольшим зарядом и малым ресурсом до перегрузки. Надо найти что посерьёзнее, а стоить он будет не мало. Мало ли где пригодится.

На следующее утро вышла раньше обычного, надев снаряжение и перепроверив небольшую поклажу из предметов личной гигиены, сменных вашей, фонарика и книги, сложенных в рюкзак.

Люди понемногу собирались, увидела Коллисто и подошла к ней. Даже эта форма смотрелась на ней с женственным вызовом. И неслабо оттягивалась большой грудью. Эх…

Чёрные волосы, также как и я, закрепила в низкий хвост, на поясе не стандартный маг-пистолетик и щит. И даже несколько небольших тканевых кармашков на застёжке, полагаю с магической взрывчаткой — для химических гранат слишком мелкие. Не самое дешёвое удовольствие, но это фактически хороший огненный шар, готовый к использованию. Или ледяной взрыв, как вариант. Одноразовые артефакты, что срабатывают один раз, зато сильно.

— Утро, подруга, — Коллисто повернулась ко мне и улыбнулась.

— Доброе. Ещё не жалеешь, что подписалась на это?

— Нет. Это интересно. Мир стал ощущается слишком тесным с этим графиком и без привычного потока информации вокруг. Мне интереснее, куда нас собираются закинуть и против кого. Я, честно говоря, даже думала не взять ли покрупнее пушку, — она похлопала по пистолету.

В маленький артефакт сложное и масштабное заклинание не вписать, проводимость энергии ограничена. Больше — лучше, при прочих равных.

— Так почему не взяла?

— Я маг, а не генератор для пушки, — просто ответила она. — Нельзя привыкать полагаться на внешнее оружие. Мы сами и есть оружие.

— Ну да, тоже верно, — согласилась я. Тоже ведь считаю, что надо полагаться на свою магию, а не надеяться, что в момент боя у тебя в руках дорогой артефакт окажется. Хотя как запаску на всякий случай могла взять, мы ещё слабоваты. Впрочем, тоже вопрос массы.

Надеюсь, смогу подзаработать и потренироваться в этом выезде.

Глава 14. Незапланированная практика

Вскоре подошёл Вианор, а за ним и Фаррин. Они взяли предложенное снаряжение. Всё же выдавали нам далеко не мусорные артефакты. Разве что у обоих по два щита, как у меня. Конечно, один хороший щит лучше двух посредственных, ведь при одновременной активности они несколько мешают друг другу и прочность на пробой нельзя просто взять и сложить, а тебе приходится отвлекаться на переключение. Сильный маг просто плюнул бы и свои щиты рассчитывал, но у нас пока мало умения и нет более высокомощных, сойдёт и так.

Также Вианор взял одноручный меч, а его подруга шла с копьём. При специализации на силовую, по своему опыту знаю, точный бросок может стать решающим ударом.

— Волнительно это. Я не малодушный, но мы первокурсники. Ещё и первый триместр идёт! — сказал парень.

— Но и знания в нас заталкивают с максимальной скоростью, — заметила я.

— Ну… да, так и есть. Раньше этот курс до полного выпуска был, представляешь, пятилетним. С выходными и не четырьмя занятиями каждый день. А общеобразовательный был разбит на разные блоки, — признал эльф. Мда, сжали же программу.

— И они перестроили всю программу так, чтобы вся основная боевая магия была вначале, так? — уточнила я и эльф кивнул.

— Нам преподают небоевые дисциплины неохотно. Вот ты из поисковой магии что-то усвоила? Или артефакторики? Дальше общего понимания — нет. Как перестраивать заклинания знаешь?

— Ну… последнее в некотором роде. Но этому меня учили до ИВМ. Вообще позже в программе это есть, ближе к третьему курсу, — признала я.

— Ну вот. Империя беспокоится, что произойдёт что-то непредвиденное, вот и поставили в приоритет подготовку бойцов в предельно сжатые сроки, оставив на старшие курсы смежные дисциплины и то, что можно переложить на старших членов отряда. Вот только резерв у нас от этого больше не стал.

— Придётся действовать с чем есть. Да и сейчас мы будем небольшой огневой поддержкой, не более, — подметила Коллисто.

Люди собрались, всего девять человек вызвалось, причём шесть из них было так или иначе эльфами. То есть только Орест, я и Коллисто из чистокровных людей решили ввязаться в это.

— Отлично все в сборе, — сказал подошедший профессор Декстер. — Скоро подъедет машина, что довезёт вас до пункта сбора. Там следуйте инструкциям, разберётесь. Сейчас делитесь на группы по трое. Первая Коллисто, Терминус, Вианор, — сказал он. Удобно, не стали группу знакомых разбивать. Да и команда разносторонней получается.

Я прямо по лицу видела, как Орест хочет спросить «а можно мне и Вианору поменяться? Группа только из людей будет». Но, видимо, не решился сказать, портя эльфам настроение, ведь поймут это именно в таком ключе. Да и я этому парню не нравилась, может ещё из-за «первого впечатления» связанного с тем, что я уважаю мечи.

— Будь осторожна и уж прикрой тех слабаков, — тем временем сказал Вианор подруге.

— Взаимно, — хмыкнула она, присоединившись к своей группе.

— Ц-ц-ц, вот нахалка, — поцокала Коллисто.

— Остроухие совсем растрясались, да? — я посмотрела на Вианора.

— Но она права. Герой должен защитить слабых дам, — тем же тоном ответил он.

Мы расслаблено ожидали машину, наслаждаясь утренней прохладой. Пока небольшой отдых, скорей бы посмотреть что там за городом.

— Нервничаешь? — спросила у меня Коллисто.

— Разве что оставлять в нынешних условиях пустую квартиру надолго немного нервно. А нас не отправят туда, где высокий риск для жизни. Жертвовать перспективным магам сейчас пустое расточительство, наши смерти Империи не нужны. Так что займёмся изведением мелочи где-то недалеко от города. Хм. А ещё отдельные комнаты вряд ли будут, впервые буду спать рядом с кем-то незнакомым. Ты уж меня не обворовывай, если в одной команде окажемся, ладно? — широко улыбнулась я.

— Разве что на лице что-нибудь нарисую.

— И будем делать ставки через какое время заметишь, — добавил эльф.

— Вы смотрите, потом повторю рисунок на вас с применением огненной магии, — сощурилась я, но они оба лишь засмеялись. Не купились, эх.

Вскоре подъехала толкаемый силовой магией микроавтобус. Двигатели внутреннего сгорания остались и активно ремонтировались, но ведь и с производством топлива сейчас проблемы. Всё имеющееся уходит на нужды логистики, где нужна большая тяга.

— Терминус, полезай вперёд, у тебя маны много. Грузитесь и удачи. Не лезьте вперёд, обойдёмся без ранений, — напоследок сказал Дэкстер. Я села на правое место около водителя. Вид внутри, конечно, был несколько плачевным. Приборы мертвы, грубо вмонтирована около руля контрольная пластина, связанная с артефактным двигателем, что сам себе придавал энергию движения силовой магией. Наверняка, примитивная конструкция с несколькими уровнями ступенчатой тяги и задним ходом. Также торчал проводник для подзарядки накопителей двигателя.

В целом сейчас большинство «магических колесниц» так выглядели — о красоте мало заботились, быстрее обеспечивая работу функций. Я привычно дотронулась до торчащего штыря магического проводника, ощутив через него заряд накопителя и залила в него часть резерва. Зарядник небольшой, часто дозаряжать надо.

В это время сзади захлопнулась отъезжающая дверь и водитель двинул «повозку», тронув выведенное управление. Сам двигатель закрепили где-то на шасси к несущим конструкциям, ведь тяга для такой массы должна быть не маленькая.

Тронулись с неприятным рывком. Задавать слишком многоуровневую тягу сложно, если не сам магией управляешь, а она целиком в артефакт вписана. Раньше для этого хитрые техномагические блоки использовали, но они сложные и в значительной мере утрачены.

Люди сзади болтали, но сидения так расставлены, что даже с бесшумным двигателем оказалось сложно выделить отдельные разговоры. Тем более в шасси что-то дребезжало. Но при скорости, не дотягивающей и до тридцати пяти километров в час, ничего нам не будет, даже если что-то отвалится.

Так что смотрела на дорогу, расслабившись. Давненько не перемещалась не своими ногами. Уже почти непривычно. Так что, лениво подливая маны в накопитель, осматривала улицы, по которым раньше не было времени ходить. Из центральных районов, где мой дом и Институт, я не выходила вообще.

Тут было больше всё ещё не оттащен машин, особенно во дворах и переулках. Кое — где виднелись выбитые стёкла — последствия небольших погромов. Некоторые люди решили воспользоваться ситуацией, может даже не все сразу осознали масштаб проблемы.

И поскольку было введено военное положение — попавшихся на мародёрстве и попытках кого-то убить, получив шанс выместить старые обиды, должны были казнить на месте. Кое — где виднелись подпалены и выбоины на дорогах или стенах домов — следы стычек. Но большого масштаба это не обрело, во всяком случае, в столице

Но судя по долетевшим новостям, волнения жёстко подавляли во всех городах. Теперь же, за почти три месяца с Излома, подобие порядка было восстановлено и силы людей всё масштабнее направлялись на перезапуск экономики, которая старалась не допустить голод. До холодных месяцев недалеко, уже осень и не уверена, смогут ли запустить систему центрального отопления к тому времени.

Ману умеют контролировать далеко не все, пусть и очень, очень многие. Вот только у людей разный потенциал и не у всех резерв достаточно большой, даже если регулярно прибегали к магии. Разумеется, сейчас многие стараются выучиться, кто раньше не озаботился. Но первый шаг — почувствовать свою ману и уверенно направить — самый сложный.

А чтобы ещё и иметь достаточный резерв, надо постоянно его опустошать. Без этого он не насчёт расти до естественного предела. Хотя люди вряд ли замёрзнут, кто-то в семье сможет обогревать, хотя у некоторых людей определённо проблемы будут. Некоторым возможно придётся в домах камины с горючим топливом ставить и выводить трубы в окнах, но… ворох проблем, к счастью не моих. Надеюсь, люди не будут слишком страдать зимой.

Но сколько же всего сейчас отстраивают! Значительную часть промышленности уничтожило, инфраструктуру уничтожило. Гражданские, всецело полагающиеся на технику, неожиданно обнаружили, что всем сейчас нужна магия хотя бы на уровне держателей, умеющих обращаться с магическими артефактами. Вроде даже начали организовывать открытые бесплатные курсы по управлению маной. Помогают максимальному числу людей, что раньше не озаботились.

А ведь ещё надо армию переоснастить, поскольку если кто-то этим займётся, а Ришар нет — сопротивляться не сможем. Ужасно много проблем сейчас у правительства, но с моей стороны справляются отлично.

— Далеко нам ехать? — решила спросить я.

— Уже почти приехали, — ответил молчаливый водитель, со скукой ведущий медленно едущую машину.

И действительно, скоро он остановился на краю дороги у кого-то административного здания. Покинули машину, соединившись в обозначенные группы, и зашли внутрь. Нас уже ждали, причём со смешанными чувствами.

— Опа, зелень пришла, — сказал один из встретивших нас мужчин. — Ещё и почти все остроухие. Сюда по командам идите.

Мы подошли ближе к мужчине с короткой военной причёской и несколько неаккуратной, полной бородкой. Рослый, под метр девяносто. В чёрнойс тёмно-синем полувоенной одежде без знаков отличий и минимумом декоративных элементов.

— Значит так. Вас послали помочь территориальной безопасности, отделу по контролю магических существ, то есть нам. После произросшего у монстров начались миграции, ограждения и барьеры померли. А потому приходится использовать помощь даже такого молодняка как вы. Перенимайте опыт и в бою постреливайте откуда-то из задних рядов. Под ногами не путаться, приказы исполнять не задумываясь, вперёд не лезть, доходчиво?

Разумеется, все поняли и кивнули. Он отправил группу Фаррин к собирающим в стороне снаряжение, а нас повёл за собой. Возможно, понравился уровень энергии, а возможно минимальное число эльфов. А может и я с Коллисто, чего уж.

Мы подошли ближе к его группе из четырёх человек, включая говорившего здоровяка. То есть «зелень» составляла почти половину команды.

— Итак, меня можете называть Командир, в боевой обстановке разрешаю Тео, для краткости. В моей группе Алла, Тимон и Грин.

Он представил людей. Средних лет тёмно-рыжая женщина с волосами до плеч и карими глазами, черноволосый худощавый мужчина с тяжёлым маг-пистолетом, и высокий сероглазый блондин с крупным посохом. Все трое в такой же чёрно-синей форме. Обмундирование на стандартное не особо похоже, наверное, личное или «что отыскали». У Тео и Грина с собой гранаты, а у Аллы пару метательных кинжалов.

— Каллисто, магия света и льда, — представилась моя перетягивающая всё внимание подруга.

— Терминус, магия огня и силовая.

— Вианор, астральная и тень, — на этих слова Тео немного удивлённо глянул, но потом кивнул нам всем и продолжил.

— Итак, командую этой группой я, но вы слушаете приказы любого в группе. В опасной обстановке языками не чесать. Если получите рану, вам к Тимону. Алла и я основные сенсорики. Если мы сказали куда-то вдарить, даже если не видите цели, бейте. Начинаем прямо сейчас. Выезжаем на оперативную базу и сидим там неделю. Конкретное расписание дежурств или цели охоты и зачистки уточняем на месте. И чтобы никаких «я хочу домой».

Он внимательно осмотрел нас, с вызовом, но никто не отреагировал. Мы им и впрямь отчасти обуза, но всё же и огневая поддержка. Три мага что-то да могут сделать.

— Отлично, остались вопросы?

— Там рядом есть место, где в свободное время можно потренироваться в активации маги? — спросила я.

— Там много места, только не устройте пожар. Ещё вопросы? — он осмотрел нас, а потом на своих. — Готовы?

— Да, босс, — пожал плечами Грин. — Поехали уж, тут скучно.

— Тогда двинули, — Тео пошёл ну улицу, а потом свернул в переулок.

Мы сели в ещё одну переделанную машину, с подвеской повыше и колёсами покрупнее. Хотя сейчас их сцепление не важно. Трёхрядная, широкая, с откидным брезентовым верхом. Удобно активировать на машину щит и отстреливаться на ходу или наблюдать за обстановкой. Опять же — металл крыши не мешает активной магии обнаружения, пускающей волну маны для сканирования. То есть радиус больше.

— Так, катить далеко и желательно быстро. Сидящий впереди меняется.

Тео сел за руль, рядом с ним Тимон. Мы же устроились на заднем ряду, в машине свободно могут разместиться восемь человек. Машина тронулась и свернула на широкую улицу, взяв направление из города.

— Эй, эльф, — сказал Грин, повернувшись к нам.

— Вианор, — ровным тоном поправил он.

— Ну хорошо, Вианор. Ты действительно на первом курсе в астрал полез?

— Да. Он имеет свои достоинства, — ответил эльф. Машина ехала тихо и, в отличие от той, подвеской не дребезжала. А ещё ветер приятно трепал волосы.

— Резерв у него мелкий. Энергии мало исходит, — со смешком ответила женщина. Вообще эльф в этом каждому сразу признавался, он в этом не виноват. Скорость роста резерва невысокая. В отличие от меня или Коллисто, у него природный предел роста небольшой и ничего с этим не поделаешь. Но искусное владение астралом — отличное подспорье.

— Ну, зато у них очень даже, — Грин перевёл взгляды на нас.

— Да, особенно у рыжей. Прямо скажем где-то в пару процентов самых больших резервов среди магов войдёт, если уже сейчас столько, — оценила женщина. Скорее всего идея, что у меня Исток, была сразу отметена как бредовая. И нечего им знать. Что уж… даже друзьям не сказала. Есть если кто-то захочет его отнять, меня для этого придётся убить.

— Я рано начала магией заниматься. Так что раньше начал расти, — выдала я оправдание. Лучше им не показывать, что текущий резерв у меня много меньше, чем должен был бы быть при таком потоке энергии.

— Хорошо, сейчас это нужно. Вас отобрали как достаточно сильных, чтобы помочь, но всё же ещё раз напомню не лезть вперёд. Вы далеко не такие сильные и быстрее, как вам могло показаться, — сказала женщина. И мы все кивнули.

Мы неспешно въехали в несколько опустевший пригород — многие отсюда переезжали туда, где нужна рабочая сила. Или же концентрировались ближе к центру города. Вероятно, кто-то сейчас мог занять опустевшее жильё.

Пейзаж постепенно менялся. Мы останавливались, когда команда… назовём их охотниками, безопасниками как-то язык не поворачивается, меняла питающего движок, пересаживаясь.

Проехали пригород, катясь теперь вдоль ближайших ферм и полей, в которых трудились люди или кое-как восстановленная техника, даже животные. Удивительно как всё это диссонирует, будто разные эпохи столкнулись. Тут мы сидим почти в машине, а вдоль поля телега с запряжённой лошадью едет.

Последними питать машину поочерёдно посадили нас. Охотники переговаривались друг с другом, мы же смотрели по сторонам. Я не стала тренироваться, пропуская пейзажи. Не до такой же одержимости учиться.

— Добро пожаловать. Выходим и узнаём новости. Вы можете оставить ненужные вещи. У вас будут две комнаты. Потом грузимся и едем уже по месту назначения.

Мы покинули большое авто и зашли в здание, которому не помешал бы ремонт. Вот только раньше никто не видел необходимости, а сейчас не до того. Старая коробка в три этажа, покрашенное облупившейся краской. Пару побитых бетонных ступеней у входа, грязные окна. Никаких знаков, что тут нечто важное. Должно быть, здание заняли недавно.

— Идите за мной, — сказала Алла, пойдя наверх по лесенке недалеко от входа, пока остальные трое ушли по коридору, уложенному потрескавшейся плиткой.

Поднялись наверх, и пошли вдоль по освещаемому с улицы коридору. Алла открыла несколько дверей, глянув внутрь, но, видимо, помещения были заняты. Наконец нашли свободные.

— Вот две комнаты. Оставьте вещи, воровать никто не будет, хотя что-то совсем уж ценное лучше с собой носите, — сказала она. Замки на дверях не работали, благо внутри была щеколда.

Достала из сумки маленькую аптечку, прикрепив её на пояс сзади сбоку. Тут нет смысла оставлять. За книгу немного боязно… но если её тут украдут, то смогу оправдаться. Да и нет в этом кирпиче ничего особенного.

В комнате по две койки, так что Вианор устроился в гордом и комфортном одиночестве. Условия весьма скромные. Кровати, вероятно, не шибко чистые, но сносно. Имелось два дешёвых шкафчика из ДСП и один столик с деревянным стулом перед ним. Обычное закрытое окно, прозрачность которого серьёзно пострадала от слоя грязи. Стены обклеены унылыми жёлтоватыми обоями с волнистым узором. Освещения не было, потолочная лампа ожидаемо не работала. Думаю, тут было какое-то общежитие для рабочих, причём полузаброшенное, но сейчас со связью и перемещением проблемы, пришлось организовывать больше оперативных баз.

Оставили рюкзаки на кроватях и пошли вниз. Алла провела нас в помещение, куда прошли остальные. Бывший офисный кабинет, где теперь сдвинули столы и разложили карты местности, прикрыв их куском прозрачного пластика и расставляли поверх него мелом и всевозможных хламом вроде гаек, болтов и камешков непонятные мне пометки. Смешно выглядит, но сейчас даже смываемый маркер — проблема.

— Так, — посмотрел на нас Тео. — Выдвигаемся. Замечена стая Бурых канти. Пока отогнали, но нечего им здесь делать.

Мохнатые клыкастые кошки небольшого размера. Около третьего уровня опасности — то есть чуть опаснее просто сильного животного или никчёмного магического травоядного, что относят ко второй группе. Как раз по нам. Хотя зависит от размера стаи, но, видимо, приемлемо.

Такие обычно охотятся на мелких животных, не редко нападают на мелкий скот на фермах, а сейчас это особенно вредно. А если оголодают, то и на человека нападут. Особенно если их достаточно много. Для животных они в меру умные и неплохо действуют стаей. Дальних атак и щитов не имеют, только повышенные характеристики тела, очень острые когти и зубы, а также повышенную регенерацию.

Мы снова загрузились в машину и двинули, причём подпитывать движок снова начала я.

— Итак, зелень, знаете от кого нас послали избавить этот мир? — спросила Тео.

— Я читала книги о монстрах и у меня хорошая память, — ответила я.

— Тогда расскажи всем, — хмыкнул он. Ну хорошо, повторила лекцию. Он удовлетворился ответом и замолчал.

— Не безнадёжны, — кивнул Грин. — Опасайтесь прыжков и, если что, прикрывайте шею и лицо. Будет очень жаль, если вас исцарапают и искусают. Это же больно.

Не нравятся мне их насмешливое отношение. Но что поделать, они и правда сильнее и вставать в позу мало смысла. А вот Вианору, видимо, было не настолько наплевать.

— То есть вы вчетвером не сможете убить стайку столь слабых существ на подходе и мы будем вынуждены вступить в ближний бой?

Грин прищурился, встретив совершенно спокойный взгляд эльфа, который и не думал отступать. А потом ухмыльнулся.

— Сможем, конечно. Просто запугиваю, — хмыкнул он и отвернулся. Он мог ответить только так, иначе встал бы вопрос их компетентности.

Машина в это время съехали на довольно разбитую узкую дорогу, сбросив скорость. Ещё раз поменялись, хотя я не устала. Каллисто же ещё не восстановилась с первой поездки. Недостаток таких авто, ещё и столь тяжёлых. Но и охотники не должны растратить резерв перед боем. Но пора поохотиться на мелочь.

Глава 15. Отстрел мелочи

Доехали до какого-то промышленного фермерского комплекса с яблочными садами и, видимо, огромными рядами курятников и ещё каких-то бараков. Ещё бы, здесь монстры могут проблем доставить. Хотя к ним мы не поехали, прокатившись по грунтовке ближе к редкому леску. Без таких разграничений никак, иначе ветер свободно гулять будет и эрозия почвы пойдёт, а тут всё же крупный аграрный блок вокруг столицы.

Хотя тут целый лес… а, понятно. Тут фон маны немного растёт, превышая допустимый для постоянного пребывания не-магов и выращивания большинства сельскохозяйственных культур. Но вместе с тем маны слишком мало, чтобы пытаться культивировать полезные магические травы. Местность могли бы чем-то занять, но вокруг полно более благоприятных, может ещё какие-то факторы сыграли.

Уехали мы довольно далеко от границы Талмуса, в этой машине стоял куда более мощный движок. Тут многое могло размещаться, да и лес могли вырубать, а потом помочь зарасти заново. Под внешней маной многие растения становятся более живучими.

— Выгружаемся, — сказал Тео, остановив двигатель и затормозив на обочине, — я впереди, Тимон за мной, Алла слева, вы вчетвером справа и за Аллой, Грин замыкает. В бою перестраиваемся по ситуации, зелень держится сзади и помогает, как может. Главное не мешайте.

Приняв построение, двинулись вглубь опасной области. Я и Коллисто активировали свои личные щиты на постоянную активность и взяли в руки пистолеты, хотя полагаться я на них не собиралась. Тимон тоже держал наизготовку свою пушку, что была значительно крупнее наших.

— Зачем вам щит? — удивился он.

— Мне говорили в опасных областях всегда держать защиту, — ответила я.

— Какая тут опасная область? Канти вдаль не атакуют, а если подбегут, включить успеете. Они мелкие, не опасны. Больше никого тут нет, — фыркнул Тимон.

— Эм. Это приказ или совет? Я бы на всякий случай держала.

— Совет. Трать энергию, если так боишься. Главное чтобы в бою польза была.

Ну и хорошо. Так и двигались, пока Алла и Тимон сканировали лес в попытке найти противника. Грин теневую скрывающую ауру магию применил, чтобы мы не распугали слабых существ.

Нам оставалось только топать через реденький лес, наслаждаясь сменой обстановки. Более опытные маги отвечали за разведку и в ближайшее время должна засечь стайку, что уже успела навредить, исходя из слов Тео. Пронёсшийся по миру Излом распугал зверей, а изменение энергетических полей разных мест и пропажа всего, что могла отпугнуть или оставить монстра, подтолкнули миграции. Многие монстры ранее или научились соседствовать с цивилизацией, или были достаточно живучими, плодовитыми и непривередливыми. Их численность остаётся большой.

— Засекла, — сказала Алла, сворачивая левее и группа перестроилась вслед за ней.

— Столько? — спросила Тимон.

— Далеко. Они мелкие и много. Всё слилось в один сигнал.

— Вы не маг души? — спросила я, сосредоточенно всматриваясь в чащу, где лишь изредка приходилось всякие кусты огибать.

— Не пори чепухи, девочка, что человек с магией душ делал бы здесь? — раздражённо ответила она. — Молчите пока.

— И, никакой масштабной огненной магии, — пробурчал Тео. За кого он меня держит?

Мы недолго прошли прямо, Вианор уже держал меч наизготовку и сосредоточился.

— Готовьте магию, — коротко сказал Тео. Что же, стала собирать мощный силовой удар. Хорошо сфокусированный, насколько могла сжать. Прозрачно-синеватный сгусток энергии, окружённый магическими цепями. Никакого стихийного перехода, но достаточно устойчивое и масштабное плетение, чтобы выдержало поток энергии, удержать сложно. Прямой удар таким — всё равно что быть сбитым мотоциклом. Не на огромной скорости, но всё же.

Около Коллисто выросло четыре острых ледяных сосульки, парящих в воздухе. Фактически метательные кинжалы, наполненные холодом, что она метнёт той же силовой магией. Упрочнённый лёд сильно уступает стали в прочности и заряде энергии, зато запас бесконечен, пока рядом есть влага.

В руках Вианора замерцал сгусток тёмно-синего астрала. Странный многоцветный, полный не смешивающихся энергий план. Цвет энергии в общем то не важен, хоть и имеет незначительные признаки стихийного сдвига. Он зависит от личных особенностей, вроде расовых склонностей и каких-то характеристик души того, кто магией открывает пролом в астрал. Мало кто глубоко эту тему исследовал, да и интерес был академический.

Команда охотников тоже заготовила всякое. Алла с ветровым ударом, а посох грина заискрил, окружённый магическими цепями. Поддерживающий артефакт. Вписали в него постоянную, не требующую регулировок часть заклинания, а он как маг достраивает на посохе остальное, таким образом кратко ускоряя построение одного конкретного сложного заклинания.

Можно даже накопитель в посох встроить и частично запитывать заклинание внешним аккумулятором, мана которого уже потеряла жёсткие характеристики сигнатуры мага и стала хаотичной, дикой, неподвластной контролю. Зачарованию, вписанному в предмет, без задницы. Там мана направляется жёстким методом, а не контролируется разумом. В отличие от полностью автоматического артефакта, с таким можно регулировать настройки заклинания, включая наведение механизмами формации.

— Рассейтесь, чтобы не мешать друг другу, — сказал нам Грин, выходя из арьергарда и обгоняя нас. Мы встали шире, теперь двигаясь вперёд двумя линиями.

Наконец впереди показалась полянка, где виднелись бурые кошачьи. Мелкие, даже не по колено мне, но ловкие, прыткие и с длинными бритвенно острыми коготками.

— Около двадцати, ничего так стайка, — сказал Алла. Мы осторожно вышли между деревьями, оказавшись за кустами, отдыхавшие существа насторожились, но пока не поняли, откуда исходит угроза. Нас кое-как скрывал Грин, а эти существа имеют низкую чувствительность к магии. Ветер же дул на нас, принося тошнотворный запах гнилого мяса. Видимо они тут трапезу вели… вчера.

— Готовься, — сказал Тео и послал вперёд широкую ударную волну, снёсшую кустарник перед нами. Это послужило сигналом. Полетела молния, не особо сильная, Алекс голыми руками сильнее делал. Разогнанные льдины, сгусток синеватого астрала. Я выбрала цель в зоне поражения силового удара, до того как стабильность снаряда будет потеряна и метнула. Бурого канти из-за удара чуть сверху вдавило в землю и немого протащило, оставив борозду в утоптанной траве. Из пасти брызнула кровь.

Сразу готовлю ещё снаряд, видя, как одно из существ превратилось в головешки под молнией, а сидевших рядом изодрало ветряным ударом со сжатыми до невероятного давлениями потоками воздуха. Так называемое «вихревое лезвие». Очень кровавое по характеру заклинание.

Тем временем я подготовила ещё один силовой удар и отправила в полёт ещё одно существо, что попыталась убежать от нас. Оно кубарем полетело по поляне и впечаталось в дерево, согнувшись под неестественным углом.

Некоторые из кошек решили, что убежать не смогут, и потому рванули на нас. Один покатился по земле полумороженной статуей после выстрела из тяжкого пистолета Тимона — чистая стихия холодая, никакого льда.

Битва шла удивительно быстро, мы выпустили настоящий шквал мелких заклинаний. До того как я успела применить третий собранный силовой удар, всё закончилось.

Перед нами осталась усеянная трупами поляна. Смятые силовыми ударами, изрезанные, замороженные, утыканные сосульками, опалённые молнией, два оплавленных астралом. Шерсть будто бы слабой кислотой окатили. Но канти умерло, скорее всего, от тяжёлого урона душе. А может от болевого шока, когда такое ударило беззащитное тело.

— Вот и всё. Возвращаемся. Один или два убежало, но они уже не опасны, — сказал Тео и, пошёл примерно туда, где осталась машина, когда Алла собрала свои кинжалы.

— А студентики-то ничего так. Могут что-то, пусть и медленно атакуют, — сказала Алла, я же, лишь бы просто на рассеивать, пустила заклинание в сухую ветку неподалёку, прицельно её срубив и удовлетворённо хмыкнув. Попала.

— Это вопрос практики. Боюсь, нам её очень не хватает, — ответила ей Коллисто.

— Когда мы приедем, за зданием, с другой стороны от входа, есть земляная насыпь на пустыре, туда тропинка ведёт. Сколько хотите отрабатывайте с активацией. У нас сейчас обед и отдых после применения магии. Только сильно не тратьтесь.

— Спасибо, — ответила Коллисто.

Обязательно схожу туда. Вообще тут мы ничего особого не сделали, никчёмные стайные монстры, но вряд ли здесь сильные маги служат. Те, кто давно нашли свой предел резерва, а может и мастерства, больше не тренируясь и не пытаясь ещё разделов магии выучить. Хотя, наверное, устали от этого ещё в молодости, а другие стихии им ничего особо не дадут — так зачем голову забивать?

Пройдясь по лесу, снова оказались на грунтовке недалеко от машины. Двинулись обратно к оперативной базе, где, очевидно, посменно несут вахту. На обед досталась каша, яйца, хлеб и несколько яблок. Вполне сносно. Заодно в столовой наконец отделились от команды охотников.

— Не нравимся мы им, — вздохнул Вианор.

— Угу, — промычала я, набивая рот безвкусной кашей и быстро проглатывая.

— Но и повода от нас избавиться нет, мы их на самом деле помогаем, — заметила Коллисто, на которую и тут косились отдыхающие маги.

— Ну да. Скажут что бесполезны, а мы покажем наши умения. За нас заступится Институт, который воспримет это как претензию к их обучению и выбору кандидатов. Правда на нашей стороне будет, — согласился эльф. — И выдумывать, что мы им не подчиняемся, тоже не станут.

— С другой стороны, пока с точки зрения практики мы ничего не получили, — заметила я.

— Ну… я впервые монстров убивать пошла. До того только тренировки, — смутилась Коллисто.

— И что с того? Считай, постреляла по подвижным мишеням, — удивилась я.

— Тебе от вида того, во что мы зверей превратили, тошно не стало? Может и монстры, вполне способные убить человека, но живые существа.

Ой… ну…

— Извини, я не собиралась хвастаться. Просто и до Излома бывала на охоте, а уж теперь…

— Ты даже не поняла в чём проблема. Но, в общем, практика сама по себе полезна. Большая разница с тренировкой. Так сказать, атмосфера, ощущение опасности, толпа более сильных, чем мы незнакомцев. Ощущение, что учился не зря и вот результат.

— Да. Пожалуй, и правда полезно. Интересно как это нам учтётся при официальной практике, — задумалась я.

— Могут группы нам урезать, — высказал догадку Вианор. — Или просто повторим этот опыт. Всякое может случиться, практики много не бывает.

Мы закончили заслуженный обед, и я решила заняться делом.

— Я пока пройдусь, попрактикуюсь. Надо строить магию быстрее.

— Я, пожалуй, после поездки отдохну, лучше почитаю, — сказал эльф.

— А я с тобой, — решила Коллисто. Ну что же, ладно. Надеюсь, позже смогу ускользнуть, чтобы магию шторма наконец применить, а не столько построить и рассеять.

Вышли через заднюю дверь в здании, увидев поросшие редкой травой и усыпанные строительным мусором насыпи. Тут росли редкие деревья, отчаянно пробиваясь через мусор. Уже целая рощица, даже сформировался слой почвы, поросший травой. Туда шла тропинка, уходя за рощицу и навалы старого хлама. Видимо достаточно далеко, чтобы отработка магии не мешала отдыху людей. Тем лучше для меня. И времени у нас достаточно.

Тропинка привела к бетонированному пустырю. Между щелей потрескавшихся, покрытых выбоинами плит росла трава, а целью тира служила большая земляная насыпь, покрытая множеством отметин применения не слишком масштабной магии. Торчащий из неё мусор явно как мишени использовали, сильно её сгладив. Что же…

— Смотри, что я недавно доучила, — сказала Коллисто, начав заряжать магию света. Не маленькая формация, возилась долго, вырисовывая множеством нитей маны сложную структуру. Зато заряжала быстро. Я на всякий случай включила свой щит, который может остановить чрезмерно яркую вспышку света, мало ли.

В насыпь ударил действительно мощный и яркий луч света, оставив раскалённую опалину на склоне. Вполне стандартное заклинание света, если глобально, но…

— Ты прямо удивляешь. Это Световой Импульс? Видела в программе мельком, — припомнила я заклинание света с таким описанием.

— Нет, получше. Испепеляющий Световой удар, или просто Световой удар. Немного пафосное название, но оно мощнее, лучше фокусируется. Правда и несколько сложнее, — гордо сказала девушка, расправив плечи.

— Неплохо! А я пока вот с этим освоилась, — сказал я, начав строить своё заклинание, огненное. Долго возилась, как и она. Необходимо раза в три — четыре сократить время построения, но это вопрос мастерства, когда подобное уже не будет моим пределом.

Сосредоточившись, послала магию в землю перед насыпью. Это заклинание не типа «огненный взрыв», а «огненный смерч». В точке удара сформовалась сфера движущегося пламени, которое побушевало несколько секунд, насколько хватило заряда, и рассеялось.

В отличие от мгновенно воздействия, тут проще вложить больше маны и опалить врага не только внешне в точке попадания, а прожарить со всех сторон. Если щит не выдержит, то это будет не вполне вероятное «встретил атаку, остановил, но распался», а «не выдержал напора и все под щитом умерли». Уж не говоря о том, если попавший под атаку вдохнёт раскалённый воздух.

Конечно у меня пока и радиус, и сжатие энергии вышло не ахти какое, да и продолжать подпитывать не вышло. Но уже прогресс.

— Вау. Надо тоже было в огонь идти. Хотя таким ещё попасть надо, — успокоила себя Коллисто. — Но давай пока без чего-то такого масштабного. Надо отработать необходимое сейчас.

Действительно. Стала отрабатывать силовые удары и слабые, зато простые огненные шары, пока Коллисто кидалась острыми льдинами или слабенькими сгустками холода. Причём я выбирала себе какой-то ориентир в качестве цели и пыталась попасть точно в него. В целом — неплохо.

Наконец натренировались, у меня резерв кончался, хотя я старалась не показывать и просто сбавила темп тренировки.

— Фух. Пока хватит, не стоит ехать уставшими на задание, — сказала Коллисто.

— Ага. Пойду, почитаю, пока не вызвали, — согласилась я. Мы вернулись в свою комнату, где я открыла прихваченный кирпич на разделе магии Жизни. В нашем деле стоит уметь хотя бы минимально себя лечить. Самому убрать неприятную ссадину или повысить шанс выжить при серьёзном ранении. Книга как раз была сборником основ.

Время пролетело незаметно, когда нас позвали. Благо энергия у меня давно восстановилась полностью.

Глава 16. Первый серьёзный противник

— Так, зелень, — начал Тео. Та демонстрация нас хотя бы до «младших» не повысила. — В этот раз не мелочь пугать едем. На границе зоны нашей ответственности замечен кто-то крупный и, судя по дальней разведке, сильный. Около пятого класса опасности. Так что подбираем сопли и готовимся врезать посильнее.

Ну а что, до заката ещё далеко…

Молча двинулись на машине, снова чередуясь по пути, причём так, чтобы охотники были максимально отдохнувшими к концу поездки. Вполне логично, лучше мы будем не совсем свежими.

Уехали и правда дальше чем в прошлый раз. Алла сразу от машины послала сканирующий импульс, направленный в предполагаемое место, где патрульный разведчик засёк потенциально большую проблему. Такое активное сканирование выдаёт нашу позицию, но велика вероятность, что благодаря этому монстр сам прибежит к нам.

— Вблизи от нас никого. Давайте углубимся в лес, — сказала она.

— Двинули, то же построение и в бою не паниковать, — скомандовал нам Тео. Стали быстро продвигаться в лес.

Всё казалось мирным. Даже какие-то насекомые стрекотали и пару птиц пели. Лучи солнца понемногу становились косыми. Даже красиво. Пятнышко дикости относительно недалеко от сердца Империи. Вообще карты глянуть успела, он не маленький. Хотя на на всю область повышенной маны. По пути видела вырубленные места, что успели зарасти лишь невысокой кривой порослью. А ещё на карте были отмечены леса, где во время одной из войн ударили таким оружием, что сильно навредило земле и там не рекомендуется ходить без химической защиты или, хотя бы, противогаза. Ну и помойки, конечно.

— Мне кажется или гарью пахнет, — почувствовала я едва щелочащий нос запах.

— Кажется, — сморщился Тео. — Тише, не болтай попусту.

— Нет, правда пахнет, — принюхался Тимон.

— Может что-то с магией огня? Попробую искать огненную ману, а не энергию в общем, — сказала Алла, сменив подход к поисковому заклинанию. — Ага! Метров триста туда.

Всего три сотни? Близко, очень даже близко!

Она резко сменила направление. Команда последовала за ней. Впереди и правда тлел небольшой очаг пожара. Лес был достаточно влажным после недавних дождей, но если вдруг пожар разойдётся — он может стать проблемой. Грин без вопросов начал собирать сложное ледяное заклинание. Коллисто тоже решила помочь, быстро запустив в один из костерков взрыв холода. Огненный шарик наоборот фактически. Это позволит резко опустить температуру ниже требующейся для горения, и тем самым затушить огонь.

Грин обрушил на очаг пожара буквально холодный ураган. Тот же принцип что с моим пламенем — не разовый удар, а продолжительная область. Не особо сильный, но почти все огоньки погасли. Ещё разок ударить и потушим полностью.

— Приближается, — предупредила Алла. Я сразу стала собирать ударную волну, щиты тоже активированы на полную. У всех та же схема атаки, что в прошлый раз. Впереди, где был огонь, послышался хруст веток и негромкий, заглушённый лесом рык. Мелькнула светящаяся оранжевым тень…

— Это… Псевдо-ифрит что ли? Вот ведь забралась скотина на север, — Тео насколько раз грязно ругнулся. — Огненные атаки почти безвредны. Лёд шкуру не пробьёт. Бьёте и морозьте.

Каллисто всё же пустила уже готовые льдины вдаль, в приближающуюся тушу. Я же убрала в кобуру огненный пистолетик, сейчас он бесполезен. Это существо огромные температуры держит. Толстая, ороговевшая шкура не горит, и он отлично контролирует внутреннюю температуру организма магией. И сам огнём кидается. Одно из высокоразвитых существ с разнородной магией. Ему в сердце пожара будет вполне комфортно, чего уж. Но такие обычно в засушливых районах живут, внешний холод и влажность не любят.

Наконец увидели здоровенную приземистую тушу на коротких ногах. Наверняка перекусить нами захотел. Коричневатая груба кожа, почти панцирь, тупоносая широкая опасть и горящие пламенем небольшие, глубоко посаженные глаза. Весь силуэт объят плотным мана-щитом с отчётливым стихийным сдвигом в огонь.

— Как приблизится, врассыпную, — предупредил Тео. Не подходе такого не забьём. И всё же по нему ударило несколько Холодных взрывов, тот же небольшой ураган, астральная атака и молния. Я как могла врезала силовым ударом, но пока на нём покрывной щит, толчок монстр не почувствует. Придётся исчерпывать его силы, чтобы защита ослабла.

И в отличие от тех кошечек, эта тварь ещё как могла атаковать вдаль. В нас полетел настоящий поток пламени, но встретил артефактные щиты Тео и Аллы. Пока держимся, у него тоже мана конечна. И всё же наша первая волна атак лишь снизила яркость его щита.

Все бросились в разные стороны. Я ощущала себя беспомощной. Нечем мне ему значимо вредить. Только ударами отвлекать, исчерпывая энергию щита. Максимум, когда лишится защиты, заставлю споткнуться.

Коллисто бежала около меня, на ходу заряжает ещё одну атаку чистым холодом. Вианор скрыл ауру тенью и отделился от нас.

Монстр притормозил, гася импульс огромной туши и ожидаемо погнался за Грином, от которого получил самый неприятный для него удар. Но тот отступал по дуге, прикрываясь деревьями, которая тварь иногда ломала на бегу, но всё же притормаживала. В монстра непрерывно летели небольшие холодные атаки, подогревая ярость, по нему теперь били буквально со всех сторон.

Может мы и смогли бы его так гонять, но выносливость блондина не бесконечна, а лес снова начинал гореть, что совершенно не помешает псевдо-ифриту, зато ещё как помешает нам. Благо на шкуре уже появлялись первые раны. Я отделилась от Коллисто и схватила между пальцами четыре метательных кинжала, легко снявшихся со специального крепления.

Существо как раз плюнуло гоняться за Грином и нацелилось теперь на Тео, что оказался ближе и тоже заряжал атаки холодом.

Первый кинжал, пламенем заряжать нет смысла, а стихийный переход холода ещё не выучила. Просто в дополнение к зачарованию самоускорения, подвесила его на собственное заклинание силового ускорителя. Метну как можно быстрее. Нужно попасть в голову.

Выждать… Одновременное активация зачарования и заклинания!

Кинжал рванул с места, мгновенно развив огромную скорость.

Сразу же заряжаю бросок второго кинжала. Первый вонзился кончиком в черепушку и отпал в сторону. Но тварь обратила внимание на меня.

Запуск!

Второй, оцарапал уродливый широкий нос. В меня летит волна огня, но щит пока держится, а я отхожу за дерево. Кажется, тварь восприняла это как особо сильную угрозу, учитывая мой поток маны из-за Истока. Теперь выбрала целью меня. Третий…

Запуск!

Да! Тварь попыталась отклонить голову, но тем самым только подставила свой левый глаз под кинжал. Тонкое треугольное лезвие ушло глубоко и застряло там.

Псевдо-ифрит взревел со смесью боли и ярости, начав хаотично пускать волны огня. Сзади на неё обрушилось ветровое заклинание, начав крошить прочную шкуру. Но это не был бы пятый класс опасности, если бы его можно было так легко убить.

Монстр отошёл от приступа боли и смотрел на меня оставшимся глазом. Метнула и четвёртый кинжал, но… увы. Ослепить полностью не вышло. Слишком мелкая цель, попала на одной удаче.

Тварь неслась на меня, пока в голове неслись мысли. Пора бы ещё один козырь разыграть. Один хороший артефактик.

Активация браслета и окружающая влага собирается в ледяной клинок, рукоять ложится в руку, а лезвие начинает быстро расти. Начинаю бежать в сторону, где бы…

Вот. Отличное дерево. Уже активировала выданный мне щит и сама создала структурный, как могла быстро. Сзади бьёт несколько огненных шаров, лес озаряет оранжевое сияние. Лишь бы и правда волосы не подпалили. Но я достаточно далеко от себя щит поставила, ощущаю тепло, но не испепеляющий жар. А ещё слышу приближающиеся тяжёлые шаги.

Разворачиваясь с мечом, который уже давно вырос до максимальной длины и работает на своём пределе, источая холод. Массивная, раненная тварь не может быстро сманеврировать мимо толстого дерева, замедляясь, и я прыгаю к ней, придавая мечу силовое ускорение. Лезвие исходит паром, сталкиваясь со слабой огненной аурой, но держится, остаётся острым, восстанавливаясь быстрее чем его плавит. Вогнала клинок точно у сгиба ноги, где шкура куда тоньше, и сразу отпрыгнула. Рванула к своим.

Сзади раздался ещё один болезненный рык. Лезвие вошло глубоко.

Артефакт я отключила, так что новое лезвие не формировалось. Но отлично реализовала возможность. К пасти подходить опасно, но сильно ранить в область таза около ноги, уменьшить подвижность — лучший вариант. Ещё и без глаза оставила, лишив важного для хищника бинокулярного зрения.

Оборачиваюсь и вижу, как тварь бьёт поток молний и ветровые удары. Псевдо-ифрит бьётся в безумии, сильно хромая. Тимон изредка, соразмерно пределу артефакта, настреливает из своего тяжёлого пистолета, оставляя обмороженные участки, защитная аура у существа погасла, но оно само по себе бронированное. Меня из виду оно, судя по всему, потеряло, так что нашла глазами Коллисто и подбежала к ней. Судя по виду, она изрядно устала.

— Ты как?

— Держусь. Ещё на пару атак хватит, — сказала она. Тварь тем временем мотнула головой и рванула примерно в нашу сторону. Не на нас, просто в лес. Сбежать хочет!

Коллисто бросила ещё одну ледяную атаку, зря. Тварь заметила меня и яростно взревело. Рядом снова засветились её инстинктивные плетения магии огня. Наработанное эволюцией и как-то передающееся из поколения в поколение умение.

Псевдо-ифрит выложился на полную, послав в нас огромный сгусток пламени. Сразу построила мана-щит и под ним выданный щит включила. Личный сильно нагружен. Надеюсь, выдержу.

Мой щит окутало пламя, но я могла очень быстро разряжать свой резерв маны, проводимость мана-каналов высокая. Увы, чего не скажешь о способности держать такой поток энергии под контролем. Щит держался несколько секунд и сдал, к счастью выданный мне просто потреблял поток энергии и сам создавал прочный структурный щит.

Выдержал, кое-как. Слава тому, что тварь устала.

В тварь же в этот момент пришёлся ещё один удар астралом, точно в голову и она пошатнулась, останавливая бег.

— Добью! — крикнул Вианор. Он ловко подпрыгнул, несясь к обессилевшему монстру, дезориентированному после прямого удара астралом.

Я смотрел на ускоренный магией и подгоняемый всем весом укол мечом. Клинок исходил тенью, что позволит легче пробить останки его защиты. Вианор зашёл со слепой зоны и ударил точно в выбитый глаз. Тварь дёрнулась и осела на землю, мгновенно умерев.

— Ох мамочки, — выдохнула Коллисто, пошатнувшись и схватившись за голову.

— Ты не ранена? — спросила я, осматривая подругу. Она мотнула головой.

— Нет, — она закашлялась, — надо лес тушить!

Она начала заряжать своё ледяное заклинание.

— Не помощник, — вздохнула я. Группа охотников тоже этим озаботилась. В отличие от нас, у опытных магов было время все стихии хоть как освоить, даже если не их специализация. Множественные очаги пожара быстро гасли, Алла парой порывов ветра увела дым вверх, обеспечив нам свежий воздух.

— Терминус, спасибо. Я спровоцировала ифрита. Могла бы не удержать щит, — сказала немного бледная Коллисто.

— Да не, у тебя щит хороший и не был так перегружен, вынесла бы. Максимум бы лёгкие ожоги получила.

— И всё же… — покачала она головой.

— Ну не красавчик ли я, — хмыкнул подошедший Вианор, протягивая мой кинжал. Ах да, надо остальные три найти.

— Ага. Хорошо добил. Кинжалу энергии не хватило глубоко уйти. Поможешь найти остальные? — спросила я, приняв своё оружие.

— Пойдём, — согласился он и мы стали ходить по местам, где пробегала тварь в момент, когда я вышибла ей глаз. Благо кинжалы блестели на опалённой, утоптанной земле, так что много времени это не заняло.

— Спасибо, — сказал я, приняв последний и убрав на законное место.

— Я же сказал не лезть вперёд, — подошёл уставший от магического истощения Тео.

— Он сам ко мне побежал, — заметила я.

— Думаешь, это смешно? А если бы померла? Щиты едва держались, — нахмурился он. Ладно, не будем отвечать «но этого же не случилось». Можно так и эскалации конфликта добиться.

— Прощу прощения, буду осторожнее. Подумала, что так смогу серьёзно ранить его. Благодаря вашим атакам он достаточно ослаб.

— Хорошо, — коротко ответил он и оглянулся, оценив место побоища. — Тушим все очаги и ползём в дом милый дом. Надо сообщить, чтобы кто-то забрал эту тушу.

Не удивительно. Есть артефакторика и с применением частей, особенно костей монстров. И всякая алхимия. Из таких сильных можно что-то интересное получить. А за не потушенный пожар после магической битвы по голове не погладят. Ещё разрастётся и накроет дымом городок, заодно вызвав бегство из этого леска всех живых тут монстров.

Кое-как собирая силы, затушили всё что тлело и устало побрели к машине. Пока неспешно доехали, сменяясь, солнце уже скрылось за горизонтом. Тео ушёл докладывать, остальные же пошли за ужином.

Глава 17. Применение на практике

Мы ужинали в столовой, сев втроём отдельно от остальных безопасников. Тут была ещё одна команда и группка разведчиков, что катались на велосипедах с силовой тягой. Все после дня устали и уткнулись в еду, негромко переговариваясь друг с другом.

Мы всё ощущали магическое истощение после поездки и некоторую нервозность после столкновения с сильным монстром.

— Как же неприятно было ощущать себя такой беспомощной. Всё моя магия ему что дробина. Только на артефактах выехала, — вздохнула я, вспомнив про волосы и осмотрев их. Не опалило, вот и славно.

— От нас толку было не особо больше. Недостаток мощности заклинаний и выдохлись. А ты молодец. Аж две критические раны нанесла. А Вианор добил, — сказала Коллисто.

— Хе-хе, да. Убийство моё. Но это вы его ослабили до кондиции, — признал эльф. — И вот польза меча. Потом Аланису похвастаюсь, что обучение не зря прошло, да и ты можешь. Тоже ударила и кинжалом попала.

— Скорее случайно, — вздохнула я, — надо будет более разносторонней магии выучить.

— Я вообще… эм… признаюсь. У меня же тоже магические гранаты есть. Так вот, я о них просто забыла. Стыдоба, — сказала Коллисто. — Одна с мощным ледяным взрывом, могла бы в пасть попробовать закинуть, когда его ослабили. Возможно, на этом бой бы и кончился.

— Ну, зато не потратила в первый день такой дорогой расходный козырь, — пожала я плечами.

— И спасибо, я с перепугу свой щит не поставила, а ты меня прикрыть смогла.

— Ну, кроме твоего личного щита, я думаю, ифрит атаковал из-за меня.

— И всё равно. Оказывается… страшно это, — признала она. Откровенное признание в слабости. Хох, такими друзьями считает, что хочет об этом поговорить? Приятно слышать, на самом-то деле.

— Скоро привыкнешь. Зато на практике, как окажешься в другой группе, сможешь продемонстрировать ледяное спокойствие в бою, — покивала я, почему-то вспомнив как куда-то неслась по полю боя, где настоящий апокалипсис развернулся. А потом он и на самом деле случился. Только не огненный и взрывной. А жуткий и тихий. Поставивший точку в эпохе.

— Да, перспективно, — уже довольно хмыкнула Коллисто. — Чем займёмся?

— Я хочу ещё активацию магии потренировать, пока возможность есть. В главном корпусе Института ничем мощным не покидаешь, а полигон слишком далеко.

— Тебе не хватило только что? — удивился Вианор.

— Немного. У меня хватает энергии на небольшую практику. Вы отдыхайте, — я покинула их, выйдя на улицу. Близилась ночь, но я темноты не боялась и отправилась по тропинке на пустырь.

Огляделась, убедившись, что нет других желающих тренироваться на ночь глядя.

Наконец-то. Давно этого хотела.

Стала строить сложное заклинание с сильной рунической составляющей. Ох сколько времени на эти руны потратила, стараясь вывести точно как в книге! Сложные, витиеватые.

Синее заклинание, состоящие из чистой маны начало мерцать лёгкими золотыми искорками. Результат чего-то в основе заклинания, срабатывает так без моего прямого участия. Хотя духовного поражающего фактора астрала нет. Поток энергии в заклинании возрастал. Впервые накачиваю много энергии для активации.

Штормовая стена. Одно из самых простых заклинаний.

Вперёд, в насыпь унеслась выгнутая волна энергии, достигнув её буквально за секунду. Едва разглядела удар. И земля взорвалась огромным столбом песка, грязи и щебёнки!

Я даже на несколько шагов назад отступила от падающих сверху кусков земли. Вау! Даже лучше, чем ожидала от ветви магии ветра! В насыпи осталась действительно глубокая выбоина, перемолотая огромным давлением воздуха.

Так, а более точечный? Ещё раз огляделась, что никого рядом по-прежнему нет.

Штормовой удар. Проще, компактнее, менее затратный. Синий с лёгким золотисто-жёлтым мерцанием снаряд унёсся вперёд. На этот раз выбрала цель. Попала и полностью разорвала земляную кочку, оставив глубокую выбоину. В воздух поднялось ещё одно облако пыли и грязи.

Пока эти два заклинания — мой предел. До Штормового потока или, собственно, Шторма ещё не доросла. Но. Хе-хе. На самом деле эти заклинания нанесли бы вред псевдо-ифриту. Не такой значимый как действительно хороший мороз, но могли бы. Хотя ещё одно заклинание попробовать можно. Не уверена даже…

Стала выводить сложное заклинание, помнила его хорошо. Хорошая память и очень много зубрёжки. Но вот удержать настолько сложный узор из нитей маны и поток энергии — уже задачка. Но хоть кое-как применить хочу. Увы, первый раз не вышло, едва начала накачивать энергию, формация взорвалась исчезающими искрами маны.

Минут пять отдохнула, освободив голову, сосредоточившись и дав восстановиться энергии. Ещё разок. Накачки идёт… лишь бы не рвануло. Включила щиты…Активация!

Вперёд унеслась широкая, но довольно тонкая волна, оставив широкий длинный след на насыпи. Плохо. Значительная часть заклинания по пути рассеялась. И слишком толстое «лезвие». Пусть это именно «волна»… но всё равно сжатие и стабильность отвратительные. Но кое-как уже вышло! В бою не применю, но прогресс!

Потренироваться в комнате не выйдет. Так что на этом пустыре, встав так, что лучше видеть ведущую сюда тропинку, стала строить плетение. Пыталась удержать его масштабнее, а потом и энергию через него начала вполне серьёзно гонять. Оно создавала мощный хаотичный порыв ветра и быстро расходовало почти пустой резерв, но тренировка под нагрузкой полезнее.

Только когда совсем устала, прекратила этим заниматься и вернулась в комнату. На сегодня всё равно заданий уже не будет. Разве что где-то рядом нападёт монстр, и местные смогут запросить помощь, что проблематично сейчас.

— Долго же тебя не было, — удивилась Коллисто, читавшая книгу при свете светлячка.

— Прямо там решила плетения с нагрузкой покрутить. Этого очень не хватает, — почти честно призналась я, снимая куртку. Хм… а штаны тоже снимать что ли? Неловко, пусть она девушка.

— Да не стесняйся. Только дверь запри. Грязные все, не спять же в них, — поняла моя соседка. Ну ладно. Она и сама сидела в серых свободных штанах и синей майке, уже переоделась. Правильно, лучше в пижамах спать. Так что заперла дверь на щеколду и торопливо переоделась в прихваченные мягкие спортивные штаны. Запылённые брюки от формы перекинула через вешалку и убрала в шкаф.

— Вообще актуальный вопрос насчёт помыться, — сказала я, садясь на кровать. Может уже выяснила.

— Тут как бы есть душевая, вот только водопровода нет. Либо речка недалеко, либо кое-как из воздуха дёргать. А ещё там дождевые сборщики в бочки поставили. Но они пустые. Хорошо хоть мы близко от города и канализация тут ещё не сдохла, хотя, вероятно, уже где-то на улице ямы копают.

— Мда… — протянула я, в очередной раз думая о потере благ цивилизации. Девушку и в таких условиях оставлять! В любом случае, вышла почистить зубы и просто ополоснуть голову зарядом воды. Хотя бы пыль после горящего леса и моих экспериментов смыла. Увы, не избавило от запаха гари, но это терпимо.

Вернулась в комнату и также уселась с книгой, продолжая изучать раздел магии Жизни, ветвь исцеления. Так и сидели до ночи, когда мы обе ощутили, как нас клонит в сон после дневных приключений. Ранним утром проснулись и, кое-как причесавшись, получили завтрак. У местных была комната отдыха, сейчас лишившаяся многих важных элементов, в том числе алкоголя. Наша команда охотников зависала именно там, ожидая новостей.

И вообще нам бы опыт переменить, так что присоединились к ним, кроме того, нас интересовало продолжение выездов.

— Мы никуда не едем? — спросила я.

— Это нам вчера повезло на две проблемы подряд нарваться. Большую зону нам не охватить с этим транспортом, в патруле кататься мало смысла без нормальной связи. Так что сидим и ждём, не поступит ли запрос координатору. Не повезёт, так будем тут весь день штаны протирать. Всё, давайте, вам там магией ещё заниматься и заниматься.

— Эм… а может каких-то советов тогда? — даже как-то неуверенно спросила я. Грин удивлённо упёр в меня взгляд серых глаз.

— Например? Не лезть вперёд? Ну давай. Не лезть вперёд. О, вот ещё. Псевдо-ифрита нет смысла бить огнём, но ты это знала.

Кажется, у меня едва глаз не задёргался. Ну что за издёвки? Могли бы что-то по магии посоветовать или тактике этой группы. Может, о том, как вести себя с местными монстрами. Ну да ладно.

— В таком случае я у себя в комнате, — вздохнулся я, и удалилась, планируя сделать зарядку и посидеть с тренировкой контроля маны. Мне его ох как не достаёт. Коллисто с Вианором тоже не стали оставаться в их компании,

— Ну да, надеемся только на личный опыт, — проворчала подруга, когда мы вышли из комнаты.

— Эти ещё и сами собой недовольны. Это они в битве оказались поддержкой, исчерпывающей силы монстра, а критические удары мы нанесли, — усмехнулся Вианор.

— Я бы сказала, оказались в удобных позициях для этого. Хотя они правы: зачем головой рисковать? Они нас не похвалят, больше нам не заплатят. А мы всего лишь младшекурсники с узкой специализацией, — заметила я.

— Правильный подход. Перефразирую. Если им этого не нужно, так и мы ведём себя скромнее, наслаждаясь дикой природой. Жаль Фолдуина тут нет, поигрался бы со своей магией природы. Если бы хватило сил на что-то серьёзное, — ответил Вианор, — я посижу с вами? Не комфортно мне тут в одиночестве практиковаться.

— Я не против, — пожала плечами Каллисто.

— Я тем более, — кивнула я.

Расселись в комнате, Вианор занял место за столиком. Все занялись своей магией. Начальное развитие всегда более сложное. Но оно себя непременно окупит.

Так и сидели аж до обеда, чередуясь с отдыхом и небольшими беседами. Я потихоньку продолжала заучить нужное для магии исцеления, скоро уже попытаюсь управляемое плетение построить. Только до хоть какого-то исцеления, конечно, далеко.

— Всё же распыляешь силы. Ну, ты знаешь свой предел, — заметила Коллисто, узнав, что я читаю.

— Угу. Очень уж полезно такое уметь. Всё равно займусь, — кивнула я. Мы пообедали и вернулись в комнату. Вскоре за нами всё же зашёл Тимон.

— Двигаем. Очередная мелочь, — недовольно сказал он, и, не дожидаясь, пошёл из комнаты. По уже были полностью готовы и поспешили за ним.

— Я вот спросить хотела. Нам же платят именно за убитых монстров? И какая-то минимальная дневная ставка, даже если ничего не произошло, да? — спросила я.

— Ну да.

— Как рассчитывается? Не важно кого или от уровня угрозы установлены тарифы?

— За крупных и опасных, как вчерашний, платят больше. Три уровня тарифа. Скопления канти идут как слабая мелочь. Вчерашний как сильный противник. Есть ещё средний за что-то в меру опасное. Выбирать не приходится, — ответил он, спускаясь по лестнице.

— Спасибо. Понимаю, почему желательно побольше сильных целей, — согласилась я. Конечно опасно приблизившиеся к населённым местам монстры и убить кого-то могут, но это ещё и мои денежки на обучение и снаряжение. Или просто на общие нужды.

Нас опять послали против канти. Заборов под напряжением, сигнализаций и отпугивателей не осталось, а дешёвого и мощного оружия стало мало. Так что всех замеченных приходилось истреблять, устранив проблемы в корне. В лесах тут живности не много, а значит оголодают и пойдут к людям.

Кошки были плодовитыми и могли за день преодолеть большое расстояние, а большая стая опасна. Но не для группы из семи вооружённых магов. Как и в прошлый раз — даже добежать до нас не успели, только пришлось преследовать сбежавших в лес.

Вообще проконтролировать выполнение было нечем, хотя с магией разума обнаружить ложь просто. А может действительно полагалось на честность командира. Хорошо хоть не заставили собирать доказательства убиения.

Закончив с юркими кошаками, вернулись в штаб. За день больше ничего нашей команде не выдали, так что продолжали усиленно учиться. Оставалось пять дней дежурства.

Глава 18. Меняющийся мир

Устав от нагрузки тренировки, уже под ночь вышла подышать свежим воздухом. С задней стороны здания под стеной как раз была старая скамейка, сейчас пустая. Села и уставилась на звёздное небо. Оно потихоньку становилось привычным.

Раньше было много городов. Множество уличных огней засвечивали атмосферу. Едва виднелись лишь самые яркие звёзды небосвода. Разве что ты заберёшься действительно в глушь. Но теперь о ярком уличном освещении не было и речи. И звёзды было прекрасно видны даже из дома в столице.

Огромная, густая россыпь звёзд галактического шлейфа. Множество ярких точек далёких галактик и даже пятна особо цветастых туманностей. Бесконечный космос, такой большой, что не могу даже осознать. Аграфи был песчинкой, крохотной и незначительной в масштабах вселенной. Миллиарды галактик, в каждой миллиарды звёзд… и у многих звёзд планеты. На скольких из них также зародилась жизнь? Какая она? И сколько всего скрывает вселенная, что никто не увидит ни один разумный? Когда-то я любила писателей-фантастов… не помню почему. Выбирала определённые книги и забывалась. Маленький эскапизм, фантазии о мирном будущем, где Ришар победил и пошёл к звёздам. Или вообще о других народах, похожих на нас. Таких, что магией достигли невероятных высот, покоряя звёзды.

Но возможно ли это? И кто нас там встретит? Это… очень интересно. Величие бесконечного космоса и его тайны.

Задняя дверь открылась, с крыльца спустился Вианор, видимо тоже хотел отдохнуть. Заметил меня и молча сел на другом конце лавочки, смотря на звёзды.

Звёзды… даже боги малы в этих масштабах. И теперь все уверились, что отвечать они не собираются в ближайшей перспективе. Мы… одновременно свободны и подавлены. Мне же скорее любопытно. Кто это сделал, зачем и почему именно в такой момент. Как это связано? Кто-то. Да. Кто-то оттуда. Одна из тайн вселенной.

Я глубоко вдохнула. Воздух со вставшей промышленностью посвежел. Людям от этого не легче, даже нормально помыться проблематично. И вместе с тем мы не скатились в тёмные века, продолжаем что-то строить. Когда-нибудь возродим былое.

Знания утратили, но идеи и память, что это возможно, остались. Никто не сомневается в летающих машинах или супербомбах. Центральное освещение с отоплением, личные компьютеры, магнитное оружие. Мы помним, что это возможно, что это было. А значит не блуждаем в потёмках, пытаясь найти перспективные идеи. Никто не воспримет смелые задумки как нечто ненужное и невозможное. Пару поколений или больше, и всё можно возродить, если удержим цивилизацию.

Я этого уже не увижу и мы безвозвратно потеряем многие культурные элементы, что существовали только на электронных носителях. И, конечно, воссозданное будет отличаться от имеющегося в прошлое. Созданного изначально с другим подходом, на основе прошлых наработок и в других условиях. Вероятно, теперь сразу будут принимать многие стандарты, унифицируют технические блоки, что раньше было сложно, ведь требовало серьёзных переделок.

Главное, что мир продолжается. Мы не скатились в невежество и тёмные веки.

— Красиво, да? — спросил Вианор.

— Да, — завороженно ответила я, не отрывая взгляд от звёзд.

— Кажется, мир без нас расцветает. Немного. Пока едва заметно.

— Есть немного. Но он всё ещё наш.

— Ага. Может, мы поможем его таковым оставить. Ну, с нашей стезёй.

— Обязательно. Иначе нет смысла так учиться, — снова согласилась я.

— Терминус, — назвал он меня по имени и я повернулась. Чего это он? — Стаешь моей девушкой?

Ой ей. А парень-то смелый. Прямым тексом предложил. Да и вообще он… хороший. Но, увы. Просто друг, даже не замечала интереса.

— Извини. Не могу. Может… останемся друзьями? Такое время… не то время.

Друга терять не хотелось. Хоть кому-то в этом мире доверять надо, а он был очень порядочным и всегда давал советы.

— Эх. Так и знал, — сказал он уже бодрее, облокотившись на спину и снова устлавшись на звёзды. — Надеюсь, после этого проблем нет?

— Нет. Не маленькие страдать любовными терзаниями, — также фыркнула я.

— Да по тебе видно. Один взгляд и все бояться шары подкатывать. Коллисто тобой как щитом пользуется.

— Чего? — протянула удивлённо я, выгнув бровь. В свете луны было видно ухмылку парня.

— Ты небось думала, что парни только на чёрненькую грудастую красавицу западали?

— Ну, тип, да, — непонимающе моргнула я.

— Так вот, утечка инфы со стороны парней. Мы не такие однотипные и предсказуемые. Вот только лицо и тон частенько такие серьёзные, что подходить страшно. А уж взгляд! Ух! Никто не решился, тем более, когда все заняты.

— А что мой взгляд? — всё ещё не понимала я.

— Ой как сейчас слащаво будет… в общем в нём… пламя что ли. Не такое. Оно как… всё. Холод, жар, свет и тёмные глубины. Будто смотрю на кого-то значительно старше себя. Не всегда заметно, но иногда… такие мысли проскакивают.

— И правда, слащаво. И смело такое даме говорить, — хмыкнула я. Хотя приятно, я уж думала, что вообще ни в чьём вкусе, а вон оно что. Я оказывается «неприступная». А к Коллисто, пока я рядом, и правда бояться подкатить.

— Эх. Разбила мечты парня! И ведь даже не оправдаю себя тем, что я эльфишка. Тебе, кажется, всё равно.

— И правда, — согласилась я. — А что Фаррин?

— Так она просто подруга. А тут… Романтическая обстановка, наедине под звёздами. Но да ладно, не замёрзни тут, вечер прохладный, — он встал и потянулся. Я тоже.

— Пошли, и правда прохладно. А магию надо учить дальше.

— Ага, давай.

Вернулись в комнаты, ещё немного чтения перед сном и расслаблено повалилась на подушку. За обыденными миссиями прошёл и третий день. Под конец которого снова смогла отделиться и вдоволь попрактиковаться в магии шторма, ощущая получаемый от практики прогресс.

Четвёртый день ознаменовал специфичную миссию. Сутра за нас зашла Алла.

— Сегодня охрана. Подозревают наличие сильного существа, но оно перемещается, регион поисков слишком большой. На всякий случай послали охранять людей, разведчик приедет туда, если локализует местонахождение монстра.

Женщина была не шибко довольна таким раскладом. Но и я уже поняла, что они просто идут туда, куда ткнут пальцем. Обыденно загрузились ю машину и двинули к одному из больших заводов, который разместили здесь по каким-то неизвестным нам причинам. Может, грязное производство или что-то нужное рядом. Так или иначе, сейчас он встал и к нему прислали много рабочих. То ли разбирали на уцелевшие части, то ли пытались переоборудовать.

В общем, мы охраняли рабочих и мастеров магии изменения, которой можно формировать разную материю, в том числе по заданным заклинаниям шаблонам. Не идеальная точность, но маг может голыми руками резать или сплавлять арматуру и делать дыры в бетонных стенах. В бою такой магией обычно лепили из ближайшей земли каменные шипы, прессуя и скрепляя материю.

Ехать пришлось недалеко. Завод был обнесёт стеной с колючей проволокой и даже имелся наблюдательный пункт рядом с выходом, что башенкой возвышался над забором. Небольшой, конечно, там расположились Тео и Алла, пока остальные уселись снизу на старых ящиках и сваленных балках.

Поскольку утром не удалось, решила заняться разминкой, немного побегав вдоль забора, дабы форму не терять. А потом уселась с плетениями. Пока ничего не происходило, интересно как за такое «протирание штанов» платить будут?

— Сколько же монстров мигрирует. И давно так? — спросила я Грина.

— Ну да, давно. Удивительно, что они такие беспокойные стали. Но через пару месяцев должно схлынуть, — лениво ответил он. — А пока неплохая возможность заработать, лишь бы опять экономика не рухнула, а то совсем грустно станет.

— Думаю, только если вместе с Империей, — заметила я.

— Да. Потому и совсем грустно, — согласился он.

Я пока решила отдохнуть, остужая голову и дыша свежим воздухом. Спустя часа полтора наконец начались подвижки.

— Движется что-то, — крикнул сверху Тео, указав направление.

Грин подхватил свой посох, рванув к открытым воротам на территорию завода.

— Пусть сюда подойдёт! Местность открытая! Мы здесь останемся! — крикнул сверху Тео.

Жаль нет больше площадок. Но местность вокруг забора и впрямь от деревьев расчистили, можно даже огнём вдарить, так что стала заряжать сразу свой Огненный ураган. На всякий случай мы остановились на углу территории, около наблюдательной вышки. Все готовили магию, всматриваясь в лес перед нами.

Выскочил небольшой мишка. Кто-то из магических, около четвёртого класса опасности. Для нас не опасен. Без вопросов встретил наш дружный обстрел. Вот только шквал магии упёрся в мощнейший мана-щит, которого у него быть не должно. Ещё и с отчётливым светло-синим свечением, характерным ледяной стихии. А потом в башню около нас ударил внушительный поток чистого мороза.

— Дух! — испуганно крикнул Тимон.

Плохо! Нарвались же. Если высший, просто решивший захватить тело — конец нам. Если младший… ну, справимся, наверное…

По щиту духа продолжал лупить поток молний Грина, а Коллисто уже заряжала недавно продемонстрированный Световой Удар. Моё пламя быстро исчерпало заряд, так и не поколебав щит. Повторим. Сейчас время для атак на пределе наших сил, пока он далеко.

Поток холода, бьющий в щит на наблюдательной башенке, усилился. Дух увеличивал давление. И… щиты рухнули!

Даже прервала построение заклинания, испуганно глядя наверх, но там никого не было. Видимо, спрыгнули вниз, за забором послышался болезненный крик.

Дух-медведь, потеряв главную цель, обратил внимание на нас. Яркий луч света Коллисто и заряд синего астрала Вианора, просто разбились о его щиты, даже не оцарапав тело… но не бесконечная же у него энергия.

— Отстреливаемся и отходим на территорию, — приказал Грин. Дух после короткой передышки, ударил потоком холода по нам. Несравнимо больший поток энергии по сравнению с тем, что выдавал псевдо-ифрит.

— Отступаем! — крикнул Грин, разворачиваясь и явно переключив все силы на удержание щита. Я всё ещё достраивала мощное заклинание на ходу, может, позже запущу. Но сейчас мы все рванули за угол забора, спрятавшись от магии физически. Чистый холод не мог разрушить бетон. Сильный поток маны может разрушить структуру материи, но забор слишком толстый.

Сразу как мы забежали, ворота завода захлопнули. Что дальше? Я продолжала на всякий случать строить самое мощное заклинание против духов, на какое была способна. Люди вокруг суетились, но я почти на автопилоте следовала за своей командой.

Закончила и наконец огляделась вокруг. Смотровая башня проморожена чистым напором маны. Тео сидит на бетоне и матерится, нога выгнута под неестественным углом. Неудачно приземлился после прыжка с башни, когда щит стал сдавать. Тимон с Грином поднимали его и оттаскивали.

— А что дух? — на автомате спросила я.

Ответом стал глухой удар в бетонный забор метрах в тридцати от нас. Стена пошла трещинами и немного прогнулась внутрь. Удар повторился.

Дух захватил тело может и не самого крупного, но магического медведя. Такой легко расковыряет подобный заборчик.

Я посмотрела на команду охотников. А что делать-то? Не уверена, справимся ли бы с этим существом. Убить сильной атакой мы его не можем — слишком мощные щиты, духи невероятно большой выход энергии дать могут. Достаточно сильного мага для пробития щита у нас нет. Значит, только бой на истощение и я не уверена, у кого энергия кончится раньше и не убьют ли нас в процессе. Это или очень крепкий пятый, или слабый шестой класс опасности.

— Отступаем. Что, блять, духу от нас потребовалось? — ругнулся поднятый Тео, которого кое-как держали двое мужчин, пока он опирался на одну ногу.

— А как же люди? — удивлённо спросила Коллисто.

— Только если поможем коллективной атаке, но люди не организованы. Умирать тут я не собираюсь. Не провоцируйте. Рассейте магию, — приказал он. Я уже зарядила заклинание, рассеивать даже заметнее, чем запустить. Так что выкинула заряженную магию просто в сторону в небо, как и все остальные.

Тео оттащили за груду старых деревянных балок и ящиков, когда стена ограждения наконец сдалась и мишка вломился на территорию, раскидав бетон. Нас же накрыла теневая магия, даже Вианор почувствовал с тем, что умел. Мишка быстро осмотрелся и рванул вглубь территории.

Было откровенно больно наблюдать за этим. Один человек попробовал его атаковать огненным шаром и тут же обернулся ледяной статуей, упал и… разбился кровавыми льдинами. А дух скрылся из поля нашего зрения. И всё же я пока беспомощна, даже эти четыре человека решили отступить.

С территории иногда доносились взрывы, а мы сидели за грудой хлама, затаившись и надеясь, что нас не найдут. Тимон даже не начинал лечение своего командира, чтобы не фонить магией.

Через некоторое время дух, держа что-то нитями маны, вынырнул с территории. Совсем не раненый, со всё таким же плотнейшим щитом.

— Исток, чтобы их побрал, — прошептала Алла. Понятно, дух почуял свободный Исток, что был на заводе. То-то я какой-то стихийный поток маны с территории чувствовала, но списала на оборудование или работу магов. Но духи очень тонко ощущают подобное.

Чёрт, а меня он убить не захочет? Мне тоже теневая магия нужна! Принятый магом Исток менее заметен да и сокрытие… Дух пронёсся через проделанную дыру в заборе.

— Уходит, — выдохнула Алла.

— Тимон, давай уже, — простонал Тео.

Целитель аккуратно задрал свободную штанину. Перелом голени, не открытый. Он покопался в кармане и вколол что-то в ногу и, немного подождав, выправил естественное положение. Тео застонал сквозь сжатые зубы, но Тимон действовал профессионально, проверил ногу какой-то магией, а потом запустил мощное исцеление, стимулируя срастание костей.

— А… что теперь? — нерешительно спросила Коллисто, ещё раз посмотрев на замороженный труп вдали и сразу отвернувшись. — Дух, верно, многих убил.

— Ух. Сами. Виноваты, — сквозь зубы проговорил Тео. — Не знаю куда они этот Исток вставить хотели, или они его отсюда выковыривали всё это время, но сюда не нас посылать надо было. Или хотя бы две команды разом. Тогда бы вывезли духа.

Через несколько минут Тимон закончил лечить ногу командира и тот аккуратно встал.

— Всё, уходим. Надо доложить, — приказал он, прихрамывая направившись к припаркованный неподалёку машине.

— Как вы могли спрятаться! Территориальная безопасность называется, — возмущённо воскликнул подбежавший мужчина, что был около ворот и раньше прятался за будкой кпп.

— Увы. Мы пытались атаковать духа, слишком силён. Вините тех, кто прислал недостаточно сил охранять Исток, — сухо сказал Тео, — открывай ворота, нужно доложить о произошедшем.

— Да как вы! А если он вернётся? Или ещё кто придёт?!

— Никого опасного тут более нет. И это уже не наше дело. Открывай, я сказал.

Видя взгляд командира, человек спорить не стал. Я тоже хотела поскорее убраться отсюда. Людей жалко, и правда защитить хочется. Но быть с Истоком около духа, который сильнее моей команды, смертельно опасно. Есть разница между смелостью или суицидальным идиотизмом. Так что погрузились в машину и выехали через открытые ворота. Тео припустил на полной скорости по хорошей дороге.

— Неприятно быть такой беспомощной, — вздохнула я.

— Ещё бы, — фыркнула Алла, сидящая спереди меня. — Но с такими тварями справиться нужна хорошая толпа людей или кто-то действительно сильный. Раньше мог бы апостол… но теперь, вероятно, его пошлют несколько групп людей. Может и нас с какой-то командой объединят.

Окей. Надеюсь не меня. Вдруг тоже сил не хватит, а он поймёт, что у меня Исток. Тогда не отвяжется. Хотя бы пока не стану сильнее, предпочту с астральными существами не связываться.

Вернулись на базу, до обеда ещё было время, так что приступила к тренировкам, для который я только что получила заряд мотивации. Однако едва начала отрабатывать контроль маны, как заметила, что Коллисто сидит совершенно потерянная.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Ну… не очень, если честно. Ты же видела, как легко дух убил человека? Наверное, вообще всех кто Исток пытался защитить. Он… он же разбился! Вот так, с лёгкостью убил, даже не притормозив! Я же… — она смутилась. Понятно.

— Не волнуйся, подруга. Все через это проходят. Потом станешь относиться проще. Советую чем-то занять голову, контролировать мысли и не думать об этом, пока не наступит внутреннее принятие, — сказала я. Немного замялась, я не старше её, но всё же села рядом с Коллисто и положила руку на плечо.

— Ты… даже внимание не обратила… сколько же ты видела?

— Я уже говорила, я из Дескати. Нападение Валаса. Резня. Я тогда ещё ребёнком была, видела мертвую семью, горы трупов там. Я не пытаюсь сказать, что тебе от этого должно быть легче. Но… да, потом ещё горы трупов в бывшей Калианской чащобе и на разбитом линкоре. Битва Излома. Трупы людей почти не трогают, даже ошеломление после того как осознало что убила, прошло легко и быстро.

— Ты… сильная. А потом одна осталась. Как не сломалась? — Коллисто поняла вопрошающий взгляд.

— Не знаю. Просто движусь к своей цели. Это ты нормальная, ты жила в городе, видела разве что на экране. Я считаю, что твоя реакции правильнее. Это я зачерствела, — сказала я, что давно сама про себя признала.

— Да нет, остальные охотники отнеслись также. Уверена и любой опытный боец тоже. Ты раньше закалилась. Не зачерствела. Спасибо, действительно надо забить голову.

Я кивнула и, вернувшись на свою койку, продолжила отработку магии. А потом решила пока отложить исцеление и заняться теневой магией. Хоть немного подавлять свою ауру может быть очень полезно. Краем глаза смотрела, как Коллисто всецело ушла в плетение. Действительно трогает, что она мне так доверяет.

Остальной день прошёл лишь с ещё одной вылазкой по поводу очередных мелких монстров. Уже точно знали, что не кто-то сильный. В этот раз — стайка теневых коршунов, что повадились мелкую птицу воровать. Раньше их простейшие щиты и отпугиватели подальше держали, а теперь мы сели в засаде, продолжая заниматься своими делами.

Как прилетели — Коллисто, Тимон и Тео показали свои умения в магии света. От меня с Вианором толку почти не было. Я только одну смогла добить огненным шаром, после того как крупной птице подрезали крыло ярким лучом. Да и Алла своим ветром нескольких накрыла.

Вечером опять немного магии Шторма в одиночестве и теневая магия с помощью Вианора, который недовольно прокомментировал мои метания. Но ничего, у меня память хорошая, я считанные часы потеряла и всё равно потом к исцелению вернусь. Парень же был ничуть не против помочь разобраться с основами. Так и прошёл очередной день.

Глава 19. Хорошее положение

Дни пошли в обыденном темпе. Тренировки, изучение магии, побольше практики, пока возможно. С желанием помыться пришлось отправиться к речке, где заодно простирнули одежду, пока переодевшись в своё.

Отбыть мы должны ранним утром на восьмой день, так что даже на занятия успеем. Последним заданием седьмого дня стал среднесильный монстрик, с которым справиться было проще, чем с псевдо-ифритом. Скорее всего, на этом мы и закончим.

Вернувшись с задания до ужина занималась с Вианором. Основы теневой магии для стихийного перехода оказались довольно просты, собственно, как и для других основных стихий, кроме жизни. Мана легко обращалась в них.

Разумеется, легко в самой базе, а потом учиться и учиться, но смогла построить плетение. Мана стала тёмно-серой дымкой. На такой малой мощности проку нет, но первый этап пройден.

— Молодец, быстро, — одобрительно сказал Вианор. — У тебя точно нет таланта к тени?

— Нет, точно. У меня нет склонностей, все одинаково, — уверенно сказала я. — Спасибо за помощь, осталось закрепить и научиться свою ауру скрывать.

— А зачем тебе? Ты же не собираешься как я с мечом бегать и внезапные удары наносить. Можешь просто резервом врага в лоб задавить, — удивился он. Как бы объяснить…

— В дикой местности стоит уметь себя скрывать самому. Причём, как считаю, всем членам отряда. Один сильный теневой маг это хорошо, но лучше сложить умения скрытности.

— Ты заботишься о своей выживаемости, стремясь не только к боевой магии. Это хорошо. В общем, давай ещё разок пройдёмся, и можешь тренироваться усиливать поток энергии. С этой не опасно даже в помещении, если только совсем не потерять контроль, в себя запустив. И то на такой силе максимум слабость почувствуешь и лишишься части маны, аура всё заблокирует.

Ну да. Теневое поражение на такой мощности не опасно. При таком неструктурированном слабом потоке выйдет теневое подавление. Будет пытаться тянуть силы организма в целом, или хотя бы ману. Магу легко сопротивляться, а вот обезвредить таким обычного человека или немагическое существо проще простого.

Правда как метод обезвреживания считается жёстким. Стоит этой энергии проникнуть в тело и теневое поражение вероятно некроз тканей и будет дальше убивать живые ткани, пока собственная аура его не подавит. Продвинутая магия не случайно частенько называется «проклятиями», поскольку если зацепить её подпитку от энергии поражённого, то она будет непрерывно вредить человеку, если тот не сможет этому сопротивляться или ему не помогут опытные маги.

— Ещё раз спасибо. Что я тебе должна за помощь?

— Должна? — поднял он брови. — Брось, я рад помочь.

Я улыбнулась и кивнула. Всё равно при возможности помогу ему, чем смогу.

Ещё раз прогнали тему, и после ужина я решила напоследок отработать магию шторма. Так что снова прошлась на знакомый пустырь, немного покидавшись там Штормовым ударом и Стеной. Получалось всё лучше. Как и держать плетение при пропуске через него энергии. Тренировать так эффективнее, чем просто держась и масштабировать плетение до придела, как с контролем чистой маны.

Напоследок отдыхала, присев на кочке, и снова глядя на звёзды. Тихо здесь, спокойно. Только немного ночных насекомых стрекочут и какая-то ночная птица поёт. В остальном — почти оглушительная тишина. Ни рёва турбин летающих высоко самолётов, ни гула дороги.

Отдыхала так, наверное, минут десять — пятнадцать, когда услышала шаги. Меня ищут? Может, срочная миссия. Быстро пошла к выходу с пустыря. И правда — пришёл Грин.

— У нас задание? — спросила я, идя к нему.

— Хм… можно и так сказать, — он посмотрел на меня. — Личное от меня. Как думаешь, тяжела ли эта работа?

— Ну… плюс-минус, — замешкалась я. — Вы постоянно рискуете в битвах, но тут относительно безопасно. Можно умереть, но пока все вроде держаться, а если миссий нет, вы можете целыми днями магию отрабатывать, ну или просто отдыхать.

— Тяжела. Каждый день в глаза смерти смотреть. Это вы, городские богатеи, привыкли к хорошим артефактам и что можно по улице беззаботно гулять, а здесь это не так. На каждый артефакт приходится долго копить, чтобы здесь же использовать. Всюду опасность. Так что вот моё задание, отдай-ка тот ледяной клинок, что легко пробил шкуру псевдо-ифрита. Уж я его хорошо использую.

Вот так нагло воровать? Серьёзно? Он создал какое-то заклинание… глушилка звука. Я сделала полшага назад, напрягаясь.

— Нет у меня никого. Этот артефакт мне подарил учитель. Я едва на обучение наскребла.

— Ага, как же. В любом случае, тебе до мага ещё как пешком до Анеза. Так что давай. Сейчас такие порядки.

— А то что? — прищурилась я.

— Сам заберу. Ты его где-то потеряла. А ещё мы скажем, что вы систематически не подчинялись приказам и были бесполезны. Ни хрена не получите и больше к нам не пустят.

Хотелось его послать. В глазах была уверенность в себе. Но он сильнее, намного сильнее меня сейчас. И всё же вот так отдавать самый дорогой мой артефакт? Даже если его покрывают. Нет, нахрен его. В руке собиралось ледяное лезвие.

— Хо-хо. Смелая малолетка. Тогда я и тебя возьму. Ты не представляешь, как легко тест на ложь обойти, — нехорошо оскалился он. Я собрался силовой удар и метнула в него. Но щит легко его отразил. — Ещё и нападение на свою команду, когда сказали о наказании за неподчинение приказам. Так и до исключения недалеко. А ведь всего-то нужно не сопротивляться.

Я выхватила пистолет, начав стрелять в него. Уже магию шторма готова была применить, было бы время. Но он прыгнул вперёд с огромной скоростью, умеет своё тело усиливать магией жизни! Замахнулся своим посохом, целясь в голову.

Кое как приняла удар на клинок, уводя удар в бок, о мой щит ударилось его силовое заклинание. Но я всё же отпрыгнула назад. Чёрт. Едва не пробил! И он перекрывает путь бегства к зданию, да и бегать он сейчас быстрее меня. И вот опять с поганой улыбкой силовую магию создаёт, снова замахиваясь посохом.

Снова блок, от которого неприятно кольнуло руку, он крупнее и сильнее меня.

Он уже собирался ударить буквально в упор силой. В солнечное сплетение, просунув руку под щит. Вот ублюдок!

Движение сбоку, синий всполох. Недалеко от лица со страшной скоростью пронеслось остриё меча, полыхающее астралом. Прямо через руку Грина.

Силовое заклинание рассыпается искрами, а грин, завизжав как свинья, падает. Я отпрыгиваю дальше, смотря на спасителя.

— Вианор, ты чертовски вовремя, — облегчённо выдыхаю я, видя серьёзное лицо эльфа. Он специально зарядил клинок астралом, это нанесло урон душе Грина, которого я не преминула пнуть в живот со всей силы. Скотина каталась по земле, держась за отсечённую выше локтя руку, разбрызгивая кровь.

— Что тут происходит? — спросил Вианор.

— Захотел ограбить и изнасиловать. Чёрт, даже не знаю… Он говорил, что его покроют, — я снова его пнула.

— Вот сволочь. Ну ничего. Мы студенты Института Высшей Магии. Эта собака не знает своего места, — Вианор схватил его за голову и ударил о бетонку, так что Грин потерял сознание. Его оружие он вытащил и выкинул. Не стоит присваивать. После чего, чтобы он не тут сдох, перемотал ублюдку культю его собственной курткой, порезав её мечом.

Закончив с минимально необходимой помощью, Вианор схватил его за целую руку и волоком потащил по земле. Тут всюду острые камни и выступы, но я кое-как сдержалась, чтобы не ткнуть его дополнительно мечом, который вспомнила выключить

Отсечная рука осталась гнить на земле. Никто не собирался заботиться о возможности прирастить, а не отращивать с нуля.

— Ты уверен? — я догнала его, всё ещё шокированная. Не знала что делать.

— На все сто. Верь мне, — уверенно сказал парень.

— Э, хорошо. Веди тогда…

Вианор дотащил его до двери и бесцеремонно затащил его по ступенькам. Судя по всему уже вывихнул ему руку, а всё всё лицо было в царапинах. Но он не умрёт.

Также волоком протащил ублюдка по коридору к основной комнате штаба, где сидел его начальник. Я снова включила меч, мало ли… Но Вианор, кажется, был на все сто уверен и бесцеремонно открыл дверь без стука. Втащил за собой безвольное тело, а я шагнула за ним. Внутри били Тео и пожилой полный мужчина, что тут заправлял.

— Что здесь происходит? — тут же вскочил Тео.

— Нападение на студента ИВМ, — ледяным тоном сказал Вианор. — Куда, собака, вскочил?! Сначала история.

Вианор, отпустив Грина, выхватил пистолет и направил его на Тео, пока я приставила меч к спине ублюдошного блондина. А потом, поняв сигнал, рассказала о произошедшем, стараясь сохранять ледяной тон.

— Тео, с командой по комнатам и без приказа носу не высовывать, — тут же приказал управляющий. Он подошёл к Грину и магией исцеления обработал ему руку, остановив кровотечение, уже промочившее грубую перевязку.

— Но…

— Быстро, блять, — рявкнул он и Тео спешно удалился.

— Вы, берите шмотки и сокурсницу, через пять минут у входа.

— Так точно, — ответил Вианор, взяв меня за руку и поведя из помещения. Я только за дверью вспомнила включить меч, уже подошедший к пику времени непрерывной работы.

Вианор повёл меня наверх, где тут же вскочила Коллисто, которой мы кратко передали «новости». Я всё ещё ошарашенная, быстро кинула книгу в рюкзак.

— Вот сволочь, сразу мне эти люди не понравились, — сплюнула Коллисто.

— Да он просто конченный дебил, раз на такое решился. Чёрт, ведь получилось бы! — воскликнул парень, идя вниз.

— Ещё раз спасибо, — сказала я.

— Не за что, подруга, — улыбнулся он.

Мы покинули здание, другая группа охотников грузила в одну из машин связанного Грина. Начальник штаба стоял рядом.

— Садитесь, вернётесь сегодня вместе с ним. Всё равно своё тут отбыли, — он кивнул на своего помощника, севшего на место водителя.

— Спасибо, сэр, было честью служить Империи здесь, — сказал Вианор. Мы тоже попрощались. Я на автомате села на переднее сиденье, чтобы помочь питать.

— Ну, покатили, — сказал мужчина и машина тронулась. Над нами зажёгся направленный светляк. По сути, та же атака светом, только очень маломощная, расфокусированная.

— Вианор, как так? Он же был уверен, что его покроют, и детектора лжи избежит, — спросила я, повернувшись к другу.

— Поди эта собака обучалась в какой-то глубинке третьесортной, а сейчас силу почувствовал. Да ещё был уверен, что уж свои то ближе. А избежать можно самой простой магической эмпатии, но не чтения мыслей. Даже контроль своего разума не поможет, поскольку магия читает и ближайшие ассоциации.

— И это для него, прямо скажем, фатальный залёт. Мы не эксперты, но сейчас его в ваш же Институт и сдадим, потолкуем, — сказал водитель. — Вас с собой взяли, чтобы не оставлять в одном здании с остальной его командой. Всё равно ехать.

— ИВМ так важен? — удивилась я и эльф усмехнулся.

— А то! Она из трёх основных столичных академий, подруга. Тебя приняли и ты одна из лучших на курсе. Мы — будущее Империи. А эта скотина в, сколько ему? Около тридцати пяти? Ту молнию через посох создаёт! Магия льда и тени на уровне выпускника. Хоть раз видела, как он тренировался? Остальные не охотно, но бывало. Этот удовлетворился неплохим резервом и плюнул, выбрав место побезопаснее. Без обид служба и важная, как мы видели. Кто-то должен, — последнее он сказал уже помощнику начальника штаба, который сосредоточено вёл машину.

— Да куда уж. Сам понимаю. В общем, тут статус захолустного мага против студента элитного учебного заведения, которого послали помогать. И, насколько знаю, вы неплохо показали себя.

— Ох, я уж забеспокоилась, что его действительно кто-то покрывать будет…

— Может быть своя команда и он рассчитал на то, что никто серьёзно не будет в такой обстановке выяснять и дело замнут. Но нет, потому он и идиот, — хмыкнул Вианор.

Мы быстро катились по тёмной дороге, я даже вытащила свой фонарик, чтобы ещё немного подсвечивать направленным светом. Нас в машине было сравнительно маловато, но в этот раз задачи приехать не уставшими не стояло. Уже поздней ночью оказались в Талмусе и проехали до Института.

— Удачи в обучении, — сказал довёзший нас человек, поднимая всё ещё бессознательного ублюдка и таща к Институту, где кто-то дежурил. Уж не знаю, что они там собрались делать… но мне плевать. Мы попрощались и отошли в сторону.

Я ещё раз глянула на Вианора, что как обычно излучал оптимизм.

— Ох, парень, это ничего не значит, но, — я шагнула к ему и, взяв за воротник, поцеловала. Его это явно удивило, но пытаться отстраниться не стал. Он сегодня спас меня, пришёлся в самый важный момент. Просто… увы.

— Жестокая ты. Продолжения не будет, а поцелуй под звёздами подарить всё же решила, — улыбнулся эльф.

— Воу. Мне вас оставить? — протянула Коллисто.

— Да нет. Мы закончили, — ответила я.

— До завтра, дорогие дамы, — сказал Вианор и пошёл в сторону своего дома.

— И давно это? — поинтересовалась Коллисто, когда мы пошли в другую сторону, некоторую дистанцию нам по пути.

— Попытался подкатить ещё вначале этого выезда, но, в общем, просто друзья.

— Хм. Ну как знаешь. Во всяком случае, он приличный парень. В отличие от того ублюдка. Ещё один повод стать сильнее. Хорошо, что Вианор решил проведать, где ты так долго пропадаешь.

— Ага. Даже жаль, что парнем не родилась, таких проблем бы не было, — вздохнула я.

— Зато можно использовать женские чары, чтобы своего добиться.

— Хм. Возможно. Не обучена такому разделу магии, — усмехнулась, настроение резко улучшилось.

— Да там на самом деле несложное плетение и руны, — так же ответила Коллисто. Мы мирно болтая прошли до перекрёстка, где разделились. В темноте домой возвращалась ускоренным шагом. Всё же в одиночестве нервишки малость пошаливали. С другой стороны, это я тут иду в форме, которую в темноте легко принять за военную, и обвешала оружием. Вряд ли бы кто-то рискнул напасть.

Отбросив мысли о чуть не произошедшем, быстро дошла до дома и наконец спокойно вздохнула. Разложила одежду, «простирнуть» перед сдачей, увы, сложно. Но кое-как отчистила от пыли и сама сполоснулась небольшим запасом воды.

А потом просто повалилась в кровать и сразу вырубилась. Как не удивительно, не проспала Упаковала всё выданное под роспись в Институте в отдельную сумку и прошлась привычным маршрутом.

— Ого как вы щит хорошо нагружали, — протянул заведующий, — не проблема, но что же там было?

— Всякое, вплоть до псевдо-ифрита и младшего ледяного духа, от последнего пришлось отступать и прятаться, — ответила я и мужчина присвистнул.

— Дела. Монстры пришли в хаос, раз вам такое пришлось встретить. Ведь без потерь обошлось, надеюсь?

— Даже без ранений. Но впервые так жалела, что выбрала огненный, а не ледяной раздел магии. Зато свой кинжал ему в глаз запулила, — довольно похвасталась я. Потом попрощалась и зашла в библиотеку, сдать книгу. Сегодня ещё приду за специализированной по теневой.

В кабинете, где у нас проходила большая часть занятий, уже собирались люди и обменивались новостями. У Фаррин, что только приехала, прошло спокойнее — без столкновений со столь сильными существами, тем более духами. Когда она услышала конец нашей истории, даже сонливость после долгого пути смыло.

— Кастрировать таких мало, — чуть ли не сплюнула Фаррин. — А Вианор тот ещё герой. Рыцарь с мечом, пришёл за дамой в беде.

— А то ж! Мечи и правда полезны. Хреновый щит под ударом заряженного астралом оружия сразу сдулся. Так, начинается.

В кабинет вошёл профессор Дэкстер и оглядел нас.

— Итак, поздравляю всех отсутствовавших с успешным возвращением. Оплату можете получить сегодня же в кассе, её провели через нас. Верю, что вы в свободное время не отлынивали, в связи с чем сегодня возвращаемся от закрепления прошлого материала к активному изучению нового. Простейшая магия разведки и определение местоположения высоких энергий на основе только лишь чувствительности, — сказал он, после чего раздал книги.

В данном нет как таковых особых плетений, это в основном заклинание на чистой мане в базовом исполнении. С этим разделом у меня был большой пробел, так что полностью сосредоточилась на лекции преподавателя и книге. Вскоре начала пытаться построить простое заклинание, засекая поставленный на стол преподавателя простенький артефакт, что излучал немного маны.

При том, что вокруг много людей и других артефактов, не самые простые условия для считывания отклика магии, что приходил в голову этаким специфичным набором данных. Маленький примитивный кусочек магии разума, вписанный всамо заклинание, что пока едва-едва строила с книгой.

Был объявлен перерыв, и все расслабились. Следующим идёт урок с потоком на специализированном курсе, для меня — огненная магия. Интересно дадут что-то новое или опять буду плетения крутить? Благодаря Алексу и своим книга, я далеко обгоняю студентов по знанию этого раздела. Может прогулять в пользу библиотеки, как и многие? Пожалуй, да.

— Терминус, на минуту, — сказал Дэкстер. Я удивлённо моргнула и подошла к нему. Коллисто и Вианор, понимая к чему это, с интересом последователи за мной, Дэкстер никак на это не отреагировал. — По поводу вчерашнего не беспокойтесь, его допросили и подтвердили ваши слова. Попытка нападения на нашего студента это крайне неприятный инцидент для обеих сторон. В текущих условия его, конечно, не казнят. Но ближайшие годы будет под дулом пистолета служить генератором маны за еду, и руку ему лечить, конечно, никто не станет. Компенсация незначительная, но недельная оплата, полагавшаяся за вахту ему, переходит вам. Деньги преступнику в ближайшее время в любом случае не понадобятся.

О как. Даже удачно.

— Поняла. Спасибо, профессор.

— Я же говорил, что так всё хорошо будет, — хмыкнул Вианор, когда мы отошли

— Ага. Спасибо. Вообще эти деньги тебе полагаются, ты мне помог.

— Э, нет. Это тебе компенсация за то, что к таким отправили, а не моя оплата, — замахал он руками.

— Не справедливо. Давай тогда поровну. На меньшее не согласна, — предложила я.

— Ладно, вижу решительный взгляд, — сдался он, посмотрев мне в глаза.

— Кстати интересно, сколько нам заплатят, — протянула я. — После обеда сходим?

— Ага. Не зря же там сидели.

Вскоре перерыв кончился, и я продолжила отработку заклинания, которая технически повышало чувствительность человека к энергиям. Волны маны оно не посылает, то есть пассивный поиск. Небольшой радиус, зато не выдаёт твое положение и поможет обнаружить врага. К концу урока, когда многие кое-как справились с построение, Дэкстер устроил практику.

Глава 20. Рутина и волнения

— Теперь начнём небольшую проверку. Я буду вызывать каждого из вас, закрываете глаза и пытаетесь указывать пальцем точно на артефакт в моей руке, я буду им двигать. Да, вокруг много помех, но тем лучше. Пытайтесь указать на него сначала на чистой чувствительности, а потом с заклинанием, — объявил Дэкстер.

Дэкстер начал вызывать выйти вперёд и встать в проходе меж столами. Сам преподаватель ходил вдоль доски и книжных стеллажей, следя, чтобы человек не подглядывал и честно пытался указывать на артефакт, который Дэкстер левитировал по всей площади стены, иногда опуская к полу или поднимая под потолок. Причём смещал быстро и двигал хаотично, так что не запомнишь последовательность действий.

Коллисто справилась отлично даже без заклинания, как и Фолдуин, пара эльфов ощутимо похуже, но вполне на уровне. Наконец настала и моя очередь.

— Начали, — сказал Дэкстер, я уже закрыла глаза и, подняв руку, стала указывать на ощущаемый источник маны. Как тёплый огонёк, центр слабенького «давления», как и люди, если прислушаться. Чем сильнее «давление» — там больше маны источает аура человека. Расплывчатый огонёк, что ощущался как некоторая область, двигался в разные стороны и я старалась указывать на его центр.

— Теперь с заклинанием, — приказал преподаватель. Я ненадолго открыла глаза, сосредоточенно построив едва выученное простейшее заклинание и, держа его, получая отклик, усиливающий восприятие, снова закрыла. Огонёк стал несколько чётче.

— Отлично, с заклинанием справляетесь, но и без него также высокая чувствительность. В бою легко обнаружишь врага даже на одних чувствах, — сказал Дэкстер. — Можете садиться. Следующий, Агафия…

Проверка продолжалась. Некоторые пока ещё не справлялись с заклинанием. Но оно и правда полезное. Выучить бы ещё магию души, как Алекс. Смогу буквально «видеть» души. Уже не просто источник маны, а полноценное понимание характеристик ауры и её состояния. Можно определить, не умирает ли существо, является ли оно человеком, животным или чем-то астральным. Можно даже начать различать уникальные сигнатуры ауры и узнать знакомого человека буквально одним этим чувством. Не говоря о том, что магия разведки на стыке с магией души на голову лучше. Присутствие души куда сложнее спрятать, чем погасить поток маны.

Но этом потом. Я первокурсница, пойди получи к такому доступ. Всё же магия души легко становится на этичной, вплоть до подчинения. Так что даже к ощущению душ доступ ограничен — иногда оно слишком полезно. И если обычным магам такое дают нехотя, то студентке ИВМ должны дать допуск.

Вскоре занятие подошло к концу, следующим сегодня была специализация с потоком. Фаррин потом расскажет мне, что там было, так что со спокойной душой засела в библиотеке на два часа. В отдельной комнатке, где можно было применять слабую магию, не боясь повредить другие книги.

С группой встретилась уже в столовой. Фолдуин выглядел как-то особенно задумчиво.

— Что-то интересное узнал? — спросила я.

— Можно и так сказать. Сегодня по направлению магии природы занимался. Довольно жестокие методы атаки с применением грибковых спорт обсуждались. Сложный метод, требующий подготовки и продавить магическое сопротивление цели. Но можно буквально начать выращивать грибницу в теле врага.

— Ух. И правда жестоко. С другой стороны жечь заживо не менее жестоко, — заметила я.

— Говорят, это больнее. И вылечить сложнее, поскольку сначала надо убить грибницу, иначе магия исцеления начнёт и её стимулировать. Но самое большое ограничение именно в необходимости подсадить споры и смочь напитать их такой энергией, чтобы они начали расти. А какой-нибудь покрывной щит с любым стихийным сдвигом, легко их уничтожит.

— С другой стороны можно уничтожить, например, стайку слабых существ вообще не повредив местности. Очень полезно в этом плане.

— Верно, — кивнул он. — Если научиться хорошо выбирать цели для роста, можно попавших в окружение спасти. Запущенные споры и на них попадут, но не прорастут и вскоре умрут. Не жалею, что это направление выбрал. Специфичные области иногда очень нужны, а значит я буду востребован в большей степени.

— И с мастерством этой магии можешь идти стимулировать рост плодовых культур, — заметила я. — Слышала, при правильном подходе и удобрении можно прогнать ту же яблоню через весь цикл цветения и выращивания плодов за пару недель.

— Можно, при должном мастерстве. При ошибке или дерево умрёт, или получить в лучшем случае невкусные, а в худшем несъедобные плоды. Но да, с этой магией всегда буду востребован.

Мы прикончили обед и отправились к кассе. Дала своё удостоверение студента, сказав зачем пришла, и вскоре получила его обратно вместо с небольшой стопкой купюр. Девять шестьсот. И это мне вроде как вместе с Грином. То есть шесть тысяч он и моя ставка ноль шесть остальное.

— Мда, так себе. Но хоть что-то, — сказала Коллисто, получившая три шестьсот. А Фаррин вовсе всего три, меньше монстров было. Я же отсчитала три тысячи и вручила Вианору.

— Действительно не так уж много им платят с учётом риска для жизни. С другой стороны на эту неделю все наши потребности покрыли. Даже использованные нами артефакты это наша инициатива, — согласилась я. И всё же плюс шесть с половиной — неплохой доход за неделю.

— Полагаю, Империя чрезмерной эмиссией денег не хочет вызвать высокую инфляцию, — Оценил Вианор. — Ну и да, за неделю с трёхразовым питанием и бесплатной комнатой… с такой позиции вполне неплохо. Пока монстры прут, магам вполне сносно платят.

— И потренироваться вволю можно. Если ещё раз предложат, обязательно соглашусь, — понадеялась я ещё потренировать магию шторма.

Дни пошли дальше своим чередом из интенсивных тренировок, чтения книг и отдыхов на общение с друзьями. Энергия на интенсивное обучение, что было кончалась, оказалась заряжена для предела этим выездом.

Кроме свежего воздуха и отдыхов во время поездок на машине, три особо неприятных боя. Битвы с псевдо-ифритом была предельно рискованной, от духа пришлось пытаться в надежде, что мной не заинтересуются, а от Грина меня спасли. Этот ублюдок скорее всего убил бы меня и прикопал в лесочке, а потом сказал, что понятия не имеет, где я. Пустырь довольно далеко и за завесой деревьев нас бы не заметили. Мои крики он глушил магией, в которой был намного лучше меня.

А потому необходимо стать сильнее в предельно сжатые сроки. Быть способной самой себя защитить. Быстрее активировать магию, сильнее ударить.

Ценность фехтования также осознавала. Аланис уже устраивал нам тренировочные спарринги без магии. В очередной день так занимались, используя только защиту головы. Тупой меч без силового ускорения много вреда не нанесёт, так что разбились на пары на арене, чередуясь с частью группы, что занималась физическими упражнениями.

Аланис разбирал ошибки каждого, умудряясь следить сразу за несколькими боями и иногда звучно подгонял расслабившихся.

Сражаться он меня поставил с Коллисто. Ставшая мне близкой подругой девушка выглядела немного уставшей и вяло отбивалась. Она кое-как заблокировала мой размашистый удар и попыталась контратаковать, но небольшой шаг в сторону, разворот и замах, на ходу корректируя траекторию удара. Направила удар в правое плечо.

Я ожидала блока, но Коллисто не успевала. Мне пришлось с силой и резким рывком в сторону отводить инерцию сильного удара тупым железным предметом, что причинил бы немало боли. Пусть синяки и легко залечить, а боли стоит не бояться.

Однако Коллисто, что уже замахнулась на меня и не успела среагировать, а я своим манёвром подставилась, получив удар по рёбрам и охнув.

— Терминус! — вскрикнула Коллисто, роняя меч. — Прости, я не хотела!

— Кхм, всё в порядке, — я, сморщившись, схватилась за бок.

— Победитель Терминус. Коллисто, будь внимательнее, она уже отвела удар, — Аланис подошёл, направляя на меня мощное исцеление. Боль сразу стала отступать. — Следующие, занимайте их место.

— Спасибо, инструктор, — сказала я, дождавшись как он закончит, и отдала меч с шлемом новой двойке.

— Можете отдыхать, — разрешил Аланис. Отлично, заскочу в библиотеку.

— Терминус, ещё раз извини, — догнала меня Коллисто.

— Забей, мелочи, — махнула я рукой. — Ты какая-то рассеянная сегодня. Случилось чего?

Она рассеяно потеребила пятернёй выбившейся из хвоста чёрные волосы.

— Да нет. Просто отец по делам убыл, дольше планируемого в городе нет. Немного нервничаю, но всё хорошо. А ещё подустала. Ты в библиотеку?

— Угу, продолжаю осваивать теневую. Оказывается правильный покров для сокрытия своей ауры, чтобы при этом не вредить себе и своей магии, создать не так и просто. Даже с хорошей памятью ещё не всё выучила и поняла. И не волнуйся за отца, уверена всё хорошо. Империя с каждым днём всё стабильнее.

— Он даже не маг. Кое-как ману направляет и только, — вздохнула она. — Извини, жалуюсь тут.

— Да всё в порядке. Тебе стоит отдохнуть и расслабиться. Может в парк выйдем? Что там от занятия осталось-то? — задумалась я, прикинув время. Так и сделали. Я тоже не железная непрерывно что-то учить. Осмотрела подругу, думая, что сказать. — Извини, не знаю, как тебя подбодрить. Наверное, потеря постоянной связи сейчас кажется особенно неприятной.

— Переживаешь? Спасибо. Ничего, просто накручиваю себя… Ой, а у тебя шов разошёлся, — воскликнула она, указав и мой пиджачок. И правда, на рукаве порвалось.

— Эх, неприятно, — вздохнула я, оценив расходящуюся щёлку. — Придётся ателье рабочее сегодня искать.

— А? Зачем?

— Не умею я шить, — развела я руками. — Сделаю или не прочно, или заметен будет. А уж о новой одёжке речь пока не идёт.

— Давай я! Умею! За то что ударила, — решительно сказала она.

— Правда, забей на это. Но если хочешь помочь… уверена? Не хочу тебя отвлекать.

— Да-да! Отдай после занятий, завтра принесу, — решительно закивала она. Что ж, не отказываться же.

Через ещё пару минут показалась парочка эльфов.

— О, вы тоже здесь. Терминус, красивый бой, прогрессируешь, — хмыкнул Вианор.

— До твоего уровня ещё далеко, — ответила я, — поможешь ещё с тенью, если не сложно?

— Без проблем, — сразу согласился он. Раз уж выдалось время говорить, пока Коллисто завела разговор с четверть-эльфийкой. Начала выдавать заготовленные вопросы и кое-как показывать заклинание. Перспектива встречи с духом всё ещё крайне беспокоила меня.

Правда обучение этому сейчас означало фактически четыре одновременно осваиваемых направления, включая шторм, но пока тянула и считала все их важными. Разве что силовую позабросила.

День продолжался. Коллисто мне и правда зашила разошедшийся шов так, что одежда выглядела как новая. Заодно на следующий день позволила себе камельку отдыха — мы всей шестёркой, включая Николаса прогулялись вместе. Коллисто смогла немного отвлечься от беспокойства за отца, который в итоге приехал через пару дней. Сама она выглядела так, будто гора с плеч свалилась. Интересно… а я также относилась к человеку, имени которого не помню?

Скорее всего — да, раз готова была в его искать фактически на поле битвы, в самом горячем конфликте за многие годы. Удивительная смелость и глупость. Но она теперь воспринимается… как факт. Незнакомый человек, прошлые отношения с которым вывела логически.

Впрочем, времени на рефлексию не уделяла, вернувшись к магии и немагическим наукам. Общее образование я получила, но углубленное понимание мироустройства так или иначе полезно.

Глава 21. Течения в мире

С начала обучения прошло уже почти три напряжённых месяца, близился конец триместра. Зима, к счастью достаточно мягкая, уже вступила в свои права, начал выпадать снег, так что приходилось теплее одеваться и регулярно обогревать комнату простым заклинанием рассеянного потока тепла.

Ещё раз предлагали недельный выезд и я без сомнений согласилась. Снова оказалась вместе с Коллисто и Вианором, в этот раз прошло мирно. Я снова могла потренироваться активации магии шторма, ощущая прогресс.

За это время успела начать немного вникать в магию Жизни, ветвь исцеления. Хотя пока не могла исцелять себя без риска навредить, но в таких условиях хотелось быть уверенной в собственной универсальности. Потихоньку прогресс был. Как и в магия тени, для которой пару раз посетила специализированное занятие, дабы научиться основе в виде сокрытия своей ауры.

Инфраструктура города постепенно оживала. С освещением пока туговато, зато запустили насосные станции. Пока слишком маломощно, чтобы обеспечивать потребности огромного числа домов, но внизу у каждого дома вывели колонку, где можно было брать необходимое количество воды в любое время. Больше никакого ожидая и очередей к приехавшей бочке. Деньги понемногу копились, при моей экономии может даже смогу оплатить второй год, не продавая припрятанные ценные сапфиры.

И хотя экзамены триместра близились, для нас они были зачтены автоматом. Хотя, уверена, и так бы легко сдала. Но освобождение от волокиты было приятным бонусом.

Шёл обычный день, третий урок на небольшом полигоне во внутреннем дворе, когда мы услышали взрывы. Не кто-то контроль над магией потерял или на что-то бытовое рвануло. Многочисленные, частые, громкие. В небо стал подниматься столп чёрного дыми и послышались приглушённые крики.

— Всем внутрь, сидите на кафедре, — тут же приказал Дэкстер, направившись к фасадной части здания. Волнение нарастало, но никто не запаниковал. Все в едином порыве развернулись к к выходу с площадки, когда над зданием разнёсся усиленный голос. Одна из вариаций магии ветра, значительно усиливала колебания воздуха.

«Маги! Произошедшее с миром ваша вина! Вы заигрались с силами вселенной, что не должны быть нам подвластны! Перешли черту, которую нельзя было переходить! И теперь хотите перейти её снова! Повторить мировую катастрофу, уничтожившую нашу культуру! Нас наказали сами боги, отвернувшись от нас за то, что мы сделали со своим миром! За то, с чем мы играли! Люди не должны развивать магию! Нам указали черту и мы не должны его пересекать или нас снова накажут, вероятно, ещё жёстче! Империя должна прекратить магические исследования, если хочет существовать дальше!».

Мы остановились как вкопанные. Чёткий, громкий, отлично слышимый голос вещал над всей территорией. Начал повторять эту речь под повторившиеся взрывы и крик людей.

Серьёзно? У них такое объяснение? Появились фанатики, готовые напасть на имперскую академию с этим?

— Терминус, пошли. Пусть стража и преподаватели разбирается! — вывела меня из ступора Коллисто, дёрнув за руку. Да, она права.

Мы побежали в противоположенную сторону в холл. Мало ли у них миномёты есть. Но мы в глубине здания, далеко от лицевой части корпуса. Тут всё было тихо. Вианор уже держал в руках свой меч, личный. Ещё на фехтование его принёс, чтобы тренироваться со своим оружием. Вероятно, сегодня поможет. Жаль я свой пистолет не взяла. Благо щит и браслет всегда со мной.

Группа быстро протолкнулась в двери. Мы — неорганизованная толпа студентов в полном профессоров учреждении посреди столицы. Не наше это дело с террористами воевать, только мешаться будем.

В коридоре отошли в сторону, подальше от окон. Я привалилась ко внутренней стене здания. Первичный испуг от ситуации прошёл, всё под контролем.

— Ух… что делать нам? — спросила нервничающая Коллисто. Часть группы тоже была тут, часть предпочла убраться ещё дальше.

— Ждать, — не сомневаясь, сказала я, — они сюда не дойдут через все эти коридоры и учителей.

— Только если… — начал Вианор, но по коридору прогремело эхо взрыва. — Они не атакуют и с задней части здания…

— Там же всё перекрыто. Высокая стена и… вот… — я стиснула зубы. Ну да, там узкая улочка и высокий ворота входа для подвоза грузов. Ничего не значащий забор и отсутствующие сейчас защитные барьеры, камеры и периметры. — Нас окружили. Но зачем?

— Выкуп? — предположила Фаррин, нервно оглядываясь. Я же вовсе запустила покрывной щит. Вокруг лишком много хаотичной толпы людей. Многие делали то же.

— Только если заявление ложно… она нас убить хотят, — осознала я.

— Мы же не исследователи! Солдаты! — воскликнул стоящий рядом Николас.

— Не важно. Мы будущее поколение лучших магов, тут есть библиотеки с закрытыми разделами. И то, и другое. И профессоров заодно. Которые убежали к фасаду.

— Должен же кто-то остаться тут охранять! — ещё сильнее занервничала Коллисто. В это время я услышала хлопки. Выстрелы. И глухие удары от магии

— Должен. Но много ли? Я сомневаюсь. Если атака спланирована, то у них достаточно сил. Придётся сражаться, — стиснула я зубы. Вианор кивнул.

— Боюсь, я согласен. Бегать как безголовые курицы… — в это время во дворе произошёл взрыв и стёкла дальше по коридору вылетели. Ещё и миномёт есть, или просто бомбу магией точно кинули. — Не вариант.

— Нас слишком много для замкнутого помещения. Разделимся, — предложила Фаррин.

— Хорошо, я с Терминус, — сразу скала Коллисто.

— Я тоже с ними, — Николас побежал за подругой.

— Тогда мы втроём. Осторожно, — тройка эльфов отделилась от нас, идя рядом под своими щитами, мы тоже решили перейти в наступление. Перемещаясь по коридору к холлу с самой дальней от фасада стороны здания. Там рядом располагался крупный зал, что раньше использовался для презентаций, крупных лекций и выступлений. Конечно общеинститутский, просто вход и отсюда был после перепланировки здания.

Я заряжала мощный силовой удар. Пожар нам не поможет, как и сгоревший кислород. Хотя применяю всё при надобности. Другая группа пошла по иному коридору, он был в крыле как бы кольцевым, опоясывая помещения в центре. Люди хаотично бегали, старшекурсники присоединились к нам, младшие в основном отступали.

Старших было мало. Они куда активнее помогали с набегами монстров, обеспечением безопасности или восстановлением инфраструктуры. Впереди из-за угла вылетела связка гранат и я сразу выставила перед нами уже подготовленный сегментный щит. Магия была настроена так, чтобы быть проницаемой изнутри, но останавливать всё снаружи. Ещё несколько людей тоже поставили щиты и не зря. Гранаты оказались действительно мощными.

Взрыв больно резанул по ушам, оглушил, снёс несколько слоёв барьера и уничтожил почти все освещение в том участке коридора.

А потом по щиту начали стрелять, знакомый металлический стрёкот и хлопки. Пороховое оружие с глушителями. Щит сразу принял высокую нагрузку, кто-то создавал кинетический. Из-за дыма и темноты ни черта не было видно, но люди пустили заготовленные заклинания, кто во что горазд, в проход. Я одновременно пытаясь усилить свой щит и добавить огонька. Оступать пока рано, мы не знаем что происходит у фасада.

Быстро строила Огненный ураган, который изрядно натренировалась создавать. Мощное заклинание с высоким уровнем допуска, пусть всю его силу я раскрыть могла не могла.

Созданный кем-то слабый поток ветра рассеял дым, унеся его в сторону нападавшей группы. Пушки и магия. Много слоёв щитов. Но один старшекурсник уже метнул своё копьё. Ярко горящее пламенем, массивное копьё воткнулась в их щиты, кажется, почти на звуковой скорости, пробив несколько слоёв и вспыхнув пламенным взрывом. Ударил мощный луч света, и мой огненный ураган.

Нападавшие начали отступать за угол, они явно не ожидали такого сопротивления. Но пока это лишь размен ударами по щитам.

В проход высунулось крупное дуло. Гранатомёт?!

Впереди тут же появилось несколько кинетических и мана-щитов. Взрыв. Выдержали, но в ушах стоял звон и я пошатнулась.

Меня дёрнули за руку, таща назад. Коллисто.

— Отступаем! Отступаем! — услышала я. Да, у нас мало сил. Их оружие способно выпускать много крупнокалиберных пуль, у них много снаряжения и больше массивных артефактных щитов. Из коридора тянула жаром и удушающей гарью и вновь обрушился град из пуль. Старшие им ответили всем, чем могли. Умудрились убить некоторых, но нужна передышка после столь быстрого использования магии.

Я успела пустить ещё пару слабых пока вся группа отступала. Мы выбежали во внутренний двор, где было несколько воронок от взрыва чего-то уровня переносного миномёта.

Студенты пробежали мимо нескольких площадок, рассеиваясь по территории. Под наш личный щит вошёл Фолдуин и использовал на мне исцеление, избавив от звона в ушах.

— Спасибо. Ох, — вздохнула я. С той стороны война тоже полным ходом шла. И враг нас преследовал, внутри корпуса раздавались взрывы.

— Устроим засаду здесь! — звучно скомандовал кто-то. Да, место относительно удобное.

— А это вариант, тут есть где развернуться, — согласился с ним Вианор, применяя тень и кое-какую иллюзию. Всё ещё слегка тёмная фигура, но скрылся неплохо. Хотя при движениях видно лучше. Заклинание иллюзии не было достаточно стабильно, чтобы обеспечить достаточную оптическую невидимость.

— Будь осторожен, — попросила я. Фаррин кивнула и эльфы отделились, встав за выступом здания сбоку. Отступать дальше может быть рисково. Ещё окажемся под перекрёстным огнём, но когда там справятся, к нам быстро подоспеет подмога.

Коллисто нервно оглядывалась, стоя рядом, на лице застыла маска страха.

— Можешь спрятаться в здании рядом, — сказал я, схватив подругу за плечо и встряхнув, выводя её из ступора. Представляю, что она сейчас чувствует.

— Нет. Всё в порядке, — мотнула она головой и начала заряжать Световой удар. Пока держится на адреналине. Я же подготовила лишь небольшой огненный шар, сосредоточусь на защите. Николас готовил молнию, пусть они пока атакуют, кто-то должен отвечать за защиту и у меня она на высоте.

Мы спрятались за массивными плитами одного из рядов мишеней для практики. Барьеры площадок не включали — они сейчас помешают, ведь настроены не пропускать атаки изнутри и не предназначены сдерживать целенаправленные мощные удары.

Вскоре враги высыпали на площадку, кто-то высунулся из окон или вышел через двери, но они спешно шли в наступление.

— Атакуйте! Всем чем есть! — крикнул кто-то, но голос потонул в грохоте взрывов, гуле потоков концентрированной маны и стрельбе, команды никто не ждал.

На террористов обрушился перекрёстный огонь заклинаний, сразу убив двоих, случайно оказавшихся вне многослойного основного щита, который коллективно держало несколько магов и их артефакты. Ошибка, они плохо организованы.

Конечно, нам ответили, но у нас было хорошее укрытие, сдерживающее часть ударов. Все выкладывались на полную, а я сдерживала прилетевшие атаки. Жар от влетевшего в нас огненного шторма тут же погасила холодом Коллисто. Где же подмога?

С фланга врага, где казалось ничего не было, промелькнула объёмная тень.

— Вианор! Отступай! Отступай! — заорала я.

У одного из нападавших слетела голова, а другой потерял обе руки. А потом на то место упал огромный огненный шар. Он его не заметил, не услышал. Прикрытая щитами, ставшая видимой фигура вылетела из центра мощного заклинания, но на Вианоре уже сошёлся весь фокус огня!

Удар с нескольких направлений пулями и быстрой магией. Нестабильные после пламени, едва включённые щиты не выдержали. Я в замедлении видела, как вылетают несколько сгустков крови. Вианор падал.

Мёртв… расстреляли.

К нему выскакивает Фаррин, пыталась его прикрыть всеми своими щитами. И тут в неё ударяет поток пламени. Немагического. У напавший есть огнемёт. Мана-щиты плохо такое держат и она не умеет охлаждать.

А я уже начинаю заряжать штормовую стену. Быстрей бы.

Ветровой поток Фолдуина, что стоял сзади, ударяет в струю огнемёта, но там слишком высокое давление, горючая смесь и сама запущена с ветровым потоком. Эльфу не хватает сил рассеять её.

Фаррин уже отступает, но в неё запустили жуткой мощи силовой взрыв, поднявший облако пыли, выбивший в земле воронку. Бегущую фигурку поглощает поток пламени, слышу короткий крик страшной боли.

Нет. Почему они…

Стискиваю зубы, сосредотачиваюсь на магии. Где чёртова подмога?!

Предельная накачка, делаю шаг из укрытия, враги уже начали заливать огнемётом в окна и понемногу отступать. Нет!

Выгнутая стена удара с огромной скоростью проносится по двору, подняв за собой столбы песка и пыли. Остаток щитов врага лопается и одну из троек с автоматами отправляет в полёт. По кускам.

Действую глупо, но ярость закипает. Не зря. Эти триеровки были не зря. Вы не сбежите отсюда!

Огнемёт направился в меня. Но я создаю плетение шторма, направляя встречный поток хаотичного, буйного ветра. Далеко он не бьёт в таком исполнении, но это служит мне щитом, разбивающим струю пламени, что лужицами горючей смеси раскидывает по песчаной площадке.

Параллельно, кое-как деля внимание, готовлю простейший Штормовой удар. Поток огня прекращается, щиты меня ещё кое-как защищают.

По огнемётчику ещё кто-то бьёт, но его щит пока держится. Посылаю едва готовое заклинание, от скорости накачки болят мана-каналы, но ничего! Жаль, ваша смерть будет лёгкой!

Уже пытавшегося бежать террориста ударяет в спину. Щит лопается, удар по топливному рюкзаку огнемёта. А вокруг ещё горят лужицы топлива. Яркая вспышка и по ушам бьёт взрыв, чёрным облаком уходит вверх облако дыма. Нападавшие бегут вглубь горящего здания. Отступают, а им вдогонку бьют всё более мощные атаки.

Меня шатает, так что неловко отхожу к плите стальной мишени, оглядываясь. Подмога наконец пришла. Но начался пожар и здание спешно тушат. Коллисто в порядке, но испугана, опустилась на колени и плачет. Николас оцепенело стоит. Фолдуин, облокотился на стену здания и сполз по ней вниз. Смотрит куда-то в точку перед собой.

— Коллисто. Ты… — я подошла ближе к подруге, присел рядом. — Всё хорошо. Главное… что мы живы… почти отомстили.

Не уверена, что она слышала, продолжает плакать. Руки трясутся, глубочайший шок. Адреналин отступил.

На её глазах убили наших лучших друзей, чуть не убили нас, не знающих куда деться, всё вокруг горит. Не удивительно, что она так напугана и сжалась, потеряв над собой контроль.

Но у меня это вызывало ярость. Мне было… обидно, до глубины души. За эти три месяца два жизнерадостных эльфа стали хорошими друзьями. Даже не чистокровные, но всё также нелюбимые многими, совершенно незаслуженно. Вианор спас меня и много в чём помог. Фаррин одним своим присутствием поднимала мне настроение.

А теперь их убили какие-то идиоты. И меня хотели убить. Нас всех, кто вызвался защищать Империю. Из-за каких-то безумных идей решили убить студентов. Нам самим стоило бежать, но мы ввязались, ощутив силу от своего прогресса. Выбрали не отупление куда придётся, а битву. Глупые мы. И слабые.

Подруга тем временем немного пришла в себя и обняла меня. Я теперь гладила её по спине, прижимая к себе. Это для неё сильный удар. Пока она даже говорить не могла.

Битва вокруг уже стихала, а я продолжала стоять на коленях около подруги и обнимать её. Пыталась успокоить, как могла.

— Страшно. Извини. Мне было очень страшно. И столько людей, столько крови, — отпустила меня Коллисто. — Что это была за магия ветра?

— Магия шторма, — поправил знакомый мужской голос. Я оглянулась — рядом стоял профессор Дэкстер, слегка бледный, уставший, осматривал нас. — Ранены?

— Меня немного шрапнелью оцарапало, но я в порядке, — сказал Николас.

Я же встала, глядя в стороны погибших товарищей. Вианор поступил слишком смело. Убил двоих, но умер сам, слишком уверился в своём сокрытии. А Фаррин рванулась спасать его одна, когда было уже поздно.

— Как такое могло произойти? — спросила я, глянув как Профессор наложил исцеление на левую руку Николаса, форма была подрана и окровавлена.

— Кто бы знал. Много оружия, самоубийственная в некоторых элементах атака. И они нас отвлекли. Мне жаль, мы не выполнили свои обязанности. Сейчас… домой не стоит идти. Мало ли. Соберитесь в парке перед зданием, — приказал Дэкстер

Я помогла подняться дезориентированной подруге и держала её. Фолдуин тоже медленно подошёл. Ничего не сказал. Высшие эльфы обычно пренебрежительны к другим своим расам, но этот, живя в Ришаре, подобным не страдал.

— Я буду по ним скучать, — честно сказала я.

— Я тоже, маг шторма, я тоже. Ты ведь не можешь поделиться подобным?

— Нет, — покачала я головой.

— Ожидаемо, — вздохнул он. — Пойдём отсюда. Тут пахнет смертью.

Мы поплелись по коридорам к выходу из Института. Коллисто всё держалась за руку. Меня это из колеи… как удивительно не выбило. Только злость распирала и хотелось пойти мстить. Ей же… плохо. Слишком много смертей на их глазах, и возможно сами кого-то убили.

— Терминус, что такое магия шторма, почему не показывала раньше? — спросила Коллисто.

— Едва умею пользоваться. Закрытый раздел магии ветра. Магия высшего класса, но нестабильная, не редко выходящая из-под контроля. Но у меня выходит управлять, и… меня могут попробовать похитить, чтобы я её выдала.

— Ты могла её раньше применить… — тихо сказала она.

— Не пробила бы щиты. Они уже были ослаблены. Это не Разрушение. Она не настолько мощна…

— Вот только не просто так выделяют магов Разрушения, магов Пространства, магов Солнца, магов Шторма… Особые ветви магии бывают очень сильны в бою. И что особая ветвь огня, что ветра имеют свои странные преимущества, — проговорил эльф.

— А сколько людей? Ты видела сколько смертей? Кажется я тоже… — хныкнула Коллисто.

— Привыкнешь. Таков уж наш выбор, тем более в этом мире. Постарайся… занять голову чем-то другим. Пока не будет внутреннего принятия. Ты не преступница, ты оборонялась от террористов, в ином случае убили бы нас.

— Терминус права, — также сказал шедший рядом Николас. — Эти террористы не стоят жалости. Почти животные. Вспомни их бредни. Она напали на тех, кто должен будет защищать их. Не стоит испытывать к ним сострадание. Только к павшим товарищам.

И вместе с тем… как бы ни хотелось признавать, в их словах была логика, поскольку причин Излома никто не установил. Одной из популярных идей было то, что это произошло потому что люди сделали нечто недопустимое. И многие связи это с Битвой Излома. Но… мало ли. Хотя это не оправдывает нападение на нас и попытку уничтожить магические исследования. Убить лучших магов. Ещё и порохового оружия и взрывчатки где-то набрали.

Мы вышли в парк, который сейчас был изрядно попорчен. Часть голых сейчас деревьев чем-то срубило, кусты разметало. Фасад древнего дворца теперь изрядно попорчен. Но трупы тут уже почти растащили и установили стационарные барьеры. Теперь лучше разглядела напавших — на одежде так или иначе был изображён стилизованный контур магического круга, перечёркнутый красной линией.

Мы встали в уголке, ожидая команд. Пожары уже давно затушили. Здание было каменным в основном с плиточным покрытием полов — мало чему гореть было. Кроме ценных книг, конечно. Не зря у них было столько взрывчатки и даже огнемёт. Не представляю, сколько сегодня учебных материалов уничтожили.

Так и сидели несколько часов в своих мыслях. Домой идти не решались — вдруг они ещё где-то засады на учеников устроили. Зато к некоторым, вроде Коллисто, примчались родственники. Её отец, Алекс Майли, забрал подавленную, испуганную дочь.

Наконец и остальным дали отмашку, что улицы вокруг проверены и мы можем осторожно идти. И, конечно, должны прийти на следующий день, чтобы подвести итоги и пересмотреть планы.

Домой шла, быстро, с включёнными щитами и постоянно оглядываясь. Специально зашла не в своё здание, а в соседнее. Магнитные замки подъездов не работали с Излома. Там прошла насквозь к лестнице и, поднявшись на второй этаж, вылезла через окно лестницы и, свесившись на руках, спрыгнула с обратной стороны. Физическая подготовка позволила ничего себе не сломать и приземлиться правильно.

Осторожно обошла дом и, убедившись в отсутствии слежки, сняв и свернув куртку, быстро нырнула в свой подъезд. По лестнице взлетела на одном дыхании и заперлась дома. Вроде никого опасного не было, но всё же… боязно как-то.

Стала осматривать себя. Мои щиты так и не пробили, одежда полностью цела. Только мокрая вся после пробежки. Кстати щит… работает вроде. Хотя я его на предел включала, рисковала сжечь. Надо будет спросить не повредила ли.

Освежилась прохладной водой, что помогло немного смыть напряжение и снова занялась магией. Забить себе голову — это лучший вариант. Я всё ещё недостаточно сильна.

Да, сравнивая себя нынешнюю, боевого мага, с собой во время Излома четыре с половиной месяца назад, когда я предпочитала заряжать свой резерв в лёгкий магический пистолет, чем бить самой… рост огромный.

Сравнивая себя нынешнюю с опытным магом — всё ещё девчонка, слишком долго строящая магию, держащая слабые щиты. Меня сегодня тоже могли убить, мне повезло. И убили моих лучших друзей. Нельзя допустить повторения этого.

Интерлюдия. Новая стабильность

Алекс сидел в заваленном бумагами и книгами кабинете ректора Института Высшей Магии. Лица обоих мужчин были смертельно усталые и, едва поздоровавшись, они взяли паузу. В столице Алекс был уже с месяц, но до того едва ли мог найти свободную минуту. Страна балансировала на грани, но состояние было всё стабильнее, устойчивей. Но расслабляться было мало, ведь ещё могли проявить себя тайные силы, что это время организовывались… вроде этой группировки.

— Как ты это допустил, Мэль? — наконец спросил Алекс.

— Мне нечего ответить, — отозвался ректор. — Охранные системы умерли, людей не хватало. Кто мог представить, что на нас нападут идейные ренегаты. Ещё и с таким оснащением, с двух сторон.

Снова короткая тишина.

— Сколько студентов?

— Больше пятидесяти мертвы. Подсчёты ещё ведутся, — мрачно ответил ректор.

— Они — будущее нашей страны.

— Да знаю, я, знаю! — ненадолго вспылил ректор, а потом уронил голову на поставленные на стол руки. — Студенты, книги и несколько профессоров. Часть напавших ещё и сбежала.

— Одна из ваших первокурсниц… Терминус, моя ученица, — сказала Алекс.

— Жива и сама убила нескольких напавших. Куратор её группы видел. А ещё она маг шторма.

Алекс облегчённо вдохнул.

— Знаю. Даже не удивлён, что в этой обстановке встретила ренегатов боем. Что будешь делать с обучением?

— Продолжать, конечно. Мы не можем останавливаться.

— Тогда церковь выделит людей для усиления охраны. И поставь полные магические периметры. Лучше бы на это студентов запряг, а не в помощь третьесортным магам, что края не видят и свои лапы тянут. Имей ввиду, ещё одно происшествие здесь…

Алекс фразу не завершил, но ректор понял, что сошлют его в места куда как менее приятные. Разговор продолжился о более насущных проблемах по организации безопасности и помощи с учебными материалами, даже новым учителем из служителей Танис.

— Какая оценка у Терминус? — уже расслаблено спросил Алекс перед уходом.

— Девять…

— А она молодец… — улыбнулся Алекс.

— Если считать по мерке первого триместра второго курса, — продолжил ректор, Алекс поднял брови, — не зря же она магию шторма уже в бою применяла, учится магии как одержимая. Хорошо смогла оплатить обучение и к нам попала. Такой потенциал…

— Оплатила? — поднял брови Алекс, не продолжая фразу. Ректор понял без продолжения.

— Переведём её на бюджет! Мест не было, когда она пришла. С этой волокитой нормальный конкурс и экзамены не могли организовать.

— Вот и словно. Видимо, продала артефактов, — хмыкнул Алекс.

— В любом случае… Может, отправим её на соревнования?

— Их проводят? — снова удивился Алекс.

— В очень скромном формате, но да. И награда интересная.

— Только если она сама согласиться и если увидишь, что это не выбило её из колеи. Она и так быстро прогрессирует, но если уж отправлять, то у неё должно быть всё необходимое для подготовки. Лишь бы там было достаточно безопасно. Как по мне, хватит с неё смертельных рисков. Боюсь мне пора, ещё много дел.

Алекс встал и, попрощавшись, ушёл. Ректор со вздохом также покинул кабинет, чтобы отдать нужные приказы. Многие спецслужбы города кипели, пытаясь разобраться в произошедшем и отследить виновников. Атака прошла много где, спланированная, скоординированная. В самом сердце Империи. В новых реалиях и хаосе дыры в защите оставались слишком очевидными и непривычными.

***

Окраина одного из городов Империи разразилась неожиданным боем. Действовала группа магов в узнаваемой чёрной форме, с гербом направленного вниз пламенного меча, верх которого превращался в раскрывшего крылья орла. Фоном служил тёмно-синий стилизованный магический круг. Всего четвёрка отлично экипированных магов, методично уничтожала находящихся в здании людей, вину которых уже подтвердили и, не тратя много времени, заочно вынесли смертный приговор.

Один из четвёрки зашёл сзади, орудуя двумя короткими клинками, невидимый, почти неслышимый, скрывший след своей маны. Пытавшиеся убежать напарывались на бритвенно острые кленки и залпы сосулек, ставших красными из-за крови павших, чьи тела потеряли магическое сопротивление.

Здание обстреливали мерцающие глубокой синевой астральные молнии, оставляющие опалины при случайных попаданиях в бон. Оставшиеся без защиты люди умирали мгновенно. Одна женщина в возрасте сама держала вялый ответный обстрел врага и направляла стихию. Рисунки заклинаний возникли рядом с поражающей скоростью.

По другую сторону здания стояла двойка. Пока один также держал щит и посылал редкие атаки холодом, другой мужчина непрерывно закидывал в окна сжатые магией ветровые взрывы и могучие пламенные удары. Помощь им не требовалась, силы правопорядка города лишь оцепили район, позволив работать профессионалам.

Зачистка не пролилась долго, вскоре все четверо вошли внутрь здания. Живым остался только главарь преступной шайки, которую уже некоторое время собирались накрыть.

— Алет, как резерв? — спросил лидер отряда, являвшийся эльфом. Свой Пространственный щит он уже снял и лишь перепроверял наличие врагов рядом.

— Всё в порядке, капитан. Крысы может и рванули бежать сразу, но это отребье.

— Подтверждаю, зачистка завершена, — сказала женщина, послав импульс сканирования на магии души, тщательно проверив всё здание.

— Хорошо. Зинаида, сообщи страже, что могут снимать оцепление и убирать беспорядок, а потом подгони машину поближе.

— Поняла, — кивнула она и покинула помещение.

— И стоило оно того, падаль? — Тем временем среднего возраста парень с копной тёмно-каштановых волос присел перед главарём. Ноги были сломаны а из левой руки ещё торчала сосулька. И, конечно, он уже получил дозу антимагического яда и теперь был совершенно безвреден.

— Пошёл ты, ублюдок, — прохрипел он, бессильно сверля его взглядом. — Вы, псы, только и прикрываетесь бросившей всех богиней.

— Повтори ещё раз, — процедил парень, взяв сосульку под контроль и вгоняя её глубже. — Что там Госпожа Танис сделала?

Человек коротко вскричал, но сразу стиснул зубы.

— А то, что из-за вашей ведьмы всё! И только и можете, что пытать безоружного. Ха!

В ногу ударил небольшой поток пламени и человек заорал, но сквозь крик иногда пробивался истеричный безумный смех. Хотя многие считали, что со здравым рассудком он попрощался ещё давно.

— Белли! — рявкнул эльф и поток пламени сразу прекратился.

— Капитан Далет, он оскорбил госпожу Танис! Я его не убью, не волнуйтесь, — возмутился он.

— Это не повод его пытать перед казнью. Этот сумасшедший ничего более не может. Лучше иди обыщи его кабинет.

Мужчина сжал скулы так, что заиграли жвачки.

— Понял, Капитан.

Он встал и ушёл обыскивать помещение, помогая уже спрятавшему мечи. Эльф же склонился над человеком, строя формацию розоватой магии и направил её, начав допрос, иногда сопровождающийся ударами.

— Заос, как дела? — спросила вернувшаяся Зинаида, смотря как уже эльф подлечивал врубленного человека.

— С напавшими не связан. Хотя тёмных делишек больше, чем ожидали. Но просто из тех, кто уверился, что в произошедшем виноваты боги. Алет, Белли?

— Аналогично, — сказал Алет.

— Просто сильная шайка преступников. Это же не наше дело! В крайнем случае Гвардии или ещё кого-то, — воскликнул самый молодой в отряде.

— Сейчас наше. Пока у нас нети ресурсов для вылазок на территорию врага, — ровноответил эльф, игнорируя возмущение мужчины, всё ещё раздражённого словами пленного. — А потому и преступность, и монстры. Радуйся, что не занимаешься строительством новых приграничных постов. Так, этого пакуем, продолжим допрос в более удобной обстановке.

— Умело скрываются. Хотя и самой непривычно такие лобовые бои вести, — вздохнула женщина. Её беспокоили объявившиеся террористы-ренегаты с оснащением. И пока их поиск шёл с большим трудом, ведь привычные средства надзора за населением пропали.

По всей Империи Ришар продолжались облавы на тех, кто смог нанести удар в самом её сердце.

Глава 22. Продолжение обучения

На следующий день ранним утром почти добежала до Института. Там хотя бы много сильных магов вокруг. Декор здания был сильно повреждён и вряд ли в ближайшее время кто-то озаботиться его ремонтом, даже многих стёкол не хватало. Но хотя бы убрали беспорядок и оттаскивали распиленные на куски стволы сломанных деревьев.

Внутри пахло гарью и гуляли сквозняки. Надеюсь, тут заменят стёкла или хотя бы закупорят чем-то: сидеть несколько часов даже в тёплой одежде на холоде невозможно, а ведь станет ещё холоднее.

Наш кабинет почти не пострадал, нее считая пары выбитых окон, осколки которых уже убрали, хотя особенно тщательно. Так что убедившись, что не сяду на что-то острое, уткнулась в плетение маны, пока потихоньку собирались люди.

Пришёл Фолдуин, поздоровался и с мрачным видом сел на обычное место. А потом и Николас.

— Коллисто ещё не пришла? — удивился он.

— Нет.

— А ведь обычно она раньше меня приходила… ужас. Что сделали. Сколько людей, сколько разрушений, — он сел через место от меня.

— Меня тоже злость распирает. Думаю, у нас к этому одинаковое отношение, — заметила я.

— Да у многих. Просто некоторые пока слишком ошарашены и напуганы.

Вскоре пришёл Дэкстер, Коллисто так и не явилась, с ней ведь всё в порядке? Или отец не позволил идти на следующей же день после такого?

— Итак… у меня для всех объявление, — устало сказал профессор, который если и спал, то очень мало, судя по виду. — Из двадцати пяти в этом хаосе погибло шестеро. Кто в бою с напавшими сзади, кто неудачно отступив на другую сторону. И сейчас, вижу, не все решились прийти.

Он оглядел несколько опустевший кабинет, где было человек тринадцать от силы.

— Причины произошедшего и истинные цели этой группировки мы пока не знаем. Но они напали не только на нас: Имперская Академия Магических Искусств и Академия искусств войны имени Танис также подверглись нападениям. Как и ещё несколько учебных и исследовательских центров. Атака была хорошо спланирована, оснащена и в плен никто не сдавался. Ударили, нанеся максимальный урон, и сбежали, затерявшись в городе, не редко бросив оружие.

Даже так? Ударили всюду…

— И я вам гарантирую, что подобное не повторится. Мы слишком расслабились, ослабив безопасность важного места из-за нехватки сил. Но теперь мы знаем, что у нас есть враг, решивший в такое время ударить в спину и лишить нас магии. К сожалению, кроме наших студентов, нескольких Профессоров и, банально, достойного вида учебного заведения, были повреждены и многие библиотечные блоки. С некоторыми учебными материалами могут возникнуть проблемы, всем может не хватить. Так что советую выписывать себе основы всего, что учите. И несмотря на траур, мы должны продолжить обучение. В том числе чтобы подобное не повторилось. Сегодня займёмся щитами, рассмотрим более продвинутую тему многоканальной запитки и накопления энергии в заклинании для распределения потока маны. Удар нужно держать, пусть мы и забежим вперёд. Некоторым, вероятно, не хватит контроля маны.

Урок в депрессивной обстановке начался. И правда очень сложные модификации известных щитов. Требующие контролировать больше энергии в заклинании. Держа такой щит, вряд ли ещё и атаковать чем-то серьёзным сможешь при нашем слабеньком уровня контроля. Но чтобы уже сейчас отступать под обстрелом — сойдёт.

Я уже немного знала эти щиты из своих книг. Просто раньше не могла построить и только теорию читала. Сейчас же на активацию контроля хватило. Занималась отработкой всю лекцию, уменьшая время активации. Мощность щита — лишь второй по важности параметр. Если не успеешь его создать, то он бесполезен.

После занятия, когда уже собиралась идти на специализированный курс по огненной магии, меня остановил Дэкстер.

— Терминус, в начале обеденного перерыва, после занятия, зайди к ректору. Не бойся, всего лишь пару вопросов.

— Разумеется, — кивнула я. Беспокойство от демонстрации магии шторма усилилось. Я не должна таким владеть, но уже владею… да и что с того, в целом? Надеюсь, пройдёт гладко.

На уроне по специализированному направлению тоже постарались дать что-то сразу покруче. Это покруче я уже и так знала, так что всё занятие занималась своими делами. А сразу после него пошла к Ректору. Место, где его кабинет знала только примерно, пришлось спрашивать.

В итоге оказалась перед массивной высокой дверью с табличной Элио Камиллос. Постучалась и массивную дверь и приоткрыла. Не уверена, что этот стук расслышали. — Разрешите. Терминус по вашему указанию.

— Заходи, — сказал пожилой мужчина, сидящий за заваленными книгами и бумаги столом. Он развалился в кресле, наверняка размышляя, что делать со всем этим.

Я прошла в кабинет, встав перед столом на некотором расстоянии.

— Можешь садиться, — он указал на кресло рядом, выпрямляясь. Я сразу подчинилась, всё ещё ожидая, что мне скажут. — Почему раньше не рассказала? Про Исток сказала, а про владение магией шторма нет.

— Исток скрыть от опытного мага невозможно, кроме того, это подтолкнуло бы взять меня на обучение. Вряд ли бы без него приняли девчонку без связей и даже фамилии. А так у меня, как минимум, гарантированно много маны.

— Может и так… хотя ты показала хороший результат по качеству плетения. У многих шестёрка и ниже. Но не важно. Ты же училась у Алекса Флореса, разве это не достаточные связи?

Поинтересовался формулировкой аргумента, ну ладно.

— А кто подтвердит? И я не видела его с прибытия в Талмус. И он ещё тогда советовал… не демонстрировать эту магию без причины.

— Возможно, правильно советовал, — задумчиво сказал Ректор, внимательно смотря на меня. — Но не важно. Только откуда? Сам Алекс, как помню, не владел этим разделом.

И вот самый трудный вопрос. Начну издалека.

— Когда случился Излом, мы с учителем были на месте бывшей Калианской чащи. И около нас мы увидели труп человека, кого-то из наших, без регалий и иных опознавательных знаков. По косвенным признакам мы были знакомы с ним. Полагаю, что это он растил меня после резни в Дескати и он же познакомил с Алексом. Но никто из нас его не помнит. Скорее всего, это он научил меня магии шторма, я не помню, как это произошло.

— Как интересно… ещё и стёртый человек, — протянул Ректор. — Что ж, думаю об этом и так знают все, кому нужно.

— И что теперь? — сжалась я, занервничав.

— Не лучшим путём, но есть свободное бюджетное место. Деньги уже заплачены, но за следующий год платить не придётся и будет пусть небольшая, но стипендия каждые две недели, — удивил меня ректор. Я непонимающе на него смотрела, и он видимо прочитал выражение моего лица. — А что ты думала? Сейчас скрутим нашу студентку и будем вытаскивать правду и разбираться, правомерно ли ты получила этот раздел? Ты не лжёшь, я уверен. И теперь у нас учится не только талантливый обладатель Истока, но и маг шторма. Тебе самой известно, как сложно обуздать эту ветвь ветра.

— Ну… я… э… — начала мямлить я, и мужчина устало усмехнулся.

— И пока жизнь продолжается после ужасного удара… как думаешь, много ещё за два месяца успеешь? Ты быстро растёшь, но не уверен, не сломаем ли мы тебя.

— Я думаю что много, — осторожно сказала я.

— Ты быстро учишься, ещё и успев тайно освоить подобное. Не у всех хватает выдержки. Для вторых и третьих курсов обычно проходили этакие соревнования. Каждый раз что-то изощрённое с магией, целое шоу с трансляциями и студентами разных академий. Сейчас тратить ресурсы на это попросту невозможно, но у соревнований был и другой смысл. Демонстрация талантов лучших из поколения. Там к молодым магам присматривались и отбирали себе различные организации. Ты же хочешь уйти в элитные военные структуры, да?

О как… не знаю, что он задумал, но мне интересно.

— Да, вроде Гвардии или чего-то подобного. В конечном итоге хочу дорваться до исследования причин Излома и выяснить, как всё это связано. Думаю, как и многие. Я ничего другого не умею, мир опасен, а я хочу быть уверена в своих силах.

— Вот и отлично. Гвардия или нет, но сильный маг шторма будет иметь выбор. Ты же не теряла контроль над магией? Тренировалась небось где-то.

— Во время двух выездов практиковалась. Она вполне подконтрольна. То есть вы предлагаете участвовать от Института, хотя я только первогодка? А в чём заключаются соревнования?

— Ресурсы на обычное соревнование тратить не могут, как и отбивать их трансляцией… поубиваете где-то монстров, вероятно. Где-то, чтобы пронаблюдать за вами было возможно. И делом заняты, освободив кого-то, и таланты всё ещё надо выявлять, если не хотим зачахнуть. Кроме того, напоминаю, что это называется не «выступлением», не «демонстрацией», а «соревнованием», — Ректор как-то странно улыбнулся, с намёком.

— И что же на призовом месте? Хотя я очень сомневаюсь, что доберусь до него.

— Магия солнца, — сказал он довольно.

— Но… я уже маг шторма… эм…

— И что? Не хочешь сверхмощную магию нас сплетении огня и света? Шторм слаб в точечных и дальних атаках, солнечная магия напротив точечная и её неудобно применять вблизи. Универсальный боевой маг. Если, конечно, добьёшься. Как тебе? Что-то нужно для попытки такой фурор произвести?

Ах, ну да. Это же будет и достижением Института, что у них первогодка подобного добьётся. А я ведь действительно уже уровня выпуска первого года, если не считать плохое знание некоторых небоевых сфер магии. Вопрос роста резерва компенсирует быстрый его рост и Исток. Хотя всё же…

— Я, во всяком случае, попытаюсь. Но в такой обстановке… надо лучше знать местоположение врагов и здраво оценивать их силы. Хочу научиться базовому разделу магии души, — попросила я. За просьбу дать доступ не накажут, ещё один стимул стать сильнее. В лесу я узнавала о врагах только за счёт чужой разведки и она была жутко неточной. В этот раз всё закрывал дым, а хаотичная мана не давала точно почувствовать, где находится враг.

— Хм. Логичный запрос, но потянешь ли ещё и этот раздел? — удивился ректор.

— Хотя бы в основах. Он вроде не слишком сложен в этой части.

— Ну хорошо, будет тебе разрешение. Тяжёлые времена требуют сильных магов. Не теряй свой импульс, — сказал он, отпуская. Я поблагодарила его и покинула кабинет, отправившись на обед. Обстановка была хмурой. Пока искала кабинет и говорила, другие уже пообедали, так что ела в одиночестве. А потом продолжила тренировку до практического занятия, найдя укромное место.

— И как прошло у ректора? — спросил Николас.

— Предложил участвовать в соревнованиях через два месяца, отобранные ученики показывают себя, сказал полезно для вступления в военные структуры.

— Ого, это же для второго и третьего курса. Ещё и непонятно как проведут, безопасность наверняка хуже будет. Неужели эта магия шторма так сильна?

— Да, человек, — сказал ему Фолдуин. Наверное он теперь будет относиться напряжённее, сам выбрал специализацию ветра, а тут я и, конечно, не поделюсь. Нельзя распространять такую магию без разрешения, это преступление. Да чего уж — лучшие друзья, а не знают, что я ещё и Истоком владею. — Пусть эта магия не творит чудеса, но где бы она её не получила, это ценнейшее знание. Не понимаю, зачем ей огненная магия и уж тем более силовая с таким раскладом. Разве что для некоторых целей, что выдержат штормовые удары.

— Вот как. Знаешь, даже хорошо что владеешь. Убила несколько тех ублюдков, — кивнул Николас.

Тем временем пришёл Дэкстер.

— Продолжаем тему щитов. Отрабатывайте активацию. Кому не хватает контроля, отрабатывайте более простые. С любыми вопросами по заклинаниям ко мне. Терминус, ты вольна отрабатывать что считаешь нужным, но рекомендую подтянуть защиту. На общие курсы можешь не ходить, или же сидеть и слушать вполуха, занимаясь магией. После четвёртого занятия зайди на склад снаряжения.

— Поняла вас, — кивнула я. Видимо уже переговорили.

Начала отработку активации сложного щита, пуская через него много маны, грубо имитируя сильную нагрузку. Мана рассеивалась вокруг, и это утомляло. Но гонять свой резерв полезно. Когда устала, села как обычно в тренировку контроля. Тем же занялась и на общеобразовательной лекции. Что-то общее про механизмы, и так знала неплохо и полностью отключилась от окружающей реальности, прерываясь только когда разум совсем уставал.

Зашла к складу амуниции. Интересно, зачем сюда послали.

— Мисс Терминус, отлично. Сказали вам выписать. Они озаботились миниатюрным личным транспортом, сможете катать к полигону в пригороде, — сказал мужчина, указав на прислонённый к стенке самокат. Уже выведено управление силовым приводом и дисковый механический тормоз. Колёса на амортизаторах, наверное, когда-то электрическим был. — Только осторожнее, он быстро ехать может и на кочке легко упасть, так что не гоняйте.

— Спасибо. Действительно полезно, а то с практикой атакующих заклинаний вообще никак, — сказала я, осматривая его. — А мне где его держать?

— Домой заносите, он не особо тяжёлый… высоко живёте?

— Девятый этаж… — проговорила я.

— Ну, тросик не поможет, сочувствую, — пожал он плечами. Ну ладно, будет мне тренировкой. Приподняла — и правда не особо тяжёлый. — А когда тут будете, заносите сюда. Просто объезжаете здание и с того входа, — он указал на боковую дверь, очевидно, на улицу.

Что же, когда-то многие ненавидели неосторожных самокатчиков, ездящих где попало. Теперь я одна из них и скорее вызову зависть.

Я расписалась за получение. Они мне ценный транспорт не дарят, но и никакой аренды за использование. Учитывая перевод меня на бюджет и магию души… ректор очень благосклонен. Теперь у меня есть деньги на снаряжение. Кстати…

— А можете проверить? Я не смыслю в артефакторике, — я расстегнула ремень и сняла висящий на нём щит. Человек на такой должности не может не смыслить в оценке артефактов.

— Состояние… около тридцати процентов, — оценил он, поизучав его некоторое время и вернув мне.

— То есть плохо? — уточнила я.

— То есть плохо, — повторил он. — Пользоваться пока можно, но его сильно перегрузило и пожгло. Не советую полагаться в бою. Как внешний слой защиты или предосторожность от внезапных точечных атак. Деградация зачарования будет идти всё быстрее, поскольку каждая нагрузка станет для него серьёзной. Советую озаботиться новым.

— Поняла, спасибо, — вздохнула я. Вот и понятно, куда денежки потрачу. Но у меня их достаточно на что-то неплохое, — я понимаю, что тут немного другая направленность, но есть ли возможность купить щит здесь?

— Боюсь нет, — покачал он головой. Ну ладно.

Попрощалась, взяла самокат и вышла сразу на улицу, открыв тяжёлую стальную дверь. Тут люди особо не ходят — нет смысла обходить здание, но узкие дорожки были. Встала на него, прощупывая выведенные элементы управления.

Три уровня тяги вперёд, один назад и отключение. Питание только прямое, но и не важно в данном случае. Ну, попробуем…

Самокат довольно бодро, бесшумно покатился по дорожке. С непривычки аж пошатнулась на нём, дёргая влево — вправо руль, но сразу выровнялась. Примерно скорость разминочной пробежки.

Объезжая выбоины и ловя удивлённые взгляды, выкатилась на улицу и включила вторую скорость. Вот теперь скорость быстрого бега. Ехала по проезжей части, привыкая держась равновесие. Ветер приятно обдувал лицо. Хе-хе. Долой прогулки домой!

Третья скорость. Вот теперь стало быстро. Движок по ровной улице разогнал меня примерно до сорока с чем-то. Боязно как-то, особенно без защиты, так что поставила на вторую. Потребление маны небольшое, вес самого транспорта минимален, но хороший же сюда силовой движок вмонтировали. До дома домчалась с ветерком.

А вот поднять и нести по лестнице примерно восьмикилограммовую штуку, было не так весело. Зато не потеряю форму, перестав так много ходить.

Два месяца на подготовку. К тому времени хорошо бы уметь исполнить штормовой поток. На сегодня устала, но завтра узнаю, где точно расположен полигон и вместо четвёртого урока скатаюсь отрабатывать.

Надеюсь, Коллисто завтра придёт. Она не говорила свой адрес, так что сама её не навещу. А ещё надо заняться щитом. Учитывая оставшееся с продажи артефактов, двух недельных выездов и зарядки накопителей по пути в Институт и обратно, у меня было, округляя, шестьдесят пять тысяч. Тратила за всё это время только за завтраки и ужины, достаточно хорошо питаясь, чтобы не потерять здоровье.

Большую часть этих денег стоит потратить на высококлассный щит. Но вот в артефакторике я не понимаю, мне могут подсунуть слабый или полуживой вроде моего, продемонстрировав включение плотного поля и расхвалив.

Значит надо найти кого-то, кто понимает в артефакторике. Но мне не супер срочно. Так или иначе, села за магию.

Глава 23. Наращивая темп и обновление снаряжения

Следующим днём с ветерком прокатилась к Институту. Оставив самокат у заведующего складом, уселась как обычно с тренировкой, придя одной из первых. Сегодня Коллисто всё же пришла.

Статная красавица сейчас выглядела не столь статно. Даже волосы уложены кое-как. Лицо обеспокоенное, плечи опущены и немного сгорбилась.

— Подруга, как ты? Почему вчера не пришла? — спросила я.

— Ох, ну. С отцом ругалась, он не хочет, чтобы я оставалась в месте, которое так легко атаковать. А ведь тут уже всё обезопасили и учиться надо, — она села рядом. — Даже сейчас почти со скандалом ушла.

— Он волнуется за тебя, — констатировала я факт, наклонив голову. Довольно очевидная опека дочери. Вот только что он дальше делать будет? Она тут обучается далеко не мирной магии, собирается идти в силовые структуры, где будет постоянно рисковать жизнью.

— Да, но он хочет, чтобы я чуть ли не на домашнее обучение перешла и только экзамены ходила сдавать! Мол: книги будут, разберёшься. Если что можешь накопитель вопросы и пойти со списком задавать Профессору.

— Я уточню: а он вообще в курсе на какой ты кафедре? — серьёзно спросила я. Мало ли обманула, сказала что на артефактора пошла, а потом перед фактом поставит.

— Знает, конечно, — кивнула она. — И это ему тоже не нравится.

— Но с домашним обучением вообще мало смысла тут числиться. Только, что называется, за корочку.

— Вот и я тоже сказала! И всё равно хуже будет! Но ничего, кем он меня считает? Пусть хоть из дома выгоняет, я найду, где жить. Не стану уходить отсюда, у меня своя воля есть.

— Не мне говорить, я тот ещё советчик, но кажется лучше помириться, — вздохнула я.

— Да… но если он будет каждый раз чуть ли не силой меня останавливать, то подожду, пока отойдёт от испуга. В клетке меня прятать не вариант, иначе так и останусь слабачкой, что после битвы плачет, — сказала она тихо, стеснялась такого. — Он надеется мне безопасную жизнь устроить, я же хочу ощутить значимость своей помощи. Потому отказалась от немагической науки, чтобы чиновником в какой-то департамент пойти. Не исследователь или артефактор и даже на в-1, чтобы где-то позиционной силой в большом подразделении служить. Он с моим решением едва мирился, надеялся, что всё равно выберу что-то спокойнее. А уж теперь…

— Хочешь быть полезна стране и ощущать свою полезность. Понимаю, у меня тоже такие желания есть. Сила сама по себе бессмысленна. Нужно найти ей достойное применение.

— Так и есть. И запираться дома… не выход, — она оглянулась и посмотрела на пустые места. — Но… жаль, они отличными друзьями были. А у тебя как вчера день прошёл?

Ну я и рассказала новости.

— Ого… вот даёшь.

— Угу. А ещё узнала, что мой старый щит почти сдох. Ты не знаешь случаем доверенного артефактора, чтобы прошёлся со мной в магазин? Боюсь, меня нагреть могут.

— Я, конечно, подумаю. Зайди к ним на кафедру, — предложила она.

— Так спроси Ореста, — предложил Николас, — он может состояние и мощность оценить.

— Он меня недолюбливает, — отвергла я вариант. У меня к нему претензий не было, но мелочную месть никто не отменял. Кому-то нейтральному и не заинтересованному буду доверять больше, чем ему.

— Хм. Тогда, знавал я одного человека. Верить можно. Познакомлю на обеде.

— О, спасибо. Почему вдруг? — удивилась я.

— Ты не держи меня за какого-то засранца, — фыркнул он. — Я может и не очень люблю эльфов, такой уж я, но мы товарищи, особенно после позавчерашнего. Помочь я совершенно не против.

— Мы с Николь очень давно знакомы, он бывает резковат, но добродушный, — улыбнулась подруга.

— Коллисто… — с лёгкой обидой протянул Николас, которому не нравилось такое прозвище.

— Тогда спасибо, — согласилась я. — Правда. Неприятно, когда не хватает таких умений.

Лекция началась. Опять всякое по различным щитам и их настройкам половину урока, а потом ещё половину про поисковую магию.

Когда занятие закончилось, Дэкстер вновь позвал меня.

— Терминус, от двух фехтований в неделю тоже решили освободить. Оно не столь нужно тебе, только следи за физической формой. Также тебе дан доступ к разделу магии души, можешь посещать занятия по этой специализации. Проходят на третьем этаже в аудитории триста двадцать пять при кафедре духовного раздела магии. Если кто-то не будет знать, ссылайся на приказ ректора. Но сначала начни изучать базу.

— Поняла. Спасибо, — в очередной раз сказала я. Мою просьбу оперативно выполнили. И обеспечили условия, чтобы я могла пустить на это все силы, меньше отвлекаясь менее полезные вещи. Хотя… теперь ещё больше магии в день будет. Но заряд мотивации вновь полный.

Но тут же, толкаемая любопытством, прошлась в библиотеку. К сожалению, её повредили, закинув что-то через окна. Часть книг сгорела, но затушили быстро.

— Мисс… — спросила библиотекарь, когда я запросила доступ к огороженному разделу за перегородкой.

— Терминус. Вероятно, только вчера или сегодня добавили, — я показала ученический. Теперь допуск по списку приходилось проверять, или с особыми пропусками с водными полукустарно знаками изгаляться.

— Да, есть доступ. Но не ко всему разделу. Я пройду с вами, помогу выбрать, — сказала библиотекарь, удивлённо глянув мне в лицо. Да, первокурсница с магией души — нечто крайне необычное. Да и выгляжу я молодо.

— Что для начинающих, но сразу серьёзно, без излишнего пережёвывания теории. На понятливость не жалуюсь, — сразу попросила я.

— Хорошо, пройдёмте. Напоминаю, что выносить книги запрещено, как и передавать эти знания третьим лицам. Если вас с этим поймают, ответственность может быть плоть до исключения без права зачисления в других учебные заведения. Это уже не общедоступная магия, что была в книгах общего раздела.

Я проследила, как библиотекарь открыла обычный механический замок ключом. Нет, не могут. Хочу похвастаться. Всё равно уже знают.

— Кроме того, что меня и так уже учили огненной магии, требующей второго уровня допуска, я маг шторма и прекрасно знаю ценность особых знаний.

Вот теперь на шокированный взгляд я мило улыбнулась. Приврала. В книге подаренной Алексом есть и особо мощные, требующие третьего уровня допуска. Некоторые из них «распылило». Вообще есть ещё четвёртый и пятый, сверхмагия, но их в значительной мере тоже уничтожило и они в ту книгу просто не поместились бы.

Уж не знаю, поверила ли мне библиотекарь, но вопросов задавать не стала. Мы прошли через дверь в огороженную перегородками небольшую комнату. Женщина перебирала книги, чтобы выдать мне ту, где нет лишнего для меня. Через минуту у меня была тонкая потрёпанная книга.

— А можно издание поновее? Всё же магия развивается, — заметила я год издания.

— Но она оптимальна… И не содержит лишнего, — она внимательно на меня посмотрела. Я даже бровь выгнула. — Хорошо. Но тут бывает очень заумно, как слышала. И описано немного больше, чем вам разрешили показывать, но и ничего действительно опасного.

Она дала томик потолще и поновее. Интересно, всё же поверила.

— Спасибо, — я взяла книгу и ушла читать её в зал. Тут и правда был даже простенький контракт фамильяра и клятва на душе, то есть «немного больше», но человека этим не подчинить, даже если бы попыталась отточить мастерство. А монстров с собой таскать и подавно не нужно. Уметь дать клятвы на душе или помогать дать другим тоже не интересно. А вот… «вплетание Истока» стоит выучить. Мало ли что в жизни бывает. Тоже не сложная магия. Уже манипуляция душой, но примитивная, душа их довольно легко принимает.

Щиты на магии душ итак чуть-чуть знаю, но теперь подтяну. Ещё бы на магии разума… но это мелочи. Магов разума почти нет и дальность у них никакая. Держись подальше и ничего не сделают. А если поймали и взяли в плен — то щиты не помогут. Но начнём с виденья душ, основы. Сначала это сложно, требуется долго концентрироваться на магии, но если нащупать нужное ощущение, то с простеньким плетением на прямом контроле практически дополнительный внутренний взор откроется.

Пора грызть гранит науки.

И грызла аж до обеда, могла бы и дольше, но желудок он почему-то не насыщал, а голове требовалось топливо для работы. Продолжу сразу после еды, ведь эта магия мне полезна и очень уж интересна. Оставила книгу с просьбой далеко не убирать и ушла знакомиться с артефактором Николаса.

Села обедать, как раз когда остальные пришли вымотанные после спарринга. Николас взглянул на меня и слегка кивнул, полагаю это означало «я помню». И действительно, он подошёл к другому столику и выдернул незнакомого мне парня.

— Терминус, представляю тебе Мирона. Он на факультете артефакторики.

— Приятно познакомиться милая леди. На вашей кафедре прямо есть на кого смотреть, а у нас почти все мужики, — улыбнулась тощий высокий брюнет.

— Слушай, по дружбе, можешь сходить с ней щит выбрать? — спросила Николас.

— Николас, у нас же обучение. Время забито, все дела. Что мне с этого? — пожал плечами парень.

Как там Коллисто говорила: женские чары?

— Прогуляешься с красивой девушкой, — широко углубилась я. — А если тебя будут обижать, и в морду дать могу.

— Ничего себе у тебя когтистые дамочки в группе, — захихикал парень.

— Какие достались. Я видел, как три человека во время нападения полетели по частям красить стены. Даже бровью не повела, пока я чуть не избавился от обеда.

— Ого… силовые маги страшные, — не совсем правильно понял он, но и ладно. Нечего всем подряд знать.

— Я ещё и огненный. Классное сочетание? Так что? Не желаешь прогуляться да покозырять своими знаниями? — наклонила я голову.

— Знаешь, а давай. И правда, чего мне стоит, — усмехнулся он.

— Да он бы и так согласился. Отказывать просьбам не умеет, — сдал его Николас.

— Ага… ну конечно. В общем, в семь у выхода, ты как?

— Окей, — согласилась я. Надо только домой заехать деньги взять, но у нас сегодня в шесть кончается, как раз успею.

На том и закончили обед. Я решила прогулять практику, погрузившись в магию души, выписывая в тетрадку пару непонятных мне моментов, некоторые формулы и части формаций, чтобы потом заучивать и повторять. Память у меня хорошая, но не настолько же, чтобы за пару часов в библиотеке заучить новый раздел.

Потом всё же пошла на четвёртый урок, в основном из-за вскипающей головы и в пол-уха слушала об применении разных стреляющих штук. Ещё практика стрельбы из них будет, но пока только описывали как пользоваться и не сломать, а также в чём различия конструкций. Многие также слушали без интереса, уже знали. Я же, отдохнув, ушла в повторение.

Попрощалась с Коллисто, которая с явным нежеланием на лице возвращалась к отцу и укатила домой, предварительно расспросив заведующего складом как проехать до полигона. Как оказалось, он недалеко от крупной загородной дороги и там там даже указатель есть.

Дома прихватила все деньги, хоть и не рассчитывала тратить все на один щит. Деньги на обучение уже не нужны, а высокая инфляция может обесценить накопления, но у меня ещё идейки насчёт трат были.

Правда с этой беготнёй пришлось с собой таскать по этажам самокат. Оставлять даже на лестнице боялась, сейчас бы такой многие захотели. Зачаровать ступенчатый силовой движок достаточной мощи далеко не каждый может, а управлять элементарно.

Вернулась к выходу в академию, где немного подождала, давая отдых потяжелевшей голове. Правда отдых давался с трудом. В голове постоянно лезли Вианор и Фарин. Вопреки всему, отзывчивые, добрые и оптимистичные. Парень так вообще мне косвенно признался, что я его привлекаю, неразделённая любовь. Я… уже по ним скучаю.

Пришлось взять себя в руки. Мысли портили настроение, наполняли грудь болью по слишком рано ушедшим. Отчистила мысли и просто смотрела на зимний пейзаж порушенного двора Института, поглубже натянув шапку.

Удивительно, но подошёл и Николас.

— Ты тоже хочешь пойти? Ты тут ждал что ли? — удивлённо спросила я.

— Не ждал, я пораньше из библиотеки вышел. Но всё же вы незнакомы. Ты против?

— Да нет, с чего бы? — пожала я плечами.

— И дорого такой обошёлся? — он кивнул на мой транспорт.

— Мне его одолжили на полигон ездить.

— Ого. Вот тебе подсобили. Но справишься за два месяца?

— Кто знает? У меня не требовали занять призовое место. Но хорошо выступить постараюсь. А если что, подожду год. Первокурсница маг шторма — уже звучит неплохо, не так ли?

— И правда. Но это ещё и риск, не боишься? — нахмурился он, а потом вздохнул. — Хотя кого я спрашиваю.

— Я не бесстрашная, просто сдержанная и голова в битве работает. Ну и последствия не пугают да, — согласилась я. Вскоре подошёл и Мирон.

— А я думал, получу свидание с огненной дамой, — протянул он.

— Потому и надо от тебя охранять. Что, роботов больше нет, переключил внимание? — саркастически ответил ему Николас.

— Вот шутник хренов, — вздохнул Мирон. — Ладно, пошли. Куда, кстати? Есть магазин на примете?

— Я знаю один, но ничего особого, — сказала я. — Там рядом и другие есть, можно выбрать.

— Веди, — пожал он плечами. Я пошла к улице неподалёку, где когда-то сбыла артефакты полуэльфу. Самокат пришлось рядом катить, но в целом вышел непримечательный разговор о магии и артефактах.

— В общем артефактора это как… гравировка, например. Концентрированными, особым образом сфокусированным пучками маны выжигаешь в материальны канальцы, как для формации заклинания. Вот только поток может быть немного турбулентен, а материал слишком устойчив и неоднороден. Стенки канальцев всегда имеют микродефекты. Трещинки, неровности, немного неправильные изгибы. Чем артефактор лучше, тем меньше таких огрехов и лучше качество артефакта при тех же материалах и схеме зачарования.

Полезная лекция, пожалуй. Тут я мало смыслила.

— А если идеально сделать?

— Не получится, ты же не машина. Да и мы помним, что могли зачаровывать, не исполняли идеально, ведь всегда есть погрешности, допуски. Теперь же вовсе только руками изготавливать. Но в теории это будет идеальный артефакт в рамках его материала. Характеристика самого материала накладывает лимит проводимости и ёмкости. Превысишь и он начнёт деструктурироваться, разрушаясь. Особенно при резких скачках потока энергии. Хочешь артефакт лучше — ищи более проводимые или более устойчивые материалы. Особо дорогие, глубоко пропитанные и изменённые маной, могут быть почти вечными. Но из-за долгого периода формирования и спроса они намного дороже. Некоторые вообще требуют очень узкого диапазона состава изначально материала и температурных условий.

— Ясно… а вот хотела спросить, почему защиты с накопителем намного дороже, вроде этого, — я указала на свой щит. Насколько же я мало смыслю в устройстве артефактов! Кто бы знал, что надо не ховербайк учиться обслуживать!

— В них применяются драгоценные камни или, хотя бы, ценные изменённые маной минералы. У металлов обычно отвратительная ёмкость удержания заряда и много утечек. Почти всегда накопители выполнены в камнях. Как и любые особо вместилища для вписывания центра тяжеловесных, высокоэнергетических формаций, — парень был рад потрещать о своей теме. Да и мне интересно стало.

— Интересно… — протянула я. Теперь понимала, почему артефакторы требуют разгрузки на техническом уровне. Дефекты зачарования дают утечку маны, что постепенно рассеивается из артефакта. Плюс сам материал может оказаться сверх-заряженным от проходящего потока энергии, структура становится нестабильной. Если её дальше дестабилизировать — начнёт разрушаться. А хаотичная мана, что не успела рассеяться, ещё увеличит концентрацию энергии.

Потому несмотря на то, что полуживой артефакт вроде и работает как раньше, но пару ударов и щит будет на грани перегрузки, требуя отключить его, пока вылетевшая из дырявых каналов хаотичная мана рассеиваться в воздух. У хороших щитов, чтобы не допускать таких поломок, есть режим аварийного отключения при перегрузке. Можешь его отключить и принять вероятность сжечь щит. Но если есть второй слой защиты, можно позволить щиту отключаться.

— В общем, сейчас будем выбирать щит. Три критерия: общая мощность, состояние зачарования, будь то его качество или износ каналов, и набор функций. Исходя из цены, что ты готова заплатить, конечно. Опять же постараюсь, чтобы не завысили цену, хотя ориентируюсь далеко не идеально, — подвёл итог Мирон.

— Ага, спасибо. Давайте сюда заглянем, — я завернулся в магазин недалеко от знакомого. Посмотрим и сравним.

— Добрый день, молодые люди, — тут же поприветствовал, мужчина в костюме. — Могу чем-то помочь?

— Покажите дорогие личные щиты с накопителем, — сказала я.

— Сию минуту. Ох, на полках далеко не лучшее. Нынче слишком большой соблазн бьющим витрины ворам, — сказал он, взяв ключ и отрыв глухой шкафчик под одной из витрин. Вытащил несколько артефактов — такие же монолитные блоки как мой, только намного крупнее.

Вытянутый прямоугольный брусок со сглаженными краями и выпирающими синими камешками по поверхности и два овальных с одним большим зелёным камнем. Все три в целом из тёмного цвета металла. На одном ещё и расходящиеся от камня синие канальцы виднелись.

Он прошёл с ними к столу, достав блокнот, быстро сверившись.

— Если в этом порядке. То первый тридцать тысяч, второй тридцать девять, и последний отдам за пятьдесят. Мощность и объём накопителя в порядке возрастания.

— Хм… — протянул Мирон, начав их изучать, пока мы с Николасом могли лишь с любопытством смотреть.

— Уверяю вас, они все сделаны опытными артефакторами по оптимальным схемам и совершенно новые, за исключением проведённых проверок на качество.

— Да-да, — только ответил Мирон, переходя ко второму, а потом и к третьему артефакту. Последний активировал в режиме покрывного щита, что держался недалеко от тела. Функция, что намного лучше исполняется артефактами. Хотя некоторые могут создавать только большой купол.

Вокруг Мирона мерцал едва заметный синеватый покров, что был максимально прозрачным в районе глаз. Барьер истончался, пока нет опасности.

— Что-то выбрали? — улыбнулся продавец сосредоточенному артефактору.

— Щиты неплохие, но мы ещё посмотрим. Вероятно, скоро вернёмся, — сказал Мирон, кладя щит на прилавок и решительно направившись к выходу. Мы с Николасом переглянулись и последовали за ним.

— Чего так? — спросила я у парня, когда вышла из магазина, держа рядом самокат.

— Привирает. Не стал там скандал устраивать, но первый несколько изношен. У второго накопитель дырявый, накосячили с зачарованием удержания энергии — будет вытекать и фонить. Третий хороший, но для такой мощности, как говориться, переоценённый. Как и первый при его состоянии. Можно поторговаться, но может ещё посмотрим?

— Ох, хорошо я не решила одна идти, — вздохнула я. — Пошли вон туда. Я с ним дела уже вела, честным показался. Но знаю, будет ли ассортимент, в тот раз только дешёвые видела, может тоже спрятаны.

— Пошли, — пожал он плечами.

В знакомом магазине как раз завершалась покупка. Пропустила мимо человека, ставя самокат в углу.

— О, какие лица. Только не говорите, что решили мне это продать? — приветствовал меня владелец лавки. Надо же, запомнил, а ведь столько времени прошло.

— Нет. Он, скажем, арендованный. Мне нужен хороший, дорогой щит. Свой спалила, — я растянула ремень, чтобы снять старый щит. Может, что-то скажет.

— Мда. Хана котёнку. Сейчас, у меня есть кое-что для вас. Хм… — он посмотрел на форму моих спутников.

— Я тоже в ИВМ учусь. Мой друг и его друг артефактор, чтобы мне не впарили чего, как в предыдущем магазине, — улыбнулась я. Походу что-то специфичное припас, вроде явно спёртых у военных пистолетиков — как иначе они могли мне в таком числе попасть? Разумеется, он это понял.

— О как. Собрали всё же. Да ещё в такое, — владелец лавки кивнул и пошёл открывать запертый шкафчик рядом.

— Он эльф, — тихо сказал мне Николас.

— Тебе его уши подсказали? — выгнула я бровь.

— Ну как знаешь…

— Мне даже интересно, что он там припрятал, — хмыкнул Мирон. Тем временем продавец вытащил два артефакта. Один — очень большой кругляш, немного больше других виденных мной. Очень толстый и со сложной наружной структурой: синий с серебристыми жилками и россыпью зелёных камней. Другой — тёмно-синий с золотистыми прожилками сглаженный брусок с тремя большими овальными синими камнями. Они знакомо поблескивали на свету зелёным и красным. Совпадение?

— Первый щит применялся когда-то тяжёлыми штурмовыми отрядами. Пользованный, но держится отлично, добротная простая структура. Накопитель конский, но есть проблемы с проницаемостью изнутри под нагрузкой. Иной раз собственной магии мешает в режиме покрывного. Рассчитан больше на применение оружия, зато мощнее на пробой. Отдам за тридцать пять. Второй, ты правильно смотришь, собран из принесённого тобой. Последний остался. Этот двухслойный, с кинетическим щитом, пусть и малость слабым. Накопитель скромнее, зато лучше с проницаемостью изнутри как в покрывном режиме, так и в купольном. И этот быстрее будет остывать после нагрузки, есть даже режим автоматической реакции. Если в тебя полетит что-то с высокой маной, он запуститься. Но только на магию. Кинетический щит всегда работает в режиме аварийного отключения при перегрузке зачарования. Для второго по умолчанию включён, но можно запустить режим перегрузки. Немного сложно, но уж такие маги разберутся. Отдам за сорок две. Без торга.

Мирон с интересом взял сначала первый щит, став разглядывать.

— Ого. Зачарование защищено, но этому щиту лет восемьдесят. Когда-то безумно дорогая штука была. Да, хорошо пользованный, но состояние достойное. Даже на одном мана щите такой пойди проковыряй. Выстрел лёгкой магнитной танковой пушки сдержать мог, в свои времена.

— Да. Пусть и антиквариат, но топ сегмента. Проблема только в износе и том, что неудобен для постоянной носки из-за формы и размера, — вздохнул владелец лавки.

Мирон же взял второй, новенький щит и стал изучить. Долго смотрел, игнорируя наши вопрошающие взгляды, а потом ухмыльнулся.

— Какая интересная реплика зачарования. Даже интересно: откуда утянули?

— Секрет фирмы, коллега, — хмыкнул продавец. — Может, не при скучающих любителях покидать огненные шары?

— Уху. Изящно обошлись со вторичными ядрами, завязав их на обходной контур… так. Огненная дамочка, штука годная и новая. Плюсы и минусы обоих тебе назвали, выбирай. Этот и правда на пробой будет слабее и накопитель меньше, но в долгой битве он лучше, как по мне.

Я недолго подумала.

— Выберу второй. Меня напрягают проблемы в покрывном режиме. Я же маг.

— Они не сильные, только если магия прямо сложная. Некоторые помехи нитям маны.

— А я сложными и буду кидаться, — подумала я о не слишком стабильной магии шторма. — Да и носить тот неудобно будет.

— Очень приятно иметь с вами дело, — довольно ухмыльнулся полуэльф. Я же отсчитала де трети своих сбережений. Попробовать что ли на остальное маг-пистолет купить? Хотя за оставшиеся деньги высококлассный, мощный не куплю. Оставлю на хорошую зачарованную одёжку. Она всяко полезна. Чтобы с упрочнённой тканью и защитой от загрязнения. Не то чтобы я так за свою шкуру переживала, но слишком много защиты не бывает.

Я вдела пояс в скобу со внутренней стороны щита и оставила его сзади. Лёг весьма удобно. Если облокачиваться на сплошную спинку кресла будет немного мешать, так что некоторые носят сбоку, но я привыкла.

Так, а что со старым бы сделать? Его как раз продолжали изучать.

— Могу на материалы за полторы принять. Тут есть весьма редкие, — сказал продавец, поняв мой взгляд.

— Согласна, — кивнула я, получив немного денег обратно. К чему мне он? Только окончательно доломать и всё равно сдать на разбор.

— Я же с вами попрощаюсь. У меня есть кое-какая идея насчёт вашего щита, да к подобным схемам зачарования ещё не дорывался, — сказал Мирон. Надо же, действительно поболтать остался.

Я взяла самокат, выходя из магазина.

— Надо же. Твой друг увлечённый, а какого он курса?

— Третьего по старой системе. Сейчас это второй, — ответил Николас. — Много же ты денег на один щит потратила.

— Стоящая вещь. И так понимаю зачарование скопировано на очень тонкий грани законности. Думаю, показал только потому, что меня запомнили. Спасибо за помощь, очень помог.

— Да не за что. До завтра?

— Ага. Я на полигон прокачусь. Твоя должница, — я махнула рукой и, прыгнув на самокат, понеслась по улицам, в итоге решив включить «третью передачу». С таким щитом, судя по реакции и цене, даже как-то менее страшно было, хотя от падения на землю он меня не защитит. Шлем бы надеть… но ладно. И нужно спросить насчёт правил соревнований. Если можно в своей одежде, и впрямь предпочту потратить деньги на «лёгкую броню» в виде зачарованной ткани. Магический текстиль не дешёвый, требует растения или шкуры и мех монстров из областей высокого фона маны. Но он своего стоит, позже займусь. Частьмоей одежды тоже относится к зачарованной, но там низший класс, почти обычная ткань. Зато разнообразие. Сейчас же будет одна, но дорогая и очень прочная.

По ровному асфальту, обгоняя некоторые медленные машины, докатилась до границы города и свернула в на кольцевую дорогу, опоясывающую Талмус. Увидела указатель на «магический полигон» и дорогу, ведущую к комплексу строений посреди поля. Раньше сюда ходил автобус. Там не только полигон ИВМ, но он в том числе. И сейчас он уже работал — магам необходима тренировка, а в городе этим не займёшься.

На месте показала ученическое удостоверение и проехала к нашей секции. Раньше здесь были высокомощные технические щиты с измерителем энергии удара и записью меткости при стрельбе в мишень. Теперь же лишь обыкновенные земляные насыпи на пустырях, огороженных толстым железобетоном. Главное, что здесь можно жахнуть сильной магией.

Тут уже тренировались старшекурсники. Те, кто были раньше на пятом, а теперь, по новой программе, оказались на третьем и экстерном завершали своё обучение. И, как показали недавние события, частенько занимались этим между делом, участвуя в восстановлении Империи. Сюда возили для практики, я же докатила прямо до нашего полигона на самокате.

— Девушка, вы заблудились? Тут полигон ИВМ, — сказал подошедший пожилой мужчина в профессорской форме.

— Нет, я тоже на тренировку. Ректор разрешил, — вновь показал я удостоверение. Мне формы пока так и не досталось. Да я и не спешила себе заполучить.

— Хорошо, только не мешайте старшекурсникам, — сказал он.

— Ох… боюсь, помешаю. Причём не по своей вине, — хмыкнула я, вызвав вопросительный взгляд, но я уже преступила к магии. Небольшая утечка энергии из плетения подняла рядом слабый ветер. Начнём отработку со Штормовой стены.

Аккуратное, но в меру быстрое построение и накачка. Запуск. Синеватая с золотистым мерцанием стена воздушных потоков на огромном давлении унеслась вперёд.

Из земляного вала вылетел большой столп пыли. Копья земли раскидало по местности. Повторим…

Получилось чуть быстрее. А теперь Волну. Тренировки не прошли даром, мелькнула сине-золотая волна, поднявшая тучи пыли и огромная часть длинного земляного вала получила глубокую выбоину-надрез. Если я тут увлекусь, всю насыпь ровным слоем по площадке раскидает. Но что поделать — такая уж магия. Очень уж хорошо она измельчала и раскидывала сваленную землю.

Студентам я помешала, причём без всякого злого умысла и намерения. Те удивлённо глазели на последствия «магии ветра».

— Это то, что я думаю? — поднял брови профессор.

— Да. Потому ректор и отправил отрабатывать сюда, — признала я, позволив себе довольную улыбку. Приятно таким кидаться. Ощущение силы даёт… несколько ложное. Нужно стать лучше.

— Хорошо. Упражняйтесь, — удивлённо сказал мужчина, отходя к своим ученикам. — Чего уставились? Магия шторма, знакомьтесь. А теперь вперёд отрабатывать активацию, пока резерв не кончился!

Я собиралась делать ровно тоже, отработав все три доступных на моём уровне мастерства заклинания, а потом начав гонять плетение под нагрузкой, посылая турбулентный поток воздуха. Он сопровождался всё той же направляющей и сжимающей его синеватой маной со всполохами золота. Красивая магия. Только пыли много поднимает, благо ветер не в нашу сторону.

Остановилась, только когда резерв исчерпался. Отдохнула на скамейке в стороне минут двадцать, а потом немного попрактиковала огненную магию. Силовая мне не столь нужна, пускай частенько полезна. А вот магия шторма не всех возьмёт.

И только потом, отдохнув перед поездкой, покатила домой по вечереющему городу. Осталось два месяца… магия солнца! Это и правда была бы бомба. Хочу.

Это безумно сложно, но хочу!

Глава 24. Путь архимага?

Новый день, двинулась в Институт, как обычно собираясь отдаться магии. Тяготило только то, что не встречу там хорошо друга, который надеялся прославиться на переломе эпох во времена перемен. Но даже не закончил обучение.

Пришла Коллисто, опять подавленная.

— Извини если лезу, но всё в порядке? — спросила я.

— О… ох. Опять отец беспокоиться. Говорит теперь, что на порог на пустит, если не прекращу так ему не подчиняться. Мол, посмотри, как оно там устроено, — негромкого сказала она.

— Не вышло помириться, значит… Чего он так боится? Напали террористы, плохо. Убили наших друзей, я всё скучаю по ним. Это ужасно. Но теперь и охраны больше.

— Рано или поздно новая война начнётся. Он так говорит. Сейчас все страны восстанавливаются, может кто-то развалится. Но у нас нет причин прекратить конфликт. Анезу не хватает плодородных земель, что в достатке у нас, так что уже по этой причине могут напасть в ближайшее время, едва будут готовы. А эльфы из Валаса вовсе считают эти земли своими по праву. Он говорит, что из-за изменения подхода к войне, есть высокая вероятность решительного наступления. Мы не можем знать лучшее ли у нас положение дел или мы отстаём.

— Но это же не повод пытаться тебя под контроль взять и дома запереть. И обучение хуже, и опыта не будет, — нахмурилась я. Логически да, война будет. Но вряд ли раньше чем через год-два. А может и больше. Пока перемирие. И да, нарисовалась группа идейных, что может серьёзно помешать восстановлению. Но теперь они вылезли, объявив о себе, их задавят.

— Видимо — повод. Он не хочет, чтобы я приближалась к конфликтам. Я его понимаю, но не могу так и не сбегу теперь, — она тяжело вздохнула. — Придётся пока пожить где-то, если он считает, что я вообще ни на что не способна без него.

— Общежитие? — предложила я очевидное.

— Вариант, если там ещё места есть, — кивнула она. Хотя… крайне маловероятно. Оставшись без транспорта, многие люди пожертвовали удобством своих домов в угоду дистанции до «знаний». Общежитие должно быть переполнено.

— Ну… ещё у меня можешь, — предложила я, немного сочувствуя её ситуации. Вряд ли у меня из-за того проблемы будут. — Только никому не говори об этом. Не хочу, чтобы он ко мне домой ломился, требуя у тебя выйти.

— Правда? То есть серьёзно? — удивилась девушка. — Могу, конечно. Но он ведь правда искать меня будет…

— Я не против, подруга. Всё равно одна живу в большой квартире. Поступай, как сама читаешь нужным. Я не приму за тебя решения как вести себя с отцом, но компании буду рада, — согласилась я. Одной и правда немного… одиноко. Общения вроде хватает, но вечерами слишком тихо.

Наш разговор никто не слышал, так что…

— Спасибо. Тогда приму его, — согласилась Коллисто, — я взрослый самостоятельный человек, да, живу у него, в такое-то время. Я сама поступила сюда, сама строю карьеру, не пользуясь его помощью. С чего он взял, что может так мной помыкать на основе отцовства? Он не сможет продержать меня всю жизнь дома.

Ну да, когда потеряв жену, началась гиперопека дочки.

В городе сейчас всё ещё много пустого жилья. На самом деле Коллисто легко нашла бы, где пожить некоторое время. Но так веселее. Неловко признавать, но мне хотелось, чтобы со мной кто-то жил.

Вскоре пришли остальные и ровно в девять часов Дэкстер.

— Итак, продолжим тему с продвинутыми щитами. Вижу, некоторые не поняли основы.

Он начал лекцию, по поводу их построения, я же ушла в плетение, прерываясь лишь на короткий отдых. Следующее занятие прогуляю, буду дальше магию души изучать.

— Терминус. Как прошёл опыт в магии? К сожалению, у нас нет преподавателей, знающих её, все заняты, — спросил Дэкстер на перерыве.

— Всё в порядке, профессор. Я полностью поняла эту ветвь, вопросов нет. Всё упирается в контроль маны и практику, — ответила я.

— Это хорошо. Осторожней с распылением сил. Я знаю, что вы замахивались и на магию тени, изучили слабое исцеление, а ещё когда-то спрашивали насчёт доступа к астральной. Теперь ушли в магию души. Вы желаете широкий спектр магии и сразу.

— Я знаю, просто беру необходимые базовые навыки. Вся эта магия иногда так… полезна. На выездах жалела, что не обладаю боевой магией света и льда. А времени нет.

— Хотите пройти путь архимага, которому всегда слишком мало знаний. Уважаемый и сложный путь. Некоторые сломались, избрав его, некоторые дошли поэтапно лишь к старости.

— Сила нужна сейчас, — заметила я.

— Обычный аргумент. Они всегда нужна «сейчас». Лишь не оторвитесь совсем от мира, тратя всё время на магию, — посоветовал он и удалился. Ну да, хотя только эти два месяца, нагоняя второй курс по мастерству. А там расслаблюсь.

День прошёл обыденно. Основы магии души, обед, разговоры с Фолдуином, Коллисто и Николасом. Практика магии, опять щиты, хотя я не забыла немного «размяться» в тени. Практика стрельбы из маг-пушек, где я шестью из десяти выстрелов высадила в «десяточку» и отпросилась, чтобы часок позаниматься спортом и вернуться к учёбе.

После занятий Коллисто подождала меня около Института, отойдя в сторону по улице, где ждала, пока я догоняю её на самокате.

— Итак, не передумала? — спросила я.

— Нет, хотя бы пока он успокоиться. Извини за неудобства.

— Никаких неудобств. Ты без ничего, хватит одной формы? Могу дать пижамку, но она не твоего размера, — сказала я. Всё же она немного повыше и грудастей.

— Спасибо, ещё раз извини. Ничего.

— Тогда залезай и держись за меня, — сказала я. Коллисто встала на платформу самоката, обхватив за талию, и я тронулась. Сделала петлю по улицам, чтобы не было понятно, куда мы едем. Обойдусь сегодня без практики, займусь плетением.

Мы вошли домой, я уже привычно взбежала на девятый этаж, закинув примерно восьмикилограммовый груз себе за спину. Открыла свою дверь и покопалась в замке, включив на артефакте режим считывания сигнатуры ауры для добавления её в список доступа. Иначе без меня Коллисто даже не выйдет из квартиры.

— Направь немного маны, — сказал я, и Коллисто коснулась ручки. Всё сработало исправно. Теперь замок открывался и закрывался на её ману.

— Что же, подруга, чувствуй себя как дома. Парней не водить, вечеринки не устраивать, домашних животных не заводить. Я тот ещё требовательный домовладелец, — хохотнула я.

— Как же без парней в наши-то годы?

— Ничего не знаю, езжай к ним, — хмыкнула я. Она всех отшивает и уходит в учёбу. Да и девушка разумная.

Пока Коллисто ходила в туалет, я на всякий припрятала книгу по магии шторма, всё же этим раскидываться нельзя, иначе будут проблемы. Меня кто-то научил до Излома, но теперь… чтобы не было вопросов. Вряд ли Коллисто будет так в моих вещах копаться, так что я спокойна.

Я переоделась в «домашнее» — старую, имеющую несколько затасканный вид одежду и пошла искать что-то на ужин. Надо бы магазин заскочить. И завтра на пути ману в накопители слить на деньги. Стипендия — стипендией, а лишних денег не бывает.

— Не одиноко в такой большой квартире? — спросила меня подруга. — Район очень хороший.

— Угу… рассказать что ли… — я пересказала кусочек истории, что недавно ректору поведала. — Извини, что раньше не говорила, просто… ты понимаешь.

— Всё в порядке: у всех свои секреты. Но и правда странно. Ещё раз благодарю за гостеприимство. Обещаю не светиться, чтобы тебя не беспокоили.

— Угу, всё, что я прошу, — согласилась я. — Окей, у меня в планах отработка магии.

— Мы же только с занятий! И даже на них ты только этим и занималась!

— Ну так по дороге отдохнула. За два месяца, я должна стать столько хороша, насколько это возможно. А ты мне поможешь не свихнуться, — криво усмехнулась я, устроившись на удобном коврике, скрестив ноги. Коллисто последовала моему примеру, тоже уйдя в магию. Так и сидели с перерывами до ночи.

— Ох. Я думала я много тренируюсь, а теперь понятного, как ты нас обгонять умудряешься, — схватилась подруга за голову, растекаясь в кресле.

— Ты сама этим занялась, могла подремать. И там на полке книги есть, немного, но можешь подглядеть. Только по огненной не распространяйся, там до третьего уровня допуска. Ну или, не знаю чем ещё заняться вечером…

— Поговорить с кем-то? Почитать одну из старых художественных книг?.. Эм… хобби?

— У тебя есть хобби? — удивлённо я на неё посмотрела.

— Ну… в основном за собой ухаживать. Всё же надо вид держать. Не знаю, как у тебя получается. Кстати волосы длинные отросли, постричься не хочешь?

— Да, надо бы позже, — согласилась я. Давно не стриглась, уже до поясницы отросли. Мне нравится, но ухаживать в текущих условиях трудно. — В общем, просто сидеть скучно, почитать больше нечего, увы вся художественная литература была в электронном сиде. Хобби сейчас кажутся бесполезными, тем более что мне приятно осознавать, что становлюсь сильнее. Так что я ещё сегодня займусь магией. И если будут вопросы, я к твоим услугам.

— Ясно всё с тобой. На самом деле на путь архимага нацелилась, — улыбнулась Коллисто. — Я тоже могу тебя своим специальностям подучить. Если хочешь.

— Может, после соревнований. Сейчас от света и льда ничего не выиграю, — отказалась я. Свет умела на уровне простейшего плетения для светляков. Лёд вовсе так и не научилась. А ведь выпускник в все стихийные переходы умеет сплетать. Но у меня ещё больше двух лет на подтягивание хвостов, а сейчас нужно максимизировать эффективность затрат времени.

Мы немного поговорили, как о жизни, так и магии. Проговаривать то, что знаешь тоже иногда полезно, да и просто общаться было приятно.

Коллисто устроилась спать в свободной комнате. Я не видела проблем её приютить. Не хотела вмешиваться в их жизнь, но если она так считает — то я рада гостю.

Утром позавтракали и вместе выехали к Институту. Только я высадила её пораньше, чтобы так откровенно вдвоём не приезжать. Остаток пути сама дойдёт. С первого урока ушла по предложению самого же Дэкстера ради магии души, а вот фехтование не пропустила, упражняясь с мечом и в метании кинжалов. Причём отрабатывала и удары с моим ледяным артефактом. Как задумаюсь — браслетик стоит дороже моего высокомощного щита. Причём в цене на продажу! Качественную вещь мне подарили.

Вечером домой с Коллисто, которая по дороге от меня отделилась, чтобы заскочить в ближайший магазин. Мол, раз живёт у меня. Я спорить не стала и покатилась на полигон, где снова отработала резерв почти дважды на магию шторма и, немного, огненную. А потом, уже ближе к вечеру, домой.

Саму Коллисто, как узнала, отец искал, поскольку вчера домой она не вернулась. Но она высказала ему то, что думает о желании её контролировать, пусть и из заботы. Обо мне не упоминала, но сказала, что нашла хорошее жильё.

В любом случае — дни потекли в немного ином ключе. Тем не менее меня продолжал нести вперёд как никогда мощный заряд желания стать сильнее.

Девушка так и осталась жить со мной, легко назвала бы её сестрой, будь хоть каплю на неё похожа. Хотя названная… почему нет? Но было как-то неловко.

Сама Коллисто отношения с отцом стабилизировала, но ей понравилось жить у меня и я полностью поддерживала идею остаться у меня. Слишком большая и пустая у меня квартира, а тут человек, которому я верила.

В Институте я донимала профессоров по магии души, пока остальные ученики занимались чем-то более продвинутым, поскольку занялась намного позже начала курса, когда многие выбирали себе новые специализации. Но я быстро нагоняла выбравших этого направление, практически заучив выбранную мной книгу, разве что кроме контрактов фамильяров — они уж точно мне не нужны. А вот клятвы… мало ли не смогу кому-то верить. Хотя предлагать клясться через магию — акт недоверия в самой грубой форме.

Магия шторма давалась всё лучше, наконец освоила Штормовой поток — непрерывный турбулентный поток ветра. Не как от чистого плетения — дальнобойный, мощнее, сфокусированный и с возможностью накопить энергии заранее.

На накопленные деньги прикупила себе комплект хорошей зачарованной одежды. Тёмно-синие штаны, тканевая куртка и пара ботинок. Подошву даже торчащий гвоздь не проколет, слабые существа не прокусят и очень сложно порвать. К тому же гидрофобная: вообще не промокает, вода скатывается вниз вместе с грязью, либо стирается тряпочкой.

За два месяца заряд мотивации и сал как таковых снова исчерпался. Держалась на одном понимании, что «ещё чуть-чуть и можно будет выдохнуть, крепись». Хочу солнечную магию, но буду реалисткой — шанс не высок, но в грязь лицом не ударю. Я или готова, или пожму плечами и подожду ещё год.

Глава 25. Рост за полгода

По поводу близящихся соревнований меня вызвал ректор.

— Итак, мисс Терминус, у меня для вас два комментария. Первый — вижу вы не отлынивали и использовали данные вам возможности по максимуму. Второй — вам определённо не хватает сна и отдыха в опасной мере.

— Я понимаю, ректор, — ответила я. Согласна по обоим пунктам. Коллисто ещё что-то про синяки под глазами говорила, но в зеркало я последние недели не смотрела. Подруга даже ловила меня и помогала причесаться.

— Вы лучший студент на потоке, — продолжил ректор.

— Иначе не было бы смысла пытаться послать меня на соревнования, куда только второй и третий курс едут, — заметила я.

— Верно. Знаете какой оценку вам поставил Дэкстер за контроль маны? Девять. И оценил он по меркам, что будут применены к экзамену в конце второго курса. То есть всё что до этого — десять. И это при наших далеко не низких требованиях.

— Ох. Ну да, на неё я поднажала, — согласилась я. — Как думаете, шансы есть?

— Вполне. Магия шторма мощна, в остальном вы не отстали. Так понимаю, предпочтёте не форму академии? Это разрешено. Пошив одежды пока на другие нужды идёт, но можем вам заказать, если хотите.

— Моя одежда имеет куда более высокую защиту, чем форма, — качнула я головой.

— Хорошо. А теперь нам наконец прислали утверждённые планы проведения. Напоминаю, что всё ещё не поздно отказаться, вы не обязаны идти именно в этом году и рисковать.

— Уже настроилась, не зря же себя загоняла. Отступать сейчас было бы глупо. А что, так опасно?

— Можно и так сказать. В общем, место проведения на самом западе, где уже начинается гористая местность Парнаса с крупными холмами да лощинами. Там есть область высокого фона, где сейчас всё начало быстро отрастать, как только всюду перестали гулять агрессивные силовые поля и распались остатки слабого химического оружия. Анезцы боялись слишком отравить землю, что хотели захватить. Вместе с отрастающей зеленью, туда пришли и некоторые виды быстро растущих монстров. Даже удивительно как быстро магически растения своё берут, тем более снег там не выпадал. Теперь стало понятно, не так ли?

— Нас хотят отправить зачищать там всё? — удивлённо спросила я. Ещё и область где-то достаточно далеко на юге. Зима выдалась тёплой, но в Талмусе выпадал. — А не опасно ли? Граница Анеза ведь.

— До границы далеко и там сейчас много солдат. Насчёт этого не волнуйтесь, границу укрепили. А если что, вас успеют эвакуировать. У участников будут астральные сигнальные артефакты. Если сработают, вы немедленно должны отступать к точке сбора. Если активируете сами, это считается отказом от участия и сдачей как есть. Конечно, сразу помощь прийти не сможет, не во время боя. Но если совсем заблудитесь, кто-то сильно заболеет или даже умрёт. В общем… не стоит до такого доводить.

— Вот как. Спасибо, — кивнула я. Хорошее дополнение, может спасти жизни.

Три этапа соревнования. Первая — Просто продемонстрировать свою лучшую магию перед комиссией и представителями разных имперских структур, следящих, кого в столь безумный год выбрали высшие магические учебные заведения. Важна общая разрушительность, скорость построения и точность. Судьи ставят личные очки в общий зачёт.

Вторая — сочинили простецкий «бег с препятствиями». На организацию много тратить ресурсов сейчас невозможно, но лучших магов выявить хотят. Даже магию солнца, как оказалось, предлагают всей первой пятёрке. Уникальная магия Империи Ришар. Раньше утечка данных могла случиться слишком легко, но не теперь, а вот сила магов стала более востребованной, так что дают охотнее молодым перспективным людям. У Империи должны быть сильные боевые кадры.

Точно что там за полоса не ясно, но участников будут вполне серьёзно атаковать. Ты должен сам держать щит, но будешь иметь ещё и артефактный дуэльный. Если по артефактному попали — выбываешь. Оценивают по пройденному пути или по качеству его преодоления. Причём на бегу необходимо поражать мишени маломощной магией. Судьи также выставляют личные оценки.

Третий этап — собственно, идите зачищайте за нас плодящихся монстров, пока они не полезли на ближайшие поселения. Или к спинам приграничной армии. Берите с них доказательства убийства, следуя своду правил. Три дня в дикой природе. Сколько убьёте, столько и будет очков. Наблюдатели, вероятно, будут где-то под сокрытием шастать. Если кого-то поймают на попытке напасть на людей дабы отобрать добычу — дисквалификация, исключение из учебного заведения и уголовка, поскольку это покушение на жизнь.

А вот если вы зачистили всю территорию вокруг другой группы, которая замешкалась — тут уж они сами виноваты, а вы умело действовали, не теряя времени, показав лучшие свои качества. Но все команды изначально стартуют в разных точках у края зоны. Собираются из четырёх случайных людей из одного учебного заведения. Очки команды зависят от числа и типа убитых монстров и делятся поровну между всеми. Увы, не выйдет внимательно следить за нами с воздуха, как обычно это делали при соревнованиях по охоте.

Раньше из этого иногда делали шоу, но сейчас соревнование — это испытание на выявление лучших в чистом виде. Поэтому без красивых торжественных церемоний и лишних красок. Главное проявить себя и умеющий хорошо обращаться с магией шторма определённо притянет взгляды. Особенно молодая первокурсница. Прямо рекламка ИВМ и в целом «пример для подражания».

— Вам приказ. Отоспитесь, чтобы никто не сказал, что мы тут древнего мага из могилы подняли и в бой посылаем, — усмехнулся ректор.

— Я достаточно сплю. Семь-восемь часов, — удивилась я.

— Тогда в этот раз побольше и, во имя покинувшей нас Танис, не нагружая себя магией. Развейтесь. Потом отдохнуть будет трудно. Если выступишь хорошо, даже без призового места, поговорим об альтернативном варианте награды, как тебе?

— Было бы замечательно, спасибо. Но я постараюсь всех удивить, — уже увереннее улыбнулась я. Я попрощалась и поехала домой.

Коллисто, ушедшая раньше, уже ждала дома, готовя горячий ужин, так что по квартире разносился приятный аромат мяса. Самое то после зимней улицы, на которой ещё таяли сугробы. Благо зачарованная одежда ещё и подогрев имела. Тогда бы и летом не было жарко. Скинула шарф, шапку и сапоги и зашла на кухню.

— Ох, красота, — протянула я. — Что-что, а готовить ты умеешь. Не зря приютила.

— Ещё бы. Жаль, что уезжаешь, некому будет хвалить готовку. Что ректор сказал?

— Пояснил правила, оценил меня, приказал отоспаться, — перечислила я.

— Ну и хорошо. Чувствуешь себя уверенно? Теперь-то своей силой довольна? — спросила она, неся к обеденному столу две тарелки с мясцом и аппетитно выглядящей жаренной картошкой.

— Знаешь… нет. Наверное, не буду довольна, пока не почувствую, что от любой адекватной опасности могу или убежать, или отбиться. Старую магию полёта уже раскопали, но мне не хватит контроля силовой магии. А даже с раскладным мини-дельтапланом на магии шторма не полететь, его просто порвёт. В обычной магии ветра не смыслю. Шторм слишком отличается, — я наконец наколола вилкой порезанное мясцо в соусе, — Превосходно. На вкус также как на запах.

— Спасибо. Но тебе ещё долго учится. Не гони так. С таким-то рвением и до полёта тебе недалеко.

— Вообще да, но это, можно сказать, цель на будущее. Пока отмечусь и сделаю себе имя. Потом продолжа обучаться. Отчасти… хах. Сила ради силы, — сказала я задумчиво, жуя ужин.

— У тебя есть цель, разобраться в Изломе и связи с тем человеком.

— А как её достичь поди разберись. За полгода никто ничего не понял. Ну, или это строго секретно и, как вариант, мне нужно тоже добиться того же уровня известности, что и Алекс.

— А ещё ты хочешь обезопасить себя. Но ты заразила своим рвением меня.

— Ещё бы, — хмыкнула я, а потом вспомнила одну старую тему, на которую решилась заговорить, только почти закончив ужин. — Я так себе подруга если честно. Столь времени знакомы, а я так и не решилась одну вещь сказать. Как и с магией шторма, что показала по не нужде…

— И что же это? — удивлённо посмотрела на меня Коллисто, я виновато отвела глаза.

— У меня есть Исток. Одна из причин, почему меня вообще приняли, наверное.

Коллисто задумчиво жевала картофелину, наклонив голову.

— Были у меня такие мыслишки, но отметала как слишком бредовые и смелые. И что с того?

— Ну, как бы… — замялась я.

— Ты мне не обязана раскрывать все свои секреты. Это же не великая тайна, что на самом деле ты не Терминус, а астральный Захватчик, проживший не одну жизнь. Я понимаю, ты боишься, что кто-то тебя попытается убить ради такой ценности. И это объясняет, зачем тебе так нужна сила для самообороны.

— Угу. Сначала боялась, что информация распространиться, а потом как-то не было повода признаться, — моргнула я. Коллисто не злиться, совершенно адекватно восприняла.

— Ну и ладно. Было бы обидно, обладай Истоком кто-то недостойный, но про тебя такое сказать язык не повернётся.

— Ты меня перехваливаешь, — смущённо улыбнулась я. — В общем, послезавтра я выезжаю.

— Порви там всех, — кивнула Коллисто. На душе стало теплее после этого разговора.

Коллисто отняла у меня грязные тарелки и, тоже беспокоясь о моём состоянии, отправила помыться, благо водоснабжение таких районов столицы запустили и установили вполне приемлемую фиксированную месячную коммуналку, которую мы делили. Еду тоже вместе покупали, как и убирались. Я от неё ничего не просила, а сама Коллисто не пыталась выбить из меня магию шторма. Понятное дело — если выучит, то рано или поздно покажет. И сразу всем станет ясно, кто научил. А вот книгу, подаренную Алексом, она почитывала.

Я же сполоснулась под душем. Горячей воды конечно ещё не было, слишком много энергии требовал подогрев, но установленный на трубу проточный нагреватель вполне справлялся, потребляя напрямую мою ману.

Магией немного подсушила волосы, что теперь подрезала до низа лопаток и сразу пошла отсыпаться. Не смотря на ранее время, отрубилась быстро.

Сон был странным. Будто опять вернулась во времена, когда научную фантастику можно было увидеть на экранах. Звёздная чернота космоса, пролизанная сотнями тысяч лучей и всполохов орудий, преодолевающих многие десятки тысяч километров до цели.

Целый флот сражался с одним единственным кораблём, что казался чем-то за гранью совершенства. Техническая красота, смешанная с магией. Один против тысяч. Бой был не равный. Казавшийся божественным корабль не давал противнику и шанса. Двигался странно, причудливо, будто это какой-то маленький корветик, хотя он казался огромным. Иногда исчезал, чтобы через мгновение возникнуть в другом месте. И методично изничтожал корабли врага, не получая и царапины.

Сон завершился ничем. Просто оборвался, когда я проснулась, насмотревшись на причудливую фантазию мозга о космических баталиях. Разуму так надоело магия, что он крикнул мне «слышь, хочу что-то техническое! Ладно, немного магии, но требую научной фантастики!».

Мой организм будто получил отмашку «можешь выспаться», поскольку проснулась позже, чем обычно и действительно отдохнувшей. Коллисто уже даже приготовила завтрак.

— Мне как-то даже неловко, — честно сказала я, принимая омлет.

— Забудь. Зарабатываю очки отношений, потом попрошу с магией помочь, — подмигнула она. Серые глаза кажется светились хорошим настроением.

— Непременно, — пообещала я. У меня хороший забег получился, пора помочь окружающим.

ЗА это время я выучила основы магии души. Пусть ощущение душ было не третьим открытым глазом, а скорее особым плетением, что помогала увидеть сокрытое. Радиус, в котором видела души и чёткость этого «зрения» зависели от чувствительности к энергиям, мощности плетения и ещё каких-то факторов силы души. Теперь легко найду противника за спиной или в кустах.

Также взяла уровень магии тени, позволяющий приглушить свою ауру, стать менее заметной для людей и чувствительных к мане животных. А ещё у меня так и лежал плащик с зачарованием теневого подавления, ещё с линкора. Непременно прихвачу его с собой.

Магией исцеления теперь могла… быстро заживить царапинку или свести синяк. Ну или, при достаточно долго и упорном воздействии — остановить кровотечение и немного подштопать неглубокую рану. Конечно, опыта закрытия ран у меня не было, но так оценил мой уровень Дэкстер.

Исцеление — сложный раздел, в столь сжатые сроки его не освоить, потому о хорошем целительстве или временном усилении тела не было и речи. Но лучше, чем ничего. Позволяет самой избавляться от мелких бытовых травм.

Зато в магии шторма и огня, невероятно выросла. И теперь быстро строила хорошие щиты. Если бы выпускной экзамен был только по боевой мощи и чистому контролю — уже бы выпустилась. Увы, мне не достаёт развития во многих областях. Тактика сражений, основы артефакторики, ледяная магия, Изменение оставались моим пробелами. За полгода нельзя освоить трёхлетний интенсив, что изначально был обстоятельной пятилетней программой. Даже с хорошей памятью, умениями и граничащим с одержимостью желанием учиться. Но… к концу второго курса или даже раньше точно выпущусь. Зачем время терять?

— Вас же южнее пошлют, да? — уточнила Коллисто, когда мы уже собирались.

— Да. Говорят, там снег вообще не выпадал. Да и не боюсь я мороза или жары.

— Жаль, трансляцию не посмотришь, потом расскажешь, — улыбнулась она. — Поехали. Самокат, кстати, забирают?

— Да, на время соревнований. Но они, как и велики с силовой тягой, всё чаще встречаются. Могла бы уже найти себе.

— Хм… да не, мне нет нужды далеко ездить. Похожу пешком, поможет форму держать.

— У меня останешься?

— Не против? С отцом уже нормальные отношения, но…

— Да живи на здоровье. Деньги свои пересчитаю, — подмигнула я.

— Ну и ладно. Больно надо мне те гроши, — хмыкнула Коллисто.

Мы спустились вниз по лестнице — лифты никто ремонтировать не спешил. Я по пути натянула вязанную шапку из серой шерсти и намотала шарф. Одежда казалась летней, но зачарование грело меня под низ. Коллисто на такое тратиться не стала, так что была в тонкой длинной куртке. Как обычно стала сзади, обхватив талию, и мы неспешно покатали. Немного опасно так ездить, но я водила аккуратно и главные улицы чистили. Всё же центр Талмуса.

Коллисто пошла в кабинет, пока я вынужденно сдала полюбившийся личный транспорт.

— Спасибо, он хорошо послужил.

— Ничего, по возвращении получишь, может его же, — принял его заведующий. — Поступил указ выдать по необходимости обмундирование. Что-то нужно?

— Нет, пожалуй, — решила я. Лишний вес таскать, а щиты в их запасах несравнимы с моим. Остальное, включая аптечки, нам выдадут перед третьим этапом.

— На самом деле, кое-чего приходиться. Оно расходное, возвращать не нужно, — мужчина вытащил небольшую сумочку, — набор специй, походная зубная щётка с пастой, дезинфектор для рук, салфетки, немного основных лекарств. Мало ли, вам в дикой природе оставаться.

— О, тогда конечно, — согласила я. Если уж дают просто так, всяко нужные вещи.

Убрала набор в свой рюкзак. Завтра беру с собой всё своё снаряжение, вот такую мелочь и исписанные тетради для повторения основных вещей, вдруг память подведёт.

Сам день прошёл обыденно в тренировках и последних засидках в библиотеке. Друзья напоследок меня проводили.

— Удачи. Побольше бы людей как ты, — сказал Фолдуин, имея в виду моё отношение к эльфам. — Покажи им другую вершину магии ветра.

— Да, покажи другим академиям. И всем остальным тоже, — хмыкнул Николас. — Безумная фанатка магии.

— Какая есть, — улыбнулась я.

Завтра утром отправление и я решила позволить себе немного отдыха. С Коллисто даже нашли сладенького, отметили моё участие в соревнование и отбытие.

Желанная магия солнца всё ближе. Но конкуренция будет не малой. От каждой из трёх основных столичных по восемь человек, ещё из четвёрки по четыре. И того сорок человек участников. При таком отборе осознала, какую часть мне оказали, выдвинув в участники. Наверняка не мало людей постарше тоже хотело. Но магия шторма действительно далеко не всем даётся так стабильно как мне. Только из-за неё. Да и если Алекс мой учитель… но я не выпрашивала о причинах.

Говорили с Коллисто полвечера о всяком. Отдых в комфорте быстро заряжал истраченные силы разума. Меня ещё ждёт дорога на запад, в которой наверняка потренируюсь, ведь станет банально скучно. Но к соревнованиями буду свежей. Волнительное ожидание отбытия нарастало.

Интерлюдия. Где-то в мире

Центральные регионы Валаса, недалеко от внутреннего моря. По густому лесу двигалась небольшая группка молодых магов и один маг старше. Высшие эльфы были одеты в удобную походную одежду и несли рюкзаки, прорубая себе путь магией и мечами.

— Почему нас послали этим заниматься? — возмущался один.

— Нечего было оскорблять того парня, у его отца связи есть, — фыркнула девушка. — Сослали и сослали. Захлопнись и шагай, и без тебя тошно. Могли бы сейчас спокойно периметр охранять.

— Язычок острый, не удивлён, что тоже здесь оказалась, — едким тоном ответил он. — Но начерта эта разведка?! Кому какое дело?!

Старший из группы недовольно сморщился, его нестройная пёстрая компашка уже достала.

— Потому что обнаруженный странный сигнал маны может быть результатом действия шпионов. Или какого-то монстра. И мы тут не только за этим. Вон, та трава с блестящими листьями, собирайте.

Парень что-то невнятно бурчал себе под нос, но команду на сбор магического растения исполнил. Группа продолжила двигаться дальше, вскоре выйдя на поросшую с краёв редкой молодой травкой прореху в джунглях. Крохотные росточки пробивались из обгоревшей земли.

Всё было тихо и спокойно, никаких монстров рядом не было.

— Следы битвы с огненной магией, пару дней назад. Нет тут ничего, — фыркнул высший эльф.

— Без тебя вижу, сопляк, — ответил ему лидер группы, начав неспешно строить заклинание с магическим сканирующим импульсом. Не слишком быстро, особо умелым не был. Прошло сканирование, пару секунд задержки. — Всё, возвращаемся… бежим!

Люди, стоявшие в середине поляны тотчас в панике сорвались назад. Такие команды не игнорируют. Тем более все почувствовали, что происходит. Фоновая мана пришла в хаотичное движение и через мгновение из земли вырвались языки пламени, мана стала воспламеняться.

Лидер группы не успел активировать щиты, попав вспышку, как и несколько эльфов из группа. Магическая аномалия типа «воспламенитель». Результат сочетания природных факторов и хаотичных движений маны.

Вспышка была не слишком концентрированная и мощная. Успевшие активировать щиты смогли бегом покинуть область. Кто-то отделался ожогами, но двое остались гореть в пляшущих языках пламени. По лесу теперь разносились крики боли пострадавших, а знавшие магию исцеления пытались помочь себе или другим. Лишь через минуту аномалия упокоилась. Участок леса выгорел не просто так, но высокая влажность не позволила пожару зайти далеко.

— Ещё одна! Чтоб их! До чего отвратительный год! Мало нам было Слома эпохи, так ещё и аномалии новые появляются, — стиснул зубы молодой эльф, что вовсе не пострадал, благодаря умению и хорошему щиту на поясе.

Группе не оставалась ничего кроме как спешно возвращаться к точке входа. Аномалии в зонах с очень высоким фоном — это почти рядовая ситуация, а неосторожно зашедший в подозрительное место лидер группы уже наказал себя сам. На этот случай особо внимания не обратили.

***

Пещеру, выходящую на каменную террасу, покидала большая группа людей в обыденной походной одежде, у всех за спинами были большие сумки.

— Небо, наконец! — облегчённо выдохнул один.

На лицах играла облегчение и предвкушающие улыбка.

— Спускаемся и отдыхаем, а потом на позиции. Кто остаётся здесь, займите места вдоль той скалы, — один из людей указала налево, на длинный, но узкий скалистый хребет с отвесными стенами. — Либо где-то у реки. И, напоминаю, кто полезет наверх, не позвольте себя поймать.

— Не волнуйтесь, всё будет по высшему классу, — воодушевлённо сказал ещё один мужчина, размяв руки и увёл свою группу.

Александр Вайс Одинокое странствие

Интерлюдия. За гранью

Бескрайний космос, пространство одной из бесчисленных звёздных систем. Обычно неприметная система озарялась яростной схваткой, сверкающей подавляющей магией… однако это было лишь подобием битвы. Исход уже был известен.

Эльфийка с длинными ушами, золотисто-зелёными волосами неслась по космосу. Глаза сверкали как две маленькие звезды, а пышное платье развивалось на тогах энергии, пока вокруг неё формировался дождь из пылающих пламенем капель. Зажигались и спустя секунду выстреливали раскалёнными лучами потоки плазмы.

Космос утопал в пламенных взрывах. Бескрайнем океане огня, отсветы которого без проблем можно будет увидеть с любой из мёртвых планет звёздной системы.

Против неё вышел человек в чёрном костюме на белую рубашку. Льдисто-голубые глаза горели двумя холодными безднами, внимательно следя за противницей. Атаки не могли его достичь, хотя он даже не пытался уклониться. Они исчезали, истаивали, испарялись будто их никогда не было. Человека окружало абсолютное спокойствие.

«Сдайся сейчас. И получишь шанс жить».

Сообщение, прозвучало в голове эльфийки, которая никак не могла разорвать дистанцию с преследовавшим её.

«Посмотрим, выдержишь ли это!» — крикнула она, вкладывая всю свою силу в золотую формацию магии, что засветилась как ещё одно солнце. Сложная, многогранная. Узор в диаметре достиг сотен метров, едва удерживая текущую по нему плотнейшую ману. Энергии этого заклинания хватит расколоть планету.

Но подобный солнечному протуберанцу поток столь же бессильно истаял, едва приблизившись к её противнику.

Пространство неожиданно сильно исказилось, разошлось и человек за секунду преодолел разделяющие их десяток тысяч километров. Рука сжалась на шее, а вся магия вокруг распалась. Эльфийка пыталась схватить руку, запустить магию, ответить, но ничего не могла сделать.

Гордая усмешка в глазах сменилась страхом, а потом обречённым ужасом. Она поняла, что никак не может сбежать из этой хватки, ведь вся сила мгновенно исчезает. Что в руках сжимают уже её собственную душу, а разум безжалостно разрывают и просматривают. Голова начинала раскалываться, разум затуманился, и она ничего не могла этому противопоставить.

«Пощады», — попросила она почти шёпотом.

«Ты выбрала этот путь осознанно. Ты не лучше Семариэля», — сказал мужчина, завершив чтение памяти, и сжал руку, переломав шею и одновременно с тем уничтожив душу. А потом исчез, оставив плавать останки в космосе. Пропал с едва заметным мерцанием, через мгновение оказавшись на срезанном астроиде, поросшем зелёными растениями.

— Она ничего не знала. Но на казнь мне хватило, — ровно сказал мужчина девушке в белом платье, что до того задумчиво смотрела на звёзды, едва ли присутствия здесь. Но теперь сосредоточилась и посмотрела на него.

— Прошу прощения, не слишком эффективно у нас выходит.

— Не извиняйся. Пока всё в порядке, — покачал он головой. — Ты всё переживаешь об Аграфи?

— Самую малость. Глянула мельком пару раз, пока всё стабильно. Не лучший сценарий, но и не худший. Есть вероятность, что справятся. Сейчас самое важное решить эту проблему. И долго ты.

— Дать ощутить разницу сил тоже часть стратегии, — хмыкнул он, также переведя взгляд на звёзды, точнее на одну из красивых синевато-зелёных туманностей. — Зови если ещё появится возможность кому-то пожать шею.

— Непременно, — улыбнулась она, и мужчина исчез.

Глава 1. Дальняя дорога

Настало утро, которого ждала уже долгое время. Взяла собранную заранее сумку со всем необходимым мне на время соревнований. К поясу подцепила полный комплект амуниции, включая армейский нож, а сверху накинула тёмно-серый плащ. Не слишком смотрелся к одежде, но сокрытие мне не помешает. Деньги не брала: там от них не будет смысла, даже негде потратить. А вот тетради прихватила. Смогу по дороге повторять ключевые знания.

Коллисто в который раз обрадовала вкусным завтраком, готовила она лучше и охотнее меня. Выходя, бросила взгляд на квартирку, немного пожалев, что таких удобных кроватей в ближайшее время не будет. Никто не жалуется, но к комфорту быстро привыкаешь. Как обычно проехались до Института, около которого был объявлен сбор в восемь тридцать.

— Удачи, не рискуй слишком сильно, — Коллисто обняла напоследок, после того как я сдала самокат и вышла со склада снаряжения.

— Буду осторожна, — пообещала я и пошла к выходу с территории, где уже ожидал микроавтобус.

— Так, Терминус, — сказал мужчина средних лет. — Будем считать, что у вас уже всё готово. Я Агат Мерсер, сопровождаю нашу группу к месту проведения около города Микани. Ждём ещё двоих. Все вопросы потом.

— Поняла, профессор Мерсер, — сказала я.

— Я не профессор, можете обращаться куратор.

Я же села на одно из седей. Внутри уже сидело пять студентов.

— И зачем ты эту тряпку напялила? — насмешливо поинтересовался один из них. — Протолкнули, чтоб их, малолетку.

— Никита, это армейская накидка разведчика, зачарованная. Хорошо там письменного экзамена нет, а то опозорил бы Институт, — фыркнул другой парень, получив крайне недовольный взгляд говорившего. — Но и правда молодо выглядишь, ну да их дело. Меня Томасом звать, третий курс, как и этот.

— Приятно познакомиться. Терминус, первый, как не удивительно, — ответила я. Узколицый, из-за шапки не видно, но, думаю, чистый лесной эльф. На поясе короткий тонкий меч.

— Ормен. Третий, но другая группа, — представился полу-спящий высокий парень, привалившийся к окну таким же сонным голосом. Уши слегла заострены, полукровка.

— Байон, второй, — кратко выдал низким голосом здоровяк с задней части. Рядом с ним ещё и массивное копьё стояло.

— София, второй, —представилась девушка, около которой я села. Милое круглое личико, светлые блондинистые волосы, редкие для чистого человека, в чём уверена. И глазки голубые, но холодные, как и резкий голос. Она также изучала меня.

Все явно хотели поговорить, но придержали свои мысли до отбытия. Скоро прибыли ещё двое, с разницей менее полуминуты, не опоздали, все собрались раньше срока.

— Майер, второй курс, — представился крепкий бородатый парень. С пояса свисал дорого выглядящий меч, даже ножны украшены витиеватым тёмно-синим узором по чёрной коже, изготовлен ещё до Излома.

— Энона, третий курс, — сказала низенькая шатенка.

— А я думал на соревнованиях лимит по росту. Ну, как на аттракционах, — усмехнулся Майер.

— Я сейчас тебе твою зубочистку промеж жопы запихаю, — сощурилась девушка. Ага, понятно. У кого-то комплексы. И где-то вредный кусочек натуры хочет присоединиться! Нет, обойдёмся.

Тем временем машина тронулась. Интересное отбытие.

— Ну да, промеж горла то не достанешь, — продолжил Майер.

— Чего ты к ней прицепился? — спросила София.

— Налаживаю отношения. Так сказать, сразу неформальные, — пожал парень плечами.

— Оригинальный метод, ничего не скажешь, — вид у девушки был, будто она уже не хочет с ним общаться. Шутников многие не любят.

В это время нас прервал Мерсер.

— Так, потом поболтаете, сначала объявление для всех. Сейчас едем к вокзалу, грузимся и два дня до Микани. Не так уж далеко, но поезд не быстрый и идём с остановками. Вам достаточно не доставлять проблем. Купе по четыре человека, так что один из парней может спать у меня, если девушки против. Ведите себя достойно, учеников других академий не оскорблять, — он посмотрел на Никиту, а потом на Софию, — на месте вас разместят на первые два этапа, что начнётся через сутки после нашего прибытия. Если кто-то не выучил правила, то самое время.

Он осмотрел на восьмёрку, никто никак не отреагировал.

— Славно. А теперь все наденьте эти значки участников. По совместительству это двухсторонний сигнальный артефакт. Держите его всегда заряженным. Если получите от него ментальный сигнал и он засветиться, отступайте к точке сбора, соревнования отменены. Если активируйте сами, вам придут на помощь, выбываете с третьего этапа, — он открыл шкатулку и передал всем небольшие тёмно-синие металлические значки в форме классического скруглённого треугольного щита с острым концом вниз. На нём была изображена раскрытая книга с магическим пламенеем, превращающимся в контурного орла, герб ИВМ. Под гербом располагался маленький синий прозрачный камушек, а сверху надпись «Участник Соревнований».

Приколола её себе на воротник куртки. Можно сказать, мой первый знак отличия.

— Также вам на дорогу запас еды на четверых, — он одну сумку вручил Никите, а другую мне. Назначали носильщиком, сама виновата что близко села. — Постарайтесь со скуки не съесть всё за сегодня, а потом жаловаться, что голодные. И не подраться за еду, там с запасом.

— Да что вы о нас думаете? — недовольно буркнул Никита. Сумка и правда увесистая была.

— Отлично. Постарайтесь поладить. Чтобы вы друг о друге не думали, профессора и ректор сочли вас всех достойными представителями ваших направлений подготовки.

— Разве не только в-2? — спросила София.

— Нет, конечно. Ваш курс самый большой, общий и универсальный, но нет участников только от в-1. Майер с в-3, разведка боем и диверсии, а Энона с в-4, мобильная магическая артиллерия.

— Сейчас уже не такая мобильная, — заметил Томас.

— Что имеем, к тому же магия полёта всё ещё существует, пусть и несравнимо уступает полётным ранцам, — согласился куратор. — Можете продолжать знакомство.

— в-3? — Подал голос Байон. — У вас же обязательные курсы для полного сокрытия и затачивают вас чуть ли не на одиночные сражения, верно?

— Да, — кивнул ему Майер. — У нас фокус на применение разного оружия, в том числе взрывчатки, а также по поисковой магии, которую у вас, как слышал, низвели практически до оценки положения врага в непосредственной близости.

Энона также решила пояснить нам особенности своего направления подготовки, где было значительно меньше людей.

— У нас же обязателен фокус на дальнобойную магию, как высокоточную, так и масштабную, а лучше обе. Принимают только магов с очень высоким потенциалом резерва.

— Итак, позвольте мне подвести итог, — снова подал голос Никита, обведя нас серыми глазами. — Из восьми участников, только четверо на третьем курсе. Один второкурсник с небольшим резервом и квалификаций обращения с оружием, которого у нас не будет, но умелый разведчик. Также у нас есть ходячая тяжёлая пушка с посредственными умениями ближнего боя, которые за остальными едва ли угонится в силу меньшей физ подготовки и, констатирую факт, роста. Ты можешь стереть многих монстров одним ударом, вероятно даже не оставив доказательств их убийства, но это всё. И наконец у нас есть первогодка. Тут дальнейшие комментарии бессмысленны.

Ожидаемо. Так и думала, что недовольные будут. От Эноны, кстати, и правда много маны исходит. Резерв должен быть ощутимо больше моего, хотя у неё и времени на рост больше было. Но я вполне на уровне остальных здесь без учёта моего Истока. Точно оценить не могу, только Майер сравнительно слаб, но это на фоне собравшихся здесь.

— В каком-то роде ты прав. Только не думай, что я за тобой не угонюсь, — тем временем сказала Энона. — А вот то, что вместо кого-то с третьего курса послали её… что же, в любой команде есть самый слабый. Но если послали, значит хоть что-то есть.

— Я стабильно контролирую магию шторма, — сказала я, уж молча подобное выслушивать не стану. — Кроме того, по словам ректора, если оценивать мой контроль маны по шкале для экзамена конца второго курса, то у меня девятка. По чистому потоку маны, уверена вы уже сами оценили, я здесь первая. Так что насчёт кто тут самый слабый вопрос ещё вполне открыт.

— В этом она права, — проснулся Ормен, включаясь в разговор. — По чистой мане и, если оценка такова, уровень вполне сносный. Хотя все здесь по этой же мерке получили бы десятку, но и девять — это больше чем можно было бы ожидать. Вопрос в других твоих навыках. Я видел, как ты магию шторма на полигоне отрабатывала. Приметные волосы, запомнил тебя. Так что к её мощи вопросов не имею, как и магии огня. Но в остальном?

Чёрт, а ведь я забыла, какие тут люди сидят. В поезде обязательно продолжу тренировку.

— Более-менее силовая магия, основы магии души, теневое сокрытие. Незначительные ранения исцелить смогу. Физическая подготовка должна бать хорошей. Метко стреляю из пистолета, — вложила я как есть.

— Ну… набор сносный, — задумчиво кивнул Ормен. — Хотя бы не голая атакующая сила.

— А, это ты на полигоне пыль поднимала столбами? — спросил Томас. — Точно, рыжая девчушка с самокатом.

— Да я, — кивнула я слегка удивлённо. Запомнили, тем лучше.

— Посмотрим, как она против монстров сработает, да в боевой обстановке, — пожал плечами Никита. — Ну, те трое, что её получат.

— Может, теперь все представят свои специализации? — предложила я. — Пусть до третьего этапа каждый сам за себя, но раз уж знакомимся.

— Лёд и астрал. Силовая для льда. Скрываться тоже умею, — пожал плечами Никита.

— Средненький огонь, боевое изменение, силовая для него и Пространство, — гордо сказал Ормен. — Да, щиты у меня хоть куда и могу пространственными клинками на тончайший салат резать.

И правда… сложная магия. Несомненно, он здесь лучший в защите.

— Силовая, вероятно, лучшая здесь, — сказал здоровяк Байон. — По площади магия ветра и молнии. Также владею магией души в базовом виде.

— Магия Жизни, включая природу и исцеление, — начал полуэльф Томас. — В боевом плане магия света, у меня к ней дар, значительно усилена, потому выложусь на полную ради награды.

А этот ещё и с даром. Даже завидно. Стихийные усиления — это довольно распространённый дар и даёт прибавки кратно мощнее любой расовой склонности.

— О, конечно. У меня тоже дар по изгибанию пространства. Как узнал, так сразу ушёл с головой, — добавил Ормен. А вот этот дар уже более редкий. Ему легче искажать пространство для создания щитов. Требуется меньше энергии и потому проще держать плетение.

— Огонь и свет. Льдом тоже могу вдарить, но слабее, — сказала Энона. — Силовой привыкла придавать себе ускорение через подкладки под одежду, так что могу быстро сменить позицию.

С таким умением она может перепрыгнуть большую расщелину или затормозить падение с высоты. Хотя чтобы освоить маневрирование в бою, нужны длительные тренировки. Многие так делают, лишь бы было за что цеплять силовую магию. За своё тело не стоит: опасно и больно.

— Очень продвинутая тень, иллюзии, разведка, включая магию души, в бою лёд и силовая, — сказал Майер, — награда мне не так интересна, но там есть, кому себя показать. На полосе препятствий можно скрыться.

Осталась София. Все уставились на неё, и девушка загадочно так улыбнусь.

— Также основы магии души, магия льда плюс силовая для мелочи, а для чего пострашнее… вообще об этом не распространяются, как и Терминус о своей, но, — она ещё шире улыбнулась. — У меня устойчивая душа. Разрушение.

Воу… ещё одна редкая магия. Опаснейшая стихия, особенно в боях со слабыми монстрами и людьми.

— Вот так да. Я знал, что у нас есть обучающиеся… не удивлён, что её отправили, — протянул Томас. Кстати эльфов отправили действительно мало. Совпадение? Хотя смысл додумывать. Два — уже очень даже неплохо.

— Напоминаю Терминус и Софии не рассказывать о своей магии среди других людей заранее, — предупредил Мерсер.

— Конечно, — сказали мы обе. Вскоре машине доехала до вокзала ближе к окраине города.

Мерсер уверенно пошёл вперёд на вокзал, и наша нестройная группа последовала за ним. Он показал на входе какой-то документ, и через стекло будки было видно, как ему отдали честь. То есть он из военных, хотя раз не представился, значит не считает нужным.

Вы свободно прошли в крытое здание вокзала, на одном из путей уже стоял поезд, но куратор отошёл в сторону и стал ждать. Видимо, не наш.

Вокзал был масштабным, удивляя простором. Старое здание с о богатыми украшениями сводчатого стеклянного потолка над перроном и мозаикой узоров в стенах. Всё в тёмно-жёлтых и красных кирпичных тонах. Суетиться много людей, заходя в поезд, с которого одновременно выгружали ящики и мешки. Сейчас вокзал — это полностью военный объект. Гражданская транспортная сеть не функционирует.

— Кто за новостями следил? Добычу уже наладили для транспорта? — спросила я у людей вокруг. — Сама с Излома целиком в магию ушла.

— Я в пол глаза. Да, уже кое-что идёт, но нас сейчас, вероятно, паровоз повезёт. В лучшем случае дизель на этаноле, — сказал Ормен.

— Их сейчас тоже гибридят. Раскопали даже списанные силовые движки, — прогудел Байон. — Позволяет экономить немного топлива.

— Хм, то есть по пути можно слить резерв пару раз, — поняла я.

— Вряд ли откажутся от бесплатной маны. Движок жрёт её в огромном объёме, а добыча кристаллизованной маны в основном встала при огромном спросе и исчерпании залежей. Кристаллизаторы все сдохли, если не знала, — пожал он плечами. — Ну хоть электричество для промышленности понемногу оживает.

— А приличные люди вынуждены свои дома как могут греть, — проворчал Томас.

— Что поделать, греть много людей не выйдет с текущими мощностями, а промышленность возрождать надо. Радуйся, что если не дома, то хоть гидранты водой обеспечили, а то город пованивать стал.

— И транспорт быстро клепать стали. Мне пришлось в общагу переехать на несколько месяцев, а то минут сорок-пятьдесят пешком топать, — также добавила Энона. — В двухместных комнатах вчетвером спали.

— Зато разве не забавно выглядели доблестные стражи порядка на велосипедах? — усмехнулся Никита.

— Нет. Если это глупо, но работает, то это не глупо, — ответил ему Байон.

Группа понемногу разговорилась. Напряжение ощущалось: всё же мы одновременно конкуренты, но двум четвёркам придётся работать сообща. Так что все присматривались друг к другу и на меня поглядывали явно с мыслью «хоть бы не оказаться с ней» и это начинало подбешивать. Точно опять за контроль чистой маны сяду! А то выходит по нему я худшая! Конечно, когда у тебя на два-три года больше времени было, успеешь отточить контроль в спокойном темпе. Они тут второкурсники после сжатия программы. Раньше, вероятно, были на третьем из пяти.

— Ну что, посоревнуемся, кто разрушительнее? — со смешком спросила София, подходя ближе.

— Знаешь. Я уверена, что в чистом разрушении местности я. Но поскольку нашими целями в жизни вряд ли станут земляные насыпи и бетонные стены, а скорее живые существа и барьеры то, не сомневаюсь ты, — ответила я, повернувшись к блондинке.

— О, так ты признаешь, что Разрушение эффективнее? — подняла она бровь.

— В точечной атаке или против существ астрала, несомненно. Хотя я слышала как неприятно использовать эту магию, ведь она сильно перегружает душу. Так что, пожалуй, не променяла бы.

— Слухи преувеличены или созданы слабохарактерными, не способными терпеть отдачу, — фыркнула она. — Ну ладно, было бы интересно с тобой в команде оказаться. Компенсируем недостатки магии друг друга.

— Да, было бы наиболее эффективно, — согласилась я. Тон всё ещё был официально-отстранённый, она мне не симпатизирует, уверена. Просто здравый расчёт: возможность снести физические преграды и раскидать существ послабее у меня, и экстремально мощное оружие против одиночных сильных у неё. Причём не рискуем сжечь всё тело, как Энона, оставшись без доказательств убийства.

— ИВМ раньше всех? Так боитесь, что без вас уедут? — услышала я мужской голос от проходившей мимо группы. Тёмно-бордовая форма. Студенты из Академии имени Танис.

— Отставить, — приказал ему мужчина средних лет, идущий впереди, и пожал руку Мерсеру.

Тем временем две группы начали играть в гляделки. У них вообще без эльфов и смотрели с вызовом. Ох уж эта конкуренция.

— Нет, заботимся, чтобы занять места с центре вагона, вам и по краям нормально будет, — ответила ему София и тут же получила едва заметный толчок в бок от Байона.

— Какие дерзкие слова, девочка. У вас такое отчаяние, что трёх малолеток послали? — Выгнул бровь парень. Ну, я и правда молодая, блондинка старше, но выглядит моложе возраста, а Энона коротышка… и всё же…

— Янни! — рыкнул его куратор.

— О, я уж думал у вас только две девушки в команде. Знаешь, ты очень мужественно выглядишь для слабого пола, — вступил Никита, зацепившись за имя. Смотрел также с прямым вызовом. Если мы хотя бы союзники на третий этап, то эти люди наши прямые конкуренты. Ещё и из другой основной столичной академии.

— Так, разошлись. Будете членами меряться, когда соревнования закончатся, — строго приказал куратор их группы. И Николас, подняв руки, показывая, что уступает, сделал полшага назад.

— А нам чем меряться? — тихо хмыкнула София.

— Давай длиной волос, тогда я смогу победить, — предложила я. Грудь у неё больше, ближе к Коллисто. И она чуть выше меня. Энона, увы, по всем параметрам в пролёте.

Блондинка захихикала, смотря, как другую группу отводят в сторону, чтобы мы не устраивали словесные баталии.

— Сойдёт. Я вот спросить хотела. Ты здесь как Майер? Показаться перед комиссией карьеры ради?

— В основном. Как и ты, полагаю? Получить магию на самом деле хочу, она бы мне подошла, но цель слишком высокая, чтобы я поспешила в этот год взять такую веху. Проще говоря, я покажу всё, что умею на своём пределе, но не надеюсь перескакать всех.

— У меня такой же взгляд. Дальность поражения и мощь солнечной магии отлично дополнят моё Разрушение. Надеюсь на призовое место и сделаю ради него всё возможное. А если что, буду надеяться, что на следующий год будет та же награда.

— Замечу, что из всех, только я и наш остроухий друг на свете специализируемся, — подключилась Энона. — И мне такая магия как нельзя лучше подходит, так что я тут, пожалуй, самая заинтересованная.

— Отнюдь. Я тоже крайне заинтересован, — возразил Никита, — я как раз собирался удариться в ещё одно направление, подучивал свет, но это интереснее.

— Хорошая награда, — коротко согласился Байон. — Тоже приложу все силы для получения. Потому надеюсь, что попавшие в отряд со мной желают того же.

— Похоже, никто из нас не едет туда просто на экскурсию, — заключил Никита. — Это радует, ведь это и престиж ИВМ.

— Ты так за него переживаешь? — спросила Энона, и тот удивлённо глянул на неё.

— Безусловно. Когда тебя спросят, где училась, и ты дашь ответ, хочешь увидеть равнодушие и разочарование или всё же восхищение?

— Подобный престиж формируется коллективно. Не тем, как показали себя несколько попавших на соревнования талантов, а тем, сколько магов из потока поступило в элитные структуры и стало известными. Впрочем, ты прав, нам никак нельзя ударить в грязь лицом, показав плохой средний результат.

Вскоре на пирон стал закатываться поезд… движимый старинным паровозом. Скорее всего, тут не силовой движок, как на дизеле, а магическая грелка котла в дополнение к сжигаемому топливу. Так на пару процентов эффективней по преобразованию энергии в движение.

Мы устроились в одном из пассажирских вагонов, ожидая пока закончится разгрузка-загрузка грузов в хвосте поезда. Мы же оказались совсем близко от антикварного тягача.

Разместились в четырёхместные купе. Я закинула свою сумку и накидку на верхнюю полку, поставив рядом выданную нам еду. Из парней к нам присоединился Майер. Вообще в купе могли бы и пять парней весь день катить, но…

— Пофиг, уверена ты глупостей не сделаешь. Просто выставим, если переодеться решим, — пожала плечами София.

— Ага, но полезай наверх, — добавила Энона, устроившись у окна, смотря в обратную сторону от хода движения. Я тоже не была против. Пока он не распускает руки, у меня нет проблем поспать в купе, где ещё две девушки и парень.

— Да-да, я не идиот бабник таким заниматься. Тем более, когда тут шторм, Разрушение и артиллерист, — парень поднял руки и закинул свою сумку с мечом наверх. Вот и будет возможность пообщаться с людьми, что могут стать командой на четыре дня охоты третьего этапа.

— Итак… — протянула Энона, осмотрев нас, севших на скамейки-кровати. — Будем знакомиться или своими делами займёмся?

— Стоит познакомиться, мы всё же товарищи, но предлагаю подождать, когда мы тронемся. Хочется заняться тренировкой плетения мены, места тут достаточно, — сказала я.

— Согласна, нет предела совершенству. Только обойдёмся без стихийных переходов, — согласилась София. Вот и хорошо. Энона уже подогрела воздух в купе до комфортной температуры, так что сняла шапку и запрыгнула на верхнюю полку. Не хочу им уступать, тем более пока соревнования не завершились, стоит собирать каждую каплю силы.

Вокруг нарастал всё усложняющийся узор плетения маны. Плавно перетекал, менялся, двигался. Он не создавал никаких эффектов, но упражнение было разработано так, чтобы максимально нагрузить мага, заставляя его постоянно подходить его к своему пределу и плавно поднимать планку сложности. Это поможет лучше обращаться с любой магией.

Глава 2. Начало соревнований

Вскоре поезд тронулся, хотя я едва заметила эта. Пока вышла из полной сосредоточенности, лишь заметила, как все полируют свои умения. Кто-то быстро рисовал отдельные руны или строил небольшие формации, кто-то гонял плетение маны.

У Эноны построение из чистой маны было зримо больше и сложнее моего. И это снова подогрела дух соперничества. На моё счастье, никто не собирался начинать конфликт на тему «почему тут первогодка». Пусть мне с этими людьми вряд ли потом общаться придётся, но лучше иметь хорошие отношения.

Так и сидела под мерный стук колёс, пытаясь усложнить и своё плетение и уверенно закрепить уровень. Ощущение медленного, но всё же прогресса, было приятным. Когда голова потребовала перерыва, Талмус мы уже давно покинули, покатив вдоль заснеженных пустырей, аграрных полей, садов, теплиц и промышленных блоков.

Я спрыгнула со своей койки и пошла к передней части поезда, благо двери в переходах между вагонами заперты небыли и меня никто не останавливал.

— Не против если ману солью в движок? Хочу куда-то потратить, — спросила я у сидящих в самом переднем пассажирском вагоне держателей, что служили генераторами маны, а может и механиками этого старья.

— Вперёд. Идите за мной, — пожал один плечами, проводив к паровозу, точнее верхней части, над топкой, в которую подкидывали угля. Мне указали на толстую ручку, торчащую сбоку.

Я неспешно, чтобы не спалить проводник, зарядила ману в жрущий ману как не в себя нагреватель, помогающий экономить горючее топливо. До истощения себя не довела, но резерв так будет расти быстрее. Люди поняли, зачем я это делаю, и вопросов не задавали.

Вернулась в наше купе, усевшись около Эноны. Люди уже также отдыхали после тренировки.

— Перекусим? — предложила мелкая шатенка, что расчёсывала спускающиеся до плеч волосы. С её круглым личиком можно было бы назвать милой, но она сохраняла слишком серьёзное и сосредоточенное выражение. Образ получался «мелкая, но зубастая», особенно из-за формы академии.

— Почему бы и нет? — согласилась я, открывая лежащую рядом сумку. Из еды — всякие крекеры, хлеб, колбаса, яйца, закрытые в контейнер котлетки и сосиски. Завтрак был давно, как раз пора перекусить.

Столик у окна в это время окатили небольшой дезинфицирующей волной огня, потом водой и снова подсушили. Я достала армейский нож, легко нарезав хлеб и колбасу. Умяли по два бутерброда, даже настроение получше стало.

— Эх, надо было книгу какую-то с собой взять, — вздохнул Майер.

— Учиться поздно, отрабатывай и закрепляй что знаешь, — ответила ему София.

— Зато не скучно… А ведь когда-то любил по небу носиться…

— Не напоминай. У артиллеристов раньше такие полезные вещи были, а теперь шишь, — раздражённо сказала Энона. — Представь как сложно вдарить по цели метрах в трёхстах, имея в лучшем случае бинокль

— Зато нам раздолье. Никаких датчиков движения, тепловизоров, назойливых дронов. Следи чтобы магические периметры не нарушить и всё пучком, — похвастался Майер. А потом вздохнул. — А вот дозвуковых крупнокалиберных магнитных винтовок не хватает. А ведь столько времени в своё время потратили на снайперскую подготовку. Сейчас как одержимый учился, чтобы соответствовать новым реалиям.

— Я тоже. Шесть месяцев назад я бы скорее сливала ману в это, — я достала огненный маг-пистолетик, взяв его «безопасно» не за рукоять. — Чем сама бы магичила.

— О, — почти выхватила его Энона, начав оценивать. — Знаю модель. Высокая скорострельность, хорошо разгружается, но пожертвовали мощностью. Отличное оружие против слабых людей или зверья. На самом, деле нажать кнопку и убить врага звучит слишком соблазнительно, чтобы вместо этого даже на простую магию напрягаться. И состояние неплохое, мало использовали.

— Ты понимаешь а артефактах? — спросила я, принимая оружие обратно.

— Ты шутишь? — выгнула она бровь, а потом тяжело так вздохнула, — нет, не шутишь. Помимо того, что мы должны понимать, спишем это на то, что ты обучалась только самому нужному здесь и сейчас. У тебя же не настолько дырявое образование, что ты не знаешь в чём особенность магии сверхвысокой мощности?

— Она сложная. Не редко многоканальная запитка, сегментные магистральные каналы маны, фактически конгломераты из множества заклинаний поменьше и некий синхронизирующий центр, что выступает посредником в управлении формацией, — моргнула я. Опять же — из книги Алекса много чего интересного почерпнула, но пока не могла осилить, как и Шторм.

— И?.. — Энона наклонила голову, как Профессора, когда не до конца на вопрос ответил. А… разумеется.

— У вас не редко в снаряжение входят поддерживающие артефакты, компенсирующие часть расхода маны и помогающие жахнуть в разы быстрее, а не через пару минут, — догадалась я, и Энона медленно похлопала, вызвав короткую волну раздражения.

— И эти штуки имеют свойство ломаться. Ты должен знать, какой из одинаковых на вид посохов конкретно для того заклинания, что ты хочешь на него повесить. Ты должен знать, где там выходы для управляющих и внешних контуров, на которые надо свою формацию достраивать. У нас обязательна артефакторика на уровень оценщика.

— Ох, не подумала. Это очевидно и я всё понимаю, — смущённо кашлянула я и девушка махнула рукой.

— Поторопилась ты. Но твоё дело, если хочешь чистым бойцом туда влезть. Благо артефакторика на соревнованиях вообще не нужна. Просто постарайся не показать слишком плохой результат, сильно ломающий средний.

— Покажу лучшее на что способна, — вздохнула я, не идея на голословный конфликт.

— А ведь потом будет опасно. Пусть под каким-никаким наблюдением и не слишком опасная зона, но там будут вполне реальные смертельные опасности. Хоть раз бывала в бою? У некоторых коленки подкашиваются даже от нахождения в обстановке дикой зоны, а уж когда видят бегущего на них монстра, вообще забывают, как магию использовать.

Я смотрела на мелкую шатенку, положив голову на перегородку купе, и раздумывала.

— Ничего ответить? — хмыкнула София.

— Могу рассказать об охоте на монстров, когда ещё толком не умела в магию, до Излома. Или как на безумной скорости неслась на ховербайке под канонаду магической и обычной артиллерии, смотря на залпы Императора Юилея перед самым Изломом. Как набегу отстреливалась от монстра примерно пятого-шестого класса опасности, служа приманкой, и как убивала людей Анеза и Валаса. Как лично своей магией убила четверых напавших на ИВМ. И как бросилась на псевдо-ифрита с мечом, когда он вошёл в ярость после выбитого метательным кинжалом глаза. Не волнуйся, в бою я не потеряюсь, — решила ответить я. Энона подняла брови.

— Коротышка, походу тебя сейчас за пояс заткнули, — захихикал сидящий напротив меня Майер.

— Шутишь? — проигнорировала Энона очередной намёк на рост. А вот София, кажется, поверила.

— Я не собираюсь хвастаться, но можем поболтать о своих приключениях без прикрас. В том числе как жутко и голодно было в той тихой пустоши и какое мерзкое было чувство после первого убитого разумного, и как оно потом перестало казаться чем-то значимым, — предложила я.

— Поддерживаю, — уверенно кивнула София.

— Определённо, — также согласился парень. — Не то чтобы я хвастался, но тоже успел прирезать тогда пару напавших. И послужить не хуже полноправного разведчика при охоте на монстров. Даже одиночной охотой вполне неплохо прозанимался, убивая далеко не слабых тварей. Хотя вот в разрушительном аспекте мои способности, боюсь, окажутся самыми скромными из всех нас, глупо отрицать.

На том разговор и завязался. В целом самая спокойная жизнь оказалась у Софии, хотя с охотой на монстров знакома. На второй месте шла откровенно смутившаяся Энона, тоже без такого экстрима, как у мастера скрытности, что обладал стальными яйцами, не смотря на несерьёзное поведение. Расстановки ловушек, даже диверсии уже были в послужном списке. Ну а у меня судьба так сложилась.

— Что ж, я умею извиняться, а потому: прости за намёки, — признала Энона.

— Ты не могла знать, — сказала я удивлённая этим. — Так. Что дальше по плану? Любовные интересы?

— У меня есть парень, и я его загнала под каблук, — откровенно оскалилась София. Не удивлена, вот честно.

— Хах, используешь преимущества магов Разрушения? Но как не удивительно, меня тоже ждёт подруга на первом курсе, — мягче, теплее улыбнулся Майер. — Милейшая девушка артефактор. Может, как-нибудь познакомитесь. Пока ещё ничего серьёзного между нами нет, но я настроен решительно. Жизнь продолжается несмотря на всё.

Ничего себе откровения пошли. Мерный стук колёс и компания расслабляют. Начала говорить и я.

— Уж не расстрой её со своим смелым стилем боя. У меня вот уже давно никого нет. Ещё когда война в горячую фазу перешла. А с Излома только магия.

— Примерно тоже самое, — потёрла голову Энона. — У меня хватает друзей, даже очень хороших, но увы. Жизнь продолжается… но некогда. Вечно откладываю на потом, определив веху после которой «точно с кем-то познакомлюсь». А никто достойный знаков внимания не выказывает.

Я бы сказала: контакт налажен. Мы ещё немного поговорили, снова обсудив, что ждём от соревнований, квалификации друг друга и жизнь после Излома. А потом все снова вернулись к полировке навыков. Я полистала тетради, ещё раз прогнав через себя все знания. Так и чередовались до вечера. Майер вёл себя прилично, на ночь уткнувшись в стену и, судя по спокойствию души, на которую я вспомнила взглянуть, сразу заснул.

С участниками от других академий не общались и лишь немного поговорили с четвёркой парней. За магией, общением и сливанием маны в котёл паровоза два дня пролетели быстро.

Поезд остановился на простеньком открытом вокзале городка Микани. Было ещё утро и нас пешком повели к окраине города. Так или иначе, все хотели размяться перед грядущим. Начало уже завтра, а на день приезда нас заселили в отеле, где мы смогли привести себя в порядок, вымывшись и отоспавшись на более удобных кроватях.

Утром за нами приехал микроавтобус и отвёз к площадке. С одной стороны располагались каркасные трибуны, а рядом стояла группа однотипных старых одноэтажных строений. На большом поле виднелись остовы мёртвой старой техники, что уже частично разобрали.

Здесь когда-то был военный городок и, полагаю, точка противоракетной обороны. Может быть и какой-то центр подготовки.

Снега тут и впрямь не было, если исключить заснеженные пики гор вдали, мы сместились в значительно более южную широту относительно Талмуса. Тут и там росли редкие хвойные деревья, кустарники и особо морозостойкие лиственные растения. Судя по свежим пням, рощицу изрядно расчистили после Излома.

Фон маны тут тоже подрос выше обычного для гражданских поселений. Простому человеку вредно находиться долго в зоне высокого фона. Можно получить травмы души, заболеть из-за ослабшего организма и даже остаться бесплодным или словить мутации, если дикой маны действительно много. Но это в худшем случае, слишком пропитавшись хаотичной маной.

Маг своей собственной аурой блокирует подобное влияние. Хотя у всего есть пределы, на планете есть зоны, где фонит настолько сильно, что даже мне сейчас не стоит долго там оставаться, а обычный человек менее чем за час начал бы умирать. Изолироваться от такого влияния сложно. А у детей аура ещё слабее, потому гражданские поселения строят только в местах с низким фоном.

Тем не менее… я не впечатлена. Ещё «соревнования для отбора талантов» называются. Скорее полигон, куда привезли отобранных магов, чтобы таланты смогли себя быстрее проявить и раньше получить должное отношение. Уникальная ветвь магии Ришара не может кому попало достаться, раньше вообще нереально было получить, не выслужившись. Либо став прямым посланцам Танис, поклявшись служить до смерти, разумеется.

Но если раньше имело смысл повышать ценность знаний, показывая простым служивым магам заветную целью и заодно успешно защищая знания от утечки, то теперь требуется срочно выдавить максимум силы из самых перспективных магов.

Мы оставили свои сумки в выделенных на команду комнатах, я сняла невзрачный, маскировочный плащ-накидку и разгладилась. Всё же важные люди сейчас на нас смотреть будут. Нас вывели на площадку перед частично заполненными трибунами.

Сорок молодых людей выстроились в длинную линию. Отсутствие камер было приятно. Осознавать, что на тебя посмотрят сотни тысяч людей, серьёзно усиливает нервозность. Это же… отвечаешь за каждое действие, которое будет превосходно видно.

Теперь я разглядела и ожидавшую нас полосу препятствий, расположенную около трибун. Она шла по, полагаю, естественным неровностям местности с перепадами высоты и провалами. По краям неровной каменистой дороги стояли грубо склёпанные конструкции и каменные столбы с платформами и толстыми стальными пластинами мишеней. Виднелись площадки с приставными лесенками для тех, кто будет атаковать нас. Полоса препятствий оказалось неожиданно длинной, но пробежать марафоном, не запыхавшись можно. Слишком просто на вид, чую подвох.

А за нашими спинами на пустыре возвели ряды каменных громад. Наверняка постарались сильные маги изменения, поднимая породу и скрепляя в высокие плоские валуны. Такое возвести не мало маны стоило, но они не могли совсем не тратить силы на организацию испытаний.

На самих мишенях нарисованы красные круги. Меткость тоже можно показать, сильно концертируя атаку в «десяточку».

Началось. Над полем разнёсся усиленный голос.

— Поздравляю учеников академий Империи Ришар! Вы были отобраны лучшими учебными заведениями для участия в этом состязании, которое было решено не отменять даже в столь тёмные для всех нас времена. Империи нужна ваша сила и умения. В мире, где правит сила и Воля вы найдёте место на вершине!

Слово «воля» оратор выделил. Странно, ведь Пламя Воли ушло, как и остальные. Хотя… она же жива, мало ли что происходит. Проявить неуважение нельзя.

— И пусть более скромный размах соревнования вас не смущает. Ведь в этот раз награда как никогда ценна. Пять первых мест получат магию солнца. А следующие пять могут запросить повышение допуска к любой основной магии, какую пожелают, — сказал он. А, вот это приятный бонус. Четверть участников что-то получат. — Покажите на что способны, будущие поколение великих воинов! Первый этап соревнования начинается немедленно. Помните, что за вами наблюдают. Пусть каждый названный выходит к мишени за вашей спиной, вы сами вольны выбрать дистанцию и показать не только силу, но и точность, использовав одно произвольное заклинание. Все остальные также могут наблюдать за своими товарищами, что будут с вами оберегать спокойствие Империи. И первыми выступает Академия Магических Искусств…

Вся группа развернулась теперь спиной к трибуне, смотря на рядок мишеней. Их было, конечно, не сорок, но они были крупными, вряд ли каждый уничтожит совою в ноль.

Назвали первое имя и от группы отделился человек, выйдя не несколько шагов вперёд. Устроил большой пламенный бабах, что тщательно и долго заряжал. После чего поклонился трибуне и вернулся на своё место. Каменный столбик неплохо обожгло и сильно оплавило в точке основного удара. Назвали следующее имя, нам оставалось наблюдать за ними.

— Скука, — протянул стоявший рядом Томас.

— Да ну, неплохой фейерверк, — хмыкнула Энона. — Так, это был восьмой. Слабоват эльфишка.

Она оценила световую атаку, что пришлась в среднее кольцо мишени, не центр. На вид не так уж слабо, но, очевидно, не по её меркам.

— Поздравляем с великолепной демонстрацией! Теперь выступает Институт Высшей Магии!

Первым вызвали Никиту. Он подошёл довольно близко к мишеням, после чего создал гибридное заклинание. Поток магического холода смешанного астральной энергией, черпаемой вспомогательной формацией. Мерцающий бирюзовой поток холода ударил по колонне, почти целиком её окутав. Особых повреждений эта магия не несла, только будто бы химически оплавила и сгладила поверхность камня. Не очень зрелищно и минимум разрушений, но судьи оценят поток и характер энергии. Придись такое по живому существу, ему было бы ужасно плохо. Кроме того, парень зарядил заклинание быстро и уверенно.

Далее Томас, мощный и долгий световой луч в «десяточку» оставил углубление, из которого каменным расплавом буквально лава вылилась. За ним Байон, чудовищный силовой удар оставил множество трещин и выбоину на сплюснутой колонне. Сидя по поднятой пыли, она ещё и с задней стороны обвалилась. Правда Байону пришлось подойти ближе всех выступавших. Силовая магия, особенно на такой мощности, быстро теряет стабильность.

Теперь Энона. Вышла вперёд из группы буквально на пару шагов и построила действительно монструозную формацию огненной магии. Сложный рунический узор немного завораживал. Она накачала в заклинание жуткий объём энергии и метнула. Оплавленную Томасом мишень накрыло долгим огненным штормом. Испепеляющая всё полусфера оставила лужицу расплава и сползший вниз каменный столбик, что ярко светился оранжеватым жаром. Девушка тоже светилась, но фигурально, крайне довольная собой.

— Следующей выступает Терминус! — объявил голос. Сердце ёкнуло, но я сразу взяла себя в руки и спокойным, чётким, быстрым шагом вышла на среднюю дистанцию до мишеней, выбрав подплавленную Никитой. Начала размеренно строить сложное руническое заклинание. Рядом со мной поднялся слабенький ветер от утечек, но я его старалась минимизировать, откинув лишние мысли, полностью сосредоточившись на построении.

Направила многоступенчатую, длинную формацию на цель, стараясь своим контролем отрегулировать точное наведение. Накачка энергии до предела. Синие формации всё ярче мерцают золотистым а ветер вокруг усиливается.

Штормовой поток ударил вперёд с рёвом закручиваемого урагана, раскидывая по пути задетые камни и землю. Диаметр потока метра два и хотя я приподняла центр, всё же задела каменистую землю.

Ревущий ветер обрушился на каменную мишень, начав выбивать из неё куски, рвать и буквально стачивать. А я продолжала накачивать энергию в формацию, пока могла удержать поток маны. Поднялось облако пыли, всюду слышался звук падающих камней и вой ветра. Наконец дошла до своего предела скорости отдачи резерва и рассеяла мощнейшее заклинание, пока не потеряла над ним контроль из-за перегрузки.

Колонну в значительной мере сдуло. Часть ещё торчит, но как мишень она себя исчерпала, как стёкшая после Эноны. Даже меньше осталось.

Развернулась во вновь наступившей приятной тишине и, поклонившись трибуне, вернулась на место.

— Как ты это удержала? — не поворачиваясь, спросила низкая шатенка.

— Без проблем. Я не теряла контроль, если что, — также ответила я. Тем временем вызвали Софию. Вот это уже интересно. Никогда не видела своими глазами магию Разрушения в действии.

— Что ж… буду честна. Как минимум по способностям атаки и контролю, ты достойна быть здесь, — сказала Энона.

— Спасибо. Твоя огненная магия тоже завораживала.

Тем временем блондинка мягкой походкой вышла вперёд и пред ней стали появляться чёрные формации. Даже без рун, кажется. Чистые магические цепи жуткого чёрного цвета. Хотя на границе был заметен слабенький фиолетовый ореол свечения. Сразу появилось ощущение иррациональной жути, будто смотрю на что-то страшное, тёмное, грозящее уничтожить твою душу.

Формация была не такой уж большой, но внимание к себе приковала. Чёрные волны и пылинки магии разлетались в стороны от стихийного перехода, заряжавшего заклинание.

В мишень рвануло что-то вроде короткого луча. Будто метровый толстый дротик. Он попал почти в десяточку ещё целой мишени ушёл глубоко внутрь, оставив за собой волну чёрной дымки и вспышку синевато-белой энергии от уничтоженной материи. Вероятно, пробила много глубже световых лучей.

Не слишком зрелищно, но сталкиваться с таким не захочет ни одно живое существо. Прямое попадание таким в человека может просто уничтожить душу. И эта магия лучше всего разрушает любые структуры энергии, что означает высочайшую способность к пробитию барьеров.

София также поклонилась и вернулась на место.

— И как ощущения? — поинтересовался Никита.

— Лучше чем ты, очевидно, думаешь, — сказала она. Я же не поленилась включить ощущение душ — у Софии она немного колебалась. Отдача ощущается сильной нагрузкой, усталостью и если перебрать с этой магией — даже болью из-за слабых повреждений души. Нельзя не коснуться той энергии, которую направляешь. Таким образом, она не может повторить такое прямо сейчас, нужен перерыв и куда большей, чем мне от Штормового потока на пике силы.

Более того — магию Разрушения не получается записать в артефакт. Его стихийный переход может исполнить только живое существо. Я не знаю теорию этой магии, потому могу только гадать о причинах, но все знали об отсутствии артефактов с магией Разрушения. Даже если сделать поддерживающий артефакт, чтобы ускорить подготовку, он будет очень быстро ломаться, даже если изготовить из лучших материалов. Но мощь любимой особой магии анезцев того стоила. Когда-то давно смогли украсть у них, собственно. Из-за неприятного ограничения эта магия далеко не всемогущая, но полностью оправдывающая своё название и требования к доступу.

Отстрелялись и другие, Майер как мог потоком холода, но слабее чем Никита, а Ормен запулил неплохим потоком огня. Но я бы сказала, что больше всего должны впечатлить судей я, София и Энона. Может ещё Никита из-за астрала.

Дальше отстрелялись студенты из Академии искусств войны имени Танис. Ещё один человек, владеющий Разрушением и несколько с астралом. Мишени при этом неожиданно стали кончаться, так что на полигон вышло несколько магов и обновило мишени, нарастив стенки и быстро нарисовав мишень.

Ничего столь же впечатляющего, как огненно-электрический поток маги не увидела. Всё же мы ещё студенты. И пусть мы можем выдать атаку того же уровня, даже мощнее. Вот только времени у нас уходит много больше, а он это сделал в бою, когда счёт шёл на секунды. Интересно, а что Алекс сейчас мог бы сотворить, имея достаточно времени? Сверхмагию вроде Штормовой Ячейки, относящейся к магии молний, он забыл, но боевой магии он знал не мало.

Я ушла в свои мысли, вполглаза наблюдая за скучным действом. Люди вокруг уже переминались с ноги на ногу, разминая затёкшие конечности.

— Ну наконец, — проворчал Никита, когда отгрохотал последний огненный взрыв.

Глава 3. Полоса препятствий

— Первый этап демонстрации на этом завершён. Однако мы не можем позволить себе ждать в сложившейся обстановке и обсуждать результаты, потому немедленно начинается второй этап соревнований, — на этих слова мы все снова повернулись к трибунам. На башенки у полосы препятствий уже залазили люди в военной форме, а около стартовой черты на столик выложили несколько артефактов. Также около неё человек в военной форме, явно готовый бежать.

— Было бы несправедливо посылать первого из вас на неизвестную полосу препятствий, когда все следующие уже поймут чего ждать, потому начнём с демонстрации. Этоиспытание призвано проверить вашу мобильность, защиту или даже скрытность при способности атаковать мишени на бегу. Если по выданному вам щиту попала атака, вы выбываете, задача добраться за финиша. Учитывается метод, скорость, число поражённых мишеней и надёжность вашей защиты. Иные артефакты применять запрещается. Начнём! Смотрите внимательно!

Человек, окружённый оранжеватым покрывным щитом, что светился необычно близко от тела, уже подготовился к старту. Он покрыл себя вторым слоем щита, что лёг поверх артефактной, а потом и третьим, создав вокруг всего тела овальный кокон. Прозвучал гудок и он тотчас рванул по неровной каменистой тропке.

Стоявшие на позициях маги начали лениво посылать в него слабые стихийные заклинания, бегун же в ответ метал слабые огненные шарики, целясь в мишени на башенках. Разумеется, стрелявшие защищали себя и после попадания в мишень атаковать переставали. Смысл понятен.

Вот только не только я была права: неровная тропинка и атакующие люди были не единственными помехами. Я чётко заметила, что включилось теневое подавление на всю длину полосы препятствий, оно вытягиваю из щитов ману и дестабилизировали их, как и летавшие через него заклинания. Недостаточно плотное поле, чтобы ломать магию, с такими мощными артефактами сейчас вообще сложно, но гарантированно повышало планку требований к качеству заклинаний.

В дополнение к этому, ожидавший за финишной чертой человек послал слабый, рассеянный встречный ветер. Наконец, иногда в проходе около башенок навстречу бегущему закрывалась низкая «стенка» из трёх дощечек. Бегун эти стенки перепрыгивал, отталкивал руками или толчком силовой магии, демонстрируя возможные подходы. При этом всё продолжал держать щит под градом атак, условных врагов, которых было не мало и «выбить» всех он не стремился. Пришлось бы замедлиться, чтобы успеть формировать заклинания.

Наконец, в самом конце один маг стал запускать в него заклинания серьёзнее и не прекращал даже после попадания по его мишени. То есть, условно, у врага может быть слишком мощный для тебя щит.

Демонстрирующий успешно преодолел неровную каменистую тропинку, ловко прыгая, контролируя распределение массы на скольких мелких камнях покатых склонов, при этом держа непоколебимую защиту и отстреливаясь.

Полоса предприятий не была физическим испытанием: тут не установили канатные мостики, брёвна, высокие барьеры, по которым надо карабкаться. Всё это было испытанием способностей к защите в условиях битвы, когда ты не можешь сосредоточиться на щитах полостью, вынужденный перемещаться по неровной местности и отстреливаться. Проверка, хватит ли собранности и мультизадачности.

Мужчина тем временем оставил взятый щит на столике с другой стороны и отошёл в сторону. Кстати понятно почему так много атакующих позиций при слабых атаках — им ещё сорок раз так атаковать пробегающего, желательно не прерывая этап соревнований на длительный отдых.

— Теперь вы знаете, что вас ждёт и возможные приёмы. Мы пойдём в том же порядке… — снова вызвали Академию, в которую я думала пойти, но отказалось из-за большого расстояния от моего дома, даже не разведав условия.

В отличие от демонстрации разрушительности, пробеги не отличались зрелищностью. Единственной вариативностью полосы было то, что разные маги атаковали бегущего сильнее и не прекращали после попадания по щиту, атакуя даже в спину.

Условно, конечно, могли по такой полосе хоть восемь человек пустить, но это не позволит судьям внимательно и объективно оценить каждого, а атакующим обеспечить справедливую равную нагрузку на всех.

Участники в том же порядке подходили к полосе, на ходу разминаясь, брали тренировочный щит с иллюзорно исполненным оранжевым свечением, запускали свои щиты и, дождавшись гудка, бежали. С их стороны отличались только использованные щиты и стихия, которой они били по мишеням, но обычно холод или огонь. Великолепного исполнения опытного военного, что провёл демонстрацию, достичь, разумеется, никто не мог.

Промахивались слабыми атаками мимо мишеней, иногда даже в щит стрелявших попадали, но они игнорировали это. Один споткнулся и упал, к тому же потеряв свой щит и сразу «выбыл», получив сгусток холода по тренировочному щиту. У одного щиты попросту не выдержали напора атак.

Снова мы. Никита, Томас, Байон. Ничего особого, просто добротно пробежали. С моей позиции трудно сказать хуже или лучше других. Никита щиты держал уверенно и двигался быстро.

Энона стартовала на удивление стремительно, но быстро выдохлась и сбавила темп, зато по мишеням стреляла без промаха и щит удержала. Все закрывшиеся барьеры она легко распахивала пинком силовой магии. И при прыжках через расщелины явно подталкивала себя, даже уклоняясь от атак с башен, что не возбранялось. Кстати интересно, как будут оценивать скрытность? Но Майер и не метит в победители.

Теперь я, также прошла к полосе и взяла один из приносимых обратно после забега щитов, подцепив его на пояс и убедившись, что выключила автоматическую реакцию на личном щите. Нелепая была бы дисквалификация. Вокруг себя построила два слоя щитов: покрывной и кокон прочного структурного щита. Приготовилась бежать.

Отсюда полоса выглядела иначе, казалось длинным коридором с неровным полом и стенами из многочисленных башенок и столбов с торчащими на разной высоте мишенями.

Громкий гудок и я рванула вперёд. Ботинки слегка скользили на мелких камушках, а в лицо бил неприятный встречный ветер. Теневое подавление, которое ещё и оказалось неравномерным, немного давило на щиты, подтягивая их энергию. Простой человек со слабой аурой под таким быстро сознание потеряет, ведь оно вытягивает любые типы энергии, ослабляя организма.

По щиту попадают разноцветные вспышки стихий, а я быстро собираю в руке маленькие огненные шарики и кидаю их в прочные мишени. Одновременно приходится посматривать, куда наступаю, чтобы не споткнуться на неровном выступе и не поскользнуться на мелкой каменной крошке. И держать два щита, один из который оказался под большой нагрузкой.

Впереди закрывается «калитка», простенький силовой толчок и она отлетает в изначальное положение. Едва пробегаю, как а меня падает небольшой ледяной ураган. Бросаю ещё одну атаку в мишень, но человек продолжает строить заклинание молний.

Прыжок через расщелину, нога немного соскальзывает назад, но всё в порядке. Ещё одна атака улетает в мишень сбоку от меня.

Нет, ветер в лицо действительно подбешивает. Простое плетение шторма навстречу себе. Окружать себя таким и толкать попросту опасно, но встречный ветер оборвался, став попутным из-за созданной тяги.

Удар световой магии в спину, структурный щит опасно колеблется и рушится, но есть ещё покрывной. Рассеиваю остаток ненужного заклинания, что держался на нитях маны у руки и начинаю воссоздавать. Из-за этого приходится пропустить пару мишеней.

Пока занималась этим, покрывной щит выдержал напор атак, а я прибавила темп, широкими шагами скача по камням и сбивая ещё три мишени. Безумная проверка на мультизадачность. Силовые точки, огненные шары, щиты под нагрузкой, попутный ветер.

Я не думала о маршруте, следя только за тем, куда наступаю и о ближайших предприятиях.

Финиш. Убираю поддерживаемое плетение шторма и притормаживаю, тяжело дыша.

Прошла, уже неплохо! Снимаю вставленный крючком за пояс щит и сдаю. Маг, создававший ветер тем временем проводил меня взглядом, сложно сказать каким. Ну да, я очень интересной магией обладаю. Вернулась на место, теперь София.

— А неплохо, — удивилась Энона, когда я вернулась.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Хех, думала щиты упадут, а тут вон как, — усмехнулась она, — нет, правда, вполне наш уровень. И встречный ветер отразила прямым контролем.

Она честна, прямо говорит… хорошая черта. И я понимаю: от меня ждали, что я вылечу, не удержав щиты. Но не зря же я столько тренировалась.

София же пробежала без изысков, негде там применить Разрушение, но маршрут преодолела без проблем.

А вот у Майера немного не задалось. Он включил свой щит, теневое подавление и иллюзию. Его почти не было видно. Почти. При резких движениях всё же световые искажения или силуэт проявлялись. Маги в такие моменты атаковали его, что высвечивало слабый щит и ещё сильнее дестабилизировало иллюзию. В итоге Майнер сдал на последней третьи пути, потеряв единственный слой своего щита и получив атаку. Добежал до финиша сдать щит уже без помех и вернулся с кислой миной.

— Так себе из тебя разведчик, — фыркнула Энона.

— Место неудобное и выданный щит сильно мешает. Они это поймут, — ровно ответил он, хотя в голосе сквозило недовольство.

Теперь Ормен. У этого был пространственный щит. Беловатый, слегка мерцающий и искажающий то что за ним как меняющаяся линза. Другой защиты не создавал, этому барьеры было пофиг на всё, что в него бросали. Световые атаки вовсе рассеивались в сторону с яркой вспышкой. Жаль, но достичь такого уровня сложно. Пространственная магия имеет высший ранг сложности и без дара искажения не стоит хвататься будучи студентом. Может быть, уже будучи матёрым магом, потратить годик на своего подобного в личное время.

А ещё эльф был высоким, что полезно в вопросе скорости бега и длины прыжков. С другой стороны, огненные шары метал он не так метко. Но в итоге мы выступили заметно лучше первой Академии. Выбыл всего один, причём пытавшийся пройти через скрытность.

У Академии имени Танис тоже выбыло двое. Как по мне — повод гордиться. Из шестнадцати человек из других участвующих высших учебных заведений в сумме вылетело аж семеро. Среди них тоже были великолепные маги, но всё же в трёх главных сконцентрировались самые умелые.

— Поздравляю с завершением двух предварительных этапов состязания. Независимо от вашего результата, помните, что большинство людей вашего возраста не способны на подобное. Не пробегут и половины такого маршрута. Ваши результаты вы можете посмотреть на доске около трибун, однако помните, что почти половина очков может исходить из основного этапа. Первый сейчас может даже не войти в призовую десятку, а потому не расслабляйтесь. Начало третьего этапа сегодня же через час.

Стоящие в шеренгу люди нестройно пошли смотреть к вывешиваемым на доске результатам. Создалась толкучка, но люди быстро выясняли самое интересное им в виде общей суммы очков, позиции и уходили.

Наконец пробилась и я… такс… «Терминус: 20/17 — 37». За первый этап максимум, за второй поскромнее, но сносно. Текущая позиция — 3!

Ого. А меня оценили. Ну-ка… София: 19/17, Ормен: 15/20, Энона: 19/17, Никита: 19/19, Майер: 12/13…

Всех не успела, меня уже подталкивали и я отошла в сторону. На самом деле разрыв очков небольшой. Третье место с тридцатью семью я делила с несколькими людьми. Сорок не набрал никто, но есть тридцать восемь и тридцать девять.

— Я если на одну позицию займёт несколько человек? — Томас задал вопрос нашему куратору, что спустился с трибун. Все стоявшие рядом прислушались, в правилах не описывалась такая возможность.

— Все получат. Империя щедра, а сильные маги нужны, — сказал он. Ого, даже так. Магию Солнца может получить больше пяти человек.

— Но какие-то ограничения, наверное есть? — уточнила я.

— Да, вряд ли больше восьми. Вероятно, предложат отказаться тем, кому не слишком нужно. Просто чтобы минимизировать вероятность утечки, — подумал он. И правда ситуация неудобна, но далеко не все здесь за этим. — В любом случае, идите в помещение. Освежитесь напоследок и пообедайте в столовой. Соревнования хотят быстрее закончить и разойтись по более важным делам. Монстры тоже не дремлют. Главное если поймёте, что всё плохо, сразу зовите на помощь.

— А команды уже определены? — спросил Никита.

— Нет, будет вам сюрпризом перед отбытием. Ждите в столовой.

Мы все переглянулись и пожали плечами. Всей группой двинулась к старым домикам, где смогли забежать в туалет и умыться. Похватали свои сумки, я снова накинула скрывающий плащик, помогающий утаивать наличие Истока, и мы двинулись в столовую, из которой приятно пахло.

— Тебе поставили больше, — проворчала София.

— Ага. За долгую зарядку или слабую разрушительность, как думаешь? — спросила я.

— Не, она не может часто таким кидаться. Ну и ты права, не такой уж большой заряд, — сказал Томас.

— А вот мне обидно. Так хорошо вдарила, да ещё издали… эх, нет справедливости. Впрочем, пару очков едва ли что-то решит, — сморщила носик Энона.

— Зато меня даже как-то слишком хорошо оценили, — задумчиво признался Никита.

— Много астральной энергии в атаке. И щиты держал уверенно, — ответила ему Энона.

— Тем приятнее мне. Хотя у нас нет никого получившего тридцать девять, и это немного удручает. Кажется, её забрал тот второй маг с Разрушением. Но у нас всё ещё все шансы получить призовые места. Как не удивительно, даже у Терминус.

— Почему это звучало так, будто я получила это место не благодаря умению, а благодаря слабым соперникам? — выглянула я бровь.

— Магия шторма мощна, — пожал он плечами. — Но в любом случае это хорошо, у ИВМ великолепный средний результат. Вероятно, лучший. Теперь нужно не потерять эту позицию.

— Вот ты сварливый тип. Но ладно, рано ещё думать. На третьем этапе ещё и фактор удачи работает. Концентрация монстров ведь неравномерная, так что носимся не щадя себя, — предложил Томас. — Я серьёзно, кто со мной окажется, я буду подгонять темп. Очень уж хочу я эту магию. Выучу ещё до выпуска.

— Думаю, в этом все с тобой солидарны, остроухий, — кивнула София.

Наелись и передохнули, вскоре за нами пришёл Мерсер. Ну улицу подогнали десяток военных джипов с открытым верхом, а рядом на небольшом столике разложили комплекты вещей.

— Ваши личные пайки на три для зачистки и герметичные пакеты для доказательств убийства. Старайтесь не уничтожить часть монстра, служащую трофеем и не хитрите, например, взяв оба уха, надеясь, что не поймут. Следы аур остаются и их проверят. Также утепляемое покрывало для сна.

Мы взяли завёрнутые лёгкие пайки и свёртки зачарованной ткани с подогревом. Не слишком мягко, но не замёрзнем, всё же прохладно ещё, особенно ночью. Также у каждого небольшая, застёгиваемая на молнию сумочка, что легко влезла в рюкзак. Команда может и разделиться для охвата большой территории, но считалось не лучшей идеей и рекомендовалось так не поступать.

— А теперь самое вам интересное: София, Терминус, Никита, Байон в одну команду. Как следствие: Томас, Ормен, Энона, Майер в другую.

С Софией повезло, а вот у Никиты выражение лица сделалось недовольное. И даже не скажешь, что это не логично. Я показала навыки чистой атаки и защиты с атакой на бегу, а не как умею сражаться с реальными противниками и веду себя в походе.

— А у нас удивительно мощная команда с точки зрения чистой атаки, — довольно сказал Байон.

— Считайте повезло, хотя защиты вам бы побольше. Только сдерживайтесь в силе атак и ищите безопасное место для сна. Часовых ставьте обязательно, некоторые монстры неплохо прячутся, — приказал Мерсер. — Так, по машинам. Всё равно каким.

Наша команда соединилась и загрузилась в один из джипов, где скучал водитель. Трое сзади и здоровяк Байон сел спереди.

— Терминус, Никита, вы же эту магию действительно хотите, да? — уточнила София и мы синхронно кивнули. — Тогда порвём их. Главное не отвлекайтесь на моё Разрушение, я прекрасно знаю, что чувствуют люди из-за присутствия этой энергии. Я и сама эту жуть ощущаю, но магия полезна и контроль я не потеряю, гарантирую.

— Не волнуйся, а ты не можешь её в меч зарядить и кинуть? Это же проще чем метать энергическую атаку, — спросил Никита.

— Не выдерживают. Нужны очень дорогие материалы и много, и даже так металл быстро портится. Если возьму кинжальчики как у Терминус, — она указала на мои. — Будут одноразовыми. Я пробовала, кромка лезвия осыпалось и кинжал потрескался. Даже если не направить эту магию против металла, а зарядить в зачарование, его просто сожжёт.

— Ясно, жаль, — вздохнул парень.

Вокруг загрузились и другие девять команд. Кто-то дал отмашку и машины двинулись на запад по грунтовой дороге, а потом начали разъезжаться в стороны севернее или южнее. Теперь мы тряслись по бездорожью, благо довольно гладкому и подвеска машин была для этого предназначена.

Включая этот, на охоте проведём три дня и три ночи. И к вечеру третей ночи должны уже быть около ближайшей точке сбора, чтобы утром быть там.

Монстров мы будем активно искать, не скрываясь, ничего слишком сильного там не должно водиться. К тому же Байон тоже маг души и должен иметь лучшее чем я понимание в разведке. К тому же я и София тоже изучили основы раздела. Наберём достаточно очков и добудем желанную магию. К тому же я неплохо показала себя перед комиссией. Не сомневаюсь, что не зря сюда поехала и загоняла себя эти месяцы.

Глава 4. Третий этап

Ехали мы долго, пусть и неспешно. То по грунтовым дорогам, то просто по каменистым, заросшим мелкой травой холмам. Лишь изредка тут торчали кривые деревья, мёртвые коряги и обломки какой-то техники, что не удосужились убрать.

Мы немного спустились с плоскогорья, где был городок Микани, оказавшись в обширной низине, где стало ещё немного теплее и зелени тут становилось резко больше, особенно дальше внизу, где мы проведём ближайшие дни. Примерно по центру поблёскивала извилистая узкая река, текущая с севера на юг. Ещё дальше начинался новый ползём, переходящий в уже куда более крупные скалы гор Парнаса.

На открытых участках вдали мы смогли увидеть машины других забрасываемых команд. Расстояние достаточно большие, не целенаправленно вряд ли пересечёмся. Собственно, в этом и не было задачи, ведь у нас вполне реальная задача по контролю популяции монстров.

И… удивительно.

Местность внизу была изрезанной, скалистой, поросшей крайне быстро растущими деревьями.

— А… почему тут так зелено? — спросила я водителя. — Эту опасную зону не трогали?

— О, ещё как трогали, — ответил военный. — Раньше тут редкие кривые деревца да чахлая трава торчала. Всё это вымахало тут за полгода с Излома. Предположительно, здесь случилась аномалия типа «стимулятор жизни».

Даже так… полезная аномалия, но нестабильная. Пропадают и появляются хаотично в разных местах. Причём в Анезе намного чаще, исходя из известных фактов. Видимо связано с условиями гор Парнаса.

Она и на людей действует, ускоряет восстановление выносливости и заживление ран, один из редких полезных типов аномалий. Уж на фоне расплавленных луж на земле, бьющих из воздуха молний или зон с искажённой гравитацией. Уж не говоря о энергетических мана-штормах что случаются в местах особо высокой маны. В таких даже средний маг умереть может.

— Но если отросло, значит условия благоприятные. Почему тогда раньше полумёртвой область была? — полюбопытствовала я.

— Что-то вырубили, пару раз ракета с токсичным топливом в реку выше по течению рухнула, или просто что-то крупное сбивали. А ещё тут мобильные оборонительные посты были, по ним тоже регулярно прилетало, вплоть до тактических ядерных, но заражения нет, — пожал он плечами. Ясно. Линия фронта близко, в таких местах почти всегда пустыни или, в лучшем случае, полумёртвые пустыри.

Мы опустились в обширную неоднородную низину, которую рассекало несколько высоких скалистых выступов. На скалах виднелись следы попаданий мощных снарядов и остатки укреплённых позиций, покрытые пылью и, значительно заросшие.

— Напоследок напомню, что тут обширные сети пещер и глубоко в них вам лезть не нужно. Зайти и выкурить монстра да, но в них легко заблудиться или навернуться и сломать шею. Там есть и подземные реки, влажность высокая и много обрывов, — сказал военный, остановив машину. — Удачной охоты.

Мы выгрузились и попрощались. Площадь низины и впрямь большая, тут уклон резко усиливался, так что сейчас мы смотрели с высоты на зелёный океан. Действительно, пора поохотиться на опасно быстро плодящихся монстров.

— А кто главный? — поинтересовалась София. Логично… плохо, надо было по пути спорить.

— Чёрт с вами, уступаю, — пожал плечами здоровяк.

Я же смотрела на Софию и Никиту.

— Давайте, чтобы без обид и споров, по числу очков.

— Ладно, выяснения до добра не доведут, командуй, — сдалась София, поняв, что вариант наиболее логичный. Да и он третьекурсник, старше и опытный. Про меня, разумеется, и речи не было.

— Здраво, — хмыкнул Никита. — Что же, логичней всего продвигаться к западной части низины к той скале, что разделяет её. Поиск целей ведём непрерывно.

— Да, логично, — согласилась София, мы двинулись в том направлении, спустившись к прямым молодым деревьями и густым зарослям травы. Благо не сплошным из-за каменистой почвы. — Байон, ты как в поиске?

— Сносно… не сенсорик, но должно быть приемлемо, заклинания на стыке с магией души, у них большой радиус, — сказал он, уже строя сине-красную формацию, — прямо тут никого, сначала углубимся. Всё же орд монстров ждать не приходится, главное слишком сильно их не бейте.

— Метательным оружием, включая сосульки и чистый холод в приоритете, — согласился Никита. — С Разрушением и штормом будете осторожнее.

— Если будет мелочь, покидаю кинжалы силовой, — ответила я.

С планом определились, начав продираться вглубь по дикой территории. Байон в основном отвечал за поиск, я же фактически тренировалась виденью душ, постоянно включая его и пытаясь построить поисковую магию, как могла. Мало отработки, не сомневаюсь, что уступала ему в радиусе. Хотя тут важно не столько мастерство магии, сколько чувствительность к энергиям. И умение обработать отклик чувствительного заклинания, которому мешает фон маны и сильные живые существа рядом.

Спустя минут сорок углубления в территорию дело наконец сдвинулось.

— Что-то есть, там, — указал Байон.

Я сразу повторила заклинание в направленном исполнении на небольшой сектор, так больше дистанция. И правда, на краю зоны.

— Сигнал неоднороден, несколько существ, — добавила я.

Мы увеличили темп, я постоянно держала ощущение душ, видя рядом три мощные души людей и крохотные искорки всяких мелких животных, вроде птичек и, вероятно, всякой наземно — подземной мелочи.

Уже близко. Начинаю различать души… трёх существ.

Вытащила два кинжала, одновременно подвесив их на силовом ускорителя и начав глушить нашу ауру магией тени. Слабо, но лучше чем ничего, меньше шанс вспугнуть. Байон взял копьё наизготовку, также готовясь его метнуть, а София зарядила ледышки.

Мы двигались между деревьями, слегка шурша травой.

— Я беру того, что справа, — тихо сказала я.

— Центр, — Байон ещё и ветровой удар подготовил.

— Тогда левый, — кивнула София.

Ну, была не была, кажется, они занервничали — душа слишком активна. Когда существо испытывает сильную эмоцию, душа может колебаться, испуская хаотичные выбросы энергии, как вспышки на солнце.

Спустила активатор ускорителей одновременно двух кинжалов, на всякий выхватила и пистолет левой рукой. Правая рука должна быть свобода для меча, а потому пистолет носила будто я левша.

Траву перед подрезали стальные кинжалы, массивное копьё и три ледяных ножика. А следом унеслось и заклинание ветра.

— Надо тоже подучить эту магию, — проворчал Никита, что сейчас должен едва чувствовать сигнал маны от аур монстров. И то вряд ли заметил бы, не зная, куда смотреть, ведь существа были слабыми.

— Три из трёх, — довольно сказала я, расслабляясь и двинув дальше. В руку Байона уже вернулось копьё. — Ох, полезно, жаль я такое пока не выучила.

Держишь формацию привязки в руке, другую завязываешь на рукоять оружия, и пока нить маны не оборвалась, оружию можно передать возвратный силовой импульс в руку.

— О да, магия души полезна, всем советую, — хмыкнула София, догоняя меня. В траве перед нами нашли три тела мелких собаковидных. Всеядные падальщики, как раз и доедали труп чего-то смутно напоминающего лань, только с очень толстой шкурой и мощными ногами. Из одного самым кончиком рукояти торчит мой кинжал, второй же воткнулся в его обед. Другому массивное копьё снесло голову, а тело изодрало небольшим ветровым снарядом, а третий истыкан ледяными кинжальчиками.

Выдернула свои два кинжала и, обтерев их о грубый мех падальщика, сунула на законное место.

— С этих обычно левое ухо, да? Как сложим? Всё равно общие.

— Давайте я, не пропадут, заодно минимизирую вонь, — решил Никита, вытащив кинжал и срезав уши. Вытащил из рюкзака застёгиваемый герметичный пакет и кинул туда, подморозив.

— Не они же убили этого? И столько бы не сожрали. Где-то хищник покрупнее, — проговорила София. Байон и я опять использовали поисковую магию. Ничего.

— Следы, — сказал Никита и указал севернее. — Движемся в том направлении.

— Где? — спросила София.

— Вот и тут обломаны стебли. Не видите что ли? Эх, следопыты… — проворчал он. Ну что же, всё равно он главный, так что двинули за ним. Ещё с полчаса ходьбы и…

— Есть, причём ниже земли. Не так далеко, но она мешает, — сказала я. Хе-хе, всё же у Байона тоже совсем основы. Раньше магию души сложнее получить было, это сейчас легче дают. Наверняка и он недавно выбил для себя.

— Ага и правда, — согласился здоровяк. Вскоре мы вышли из полосы невысоких хаотичных деревьев, оказавшись около невысокого скалистого обрыв, сбоку под ним обнаружилась крупная пещера.

— Ну, походу там, — сказал очевидное Байон.

— Не глубоко же? — уточнил Никита.

— Не особо, — качнул он головой. — Можно попробовать отсюда внутрь ударить.

— Тогда спустимся, угол неудобный, только готовьтесь, вдруг выбежит.

Осторожно, хватаясь за выступающие камни, спустились вниз. Никита сразу начал готовить свой астральный мороз, а в руках Байон заряжалась электрическая сфера, окружённая удерживающими формациями. Я же приготовила штормовой удар. Не слишком силен, но не буду рисковать с большим.

В пещеру полетел поток бирюзового холода, Никита сдвинул заклинание так, чтобы поток уходил как можно глубже. Как только заклинание иссякло, по той же траектории улетела шаровая молний и взорвалась снопом электрических дуг где-то внутри.

— Ранили, но не убили, — констатировала я. По душе явно прошлись астралом. И активное эмоциональное состояние: сильная боль или ярость, что же ещё?

Из пещеры выскочил Парнасский тигр, местный, горный, в основном в Анезе живёт. Он тут же получил под ноги штормовым ударом. Мана-покров у него был, но давления не выдержал. Монстр лишился обоих передних лап и подлетел вверх на ударе сжатого воздуха, ревя от боли. Едва истекающая кровью туша приземлилась, в неё воткнулось массивное копье.

— Эффектненько, — хмыкнула София. — И что-то тут легко.

— Не наговаривай, мы только начали. Радуйся лёгкой добыче, — проворчал Никита, срезав приметное ухо с пушком на кончике с молодого, неокрепшего хищника, что должен быть сейчас сыто переваривать обед. А тут его подморозили, ударили током и оторвали передние лапы. Жалко, но люди бояться областей с таким высоким фоном, где теперь монстров ничто не контролирует. — Такс, двинули как намечено, если рядом никого нет.

Увы, действительно не было. Снова взяли курс на юго-запад, смещаясь к торчащей посреди низины скалистой гряде. Фон маны ещё подрос, а зелень стала гуще. Удивительно, как оно смогло так быстро вырасти здесь.

В итоге нашли ещё одну стайку мелких падальщиков в низине. София собрала что-то вроде залпа из мелких льдинок, что просыпался на них непрерывных дождём, а я достала пистолет и начала быстро настреливать, дважды успешно попав с приличной дистанции.

Плюс ещё пять ушек. Но за этих очков много не дадут.

Скоро должно начать вечереть, солнце клонилось к горизонту, но отдыхать никто и не думал. Но наше продвижение осложнялось сложным рельефом. Иногда приходилось карабкаться на не больше уступы или прыгать по крупным валунами, а из-за травы иногда не было видно куда наступаешь, из-за чего каждый по несколько раз чуть не навернулся, споткнувшись обо что-то или наступив на валяющийся камень. Приходилось идти осторожно.

Такой рельеф возник не сам собой: лавины каменных обломков после ударов по скалам и удары высокомощных бом создали его. Может быть, отчасти и землетрясения, что тут случаются. Иногда и на старые обломки чего-то неопознаваемого натыкались, но стабильно продвигались вперёд.

Удивительно, но эта команда ощущалась кратно сильнее той четвёрки охотников, к которой нам приписали. Пока мы даже не применяли действительно сильных атак и не били более одного раза каждый. Даже мысль разделиться была, но всё же … есть тут и опасные существа. И в этом мы убедились.

— Стойте, странный сигнал… — сказала я после очередного скана. — Душа… странная, не как у нас…

— Что знает «не как у нас?» — нахмурился Никита. — Говори чётче.

— Астральный монстр. Не дух, — пояснил Байон. — Думаю, Терминус ни разу не видела таких. А вот теперь станет весело. Он нас заметил. И мы ему показались вкусными, как обычно…

И правда, след астральной энергии. Ну не важно. Поставила вокруг нас структурный щит, а на себе включила свой артефактный. Никита добавил ещё один слой защиты группы от себя.

Купол достаточно большой, мы разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу строить большие формации. Судя по нахлынувшей жути, отошедшая назад София занялась Разрушением. Самая опасная энергия против таких тварей. Как и астрал Никиты. У нас и правда удачная команда сложилась.

Ну, а я… Штормовая стена, самое то. Впереди захрустели ветви и молодые прямые деревца с пышными кронами, тянущимися к свету. В щит влетел сгусток оранжевого астрала, причём внушительный. Но монстр пока далеко, рано…

Вопреки месяцам учёбы, мне всё ещё недостаёт скорости подготовки заклинаний.

Навстречу монстру унёсся мощный взрыв холода, заряженный астралом. А потом и небольшая молния. Ещё чуть-чуть. Ещё один удар чистым оранжевым астралом от монстра, уже сильнее. Щит Никиты сильно заколебался и он перестал заряжать атаку, сконцентрировавшись на защите.

— Расчищу! — крикнула я, пустив Штормовую стену через кусты и молодую поросль, уже подмороженную и дымящуюся после молнии. Но после меня растительность сдуло начисто, оставив длинную просеку. Нам открылся вид на здоровенную тушу существа на четырёх «лапах». Вместо передних были поблескивающие клинки, на которые оно опиралось.

Взгляд сам собой притягивался к уродливой пасти с открытыми игловидными зубами, от вида которых у многих бы затошнило. Сзади виднелся хвост с кривым костяным жалом. Всё тёмно-синее, в тёмно-жёлтых костяных наростах, защищавших бока, живот и суставы. Четыре светящихся оранжевым впалых глаза и пятачок здорового носа. Самое отвратительное существо, что я видела.

Вокруг него светился плотный оранжевый ареол, штормовая стена его ничуть не ранила, хотя наверняка часть сил исчерпала. Монстр ненадолго притормозил, встретившись с нами взглядами, а потом оглушительно взревел и прибавил ходу.

— Лови, уродец! — закричала София, послав в грудь монстра чёрную с лёгким фиолетовым свечением стрелу. Монстр попытался прикрыться от атаки рукой-клинком, скорости движения не хватило. Сгусток энергии Разрушения угодил точно в грудь, оставив рану. Причём не поверхностную! Оттуда хлынула синяя кровь, заливая траву и пузо существа, что издало высокочастотный визг и споткнулось.

Со свистом мелькнуло объятое синими разрядами копьё Байона. Острейшее лезвие глубоком вонзилось в район живот, пробив всё ещё нестабильный покров. Причём парень пользовался привязанной нитью маны, чтобы подавать в оружия ещё больше энергии, хотя поток был не сильный.

— Сильный, зараза. София, защищай меня. Вы двое, попытайтесь отвлечь, — начал отдавать приказы Байон, пока монстр ворочался, вставая.

Он прав. София не может сразу повторить атаку Разрушением, хотя бы пока нет смертельной угрозы лучше себя не ранить частым использованием подобного. Тем временем уродливая образина ярко вспыхнуло оранжевым астралом и лапой выбил из пуза торчащее копьё. Аура монстра стала слабее, но кровь из груди уже не шла, а ярость пробила все мыслимые пределы, приводя монстра в безумие.

Байон под прикрытием старающейся держаться Софии скакнул в бок. Никита тем временем готовил что-то астральное, а я уже настреливала точно в морду, чтобы подогреть ярость, сама огненными шариками и из пистолета. Ровно тем же занимался и Байон, посылая небольшие шаровые молнии. Постоянные молнии справились бы лучше, но вокруг слишком много проводников, без хороших направляющих сложных заклинаний будут соскакивать.

На месте мы не стояли, обходя монстра по дуге. Байон явно планировал вдарить посильнее или отвлекать, пока София не передохнёт. И астральный монстр то ли запомнил Софию, то ли ему не нравились молнии, то погнулся именно за тебе двумя, игнорируя нас. Ну хорошо, сейчас точно обращу на себя внимание!

Активация браслета, в руку ложится холодная рукоять и в условиях высокой влажности быстро отращивает ледяной меч.

— Байон, я врежу и отбегу, — кричу я, уже стартовав вперёд. Николас и сам себя защитить может, тем более что удары монстра сейчас кое-как сдерживает София.

Скачок прямо к ноге уродливого монстра, здоровенный скотина, в спину не ударю.

Прямой укол подгоняю силовой магией и всеми силами своего тела. Точно в бедро отвлёкшегося монстра!

Лезвие, источающее холод, уходит глубоко. Не насквозь, грубая шкура и мощные мышцы оставили его, но это ощутимая рана.

Даже не пытаясь заморозить ногу, удерживая меч, отпрыгиваю назад и отключаю артефакт. Мощная оранжевая аура уже плавит и перемалывает лезвие, но тварь вновь споткнулась и оглушительно взревела, так что заложили уши. Из раны сочиться синяя кровь, но с удивительной регенерацией этих тварей, зарастёт быстро… Это или астральный Морф, или Пожиратель душ, но молодой. Должен быть сильнее.

Я сама на предельной скорости отпрыгиваю назад. Тварь металась, размахивая передними лапами-клинками, снося мелкие деревья рядом. Один удар и я в лучшем случае дождусь спасателей и долго не встану с койки.

Мимо меня пролетает силовой удар, сбив по пути несколько небольших веток и траву. Сама же продолжая стрелять из пистолета, пока монстр уже отходит от боли и переносит всё внимание на меня.

Теперь удары молний Байона полностью игнорируются. Сгусток астрала, меня охватывает оранжевое сияние, но я не зря полостью сосредоточилась на щите в ожидании удара, держится. Хотя рассеянная энергия проникает под щит и неприятно колит душу. Стоило запустить щиты души, но плевать, совсем слабо.

Я не прекращаю отступать, зайдя под приоткрытый щит Байона, что изменил форму купола, чтобы я не пробивала его своим телом с покрывным щитом. И… астральный монстр опять плюнул на нас! Но я его достаточно надолго отвлекла. Никита отбежал дальше и собрал астральный поток холода, почти как на первом этапе, когда бил в каменную колонну. Я же готовлю ещё один Штормовой Удар.

Покров на монстра всё слабее, угасает. Трава и листья вокруг замерзают, превращаясь в хрупкое стекло и осыпаются трухой под едким, разрушающим структуру материи астралом. Монстр не может удержать напор своей защитой, кожа замерзает и трескается, под очередной рык боли, переходящий в высокочастотный визг.

Заклинание готово, метнула его в сустав лапы уродливой твари, что пыталась закрыть голову от Никиты. Немного промахнулась, пришёлся не весь удар, но э того хватило повредить сустав, чтобы конечность безвольно повисла на мясе и коже.

Байон же посылает мощный силовой удар в ногу твари, которая теперь не может защититься покровом. Лапу резко двинуло, буквально выбив из-под монстра землю и тот заваливается набок, рухнув с глухим ударом и хрустом замороженных веток. Атака Никиты иссякала, хотя тварь ещё жива. Душа… сильно повреждена. Начала медленно рассыпаться.

София за это время отдохнула, небольшой фон жуткой энергии, пока остальные перешли в защиту. Тело существа умирало от глубокой заморозки, шока и изодранных ран. Байон даже успел метнуть ещё одну ветровую атаку, расширив несколько едва затянувшихся ран.

Тело недееспособно и астральный монстр видимо решил, что может попробовать сбежать, бросив тело. Туша замерла, а рядом из воздуха возник оранжевый эфирный сгусток.

Летающий огонёк, внутри которого переплетались волны энергии и некие сложные структуры энергетического тела. Буквально душа в оболочке, повреждённой и опадающей энергетической оболочке, из которой были струйки быстро рассеивающейся энергии. И до того, как монстр успел что-то предпринять, в него влетел небольшой сгусток энергии Разрушения, куда слабее первой атаки.

Это для него конец. Тело — лишь оболочка, вот теперь мы действительно убили монстра с другого плана. Вспышка чёрного облачка, смешанная с волной оранжевой энергии разошлась в пространстве и бесследно исчезла. Всё стихло. Все животные давно разбежались и даже ветер взял паузу, обеспечив пару секунд оглушительной тишины.

— Ну, вот это называется битва, — довольно хмыкнул Байон.

— Нет, это называется очки, — уверенно заявил Никита, подходя к мёртвой туше. — Вот тут уже не ясно… что бы ему срезать?.. И давайте не смешивать куски с обычными.

— Почему бы и нет, — Байон обошёл огромную, доставая нож и срезав кривое, торчащее назад ухо, а потом пошёл к руке-клинку. — Терминус, помоги-ка.

— А? что делать? — я пошла за ним.

— Воткни в землю и придержи, чтобы не отлетело.

Я аккуратно взялась за холодную, гладкую поверхность одностороннего костяного клинка, скорее огромного тонка когтя, здоровяк также помог. Мы приподняли его и воткнули в землю. Задумка очевидна — сконцентрированный, тонкий удар силовой магии ударил по клинку сбоку и переломал его у кончика. Он отправился к уху в герметичную сумку Байона.

— Надеемся, по этим двум штукам будет понятно, что принадлежали морфу, — кивнул Никита. — Терминус, ты рисковала под хвостик попасть.

Я посмотрела на кривой костяной клинок, что лежал по другую сторону большой туши.

— Кхм. Действительно. Извиняюсь.

Он мог бы меня ударить этим, спасло только то, что монстр был сосредоточен на тех двоих. Надо быть осторожнее.

— Твоя жизнь, — пожал Никита плечами. — Но отвлекла хорошо. Просто имей ввиду: рану, что он мог нанести одним ударом, на залатал бы и лучший целитель. Так, проверьте: мы сюда никого не привлекли? Маны бы восстановить.

Снова сканирования, но нет.

— Никого. А это точно Морф был?

— Пожиратели души сильнее простых паразитов из астрала. И у них души более, скажем, лоскутные, но сильные, — сказал мне София. — У этого однородная. Он пожрал душу владельца тела, захватив ядро, и на этом всё. Всего лишь Морф. Но нам же проще. Пожиратель мог бы и убить или ранить кого из нас, а очков за них одинаково, поскольку по кускам тела различить невозможно.

Ну и ладно. Самый распространённый вид и самый слабый, если не считать совсем уж молодых младших духов. Ну или те что тела захватывают, незаметно сливаясь с другой душой, аккуратно и идеально. Таких существ при очередной смене тела в уровне силы сильно откидывает, но они её медленно возвращают, после каждого слияния становясь сильнее. Известно лишь несколько случав появления таких существ, и всех их отнесли к восьмому классу опасности. Причём поскольку память захваченного доминирует, можешь долгое время даже не знать, что ты — это уже не ты, а тварь астрала. Жутко, если так подумать.

Ну да в сторону мысли о потусторонних тварях, нужно двигаться дальше, тем более ночь скоро. И сидеть около вонючей уродливой тушей, ощущая остатки энергии от прошедшей здесь битвы, не хочется. Остаточный фон астрала даже немного щекотал душу.

— Никита, почему ты не выбрал магию души, если остаточный фон собственной магии неприятности доставляет? — спросила я.

— Эте сущие мелочи, — поморщился он. — Она полезна, потом изучу, но тратил время на отработку всего этого.

— У тебя чувствительность к энергиям не столь высока, не ошибаюсь? — понял Байон. Если так, то достижение такого уровня магии — ещё большее достижение, ведь тренироваться тяжелее. Ну и в разведке он всегда будет уступать нам троим.

— Разведчиков хватает, а последствия от астрала слишком незначительны, чтобы беспокоить кого-либо. И она быстро на свой план переходит, — не стал он давать прямой ответ, видимо, правда.

— Ну хорошо. Темнеет уж, а мы много маны потратили. Если прибежит ещё кто сразиться можем, но никого рядом, видимо, нет, — вздохнула София.

— Так и есть, но можем включить яркие светляки, есть шанс, что они привлекут кого-то крупного, — ответил Байон.

— Помня заинтересованность собравшихся тут… — около Никиты недвусмысленно появился светляк, которого он над головой повесил. Я же достала фонарик. Направленные делать сложнее… и лень. Лучше сосредоточусь на ощущении душ.

— Какой всё же день непривычный. Давно не было такого, чтобы почти не крутила плетения, — подумала в вслух.

— О, у всех такой перелом случается. Сначала учишься пару лет непрерывно. Каждый день плетения, формулы, зубрёжка. А потом резко столько дел, что просто времени нет, разве что как разминку вечером или в за едой, дабы навык не заржавел, — хмыкнул Байон. — Ну или начинаешь забывать про отдых, но так можно перегореть или умом тронуться, долго нельзя.

— Зато сюда попали, — ъмыкнул Никита. — Да и сейчас почти отдых как по мне.

— В некотором роде. Хотя я предпочла бы от тёплого душа далеко не отходить. Но все чем-то жертвуют, — вздохнула София. — Хм, Терминус, а приглуши наши ауры, может кто слабый побоится нашей суммарной силы.

Включила как могла теневое сокрытие аур, едва держа плетение. Вот мне и тренировка. И свою накидку запустила. Покрывающая тело ткань особенно хорошо скроет ауру человека. Мы продолжали продвигаться вглубь территории, подсвечивая себе дорогу, пока Байон занимался разведкой.

С такой лампочкой нас должно быть на всю округу видно. И идея сработала, мы действительно заинтересовали крупных ночных хищников. Что-то из сов-переростков. Размах крыльев под два с половиной метра и точные световые атаки это нешуточное дело. Вот только Байон устроил небольшой шторм и птичка в полёте не удержалась, рухнув на деревья, где получила прямое попадание Холодным взрывом. Вот и всё история. Пару выдранных перьев и завёрнутый в них характерный загнутый клюв. Чтобы точно поняли откого и не подумали, что пытаемся выдать за два разных трофея.

Наконец-то все окончательно устали бродить и мы нашли удобный скалистый выступ, сев за поздний ужин с питательный сухпайками. Безвкусные, вот и пригодились выданные специи.

— Как определим очерёдность дежурства? — спросил Байон.

— Дёрнем веточки? — предложила София.

— Вариант, сейчас, — Байон взял пару палок и пучком маны, будто при зачаровании, выжег на них циферки. После чего перемешал и выдал нам тянуть.

Я первая, повезло. Разрывать режим сна хуже, чем иметь первую или последнюю вахту. Остальные завернулись в свои подогревающие покрывала, в которые был встроен небольшой накопитель, положили головы на сумки, поворочались и заснули. Свет мы давно потушили, чтобы не привлекать внимание, так что я отрабатывала ощущение душ и слущивалась в ночную тишину.

В тренировку не стоит уходит: всё внимание от окружающего мира уходит, а мы в области, полной существ вполне способных нас убить. Человеческое тело хрупко, одной неожиданной атаки может хватит. И хотя Байон ещё и свой магический периметр поставил, заякорив на простой артефакт, помогающий поддерживать его активность без него, но способные на скрытность существа могут его преодолеть. Либо же могут атаковать издалека.

Приятно тут. Дикий зелёный уголок. И воздух свежий, более насыщенный кислородом.

Добросовестно отсидела вахту, посматривая на имеющиеся у Никиты старые механические часы-кулон. В итоге они мне не сказали, что пора будить их обладателя.

Обладатель ворчал, но пост принял, а я сама закуталась в тёплую подстилку и провалилась в сон, грубо прерванный с рассветом. Не выспалась, но время не ждёт. Совсем не спать магу нельзя: затуманенный, уставший разум, требующий отключения на перезагрузку почему-то очень плохо сосредотачивается на сверхчеловеческом контроле множества потоков энергий и выстраивании магических цепей. Руны тоже почему-то выходят совсем не так, как ты запомнил.

Мы тут люди разумные и не готовы погибать зам возможность получить магию. По той же причине, хотя большинство существ тут слабые, мы не стали разделяться. Встреть мы Морфа вдвоём, был бы огромный риск расстаться с жизнями. В лучшем случае добились бы победы на грани, получив несколько неприятных ран. И даже если тут где-то прячутся наблюдатели, маскируясь от нашего поиска, далеко не факт, что они успеют нас спасти, а если и спасут, то с этого этапа мы вылетим.

Быстро проглотив завтрак и размявшись, разогнав кровь, продолжили путь дальше вглубь территории. Скала в центре уже была совсем близко. И сейчас мы шли к ней ломанным маршрутом, ища монстров, назад же двинемся более прямым путём, чтобы успеть добраться до точки сбора. Ещё и придётся подниматься в гору, выходя из низины, но мы хорошо прикинули затраты времени. Приходить раньше и сидеть, пока другие охотятся, нельзя. В крайнем случае — на третью ночь вообще не будем спать, выбираясь.

Магия солнца будет нашей.

Глава 5. У мира иные планы

Мы снова продирались через лес из прямых деревьев, кустарники и травяные заросли, перемежающиеся с редкими «пустырями» каменных участков и откосов. Было совершенно тихо, птицы тут хоть были, но в утреннее время никто не вел. Так что в туманной тишине шаги казались особенно громкими.

Нам туман особо не мешал, при желании мы могли его просто осушить или разогнать ветром. Но вообще утренний лес был красивым. Если бы не наша миссия, может даже полюбовались бы видами, София и Байон так вообще постоянно осматривали пейзажи, когда выдавалась возможность.

Нам попалась ещё одна стайка тех псин, плюс четыре уха в охлаждённую коллекцию Никиты. И немного позже засекла ещё один сигнал.

— Одна сильная и стайка целей послабее, — сказал я, указывая направление. Быстрый марш по густому подлеску и мы услышали характерное хрюканье.

— Сегодня на обед свинки, — ухмыльнулся Никита, — осторожно он сильный. Пусть мясо эта сволочь редко жрёт, но агрессивна, когда потомство рядом.

Пошла подготовка Штормовой волны. Как и град из множества сосулек от Софии, которая не хотела кидать Разрушение попусту, да и мы же себе вкусный обед сделать собрались. Причём наш здоровяк захотел отбивную, судя по его магии.

Хрюканье превратилось в визг и топот копыт по камню. Навстречу нему ринулось два потока сосулек. Но это не простые свинки: у магических прочнейшая толстая шкура, высочайшая регенерация, и даже… ага.

От силового щита отскочили выдранные из земли камни. Магические способности. Взрослую особь человеку не стоит, много маны. А вот мелких очень даже можно.

Кусты и трава, что решетил поток льдинок, лбом пробила приземистая туша, в которой коло этак двести. Даже глаза синеватым светятся. Оставленные льдинками порезы уже заживают под зеленоватым покровом. Самая частая естественная магия монстров, дающая им исключительную. Физическую силу и живучесть.

За большим кабанчиком бежало пять свинок поменьше. Некоторые сильно ранены и регенерируют куда медленнее.

Мелькнула полупрозрачная волна и с глухим ударом две свинки улетели куда-то далеко как пушечные ядра. В это время опасный противник, что с визгом нёсся на нас, встретил Штормовую волну, будучи в метрах шести от нас. Никита уже явно собирался меня одёрнуть в сторону, но я успела. Тем хуже для кабана, ведь он принял предельно сконцентрированное длинное узкое «лезвие» мощного турбулентного потока.

Волна ревущего ураганного ветра сорвала траву и сломало несколько деревьев. Монстр же помер мгновенно. Могучая магия целиком разорвала его голову и изодрала тело. Оставшихся мелких свинок задело самым краем, я послала волну выше них. Выжили, но тут же получили прицельные броски ледяных клинков.

— Красота, этим можно ушки или клыки. И у мамочки, боюсь, ушек не осталось, — хмыкнул Никита. В этот раз трофеи собрала я, вытащив армейский нож. Одну из почти свинок в это время лишили всего лишнего и оставили обтекать кровью, насадив на палку. Если осушать магией, мясо подпортить можно, да и магия часть крови отфильтрует, лучше позволить самой вытечь.

Нашли и двух отлетевших свинок от Байона, что умерли в момент удара и двинулась дальше. Вообще убийство таких монстров — немного спорное решение. Они вряд ли покинут эту область, если их кто-то не вспугнёт. Но они вполне могут доставить проблем людям здесь.

Мы продолжали пускать поисковую магию, прислушиваясь к отклику всеми силами, но сильных существ не обнаруживалось. Не везёт.

Устроились на обед на более-менее чисто каменистом плато, запалив настоящий костёр из осушенных дровишек и стали запекать мясо со специями, что были у всех. Конечно устраивать посиделки не можем, ускорили процесс жарки магией, но мы устали, а дымок придавал какой-то особый шарм шашлычку. Может запах мяса ещё привлечёт хищников.

— Вкусная свинка, всё же мужчине нужно мясо, — довольно сказал Байон и снова вгрызся в нанизанное на ветку мясо. — У диких вкус резковат, но мне так даже больше нравится.

— А то, — согласилась я. — Даже жалко, что остальное мясо пропадает.

— Для полного счастья не хватает только ещё одного морфа. Очки на ножках, — вздохнула София. — Надеюсь это тут плотность монстров такая в целом, а не у нас зона потише попалась.

— Не справедливо как-то. Сейчас ещё получат солнечную магию те, кто очков двадцать пять набрал, просто попав в хорошую мясорубку с крупными стаями, — буркнул Никита.

— Согласна, конечно тут наши реальные способности, но слишком неконтролируемый этап соревнований, — сказала я. — Так что повод побыстрее проглотить обед и двинуться. Вообще, может быть, как раз какой-нибудь морф всех поубивал или распугал.

— Тоже может быть, или кто-то из хищников посильнее, так что доедаем и углубляемся в зону до самой ночи, — согласился Никита. Мы быстро прикончили мясо и ощущая приятную сытость двинулись в путь.

Вообще могут ли тут быть хищники посильнее? Пожалуй, тут он загнул. Тут в основном молодые монстры или мигрировавшие, но рядом неоткуда мигрировать чему-то хотя бы уровня памятного псевдо-ифрита. В будущем эта область может стать проблемной, но пока сюда не побоялись послать лучших студентов, поскольку опасность низка, в чём, несомненно, убедились заранее. Самое опасное — твари астрала, но они редки. Вполне вероятно, это была единственная на всю низину.

Мы постепенно продвигались на запад, дойдя до вытянутой ответной скалы в центре. На неё забираться не будем — там в основном ответные стены с террасами, где селились способные летать. С другой стороны тут были входы в сеть пещер, где вполне могли засесть монстры. Например, интересный вид арахнидов, морозостойкий, выходящий на охоту и способный на поистине быстрые рывки и неплохую дальнобойную магию холода.

Так, надо повторить сканирование, может уже обнаружим…

В разум кольнуло и вся группа немедленно остановилась. Простейшая ментальная сигналка, мы одновременно посмотрели на значки с гербом — крохотный синий камень светился.

— Вот сука… — протянула Никита. — Ебучий случай! Что могло произойти?!

— Все усилия зря, в лучшем случае примут на учёт как есть. Но скорее что-то другое придумают. Пошли, нам ещё далеко, — недовольно вздохнула София. — Ненавижу осознавать, что все усилия зря!

Мы с Байоном просто покачали головой и посмешили следом за группой, двинувшейся на восток, огибая скалу, которая сулила хорошую добычу. Темп изрядно ускорили: не стоит задерживаться, если нас отозвали. В таком темпе самым прямым маршрутом покинем низину где-то к ночи. Разумеется это не отменяло необходимость разведки, ведь мы в опасной зоне. Сражаться уже нет смысла, но нужно знать, не налетим ли на кого.

И… действительно.

— Впереди группа из трёх существ… едва заметная, — сказала я, практически увидев внутреннем взором слабые огоньки. Странные, вроде крупные, но будто их тонкой чёрной ширмой прикрыли. Обычно души светятся яркими огоньками, а эти скорее едва заметные пятна. Погодите. — Кто-то из умеющих скрываться, и движутся к нам! И сзади ещё один!

— Отступаем к скале! — приказал Никита. — Кто-то из умных стайных, умеют окружать! Теневые гончие что ли?! Я думал, они севернее живут.

Мы бегом двинулись к нависающей над лесом гряде. Круговой бой всегда сложнее, чем лобовой. И удобнее сражаться, когда чётко видишь цель издалека и не нужно убрать преграды с пути. Я уже начала на ходу собирать штормовую стену, битвы не избежать, они следовали за нами, также ускорившись. И их становилось больше.

— Это люди! Теневое подавление! Они скрывались, — Байон остановился и оглянулся. Но я всё же на всякий случай достраивала заклание. С чего они тут появились и молча окружают нас?

— Да что за бред? — Остановился Никита. — Может это наблюдатели хотят нас сопроводить? И почему раньше их не замечали?

— Может раньше поверх глушащих ауру артефактов ещё магию использовали, а теперь не заморачиваются. Вероятно, эвакуировать нас хотят, ох, рыжая не пугай так, — выдохнул Байрон. Нет, правда, а почему они не крикнули, усилив громкость голоса? Ответом нам стало прилетевшее заклинание огненного шторма. К счастью я ещё держала включённый купольный щит артефакта. — Что за чёрт?!

— … Антимаги. Те, что на академии напали! — стиснул зубы Никита. — Хотят извести цвет молодых магов. Он уже сам ставил щит и охлаждал воздух вокруг..

— Их семеро, справимся, — сказал Байрон, готовя разряд молнии. София же стала готовить свою коронную атаку Разрушением.

Я определила, где примерно враги и метнула в них штормовую стену. Как раз где-то меж деревьев, но атака разбилась о щит. О пространственный, чтоб их, щит. Штормовой поток, надо ударить со всей мощи.

— Я на защите, Байрон, силовую, пространственный слабее к физическим ударам! — крикнул Никита, пустив все свои силы на сложный, многоуровневый щит. Группа врагов приближались к нам раздельно, из леса вылетели пулемётные очереди и заряды магии. Три группы: две двойки и тройка. Больше не скрывались.

Мой артефакт тоже был включён в режиме большого защитного купола, Никита один не сможет сдерживать семерых. У них тоже есть прочные личные щиты, но лучше удержать общую защиту.

Поток свинца непрерывно давил на щит и источники очередей приближались, сокращая дистанцию. Пока враг был ниже нас, ещё не покинув лесную полосу. И пока защита держалась, я бросила все силы на спешное построение самого мощного заклинания, на которое способна.

— Бейте в тех что слева! Сократим их число и валим! Они сильные! — крикнул Никита. Недалеко от нас взорвалось что-то мощное. Простейшая противотанковая ракета или гранатомёт.

— Я готова, давай быстрее! — крикнула София…

— Почти, заряжаю. — ответила я, стиснув зубы, мана-каналы от скорости зарядки начали побаливать, едва не потеряла заклинание. — Кидай!

Вниз, в обычный мана щит двух людей в камуфляжных накидках, улетел луч тьмы и разбился облачком чёрной энергии. Не пробил насквозь, но структуру щита уничтожил, тот распадался от столь агрессивных энергий.

Я же видела, как человек уже перезаряжает ручной гранатомёт. Заклинание уже было запущенно, вокруг бушевал хаотичный ветер. Во врагов полетел сине-золотой поток чудовищного ветра. Во все стороны взметнулись камешки, комья земли и перемолотые ветви деревьев. Закрытые личными щитами фигуры почти скрылись в это шторме, но ощущению душ не помешать физическими преградами. У них были покрывные щиты. И… вот их нет!

Перевожу остаток заклинания на группу врагов под пространственным щитом, почертив полосу разрушений по молодому лесу под пологой скалой. Туда же на излёте дальности ударила чудовищная силовая атака, по ушам ударил глухой взрыв, будто ударили по огромному барабану. Я же докачивала энергии в заклинание. Больше!

Вниз били слабые молнии и льдинки. Ещё!..

Нет. Невозможно держать такой поток энергии. Заклинание начало распадаться, поток рассеивался и я перестала его питать.

— Бежим! — приказал Никита, и я рванула следом за ним. Мы с Софией не можем повторить такую атаку мгновенно. У меня ещё и расход маны на такое заклинание огромный, не настолько же большой у меня резерв!

Стиснув зубы после боли перегрузки, создаю дополнительные щиты. Все создают, так что щиты пересекаются, но ничего, это почти не мешает им. Так прочнее. Усиливаю свои покрывные щиты. Выбили двоих, осталось пять. Если у них кончится боезапас или мы с Софией снова ударим вместе, может получиться забрать ещё группу и бежать дальше.

За спиной раздаётся череда громких взрывов, озаряющих нас племенем. Удар в спину едва не сбивает с ног. А вот София падает, надо помочь подняться. В нас ударили чем-то очень мощным. Кровь, Софию ранило несколько шрапнелин в ноги и поясницу. При падении ударилась лбом о камень и потеряла сознание.

Враги тоже ударили своими сильными заклинаниями и продолжают приближаться!

Байон хватает меня за куртку и тащит.

— Бежим, идиотка!

Да, не унесём. Только попытаться оторваться. Отвратительно, но я не могу помочь, только бросить им.

Срываюсь на бег на пределе сил, всё на щиты. Артефакт аварийно отключился после перегрузки, но ставлю в режим покрывного. Сама два слоя поверх.

— Разделимся! По одному ауры менее заметны! Спрятаться в какой-то расщелине или пещере, — крикнул Никита.

— Да тут же скала! — крикнул Байон.

— Так и не прыгнут же они за нами! Ничего, покатая! И деревьев там много! Д…

Сзади ещё одна череда пламенных взрывов, теперь с астралом. Сносит почти все наши щиты. Надо быстрее! Правое плечо и левая рука отдаются болью. Кольнуло бедро, но продолжаю бежать.

Вижу крутой спуск и, невероятно, нахожу сил ускориться ещё больше! Сердце бешено колотится, стук отдаётся в ушах. Не хочу так умереть! Ещё один взрыв, щиты почти удержали. Последняя ударная волна вновь перегрузила артефакт и меня подталкивает к обрыву.

Едва не упала. Получилось затормозить, схватившись за камень на краю.

Мимо пролетает кричащий Никита, летит головой вниз. Повиснув на руках, смотрю как он упал на камни внизу мешком, обмяк и затих. Под ним быстро растекалась лужа крови. Где Байрон вовсе не знаю. Нужно бежать.

Внизу есть выступ стены, разжимаю руки и прыгаю на него, коленка отдаётся болью, но приземлилась нормально. Кое-как разворачиваюсь, оттолкнувшись от гладкой скалистой стены, и скачу по крутому склону вниз. Нужно, чтобы они меня потеряли!

Тень, надо скрыть ауру! Щиты своей активностью выдают, но только покрывной.

Широкими шагами бегу вниз, впереди расщелина, ощущая, как по правой ноге стекает тёплая кровь, раны ужасно болят.

Под сапогами проскальзывает каменная крошка и я лечу боком вниз, успеваю увидеть пещеру. Туда бы…

Удар. Темнота.

Глава 6. Большой и разносторонний мир

Рывком пришла в сознание, открыв глаза. Вокруг темнота, разгоняемая лишь слабым зелёным свечением. Что произошло…

За мной гнались! Антимаги!

Я в плену? Я упала и меня просто повязали!

Резко вскакиваю, больно ударившись головой. Едва на теряя сознание, падаю обратно. В ушках стоит звон и в глазах темнеет, но боль быстро проходит, пока я ворочаюсь, пытаясь сесть.

— Вечно у вас разборки, даже на пороге апокалипсиса, — слышу я недовольный голос и поднимаю глаза. Фигура мужчины в мантии. Зелёная. Полупрозрачная. Высший дух. Мне конец.

Подбородок затрясся, из глаз полились слёзы и я облокачиваюсь на стену. Сжимаюсь.

Конец.

Сейчас меня прикончат.

От террористов к Высшему духу.

— Ты не находишь алогичность своих действий? — услышала я тот же голос. — Если бы я хотел тебя убить, то оставил бы там. Или, хотя бы, не тратил энергию на лечение.

Что? Смотря на свои дрожащие руки — крови нет. На месте ран свежая кожа, голова после сильного удара уже не болит. Что происходит? Меня… лечат?

С истинным содроганием в душе смотрю на существо, которое легко потянет на восьмой класс опасности. Для битвы с ним сейчас пришлось бы собирать небольшую армию сильных магов… и его вряд ли поймают. Сбежит. Он разумен.

Дух стоял без единого движения и с флегматичным выражением на лице, смотря на меня.

— О, ударенная голова всё же заработала.

— К-кто ты?! — заикаясь, спросила я.

— Можешь звать меня Тирсей. Но боюсь времени на достойное знакомство нет.

— З-зачем? П-почему?

— Захотел, — пожал он плечами. — Я тут давненько живу. Но боюсь на разговоры времени нет, с гнавшимися за тобой я сражаться не собираюсь, да и что-то их многовато в этих местах.

— Они… напали на студентов… на всех студентов?! — ахнула я, осознание даже на секунду позволило забыть что передо мной.

— А, так вы студенты? Решили тренировать силы на слабеньких местных животных? Не нашли себе полезных занятий? — вздохнул дух. — А ведь до ваших поселений далеко, но вам бы только уничтожать. Впрочем, я останусь жить даже с мёртвой планетой, дерзайте. Хотя из того, что недавно видел, вас атаковали скорее бонусом.

Он же… дух. Зачем дух это говорит? Зачем помог? Затащил меня сюда, а как? Очевидно как. Он владеет нашей магией и перетащил меня в пещеру силовой левитацией.

— Они сюда идут. Я сейчас немного заметен. Да и ты тоже. Хочешь, попробую тебя вернуть к своим астральным переносом? Конечно, людей им таскать малость трудно, но это твой единственный шанс.

— Зачем? — не понимала я. Это дух, опаснейший из монстров. Так почему?

— Я дух Жизни, мне не приятна смерть и таково моё желание. Или тебе так нужна причина тебя спасти? И я знаю, что вы нас монстрами считаете. Странно. С эльфами живёте в мире. Похожим на нас так называемым богам поклоняетесь, а мы монстры, которых надо уничтожить. Может и правда так оставить? Пойдёшь ведь обо мне расскажешь.

— Нет! Не расскажу! — тут же схватилась я за шанс. Если они приближаются, то… не важно зачем. Если он дружественен и поможет.

— Тогда быстрее, не сопротивляйся пролому на план душ, — сказал он, приподняв руку, замерцали плетения. В это время снаружи небольшой пещеры, едва освещаемой духом, посылались шаги и голоса.

Меня охватило странно чувство. Свет вокруг замерцал. Сбоку какие-то вспышки, пламенный взрыв почти достигает меня. И тут всё пролилось. Ощутила что падаю, вокруг океан из множества цветов, а меня крутило в хаотичном потоке.

Ещё одна вспышка света, непрекращающееся чувство падения и мягкий удар. Пожухлые листья, запах земли.

Со стоном поднялась и осмотрелась. Лес. Достаточно старые лиственные деревья с едва набухающими почками, хмурое облачное небо. Но ведь был ясный день, едва обычный. Косые лучи пробивают влажную атмосферу, проглядывая через редкие прорехи в облаках.

Вокруг тишина, почти ровная лесистая местность, а в нос продолжает бить сильный запах прелых листьев. Астральный перенос? Как у богов? Да, в книгах было описано, что некоторые духи могли так перемещаться.

Почему он мне помог?

Ещё раз осмотрела себя.

Ни одной царапинки. На зачарованной одежде пару больших дырок, где меня ранили, и несколько поменьше или просто вмятых повреждённых областей. Зачарованная ткань остановила часть металлической шрапнели от взрывчатки или осколков кинутых камешков. Там были бы синяки, но меня целиком вылечили. Только пятна крови небольшие остались, и то из-за гидрофобности одежды почти целиком стекла, пропитавшись только в местах пробитий.

Весьма серьёзных, если сейчас вспомнить. Но сейчас едва слабость ощущаю из-за кровопотери и расхода сил организма на исцеление.

Спасена. Она действительно меня куда-то перенёс. Куда-то в тихий лес. Вокруг чуть повышенный фон, на грани приемлемости для обычного человека. Наверное, поэтому тут всё ещё лес. И вполне удачно, здесь максимум совсем слабые существа могут водиться. Монстры зависимы от внешней маны, особенно их молодое потомство. И если взрослые могут на некоторое покинуть такую область, не рискуя зачахнуть, то потомство они растить могут только здесь. Самое страшное, что здесь можно встретить, это третий класс опасности, с чем я справлюсь одна.

Спасена. Меня действительно спас дух. От него исходила могущество, мощь. Несомненно, восьмой класс опасности.

Я жива… В отличие от ребят из Института. Да, они были не очень приветливы, но даже хвалили за мои достижения в таком возрасте! Никто из них меня ничем по-настоящему не обидел, мы ещё недавно вместе жарили мясо и обсуждали планы. Были настоящей командой!

Я оставила раненную, потерявшую сознания Софию, что увидела во мне предпочтительного члена команды. Видела, как Никита полетел головой вниз с обрыва. Байон тоже никак не мог выжить. И по словам духа такое произошло всюду, вот почему нас отозвали!

Они должно быть и на комиссию напали! Но зачем им это?

Я понимаю их цель оборвать развитие магии, но зачем убивать военных? И студентов, даже если мы тоже будем военными?! Мы хоть и можем уйти в научную сферу, но нас учат не этому, а сражаться тем, что нам дали разработчики заклинаний, артефакторы, инженеры. Или…

Чтобы развалить империю. Не будет сильного государства, не будет сильной науки. Начнётся упадок и регресс, разделение знаний, их потеря, деградация образования и трата сил на гражданские войны.

Или я додумываю? Но выглядит логично. Безумные психи. Шайка безумных психов с пушками. Так испугались Излома, что теперь готовы закопать будущее. Излом невероятен и ужасен, но ничто не доказывает его связи с нашим уровнем развития.

Я стиснула зубы.

Ничего. Они отняли у нас ещё больше талантливых людей. Но они поплатятся. Такие фанатики никогда не живут долго.

Так, надо выбраться к людям. И для начала ощущение душ… поисковая магия…

Никого страшнее мышек и мелких птичек, можно расслабиться. Активировала астральный маяк, он передаёт моё местоположение, если я в зоне действия.

Стянула со спины рюкзак. Тоже слегка повреждён шрапнелью, а что по содержимому? Ненужные теперь уши и клыки кабанчиков вытряхнула из герметичного пакета. Немного помяло оставшиеся сухпайки, но есть можно. Также чуть продырявило тёплое покрывало, но ещё рабочее, как и моя одежда с подогревом. Несмотря на прохладу ранней весны, замёрзнуть мне не грозит, только в дырки неприятно поддувает холодный воздух, но немного потерпеть можно.

Фонарик, что лежал во внешнем кармане, на выброс, а жаль: полгода мне верно служил. Светляк создать можно, но иногда просто лень… но теперь расколот попавшими осколками. Даже на материалы продавать нет смысла: он копеечный.

Немного повредило одну из тетрадей, но мелочь. Зато сменное бельё не пострадало, вот радость то…

Со вздохом сложила всё на место. Остальное снаряжение при беге не потеряла, только одежда и плащик теперь драные. Жаль, но я не умею в изменение, так что хотя бы дырки склеить не смогу.

Так… и щит отрубило перегрузкой и уже опасной. Но он, как мне говорили, надёжный и от пары таких случаев не сломается. Тем более его пробило разовой перегрузкой, создаваемая им магия не выдержала силы удара и рухнула. Вот если бы щит длительное время поддерживался при постоянной активности на пределе, его могло бы повредить.

Кстати…

Подняла заплетённые в косу волосы и осмотрела. Кончик подпалили и пару прядей порвало. Придётся обрезать, что едва до лопаток достанут. Печально. Но всяко лучше, чем так ходить. А потому достала нож и подрезала кончики, после чего свернула волосы в обычный хвост.

Встала с земли и отряхнулась.

— Самый главный вопрос, куда тут идти? — спросила я саму себя. Астральный маяк мог иметь маленькую дальность, а такого леса около Микани что-то не припомню. Значит, исходим из того, что выбираться придётся самой.

Вдохнула полной грудью и прислушалась. Тишина. Ну да, шума потока машин нынче нет, а поезда ходят редко. Но дороги всюду есть, куда-то да приду.

Напилась воды после пробежки и кровопотери, умылась и смыла остатки крови с одежды. Двинулась на восток, подставляя лицо тёплому солнышку, очень кстати пробивавшемуся через облака. Оно красиво било косыми лучами через почти голые ветви деревьев, что едва начали зелень крупными почками и молодыми листочками.

Лес хоть и не дремучий, но не только выросший. И я оказалась где-то севернее. Но тем мне проще — в прозрачном лесу легче увидеть что-то рукотворное. Подлесок вовсе пока представлял мелкие пучки ранних трав и такие же едва зелёные кусты. Идти было почти столь же удобно как по грунтовке. Ровная местность без камней казалось счастьем после разбитых каменистых ухабов. Особенно если вспомнить, что после астрального переноса я рухнула лицом вниз с высоты примерно в метр.

В голову всё лезли картины потерявшей сознание, истекающей кровью Софии и разбившегося Никиты. Другие тоже, наверное, попали в подобные засады. Потратились же на убийство лучших молодых магов. Надеюсь, другим командам повезло больше и это нам не повезло нарваться на столь сильную группу.

Надо бы отвлечься, но в лесу, даже таком, не стоит отключаться от реальности, так что «тренировкой» стала практика сокрытия своей ауры с усилением плетения теневой магии и, разумеется, виденье душ. А потом ещё и щиты стала запускать и рассеивать, заняв свой разум.

Спустя где-то час размеренного движения на восток упёрлась во вполне приличную асфальтированную дорогу. Чего и следовало ожидать. И хотя на ней стояло не мало брошенных автомобилей, одну полосу расчистили. Видимо, не очень востребована.

Куда бы двинуть? Пусть будет север, всяко Талмус должен быть ещё немного севернее этих мест. Вот только чувство какой-то неправильности терзало и я всё никак не могла понять причины. Обычная дорога через лесной массив, даже не огороженный, ведь никого опасного в этом лесу быть не может.

Приятно светит… утреннее солнышко. Утреннее. Часов девять. БЛЯТЬ!

Скакнула на обочину и галопом унеслась далеко за лысые деревья. Тут утро! УТРО! Я оказалась западнее места, где была! Намного западнее!

Сердце бешено забилось. Равнинная местность, далеко на западе. Я сейчас посреди Федерации Дион! Или где-то на самом юго-западе Анеза!

Этот дух так решил пошутить? Поиздеваться? Или решил что я из Анеза? Он говорил, к своим закинет… а ещё говорил, что переносить кого-то ему сложно. И перед отправкой рядом произошёл взрыв. Сбили настройку точки выхода?

Ну, либо дух решил сначала спасти, а потом закинуть на территорию врага, либо действительно закинул сюда случайно. И с одной стороны спасибо, что меня выкинуло не в ста метрах над землёй, в ледяное озеро или на скалы. Или не в зону экстремального фона маны, где мной бы первый же монстр перекусил. С другой… а что теперь делать-то?

Если я так далеко, значит, астральный маяк один фиг не достал: не могут они бить на такие дистанции. И его стоит немедленно снять, вдруг кто-то узнает герб Института. Хорошо хоть я не в его форме.

Дрожащими руками открутила застёжку, сняв эмблемку и сунула её во внутренний карман пиджака, прямо под сердце. Вдруг ещё понадобиться. Там же лежит удостоверение личности и ученический. И нельзя чтобы их кто-то увидел. Если что — лучше сжечь. Люди здесь вряд ли знают герб Института, но герб Империи узнает любой. Так… ещё вопрос общения. Даже при одном языке мой акцент могут узнать… но друг друга легко поймём. Другая проблема, что Анез и Дион имели мирный договор и торговое соглашение. Где бы я не оказалась, от этого не легче. То есть врём, что я простая магичка-недоучка, оставшаяся после Излома без ничего.

Впервые так рада Излому. Никаких систем распознавания личности и баз данных граждан. Главное не выдать своим поведением и акцентом.

Итак, я потеряла всё и теперь… путешествую, ищу себе пристанище. Обычная огненная магичка-недоучка, что хотела быть… охотницей на монстров. Достаточно наивно и пусть лучше недооценивают.

Снова вышла на дорогу и пошла на север. Мне определённо нужен какой-то транспорт. Была бы косоруким артефактором, могла бы себе тот же самокат соорудить. Хоть одноступенчатый, едва едущий десять километров в час при неоправданных затратах энергии. Хоть такой. Но я же торопилась сразу стать супербойцом?

Молодец, стала. Даже третьекурсники признали, что достойна быть в их команде. Но артефакт не то что сделать — даже оценить не могу. И драную одежду изменением залатать.

Всё ещё слабо ориентируюсь на местности, кроме как по сторонам света и совсем уж очевидным ориентирам на карте. Надеюсь, пронесёт, других шансов нет. Помирать я тут, во всяком случае, не собираюсь. Смерти чудом избежала, а оказаться на территории врага сейчас — не приговор. Прыгать в пространстве люди не умеют, физические документы многие потеряли. Да и кто молодую девчушку примет за вражеского шпиона, что проскочил границу?

Косим под девчонку из глубинки… лучшее, что могу сделать, во всяком случае. Движемся на восток и пересекаем границу. Справлюсь! Обязана справиться!

Интерлюдия. Высший монстр

Высший дух Жизни, назвавший сам себя Тирсей, сосредоточился на задаче переноса человека перед собой. Хотел перенести подальше отсюда, понимая откуда она и считал, что раз уж собирался помочь, то стоило действительно обезопасить молодую перепуганную девушку, от которой разило страхом.

Он до того уже успел аккуратно полететь вокруг, используя преимущества невероятного магического зрения, заметив, что кто-то напал людей на каменистом плато вдали. А позже он заметил, что напали и на бродивших по лесу молодых людей, охотившихся на монстров.

Добыть информацию духу было сложновато, и всё же скрыться и последить за слабыми магами у него иногда получалось, делал это из чистого любопытства. И всё же он боялся, что боги могут вернуться. А тогда ему попадаться нельзя, ведь он не сомневался, что и Танис, и Митиас тотчас попытаются его убить. И если второй ещё мог бы просто подчинить и заставить помогать выращивать еду, поскольку был расчётлив, то Танис бы убила на месте без сомнений. Впрочем, и мысль о потере свободы ему претила. Но он уже не одну сотню лет успешно скрывался, иногда смещая свои территории.

Девушка его видела, могла бы привести убийц… но он не увидел в ней ни отвращения, ни ненависти к своему роду. Только страх, что немного сошёл, когда она поняла, что её не собираются убить. За жизнь он видел больше смертей, чем мог бы любой человек и хотя бы одну, это, он решил спасти. В мире, который катился в пропасть, умрёт одним человеком меньше.

Астральный перенос уже завершался, потребив много энергии, впрочем, сильному духу вполне хватало. Но в этот момент в неглубокую пещеру что-то закинули. Тирсею пришлось отвлечься, ставя щит, но мощная волна хаотичной энергии от магической взрывчатки, дополненная влетевшими заклинаниями, своё дело сделали. Астральный перенос был нарушен в момент, когда рыжая девушка уже проваливалась в астральный пролом.

Сделать Тирсей уже ничего не мог. Он не знал, осталась ли она жива, сгинула в нестабильном коридоре, или же вышла где-то высоко над землёй где-то в огромном радиусе. А потом лишь про себя печально вздохнул, обвинив свою нерасторопность, и скрылся. Ушёл большей частью своего энергетического тела в стену, что сильно замедляло его движения и неприятно царапала его оболочку дикой маной, которой была пропитана плотная материя, но некоторое время потерпеть он мог.

В пещеру вбежали люди, в полной боеготовности, начав удивлённо оглядываться.

— Где она?! Где эта мелкая сука? — раненным зверем взвыл один.

— Успокойся… — начал один.

— Успокойся?! Ты мне говоришь успокоиться?! Она Женьку убила!

— Там была лужа крови, она не могла далеко убежать.

Люди стали обыскивать тупиковую пещеру, но за исключением небольших следов крови, ведущих под стенку, где недавно лежала Терминус, ничего не нашли.

— Иллюзия! Вылечилась тут, приняла удар и сбежала наружу! — воскликнул лидер, рванув из пещеры, на ходу строя поисковое заклинание. Тирсей по обычаю следил за действиями людей. — Не могла же она с таким истощением и ранами далеко убежать… сжечь весь лес! Выкурим. Сидит небось где-то меж камней и скрывается!

Люди не стали спорить с взбешённым командиром, потерявшим друга, а потому начали готовить магию. Тирсею это перспектива не понравилась, и у него был способ справиться с этим. За долгую жизнь он немного разобрался в магии людей и мог кое-что применить.

Прежде чем люди начали целенаправленно уничтожать молодой лес, он импульсом врождённой магии вырастил из земли росток и заговорил, пытаясь имитировать знакомых ему Варантов. Простое влияние на колебания атмосферы, чтобы источник звука казался объёмным, а сам голос стал гулким и рокочущим.

— ЛЮДИ. УХОДИТЬ. МЕШАЕТЕ! МОЁ МЕСТО! ИЛИ ТОЖЕ УМЕРЕТЬ!

Люди ожидаемо перепугались, уставившись на резко выращенный росток, что от такого скоро умрёт, и заозирались.

— Варант! Мы уходим, не нужно нападать!

Они рассеяли магию и побежали от пещеры, Тирсей посмеивался от такой реакции. Впрочем, выйди он лично, эффект был бы таким же.

Рыжую девушку записали в мёртвые. А дух начал понемногу отращивать лес, повреждённый событиями последних дней.

Глава 7. Дальний запад

Собраться и мыслить здраво. Паника и отчаяние делу точно не поможет. Что мне нужно? Ответ очевиден — карта. Компас в выданном наборе для выживания в дикой местности есть, а мне так или иначе нужно на восток. Но просто брести туда не вариант. Могу оказаться в действительно опасной области, упереться в широкую реку и потом долго искать переправу, либо зайти на частный объект, где меня страж правопорядка попросит пройти на беседу. А бесед мне желательно избегать. Таким образом, лучше двигаться по дорогам, а для этого надо точно знать их структуру и выяснить кратчайший маршрут.

Второе — нужен транспорт. Очевидный выход — украсть. В течении жизни, за исключением наглого мародёрства брошенного линкора вместе с Алексом, за воровством не замечена. Да и взятое там… не факт что скоро Империя начинала бы обдирать всё полезное с него, вероятно, позарились бы другие, находившиеся рядом. А воровать у давних врагов Ришара вообще не совестно.

Благо с системами доступа стало полегче. Блокираторы на сигнатуру маны существуют, но зачаровать их сложно, а сейчас многие стараются сделать побыстрее, наклепав необходимо число рабочего транспорта.

Есть вполне реальный шанс найти ничем не запертый транспорт, правда его с высокой долей вероятности охраняют, но идеальной охраны всех быть не может. И желательно увести что-то компактное и лёгкое, вроде самоката или велика. Я одна и тратить много маны, чтобы толкать целый автомобиль, смысла нет. Ниже проходимость и скорость. Также могу попробовать зайцем проскочить на идущий в нужную сторону поезд… если тут их тоже восстановили, конечно.

Наконец очень и очень важная деталь — держаться подальше от сильных магов. Можно дурить второсортных или молодых студентов, но опытный маг поймёт, что у меня именно Исток, а не такой бешеный поток маны. И здесь я не студентка элитной академии посреди столицы, а никто в глуши. Единственный и, одновременно, простейший метод меня ограбить — это убить. То есть в городах всё время скрываю ауру, держусь подальше от сильных магов и стараюсь как можно меньше светиться.

Я немного прибавила шаг. В городах лучше не задерживаться, но только в них смогу найти карту и транспорт. И, желательно, еды. Поохотиться можно, но всё же проще иметь готовую. Остаётся надеется, что ближайший город не слишком далеко… Можно, на самом деле, попробовать поймать попутку. Мол… охотилась в лесу что ли. Нет, слишком неубедительная легенда. Просто путешествую.

Но пока ни одной машины не проехало, а потому продолжала «тренировку» теневой магии с увеличением потока её энергии и стабильности, чтобы лучше скрыть свою ауру. Только закуталась в, надеюсь, достаточно неприметный и безликий плащик, который не определят местные. Он тоже подавляет ауру, а ещё чтобы через дыры в рукавах и штанине не поддувал весенний прохладный воздух.

Время шло, а я не сбавляла темпа, подгоняемая адреналином, что постепенно отступал. Час, два… пришлось устроиться на привал, я всё ещё уставшая после марша по тому лесу и ранения. Сколько до ближайшего города не знаю, а до Ришара… много дней пути. Держать изматывающий темп нерационально, а потому уселась на капот оставленной на обочине машины. Конечно, хозяева забрали всё ценное, даже проверять их нет смысла.

На дороге было всё также пустынно. И до неприятного тихо. Когда находишься в такой обстановке в компании из трёх надёжных товарищей, намного спокойнее. Не говоря уж об известном апостоле и учителе, который готов поддержать и начать учить магии на ходу, заодно позволив занять голову тренировками. Оказывается, иметь возможность поговорить в опасной обстановке — очень ценно.

Сейчас же я не рискну уходить в тренировку «на пределе», которая самая эффективная, но забирает всё твоё внимание. Только более расслабленные, скорее отрабатывающие рефлексы и разделение внимания и только необходимые мне сейчас. Лучше держать сокрытие непрерывно, а спать только в глухих местах.

Мрачные мысли всё настойчивей лезли в голову, напоминая об одиночестве. Я очень далеко от родной страны посреди тихого мрачного леса, мне никто не поможет.

Торчащие из грязно-коричневых жухлых листьев голые палки настроение никоем образом не прибавляли. А физическая усталость вовсе требовала остаток дня просто отдыхать, но нельзя.

Спустя полчаса, пожевав немного сухпайка, собрались и двинулась дальше. Однако уже скоро услышала сзади шум колёс и сразу обернулась. По дороге катилась машина.

Сразу приготовилась включать щит и сражаться, но при этом подняла палец, отойдя с полосы. Однако крытый мини-грузовичок пронёсся мимо. Успела только заметить проводивших меня взглядом людей на переднем сидении. Окей… И кажется один эльфом был, то есть скорее всего аж в Дион закинуло, слишком уж в Анезе их не любят.

Двинулась дальше. Скорее всего, до города было далеко. Ночью не решались ездить по тёмным лесным дорогам, где свободна одна полоса. Значит, стартовали утром и долго ехали сюда, сейчас регулярно будет кто-то ездить.

Ага. Ещё крытый джипик, ещё грузовичок. Вот только подвозить незнакомца посреди лесной дороги опасно. Пустишь к себе в машину, а он тебе нож под ребро.

А ведь если атаковать… нет. Может быть, я мечу в армию и уже убивала людей. Чего уж, сегодня двоих штормовым потоком убила. Но нападать на гражданских? Нет, я так не поступлю. Кто-то поступает, я прекрасно помню остроухих ублюдков из Валаса. Не смогла забыть тот день как бы ни хотела.

Но нападать сама не стану. Даже просто чтобы оставить здесь, посреди пустой дороги. Я готова спереть где-то в городе транспорт, всё же не необходим транспорт и обменить его на своё снаряжение я не стану, всё нужнее самой. Но там это не повлечёт смерть людей, не придётся с ними сражаться. Я не умею обезвреживать мягко.

Дорога всё тянулась, ещё несколько машин пролетели мимо. Это явно не дорога между крупными городами.

Ещё одна открытая облегчённая машина, даже часть кузова содрали, оголив каркас. Уже ни на что особо не надеясь, но всё же устало подняла палец.

Остановилась.

— Девушка, Вас подвести? — спросил лесной эльф. Акцент слышим, но приемлем.

Рядом сидел ещё человек, оба умеренно сильные маги… но я устала. Да и, наверное, только поэтому не побоялись. Оба сейчас внимательно смотрели на меня.

— Была бы очень признательна, но ничем кроме питания двигателя, заплатить не могу, — постаралась имитируя акцент ответить я. Предложив ману, уже не буду лишним грузом.

— Залезайте, — кивнул эльф, пока сидящий рядом перебрался назад. Опасно, конечно, но… придётся рискнуть. Сняла рюкзак и села в авто, взявшись за приёмник маны и мы тронули. Ноги ныли и мягкое сидение ощущалось настоящим благом, приносящим истинное расслабление. — Не подскажете, что делали тут одна? Судя по акценту, вы откуда-то с востока. Сломался транспорт?

— Ага… рухлядь, движок перегорел, а я вообще не смыслю в артефакторике, — поддержала я его теорию, — я вообще немного тут заблудилась, далеко до города?

— Километров пятнадцать ещё. Но что же вы делали тут одна? — продолжал допытываться эльф. Ох…

— Просто… путешествую. Вскоре после Излома поняла, что места нигде нет… тут и там монстров убиваю или какой мелочью подрабатываю. В городах неспокойно, а я одна.

Погодите. Зря сказала «Излом». У них с великой долей вероятности иное название. И уж «Излом» далеко не банальное название, что могут придумать много где. Надо осторожнее.

— Так и есть… полный развал и упадок. Сам думал в глуши домик построить иждать, что будет, — сказал человек сзади, я на него оглянулась — вроде и расслаблено развалился в кресле, но внимательно следит за мной. Я тут, мягко говоря, вооружена и крайне подозрительна.

— Ну а меня просто не держало ничего на месте… но и место искать не хотелось. Без ничего где-то в лесу было бы слишком… скучно.

— Ага… — медленно сказал он, а я повернулась и села прямо.

— Если не секрет, почему вы тут катаете? — спросила я, чтобы не повисало неловких пауз.

— Ну так, немного мяса с фермы в багажнике, а ещё всякая корреспонденция да мелочи. Может и на месте в городе что подвернётся, — сказал эльф. — Вообще мы потихоньку на восток двигаем. У западного побережья дела так себе, ещё и недавно сильное землетрясение случилось. Многие оттуда сбежали после него. Держим путь в новоявленную Республику Элати или куда-то в тот регион, слышали там получше.

Республика Элати? Это же одна из двух местных богинь, которая горами управляет и её основная область влияния как раз была в западной части страны, где уже начинались горы, выросшие на стыке наползающих друг на друга литосферных плит. Выходит, федерация Дион распалась на несколько независимых стран. Хотя удивительно, одну из них назвали в честь пропавшей богини. Так, лучше продолжу разговор.

— Можно сказать, тоже цель ищите?

— Хм… возможно. Скорее там, где спокойнее и можно начать приличный бизнес. И не боится девушка одна путешествовать?

— Нет, я же кое-как могу защищаться, да и… раньше хотела быть охотником на монстров… — сказала я, изобразив смущение. Эльф негромко усмехнулся.

— Теперь все шансы. Так вы же с востока, эм… вообще странный у вас акцент, неужели с Анеза? — спросил он.

— Ой… ну… эм… да, — решила смущённо сказать я, одновременно снова оглядываясь и краем глаза взглянув на следящего за мной мужчину.

— Да не волнуйтесь, кому теперь границы и незаконные мигранты важны? Когда мир рушится, а все перемещаются, как хотят, какая разница, — сказал эльф.

— Хорошо… кстати можно на «ты», я даже моложе вас, — решила я добавить неформальности. Лучше показать дружелюбие.

— Я не против, тогда тоже можешь. И как там на востоке? — спросил эльф. Ну да, если они еду на восток, откуда я бегу, логично обменяться новостями. Скажу честно, чуть привирая о местоположении.

— С политической точки зрения сложно сказать, я пока остерегаюсь много с людьми общаться… Но монстры хаотично мигрируют. Иногда слишком опасные. Я жила южнее… в общем, мне псевдо-ифрит едва голову не откусил, едва добежала до дороги и уехала из горящего леса. И вообще плодиться активно стали.

— Ой… от Имперцев или Валаса поди бегут, у них там много диких земель. У нас тут всё несколько компактнее… А как сами Анез и Империя, в курсе?

— С новостями туго. Анез кое-как удержался, судя по общему состоянию, а Имперцы что делают не знаю вообще, — вздохнула я. — Но слышала, что мы фактически проиграли в последней войне.

— Которая в момент Катастрофы была? — спросила он. Отлично, теперь знаю, как тут назвали случившееся.

— Ага. Долетевшие слухи, что там что-то невообразимое происходило. Многие думают, что из-за этой войны и случилось, — сказала я.

— Знаешь… не удивлюсь, если это было чьим-то оружием.

— Но пострадали вообще все, — заметила я.

— А ты была на Осисе? — хмыкнул эльф, следя за дорогой.

— Э… просто будь это оружием, они бы уже пришли и всех нас захватили. Мы сейчас беспомощны, уж за полгода. Разве что кто-то накрыл и сам себя, приготовившись, но стратегия выглядит слишком ненадёжной и план уже давно должен был сдвинуться дальше.

— Говоришь как военный, оценивающий обстановку, — хмыкнул Эльф. Ой…

— Отец был… всегда так говорил, — решила сказать я. — Многому научил, многому не успел.

— Вот как. Полезные сейчас умения.

— Только они помогли… но а Катастрофа… не думаете, что это сделал кто-то извне?

— Инопланетяне что ли? — спросил сзади человек.

— Смотря в звёздное небо, я не верю, что мы одни… почему нет? — вздохнула я. — Вопрос: зачем? Почему именно в такой момент… и как такое возможно.

— И это означает, что сотворившие это сильнее всего, что есть в нашем мире… не хочу даже думать об этом… — покачал головой эльф.

Разговор стих. Машина с лёгким шелестом шин неспешно катилась по освобождённой от машин полосе.

— А одежда-то у тебя не простая, — заметил человек сзади. — Как и оружие.

— Эм… стыдно признаться, но нашла убитую и обобрала. Ей уже не нужно было, — решила сказать я.

— В такое время не раскидываются подобным, я бы тоже обобрал, — согласился он.

Снова небольшое молчание, я по-тихому держа заклинание сокрытия, предельно сжав размер формации и спрятав под одеждой тёмно-серые дымчатые плетения.

Всю дорогу говорить тоже может быть опасно, ещё проболтаюсь. Но они пока угрозы не выказывают и я так быстро попаду в город.

Попросить бы у них глянуть карту… но не стоит. Иначе возникнет вопрос, как я тут ещё без карты не заблудилась или как могла её посеять.

Мана понемногу утекала в авто, но такую дистанцию и не слишком тяжёлую машину осилю. Истощаться нельзя, но я и не говорила, что буду всю дорогу одна их машину питать. Должно быть это два давних друга, что решили совместно выживать. В конце концов, разумные всюду одинаковы.

Вскоре лес сменился землистыми полями. Хотя ещё с того года их убрали не полностью судя по пожухлой траве. Начали мелькать жилые домики, хозяйственные строения и оставшаяся в полях мёртвая техника. Здесь дорога была лучше расчищена и эльф прибавил ходу, видимо, до максимума движка. Километров тридцать-тридцать пять в час, наверное.

— Сбор урожая не завершили? — продолжила я разговор, заодно послушаю их акцент.

— Без сельхоз техники вообще? Не хватило людей, — ответил эльф. Ну… с организацией тут хуже. В Империи подсуетились быстро спихнуть незанятых в аграрный сектор, пусть иной раз и в приказном порядке. Хотя многие сами туда стремились, поняв, что так будут ближе к пище.

— Всё ещё движешься на запад? — Тем временем поинтересовался человек.

— Почему бы и нет… давно хотела там побывать. Если честно, уже даже думаю, что всюду примерно одинаково. Может где-то чуть хуже… потом, может, снова на восток двинусь… — решила снова прикинуться я путешественницей.

— Ну как знаете. Осторожнее с ветхими домами, там иногда трясёт и системы предупреждения нет, — сказал эльф.

— Спасибо, обязательно. А вы будьте осторожнее в опасных зонах даже около городов.

Впереди замаячил небольшой городок, мелькнула табличка с надписью «Билишти». Отлично, надо запомнить, чтобы, получив карту, не спрашивать максимально подозрительное «а где я сейчас?»

Людей на улицах было не то чтобы много, но мероприятия по восстановлению всё же какие-то проводились. Опалённых и порушенных фасадов довольно много, но сейчас правопорядок тоже, судя по всему, восстановили. Мелькали люди в форме: стража и военные здесь несут службу. Но городок небольшой и атмосфера депрессивная. Некоторые люди сидели на улицах с хмурыми лицами. Кто-то таскал ящики или сумки, пару магов изменением латали трещины на стене одного из домов, начав буквально как пластилин сминать бетон. Заставляя его перетекать, смешиваться и снова застывать твердью.

Сильнее всего портила вид общая разруха и замусоренность городка. Много старых, явно мёртвым машин, обломки домов и осколки стекла после погромов, кучки сметённого в сторону мусора. Но, видимо, пока никому нет дела до этого. И всё же город не вымер.

Машина притормозила на обочине, и я сразу вышла.

— Спасибо что подбросили. Сама бы до вечера топала, — сказала я.

— Ты нам почти всю дорогу движок питала, мы в расчёте, — пожал плечами эльф. — Подсказать чего? Мы в этом городке уж были.

— Есть тут где какой-нибудь… типа магазина того, что может пригодиться в путешествии? И где можно лёгкий транспорт достать, — решила спросить я.

— Вон там погляди. Только осторожнее на улицах, — он указал на перпендикулярную улицу направо.

— Спасибо. Прощайте, — сказала я и, развернувшись, неспешно пошла вдоль забитой «припаркованными» авто проезжей части. Карем уха услышала слова человека.

— Фух. Она опасна, давай так больше не делать, уверенна в любой момент готова была атаковать.

— Ты слишком подозрителен, простая… — дальше уже не слышала, быстро отдалившись. Надо бы лицо попроще сделать, наверное. Слишком напряжена. Хотя ауру продолжала скрывать на пределе сил. Осмотрелась с видением душ… сильных магов рядом не наблюдается. Простые люди, да совсем слабые, умеющие ману направить. Средней силы стража, буду держаться подольше, главное слишком откровенно не шарахаться.

Сегодня же этот город стоит покинуть.

Глава 8. Упадок цивилизации

Теперь аккуратно разведаю обстановку, схвачу нужное и покину городу. Путь мне держать… в зависимости от того, куда попала, около полутора тысяч по прямой. А прямой не выйдет.

Шла спокойно, неспешно оглядывая городок. Главное не быть слишком подозрительной, в остальном тут должно быть безопасно. Много гражданских вокруг, доля эльфов кратно больше чем в Империи. И все, кроме одного высшего — лесные. В своё время сюда было особенно много беженцев и здесь, насколько помню историю, у них уже на тот момент были почти равным права с людьми. А когда население получила такую прибавку беженцев из Арквуда, вовсе дали равные права, кратно ускорив ассимиляцию и подняв настроение потерявшим родину.

И так, много гражданских и я просто одна из многих.

Неспешно перешла дорогу, выйдя на перпендикулярную улицу, осматривая вывески на фасаде череды слепленных один к другому невысоких домов. Максимум этажей пять.

Часть лавок уже ожила, о чём свидетельствовал свет внутри и иногда даже охранники у входа. Должно же наладиться распределение товаров уж за полгода. Если тут не анархия и есть стражи порядка, то есть и экономическая система, а не общая делёжка и производство, как у полубандитских формирований. Вот только что я могу отдать, например, за карту?

Кинжал или свои трусы. Ха-ха.

Но шутки в сторону. Тут же тоже наверняка много где мана нужна, особенно в холодные месяцы. Хватить карту и бежать, играя в воровку не вариант — слишком приметные у меня рыжие волосы, хотя рыжих тут тоже, кажется, побольше. И на своих двоих далеко не убегу, тенью до полной необнаружимости не скроюсь, про иллюзии и речи не идёт. В небольшом городе стражи меня найдут и схватят. Карту и еду лучше добыть законным методом.

За осмотром главной улицы, составленной разномастными типовым коробками с кирпичной облицовкой, штукатуркой или дешёвым кафелем, нашла нужный магазинчик. Внутри светло и даже витрины были целы, в отличие от многих других. У входа дежурил хмурый мужик с маг-пистолетом в кобуре. Сначала узнаю цену карты и, пожалуй, у него же спрошу, где можно подзаработать.

Прошла мимо не обратившего на меня внимание человека и дёрнула ручку, заходя внутрь. Внутри было, с одной стороны, много всякого хлама, но хлама нужного. Бытовые артефакты, вплоть до осветителей и воздушных грелок, механические часы, компасы, спальные мешки, средства личной гигиены, всякое мелкое оружие и одежда, вроде непромокаемых плащей. За прилавком на полке даже, очевидно, красовались артефактные щиты. Очень широкий ассортимент создавал неаккуратный вид, но ничего бесполезного здесь не было. Должны быть и карты, даже при мёртвой типографии, запас напечатанных должен быть большой, а ещё есть копировальная магия изменения.

Я подошла к невысокому полноватому мужичку с редеющими волосами, что ремонтировал какое-то небольшое устройство под светом яркой лампы.

— Добрый день, у вас есть карты? — спросила я.

— Какие? Этого города, Диона, всего Инора, мира? — спросила он, отложив инструменты и посмотрев на меня.

— Западного Инора, — сказал я. С гарантией будут эти две страны и захватят запад Ришара, а уж там всё схвачено.

— Есть, а как не быть? Самые популярные сейчас, — сказал он, намекая на высокую цену.

— У меня сейчас нет денег, но если подскажете где их может подзаработать маг, с радостью наскребу на одну, — сказала я, внимательно на него смотря, и бровью не повёл.

— Можете просто что-то продать из своего, — он обвёл взглядом моё снаряжение, видя маг-пистолет, набор кинжалов и крупный армейский нож.

— Воздержусь, ещё пригодиться, — сказала я. Хотя от метательных кинжалов избавиться может быть приемлемо. Во всяком случае все четыре не обязательны, хотя они идеальны для точной атаки вдаль, раз уж я не ледяной маг.

— Хорошо, приходите, когда будет пятьдесят динаров. И раз такое рвение, на параллельной улице, в ту сторону, — он пальцем за спину указал. — Есть артефактные мастерские и центр занятости, куда управляющий города скидывает все задачи для магов.

Я развернулась и вышла из магазина. Интересно, насколько обдиралово? А ещё пока выходила заметила стоящий в углу самокат. Наверняка, слишком дорогой, чтобы заработала честно за короткое время и мимо громилы у входа с ним не выскачу, разве что сильно ранив. Но атаковать гражданских не стану.

Оглядевшись, прореху между построенными один к другому домами и двинулась к переулку, не забывая следить за окружением. С сильными магами сталкиваться не стоит, но сильных душ рядом не наблюдается.

Повернула в переулок — длинный узкий, вполне чистый пешеходный проход, ещё и сверху между окнами домов всякие тряпки на верёвках сушатся. По другую сторону виднелась ещё одна улица небольшого городка.

Двинулась вперёд и благодаря ощущению душ, которому не важно, куда я смотрю глазами, понимаю, что кто-то свернул в переулок за мной… но тут часто должны люди ходить. А вот двое вышедших из дверей спереди и повернувшихся ко мне, это уже не к добру.

Я остановилась и коротко оглянулась к человеку, что шёл сзади. Решили грабануть одинокую девчонку… а значит они уже не гражданские.

— А может не надо? — спросила я громко, уже положив руку на пистолетик в кобуре под левой рукой.

— Это легко, оставь рюкзачок, навешанное на пояс и можешь быть свободна, — сказал мужик впереди. В Балаклаве, конечно. И уже щит мерцает.

Не договоримся. Выхватываю пистолет, одновременно дав своему щиту команду активации, а браслету на правой руке на формирование клинка.

Зашедший за мной в проулок уже бросился на меня, но тут же получает огненный шарик в торс, щит не пробило… но он слабый. А это хороший пистолет. Кидаюсь на него, по моему щиту тоже ударили, но толку-то?

Мужчина уже держит в руке кинжал, его взгляд уже фокусируются на ледяном мече. Ещё один выстрел из пистолета и поднырнув к отшатнувшему человеку, которого слегка опалило, наношу горизонтальный удар по торсу, ускоряя клинок силовой магией.

Лезвие в руках дрогнуло, немного кривой удар, но всё же рассекала ему почти половину низа грудины. Такое не лечится, умрёт.

Разворачиваюсь. Двое бандитов собирают магию и атакуют своими пушками. Стреляю в ответ и собираю силовой удар помощнее. Три выстрела разбились о щит нападавшего впереди, он уже поставил свой. Но последовавший силовой удар швырнул его в стену по касательной. Не насмерть, но ещё один выстрел едва активированный никчёмный артефакт уже не держал. Голову окутал сгусток пламени.

Прыгаю к последнему, на всякий случай создавая вокруг себя простейший покрывной щит. Постоянный поток холода окутываешь щиты, но добавить в защиту стихийного эффекта проще простого. Встречное пламя обогревает воздух под щитом, не позволяя мне почувствовать холод.

На бегу успеваю сделать ещё пару выстрелов пистолетом, пока тот пятится, направляя на меня руку с раскрытой ладонью. Да видит же, что бесполезно. Почему не побежать? Или думает…

В меня ударяет полупрозрачный сгусток розоватой магии и голову пронзает боль. Магия разума, ментальная атака. Мана-щит от неё не защитит вообще. У него артефакт.

Стискиваю зубы, пока ещё он не победил. Плетение шторма создаёт слабый поток ветра, я уже совсем близко, и ещё один быстрый силовой удар.

Бандит пошатнулся и ещё одна розоватая ментальная атака ушла выше меня, а я выставила вперёд меч, нацелив в грудь.

Клинок легко пронзает тонкую зачарованную кожаную броню, что он нацепил. Защитила бы от ножа или слабого удара магией, но не от этого меча.

Человек сразу обвис не мече и я выронила рукоять, не удерживая его вес. В проулке стало тихо. А теперь срочно и в темпе!

Пистолет в кобуру. Если они тут готовы были пошуметь, значит стража сразу не прибежит. Голова хоть и болит, но мыслит здраво и быстро проходит.

Рука этого человека… большой перстень. Быстро снимаю, полезная штука. Карманы… пусто. Или нет, в куртке мешочек чего-то тяжёлого. Беру его. Оборачиваюсь к оставшемуся сзади второму убитому. Остроухая голова обгорела до черноты. Умер, вероятно, от болевого шока, сердце не выдержало.

Тоже быстро нашла тяжёлый мешочек. Стаскивать щиты и их оружие нет времени. Хотя подбираю на ходу упавший на землю… жезл. Короткая палка с крохотным камнем на конце. Самый простой вариант исполнения магического оружия.

Теперь к напавшему сзади, что валялся в луже крови после ранения под ребрами груди. Глубоко резанула, клинок ещё и подморозил внутренности. Я уже знала, что он умер, в теле не было души.

И… ага, ещё денежки… а теперь прочь из переулка обратно на знакомую улицу. Перед выходом остановилась. Нервно бегать нельзя, маленькой стычки могли не услышать, пока сюда никто не бежал.

Выпрямилась и пошла умеренно-быстрым, деловым шагом. Стражи рядом на этой улице вроде не было, в отличие от той, где меня высадили. Может потому и устроили засаду там? А может не было, потому что кое-кто позаботился об этом. Один низкий толстый мужичок, например, что в текущих то условиях держит неплохой магазин и даже платит охраннику. А тут девочка в зачарованных шмотках и с пушкой. И это он ещё щит из-за серой накидки не видел. Хотя если бы распознал его класс, мог бы передумать посылать головорезов. Артефактный щит так и не смогли пробить.

Хотя, может я надумываю? Рано обвинения выдвигать.

Пока постаралась сделать спокойное лицо и шла дальше по широкой улице. Ещё один переулок, но заваленный обломками обрушившегося рядом дома. Судя по всему, сюда ещё и покидали обломки с улицы.

Завернула туда, идя по кучкам битого кирпича и кускам бетона, благо опыт перемещения по неровным камням у меня свежий и вполне богатый. Быстро перебралась через груду хлама, увидев впереди внутренний двор между домами и я, спустившись с горки обломков, проскользнула в один из подъездов, без проблем открыв дверь, лишившуюся магнитного замка.

На первом этаже людей не было, двери квартир были грубо вскрыты. Замки грубо выломаны, иногда снесены и петли. Вот вам и цивилизованные люди единой страны. Как только их прижало и перестала действовать внутренняя безопасность, пошли грабить соседей. Выносили всё, что плохо лежит и может быть полезно. И… наверняка и у нас такие находились.

Подозреваю, не мало людей предпочло покинуть города, лишённые воды и электричества, уж тем более когда началось беззаконье.

Зашла в одну из квартир, ведя себя предельно тихо. Меня вроде бы никто не преследовало. Пока тут пересижу и подожду, что будет. Убийство трёх бандитов в планы не входило, но с обезвреживанием у меня туго и… потом бы сказали, что это я на них напала и передали все мои приметы.

Тяжело вздохнула и села на старый диван, подтащив к себе поближе журнальный столик. Стала оценивать свою «добычу». Первым делом хреновый пистолетик-жезл с ледяной атакой. Минимальный шанс повредить что-то ценное. Целится таким сложнее, зато исполнение позволяет спрятать его в рукав и пользоваться как дубинкой. Но поток маны слабый и больно кустарный. Мусорный атакующий артефакт низкого класса.

Куда интереснее колечко с ментальным ударом, очевидно наводимым раскрытой ладонью. Голова у меня уже не болела, всё же у магов есть сопротивляемость к магическим воздействиям, как и у любых магических существ. Простого человека такое бы вырубило с гарантией, а слабого мага отправило валяться на земле, лишив боеспособности. Но я достаточно сильна, к счастью.

Это самое проблемное для меня оружие. Ментальные щиты необходимы и доступ к ним не представляет проблем, но я не нашла времени. К счастью, у такой магии низкое время до распада. Она быстро теряет стабильность, так что дистанция для подобных атак метр — два. Может только у лучших заклинаний и артефактов с ними несколько больше.

И для меня этот артефакт крайне полезен. Уж не знаю о его качестве, но может пригодиться оглушить кого-то, даже если у противника будет мана-щит или прочная броня. Эти атаки движутся на границе нашей реальности, большей частью в астральном плане. Физическое им не преграда.

А теперь, судя по всему, денежки.

Здесь восстановили не печатный станки, а запустили чеканку монет разных номиналов — единицы да двойки. И, кажется, в них всех есть зачарованная метка. Я всего лишь знаю, что в них есть что-то магическое, точнее не скажу, но это явно водяной знак.

Рассортировала деньги трёх бандитов по номиналу и пересчитала. Всего-то двадцать семь. Или они полунищие, или носили с собой только на перекус купить, в чём я сомневаюсь, или за карту заломили неприличную цену.

Выяснить просто — попытаюсь подзаработать. И желательно побыстрее, пока в городе не начались волнения из-за трёх трупов.

Выбралась из своего временного убежища в пустой тихий двор, заставленный мёртвыми авто и заваленный мусором после агрессивного мародёрства, и вышла через него на параллельную улицу, куда меня изначально направили.

Что же, тут и правда были гаражи и какие-то артефактные мастерские, а в дальнем конце толпилось много людей. Даже общепит рабочий был… интересно.

Зарулила в одну столовую, откуда пахло чем-то съедобным.

— Я только приехала, сколько стоит полный сытный обед? — спросила я.

— Пять динаров, если чтобы отъесться от пуза, — ответил мужчина на раздаче.

Уху… То есть карта стоит как десяток сытных обедов.

— Деньги-то у меня есть, но вам случаем зарядить куда-то ману не нужно? Или ещё какие услуги огненного мага? — решила не тратить я деньги.

— Не… а хотя дам простой обед, если в этом морозильнике наконец-то тепло станет, а лучше жарко, и лампы заряди. Только не сожги ничего, — сказал он. В помещении, хотя двери закрыты, и впрямь прохладно было. Что же, отошла в сторону, создавая огненное заклинание с рассеянной на большую область энергией. Уже не раз свою квартиру грела.

Пару минут аккуратного нагнетая маны и в большой столовой и прилегающей кухне температура поднялась этак до градусов тридцати. Потом подошла к двум свисающим с потолка светильникам и заправила небольшие внутренние накопители.

— Сойдёт? — спросила я.

— Ага, держи, — он протянул тарелку с сосиской и кляксой картофельного пюре. Ну, за еду ещё ни разу магию не применяла. За деньги, на которые покупала еду, но не напрямую. Впрочем, обогрев это детские игры. Просто работникам не хватает сил ещё и на обогрев. А случайные люди не хотят резерв тратить.

Тем не менее невесть как перекусила, в пустой желудок что-то упало. Так что отнесла тарелку и покинула столовую. Теперь вопрос… как поступить? Может, как в Талмусе, воспользоваться высокой генерацией маны и слить резерв на нужды транспорта? Хотя не похоже, что тут этим занимаются, разве что лично с кем-то договорюсь. Увы. Зато вижу, как на простые велосипеды в раму приделывают кинетический движок. Слава любителям спорта и лёгкого личного транспорта раньше, велосипедов и деталей к ним в достатке, но вокруг мастерских много людей. И всё же стоит присмотреться.

Так, центр занятости… вот тут толпилось не мало магов, и я на максимум включила скрытность. Кто-то выкрикивал предложения, кто-то стоял в очереди, ведущей аж в административное здание. Выкрикиваемые предложения были вполне ожидаемыми вариантами найми или подработки и в основном мне не подходили. Зато условия оплаты дали чётко понять, что цена карты до неприличия завышена.

Ох. Что делать-то? Затягивать тут нельзя.

Очень не хочется, но побуду плохой девочкой. Иначе застряну тут на пару дней, а там три трупа в переулке и люди могли видеть рыжую девушку в тёмно-синем костюме и серой накидке.

Хм, а можно ли пройти к магазину с задней стороны? Вход может быть и только с фасада, но что-то мне подсказывает, что там есть и второй вход и вообще тот человек живот в своём магазине или прямо над ним. Может, выйдет стянуть или оглушить этим колечком. Но это немного позже. Если идём во все тяжкие, то сначала потратим деньги.

Нашла продуктовый, вид которого из-за полупустых полок и минимального «разнообразия» удручал. Сырая, требующая готовки пища мне не обходило, и на честно полученные трофейные деньги я купила сухарей, засахаренных орешков, чтобы не было так грустно, и сушёных яблок. Всё это толкала в сумку, благо места было достаточно. Разве что ещё тканевый пакет взять пришлось, чтобы приемлемо завернуть.

И вот так, на ходу грызя сухари, заполняя недовольный скудным обедом желудок, двинулась примерно к тому месту, где выходил злополучный пешеходный переулок. Усталость постепенно брала своё. Я плохо спала, потом бежала, много часов ходьбы… но не зря же на физические тренировки время тратила. А сейчас отдыхать нельзя. Раздобуду карту, транспорт, на предельной скорости укачу в глухое место и уже там расслаблюсь.

Глава 9. Стальной конь

Заметила длинный переулок, заходить в который не рискну. Но если посмотреть по домам и примерной дистанции… более высокое жёлтое здание, что было рядом с магазином по ту сторону. И здесь есть проход, ведущий во двор. Значит, где-то там.

Я аккуратно прошла к нужному двору. Проезд тупиковый, но от машин расчищен. Туда и нырнула, увидев кольцевую дорогу вдоль подъездов. В центре располагалась небольшая зона отдыха с парой деревьев и лавочками. К счастью, никто на них не отдыхал. Я попала в тихий пустой дворик, где даже не заметно было следов разрушений. Людям тут сейчас делать нечего и даже те, кто сидит сейчас на улице делают это скорее из скуки и безнадёги, ведь пустых помещений хватает. Причём стараются концентрироваться на глазах друг у друга, ведь так безопаснее и, полагаю, не так депрессивно.

Я прошла по почти свободной кольцевой дороге на другую сторону двора. У меня нет проблем с ориентацией в пространстве и я уверена, что это тыльная сторона здания, где расположена та лавка. Та же кирпичная облицовка и дистанция до жёлтого домика повыше.

В ожидаемом месте меня ждала закрытая рулонная дверь грузового входа и рядом стальная дверь поменьше. Как раз то что нужно для магазина.

Ещё раз оглядевшись, прошла к входной двери для людей. Двигалась уверенно, будто знаю куда иду, на случай если меня кто-то в окно видит. Красться было было в сто крат подозрительней. Но вот около неё… стальная дверь, в которой ощущаются токи маны. Я никогда не тренировалась различать и распознавать магические цепи в артефактах, но если на голой чувствительности… хм…

— Эх, не приятно самой так поступать. Особенно если это совпадение. Но всё же территория врага, а этот мужик не пропадёт от небольшой потери, — вздохнула я сама про себя. А потом направила поток теневой стихии на дверь. Слабенький, но настойчивый.

Вскрывать так замки несложно, нужно просадить всю энергию зачарования. Простенькое заклинание, что было в курсе теневой магии, для деактивации артефактов методом разрядки. Для нас такое включено на случай, если придётся проникать куда-то. Ничего сверхсложного, можно даже просто потоком чистой тени бить, но с заклинанием эффективнее по энергии и менее заметно для чувствительности к мане тех, кто может заметить.

Раньше продвинутые замки на такое бы наверняка среагировали, запустилась бы сигнализация, но сейчас… не факт. Да и дверь выглядела слишком новой, а значит её меняли.

Разумеется я могла бы её просто выбить вместе с рамой — даже если стальная дверь очень прочная, держится она на самом обычном бетоне. Но лучше без разрушений… Всё, ощущение потока маны пропадает. Теперь силовая тяга, слабая, направленный от стены внутрь двери и одновременно тяну на себя.

Лёгкий щелчок, дверь приоткрылась. Взлом с проникновением успешен. Тихо открыла её и скользнула внутрь, прикрыв за собой, оказавшись в кромешной темноте. Запустила слабый светляк, привыкая к полумраку.

Складик, мастерская и… Хе-хе. Мотоцикл. Старый, бензиновый, весь хромированный. Стоит перед грузовой дверью.

Из-за закрытой двери между помещениями слышались глухие голоса. Видимо, чтобы тепло из помещения тут не выходило. Может клиенты, так что пока осмотримся здесь.

Тихо подошла к мотоциклу, усилив свет. Классика, ему лет сто, наверное. И даже тога он был классикой. Или реплика для любителей. Только от левой ручки идёт проводок к закреплённому под рамой блоку.

Двигатель выглядит целым. Постучала по баку… топливо есть. Неужели на ходу? Но даже без этого, ломающий аутентичность проводок, очевидно, позволял управлять таким же не аутентичным стальным бруском силового привода, что закрепили под рамой двигателя, поскольку больше негде, ведь нужно хорошее крепление. Разве что в седушку… но там небольшой багажник.

Коснулась ручки… четырёхступенчатая тяга вперёд, надо же. Плюс «назад» и отключение. Накопитель заряжен. О, ещё у заднего колеса приплавили каркасы из проволоки. Что-то в форме коробки…

Огляделась, в углу стояли пластиковые канистры от которых слегка пахло бензином. А ведь бензин может испортиться за долгое время. Думаю, этот мужик приготовил себе метод бегства. Угнаться за этой штукой на одной магии сложно. Когда преследующие тебя маги устанут, бензиновый движок будет продолжать гнать вперёд.

Конечно, не ховербайк, но как на таком ехать представляю. Этого стального коня я и оседлаю. Воровство — да. Но я хочу домой. Осталось получить карту. Но сначала переложила две большие канистры в проволочные корзины по бокам «коня». Рядом лежал шлем, попробовала надеть. Сойдёт, но пока мешает. Положила его на багажник мотоцикла.

Голоса всё ещё исходили из-за двери, и я её медленно приоткрыла. Лишь бы не скрипнула.

— Так, всё пиздуйте уже! Как хотите, я вам за это плачу! А ты оставайся, мало ли сюда придёт! — приказывал знакомый голос.

— Утраивай! Их разделали, ты кого-то монстра послал! Что, так понравились её шмотки? — на повышенных тонах вопрошал другой голос. Ага… всё же приняли за слабую девочку, не зря магией глушу свою ауру. Хотя может и не рискнул бы тогда. Увы, это его не оправдывает. Бандиты и есть бандиты.

— Хорошо! Только следите, чтобы сюда не пришла! А если придёт, чтобы не выкинула чего! — сказал он. Тянемся к кинжальчику… Магию слишком рано активировать не стоит, ведь могут ощутить колебания маны… Дверь хлопнула, — недоумки…

Осторожный шаг за дверь, заряжаю на кинжал дополнительный силовой ускоритель и теневой магии для меньше заметности, активация меча в правой руке и покрывного щита.

Пару быстрых шагов по коридору к помещению лавки, всё равно услышат. Около двери стоит охранник. Очень жаль, но вы хотели меня минимум ограбить, хотя вряд ли бы остановились. Кинжал рванул с огромной скоростью, оставив за собой след из серой дымки. Попала точно в центр груди, лезвие целиком скрылось в теле, кинжал ушёл по рукоять, а человек ударился о внешнюю стену за собой.

Мужик справа, уже поворачивается ко мне.

Ещё шаг вперёд и наношу укол мечом в левую руку, легко пронзив её. Мужик уже кричит, отшатываясь и падая назад за прилавком. Я же возвращаюсь в стойку, подходя ещё ближе и начав строить заклинание огнемёта. Простое заклинание потока пламени.

— Сделаешь скидку на карту? Сто процентов, — процедила я.

— Сучка! Да я тебя, — он схватился за руку, но я теперь метнула ледяной клинок ему в ногу. Лысеющий мужик снова взвыл, хватаясь за ногу, из которой торчала огромная ледышка, заморозившая края раны. Попытки построить заклинания оборвались.

— Карту, или тут будет большой пожар.

— Хорошо! Да чтоб ты подавилась это бумажкой, — стиснул он зубы, указывая целой рукой на ящик в прилавке. — Там. Сверху.

Открываю освободившейся рукой ящик, держа уже готовое заклинание. Пусть небольшая дистанция и слабо, но его вполне хватит спались здесь всё что горит.

В ящике и правдам стопка карт. Схватила несколько сверху, нет времени разбираться. Попутно замечаю лежащие рядом на прилавке часы-кулон и подцепляю и их, зажав между пальцев.

— Что же, сказал бы, что мне нужны твои одежда и мотоцикл… но нужен только мотоцикл, — не удержалась я от ухмылки и, не отрывая взгляд от корчащегося человека, шагаю назад. Он же уставился на меня с шоком. Мне его не жалко, он не бедствует, но желал ограбить молодую одинокую девушку.

Развернулась и в несколько прыжков преодолела коридор, наружная дверь лавки уже открывалась, но заниматься разборками с ними я не намерена. Заклинание огнемёта рассеиваю и на ходу засовываю карты и часы в карман. В крайнем случае все дороги куда-то ведут, а общее направление я знаю. Если не то — найду в другом месте.

Скакнула обратно в склад-гараж, создав рядом светляка. Хватаю и быстро надеваю шлем и закрываю стекло. Ветер и мелкие мошки в глаза могут быть фатальны. Попутно готовлю заклинание силового удара с большой площадью удара и мощью.

Пока строила заклинание, оббегаю мотоцикл и, схватив его за руль, пинаю раскладную подножку, освобождая мотоцикл.

Силовой удар почти готов… накачка. Удар по рулонным воротам.

Складную дверь выгнуло и выбило на улицу, а я запрыгиваю на мотоцикл, уже слыша сопровождаемые криками шаги, но просто включаю щит в купольный режим. Руку на управляющий блок силового привода, включаем сразу вторую скорость. Движок пока на нейтралке.

Мотоцикл стал быстро набирать скорость, переехала выбитую дверь и повернула на кольцевую улицу двора. Как приятно всё же таким управлять!

Набирая скорость, притормаживая ручкой тормоза, сманеврировав мимо парка в центре и уже направлялась к выезду со двора. Сзади по щиту ударяет огненный шар и залп из сосулек, но без толку.

Заворачиваю улице направо, в другой стороне слишком много людей. И сразу даю четвёртую ступень скорости, набирая ощутимое ускорение. Механический спидометр показывает сорок… пятьдесят… шестьдесят километров в час. Конечно и исход маны внушительный на такой разгон, но не жалуюсь. Хороший движок, мощный. Но дальше только поворот направо, так что снова сбрасываю скорость, притормозив.

Сначала направо, а на параллельной улице налево, на восток. Через городок шла сквозная дорога с запада на восток, довольно широкая, точно не заведёт в тупик. Снова втопила максимум силового движка, проносясь мимо стоящих на обочинах машин, зданий, голых деревьев и отпрыгнувших с дороги людей, что-то орущих мне вслед.

Хей! Транспорт есть!

Минуты три гнала, оказавшись уже среди посёлочных домиков. Наконец отключила движок и медленно остановилась. А как бы тебя завести… Ну, кнопка стартера мёртвая… Значит «с толкача» заведём. Посмотрела на остальные ручки. Если правильно помню, то это у нас переключение передач.

Дёрнула рычаг под левой ногой.

А правая ручка — дроссель. Сцепление, это левый рычажок на ручке. А педалька справа — это задний тормоз. Передний, которым воспользовалась ранее, на правой ручке. Значит сейчас я должна была включить первую передачу.

Первая степень тяги вперёд, обеспечившая скорость разминочного, лёгкого бега и стальной конь завёлся, так что сразу выжала сцепление. Дёрнула ручку справа — двигатель с рёвом газанул. Проверила остальное, медленно катясь на силовой. Отпустила сцепление, выжала дроссель и стала набирать скорость.

Снова отпустить газ, зажать сцепление, переключить на вторую, плавно отпустить… заглох… снова на первую, завести с толкача… всё, получилось переключиться. Благо такие мотоциклы всё ещё распространены были, даже кто-то показывал как ездить.

Теперь, следя за дорогой и усилив внутренний обогрев одежды, понеслась на восток, одновременно газуя старомодным движком и толкая себя магией. Это позволит экономить бензин.

Дорогая расчищена была далеко не идеально, местами была также свободна только одна полоса и я уступала встречным машинами, съезжая в сторону. Заодно отработала управление механикой движка. Но асфальт был хороший, так что большую часть времени гнала шестьдесят — семьдесят. Больше пока было боязно. Никто меня по частям не соберёт, если навернусь.

Убедившись, что погони нет, съехала на обочину, спрятавшись от потенциально проезжавших по дороге за крупным грузовиком с контейнером на прицепе.

Покопалась в кармане, достав две малость смятые карты и развернула их. Ага, даже зря две утащила, одинаковые. Судя по чуть поплывшим надписям и тонким контурам — копированные артефактом на изменении, но вполне читаемо.

Можно считать успешно разменяла один запущенный в охранника кинжал на нужную карту и, бонусом, часы — обычный стальной кулончик с откидной крышкой. Старая пружинная механика. Потёртые и циферблат пожелтел от времени, но работают и, думаю, показывают правильное время. Только не забывать вовремя заводить.

Теперь карта… в основном территория федерации Дион прорисована, карта Анеза не слишком чёткая, но основные дороги и города отмечены, как и на уголке Империи Ришар. Конечно, никаких крупных дорог между Анезом и Ришар нет. Хотя нарисованы узкие чёрточки, видимо, обычных путей перемещения через горную местность.

На карте цветами отмечены зоны повышенной маны и места частных возникновений аномалий, туда и не полезу. Вопрос где я… маленький городок Билишти…

Минуты две высматривала по всей карте Диона такое название, пока глаз не зацепился за искомое чуть выше центра. Я далеко до их столицы, Ринити, и тем лучше для меня.

Учитывая, что я сейчас еду примерно на восток, то я сейчас на этой дороге… через сто — сто пятьдесят километров упрусь в районный центр, а потом придётся взять немного южнее, если ехать по крупным дорогам, что предпочтительнее. Найдутся мелкие, ведущие на восток более коротким путём, но не известно в каком они состоянии и насколько опасны.

Я некоторое время продумывала маршрут до границы с Ришаром. Но для начала, надеюсь, не будет проблем на границе с Анезом. Всё же они с Дион торговыми партнёрами были и пару магистралей их связывало. Предпочла бы незаметнее переехать границу, лишь бы проходимости хватило. Но я сомневаюсь, что там где есть хотя бы подобие дорог, не ставили пограничные посты.

С другой стороны, топливо в итоге кончится и если я не найду ещё, то можно будет продать этот шикарный байк и купить велосипед, что позволит тратить меньше маны и будет более проходимым. Даже если где-то будет невозможно проехать, велосипед можно поднять и пронести на себе до приемлемого участка. Но пока…

Свернула две карты, вдруг потеряю одну, завела часы и покатила дальше на восток. Впереди около тысячи шестисот километров с копейками… если по прямой. А по прямой не выйдет. Топлива с учётом запаса, без учёта силового привода, где-то на девятьсот хватит, а я буду стараться налегать больше на расход маны. В идеале — хватит доехать до границы Ришара, но по возможности неплохо бы пополнить запас.

Глава 10. Так определённо веселее

Я с ветерком неслась на мотоцикле, стараясь минимизировать расход топлива за счёт маны, по сути делая аппарат легче с точки зрения двигателя. Вокруг мелькали леса, поля, мёртвые предприятия, свалки и пустыри.

Я держала куда большую скорость едущих на одной ману, часто обгоняя машины и велосипеды. При этом время от времени сама себе глупо улыбалась. Приятно ехать быстро и обгонять всех. И это давало ощущение быстрого прогресса на пути к дому.

Увидела знакомую машину, сильно облегчённый открытый джипик, только с закрытым багажником.

Они прижались к краю свободной дороги, пропуская меня, ну я и газанула.

— Рыжая девчонка! — воскликнул эльф, скорее всего узнав мою одежду и торчащие из-под шлема волосы. Придавила газ, но услышала сзади усиленный магией голос. — Да не бойся! Помогу одёжку зашить, если скажешь откуда!

Откуда этот эльфишка такой дружелюбный нашёлся… но предложение интересное. Неприятно поддувает и теперь это более актуальная для меня проблема. Отключила силовой движок и зажала сцепление, переключив на первую и тормозя. При необходимости смогу газануть на полную и купольный щит включила.

Те остановились сзади, а я подняла стекло шлема.

— Офигеть, моцик на ДВС! — привстал со своего места эльф.

Человек же сидел напряжённым, смотря на меня.

— Я первая не нападу, обещаю, — сказала я ему. — А это теперь мой транспорт, захотелось, вот, снова на восток.

— Но откуда? — эльф вышел из машины, оглядывая хромированного красавца.

— Там лавка была, куда вы указали… в общем, владелец решил, что меня можно ограбить. А мне понравился его маленький гараж. Разумеется, я его не убила, только чуть ножиком в руку ткнула и он сдулся.

— Воу, бывают же ублюдки. Только плодят страдания людей. Это ведь не правда, что ты эту одежду с трупа взяла?

— Нет, купила ещё давно. А это следы ранений меня, — решила признаться я. — Обмен? Подштопаешь одежду, а то поддувает, очень неприятно.

— Крутая девчонка, ничего не скажешь, — хмыкнул эльф, и повернулся к своему другу. — Да не хмурься ты. Видишь, все напряжены, но кто-то же в мире должен вести себя прилично.

Ну, давайте попробуем поверить… заглушила байк и раскрыла подножку. Всё ещё смотря на них, сняла забитый рюкзак со спины и скинула куртку, отав её эльфу. А кожу холодок-то щекочет. Эльф начал работать Изменением, соединяя рваные края дырок и сплавляя ткань. Места стыков были видны, но декор мне сейчас не важен. Чтобы не мёрзнуть приходилось усиливать подогрев и становилось жарко уже остальному телу. Можно было бы зашить, вот только тогда надо искать нитки и иголки. Да и сшивать прочную зачарованную ткань ты ещё задачка.

Уж ладно рубашка… а вот штаны…

— Могу прямо на тебе заштопать. Не волнуйся, я же не изверг молодых одиноких девушек обижать, — сказал он, через пару минут. Кивнула и, отключив щит, подошла ближе к нему, получив куртку и сразу надев. Подставила правое бедро, напряжённая до предела, готовая в любую секунду активировать щит и отбиваться… но обошлось. Он действительно просто залатал штанину.

— Спасибо, правда. Иногда очень сложно доверять кому-то, — вздохнула я.

— Ему, как видишь, легко! — крикнул мужчина, всё также сидящий на втором переднем сидении.

— Осторожный друг и правда поможет. Ещё раз спасибо, — сказала я.

— Давай и рюкзак, чего уж. Вдруг порвётся потом, — предложил эльф и также на весу заклеил пару рваных дырок от шрапнели. — Удачи на пути, разбойница.

— Удачи и вам найти место, что назовёте домом, — ответила я, снова закинув рюкзак на спину поверх плащика, его штопать нет смысла. Полезна же магия изменения хотя бы на низком уровне… потом обязательно обучусь, как будет возможность.

Я снова оседлала байк и покатила, заводя его на ходу. За двумя путниками ещё поглядывала ощущением душ, но… и правда приличные люди мне попались и помогли.

Снова газанула, развив большую скорость и долго гнала, привыкая к байку. Дорога постепенно стала монотонной и начало клонить в сон. Даже стала заниматься самым обычным для себя делом — крутить плетения. Небольшие, отводя лишь кусочек внимания, не отпуская руки от руля, а просто контролируемо выпуская ману из тела. Так сложнее, чем руками, где особо мощные манатоки, но это помогало занять разум, прогоняя сонливость и отрабатывать рефлекс контроля маны. Разумеется практиковалась в самой нужной мне сейчас магии — теневой. У меня много боевой силы, при том что мне лучше ни с кем не сталкиваться. Сокрытие в приоритете.

Вскоре впереди показался районный центр, уже похожий на настоящий город, а не посёлок городского типа. Но останавливаться здесь не буду: у меня всё есть, а количество сильных магов тут будет кратно большим. Всё же у меня акцент слишком не характерный для жителей Дион и даже если меня приняли за беженцу из Анеза, далеко не каждый сейчас отнесётся к этому спокойно.

Неожиданностью для мена стал этакий КПП с шлагбаумом, у которого я вынужденно остановилась. Рано пока таранить такое лбом, да и там барьер кинетический стоит, можно повредить «коня».

— Вы въезжаете на территорию Федерации Маврелион. Какова цель визита и что везёте? — спросила вышедший мужчина.

— Прошу прощения… эм… Федерация Маврелион? — удивлённо спросила я, пытаясь имитировать акцент. Напряглась, готовая к прорыву.

— Едете с крайнего запада?

— Да. Хотя я сама с Востока. Неудачно застряла там. Домой хочу вернуться, просто транзитом, — решила выдать я.

— Можете считать, что Федерация Дион распалась. Мы один из самых крупных её фрагментов, потому Федерация, — ответил пограничник. Вот так значит, вероятно Республика Элати — один из небольших регионов, ставших независимым, а здесь — основной правопреемник, включающий большую часть территории распавшейся страны.

— Спасибо. Я же могу проехать? У меня, боюсь, документов-то нет, как и денег. Только еда с собой, да своё старое оружие, — сказала я. Если откажут, лучше прорвусь. Ехать обратно долго и в другом месте тоже могут не пустить. Уверена, сконцентрированной защиты хватит при моей скорости.

— Никаких? — удивился пограничник.

— Потеряла вместе с сумкой ещё при Катастрофе, — я покачала головой.

— Да брось ты девчонку донимать, что она сделает? — крикнул ему другой мужчина. Видимо, подозрительных личностей стопают. Никому не нужны преступники, тащащие хабар в тихое место пересидеть… Хотя мотоцикл-то ворованный.

— Ладно, транзитом так транзитом. А далеко на восток?

— Боюсь, не знаю текущих границ, — вздохнула я. — А можно тут где-то топливом разжиться? Про запас.

— Проблематично. Рекомендую ехать дальше, пока не кончится, — сказал он. — Может, у старьёвщиков или из машин на дорогах в глуши, где ещё не слили.

Логично. Так и сделаю, только шлангом где-то обзавестись нужно.

Барьер отключили и я покатила по пригородной дороге, обходящей город и съехала на нужное хорошо расчищенное шоссе на юго-восток. Решила сначала уехать подальше от скопления магов.

Ехала уже долго, желудок вновь требовал еды, так что заглушила бензиновый двигатель и бесшумно свернула к деревеньке на границе леса. Вымерла она явно задолго до Излома. Многие дома уже осели в землю и разрушились, а дорога почти заросла. Вдали виднелись крыши жилых комплексов, промышленные блоки и навалы какого-то хлама.

А на саму деревеньку рухнул военный конвертоплан, разворотив пару домиков. Заодно не забыла про необходимую мне вещь. Если есть домики и сады — есть садовые шланги. Резина не гниёт быстро, а мне просто нужно что-то не дырявое, чтобы откачать бензина из бака автомобиля. Вопрос только в поиске машин с бензиновым движком, а не дизелей, на электрике или магии.

Оставила мотоцикл и покопалась по старым сараям. И нужный предмет найден!

Отрезанный кусок ушёл в багажник под сидением мотоцикла. Но тут было действительно жутковато: пустые тёмные провалы окон покосившихся домов и тишина. Место где больше не живут люди. Не хочу тут оставаться, и в этих домах спать нельзя. Так что проехала ещё немного и закатилась в лесок так, чтобы меня не могли увидеть с дороги.

Меня уже откровенно вырубало, так что расстелила тёплое покрывало и быстро перекусила. Солнце ещё едва заходило, но из-за далёкого переноса день у меня выдался длинным. А спала я всего шесть часов прошлой ночью.

Последних сил едва хватило проверить, что рядом нет никого сильно. Включила купольный щит и развернула обязательное к изучению заклинание сенсорного периметра, пусть и получалось коряво, заякорила его на имеющийся в наборе для выживания в дикой природе простой артефакт и провалилась в сон, едва голова коснулась уложенной на землю сумки.

Выспалась, тело затекло от позы и жёсткой кровати, но выспалась. Крупный город не так уж далеко, леса тут обезопашены, наверняка вообще не осталось крупных животных после вырубки и отращивания.

Взглянула на украденные механические часы, что тут же не забыла подзавести — семь часов. Учитывая, как рано легла, спала больше десяти часов. Недосып и эмоциональное истощение требовали отдыха и даже хорошо, что отдохнула.

Приняла завтра и выкатилась на дорогу. Надо будет при случае какой-нибудь живности поймать. Мясо полезно, особенно в моей ситуации, главное хорошо прожарить. А пока двигалась по шоссе, втопив до сотни на хорошо расчищенной качественной дороге, обгоняя всех остальных. Вскоре упёрлась в другой небольшой городок и, ещё раз сверившись с картой, решила пока дальше ехать по безопасным широким дорогам. Теперь смещалась немного севернее.

Местность вокруг менялась, став более пустынной. Много пеньков от недавней лесозаготовки. Так что из земли торчали почти голые кусты и отдельные низкие деревца. Тут природа своём возьмёт.

Я же продолжала нарабатывать опыт поддержания теневой магии. Скрытности мне понадобится. Целый день провела в дороге, смотря на мелькающие рощица, что сохраняли для отращивания дерева, затихшие промышленные блоки, частично не убранные аграрные поля и сады. Иногда дорога петляла, огибая закрытые участки, куда ударили химическим оружием или грязными тактическими ядерными бомбами. В таких вдали иногда виднелась либо сгнившая пустыня, либо, напротив, плотные полосы просыпающейся зелени, которой никто не мешал поглотить останки уничтоженных объектов.

Удивительно каким свежим ощущался воздух… кроме тех мест, где недалеко была то ли свалка бытовых отходов, то ли пролилась какая-то дрянь. А ещё бывали и унылые пейзажи полей старой списанной техники, что сюда свозили ещё до Излома и медленно перерабатывали: гражданские машины, летательные аппараты, тяжёлая техника. Под колёсами годами катавшихся там погрузчиков, ржавчиной и текущим машинным маслом они почти вымерли. Пробивались лишь самые живучие сорняки, сопротивляющиеся эрозии почвы.

Но душу приятно грела мысль, сколько далеко я продвинулась за этот день благодарю быстрому транспорту. Только постоянно посматривала на медленно полощущую вниз стрелку датчика уровня бензина прямо на баке, но… пополним.

Когда стало темнеть, вообще заглушила движок и ещё полчаса катила на своей мане. Экономим, в ближайшее время резерв мне не должен понадобиться.

Перед сном поупражнялась в магии, потренировавшись строить все свои основные заклинания. Вдруг навык заржавеет. И в этот раз хватило сил устроить свою кровать немного удобнее. Увы, в этот раз спокойно проспать до естественного пробуждения мне не позволили. Проснулась от сильного укола в разум от сенсорного периметра и сразу вскочила. Вокруг раздавался низкий утробный рык нескольких существ.

Ощущение душ… пятёрка каких-то слабаков. Местные волки… завтрак.

Заряжаю силовое заклинание и выхватываю пистолет, пока почти обычные животные ещё далеко. Едва один показался из-за деревьев и достаточно приблизился, сразу же получил силовым заклинанием в морду и снарядом отлетел назад, сбив с ног следующего за ним. Стреляю несколько раз в эту брыкаются парочку, точно попав в два меховых клубка.

Другие три волчка поняли расклад и, скуля, убежали. Я же запустила светляк, в рассветных сумерках было ещё темно и довольно хмыкнула, смотря на результат трудов.

Беру один кинжал и запускаю самоускорение по ещё скулящему опалённому животному. Всё равно гуманнее добить при таких ранах, у столь слабых существ не будет сильной регенерации.

Питаться нужно хорошо, жаль нет умения заморозить мясо! Хотя бы базовое плетение выучила. А стоп… могу меч включить и глубоко заморозить, ну конечно.

Забрала кинжальчик и вытащила армейский нож. Всё равно всякий сон уже прогнало. Начала аккуратно разделывать тушку, выбирая мясо помягче и пожирнее. Сполоснула руки и. нанизав его на очищенную и опалённую палку, аккуратно посыпала оставшимися специями и запустила «печку», быстро и качественно прожарив.

Волчатину ещё ни разу не пробовала. Мясо несколько жёсткое и не очень вкусное, но наелась до полного удовлетворения. Ещё и на сытный обед и ужин заморозила и сунула в багажник. И снова в путь.

Интерлюдия. Тёмные времена

[От лица Коллисто]

Просыпаться одной в доме оказалось неожиданно непривычно. Никогда не жила одна, даже едва не начала готовить завтрак для Терминус. Она обычно просыпалась немного позже, поскольку дольше сидела в своей комнате с магией.

Интересно всё обернулась. Она мне почти как сестра, всегда хотела сестру иметь. Даже удивительно увидеть нынче такое от чужого человека. Я и сама была насторожена… а потом поняла, что она просто устала проводить дни в полном одиночестве и тишине, а потому решила довериться. Полное доверие как члену семьи в доме. Несмотря на то как она была занята — посильно помогала в магии и давала ощущение безопасности рядом с надёжным человеком, что даже в момент смертельной опасности не потеряет голову.

Магия… Её одержимость магией немного пугала, а её прогресс заставлял уважать всей душой. Не сомневаюсь, что она сможет пройти путь архимага… причём задолго до старости. Лишь бы не сломалась, сгорев себя под непосильной нагрузкой.

Я быстро умяла завтрак, собралась и направилась в Институт. Поздоровалась с как обычно приветливым Николасом и расслабилась, ожидая Дэкстера. Вот только едва профессор вошёл в лекционную… сердце упало. Он был хмур, явно не выспался. Все стихли, следя за тем, как он прошёл до своего стола и глубоко вздохнул, оглядывая группу.

— Прежде чём начнём, у меня объявление. Во время соревнований произошло нападение террористической группировки, называемой антимагами. Их целью были тылы армии, эксперты различных подразделений и… студенты. В результате атаки погибло пятеро наших студентов, в том числе Терминус.

Руки задрожали, душу охватил ужас. Нет.

Нет. Нет. Нет.

Неприятное, скребущее коготками чувство, схватило грудь и горло.

— Профессор, это точно? Как… как такое могло произойти?! — я вскочила и встретилась с печальным взглядом Дэкстера.

— Они каким-то образом проникли в горную долину, где проходил третий этап соревнований, а также на близлежащие территории… тела трёх членов её группы нашли.

То есть… напавшие могли захватить её… чтобы выпытать магию шторма. Нет, не верю. Не верю.

— Жаль. Ещё одной из тех, кто видит в нас равных, не стало, — тихо и печально произнёс сзади Фолдуин.

— Она… она, наверное сбежала.

Сердце отбивало бешенный ритм. Кровь стучала в ушах.

— Местность тщательно обыскали с воздуха. Ты можешь быть свободна, в таком состоянии ты не сможешь… продолжить.

Я просто застыла, не зная, что делать. Почувствовала руку на плече.

— Профессор, разрешите проводить её на улицу, — услышала я голос старого друга.

— Разрешаю.

Николас мягко вывел меня из кабинета и отвёл в небольшой немного побитый парк перед Институтом. Усадил на одной из пустых лавок, пока в голове носились мысли.

Приходилось осознание смерти столь близкой подруги, с которой постоянно общались полгода, долго жили под одной крышей… это ощущалась истинной потерей.

По ней… даже горевать больше некому. У неё вообще нет родственников. Даже удивительно… почему меня это так задевает?

— Она жива. Я уверена. Спряталась где-то, — сказала я Николасу, что присел рядом.

— Может быть. Она же сильный маг шторма, — проговорил он, поджав губы. Он сам не знал, что сказать. Я тоже не знала, но он оставался рядом, пока я боролась с океаном хаотичных мыслей.

— Я не верю… зачем ей только сдались эти соревнования.

— Некоторым магам всегда мало знаний. И да, пока нет тела и свидетельства… она где-то прячется, — ответил он мягко, пытаясь меня успокоить и взяв руку.

Так и сидела некоторое время, а потом решила одна пойти домой.

— Николас, спасибо что проводил. Я и правда до странного сильно с ней сдружилась. Сегодня немного отдохну, — сказала я, и Николас с лёгкой улыбкой кивнул.

Состояние настолько мерзкое и разбитое, что сейчас ничего не выучу. Решила побыть одна, вот только в её доме теперь было ещё более пусто, чем несколько дней до того. Нет, не верю, не могла она погибнуть. Но оставаться в её доме оказалось невыносимо.

На следующий же день, уже способная здраво мыслить, вернулась в Институт, а оттуда… к отцу. Пришлось сказать, почему такое состояние. Разумеется он меня принял, но я решила каждый день навещать её дом после занятий и только потом идти к отцу. В душе теплилась слабая надежда, что в какой-то момент приду… а она там, занимается магией.

— Теперь ты понимаешь, почему я так хотел тебя уберечь? — мягко спросил отец, положив мне руку на плечо. — А вдруг опять на Институт нападут? Или на улице?

— Отец… там теперь хорошая охрана. Не нападут. И не могу же я теперь проводить жизнь дома, да? А там я смогу стать сильной и если действительно что-то будет, я как сильный маг с этим справлюсь, — покачала я головой и отец со вздохом не стал снова поднимать эту тему.

— Просто, пожалуйста, будь осторожнее, и раз они столь активны…

— Я не поеду ни на какие выезды, кроме обязательных, до окончания обучения, — согласилась я. Слишком опасен мир стал, в этом он прав.

— Неужели так сдружилась с той девушкой?

— Да. Она правда хороший человек, — кивнула я, — я не верю. Терминус сильная и несгибаемая. Пока тело не найдут, не буду верить.

Отец дал травяного чая и подбодрил.

В долетавших новостях опять громкие темы. Нападение на лучших студентов Империи, смерть ряда офицеров из разных военных структур, снятие с должности и наказание нескольких людей, что отвечали за безопасность.

Дни будто стали более мрачными. Я понимаю, что мы бы всё равно скоро расстались, выбрав свои цели… но не таким образом и не так скоро. Конечно, это далеко не потеря кого-то родного, состояние постепенно исправилось. Но теперь будто постоянно не хватало чего-то. Сначала та пара жизнерадостных эльфов, а теперь она.

Как только узнала, что вернулась тройка выживших, нашла их. Точнее двоих из них вместе в столовой. Майер с в-3, то есть специалист по скрытности, разным пушкам, взрывчатке и диверсионной деятельности и Энона с в-4, артиллерист, специалист по особо мощным дальним атакам и наведению ударов по параболической траектории. Первый казался вполне спокойным, хоть и хмурым, а вот у невысокой девушки под глазами были небольшие синяки, хотя старалась держась уверенный вид.

— Извините что беспокою… я одногруппница и подруга Терминус… — начала я немного неловко, встретившись с их взглядами. — Это… правда?

— Сочувствую, — вздохнула девушка. — Самой не верится что всё так. Столько людей погибло.

— Можно… может она выжила?

— Вряд ли, уже бы нашли, — ответил парень. — У всех на одежде были сигналки, что передают примерное направление и расстояние. Если сигнал пропал, значит приколотый на одежду артефакт уничтожили.

— Может… сломало что-то другое. Как… как они напали? Извините, я понимаю, что для вас это не лучшие воспоминания.

— Как-как… — пробурчала под нос Энона. — Шли себе, неожиданно сигнал на отзыв. А через считанные минуты нас стали окружать. Поздно заметили, но Ормен, маг Пространства, удержал щит от первого удара, а потом кое-как отбивались. Я огнём со всей силы, Томас тоже хорошо накрыл ублюдков.

— У них хорошие артефакты для незаметности были, но и меня едва ли моги обнаружить. Я вывел самых сильных магов, пока остальные оборонялись, — добавил Майер.

— Но у них были гранатомёты. Щит упал, Томаса убило, мне почти оторвало руку и обморозили ногу, но отбиться от оставшихся сил хватило. А потом нас нашли и помогли выбраться по небу. В общем, не брали они пленных. Как уже сказала — мне жаль.

Нет, не верю. Раз тело не нашли.

— О, она о тебе говорила, Коллисто, да? — спросил Майер. — Плохо выглядишь. Присоединяйся, мы не против поболтать.

Даже обо мне говорила. И… Они моей надежды не разделяли, но сами были шокированы случившимся. Девушка ещё и изрядно напугана. И всё же я чувствовала, что она ещё жива.

Глава 11. Выгодный обмен

Я двигалась дальше на восток, постепенно приближаясь к одному из шоссе, соединяющих Дион с Анезом, сместившись значительно южнее. Местность постепенно менялась, став более зелёной. К счастью дороги тут расчистили пусть не идеально, но достаточно, уж тем более для мотоцикла.

Равнины сменились предгорьями. Средний уровень над океаном у Анеза был высоким и большая часть страны располагалась в огромных горах Парнаса, краешки которых принадлежали как Диону, так и Ришару.

По дороге высматривала выглядящие более старыми машины, особенно стараясь рассмотреть выхлопные трубы. И такие действительно нашлись. Конечно ближе к городам уже всё топливо откачали, но в итоге, решив срезать по узкой объездной дороге, нашла ещё сохранившую запас бензина. Бак и канистры были вновь полны и я не сомневаясь гнала мотоцикл, покинув «Федерацию Маврелион» и заехав в «Республику Элати», граничащую а Анезом.

Конечно, ночёвки под открытым небом без часовых приятными не назовёшь, но оставаться в домах здесь одна не рисковала. А свежий воздух бодрил, особенно после дождя, от которого просто закрылась щитом, отталкивающим воду.

Границу между осколками Диона пересекла без проблем, хотя глядели на меня немного удивлённо и уточняли причину, но запрещать выезд не стали.

Наступал вечер и пришлось остановиться недалеко от окраины дороги, пытаясь спрятать мотоцикл молодой порослью деревьев и кустов. Слишком неровная местность, чтобы углубиться куда-то с мотоциклом. Был один очень дурно пахнущий пустырь, но там оставаться чревато, мало ли чем его заразили, да и уснуть было бы сложно. Пришлось довольствоваться склоном крутого холма на обочине. До приграничного города оставалось недалеко, при этом в сон уже откровенно клонило, а дальше будет только опаснее.

Постоянное эмоциональное давление и поддержка заклинания магии тени сказывались. Разум требовал отдыха.

Сама улеглась в высокой траве неподалёку, как обычно развернула магический защитный периметр и не стала включать щит, надеясь что никто не заметит меня в темноте или не заинтересуется и проедет мимо. В сон провалилась сразу и глубокий, приятный. Вот только он был прерван.

Укол магии в разум, сигнализировал об обнаружении достаточно сильного существа рядом. На птичку бы не среагировало. Резко открыла глаза и сразу встретилась взглядом с заросшим рыжей щетиной парнем. Рядом трое, и на меня уже наставлена магия и грубо заточенная железка. Из куска арматуры меч слепили.

— Проснулась. Ха… а нам повезло. — Оскалился он, — не дёргайся.

В меч всё был совсем близко, а ещё готовые к пуску сосульки. Я валясь на земле в очень невыгодном положении, сердце забилось боевым барабаном, с сонливость мгновенно смело. Они смогли близко подойти. Плохой периметр. Видимо, заметили… магией поиска или ветер неудачно пригнул траву. Нашли меня и с магией тени смогли пройти через периметр.

— Ого у неё мотоцикл! — услышала я ещё один мужской голос.

— У нас! Хах, попутешествовала? — парень всё также смотрел на меня, оглядывая лицо. Надеюсь, правильно поняла… что я ему приглянулась и эта правда была похоть.

— Какой милый мужчина нашёл одинокую девушку. Повезло же мне, — мягко проговорила я, медленно выпрямляясь и оглядываясь. Ещё один парень и полуэльфийка, что нашли мотоцикл в реденьких кустах, теперь смотрели на меня. Все трое маги, пусть и не слишком сильные, исходя из их душ. Учитывая, что подошли так близко, именно настоящие маги, а не держатели.

— Это ещё почему? — удивился рыжий парень.

— И почему мужики такие чурбаны? — продолжила я пытаться держать «сладкий» тон, надеясь, что голос от страха не дрогнет. Села ещё немного прямее, опустив левую руку между ног, — я уже с месяц одна катаюсь, знаешь как одиноко по ночам?

Тот поднял брови. Ха, я ему точно приглянулась! А потому продолжила шёпотом.

— Может, примешь в свою группу? А я тебе… многое дам. Или хотя бы составь компанию на ночь. Только не оставляй совсем голенькой, ночи нынче холодные.

— Что за шлюшку мы тут нашли. Давай, вяжи её, — сказал другой парень, пока я уже расстёгивала правой рукой пуговки на куртке, а потом и на рубашке, оголяя декольте. А левой рукой потянувшись к ремешку, медленно проводя пальцами по штанам.

— Любишь погрубее? Я тоже, — натянула я улыбку. Да поможет мне Танис, если кривую и вышло не убедительно.

Работает, чтоб его.

— Отвали, у тебя Эя есть… а у меня теперь эта бестия.

Вот что с мужиками делает долгое воздержание. Он убрал меч и рассеял магию на сосульках, уронив их. С ухмылкой потянулся ко мне, пока я поднималась на колени, позволив себя поцеловать. Ничего, потом отплююсь, жизнь дороже.

— Эй, прямо тут решили? — возмутилась полуэльфийка, пока я терпела откровенно неприятный поцелуй. Как бы мягко проводя по его спине. Он уже потянул свои ручонки к моей заднице.

А теперь быстро. Сигнал маны в меч, отведя руку, ледяной клинок быстро формируется из воздуха и вогнать прямо ему в брюхо, одновременно включая прочный щит и с силой поворачивая тело в сторону его друзей следивших за мной.

Теперь изначально короткий ледяной клинок нарастал прямо внутри него, одновременно промораживая внутренности. Парень, в глаза которого теперь не прикрывая отвращения смотрела в упор, смог издать лишь хрип, получив несколько секунд осознания смерти.

Около меня уже формировалось быстрое заклинание небольшого огненного шарика, пока я так и быстро умирающего молодого бандита, уже не способного ответить. В брюхо вошёл меч, что вырос где-то до груди и источал холод. Человеческое тело хрупко.

В меня тут же сорвались ледяные клинки, но не зря же я прикрылась телом. Промахнулись, попали в спину своему же товарищу. Но я уже вскакивала, отпустив клинок и в моей руке начал формироваться новый. Огненный шарик улетел в ту парочку, но разбился о щиты.

— Блядь! Прикончу! — кричал другой мужчина, бросившись на меня с такой же «заточкой», на ходу собирая теневое заклинание. Мне же пришлось потратить время на то, чтобы окончательно оказаться на ногах.

Теперь не будем размениваться на мелочь. В левой руке уже выстраивалось заклинание Штормового Удара. Тем временем вновь отросшая льдина приняла неуклюжий выпад противника. Вышло не очень ловко в моей позиции, но на ногах удержалась. Пришлось делить внимание между заклинанием и парированием яростной атаки.

В меня ударил теневой снаряд и опять льдинки, но также бессильно разбились о высококлассный щит. Эльфийка осталась в тылу, что-то готовила, а я пыталась держаться так, чтобы её товарищ оказался на линии атаки. Парень яростно наступал, размахивая заточкой, будто оттеснял от уже дохлого. Не поняли или не поверили, что он уже мёртв.

Я же не против была двигаться, отпрыгивая от некоторых атак и принимая на щит слабые, но частые удары льдинками и тенью.

В момент когда Штормовой Удар был уже почти готов, предательски оступилась о камень, пропустив очередной выпад. Заточка больно ударила по левой руке. Вот только примитивное оружие было бы опасно для простой ткани, но не зачарованной. Таким оружием стоило бы пытаться уколоть.

Едва не теряя равновесие, направляю атаку в эльфийку. Предельная сила, насколько могла. Синей с золотистым снаряд попал прямо в неё, подняв волну пыли.

— Эя! — оглянулся парень, зря отвлекается. Да и выдержал кое-как её щит, хотя после удара нестабильное заклинание распалось и остаток ветровой волны заставил её пошатнуться, из-за чего она потеряла и подготовленное огненное заклинание.

Я решила развить преимущество. Заминка отвлёкшегося парня позволила отпрыгнуть назад, выхватив болящей рукой три кинжала и, быстро напитав пламенем, метнуть в девушку, оступившуюся на крупных камнях. Они неплохие маги по силе души, но недоучились.

Одним кинжалом промахнулась, ещё один попал в едва начавший снова формироваться щит и вспыхнул заряженным в него пламенем, опалив грудь, а вот третий угодил точно в шею.

— Нет! — взревел мужчина, снова бросившись на меня, меча нестабильную теневую магию. Но теперь я была всецело сосредоточена на фехтовании с одним противником. Я далеко не мастер, но его вообще не учили и у него ужасное оружие.

Блокировала несколько ударов, выхватив маг-пистолет и выстрелив ему в лицо, чтобы ненадолго помешать обзору, что оно отчаянно пытался делать и со своей тенью.

Сместиться в лево, выпад. Он едва отшатнулся, косо блокируя.

Меняю стойку и перехожу к другому приёму, что много раз отрабатывала под руководством Аланиса. Ещё несколько движений, парирование, контратака.

Парень фактически споткнулся о свои ноги и толкаемый силовой магий клинок отрубил ему руку. Щит не выдержал прямого удара. Бой закончен.

Теперь он упал на землю, крича и смотря на меня безумными глазами, полными боли и ненависти. Я же наконец сплюнула.

— Вам стоило убить меня сразу. Как вы, идиоты, только выживали всё это время?

Впрочем, говорить он не собирался, едва перенося боль от потери руки, снова пытался что-то сплести, вот только получил ещё выстрел из пистолета, взорвавшего едва появившийся хилый щиток. А следом и укол в грудь. Мёртв.

Отбилась. Повезло что они такие идиоты. Иначе бы конец моего путешествия настал. В лучшем случае бросили бы, забрав мотоцикл и всё снаряжение, кроме самого простого. А тот урод может ещё изнасиловал бы напоследок. Это если бы они смогли меня обезвредить заранее. Этот последний парень и правда видимо на теневой специализировался и смог за периметр пробраться.

Сердце всё ещё бешено стучало. Это было близко. Меня спасло их нежелание убивать?

А вот теперь задумалась, оглядев три трупа. Был ранний рассвет, уже было достаточно светло а на дороге вдали стояла лёгкая машина. Я убила тех, кто меня решил не убивать?

Но вот обокрасть они меня решили — сами виноваты. Снаряга дрянь, мечи — позорище. Хотя рука от тупого удара ещё ныла и напоминала о себе при каждом движении. Благо зачаровывать не умели, а то даже самым дерьмовым артефактом, пустив по нему стихию, могли бы повредить ткань.

Но я отделалась синяком, на который даже смотреть не хочу. Кое-как призвала скудные умения к исцелению и направила заклинание на ушибленную руку. Боль сразу стала понемногу стихать.

Удерживая заклинание, вернулась к своей подстилке и упаковала её в рюкзак. Потом вернула свои кинжалы из убитой полу-эльфийки и упавший чуть дальше у дороги.

Наконец выкатила припрятанный в кустах мотоцикл обратно на дорогу к их машине. И зачем он им? Транспорт у них есть. Клюнули на крутой вид или думали приделать мотоколяску? Такое на коленке не делается. Ну, теперь не знаю. Скорее всего — банальная жадность.

Выспалась не до конца, но отсюда лучше уйти, но всё же проверить их транспорт стоит. Двигали они на запад и, вероятно, недавно покинули город, к которому я еду. В машине обнаружились запасные вещи, спальники, даже немного алкоголя и расшитый мешочек каких-то других монеток. Но совсем мало. Еды тоже мало, видимо собирались купить в следующем городе. Может, тоже угнали транспорт и некогда было закупаться там, откуда ехали? Спальные мешки тоже решили не брать, слишком крупные и из них быстро не выберешься.

Собиравшихся меня оставить без транспорта не жалела, но вот насчёт минувшей опасности нервы продолжали пошаливать. Надо любыми способами прятаться как можно дальше от дороги.

Покатила дальше, вдавив высокую скорость. Дальнейшая поездка по бывшей территории Федерации Дион проходило вполне сносно. Местность вокруг стала гористой, так что иногда приходилась проезжать по серпантинам вдоль скал, всё ещё целым старым мостам и тоннелям. Если придут в негодность, перемещаться здесь станет сложно. Но за полгода ещё ничего не обрушилось.

Запасы походной еды, несмотря на перебивки с мясом волчков или сбитых порывом шторма крупных диких птиц, постепенно истощались. Зато топлива было с полным запасом. В Анезе предпочту в города не соваться и лишнее время на охоту не тратить, а потому за едой решила заехать в городок недалеко от границы. Уютное поселение в небольшой горной долине, через которую текла речка.

Системы безопасности у мотоцикла не было — сломалась, и её просто замкнули, не говоря уж о силовом движке, так что оставить транспорт на улице не могла. И так завистливые взгляды ловила, хоть и ехала бесшумно. А ещё местных денег у меня немного есть, уж не знаю их ценность, но на еду мне должно хватить.

Пока катилась по городу, заметила крупный дом явно частный дом с гаражом, где, судя по всему, работали с оставшейся техникой и артефакторикой. И недалеко от него была лавка.

— Ремонт? — вышла ко мне рыжая эльфийка в комбинезоне, довольно молодо выглядящая.

— Нет… пожалуй. Я одна путешествую, не могу же его на улице оставить, хотела продать вот эту мелочовку, ещё есть просто деньги. Еды купить в дорогу надо, — я вытащила из внутреннего кармана жезл и мешочек монеток.

Она явно поняла мою проблему, взяв трофейный артефакт.

— Ну, в целом хлам, но рабочий. Я могу тебе помочь за процент.

— Конечно, понимаю, — согласилась я. За бесплатно незнакомцу-то не помогут и всё честно. — Буду благодарна, если купите мне еды или продадите.

— А куда путь держишь?

— В Анез, — решила честно сказать я.

— Угу… — посмотрела она уже более хмуро. — Допустим тебе надо к тем расистам по какой-то своей причине, но ты собралась на мотоцикле ехать?

— Допустим… я вообще половину бывшей Федерации на нём проехала, — решила сказать я.

— Дак у нас люди более мирные, и вообще полный крах, как ты заметила. А Анез выстоял. Заберут у тебя мотоцикл, слишком уж полезная штука, тем более такой мощный и с силовым приводом. На благо Короны! — сказала она, наигранно торжественно подняв руку, и вот теперь нахмурилась я.

— А если горными тропами, мелкими дорожками? Не могут же они всю границу хорошо просматривать.

— Ну, да, граница дырявая как решето, удачи протащить там эту махину, — усмехнулась женщина, пока я внимательно на неё смотрела.

— Ты же не пытаешься убедить продать тебе рабочий байк, придумав эту проблему? — уточнила я.

— Нет, можешь пойти у кого угодно поспрашивать. Боюсь, они на нас скоро нападут, — усмехнулась эльфийка.

— Зачем это? — удивилась я.

— Тут горы ещё только начались, достаточно плодородных земель, а южные земли вовсе достаточно равнинные. А у них, одни горы да пустоши. Рыбная ловля в океане сейчас затруднена, а на юге у них фон маны высокий. Гидропоника благополучно сдохла. Географию лучше бы учила, сама бы догадалась. Проблемы у них с продовольствием. Мне продолжать?

— Не похоже, чтобы вы собирались отсюда бежать, — я наклонила голову.

— А ты присмотрись к городку, он полупустой. Остались только ярые патриоты, готовые стоять здесь до конца, чистокровные люди, что готовы влиться в выстоявший Анез, или кто слишком малодушен, чтобы бежать из знакомых мест и также предпочтёт принять новых правителей. Новые власти концентрируют силы, пытаются нарастить военную мощь, но этого не хватит.

— Присоединитесь к Федерации Маврелион». Всяко больше сил будет, — не понимала я.

— Сейчас с новостями сложно, я не знаю что в головах у политиков, — пожала она плечами.

— Вас собрались сдать, не принимают. Плодородных земель много и западнее, а так Анез удовлетвориться этим куском и пока будет переваривать, можно укрепить новые рубежи. Наверняка народ, бегущий отсюда, охотно к себе пускают, концентрируя силы. Политически Маврелион вроде сам территории не потерял, а Анез пока доволен, — поняла я, и эльфийка скривилась от такого предательства недавно ещё одного народа, но медленно кивнула. — Но почему не бежишь ты? У тебя сильная душа. Кхм.

Последнее зря ляпнула.

— Маг души, полезный навык выживания, — хмыкнула она. — И с чего ты взяла, что не собираюсь? Просто не тороплюсь убежать неподготовленной. И мне тут привезли очень хороший транспорт для бегства.

— Я ещё не согласилась, — медленно сказала я.

— Сделай круг почёта по городу, посмотри на состояние, подумай о предложении. А у меня для тебя будет кое-что будет взамен. Кстати покажи, что он заводится и сам едет, раз уж так.

— На обратном пути, — ответила я, решив реализовать её предложение и развернула мотоцикл. Бесшумно покатилась по улицам города. Здесь и правда царило видимо глазу запустение. Другие города были куда более живыми.

Решила даже пристать к одному из слабых людей в форме, охранявшего подобие порядка тут.

— Извините за беспокойство. Я тут проездом, вы думаете, что Анез может напасть на нас? У них же, наверное, проблемы с продовольствием сейчас.

— Не сомневаюсь, они всегда засматривались на наши земли, но из-за силы вынуждены были торговаться, иначе ещё тогда под блокадой в окружении врагов сдулись бы. А сейчас до того, как Имперцы и эльфишки поймут что произошло, они уже будут здесь всюду. И я даже не против. Наведут порядок в этом бедламе, — фыркнул он. — А тебе-то чего?

— Да просто… хотела новости узнать. Спасибо, — я развернула байк и поехала от скучающего стражника, который решил выговориться. На подъезде к гаражу завела мотоцикл и пару раз газанула. Женщина механик-артефактор снова вышла, смотря как я, сделав небольшой круг по улице, подкатила к ней.

— И правда рабочий. Закатывай, обкашляем детали, — махнула она рукой. Я аккуратно закатила мотоцикл внутрь и слезла, привычно поставив подножку.

— Ты мне хорошо послужил, мой стальной конь, — улыбнулась я, похлопав по топливному баку. А потом сняла шлем и оставила сверху.

— О как, нравятся байки? Я прикрою, чтобы нам не мешали? — эльфийка кивнула на рулонные ворота.

— Согласна, — сказал я. Самой собой, я скрывала ауру и оценивала обстановку видением душ, готовая выбить ворота и, отбиваясь, умчать. В доме был ещё один маг, но на этом всё.

— Не против осмотра? — подошла эльфийка, зажигая светляк, освещение гаража было малость тускловатым по сравнению с солнечной улицей.

— Оценивай, в свою очередь, какой транспорт ты предлагаешь взамен? Пересечь границу и сесть там на месте, как понимаешь, мне мало, — сказал я.

— Вон тот стальной пони, — со смешком она указала пальцем на велосипед, переделанный в подобие мотоцикла. Даже передачи велосипедные. Плюс ещё силовой движок на раме, поскромнее чем на мотоцикле, конечно. Даже ручной насос прикреплён, на случай если проткну шину. Вот только залатать всё равно не умею.

— Я никогда не думала, что буду есть диких птиц, использовать магию буквально за еду и… менять великолепный хромированный байк на велик с двигателем от газонокосилки, — вздохнула я.

— Катастрофа изменила многое, — хохотнула эльфийка, осматривающая какие-то детали движка. — Где же ты его достала в таком хорошем состоянии?

— Ну так очевидно же. Угнала, — лениво сказала я, осматривая куда более лёгкий и проходимый транспорт. — Один мужик ограбить хотел, а ограбили его. Ты что ли на этом собиралась на запад двигать?

— Не, этот продать хотела. Наскрести побольше всякого особо ценного, зачаровать получше движок на машину и уже скоро покатить с парнем. Но теперь прицеплю к этому красавцу коляску и можно в путь, — полностью проигнорировала она слова о происхождении мотоцикла.

— Тогда давай так. За него с излишками топлива, благо я по дороге, а заодно те монетки, что мне без надобности, я забираю скакуна попроще, некоторое количество топлива к нему, полный рюкзак походной еды и… — я вздохнула, с людьми поговорить очень сильно хотелось. — Дай мне, пожалуйста, книгу по магии изменения. Я себе сама даже одежду залатать не могу. Недоучилась. Хоть посчитать что будет на привалах.

Я была настороже, но всё же в городах люди будто включались в цивилизацию, вспоминали, что они не дикари. Эльфийка враждебности не выказывала, только лучилась довольством.

— Принято! — тут же подняла эльфийка руку, не отвлекаясь от осмотра силового движка.

Велосипед, кстати, решит проблему сна — на таком можно по пересечённой местности проехать, отдалившись от дороги. Даже поднять и затащить куда-то.

— Фолен! Что у тебя тут? — услышала я выкрик парня, что пришёл из глубины дома к нам. Обычный человек, немного старше эльфийки, черноволосый. Вполне себе «красавчик». И маг, хотя не знаю кто из них сильнее, примерно равны. — Ого…

— К нам приехал транспорт, на котором сможем далеко и быстро укатить с почти всем, что захотим, — ответила эльфийка Фолен, — принеси, пожалуйста, книгу по магии Изменения, что-то со всеми основами. А потом пусть девушка себе сумку едой в дорогу набьёт.

— Сейчас поищу. Мисс…

— Терминус, — сказала я.

— Какое странное имя. О, без обид. Тони. Подождите тут, — сказал он и снова ушёл через внутреннюю дверь. Я же пока продолжила осмотре зелёного горного «велосипеда». Заводится тросовым стартером, то есть резко дёрнув верёвку. Оно крутит несколько изменённую передачу велика, хитро переделанную. Дроссель выведен на ручку и даже кой-то механизм сцепления сделан на механике. Тормоза обычные велосипедные. Педали сняли, но поставили упоры для ног. И на левой ручке вмонтировано управление для закреплённого между топливным баком и движком силового привода. Кустарно, но не люфтит, установлено прочно. На заднем колесе закреплён багажник с простыми боковыми сумками на застёжках.

— Хех… а что бы он завёлся и ехал, надо кричать «вагх» и верить? — посмеялась я про себя.

— Что? — повернулась ко мне эльфийка.

— Ну, верить, что это работает, может ещё в красный перекрасить? — улыбнулась я.

— Эм? — эльфийка дважды непонимающе моргнула. Окей, не поняла.

— Прошу прощения, забудь. И спасибо, что предупредили. Правда. Я даже не подумала, что в Анезе на границе меня стопнут и отберут такой транспорт, — сменила я тему.

— Сегодня нам всем повезло, — улыбнулась эльфийка и вернулась к изучению мотоцикла, пощёлкав кнопкой запуска двигателя. — Стартер дохлый, конечно. Ну, с толкача и правда можно.

— А случайного не подскажешь, где можно проскочить границу?

— Могу пометить на карте, где можно обойти по горным тропкам, только старайся магию по минимуму использовать, нечего боевого. Лучше прячься. Ну и этот шумноват, прокати на магической тяге, её вряд ли засекут, — сказала эльфийка.

Тем временем пришёл её парень Тони и вручил мне небольшую книгу.

— В дорогу удобно, основы добротные.

Я приняла, быстро её пролистав. Для артефакторов. Есть главы, судя по названию, с пояснениями по сборке сложных конструкций, сплавлению разнородных материалов и правильному составлю чертежа структуры предмета.

Самого зачарования не было, только изменение для производства основ артефактов. Оно и не нужно, иначе я бы сейчас держала в руках увесистый кирпич. Главное первая половина книги с основными плетениями и заклинаниями изменения, начиная с самых основ. Это позволит взять материю под контроль и сделать её более… текучей, мягкой, иногда даже ослабить молекулярные связи или сплавить поверхности. А на более продвинутом уровне — принять форму по определённому шаблону, как у магов льда форма их сосулек вписана в заклинания.

Я всю дорогу боялась шину проколоть. Не проблема для мага изменения, но я бы откаталась.

— Благодарю, то что мне нужно.

— Пойдём закончим обмен, — сказал парень и пошёл внутрь здания. Я осторожно двинулась за ним, вскоре зайдя в этакий прохладный чулан, где хранилась еда. Видимо «всегда готовы». — Вперёд. Бери, что считаешь нужным. Не продешевила ли?

Я сняла изрядно опустевший без запасов еды рюкзак и, положив книгу, стала набивать его сухарями, сухофруктами и орехами, разложенными по мешочкам. Даже вяленное мясо и пакетик злаковых хлопьев в сахаре были. Для работы головы и поднятия настроения полезно. Запас большой, видимо нагребли на случай города.

— Ну… время такое. Я не могу брать с собой больше, чем смогу тащить на себе, — ответила я. — Надорвусь и не приду никуда, а ваши деньги мне бесполезны.

— Тогда просто бонусом. Вдруг пригодиться, — сказал он и отошёл, пока я закончила упаковку и, взяв один мешочек сверху, стала жевать чернослив. Почему бы не утолить голод не из запасов.

Ждала его в кладовке, чтобы не шастать по чужому дому. Вскоре парень вернулся.

— Держи. Мы как хомяки в своё время нагребли, а это всё равно я делаю.

Он протянул запечатанный, видимо, гигиенический набор и относительно крупный цилиндр с запалом. А ещё тёмно-серую шапку… полезно. А то я свою не надевала на соревнованиях и погода достаточно тёплая, а потом в шлеме была. Но сейчас придётся быстро ехать без шапки, а в горах может стать прохладнее и крайне ветрено.

— Полезно, спасибо, — поблагодарила я, убирая гранату в достаточно глубокий внутренний карман куртки, где она неплоходержалась. А набор затолкала в последний оставшийся уголок кармашка рюкзака. Шапку же сразу на себя надела, убрав волосы под маскировочный плащик. — От меня, полагаю, сейчас пасёт?

— Могло бы быть и лучше, — пожал он плечами. — Когда один путешествуешь, да ещё в холодное время, как-то нет времени на гигиену больше необходимого. А граната алхимическая, будь осторожна, очень едкое и сильное пламя с магией. Предосторожности, понимаешь.

Немного стыдно, хотя он не критиковал. Последние влажные салфетки, что имелись, недавно истратила и их не хватило хорошо обтереться, уж не говоря о невозможности постирать одежду. Удержать тёплый воздух магией проблематично, только постоянно греть, а ещё и воду… могла бы, но на такую гигиену ушло бы много времени я предпочла быстрее ехать.

О том, чтобы остановиться где-то в городе помыться не было и речи. Тем более чистота на мне долго не продержится, но потом, в достаточно глухих горах всё же, может быть, сполоснусь.

Парень немного сочувственно вздохнул, оглядев меня и мы прошли обратно в гараж. Там Фолен уже засунула в заднюю сумку модифицированного горного велика тонкую канистры с бензином.

— Вот и славно. Дай свою карту, — сказала она. Я вытащила немного измятую бумагу, на которой эльфийка, подхватив карандаш, стала черкать. — Сейчас уходишь севернее на десять километров и по мосту на восток, там снова на север и сворачиваешь между склонами по низине. Будет старая тропика на тот, что слева. Смотри внимательно, не проедь. Она уходит наверх по пологому склону и идёт до перевала. Там местность дикая, раньше военные базы и пограничные пункты были, но сейчас в основном заброшены, с логистикой без воздушки трудно.

Я понятливо кивала, смотря на черкаемый по карте маршрут.

— Там держись деревьев и склона вниз, иначе на обрыв нарвёшься. Потом, уже не уверена, нырни где-то между горами дальше, граница там недалеко. Только не спускайся в самую низину, там много горных рек и отвесных скал, старайся держаться на склонах, они пороги и там хватает тропок и приемлемых для велосипеда мест. Как пройдёшь перевал, сразу на юг, выезжай к дорогам, иначе заплутаешь и не уверена, будет ли нормальный спуск. Уж не знаю, куда тебе нужно, но лучше держись мелких дорог.

— Спасибо, тогда я в путь, — сказала я, забрав карту, сложенную так, чтобы сразу был виден этот участок.

— Ага, топляка тебе хватит далеко уехать, я твой шланг положила в сумку рядом с канистрой. Двигатель немного жрёт. Шлем тоже оставишь? — спросила она, и я кивнула. Он полезен, но велосипедист в нём внимание привлекать будет, как мне кажется. — Возьми, а то мошки в глаза лететь будут. Хоть что-то.

Она дала обычные прозрачные пластиковые защитные очки. Не плотно прилегающие, но… да, правильно. А то мошки в глаза лететь будут, так что одела их.

— И вновь спасибо, удачи в пути, — сказала я, взяв «стального пони» в лице горного веломопеда. Эльфийка приоткрыла мне ворота.

Я дёрнула тросовый стартер и движок завёлся с высоким стрёкотом. Конечно насчёт «газонокосилки» лишь моё предположение, но всё же крупным он не был. Тем не менее судя по виду двухцилиндровый и какая-то мощь в нём быть должна.

Села на «скакуна» и махнув рукой паре, отпустила сцепление, так что оно зацепилось за нижнюю передачу и покатило. Кустаная механика как-то функционировала. Я выкрутила до предела дроссель, набирая скорость. Мелкий движок подо мной взревел, но глушитель на выхлопе и кожух из чего-то мягкого имелся. Терпимо.

Увы, без спидометра и совсем не те ощущения, как на здоровом байке с движком раз в семь мощнее, но… катимся. Включила силовой привод и набрала вполне неплохую скорость, покидая вытянутый вдоль речушки городок.

Глава 12. Через границу и дальше

Путь известен, но теперь всё сильнее напоминает о себе беспокойство насчёт путешествия по стране прямого врага Ришара. Даже смесь стыда и раздражения от того, что мне сейчас подарили гигиенический комплект быстро смыло… хотя при возможности помоюсь, хоть над этим я властна.

Но теперь в душе прыснулся страх и всё глубже вонзает коготки, нашёптывая, что там выжить будет куда сложнее. Что пересечь границу Анеза и Ришара будет сложной задай. Меня наверняка уже записали в погибшие и в ближайшее время могу действительно умереть или, хуже того, попасть в плен.

И ведь… сколько людей погибло. А меня спас Высший дух.

Кстати о Тирсее… а должна ли я говорить о нём при возвращении? Долг говорит — должна, честь — нет, это предательство спасшего жизнь. Даже если высший дух на нашей территории, он должно быть уже много лет сосуществует с нами, не агрессивный. Он спас меня и отказался сражаться с теми, кого назвали антимагами. Отказался убивать.

Но как я объясню своё долгое отсутствие? Попробую лгать, контролируя эмоции? Говоря правду, но такими словами, чтобы подумали то, что нужно мне? Тот ублюдок, Грин, говорил что солгать легко. По крайней мере, если за меня не примутся серьёзно. А приняться могут, я ведь уже четыре для отсутствую, считая злополучный день инцидента. Благо почти сразу получила транспорт и гнала в меру быстро целыми днями, тормозя только по физическим нуждам или стянуть ещё бензина.

Но теперь, пойдёт не так быстро. Граница с Ришаром должна быть надёжна защищена, наверняка ведь как мы знаем, что Анез устоял, так и они знают, что Империя сильна. Все сейчас решают ворох внутренних проблем, но давать слабину на границе нельзя. Как бы меня свои не пристрелили, когда уже буду с нейтральной зоны приближаться к родной Империи. Впрочем, это ещё не ладно, одиночку, если буду перемещаться открыто, примут за курьера с посланием.

Куда сложнее будет не упоминая Тирсея ответить на вопрос, где я была и как оказалась на территории врага.

И единственный мой ответ — меня астральным переносом хотел закинуть домой Высший дух жизни, но промахнулся и отправил за полторы тысячи километров на запад. Меня проверят на вшивость, очень тщательно проверят! Может даже придётся терпеть чтение мыслей, но я ни в чём не виновата и это будет правдой. Вот только духа, вероятно, пойдут убивать.

При такой способности он сбежит, без Танис его вряд ли возможность убить, но… это подло. Я бы даже хотела с ним ещё раз поговорить. Удивительно, но если он не враг, то я бы могла его расспросить. Он сказал интересную и странную вещь, которую я всё отказывалась вспоминать.

Мы живём с эльфами, поклоняемся нашим богам, а духов считаем монстрами, а ведь они почти такие же. Скажи такое кому-то из служителей Танис, и тебя могут чуть ли не на месте прикончить. Поставить знак равенства между людьми, эльфами, духами и богами. Точнее между людьми и эльфами, как частями народа. Людьми и духами, а также духами и богами. Потому что все разумны?

Так и что с того? Пожиратели душ тоже могут быть разумны. Но в конечном итоге это монстр, что захочет тебя убить и изорвать твою душу, хватая её части для своего усиления.

Или не стоит так ударяться в философию и формулировки? Духи и боги, потому что владеют мощными стихийными силами, живут вечно и имеют энергетическую основу существования. Духи и эльфы, потому что ещё одни разумные существа. То есть они где-то между… и всё равно «мы считаем их монстрами». Но ведь духи немало людей поубивали… как и сами люди, чего уж. И боги.

Эти мысли можно считать откровенной ересью, но это так. А дух спас мне жизнь, пока боги нас покинули. Мне понятна война, но антимаги — просто предатели… и люди.

Пока думала, тарахтя на своём мопеде со вполне пристойной скоростью, покинула город. Всё лучше, чем пешком или на чистой магии. Впереди уже виднелся мост через один из притоков реки, протекавшей через город.

Итак, значит постараемся… солгать ради духа. Если не получится — придётся аргументировать свой поступок. Присягу я ещё не дала, да и вообще я пострадавшая во всём этом, а дух меня действительно спас как не смотри, хоть и вышло коряво.

В идеале надо проскочить и границу Ришара незамеченной. Буду говорить, что кое-как сбежала раненая, значок повредила атака… то есть его надо будет уничтожить. У меня и так есть документы.

Я залегла в пещерах той низины, куда нас отправили на зачистку, и зализывала раны со своим жалким исцелением, а потом выбиралась, потерявшись в горах — нормального курса ориентирования в дикой местности ещё не было и я плохой скалолаз. А, точно, ещё я испугалась и просто боялась выйти наружу!

Что с меня взять? Я первокурсница, на моих глазах умерли мои товарищи, заглянула в лицо смерти. Вот и сидела тряслась в глубокой пещере несколько дней, сначала голодая, а потом осторожно охотясь на мелкую живность, что там расплодилась, благодаря магии души. Или просто убив пришедшего за мной хищника. Звучит как план.

Я свернула на мост, чуть притормозив и потом снова налево, уже по другой стороне притока реки. Дорого по той стороне, судя по карте, вела к другому приграничному, полувоенному городку. Теперь мне надо свернуть на пологую горную грунтовку.

Итак… Линия поведения, что я выбрала, самой казалось правильной, хоть и странной. А сама ситуаций безумной. Но пока рано выбирать окончательный план, я не проделала ещё и половины пути. И при таком плане я буду рисковать, тихо пробираясь через границу с Ришаром, чтобы добраться до злополучной низины и «выбраться» из неё. Но если попадусь, скажу, что не знала, где начинались позиции Ришара и потому кралась тихо.

Дорога вилась, тарахтека катила исправно. Свернула на грунтовку и, держась левого склонна, искала взглядом дорожку наверх. Нашла. Немного заросла, но из-за утоптанности и каменистости ещё выглядит вполне прилично. Даже заборчик местами у обрывов есть.

Включила максимальную тягу силового движка, газонокосилка «взревела» на пониженной передаче велосипедной трансмиссии и велосипед уверенно покатился вверх. Передний амортизатор немного сглаживал тряску, но сегодня, чувствую, растрясусь как коктейль в шейкере исполнительного бармена.

Когда заехала на некоторую высоту, всё же отключила громко работающий мотор, покатившись несколько медленней на одной силовой тяге. Он был намного слабее движка мотоцикла или тех, что ставили на машины, но и масса транспорта минимальна, а меня крупной никто не назовёт. Правда качество ещё всё же было хуже, от движка сильнее «фонило» чистой хаотичной маной, больше утечек в зачаровании, то есть эффективность по энергии. Но при его мощности могу долго его питать благодаря Истоку.

И как хорошо, что мне не нужно шагать наверх по склону. Мотоцикл здесь бы не проехал, а вот узкие большие колёса горного велосипеда превосходя себя чувствовали на кочках и камнях. И если нужно будет преодолеть, например, какой-нибудь разлом между двумя скалами, я смогу кинуть велосипед силовым импульсом и потом перепрыгнуть сама. Кинуть огромный мотоцикл просто не смогла бы: слишком большая масса, не удержала бы требуемый импульс энергии в заклинании.

Конечно хоть я поверила Фолен, но далеко не факт, что хороший транспорт действительно попытались бы отобрать на границе. В конце концов, можно попробовать прорваться, но тут успех будет зависеть от того, будут ли они заморачиваться из-за прорыва одной девчонки? Я не преодолею всю страну с «хвостом» после прорыва, ведь они передадут сообщение и мне выедут навстречу. Но теперь я имею шанс пересечь границу скрытно и в самом Анезе буду привлекать кратно меньше внимания.

Ладно, пока надо сосредоточиться на этой поездке. Склон каменисто-землистый, поросший пучками травы и невысокими кустиками. Фон маны пока низкий, но должен немного повыситься дальше в горах, где-то там и пролегает официальная граница.

Ехала аккуратно, смотря чтобы не наехать на крупный камень, но большие колёса с глубоким протектором и впрямь были предназначены для этой местности, только пришлось привстать на упорах для ног, поскольку заднего амортизатора не было и сидение начало неприятно бить зад на крупных кочках. Спина у меня тоже не стальная стерпеть подобное.

До перевала доехала быстро, свернув за голое деревце, благо тёмно-серая накидка делала меня менее заметной. Хорошо я не имею привычки в яркие цвета одеваться — и так с этими волосами как факел. И ещё раз спасибо тому парню за шапку, что почти скрыла волосы.

Вроде тихо, никого рядом нет, но надо преодолеть низину и нырнуть между горами вдали. Определённого пути нет, так что, можно сказать, бросаем монетку. Не там где перевал выглядит слишком лёгким — его с большей вероятностью лучше охраняют, но и не там где, судя по виду, придётся взбираться на большую высоту по крутому уклону. Если не осилю — придётся возвращаться, задерживаясь здесь, что не желательно. Значит выберем средний вариант.

Тем не менее сразу рваться не буду. Я отошла немного назад, спрятавшись за камнями. Правил. Я потратила ощутимую часть резерва на эти поездки и тело затекло. А потом размялась, достала свёрнутая покрывало и уселась на него, пожёвывая кусок вяленного мяса.

Свежий воздух приятно холодил лицо и я решила набраться сил. А пока достала книгу, что мне дали. Жажда знаний давно просила заполнить ещё один пробел в образовании. Начала читать, благо язык хороший, а я на понятливость не жалуюсь.

Сидела долго, неспешно пожёвывая мясцо и провалившись в тему с головой. Очнулась только от того, что сильно захотелось пить и, судя по часам, привал длился уже больше часа. Резерв вновь был полон. Даже забыла, что вокруг происходит.

Стянув немного влаги из атмосферы и подогрев, напилась после солёного мяса и упаковалась. Нельзя терять время, в путь.

Быстро покатила вниз по склону, включив «заднюю», которой не хватало меня оставить при езде с такого уклона. Просто отключала, когда слишком замедлялась. Не знаю качество тормозов велика, и пусть вроде работают исправно… так я их не изнашиваю и это надёжно.

Тут и правда росли редкие деревца, что в низине стояли зелёные, всё же я ощутимо сместилась юг. Под их прикрытием проехалась по склону и стала закатываться вверх на максимальной тяге. Пока здесь бывшая федерация Дион, граница дальше и главное быть незаметной там. Вечер близился, как раз скоро начнёт темнеть, что поможет скрыть мои перемещения. Разумеется, теневое сокрытие сейчас было на постепенно повышаемом пределе, делая меня менее заметной для любой поисковой магии.

По мере наборе высоте, воздух становился прохладней и разреженнее, главное не лезть на вершины гор, там много где ещё снег лежит. Дыхание освежало, давало приятную лёгкость, будто бы охлаждая беспокойный разум. Всё получится.

Примерно полчаса попыток ехать по более пологому маршруту, чтобы силовому движку хватало мощи меня заталкивать наверх и чтобы не навернуться с крутых отвесов, и я почти у перевала. Удобный путь вдоль склонов вижу, останется надеется на дырявость границ, но покрывной щит всё же включила. Иначе один умелый снайпер покончит со мной. Да и фон маны тут резко повышается, осложняя разведку. Я и сама использовала своё поисковое заклинание… что-то есть, но на отвесных скалах или выше. Крупные птицы, скорее всего. Иногда в небе кружили, но если бы они нападали на людей, их бы давно истребили.

Так или иначе… покатили.

Вдоль склонов, да по террасам или, предельно аккуратно, между деревьями, иногда прыгая с невысоких уступов. Использовала всё своё умение держать равновесие. Скоро попаду в страну прямого врага. А потом пересеку и её!

Глава 13. Территория врага

На горы быстро опускались сумерки, солнце давно скрылось за перевалом и горы были освещены лишь тусклым свечением вечереющего неба. К счастью, ясного, дающего достаточно света. Я всё глубже продвигалась в пологие дикие пограничные горы.

Пока условно Анез и новоявленный кусочек старой Федерации не являются прямыми врагами и все стороны собирают силы после Излома. И уж точно они не будут ставить дежурить значительные гарнизоны в таком месте, как это.

Кое-где на вершинах удалось разглядеть наблюдательные пункты, но они казались мёртвыми, не освещались и движения я не замечала. Слишком сложно сейчас туда забираться. Раньше к таким всё по воздуху доставляли.

Никаких тепловых сенсоров и датчиков движения, а сенсорную магию на всю границу не растянешь. То есть можно, конечно, но дешевле расставить караулы людей, которые тут остаются без вменяемой связи и транспорта.

А когда-то транспорта тут было много. В низине даже лежало несколько куч обломков того, что явно являлось грузовыми летательными аппаратами малой дальности. И вдали виднелись обломки чего-то совсем неопознаваемого, раскиданного по огромной площади. Тут и там обломки беспилотников. В остальном — тишь и дикие места.

Темнота сейчас — мой друг, надеюсь, если тут и есть наблюдательный пункты, одинокий велосипед проглядят.

Проехала вдоль склона, дважды чуть не навернувшись с велосипеда, виляя по очень узким участкам или переезжая крупные камни. Мотоцикл тут и впрямь не проедет. Ховер бы… или уметь летать. Мечты-мечты. Сейчас даже близко не хватит контроля в общем и силовой магии в частности, даже будь у меня подходящее заклинание для стабильного управления полётом. На прямом контроле тоже можно, но ещё на порядок сложнее.

Снова съезд в низину, краем глаза смотря на красивое, прозрачное горное озеро, гладь которого как зеркало отражала небо и горы. Пришлось уйти правее, поскольку откосы дальше от этого озера были почти вертикальными. Переехала перевал и снова покатила вдоль склона.

Благодаря Истоку движок такой мощности мою маны быстро не просаживал, могу не один час катать без проблем, а вот усталость разума от постоянно напряжения накапливалась, как и усталость рук, которыми я вцепилась в руль. Но сначала надо проехать здесь. Я уже точно в нейральной области, где-то здесь и проходит граница.

Краем глаза заметила движение и сердце ёкнуло, а по телу тотчас прошла волна адреналина, но… какие-то мелкие животные траву щиплют. Невысокие серые меховые комочки с загнутыми рогами. На меня посмотрела и проигнорировали.

Ещё немного времени, и проехала мимо горы, ограничивавшей с востока горное озеро. Стемнело окончательно, надо мной уже проявились яркие звёзды и половинка луны тускло освещала дорогу, так что камни поблескивали. Вполне достаточно, чтобы видеть, куда еду.

Ехала всё дальше, иногда виляя между выступающими камнями и объезжая слишком крутые склоны. Ещё немного… думаю уже можно сворачивать на юг, к магистральной дороге. Уверена, я уже в Анезе.

Поворот и снова езда под уклон, притормаживая велосипедными тормозами, чтобы сэкономить силы. Один-два перевала и выйду на ровную дорогу, по которой отъеду подальше от границы.

Свист и хлопок. Громкий звук раскалывающихся камней.

Недалеко от меня что-то выбило скоп щебёнки из земли.

Пуля! У меня стреляли из снайперской винтовки со спины справа, с вершины!

Сразу отпустила слегка прижатые тормоза и развернула щит в купольный режим. Если повредят велосипед, то точно не выберусь.

Скорость стала угрожающе расти, я почти стояла на велосипеде, что трясся подо мной на мелких камнях. Ещё одна пуля, на этот раз ударила по щиту, а потом ещё и световая атака. Щит приглушил свет, но своё же после вспышки в глазах пошли круги. Едва не слетела с велосипеда на следующей же кочке, но, пошатнувшись, убежала.

Заметили, гады. Я и так уже летела по склону вниз, но теперь добавила и небольшой тяги, надеясь, что рама достаточно прочная. Велосипед в безумной тряске прыгал подо мной набрав такую скорость, что без защиты я могу погибнуть просто упав.

По щиту опять пришлось несколько ударов. Он мерцал синим, я тут что мишень в темноте. Уметь бы в световые иллюзии!

Спуск закончился и теперь я газовала уже на полную «на взлёт», едва различая дорогу. Преодолею перевал и сначала уйду левее, вдруг пост уже передал на дорогу, что тут кто-то из Диона пытается проскочить. Надежда только на то, что это сейчас обыденность и у них нет ресурсов гонять одиночных нелегалов из наименее враждебной к ним страны.

По щиту продолжались снайперские атаки, пришлось и самой создавать кинетический щит. Вот теперь с маной могут быть проблемы! Резерв истаивает на глазах.

Взлетела на перевал и сразу повернула вдоль него по довольно крутому склону, к счастью огонь по мне прекратился, но колесо соскользнуло на осыпающихся камнях и я стала заваливаться налево. Едва успела выключить двигатель, чтобы велосипед не начал меня тащить вперёд.

Удар.

Левую руку пронзила боль. Голова в мягкой шапке неприятно стукнулась о землю и перед глазами полетели звёздочки. К счастью удар слабый, незначительный.

Много острых камней впились в ногу и руку, налетела на скорости всем весом. Коротко взвыла, терпя первую волну боли, сбивающую всякую концентрацию. Стоило всё же взять шлем хотя бы на эти горы. Но поздно жалеть. Отступает… просто ушибы. Ткань этой одежде просто так острыми камнями не прорезать. Рука не сломана. Но как же больно!

Держись, не сейчас. Нельзя.

Вставай быстрее, некогда тут лежать!

Со стоном поднимаюсь, отталкивая велосипед. Рука работает, точно без переломов. Некогда лечить и нельзя тратить ману. Терпя боль, хватаю велосипед и стартую. Надеюсь, падение не повредило двигатель. Купольный щит, слишком яркий, отлично видимый в ночи, отключила. Сама создала кинетический, он почти прозрачный и сделала его невысокой мощности. Он защитит от пуль с большой дистанции, но не от магии света. Но лучше так, чем светиться на склоне на всю округу.

По склону ехала по диагонали, выбрав более пологий маршрут. Справа, где уклон становился угрожающим, заметила свечение. Вероятно, освещают местность, но лучше не прятаться, умелые в поисковой магии легко найдут меня, если будут целенаправленно искать на такой площади. И физически тут прятать просто негде. Уж в каменистых горах, хорошо что ночь!

Я гнала дальше, вновь набрав страшную скорости, рука, лежащая на трясущемся руле, жутко болела. Но пока никто не поднимался из-за оставленного сзади перевала.

Сердце бешено колотилось, но… тихо. Построила на ходу магию разведки — никого сильного в радиусе, либо скрываются, что маловероятно для пограничников. И всё же ещё некоторую дистанцию петляла между скалами, начавшими становится всё отвеснее и крупнее, упорно двигаясь на юго-восток.

В итоге свернулся всё же направо. В затенённых от лунного света участках едва не упала, но кое-как проехала, борясь с желанием начать лечить ушибы. Это лишний расход маны сейчас, и я никудышный целитель.

Наконец особо крутой подъём и… внизу дорога! Только спуск ещё круче.

Пришлось слезть с велосипеда и фактически на заднице скользить вниз по склону, держа велосипед рядом. Создаваемый мной шум нервировал, камешки осыпались вниз, а велосипед норовил утянуть за собой и, уже в самом низу, так и случилось.

Он сам встал на ровную площадку, а я вынуждена была тормозить руками своё падение. Боль отдалась в ушибленных коленках и ещё сильнее в левой руке.

Плохо. Из-за такого активного использования теневой магии, принятия ударов на свой щит и марафона по склонам… резерв почти пуст. Уже чувствую истощение маны, не говоря уж об общей усталости. Ещё немного и просто свалюсь.

И всё ж немного отъехала по столь прекрасной ровной дороге вдоль гор чуть дальше от границы. Увидела невысокий мост, проходящий над пологой ложбиной. Сойдёт.

Спустилась по насыпи к самому стыку моста и склона. С дороги меня не увидят. Укуталась в плащ-накидку с активным зачарованием сокрытия, выключила все щиты и ослабила собственное теневое заклинание. Слишком много энергии расходует. Подожду хотя бы полчаса.

Шум колёс, усилила сокрытие… проехал мимо… снова ослабила. Снова… в другую сторону.

Пожалуйста, я незаметна… да, мы враги, но я проездом. Молодая девушка, не более. Мне нельзя сейчас сражаться. Нет ни сил, ни выносливости. И убегать некуда.

Транспорта катались туда-сюда, дико хотелось спать, но мана постепенно восстанавливалась. Если усну — сокрытие слетит, могут найти. Но боль ушибленных мест помогала держаться, даже специально надавливала на ушибы, чтобы взбодриться. Мазохизм и адреналин помогали, мне просто нужно подождать, пока у меня будет достаточно резерва, чтобы отъехать ещё дольше.

Магия разведки, пассивная, без сканирующих волн… точно никого. Выбралась на дорогу и дала полную скорость. Не гоняются же они за каждым нелегалом.

Велик подозрительно поскрипывал подо мной… но вроде не разваливался, и то хорошо. Давила вперёд на полую, надеясь что если по этой дорогой и выехали из приграничных пунктов, меня не догонят. Риск, но иного пути нет. Прятаться там долго ещё опаснее.

Дорогу едва видела. Асфальт ровный, но тут другая проблема — всюду мёртвый транспорт, едва видимый на фоне скал и самого асфальта. Но металл всё же немного поблескивал под луной. Куда хуже было, когда из-за изгибов дорог, скалы скрывали и этот скудный свет. Приходилось использовать направленного светляка, чтобы видеть дорогу. Но едва проезжала тёмные участки, сразу гасила его.

Ближайший город в километрах двадцати от границы. С моей скоростью — скоро доеду… и остановлюсь где-то на его периферии, конечно. Хотя бы уже сойду за местную, что по округе катает. Навстречу показался огонёк света… а прятаться на серпантине негде. Зажгла свой. К едущей в кромешной тьме куда больше вопросов… проехали мимо. Не окликнули. Вот и хорошо.

Наконец впереди показались скромные, редкие огни города на небольшом плоскогорье, переходящем в широкую низину. И самое паршивое, что тут не равнина, не уйдёшь просто так подальше от дороги! Пришлось проехать город, теперь уже освещая себе путь кое-как созданным направленным светляком. Резерв вновь был почти пуст.

Надо найти место для отдыха, действительно незаметное, но чтобы я смогла туда забраться ночью в таком состоянии.

Увидела засыпанную прошлогодними листьями дорогу, плавным изгибом ведущую наверх… и во тьме туда… блок ветряков. Теперь развалившихся. Недалеко какая-то раскрытая будка метра два высотой. Сойдёт.

Устало подъехала к ней, постоянно озираясь и снова применив магию пассивного сканирования, что меня не выдаст.

В темноте пришлось создать совсем слабого светляка, чтобы видеть, куда лезу.

Пустое помещение со стеллажом. Видимо, в сарайчике хранились инструменты или материалы для обслуживания ветряков, но их все уже унесли. Место никому не интересное, лопасти ветряков отвалились и упали вниз, так что теперь это были просто стальные столбы. Вообще внутри они полые и там должен быть подъём, но двери заперты, а ломать опасно.

Мне прямо сейчас нужен отдых..

Велосипед кое-как поместился внутрь сарайчика, тёплую подстилку, рюкзак под голову… совсем немного магии исцеления на коленки, бедро и руку, чтобы боль отступила до приемлемого уровня и это утомило ещё сильнее. И, наконец, сладкий сон.

К счастью никто за ночь меня не нашёл. Утро встретило меня горным туманом и свежим воздухом. Даже, пожалуй, красивым пейзажем гор, что становились ниже на юге от меня. Рука напомнила о себе и я сразу занялась её исцелением. Ушибы лечить не сложно, вскоре боль отступила.

— Пробилась. На территорию откровенного врага. Получая снаряды в спину. Но пробилась, — наконец выдохнула я, начав говорить сама с собой. Слёз радости почему-то не было. Ну и ладно.

Быстро позавтракала и напилась. Так, а что велосипедкик мой. Лишь бы двигатель не повредила… трещина на заднем выносе колеса, или как там оно называется. Держится только на одной из двух стальных трубок… А вот это плохо. Не выдержал ударов судьбы с вибрацией и скачками по камням. Спасибо хоть не подшипник.

Придётся мне здесь ещё посидеть… с денёк. Магия изменения требует высокого контроля, но он у меня уже есть. Открыла книгу и стала неотрывно учить главные моменты. Достаточно сплавить материалы, склеить. Не надо вытягивать в тончайшие нити или по паттерну перестраивать. Просто сплавить трещину. Могу попробовать огнём, но рядом каретка и натянутые спицы. Боюсь, могу что-то такой горелкой сломать. А инструментов цивильно снять и поставить колесо обратно, нет. Но нужный мне кусок, удачно взятой магии, прост.

Не стоит рисковать тем, что крепление колеса совсем отвалиться на какой-то выбоине или если опять поеду по бездорожью. Даже сейчас дрожь пробирает, как вспоминаю что творила вчера. Как те экстремалы, что любили спуск с гор на велосипеде, не сдерживая скорость. Только без шлема, а из защитного снаряжения только упрочнённый костюм. Трасса неизвестна и никем не проверена. И самую малость отвлекают выстрелы пограничников.

Может даже хорошо, что дам сейчас уставшему телу отдых. Слишком много тряски по камням вчера.

Читала почти неотрывно, едва пообедав и прервавшись ещё раз полечить ушибы. Наконец более-менее разобралась, стала пробовать построить плетение уже после полудня… подобрала с земли камушки и тренировалась их скреплять. Надо было давно выучить, да стимула не было, за боевой силой гналась.

И… да. Получается. Шов кривой и не сплошной, но получается. Надеюсь дальше будет без таких нагрузок, тем более колесо явно держалось в таком состоянии ещё пока я гнала по скалами.

Удовлетворившись, кое-как подлатала велосипед, хотя и потеряла большую часть светового дня на такую мелочь. С другой стороны, если заднее колесо на скорости отвалится — уже потеряю саму себя. Перекус, завела к счастью не повреждённый мотор и в путь.

Анез сильно вытянут с севера на юг, а не с запада на восток, владея огромным полуостровом на юге, что отбили у Валаса и архипелагами севернее. Здесь он узкий, но и ландшафт предельно сложный. Страна в горах, если не считать холодного севера и жаркого юга. Очень удобный доступ ко к полезным ископаемым в богатых горах, много зон высокой маны, которые довольно безопасны, позволяя добывать изменённые маной материалы. Анез страдает только от нехватки плодородных земель.

В отличие от Ришара и бывшего Диона, эльфа здесь имеют статус полурабов. И магии хоть обучаются, чтобы быть рабочей силой, но не боевой. Изменение и артефакторика — их предел. Всё не знаю, но целый ворох ограничений, не позволяющий им быть чем-то выше чем самая простая рабочая сила или рядовые солдаты на самой черновой службе.

Хорошо, что я человек, но документов у меня нет. И даже если скажу, что потеряла, едущие на восток чужаки с сильной магией вызвать вопросы, на которые ответить я не смогу. Так что не задерживаемся.

Двигатель исправно работал, а велосипед перестал поскрипывать. На ровных участках с хорошей расчищенной дорогой развивала скорость около семидесяти километров в час. Топлива с собой было не то чтобы много, а движок, судя по выхлопу, жрал его не оптимально, но лезть регулировать топливную смесь не рискну. Вообще может так и надо и это он ещё настроенный. Хватить доехать до восточной границы должно, а если и не хватит, то не слишком значительно и последние километры доеду уже сама.

Вопрос о пересечении этой границы всё ещё открыт и, как бы мне не хотелось, но вероятно придётся ножками по наиболее трудно проходимым местам. На месте разведаю.

Глава 14. Проблемы подходов

Я продолжала быстро катить по дорогам Анеза, теперь стараясь держаться менее значимых дорог, нацелившись на южную часть, к той горной долине на восточной оконечности гор Парнаса, что занята Ришаром. Опасные зоны — всё же монстры и тут ещё вполне водятся, да и если встречу младшего духа и он почует Исток, то мне каюк.

Вокруг становилось всё более зелено и не только из-за юга и снижения высотности гор, просто растения быстро зеленели в ясную солнечную погоду.

От Деми, столица Анеза, оставалась ещё южнее. Я решила держаться от неё подальше, делая небольшой крюк, чтобы не приезжать через другие крупные города недалеко от столицы. День поездки оказался крайне продуктивным и приятной награды стала спокойная ночёвка. Даже воспользовалась гигиеническим набором и помыла пыльные и уже слипающиеся волосы.

Вопрос о пересечении границы всё не выходил из головы. И может придётся говорить о духе, поступившись честью, и лишь попробовать убедить всех, что он не опасен. Хотя меня не послушают. С другой стороны, дух наверняка скроется и без Танис его никто не найдёт в такой обстановке. Это успокаивало.

Вот только уже к вечеру второго дня моего «путешествия» по Анезу возникли внеплановые обстоятельства, крайне для меня опасные.

— Ты! Стоять именем Короны! — раздался голос от проехавшего мимо автомобиля, в котором сидело двое людей. Они быстро развернулись и поехали за мной. У машины был очень хороший движок, ехали быстро, а потому пришлось плавно притормозить, готовясь давать отпор. Может быть, удастся отбрехаться, чем устраивать тут погони.

— Сэр, я что-то нарушила? — спросила я опять искажая акцент, когда машина поравнялась со мной.

— Ты сильный маг, но скрываешь, покажи документы. Из какого ты подразделения?

— Эм, я не военная, просто вольный маг, — сказала я.

— Дезертир? — строго спросил он. — И слезь с этой рухляди, пока с тобой офицер говорит!

Осторожно слезла, глуша двигатель и опирая стального пони на подножку. Плохо. На этих дорогах, чёрт возьми, почти некуда сворачивать! И даже если от этих укачу, так потом мои приметы передадут. Уж не знаю степень их координации сейчас.

— Нет, я правда обычный гражданский. Просто…

— Нет сейчас гражданских! — рявкнул он. — Ты приказ короля не видела?

— Прощу прощения, застряла в глубинке, только недавно эту штуку оживила и собрала, — решила приврать я, потупив взгляд и сунув руку во внешний карман куртки, нащупав неудобный перстень.

— Шесть месяцев?! Ну хорошо, не важно, сильные маги обязаны явиться для поступления на военную службу. Едешь с нами и упаси тебя Господин ты дезертир. Засунь этот хлам в багажник и садись.

— Как прикажите, — сказала я, шагнув к багажнику, как бы открыть. Активация щита, подготовка Штормового удара, а на палец уже кое-как надето кольцо слишком большое для меня с ментальным ударом. Вскидываю руку, направив ману и прозрачная розовая вспышка срывается с руки, угодив в того что сидел за рулём. Слабее. Больше шанс оглушить.

— Как ты смеешь?! — вскрикнул говоривший офицер. Щиты у них были, но…

Пока они не сбили меня машиной, прыгаю в бок и к оглушённому, подавая ману в кольцо на пределе проводящего контура. Частое использование артефакта может сжечь его, но нельзя затягивать бой.

Ещё одна розовая вспышка бьёт по тому же человеку, и так схватившемуся за голову, но начавшему строить какое-то заклинание, а я сосредотачиваюсь на магии шторма. Специально остаюсь на линии огня с офицером, что уже тоже готовиться к бою.

Заряжено.

Мерцающим золотом синий сгусток улетает в водителя, около него успевает среагировать мана-щит, но слабый. Голова в кровавые ошмётки, а остаток удара уходит в офицера, но его уже окружает более прочный щит.

— Смерть! Ты приговорена к смерти! — вскрикнул он. Я же говорить не намерена. Готовлю один Штормовой Удар. В это время оставшийся анезец выпрыгивает из машины, чтобы не быть недвижимой мишенью, и собирает что-то огненное с астралом. Я послала ещё один ментальный удар вдогонку, но ему не хватило дальности.

Вот только дорога-то узкая! Отскакиваю, обходя машину, решив сократить дистанцию.

Раз у нас дуэль, то стоит закончить ещё быстро. Душа у него не такая уж сильная. Тем не менее у него кратно больно практики в магии. Первым делом сосредотачиваюсь на защите, поверх артефактного создавая ещё свой структурный барьер. И уже через секунду его окатывает мерцающая аметистовым волна огня. Мой щит не выдержал и распался под агрессивным астралом, не успела хорошо стабилизировать, но артефакт остаток удара сдержал.

Всё внимание для атаки. Быстрее. Офицер уже выхватывает маг-пистолет, отступая спиной вперёд, я же посылаю второй Штормовой Удар ему в грудь. Снаряд мелькнул с такой скоростью, что уклонить анезец просто не мог и снаряд взорвался с глухим ударом и порывами ветра. Не удивлена, его щит выдержал.

Он спускает свой маг-пистолет и в меня бьёт луч света. Весьма тонкий для его мощи, хорошо сконцентрированный, а следом бьёт ещё удар пламенем. Но я принимаю оба удара в лобовую. Я бегу быстрее моего противника, быстро сокращая дистанцию. Ещё один ментальный удар и лицо офицера слегка сморщилось, но в руке уже формируется ледяной клинок.

В этот раз поступаю как мне как-то советовали — напитываю его не просто маной, а ещё и тенью. Совместимая с льдом стихия и активный клинок, через который и так струятся подаваемая артефактом энергия, легко проводит тень.

Краем глазу как меч теперь оставляет за собой след серой дымкой, а лёд будто заморожен из воды, смешанной с золой.

На лице человека испуг, даже неверие, но…

Удар по держащей пистолет руке самым концом, щит не выдержал и руку отсекло и военный упал на асфальт. Болевой шок уничтожил всю его концентрацию и контроль над магией, готовящиеся заклинания распались с волной энергии и исчезающими разноцветными искорками.

— Тебе не уйти от правосудия! Тут всюду следы твоей ауры! Тебя найдут! — вопит офицер, хватаясь за культю. — Господин покарает предателей!

— Все ушли, боги всех нацией, — сказал я, направив на него клинок, пока он яростно смотрел на меня. Теперь уже не изображала акцент, но решила послушать, что он ещё скажет.

— Господин вернётся! Уже скоро, он видит, что творится, выявлял неверных! Не знающих чести! Давай, убей меня, но знай, что тебе нет больше места! — кричал он. Что же…

— Слава Империи, — решила сказать я напоследок, получив мгновение шока, а затем метнув меч в горло.

Итак, плюс два трупа. И он прав, но у меня запас еды большой и есть неплохой транспорт, я в городах максимум проездом, не сбавляя ход, проношусь. А значит, у них будут следы моей ауры, которые не с чем сравнивать, а мои приметы передать теперь некому.

Но даже интересно… а зачем они ехали тут?

В машине на заднем сидении лежала чёрная тканевая сумка-портфель на длинной лямке. В ней обнаружились папки с документами. То есть интересное чтиво на привал, а то уже всё тело затекло.

— Так, что у тебя тут ещё есть, — бормотала я, перевернув офицера в чёрной форме. Погоны, кажется… лейтенант. Из шеи натекала лужа крови, ох и плохо будет, если кто-то сейчас подъедет… а вот щит я заберу трофеем.

Взяла нож и разрезала ремень на котором сбоку висел кругляш щита. Всяко армейский, может и самый мощный. Даже с накопителем. И его пистолет взяла, что вместе с отрубленной рукой лежал, довольно длинный. Кобуру тоже прихватила.

В бою он неплохо пальнул светом. Мощнее моего по одиночному выстрелу, но скорострельность, скорее всего, значительно ниже. Благо зачарование в таких всегда ограничивает её, не давая спалить артефакт, который всегда хочется использовать чаще, чем допустимо. Хотя в самых лучших артефактах ограничитель можно легко отключить и выжать из артефакта посмертный предел.

Напоследок решила замести следы произошедшего. Неплохую, безликую сумку перекинула через плечо, подняла велосипед и отъехала на десяток метров. Зарядила мощное заклинание огненного урагана. Приятно кидаться мощной магией, но в скоротечных боях с ближним столкновением на неё нет времени. Именно затем нужно столько отработки слабых, но быстрых заклинаний — зачастую именно они нужны в ситуации смертельной опасности. Во всяком случае, пока ты не станешь настолько высококлассным боевым магом, что заклинания вроде огненных ураганов с третьим рангом допуска или Штормовая стена переходят в разряд «быстрых».

На машину и два трупа опустился пламенный шторм, оставивший после себя догорающие сидения машины и обугленные трупы. Я же бесшумно покатила дальше, стремясь покинуть место сражения как можно незаметнее. Благо дорога была пустынной, ведь крупных магистралей я избегала.

Через минут пятнадцать заметила ведущую в гору разбитую дорогу и свернула туда. Всё равно уже вечереет, а долгая поездка и бой истратили порядочно резерва.

Слова офицера интересны. Выходит, они верят, что Митиас скоро вернётся? Ха! Не более, чем пропаганда. Мол, что это испытание для выявления гнильцы в Королевстве. И как они объясняют пропажу других богов? Танис всегда заботилась об Империи и направляла нас. Слишком мало он сказал, не знаю что местные жрецы наплели. Неужели на основе того того, что «их пути нам не понять»? Не более чем выдумки для самоуспокоения. Не вернётся он. Либо вернутся все разом.

Тем не менее я понимаю, как приятно тешить своё самолюбие мыслью «боги остальных наций покинули свои народы, а наш скоро вернётся, завершив испытание нашей верности, которые мы достойно перенесём».

Тем не менее вот мне доказательства, что скрываю я себя не достаточно хорошо. Он смог распознать, что я скрываю свою силу. Скорее всего, использовал магию поиска на случай горных монстров или просто на голой паранойе всегда следит за окружающим пространством. Но факт есть факт — моей маскировки не хватило.

И у них тут поголовный призыв всех маломальски сильных магов. Даже в Империи мобилизация не такая масштабная. Силы распределяют, но призыв а армию? Даже не представляю, что у них тут сейчас по поводу недовольства народа.

А как же артефакторы? Исследователи? Просто желавшие силы ради силы? С другой стороны, может и правильное решение в такой момент, если вспомнить, что они хотят откусить восток развалившейся Федерации. Тем не менее, если аж посреди дороги хватить готовы, решение держаться подальше от городов всецело оправдано.

По не отмеченной на карте дороге, находящейся в плачевном состоянии, доехала к небольшому промышленному комплексу. Вполне возможно, или производимое на нём более не существует, или повреждения настолько существенные, что проще построить новый, чем пытаться восстановить этот. Да и судя по полностью вымершей вокруг растительности, он отравил всё рядом. Утечка токсина, использующегося на производстве, например.

Так или иначе, проверять что там я не собиралась и загодя съехала на обочину, по которой было продолжено несколько покрашенных в жёлтый труб, идущих к заводу. Спряталась за одной из опор, около которых зеленели пучки высокой травы, так что с дороги меня вообще не видно, даже если кто-то решит проехать здесь.

Трофейный щит теперь на моём ремне, а кобура со вторым длинным пистолетом на правую ногу, так чтобы могла быстро достать. Всё же это офицерская пушка, не хуже моей. Главное не забыть выкинуть, если смогу тихо пересечь границу и воспользуюсь легендой «отсиживалась в пещере».

А теперь сумка…

Документы в папках, пару карт…удостоверения личности Имперского образца и что-то тяжёлое в тканевом мешочке… эмблема. Стилизованный магический круг, перечёркнутый красной линией.

В памяти сразу всплыли образы умирающих Вианора и Фаррин. Разрушенные, подожжённые блоки Института. Ряды в трупов также несущих этот знак. Те, кого позже назвали «Антимагами».

Два варианта. Анез тоже пострадал от этой же группировки и это перебежчик из Империи, один из Антимагов, что решили перебежать сюда после преступлений. Или Анез и «спонсирует», а скорее прямо управляет антимагами. Это объясняет их оснащение, включающее гранатомёты, щитобойные ракетомёты, огнемёт и то число крупнокалиберного порохового оружия с боезапасом к нему. Кстати, значок артефактный, подозреваю, вроде моего значка участника соревнований. Это позволит заранее условленными последовательностями сигналов отдавать приказы.

Ладно. Пока отложим. Стала читать кипу исписанных мелких почерком бумаг… армейская бытовуха с приказами о переводе, запросами поставок, отчётами о числе новобранцев. Также нашла карту военной базы и прижигающей территории с пояснениями о реорганизации её обороны в соответствии с новыми требованиями.

А ещё есть карта Анеза, куда более подробная, чем та, что достала в Дионе. На ней была сеть мелких дорог и отмечены военные объекты. И если учесть, на какой дороге я столкнулась с той машиной, они ехали с ближайшей военной базы, везли все эти отчёты.

Хм….

Пороховое оружие, подготовка магов и эта эмблемка. А уж не готовят ли там «антимагов»?

Мне надо попытаться туда проникнуть. Если они под таким соусом устраивают диверсии в Империи, значит ведут идеологическую обработку более доверчивых людей. Наверняка набирают добровольцев среди сильных гражданских магов, кто испугался Излома и готов обвинить в этом уровень развития магии.

И это очень опасно. Атака на главные высшие магические учебные заведения столицы с резнёй и попытками нанести максимальный урон, уничтожить библиотеки. А теперь ещё нападение на комиссию, в которой были важные люди из различных военных структур, а заодно убийство лучших молодых магов Империи, что уже в молодом возрасте по силе превосходят многих взрослых военных магов. И это только из известного мне.

Болезненный удар с заделом на будущее. Попытка вызвать волну недовольств граждан, что поверят в их убедительную выдумку.

Но что если я смогу выкрасть их планы? Располагающаяся здесь база крупная, судя по всему там раньше был небольшой аэродром или крупная база технического снабжения. Много зданий на территории, там вполне мог сидеть высший руководящий состав, хотя бы пару людей, в условиях, когда нормальной связи нет. Там будут секретные документы…

Да что за мысли?! Я даже не имею такой специализации. Магию тени подтянула за это время, но это всё ещё не абсолютное сокрытие ауры, а невидимой стать вообще не могу… а это уже трусость.

Ладно уж доказательство связи с Анезом, они особой значимости не имеют и наверняка такой вариант и так прорабатывался. В любом случае мы враги и эти новости ничего не меняют. Но если узнать, куда они хотели ударить и много ли у них сил на нашей территории, где они прячутся, как им поставляли оружие…

Если смогу, то предотвращу много смертей и действительно сильно помогу Империи. И ведь… у меня есть карта планировки обороны базы.

Стала изучать их. Периметр всё ещё немного не идеален, вижу, как можно обойти, особенно если со стороны склона… нет, заметят.

А вот тут есть какая-то дорога, ведущая к наблюдательному посту на другую сторону узкой горы. Если исходить из меток перепада высотности, то на неё вполне реально забраться, а оказавшись на той дороге, любой применивший поисковую магию сочтёт за свою, пока не попадусь на глаза. Умелый поисковик если заметит человека в странном месте, поднимет тревогу, но там вполне могут бегать постовые.

Пробираться буду ночью, когда бодрствовать будут только дежурные на постах и увидеть меня в темноте будет сложнее. На территории проникнуть во что-то, напоминающее штаб, найти там кабинет начальника штаба или центр стратегического планирования, похватать побольше документов и сбежать… всего-то. Я безумно рискую.

Гордость говорит, что анезцы слабаки, но они ничем не хуже нас. Так, нужен заряд уверенности, давайте ещё из шкурного интереса добавим, что доставь я подобное, всё же признавшись, что меня спас дух, меня приставят к награде.

Это помогало плохо.

Куда больше не хотелось снова увидеть, как товарищи умирают из-за их диверсий или в грядущей войне, где Ришар окажется ослабленным. Если, конечно, я тут не вижу то, что хочу видеть, и они действительно связаны.

Перебрала документы, сожгла определённо бесполезные. Вдруг найдут и поймут, что остальное украли. Ещё какие-то личные шмотки, вроде гражданской шапки потеплее, беруши, какие-то его таблетки — тоже на выброс. Свой многострадальный рюкзак перебрала, засунув остальные документы, карты и него, значок тщательно обработала теневой магией, чтобы разрядился и точно не работал.

Подожду тут вечера, потом подкачу поближе, благо дороги известны. Спрячу велосипед и совершу небольшой марш-бросок до «точки входа».

Стала тщательно изучать карту региона, планируя маршруты отхода. Я так сместилась к югу, что местность здесь стала более пологой, что изрядно упрощало перемещение. Вероятно, во многих местах можно проехать по горному бездорожью, даже зайдя в зону высокой маны. И тут более плотная сеть дорога. Преследовать меня будет сложнее.

Пока ожидала, плотно перекусила и заняла себя тренировкой магии с упором на теневую. Она мне сегодня ох как пригодится. Заодно заняла разум, в котором боязливый голос рассудка, переживающий за целостность моей задницы, нашёптывал «плюнь и беги», но… нет. Только если увижу, что защита непреступна для меня.

Глава 15. Проникновение

За тренировкой и почитыванием книги по изменению, чтобы ещё раз перепроверить велосипед и усилить ненадёжный шов, наступил вечер. Велосипед был заправлен полностью, жалко что в канистре при этом плескалось уже совсем мало запаса, а где пополнить его не нашла — Анез крупными месторождениями нефти не славился, как следствие от бензиновых двигателей быстро отказались. Ну да ладно, на лёгком транспорте благодаря Истоку я достаточно быстро проеду оставшуюся дистанцию.

Вылезла из своего укрытия около опоры ведущих к заводу труб. Рыжие волосы получше заткнула под шапку и двинулась в недолгий путь, проезжая располагающиеся здесь сады, что уже стояли зелёными и цвели — подгоняли цикл растений магией природы. Многие горные долины тут были заняты аграрным сектором, из-за чего жилые дома зачастую отодвинула на скалистые склоны, где их настраивали лесенкой. В самых крайних случаях получалось так, что твой чердак был на уровне первого этажа соседа. Людям жутко неудобно, особенно теперь, без лифтов, зато с едой проще.

Съехала с дороги, затащив велосипед через бетонное ограждение, останавливающее сползающиеся со склона камни. Забралась на невысокий холмик, поросшей дикими деревьями и кустами. Впереди обнаружилась скалистая низина с глубоким провалом, через который тек бурный узкий ручей. Судя по всему этим местом как полигоном пользовались: много мятого железного мусора, валяются мишени в разном состоянии целостности, много оплавленных или разбитых камней. Даже разбросанные гильзы заметила.

Но желающих тренироваться на ночь не нашлось и низину уже закрыла тень уже заходящего за горизонт солнца.

Велосипед спрятала на холмике в густых, уже достаточно позеленевших кустах и двинулась вдоль склона, выбирая такой путь, чтобы меня сложнее было заметить издали. Трофейная сумка-портфель болталась на плече, закину в неё попавшиеся на лаза документы. К счастью она была чёрного цвета и без блестящих элементов.

Склоны были крутые, но обошлось без скалолазания, что хорошо для меня. Ходят же люди в ту низину пострелять, значит дальше путь приемлемый. Только перепрыгнуть щель провала, где тёк горный ручей, глубоко прорезавший камень.

Снова наверх на склон, выбрала не самый простой маршрут, более крутой, он ещё и осыпался мелким гравием, зато, как мне кажется, за окружающими скалами менее заметно. Просто хваталась за крупные траву и приземистые кустики, чтобы не соскальзывать с сыпучего склона.

Перепроверила окружение при помощи пассивной поисковой магии, но в непосредственной близости никого не было, а вот вдали сильные сигналы обнаруживались. Но… тихо. До базы ещё некоторая дистанция, но за следующим каменистым выступом изрезанного рельефа проходит дорожка к скрытому наблюдательному пункту, что отмечен на карте. И я знаю, как обойти ловушки и где расположены посты охраны.

Стала предельно тихо пробираться туда, пока вокруг окончательно стемнело, последние лучи солнца, подсвечивающие горы оранжевым, пропали.

Ещё раз поиск… на дороге людей нет. А потому скакнула на дорогу и спешно двинулась по ней. Она довольно длинная, выводит без крутых склонов к наблюдательному пункту у почти отвесной стены. Оттуда должен быть отличный обзор на прилегающие территории. Бежать назад здесь будет удобно, главное не мешкать.

Сама база расположена на большом плоском скалистом холме. Со стороны, где я захожу, торчит пару зубцов более крупных скал, зато с другой склон пологий, что даёт удобный подъезд даже тяжёлой технике. Тут же торчала стены сужающейся к верху отвесной скалы, вдоль которой и шла тропинка.

Вскоре увидела впереди огни военной базы, к которой я спускалась по этой тропке. Ага… действительно бывший аэродром для машин с вертикальным взлётом. Теперь это тренировочная база и полигон. То и дела вспыхивала магия, направленная к самому дальнему краю территории, а на больших бетонировках полях с остатками разметки построили дополнительные казармы.

Старые вертушки, конвертопланы и самолёты с возможностью зависания оттащили к краям базы. Они буквально свалены в кучу явно с применением ударов мощной силовой магии. Скорее всего, потихоньку разбирают пустые оболочки с прахом забытой всеми техники.

Подойдя по тёмной тропке совсем близко, преодолев её неровности, ушла правее, забравшись на скалу. Здесь она уже была невысокая и вверху имелся заросший кустами выступ. Старалась как можно меньше тревожить растения и прислушивалась к ощущению маны, чтобы не задеть охранные периметры, если они здесь есть.

Аккуратно выглянула за край, смотря на тропинку, идущую вниз к границе базы. Там что-то светилось… калитка. И за ней стояло несколько человек. Периметр базы ограничивал трёхметровый бетонный забор с колючей проволокой. Но я пока находилось ощутимо выше уровня базы и смогла осмотреть территорию, аккуратно раздвигая кусты и мелкие травы.

Тут сваленных обломков было очень много. Вывозить их сейчас сложно и нет времени, скорее всего их же и пустили на постройку новых казарм. Для меня это неплохое укрытие… хм…

Слава военной безалаберности. Вижу где от кучи сдвинутых обломков прогнулся наружу забор. Когда сметали обломки, слишком сильно ударили. По другую сторону от забора каменистый склон и вполне можно проскочить вдоль него… вот только наблюдательные вышки всюду, так что скорее «проползти, прикидываясь движущимся камнем», вышки ведь по краям базы расположены.

Аккуратно отодвинулась и ещё раз достала карту плана обороны базы… в целом, знаю, как обойти вдоль забора. Главное на подходе обойти пару мест, где развернули систему предупреждения. Слава отсутствию камер и тепловизоров. А регулярно применяющие магию поиска, если вообще засекут меня, идеально точно моё местоположение не определят и вполне могут списать, что я стою около забора на территории базы, недалеко от этой калитки.

Стала тихо пробираться по намеченному маршруту, иногда почти ползком, чтобы не заметили движение с наблюдательных вышек и стараясь превзойти себя в теневом сокрытии. Вполне возможно моя аура сейчас настолько слаба, что меня за бродячую собаку примут… и это тоже вариант. Маг души мог бы определить с достаточно близкого расстояния, но около забора его не будет. А уж как остальное обойти я знаю.

Добралась до прогнувшегося забора. Периметр безопасности, само собой был, но тут его сильно повредили и отклонили в такое положение, что я смогу проскочить, скрываясь.

Вскарабкалась на торчащий неподалёку выступ скалы и совершила опасный прыжок на край покосившегося забора, а потом на торчащее крыло конвертоплана. Едва приземлилась, вызвав глухие гулкие удары металла, сразу спряталась за накренившимся фюзеляжем, пригнувшись. Если кто-то пойдёт сюда проверять, то придётся прятаться среди металлолома…

Но нет, люди всё так же стояли около подобия кпп у калитки.

Аккуратный спуск по обломкам и к ним. Я не должна долго оставаться в странных местах. И как хорошо, что на мне упрочнённая одежда, иначе бы, исцарапалась об этот лом или проткнула ботинки.

Пару людей сидели внутри будки. Лишь у двоих относительно сильная душа. Обычная второсортная охрана. Может даже не маги. Недалеко наблюдательная вышка, где несёт караул человек с автоматом и вот он посильнее.

Я с ума сошла… Но… пока не заметили вроде. Никаких тревог и беспокойств людей рядом. Человек на вышке смотрит в другом направлении.

Рывок, пригнувшись у окон будки и под вышку, стараясь наступать как можно тише. Проскользнула у самого основания вышки к строениям дальше за ней, тщательно следя за состоянием душ людей. Если забеспокоятся, занервничают — всё плохо… но пока тихо. И, исходя из плана базы, прямо тут других наблюдательных пунктов нет. Как и других средств безопасности, что понятно, ведь здесь постоянно ходят люди и никаких вам больше маяков с зашифрованными метками и немедленной тревогой, если камеры попал человек, у которого метки нет.

С вышки таки и не заметили подозрительную фигуру в тёмном плаще и с сумками. Я же быстрым мягким шагом шла между зданий. Впереди шли люди… души спокойны, не торопятся. Не по мою душу.

Шаг налево и присела за парой ящиков… прошли мимо. Только маг души меня сейчас заметит одними чувствами, энергии от меня благодаря теневой магии и накидке разведчика исходит самый минимум. Тут ещё и фон маны повышен, что делает меня ещё менее заметной для голого ощущения маны.

А для магов души, что тут несомненно есть, будут огромные «засветы» на сканировании базы из-за такой плотности скопления людей. А я — просто одна из многочисленных людей, что сейчас бодрствуют.

Тихо двинулась дальше. Здание штаба было отмечено, если я правильно разобралась с пометками, к которым не дали легенды. Во всяком случае, значок большой звезды выглядит как обозначающий помещение штаба. Каменная, укреплённая магией трёхэтажная коробка с балконом по периметру на уровне второго этажа. Наверняка там раньше были плотные барьеры и оружие на случай атаки, но сейчас…

Лавируя меж патрульными благодаря ощущению душ и стараясь перемещаться как можно тише, зашла со стороны, где анезцев было меньше всего. К счастью и тут хватало всякого хлама, сваленного по углам на улицах. Многим не до вывоза мусора было.

Забралась на стоявшие ящики, так что смогла схватиться за остатки неизвестного мне назначения стальных креплений на уровне пола и подтянуться, оказавшись на втором этаже, перемахнув через перила.

Сердце бешено стучало, и я поспешила успокоиться, несколько раз глубоко вдохнув. Вдруг маг души пройдёт и заметит человека в очень активном эмоциональном состоянии.

А теперь тихо ко входу в здание. Уже ночь, надеюсь, важные шишки уже отсыпаются здоровым сном где-то в другом месте. В здании мало людей.

В мою сторону по балкону неспешно шли и я быстро скользнула к двери внутрь. К счастью для меня, обычной. Простое силовое заклинание. Замок механический и заперт изнутри, но я вдавила с такой силой, что в итоге вмяла его, повредив механизм блокиратора язычка замка. Раздался громкий металлический звон и удар. Особенно громкий в условиях тихой базы, где самое больше раздавались тихие звуки от тренировки по другую сторону бывшего аэродрома.

Плохо!

Сразу запрыгнула внутрь и резко прикрыв за собой, остановив быстрое движение только к самом конце. Надо ещё запереть, если дёрнуть попробуют… кое-как сплавила металл двери и её рамы. Сойдёт. А если будет тревога — выбить легко. Уж при моём умении к изменению и такой «точечной сварке».

Делала я это в тёмном коридоре меж кабинетов. Но нужен не абы какой, а кого-то максимально высокопоставленного и, подозреваю, он на третьем этаже. Не факт, но это логично. Или там может быть тот же центр планирования.

Стала пробираться по кафельному полу, стараясь шагать как можно тише. Тот, что обходил здание снаружи сначала ускорился к двери, действительно подёргал, но пошёл дальше. Списали или на упавший где-то хлам, или на звук от тренирующихся на ночь магов. Например, если кто-то сломал нечто крупное.

Я же тихо скользила по коридору, подсвечивая себе тусклым огоньком. На ходу читала таблички и заглядывала за безликие двери. За некоторыми были люди и я прошла мимо. Неудобное, слишком большое для меня кольцо перстня с ментальным ударом уже было на пальце. Но артефакт непроверенный, доверять только никак нельзя.

Кто-то идёт по лестнице сюда, сразу нырнула в пустой кабинет, где складировали старые компьютеры и небольшие ступки бумаг на сдвинутых столах и стеллажах.

— М? Кто-то здесь есть? — спросил мужской голос. Видимо услышал шаги в тишине.

— Да, иди сюда, поможешь донести, — ответила я, стараясь сделать уверенный голос. В руке оказался метательный кинжал. Не факт, что перстень оглушит.

В комнату зашли.

Резкий поворот, активация ментального удара и запуск броска кинжала. И сама сразу шагаю вперёд, хватая высокого мужчину, которому попала в грудь. Лезвие ушло глубоко. Это физическая атака, даже если его щит умел сам активироваться на высокую энергию, не мог распознать это.

Зажимаю анезцу рот правой рукой, давая ещё один импульс ментальной магии. Без заряда магии в кинжал его не убило. А потому теперь рука скользнула к торчащему из груди кинжалу, поток магии тени по нему погасил жизнь оглушённого человека.

Едва сама не свалилась, но всё же опустила тело плавно. Он успел лишь издать приглушённое мычание, испуганно смотря на меня.

Это было опасно, один его крик и оставалось бы бежать.

Выдернула кинжал и направилась туда, где, очевидна, лестница. Выше на этаже ощущением душ пока засекла лишь одного человека.

Мягким бегом поднялась наверх, где меня встретил небольшой коридор, в котором было несколько дверей в стороны и одна, очень массивная, двустворчатая прямо… да поможет мне ушедшая Танис…

Все три кинжала на силовую левитацию, начав готовить заклинания ускорителя для более мощного броска. Постучала в дверь чётко и громко. Надёжнее, чем открывать без спроса и сразу вызвать подозрение. Человек левее, среднесильный маг.

— Входите, — раздалось оттуда приглушённое.

Нажала на ручку, шаг в освещённое помещение, запуск всё трёх кинжалов в уткнувшегося в писанину пожилого мужчину. Три попадания, два в голову и один в грудь. Закрыла за собой дверь и сразу пошла к нему. Уже два трупа, кто-то может заметить или просто прийти к заработавшемуся допоздна… генерал-майору.

А теперь быстро!

С силой выдёргиваю из трупа три кинжала, последним заодно срезала окровавленный погон. Будет мне трофей и доказательство. И ещё жетон с гербом Анеза с короной и тремя горными пиками и волнами превращающейся в пылинки магической энергии по краям.

Я и правда попала во что-то вроде центра планирования. Есть папки с надписями секретно и карты. Изучать времени нет, так что хватаю и запихиваю в сумку, кое-как складывая. Иногда всё же открываю первую страницу для верности. Прежде всего карты Империи, но попадались и Валаса, пусть будет, вдруг там полезная разведка. Сметала всё, что «секретно».

Мелькнула карта старой — доброй приграничной зоны. Сразу узнала вытянутую низину с разделяющей её отвесной грядой. Почти уверена — я попала в точку.

Похватала какие-то списки, исчерканные бумажки, толстые тетради. Сумка быстро набилась бумагой. Сумка не слишком большая, как раз набить самым интересным. Не зря полезла сюда!

Хм… они поймут, что именно украдено. И у меня для этого есть решение.

Пора валить. Достала подаренную мне зажигательную алхимическую гранату. Такая может полыхнуть очень сильно. Пожар будет кстати, благо тут много дерева и пластика, что превосходно горят.

Запал фитиля достаточно длинный, позволит выбрать время подрыва.

Подбежала к окнам на нужную сторону, несомненно они раньше были укреплёнными магией, но теперь просто бронированные. Но изнутри они открывались, не придётся выбивать.

Крохотным огоньком подожгла самый кончик запала и кинула в ту часть кабинета, где прошлась ураганом. Вылезла в окно, едва с пухлой сумкой и рюкзаком и, свесившись на руках, спрыгнула на балкончик второго этажа. Теперь предосторожности не нужны, когда рванёт не знаю, но тревога поднимется. И к тому моменту стоит быть как можно дальше.

Прыгнула вниз с балкончика, пока меня не засекли патрульный и понеслась между зданиями к калитке на тропинку. У меня нет времени лазить по тому лому и пробираться вдоль забора. Изнутри дверь открою, а постовые мои щиты с наскока не пробьют.

Глаза быстро привыкали к темноте, в которой я всегда неплохо видела. Удивительной удачей, но на кратчайшем пути между домиками ни с кем не столкнулась.

Пробежала мимо наблюдательной башенки, уже включая любимый артефакт меча. Сейчас около двери стоял один человек и медленно, сонно повернулся на спешные шаги.

Удар клинкам точно в грудь, тот едва успел начать включать щит, но слишком хорошее оружие и тот не успел полностью запуститься.

Железная дверь, простая массивная щеколда с задвижкой. Резко дёрнула до того как люди в будке рядом осознали происходящее. Теперь неслась вверх по выбитым в скале ступенькам и тропинке. Сзади раздался приглушённый взрыв и через несколько секунд зазвучала серена. Бомба наконец взорвалась, я даже успела повернуть голову и увидеть зарево пожара в здании.

Тони, ты красавчик и надеюсь у тебя всё будет хорошо с твоей эльфийкой!

Пожар быстро потушат, но к тому времени от бумаг ничего не останется.

Впереди люди, должно быть возвращаются с дежурства. Собираю на бегу штормовую стену. Сравнительно сложное заклинание, может излишне затратное, но я предпочту, чтобы мне в спину не стреляли и не знали, в какую именно сторону я побежала.

Активировала щит и притормозила, позволив себя немного отдышаться, пока завершала заклинание. В который раз за день сердце разогналось до безумного ритма. Это как-то… страшно, но повторила бы ещё раз. Ясно всё со мной, любительница адреналинчика.

Заклинание готово и я снова двинулась вперёд к изгибу тропинки, встретившись взглядами с группой людей, уже активировавших щиты. Уже спустя секунду они встретили лбом штормовую стену. Хаотичные потоки воздуха на жутком давлении подмели дорогу и даже стесали краешком ближайшую стену. Всю группу снесло, стоявших впереди разорвало на части, окрасив всю дорогу в алый. Ужасное зрелище раскиданных останков, но я сразу сорвалась на бег.

Щита приглушила и выпускала за спину немного теневой дымки, глуша свечение. Поворот направо и стала взбираться на холмик едва ли не на четвереньках. Мне бы сейчас очень пригодилось умение временно усилить тело! Но я достаточно тренирована, все силы на бегство.

Когда уже почти была на вершине, сзади застрекотало оружие и о щит стали бить свинцовый дождь. Я тотчас усилила щит, не оборачиваясь.

Сзади ударили сосульки, но у меня нет времени с ними перестреливаться. Видимо, догнали тем, что сидели в той будке у калитки.

В отчаянно рывке прыгаю за перевал, скатываясь по сыпучему крутому склону на той стороне наполовину на заднице, наполовину на ногах. Едва ноги коснулись достаточно ровной земли, поднялась и продолжила бег, снова приглушив щиты для незаметности.

Потяжелевшая сумка с документами немного мешала, болтаясь на длинной лямке и ударяя сбоку, но теперь это важнейший груз, который я обязана донести до Ришара. Иначе в этом проникновении не было смысла.

Пробежка по низине-полигону, иногда спотыкаясь и чуть не падая, снова наверх. Прямо к припрятанному транспорту. Вытаскиваю его рывком из кустов. Надо… немного отдышаться.

Но меня преследуют. Два человека забрались на тот холмик, где я только что была. Ману лучше не тратить, но в пистолетах и свой накопитель есть. Выхватываю оба и начинаю полить в тёмные фигуры, едва подсвечиваемые звёздным небом и луной. Далеко, получалось не очень, впрочем и они после марш-броска никак не могли нормально прицелиться.

И всё же попала в одному ногу лучом света и никчёмный щит не выдержал. И до того как они успели спрятаться, сконцентрировавшись и чиркнула огненным шариком по касательной, ранив руку. Стрельба тотчас прекратилась, второй упал за перевал и оттащил раненного товарища.

Прячу оба пистолета и вместе с велосипедом скатываюсь вниз с уклона боком. Снова перетаскиваю его через низкий бетонный барьер, на ходу выправляя положение велосипеда.

Запрыгиваю и полная тяга!

Недалеко зона высокой маны, там любая поисковая магия работает хуже. А значит, там будет проще пересидеть. Любые активные поиски ещё и напорются на монстров, особенно хорошо, если они не поймут, куда я убежала.

Пока ехала бесшумно, но я же и сама неплохой силовой маг. Зацепила плетение силовой магии прямо за раму подо мной и дала тяги сама, разгоняя велосипед до ещё большей скорости. Приходится постоянно держать контроля вектора тяги и мощности, чтобы не сломать дешёвую сталь, плохо проводящую ману. Нет накопителя, на котором можно ехать дальше даже без сил. Это нагрузка для разум и отвлечение от дороги, зато управление плавное и так я могу достичь большей скорости.

Эх… вот был бы дельтаплан с такой тягой… но я не представляю, как ими управлять. Уж тем более как приземляться на такой штуке. Да и полёты над территорией врага могут быть… немного опасны. Хотелось бы попробовать так пересечь границе, но не выйдет.

Вылетит за мной перехватчик и придётся отстреливаться, а у меня с атакой вдаль плохо, обычно для воздушных боёв магию света применяют. Кроме того, летуны — это всегда элитные силы с лучшими щитами и стреляющими артефактами. Я бой один на один не вывезу.

Даже если украсть дельтаплан незаметно, у военных есть свои распорядки полётов и им будет известно о тех, кто летит в сторону Ришара на разведку или заброску агента. За мной, несомненно, вылетят перехватчики и потребуют объясниться, а потом атакуют

А поэтому пока несёмся по дорогам. Так. Мне сюда.

Свернула с широкой дороги на узкую грунтовку, уходящую южнее. Самый край большой области высокого фона маны. Пришлось подсвечивать дорогу, чтобы не убиться, зато автомобили тут за мной не угонятся. Дальше должен быть лесок, деревья тут хорошо растут из-за влажности протекающих речек и тепла. Да и мана, опять же. Но к лесозаготовке выела другая дорога, а здесь, вероятно, ферма для разведения слабых быстрорастущих монстров. На мясо и кожу повышенной прочности. Да и всякая алхимическая дрянь, на которую требуются содержащие ману материалы, вроде их костей или крови.

Также может и какие-то растения, что смогли культивировать. Тот же магический текстиль моей одежды, иначе не держало поток маны зачарования.

Наличие дороги мне было на руку, ведь позволяло гнать со сравнительно высокой скоростью, какую не позволишь себе в незнакомом лесу. Сама велосипед уже не подталкивала и уменьшила тягу, и так едя под небольшим уклоном. Дорога была совсем разбитой.

Вскоре решила, что пора уйти в дикую область и свернула с дорогу под укрытие достаточно плотных крон деревьев. Теперь тряслась по лесистому склону, притормаживая до приемлемой скорости. Фон маны постепенно повышался, скоро найду тихое место и передохну.

Глава 16. Бегство в опасную зону

Ферма осталась сбоку и выше, а я неслась вниз по каменистому склону, пристав на трясущемся веломопеде. Надеюсь, рама выдержит такие нагрузки. Вибрации плохо сказываются на любых механизмах.

Наконец зажала оба тормоза, остановившись. Корни деревьев выпирали из земли и слишком трясло и, кажется, опять поскрипывает… да, шов разошёлся. Я неравномерно и лишь частично сплавила его. Нельзя продолжать ехать по бездорожью так. Пришлось слезть и снова напрягать самые базовые зачатки магии изменения.

Вроде всё, держится. Огляделась наверх, кажется, там что-то мелькало… и правда на фоне звёздного неба чернел дельтаплан. Ну конечно. Я пока под деревьями, но кроны не идут сплошным слоем, много открытых места. При быстро движении меня заметят, уже отследили досюда. Без иллюзии не оторвусь.

Конечно, вокруг дельтаплана щит, но ведь подобное далеко не идеально держит магический ветер. Не позволит пройти магии, удерживающей давление воздуха, сам взрыв давления преодолеет не герметичный щит.

И, к счастью, он подлетел достаточно близко и сбросил высоту. В небе приблизиться на такую дистанцию может быть сложно, но сейчас мне может хватить дальности его сбить.

Штормовой поток, непрерывная широкая атака точно позволит попасть, не время экономить резерв. Одиночной вряд ли попаду, не было у меня практики стрельбы по быстро движущимся целям на такой дистанции.

Сложное заклинание, требует много контроля, но он постепенно рос. Ещё немного… меня заметили, по артефактному щиту атаковали лучом света, а потом парой взрывов холода. Пока держится, дорогая вещь стоит своего, но под таким напором его очень скоро перегрузят.

Готово.

В небо унёсся ревущий поток. Дельтаплан пытался ускориться и сманеврировать, но я сопровождала его потоковой атакой. Турбулентный поток целиком накрыл его.

Ха! Может быть, какие-то шансы один на один в небе у меня были бы. Взрывы высоко давления и потоки воздуха, что рассеиваются после того как удерживающая магия рушится, сильно мешают лёгкому летательному средству, имевшему неосторожность приблизиться на дистанцию атаки этим заклинанием. Главный его недостаток.

Несколько секунд и дельтаплан неуправляемо падает вниз, завалившись на бок. Заклинание уже не заряжаю, только спускаю остаток закачанной энергий, обеспечив врагу хаотично падение и даже пробив. Не такие и хорошие у них защитные артефакты!

Но плохо другое. Пусть ищейка сбита, но с резервом теперь проблема. Нужно побыстрее уйти с места битвы и найти укрытие.

Снова на велосипед и продолжила катиться под небольшим уклоном вглубь опасной зоны. Впереди есть несколько скалистых мест, сойдут. В самое сердце этого места залезать не стоит — с такой плотной маной куда чаще случаются разрывы в астрал и из него выскакивают существа, против которых у меня нет эффективной магии. Да и в таком месте можно напороться на обычного монстра, которого предельный заряд моего Штормового потока лишь ранит и мне останется только бежать от разъярённого существа с высокой регенерацией и мощным телом.

Но самое приятное, что и летать над опасными зонами… опасно. Какому-нибудь духу света не понравишься и у тебя ударит магический лазер такой силы, что кремация не понадобится. Само собой, окружить себя действительно мощными щитами вполне себе рабочий вариант, но нынче с защитой туго. И один человек всяко проиграет духу, если только нет особых условий. Например, духи жизни плохо атакуют в воздух, а свет можно отразить и рассеять пространственными искажениями.

А ведь и некоторые монстры мощные дальние атаки имеют, а сейчас их перемещения и численность никто не контролирует. Вряд ли меня такой дельтаплан будет искать там. По земле могут, но территория большая, но фон маны мешает поиску, а я неплохой маг тени. Лишь бы не подошли слишком близко.

Я ехала уже по ровной низине, теперь сменив курс и смещаясь к краю зоны, где виднелась торчащая скалистая гряда, плотно поросшая лесом и прочей зеленью, где вообще возможно. Скалы едва проглядывают, почти целиком зелёная возвышенность. Да и сам лес здесь стал действительно густым, скорость пришлось сбросить до невысокой.

Тут, судя по всему, тоже стимулятор Жизни активен, причём направленный на растения, поскольку сама его эффекта не чувствую. Погодите, а был ли в той низине стимулятор жизни? Может, это из-за духа и здесь территория Тирсея? Учитывая его силу, он вполне мог бы покрыть такую территорию. Хорошо, если это так. Хотя может быть и что-то другое.

Виляя между деревьями на небольшой скорости, и объехав широкой дугой несколько существ, что засекла поиском на магии души, доехала до зелёной скалы. Чуть выше имелся закуток за выступом похожей на неровные зубья, изрезанной гряды. С той стороны, откуда я приехала, меня не увидят, и из-за маны, что течёт из земли через камень, получались дополнительные естественные помехи.

Слезла с велосипеда и, ища упоры для ног и хватаясь за свисающие лианы или корни, взобралась на небольшой уступ, таща за собой тяжёлый велосипед. С некоторым трудом подралась через росшие на потрескавшейся каменной террасе высокие кусты и забилась в самый угол закутка меж скал.

Вмела оттуда мусор из прошлогодних листьев и вполне комфортно подпёрла гору спиной. Опасных существ в непосредственной близости не чувствовала, но магию тени не отпускала, чтобы их и не привлекла сильная аура, означающая добычу или соперника. В таких местах иной раз лучше быть незначительным… только если это не стайка мелких существ, что тобой как раз заинтересуется. Но рядом не было и мелких существ.

Было темно, я едва ненадолго зажгла светляк, чтобы устроиться, но теперь обойдусь без света и любой лишней магии.

Успокоила сердце. Сумка с награбленным надёжно закрыта. Осталось донести по адресу. Вероятно всё же придётся поступиться честью и рассказать правдивую историю. Уверена, ничего с ним не будет. Но обязательно попытаюсь убедить, что он безвреден. Иначе не смогу объяснить, откуда получила, и подбрасывать не вариант — на этих вещах уже сплошь будут следы моей ауры с сигнатурой маны. Непременно попрошу что-то в награду. Да меня и сами приставят за такое! Столько жизней спасу!

Как никогда рада, что теневую магию выучила и тренировала, и что она у меня так хорошо пошла. Хотя отчасти из-за того, что я просто давлю запасом энергии, которого обычно нет у специалистов по разведке и проникновению. Туда чаще идут маги с меньшим потенциалом, кому высокая разрушительность недоступна.

Так или иначе… надо было ещё поспать днём, но не спалось, а сейчас нельзя. Как минимум ближайший час надо следит за происходящим. Не пошёл ли какой монстр по моему следу и не отследил ли ещё один дельтаплан. Остаётся… ждать, отдыхая после марафона, и восстанавливать резерв.

Судя по часам… час ночи. Кстати, может всё же делом заняться?

Вытащила сейчас выключенное тёплое покрывало и часть папок под слабенький свет. Накрылась с головой, скрыв свечение, а колебания маны от светлячка жалкие и попросту незаметны.

Военные планы, стратегии для новых условий, приказы… и да, в «совершенно секретно» об организации специальной идеологической диверсионной группы, пытающейся препятствовать развитию магии. Направлены и на нас, и на эльфов Валаса. По данным, у них сейчас менее стабильно, чем в Ришаре, но тоже удержали целостность страны. Меданское море, их внутреннее, способствует сообщению частей страны. Оно очень спокойное, если не считать волн из-за землетрясений от стыка литосферных плит, идущих через это море.

Разобраться в ближайших планах оказалось немного сложно, в том числе из-за мелкого почерка и неудобной позы, но глобально…а… хотят теперь по едва восстанавливаемой добыче изменённых маной материалов вдарить. И по центральной библиотеке, если получится. Но как они вообще поставляют оружие через границу?

Стала листать документы и карты… Бинго. Старая — добрая сеть пещер на востоке Парнаса. Куда нас предупреждали не лезть. Анез нашёл путь по сети пещер, который выходит как раз в той низине. Я могу попробовать пройти этим путём, лишь бы проскочить туда незамеченной. Я не смогу прорваться, если там меня встретит армия Анеза с гранатомётами и множеством сильных магов.

Точно прикинула местоположение найденного прохода и всё аккуратно запаковала. Ключевые документы вовсе убрала в надёжный рюкзак под спину, переложив часть мене важной поклажи в сумку-портфель. Терять не собираюсь, но если что — они менее приоритетны.

Убрала покрывало и теперь просто отдыхала после забега и экстремального даунхилла.

Ещё один скан местности… рядом что-то страшное.

Сердце сжалось. Буквально справа за скалой. Но спокойное, безмятежное. Движется куда-то в сторону от меня. Теневая магия на пределе и закуталась в плащ. Вообще вокруг как-то больше энергии стало. Теперь, прислушиваясь, заметила… центр чистой силы. Видимо, спало экранирование.

Я немного пододвинулась из-за росших тут кустов.

Существо показалось в поле зрения, уходя от небольшой скалистой гряды… варант. Растительный монстр. Примерно седьмой уровень угрозы. Клубок движущихся лиан и стволов, обладающий специфичной пищеварительной системой и даже подобием глаз. Способный поглощать питательный вещества земли, фотосинтезировать и переваривать мясо в основном теле в нескольких центрах всех этих переплетений. Как росянки, почти до полго поглощения всего что может быть растворено пищеварительной кислотой.

Вот почему тут «стимулятор жизни» не действующий на меня. Варанты своим присутствием могут стимулировать природу. И ещё из-за… чего-то чуть ниже меня в этой скале… концентрированный источник странным образом структурированной энергии жизни. Ровной, без сигнатуры, без души. Там Исток.

Или я сумасшедшая или я безумная. Но варант куда-то уходит. Движения кажутся медленными, но это огромное гибкое существо, метров девять в самых высоких… побегах. На самом деле он движется очень даже быстро. Вышел поохотиться? И не заметил меня фактически в упор. Не почувствовал энергии, нюх у них вроде вообще отсутствует, а слух не лучше человеческого. У них много боевых достоинств и они в некотором плане полезны, стимулируя природу. Пока их не атакуешь, а просто бежишь — преследовать станут только если оголодали в зоне, где сильно повредили почву. Главное если они тебя заметили, сразу бежать, не провоцируя его.

В лобовом бою они крайне опасны из-за своей живучести и мощной магии. Кроме того, основной побег может отделиться глубоко зарыться в мягкую землю как крот. Собственно, обычно они сидят под землёй, высовывая наружу только часть побегов для фотосинтеза.

И они относительно разумны, особенно старые, большие особи как эта. Тут близко живут люди, он с ними совершенно точно знаком и мириться с таким соседством, может даже общался. И всё же это разум уровня маленького ребёнка.

И этот сидит на Истоке. Который я собралась прикарманить. И подставить в этом Анез. Точнее людей в целом, но прилетит Анезу.

Варант удалился, а я, оставив велосипед, рванула к месту из которого он появился, спустившись с небольшого уклона и завернув за скалу.

Тут был отодвинутый камень и огромный проход в пещеру. Не девятиметровый, но варанты не имеют постоянно формы, легко её меняют, изгибаясь своими пучками живой растительности.

Я сошла с ума.

Бегу по более чем четырёхметровой пещере, обтёсанной ползавшим тут варантом. У входа была целая груда мелкий щебёнки, что он выметал по пути. Огромный монстр буквально отшлифовывал стены своей тушей.

Подсвечиваю себе дорогу ярким светляком, спускаясь ниже уровня земли в скалу. В итоге я оказалась в огромной полусфере пещеры, столь же гладко обтёсанной. Пол покрывал перемолотый в песок камень. Скорее всего, он оборачивался вокруг Истока, хватая всю её энергию, становясь сильнее, питаясь.

И не просто Исток — большой зеленоватый кристалл, оплетённый кристаллизовавшимися корнями. Сердце Леса. Остаток погибшего старого варанта, излучатель направленного на растительность Стимулятора Жизни. Этот варант, вероятно, потомок отжившего своё, использовал оставшееся Сердце леса и даже встроил в него Исток для питания! Ну или он был там ещё при жизни старого варанта. Варанты владеют магией и в отличие от большинства монстров, они умеют поглотить Исток своей душой. Может быть, после смерти Исток привязался к этому кристаллу сам.

Не важно.

Не сбавляя темпа, бегу к центру, вспоминая простую формацию магии души. Я не унесу Исток в руках, вся округа будет о нём знать. У меня будет два Истока. Созидания и Жизни!

Формация уже строится в руке, а я хватаю Сердце леса размером с кулак и, создав свой меч, с силовым импульсом ударяю по кристаллическому пьедесталу. Лезвие разрушилось под нагрузкой конфликта энергий, но пьедестал тоже надломился. Ещё рывок и кристалл в руке. Нитями маны, специальным методом хватаю Исток в кристалле, начав его отделять. Сама уже несусь наружу из огромной пещеры. Варант может вернуться в любой момент.

Формация. Ещё немного.

Не рискую совсем выбежать, пока вроде никто сюда не идёт, но варант может понять, что Исток перемещается.

Зелёный огонёк света, истончающий ману, у меня в руке. Сердце леса померкло и отключилось, а алая формация уже хватает Исток. Эта магия, которую не отработать заранее, к счастью она довольно проста. Душа человека охотно принимает этот магический конструкт, источающий энергию, фактически один из видов магических аномалий.

Исток аккуратно вплетается в душу, ток энергии перенаправляется, соединяется с моим, текущим от ядра души. Теперь Исток менее заметен. Зелёный огонёк растворился в пространстве, провалившись куда-то на астральный план, где находится моя душа.

А я выкидываю сложенные во внутренний карман окровавленные погоны, герб Анеза и… пусть будет световой пистолет. Жалко, но варант вполне мог видеть оружие людей, но не факт, что узнает погоны и герб. Всё равно у меня достаточно огневой мощи.

Бегу дальше, необходимо спрятаться, пока варант не понял, что второй стимулятор жизни пропал. Он точно прибежит сюда в ближайшее и свяжет эти предметы с Анезом, с людьми.

Вылетела из пещеры по мелким скользким камням и снова налево, на небольшой уклон и в уютный закуток, где меня снаружи не видно. Где-то вдали раздался рёв. А я спешно продираюсь сквозь кусты, сжимая Сердце леса в руке. Это ценный естественный артефакт. Любая ферма его с руками оторвёт. Стабильный стимулятор жизни, не повреждающий растения, только манойкорми. Пусть и не ускорит цикл жизни растений, но сделает их сильнее.

Отличная помощь родной стране.

По ушам ударил ещё один рёв, ближе. Гулкий низкий, не… животный. А я уже сижу в скалистом закутке, закутываясь с головой и ногами в подавляющий энергию плащ. Не заметил раньше, сейчас… у меня больше энергии. Не должен. Все силы на это.

Мимо прогремели спешные гулкие шаги, раздался треск ломаемых деревьев, что варанты обычно берегут. Грохот крошимых камней, несколько секунд тишины.

— ВОРЫ! — Раздался низкий рёв, слова едва различимы.

— ВЕРНИТЕ!

— ВОРЫ!

— МЕСТЬ! МЕСТЬ! ВЕРНУТЬ! ЗАПРЕЩЕНО!

Снова грохот и треск ломаемых деревьев. Шаги удалялись к краю зоны. Примерно туда, откуда бежала и где сейчас должна быть поисковые команды. Анезу в ближайшее время будет не до меня. Способный говорить Варант, то есть где-то научился. Конечно, его никто не учил, но эти твари удивительно хорошо обращаются с мыслями и душами других существ. Вот почему прямо здесь ни одного опасного монстра — разогнал. И уже где-то, скорее всего фатально, считал разум человека и разобрался в языке.

Или от своих предшественников узнал. Многие исследователи считали, что они как минимум частично передают свою память на генетическом уровне. То есть молодой варант, только проросший из их семян, уже многое знает. К счастью они не плодовиты и не редко умирают молодыми. Впрочем, не важно. Главное что это сильная особь.

А главное, на мою удачу, достаточно умный, чтобы понять связь раскиданных мной предметов и людей, но достаточно тупой, чтобы не понять, как от него скрылись. Сразу побежал «мстить». И объяснить ему вряд ли смогут. Пусть себе воюют с варантом, ублюдки. Удачи им.

А мне пора бы валить, тяжёлые шаги уже отдалились.

Сердце Леса отправилась в сумку, вытащила велосипед и рванула к краю зоны восточнее. Отдаляясь от варанта. В плотном лесу не было видно вообще ничего и пришлось подсвечивать себя дорогу и ехать неспешно, огибая сигналы любых сильных душ.

Внутри же меня заполняла удовлетворение от ощущения могущества, пусть и ложного. Обычное чувство от повышения потока энергии. Исток слабее моего первого, но это всё ещё значительная прибавка к энергии. Теперь могу катить на велосипеде вообще без остановки. Или сильнее газовать сама. Я и так уже отдохнула, а с этим Истоком теперь могу далеко укатить отсюда, причём держа высокую скорость.

За мной погнались какие-то местные… пауки. Огромные, почти метр в холке. И какой-то жижей на ходу плевались. Не хочу узнавать её эффект, но кинетический щит её легко отбрасывал.

Зарядка огненного шара побольше и бросок назад. Один паукан обгорел, а другие смылись. Ожидаемо. Но теперь уже заряжала Штормовой Удар, прорыв к краю зоны будет неспокойным.

Посреди самой удобной дорожки что-то сидело. Ничто большое, мохнатое, жующее траву. Вот только даже травоядные существа здесь умеют дать сдачи, частенько атакуя превентивно всё, что сочтут угрозой.

Удар вперёд, но здоровяк едва пошатнулся, защищаемый уже активным покровом. Яростно рыкнул и побежал на меня. Ещё один Штормовой Удар в морду и резкий поворот левее, пока немного дезориентированное существо тормозит и разворачивается за мной.

Слишком большая неуклюжая туша за мной не поспевает. Я обогнула его и ускорилась по тропке, где наверняка часто ходят местные животные вроде вот этого. Посылаю вперёд ветер от штормового плетения, раскидывая низкие ветки и травы. Тот монстр меня не догонит. Хотя меня в спину почти догнал сгусток холода, но распался по пути.

У монстров обычно проблемы с дальностью, их магия скорее инстинктивна, наработана поколениями, результат мутаций под высокой маной. Стабильность — не их конёк.

Я продолжала нестись по лесу, раскидывая ветви, что норовили ударить в лицо. Деревья тут были уже не такие плотные, что позволило прибавить скорости. Фон маны постепенно слабел и я взяла ещё левее, где должна быть дорога, огибающая скалу… вот! Огорожена бетонным забором.

На ходу собираю силовой удар на пределе своего умения этой магии. Сложный и мощный. Посылаю его в одну из секций. Раздался гулкий удар и треск, но забор не рухнул, только выгнулся и потрескался.

Я же взлетела вверх по невысокому склону насыпи, которой разравнивали дорогу. Если бы привод был на колесе, я бы забуксовала и покатилась назад, но силовая магия просто затолкала меня наверх, к узкой ровной полоске земли около забора, не позволявшего мелким диким тварям свободно бродить по трассе.

Положила руку на потрескавшийся бетон и стала цеплять масштабное плетение силового движения на большую поверхность. Яркие синие волны энергии окружали часть секции забора и я пустила значительный поток энергии, выдавливая повреждённый бетон.

Толстая бетонная стена затрещала и, потеряв достаточную прочность, частично рухнула внутрь. Прочная, скотина. Много энергии мне стоило проломить её.

Пришлось слезть с велосипеда и пройти чуть пригнувшись. Утомительно это… но энергии на простую езду теперь полно. Я далеко отъехала по опасной зоне, но теперь стоит оказаться ещё дальше.

Дёрнула стартер и мой стальной пони затарахтел. Кустарный шов тоже цел. Запрыгнула и вдавила дроссель до упора.

Глава 17. Наказание за жадность

Лошадиная доза адреналина от проникновения на базу, бегства и проникновение в логово варанта прогоняли всякий сон. Да и утром я выспалась хорошо, а потому продолжала в ночи нестись дальше на восток. Вокруг было тихо, а потому я ослабила теневую магию, позволяя быстро растущему от таких нагрузок резерв восстанавливаться силами двух Истоков. Ещё и тягу силового движка уменьшила. Лучше держать резерв у верхней планки.

Яркий светляк хорошо освещал дорогу. Едущий в кромешной тьме маг вызывает десятикратно подозрительней. Скоро доеду до ещё одного городка и граница уже недалеко. Маршрут теперь чуть изменится, чтобы приехать ко входу в те пещеры, но с моими скоростями разница незначительная.

Навстречу иногда ехали машины, но мне никто не останавливал. Скорее всего мага на этом мопеде принимали за курьера или патрульного разведчика, что отслеживает перемещения монстров. Правда если кто-то решит остановиться и спросить документы… им же будет хуже, скорее всего. Не стоит становиться слишком самоуверенной. Встреть я действительно сильного мага, у меня начались бы большие проблемы. Но пока мне попадались только штабные и низкосортная охрана.

Да чего уж, та мохнатая туша, которую только что атаковала дважды, мною не была даже поцарапана. С таким щитом, она Штормовой поток долго бы держала. И у меня не было бы времени его заряжать. А умелый маг тем более будет куда быстрее меня, не дав применить силу.

А потому, когда вернусь домой и отдам эти сведения, начну дальше тренироваться. А ещё помоюсь и высплюсь, усталость копится. И попрошу Коллисто приготовить мясо.

Как она там, интересно? Должно быть всё в порядке, может быть грустила немного, ведь меня в погибшие уже записали. И надеюсь, не я одна из сорока человек смогла спастись. Не было же у них десятка таких сильных групп в лесу? Может быть, нам не повезло.

Не буду думать о плохом. Лучше о душе, горячем обеде в тарелке и безопасности и мягкой кровати, в которую ложишься без страха, что на тебя ночью нападут.

Так и гнала где-то час, развивая иногда опасную скоростью и вовремя соображая притормозить, ведь на мне нет никакой защиты. Только под конец заглушила кустарный мотоблок, погасила свет и забралась на пологий поросший зеленью холм у дороги. Не останавливаться же около вонючих свалок или полей металлолома. А на пустырях я слишком заметна.

Адреналин отпустил, а рассвет уже был намного ближе, чем прошедший закат.

Удовлетворённая богатыми результатами дня, удобно устроилась у корней крупного, малость чахлого кустарника и хорошо выспалась, под утро долго и упорно ворочаясь от пробивающихся сквозь листу солнечных лучей. Нельзя магу слишком усталым ходить.

Завтрак, умыться, свериться с картой, поняв точное местонахождение исходя из той опасной зоне и развилок дороги, что поехала. Учитывая маршрут, вскоре проеду мимо небольшого посёлка на границе ещё одной опасной зоны и уже ближе к вечеру буду близко от нужной точки недалеко от границы.

Аккуратно спустилась с холма и завела двигатель, что отозвался немного нехотя… но тарахтел стабильно. И топливо поджимает, но в любом случае скоро с честью уйдёт на покой. А потом снова погнала по неплохим горным дорогам. Крупный город недалеко обогнула по объездной дороге, что шла между промышленными комплексами, их складами и свалками. Ещё и заражённая зона недалеко, скорее всего успешно взорвали военную базу. Дорога тут сильно запылились и зелени почти не осталось. Зато местность тут стала немного ровнее и дороги стали разветвлённым, пусть и отвесных скал хватает.

Интересно, как с закончилось с варантом? Его убили? Там крупная база рядом, вероятно. Большая группа действительно хороших магов с огненной магией, что успеют атаковать чем-то особо артиллерийским и варанту конец. Даже совестно немного, он ничего мне не сделал… даже рост того леса стимулировал. Помогал сохранять зелёный уголок.

А я нагло обокрала. Зато подставила врагов, сняв их с хвоста… совесть, что за дела? Я подставила монстра и навредила врагу. Не сомневаюсь, что бой без потерь не прошёл. А если тот лесок вымирать станет — так опять же Анезу меньше ценной древесины и мест, где дико растут полезные травки. Зона Стимулятора Жизни-то не маленькая и вероятно почти весь лес покрывала, только в самом сердце настолько плотная концентрация эффекты была, что он стал густой чащей. Этим не могли не пользоваться и именно потому мирились с варантом.

Сердце Леса пойдёт во благо Ришара, а Исток во благо мне и косвенно тоже Ришара. Человек с одним Истоком хорошо, с двумя — ещё лучше. Куда быстрее восстановлюсь после любой магии. Кстати… он же Жизни. То есть немного простимулирует мои способности к этой магии, смогу чуть быстрее свои ушибы лечить.

Так и катила, остановившись только на перекус и ещё раз сверившись с картой… хм… тут рядом недалеко от того посёлка ещё одна военная база, надо осторожно, быстрее проеду то небольшое поселение. Но этот путь короче и не ведёт через крупные поселения.

Продолжила путь, теперь свернув на грунтовку, что вела по склону вдоль зоны высокого фона. Плотный зелёный лес, целиком заполнивший средних размеров низину.

Ну нет… Ну… ну а вдруг? Истоки появляются в зонах высокой маны, варант схватил, забрал себе… будет три Истока, море энергии… Я вон как хорошо от Варантов прячусь. Может тоже хранит Сердца Леса погибших предков, для усиления эффекта.

Где там примерный центр и самое зелёное место? Ещё и зона довольно ровная! И военная база как раз на плоскогорье у границы области. Можно на них натравить.

Выстрела место, где лес казался более плотным и высоким. Особенно некоторые деревья. Может быть, грунт приподнят? Расположено примерно в центре. Варантов много в южной части Анеза живёт, не факт, что он тут есть… но может удастся повторить? Главное сокрытие поддерживать.

Покатила туда, заглушив двигатель и огибая сильных монстров. Разок отстреливалась стайки знакомых пуков магией Шторма. Вспышки пламени более заметны и если устрою пожар, затушить не смогу и придётся выбираться. Зато теперь уверена, что также был Стимулятор Жизни, что не работал на меня.

Осталось спрятаться неподалёку от логова варанта и выждать, пока он выйдет погулять… если выйдет этой ночью, что не факт. Но от светового дня меньше половину уж осталось, пожертвую их, может быть повезёт и заполучу ещё одного Сердце леса и Исток. Заодно пока отдохну, всё же вчера день был утомительный.

Путь вглубь зоны много времени не занял. Кое-как смогла сориентироваться на очень уж высокие и мощные деревья. Там обнаружилась целая пещера, уходящая под землю. Истоков не чувствовала, но я и вчера ничего не чувствовала. Варанты отлично скрывают свою энергию и даже душу в пассивном состоянии и, поди, также обернулся вокруг Сердца леса.

Немного отошла в сторону, найдя дерево с огромными мощными корнями, между которыми с комфортом спряталась, при помощи найденных деревяшек углубив ложбинку и устроившись там. Ещё и кусы вокруг росли, достаточно незаметно. Решила пока почитать книгу по изменению, чтобы скоротать время.

Прошло… два часа, судя по трофейным часа. Перекусила и осмотрела попавшееся под руку Сердце леса. Красивый зеленоватый кристалл с тёмными прожилками. К нему всё ещё прикреплены этакие кристаллизованные корни. Не представляю их назначение. Дополнительная мана перенаправлялась из земли? Или, напротив, часть его силы уходила в ту скалу, чтобы она была такой зелёной. Удивительные вещи создаёт природа…

— СКОЛЬ ЦЕННОЙ ВЕЩЬЮ ТЫ ОБЛАДАЕШЬ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДИТЯ, — прозвучал низкий, гулкий голос заставившей вздрогнуть. Идеально построенное предложение, слышимая эмоция интереса. И появившейся сильный сигнал. Я замерла. Попалась. Идиотка.

Недалеко от меня ожило насколько «деревьев» и потянулось вниз. На одном открылся странный… чёрный глаз. Будто кристаллик с зелёным огоньком в центре. Он посмотрел на меня, а потом опустился к Сердцу леса. Из дерева выросло несколько небольших побегов, обив кристалл.

Я просто замерла. Боялась двинуться. Что я ему сделаю?

Кристалл дёрнулся и поднялся из руки. Я не сопротивлялась. Может, заберёт и отпустит. Получается, он давно за мной наблюдал. Заинтересовался, только когда вытащила интересную ему вещь.

Придвинулась другая ветвь, взяла Сердце Леса и унесла куда-то в сторону из поля зрения. Пожалуйста, пусть он уйдёт, отпустит. Зачем я ему? Я ему ничего не сделала. Никак не вредила.

— ТЫ ДОВОЛЬНО СИЛЬНА, ХОТЬ И СКРЫВАЕШЬ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДИТЯ. ЧТО ТЫ ИСКАЛА ЗДЕСЬ? ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС.

— Я… скрывалась от Анеза… других людей. Я украла у них это… чтобы дать другим людям… — проговорила я полуправду предательски пискнувшим голосом. Если он решит вырвать душу и покопаться в ней, в мыслях… или как они это делают… ну, мне уже всё равно будет в любом случае. — Но… теперь он ваш. Могу я пойти?

— НЕТ. ТЫ СИЛЬНА. ПОЛЕЗНА. ЕСЛИ СМОГЛА УКРАСТЬ СЕРДЦЕ, ЗНАЧИТ УМЕЛА. У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ БУДЕТ МИССИЯ, КОТОРУЮ ТЫ ВЫПОЛНИШЬ, ХОЧЕШЬ ТОГО ИЛИ НЕТ, — сказал он. Этот определённо из наиболее умных, судя по говору. Пусть и немного тянет слова. И… миссия?

— Я… Вы меня переоцениваете. Я недоучилась нашей магии. Хорошо скрываюсь, немного умеют атаковать и только. В мире несчётное число людей сильнее, — сказала я, едва не заикаясь и чуть не плача. Всё очень плохо. Хуже только если бы убил сразу.

— НО ИХ НЕТ ЗДЕСЬ, — глаз неотрывно смотрел на меня. Полыхнули… алые плетения. Даже… формации… магия людей. Конечно, любой разум может выучить магию, направляемую разумом! Это… контракт души, подчиняющий. Он хочет дать миссию, и если её не выполню, получу страшный удар по душе, вероятно даже смертельный, если хватит силы контракта.

— НЕИЗВЕСТНАЯ ТЬМА СТЁРЛА ЗНАНИЯ, ЧТО СОТИРАЛИСЬ ПОКОЛЕНИЯ ПО КРУПИЦАМ. ВАША МАГИЯ ПОЛЕЗНА, ХОЧУ ВЕРНУТЬ. НАЙДИ КАК. ТЫ МОЛОДА, ЗНАЕШЬ МЕНЬШЕ МЕНЯ. БРАТЬ У ТЕБЯ НЕЧЕГО. НАЙДИ ЧТО ОСТАЛСЬ.

— Но ничего не осталось! Я полмира проехала! — крикнула я, испуганно осознавая, что это контракт, который невыполним. — Клянусь, все в мире забыли. Книги уничтожены! Наши машины уничтожены! За полгода всё проверили! Все забыли самое сложное, самое совершенное!

— У ЛЮДЕЙ В ПОСЕЛЕНИЯХ РЯДОМ ДОЛЖНО ЧТО-ТО ОСТАТЬСЯ. ИЩИ. КАК ХОЧЕШЬ, НО ДОБУДЬ СТАРЫЕ ЗНАНИЯ. БОЕВЫЕ ЛЮДИ. ВОЕННЫЕ РЯДОМ ОПАСНЫ, ВЫКРАДИ У НИХ ИЛИ У КОГО-ТО ДРУГОГО. НЕ ВАЖНО. ДОЛЖНО БЫТЬ. Я ЗАПРЕЩАЮ ГОВОРИТЬ ИМ ОБО МНЕ. ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ПРИМЕНЯТЬ ПРОТИВ МЕНЯ ВАШЕ ОРУЖИЕ И МАГИЮ. ИЛИ КОНТРАКТ БУДЕТ НАРУШЕН. ДЛЯ ТЕБЯ СКОРЕЕ ВСЕГО СМЕРТЕЛЬНО. А ТЕПЕРЬ ВПЕРЁД.

Алая формация вспыхнула, и я почувствовала как душу связывает обязательно. Сковывает дополнительная пристройка, проникая куда-то в её пространство. Мне НУЖНО выполнить этот приказ. Это буквально моя главная задача.

В книгах было это описано. Контракт душ. Рабское сковывание. В отличие от постоянно пакта со связью между душами, этот подразумевает отдачу определённого приказа, что может и не иметь срока длительности. Обоим сторонам надо выполнить уговоренное. Контракт действует до тех пор, пока обе стороны живы или пока не исполнены все условия. Он мне ничего не обещал, но грубой силой продавил сопротивление магии, даже щиты души, что знаю, не помогли бы мне против такой силы. Не важно как, но это контракт и он влияет на разум. Мне нужно сделать то, что слышала, пока работала эта формация. Постоянная потребность.

Души немного болела после силового подчинения. Будто болит всё тело внутри, включая ногти и волосы. От такой боли обезболивающие не помогут, только терпеть… к счастью, это лишь неприятный зуд. Мелочь на фоне остального.

Ветви переместились в исходного положение, снова притворяясь деревьями.

Он разрешает приступить…

Схватила сумки, велосипед и покатила в сторону деревеньки рядом, едва разбирая дорогу. Мне действительно очень. Очень. ОЧЕНЬ надо это сделать. Я влипла. По полной. Возможно фатально. Варант не установил время, понимает что контракт, применённый с силой, делает приказ подсознательной необходимостью.

Пока соглашается, занимаешься этим, сильное желание отступает, чтобы не мешать. Если пытаешься противиться — нарастает. Сила воли, свой разум? Да, они действуют. А на сколько их хватит? Под таким напором воля рано или поздно падёт. Мне нужно или выполнить задание, или найти умелого мага души, до того как сойду с ума от попыток перебороть контракт. А такие редки, ведь мало кто самые глубины, что позволяют вмешиваться в душу и суметь разорвать чужой контракт. Большинство ограничиваются боевым применением. Доеду ли до Талмуса за это время?

Вряд ли, очень вряд ли! Есть вариант объяснить ситуацию на границе и попросить меня вырубить. Спящему ничто не указ, контракт зависит от моего разума, он не может мыслить сам и оценивать свои действия. Это делаю я, своему разуму солгать не выйдет, а потому, но если разум отключить, то и спроса нет. Вот только я начну творить глупости много раньше, чем дойду до союзников. Мне ещё через пещеры и ту низину топать.

А в таком состоянии я могу ошибиться так, что анезцы меня прибьют. Нет, я просто не вынесу оставшийся путь под таким давлением. Чувствую, что воля сломается раньше.

Мне уже сейчас сопротивляться сложно, приходится себя уговаривать, что сейчас пойду в ту деревню и спрошу, где можно найти старую магию… да, отступило. Из-за внутреннего несогласия ещё подтачивает, поскольку не могу смириться с поисками того, чего нет, но до достаточно того, собираюсь исполнять приказ. Приемлемое исполнение. Если бы желала сама, вообще бы не ощущала принуждения.

Жадная Идиотка. Вот недо было тебе лезть к долбанному варанту?! Повезло ещё, что не убил на месте за то что сидела около его логова. Варантам плевать пока ходишь по его лесу, даже рубишь деревья. Но если подойти к нему вплотную — они непредсказуемы.

Но что же делать? Он предусмотрел, чтобы я не могла на него напасть и попытаться убить. Хотя в открытом бою шансов ноль целых, хрен десятых. И приказал не говорить военным, хотя они наверняка и сами всё знают, просто не трогают и пользуются благами. Надо подумать а пока… я пойду к врагам задавать идиотские вопросы!

Ха! Варант может и достаточно умён для связных речей и чтобы заучить формации магии и осмысленно ими управлять. Но это всё ещё не логика человека. Контракт насквозь дырявый. Он мне не запрещал говорить о варанте гражданским!

А что с того? Они тоже наверняка в курсе. Хотя смогу при желании проблему описать. Это он тоже не запрещал. И очень повезло, что там не было «подчинялся моим приказам». Иначе бы любые его слова, что мой разум расценил бы как приказ, пришлось бы исполнять.

Глава 18. План б

Я покидала опасную зону, за мной пару раз кто-то гнался, но быстро плюнул. Много монстров тут не могло водиться.

Приехала к деревушке, точнее поселению при подобии промышленного объекта в виде лесопилки и теплиц для растений. Фон маны тут был изрядно повышен. Даже несколько входов в шахты заметила. Оно располагалось на самой границе опасной зоны, подпирая край низины.

Люди на меня покосились, но игнорировали, занимаясь своими делами или отдыхая.

Хмурое и грязное место. Без покосившихся или откровенно порушенных домов, всё же наверняка не мало людей тут владеют магией. Конечно, не все, многие, вероятно, держатели, умеющие только направлять ману и протолкавшие резерв к высокой отметке, усилив душу. Обычные люди при таком фоне не могли здесь долго находиться, максимум на день — два могут задержаться.

Какая-то работа шла, пусть людей тут было мало. И это не частный закрытый объект, а обычное гражданское поселение. Так что я на минимальной скорости катилась сквозь деловую суету, ловя флегматичные взгляды. Хотелось начать задавать идиотский вопрос о месте, где есть потерянные знания, но это вызовет подозрения, пока держалась.

Но держалось только сопротивление влиянию на волю. Другая часть разума нашла свой предел. Я подъехала к лавочке на краю поселения, вдоль которого протекала тонкая речушка, резко сворачивавшая вглубь низины. Села на неё и уткнулась в взглядом в землю. Из глаз начали течь слёзы.

Грязные рыжие волосы списали по бока, я и сама ощущала, сколь грязная я сейчас. Просто положила голову на руки и молча плакала. Плотина переполнилась. Не могла удержать эмоции.

Что за идиотская жизнь?

Потеряла семью в безумной резне. Забыла человека, кто меня приютил и учил. Потеряла двух первых друзей в Институте. Потеряла своих товарищей на глупых соревнованиях. Едва избежав смерти, чудом, оказалась более чем в полутора тысячах километров от границы. Даже не от дома в столице — от границы Империи. И я их почти преодолела, победив всех врагов, получив жизненно важную информацию и второй Исток. Была в начале осторожна, собрана… чтобы расслабиться и попасться варанту, знающему магию души! И из-за чего? Жадности!

Одна! Весь путь! Столько дней, отставив за собой трупы! Я сейчас сижу в городе врага и мой разум требует задавать им идиотский вопрос. Искать то, чего в мире не осталось!

— Вам помочь? — спросила сбоку высокий мужской голос и я помотала головой.

— Разве что ты знаешь, где достать потерянные знания для грёбанного варанта, — прорвало меня. Не могла сдержаться.

— Эм, что? А можно поподробнее? — прозвучал голос заинтересованно. Я подняла голову. Высший эльф, чистокровный. Выглядит оборванно, но телосложение мощное. Чего ему… а какая разница, когда исполняешь контракт легче становится.

— Я столкнулась с варантом, что живёт рядом. Он на магии души дал приказ добыть ему знания, которые ему стёр Излом. Катастрофа, — поправила я. Хотя как называют анезцы не знаю, — Он уверен, что раз люди сильные, то у них должны быть. Я… я полмира проехала чтобы на него напороться! В лесу отдыхала, а эта тварь вылезла и потребовала искать потерянные знания. Знаешь где они? Я знаю, что их нет, но мне нужно спрашивать!

— О как. Такой сильный маг и так глупо вляпалась, — ровно констатировал он… да, и сам силён. Сильнее большинства здесь, пожалуй. Если вообще не самый сильный. Сложно сказать.

— Я не просила твоих комментариев. Я… я не могу больше, — голова снова упала на руки.

— Можем отойти поговорить? — спросил эльф. Да чего он прицепился? А впрочем пофиг. — Давай скажем, что я помогу найти знания. Чтобы отпустило.

Что? И правда отпустило. Но не полностью, разум считал, что это бред. Я неуверенно встала и подняла упавшие велосипед, пытаясь проморгаться после слёз. Я вся грязная, даже вытереться нечем.

— И включи своё теневое подавление, — ровно сказал он… понял. А и пофиг. Вряд ли выкарабкаюсь. Если убьёт, так… проще станет. Но включила упущенное привычное заклинание.

Эльф повёл меня куда-то в сторону к небольшому каменному домику на окраине. Наверняка изменением сделали, может даже он сам. Эльф открыл замок ключом и пригласил внутрь. Ну чего уж… может и правда поможет? Или так, или уже не важно.

В душе горела только эта надежда.

— А теперь давай поговорим спокойно. Есть шанс, что сможем друг другу помочь, — сказал эльф, облокотившись на стену. Я оставила велосипед у входа и упала на стул.

— А что ты хочешь услышать? — спросила я, смотря на него. Довольно молодо выглядит, как и все эльфы. Ему, наверное, лет тридцать.

— Итак, ты ничуть не смутилась от заговорившего с тобой эльфа, даже сразу на «ты» перешла, на тебе дорогая, зачарованная одежда, у тебя совершенно точно есть Исток, — начал ровно перечислять он. Ну конечно. Но что он хочет то? — А ещё на тебе армейская накидка разведчика Империи Ришар и у тебя характерный для них акцент.

Ага ясно. Вот только зачем он меня сюда пригласил?

— И? — спросила я, не понимая.

— Где живут высшие эльфы? — усмехнулся он.

— Один водился в академии в Талмусе. Фолдуин звали. А ты из Валаса, — усмехнулась я, признавая. Встреча двух старых врагов на территории общего врага.

— Ты из столичной академии Империи? — удивился он, кажется, искреннее. Шире открыл серовато-голубые глаза и поднял брови. Даже особо длинные уши поднял выше.

— Ага. И что ты хочешь со мной сделать теперь? Я в полной заднице в любом случае, — криво усмехнулась я.

— Ну, хотя мне очень интересно как молодая девчонка оказалась на территории нашего общего кровного врага, оставим это на потом. Давай друг другу поможем. Ты же возвращалась в Империю, верно?

— Правильно прошедшее время применил, — снова усмехнулась я на волне лёгкой истерики. — А как оказался здесь ты? Даже наш говор узнал сразу. И снаряжение. Ты тоже сильный маг, так понимаю, военный.

— Фактически как раба привезли. Про городок Флаваль слышала?

— Неа, — честно сказала я.

— Приграничный, даже не городок, а придаток к военной базе, близко от Калианской чащи, про неё-то слышала?

— Была посреди неё во время Излома, — также ровно сказала я, вызвав ещё одно удивление.

— Интересная у тебя история. Так вот, незадолго до Последней Войны Эпохи, — сказал он, видимо так тут назвали, Войну Излома. — Городок взяли штурмом. Я и отец были военнослужащими, оба там. У нас традиция не разрывать семьи при возможности. Мать жила в том городке. В общем, анезцы всех убили, я попал в плен и был отправлен на черновые работы сюда. Вот только загонять до смерти меня не успели. Случилась Катастрофа или как ты сказала Излом. Все системы безопасности и ограничения померли, оружие сломалось. Зато магия теперь была свободна. Поднялся бунт перешедший в бойню, охранников было попросту слишком мало. Я сбежал и прикинулся коренным местным эльфом. То ещё удовольствие, половина считает своей священной обязанностью пнуть, но хотя бы не раб, а просто гражданский третьего сорта. Твоя очередь.

— За мной гнались люди из Анеза, убили всю мою группу, меня спас высший дух Жизни и предложил использовать астральный перенос. И то ли из вредности, то ли по ошибке отправил меня в бывшую Федерацию Дион. Она распалась. Но я двигаю домой. Вопрос в том, почему ты здесь сидишь?

— Погоди, дух Жизни тебя спас? А можно что-то правдивее? — снова удивлённо моргнул эльф.

— Он сказал, что ему не нравятся смерти. Он самого никого не убил, а меня решил спасти. У нас не было времени поговорить. Хочешь верь, хочешь нет. Мне нет резона придумывать такое. Так почему не вернулся?

— Тут у меня есть нормальная еда, кровать и безопасное место. Я и так переместился юго-восточнее, прикидываясь, что мигрировал с запада Анеза. Однако здесь я понял, что границу я не пересеку, если только не начнётся хаос. Но с твоей помощью может получиться.

— Я не собираюсь в Валас и я не знаю как пересечь границу с ним, — ответила я. — Там у меня будет положение как у тебя здесь. Вы вообще все другие расы презираете. Едва ли не животными считаете.

— Мне и Ришид сойдёт, у вас ещё сносно. Сама о собрате в столичной Академии сказала. И не преувеличивай.

— Ох и плюнула бы я тебе в лицо, скажи мне кто-то такое, когда я сидела на коленях перед мёртвыми отцом, матерью и братом в Дескати. Но нет смысла винить вашу расу, — вздохнула я и эльф изменился в лице.

— Это и впрямь была жестокая зачистка стратегической позиции и рейд по захвату. Слишком жестокий. Кровавая резня менее значимого в наших глазах народа. Правда за неё на два наших города упали пустотные бомбы. Там резни не было, просто все умерли от всего двух ракет, пропущенных ПВО. И сами совершили рейд, но не для захвата, а просто для уничтожения. Чистая месть.

— Твоя правда, — кивнула я. — Так что давай оставим тему расовой ненависти, у меня нет претензий к эльфам. Что ответишь?

— Нет претензий к людям как таковым. Только к Анезу и его политике. Так что? Поможешь пробраться через границу, раз так уверенно к ней шла?

— Если ты случайно не мастер магии душ, а то у меня крыша быстрее поедет от влияния контракта, — вздохнула я.

— Поскольку это контракт, а не клятва, то варанта достаточно убить. Я слышал, анезцы и так собирались это сделать, ведь он не даёт спокойно использовать плодородную территорию, часто впадая в агрессию из-за вошедших в лес. Даже без стимулятора роста, тут хорошая почва и отличный климат. А как звучал контракт?

Ха? Агрессивный? То есть мне ещё «повезло», что он меня не убил… или не убил только потому что решил использовать? А почему сразу себя не проявил? Хотя искать логику у монстра… может просто не обратил на меня внимания, пока не присмотрелся к моей силе.

Я пересказал условия, в том числе и видимые мной лазейки. Военным может рассказать кто-то другой. Варанта может атаковать кто-то другой. Точнее, нельзя приказать чтобы что-то сделали третьи лица — разум отвергнет приказ как невозможный и магия души ничего не сделает. Но мне ничего не мешает пойти и попросить кого-то убить варанта.

— Как я уже сказал… варанта собирались убить. Тут это знали все местные, а поскольку тем для разговоров нынче мало, они болтливы. Однако теперь нет ресурсов на устранение и инициатива заглохла. Ведь важно ещё не нанести чрезмерный урон земле и полезному лесу. Военные готовили нечто убойное, специально на варанта. Но поскольку при такой мане мало какую пищу можно выращивать и все заняты, вопрос отложили.

— А не могло это оружие просто сгинуть из-за Излома?

— Да нет. Кто-то заезжий из готовящих операцию сболтнул, что проблема в щитах для локализации и потому пока не могут применить, но всё ещё собираются. Скорее всего, операция по устранению варанта никакой секретности не несла, что не удивительно.

— Мне нельзя применять против варанта магию или оружие, — также напомнила я.

— Зато мне можно. Ты даже можешь вручить мне оружие, главное чтобы применил я. Кривая формулировка контракта. Ему стоило задавать «действием или бездействием причинить мне вред», тогда и правда не было бы лазеек, — хмыкнул эльф. — Ну что? Давай сейчас проедем к военным и выясним, что они там готовили и попытаемся это форсировать. Со мной они говорить не станут, но ты можешь, если хотя бы умоешься. Простой уговор. Я помогаю тебе убить варанта, ты помогаешь мне пересечь границу Ришара. Хотя… а ты точно можешь? Не собиралась же ты без плана ломиться через границу?

— Не собиралась. Клянусь своей верностью Танис, — сказала я. Это самая высшая форма словесной клятвы.

— Ну как скажешь. Ведь все не отвечают, да?

— Ага всем, — кивнула я.

— Тогда сотрудничаем. Ралнор Виррел, — представился высший эльф.

— Терминус. Так, я сама проеду. Транспорт у меня для перевозки пассажиров не предназначен и ты помешаешь. Как мне себя вести? Тут всеобщая мобилизация, меня один раз по дороге остановил один офицер, мол почему я по дорогам разъезжаю, хотя уже в армии должна быть с моей силой.

— Логично. Скажи, что ехала в Гардикион с корреспонденцией, тут недалеко по дорогу был другой поворот. Заблудилась, обычное дело нынче. На тебя поорут, а потом подскажут. Скажи, что сильно устала и заведи разговор о варанте. Часовые тоже люди и им скучно, наверняка поболтают, — сказал Ралнор. Окей, понятно. Главное не говорить о варанте напрямую.

Какой неожиданный у меня союзник. Но отчаяние достигло таких вершин, что просто доверюсь. Ударит в спину — такова судьба, последний выход оказался ложным. Действительно заинтересован — мне-то что? Проведу его за собой нелегалом. Он даже тут кое-как осесть смог, в Ришаре сможет тем более, если он такой гибкий. Это не шпион или диверсант. Потерял всех и ему всё равно где жить.

— Последний вопрос, — неожиданно спросила Ралнор, — зачем ты полезла в тот лес к варанту?

— Гм… я до того одного надурила и украла сердце леса и Исток. Я немного маг души. Натравила его на анезцев. Надеялась повторить, сглупила. Сердце леса он у меня забрал.

— Молодая горячая кровь, — покачал эльф головой. Даже спорить нет смысла. Он прав, и даже формулировка «дура пустоголовая» предельно смягчена.

— Я двинула. Пока силы воли хватает, — сказала я, внутреннее напоминая себе, что непременно спрошу у военных, где найти старых, стёртых знаний. Обязательно спрошу! Почему нет? Отступило, отлично.

— Погоди. Умойся хотя бы, — сказал он мне в спину и я, повернувшись, смущённо кивнула.

Выкатила велосипед на улицу и для начала подошла к речке, сняв шапку, что носила из-за быстрой езды, и запылённые пластиковые очки.

Вытянула из речушки большую каплю воды, подогрела её до комфортной температуры и, наклонившись, вылила себе на голову, тщательно умываясь. Одежда вовсе не промокнет, просто скатилась по ней. После этого просто немного осушила.

Так определённо лучше, ещё отряхнулась и простирнула шапку.

Ралнор стоял в дверях, задумчиво глядя на меня. Оценивает, понятное дело. Тут бы ему никто не помог пересечь границу, кроме другого такого же как он. Мы оба застряли в чужой стране.

Завела велосипед и быстро покатила по грунтовке вдоль злополучного леса. Всё время обещая себе задать нужный вопрос. Вообще приказ сработал только потому, что разум допускает такую возможность, что где-то что-то осталось, каким-то образом было защищено от той чёрной магии. Но если такое и правда есть, то до подобного хранилища не доберусь. Даже логически — не может!

Но возможность есть, а значит, приказ допустим. Иди выполняй. Если бы мне дали невыполнимый приказ вроде «найди мне магию для вечной жизни», ведь ничего вечного быть не может, либо вообще бредовый формата «достань мне звезду с небосвода», разум бы его отверг. Но возможность сохранения знаний я самую малость допускала.

Очень опасно. Всё на волоске из-за моей глупости и варанта. Если там и правда есть оружие, то уж в этот раз совесть мучить не будет.

Глава 19. Подходящее оружие

Я быстро неслась по грунтовке, подгоняемая желанием побыстрее закончить с этим и задать глупые вопросы… военным Анеза! Лишь бы не заподозрили.

Поднявшись вдоль склона низины, свернула на асфальтированную дорогу, ведущую к крупной базе, огибая опасный лес по дуге и набирая высотность.

Всё на нервах, вновь предельно скрывая ауру, подъехала к закрытым воротам, около которых дежурила двое постовых. Приближалась в меру медленно, глуша движок, чтобы не приняли за угрозу.

Всё стандартно: высокий бетонный забор с колючкой и остатками креплений камер, массивные раздвижные стальные ворота, внешняя будка контрольного пункта. На вышках в стороне виднеются вооружённые люди.

Если меня примут за врага… не уеду. Подъездная дорога грамотно сделана, отлично просматривается и сворачивать некуда — с одной стороны крутой обрыв к лесу ниже, с другой — каменистые вал. И дорога искривляется дугой — я долго буду под огнём.

Впрочем, люди стояли в расслабленных позах и давно замеченное открытое приближение одинокой девушки на веломопеде угрозой не сочли. Ну а прущая от меня мана заглушена так, что для обычной чувствительности к мане я сейчас покажусь с слабым магом.

Я бесшумно приближалась к двум скучающим мужчинам, смотрящим на меня.

— Это Гардикион? — крикнула я ещё на подъезде, до того как у меня спросили что-то неудобное про мою личность. Акцент опять же искажала. — У меня для них корреспонденция.

Похлопала по сумке через плечо.

— Понабрали в курьеры, мать их! — рыкнул военный. — Идиотка, ты хоть карты читать умеешь?

— Ну… да… простите, — сразу «сникла» я, виновато опустив голову и потупив глазки.

— Ни хрена ты не умеешь! Езжай назад. Когда до перекрёстка асфальтированных трасс доедешь, направо! А на следующем налево!

— Спасибо большое! — радостно сказала я, подняв голову. — А ничего если немного отдохну? Уже да часа катила со всей скоростью. Это двигатель слабенький, у меня резерв кончился, боюсь упасть по дороге.

— Ну передохни с полчаса. Только если поздно доставишь, у тебя же проблемы будут, — фыркнул он и, кажется, потерял ко мне интерес. Я же слезла с велосипеда и оперла его на стоящий рядом фонарный столб. Изображая усталость, присела на бордюр рядом и огляделась.

— Извините, что мешаю… а правда что тут какой-то сильный монстр живёт? — решила перейти я к делу.

— Правда, варант. Видишь сколько тут до хрена зелени? Капризный, сука. Кто спокойно по лесу ходит и ничего, а других убивает. Одного мужика, представь себе, послал искать потерянные знания!

О, так я не первая. Ну-ка.

— А они есть? Вдруг правда остались?

— Нету. Всё проверили, — пожал он плечами. — Уж за полгода бы нашли, если бы что-то могло защитить от той магии.-

— А может далеко-далеко? На Осисе, например.

— Они бы тогда уже прилетели к нам с пушками и забомбили в каменный век. Так что все в одинаковом положении, — фыркнул другой.

— Понятно. А может где-то в бункере глубоком? Простите. Я всегда хотела хорошим магом выучиться, но… — я тяжело вздохнула.

— Основы остались, много заклинаний. Уничтожили всякое особо масштабное или изощрённое. И щиты наши. Но шансы ещё есть. Послужишь с годик и сможешь поступить на обучение основам магии.

— Спасибо! Обнадёживаете! — радостно улыбнулась я, строя наивную девчушку. — Но жаль, что столько оружия потеряли. Как этого варанта теперь убивать? Они же жутко-жутко сильные.

— Даже среди монстров есть твари много сильнее, не преувеличивай. Эти скорее скрытные и умные. Толпа магов победит, — снова заговорил первый. И правда, им скучно здесь. Второй в это время повернулся и отрапортовал в приоткрытое окошко, что-то вроде «курьер заблудился, отдыхает».

— А почему его тогда ещё не победили? Тут же должно быть много сильных магов, а страшный варант недалеко, — наклонила я голову.

— Эх, девочка… не до того сейчас. Покуда с территории не лезет, его терпят. А лес этот сохранить надо, удерживающие воздушные щиты сдохли. Вот и всё. Сидим ждём, надеемся что не придётся сражаться.

— Воздушные щиты? Чтобы воздух держали? — опять же удивлённо моргнула я.

— Газ ядовитый, специально против варантов. Умные люди ещё до Катастрофы сделали. И он никуда не делся. Да только и землю отравим на многие годы. Устраивать огненный дождь тоже неприятно: этот лес стратегически полезен, уничтожать так нельзя. Да и большинство сильных магов сейчас около границ стерегут наш покой.

Опа-опа. Уже интересно.

— Ух. Страшное оружие. Вдохнёшь и тебе плохо, — поёжилось я. — А вдруг баллоны заржавеют и протекут?

— Ну, пока не заржавели, раз лес внизу не дохнет. А ты вообще откуда? — спросила он.

— Мелкий городок, Антир, — выдала я первое вспомнившееся название с карты.

— Далеко забралась. Не страшно без защиты на этом мопеде гонять?

— Самую малость. Но он надёжный, пока не подводил, — сказала я. — А вы откуда?

— Да всё из того же Гардикиона. Уютный городок, летом тепло. К границе близко, зато осознаёшь себя щитом Короны как нельзя лучше, — ответил немного гордо.

— Да… приятное должно быть чувство. Но Вы правы, нельзя задерживаться. Постараюсь резерв пока не тратить, слабость уже проходит, — я встала, и отряхнувшись и улыбнувшись военному, снова завела газонокосилку в корпусе велосипеда. Военный вроде меня не заподозрил.

Двинулась по наклонной дороге, снова огибая лес. Значит… где-то там есть химическое оружие. Он ведь сказал «лес внизу не дохнет», то есть баллоны туда уже притащили.

Прокатилась вниз по наклонной дороге и, посчитав что его уже должно быть не слышно, заглушила двигатель. Снова оказавшись в низине с опасной зоной, свернула с дороги и теперь покатила вдоль крутой скалистой стены, на верху которой располагалась военная база. Вряд ли они тащили своё оружие сразу в сердце опасной зоны.

Немного покатушек по лесу, отбившись штормовой магией от одинокого сильного волчка. Уж думала убью его, а он только немного отлетел назад с ранеными лапами, заскулив и сбежал в густые заросли. Мощные мана-щит и прочная шкура у него… и умный.

Немного петляя и осматриваясь, выехала на почти заросшую грунтовку, в которой виднелись глубокие следы шин. Великолепно, почти наверняка то, что мне нужно.

И… обнаружилась пара бронированных мини-грузовичков и колёсная платформа, с чем-то осыпавшимся прахом и мелкими обломками. Теперь просто груда неровно торчащих креплений. Генератор герметичного масштабного щита, да?

Хотели выманить варанта, накрыть его куполом и накачать под него кого-то особого гербицида. И на одном баке красная полоса и символ химической опасности, а на другом синяя. Подозреваю, нейтрализующее средство, которое прореагирует с ядром, чтобы тот выпал безвредным осадком.

План отличный. Нулевые потери, почти нулевое повреждение ценного леса и почвы. Но теперь щита нет, как и времени на почти мирного варанта. Но газ своего часа ждёт в этом баллоне.

Вот только как его сдвинуть? И как применить? Удерживать атмосферу нужно не только чтобы лес не повредить, но и для концентрации яда. Даже притащи весь этот баллон к варанту и обдай его потоком газа, он не умрёт сразу. Просто отбежит, а потом прибьёт нас.

Поговорю с Ралнором.

Я внимательно осмотрела ориентиры этого места по ближайшей скалистой стене и поехала по едва видимой грунтовке, вскоре выкатившись на ту, что вела к посёлку. Съезд зарос травой настолько, что раньше просто не заметила его.

Стараясь не привлекать внимание, проехала по посёлку и постучала в дверь каменного домика, в котором ждал эльф.

— Как успехи? Долго, я уже беспокоился, — сказал он. Понятное дело, беспокоился за билет в страну, где он не будет низшим сословием, которомупозволено обладать только небоевой магией. И где об него не будет почти каждый встречный ноги вытирать.

— Долго искала так называемое оружие. Какой-то газ, специально сделанный против варантов. Нечто такое, что к чертям отравит почву. Они уже собирались реализовать план, там стоит, очевидно, дохлый генератор герметичного щита, и грузовики с самим ядом и, полагаю, дезактиватором. Большой, литров триста — четыреста. Вот только мы такие большие герметичные щиты никак не создадим. Я вообще не умею. Яд просто рассеется, варант отбежит в сторону, а потом прибьёт нас, — я тяжело вздохнула.

— Не будь столь категорична, — Ралнор бил пальцем по гладкому подбородку. У эльфов нет бороды как явления. — Мы можем заманить варанта в одну из выработанных шахт кристаллизированной маны. Она закрытая, очень большая. Буквально половину горы выскребли.

— Заманить? — подняла я бровь?

— Не глупи. Тебе сказали доставить ему потерянных знаний. А варант не очень умён, так или иначе. Зря он не потребовал «не лгать». Поставим внутрь пещеры какого-то хлама, герметизируем сами проходы в пещере, расширим вход, а ты ему скажешь, что никак не можешь сама принести, но там точно что-то есть. Главное если сомневаться начнёт, ты ему, так сказать, в уши активнее дуй.

— Это же какие манипуляции там в пещере нужны? — удивилась я. — Маг изменения и сильный нужен.

— Ну, ты видишь этот дом, я этим и занимаюсь. Моя вторичная специализация, к счастью. Я ещё и немного артефактор. Потому и смог устроится, даже небольшое уважение людей получить, ремонтируя тут всё.

А, вот почему здесь все дома такие целые и крепкие на вид. Отлично. Распространённая специализация среди высших эльфов, как слышала. Хотя всё же уступает их любви к молниям.

— А как дотащим до старой шахты огромную цистерну? — спросила я.

— Облегчим до предела кузов, ну и… у тебя с силовой как?

— Специализация номер два с половиной, — вздохнула я.

— О, что за нумерация? А первые какие? У меня вот молнии и третичная огонь. Ещё немного в астрал умею, — сказал он, ну кто бы сомневался. Хотя огонь полезен против варанта.

— В любой другой ситуации я бы не ответила, но ты всё равно увидишь. Огонь, что я всё равно не использую против него, и шторм, — последнего сказала даже немного гордо.

— Я уже устал удивляться. Сейчас, я знаю, где посмотреть схемы старых шахт. Жди тут, — сказал Ралнор и покинул своё жилище. Я же пока присела на стул и чтобы бороться с зудящим желанием дальше искать «след потерянных знаний», с головой ушла в тренировку плетения. Пока во мне не видят врага, тут достаточно безопасно.

Через некоторое время вернулся Ралнор, держа в руке два коротких куска арматуры.

— Она на некотором отдалении, можем и пешком пройтись, но быстрее, если приделаю упоры для ног под багажником, — он указал на велосипед. Ну да, на сумках можно сесть, только сейчас некуда деть ноги.

— Дерзай, — согласилась я и эксперт в области изменения быстро и качественно «приварил» куски арматуры под удобное положение ног. — Только постарайся грудь не лапать, могу и в морду дать.

— Малолетки и люди не интересуют, — фыркнул он. Вот и хорошо. Хотя… не такая уж я и молодая. Внутренняя гордость говорит, что он так сказал, чтобы я не беспокоилась.

Снова выкатились.

— Рюкзак может снимешь? — проворчал Ралнор.

— Нет, слишком важен, терпи. Потом объясню насколько, — сказала, оседлав велосипед, стараясь пододвинутся вперёд. Эльф сел на багажник, обхватив рюкзак и талию. Очень непривычно, но терпимо.

Двинули по грунтовке под взглядами других, надеюсь, им достаточно пофиг на меня, эльфа и куда мы тут катаемся. Ралнор показал путь в лес. Мы пересекли речушку по низенькому бетонному мостику, выехав заросшую дорогу. Некоторое время мы ехали вдоль скалы, которую подпирало поселение, а потом свернулся прямо к ней. Тут действительно обнаружилась старая шахта, закрытая деревянными створками. От поселения уехали достаточно далеко, тут и фон маны стал повыше.

Типичная закрытая шахта. Вокруг горы извлечённой дроблённой породы, уже поросшие травой. Задолго до Излома забросили.

— Тут всё выработали ещё давно. Мана снова кристаллизуется при высоких потоках в земле, но пока это места прикрыли. Я буду расширять вход в шахту и закрывать ответвления изнутри. Ты же можешь пойти на свалку около посёлка и притащить старого компьютерного хлама. Что-то потехничнее, чтобы складировать внутрь. Сумки оставишь?

— Нет, — качнула я головой, — я выкрала секретные документы Анеза, хочу доставить Ришару. Полагаю, ты не против.

— Ещё бы я против был, — усмехнулся он. — Ну, носи тогда. Я пока примусь за дело и это надолго. Вечером поедем тащить сюда цистерну, чтобы люди не видели. Подальше от лишних глаз не протащим, придётся по дорогам.

— Я тебя поняла. Спасибо за скорость. И за помощь, — сказала я. — Почему ты вообще изначально решил подойти?

— Две причины: увидел не совсем обычную накидку, которую вблизи ещё и узнал, а потом и отчаяние девушки. Давай, за дело. Махнул он рукой, идя к воротам и легко их вскрыв. Сразу начал расширять вход в шахту, снимая породу и отбрасывая в сторону. Он действительно неплох в «контроле земли».

Посмотрев с полминуты, я укатила обратно к поселению, близ которого нашлась свалка. Старалась бать никем незамеченной. Всё же наше копошение со стороны выглядит странно.

Метя с кучки старой техники, что сюда сваливали, нашла оплётки кабеля — медь уж вытащили, но Варант вряд ли разберёт. Несколько целых кусков трансформаторных катушек, оптический кабель. Всё это я распихивала в седельные сумки на заднем колесе. Потом подвесила на ручки велосипеда пару компьютерных корпусов и отвезла к шахте. Эльф за это время уже зримо увеличил проход и убрал деревянные створки. Правда у него так скоро закончится резерв.

Я же сделала ещё пару рейсов, найдя остатки технических светильников, пару мониторов и мотки проводов. Носить было неудобно, даже привязывая к багажнику, но в итоге натаскала гору железного лома, пластика и всяких стекляшек. Жаль, не могла ему помочь расширять пещеру. Если бы моё изменение было на таком уровне, процесс бы более чем вдвое ускорился.

Эльф один раз передохнул, и снова принялся за работу, не теряя времени. Я поделилась с ним едой на ужин, он в любом случаем сказал, что поможет пополнить запасы.

Наконец стало темнеть и мы вдвоём укатили к найденному мной баллону. Опять кто-то приближался…

— Враг, — коротко сказала я, начав заряжать Штормовую стену и притормозив. Он впереди, надо больше времени. Ещё чуть-чуть, готово… где же ты?

Мы освещали себе путь слабым направленным светляком, в ночном лиственном лесу стояла кромешная тьма, вообще ничего не было видно. И уже через несколько секунд в конус тусклого света выскочил знакомый монстр.

Волчок, увидев меня, взвизгнул, а в него уже неслась стена крошащего камни ветра.

Пойманный боком в развороте сильный удар отправила неудачливого монстра в полёт. Тот несколько раз кувыркнулся, скуля и разбрызгивая кровь из страшных ран, в итоге распластавшись на дереве. Я уже заряжала Штормовой Удар. Гуманнее добить столь тяжело раненное существо.

Небольшая задержка и брыкавшаяся, скулящая животинка добита.

— Мощная магия, — ровно констатировал сидящий сзади эльф

— Ага, отчасти из-за неё я здесь. Отчасти из-за неё ещё жива, — подумала я, что иначе не попала бы на соревнования. С другой стороны, всё же здесь эта магия меня спасает.

Мы продолжили трястись по лесу. Держать равновесие было тяжело, ведь сидеть на трясущемся велосипеде невозможно, а Ралнор вынужденно вцепился в меня. Вскоре едва различимая грунтовка привела нас к трём автомобилям.

— Хм. Такие щиты должны быть многосегментными, видишь дорога дальше уходит? Хотя цистерна с газом может быть всего одна. В любом случае он окажется на куда большей концентрации в тесном пространстве… Нус… за дело. Просто охраняй меня, пока я облегчаю. Надеюсь, шасси цело, — эльф теперь выламывал двери и элементы бронирования транспорта для опасных веществ. Утечек вроде не было, что доказывала густая зелень вокруг.

Разумеется, двигатель рассыпался в труху. К счастью, шасси, как и в большинстве случаев, уцелело. Шарниры и подшипники не рассыпались. Иначе нам бы пришлось думать, где взять другую повозку и как перегрузить на неё огромную бронированную цистерну. Надеюсь, это поможет. Или я начну как умалишённая выпрашивать про пропавшие знания.

Глава 20. Подготовка засады

Пока Ралнор расковыривал грузовик, снимая с него всё лишнее, я просто стояла в стороне и следила за окружающим пространством. Видимо здесь была территория того одинокого волка, никаких крупных животных рядом не было. Из леса доносилось лишь пение редких ночных птиц и шелест листьев. Находились мы в почти полной темноте, чтобы сверху не заметили нашей возни, если вдруг решат посмотреть вниз со скалы.

Эльф действовал грубо, сгибая и разъединяя крепления. Я лишь помогала оттаскивать лишний хлам в сторону, стараясь не шуметь ударами металла о металл.

Наконец осталось голое облегчённое шасси. Сверху на нём осталась цистерна с большими вентилями и толстыми шлангами. Эльф же тщательно закрепил большую пластину боковой брони на месте кабины.

— А поворачивать как? — спросила я.

— С большим трудом. Привод руля сломан. Придётся толкать в бок и протаскивать. Сюда бы мага Пространства, гравитацию искажать.

— Но его нет. Пластина, полагаю, это зацеп для силовой магии? — уточнила я.

— Да. Намного удобнее будет, чем цеплять за лонжероны. И я повредил заклинившие тормоза, так что в их роли выступит это, — он взял две откуда-то выдранные стальные трубки.

— Утомительная будет ночка, — вздохнула я. — Ты устал, а ещё пещеру расширять. Просто вези его рядом.

Я кивнула на велосипед и коснулась пластины. В этот раз построила большую формацию постоянного силового движителя, заякорив её на пластину брони. Удерживая в руках нити маны, подала энергию, придавая стали энергию кинетического движения. И правда, не за бак же цеплять подобное. На это требуется постоянно концентрация, но иначе никак.

Повозка скрипнула и покатилась по грунтовке задом вперёд как стояла. Впрочем, разницы не было. Эльф решил помочь своими мускулами, уперев одну руку в цистерну, пока другой вёл рядом веломопед. Получалось немного с трудом, колёса самую малость спустило, а неровная грунтовка постоянно требовала проталкивать «повозку» по её неровностям. Да и шасси с бронированной цистерной оставались очень тяжёлыми.

Но потихоньку продвигались. Путь е близкий, но идём стабильно. Два Истока и уже невероятные для моего возраста резерв с регенерацией крайне в этом помогали. И всё же через полчаса мне потребовался отдых из-за поворотов, когда приходилось сдвигать «машину» боком. Сели пока отдохнуть. Ралнору на полный резерв требовалось ещё часа два, потому он также расслабился.

— Так вот. Пока сидим, можно подробнее, как ты оказалась здесь. Правда дух? — спросил эльф.

— Как бы невероятна не была эта версия, но да, — устало ответила я.

— И оказалась в федерации Дион. Распавшейся? Как там прошло?

— Да, распавшейся. Там относительно спокойнее. Опуская пока подробности, границу пересекла вот на этом, прямо по горам. В наглую. Почти получилось незаметно, немного половила на щит пули в спину.

— А твоя команда? — продолжил эльф. Любопытный он… и я только рада поговорить. Сунула руку во внутренней карман над сердцем и достала значок, кинула ему.

— Я тип один из лучших боевых магов Института Высшей Магии. Нам предложили бахнуть мишень, побегать с щитами под обстрелом, конечно с запасным под личными. А потом просто отправили на зачистку в горную долину недалеко от границы. Там монстров много расплодилось и решили нашими силами их повывести, пока не вылезли. В награду лучшие получили бы магию солнца и внимание элитных подразделений армии в целом.

— О как. Астральная сигналка. Но дальности, конечно, не хватит. Если вообще ещё следят за тем, кому она сигналит, — сказал он и вернул значок мне. — И как шла?

— По первым двум пунктам делила третье место с парой людей. Призовое. Основным была зачистка, во время которой напали те, кого у нас назвали антимагами, и вот что я выяснила, — я рассказала ему о том, что его основной является, и оно есть и в Валасе. Также рассказала об известных мне нападениях, включая смерть моих друзей.

— Даже в такое время, — покачал головой эльф. — И что собираешься делать по возвращении, передав документы?

— Ты так уверен в возвращении, то есть в пересечении границы? — устало спросила я.

— Давай будем оптимистами. Отчаяние не поможет.

— Эх… Ну как что? Вернусь к учёбе. Я не смыслю в артефакторике даже на уровне определения типа и состояния артефакта. Только как пользоваться. Ноль в иллюзиях и магии льда. Почти ноль в изменении, могу только сплавить, и то криво. Маловато контроля в целом. Друзья говорили, что я хочу путём архимага пройти.

— Если не уйдёшь дальше основ, то это не путь архимага. А если развивать всесторонне, то да. Но сначала выберемся, — сказал он.

— Сможем устранить варанта… и я покажу тебе путь. Это не будет лёгкой прогулкой, но шанс кажется реальным. Проскочим границу.

— Остаётся… довериться, — эльф сказал даже как-то удивлённо.

— Да… видимо мне повезло.

— Может быть, — проговорил он неспешно. Не знаю, что у него в голове. Есть ли скрытые мотивы? Плевать… никто мне тут больше не поможет. И, разумеется, мне честь и совесть не позволят попытаться его кинуть.

Немного посидели в тишине.

— Как ты относишься к уходу богов? — решила спросить я.

— Мне всё равно, — ответил он, немного подумав. — В момент, когда это произошло, уже всё равно не мог размышлять, может ли меня кто-то направить, ждать советов. А на спасение не надеялся. Я даже рад Катастрофе. Или Излому, любит Ришар романтизировать с названиями. А ты?

— А вот меня нервы подъедали насчёт того, что мы остались одни. Но я забила голову магией, потому что ничего более не могла. Но знаешь… будто бы свободнее теперь.

— Цена свободы от высшей воли оказалась высока, — заметил он. — Кроме того, ты всё равно подчиняешься своему императору и правилам общества. А даже скатись всё в анархию, подчинялась бы сильному местному главарю.

— Свобода любого человека ограничена, вопрос лишь размера клетки и какой у неё характер. Я говорю не о том, что я почувствовала вседозволенность и могу творить всё, на что хватит сил. Но теперь все решения за людьми. Люди решают судьбу людей. По каким-то внутренним причинам… Танис мне не нравится. Она не была тираном, но всё же была своевольна. Даже сложно объяснить.

— Хах, сказала бы в Ришаре кому-то подобное? — откровенно усмехнулся эльф.

— Нет. Та ещё ересь. Так что когда доберёмся до Ришара, пожалуйста не передавай церки Танис, что я такое говорила, — я даже улыбнулась по-настоящему.

— Такой настрой уже лучше, — одобрительно кивнул эльф, — пожалуй, когда доберёмся… мы друг друга никогда не знали.

— Да, эту часть истории оставлю за рамками и ты затеряешься. Спасибо за попытку помочь, даже если это обмен услугами.

Я ещё немного отдохнула, а потом снова потолкала цистерну вперёд. Разумеется, я не сказала ему как пересечь границу — тогда сразу стану не нужна и он может бросить опасное дело с варантом. Он тоже это понимает и вынужден довериться… но почему бы не вытащить из меня силой и оставить наедине с варантом? Я могу ещё как-то помочь ему, может из-за этого. Но, всей душой надеюсь, ему также не позволяет моральный компас.

Мы наконец покинули лесную грунтовку, выехав на более ровную, шедшую к поселению. Чтобы затолкать повозку на небольшой пригорок границы дороги потребовалась огромное усилие, но потом цистерна некоторое время катилась под небольшой уклон сама. Увы, он скоро кончился и мне оставалось только опять отдыхать. Тут было уже довольно безопасно, так что спокойно сидела у дороги, надеясь что никто не заинтересуется цистерной.

В итоге уже глубоко затемно, борясь со сном, дотащила машину за третий подход. А пока отдыхала, эльф убежал дальше готовить шахту. Я же осушив резерв после поворотов, остановила цистерну недалеко от входа, где были навалы породы.

Эльф, снова исчерпав резерв, устроился спать прямо в шахте, попросил разбудить через два с половиной часа. Я дала ему своё покрывало, чтобы он не замёрз и было немного мягче.

А ведь в пути придётся спать около него… даже не знаю. Пока он не пытался достать информацию, как именно я планирую пересечь границу, несмотря на то, что ему так проще.

Я на всякий случай посидела в карауле, со скуки почитывая книгу под ярким огоньком, который позволила себе запустить в шахте. Когда настало время, разбудила немного отдохнувшего эльфа и сказал, что теперь уходу спать я, рассвет уже был скоро и меня уже вырубало.

Около него спать пока не решилась. Отошла ещё дальше в сторону от города, потерявшись из вида. Вскарабкалась на склон, заметив небольшой выступ террасы. Поставив периметр и убедившись, что Ралнор за мной не следовал… хотя всё равно при желании найдёт, вырубилась до позднего утра.

Эльф к тому времени успел многое, но не всё. После перекуса он уселся лепить что-то из притащенного мной хлама.

— Так… Сделаю-ка небольшую магическую лампочку-излучатель для красоты, — пробормотал, начав что-то собирать. Немного копания и чистого креатива и эльф хмыкнул. — Неплохо, сойдёт.

Он оглядел свою работу — этакий слепленный кристалл из стекла с кусками металла. Прямо в стекло зачаровал слабое свечение. Не лучший проводник и накопитель магии, но сносный, а на таком слабом потоке даже обычное стекло сойдёт. Я помогла затащить разномастный хлам и расставить аккуратной кучкой. Натаскала ещё побольше веского стекла, для «кристаллов», что иногда справляла сама.

Соорудив некое «хранилище древних знаний» у дальнего конца пещеры, Ралнор даже встроил его в стену так, что было видно, что извлечь его нельзя.

Выемка в скале и так было масштабной, кое-где даже уже блестела кристаллическая мана. Да и вообще внутри этой скалы фонило даже сильнее, чем около варанта. В таком месте раньше могли и особые устройства для ускоренной кристаллизации маны поставить. Именно они обеспечивали спрос на «консервированную ман». Но они оказались слишком технологичны, несмотря на простоту. Какой-то хитрый элемент в конструкции и они все поломались. Думаю, теперь разработка залежей, на которые раньше забили из-за сложности, пошла полным ходом, но этого катастрофично мало.

Пока эльф продолжал усердно расширять пещеру, мне оставалось бороться с навязчивым и сильным желанием, что нарастало. Иногда мешала ему расспросами «а где такое может быть» и он понятливо начинал пространные размышления, чтобы мне стало полегче.

Делал это он не отвлекаясь от магии, закрывая проходы, ведущие из крупной выработки дальше вглубь скалы. И так большая пещера всё расширялась, чтоб варант с гарантией поместился целиком. Я помогала оттаскивать силовой магией валуны, выталкивая по крупному проходу и выкидывая их снаружи. Сжать не плотный камень можно, но всё же имеет ограничения и порода и так прочная.

Пока Ралнор восстанавливал резерв, мы сходили в город, где тот на небольшие имевшиеся деньги купил еды в дорогу и сгрёб свои пожитки в сумку. Но пока не выносил, что показало бы его намерение уехать. Мало ли кто-то начнёт вопросы задавать. Сначала подготовим ловушку на варанта.

— Я могу чем-то помочь? — спросила я Ралнора, когда тот взял передышку после возвращения к шахте.

— Да, мы его можем дополнительно поджечь, — задумался он.

— У них вроде нет нюха, но вдруг бензин как-то почует, наверняка ему это не понравится. Могу иссушенных до предела веток и щепы натаскать, — поняла я. Хорошее дополнение, варанты уязвимы к огню.

— Сойдёт. Но вообще я видел среди домов будку со сломанным генератором на газу и баллоны с метаном. Сейчас оставшийся газ переливают в небольшие баллоны и для кустарных комфорк используют. Кому лень самому магию держать или нет артефакта.

Идея понятно. Я выслушала инструкции и отправилась на дело. Кража средь бела дня! Шутки шутками, но с трудом осталась незамеченной, утянула пару небольших баллонов метана. Это оружие? Нет, это не оружие. И я против варанта ничего не применяю. Он просто там полежит. Как и горки легко воспламеняющейся щепы.

К ночи работа наконец была завершена. Шланг от цистерны впаяли в стену, а саму цистерну привалили камнями. Надеюсь, состав не выдохся.

Вокруг пещеры так нарастили породы, чтобы устроить обвал и быстро зарыть её. Это ненадолго задержит Варанта. Главное успеть его там запереть до того, как он поймёт подвох.

Надеюсь, план прогорит.

Глава 21. Всё ещё растение

Отдала пистолетик Ралнору, всяко ещё одно оружие, пусть и слабое. Также и накидку отдала, чтобы он надёжнее спрятался. Разумеется, он знал заклинание глушение своей ауры. Настоящий маг — в базе все основные стихии изучил.

Взяла велосипед и покатила к варанту к особо зелёному участку более высокого леса. Желание поскорее справиться подгоняло, но я кое-как держала разум в узде и не позволяла себе слишком гнать по темному лесу.

Что же… меня или убьют, или с ума сойду, противясь невозможному договору.

— Господин варант! Я кажется нашла! Сложно было, хорошо спрятано! Странное устройство, магическое. Я просто молодая, не знаю как обращаться! И оно больше, в скале! Принести тоже не могу! — крикнула я деревьям. Те ответили.

— А ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ? — прозвучал низкий, медленный, гулкий голос.

— Я вас проведу! Тут недалеко! Вы были правы! Я и сама удивлена! Едва ли могу поверить! Правда думала что не сохранилось, но вы правы оказались!

— ТЫ МНЕ НЕ МОЖЕШЬ НАВРЕДИТЬ И НЕ СООБЩИЛА БОЕВЫМ ЛЮДЯМ, РАЗ ЖИВА, ПОШЛИ.

Часть деревьев втянулась под землю, а из пещеры, откуда неподалёку отодвинулось несколько камней, стал выползать варант. Когда он встал в полный «рост», если это можно так назвать, он возвышался над землёй на метров семь. Ха! Этот мельче. Хотя не факт, что слабее. Может быть, тот на Сердце Леса с Истоком так вымахал или личные особенности. Слишком мало я о варантах знаю. Но и жуткое же создание, и точно понимаю, что своими мелкими глазиками на меня сейчас смотрит.

— Следуйте за мной! И правда, люди хранили! — крикнула я, и покатила велосипед. Сзади стали раздавать гулкие шаги, пока я тщательно гасила ауру. Лишь бы не понял про Истоки, а то может убить ради них. Хотя пока должен понимать, что тогда я никуда его не приведу. А там… остаётся положиться на специализированный яд.

— МЫ ИДЁМ К СЛАБЫМ ЛЮДЯМ. ДЕРВЬЯ РУБЯТ. ЗЕМЛЮ КОПАЮТ.

— Не к ним! Просто рядом! И люди разные! Одни слабые, но умеют хранить знания! Создают машины! А те умеют только сражаться! Я тоже умею только сражаться, но слабо! — крикнула я лениво следующей за мной туше. Не уверена, может ли он быстрее шагать, но я увеличить скорость не рискну. То есть по лесу от варанта едва ли сбегу, даже без учёта атак магией.

Растительный монстр не ответил мне, но продолжал продолжал шагать.

— КАК ХРАНЯТЬСЯ ЗНАНИЯ? — наконец спросил он.

— Не понимаю! С помощью магии кажется! Светится что-то! Я плохо понимаю в артефактах! — ответила я.

Отлично, вроде ведётся. Кстати интересно, куда моё Сердце леса дел? В логово утащил или с собой таскает?

Наконец мы дошагали до скалы, к которой я проехала немного косым путём, чтобы подальше от любых дорог. Сердце бешено билось, надеюсь варант не разбирается в эмоциях людей, поскольку нервозность скрыть я не могу.

Не по грунтовке же к городку его вести. Указала на пещеру.

— Там! Видите! Думаю, там научный центр был! Или хранилище знаний! Люди выкопали полезное из земли, а потом решили там устроить склад! Люди очень осторожны со знаниями! И правда сберегли! Я даже сама хочу выучить, пусть и вряд ли пойму! — продолжала я «дуть в уши».

Варант и правда наклонился. Где-то там светилось массивное, собранное из хлама «устройство». Плюс там всё магией фонило — отсюда не поймёшь что это.

— ТОГДА ПРИНИСИ ЕГО — прогудел варант.

— Не могу! Он в скале! Едва двери смогла убрать. Прочные стены. Могу сломать и не будет знаний! — крикнула я. Приказывать всяко он мне не мог.

Варант наконец стал сжиматься в этакого лиано-древесного червя, начав заползать внутрь. Ралнор уже приближался из-за скалы рядом, заметила краем глаза кривую иллюзию, в них он откровенно плох.

Варант заполз в огромную пещеру. Ралнор подскочил ко входу и стал его быстро заделывать, обрушая своды у входа и передвигая наплавленную рядом материю.

Я же скакнула к торчащему вентилю и дёрнула. Застрял, сволочь. Силовым импульсом, удар. Дёрнулся, начала крутить. Зашипел газ. Чёрт. Что я делаю?! Это же. Не-не, это не оружие. Просто газ.

Начала уговаривать я себя. Контракт стал неприятно давить на душу. Ралнор подбежал и отпихнул меня. Сам стал крутить вентиль, открывая подачу. Я ничего не применила. Это всё Ралнор.

Изнутри раздался гулкий рёв. И пока я пыталась включить щиты души и уговорить себя, что не навредила. Меня уже хоть вырубай, хоть нет. Оно уже сработало и давит на душу. Лучше бы он быстрее сдох и контракт потерял одну из сторон.

Ралнор собирает какое-то огненное заклинание на чистых цепях маны, без рун. Необычный подход. Наверное давно так не делал, но кажется даже улыбается. Я тоже плюнула. Уже нарушила запрет и контракт, удерживаемый варантом, давит. Надо его быстрее убить, а потом терпя боль, строю самое мощное огненное заклинание, какое умею. Одну из версий огненного урагана.

Цистерна сбоку громко шипит, на предельной скорости изливая содержимое через вмонтированный в стену шланг, разлаются гулкие удары о камень и скала трескается. Заклинание у Ралнора перестало расширяться, накачивает энергии. Замерцало золотистым, как у Алекса. Но другим, это просто такой цвет астрала. Скорее более кислотно-жёлтый. Варант ещё и урон по душе получит.

Несколько веток-корней пробили камни, попытали раздвинуть, изнутри вырывались густые зелёные пары, а Ралнор, шагнув вперёд, запустил этакий Огнемёт, только очень мощный, масштабный, сжатой струёй, одновременно настреливая из пистолетика. Я де пока строю магию.

Корни дёрнулись, отпрянули. А он уже заливал огонь у образовавшееся отверстие. Внутри что-то рвануло, нагрелся и взорвался баллон метана, а Ралнор отскочил от волны вырвавшегося газа, зажимая нос и рот.

Контракт души всё давил. Слишком устала. Слишком испугана. Не надо было трогать вентиль. Контракт сжимает, постоянно ломает устанавливаемые щиты на магии души. Больно, получаю урон, но неуверенно. Будто не в полную силу.

Я и сама шагнула ближе и метнула заклинание в пробитую дыру, откуда едва показалось несколько толстых стеблей, на которых было множество глазок. Теперь он были покрыты чёрными и коричневыми пятнами, варант явно собирался вытолкнуть себя из опасного места, но прямо в центр отростков ударила я и огонь стаж сжигать растение сферой яростного пламени. Варант громко бессвязно ревел, несколько стеблей отвалилось, рухнув на землю, мелкие ветви сгорали мгновенно.

Баллон перестал громко шипеть, вся отрава вылилась в пещеру. Пока я едва поддерживала заклинание, Ралнор окатил себя смешной собранной водой и снова заряжал что-то огненное. Надеюсь не отравился. Я и сама стала дальше отходит, потеряв контроль над своей магией.

Из пробитой дыры исходил густой чёрный дым и слышались удары, высунувшиеся наружу побеги, что не отвалились, едва дёргались. Он почему-то не запустил магические щиты, видимо яд настолько хорошо его пробрал и мы вдвоём его сильно опалили. И внутри его сейчас наверняка коптили оставшиеся почти без кислорода щепки. Сплошной жар, угарный газ и яд. Но мне всё ещё было больно, не могла сконцентрироваться снова помочь. Сдохни ты наконец!

Я отошла на несколько шагов, споткнулась и упала, смотря на события.

Ралнор собирал ещё заклинание, какое-то другое. Спешно, но всё же строил секунд двадцать. А потом прыгнул к постепенно ползущим из пещеры побегам и метнул снаряд внутрь. Та полыхнуло с новой силой, ярко озарив чёрный дым оранжевым заревом. Магический огонь, воспламенение маны, ему кислород для окисления не нужен.

Ну же. Сдохни, тварь!

Будто отзываясь на мог мысленный крик, душа внутри стала гаснуть, а потом исчезла. Последняя вспышка пламени Ралнора, видимо, повредила главный побег.

Контракт, наложенный на меня, распался без поддержки державшего его своей силой варанта. Я смогла спокойно вздохнуть, разум казался неожиданно чистым без навязчивой идеи, как свежий воздух после душной комнаты.

Мою душу ранили, будто по мне несколько раз прошлись атакующей магией души. Но я оставалась в сознании, мысли не путались, тело подчинялось нормально. Взгляд на собственную душу показывал лишь поверхностный урон. Скоро буду в порядке, но мощную магию в ближайшее время лучше не применять. То есть не высвобождать много энергии.

Ралнор отошёл в сторону и умывался.

— Тебя отравило? — вскочила я.

— Нет, я задержал дыхание и глаза закрыл, только кожу чуть пощипало. Это всё же яд против растений. Ничего на меня совсем немного попала, — ответил он, — не стоило трогать. Ты как?

— Знаю. Усталость, страх. Буду в порядке, — ответила я. — Там Исток есть.

— Ага. Вот только нейтрализатор яда мы не тащили… — задумался он. — Хотя может если сильно его жечь, то распадётся. Яд явно алхимико-органический, такие высокую температуру не любят. А ещё астрал разлагает. Всё же не хочется тут всё отравить, хотя бы не полностью.

— Извини, не могу сейчас мощную магию применять, — вздохнула я и Ралнор понятливо кивнул. Теперь эльф неспешно готовил что-то огненное, должен был после тех двух ударов не слабо устать и не только по резерву, но и из-за слишком быстрой зарядки. Повреждение мана-каналов — тоже вид повреждения души, если пытаться выпускать магию быстрее, чем они позволяют. Я, например, могу выпускать очень быстро свой резерв при желании. В основном, чем больше резерв и твой потенциал — тем выше проводимость. Отличия есть, души людей разнятся, но в общем это так. Нет бывает людей с огромным резервом, чьего предела мана-каналов хватит лишь на быстрые заклинания на скорости мага-новичка.

Ралнор пустил в шахту огненный ураган, что долго там бушевал. Я всё же кинула пару огненных взрывов, помогая сжечь яд. Камни на краю ядовитой дыры в скале стали слегка оранжевым и оплавились, а чёрный дым стал валить активнее. Но Ралнор создал слабый поток воздуха магией ветра, а я помогла магией шторма. Интересно, Сердце Леса такое переживёт?

Теперь яд должен более-менее выгореть, при такой температуре-то.

— Погоди, сначала проветрим, — сказала я, Ралнору, что собирался кинуть внутрь слабенький Морозный, чтобы охладить раскалённые камни. Для начала неспешно собрала силовой удар и врезала по оставшимся завалам расширенного входа в шахту, вбив камни внутрь. А потом метнула туда несколько Штормовых ударов. Сжатый воздух взрывался глубоко в шахте и из неё выбрасывало огромные клубы плотного чёрного дыма, что мы также спешно сдували вдоль скалы.

Универсальный эльф начала охлаждать раскалённое подземелье и повторил мой подход на магии ветра. За достаточный срок, когда натренировался контролю, все базы освоить легко и полезно. Так что теперь внутрь залетали простейшие сферы сжатого воздуха. Воздух был просто пропитан и удерживался магией, которая рассеивалась после удара обо что-то. Таким можно глушить незащищённых людей в помещениях или мягко сбивать с ног.

Так некоторое время «проветривали», однако помнили, что в ближайшее время к нам могут прийти задавать вопросы. Но не ухолить же без Истока?

— Впечатляющая огненная магия для твоего уровня. У тебя дар в ней? — спросил эльф, пока мы занимались проветриванием.

— Нет. У меня всё одинаково получается, — сказала я.

— Температура пламени и концентрация неплохая. Видимо мастерство… а может, ещё не поняла в чём дар, — хмыкнул эльф.

Вскоре дым почти прекратил выходить, Ралнор подошёл и окончательно освободил дорогу в шахту от валяющихся валунов, пригибаясь от идущих по верху струек дыма. Ещё немного охладили и «подули» внутрь, убедившись, что воздух внутри более-менее чистый.

— Нам нет смысла вдвоём туда идти, подожди здесь, — сказала я.

— Нет. Оставайся здесь. Ты так не можешь, — сказал эльф, делая вокруг себя этакий воздушный щит. Немного вихрящийся, как бы «отклонять снаряды», но этому не хватит мощности ничего серьёзного отклонить. Такая себе герметичность, опять же. Но лучше чем ничего.

Видя, что не спорю, Ралнор глубоко вдохнул и побежал внутрь. Опять же понимаю — если я тваранусь, то плакала его дорога в место получше, а он может кое-как защититься.

Энергии здорово потратили, как бы он там без сил не свалился. Но эльф давно достиг пика резерва и он куда больше моего сейчас, что вообще-то показатель не малой силы. За перемещением эльфа я следила магией души и вроде всё оставалось стабильно.

Глянула направо. Лесу от осевшего на него дыма было явно не очень хорошо, но и не мгновенное увядание. Скорее всего, почти весь яд мы уничтожили высокой температурой, навредило только успевшее выйти в самом начале.

Вскоре выбежал эльф, держа подмышкой Сердце Леса и два Истока в руках! Огненный и теневой! Лицо было напряжённое и выбежав, стал глубоко дышать.

— Ох ну и вонища же там. Но вроде ничего такого, что не возьмёт исцеление.

— Мхм… тебе какой? — спросила я, смотря на Истоки. Всё честно. Ралнор мне помог, без него я бы это не провернула, как и он без меня. Ну а в руках Истоки мы никуда не унесём.

— Огненный, — сразу решил эльф и я подцепила нужный Исток нитями маны, начав создавать заклинание для интеграции Истока, завязанное на него. Минуты две и всё готово. Подхватила «свой» теневой, мне-то всё равно, и так Созидания есть, что и огонь усиливает. А тень мне сейчас полезнее. Хотя разнонаправленные Истоки, говорят, могут немного погасить стихийные эффекты друг друга. Но это не значимо.

Полторы минуты, на себя проще и уже есть опыт, и по телу снова прокатилась волна ощущения могущества. Через меня тёк огромный для человека поток энергии. Теперь у меня столько же Истоков, как у Алекса, что один из лучших боевых магов Империи. Бывают архимаги, что владеют и пятью, неимоверно быстро восстанавливаясь в боях, но их единицы. Три — уже безумно много, учитывая какой спрос на Истоки. Мне бы такое в обозримом будущем не дали, только за особые заслуги архимагам. Хе-хе, теперь меня куда угодно примут!

Пока я наслаждалась великолепными ощущениями, эльф уже вытащил сумку с вещами, за которой сбегал перед битвой с варантом.

— Накидочку-то отдай, мне пригодится, — хмыкнула я, понимая, сколько у меня энергии.

Эльф не возражал, мне она нужна в такой обстановке. Также вернул и мою маг-пушку, что тут же отправилась в кобуру. Я одела свой рюкзак вперёд на живот, поскольку моему помощнику будет слишком неудобно ехать из-за него. Мне же он мешал не так сильно.

— Сердце Леса мне оставишь? Вроде даже целое.

— Да, всё же ты уже навредила Анезу, украв его. Да и что мне с ним делать? Главное теперь помоги мне. И удобно же магом души быть, — сказал он, отдав большой кристалл. Магические материалы зачастую очень прочные. Если повредила — жалко, будут считать, что разменяла на Исток и полтора дня времени. Нет — замечательно.

— Да, магом души быть хорошо, это меня спасает. В Империи доступ к этому разделу относительно прост, уж тем более сейчас для студентов высших академий. А теперь покатили к границе, пока сюда никто не прибежал, — поторопила я, подняв велосипед, припрятанный за деревьями и заводя его. Уже темнело, но ночёвку устроим через пару часов. Эльф сел сзади, аккуратно обхватив талию.

Остался один трудный пункт.

Глава 22. Через пещеры

Мы вдвоём быстро катили по дороге из низины. Я теперь могу беспрерывно толкать не малый вес, даже если буду помогать своей магией, а не только выжимать на полную силовой движок. И ещё движок тарахтел на полную, я торопилась покинуть область, где мы нашумели.

— Ты очень быстро едешь! — сказал мне на ухо эльф, что вперёд на дорогу не смотрел, у него защиты для глаз не нашлось.

— Да я так всё время езжу. Небоись! — хохотнула ему я, ощущая приподнятое настроение. Вечерело, но оставаться здесь после нашего концерта с шагающим варантом и клубами чёрного дыма нельзя. Навстречу даже машина с военными попалась… но мимо проехала. Отлично.

Мы теперь катили по трассе к тому самому Гардикиону, но свернули южнее, объезжая город. Притормозили только долить последние остатки запасного бензина в бачок, а так собирались ехать подольше.

— А ты не боишься, что я сейчас тебя просто повяжу, выпытаю ответ и брошу? — не выдержал эльф, следя за мной.

— Боюсь, но ты мне помог и бесчестно ответить на это подставой не по мне, — решила честно ответить я. Ведь и я понимаю, чего он боится и как боевой маг я далеко не беспомощна. — Вообще, вдвоём спокойнее, теперь понимаю ценность. Одному путешествовать неприятно. Я у же иногда в слух размышляла, поэтому… я исполню свою часть сделки. И вообще, если ты размышлять, я тебе пока нужна. Ты знаешь реальное положение дел в Империи? Как там всё устроено? А ещё если перейдёшь границу один и попадёшься, то тебя допросят с пристрастием, узнают, что ты прикончил меня и не позволил доставить важные сведения. Я не пытаюсь тебя запугивать, но в таком случае ты пожалеешь, что не остался в той дыре прятаться. С другой стороны я, если что, замолвлю словечко.

— Разумно. Так или иначе, я согласен. Это бесчестно и рад такому настрою, — согласился эльф.

— А ещё ты не маг души. Не протащишь ты с собой Истоки в руках и ни здесь, ни там никуда их не пристроишь. Моя смерть тебе ничего не даст.

— Тоже верно. Очень уж аморальный раздел. У нас было удивительно много некромантов в своё время. Да и других тварей. Нармер таких презирал, — сказал он.

Танис тоже некромантов не любит. Но от способности видеть души далеко до способности ими манипулировать и пришивать к телам. Целая бездна разницы. Хотя знать основы и базовые методы манипуляции души, вроде внедрения Истока — уже многое.

— Да вроде никто и никогда их не любил. Горят где-то на Осисе Корон относится нейтрально и ещё кто-то вроде. Но это их дела. Никто не поощряет из десятки, точнее уже девятки, Бронт мёртв.

— О? Бронт мёртв? В плане? — спросил эльф. У него то доступа к информации о мире такой не было, тем более Сидари — далёкая от Анеза страна.

— Все его служители связь потеряли. А вся территория принадлежит Танис. Как произошло не известно. Во всяком случае, не мне, — ответила я.

— О как… Значит, зимние эльфы без своего правителя остались. Тяжёлые времена у них будут. В том числе идеологически. Но другая тема, хочешь одну легенду послушать? — спросила эльф. Говорить из-за шума движка была, конечно, немного сложно, но он мне фактически на ухо говорил. Да и поболтать хотелось.

— А давай, — согласилась я.

— В общем, когда-то Северный Осис тоже был населён. Это теперь там или ледяная пустошь или просто пустошь. Но когда-то там жил народ людей с чертами зверей. Две нации, во главе которых стояло два бога: Кэлис и Аурос. Оба охотно использовали легионы мёртвых, во главе которых стояли почти бессмертные создания. И не только мёртвых. Все плоды искусств душ, включая искусственных монстров, подчинённых монстров, специально притянутых с плана душ и подчинённых созданий. Говорят если правильно связать себя с духом, можно овладеть его силой и добиться полного подчинения. А боги с южного континента также имели виды на север, опасаясь столь опасного оружия и умений. Именно потому континент опустошён. Отравлен, изъеден агрессивной маной.

— То есть была ещё одна раса… — задумалась я, пытаясь представить подобное. В целом, не сложно представить антропоморфного зверя. Вопрос в том насколько он был человеком, а насколько зверем. — Мы считаем, что причина вымирания того континента неизвестна.

— Танис жёстче контролируют информацию, чем Нармер. Думаю, ты легко бы узнала эти легенды в Дион. Я почти уверен, что это правда и вымирание стало результатом междоусобной войны. Какое-то оружие, многочисленные биты богов. И соседи что-то подкинули. Не исключу, если и Бронт тоже. Если взглянешь на мир со стороны северного полюса, то увидишь, как близко Нортен, где нет ничего, и Северный Осис. Наверняка зам тот кусок льда тоже битвы шли. Да только признаваться в геноциде народа никто не хочет. Да и вообще особо говорить, что где-то на другом конце мира кто-то взаимоуничтожился. Так или иначе, это было многие сотни лет назад. Потому и легенда.

— Вот как… сами уничтожили себе место для жизни в общем, — вздохнула я. Даже в Ришаре полно отравленных или иссушенных мест. Сколько пустырей и отравленных мест видела по дороге, даже злополучная долина до недавнего времени была почти мёртвой. Отросла, видимо, силами духа Жизни.

В мире полно мест где проходили битвы или ударяло мощное оружие, и они пока не восстановились, в лучшем случае едва начали отрастать. Много областей заражено ещё на десятки или сотни лет. И вообще, множество старых автомобилей и тут и там мелькающие обломки летательных аппаратов напоминал, сколько людей погибли из-за излома. Вероятно, десятки, если не сотни тысяч.

Даже если заранее был приказ садиться, прозвучавший на всех частотах, даже если нечто перехватывало управление… это помогло редким гражданским самолётам, но у военных внешнего управления не было по определению. И когда прошла та чёрная магия, всё что было в небе, упало вниз мёртвыми кусками стали. Даже летающие корабли, вроде Императора Юилея и Фламмы, что оберегал столицу.

Радует только, что ядерные электростанции просто потухли. Всё активная зона реактора осыпалась хладным прахом. Обошлось без чудовищных техногенных катастроф, что уничтожили бы тот же Талмус.

В задумчивости, продолжала катить по тёмной дороге. До границы осталось недалеко. Вот только потом ещё долгий поход по пещерам… благо еды Ралнор с собой набрал. Нам хватит на оставшийся путь. Я торопилась передать свои сведения, всё увереннее чувствуя себя с пассажиром на велосипеде и прибавляла скорости.

— Пробуем сегодня проскочить? Вымотаем себя, но не придётся до следующей ночи ждать. Может быть, успеем к рассвету, — крикнув, спросила я.

— Нет, поздно слишком. Не успеем, не гони так, — ответилэльф, плотнее обхватывая мою талию и я поняла, что скорость безумная для велосипеда, на котором два всадника без защита. — Вообще ты точно уверена?

— Что путь рабочий, да. Что проскочим… попытаемся. Ты же не так хорош в тени, как я, да? А вообще есть идея: прикинусь антимагом. А ты… вот чёрт, не мог человеком родиться?

— Не сложилось. Ты можешь говорить, что я артефактор и мастер изменения. Давай только выспимся, чтобы глупостей не делать.

— Хорошо. Но если сможем тихо, то проскочим с боем, — решила я. — Но пока подъедем ближе.

Минут через двадцать, нашли обочину и, отойдя подальше на едва зелёный пустырь, куда столкнули часть старых машин, спрятались за холмом. Переход по пещерам займёт куда больше суток, по карте сложно прикинуть. А ещё потом сутки пересекать ту низину от западного края к восточному. Мы в любом случае будем спать рядом. Доверяю? Не полностью. Но доверюсь. И всё же когда хоть с кем-то можно поговорить легче. Человеческое естество требует общения.

— Ралнор… только пожалуйста, — решила я перед сном. — Если решишь, что мне не доверяешь и что справишься один… я выдам тебе информацию. Не убивай, пожалуйста… и не сдавай… никому.

Он вздохнул.

— Я не стану. Клянусь честью. Поможем друг другу. Одиночки редко живут долго.

Немного беспокойно, но улеглась. Тёплую подстилку пришлось делить, всё же земля холодная. Просто легли спина к спине. Ну… я всё же не невинная девчонка. Меня не сон около мужчины волновал, а проснуться связанной. Вряд ли у него антимагический яд есть… но он может связать меня куском стали и оставить здесь. Или, вливая ману в тело, мешать мне использовать магию, чтобы выпытать нужное. Не походе, что эльфа я привлекала как женщина… или хорошо скрывал.

Но всё было в порядке. Завтрак, тщательно умылась и с помощью Ралнора очистила одежду. Даже мыло на волосы нашлось. К сожалению, видок самого высшего эльфа доверия не внушал, но… дам накидку. Как раз пока чистилась, он немного переделал застёжку и залатал дыры изменением. С тканью сложно работать, но он как бы спаял ткань, только более аккуратно, чем мне тогда мою одежду.

На случай, если использую значок антимагов, выудила его из сумки и положила в карман и хорошенько причесалась и подровняла кончики волос. В общем на случай попытки выдать себя за своего выглядела насколько это возможно презентабельно. Также отдала эльфу снятый с того офицера щит, раньше как-то забыла про него, так и болтался на поясе.

— Хе, очень средненький. Для офицера даже дрянной. Видимо самые лучше отдали тем, кто ближе к границе, а внутренним по остаточному принципу. Но и не мусор, — оценивал он.

— А на это что скажешь? В меня им как-то ударили? — выудила с ментальным ударом большой перстень.

— Среднедряной. Сама схема зачарования выглядит сложной и вообще ограниченная тема, но материалы грязные и не изменённые маной… хотя ещё применений тридцать — сорок потянет. Ментальная магия низкоэнергетическая. Пистолет ещё выстрелов семьсот сделает, если что. Очень качественный и мощность сравнительно низкая.

— Ага, наконец артефактор рядом есть. А мой щит? — я указала себе за спину.

— Состояние очень хорошее. Износ низкий. Вполне сойдёт за щит для полуэлитного подразделения, — хмыкнул он.

— Полуэлитного? В текущих то условиях? — подняла я бровь.

— Поверь, я знаю, что можно сделать щит ещё лучше этого даже с тем что осталось. Всё же я немного артефактор и хорошо разбираюсь в теме. Тут не топ-класс. С другой стороны, подобное сейчас достать трудно, это ценная вещь.

— Ага, ясно спасибо, — кивнула я. Есть куда расти по снаряжению

Снова двинулись, я вытащила уж нужный фрагмент карты местности и карту пещер. Если что — мол в курсе. И положила в сумке приказы повыше, доставить надо.

— Ты извини, если будем по-тихому входить, я буду про тебя говорить в духе «мой багаж». А ты покорно кивай, — сказала я.

— Не держи уж меня за дурака. Я отлично скрывался на территории врага, прикинувшись местным забитым эльфом, — проворчал он. Отлично. Просто стоило предупредить.

Ехали несколько часов, неожиданно бензиновый двигатель зашкалился и встал. Скорость ощутимо упала, зато стало тихо. Постукала пальцем по баку.

— Всё, стальному пони есть больше нечего. Ну хоть и в тишине. Да уже и сама могла бы вести, просто чтоб не пропадало. И приятно ощущать хоть какую технологию рядом, — вздохнула я.

— Так даже лучше, — фыркнул сзади Ралнор, что осматривал горный пейзаж, мимо которого мы ехали, набрав не малую высоту по склону. Да, красиво. Только пятна вымерших зон и свалка между двумя склонами весь вид портят. Да и старые части системы ПВО на скалах смотрятся так себе. Локаторы, ракетные комплексы, пушечное ПВО.

Прокатившись ещё некоторую дистанцию по асфальту и ещё раз сверившись с картой, повернули на неприметную грунтовку. Шпионов никто не исключает, так что дорога казалась самой обычной. Местность тут была сухая, так что вокруг остались только мелкие кустики да редкая трава и выветренная земля. А впереди высилась горная гряда, и где-то там относительно недалеко граница с родным Ришаром. Расстояние более полутора тысяч километров почти преодолено!

Мы спустились в небольшой скальный разлом, достаточно широкий, проехали по нему. Я сбавила скорость, вдруг примут за торопливость и будут подозревать.

Впереди близилась стены горного хребта, мы спускали в разлом, появившийся из-за каких-то движений тектонических плит. Обогнув высокий холмик из каменных обломков, скорее всего осыпавшихся сюда после удара каким-то мощным оружием, мы увидели ниже вдали небольшой лагерь.

— На этом как-то несолидно, — сказала я, тормозя. — Мне едва ли положено ехать с оборванным эльфом за спиной.

— Спешимся, — согласился эльф. Отдала ему накидку, чтобы выглядел солиднее. По-тихому вряд ли выйдет проскочить, эльф плох в иллюзиях. И там такой лагерь, что вряд ли проскочим ночью. Слишком небольшой, плотная охрана.

— Прощай, мой стальной пони. Ты выдержал многое. Надеюсь, у Фолен и Тони всё будет хорошо будет, — я похлопала по велосипеду, повидавшему много, пересёкшему границу и целую страну. Уже несколько исцарапанный, трансмиссии тоже поплохело, появились сколы. Но живой пока. Жаль, вряд ли увидит новое движение.

Я поправила одежду, ещё раз немного причесалась, подчищенный рюкзак на спину, эмблему на воротник пиджака. Не очень симпатичную шапку и пластиковые очки долой. Пошла уверенным быстрым шагом по дороге. Пока за мной «поплёлся» Ралнор.

— А если пойдёт не так? — резонно спросил он.

— Прорвёмся и обвалим за собой или смерть, очевидно, — сказала я.

— Ты безумна. То, что ты сотворила, выкрадывая сведения, с варантами и сейчас.

— Смелось и наглость. Один раз вышла промашка, — хмыкнула я. Мы шли открыто, вряд ли бы мы туда подобрались по-тихому или на скорости.

— Ты не сделала выводов? — вкрадчиво поинтересовался Ралнор.

— Сделала. С варантами надо много осторожнее. И если есть альтернатива, лучше не лезть из жадности одной за Истоком. Но тут альтернативы не вижу. Сам сказал, что граница на замке.

— Можно попробовать соорудить дельтаплан. С таким запасом энергии и щитами перелететь, — предположил он.

— И быть сбитыми пулемётными очередями и залпами магии света. Или лететь очень уж высоко, а нас могут преследовать. Свои же сбить могут. И я не умею. Ты тоже вряд ли. Хочешь попробовать не разбиться? Только поздно ты заднюю даёшь, нас уже заметили.

— Да поможет мне владыка Нармер в этом странствии, — вздохнул эльф.

Мы подошли к лагерю.

— Вы по какому делу? Почему вдвоём и без транспорта? — спросила военный в форме.

— Срочное обновление планов, послали меня как тяжёлую артиллерию, он за багаж, там не хватает артефакторов и остроухих для вида. Транспорт сдох на полпути сюда. Лопнуло колесо и съехал на к кювет. Пока вытаскивают, я не могу ждать.

— Это какие обновления приказов? — нахмурился он. — Вы вообще из какого подразделения в таком… возрасте.

— Тебя, собака, волновать не должно. Хочешь почитать секретные данные? — Я открыла сумку и показала характерную папку. — Только потом лично казню тебя, и мне двадцать девять.

— Прощу прощения, — сдался охранявший вход, давая нам пройти. Даже как-то испуганно что ли, зато… хах, поверил. Интересно, как часто женщины врут о своём возрасте в плюс? Зато давим авторитетом, не слишком глушим чудовищную ауру от Истоков. Плюс на мне хорошие шмотки, я расправила плечи и смотрю на всех свысока.

Поддерживая образ, уверенно направилась к виднеющемуся входу в пещеру мимо толпы врагов. Главное стараться идти так, будто свой. Вокруг был выстроен заборчик из гофрированного металла, видимо на случай попыток прорваться с одной из сторон. Убежать было бы сложно, но я сделала каменное лицо и стараюсь не выдать нервозность.

— Вам проводник нужен? Скоро группа отправляется, — спросили меня в след.

— Нет. Я отлично знаю маршрут. Время не терпит. Ты, эльфишка, ноги быстрее передвигай! — рявкнула я на Ралнора и тот чуть приблизился, опуская голову. Уже почти пещера. Прошли мимо нескольких разгружаемых военных джипиков и группы людей с большими рюкзаками и сумками. Некоторые со значком как я. Много пушек и прочего. Царила обычная суета, некоторые провожали нас взглядом.

Входим. Благо впереди в пещере никого. Начало прохода даже освящено. Вполне вероятно, внутри могли даже путевые подсказки оставить, если часто пользуются. Хотя бы ближе к своей части территории.

Ну. Давайте. Спросите документы? Заставьте объяснить из какого подразделения и кто мой начальник… нет?

Вошли, идём по пещере. Всё ещё идём. Сигналы душ сзади всё дальше… да ладно. Без проблем? Сейчас мы могли бы попытаться обрушить проход на ходу, посылать волны огня на бегу. Моя шторма в пещерах опасна и для меня — когда сожмёт воздух, вокруг вакуум получится в маленьком пространстве-то. Если я попытаюсь направить Штормовой поток, который собирает воздух сверху и с боков, то возникшая в пещере тяга меня попросту опрокинет и швырнёт вперёд. Магическому огню кислород хоть и не нужен, но всё же он может что-то испарить, заставить что-то прореагировать или сжечь. Тогда дышать станет проблематично. Зато если за нами погонятся и направят поток холода, будет очень опасно… Нет?

Ну хорошо. Идём дальше тем же уверенным шагом.

— А ты можешь быть серьёзной, — наконец тихо сказал Ралнор.

— Так хорошо получилось? Всё же было на кого смотреть.

— Хорошо. Выглядела так, будто ты там если не ревизор с проверкой, то просто проходящий мимо командир.

— Всё же военная кафедра и интересные знакомые, — выдохнула я. — А ещё потребность.

— А то. Но та группа нас нагнать не должна.

— Они загруженные оружием. Мы — нет. Налегке, — заметила я, теперь запуская светляк. Фонарик бы, всё же нажать на кнопку и включить проще, чем держать заклинание, но… уж привыкла. Постепенно почти в разряд фоновой задачи перешло. — Можешь им какую диверсию придумать?

— Могу каменные шипы из пола вырастить. Но это скорее задержит нас и вызовет вопросы. А стены пещеры… обвал тут не устроить, прочная порода. Задерживаться глупая затея в нашей ситуации, ведь их больше и у них наверняка есть свои мастера изменения, что быстро разберут завал.

— Тогда не стоит. Перед выходом ещё подумываю устроить обвал, но посмотрим.

Эльф кивнул. Мы спешно, теперь уже перейдя с достойного спешного вышагивания на предельно спешный шаг, двигались по пока прямой пещере. Первый поворот должен быть… ага. И стрелка вперёд, как и надо идти. Но и по карте наше передвижение отслеживать буду, вдруг ловушку таким образом устроили.

С Ралнором мы пока старались особо не говорить. Просто шагали, внимательно смотря куда наступаем и за высотой потолка, чтобы не удариться головой о низкие своды.

— Тут поработали изменением. Полагаю сделали дорогу равнее и потолок удобнее, — сказал эльф через некоторое время.

— Они через эту дырку в границе везут оружие в мою страну… уже дважды видела, как умирают студенты из-за них. Даже если воюем, это уже личное, отчасти поэтому я так заинтересовалась и мне так важно донести эти сведения. Много людей может погибнуть… наверняка и в Валас есть какая-то дырка на границах, но я не находила карты, честно.

— Тебе же было бы проще меня отослать, а не доверяться ещё одному врагу твоей страны и протаскивать за собой здесь. Верю, — согласился эльф. — Я… даже удивлён. В твоей бы ситуации…

Он не договорил и я не сразу поняла о чём он.

— А… после Дескати я должна пламенной ненавистью ненавидеть высших эльфов, да? — я повернулась к нему, встретившись со взглядом и вздохнула. — Нет, я ненавижу вашего бога, желала бы краха вашему правительству. Но раса не виновата, и ты не виноват.

— Рад слышать столь рациональное суждение, — кивнул он.

Шли без привалов, едва остановившись по нужде или перекусить. Постепенно пещера стала более неровной. Местами из пола выступали камни, а высота пещеры становилось такой низкой, что приходилось немного пригибаться. Особенно часто высокому эльфу. Местами пещера становилась уже или круто виляла.

Изменение энергозатратно, а путь не близкий. Наверное, правили только самые проблемные участки, вроде трещин, куда можно провалиться, или совсем уж тесных проходов. Всё же здесь должны ходить людей с большой ношей.

Шаги отдавались эхом, немного пахло сыростью и результатом проходов здесь других людей. Дул едва ощутимый лёгкий ветерок в лицо. Но в общем — всё. Тишь и проверка на клаустрофобию. Пока я её проходила. Да и опять же — вдвоём спокойнее. Идти по такому одной было бы куда большим испытанием психики.

Большая сеть под этими горами. Непривычно медленным пешком… оценить по карте сложно. Но… приблизительно три дня. Мы пройдём под всей границей и в тыла приграничных армий. Маршрут довольно прямой и идти в основном удобно, а мы выжимаем из ног все силы.

Глава 23. Родное небо

Самым сложным был первый день. Ногам было непривычно столько двигаться, а разум совершенно не привык к такому маленькому пространству вокруг. Также, поскольку чистота вызывала вопросы, воду для питья, собранную из воздуха и, неизбежно, стен, нагревали до кипени и охлаждали. Ралнор охлаждал, мне бы пришлось её как-то магией тени обрабатывать. Она тоже охлаждает, но слабо. Либо каждый раз приходилось бы включать меч.

Шли быстро, немного загоняя себя, поскольку хотели как можно дальше оторваться от другой группы. Из-за этого к концу дня ноги гудели, может даже мозоли натёрли, но магия исцеления помогала.

Нашли место посуше и установив периметр, заснули на подстилке. Просыпаться в темноте тоже непривычно, как бы биологические часы не сбились, благо у меня остались стащенные механические, которые я регулярно заводила.

Начала рассказывать о всяком в Империи, о положении эльфов, Фолдуине и погибших знакомых. Наполовину лесном и четверть зимней эльфах. Жизни до Излома обсуждали мало, уже не столь важно и для нас обоих там были слишком болезненные темы, что старались не затрагивать. Впрочем, тем о событиях после Излома было мало: у меня — бесконечное обучение. У него — бегство из рабства и пока некоторых других, как он видел, нагнали, Ралнор смог затеряться и медленно продвигался на юго-восток. В последние месяцы осел там, где я его нашла, фактически под боком целой военной базы, но кто там беглых эльфов ищет? Хотя он сомневался, что его вообще искали.

— Пошла бы, на войну с Валасом, если начнётся? — спросила эльф в итоге.

— Если я солдат, меня не спросят. Но просила бы о переводе против Анеза. Но… ты же понимаешь. Даже если у меня нет проблем с эльфами, защищать родину я буду без сомнений. Если Валас нападёт, я не останусь в тылах. Однако сейчас враг обеих наших наций остался за спиной и именно они уже начали новые конфликты. Но а ты что собрался делать?

— Снова смешаюсь с населением. Теперь за местного будет легко сойти, можно даже боевую магию показать. Потихоньку легенда в голове прорабатывается. Буду вашей проблемой с монстрами заниматься. Сами виноваты, что такой огромный кусок откусили, что не можете достойно зачистить. Я же хороший маг, уж тем более теперь с Истоком.

— Ну, зато у нас тоже много ресурсов. И было много секретных аэродромов, ракетных шахт… Сейчас же с востоком проблема, как и монстрами, но борьбу организовали. Но знаешь… ты ведь помни, что в тебе могут определить владельца Истока, трудно будет вечно скрывать. Артефакт теневого подавления ауры тебе обязателен… как и мне не помешал бы. Но ко мне хотя бы не будет вопросов, а откуда ты достал точно спросят. А ты ещё и не маг души, чтобы сказать, что в опасной зоне нашёл.

— Да, тоже даже проблема… Если что и в армию могу записаться против Анеза. Хотя вдруг пошлют против своих… — Ралнор серьёзно задумался о проблемы с Истоком.

— Маловероятно. Все понимают расовую идентичность и не посылают высших против Валаса, а зимних против Сидари. Лишь бы легенду не раскусили и смог объяснить Исток. В таком случае намного охотнее возьмут.

— Придумаю что-то. Какую-нибудь долгую и красивую историю о том, как мне его отдали, — он вздохнул. — Теперь думаю, что стоит тебе отдать. Признаюсь, даже не подумал в тот момент.

— Представляю. А мне придётся выкладывать историю про спасение духом. Конечно, там нет моей вины, как и законов, говорящих, что я не должна принимать их помощь. Но разговор будет долгим, чувствую. С повторными вопросами и проверкой на вшивость с магией разума.

— Лишь чтобы убедиться, что это не безумная ложь. Остальная история — это чистейшее геройство. Ты ведь не только секретные данные принесла, а ещё и генерала убила, пусть и младшего чина. А сейчас перекроешь брешь в границе и принесёшь Сердце если, если не повредили его.

— Хах. Видимо я любительница адреналина, — улыбнулась я.

— Всё может быть, — согласился он.

Мы продолжали отвлекаться разговорами. Пещеры, узкие тесные пространства, начинали давить. Низкий, особенно для Ралнора, потолок изрядно мешал. Иногда кривые коридоры или места, где со стен стекала вода — очень влажные, скользкие. Кое-где раньше явно приходилось карабкаться или спускаться с высоких уступав, но там изменением сделали лесенки.

Ещё одна ночь в пещерах, проснулась, чувствуя на себе руку. Ралнор во сне всё же повернулся и приобнял, на намеренно и в целом не важно.

Разминка затёкшего от лежания на камне и снова в путь. Не сбавляя темп, хотя те люди просто не могут идти так быстро со своей ношей и вряд ли так торопятся. С таким темпом я уже боялась нагнать другую группу, что могла бы выйти раньше, но пока этого не происходила. Лишь бы никто не караулил на выходе. Но это слишком заметно, кто-то же наблюдает за низиной.

Мы постепенно приближались к выходу.

— Впереди кто-то сильный. Не думаю, что человек, — сказала я, применив заклинание разведки на магии души.

— Тогда уступи мне. Огонь и шторм тут не сподручны, — Ралнор начал готовить какое-то электрическое заклинание.

— Так я ещё и силовой. Хотя бы так, — я подвесила три кинжала, начав заряжать мощное силовое ускорение, пока мы продолжали продвигаться к врагу.

Ещё немного и…

— Пещерный питон. В тесном пространстве может быть опасен. Не дай приблизиться, лупи от души, — сказала я. Молния у Ралнора уже засверкала слабенькими жёлтыми искорками. Он плохо обращался с астралом, даже хуже Никиты, но всё же это добавляло поражающего эффекта. Хотя добавление её в магию понижает стабильность заклинания, тем самым поднимая планку контроля. Как дополнительные итог — уменьшает дальность до распада заклинания, но у Ралнора со всем этим проблем не было.

Зато при должном мастерстве можно разменять меньше своей энергии на больше астральной, вытягивая её через микропролом на другой план. И сама энергия куда более агрессивна чем мана человека, правда и сильнее нагружает душу мага.

Я усилила свет, впереди нас показалась толстая как бревно змея метра четыре длинной. Она нас давно заметила и уже ползла сюда. Не удивительно что поселилась здесь, такие любят тёмные влажные места, при этом проблем из-за хладнокровности не испытывает благодаря огненной магии. Его присутствие здесь означает, что как минимум недавно здесь никакие группы не проходили.

До того как питон успеет на нас «дыхнуть» огнём, в него ударила электрическая дуга, поток молний. Теперь вижу, что это действительно основная специализация эльфа, с огнём он хуже обращается.

Я подождала, пока пронявший змейку электрошок ослабит её защиту и метнула три ножика. Такими темпами скоро смогу их на сверхзвуковой скорости кидать. Но а пока…. Три острейших лезвия глубоко ушли под чешую и на них стали соскакивать разряды, ударяя мимо «изоляции» чешуи и едва живого покрова маны.

Змейка задёргалась и упала. Ещё едва жива, но одного силового удара по опавшей голове хватило оборвать жизнь монстра.

— Ох. Давай немного подождём, там сейчас всё наэлектризовано, а я в этот удар многовато вложил, — сказал эльф. И хотя уже где-то впереди был свет, согласилась.

— В общем-то, мы уже Ришаре, поздравляю. Только из опасной зоны выбраться и до ближайшего городка, Микани. Местность там открытая, каменистая, ветряная. Но сначала ещё хотя бы сутки на спешное пересечение низины по прямой.

— Тогда… сейчас. Пошли, — простонал привалившейся к стенке эльф, который врезал на не малую часть резерва. Когда хорошо контролируешь заклинания и стихии, получается много удерживать энергии в, грубо говоря, конденсаторе формации. Можно долго заряжать, а потом бахнуть один раз с огромной силой. Обязательная для артиллеристов вещь.

Мы прошли к змейке, я силовыми зацепами вытащила кинжалы и бросила на землю и только потом подняла. Вдруг тушка ещё наэлектризована. Пещера тут заметно расширилась и воздух стал свежим.

Осторожно обошли тушу, найдя в себе силы ускорить шаг и вышли на свет.

— Небо! — почти вскрикнула я. Тут пещеру никто не охранял, во всяком случае сканирование ничего не показало. Разве что прячутся, но скорее всего здесь никого нет. Зачем своей постоянной активностью и лагерями выдавать, что тут кто-то сидит? Но на всякий случай были готовы к бою и перерывы на отдых не устраивали. Хотя время уже было к вечеру, лучше переночуем в долине.

Неприметная пещера выходила на небольшую каменистую террасу на уровне крон деревьев, ещё и около выступа скалы. От нас требуется оказаться на другой стороне.

Запомнившейся «разделитель» каменной низины виднелся левее, я в тот раз была по другую сторону от него.

Быстро спустились с террасы, углубляясь в поросший лесок из одинаковых прямых деревьев и тянущихся вверх лохматых кустарников и пары видов высоких трав. В основном просто «торчащие из земли зелёные листья». Изредка попадалось что-то другое, даже какие-то «цветочки» мясистых листьев, растущих на местах, где грунт представлял собой мелкий гравий.

Пещеру за собой решили не заделывать, ведь это предупредит анезцев, что их раскрыли. Всё равно бы «выкопали», там всяко идёт много магов, задержка для них минимальна. Можно было бы попытаться, только если бы можно было серьёзно обвалить своды, но тут потребовалось бы много взрывчатки, заложенной в камень. Зато будет им сюрприз, когда я о них доложу.

Приближение к дому… не подгоняло. Быстрее уже просто не могли. Но давала сил и пока мы постепенно спускались под уклон в низину, иногда спрыгивая с небольших уступов.

— Ещё реку преодолеть придётся, — проворчала я.

— Заморожу магией мостик, приподнимем и пойдём, — лениво сказал Ралнор.

— Обязательно доучусь ледяной магии, — вздохнула я.

— Да, основные стихии слишком уж полезны, чтобы ими не владеть хотя бы так. А тебя не утомляет постоянно держать теневое заклинание? — спросил он.

— Знаешь, два фактора. С одной стороны дико утомило, нужен артефактик. С другой острая потребность обязала и теперь это почти фоновая задача.

— Тренировка со стимулом. Оно и понятно, — сказал эльф. — Повезло, что выучила хотя бы теневую магию.

— Угу. И магию души, без неё бы каюк. Была бы ещё иллюзия, вообще превосходно было. Мне пригодились не столько высшие боевые умения, сколько скрытность. Лишь один раз Штормовой поток применила, когда за мной дельтаплан гнался. Но если бы была хорошая иллюзия и тень, меня бы в фонящем маной лесу всё равно бы потеряли из виду.

— Всегда осознаешь, что какого-то умения ещё не хватает. Вот ты говорила, как получила кольцо с ментальным ударом. Была бы квалификация в магии разума и такая же фоновая привычка держать ментальный щит, который сверхстабилен и даже за время сна полностью не распадётся, ты бы не почувствовала удара. Тебе повезло иметь высокую магическую сопротивляемость, иначе закончила бы своё путешествие там.

— Да. И щиты души научиться держать постоянно, мало ли. Когда в меня астральный морф плюнул, потомнеприятно щекотал остаточный фон. Так и концентрацию потерять можно.

— Да. Но и не забывай, что на столь широкую специализацию нужны годы, даже если заниматься этим с полной самоотдачей. А если у тебя будет много других дел по службе, то и вовсе лишь к более почётному возрасту дойдёшь. Хвататься за всё подряд плохой вариант. В целом, уметь прямолинейно вломить, тоже очень даже неплохо.

— О, это я умею. Только надо добавить контроля и дождаться большего резерва, — предвкушающе улыбнулась я. Он у меня быстро растёт.

Я продолжала иногда сканировать окружение, чтобы обходить монстров. Разве что стайку старых знакомых падальщиков прошли насквозь, оставив за собой трупы, обожжённые молнией и изорванные штормом. Еды нам ещё вполне хватало, на разделку не задерживались.

Но как же я рада небу и свежему воздуху! И скоро смогу помяться, а то после почти трёх дней путешествия по пещерам я снова перестала быть более-менее опрятной и чистой, какой была перед «прорывом».

Эльф так и шёл в моей накидке разведчика, свою ауру он скрывал хуже меня и ему тяжело давалась постоянно поддержка заклинания сокрытия.

Когда совсем стемнело, нашли небольшой скалистый выступ из земли и подпёрли его спинами. Хотя бы не земля и трава. Идти по лесу ночью без света невозможно, а свет может привлечь врагов. Как ночных монстров, так и «антимагов» что могут быть здесь.

Спали по очереди, тут уже не пещера, а хорошего укрытия нет. И нас действительно побеспокоила большая «сова» как мы когда-то убили с группой. Но дежуривший Ралнор легко справился, я только на время боя сокрытия усилила. Думаю, зачистку в этой горной долине всё же проводили, никто серьёзный по нашим головы не прибежал.

Дух Жизни Тирсей тоже не появлялся. Не знаю, как его привлечь, может даже достаточно поорать, вдруг услышит… но зачем? Я бы хотела с ним поговорить, всё же он спас меня. Но вдруг в этот раз агрессивным будет? Или Ралнор ему не понравится и его он прикончит? Поэтому раз не появился сам — звать не будем.

Поутру марш-бросок продолжился. Из-за сна по очереди, оба выспались плохо, но сегодня дойдём до восточной стороны низины, где начиналось плоскогорье с мелкими холмиками. Монстро всё так же обходили, я даже опять заметила издали кабанчиков, но решили обойтись без их мяса.

Реку перешли, как и говорил Ралнор — наморозил толстую корку льда на месте поглубже, пока я силовой магией не давала формируемой льдине уплыть. Он не мог разом заморозить мост через всю бурную речушку.

Идти становилось всё труднее, поскольку низину мы преодолели и теперь постепенно набирали высоту. Спускать по рельефу, изломанному как тектоникой, так и взрывами супероружия ещё куда ни шло, то вот подниматься — задачка. Вплоть до небольших участков скалолазания, чтобы не обходить длинной пологой дорогой, а быстро залезть на уступ в метра три — четыре.

Удивительно, насколько природа тут взяла своё. О цивилизации напоминали только видневшиеся в траве или на камнях обломки и упавший ещё южнее самолёт. Судя по состоянию, рухнувший там задолго до Излома.

Вопреки прикидкам пересечь низину за день день, мы до верху поднять не смогли, просто не хватило сила после столь длинного спешного перехода. Остановились на одном из пологих спусков, где уже было достаточно безопасно и просто упали на землю.

— Сколько получается тебя не было? — спросил эльф, использующий магию Жизни на ноги, чтобы ускорить восстановление нам обоим.

— С учётом следующего дня, который тоже будем топать, если нас не заметят и тебя придётся отмазывать, потому что куда мы в том поле денемся… в общем, недели две.

— Хм. Про заметят… А если я, когда заберёмся наверх, сразу отделюсь от тебя?

— Другой ближайший город далеко. Смотри карту. Но если считаешь нужным, как знаешь. Только тогда ты будешь просто одиноким бродячим высшим эльфом у границ, кто хоть всё успешнее косит под мой акцент, но всё ещё лишь косит. А местность, опять же, просматривается, — устало ответила я.

— Нужно говорить о всяком. Поправляй моё произношение дальше, — попросил он. Мы продолжили разговоры о жизни и в итоге перешли к магии.

Ралнор понимал, что я за оставшееся время не выучу его ни магии души, ни магии шторма, да и последнее делать вовсе нельзя. Иначе если у меня узнают это на допросе, то меня обвинят в передаче особо секретных магических знаний и плакала моя награда, в лучшем случае. Да и Ралнору таким нельзя будет светить, ведь тогда у него спросят, как он её получил.

Зато за разговорами эльф стал подучивать меня магии изменения, следуя цели как можно больше говорить, чтобы изменить акцент. А когда ноги перестали так нещадно ныть, мы улеглись спать, снова по очереди. Всё же и сюда монстры могут забраться.

Завтрак и снова в путь. Эльф на ходу крутил в руках добытую мной книгу по изменению, указывая на различные моменты в ней и убеждаясь, что мне всё понятно. Я же в свою очередь поправляла его произношения и элементы построения фраз. Сойдёт за местного, пусть и с «недавними корнями из Валаса, жил в местной общине высших эльфов», что и стало его легендой.

Взобравшись на плоскогорье, вышли на нечто, что можно назвать дорогой. Видимо тут когда-то была точка сбора. Пока не и продвигались, немного потеряв темп из-за усталости.

— А если активировать мой значок… отсюда-то он должен добивать, — вспомнила я. — Хотя из-за тебя не желательно, пройдёмся.

— А как аргументируешь, что не вызвала?

— М… можешь его сломать аккуратно? Скажу, что пыталась. Вроде как от случайного импульса магией сломала на нервах, — сказала я.

— Хороший вариант и спасибо, — поблагодарил он за то, что я не стала пытаться получить сокращение пешего погода. Ведь если меня услышат, то к высшему эльфу определённо будут вопросы. Так что Ралнор немного побил значок импульсами маны. — Будто с перепугу сожгла, пытаясь вызвать. Они же знают, что ты плохо в артефакторике понимаешь..

— Идеально. Главное теперь аккуратно обойти тему. Вряд ли меня сильно допрашивать будут, — вздохнула я.

Поход по обдуваемой всеми ветрами почти пустынной местности продолжалось. Да, бывали пучки трав, мелкие кустарники и отдельные кривые деревья, но тут было суховато и слишком ветрено. Зато фон маны резко упал, тут почти безопасно.

Шли мы прямо на Микани, хотя по одному компасу без изгибов отмеченных на карте дорог ориентироваться было сложно. Судя по всему, нас никто не заметил.

В общем — я получила целый день ходьбы с учителем по магии изменения и основам артефакторики. Заполнять пробелы в образовании было неожиданно приятно. Я уже начала мять в руках подобранные камни, придавая им разные формы. Сначала грубо и рывками, иногда кроша их. А потом достали кинжал и Ралнор начал учить, как на чувствительности к мане увидеть вписанное зачарованием в структуру предмета. Отдельные цепи магии и руны.

Я умела пользоваться артефактами и поверхностно знала, как определять выводы зачарования, его питающие цепи и переключатели, как в силовом движке. Теперь же училась различать и понимать структуру зачарования в целом, а кинжал с самоускорением метания и улучшенным удерживанием стихийной энергии был как нельзя кстати простым.

Заодно он объяснял, как понять степень износа зачарования. Метательные кинжалы не делали из дорогих материалов и резкие импульсы самоускорения и проходившей энергии их понемногу изнашивали их, благодаря чему они стали отличным примером.

Так что сравнивала три оставшихся кинжала и пыталась понять и запомнить, как это всё устроено. В пещере приходилось следить за опасностями и чтобы не удариться головой о камень, здесь же я наконец расслабилась. Я на родной территории, обнаружившие меня будут союзниками, забивая себе голову.

Всё это я ещё не раз буду повторять с книгами или профессорами, но уже не придётся запоминать с нуля. И за разговором время летело быстро. Уже к вечеру, уставшие, мы приближались к городу, видя его редкие огни вдалеке. Сил почти не осталось, держалась лишь на осознании последнего рывка и магии Жизни.

— Терминус, пора прощаться, — сказал Ралнор.

— Ралнор, удачи найти здесь своё, достойное место. Ты мне помог в момент отчаяния, я обязана тебе жизнью, — я дала ему руку и он её пожал. — Оставь накидку себе и тебе пригодится пригодится это.

Отдала ему болтающиеся на поясе ножны с армейским ножом. А потом и почти всю оставшуюся еду. Мне это уже не нужно, разве что прямо сейчас может никто не покормить, а ему пригодиться. Также отдала подстилку с подогревом, ведь в ближайшее время ему может прийтись ночевать на природе, а погода ещё прохладная. Уверена, про неё даже не вспомнят.

— Спасибо. Удачи объяснить всё произошедшее и получить награду за такие геройства.

Он ещё раз улыбнулся мне и сменил курс, взяв немного в сторону, чтобы зайти в город не в востока, а с юга, я же пошла севернее. Так к нему будет меньше вопросов. Город ещё довольно далеко, но вскоре нас бы заметили.

Ралнор смог адаптироваться на территории ненавистников эльфов, проглотив гордость и приняв отношение. Более-менее расположил к себе людей даже там. Тут ему придётся куда легче. Сам по себе он сильный маг и теперь с Истоком, к добру или к большим проблемам. Но он выживет. Я же… скоро вернусь домой.

Глава 24. Заслуженная безопасность

Снова оставшись одна, быстро двинулась к городу в наступающих сумерках. Удивительно насколько легче в компании, чем наедине со своими мыслями. Но по сравнению с тем, чтобы находиться наедине со своими мыслями на территории врага… или переезжая границу под пулями… мелочи. Тут свои. Вопрос — куда идти? Я не пошла в тот небольшой военный городок, где проходили первые этапы соревнования: не знала точное местоположение и вообще его могли порушить при нападении или оставить пустым за ненадобностью после.

Значит надо найти в городе военную часть или… хм. Как насчёт святилища Танис? Чтобы передать сведения кому-то особо доверенному. Мало ли где шпионы у Анеза в такое время появились в этом городе. Связанные с Танис таковыми быть не могут. Так надёжнее, глупо было бы попасться шпиону, что жизнь сложит, чтобы секретные данные не попали Ришару.

Чтобы не демонстрировать излишнюю боеготовность, убрала кинжалы и пистолет в непривычно исхудавший рюкзак. В таком виде вошла в город и один из стражей мной почти сразу заинтересовался. На что я просто показала своё старое удостоверение личности и сказала, что иду в святилище Танис по личному делу.

— А давайте я Вас провожу, — нахмурился он.

— Буду рада. Одинаковая девушка на ночных улицах, мне не комфортно. Заодно покажите где, я уже спрашивать собиралась, — улыбнулась я. Хочет эскортировать и что-то подозревает? Мне то что? Святилище где-то в центре и здание было бы узнаваемо издалека благодаря единому архитектурному стилю святилищ с клонами, шпилями, оконными рамами с завитушками под пламя вокруг окон и бордовым цветом. Но чем искать по улицам, лучше пусть меня проведут.

Святилище оказалось не слишком большое, колоссально уступающее собору в Талмусе и святилищам, что вокруг него по городу. Но и не маленькое.

Меня довели прямо до дверей и я уверенно зашла внутрь, хотя было уже поздно. Кто-то должен дежурить. Сейчас эти люди должны активно помогать налаживать общественную жизнь и удерживать веру, что стало, мягко говоря, сложно.

— Юная леди, что привело вас в столь поздний час в святилище бога нашего? — спросил дежуривший там пожилой мужчина.

— Важное дело, а я могу доверять вам как никому другому, — сказала я, прислушавшись к ощущениям энергии. Слабый, едва заметный, но знакомый след влияния Танис, что ярко ощущался с Алексом. Особая, необычайно… «тёплая» сигнатура энергии, — я студентка Института Высшей Магии, Терминус, ученица апостола Алекса Флореса. Я захватила секретные данные врага и должна передать их высшим эшелонам.

Я также наконец рассеяла теневую магию, начав несдержанно фонить в окружение тремя Истоками. Мужчина сразу напрягся, смотря как я показываю сохранившийся студенческий и значок с соревнований.

— Пройдёмте во внутренние помещения, у нас есть связь, — сказал служитель Танис.

Разумеется, я подчинилась. Меня привели в комнату, где на кушетке спал человек, на столах раскидана всякая артефакторика, видимо изготавливал.

— Подъём, передача сообщение, — скомандовал старик и мужчина помоложе сразу вскочил, расправляя бордовую робу, ошалело огляделся и, окончательно проснувшись, сел за стол. Сейчас применят сигнальную азбуку.

— Передавай. Запрос Алексу Флоресу, Терминус, его ли ученица. Цель. Передача секретных разведданных, — старик хмуро глянул на меня. Другой человек в это время положил руку на сигналку и сосредоточился на некоторое время.

— Очень важных. В этом городе могут быть шпионы, слишком он близко. И тут в любом случае нет высшего командования. И с вашего позволения, я слишком устала стоять. Можете ещё передать для подтверждения… Исток очень помог, как и магия шторма.

Я увидела под стенкой стул и рухнула на него, практически обняв снятый со спины рюкзак.

— Если вы были на соревнованиях… где же пропадали? — спросил внимательно смотрящий на меня служитель. Уверена, он был готов к бою.

— Далеко. История слишком невероятна, чтобы легко поверить. Я… всё расскажу, когда ответят. Хотя бы уверитесь, что я верный поданный Империи, едва не сложивший голову за содержимое рюкзачка.

Я уплыла в полудрёму, пока мы ожидали ответа. Молодой человек через некоторое время дёрнулся и начал что-то писать в тетради перед собой. Я пристала, чтобы посмотреть.

«Подтверждение получено. Высший приоритет. Направить в Талмус».

Старик расслабился.

— Алекс научил вас магии шторма?

— Нет, он учил огненной. Но об этом мало кто знал. На поезд меня посадите? — спросила я.

— Ближайший, кажется, завтра утром. Если высший приоритет… пошли к местному командованию, — сказал он. Со стоном встала и пошла за ним, на выход из святилища.

— Куда мы идём? — устало спросила я.

— Посадим тебя на машину. Дороги достаточно расчистили, поезд долго идёт отсюда до Талмуса, не говоря о том, что его ещё ждать.

— А… командование? Надо и им ещё передать кое-что. Голова уже не варит. Правильно.

— Что же ты нашла?

— Место, где Анез незаметно пересекает границу. Антимаги. Это они хотя бы отчасти, — ответила я, и старик споткнулся, но не упал.

— Как ты это узнала?

— Вы же знаете, что на нас напали? Меня… спас высший дух Жизни, по каким-то своим причинам, мол не любит смерть. Хотел астральным переносом отправить к своим… а отправил далеко на запад.

Я не могла не сказать о Тирсе. Но здраво оценивая — он сейчас неуловим и слишком силён. Нет других объяснений и совесть бунтовала. Но просто не скрою и вызову подозрения, пытаясь лгать.

— Это и правда высший приоритет. Пойдём быстрее, — сказал внимательно смотревший на меня служитель Танис.

После чего он сплёл какое-то сложное заклинание исцеления и наложил на меня, сил сразу прибавилось, временное усиление тела. Ресурсы организма оно истощит, в том числе стимулируя метаболизм, но сейчас это полезно.

— Что произошло на соревнованиях? Кто-то из студентов выжил?

— Боюсь, не в курсе. Но была крупная диверсия, умерло много людей из комиссии. Ужасный шум был… значит, это Анез.

— Да, в такое время они нашли ресурсы на диверсии. Сам дух Жизни сказал… что у нас разборки даже на пороге апокалипсиса. Почти цитата, — вздохнула я.

— Этот дух умён. Он, выходит, живёт в той долине? — спросил человек. Да, пришлось сказать.

— Кто знает? По всей видимости это он стимулировал жизнь там, но та область слишком маленькая для него одного. Полагаю, и часть гор Парнаса дальше на запад его. Странный дух, я уже с жизнью попрощалась, а он затащил меня в пещеру нашей магией, исцелил, отказался убивать антимагов. И я уверена, понимал что, спасая меня, он выдаёт себя.

— Опасное у нас соседство… надо повысить ранг опасности долины. Но пока он не нападёт, с таким вряд ли будут разбираться, нет ресурсов, — сказал он, что сильно меня успокоило. — Если он так искусно скрывается, без помощи Госпожи Танис не найдём. Меняя тему, откуда столько Истоков?

— Я спёрла у варанта Сердце Леса… и два Истока. Я маг души, — решила я только одного упоминать. Служитель Танис снова на меня покосился. — И подставила так, будто его ограбили анезцы с военной базы рядом, откуда и утянула секретные данные. Унёсся к ним гулко крича «воры» и «месть».

— Красота, — усмехнулся служитель. — Ты на разведчика-диверсанта училась? Хорошо Истоки прятала.

— Нет. Просто неплохо обращаюсь с тенью. И, надеюсь, Сердце леса не повреждено… но всяко это лишь дополнительная добыча.

Мы подошли к массивному административному зданию. Некое военное управление городка. Решительно вышли внутрь — служители Танис всюду имеют высочайший статус и почёт.

— Мне нужна карта долины, — сказала я и служитель кивнул, ведя по коридорам.

— Второй настоятель местного святилища, приказ из главного, высший приоритет доставки её в Талмус. Готовьте хорошую машину, — скомандовал мужчина ожидавшему около кабинета секретарю и кивнул на меня, после чего вошёл в кабинет рядом. — Срочно карту долины, вероятно передача приоритетных данных.

Сидевший там старший офицер поднял брови, но вытащил карту той местности, а указала нужную точку.

— Анезцы нашли путь через границу по сети пещер. За мной следовала одна из их групп, вероятно они сейчас в долине. Я налегке могла держать куда больший темп, чем они.

— Ёбана… — ругнулся начальник, достав карандаш и сделав пометку на карте. — Это всё?

— Уних много оружия и вообще поклажи. Но размер группы точно не знаю, больше пятнадцати точно. Там неприметная пещера на небольшой возвышенности с выходом на скальную террасу на уровне крон деревьев.

— От имении Империи благодарю за информацию, — сказал он, понимая, что раз меня сюда привели и приказывают в Талмус везти, то я не дезинформацию распространяю.

Далее меня привели вниз, к гаражу, где уже сидело два водителя в автомобиле. Приказ им уже передали.

— Доставьте в сохранности в столичный собор и быстро. Уже даже переданные сведения очень ценны, — сказал второй настоятель, то есть заместитель настоятеля местного святилища, пока я забиралась на заднее сиденье военного джипа. А машина… завелась. Надо же, впервые вижу полноценный автомобиль с восстановленным ДВС. Но и силовой движок тут был.

— Спасибо за помощь, — сказала я. Двери гаража открылись, я же захлопнула дверь крытой машины и расслабилась на заднем диване, — сколько нам ехать?

— Часов десять-двенадцать, — ответил водитель, дёргая механическую коробку и выкатывая авто.

— Спасибо. Я… последние дни в спешном марше, разбудите, когда у вас мана, кончится, помогу добавить скорости, — сказала я и задремала в обнимку с сумкой.

Через некоторое время действительно разбудили. Мы уже ехали по расчищенной тёмной дороге, освещаемой яркими фарами авто. Притормозили и я пересела вперёд, теперь питая силовой привод, добавляя скорости машине с движком далеко не в идеальном состоянии. Да и топливо экономить можно.

Я лениво смотрела на дорогу, постоянно подзаряжая накопитель, позволяющий дать ровное питание зачарованию. Ехали быстро и молча, вскоре выйдя на крупное шоссе, где асфальт был в ещё лучшем состоянии, и втопив. А ведь скоро дороги разрушаться, а ремонтировать пока нечем. Хотя к тому времени, может, что-то придумают. Или скорости изрядно упадут.

Через некоторое время от такой нагрузки и у меня мана кончилась и я снова пересела назад и позволила себе отключиться, проспав прибытие в город утром. Доехали быстро, в том числе благодаря мне.

Разбудили меня уже на месте. Родная столица. Талмус. Семишпильная бордовая громада радовала как нельзя больше. Меня встретили, провели внутрь в боковую комнату, не в главном же зале собора встречи устраивать.

— Терминус! Уже думал что конец, услышав о произошедшем, — вскочил сидевший там Алекс. Надо же. Подошёл и, обняв меня, похлопал по спине. — Что привезла?

— Алекс, рада видеть. Даже лично приехал… вот тут… мелочь, — я сняла оттягивающую плечо сумку, забранную ещё у остановившего меня лейтенанта, и поставила её на столик рядом. А потом раскрыла и стала вытаскивать особенно надёжно спрятанные папки с самым главным, значок антимагов и Сердце леса. — А вот это сливки.

Тут были и другие служители Танис, конечно. А ещё какие-то военные, что сразу стали копаться в добытом, обратив особое внимание на папки с надписями «секретно» и карты. Алекс по ним краем глаза скользнул, в основном оглядывая меня.

— Ну… ты тут для допроса магией разума же? Приступим? — устало сказала я, садясь на стульчик. Алекс моргнул, глядя на меня.

— Ты что обо мне думаешь? Я пришёл к своей ученице, которую оставил одну на шесть месяцев и уже мысленно похоронил. А ты… как?

— О… я думала всё же допросите с магией. Конечно, во всех подробностях. Но если кратко и в общих чертах сразу. На нас напали, остальная группа погибла, я спрыгнула со скалы, но взрыв меня ранил. Я ударилась головой и ненадолго отрубилась. Меня спас Высший дух Жизни по свой прихоти. Случайно или намеренно, но скорее первое ведь в тот момент на нас напали, астральный перенос выкинул меня посреди бывшей Федерации Дион, она распалась. Нашла транспорт, пересекла границу Анеза, там ко мне пристал младший офицер, мол почему я не призвана. Убила, нашла у него знакомый значок и кое-какие документы. Долг заставил меня проникнуть на их базу ночью, попутно убила генерал-майора и утащила всё это. Потом бегство в опасную зону от преследования. Наткнулась на варанта, вышедшего из убежища, где оказалось Сердце Леса с Истоком и подставила так, что варант подумал на анезцев и побежал атаковать их. Потом нашла ещё одного варанта, пожадничала и чуть не умерла, но заманила его в ловушку и потравила специальным гербицидом, что готовили анезцы ещё до Излома. Ещё Исток, но Сердце Леса, что он забрал, могла повредить. Нашла в документах, где они пресекают границу и воспользовалась путём, напялив значок и притворившись своей офицершей. О месте выхода уже сообщила, едва добралась до города.

На меня удивлённо смотрели все в комнате.

— Звучит как лютый бред. Потому и ждала допроса, — ровно сказала я.

— Нет, эмпатия говорит, что ты не лжёшь. И что очень устала, — вздохнул Алекс.

— Самую малость, — согласилась я. — А Сердце Леса не повреждено?

Алекс взял большой зелёный кристалл размером с кулак со стола и, рассмотрев, подал энергию. Камень засветился.

— Не повреждён, хотя снаружи опалило. Ох. Две недели на территории врага. Одновременно и геройствовала, и безумно рисковала. Может, зря я рекомендовал в академии принять тебя? Не попала бы в ИВМ… ты молодец, но слишком много смертельных опасностей из-за этого на тебя свалилось.

— О, спасибо, Алекс, — улыбнулась я. Вот почему приняли, он всё же замолвил словечко в такое образовательное учреждение. — Давайте теперь подробнее расскажу?

— Давай немного подробнее, лично. Пошли. Кстати что там? — он повернулся к разбиравшим документы.

— Много планов, лёжек, явок, цели атаки. Немало разведки по нашим позициям, но главное, что теперь дыра в границе закрыта, — сказала одна из женщин.

— Хорошо, очень хорошо. Неугомонные какие, — вздохнул Алекс.

— А могу узнать: кто-то ещё из сорока студентов выжил? — спросила я.

— Большая чать… увы. Они решили прихватить вас бонусом, судя по всему. Будущих лучших боевых магов. Но не всех, целили в основном в тройку элитных академий. Из ваших другая группа отбилась, потеряв… эльф который.

— А, Томаса значит. Я… понимаю. Ормен маг пространства с даром, пробить этот щит сложно, Энона артиллерист, с Томасом, пока тот держался, отбивались. А Майер в условиях леса мог тенью и иллюзией скрыться и ударить в спину. А потом также скрыть группу и помочь отступить, — вздохнула я. Ну хоть кто-то выжил. Однако… много смертей. Удар для страны.

Мы с Алексом отошли в другое помещение, где я без лишних подробностей описала произошедшее, теперь сказав, как угнала сначала байк, потом поменяла его на моторизованный велосипед и еду. Как именно проникла на базу, натравила первого варанта и убила второго, обойдя тему Райнура. Сказала, что у местных выпросила про старую шахту, куда его просто заманила и пожгла огнём, терпя урон по душе от нарушенного контракта.

— Рисковала безумно сильно. Но у тебя действительно сильная душа, а деваться было некуда. К счастью, анезцы придумали хороший яд против растения. Молодец, — снова похвалил меня Алекс. Уж не знаю, заподозрил ли он, что мне ещё кто-то помог. Я описывала всё довольно кратко и остальные контакты с местными не утаивала, так что вряд ли. Зато убила варанта и забрала Исток.

— У меня теперь тоже три Истока, — гордо улыбнулась я.

— Да уж чувствую. Вопрос теперь вот в чём. Что ты хочешь в награду? А за успешный захват секретных сведений и обнаружение бреши в наше границе она обязательно будет.

— Я… хочу дальше учиться, даже если меня уже списали. Надеюсь, на бюджете восстановят, хотя ещё два кристалла осталось на продажу.

— Это самой собой, — кивнул Алекс. — Уже завтра приходи как обычно.

— Тогда хочу… всё ещё хочу магию Солнца, — решила я.

— Вот это достойная награда, тем более ваша группа призовое место могла бы занять, — удовлетворённо улыбнулся он.

— Я сказала всё что знаю… можно мне домой пойти? — спросила я.

— Конечно, сказать, чтобы тебя подвезли?

— Нет, как не парадоксально, но я хочу пройтись, — покачала я головой и встала.

— Хорошо. Ты сильно выросла всего за полгода. Но сейчас тебе стоит отдохнуть. Войне с Анезом быть, необходимо не только подготовиться, но и быть в форме. А уж магу шторма и солнца с тремя Истоками в ней место найдётся, — улыбнулся пожилой учитель.

— Да. Буду готова. До встречи, не сомневаюсь она ещё будет, — сказала я и покинула помещение. Неспешно побрела по улицам к своему дому, всего минут сорок хода по крупным улицам. После дневных маршей, идя налегке — это не дистанция.

Духа, надеюсь, не тронут и хорошо умеет прятаться. И Ралнор тоже, надеюсь, удачно устроится и вольётся в коллектив местных. А мне… надо отдохнуть.

Идя по улице даже на автомате построила заклинание сокрытие, построив и предельно сжав формацию около руки. Лишь через несколько секунд вспомнила, что мне оно сейчас не нужно отключила. Просто шла по улице, наслаждаясь видом красивого города, что постепенно оживал. Теперь расслабилась окончательно, до этого не позволяли ожидание более жёсткого допроса, на случай если я засланный, завербованный агент и страх потерять добытые сведения. Но обошлось.

Я дома.

Интерлюдия. Результат геройств

[Незадолго до этого]

Уже был день, когда покинувшая пещеры группа старалась как можно тише пройти по долине, тщательно разведывая дорогу и скрываясь. Они двигались по спланированному удобному маршруту. Люди были немного вымотаны долгим переходом с не малым грузом, но пещеры, как и изрезанная каменистая местность, не подходили для лёгкого транспорта.

Спокойная обстановка одномоментно изменилась, когда наверху показались летающие маги. Некоторые несли артефакты, другие второго мага в паре, что отвечал за атаку, пока другой был сосредоточен на заклинании полёта и маневрировании, не в силах сосредоточиться ещё и на сложной магии.

Вторженцы закрывались сверху иллюзией, все напряглись и затихли, скрывая себя.

— Артефакт! Сюда закинули артефакт! — закричал один из группы, заметив лежащее рядом небольшое активное устройство. Группа встрепенулась, её уже обнаружил разведчик и подбросил активный маяк. Связанные артефакты позволяли позволял достаточно точно определить направление и дистанцию до маяка, обеспечивая наводку мастерам дальнего боя и штурмовой группе.

— Щиты! Занять позиции… — взревел командир но его крик оборвал обрушившейся сверху огненный шторм и удар молний. Вокруг ревело пламя и грохотали непрерывные разряды. Далеко не все успели поднять щиты, что до этого не запускали, ведь это мешало бы скрытности.

По проникшим через границу безжалостно били спешно собранные маги. Однако они не пытались устранить всех. Вскоре по местности ударил тушащий пожар ураган и на выгоревшую просеку влетело несколько групп военных. Успевших защититься от первых ударов обезвреживали и быстро скручивали. Пленных ждал глубокий допрос и казнь.

Около выхода из пещеры поставили укреплённый наблюдательный пункт, чтобы следить за всей скалой, на случай если кто-то решит прокопать ответвление от пещеры. Решили, что взрывать смысла мало и подобный ход может ещё пригодиться.

Немного позже начались и массовые облавы в различных городах. Конспиративные квартиры и укрытия уже проскочивших анезцев или завербованных агентов. Информация могла быстро устареть, а потому её поспешили применить, искореняя врага на своей территории.

***

В тот же день в императорском дворце. В личном кабинете Амонита Юилея на аудиенцию прибыли двое, чтобы лично доложить о произошедшем.

— Апостол Флорес, Генерал Раси. — Приветствовал их пожилой Император, что выглядел одновременно обеспокоенно и воодушевлённо, ведь уже получал срочные отчёты. Карие глаза почти светились в ожидании. — Излагайте произошедшее.

— В таком случае начну с главного, Ваше Величество, — начал мускулистый мужчина уверенным громким голосом высших командных чинов. — Благодаря полученным разведанным была устранена брешь в границах, которой являлся длинный переход через подземную сеть пещер. В тот же день были устранены или взяты под наблюдение все известные укрытия врага на нашей территории, а также уже отдан приказ о переформировании защитных периметров и охраны в местах, что являлись целями их атак. В том числе различные высшие магические учебные заведения, артефактные фабрики, библиотеки, слабо охраняемые правительственные административные учреждения, шахты в областях высокого фона, а также имеющиеся железнодорожные тягачи. Ведётся работа по устранению источников антиправительственной пропаганды.

— Это хорошая весть, однако масштаб деятельности, что началась незаметно для нас, удивляет. Анез действительно замешан, это ничего не меняет, кроме одного факта. Наши оценки оказались ошибочны.

— Они готовятся к скорой войне, несомненно, — подтвердил Раси. — Подробное изучение документации говорит о всеобщей мобилизации сильных магов и спешную подготовку. Заготавливается много единиц транспорта и атакующих летательных средств. Причём первой целью атаки является один из осколков бывшей Федерации Дион, назвавшийся Республика Элати, ожидается их сдача практически без боя. После чего наверняка пойдут атакой на наши земли. Приграничные территории безжизненны, они желают продвинуться достаточно далеко на восток. Каковы наше действия, Ваше Величество? Превентивный удар или оборона?

В действиях Анеза сомневаться не приходилось. Их планы явно были рассчитаны не на устранение внутренних проблем, а попытку захватить территории, пока ослаблены их соседи. А антимагия — были одной из попыток замедлить восстановление экономики, систем образования и оттянуть ещё больше сил на решение внутренних проблем.

— Останемся в обороне, — не сомневаясь ответил Император. — У нас нет ресурсов для нападения и ведения боевых действий в горах. Возведите больше приграничных фортов нового образца и обеспечьте их оснащением и личным составом. Оттяните силы от границы с Валасом, они пока неопасны. К разработке детальных планов приступим на совещании через два часа. А теперь… каковы действия церкви и кому мы обязаны этими данными? Я уже знаю, что это гражданский.

— Мы, как и прежде, оказываем Вам полную поддержку, — заговорил Алекс. — Наша сила теперь не столь велика, но мы всегда будет опорой для народа. Однако в данном случае моё предложение — это направить больше сил на Восток к распавшейся Империи Сидари. Многие княжества, особенно приграничные и наиболее северные, готовы идти с нами на контакт и множество уступок за снабжение и гарантии безопасности. Вплоть до открытия границ и защиты от посягательства князей, не способных принять факты.

— Предлагаешь усилить идеологическое влияние на них? Не рассеем ли мы силы и нужны ли нам сейчас снежные эльфы? — с сомнением произнёс император.

— Силы нужны иного вида, это будет скорее дипломатическая и посольская миссия. Это возможность, которая ждать не может, поскольку поддержка, в том числе продовольствием, требуется осколкам Сидари сейчас. Мы считаем, что щит от внутренних войн князей уже сам по себе стоит того, или же они пойдут отчаянной волной на наши земли, — уверенно сказал Алекс.

— Тогда так и поступим, а другая часть вопроса? — кивнул император.

— Моя ученица, Терминус. В данный момент лучшая студентка первого курса Института Высшей Магии, что была признана погибшей во время соревнований, как оказалась, пусть и звучит невероятно, повстречала Высшего духа Жизни, что не хотел сражаться ни с Анезом, ни с нами. Он решил её спасти, ничего не требуя. Как минимум так он аргументировал свой поступок в коротком разговоре. Метод перемещения в пространстве, случайно или намеренно, но отправил её на территорию врага, где она, узнав о том, что «антимаги» исходят из Анеза, решила рискнуть головой за возможность помочь нам. Попутно устроила на их территории диверсию, столкнув с варантом, и передала нам Сердце Леса. Она не надеялась на награду, кроме возвращения к прошлой жизни, но всё же желает то, ради чего отправилась на соревнования — магию солнца.

— Твоя ученица достойна тебя, апостол Флорес, — удовлетворённо проговорил Император. — Я удовлетворяю запрос и дам указ приставить я к награждению Алым Орлом.

Аудиенция продолжалась ещё некоторое время. Несмотря на проблемы со связью, приказы передавались быстро. Самой удивительной частью всего была история про мирного духа, но разбираться с ним возможности не было. Соседство с монстров Императора настораживало, но пока он не стал актуальной проблемой, этот вопрос отложили на неизвестное время. Все с беспокойством осознали, что могли не одну сотню лет соседствовать с этим существом, а значит оно не проявляло агрессии. Любой разум может измениться, однако пока оставалось надеяться на лучшее. Началась подготовка к войне, что маячила на горизонте, намного раньше ожидаемого.

Александр Вайс Изменчивый мир

Интерлюдия. Сбор сил

В Королевском замке Анеза проходило очередное совещание. В великолепном зале в серых и синих тонах последние несколько минут тишину нарушал только шелест бумаги. Собравшиеся люди склонились над последними правками плана, быстро пробегая глазами основные пункты.

— Ваше Величество, вы уверены? — спросил командующий восточной армии.

— Всецело, — серьёзно ответил мужчина лет пятидесяти, обладавший цепким взглядом. — Победит нанёсши сокрушительный удар. Распылять силы не выход, а затяжная война будет для нас более тяжёлой.

— Но…

— Я принял решение, — отрезал он. Человек привык держать контроль в своих руках, а теперь, без Митиаса, они были развязаны.

— Как пожелаете. Нужно лишь обеспечить необходимую концентрацию сил и технику. Это займёт немного времени.

— И не только концентрацию. Они ослабили границу с Валасом, можно попытаться этим воспользоваться и недавние события подкинули идею, однако… — он посмотрел на нового ответственного за внутреннею безопасность, заставив его напрячься. — Запомни. Недопустима ситуация, когда один разведчик, даже не способный на иллюзию, проникает на базу и выкрадывает секретные сведения. Ещё более недопустимо пытаться это утаить в надежде поймать беглеца или надеясь на его смерть, из-за чего не просто рушится весь план, на проработку которого затрачены огромные ресурсы, но ещё и устранены все агенты. Предание рода забвению — это ещё слишком мягкое наказание за подобную промашку твоего предшественника.

— Ваше Высочество, я не подведу Вас столь глупым образом, — ответил король. Отныне мы значительно усиливаем внутреннюю воздушную безопасность и поисковые системы. Придётся перенаправить часто ресурсов.

Он не стал комментировать то, что столь слабая внутренняя безопасность была результатом его приказов. Разведка и он сам были уверены, что соседи прекратили внешнюю деятельность, а потому безопасность секретных объектов оказалась до ужаса слабой. Но теперь любой проникший на территорию будет исключительно сильно рисковать.

— Ваше Величество, позвольте поднять вопрос относительно ещё одно внутренней проблемы. Среди народа начинаются волнения, люди вынуждены были переживать холодные месяцы в крайне суровых условиях. Зафиксировано множество смертей в северных регионах, — начал другой человек.

— Старая цивилизация изнежила людей… — почти с отвращением проговорил Король.

— В отсутствии близлежащих лесов в тех регионах, без достаточных поставок и из-за мобилизации магов, обогрев помещений, не говоря о воде и горячей пище, действительно стал для многих проблемой. Люди попросту замерзали в своих домах, — заметил советник.

— Не смей говорить со мной как с недалёким дураком, — с угрозой ответил Король. — Я не мои нерадивые сыновья. Люди должны понимать тяготы военного времени после перенесённого удара, или они недостойны покровительства Господина. Однако мотивировать их действительно стоит. В ближайшее время мы получим территории Федерации Дион, как раз начинается тёплый сезон. А когда подготовка завершится, и мы нанесём сокрушительный удар, я дам вдохновляющую речь. Пока люди не забыли о нас, погружённых в работу на их благо.

— Конечно, Ваше Величество. — Покорно ответил собеседник.

Обсуждение деталей смелого плана продолжалось. Нанести сильный удар Империи Ришар не удалось — те умудрились незаметно заслать разведчика, который удачно украл секретные сведения и сбежал. Череда диверсий провалилась, однако это не могло остановить войну. Не важно направляет ли их Митиас словами или лишь молча ожидает — они знали, что от них требуется. Кроме того, актуальный вопрос более плодородных земель стал острее в условиях нового мира.

***

В бывшей Империи Сидари ситуация развивалась несколько иначе. Несколько снежных эльфов покадило свой дом. Семьи концентрировались из-за опасности преступности и попросту холодов.

— А ну вернитесь! Я не разрешал вам уходить! — крикнул мужчина в спину своим сыновьям, уходящим к кое-как собранному транспорту, стоящему на покрытой подтаявшем льдом дороге. Чистить их от снега было сложно, ещё одна причина концентрации населения.

— Мы всё решили, — обернулся один. Большая сумка сильно оттягивала его плечо, но это было мелочью на фоне груза их поступка. — И ты давно не можешь нам приказывать. Мы сами можем за себя решать.

— К людишкам?! Подумай головой, куда ты собираешься?! Ты придёшь Господина, — взревел отец, но получил два равнодушных взгляда, в которых была печаль и едва сдерживаемая нервозность.

— Ты хочешь расстаться так? Хорошо. А Бронт мёртв. Это уже земли Танис. Я просто переезжаю, — ответил он.

— Побойся его кары! — теперь вспылила мать. — Вы так легко подались пропаганде Ришара, поверить не могу! И за что?

— Некому нас карать. Можете прозябать тут и надеется, что в следующем году еды хватит, ведь запасов больше нет. А нам нужно доучиться. И мы можем сделать это только там. — Раздражённо ответил один из сыновей.

— Мы здесь не станем хорошими магами и попросту не переживём следующую зиму, — ответил другой. — Можете оставаться здесь, раз ваши умы заледенели настолько, что за всё это время вы не смогли принять правду.

Они пошли к ожидавшей их машине с единомышленниками. Собрали кое-как вместе и ждали, когда дороги более — менее оттают. Расставание оказалось плохим, чего они и боялись, но остановить не могли.

Кто-то смог принять реальность и даже тяжкую судьбу беженцев. Другие готовы к неизбежному расколу, но не могли покинуть насиженные места. Третьи не желали признавать произошедшее и отчаянно надеялись собрать осколки Империи, вот только это казалось невозможным при тех противоречиях, что возникли между князьями.

Кто-то справлялся с восстановлением лучше и поддерживал порядок и восстанавливал земли, а где-то случился огромный отток граждан и власть почти рухнула. Империя Ришар готова была принимать беженцев, ведь рабочая сила всегда нужна, однако принимала эльфов ограниченно и очень осторожно. Были и голоса за попытку отвоевать территории, однако почти все князья, владевшие приграничными территориями, сошлись на том, что лучше сотрудничать, иначе каток военной силы уцелевшей страны смёл бы их всех.

Но и на сближение идти было проблематично, особенно на интеграцию, прежде всего из-за аристократии, что потеряла бы свой статус. Сложная ситуация требовала решения до следующих холодов.

Глава 1. Возвращаясь к спокойствию

Неспешным шагом дошла до знакомого здания, поднялась на девятый этаж. Замок открылся. Я дома. Интересно живёт ли ещё тут Коллисто или уехала, едва новости пришли?

Так или иначе, лёгким усилием магии включила светляка и поплелась в ванную, на ходу скидывая рюкзак.

Требовалось освежиться и наконец-то помыться тёплой водой с мылом. Целиком, в безопасном месте. Это, оказывается, очень ценно.

Я заодно застирала всю одежду, что хоть и была гидрофобной, но не полностью устойчивой к загрязнению. Обычная зеленоватая рубашка так вообще откровенно пованивала. Она была обычной и нормально постирать ни разу не смогла. Да и она осталась дырявая, с кровавыми пятнами и заношенная. Уже тряпка, не более.

На штанах и куртке грубы швы, сделанные тем эльфом… эксперт в ателье с нужной квалификацией сможет переделать красиво, чтобы стала как новая. Да и ботинки требовали проветривания.

В итоге первый час провела стирая всю одежду и начищаясь сама… Было приятно осознавать, что возвращаюсь к цивилизации. После перекусила тем, что осталась от походных припасов… а на кухне тоже была еда. Но не знаю насколько свежая. Так или иначе, Коллисто придёт только вечером… если вообще придёт.

Перепроверила заначку — тайник с огромными сапфирами и оставшимися деньгами на месте. Кстати, надо забрать стипендию и пусть попробуют сказать, что раз временно отсутствовала, то не положено.

Нужды выходить из дома не было, сил тащиться в ателье пока попросту не было, а потому прыгнула на мягкую кровать и долго наслаждалась покоем. После двух недель, когда самой мягкой постелью была поросшая травой земля, это казалось блаженством.

Не знаю, сколько провела в полудрёме, но дневной сон не шёл, а потом переоделась в простенькую не зачарованную одежду, свернула постиранный комплект в верно послуживший мне рюкзак и забрала кошелёк. Отнесла дорогой костюм туда, где купила, чтобы исправили кустарные швы и небольшие дырочки, оставшиеся от шрапнели, которой хватило скорости, чтобы повредить необычную ткань, но не пробить насквозь.

А на обратном пути купила себе немного сладкого, уж очень не хватало иногда. И съела всё по дороге домой, где снова улеглась в кровать. Сон всё же догнал, ночью, как и дни до того, не хватало.

Очнулась далеко за полдень и, устроив себе простенький поздний обед, открыла слегка помятые и повреждённые тетради, что носила с собой. Почти не открывала, но выкинуть слишком жалко, а они не тяжёлые. Прогнала себя по всем известным мне заклинаниям, убедившись, что память не подводит. А потом снова села за изменение и базу артефакторики. Отдых — отдыхом, а мне скучно. Кроме того, тема оказалась очень даже интересной. Гнать куда-то смысла более не было, но и отставать я не собиралась.

Наконец, впервые за долго время, ушла в тренировку контроля чистой маны на пределе, полностью отключаясь от реальности. У меня вполне неплохой уровень по меркам старшекурсника на военной кафедре, но совершенно неприемлемый для профессионалов своего дела, которых я хочу догнать.

За этим занятием меня и застала Коллисто.

— Терминус! Ты жива! Я каждый день сюда приходила! — прыгнула ко мне красивая черноволосая девушка, едва затормозив перед креслом.

— Ага. Не досталась тебе бесплатная хорошая квартирка, пока никто жилплощади не хватился, да? — улыбнулась я, а она аж надулась.

— Да ну тебя. Ты где так долго пропадала? — спросила она. — Я знала что ты жива. Не верила, что тебя могли убить. И даже знала, что застану тебя тут за магией!

— По Федерации Дион и Королевству Анез гуляла, — усмехнулась я, оценивая реакцию. Не поверила, конечно.

— Серьёзно. Где? Только не говорили, что в плен попала? И откуда столько маны?

— Ну так, плюс два честно спёртых у варантов Истока, — ещё шире улыбнулась я. Реакция всё же забавная, помесь скепсиса, неверия и «да ладно? Ведь не врёт же она». Я в очередной раз пересказала историю. — Так что да, теперь я маг шторма с тремя Истоками! И если мою просьбу о награде удовлетворят, то ещё и маг солнца!

— Кажется моё уважение к тебе ещё выросло. Я бы сдалась, вероятно ещё на первой границе, хотя может и раньше. Не найдя такой хороший транспорт, — вздохнула она и встала из-за стола, — Наверное соскучилась по хорошей еде? Давай что-то сделаю.

— Спасибо, если не затруднит. Не была уверена, что ты придёшь, а сама ушла в тренировки. Всё же силы ещё мало, — сказала я.

— Брось, сейчас сделаю.

Я получила вкуснейший горячий ужин. Не подогретый магий сухпаек и не жаренное на костре мясо диких животных, а полноценный горячий ужин. Ещё одна приятная вещь. Мы говорили допоздна, ведь Коллисто хотела всё знать. Только напоминание, что завтра нам обеим в Институт отправило её спать.

Зато весь завтрак и путь туда прошёл за разговорами. Ожидаемо, меня считали мёртвой, но как и сказал Алекс, никто не говорил, что меня, мол, отчислили. Смогла поговорить с невероятно удивлёнными Николасом и Фолдуином, пока не началось занятие.

— Терминус, — сказал профессор Дэкстер.

— Да, профессор?

— Завтра оденься получше. Церемония награждения. У нас сейчас основы методов сокрытия. Думаю, тебе пригодятся.

Я привычно запустила магию тени.

— Уровень достаточен, профессор?

— Хочешь перевод на в-3? — ровно спросил он. — Не дотягивает до студентов высокого уровня там, зато скорость активации и стабильность впечатляет.

— Почти две недели непрерывной отработки и ещё теневой Исток прибавился, — согласилась я с его намёком на оценку уровня.

— Хорошо, сейчас выдам задание остальным, подходи ко мне, пробежимся по остальным темам. Определим, где у тебя пробелы, — сказала Дэкстер. Вот и отлично.

Он раздал другим материалы, и немного объяснял то, что я и так знала.

А потом уже я сама подошла и села на стульчик около его стола. Дэкстер начал расспрашивать меня по списку тем. Много чего успела выучить и отработать раньше, вроде многопоточных продвинутых щитов. Был пробел в понимании артефактов, что я и сама собиралась устранить и одна интересная тренировка контроля чистой маны на мультизадачность, когда требовалось держать одновременно несколько сложных разнотипных плетений.

Вот и всё. За это время не многое успели — больше отрабатывали старый материал. Были, конечно и такие вещи, как обычная магия разведки, которая магу души моего уровня попросту не нужна, мои приёмы дают более чёткие отклики поиска. А ещё рекомендация хоть как-то освоить ледяную магию, но без срочности, ведь владение на минимальном уровне всеми основными стихиями, то есть светом, огнём, льдом и тенью и спросят только в конце второго курса.

Весь урок заучивала необходимый материал. На следующем было фехтования, где я занималась с полной отдачей, убедившись в пользе ближнего боя. А во время обеда сходила за стипендией — дали без проблем. Видимо меня оперативно «восстановили, будто и не считали мёртвой». Много болтовни в обед и пошла на лекцию по специализированной теневой магии, ведь из всего направления я знала только простейшие фокусы и сокрытие ауры, но хотела научиться атакам вдаль и улучшенному сокрытию группы. Более продвинутым версиям заклинания.

Наконец общий курс. Опять теория и стрельба из магического оружия. И обещали скоро пороховым учить пользоваться.

— Терминус, я помню, как вы стреляете, можете быть свободны. Остальные, кто уверенно бьёт в десятку, тоже, — сказала профессор Гарис.

— Хм. А можно в следующий раз мне магическую винтовку с оптикой и я в подземный тир пойду? — спросила я.

— Хм… почему нет. С ними тоже будут занятия, но позже, — согласилась профессор и я покинула защищённый барьером внутренний двор с мишенями. Хотелось ещё заняться иллюзией, так что за её основы и села.

Здраво рассуждая, не быть мне теперь идеальным разведчиком-диверсантом. От меня фонит маной и полостью скрыть такой поток энергии вряд ли выйдет. Если издали от разведки спрятаться ещё можно, то вот снова проникнуть на вражескую базу будет трудно. Вблизи слишком заметно. На одной чувствительности к мане засекут, а для магов души, у меня будет видна более ярка, мощная аура. Лучшие специалисты по скрытности, это люди с небольшим резервом. Для них особого выбора нет, ведь с большой разрушительностью у них проблемы, зато в деле скрытности они лучшие.

Тем не менее мне будет полезна возможность затаиваться на склоне или в лесу хотя бы стационарно, построив убедительную иллюзию. Иллюзии в динамике на порядок сложнее, но даже так на открытой местности в темноте, как тогда на границе Диона и Анеза, даже под кривой мерцающей иллюзией я была бы менее заметна. Заклинание невидимости само передаёт «картинку» с противоположенной стороны от иллюзорного экрана, для скрытности, какую показывал Майер, нужно мастерство. Есть и артефакты-разрушители иллюзий, что вносят помехи и даже просто хаотичная мана вокруг во время битвы сильно мешает. А мастер разведки, использовав заклинания, не уступающие по сложности высшей боевой магии, может обнаружить даже очень хорошо скрывающегося мага. Но даже низкий уровень мог бы тогда избавить меня от пуль в спину. А потом в лесу, когда убегала с базы и меня засёк дельтаплан.

Несомненно, больше всего мне не хватило магии иллюзии. На втором месте — Изменение. Оба этих направления на базовом уровне в ближайшее время и освою.

План принят к исполнению, а потому засела ненадолго в библиотеке, а на пути домой забрала уже отремонтированную, выглядящую как новую одежду и продолжила тренировки дома, поговорив с Коллисто.

На следующий день состоялась церемония награждения. Не помпезная, но в огромном концертно-лекционном зале. Торжественно пригласили на сцену, где был ректор и кто-то из военных. В зале сидела некоторое число профессоров и, кажется, весь поток В-2. Я одела полюбившийся костюм, только теперь с белой рубашкой и тщательно причесалась.

— За заслуги перед Империей Ришар, самоотверженность и героизм в тяжёлом положении, за истинную приверженность долгу при получении и доставке важнейших секретных данных нашего врага, погубившего множество наших защитников и юных дарований. А также доставку редчайшего естественного артефакта именуемого Сердце Леса. Студент первого курса Военной кафедры Института Высшей Магии, Терминус награждается Алым Орлом и полным курсом Магии солнца.

А высокую мне награду дали!

Раздались оглушительные аплодисменты. Сам ректор повесил награду мне на одежду. У многих военных форму было проколоть очень проблематично, потому награда держалась на мощном магните. При этом сам ректор выглядел не менее довольным, чем я.

Мне торжественно вручили массивный кирпичик в красивой обложке. Примерно как такой же томик Магии шторма. Естественно под то же нераспространение, даже более жёсткое.

Магия шторма изначально родом из Диона, а вот солнца — наша, и её утечки мы не допустили ещё до Излома и сейчас тем более допускать не собирались.

Церемония закончилась, сокурсники поздравили меня. После церемонии подошла Энона. Мелкая брюнетка, изначально даже не заметила её.

— Поздравляю. Мы оттуда едва выбрались, но нам, конечно, ничего не дали, — вздохнула она.

— Вам повезло. Я, честно говоря, думала, что это наша четвёртка оказалось командой мечты, ведь у нас на четверых были маги шторма, Разрушения, два астральных и три мага души. А в итоге вот что вышло. Ваша же, с защитой человека с даром изгиба пространства, парой хороших атакующих и одним по скрытности почти выстояла.

— Важен баланс команды. Действительно. Соревнования, кстати, проведут ещё раз, как-то иначе. Всё же план раздать магию солнца не отменён. Только теперь более безопасно, надеюсь. Нафиг такие приключения до выпуска, — сморщилась она.

— Удачи. Не сомневаюсь, что тебе дадут, особенно после того как вы отбиться смогли. Ещё встретимся, мне не терпится приступить.

— Ага, бывай, — попрощалась она. Самого Орбана тоже заметила и поздоровалась. Занятия начинались, а я ушла в изучение специфичной ветви на переплетении основы света, пламени и ещё чего-то странного. Магия по сложности была на уровне магии шторма. Нестабильная псевдо-стихия, которую сложно удержать под контролем, зато мощная.

Что же. Война грядёт и стоит подготовиться. За всем этим даже ненадолго забыла изначальную цель — узнать причины излома, связь с тем человеком. А чтобы достигнуть дальнесрочной цели, нужно быть готовым к чему угодно, выжить, помочь Империи выстоять и получить нужный статус. Я уже отличились как не только как один из лучших учеников Института, это ускорит моё продвижение и облегчит вступление в элитные подразделения. А сейчас сполна воспользуюсь временем затишья перед бурей.

Ещё бы магию пространства выучить, Орбан вон какие щиты делает… но у него дар искажения. Гнуть пространство без него очень затратно и сложно. Если займусь сейчас и отдам на это все силы, то достигну его уровня щитов месяца через четыре. Это из расчёта, что я забью на все остальные направления, включая солнечную магию. Да и теория, по рассказам Орбана, крайне мозголомная. Высший ранг сложности контроля плетения, даже выше чем у шторма, если нет дара. Путь архимага — путём архимага, но всё по порядку. Или и щиты будут никчёмные, и серьёзные пробелы в навыках не устраню.

Обучение продолжалась в обычном темпе. Между делом продала знакомому торговцу полуэльфу ещё один припасённый сапфир и нашла где прикупить артефакт теневого подавления. На вид просто стальная пластинка размером с небольшую флягу, она давала тот же эффект сокрытия ауры, что и моё заклинание, зато без моего вмешательства. Не дешёвая штука, ведь от неё требовалось не вредить владельцу и его магии, но того стоит.

Кроме того, эффект артефакта складывается с собственным заклинанием, позволяя быть ещё незаметнее в условиях, когда Истоков стало больше, а накидку я отдала. Она, по сути, более дешёвый вариант — не надо оборачивать магический эффект вокруг тела, сама накидка закрывает тело и подобное исполнение крайне действенно. Но у компактного артефакта свои очевидные плюсы.

Приятно порадовало, что камень в цене подорожал и стоил больше купленного мной артефакта, а потому на оставшиеся деньги заказала у того же эльфа-артефактора, щит того же типа, что был у меня. Ещё и в специальном исполнении, чтобы он лёг по изгибу тела на поясе сбоку. Раз уж не учу сейчас суперпрочные щиты сама, так компенсирую двумя очень хорошими артефактами.

Обучение продолжалась в приятном привычном ритме.

Глава 2. Достойный уровень

Недели полетели одна за другой. Я уже не марафонила, забыв обо всём и каждую свободную минуту тратя на магию, как шесть месяцев изначально — слишком это выматывает. Старалась больше общаться с друзьями, смотреть на мир вокруг. Но всё же занималась не мало, часто отрабатывая магию катаясь на полигон на вновь выданном самокате.

Судя по новостям — антимагов накрыло знатно. Они не успели добротно рапортовать о возможной утечке. Кто-то может и сбежал, но всех и планы погорели ещё не дойдя до реализации. Это было особенно приятно. Люди Империи не погибли. А Сердце Леса теперь поставили на какой-то плодовой ферме и запитали найденным где-то Истоком.

Наконец и первокурсников массово стали водить на полигон отстреляться мощной магией. Профессор Дэкстер покосился на меня, когда уже вся группа кто во что горазд настреливала в земляную насыпь, встав подальше друг от друга и на всякий случай держа щиты. Одновременно и тренировка мультизадачности, и вдруг кто-то по глупости накосячит очень сильно и не рассеет магию вовремя.

— Уже применишь? — спросил он.

— Могу кое-что, — согласилась я, хотя изначально отрабатывала Штормовую Стену. Моя магия резко выделялась уровнем мощности на фоне одногруппников и дело даже не в особой стихии: всё же её одной мало, чтобы получить высший бал за атаку на соревнованиях. По боевой магии я действительно была на уровне лучших выпускников.

Но теперь я строила другую магию. На меня с интересом глядела Коллисто, что сделала только что вполне неплохой взрыв чистого холода, а потом пустила могучий луч света, тоже далеко обходя группу. Теперь она явно желала сравнить размер оплавленного участка после ударов. Часть группы вовсе поглядывала с завистью.

Сконцентрировалось. Магические цепи стали быстро вырисовываться в воздухе, двигаясь, выстраивая длинную «пушку» со множеством нагнетателей энергии, стабилизаторов, прицельных приспособлений, удерживающих контуров и магических накопителей.

Испытаем Солнечное копьё. Строила неприемлемо долго, но я ещё ни разу не испытывала активацию этого заклинания и только недавно начала отрабатывать построение. До того заучивала элементы и странный смешанный стихийный переход, гибридный. Магия мерцала светло-оранжевым с белыми и золотыми бликами. Видимо, имела что-то общее со Штормом, но понимания в логике магии не хватало найти элементы, затрагивающие схожие основы. Лишь смутные подозрения, насчёт некоторых блоков, всё же у меня низкая квалификация в фундаментальной магии и построении заклинаний.

Итак… готово.

Вперёд с безумной скоростью мелькнул короткий луч, очень концентрированная атака, едва удержала. Ещё немного и пришлось бы в срочном порядке рассеивать остаточной маной, прикрывшись щитом. Много где в контурах напортачила, но не фатально, чтобы совсем сломать.

— Едва удержала? — ровно спросил Дэкстер.

— Едва удержала. Но эффект ничего так, — оценила я. Опалина почти как у Коллисто. Для которой это основная специализация, а я только на считанные недели основной фокус отдала. И дело не в моём мастерстве, разумеется. Тоже особо мощная, хоть и нестабильная магия, которую у меня получается удерживать. При прочих равных эффект был бы куда сильнее обычного света.

— Ну выглядело мощно. Луч короткий. Мага со слабым щитом бы насквозь пробило, — оценила Коллисто.

— Прости. Я понимаю, какая это жуткая проверка для тебя на зависть. Я не могу тебе её отдать, независимо от личных отношений, — вздохнула я. — Как и магию шторма Фолдуину.

— Я бы давно на стенку полезла, если бы завидовала каждому магу с ветвью магии, которая мне пока недоступна. Ещё получу, — улыбнулась она. — Да и выглядит действительно жутко сложно и накручено. Просто луч света кратно проще. Рано мне пока в такое лезть. Вопрос лучше в том, как теперь тебя называть? Маг солнечного шторма?

— А звучит… — протянул Дэкстер. — Так и запишем.

— Кажется, я тебе позывной придумала, — улыбнулась Коллисто.

— Неплохой, хоть и немного пафосный. Будто я могу соединить эти магии. И нет, не могу, — покивала я.

Продолжила отработку, применив ещё самое слабое заклинание из ветви, предназначенное для скоростного боя — Солнечный удар. Названия заклинаний частенько не блистали вычурностью. Разработчика запрещено называть заклинания в честь себя или так, чтобы наименование не давало ясного понимания о действии заклинания. В общем реестре могут быть длинные названия с номерами версий, но укороченные названия зачастую схожи.

Хотя ипафосные были. В магии шторма высшим закланием было, собственно «Шторм», до которого ещё немного не доросла, не способная удержать поток энергии при таком масштабе заклинания.

В солнечной же была «Империя солнца». С запуском формации в небо, что выпускало множество лучшей в землю настоящим ливнем, причём можно немного задавать наведение, пока удерживаешь связь с заклинанием. Немного неудобно и не слишком точно, зато позволяет отработать по позициям врага сверху. Наряду со Штормом, это одно из самых мощных заклинаний по области что вообще осталось в мире.

Тем не менее обучение шло дальше. Общий интенсивный темп изматывал, пару раз даже с теплотой вспоминала моменты, когда просто целый день катила на мотоцикле по дорогам Диона. Но кто же жалуется? Я становлюсь сильнее, к тому же теперь иногда притормаживала, позволяя себе развеиваться. Я уже знаю, что при сильной усталости у меня может перестать адекватно соображать голова, как вышло с тем дёрнутым газовым вентилем при убийстве варанта. И отчасти, то что я вообще полезла туда в надежде получить ещё один Исток.

Мир вокруг тоже продолжал меняться. Услышала, что какие-то люди из Диона умудрились собрать неплохой катер, на котором преодолели вечно штормящее, опасное северное море, где ещё водились морские чудовища, бушевали аномалии, и куда в своё время успело ударить не мало грязного оружия, уж не говоря о сбросе мусора. Удивительный подвиг, они даже умудрились обогнуть Анез, не попавшись патрулям. Однако к нашим водам подошли открыто, понимая, что их всё равно почти наверняка заметят. И хотя Дион был полусоюзником Анеза и торговым партнёром, прямым врагом нам они не были. Да и страна развалилась, а беженцы всегда были. Рабочая сила не помешает, их только тщательно проверят, убедившись, что они не шпионы.

Они же принесли новости с западам, рассказав, что новоявленной Республики Элати не стало. Анез перешёл в наступление и захватил в значительной мере опустевшие территории, что не могли дать зримый отпор. Все кто имел в предках эльфа меньше чем в третьем колене, сбежал западнее. В то же время некоторые люди вполне приветствовали новую власть, понимая что богов нет и теперь они сами по себе. Сам же Анез частично решил проблему с продовольствием.

По другую сторону мира, у восточных оконечностей огромной Империи Ришар, располагалась Империя Сидари, в значительной сере отрезая нам проход к двум континентам Осиса и Нортену. У зимних эльфов были смешанные чувства по поводу смерти Бронта и захватом всей территории Танис. Одно дело, когда твой правитель не отвечает. Другое — когда определённо мёртв. Не вернётся. А земля принадлежит правителю соседа.

А значит, если она ещё вообще наблюдает, она может смотреть из-за границ материального плана и на тех территориях. Пространственное перемещение в рамках своей территории срабатывает быстрее и, если боги вернутся, те земли будут её. У Танис теперь побольше энергии и, что главное — никто не защитить от неё зимних эльфов. Кто-то может прийти оспорить территорию, пользуясь тем, что на земле поддержка минимальна, но от того хуже будет самим Сидари. Это катастрофичный урон идеологии и надеждам на светлое будущее их народа. Каким бы чёрным юморком это не было, но бледнолицые эльфы убавили в цвете лица, осознавая произошедшее в полной мере.

Восток всегда был проблемой Ришара и сейчас цепочки поставок и каналы управления ещё не были перестроены — слишком далеко. Но пока контроль держался и эльфы откровенно бежали со своих земель, клялись в верности Ришару. После Излома заговорщики быстро убили их императора со всеми ближайшими родственниками, а там возникли и другие, не принимавшие такой исход и теперь желающие занять опустевший трон. Нация раскололась на множество княжеств, что называют общим «Империя Сидари» лишь по привычке.

Приграничные нам княжества выражали осторожное желание присоединиться, беря курс на интеграцию и открывая границы уже сейчас. Не все, конечно. Кто-то сохранял нейтралитет и пытался на своём куске земли восстановить порядок и решить проблему продовольствия, не редко за счёт соседа. Живущим у морей и на южных участках было проще в этом плане, но по этой же причине они стали целью агрессии других. Кое-где гражданская война уже началась, где-то держалось подобие мира и налажена бартерная торговля. Ришара же они опасались, понимая свою ситуацию и упущенный момент первичного восстановления и переформирования.

Конечно, кто-то не верил, что Бронт мёртв и называл остальных еретиками, либо же говорил «всё равно у всех теперь нет богов, мы должны восстановить Империю». Ришар же пока не предпринимал никаких действий. Беженцы — ещё ладно, можно пристроить к полям и шахтам на востоке. Но вот присоединять Княжества и разбираться с несогласными? Ещё дальше уходить на восток? Пока лишь затянувшиеся переговоры и небольшая торговля.

Солнечные эльфы же, то есть Валас, также пока не определились с линией внешней политики и также ушли внутрь, решая своя проблемы. Другое дело конфликт с Королевством Анез, что казался почти неизбежным, а потом стороны пока накапливали силы, не ведя вообще никакого дипломатического диалога. Собственно, вот и весь мир. О ситуации в Осисе не знал никто.

Месяц за месяцем, первый курс подошёл к концу. Прошла первая годовщина с Излома и многие уже всерьёз думали обнулить календарь. Отныне настала новая эра.

Кто-то жил между столетиями, кто-то между тысячелетиями. Мы же перешли грань эпох. И спустя двенадцать месяцев от начала курса и уже тринадцать от Излома, я чувствовала себя другим человеком.

У меня хорошая память, магия мне нравится и мотивация удваивала упорство. Да и талант у меня был, даже если считать про себя так казалось не скромным. Наверняка есть и куда более талантливые, но у меня случилось удачно сочетания попадания в отличное учебное заведение и мотивация при минимуме отвлекающих факторов. Та ещё ядрёная смесь. К концу курса уже частенько ходила на занятия со старыми курсами, либо доставала преподавателей отдельно после наших занятий.

По поводу подошедших экзаменов не переживала совершенно. Хотя стандарт был высоким. Студенты нервничали и усиленно готовились. Я же думала, на какое направление поднажать в ближайшее время. Может, попробовать начать иное? Астрал? Хотя бы основы, на случай встречи с младшим духом. Конечно добавлять такую энергия в шторм или солнечную — едва ли не приговор и так нестабильному заклинанию, но вот в огненную очень даже вариант. Или чистой энергией кидаться. Впрочем… посмотрю.

— Устала. Всё сдам, но устала. Нам даже перерыв дадут. Отойти перед следующим безумным годом, — растянулась Коллисто на столе. — Ха-ха. Целую неделю.

— Время такое, — ровно заметила я, универсальный ответ. — А у тебя есть планы?

— Ну… может по магазинам пройти, мелочовку какую обновить или посмотреть… поесть чего-то необычного… да просто поболтать. Небольшой перерыв не помешает. Ты со мной?

— Ты, пожалуй, права. Я слегка ослаблю напор, — улыбнулась я. — Хотя бы пройтись. Может, увижу новые снайперские винтовки.

— Почему ты вдруг пушками интересуешься? — спросил Фолдуин.

— Сделать выстрел мгновенно полезно. Или стрелять, пока готовишь другую магию. Или иметь оружие с внешним боезапасом, не зависящим от тебя, — ответила я.

— А почему снайперские винтовки? Тяжёлые же. И в ближнем бою не используешь нормально.

— Зато можно забраться куда повыше и пострелять с комфортом. И всё ради мощности. А вес… ну, транспорта всё больше. А ради такого можно и потерпеть.

— Ой не того пола ты родилась, — буркнул Николас.

— А разница? Магия от этого не зависит, а вообще у нас такая профессия, — ответила я.

— Ага… только что-то твоя подруга любви к пушкам не разделяет, при прочих равных. Ладно, Дэкстер идёт.

Профессор и правда входил в аудиторию.

— Итак, у меня у меня для вас хорошие новости. Первый год жестокого обращения со студентами закончен. Осталось ещё два, крепитесь. Вы все получили список экзаменационных билетов и пратик. Не думайте о вашем происхождении, здесь всем всё равно. Поблажек не будет, все в равных условиях. Кроме Терминус, — он посмотрел на меня, я подняла брови. Он явно не про поблажки.

— Пока вы будете сдавать всё это, наш не в меру жаждущий знаний маг солнечного шторма получает практику стрельбы по тарелочкам, — сказал он с откровенным смешком. И правда запомнил позывной… или прозвище, придуманное Коллисто.

— Эм… что под этим подразумевается, и почему мне заменили экзамены? — спросила я.

— Ты замечательно знаешь почему. Кстати со следующего года ходишь с третьим курсом.

Коллисто сбоку тихо вздохнула, она догадывалась, что к этому и идёт. Но да всё равно будет во время обеда видеться и дома. Ведь всё ещё живёт!.. сестрёнка. Хах, нет. Всё ещё смущает.

— Я Вас поняла, буду ожидать пояснений про стрельбу, — сказала я. Начала один из последних уроков курса, где всех гоняли по пройденному и профессор помогал отстающим, пока я просто ушла в тренировку плетения. Уже привычное дело и даже по меркам третьего курса у мня была десятка. Моя магия требует много контроля, иначе никак. Потом может уже не быть времени, как когда попала на территорию врага. Требуется постоянная бдительность. Кроме того, ведь солдаты элитных подразделений имеют ещё больший контроль магии.

Урок подошёл к концу, я же подошла к профессору.

— Что Вы имели ввиду под стрельбой по тарелочкам?

— Скажи, ты высоты боишься? — вместо этого спросил он.

— Не проверяла, но учитывая как я занималась одиночным горным даунхиллом без защиты ночью, видимо нет, — честно ответила я то, что думала.

— Это немного… другое. Будешь в боевой паре стрелком, — у меня слов немного не нашлось, зато нашла Коллисто, присутствие которой Дэкстер проигнорировал.

— Вы же её по небу таскать собрались! И чтобы она солнечной пушкой работала!.. Я тоже хочу!

— Что? — сказали мы с профессором одновременно.

— Можно и мне такой экзамен? Вы же знаете, что я всё равно бы всё сдала. И у меня свет основная специализация, — ей действительно полетать хотелось. Хотя управлять, конечно, не она будет. Но всё же.

— У тебя нет такого резерва, Истоков и чистой мощи. Хотя достаточные удары потянешь и по минимуму резерва пройдёшь как… нормальный человек на такой роли. Ладно.

— Спасибо большое!

— В общем, вы хотите подцепить нас к чему-то летающему и послать сбивать что-то другое летающее, служа сверхмощными дальнобойными пушками. Это уже почти ВВС, — хмыкнула я. — Тогда отработаю стрельбу на сверхдальние.

— Только подальше от города отъедь и ничего не подожги. Или хотя бы потуши сама, — предупредил сказал Дэкстер. — Через три дня отправляетесь в восемь от Института. О, ещё одно. Формально вы студенты и службу не несёте. И всё же, вас не станут заставлять бесплатно рисковать головой. Что-то да заплатят.

— Хо-хо, надеюсь, хорошо. Будет у меня личная снайперка, — предвкушающе потёрла я руки. — Кстати против кого? Летающие монстры или Анез?

— Действительно, наши столь неугомонные соседи. А зачем винтовка?

— Внешний боезапас, дополнительное оружие и что-то не такое демаскирующее как бело-оранжвые лучи света. Что-то стреляющее пулями хочу найти, — сказал я. У меня ещё лежал последний большой сапфир, но такие винтовки дорогие и предпочту не тратить свой запас на это.

— Здраво. Так или иначе осторожнее там.

Коллисто, светясь от предвкушения практической отработки, ушла на специальное направление по свету также для старших курсов. Я же пока пошла отрабатывать активацию нужных заклинаний. Солнечный удар, копьё и ярость Солнца — постоянное, потоковое заклинание, как Штормовой поток, например. Пока способна поддерживать поток энергии — хоть весь резерв можешь выпустить.

Просто бонусом в этой магии был ещё Солнечный — создание привязанного к положенную предплечья «клинка». По сути, это концентрированной сгусток энергии, которая никуда не запускается, зато очень устойчиво держит положение около руки. Если меч распадётся после удара или воткнуть его во что-то прочное, то «меч» будет стремиться восстановиться до заданной длины.

Когда-то таким могли танки вскрыть. Конечно чем длиннее — тем энергозатратнее. И такое сильное сжатие энергии далеко от себя сложно удерживать. И если ты не хочешь ощущать ужасный жар, то лучше всего добавить в свой покрывной щит холода.

Я поднажала на дальнобойную магию. Интересный мне придумали экзамен и я очень даже за. А потому нашла пустырь-свалку лома и, убедившись магией поиска что рядом никого нет, начала отработку по мишеням на большой дистанции. Заклинание наводится системой его управления, но чтобы задать наведение настолько точно, нужна тонкость и опыт.

А в воздухе мишени будут быстро двигаться. В отличие от магии света, солнечная магия имеет куда более низкую скорость «снаряда». Впрочем, настолько высокую, что на дистанции до распада заклинания это не имеет значения. Тем не менее, даже лазером прицелиться в движущуюся мишень, когда ещё и сама движешься задача нетривиальная. Это будет настоящим испытанием меткости.

Глава 3. Оригинальные методы экзамена

Через три дня в восемь утра я и Коллисто уже прибыли к Институту. На улице была теплынь и солнечный денёк. Но вот наверху будет прохладно, так что шапку взяла на всякий случай.

Подъехала машина и мы покатили к вокзалу. Конечно, не мы одни тут были, студентов припахивали и заодно давали опыт. В лекционной или на полигоне такое не отработаем. Заодно встретила старую знакомую, с которой за это время успела не раз встретиться.

— Энона, рада тебя видеть.

— Взаимно, — хмыкнула она. — Почти не сомневалась, что встречу тебя здесь. Неужто Коллисто тоже с нами?

— Да. Профессор согласился, она хороша в магии света, — я повернулась к Коллисто. — Хотя всё же ты не поторопилась? И вообще, там в людей стрелять будешь.

Вокруг много смертей и трупов, но всё же для некоторых это оказывается немного сложно.

— Рано или поздно придётся начать. Уже морально готова. Тем более они далеко будут. Зато в небо! Полетаем!

— Главное не отлетаться… — вздохнула я. — У тебя щит точно хороший? Не нужен мой?

— Точно-точно! У меня всё в порядке с личным снаряжением. Да там и казённое дадут, — покивала она. — Как с точностью у тебя?

— Сносно, более-менее. Свет наводить проще, зато если всё же попаду… — показала руками взрыв. Хотя вряд ли там будет чему взрываться.

— Да, очень хорошая магия, — согласилась Энона, что также смогла получить солнечную на повторных соревнованиях. — Но целится жутко сложно, придётся давить резервом, закидывая множеством атак, что не очень хорошо.

— Да лучше бы светом стреляла, — фыркнул парень. На наш вопросительный взгляд продолжил. — Терис, одногруппник этой коротышки

— У тебя сейчас до своего роста уменьшу. Тебе сверху или снизу срезать? — прищурилась Энона.

— Это так-то даже достоинство. Она легче. Значит, летать с ней будут быстрее и лучше маневрировать, — заметила я. Мелкая шатенка на меня посмотрела сморщив носик, тоже понимала преимущество в этом деле.

— Так вот, видел солнечную магию. Малостабильна, дальность до рассеивания в атмосфере куда меньше чем световой, — продолжил Терис

— Он просто завидует, что я получила, а не он, — протянула довольно Энона с долей гордости.

— Это уже как вызов звучит. Давай, кто из нас двоих больше настреляет, желание другому. В рамках разумного, конечно, — сказал он девушке.

— А давай. Принято, — она протянула руку и тот её пожал. — А ты? Будешь соревноваться?

— Да я просто настреляю сколько смогу без таких целей, — пожала я плечами. — Главное, будьте осторожны. Если что… лучше сразу на защиту переключайтесь.

— Да не волнуйся, я сама осторожность, — пообещала девушка и продолжила болтать с одногруппником.

Нас же привезли на вокзал и выдали паёк на дорогу до городка Эанти — южнее, чем знакомый мне приграничный Микани. От города с вокзалом уже на машине доедем до «аэродрома» у самой границы. В силу уменьшившейся дальности, будем прямо в тылу приграничных войск.

Устроились вчетвером и болтали всю дорогу с перерывами на тренировку. Парень оказался вполне приятным в общении, показался мне довольно… добродушным, что ли. Хорошее качество для человека и плохое для солдата. Он выдавал некоторую нервозность, но не говорил об этом.

Прибыли в одиннадцать дня — пронесённые из Диона трофейные часики остались со мной и исправно работали. С вокзала большую группу студентов повезли в нескольких машинах ближе к границе на западе. Время не тянули, нам только дали скинуть личные вещи в выделенных в казармах комнатах, где мы проведём ближайшую неделю. Раньше опустят разве что тех, кому поплохеет, ведь нет толку от не способного сконцентрироваться мага.

И, полагаю, это проверят прямо сейчас. Сразу начался инструктаж.

— Практиканты? — спросил невысокий, даже ниже меня, жилистый мужчина с короткой причёской.

— Нет, такой сделали экзамен тем, кто слишком хорош и легко сдаст, — ответила Энона.

— Уж не знаю лучше это и хуже. Ко мне обращаться капитан Теоден. Если сопли потекут в глаза и небо окажется не для вас, то идёте ко мне. И я же вас выкину, если пилот скажет, что почём зря жжём ману, чтобы катать вас. Уяснили?

Все нестройно кивнули.

— Итак, инструктаж. ВВС уже не то, но мы крутимся, как можем. Личный мини-планер, полётный модуль, если хотите. Сверхлёгкие раскладные крылья планера небольшого размера и вездесущий силовой привод. Как делать нормальные винты мы забыли, а с двигателями проблем ещё больше, а пока яйцеголовые пытаются что-то вспомнить, обходимся без них. Магия полёта позволяет свободно маневрировать на силовой тяге, заклинание включает стабилизирующие элементы и держит надёжно, но всё же занимает почти всё внимание мага. Пока его держишь, хрен что масштабное построишь. Потому летуны таскают либо тяжёлое оружие, либо второго человека в роли стрелка, коими вы и являетесь. Магия света в приоритете, но готовьтесь применить и что-то иное, у врага могут быть пространственные щиты. Крылья же помогут держать более плавный полёт и имеют ряд встроенных модулей. А вот демонстрация.

Подошёл мужчина в комбинезоне с чем-то напоминающем скалолазную сбрую для страховки. На спине была массивна штука со сложенными и подогнутыми вниз крыльями. Наверняка что-то очень тонкое, явно разворачивается до достаточного размера. В руке шлем с большими очками, не мешающими полю зрения.

— Вверху будет холодно и начнёт закладывать уши от перепада давления. От болтанки может стошнить, а потому советую не есть перед дежурствами. Специальной застёжкой будете грузится к своему пилоту и координировать с ним действия. Анезцы повадились летать почём зря на нашу территорию. Мы тоже устраиваем рейды, но вас на них не пошлют. Мы отвечаем за перехват, а Анезцы зачастую летают очень высоко. Благо на фоне неба засечь что-либо кратно проще. И поскольку вы в защите, следите за тем, чтобы ваша атака не упала кому-нибудь на голову. Вопросы?

— Степень защитных систем и время полёта? — спросила я.

— Полётный модуль имеет щит высокого класса, неумелые маги не летают. Также к защитным систем можно отнести наличие парашюта, который может раскрыть и стрелок. Кроме того, в вашем креплении на спине встроена удобная стальная пластина, чтобы подцепить силовую магию. Затормозить падение вы сможете и без магии полёта. Если не запаникуете, конечно. Время полёта в среднем от пятнадцати до тридцати минут, зависит от скорости. Ещё вопросы?

— А зачем Анез к нам летает? — спросил Терис.

— Закинуть шпиона или артефакт для связи, забрать пакет разведданных. Иногда покидать всякой дряни на пограничников. Тоже мне бомбардировщики… — фыркнул он. — И силы наши оценивают, ведя разведку боем. Вы как стрелки дежурите по расписанию. Если будет что-то срочное, готовьтесь подняться в любой момент дня и ночи. Спать полностью одетыми.

— То есть война началась? — удивился парень.

— А она заканчивалась? Просто на паузу на годик поставили. Да и не война это. Так — приграничные стычки, пробы сил, обкатка тактик и манёвров. Наша задача не дать вредить нашим и заботиться о том, чтобы анезцы не возвращались из рейдов. В виде горелых ошмётков они много лучше. Ещё вопросы?.. Нет? Тогда сейчас выдадим снаряжение, покажем как надевать и поможем подогнать ремни.

Нам выдали сбруи, что охватывали торс, бёдра и плечи. На спину легла тяжёлая пластина из сплава, который более-менее держит магию. Сразу потренировалась цеплять за спину силовую магию и толкать себя куда-то. Энона вовсе выполнила тройное сальто назад на месте. Ей разбиться точно не грозит, легко погасит падение прямым контролем силовой левитации.

Так можно и супер прыжки делать. Знаю, люди так небольшие каньоны перепрыгивают. Левитировать себя ничего не мешает. Только нужно не малое умение в этой магии, чтобы держать поток энергии, необходимый чтобы быстро двигать массу своего тела. А ведь ты не должен всецело уходит в плетение — должен же ты следить, куда прёшь и что вокруг происходит, верно? Как и нельзя заранее зарядить заклинание и потом вдарить одним мощным импульсом.

В левитации на прямом контроле нужна стабильность. Прервёшься на секунду — и уже вниз летишь. Заклинание берёт значительную часть контроля полёта на себя, человеку же остаётся держать более статичную магию. Не нужно балансировать вертикальную тягу, чтобы держать в воздухе, алгоритм заклинания сам всё делает, а ты только через контрольный контур отдаёшь команду, куда двигаться. Правда держать поток энергии и необходимую часть плетения силовой магии всё равно придётся.

Не то чтобы летать так уж сложно… но не просто. И ответственно. Немало магов умерло, разбившись. И когда, ещё давно, стали появляться технически приспособления, что управлялись кнопкой без всякого участия твоей магии, магию полёта благополучно забыли. Так — игрушка для любителей. Если ты такой хороший маг, что можешь летать — легко позволишь себе и качественный полётный блок.

Но теперь нет удобных умных систем, что уверенно держаться в воздухе. Забытую людьми, но не стёртую Изломом магию откопали. А чтобы дать атакующий потенциал, нужны или дорогие артефакты, или маги. Те тоже дорогие, но в другом плане, сами заряжаются и наводятся на цель, помогают защищаться. Пули порохового оружия на таких скоростях и дистанциях кажутся медленными, но и их могут использовать, особенно при атаке наземных целей.

Мы намотали на шеи шарфы, надели мягкие шлемы и большеглазые, герметично прилегающие авиационные очки. Остальная одежда осталась моя, она с подогревом и плотно застёгивается при необходимости.

— Девочки, вы магию света хорошо выучили? — поднял брови один из подошедших к нам с Эноной летунов.

— Это одна из моих основных специализаций и, поверь, я хороша. Хотя зачем она? — «очаровательно» улыбнулась Энона.

— У меня на базовом уровне. Могу вон тот кустик дотла сжечь, — указала я в сторону.

— Чё? — подвис он.

— Мы обе солнечные маги, — сказала я ему.

— Прикольно… — пробормотал парень, отходя в сторону.

— А это приятно. Надо тебе ещё магию Разрушения и Пространства выучить. Хм… Солнечный шторм разрушения звучит, а вот четвёртое слово уже не втыкается.

— Не я это придумала, — хихикнула я.

Тестовый полёт нам, конечно, устроили. Чтобы не было оказавшихся неготовыми, когда будет реальная боевая задача. Подошла к «пилоту» и немного присела, чтобы он зацепил крепления на спине и ногах, чтобы зафиксировать положение и тщательно всё проверил. Близость прямо интимная, но ничего не поделаешь.

Мужчина построил сложное силовое заклинание, мерцающее синеватой чистой маной. Ощутила как меня тянет вверх, мы начали быстро набирать высоту. Я же смотрела вниз на удаляющуюся землю… страшно и интересно. Осознавать что от незнакомца сзади в значительной мере зависит твоя жизнь несколько некомфортно. Но они уже приплетались… и я не боюсь высоты. Теперь точно знаю.

Мы поднялись высоко и зависли на месте, лишь слегка покачиваясь.

— Ну как? — громко спросила он практически мне на ухо.

— Всё пучком, покажи, как быстро летать сможешь! — крикнула я в ответ.

Сверхлёгкие крылья планера на спине разложились, чтобы создавать дополнительную подъёмную силу и иногда перекладывать честь вес на них и использовать как стабилизатор. Крылья повернулись на шарнирах и разложились до внушительного размера. Мы двинулись вперёд, причём как и стояли. Парень толкал нас прямо и своей магией и силовым движком в полётном модуле. Перед нами возникла некая магия ветра, что снижала давление атмосферы прямо по курсу, уменьшая сопротивление воздуха. Магический ветровой рассекатель.

Если мы наклонимся, что позволяет крылья на шарнирах, чтобы минимизировать сопротивление воздуха, нам придётся непрерывно держать положение ног и рук, гравитация-то на нас действует. Пространственной магией можно создать область нулевой гравитации… но это затратно по энергии и очень сложно. С её помощью можно поднять тяжёлые предметы или пролевитировать на месте, но не летать. Так что летаем вертикально, ногами вниз. Опять же — мне так удобнее целиться перед нами.

Летели… но то чтобы очень быстро. Но по земле за нами угнаться крайне проблематично, если судить по перемещению относительно ориентиров. Сто пятьдесят-двести жмём.

— А если и я добавлю тяги? — крикнула я.

— Не стоит, только если в критические моменты, а так рулю я. На тебе стрельба и дополнительная защита.

— Поняла!

— Не страшно?

— Немного! Но я привыкну!

— Тогда пальни чем помощнее, — приказа он мне. Стала заряжать Солнечное копьё. Всё ещё несколько долго, секунд двадцать пять уходило вместе с накачкой энергии, надо больше практики с этой магией.

Пилот развернулся в сторону Анеза, и я демонстративно зарядила лучом туда.

— Красота! Дальность, вижу, ограничена, но достаточна и мощно. Ещё полетаешь, садимся. Прошла, — оценил он. Мы вернулись на «аэродром», как и другие команды… кто-то едва ли не целовал землю.

— Кое-кто выбывает, — вздохнул один из пилотов. — Так, кто ставил, что рыжая и мелкая будут визжать? Давайте мне мои денюжки.

Повернулась и выгнула бровь.

— Ну а что? — ухмыльнулся он.

— Думаю хотя бы десять процентов каждой справедливо будет, — подмигнула я.

— Идёт, — снова усмехнулся он.

Исключительно довольная Каллисто тоже приземлилась. И Терис выглядел спокойно. На дежурство заступали немедленно, так что сбруи не снимали. В них было несколько некомфортно — непривычно давили на тело, ещё и за спиной железяка, но приемлемо. Очки спустила на шею, шлем в руку и можно гулять.

Если будет сигнал тревоги — бежим и пристёгиваемся. Все пилоты действительно были из особо сильных магов с большим резервом. И молодых среди них не было. В целом — всё равно к кому. Когда дежурство кончится — бежим только если будет сигнал срочной тревоги. Не летишь только если пустой резерв после недавнего полёта — толку с тебя? Одной мотивацией и желанием внутренние аккумуляторы магии не пополнить

Но практика интересная. Вполне вероятно, что после обучения сюда некоторые сюда пойдут, особенно артиллеристы, что затачиваются на дальний бой, их тут как раз большинство было. Даже я начала раздумывать, всё же с высоты мир выглядит интересно и куда свободнее. Но нет, не совсем моя стезя. Но если вдруг где-то придётся занять подобным — буду подготовлена.

Но а пока села отдыхать и упражняться магии. Не терять же время? Поболтать можно, но не весь день терять. Регенерация маны у меня такая, что тренировка не просаживает резерв, пока не начинаю кидаться заклинаниями или левитировать большие булыжники. Главное слишком не загонять разум.

Вскоре прозвучал гудок обычной тревоги. Пошла на взлётную площадку, на ходу одевая очки и шлем. Теперь реальный бой.

Звено «перехватчиков» поднялось и рвануло на запад, быстро набирая высоту. Желудок немного прижало к спине, перегрузка ощущалась по необычному вектору. Но я раньше носилась на ховербайке, меня не стошнит.

— Минута до контакта, — сказал пилот.

Я кивнула и начала готовить Солнечное Копьё. Думаю, самое оптимальное заклинание в задаче. Просто подготовила и зарядила, чтобы пальнуть при первой возможности. Хватало бы контроля — могла бы сразу два заготовить, но пока не хватит.

— Вон они, родимые, в небе. Скоро поди пикировать на позиции будут, чтоб на скорости пролететь!

Да, вижу. Странные треугольники, полагаю равновесие силовой магией держали. Упор на дельтапланы — компактно, дешево, минимум лишнего груза, можно подгонять манёвры магией ветра в крыло. По энергии так довольно эффективно, крылья принимали вес и достаточно было не сбавлять скорости, но это ещё и здоровая мишень, в которую я уже целилась.

Ну, на удачу. Спуск… немного мимо. Жаль.

Заряжаем ещё одно.

В нас ударила магия света, но тут и мой щит, и щит полётного блока. Не хватило мощи пробить, хотя обстрел по нам начался активный.

Спуск. Попала! Но щит выдержал. А потому начала заряжать более быстрый Солнечный Удар, пока дельтаплан разворачивался, поливая из крупнокалиберного пулемёта и магией света. Удар… миом. Заражаю ещё раз, пока по врагу бьёт мощный луч света, снова ушедший в щит. Пилот понимал моим намерения и приближался к дельтаплану явно на пределе своей скорости.

А теперь я… пробила! Купольный щит лопнул, но удар погасил. И, не мешкая, пока дельтаплан отворачивает вниз, пытаясь набрать скорость повыше. Но дистанция уже небольшая для неба.

Ещё раз. Попала! Едва восстановившийся щит не принял весь удар. Огненная вспышка по диагонали пробила крылья и летательный аппарат стал неконтролируемо падать, закручиваясь спиралью.

— Молодец! Возвращаемся?

— Нет! Ещё же остались! — я начала заряжать ещё одно Копьё. Целей было не мало и по нам тоже палили, но наша защита, кажется, лучше. И, в отличие от анезцев, все маги с полётом, тогда как враги держаться в воздухе на чистой физике и магией только корректируют полёт и двигают эти штуки вперёд сами или силовыми движками. С другой стороны, их больше.

— Не бойся в землю попасть, тут никого. — Крикнул мне пилот, поднимаясь выше, чтобы дельтапланы не могли нам отвечать. Те, конечно, тоже понимались, но мы манёвренней. — Давай быстрее, мы их не догоним, если вниз уйдут!

А они уже собирались, не прекращая наступление на наши позиции. Но если уйдут в пике слишком рано, то около наземной цели уже потеряют предельную скоростью, кроме того, их раньше встретят обстрелом с земли. А потом быстрее…

Выстрел. Срезала часть крыла одному и он начал кувыркаться, но в итоге стабилизировался, силовой магией, вот только уже слишком низко был и полёт наверняка давался с трудом.

— Плевать на него, примут. Как резерв?

— Хватает, у меня он большой! Давай туда! — я показала рукой на перестрелку рядом. Зарядка ещё одного Копья. Дельтаплан как раз едва держал щиты.

Выстрел. Мимо самого врага, но зацепила краешек купольного щита и тот лопнул, а спустя пару секунд враг дельтаплан сожгло очередным световым ударом. Краем глаза заметила как в стороне сверкнула магия солнца, но посмотреть не дали. В нас начал бить долгий мощный луч света. Кто-то отрабатывает на своём пределе. Один из моих щитов ушёл в аварийную защиту от перегрузки, а другой в критической нагрузке. Но луч прервался. Радиус сферы щита лётного блока был уменьшен, он недавно также принимал удары, вероятно тоже близок к перегрузке. Да и я устала столько маны выпускать на атаки подряд.

— Такс, пожалуй пора отходить.

Не буду спорить, построила вокруг дополнительный купольный щит и стала заряжать ещё одно Копьё. По нам снова ударили, но уже куда слабее и мой собственный щит почти выдержал. Враг нас преследовал, решил убить солнечного мага?

— Ничего, оторвёмся. За нами не полетят, — сказал пилот. Но ещё немного… ещё зарядка на пределе. Мана-каналы уже протестуют, но потом отдохну.

— Развернись! — крикнула я.

Пилот меня послушал! С резким рывком повернулись, летя теперь спиной вперёд. Вдали виднелся белый огонёк формации световой магии. Выстрел… промах. Ну ладно. Мы уже далеко. Анезцы не рискуют слишком преследовать перехватчики. И ответной атакой в нас промазали.

Размен ударами почти завершился. Наши отлетали, давая своим щитами время на разгрузку, и маги продолжали отстреливаться в разворачивающихся анезцев, что набирали высоту. Заход на наши позиции явно отменялся после понесённых потерь и задержки, но и преследовать их не пытались. Сражаться до полного истребления одной из сторон не стали, но мы явно победили.

Вернулись на базу, приземлились. Я подогнула колени, поскольку висела ниже и мягко коснулась земли.

— Ох, два сбитых, а неплохо! — похвалил пилот, когда я отцепилась и повернулась к нему, видя довольную ухмылку.

— Да? Мазала много, — вздохнула я.

— В первый воздушный бой, ещё бы! Но солнечная магия впечатляет. Как резерв?

— Мало осталось. Но у меня быстро восстановится. Могла бы ещё пострелять, — сказала я. — Какой-то странный размен. Схлестнулись, посбивали их, получили ответок по щитам и разошлись. Почему?

— Тут должна была прозвучать срочная тревога. Ты не заметила, но к ним ещё летели свежие силы, в основном просто напугать, понимая, что не догонят. У нас же почти разряжены накопители защиты. Могли бы понести потери, попытайся додавить. Анезцы вечно пытаются по-тихому проскочить, но иллюзии на такой скорости сильно сбоят, а на фоне неба засечь легче. А иногда пытаются и таким кулаком ударить, но умирать же они не собираться, сражаясь до последнего.

— Понятно. Но приятно, что двух сбила. И я тогда подзаряжу, — парень повернулся и я коснулась выведенного контура для зарядки, что был под сложенными крыльями. Накопитель для силового движка, дающего большую скорость, был отдельно, а щитовой почти пустой. Остатками резерва зарядила их. Всё равно второго рейда сразу не будет, а с тремя Истоками я восстановлюсь быстрее любого здесь.

— Отлично. А ты просто тренируйся в меткости. У всех так, негде подобный опыт получить.

— Эту магию наводить сложнее. И вообще она много сложнее. Я как винтовка, а не как мелкашка-пулемёт. Но да, потренируюсь.

Светом по нам и правда лупили часто, но куда менее убойными залпами.

— Это верно. Никакой критики, всё же двух сбила! Тот подбитый на перекошенной машине, потеряв высоту, просто не успеет улететь от подкрепления. Эх, пулемёт бы побольше. Повесили бы роторный нам на подвес…

— Пули медленные, — пожала плечами я. Всяко медленнее этих заклинаний.

— Зато если попасть, ух! В решето и измельчённый лом превращает. Ладной, отдыхай. Как тебя, кстати? Для отчёта, — хмыкнул он. Я представилась и парень ушёл куда-то докладывать. Я же осмотрела взлётную площадку. Среди наших потерь нет.

Вполне возможно, был приказ вести себя осторожнее и нас определили к сильному подразделению — студентами жертвовать не хотят и вместе с тем здесь реальная практика. А ведь анезцы такими рейдами изучают и наши позиции, уровни сил, стиль ведения битв.

— Коллисто, ты как? — спросила я у уставшей девушки.

— Резерв отстреляла, увы, не сбила никого, только щиты садила, — вздохнула она.

— А у меня сбитый, — похвасталась Энона.

— Как и у меня, — подошёл Терис, ухмыльнувшись девчушке. — Кстати пилот сказал, что нам считают. Кто сбил, тот и молодец.

— Ничего-ничего, первый день только, — прищурилась она.

— Именно. Я разминаюсь, — ответил он тем же.

— Ух, отдохну и за тренировку, — сказала Коллисто и махнула на них рукой. Занялась тем же. Остаток дня прошёл без воздушных тревог.

Глава 4. Зато привыкла к небу

Дни шли, по сути те же тренировки и почитывание прихваченной книги. Боевые вылеты для размерам ударами были не слишком частыми. С нами обращались осторожно и в группах всегда вылетали профи, что сражались дольше. Немного приятным оказалось то, что парни здесь были смелее и даже подкатывали несколько раз, получая мягкие отказы. Как и в академии — не до того, а интрижка на пару дней мне не нужна. Некоторых приходилось настойчиво отваживать, кто думал, что отказ означает «добивайся активнее», но никто не переходил черты.

Попутно шло соревнование Териса, хорошего мага света, и Эноны, что сфокусировать на солнечной магии, что сама по себе мощнее, но с ней выстрелы получались много реже, ведь и она не могла хорошо её отточить за это время. Даже мне интересно стало, кто победит… но пока вела я с шестью. Самое мощное заклинание, которое сейчас потяну, Ярость Солнца, пока не применяла, лишь отрабатывая на земле, на подготовка уходила минута и удерживала готовое с трудом. Но уже думаю применить при первой же возможности.

Вечерело, прозвучало два сигнала. Срочная тревога. Не наше дежурство, но мы в этот день вылетов не совершали. Привычно выбежала на взлётную площадку, увидев хорошо знакомого пилота, который великолепно держался в небе. Женщины, конечно, тоже были, но почему-то в меньшей степени. Кто-то шутил, что «грудь стрелку мешает».

Так или иначе, собирались почти все, кто ожидал на этой базе.

— Первый ночной вылет? — спросил он, уже взлетая.

— Тут скорее сумеречный, но да. Хотя мне не привыкать ночью бои вести. Всяко свечение щитов — это отличная мишень… а небо уже звёздное…

— Красиво, согласен. Так, информация. Летит что-то крупное, вероятно, бронированное. Готовься.

— Тогда скажи, когда будет примерно минута до контакта. Пальну на пределе сил одним.

Ощущалась уже привычная перегрузка от быстрого взлёта, я всматривалась в темнеющее западное небо, едва-едва подсвеченное оранжевой засветкой от зашедшего солнца.

— Давай, пожалуй, — сказал парень сзади. Я пока ничего не видела, но врагом вполне может быть одна из звёздочек…

Начала заряжать Ярость Солнца. Старательно, тщательно. Осечка недопустима. Передо мной нарастала огромная светло-оранжевая формация с белыми и золотыми мерцаниями. Большая пушка с широким основанием, что немного мешала видеть передо собой. Конечно, формацию можно переместить и строить дальше от себя, но так ещё сложнее. Проще всего контролировать ману вблизи.

— А оно не ебанёт? — спросил парень настороженно.

— Не должно, — медленно, сосредоточенно ответила я. Вряд ли ответ понравился, но в случае чего волной хаотичной энергии с не полным стихийным сдвигом прежде всего мне достанется.

— Вон цель. Пространственные щиты! Надо же! — воскликнул он. Но я ещё не закончила. Ещё немного… вот теперь просто накачка, можно отвлечься.

Старый небольшой бомбардировщик. Откопали же… но летит, кажется, на магии. У них там в горах на артефакты ресурсов огого. И доступ проще, и много почти безопасных мест с высоким фоном маны. Хотя и у нас много ресурсов, но не с таким удобным доступом и богатством залежей, как у них на севере.

По щиту самолёта уже пальнули светом — толку нет, искажение просто рассеяло его в стороны. По такому лупить надо чем угодно кроме света. Лучше всего силовой или чем-то эрозивным, вроде астрала или Разрушения.

Ну а моя, думаю сойдёт. Пробью ли?

— Пальну один раз до своего предела. После этого сразу отступай, но пока подлети поближе. Думаю, сбить его в приоритете. Куда он вообще летит? Даже не отстреливается.

Мы немного отстали от других, мне дали время закончить заклинание.

— Хм… Прямо на аэродром!.. На таран взять хотят! Давай, Рыжая, сбивай эту срань! — воскликнул он. Ого, ответственность резко повысились.

Между прочим, артефакты, что могут создать пространственный щит, очень дорогие. Не пожалели на защиту. Понятно почему нет пушек, если это самолёт-смертник. А рулит кто? Или направят на курс и эвакуируются? И… ого сколько дельтапланов. Крупнейший рейд, что видела. И все наши тоже здесь.

Мы подлетел ближе, моя формация в ночи сияла как… солнце. Так что по нам сразу стали лупить. Ну всё, пора. Прицелилась. Активация.

С гулом раскалённого воздуха вперёд ударил поток солнечного света. Чудовищная гибридная магия. Я успела зарядить в заклинание предел, сколько смогла удерживать и сейчас заклинание быстро отрабатывало заряд, а я подливала ещё энергии на пределе своих мана-каналов.

Сначала немного промахнулась, но сразу скорректировала луч, который теперь гулял по пространственному щиту бомбардировщика. Иногда часть потока срывалась и проносилась мимо. Бессмысленные потери энергии недопустимы, я старалась предельно точно концентрироваться. Ещё немного. Давай! Жги сильнее! Ломай искажение! Продави его энергией! Ещё сильнее!

Щит лопнул, последняя секунда заклинания глубоко прорезала крыло и прочный корпус. Самолёт начал замедляться и крениться. Аэродинамичность утрачена, часть площади крыла разворотило. Ещё кое-как летело, не спешило рухнуть в пике, но это уже не моё дело. Щита больше нет, тем это груда металлолома в окружении роя магов. А перестрелка вокруг шла жуткая. Ночное небо постоянно прорезали лучи света, иногда мелькали и другие стихийные заклинания, особенно по направлению к самолёту. Не стробоскоп, но перепады освещённости били в глаза и дезориентировали.

Я же опустила руки, повиснув без сил. Пилот молча развернулся и дал полную тяну назад, уходя от преследования.

— Я перегрузила себя. Резерв ещё есть, да и Истоки… но пока не боевая.

— Да-да, я понял. Хорошо врезала. Пусть кто-то другой добивает. Уже не долетит.

Нам вдогонку яростно лупили. Их «авиация» несколько быстрее нашей, но в преследовавших нас без помех били другие команды.

Ударил мощный и долгий поток света. И засвистели пули, исходящие из множества источников. Ещё бы: если ты хорош, будь готов стать главной целью. А потом сейчас придётся устать. Отойдя от первых секунд жёсткой перегрузки, создала кривенький силовой барьер, что хорошо отражает пули. Он быстро лопнул под нагрузкой, но я пересоздала снова. Лучи света встречали наши артефакты. Краем глаза увидела как по летящему выше нас дельтаплану, что уже нагонял, врезал оранжеватый луч. Не сбил, но распавшимся щитом тот сразу стал отворачивать.

— Я ускоряю нас, — предупредила я и сконцентрировалась на стальной пластине за спиной. Ощутила рывок, и теперь мне в районе лопаток вжимается массивная железка. Мы резко набрали скорость, всеми методами удерживая защиту под напором атак, что постепенно слабел.

Всё, кажется оторвались. Наконец расслабилась, снова просто повиснув нав нём.

— Близко было. Щит модуляпочти разряжен, — сказал парень. Хорошие у них артефакты. Большой блок сложнее перегрузить, там более масштабное зачарование, свободно размещённое в элементах. Такой щит быстро «остывает». Но вот накопитель, увы, не столь объёмистый, как хотелось бы. Он может его подзаряжать, но ему нас двоих ещё на базу везти.

Он развернулся, так что мы смотрели на сцену битву вдали. Растянувшиеся преследователи получили с флангов, но меня больше интересовал самолёт, что отвернул в сторону, не способный держать курс. Заметила, как от него отделилась одна человеческая фигура и направилась на запад под прикрытием отступающих дельтапланов, ряды которых заметно поредели. На моих глазах ещё одного сбили продолжительным лучом света, прожигая тонкие крылья и наверняка убив пилота.

Искорёженный самолётом же падал в иссушенную пустошь, покрытую обломками старой техники и следами старых укреплений.

Глухой удар и грохот, облако поднятой пыли… взрыв. Ну да, просто на таран — скучно. Можно не всех убить. Но взрыв слабый, не так уж много взрывчатки нёс. Скорее для верности, чтобы шрапнелью накрыло.

Сверкнуло. В нас опять ударили!

Сразу почувствовала невесомость. Падение. А потом резкое торможение и планирование вниз на крыльях, что сначала резко повернулись как для горизонтального полёта, перестав удерживать наше положение, а потом снова для вертикального. Опытный пилот удержал равновесие после такого манёвра и стал отводить нас дальше.

К счастью щиты модуля были включены, а там и мои среагировали на высокую энергию рядом и актировались… было близко.

— Ох, сволочи. Издали какой-то хренов снайпер зарядил!

— Хорошая реакция, — сказала я. В глазах немного рябило после вспышки, что щиты полностью не заблокировали. Магия света ночью неприятна, щиты пропускают многовато фотонов света, преобразованных из магии.

— Но зря глазеть остались. Щит почти разрядился. Если бы твои не выдержали, было бы больно. Так что сваливаем, — решил он.

Я же активировала вокруг нас свой щит, перегрузка мана-каналов отпускала и рисковать не хотелось. Тем более и мощи щиты, что постоянно включались и отключались, сильно разрядились. Но снова пальнуть по нам не успели.

Группа студентов вернулась на базу в полном составе, пока профи ещё продолжали преследование отступающего рейда. Риск, но и возможность лишить Анеза техники и далеко не последних магов.

— Ха, двоих сбил! — похвастался Терис.

— Одного, — проворчала Энона.

— Ноль. Его не я добила, — почти плачущим голосом сказала я, а в ответ на взгляды ухмыльнулась и подмигнула. — Технически, я права.

— А практически там бронированном самолёте, на который угрохали кучу ресурсов, охренел пространственный щит. Надо же, я Ярость солнца ещё не освоила, — сказала Энона.

— У тебя меньше времени было, я сама едва-едва применила. Вы как хотите, а я спать, — зевнула я и пошла в выделенные нам комнаты в казармах. По пути медленно слила остаток резерва в разряженные щиты. Сотворённое мной было почти «ударом на весь резерв». Увы, магия такая затратная, что просто не могла удерживать постоянный поток энергии, как и не могла заранее зарядить ещё большее — не хватило навыка. Но всё же это был достойный удар на пике.

На утром нас вновь собрал Теоден.

— У меня для вас новости, студентики! Вы все очень хорошо нам послужили, но теперь можете гулять.

— Что? Но ещё же два дня! — Терис встрепенулся и тут же заткнулся под хмурым взглядом. Но… да, весь это только шестой день начинался.

— Больно у них тактики агрессивные стали. Доучитесь, потом рискуйте головой. Их артефактная промышленность, возможно, даже лучше нашей, раз послали такой самолёт-бомбу. Да и пулемётов у них больше. Хорошо хоть щиты дерьмо. Но вините во всём ваших магов солнца. Их захотели убить. Очень сильно захотели после вчерашнего, полагаю.

— Ну, могу сказать, что мы постарались. Жаль, я бы ещё полетала. Понравилась, — вздохнула я, пожав плечами. Что поделать?

— Тогда приходи к нам, милости просим. Многие тут из-за того же. Можете сдавать снарягу и собирать вещи, скоро вас отвезут на вокзал. Империя гордится вами.

Теоден ушёл. Ну что же. Все стали снимать сбруи и складывать на столик неподалёку… свобода! К ним привыкаешь, но без них легче.

Тем временем друг на други смотрели Энона и Терис.

— Пять, — сказала она.

— Шесть. Можешь проверить, если хочешь.

— Я и правда недоучилась этой магии. Она мощнее, но давай своё желание. Не хочу себя в долгу чувствовать, — фыркнула Энона.

— Сходи со мной на свидание, — улыбнулся парень.

— Охо… — протянула тихо Коллисто, также избавившаяся от снаряжения и следившая за сценкой.

Энона внимательно смотрела на одногрупника пару секунд, будто убеждаясь, что не шутит.

— Парень, мы как давно знакомы? Что мы будем на свидании делать? Надо было иначе. Да.

Она схватила его за воротник и дёрнув на себя, поцеловала. Глаза у парня на выкате были. Где-то раздались аплодисменты и свист.

— А я думал, будет отказ, разговор по душами, другой взгляд на друга, — сказал выбравшийся из френдзоны. Видимо сам себя в ней осознавал.

— Нашёлся романтик, пошли, парень, во всех смыслах. Собираться надо, — она его подтолкнула.

— Может тоже кому-то не отказать? — медленно проговорила Коллисто.

— Вперёд. Но ведь никого пока нет?

— Увы. Сердце холодно как эта магия, — она создала кристаллик льда.

— Ещё один романтик нашёлся, — хмыкнула я. — Пошли, тоже надо вещички забрать.

На пути в Талмус разговоров между новоиспечённой парочкой было кратно больше. Разве что нам с Коллисто не попросили выйти. Постеснялись? Хе-хе, наверняка!

А практику-экзамен нам зачли. Пусть пять из семи дней отбыли, но мы врагов неплохо посбивали. Летать мне понравилось, теперь хочу и сама обучиться магии полёта… когда-нибудь. Пока мало контроля для безопасного полёта.

Два оставшихся дня у нас был полноправный отдых, но мы зашли к классам забрать деньги, что нам заплатили за эти миссии. Правда пошли не все, Энона и Терис сразу где-то потерялись. За них определённо рада — найдут друг в друге опору, я прекрасно знаю, как это нужно порой.

— Вам просили передать зайти в кабинет профессора Дэкстера. И ваша оплата, — сказали мне в кассе, дали двумя пятитысячными десятку. Очень даже неплохо! Учитывая, что мы большую часть времени тренировались да болтали… в перерывах между смертельным риском с уничтожением «авиации» врага. Наверное, оплата от числа сбитых, Коллисто получила меньше. Но всё равно неплохо за пять дней, не считая дороги.

— Я с тобой схожу? — спросила Коллисто.

— Давай. А потом прогуляемся.

Профессора нашли сидящим за книгой в его кабинете на втором этаже.

— Добрый день, хотели видеть меня?

— Да. Поздравляю с успешным возвращением. Мисс Майли, вижу, эскортом заделалась?

— Профессор, мы просто хорошие друзья и мне любопытно… — сказала девушка немного смущённо.

— Ну хорошо. Тут случилась одна интересная вещь. За тобой кое-кто да поглядывает и был недоволен тем, что студентов опять послали к границе во время обучения.

— Учитель? Алекс? — поняла я, больше некому. — Ну, потерь же не было.

— А ведь всякое случается. Да, им говорили с вами осторожнее, но при размене ударами… впрочем, я был уверен, что всё будет в порядке. Но оставим эту тему. Дело в том, что апостол Флорес был проездом в Талмусе, уже должен отбыть на восток, разбираться с Сидари. Он зашёл сюда и кое-что оставил. Ты ведь про свой день рождения не забыла?

Удивлённо моргнула.

— Забыла.

— Как? Я думала он где-то… ой… — Коллисто за голову схватилась. У неё через некоторое время, раньше мы такими подругами небыли, чтобы поздравлять. Скорее всего, она думала что у меня примерно в то же время.

— Ну да, менее приоритетная информация для разума, нежели способы убивать. Как и это. Куда мы скатились, — откровенно вздохнул профессор, а потом наклонился за стол и вытащил чехол этак сантиметров восьмидесяти. — Ты обмолвилась. Больше ведь некому. С прошедшим, видимо.

— Спасибо, — сказала я, принимая чехол и раскрыв. Чёрный матовый карабин с оптикой. Булл-пап. Магазин сзади, на прикладе. Причём он довольно короткий, то толстый, пороховые патроны в него не влезут, только сами пали. Сам карабин довольно лёгкий и выглядит солидно. Широкий ствольный короб почти целиком закрывает ствол. Декстер стал пояснять.

— Облегчённая силовая снайперская винтовка, четырнадцать миллиметров. Стреляет чем угодно достаточно твёрдым, но лучше качественные ровные пули. Три режима. Скорострельный против множества незащищённых целей, сто двадцать выстрелов в минуту, дозвуковой мощный одиночный и предельный, сверхзвуковой. Сверхнадёжная за счёт основы из редких изменённых ресурсов. Многоступенчатый разгонный контур и воздушный нагнетатель в ствол, чтобы не создавать вакуум, а избыточное давление и закрутить пулю по нарезке ствола. Большой накопитель. Это новое оружие.

— Если встретите его случайно, пожалуйста, передайте мою благодарность. Я вряд ли встречусь раньше, — сказала я, погладив прохладный гладкий металл, но пока сложив в чехол, где были ещё магазины и некоторый запас пуль. Четырнадцать миллиметров… силовой разгонять мелкие снаряды сложно. Можно концентрированный импульсом маны случайно раскрошить металл, за который зацепил ускоритель. Думаю, найду нужные пули в оружейных. Однако же… дорогое мне оружие Алекс подарил… и, наверняка, такое сейчас из разряда «недостать».

— Хорошо. Уж не знаю к добру ли, что над вами надо стоять, не для того, чтобы подгонять обучение, а чтобы вы себя не загнали, и то, что вы радуетесь подаренному оружию для боя с людьми. Но удачи, — сказал Дэкстер. Поблагодарила и попрощалась, идя в обнимку с чехлом.

— Ты правда забыла? — догнала меня Коллисто. — Когда?

— Три недели назад. Из головы вылетело. Пошли пройдёмся? У меня разрешение на подобное оружие есть. Могу свободно носить.

— Да мы сами оружие… пошли… я…

— Ничего, правда, забудь. Если хочешь подарок, то приготовь мне курицу как перед выездом.

— Угу, — нерешительно кивнула она.

Немного погуляли по городу, отпраздновали забытый день рождения пирожными… заскочили по пути в специализированный оружейный. Я по пути достала коробочку пуль. Четырнадцать на шестьдесят пять, около пятидесяти грамм. Внушительный снаряд. И такие в продажи действительно были, пусть и немного в дефиците. Уже восстановили механику заводов, что производят такие снаряды с высокой точностью. Изменением сама такую ровную, идеально сбалансированную пулю не сделаю. Мастер изменения может, но его работа стоит слишком дорого, штучный товар. А копировальные артефакты со скрипом работают с металлом и тоже косячат. Хотя иногда именно так делают заготовки, а потом правят станками.

Прикупила имеющуюся в магазине коробочку в запас. Так-то пока пуля не уничтожена столкновением с чем-то очень твёрдым, а они были из прочного сплава, её можно найти и использовать снова. Конечно найти — та ещё задачка, но потренироваться и кое-как править изменением смогу без проблем.

Дома Коллисто приготовила запрошенное, пока я крутила винтовку в руках и осматривала широченные магазины по пятнадцать пуль. Пять штук, включая вставленный. Уже эти семьдесят пять пуль с магазинами вести почти четыре кило.

При таких снарядах — больше вряд ли понадобится, разве что на особо долгих миссиях. Надо обязательно будет пристреляться. О… есть даже специальный проводник для запитывания снарядов собственным стихийным элементом перед выстрелом! Ещё одна причина такого монструозного калибра. Учитывая, что снаряды обычные, это очень продвинутая пушка!

— Ты выглядишь немного… странно, — спросила я за ужино лучшую подругу.

— Как можно забыть о собственном дне рождения? — выдала она, а…

— Ну… вот так… он в чём-то прав. У меня хорошая память, но всё является ресурсом. Менее приоритетные данные, — сказала я. Хотя о её дне-то помню…

— Тебе правда понравилось? — она перевела взгляд на лежащую на диване винтовку.

— Ага. Интересно, до какой скорости снаряды может разгонять.

— Эх. Тебе и правда всё это искренне интересно. Но может сегодня без магии и стрельбы?

— Хорошо… ты заботишься обо мне, — смутилась я.

— Э… в целом, — она тоже немного смутилась.

Ну ладно, просто спросить… не повредит же?

— Можно… я тебя сестрой называть буду?

— Да, конечно, — улыбнулась она. — Сестрёнка Терминус.

Иметь семью… приятно. Не знаю, чем я ей так понравилась, но на самом деле приятно. Просто разговаривали и гуляли остаток дня.

Наши короткие каникулы проходили спокойно. Конечно я всё же выбралась за город, найдя себе мишень на достойном расстоянии. Встала на одно колено, выставив ногу и уперев на колено левую руку, что держала цевьё винтовки. Режим максимальной мощности. Объёмистый накопитель винтовки заряжен.

Спускового крючка нет, зачем лишние телодвижения при стрельбе? Управление магическое. Хотя есть предохранитель, чтобы точно случайно не пальнуть.

Громыхнуло, пыль на пустыре передо мной взметнулась. Винтовка едва дёрнулась — только из-за воздушной тяги в столе. Воздух засасывался через множество отверстий в прикладе, где начинался многоступенчатый разгонный контур.

Старый покосившейся заборчик, на котором я нарисовала подвернувшимся углём чёрные круги, продырявило и ушло куда-то в бетонный хлам за ним. Попала несколько ниже, снаряды тяжёлые. И, конечно, не по оси центра мишени.

Накопителя хватит как раз на пятнадцать выстрелов на такой мощности. И… сверхзвуковой снаряд такой массы… это пушка — чудовище!

Теперь бесшумный режим. Скорее всего, пуля лишь немного недотянет до звукового барьера.

Свистнуло со странным шипящим звуком как от пневматики. Снова попала ниже ожидаемого. Но отличный режим, когда надо действовать тихо. Скорострельный режим — сделала пару выстрелом в землю. Мощность низкая, тоже дозвуковая, но незащищённые цели легко убьёт. Снаряд довольно острый и вест много. Удовлетворившись опытом, собрала пули и зарядила обратно.

несколько выстрелов перед собой в землю. Мощность низкая, но незащищённые цели убьёт легко. Уж довольно острая стальная болванка пятьдесят грамм то. И высокопрочные пули собрала и зарядила обратно. Теперь последний опыт, снова на предельной мощности.

Увы, Шторм — псевдостихия, это контроль атмосферного газа, а не энергия сама по себе. Солнце — сложная и нестабильная гибридная стихия, её заряжать в снаряд не стоит. А вот обычный огонь…

Плетение стихийного перехода и энергия пошла в винтовку, что через некоторое время сама заблокировала подачу энергии, начав её просто рассеивать вокруг. Предельный заряд готов.

Выстрел — огненный снаряд прочертил оранжевую линию вытекающей энергией и также пробил мишень, при столкновении полыхнув огненным шариком и опалив забор. Двинулась ближе, чтобы подробно осмотреть повреждения. Первый пущенный снаряд оставил большую выбоину в массивном куске железобетона. Заряженный стихией дополнительно немного опалил. Повреждения от дозвукового скромнее, зато понятна ещё одна причина настолько крупного калибра — чем больше масса, тем больше энергии будет нести снаряд при заданной дозвуковой скорости. С другой стороны это уменьшило и скорость снаряда на пике, то есть попасть в движущуюся цель сложнее, но для того у меня есть магия солнца.

У двух найденных пуль кончик немного смяло, особенно у разогретого пламене. Но немного выправила это изменением. Всё ещё не как новый, но стрелять можно. И повод поднадвить на это направление. Технически, я хоть в чистом поле из куска лома смогу себе пули делать.

Пристреливалась к винтовке ещё некоторое время. Великолепное высокоточное оружие, не демаскирующее тебя яркими лучами света и сильным импульсом маны обычных артефактов. Корпус был отчасти экранирован и силовая магия вообще менее «шумная» чем всё стихийное. А пятнадцать выстрелов этой дурой без зарядки маны — отличное подспорье в любом бою! Конечно его на себе носить придётся, но это стоящая плата.

Мой отдых продолжался. Некоторые ученики, кажется, чуть ли не сутки отсыпались, сдав экзамены. У них от такого темпа вскипали мозги, но я мне пока было нормально. Третьекурсники же заканчивали несинхронные циклы обучения и готовились выпуститься, многие уже подавали документы в выбранные подразделения.

Я же старалась стать более универсальной. Оттачивала магию души, подтягивала изменение и понимание артефакторики, чтобы уметь оценить состояние артефакта. Много чего. Ведь ещё астрал хотела подучить. План давно был утверждён в моей голове и я продолжала учиться в усиленном темпе. Зачем мне сидеть в Институте три года?

Глава 5. Заканчивая этот этап

Прошёл месяц второго курса, Энона и Терис заканчивали обучение. Экзамены давно сдали, но ещё шлифовали навыки и, прямо скажем, никуда не торопились. Мы с Коллисто встретились с ними в кафе. Поздравить с окончанием с выпуском и не только.

— Ага, я залетела, — улыбнулась низкая брюнетка, обнимая руку парня.

— Поздравляю, а кто отец? — подмигнула я.

— Он у меня единственный, — хихикнула она, пока парень неловко улыбался. — Но придётся отложить старт карьеры, отсрочку дали. Кому дамочки с животиком в боях нужны? Останусь пока преподом, наверное. Есть же младшие курсы и магическая школа.

Ну конечно, Империи нужны будущие поколения. Энона маг Солнца и от неё ждут, что магию применит по назначению. Но если не будет детей, то не станет и Империи, которую мы защищаем.

— Главное не напрягайся. Боюсь я уже под призыв попал, — Терис чмокнул девушку в макушку. — Люблю тебя больше всего в жизни.

— Я же говорю, романтик, — также улыбнулась Энона.

— Когда свадьба? — спросила Коллисто.

— Мы обошлись без церемоний. Уже, — Она показала колечко. — Чёрт, вот не мог раньше признаться и не вести себя как приятель?

— Да я вон за какой план зацепился! Думал, ты не захочешь, но обещание выполнишь… даже не представлял, что… шансы есть, — вздохнул парень. Классика. Боялся отдалить от себя, услышав отказ. Держался поближе просто.

— Рада за вас, — сказала я.

— Желаю чтоб ребёнок тоже с потенциалом оказался, — добавила Коллисто. — Ты скоро уезжаешь?

— Спасибо. Через пару недель. По специальности на границу с Анезом, буду издалека метко кидаться чем помощнее. Летать понравилось, но слишком рисково, — улыбнулся парень, пока Энона жалась к нему почти как кошка.

— Скоро и я закончу. Хотя пока не уверена, куда идти. Эх, опять слушать, что слишком молода, — вздохнула я.

— Воспринимай это как комплимент, пусть и вкладывают совершенно иной смысл, — пожала плечами девушка. Мы поболтали некоторое время и разошлись.

У меня ещё был маленький план по поводу скоро дня рождения Коллисто. Зашла к одному знакомую эльфу-артефактору, спецу по щитам. Оружие он продавал, но делал редко. Он меня сразу узнал, а я вытащила последний, теряй сапфир внушительного размера.

— Девушка, Вы их там в цветочных горшках выращиваете или где-то ящик стянули и теперь по одному тихо распродаёте? — хмыкнул эльф, изучая товар.

— Всего три было. Продавала по мере необходимости, цены-то нестабильны, — ответила я. — ещё один щит как у меня и один, чтобы помощнее, более крупный. На всю цену этого камушка.

— Понятно. Кто-то очень переживает за свою жизнь? Много слоёв щитов мешают друг другу, помехи и конфликты, — предупредил он.

— Я знаю, но кто мешает чередовать? Не один очень большой щит, так три послабее. Немного неудобно, но я справлюсь.

— Хорошо, запрос понял. Сначала продажа потом выкуп или обойдёмся распиской?

— Расписки хватит, — решила я.

— Хорошо, дня через три.

Получила расписку и пошла домой учиться. Через три дня получила ещё один такой же щит как у меня висел на поясе справа, теперь обвешана была симметрично. Это компактны щиты, удобные, но по отдельности мощность на перегрузку не такая уж высокая. Плотный обстрел быстро их вырубает. Разумеется, дешёвый щит сдох бы ещё быстрее. Теперь у суммарная мощность личных щитов впечатляющая по любым «современным» стандартам.

Потом много денег всё равно некуда будет девать, а щиты всегда нужны. Но пока не надевало его, ожидая момента. Настал день рождения Коллисто и вот тогда преподнесла ей второй заказанный щит. Куда более массивный, что делает постоянное ношение менее удобным, зато куда мощнее. Щит Коллисто был хуже, чем она считала, как на мой взгляд. Либо будет два.

— Ты помнишь… это… нет, слишком дорогой подарок, — мотнула она головой.

— Принимай, сестрёнка! Я и сама щиты много создаю много прочнее твоих! — настояла я, протягивая тёмно-серый вытянутый брусок с выступающими синими камнями.

— Да он мощнее твоих!

— Зато у меня их теперь три штуки! А у тебя пусть этот дрын будет! — я всё также протягивала артефакт и девушка сдалась.

— Очень плотное поле… и накопитель большой. Надо же… эм, Терминус, большое спасибо, — сказала она, взяв и включив его.

— Вот так лучше, с днём рождения, — улыбнулась я, и Коллисто меня обняла.

Да, иметь семью приятно.

Но на пороге война, мне надо учиться дальше. Защитить всё это. И выяснить, что за семья у меня была раньше. Не знаю как, но нужно.

Прошло немногим больше шести месяцев с начала нового курса. Год и семь месяцев с Излома. Мелкие приграничные стычки становились всё чаще. Весна вступила в свои права и, кажется, Анез как раз ждал более комфортного сезона. И в это время я собиралась выпуститься экстерном с и так интенсивного курса. Мой резерв продолжал очень быстро расти. Когда преодолел некий порог, закалил душу, теперь она будет развиваться до своего пика, даже если я перестану активно использовать магию. Но я постоянно практиковалась, ускоряя процесс.

Теперь мой резерв считался большущим по чьим угодно маркам и рост явно не собирался замедляться. Не представляю каким я буду чудовищем на пике. А учитывая мой прогресс, я уже могла бы победить совершенно любого ученика в Институте.

Так почему бы не закончить обучение сейчас? Шлифовать мастерство магии можно ещё и пять лет, и десять. Учить новые ветви магии. Но нужно удовлетвориться определённым уровнем и начать применять навыки на практике. Тем более все основные стихии я освоила, даже подучила астрал, что при желании смогу осторожно заряжать в пушку, чтобы не повредить. Правда он у меня странным вышел — мерцал сочно-оранжевым и светло-синим с золотыми бликами… и, кажется, иногда зелёными и аметистовыми. Обычно не более двух цветов.

Цветность зависит от характеристик души мага… и ни на что особо не влияет, так что не важно. Просто редкое проявление. Правда уровень освоила совсем низкий, только пули заряжать или слабенькие атаки метать. Даже нагрузки от контакта с этой энергии не ощущала благодаря силе своей души.

Так или иначе, я решила выпуститься. Однако, конечно, такой расклад не всем нравился.

— Может хотя бы до конца курса подождёшь? Всего полгода, — просила Коллисто.

— Нет, мне пора двигаться. Извини. Я буду тебя навещать, если окажусь в Талмусе. Теперь знаю где дом твоего отца или живи здесь, — покачала я головой и Коллисто поджала губы.

— Я не могу тебя остановить. Буду ждать, хоть посреди ночи буди, — она смущённо улыбнулась. — Твоё присутствие даёт сил и желания двигаться. Я и сама всех далеко обгоняю. Ты же… сестрёнка, хочешь быстрее рискнуть жизнью?

— Не рискнуть, приступить к делу. Тоже буду по тебе скучать, — я её обняла, Коллисто ответила этому, не желая отпускать. — Спасибо за всё, без тебя могла бы сломаться в одиночестве.

— Ты сильная. Я вижу это в твоих глазах. Фолдуин прав, они немного другие, не как у нас.

— Всего лишь яркий цвет, не более, — улыбнулась я.

Мы отдохнули, поболтали, и я пошла сдавать последние проверки и экзамены. Но всё ещё колебалась относительно выбора направления.

— Какой-то мобильный отряд, с упором на диверсии или устранение сильных целей. Разведывательно-диверсионный корпус, полагаю. Как вы считаете? — спросила я Дэкстера.

— Ясно, хочешь ещё погеройствовать и отличиться. Да, тебе подходит. Заполни это, — он передел мне бланк и пока я его заполняла, он продолжил. — Ты могла бы не торопиться, но воля твоя. Курс закрыт даже сверх необходимого минимума спектра умений. Поздравляю.

— Спасибо, профессор, — кивнула я, не отвлекаясь от заполнения.

— Служи с честью, Терминус, — он подал руку, когда я отдала банк. Уже не его студент. Пожала её.

— Непременно.

Уверена, меня возьмут. Это один из вариантов для нашей специальности. Просто разведчики-шпионы-убийцы, что идут на в-3, тоже иногда туда отправляются, но разведывательно-диверсионный корпус отличается от обычных служб внешней разведки. Там не шпионы, а мощные команды, которые получают задачи куда-то пробраться, феерично вдарить и тактично отступить. Одно из самых элитных подразделений армии. Опасная служба, но и отличиться проще всего.

Немного взволнованная тренировалась допоздна. Там спрос будет высочайший.

Ночь опять снился странный сон. Я может и любила фантастику о будущем, но тут мой мозг понесло в совсем неизведанные дали. Настоящая битва света и тьмы, буквально.

Бескрайный звёздный космос, слишком много звёзд сплошной россыпью покрывает небосвод. Сознание затуманено, мысли едва ползут, но чётко запоминаю всё. Два крохотных человека виднеются вдали. Фигура в чёрном, фигура в бело-серебристом. Чёрный узор нехитрой но титанически огромной магии. И такой же белый, едва синеватый. Друг на против друга. Одни будто что-то одновременно говорили в вакууме. Какой-то невнятный набор звуков, но отголоски смыслов долетали. Голосов не слышала и вообще они были где-то безумно далеко, но я их прекрасно видела и каким-то образом понимала слова.

«Первородная сила мироздания» / «Первородная сила мироздания»

«Закон, движущий вселенную к её завершению» / «Источник, давший вселенной её начало»

Резко проснулась будто от удара по голове, сердце бешено билось. Сон, как не странно, запомнился. И неестественно звёздное небо, и две фигуры, и магия далеко за гранью невозможно в нашем понимании.

— Ну и кошмары у меня. И почему проснулась? — Выдохнула я. — Может, то что мне показывали иллюзией воспоминания об узорах в небе с Излома? Я тогда и правда впечатлилась.

Я тряхнула головой. И с чего мне вдруг причудилась «читка заклинаний»? Не работает так магия. Зато как пафосно-то! Отдых, мозгу нужен отдых. Разум, я поняла намёк и до назначения постараюсь повалять дурака. Всё равно не успею в ближайшие дни значимо улучшить какой-то навык.

Улеглась обратно и вскоре снова заснула. В этот раз просто «выключилась» и «включилась» утром.

С друзьями получилась небольшая прощальная вечеринка. Сестрёнка Коллисто, Фолдуин, сидящая одна в городе Энона и Николас. Жаль Вианор и Фаррин тут нет. Но о грустном не думали.

Через несколько дней, посетив Институт, чтобы посидеть в библиотеке, получила уведомление. Меня приняли. Не сомневалась, конечно, но волну облегчения ощутила.

Сразу назначили что иметь с собой при поездке к назначенному месту приписки: саму себя. Желательно гражданскую одёжку, чтобы было что носить в свободное время, но по необходимости всем обеспечат, армия же. Опционально могу притащить любое личное снаряжение и средства личной гигиены. Пока допустимо даже носить личную одежду на задания, если подходящего покроя, незаметной расцветки и имеет высокий класс защиты. То есть моя вполне может подойти, достаточно повысить знаки отличия. Только сменила белую рубашку на чёрную. Всё же не все проблемы снабжения решены, а форма в этом подразделении максимально неприметна и далеко не всегда используется, ведь часто требуется маскировка.

Так что я нагрузилась: чехол с полюбившейся винтовкой, которую Алекс как-то достал по своим каналам. По идее нам такую выдать могут… через некоторое время. Пока с ней упражнялась, подтянула на пулях тонкую работу с изменением. Конечно далеко не до уровня людей, что могут взять кусочек серебра и за пару минут сделать себе вышивку на одежде, вытянув нити. Даже близко нет. Но пули могла выправить почти до идеальной геометрии.

В новый чёрный рюкзак сложила мелкие шмотки. В снаряжении три оставшихся кинжала, теневой артефакт сокрытия ауры, трофейный перстень с ментальным ударом, пистолетик и три щита полу — элитного класса, как оценил Ралнор… надеюсь с ним всё в порядке.

Также прихватила все тетради с ключевыми знаниями. Можно иногда повторять, вдруг забуду что-то. Вот и всё необходимое.

— Удачи, сестрёнка. Навещай когда будешь в Талмусе, — Коллисто ещё раз обняла меня.

— К этому и готовилась. Учись хорошо. Когда всё закончится, обязательно проведём вместе пару дней.

Попрощалась и отбыла к вокзалу. В столицах никто не базировался, слишком нагружает транспортную систему и замедляет реагирование. Силы скапливались на старом-добром западе. В моём случае — юго-западе. Ближе к бывшей Калианской чаще, полю боя Войны Излома.

Недолгий путь, что пролетел незаметно, пока я перечитывала все тетради и тренировались. И вот я на месте. Юго-восточная база разведывательно-диверсионного корпуса. Показала на контрольном пункте документы и приказ прибыть к назначенному сроку. По указке прошла к небольшому мини-городку, защищённому постоянным купольным щитом. Он был окружён высоким забором с огневыми точками по периметру, местность далеко вокруг расчищена в ноль. К тому же базу располагалась на невысоком холмике. Сейчас брать такое место штурмом было бы той ещё болью.

На территории располагались казармы, столовая, гаражи и ремонтные цеха транспорта, склады снаряжения и боеприпасов, входы в подземные убежища, бункеры генераторов масштабного сегментного щита. Были и местами отдыха, ведь люди здесь живут. И, конечно, штаб с администрацией, которая мне и была нужна.

— Итак… — женщина покопалась в бумажках. — Терминус, выпускник ИВМ. Экстерном. Неплохо, если всё честно. Оценка запаса резерва… хорошо… три Истока?

Она подняла очень удивлённый глаза на меня.

— Так и есть, — подтвердила я, выключив ненадолго подавляющий артефакт нужным импульсом маны в управляющий контур.

— Не удивительно, что взяли сразу к нам… надо же, ИВМ даже позывной предложили, хотя это больше для любителей пафоса. Солнечный шторм?.. Ого какой набор специальностей. Так или иначе вы можете размещаться. Второй корпус, второй этаж, комната двадцать три. Делите с девушкой из вашего отряда. Если она там, то сможете сейчас познакомиться. Если нет, то спросите, где находится ваш командир, Заос Далет. Вам, как нашему новобранцу, присвоено звание Старшего сержанта. Позже, поскольку наши люди должны быть выше званием рядового состава вооружённых сил, будете повышены до Лейтенантских званий на той же должности. Инструктаж у отряда. Вопросы?

— Не имею, — мотнула я головой.

— Тогда ваш ключ. Можете отправляться в комнату, — она вытащила из ящика стала обычный ключик механического замка с жёлтой пластикой биркой и надписью 2/23. Взяла его и двинулась на новое место жительства на ближайшее время.

Глава 6. Новый отряд

Прошла по мини-городку к четырёхэтажной коробке со множеством окон и цифрой 2 на табличке. Двери внутрь открыты, в обе стороны шёл коридор со множеством дверей по обе стороны, а перед входом располагалась лестница. На втором этаже обнаружились точно такие же коридоры и одна и ближайших к лестнице комнат была моей и внутри кто-то был. Я взялась за ручку и дверь открылась. Смысл тут внутри запираться посреди дня?

Узкая комнатка с покрашенными в светло — жёлтый с оранжеватым отливом стенами. Напоминает ту, в которой когда-то останавливались с Коллисто, когда нас посылали помогать в охоте на монстров. Две кровати под стенками, два небольших столика со стульями, два шкафчика. Только всё чисто и прилично. Новая добротная мебель и даже окна чистые.

— Чем обязана? — посмотрела на меня платиновая блондинка, что лежала на кровати с книгой. Чистокровный человек, максимум очень дальний потомок эльфа, но черты узкого симпатичного лица и уши полностью проходят по человеческим стандартам.

— Добрый день, Терминус, назначена к вам в отряд и тебе соседкой, — сказала я, заходя.

— А, наконец. Рея Кайрис, просто Рея. Приятно познакомиться, — встала она подала руку. Примерно такого же как я роста — не слишком высокая, но далеко не низкая, как Энона. Средняя грудь, поводов для завести нет. Она старше меня года на три, то есть, скорее всего, недавно выпустилась из высшего образовательного учреждения и успел послужить с годик. И, судя по силе душим, она довольно сильный маг. Впрочем, сюда совсем слабых не берут даже на роль разведчика.

— Надеюсь, сработаемся. Отведёшь меня меня к командиру Далет на инструктаж?

— Ага, кидай шмотки. Что-то ты много снаряги притащила, — оценила она чехольчик.

Я же пока рассматривала её. Она была одета в грифельно-серую форму с тёмно-синими вставками, на плечах и груди «затемнённые», без блестящих элементов знаки отличия, младший лейтенант. Форма довольно неприметная и походит на обычный костюм для вылазок в дикие места. Собственно, их… то есть уж наши миссии зачастую предполагают длительное нахождение в глухих местах и ночёвки где придётся.

— МС-10, Силовая винтовка. Люблю пушки, — сказала я, сложив вещи в шкафчик. Вообще замки на дверях в таком месте скорее формальность, взломать подобное проще чем найти эльфа в Валасе. Но не будут же воровать у своих. А если решишь и попадёшься, то наказания довольно суровые.

— Про эту не слышала, но пошли к команде, — мы вышли и заперли дверь. — Хм… магией от тебя как-то странно фонит. Погоди?

Выключила теневой артефакт.

— Три Истока.

Девушка чуть не споткнулась, уставившись на меня довольно красивыми серыми глазами.

— Серьёзно? Как?

— Очень необычными методами, потом расскажу, всё равно повторять придётся. Как моя одежда? Придётся на форму менять? — указала я на себя. Тёмно-синий костюм имел довольно высокий класс защиты и уже был проверен мной в бою, несомненно спасая жизнь от шрапнели.

— Мхм… на мой взгляд… да. Если класс защиты достаточный, то Заос разрешит.

Мы спустились вниз и завернули мимо бара-ресторана, где можно поесть разнообразнее чем в столовой, но за свои деньги. Через минуту мы оказались у этакой тренировочной площадки у самой стены. Место потише, где не шастают люди, зато под открытым небом на свежем воздухе. Тут тренировалось пару магов, поддерживая впечатляющих масштабов плетения. Но… хе-хе, не так и далеко я от них отстаю! Рея подошла к двум сосредоточенным мужчинам.

— Капитан, новобранец прибыл. Просит инструктаж, — позвала одного Рея. Толь только сейчас нас заметил, рассеивая плетение.

— Терминус, закончила экстерном ИВМ на в-2, действия в малых группах.

Чистокровный лесной эльф средних лет. Хотя у эльфов старение проявляется резко слабее: почти никогда не лысеют и морщины на сравнительно слабые. Но можно приноровиться определить возраст и ему лет сорок пять. Волосы чёрные и светло-карие глаза, напоминающие цветом закатные скалы. Погоны на стандартной форме говорят о капитанском звании. Судя по силе души, резерв намного больше моего, но уже давно достиг предела. Я в будущем могу его обогнать.

Рядом с ним парень помоложе, думаю чуть старше Реи. Вроде человек, хотя что-то в его чертах эльфийское. Может, одна восьмая. Тёмно-каштановые волосы вьющиеся волосы до ушей и тёмно-карие глаза. Резерв примерно как у меня. Думаю, Рея тут самая слабая в этом плане, уступает мне. А парень — лейтенант и в своей одежде из чёрных прямых брюк и тёмно-синей, плотно застёгнутой куртки, из-под которой выглядывает воротник бордовой рубашки.

— Итак, нам прислали молодую девчонку, — вздохнул он.

— Раз прислали, то за дело. Капитан Заос Далет, твой командир, — сказал эльф и встал, теперь возвышаясь надо мной почти на полторы головы. Ещё и подкачанный.

— Белли Феста. Тебе должно быть старшего сержанта дали, так что я, как и Рея, старше тебя по званию, — сказал парень.

— Но приказы отдаю только я, к нему обращайся, как подобает и этого достаточно, — сказал Эльф и указал на свободный столик с лавочками в стороне. Переместились туда. — Субординации и действиям в таких отрядах вас учили. Верно?

— Да. Объяснять нет необходимости, — кивнула я.

— Тогда начнём с представления как подобает магам, попавшим в один отряд. Заос Далет, специализации все ветви магии Жизни, Пространство, лёд, магия разума.

— Белли Феста, огненная, силовая, астрал, немного ветер. Конечно все основные стихии нам всем известны, но на уровне необходимой бытовухи и мелочи. То что я сказал немного ветер, значит что готов применить его в бою, если понадобиться, но в последнюю очередь. Кстати у нас всех есть позывные, если не хотим использовать настоящие имена по каким-то причинам, но это редкость. Скорее дань пыльным традициям. Мне дали позывной Взрыватель, а капитану — Друид.

— Рея Кайрис, меня иногда называют Призраком, и да, цвет волос натуральный. Специализации лёд, тень, иллюзии, силовая, магия души в основах. Младший лейтенант, — представилась теперь подробнее платиновая блондинка. Понятно, она отвечает за нашу скрытность, а командир за качественное исцеление и защиту. А ещё за допросы пленных. Мы же с Белли боевые.

— Терминус, специализации магия шторма, магия солнца, огненная, силовая, тень, магия души, немного астрал, в основном для моей снайперской винтовки. В ИВМ назвали Солнечный Шторм, но слишком длинно… и неловко-пафосно. Прошу не называть так всерьёз.

— А не многовато? — спросил Заос. Видимо не успели передать, кого им назначают. Отряды подбираются другими людьми по навыкам. Обязательно целитель, разведчик, скрывающий отряд тенью и кто-то специализирующийся на щитах. Пространственные — редкость, но это самые мощные щиты, если он ими хорошо владеет, в чём я не сомневаюсь. И его вопрос…

— Иногда думаю что маловато, — неловко улыбнулась я. — У меня хорошая память и я много училась. Если не верите, могу продемонстрировать, все завяленные навыки подвержены.

— Покажи магию шторма, — сказал Заос. Ну, направила руку вверх, скорее по привычке, ведь для управления магией руки не нужны, но там самые мощные каналы маны. Вверх подул синий, мерцающий золотом турбулентный поток воздуха.

— А солнечную? — спросила Рея. До чего приятно!

Построила плетение и вверх светит слабый, хаотичный, быстро распадающийся луч светло-оранжевого цвета с теми же золотыми мерцаниями. Из потока то и дело выскакивают язычки пламени. Направление задала плетением напрямую. Вообще любое заклинание в теории можно выполнить чистым плетением, метнув заклинание за секунду.

Но разум человека не может обеспечить контроль чего-то огромной сложности. Заклинания позволяют переложить большую часть ответственности за управление плетением на них. А уж держать почти статичную формацию цепей маны и рун намного проще, чем постоянно перетекающие плетения, что требуется непрерывно контролировать от и до.

Но вот создать светляка на секунду или простые огненные шарики — это запросто. Простейшие щиты любой опытный маг тоже запускает на прямом контроле, ведь так быстрее. И у меня выходят вполне годные структурные щиты! Очень важно при неожиданном нападении, когда счёт идёт на доли секунды.

— В реальном бою бывала? — спросил Заос.

— Получила Алого орла за кражу секретных документов Анеза, попав на их территорию, после того как меня по своей прихоти спас высший дух Жизни от антимагов в долине у восточной оконечности гор Парнаса. Он меня закинул астральным переносом в бывшую Федерацию Дион. Возможно, слышали это историю, — ответила я, едва сдержав улыбку. История страшная, но достижение не малое, много людей спасла! Правда награда сейчас дома в короче лежит.

Совершенно ожидаемо повисла тишина. Три пары глаз уставились на меня с нескрываемым шоком.

— Интересная история, я как-нибудь уточню у командования.

— Серьёзно? — спросил Белли, и я кивнула. Заос же продолжил.

— Тогда последние детали. Живём, тренируемся и получаем указы здесь. Иногда дают отгулы, но до Талмуса доедешь, скорее всего, уже после этой новой войны. Все необходимое можешь заказать у интенданта. В зависимости от запроса, могут выписать как выданное снаряжение, расходник или за оплату как личную вещь. Нам скоро должны выдать миссию, не против Анеза напрямую, чтобы сработались. Да и пересечь границу сейчас проблематичною и пока не входит в планы командования. Корпус сменил фокус на противодействие проникшим шпионом и устранение внутренних проблем при помощи грубой силы. Будь то монстры или преступники. А теперь пошли за снаряжением, остальные могут быть свободны.

Заос встал из-за стола, и я пошла за ним. Рея и Белли остались разговаривать, проводив меня взглядом.

— Капитан, эта одежда подходит? — спросила я.

— Лучше, чтобы шея была более закрыта, но сойдёт, — оценил он. — Снаряжение можешь не брать, если твоё на уровне. В случае, если серьёзно уступает, взять необходимо. Рекомендую иметь хотя бы небольшое оружие ближнего боя, оно сейчас очень полезно.

— Есть артефакт создающий упрочнённый ледяной клинок. Подойдёт?

— Покажи.

Отдала команду, схватившись голой рукой за рукоять. Надо снова перчатку одеть, так держать неприятно и рука быстро неметь начнёт. Выросшие на рукояти клинок исходил холодом и светился потоками маны, дающими льду весомое упрочнение.

— Да, вполне, много маны проводит, — кивнул Заос и я сразу отключила артефакт и расплавила ледышку. Мы подошли к складу и и Заос приказал выдать мне всё необходимое новобранцу по моему званию.

Дали знаки отличия на погоны и грудь. Теперь видна как принадлежность к Корпусу, так и моё звание. Герб подразделения представлял собой изображение направленного вниз пламенного меча, навершие которого превращалась в орла, на фоне красовался стилизованный синий магический круг. Также при помощи красителя, используя изменение, нанесли на нашивку моё имя, чтобы было видно всем. А потом выбили его же на жетоне из прочной тугоплавкой стали. Если убьют — поможет опознать тело.

Также выдали что-то вроде широких спортивных очков. Не герметичные, чтобы глаза не начали потеть, но от летящего в глаза защитит. Из походного — покрывало с подогревом и, оценив мои волосы, токую упругую лёгкую шапку.

— Оцени щиты. Сойдут вместо наших? — спросилЗаос. Я повернулась к Интенданту спиной, немного приподняв куртку. Она не мешала щитам работать.

— Хм. Если отдельно, то наши щиты мощнее. Но у неё их три, явно комплектные и сделаны так, чтобы было удобно носить. Она вполне может оставаться при своих артефактах, либо взять и это. Побольше и потяжелее. Конечно, человека с четырьмя щитами ещё не видел, да и с тремя редкость, — сказал интендант, выгрузив на стол большую пластину, похожую на флягу. Огромный зелёный камень красовался в центре и четыре поменьше по краям. Крупнее моих, тяжёлый думаю… хм…

Можно заменить один из моих, но у них одинаковый контр управления, у этих будет другой. Как бы не запутать в бою. Весит больше, но позволил бы немного увеличить мою защиту. С другой стороны, мои артефакты удобнее и на собственные щиты не жалуюсь. Тем более за защиту в отряде отвечает пространственник.

— Обойдусь, пусть достанется тому, у кого не достаёт личных щитов. Я понимаю, какой это дефицит, особенно при активном наборе, — сказала я. Интендант кивнул и убрал щит.

— Хорошо. Теневой артефакт подавления ауры. Невесть какой, но пригодиться, — он достал что-то, что можно назвать большой пуговицей с фиолетовым камнем. Вполне поместить на поясе или можно закрепить на одежду.

— У меня есть, но фонит от меня знатно, это нужно. — его взяла без раздумий. Слабенький, хуже моего, ведь максимальная скрытность этим людям не так важна. Артефакт крепился на штырь с гайкой и отлично встанет на пояс.

— Оружие? — спросил он, вытащив с полки пороховой пистолет в длинной кобуре. Небольшой, но с глушителем.

— У меня есть маг-пистолет с огненными шарами хорошего армейского образца, мне его достаточно. Меч тоже есть, — отказалась я. Всегда можно обвешаться оружием… а потом жалеть об этом на марше. И не применить, потому что хватает и магии и основного снаряжения.

— Зато позволяет устранить достаточно тихо. Перед миссиям также можете брать такой карабин. Двенадцать миллиметров с глушителем и дозвуковыми, — он вытащил длинную пороховую винтовку, примерно того же типа, что мы тогда нашли с Алексом на линкоре, только ствол длиннее. Вероятно, использует утяжелённые пули, чтобы нести больше кинетической энергии на дозвуковой.

— Нет. Мне такая вряд ли понадобиться. Но уточню: у вас есть пули пятнадцать на шестьдесят пять? У меня МС-10, личная. Силовая винтовка. Не хочется обнаружить, что пули кончились и необходимо ждать поставки или лепить самой.

— Ну что за… сколько людей со своим к нам идут, не доверяют что ли? Сколько денег тратят, — вздохнул интендант. — Да, есть. Как расходник перед миссиями можете брать. Или после, восполняя израсходованные.

Отлично. Всё нужное выдали. Командир помог прикрепить все нашивки на одежду.

— Можешь быть свободна. Время рекомендуется тратить на саморазвитие. Имеется библиотека, поступление сюда на службу автоматически даёт ранг ко всему, хранящемуся там. Включая третьих рангов допуска стихийной магии и доступа к астральной, Пространственной и основа магии души и разума. Но предупреждаю, что магия Пространства и Ментальная крайнем сложны в освоении. Как потративший на них значительную часть жизни, советую не метаться, пытаясь схватить сразу всё. Учителей здесь нет, только если кто-то согласиться лично помогать в свободное время. При твоём спектре умений, лучше отрабатывай то, что знаешь.

— Поняла, спасибо, — сказала я и пошла к жилому корпусу с краю базы, неся в руках выданное снаряжение. Стала разбирать сумку, разложив в шкафчике запасную одежду. Пока я это делала, в комнату вернулась Рея.

— Отлично, больше не будем штаны протирать, скоро выйдем куда-то, — потянулась она.

— Отряд новый? Или прошлый член погиб? — спросила я.

— Ну как сказать. Формально новый, фактически те двое двух членов потеряли, а мой отряд расформировали, коллектив не сошёлся. И даже не лично, просто никак не могли подстроиться друг под друга и слаженно действовать. Слишком разные характеры и стили, хотя каждый отдельно достойный маг.

— Маг пространства двух членов потерял? Что же они встретили? — удивилась я.

— Налетели на большую группу антимагов, то есть в основном Анезцов, но они иногда и наших идеологически обрабатывают. Что называется, попали в пекло. Пространственные щиты не абсолютны.

— Ясно… а ты давно здесь?

— Семь месяцев. До того старалась выжить и готовилась. Так вот, то что ты сказала, правда?

Платиновая блондинка была заинтересована. Почему бы и нет, рассказала историю, да и Заос маг разума. Должен был понять, что я не лгу. Конечно эмпатию можно обмануть, хоть я и не пыталась, но он скепсиса не показывал и сейчас, полагаю, пошёл проверять мой рассказ.

В целом знакомство протекало неплохо. Рея отвела меня на обед, где опять собрался весь отряд. С этими людьми я теперь регулярно буду бывать в смертельно опасных ситуациях, доверяя им свою жизнь, с ними лучше познакомиться и иметь хорошие отношения.

А после привычно села за отработку магии. Обучение в Институте завершено, я здесь не практикант. Я не вернусь в Талмус через неделю или две. Отныне я член Диверсионно-разведывательного корпуса и умереть на службе в мои планы совершенно точно не выходит.

Местная библиотека приятно удивила. Небольшая, но, что называется, отборная. И допуск к магии души у меня теперь был выше, могла спокойно изучать подчиняющие контракты и клятвы. Когда берёшь пленного, так обезвредить может быть куда проще. Рея в этой магии была не так хороша. Удивительно, но эта магия казалась мне проще, чем о ней говорили, ведь видеть и манипулировать души не то чтобы сложно. То есть я сделалась в отряде штатным магом души. Таких иметь не обязательно, но хорошее подспорье.

Глава 7. Начавшая служба

На первую миссию команду отправили уже на следующий же день. Не простаивать же отряду, верно? Впрочем, нам позволили сначала притереться друг к другу и проверить сможет ли скоординироваться без проблем. Или же выйдет как у Реи с отрядом, где люди не могли друг на друга настроиться, чтобы понимать с полуслова или простого жеста, а также предугадывать действия друг друга в напряжённой ситуации.

Миссией являлась старая добрая охота на монстра. Точнее — монстров. Толпа пустынных пауков, а песчаных областей тут было достаточно, подъедала урожай и быстро плодилась.

Я сомневалась, понадобится ли мне винтовка, но всё же взяла. Стоит привыкнуть к весу дуры за спиной. Компактная разгрузка под куртку, что обхватила крестом спину через плечи и застегнулась спереди, так что четыре запасных магазина оказались на уровне живота в карманах на липучках. В ту же разгрузку ушла мини-аптечка, на всякий случай. Там в том числе есть обезболивающее и сильное снотворное. Вот в таком виде и вышла на задание.

Рея с интересом смотрела на дорогущую пушку, попросила потом пальнуть. С этим, разумеется, у меня никаких проблем не было.

Мы загрузились в военный джипик и покатили, всего час и мы оказались на каменистом пустыре, где всеядные магические существа прокопали свои тоннели. Под мёртвой на вид местностью двигалось множество душ слабых монстров.

— Серьёзно? Ты их отсюда видишь? — удивилась она, пока мы стояли на невысокой насыпи в стороне.

— Да, — подтвердила я, не отрывалась от наблюдения. Видимо, у Реи нет такой чувствительности к энергиями как у меня. То есть я в этом отряде ещё и сенсорик. А также помогаю скрывать группу магией тени.

— Да ты… и когда успела?.. — присвистнула она, я же ощутила некоторую гордость. Не зря тренировалась.

— Тут песчанник, эти пауки живут в неглубоких тоннелях, — заговорила я, изучив местность.

— Спасибо за справку, мы знаем, и? — спросил Белли.

— Ну… Командир, разрешите я по ним врежу.

Крупный лесной эльф покосился на меня. Со всем снаряжением выглядел он грозно, хотя оружие ближнего боя не носил… а точно, он же может «пространственным клинком» сталь что плавленный сыр резать. Правда, очень затратно по энергии держать его активным. Рея с тонким одноручным мечом, а Белли прихватил копьё, хотя сказал, что ближний бой не любит.

— Разрешаю, — сказал Заос. Что ж… испытаем Шторм. Наконец осилю.

Стала выстраивать монструозную, многокомпонентную, многопоточную формацию. Множество цепей маны и далеко не простых рун. Вышло очень долго и сосредоточилась так, что потеряла счёт времени. По ощущением, минуты две — три. В формацию закачивался огромный заряд энергии.

Остальные члены группы почему-то отошли подальше. От меня ещё и клубы песка сдувало. Ещё немного накачка энергии… пауки нас заметили, бегут от нас. Но толку? Много слабой мелочи, небольшой шевелящийся океан и их сила лишь в числе.

Формация сжалась в небольшую сферу ядра заклинания, вокруг которого подобно спутникам парили привязанные накопители маны. Эта конструкция и улетела на пустырь к паукам. В руке осталась нить маны активатора. Сейчас.

Шторм.

Ядро раскрылась магическими цепями, окружившими область действия. Линии, потоки энергии, завихрения. Руны развернулись в центре всего этого, окружённые частями сложной динамической формации, что перестраивалась при активации.

Лишь секунды полторы-две задержки и на пустыре поднялся чудовищный ураганный ветер, мерцающий синими и золотым. Редкие низкие кустки и небольшие камни вырывало из земли, поднялось плотное облако песка, что теперь подобно наждачке стёсывал землю. Я намеренно направила ветер вниз, так что верхний слой земли попросту сдувало.

Пауков закружило в урагане, что разрывал их на части и стирал в кашу хаотичными потоками воздуха, песчаной наждачкой и мелкими камнями. Я накрыла всех пауков, что мы видели, хотя видимость в шторме почти мгновенно стала нулевой. Он бушевал около трёх — четырёх секунд и на него ушла огромная часть моего резерва. Зато задание на этом, полагаю, завершено.

Я отпрыгнула назад, а Белли уже построил заклинание потока ветра. До того, как облако оседающей пыли и грязи накрыло нос. В крайнем случае и Заос мог бы сделать свой барьер герметичным.

Хе-хе. Я, по сути, одна справилась с заданием. Сама нашла, сама скрылась, сама уничтожила. Разве что прикрыли, пока я готовила магию.

— Простое задание. Низшие монстры, около второго — третьего класса опасности, хоть и много, — оценила я.

— Действительно. Возвращаемся, — кивнул Капитан.

— Подождите. Терминус говорила, что даст опробовать пушку. Разрешите задержаться ненадолго, — сказала Рея.

— Только быстро.

Сняла с плеча винтовку на лямке и отдала девушке. Всё равно там правленные пули заряжены. Она недолго изучала управление, а потом несколько раз пальнула по камням вдали на максимуме и разок на дозвуковой. На валунах оставалась глубокая выбоина, я же пока перепроверила местность — все пауки сдохли, нет больше гнезда. Я глубоко раскопала пустырь и на него теперь осыпалась перемолотая земля. Местами влажная, смешанная с трупами монстров.

Осталось дотянуть уровень Солнечной до Империи Солнца и в боевой магии мне останется отрабатывать только скорость запуска. Выше просто некуда.

— Мне нравится. Приятнее чем из пороховой, отдача не чувствуется. Надо будет и себе что-то такое достать. Спасибо, — Рея отдала её мне и мы пошли к машине. Вернулись на базу, отчитались и пошли отдыхать. Нам ещё пару простых миссий выдадут, чтобы убедиться, что мы притёрлись друг к другу.

Вечером уже в своей комнате узнала страшное. Первое — Рея предпочитает ходить в одном белье потому что удобно и «чтобы не переодеваться, если вдруг срочно». Второе — любит во сне что-то обнимать. Третье — подушек ей мало. Четвёртое — даже полу-спящая она может тихо и ловко двигаться, выполняя смутное желание дремлющего разума.

— Рея! — вскрикнула я, вскочив, когда сначала узнала и плюнула на первый пункт, а вскоре, уже потушив свет, почти подряд и про остальные три.

— А! Ты что в моей кровати делаешь?!

— Это моя кровать!

Она моргнула, оглядев свою позицию в комнате.

— Ой, извини.

— С твоим прошлым отрядом случайно так не было? — поинтересовалась я.

— О, было. Правда в личных отношения это проблем не вызывало. Да и редко бывает. Извиняй. Надо укутаться потеплее. Спокойной, — она забралась на свою кровать и сразу улеглась. Ну и ладно. Меня даже Ралнор не особо смущал, но и лежали рядом мы вынужденно. Ну да не важно. Также откинулась на весьма комфортную койку.

Уже на следующий день нас послали против людей. Преступная шайка, решившая пользоваться тем, что средства слежения резко сдулись, убивая безопасность. Некоторые начали промышлять откровенным разбоем, вот только их всё же нашли. Суда не будет, приказ — устранить на месте.

Они засекли на окраине небольшого городка, что был важным в местном аграрном комплексе, а потому обошлись без тотальных разрушений. Мы обсудили план штурма, я засела на невысоком здании неподалёку так, что видела и боковой выход в проулок, и главные двери фасада здания заброшенного отеля.

Сзади с пинка зашли Заос и Белли, а Рея атаковала с другого бога, наморозив сосулек и вытащив короткий меч почти без гарды. Она то и дело метала его во врага, а потом возвращала себе в руку силовой привязкой. Я тоже такую выучила, но на практике ни разу не использовала.

Поскольку приказано было устранить всю шайку, пытавшихся сбежать с главного входа «встречала» уже я. Подготовила и удерживала пару небольших огненных шаров. Такие простые заклинания можно легко приготовить заранее и поддерживать без активации, особо не отвлекаясь.

Вскоре после начала атаки из здания начали бежать перепуганные преступники. Почти простые люди, что в лучшем случае закончили лишь магическую школу. То есть маги на уровне планирующего поступить в высшее учебное заведение и способные на простую магию. По информации — главарь и заместить нормальные, относительно сильные маги. Они остались сражаться внутри, мне же осталось не отпускать приговорённых к казни.

Слабые щиты, что они натырили, крупнокалиберная винтовка легко прошивала. Тела иногда пробивало насквозь. Мне пытались ответить из окон и тоже получали. Жалость немного испытывала. Всё же люди. И в другое время имели бы шанс исправиться.

Но долой угрызения совести. Империя едва выстояла, намечается война с Ришаром, все пытаются перестроить свою жизнь, собрать осколки старого мира. Выстоять против опасностей порождений магии и внешних врагов. А они устраивали хаос и смуту внутри, обворовывали честных граждан. Сейчас это расценивается как измена и наказание за это одно — смерть.

Зачистка завершилась, местные стражи правопорядка приняли обязанности убирать последствия битвы, мы же отправились на базу. Сработали идеально, пусть это и фактически независимые действия окруживших позицию врага. Продолжилась обыденная рутина и общение с командой. Обошлось без конфликтов, пусть я самая молодая, но про это перестали вспоминать уже после Шторма.

В подобном темпе прошло ещё несколько заданий: посылали охотиться монстров в радиусе до полутора часов езды от базы или нейтрализовывать преступность. Самый долгий выезд был, когда выехали после завтрак утром и вернулись к ужину. Всё это ни разу не задачи Корпуса, для этого есть территориальная оборона, городская стража и гвардия, занимающаяся внутренней безопасностью Ришара в самых серьёзных вопросах.

Но два фактора: вылазки на территорию врага пока не планировались, а занять делом сильных магов обязательно нужно, а также нашей команде давали сработаться, с чем мы успешно справились. Все профессионально выполняли свои задачи и установили нейтрально-положительные личные взаимоотношения. У меня с Реей даже дружелюбные,

Девушка ещё и опять залезла ко мне в кровать. Я решила проверить реакцию и обняла в ответ. Что такого: обе девушки и она мне не мешает. Забавную реакцию я получила уже утром: Рея потянулась и обнаружила меня, смотря пару секунд в упор.

— Опять?

— Да.

— Тебе нравятся девушки? — подняла она брови.

— Нет. Было интересно, что сделаешь, а мне всё равно.

— Да ничего. Я выспалась. Если не мешала, то ладно. Пошли разомнёмся и на завтрак, — она встала как ни в чём не бывала и начала одеваться. День продолжился как обычно. Военный городок стал привычным местом.

Я продолжала шлифовку навыков. Миссий было мало: нет тут обилия монстров и неоткуда взяться сильным. Преступников тоже уже в основном извели и серьёзных группировок среди них не наблюдалось. Жарко было в самом начале после излома, но теперь, спустя более чем полтора года, настало затишье.

Хотя мне напоминали, что всегда стоит быть бдительным. Одна команда недавно потеряла двух членов при охоте на монстра. Ловкая тварь, оказавшаяся очень чувствительной, обнаружила разведчика-скрытника, что думал заколот её, пока она отдыхала. А потом умудрилась убить одного из боевых магов отряда, что спешил на помощь магу, что убил далеко не мгновенно.

Отчасти скрыл иной характер профессии и другие привычки — эти люди не охотники на монстров. Но сейчас их использовали просто как ещё один вариант универсальных элитных сил внутренней безопасности.

Меня повысили до младшего лейтенанта, младшего офицерского чина и решили, что наша команда сработалась. Теперь нас собирались послать на более ответственную и сложную миссию. Брифинг проходил вечером в одной из комнат в штабе. Заос уже ознакомился с документами и получил приказы от командования.

— Наконец что-то серьёзнее, — довольно протянул Белли, смотря на выходящего перед нами капитана.

— Нашей миссией является ещё одно противоборство преступной подложке мира.

— Или нет, — скривился Белли.

— Не перебивай, — строго сказал Заос. — Тем более в этот раз цель серьёзная. Подозревается связь с Анезом, возможно уже неактивная. Обнаружено незаконное производства и продаже тяжёлого магического вооружение. Предположительно эта группировка недавно ограбила один из складов артефактов, туда мы сейчас и движемся, возможно сможем отследить. Но это не просто воры, они также берутся за заказные убийства. Многие после Излома хотят выместить старые обиды или освободить себе место под солнцем. Вполне вероятно, они сотрудничали с Анезом и при антимагах. Таким образом, нас там ждут сильные и хорошо экипированные маги. Местная стража нам поможет, но мы являемся основной ударной силой. Вопросы?

— Примерная численность известна? — первым делом спросила Рея.

— От десяти до тридцати людей, способных направлять ману. Число сильных магов не менее пяти. Цифры приблизительные, — ответил Заос.

— Работаем через тотальное уничтожение или пытаемся брать пленных и причинить меньше разрушений? — спросила я.

— По ситуации, но предпочтительнее не разрушать здания, а также вернуть украденные артефакты. Разумеется, разрешено устранять всех на месте, но лидера группировки предпочтительно захватить для допроса.

Заос дал примерные характеристики подозреваемых магов, хотя с реестрами было туго. Выехали мы на следующее утро, поскольку идти в серьёзный бой уставшими после ночной езды — плохая идея. По хорошей дороге катили «с ветерком», гоня очень качественный силовой привод лёгкой машины. Немного за полдень прибыли к складу, который вчера удалось обнести. Это и стало поводом задействовать настолько серьёзные силы. К тому же преступники могли оставить улики, что позволят найти их.

На месте уже вели расследования местные службы и, вероятно, уже обыскали каждый сантиметр склада. Заос начал опрос о том, как такое вообще могло произойти.

— Оружие с нулевой сигнатурой маны, то есть пороховое. Потому охранная система не среагировала. Видимо где-то просочились планы охраны. Они убили постовых и открыли задние ворота. Потом…

— Стой, — оборвал его Заос. — Как это — открыли?

— Взломали замок, — ответил мужчина.

— Почему на него охранка не среагировала? И не услышали другие постовые?

— Не хватило чувствительности. Тут же полно маны и помех от артефактов. Если повысить чувствительность охранной системы, то начинаются частые ложные срабатывания. А выломали… как-то тихо искорёжили.

— Проведите меня к ним.

Мы пошли к задней части территории склада, который сейчас был оцеплен местными силами безопасности.

— А зачем тут дополнительная подъездная дорога? — спросила я.

— Изначально основной подъезд для грузовых машин был там. Через основной вход приезжали в основном работники склада и администрации. После излома объездная дорога оказалась никому не нужна, ведь использовалась прежде всего для проезда к ныне закрытому предприятию, которое целиком работало на этот логистический узел.

Мы прошли к приоткрытым раздвижным воротам, запорный механизм которых был превращён в железный лом.

— И вот это сделали тихо? — спросила Рея.

— Заглушили звук магией воздуха, — предположила я. Но Заос качнул головой, продолжая внимательно изучать разрушения.

— Чтобы сломать такой замок не слабый удар нужен, а его же буквально раскрошили, — добавила Рея.

— По нему не били, — ответил ей Заос отходя от замка. — Его сломали искажением пространства, закрыв герметичным пространственным щитом, что изолировало звук. Есть небольшие надрезы от самого барьера.

— Класс, у врагов есть маг Пространства, — фыркнул Белли.

— Вы уверены? Это серьёзная магия, — насторожился наш проводник.

— Говорю это как маг Пространства, — подтвердил Заос. — Рея, аккуратнее в ближнем бою. Ты не заблокируешь Пространственный клинок своим мечом. Мана-щиты тоже плохо держат подобное. Если он достаточно силён, то сможет располовинить тебя.

— Поняла, — напряглась она.

— Вот только мы их ещё не нашли. Не дурки же они следы оставить и не залечь на дно, — Белли особо не напрягался, явно собираясь просто давить мощью, в которой он мне ничуть не уступал, пусть и использовал обычную стихийную магию.

И тут он был прав. Заос продолжил опросы охранников склада и следователей. Но теперь мы поняли, как они смогли быстро перегрузить тяжёлые ящики — искажали гравитацию. Затратная штука, у мага не маленький резерв. И всё же эта группировка совершила неосторожность. Под них теперь копали со всей серьёзностью. У Заоса был ордер на допрос с магией разума любых свидетелей. Преступники не могли залечь где-то далеко за гордом, но порой спрятаться на виду проще всего. А потому в городку, на окраине которого мы и находились, продолжалось утомительное расследование.

Для Заоса всё это явно было не в новинку и простые следователи перед ним явно нервничали и сжимались. Грозный эльф действовал быстро, командуя местными. Мы же таскались следом и перенимали опыт.

В итоге мы нашли человека, которого можно было подозревать в связи с преступниками. И обнаружили его не в каком-то притоне, а в хорошо обставленном клиентском офисе небольшой местной компании, что занималась элитным ремонтом и декорированием помещений, используя дорогие материалы и предлагая сложный дизайн. Заос догадывался, что такие люди, решившие срубить побольше денег, моги любить роскошь. А после Излома ремонт много чему требовался, да и вещи имеют свойство изнашиваться.

Владелец сначала возмущался таким вопросом, но Заос мягко действовать не привык. Он применил исключительно полезную магию, позволявшую не наносить реальный вред при допросе тому, кто сопротивляется… пока не пересечена черта разрушения разума. И отрицающий всё и искреннее возмущённый обвинениями человек «раскололся». Он прекрасно понимал, что те люди отнюдь не честными путями получали свои деньги и снаряжение. Мы получили прямую наводку и Заос приказал нам позвать стражу.

— Не нужно, вы же всё узнали! — воскликнул человек, держащийся за голову. Он так и сидел за своим столом, не смея ничего делать перед четырьмя бойцами из Корпуса. — Если бы я отказал, мне бы магазин сожгли! А потом бы и меня убили!

— Тебе следовало просить защиты у стражи, в крайнем случае исполнить заказ и анонимно передать сведения, сказав, что боишься мести, — заметил Белли. — Теперь же ты являешься предателем Империи, покрывавшим преступников до последнего.

— Но вы же не уничтожите всю организацию! У них есть связи. Если бы они поняли, что я их сдал, меня бы другие накрыли. Кто-то отомстит, вас наверняка видели. Войдите в моё положение, будьте людьми! — отчаянно взвыл человек.

— Ты теперь будешь в безопасности под стражей. Твою судьбу определит суд, — ровно ответил Заос. Хотя мне даже немного жалко его стало. — Если бы ты сообщил раньше, можно было бы избежать смертей многих солдат Империи и кражи казённого имущества. Он прав, это является предательством.

И в этом Заос прав. Он боялся за свою шкуру. Получил постоянного клиента и «крышу». Но мы действительно засветились, а потому сдав человека страже, приказали оцепить нужный район и быть готовыми пресекать попытки бегства. По адресу оказалась небольшая фабрика, что сейчас переоборудовали. Всё производство и офис в одном здании. Далеко не глухая окраина, вокруг много работающих предприятий.

Гражданских эвакуировали, мы же быстро обсудили план. Рея обходила здание сзади, получив напоминание избегать ближнего боя с сильными магами. Разве что ударять в спину.

Мы же остались втроём, заряжая свою магию. Астральный огонь, ледяной ураган и, от меня, Штормовой поток. В качестве дополнительного укрытия использовали подогнанный бронированный грузовик, всё же численность противника велика. Конечно, тихо атаковать не могли, станы здания уже покрывали мощные стационарные барьеры. Дорогая штука, вероятно как раз из украденного. Убеждаясь, что демонстрация сил с нашей стороны начата, Заос усилил громкость голоса магией.

— Именем Империи, все находящиеся в этом здании находятся под следствием за ряд совершённых преступлений, сдавайтесь. Покиньте здание без оружия, подняв руки. В противном случае мы имеем право уничтожить вас на месте.

Некоторое время ничего не происходило, мы продолжали заряжать заклинания.

И, как я и ожидала, преступники решили не сдаваться без боя, понимая что им повезёт, если получат пару десятков исправительных работ. Из окон высунулись люди с оружием, появились мощные сигналы маны.

— Огонь, — коротко скомандовал Заос, приоткрыв пространственный щит. В здание ударил мерцающий астралом поток пламени и магический ветер, что способен крошить камни. Я целила в фасад здания, Белли бил под самую крышу, а секундой позже у основания здания раскрылась внушительная сфера атаки чистым холодом Заоса. Пока все атаки упёрлись в мощный барьер зданий.

Я открыла непрерывный огонь из винтовки на максимальной мощности, нас поддержали и спрятавшиеся за укрытиями силовики города, что стояли дальше. В здание полетела и магическая взрывчатка, вспыхивающая разными стихийными взрывами. Враги нам немедленно ответили потоками магии, целясь прежде всего у нас.

В заклинание я заливала энергию на пределе, надеясь продлить его действия хоть на секунду. Холод и астральное пламя ничуть не отставали, давя на стационарный барьер и тот лопнул, рассеиваясь искрами оставшейся маны. Сразу раздался грохот чудовищных разрушений. Направленный в окна Штормовой поток быстро гасил души. Я же прицелилась винтовкой и удачно засадила крупнокалиберный снаряд прямо в черепушку высунувшегося из бокового окна. Никчёмный барьер не выдержал и голова буквально взорвалась.

Фасад здания быстро разрушался, подняв облако пыли, что раздувало в стороны. Но наши заклинания на этом иссякли. Мана-каналам требовался отдых для разгрузки после атаки, так что шагнули за машину. Так не придётся принимать на барьер слабенькие атаки, что в нас ещё метали как маги, так и держатели с артефактами в руках.

Краем глаза заметила движение.

— Окно, верхний этаж!

Сразу направила винтовку и стала стрелять в высунувшегося из окна соседнего здания человека с гранатомётом, готовя Штормовой Удар. Щит винтовки выдержал два выстрела, что я успела сделать, в нас пустили примитивной ракетой, но Белли встретил её широкой ударной волной, подорвав в воздухе. Человек же не смотрел на результат и сразу ушёл вглубь здания. Вообще в том здании на крыше засели местные безопасники, но как оказалось внутри засели преступники.

— Ударь в окно, — приказал Заос, взяв с пояса гранату и подняв её на силовой ускоритель. Я же завершила Штормовой удар и метнула его в то окно. Само соседнее здание не было защищено барьером, но человек наверняка держал на себе щит. Снаряд влетел внутрь и взорвался об потолок, а ведь это заряд сжатого воздуха! Нельзя допускать попадание такого в замкнутое помещение.

Заос метко закинул туда гранату. Магическая взрывчатка, одноразовый артефакт с ледяным взрывом. Дорого, зато мощно. И без команд туда же Белли закинул силовой взрыв и внутри рванул мощнейший огненный взрыв, выбив часть внешний стены. Взорвался запас химических ракет для гранатомёта. Враг теперь точно мёртв.

Вот только и с другой стороны от здания фабрики оказалась скрытая засидка. Снять мы его не успели, но Заос приказал местным атаковать туда. Я же после пары секунд передышки начала готовить Штормовую Волну.

Пока мы готовили новые атаки, на здании снова появился барьер, вот только уже спустя пару секунд он замерцал и распался. Рея проникла внутрь и отключила или уничтожила артефакт. Это явно стало неожиданностью для отчаянно отбивавшихся преступников. Широкая волна моей атаки пришлась на несколько комнат, внешняя стена которых обрушилась. Поднялись новые облака пыли и вылетели щепки. Ветер буквально вымел наружу почти всё содержимое комнат.

Тех, кто не удержал щит, грубо разорвало в кровавые ошмётки. Магия шторма отличалась исключительной кровавостью своего поражающего эффекта, превосходя любую другую стихийную и псевдо-стихийную магию. Четыре оставшихся человека получили чистые астральные атаки от Белли и взрывы холодом кого-то из стражи. Заос же оставался в защите, позволив атакующим разойтись вволю.

С поддержкой стражи все, кто пытался отбиться, были уничтожены, даже пожар уже потушили.

— Терминус? — спросил Заос, имея ввиду моё состояние после такого использования магии на пределе.

— В порядке, — коротко отчиталась я.

— Тогда внутрь. Белли, дверь.

Мы двинулись к зданию, прикрываясь мощными щитами. Белли метнул мощный силовой удар во входную дверь, буквально вбив её внутрь здания. Металл со скрежетом и хрустом бетона согнуло. Дверь вместе с рамой и частью стены отправило внутрь коридора.

— Справа, за поворотом, — сказал я, смотря в короткий коридор, ведущий в холл. Уже заряжала штормовую стену. Внутри такое применять несподручно, но вот кинуть перед входом — самое оно. — Рея внутри на втором этаже.

Девушка ненадолго отключила сокрытие, чтобы подать нам сигнал, когда поняла, что мы входим.

Белли тоже подготовил нечто вроде ветровой бомбы. Правда сравнительно слабой — не его специализация. Перепад давления, если не можешь его заблокировать, легко может оглушить, отправить в нокаут и даже убить. Мы притормозили и оба метнули атаки по диагонали в пол, максимально близко к безуспешно пытающемуся скрыться.

Помещение большое, но атак хватило оглушить человека. Мы втроём сразу рванули вперёд и Заос достал его ментальной атакой, успешно взяв пленного. Из ушей полуэльфа текла кровь, не удивительно, всё равно что взорвавшийся рядом баллон. Шрапнель щиты остановят, но не резкое повышение давления воздуха.

Дальнейшая зачистка пошла в размеренном ритме. Хотя детально изучить план фабрики времени не было, но ориентироваться оказалось не сложно. Внутри обнаружились истыканных сосульками ли прирезанных нашим незаметным Призраком. На втором этаже явно шла битва и мы ускорились.

Рея обнаружилась в большой шикарно обставленной комнате отдыха без окон. Она уже открыто сражалась с довольно сильным магом. Уж не знаю, почему именно здесь, но тут шла аккуратная борьба огненного потока и силовых ударов против потоков холода.

Рея держала дистанцию и явно не брала верх. Маг был довольно хорошо оснащён, щиты тоже из топового сегмента. Но теперь это битва четверо на одного. И не стоит его затягивать — в помещении нестерпимо пахло гарью, то и дело вспыхивало и затухало дерево и красивый огромный ковёр на полу. Силы у Реи наверняка уже поджимали, да и мы устали, но на оставшихся в здании хватит с головой.

В явно не собиравшегося сдаваться живым полетели разные быстрые заклинания. Тот сразу прекратил боя, метнувшись к стене и заряжая силовой удар. Собирался выбить, но силы не хватило, стена явно была несущей, а здание довольное прочным. Его щиты уже почти рухнули. Ментальные атаки от Заоса не помогли, тот успел защищаться.

— Захвачу! — крикнула Рея, скользнув к тому с мечом, исходящем серой дымкой.

— Назад! — рявкнул Заос. У человека в руке появилось полупрозрачное белое лезвие, которым он собирался срезать стену, но теперь он развернулся к Рее, едва успевшей отшатнуться.

Взмах рукой был быстрым, к счастью клинку не хватило длины… и всё же рея завизжала и брызнула кровь. Тем временем в преступника уже летела мощная астральная атака, сгусток холода и выстрел из силовой винтовки. Последнее оставило огромную дыру в пузе человека, пробив его насквозь. В ушах немного зазвенело от сверхзвукового хлопка в замкнутом помещении, но терпимо.

Тот успел лишь коротко вскрикнуть и отрубился. По полу растекалась огромная лужа крови. Неизбежно умрёт, такое не лечится.

— А! Больно! — кричала Рея, упав на пол и хватаясь за почти отрезанную левую руку. Удар пришёлся на плечо и кровь текла с угрожающей скоростью.

— Не двигайся, — приказал Заос, бросаясь вперёд и строя заклинание исцеления. Рука болталась фактически на мышцах и коже, кость перерезали. Рея сжала зубы и замерла лёжа на полу, лишь постанывая.

Я тоже рванулась вперёд, выхватив из аптечки сильное обезболивающее и вколов его в артерию на шее, пока Белли создал вокруг нас щит и следил за ситуацией.

— Будет немного больно, терпи, — предупредил Заос и стал исправлять положение руки. Он профессиональный целитель, а значит может не только направить исцеление на усиление регенерации организма, а учился на врача. Сейчас он поставил руку в правильное положите и заставил ткани срастаться. В атаке капитан уступал нам с Белли, но в защите, исцелении и столь полезной магии разума он профи.

Кровь продолжала течь, Заос не мог заставить зарубцеваться вены и артерии сейчас, поскольку их требовалось аккуратно срастить. Иначе придётся отращивать руку с нуля, а это долго. Потребовалось бы посадить её на супер питательную диету и постоянно стимулировать обмен веществ, чтобы ускорить усвоение пищи. Рее оставалось только сжать зубы и терпеть, но обезболивающее уже начало действовать, отнимая чувствительность всего тела.

— Тут ещё есть люди, но они, кажется бегут. Довольно слабые. В здании остаётся двое, один из них сильный. Возможно, надеялся спрятаться, но я его чётко вижу, — сказала я, оценив окружение.

— Через оцепление никто не пройдёт. Держите позицию, — ответил сосредоточенный Заос. — Рея, говорил же быть осторожнее с ближним боем.

— Прощу, прощения, Капитан. Не повториться, — проговорила она немного заплетающимся языком. Кость уже встала на место и Заос быстро скреплял всё остальное. Уже через несколько минут она встала, разминая руку. Потеряла много крови и из-за обезболивающего сейчас не в строю, но перемещаться с моей помощью могла.

Мы прошли в кабинет неподалёку, где сидел сильный человек. Похоже прятаться он не пытался, а просто ждал нас. Сильных колебаний маны тоже не было, заряженные заклинание не держал и ловушек мы не обнаружили. Окна его кабинета выходили на тыльную часть бывшей фабрики. Кто-то из верхушки решил сдаться?

Заос создал пространственный клинок и срезал путли и запорный механизм двери, так что она просто упала внутрь комнаты. Внутри за большим столом сидел мужчина, приставив к своей голове пистолет.

— Решил покончить с собой у нас на глазах? — ровно поинтересовался Заос.

— Отнюдь, выдать сообщников и все наши связи за возможность бегства. Никаким иным путём вы их не получите. Сдаваться вам, цепным псам Империи, я всяко не стану, — ответил он низким голосом, сверля нас взглядом.

— Мы не сысковики, а разведка и диверсии, так что не выкобенивайся, — фыркнул Белли.

— Что, молодых или провинившихся сослали на чёрную работу? — он обвёл взглядом меня и Рею. — Но мне всё равно. Хоть сысковики, хоть гвардия, хоть отбредшие непривычную свободу куклы Огненной ведьмы…

— Как ты смеешь?! — сразу завёлся Белли, перебивая его. Конечно, преступники Танис ненавидели. Но в огромной стране за всем не уследишь… и оскорбительное прозвище подхватили многие. Кажется, оно от Сидари пошло.

— Белли, успокойся, — рявкнул Заос.

— Успокоиться? Он оскорбил Госпожу Танис!

— Её тут нет, она ничего не слышала, — заметила я.

— Это не важно! Ты же ученица апостола… — продолжал легко заводящийся парень, но Заос его одёрнул.

— Заткнуться! Ты. Убери мерзкую ухмылку с лица и излагай.

— У вас в отряде наверняка есть маг души. Очень ограниченная магия вам легко доступна. Контракт, я сдаю вам все адреса и людей. А вы позволяете мне уйти. Выгодно, не правда ли? Одного… злостного нарушителя законов и порядков покинувшей нас… на целое множество. А предадите и маг души погибнет, вы ведь цените своих людей.

Заос переглянулся со мной, я кивнула. Даже знания о работе магии души были ограничены, его ошибка.

— Хорошо. Терминус, приступай, — сказал Заос и я, отпустив винтовку, стала строить алое заклинание. Силой продавливать не придётся, так что умения хватит. Едва запомнила эту формацию совсем недавно.

— Такая мелочь и маг души? Как у вас всё плохо, — хохотнул человек, неотрывно следящий за мной. Знал что наши щиты не пробьёт и держал палец на спусковом крючке.

— Не твоего ума дело, — ответил Заос. Я же завершила заклинание и направила на него.

— Ты прямо сейчас выдаёшь адреса и имена людей, связанных с незаконной деятельностью. Работавшие с тобой, кто нарушил законы Империи и все прошлые указы Танис. Мы же позволяем тебе уйти, не сковывая, не нанося вред, не преследуя. Принимай контракт добровольно.

— Принимаю, — оскалился он. Магия засветилась ярче, контракт сформировался. Вот только… мои разум и душа приняли условия контракта немного иначе.

Человек прислушался к себе, а потом с ухмылкой убрал пистолет. Не затягивая, он взял со стола листы бумами, карандаш и стал писать. Остальная команда подошла ближе, стараясь держать нейтрально-недовольное выражение лиц. Хотя у Белли раздражение было совершенно натуральным. Судя по всему главарь шайки торопливо писал имена, адреса и суть рода деятельности. Не такая уж большая у них сеть.

— Вот, а теперь а теперь сообщите своим, чтобы пропустили меня через оцепление и не преследовали, если не хотите, чтобы девчонка померла, — он встал, отодвинув бумагу.

— Зачем? — с насмешкой поинтересовался Заос, уже с прикрытием иллюзии Реи зарядивший несколько мощных ментальных ударов и теперь врезав ими почти в упор.

Тот захрипел, хватаясь за голову и медленно заваливаясь на пол.

— Кх… как? Решили убить…

Он встретился с моим флегматичным взглядом и я ему ответила.

— Контракт не может отвечать за действия третьих лиц, идиот.

Тем временем Заос уже извлёк антимагический яд и пнув главаря в живот, всадил инъектор в шею и врезав в висок. Мне же достаточно за ним не ходить, не атаковать и вообще не трогать. Всё пучком. Так что забрала со стола бумагу и бережно сложила во внутренний карман.

Обыскав пленного и нацепив на него наручники, пока оставили его валяться. Двинули к ещё одному, более слабому магу. В этот раз мы оказались в комнате, заваленной всякой артефакторикой. Там же стояла кровать и даже имелся туалет и раковина.

— В шкафу, — сказала я, указав на дальнюю стену комнаты. Белли фыркнул и уже запускал туда заранее подготовленный силовой удар. Я едва успела выставить на пути его атаки щит, непроницаемый изнутри.

— Ты что творишь? — огрызнулся он. Мда, он ведь тоже метил в служители Танис, да не сложилось и не сложиться. Недавнее оскорбление испортило ему настроение, и такая импульсивность и отсутствие тормозов откровенно напрягает.

— Зачем? Ещё один пленный. Убить всегда успеем. Эй, ты в шкафу, выходи по-хорошему, — повысила я голос, смотря на Капитана, что также косился на Белли, а не на меня. Он со мной явно согласен.

Дверь приоткрылась и из почти пустого шкафа для одежды показалась высшая эльфийка. Бледная, явно до смерти перепуганная. Он сразу начала говорить совсем тонким голосом.

— Пожалуйста, я не с ними. Меня… заставляли. Я испугалась боя и спряталась.

— Успокойтесь, если вы невиновны, то Империя вам поможет, — начал Заос, оглядывая её, на шее был странный ошейник. — А. Ошейник убьёт если покинете периметр комнаты и приносит боль на сигналы от пленителей, верно?

— Д-да, — кивнула она, — я артефактор, они заставляли делать артефакты. Если делала мало или плохо, то наказывали… много чего делали.

— Не двигайтесь. Сейчас я вас освобожу, — сказал Заос, выходят вперёд, пока я и, судя по кислой мине, Рея думали, что ещё делали с вполне симпатичной эльфийкой.

Капитан построил заклинание исцеления и Пространственник клинок. Короткий надрез прямо по артефакту и эльфийка вскрикнула. Тот успел уколоть её ответной реакцией на разрушение, но Заос действовал быстро и явно знал, куда бить. Он подхватил и сразу начал исцелять тихо заплакавшую женщину.

— Ну что, Белли, чуть не убил пленную, — недовольно проговорила Рея. — Откуда столько агрессии?

— Моя ошибка, — почти сквозь зубы признал он.

Мы вывели её из здания, кажется она давно порог этой комнаты не переступала, может почти с Излома. Заос подтвердил, что её держали в рабстве и теперь местные о ней позаботятся. Мы также отдали пленного и список с наводками. Это уже вне рамок нашего задания и мы отправились на базу.

Пока я, как имевшая больше всего энергии, вела нехитрую машину, Заос устроил разнос Рее за забывчивость относительно сильных магов Пространства и Белли за импульсивность. В остальном служба спокойно продолжалась.

Глава 8. Ещё один

Прошло несколько дней. Я гоняла астральную магию, открывая микропроломы на другой план и вытягивая оттуда энергию. На создание пролома, как и на контроль полученной энергии приходилось тратить свою ману, зато получала внешнюю энергию. При должном умении можно уйти вплюс, но пока не поучалось. Зато она более эрозивная

— Терминус, сбор, задание, — отвлёк меня Белли, зайдя в мою комнату. Я без вопросов надела снаряжение и пошла к штабу, где уже ждала Рея. Зашли внутрь, найдя и нашего капитана.

— Отлично, выезжаем немедленно на юг в эту область, — он указал на карте несколько восточнее Калианской Чащи, ближе к территории Валаса. Какой-то умеренно-опасный лесок, полностью заросший видом деревьев, что хорошо переносили сухой климат. Плотность дерева низкая, что ограничивает её применение, ещё и приграничная область, а потому место довольно дикое и лес никто не трогал.

— Хм. Туда часов пять катить, — протянул Белли.

— Больше. Сейчас в той области только закончились весенние дожди, значительная часть пути по грунтовке. Ехать туда все семь, а то и восемь часов будем, — ответил ему Капитан. — Куда интереснее то, что там засекли. Варант. Движется на север и мы должны его перехватить.

Ого. Неприятные воспоминания. Интересно, а Исток у него будет? Или мне с теми, старыми и более умными так повезло? Хотя, конечно, в этой ситуации Исток мне не достанется. Наверняка найдут, куда его прицепить и унести его в руках никакой проблемы нет. Но это будет отличная добыча для отряда и галочка в личное дело.

— Так чего мы ждём? — хмыкнул Белли. — Наконец что-то действительно крупное! Целый варант! А откуда он там взялся?

— Пересёк границу. Там посты сейчас слабые, они не решились вставать на пути варанта, стягивая ближайшие силы, устроив хаос на границе. Пропустили его без боя, переложив обязанности на нас. Выдвигаемся немедленно, пока он не добрался до какого-то поселения, на его пути уже готовят засаду. Эти твари двигаются хоть и быстро, но долго держать темп не могут, мы должны успеть.

Мы схватили готовые пайки в дорогу и сели в особую машину с дизельным движком на этаноле. Широкая, с большими колёсами возможностью поставить брезентовую крышу. Мы покатили по дороге с внушительной скоростью, Белли с довольным видом выжимал мощь взревевшего движка.

— Капитан Далет, а не крупновата рыбка? — спросила я, — нас аж четверо.

Одно дело потравить варанта в пещере специально созданным против него ядом. Другое — встретить «в поле» чистой магией.

— Нам поможет территориальная оборона. Не волнуйся, варант по оценкам слабый. У нас два огненных мага и дополнительное оружие в багажнике.

— Настало время для Ярости солнца, — про себя хмыкнула я. Если встретить слабого мощным обстрелом толпы народа, то можно и без особых гербицидов. Начала строить сбоку от машины формацию монструозной магии, отрабатывая без активации и накачки энергии.

— Походу сегодня мы увидим пиковую мощь второй причины позывного Солнечный шторм, — проговорила Рея рядом.

— Нет. Империю Солнца с трудом, да и она заточена на атаку по области, — качнула я головой. Я прогрессирую быстро, уже отрабатывала без активации, но сейчас она не подходит.

Мы продолжали катиться быстро ещё несколько часов, доехав до грунтовки, которую изрядно развезло после недавних дождей и ползли по ней остаток светового дня. Благо силовым приводам плевать на сцепление колёс, не застрянем. Двигатель же помогал ехать на тяжёлой машине быстро и непрерывно, не утомляя нас. Уже после заката мы проехали на место, где устроили засаду на прущего на нашу территорию варанта.

Нас ожидала не маленькая группа магов, даже несколько гранатомётчиков. Местность тут равнинная, но на месте засады сделали насыпать, что позволяла встать кучнее, а не вытягиваться в линию. Вокруг был лес, на которых были странные на мой взгляд деревья с толстыми и ветками, на которых росло немного больших мясистых листьев. Салатовым цветом выделялась молодая поросль, да и внизу на присыпанной песком почве росли молодые деревья и нечто такое же устойчивое к сухости. Фон маны тут превысил рекомендуемый для проживания обычных людей, но не сильно.

— И нам прислали четверых, — проворчал кто-то рядом. Вероятно, они надеялись на такую кавалерию, что едва варант в зоне видимости окажется, его аннигилирует синхронный залп. А ведь тут лес — территория варанта. А не каменный мешок пещеры, где нет растений, что он мог бы контировать.

— Сколько до прибытия? — проигнорировал его Заос.

— Часа полтора в известном темпе, — ответил, видимо, местный главный.

— Хорошо, из багажника возьмите пару гранатомётов с зажигательной смесью. Ждём, — приказал капитан. Нас с собой специального оружия загрузили, у Корпуса на складах много всего. А варанта остановить надо на подходе.

Мы заняли позицию и ждали. Я от нечего делать продолжала отрабатывать построение солнечной магии и плетений маны.

— Варант скоро окажется в зоне видимости! — крикнул кто-то и я прекратила тренировку и расслабила разум. Есть немного времени на отдых и я заняла позицию на насыпи. Люди поднимали гранатомёты на изготовку, снимали предохранители и вкручивали ударные детонаторы в ракеты. Ими, конечно, ещё попасть надо, ведь лазерного наведения больше нет. Но монстру от такого точно плохо станет.

Вскоре заметила шевеление над лесом и начала построение Ярости Солнца. Сейчас у меня уходит секунд тридцать — тридцать пять без учёта накачки. По истине мощная магия, понятно почему столь ограничена. И почему освоившие её маги столь ценны.

Но варант явно агрессивен и встаёт вопрос — с чего вдруг? И почему на нас накинулся, а не эльфов, что были ближе от него. Дело явно не чисто, но это ничего не меняет.

Готова.

Ждём команды и неспешно заряжаем магию, не нагружая мана-каналы. Белли недалеко от меня строил нечто очень масштабное огненное. Рея пока просто ждал, но если подойдёт близко, скорее всего зарядит смесью холода и тени. Не гибридная магия, про закидает тем и другим.

Огромная туша была всё ближе, слышался треск и гулкие шаги. Вставшие по насыпи люди целились над лесом, уже срубив ближайшие деревья, закрывающие обзор. Ещё немного… Рановато я заряжать стала — только потери энергии от рассеивая маны из формации.

— Уже близко, в нашу сторону от варанта полетел удар ветром, он знает нашу магию. Заос поднял большой пространственный барьер, приняв дальнюю атаку, что почти полностью рассеялась по пути, но варант повторял удар за ударом.

— Огонь! — крикнул Заос после очередной атаки, бесформенная туша варанта уже подошла на комфортную дистанцию.

Луч испепеляющей магии прорезал сумеречный лес, сжигая верхушки деревьев. Поднялся пар и дым от обилия воды в листьях. Мгновением позже туда же улетело огненное заклинание, вспыхнувшее действительно впечатляющим огненным штормом. Я видела, что попала и продолжала нам своём пределе вливать ману в заклинание. Секунда, ещё одна… что-то не так.

— Вокруг варанта появился пространственный щит! — воскликнул кто-то. — Давим, ещё давим! Говорили же варант слабый!

Надо же. Действительно пространственные барьеры, под которыми был явно охлаждающий воздух щит. А ведь считается, что варанты не вытягивают магию Пространства из-за сложности!

Я продолжала давить. Ещё чуть-чуть по колеблющемуся щиту. Давай, магия, жги сильнее! Теперь я могу выдавать ещё больший поток маны, главное жечь сильнее!

Мана-каналы протестуют, но огонь будто действительно усиливается. Вокруг много звуков запуска химических двигателей ракет и глухие удары взрывов от выстрелов миномётов. Пускали подальше от моего луча, чтобы их не подорвало температурой. Между нами и варантом осталось много дымчатых следов, мелькали огненные шары и лучи света, особенно яркие на фоне тёмного неба.

Всё. Не могу больше. Вечно самый хардкор у меня ночью!

Луч иссяк, заклинание распалось, а я пошатнулась. Щиты варанта выдержали. Белли заряжает ещё одно разовое заклинание, Рея собирает огромные ледяные копья и метает их с огромной скоростью.

Мы… пробили пространственный щит, но у варанта были и собственные неплохие. Но как, откуда у него такое умение? Тем более их надо точно контролировать, ведь эти щиты изнутри непроницаемы.

— Не стрелять! — приказал Заос. В нас опять ударила магия, теперь зеленоватая. Магия природы. Её сгусток разбился о пространственный щит Заоса, но это была не просто чистая энергетическая атака. Волны энергии ушли в землю и деревья «ожили». К нам потянулись ветви, а из земли вылезали корни. Подобная активность основана на магии, для слабых растений это фатально.

— Огненные, по растениям! — скомандовал Заос. Мне тоже надо повторить атаку… но… ещё немного. И так, огромную часть резерва вложила в один супер — залп!

Огненные маги из местных направили свои огненные атаки в лес, сжигая тянущиеся к нам ветви, что легко могут оплести и прорасти внутрь. Но это не выгодный расход энергии для нас, Варант потратил на эту атаку не так много энергии.

В растительного монстра пустили новый залп ракет, разбивающийся о мана-щиты варанты. Но теперь иногда пробивали их и ранили существо всего метров пяти в высоту. Но тот продолжал быстро переть на нас, покидывая в основном магией ветра и, иногда, жизни.

Всё, нет времени прохлаждаться. Снова Ярость Солнца. В этот раз спешно, немного неаккуратно. Меня прикроют и артефактные щиты активны. Едва отошедшие мана каналы протестуют, ограничивая скорость зарядки, но и у Варанта снова запустился пространственный щит, о который разбиваются ракеты, миномётные снаряды и ледяные копья. Я вскидываю винтовку и начинаю стрелять почти без прицеливания. Достаточно попасть в щит.

Варант яростно взревел и в нас полетели целые брёвна, выдранные из земли, а за ним ещё одна ветровая атака. Щит Заоса лопнул от удара, но остаток приняли на себя коллективные щиты группы. И всё же что-то прорвалось, в стороне пару людей сбило с ног, кто-то завопил. Люди стреляли всем, чем есть, непрерывно строчил крупнокалиберный пулемёт с зажигательными.

Пространственный щит варанта снова лопнул, а в охлаждающий мана-щит ударило заклинание Белли. Парень пошатнулся, едва не упал от истощения резерва. Я же всё заряжаю своё заклинание как могу быстро, всё уже болит. Посильнее. Давай, будь как можно сильнее, пробить этот щит и серьёзно ранить варанта.

Залп! Луч унёсся к уже близко подошедшему клубку движущихся стволов. Заклинание вышло идеально, смешанный стихийный переход предельно эффективно перегонял энергию, преобразуя чистую ману в стихию. Мана-щит варанта лопнул! Поток света и жара поглотив большую часть основной туши варанта, раздался ещё один рёв, а в небо повалил чёрный дым.

— УБИ — ЦЫ! УБИ — ЦЫ! В — РАГИ!

Варант говорил отрывисто и гулко, пока его изжаривал поток пламени точно в центр. Ещё… чуть-чуть. Служившие ногами отростки варанта взрывали ракеты, сверху на него падали зажигательные бомбы, обливая его зажигательной смесью, что прилипает к телу. Залп множества ледяных копаний и ветровые удары попали в одну из «лап», окончательно перерубили её. В моей винтовке уже закончился боезапас, но я ещё полсекунды держала заклинание.

Горизонт заваливается.

Огромный оранжевый узор распадается, а я сама падаю на насыпь, едва не теряя сознание из-за неимоверной слабости. Скатилась вниз с обратной от фронта стороны и винтовка упала сверху, больно ударив. Нет, не терять сознание… вроде нормально. Три Истока быстро восстанавливают нужный минимум резерва, иначе действительно потеряла бы сознание. А ещё душа получила лёгкие повреждения от перегрузки. Но ничего, просто очередная встряска. Полежав пару секунд, перекатилась и поднялась на четвереньки. Неспешно встала, пошатываясь.

Голова немного закружилась и я задержалась ещё на пару секунд. Слышны взрывы, крики и низкий вой. Деревья трещали, в а небо валил густой дым. По упавшему варанту отработали всем, чем есть.

Я неспешно поднялась наверх. Варант уже затих и продолжал гореть. Душа… ещё жив. Едва-едва. Вряд ли дадут уйти. Валялся он довольно близко нас. Не малый участок леса сожгли дотла, тут и там догорали крупные стволы. Кто-то из магов ветра отгонял от нас дым, но всё равно жутко пахло гарью от влажной древесины.

— Зачем ты напал?! — крикнула я груде толстых лиан и стволов. Часть была сожжена до угольков, а где-то сочился жёлтоватый вязкий сок. Кажется, варанта многие уже считали мёртвым.

Крикнула я громко, усилив громкость голоса, хотя даже на это мана-каналы отозвались уколом боли.

— ВЫ. ПЕР-ВЫЕ. ВЫ. ВЫ. УБИ — ЦЫ. ВРАГИ МИРА. — После этих слов варант снова затих. И… душа настолько ослабла, что уже вряд ли заговорит. Он продолжал гореть и истекать своим древесным соком. Боль варанты, судя по исследования, не чувствуют, но повреждения осознают. И этот, видимо, уже смирился.

— Эта скотина сдохла? — крикнул один из людей.

— Нет. Но добить милосерднее, — мотнула я головой. Основной побег может отделиться… но, видимо, мы повредили его.

— Терминус, ты в порядке? — спросила Рея.

— Да, немного ушиблась. Выдала всё что имела и рухнула вниз, — ответила я.

— Хех, головой, наверное. Чего с ним говорить? — усмехнулась она. Выглядела девушка не менее устало, но всё же на ногах устояла.

— Если разумен, значит может что-то интересное сказать. Варанты обычно сидят мирно на месте и, пока не подходишь к ним, безопасны. А этот попёр даже не на какого-то из Валаса, а целенаправленно к нам. Вообще-то сказал, что мы первые напали, — заметила я.

— Мало ли что там монстр несёт, — фыркнула она, оглядываясь. Белли, сидел на земле у основания насыпи, Заос кого-то лечил.

— Потери есть? — спросила я.

— Двое, остальные ранены, среди нас всё целы. Но сильная скотина, недооценили, — вздохнула она, покачав головой. Варанта в этот момент кто-то добил, пустив ещё пару огненных заклинаний.

— Мхм…

Минут пять постояла, пока Истоки возвращали меня к жизни, а мана-каналы переставали отдаваться сильной болью на любую попытку прибегнуть к магии. Отряхнулась и осмотрела себя. Винтовке, конечно, от такого падения вообще ничего не будет.

Убедившись, что не упаду, поплелась к варанту, смотря как остальные отдыхают, а капитан помогает раненным. Построила плетение шторма и стала дуть потоком ветра перед собой, отбрасывая куски обугленного дерева, что иногда ярче разгорались оранжевым.

— Терминус, ты куда собралась? — крикнули мне в след.

— Хочу кое-что проверить! Ненадолго!

Мне не ответили и не приказали вернуться, так что я, расчищая себе дорогу, доплелась до туши варанта. Чем бы его… а ладно. Ещё немного постояла рядом, а потом неспешно построила Штормовую стену и вдарила ей в странное место у торса. Взметнулись ветки, пыль и раздутое пламя. А я, вновь расчищая путь, подошла к созданному пролому, пару раз ударив холодом, чтобы потушить варанта.

Истока у него не было, но тут ещё что-то… ага, артефакт. Внутри спрятал. Кинула силовую привязку внутрь растерзанного растительного тела и вытянула к себе большой неровный сфероид. Где-то мера полтора диаметром.

Ясно всё, вот откуда у него щиты пространственные. У него тяжёлый защитный артефакт откуда-то взялся. Артефакты, если правильно понимаю, дрянные, зато крупный.

Левитировать такую железяку в моём состоянии быстро трудновато, так что отпустила на землю. Да и не нужен он мне. Побрела назад.

— Что это такое? Как узнала? — спросил эльф, заинтересованно глядя то на меня, то на здоровую сферу, что варант прятал в себе.

— Я не специалист, но говорили, что варанты пространственными щитами не владеют. Полагаю, это он. Остаточный сигнал маны был, я же чувствительная. Я думаю, что варанта на нас натравили. Слышали, что он мне ответил? Не случайно же к нам не поленился идти. А щит ему дали.

— Звучит логично… Валас решил подставить нас? Нет, вряд ли… скорее всего Анез с их территории действовал. Так, возвращаемся на базу, спать завтра будет, — приказал Заос. — Терминус, как состояние?

— Силами Истоков, уже почти без истощения маны.

— Вперёд за руль, — сказал он. Ну ладно, Белли и правда сейчас как сушёная рыба и будет таким ещё некоторое время. Устало загрузились в машину и покинули поле боя по тёмной грунтовке. Благо я знала, как управлять машиной с механической коробкой, да и на мотоцикле много ездила.

— И нахрена Анезу натравливать Варанта на нас с границы Валаса? — спросил Белли уже в дороге.

— У них много варантов живёт вокруг Мединского моря. У самих почти уже не осталось. Кроме того, там граница на замке. Варант убился бы без смысла. А вот этого слабый гарнизон предпочёл пропустить мимо и оставить на засаду. Ставка что порушил бы хоть что-то и кого-то убил. А ещё отвлёк, — сказала я, задумавшись.

— Да совсем немного сил отвлекли… хотя если атака скоординированная…

— Мы много сил задействовали, — возразил Заос. — Если бы не два очень сильных огненных магов, быть беде. Пославшие его знали, какие примерно силы мы отправим останавливать такого и дали ему мощный щит. К счастью, нашей огневой мощи хватило. Терминус, жми на газ сильнее.

Мне не жалко, разве что трясло сильно. Силовой двигатель на внутреннем заряде тянул нас почти на полную. Поездка выдавалась утомительной, привал мы не делали, но по двое смогли кое-как поспать в дороге. Один ведёт, другой внимательно следит за опасностям и помогает питать двигатель. Заснуть без физической усталости и под рёв мотора было сложно, но подремать удалось.

Приехали ранним утром на пребывавшую в странной суматохе базу. Людей явно подняли по тревоге.

— Капитан Далет. Дело безотлагательное. Началось, Анез начал наступление в ряде регионов. Нас посылают на усиление, — сразу подошёл к нам человек, не успели мы ещё выгрузиться из машины. Нам указали наше назначение на карте.

В машину оперативно загрузили канистры с топливом, подзаправили и выдали готовые паки. Я успела сбегать запросить запас пуль и мне без вопросов выдали коробку из тонкой фанеры, в которых штабелями было уложено пятьдесят штук. Два с половиной кило стали. Сразу как загрузились, мы мы выдвинулась в назначенное место. Сильные маги в такое время нужны, пусть крупные боевые действия — не наш профиль.

Настроение у всех сразу стало мрачным и напряжённым. Это уже не приграничный размен ударами, где анезцев в небе унижали. Началась полномасштабная война.

Крупные битвы зачастую перетекают в перестрелку щит на щит. Точнее так было в старые времена, а потом в такие щиты стали прилетать тактические ядерные снаряды и удары прочих продуктов высшей технологии и магии. Армии обросли ПВО, слоями щитов и дестабилизирующих магию полей. Дальность битв повысилась, а маги воевали малыми, хорошо оснащёнными группами, старясь быть предельно манёвренными за счёт лёгкой техники.

Теперь же велик шанс снова увидеть перестрелку, где победит тот, у кого совокупные щиты и мощь атаки сильнее. Дорога на запад была хорошей, местность тут становится холмистой, значимых укрытий нет. Можно ожидать скоростное маневрирование по земле с попытками разделить силы или реализовать тактику ударил — отступил. Также могут пытаться проскочить в тыл под скрытностью и устроить диверсию. Погибнуть в таком хаосе легко.

В дороге удалось немного поспать, сейчас стоит быть предельно свежими. Надеюсь, грядущий день не станет последним. Надеюсь, мы выстоим.

Глава 9. Отстоять границу

Мы ехали быстро, часто обгоняя других перемещающихся к фронту, и уже скоро увидели что-то вроде старого форта. То есть он был явно новым, но будто сошёл с исторических книг. Знакомый стиль постройки, там должна быть и крупная подземная часть, но сверху это надёжно укреплённая позиция с четырёхметровым толстыми железобетонными стенами. Стрелковые позиции укреплены толстыми стальными листами и их защищают дополнительные щиты. Внутри территории позиции с миномётными подразделениями и возвышающейся башенки с дополнительными огневыми точками.

Форт накрыт постоянным многослойным барьером. Самый внешний и большой — это «мягкий» силовой. Он не стремится остановить всё, что падает на него, но обеспечивает ранний подрыв миномётных снарядов врага. При этом позволяет ударной волне и другим поражающим элементам затухнуть уже в самой атмосфере, а не останавливает её. В работе этого барьера я уже убедилась, видя как время от времени по нему прилетали плохо нацеленные удары, зачастую вспахивающие землю вокруг форта.

Тут должно быть много пулемётных гнёзд и большой запас всего необходимого на продолжительное ведение боевых действий. Оставлять подобное в тылах врагу никак нельзя, его будут штурмовать. Битва ещё не началась, но, судя по всему, анезцы уже нанесли пару пробных ударов. В поле виднелись даже обломки знакомых дельтапланов.

Сам форт располагался на небольшом холмике, получая великолепные сектора обстрела на пустынную местность вокруг. Зелень была где-то вдалеке у речушки, а так тут росла максимум реденькая травка. Остальная растительность тут почти целиком вымерла. Только иссушенная солнцем земля, припорошенная песком. Тут и там виднелся старым лом, воронки от взрывов и ямы небольших свалок, вот и всё разнообразие местной земли.

На западном горизонте виднелись пики гряды гор Парнаса и я почти кожей ощущала исходящую оттуда угрозу. Но врага видно пока не было. Интересно, они попытаются истощить наши силы в дальнем бою, как обычно ударяя, пытаясь нанести максимум урона при минимальным потерях, и отступить? Или, учитывая новые реалии, действительно будут брать приграничные форты штурмом, не считаясь с потерями, покуда те не превышают допустимые?

Едва пришли — нам тут же выдали задание на разведку боем. Разгрузили в машину крупный стационарный щит, поместив его у ног в центре задних сидений. А за ними, к стальному корпусу, прикрепили штатив с крупнокалиберным пулемётом с ленточной подачей. Стрелком назначили Рею, как самую слабую в разрушительности. Заос за рулём плюс обеспечит нам дополнительную защиту. Мы с Белли, закономерно, за тяжёлые магические пушки.

— За-е-бись, — протянул Белли. — А мы не сдохнем?

— Все мы вернёмся в землю, — медленно сказал капитан. — Но не сегодня.

— А я надеялась побыть артиллерией, — вздохнула я. Рискуют они магом солнца и шторма с тремя Истоками. Но приказ есть приказ. Главное не выпасть из машины.

Дизельный движок взревел и мы тронулись. Высокая подвеска едва компенсировала неровности опустыненного грязного бездорожья. Мы взяли ещё южнее, включили магию тени на предел, Рея даже пыталась на ходу иллюзии держать. Но мы всё равно похожи на мерцающий силуэт а сзади разлетается облако пыли. Но так хотя бы хуже видно, куда именно метить.

Свернули западнее. В прицел висящей на ремешке через плечо винтовки заметила облака пыли на горизонте. Карту местности мы изучить успели и знали где тут нельзя проехать и куда можно отступать. Кроме того, миномёта нас могут прикрыть. Достаточно закинуть туда астральную сигналку как маяк наведения. Направление и дистанцию он передаст достаточно точно, пусть и не идеально. Но миномётный обстрел, в любом случае, накроет всю область. То есть мы служили ещё и наводчиками, но этим занимаются Заос и Рея, я же полностью сосредоточусь на ударах магией.

Ох, какой арсенал у меня… попробовать атаковать лучом Ярости Солнца? Нет, слишком неровная местность, много небольших перепадов высотности, чтобы попробовать пробить вглубь строя. Скорее всего, атака уйдёт в землю или небо, когда пробьёт чьи-то слабые щиты. И вообще многовато энергии уйдёт на полное уничтожение машин.

Стала строить Шторм, держа огромную формацию около машины. Белли впереди на пассажирском, заряжал что-то огненно-астральное. Рея вцепилась в быстро «приваренный» пулемёт правее от меня. Разумеется, не нас одних послали, подобных нам машин было несколько.

Я дополнительно запустила два своих артефактных щита вокруг машины, в третий перевела в покрывной режим, защищая меня. Машина жутко тряслась, что сбивало концентрацию, но я постаралась абстрагироваться от мира.

Началась пальба с применением мощных лучей света и огненной магией. Белли атаковал первым, Рея стала метать чистые заклинания холода. На лёд тут слишком сухо. Заос иногда создавал свой пространственный барьер первым слоем, принимая столько ударов, сколько мог. Самое главное, чтобы перед машиной не вспахало землю так, чтобы мы перевернулись на выбоине.

По врагу начался миномётный обстрел, но также разбивался о щиты. Но всё это я видела лишь краем глаза, едва улавливая общий ход столкновения… закончила… последняя зарядка, не торопимся. Лучше не перегружать мана-каналы сейчас. Только отошла после прошлого раза. Перенапрягусь и не смогу нормально участвовать в бою из-за перегрузки.

Рея зажала гашетку пулемёта, ведя не очень прицельный огонь — это было физически не очень возможно. Просто зажала гашетку, наверняка охлаждение ствола встроено. Можно хоть всю ленту высадить, не начав плавить ствол.

Шторм заряжен. Сжатая формация улетела к врагам. Лишь бы её не сбили мощным встречным попаданием.

Нет. Попала. Огромный узор цепей маны и рун развернулся в строю врага. Синий с бликами золота ураганный ветер поднимал облака пыли, закручиваемые турбулентным ураганным ветром. Шиты техники не выдерживали, множество машин перевернуло, сломало колёса. Даже смяло кузов некоторых машин, сорвало крыши и отправило сидящих в машинах людей в полёт, попутно разрывая на части. Люди в небронированных или открытых машинах страдали особенно сильно, но и военным джипам доставалось. Все потерявшие щит машины лишились возможности нормально двигаться.

Шторм стих, а я уже готовлю Солнечное копьё. Дальше ими. От установленного пулемёта тоже толк оказался, как и от миномётного обстрела, что иногда накрывал машин, лишившиеся силового щита. Но из пылевого облако выскочило не мало машин, всё же это был удар по области.

— Стой! — крикнул Заос. Команда не стрелять. Вокруг полный Пространственный щит, по нам ударило магией Разрушения. Щит Капитана потерял стабильность и сразу рассыпался, но основной удар уже почти целиком ушёл в него. Серьёзно…

Послала свою атаку, выбрав одну из машин попроще. Щит почти выдержал. Почти. Колесо лопнуло и машина, резко упав на шасси, воткнулась в кочку и её понесло в занос. А через пару секунд её накрыл мощный морозный взрыв Рей и очередь из пулемёта.

Капитан стал отворачивать на востока, а врага накрывает ещё одна волна миномётного обстрела. Сзади по нам бьёт штормовой поток. Мы как раз шли рядом с одной из наших машин.

— Стой!

Нас накрывает купол Пространственного щита. Поток всё бьёт и бьёт, но они далековато. Мы быстрее. Щит Заос лопнул под ещё парой прилетевших ударов, но щит машины выдержал. А вот у другой команды такого спеца в защите не было и барьер машины лопнул. Но они коллективно удержали последний слой щитов.

Ещё одно Копьё готово… Прицелилась… удар по тяжёлой машине, только что получившей по щитам ракетой и лучом света. Верх почти срезало, я пробила её насквозь точно по центру. Осталась пустая скорлупка, что продолжала катиться по иннервации.

Наш пулемёт перестал бить по ушам, снаряды кончились. Как и силы у Реи, что непрерывно закидывала врагов холодом. Для силовой в основном было слишком далеко. Я же ещё была бодрячком и заряжала новое Копьё. И… удар. Куда-то в силуэты в облаке пыли. Не знаю, попала или нет, но никого вроде не убила.

— Ох, Капитан, как хорошо вы с нами, — устало сказала Рея.

— Каковы потери? — спросил эльф, что следил за дорогой и противником.

— Один тяжёлый штурмовой экипаж, — ответила она. То есть как мы машина. — Нам мощный щит дали, но они числом давят и давят! Размен по числу катастрофически в нашу пользу. Но вот убили ли мы кого сильного… кто знает.

Мы хорошо проехались по флангу, но всё же это малая часть наступающих. Тем не менее мы их хорошо проредили.

— Они так нагло наступают… оружие везут? И не мало поди, — подумала я.

— Несомненно. Мы настреляли, сколько смогли. Превентивно большой урон нанесли. Сейчас отходим охранять фланг на случай прорыва, отдыхайте. Терминус, заряжай щит, — приказал Капитан. Это естественно, я быстрее всех восстановлюсь. Неспешно перелила большую часть оставшегося резерва в большую коробку, закреплённую в большом пространстве у ног.

Бой мы покинули и догнать нас смогут только их лучшие машины, но вряд ли они пойдут на такой риск, отделяясь от основной атакующей группы.

— Я уже почти уверена, что они хотят взять позицию быстрым ударом. Целиком выбить нас отсюда, — вздохнула я. — Максимум взять форт в осаду, остановившись на достаточном расстоянии.

— Очевидно, — согласился Белли. — Хотя вряд ли они смогут окружить форт, кольцо не замкнётся. А вот быстро отутюжить концентрацию наших сил и занять укрепления наверняка попытаются. Но хрен им. Эх, вот бы повторить наш заход.

Все группы остановились на одной из фланговых позиций форта, где была насыпь. Никакой синхронный залп лучевой магией нас не достанет. Сам форт виднелся относительно неподалёку северо-западнее. Там уже пошёл обмен дальними атаками и активным миномётным обстрелом в обе стороны. Анез не щадит свою армию, выходя в такую атаку. Сейчас бы им по тылам ударить, где должно быть полевое командование, но там тоже очень прочные щиты.

Мы же аккуратно наблюдали из-за укрытия, многих людей уже знала, тут все наши. Причём у некоторых тоже были Истоки. Не одной мной рисковали, однако. И не зря, мы нанесли им огромный урон. Страшно представить, сколько я за эту вылазку убила. Думаю больше, чем за всю жизнь до того. Хреновые у них щиты всё же, да и отвечали слабовато. Если не считать тех магов Разрушения и шторма, конечно.

Отдыхаем час — два. Те, кто в форте, могут по мере генерации маны отстреливаться, но для нас имеет смысл только вылазка, когда можешь зарядить от души несколько раз. Я восстановлюсь до пика быстрее, но просто помогу заряжать щиты. Эта битва, скорее всего, затянется и мы успеем ещё раз ударить, скорее всего уже по спинам бегущих!

Война вдали переходила в самую горячую фазу. В небе тоже началась перестрелка лучами света стояла и сражались едва видимые отсюда летуны. Некоторые иногда падали после очередной яркой вспышки. Гордая современная авиация! Скорее всего, анезцы загрузились взрывчаткой, чтобы на головы прицельно уронить.

— А что это там… — пробормотала я про себя, щурясь.

Пролетели ещё какие-то объекты… издалека, продолговатые, крупные.

Что-то плохое у меня предчувствие. Активация всех трёх щитов вокруг нас. И ещё сама. В щит базы что-то ударило.

По глазам ударила ярчайшая вспышка света, легко остановленная щитами. Пришедшая через некоторое время ударная волна взметнула пыль, но мы далеко. Щиты выдержали. Кого-то сбоку откинуло на землю, кто-то успел убежать за насыпь или тоже усилить щиты. Кто-то рядом яростно мастерился и стонал.

— Что за херня? — воскликнул Белли. Щита базы и огромной части сцены и башен не было. Ракеты. И мощные. Ядерные? Неужели тактический заряд?..

Но откуда?!

— Капитан, что делать? — тихо спросила я.

— Отступать, — Заос уже построил заклинание исцеления помогая человеку, которому обожгло глаза. Такое сложно исцелить, уже не простая стимуляция регенерации, а управляемое восстановление потерянных частей тела. Но пока организм работает, это лишь вопрос времени.

— Команда всем, прикрываем отступление выживших в форте! — приказал один из присутствующих. Майор. Он командует нами в этой операции. Значит, это и будем делать.

Пока наблюдали за битвой, мы успели немного восстановится. Да и на всех машинах мощные дизельные движки. А потому как только раненные пришли в приемлемое состояние, мы загрузились в машины и двинулись.

Но… откуда у них такое оружие?

— Может ли быть… что они смогли сохранить оружие, что было Излома? Откопать где-то? — сказала я вслух. Просто мысли, но…

— Мы не смогли. Логически нет. Перед нами факт применения мощного оружия. Возможно, какой-то гений смог за это время воссоздать его, помня идею… но… это плохо! — рыкнул эльф, сильнее сжимая руль. Впервые вижу его в ярости. — Чёрт, сколько там людей сейчас погибло! Ждали, когда соберутся! Лишь бы у них не было много таких боеголовок! Или у нас огромные проблемы.

Да. Единственный шанс, что это штучный образец. И ведь ракета была не одна. Но вот теперь за свою жизнь ещё страшнее. Будь я там на артиллерии… могла бы там и погибнуть. Вижу, снесло далеко не все укрепления форта, наверняка много выживших. Но большая часть людей была у западной стены, встречая авангард врага, и там всё попросту разворотило.

Эта война вновь забрала лучших из нас.

Мы приближались к стенам уже видя, как с базы эвакуировались на забитых до отказа машинах или лёгком транспорте. Симптомов лучевой болезни также не чувствовалось, хотя бы тут всё хорошо. У нас была фора, пока анезцы не доехали сюда. Они до того наверняка держались на достаточно безопасном расстоянии.

— Капитан, я собираюсь сильно устать. Можем ли мы выехать так, чтобы оказаться на прямой видимости? Хочу применить Шторм. Или Империю Солнца попробую осилить, — сказала я. Сейчас мы ехали вдоль пригорка, вероятно сглаженного временем следа от воронки после супероружия. Враг нас не видел, но стоит его позадержать.

— Второе символичнее. Но что будет после второго? — спросил Заос.

— Шторм равномерно ударит по всем, может, кого-то просто перевернёт. Империя обрушит более-менее наводимые лучи. Если попаду ими, с большим шансом пробью щиты. Увы на хороший удар у меня нет резерва, но хоть что-то.

— Давай Империю, — решил он. Начала предельно сосредоточенно строить заклинание. Наведение по идее простое, на хороший Шторм сил и правда нет, а эта магия более концентрированная. Белли тоже уже что-то готовил, наверняка также собираясь полностью исчерпать едва восстановившейся резерв. Рея пока ничего не делала. Должен же кто-то боеспособный остаться.

Не одна мы собирались задержать авангард врага. Около всех машин нарастали узоры формации разной магии. Даже с полуразрушенного форта, где перезапустилась часть щитов, тоже изредка постреливали.

Капитан дал мне время… вроде готово. Вроде стабильно. И резерв перетекает в зарядник огромной формации. Даже близко не полный заряд, но выжму туда всё что есть. Заос резко выехал на возвышенность и повёл машину по верху. Истощение маны уже поступало. Запуск.

Эта формация улетела не в наступающую армию, а в небо перед ней и развернулась десятком отдельных формацией поменьше. Контур истончился и колебался, едва сохранив стабильность. Немного навести потоки атак… не так уж сложно.

Каждая из десятка маленьких формаций засверкала как маленькое солнышко и из неё на землю обрушился короткий ливень из солнечных лучей. Каждый источник атак наводился независимо, и я успела на ходу корректировать прицеливание некоторых из них.

Коротко. Лишь секунды две. Но несколько машин уничтожила. Две вовсе взорвались с огромным фейерверком. Явно химическую взрывчатку везли. Частью атак вовсе промахнулась, урон небольшой, к счастью щиты у них хреновые.

Огненный удар Белли тоже окатил наступавших настоящим огненным валом. Щиты некоторых машин пробило и те вспыхнули как спички, плавясь или, хотя бы, лопнули колёса. Атака даже более впечатляющая, чем моя. Но сложно сказать, кто из нас убил больше. Главное, что задержали Анез хотя бы ненадолго.

Даже Заос метнул ледяной ураган, не очень разрушительная магия, но кого-то может проморозить насквозь. На эффект мы не смотрели, ведь нас уже атаковали. Сразу завернули обратно на другую сторону в низину. Остальные группы также отстрелялись по разу и отступили. Так… у меня ещё есть винтовка, до которой пока не дошли руки. Я устала, держусь на Истоках, но если будет погоня, она поможет отстреливаться максимально экономно по энергии.

— Как тараканы прут, — стиснула зубы Рея. — Сможет ли вся база эвакуироваться?

— Не факт. Сюда уже должны подтягиваться силы… но ситуация сложная. Не уверен, успели ли уже доложить, — Заос всё также был крайне хмурым, сжимая руль. Мы приехали к единственным воротам у восточной стены базы, где к нам тут же стали набиваться люди. Пришлось потесниться, меня сразу вдавили к двери. Один мужчина притащил короб с лентой для пулемёта и оттеснил Рею.

Люди набивались в мощный военный внедорожник лишь бы не мешать водителю. Кто-то залез в багажник, а потом и на багажнике люди разместились. Все были очень напуганы, но им повезло выжить.

Двигатель взревел и машина понеслась на восток на всей доступной скорости. Люди у форта ещё оставались. Не знаю, хватит ли транспорта на всех. На базе много транспорта, но хватит ли на всех выживших за раз? И что с раненными? Их бросили? Это война, но оставлять за спиной товарищей было ох как неприятно.

Впрочем, навстречу нам пролетели звенья летающих. Анезцев в небе не видно, а значит, сейчас на головы штурмующих обрушится огонь. Щиты форта тоже всё ещё активны. Это должно дать время на эвакуацию. Но позиция, несомненно, потеряна.

— Это была ядерка? — спросила Рея у одного из бледноватых эвакуированных.

— Без понятия, — ответил он не сразу, дёрнувшись. — Повезло оказаться в тот момент за стеной внутренних зданий. Лучевой… вроде нет лучевой. Может быть, чистая…

Остаётся надеется, что это у них штучные экземпляры… или нас сметут. Но если есть такая технология… скорее всего, они потому и ждали всё это время, готовя оружие. И наверняка ударили им не только здесь, позволив сконцентрировать силы обороны.

Вскоре увидели идущую навстречу подмогу. Значит, доложили и командование спешно собрало все резервы и отправило прикрывать отступление.

— Все штурмовые экипажи, разворот, высаживайте эвакуированных! Возвращаемся! — скомандовал Майор. Остановились и высадили посреди дороги всех, иногда чуть ли не пинком. Мы успели немного отдохнуть, Рея вообще не приняла участие в последней атаке.

Развернулись и погнали следом за свежими силами. Впереди в небе шёл бой. Скорее всего, там уже сменилось несколько групп, отстрелявшись. Кажется, наши имели преимущество в небе. Хотя бы там, иначе эвакуация была бы слишком опасна. Уцелевшие дельтапланы, далёкие точки в небе, отступали.

Снова приближались к форту, я прильнула к винтовке, Рея снова за пулемётом.

Попутно готовлю Солнечное Копьё. Базу уже окружали, обстреливая сильно мерцающий щит. Видела, как маг Разрушения, снял одного из обороняющихся, пробив щит в момент нестабильности.

Я выждала момент и запулила Копьё точно в зад тяжёлой машины, едущей точно на закрытые ворота базы. Они была бронирована, но не колёса. Резину обгорела и одно колосе лопнуло, тяжёлая машина стала скрести кузовом по земле, поднимая облака пыли. Таран отменялся, их повело в сторону.

А теперь прильнула к прицелу винтовки, выбирая цели попроще. Свежие силы отрабатывали масштабной магией, прорубая путь через врагов. Мы неслись прямо к воротам, окружённые множеством слоёв щита. Пулемёт непрерывно стрекотал и вполне успешно снял одной машине щиты, а сама Рея тотчас пустила в неё два взрыва холода, что убили одно из пассажиров, что создавал свои щиты и отбивался магией.

Я тоже нацелилась и выстрелило… мимо… ещё раз. Попала в дверь водителя и прошила насквозь. Свечение щитов внутри машины сразу померкло.

Атаки по нам были на менее яростными. Враги не хотели отпускать оставшихся на базе и хотели убить подмогу. Но пока наши щиты были на порядок лучше, а свежие силы и налетевшие сверху союзники пока сдерживали их.

Мы резко затормозили около ворот базы, сделав резкий разворот. Тяжёлые трёхметровые створки отъехали в стороны и остатки людей со всех ног рванули к нам, некоторые помогали идти немного раненым людям. Вокруг нас гремела пламенная битва, я непрерывно стреляла по машинам, которые кто-то уже атаковал. Магазин кончился и я его сменила, заряжая винтовку. И про остатки магии не забывала. Солнечный удар расплавил колёса ещё одной бронированный машины, что лишилась щитов.

Заряженные моим астралом пули пробили истончившийся щит одной машины без верха и снесли голову водителя и ранили пассажира, что заряжал мощное заклинание. Волна рассеянной огненной маны разошлась хаотичной волной, поджигая машину.

В это время крупнокалиберный пулемёт вновь обстрелял всё ленту, к нам как раз уже набились до предела и с территории форта больше никто не выбегал. Движок взревел и мы сорвались с места, отступая под прикрытием других машин и «авиации».

Я сидела почти без сил. Резерв опять опустел и всю генерацию я сразу заливала в щиты машины. Все мои щиты, что часто выходили на первый слой защиты, уже разряжены, но этот надёжнее. Щиты другой машины, что тоже заехала за пленными, явно немного пробивали, но вроде обошлось без потерь.

Сзади грохотнуло. Ха, остатки боекомплекта заминировали. Анезу достанется самый минимум. Но всё же это поражение Ришара.

— Что это было? Пёрли и пёрли. На нас не спустили элитные силы, — ругнулся Белли, «вынужденный» держать на коленях двух женщин, буквально упавших на него с истощением.

— Зато элитное оружие, — ответил ему Заос, напомнив про ракету. — Впервые вижу битву на автомобилях. К счастью, в такой свалке нас не могли адекватно атаковать. Но с такой численность, оборона вполне могла бы захлебнуться… хотя щиты у них и правда позорно слабые. Третьесортная армия. Фактически послали мясо на убой.

— У них там проблемы с пищей. Зима не так давно кончилась, старые запасы должны поджимать, — напомнила я, с неприятным ощущением складывая логику Анеза. — Зато хоть отбавляй ресурсов на силовые движки и эльфов, что имеют право быть в лучшем случае артефактором. Плюс мобилизация вообще всех магов. Хотя среди них были сильные маги в машинах, защищённых не хуже нашей. Но они держались сзади и постреливали, пока мы спустили все силы на мусорный авангард.

— Вот ублюдки. Но откуда у них такое оружие? — стиснул зубы один мужчина рядом.

— Вот это непременно нужно выяснять, — мрачно сказал Заос.

Нам пришлось везти всех этих людей на вторую линию защиты, что сейчас спешно укрепляли и думали, как организовать хоть какое-то ПВО. Теперь маги света, скорее всего, будут круглые сутки глаза ломать, глядя в небо. Плюс начнут строить много подземных укрытий на каждом шагу, чтобы по первом сигналу прыгнуть в них. Заряд, в общем-то, не такой уж мощный. И всё же он представляет чудовищную опасность.

Людей высадили на военной базе второго эшелона обороны, иных приказов не поступало и мы отправились на базу приписку. Магическое истощение уже отпустило, но ощущая себя выжатой морально. Безумная битва, в которой твои усилия едва заметны и смерть всегда рядом.

Вернувшись в находящуюся вболее безопасном месте базы, получили последние новости. Анез начал наступление в нескольких местах с разной успешностью. Кое-где также применялись эти ракеты, сегодня умерли тысячи солдат Империи. Но кое-где подоспевшие резервы остановили наступление, воспользовавшись удобным для нас ландшафтом. В других местах Анез закрепился и послал «гонца» с посланием, что скинул его на нашу территорию и сбежал.

Благодаря Заосу даже узнали его смысл: Анез нашёл способ восстановления технологий прошлой эры и налаживает массовое производство, сейчас они продемонстрировали силы и предложили сдаться на их милость, в ином случае в ближайшее время нас сотрут.

Глава 10. Важное задание

— Итак, всем отрядам, — говорил полковник, собрав нас в главном зале штаба для крупных объявлений. — Наконец нас используют по прямому назначению. Задача подтвердить истинность заявлений врага и, если это так, любой ценой сорвать восстановление технологий прошлой эры как минимум или захватить документацию как максимум. Даже если они блефовали, необходимо сорвать производство новых ракет. Это задание высшего уровня риска и я пойму, если кто-то сейчас захочет сменить род войск.

Он оглядел комнату, никто не отозвался. Разумеется, мне было страшно. Это задание, где легко умереть героем, но отступать не буду.

— Отлично. Вы все будете заброшены разными методами. Да сопутствует удача и слава героям Империи Ришар. И да поможет вам Танис, ведь Пламя Воли всё ещё с нами, и, несомненно, возлагает на нас свои надежды.

Нам показали возможные пути заброски и распределили сектора поиска. Все разошлись сделать последние приготовления. Да хотя бы помыться напоследок и немного поспать. Напряжение витало в воздухе, все понимали что на кону и Разведывательно-диверсионный корпус именно для этого и существует. И всё же это не удар по тылам армии или срыв снабжения, не попытки быстро пустить по ветру малые укрепления. Мы должны в целой стране найти источник страшного оружия, что, несомненно, охраняется по высшему разряду, и украсть его.

Сначала нужно попасть на гористую территорию врага, провести разведку по своим секторам и позвать остальных, при обнаружении цели. Опционально нанести урон их промышленности. Они вполне могли блефовать про восстановленные технологии, но ракеты у них есть. Подобные вещи не собираются на коленке в сарае. Вокруг неё крутится множество специалистов разного профила, подвозятся ресурсы а потом под конвоем транспортируются готовые изделия на место пуска.

Миссию смело можно назвать суицидальной. Разумеется, планы отхода есть и даже контрнаступления наших навстречу отступающим в случае крайней необходимости. Качественные сигнальные артефакты обеспечат нам связь.

Из путей заброски было море, воспользовавшись быстроходным катером, десант с неба, прямо по границе ползком при предельной скрытности, устроив в ключевые моменты отвлекающие манёвры. Наконец, через знакомые мне пещеры. Их не взрывали, просто поставив караулы и убивая всех вылезающих, пока Анез не понял, что происходит. Ситуация по ту стороны пещер нам неизвестна, но достаточно пройти большую часть маршрута, послав вперёд профи в изменении. Там по одной из пещер можно отойти в сторону от сторону и прокопать новый выход. Если удастся себя на обнаружить, то мы получим надёжный маршрут под границей.

По этой причине вся знакомая мне низина сейчас была под неусыпным надзором, ведь и те могут попробовать выкопать сотню-другую метров нового тоннеля. Но со стороны Анеза горный ландшафт сложнее. Возможно, удастся сделать незаметный выход.

И я искренне рада, что мне не придётся лезть в те пещеры. У нас в отряде ноль мастеров изменения, а посылать с нами просто копать не рационально. Ползком по границе тоже не вариант — от меня одной как от троих человек фонит, а там нужен максимум скрытности. Увы, нанокостюмов нет, и для меня этот вариант отпадает. На такое лучше посылать людей без Истоков. Хотя… не берегут меня, в принципе посылая туда. Или думают, что раз была и выбралась один раз в одиночку, то и второй раз получится?

Так или иначе, нас забросят по воздуху. Уже нашлись хреновы шутники, что назвали нас космодесантом. Конечно это звучит несравнимо круче, чем «морячки», «черви» и «мыши», но мне что-то от этого не легче. Успокаивает лишь то, что в воздухе Ришар сильнее.

При подготовке к отправке, я сняла с одежды приклеенные совсем недавно знаки отличия и бирку с именем. Не стоит, чтобы враги с первого взгляда понимали, откуда ты. И именно потому форма Корпуса настолько безликая и часто меняется и не соблюдается строго. К тому же Заос и Рея накинули поверх формы дополнительные накидки с теневым сокрытием.

Мы не планировали общаться с гражданскими, но не попадаться на глаза не сможем. А в случае чего общаюсь я или Белли.

Я зарядила все магазины силовой винтовки, семьдесят пять должно хватить. Также мы все, особенно крупный эльф, нагрузились дорогой алхимической и магической взрывчаткой, если надо будет что-то подорвать, не тратя маны или дистанционно. У части взрывчатки были детонаторы с пультом на астральной сигналке.

В рюкзак ушёл хороший запас супер-питательных батончиков. Знакомая дрянь. Безвкусно, зато предельный запас пищи на единицы массы. Также прихватили пару хреновых безликих щитовых артефактов, чтобы продать местным, если понадобятся деньги.

Наконец «транспортный вопрос». Пешком ходить долго, а доставать транспорт на месте опасно. Нам дали два частично разобранных шасси велосипедов. Без трансмиссии, только силовой движок. На месте быстренько соберём. Они ещё и двухместные, поскольку одному катить долго будет слишком утомительно.

Для «космодесанта» также выдали знакомые сбруи с облегчённой стальной пластиной на спину, это позволит самому затормозить падение, одели её под одежду, полезно. Но не все готовы к такому экстриму, а потому дали мини-парашюты, в которые восходящим потоком магии воздуха из артефакта будет даваться достаточная для торможения тяга. И раскрывать их желательно поближе к земле, чтобы снизить шанс обнаружение. Уже взрослые маги — разберёмся, как говорится.

— Чем ближе к заброске, тем сильнее нервничаю. Зато после настанет обречённое спокойствие, — сказал Заос, пока мы ехали поближе к границе. — Главное сейчас волю не потерять.

— Страшно не забрасываться. А думать, как выбираться, — вздохнула я.

— Всегда есть путь. Надо только быть достаточно смелым, чтобы им воспользоваться.

О да. Так и есть, я тому прямое доказательство. Помню тот эпизод, будто он вчера был, когда я с гордо поднятой головой прошла на секретный объект, прикрикнув на охранника.

В молчании мы приехали на «аэродром». Подцепились упрощённым креплением, что легко отцепится в полёте. А сердечко-то в пятки то уходит.

— Мне сейчас очень, очень хочется найти того духа и попросить повторить манёвр с астральным переносом, — сказала я.

— Хочешь просить монстра об услуге? — фыркнул Белли. — Дальше что, подружишься и предложишь за Империю воевать?

Если честно, будь он согласен, я вообще не вижу проблемы. Разумный есть разумный. Мы действительно поклоняемся одним сильным энергетическим существам и считаем монстрами других, похожих на них. Так, ересь, не стоит. Да и вообще, Танис ненавидела духов.

— Первый полёт? — спросил мой «пилот».

— Нет, я служила пять дней стрелком, практика от Института. Шесть сбитых. Ну, шесть с половиной, если по-честному.

— Недурный счёт. Но в этот раз приземление… Удачи вам. Надеюсь, смогу поднять твои метафорические стальные яйца, — сказал он. И правда, в текущей ситуации риск огого.

Взлетели мы действительно высоко. Уши закладывало, а дышать становилась всё труднее. Вечерело и уже проявлялись звёзды. Так высоко ещё не летала.

Мы разреженным для меньше заметности строем понеслись к засветке заходящего солнца, будто пытаясь его догнать. В основном на фоне неба проще засечь… но сейчас летели не только мы четверо. Значительно ниже, подстраиваясь под нам, летела ударная группа, вроде как обычный рейд. Стандартная тактика, вечно работающая в обе стороны. Отвлекут внимание и буквально прикроют нас собой.

Крылья странных модулей пилотов удерживали иллюзию и мы отчасти планировали, экономя энергию. Мы сейчас тяжело гружённые и пролететь надо много. Не сомневаюсь, они знают свой предел дальности полёта, а потому выбросила этот вопрос из головы.

А здесь… красиво. Смотрела на проплывающие внизу горы и облака, а также тёмное небо. Мы довольно далеко уехали на север для этой заброски и земля в основном была буро-серой, лишь редкие зелёные пятна в небольших горных долинах виделись. какие растения уже распустились. Зато небо над нами безумное красивое. Близкое как никогда и всё же недостижимое.

— Прибыли. Удачи! — крикнул пилот после долгого полёта.

— Удачи всем нам, — ответила я. И… по возвращении дам в морду тому, кто назвал нас космодесантом! А потом ещё раз и ещё! И так до полного удовлетворения. Прыжки с микропарашютами, в полной экипировке, мать их!

Невесомость, земля приближалась. И всё же движениями рук и ног сманеврировала в воздухе, оказавшись поближе к Заосу. Я же силовой маг! Соберись, тряпка!

Заякорила плетение силовой магии на пластину за спиной, скорректировала своё положение и дала тягу вверх, замедляя полёт. Я много училась контролю! Много тренировала и силовую! Выдержу поток энергии своего текущего веса!

Краем глаза отслеживала остальных и вниз… Мы летели на заснеженный горный участок. Нет, немного мимо. Просто на скалы пониже. Ещё сильнее затормозить… всё же применю парашют.

Дёрнула кольца, небольшой парашют выскочил, но артефакт на магии ветра не применила, продолжая силовой магией замедлять себя и выравнивать положение. Это левитация самой себя на прямом контроле. Сложно. Нужна тонкость, аккуратнее… импульс вверх!

Дёрнулась, уже почти коснувшись земли, немного подлетев вверх ослабив стропы, а потом рухнула на ноги, будто прыгнув с высоты в полтора метра. Ура! Земля! Правда, территория Анеза…

Быстро скинула повышенный поверх всего рюкзак и свернула парашют в него, убрала лишние крепления подвеса. Вокруг не было ничего опасного, но стоит поскорее свалить отсюда.

Вижу, как в стороне приземляется Рея и чуть дальше Заос. На парашютах. Слабаки! Я вот почти напрямую прыгнула! А где наш второй атакующий?..

Сканирование местности. А… дальше вниз улетел. Ну, нам всё равно туда спускаться. Высунулась с обрыва и просигналила коротким направленным светляком. Внизу также мигнул белый огонёк. Ну всё, он знает, где мы.

Соединились с другими двумя членами отряда.

— Мамочки, — Рея уселась на зад, едва приземлившись.

— Но-но… всего-то падение с высоты в километры, — погладила я платиновую блондинку по голове, получив ошалелый взгляд и улыбнувшись. — Надо валить.

— А тебе весело? — буркнула она, убирая на лоб защитные очки.

— Адреналинчик, — согласилась я, понимая что в конечном итоге мне так-то понравилось. Нервишки под конец сдали, даже подкинула себя вверх, побоявшись момента касания земли. Но общее впечатление хорошее. — Давай, сворачиваем парашют.

Я помогла Рее свернуть доказательство того, что тут десантировались. К нам подошёл немного растрёпанный, но спокойный капитан.

— Где Белли?

— Вон там, уже просигналила, — указала я под склон.

— Тогда спускаемся.

Мы спешно двинулась вдоль склона, ища достаточно пологий путь. Прямой слишком отвесный и прыгать всё же опасно. Если бы магию полёта выучили… но пока не занимались этим. Даже Заос не умел, поскольку не имел нужной специализации и до Излома у нас были лётные блоки. А после Излома он был слишком занят. Но я обязательно плотно займусь магией полёта. Квалификации силовой магии у меня достаточно, вон даже на прямом контроле затормозить смогла.

Петляя по склону и иногда аккуратно прыгая с небольшой высоты, мы вскоре спустились к подножию скалы и воссоединись с нашим кудрями шатеном. Нашли место поукромнее и начали сбор транспорта. Конечно, моему железному пони, то есть горному велосипеду он уступал во всех отношениях: колёса меньше и только один тормоз, но проехать по бездорожью сможет. В любом случае мы не собираемся его насиловать горным даунхиллом на огромной скорости.

Где-то минут двадцать возни с изменением и инструментами, находясь в темноте и оба двухместных транспорта были готовы. Мы сверились с картой, попытавшись определить, где мы точно. Пора двигаться к своему сектору поиска. Забросить нас могли только на самый восток.

Наконец, мы сожгли парашюты с мешками от велосипедов и выехали на дорогу. Я привычно села на знакомый транспорт, Рея пристроилась за мной, схватив рюкзак и талию. Заос шёл впереди, ведя нас. Стоило поскорее покинуть этим места.

Покатили аккуратно по более пологим склонам. Заос впереди. И да, надо как можно скорее покинуть эти места. Нас вполне могли успеть засечь. Одно дело — случайные люди в горах, всё же тут большая страна. Другое дело — случайные люди, упавшие с неба.

Теперь мы ехали по Анезу. Правда с нашими сумками и на таких велосипедах мы выглядели слегка подозрительно, в результате чего это несколько раз плохо кончилось для слишком бдительных людей. Одна я могла сойти за курьера. Но не четыре человека на двух велосипедах. Пушку я, конечно, прикрыла лёгким тканевым чехлом, но от этого мало толку. У человека с моим видком за спиной явно не гитара будет.

Ночевали в максимально глухих местах, ставя часовых. Погода стояла прохладная и Рея опять повадилась залезать ко мне на подстилку. Меня это надоело и подстилка стала одна и мягче из-за двухслойности. Это даже мило, её парень будет рад таким повадкам девушки. Та только выгнула бровку, хмыкнула и не спорила. Мужская половина отряда вовсе проигнорировала это.

Движение не запада проходило спокойно. Если нас раньше и засекла, то теперь потеряли из виду. Но я заметила, что за год у Анеза стало намного больше транспорта, что для нас хорошо. Всё же мы не могли ехать путанным грунтовками и гористой местности. И без систем опознавания с базами данных граждан, мы могли себе позволить вести себя так нагло.

Недавно сформированный отряд получил жесточайшее испытание. И мы его пройдём.

Глава 11. Эксперименты

Мы приближались к своей зоне поиска, скоро начнём поиски начиная с приоритетных мест. Вечерело, мы нашли место потише, поужинали и легли спать. С отрядом было кратно спокойнее, в пути я могла положить на них, а ночью не приходилось засыпать одной, понимая что сокрытие ауры слетает и остаётся только накидка.

Этой ночью я дежурила первой. Отошла немного в стороны и подпёрла стеной выпирающую каменюку, что скорее всего скатилась с гор. Я маг души, мне не обязательно оглядывать всю местность, а так и меня не заметят, и я могу кое-что проверить.

Кое-что, не дающее мне покоя. Я маг и знаю, что вся наша магия исходит от разума. От точного контроля энергии. Но когда я недавно использовала свои заклинания, желая чего-то, они будто неуловимо менялись. Магия солнца хаотичная, нестабильная, мне могло показаться. Но чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что с магией было что-то не то.

Когда остальные заснули, я построила своё теневое заклинание сокрытие в дополнение к артефактам и зажгла маленькое огненное плетение. Подала ману.

Над рукой зажёгся слабый огонёк, как от свечи, вокруг плавали волны энергии от плетения маны. Всё обычно. И… я от него что-то захотела?

Ну… будь мощнее? Жги сильнее.

Ну да — ноль внимания. Но тогда точно что-то было!

Сосредоточилась. Пыталась вспомнить чувство, когда желала от магии чего-то.

Что за глупостями я занимаюсь? Нельзя взять и сделать пламя…

— Другим? Нужно менять не пламя, — удивлённо поняла я, тихо бормоча. Теперь как бы сосредоточилась не на пламени как таковом, а на преобразовании энергии, как бы пытаясь усилить его эффект, усилить воспламенение маны. Ток маны не изменился, но пламя стало чуть плотнее. С перепугу упустила плетение.

Что происходит?.. Погодите… у меня есть дар! Стихийная склонность, усиление определённой стихии без трат энергии! У меня только сейчас пробудился дар? То есть и сама мана с огненным сдвигом?

Я теперь сделала точечный выброс чистой маны и сосредоточилась на нём. Тоже чувство, преобразования энергии… И он стал слегка оранжевым, частичный стихийный сдвиг, смешанная энергия как от огненного Истока. Но я могу ещё больше. Усилить стихийное преобразование…

Дёрнулась, сердце забилось. Нет. Во имя Танис. Что это? На мгновение мана… стала пламенем. Чистым. Без плетения. Мана загорелась.

Так. Ещё раз… мана… должна быть… бля! Что за хрень?!

В этот раз удержала. Над ладонью горел огонёк. Просто огонёк в воздухе, без всяких следов создающей его магии. Странное ощущение. Другое. Я его не контролирую… скорее он мне… подчиняется. Да, так правильнее. Естественнее, опасней. Чутьём понимала.

Но… как-то может создать огонь без плетения?.. Духи. Только и исключительно.

Огонёк погас. Теневое заклинание рассеялось.

Это такой дар. Это очень, очень редкий, уникальный дар.

Сама себя уговариваю.

Я… дух? Потому дух Жизни, Тирсей, помог? Помог сородичу?

Руки дрожали. Когда я хотела, желала большей мощи заклинаниям, я добилась того же, усилила ману, сделала её более огненной. Сейчас ВООБЩЕ не было утечек энергии на само плетение и его несовершенство. Это было чистейшее пламя. Вся мана без остатка воспламенилась, эффективность преобразования энергии сто процентов.

Духи могут использовать любую магию людей. Но лучше всего ту, что соответствует их стихии. Их мана имеет сильнейший стихийный сдвиг… нет, погодите.

Снова зажгла просто огонёк маны и прислушалась к нему.

Немного Созидания, Жизни и Тени. От трёх моих Истоков. Никакого огня.

Снова нащупала ощущение. Будто новой конечностью училась двигать.

И мана послушно стала огоньком.

Я как дух… но не дух. Дух без склонности? Дух с настолько слабой склонностью, что не замечаю? Или всё же есть дар, позволяющий контролировать магию без плетения?.. А если свет?

Потушила огонёк и сосредоточилась. В солнечной магии основной элемент это свет…

Пыталась заставить выброс маны стать светом… нет, не уговаривать. Нужно как-то преобразовать, пожелать нужное.

Сидела ещё минут десть, пытаясь иначе и…

Свет! Сгусток маны стал шариком чистого белого света. Немного иное ощущение и одновременно тоже. Будто иначе шевелить рукой. А снова огонь… как тогда… да, опять огонь!

Нет, я не дух, двух стихий не бывает. Аж от души от легко… особый дар?

Или что тогда? А может… тень? Я много пользовалась тенью… Нет, что-то не выходит. Или не владею, или не поняла как… холод?

Тоже нет. Не получается их создавать. Из основных стихий всё. А, стоп — ещё Жизнь… как должна выглядеть Жизнь в виде маны? Нет, тоже не выходит. Или я что-то делаю с этими стихиями не так, или могу только свет и огонь… «только». Я только могу вызывать стихии усилием воли, мелочи какие! Даже удивить никого не выйдет! Ха-ха.

А если не стихии? Что-то, управляющее физическими законами?

Для начала запустила пассивную поисковую маги, поняв, что вообще забыла о своих обязанностях дежурного. Всё тихо, живём… Силовая магия. Возьмём камушек, окутаем маной и… и… и… размечталась.

Огонь… и свет… выходят. А если побольше маны, а не такой жалкой огонёк? Шуметь нельзя, но может…

Опустила руку с огоньком и стала пускать больший поток пламени в землю рядом… да тут вполне серьёзный огнемёт! Причём пламя хорошо мне подчинялось и било сильным потоком, не спеша рассеиваться. Я могу его выпустить на приличную дальность, не дав рассеяться или быстро выгореть. Будто воспользовалась неплохим огненным заклинанием.

Так, нельзя шуметь… странное чувство… нагрузки?

Вообще едва уловимое. Но я и едва воспользовалось силой. То есть использовать магию так труднее, сильнее нагружает душу? Но даже без этого… вау. Вот это дар во мне открылся. Уверена. Я же человек. Помню, как родилась, кое-как родителей, я тогда ещё мелка была…. А потом огромный и длинный пробел, когда я занималась очень много чем. И одновременно всюду непонятно с кем я этим занималась и почему.

Тогда со мной произошло что-то сделавшее меня такой? И потому мы забыли человека, что меня, несомненно растил… и ведь будто бы даже имя на языке вертится, но вспомнить не могу!

А ведь я помню…

Помню? Разве помнила? Помню, как меня кто-то учит контролю плетения. Смутное очертание руки, потоков энергии над ней. Мягкий голос… помню, мне показывали, как сидеть на байке. Но я тогда ещё не доставала ногами до педалей. Рядом стояла фигура, что рассказывала мне мне про байк, но не могу сконцентрироваться на образе, и всё же помню общую картину.

С каких пор… я это помню?

Память возвращается? Или раньше просто не задумывалась? Она была фрагментированным хаосом с потерянными ассоциациями. Тут и там осколки всплывали, но думала, что разум давно собрал всё.

Как так вышло, что я, сидя ночью посреди территории врага, понимаю, что могу усилием воли призывать свет и огонь, а затем вспоминаю то, чего раньше не помнила? Что я вообще раньше делала?

Ах, да… Сидела за магией, а потом отрубалась без сил. Либо говорила с друзьями или сослуживцами. Или освобождала болящую голову на пробежках. Я уже многие месяцы не занималась рефлексией.

Итак… тот человек что-то со мной сделал? Поэтому он нём тоже забыли, включая Алекса? Нет, вряд ли. Но же откуда такая способность? Что за дар такой? А если я попытаюсь создать солнечную магию вот так? Это не основная стихия, но гибрид…

Ожидаемо глухо. Даже не понимаю, что хотеть. Хм? Не понимаю? А если я хочу… свет и огонь одновременно? Так… нет… это просто огонь… а это свет…

Нет, будто не хватает сил контролировать одновременно. Ну и ладно. Да я же теперь могу сжечь врага до того, как он испугается! Заряжать что-то масштабное и отбиваться на по-настоящему прямом контроле магии.

А память? Память слишком отрывочна. Это или не замеченные ранее куски, или она медленно возвращается. Может через многие годы вернётся таким темпом. Можно ли такое форсировать не представляю, нужно изучить магию разума.

Хотя, опять же, Тирсей мне помог. Может, что-то почувствовал? Надо будет спросить при встрече. Но обычно духи других духов не терпят — они прямые конкуренты за территорию. Он бы меня скорее убил. Ах да, территория. У духов собственной маны почти нет, он вынуждены её брать или от кого-то, другого живого существа, или фоновую ману своей особой магией. Если бы я была духом, захватившем тело, я бы это давно знала. Да любой маг души понял бы, присмотревшись ко мне! Душа духа координативно отличается от человеческой.

Выдыхаем, я не дух. Уникальный дар, думаю. Мы же не можем утверждать, что знаем всё о магии, говоря, что только духи так могут. Когда-то люди считали, что Аграфи в центре вселенной и всё вокруг нас вращается.

Продолжала играться с «призывом стихий волей», даже просидела время смены дежурства и разбудила следующего за мной Белли позже обычного. Всё же нужно на территории врага высыпаться и иметь ясный разум.

Глава 12. Диверсия

Новый день, новый виток пути. Сегодня исследуем несколько мест, располагающихся в приличных размеров заселённой горной долине.

На первой начали с осмотра через бинокль издалека. Наша светловолосая красавица взлетела по почти отвесной стене небольшой скалы, просидела там некоторое время, сосредоточенно всматриваясь в долину ниже и аккуратно спустилась.

— Не, обычная современная по текущим меркам военная база. Никаких намёков на что-то технологичное, кроме хлама по углам у стен. Ближе подходить рисково, предлагаю пока пропустить.

— Согласен, проверяем сначала другие точки, — решил Заос. Поездочка в другой место, где у скалы был крупный старый завод. Заброшка, никаких намёков на недавнюю активность. Спилили всё полезное и оставили стальной лом. Вероятно, предпочли строить что-то новое под «современные» требования, чем разбирать свалку внутри и перепланировать под новые задачи. Там внутри ещё и обрушения произошли.

Третий пункт выглядел перспективнее: хорошо подъездная дорога, полосы которой полностью расчистили и кипучая деятельность. Вроде как зарытая шахта и рядом достаточно много больших зданий. Фон маны тут резко подскакивал, обычным людям нельзя долго находиться здесь.

Я уже потирала вытащенную винтовку. Скоро. Мы засели в реденьком чахло лесу из молодых хвойных деревьев, отрастающих после вырубки участка. Они дали хоть какое-то укрытие и мы изучали местность: пару горок отвала породы, немного поросшие зеленью, свалка какого-то стального лома. На территории охрана среднего уровня и много рабочих. Из входа в шахту выкатывались вагонетки с породой.

— Отъезжает машина. Ну что же, во всяком случае мы можем подорвать их добычу изменённых материалов здесь, — сказал Заос, довольно усмехнувшись. Не факт что наша тема, но хотя бы палки в колёса вставим. И пусть они нас потом попробуют найти с нашим умением скрываться. А ещё мы можем узнать, куда везут добытое, где у них сейчас производственные цеха.

Мы спешно спустились с возвышенности к спрятанному транспорту и невзначай покатили за ним. Небольшой грузовичок и пусть себе спокойно отъедет. Когда покинем горную долину и поднимемся выше, впереди как раз будет великолепная высокогорная дора вдоль отвесного обрыва. То есть мы снова двигались на восток, немного смещаясь к северу, откуда приехали.

Тяжело им сейчас без хорошим двигателей, явно гружённую машину в горы заталкивать. Вскоре три человека остановились передохнуть и мы их нагнали. Двух разрушителей в лице меня и Белли сразу применять не стали. Зато Рея, что скрывала нас иллюзией, подобралась поближе к стоящему на обочине транспорту вместе со мной. Двое из трёх людей как раз вышли измяться.

Пара неожиданных для них ударов с применением силовой магии и старого перстня с ментальным ударом, и экипаж нейтрализован. Спрятали их за машиной и в дело вступил Заос со своей магией разума. Будили по одному и допрашивали, узнав что там сейчас полностью военное добывающее предприятие. Всех троих в расход, разумеется. Они поняли, кто мы такие.

Мы за это время поглядели груз — солидно всяких редкоземельных и изменённых маной материалов. Куча мешков кристаллизированной маны. Многие жилы уже исчерпали, но постоянно что-то да находят.

— Итак, тут добывающе-обрабатывающий комплекс. Очищенные материалы везут на фабрику восточнее. Для чего не понимают, но поставки изменённых ресурсов туда большие, а что из них делают им не известно. Это странно, обычно понимали бы, что там делают силовые движки, щиты или магическое оружие, то есть засекречено, — заключил Заос. — Я передам штабу необходимость тщательнее проверить тот сектор.

Капитан стал возиться с сигнальным артефактом. Им сложно передавать много информации, ведь сигнал надо держать хотя бы какое-то время, чтобы он пробился и парный артефакт сработал. Да и Заос далеко на мастер в этом, но сигнальную систему обсудили.

— Теперь хотя бы цель есть… и на такой груз такая никчёмная охрана, — покачал головой Белли.

— Все люди на фронтах, — заметила я. — А мы всё же атаковали достаточно внезапно, это не совсем слабаки и оружие имеют. Вопрос в том, что делать с тем добывающим комплексом. Сорванная поставка это хорошо, конечно…

— Учитывая цель, нам сейчас нужно ехать туда, куда везли этот груз и разведать, мы там первыми окажемся, скорее всего. Хотя неплохо бы и тут диверсию устроить.

— Не стоит предупреждать и тратить на них взрывчатку, — ответил ему Заос. — Добыть ресурсы дело не такое хитрое, особенно если кое-как восстановили горнодобывающее оборудование, а вот срыв поставки артефактов по ним гарантированно ударит. Машину и трупы с обрыва и стоит поторопиться, пока пропажу транспорта не обнаружили.

Пришлось частично демонтировать старый отбойник вдоль обрыва, чтобы не выдавать место серьёзные разрушениями. Заос накинул на машину какое-то заклинание магии Жизни. Небольшой, неприметный грузовичок полетел вниз в реденькую рощицу у подножия скалы.

Заклинание Заоса активировалось, начав ту рощицу стимулировать, заставляя быстрее отрастать. Так можно истощить растение, повредить ему, но сейчас влажный сезон и Заос знал меру. Смятый грузовик был заметен, только если знать куда смотреть. А так обломков в низинах всегда хватает.

Может найдут когда-нибудь, но главное, что не в ближайшее время. Мы вернули кусок отбойника на места и поехали к месту назначения груза. Жаль, уж думала тут нападём, мы даже не проверили тщательно всю зону, но штаб тоже подтвердил, чтобы двигались к той точке.

Мы долго катили, стараясь огибать все поселения или, в крайнем случае, проносясь по их краю. Мана у других в отряде ограничена и круглые сутки ехать не смогут, но Рея вообще была избавлена от необходимости вести, а те двое были сильными магами и нам хватало короткого отдыха, чтобы сильно не уставать. Вечерело и мы встали на ночлег.

Как настало моё дежурство, снова стала экспериментировать с огнём и светом. Получался и лучик света. Могла хоть «лазер» сделать, хоть «конус» поражения. Конечно был предел сжатия энергии, но он был весьма неплохим. Вспомнила про Созидание и Разрушение, но они тоже не получились. В целом, я этого и ожидала, ведь даже хорошо изученная мною тень так и не вышла, как и ветер.

Утро, мы приготовились к бою. Малая группа позволяла быть незаметнее, но поэтому у нас вечно бои против численно превосходящего противника.

К сожалению, наша цель была высоко на горе, куда был только один подъезд, а вокруг крутые скалы и много наблюдательных пунктов. Можно даже не пытаться подойти в лоб. Издали врезать тоже не выйдет — базу накрывал постоянный щит. И всё же это был крупный комплекс, который не могли разместить на вершине горы, просто нашли высокое место, что легко оборонять. Поэтому мы забрались на соседнюю скалу и аккуратно изучали комплекс оттуда. Военная база, но людей больше и какие-то ангары, много грузовиков. Подозрительно!

Мы думали попробовать вскарабкаться под скрытностью по одному из склонов, когда заметили, что с базы отбывает крупный военный конвой. Не зря несколько часов потратили на наблюдение.

Вопрос в том — стоит ли попытаться отбить что-то очень важное или не переполошить врага?

— Перехватываем, — решил капитан. — Вряд ли у Анеза сейчас физически может быть повышена степень тревоги. Главное потом затеряться.

Конвой двигался не слишком быстро и мы были впереди, пусть и по другую сторону от выезда с базы. Конвой явно собирался двигаться на восток, ближе к границе. Мы немного рисковали его потерять, но спустились с нашей наблюдательной позиции и по параллельной дороге выжали максимальную скорость, так что Рея вцепилась в меня.

Неподалёку имелась небольшая скалистая низина, поросшая кустиками, вдоль которой и шли дороги. Судя по виду, когда-то тут было горное озеро, по середине протекала речка и текла дальне на юг к подножиям высокогорья. Видимо, что-то подорвало часть стены и озеро просто слилось. Но по обеим сторонам низины были мосты через узкую речушку. Причём мост с той стороны охранялся.

Мы спрятали велосипеды у обочины и пробрались по каменистому дну бывшего озера под скрытностью. Наша блондинистый Призрак проскочила вплотную к охранникам намеченной и установила на несущих конструкциях моста взрывчатку. Мы в это время провернули маленький отвлекающий манёвр: я выстрелила из винтовки на дозвуковой по камням у склона дороги. Этого было достаточно, чтобы резким звуком отвлечь стерегущих мост, но тревогу не били. Мы хорошо скрывались, а мало ли тут живности бегает или просто падает камней с осыпающихся скал?

В это время Рея пробралась под мостом, просигналив нам. Она будет ждать где-то там.

Конвой подъехал, мы же устроились за парой крупных камней, что валялись в низине. Ожидание… Сигнал астральным артефактом и опорные колонны невысокого моста треснули и надломились, основная часть конвоя с грохотом полетела в речушку, выбившую в скалах неглубокое ущелье. Тем временем Заос закинул наверх особу гранату, что расцвела зеленовато-коричневым облачком с большим разлётом за счёт слабого ветрового импульса.

Я сразу готовила Солнечное Копьё, попутно сняв охранника на другой стороне моста, включив максимальный режим винтовки. Ещё один рядом с ним. Выстрел. Мимо. Ещё раз и теперь по касательной ранен в живот, вряд ли теперь боеспособен.

Переношу больше внимания на Копьё, смотря за обстановкой. Рея выскочила по другую стороны моста и магией ударила в спину охранникам конвоя, что уже стреляли в нашу сторону. Белли в это время обдал слабым огненным штормом по упавшим под мост. Едва ли у них есть документация, но высота небольшая и вскоре не сильно пострадавшие от падения отошли бы, что вполне могло создать нам серьёзные проблемы.

Я же готовое Солнечное Копьё засадило точно в группу около одной из машин конвоя, что остановилась у самого края взорванного моста. Смогла снять одного, но остальные усилил щиты. Сразу начала подготовку нового удара, одновременно постреливая оружием. Наконец сработал и Заос со своим необычным методом. Магия Жизни, стимуляция роста грибков. Не позавидуешь тем, кто попал под мощный заряд магии Жизни. Тело блокировало бы многие чужеродные влияния, но с этой магией всё сложнее. Сыграл огромный заряд маны, а сами споры были заряжены его маной.

Те, кому споры из зелёного облака попали на кожу, теперь получили сильнее поражение от разрастающихся грибниц. Вдохнувшим было ещё хуже. Аура человека изолирует влияние ещё сильнее, но Заос в это заклинание вложился.

Многие люди задёргались и не удержали собственные щиты, в них я и метила Винтовкой, плюс Белли слабые атаки метал. Ещё одно солнечное копьё ушло в защитившегося от спор — человек своевременно добавил в покров огненный элемент и строил мощное заклинание. Его щиты легко выдержали мой удар, но тут в него сзади прилетело пару гранат от Реи и залп ледяных клинков, плюс пару моих выстрелов. Цель устранена.

Теперь Солнечный Удар…

Ехавшие впереди машины конвоя накрыл огненно-астральный взрыв. Я же разглядела, как из рухнувшего вниз большого грузовика выбирается человек и метнула заклинание туда, вместе с заряженной астралом пулей. Личный щит такого издевательства не выдержал, сквозное пробитие.

— Вперёд, — скомандовал Заос и мы побежали вдоль речушки к рухнувшим вниз машинам. Заос метнул туда холодным ураганом, потушив небольшие огоньки пожара и гарантированно сломив сопротивление. Сверху раздалось ещё пару взрывов и Рея стала спускаться к нам…

— Сверху живых не осталось. Но тут ещё есть, — отчиталась я не бегу.

Проскакали по раскиданным тут и там камням, Заос пошёл пошёл устраивать спешный допрос, а Белли помогал ему выковыривать людей. Рея же помогла мне вскрыть помятую стенку контейнера на грузовике с боковым погрузчиком.

Ракета. Вот только… мана от неё исходит.

Забралась на неё и начала Изменением аккуратно вскрывать корпус. Чистая артефакторика. Это… безумно, что ли.

— Гигантская магическая бомба, — проговорила Рея. — Безумная, просто охренительно безумная стоимость. Сколько в неё маны прёт через дырочку в экранировании…

И правда. Изменённые материалы, много сплавленных огромны кристаллов.

— Вот почему у них такое хреновое среднее оснащение. Они пустили ресурсы на имитацию высокомощных ракет. Да ценой одной такой можно целый полк магов отлично экипировать! Не просто хорошо, а великолепно! Тут… кажется, во внешней оболочке есть следы формаций на сверхъяркую ненаправленную вспышку. Возможно для блефа, что это чистая ядерка. И нет тут ракетного двигателя. Имитировали звук, это не так уж сложно.

— Свет полезен. Кто смотрел прямо на это без щита, получили слабый ожёг сетчатки. А ведь мы далеко стояли. А ещё мы не заметили сильный след маны во взрыве. Такая бомба должна была фонить мощнее техномагической ядерки. Это отвлекающий фактор, как и то, что ударили не превентивно, а дождались начала активного боя с яростной перестрелкой масштабной магией… Чёрт, да тут больше магической взрывчатки, чем за всю жизнь я вообще видела!

— В любом случае эту срань надо уничтожить, — я вытащила с дополнительной сумки на поясе бомбу, казавшуюся совсем крохотной на фоне этого, и взвела её. Теперь достаточно подать сигнал с детонатора и будет бум. И вся эта бомба тоже сделает бум, учитывая такой заряд в ней.

Мы закончили, Заос тоже.

— Это огромная мана-бомба с простейшим силовым двигателем, думаю, их где-то подняли, навели и запустили, — крикнула я ему. Мы спешно отступали на другую сторону низины. Это хорошие новости. Я уж боялась, что они успели что-то умное изобрели за столь короткий срок. Но нет. Грубо говоря, они, имея железный лом, не научились её затачивать до состояния клинка, а просто собрали все весь имеющийся лом в одну огромную дубину.

С одной стороны, у Анеза хорошо с добычей ресурсов, но они продемонстрировали хреновое оснащение щитами и сравнительно слабые Маг-пушки. Их армия несла огромные потери при столкновении. Но с другой, у них всё же есть средство удара на большую дистанцию с каким-никаким средством доставки. Оно может снести оборону форта и нанести фатальные повреждения, а потом плохо оснащённая армия займёт позицию. Тактика действенна. Но если снаряд сбить, то останется только плохо оснащённая армия, давящая численностью.

— И они везли это на фронт. И как знал один, производятся такие не только здесь. Из-за проблем с логистикой, делают много где поближе к фронту. Я отрапортую, — эльф снова достал небольшой кулон и на ходу стал в него сигналить по заученным наборам команд. Должно быть, сигналами «блеф», а потом передать «магическая бомба» и предполагаемые координаты других точек и подтверждение этой.

Мы перебежали к другой стороне дороги и вытащили с обочины велосипеды. К счастью, никто за это время тут не проехал, чтобы остановиться поглазеть на уничтоженный конвой. Вскочили на транспорт и погнали по дорогам. Я коснулась детонатора во внутреннем кармане и дала команду на активацию. Сзади бахнуло и я ощутила совершенно жуткую волну высвобожденной маны. Разумеется, бомба не рванула «правильно», просто хаотично сработали фрагменты зачарования и взорвались накопители со сверхзарядов энергии. Мы же спешили убраться из региона.

— Капитан, наши действия? — спросил, ведущий велосипед, когда капитан закончил передачу данных.

— Подобные конвои ещё должны ходить. Мы не сможем нанести той базе серьёзный ущерб вчетвером, риск слишком велик. Пока ожидаем приказов и следим за другими дорогами. Если повезёт, перехватим ещё один подобный снаряд.

Приказ понятен: встать где-то между этим местом и линией фронта, там где хорошо просматриваются дорожная система и следить за обстановкой. Побудем диверсантами. Вероятно, уже завтра с нами объединится несколько группу, и таким составом мы сможем нанести быстрый удар по базе. Всё же мы очень сильные маги.

Тот производственный комплекс из-за уничтожения моста не отрезан, есть и другие дороги, пусть и делающие серьёзный крюк. Мост даже с магией быстро не отремонтируют, а потому мы объедим базу с другой стороны и найдём там удобную наблюдательную позицию. Вероятно, около поселения, близость которого нам будет на руку.

Для начала мы отъехали на километров пять от места и немного отдохнули. Погони за нами не было и лучше не ездить уставшими. Перепроверила снаряжение: я потратила не мало полю за тот короткий бой, но даже легче стало. Оружие показывает себя исключительно полезным в задачу убийства людей с дистанции при минимальных затратах энергии.

Наконец мы переместили северо-восточнее и уже во второй половине дня съехали в достаточно пологое дикое мест с изрезанным каменистым рельефом. Пологий склон, поросший совсем уж редкими деревьями и кустарниками. Основной зеленью на обдуваемом всеми ветрами месте была невысокая трава, пробивающаяся меж корней. Зато всюду были трещины и впадины с крутыми уклонами. Скорее всего, с гор с сезон дождей по таким текут мощные потоки воды.

Подходящей наблюдательной позиции пока найти всё же не удалось, но нам нужен был небольшой отдых и мы сочли, что в таком месте сможем укрыться.

Глава 13. Конец

Вокруг было тихо, мы укрылись в небольшой протяжной впадине, явно вымываемой потоками воды во время дождей. Сейчас тут было слегла влажно, зеленела свежа трава, но вполне приемлемо для нас. Мы спрятали велосипеды у камня, выпирающегося из скалистой стены и немного расслабились, разминаясь и обсуждая результаты перехвата конвоя.

Отдыхать планировали не долго, максимум сорок минут.

Купольные щиты резко развернулись! Все озарило оранжевой вспышкой с громким хлопком. Нападение! Нас всё же отследили!

Сразу зарядка Штормовой стены, тут меньшие дистанции. Сигнала маны не было, враги хорошо скрыты и использовали гранату, к счастью щиты среагировали на её активацию. Но теперь я замечала появление сигналов рядов и приближение новых издали.

— Мы окружены, — я стиснула зубы. Следили за нами и ждали возможности? Или догадались, что мы сюда пойдём? Заос уже поднял пространственный щит, держась за внутренний кармин чёрной формы. Просигналил о нападении на нас.

Зарядка заклинаний. С вершины впадины впадины по другую сторону от нас высовывается группа людей и посылает ветровые удары и огонь. Моя Штормовая стена ушла сквозь приоткрытый Заосом путь в щите им навстречу. Все заклинания взаимоуничтожились, взорвавшись огромной пламенной вспышкой между нами.

Следом во врагов ударил астральный пламенный шторм и мелькнуло несколько грант. Важно как можно быстрее сократить их число. В битве на выносливость мы проиграем, нас меньше.

Уже заряжаю ещё одну штормовую стену, повернувшись с винтовкой в другую сторону. Пространственный щит Заоса принимает удар молнии и я начинаю стрелять в метнувшего её мага, одновременно послав широкую волну силового удара, чтобы отбить кинутые в нас гранаты.

Выстрел, ещё, ещё. Щиты держат, но у всего есть предел.

Враг пытается отойти за поворот низины, но не успевает. Большой залп ледяных кинжалов одновременно врезается в него и пробивает щит, воткнувшись кончиками в ноги и живот. А следом туда же и прилетает граната, которую раненный не смог отбить. Тело просто откинуло в сторону мощной ударной волной,но там ещё есть маги.

Рея скрывается, выхватив меч выходит из-под щита. Я тоже, штормовая стена готова. Пока выпустила винтовку, позволив ей болтаться на лямке и в обе руки взяла гранаты.

Анезцы готовят что-то мощное, а по слоям моего щита уже лупят с разных направлений магией и пороховыми автоматами. Я взлетела по пологой части склона, видя сильную группу врагов в радиусе поражения. Выгнутая стена сжатого воздуха унеслась туда. Элитные, высокомощные гранаты взведены, на них взрыватель с таймером и метнула вдогонку Стены силовым ускорителем.

Не дожидаясь эффекта подхватила винтовку и, подзаряжая в пули астрал, начинаю стрелять в щит врага, принявший удар Шторма. Магия помогла скрыть прилёт двух алхимических гранат, что долбанули чудовищными пламенными взрывами.

Выдержали, сильная группа. Но мне по зубам.

Готовлю солнечный удар, одновременно подняв свой щит против мощного огненного заклинания. Яркая оранжевая вспышка обрушила спешно созданный барьер, но это помогло снизить нагрузку на артефакты.

Ответный солнечный удар наконец обрушил купольные щиты врагов и опалил стоявшего в зашиты. Выстрел из винтовки взорвал голову огненного мага, но мне приходится отойти вниз под щиты команды. Белли и Заос в это время перестреливались с напирающими с другой стороны.

— Прорвёмся из окружения? — крикнула я.

— Открытая местность, в спины убьют! Отбиваемся! — приказал капитан. Что же. Ещё одна штормовая стена. Втроём смешаемся на другую позицию, поднимаясь выше по низине. Пространственный щит принимает залп льдинами и силовой удар. Будто в огромный барабан ударили и щит лопнул искрами энергии. Но артефактный щит Заоса принимают последовавшие слабые удары.

Заряд артефактов ползёт вниз. Один из моих щитов в перегрузке и ещё один на краю. Тем временем анезцы держали дистанцию, отступая от нас. Но мы на бегу оказались на прямой видимости.

Белли метнул атаку чистым астралом и я стреляю из винтовки им в спину. Штормовой удар! Быстрее, пока не шли!

Ещё одна атака астралом от Белли и их щиты сдали. Два выстрела — два пробитые насквозь. Пушка разряжена, перезаряжаю её и магазин. Последнего из тройки добивает Белли из своего пистолета.

— Резерв пожимает, — сказал Заос, сосредоточившийся на защите. Я засекла как несколько врагов умерло сами по себе. Наш Призрак тоже где-то носится, пользуясь тем, что всё внимание на нас.

Мы поднялись выше на уклон, где из земли торчала большая каменюка, видимо кусок отломанной скалы. Спрятались за ней, враги на преследовали, но это укрытие не могли разбить сразу. У всех нас едва живые щиты и мы устали.

Нет, умирать в мои планы не входит.

Из подсумка на поясе достаю магические бомбы и взвожу взрыватель. Подняла их на силовой ускоритель. Одновременно собираю Солнечное копьё и Солнечный Удар. Больше не удержу.

Мимо нас пролетел огненный шар и взорвался, накрыв волной пламени, но хотя бы не прямое попадание. Нельзя затягивать.

Слева от нас из-за изогнутого склона приближались ещё враги. Я рванула к ним и метнула все подвешенные на магии бомбы.

Сигнал детонатору, взрыв. Щиты врагов приняли удар магической взрывчатки с двойным эффектом: пламя и ударная волна. Очень дорогая, но на нашу миссию дали лучшее снаряжение. Ограничивалось только нашей грузоподъёмностью и необходимость быстро двигаться. Заос тоже непрерывно в кого-то метал свой боезапас, сосредоточившись на защите.

Едва прогремел взрыв, взметнувший щебёнку и пыль, кинула две солнечных атаки. Враги успели поднять на пути магией изменения несколько камней, но их прошило насквозь. Щит пробило, два человека устранено. Белли откуда-то сзади добивает двух оставшихся, метнув ещё одну гранату.

За мой наглый манёвр, в меня прилетело от преследовавших нас снизу. Два щита в аварийке, один едва удержался и есть мой. Мне остаётся нестись вдоль склона, отвлекая внимание. Мы фактически прорвали окружение, но ногами не убежим от оставшихся. Зато теперь идёт не круговая битва. Но нужно как можно скорее заканчивать.

На моих глаза у автоматчика, что лупил по мне, слетела голова, а голову соседа пробил кинутый в упор кинжал. Рея работает, забежала под щит врагов и быстро всех перерубила. Только тёмный силуэт замерцал в этот момент.

Враги скоро кончатся. Ха, обломали-то зубки!

Сделав крюк, вернулась к своей группе, что уже преследовала одну из последних групп врага, что бежали вверх по склону. Сильные ребята, выдержали ещё одно заряженное на предел Солнечное Копьё. Мелькнула бомбы и громыхнул взрыв. Следом выстрелы из пистолетов и даже автоматная очередь.

— Ха! Знай наших! — воскликнула подбежавшая, слегка мерцая иллюзией, Рея. Она откинула автомат, выпустивший остаток боезапаса.

— Около восемнадцати человек, правда многие слабаки, а теперь надо уматывать, — сказала я и явно уставший Заос кивнул.

— Отступаем в ближайший лес.

Мы побежали вниз к месту лагеря, где спрятали велосипеды. Те, к счастью, не пострадали, а остальное снаряжение мы не снимали. Поклажа стала ощутимо легче. Я истратила два полных магазина и мы спустили огромную часть нашей взрывчатки.

Едва подняли велики и начали их ставить на подъём, как я ощутила сигналы маны.

— Враг! — крикнула я, — небо!

У меня резерв ещё более-менее целый. Я кинула много оптимальных средних атак, да и Истоки помогали, а вот у остальных проблема… хорошо хоть щиты почти разгрузились. Правда почти разряжены. А на нас летела тройка летунов.

Зарядка Солнечного копья. Не просто тройка. Они, как наши, пары стрелка и пилота! Только без крыльев.

Вскинула винтовку, заряжая в пули астрал для большего пробивного эффекта. Выстрел, ещё. Маневрируют, ироды! Но от всего увернутся не могут. Рея по пути подхватила ещё одну штурмовую винтовку с барабанным магазином и сосредоточенно короткими очередями выцеливала врага, заряжая какое-то заклинание.

В нас ударили сначала лучи света и огненные взрывы! Много! У Пилотов с собой хорошие маг-пушки. Уже собиралась пускать копьё, как поняла…

— Маг Разрушения! Два!

Чёрную формацию плохо было видно на фоне тёмно формы, но теперь она разрослась до большого размера. Кажется, утечка жесточайшей энергии мешала и полёту, они покачивались в воздухе. Да и третий маг заряжал что-то мощное огненное.

даже сами летуны покачивались от излучения жесточайшей энергии. Другой же заряжал что-то ледяное.

Копьё Солнца ушло в щит врага, начала собирать Ярость солнца.

— Сначала слабого выбейте! — приказал Заос. Хорошо, винтовкой пытаюсь попасть по ледяному. У него и щиты хуже были и уже мерцали после попадания огненным взрывом Белли и автоматных очередей Реи.

Новая астральная атака парня снова поразила цель, как раз когда автоматный огонь закончился пустой отсечкой. Ударил ледяной взрыв, а затем сверкнула череда кинутых бомб. Враги успели их отбросить, но дистанционный подрыв всё равно позволил накрыть их самым краем.

Слабая двойка с ледяным магом потеряла полёт. Не убило, но разрушило заклинание. Небольшая высота, скала. Они не успели затормозить полёт, оглушённые взрывом.

Две чёрные вспышки, особо мощные. Да это бывшие апостолы Матиаса! Усиленное Разрушение! Маги остановились как раз на пределе стабильности заклинаний, не подлетая ближе.

Отпрыгиваю влево, дав силовое ускорение через стальную пластину на спине. Не снимала её на случай прыжков.

Первый прилетевший сгусток чёрной магии с фиолетовым ореолом пробил перегружённые артефактные щиты, все сразу. Второй окончательно пробил щит Заоса и пролетел прямо сквозь частично построенную Ярость Солнца! Заклинание распадается! Сломало огромный кусок цепей формации.

Краем глаза вижу, как Заос пытается отпрыгнуть, укоротившийся чёрный луч атаки Разрушением пробивает слабый покров мана-щита, попав прямо в плечевой сустав левой руки. Вспышка тьмы. Капитан получил страшный урон по душе, руку оторвало.

Активирую все щиты в режиме предельной работы, атаки маг-пушек двух пилотов выдержали личные покрывные щиты, но это ненадолго. Нет времени… не успею. Вся защита исчерпана, Рея и Белли истощены.

В руке огонёк маны. Стань светом!

Наведение одной волей, точно во врага. Поток маны обращается чистейшим светом. Первого поглотил ярчайший луч, а затем и второго!

Душа отдаётся сильной болью. Критически превысила допустимый предел потока маны. Всё в луч чистого света. Слила всю ману, что собиралась пустить на Ярость солнца. Резерв Пуст.

Две фигуры падают на землю с большой высоты, опалённые. Горизонт заваливается. Истощение маны. Слабость и всеобъемлющая боль накрывает меня.

Болезненный удар задницей о камни, к счастью из-за рюкзака не боюсь головой.

Вокруг почти полная тишина. Никаких криков, взрывов или стрельбы. Кто-то рядом шаркает по камням, пока я пялюсь в небо. Только Истоки не позволили потерять сознание, быстро выводя из состояния истощения. Но вот перегрузка…

Тяжело поворачиваюсь, встаю. Заос… мёртв. Рея едва стоит, Белли тоже упал, но уставился на меня.

— Что это было? — требовательно спросил он.

— О чём ты? Надо валить. Ты командуешь, — устало говорю я. Он теперь старший по званию.

— Я видел. Два луча света, эквивалентные магии света третьего уровня допуска. Но без магии.

— Мой дар, наверное. Пошли, — я кое-как выпрямилась.

— Нет такого дара. За всю историю. Даже боги не создают так магию. Ты дух, монстр, порождение целого плана монстров, — он правил на меня пистолет.

— Не глупи. У духов была бы иная душа. Давай, соберись и командуй, чтоб тебя! — уже огрызнулась я. О чём он думает? Капитан, наш супермастер защиты мёртв! Враги знают нашу позицию, мы исчерпали почти все запасы снаряжение и поголовно в магическом истощении, едва не теряем сознание.

— Белли, прекращай, да как она может быть духом? У тебя же спрятан ещё мощный одноразовый артефакт в рукаве? — Рей встала между нами, повернувшись ко мне.

— Младший Лейтенант Кайрис, уйдите с линии огня. Мы находимся рядом с опаснейшим существом, захватившим тело Терминус. Это уже не она. Только притворяется, — рыкнул на неё Белли. Плохо.

— Белли, прекращай! И она спасла нас! Убила двух магов Разрушения! И не каждый дух в смерти твоего отца повинен! — воскликнула она. Вот оно что… не говорил раньше.

— Это приказ старшего по званию. С монстрами нельзя иметь дел. Отойди!

Слова служителя Танис. Плохо… очень плохо! Он не успел стать официальным служителем и они сейчас не набирали новых людей. Но он фанатичен.

— Белли, послушай, я Терминус. Не дух! Как я вообще могу быть духом?! Ты же сам основы магии души изучил, так посмотри! Нам надо срочно уходить.

Белли рыкнул и вскочил, отталкивая Рею. Выстрел. Огненный шар разбивается о активировавшийся щит. И ещё! Он… он… Собирает на лезвии ножа астральную энергию.

— Нет! Остановись… — я попятилась назад, Рей тоже кидается на Белли.

— Рея, это измена! Нападение на старшего по званию при исполнении! С нами монстр, пойми ты уже! Дух её спас! Сама рассказывала! И с варантом говорила! Монстров тянет дуг к другу! Пока ослаблена, потом будет поздно!

— Беги! Я поговорю с ним! Он не в себе! С ним всегда так, когда тема про духов! Не успокоится, — крикнула Рея. Адреналин уже бурлит, на бегу перекидывая болтающуюся на лямке винтовку за спину, поднимаю упавший велосипед. Чудом не пострадали.

Рей держит пистолет белли, мои щиты догоняет астральная атака, и щит гаснет, снова разрядившись в ноль.

Отталкиваюсь и несусь вниз по склону, просто по уклону.

В глазах Белли не было жалости, ожидания опровержения. Но был уверен. Он всей душой ненавидит духов и был уверен, что я одна из них. Духа света, захватившего тело и скрывшего это. Мы на территории врага. Этот ублюдок казнил бы меня, пока у меня, как он считает, нет сил! Убей тело носителя и его родная душа, скованная и питающая духа, тоже уйдёт. Дух не может её удерживать и останется без подпитки.

Вокруг нет сколь-либо значимых существ рядом и низкий фон, энергии мало. Дух был бы крайне уязвим в таком состоянии.

Я уверена. Он бы меня убил. Меня спасла Рей, не позволила атаковать сильнее.

Велосипед тряся подо мной, я едва успевала маневрировать от слишком крупных камней и удерживать равновесие, надеясь что единственный тормоз велосипеда не сломается.

На магию я сейчас не способна, хотя бы ближайшие минуты. А в бой в ближайшие полчаса лучше не вступать — я выдала энергию слишком резко и повредила мана-каналы.

И я снова одна. На территории Анеза. Не сомневаюсь, Рея лишь помешала меня убить, но не более. Посчитала, что у меня припрятан артефакт и не позволила импульсивному товарищу сначала стрелять, а потом думать. Но теперь Белли доложит, что я, вероятно, дух и сбежала.

Но я же не дух! Меня достаточно проверить мастеру магии души. Вот вернусь в Ришар и Белли из Корпуса вылетит за то, что пытался меня убить на основе лишь применения магии без плетения! Посреди миссии! После того как я его, чёрт возьми, спасла! Могу спокойно обвинить его, что он хотел мои Истоки забрать и нашёл повод. Может и правда так?

Но пока надо спастись. Вернуться через те пещеры не выйдет. Хм… Ладно, голова из-за травмы души и усталости не варит. Пока просто движемся на восток.

Я хорошо помнила карту и знала, что после экстремального спуска в низину меня ждёт небольшой лесок. Фон тут был немного повышен, потому гражданские не жили, но заготовка древесины шла активно, уже половину леса вырубили.

Пока спускалась, первичный шок перегрузки прошёл и я активировала заклинание теневой магии, чтобы усилить сокрытие. Погони не замечала.

Силовой движок велосипеда был очень хорошим и я быстро проехала через низину, избегая встреч с людьми. Самое паршивое что у меня сигналки нет! Ну ладно, как-нибудь сама выберусь.

Нашла грунтовку и поехала по ней, и вот тут…

— Стоять, именем Короны! — крикнули мне сзади. Вот ведь… машина, двойка. Я послушно притормозила, держа руки на руле. У меня за спиной винтовка, на мне куча снаряжение, оно и понятно. — Кто вы и куда направляетесь?

Военные не были напряжены, видя, что я не хватаюсь за оружие и не включаю щиты. Но ману то можно не только из рук выбрасывать. За время поездки Истоки зарядили достаточно…

Выброс маны… огонь. Двоих военных Анеза в машине с откинутым брезентовым верхом накрыл поток пламени. Они даже не успели актировать щиты. Если и были личные, то на прямой запитке и без автоматической активации: всё приличное на фронте.

Мана каналы вновь отозвались болью, напоминая, что мне нельзя быстро применять магию, но болтать с ними я не могла.

Но… как же это удобно. Вот ты обычный мирный человек. Да. Вооружён, но за оружие не хватаешься и магию не строишь. Доли секунды и во врага пущен отменный огнемёт. И в отличие от артефакта с прямой запиткой, он не изнашивается, его не надо с собой носить, а целишься буквально умением направлять свою энергию. Ещё и абсолютная эффективность по энергии и меньшая задержка до «выстрела».

У боевой магии много своих плюсов есть, особенно у солнечной и штормовой. Но магия огня мне теперь почти не нужна. Разве что огненный ураган, чтобы вдаль пустить. И то если не научусь делать так сама.

Теперь я быстро неслась по грунтовке, стараясь не рухнуть, съехал в глубокую колею. Мысли о собственной силе приятно грели, но ситуация всё ещё страшная. Мне остаётся уходить к границам, для меня миссия завершилась. Сверхмощные магические бомбы — уже не моя проблема, или Белли меня прикончит. Ему лично навредили духи и в голову накрепко вбиты догматы… вот ведь фанатик! Интересно, а что бы Алекс сказал?.. Танис и правда считала духов угрозой… однако её больше нет. Во всяком случае, Алекс не стал бы рубить с плеча.

Ужасно это осознавать, но в крайнем случае мне нужно будет отправиться в Дион. Обе богини там, Элати и Анфия, относились к духам не так резко негативно. Удивительный союз двух богов в одной стране и странная система власти без аристократии, с избранным правителем.

Нармер тоже не издавал указ убивать духов как можно скорее, допуская сохранение их жизни, если те не агрессивны. Даже запрещал убивать варантов, если только они не покидают свои земли для нападения. Но Валас вариант хуже, высшие эльфы не признают остальные расы, считают нас ниже себя. Ублюдка Нармера больше нет, но в ту страну я точно не полезу. Мультирасовый Дион самое то… так, чего это я бегство планирую?!

Я ничего плохого не сделала, дезертировала вынужденно и собираюсь вернуться. Виновата несдержанность Белли. Я не дух, а он собирался меня убить.

С этими мыслями и катила то по нормальным дорогам, то по грунтовкам, минуя многочисленные скалы, чахлые рощицы, свалки, поселения и объезжая заражённые области.

Самый главный вопрос: как проскочить границу во время активных боевых действий?.. а может… Тирсей?

Не может Высший дух владеть только той долиной. Такому сильному нужна большая территория, ведь они не могут брать всю энергию фона. Скорее всего, его территории и здесь есть. Духи Жизни особенно любят природу. Думаю, он и озеленил ту долину так быстро… в таком случае, давайте поставим, что если я найду какой-нибудь лесок с высоким фоном поближе к границе, то он будет принадлежать Тирсею. Покричу там его имя, постреляю лучами света, он это заметит и придёт. В таких условиях это лучший шанс выбраться, не имея связи.

Сверилась с картой, найдя подходящее место поближе к той долине, и легла на нужный курс.

Глава 14. Нечто иное

Пришлось опять заночевать одной, но в этот раз у меня было аж два теневых артефакта. Собирался дождь, но щиты его останавливали в режиме полного отражения. Так даже лучше, меня хуже видно. Только найти место, чтобы по щиту не начал поток воды бить, иначе его банально разрядит.

Уже следующим днём, ещё раз отбившись от слишком любопытных патрульных, была в зелёном леске южнее. Не очень густом — почва тут слишком плохая, каменисто-песчаная. Видимо его недавно вырубили, изрядно повредил слой почвы. Новый лес ещё не успел отрасти а в некоторых местах были проплешины, где пока выросла лишь трава. Зато фон маны тут вполне приличный, и, возможно, именно Тирсей помог отрасти тут зелени.

Чтобы меня заметили, выключила сокрытие ауры и… просто начала орать в пространство:

— Тирсей! Если это твоя область! Хочу поговорить! Тирсей!

Дала лучом света в небо, а потом немного сменила позицию. Ему наверняка потребуется время, чтобы прийти, а уж меня он легко найдёт.

Минута, две, пять… тихо. Теперь крикнула, усилив громкость магией, и опять пальнула в небо. Лишь бы сюда кто-то больно любопытный не пришёл. Монстров тут не наблюдалось. Так — мелкие зверюшки, что как-то выжили при вырубке или мигрировали из другой зоны.

Ещё одно поисковое заклинание… приближается что-то астральное… нет, не дух. Морф! Астральный морф!

Сразу включила все щиты. К счастью работали, хотя один несколько повредило активностью в режиме перегрузки. Начала готовить Солнечное копьё. Как же быстро он ко мне движется! Но лучше знакомой магией, она позволяет заранее скопить большой заряд, может быть смог продавить предел его защиты и сразу ранить. На прямом потоки энергии я могу ударить быстро, но разово сильно.

В стороне, на поросшей травой раздолбанной лесовозами колее появилось отвратительное волкоподобное мне по пояс. Тело покрывало тёмно-синяя грубая кожа с чешуйками, а взгляд притягивала полная игловидных клыков пасть. Около суставов плеч у шеи росло ещё две дополнительные конечности с костяными шипами, покрытыми чем-то зелёным. И… мерзость какая, дополнительный глаз в груди под шеей.

Глаза монстра и его аура светилась густым тёмно-синим цветом. Едва зрительный контакт состояла, в меня ударил чистый астрал, что я приняла на щиты и ответила Копьём и несколько раз пальнула из винтовки.

Огненная атака преодолела покров, но лишь немного опалила бронированную шкуру. Зато два выстрела винтовки оставили глубокие раны у шеи и сбило бег существа, попав в переднюю лапу.

Однако споткнувшийся уродец быстро выровнялся и снова рванул ко мне! Ещё и регенерирует! Кровь уже не текла.

Резкий толчок силовой магии в сторону, костяной шип дополнительной конечности пробил мана-щит, сверкая астралом. Невероятно мощная аура, но…

Направила руку. Огонь!

Поток пламени поглотил существо, что уже разворачивалось, пытаясь меня цапнуть отвратной челюстью. Но теперь я выдавала чистое пламя в упор, в это время строя заклинание Солнечного клинка. Пора бы его испытать.

Морф потерял меня из виду, заметался из стороны в сторону, яростно рыча. Я же выжимала безопасный предел мана-каналов. Это исчерпает и его резерв, также перегрузит его щиты.

Заклинание завершено и я прерывая поток пламени. У предплечья левой руки, на безопасном расстоянии, сформировался «клинок». Скорее длинный цилиндр плотно сжатой энергии, тщательно удерживаемой в меру сложной магией.

Пока тварь, у которой остался всего один целый глаз, пыталась сориентироваться, я прыгнула вперёд и «вонзила» клинок в шею под углом.

Тёмно-синий покров лопнул, окончательно пропав, сильно запахло жжёной плотью. Поток плотнейшего пламени прожигал его тело, и я своей силой делала пламя более мощным, чистым.

Морф теперь повизгивал и скулил, пытаясь отойти, вот только рана уже была слишком глубокой, испепеляя тело изнутри. ИЗ раны валил чёрный дым в вперемешку с паром. Тело мертво, туша упала на землю, но существо астрала ещё живо!

Нет времени на магию, но клинок ещё работает, я вытащила его и сделала резкий выпад в появившийся рядом с трупом синий эфирный сгусток.

Синяя вспышка с волной неприятной энергии. Морф мёртв. Огромная плотность энергии клинка пробила оборочку и разрушила энергетическое тело. Ха, я без особых проблем убила Морфа в одиночку!

Вот только лес вокруг загорелся из-за меня, начинаю тушить магией холода.

— Не думал, что мы встретимся вновь. Ещё и пока ты устраиваешь тут пожары, — услышала я голос. Рядом обнаружилась сильная душа и приблизилась ко мне! Дух перестал скрываться?

Теперь рядом над землёй парила полупрозрачная зелёная фигура мужчины в робе. Он спокойно смотрел на меня повреждённый лес. Рядом с поразительной скоростью выстроилось заклинание холода и окружало нас кольцом, затушив все очаги пожара.

— Тирсей… ты слышал, как я тебя звала? — спросила я.

— Нет, охотился на этого паразита, — он указал на морфа. — Недавно появился. Что же ты делаешь тут? Я думал, ты из Империи Ришар.

— Я… много чего, — я невольно улыбнулась смотря на Высшего духа. Даже не боялась, лишь немного нервничала. — Для начала, спасибо за спасение жизни в тот раз.

— Хорошо прошло? В конце мне помешали.

— Я оказалась более чем в полутора тысячах километров на запад, но потом вернулась к себе домой, — решила честно сказать я.

— Похвально. Пробилась через две границы.

— Ну и… у нас тут война началась, Анез применил мощное оружие, а нас послали сорвать производство.

— Нас? — наклонил дух голову.

— Я была с командой… на нас напали, одного убили, а другой захотел убить меня, когда я спасла его, создав свет вот так, — я показала небольшой огонёк света. Вот теперь выражение лица духа изменилось: он удивлённо вскинул брови.

— О, так ты мой сородич? Дух света? Хорошо скрываешься.

И он об этом подумал!

— Нет. Ещё могу огонь, — теперь показала огонёк. — Свет и огонь.

— Хм… Ты не против, если я изучу твою душу? — спросил Тирсей. Удивительно, враждебности не проявлял. Впрочем, если захочет — прихлопнет меня как муху.

— Не против, — сказала я. Появились алые формации магии души. Много же он знает. Они окружили меня, ощутила слабое вторжение… но просто внимательно изучает, лишь смотрит.

— Ты… не дух, это точно… но и не человек, — заключил он, убрав формацию. Вот теперь меня передёрнуло.

— В смысле? Может, ты ошибся? Ты много душ людей изучал? Может это такой дар?

— Души людей вполне типичны, я неплохо помню структуру их душ и у тебя иная. Дар… не знаю. Может быть. Может из-за него. Если ты и была человеком, то более нет.

Сказал совершенно уверено, а я свалилась на землю. Вот теперь точно конец. Ведь на заявление Белли меня точно также проверят и обнаружат, что я не человек. То есть — монстр. И не важно дух или что-то третье.

— Итак… даже после всего. Вы сражаетесь, — тем временем вздохнул дух, светясь зелёным ярче, направив энергию… не на меня. На пожжённый лес вокруг, ускорил восстановление.

— У нас… не было причин заканчивать конфликт. И вообще Анез первый напал, — тихо сказала я, пытаясь отвлечься от мыслей. Нет у меня более дома. — Хах… у нас… я более не из Ришара. А скрывающийся монстр со способностями, как у духов.

— А что ты вкладываешь в понятие «монстра»? Я ведь тоже монстр в вашем понимании. А причины заканчивать были. Вам незачем, — дух явно был настроен поговорить, даже как бы присел передо мной.

— Ну… как незачем?.. — неуверенно проговорила я.

— Вы едва ли понимаете концепцию мира, только перемирия. В вашей культуре, в вашем воспитании. Вы должны отстоять территорию и победить соседей. Если сдаются в плен, отдают земли, то это хорошо. Можно принять, ведь большое население нужно вашим богам. Непокорных же нужно изничтожать. Потому что вам так сказали ваши боги. Потому что двенадцати богам было тесно в одном мире, — спокойно ответил Тирсей.

Я просто молча смотрела в точку сквозь Тирсея. Да. Так и есть. Но…

— Северный Осис. Мне рассказали легенду. Там были люди с чертами зверей и ещё два бога, да?

— Были. А теперь там мёртвая пустошь. Возможно было ещё больше богов, но я тогда ещё не жил и не слышал о подобном. А сейчас вы пытаетесь превратить в пустошь и Инор. И знаешь, я считаю, что вам не позволили. Ударили по рукам за попытку. Всё и всё. Катастрофа, Излом, Падение эпохи, Перелом эпох. Не важно как называть. Кто-то вас остановил. Отнял почти всё, дал миру шанс перезапуститься, немного ожить.

В памяти всплыли слова. Странные, но произведшие впечатление.

— Недавно на Ришар напал варант, пришедший из Валаса… он назвал нас «враги мира».

— Так и есть. Пустыни, отравленные пустыри, каменистые долины. Во многих местах когда-то было иначе, процветала природа. Но разве тебе интересно это? Ты ничего не изменишь. Ни в войне потерявшей всякий смысл, ни в том, сможете ли вы вновь создать своё супероружие. Точно также как и не изменишь свою природу. Мне не ведомо, что ты за создание, но разве это что-то меняет?

Кивнула, на глазах выступали слёзы и я могла лишь обнимать попавшуюся в руки винтовку.

— У меня более нет дома. Нет цели. Нет смысла. Я долго училась магии, загоняя себя, была лучшей среди всех знакомых моего возраста… у духов хорошая память, да?

— Очень хорошая. Мы можем забыть, но за значительное время, — подтвердил дух, который вряд ли куда-то торопился, даже смотрел с интересом.

— У меня всегда была отличная память. Отчасти потому и обучилась столь быстро. Но я хотела… выяснить, что стоит за Изломом и узнать о человеке, которого все забыли. Который меня растил. И кажется память возвращается… но медленно. Но только о нём, не о прошлых технологиях.

— Излом идеально и безвозвратно стёр память даже мне. Ты не можешь восстанавливать её… если только тебе её стёр кто-то другой во время Излома, — ответил Тирсей. А…

Я вскинула голову, смотря на него. Стыдно, но я об этом даже не подумала.

— Логично. Но… ты слышал что-то о Войне Излома, там где три армии сошлись… там было что-то… необычное?

— Кроме того, что почти весь древний лес навсегда стал пустыней? Нет, держался подальше. Если бы я совал нос в ваши дела так активно, то давно бы умер. Тебе не стёрли память, превратив её в чистый лист, а заблокировали фрагменты. Но теперь блоки ломаются из-за возрастающей силы. Не знаю, сколько требуется времени и не встанет ли процесс. Обычно подобное вполне надёжно, но безопаснее для разума.

— Спасибо… спасибо за пояснение, — я опустила голову. Это многое меняет. Был Излом и было стирание одного человека из памяти… зачем? Кто так постарался? Моя личность не рухнула, а ведь человек меня растил. Искусно выполнено. — Мне нечем тебе отплатить, даже удивлена тому, что ты меня всё ещё не убил.

— За Истоки? Я же сказал, мне неприятна смерть. Мир и так её полон, мне и своих хватит, — он как бы пожал плечами.

— Можно… можно я немного подумаю? Я не знаю что делать. Меня, несомненно, убьют в Ришаре.

— Вероятно, если проверят. Тебе виднее. Можешь думать, мне некуда торопиться.

Он и правда… добр, что ли…

Но… что делать? Я теперь в Империи не то что положения и доступа к расследованию не получу — у меня права на жизнь там нет. Просто спрятаться в Дион? И прожечь остаток жизни там, найдя себе угол и новый дом? Остановиться и затихнуть… не хочется… но самый выполнимый вариант. В чём смысл так жить? Я просто не представляю, чем заняться.

А моя память? Что в ней есть… новые фрагменты всплыли. Полёт на ховербайке, вела не я, кто-то держал меня сзади. Ощущение радости, безмятежности. Свой дом, наполненный запахами еды. Смутный, размытый образ человека. Да, тот умерший мужчина. Я и не сомневалась.

Более свежие воспоминания чётче. Мы напряжённо спорили. Я что-то хотела… или не хотела. Не хотела быть дома одна. А потом ещё один дом. Без окон… под землёй. Но где? Или… да, где-то там.

— Девочка, почему ты плачешь? — спросил дух.

— Я… само, — вытерла слёзы. — Тирсей, я всего лишь случайный встречный, но, прошу, помоги.

— Хорошо, кстати ты так и не представилась. Разве это не грубо? — улыбнулся он.

— Прости. Терминус. Просто, без рода. И спасибо. Мне нужно на место Войны Излома. В северную часть Калианской Чащи, — я вытащила из рюкзака карту. — Гед-то… наверное… здесь.

У меня нет другого смысла, так хоть… посмотрю, что найду там. А потом решу.

— Точность ограничена, но я помогу. Но не ищи меня там, это не моя территория, я не могу так далеко отходить от своей, иначе начну её терять.

— Спасибо. Большое. Там что-то есть. Я ведь даже не могу отблагодарить.

— Слишком много мыслишь человеческими категориями. Зато я поговорил с разумным. Удачи найти смысл.

Я подобрала велосипед, пригодиться мне там транспорт. Еды тоже ещё много, миссия рассчитывалась на длительный срок, учитывая эвакуацию.

Снова засветились странные плетения, и я попыталась расслабиться, отключила все артефакты.

— Надеюсь ещё встретимся при лучших обстоятельствах, — сказала я напоследок.

Вспышка света, невесомость и многоцветное пространство вокруг, в котором я летела. В этот раз ровно, не кувыркаясь. Вокруг много огней, много движения. Много… всего. Ещё одна вспышка и я упала с высоты буквально нескольких сантиметров в густом лесу.

Воздух суше, резко теплее, вокруг крупные деревья с мощными, выпирающими корнями. Калианская чаща. В этот раз он не промахнулся. Я в Ришаре. И теперь это не моя страна, меня тут убьют.

Рядом никого значительного нет, пока безопасно, но надо двигаться. Я смутно помню место, особое тайное убежище что ли… Недалеко от него была грунтовка и она не могла зарасти за два лета. Надо найти её.

В общем-то это приграничная область Ришара, сейчас скорее нейтральная земля. А потом теневое подавление на полную и нужно найти место, где, кажется, было нечто важное. Возможно, это поможет вспомнить нечто новое. Во всяком случае мне сейчас отчаянно нужна цель и время на размышления. И просто время. Если память возвращается, так может вспомню нечто важное?

Начался путь через лес. Передвигаться на велосипеде с одой стороны было сложно из-за торчащих корней, а с другой проще — местность лишь слега холмистая. И монстры тут были. Но теперь я могла легко справиться с любой мелочью, одной волей выпустив тонкий лучик света. А ощущение душ легко обнаруживало всех потенциальных агрессоров заранее.

Удивительно много живности в этом дремучем лесу и я особо не старалась её избегать. Петляя, я бы окончательно заблудилось, тем более вдруг монстр сидит около того подземного убежища, в которое мне нужно?

Остаток светового дня прошёл в поисках, в лесу была кромешная тьма, а ярко освещать себе дорогу я опасалась. На ночёвку забралась на крупное дерево и, отстегнув ремешки винтовки, фактически привязала себя к ветви. Просто на всякий случай. Заснуть было сложно в неудобной позе, но так безопаснее.

Ночь прошла без происшествий и поиски продолжились. Я перемещалась расходящейся спиралью, но надёжных ориентиров не было. Так или иначе, я наконец наткнулась на грунтовку и неспешно покатила по ней… вроде та. Хотя тут всё слишком одинаковое.

Разум понемногу принимал произведшее, но нервозность только усиливалась. Что меня ждёт в будущем? Что мне делать и куда идти? Я теперь совсем одна. По-настоящему абсолютно одна. Раньше где-то там был Алекс, вокруг жили люди, я знала, что сначала будет академия, потом служба. Будут люди, которым я нужна хотя бы из-за своей силы и у меня всегда будет дом и задача. Теперь же нет ни дома, ни задачи, ни того, кому я нужна.

Хотелось сесть где-то под деревом и плакать, мечтая что кто-то придёт и заберёт. Но этого не будет. Теперь я буду просто… брести по миру. Использовать свою силу, только чтобы помочь себе самой. Может, найду новый смысл где-то в Дионе, если смогу туда добраться. Сохраню от всех свои тайны и что-то начну. Но это будет потом. Сейчас нужно закончить здесь.

Ещё два дня поисков. Никто из Ришара не попадался, слишком глухое место с обилием маны. Зато пришлось убить ещё одного морфа. Сначала штормовой поток, чтобы без пожаров, а потом выжгла отвратительную обезьяну точно наведённым светом в упор. Сгусток астрала в истинное тело существа и битва закончилась.

Наконец… точно, воспоминание немного прояснилась. Я узнала переплетения дорог и вскоре вышла к заросшему травой холмику, сбоку которого была широкая раздвижная дверь.

Замок на сигнатуру маны… открылся. Тяжёлая дверь с трудом отъехала, отрыв мне тёмный проход вниз. Там никого не было, но зайдя внутрь поняла, что стены экранированы. То есть меня снаружи не заметят, хотя бы пока я не шумлю магией. Закрыла стальную створку за собой и пошла вниз, ярко освещая короткий наклонный спуск.

Помню. Я была здесь. Даже знаю, зачем это место создано: оно для наблюдающих за областью людей. Небольшой бункер, защищённый от монстров и возможных шпионов, пересёкших границу. Место, где можно отдохнуть тем, кто собирал редкие травы, растущие лишь здесь, либо охотился на монстров ради их частей, одновременно контролируя популяцию. Или же для людей, кто просто контролировал перемещения людей по этому приграничному дремучему лесу. Такие бункеры тут много где построены, но сейчас про них забыли. Этот же был особенным.

Его забрал себе… тот человек. На основе каких-то прав. Мы сейчас в «глубоком тылу» позиции армии Ришара, что сражалась здесь в войну Излома. Дальше ставки локального командования, к которой мы с Алексом шли от линкора. Бункер не был особо востребован и тот человек временно забрал его себе.

Я спустилась в помещение. Что-то вроде гаража, а рядом диванчик… кажется отсюда я и вывела ховербайк. Тут было место для лёгкого транспорта, потому такие широкие створки входа и пологий подъём.

Оставила тут велосипед и пошла во внутренние помещения. Тут явно никого всё это время не было. Всюду прах от рассыпавшейся продвинутой техники. Надо потом открыть дверь, ведь вентиляция померла. Вокруг оглушительная тишина.

В соседнем помещении была совмещённая кухня с гостинной. Стоял мягкий диванчик и невысокий столик. Рядом хорошая полупоходная кухонька со всей необходимой техникой.

Из гостинной выходило ещё несколько дверей, что вели в кабинет с небольшой библиотекой и несколько небольших спален. Также тут была душевая и техническое помещение, в котором не осталось ничего работоспособного. Даже… след энергии Танис. Пирамидальная статуэтка с символом пламени, похожим на орла. Реликвия её силы, алтарь.

Тут было маленькое спокойное убежище в опасной зоне. Его убежище… да как его звали-то? И Алекс тут бывал, несомненно. И тоже забыл.

Осматривая гостинную, заметила на полке артефактный фонарик. Рабочий, взяла его, ведь так удобнее и стала осматривать в кабинет… разумеется, тут не было никаких документов. Только дохлый компьютер. Книги… разные. По магии, в том числе по её основам. Одно из книг я несомненно читала. А ещё было много книг, страницы которых превратили в труху. По магии и сложным фундаментальным наукам, либо же инструкции к сложной технике.

Есть и немного художественной литературы. Мало кто книгами настоящими пользовался, но тут она была… вроде бы он любил бумажные книги. Многие прочла и я сама.

Кажется, тут нет ничего полезного мне.

Я уже уходила, когда фонарик высветил на полу листок бумами. Слегка помятый. Наклонилась и подняла.

«Терминус, если ты это читаешь, значит Единство с миром мне всё же понадобилось. Живи счастливо. Ты сильная и самостоятельная. Ты справишься. Только не иди по моим стопам. Если же ты читаешь это снова… покинь это место».

На глаза опять навернулись слёзы… ощущение, что я это читала. Не помню, тоже стёрли. Прочитала это и, схватив ховербайк, понеслась на поле боя. Кажется так… наверное.

Голова болела, сбоящая память высвечивала разрозненные образы… что же тут было? Не понимаю.

Прошла по другим комнатам. В одной было немного моей одежды. Даже ещё один магнитный игольник. Разумеется, сломанный.

В другой была имперская форма тёмно-красного цвета. Да, он ведь был связан с Танис. Но плашек с именем не было. Никаких физических документов тоже не нашла. Ничего говорящего о том, кем именно был живший здесь.

Та записка. Я, должно быть, «читаю это снова», так почему должна покинуть это место?

Продолжила обыск… Сейф, скрытая панель в стене кабинета. Снаружи нет никаких ручек или скважин, скорее всего открывался только командой извне. Но во время Излома замок рассыпался и дверь приоткрылась. Содержимое отчасти разрушено… но небольшая книга в красивой обложке. Магия шторма: дополнительный раздел. Пошарила по сейфу, ещё одна его стенка странно шевелится. Внутри было секретное отделение. Тоже рассыпавшийся замок и стенка попросту отвалилась. За ней обнаружилась выемка в бетоне… толстая тетрадь. На ней размашистая надпись «хакните это».

Невольно улыбнулась. Можно взломать компьютер, можно вломиться с металлоискателями и сканерами, чтобы найти носители информации. Но это не поможет обнаружить исписанную от руки тетрадку, которая храниться в стене.

В ней тоже была магия. Каллиграфическим почерком описано нечто совершенно мне незнакомое и озаглавлено оно «Единство с миром». В записке упоминалось это название и я смутно знаю, что знала суть этого названия. Неизвестный мне раздел магии.

А в довольно тонкой книге описана надстройка над магией Шторма. Впервые слышу о модификации заклинания «Шторм». И…Крылья шторма. Гибридное заклинание силового полёта и шторма! Разве такие есть?

Во мне проснулось глупое любопытство. Но потом. Сначала проверила вентиляцию и кое-как разобралась, как вытащить из неё воздушные фильтры. Труба куда-то выведена и теперь из неё поддувал даже без активной вентиляции. Не задохнусь с закрытой дверью, но проветривать иногда стоит.

Итак, две новости: отсюда я почти ничего не узнала, хотя знакомое место помогло вспомнить кое-что из прошлого. Отчасти додумала, видя предметы и ощущая дежавю. Это ничуть не помогает в моей главной проблеме, я пока не вспомнила даже его имя. Но тут есть какая-то очень засекреченная магия.

Ощущение, что блок памяти, о котором говорил Тирсей, сильно пошатнулся за это время. Я не представлю, как ускорить процесс восстановления памяти, но теперь у меня есть безопасное убежище и я не вижу других вариантов, чем ещё себя занять.

Я сняла тяжёлый рюкзак и первым делом стала читать странную тетрадь, в которой была описана… удивительная, но самоубийственная магия. Метод, позволяющий черпать и направлять дикую ману.

И всё же читала неотрывно. Ощущая соприкосновение с чем-то опасным и… запретным. Чем-то, что знал… Кирилл. Да, так его знали. Или отец. Но он сам попросил звать по имени. Обычное имя… а почему оно должно было быть чем-то особенным?

Внезапно пришло осознание. Единство с миром, война, забвение. Эта магия в качестве отдачи стёрла память о нём? Нет, бред. Невозможно. Но Единство с миром, огромная пустошь и труп без единой царапины.

Он пожертвовал собой. Он уничтожил полевой командный центр Анеза, разрушив координацию оставшихся сил основную часть ПВО. Там ещё были и другие сильнейшие маги, такие как Алекс. Но именно Кирилл это сделал, я почему-то была уверена. А потом душа рассыпалась под нагрузкой заклинания.

Стало очень грустно. Больше чем когда-либо. Кто посмел его стереть?

Вытерла выступивший слёзы и, встряхнувшись, продолжила читать. Если аккуратно, может пригодиться мне. Я выучу эту магию, а также Истинный Шторм и Крылья Шторма. А потом… пойду и найду его.

Совершенно неожиданно мучавшая мена загадка стала сама собой открываться мне. Куда быстрее, чем я ждала. После того как я потеряла свой дом. Но я выясню всё, передам людям всё что вспомнила и попытаюсь доказать, что я… нет, слишком дальнесрочные планы. Пока просто выучу это.

А ещё, отец, твой подвиг не будет напрасен. Даже если пойду за тобой.

Интерлюдия. Далёкое прошлое

В городе Дескати, ближе к южным границам Империи Ришар, звучала боевая тревога. По дорогам гоняли автомобили, с рёвом моторов меняли позиции танки. Люди пытались как можно скорее спрятаться в ближайшее убежище.

ПВО уже вело огонь, запуская ракеты и стреляя точно наводимыми лучами техномагического оружия. Установки окружали город и размещались в нём самом и сейчас задействованные были абсолютно все.

А ведь это была последняя линяя обороны. Обычный день, далеко не маленький город, даже со своим крупным исследовательским институтом и не малым промышленным узлом. Но атака была яростной, уверено, массированной. Отлично просчитанной. Люди сильно занервничали, когда обычное предупреждение о подступающем противнике сменилось высшим уровнем тревоги.

За барьером города произошло несколько ярких вспышек, тактические, чистые ядерные микрозаряды. Валас намерен был сюда войти, а потому заражение территории в планы не входило. К тому же она была слишком близко к их границам, а они надеялись занять эти земли в ближайшие десятилетия.

Городской щит выдержал удары прорвавших ракет, но слишком большой ценой. Под огромной нагрузкой щитымерцали и их окончательно разрушил последовательный залп всех главных орудий «Покрова», тяжёлого ударного эсминца Валаса. Летающий боевой корабль на огромной скорости приближался к городу, легком сбивая все пущенные в него ракеты безумным числом систем своего ПВО, в то время как главные оружия прямой наводкой уничтожали наземную технику.

Корабль сопровождало целое облако лёгких летательных аппаратов. Транспортники, бомбардировщики, перехватчики, мобильные генераторы масштабных щитов. Это было не планомерное наступление, а быстрый и решительный рейд на территорию врага.

Где-то вдали бушевал огненный шторм с золотыми искрами и синеватый ураган из молний и мелькающих лучей разных оттенков. Владыка Валаса не позволял Танис сбить эсминец, удерживая битву вдали.

Ещё одна ядерная ракета пробилась через редеющее ПВО и ударила по скоплению военной технике по другую сторону города, уничтожив многочисленные ракетные батареи, что спешно выпускали весь боезапас в Покров. Тот уже едва справлялся с таким шквалом снарядов и не получил повреждения лишь благодаря многим дополнительным генераторам щитов сопровождения. Но теперь небо было полностью за напавшими.

Транспорта вышли вперёд, на город посыпался десант наземных групп зачистки и всюду летали элитные бойцы с полётным оборудованием.

Высшие эльфы пришли за тем, что было в этом городе. А кроме того, старались сократить население и нанести урон инфраструктуре Империи. Впрочем времени было мало, а потому основной удар приходился на очаги сопротивления и промышленные районы. Пару мощных ракет и залпов оружий уже преодолели системы обороны делового центра и разрушили несколько десятиэтажных зданий. Высоких домов в городе не строили и в важных точках были свои генераторы щита, но атакующие не жалели огромного запаса заготовленного вооружения.

И всё же командование в последний момент перераспределило целило цели. Авиабомбы и ракеты били и по жилым районам.

Ярко сверкнули ярчайшие лучи главного калибра Покрова и щиты промышленного комплекса города пали. Стоявшие там новые танки и бронетранспортёры тут же разрушили ракетный залп с десантных конвертопланов, перешедших в режим зависания.

Дескати не был приграничным или плохо защищённым городом, но эту атаку давно готовили и командование решило выжать из неё максимальный эффект. Но первостепенной целью были новейшие разработки презренного ими народа и несколько почти уникальных установок и артефактов, что были в исследовательских центрах.

Это была первое столь крупное сражение между странами за последнее десятилетия. В прошлый раз нападал Ришар и эльфы всё это время ждали возможности отомстить.

За считанный минуты мирный город превратился в место побоища. От множества очагов пожаров поднимались столбы чёрного дыма, всюду слышалась стрельба и взрывы. И посреди этого, в средней полосе города был домик, как раз недалеко от одного из блоков защитного барьера города, вокруг которого располагался оборонительный узел, который пока удерживал свою защиту, перезапустив перегруженный барьер в режим локального щита. Недалеко высадился десант и ударить сюда высокомощными ракетами пока не могли и там сейчас шёл жаркий бой.

В доме же, спрятавшись во внутренней комнате гардероба, прятались четверо. Анжелика Орсини, рыжая зеленоглазая женщина, сейчас в домашнем платье, Нелей Орсини, такой же зеленоглазый черноволосый подкачанный мужчина, Терминус Орсини. Маленькая девочка с копной рыжих волос в мать и ещё более яркими глазами. Она сейчас плакала, вжимаясь в грудь матери и обняв её. А ещё совсем маленький Нит Орсини, такой же темноволосый и зеленоглазый, он воткнула сбоку и крепко зажмурился, даже не понимая, что происходит.

Оба родителя держали вокруг щиты, настолько сильный, насколько могли. Они не были сильным магами, но но всё же были способны защититься. Нелей снарядился личным щитом и автоматическим тяжёлым дробовиком с подствольным игломётом. Он был солдатом, получившим в этот день отгул. Удар быль столь внезапным, что он не стал бежать к своей позиции, бросая семью. Особенно когда щит города рухнул.

Снаружи раздался ещё один врыв, стёкла домов давно выбило и срывало теперь листы кровли, крошило стены. Дом угрожающе затрещал и покренился.

— Анжи, в коридор! — громко скомандовал Нелей. Она подхватила на руки Нита, взяла Терминус за руку и побежала за ним к прихожей. Стены дома пошли трещинами, было видно, что дом едва держится и ещё одна взрывная волна его легко сложит. Задняя часть дома, куда пришёлся удар, вовсе разрушилась.

Семья теперь вынуждена была прятаться в прихожей, что почтим не пострадала от удара. Каркас дома продолжал трещать, но пока стены всё ещё держались.

Нелей теперь следил за улицей и несколько валасцев, занимающихся зачисткой прилегающих районов, заметили сигналы жизни в доме. Способностей к сокрытию Нелея не хватило и тот открыл громоподобный огонь из дробовика и метнул огненное заклинание. Он был далеко не самым сильным магом, но выложился на полную, убив двух эльфов. Мощное гибридное оружие помогло, только патроны были к нему слишком большими, боезапас был сильно ограничен.

Плач двух детей рядом с ним усилился, те теперь ещё сильнее вжимались в грудь матери.

— Надо бежать, к нам приближаются, через дворы. К ближайшему убежищу или укреплению.

— Мы не сможем, — дрожащим голосом ответила Анжелика.

— Сможем, милая, всё сможем! Они уже отступают, но тут оставаться нельзя!

Они выбежали из дома и сразу обошли его разрушившееся здания, пустившись в бег через небольшие участки соседних домов. В этом районе нельзя было строить высоко из-за военных объектов рядом или вглубь из-за плотных старых коммуникаций и неглубоко залегающих грунтовых вод. Да и простая яма в земле вроде погреба от многих видов оружия не защитила бы. Но рядом настроили много хорошо укреплённых убежищ, вот только атака была слишком внезапна и именно от этого дома убежища были дальше.

И ещё атака оказалась куда серьёзнее, чем они могли себе представить. И теперь Анжелика с маленьким сыном на руках, держа Терминус за руку неслась за мужем. Заборчики между участками и так в большинстве снесло взрывами, а остальное Нелей сметал своей магией, чётко зная как быстрее всего добраться до убежища не по улице.

Сзади, ближе к военной базе, произошёл ещё один мощный взрыв, окончательно снёсший их дом, но семья была уже достаточно далеко, чтобы выжить. Но всё же многочисленная мелкая шрапнель пробила их щиты и слегка исцарапала троих, не достав только младшего. Одно везение позволило избежать серьёзных травм, но Терминус и Анжелика закричали от боли, пока мужчина, стиснув зубы перезапустил щиты и помог им подняться, и потащил Терминус за собой, в правой руке держа наизготовку дробовик.

Они преодолели последний двор, оставалось только перебежать улицу, он лишь надеялся, что вход в убежище успеет открыться ему.

Сверху отчётливо слышался рёв двигателя приближающегося снаряда. Едва на бегу подняв голову, Нелей увидел пузатую боеголовку и его сердце пропустило несколько ударов. Он узнал ракету по силуэту, знал что это за тип боеголовки — Стальное Истребление.

Лучше бы… они лежали под обломками, и даже они могли бы не помочь, слишком тонкие стены. Если бы только дом имел хорошо укреплённый подвал. Нелей впервые в жизни жалел об этом. Злился на себя, на систему ПВО, не удержавшие ракету, и на приграничные посты. Он не представлял, что на город может случиться подобное нападение, что прорвутся такие силы.

Счёт пошёл на мгновения, рядом был навес для авто с прочной на вид крышей, под ним стоял побитый пулями высокий автомобиль.

Нелей, напрягая до предела все мускулы, кинул туда взвизгнувшую Терминус, а следом толкнул и жены с сыном, заставив их упасть прямо под порогом машины.

Сверху хлопок взрыва, а он уже бросился за семьёй, усиливая считаны до предела, на какой вообще был способен. Личный щит уже в режиме предельной перегрузки, максимальная защита сверху. Но в своё выживание он не верил, просто упал сверху жены и дочери, слыша сверху странный гул, что на самом деле было чередой сверхзвуковых хлопков.

Снаряд распался многими тысячами длинных широких зачарованных игл, что рванули вниз, наводясь на сигналы аур. Дорогое орудие для зачистки, предельно эффективно пробивающее стены и щиты.

Уже спустя полсекунды потолок сверху начало решетить, пока Нелей превосходил себя, выдавая предел защиты.

Чир-то прошибло под углом через машину и в ней застряло, что-то отскочило от плоского щита сверху. Ударны приходили каждую долю секунды, падая асинхронно, но всё же плотной волной. Щиты сдавали под тяжёлыми острейшими сверхзвуковыми снарядами. Мужчина ощутил, как спину насквозь пробивает игла и уходит дальше. Но, сжав волю в кулак, он продолжал усиливать свои щиты, защищая семью.

Дождь кончился, оставив после себя изрешечённый навес, машины и трупы. Но груда тел немного шевелилась. Ужас и адреналин двигал рыжую девочку, из правой руки которой торчало несколько длинных игл. Ногу с краю тоже пробило насквозь, не задев кость, а вся спина была в кровоподтёках. Но она не чувствовала бои в тот момент.

— Папа… мама!

Из глаз текли слёзы, она пыталась растолкать родителей, хваталась за руки изрешечённых иглами. Не повезло даже маленькому брату. Безумная пробивная сила острых снарядов были почти исчерпана. Хватило лишь не позволить пробить спину Терминус, оставив отметины неглубоких уколов.

Она так и сидела там, пытаясь их дозваться, пока битва вокруг сменила фазу. Валас уже отступал, Покров разворачивался, когда издали ударил сверкающий пламенный луч, искрящий молниями. Щит эсминца пробило, он получил глубокую пробоину и начал медленно терять высоту, лишившись одного из главных левитационных двигателей. Подкрепление приближалась, ударяя в спину бегущим.

Эсминец накренился, но перераспределил тягу и включил форсаж маршевых реактивных двигателей, немного отклонив их вниз. Гибнущие один за другим самолёты с дополнительными генераторы щита прикрыли главный корабль, что отступал на предельной скорости.

Увы, орудие такой мощи часто не стреляло. Зато пришедшие силы обрушились безжалостным ураганом, не беря пленных солдат, как бы они не сдавались. Им везло, потому что взятых в плен офицеров ждали многие месяцы непрерывных пыток, которые транслировались соседней стране.

Город очищали от не успевших сбежать эльфов. Во главе одной из группировок шёл Кирилл Эмроуз. Апостол Танис. Он огненным ураганам пронёсся по улица, могучим ударом мерцающего золотом пламени уничтожив пытающийся улететь конвертоплан, что забрал атаковавших военную базу рядом. Несколько приказов и группа разделилась для окончательной зачистки и спасения людей.

Апостол с глубочайшей болью, скрытой в серых глаза, осматривал с неба картину разрушений. В его груди кипели горе и ярость. Этому городу конец. Многим сотням тысяч людей конец. Он сжал зубы так сильно, что на мужественном лице играли желваки.

Тяжело выдохнув, он двинул триггер на пульте в левой руке, управляя лёгким полётным устройством, дающим предельную манёвренность. Кирилл замети, что одному из убежищ повредило дверь и её сейчас вскрывали, чтобы освободить спрятавшихся там. Он думал помочь, но с высоты заметил неподалёку навес с автомобилем, изрешечённым снарядом, предназначенным прежде всего для зачистки гражданского населения.

Рядом с покорёженным автомобилем лежали трупы людей в гражданской одежде, хотя на спине мужчины лежала расколотая винтовка военного образца. Кирилл понимал, что видит уничтоженную семью, не успевшую добраться до убежища. А рядом с ними сидела девочка в окровавленном платье.

Он подлетел ближе, видя как руки и нога девочки проткнуты иглами. Из ран сочилась кровь, а места уже опухали. На спине платье было изодранно и он понял, что родители своими телами пытались прикрыть детей. Девочка сидела не шевелясь, не издавая звуков. По щекам текли слёзы, пока он смотрела на мёртвую семью, сидя в огромной луже крови.

Кирилл приземлился рядом, строя заклинание исцеления. Девочка не отреагировали ни на него, ни на магию, будто полностью оторвалась от мира.

Мужчина уже не раз видел потерявших всю семью, но эта картина сжимала ему сердце особенно сильно. Сколько она тут сидит?

Кирилл убрал оружие, наклонился и тронул девочку за плечо, немного повернув к себе. Голова наконец двинулась и он встретился с пустым взглядом ярких зелёных глаз, контрастирующих с красным белком. Слёзы продолжали непрерывно стекать по застывшему лицу.

Мужчина думал, почему эти глаза должны были смотреть на мёртвую семью, погибшую столь жестокой, кровавой смертью. Отцу семейства несколько раз пробило голову, из спины торчал десяток немаленьких игл. Это жестокое, кровавое зрелище, что испугало бы даже многих взрослых людей. Платье девочки уже стало красным, пропитавшись кровью.

— Я тебе помогу… вот, обезболивающее, — Кирилл достал инъектор и уколол им в шею, но девочка даже не дёрнулась. Он смотрел в пустые глаза, но вместе с тем они не были мертвы. Он видел там ужасный холод потери, пламенную ярость и желание жить. А ещё совершенное непонимание, граничащее с решением отключиться от реальности.

Кирилл присел на колено рядом и, направляя исцеление, резким движениям выдернул иглы. От нового болевого шока девушка вскрикнула и надрывно зарыдала. Семьи у Кирилла не было — они не имел ни времени, ни желания иметь её в этом мире. Но в тот момент решение изменилось и он решил взять девочку себе.

Когда раны немного затянулись, он аккуратно поднял её на руки и понёс к точке сбора, на ходу собирая отчёты и также дав команду группе оставить остальное прибывшим военным. Девочка теперь плакала в его руках, не сопротивляясь. Он не мог позволить ей оставаться там.

Конечно, его поступку многие были удивлены, но кто запретит апостолу удочерить осиротевшею девочку? Могла бы только Танис, но ей было всё равно.

Кирилл с трудом узнал, как её зовут. Разум находился на границе отказа от прошлой личности и воспоминаний. А ещё получилось необычное решение. Он видел, в какой тупик вошла Терминус, что цеплялась за него и нервничала, когда он отходил. Ей хотелось назвать его отцом и вместе с тем она ощущала это неправильным, почти предательством той семьи. Как она понимала, что старой семьи уже нет, и хотела быть часть другой… он попросил называть себя Кириллом, по имени. А ещё предложил не брать никакую фамилию. Именно так, а не двойную. Странное решение, что позволило выйти едва держащемуся разуму из путли. Его ранг позволил воплотить это официально.

Ришар в это время приготовил карательную операцию. Кирилл отказался атаковать мирное население, но он прикрывал летающий крейсер Фламма. Планировался точно такой же рейд, пробивающий оборону, не пытаясь занять территорию. Но наземной атаки на город не было, Кирилл отвернулся, не хотел смотреть, но таков уж был приказ находиться рядом и прикрывать.

Империя применила особый вид магического вакуумного оружия, громко названный Пустотные Бомбы. Оружие стратегического класса.

На месте двух городов остались воронки.

Эльфы были готовы к подобному ответу, собрали много сил у границы, но одной прорвавшейся боеголовки на город было достаточно. А ударный кулак истребил все силы на подступах к городу. В итоге крейсер поставил точку, совершив залп главного калибра по ГЭС вдали. Мощности залпа не хватило уничтожить её полностью из-за проявившегося там Нармера, но плотину пробило и неглубокую долину начало заливать.

И всё же Кирилл ненавидел себя за хотя бы косвенное участие в этой битве. Несколько миллионов погибли за один день. Союзные потери тоже были, но в рамках приемлемого. Ударные силы отступили, на ходу отстреливая напалмовые снаряды и магию, сжигая все приграничные территории в зоне досягаемости.

Глава 15. Крылья шторма

Я вернулась к привычному изучению магии целыми днями. Восстановление памяти не спешило раскрывать мне что-то важное, но новые детали то и дело всплывали. И вообще, кажется моя память улучшается, я легче запоминала прочитанное. Я всё больше… то странное создание, подобное духу? Но пока можно что-то понять только при глубинном сканировании души. Изучении структуры.

В свободное от учёбы время из обломков железа старой техники пополнила магазины своей винтовки. Она мне всё ещё полезно, ведь даёт сильный удар маленьким снарядом, прошивая ослабшие щиты.

Едва пока у меня хватало, приходилось только высовываться наружу, чтобы собрать воды и проветрить помещение, ведь вентиляция едва тянула.

Но в основном я много изучала три новых для себя заклинания и практиковала их построение без активации. Единство с миром вообще странным было, его на всякий случай до конца вообще не достраивала, рассеивая. Крупная формация чистой маны на одних цепях, без рун. И не то чтобы очень сложная, формация той же Ярости Солнца намного больше. Но вот логика… приходилось вникать в иной раздел магии одной.

Пусть пока волнения немного успокоятся. Надеюсь, ту фабрику ракет взорвали… хотя как по мне Анез избрал спорную тактику. Да, позволяет наносить сокрушительные удары. Но более низкий уровень оснащения их армии видят абсолютно все, их потери огромны. Первый удар ракетами был внезапен и эффективен, но повторить такой же успех Анез вряд ли сможет.

Не сомневаюсь, что и быть гражданских у Анезцев проще, особенно когда всех сильных магов выдернули в армию. Народ не будет вечно мириться с такими тяготами, наверняка внутренняя обстановка у них нестабильная, а они ещё и кусок Диона отхватили и теперь у нас пытаются территории забрать. Да, им нужна пища, народу должны это донести. Но если успеха в ближайшее время не будет, там вполне может подняться бунт. Пока только идеология удерживает.

Но да не важно. Всё это проблемы Анеза и Ришара… а ведь хорошо мне привили чувство патриотизма. Меня всё ещё волнует судьба своей страны, и я могу ей помочь. Хотя бы чтобы не чахнуть где-то до конца жизни… какой бы этот конец ни был.

Прошла неделя в убежище, я проглотила небольшую книгу и толстую тетрадку. Прерываясь на отработку новых заклинаний, принялась за отработку силовой магии, просто на всякий случай. Я могла бы посидеть тут ещё немного за обучением, охотясь в лесу. Тут удобная кровать и никто не отвлекал от магии. Вот только меня нашли.

Днём, услышала удар по закрытой двери. Сейчас они потеряли питание укрепляющего зачарование и дополнительные барьеры. Пробить их не слишком сложно.

Я сразу вскочила и стала собираться. Схватила ощутимо полегчавший рюкзак, защитные стрелковые очки, тетрадь и ценную книгу.

Но кто? Монстр бы меня тут не нашёл, не стал бы ломиться в дверь. Ришар? А что им тут делать? Может, мародёры?

Дверь откровенно вскрывали и скоро у них это получится. Я же подхватила винтовку и целилась в проход, уже сидя на велосипеде в гараже. Теневое сокрытие усилила до предела, свет погасила, оказавшись в кромешной темноте, которую уже прорезали лучики света через щели в дверях.

Позиция у меня жутко невыгодная. Замкнутое перемещение с одним входом так и напрашивается наг гранату или магию холода, которая минимально повредит содержимое. Я отсюда никуда не денусь и сама ограничена в применении магии.

Щиты были готовы к активации, хотя после перегрузок немного потеряли в качестве, особенно один из них. Но протянут ещё долго.

Взломщики наконец нащупали запорный механизм и переломили его. Дверь стала распахиваться… меня не обнаружили.

Активация щитов, накачка астрала в винтовку и снаряд на дозвуковой скорости рванул в цель. Их форма… что здесь делают эти черти из Анеза?! А хотя учитывая спорность этой территории…

Не важно.

Человек немного отлетел назад с огромной раной в груди. Я же, держась левой рукой за руль велосипеда, даю полную тягу вверх по бетонному пандусу, пригибаясь. Идём на прорыв.

Анезцы тут ходят и вскрывают всякое? Не похоже, что они ожидали атаки. Но спрашивать не буду, не имеет значения. Велосипед быстро набирал скорость, винтовка же «перезарядилась», ещё один выстрел по человеку в проходе. Тот успел активировать щит и его едва хватило. Но анезец испуганно отшатнулся, смотря на падающего убитого товарища.

Вылетаю из экранированного помещения, что подталкивала и своей магией… а их здесь что-то много. Купольные щиты уже активы, ещё одна пуля с астралом попадает в оказавшегося на пути. Тоже держал… но теперь вступила я.

Поток маны, фокусировка, луч света.

Человек сгорел, а я пролетела сквозь толпу ошарашенных людей. Чтоб эти деревья! Всюду корни! И вокруг ещё человек восемь и среди них есть сильные маги.

Сильные колебания маны! Много! И сильный астральный маг!

Резко сворачиваю за толстое дерево, небольшие колёса велосипеда наезжают на сильно выступающий корень и велосипед уходит из-под меня.

Я падаю в сторону дерева, больно обтерпевшись о шершавую кору левым плечом. Рука вспыхнула болью, но ничего не хрустнула, рука шевелится.

Велосипед же покатился дальше по камням и его поглотило несколько заклинаний огня, что окружили и меня огненным штормом. Опасно, сожгут дерево надо мной и меня пришибёт падающие с него головешками. И велосипеду конец, резина обгорела и лопнула.

Сзади ещё много магов и они наступают… я не тренировалась, едва доучила. Но это единственный шанс. Начинаю строить Крылья шторма.

К счастью я за деревом… я не доучила, не тренировалась. Но единственный шанс. Начинаю строить крылья шторма. Вот только астральный маг легко может сломать формацию. Высовываюсь из-за дерева… вот ты где сволочь! Держите поток пламени, не жалко!

Мощнейший огнемёт бьёт в приближающихся людей, сжимаю поток до предела, целясь в человека с мерцающей бирюзовым формацией. Усиливаю, быстрее, плотнее!

Пока врагов жжёт поток пламени на прямой выдачи, строю полётное заклинание. Ещё немного времени, нужно удержать. Но их многовато.

У меня в кармашке осталась ещё одна бомба. Едва осознавая действие, почти позволил телу действовать самому, метаю её её по параболе сверху на свою цель. Руку ко внутреннему кармину к детонатору.

Взрыв. Вот теперь все пограничники Ришара нас точно заметят.

Сильный астральный маг мёртв. Его просто разметало, как и человека, что его прикрывал. Раздаются крики команд и кашель из-за едкого дыма горящих листьев. Кто-то стонет от боли, но я едва улавливаю всё это, уже прервав нагружающий меня поток пламени.

Выскакиваю из-за дерева, несясь глубже в лес. Хорошо уметь выдавать магию такого уровня напрямую! Но их всё ещё слишком много. Была бы ещё взрывчатка или кто-то на защите, но мне сейчас не удержать щиты против всего их снаряжения.

Анезцы очухались и стали поливать мне вдогонку быстрыми заклинаниями и стрелять из порохового оружия с глушителем. Но в густом лесу, который им ещё и пришлось тушить, меня сложно достать.

Вот, более-менее открытая площадка с прорехой меж крон!

Заклинание… завершено… удачи мне.

Тело окружают кольца цепей формации и руны. Силовая часть завязана на пластину, жёстко фиксированную уже привычной многоточечной сбруей под одеждой. Вокруг слабый синеватый ураган с золотыми мерцаниями, а за спиной большая многоступенчатая формация. Элементы управления полётом вроде понятны, лишь бы хватило контроля удержать под нагрузкой…

Старт! Пока никто не сломал.

Содержимое желудка вжимает резкое ускорение, я свечкой рванула в небо, быстро поднявшись над кронами остатков Калианской чащи, её окраин. Слева за широкой полосой одного из самых густых известных лесов, виднеется оранжевая пустошь. Поворот туда. Ускорение.

Заклинание держало меня под небольшим уклоном, я висела на широких ремнях, закреплённых к пластине. В воздухе меня держала левитация на силовой магии, она же отвечала за маневрирование и добавляла немного скорости. Но основное ускорение обеспечили сильные завихрения ветра. Они не рвали меня чудовищным давлением сжатого воздуха, не стремились перекрутить и размолоть. Просто мягко, но уверенно толкали в спину и разряжали плотную атмосферу впереди, снижая сопротивление воздуха. Шторм был подконтролен.

Манёвры… получаются. Силовая магия — маневровые и боковые двигатели. Шторм — маршевый. И скорость впечатляет, был бы ещё силовой движок ускорителя, меня бы никто не догнал!

Заклинание чуть заколебалась, почувствовала как тяга слабеет и начинает болтать. Сразу собралась, надо держать сложную формацию весь полёт. Плетение силовой и шторма одновременно. Отвлекусь и меня потом никто не соберёт по частям. Но скорость была поражающей, подомной быстро проносились деревья.

Вижу остов Императора Юилей. Вдали в пустыне. Может подняться выше… или не стоит? А может вообще на его корпус приземлиться передохнуть?

Приземление, да?.. надеюсь, выйдет ноги не сломать себе. Надо ведь ещё полёт затормозить, это уже не вертикальное падение. Я сейчас точно больше ста пятидесяти жму! Надо будет развернуться и погасить скорость или заранее отключить штормовую тягу.

Запасы маны угрожающе быстро убывали, да и после того потока огня… мне точно нужен перерыв в районе линкора. Хотя нет. На линкоре могут быть люди. И не в пустоши, где негде укрыться. Приземлюсь где-то на границе леса.

Либо могу гнать вглубь пустоши до полного исчерпания резерва… нет, если там будет враг, то я останусь беззащитна. Не смогу даже банально от снайпера защититься и сбежать.

Или могу лететь далеко до полного исчерпания маны и остаться в пустоши… Нет, если там будет враг, то у меня проблемы. Даже банально от снайпера, если зарыться не смогу.

Заклинание позволяло отдельно отключить штормовую тягу. Формации за спиной остались, но ветер стих и на меня сразу стало сильно давить сопротивление встречного ветра. Скорость стала падать… вон туда. На полосу чахлых, частично высохших деревьев. Граница серо-оранжевой пустоши. Ниже, ещё…

Тягу назад!

Жёсткое касание, слишком сильно дала назад, ещё и в бок. Меня швырнуло спиной вперёд и немного вверх. Лямки больно врезались в тело и заклинание распалось.

Больно стукнулась о землю, покрытую мусором границы леса.

Нога зацепилась за торчащую корягу и меня захлестнула боль. Меня резко остановила и я полубоком рухнула на правую руку.

Больно!

Вскрикнула и сжала зубы. Ужасная боль в ноге и руки на нескольку секунд вытеснили все мысли.

Я со стоном повернулась нс спину. Рука пылала огнём и от каждого движения накатывали новые волны боли. Из сгиба у большого пальца торчал кусок ржавой проволоки. Скорее всего меня спасла одежда. Сильно болело плеча и бедро, но просто от удара. Ткань ничего не пробила. Но ногу… вывихнула.

Дрожащей левой рукой, терпя боль, тянусь к разгрузке… аптечка, обезболивающее в одноразовом мини-шприце с иглой. Зубами срываю колпачок иглы и с трудом попадаю в нужную точку на руке. Я сейчас просто не сосредоточусь на исцелении.

Мне нужно вытащить проволоку и это будет больно. Но пока я постанывая ждала эффекта. Понемногу боль стихала. Простая формация… зелёная магия окутала повреждение ну руке. Беру кусок проволоку сверху, где он вошёл, когда я упала на руку, и резко дёргая.

Из глаз брызнули слёзы боли и я застонала. Обезболивающее помогло не закричать, но магию исцеления не удержала. Из руки текла кровь и я позволила ей несколько секунд течь, ощущая как она постепенно немеет.

Собрала немного воды, нагрела и охладила. Руки дрожали, но рану нужно промыть.

Ещё одна волна боли, но уже терпимая. Тщательно промыла рана, надеюсь ничего не осталось, вроде всё чисто. Снова запустила исцеление и кожа стала зарастать, останавливая кровотечение. Всё ещё поднывает, дёргается, наливается синяк… но это всё поправимо. Я не очень хорошая в исцелении, но это для Корпуса обязательное умение. Не так быстро как настоящий целитель, но я излучу простые повреждения кожи и мышц.

Теперь нога. Она побаливала при каждом сильно движении, неестественно повёрнута в суставе, но пальцы шевелятся. Точно вывих. Хорошо, что не перелом, он стал бы проблемой.

На периферии движение зрения. Меня догнали?

Поднимаю глаза… два человека! Оба в обычной одежде песчаного цвета и движутся ко мне!

Щиты на максимум. Винтовка… ещё на мне. Ноющей, онемевшей рукой хватаюсь за рукоять и припадаю к прицелу. Я не могу двигаться, но они не похожи на анезцев.

— Не стреляйте! Не стреляйте! — крикнул мужчина, поднимая руки и отскакивая. Запускает слабенькие щиты. Рядом женщина тоже прикрылась барьером и куда лучше. Но атаки не готовят.

— Кто вы такие? — крикнула я в ответ.

— Просто мусорщики! Помогаем обдирать линкор!

Помогают… то есть сотрудничают с Ришар… опустила винтовку.

— Помогите вправить мне ногу. Вывих.

Кажется немного расслабились. Стали приближаться, но щиты держали. Если что… у меня ещё есть мана. Пока продолжила долечивать руку.

— Девушка, откуда вы?

— Разведывательно-диверсионный корпус, — решила сказать. Документ-то ещё при мне, а проверить быстро не смогут. — За мной гнались анезцы. Приземление немного не задалось.

Итак передо мной стоял мужественно выглядящий светловолосый мужик и трёхдневной щетиной. А рядом с ним… чистокровная высшая эльфийка, тоже светлая, голубоглазая. Из-за капюшона не сразу заметила, да и ростом не вышла, немного ниже мужчины.

— А что вы здесь делаете? — недоверчиво спросил он.

— Секретно, — ответила я и, неспешно отпустив винтовку, сунула руку во внутренний карман. Достала карточку с удостоверением на фоне герба. — Помогите. Самой вправлять сложно.

Ботинок помог, не дал согнуть ногу слишком сильно, но всё же самой вправить ступню будет сложно.

— Ох, а если мы бандиты какие? — даже удивился мужчина, видимо, такой расслабленности. Ошибается, я готова в любую секунду начать жечь, но он-то этого не знает.

— Узнаете, что я не зря в Корпусе на роли разрушителя. Не тяните. Меня могли преследовать, — поторопила я. Мужчина наклонился и крепко взял за голень и ступню. Стиснула зубы.

Резкий рывок и ещё одна волна боли, заставившая застонать. Но вправил.

Он отпустил ногу и я сразу подогнула её под себя, начав исцелять. Ну руке всё ещё был налитый синяк, но по постепенно рассасывался. Главное, что рука функциональна и ходить могу.

— Так вы помогаете обдирать ту консерву в практический нейтральной зоне? Не боитесь? Ещё и оставшийся кусочек леса не самый мирный, — заметила я, пока исцеляла. Потом надо будет перекусить, всё же это отнимает силы организма и немного крови потеряла. Но повисшая пауза была нестерпима и со стоящими рядом людьми в такой ситуации лучше разговаривать.

— Точнее мы сами обдираем и сдаём имперским скупщикам, что таким образом платят за объём принесённого. Да, опасно, но на границе леса вполне терпимо и умения отпугнуть местных монстров хватает, — сказала эльфийка.

— А ещё ты из Валаса, — хмыкнула я. Она напряглась. — Расслабься. Кому какое дело? Но акцент правь дальше.

Она неуверенно почесала щёку, переведя взгляд на парня.

— У вас всё в порядке? — спросил он. Я же в этом время засекла ещё шевеления.

— В общем и целом… нет. Враг, — сказала я, начав собирать Солнечное копьё. Всё же отдых был и правильным решением. У них тоже есть летуны, а пустоши я бы не смогла скрыться. У меня много Истоков, но пришлось бы долго убегать.

Нога всё ещё болела, но я поднялась, запуская большой купольный щит. К нам приближались со стороны линкора, вероятно потеряли из виду и подумали, что я туда летела. А потом решили устроить облёт и заметили ах троих людей на границе леса.

Один, определённо в тёмно-синей форме Анеза. Уж различать форма издали нам обязательно нужно. Заметив нас, он приземлился вдали, быстро и мягко, едва согнув ноги в коленях.

Я начала дополнительно готовить Солнечный удар, пока копьё плавно дозаряжалось. Не стоит сразу показывать своим способности.

Едва маг коснулся земли, я метнула заряженное на предел Копьё, усиленное моим… даром. А сразу за ним и спешно сделанный Удар. Маг явно не ожидал такой мощи. Не успел усилить щиты после полёта. Убит.

Труп остался почти целым, последняя атака достала его лицо уже на самом исходе, но оборвать жизнь всё же хватило.

Парочка местных отшатнулась в сторону, но никаких неправильных действий ко мне не проявила. Я же, удовлетворившись исцелением ноги, направила теперь магию на ушибленное бедро и плечо. Сразу стал легче, рука вовсе всё ещё онемевшая.

— Наглые какие. Неужели раньше не хватило?

— Магия солнца, — тихо констатировал мужчина.

— Она самая. Так, отойдём с открытого места, — я зашагала по остатками деревьев и железному лому, на который могла приземлиться куда более фатальна. Нужно пока спрятаться в полосе полумёртвых деревьев. — Спасибо за помощь. И лучше бросайте это дело, Анез тут шныряет.

— Мы… догадались. Будем осторожны, просто исполняли долг. Недалеко наше укрытие, чтобы не прямо у линкора, если уже обычные мародёры придёт. Увидели упавшего человека и поспешили сюда.

— Да уж, полёт не отработала. Я бы ещё поговорила, но для вашей безопасности не стоит, лучше идите спрячьтесь. И… из любопытства… Почему вы здесь? — я посмотрела на высшую эльфийку. — Да не стану я вас сдавать.

— Ну… на родине свои беспокойства… и ничего нет. Я при битве здесь была. Он мне помог.

— Ха… мило. Но тем больше советую уйти в безопасные места. И ещё немного подправить акцент, — улыбнулась я. Нашла же себе спасителя. Они далеко не последние маги, но тут всё же очень опасно.

— Спасибо, прощайте. Удачной службы, — сказал мужчина, и парочка двинулась ближе к линкору, скрываясь магией тени. Они тут наедине? Наверное, боятся, что чистокровную высшую эльфийку заподозрят и она пока перенимает знания спасителя. Да и может тут платят хорошо? Всё же они таскают артефакты и ценные ресурсы с этой громады, упавшей в таком неудобном месте.

Долечила оставшиеся травмы, напилась и немного перекусила. В небе никого больше не засекала, хотя следила со всей тщательностью. Истоки заполнили резерв, главное снова не разбиться. И найти то самое место. Отец так и лежит в этой пустоши, это не правильно. Я и так хотела его найти, но в памяти к тому же всплыла одна странная деталь.

У Кирилла была Имперская Регалия. Особый статус в империи в целом. Красивый золотой с серебром значок с гербом Империи. Он всегда её носил и относился по-особому, не просто как в знаку отличия. Регалия была чем-то большим, они и сам признавал, что они необъяснимым образом даёт ему спокойствие и душевных сил. Когда в мире столько странно, стоит попробовать найти её посреди той выжженной области.

Бывшая Калианская чаща выглядела всё так же уныло: гнилое дерево, песок, стальной лом и остовы сгоревшей техники. Никакой зелени не наблюдалось, совершенно мёртвая область. Ещё и, кажется, фон маны стал более хаотичным.

За спиной оставался красивый дремучий лес, впереди пустошь, насколько хватает глаз. Враги мира… варант прав. Мы враги собственного мира.

Я тщательно, вдумчиво построила заклинание Крыльев Шторма. Меньше утечек, стабильнее. Плавно взлетела и осмотрелась с высоты. Никаких движений на земле не замечала.

Точного направления я не знаю, придётся там покружить, ища… тело отца, оперившееся на камень около ховербайка. Мы с Алексом тогда даже не нашли немного времени похоронить его. Но теперь я это исправлю.

Глава 16. Магия не для людей

Второй полёт проходил спокойнее, без резких ускорений. И… это классно! Ощущаю свободу! Могу просто лететь по небу, быстрее любого наземного транспорта! Три Истока колоссально увеличивали время полёта, да и собственные резерв и регенерация у меня уже впечатляющие по меркам людей.

Высоту отрегулировали примерно так, чтобы с земли было сложнее попасть, но при этом хорошо видеть местность. Я всё время пыталась узнать обломки горелой техники и речушки, мимо которых шла больше полутора лет назад. К сожалению, ориентиров было мало и с неба всё выглядело иначе. Я ориентировалась лишь на примерно направление от линкора и знала, что мне нужно примерно в центр области.

Ох насколько бы быстрее я сейчас по Анезу перемещалась! И при этом пока остальные маги сосредоточены на полёте всецело и мощное заклинание на потянут, я могу выжигать эквивалентами высокоуровневой магии!

И всё же мы тогда с Алексом были далеко и просто доверяю ветру нести себя. Давление воздуха в лицо слабое, при скорости в сотни полторы в час. Могу быстрее, но расход энергии становится менее эффективным. Да и землю надо успевать осматривать. Однако удивительная магия, не просто так для полёта с использованием магии ветра применяют что-то крупное, вроде крыльев. Тут же меня в спину уверенно, но мягко толкает огромное давление воздуха.

И всё же долго лететь слишком утомительно для меня, а мне ведь ещё над примерной областью кружить. Я, кажется, видела знакомые обломки техники, мимо которых мы проходили, но не уверена в этом.

Я аккуратно приземлилась, чтобы восстановить резерв. В этот раз удачнее, сбросив скорость почти до нуля… небольшой силовой манёвр назад и теперь летела уже спиной вперёд. Всё время куда-то дрейфовало, пока заклинание неплохо удерживало высоту. Нутра тренировка давать нужные импульсы вектора тяги, гася дрейф.

В итоге я будто спрыгнула из медленно движущегося транспорта и сделала пару шагов вперёд, гася инерцию. Не упало и то спасибо.

Зашла в место понижу и размялась после полёта, в котором ноги непривычно долго болтались на весу, а потом села отдыхать. Этот полёт мне откровенно поднял настроение на много пунктов. День ужасно портила только кость в горле под названием Анез. Выбили с насиженного месте, где я неплохо жила! С другой стороны… я там засиделась.

Кириллу, конечно, уже всё равно, он никуда не денется и уже столько времени прошло. А я тогда поняла, что мне всё ещё недостаёт навыков и мне нужно немного отдыха в безопасном месте. Но так можно никогда не почувствовать себя готовым.

Отдохнула до полного восполнения резерва и снова взлетела, теперь летя немного ниже. Здесь не во врезать и совершенно точно нет никаких засад. Разве что младшие духи могут выскочить, с таким внешним фоном они могут дольше протянуть без носителя… или мало ли какие ещё твари астрала тут вылезут. Хотя они, скорее всего, пошли бы в места, где есть что-то живое. Так или иначе, щиты были активны и первый удар сдержат.

Расстояние с неба ощущалось совершенно иначе. Алекс, наверное, десять раз пожалел, что не знал заклинание полёта. Вообще мало кто знал, ведь по сравнению с техническими модулями, то позволяли летать долго, быстро и не концентрируясь на магии, заклинания полёта казались устаревшей игрушкой..

Такс… кажется я приближаюсь. Пора искать. Много полностью уничтоженной техники, выгоревшая земля, что теперь ещё и изрядно выветрилась. Это место скоро станет пустыней и ориентировать тут было очень сложно.

Пришлось ещё раз отдохнуть, чтобы не просаживать резерв слишком сильно. Хм… кажется перелёт. Не спешим, возвращаясь назад. Осматриваем каждую неровность. Тут не так уж много объектов нужного размера. Тело прислонённое к камню и ховербайк рядом, где же… вот. Кажется нашла.

Я притормозила невысоко над местом, давние события пронеслись перед глазами.

Отец… прости, я, кажется, задержалась, забыв тебя.

Опустилась, в этот раз удачнее, всё ещё легко дрейфуя вперёд. Сердце забилось чаще, к горлу подкатил ком.

Передо мной лежал иссушенный солнцем труп. Не было тут жизни, чтобы остался скелет. Зато достаточно жара, чтобы он просто высох.

Всё также в бордовой форме. Помятой, без регалий и знаков отличия. Где-то в глубине души я всегда помнила его, потому и плакала. Слёзы потекли вновь, когда я оказалась около него на коленях.

— Отец. Я ещё не всё вспомнила. Но обязательно вспомню. А пока… это недопустимо, — я поджала губы, смотря на иссушенное тело.

Начала копать рядом могилу при помощи изменения. Сейчас это важнее всего остального. Я не смогу унести его, да и его никто больше не помнит. Но я должна похоронить его.

Человека, подобравшего меня в Дескати. На руина уничтоженного города, куда они пришли что-то захватывать, в попутно решили устроить геноцид народа врага.

Кирилл нашёл девчонку, сидящую надо трупами своей семьи и по каким-то своим причинам взял себе. Он никогда не имел иной семьи, и сам в детстве свою быстро потерял. Он жил только своей службой и стал кем-то… важным. Я всё ещё не помню звания. Но он тогда пришёл отбивать Дескати. Рейд, за который Валас заплатил двумя городами, стёртыми пустотными бомбами.

Что он во мне тогда нашёл? Он никогда не объяснял своего решения, а я не спрашивала. И, кажется, именно потому у меня стёрта фамилия из документов. И всё же я стала его дочерью, он любил меня как собственного ребёнка.

Настоящий герой, апостол Танис. Едва знавший блага мира солдат, спасший множество жизней. В памяти больше пробелов, чем воспоминаний. Но их хватает.

Могила готова. Не слишком глубокая, но я уплотнила землю до состояния камня и осторожно опустила в неё лёгкое тело. Стала закапывать, поместив его в саркофаг… но нужно надгробие.

Поднялась и огляделась. Неподалёку в землю воткнут щербатый меч. Сломанная реликвия Танис. Связь ещё держится, чувствуется след энергии, но артефакт безнадёжно разрушен. Это его оружие-проводник силы. Оно позволяло использовать больше божественной маны. Им даже не обязательно бить, можно было бы исполнить и в форме посоха, но он предпочёл меч.

Сделано из самых лучший материалов, но несмотря на это рассыпался из-за прошедшей через него маны. Весь в трещинах и сколах. Я вытащила его и сухой земли и вставила у изголовья могилы..

«Кирилл Эмроуз. Герой. И мой отец», — гравировать на реликвии было сложно. Но она отключена, не могла сопротивляться. Собственный меч — лучшее надгробие воину.

Ох… но если тут меч, то должна быть регалия. Нужно и её найти, в крайнем случае просто положу рядом. А может… и она была реликвией Танис?

Сосредоточилась, сканирования энергий… а ведь есть… странный сигнал энергии на земле недалеко от места где был меч, и…

В небе! Далеко на северо-западе!

Вскочила и присмотрелась к горизонту. Ко мне летят,

Анез? Что они тут забыли? Всё равно меня уже заметили, а потому активное сканирование на магии души с волной маны… и на земле тоже, быстро приближаются.

Погодите… Я солнечный маг! Они хотят получить от меня уникальную ветвь магии! Если с тем летуном былоещё кто-то и затаился, поняв, что один на один не справится, обо мне доложили. Сказали, что одинокий солнечный маг направляет вглубь поля битвы Излома.

Если они меня поймут, то смогут выпытать уникальную ветвь магии Империи! Тут чистое холмимое поле, пусть и высокая мана. А если за мной следили, то я ещё и чётко показал свой курс… дура! Сначала нужно было в сторону отлететь!

Так. Что делать? Будь у меня силовой движок, я смогла бы их обогнать. Но без него сомневаюсь, что удержу нужную скорость достаточно долго. Мне могут выйти курсом на перехват, если просто начну убегать на восток. Ещё и… машины с движками. Нет… бежать не выходу.

— Я не сдамся без боя. Если конец настанет сегодня, то хотя бы в бою. Вы не получите меня, псы, — я выдохнула сквозь зубы. Меня не смогут вырубить магией души или ментальной, у неё малая дальность. Зато у моего света и огня огромная… Отец, всё же я пойду по твоим стопам.

Я встала и впервые стала до конца строить заклинание, которым не должны пользоваться люди. Единство с миром. Время на подготовку есть, я заметила анезцев заранее.

Формация завершена. Надеюсь, правильно. Зарядка своей маны на развёртывание.

Странный узор переходов и взаимодействий токов маны ярко вспыхнул. Меня окружили сине-белые концентрические круги. Полыхнули вольны магии, расходясь всё дальше, уходя в пространство. Луч света ударил вверх, разойдясь в небе волной, а в мою душу вонзились каны энергии.

Всё тело кольнула боль, будто в каждый сантиметр вставили по иголке, затем появилось ощущения могущества. Основная часть формации погасла, оставляя лишь множество энергетических цепей на поверхности моей ауры. Будто покрывной щит почти у кожи. По ним текла мана и я могла ею управлять…

Многопоточный структурный щит вокруг меня, подключить к каналу от этих цепей. Поверх него сегментный. Самые мощные, какие смогу держать и восстанавливать при полёте.

Я управляла текущей в меня энергией от фона почти как своей. Дикая мана большей частью текла через эти цепи, но и немного через меня. Сейчас это буквально моя территория и я заплачу за такое её использование. Может, и мир тоже? Но урон в этой мёртвой пустоши не важен.

Скинула рюкзак с остатки припасов, только мешает. Винтовка… пусть пока будет. Она даёт хороший удар маленькой пулей. Лишь бы смогла попадать.

Последнее. Крылья Шторма…

Идеально, лучше бы и не могла. Враги приближались. Скоро начнут атаку.

А ведь с этой магией я могу попробовать убежать и вовремя рассеять это заклинание… но куда? Куда мне теперь бежать? Тут же есть цель… я ещё не нашла регалию. Сейчас убью анезцев, а потом будет видно. Может быть, напомню всем об отце.

Взлёт. Смотря на приближающихся летунов и машины. Вскинула руку, ещё ближе. Прицеливание.

Свет.

Ослепительный луч рассекает пространства, почти целиком поглотив одну машину. Её щиты держались не долго, я высвобождала ману осторожно, чтобы не перегрузить себя ещё дольше, иначе просто рухну раньше.

Щиты взорвались с искрами рассеивающейся маны и пытающаяся отвернуть машина стала плавиться и гореть. Убиты.

Но… Многовато вас тут. Нейтральная зона, но позиции пограничников должны быть дальше.

Прицел в винтовку, заряжаю огонь в снаряды. Ещё один луч в машину и стреляю, стреляю, стреляю. Артефактные щиты тоже активны, чтобы не мешать многослойностью лишь два. Интересно, хватит ли защиты и выносливости:

В меня атакуют. Лучи света, вспышки пламени и холода. Где-то заряжают магию Разрушения, самую популярную закрытую магию в Анезе. Очень опасную, без масштабных заклинаний, зато идеальную против одиночек.

Я пытаюсь маневрировать, постоянно меняя вектор тяги. Выстрел и ещё. Свет сопровождает машину, изливаясь непрерывным потоком, а ко мне стягивается фон. Нужно больше двигаться по большой области, полной маны.

Очередной выстрел винтовки. Щит лопнул и снаряд пробил капот. Все маги в открытой машине, что заряжали заклинания, мгновенно сгорели. Но мага Разрушения из вида потеряла. Ха, удачи попасть!

Я полетела навстречу машинам, оказавшись за ними. Маленький отдых, но летуны за мной гонятся и непрерывно поливают магией и артефактами, приходится переключить другой артефакт на первый слой.

Зря вы так плотно летаете!

Разворот, отключив штормовую тягу. Стреляю в один из щитов винтовкой, благо угловая скорость нулевая, летят прямо на меня.

Пламя.

Широкий поток огнемёта окатывает сразу нескольких летунов, кто со стрелком, кто с оружием. Манёвреннее дельтаплана и маленькая мишень.

Ощущения душ для меня как второе зрение и я вижу им сквозь поток пламени и отслеживаю движение врага. Снова выстрелы винтовки и из конуса поражения вниз падает убитый пилот с обожжённым стрелком, не успевшим ничего предпринять. Убираю пламя, другой летун вырвался из огня.

Очередная перезарядка винтовки, пустой магазин урона и плевать.

Ещё выстрел. Мимо. Ещё, щит выдержал. А мне в ответ стреляют пулемётным огнём, но большая часть пролетает мимо. Разрушением тоже промазали. Но у них полно светового оружия и магов. Два артефактных щита в состоянии перегрузки, третий пока держится и ещё мои щиты есть. Как раз в этот момент по мне попадают мощнейшим заклинанием света и все три артефакта отключаются. Но я пока дерусь, уделяя чуть больше концентрации щиту, чуть не потеряв полёт.

Ответный луч света по пережившему все попадания летуну. Выстрел, ещё. Попала, сбит и на землю падает обугленный труп, разваливаясь на лету.

Машины уже развернулись и гонятся за нами, военные тут всё дерево выгорело и они едва поспевают. Вижу огромные формации, мне нельзя принимать удары такой мощной магии.

Непрерывно стреляю винтовкой туда, они разбиваются о белый пространственный щит. Свет тут бесполезен, а потом позволяю им приблизиться и выдают могучий поток пламени, ощущая страшную нагрузку.

Стискивая зубы, терпя. До полный небоеспособности далеко.

Щит держался долго. Мне едва успевали отвечать и все атаки промахивались, я закрывала им обзор и продолжала давить. Последний выстрел в магазине обрушил последний слой их щита.

Мои артефактные щиты то и дело перезапускаются и сразу снова отлетают в перегрузку. Атаки бьют по сегментному барьеру, постепенно выбивая его части и упираясь в последний слой защиты. В меня непрерывно лупит двойка с магом света и хорошей пушкой.

Отключить аварийную защиту, щиты будут отключаться только если зачарование даст сбой из-за перегрузки и попросту не сможет функционировать некоторое время. Никакого безопасного отключения до критического уровня.

Я снова артефактами, восстанавливая пробитые сегменты своего щита и перезаряжая магазин. Пока просто стреляю в летунов. Почему они не бегут? Или думают, что вот-вот и я иссякну? Как бы ни так!

Выстрел за выстрелом. Чем-то попадаю. Пилот не успевать хорошо маневрировать и пытается подлететь ближе… а ведь на винтовки тоже есть режим перегрузки! Совсем забыла, и сейчас мне нужна вся её мощность.

Скорострельность возрастает вдвое. Враги разворачиваются, пытаются удрать. Луч света, трупы. Едва не попадают под атаку мага Разрушения… ага! Последняя группа летунов!

Всю обойму в него, перезарядка. И ещё два машины. Не поспевают за нашими манёврами и пара с магом Разрушения держатся рядом с ними. Из одной машины в меня ударяет астральный огненный взрыв, от которого я не смогла увернуться. Все три артефакта синхронно отрубились, но мои сдержали остаток.

Полная тяга на магию шторма. Я летела быстрее их, сократила дистанцию, пока маги Разрушения не в состоянии повторить атаку.

Свет!

Мощь винтовки и огня наконец сбили их. Оставались только машины, в которые достреляла остаток боезапаса винтовки. Всё, теперь только магией.

Пламя! Давай, ещё немного! Чтоб вас, дохните наконец!

Слабый щит лопнул и все мгновенно сгорели. Осталась последняя.

Больно, всюду в теле. Аномальный поток чужой энергия меня сжигает.

Луч света давит на последнюю машину, что пытается от меня ехать. Ответные удары холодом и пламенем вновь обрушивают барьеры едва перезапустившихся артефактов, сегментный щит полностью рухнул. Остался последний слой структурного щита, что пока держался.

Ещё немного… один слой щитов упал, двое пассажиров убиты, водитель ещё недолго держался, но вокруг него горела… мёртв. Все анезцы уничтожены.

А я уже приземляюсь. Неловко и жёстко. Крылья штормы распались на полутораметровой высоте и я просто рухнула, рассеивая Единство с миром… какие повреждения души.

На землю упала безвольным мешком и прокатилась по ней. Жесточайшая перегрузка, душа пылает, будто каждая клеточка тела горит. Мысли начинают замедляться…

Сознание гаснет. Я умру?

В глазах расплывалось, померкло.

Глава 17. Милосердие

Очнулась, ощущая боль по всему телу, песок на губах и землистый запах. Ещё жива. Вокруг нет никакого движения и звуков. Меня пока никто не нашёл.

Со стоном выпрямилась, села. Всё тело в ушибах, сильно болит.

Жива. Я думала, что эта магия меня прикончит. Может из-за дара или держала не столь долго? Ну да не важно.

Солнце приближалось к горизонту. Уже закат.

Хочется пить, но пока даже на столь слабую магию напрягаться не стоит. Даже нет смысла, ведь боль будет такая, что я не удержу каплю воды.

Винтовка на мне… прицел разбила. Ноет ободранная щека и живот, которым упала на винтовку. При каждом движении побаливает ребро, думаю сломала или треснуло. Голые руки ободраны, все в грязи и неглубоких царапинах, но ничего фатального.

Мне ничего не оставалось, как посидеть так кое-то время, не двигаясь. Травма души медленно восстанавливалась, боль отступала. Не знаю сколько так сидела, но я, пошатываясь, поднялась на ноги и поплелась на невысокий холмик.

Мне открылось большое поле недавней битвы. Следы опалин от света и огня. Всё что могло гореть, сгорело тут уже давно, а машины уже потухли. И мне нужно… туда. Я ничего иного сейчас сделать не могу.

Поплелась к виднеющейся вдали чуть ниже маги Кирилла. Там мой рюкзак и странный сигнал энергии. Раз уж жива и здесь.

Три магазина от винтовки я потеряла, слишком концентрируясь на бою и иногда их просто выпуская… ну, потом их поищу. Всё же это полезное, мощное оружие. Хотя режимом перегрузки силовых ускорителей сильно уменьшила срок его службы. Всё же это снайперская винтовка, она не на скорострельность заточена.

Минут двадцать на ходьбу. Вечерело. Наконец решилась немного собрать воды, хоть мана-каналы были против. Но я не сожгла их полостью, всё ещё маг… или что я там за существо теперь.

Сумку привычно закинула на спину и села рядом.

Ещё час отдыха, немного промыла раны и едва-едва подлечила зудящую щёку, ребро и ободранные ладони. Во всяком случае раны зарубцевались, на более меня пока не хватило. Но хоть немного уменьшила шанс заражения… если тут вообще есть чем заражаться. Уже должно что-то нанести ветром.

Теперь заклинание на поиск энергии… да, вот там. Торопиться некуда. Если за мной придут, то я никуда не денусь. Но от могилы оказалась уйти не так просто. Эмоции немного улеглись, мне было страшно и одиноко. Обречённость захлёстывала разум.

— Прощай, отец.

Я встала и поползла к едва заметному сигналу маны, что выделялся только потому что тут вообще не было других сигналов маны. Его припорошило песком, но он ещё немного поблёскивал… он её снял сам? Отбросил, как и меч?

Аккуратно присела рядом и взяла значок в руку.

Ну да — Имперская Регалия. По праву держащий её равен статусом командующему армией. Кусочек холодного металла со сорванным креплением. Больше некому было это делать. Он выкинул опознавательный знак на случай, если найдут тело и заинтересуются, кем был носивший подобное.

Я просто сидела и рассматривала регалию. Что в нём особенного? Едва заметный сигнал маны ощутил только благодаря моей исключительной чувствительности к энергиям и минимальным помехам…

Давление присутствия. Сильное для моего текущего состояния. Танис? Со мной связывается Танис, как говорил Алекс?

Мягкое, тёплое, какое-то доброе и успокаивающее. Но могучее. Трансцендентное.

«В самом неожиданном месте значит. В том самом. Как иронично», — услышала я высокий, тёплый голос. Такой же мягкий и успокаивающий, как присутствие. Нет… это не Танис.

— Кто вы? Я… я не умею общаться мысленно…

«Тогда канал односторонний. Я Хранитель Вечного Милосердия Сорай. Приятно познакомиться. Как мне тебя называть?»

Хранитель? Вечного Милосердия? Её определённо нет среди богов… или это из павших с Северного Осиса?

— Я Терминус… не знаю, могу ли я называться фамилией отца.

«Кирилл был твоим отцом?» — голос был удивлённым. — «Ты… ты тогда была рядом. Ох…»

— Приёмным… мне что-то стёрло память… Кто вы? Я… я не собиралась связываться с богами… прощу прощения, что взяла вашу реликвию… думала вы более не отвечаете.

«Я же не из ваших трансцендентных. Не ваш бог. Я Хранитель. И конечно не отвечают. Мы им запретили как-либо вмешиваться в мир на двести ваших лет».

Дёрнулась, роняя регалию. Они! На двести лет? Запретили богам?

— Это вы сотворили Излом. Ту чёрную магию, убившую нашу цивилизацию. Зачем? Прошу ответьте: зачем? Это же… конец всего. За что? Почему у Кирилла ваша реликвия?

«Так ты всё это время искала ответы… найдя тело забытого человека. Я расскажу тебе, Терминус. Какое точное имя. Видимо так и должно быть. Или я просто хочу это видеть».

Мягкий голос. Но какая же там сила. Они приказали… десяти богам мира… и, видимо, убили одного. Что я несу, как я посмела? Как бы повела себя Танис на такую тираду?

— Прошу простите за грубость. Я не могу ничего требовать. Лишь… покорно умоляю….

«Не кланяйся. Никому из нас. Не обращайся на «вы» ни к кому из нас», — заговорила она мягко. — «Мы не трансцендентные, чтобы желать преклонения. Мы не правители. Боюсь, ты ранена, лучше не говорить долго. Но вот основной ответ на твой вопрос. Местные народы почти уничтожили биосферу родного мира. На одном из континентов произошёл коллапс и заражение, на вашем опустыненны многие области. Техногенные аварии и супероружие прошлого превратили восток вашего континента в пустошь, много где заражённую радиацией. Вымерло примерно более трёх четвертей биологического разнообразия видов при общем подсчёте, если считать только сушу, то ещё больше. Сильно поврежден озоновый слой планеты. Целая разумная раза, гибриды, они же зверолюди, вымерла. Стремительно вымирали оставшиеся немагические птицы и некоторые важные для природного цикла насекомые. Народы отравили земли и океаны, а бесконечная война не прекращалась. Если бы мы не вмешались, расчётный срок до коллапса жизни планеты составлял семьдесят лет».

Развёрнутый ответ. Раньше было вчетверо больше разнообразие видов? Семьдесят лет жизни планеты?

— Так мало… Я бы… могла увидеть, как полностью вымирает жизнь на планете. Спасибо… но… кто вы? Вы называете наши богов иначе?

«Слишком громкое определение. Тем более для низших концепций. Но действительно удобное, учитывая их цели и создаваемый напускной ареол статуса. Однако кто это понимает, более не называет их столь громкими словами. И да, в одной из войн позже несомненно были бы запущенны цепочки процессов, окончательно уничтожающие пригодную для жизни среду. Мы пытались влиять на мир мягче, незаметнее. Но оставшейся десятке слишком тесно и не хватало духу выйти и поставить точку. Худший сценарий. Потому заклинание Конец Эпохи всё перезапустило, ведь местные народы не останавливалась. Но это всё ещё мягкий метод. Я попросила не казнить всех трансцендентных, Бронт сам виноват».

Казнить… они собирались всех просто казнить… казнить всех богов мира…. создающих напускной ареол статуса?

Я не находилась что спросить. Но всё складывалось: «враги мира», Излом, Бронт попытался восстать и погиб. А остальным просто запретили контактировать с нами. И это всё было наказанием за то, что мы почти довели себя до уничтожения. Полное взаимное истребление. В войне проиграли бы все.

У меня… больше не было вопросов. Кажется… Сорай ожидала, что я ещё скажу. Существо что где-то выше богов. Как многие и думали, как думала я — пришёл кто-то извне мира… Хранители? Но… а ведь один вопрос есть…

— Почему тогда вы не пришли в мир и не… приказали делать то, что нужно? Подавить сопротивление силой. Убить неугодных. Никто даже не знает, из-за чего произошло… это.

«Последний пункт объяснить просто. Таков расчёт. Психологически ваша реакция в различных аспектах вероятнее оказалась бы хуже, чем при неведении. А первый: потому что мы не правители. Я уже сказала. Мы не вмешиваемся в миры, их дела, традиции и цели, пока они не вредят общему продолжению Жизни. Народы сами решают, как им жить, покуда они не становятся не более чем вредителями для вселенной или угрозой для самих себя. Как бы жестокого это ни было, жизнь вселенной должна пройти своими путями. Если местные народы и трансцендентные решили сражаться, пока не останется один… так тому и быть. Лишь бы в процессе не погибла жизнь на планете».

Вот как… странное… невмешательство. Наши боги всегда вмешивались. Если что-то не подчинялось — починяли силой. Очень странное. Но как-то… правильнее… позволение смертным жить свободно. Самим решать свои проблемы и принимать решения. Самим выбирать свои пути. А не по указке сверхсуществ, бьющихся друг с другом всю историю.

Хотя другая часть разума всё же не согласна. Ведь могли же расставить всех по углами и сказать, как жить правильно… А как правильно? В соответствии с какой позицией и идеологий жить правильно? То есть нужно загонять всех под единый шаблон? Тогда бы не было войны, но и… народы должны пройти разными путями, да? Не одним, избранным кем-то свыше.

Эти правила… их невмешательство. Они давали нам свободу выбирать свою судьбу. Мы сами виноваты в том, что сотворили. И нас спасли от самих себя. Но как хочется, чтобы они вмешались раньше. Это всё сложно, но вопрос больше нет… почему вообще со мной говорят?

— Какова плата за эти ответы? — тихо спросила я. Давление становилось уже болезненным.

«Я бы тогда назвала её до того, как их дать. Этому разговору пока конец. А теперь… будь моим апостолом. Без договора, без обязательств».

— Зачем? — удивлённо спросила я. Это как? Это означает, что она хочет… что? Усилить меня, дать сколько-то своей энергии, но не иметь возможности отдать приказ или ограничить моё поведение, вроде запрета идти против догм? А ещё сможет следить, разумеется.

«Вскоре решим, Терминус. Можно сказать, ты нам интересна. Это ни к чему тебя не обязывает, ты позже всё поймёшь. А пока тебе будет удобнее связываться с нами. Я не принесу тебе вреда, обещаю. Ты могла бы просто носить реликвию с собой, но став апостолом ты будешь в большей безопасности, ведь получишь неограниченный доступ к моей энергии».

Неограниченный?! А так бывает? Это, буквально, означает… вот как я сейчас. Вместо Единства с миром. Главное не кидаться слишком часто и быстро, чтобы слишком не перегружать себя и можно сражаться часами.

Это странно. Ей не жалко энергии? Даже пока нет задания для меня… И реликвия была у Кирилла, но он никогда не говорил об этом. Впрочем…

— У меня будет цель? — осторожно спросила я. Опять всё начало болеть.

«Будет. А её нет? Хотя давай пока завершим разговор. Не бойся меня».

Если обманули то и ладно, что я теряю?

— Согласна. Что делать?

«Ничего, я сама».

Регалия, лежащая передо мной, ярко засветилась алыми формациями, возникшими в одно мгновение. Она поднялась в воздух и вокруг меня выросло кольцо алых цепей магии души. Много. Регалия рванула ко мне и… растворилась в воздухе.

Телепатический канал оборвался, контракта душ, как с варантом, не было. Но в душе… что-то почувствовала в душе. Ещё одна энергия, идущая откуда-то извне, из-за границы пространства моей души и текущая как бы мимо, лишь сливаясь с внешним потоком моей ауры. Она мягко смешивалась с моей маной и энергией Истоков, немного усилив мою ауру.

Эта энергия… как-то влияла на меня, но совсем слабо. Она не пополняла моей резерв, ведь не текла в душу, но я могу её коснуться и направить, как собственную ману. Только эта энергия кратно плотнее, мощнее и походит на яркий белый поток. Плавный, нежный и смертельно опасный.

Сильным он не был… и вместе с тем я могу взять очень много этой энергии, смешать со своей и использовать. Сражаться до перегрузки мана-каналов. И если всё также как с нашими апостолами, то сходная стихия у меня станет сильнее… Свет. Она повиливает светом и ещё чем-то сложным и мне не понятным, но в основе свет.

Вот так? Бесплатная сила? Что-то не верится. У них на меня планы… ну и ладно. В Ришаре места нет, и нет более задач… так почему не принять их предложение? Она кажется очень доброжелательной…. Вечное Милосердие, да? Я готова служит такому богу… или Хранителю. В мира порой подобного очень не хватает. А мне всё равно больше нечего делать. Тем более у Кирилла была реликвия её силы… забыла спросить. Может быть, мне позволяет спросить потом.

Но Хранители сотворили Излом. Назвали Конец Эпохи… заклинание. Магия планетарного класса действия, стирающая технологии и знания. Даже Танис, что славилась как мастер структурированной магии, выглядит на их фоне несмышлёным ребёнком. Да и её изолировали от нас на две сотни лет. Сменится много поколений, все служители вымрут намного раньше.

Я не знаю, что ль меня хотят… но если они спасли планету и дадут мне цель, то я согласна. Выходит, во вселенной много живых миров и они вмешиваются, если есть опасность для жизни в целом? Не разборки стран за кусок территории или нечто подобное. Помощь жизни в целом, устранение угроз ей…

Накатила волна странного чувства, рядом возмущение энергии. Возникла сине-серая воронка энергии, будто нарисованная в воздухе как на холсте. Лишь струйки энергии иногда вырываются наружу… что это? Похоже на описание порталов в фантастике. И от него исходила очень высокая энергия со всем тем же откликом сигнатуры маны Сорай… она сюда решила прийти? Но ведь даже общение вызывало болезненное давление присутствия. И странные у неё порталы, у всех богов другие. Подобные воронки только в фантастике были…

Вышла женщина в белом. Штаны, ботинки, майка с короткими руками и глубоким декольте, всё белое. Даже радужка глаз и волосы белые. И души… я чётко вижу, несомненно. Это древний дух. Такой может снести небольшой город одним ударом во всю силу. Устанет… но уже будет не важно.

Острые уши лесного эльфа, видимо с них скопировала тело. Выглядела красиво и слегка улыбалась. В ушах блестели серёжки-капельки, а волосы спадали почти до земли. В руках она несла какие-то предметы.

— Привет, Терминус. Сорай послала меня помочь тебе, а заодно передать это, — улыбнулась она. Я так и сидела на земле. Просто глядя на это. В основном на неё, но когда сказала, наконец сфокусировался взгляд на руках… судя по виду… пистолет в кобуре и… не знаю. Щит? И ещё что-то

Кажется меня снова выбило из колеи… и древний дух у неё в служителях? Тогда понятно, ей всё равно какой расы апостол. Может быть, Сорай знает, что я такое.

— Эх, девочка, как же тебя потрепало. Но теперь не бойся, — она подошла и присела рядом. Сложила вещи из рук на землю и рядом со мной зажглась алая магия, окружила меня и… боль отступила. Стала легче. Она исцеляет душу, мастерский уровень магии. — Можешь звать меня Амараллис. Молодой древний дух света, как бы это не звучало. Достаточно слабая, чтобы тут быть.

— Слабая? — спросила я тихо.

— Ну, окажись тут Широчка, всё имеющее душу в радиусе десятка тысяч километров умерло бы от давления присутствия, — улыбнулась она… Что? Как это возможно?! — Есть духи, что по-настоящему сильны. Ты знаешь ментальную магию? Или магию разума, как часто говорят?

Шокировано, почти на автомате, мотнула головой. Есть дух… что может убить всё живое на планете… ПРИСУСТВИЕМ?! Не атакой, просто встав здесь?! Насколько же тогда сильна Сорай?!

— Будет немного некомфортно и голова поболит, но это тебе понадобиться, — засветилась розоватая магия разума, потянулась к моей голове. Тоненький розовый канал. До того как я успела спросить что это, в голову хлынул поток информации. Буквально огромный архив данных. А ощущение такое, будто в меня по-настоящему запустили увесистым томиком.

Мир отключился, остался где-то вне. Я просматривала огромный объёмы данных. Магия разума. Мне магией разума закачали в голову знания о… магии разума. Множество уровней… глубинное чтение памяти? Разве это возможно? И передача таких… пакетов памяти. Даже их запись на внешние носители, как на карты памяти… или, скорее, кристаллы памяти.

Меня буквально заставили это зазубрить, вырезали на памяти. Будто я неделями перечитывала собрание книг со всеобъемлющими знаниями: я получала многочисленные термины, объяснения, формации и формулы. Сначала будто зазубрила их до блеска, вообще не понимая что читаю, а теперь начала разбираться, соотносить. Формировать ассоциации и понимания терминов. Информация медленно превращалась в знания.

Сначала будто приходилось «увиденный» термин искать в словаре, а потом формировалась ассоциация и я сразу понимала, что он означает. Понимала соотношения знаков в формулах магии и формаций. Я освоила знания обо всём разделе магии.

Голова начала болеть как при сильной мигрени, но оставаться я не могла, обучаясь ментальной магии здесь и сейчас. Наконец… вроде всё в голове улеглось. Информация стала разложенными полоскам связными знаниями. Я схватилась за голову, вернувшись в мир. Вокруг стало темнее, прошло много времени.

Глава 18. Цели и истинны

— Извини, слишком много передала, — Амараллис держала меня за плечо, обеспокоенно смотря в глаза. — Особенно в первый раз трудно и новый раздел. Ну, зато потом не придётся.

— Я… зачем мне это? — невольно простонала я.

«Для начала немного поучиться телепатическим сообщениям отвечать, не посылая лишние мысли», — услышала я голов в голове. А?! Сорай? Нет. Не её голос… телепатия? Или мысли читает?

«Не читаю. Но ты сама отправляешь их, чётко проговаривая их своим внутренним голосом. Так сказать, говори потише и выбирай, что сказать. Пригодится. Это двухсторонний канал и ты можешь на него отвечать даже без знания телепатии».

Пригодится, для чего?

«Не всегда же тебе самой с собой разговаривать? И не всегда будет возможно. Попробуй, я знаю, как ты ошарашена, но зачем тянуть?» — снова услышала голос, пока Амараллис улыбалась… попробуем. Да, подобному обязательно нужно обучиться, если со мной будут разговаривать так. Алекс говорил, что учился такому… так, вроде эти мысли не отправила, мне не отвечают. Да. Получается.

«А теперь давай поговорим немного», — продолжила Амараллис. — «Может, в место поудобнее переместимся?»

«Нет. Всё… в порядке, наверное. Не представляю, куда можно пойти», — ответила я, не совсем понимая. Не нравится эта пустошь?

«Угу, не нравится», — ответила она. Ой… — «Отсюда мир выглядит мёртвым. Но давай для разнообразия тут посидим. Меня же послали тебя немного подготовить и подлечить».

А ведь и правда, щека…

«Не болит», — закончила она за меня. — «Контролируй мысли».

Собралась. Контролирую. Не посылаю. Меня же не слышно, ляпну ещё чего… вроде нет.

«По случаю для тебя пару подарочков. Давай по одному. Тебе нравятся пушки? Что ж, у всех свои игрушки», — она дала мне массивный тяжёлый на вид пистолет, вытащив его из кожаной синевато-серой кобуры без застёжек. Очень «высокий» ствольный короб. Если взять в руку, пистолет почти закроет кулак. Меня же не слышно? Видимо нет…

Аккуратно взяла тёмно-синий с белыми и чёрными полосками пистолет. Мне решили подарить оружие?

«Это сверхлёгкая позитронная пушка. Создана одним неугомонным сумрачным гением и его другом, который не менее неугомонный сумрачный гений».

Как-то туманно…

«Ага», — она мне подмигнула… опять. — «Не всё же сразу же говорить. В общем, чистое энергетическое оружие. Питается фоновой маной, твоей маной, просто электричеством. Есть ещё изотопный микрогенератор на пяток лет. Но это скорее бонус, слишком мало места, зато накопитель большой, можно даже Исток вставить при желании».

Довольно лёгкий. Позитронная пушка?.. а что это? Так, не отвечает. Спросим осмысленно.

«Что такое позитронная пушка?»

«Антиэлектроны… может позже, вам же знания стёрло. В общем, будет материю растворять. Стреляет лучами с хорошей дальностью, но расход энергии не малый. Возьмись за рукоять».

Взялась… ого!

Будто что-то к разуму подключилось, в глазах буквально прицел появился… дополненная реальность? Оставшийся заряд — 20/20. Мощность — максимум. Враги не обнаружены. И в поле зрения гуляет точка, куда направлено оружие. Это оно мне дорисовывает?

«Ага оно», — сказала она. Да чёрт! Надо уметь думать не в канал. Это важно. — «Ментальная иллюзия называется. Частичная, дополненная реальность, очень удобно. Теперь игрушка номер два. Снимай этот мусор с пояса».

Это она про щиты? Видимо… Какие они напористые… слышала? Нет, не слышала. Да и вообще, чего я на земле расселась?

«Извиняюсь, что-то я тут сижу в прострации».

«О, да ничего», — снова улыбнулась она. Очень естественно, ведёт себя как настоящее материального существо. Если бы не знала что дух, приняла бы за обычного эльфа… с линзами для глаз и нашедшей белую краску для волос. Но, как знаю, духи обычно ведут неестественно… — «Молодые или кто не общается».

— Извините, — сказала я уже вслух. Но она никак не показывала обиды.

Я встала, сняв винтовку и положив на неё пистолет в синевато-серой кобуре сверху. Контакт с дополненной реальностью. Сразу пропал. И пистолет в кобуре как-то удерживался. Магнитный замок?

Оставив вопросы на потом, вытянула пояс, снимая три щита… все повреждены, хотя ещё могут добротно послужить. Лишь скакнул износ.

Почему мусор? Вроде неплохие щиты…

«Не, мусор примитивный», — фыркнула дух. Ну, хотя бы часть мыслей не думаю в канал. Вроде уже лучше получается. — «Давай помогу, повернись».

Я подчинилась, и Амараллис надела на мой пояс более массивный блок щита с одним огромным синим камнем, выпирающим из бруска стали с приглаженными краями. По бокам подцепила этакие небольшие набедренные щитки из шестиугольных сегментов и плоские коробочки, довольно увесистые.

«А теперь активируй настоящий щит. Боюсь, пока она у тебя без управления, только включение и отключение запасным каналом», — сказала она, отходя… хорошо.

Вокруг меня возник покрывной щит, едва заметный, едва ли видимый перед глазами, но плотность, судя по чувству маны, непомерная. А ещё… с набедренных щитков взлетели шестиугольные сегменты и выстроились вокруг сферой. Купольный щит был будто бы составлен из шестиугольных сот. Лучи энергии, исходящие из вершин, соединяли шестиугольники, что парили на приличной дистанции от меня. И… какая чудовищная энергия в этом будо бы тонком барьеры… да там же пространственные искажения!

Это гибридный пространственный-мана-силовой щит!

«Последнюю фразу видимо особо громко сказала, восклицая. Да, примерно так и есть, проницаемость изнутри совершенная. Летающие эмиттеры позволяют иметь огромную прочность на пробой и снять нагрузку зачарования с ядра щита. В коробочках запаска, если эмиттеры сломаются от перегрузки. Работают они до победного. Управляется ментальной магией, в том числе режимы герметичности и формы щита. Учись».

«Почему? Зачем это всё?» — не выдержала я.

«Чтобы не умерла без смысла», — пожала плечами Амараллис. Я же выключила щита… сколько же в нём мощи… — «Это ещё не экстра класс, но обеспечит тебе достойный старт и поможет понять, что тебе нужно. И последнее. Пространственное Хранилище. Изогнутый в дополнительное измерение кусок пространства. Объём ограничен, но всё что внутри не имеет для тебя массы. Очень не советую допускать разрушение или разрядку в ноль, ведь тогда искажение без поддержки артефакта развернётся обратно и оно рванёт шрапнелью содержимого».

Она протянула мне слегка изогнутую стальную пластину тёмно-серого цвета со множеством драгоценных камней на поверхности. Примерно размером с большой телефон когда-то.

Из фиолетовых камней выложен разделённый на сегменты круг, в его центре красуется большой синий камень, а по остальной поверхности будто бы хаотично раскиданы небольшие белые.

Ну, это уже совсем фантастика какая-то.

«А ты думаете куда попала? Обычная высшая магия Пространства вообще-то. Хотя в вашем мире даже телепорта не знают, куда уж вам», — сказала она. Упс… и.

«Телепортация? Как астральный перенос, но магией Пространства?»

«Да. Мне сюда Сорай открыла сверхдальние Врата. Через гиперпространство прыгать кратно удобнее и безопаснее, чем через астрал. И если для духов там своя территория, то вот остальные почти всегда им пользуются».

«Гиперпространство?» — сегодня у меня день удивлений и открытый.

«Во вселенной три плана. Материальный, План душ или же астральный, План энергий или же гиперпространство. Распространённые термины».

Воу… всегда думали что два… есть третий и через него ещё и телепортироваться можно!

«А этому сложно научиться?» — спросила я.

«Смотря как посмотреть. В целом, да, даже тебе сейчас уйдёт много времени с нуля. В конечном итоге научишься, но быстрее дождёшься собственной способности астрального переноса. Он простой для тебя».

«Сама? Я… дух?»

«На все сто процентов, ну пока не на сто. Вопрос в том тот ли дух или другой», — уверенно сказала она… всё же правда. И какой «тот» или «другой»? Ну… ладно, потом.

«Как им пользоваться?» — спросила я, смотря на Пространственное Хранилище.

«Ментальный интерфейс, как и у щита. Учись и больше никогда не будешь носить на себе сумки».

Чёрт, надо было раньше магии разума поучиться! Ведь сколько раз думала!

«Вероятно», — улыбнулась Амараллис. Да блин… Девушка же стала выглядеть задумчиво. — «А, там внутри ещё кое-что лежит. Говорит, увидишь сама, когда сможешь открыть. Главное не забывай заряжать. Кстати к нам идут».

— Где? — стала я оглядываться.

«А вон там», — она указала пальцем куда-то на север. Какие-то силуэты и правда. — «твоё зрение пока не тянет. Чёрная с красными или золотыми полосами форма. Вояки какие-то. На машинах герб с горящей курицей».

Ну, так наш герб ещё никто не называл…

«Хе-хе. Он уже не твой. Но, понимаю, свои», — нас неожиданно, быстро охватили кольца мерцающей белой формации, искажающей свет. Магия Пространства. Видимо заклинание завершилось за считанные секунды.

Вспышка света, короткое чувство падения и я всё также стою на ногах. Подо мной лежит всё что было на земле и немного песка. Но мы стоит теперь на каком-то пустыре, из которого торчат редкие пучки травы.

«Знакомься, телепортация через гиперпространство. Отправила нас севернее на пятьсот километров, раз ты отсюда», — сказала она. Воу… — «Понравилось?»

— Да как может не понравится идея за пару секунд так по миру скакать? — заговорила я вслух.

— О, сможешь. Совет, нащупай пока свою способность прыгать через астрал. Она естественная и должна в ближайшее время проявиться. Стихии какие контролируешь?

— Ну… свет и огонь… другие не вышли.

— Хм… Может пока не хватило понимания? Попытайся ещё, пойми что хочешь от маны. Ну ладно, это не срочно и не моя специальность. А свет всё равно самый крутой! По моему личному мнению. — Блондинка-дух упёрла руки в талию… беззаботно она себя ведёт. Телепатию отключила? Или… есть.

«Ага, есть. И к чему быть серьёзной? Скучнее это», — ответит она… надо контролировать мысли пока чувствую активность канала.

«Хорошо… Я… благодарная за это всё. Правда. Но… что дальше? Мне сказали, что будет цель».

«А… что ты хочешь? Кажется, ты с ног валишься», — Амараллис видимо не поняла.

«Ну… я… не знаю что делать. Даже куда пойти. Хоть прямо тут садись и жди задания. Куда сейчас скажете, туда и пойду», — честно сказала я, и вот теперь Амараллис удивлённо на меня посмотрела, нахмурилась.

— Как так? Если ты была рядом с Кириллом. Как сказала Сорай, бежала к нему. Назвала людей этой страны своими. Что ты вообще хотела от жизни?

Я сжала в руках артефакт.

— Я… последние полтора года училась как проклятая почти круглыми сутками. С Излома… так мы назвали произошедшее. Готовилась к войне, не хотела умереть и снова видеть, как умирают друзья и союзники. Хотела узнать, что стоит за Изломом, и почему я забыла Кирилла. Мне что-то стёрло память о нём. Заблокировало и сейчас блок слетает. Почему погиб Бронт… заем это сделали… Все эти ответы мне уже даны. Я же поступила на службу в армию, чтобы сделать карьеру и получить доступ к расследованию. Хотела помочь в войне с западным соседом, что начал нас атаковать.

— Так в чём проблема с домом и страной? Ну, ответы получила, ничего более не хочешь? — она также хмурилась.

— Если я дух… то меня непременно попытаются убить, — ответила я, и на лице Амараллис промелькнуло удивление, а потом и понимание.

— Ваша трансцендентная не любит все виды разумных существ вне человеческой группы. А духов, вероятно, ещё и боится. А откуда они узнают? К тебе пока надо приглядываться, чтобы понять. Трансцендентная разглядела бы, но она не в силах передать даже одно слово.

— Нас посла на миссию на территории врага. Там на нас напали и я не успевала применить магию и спасла себя и остаток отряда прямым контролем света… ну вот и всё. Пришлось бежать. Обо мне уже должны доложить и проверят. Меня высший дух Жизни по имени Тирсей спас… уже дважды. Отправил переносом, куда попросила, в то место. Правда, что только духи могут управлять стихией без плетения?

— Эх люди… — покачала Амараллис головой. — Да, точнее только высшие расы. Конкретно стихиями только духи. Раса Пустоты управляет тем, что за гранью Разрушения, энергеты Бесконечности чистой энергией и её формами… много чем. Включая прямую материализацию, за гранью Созидания.

Сколько же во вселенной всего… Но тогда Белли был прав, только духи так могут.

— Это плохо. Тебя предал собственный народ, которому ты поклялась служить… потому что ты дух… Есть семья? Близкие друзья? Любовный интерес?

— Была подруга а Институте… называли друг друга сёстрами последние месяцы. Но мне к ней теперь лучше не приближаться. Зачем ей проблемы? Остальное… тоже… каждая минута на магию. И… и…

Я опустила голову и вздохнула. Соберись, тряпка.

— Прошу пр…

Меня обняли. Прижали к груди. Крепко. Я вздрогнула роняя артефакт не землю. Что…

— Не повезло тебе… начала жёстко. Не бойся. Мы твои союзники, друзья и, если хочешь, семья. Можешь… поговорить если хочешь.

Удивительная забота от духа… да мы же едва знакомы! Но… нет, не могу.

— Всё в порядке. Просто… правда, я не знаю. Что мне делать? Что вы делаете? — я отстранилась, аккуратно уперев руки в плечи.

— Закрылась, да… — вздохнула Амараллис… ну… это была жалкая слабость. — Если глобально, то нашими целями становятся уникальные мутировавшие монстры, что уничтожают локальную биосферу. Иногда разумные, дела которых могут привести к чему-то крайне неблагоприятному, вроде местной войны. Тёмные маги, что идут против естественны вещей и готовы на слишком большие жертвы ради достижения своих целей. Иной раз духи, что начали убивать всех подряд, заимев смертельную обиду на людей. Наконец монстры из изолированных измерений, микровселенных. Тварей из мест с неполными законами, что умеют лишь поглощать и сражаться, неся смерть странам, планетам или даже секторам космоса. Это всё наши битвы. Вступила бы?

— Да, — не раздумывая ответила я. — Буду полезной хоть чему-то, кому-то. Помогать другим, как отец. Не дать… случится тому, что было в этом мире. Чтобы было меньше людей, потерявших всё. Ваша миссия очень… благородна. Хоть и не понимаю причины. Но ведь таким и должен быть солдат.

— Вот только ты не солдат. И я, и они. Мы стражи, — снова улыбнулась она. Я смотрела в красивые белые глаза… удивительно тёплые. — Но если тебе нравится эта задача, делать мир лучше, не давать гаснуть реке Жизни… или, иной раз, убивать, чтобы остановить войны. Вперёд. Участвуй в этой войне. На какой хочешь стороне.

— Как можно… мы же… невмешательство, — не поняла я.

— Невмешательство у Хранителей. Они тебя посылали на задание? Запрещала вмешиваться? Нет. Делай, что хочешь и пока ты сама не стала врагом жизни, никто ничего не скажет. Не из мести, а потому что считаешь, что так правильно. Сорай согласна. Этот мир просто не может иначе. Мы иногда и войны останавливаем. Тебе интересны методы? Видела, как один раз между армиями возник исполинский барьер и стороны пинками заставили договориться. Пинки иной раз сопровождались смертями. Если готов сражаться и убивать, то готовься и умирать. Тоже и про военные объекты. Никто и слова не скажет, пока ты не убиваешь гражданских.

— Никогда бы. Только если попробовали причинить вред мне, — качнула я головой. Простые люди не виноваты. Солдаты тоже, тот же Ралнор — бывший солдат вражеской страны, с которой у меня личные счёты. Но лично он оказался хорошим парнем. Однако на военной базе служат те, кто готовится убивать своих врагов. Там на первый план выходит их общая цель и они действуют для своих правителей. Но каждый солдат лично не виноват в том, что совершает страна. А гражданских я убивать не стану.

— Так вот, — продолжила Амараллис. — Ты пока лишь начинаешь. Просто мотать тебя по заданиям смысла нет. Если бы действительно ничего было делать в мире, то для тебя нашли бы чем заняться. А так… Сорай дала энергию, иди разбирайся. Помни, что за тобой следят, всегда. Ты больше никогда не будешь действительно одна.

А вот тут… напряглась.

— Всё время?

— Во всяком случае когда ты в опасной ситуации или что-то активно делаешь. Тратить внимание на наблюдение за тренировкой нет смысла. Хранители делят внимание кратно лучше трансцендентных, но не бесконечно. Просто не стесняйся. Ты вряд ли чем-то их удивишь. И можешь спросить совета, если нужно. А пока… какая же ваша планета в хлам убитая! Ты говорила высший дух жизни? Может припрячь…

— Не вредите ему, пожалуйста. Он мне помог, когда меня чуть не убили… просто так. И напавших на меня не трогал, говорит ему неприятна смерть, — попросила я.

— Нет конечно. Но с такими надо контакты завязывать. Оплату получит… Госпожа Кирин, — она слега наклонилось… что? Опять давление, иное. Более… всеобъемлющее, даже более сильное, горячее, но всё же мягкое.

«Терминус, пожалуй познакомлюсь с тобой и я. Созидание Кирин», — сказала она. Мягкий, глубокий, немного низкий голос. Создание… как Нармер… только просто Созидание. Как стихия.

— Приветствую вас, госпожа Кирин, — также начала я.

«Не стоит. Обращайся прямо. Просто у Амараллис при всей беззаботности не выходит расслабиться при мне», — снова услышала я голос. Надеюсь тоже одностороння телепатия, но мысли уже вроде контролирую кое-как. И… понимаю. Присутствие мощи. Но если говорит, значит лучше так. — «Раз такие дела, помоги ей встретиться с духом».

— Конечно… я знаю где его территория в общем… Могу я задать вопрос?

«Конечно, задавай прямо», — сказала Кирин. Всё же приятный голос, слушать и слушать такой.

— Один из богов… трансцендентный соседней страны зовётся Энергетическое творение Нармер. Его силу нередко связывают с Созиданием, у них даже этот раздел магии называют Творением… а… ваше имя как у стихии.

«Хранители — это вершина концептуальных сил, вершина стихий, мы владыки высших концепций, охватывающих вселенную. То что он называл стихию в честь себя лишь бахвальство. Гибкое управление изменением характеристик энергий это и правда высокоуровневая концепция Созидания. Но я правлю всем Созиданием как таковым. И Созидание включает твои понимания Света и Пламени. Повышение энергий. Разрушение Кармит управляет стихиями понижения энергий, включая тень и лёд. Жизнь Шия стоит отдельно, также как и внестихийная, но очень важная концепция Времени и Судьбы Эона. Изначальные хранители, что всегда будут во вселенной».

Я опять погрузилась в прострацию… опять устроили лекцию. Точнее вводят в курс дела.

— А… Сорай, выходит. Не Изначальная? — спросила я.

«Нет, Милосердие это концепция людей, в основе вселенной она не лежит. Она была трансцендентной, но смогла возвыситься. Также как Вечная Война Сандар. И не столь важная чтобы быть изначальной, концепция космоса и её владыка — Звёздный Океан… или как иногда называли Ужас Звёздной Пустоты Инис. Рано или поздно со всеми познакомишься. Не всё сразу. Итак день тяжёлый. Помоги Амараллис и придумай, где пока хочешь отдохнуть».

— Конечно. Сейчас, — сказала я… То есть трансцендентные… наши боги — лишь младший этап? И… лишь трое на всю вселенную стали Хранителями? Интересно сколько во вселенной миров как наш.

Я сняла рюкзак, положив в него пистолет, валяющиеся рядом старые щиты и некое Пространственное Хранилище. Вытащила карту и встала, закидывая винтовку на плечо.

— Вот здесь встретила первый раз, вот тут полторы недели назад, — я указала на ту горную долину и опасный лесок, а потом на пустошь. — А были здесь где-то…

— Мхм… Дай подумать… — она на некоторое время сосредоточилась, построив и удерживая пространственную магию. Вспышка света и мы в лесу. Вероятно в том самом. — Хорошо прячет свои связи, хотя теряет энергию на этом. Подёргаем-ка паутинку.

Она засветилась плетениями, что уходили в пространство.

— Что ты делаешь? — заинтересованно спросила я, оглядываясь. Да. Думаю тот же молодой редкий лесок в Анезе. И снова здравствуйте, как говорится. Хотя я теперь сильнее и летать могу.

— Отняла кусочек территории, продавив силой, сейчас прибежит.

Грубый метод… но действенный. И правда, вскоре появился Тирсей, удивлённо глядя на меня и на почти целиком белую девушку. Ну и волоса! Аж ниже колен! Красота, даже завидую.

— Привет, не бойся, к тебе предложение Хранителей. Займёшься более активным облагораживаем этой помойки, что по ошибке зовут живым миром? За это получишь большую безопасность и подпитку. Территорий наберёшь, древним в миг станешь.

Тирсей шокировано смотрел то на Амараллис, то на меня.

— Она не навредит… и Хранители тоже, — сказала я, стараясь сделать голос увереннее, хотя сама ни в чём не была уверена, но вроде они доброжелательны. А Древний дух Света повторила общую справку про Хранителей. Тирсей действительно задумался.

— Меня не убьют боги, если высунусь? — уточнил он.

— Трансцендентные тебя больше никогда не тронут в таком случае. Да и ещё больше ста девяноста восьми лет их вообще считай нет. Соглашайся, не будешь без смысла слоняться и только свои кусочки земли озеленять, а дальше пойдёшь. Главное не нападай на людей без причины и всё пучком. Если нападут, что же, виноваты сами. Сам решай как отвечать на агрессию.

— Мир оказался ещё шире, чем я думал… я склонен согласиться, но мне нужно время. Прятаться немного надоело, — сказал он… вот и хорошо. Он поможет сохранить биосферу.

— Пока думай. Так вот, Терминус, где отдохнёшь? — повернулась ко мне девушка. А ведь ещё не решила. Важнее другое.

— На самом деле… хоть здесь. На свежем воздухе хорошо думается, и я сейчас летать умею, могу где-то в горы залететь. А как должен ощущаться астральный перенос? Как его вызвать?

— Так сказать, нащупай кнопку. Покопайся в себе с желанием переместиться через другой план. Это расовая способность. Ощутишь на уровне интуиции. Как и владение стихиями. Ты пока как минимум дух концепции.

— Что такое концепция? — спросила я. Раз уж так охотно отвечают то. Уже пару раз произносила это слово.

— Область силы, взятая под контроль. У трансцендентных это в их именах отражается, — сказала она. Вполне понятно, просто такое название «силы». — Духи тоже могут управлять некоторыми концепциями, завязанными на пересечение стихий. Духи концепции редки, хотя само по себе это не означает, что они сильнее чистых стихийных духов. Просто иная подконтрольная сила. Итак, ты тут остаёшься?

— Сильнее стимул ощутить такое умение… и проверить кое-что, если уж мне разрешают вмешаться. Спасибо за всё. Я немного пролечусь. Тут глухое место, пока к границе не приближусь, вряд ли обратят внимание.

— Не унывай, у многих из нас нет долгоиграющих целей. Слишком долгая жизнь, слишком много возможностей. Всё же мы не обычные люди. Есть здесь и сейчас. Текущая миссия, желание, отдых. А что будет через месяц или год совершенно не важно. До встречи, Терминус. Мы ещё встретимся, — лучезарно улыбнулось Амараллис.

Попрощалась и взлетела. Конечно, летать в Анезе немного опасно, даже если не приближаться к границе и военным базам. Чего доброго ещё собьёт кто-то… команда щиту на запуск. Вокруг развернулось два слоя барьера. Синяя сфера с шестигранным узором немного демаскирует, но полёту не мешает и защитит меня от внезапных атак.

Двинулась в сторону нескольких высоких пиков неподалёку. Надо… подумать. В голове каша. Но пока вынужденно сконцентрировалась на удержании полёта. Уже в горах отключила щит, запустив собственный незаметный. Шестиугольники, летающие эмиттеры собрались обратно на щитки по бокам. Невероятно продвинутый щит.

Мана-каналы всё ещё побаливали, душа ещё долго будет восстанавливаться. Главное сейчас никакой сильной магии не гонять, избегая сражений, но полёт держался.

Нашла высоко в горах закуток меж лысых скал с достаточно большой террасы. Никаких следов активности чего-то живого, сойдёт. Я замедлилась, постепенно снижаясь. Немного правее… теперь левее и назад.

Кое-как почти остановив дрейф, коснулась неровного камня. Теперь можно подумать.

Интерлюдия. Конец Эпохи

Посреди выжженного поля, пошатываясь, стоял мужчина с мечом в руке. В наступившем вокруг штиле постепенно оседала пыль, а тяжёлые облака, мерцающие синими всполохами маны, быстро рассеивались, пропуская нисходящие лучи солнечного света.

В поле почти не осталось живых людей. Всюду лежали остовы магитех машин, всё ещё светящихся полосками работающих магических цепей. Они искрили, из пробоин вырывались облачка маны. Но выстрелы бесчисленных орудий и боевая магия стихли.

Битва трёх стран и трёх их правителей закончилась.

Человек упал на колени, вонзив повреждённый меч в землю, подняв к небу серые глаза. Тёмно-каштановые волосы с лёгкой проседью высушивал сухой ветер. Он не был стар, но наследственность и события уже начали делать его седым.

Теперь он слышал голос, который уже не ждал услышать.

«Кирилл, ты победил», — произнесла огненная богиня, которой он служил… основную часть жизни. Не большую, но основную.

— Хорошо… — сказал он хрипло, всё также смотря на рассеивающиеся облака.

«Ты умираешь, и не в моей власти спасти тебя. Но скажи, чего же ты желаешь в конце», — спросила Танис. Та кто правила его Империей. Не формальный глава исполнительной власти, что были лишь скоротечными смертными. Та, кто многие века вела его народ, была его волей и щитом.

Желание… он уже забыл чего желал, что хотел изначально. То что он мог сказать было не в её силах, иначе бы этой битвы не случилось. Но недавно у него возникла идея. Он отстегнул артефактный нагрудник с великолепной бордовой форменной робы, сорвал регалию с груди. Сложный знак на щите и отбросил его. Сил снимать уже не было, руки отказывали.

— Пусть этот мир забудет меня, — тихо произнёс он, зная, что его всё равно услышат.

«Что?»

— Ты всё правильно поняла. Это в твой власти, — криво усмехнулся мужчина, неловко снимая перчатки, смотря на бледнеющие руки, покрытые узором магии, который медленно разрушил кожу. Хотя это было меньшей из проблем, физическую боль он уже не ощущал.

«Зачем? Ты можешь… многое. Любое желание. Забудь про прошлый договор».

— Моя битва… закончена. Я не хотел такой жизни, не хотел этих сил. Но уже продал ей себя. Теперь это последнее моё желание. Пусть те, кто хотели рассказать эту историю, забудут всё. Я не герой, каким они меня мнят. Пусть сердца тех, кто меня полюбил, не разобьются. Пусть магия, что была мной возрождена, снова станет погребённой в веках легендой. Пусть этот мир забудет меня, хотя бы эта страна, — сказал он медленно, а потом медленно поднялся на ноги. Кирилл дошёл до большого камня, выбитого из земли каким-то из сильных взрывов. Сел у него и облокотился.

«Это война не окончена, окончен лишь твой путь. И коль ты желаешь, чтобы твоя жертва была забыта, пусть это и сложно, но твоё последнее желание будет исполнено», — ответила Танис после паузы. Она знала свой мир, понимала куда всё идёт и что война продолжится. Ей не понравилось такая просьба, ведь люди любят героев, но пойти против своего слова не могла.

— Кирилл! Кирилл ты где?! — разносился по полю взволнованный вскрик. Молодая девушка на ховербайке быстро летела по недавнему полю боя. Левитирующая машина неслась с огромной скоростью и длинные рыжие волосы развивались на ветру, пока она оглядывалась.

Ответа она не получила, но вскоре сама заметила лежащего без движения мужчину и бросилась к нему. Едва затормозив, она спрыгнула с ещё движущегося транспорта, чуть не падая. Скинула с глаз большие очки визора, испуганно осматривая мужчину, что с тоской смотрел на неё.

— Не умирай, прошу! Тебе ещё рано.

— Нет, Терминус, мне уже пора.

Девушка упала на колени, яркие зелёные глаза были полны слёз, потери, ужаса, а потом она схватилась за голову и медленно сползла на землю, теряя сознание. Большой фрагмент памяти, но не слишком, чтобы это стало фатальным, был заблокирован лично Танис.

— Прощай, Танис, — сказал он тихо.

«Да будет вечный круг перерождения благосклонен тебе. Твоё желание исполнено. Прощай», — ответила она. Кирилл же закрыл глаза и затих. А желание приводилось в исполнение.

Бесконечные артефакты и паутина связей со служителями, что была раскидана по огромной территории Империи, стирали память людей. Магия уничтожала основные ассоциации с образом этого человека и именем Кирилл Эмроуз. Служители, что не могли воспротивиться приказу, уничтожали все записи, а потом забывали сами. Информация стиралась из всех серверов и баз данных. Другие страны будут его помнить, но не те, ради кого он останется на этом поле навсегда.

Стереть всё ей неподвластно, другие нации вне её контроля. Но обрывков информации останется до смешного мало, даже имени не будет — другие его не особо знали по имени.

Эта магия была за гранью людей, но Танис отлично умела работать с разумами. Заставлять людей чревато сопротивлением и миллионы людей так не покоришь, но стереть фрагмент памяти проще. Всего лишь блокировка определённых ассоциативных блоков. Серьёзно пришлось взять лишь за близких знакомых. Но таково было последнее желание Кирилла.

Рядом с Кириллом замерцал пролом в астрал. И него вышла изящная женщина в почте королевской мантии. Золотисто-коричневые волосы казалось готовы были вспыхнуть пламенем, а на красивом, но будто высеченном из камня лице, отражалась невероятная смесь эмоций.

Цепкие алые глаза смотрела на него и опустила голову и вздохнула.

— Прощай, мой апостол, надеюсь в мире будет больше таких людей, как ты.

Она уже хотела уйти, как почувствовала колебания мания в небе. Всюду в небе. К своему ужасу она понимала, что сколь далеко не пыталась бы проверить, оно было и там.

Душу сковало животный страх и ужас, забытое ей чувство. В небе нарастал чёрный узор магии. Абсолютная, бездонная тьма. Долг, необходимость узнать что происходит толкнули вперёд. Она видела центр формирования заклинания.

Несколько секунд и она перенеслась к источнику жуткой силы, забыв обо всех предосторожностях. Родной мир позади стал небольшим шариком, окутываемом сложнейшей чёрной магией.

Далеко впереди перед ней в космосе она увидела человеческую фигуру в чёрном. Льдисто-голубые глаза взирали на Аграфи, не удостоив её и взгляда. Зато она встретилась со светло-серебристыми глазами древнего духа неизвестной ей стихии. Она была вся в белых одеждах и лишь чёрные рога оказались единственным тёмным пятном в облике. Но больше её напугала сила этого духа, она не могла представить, что у духа может быть больше маны, что у неё самой. Больше чем у всех богов вместе взятых. На порядки.

Рядом с ней возникли и другие правители мира, многие были друг другу непримиримыми врагами, но сейчас это отодвинули даже не на второй или третий план. С Аграфи что-то делали.

***

[От лица Танис]

Что происходит? Что это за существа? Мужчина… не бог, его душа здесь, пылает ярче солнца. Это его настоящее тело, а не марионетка аватары, как у всех нас. Он внешне походит на человека, но больше ничего человеческого в нём нет. Как вообще может существовать жизнь, состоящая из чистейшего Разрушения? Но он не обратил ни на кого из десятки и мгновения внимания, даже не взглянул.

Если бы не догадалась проверить, сочла бы давление маны блефом… но… он сдерживает давление. Зато дух смотрела на нас с неприкрытым пренебрежением. Неожиданно ощутима открытие канала телепатии… от духа… все мы услышали, нашу связь объединили, я чувствовала присутствие всех.

«Очень жаль. Вы зашли в тупик, из которого нет выхода. Линии судьбы раз за разом приводят к тому же и у нас никак не выходит выправить их без этого. Против вас будет применён Конец Эпохи. Один ваш народ сегодня уже забыл человека, что был последней нашей попыткой поступить иначе. Теперь же вы навсегда забудете свои достижения, и хотя бы на время свои распри».

«Да что вы себе позволяете?! Кто вы такие?» — взревел Бронт. Импульсивный дурак. Неужели не понял расстановку сил?

Он бросился на них, сверкнув своей ледяной магией. А через мгновение его поглотила сияющая как полуденное солнце сфера, полная противоречивых сил. Они убили его… мгновенно. Дух убил бога одним ударом.

Нет. Не ударом.

Щелчком пальца.

«И он был одной из самых больших проблем. Даже хорошо, что атаковал первым. А теперь…» — я почувствовала странное. Пространство вокруг изогнулось. Синевато-белая вспышка и аватара оказалась вновь на земле. Нас… насильно перенесли. Я снова стояла перед телом Кирилла, рядом с названной дочерью, что прибежала за ним на поле битвы.

А потом весь мир накрыла волна неодолимой силы. Абсолютной, первородной. Мои силы больше не казались венцом творения. Я сама как ребёнок перед ним. Оно захватило душу и разум. Прошлось по всему миру. Беспристрастный механизм невероятной магии… просматривал и стирал память. И я могла лишь наблюдать.

Его не интересовала обыденность, не интересовали карты мира, позиции сил и наши сокровищницы. Не интересовали наши планы и тайны. Оно пожирало знания о достижениях наших наук. Магия и техника. Самая продвинутая, самая гениальная. Волна силы стёрла всё без надежды о восстановлении и отступила.

Я оглянулась вокруг. Картина тоже изменилась. Висевший ранее в воздухе ховербайк отключился и упал на землю. И… как он работает? Как это возможно? Я теперь не представляю, как он вообще должен работать. Коротким ударом силы сняла защиту двигателя, но внутри обнаружился лишь прах. Материалы, из которых он был сделан, распались в песок.

А магия… то что применила недавно, продукт долгих разработок… память будто пустая книга. Обложка с подписью, за которой ничего нет.

Внезапно накатило ужасное давление присутствия, могучее, перед которым хотелось склониться. В голове зазвучал мужской голос. Уверена — его, того кто творил чёрную магию.

«Трансцендентные мира Аграфи. Эпоха ваших войн закончилась. Живите своей жизнью и пусть люди, населяющие сей мир, пройдут путём без вас. Ваши души будут скованны на две сотни лет. Вы более не можете вмешиваться в жизнь народов, лишь молча смотреть и говорить меж собой. Все территории оставлены за вами, как они есть сейчас. И пусть жизнь в мире, что уже достаточно пострадал из-за вашего своеволия и жажды силы, из-за достижений разума, которыми вы уничтожали родной мир в своей безответственности, развивается без вас».

Я знала, что это слышали все. И теперь ощущала, что нечто постепенно и неотвратимо сковывало душу. Давление пропало, а потом появилось снова, уже лишь со мной.

«Трансцендентная Танис, назначаю тебя стражем это мира. В случае появления чрезмерно сильных монстров, неодолимых для разумных, лишь ты сможешь применить свою силу против них. Независимо от того, какой народ потребует помощи. За это ты получаешь территорию погибшего Бронта».

«Почему я? Кто вы? Ради чего всё это?» — решилась я спросить. Несомненно, мы были глупцами, где-то меж звёзд есть кто-то сильнее нас. Даже духи, что могут прихлопнуть нас без всякого боя. Я всегда считала их особенно опасными монстрами… и эти монстры могут превзойти меня.

Теперь я чувствовала, как ко мне насильно прицепили чужие связи территории. Сделали их моими, отныне вся Империя Сидари моя. Они… точно знают, где в астрале моя душа. Надо будет её переместить хотя бы на всякий случай. Хотя вряд ли это поможет.

«Потому что ты понравилась Кириллу. Он даже не знал, какую роль играет. Мы надеялись, что не придётся вмешиваться и долгое время наблюдали. Я Аспект Пустоты. И ты получала сообщения от Хранителей, жаль в основанном вы их проигнорировали…»

Вот оно что! Те существа! Они сказали, что не вмешаются сами, их советы показались неприемлемы. Многие сочли за чью-то провокацию и подлог, даже ту демонстрацию давления, несколько более слабую, чем это.

«… Если же хочешь услышать причину… вы создали много опасного оружия и активно применяли его, слишком распространили. Астральное, пространственное, сверхбомбы. Вы создали технологии, что слишком эксплуатируют ваш мир. Ваши лучшие силы направлены на то, чтобы убивать друг друга и изменить это никак не удавалось. Построенная вокруг существующего культура умирала. И начала идти к опасной грани биосфера. Ваш мир перешёл бы критический порог примерно через семьдесят лет. Потому мы прибегли к почти крайней мере по отношению к цивилизации. Начните сначала и пойдите иным путём. Пусть люди восстановятся, пусть узнают каково жить без вас. Но это ваша жизнь. И если вашим желанием станет вернуться к бойне, то могу лишь просить перестать играть в стратегические манёвры и выйти лицом к лицу. Это ваш мир и ваша жизнь, но смерти Аграфи мы не допустим».

Давление всё ещё жутко сдавливало, удивительно. Не знаю, что вообще могу его чувствовать. Но его слова… Мир бы начал умирать через семьдесят лет? Ещё один. Последний вопрос. Очень волнующий меня. Если они не допустят смерти мира, то не уничтожат его, а значит…

«Если это почти крайняя мера, то какая крайняя?»

Тот с кем я говорила… это жуткое создание оказалось неожиданно общительным. И голос был… без капли агрессии. Он просто констатировал факты, объяснял нерадивой студентке истины с абсолютным холодом в голосе.

«Казнь всех трансцендентных. Стирание ваших культов. И если на чистоту, я хотел поступить именно так. И вместе с тем, вы не злодеи, несущие лишь разрушения. Потому вам дан шанс мирно говорить два столетия, почти сохранив соотношение личных сил, пока ваши народы сами решат, как им жить. Грядёт тёмное для этого мира время, но оно сменится рассветом, не уничтожьте второй шанс».

Давление исчезло, а я ощутила невероятную потребность убраться из мира, не стоя тут без причины. Хоть в астрал, хоть в ближайший космос. Пусть будет второе. Там же появились и некоторые другие и сковавший душу контракт запрещал нам сражаться.

Мне выделили особую роль и я стану сильнее к истечению этого срока, но это не будет абсолютным преимуществом. Скажу, что я быстро перехватила связи Бронта, до того как это случилось. Уж мне поверят. Может быть, за две сотни лет и не появится монстр, требующий личного вмешательства.

Связи с моими последователями не разорвались. Многие взывали, но ответить я не могла. Не представляю, как мир может жить без богов. Хотя… боги… кто придумал это название? Он назвал нас трансцендентными. Действительно, какие мы боги пред ними?

«Что же. Видимо теперь мы можем лишь говорить. Обсудим итоги?» — сказала я всем присутствующим. В какой-то мере даже интересная возможность поговорить без возможности как либо сразиться. С глазу на глаз, не опасаясь внезапного удара. В последний раз встречалась с Элати, когда договаривалась с Элати.

Меня услышали не все. Странная вторая богиня Диона, повиливающая ветром, была всецело за мирный диалог, но многие далеко не так хорошо понимали в душах, как я. А может гордость не позволяла сдаться сразу. Они пытались прорвать ограничения, но в моих глазах выглядели дурками.

На ваших глазах дух прихлопнул одного из нас, а потом некое существо использовало магию, затрагивающую весь мир. Неужели вы думаете, что можете что-то противопоставить?

И правда… Конец Эпохи. Подходящее название этой безумной магии.

Глава 19. Что дальше?

Прошла под скалу и просто села, смотря в точку… подвести, что ли, итоги?

Первое — я не умерла, а когда взялась за регалию, со мной связалась Сорай. Есть некая группа, очевидно называющая себя Хранители и они кто-то вроде богов, у них есть также свои служители, свои апостолы. Амараллис — апостол Сорай, характеристика энергии чувствовалась. Теперь я, в общем, тоже, но без контракта на душе.

Исходя из риторики — они действуют как максимум на всей вселенной, как минимум — в огромном регионе космоса. И одно присутствие самых сильных может убить всё на планете… всё что имеет души, во всяком случае. Как если обычный человек окажется рядом рядом с богами, кого они зовут трансцендентными, во время битвы. Просто раздавят другие души своей аурой. Такая мощь означает одну очень простую вещь. Простейший факт.

Они могут уничтожить планету.

Без труда.

От осознания этого стало до мурашек страшно. Я говорила с подобным существом… и в начале довольно нагло. А потом мне прислали апостола, чтобы он меня научил магии разума… точнее не научил, избавил от зубрёжки.

Прокрутила основы в разуме и попробовала построить основе плетение. Кое-как вышло со второй попытки. Я великолепно помню теорию, но без практики все эти знания — ничто. Как говорил Заос, магия разума — сложная дисциплина, требующая не только мастерства плетения, но и определённого умения самого разума, большой практики. Но на этой магии управляются вообще все их артефакты. Просто пистолет более автоматизирован и дорисовывает ограниченный интерфейс мне в поле зрения, но никак не управляется, а у многорежимного щита есть запасной выключатель для не умеющих.

Итак… после не самого лучшего начала общения, когда я стала опрометчиво сыпать вопросы, забывшись… мне предложили стать апостолом и дали артефакты, превосходящие всё в этом мире, даже то что было до Излома. А Пространственное Хранилище уже вовсе нечто из разряда фантастики. Пространственный карман без веса. И вроде в нём лежит ещё что-то.

Их имена и стихии… пока не забыла… выходит изначальные: Созидание Кирин, Разрушение Кармит, Время и Судьба Эон, Жизнь Шия. Всего три на основные стихии и ещё само Время… и ещё есть трое, чтобы были такими же трансцендентными. Выходит Милосердие Сорай, Война Сандар и Космос, Звёздный Океан Инис. Надо же — уловила, не забыла. Итого семеро. Вопрос в том, какие у них отношения? Кирин прямо приказала апостолу Сорай и та стала исполнять приказ.

То есть или Изначальные имеют статус выше, или они союзницы и имеют доступ к каналам связи апостолов друг друга и не разделяют своих служителей. Вопрос в том — какие отношения между остальными?

Нет, сейчас не важно. Вопрос в том — что делать мне?

Недвусмысленно сказали — что пожелаешь, пока не уничтожаешь жизнь как таковую и не вредишь невинным. Хочешь пустить по ветру военную базу? Дерзай, даже энергию бери… А ещё Амараллис сказала, что из-за долгой жизни у многих нет долгоиграющих целей. Просто плывут по течению задач, исполняя свой долг, живут моментом. Но почему они избрали такой путь?

«Терминус», — услышала я высокий голос со вновь появившимся приемлемым давлением. Уже отдохнула и после лечения легко вынесу долгий разговор. — «Поправь меня, если я ошибаюсь, но твоя проблема с местными людишками исключительно в том, что их правительница, Танис, не любила, так сказать, разумных монстров и, особенно, духов?».

— Да… Госпожа, — тут же поклонилась я, и ведь наблюдать теперь за мной может. Голова работало и ко мне приходило осознание их силы и моего положения…

«Эх, говорила же, не называй меня так, просто Сорай. Но тогда что будет, если Танис прикажет не причинять тебе вред и иметь полные права, как и раньше?»

— Если… такое произойдёт… её церковь выполнит приказ беспрекословно, Имперский аппарат тоже должен подчиниться… но с уходом больше полутора лет назад и с таким положением дел в мире, я не знаю их реакцию и степень готовности исполнять приказ, — ответила я, что думала.

«Ну ничего, разрешим сказать, что их боги ещё с ними в каком-то плане. Ей и так поблажку дали. Территория убиенного Бронта за то, что она охраняет мир на случай внезапного появления сильного монстра. Правда остальные из вашего столь недружного пантеона об этом не знают».

— Благодарю… хотите, чтобы я могла вернуться домой?

«Да. Мы пока незнакомцы, чтобы ты чувствовала причастность и дом рядом с нами. А рядом с тобой нет такого разумного, с кем ты была бы дома даже посреди глухого леса. Так пусть хоть там останется дом».

Это… они стремятся помочь?

«Да. А, ты думала канал всё ещё односторонний?» — услышала я смешок. Ой! — «Пока передадут приказ, что будешь делать?»

— Надо… научиться астральному переносу. Почему духи столь редко его используют, и как их вообще удавалось убить при такой способности? — нерешительно спросила я.

«Точно также, как и удавалось убить трансцендентных с той же способностью прыгать и вообще жить в локальном астральном плане этого мира. Грань пространства можно усилить настолько, что масштабный пролом на иной план не отроешь или портал станет смертельно опасным разломом. А трансцендентные обладают и такой способностью. Астральный перенос же доступен только, примерно, с рубежа сильных высших духов. Он затратен и не слишком точен по точке выхода. Пользуйся осторожно, хотя по сравнению с порталами из гипера он даже в чём-то безопаснее. Не откроется в скале или в дерево, слишком слабые порталы. Изучай свои способности, это полезный навык».

Давление исчезло. Да, права. И то, что мне дали тоже нужно изучить. Во что же я ввязалась… или удачно попала?

Нет, правда. Они сейчас собирается приказать Танис отдать приказ Империи, чтобы меня не трогали!

Дёрнула головой. Так, лишь бы крыша не уехала от всего этого…

Создала слабого светляка и раскрыла рюкзак. Пространственное Хранилище… есть только канал для зарядки. Никаких контрольных контуров, внутри безумное зачарование, что сплетается в неподдающийся анализу клубок сжатых формаций. Да все зачарования моего снаряжения раньше в сумме не составят и половины сложности этого!

Сейчас нужно только подзаряжаться, иначе может рвануть, как мне сказали. Надо учить магию разума и поскорее. Это ведь неимоверно полезная вещь.

Убрала его в отдельных кармашек и ещё раз осмотрела три старых щита, разной степени повреждения после неаккуратного использования. Пока рабочие, но их цена теперь значительно упала. Уменьшится прочность на сдерживание единичных сильных ударов и время до перегрузки. Из-за общего качества пользоваться нового, но на фоне того, что сейчас подпирает мою спину, выглядят как игрушки. В лучшем случае — щиты для младшего рядового состава.

Наконец пистолет. Снова взялась за рукоять, в поле зрения появилось пару элементов интерфейса. Позитронная пушка? Мне нужно знать, как она стреляет.

Есть и спусковой крючок и командный контур, активируемый просто сигналом маны. Прицелилась в скалу передо мной и выстрелила.

Короткий синий луч, будто на мгновение лазер включили. На месте небольшого выпирающего камушка осталась узкая, глубокая дыра. По ушам слегка резанул высокий свистяще-визжащий звук. Вроде дыра аккуратная, но насколько глубокая? Нет никакого опасного рикошета или разлёта обломков. Просто появилась дыра. Я опустила пушку и пальнула в скалу прямо перед собой

С ощутимой волной энергии передо мной появилась ещё одна дырка. Я встала и подошла к ней, светя прямо в след от выстрела… глубоко, а ведь скала прочная. Это оружие с высочайшей пробивной силой…

Не исключаю, что по энергии выстрела оно превосходит мою силовую винтовку. Хотя что за бред? Кто дал мне этот щит? Она значительно превосходит любое ручное оружие, что мне знакомо.

Села обратно, осматривая красивый массивный пистолет. Сверху, где у порохового была бы ствольная коробка, нанесена серебристо-белая гравировка: вязь угловатой неразрывной линии, что сворачивается в симметричный, неразрывный узор. В центре узора перевёрнутый остроконечный треугольник…

Точнее круг, на который ровным треугольником поставили три стреловидных наконечника копий с вогнутыми краями. Боковые кончики острые и загнуты наружу. А от внутренней вогнутой стороны идёт прямая линия к кругу, в центре которого небольшая точка. Довольно угрожающе выглядящий знак.

Вернулась к изучению функций. В пистолете был контрольный контур ступенчатого регулятора мощности с шагом в десять процентов. Я опустила мощность до пятидесяти процентов и заряд 18/20 стал показывать 36/40. Полезно, чтобы не причинять лишний урон при слабой цели, попусту расходуя заряд. Кстати, вокруг пистолета будто холоднее стало и… мана к нему подтягивается. Он и сам зарядиться через какое-то время, но это долго. А если начать вливать…

Мана быстро потекла в рукоять, наконец заряд поднялся до 37/40. Накопитель чудовищно ёмкий. Да у щита нашей штурмовой машины меньше был! Но всё логично: хочешь мощные выстрелы оружием без патронов, полностью энергетическим — готовься тратить больше энергии. Я, имея три Истока, как раз смогу быстро заряжать, но сделаю это позже. Когда отдохну от отчаянной битвы, которую, если честно, считала последней.

Повешенные мне с боков щитки никаких функций сами по себе не имели, просто хранили эмиттеры щита, сам щит также безумно сложный. Ничего не понимаю схему.

Достала силовую винтовку с разбитым прицелом, от которой осталось два магазина, включая вставленный. И что с ней делать теперь? Алекс сделал мне хороший, подарок, но у меня теперь тяжёлый пистолет, во всё её превосходящий и не требующий боезапаса.

Вообще меня мучил ещё один вопрос, но задаем его позже. Как-то страшно дёргать сущности такого уровня.

Умяв безвкусный питательный батончик и напившись, вытащила подстилку, положила под голову рюкзак и улеглась, смотря на ночное небо. Спать пока не хотелось, надо занять голову… и пока не магией, нечего без надобности с травмой души магичить. Хотя ведь можно разобрать магию разума, что буквально вырезали в моей память. Я никогда её не забуду.

Кстати, с её помощью можно сделать так угодно с любым воспоминанием, закрепив его. При желании потом это закрепление можно отменить. Такую магию стоит выучить и она даже не особо сложна, по сравнению с манипуляцией пакетами памяти или чтением мыслей. Больше никаких тетрадей и повторений, чтобы не забыть то, что редко используешь.

Начинается магия разума с искусственной эмпатии. Ощущение эмоций других людей. Ей часто можно определить лжёт ли человек, задумывает ли что-то нехорошее, рад ли он. Следующим уровнем идёт создание телепатических каналов и лишь потом работа с памятью. Сначала закрепление собственной памяти, на таком этапе уже можно попытаться читать чужие мысли… но с большой опасностью. Заклинание само по себе простое и сработает, но неаккуратное обращение с ним опасно для читаемого. Я это знала, так можно разрушить личность человека, превратив его в овощ.

Что мне было не известно, так это то, что на высоком уровне и при должном умении возможно глубинное чтение памяти. Я думаю, что таким могли обладать наши боги, то есть трансцендентные, но они описались давать столь опасное оружие людям. И, скорее всего, их магия в этом аспекте не так развита. Также магия содержала множество вариантов атак и щитов, что стоит держать постоянно и это не сложно.

Пока сон не шёл, я неспешно заряжала пушку и перебила в голове магию разума, то и дело перескакивая на тему мыслей о новых покровителях. А потом и на мысли об отце. Но их я отгоняла, они сразу поднимали волну эмоций, не время.

Глава 20. Тогда я остановлю это

Где-то через час я заснула, согревая тёплой одеждой, напоследок отдав щиту команду активации. Демаскирует, но с его прочностью это кажется более безопасным, чем сидеть в горах без защиты.

Сознание выключилось и будто бы сразу включилось уже утром. Меня разбудил яркий свет, бьющий в глаза, спала я часов десять или десять. Ничего уже не болело, если не считать тела, затёкшего от жёсткой кровати тела, а потом встала и хорошо размялась.

Старый маг-пистолет с огненным шарами отправился в рюкзак, уступив место новому. Также сняла разгрузку для тяжёлых обойм, аптечки и всяких мелочей, сейчас не понадобится. Пустые кармашки от бомб и гранат тоже долой. Двигаться сразу стало легче.

А теперь… может всё же…

— Хранитель Сорай, если Вы наблюдаете, разрешите задать вопрос… — сказала я осторожно вслух… появилось давление! Действительно пора следить за действиями и языком.

«Хех, досталась же нам кто-то из армии, ещё раз, на «ты». Я не командир выше по званию и не кто-то из известных тебе богов. Задавай», — услышала я мягкий высокий голос, который успокаивал нервы. Влияние её силы, очевидно.

— Мне разрешили вмешиваться в войну… пробовать её остановить, выступив за того, кого считаю правильным. Всё ещё считаю свою Империю более правильной, может быть я не знаю о её грязных делах, но у нас запрещено откровенное рабство для военнопленных и мы лучше относимся к другим расам… пусть и не лучше всех… просто считаю Ришар более достойным. Но не сделаю ли я ситуацию хуже своим вмешательством? Прошу совет, стоит ли мне попробовать сорвать производство высокомощных магических бомб, которыми анезцы уже снесли несколько наших укреплений…

«Они и правда слишком непримиримы. И эта страна одна из наиболее активно использовавших грязное оружие для поражения районов далеко от себя. Магия их правителя, Матиаса, оставила много пустынь. Если это Королевство падёт, никто жалеть не будет. Просто мы не вмешиваемся», — ответила она… вот как. То есть лично им тоже не нравится, просто придерживаются принцип невмешательства.

— Спасибо за ответ, он погасил сомнения. Ещё один вопрос, пожалуйста. Кирилл никогда не говорил о Хранителях и о связи с вами.

«Он не знал о нас. На переломных моментах мы немного подталкивали его на нужные действия, пытаясь подтолкнуть ход событий к заключению перемирия, переходу к дипломатии и восстановлению планеты. Трансцендентным тоже пытались помягче намекнуть, но нас проигнорировали. А что хуже, народы не остановились, движимые слишком прочно укоренившийся враждой при тотальном непонимании последствий их битв».

— Я понимаю… большинство, узнав представителя вражеской страны… кем бы он ни был… не испытал бы жалости, — сморщилась я. — Я понимаю. Всюду одинаковые люди. Нельзя ненавидеть кого-то просто за дела его страны или покровителя, которого он не выбирал. Вновь спасибо за ответ. Кирилл, кажется, что-то подозревал, чувствовал успокоение от той имперской регалии…

«Если ты интересуешься, почему мы не поговорили с ним, то ответ прост. Мысленный разговор даже со столь сильным человеком, просто уничтожил бы его душу. Мы слишком сильны для жизни этой вселенной и разговор с нами могут выдержать немногие. Особо устойчивые души, как твоя. Сейчас бы ты не почувствовала подавляющего присутствия ни от кого из ваших трансцендентных даже попытайся они давить намеренно».

Что? Я думала… то есть убить телепатией?

«Да. Не забывай», — услышала снова смешок. Кхм… лучше учиться мысленной говорить самой.

«Надеюсь, моё понимание телепатии достаточно для уверенного разговора… Спасибо за ответ. Уровень ваших сил невероятно велик, хотя я могу не использовать вашу энергию зря. Я нашла записи Кирилла, заклинание Единство с миром».

«В итоге сама научишься связываться со мной по каналу, но это сложнее. И да, я заметила шторм маны. Постарайся его не использовать без веской причины, лучше мою энергию, это лишь крохотная капля».

— Оно как-то вредит планете? — поняла я, уже снова вслух.

«Вытягивает ману слишком агрессивно и неравномерно. Легко может убить слабых живых существ и вызвать временные искажения в токах маны. После тебя в том поле магические аномалии разбушевались и грань немного ослабла. Но и вредить там некому. Конец Эпохи не стёр его, видимо оценил его достаточно примитивным. Но лучше забудь про эту магию. Используй только там, где и так вредить некому, всё же использование моей маны, это большая нагрузка».

— Спасибо, я поняла вас… тогда я, наверное, приступлю, — сказала я и Сорай отключилась, услышала буквально мысленный вздох в конце… да как вообще можно обращаться к таким существам на «ты»? Но, видимо, нужно.

Собрала вещи, винтовку на спину, всё же это подарок. Просто бросить тут не могу.

Взлёт, снова включить щит, который за ночь активности чуть подсел, но обладал бездонным накопителем, так что мне придётся пару раз в него слить полный резерв для полной зарядки, в случае если в ноль сядет.

Теперь я неслась невысоко над знакомыми горами, большая высота скорее привлечёт внимание. Хочу посмотреть, что стало с той базой, где делали ракеты… Ведь уже дней десять прошло. Если её думали штурмовать, то это уже давно произошло.

Летела прямо над хребтами, огибая поселения. В поле зрения проплывали мёртвые, островки зелени попадались лишь в низинах, особенно где мана повышено или где организованные хозяйства, где следят за почвой и стимулируют растения магией жизни. В основном чуть дальше от крупных городов, рядом с которыми много свалок. Раньше их не замечала, что не удивительно — рядом с ними крупные дороги не приходили, к таким нужно специально ехать.

Видела кратеры от взрывов и отравленные озёра, которые главные дороги тоже зачастую обходят стороной. Также с высоты было видно множество обломков летающей техники или сваленных в кучи старых машин. На дорогах вдоль обрыва, внизу которого нет ничего важно, их частенько обдирали и сталкивали оставшийся лом вниз. Едя по дороге, этого не увидишь, но с неба мир выглядел иначе.

Сейчас я прекрасно видела нанесённый мир урон. Интересно, как было раньше?

Мана понемногу просаживалась и я вновь приземлилась, чтобы всегда иметь минимум три четверти резерва. Заодно попыталась направить ману Сорай. Нужна практика подобного.

Получилось. Но немного нехотя, тяжеловесно. У меня вряд ли выйдет из неё что-то сплести, но этого достаточно направить её на зарядку чего-то. Вообще удивительно как чужая мана может так подчиняться, хотя она имеет иную сигнатуру, настроенная на владельца.

Построила простейшее атакующее заклинание света, что обычно используется для ослепления незащищённой цели. Но зарядила в него не свою ману, а чужую. Заклинание из чисто бело сразу стало более ярким, исходящим плавными волнами энергии, и каким-то… особенно белым. Но нагрузка от использования маны Сорай, точнее от проведения её через мана-каналы была намного больше, чем от моей. Приемлемо, но часто бить таким нельзя.

Из-за плотности маны, простое ослепляющее заклинание стало полноценной атакой, слегка оплавившей камень, что раскалило до красноватого свечения. А ведь это слабое, простое заклинание, удерживающее малый заряд, немного маны. А если… в огонь добавить?

Оранжевый огонёк стал почти белым. И также ярко засветился, вспыхивая белыми волнами энергии. Также стал мощнее, но не настолько, как свет, которым явно управляла Сорай. Теперь он слегка походил на мою солнечную магию.

А если сама? Маленький выброс её маны, преобразование в свет… получилось! И огонь? Нет — остался обычным оранжевым, лишь прибавив в мощности. Стихии не смешивались, как в структурированной магии.

И вообще странно, на прямом контроле часть энергии будто куда-то улетала.

«Духи управляют магией своей волей. Вы инстинктивно очищаете любую ману от лишних элементов. Если ты хочешь огонь, то это будет чистейший огонь. От сходной стихии света ты не избавляешься, в случае огня лишнюю часть энергии просто отбрасываешь. Однако управляя магией при помощи разума, ты направляешь всю энергию, а поскольку полностью преобразовать мою ману ты не способна, выходит смешанная магия», — внезапно сказала Сорай.

— Спасибо за пояснение, — ответила я и давление сразу исчезло… кхм… забежала пояснить, чтобы не накапливались вопросы? Так или иначе… как я нагло себя на территории врага веду. И за мной действительно наблюдают достаточно внимательно, чтобы предугадать мой вопрос.

Ничего поделать я с этим не могла, а потомукороткими перелётами с отдыхами, ориентируясь по дорогам и поселениям, добралась до места, где мы обнаружили производственный комплекс. Держалась на более-менее безопасной дистанции и летела низко. Теневое сокрытие усилила на предел, но засечь меня в небе легко.

Тихо, вы меня не видите… и прямо на пик повыше, откуда ранее с отрядом наблюдали за активность на базе. Достала из рюкзака бинокль и высунулась из-за скалы.

Располагалась я довольно хорошо и в лёгкой дымке видно было не идеально, но активность на базе была чётко видно. Да, вижу повреждённые здания и груды мусора, но её ремонтируют. Диверсию тут устроили, но, вероятно, комплекс уже восстановили и перезапустили.

— Вероятно стоит ударить опять… — проговорила я про себя. — Может, не смогли хорошо ударить, разрушений не так уж много… опять я занимаюсь каким-то безумным героизмом.

«А что, были прецеденты?» — хмыкнула Сорай… кхм…

— Прощу прощения, сама с собой говорила. Я впервые встретила Тирсея, когда он спас меня от солдат Анеза, что решили убить лучших студентов на соревнований. Он случайно закинул меня… в общем, сюда, на запад. Ему помешали в момент астрального переноса. По дороге на восток я пролезла на одну из местных баз и украла документы. А потом натравила на них местного варанта… бессовестно обокрав, — призналась я.

«Жаль деревце», — сказала Хранительница, очевидно, о варанте. — «Но выбраться одной отсюда похвально. Кстати о варантах, надо будет кое-чего посмотреть. Разминайся, главное… постарайся дать пощады сдавшимся. Я хорошо понимаю, как порой нужна победа и невозможен мир, но таково уж Милосердие. Лишь смотри, чтобы не ударили в спину».

— Конечно, — пообещала я. Мана вскоре восстановилась. Но атаковать с неба… да, умеющих летать не так много, а в полёте я лучами смерти отстреливаться могу, плюс снаряжение мне подкинули. Кроме того, с тремя Истоками я буду лететь куда дольше обычного человека. Но тут уже не тайное проникновение, а нападение в одиночку на военную базу.

Зато… хм, могу попытаться документы прихватить — тоже польза. Или даже упереть у них Исток, если есть. Пока не встречала их магов с Истоками, но тут вполне могут быть.

Взлёт и плавненько, без штормовой тяги подлетела поближе на небольшой высоте. С высоты видела следы недавней битвы, вероятно при отступлении. Надеюсь, люди из Корпуса ушли или хотя бы в плен не взяли. Но после нападения мне нужно убегать, интересно, отдала ли уже приказ Танис.

Но я не могу в них сомневаться. И не вижу смысла ждать. Пистолет уже крепко сжат в руке, такое выронить очень не хочется. В поле зрения опять возник интерфейс с прицелом. Щит активен. Погнали, чего уж…

Рабочих, что могли бы прислать на восстановление базы, не замечала — все поголовно в военной форме. Странно, но меня пока на заметили. Не ожидают такой наглости? В принципе, можно превентивно.

Приземлилась на уступ отвесной скалы рядом. Империя солнца, пока не прочухались. Я могу направить магию напрямую, но магия солнца всё ещё странным образом очень эффективна. Очень… высокоэнергетическая. Кроме того, она позволит накопить огромный заряд, что рухнет на врага разом, это даст предельный пробивной заряд. Я на прямом контроле могу только плавно давить. Вокруг базы активен постоянный щит и я могла бы прорваться, правда рискуя потерять полёт в момент прохождения через купол. Но лучше попробую обрушить барьер и нанести максимальные повреждения сразу.

Заклинание безумное затратное, но есть альтернативная мана, правда она может немного понизить стабильность заклинания, но немного выдержит. А заклинание станет ещё мощнее.

Я закончила построение, стоя пока за скалой. Наверняка меня уже заметили, но сразу предпринять ничего не смогут. Я уже начала зарядку смешанной маной. Заклинание белеет, оно теперь светло-жёлтое и яркое, больше похоже на настоящее солнце. Даже с этакой солнечной короной из-за плавных волн белой энергии. Я… всё ещё не потяну предел этого заклинания, но мощность будет высокой.

Высовываюсь из-за скалы, запуская снаряд сжатого заклинания над комплексом. Оно раскрылось десятком формацией поменьше объединённых с неким управляющим центром. Десять белых звёзд. Наведение на машины и некоторые строения и на собирающейся взлетать дельтаплан Также на людей, надевающих дополнительные движки рядом со взлётной площадкой. Наконец на небольшой ангар с двустворчатыми дверьми.

Пока занималась наведением, заклинание уже запустилось. На щит обрушился ливень из множества слабых лучевых атак. Настоящие яркие жёлтые световые копья, падающие с неба. Вот это настоящая Империя Солнца. И я продолжала подливать энергии, как могла, секунда за секундой.

Под безумной нагрузкой щит лопнул и места, в которые я целилась, накрыла череда огненно-световых взрывов.

Вскоре заклинание иссякло. Световой ливень прекратился, оставив дым, раскалённую землю, обожжённые трупы, пожары и стекающую лаву. Конечно я не стёрла военную базу, но там, куда пришёлся удар, всё разрушено. Мгновение позже рванул вторичный взрыв, так что я рефлекторно спряталась за скалу, но щит всё равно принял весть удар. Вокруг прошла плотнейшей волна маны.

Снова выглянула за скалу, убеждаясь, что рванул тот ангар. Видимо, в прошлый раз его защитили.

«Раз уж напала, Эон советует разведку Империи Ришар слить», — услышала я… Совет? Или приказ? Не важно, и так собиралась.

— Конечно, — сказала я, смотря на базу. Такое применение маны меня нагрузило, но пока всё в порядке. Короткой передышки хватит и пистолет есть.

Взлёт и направилась вниз к зданию примерно а центре, с решётками на все окна и гербом Анеза. Штаб. В меня кто-то заряжает магию, нус… проверим полную мощность пистолета. У врага как раз щиты.

Пока старалась плавнее лететь, целясь в человека. Дала команду на выстрел. Пистолет издал высокочастотный свистяще-визжащий звук, мелькнул синий луч… грудь пробило насквозь.

Тем временем в меня начали стрелять из роторного пулемёта, закреплённого на крыше одного из зданий с краю. Сложенный шестиугольниками щит шёл едва заметными волнами от сотен попаданий, но легко держал напор.

Прицеливание, выстрел… промазала, рука дёрнулась. Ещё раз… голова завалилась назад, лишившись позвоночника. Уменьшим мощность до шестидесяти процентов.

Быстро спустилась к штабу, который с краю опалила, вызвав пожар. В верхней комнате вроде ничего, зато на этаж ниже свет. По щиту бьют заклинания, ещё два выстрела. Слабые щиты это оружие кажется едва ли не игнорирует… Но теперь хотя бы было не сквозные пробития, даже по неплохим щитам.

Присмотрелась, куда я ломлюсь. Похоже на нужное мне. Но окна закрытым решётками и зачарованны, пробить их сейчас не так то просто. Хм…

Взлетела чуть повыше над стеной и направила вниз луч света отчасти с маной Сорай. Постепенный поток, не такой мощный удар как раньше. Локальный барьер продержался секунды полторы и сдал, кусок стены стал сползать расплавом, зачарования стремительно портились.

Запускаю простой холод и сползающий расплав частично рухнувшей стены быстро твердеет. Всём же дикий жар воздуха ощущался, а мне через эту дырку лезть. Внутри обнаружились люди, закрывшиеся прочными щитами. Пушка снова на максимум, причём её скорострельность от этого особо не страдает.

По моему щиту бьёт атака холодом, силовые удары… он вообще собирается перегружаться? Кажется ему совершенно плевать, только заряд постепенно уменьшается. Но не мешкая начинаю стрельбу из пушки по многослойному щиту генерала. Пространственный барьер выдержал одно попадание, два… на третьем сдался. Слишком сильный точечный удар.

Эй, а ну не жечь документы!

Начинаю стрелять по остальным комнате, снова прибегнув к свету. Они уже направляли магию на большой столь, полный бумаг, что нужны мне. Пытавшиеся их уничтожить умерли первыми и потоком простой магии холода затушила загоревшееся, то что достала слабенькая волна пламени.

Ещё немного стрельбы, в том числе сквозь дверь напротив меня. Враги кончились. Залетаю внутрь, интересно, как щит себя поведёт? Сфера же больше… просто сам сжался. Эмиттеры взлетели в комнату и барьер принял её форму. Умная штука.

Отменила полёт, сделав два шага вперёд и врезавшись в стол. Торопилась и не погасила скорость

Пистолет в кобуру с каким-то магнитным креплением, сам он не выпадал. В зале штаба обнаружилась чья-то сумка-портфель, из которой я вытряхнула содержимое и стала закидывать в неё разложенное на столе. Прежде всего папки с правильными надписями, вроде «секретно» или их гербами с горами и короной — скорее всего Королевские указы. В комнату влетела ракета, но щит всё удержал. Анезцы поняли, что тут все мертвы, но я тут на долго не задержусь.

Будет Ришару подарок и слова «вы же сказали по возможности захватить документы, да?». Плохо, что маны потратила много. Мне ведь ещё выбираться, но далеко удрать от базы хватит. Благо мне не нужно заботиться о защите и есть пистолет.

К комнате по коридору опять кто-то бежит… выстрел сквозь тонкую стену… всё.

Мое прошлое «элитное» снаряжение сейчас выглядит не серьёзным. Так — пневмат для тира и щиток, чтобы срикошетивший железный шарик синяк не оставил. Сам щит, кстати, на семидесяти процентах заряда… в меня плотно стреляли из пулемётов и вообще кто чем мог. Но видимо перегрузить этот щит можно только чем-то экстрамощным. И пока я висела у здания штаба, зачищая комнату, всей пальбы по мне не хватило.

Всё, сумка набита до предела. Перекинула через плечо и готовлю полёт. Пистолет снова в руке и направилась к обвалившейся оплавленной дырке в стене, тут же поймав ещё целый залп заклинаний. Я же просто взлетела, ещё немного постреляв по особо сильным, атакующим меня. Даже одного мага Разрушения убила. Кто-то уже просто бежал, вжимался в стены, прятался за машины…

Пощадить сдавшихся, да? Это не сложно. Тем более у меня нет цели в зачистке.

Рванула к горной гряде, стремясь быстрее скрыться… сзади таки кто-то есть. В пушке ещё… зря я на полную стреляла всё время, надо нащупать оптимальную мощность. Остался лишь один выстрел на максимуме, а летающих два. Надо не промахнуться.

Притормозила, развернулась и старалась держать полёт плавнее. В поле зрения гуляла метка прицела и я позволила врага приблизиться. Выстрел. Один ранен, потерял кисть руки. Луч света и он убит. Второго пришлось сбивать самой, беря энергию Сорай.

А теперь валим…

Перелетела гряду и несколько минут точно на восток, а потом свернула южнее и пролетела ещё пару минут на предельной скорости. Нашла подходящую гору и приземлилась недалеко от скалистой вершины, отключив щит. Отдыхаем и скрываемся. По территории врага стоит летать свежим. Пистолет ушёл в кобуру и я облегчённо привалилась к шершавому камню, напрягая умение магии души.

«И как ощущения от прямолинейных действий? Без планов и проникновений?» — спросила Сорай.

— Так намного проще и… нет времени бояться. И всё же чувствую себя виноватой из-за подобного использования Вашей… твоей силы, — сказала я, вспомнив настойчивую просьбу.

«Я же сама сказала, что ты вольна делать это. К тому же я подглядела, мы можем дальше и лучше заглядывать наблюдением чем трансцендентные, при этом не вторгаясь в мир, начав давить тут присутствием. Ты для меня сейчас как проводник, почти мои глаза, что куда удобнее других методов. Тут производилось мощное оружие, которое сейчас совершенно не нужно. Будто мало разрушений и опустошения в мире?» — сказала она. Интересно.

— Вы… Хранители, как бы можете смотреть с астрального плана как бы около нас, но дальше наших трансцендентных? — стало интересно мне. Они тоже так могут, но, как говорил Кирилл, смотрят только рядом с тобой, будто находятся рядом.

«Не совсем так. Да, можем, но наши способности шире. Астрал многослоен, частично четырёхмерен, и чем ближе к верхнему слою и материальному плану, тем сильнее наше присутствие, но и тем дальше и лучше мы видим. Проводник, связанный с нами, решает эту проблему. Но технически мы можем наблюдать за любым уголком вселенной, если не боимся навредить там кому-то».

— Невероятная способность… видеть вселенную, — в её словах я не сомневалась и это восхищало.

«Да. Так вот. Я посовещалась с Войной Сандаром, концепция всех войн, он лучше это понимает и чувствует. Он также считает, что будет миру лучше, если ты поможешь своей родной Империи… эй, не торопись», — неожиданно сказала Сорай. Присутствие резко усилилось и из вполне легко приемлемого стало довлеющим. Новое, огненное и непоколебимое.

«Приветствую, Терминус, я Вечная Война Сандар», — услышала я низкий, немного рычащий мужской голос. — «Ты выдерживаешь моё присутствие.

— Да, лишь с некоторым дискомфортом… как я могу, — начала я.

«Сандар. Малышка Сорай, может мне её отдашь?» — услышала я… что?

«Ещё чего!» — возмущённый голос.

«Она же солдат, уверен общий язык легко найдём», — снова низкий голос, без угрозы, неспешный.

«Вот уж не нужно нам этого! Давай, пусть обвыкнется сначала с присутствием Хранителя! Мы уже подвое к ней подключаемся, пожалей девочку. Пусть сначала ко мне привыкнет».

Я была немного в ступоре. Ну… на слух у… Милосердия и Войны хоть и спор, но дружеский, у них тоже хорошие отношения…

— Что Сандар имел ввиду? — спросила я.

«Хотел себе псевдо-апостолом со свободой действия утянуть и, так сказать, направлять… Так, я сейчас Арктура позову!» — возмутилась она.

«Ну ладно, не буду уговаривать. Пожалуй, ты права», — снова произнёс низкий голос и давление ослабло…

— А… кто такой Арктур? — спросила я почти на автомате. — Ох, прошу прощения, за то как я говорю с вами…

«Потом познакомитесь. Кто знает», — голос был загадочный. — «Сандар заинтересовался отверженным солдатом, что после всего произошедшего не забыл о долге. Даже когда свои предали из-за сущей глупости, не разбираясь. И ты хочешь лучшего мирного будущего. Расслабься, будешь более открытой, тебе не нужно нас бояться».

— Конечно, понимаю… наверное за тысячи лет жизни вы смотрите на всё иначе. Прошу простить, сложно забыть то, чему училась всю жизнь, но при этом постоянно не удерживаю свои вопросы.

Услышала смешок.

«Задавай их, это хорошая черта. И я самый молодой Хранитель, как думаешь, сколько мне?»

— Допустим… нет… не могу представить.

«Два миллиона».

И она… самая молодая? Два… да… тогда ещё жизни на этой планете не было.

«Ага», — снова смешок. Так, когда меня шокируют, мысли летят как попало. — «К чему серьёзная собранность, когда говоришь со своими? Можно отдавать другим громогласные приказы и давить силой, если иначе не понимают. Но с теми, кто знает кто мы, держит наше присутствие и принимает нашу миссию, отношения такие. Сандар более сдержан, он и сам был солдатом, но свои замашки давно отбросил. Просто такая уж концепция и характер. А ты пока не отвлекайся, всё же территория твоего врага. Когда отдохнёшь, можешь возвращаться на родину».

Присутствие исчезло… мда. Она и правду говорит со мной… чуть ли не как с равной. И это у них обыденно? Хотя… если не желаешь власти, правления и преклонения, то и правда — к чему? И всё же… два миллиона. Пока в голове не укладывается.

Так, что вокруг меня, магия поиска… и правда кто-то летит, но по касательной. Меня потеряли и ищут в этой области. Биты ни к чему.

Я спряталась меж скал, держа сокрытие на максимуме. Даже кривой иллюзией прикрылась, так что со стороны должна быть похожа на немного искажающийся, идущий волнами камень, которому не хватает глубины тёмных оттенков.

Анезцы покружили и улетели дальше. Сработало. Слишком большой сектор поиска у них, я далеко оторвалась от погони и у меня хорошее теневое сокрытие. Так, а теперь….

Астральный перенос? Как там говорили, представить переход через другой план, куда захочу? Расовая способность, что уже может быть мне доступна… или скоро станет доступна. Какие-то смутные возможности, будто идущие откуда-то из глубины души действительно ощущались и я пыталась активировать способность, но через минут сделать сдалась. Не получается.

Слишком рано, ещё недостаточно превратилась в духа? Ничего не поделать. Но с этим снаряжением, да умея летать, я могу просто пролететь границу.

Подождала, пока восстановится резерв и некоторое время подзаряжала пистолет, пока в нём не накопилось пять максимальных выстрелов. Пока этого хватит, а потому понеслась на восток, толкаемая штормом в спину.

Глава 21. Иной уровень

Теперь с перерывами на отдых, неслась на восток. Я и так была не так уж далеко от границы и теперь мир казался ещё теснее. Внизу мелькали зелёные пята лесочков и садов, голые скалы, поселения, дорогие, мосты, пустыри и свалки. Какие-то местами оживали, обломки зарастали травой, пустыри покрывались свежей травой.

Не уверена, гнался ли кто за мной — я не собиралась проверять. Но перед отдыхом и после него всегда делала небольшие манёвры, пытаясь скрыть точный корпус.

На последней передышке перевела пушку в режим половины мощности: 12/40. Надо же, зарядилось немного из окружающей хаотичной маны и маленького… изотопного генератора?

Это вроде на распаде нестабильных элементов. Приятный бонус, можно оставить пушку пустой и, в зависимости от фаны маны, за денёк она зарядится. Скорее всего подтягивалась и вытекающая из моего заклинания энергия, что имела не абсолютный КПД. Всё же контуры формации часть энергии выпускают. Да и я старалась держаться областей повышенной маны. Сильных монстров, особенно летающих, тут давно истребили, ведь они доставляли бы проблема авиации. Кроме того, у меня всегда активен щит… в котором шестьдесят с чем-то процентов заряда. Из-за быстрого движения летающие эмиттеры активно тянут энергию на свой полёт.

Я помнила недавние карты, где по донесениям разведки «авиация» Анеза слабее и именно в этом месте устроила прорыв, ощущая как тёплое солнце светит в спину. Теперь поднялась повыше, чтобы в меня не попали с земли.

А… приятный тут ветерок. И тени гор красивые. Пока короткие, до заката ещё далеко.

Вот не могут мне дать спокойно полетать, да?..

Звено летунов поднималось снизу. Хорошо знакомые дельтапланы. Они могут быстро летать на силовых движках, но и я могу сейчас «втопить». Ну ладно, пусть поближе подлетят, чтобы не устраивать гонки. Жаль только не видно, куда точно стрелять точечным оружием.

Неслась дальше буквально на Крыльях шторма. От предельных скоростей теряла бы эффективность по мане и рисковала потерять контроль. Дельтапланы нагоняли, поднимаясь на мою высоту. Мимо мелькнула пару световых лучей, но я дождалась, когда в меня попадут.

Отключить штормовую тягу, разворот, свет.

Луч, создаваемый мной напрямую, без предварительного накопления заряда, зато с добавлением более мощной маны, упёрся в щиты первого дельтаплана. Тот с некоторым промедлением вспыхнул как спичка.

Пистолетом целюсь в другого. Интересно, какая максимальная дальность? Не бесконечная же, тем более в атмосфере луч энергетического оружия должен рассеяться.

Анезцы быстро сокращали дистанцию, а зря. Четыре выстрела примерно в центр дельтаплана, где виднелась «кабина» подвешенного пилота, окружённого артефактами для полёта. Заваливается и падает. Для ощущения душ далековато, может просто все двигатели выбила. Уже не важно в любом случае.

Ещё два. В ближайшего три выстрела и снова бью светом. Тонкие крылья сгорели, оставшийся каркас с мёртвым человеком камнем падает вниз. Последний спешно отворачивает, ну и чёрт с ним. Перехватчики обломались.

Разворот и снова крейсерская скорость. Тут я резерв исчерпаю серьёзно, ведь лететь мне дальше. Главное не начать палить «по своим»

Больше за мной никто не увязался. Сначала даже как-то подумалось «а что так легко?», а потом вспомнила, как вообще-то тяжело при нормальных условиях одного-двух сбить, а тут четыре за одиночной целью. И три из них не вернулись.

Горы внизу сходили на нет, становясь предгорьями. С высоты я мало что видела, но, полагаю, я уже Ришаре… и меня встречают. Знакомые двойки с крыльями, сразу три пары.

Пока в меня не начали палить, начала махать руками, сбавляя скорость. Меня не атаковали, позволяя приблизиться. И всё же забавно со стороны выглядят эти двое сцепленных людей с раскладными крыльями для планирования и большой стабильности полёта. Однако есть совершено правильное выражение: если это глупо, но работает — это не глупо.

У встречающей делегации были заряженные заклинания, ведь я и блефовать могу. Логично. Естественно я щит не выключу и пушку из рук не выпущу. Но мне тоже помахали рукой, мы сблизились. Те жестом указывают следовать за ними, сойдёт. Мне до Талмуса лететь слишком далеко. Могу до базы корпуса, но лучше сразу обозначить себя. Да и, стыдно признавать, но я столько глазела на карты некоторых регионов Анеза, что ориентируюсь там лучше, чем в родной стране. Тем более тут сложнее с ориентирами.

Аэродром… да ещё знакомый, тот самый. Постаралась как можно плавнее и достойнее приземлиться. Вышло… средне. Слишком резко и пришлось сделать полшага вперёд, гася инерцию.

— Терминус, Разведывательно-диверсионный корпус, — громко сказала я, переложив пушку в левую руку и достав документ.

— Да уж видим, что ты, Рыжая. Когда это летать научилась? Ещё и полёт странный, и из Анеза прилетела, — один из пилотов, что уже отстегнулся, подошёл ближе.

— Было задание проникнуть на их территорию и кое-что по ветру пустить, разделилась с группой. И да, научилась, Крылья шторма, — сказала я. — Вам обо мне не докладывали?

— Нет, надо запрос в штаб делать, — сказал он, изучающе глядя на мой щит… что ж, выключила его, а пистолет убрала в кобуру. Вроде все успокоились, узнав меня и увидев документ. Но была готова в любую секунду перейти в боевой режим.

Меня повили в местное здание штаба.

— Крылья шторма? На магии шторма что ли?

— Да. Даёт очень хорошую скорость. Но в основе упрощённый силовой полёт.

— Не думал что возможно… а как ты их границу проскочила одна?

— Сбила три перехватчика, один удрал, — честно ответила я, видя неверящий взгляд пилота, — серьёзно. Я стала посильнее и более оснащённой…

— Круто, — протянул он. Прошли в здание, вроде всё пучком. Вот бы ещё четвёртый Исток! Тогда вообще свободно носилась бы. В штабе на той базе, кстати, были источники энергии, очень напоминающие Исток, но не рискнула наглеть до такой степени. Может в другой раз…

Прошли к полковнику, там провели сеанс связи с более высоким начальством.

— Приказано… немедленно… отправить… Талмус… собор… высший приоритет, — сказал связист.

— Тогда на машину с бензиновым, раз такой приоритет, — приказал полковник… пока всё стабильно, выходит приказ уже поступил. Меня усадили в запасное авто и мы быстро двинули по дороге. Вскоре ощутила знакомое давление присутствия. Надо де какие они общительные… Хотя если так мало разумных, способных с ними поговорить… я новое лицо, доступное для связи? Новый член в кругу общения. Хотя таким существами, наверное, всё равно.

«Так нервно возвращаться на родину? Ты на территории врага была спокойней», — услышала я голос… с искреннем сочувствием, кажется. Я и правда руку около кобуры держала и спать не собиралась.

«Я не знаю, как со мной обойдутся. Там любой военный это заведомо враг, тут я не знаю. Ударят ли меня в спину, я ведь… монстр», — ответила я мысленно. Нельзя сейчас самой с собой говорить.

«Я уж думала ты мне не веришь, что прикажем Танис. А ты волнуешься за то, что вбили людям в головы. Но эти-то не знают, не всей стране же сообщили, что ты дух. А ведь среди наших посланцев, наших союзников очень много духов. Наиболее готовая сотрудничать высшая раса».

«Я понимаю, что высшие… и древние духи сами по себе просто разумные существа. Но как я могу быть духом? Мне всего ничего лет, я не помню жизни духом, тело человека и душа была человеческой. Будь я такой раньше, это заметили бы».

«Как вариант, ты полудух. Редкая аномалия слияния души обычного существа и духа, твоя часть духа потеряла память. Или другая ещё более редкая аномалия, ведь вселенная полна чудес. Так ли важно? Так что — да, ты можешь быть духом. И я понимаю страх народа. Духи могут быть как лучшими союзниками, как и страшными врагами. Хочешь старую историю об одном духе света? Всё равно едешь», — спросила она… ну, даже интересно стало.

«Буду благодарно, если вам… тебе хочется её рассказать».

И началась история. О молодом высшем духе света, жившем в горах, о встреченном им драконе, что научил своему языку, о другом драконе, что попал в беду и попросил помощи. А потом предложил остаться жить с ними. С драконами, что обращались людьми какой-то невероятной, особой магией и жили в тех горах. О росте духа до древнего и том, как он подружился с драконами и стал частью их народа.

И о начавшемся наступлении людей, что также считали драконов не более чем сильными разумными монстрами. Как это довело духа до приступа ярости, в которой он сжёг два города и был за это наказан. Сам раскаялся и приняла заключение в миссии по охране реликвии одного из Хранителей, пока не придёт новый обладатель. Вот только новый владелец задержался на две с половиной тысячи лет. Дух едва не обезумел в одиночестве, не способный впасть в спячу из-за договора о котором… забыла и сама Хранитель Инис. Слишком мимолётная деталь. Вот только за реликвией всё же пришли и у духа началась новая жизнь, в новой эпохе. В которой дух стал… союзником самих Хранителей, одним из самых близких.

«А где теперь тот дух?» — спросила я.

«Спустя эти два миллиона лет Широ всё ещё с нами и будет с нами дальше. И пусть она не Хранитель, но её очень часто называют Звёздный Свет. Дух концепции Космоса. Самый сильный дух во вселенной на этот момент».

«Амараллис… говорила о ней… но как. Разве после заключения длинней собственной осознанной жизни до того, даже если заслужено. Разве она не должно была стать вашим врагом? Ненавидеть вас?».

«В тот момент была на грани, но потом… встретила правильных людей. Давай сократим до этого. Духи — не люди. Они живут дольше и иначе, даже если они скопировали человека или дракона, внутри они всё ещё духи. Да, возможно и такое. Произошло как произошло», — ответила она мелодичным и кажется даже довольным голосом. Ей тоже нравится Широ?

«А можно ещё вопрос? Драконы могли обращаться людьми? В нашем мире ведь были… и их всех истребили», — вспомнила я.

«Первородные, изначальные не могли. Способных позже назвали Истинные драконы. В вашем мире жили именно первородные. Хотя жаль, что их истребили, пусть они обычно более агрессивны. Но… это уже произошло», — вздохнула она… вообще интересный факт…

«В разных мирах много похожих рас и существ… в мирах с таким разбросом по времени… неужели…» — начала я, услышала опять же смешок.

«Мы терраформируем и заселяем миры, порождаем разные комбинации. Там, где жизнь не зародилась сама. Слишком много удачи и условий для того надо, а вселенную нужно наполнить жизнью. Этот мир терраформировал Время Эон и я немного помогала. Иронично, не правда ли? Мир Милосердия погружён в вечный хаос», — в голосе слышалась глубочайшая печаль. И…

Вот как… не только защищают, но и распространяют.

«Именно так», — сказала она. Эх… опять мысль проскочила. Но дело практики, уже реже. — «А пока мы взялись активно вмешиваться и латать дыры этого мира, отдохни. Связь со мной в некотором роде полезна. Твоя аура начнёт успокаивать людей вокруг, дарить им спокойствие и душевное равновесие. Влияние Хранителей, в чьей основе концепция людей, имеет яркий эффект на разум. Сандар вселяет смелость, буквально разжигает огонь в сердцах и изгоняет страх».

Она отключилась. Вот как… полезное влияние ауры… тогда можно отдохнуть немного.

Глава 22. Возвращение?

Поездка была долгой, но по малозагруженным шоссе мы ехали довольно быстро. Поезда сейчас делают много остановок, работая в основном на логистику и не срочную перевозку людей. Так бы ушло в разы больше времени.

За время поездки успела дозарядить до предела щит, который тоже имел поглотитель маны, а также пушку. У меня своя генерация всё больше и три Истока.

От нечего делать начала крутить плетения магии разума. В основе очень странная вариация… астрала. Но не агрессивная энергия, а обращённая к иному плану… к душам, что прибывают на ином плане в астральных карманах, непроницаемых для других существ астрала. Чтобы проникнуть в чужой астральный карман, надо коснуться ауры живого существа на материальном плане и сделать это легкой.

Любой ментальный удар или телепатия по факту наводился через материальный план, но бьёт и работает на астральном. Также как и любой удар по душе. Просто разные цели и степень взаимодействия с душой человека. Магия разума работает не буквально с мозгом, а с душой, потому применима и к энергетическим существами. Также через астрал, через какие-то глубокие слои четырёхмерного пространства, держалась и моя связь с Сорай.

Магия разума была низкоэнергетической, но требовала тончайшего, ювелирного контроля и умения настроить свой разумом на эту магию. Сложную теорию я помнила отлично, мне оставалось научиться контролировать ментальные каналы, щупы, воздействия. И что самое главное, если захочу взаимодействовать с памятью — нужно специфично работать с чужим разумом. Обрабатывать большие блоки информации и настраиваться на чужие умы.

Это как научить ходить… на двухметровых ходулях… по льду. Примерно такое впечатление по сложности создавалось. Если не хуже. Ещё и ходули иногда гнуться. Тончайший динамичный контроль. Координация не тела, а разума.

Заклинания простые, могу хоть сейчас построить заклинание чтения памяти, только убью этим читаемого почти сразу. Рекомендуется сначала отточить считывание отпечатков памяти с кристаллов себе и их пересылку, это безопасно. Но мне пока не нужен такой уровень владения, достаточно освоиться с телепатией для использования ментального интерфейса… и практика телепатии в этом помогает. Так что общительно Сорай полезно в этом плане.

Уже ночью я всё же заснула, очнувшись уже около Талмуса. Я думала, что не вернусь сюда до конца войны, сидя на базе Корпуса юго-западного региона. Во время увольнительных, если бы выдались спокойные дни, максимум добралась бы до ближайшего города развеяться.

— Главный собор Танис, почти приехали, — сказал водитель, вывел меня из задумчивости.

— Спасибо за поездку, — ответила я, начав немного укладывать волосы и нацепив очки на голову.

«И выключи своё подавление ауры, можешь назвать моим апостолом, пусть знают, с кем говорят. Как и про Конец Эпохи, ситуация изменилась», — сказала Сорай. — «Если захотят со мной переговорить, то можешь писать мои слова маной в воздухе, обычный приём».

«Поняла, спасибо», — кивнула я.

Машина остановилась, винтовка уже на спине, сумка на плече, рюкзак в левую руку. Я двинулась к семишпильной громаде, около которой меня уже ждали. Я, разумеется, прислушалась к советую и теневые артефакты отключила… и хотя вряд ли сбегу отсюда, если начнётся драка, правая рука невзначай оставалась около кобуры.

Смотрели на меня… странно… не могу понять. До адекватного запуска искусственной эмпатии за эти часы не добралась. Разве что если физически коснусь человека.

Из большого главного зала меня провели в боковые комнаты… и снова Алекс. А ещё пару людей в форме, Рея и Белли. Всё же выбрались.

Не решилась поздороваться первая, встретившись взглядом с учителем.

— Терминус, что же там произошло? Твоя группа доложила, что командир погиб, ты оказалась духом и сбежала, — сказала Алекс.

— Буквально это и произошло, — не стала отрицать я, нет смысла.

— Я знал! Говорил же! Монстр! — воскликнул Белли.

— Заткнись пока, — грубо оборвал его Алекс и тот сделал шаг назад. — Что произошло? Со мной… с нами, спустя всё это время… связалась Танис. Чтоб отдать один приказ. Не причинять тебе вреда ни при каких обстоятельствах. Всем нам. И дать тебе полную свободу действий.

Глаза Белли, как и Реи расширились. Им не сказали ранее.

— Я сбежала, моя память о приёмном отце, Первом Апостоле Танис стала возвращается. Кирилл Эмроуз. Твоя память тоже заблокирована, но это сейчас не важно. Дух жизни Тирсей, я его снова нашла и попросила перенести в остатки Калианской Чащи. Там я нашла бывшее убежище Кирилла, а потом и место, где мы пришли в себя после Излома. Уничтожила там отряд Анеза, а потом со мной связалась Хранитель Вечного Милосердия Сорай, теперь я её апостол. Затем меня вернули в Анез, где я взорвала их комплекс производящий огромные магические бомбы и выкрала документы. А потом перелетела границу, — я сняла сумку и положила её на стол. На меня всем смотрели в ступоре с вытянутыми лицами, но удар увесистой сумкой по столу привёл военных в себя. Те открыли её и начали быстро перебирать документы.

Алекс всё также стоял в прострации, смотря на меня. Я же сунула руку во внутренний карман и выложила на стол удостоверение члена Корпуса.

— Как вы… выкрали всё это? — спросил один из офицеров, разбиравших документы.

— Лобовой атакой в одиночку. Жаль, они кое-что успели пожечь, — ответила я, всё также смотря на Алекса, тот вздохнул.

— Любишь же ты удивлять, Терминус, — он немного улыбнулся. Всё проходит неплохо? — Кто такая Сорай? Неужели?

— Я сама ещё очень мало слышала. Одна и семи Хранителей, что… терраформировали и заселили этот мир. И оставили нас жить своей жизнью, но теперь вернулись, потому что по их расчётам до коллапса биосферы оставалось около семидесяти лет. Потому они применили заклинание, что назвали Конец Эпохи. И запретили богам вмешиваться в наши дела на двести лет.

Алекса отшатнулся в сторону, тяжело опираясь на стену.

— Всё же… нас наказал кто-то выше богов, да?

— Общем и целом… хотя скорее спас от самих себя. И от тех, кому мы поклоняемся, кого они назвали трансцендентными. Я сейчас почти дословно передам одну их фразу. Оставшейся десятке было одновременно слишком тесно и не хватало духу выйти и поставить точку. Худший сценарий. И изначально… всех богов планировали казнить. Но передумали. Бронт попытался воспротивиться и за это умер. А Танис оставили стражем мира, на случай появления неодолимого для нас монстра, только тогда она может вмешаться и за это ей отдали территории Бронта.

Алекс стоял, положив руку на голову и смотря перед собой.

— Это ересь, — нахмурился другой служитель.

— Это правда. В нашем мире ещё есть леса и живые области, Биосфера держится, но мы уже уничтожили три четверти биологического разнообразия. В нашем мире столько пустырей, пусть, отравленных областей и свалок. Целый континент, ещё одна раса погибли. А наша война, потерявшая всякий смысл, продолжается.

След маны, в меня летит на огромной скорости кинжал, и отскакивает от щита… сам активировался. Хотя я и так кнопку на спуске держала. Белли. Немого маны. Свет.

Люди в комнате вскрикнули, а Белли падает без ног до бёдер, истошно заорав.

— Не стоит, — вздохнула я. Люди в комнате повскакивали, Рея отскочила, упав на пол и отползая. На меня наставили оружие, но щит всё активен, правда сжался вокруг меня из-за размера помещения. Но и покрывного хватит.

— Опустить оружие! Приказ Госпожи Танис! — крикнул Алекс. — Мальчишка сам виноват. Утащите его.

Потерявшего сознание Белли, которого уже начали лечить, стали оттаскивать из лужи крови. Выключила щит… реагирует не только на высокую энергию магии, но и на быстрые снаряды сам… очень, очень умная штука. Вероятно, разве что на свет не успеет включиться, остальным атаковать без бессмысленно. И то я уже ни в чём не уверена.

— Ты бы легко убила нас, если бы пожелала, — констатировал Алекс.

— Вокруг вечно ходят люди с оружием и магией, что может сносить здания. Я просто могу ответить почти мгновенно. Танис боится сильных духов, потому и вбила ненависть ко всем разумным монстрам в догматы и в наши головы.

Теперь я понимала это. В чём проблема, что разумен не человек? Сами духи могут многое защитить, многим помочь. Что изменилось от того, что я дух? Я буду убивать людей Ришара? Если они придут за моей головой, то безусловно. Как и любой бы оборонялся. Но имея тот же разум, какая разница, какова моя природа, если я хочу сотрудничать?

— Ну… ещё бы ты считала иначе, — устало усмехнулся он, — насколько сильны Хранители представляешь?

— Если придут в мир лично… то мы все мгновенно умрём от давления присутствия. Во всяком случае все народы и животные, — ответила я. Ещё один усталый вздох.

— Что ещё ожидать от тех, кто волен помыкать свободой Танис. И что теперь?

— Это вы мне скажите. Мне разрешили выбрать сторону в этой войне, Анез мне не нравится, потому вот документы, как доказательство моих намерений. Но вряд ли я теперь член Корпуса. Кажется… без кажется, я теперь апостол Сорай и рано или поздно мне придумают задачу. И я пока могу повоевать против Анеза. Желательно до подписания мира. Теперь я могу атаковать в полёте, мне дали оружие и неограниченный доступ к энергии.

— Мы можем поговорить с ней?

— Не напрямую, она сказала, что я могу писать её слова маной, наверняка она наблюдает сейчас. Давление присутствия убьёт человека мгновенно, насколько я поняла. То есть… попробуйте задать вопрос.

Тот вздохнул, и закрыл глаза ненадолго.

— То есть только верить в передачу слов тобой. Хранитель Сорай, зачем?

«Она уже ответила на этот вопрос. Наши попытки остановить вас мягче провалились. Линии судьбы вели к вымиранию», — ответила Сорай и я стала писать в воздухе маной. Как формацию или руны рисовать, только это обычный текст. Светящиеся буквы в воздухе. Даже иллюзии не нужны.

— Почему не отдать приказ? Зачем забирать нашу культуру и достижения?

«Потому что мы не отдаём приказы, не решаем как жить народам. Таково невмешательство. Мы предлагали, нас проигнорировали. И ещё одна проблема: ваша культура и сама зашла в тупик, а сверхмощное оружие неконтролируемо распространилось. Вы не справились с силой, что достигли. Со знаниями, что получили. Начните сначала, иначе, лучше. Мы не станем вашими правителями, что скажут как вам жить и будут следить за этим. Это ваша жизнь. Но вы получили по рукам за попытку самоуничтожения. На самом деле мы оставили вам даже больше, сжалились. Изначально даже двигателей внутреннего сгорания, порохового оружия и понимания механики полёта на крыльях недолжно было остаться… много более примитивная наука. Но мы сжалились. Тогда вы бы скатились в анархию и собирали бы свои страны ещё сотни лет».

Ого… Развёрнутый ответ… и да, наверное так бы и получилось. Вероятно, в прах рассыпались бы все машины и ни одна страна не сохранила бы единство. Пришлось бы выкарабкиваться из тёмных веков.

«Но и эффективность плана это уменьшило… мы помним достаточно, имеем какую-то связь и логистику. В итоге мы продолжили воевать, смахнув пыль со старых подходов и технологий», — сказала я в телепатический канал.

«Так и есть. Но всё лучше, чем века жестокости и беззаконья, тысячах войн поменьше. И, что хуже всего, глобальному голоду и смертям во многих местах. Крупные города бы вымерли полностью без возможности быстро наладить логистику и водоснабжение», — сказала Сорай. И правда… так… милосерднее. Тем временем все читали написанный мной текст. В комнате пахло палёной плотью и кровью, но никто не обращал внимания, кроме забившейся в угол Реи, о которой все забыли. Зачем блондиночку пригласили? Оценить я ли это?

— А если мы повторим… за двести лет всё восстановим, вернутся наши боги и всё придёт к тому же? — спросил Алекс. Видимо, не совсем понимает, с какого класса существом говорит… хотя она очень дружелюбна.

«Тогда повторим. Не уничтожайте мир», — ответ был коротким.

— Исходя из моего понимания. Мы сами живём своей жизнью. Делаем, что хотим и как хотим. Но если мы начнём убивать созданный ими мир в целом, они вмешаются, — добавила я, немного расшифровав смысл.

— Вопросов… больше не имею, — ответил Алекс. Выглядел устало, даже будто постарел. Давление присутствия пропало. — Исходя из приказа Госпожи Танис… до возвращения которой осталась сто девяносто восемь лет и пару месяцев… ты можешь быть свободна. Может… потом что-то. Не сегодня. И спасибо за разведданные.

— Спасибо… учитель… это всё ещё я. И за этот подарок спасибо, боюсь более не нужен, — я сняла со спины винтовку и протянула ему.

— Оставь себе, она твоя… — вздохнул он, глянул на едва успевших покопаться в документации. — Как оно?

— Впечатляюще, скажем так, — неопределённо сказал офицер. Ну ладно. Пусть разбираются.

— До свидания… наверное. Рея, приятно было служить вместе, — сказала я и пошла наружу. Никто меня не останавливал. Прошлась до дома пешком, могла бы пролететь… хотя не стоит, пристанут ещё. Но хоть разомнусь. А то последние два дня в воздухе, в машине или сидя на земле провела. Умение летать не повод терять форму. Телом я всё ещё человек, чувствую это.

«Депрессивно как-то ушла. Могли бы и силой и статусом надавить», — сказала мне Сорай.

«А зачем? Что мне сделали эти люди, чтобы демонстрировать перед ним ними силу? Даже жалею, что с Белли так обошлась. Вбили ему это в голову и дух его отца убил, вроде как».

«Это я на тебя так повлияла? Нет, невозможно, слишком сильная душа. Но никто не винит. Тем более в этом мире достаточно магии, чтобы отрастить потерянные конечности».

«Да, только это и успокаивает. Есть ли для меня задания?» — Спросила я.

«Есть, а как не быть? За ментальную магию сядь, ты пока адаптируешься к моей энергии, а ещё вопрос. Было ли что-то с варантами странное?»

Вот как. Сказали учиться дальше. Хех, знакомое занятие. А варанты…

«Примерно за одиннадцать дней до того как… ты со мной связалась. Из Республики Валас, что на юге от нас, боем пошёл относительно слабый варант. Ему кто-то, вероятно Анез, дал артефакт пространственного щита, так что нашу засаду едва не уничтожили. Я успела его спросить почему он напал, когда он уже умирал. От ответил, что мы убийцы и враги мира. Может, ему что-то сказали анезцы… но всё что знаю. Вдруг важно».

«Тут недавно уже убивали варантов? Ты говорила о том, что стравила одного с людьми», — Спросила она… я честно рассказала всю истории о двух варантах и как глупо попалась. — «Жаль, все ошибаются. А у тебя и правда выбора не было. Но варанты могут общаться на огромных дистанциях, у них особая ментальная сеть. Может Анез и правда смог обратить агрессию одного молодого, несдержанногона Ришар. Или потомок одного из убитых».

Я даже остановилась, поражённая до глубины души. Они могут общаться?!

«Могут-могут. Правда редко и очень ограниченно», — ответила она «слишком громкой» мысли. — «Вообще варанты вам сейчас особенно полезны, ведь они как ходящий усилитель природы. Они неплохо поддерживают биосферу… вот только почему так обозлились?.. Позже разберёмся, я пока пронаблюдаю за стабильностью ситуации».

Она отключилась. Ну да, задание выдано. Его суть — учи сложный раздел магии, чтобы нормально пользоваться нашими дарами. А ещё надо разобраться с другими стихиями и астральным переносом. То есть жду, когда я стану мобильнее.

— И всё же… спасибо. Я уже попрощалась со всем здесь. Потеряла цель и смысл, — сказала я, не ожидая ответа. Но, думаю, меня слышали.

Дошла домой. Вроде всё как раньше. Интересно, почему Кирилл выбрал этот район… а, я помню: тихий. И не претенциозный. Он не любил лишнюю роскошь, просто комфорт и спокойствие.

Разделась, помылась, очистила грязную после всех этих приключений одежду.

«А ты миленькая, особенно без обвесов», — услышала я смешок и дёрнулась, на автомате прикрываясь. — «Брось смущение, мелочи для людей».

— Кхм… конечно, — сказала я. Как-то… неловко.

«Можно считать, что снятие напряжения при общении со мной происходит успешно».

Она кажется… немного беззаботной и беззастенчивой, как и Амараллис. При всей её силе и классе задач.

— Прошу прощения, если это покажется грубым… но зачем за мной столь внимательно следят? Разве нет во вселенной более важных дел?

«Мы эффективно делим внимание, занимаемся многим одновременно, но вселенная не такая дырявая, как ты думаешь. Хотя одно важное дело и правда есть, хочешь услышать? Оценишь масштаб».

— Если мне позволено… — сказала я, накинув домашнюю одежду и сев на диван.

«А почему это не должно быть позволено? Что ты сделаешь с этой информацией? Один старый трансцендентный воду мутит. Сильный, оставшейся самым главным в цивилизации, что правит целой галактикой, если кратко. Вот только срок его жизни подходит к концу, уже восемьсот тысяч лет. И да, не бессмертны. В отличие от нас. И он пытается встать на наш уровень, но никак не может даже подойти к попытке возвышения. Многие не могут, будто восьмого места нет. А может сама вселенная считает недостойным. Тем не менее он не сдаться и методы стали крайне неприятными. И найти его не так просто, ведь он силён и владеет концепцией смешения тени и времени. Он мастер магии пространства и умён, а потому удачно бегает от поиска».

Вот это уровень проблем. Кто-то правящий галактикой.

— Это впечатляет. Не стоит ли на это всё внимание пустить?

«Иной раз приходится подождать шага врага. Ведь, как ты понимаешь, прийти крушить его планеты совсем не вариант. И он не столь опасен в глобальном плане. Но разобраться стоит, а внимания на обычный разговор и наблюдение много не нужно. Отдохни пока», — сказала она и отключилась…

Мда. Всё же масштаб проблем впечатляет. И это даже не считается чем-то особо серьёзным. А что тогда считается? Как-то даже страшно предполагать и догадки строить… Ладно, рано пока о таком думать.

Протёрла винтовку от пули и положила на комод вместе с двумя магазинами.

Потом взяла новый щит и протёрла массивный гадкий брусок щита с большим синим камнем в центре, что выпирал из него. По поверхности корпуса была нанесена та же неразрывная угловатая вязь узора и агрессивный треугольник из вогнутых наконечников стрел на круге с точкой.

Вытащила Пространственное Хранилище, на котором слега мерцало магией множество драгоценных камней. Большой синий камень в центре, вокруг выложен круг из фиолетовых и множество белых по остальной площади. Попробовала что-то сделать с тем, чему научилась за время поездки… но не могла даже попытаться подключиться к интерфейсу. Но уже понимала, что там что-то есть.

Немного подзарядила накопитель, артефакт пассивно потреблял больше энергии, чем мог поглотить из фона. Интересно, что же спрятали в пространственном кармане? Заинтриговали.

Старые щиты… положила рядом с винтовкой. Продать их что ли? Подарок как-то неправильно, а вот их можно. Тетрадь с Единством с Миром и дополнение к магии шторма пока оставила в рюкзаке, нельзя их никому отдавать.

Высушив одежду, на всякий случайно снова переоделась в «боевой» комплект. Вдруг нападёт кто-то. Наконец приняла поздний завтрак и уселась с ментальной магией. Ведь мне и правда буквально дали на неё задание. Да и самой интересно…

Глава 23. Небольшая передышка

Сидела с ментальной магией, всё больше осознавая какое это счастье, что мне не пришлось зубрить всю её теорию самой. Та мигрень того стоила, готова повторить с чем угодно по необходимости. Тренировки продвигались быстро, но чтобы во всём разобраться и добраться до создания и удержания телепатического канала нужно время.

Пришла Коллисто. Всё ещё здесь живёт, хотя и я так об этом догадалась. Она выглядела усталой и даже не сразу меня заметила, но взгляды встретилась и она уронила сумку. В три прыжка оказалась рядом со мной.

— Сестрёнка! Что ты здесь делаешь? — спросила она, обняв меня, сидящую на диване… не могу и не хочу ей лгать.

— Так сказать… выгнали меня… сядь пожалуйста, — сказала я, смотря на красивую черноволосую девушку, выше и фигуристой меня. Выглядела она исключительно радостно, но теперь на лице читалась непонимание. Да и пока касалась, ощущала его. Магия работает.

— Как тебя могли выгнать? Да ты супермаг! Два уникальных раздела! Три Истока! — удивлённо говорила она.

— Ну… мы были на территории Анеза…

— Что?! Тебя послали туда?! — воскликнула она, сжав кулаки.

— Да. В общем… выгнали на основе расовых предрассудков, — улыбнулась я неуверенно, — я дух.

Недопонимание и шок. Даже без эмпатии вижу.

— Вероятно всегда им была… или начала становиться после чего-то… Не бойся, я не наврежу тебе. И меня, кажется, убивать не будут. По приказу Танис…

— Но… как это возможно? Погоди, тут какая-то ошибка!

Рядом появился небольшой огонёк без плетения. И светлячок. Коллисто вскочила, с испугом попятилась, споткнулась о диван, упала… ожидаемо.

Погасила огоньки и закрыла глаза. Возня встающей девушки, спешные шаги, хлопнувшая дверь… ожидаемо. Но очень обидно. Из закрытых глаз медленно катились слёзы… но всё же лгать я ей не хочу.

Так. Они следят. Постоянно. Вдох, выдох. Уже…

Волна энергии, могучая душа рядом. Кто-то плюхнулся рядом на диван и приобнял.

— Не лучший итог, не так ли? — спросила Амараллис. — Это пройдёт… всё равно это временные связи, ты увидела бы, как она стареет… как стареют её дети и их дети. Если, конечно, тебя бы это ещё интересовало.

— Почему… вы… здесь? — спросила я немного отрывисто, не шевелясь. — Зачем… это…

— А почему нет? По некоторым причинам быть тебе одной из нас. А ты потеряна, — она погладила меня по голове. — И всё также напряжена. Все мы видели смерти знакомых, близких и любимых. Это… не пройдёт, каждый раз будет больно, но ты её, скорее всего, забудешь.

— Угу… лучше просто не иметь.

Всё, эмоции засунула подальше. Уже готовилась к такому. Нужно просто не думать о таком.

— Так себе вариант, если честно. Слишком скучно и одиноко без друзей, — вздохнула Древний дух. — Может ну его? К чёрту эту помойку, что ты домом считаешь. Этот мир. Можешь прямо сейчас в другой уйти.

— Нет. Тут есть что-то, что я могу сделать. И у меня задание… обучиться ментальной магии. Ты… чувствуй себя как дома, — сказала я, смотря на красивую эльфийку с невероятно длинными белыми волосами. Хотя конечно, духу всё равно. Скопировала тело и материализовала. Какая-то особая магия и она может снова принять энергетическую форму как Высший дух.

Древних духов давно не было, но информацию об их способностях есть, в том чисел о том, что они могут подделать характеристику души и казаться человеком, пока ты не сканируешь внимательно. И телу ничего не нужно. Оно настоящее, рабочее, но физических потребностей нет. А если тело слишком повредят, убив, то дух вернётся в форму в энергета и сможет воссоздать тело. Я тоже, наверное, смогу так. Но в красоте она понимает.

— Ну, тогда не буду мешать. Можешь выплакаться, если хочешь. Такое задание ещё не значит, что не можешь устроить перерыв на личные дел, — пожала она плечами, смотря на меня. — Не хочешь, ну ладно. А сними пока одёжку.

— Зачем? — не поняла я. Эмоции задавила и засунула поглубже, пусть остынет. Просто такое бегство и правда… жаль. Коллисто сделала то, чему нас учили — если не можешь справиться, то беги, ведь духи — это опаснейшие монстры. И для меня это не повод рыдать как мелкая девчонка, тем более перед ними.

— Узнаешь. Ой, да что я у девушек не видела? Не стесняйся, — снова хохотнула она… ладно, пофиг. Сняла куртку и штаны. — Ботиночки тоже. Скоро вернусь, занимайся пока своей магией, раз решила просто отвлечься.

Она взяла одежду, оставив щит с пистолетом на столике передо мной, и ушла в одну из спален. Не знаю что в голове у этого древнего духа. Но… кажется, я могу им полностью верить. Ничего другого-то и не остаётся.

Занялась плетением, прогрессировала довольно быстро за счёт наработанного высокого контроля и идеального знания теории. Наверное, и сами знания были самыми правильными, а не то, что было у нас, работающее на костылях и потому излишне сложное.

— Бери, так удобнее будет. Я невесть какой артефактор, но сойдёт, — вывела меня из сосредоточения Амараллис, протягивая комплект зачарованной одежды.

— Спасибо… что-то улучшила? Я… плохо понимаю.

— Терморегуляция, а не только подогрев, самоочистка вместо неполноценной гидрофобности и слабенькая регенерация. Материал слабый. Разорванные края срастутся, но выдранные куски есть выдранные куски.

Я… удивилась, по настоящему.

— Как это возможно?

— Не делай вида, будто про магию изменения не слышала, — хмыкнула она. — Так и будешь в одних трусиках сидеть? Нет, я не против, да и дом твой, но прохладно же.

Смущённо, быстро натянула одежду. По ощущениям не изменилась… только, кажется чище стала и будто сама собой разгладилась.

— Спасибо. Не придётся стирать и в летной жаре печься, — сказала я.

— Да мелочи. Если что не понятно спрашивай. Я пока тут веду разведку и направляю Тирсея. Он всё же согласился, немного озеленим планетку. Моей территории ничего не будет — особое усиление стабильности связей благодаря Хранителям, так что могу отходить на долгое время. На одних истоках я прекрасно себя чувствую, особенно вне боя.

Даже приятно рядом с кем-то столь безмятежным и беззаботным, но при этом¸ несомненно надёжным. Интересно прибежит ли кто-то сюда, засекая её? Она почти не скрывается. Вроде бы как-то сдерживает ауру, но никакой дополнительной магий не глушит.

Воспользовавшись возможность, я начала разговор на тему ментальной магии. Амараллис отвечала на все вопросы, подробно объясняя, причём всё телепатией. Она оказалась хорошим учителем.

В дверь постучали. Кто-то сильный пришёл.

— Я открою, — сказала Амараллис, вставая… погодите, там же замок на сигнатуру… открыла. Не сломала, а просто разблокировала и открыла. За дверью стояли напряжённое выглядящие люди в форме. — Приветик, я древний дух Света, Амариллис, апостол Сорай. Забежала в гости к новой подруге, у вас какие-то вопросы?

В прихожей было темно, так что она подсветила его себе светлячком на прямом контроле. В белом свете белели лица людей. Да она же…

«И я ведь знаю, от кого набралась!» — фыркнула Сорай. — «Они духов до чёртиков бояться, постарайся с ними… ты поняла».

Кажется, она это нам обеим сказала. Амараллис продолжила.

— В общем тут вечно странные энергии теперь будут, не дёргайтесь, всё пучком, просто не беспокойте Терминус почём зря и у нас всё будет хорошо.

Закрыла дверь и дух с довольной лыбой на лице пошла ко мне… люди стали быстро удаляться. Души колебались… не как, когда человек умирает, а сильная эмоция и догадываюсь какая.

— А… разве можно так? — тихо спросила я.

— Почему нет? Они пришли беспокоить нас, зачем их терпеть? И пугаются забавно, проходя через встречу и осознание, — она вся также довольно ухмылялась… а потом мы продолжили заниматься магией аж до вечера. Она и правда… будто забежала пообщаться с подругой. И вообще мне кажется, что она себя так вела не чтобы меня взбодрить, а потому что характер такой. Даже ужин приготовила! Совершенно незнакомое мне блюдо.

Она рассказала, что духи могут есть. Всё поглощённое распадается на энергию, хоть камни глотай. Не очень эффективно, почти бесполезно, но… таков механизм духов. И дышать ей не нужно, хоть она и делает это, следуя привычкам телом. Но эльф она только внешне, а внутри какое-то могучее магическое существо.

Также сказала, что их материализация не совсем полноценная. Материя имеет низкую энергию, что позволяет совладать с энергозатратами, но она её как бы постоянно держит. Если отойдёт далеко — начнёт распадаться. Вся её одежда — результат материализации, как и тело. Она может снять одежду, но как только перестанет удерживать псевдо-материю, она бесследно распадётся на энергию.

Даже больше, я узнала, что при Созидании используется не энергия человека, а энергия из гиперпространства. Маг тратит энергию в основном чтобы открыть пролом на другой план и вытянуть оттуда много энергии, это и лежит в основе Созидания. И напротив — при Разрушении большая часть энергии уничтоженной материи отправляется на другие планы. Теперь понятно, почему маги Разрушения, уничтожив булыжник, не устраивают ядерный взрыв. Лишь крохотная доля энергии на нашем плане остаётся.

— Слушай, ещё один вопрос… — попросила я, создав два плетения почти без питания: едва жар и движение воздуха. Плетения солнца и шторма. — Как это работает? Очень нестабильная магия но будто бы более мощнее, чем обычный огонь и ветер при тех же затратах энергии.

— М, какую интересную магию у вас придумали, — оценила она, — несомненно, тут замешано Созидание. Вы научились брать немного энергии из гипера, созидания определённые вещи и вплетания это в заклинание. Да, не удивлена что нестабильна и сложнее обычной магии. Но если соответствовать завышенным требованиям, то это неплохая магия. Хотя тебе уже не так нужна.

— Ну… самые мощные, в целом, да. Накрыть область накопленным зарядом. Поток маны, что я могу выдать, ограничен. А в высшую магию я могу секунд пятнадцать — двадцать нагнетать энергию, что потом высвободится за пять секунд.

— Во-первых не забывай, что заклинание всё же что-то теряет на свою активность. Во-вторых, создай накопитель и фокусировочный механизм простой формацией, — она пожала плечами.

— Эм… — я нерешительно улыбнулась. О чём она?

— Ну смотри. — Около неё появилась простенькая формация. — Никаких стихийных переходов и управления течениями энергии, промежуточных накопителей маны. Залила в такое уже стихийной маны до желаемого уровня, а потом полностью преобразовала. И ещё немного фокусировки для сжатия луча.

А… ну конечно! Действительно сконцентрировать удар просто! Мне не нужно стихийное заклинание целиком.

— Держи, это простенькая магия, — пока я думала, в голову влетел маленький пакет памяти. Даже самой изобретать не придётся. Только масштабировать при необходимости и это просто.

— Спасибо, — сказала я. — Конечно заклинания всё ещё могут иметь смысла… в некоторых моментах, пока не контролируя лучше сама. Хотя солнце и шторм сами по себе сильны из-за этого элемента Созидания. Из-за сложности строить долго, но где применить есть. А вот вместо парны полюбившихся атака мне достаточно усилия воли.

Амараллис улыбнулась.

— Ну что, нравится духом быть?

Я смущённо почесала щёку.

— Знаешь… вообще, как бы остатки человеческого и вбитых постулатов не говорили что я теперь какой-то разумный монстр… не в обиду… Да, нравится.

— Да какой там. А ещё жизнь. Душа, знаешь ли, не может сохранять стабильность вечно, как бы ты не стремился к бессмертию… если ты не Хранитель или не действительно сильный представитель вышей расы, — подмигнула она. — У нас срок жизни не ограничен стабильностью души. Не у всех. Даже среди древних духов разнится потенциал, мы тоже не одинаковы. Но я почти наверняка, и ты тоже.

По спине мурашки пробежали. Это… долго.

— Это… приятно понимать. Хотя же могу быть неполноценным духом.

— Можешь, — пожала она плечами. — Но скорее посмотрим, что будет. Главное сохрани свою жизнь. А теперь мне, пожалуй, пора на свою территорию расслабиться… Спасибо, госпожа.

— Спасибо за помощь, — также сказала я. Она всё же зовёт так… — Почему мне Сорай говорит называть её по имени, а ты обращаешься так и напрягаешься?

— Не могу иначе. Всё же… такое присутствие, такое существо, — она пожала плечами, рядом открылась синевато-серая воронка портала в гиперпространства и она, махнув рукой, ушла в него.

Хм. Не может? Мне тоже психологически сложно, но это преодолимо. Видимо она чувствует сильное давление. И Амараллис… нравится, мне, пожалуй. Не против проводить с ней больше времени в будущем, но пока продолжила заниматься магией.

А ведь и правда… выходит я переживу всё что знаю… ох, сколько новостей за пару дней. Надо сначала принять всё это. Моя жизнь теперь изменится. Всё изменится. Интересно, что же ждёт меня на новом пути?

Александр Вайс Тайны древнего мира

Глава 1. Начнём понемногу

До поздней ночи тренировалась, а потом прямо в одежде и, включив на всякий случай щит, уснула. Просто вырубилась, пока утром меня не разбудил стук в дверь. Одёрнув одежду, в которой и заснула, пошла открывать.

— Учитель, доброе утро, — открыла я дверь, увидев Алекса.

— Доброе, не против?

— Нет, конечно, — я пропустила его в дом, убрав щит. — Боюсь чая или кофе нет.

— А можешь пояснить… тут вчера засекли чудовищную сигнатуру маны… и пришли проверить…

— Апостола Хранителя Сорай. Она изучала состояние этого мира примерно двое суток, и она представилась. Да, древний дух, говорит что молодой и слабый. Но… редко когда таких открытых и заботливых встретишь. Она уже ушла куда-то из этого мира. Неужели только из-за этого?

— Отчасти… — она помассировал виски, садясь в кресло в гостиной. — Девочка, всё ещё не верится во всё это. И всё же ты решила принести там разведданных.

— Показала намерение. Ты меня… не боишься? Коллисто вчера сбежала.

— Слишком стар и слишком много видел, — он откинулся на спинку кресла. — А ещё если Хранители захотят, весь мир на их ладони. Что теперь говорить? А ты всё ещё на нашей стороне. И если всё ещё хочешь помочь… Анез движется, мы отбили некоторые позиции, поняв, что технологий у них нет, а каждая ракета стоит состояние. И, судя по всему, ты им опять помешала их сделать. Поможешь там?

— Чем смогу, — согласилась я. Тренироваться можно и в пути и ожидая нападения. — Есть ли шанс… на мир?

— С кем?.. — он тяжело вздохнул. — Всё сложно, но у нас большая территория на которой полно своих проблем и ресурсов. Они же вряд ли остановятся, если только все их наступления сейчас не станут катастрофой для их военной мощи. Магам нужно много времени на рост, а техники нет. Если они сейчас разобьются о стену обороны… как минимум на время успокоятся. Дальше не представляю.

— Я могу их… авиацию на ноль помножить. Чистой волей наводить атаки удивительно просто. Лишь одна просьба… не атакуйте меня. Это всё ещё я.

— Приказ передан. Ослушание приказа Танис карается смертной казнью, ты же знаешь. Вчера тот парень…

— Пощадите его. Что мне с его смерти? — попросила я.

— На это и надеялись. Но он разжалован из Диверсионного Корпуса, лишён звания, — кивнул Алекс.

— Когда мне выехать? Всё равно тут просто тренируюсь, мне сказали выучить магию разума. Артефакты ей управляются почти целиком.

— Сложная дисциплина… у тебя есть материалы? — удивился он.

— Мне в голову пару томов напрямую затолкали, да так, что забыть физически невозможно. Манипуляция пакетами памяти, у нас такого нет. Но это что-то очень сложное, — покачала я головой.

— Полезный навык… Тебе и оружие дали? — Он кивнул на кобуру справа.

— Да. Очень мощное оружие. Подаренная тобой винтовка кажется… буквально пневматикой. И я пока сражалась в той пустоши, её немного повредила, включила перегрузку, думала там и останусь.

— Удачи на новом пути. И ещё одно. Ты сказала вчера о Первом апостоле Танис. Твоём приёмном отце, которого мы оба забыли. Ты вспомнила? Почему мы вообще это забыли? — он спросил. Ах да, вчера не до того было.

Неожиданно раздался голос Сорай и я замерла.

«Он сам попросил. Цитирую: «пусть этот мир забудет меня». Танис незадолго перед Концом Эпохи стёрла информацию из всех источников и памяти людей. Какое-то очень продвинутое заклинание на ментальной магии, что блокирует воспоминания о чём-то. Она очень талантлива в магии для своего уровня силы. А своих служителей видимо послала физические вещи уничтожить и сама что-то сделала. Слишком много потрясений за день, не всё сразу».

— Что-то случилось? — взволнованно спросил Алекс и я пересказала эти слова….

— Но зачем он так поступил? — мой голос предательски задрожал.

— Чтобы мы по нему не горевали. Он не хотел становится символом чего-то, полагаю…

Логично… хотя всё ещё не понимаю его.

— Отец… ты был дураком… ужасно заботливым… погоревала бы, но в итоге бы смирилась… а не забыла.

Алекс положил руку мне не плечо, пока я старательно заталкивала эмоции подальше.

— Ты всё вспомнила? — спросил Алекс.

— Нет, ещё фрагментарно, но их достаточно… и если оценивать сейчас… очень сильный маг, до невероятного сильный. Имел дар «Сверхпроводник»… который позволяет много энергии пускать через себя без ущерба. И нанёс врагам до безумия много урона… наверное, за всю историю людей, он лично убил больше всех, при том… что он не хотел воевать. Он хотел мира, но не мог оставить Ришар без своей помощи. А ещё у него была магия, которую вы настолько захотели бы восстановить, что я даже не стану упоминать, что она делала. Извини, даже тебе. И, думаю, Танис согласилась и с этим.

Не стоит никому вспомнить Единство с миром. Возможно, это была одна из причин.

«Жаль, он был достойным человеком… мы, если честно, пытались его спасти. Но не смогли. Магия что ты помнишь настолько повредила его душу к тому времени, что он уже не был… разумен», — снова услышала я голос Сорай… вот как.

«Спасибо за… попытку. А что после смерти?» — решила задать я вопроса, мучающий многих.

«Перерождение ядра души. Без оболочки, никакой памяти», — ответила она. Жаль. Печально кольнула душу… но я уже выплакала достаточно слёз. Сорай снова отключилась.

— Ясно… Расскажешь чуть больше?

Я пересказала основные моменты о том, кем он был. Пожалуй, героем, может ещё одна причина. Его смерть стала бы поводом продолжить войну с двойным рвением, наступать на обескровленного врага, не щадя себя. Он посвятил себя своему делу, потому что так велел ему долг, не завёл семью. А потом решил подобрать меня и заботился как о собственной дочери. Он поступил одновременно жестоко и… я что-то чувствовала в душе уже тогда и слёзы сами лились.

Может, уже тогда блок памяти сработал на мне криво. Не исключаю, что на мне тогда Танис прошлась лично, чтобы не обрушить личность. Сохранить её при том, что я не помнила конкретные моменты из жизни. И по Алексу, вероятно и ещё каким-то особо близким знакомым. Но всё же я не помнила его и не должна была горевать неделями или месяцами…

Уйти, не оставив след… точнее оставив, но так, что никто не помнит, чей он.

— В общем… Терминус, завтра утром… за тобой заедет машина, — она наклонился и положил руку на мне не плечо. — Возможно от этих предрассудков давно пора избавиться.

Он попрощался и ушёл, а я пока осталась дальше тренироваться. Хорошо, хоть старый и сильный маг всё понял. Не только хорошо меня знал, но и кратно меньше боялся сильных существ.

Причин выходить из дома не видела. Погулять? Можно, но не очень нужно. Только опять пыталась нащупать астральный перенос — глухо. Будто забыла знакомое слово… да что уж там, скорее будто забыла, как шевелить рукой! Оно моё, часть меня, как эти стихии света и огня. Но пока не отзывается.

Вечером дверь опять открылась….

— Эм… привет?

Коллисто стояла в проходе и мялась.

— … Извини, просто… испугалась.

— Духи и правда сильны, — улыбнулась я. Всё же не решила совсем отстраняться и сбегать, разобралась в отношении ко мне. — Я даже почти не жалею, когда ты убежала, пришла… моя новая коллега и подруга, видимо. Магии учила и много рассказала. Древний дух света.

«Они тебя не покусала случаем?» — услышала я голос Сорай. Насмешливый. — «Пожалей уж свою подругу»

И отключилась, до того как я успела согласиться.

— У тебя… такие друзья теперь? — Коллисто всё же зашла. Я видела смелось во взгляде, не убежала бы. Да и зачатки эмпатии сейчас уже едва-едва улавливали сильные эмоции, она чувствовала вину… Хорошо, что мне эти книги в голову закачали.

— Видимо да. Не бойся, я не в обиде, я на самом деле и ждала такой реакции, только лгать не хотела ещё больше.

Я рассказала ей о произошедшем и о том, что завтра уезжаю.

— Так скоро? — удивилась она.

— Ага. Потому не бойся в ближайшее время обнаружить тут страшного злого духа.

Выглядела Коллисто смущённо и растерянно.

— А… что ты можешь?.. — наконец спросила она.

— Пока только жарить огнём и жечь светом. Меня назвали духом концепции… как у богов, в общем. И их они зовут трансцендентные.

Она постепенно разговорилась. Я не ощущала обиды на тот побег, только радовалась тому, что не лишилась названной сестры. Хотя постепенно приходило осознание сколь временными и скоротечными мне покажутся люди.

Рассказала подробнее о произошедшем и моей короткой службе в элитном корпусе. Кстати, ведь выданные там вещи остались при мне! Впрочем, я даже щит их не брала… о, щиты.

— Коллисто, те штуки можешь использовать. Не представляю, на что мне теперь понадобятся деньги кроме пиши и одежды. Можешь загрузиться четырьмя щитами, правда имей ввиду, я их все немного повредила, выключив защиту от перегрузки. Винтовку тоже. Она мне не нужна, только разбила прицел и потеряла несколько магазинов.

— Ты… уверена? — спросила Коллисто.

— Мне… подарили щит, который прочнее чем стационарный, что на нашей тяжёлой штурмовой машине стоял. И пистолет, который солдат под неплохой защитой пробивает на вылет.

— Спасибо, если будет нужно… эм… можно? — она подошла ближе и я обняла её. Сестрёнка пугливая и нас так учили. — Прости меня.

— Пустое. Я не в обиде.

Ещё немного поговорили, а я отдохнула после долгой тренировки. Эмоции Коллисто ощущала всё чётче, но пока слабые или слишком сложные не давались, только если прикасалась, сказав зачем мне это. Очень помогало чистое мастерство магии и нужны только профильные тренировки.

— Я буду… ждать когда ты ещё зайдёшь, — сказала Коллисто на следующий день и, ещё раз обняв перед уходом в Институт. Я пока снарядилась в дорогу, решила сразу прикрепить хранилище к поясу над карманом слева. Вскоре в дверь постучали.

Человек был расслаблен. От него начало исходить немного непонимания, когда меня увидел, но без страха. Он не в курсе и тем лучше.

Империя приняла мою помощь, но срочно везти меня куда-то на отдельной машине смысла не было, но в этот раз использовали не поезд, а автобус с полноценным движком. Могла бы сама долететь до места сбора, но тут зато потренируюсь. Уселась у входа, где больше места и выделять эмоции отдельных людей. Когда вокруг столько разумов это… намного сложнее, но тем эффективней тренировка.

— Ха, уже мелких девчонок набирают. Неужели всё так плохо? — Усмехнулся один парень, зашедший в автобус, почти загрузились.

— Да, даже ушедших из Диверсионного Корпуса, — сказал я, ну-ка, он недалеко… эмпатия… Немного насмешки смешилось удивлением и неверием. — Терминус, маг солнца и шторма, за что дали позывной Солнечный шторм. Будем знакомы.

Зажгла два плетения для демонстрации, а потом продолжила буквально играться с эмпатией. Очень интересная магия.

«У тебя такой позывной? Хах, научишься Созиданию и вот тогда устроишь настоящий солнечный шторм, из настоящей плазмы», — услышала я чуть более низкий и глубокий голос Кирин.

«Добрый день… может когда-нибудь выучу, когда будет время», — ответила я.

«А время будет… Слышишь, Ледяное Бедствие, не ты один нелепо пафосные прозвища имел. Что значит так не называть? Предпочитаешь «Катастрофа»? Да, оно более звучное», — она говорила с кем-то ещё… А что, хорошее прозвище как для ледяного мага. А вот второе… видимо ещё и что-то очень разрушительное. — «Ну ладно, к делу. Для тебя, маленькое задание. Во-первых фокусируйся на небе, не дав применить супероружие, ведь у них, судя по исследованию Амараллис, и слабое химическое появляется. А во-вторых рассеешь кое-что для восстановления почвы над пустошами. Выдам когда будет удобно. Всё равно ты там крутишься».

«Конечно, рада помочь, особенно с таким.

«Вот и чудненько и, будешь уверена, одна кошечка тоже до тебя в процессе доберётся. Надеюсь не двинешься от града знакомств», — Кирин видимо отключилась… кошечка? Так… и правда наверное двинусь…

Так или иначе, пока продолжила крутить плетения. А ведь и правда, с такими общительными… покровителями, одна уже не остаюсь. Интересно, как они выглядят? И сколько всего повидали за свои жизни? Самой молодой два миллиона лет.

Колонная из трёх автобусов тронулась, приглушённо взревев двигателями.

Глава 2. Магия для иных целей

Ехали почти сутки почти без остановок. Иногда разгонялись до относительно высокой скорости, иногда замедляясь из-за качества дорог. Время пролетело незаметно в чередовании моей тренировки с небольшими отдыхами.

Даже выспаться получилось, уже привыкла засыпать в любых местах, а удобная седушка лучше, чем подстилка на скальном утёсе.

Выгрузились у форта побольше прошлого, вокруг стояло много техники. Вижу людей из «авиации» в характерных сбруях. Мне подобные тоже уже привычными стали, хотя немного мешали двигаться.

Свободу действий мне дали, это буквально означало «не ставьте над ней начальников и командиров». То есть меня не припишут к какой-то группе, но всё равно нужно отметиться.

— Где здесь штаб? — спросила я у одного из людей.

— По той улице, сразу направо, массивное каменное, невысокое. В подвал тебе, — ответил он. Значит, в бункер спрятались на случай внезапной ракеты.

Туда и направилась. Небольшая проволочка на входе на тему «откуда ты взялась?» и меня пропустили вниз, нашла начальника базы в ранге генерал-лейтенанта.

— Обо мне должны были предупредить. Термину, — сказала я. Мужчина посмотрел на меня с опасной. И… ментальные щиты, эмоций не исходит. Правильно, рекомендуется держать на случай внезапных атак.

— Да. Только… не мешайте другим, носясь где попало. Наденьте это, — он дал мне стальной блестящий значок с гербом империи, довольно крупный, заметный, с выбитым именем Терминус. По смыслу как регалия Кирилла, только ниже рангом. По смыслу «свой независимый человек, допущенный к участию в военных действиях в составе других подразделений. Не имеет полномочий командовать даже рядовыми, а ему может приказать только высший офицер».

Правда в моём случае, вероятно, даже высший не будет приказывать. И этот генерал в курсе, кто я, а скоро в курсе будут все.

— Хорошо, спасибо. Пойду к летунам. У меня информация от Хранителя. У Анеза есть некое слабое хим оружие, вероятно попытаются скинуть бомбы.

— Насколько информация может быть достоверна? — спросил он.

— Уверена они не разбрасываются словами. Ещё мне сказали, что дадут что-то для восстановления почвы здесь, так что если буду где-то над пустошью носиться, не удивляйтесь. Пойду следить за небом.

Оставила его с этой информацией, поскольку… а что он сделает? Запретит? Не может. Попытается что-то ещё разузнать? Так Кирин мне ничего не сказала.

Нацепила на ходу стальной значок, поднимаясь из бункера. Приграничная область выглядела жалко. Да, где-то есть островки зелени, где речушки текут, но в остальном — пучки особо живучих сорняков. Во все стороны до горизонта голая песчано-глинистая земля, сейчас несколько влажная после дождей.

Едва отошла к площадке «авиаторов», как снова почувствовала могучее, но вместе с тем какое-то мягкое давление. И ещё одно немного жёсткое. Сразу двое….

«Привет, Терминус, даже удивительно что столько Хранителей носимся с этим миром», — услышала я ещё один голос, тоже высокий, но немного протяжный и с резкими нотками. — «Я Жизнь Шия. На самом деле тут не нужна, но зашла поздороваться, раз такие дела».

«Приятно познакомиться», — только и нашлась, что ответить я.

«Мой подарок этому забитому миру, можешь распылять рассеяно. Всё же это моя специальность и будь осторожно в своих битвах», — сказал Шия и отключилась.

«Держи, потренируйся в полётах, но ведь с определённой целью интереснее, да? Ёмкости можешь просто сжечь потом», — продолжила Кирин. Волна сильной энергии, радом вспышка света и на землю падает два пластиковых бака с трубками, идущими к чему-то вроде пистолета с широким дулом… распылителю. Я аж подпрыгнула от неожиданности.

Так они могут буквально, что угодно скинуть в мою дислокацию? А… удобно.

«Спасибо, поняла, вроде не сложно. Пожалуйста скажите, если буду неправильно распылять», — сказала я.

Люди на это тоже смотрели с некоторым… изумлением и шоком. Ещё бы. На баках были ремешки для крепления на пояс и к бёдрам. на спину, которая и так у меня с рюкзаком. Позаботились о мелочах.

«Конечно. Рада такому рвению. И не бойся, для людей не опасно, если только начать в себя вливать», — сказала она и отключилась. А я нацепила баки с какой-то жижей литеров по десять. Тяжело так, но с полётом справляюсь.

Со мной так никто пока и не заговорил, хотя думаю были вопросы явно были. Но я запустила Крылья шторма и… взлёт. Направилась западнее подальше от места основной битвы и дорогу. Тут всюду пустошь в любом случае.

Небольшой полёт, нажала спусковой крючок распылителя и он негромко зажужжал. Вниз, сдуваемый ветром, вошло синевато-зелёное облако.

«Немного медленней», — сказала Кирин и я подчинилась. — «В самый раз. А зачем ты на такой странной магии летаешь?»

«Только её знаю. В целом, кажется неплохой полёт. Быстрее просто силового», — ответила я что думала, выбрав маршрут ближе к речушке. Расширим зелёную зону, где влага близко.

«Но она и более сложная, не даёт свободно управлять своим положением. Высокая тяга только вперёд, хотя управляешь этой хитрой псевдо-стихией хорошо. Но магия больше для перемещения, в ближнем бою важнее манёвренность. Но пока оставим это, незачем забивать голову так быстро».

«Спасибо. Поняла… а можно вопрос, как эта вещь сработает? Ведь мало восстановить почву. Просто снова выветриться в песок и грязь, пусть она тут пока и влажная», — поинтересовалась я.

«Там не воспроизводящиеся бактерии, что подчистят землю, также то, что поможет её немного взрыхлить и семена растений, которые были тут. Причём с магической стимуляцией роста, можешь лететь широкими проходами».

«Поняла, спасибо… и полёту натренируюсь».

«Да, привыкай к небу, это важно. А заодно местность озеленишь, потом будет приятно видеть результаты своих трудов. Тирсей занимается тем же, только в больших масштабах», — сказала она. Вот как… ну да, дух жизни сделает больше. А мне не помешает лучше освоить полёт, в котором меня постоянно куда-то дрейфовало, особенно с посадкой проблемы. Но по факту они сделали так, чтобы я ощутила удовлетворение от того, что делаю.

«Спасибо, что помогаете этому миру, хотя и, исходя из вашего невмешательства, не должны», — сказала я.

«Увы, но миру требуется небольшая помощь, биосфера получила серьёзный ущерб. Кроме того, мы не пригнали же сюда флот терраформеров. Всего-то дали одному высшему духу некоторые знания и Истоки, и тебе немного целеполагания в тренировке. Мелочи».

«И всё же… а можно ли возродить умерший континент?»

«Можно, но это сложнее. Сначала поможем там, где жизнь сохранилась», — сказала она… кажется с улыбкой в голосе. Понравилось, что вспомнила про него? Так или иначе, Кирин отключилась, а я продолжила носиться над местами, где покатало слишком много техники и слишком часто било мощное оружие. Остановилась, только когда кончился резерв. Мана Сорай слишком плохо мне подчиняется, уже пробовала добавить — заклинание полёта сразу теряло стабильность. Летать стоит только на своей или добавляя совсем уж мало.

Удивительно приятно было понимать, что в кой-то веки на практике применяю магию не для убийства кого-то, а чтобы немного помочь планете.

Полчасика отдыха и снова полёт по другому курсу, как раз почти хватило долететь до базы, как распылитель добил раствор. Интересно, что и как скоро вырастит, учитывая магию? Баки сожгла, как и сказали, а распылитель сунула в полупустой рюкзак, после чего вернулась в форт и пошла познакомиться с летунами.

— Я с вами буду летать, — сразу сказала я. Люди смотрела на меня… с некоторым страхом. Им уже сказала и, в общем, плевать. — А ещё у вас койки не найдётся?

— Нет… Все заняты, — осторожно сказали один из них.

— Ну и чёрт с вами, — пожала я плечами. — Устроюсь где-то. А пока… хм…

Присмотрела себе башенку «артиллерии» и «ПВО». Фактически площадка на каркасных конструкциях под полунавесом. Там имелись дополнительные щиты, а ещё крупный бинокль, роторный пулемёт и тяжёлые магические пушки.

Не маленькая площадка и таких тут несколько. Снова запуск полёта, только маломощная силовая часть заклинания, упрощённая в угоду сложной штормовой части «маршевого двигателя». Плавный взлёт, ещё немного практики гашения дрейфа. Пройдя сквозь щит башенки, покачнулась и немного жёстко приземлилась.

— Я тут посижу, если что, у меня хороший шанс сбить ракеты, — я указала на значок и сидящие там люди не могли меня прогнать. — И предупредите, пожалуйста, если от нас идти на рейд будут. Помоги им.

— Вы та, о ком нам говорили? — осторожно спросил человек, пока я садилась на скамейку в стороне.

— Да, страшный, злой, а что самое худшее: рыжий почти дух, которому приказала не вредить Танис. — Прямо ответила я, глянув на них. Щиты если что отреагирует на нападение и я тоже будут следить. Кстати, один человек даже улыбнулся моей шутке. Кто-то просто напрягся и боялся… были и пожавшие плечами. Мол раз Танис сказала, то значит так нужно.

Пока всё было тихо, я продолжила тренировку, в полглаза следя за окружающими.

Глава 3. Идеальная авиация

— Девушка… дух… — неуверенно позвал один из мужчин, отвлекая меня.

— Я всё ещё девушка и пока скорее человек, — вздохнула я. — Вылетают?

— Да, — сказал бородатый парень, крупный, а смотрит на девчушку будто я… могу убить его за пару секунд, конечно.

— Спасибо, — я встала, на ходу готовя Крылья шторма. Слабохарактерные покорители неба уже поднимались. Я плавно поднялась и стала набирать высоту. Пластина, на которую зацеплено заклинание, привычно вжимается в спину и мягко давит на всё тело шторм.

Руку на пистолет и он легко выходит из кобуры. Кажется, там магнитное крепление, не позволяющее вытащить его посторонним, Коллисто вот не смогла. Установила полную мощности, тут лучше пробивать щиты одним мощным попаданием, а не пытаться экономить энергию.

Небольшой пролёт, гонясь за двойками или одиночными летунами с тяжёлым ручным оружием. Большая группа разделилась, одни держали высоту, другие уходили немного в сторону, поднимаясь всё выше, за ними и полечу.

Довольно далеко к границе и очень высоко… Ага, вражескую группу заброски засекли, а внизу Анез послал небольшой боевой рейд для отвлечения внимания, как когда нас закидывали.

Уши закладывало, воздух становился всё холоднее… надо было шарфик найти.

Выше и выше, идя на перехват. Враги медленно разворачивались, но мы продолжали сближаться. Последний рывок поближе и лучик света с большой частью маны Хранителя рассёк пространство. Попало не сразу, но легко перенацелила… первый сбит.

Пока враг разворачивался, мы вышли на дистанцию стрельбы. Пистолет, совмещаю прицел, видимый только мне. Не удивлюсь, если там есть ещё помощь в прицеливании на объект, опознанный как выбранная цель. Очень уж метко получилось тремя выстрелами снять крупную цель. Нам отвечали, но устраивать битву до победного не собирались, заброска агентов сорвалась.

Ещё луч света вдогонку, а остальные… летают они быстро, да только нас заметили поздно. Теперь можно возвращаться на базу.

Мы поднялись над облачками и теперь вновь пробивались через пелену влажного холодного тумана и… вот и форт. Щиты продолжала удерживать, мало ли. И приземление… плавно! Хах, получилось! Будто с бордюра спрыгнула. Надо закреплять результат.

Интересно, а мне хотя бы как-то отплатят? Не то чтобы мне теперь от них что-то значимое было нужно. Вообще-то и про оплату тех дней в Корпусе забыли! А еда и одежда мне всё же требуется, во всяком случае пока не стану полноценным духом.

Но всё потом, пока продолжила тренировку, одновременно заряжая артефакты.

Когда время перевалило далеко за полдень, нашла столовую. Буквально кожей ощущала множество взглядов, которые стараясь игнорировать, хотя чувствовала себя чужой здесь. Но… помогу уж. А потом меня найдут, куда направить. После обеда решило немного размяться, тело требовало движения, а я последние дни только сижу или вишу на своей магии, да и голова устала.

Я прогулялась по вытянутому форму, где располагалось множество гаражей, миномётных расчётов и бункеров дорогих стационарных генераторов щита. Всё новое, спешно построенное. Фактически старая крепость, только и под землю многое зарыли. Враг обойти такое не посмеет, иначе будет получать в спину постоянные удары и нести потери в логистики.

Дистанция битв значимо уменьшилась, как и скорости. Мощность оружия колоссально упала, впрочем, как и мощность щитов. Старые гибридные щиты были кратно мощнее «современных» полностью магических. Кстати следы битв внутри форта уже виднелись в виде заплаток, мелких выбоин и оплавленных стен.

Из-за проблем с производством и логистикой, большинство зданий окон не имели, максимумпустые провали с дверцами. Только там, где требовалась чистота и что не ушло под землю.

Приехало ещё несколько автобусов с группой солдат, силы понемногу стягивали туда, где ожидается наступление врага, ландшафт тут довольно удобен. Анез явно счёл, что в достаточной мере восстановил страну и нужно брать инициативу. Но это имеет и обратный эффект, ведь если они сейчас понесут серьёзные потери и не смогут отступить, границу можно далеко сдвинуть.

Понаблюдав за людьми, я неспешно пошла обратно к наблюдательно-артиллерийской вышке.

— Терминус! — Услышала я сзади вскрик, повернулась. Низенькая боевитая шатенка с животиком. Нет, не на автобусах. Оказывается, тоже тут была. Стояла и смотрела на прибывших.

— Энона, что ты тут делаешь? У тебя же… дополнительный груз, — улыбнулась я, идя к ней.

— Сказали… Что раз сильный солнечный маг, то могу и ровненько на заднице посидеть здесь. Мол это место не падёт под их ударом, а срок не такой уж небольшой, — вздохнула она, потерев животик. — Териса тут жду, эти люди переведены с места, где он служил. А ты чего здесь? Да ещё как независимая сила! Пройдёшься со мной?

— Да… а ты где всё утро была? — удивлённо спросила я. Пропустила объявления формата «у нас тут девушка лучами света из пальцев стрелять будет. Да, она дух, не трогайте её».

— Отсыпалась, мне полезно, да и вечером долго дежурила, — она неспешно направилась к выгружающимся людям, что разминались после поездки. Мда… интересно же я сюда попала.

Пошла за ней, любопытно же.

— Эй, парни! Мужа моего не видели? Терис звать, у вас служит в артиллерии,

Кто-то её проигнорировал, должно быть не узнали имя, но несколько людей переглянулось, один шагнул вперёд.

— Множества атака тяжёлым оружием, фокус был на его позицию. Боюсь он мёртв, мне очень жаль. Хороший мужик был. Всё говорил, как мечтает поскорее к жене вернуться…

Энона замерла ещё во время фразы, несколько секунд осознания, включённая эмпатия чётко говорит… потеря, трагедия, ужасная печаль. Девушка упала на колени и вслух, надрывно зарыдала. Всего ничего вместе пробыли… и всё же, не задумываясь, выскочила за него.

«Что-то определённо не так, если беременная женщина выходит на войну не по своей воле. Ещё хуже если при этом она узнает о смерти своего мужа где-то далеко», — услышала я низкий мужской голос… Вечная Война Сандар. Концепция людей, что встала на высший уровень вселенной.

Я подошла к плачущей девушке и, встав на колени рядом, прижала к себе. Не знаю, что говорить в таких ситуациях, потому просто обнимала.

«Среди людей очень много тех, кто потерял родственников на войне, это обыденность, я буквально всех потеряла, включая приёмного отца. Просто ей… не повезло получить лишь пару месяцев с любимым. И… положение же отчаянное, вот и призвали», — с сомнением ответила я, пока Энона уткнулась мне в грудь. Всё боевитость и уверенность куда-то слетели, осталась плачущая женщина… вообще-то старше меня.

«В очень многих мирах не обыденность. И этой стране не так уж нужна эта пустошь, где сейчас нет ничего ценного. Империя рискует выстоять сейчас, но потерпеть крах на следующем поколении. Собственно как и ваши враги», — сказала он и… отключился. Прокомментировал ситуацию… а не многовато их за мной следит?

Успокаивает, что на их уровне есть и Милосердие… а ведь… стала выпускать совсем каплю маны намеренно. Постаралась выделить эффект и направила его на Энону. Сработало, девушка стала успокаиваться, подняв заплаканное, мокрое от слёз лицо.

— Сочувствую, вы были хорошей парой… сбереги его ребёнка, — я положила руку ей на плечо, сказав единственное что пришло в голову, продолжая «давить» маной Милосердия.

— Непременно… спасибо. Извини, куда докатилась, реву на груди студентки, — она криво, без улыбки, усмехнулась, отирая лицо рукавом. Я поднялась и помогла встать ей. Большая часть влажной грязи сползла со штанов сразу…

— Я уже закончила экстерном, а потому не считается. Иди умойся и… не знаю. Будь сильной, оставь его в памяти.

— Угу, проводишь меня? — Энона сжала мою руку, смотря в землю пустым взглядом, и собиралась пойти ко входу в форт, потянув меня за собой.

— Нет, ты не захочешь. Спроси потом новости, но… сейчас лучше без нервов, это вредно, я подальше держаться буду. Не бойся, — сказала я, ощутив эмпатией волну непонимания и огорчения. Ничего, всё поймёт, когда ей скажут. А нервничать ей не стоит, и без того военное положение и потеря любимого.

Она отпустила меня и направилась куда-то к казармам, а я вернулась на вышку.

Взглянула на свои штаны… грязь сухая и остатки быстро осыпались. Стоило чуть отряхнуть и штаны стали почти идеально чистыми. И остатки на коленях продолжают очищаться. Полезное же зачарование! Гидрофобность не настолько мощный эффект давала — что-то да налипало.

Снова сидела за магией, пока не прозвучала воздушная тревога. В этот раз анезцы пересекли границы в очень дальнем от форта участке. В этот раз летели сравнительно невысоко, скорее всего собираясь ударить по логистике.

У них даже самолёт имелся! Этажерка с двумя уровнями крыльев тарахтела поршневым двигателем. Скорее всего, несла бомбы или больше магов, ещё и пространственные экраны по бокам, чтобы не мешать полёту. Плюс аж шесть дельтапланов. Вероятно никто из магов там сам летать не умеет, но просто толкать и управлять такой машиной с помощью артефактов — запросто.

Улетели довольно глубоко, здесь уже виднелись редкие пучки рощиц, держащихся в пустоши, покрытой обломками тысяч единиц техники. Теперь… ещё больше смертей.

Едва близились, послала луч света в одного из шестёрки сопровождающих. Немного давления на тщетно маневрирующий дельтаплан и тот вспыхнул спичкой. Сопровождающие развернулись чтобы перехватить нас, но я ещё была в состоянии продолжать. Новый луч… и осталось четыре. Остальных оставила другим людям, пусть тоже занимаются чем-то, а сама пошла на прорыв и прицелилась в крупную неповоротливую мишень с мощным щитом.

Промазать из пистолета с безумной скоростью снаряда и таким наведением сложно, даже упреждение брать не нужно. Само собой сопровождающие увязалась за мной, но в итоге попросту получили в спину от моих союзников.

Четыре выстрела… шесть! Наконец все щиты пробиты и дырку получил уже фюзеляж. Вовремя, а то перехват уже начинал превращаться в преследование на пределе моей скорости. Прицелилась в область двигателя. Выстрел. Из дыры повалил густой чёрной дым, а гул прекратился. Сзади мимо меня ударил мощный луч света, поглотивший крылья этажерки. Уже через секунду она спиралью падала вниз, оставляя огненный след.

Прочная же черепашка! Но наш напор не выдержала.

Сопровождение тоже уже сбили совместными усилиями, я же пронаблюдала результат. До нас докатился глухой взрыв и внизу стало растекаться что-то жёлтое… хлор? Вот и простое химическое оружие. С ним я ничего сделать не могу, благо и вредить тут почти нечему.

Группа отправилась обратно на базу. Вообще «аэродромов» должно быть много, поскольку дальность полёта сильно ограничена, это мне комфортно долго летать с тремя истоками и малым весом, а им приходится тащить человека или тяжёлое оружие. Два часа на отдых минимум потратят.

Подтверждение наличия химического оружия мы получили. А с такими самолётами уже бы полноценными зенитными орудиями бороться, либо сильными магами. Вряд ли он один был, надеюсь собьют и другие, но в ход войны меня теперь никто не посвящал.

Снова тренировка, делать всё равно больше нечего, на этом первый день закончился. Вот только где бы мне безопасно поспать? Ткнут ножиком с астралом, и даже если нарушение приказа Танис карается смертной казнью, мне уже, как говорится, будет всё равно. Не факт, что щит остановит подошедшего с мечом…

Да, я всё же… больше не могу им доверять. Но вижу, что на плоской крыше одного невысокого здания ничего нет. Вход туда через люк, но… перелетела туда, включила щит и поставила сигнальный периметр на малый радиус. Если кто-то попытается пройти под купол, я проснусь. Легка на тёплую подстилку, рюкзак под голову и нормально.

Сон пока не шёл, так что смотрела на звёзды сквозь синеватые слои щитов.

«Хочешь туда?» — услышала я голос Сорай, появившийся с давлением присутствия.

«Дальше от всего этого? Да. Ведь там же… ранее… ты говорила о цивилизации, что правит галактикой. Там есть люди? Мы тоже можем туда отправиться?» — спросила я.

«Есть цивилизации с огромной долей людей, что правят скоплением галактик, несмотря на то, что путь даже между ближайшими слишком трудоёмок для всех, кроме нас. И да, вы бы давно отправились туда, если бы не завязали вечную войну. Ты всё ещё относишь себя к этому миру?»

Вот как… далёкие звёзды.

«Я… не могу перестать относить себя к людям и вообще к этому миру за пару дней, простите».

«Это же было не обвинение, а вопрос. И всё же ты спишь на крыше».

«Я… сама понимаю, как ко мне относятся. Смесь страха, подчинения приказу и иногда ненависти и желания последовать старым постулатам. Видишь духа — убей сам или попытайся убежать, не провоцируя, и позови тех, кто сможет убить. Боюсь, первые два сдерживающих фактора у кого-то могут сдать».

«И плюнь на них. Может прислать хотя бы матрас? Многие из нас любят звёздное небо, но подогрев тёплой тряпки поверх камня это слишком мало, тебе неудобно», — услышала я… Милосердие… проявляет его. И всё же…

«Я не смею подобным образом пользоваться вашей добротой, я чувствую мощь, исходящую от вашего портала, энергозатраты одного такого перемещения огромны. Я пока ничем не заслужила вашей благосклонности. И я достаточно привыкла к твёрдой кровати».

Повисла тишина, но Сорай не отключилась… а с таким давлением присутствия я не засну. Волна сильнейшей энергии, вспышка света и рядом… упал матрас…

«Так вот. Апостол Хранителя Милосердия не будет спать на старой тряпке поверх камня, если только это не причуда его желания, а потому что боится за свою жизнь в окружении тех, кому помогает», — услышала я довольно категоричный тон. — «У меня достаточно энергии и ты не понимаешь, с насколько малым числом существ во вселенной мы можем напрямую столь свободно общаться. Никуда не торопясь, поскольку собеседнику плохо от давления, а ведь моя сила мягкая. Ты согласилась быть как минимум нашим союзником, так что давай без скромности и солдатских замашек».

Я подняла, смотря на матрас… ещё и с утолщением в верхней части будто подушка. Но в целом на вид обычный. Ну… меня ценят, видимо.

«Искренне благодарю».

Я подтащила матрас как раз под мой рост на прежнее место и легла… при том что тонкий, сильно проминается, мягкий. Не хуже чем на хорошей кровати лежать.

«Право слово. Меня благодарили за уничтожение монстров, за исцеление людей, за остановленные войны, погашенные аномальные зоны, за магию и артефакты. Но впервые за матрас… хотя и посылать его ещё никому не приходилось», — услышала смешок. — «Как с астральным переносом дела?»

«Будто забыла как шевелить рукой», — ответила я смущённо.

«Тогда ещё подождём, спи спокойно».

До того как успела ответить, присутствие исчезло.

— Спокойной ночи, — тихо сказала я, укрывшись покрывалом и положив голову на удобную «подушку». Выключилась мгновенно.

Глава 4. Что движет магией

Проснулась бодрой от яркого солнца, что светило в глаза.

Удивительно, насколько хорошо выспалась. Только что с матрасом делать? Носить его с собой невозможно. Хм… Спустилась к интенданту, выпросила немного красной краски, вернулась на место. Стала писать в основании матрасика, подсушивая краску изменением: «Собственность злого рыжего духа!»

Услышала смешок в голове… мда.

Так или иначе, позавтракала и уселась на наблюдательный пункт под нерешительными вопросительными взглядами людей, вероятно видевшими произошедшее. Но я снова принялась за магию. День выдался, как не удивительно, без воздушных тревог. Вероятно, враг понял, что тут слишком сильная «авиация» и не растрачивает силы.

Кирин снова решила устроить мне лётную практику с утяжелителями, а я и не против. Курсировала в тылах, долетев до места, где разбился самолёт с хлором. Может быть, оно подействует и против жёлтоватого пятна яда, осевшего на землю.

— Сорай, а почему я всё ещё не могу использовать способность, что у меня должна быть?

Мне было интересно, и ответили мне сразу же, снова показав как внимательно следят.

«Начнём с другого: что движет магией? Но давай сама сначала предположишь».

«Люди управляют магией при помощи плетений, цепи заклинаний и руны как упрощения, костыли, поскольку плетения слишком сложны и динамичны, чтобы их целиком контролировать самостоятельно. Куда проще построить статичное заклинание… и всё это является наукой и умением, что мы оттачиваем. Полагаю можно сказать, что наш разум. И любое разумное существо может повторить за нами. Духи же направляют стихию буквально желанием, волей».

«Неплохо, но ты забыла ещё о монстрах, трансцендентных и некоторых способностях самих духов», — ответила она.

«Монстры без разума создают простые плетения. Что-то вроде врождённой эволюционной способности. Некоторая магия вдохновлена изучением создаваемых ими плетений. Эм… расовые способности? И Тирсей, когда Астральным перенос использовал, тоже светился плетениями», — предположила я, стараясь слишком глубоко не задуматься, потеряв контроль над полётом.

«А если подвести итог. Магией движет разум, природа или воля. Все разумные существа на общих правах управляют магией разумом и она способна на очень многое благодаря всё большему усложнению и созданию магических устройств. У существ, в чьей природе магия, закрепляются инстинктивные случайно выведенные эволюцией магические способности, что записаны в генетике, души существ подстраиваются под них. Оно уступает в гибкости и иногда в эффективности, зато не требует напряжения разума. Естественно как дыхание, быстрое».

Да, очень стройно получается… Интересно. Так сосредоточиться на полёте, пока не рухнула вниз.

«Наконец, лишь высшие расы могут управлять магией своей волей. Никому больше магически энергия не отзываешься на одно желание. Абсолютная эффективность, идеальный контроль. Правда ограничены своей сущностью, природой. Но всё же в отличие от природных способностей обычных существ, магия приводится в движение более глубинными механизмами вселенной, основными её Законами. Даже Хранители заходят на эту территорию лишь частично своей основной силой и некоторыми нашими способностями. И всё это, по порядку, мы называем магический призыв, контроль и власть».

«Невероятно… но я не понимаю, почему способна пускать волны огня и света одновременно, однако не способна на то, что могут другие духи», — спросила я.

«Ты лишь частично дух. Ты и сама можешь оценить свою душу. Проще говоря, сложный механизм в твоей природе пока сломан и не восстановился, но это лишь вопрос времени. Как и другие способности, вроде принятия эфирной энергетической форме или создания псевдо-материи, как тебе говорила Амараллис».

«Спасибо, поняла. А как ограничиваются рост силы духов и трансцендентных? Как я понимаю, чем сильнее тело, тем сильнее душа, да? Что будет, если поместить душу человека в тело сильного монстра?»

«У любой души есть предел роста, там целый спектр ограничителей, узких места в структуре самой души. Тебе пока не хватит знаний. И да, тело в каком-то плане ограничивает рост души и её можно привязать к предмету, создав энергетический мозг. К монстру проблематично, ведь души существ имеют придел гибкости. Душа человека либо убьёт или ослабит тело монстра, либо начнёт искажаться и страдать сама. А в магическом предмете человек, скорее всего, потеряет всякие эмоции, поскольку в отличие от духов не может имитировать их работу на уровне своего энергетического тела. Не случайно одушевлённые предметы часто называют проклятыми, а личей, управляющих телом удалённо, так не любят».

«Я всё поняла. Хм… Но ведь духи могут подчинять чужие тела с душами или просто копировать любое тело». — Мне всё ещё интересно было.

«Души духов сверхгибкие и адаптивные. Как и большинства иных астральных существ».

Резерв понемногу кончался, решила сделать передышку. Интересную лекция я получила. Вскоре вернулась в форт и продолжила обычную рутину. День прошёл мирно, а вечером Энона нашла меня. Осторожно села на лавку рядом и опёрлась на подпорку навеса. Я с интересном на неё посмотрела, полуповернувшись.

— Да сказали мне. Сначала, конечно была шокирована, но, — теперь она облокотилась на меня и приобняла. Ого… — Пофиг. У тебя на груди рыдала. Можешь… сделать тоже, что и вчера? Пожалуйста.

А, вот зачем пришла. Немного направила, даже на мой взгляд крохи энергии в ауру, ослабив её подавление. Знаю, так «давят маной», только тут давление слабое и стимулирует эффект.

— Спасиб… можешь научить? — она ещё ближе пододвинулась, опираясь на меня.

— Я апостол Милосердия. Нет, эффект силы. Ты как, коротышка? — сказала я, немного повернувшись и также обняв. Она… и правда не боялась. Как минимум не могла ощутить страха. Потеря и грусть заглушали всё. Она лишь плотнее прижалась, будто пыталась быть ближе.

— Так себе… ещё ребёнка не родила, а уже вдова… почему он… Атаку отбили, потери сравнительно небольшие… и он среди них, — хныкнула она, я же дальше немного гладила её спине. Руки девушки немного подрагивали.

— Жестокая война… слишком многих отняла, многие лучших из нас, — согласилась я, вспоминая Кирилла.

— Мы пошли сюда, чтобы отставить свою страну, свою родину… но как бы я хотела, чтобы это было лишь демонстрацией силы… или вообще бы оказаться мирными магами где-то в тылах, — тихо сказала она.

— Сочувствую. Я сейчас сама смотрю немного иначе. Мы почти погубили свой мир, убивали друг друга… за своих богов. Вообще нас за это и наказали. Излом. Отняли всё мощное оружие, пока мы наш мир не стал пустыней как Северный Осис. Заставили начать сначала.

— Вот как… можно я тут посижу? Не буду мешать, — сказала она, немного отстранившись. Из слегка красных глаз текли ручейки слёз.

— Конечно, сколько хочешь. Я только при воздушной тревоге улечу. Местные от меня вообще шарахаются. Даже Коллисто сначала удрала, сверкая пятками… а на следующий день вернулась извиняться.

— Она всегда несколько малодушной была, — тихо усмехнулась Энона и притихла, облокотившись на меня. Эмоции понемногу стихали, девушка приходила в подобие душевного равновесия. Я же пока отдохнула, голова побаливала после долгой тренировки почти без перерывов, но упражняться с эмпатией не сложно. Простейшая магия становилась привычкой, доведённой до автоматизма, как смена магазина винтовки.

Энона так и сидела со мной, освободившись от дежурства, да и отсюда она может спокойно воевать при нападении. Другие люди на нас косились, но не беспокоили нас.

Мы немного поговорили, под ночь девушка поблагодарила за помощь и оставила меня. Снова ночь на удобном матрасике и новый тихий день, враги лишь издали пытались разведать. Даже снова связался Сандар, напомнил, что ситуация является затишьем на время концентрации сил и окончательного планирования перед ударом.

Энона снова пришла, просто поговорить как… с обычной подругой.

— Почему тебя вообще бояться, что в тебе страшного? — В итоге спросила она, сидя рядом. Настроение всё сквозило печалью, но она теперь пыталась это скрыть и сменить тему.

— Природа, вот и всё. Когда всю жизнь живёшь с убеждением, может даже лично встретил духа и убедился в опасности… да мне уже почти всё равно, — вздохнула я. — А ещё я могу за секунду выбросить атаку светом, что ты будешь полминуты собирать и ещё промажешь. Представь, что в небе происходит. Горе лётчики почти для массовки, когда я с ними.

— Ты здорово помогаешь, значит, — хмыкнула она. — Но бояться тебя не вижу причин.

— Спасибо, — честно сказала я, на душе стало теплее. — А можешь мне помочь? Хочу проверить, как работает телепатия, это не опасно. Если накосячу, канал не установится. Односторонняя для начала, просто сообщения.

— Да пожалуйста, — сразу согласилась она. Несложное, но специфичное заклинание, буквально ощущаю невидимую нить тончайшего, слабого канала, что потянулась к ней. Очень растяжимая и устойчивая.

«Ты скоро будешь на бочонок похожа. Маленький и толстый», — передала я, сразу получив возмущённо-насмешливый взгляд. — Ага, вижу, что получила.

— Ну у тебя и метод проверки, — усмехнулась девушка. Я продолжила отработку односторонних сообщений, а потом и установила постоянный двусторонний канал. Всё это самые простые элементы ментальной магии. С таким можно создать хоть целую «телепатическую сеть», где все будут слышать всех, а ты будешь центром-передатчиком, но чем больше людей, тем сложнее.

«Она удивительно добрая…» — услышала я, очевидно, случайные мысли Эноны.

«Выбирай что отправлять, я тоже сначала случайно думала в канал», — улыбнулась я, и Эноны отвела взгляд, смутившись. — «Не знаю, может на меня так влияет Милосердие».

«Может, хотя ты и раньше, особенно с Коллисто добра была», — ответила девушка намеренно.

«Просто… кажется вела себя обычно. А ты не боишься, что из-за того что ты здесь, со мной общаешься, и тебя избегать начнут?»

«Она правда думает, что я предпочту чужаков такой…» — она остановился мысль, посмотрев на меня, я невинно улыбнулась. — «Нет, это будут их проблемы. И меня сюда вообще по-хорошему не должны были посылать, так что пусть утрутся и терпят солнечного мага, который дружит с духом».

«Тогда хорошо, и спасибо за помощь», — сказала я. Мы продолжали тренировку-общение. Держать канал постепенно становилось легче, а мысленный голос становился чётче. Судя по Хранителям, в итоге телепатия станет неотличима от обычного общения, и будут «слышны» даже вздохи и тому подобное.

Доведу навык до нужного уровня и смогу разбираться с ментальными интерфейсами. Там не будет дополненной реальности в поле зрения, а скорее мысленные списки и меню. Нужно дать разуму привыкнуть к подобному… интересно, что мне там ещё подкинули и не сказали? Они какую-то интригу всё время держат.

Ещё один день. Умения продолжали расти, что давало приятное чувство совершенствования и достижения. Опять вылет, двинула за довольно крупной группой. Аж двенадцать одиночных или двоек.

— Эй, Терминус! Тут боевой вылет! — крикнул мне один из них. — В атаку по наземным идём.

Присмотрелась к нему, и правда что-то больше обычного снаряжения, взрывчатки взяли.

— Поняла, — сказала я. Мощность пистолета опустила до сорока процентов, получив ресурс на пятьдесят выстрелов. Вскоре навстречу нам вылетели перехватчики врага. Двадцать четыре дельтаплана или таких же двоек. С таким сопротивлением можем не долететь до цели, но тогда просто покрошим их «авиацию».

Наведение в одну из более манёвренных двоек, в которые попасть было сложнее. Нужно сократить число врагов, а потому несмотря на ощутимую нагрузку пустила долгий луч с очень значительной долей маны Сорай… сбиты. Магией, управляемой волей, целиться легче. Ещё один луч в человека с тяжёлой пушкой. Всё это сильные умелые маги, более важные цели.

Дистанция сокращалась, магическая перестрелка набирала оборота. В меня непрерывно били лучи света или снаряды из разнотипных орудий. Даже молния и поток огня были! Один маг готовил штормовой поток, крайне опасный в условиях полёта, ведь даже рассеянные порывы ветра сильно сбивают. Однако и дистанция у этой магии ограничена.

Семь выстрелов из пистолета и заклинание распалось волной энергии, ещё короткий удар света, враги отлетались. Ого…

«Он твой по праву, если думаешь об этом, ты более не часть Империи, а их союзник. И напоминаю, что в твой пистолет можно вставить Исток, да и в щит тоже», — услышала я голос Сорай.

— Поняла, — сказала я, рванув к медленно опадающему к земле ледяному истоку, который был у мага шторма. Один из врагов к нему тоже полетел, сразу получив пять выстрелов из пистолета. Хороший личный щит не выдержал, синеватый луч пробил грудь.

Я кое-как погасила дрейф полёта, выйдя на прямой курс, и потянулась нитями маны к Истоку… перелёт. Кажется, меня ещё больше захотели убить, но в щите ещё имелось немного заряда, ох и долго я потом его заряжать буду!

Меня немного поболтало туда-сюда, пока я дёргано меняла направления движения после хаотичного боя, на лету отстреливаясь. Схватила. Вплетать его в душу сейчас не смогу, зато вложить его в зарядник пистолета — это проще простого. Исток и без помощи легко привязывается ко всяким природным минералам. Правда какой-нибудь песчанник или даже гранит такой поток энергии быстро раскрошит.

И… вставлено. Исток втянулся в массивную рукоять пистолета, постепенно заряжая накопитель. Удобно, если хочешь отдать пистолет кому-то с небольшим резервом или вообще не магу. Да и как переноска полезно.

Тем временем ко мне на таран шёл один из дельтапланов, который я окатился широким потоком пламени, продолжил стрельбу. Человек в окружённой щитами и артефактами кабине долго не продержался, видимо не понял, на кого идёт.

Догорающий, оплавленный дельтаплан камнем полетел вниз. Бой почти завершился, несколько врагов отступили, но и наши исчерпали силы, а потому отступили к форту. Исход приемлемый, враги понесли огромные потери, утратили Исток. Есть ли павшие с нашей стороны не заметила, но группа осталась большой.

Я приземлилась на насиженной вышке, улыбаясь, кажется, от уха до уха. Начала вытаскивать Исток из зарядника пистолета… вполне крепкого среднего уровня. Снова заклинание магии души, минута тщательной магии и Исток мой. Четыре. Приятно-то как!

— Если Вы нашли Исток в боевой операции… то это собственность Империи, — осторожно сказать один из дежуривших тут людей.

— О чём вы? Я же не служащий Империи, ни про какие боевые операции не слышала. Летала, увидела человечишку из Анеза, а из него Исток выпал, — ухмыльнулась я.

— Понятно… — вздохнул он.

«Самое паршивое, что пока у нас один вариант видится, как остановить войну. Тебе придётся посодействовать этой Империи, то есть мы её косвенно выбрали», — услышала я голос Сорай.

«Полагаю, отбить атаку с тяжёлыми потерями для Анеза?» — спросила я. Такое общение уже стало казаться естественным.

«Нет, точнее не только. Убить правящую семью, как сделали в Империи Сидари свои же», — ответила она со вздохом. — «Настанет хаос в управлении, начнётся борьба за власть, внутренние стычки, пропадёт чёткость программы восстановления и ведения войны. Страна будет обезглавлена».

«Это… действительно помогло бы… хотя бы сейчас остановить это, пока мир восстанавливаются. Но я не знаю что делать, полагаюсь на ваши советы. Могу выйти из конфликта».

«Нет, пока продолжай. Мы пока изучает странные токи энергии в лей-линиях планеты. Держать руку на кнопке усиления вмешательства полезно, а Милосердие… порой бывает жестоко», — вздохнула хранительница. Ну ладно…

Я уже собиралась продолжить тренировки, как прилетел человек.

— Где Исток?

— В самом надёжном месте, — сказала я, похлопав по груди.

— Она сказала, что не знает ни про какие боевые операции и не служит Империи. Летела мимо, убила людей из Анеза и забрала Исток, — ответил ему первый спросивший это.

— А сбила то много, — покивала я. — Кажется чуть ли не как вся ваша группа.

Пилот хмуро на меня посмотрел, но… всё. Мне приказали не вредить и вообще я им помогаю добровольно, а вытащить из меня Исток нельзя.

Кажется понемногу приходит понимание. Я не с ними, а просто на их стороне как сильный, исключительно полезный союзник. Имею право на награду и использую её для помощи им же.

— Что ж, это правда. Обошлось без потерь с нашей стороны, за что спасибо. Они концентрировали огонь на вас, — сказал мужчина и улетел к себе на площадку. Ну и хорошо. А теперь будем заряжать бездонные накопители, и как только добились такого объёма?.. Во мне просыпается всё больше любопытства.

Глава 5. Битва

Время шло, я не успела полностью зарядить пистолета, когда лётная группа, не понёсшая потерь, отдохнула. Взрывчатку они не потратили, и основную боевую задачу не выполнили, однако им ничто не мешало повторить вылет. Давешняя граница, представляющая собой покрытые рытвинами и кратерами мёртвыми холмы, выглядела всё так же уныло. Конечно, зато территория легко просматривалась, но… будто мёртвый мир.

Полёт на большой высоте дальше по территории Анеза. Сравнительно небольшая база была прикрыта мощными щитами, в том числе силовыми — прилетевший снаружи физический предмет отфутболит. Просто скинуть всю взрывчатку на головы не выйдет.

Выжившие к нам на встречу вылетать не решились, у нас подавляющее превосходство и поднявшийся сейчас в небо умрёт, а подкрепления прислать видимо не успели.

Союзники собрали мощные заклинания, даже Империя Солнца и магия Разрушения была. Особенно удачно для нас было то, что всю базу щитами покрыть не смогли. Вот, например, машины… В пистолете лишь четверть заряда, ведь первым делом заряжала щит, но всё же на половине мощности постреляла по капотам. Если там были движки, им потребуется капитальный ремонт. Паре дельтапланов тоже досталось.

— Синхронный залп по щиту, сбрасываем и уходим! — крикнул мне маневрировавший рядом. По нам снизу, конечно, пытались попасть. Даже какие-то снаряды со взрывателем по таймеру разрывались в воздухе.

Наша тактика понятна — взять главный щит на перегрузку, ударив в одну точку. Я кивнула, пока продолжая уничтожение техники. А ещё какая-то цистерна жахнула. Топляк… был.

При попадании позитронной пушки выделяется много энергии, достаточно чтобы поджечь что-то легковоспламеняющееся. Небольшая цистерна полыхала огромным огненным столбом, выпустив в небо чёрный дым. Правда на её щит ушли остатки заряда пистолета. Истощаться в такой обстановке не собираюсь.

Тем временем даже самые сложные заклинания у людей были готовы. Вниз улетела Империя солнца, раскрывшись большим кругом с десятью светло-оранжевыми звёздочкам, и ударили по центру щита. Мелькнул чёрный сгусток Разрушения, вырвались потоки пламени и света, все зажали гашетки пулемётов, а в конце посыпались бомбы.

Я тоже стала давить непрерывным лучом света. Щиты такой экзекуции не выдержали и схлопнулись. Не все, осталось много локальных в особо важных местах. Вряд ли заданием командование базы и урон подземным укрытиям не нанесём. Но вся надземная часть, гаражи, техника и некоторые огневые точки с установленным оборудованием пошли под снос.

На этом вылазка закончилась, мы спешно полетели назад, пока не подоспело подкрепление. Я напоследок окатила транспорт волной пламени, с лопнувшими колёсами даже с силовым приводом далеко не уедешь, а машины жизненно необходимы в этой пустоши.

Нас никто не догнал, на базе я продолжила тренировку, пытаясь подключиться к интерфейсу Хранилища, но мысленное меню постоянно куда-то ускользало. Ещё немного стараний и больше никогда не придётся носить с собой рюкзак!

Интересно какой там предельный объём? И сколько он стоит, если переводить в деньги? Столько изменённых материалов даже снаружи, что с уверенностью могу сказать, что это самый дорогой артефакт из тех, что дали мне. Хах, может и матрас в него сложить выйдет!

Ты среди густого леса, налегке, вытаскиваешь себе матрас, большую кастрюльку, походную комфорку, выбираешь из ящика специи… безумного удобно! Мечта каждого первого солдата!

Принялась за магию с двойным рвением, тренируя дальность и чёткой эмпатии. Пришедшая поболтать Энона также очень помогла. Увы, удовлетворить любопытство так и не удалось до вечера следующего дня, когда солнце приближалось к горизонту.

Целый день затишья, за которой даже успела вновь поработать озеленителем, уже заметив молодую поросль там, где летала, окончился боевой тревогой. На базе, ставшей заметно теснее за эти два дня, началась спешная подготовка к встрече врага на подступах. По щиту начался миномётный обстрел, взять щиты на пробитие не деялись, потому начали их истощать.

Я полетела за штурмовыми машинами, вскоре заметив наступающий авангард врага. Миномётный обстрел всё усиливался и я старалась внимательно следить за небом. Постоянный огонь и магический «шум» может быть прикрытием для супероружия.

Но пока мы неслись к флангу наступающий сил, начав ураганную магическую перестрелку. Наши особо сильные маги против слабого авангарда врага, среди которого были скрыты и те, кто посильнее.

Остановиться и бы и Штормом зарядить… или тот Истинный шторм попробовать, но стоять на месте в такой обстановке слишком опасно. На мне сразу сфокусируется множество атак, а щит далеко не абсолютен и его заряд мне пригодится. И всё же я собиралась вдарить посильнее, пуская потоки пламени с маной хранителя, целясь в более мощные щиты. Под напором силы машины вспыхивали и плавились, война вновь уносила десятки жизни каждую секунду.

Союзники уже отстрелялись, но я ещё некоторое время продолжала жечь, почти отстреляв пистолет, прежде чем отступать к форту. Внутрь не заходила, там сейчас суматоха и я всё равно устала.

Перестрелка дальнобойными атаками уже началась. Множество магов, меняясь, старались удержать щиты, снимая нагрузку с главного. Наша защита мощнее, однако всё есть ресурс, и если у нас заметно мощнее одна часть оснащения, значит у них лучше другая, при прочих равных, разумеется. А в анезе всё же богатые горы, и добывать изменённые материалы там легче.

Внести решающий вклад здесь не могла, я всё ещё один, пусть и сильный боец в огромной мясорубке. Резерв ограничен, проводимость каналов маны тоже, в крупных битвах решает армия, а не один архимаг. Скорость применения магии тут тоже особой роли не играет. В общем зачёте сойду максимум за десяток элитных магов без Истока, просто из-за Сорай.

«Сверху падают мана-бомбы, большие, немного со стороны фронта, пока далеко», — сказала Сорай с коротким импульсом давления. Я сразу стала создавать заклинание полёта, смотра вверх. Пока ничего не вижу… классика, против солнца.

Мощный источник энергии, хоть и не магический, глазами тоже смотреть тяжело и всюду уже море хаотичной рассеивающей энергии. Они применили ту же тактику, но… вот и мой большой вклад в битву. Даже если щиты мощнее и меры противодействия подготовлены, я сделаю это лучше.

Взлёт на отработанном заклинании и зависла над базой, пытаясь высмотреть чёрные цилиндры. Вероятно уже без «звукового сопровождения» имитации работы реактивных двигателей, раз попытка блефа провалилась.

Увидела, падают на форт практически по баллистики. Скорее всего, подняли в небо и, включив силовой привод, прицельно скинули. Они ещё оставались далеко, и я слегка расширила конус поражения луча света. Наверняка у бомб есть щиты, и хотя из-за самого луча цель потеряла, продолжала держать атаку, терпя боль перегруженных мана-каналов.

В небе громыхнуло с яркой вспышкой, и я сразу отлетела назад. До нас докатилась волна рассеянной маны. Дорогущее оружие анеза рвануло высоко над базой без всякого смысла. Ещё одна, луч в неё! Уже тоньше. Взрыв.

В этот раз волна маны ударила сильнее и заряд моего щита несколько просел. Но это практически взрыв накопителя чистой маны, а не срабатывание зачарования. Бомба отработала едва ли процент смысла своего существования.

«Молодец, остальные взорвало вторичными», — сказала мне Сорай.

«Спасибо за помощь», — ответила я.

«Если уж решили немного надавить за этих, то подсмотреть и указать на главный источник опасности вполне логично», — хмыкнула она и отключилась. Я же снова приземлилась за фортом. Вот теперь я внесла огромный вклад в битву, побыв точной и мощной ПВО с невероятным наводчиком.

Кажется, план врага допускал то, что ракеты собьют, во всяком случае они не стали отступать. Самая горячая фаза столкновения, когда у всех полный резерв и была надежда пробить щиты слаженным усилием, завершилась. Теперь идёт битва припасённых энергоресурсов, вооружений и выносливости магов. Форт получил небольшие повреждения, что у врага не представляю, но у них тоже имелся купол масштабного щита.

Я взяла полчаса передышки. От растекающейся вокруг маны даже пистолет на один максимальный выстрел зарядился. Только после этого вернулась на базу через приоткрытые задние вороты, около которых пополняли запасы штурмовые машины. Миномётные снаряды иногда перелетали базу, но прямо за ней редко что-то взрывалось. Всем известный злобный рыжий дух достаточно всем примелькался, узнали сразу.

— Спасибо за сбитые ракеты, — сказал эльф, что проверял входящих. Мало ли какие диверсанты из тылов.

— Мне и Хранителю Сорай. Конечно, — кивнула я, спешно прохода дальше.

А теперь… так, солнечные маги на вышках, где же вы… Постояла, глазея на вышки за особо прочными щитами. Одну из них даже успели повредить, скорее всего в момент нестабильности щита что-то мощное пролетело. Скорее всего так и погиб Терис.

Увидев пару солнечных магов, полетела к ним. Мне всё равно, где встать, и смогу защитить человека, которого могу назвать другом. Энона действительно оказалась там, мой щит легко накрыл часть башни, и остальных людей он без сопротивления пропускал. Хотя режим непроницаемости также должен быть.

— Я тут пока постреляю, — объявила я, заходя. У некоторых людей тут даже Истоки были!

— Терминус! Красота, от того луча в небе аж страшно стало, а уж когда рвануло дважды, — улыбнулась мне Энона. Очень надеюсь, отсюда её отправят домой.

— Да, Хранитель подсказал. А теперь, ух, впервые применяю!

Энона уступила мне позицию, всё равно уже устала. Магам с большими формациями надо много места. Итак… Истинный шторм! Ещё сложнее, ещё мощнее!

Начала строить недостаточно отработанное заклинание. От исходного отличалось не так сильно, хотя первый раз всё равно напортачила. Пару минут, едва удерживала, но… готово.

Ярко сияющая формация, мерцающая золотистыми всполохами, сжимается в сферу снаряда, вокруг прицеплены накопители. Пуск прямо в прикрытие позиции маневрирующего вдали врага и стационарный щит, из под которого непрерывным ливнем вылетают заклинания, снаряды крупнокалиберных пушек, миномётов и гранатомётов.

Огромная формация развернулась цепями маны и рунами. Всю зону поражения охватили кольца яркой энергии. Враг может попытаться сломать, оборвать заклинание раньше… но скорее всего оно отработает быстрее. Внутри начался настоящий кольцевой, хаотичный ураган, в значительной мере направленный в землю. Щиты машин сметало, сами машины переворачивало и сминало. Отправляло в полёт установленные на земле орудия, схлопнув щиты заряжающих и наводчиков.

Враг был довольно далеко, разглядеть что там случилось было сложновато, но попавшие в зону поражения эффект точно оценили. Строго говоря, тот же Шторм, только сложнее и мощнее, так что две версии заклинания могут иметь место. Кажется, на излёте заклинание всё же обрушили, не дав отработать до конца, поднятая пыль совсем закрыла обзор.

— Ты удержала… очень мощную магию, — удивлённо сказала Энона. — А почему не своей?

— Она по-своему эффективно из-за гибридной псевдо-стихии. А я по площади пока хорошо бить не научилась. Но пока… ух, на весь резерв, — я отошла и тяжело уселась на лавку. Маны и правда осталось мало, я даже рискнула немного силы хранительницы добавить, едва не обрушив заклинание. — Зато врезала сильно, не представляю, что могло бы быть сильнее.

«Если бы ты добавила в него немного огонька», — услышала я смешок Кирин, пришедший с давлением присутствия.

«Эм… а так можно? В этой магии нет огненного элемента… даже не знаю что случиться», — сказала я.

«Ты не преобразуй ману до конца, а то заклинание и правда сломалось бы оставшись без маны, что должна его питать. Оно не смогло бы преобразовать ману со сильным стихийным сдвигом обратно. Ты ведь… Солнечный Шторм, не так ли?»

— Ой… — тихо сказала я. — «Спасибо за подсказку!»

«Моя специальность — Созидание, чистой энергией я не атакую, всегда создавая что-либо физическое. Вариации плазмы, потоков частиц, энергии, тончайшие микро лезвия… ты не одна из представителей нашей компашки Тьмы и Распада, сражайся изобретательнее! И попробуй разобраться с холодом и тенью, вдруг», — усмехнулась она.

«Эм… конечно. А можно полюбопытствовать. Что за… компашка Тьмы и Распада и… как призвать тень и холод? Я пыталась создать такую энергию, сделать что-то холодное, представить охлаждение, но что-то никак не выходит».

«В основном… хех, Разрушение Кармит, Звёздный Океан Инис и Время Эон. Хотя у последнего стиль боя ещё вполне изобретательный. А вот наша разрушительница имеет на любую битву один ответ: залей всё энергией Разрушения. Если не хватило — значит нужно больше Разрушения. А ещё будь ты её апостолом, от тебя бы исходила первородная жуть. Живые существа бояться этой энергии на уровне души, поэтому она не будет с тобой говорить, пока ты не окрепнешь, чтобы не чувствовать эффект ауры. Что же касается холода и тени… их не существует как самостоятельной стихии, скажем так, как и света с огнём», — ответила она и вот ту я запуталась. Вокруг бушевала война, но под щитом спокойно, а я всё равно устала.

«В смысле, не поняла. Стихи духов, Сандар управляет пламенем, а Сорай светом».

«Да, но пусть это и базовые, основополагающие энергии, это часть Созидания. Просто их концепциях должна была быть какая-то стихийная составляющая, с чем они связаны. Сандар ещё и молниями кидается. Не думала почему столь важная для вселенной вещь как электрическая сила не имеет Истоков и духов? Просто стихийный переход сложнее, из маны эта энергия возникает с трудом. На самом же деле, если забыть об отдельно стоящей двоякой Жизни, любая мана может смещаться лишь в две стороны. Созидание или Разрушение. Повышение и понижение энергии. А уж дальше она начинает преобразовываться во что-то окончательно физическое».

Я удивлённо моргнула. Вся стихийная магия… это псевдо-стихии с такой точки зрения. Есть только Созидание и Разрушение, между которыми стоят четыре основные стихии…

«Электричество слишком сложно, в него мана сама не смещается, потому нет Истоков и очень мало в масштабах галактик духов», — продолжила Кирин. — «Не думай о холоде и тени, как о чём-то существует отдельно. Ты понижаешь энергию, заставляешь её провалиться на иной план».

«Спасибо за подсказку! Попробую!» — сказала я и присутствие исчезло. Энона таки отдыхала рядом, я же… сначала надо помочь в битве.

Встала, создала простейшую формацию, что мне предала Амараллис и стала накачивать в неё почти чистый свет с маной Сорай. Огромный заряд снова подвёл меня к перегрузке. Заклинание ярко светилось и исходило волнами яркой маны. Залп и окончательное преобразование энергии.

Короткой ярчайший луч света накрыл щит врага и огневая точа перестала существовать, улетев в атмосферу очередной порцией едкого дыма.

Я же уселась обратно понемногу подзаряжая щит, по которому иногда попадали, он оказался перед щитом башни. Враг сдавал позиции, думаю скоро отступят.

Огонёк маны… не холод как таковой. Само собой нет «энергии холода». Охладись, уменьши тепловую энергию, выброси излишек с материального плана.

Синяя мана стала светлее, слегка беловатой. Холод. Теперь у меня в руке был «огонёк» холода. Я могу направить и эту стихию.

— Ого! Ты даже его можешь! — удивилась Энона.

— Если я правильно понимаю… то… секунду, — я потренировалась с холодном и убрала его, запомнив ощущение. Снова ничтожный огонёк чистой маны. Сократить все энергии, тушить всё. Тепло, свет, ману, электричество, жизненные силы. Все энергии понемногу, меньше тепло, больше ману и свет…

Огонёк стал серо-чёрной дымкой. Тень. Я могу контролировать всё, что считается основными стихиями. Что же я за дух такой?

— Да ты прямо универсальна… разве духи так могут? — спросила Энона.

— Из того что я слышала… да, духи концепций. А смогу ли дальше?

«Пока притормози, чистое Созидание и Разрушение мощны и опасны. Особенно Разрушение. Ничего не будет, если попробуешь позже, когда немного окрепнешь», — остановила меня Сорай. — «Лучше… искази пространство. Волей. Именно так, такой стихии нет вообще, но придай мане искажающий фактор, попробуй искривить его».

Само собой я подчинилась, нет смысла рисковать и спешно прибегать к тем стихиям. А Пространство… допустим. Огонёк маны и сосредоточилась.

Как-то искать… пространство. Сделать так, чтобы мана… допустим стягивала, изгибала… что?

Вокруг сильно побелевшего и замерцавшего странным светом огонька маны стало лицензироваться окружение.

— Разве духи… могут таким управлять? — спросила я вслух.

— Что? — Удивлённо спросила Энона.

«Ну… например дух концепции Космоса, дух Звёзд, как упомянутая ранее Широ», — ответила Сорай.

— Спасибо… в общем вероятно я дух Звёзд, — сказала я Эноне. Сорай же, хмыкнув, отключилась. — Я могу использовать все основные стихии и изгибать пространство одной волей. Хотя всё ещё не знаю, как из этого сделать щит, мне нужна магия Пространства, но я могу смешать стихии. Если я захочу… мой огонь будет изгибать пространство. Хотя тот огонёк был удивительно затратным, пространство изгибать сложно.

Это уже очень опасно… для моих врагов. Что будет с объектом, если он попадёт в искажение пространства? Судя по пространственным клинкам — если не изрежет, то изорвёт! Даже если затратно и лишь побочный эффект…

— У меня… очень сильная подруга, оказывается, — улыбнулась Энона, выглядела уставшей от истощения маны. — Ты кажется и про бой почти забыла.

Ах да, что там? Я следила иногда за зарядом щита. Основной щит форта ещё пару раз пробивало и до нас долетали удары.

— Ну, они так или иначе бегут, — сказала я. — Обломали зубы об нашу оборону.

— Ты проморгала ещё пару применений Шторма и Империи Солнца. Анезу не хватило мощи пробить оборону без своих ракет, — согласилась Энона.

— Но я… всё же хочу попробовать, — сказала я, увидев буксующую из-за повреждённых колёс тяжёлую машину вдали. Свет, пространственное искажение… вроде работает. Сфокусировать и нацелить.

Вперёд унёсся луч света, лизирующий пространство на всём протяжении. Даже услышала странный низкий гул, видимо из-за колебаний пространства, создающих колебания воздуха. Было далековато и уже почти стемнело. Но когда я прекратила луч по и так уже атакуемой машине, не уехала бы… её несколько смяло, металл порвало.

— Внушительно, — оценила я. — Ну мы вроде очень даже победили. На поле боя осталось очень много людей из Анеза. Энона, ты, надеюсь, после этого в Талмус укатишь?

— Угу, тут слишком много маны. Может они уже готовы призвать беременных дамочек на битву, но не настолько, чтобы ставить под опасность их детей просто ради того, чтобы они тут дежурили, — ответила она, немного улыбнувшись. — А ты? Что будешь делать?

— Хм… пока посижу тут, надо наконец закончить ту тренировку. Поможешь?

— Давай. Всё равно атаковать некого, — кивнула она. Мы продолжили тренировку, общаясь телепатией, напоследок она обняла и попрощалась на случай, если уже не встретимся.

Так, а что там мой матрасик… повезло, уцелел. Пока люди разбирали последствия битвы, я заснула, думая о том, что ждёт меня в будущем. И почему-то оно меня совершенно не беспокоило теперь. Я знала, что в итоге… нашла своё место.

Глава 6. Настоящее оружие

Суматоха на базе меня не касалась. Люди посчитывали потери, собирали уцелевшее оружие врага и сжигали трупы. Сколько умерло за ночь не берусь даже предполагать, но вот материальные затраты Анеза была чудовищными, в значительной мере в виде сбитых ракет, полный провал для них на этом участке фронта.

Я ещё два дня продолжала тренировки плетения и отработку эмпатии. Наконец… канал установился, мысленное меню чёткое… имеется возможность что-то положить, поставив мысленную подпись или достать. Отображается идеальное состояние артефакта, пометка «блокировки пространства нет», что бы это ни значило, возможность поставить ключ на сигнатуру маны. Заполненность… очень маленькая. Или предмет что мне решили подкинуть совсем небольшой, или хранилище внушительное. А ещё максимум в метре от себя можно установить точку, где будет выход или вход.

Подпись на единственном предмете «Поздравляю с получением очень полезного умения». Команда на излечение. Рядом открылась небольшая синяя воронка как от Врат и из неё стало выползать что-то… винтовка?

И большая! Метра два длиной, вскочила и подхватила. Воронка, из которой её вытолкнуло, закрылась. Тяжёлая! Да тут двадцать кило наверное!

Матовая чёрная, короб закрывает ствол фактически целиком. Прицела нет, только какой-то выступ. Сбоку рисунок с… драконом полагаю. Стилизованный платиновый рисунок с золотыми чёрточками и акцентами. Дракон просто смотрел в сторону ствола в какой-то… гордой позе.

«Он… дал тебе… дакамирай…» — вышла на связь Сорай.

— Что? Что это за винтовка? — я удивлённо смотрела на огромную, больше меня, пушку, упёртую на приклад.

«Это переводится с одного из наречий Истинных драконов как… бесценное сокровище. Надо же. Никому не давал прежде. Конечно это реплика, но… ох, мамочки…» — тяжело вздохнула Сорай. Что это за реакция? Кто не давал? Реплика чего? — «Даже если она слишком тяжёлая для тебя, ты не сможешь использовать её часто и зарядка станет тебе испытанием… это тахионное орудие. Сверхсветовая пушка».

А вот тут подвисла уже я. Какая пушка? Сверхсветовая? А это физически возможно?!

Я ошарашенно смотрела на… Пушку. С большой буквы. Такую не стыдно было когда-то на БТР поставить.

«В общем… мамочки… погоди, мне нужно поговорить», — она отключилась. Что у них там происходит? Что будет, если я сейчас пальну? Нет, я, конечно не стану, но жутко интересно. Орудие полностью пропитано магией, вся поверхность зачарована. Осторожно положила его на бортик крыши, где сидела и взялась за ручку… как и думала, тоже ментальная иллюзия.

В поле зрения буквально появился «вид из прицела» и я могла его приближать, и настолько сильно, что это уже можно телескопом считать. Есть разные режимы, включая тепловой, инфракрасный… схематичный. Имеется подсветка предполагаемых целей и помощь в прицеливании. Крохотные доли градуса, но на огромной дистанции, где уже не поможет моторика рук, это, буквально, самонаведение.

Дальномер есть, но никаких регулировок, видимо гравитация не влияет. Зарядов… два. Регулировки мощности тоже нет.

«Так вот… я уже спокойна», — сказала Сорай приятным, немного мелодичным голосом, в котором слышалось удивление. — «В общем, то оружие, что мы дали тебе в начале… обычное. Хорошее, для вашего мира очень мощное, но обычное. Прозвучит может и не очень хорошо, но ты не должна полагаться на одно лишь оружие, учись магии и контролю своих сил. А Бесценное сокровище это… наше оружие, что мы можем доверить кому-то очень близкому нам. Это всё ещё железка без истинных сил Хранителей, но она создавалась на вершине вселенной. Решение принято. Масштаб мощности… выстрели в этот форт по самой сложной траектории при максимальной активности защиты. Пробьёшь насквозь. Чего уж говорить, из этой винтовки можно отстреливать лёгкие космические корабли вплоть до корвета».

Я лишь удивлённо моргала. Она может пробить все щиты мощной военной базы и весь этот камень насквозь? Орудие… на вершине вселенной? Даже если без, скажем, божественных сил… просто техномагия. Невероятно.

«Буду использовать с предельной осторожностью. Ты не сказала, кто мне её дал, но спасибо ему. Обещаю неотступно совершенствоваться в магии, как и раньше. Не буду полагаться на оружие».

«Даже с учётом всех загруженных знаний, очень быстро научилась ментальной магии. Молодец», — уже похвалила меня Сорай.

«Спасибо. А чем стреляет это оружие? Каковы его особенности и почему оно так называется?» — спросила я.

«Тахионные частицы… что одновременно и поля, двоякость. Они движутся быстрее скорости света. Предел стабильности пучка ограничен, ты не пробьёшь им на бесконечную дальность. Но цель будет поражена за мгновение до выстрела, не волнуйся, парадоксов не возникнет. Хотя двигаться во времени можно лишь в одну сторону… и здесь этот принцип сбоит. В атмосфере дальность сильно ограничена плотной средой… километров десять — двадцать может, зависит от влажности. В вакууме две световые секунды».

Дальность поражения… в световых секундах… вау. Оружие, что бьёт на мгновение в прошлое!

«Пушка прожорливая, но пробивная мощность невероятна. Оставлю тебя в блаженном неведении до момента, как ты пальнёшь один раз и отобразиться процесс заряда. На прикладе есть универсальный силовой порт, можешь к электростанции подключить, вольтаж, плюсовку и характер электросети принимает гибко. И ещё есть штекер для манапровода. Наконец причина названия… это было орудие одного из ближайших к нам апостолов. Очень дорогого одному из нас. Оружие единственного истинного дракона, что встал тут. Она давно погибла, достигнув предела стабильности души. Даже мы не можем пойти против этого».

— Вот как… я… боюсь мои слова сочувствия будут пусты. Я не знала не этого дракона, не того, о ком ты говоришь. Но предел стабильности души ведь очень далеко… значит, были вместе долго.

«Да. Но мало. Я не могу представить, почему он тебе дал её, но это его воля. Тестовую стрельбу устраивать не советую», — сказала она и отключилась. Окей… А ещё я знаю, что та, кому подарили такое же орудие, была действительно физически сильной. Так, встали, подняли и команда на открытие входной воронки у земли. Когда я опустила винтовку туда, её подхватило левитацией и само втянуло. Мысленно подписать «Дакамирай», пожалуй, хорошее название.

Как же удобно хранилище!

Покидала туда всякое из рюкзака, убедившись что хранилище и правда большое. Далеко не бесконечное, я теперь не ходячий товарный вагон, но грузовик!

Матрас… габариты объектов ограничены, как и входной воронки. Спустилась вниз, попросила у интенданта небольшой кусок верёвки и перевязала ей матрас. Тоже с собой забрала, а потом и остальной рюкзак туда!

Как комфортно без мешка вещей на спине! И снаряжения на мне теперь сравнительно мало. Один пистолет, никаких магазинов, избавилась от тех трёх кинжалов — мне быстрее просто стихией ударить. Остался только браслет ледяного клинка на правой руке, что давно не использовала.

Кирилл подарил хороший артефакт, но теперь это скорее памятный предмет и украшение. Так, а что щит? Он ведь тоже имеет интерфейс управления.

Повторила магию получив возможности гибкого управления радиусом купола, отдельным включением купола и покрывного щита, изменение концентрации защиты, например для прочного фронтального барьера. Непроницаемость щита тоже включалась, отображалось и число сопряжённых с ядром эмиттеров, включая запасные в коробочках — само ядро больше одновременно активных не держит, но если один эмиттер сгорит, он автоматически будет заменён. Всякие режимы самостоятельной реакции на атаку… невероятный щит.

«Понравилось Хранилище?» — снова услышала я её голос.

— Да, теперь не нужно на себе носить рюкзак. А что означает «отсутствие блокировки пространства»?

«Ты уже слышала, телепортацию и астральный перенос можно заблокировать, временно упрочнив грань настолько, что открыть стабильный портал будет сложно. Чем сильнее блокировка, тем больше энергии понадобится на открытие портала и возможности не безграничны. Этот артефакт открывает сильно упрощённые врата внутрь пространственного кармана, он также не будет работать в зоне блока пространства».

— Поняла, спасибо… но в нашем мире сейчас, думаю, никто не может его использовать?

«Сильные астральные существа могут наполовину инстинктивно, не позволяя сбежать собрату. Но в вашем мире едва ли будут проблемы. Разве что в области сверхвысокой маны уже по иной причине: воронка Врат дестабилизируется и разрушится. На самых полюсах, например».

— Поняла, спасибо, буду знать, что есть места, где не воспользуюсь. И… я выполнила задание на обучение ментальной магии до нужного уровня. И даже помогла Империи попутно. Что дальше сделать? — спросила я, осознав, что не уверена в следующем шаге.

«По некоторым причинам, войну стоит закончить. Убей Короля Анеза, достаточно его одного. Он умён, но с наследованием всё неопределённо. У тебя теперь и оружие ждя этого есть… мда», — вздохнула она. — «Хотя бы безболезненно, целься в голову. И предупреди эту Империю, а сначала вернись в свой дом, там скажу подробнее».

Ну и задание…

— Я… поняла, тогда попытаюсь выйти на связь. Попробую сейчас ещё раз астральный перенос исполнить.

Давление пропало. Кажется, я быстро к ним… привыкла. Само собой не забываю, насколько это могущественные создания, способные уничтожать миры присутствием. Но при этом доброжелательны и общительны. Конечно, я буду их приказы исполнять, но… приятно с ними общаться и знать, что они рядом.

Так или иначе, в этом форте более ничего интересного, Энона уже уехала. Я вновь сосредоточилась на способности переноса в другое место.

Возникло странное чувство, и я открыла глаза. Аура вокруг тела светилась небольшими волнами плетений! Получается! Координаты… Так, куда-то в Талмус. Далеко на северо-восток… нет, ощущение говорит, что слишком далеко для меня сейчас. Слишком слаба. Ближе, ещё ближе, ещё…

Странное чувство резко усилилось, военная база в поле зрения заполнили световые переливы, а потом я вновь оказалась в многоцветном коридоре, полном огней. Красиво тут… странно… но не чуждо.

Выход и короткое чувство невесомости, успев осознать что падаю с почти метровой высоты в кусты.

Зажмурилась, вокруг захрустели ветки, удар.

— У Амараллис было круче, — пробормотала я, смотря сквозь смятые побеги на небо и редкую рощицу рядом. Как всегда подключилась Хранительница.

«Действительно, даже при обладании расовой способностью, прыжки через гипер точнее, быстрее и менее затратны по энергии. Но её телепортации учиться долго даже имея загруженные в голову знания, склонность и упорство. Поздравляю с первым успешным прыжком. Пытайся лучше задавать координаты высоты над землёй, хотя всегда готовься выйти немного над ней».

— Поняла. Осталось два прыжка… Всё равно это неимоверно круто. Границы стран и расстояния мало что значат теперь, — улыбнулась я, вставая. Снова сосредоточилась, опять куда-то туда… полёт. В этот раз тоже вышло высоко над землёй, зато приземлилась на ноги. И ещё раз… совсем невысоко над старой парковкой на окраине Талмуса! Как хорошо быть духом!

Глава 7. Лично

Пришла домой и, скинув куртку, села в кресло. Дом — милый дом…

Что происходит? Сознание будто проваливается…

Осознала, что сижу посреди космоса… около звезды… за чайным столиком. Вокруг небольшой садик и сильное довлеющее присутствие. Передо мной сидела человеческая девушка с длинными, слегка вьющимися соломенными волосами в свободном белом платье с длинными рукавами. Белая радужка с голубоватым отливом и слишком светлый, даже светящийся зрачок делал глаза неестественно светлыми.

А рядом с ней… златовласая лесная эльфийка со столь же золотыми глазами, в которых почерчен красивый контрастный узор радужки. Немного более широкое лицо, чем обычно у эльфов, ближе к человеческому. На ней тонкое бело платье с волнистым золотым узором, руки закрывают узкие длинные рукава. С шеи в довольное глубокое декольте свисает колье из белого золота, само по себе мерцающее бликами множества алмазиков.

— Хранитель Сорай, Хранитель Кирин… это честь встретить вас лично, — сразу поняла кто передо мной, резко встав и глубоко поклонившись.

— Почти… — услышала я мягкий голос.

— Мы работаем над этим, — другой, более высокий, немного недовольный. — Терминус, проверка памяти, что мы говорили?

Я неуверенно подняла голову, глядя в белые с синеватым отливом глаза молодой девушки… которой два миллиона лет. Она подняла светлые брови.

— Не… приклоняться. Но как можно?

— Вот так. Веди себя естественно, хорошо хоть на колени не упала, как, вероятно, сделала бы перед Танис, — сказала Кирин.

— Я… попытаюсь, — сказала я, пододвинув стул и снова сев. Давление действительно сильное, но потерпеть можно.

— Хорошо. Так или иначе, мы встретились лично, ты достаточно окрепла, — улыбнулась Кирин. — Конечно это не твоё тело, а лишь аватара, что помогает снизить давление на тебя. Настоящее тело мирно спит в кресле. Как тебе здесь? Нравится вид?

Я перевала взгляд со своих рук на звёзды. Действительно, на мне была лишь обычная одежда, ничего из снаряжения.

— Очень… красиво. С планеты такое не увидишь, — кивнула я, стараясь не думать какого уровня сущности передо мной. Мозг в трубочку сворачивается.

— Добро пожаловать. В итоге здесь будет твой дом, — улыбнулась Сорай.

— А… почему? — спросила я и сразу поняла, что вопрос глупый. — Действительно сильный дух, проживший очень долго, будет давить присутствием планеты. Спустя очень много лет я буду жить в космосе.

— Именно. Хотя так ли уж много? — загадочно сказала Кирин, — на самом деле и раньше думали встретиться, хотя бы один на один. Но ты уже держишься с двумя, поздно же тебя заметили. Так или иначе есть и время, и повод. Попала в женский коллектив, не так ли?

— Эм…. Из семи только двое мужчины, и правда неравномерно… но важно ли это? На вашем уровне, — спросила я.

— И права не важно, — пожала она плечами. — Может ещё что-то интересно о нас?

— Ну… вы… люди, — неуверенно сказала я. — Думала будете… не знаю что ожидала.

— Кого-то более божественного, раз мы где-то далеко в космосе, — улыбнулась ей Сорай. — А то, что Танис как человек выглядит, тебя не удивляет? Кстати человеческая группа рас нашими силами очень распространена. Я так выглядела ещё при смертной жизни в своём возрасте, конечно. Я человек. Как и Танис была человеком.

— К-как? То есть боги… трансцендентные — люди? — пробормотала я удивлённо. Считалось, что они сами выбрали наш облик…

— Именно так. Некоторые расы могут возвыситься до трансцендентности, почему-то не все. Видимо так решил Создатель, — кивнула Кирин и я перевела на неё ещё более ошарашенный взгляд… — Да, вселенную создали. Он наблюдает, но никогда ни с кем не говорит… но во вселенной иногда происходят события за гранью нашего понимания, чудеса, иногда он вмешивается. Именно он поставил нас сюда, создал Законы, по которым живёт вселенная.

Хранительница замолчала, давая мне это переварить. Вот это и есть… бог. Кто-то способный создать саму вселенную. Называть ту мелочь, вроде Танис, богами больше в жизни язык не повернётся.

— Да, всегда шокирует, — кивнула Кирин. — Так вот, мы и впрямь иногда принимаем облики иных рас для общения, но редко. Кто-то чаще, а кто-то почти всегда сохраняет свою истинную внешность. Сорай, Инис и Сандар, не изначальные. Остальные выбрали свои облики, хотя личность, что у нас сформировалась при появлении, сразу имела пол. И да, если кто-то из изначальных умрёт, то в течении пары недель стабилизируется новый. Первый Хранитель Разрушения, Ксеркс, умер. Кармит сейчас вторая по наименьшему возрасту, лишь на десяток тысяч старше Сорай. Кстати установленный нами для удобства год лишь процентов на пять короче привычного тебе.

Я продолжала удивлённо моргать. Сколько на меня вывалили… Решили рассказать побольше и посмотреть на меня?

— Как… как вообще вас можно убить?

— Ничего не абсолютно в этой вселенной. — Печально вздохнула она. — Мы сильны, черпаем энергию из самой вселенной. Но в основе нас душа, структура энергии, а значит её можно уничтожить. Это сложно, поскольку эти тела лишь марионетки, но по связям с аватарой урон проходит и это может убить.

Сорай также печально выглядела, положив голову на руку.

— Убить нас может и сильный представитель высших рас. Стыдно признавать, но реши я насмерть сразиться с Широ, она меня уделает, как и Шию, и в зависимости от ситуации, даже Сандара. Есть и более слабые существа, что могут нанести достаточно внезапную и сильную атаку. Так Ксеркса убили порождения разлома.

— Я даже не могу себе такое представить, — тихо сказала я.

— Битву такого масштаба? — наклонила голову Сорай.

— Нет… потеряю жизни, опыта… вселенная давно появилась… миллиарды лет. Это очень… грустно, наверное. Разве он не мог… отступить? Вы ведь перемещаетесь по всей вселенной, — сказала я. Повисла некоторая паза, Сорай привстала и… положила мне руку на плечо. Прикосновение ощущалось странно, покалывало и чуть жгло, но не причиняло боли.

— Ты добра, — улыбнулась она, кажется, искренне. — Мог. Порой это сложно, а разорвать связь с атакуемой аватарой мгновенно нельзя, но он тогда стоял до конца. Защищал планету от порождений разлома.

— А что это за существа? — спросила я. Сорай села на место.

— Начну издалека. Во вселенной иногда сочетается ряд факторов, из-за которых появляется так называемое изолированное измерение, захватывающее часть материи рядом. Фактически это отдельная микро-вселенная, соприкасающееся с нашей только якорем в точке появления. Даже нам трудно их отслеживать и находить, мы не можем заглянуть в них без проводника. Внутри обычно действуют неполные Законы и туда постепенно может утечь много энергии. Маленькие безвредны, а в больших иногда развивается своя жизнь, часто странная, извращённая. Как правило это приводит к жёсткой конкуренции в малом ограниченном пространстве и развитию без нормальных Законов. Якорь рано или поздно дестабилизируется и выйти становится легко, открываются хаотичные разломы.

— Там остаётся очень сильное существо, собравшее много сил и… достигшее уровня чтобы иметь шанс против вас, — поняла я с ужасом. То есть где-то рядом может быть маленькая вселенная с существом такого класса.

— Один остаётся редко, как правило какие-то виды сбиваются в стаи, могут появиться особо сильные предводители. Они вбирают большую часть энергии микро-вселенной, а когда якорь рушится, они обнаруживают, что есть ещё огромный мир, где много энергии и ценной материи, — на этих словах она сморщила аккуратный носик, — они самая большая наша головная боль и опасность.

— Как-то мне… нервно, — честно сказала я. — То есть завтра в моём мире из… разлома в пространстве может вылезти существо вашего уровня с армией подчинённых?

— Технически… ответ да, — признала она. — Изолированное Измерение до дестабилизации якоря очень трудно обнаружить, если не знать, куда точно смотреть. Но на планетах нет столько энергии, чтобы вырастить создание такого уровня силы. И да, есть миры, что страдают от существ, прущих из разломов, просто ещё один вид особо агрессивных и мерзких монстров. Самые мощные и большие обычно рождаются в космосе и питаются от звёзд или даже множества звёзд, иной раз незаметно существуя сотни тысяч и миллионы лет. Нам… буквально предназначено избавиться от них, если только они не согласны полностью сотрудничать и жить мирно.

Ну… немного легче. Не их уровня. Просто как свора монстров… что взяла и появилась из ниоткуда.

— То есть Создатель поставил вам и такую задачу?

— Да, мы должны оберегать и распространять жизнь в его творении. Это фактически гости извне, что развивались с неполноценными Законами и почти всегда представляют собой агрессивный, пожирающий, множащийся рой, не оставляющий за собой ничего. Есть развившие разум и адаптировавшиеся и согласные жить мирно, но они редки, — снова вздохнула она.

— Невероятно опасные сознания… и очень важная миссия, — тихо сказала я. Спокойнее от того, что они наблюдают и как хорошо, что у нас подобных монстров пока не замечено.

— Потому мы здесь, — снова заговорила Кирин. — Так или иначе, не будем тебя перегружать слишком многим. Займём тебя небольшим дельцем, пока ты постепенно привыкаешь действовать не как простой солдат, а как несущий нашу силу, хотя бы. Останови войну с Анезом, для начала убив лидера и остановив военную машину. Также отправься в Империю Сидари, выясни обстановку там. Если нужно физически устрани мятежные элементы, ещё ждущие возвращения Бронта. Оптимальнее начать присоединять их к Ришар, приняв равное положение эльфов и людей, заодно решив проблему голода там. Тирсей поможет озеленить юго-восточные области Империи. Наконец Валас, что-то не так с лей-линиями, нужно исследовать. Потому и желательно притормозить конфликт… да и вообще мирок хочется оживить.

— Задачу поняла, — серьёзно кивнула я. Немало дел предстоит. — Только я не уверена как… говорить на таком уровне.

— Прямо. Ты не студентка, не ученица кого-то апостола, не солдат. Ты несёшь наше задание, ты апостол Хранителя. Ты можешь указывать Трансцендентным на их место, принимай это. Вести себя сдержанно и уважительно зачастую проще, а на некоторых нужно надавить. Не считай свою позицию слабой, — усмехнулась Кирин. — А за первый этап, то есть сокрушение стабильности Королевства Ришар, получишь магию Пространства. Ведь это задание, мы награждаем своих союзников за помощь.

— Спасибо… Но вы мне уже дали очень много сразу, — сказала я, давление присутствия потихоньку становилось действительно неприятным и они это знали, потому и свернули разговор.

— Есть и такие, кто рад помогать за идею. Кому просто ничего не нужно, — хмыкнула Кирин. — Но тебе требуется магия. Мы снарядили тебя, чтобы усилить и немного обезопасить, но всё же тебе ещё многое нужно. Магии можешь учиться и без фанатизма, спешить тебе некуда. Общайся с друзьями, найти любимого. Это не шутка или какая-то проверка, но и не приказ, разумеется. У тебя есть подруги, с которыми ты изредка видишься, и только. Можешь найти и тех, кто поможет тебе в пути и повести их за собой.

Кирин говорила и правда… странные вещи. Я не знала что ответить. Найти любимых? Больше общаться в ущерб обучению? Повести за собой кого-то?

— Я… не могу их вырывать из своих жизней.

— Но они сами могут того пожелать. Однако на всё твоя воля. Можешь приступать… без фанатизма, как я уже сказала. Было бы срочно, так бы и сказали, — снова заговорила Сорай. Сознание снова провалилось, и я оказалась в своём кресле.

— Кхм, я поняла, — сказала я уже в пространство, вставая. — Сначала приведу себя в более… подобающий вид…

Может моя одежда, кроме рубашки, и идеально чистая. Но всё же хорошо помылась и надела новую белую рубашку. Начистилась и вот теперь…

Мне надо поставить правительство Империи перед фактом, что я иду убивать Короля Анеза… в голове едва укладывается подобное, даже возникает мысль, что боязно идти «дёргать высокопоставленных людей». Но я ведь только что разговаривала с сильнейшим существами вселенной. Всё это — мелочи.

Осознав это, успокоилась. Выходить куда-то с пустыми руками было непривычно. Винтовка и щиты так и лежали на полочке, только теперь чистые и аккуратно разложенные. Разбитый прицел с винтовки был снят… теперь всё это вещи Коллисто.

Спустилась вниз и неспешно пошла по улицам, чтобы размяться. Кроме того, мне требовалось подумать. Логичнее всего из-за моего текущего статуса и связи с Алексом прийти в собор Танис. У меня сильная позиция, но далеко не всей в курсе и к большим шишкам меня сразу не пустят. Значит, зайдём с нужной стороны.

Я ведь сейчас действительно уникальная боевая единица. Пришла на территорию врага, выжгла всё, что сочла нужным и просто переместилась оттуда. Быть духом очень удобно. Да чего уж: сейчас я могу прогуляться в Сидари, а вечером снова прийти спать домой. Или найти удобное место и посмотреть на не засвеченное звёздное небо, будучи в безопасности под щитом.

Конечно, у меня ещё есть потребности… на лицо само собой наползла улыбка.

И я знаю как их обеспечить! Мы недавно небольшой грузовик ценных ресурсов отправили вниз во впадину и замаскировали. Если его не нашли, могу прибрать всё себе.

А по вопросу хранителей… у меня есть друзья, но у них свои жизни. Нет таких, кто пойдёт за моной, зачем им это? И я слишком сильна. И любимого… нет и всё. Хотя они хотят, чтобы у меня была какая-то личная жизнь. Более человеческая, наверное. Не знаю, быть может, когда всё уляжется.

Глава 8. Немного планов

Пошла в главный зал собора Танис. Нужно как-то скоординировать действия с Империей и, само собой, лично Император мне не нужен. Хватит и кого-то из генералов или министров. Главное чтобы мои слова донесли и человек мог говорить на нужном уровне, а не переносить решения на кого-то выше, что затянет дело.

— Добрый день, вы знаете, кто я? — я подошла к одному из жрецов Танис в красной робе.

— Девочка, тебе чего? — хмуро он не меня посмотрел. Догадывается, но ещё сомневается.

— Я дух Терминус, — ответила я и дала немного времени прийти в себя. — Если кратно, то мне нужно поговорить с кем-то важным из правительства, обсудить планы. Хранители дали мне важное задание. Уверена, Империи понравится.

— Кого рода задание? — настороженно спросил он.

— Исполнить огромную подставу Анезу, — загадочно улыбнулась я. Не стоит такими объявлениями разбрасываться. — Я и это смогу.

— Тебе, дух, дали свободу действий и защиту, а не право командовать, — прищурился он.

— А я командовала? Просила контакт. Или мне придётся влететь в здание правительства, выбив окно, если захочу поговорить? — я оскалилась, подобное отношение начинает раздражать. — Но уж скажу, я должна убить короля Анеза. И про «залететь в окно», это не метафора, если честно. Мне нужно поговорить и я не намерена отказываться от задания просто потому меня не пускают в здание.

Мужчина нахмурился, но глядя на мою ухмылку, попросил подождать тут, пока он пошлёт курьера обговорить это. Я пока бродила по залу собора, разглядывания фрески, портреты Танис и утопичные картины Империи со стилизованным огненным орлом над нею. Людей сейчас почти не было, лишь несколько сидели на лавках.

— Мне вот интересно слышит ли меня Танис, ведь наблюдать то они могут, а это её собор… впрочем, мысли вслух, — пробормотала я.

«О, она слышит». — Подключилась Сорай.

— Вот как… мне с ней всяко не о чем говорить. Их за дело посадили под арест на двести лет. А ещё из-за неё меня бояться не просто как кого-то сильного, а именно как монстра. Отец уважал Танис, я — нет. Тем более, когда знаю всё. Она построила этот культ, карала за неповиновение. Исторически не так уж давно обычной казнью было сожжение. Или, например, проверкой. Сможешь пройти по раскалённым углям и ты свободен, обвинения сняты. Потом отказались, но всё же. Амараллис метко герб назвала… горящая курица.

В голове раздался смешок.

«А я ведь сейчас с ней вышла на связь, от последней фразы, что называется, загорелась. Но сделать ничего не может. Хотя знаешь, она тут уговор предлагает. Через двести лет, когда она освободится, вы две сразитесь насмерть, можешь принять».

Я забеспокоилась и нахмурилась.

«Я может и сильна, но даже древние духи так быстро не растут».

«Если только, например, ты не теряла свою силу и память и сейчас восстанавливаешься… как вариант. Не бойся, всё будет хорошо».

«Я доверяю тебе, Сорай», — ошарашенно ответила я.

«Хорошо, я гарант. Если она откажется или проиграет, а ты её пощадишь, то она становится моим подневольным подчинённым несмотря на обычное невмешательство. Она согласилась. Зря, импульсивность до добра не доводит. Как же ты её разозлила, назвав так герб».

Сорай отключилась, а у меня осталось ощущение, что меня использовали для какой-то манипуляции над Танис. Я её правда победить смогу? Хотя Сорай виднее и они меня так не отдадут.

Дождалась ответа с пришедшим служителем Танис.

— С тобой, дух, готовы встретиться. Этот человек тебя проводит.

Он кивнул парня помоложе в более простой робе, что стоял рядом.

— Хорошо, веди, скоротечный человек, — вздохнула я.

Меня повели к одному из командно=административных военных зданий недалеко от собора. Центр всё же.

— А Вы правда… дух? — спросил парень.

— Сейчас… отчасти. Не могу всё, что могут духи, — ответила я.

— Почему назвали скоротечным человеком?

— А почему ко мне надо было обращаться «дух»? Моё имя он знает, отвечаю тем же. Ну а люди… ведь и правда мы… долговечные, — ответила я.

— Сколько живёт сильный дух естественно? — поинтересовался он.

— Так понимаю… миллионы. А для самых сильных, вроде меня, нет понятия смерти из-за возраста. Повод зависти теперь, — вздохнула я.

— Часто говорят о проклятии вечной жизни. Ну, в рамках наших представлений и фантазий. Увидеть, как все близкие постарели и умерли. Как погибло всё что ты знал вместе с изменением мира.

— Да. Но ведь будет новое. Печалит лишь что, что придётся похоронишь всех близких… если только не выберешь себе в друзья других бессмертных.

— В нашем мире ещё есть разумные духи? — поинтересовался парень.

— Есть. Во всяком случае один. Дух Жизни, восстанавливает сейчас биосферу планеты, которую мы чуть не погубили. И всё же мы… точнее уже вы продолжаете друг друга убивать, собрав палки и камни. Ты не представляешь, насколько уныло выглядит этот мир в некоторых местах, особенно с высоты.

Остаток пути шли молча, в здании он провёл меня к двери и, попрощавшись, убежал. Я была готова включить щит ментальной командой, что куда быстрее. За массивной резной деревянной дверью оказалось шестеро: мужчина генерал-полковник, две женщины в высших военных чинах и секретарь. Также на меня из углов смотрели два военных мага. Основная тройка сидела за овальным столом и мне видимо предложили сесть напротив них.

— Добрый день, предлагаю без формальных приветствий, — сказала я, занимая предложенное место.

— Без «сэр» или «генерал»? Ещё недавно лишь младшим лейтенантом бегала, — поднял он брови.

— До того как обнаружила, что могу сбивать сверхмощные ракеты, усилием воли приводя магию в движение, — согласилась я. — И до некоторой смены… направления и целей в жизни. Так или иначе Хранители дали мне ряд заданий по перенаправлению деятельности мира в более… мирное русло. Цели восток и запад.

— И как же этого добиться? — вздохнул он. Думаю, недоволен тем, что оторвали от дел.

— По их словами, чтобы у Анеза всё начало разваливаться достаточно сделать несколько вещей. Сначала было отбито недавнее нападение, особенно успешно на моём участке, а теперь мне требуется убить Короля Анеза, его одного хватит, чтобы начала внутренняя борьба за власть. Это исполнимо, если буду знать, где он примерно находиться и окажусь на прямой видимости в рамках… скажем десяти километров. Также нанесу и урон военным объектам. От вас же требуется не начинать двигать границу, подогревая войну в такое время.

— И не слишком самонадеянно такое требовать? — спросил он, будто я говорю что-то невероятное, а не «притормозите уже».

— Даже на пороге апокалипсиса вы не останавливались. Давно покидали Талмус? Летали у мест наиболее активных битв или мест бывшей промышленности? Но я не буду очередной раз говорить про сохранение жизни планеты. Она уже понемногу оживает… сейчас. Если в будущем придём к тому же, Излом повториться. Может даже по изначальному плану, по которому мы бы отправились в век мечей и конных всадников, так чтобы все нации рухнули. Но это всё о более далёком будущем. Хранители подозревают, что в мире происходит что-то плохое и потому лучше не воевать. И вообще, богов сейчас нет, воевать буквально незачем. К чему нам территории Анеза сейчас? Зато нам напротив предлагают принять отколовшиеся княжества Империи Сидари.

Мне ответила женщина в раде полковника

— Многие там не хотят терять своей статус и едва восстановленный быт. Для них самих это очень сложный вопрос. А ещё их придётся кормить.

— По поводу последнего всё не так сложно. Вам помогут озеленить юго-восток. Да-да, где рвануло пару грязных ядерных бомб, использовали химическое оружие и удало много магии при попытках Сидари зайти с моря. Заражённая пустошь будет восстанавливаться. Места там тёплые, влажные и логистика короткая. А по поводу первого замечания, выход из ситуации очевиден: дать эльфам равным равный статус с чистокровными людьми.

— Это уже очень смелое заявление. Зачем? — спросил генерал. — Эльфы сами этого хотят, но вопрос исключительно сложный.

— Это позволит принять без кровопролития много княжеств Сидари, что ещё и обезопасить восток от агрессии тех, кто не примирился со смертью Бронта. И в чём проблема? В Дион равные права и там народы отлично уживаются. Эльфы ничем не хуже нас, так почему бы не позволить им занимать посты среди высших чиновников или быть знатными землевладельцами на родных землях? Разве не хорошо? Не потребуется такой военный контингент на восточной границе, ведь отчаянье подтолкнуло бы Сидари перейти в наступление, а пока у них гражданская война. Всего лишь сохранить их титулы, а не делать гражданами второго сорта, и империя получит не несколько десятков или сотен тысяч недовольных беженцев, а все их ресурсы и города. Конечно, меня тоже направили туда разведать и поработать над особо идейными… увы.

— Это всё очень красиво звучит, дух Терминус. При условии, что это так.

— В чём именно Вы сомневаетесь? — спросила я.

— Что ты сможешь убить Короля и это приведёт к проблемам в иерархии подчинения. И что принятие сейчас равных прав и включение княжеств Сидари действительно пойдёт нам на пользу, а не создаст лишнюю нестабильность внутри страны.

— Потому… не всё разом. Начнём с запада. Не хочу больше видеть погибших друзей или тех, кто потерял любимых. Мне не нужны ваши подкрепления или диверсанты, только разведданные. И чтобы вы действительно подумали о возможности не пытаться захватывать враждебный запад, сплотив Анез перед старым врагом. С эльфами… почему нет? Всего-то избавиться от бессмысленной и мешающей расовой дискриминации.

— Танис установила этот порядок, когда у нас стало появляться население других рас, — заметил генерал.

— Не было веского повода менять это, когда власть поделена, но сейчас ситуация другая. Кроме того, Танис никогда не считала другие расы ниже или менее достойными, принимала беженцев и народы захваченных областей. Просто Ришар был Империей людей.

— Допустим… Но ты как попадёшь на их территорию? Нужно организовывать операцию заброски, — заговорила другая женщина.

— Не нужно. Я же пару часов назад была на границе, а уж тут сижу, даже причесаться успела. Я могу прыгать через астрал, а Хранители дали мне оружие поистине иного уровня.

Вот теперь они задумались. Им не убудет, а лидер врага умрёт. Причём от чего-то невероятного.

— Хорошо. Проводи её и дай информацию. Что нам с этого? — сказал генерал женщине полковнику. Хотя, вероятно, теперь думал, не решу ли я выстрелить в них.

Встреча завершилась, полковник повела меня по запутанным коридорам здания.

— Я должна предупредить, что король защищён великолепными щитами и снайперские позиции всегда внимательно проверяются, а выстрел на сверхдальние так или иначе сложен, — заговорила она.

— Все позиции в радиусе десяти километров? Тогда это проблема, — немного насмешливо сказала я, само собой получилось. — А ещё у оружия есть помощь в прицеливании и… давайте назовём это невероятно мощным лазером. Но это не лазер. Единственное что попрошу за такую услугу, это возможность зарядить его на одной из электростанций.

— Какая самоуверенность… а как мы поймём, что Король убит?

— Не зря же Разведывательно-диверсионный корпус свой хлеб ест, правда? И сколько у вас шпионов, которым сейчас руки развязали? А чтобы у Анеза всё точно стало плохо с наступательными силами, можете передать мне, где у них делали те супербомбы. И указать на химический завод, производящий хлор. Отравлять местность кажется сейчас не лучшим решением.

«Тогда и по аэродромам. Снесёшь пустые летательные аппараты. Никто не погиб, но и в атаку лететь не на чем», — сказала Сорай и я добавила и про них.

«Постараюсь уничтожить им военные склады в общем. Ресурсов нет, ракет нет. Жертвы будут, но минимальные», — ответила я телепатией.

«В общем-то военная база или производитель оружия является законной целью на снос, но… смертей и правда достаточно», — согласилась Сорай.

Меня провели в этакое… место сортировки информации, где люди копались в бумажках, собирая всё в общую картину. Система ещё не отлажена.

— Требуется информация, предполагаемая возможность выхода Короля Тобиаса третьего на публику и карта высотности в регионе в большом радиусе. Места производства высокомощных мана-бомб, а также крупные аэродромы и завод по производству хлора.

— Кажется мне предстоит пройтись там ураганом, — сказала я. Кстати, там ещё и остатки Дион могут зубы точить

— Вы сами вызвались, — заметила полковник. — По поводу зарядки оружия. Оставшийся на вашей одежде знак всё также действует, срок действия должен быть достаточным. Обеспечитьнемного электричества для выстрела не проблема, если оружие столь требовательное.

Вскоре мне дали все запрошенные данные: король должен через два дня произнести речь для людей. Нужно же как-то мотивировать, сползать, дарить чувство единства в такое время. А то можно и получить бунт с претензией «Матиаса с нами нет, почти все ресурсы брошены на войны, пока из нас тянут жилы, так мы ещё и провалили наступление!». Конечно, из толпы атаковать невозможно, я выбрала себе позицию в шести километрах.

Получив карту с пометками, я покинула здание, раздумывая что делать прямо сейчас.

— Итак, я им всё сказала… Выйду через два дня, если начну там носиться как ураган раньше, речь могут отменить. До того момента… видимо, отдыхаю. Хотя нет, могу Сидари заняться. Ам, мысли вслух, я знаю что делать.

«Думаю, подсознательно всё же спрашивала совета», — подключилась хранительница. — «Это ничего, ты нам веришь и считаешь надёжными координаторными, пока сама неопытна. Можешь заняться и поглядеть на ситуацию, заодно отработав Астральный перенос. Можешь отложить и пока заняться личными делами».

— Спасибо за… свободу действий. Я немного смешаю подход, времени много. Сейчас обеспечу себя деньгами… заодно отработав перенос. Могу ведь и в полёте его использовать, чтобы на землю не прыгать… а потом начну разведку. Интересно как снежные эльфы к человеку отнесутся? Но они хотят присоединиться, а я отправлюсь в приграничные области, где не должны сразу гнать и нападать. Постараюсь справиться всеми силами.

«Ты очень сомневаешься в себе, не так ли? Влияют предрассудки этих людей и пока малая сила. Но всё сказанное тобой логично и понятно им самим. А ещё тебя мучает вопрос, который ты не смеешь мне задать. Говори», — она… всё понимаешь, конечно. Два миллиона лет…

«Вы не похожи… нет… не знаю. Позволь оставить при себе, это грубо», — попросила я.

«Нет, произнеси вопрос, который я и так уже слышу».

«Почему вы так заботитесь об одном маленьком мире, что погряз в войнах и ненависти, при этом выбираете сложный путь, а не заставляете начать с чистого листа? Вы могли убить всех трансцендентных, кроме одного, что защищал бы людей от слишком сильных монстров. Так заботитесь о людях, чья жизнь для вас как короткая вспышка. Я могу быть вашим вечным инструментом, понимаю. Но… вы не похожи на тех, кому миллионы и миллиарды. Вы похожи на людей», — сказала я, мне буквально приказали.

«Именно это ты и хотела спросить давно: почему мы не отстранены, не возвышены, имеем эмоции и заботимся о каждом дне, каждом мире, о судьбе людей. Мы такие, какие есть. Если бы мы должны были быть безэмоциональными машинами, то такими бы нас и создали. Нас поставили не надзирать за вселенной, а заботиться. Из крохотных искр складывается река жизни и потому важны все. Мы можем принять смерти большого числа людей, ведь сам Конец Эпохи забрал многих, мы иной раз поступаем как ну нужно, а не справедливо. Но мы не пренебрегаем смертями людей, не считаем их насекомыми, не стоящими жалости и внимания к их проблемам. Я бы не относилась к тебе хуже, будь ты человеком, что пожелал нам по-настоящему служить. Конечно одну большую пушку в твоём Хранилище ты бы не получила, как и некоторые виды магии, что мы особо стережём. Но ты не стала бы разменной монетой или кем-то на побегушках, которого пинают в сторону задания и потом наказывают за неправильное исполнение слишком сложного поручения. И лично мы не любим, когда страдают невинные».

Развёрнутый ответ. Но…

«Я буду служить вам до конца, сколько смогу».

«Не нам, с нами. Ты пришла добровольно и желаешь помогать. Ты наш союзник. Может даже больше, чем пока представляешь. Нам служат только те, кого пришлось заставить. Но, полагаю, Танис тебе жалко не будет? Никто не будет издеваться и унижать, посылать на смерть, но кое-что она будет делать иначе».

— Но ведь… я ещё не победила, — смущённо сказала я.

«Вряд битва состоится. А теперь… двигайся, как считаешь нужным, а мы приглядим».

Глава 9. Так действительно удобнее

Хранители меня продолжают удивлять и я вижу, насколько они более человечны, чем Танис. И у них нет цели в банальном господстве над всем, что они видят.

Так или иначе… команда хранилищу и около меня появляется воронка, движущаяся синхронно со мной. Папка с картой отправилась в неё, очень удобно. Ненадолго достала рюкзак со старой картой ещё с того задания и нашла на ней место, где мы перехватили едущий от шахты грузовик.

Теперь снова сосредоточилась на «починившемся» умении, меня вновь окружают переплетений энергий и искажается пространство. Буквально стоя на месте проваливаюсь на иной план и вновь перемещаюсь по многоцветному коридору дорого на запад, выйдя где-то посреди леса.

Небольшая передышка и ещё один прыжок дальше, в итоге оказавшись на западе Анеза. Заодно попробовала предварительно зависнуть над землёй и только потом прыгнуть, что вполне получилась. Прямо как трансцендентные, они перемещаются также. Или, скорее, это они немного уподобляются духам.

Последний перенос оставил меня у скалистого обрыва, где я и передохнула, перенос весьма прожорлив. Едва резерв восстановился, начала лететь вдоль узкой, глубокой низине меж гор, быстро высмотрев рощицу, которой Заос прикрыл мини-грузовичок, чтобы его сразу не нашли. Как оказалась, даже спустя столько времени он лежал нетронутый. Выломать дверцы искорёженного кузова труда не составило.

— По крайней мере на еду деньги у меня есть… А ещё кристаллизованной маны на зарядку орудия, — проговорила я про себя и начала перекладывать ящики и мешочки в Хранилище.

Имелись обычные изменённые маной минералы, в том числе немного драгоценных камней, немного уже готовых сплавов для артефакторики, даже немного серебра и, конечно, пару мешков синих кристалликов маны. Разбираюсь в материалах плохо, но продать подобное труда не составит. И раз пушку можно заряжать через мини-провод, нужен испаритель кристаллизованной маны. Это распространённое устройство, позволяет заряжать артефакты не только магам. Тяжёлые пушки в долго бою поддерживать, например, или заправлять в систему питания двигателей.

Пространственное хранилище значительно заполнилось, но я ведь целую гору ресурсов выгребла! Там ещё и целый матрас упакован, не забываем! И ведь артефакт как-то там всё это сортирует сам и выдаёт по надобности нужное.

Страшно представить, что было бы, получи такое солдаты. Можно с собой сотни кило хорошей взрывчатки иметь, идя «налегке». Конечно я помню, что поломка или разрядка этого артефакта превращает его в шрапнельную бомбу, так что главное не забывать подзаряжать.

Удовлетворившись полученным вернулась в Талмус. Какой ещё транспорт? Пересечение границы? А что это? Довольная, вероятно, глупая улыбка не покидала лица и я пролетелась над улицей ловя удивлённые взгляды.

Чтобы не возникали неудобные вопросы, вытащила одну из шкатулок с небольшим количеством разномастных сплавленных изменением камней, разложенных по отдельным отсекам. Знакомый полуэльф артефактор сделает нужное мне и заодно закупит всё это.

— Добрый день, мисс, пришли за чем-то конкретным? — спросил совсем другой продавец.

— Не подскажете, где бывший хозяин?

— В данный момент занимается артефакторикой, я его помощник. Если у Вас к нему личное дело, можете подождать, он должен скоро закончить. Отвлекаться он не может. Лучше зачаровывать в один проход.

Значит, нанял помощника, то есть дела идут хорошо.

Я кивнула и принялась лениво рассматривать товары в стеллажах. Теперь они казались мне… совсем не тем уровнем. Хотя всё же это частник, его максимум это «пред — элитный» класс, но своё дело он знает.

— Охо, Вы снова вернулись? — приветливо сказал вышедший из задней комнаты знакомый эльф. — Неужели щиты сломались?

Самой собой он заметил совсем иную систему щита, в том числе эти накладки из шестигранников с эмиттерами.

— Скажем, значительно повысила класс оснащения. У меня есть заказ, но, увы, не деньги. Зато я по пути кое-что прихватила у наших дорогих западных соседей.

Я поставила на прилавок крупную шкатулку и открыла перед ними.

— Займётесь скупкой ресурсов?

— Хе-хе, Анез, значит, ограбили, — протянул он, вытаскивая один гладкий матовый тёмно-зелёный камушек. — Что же, мне не так уж важно, почему они у вас оказались. Зато приятно, что поставка оказалась у меня. На оценку уйдёт некоторое время, — он повернулся к своему помощнику. — Ещё раз рассортируй и взвесь. Проверь качество, боюсь наш клиент не может за него отвечать.

Помощник стал возиться со старинными аптекарскими весами, пока полуэльф вновь обратился ко мне.

— Каков же заказ?

— Испаритель кристаллизованной маны с проводом, достаточно мощный.

— Примерный масштаб можно узнать? — заинтересовался эльф. Мы немного поговорили, он показал пару чертежей с характеристиками и в итоге я выбрала вариант где-то с рюкзак размером. Надо бы подтянуть артефакторику, чтобы лучше понимать характеристики.

— Приходите завтра, такой будет стоить сорок тысяч.

Я согласилась, на самом деле не так много при его качестве и требуемых материалах. Однако пока они ещё занимались оценкой принесённых камушков, от части которых отказались. Получилось аж восемьдесят тысяч за счёт объёма, да и цены нынче взлетели. Может, тогда ещё что-то добавить?

— Секунду, меня тут рядом знакомый ждёт. Ещё кое-что докину, раз такое дело…

Я ненадолго вышла из магазина и убрала шкатулку обратно в Хранилище, достала небольшой ящичек слитков весьма лёгкого зеленоватого сплава. Мужчина сразу заинтересовался принесённым.

— Хоу… кажется… да, действительно оно. Ещё двадцать пять за них. — Выдал он, не сомневаясь забрав их. Итого сто пять тысяч, вполне значительная сумма с которой отправилась по магазинам.

Отлично, сто пять, почти круглая сумма. Отправила с пачкой денег по магазинам. Прикупила зачарованную рубашку и ремешок из кожи монстра. Также в хранилище ушёл запас дорого хранящейся при этом достаточно вкусной еды и разная походная мелочь. Также нашла длинный серый плащ с глубоким капюшоном, чтобы не показывать лицо всем зимним эльфам.

Удовлетворившись, взлетела и теперь на восток! Никогда там не была, аж три тысячи километров до цели!

Понадобилось семь прыжков и два отдыха, в том числе перед финальным перемещением, чтобы не идти к эльфам уставшей. По пути видела мелкие поселения в наших горах, увы не столько удобных для добычи ресурсов. Побывала в лесу и на большом вырубленном участке, даже в почти мёртвом старом кратере, на дне которого образовалось озерцо.

При этом я смещалась севернее, с каждым перемещением ощущая похолодание, в итоге оказавшись практически в тундре. По абсолютной широтности, это самая северная нация и если сами снежные эльфы отлично переносят холод, урожайные земли в основном на юге и их не так много. Раньше с ростом населения появлялись и новые технологии, позволяющие выращивать достаточно еды и вести рыбный улов, но сейчас многое сломалось.

Сверху на это наслоилась наверное глупость всех разумных. Сидари всегда хотели плодородные юго-восточные земли Ришара и раз за разом пытались наступать с земли и моря, в итоге разрушив природу всего региона. Ещё и вмешался Анез, удачно подорвавший ядерную электростанцию чтобы навредить нам, до них-то радиоактивный шлейф не долетит… Потом и так ослабшую растительность накрыло облако от крупного извержения вулкана, в итоге местность стала никому не нужной пустошью.

Почувствовала давление и услышала мягкий, немного тягучий голос с резкими нотками. Хранитель Жизни Шия.

«Хочешь увидеть, как тут всё было когда-то?»

— Я… не против, если не сложно, — сказала я и в голову влетел пакет воспоминаний, ощущение будто сама хорошо рассмотрела пейзаж.

Сейчас я стояла на самой северной оконечности когда-то спорных земель, недалеко от границы. Вокруг во все стороны раскинулась пустошь с редкими кустиками, мхами и особо живучей травой.

Но с пакетом воспоминаний я буквально увидела хвойно-лиственный, смешанный лес. Всюду летают мелкие птички, а в цветущем разнотравье порхают бабочки. Кроны деревьев не слишком густые, потому лес солнечный, с невероятно плотным подлеском. Множество деревьев и трав я вообще не узнаю.

— Как мы… могли? — с содроганием пробормотала я. И Шия ответила.

«Основной урон этой области нанесли стычки Бронта и Танис. А потом, применили и грязное оружие или попросту много сражались. Цивилизации всегда нужно место. Красивые леса всегда вырубаются и их место занимают однотипные поля, каменные или стеклянные джунгли мегаполисов, необходимые промышленные узлы. Одна Жизнь занимает место другой Жизни. Это естественно. Однако это место теперь никто не занимает. Ты уже слушала, что три четверти изначального видового разнообразия планеты утрачено. Это расчёт с океанами, что вы не могли повредить настолько сильно. Если считать только поверхность земли, уничтожено примерно восемьдесят пять процентов. Не всё людьми, что-то попросту не подошло планете, изменившиеся виды не в счёт».

— Это… можно восстановить?

«Нет. Этим миром я вообще не занималась. А местные виноваты сами, пусть теперь живут с этим. Лишь поможем устранить последствия и ускорить восстановление того, что есть. Восстановится и без нас, нужно лишь время и убрать помехи», — сказала она. Грустно, но и справедливо, наверное. — «Хотя ещё кое-что сыграть может… Хм, это же здесь крылатые ящерицы жили? В горах севернее. И зачем только первородных подселили…»

Она, кажется, просто ворчала и сменила тему… ну ладно.

— А чем они хуже истинных, кроме того, что в человека не общаются?

«В среднем куда агрессивнее, и кроме особо старых, тупее. Но все виды жизни заслуживают места. Хотя лично мне больше нравятся Истинные… вот теперь грустно стало, Лаплас так меня любила. Я понимаю, почему ты не хочешь связывать свою жизнь с теми, кто не может жить вечно».

— Лаплас? — уточнила я.

«Тебе дали реплику её оружия. Добрая и преданная душа, ей удивительным образом удавалось унять боль, когда я лежала раненная после очередной битвы. Когда-нибудь ты услышишь полную историю», — я слышала в голосе печаль, ощущая, как стереотипы о древних сверхсуществах дали трещину и стремительно рушатся. — «Но не будем о грустном, занимайся пока своими делами. Мы ещё встретимся».

Шия оставила меня наедине с мыслями. Эх, если бы я могла… а кто сказал, что не могу? Сосредоточилась. Усиление жизни, стимуляция жизни…. Ну конечно. Зелёный огонёк маны. Кто бы сомневался.

«Ожидаемо. Только выбирай что стимулировать. Направь именно на растительную природу», — только и услышала я от Сорай. Ну да, могу все остальные, так почему бы не управлять и энергией Жизни? Я удивительно многогранный дух.

Я наклонилась к редкому вялому мху, растущему на подсушенной грязи и направила ручеёк зеленоватой энергии, ощутила что и правда могу задать характер эффекта. Заклинания бы не помешали, но я пока старалась настроиться сама, влиять только на определённую жизнь, а не выращивать плесень. Мох, кажется, стал живее, чуть подрос. Жаль, но очистить землю я этим не могу.

Но мне ведь не обязательно направлять это узким потоком, верно? Небольшим усилием послала расходящуюся кольцом зеленоватую волну, что постепенно рассеивала энергию на землю. Постаралась накрыть предельно большую область, постепенно сливая резерв на оживление этого участка земли.

Крайне не эффективно так делать, если подумать. Я давлю мощью, хорошее заклинание с точно настроенным эффектом сработало бы лучше, много энергии я рассеяла в пространство, а если бы переборщила, рисковала бы попросту сжечь растения избыточной стимуляцией. Но всё равно в поле зрения стало немного зеленее, трава выпрямилась и подросла, полуживые кустики воспряли и покрылись молодыми листочками.

«Стоило ли? Лишь небольшой участок от огромной площади, пусть и действительно помогла. Сама ведь поняла, что метод не эффективный», — услышала я от Сорай.

«Небольшая задержка, а встряски резерва полезны и провела эксперимент со своей силой. А ещё приятно видеть хотя бы такой эффект».

Она согласилась. Я сама понимала, что пусть по меркам человека накрыла большую площадь, но ничтожную в масштабах региона. И если бы я взяла Сердце Леса и постепенно питала бы его тем же объёмом энергии, эффект получился бы куда более сильным. В этой магии нужна тонкость, но помогла чему-то прорасти и то хорошо.

После отдыха сделала последний прыжок в Империю Сидари, которую некоторые эльфы всё ещё считали единым государством, но по факту регионами правят местные князья, которым теперь никто не указ. Посмотрим, что творится у них.

Глава 10. Тут не задерживаемся

Княжество, в которое я направлялось, было из желающих присоединиться к Ришару, а значит они должны терпимо относиться к людям. Конечно, процесс никак не начинался — принятие равных прав для эльфов было необходимо, а Империя не могла легко решиться на это.

Итак… чистокровных зимних эльфов ещё не видела. Они выделялись бледной кожей, светлыми оттенками волос вплоть до белого и самыми короткими ушами, почти человеческими.

Я накинула глубокий капюшон, плотно завязала накидку и шла по дороге, незаметно посматривая на прохожих. Выглядит всё… хмуро. Хотя это, может, из-за пасмурного, тяжёлого серого неба. Архитектура выделялась небольшими окнами и покатыми крышами, на улицей суетилось достаточно много народу. По расчисленным дорогам иногда проезжали машины, порой даже бензиновые. У Сидари есть месторождения, видимо восстановили добычу и обработку нефти. Торговля между регионами тоже какая-то должна была идти.

У главной улицы увидела святилище Бронта, а именно коробку с куполом, из которого торчал шпиль с металлическим символом бронта наверху. У входа толкали речь и судя по возведённому помосту — делали это частенько. Оратор был в белой мантии с угловатым синим узором служителей бронта, слегка потерявшей вид. Его слушало несколько эльфов.

— …. Говорю вам, Владыка Бронт лишь ожидает возвращения! В отличие от других, он избежал судьбы Излома! Хлад этой зимы показывал его ярость! Его приближение! — кричал, очевидно, проповедник. — Потому сейчас важно не отворачиваться от его веры! Важно сплотиться, возродиться и быть готовыми стать орудием, стать продолжением воли нашего господа!

— Тогда где ваши связи с ним? Почему все наши земли принадлежат Танис? — Крикнул один из толпы.

— Лишь уловки этой огненной ведьмы! Но что она может? Наш господин избежал судьбы других. Танис лишь украла его земли. Но мы чувствуем его существование, видим его в мире вокруг! — выдал проповедник нестройное объяснение.

Пока продолжалась небольшая перепалка я тихо спросила.

— Сорай, прошу совета. Стоит ли пытаться сказать в какой-то форме, что все, кроме Бронта, вернуться через двести лет. Якобы как-то передали сообщение. Или, например, пытаться пустить слух, что на самом деле Танис и Бронт заключили союз и… пока не придумала дальше.

«Осознание, что они через два столетия останутся страной без покровителя, а значит будут обречены, если останутся независимы, будет полезно для них. Сейчас подтвердить или опровергнуть это заявление никто не сможет. Союз… нет, лучше не давать ложные надежды, это станет проблемой в будущем. Да и не поверят они в договор между непримиримыми врагами».

«Спасибо за совет, знаю что сделать», — сказала я. Многие эльфы явно готовы принять неизбежное, за более чем полтора года смирившись.

— А если я скажу вам, что на западе боги смогли сообщить, когда вернуться? — крикнула я, оборвав проповедь.

— На западе? — спросил проповедник, и я стянула капюшон. Удивлённые эльфы расступились. — Девушка, ты из Ришида? Не слишком ли смело ходить здесь вот так?

— Как сказать… А почему мне вас надо бояться? Лучший итог для народов, это прекратить войну и объединиться. А слух, что до меня дошёл, надёжный. Они ушли на двести лет. Кроме Бронта, ничего не говорит о том, что он жив, а вот Танис примет эльфов.

Проповедник замолчал, хмуро на меня смотря.

— Это ложь людей. Не слушайте её, Владыка не мог оставить нас Огненной ведьме. И ведь ваши апостолы утверждали, что абсолютно все отказываются выходить на связь, так откуда появился этот слух?

Я же показательно ухмыльнулась.

— А, вы подумали, что я тут гуляю, чтобы склонить вас присоединиться к Ришиду? Мне нет дела до судьбы людишек и зимних эльфов. Слух… люди говорят многие. Остроухие в Валасе тоже. Откуда пошло не знаю, но двести лет можно свободно гулять да на мир смотреть. Совсем грустно без ваших железок стало, да?

До того как эльфы успели спросить, что я несу, над пальчиком зажёгся огонёк на прямом контроле. В Сидари, насколько знаю, отношение к духам несколько спокойнее, без того запугивания, что начала Танис у нас. Но всё же это сильные существа и эльфы шарахнулись от меня.

— Хах, какие нервные. Знаете, очень жалею, что именно вашего владыку такая судьба постигла, он к духам ещё ничего относился, в отличие от Танис. Столько веков прятаться приходилось. Но с вашей точки зрения… сметёт вас Танис, если на её территории будет неподконтрольное государство, и дело с концом. Ну, бывайте, бледнолицые!

Я подмигнула им, запуская Астральный перенос на окраину города. Появившись там снова накинула капюшон.

«Хорошая идея. Пусть думают, что слух исходит от незаинтересованного, сильного существа», — согласилась Сорай.

— Значит пока укрепляем корни этого слуха. Попрыгаю по разным городам, вклиниваясь в такие проповеди, буду болтать в общественных местах, вроде столовых или кафе. Потом передам этом Ришару, уверена они воспользуются этим. А пока продолжу разведку.

Я продолжила гулять по городу, заглянула в магазины. С едой у них сложно, но, слава мании Жизни, не совсем катастрофа. Даже какая-то торговля с Ришаром пошла. Деньги у Сидари остались старые, я опять же прожала пару камушков.

Изучив город, пешком направлялась к его окраине, закинув руки за голову и смотря на свинцовое небо. Пока пускаем слух в тех княжествах, кто намерен присоединиться. В основном центральные и приграничные западные, осознающие, что если начнётся вооружённый захват, их сметут первыми.

— Хей! Ты же сильный маг? В другой город идёшь? Помоги питать эту колымагу и мы тебя подвезём!

Я повернулась на крик к четырёхместной крытой машине, в которой сидела трое. Сзади на жёсткой сцепке катился грузовой прицеп. Машина несколько облегчённая, но крытая. Они поравнялись со мной и остановились, эмпатия… никакой вражды от них не выдавала.

— Если раса не смущает, — решила сказать я, откинув капюшон. От эльфов стало исходить удивление и некоторая растерянность. Во всяком случае убивать меня не захотели.

— Нет. Человек и человек. Много вас в последнее время на границе, — сказал открывший дверь. После чего пересел назад, и я заняла его место, поддерживая эмпатию. Если что — атаковать вряд ли успеют.

Я хмыкнула, на «человек и человек» и решила поговорить, все они довольно посредственные маги. Я глушу свою ауру, иначе бы они побоялись приглашать меня.

Когда дверь закрылась, они немного подогрели воздух в салоне, а мне, очевидно, предложили толкать машину первой. И это мелочи, когда у тебя аж четыре Истока! Как у сильнейших апостолов.

— Так всё же, что одинокая человеческая девушка без поклажи тут делает? Даже если сильный маг, — спросила бледнолицый эльф сзади, когда машина бесшумно тронулась.

— Какое тебе дело? — проворчал водитель. — Ходит тут, значит нужно и вряд ли скажет.

— Скажем, просто путешествую. Излом… много изменил. Но мир хотя бы стал тише, — ответила я. — О, я молодо выгляжу, не правда ли?

— Правда, — удивился водитель.

— Путешествуешь одна? — спросила сзади эльфийка.

— Я неплохой маг, — пожала я плечами, — на самом деле только недавно пересекла границу. Как у вас здесь? О, да, я иногда много болтаю, одиночество плохо сказывается. Можете не отвечать на неуместные вопросы, заносит иногда.

— Да тут ничего секретного. Плохо и уныло. Бронта нет. Зато есть территория Танис. С едой сложно, особенно в этом княжестве, ведь север и выхода к морю нет. Большая часть разъехалась.

— Сочувствую. Время… в некотором плане тёмное. И весте с тем без богов ощущаю себя свободнее, пусть и приходится чаще сражаться.

— Сражаться? Ты боевой маг, да? — спросил пригласивший меня.

— Иначе бы померла давно. Но я не ищу проблем, просто смотрю на мир и ищу… что-то, — сказала я неопределённо. — А почему с едой проблемы? Мало магии Жизни? Да и вообще, что-то у вас совсем мало транспорта. Хотя много бензиновых.

— Артефакторов мало, с поставками проблемы. Примитивные силовые движки очень мало кто знал как делать. Большинство вообще на электрике ездили. Повезло тому, кто на бензине. Магов жизни тоже не хватает, к тому же короткий сезон.

— Так сколько времени прошло? Давно обучиться могли. Анез с Ришаром уже перекидку тумаками начали, как и всегда. Даже на пороге апокалипсиса им всё мало, — продолжила я намеренно говорить странно.

— Давай с наводящих вопросов, — снова проворчал водитель. — Чем славится Империя Сидари?

— Самой высокой концентрацией эльфов с бледной кожей? — хмыкнула я, и он вздохнул.

— Поубавь расизма, девочка, не разделяю твоего хорошего настроения. Нет. У нас снега. Наши северо-западные границы подпирают пару вулканических районов. У нас есть тундры и красивейшие заснеженные горы. А чего у нас мало, так это древесины. Леса.

— У вас мало печатали книг, как появилась техника, — пробормотала я. — После Излома у вас рухнула система хранения знаний, вы потеряли много магии. На западе ещё сохранялась любовь к печатным книгам, а вам проблематично даже что-то записать. Передавать магические знания устно и меловыми досками это нечто разряда фантастики.

— Вот именно! Зашла бы сейчас в любое учебное заведение, да хоть в какое приличное место с магами заметила бы это, — проворчал он. — И зачем тебя на север понесло?

— Так… гуляю. Уж не знаю почему, но божки на двести лет свалили. Свобода, говорю же, — ответила я. В целом ключевой факт узнала и собралась уходить. На меня посмотрели с искренним непониманием. — А что? Ну ладно, ребят. Поболтать было весело, уж не знаю, куда именно вы покатили, но часами в машине сидеть не по мне.

Я перестала питать движок, на меня всё также таращились как на сумасшедшую.

— Какие ещё двести лет?

— Они ушли. Ну кроме Бронта, снега ему могилой, — хохотнула я. Авто притормозило, они поняли моё намерение и явно не хотели меня задерживать.

— Кто вы? — спросил меня вышедший эльф.

— Я же говорила, что молодо выгляжу. Впрочем пока не видела древнего духа, решившего выглядеть старо, — подмигнула я и прыгнула обратно на территорию Ришида. Пролёт по многоцветному пространству астрала и я почти ровно шагнула на кусок бетонной конструкции.

«Они и так бледные, надо ли было делать ещё бледнее?» — услышала я голос Сорай. Но… без укора, скорее улыбнулась методу.

— Зато слух, опять же, из авторитетного источника, а не от бродячей девочки. А мне теперь нужно добавить планов по сотрудничеству. Найти бы Алекса, он готов со мной говорить, — я быстро пропрыгала полмира обратно до Талмуса. Поздний вечер сменился почти утром.

Знакомый человек в главном соборе встретил меня с выражением лица, говорящим «опять ты?»

— Я тут немного по миру побегала и кое-что придумала. Хотела бы со своим бывшим учителем, Алексом Флоресом поговорить, не подскажете где он? — Невинно улыбнулась я, сняв накидку.

— А чем я не устраиваю? — хмуро спросил он.

— Отношением. С вами говорить в значительной мере нет смысла, — ответила я. Прежде всего про слух хотела поговорить, о книгах наверное и сами догадались, но напомнить не помешает. — В конце концов, я вам на благо занимаюсь этим.

Жрец всё же выяснил, где Алекс… пора снова на восток!

Снова череда прыжков к региональному центру недалеко от границы Сидари, где уже был вечер. Настоящее издевательство над биологическими часами, если потерять счёт времени! Алекс был в местном святилище.

— Терминус? — удивился учитель, что уже отдыхал, лицо было усталым. — Ты когда в такую даль забралась?

— Ну… да, день нагруженный, учитесь. Проснулась на границе с Анезом, потом в Талмус, далее к Сидари, снова в Талмус и снова на восток, — улыбнулась я. — Теперь я могу по всему миру прыгать.

— Какая удобная способность. Не могу не позавидовать, — вздохнул он, снова расслабившись. — Но зная тебя, ты искала меня не потому что захотелось поговорить.

Я рассказала ему обо всех планах, включая то, что Тирсей исправляет ту невообразимую гадость, что мы сотворили с юго-востоком Империи. Главной темой был пущенный слух.

— Ох как много всего, — устало проговорил Алекс. — Но ключевые пункты… дать Сидари еду, права и образование. Восток та ещё проблема. Но да, если организовать учебные заведения с учителями, кто нейтрально относится к эльфам, причём учить бесплатно под контракт поработать потом на Империю. Молодая часть населения будет более лояльна к нам. А слух уменьшит колебания эльфов…

Алекс некоторое время размышлял, смотря на меня.

— А ты поменялась, подросла. Я подержу эту идею, главное не получить сейчас мятежей.

— Риск всегда есть, но пока я бродила по городу, на меня никто не пытался напасть, хотя сильным магом не считали. Контролировать эльфов силой сейчас не возможно, а вот получить их лояльность — вполне. Слишком далеко Сидари от нашего центра и нет Танис.

— А совет, как я понял, исходит от Хранителей? Замечание про обучение хорошее, честно говоря, — он даже улыбнулся. — Учить врага и в голову не пришло. Но ты их врагами не считаешь.

Я удивлённо моргнула. А ведь верно, мои взгляды изменились.

— Так и есть, да и с эльфами я много общалась. А сейчас нет нужды воевать, у Сидари происходит слом идеологии, и мы можем им помочь. Только поддержать их решимость и лучше принять.

— Тогда займёмся этим. Пускай слух дальше, метод оригинальный, — одобрил Алекс. — Пусть понимают, что у них не будет защитника, если война продолжится. Это наш главный аргумент. И хорошо если на самом деле, так сказать, обстрижёшь когти Анезу.

— Я постараюсь убивать меньше, пройдусь по технике. Сейчас всё лучше понимаю, как дорого обходится каждая мана-бомба. Не просто так их не использовали раньше.

— Дом совет, — хмыкнул Алекс. — Если хочешь оценить большие цифры, переводи их в что-то более понятное. Например, число комплектов оснащения среднего солдата или порции еды. Ну-с, тогда займёмся, я даже взбодрился. А ты можешь перемещать ещё кого-то?

«С осторожностью, но можешь, лучше с физическим контактом. Затраты энергии растут соответственно массе», — услышала я голос Сорай.

«Спасибо за подсказку», — ответила я мысленно. — Могу. Но лучше вместе. И готовься или падать с высоты до метра, или поддерживать полёт.

— Я уже освоил, нынче полезный навык. Тогда буду благодарен за доставку сейчас в Талмус. Подожди немного.

Алекс покинул комнату, где мы беседовали. Его день сегодня станет длинным, вернулся он с крупным портфелем.

— Двинули, Терминус. А Анез даже почти жалко. Свет и Огонь прямо в полёте.

Я хихикнула и поочерёдно зажгла огоньки всех стихий, что освоила. Алекс ненадолго подвис, глядя на это. Впечатлять людей удивительно приятно. Так или иначе, мы покинули здание и в полёте прыгнули в сторону Талмуса. Считанные секунды и мы висим над полудиким опасным лесочком, Алекс удивлённо оглядывался.

— Ох. Не понимаю я этих хмурых стариков. Иметь духа в союзниках это счастье.

— Ещё бы, — хмыкнула я, себя к старикам он, значит, не относил. — Хотя пару раз отдохнём по пути, затратно прыгать так.

Ещё череда прыжков с перерывом на разговоры и он отправился обсуждать стратегию с верхушкой империи. У меня же теперь есть немного времени на отдых.

Глава 11. Зря времени не теряют

Домой я вернулась раньше Коллисто и думала немного потренироваться, но едва я села в кресло, сознание снова провалилась.

Я вновь ощутила два источника давления, но иных. Огромный… воин. Человек, высокий и мускулистый, кожа покрытая плавным красным узором. Подбородок закрывает могучая чёрная борода, квадратное лицо выглядит очень мужественного. Он сидел в майке, которую можно было бы назвать примитивной военной, землистого цвета, из грубой ткани. На запястьях клёпанные кожаные наручи с витиеватым узором и контурным рисунком пылающего огнём меча. Изучающие меня глаза горели оранжеватым светом.

Рядом со страшной горой мускулов его противоположность. Изящная светлая блондинка с яркими изумрудными глазами, как у меня. Одета она в выделяющее фигуру сложное зелёное платье, блестящее серебром и светло-зелёным узором. Без рукавов, оно также открывало декольте, на грудь свисал кулон из двух видов зелёных камней. На более тёмном фоне выложен светлым шестилепестковый цветок из остроконечных овалов. Очень схематичный, стилизованный. Может даже не цветок, а слоенные цветком листья.

Но что самое странное… это уши на голове, похожие на кошачьи. А из-за спины выглядывает сразу два тонких хвоста того же цвета что и волосы.

И я опять в космосе около какой-то синей туманности! Нет времени, и так замешкалась. Мало ли. Встала и поклонилась.

— Хранитель Сандар и… полагаю, Хранитель Шия.

— Почти, — протянула мягко Шия.

«Мы всё ещё работаем над этим», — услышала я голос Сорай, пришедший с коротким импульсом давления.

— Я… это… — я неуверенно села назад. — Просто… мало ли.

— Ну и ладно. Скажем, что спину прихватило и ты решила размяться, — подмигнула мне Шия.

— Спину аватары, — ровно сказал Сандар, погладив бороду. Я же наконец разглядела окружающей нас космос. Полная звёзд туманность и она неподалёку освещала этот островок. Абсолютная тишина и спокойствие, миллионы звёзды ровно светили из бесконечных глубин. — Красиво?

— Да, Хранитель, — я снова повернулась к нему. — Извините, отвлеклась. У вас для меня дополнительные приказы?

— А зря, можешь посмотреть, — хмыкнул он, — на самом деле, я скорее пришёл поздороваться и, разве что, сказать, что придётся тебе убить несколько особо фанатичных представителей зимних эльфов. Список на устранение, тех, чьи линии судьбы слишком неблагоприятно влияют на общую картину, даст Эон. Их смерь сохранит больше жизней.

— Спасибо, — только и смогла сказать я. — Вы тоже были человеком?

— Удивляет, что все три не изначальных люди? Ещё многое удивить тебя, но раса распространена, — пожал он плечами.

— Ну… удивительно сложилось, — неловко улыбнулась я, смотря на настоящего воина.

— Люди раса сильная, воинственная, с экспансионистскими рвениями. Так или иначе, оставлю вас пока, — сказал Сандар и просто исчез. Без вспышки света, скорее даже с затемнением.

— Ну вот, как всегда немногословен, — сморщила нос Шия. — Знаешь, посмотрим на звезды пока. Я вижу, как ты хочешь, но не смеешь оторвать от нас взгляд. Слишком всё быстро для тебя.

— Вы… очень сильны. Я не могу не вести себя так, — сказала я, но… раз она сказал, я позволила себе взглянуть на звёзды. Про её облик спрашивать, пожалуй, не буду… мне же говорили про расу людей с чертами животных. Видимо это оно.

Что-то светлое, пушистое ударило в нос и я испуганно отшатнулась, в результате упав назад со стула. Ударилась спиной, перекатилась и стала озираться. Над столом завис длинный хвост Шии, которая удивлённо моргала.

— Ты очень напряжена, — хвостик теперь оттянулся и почесал щёку… да они ей как третья пара конечностей. — Нет, правда, что за реакция?

Я смешно встала, и подняла стул.

— Просто неожиданно…

— Ну ладно. Устроим шоковую терапию старым методом, — она щёлкнула пальцами и рядом появился высокий столик небольшой подушкой… а не мне пропало всё кроме белья… — Ложись, массажик сделаю. А то как натянутая струна.

Мозг стал каким-то пустым. Очень очень пустым.

Ушастая, молодо выглядящая блондинка подошла ближе. Помахала перед глазами.

— Да не сломала я её! — сказала она громко. В нос опять ткнул пушистый хвостик, заставив посмотреть встретить её изучающий взгляд. — Так, контакт со вселенной есть! А, или мне Сандара позвать? Большой мужчина как-никак. А вот от Эона не дождёшься, в лучшем случае с мерзкой ухмылкой дрона вручит.

Она толкнула меня к высокому столику и чуть ли не заставила забраться. Что происходит? Массаж? Что… ох…

Руки коснулись мышц спины. Нежное прикосновение немного кололо, но не так сильно, как рука Кирин.

— И правда струна… — цокнула она и надавила сильнее. По телу разлилось приятное расслабление и мозг заработал.

— Х — хранитель Шия… что вы делаете?

— Ну так, спину же прихватило, — усмехнулась она, надавив на голову и заставив лечь обратно, — представь что лежишь дома одна в своей кровати… Слишком ты серьёзная пока и нервы доведены до предела, таким темпом скоро не выдержат. И не нужно снова на «вы» называть.

— Так точ… конечно, — поправилась я. — Мы же всего ничего общались… а…

— Может и так. И что с того? И про остальные свои аргументы забудь. Молчи и смотри на космос, — настояла она… что-то тут не так. Но пойти против этого не могу.

Я смотрела на звёзды, пока меня массировало воплощение… Жизни и Смерти. А пейзаж очень красивый и это действительно расслабляло… вообще-то мне впервые массаж делали. Но всё это слишком безумно.

— Небось думаешь, что это не нормально? — спросила Шия.

— Ну… Да.

— А придумаешь, почему мы не должны это делать? — с беззлобной усмешкой спросила она, опустив руки по ноге, от чего она будто стала легче. — Могу пригласить одного духа Жизни. Галантный красавчик, если это проблема. Правда его присутствие мир уже едва держит, грустный стал. Теперь заперся на маленькой полностью растительной планетке и фигнёй страдает.

— Я… почему… мне? — тихо сказала я. — Сделали бы такое… не знаю… Амараллис?

— О, нет конечно. Она умрёт, если я к ней прикоснусь, — сказала она. Что? То есть… мне тут лёгкий дискомфорт от прикосновений, но вполне приемлемо, а она помрёт?

— А… что я такое? — спросила я, повернувшись.

— Странная формулировка. Сильный дух, — она наклонилась. — Но это способ немного сблизиться и снять напряжение. Хотя, право слово, обычно мы бы так не делали. Дали бы больше времени, но так уж вышло. А ты очень закрыта и напряжена. Но мы ещё много будем общаться, Терминус. Хех, красивое имя, мне нравится. Достойное.

— Достойное чего? — спросила я.

— Получить массажик, конечно. Хотя, чаще его мне делают. Кстати выбранную мной внешность никак не прокомментируешь?

— У нас… вроде были такие народы… но погибли в войне вместе с континентом, ставшим пустыней. Выглядит… необычно и красиво…

— О, спасибо. Подраса зверолюдей, Некомата. И вообще давно стоило бы вашу войну влезть, жаль, мы не всюду поспеваем, — печально вздохнула она.

— В каком плане? Даже вы?

— Мы не всемогущи и всезнающи. У нас есть свои пределы, смотреть за всей вселенной мы не можем, да и не должны. Хотя самые экзотичные энергии легко замечаем, но вот такие ситуации… пока не присмотришься, не заметишь. Иные планеты вымирают полностью или теряются цивилизацию быстрее, чем мы успеваем заметить. Будь то внезапная полномасштабная ядерная война или супер вирус.

Она положила руку мне на голову и… погладила.

— Таков путь Жизни вселенной. Возможно, иной раз должно происходить и такое, как это ни печально. Но мы пытаемся предотвращать вымирание.

— А… тот дух Жизни. Почему он печален?

— Он любил простые народы, а теперь останется только среди нас. Величие собственного потенциала, которое он не желал. И да, ему делала, правда был ещё более зажат чем ты из-за своего инстинкта.

— Разве он не мог оставить развитие? Уменьшить поток энергии…

— Он притормаживал как мог… но вынужден был балансировать между искренним желанием помочь нам и своим ростом. А ещё он определённо из вечных. Ты слышала, что сильные представители высших рас бессмертны. Так вот, это не означает что каждый древний дух бессмертен. Сложный набор факторов того же потенциала души, пройденного пути, внешних условий… даже среди них не каждый может достигнуть такого уровня.

— А… Амараллис говорила, что почти наверняка она и я вечные… это так?

— Да. Любимица Сорай проживёт очень долго. А вот знакомый тебе Тирсей нет, определённо. Но многие и многие миллионы, дольше любых трансцендентных.

Шия продолжила массаж… такое существо. Но это невероятно успокаивало.

— Вот теперь выглядишь отдохнувшей. А скоро и в нашем обществе будешь чувствовать себя спокойно, — улыбнулась Шия. Я уже удивлённо на неё смотрела. — О, и в следующий раз меняемся. Держи инструкцию.

До того как я успела спросить «что?» в голову влетел пакет информации… об общих принципах массажа… а потом я очнулась в своём кресле.

«Хм… вот Шия наглая… вперёд меня лезть», — услышала голос Сорай… а эффект массажа ощущался и в моём настоящем теле кажется. Лёгкость и свобода.

— А можно… ну…

«Нельзя!» — хмыкнула она уверенно. — «Я проявляю милосердие и сначала потренируешься на более знакомой тебе. Не бойся меня. Хотя с Кармит такое как-то плохо кончилось. Всё ещё сидит на коленях и давит счастливую улыбку от уха до уха. А теперь отдыхай».

— Спасибо за… милосердие, — сказала я уже отключившейся Сорай. Ну и атмосфера у них. И у кого на коленях сидит воплощение Разрушения? Так, не думаем об этом пока… хватит с меня на сегодня потрясений.

Просто легла на кровь, ощущая небывалую расслабленность во всём теле… никогда так себя не чувствовала. Так и отрубилась, смирившись с произошедшим.

Глава 12. Бесценное сокровище

Проснулась, всё ещё ощущая лёгкость в теле, и после позднего обеда всё же занялась упражнениями на контроль маны. Что мне ещё делать? Я ведь обещала, что не буду полагаться только на оружие. Да и для управления своей силой полезно. Вскоре пришла Коллисто и мы обменялись новостями. Одна тоже собиралась сдать экзамены экстерном, нахваталась рвения к магии от меня! Рада за неё, у неё всё сложится.

На следующий день первым делом сходила к знакомому артефактору.

— О, Вы вовремя, заказ готов… Боюсь, босс занят с новыми ресурсами, — сказал его помощник.

— Ничего, передай благодарность, — я отдала сорок тысяч за большую коробку с торчащимгибким мана-проводом из вытянутых в тонкие нити кристаллов, что он как-то покрыл резиной. Испаритель кристаллизованной маны будет хватать высвобожденную энергию и направлять по каналу.

Коннектор подогнала уже дома и второй раз вытащила из Хранилища Дакамирай. То есть — «Бесценное сокровище». Всё ещё нахожу название странным. Уж не знаю, насколько испаритель будет мне полезен, но денег у меня много и пару раз точно понадобится. Такой можно и к силовому движку подключить, хотя тратить на такое кристаллизованную ману нынче то ещё расточительство. Установок для кристаллизации не осталось, только ископаемую доставать.

Я продолжила тренироваться с магией и собственными силами, днём ко мне пришёл Алекс, точнее постучал в окон и аккуратно залетел.

— В общем с планами мы согласны. Конечно волокиты и согласований деталей ещё много, но уже чётко определились с более оптимальной схемой распространения слуха, чтобы выглядело естественнее. С нашей стороны мы сами всё организуем, если решат проверить. Точек не много, должно само пойти.

Он объяснил мне в какие города лучше зайти, и в какие примерно места. Как правильнее говорить и заводить разговор об этом. Я готова была приступить, но вернула Алекса на восток, откуда забрала вчера. Уже собиралась идти начинать исполнение плана, как со мной решил познакомиться ещё один Хранитель.

Появилось давление… мощное, но какой-то предельно нейтральное. В голове зазвучал низкий, но в отличие от Сандара, чистый баритон.

«Присутствую Терминус, я Хранитель Времени Эон».

— Рада знакомству, Хранитель.

«Эон у нас самый любитель техномагичных железок. Вязь неразрывной линии — его традиционный, гибкий знак», — услышала я от Сорай.

— Великолепные щит и пистолет… а что за знак перевёрнутого треугольника? Амараллис говорила, что их создали двое, — вспомнила я.

«Хм, символ одного моего друга, скажем так», — усмехнулся Эон. — «Тоже тот ещё любитель техномагии, но больше ушёл именно в магию. И у меня тебе наполовину задание, наполовину помощь. Раз мы хотим лучшего будущего для мира, то… пусть это будет… в виде визора. Надень его».

Около меня из воздуха появился футляр, который я едва успела поймать. Внутри… слегка выпуклые массивные очки. Не герметичные, но отлично закрывающие глаза от ветра. По периметру светло-синяя рамка, массивные дужки покрытые чем-то вроде резины. На них тёмно синим всё тот же узор вязанной, неразрывной линией.

Когда я надела их и прощупала магией. Управление, само собой, ментальным интерфейсом. На идеальном прозрачном стекле появилась карта мира с геопозицией. Очень удобно!

В интерфейсе обнаружились функции выделения живых существ, затемнения, даже перехода в режим экрана и включения инфракрасной камеры. И как бинокль могли работать. Но главное — нашёлся… список целей. Всего десяток, с пометками ожидаемого местоположения, внешностью и статусом. Например, бывший апостол бронта, высшие аристократы, даже один князь!

— Спасибо, список целей понят. Мне уже сказали, что это те, кто будут слишком активно сопротивляться присоединению. Я понимаю, таких ради общего блага лучше устранить.

«Увы, это часто случается. Мой обычный стиль это прочитать наиболее вероятные судьбы и начать выбивать опорные точки», — объяснил Эон. — «Кстати твою судьбу, если интересно, прочитать нельзя. Линии вероятностей путаются, внезапно возникают или пропадают, имеют хаотичные вероятности. Так у многих очень сильных существ или тех, кто связан с нами».

— Спасибо. Тогда начну понемногу заниматься Сидари, пускать слух и устранять их… тут и пара из Ришара…

«Тебе претит убивать недавних сородичей ради такой цели?»

Я задумалась… ведь это нужно, чтобы мир стабилизировался, прошло бескровное объединение.

— Нет. Проблемы с обеих сторон. Хотя меня могут заметить и это может стать проблемой.

«Терминус, у тебя снайперская винтовка с дальностью стрельбы минимум десять километров в атмосфере. А ещё телепорт в мире, где не знают блока пространства», — усмехнулся Эон… и правда.

— Поняла, логично. Постараюсь замести следы и не упоминать об этих устранениях, — сказала я. Давление присутствия пропало. Целям от Хранителя я верю, так что… телепортация в Сидари.

Смешивала деятельность — то распространяла слухи, то с помощью Визора, что помогал обнаружить цель, попавшую в поле зрения, устраняли их при помощи пистолета. Череда выстрелов на полной мощности через окно или выждав на улице, а потом скрыться в переулке и телепорт прочь. Слишком она мощная, как мне сказали.

Слухи пускала в разных местах: то в общественных столовых вроде как случайно обмолвилась, зайдя передохнуть и погреться. То также вклинивалась в проповеди. Здесь уже как раз был вечер, переходящий в ночь.

Часть целей уже спала. Убивать их было наиболее неприятно… Но зато не успеет осознать произошедшего. Угрожать этим людям было бы бессмысленно, можно бы выкинуть на другой конец мира, но это может привести к той же смерти, если не хуже. Да и последствия неопределённые.

В Ришаре было три цели. Две у границ и одна в Талмусе. Первая легко — визор засёк, как этот человек домой идёт. Телепортировалась в комнату, где был он один, и человек пропал без вести. Остальных пока не нашла, но мне и не нужно их за один день устранять.

Следующим утром повторила ту же схему. Пускание слухов и поиск целей, в этот раз у восточной границы заметила одного из генералов Ришара, что славился нелюбовью к эльфам, особенно зимним. Он тоже… пропал. Сильный маг, но не успел среагировать.

Мне ещё работать с этой Империей и не хочется в их глазах стать преступницей. Оставалась одна цель в Талмусе, но город был слишком многолюдным и тот видимо много перемещался. Но теперь было другое дело: вновь в Анез. Удивительно, но даже в шести километрах заметила патрули врага, видимо на случай применения мощного оружия, вроде таких же «ракет».

В итоге выбрала высокую скалистую террасу более чем в десяти километрах. Устойчиво опёрла Дакамирай о камни и легла рядом. В поле зрения появился прицел и я постепенно увеличивала приближение, наводясь на дворец. Система прицеливания умела держать фиксацию на цели и микродвижения не сбивали прицел.

Жутко хотелось испытать на чём-то мощность, но у меня и без того всего два выстрела. Оставалось терпеливо ждать, поскольку пришла за час до начала речи. Атмосферная дымка немного мешала, но полностью цель не скрывала и я могла разглядеть происходящее.

На площади перед дворцом собралось много людей, особенно военных, слоёв щитов тоже невероятно много. Надеюсь, на такой дистанции каждый камень не проверяют, но я хорошо скрылась, одинокого снайпера искать в десяти километрах точно не будут.

Так или иначе прицел уже был зафиксирован на балконе для выступлений. Тело немного затекло, когда король наконец вышел.

Мужчина средних лет в традиционной короне и красной с золотом мантии. Слои щитов усилили до предела, но… это наши щиты. Когда он остановился у перил, я мысленной командой сместила точку донаводки на голову.

Выстрел.

Прозвучал короткий металлический гул и хлопок. Из винтовки мелькнул странный белый луч… он будто двигался одновременно ко мне и от меня. В то же мгновение в голове короля появилось отверстие диаметров точно в далеко не маленький «калибр» пушки. Огромная энергия в сравнительно крошечную точку, ни один щит не смог выдержать подобного.

Луч ушёл и куда-то дальше во дворец, но всё же сквозной дыры в нём не проделала.

— Безумно мощное оружие. Создавший его невероятен.

«Он доволен, что тебе понравилось», — услышала я голос Сорай. — «Тахионные пушки и впрямь мощные. А он её ещё и такой маленькой сделал. И без всяких божественных сил. В теории такое оружие может создать обычная цивилизация. Может, когда-нибудь».

Мда. То есть просто выше технологий вершины вселенной. Я поднялась и аккуратно отправила, буквально, Бесценное Сокровище в Хранилище. А теперь начнём «срезать коготки».

Телепортировалась поближе к военному аэродрому, кстати тому самому, где когда-то украла документы. Тут построили больше новых казарм, но около взлётной площадки стояли ряды дельтапланов. Я взлетела и прорвалась под щит, сразу попав под атаку дозорных, ещё не знающий о трагедии в их стране.

Попробуем пламя и искажения, просто широким конусом огненного потока по дорогим аппаратам. Считанные секунды и все в труху… и ещё по машинам вдали луч света. Телепорт в сторону отсюда. Устраивать резню я не планировала, но оборудование уничтожено.

— А в прошлый раз я туда едва не ползком пробилась, боясь со страхом, а потом бежала, задыхаясь, — пробормотала я.

«Одна? Отчаянно. Расскажешь потом подробнее?» — спросила хранительница.

— Разумеется. Но там… долг толкнул.

Теперь другое место, а именно химический завод, который окутал поток искажающего хлора. Никаких пожаров и взрывов. Искажать пространство затратно, но и отлично ломает любые конструкции. Часть промышленного объекта в труху, что-то жёлтое вытекает. Но люди, вероятно, успеют сбежать или надеть противогазы.

Далее комплекс производства ракет. Села на скалу на границе дальности пуска заклинания и собрала Империю Солнца. Всю атаку целиком сфокусировала в выглядящий грузовым ангар. Благо визор помогал смотреть очень далеко. Тоже будут жертвы, но иначе уничтожить производство не выйдет, я не могу красть бомбы и обрывать все поставки.

Пока посланное заклинание било в щит комплекса, я и сама стала давить лучом света и настреливать из пистолета. Десяток звёзд, светло-жёлтых из-за маны Сорай, обрушивали на щит непрерывный ливень. Ближе подлетать я даже сейчас не хотела, слишком уж много там оружия. Выданный щит не абсолютен, а потом попала бы под взрыв сломанных ракет.

Я надавила со всей силы и щит лопнул, ангар снесло и сразу же рвануло. А ведь там и те, кто научился это собирать и тонны ресурсов… теперь телепорт и час отдыха после такого напряжения.

Ещё один такой же комплекс, применила ту же схему атаку, но в этот раз щит выдержал Империю Солнца! В этот раз в атаке смещала свет, огонь и искажение, подлетев ближе со стороны обрыва. Щит наконец сдался, рвануло там слабее зато там оказался Исток! Кто-то из архимагов владел, скорее всего!

Сильно я себя перегрузило, но всё равно рванула вперёд, следующая за ощущением.

«Терминус, предупреждаю, что в такой плотной мане астральный перенос разрушится. Или ждать пока рассеется, или погасить энергию теню, или сразу убегай», — предупредила Сорай.

— Поняла. — Крикнула я, залетая под щит. Ангар буквально «раскрылся», крыша отлетела а стены рухнули наружу. А под завали был… золотистый Исток Созидания!

Я торопливо приземлилась, споткнувшись об обломок и едва не упав. Сам полёт стал нестабилен, воздух аж светился от маны, но по моему щиту уже били, и я ответила пистолетом. Нечего нападать, могли бы просто позволить забрать Исток.

Пришлось пару раз врезать силовым заклинанием по груде обломков и смести пыль Штормом. Пистолет опустил, щит быстро терял энергия. Но я смогла дотянуться до висящего в воздухе Истока.

Быстро хватаю нитями маны и начинаю вставлять в пистолет, оценивая обстановку. Безумный фон маны вокруг постепенно падал, но всё ещё продолжал мерцать. Прыжок сорвётся.

Неожиданно пришло жуткое ощущение, по щиту ударили Разрушением! А за ним чистым астралом! Вышли сильные маги!

Я сразу побежала по обломкам в дальнюю часть, пытаясь спрятаться, но меня опять нагнал чёрный снаряд! Их тут двое? Три эмиттера щита тут же померло и из коробочек на поясе вылетели запасные. Их расход в планы не входил и я вообще нужно убрать купольный щит, он со мной телепортироваться не умеет, эмиттеры тут останутся.

Добавляю свой собственный щит и начинаю нагнетать в окружение тень, гася фон маны. Меня окружил серый дымчатый вихрь, приходилось тратить много сил на это. Всё, рассеять эффект и… перенос!

Мерцающее пространство выпустило меня в лесу неподалёку, я устало опёрлась о дерево. Изначальная атака потратила прорву энергии, а фокусы потом довели до истощения. Всё же пока резерв у меня не как у древнего духа. Даже у Тирсея должен быть больше.

«А давай без лишнего риска в следующий раз?» — проворчала Сорай.

— Да… признаю. Я слишком устала, — я опёрлась на дерево спиной. — Поменяла три эмиттера на Исток. Захотелось… пятый.

«Размен-то неимоверно выгодный, но всё же не полагайся слишком на щит. Кстати, скоро будешь учиться магии пространства, щиты на ней хорошее. А последнюю цель можешь сейчас найти на шоссейной дороге М4 в сторону запада, Эон засёк своими игрушками».

Что же, план принят. Мне же не нужно за день весь Анез взорвать. Сейчас туда и требуется отдых.

Глава 13. Магия Пространства

Немного передохнув, я вернулась на территорию родной Империи. На визоре видимо была какая-то форма связи, данные обновлялись. Последняя цель перемещалась по дороге, её отслеживали.

Может, опять применить винтовку? Не для того же мне её дали, чтобы я раз в месяц пользовалась и пылинки сдувала, правильно? А стрелять мне из неё понравилось, ощущалось что каждый её элемент отполировали до идеального состояния.

Также теперь у меня пять Истоков, Созидания не слишком сильный, но это всё равно замечательно!

Я хоть и устала после применения плотной маны хранителя, но попросту нашла довольно высокое здание на «небольшом» расстоянии в километр от дороги. Удобная позиция и никто меня здесь не заметит, цель приближалась.

Скорее всего едет на военную базу, то есть либо отслеживать до ночи, но выброс энергии прыжка там заметят. Да и с таким числом Истоков скрываться сложно, ауру с пятью Истоками не скрою! В общем, лучше второй вариант: пальнуть отсюда и скрыться. Только надо стрелять так, чтобы не оставить в земле дыру глубиной в несколько десятков метров. Сам выстрел орудия вряд ли узнают.

— Все варианты… так себе. С другой… а что они мне сделают… — пробормотала я. Колонна машин появилась в зоне поражения, а я спустилась пониже, чтобы луч не ушёл в землю. Нашла позицию с прямо видимостью, визор выделил пожилого мужчину. Наведение. Выстрел.

Снова гул и хлоп выстрела. Короткий, тонкий белый луч пробивает щиты, голову и уходит в небо. Встала, поднимая тяжёлую пушку и перенос сразу к электростанции неподалёку.

— Сорай, хочу себе алиби… хотя бы не идеальное, будто я здесь сидела. Надеюсь ничего, если задержусь? — спросила я.

«О, какая мне разница где ты в разбор огромного пакета памяти уйдёшь? Только тебе не помешает учитель, хочешь с Амараллис пообщаться?», — спросила она, пока я тащилась с винтовкой на плече ко входу на КПП.

— Конечно, она… эм, понравилась мне. Добрая девушка.

Она хмыкнула и отключилась. Я же старалась не вспоминать, что должна буду сделать ей массаж! А потом и Шие!

— Вы… куда? — спросил человек на КПП у входа на территорию дымящей тепловой электростанции..

— В Талмусе, в штабе, сказали, что я могу подзарядить эту крошку, раз уж имею это, — я указала на именной стальной значок с гербом и достала документы.

— Тогда второй вопрос… Вы из воздуха возникли, — нерешительно уточнил он.

— О, я умею телепортироваться по миру. И боюсь, тут в ближайшее время ещё одна красивая девушка может решить погулять… ради вашего блага, просто притворитесь, что её нет.

Я прошла на территорию прямо к трансформаторной подстанции. Сказали что энергию она принимает гибко, но вряд ли стоит подключать кабели с парой десятков киловольт.

Повторила туже историю инженеру, уже сняв значок и дав рассмотреть. Сколько пробуду тут не знала и просто попросила у эльфа высоковольтный кабель. Он указал куда его подключать и на рубильник, а также ограничитель тока, чтобы не расплавить коннектор.

Изменением подогнала коннектор, чтобы он идеально подключился к винтовке. Думаю, меня бы остановили, если бы было что-то не так.

Допустим… дёрнула за рубильник. Ощущение энергий говорила о высоком токе в кабеле, даже несмотря на то что она не магическая ощущалась чётко. Коснулась рукояти, подключившись к ментальному интерфейсу…

— Эм… два часа?

Ещё раз взглянула на толстый кабель, по которому текла энергия. Больше ампер добавлять не стоит, проводник скорее всего близко к пределу.

«А чего ты ожидала?» — услышала я голос Эона. — «Эта пушка огромной мощи. А ещё проблема в методе хранения заряда, скажем, в виде антивещества. Эффективность перегонки энергия низкая, маной было бы проще. Она не раскалилось только потому что энергия рассеивается на другой план».

— Спасибо за пояснение. Ну… всё честно. Мощная пушка стреляет редко.

«У неё скорострельность пятьдесят выстрелов в минуту примерно. Думаешь, для красоты?» — усмехнулся Эон и вот тут я подвисла.

— Это же какой источник питания нужен:

«Мощный. И в данном случае кабель является узким местом, нужен сверхпроводник. Так или иначе, оставлю тебя осознавать уровень технологии», — Эон со смешком отключился. Ну что же, погодка тут неплохая, сейчас ещё Амараллис придёт…

— Мне немного людей жалко. Она же всех напугает, — сказала я вслух.

«Но не навредит. Пусть знают, что не обязательно бояться духа», — ответила Сорай.

— Милосердие… бывает жестоко, — пробормотала я, и услышала ещё один смешок. Так или иначе пока устроилась на подаренном матрасике. Через пару минут со страшным импульсом энергии открылась воронка Врат, из которой появилась красивая лесная эльфийка с волосами ниже колен, целиком в белом облегающем костюме.

— Привет, Терминус, — сразу полезла обниматься Амариллис, едва я успела вскочить. — А ты теперь куда лучше выглядишь!

— Спасибо, меня… заставляют быстро привыкать к иному стилю, — улыбнулась я. — Действовать уверенно и даже нагло. И давить боевой силой зачастую.

— Ну а как ещё. С большой силой обычно от неё и работаешь. — Покивала девушка. — Ну что, готова мигрень потерпеть?

— Придётся, — вздохнула я, сев на матрас, лежащий у бетонной стенки.

— Не бойся, не всё сразу. Высшие разделы сразу не нужны, но база сложная. Телепортация на магии Пространства это уже наука. Но она точнее, быстрее, экономнее. А ещё щиты и гравитационный полёт очень хороши.

Мне в голову прилетел огромный блок информации, да оно сложнее ментальной магии! И какое счастье, что мне это не пришлось читать и учить!

Снова пошёл разбор терминов, построение ассоциаций и раскладывания это по полочкам. Мозг усиленно превращал поступившую информацию в знания. Мне же потом придётся превратить это в навыки. Я сосредоточилась, игнорируя головную боль. Счёт времени потеряла, но когда очнулась, схватилась за голову. Такая же мигрень, как в первый раз. Но оно того стоило.

Амараллис в это время с интересом разглядывала пушку, сев рядом. Издали на нас смотрели люди в форме. Подходить, полагаю, боялись.

— Я… как долго?

— Пятьдесят минут, — ответила она, — представь, сколько времени уходит выучить это из книг без закрепления в памяти. Многие люди на уровне теории сдаются. Конечно, ты бы не оказалась одной из них, но это показательно уровня сложности.

— Представляю. Спасибо, много времени экономит. Сейчас голова отойдёт и начну разбираться с плетениями.

— Не торопись, освободи разум. А ещё Сорай сказала, что я тебе понравилось, — подмигнула она, заставив смутиться. — Можешь на коленки лечь.

Эм…

— Я, пожалуй, посижу…

— Да брось, давай, — она села рядом, вытянув ноги и дёрнула меня… ах, пусть древний дух делает что хочет. А ведь… и правда мягко и тепло.

— А… почему у тебя такое хорошее настроение? — спросила я.

«Характер у неё такой, а не настроение. Впрочем для тебя полезно», — услышала я смешок…

— Такие дела, — улыбнулась Амараллис. — Ты извини, в отрыве от территории даже на Истоках энергию лишний раз использовать не хочется.

— И в мыслях не было просить, — честно сказала я. — А можно полюбопытствовать, сколько у тебя Истоков?

— Тридцать, — гордо улыбнулась она.

— Ого… Человек ведь максимум шесть может принять… Кстати, если я дух, разве… эм, наше ядро души может давать много энергии? У меня её много и поток продолжает расти, — осознала я очевидную несостыковку.

— Ты пока ещё не дух, а там, чего только во вселенной не бывает. Вот вы раньше слышали о духах концепций? А их не так чтобы очень мало, — ответила она.

— А такой вопрос… просто уже интересно стало. Хранителям в основном духи служат?

— Справочная тема, давай расскажу. — Покивала она, ещё и начав мне волосы приглаживать… — Как ты знаешь у Хранителей тот же механицизм, что и у трансцендентных. Устанавливается связь с душой, что позволяет общаться и использовать тебя как точку наблюдения и даже немного проводить магию. И угадай сколько апостолов у Сорай.

Ну, вселенная велика и вместе с тем они говорили, что не такая уж дырявая, чтобы они всюду вмешивались и их присутствие мало кто держит.

— Пусть будет… сто тысяч?

— Две сотни, — засмеялась Амараллис. — Только у Шии и Кирин больше, её присутствие и энергия самые мягкие. У Кармит двенадцать.

— Так мало? — искренне удивилась я.

— На самом деле даже много, — улыбнулась она. — Энергия хранителей очень мощна, очень опасна для слабых существ. Для более мелких задач есть адепты, которые не могут использовать энергию хранителя и даже напрямую говорить, но готовы помогать им. Вселенная не такая дырявая, их хватает. И да, даже среди Апостолов мало тех, кто способен на неторопливый мысленный разговор. Слишком давит, короткий обмен фразами и за дело. А уж прийти лично…

Я удивлялась всё больше. То есть это я ещё отлично справляюсь? Что же я за дух такой?

— Эм… ты намного сильнее меня, — продолжала я удивляться.

— Сила души, её поток маны, и устойчивость не одно и тоже. Да, я сейчас превосхожу тебя по остальным основным параметрам, у тебя же сверхустойчивая душа. И да, перейдём к изначальному вопросу. Духов и правда много. Мы больно любопытные и в значительной мере любим движение, при этом как высшая раса очень сильны. Раса бесконечности, обитатели гиперпространства едва ли могут существовать на этом плане, и они слишком чужды нашим разумам. Раса пустоты любит покой и уединение, зато пустота материального плана их родной дом, но их попросту меньше во вселенной. Но среди апостолов бывают другие существа астрала, драконы или иные сильные магические расы, кому повезло иметь какой-то дар души, делающий столь сильным. Представители человеческой группы тоже бывают, как и трансцендентные, но они не столь мобильны.

— Я… поняла… а, Сорай же что-то с Танис собралась провернуть…

— Ты о чём? — заинтересованно наклонила она голову.

— Ну, наверное ничего если расскажу… меня Танис вызвала на дуэль по её освобождению. Сорай предложила согласиться, а если Танис откажется или проиграет и я её пощажу, она станет подневольным служителем, — ответила я и дух захихикала.

— Ей всё же не понравилась Танис. Они очень редко заставляют кого-то силой, все добровольно. Ну, ничего плохого ей не будет, просто кто-то на побегушках.

— Ты так говоришь, будто я уже победила, — пробормотала я.

— Да. Сорай воспользовалась её неведеньем. Бой вряд ли состоится,

Ну ладно, видимо так и есть. Я встала с удобных коленок и огляделась.

— Окей… тебе не кажется или на нас всё смотрят. О, идёт апостол Танис.

Я указала на женщину в бордовой робе.

— Вы… что тут устроили? — хмуро спросила пожилая апостол, стоя за пространственным щитом Амараллис.

— У меня заряжается пушка после убийства Короля Анеза. А ещё голова болит, так что с подругой сидим да болтаем, — ответила я. — О, я понимаю, что Танис не давала защиту Амараллис, но ради вашего же блага, не делайте глупостей.

— Зачем вы здесь, какова цель. И да, моё убийство ничего не даст, лишь подтвердит опасения, — сказала апостол, смотря в глаза Древнему духу света, которого сейчас в этом мире никто не сможет убить.

— Помочь Терминус с магией, ввести в курс, вот цель, — пожала она плечами. — Убивать вас не буду. Только если действительно попытаетесь нам навредить. И то традиционный способ — это оставить напавшего дурака без конечностей, вы же их отрастить сможете.

— А часть про Короля Анеза пропустили, значит… может домой? Потом дозаряжу, — сказала я, коснувшись рукояти, целый один выстрел есть.

— Как знаешь. — Амараллис встала, я быстро свернула тонкий, но мягкий матрасик и пушку в Хранилище, пока нас взглядом сверлила апостол.

— Так или иначе, раз вы здесь, сообщите, что Короля Анеза больше нет, как и двух комплексов по производству ракет.

— Пока, — помахала рукой Амараллис. Вокруг нас появились мерцающие белые кольца и узоры, искажающие пространство.

Глава 14. Тихий ужин

Считанные секунды на построение заклинания, вспышка света и короткое ощущение невесомости, так что на гиперпространство посмотреть просто не успеваю — что-то размытое из множества оттенков синего. Ещё одна вспышка и я стояла дома, едва ощутив толчок в ноги от падения с высоты меньше сантиметра. Куда более точный метод, чем тот, что дают наши способности.

Сзади вскрикнула вскочившая Коллисто, видимо занимавшаяся тренировкой. Она ошалело установилась на нашу пару.

— Привет, сестрёнка. Я тут ещё одну подругу привела. Знакомься, Амараллис, — улыбнулась я, перевода взгляд на прямимо стоящую «эльфийку» с шикарными волосами. А ведь ей даже ухаживать за ними не нужно! Пересоздал тело и как новый.

— А, так это ты тогда убежала, доведя Терминус до слёз. Плохой поступок для того, кого называют семьёй, — фыркнула Древний дух.

— Только… эм, сейчас тоже можешь не бежать. Коллисто бывает трусовата, — добавила я.

— Я… Древний дух… до слёз? — Коллисто посмотрела на меня, и я пожала плечами.

— Забудь. Если тебя смущает моя подруга, можешь в комнату уйти, в магии Пространства… пару вопросов есть. Одно дело весь этот кусок знаний в голове иметь, а вот понимать… одной сложно разобраться будет.

— Конечно, я затем и здесь, — она потянулась, осматривая подругу.

— Я только… хочу проверить ещё одну штуку, — я положила винтовку на пол рядом, пока Коллисто переглядывалась с улыбчивым и заботливым духом. Достала Испаритель маны и большой мешок лёгких синих кристалликов. Всё подключила, заправила и включила.

От аппарата стал исходить слабенький фон, зарядка пошла. Не быстро, но минут пятнадцать-двадцать двадцать и будет полная. Ещё и сама через рукоять стала неспешно сливать резерв, увеличив скорость заряда. Маной и правда эффективнее. Кристаллы в ящике стали понемногу оседать.

Коллисто, всё ещё с долей страха и, полагаю, «Терминус тоже дух, а она её подруга» смотрела на блондинку, что шагнула к ней и погладила по голове.

— Страшно?

— Да… — тихо ответила она, не двинувшись.

— А почему?

— Маны… очень много. Легко… убьёте.

— А ты из сильнейших магов в мире? Или всё же тебя легко убьют ещё десятки людей, мимо которых ты ходишь ежедневно? — улыбнулась Амараллис. — О, духов бояться и правда стоит. Среди низших и правда мизерная выживаемость в том числе из-за того, что кидаются чуть ли не на каждое сильное магическое существо, воспринимая его как конкурента за территорию. Многие любят уединение и потому грубо прогоняют вторженцев или думают, что пришли по их душу и бьют первыми. Но я в гостях у Терминус и сразу не изъявила враждебности, так что смысл меня бояться? Ещё и апостол Милосердия.

— Логично… — тихо сказала Коллисто. — А зачем Вы мою голову гладите?

— Так доходит быстрее, когда втираешь нужные мыслишки. Терминус, ты голодна? — спросила она меня.

— Есть такое, — кивнула я с лёгкой улыбкой.

— Тогда сначала ужин. Сейчас что-то сделаю, — она двинулась на кухню, потягиваясь.

— Терминус… — Коллисто посмотрела на меня, я тоже подошла и стала гладить по голове.

— Она хорошая. Избавляйся от забитых в голову установок. Но если сложно, я не обижусь, если в комнате запрёшься.

— Нет, всё хорошо, уже же понимать начала. — Коллисто села на диван, а я радом с ней. — А что она делает?

— Она готовит лучше тебя. Не запрещать же ей?

— Разве духам надо есть? — спросила она почти шёпотом, будто Амараллис не услышит.

— В отличие от меня, полноценным, нет. Но вкус то они чувствуют. Вопрос не в набивании желудка, а в удовольствии.

Коллисто ненадолго замолчала, чувствовала себя неловкой в такой компании.

— Три девушки и ни одного парня. Устроим девичник? Подерёмся подушками, — громко спросила Амараллис. — Или все тут серьёзные маги?

— Давай без экстрима. Коллисто недалеко до экзаменов, а ты её сломаешь, — немного усмехнулась я от формулировки.

— Кхм… так… — Коллисто отвела взгляд. — А что это за винтовка?

Я кратко рассказала, что это за штука и в какого короля я из неё стреляла. А заодно откуда у меня деньги появилась. Я даже сама продолжила подзаряжать винтовку, смотря как в коробе испарителя остаётся всё меньше кристалликов. Кем же надо быть, чтобы достигнуть потолка скорострельности, стреляя почти каждую секунду?! А хотя это очевидно: кем-то очень близким Хранителям, а значит сильным.

— А она… красивая. И не думала что духи такими бывают, — тихо сказала Коллисто.

— Спасибо, я старалась! А в таком страхе Танис вини. И да, все органы чувств у меня на порядок лучше ваших, — крикнула Амараллис, и Каллисто опустила взгляд в пол, я же похлопала её по плечу. Вскоре у нас был великолепный ужин из того, что нашлось. Коллисто наконец расслабилась, а я начала засыпать Амараллис вопросами по магии пространства.

С учителем разбираться проще. Коллисто молча слушала, поскольку иногда это звучало как вообще иной язык… кстати…

— Я раньше не обратила внимания, но почему все так хорошо говорят на нашем языке? Не поверю, что он такой один на вселенную, — удивлённо осознала я.

— Особая магия, пристройка к душе, называется Языки Вавилона. Я могу говорить на всех языках вселенной. Фактически я слышу родной язык и сама собой говорю и пишу на вашем. Усилием воли могу начать говорить и на том, каком захочу. А один язык на планету вещь относительно распространённая, ведь так во многом удобнее трансцендентным.

Удивительные вещи же у них есть. Видимо, такую штуку дают всем своим посланцам. Мне пока попросту без надобности.

Коллисто привыкла к нам и снова спокойно сидела рядом, слушая развёрнутые ответы древнего духа по гравитационной левитации объекта и её опасностях. Ты оказываешься в нулевой гравитации и не зависишь ни от каких костылей, вроде стальных пластин на спине. То есть положение тела при полёте роли не играет, ничто не давит.

Но поскольку движение придётся гравитацией в нужную сторону, ощущение не будто тебя носит на креплениях, а будто ты падаешь. Ещё один плюс — висеть на месте экономичнее, особенно тем у кого есть склонность к магии пространства, как например у духов.

Из недостатков — меньшая эффективность по энергии на высоких скоростях. Также контролировать положение тела всё равно нужно силовой в одежду. Силы много не нужно, хватает и ткани или ботинок. А ещё подобный полёт поддерживают искажения пространства и попавший в них объект начнёт переламывать, либо разрушить само заклинания. В общем, нужно следить, чтобы ничего не касалось искажений, вроде оружия или пассажира. С магией тоже аккуратнее, либо строить формации вне небольшой гравитационной сферы. В тесном пространстве с посадкой также нужно аккуратно.

Так или иначе, мне до такого ещё далеко, нужно быть умелым магом пространства. А первая фаза — это левитация мелких объектов в руке, их разминание, сдавливание, прессование. То есть умение контролировать искажение точно и при этом сильно. Очень затратная по энергии тренировка, если у тебя нет Истоков. Как освою основу, смогу сделать щиты.

Только после них начинаются телепорты и Врата. Сначала с примитивной задачей координат фактически в зоне видимости, просто Пространственный Сдвиг. Потом прыжки на специфичный маяк или в известное место. К тому моменту я уже буквально чувствовать состояния пространства и искажения пространства вокруг себя, ощущать координаты в привязке к гравитационному колодцу планеты.

Смогу запоминать координаты и прыгать туда, где была, лишь нащупав и скорректировав высоту над землёй. И только потом, став мастером, телепортация без чёткого наведения. На полпути создания заклинания нащупав пространство где-то в сотнях и тысячах километров от себя и выбрав безопасную точку выхода.

Это всё сложно, я в полной мере осознала, насколько великолепная моя врождённая способность. Пространственный телепорт раздвигает пространство, искажает. Он может вести и в скалу или срубить дерево и оно рухнет тебе на голову. А можешь оказаться одной ногой над пропастью. Астральный перенос же просто не сработает, если ему мешает плотный объект.

Зато быстрее, высокая дальность, точность, меньше затрат энергии и удобно перетаскивать с собой что-то крупное. И блок пространства этим методом пробивать легче, как и ставить. Духи и некоторые иные существа астрала, тоже могут это делать, но менее надёжно, чем структурированной магией. Как и глушить астральные сигналки, запуская помехи на другой план.

Чтобы магия Пространства стала эффективнее естественной способности мне придётся постараться больше чем с любой другой магией, что я учила. Я сначала сомневалась надо ли оно мне, но Амараллис сама послужила хорошим примером.

И она полностью одобряла моё рвение к магии.

— Так держать! Коллисто, если осмелишься обнять меня, кое-что дам. И даже не лёгкую смерть, — хихикнула дух.

Коллисто помялась, но всё же встала и подошла к также вставшему духу и обняла. Та её схватила за спину и притянула к себе, так что та совсем по-девичьи взвизгнула.

— Молодец, — похлопала она её по спине и усадила. — А теперь страшный дух применит страшную магию.

Появились розоватые формации, и удивлённо моргавшая Коллисто «зависла». Инстинкты заставляли продолжать моргать, но она смотрела в точку. Так вот как это со стороны выглядит.

— Что ты ей дала? — Заинтересовалась я.

— Всякой обычной общей магии разных стихий. Мана-щиты, немного магии души, чтобы научилась чувствовать, полезный навык. Небольшой подарок твоей подруге. А я пока отойду, посмотрю чем там Тирсей занят. Пока мир не покидаю, — она подмигнула и исчезла со вспышкой света.

Глава 15. Движемся дальше

Пока Коллисто «висела»… я решила кое-что проверить. Пакет данных уже записан и это при должном умении в ментальной магии можно даже приостановить. Я не помешаю. Но что будет, если я попытаюсь её отвлечь?

Взялась за её грудь. Ноль реакции.

— Ну нет… — пробормотала я и, отбросив мысль о том, что делала Амараллис, пока я дважды сидела в трансе. Решила вернуться к пушке, которая полностью зарядилась, почти опустошив контейнер кристаллизованной маны.

«Не бойся», — услышала я смешок Сорай. — «Она только потрогала, сравнила со своей и удовлетворённо кивнула».

— Я… могла бы остаться и в неведении, — пробормотала я, потерев грудь.

«Но ведь лучше знать», — констатировала она и отключилась. Эх, ладно. Села пока тренироваться в базовом плетении пространственных искажений.

Отошла от транса Коллисто и также, застонав, схватилась за голову.

— Ох, Амараллис, спасибо. Столько знаний. Некоторые, кажется глубже наших, не уверена.

— Она пока ушла, — сказала я. Кстати, интересно, дадут ли мне более глубоких стихийных знаний? Скорее всего позже. Я и так одной волей магией кидаюсь, мне что-то утилитарное надо, а торопиться забивать голову незачем.

— Тогда… поблагодарю когда придёт, — она откинулась на спинку и закрыла глаза. — Это мне определённо поможет сдать экстерном.

Оно молодец, конечно. Было уже поздно и я проводила её спать и сама улеглась. Длинный день завершился. И проснулась я в объятиях… в поле зрения белые волосы.

— Тебе же не нужен сон, — сказала я, не двигаясь. Надо же, она так тихо забралась, что я не проснулась.

— Но подремать то можно, дать разгрузку. Я недавно пришла, — отпускать она меня не торопилась, — я тебя смущаю?

— … Да, немного. Но ты всё же девушка и ничего особого не делаешь. Но у меня ещё задание.

— Подождёт пять минут.

Она и правда отпустила меня через пять минут и я не могла сказать, что находиться в объятиях было неприятно. Правда она совсем голая была. Но до того как я успел возмутиться, замерцала сине-золотая дымка и на ней материализовалась свежая одежда.

— Тоже так хочу, — вздохнула я.

— Научишься и получше меня. Ведь Созидание тебе будет подчиняться по-настоящему, — пообещала она. Вот скорей бы такие способности получить!

— Мне сказали немного подождать, Созидание и Разрушение мощные, плотные, более опасные. Особенно Разрушение, но может попробую энергию Созидания создать? Чистую, окончательный стихийный сдвиг..

— Да, можешь попробовать. Пожелать именно власти над материализацией и чистыми энергиями. И если материализация чего-то, то мысленно выбери что-то безопасное и лёгкое. Вроде азота или углерода невысокой температуры.

Попробовала… некоторое время нащупывала нужную кнопку… огонёк маны стал золотым. Сначала просто энергия, и я могу её отдать приказы. Преобразовать, например в холодный газ…

Огонёк маны как бы уменьшился, на самом деле он теперь испускал холодный азот, который начал слегка морозить кожу. Низкая плотность, но он был, магия действовала наполовину на моих инстинктах. Духи Созидания редки, но даже низшие атакуют обычно чем-то вроде раскалённой плазмы или потоков холода. Реже — начинают создавать какие-то энергии, как делает Нармер.

«Эта магия требует глубокого понимания физики и молекулярных структур. Боюсь, Конец Эпохи вам многое стёр, а ты никогда не изучала это достаточно. Потребуется большой блог знаний», — услышала я голос Кирин. — «Думаю попозже лучше, сейчас боевых приёмов тебе хватает».

— Поняла. Да, просто убедилась, что могу, — сказала я и наконец встала. У меня-то привычки голой спать не было, дома пижамку надела.

— Продолжим урок? — спросила Амараллис.

— У меня ещё есть задание по работе с Империей Сидари и планы на подрыв военной мощи Анеза, но отложу их, — согласилась я. Пойти крушить успею всегда, а сейчас мне помогут разобраться в магии.

Проснулась Коллисто и, поблагодарив улыбчивого древнего духа, убежала в Институт.

— По текущим вопросам… всё вроде, дальше разберусь, — уверенно сказала я.

— Хорошо, тогда… пошли куда-нибудь, покажу тебе разок, как могу врезать. Деморализуем врага, — подмигнул она, воодушевив меня.

— Если хочешь… людей особо убивать не собирались, уничтожали в основном технику, — я достала карту. — Здесь их аэродром, думала уничтожить всё летающее и наземный транспорт.

— Пошли. Взлетай, а мне удобнее так, — со вспышкой света и волной энергии она стала полупрозрачной белой фигурой, как Высший дух. — Так удобнее летать, хотя скорость перемещения ограничена. Зато гравитация на меня не влияет, могу спокойно парить.

Я же приподнялась над полом, вокруг опять магические цепи телепорта. Даже ей понадобилось два прыжка до цели неподалёку от аэродрома.

Амараллис коротко его осмотрелась и вдарила по щиту могучим столпом света невероятной яркости. Уже одетый на глаза визор немного затемнился. Щит базы лопнул, все дельтапланы сгорели. А потом настоящий дождь из лучей света прошёлся по всему, определённому как «рабочий транспорт». Очень быстро, не сходя с места. На месте дельтапланов осталось обожжённое, дымящееся поле плавленных обломков.

— Вот так может слабый древний дух, — хмыкнула она. — А теперь удачи в своих миссиях и обучении. Буду ждать следующей нашей встречи. Жаль, так поздно встретились.

Рядом открылась воронка сероватого портала, очевидно создаваемого Сорай и она нырнула в неё. Я же астральным переносом ушла в другое место, подключилась и хорошо знакомая хранительница.

«Вот потому мы оставляли кого-то на особых правах, почти случайно выбрав Танис. Если тут появиться сильный агрессивный дух, только она сможет его устранить».

— Да, я понимаю, духи очень сильны и мобильны. Есть что-то определённое по следующей части в Валасе? Куда мне двигаться?

«М… отчасти. Пока тренируйся и занимайся этой частью. И да, вечером», — услышала я и сразу поняла, ЧТО именно вечером. Но… выхода то нет.

Отбросив эту мысль, продолжила кошмарить армию, не способную остановить мой побег или хотя бы успеть дать хороший отпор. Уничтожила ещё один комплекс производства ракет, вроде последний. Залетела на площадку, где стояло очень много машин, что видимо планировалось использовать при штурме и решила кое-что попробовать.

Истинный шторм, кое-как успела подготовить. Долго. Внимание на меня уже обратили, но площадка очень уж большая. Немного маны Сорай, и… огонь плюс пространство.

Заклинание ярко сияло жёлтовато оранжевым, пока я непрерывно давила на слабый щит над слишком большой площадкой в глубоких тылах. Едва он лопнул, вниз улетело заготовленное едва стабильное заклинание и на поле начался…

— Вот теперь я и правда Солнечный шторм, — хмыкнула я. Машины сносило ураганным жёлтоватым ветром, что мял технику не только давлением воздуха, но и искажениями пространства. Всё плавилось и горело, перемешиваемое ураганом.

Вся поверхность земли оплавилась, стала оранжевой. Лишь на особо тяжёлых машинах сами включились щиты и они пережили это. И то на остатках силы и пистолетам постреляла по некоторым. Результаты трат огромного объёма ресурсов попросту сгорели. Как материалы, так и время людей.

Тут наверняка были слои защиты и предупреждения о приближении врага. Следили за небом и всеми дорогами. Но оно не было рассчитано на то что кто-то возьмёт и появится в воздухе и, ненадолго опустившись на скалу рядом, выдаст нечто такой мощи.

На этом с Анезом я закончила и снова отправилась в бывшую Империю Сидари, на другой конец мира, пускать правдивые слухи насчёт двухсот лет, в перерывах тренируясь магии Пространства. А ближе к вечеру… едва села в кресло… не зря нервничала, сразу позвали.

Красивая девушка с соломенными волосами и бело-серебристыми глазами с синим отливом… но в этот раз без платья. Уже лежала на столике, смотря на космос.

— Хранитель… а можно…

— Нельзя, — оборвала она меня. — Это естественно и будто ты в зеркало не смотрелась. Что-то новое не увидишь. Приступай.

Я кое-как собрала то, что в менязатолкали, все те инструкции по массажу и… подошла к красивой девушке, лежащей на животе и лениво смотрящей на меня. Осторожно коснулась, ладони немного кололо и жгло, но ничего болезненного. Начала, следуя инструкциям… лапать… существо, способное убить планету своим присутствием.

— Сильнее. Я не не настолько нежная, несмотря на внешность, — лениво проговорила она. А кожа то… идеальная, конечно. И никаких выступающих мускулов или напряжения. — У нас прочные аватары. Так что не бойся навредить.

— Конечно… только, если случайно рука не туда попадёт… я…

— Ой, перестань. Воспользоваться что — ли методом Кармит. Ох, как я была шокирована, когда это услышала… а сейчас даже забавно. Возраст сильно изменил меня, — странно захихикала она.

— А что она сделала? — Уточнила я.

— Давай не будем, — подмигнула в ответ хранительница.

«А почему нет?» — Услышала я тонкий голосок, интонация насмешливая, но без какой-то угрозы или издевательства. — «Да, нашла повод, Терминус, я Хранитель Разрушения, Кармит».

Давление было… действительно мощным. И жутким, древней тьмой. Но вместе с тем не угрожающим, просто говорила, как она сильна. И всё же жутко.

— Рада познакомиться, — сказала я.

— Ты продолжай. И Кармит, ради её психического здоровья, взываю к твоему милосердию — Пробормотала Сорай. И я… продолжила.

«Ну хорошо. Оставим на потом. Терминус, как ощущения от меня, честно».

— Жутко… Вы сильны. И… я понимаю, что это характеристика Разрушения.

«Просто Кармит, не надо формальностей. Но поняла, мысленно кое-как держишь, но пока рано. Тогда и с Разрушением немного повремени ещё, оно очень агрессивно для использующего».

— Непременно прислушаюсь к совету, — пообещала я. Кармит отключилась, и правда так вышла на связь.

— Давай ноги. Сойдёт для новичка, надо больше опыта, — тем временем Сорай пробормотала… мда. — Ну вот и познакомилась со всеми практически.

— Кроме хранителя Звёздный Океан Инис, — припомнила я.

— С ней будет… попозже, — протянул она. Я опускала и поднимала руки, продавливала. Все инструкции помнила, только делала паузы чтобы понять что именно дальше сделать поначалу. — Дави сильнее.

— Конечно, — сказала я, взгляд иногда соскальзывал на космос.

— Не спросишь почему?

— Лезть так в ваши дела грубо. Вероятно, она занята. Или ещё что-то ждёт.

— Да… ждёт, — она снова усмехнулась, — не бери в голову, ты с этим не связана.

Я вроде закончила цикл массажа, Сорай поднялась и потянулась, а давление присутствия резко подскочило.

— Ты слишком много общаешься с Кармит, — услышала я мягкий с резкими нотками голос Шии.

— Мы все очень много общаемся друг с другом, а владычица Разрушения мне нравится, — потянулась она. — Уступаю её тебе. Главное против шёрстки не гладь.

Сорай исчезла, на на кушетку, как и обещала, улеглась Шия, также оставшись почти без ничего. Из основания спины вырастало два хвостика. Со спины убрала волосы чуть более тёмного золотистого оттенка.

— Приступай, раз на ней уже потренировалась. И каково это — лапать хранителя? — Шия с полуулыбкой смотрела на меня одним глазом. А пустоватый от такого мозг понемногу… но привыкал. С великим трудом.

— Страшно, — честно призналась я и… приступила, начав с плеч. — Присутствие, мощь. Даже если понимаю, что вы почему-то ко мне добры и не будете вредить за исполнение того, что сами сказали. Просто…

— Я понимаю. Ощущение превосходящего, сильного. Постепенно ещё больше привыкнешь. И я не такая нежная, давай, бывший солдат, работай руками! — с усмешкой потребовала она и я усилил нажатия.

— Разве бывший? — уточнила я. — Разве апостол это не тоже самое?

— Кроме того что ты не совсем апостол, поскольку не имеешь обязательств как другие, нет. Не то же. Это у вас понятия смешались: солдат исполняет волю своей страны и защищает народ, действует в составе группы солдат в рамках иерархии. Апостол поднимает волю своего покровителя и отстаивает то, что ценно для него. Не обязательно народ, вариантов много. Он часто действует один или среди равных и подчиняется лишь покровителю. Не несёт службу на месте, а выполняет задания. А субординация зависит исключительно от личных дел. С нами ещё и, как ты заметила, не так уж важно с кем именно связан лично ты. Повышений по службе, рангов тоже ведь нет у нас.

Я же продолжала массажа… а ведь и правда: что не видела сама Жизнь? Но я поняла разницу и дальше мы продолжили молча. В итоге Шия также потянулась, не поторопившись вернуть зелёное платье.

— За старания, — до того как я успела понять про что она, в голову влетел небольшой пакет памяти… одно маломощное, зато достаточно простое заклинание стимуляции растительной жизни и… кажется насекомых. Без стихийного перехода и накопителей заряда. Просто для эффективного направления магии на определённую жизнь и равномерного рассеивания по области. Конечно, таких в нашем мире не было.

— Спасибо, — сказала я, отойдя от краткого чтения.

— Да, ты же хочешь хотя бы немного помочь. Главное остальную магию не забывай, — улыбнулась девушка, уже расслабленно смотревшая на космос, сев на мягкий стул, и я… решила сесть рядом. Истинно красивый вид.

— А насколько жизнь разнообразна?

— Больше, чем ты сейчас сможешь вообразить. Углеродная, кремниевая, на основе энергетических взаимодействий, включая электрические токи в кристаллах или в облаках туманностей, даже на взаимодействии гравитационных полей. Живущая в самых экстремальных условия жара или вакуума космоса, — перед нами стали появляться невероятно чёткие иллюзии с удивительными организмами. Что-то казалось вовсе мёртвым и рукотворным, но тоже было жизнью!

Разные растений, всевозможных форм и всех оттенков радуги. Самые разные построения листьев, побегов, иголок и подобия цветов. Шия рассказывала о них, а потом показала общий вид какой-то планеты. За гранью любых фантазий, на огромном иллюзорном экране, что имел эффект глубины она показала цветущий мир, столь разнообразный и полный жизни. Зелёный с жёлтыми нотками лес, полный красок неисчислимых видов растений.

— Я недавно такой терраформировала. Закончила. Можно идти дальше.

— Ты не будешь… его оберегать? — спросила я.

— И да и нет. Пусть его найдёт раса, что живёт недалеко, колонизирует и идёт дальше к звёздам. Если туда будет падать астроид — да, вмешаюсь, зачем позволить погибнуть без смысла? — кивнула Шия и положила мне руку на плечо. — Красиво, да? А что скажешь об этом? Тоже Жизнь, иная, организованная, но цветущая.

Вид дикой планеты пропал, теперь там был город. На сколько хватает глаз. Изящные, плавные контуры небоскрёбов из стекла и стали, множество домов, летающие машины… и космические корабли, спускающиеся с орбиты. Небольшие, но это точно не атмосферные самолёты. Плавно, без выхлопа. Лёгкие облачка в небе и там что-то блестит. Процветающая цивилизация… какой могли бы стать мы.

— Что это за мир? — спросила я.

— Серес. Они подошли к своему пределу давно. Правда картинка устаревшая, уже достроили второе кольцо вокруг планеты. И да, — она двинула пальцами и вид отдалился до орбиты. Шарик планеты, окружённый будто гироскопом двумя монструозными кольцами, к которым идут огромные опоры, скорее всего космических лифтов. И планета не целиком стальная. Всё ещё много зелёных пятен, а океаны насыщенного голубого оттенка.

— Даже спустя столько времени она не стала аркологией, планетарным городом, в полной мере. Берегут заповедники, что даже льстит. Это родной мир Сорай, — сказала она.

— Но ведь… — начала я.

— Цивилизации больше двух миллионов, — согласилась она. Невероятно… — Конечно у них много планет, эта уже даже не является столицей. Скорее это… достояние прошлого. Тщательно оберегаемое, святая земля, колыбель. Пусть там уже ничего от прошлого не осталось. И знаешь что ироничнее всего?

— Не могу представить, — удивлённо ответила я на риторический вопрос.

— В том мире была трансцендентная природы, очень ценящая свою концепцию. Её убили. Она нарушила мирный договор и ограничение вмешательства между шестью трансцендентными. До того жили в мире, тогда ещё едва начинали выходить в ближний космос.

— Мне слишком сложно представить такой мир, — вздохнула я. Шестёрка, в одном мире. Одна пошла против них, видимо решив остаться единственной, и проиграла. И дальше в мире жило пятеро, и одной из них была Сорай. — И всё же там много зелени, планета выглядит чистой. Там после там случилось ещё одна война? Сорай же стала Хранителем.

— Война — нет. Битвы трансцендентных — да. Отошли подальше, чтобы никому не мешать и сразились пару раз. В том числе потому что боялись по голове получить. Да и сами не хотели вредить людям, даже в произошедшем расколе долго не вмешивались, пока не было действительно нарушено их невмешательство.

— В моём мире… так бы и не подумали поступить. Сразились бы, где удобнее. Либо если враг оставил без защиты регион, ударили бы по нему, — вздохнула я. — То есть Сорай, Милосердие вышла победителем?

— Настроена на историю мира, чья история оказалась лучше? — тепло улыбнулась Шия. — Если кратко… победили Сорай и её любимый, Лоркан, повиливающий холодом и пространством. Он уже погиб, возраст, не смог возвыситься. Она бы тебе не сказала, ведь не любит, когда сочувствуют ей. Но тогда её сердце было разбито.

Шия вздохнула и продолжила, пока я удивлялась тому, что и они могут любить.

— А ещё ей немного помогла Кирин. Направила, подсказала. Нам понравилась сама Сорай, мы желали видеть среди нас не только Войну, но и Милосердие. Против неё выступил подобный Сандару воинственный громовержец Сарус, а с ним Деррон, огненный покровитель ремесленников. В стороне остался пятый, ледяной покровитель мудрости, которого не интересовало главенство. В итог пламя и молнии против холода и света. Сарус пал с честью, Деррон сдался, уступил. И осталось четверо. А потом Сорай возвысилась. Стало трое. Любящий техномагию покровитель путешественников Лоркан вёл народы дальше. Войной или миром, цивилизация росла, контактируя с соседями, у некоторых были свои трансцендентных. Рождались новые и в исходной цивилизации, Лоркан нашёл себе приемника, оставшись последим с Сереса. И, распадаясь, попрощался с Вечным Милосердием, которому не раз спас жизнь.

Я глазах сами собой появились слёзы. Невероятно и… печально.

«Ну вот, растрогала девочку», — услышала я голос Сорай.

— И всё же история вдохновляет, — ответила ей Шия. — Отдохни, Терминус, ещё встретимся. Много, много раз.

Очнулась у себя в комнате, отерев и слёзы из глаз реального тело. Неожиданно это вывела меня на эмоции, однако успокоив их… вернулась к насущной свалке на переломе эпох.

Продолжала заниматься распространением слухов и иногда запускала энергией Жизни по некоторым полуживым областям. Из интереса вернулась в расположение приграничного форта, где сидела во время битвы. На удивление местных, рядом уже выросла высокая травка.

Подарок Шии очень помогал, структурировал и настраивал магию Жизни так, как у меня самой на большом масштабе не удавалось. Она плавно распределяла энергию на большую область, многократно снизив расход маны. Хотя формацию секунд сорок поначалу строила. Было приятно видеть как мир немного оживал после меня.

За этими делами прошло четыре дня. Ближе к вечеру по времени Талмуса, когда уже отдыхала дома, ко мне пришли вежливые люди и попросили пройти на встречу.

Глава 16. Проблемы на юге

В знакомом административно-военном здании меня встретит тот же генерал-полковник и женщина в чине полковника.

— Для начала уточнение. Это из-за Вас вокруг столицы было зафиксировано пару вспышек энергии Жизни?

— Да, больно смотреть на всё это, потратила немного маны, — признала я.

— Хорошо. Восстановление лесных массивов действительно полезно, мы лишь небыли уверены, кто этим занимается. Также Король Анеза мёртв, это неопровержимо. В самом начале выступления, даже не успел поприветствовать людей.

— Да, я не тянула, — также кивнула я.

— А ещё в тот же день погиб один из наших командующих прямо на пути к границе. Говорят, заметили мелькнувший странный белый луч, очень тонкий. Щиты он будто вообще не заметил, — немного прищурился он. Ага, ожидаемо. Я удивлённо подняла брови и начала объяснять.

— Не представляю, кто это был. Я могу управлять светом, но сжимать лучи до очень тонкого и плотного не могу. А моё оружие стреляет синеватыми лучами. Как мне сказали, позитронная пушка, антиэлектроны.

— Что ж. Так или иначе… — он понял, что спорить смысла нет, а в моей способности телепортироваться и защите уже убедились. — По Анезу прошло множество сокрушительных ударов, мы бы думали начать контрнаступление сверх отбитых территорий, но ситуация действительно не та. Что же касается Империи Сидари, дело также сдвинулось. Многие склонны принять предложенными вами вариант воспитания лояльности и идеологического захвата при мирном присоединении востока. Однако пока проблемы продовольствия и вопроса равных прав остаются открытыми.

— Тирсей, как знаю, занимается теми землями. Экологическую катастрофу за пару дней обратить не выйдет, даже с магией, в этом году оттуда урожая не будет, — признала я, размышляя что хотят от меня. — Однако у нас еды достаточно и пока эльфы не начали умирать от голода и драться за еду, мы могли бы помогать активнее. Поставить из запасов, пусть цепочка поставки длиннее, разве нет? А про равенство… или так, или получите недовольный народ, который стал населением второго сорта на собственных землях.

— И вот здесь мы подходим к вопросу. Способность доставать предметы из воздуха весьма… примечательна, — проговорил он… Ах, решили меня как грузовик использовать.

— В любой иной ситуации я бы отказала, но стратегические запасы продовольствия у них уже поджимают. Однако размер Пространственного Хранилища ограничен, а лично я трачу далеко не мало энергии на свой астральный перенос. Потому некоторое число грузов еды перебросить готова, пока вы логистику налаживаете, пока вы налаживаете транспортную сеть. Но одна я всю логистику не обеспечу. Опять же, пусть эльфы помогают дороги ремонтировать.

Придётся туда-сюда побегать.

— Хорошо, с этим определились, раз вы сами хотите помочь народу там. Остаётся проблема с Республикой Валас. Заинтересованы?

— По крайней мере, слушаю, — подняла я брови. Там ведь тоже что-то кипит.

— Кроме всё тех же проблем с продовольствием из-за отказа оросительных систем, впрочем с этим она справились и внутреннее море их кормит, в нескольких местах подскочил фон маны, даже мана-шторм произошёл, но потом снова всё стихло. Самым неприятным стало нападение нескольких варантов на нас. Также есть сведения и на нападение обезумевшего особо сильного в Анезе. Также зафиксированы их миграции, когда они обходили засады и просто выбирали себе новую территорию. Вы же… дух. Мы надеемся, что вы разберётесь в причинах.

— Это Вы меня сейчас монстром назвать собирались, но вспомнили вовремя? — вздохнула я. — Так не менее это кажется соотносится с моим заданием. Посмотрю. А что сам Валас?

— Придерживается нейтралитета, не могут принять окончательное решение по внешней политике.

«Я, пожалуй, пополню твой список целей», — услышала я Эона. — «Только старайся, чтобы тебя не связали с этой Империей».

«Поняла», — ответила я мысленно. — Хорошо бы все наконец начали диалог, уж после Войны Излома. Хотя у меня к Валасу вполне определённые личные счёты, но я не буду злопамятной. Неожиданно, но мы получили шанс на мир, а значит и на восстановление.

— Хорошо, пойдёмте, мы отдадим приказы на подготовку грузов для Сидари, — сказала женщина. — И ещё одно, пропало двое важных людей. Что-то об это знаете?

— Я не всеведущая, в нашем мире огромное население, откуда мне знать? — я снова «удивлённо» вскинула брови.

Так или иначе, меня провели в другую комнату, где мы определились, где я смогу взять грузы в логистическом узле поближе к Сидари и куда мне его доставлять. Объём не малый, чем платят эльфы не знаю, но это и не моё дело. Но хотя бы на востоке у Ришаре не будет врага.

Также на визоре обновился список на устранение, целью стали семь высших эльфов из Валаса и двое шишек из Ришара, особо сильно не любящих южного соседа. Что ж, ради мира. Дома выгрузила гору конфискованных у Анеза ресурсов и объёмный матрасик. В это время со мной связалась Сорай.

«Как я и говорила, что-то с лей-линиями, и варантами. При случае поговори с деревцами».

— Непременно. Это более срочно, или сначала общую проблему переговоров решить и логистике помочь?

«Мхм… Ну, пару уже довольно давно прошедших аномалий и движения варантов выглядят менее значимо, чем отношения давно враждовавших стран и голодные эльфы», — определила она. И сама так думала. А варантов… да, жалко, тоже разумные существа. Кто решил атаковать — виноват сам. Кто переселился — его дело, но пока всё в рамках приемлемого.

С опустевшим Хранилищем прибыла в логистический узел, предъявив бумажки. Мне показали на горку ящиков для первого пункта и я заставила добрых молодцев помогать их закидывать в воронку, которая сама всосать груз не могла. Только поглядывала, что ящики нормально закрыты и что от них не тянет маной. Оружие перевозить не собираюсь, но меня обмануть не пытались.

Хранилище заполнялось и я прыгала к лояльным нам княжествам Сидари, где спешно организовывали то ли гуманитарную помощь, то ли торговлю. Выгружала ящики, немного отдыхала пока пять истоков заполняли резерв и обратно. Попутно тренировалась левитировать камушки магией пространства. Это оказалось весьма сложно, камушки то крошило искажением, то они улетали куда-то в бок.

Так прошло много часов, уже под вечер отправилась побыть киллером, сначала в Валас, где много целей. Жаркое место, где некоторые земли стали пустынными не из-за войны, а из-за сухости климата. В более влажных местах росли настоящие джунгли, в основном у крупных рек или внутреннего моря. Страну пересекал экватор и на самых южных оконечностях уже снова был умеренный климат.

Видные политики и старые военачальники стали пропадать из-за фигуры в сером плаще. И как же была рада тому, что Амараллис заменила простой и более полезный в наших холодных краях подогрев на терморегуляцию. Лёгкие и лицо всецело чувствовали стоящую местами жару, но остальному телу было комфортно.

Я старалась действовать по схеме «был человек и пропал». Один раз всё же пришлось стрельнуть лучом света, но в этом хаосе и проблемах с передачей информации, меня не определят. Узнаваемый пистолет не использовало, иначе потом могут связать и появятся ненужные вопросы.

Последним на день оказался какой-то из высших военачальников, сидевших у самой границы с Ришаром, незаметно подобраться близко было проблематично и я устроилась на старой радиолокационной на холме в шести километрах. Жаль только эту винтовку заряжать потом долго. Положила тяжёлый ствол на конструкции и стала ждать, смотря в визор, также имеющий мощнейшее приближение. В поле зрения дорисовывался прицел.

Щитов на военной базе много, но даже в близкое сравнение не идёт с защитой короля Анеза. Престарелый эльф появился на улице и его тотчас прошил луч белого света, движущийся быстрее света. В голове осталась дырка, как глубоко прошила землю даже гадать не берусь.

— Мда, удивятся же они, когда проверят, как глубоко ушёл снаряд, — пробормотала я, запуская полёт. Перенеслась на электростанцию, также заявив свои намерения, достала готовый силовой кабель и подключила, а сама продолжила тренировку очень сложному направлению магии.

На следующий день в Ришаре внезапно оказался убит в дороге один аристократ, применили магию холода. Я решила немного сменить стратегию. Затем снова занялась логистикой.

холодной атакой один знатный человек. Фокус с пропажей тут решила не проворачивать, слишком уж очевидно. Занялась опять логистикой, а под вечер Валасом, опять воспользовалась большой и страшной пушкой, засев на небольшой скале у восточной оконечности центра Валаса, недалеко от океана. Тут была густая зелёная растительность и не самая удобная позиция. Что называется, рука дёрнулась, компенсации прицела не хватило, пришлось стрелять дважды. Тренировка на электростанции, подключив и испаритель кристалликов, продолжалась. Так или иначе, список за день закрыл. Магия Пространства медленно шла, но пока даже маленькие щиты были жутко нестабильными и дырявыми.

А вот большая логистическая операция заняла в сумме девять дней, за которые Шию опять потянуло на массаж… но в этот раз уже было легче. Они всё же постоянно подключались о чём-то поговорить или дать совет.

Заходил Сандар, огромный, немногословный воин. Он подтвердил, что череда диверсий и убийство короля возымели эффект, да такой силы, что теперь остатки бывшей федерации Дион вернут потерянный регион. Из Анеза даже беженцы стали идти, почуяв неладное, а в армии началось дезертирство, ведь распространился слух, что против них сражается Древний дух. Также продвигалось и решение дать равные права эльфам.

Уменьшение угрозы Анеза и Сидари позволило бросить больше сил на внутреннюю безопасность. Хранители же меня поддерживали и даже напоминали не забывать про остальной мир и знакомых. Впрочем, я всё равно частенько тратила время на использование магии стимуляции Жизни и тренировки… не хотела им мешать. Хотя зашла к Эноне, всё же мы немного сдружились ещё в институте.

— Ты как? — Посмотрела я на подросшую вширь… вдову. Печально это. И выглядела всё ещё мрачно. Эмпатия говорила что подавлена… и рада, а потому позволила себе обнять её.

— Привет, Злобный рыжий дух, — сказала она. — Свыкаюсь понемногу.

Мы прошли в дом, я усилила эффект ауры и поговорила. В остальном-то у неё все хорошо, но она едва испытала, какого иметь любимого и любящего тебя. А ещё за ребёнка волновалась, теперь контролировать беременность было сложно, но врачи говорили, что вроде всё хорошо.

Её старые знакомые в основном где-то служат, так что ей было немного одиноко, так что поговорила с ней. Однако было пора заниматься следующим пунктом миссии.

Перенеслась в Валас, в более лесистые области далеко за жарким экватором, и начала с неба искать там варанта. Магических лесов тут хватало и я разок даже применила стимуляцию на вырубленном участке леса. Скорее всего, именно это заметили эльфы рядом и нашли меня, пока я отдыхала и дышала чистым воздухом.

— Именем закона, не с места, или будете уничтожены! — разнеслось по округе, тут же появилось знакомое присутствие Сорай, что постепенно давило всё меньше.

«Да поговори с ними не как человек. Может скажут что-то», — сказала она, так что я передумала уходить переносом. Моё промедление видимо оценили как «я сдаюсь», рядом приземлилось двое высших эльфов в пятнистом камуфляже, наставивших на меня свои пугачи.

— Я вас слушаю, — улыбнулась им я. Кажется, отношение их смутило.

— Что ты делаешь так глубоко на нашей территории, человек? Один посреди леса, — спросил один эльф, медленно подходя немного ближе.

— Тут нет леса, одни пеньки, решила помочь им отрасти, — сказала я, подняв пальчик и «зажигая» зелёный огонёк жизни. Эльф остановился, пауза, попятился назад. — Ой, ты куда? Мы же ещё не поговорили.

— Сигналь тревогу, тут дух Жизни, — скомандовал он второму. Как хорошо что астральные помехи оказалось ставить даже проще, чем исполнять перенос.

— Сожалею, но сигналки не работают, заглушила. И я не дух Жизни, — появился огонёк света, чтобы поняли — не улетят никак. — Но я на самом деле хочу поговорить. Я ведь не напала на вас, что страшного? Просто скажите, где мне найти варанта.

Эльфа нервно переглянулись, при этом пятясь, я шла на них немного медленнее, позволяя отдаляться. Защиту, само собой, активировала.

— Зачем тебе варант, дух?

— Поговорить как приличные разумные монстры. Нет, правда, я вам по доброте душевной лес помогла восстановить, а вы сбегать собираетесь? В вашем Валасе что-то происходит, меня послали разведать что именно. Это не касается высших эльфов, лишь лей-линий планеты, аномалий и варантов.

— Кто мог послать тебя? — спросил один. Строить заклинания они не решались, видимо боясь спровоцировать.

— Хранитель Милосердия, Сорай. Вы не можете знать её. А теперь, пожалуйста, хватит пятиться. Мы все разумные существа, так давайте поговорим.

Эльфы наконец остановились, позволив мне немного приблизиться, чтобы не приходилось повышать голос.

— У тебя есть карта? — спросил один из эльфов, и я вытащила сложенный листок из Хранилища, те дёрнулись — А это что ещё?!

— Мой карманный грузовик, — ответила я, подходя вплотную и протянув карту Валаса. — Да опустите уже свои пугачи, вы мне только настроение ими испортите.

Эльфы наконец перестали держать меня на прицеле, указали несколько мест.

— Угу, спасиб. Видите как просто? Скажете что ещё по ситуации с аномалиями и монстрами?

Эльфы смотрел с подозрением и опаской. Снова указали на карту.

— В этих опасных зонах разгорались аномалии. Пару небольших рощиц вымерло, в некоторых раньше жили варанты.

— Угу-угу. Пойду проверять, — покивала я. И берегите природу, мать вашу. Планетка и так не слабо пострадала.

Я зафиксировала в памяти места, куда собиралась заглянуть. Первым делом вымерший участок рощи. Астральный перенос, мягко приземлилась на ноги в месте относительно недалеко, каких-то сто километров. Вокруг раскинулась умершая рощица в немного скалистом районе. Деревья попросту стояли голыми, сбросив листья.

«Хаотичные токи энергии, тут Прорыв Грани отбушевал, но уже всё хорошо», — услышала я Сорай.

— А что это такое?

«Прорыв большого объёма энергии сквозь ослабшую грань меж планами в момент её сильной нестабильности. Тебе знакомо название мана-шторм. Но обычно растениям он сильно не вредит. Хм… странные немного растения. Ударь чистой энергией Жизни куда-то в центр».

Так и сделала. Мощный поток, растение бы просто сжёг, но тут и так лишь мелкая травка да кустики. Сорай не отключалась. Видимо изучает окружающий лес через меня.

«Интересно, тут вероятно жил варант, под землёй появлялись странные токи энергии, нечто магическое. Вероятно, когда ударил мана-шторм, активировалась та магия и лес перегорел от хаотичной стимуляции. Давай найдём варанта, на всякий случай вытащи винтовку. Если не повредишь сердце, сквозная рана будет чувствительной, но не смертельной. И лучше не жги огнём, это приведёт в ярость».

Двадцатикилограммовая дура оказались в руках, что же, по варанту промазать сложно, лишь бы действительно не «критануть», пробив все слои защиты и сердце.

Вновь перенеслась, оказалась над густым зелёным лесом, в котором активен стимулятор жизни, не действующий на людей. Угадала, пора вновь поговорить с варантом.

Глава 17. Как культурные монстры

Подлетела поближе к предполагаемому логову варанта, фон маны тут зашкаливал.

— Эй, варант, выходи! Поболтать хочу.

Пару секунд тишины, зашевелилось пару деревьев, послышался низкий гул и скрип. Одно дерево буквально втянуло листья. Маскировался!

Из-под земли вылез здоровенный, метров восемь, варант, встав на четыре ноги, свитые из гибких побегов и столов. Даже «голову» представил большой веткой, хотя она никакой роли не играет. Я знаю, что те странные чёрные глазки с зелёной светящейся точкой должны быть где попало на теле.

— СПУСТИСЬ СЮДА, ЧЕЛОВЕК — прогрохотал он.

Ага, сейчас, конечно! В лес, где варант своей особой магией жизни легко деревья контролирует. А сжигать его не хочется.

— Мне и тут комфортно! — Снова усилила я голос. — К тебе вопр…

Не успела я договорить, как он атаковал магией света, но щиты легко приняли лучше. Я сместилась, выбрав так, чтобы прошить максимальную длину его тела и отдала команду на выстрел. Белый луч чудовищной пушки прошиб варанта насквозь, наплевав на его щиты.

Над лесом разнёсся низкий рык.

— ВРАГ ЖИЗНИ! ВЫ ВРАГИ! ЗАЧЕМ?!

— Ты первый напал! И я дух! — Я специально обдала его лёгкой волной магии тени. — Почему люди враги жизни? Почему многие из вас мигрируют? Почему нападаете на города?

— ВЫ УБИВАЕТЕ МИР! БЕЖИМ! ЯРОСТЬ ЗА УБИТЫХ! — видимо ответил он по порядку. И судя по состоянию, в сердце я не попала, хотя пару «стволов» или лиан теперь обвисло.

— Я ничего не убивала! Но да, люди планете навредили сильно и поплатились от Конца Эпохи. Хранители применили эту магию, заперли богов на двести лет! От кого вы бежите?

— НЕ ОТВЕЧУ! НЕЛЬЗЯ! ВЫ УБИВАЛИ! УНИЧТОЖИЛИ ЧАСТЬ ОГРАНИЧИТЕЛЯ! ПОСЛЕ ИЗЛОМА. И НЕ ОДИН!

О чём он говорит?..

— Ты должен ответить! Мы нашли структурированную магию в роще где произошёл мана-шторм! Там когда-то жил варант, ушёл, а теперь всё мертво!

— НЕ УШЁЛ! УБИТ! ЗАБРАЛИ СЕРДЦЕ! ПОВРЕДИЛИ ЖИЛЫ! — кажется не с умел он удержать секрет со своим «не отвечу», что хорошо. Но вот его слова…

— Какие жилы? Для чего сердца? Я помогу! Меня послали те, кто забрал магию, кто хочет спасти… друзья Жизни! Я знакома с Хранителем Жизни! — начала кричать я.

— НЕТ ТАКИХ БОГОВ! ЛОЖЬ! Я СТРИШКОМ СТАР, ЧТОБЫ ТЫ МЕНЯ ОБМАНУЛА! УХОДИ, ИЛИ СТОЛКНЁШЬСЯ С МОЕЙ СИЛОЙ! — прорычал он. Чтоб его…

— И что делать? Выбивать ответы силой? Искать другого?.. — засомневалась я, уже без усиления голоса, спрашивая Сорай.

«Дави моей маной, попробуем так. И ещё, сейчас…» — Сказала Сорай. Начала испускать много чистой маной Сорай, мягко запуская её в варанта.

— Не ложь! Я апостол Милосердия! Хранителя! Скажи, для почему лей-линиях планеты странные токи и нестабильность! Почему вы бежите на север? — снова крикнула с усилением.

— БОЖЕСТВЕННАЯ МАНА! НО НЕ НАРМЕР! НЕТ! ВЫ НЕ СОВЛАДАЕТЕ! ЗАХОТИТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ КАК ОРУЖИЕ! — вновь зарычал он.

— Да послушай меня, вы же умны, — решила я немного на самомнении сыграть, оно же у них есть, снова пустила поток тени в сторону от себя. — Видишь? Я не человек! Дух!..

Рядом со мной с мерцанием многоцветного астрального промома возникла зелёная фигура в робе, Тирсей.

— Послушай нас, варант! Мы пытаемся восстановить планету! Примите нашу помощь!.. Или мы возьмём ответы силой, — решил он зайти с позиции силы. На меня коротко глянул и кивнул.

— ВЫСШИЙ ДУХ ЖИЗНИ! ВЫ НЕ ВСЕ МЕРТВЫ?!

— Как видишь — нет. Нас нельзя всех убить, — ответил ему Тирсей. — И она тоже дух.

— От чего вы бежите? — Повторила я вопрос. — Откуда умершие рощи?

— ИДИТЕ! ИДИТЕ ЗА МНОЙ! МОЖЕТ, ЕЩЁ МОЖНО! — варант повернулся, начал залезать под землю. Мы с Тирсеем переглянулись.

— Он тебе не может значимо навредить одной атакой, давай ты первый, — неловкой улыбнулась я.

— Логично, — кивнул он и направился за варантом, я же убрала тяжёлую винтовку в Хранилище и полетела следом. Мы направились в широкую, утрамбованную пещеру, что вела глубоко под землю. Мы шли в логово варанта, хотя если что, я смогу вокруг себя так вжарить, что варант испечётся, пока вокруг себя я удержу холодный воздух.

Мы оказались глубоко в большой пещере, в центре на кристаллическом пьедестале покоилось Сердце Леса с Истоком.

— ВОТ! ЧАСТЬ ОГРАНИЧИТЕЛЯ! — прогудел варант. — МАЛО! РУШИТСЯ!

— Говори потише, — попросила я. — Ограничителя чего? Для чего мало? Что рушится?.. Оно ограничивает то, от чего вы бежите?

— ДЕВУШКА ПОНИМАЕТ. ДАВНО. КОГДА БОГИ ЛЮДЕЙ ЕЩЁ ТОЛЬКО НАЧАЛИ ВОЙНУ. МОНСТР ЗДЕСЬ. ВРАГ МИРА. ПАМЯТЬ ЧЕРЕЗ ПОКОЛЕНИЯ. МЫ ЗАПЕРЛИ ГЛУБОКО! ДЕРЖИМ! НО ТЕПЕРЬ РУШИТСЯ!

Какая-то бредовая… а почему нет?

— Что оно делает? — я указала на сердце, — я думала это стимулятор жизни, направленный на растения.

— ЯДРО ПОГИБШЕГО ВАРАНТА ДРЕВНОСТИ! ДУШИ НЕТ, НО ДЕРЖИТ! ДА, СТИМУЛЯТОР. ПОТОМУ ЧТО НАША ПРИРОДА. НО ЗДЕСЬ ЧАСТЬ ОГРАНИЧИТЕЛЯ, ПИТАНИЕ.

— Ёбушки… — вздохнула я.

— А что будет, когда ограничитель сломается? — спросил Тирсей.

— МОНСТР, ПОДОБНЫЙ БОГАМ, И ЕГО ОТРОСТКИ… ЧАСТИ. СВОБОДА. СЕЙЧАС СОН. ПОДАВЛЕНИЕ. БАРЬЕРЫ. ПИТАЕТ САМ МИР, НО ПИТАНИЕ НАРУШЕНО. УЖЕ НАЧАЛО ЛОМАТЬСЯ. ВЫ ДУХИ СИЛЬНЫ. НЕТ БОГОВ. СПАСИТЕ НАС.

«Прикоснись к нему», — сказала Сорай.

— Я к нему прикоснусь, нужно для исследования, понять, что сделать. Не нанесу вред, — сказала я подлетела ближе и зависнув над побегом варанта. Видимо, он поверил духу. Неспешно положила руку на кристалл, по телу прошло странное ощущение, нагрузка резко возросла, Сорай что-то активно делала. Монстр как трансцендентные?

— Почему монстра не убил Нармер? — спросила я у груды веток и стволов передо мной, занимающих большую часть пещеры. На меня смотрели те самые холодные и недвижимые глаза с горящей точечкой.

— СНАЧАЛА НЕ ЗНАЛ. ПОТОМ НЕ ХОТЕЛ. ВОКРУГ ВРАГИ, МОРЕ ПОГИБНЕТ, СТРАНА В ОПАНОСТИ. И БЫЛО ОРУЖИЕ. НО ТЕПЕРЬ НЕТ ОРУЖИЯ, НЕТ НАРМЕРА, УКРАЛИ ТРИ СЕРДЦА ВДОЛЬ ЖИЛ. УБИЛИ ВАРАНТОВ КТО МЕШАЛ.

«Сорай, мне немного хватит», — тем временем попросила я, чувствуя как её поток энергии странно движется и расходится вокруг. Сразу прекратилось.

«Извини, сказала бы сразу. Тут и правду какая-то магия, вторжение в лей-линии, только она теперь нестабильна, скорее всего отсюда и аномалии, мана местами начала вырываться большими сгустками, а не плавно вытекать из планеты, ударили аномалии. Теперь мы узнали причину».

— Нармер тот ещё трус, — тем временем пробормотал Тирсей. — А что за монстр? Какой тип?

— НЕ ЗНАЕМ. ЧТО-ТО МЕРЗКОЕ. ПЛОХО ПОМНИМ. ПОЖИРАЮЩЕЕ. ЕСЛИ НЕСКОЛЬКО ДУХОВ, СПРАВИТЕСЬ! ДУХ С БОЖЕСТВЕННОЙ МАНОЙ МОЖЕТ.

— Итак, поведём итог. В глубоком Мединском море каким-то образом запечатан и усыплён такой монстр, что Нармер предпочёл его просто не трогать, пока не будет уверен в своих позициях. Вероятно, установил где-то там пару ядерных бомб, только они из-за Конца Эпохи все рассыпались. И это нечто такое, из-за чего в опасности будет море, от которого сильно зависят Высшие эльфы. А почему не сказали раньше людям? — спросила я у варанта.

— ЯД, ОПАСНОСТЬ, ИСПОЛЬЗУЮТ КАК ОРУЖИЕ. В ОСТАЛЬНОМ ПРАВА, — сказал он. Ну конечно. Логика есть, варанты же не люди…

— Что будет, если найти украденные сердца и вернуть на место? — спросила я. Может быть…

— СЛОМАНА ОСНОВА, ПОГАШЕНА АКТИВНОСТЬ, БОЛЬШЕ НЕТ ИСКРЫ, ЧТО ДЕРЖИТ. МАГИЯ ПОЛУЗАБЫТА, ДРЕНВЯЯ. НЕТ, НЕ ВОССТАНОВИТЬ, ИНАЧЕ МОЛОДЫЕ СТАЛИ БЫ САМИ ЧААСТЬЮ СТАБИЛИЗАТОРА. МЫ ЛИШЬ ОХРАНЯЕМ.

Вот ведь… скверно получилось.

— Тебе есть, что ещё сказать нам? — спросил Тирсей. — Почему вы вообще ещё держите? Зачем бережёте то, что прежде всего помогает людям?

— НЕ ЛЮДЯМ. СНАЧАЛА МОРЕ. ПОТОМ ЭТИ ЗЕМЛИ. МЫ ХОТИМ ЖИТЬ, ЛЮДИ ОПАСНЫ, НО ТУТ ОПАСНЕЕ. БЫЛИ ЛЮДИ, ЧТО ХОТЕЛИ НАМ ПОМОЧЬ ОТОМСТИТЬ ДРУГИМ ЛЮДЯМ, СКАЗАЛИ КТО ВИНОВАТ В КРАЖЕ СЕРДЦА. НО ВСЕ ПАЛИ. ЛЮДИ ТОЖЕ ВАРГИ МИРА, И ВРАГИ СЕБЯ.

Да уж, наверно тот варант, которого я убила. Думаю и другие были.

Мы с Тирсеем переглянулись, — нам нужно… поговорить. Мы подумаем над этой проблемой. Не хочется чтобы мир пострадал сильнее.

Вылетели из пещеры и отлетели в сторону от рощи, я приземлилась там, наконец выдохнув. Ну хоть поговорили нормально, обычные разумными монстры с другим монстром, друг друга держимся!

«Мда, а вот что-то скрытое под толщей воды мы поглядели. Проблемка» — Задумчиво проговорила Сорай. — «Надо бы допросить одного парня с высокой концепцией Созидания…»

— Так что там? Что-то ждём? — спросил Тирсей.

— Э… ты не слышал Сорай?

— Амараллис сказала, что меня давление от её телепатии раздавит, — ответил он. Вот как…

— Сейчас задают Нармеру вопросы. А как тебя сюда послали? А то мне Варант не верил, что я дух на демонстрацию силы. А форму духа пока принять не могу..

— Прислали записку с картой, буквально, — ответил он. Вот как… Ну да, схема рабочая. — Я пока вернусь поближе к новым территориям, раз уж возрождаю старые шрамы войны. Уверен если что позовут ещё.

Он попрощался и ушёл астральным переносом. Вскоре снова подключилась Сорай.

«Эльфишка допрошен. Говорит, что не думал, что эта штука сломается. И да, всё правильно. Там монстр довольно мерзкого типа. Без полноценной души, лишь скопление искр. Плазменный конгломерат, слизь без центрального ядра. Видимо там было главное гнездо, может кто-то заманили в ловушку на высокую энергию. Никакого разума, одни простейшие инстинкты, может делиться, но и держаться вместе любит».

Я хмурилась. Живая слизь…

— Варант сказал что там буквально уровень трансцендентного.

«Преувеличил или не так выразился. Скорее оценил уровень угрозы, а он такой и есть. В воде эта гадость всё мгновенно изгадит», — проворчала она.

— Я… отчасти виновата. Идиотка, решила Исток себе утянуть и Анезу подгадить, — я опустила голову. — Прошу прощения, сделаю всё, чтобы как-то это исправить.

«Подними голову, ты не могла знать. И даже так, я помню, что тебя потом совесть подъедала. Кроме того, мы не можем знать наверняка, ведь ещё два Сердца варантов тоже кто-то стащил».

— И всё же треть вклада… Кстати, второй варант значения тому не предал, хотя Сердца леса же не только в том Ограничителе есть. Я… это подпадает под ваше невмешательство? Или… мы должны сами?

Появилась ещё давление, Шия.

«Отчасти! Это в ваших силах, нам достаточно дать воли Танис или Нармеру. Но это место очень проблемное, понимаешь же! Вода — это слишком плотная среда, магия там быстрее рассеивается. А эта гадость всюду пролазит! Нам самим влезать сложновато… эх, если бы…» — Вздохнула Шия.

— Если бы что? — спросила я, не понимая.

«Сильнее была», — ответила мне Сорай. — «И да, бомбы Нармера тоже мало бы помогли, но может поверх что-то… Давай на разведку. Ну что за мир, сплошной клубок проблем. Хорошо хоть на другом живом континенте как-то договорились пока и спокойно возрождаются2.

На визоре открылась карта, указала на точку на карте, почти посреди моря.

— Мы тоже… почти можем. Хотя кого я обманываю, и с эльфами продолжили бы, только позже, — покачала я головой.

«Ты всё относишься себя к местным?» — Удивились Шия.

— Вероятно… слишком сильно чувство принадлежности воспитали. Но всё равно через двести лет вернётся Матиас, Нармер и Танис. Всё снова рванёт, — я поджала губы.

«Они могут говорить друг с другом. Двести лет — срок не малый даже для них. Но это их дело, как минимум пока», — услышала я странную оговорку. Нет, не задам я этот вопрос. Видимо дополнительный пункт, когда вмешаются на все сто.

Глава 18. Что скрывает море

С дальнейшими действиями определились. Три прыжка и я над морем, более-менее там, где нужно. Внизу плавало что-то металлическое.

«Спускайся и залазь», — услышала я голос Эона и спустилась низа, найдя небольшую синюю… подводную лодку с пузырём стекла кабины.

— Откуда она здесь? — удивилась я.

«С орбиты скинул, очевидно же», — ответил он… Ну да, обыденность!

Аккуратно опустилась на покачивающийся на волнах корпус и прыгнула в небольшой круглый люк, закрыв его за собой. Им мало техники, хотят живые глаза? Больше никого в крохотной лодке не было, только узкий коридор и одноместная кабина пилота.

Как этим управлять я так или иначе не представляю, но они же могут дистанционно? Тем не менее села в кресло и… в голову сразу влетел нужный пакет памяти.

— Вы хотите… чтобы я сама управляла? — отошла я от недолгого изучения органов управления подлодки.

«Да, приятного пользования. Можешь не стесняться потом бросить, это простой аппарат», — сказала он и отключился! Я же смотрела на два джойстика под руками на кресле. Кнопок почти нет, имелся сенсорный экран и я теперь знала, что и где здесь расположено. Положение подлодки относительно горизонта, датчики глубины, энергия двигателей, даже щиты есть.

— А если на меня монстр нападёт? Тут обитают крупные на глубине, — неровно спросила я у… хоть кого-то, одновременно пристёгиваясь.

«Телепортируешься наверх. Так, плыви к координатам, не бойся. Решили что лодка надёжнее, чем кого-то посылать туда», — сказала Сорай. Логично, я даже забыла, что не заперта в этом стальном пузырьке. А заодно снова поуправляю сложной техникой. Так что включила двигатели, перепроверила герметичность корпуса и запустила погружение.

Плещущаяся на уровне кабины вода резко ушла вверх и теперь вокруг была лишь синева. Лодка быстро погружалась, немного наклонившись вниз и дав дополнительную тягу. Света пока выключен, теневое глушение на себе усилила, да и кабина как-то экранирована. Мда, одноразовая лодочка? Хотя тут ничего экстраординарного и правда нет.

Глубже и глубже, вскоре вокруг стало темно, но какие-то датчики продолжали прощупывать окружение, так что никуда не врежусь. Даже косяк больших рыб засек и какой-то плавающий мусор.

Цель на глубине шести километров, аппарат держит максимум целых восемь. Мерно гудит какой-то двигатель, тишина и спокойствие. Почти безопасность, если не вспоминать про морских обитателей. Фон постепенно повышался до очень высокого. К счастью духов тут не встретишь, хоть они не материальны, любой плотный объект с током маны для них неприятен и наносит ущерб. Так что хоть через предметы ходить могут, но не через толщу воды, пропитанной маной.

Однако монстры всё ещё представляли опасность, а потом шла в темноте по приборам в темноте. Сканеры уже обнаружили дно отображали его на экране. Всё, точка назначения, притормозила подлодку. Фон шкалит и экранирование почти не помогает

— Я отсюда не телепортируюсь. Разве что успею как-то тенью фон забить.

«А пока и не надо. Не бойся, рядом ничего опасного нет», — услышала я голос Шии. — «Поплавай пока вокруг».

Начала кружить расходящейся спиралью, пытаясь кое-как ориентироваться, а это было сложно. Всё же включила свет, увидев мёртвое каменистое дно. Хотя нет, были какие-то водоросли или… не хочу знать, обойдусь без знания, что тут за наросты во тьме на подобной глубине.

В общем — исполняла приказ и ждала, что они скажут. На визоре опять показался маршрут следования вдоль дна, по которому я последовала на предельной тяге.

«Пожалуйста, пусть хотя бы здесь этого дерьма не будет», — проворчала Шия.

«А оно будет, обязательно теперь будет», — ответил ей Сандар. Да что там происходит? — «Терминус, не повезло тебе выбрать мир и время».

— Боюсь, у меня не спрашивали, — криво улыбнулась я. — А можно полюбопытствовать?..

«Тут есть якорь изолированного измерения примерно четвёртого — пятого класса», — ответил он. То есть… порождения Разлома? Как убившие Ксеркса, прошлого Хранителя Разрушения? Тваричто могут сравняться по мощи с Хранителем? Или нести угрозу миру?

— А… сколько всего классов? — решила спросить я.

«Десять. На последнем открывшемся десятом едва не умерла Шия… и на предпоследнем», — ответила Сандар. Вот как… хорошо, что выжила, не представляю какого это, когда умирает существо которому миллиарды. — «Этот класс в рамках приемлемого для планеты. Трансцендентные сами могут справиться. С оружием раньше легко бы совладали, но мы вовремя явились с Концом Эпохи. Боюсь, такие вещи сложно обнаружить, но сейчас ты буквально внутри якоря».

— Я… ведь случайно по ту сторону не окажусь? — начала я по-настоящему нервничать.

«Нет. Только намеренно при достаточном владении магией Пространства. Туда может проникать что-то очень мелкое, вроде пыли, воздуха, воды и да, это означает, что если там что-то живёт, то оно водное, та же среда что и около якоря. И туда сейчас мы даже заглянуть не можем, пока нет проводника. Малышка, что скажешь?» — спросил он, очевидно, не у меня. Раздался голос Сорай.

«Ничего, сложно это. Тут магия перекручена», — я к этому моменту уже остановилась, достигнув отметки. — «Кармит, ты лучше разбираешься в этих делах».

Они хотели, чтобы я тоже слушала, хотя это было немного нервно, но и интересно. Давление усилилось, появилось жутковатое присутствие Хранителя Разрушения и раздался насмешливый голос.

«Ну что у вас? Я там одного из Пустоты ловила, слишком приближается к мирам, без меня не могли? Ой… Терминус, поздравляю, у тебя выдастся возможность повоевать с порождениями разлома уже через… скоро! В рамках мира скоро, не нервничай. Якорь что-то дестабилизировало».

«Мы дёрнули за ниточку и как полезло», — ответила ей Сорай. — «Смотри, когда-то в этой области варанты заперли плазменный конгломерат. Видимо они тут как раз на высоком фоне на якорь и сели, когда море ещё было мелким. Они завязали на лей-линии удерживающий барьер и что-то усыпляющее. Местный божок плюнул на это, пока вараны продолжали охранять древнюю печать, однако её повредили и направляемая сюда отчасти искусственно энергия и витающие тут плетения всё нестабильнее. Потому тут скоро прорвёт и загадит океан. Зато энергия барьера потекла ещё и в якорь! Не исключено, что он возник здесь, захватив очень много материи со дна».

«Ну, Терминус не видит, но мы тут показываем большой палец. Ещё и слишком мощное оружие у мира вовремя отняли. А нестабильные потоки лей-линий теперь начали расшатывать якорь. Может прорвать одновременно. Почему сейчас?» — Спросила Кармит.

«Я и ещё двое украли у варантов части этого сдерживающего механизма, что на лей-линиях стоял, видимо, повредили», — ответила я.

«Ну, ты не могла знать. Однако теперь… эх, придётся помочь вам разбираться», — ответила Кармит и отключилась.

«Конечно мы не станем делать всё за местных, они тоже должны помочь своему миру», — добавила Сорай. — «Ты пока всплывай, я как чувствовала, когда рекомендовала ситуацию в мире стабилизировать. Теперь надо придумать, что делать».

Я начала быстро всплывать из места со слишком безумным фоном маны… да, мне не кажется! Вода тут светится! Газу-газу!

«Бахнуть?» — предложил Сандар.

«Да, давай туда бомбу такую заложим, чтобы эльфов смыло», — сказала Сорай… ну нет, она же Милосердие, так ведь?

«Нет, лучше чтоб море целиком испарило», — ответил ей Сандар. — «Но если серьёзно, пока оно медленно разваливается, пусть местные готовятся, обеспечат оцепление моря. Мы виноваты в том, что они сейчас обессилены, но это всё ещё их миры. Пришлём кого-то основную волну сдерживать. Не бойся, Терминус, вас не сметёт».

— Я боюсь не за себя и мир в целом, я поняла, что вы не дадите ему погибнуть. Но вот эльфам станет тяжко, а биосфере планете ещё один удар. А… как далеко могут выйти существа? Нельзя ли окружить чем-то якорь и ту область? Ещё одним барьером?

«Есть достаточно сильная магия, но масштаб огромен, а там ещё и вода. Слизь можно попытаться ограничить, это решаемая проблема, а вот от якоря разломы могут далеко открываться. Слишком мощные барьеры навредят сами по себе, так что встаёт вопрос. Жаль у нас недостаточно времени».

Я же решила уточнить насчёт подготовки:

— Времени для подготовки и сбора людей? Я кстати слышала, что у Валаса был проект прибрежной подводной стены! Море там неглубокое и основная рыба на пищу живёт у берег, но магические монстры заплывали туда. Но проект требовал много ресурсов.

«Такое могло бы помочь изолировать наиболее уязвимую часть океана, пока кто-то будет аккуратно выковыривать слизь… если будет до того дело. Проект очень масштабен, но хорошо, если хотя бы частичного успеха добьётся», — пробормотала Сорай. — «А касательно времени… поймёшь ли ты, что я сейчас скажу?..»

Она заговорила на совершенно ином языке, раскатистым и мощным. Таким, что невозможно не слышать, совершенно чуждом нашему языку, но кажущемуся выверенным и идеальным во всех деталях. Ощущение будто где-то его уже слышала, и я неожиданно уловила некоторые смыслы».

— Что-то… материя следует… чему-то. И что-то разграничивает… — неуверенно сказала я. — Что… всё это значит?

«Неплохо, но мало. Ты позже всё узнаешь, когда поймёшь этот язык сама», — сказала она. Да о чём она? — «Придётся пока приоткрыть приказ не вмешиваться трансцендентным. Пусть Элати помогает отгородить самые ценные области моря, раз уж она так хорошо контролирует определённые виды материи»

— Горная трансцендентная из Диона? А с чего ей помогать? — удивилась я, а потом поняла глупость. — Вы ей прикажете…

«Нет, мы приказываем лишь в исключительных случаях. Если она желает этому миру такого урона… то…» — Она вздохнула. Ей это не нравилось, но, и поступаться привали и принципами…

— А Танис? Вы же её назначили оберегать мир? И ты же сама фактически собралась сделать Танис подневольной?

«Решение об охране мира кем-то одним было специфичным, как и сам Конец Эпохи. А тот уговор она сама предложила, я лишь согласилась, никто её не заставлял. Помочь убить монстров она будет обязана, исключительный случай, но такие работы просто не её профиль. Так вот… а почему нет? Поговори с Элати сама», — сказала мне Сорай. Океан вокруг пока понемногу светлел но от такого я аж дёрнула лодку.

— Мне поговорить… с… трансцендентной другой страны?!

«Не поговорить, а убедить. Как житель этого мира и мой апостол, хотя ты и не настоящий апостол, но ей это знать не обязательно. И помни, это означает, что ты представляешь нас, не Империю», — сказала Сорай. — «Можешь ставить лодочку здесь, давай на… памятное место, пожалуй».

На визоре открылась карта, бывшая Калианская чаща, теперь пустыня после битвы Излома. Я оставила лодку на удержании глубины и взлетела, прежде чем прыгнуть в нужном направлении. Вскоре я оказалась посреди пустыни… чтобы прямо сейчас встретить ту, кого ещё недавно называла богиней. Теперь язык не повернётся, но всё же!

— Скажи… если порождения разлома выбрались бы в… прошлой эпохе, какой мог бы быть результат? Без вашего внимания, оно же в итоге бы и само открылось, — решила спросить я.

«Плюс-минус, остановили бы, много эльфов той страны погибло бы, получив неожиданный удар в спину, а Валас бы смели другие планы, воспользовавшись возникшим хаосом. Урон мирному населению был бы огромен, но развёрнутое вооружение позволило бы уничтожить монстров. Куда больше смертей было бы от последующей войны», — ответила она и пока все отключились, дав мне передышку от давления.

Я стояла в пустыне, немного одёрнув одежду и поправив волосы. Видимо… ждём? Воздух был сухим, а пейзаж унылым. Магию жизни применить бессмысленно — не на ком. Сюда уже могло занести с ветром и дождём всяких грибков, бактерий да семян…. Но тут просто так ничего не выживет и уж тем более не разрастётся.

Глава 19. Правители мира

Рядом со мной замерцало пространство, исказилось, появился пролом в астрал и из него вышла невысокая статная женщина с прямыми волосами, острыми лицом и умеренно-мощной фигурой. Почти на голову ниже меня, но смотреть свысока на неё не хотелось. Она была одета почти по-военному в тёмно-зелёные брюки, невысокие ботинки, чёрную майку и строгую кожаную куртку. Глаза светились тусклой бронзой, а вокруг была такая же бронзовая с золотыми искрами аура.

Мало перед кем представали лично, в том числе из-за давления ауры… Это не только памятное место, тут она попросту никому не навредит присутствием, даже самому слабому существу. И меня аура никак не подавляла, она просто… была фактом, заявляла о себе и не более. Я знала, что передо мной сильное существо, как с Амараллис.

— Трансцендентная Элати, рада встрече, моё имя Терминус, — сказала я. Та прищурилась, скрестив руки на груди и оценивающе глядя на меня.

— Интересно. Неожиданно запершие нас, мне одной разрешили спуститься именно сюда. Чтобы поговорить о чём-то важном с человеком из Империи Ришар?

Я глянула на значок на груди, ах…

— Пришлось выбивать этот статус, чтобы люди не творили глупостей, — я зажгла огонёк.

— Дух? — е=наклонила она голову. — Нет, что-то не то. Что же ты такое? А что важнее, почему мы должны говорить?

Ага, видимо сказать не успели, или позволили мне. Значит начнём с начала.

— Почти дух, — сказала я, видя как она осматривается. — Печальное зрелище, не так ли? Люди этого мира нанесли ему катастрофический урон.

Теперь та упёрла взгляд в меня, подняв брови.

— Говоришь как кто-то со стороны.

— На самом деле я действительно из этого мира, но я апостол Хранителя Вечного Милосердия Сорай. Одной из тех, кто использовал на этом мире заклинание Конец Эпохи.

Подозреваю, нападать на меня ей запретили, иначе… помочь не успеют.

Элати прищурилась ещё сильнее, сверля меня взглядом. И… страшно немного, но она не давит по настоящему, после того как я почти голому Хранителю спинку и ножки мяла, как-то даже мелочь.

— На вопрос зачем, ответ, вероятно, уже был дан. Этот мир уверенно шёл к коллапсу биосферы. Вы сами виноваты, вам пытались дать совет. Но вы продолжали битву, но я здесь не чтобы обсуждать принятые ими решения.

— Каждый из нас хочет править, Анфия исключение, пожалуй, — ответила она.

— Я слышала о мирах, где мирно сосуществует четыре — пять трансцендентных, — решила я зайти с этой стороны. — Конечно, десятке было тесно, но поставить точку вы никак не могли. Однако… правда ли вы хотите видеть мир таким?

Я обвела рукой пейзаж.

— Тут нет людей, а нам нужны служители, мы не как духи. Нам куда важнее наши люди, — проговорила очевидное Элати. — То есть нет, не хотим. Анез, Валас и Ришар решили устроить бойню.

— Помнится мне и Дион с Валасом перекидывались через океан напоминаниями о своём существовании. Но может начнём немного латать планету, на которой вымерло три четверти биологического разнообразия и рискует вымереть больше? То, ради чего мы говорим.

Я едва верила, что так общаюсь с самой «богиней гор». Та также состояла со скрещенными руками, ударяя себя пальцем по руке. Давление маны немного подскочило, но не атака, я ожидала ответа.

— Давление не работает? — подняла она брови.

— На фоне Хранителя это даже не давление, — сдержала я рвущуюся усмешку. — Ну так, это всё ещё ваш мир, вам в нём жить. Один континент уже стал пустыней, Хранители не будут решать все проблемы за вас.

— Нагло, никогда со мной так не говорили кто-то вне нашего круга. И что самое неприятное, кроме бесполезного давления маны у меня абсолютный указ сковывает душу, — сморщилась она. — Но говори дальше.

— В Мединском мире, в одной из особо глубоких точек варантами запечатан плазменный конгломерат, слизь без ядра, которая при смерти заразит всё море. И сдерживающий и усыпляющий барьер рушится, — ответила я, Элати подняла бровь.

— Поделом ушастым.

— То есть вот такая пустыня всё же нравится? — нахмурилась я. — А ещё это не всё. Хаос в лей-линиях планеты из-за слома ограничивающего барьера дестабилизировал якорь изолированного измерения и оттуда скоро вылезут особо опасные монстры. Это микро-вселенная, результат аномалии пространства, что касается нашей вселенной лишь якорем и при его дестабилизации начнут открываться разлом, что позволят этим существам выходить.

— Вдвойне поделом ушастым, — уже откровенно усмехнулась Элати.

— Причём тут высшие эльфы? В Дион же расы равны, есть немало высших эльфов.

— Тогда перефразирую. Поделом ушастым на поклоне Нармера. Это всё? Мне не интересно.

«Да просто говори наглее, да вижу, тебя и саму это выводит», — услышала я голос Сорай. Да, вежливо получается плохо.

— Так, слушай, божок развалившейся страны, — резко сказала я, сразу получив яростный взгляд. — Ты правда хочешь, чтобы мир становился пустыней? Оно же и до Диона легко доплыть может и ударить по осколкам Федерации. Планируете продолжить войну, как истечёт двухсотлетний срок? Чтобы что? Править пустынями, обедневшими руинами? Планируете захватить мир? Превосходно, у вас будут пески, пустыри и отравленные болота. Хотя нет. Не будут. Вас. Хотели. Казнить. Но некоторые, вроде Сорай, попросили сжалиться. Дать второй шанс. И я, честно, не знаю предел их терпения вашей самонадеянности, упёртости и вражды. Вот тебе шанс на союз с Нармером. И чтобы стать лучше в глазах Хранителей, потому что значимость ваших жизней для мира очень сомнительна.

У неё, кажется, даже глаз дёрнулся от этой речи.

— Трансцендентные не только должны править и убивать, — сделала я шаг ближе. — Вы должны направлять народы к возвышению, к расширению и выходу к звёздам. И должны защищать свой мир от чудовищ, с которыми не могут справится слабые смертные расы. Пока вы сами стали чудовищами, от которые надо защищать людей. Потому Хранители, которые никогда не приказывают, которые обычно не вмешиваются в жизни миров, пошли на это.

— Да что ты понимаешь? — процедила Элати, пиля меня взглядом, но я смотрела ей в глаза.

— Что бессмысленная война превратила этот мир в помойку и пустыри. Я посмотрела на неё достаточно. Не в огромные мегаполисы, не в собрание гениев человеческой мысли. Планета, вокруг которой воздвигли кольца. Жаль, я невесть какая в иллюзиях, но покажу, — я построила статичную иллюзии Сереса, приковав к ней взгляд Элати. Два кольца вокруг планеты, к котором шли опоры-лифты. — Там тоже осталось не так уж много разной жизни на поверхности, но даже не берусь думать, сколько там людей. Нашу планету с орбиты та можешь посмотреть и сравнить. Люди сражались за вас, пытались сократить паству врага, атаковали чем могли других трансцендентных. Ведь вы не так уж сильны сами. Вам могут навредить даже люди и их творения. Каждый из вас хочет править, каждый хочет стать сильнее и повести за собой свой народ. Только война затянулась.

«Хах, ты её теперь просто критикуешь, но я понимаю тебя», — услышала я голос Сорай.

— А теперь, за чем я пришла, но уткнулась в лбом в пожелание смерти сотням тысяч, если не миллионам жизней, прорвись оно, — я немного сгустила краски, Хранители же помогут. — Во имя Милосердия, помоги воздвигнуть подводные горы, разграничив Меданское море. Помоги сохранить жизнь в нём, спася от токсичного поражения мелководье. Ограничить движение плазменного конгломерата. Это море далеко от твоих бывших земель, но это твой мир. Тебя никто не заставит, не прикажет. Если желаешь продолжать вражду на пороге апокалипсиса… твой воля, трансцендентная Элати.

Обращение я буквально с пренебрежением выплюнула. Говорила быстро, не давая меня перебить, пока она удивлённо смотрела то на меня, то на ещё удерживаемую мной иллюзию.

— От Нармера за это благодарности точно не дождусь… зато энергии потрачу… много. Мы пытались поговорить, пока безрезультатно, — медленно проговорила она.

— М… Сорай, а можно сюда ещё того эльфишку? И… полагаю Танис, думаю мне нормально будет, — попросила я.

«Конечно можно, она хотя бы задумалась», — сказала мне Сорай.

— Почему у меня ощущение, что их сюда… на ковёр вызвали, — нахмурилась Элати.

— Да, — не стала отрицать я. — У них какая-то заинтересованном этим миром появилась, а то, как вы здесь управляетесь… мир и так сильно повреждён, только токсичной слизи и порождений разлома ему не хватает.

«Если они откажутся защищать собственный мир, признаю что ошиблась», — сказала Сорай, и я сразу поняла о чём она.

«Но пока это придержим. Понимаю», — ответила я мысленно.

«Да, иначе это уже будет шантаж. Они должны сами решать», — недовольно буркнула она. Хотя я и так уже сказала, что результат их вражды Хранителям не нравится.

Одновременно замерцало два пространства рядом. Высокая человеческая женщина в красивой, облегчённой лишь для удобства, бордовой мантии с серебром и рубинами. Золотисто-коричневые, немного вьющиеся волосы и горящие алым глаза. Гордая осанка, излучающая уверенность и Волю, что есть в её концепции.

И высший эльф в расшитой золотом зелёной тунике и свободных светло-золотистых штанах. Короткие, едва закрывающие шею соломенного цвета волосы никак не скрывают длинные уши и сине-золотые глаза. Синяя в центре радужка переходит в золотой с резким контуром зрачка. Смотрел он сверху вниз и не только потому, что он здесь самый высокий. И за это ему особенно хотелось плюнуть в лицо… но оставим это пока…

Давление уже чувствовалось, но оставалось более чем приемлемым.

— Энергетическое творение Нармер, Пламя Воли Танис, приветствую вас на довольно памятном месте, — сказала я им. Те с прищуром переглянулись, но сражаться им запретили.

— Быстрее, чем я ожидала, дух. Чуть больше ста девяносто восьми лет, — первой заговорила Танис. — Сорай выступила гарантом, думаю верить им можно. Будешь моим рабом… или она отдаст кого-то из своих подчинённых мне, если убью случайно.

Ах вот что она предложила. Ну да, взаимное условие подчинение, логично. И Сорай абсолютно уверена в моей победе.

— Да, но пока обождём с нашим маленьким спором, — ответила я, глядя на повелительницу Ришара, пока остальные двое удивлённо смотрели на неё, а потом и на иллюзию, что я всё ещё держала, почти забыв о ней. — О, я показывала Элати, чем может стать единая цивилизация, живущая в мире, где трансцендентные смогли договориться. Это даже не столица.

— Договориться бывает слишком… непросто, дух, — нармер смотрел на Танис с прищуром.

— Я бы очень многое хотела высказать… но не сейчас, — я глубоко вздохнула и сосредоточилась. Повторила суть проблемы. Ожидаемо больше всех забеспокоился Нармер.

— Элати хотя бы задумалась, всё же вы хотите помочь своему миру, как должно.

Нармер удивлённо посмотрел на Элати, что стояла с задумчивым видом, перекатываясь с пяток на носки.

— Ты хочешь помочь мне? — удивлённо спросил эльф

— Не тебе. Она права как минимум в одном, мы должны защищать мир от неодолимых чудовищ, но сами стали таковыми. И мир у нас один. Никому не будет выгоды от мёртвой пустыни и от океана, где появятся новые крайне агрессивные монстры. Нам троим предложили помочь. Не слишком многим, лишь самым заинтересованным, чтобы мы сами навредили меньше давлением. Видимо у нас и правда есть повод заключить союз.

Элати протянула ему руку и Нармер, подумав несколько секунд, пожал её, очевидно пересилив высокомерие. Есть контакт.

— Пролив в океан находится с восточной стороны и для меня это ещё больший вопрос юго-восточных вод. В этот раз. Не ради тебя, трус, умеющий лишь бить издалека, — Танис кивнула. Само собой она обязана помочь против неодолимых сил, но другим она не раскрывала своё особо положение. Тем более личный интерес также есть в полной мере.

— Твой первый апостол и Матиас устроили тут катастрофу. Ужасная магия. К чему мне влезать, если мои силы уже отступали? — ровно поинтересовался эльф

— Единство с миром слишком опасная магия, согласна. Сама Танис это поняла и стёрла её, — я встретилась с её прищуром.

— Названная дочь Кирилла. Кто бы знал, что окажешься духом. Не смей возрождать эту имитацию связей с маной местности. Она вызывает страшные аномалии.

— Повреждает грань, я знаю. И токи маны, поскольку тоже вмешивается в лей-линии.

— Хах, так со мной и правда столь дерзко говорит молодая девчонка, — фыркнула Элати.

— А ещё я говорю от лица Сорай, одной из терраформировавших этот мир и ей два миллиона. А с ней это делал Время Эон, ему миллиарды. Правда хочешь поговорить на тему возрастов? — я подняла бровь и она снова удивлённо посмотрела на меня. — Да, они дали жизнь этому миру, и оставили жить, как он пожелает.

— Однако же… что хотите от нас? Сразиться? Задача Элати ясна. Матиас слишком деструктивен, потому его не позвали, — спросил Нармер.

«В общем, да. Дело требует тонкости для сбережения экосистемы и минимизации урона, при этом мир ваш. Хорошо, что вы согласились без давления. Даже Танис, вижу, на самом деле согласна», — сказала Сорай. Тоже подозреваю, всё же её люде накроет следующими, если оно прорвётся. — «Давайте обсудим более точные планы. Терминус, хорошо их уболтала. А теперь обрадуй людей Ришара».

— Зачем? — нахмурилась Танис.

«Ну так, пусть помогают. Они рядом и это повод народам сблизиться», — я буквально услышала как Сорай улыбнулась и это было фактически приказом.

— В таком случае, полагаю, увидимся, — сказала я трём трансцендентным.

«И сегодня помнёшь мне спинку, столько нервов с этим миром», — проворчала Сорай и вот теперь на меня смотрели не удивлённо, а с шоком.

— Постараюсь в этот раз лучше, — ответила я, понимая, зачем она сказала это всем. Человеком меня больше не считают.

А теперь взлёт и астральный перенос в сторону Талмуса. Исходящая от них мана переносу не мешала, поскольку поток плавный и не такой уж катастрофичный. Пока не знаю что именно, но за давление присутствия отвечает что-то ещё, некий факт присутствия души.

— И почему Элати сменила тон… — выдохнула я, наконец расслабившись.

«Потому что пострела тебе в глаза», — услышала я голос Сорай.

— Что? Разве ты не с ними договариваться сейчас? И как они могла сдать под взглядом девчонки?

«Так мы очень хорошо делим внимание, параллельные потоки мыслей, я и с ними сейчас говорю. И да, она встретила не взгляд человека», — сказала Сорай и отключилась. А, наверное я уже смотрю как дух и апостол… тем лучше, наверное.

Глава 20. В ожидании

Вскоре я вновь встретилась со знакомым генералом, который сидел в кабинете один, хотя за мной зачем-то последовала охрана. Будто она поможет, если я захочу его убить.

— Добрый день, ваша просьба выполнена, — я бесцеремонно села в кресло рядом со столом. — Узнала причину миграции варантов, кстати просьба их не трогать без причины, а также происходящее в Валасе.

— И за поведением следить уже не нужно? — констатировал мужчина факт.

— Я только что в лицо наехала на Элати, а затем рассказывала эту историю Нармеру и Танис. Ага, правда, а теперь шокирующие известия и это немного морально выматывает, — начала говорить я под недоверчиво-удивлённым взглядом. Пересказала историю со слизью и изолированным измерением.

— Ещё беженцы… И ослабление границ до полной недееспособности, — пробормотал генерал, постукивая пальцем.

— Нет. Возможность хоть какого-то подобия союза с ними. Танис будет позволено отдавать приказы. Война, когда планете угрожают нанести колоссальный урон, вы серьёзно?

— Это стратегия, дух.

— Это удар в спину, причём не только им, но и самим себе. Но тут уже просто моё мнение. Сейчас Хранитель Сорай, Нармер, Элати и Танис прорабатывают план сотрудничества. Вот такие дела. Варанты полезны и советую их не трогать и, ради мира, запретите пытаться выкрасть Сердца Леса у варантов, или у нас будет меньше времени.

«Сейчас, дам Танис через свой канал сказать», — услышала я голос Сорай. Генерал уже сморщился и хотел мне высказать по поводу того, что я тут командуя, как резко согнулся под давлением. Не от Сорай, конечно, она бы его убила. Я чувствовала только присутствие Танис и говорили через меня.

— Госпожа Танис! — воскликнул генерал.

«Да. Мы сотрудничаем. Эта угроза мирового масштаба, не время воевать друг с другом. Исполняй требование не трогать варантов, особенно их Сердца Леса», — коротко сказала Танис и отключилась, генерал был слабым магом, едва держал её давление, даже лицо немного покраснело.

— Приказ понят, Госпожа!

После пришлось также забежать в Валас, где на меня тут же наставили оружие, но подключился Нармер и я смогла обстоятельно всё объяснить их руководству. В Анезе через Матиаса тоже вроде приказ отдали, хотя там вроде уже не было варантов, держащих Ограничитель. Они в основном сосредоточились вокруг Меданского моря и Нармер, зная о нём, запрещал нападать на варантов. Но едва он пропал, двух всё же убили.

И ещё в Калианской чаще… был. Увы, там всё снесло.

Так или иначе, после всего этого продолжила тренировку на электростанции. Дальше пока без меня. Вспомнились странные слова на ином языке, которые говорила Сорай. К чему это было? Я видимо какой-то особый дух, раз должна понять их? Ещё одна особая способность? Но пока мне не говорят… значит будем ждать.

А вот сила мне видимо понадобится, потому тренировалась с полной отдачей. Пугать Коллисто такими новостями не стала. Я ей никогда не лгала и не стану, но это ей не касается, а знаний лишь заставит нервничать.

На следующий день ещё немного помогла с логистикой и снова озеленяла пустыри. Один раз выскочила у прямо смрадной лужи, где что-то едкое разлилось. Уже собиралась уйти как почувствовала давление Кармит.

«Ты можешь уничтожить такую вещь без вредных следов. Всё равно тут нечего уже убивать Разрушением».

— Уже можно? — даже немного обрадовалась я.

«Только немного, чуть-чуть. Это опасная энергия, хотя, как знаешь, нагрузка на душу может оказаться полезной, главное не переусердствовать», — услышала я её. Хм… Ну если так говорит. — «Направь распад на чистую энергию, что почти целиком отправляется в гиперпространство. Материя, энергии, даже души. Направь одну из основополагающих стихий вселенной».

Пафосная речь… которая буквально означала что я собираюсь делать. Вновь сосредоточилась на огоньке маны, пытаясь нащупать нужное чувство и призвать стихию.

Чёрный. Огонёк стал чёрным с лёгким фиолетовым ореолом. От него исходили едва заметные волны, тьмы, подобно вспышкам плазмы на солнце и опадали чёрные пылинки. Магическая власть, использование напрямую всегда казалось естественнее, но опаснее. Ближе, плотнее контакт. И эта энергия навредит и моей собственной душе, если я использую слишком много. Фактически плата за самую страшную разрушительную силу, ведь нельзя направить магию и не коснуться её.

— Как вообще её использовали простые люди? — наполовину их, наполовину себя спросила я, смотря на маленький огонёк тьмы, от которого исходила жуть… Кармит наблюдала за мной и давала ответ.

«Если ты видела её в деле, то могла заметить сложность заклинания. Огромная их часть сосредоточенна на том, чтобы максимально изолировать пользователя от контакта с энергией. Уменьшения вреда и нагрузки ценой сложности. У тебя этого нет, и потому духи Разрушения столь редки: большинство умирает или в момент рождения, или ещё молодыми и неразумными, неаккуратно использовав силу».

— Спасибо. Я… буду очень аккуратна. Но тренировка нужна, — сказала я и давление исчезло. Удивительно как я держу в руках то, что люди вынуждены всячески изолировать.

Раз уж научилась вызывать, превратила огонёк в слабый поток, ударивший в токсичную лужу. Клубящийся поток тьмы слегка источал фиолетовое сияние, из токсичной лужи стала исходить чистая энергия, принимавшая разные формы. Мана, тепло, даже ветер начал бить оттуда, а уровень токсичной жижи стал резко снижаться. Тьма немного пожирала и атмосферу, воздух к ней засасывался.

Нагрузка была неприятной, буквально пыталась обжечь душу, ранить. А в луже в кратере всё просто… аннигилировалось на энергию. Поток прекратился, и я тяжело выдохнула. Это было не столь зрелищно как пламенный шторм и лучи света, но я чувствовала сколь опасная эта стихия. И пусть кратер не стал чистым, ведь он был пропитан ядом, но основной части токсичной лужи просто нем стало вместе с верхним слоем почвы. Его будто кислотой поело — острые неровные края шершавой местности из-за неравномерности потока.

И тут ещё продолжало фонить жутью, но это скоро рассеяться, Разрушение не «заражает» местность. Но после такого мне требовался отдых и вернулась домой.

— Зато наконец знаю каково это, магия против самых опасных противников. Все стихии наконец освоены.

«Как сказать… ведь ты их пока только лучами направляешь. А ведь можно делать взрывы, долговременные воздействия, учиться комбинировать и ещё… всякое. Особенно с Созиданием. Но потом», — хмыкнула Кирин.

— Да, логично. Полагаю мне стоит упражняться и с контролем чистой маны?

«Определённо. Наш разум наша главная сила, не только же на врождённые способности полагаться», — подтвердила она.

Дни полетели. Я тренировалась в магии, иногда помогала в логистике, даже сражалась с особо опасными монстрами, которые мигрировали и начали нападать на людей. Иногда занималась восстановлением планеты, чему способствовали тёплые летние месяцы. К тому же я теперь могла отчистить самые отравленные места при помощи Разрушения, в том числе реактивные обломки, благо щит защищал и опасных излучений. Было приятно понимать, что планета становится немного чище. Хотя Хранители подмечали что это не совсем моё дело, но и соглашались с тем, что нагрузка на душу и опустошения резерва полезны.

Много ли может один маг? Не особо. Много ли может один дух с таким запасом энергии? Да, пожалуй. Потому занималась чем могла — помогала людям этого мира, даже если они меня старались избегать.

В самом мире тоже понемногу происходили подвижки. Анез ушёл в оборону и понемногу перетягивал силы к своей западной границе, где окрепла без конфликтов новая Федерация. К тому же у них начались внутренние конфликты, каждый из трёх сыновей Короля был амбициозен и влиятелен. Два младших пользовали сильной поддержкой, также имеющих вид на доступ к высшей власти. Убитый мной Король не успел приготовиться к передаче престола наследнику, так что в управлении страной начались волнения и хаос.

И это на фоне дезертирства испуганных солдат, ведь им противостоял дух, когда у них нет ни нормального оружия, ни Нармера. Я даже пару раз напомнила о себе, снова пройдясь по военной технике у границы.

Зато по другую сторону мира всё налаживалась. Танис, получившая немного свободы общаться через посредника в моём лица, дала отмашку всё ещё сомневающимся людям по поводу равных прав эльфов и людей. Это сразу отсекло тех, кто боялся прогневать покровительницу Ришара, в котором люди всегда были на первом месте и постановление правительство прошло уже через два дня, а ещё через пару дней было подписано подписано соглашение о присоединении множества княжеств Империи Сидари. По указке Эона пришлось ещё немного пострелять особо ярых поклонников Бронта, подавив возможные мятежи и стычки до того как они хотя бы начали серьёзно готовиться.

Эльфы получили пищу, молодые становились уже магами Ришара. Даже в столице мелькать иногда стали чистокровные зимние. Пущенный мной правдивый слух помог быстрее принять нового покровителя, и теперь звучало «Бронта убили, Танис принимает вас и будет защищать, когда вернётся». В отсутствии альтернатив — вариант очень даже хороший, сложно было только искреннее преданным Бронту. В след за первой волной лояльных княжеств, подтянулись и остальные, поняв что они теперь буквально в окружении врага на пяточке земли.

Опять же вмешательством Нармера и Танис, а также небольшой зачисткой наиболее влиятельных и идейных, улучшились отношения с Валасом и армия Ришара впервые пересекла его границу не для войны. Меданское море окружали, порождения разлома могут уметь летать и она с не малой долей вероятности кинутся на людей. Однако чтобы защитить всю береговую линию одних эльфов не хватало, Хранители немного придавили, но всё же окончательное решение было принято людьми.

В итоге… минула вторая годовщина с Излома. Проша большая часть лета. Воздух в мире стал чище, дышалось теперь легче. Мёртвые юго-восточные пустоши Империи оживали стараниями Тирсея и, немного, меня. Где-то требовалось много времени, чтобы убрать заражённую область, а менее пострадавших регионах уже вспахивали и пытались удобрить землю. Высадить плодовые культуры или что-то устойчивое к плохой почве, чтобы оно выросло и создало питательные слои, предотвратило дальнейшую эрозию.

Всё это время Элати, обладающая мощной силой в контроле земли, старательно возводила подводные горы. Она изолировала некоторые акватории, стараясь при этом не убивать самую мелкую рыбёшку аурой, благо водная среда сама по себе немного изолировала её. А ещё она построила саркофаг на дне, где был установлен барьер для Плазменного конгломерата, слизи без ядер. Коллективный организм без полноценных душ, множащийся и движимый лишь инстинктом.

Он сильно зависел от внешней магии и потому любил высокий фон, так его заманили на дно, но вместе с тем, даже усыплённый, он сейчас должен стать сильнее. В Изолированное измерение также послали разведчика, быстро вернувшегося с подтверждением, что там пятый класс опасности. В общем… помогут нам. Не всё сделают за нас, но в таких ситуациях они в стороне не остаются.

Оставались последние дни в ожидании. Я сосредотачивалась на магии пространства и уже могла телепортироваться на маяк, артефакт, который могла зачаровать сама. Благо для этого навыка требовался в основном общий контроль маны, а у меня он был. И наконец подтянула ментальную магию до уровня закрепления своих воспоминаний. Да и вообще я подтянула много видов магии и быстро становилась сильнее, будучи духом. И скоро мои навыки получат достойное испытание.

Глава 21. Перед общей угрозой

Я сидела дома и привычно полировала свои навыки, достигая всё больших вершин в контроле маны. Резерв по меркам людей уже можно было бы назвать непомерным, а ведь ещё мана Сорай доступна и давление от Хранителей уже вообще не ощущала при мысленном общении.

Вернулась Коллисто в исключительно радостном настроении.

— Всё сдала! Немного задержалась ещё подучить, но сдала! — радостно воскликнула она.

— Поздравляю, сестрёнка, — я встала и обняла её.

— А ещё у меня уже есть задание! На юг еду, представляешь? В Валас! Эльфам помогать, так что-то дикое творится, из воды какой-то монстр вылезти собирается! Целая армия монстров, говорят! И боги спустились, чтобы помочь! Это Хранители им разрешили, да?

А вот тут я забеспокоилась.

— Нашли же куда послать тебя, демоны. Ничего сейчас постучусь к ним… ногой, — сморщила я нос. Опасно это.

— Что? Ты хочешь на НИХ наехать?! Не надо, мне нравится, ты что-то знаешь? — удивилась она. — Точно знаешь!

— Да… давай расскажу, не хотела, чтобы ты беспокоилась из-за этого и отвлекалась, извини, — признала я и села с ней на диван. Рассказала расстановку сил.

— Ой… может и хорошо, что не говорила раньше. Но я всё равно поеду. Это же настоящая война с монстрами, и их там видимо будет не мало.

— Пожалуйста, давай не будем? Опасно это, — попросила я.

— Ты же знаешь, мне ещё службу нести, не надо меня отмазывать так. Это и способ отличиться, — улыбнулась Коллисто. Я же почувствовала присутствие.

«Иди с ней».

— Сорай? Толку с меня ближе к окраине? Я могу и в самую гущу влезть, — сказала я, Коллисто поняла, о чём я говорю и ждала.

«Не можешь, там будет жарче, чем ты думаешь. Просто не рискуй, пожалуйста. Есть много сильных посланцев у нас. Тебе рисковать там своей головой совершенно не нужно. Лучше помоги людям на периферии, наверняка что-то проскочит. Вот и её защитишь. Мы не намерены тобой рисковать».

«Почему? Разве я вам не для этого нужна? Мощное в рамках планеты оружие, кто-то, кто не давит хотя бы пока окружение», — спросила я уже мысленно.

«Нет, ты наш союзник, не оружие. И ты растёшь. Извини, но я правда не пущу тебя в эпицентр битвы. Когда начнётся, ты поймёшь, почему», — сказала Сорай.

— Ясно… ну, если что, я мобильна, — решила я.

«Ещё одна вещь», — подключился Эон. — «Я перепроверил, из-за нашего вмешательства и твоего присутствия судьбы очень хаотичны, но твоя подруга может быть в большой опасности с повышенной вероятностью. Не волнуйся, мы следим за ситуаций, но лучше будь рядом».

— Я поняла. Коллисто, я с тобой, меня не пустили в самое пекло, — улыбнулась я подруге и та, кажется, обрадовалась этому. — Когда тебе там быть?

— Ну… завтра вечером поезд ближе к границе.

— Ну, отметишься на точке сбора, а там быть тогда? — подмигнула я.

— Поездка три дня примерно заняла бы, — улыбнулась она, понимая к чему это всё.

— Вот тогда и отправимся. Меня отправили оборонять периферию на случай если разлом появится дальше от якоря, спорить с этим никак не могу, ну хоть людей прикрою.

Мы спокойно болтали или тренировались магии. На следующий день Коллисто отметилась на точке отправления, я заявила, что к сроку сама доставлю её. Со злобным рыжим духом спорить не решались. У нас было семьдесят часов, а пока у неё отдых и возможность отоспаться в мягкой кроватке. Я ещё немного позанималась озеленением планеты, разве что до Осиса пока не добрались. В Южном ситуация была сносной и стабильной, а на Северном было настолько плохо, что одной магии Жизни мало.

Зато результаты в условиях тёплого влажного лета уже видела в родных краях. В последние часы перед битвой практиковала пространственные щиты, они уже отлично у меня получались. Изнутри они непроницаемы, но я приноровилась открывать бреши для своих атак или сплетать заклинания уже снаружи прочнейшего щита, ману-то они пропускали.

«Сорай, а сколько до прорыва?» — спросила я.

«До недели, больше не удержим стабильность. Местные пока достраивают укрепления и пытаются перегнать побольше рыбы в акватории ставя приманки и прикармливая, но как говорится, подготовки всегда мало. Хорошо, что заметили заранее».

Я очередной раз поблагодарила за помощь. Хранители и правда добры, хотя с одним, Инис, так и не познакомилась. Вообще некоторых тем они избегают, но… их право, конечно же.

Последней ночью перед отправкой ко мне в комнату пришла Коллисто.

— А можно… тут поспать? Просто, я… так спокойнее.

— Конечно, сестрёнка, — я пустила на кровать и даже обняла. — Хм… какое хорошее тело, вот все способности духа разблокируются и захвачу его.

— Если ты древний дух, ты куда лучше свой сделаешь, — лениво пробормотала она.

— Эх, не попалась, — хохотнула я.

— А ещё у тебя глаза немного светятся, в темноте заметно, — удивилась она, рассматривая меня.

— Да? А как? — заинтересовалась я. — У Амараллис тоже светились в материальной форме, думаю, это нормально. Вроде у нас столько энергии, что свечение появляется.

— Зеленоватым, видимо из-за цвета и… мистически. В них какая-то странная глубина.

— О, сестрёнку на романтику потянуло. Огорчу, но ты мне как сестра! — сказала я со смешком, и Коллисто надулась. — Хотя если серьёзно … да никто меня, наверное, не интересует.

— Я серьёзно. В них что-то… древнее. Да, древнее. И всё в месте Пламя и холод, свет и тьма.

— Хм… мне Вианор когда-то что-то такое же говорил. Видимо эффект моей сущности, я же всеми стихиями управляю. Какой-то особо редкий дух.

— Знаешь, я раньше тебя ещё иногда побаивалась, в начале, а сейчас. Спасибо за заботу, ты мне… как семья, родная сестра, — она обняла меня крепче и, вскоре, заснула.

Я… правда буду по ней скучать. Правда поспать сразу не дали, сознание провалилось и вот я одетая нахожусь… в мастерской посреди космоса. Буквально. То ли кафель, то ли гладкий бетон больших плит пола, три диванчика вокруг столика, а в стороне совершенно непонятные мне станки, аппараты, стеллажи и шкафчики.

Дальне ровной платформы в космосе висит огромный космический корабль. Длинный, угловатый, серо-синего цвета, с безумным множеством деталей и выступающих элементов. Невероятно техническая красота. И на поверхности много чего-то разноцветного, уверена нечто артефактное, и две огромные пушки по бокам вытянуты вперёд.

Напротив меня сидел мускулистый, даже немного жилистый мужчина. Не гора мускулов как Сандар, более аккуратный. Зелёно-серые глаза, чёрные волосы, черты лица чуть узкие, но полностью человеческие. Он был в светло-синей майке с зелёным узором витой, неразрывной линии, на ногах серые штаны и почти военные сапоги. И тоже военная, короткая причёска. Бороды нет, будто не растёт вообще.

Он создавал впечатление… одновременно уверенно, элитного солдата и мастера тяжелого ремесла. И было очевидно кто передо мной.

— Эон, рада встречи.

— Взаимно, но я выдернул тебя поздновато, а слабому телу стоит отдохнуть, потому не буду затягивать, — заговорил он знакомым чистым баритоном. — О, понравился корабль?

— Он… выглядит красиво, огромный, — я снова перевела на него взгляд.

— Восемьсот метров, всего лишь крейсер, — хмыкнул он, — называется Клинок пустоты, очень старый, залетел обслужиться. Ты выходишь на битву, и мы хотим тебе немного помочь, раньше не дали, но теперь это будет полезно.

Из воздуха прямо на столе появился небольшой рюкзачок с двойным проводом и знакомыми коннекторами, — я потом отправлю к тебе. Хватит на сто выстрелов из дакамирай. Немного, но тебе должно хватить.

— Сто выстрелов из этого… Да мне каждый был целым событием. Спасибо, — сказала я. Мне дали огромный зарядник для винтовки.

— В нём есть канал для приёма энергии. Когда основной заряд обнулиться, направь в него Разрушение, там генератор на распаде материи с повышенным удержанием энергии на нашем плане. И ещё одно. Ты умела контролировать не всё из основных сил.

— Разве ещё остались? — удивилась я.

— Чем я управляю? — наклонил он голову, подняв брови.

— Я немного недогадливая и даже глупая иногда, но пытаюсь исправиться, — неловко улыбнулась я и Эон усмехнулся.

— Тогда повлияй на поток времени, он движется лишь вперёд, таков Закон. Но ты можешь вырывать объекты из течения времени или изменять течение времени области, сжимать и растягивать.

— А себя?

— Себя не можешь. Точнее можешь, но ценой таких затрат энергии, что проще повлиять на врага. Затратная сила, но очень полезна и легко тебе подчинится, — сказал он. Попыталась. Аватара тожеже с душой крепко связана, я в ней тоже могу использовать магию. Минут десять-пятнадцать попыток и… огонёк маны стал почти прозрачным, едва синеватым.

— Молодец, поняла как, — одобрительно кивнул Эон. — Притормози или ускорь это.

Над столом начал кружить небольшой стальной шарик. Начала пытаться повлиять на него этой магией и вырвать из потока времени… нащупать как я умею пользоваться силу. И в какой-то момент он… почти замер. Стал едва ползти, а я ощутила отток энергии. Скорее всего, на большой объект затраты энергии будет огромными. На время влиять ещё сложнее, чем на пространство.

Я попробовала направить эффект не на объект, а на всю область, затраты энергии ещё возросли. Но…

— Какая у меня многогранная сила.

— И не говори, Терминус. А теперь отдыхай, — одобрительно сказал Эон, даже попрощаться не успел, как снова очнулась в реальном теле рядом со спящей Коллисто.

— Спокойно ночи… спасибо за помощь, — тихо сказала я и заснула. Сны опять странные были. Снова битва. Кромешная, бездонная тьма рассекает космос в обе стороны. Какое-то странное существо, похожее на огромного волка, окутанного тьмой и… человек в чёрном. Кажется… не его ли я видела в тот раз? Мой разум решил, что он должен победить? Кстати магия Разрушения странная, полностью чёрная, никакого фиолетового ореола.

Я снова смотрела откуда-то очень издалека, смогла увидеть конец битвы. Один из бездонно чёрных снарядов наконец достиг волка и того стёрло. Снаряды раньше по пути попросту распадались, хотя щита не замечала. И в момент победы сон резко оборвался, хотя уже утром поняла, что я тогда не проснулась, а просто ушла в ещё более глубокую фазу сна.

Приснится же. И почему он победил, а не человек в белом? Причуда мозга, ощущающего угрозу и предрекающего победу тьмы? Ну, в вещие сны я не верю, я перед сном буквально с Временем и Судьбой общалась.

Так или иначе, выспавшись раньше Коллисто, приготовила ей завтрак. С волной энергии над диванчиком возник тот самый рюкзачок.

— Ещё раз спасибо, Эон, — сказала я и убрала его в Хранилище. Ничего необычного не вид, а что внутри даже предполагать не берусь. Заодно нащупала очевидно вход для энергии Разрушения. Оригинальный метод, но ведь действительно выделяется чистая энергия, однако обычно большая часть проваливается на иной план. Если научиться удерживать больше, получается идеальный, всеядный генератор, только требующий от пользователя уметь манипулировать Разрушением на нужном уровне силы.

Позавтракав с Коллисто и собравшись, отбыли. Она со всеми четырьмя щитами и моей старой винтовкой, с новым прицелом и запасными магазинами. Я обхватила её за талию, немного приподняла над полом и астральными переносами донесла до места назначения. Берег моря перекроили так, что должно быть видно из космоса. Теперь это были сообщающиеся, но временно перекрытие створками огромные сравнительно мелкие озёра. Причём далеко не маленькие, от берега до барьерной скалы километров сорок! Конечно так не по всему морскому побережью, Элати не хватило времени, но часть вод защищены от заражения.

Стенка не слишком толстая и её создание углубило дно рядом, но тут установлены важнейшие периметры обороны. Маги земли и сами разравнивали площадки и выбивали в камнях проходы, делая на крутой стене больше удобных позиций для людей и техники. Позже часть стены снесут, здесь будут тихие заливы, защищённые от монстров из морских глубин.

Я довезла Коллисто до пункта назначения на одной из расширенных скальных площадок, где размещались несколько смешанные силы обороны. Уверена, сделали это с подачи Хранителей, чтобы народы могли взглянуть друг на друга иначе, сражаясь против общей угрозы. Коллисто пошла отметиться о прибытии, мы пришли чуть раньше остальной её группы.

— Коллисто Майли… сама добралась? Кто с тобой? Посторонним сюда нельзя, — нахмурился офицер глядя на меня. — А, независимая, хорошо, лишь бы не мешала.

— Уж злобный дух не помешает, — подмигнула я, сразу занервничавшему человеку. — Кстати, сестрёнка, смотри какой фокус выучила, заодно попрактикуюсь.

Я взяла со столика свободный карандаш, подкинула его, направила на него ману и… почти вырвала из потока времени. Это казалось естественным. Он стал падать очень медленно.

— Магия времени… — Тихо проговорила Коллисто, — она же безумно сложная и…

— И мне хватает усилия воли, — кивнула я, отпустив карандашик. Всё работает, удобно.

«Пока ты тут, хочешь снова поздороваться с трансцендентными?» — спросила Сорай.

«Да, интересно как они за это время… не нашли способ передраться хоть как-то», — ответила я и на визор пришла позиция на карте. Я сказала Коллисто, что пока отлучусь и снова взлетела.

«Они и раньше могли встречаться и общаться. Да и… не безумцы они, не кровожадные злодеи. Иначе бы я не просила оставить им жизни».

Сорай права, ограничениями их скопали надёжно. Так или иначе, я прыгнула в сторону центра моря, в итоге оказавшись под парящей стальной платформой. Поднялась выше и встала на неё, пройдя совсем тонкий барьер, защищающий от ветра.

На платформе располагались столик с мягкими стульями, на диванчике разлеглась Элати. Её чёрные волосы были хаотично раскиданы и она казалась спящей.

За столиком… Нармер и Амараллис режутся в карты, Танис переставила стул к краю платформы и смотрит на океан, а рядом с ней, возвышаясь, сидит на полу огромный футуристический стальной доспех, за спиной которого спиной будто бы сложенные механические крылья. Думаю когда встанет, в нём будет метра четыре. На полу неподалёку лежит что-то вроде двух огромных пушек, а от самого доспеха исходит не слабая аура.

— Терминус! — вскочила Амараллис, скидывая карты.

— Куда, женщина, я почти победил! — воскликнул Нармер.

— Да переиграем, ничего! — она уверенно пошла ко мне. Мда…

— У вас тут… удивительно… мирно, — пробормотала я, пока Древний дух полезла обниматься.

— Нармер всё ещё высокомерный говнюк! — объявила Элати подняв руку, но не встав. — Но его народ не виноват. И я не лучше. Твоя покровительница удивительно убедительна, и удивительно сильно умеет давить как для Милосердия.

«Я на тебя не давила, просто вы слабаки», — фыркнула Сорай. И вот ту Элати вскочила, оглядываясь бронзовыми глазами, а потом откинулась на спину. Милосердие бывает жестко, да?

— Ну ладно. Я устала, слишком огромные затраты энергии. Что есть то есть.

— Спасибо за помощь. Но зачем здесь Терминус? — спросил Нармер.

— Сорай предложила зайти посмотреть, участвовать в битве мне не разрешили.

— Ну ещё бы. Слаба пока, не стоит спешить бросаться в битву, — очень низким голосом произнёс тот, что был в доспехе, вставая.

От него исходил след энергии Эона. Всё тело закрывала сложная, очень технологично выглядящая броня. Открытым оставалось только нечеловеческое лицо с синей кожей и абсолютно чёрными глазами, что расположены выше и шире привычного. Губы цветом не выделялись и в стороны шёл разрез, то есть складка, так что улыбка «от уха до уха» у них может быть исполнена без проблем. Он не из этого мира. И руки шестипалые, будто два симметричных больших пальца.

— Ты посланец Эона? Спасибо за помощь, — сказала я, глядя на фигуру, ну, три с половиной метра, видимо отчасти из-за доспеха.

— Да, я адепт Времени Эона. Зови меня Барр, на вашем языке моё полное имя не произнести. И со мной мой соратник, Барнс. Сейчас он исследует морские глубины этого места. Я атериец.

Танис на меня тоже оглянулась с прищуром.

— Не думай, я не откажусь от своих слов, договор скреплён, всё же ты меня оскорбила.

— Да, действительно скреплён, — хмыкнула Амараллис. — Сочувствую, правда. Но не бойся, Сорай, если только из себя не вывести, и правда само Милосердие.

— Духи… — тяжело вздохнула Танис. — Но предлагаю закрыть тему, мы пока ждём начала. Это общее дело. А ещё Хранители откровенно проталкивают мир народов, запрет на вмешательство с нас-то не снимали. Проблема в том, что я всё ещё стремлюсь к власти.

— Как и я. Но, право слово, мне хватило встречи с… ней. Если дойдёт до того же, я буду сотрудничать с Хранителями, — вздохнул Нармер. — Или действительно отойдём в сторону и поставим точку между собой.

— Так испугался Сорай? — удивилась я.

«Если бы. К ним сначала забежала Кармит. У трусоватого эльфа едва коленки не подогнулись», — услышала я смешок Сорай, видимо лично мне.

— Нет. Кого-то… другого. Разрушения. Матиас со своей силой показался ребёнком.

«Вечно на меня такая реакция. Тоже мне — неженки», — услышала уже голос Кармит.

— Знаешь… они не хотели вмешиваться, но видимо оставаться в стороне не могли. И да, во всяком случае выясним это друг с другом как сможем. Народ проигравшего в любом случае примем хорошо, они ведь источник нашей силы, — сказала Танис.

— Надеюсь, — я вздохнула, с внутренней неприязнью смотра на Нармера. И Танис не лучше в общем-то. Но там личное…

Я услышала приближающийся высокочастотный рёв, на платформу, выпуская синие реактивные струи из крыльев, залетел ещё один такой же гигант. Маска шлема раскрылась и сложилась в воротник.

— Завтра, полагаю.

— Барнс? Тоже спасибо за помощь, — сказал я.

— Наша стезя, — кивнул он… ну ладно, не знаю, что имел ввиду. У них такое призвание или, думаю, что-то получают от Эона за службу. Они оба сильные маги и, полагаю, эти доспехи изрядно увеличивают их силы, позволяя сражаться даже здесь. — Интересуешься оружием? Я не против рассказать.

— Девочке нравятся пушки. Потом поболтаем, — сказала мне Амараллис и ушла к Нармеру.

— Я только рада послушать. У нас был более высокий уровень технического развития, но всё стёрли. Теперь полудикари, боюсь далеко не всё пойму, — сказала я Барнсу. Его соратник снова сел на пол, глядя на море. Раса настоящих гигантов, при том, что по пропорциям тела на нас похожи.

— Понимаем, мы иногда действуем и в более примитивных мирах. На самом деле важно сохранение культуры и организации научной школы, тогда восстановите всё достаточно быстро, — продолжил… атериец, да? — Так или иначе, тогда без ненужных терминов, это полный силовой доспех с магическим модулем обнуления гравитации и плазменным двигателем, работает в воде, атмосфере и космосе. Матрица щита из трёх независимых разнотипных систем для полной изоляции от почти любых внешних условий. Керамическая композитная броня, лёгкая. Внутри спрятано много вооружения, в основном лазеры, позитронные пушки, как у тебя на поясе и ударные разрядники на магии.

Он поднял руку, к которой была прицеплена огромная пушка, на второй руке пушка на механизме прицепилась к предплечью, освободив руку. Атериец кажется вообще не ощущал веса снаряжения, думаю силовой доспех двигается сам, повинуясь пользователю.

— Два гибридных стрелковых комплекса, тоже в основном лазеры и позитронки. Есть магический генератор огненных шаров и молний. Также дополнительно по плазменной пушке. В общем, щиты у нас очень прочные, в этой атмосфере можем летать на скорости в две звуковых. Всё управление на нейроинтерфейсе. А питается всё эта красота реакторами на антиматерии. И, конечно, сделано так, чтобы не мешать применять магию.

— Выглядит… внушительно. И понимаю, почему вы спокойно стоите рядом с тремя трансцендентными, — протянула я.

— Нас давит, конечно, но в рамках терпимого. У атерийцев устойчивые души, — ответил он.

— А… как тебе эта пушка? — я решила вытащить из Хранилища дакамирай. Тот на неё внимательно посмотрел, подойдя чуть ближе, броня при этом не лязгала, идеальная механика и компоновка.

— Без понятия, что это. Никаких маркировок, модель не знаю, — оценил он.

— Говорили… тахионная.

— Тахионки на главных калибрах линкоров стоят не просто так, очень прожорливые и очень плохо масштабируются. Самое малое что видел, это очень слабая на корвете, — в голосе прозвучало удивление.

— Хм… понятно. Не знаю, но пробивная мощь огромна и правда прожорлива, — пробормотала я, убрав её обратно.

«Потому и сказали, это не обычное оружие. Это наше оружие», — сказал мне Эон и отключился. Ясно…

— А можно всё же ещё Анфию позвать? — спросила Элати и сразу же подключилась Сорай.

«Хм… Четверо в одном месте уже может быть перебор для моря, хотя море больше, места всем хватит. Терминус, что скажешь?»

— Эм… Вам виднее. Как по мне, чем больше сил, тем лучше. Предчувствия скверные.

— Тогда пока вы определяетесь, мы где-то в стороне посидим, только рядом все не сражайтесь, — сказал Барр и оба атерийца куда-то телепортировались.

Вскоре замерцал астральный пролом, давление подскочило достаточно, чтобы я его хотя бы немного почувствовала, но мне тут вполне нормально. Появилась девушка со светло-голубыми волосами и такими же глазами. Под коротким белым платьем синие штаны и лёгкие ботиночки. Лицо выглядит очень молодым и даже милым.

— Священные ветра свободы Анфия, приветствую, — сказала я. Ветер плюс свет, и свобода в человеческой концепции. Очень необычная сила и именно из-за неё у них федерация с равными правами и выборной народом верхушкой власти.

— Здравствуй, дух… странной стихии, — наклонила она голову, а потом повернулась к Элати. — Выбила для меня участи всё же? Эх, а могла бы просто отдохнуть да посмотреть.

Элати снова разлеглась на диване, оперев острое лицо себе на руку. Выглядела и впрямь устало, очень много энергии потратила, а ведь с её получением им сейчас сложнее из-за пошатнувшейся веры.

— Хоть кто-то адекватный появился, — буркнул Нармер, смотря на неё. — Привет, Анфия. Хотя бы одно приятное лицо в этом котле.

— И тебе привет, остроухий. Что, удачно сел на море? — усмехнулась она, садясь к ним за стол. — Ну ничего, вон тебе как помогают. И ещё Древний дух света… апостол Сорай.

Дух стала приветливо знакомиться, ей было строго плевать, кто перед ней… ну кроме Хранителей очевидно, и то только в их присутствии от давления напрягалась.

— У вас тут своя атмосфера… — пробормотала я.

— И теперь у меня нет собеседника. Те иномирцы удивительно уравновешенные, даже слишком как по понятиям людей. Поищу их, раз уж такая свобода есть. — Танис махнула рукой и исчезла.

«Тем временем… пошёл спуск», — услышала я Эона. С неба, то есть из космоса начало что-то спускаться, множество тёмных больших блоков. Они каким-то образом тормозили своё падение и падали в воду. — «Дополнительные барьеры, чтобы лучше изолировать акватории и распространение порождений разлома и плазменного конгломерата. А ещё водные фильтры, чтобы потом отчистить область».

— Спасибо больше за помощь этому миру, правда..

«Не правильно смотреть, как мир всё больше увядает, пока его так стараются восстановить, в том числе и ты. Мы не так жестоки, да и… можно, пожалуй, преступить некоторую часть невмешательства», — сказала он. Интересно. — «Анфия, ты отвечаешь за воздух, если будут летающие, держись периферии, в центре и так жарко будет».

— Д-да, — аж икнула Анфия и заметно расслабилась, когда Эон отключился. — Ну и присутствие!

— Становись сильнее! — громко сказал ей Элати.

— Пойду я, пожалуй… — протянула я, но Сорай мена остановила.

«Нет, погоди. Хочу посмотреть. Создай шторм своей волей. И это будет не ветер. Ураган с молниями», — удивила она меня, да и остальных присутствующих.

— Это как? — подал голос Нармер.

— Я и сама… не поняла. Я же все основные стихии контролирую, — неуверенно сказала я.

— Она что делает? — изумлённо спросила Анфия, пока я стала копаться в себе.

Шторм. Не ураганный хаотичный ветер под давлением, а как… гроза, да? Просто сильный ветер с молниями из маны. Появилось новое чувство, иное, даже более сильное и сложное в какой-то мере. А огонёк маны стал синим завихрением с искрами.

Усилила, направила вперёд. Широкий конус сильного синеватого ветра, через который непрерывно скакали разряды молний. Удивлённо остановилась.

— Это как? Это же не основная стихия, что-то смешанное.

«Да, ты впервые применила концептуальную магию, хватает значит, это радует».

— Сорай, да что я такое? Я думала концепции… это как стихии, сложенные вмести хитрым образом.

«Все ответы позже, может после боя, обещаю, Терминус», — сказала она и отключилась… надо же. Буду ждать, а пока вернулась к Коллисто. Рассказывать о той «комнате отдыха трансцендентных и других защитников» не стала. Слишком… шокирующее, пожалуй.

Зато остальная группа уже прибыла.

— Фолдуин, и ты? Коллисто не сказала, подкинула бы, — удивилась я, заметив чистокровного высшего эльфа в форме, да и сестрёнка уже переоделась.

— Я прибыл отдельно. Коллисто закончила Институт и здесь на полных павах, а меня послали как студента на подкрепление, — ответил он, пока все осматривали возведённые тут тесные каменные жилища и установленные палатки, в том числе со внутренней стороны стены.

— И долго нам тут торчать, как думаете? — спросила Коллисто.

— Завтра, — ответила я. — Исходя из оценка адепта Эона.

— Это обнадёживает. Круглые сутки боевая готовность.

Мы немного поговорили. Фолдуин был несколько напряжён, но откровенно вроде не боялся. Я же кое-что вспомнила.

— Сорай. Я ещё хотела спросить… Единство с миром. Если вдруг. Оно отчасти легче твоей энергии.

«Лучше обойтись, мы же хотим защитить это море. А если хочешь чуть больше энергии личной в дополнение к моей, держи это. Хотя для тебя это лишь временная поддержка», — через несколько секунд около меня со вспышкой появился светящийся золотым камень. Исток Созидания.

«Бери, пусть поможет в битве, пусть он тебе не так уж нужен», — услышала я голос Кирин.

— Не совсем поняла, но спасибо, — кивнула я и вплела его себе в душу. У Амараллис тридцать. У меня только шестой. Как это без надобности? Ещё одна загадка, видимо потом скажут.

— Вот так дали целый Исток… невероятно. Сколько же энергии, — удивлённо сказала Коллисто, когда я закончила, да и люди вокруг глазели. Тем не менее дальше разговор пошёл обыденно, мы стояли около её позиции, игнорируя нервных людей и эльфов.

День пролетел, караулы менялись, ведь людям нужно высыпаться. Я же домой не собиралась, чтобы не тратить время и энергию на перенос издалека, однако на берег вернулась. Всё же слишком большая толпа на той узкой стене. Для практики перенеслась неторопливо построенными вратами на зафиксированные ранее безопасные координаты. Синяя воронка портала открылась и я шагнула в неё. Сине-белая вспышка, короткая невесомость и я завершила шаг с другой стороны на скалистом возвышении далеко от берега. Там и легла, смотря на звёздное небо сквозь щит.

Глава 22. Апокалипсис

Выспаться мне не мешали, спокойно перекусила и вытащила из хранилища систему питания в виде небольшого рюкзака и саму тяжёлую винтовку с контурным платиновым с золотом изображением дракона. Два коннектора подключились к прикладу, и в ментальном интерфейсе винтовки отобразилось подключение вешнего источника энергии и она показала число выстрелов 102/102. Давненько с тяжёлым рюкзаком на спине не ходила, но лучше быть готовым, вряд ли адепт Эона ошибся с оценкой времени прорыва. Тем более воткнутые в приклад провода не мешали, свисая сзади.

Я телепортировалась на позицию и прошлась к Коллисто. Держать двадцать кило на весу всё же было для меня слишком, потому упёрла дакамирай на бортик у стрелковой позицией, изменением немного приподняв стенку для удобства.

— Наконец посмотрю, как она стреляет. Хотя не понимаю, зачем тебе оружие, — протянула Коллисто, рассматривая узор на ствольной коробке.

— Увидишь, когда выстрелю. Ну как, нервничаешь?.

— Угу. Но ты рядом, мне спокойнее.

— Спасибо за доверие, но не расслабляйся, — улыбнулась я. Стали спокойно стоять и… ждать.

«Не бойся, даже если всё будет плохо, восстановим планетку», — услышала я голос Шии.

«Благодарю. Но разве вы не хотели оставить как есть?».

«Мы не станем терраформировать её до исходной чистоты и богатства, но биосфере коллапсировать не позволим. А ещё подлатаем выжженный континент и отдельные области, а остальное понемногу восстановит Тирсей».

«И всё равно спасибо. Можете ведь припрячь местных, они же виноваты».

«О, непременно! А сейчас главное будь осторожно, готовность сражаться похвальна, но не переусердствуй», — снова напомнила не лезть в пекло Шия.

«Постреляю с периферии. Всё равно основный враг в воде, где я не боец», — пообещала я. Присутствие исчезло. Они явно вмешиваются в восстановление планеты сильнее, чем планировали, чем планировали и это радует.

Я продолжала разговаривать с Коллисто да перекусывать сладкими запасами. Энергия и бодрость не помешают.

Немного за полдень получила сообщение от Сорай.

«Понеслось. Якорь дестабилизировался до критического уровня, сейчас пойдут разломы. Слизь чуть позже».

— Начинается! Сообщение от Хранителей! — крикнула я сразу, усилив голос. На позициях сразу засуетились. Думаю, это передали всеми путями, да и обо мне все знали.

Коллисто сразу напряглась и собралась, в руках винтовка, четыре запасные обоймы и пару коробок снарядов рядом. К тому же она маг света, сможет легко бить вдаль.

Самой собой, битва сразу не началась. Оно ведь не прямо на голову сваливается, мы на периферии. Но уровень готовности поднялся с «бдим, но не забываем вовремя отдыхать, чтобы не быть уставшими магами» на «все на позиции и следим за морем».

Наша позиция была довольно высоко на скале и видели мы далеко. Было тихо, солдаты молчали и напряжение достигла пика, лишь где-то иногда командиры покрикивали на нерасторопных, кого разбудили с ночного дежурства.

«Вот так мясорубка началась… часть и к вам прорвётся, старайся метить в тех, что сильнее», — сказала Сорай. Я уже видела, как в море что-то засветилось. Полагаю, дополнительные слои подводных барьеров Эона. Но…

— К нам придут, — сказал я. На горизонте сверкали разноцветные вспышки, вскоре я заметила в прицеле что-то чёрное. Приблизила… буквально разрыв пространства. Из него хлынуло немного мутно зелёной воды, а после стало вываливаться аморфное чёрное существо с множеством щупалец и отростков. В за ним ещё одно и ещё.

Они сначала упали в воду… а потом поднялись над ней и будто осмотрелись.

— Твари летать умеют! Как минимум некоторые, — стиснула я зубы. — Кто недавно ел сочувствую, выглядят мерзко. Они видимо нас почувствовали. Часть из них приближается к нам!

Нескольких монстров поглотили прилетевшие издалека лучи света Амараллис, попавших в них монстров сожгло, но… их слишком много. И некоторые плывут в воде.

Первый выстрел пронзил пространство. Существо вдали пробило насквозь и оно кувыркаясь упало в воду.

— Попала? — спросила Коллисто.

— Это сверхсветовая пушка с помощью в прицеливании, само собой, — ответила я. А потом опустила винтовку, там подсвечивался крупный силуэт неглубоко под водой. Выстрел.

В воде произошёл буквально взрыв и тварь дёрнулась, мода стала мутнеть. Но он слишком большой, чтобы любая сквозная рана была критической, только если угадаю где что-то важное, вроде сердца или мозга… если они вообще есть у них и «думавшая» нервная сеть не распределённая по всему телу. Существо двигалось, а потом я пальнула ещё разок.

Лучше заранее потрачу заряд на подходящих врагов, сберегая силы союзников, чем потом останусь с половиной, думая, насколько могла бы улучшить ситуацию, не экономя заряд.

После второго попадания монстр стал сильно дёргать и замедлился, как минимум достаточно тяжёлая рана. Издали иногда прилетали лучи света, почти наверняка Амараллис как самой дальнобойной. Она легко уничтожала убегавших от центра к периферии, но её энергия и проводимости души не бесконечна. Но лучи были короткими и тонкими, чтобы расходовать энергию предельно эффективно, а не выпаривать океан. Пусть не все монстры сразу погибали, но с недобитками могут справиться люди.

И вал монстров всё приближался. Отвратительные чёрные аморфные твари, что вываливались из своего измерения, проливая мутную воду в голубой океан. Уверена, они нападали и на подводных монстров. Те тоже фактически выступали на нашей стороне, но… насколько же их много!

Появилось нечто крупное. Массивное, червеобразное тело с отростками, из-за чего перекус срочно захотел выйти. Оно выскакивало из воды, и снова в неё ныряло. Огромное, метра два в обхвате. Думаю это из разряда «сильнее».

Подгадала момент и выстрелила так, чтобы зацепить его сразу несколько раз, ведь двигался он прямо на нас. Может быть и бежал от трансцендентных. И вот такое… может ждать где-то за гранью нашей вселенной, мерзость.

Луч пробил голову червя, вижу всплеск крови за ним… и это всё. Бронированная тварь! Мана щиты очень яркие. Но теперь он начал извиваться, значит боль ощущает и ранен. Однако это огромная тварь и небольшая дырочка, я выстрела ещё раз. Ещё и ещё. За сегодня настреляла больше, чем за всё время до этого. Источник питания фактически расширил заряд винтовки, не представлю что за сверхпроводники в кабелях. Причём я едва чувствую текущею по ним энергию, то есть они почти не теряют её.

— Отвратительно. Я едва отсюда вижу, но отвратительно», — пробормотала Коллисто, глянув куда я стреляю. К нам уже тоже приближались ближе. Умеющие хорошо стрелять на большую дистанцию тоже уже начали подключаться.

Ещё пару выстрелов по извивающемуся червю, что разбрызгивал зелёную кровь. У них может быть высокая регенерация, лучше максимально повредить тело сразу.

Твари приближались волной, начали выныривать из глубины и атаковали разной странной магией. В основном силовые удары, странная магия света, магия… смерти, кажется. Обратная сторона жизни, я тоже могла её использовать. Вместо стимуляции сил — ослабление, увядание и разложение. Да, магии смерти было много, но щиты хорошо её держали. А ещё какие-то плевки и пущенные шипы. Вода буквально бурлила из-за приближающихся монстров, множество установленных стационарных барьеров встретили нагрузку ничуть не меньшую, чем от штурма укрепления. Никогда не видела столько щитов в одном месте.

Подводные барьеры Эона преодолевали, водная среда слишком неудобна, тем более там есть свои обитатели. Зато эти барьеры заставляли тварей всплывать, позволяя нам атаковать издали. Многие монстры предпочли плыть на мой глубине или даже взлетать.

Хотя с последним у них получалось косо, видимо они использовали магию для плаванья и левитировать она тоже позволяла, но траектория полёта выходила ломанной и они иногда падали в воду. С другой стороны, без сопротивления воды перемещались они быстрее, и им это явно понравилось.

Магический шквал усиливался. Полился поток из сотен молний от высших эльфов, отряды фокусировали огонь, уничтожая монстра за монстром. В воду посыпались снаряды миномётов с задержкой детонации, застрекотали пулемёты. В воздухе раскрывались пламенные взрывы. Не представляю как давно в этом мире не было войны с монстрами. И страшно представить, что случилось бы, не готовься мы последние месяцы.

Я старалась выбрать цели крупнее, одного особо крупного, ненадолго взлетевшего, даже не пробила насквозь! Вот это прочность!

Уже и сама начала добавлять искажающим светом с маной Хранителя, стараясь также посылать предельно точные сжатые удары.

Выстрел за выстрелом. Белые лучи с хлопками пронзали пространство. В интерфейс пришёл сигнал, что у внешнего питания кончилась легкодоступная энергия. Зарядка пушки на лету прекратилась и я нащупала за спиной нужный энергоканал и стала подавать в него Разрушение. Энергия снова пошла, поток этой стихии не большой так что сильно не нагружал. Устройство само регулировало сколько принимать, рассеивая остаток, так что люди около меня забеспокоились. Но эта стихия и иррациональный страх от неё им знакомы.

Монстры стремились на нас напрыгнуть в ближний бой, убить магией. Но пока встретили стену свежего сопротивления. Но их было так много, что иногда один выстрел задевал сразу нескольких монстров. 20/102… 10/102… 1/102… 0/102. Огромный по моим недавним меркам боезапас отстрелян.

Сразу шаг назад с позиции, отстёгиваю от пушки кабели и в Хранилище вместе с внешним питанием, определённо ставшим куда легче.

Вокруг бушует безумная битва с напирающими тварями, что будто не ведают страха. Позиция устойчиво держалась, я винтовкой сама устранило много сильнейших монстров. Однако стена изгибалась, и я через приближение визор видела, как на другой позиции монстры почти прорвались! Люди уже несли потери!

В зоне видимости, смогу прикинуть координаты… свернуть эмиттеры купольного щита… телепорт!

Уже выхватываю пистолет, с такой силой монстров предельная мощность. Выстрелы в ближайших и потоки холода. Кажется, он им сильно вредил, особенно если с искажением. Их вокруг было слишком много и пришлось бить по площади менее аккуратно. Помогла уничтожить слишком приблизившись, но погибшие уже были, кто-то прорвал защиту… да, внизу труп большой червеобразной твари, не смогли вовремя убить.

Начинаю создавать Истинный Шторм. Быстро, теперь намного быстрее. Пламя, свет, искажения, мана Сорай. Накрыть приближающуюся большую волну. Не слишком рассеивать, сжать.

— Выкусите! Солнечный Шторм! — крикнула я, запуская ярко сияющее жёлтым заклинание. Огромная формация цепей маны развернулась над водой. Там ещё и какие-то мелкие твари копошились в ударах молний и пламени.

Но теперь начался Солнечный Шторм. Огненный ураган поглотил пространство перед нами лишь на три секунды, взметнулось облако пара. Яркий огненный шторм сжёг почти всех, остались лишь сильнейшие и теперь на них сфокусировался огонь союзников, пока я отдыхала после зарядки. Твари были ранены искажением, упали в воду, гулко рыча, барахтаясь и теряя зелёную жижу, выступавшую их кровью.

Пистолет кончился, дальше бой только своей магией. Снова сменила позицию, тут отбивались лучше, держались, а вот чуть дальше тоже сдавали. А вот по другую сторону… не очень. Решила велеть, соорудив привычное заклинание и включив щит на полную. Понеслась туда, высматривая не нужна ли срочно где-то моя помощь. Если тут столько, остатки, что же творится в эпицентре?!

Люди пока держались, потока железа и магии сдерживал вал монстров, подводные взрывы убивали тех, кто пытался приблизиться на глубине, сети расходящихся молний и взрывы пламени убивали мелких летающих тварей.

Из воды приближается червь, нужно перехватить! Луч света с маной Сорай! Встала фактически спиной к своим, давя на невероятно прочного червя. Вот скотина, сейчас же… Время!

Он огромный, но хоть замедлить ненадолго! Направила на него ману, придала ей эффект. Червь замедлился, огромный отток энергии!

Но теперь из червя буквально вырывает куски плоти, пока он сам движется в замедлении. В уродливую забастую пасть влетает пару примитивных ракет. Луч света уже начинает разрезать тушу, рядом кто-то готовит внушительный силовой удар и я отпускаю замедление времени.

Луч света тоже обрывается, а в червя влетает поистине мастерская силовая атака, останавливает его движение нас и червь, потерявший защиту, извиваясь падает в воду, ловя вдогонку огненные удары и связки гранат. А стену-то не слабо побили, все в выбоинах. Так и до обрушения не далеко.

Но я устала, пришлось приземлиться. У меня сколько угодны маны Хранителя, но у проводимости души есть предел. Нужна… передышка. Замедление червя обошлось дорого.

Однако тут слишком много мелких юрких монстров. Тут бы помог… шторм. Призываю его, раз обнаружила в себе, выступив вперёд. Синеватый искрящий ураган потоком прокатывается по авангарду монстров. Рвёт и отбрасывает ветром, обжигает и шокирует молниями.

На других позициях лучше, кажется… это ведь не из-за меня сюда столько прёт? Хотя… их же влекут души, а здесь очень сильная душа. Моя. И сейчас слетело всякое экранирования из-за высвобождения силы.

Присутствие, снаружи. Фигура в белом платье, синие волосы развиваются за спиной, Анфия. Пролетела ближе к нам на большой высоте и ударило в позеленевшее, грязное море волной яркого белого ветра. Мелочь на поверхности попросту сдуло, обожгло и изорвало. А затем она направила потоки сияющего ветра на более сильных, переживших удар по всей поверхности. Во все стороны летели брызни и сгорающие ошмётки монстров, настоящий энергетический шторм.

Трансцендентная не могла сдерживать ауру в бою и если меня она не давила вообще, то некоторые сморщились, прервали атаки или свою стрельбу, склонили головы. Кто слишком слаб, чтобы удерживать даже такое присутствие, да и она была на достаточно отдалении.

Сильные маги смотрели на неё. Тут не было людей из Диона, который слишком далеко, да и там хватало своих проблем. Она помогала чужой стране, не представляю, о чём сейчас они думают.

Анфия понеслась направо, на лету зачищая наступающих монстров и, полагаю, сместилась туда, где Элати не успела возвести ограничивающие акватории горы. Держалась она повыше и со стороны атакующих, чтобы не навредить слабым морским животным.

Я же пока получала передышку, несколько минут просто стояла в стороне. Где там моя позиция… слева же… Нет!

Анфия плохо зачистила, слишком много тварей! Лучи магии смерти… и Разрушения! Огромный монстр вынырнул! Несколько сегментов щитов на длинной линии обороны рухнули, из воды выпрыгнуло много мелочи!

— Коллисто! — вырвалось у меня, быстро телепорт туда, едва стабильный. Щит у её позиции едва держится, нужно поставить свой пространственный! Подаренный мне и без того много сдержал, действительно нагружен.

Рядом были трупы, щиты пробивали. Коллисто… ранена, сильно обожгло руку. Ещё уже лечат, но приближается ещё волна.

Надо силы. Надо больше…

Слова. Из глубины души. Знаю. Древний язык. Громогласный. Истинный.

«НЕТ! Не делай!»

— Именем Границ. Снять оковы моей души.

Душу пронзила боль, но я почувствовала… настоящий контроль. Будто мутное стекло, что было перед глазами, убрали. Силы теперь ощущались иначе, чётче.

Направляю руку на монстров. Единство с миром создано неправильно, потому вредно. Раскинуть связи, впитать ману, очень быстро. Не всю, но должно хватить.

Вокруг ярко сверкает бело-синий свет.

Наступают монстры. Большой с ними, на меня. Атаки разбиваются о щит.

А вперёд бьёт поток солнечного шторма. Яркая энергия едва не рвёт пространство, раздаётся металлический скрежет. Отвратительную аморфную громаду поглощает пламя… добавить энергии астрала. Пламя мерцает всеми цветами, но в основе жёлто-оранжевая стихия. В небо вздымается волна чёрного думы, а мою сторону метнулось щупальце, но тотчас сгорело и распалось.

Расширить атаку, послала остаток широкой волной в сторону воды. Паровой взрыв накрыл монстров вдали. Всё сгорело.

Но вдали ещё один крупный монстр. Луч разрушения и холода. Чистый распад энергии и охлаждение.

Мерцающий фиолетовым и синим поток тьмы ударил точно в цель. Тварь ранена, падает. Часть плоти оторвало, но урон извращённой, странной душе должен быть таким, что она уже безвредна.

Душа болит всё сильнее, но не время. Коллисто… в порядке, но… Жизнь. Мощная, специально для таких как мы, предельно стимулировать. Теперь полностью здорова, удивлённо смотрит на меня, или… мою руку?

Кожа покрыта светящимся узором и отслаивается, подгорает, но боли не чувствую. Единство с миром. Улучшенное. Рисунок помогает направлять внешнюю энергию, ничего, вылечусь.

К нам приближается ещё много врагов, выныривает из воды, стягивается с соседних позций. Нужно помочь, чтобы никто тут не умер.

— Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Пусть все энергии обратиться пламенем.

Ещё одна слова на ином языке, который кажется знала всегда. Кто-то кричит, душа безумно болит, но ещё немного.

Над грязным морем прокатывается волна, я мысленно выбираю область и цели.

Мир вспыхнул. Монстры вспыхнули. Сгорали изнутри. Все враги рядом умерли.

Рассеиваю Единство с миром, исцеление на себя. Сколько получается.

«Эй, да хватит уже! Терминус, прошу!» — кричит Сорай. Но… мир меркнет. Темнота.

Глава 23. Истина

Сознание пришло рыком, я лежала лицом вниз на скале, подсвечиваемой алым мерцанием. Подняла взгляд. Магия души, невообразимо сложная. Много сложнее Истинного шторма. И только чтобы исцелять меня. И всё же всё внутри горело.

А вокруг будто пронзающий холод и тьма. Мощнейшая, ледяная и недвижимая, абсолютная аура, будто опять повстречала трёх хранителей лично.

За магией разглядела… горы. Зелёные деревья, кусты, травы. Совершенно дикое, никакой следов битв или человека. А над ними звёзды. Хотя было светло.

А около меня стоял человек, выглядящий на двадцать пять-двадцать шесть лет, весь в чёрном, кроме едва видимой белой рубашкой под… архаичной, древней тканевой курткой с серебряными пуговицами, застёжками и небольшими вышивками. Над сердцем хищный вертикально симметричный символ из множества изогнутых вверх линий, выходящих из сильно изрезанного ромба.

Короткие чёрные волосы, и… древняя недвижимая бездна льда в глазах. Но они смотрела на меня с… заботой и беспокойством. Мужчина слегка улыбался, присев около меня.

— Добро пожаловать к нам, Аспект Границ. И почему у нас всегда это получается в пылу битвы? Но ты осталась в лучшем состоянии, — сказал он мягким приятным голосом, но его аура… Сила Кармит — лишь тень этого холода и тьмы.

Пока я смотрела на мужчину, тот продолжал лечить меня, алая магия стала проще, сдвинулась. Он изменил заклинание на лету… это ведь невозможно… но он сделал.

— Я Пустота Арктур. Аспект. Мы ждали тебя… пятнадцать тысяч лет. Получилось, возможно, не лучшим образом, но… Рады тебя видеть, Границы Терминус. Мы наконец снова собрались.

— Я… не понимаю, — сказала я… но мозг начал связывать. Он Пустота Арктур. Я Границы Терминус. — Я… что значит Аспект? Давление…

— Потерпи немного, я приведу тебя в состояние получше, — снова мягко улыбнулся он. — В этой вселенной существуют Хранители. Они вершина стихий, вершина концепций. Всего четыре изначальных. И существует три Аспекта Вселенной, основополагающие элементы. Мы стоим над ними, вершина энергий. Пустота, Границы и Бесконечность. Высшие стражи порядка. Ядра наших душ… фактически суб'ядра самой вселенной, неуничтожимы ничем во вселенной, защищены самими Законами. Оно всегда выполняло даже самые базовые функции, но и всегда стремилось стать основой аспекта. Бесконечность Сильвиан пока не придёт, тебе хватит и меня одного, и даже так разговор не продлиться долго.

В голове бурлили мысли… я… выше Хранителей? Аспект? Один из трёх? Это значит…

— Прошлый Аспект Границ погиб? — прохрипела я. Кажется я нанесла себе не малый урон.

— Да. И с того момента, пятнадцать тысяч лет мы искали нового во вселенной, и ждали и надеялись, что он проявит себя и переживёт активацию, разблокировку ядра. С того момента как погибла Границы Эвиэль, вторая. Первый, Границы Абран ещё у истоков жизни вселенной стал аспектом, но так и не достиг пика силы. Ты третья. Я второй, Пустота Идрис погиб два миллиона лет назад вместе с Разрушением Ксерксом. Бесконечность Сильвиан живёт с самого начала. И надеюсь больше никто из нас не погибнет.

Разум… ощутимо опустел. Я…

— Это… правда? — спросила я, поднимаясь, садясь ровнее.

— Загляни в свою душу. Именем Границ. Так использовать магию можем лишь мы.

Я удивлённо смотрела на человека… где-то…

— Я уже видела тебя… дважды.

Тот удивлённо поднял брови.

— Где же?

— Я… недавно… ты сражался с чем-то вроде волка… в космосе, абсолютная тьма с обеих сторон. А до того, давно, фигура в белом с серебристом, яркий свет. Вы стояли друг напротив друга. Думала… сражаетесь.

— Во сне включилось наблюдение за наиболее родственными душами? — удивился он. — Интересно, может особо развитый навык, я вот хорошо чувствую линии судьбы, даже хаотичные. Да, я недавно сразился с существом Пустоты, похожим на волка, он представлял опасность. А с Сильвианом мы, конечно, не сражались. Видимо ты увидела момент, как мы намеренно экстремально дестабилизировали реальность, чтобы обнаружить в большой зоне якорь изолированного измерения. Выкручивались как могли, Границы бы лучше справилась.

Он улыбался я же… едва могла мыслить… я… аспект? Я с ними? Но…

— Якорь… битва! Коллисто! — я испуганно дёргалась, попыталась встать, но ноги подвели. Гравитация неожиданно перестала на меня действовать… он меня поймал магией. И такая мощь… я понимаю, почему он не прикасается ко мне.

— Расслабься, волна уже спала, с плазменным конгломератом разобрались, накрыв барьером и изжарив. И с твоей подругой всё в порядке.

Я смотрела на… Арктура. Одновременно холодная бездна и… очень заботливый, даже обеспокоенный вид. А за ним… современный домик с большими стеклянными окнами, и круглый столик на возвышении прямо на скале. Это… Его дом? Горы и… космос. Вот только давление…

— Прорыв оказался даже сильнее ожидаемого, — тем временем сказал Арктур. — Извини, ты оказалась в большем риске, чем допустимо. И, ответь, зачем? Это твоя сила и она откликнулась на твою волю и желание, пробуждение ускорилось по твоей воле.

— Люди… гибли. Много монстров. Мне не хватало сил, — ответила я и он… улыбнулся, как-то очень тепло.

— Мы ведь для того и предназначены, да? Я примерно также поступил, но обращался со столь жёсткими силами, что потом едва не рассыпалась душа. Это опасно, но последний шаг сделан. Хорошо, что хотя бы первичное открытие способностей прошло плавно. Думаю, хватит тебя давить, ты уже почти в порядке.

— Как давно вы знали? — спросила я, взглянув на вставшего человека. Я так и сидела на земле, слишком уставшая, чтобы подняться. И он понял это, снова ослабла гравитация, помогая мне подняться. Взгляд сам собой скользнул по диким лесистым горам вокруг. Красивое место, тишина и совершенный покой.

— С того момента как Сорай обнаружила тебя. Но мы решили не торопиться сказать. Но силу Границ определить слишком легко. До полной активации ядра и прохождения критической точки никому не говорили, традиция что ли. Заодно не торопилась пройти этот этап, — ответил он со смешком. — Сорай всё объяснит и да, ты ей понравилась, и Шии, особенно сильно. Принимаешь нашу миссию?

— Да, — тут же решительно сказала я. Она благородна и она… правильная. У меня нет ни возможности, ни причин отказывать. Мелькнула темнота. Едва заметно, и я оказалась на знакомой небольшой платформе садика Сорай, только… да,в своём теле. Давление слегка ощущалось.

Красивая девушка с нечеловечески светлыми синеватыми глазами подошла ко мне и обняла. В поле зрения остались лишь соломенного цвета волосы.

— Вот надо было тебе ради такой битвы делать это? Но… опасно, ужас, что в вашей планете тихо закипело.

— Прошу про… — Сорай хлопнула меня по спине, легко, но оборвала фразу.

— Аспекты не простят прощения за свои действия, тем более, когда ими двигала их душа. Нет ничего более истинного, более верного чем этот порыв, — сказала Сорай и отпустила, подвила к столику и усадила. Села напротив. — Как ощущения?

— Я… растеряна, да, пожалуй растеряна, — сказала я. — Но… теперь понимаю, почему вы так ко мне относились.

— Не совсем. Мы бы хорошо отнеслись и к тому, кто может с нами говорить и захотел служить нашему делу. Я уже говорила, в обычной ситуации ты бы не получила творение Арктура для своей любимой и Хранители небыли бы так заинтересованны с тобой познакомиться, забежав просто так, и не следили бы все разом, только я одна. Но в конечном счёте ты знала бы всех. За Аспектами следят почти все и непрерывно, а не только тот, кто их направляет, ведь разделение внимание не бесконечно, однако ваши жизни очень важны. Да, мы относились к тебе так, потому что сразу поняли, что ты Аспект Границ, но даже будь ты просто полудухом, ты бы также получила помощь, необходимое снаряжение и тоже общение со мной.

Это справедливо. Совершенно. И всё равно… я видела Амараллис, они и правда хорошо относятся к своим союзникам, да и те два атерийца не выглядели подневольными солдатами. — А… как вы это поняли? Увидели особенность души?

— Нет, почувствовала, что оставленный артефакт хватает кто-то сильный и со странным откликом. Быстро глянули, что наснимал спутник Эона в области и заметили духа, что применяет свет и огонь, вот и ответ.

— Но разве это не в рамках управления какой-то концепцией? — не понимала я.

— Извини, тут мы тебе немного солгали, — подмигнула Сорай. — Духи концепций управляют концепциями, а не составляющими их стихиями. Ты недавно применяла концепцию шторма, вот будь ты духом шторма, только такой атакой и была бы ограничена. Не смогла бы так ловко смешивать разную магию, максимум менять характер стихийных элементов концепции. Ты Дух всех стихий и концепций. Только ты так можешь.

Я удивлённо смотрела на улыбавшуюся Сорай. Боль в душе уже отходила после лечения Арктура. — Три высшие расы… духи, раса Пустоты и раса Бесконечности, и три плана…

— В точку, — подмигнула Сорай. — Пустота правит чем-то, что по факту энергией не является, это абсолютное ничто. Дальше Разрушения. Бесконечность управляет чистой энергией и её формами, стихия Созидания слаба на её фоне. А ещё он управляет невероятными энергиями гиперпространства. Границы между ними. Разделяют, формируют, не дают распасться и рассеяться, задают и удерживают форму энергий и материй. Управляют бесчисленными вариациями творений вселенной. Ты самая многогранная из всех, пусть и не управляешь ничем действительно экзотическим. И да, на пике силы у всех вас нет понятия резерва, им является вся вселенная. Вопрос лишь в том, сколько сможете взять и сколько быстро куда-то направить.

Я просто сидела и смотрела на Сорай. Это было… безумно, радостно. Но вместе с тем возникало знакомое неприятное чувство неопределённости, непонимания, что делать дальше. И…

— Я… сочувствую что именно я стала заменой погибшей Эвиэль.

— Она была мне ближе всех, я по ней очень скучала. И Сандар тоже. Но почему ты это говоришь?

— Вы получили слабую девчонку, что умеет лишь исполнять приказы. Я даже не знаю что теперь. Не такого Аспекта вы ждали, ведь так? Я могу быть вашим апостолом. Но не… одним…

— Не говори это, — оборвала меня Сорай. Она поднялась, теперь сидела рядом, приобняв. — Ты поймёшь что делать, когда будет нужно. Ты умеешь принимать решения, хотя может и правда стоило меньше тебе подсказывать, признаю свою ошибку. Да, ты не Эвиэль, но мы рады видеть тебя и всегда подскажем. И мы получили «слабую девчонку», которая сама преодолела очень, очень многое. Даже если тебе помогли по пути, тут есть мы.

Я… повинуясь чувству, обняла Сорай.

— И всё же простите, что рисковала собой.

— Никто не винит тебя, — она погладила меня по голове. — А насчёт занятий. Как насчёт сначала закончить в этом мире и пойти дальше? Будем отправлять на миссии, где нужна боевая мощь. Заставлять что-то искать Аспекта вместо саморазвития недопустимо, но, например, быстро где-то взорвать монстра… или армию монстров. Постепенно сама всё поймёшь и разберёшься. Вообще ведь мы для вас координаторы.

Отстранилась и кивнула.

— Конечно. А что значит координаторы?

— Задачи Хранителей и Аспектов разняться. Мы кратно эффективнее делим внимание, можем иметь связи со служащими нам и делиться маной как трансцендентные, у нас много аватар. Если ты пакт с человеком создашь, контакт с твой душой его убьёт, у трансцендентных и Хранителей особые пакты. Мы отвечаем за охват и наблюдение. Аспекты это боевая мощь. Когда появляется действительно сильный враг, там выходите вы, неся с собой своё истинное тело и душу. А ещё иногда вы принимаете решения в спорных вопросах. Соотношение сил таково, что при правильной стратегии один Аспект победит всех семерых Хранителей.

Я… настолько сильнее их? Но…

— Да, так и правда понятнее, вы помогаете найти проблемы, а мы при необходимости решаем превосходящей силы. Я сейчас вовсе сама не найду для неё приложение, будешь моим координатором и дальше, как была до этого?

— Безусловно, — улыбнулась Сорай.

— Кстати о семерых… почему Звёздный Океан Инис со мной ни разу не связалась?

— О, она немного накосячила, когда координировала Арктура на том же его этапе. Закончилось тем, что Кармит почти не нужно своё кресло на наших встречах, вечно у него на коленках в объятиях сидит, разве что Широ заставляет рядом сесть. А Инис запретили с тобой говорить до полной активации ядра, чтобы с мыслей не сбивала.

— Что? — Только и смогла сказать я. — Погоди… эм…

— Троица любовничков нашлась, — подмигнула Сорай. — Отчасти результат очень хорошего их хороших отношений, начавшийся с того что Кармит его спасла от ошибок Инис. Отчасти результат того, что Кармит два часа собирала рассыпающуюся душу, имея плотный контакт, так что теперь их присутствие друг другу приятно. А у Широ с Арктуром вовсе частичное слияние душ, непрерывно слышат мысли друг друга. Очень опасная для неё вещь, но вместо того чтобы сильно пострадать, она каким-то чудом стала самым сильным духом после Границ. Ты уже слышала, в лобовом бою она победит более слабых Хранителей.

Появилось ещё одно присутствие. Странное, немного жутковатое, но едва заметно, не как у Кармит. Услышала женский голос, отдающей тихим далёким эхом будто от огромного пространства.

«Приветствую, Границы Терминус, я Звёздный Океан Инис. Наконец дали поговорить, а то всё отказывали, мол не снимать же старое наказание раз два миллиона лет всего прошло. В любом случае, мы снова в сборе».

— Приветствую, Инис, — не нашлась я что ещё сказать.

«Увидимся немного позже, когда придёшь в норму и ещё окрепнешь», — хмыкнула она и отключилась.

— Она очень говорливая, — подмигнула Сорай. — И неплохой рассказчик, но бывают неприятные заскоки. И не случайно у неё было ещё одно имя, Ужас Звёздной Пустоты. Не совсем верное, человеческой концепции там нет, да и пустота, конечно, ни при чём. Но её и так называли. А так… хобби всё же найдёшь себе?

— Зачем? — не поняла я смены темы, хотя видимо случайной.

— Впереди очень много времени, не только ведь битвой жить будешь. Арктур с Эоном вечно какие-то пушки мастерят, ах да, перевёрнутый треугольник это эмблема Арктура. А ещё строят огромные корабли с полной автоматизацией и пускают друг с другом воевать. Сильвиан иногда невероятное холодное оружие или удивительные артефакты создаёт. Уверена ещё получишь от него меч. Эвиэль была лучшим из нас мастером структурированной магии а ещё частенько помогала с терраформингом как самый мягкий по силе Аспект. Абсолютное ничто и жгучее пламя бесконечности немного не в тему в таких вещах.

— А… зачем, если Границы и так управляют всей возможной магией? И… я же была где-то около дома Арктура? В горах…

— Да, но насколько сложный и тонкий эффект ты сможешь задать своей волей? Особенно при работе с душами или, например, пространством, разумом? Надо хорошо знать, чем управляешь. Ты не просто большая пушка, а мастер всей магии, разве тебе она уже не нравится? А горы… там большой астероид по космосу дрейфует, удержание атмосферы, самоподдержка среды. Есть достаточно растений, что легко существуют при нашем давлении маны, особенно если их модифицировать. Ничего имеющего душу там не было.

— А… да, мне нравится магия, — кивнула я. — И правда, нужно знать, чем управляешь. И… помогать терраформировать миры тоже хочу.

«Всегда добро пожаловать!» — услышала я голос Шии, что подключилась ненадолго.

— Вот и интерес. Наверное зародился ещё при восстановлении своей планеты и после показанного Шией, хотя она не специально, просто показывала что может быть, — также кивнула Сорай. — Для нашей кошечки это одновременно и самое близкое концепции занятие, и личная страсть. Но не только она этим занимается, просто это её профиль и она лучше всех умеет стабилизировать биосферу особо проблемных миров с высокой маной.

— Как только будет достаточно сил для того, непременно, — решила я.

— И да, о своих гнёздышках. У всех по-разному, мне вот достаточно этого. Аспекты сохранили больше человеческих привычек. У Сильвиана дом и полудикий сад в небольшом Изолированном Измерении. У Эвиэль тоже был планетоид с пляжем и водными просторами, прямо тропический. Но… с почестями похоронили её дом недалеко от места смерти. Ты построишь полностью свой, когда сможешь. А пока можешь останавливаться, где захочешь. Артур почти девятьсот лет на своих космических кораблях летал.

— … Логично, я так и спросила почему я именно родилась человеком, — осознала я.

— Да, вы не можете собраться из осколков душ в астрале, вы рождаетесь и восходите здесь и только здесь, на основном плане. И да, все трое люди. Удивительное отношение вселенной к нам. Эвиэль была солнечным эльфов, вы называете их высшими.

— А… как обычно рождаются духи? Интересно и никто не спрашивал? — стало мне любопытно. Ведь правда…

— Вот и любопытство проснулась, Инис, всего две фразы и уже какое влияние на неокрепшего аспекта! Не зря не пускали! — с короткой волной присутствия, услышала как упомянутый фыркнула. Появляется ядро души и вокруг него из фановой энергии астрала собирается оболочка. Ага, вот так просто, можно сказать, прописано в порядках вселенной, существа бесконечности аналогично. Раса пустоты из-за особенностей плана рождается среди обычных существ и потом также стараются пережить активацию ядра и смену расы. Статистически, изначально многие изначально являются неразумными видами, хотя в конечном итоге интеллект у всех повышается. Но активацию всё же чаще переживают разумные представители.

— Вселенная велика… — выдохнула я. — Ещё важный вопрос. Моя сила растёт постепенно, чтобы не повредить душу, сколько до пика?

— Тысяча плюс-минус сто. Конечно, в живых мирах не сможешь находиться много раньше.

— Понятно… но я понимаю, почему так. Слишком сильным для жизни, которую охраняем, — сказала я и Сорай кивнула с немого грустным выражением на лице.

— А теперь, для, раз уже всё хорошо, давай это сделаем. Будет чуток неприятно, — она создала какую-то странную магию на душе, а потом почувствовала укол боли и по душе, и в разуме.

— Что это? — спросила я.

— Языки Вавилона. Амараллис говорила, все языки вселенной, — ответила Сорай.

— Не чувствую изменений… как оно работает?

— Я только что говорила с тобой на языке Сереса. Моём родном, и Арктура кстати. Он тоже из того же мира. И это он прибил мятежную трансцендентную концепции природы. А потом я захотела поговорить с Хранителями, пришла Эвиэль и сказала помочь мне, проверить смогу ли я стать Хранителем. Вышло, и очень даже быстро, — ответила она. Ого…

— Я… понимаю почему ты были очень опечалена её смертью. И спасибо за такую помощь сейчас.

— Мы все союзники в единой миссии, Злобный рыжий дух, — усмехнулась она, я даже бровь подняла. — О, сама виновата, запомним. Как и Солнечный Шторм. Как и Ледяное Бедствие Арктура. Он же «Тварь тьмы и распада». Не волнуйся, ему только первое не нравится, второе его забавляет. Так или иначе, сейчас ты можешь пока вернуться домой, всё же дела ещё не окончены.

— А как же невмешательство?

— Для аспектов нет невмешательства. Если считаешь необходимым, можешь вмешиваться. Жаль только ты никого не подхватила по пути, как Арктур. Амараллис не в счёт, она не согласилась бы на слияние душ, это слишком личное и безумно опасно. А пока… о, Кармит хочет напоследок встретиться, увидимся.

Сорай исчезла и вместо неё рядом появилась невысокая девушка. Графитно-серые узкие, обтягивающие штаны заправлены в высокие узкие сапожки, фиолетовая рубашка с короткими рукавами и декоративными карманами на скромной груди. Длинные, чуть ниже талии, сероватые, почти белые волосы, на кончиках переходит в более тёмный серый. Миловидное, округлое личико, на которых сияют алые глаза. Холодные, но… как у Арктура лишь внешне.

Немного жуткое присутствие усилилось, но видимо я стала резко более устойчивой к Хранителям, оно не пугало, просто… немного неприятно и некомфортно.

— Хранитель Кармит. А ты… миленькая, — неловко улыбнулась я.

— Любимый также говорит, — ухмыльнулась она, а потом шагнула вперёд и… немного распустила руки, замеряв размер.

«Кармит….» — услышала я вздохнувшую Сорай. — «Только не говори, что для того, чтобы полапать Аспекта?»

Я же… так и стола, не знала как реагировать, да и… а пофиг.

— Оригинальный метод знакомства.

— А то. А теперь, начнём с базовых вещей, чтобы не всё равном, — в голову влетел пакет памяти. Да, разные основы магии. Более глубокие, разносторонние, подробные чем знала.

Какое-то время укладывала всё это, голова немного заболела, но это полезно.

— Спасибо.

— Нужны будут советы по магии, обращайся. Или к нашему архимагу, что тебя приветствовал. Добро пожаловать, не рискуй собой лишний раз.

Рядом открылся портал.

— Постараюсь.

— Слушай, если тебе нравятся чёрненькие, Сорай без проблем цвет волос сменит, — сказала мне Кармит вдогонку насмешливо и я, споткнувшись, упала в портал.

— Не в этом дело! То есть нет! То есть меня никто не интересует! — прокричала я, осознав что лечу по коридору… в гиперпространстве, да? Облака от почти белых до глубоких синих оттенков, буквально реки энергии, огоньки. Так вот как оно выглядит. Я была в невесомости в неком поле и неслась к светлой точке на другом конце, быстро проскакивая кажется монструозно огромные облака. Где-то даже какую-то тень заметила, что-то более тёмное в светлых облаках.

«Кармит как обычно», — вздохнула Сорай. — «Лучше своё положение выровняй, как до того стояла, а то из портала вперёд головой вылетишь».

Постаралась. Силовой магией немного поправила положение и приготовилась шагнуть из портала. Но всё ещё смотрела на монструозный План Энергий. Невероятное зрелище.

Глава 24. Дух всех стихий и концепций

Белая вспышка и вновь голубое небо и море. Я завершила шаг немного неловко, споткнувшись, но на полу не растянулась. Ага, всё так же «комната отдыха трансцендентных».

Воздух ощутимо пованивал гарью… да и море стало мутнее. Печальное зрелище.

«Амараллис вернулась к себе отдыхать пока, можешь пока войти в курс ситуации», — услышала я голос Сорай.

Два гиганта в броне просто сидели на полу, перекладывая из хранилища какие-то цилиндры. Может, перезаряжались. Элати и Анфия чуть ли не в обнимку лежали на диване. Ещё и бело платье Анфии немного порвано, а Элати растрёпанная, даже не посмотрела на меня.

Танис сидела за столом, опустив голову на руки и смотрела на меня. Нармер, видимо, куда-то ушёл, чтобы не давить адептов Эона. Хотя сейчас ауры всех ослабли после битвы, я же вообще не чувствовала и намёка на давление от присутствующих.

— Опять ты… ох, знала бы, что такое в нашем мире закипало, — сказала Танис

— А что у вас произошло? Сенсоры взревели о чём-то жутко аномальном, — спросил Барр, также подняв на меня голову.

— Оказалось, что я Аспект Границ. Дух всех стихий и концепций.

Барр повисел где-то секунды две, а потом склонил голову.

— Это честь встретить молодого Аспекта, госпожа Терминус.

— Не стоит. Видимо я, как и они, не люблю, когда мне кланяются, — я сразу подняла руки. Зачем мне это?

— Барр, что это значит? — спросила Танис, насторожившись.

— Что твоё предложение Сорай насчёт дуэли с ней было самой большой ошибкой твоей жизни. Через двести лет она всеми трансцендентными этого мира пол вытрет, если захочет. Буквально, аспекты вольны вмешиваться во что посчитают правильным, — ответила ей Барр, Танис теперь очень сильно напряглась. — Но я теперь понял, почему так усилили поддержку этого мира заранее и не прогадали. Может это и пятый класс, но водные твари в своей стихии оказались сильны.

— А как море? И потери среди обороны? — спросила я то, что меня особенно интересовало, игнорируя пока Танис.

— Созданные заливы целы, здесь же погибла значительная часть сильных существ. Установки сейчас фильтруют воду, сами порождения не так уж токсичны. Проще говоря, понесло урон, но не критический. На периметре обороны небольшие потери есть, но в общем лишь около полутора процентов. Для устранения плазменного конгломерата поверх скального саркофага Элати поставили мощный щит и заранее откачали воду. Лишь немного выбралось из трещин за ним, но их быстро устранили, остались в рамках второго периметра. Танис сожгла основной сгусток.

— Это хорошо, не отравили море. Но это ведь лишь первая волна порождений разлома? — уточнила я.

— Да, они вышли не все, — кивнул Барр. — И хотя мы в их мир сразу закинули много глубинных бомб, твари устойчивые. Ждём второго раунда. Изолированное измерение быстро теряет энергию, слабнет, в итоге коллапсирует. Оптимальнее всего ждать и отстреливать вылезающих из него, идти сражаться внутрь слишком опасно. Отравлять тоже неблагоразумно по понятным причинам.

Подключился Эон.

«Однако, вероятно, после следующей волны оно разрушится. Мы закинули устройства дестабилизации пространства, в водной среде их легче скрыть. Есть много тонкостей, это вызовет ещё одну крупную атаку монстров, но иначе они могут годами медленно вылезать и Изолированное Измерение будет оставаться довольно стабильным».

«Спасибо, значит готовимся к следующей битве. А… можно мне ещё зарядов на винтовку?» — вспомнила я про невероятное оружие, которым не настрелялась.

«Держи, если хочешь пострелять. Найдёшь там команду на открытие, просто засыпь, главное не нагревай, а лучше охлади вокруг пространство», — сказал он и рядом со вспышкой появился небольшой стальной бочонок.

— Спасибо, — сказала я, подняв его и пока убрав в Хранилище.

— Погодите, что тут происходит? — Танис нервно смотрела то на меня, то на атерийцев.

— Тебя прокинули, — усмехнулась Энона, приоткрыв бронзовые глаза.

Я подошла к Танис и похлопала её по плечу.

— Ничего против воли, ты сама предложила. Не беспокойся, Сорай действительно Милосердие, — улыбнулась я, и пока Танис ошалело смотрела на меня, ушла астральным переносом к своей позиции. Надо же ещё Коллисто найти. Я не беспокоилась, видела как сама исцелила её, а мне сказали что всё в порядке.

Вышла на краю площадки и чуть не поскользнулась на камнях.

— Да, надо дальше учиться магии Пространства. А то ведь убьюсь так.

«О, неприятно будет, если упадёшь с такой высоты на скалы… и что с того?» — услышала я несмешливое от Сорай и удивлённо остановилась.

— Я немного умру… а… я же дух, да?

«Да, теперь полноценный. Физическое тело ничего не значит, только вещички собирать потом, а ещё стоит сразу определиться с имитацией одежды на эфирном теле, а то ещё голая окажется. Потом потренируешься».

— И летать можно без магии… правда, без всех вещей, включая Хранилище… а мы не можем летать, как траснцендентные?

«Тф можешь, но требует контроля в любом случае, позже. Хотя ты всё равно учиться собиралась», — ответила Сорай. Ясно, структурированную магию учим всесторонне дальше.

Люди вокруг разбирали хлам от повреждённый конструкций, кто-то сжигал трупы отвратительных монстров — всё лучше, чем оставлять их гнить под летним солнцем. Где-то отдыхали люди в подранной одежде, уже исцелённые раненые. Где-то были и мертвецы.

Солдаты Валаса и Ришара смешались сильнее, помогали. Это было приятно видеть. Я верю Эону, опасность немного недооценили, хотя… жестоко, но местные тоже должны помогать в обороне, а ещё это стало поводом улучшить отношения.

Вновь вышла на старую позицию, на земле валялась немного повреждённая мс-10, моя старая винтовка. Опять разбит прицел и немного оплавлен корпус, но вроде ничего фатального. Взяла её и пошла искать Коллисто, спрашивая у местных.

Тоже отдыхала со внутренней стороны утёса.

— Терминус! — встала она, несколько замедленно, всё ещё истощена. Одного рукава формы нет, но сама рука здорова. Только волосы попортило ещё.

— Отдыхай, сестрёнка, — я заставила её сесть обратно.

— Что случилось? Тот громогласный язык, магические цепи прямо на тебе, на руках жгли кожу. Монстры вспыхнули, будто изнутри загорелись, а потом ты упала и исчезла! — начала тараторить Коллисто.

— Моя очень особая магия. Первая означала «снять оковы моей души», вторая фраза «Основы всех стихий и явлений. Пусть все энергии станут пламенем». Кажется я за это выступление едва не померла от перегрузки души. Но теперь всё хорошо. Мне помогли, может потом расскажу подробнее. А ты как?

— Это что же за магия такая… — ахнула Коллисто. — Вот так, сказать и убить столько монстров?

— Только если… хватит сил, полагаю. И в зависимости от их сопротивления магии. Но да. Сестрёнка, нигде не болит? — я смотрела в сероватые глаза, даже эмпатию включила, но там только удивление и некоторая усталость.

— Всё в порядке. Тогда было очень больно, мне сказали, что сильной магией смерти ударили. У некоторых поражённые участки просто гнили или отмерли, но у меня весь эффект разбило магией Жизни… ты нашла, да?

— Да, сначала там искала. Ничего, думаю можно починить, — я отдала винтовку. — А теперь пойду немного помогу. Я тут поняла, что теперь помню очень много магии.

«Только осторожно, ты ещё только отошла от прошлой раны», — предупредила Шия.

«Я… сделаю слабый эффект», — пообещала я.

Отошла немного в сторону и сосредоточилась. Слабый эффект, большая область… и слова, теперь тот язык я знаю как лучше родного.

— Именем Границ. Пусть предназначение вселенной даст свой покров. Пусть Жизнь процветает здесь.

Одновременно с этим вокруг руки строились магические цепи, довольно простые, сами по себе бесполезные. Я знала много особой магии, особых влияний. То что могу как Аспект. Уникальная магия вселенной.

Мир вокруг вспыхнул светло-зелёным, люди вокруг удивлённо смотрел на меня, кто-то, понятное дело, испугался. Но всё же это магия Жизни. Волна света, опадающая зелёными искрами прошла над позициями, хотя бы тут помогу прострадавшим. Такая магия слишком нагружает меня сейчас. Но может я так кого-то спасу или помогу быстрее восстановить силы.

На самом деле ни формация заклинания, ни слова так уж сильно нужны. Это можно сделать прямым контролем. Для высших рас магией движет воля. Но я слишком слаба и разум не удержал бы настройку, пока ещё рано. Применить формацию магии пусть медленно и менее гибко, зато надёжнее и проще.

Повернулась и подошла к Коллисто, села рядом с ней.

— Что это было? Чувствую будто неплохо отдохнула, — удивлённо сказала она. Я рассказала ей про духа всех стихий и концепций, пока Коллисто меня приобняла, игнорируя взгляды окружающих.

Я немного отдохнула и вытащила из Хранилища систему питания винтовки, которую раньше не исследовала. В зачаровании была команда, которая открыло крышку наверху, откуда пахнуло чем-то химическим, но мне говорили, что ничего опасного. В бочонке же оказалась обычная крышка, я охладила воздух вокруг и стала понемногу сыпать ярко-жёлтые, слегка искрящие гранулы, смешанные с чем-то глубокого синего оттенка.

Я ощущала крайне плотную энергию в них и была осторожна. Скоро отсека заполнился, смогу теперь ещё пострелять. Ещё и винтовку отдельно зарядила испарителем. Коллисто пока вынуждена была уйти помогать восстанавливать оборону, заряжать щиты, так что сидела пока одна под навесом.

Пистолет… хех, на половину зарядился сам за это время от фона. И Щит подзарядила.

— А я хотела спросить, если перевёрнутый треугольник с кругом в центре и стреловидными углами это эмблема Арктура. То что за знак был у него на груди?

«Мой», — услышала я насмешливый голос Кармит. — «Он захотел».

— Ты… его любишь? — осторожно спросила я.

«Безусловно, всей душой. Мы можем любить, не удивляйся такому. Если бы мы должны были быть безэмоциональными механизмами, то такими бы и были. Мы же против такими не становимся даже спустя всё время. Нельзя заботиться о вселенной, если она и всё в ней тебе безразлично»

— Вот как… понятно почему вы столь… человечны. А какой символ был у Эвиэль?

«Не важно. Когда захочешь, когда почувствуешь, создашь свой», — ответила она и отключилась. Ясно. Чтобы не копировала или не избегала создания подобия, не сказали.

Занялась… тренировкой магии Пространства, краем сознания размышляя. Итак… текущий план. Окончательно обороняем угрозу планете. Мой уровень сил, чувствую, подскочил, но мне всё ещё нужно в среднем тысячу лет до достижения невероятно го пика. В текущий момент, думаю, остаюсь здесь, помогу в обороне. А там меня куда-то направят. Придётся, думаю, прощаться с этим миром. И приветствовать новый. Целую вселенную.

Глава 25. В ином качестве

Я отдыхала после перегрузки от мощной магии, от тренировки было устала и стала жевать засахаренные орешки, вытащенные их Хранилища. Голодна не была, но и заполнение желудка не ощущалось, и тут до меня дошло.

— Мне больше не нужно есть… и переесть не могу. Как удобно быть духом. Но вкусно, — я продолжила жевать орешки, смотря на полностью сохранённую часть моря.

«И кусты удобрять не нужно. Только тело надо посильнее сделать», — услышала я Сорай. Ох, шутница. Интересно она всегда такой была или за два миллиона лет стала?

— А как его сделать сильнее? Я бы… не хотела внешность менять, это можно? — уточнила я.

«Конечно… Нет. Кармит. Нельзя!.. я помогу тебе, или Широчка, так даже лучше», — услышала я фразу с перерывом.

— А… что предложила Кармит? — осторожно спросила она.

«Кармит, правда, она не поймёт», — услышала я уже голос Арктура, мягкий и приятный. Правда вот его давление я чувствовала. — «Может в другой раз расскажем, подруга. Широ тебе поможет с телом дракона пустоты, можно и без рогов, как вариант не сложно заставить изменить и на архонта пустоты».

«Арктур, спасибо за помощь с исцелением души, я в тот момент немного ошарашена была, даже не поблагодарила», — для начала сказала я.

«Я тебя всецело понимаю, и, безусловно, мы не могли не помочь. Кстати, друзья могут звать меня Артур. Старое упрощение, Широ всегда так зовёт. Им же нравится боле необычное настоящее имя, но я не против. Видимо у Аспектов обязательно должно быть что-то этакое, сама вселенная требует».

«Я не могу этого исключать. Арктур звучит красиво», — улыбнулась я. Несмотря на куда более мощную и концентрированную жуть, сама душа говорит, что он мой ближайший союзник и друг. — «А в чём разница между драконом и архонтом? И почему Пустоты, разве это не твоя раса?»

«Ты, конечно, не получишь исходящих от ядра души уникальных способностей расы направлять Пустоту. Но она сильно меняет биологию и энергетику тела, её можно скопировать и это очень сильная материальная раса. Трансцендентные, как и Хранители имеют свою спроектированные, особо прочные аватары, духи же часто выбирают за основу эту расу. Разница не велика, у человеческой формы дракона могут быть рога и лучше зрение, обычно тоньше тело, рельефными мускулами они не отличаются. Архонты имеют большую физическую мощь и ещё немного более устойчивые к внешней среде. Конечно уступают мне, но моё тело слишком экзотично и завязано на сущность, его не имитировать».

«Мне, наверное, больше дракон подходит. Я не пользуюсь особо физической силой… ну кроме твоей великолепной винтовки, она слишком тяжела для человеческой девушки, только с упора могу стрелять», — решила я.

«Многие века доработки винтовки Лаплас. Аспекту Границ я готов дать своё лучшее ручное оружие», — услышала я. Вот как её звали. — «Но после битвы сегодня или завтра, лучше тебе быть в отличной форме и уже научиться пересоздавать тело. Не перенапрягайся».

Их присутствие пропало. Я же передохнула, продолжая жевать орешки, что теперь будут просто распадаться на чистую энергию, впрочем я уловлю лишь небольшую часть. Тоже удобно. Гигиена и физические потребности уходят. Не отвлекают. Уже даже не терпится ощутить более сильное тело. Спать… а ведь и спать больше не придётся. Если бы сейчас приняла форму духа вообще бы не знала усталости, но тело пока человеческое.

Близилась ночь, мысли в голове немного уложились. Около меня появилась воронка Врат, которые видимо открываются только когда ты почти долетел до выхода, если судить по времени полёта в дальнем портале.

Из портала вышла улыбчивая Амараллис. Хм. Может тоже такие длинные волосы сделать? Чтоб ниже коленок? Вообще ведь могу… изменить свой облик при желании.

Она неуверенно улыбнулась, встретившись со мной взглядом. Я же встала и обняла её.

— Думаешь, сразу зазналась и теперь буду вести как с подчинённой? А ведь кое-кто и раньше знал и за грудь лапал, — усмехнулась я, почувствовав, что и она меня обняла.

— Мало ли, подруга. Жаль, конечно, в итоге ты будешь так давить, что как минимум пока не стану куда сильнее даже не встречусь и превосходящее давление почти физически заставляет обращаться очень уважительно.

— Я… уже начинала понимать такую проблему. Ты к хранителям иначе обращаешься, хотя в остальном почти легкомысленна и чётко понимаешь, что она наблюдала. Знай, что отношение не изменилось, — я отстранилась, смотря в красивые белые глаза. — Поможешь освоиться?

— Конечно, — кивнула она и перенесла нас в какое-то глухое место.

— Я… слышала, что между Широ и Арктуром слияние душ, что и позволило ей стать такой, ты тоже об этом думала? — спросила я и подруга опустила глаза.

— Это очень опасно, а у нас было мало времени на знакомство, ведь я должна была бы адаптироваться и… это очень личное для нас обоих. Я… испугалась. Лучше я смогу дольше помогать в живых мирах. И это абсолютный уровень близости, — Амараллис качнула головой.

— Ясно, подруга. А в теории, если сейчас захочу?

— Поздно. Ты Аспект, сила стабилизирована. Столь близкий контакт с душой будет смертелен.

— Вот как… ну ладно. Тогда пообщаемся побольше потом. А пока, думаю, мне надо всё снять, если хочу дематериализовать тело.

Я сняла своё снаряжение, положив его на землю, осталась в одной одежде.

Амараллис стала объяснять, что я должна почувствовать. Для духа это естественно, встроенный механизм великой магии. Но я привыкла жить человеком. И всё же найти нужную кнопку оказалось легко.

Ощутила ток энергии внутри и тело резко стало невесомым. Поле зрения ненадолго закрыло вспышкой золотисто-синего света а потом… мир стал чётче. Невероятно, невероятно чётким. Я могла разглядеть каждый листик на дереве в паре сотен метров от меня. Да что там — каждую прожилку на листике, если бы захотела! Мир наполнился звуками… а вот запахи и ощущение температуры, гравитации, текстуры исчезли.

Я посмотрел на себя. в цветности, как иные духи, я не потеряла, но теперь была полупрозрачной. И я не стояла на земле, просто висела точно на её уровне, подо мной лежала вся моя одежда и наспинная пластина для полётов, а ещё я оказалось голой…

— Кхм… Как создать одежду? — я посмотрела на положившую пальцы на подбородок и кивавшую Амараллис. Немного стыдно, но что она за такую жизнь не видела? Да что уж, я постоянно переодевалась, а ведь за мной наблюдают, уже свыклась.

— Представь на себе что хочешь и пожелай создать это. Не меняя тело, создай ещё покров, — отметила Амараллис, не переставая поглаживать подбородок и не отводя взгляд.

Окей… Представим то, что было. Хотя нет, сложно, давайте сначала… сарафан. Предельно простое платье. Однотонный синий.

Поверх тела и правда поплыла энергия и теперь я была в таком платье. Хотя бы не голая.

— Без всего остального? Одного платье… очень… — Амараллис ухмыльнулась под моим взглядом. Ох, да я каждую ресничку вижу! И очень-очень чёткою

— Зрение невероятно чёткое, и все звуки усилились, меня сейчас кажется сенсорная перегрузка ударит, — сморщилась я.

— Абстрагируйся, ты можешь, скажем так, снизить чёткость. Да, видеть слишком много, особенно когда мощность разума ещё растёт с твоей силой, проблематично.

Хм… Попыталась, даже ненадолго закрыла глаза… технически это не должно работать, я ведь прозрачная да и глаз нет, но энергетическое тело как-то всё имитировало. Действительно будто глаза закрыла. Немного покопалась в себе и… да, получается. Оставим несколько лучше прежнего, но без таких безумных деталей.

— Так, а теперь попытаемся повторить прошлую одежду, она мне вполне нравилась. Может потом что-то придумаю… это уже сложнее.

— Угу, требуется представить и удержать правильные формы. Зато потом сможешь, скажем, запомнить, зафиксировать и легко их пересоздавать. Но именно из-за сложности создания одежда духов не отличаются деталями. Хотя ты, конечно, в итоге многое осилишь. И не забудь самое главное.

— Что? — я уставилась на серьёзную Амараллис.

— Бельё. Или без него хочешь ходить? — ухмыльнулась она.

«Вот ведь, всю атмосферу открытия нового о себе испортила», — услышала смешок Сорай. У меня, кажется, что-то на лице дёрнулась. Но… да, стоит.

Сосредоточилась и чтобы иметь пример, шагнула назад и наклонилась… шагнула. Ноги то шагнули по привычке, только я просто сдвинулась. Попробовала перемещаться… ну да, могу двигаться в любую сторону. Ладно, а теперь ботинок… рука проскользнула насквозь… конечно. Но даже из интереса сунула в ботинок полупрозрачную руку.

Едва-едва странное ощущение, и немного кололо, наверное из-за зачарования и токов маны в нём. Если бы ток был сильный, получила бы повреждения. Тем не менее, подхватила ботинок силовой левитацией и рассмотрела. А потом попыталась копировать на своих ногах.

Немного попыток и на ногах появились похожие ботинки, даже цвет почти скопировала. Только протектор попроще стал. Далее… да, белье под сарафан, я же приличная девушка, и материальной ходить без низа никак нельзя. Брюки… очень просто, только пуговицы упростились. И ремешок. Далее белую рубашку и такой де пиджачок.

С последним было уже сложнее. Очень много одежды. Конечно временный сарафан убрала. Но теперь я одета.

— Немного практики и будет совсем красота, — одобрила Амараллис. Я же ещё немного подправила детали и как бы зафиксировала такой внешний вид.

А потом, с небольшим советом Амараллис, поняла, как вернутся к материальной форме. Снова замерцал синий с золотистым свет и за несколько секунд резко просел резерв, а тело обрело вес, твёрдость и перестало светиться. Амараллис подхватила меня, я была немного выше над землёй, чем стоило бы.

Я опять смотрела на себя. И правда, как и было в форме духа. Всё стало немного проще, но потом поработаю над образом, главное, что одежду получилась удобно.

Конечно, очень часто прыгать между формами не выйдет — расход энергии не малый. Но ничего критического. Зрение также упало до человеческого уровня. Зато снова чувствовала лёгкий ветерок и запахи, хотя без последнего могла бы и обойтись. Также и дышать начала, хотя… тоже не обязательно. Но тогда будут немного выше затраты на поддержание тела.

— Спасибо за помощь… хм, уже ночь, а спать вновь не хочу.

— Да, всё же свежее тело, зафиксированное в идеальном состоянии, — кивнула она. — Сама ты вовсе спать не способна, однако духи могут впасть во что-то вроде спячки или изменять субъективное восприятие времени. В определённых пределах, конечно. Но сон — это потребность тела, только в нём.

— Вероятно после большой нагрузки приятно будет отключиться. Но это очень много времени освобождает, чего уж, человек около трети жизни спит.

— Ага, очень удобно. А теперь предлагаю небольших упреждений по изменению тела, — предложила Амараллис и я снова приняла эфирную форму, теперь оказавшись не голой, а в той же одежде. — Ты же хочешь сохранить свою внешность? Или хочешь сразу в пластику удариться?

— Да, сохраню. Я не дизайнер, да и выгляжу вроде сносно.

— Сносно… угу, — подмигнула она. — Тогда давай безобидное, длина ногтей или волос. Обычно духам немного тяжело пигментировать мимо обычного цвета для стихии или концепции, хотя и можно при должном сосредоточении, тебе же всё равно.

Как бы взяла из-за спины волосы. Энергетическая форма каким-то образом имитировала касания собственного тела, я чувствовала его твёрдость, уперев в себя руки и могла потрогать волосы или одежду, хотя не чувствовала ни текстуры, ни тепла.

Так или иначе, теперь я видела свои волосы и теперь сосредоточилась на изменении себя, сделала их… подлиннее. Да, это совсем не сложно. Амараллис обошла меня сзади и создала передо мной иллюзию меня со спины, я смогла сделать себе хорошую причёску, удлинив их почти до талии с причёской «лисий хвост», то есть как бы сужается к низу. Самые длинные волосы по центру, а к краям немного укорачиваются.

— И раньше хотела длиннее? — хмыкнула Амараллис.

— Да, но ухаживать тяжело было, что уж говорить о ситуациях, когда надо пытаться в кустах и огненный факел немного демаскирует. Приходилось идти на компромисс, — согласилась я. Теперь снова запомнила форму и материализовалась.

Встряхнула идеальными, чистыми, свежими волосами. Отлично.

Я быстро перекидала старую одежду в рюкзак из Хранилища, пусть там лежит пока. Пришлось ненадолго раздеться, поскольку сбруя со стальной пластиной для полётов мне всё ещё нужна, зато убедилось что тело осталось прежним. Вернула на место все артефакты.

— Вот и хорошо, с нашими умениями разобрались. Что поделать хочешь?

— Думаю магией позанимаюсь… или поговорить можно немного, — задумалась я.

— Тогда пошли к ним, будем в готовности, — сказала Амараллис и телепортировала нас в «комнату отдыха».

Глава 26. Просто поговорить

Мы телепортировались на парящую платформу. Не хватало Танис с атерийцами, которым под давлением де тройки отдохнуть не получилось и они видимо ушли болтать лично. Интересно, а спит ли вообще их раса?

Так или или иначе, присутствовал Нармер, высокий блондин эльф в зелёной тунике, всем образом создающий возвышенный орел. Он смотрелся особенно контрастно рядом с невысокой, несколько коренастой черноволосой Элати. В такой же чёрной майке и кожаной куртке она скорее создавала вид боевитой красотки, хотя светящиеся в полумраке бронзовые глаза напоминали о её сущности. Эти двое беседовали на диване.

Анфия, раскинув светло-голубые волосы, заложила под голову руки и смотрела на звёзды, отдыхая на настоящем лежаке. Конечно, они тоже умеют делить внимание и едва ли выпускают из внимания свои страны, хоть и не могут вмешаться. В какой позе и где находится их аватара не столь важно. Хотя и на звёзды, определённо, смотрит.

— Мир и идиллия, — хмыкнула Амараллис, приковав к себе взгляды.

— Интересно, передрались бы, если бы могли? — задала я риторический вопрос.

— Определённо, сейчас бы Нармер защищался от нападок двух дамочек. Но именно потому им и разрешено свободно общаться, может до чего-то за двести лет договорятся. — покивала Амараллис.

— Как это интересно прозвучало, — усмехнулась со своего лежака поднявшаяся Анфия и завалилась обратно.

— А то сейчас приходится отбивать от нападок лишь одной, — воздохнул Нармер, скосив взгляд на прищуренные глаза.

— Я тебе покажу ещё, остроухий. Вызываю тебя на бой.

— Вы же не можете, — моргнула я, а Нармер откуда-то достал… карты. — Ах вот как…

— Я замечу, чтобы вас никто не заставлял сидеть здесь. Просто предложили как место сборка главной ударной силы, — заговорила Амараллис. — Танис так понимаю предпочла поболтать с адептами Эона?

— Да. Идите сюда. Разнообразите нашу компанию, — расслаблено сказала Анфия, указав на пустой лежак рядом. Амараллис подошла и, ненадолго задумавшись, создала себе похожий. Также улеглась, что же… — Кто бы мог подумать, что буду проводить так время в компании двух Древних духов.

— Терминус не совсем древний дух, — потянулась Амараллис. Я же теперь также смотрела на звёзды. Красиво, пусть и не уровень пейзажа прямо из космоса. Зато где-то далеко внизу слега шумело море и запах гари уже рассеялся.

— Вот только возможности те же. И каково это? Лежать рядом с теми, кто считанные месяцы назад были недостижимыми правителями мира? — несмешливо спросила Анфия.

— Знаешь… если смотреть на общее изменение, невероятно. Если слушать ощущения сейчас, то мне буквально стражи вселенной массаж делали. И я одна низ них. Но всё же, почему тут такая мирная атмосфера? Или это без Танис тут стало тихо?

— О, Танис стала шёлковой, не узнаю её. Барр в красках описал, что может Аспект Границ даже в не полной силе в двести лет. А нас убедили сотрудничать и мы способны на это. Нас с Элати союз это показывает. Знаешь, Матиас отказался бы, он слишком идейный и самоуверенный, а Бронт… я понимаю, почему его назвали проблемным и без сомнений устранили, когда он попытался напасть на них. Но вместе с тем… — она вздохнула, оставив фразу без завершения.

— У тебя и Нармера отношения сносные, у Нармера и Элати натянутые, но не прямая вражда. У Нармера и Танис… довольно плохие. Но вместе с тем вы не идейные фанатики и договориться можете. Хотя сидеть рядом с Нармером всё жене стала бы.

— Почему же? — спросил он сзади.

— Личное. Дескати.

— Ясно, — сказал он после небольшой паузы, — тем удивительнее, что ты настояла на помощи мне и высказала это только сейчас. Хотя мои военные перестарались, решив уничтожить больше людей Танис.

— Не говори чепухи. Солнце должно взойти на западе и сесть на востоке, чтобы я тебе помочь захотела, — сморщилась я. — Но народ не виноват. Я вообще жива только благодаря одному из твоих солдат, которого взяли анезцы в плен и который при Изломе сбежал. И я очень надеюсь, что когда вы снова решите сражаться, вы не будете вмешивать в это миллионы жизней, а лучше договоритесь. Вот только кто же будет главным? Кто готов как Анфия уступить?

— Именно, — согласилась Элати, — на другом континенте примерно та же ситуация. Так или иначе есть контакты. Ну а Кэлис и Аурос убиты. Точнее последний убил первого и его ослабшего прибила Фиери. И нам и правда тесновато. Сорай права, девять — всё ещё слишком много.

— Так создайте союз. У вас двести лет, чтобы договориться, — сказала Амараллис, смотревшая на небо. — Вот вас четверо. Матиас либо подчиниться и даст клятву, либо идейного прибьёте, опасаясь удара в спину. Если другая четвёрка не сделает также, вы быстро задавите их, при этом кто-то может оборонять весь континент.

— Сейчас нас сдерживает ваше ограничение, потому мы можем доверять друг другу… а давать клятвы самостоятельно… многие не любят. Вдруг кто-то обойдёт, да и осознавать магический запрет делать что-то неприятно, — проворчала она.

— У вас двести лет, чтобы решиться. Если Танис и Нармер смогут забыть древнюю вражду и то что сделали друг другу в прошлом, начнут сначала, может и не придётся вам воевать до последнего выжившего. Или последних двух. Но ты и Элати не так сильны в отдельности, — сказала я и сконцентрировалась, зная чего хочу и недавно видев пример. Выпустила в небо буквально световой ветер. — Опасно, но имеет свои ограничения.

— Дух всех стихий и концепций, да?.. — пробормотала она.

— Во всяком случае создайте коалицию, подомните под себя мир, а потом уже решайте кто из вас самая большая жаба в болоте, — усмехнулась Амараллис. — Или так и сидите по отдельности, только теперь имейте ввиду, что если опять сильно навредите миру, один дух с личной заинтересованностью придёт и решит всё за вас, потому что может. И ушастый в самой большой опасности в этом плане.

Почувствовала волну маны, присутствие усилилась, Танис здесь… и пофиг. О, сюда идёт. Передо мной стала, загородов вид. Она упёрла в меня взгляд алых глаз и золисто-коричные волосы, должна сказать, довольно красиво блестели из-за мелких светлячков над платформой. Выражение лица была странным.

— Терминус… я немного погорячилась, мы можем забыть про тот спор? — сказала она откровенно просящим голосом, переступив через гордость. Ещё бы.

— Разве духи уже не просто ещё один вид разумных особо опасных монстров? — усмехнулась сбоку Анфия, ответив широкой ухмылкой на раздражённый взгляд. Между алыми и светло-голубыми глазами буквально искры сверкнули.

«Решай сама, напоминаю», — ненадолго подключилась Сорай…

Танис снова посмотрела на меня… что бы делать… а, хотя, очевидно.

— При одном условии. Действительно попытайся применить с Нармером. Мы тут как раз говорили, что вы могли бы коалицию создать, раз сейчас сотрудничаете, отношения народов пошли на поправку. Вряд ли выйдет с Матиасом, но в итоге он будет окружён врагами.

Танис ненадолго задумалась, и я продолжила.

— Только, пожалуйста, без имитации кипучей деятельности. По-моему шанс неплохой, вам же потом и дали общаться. Даже старая вражда за двести лет может остыть. И тогда забудем.

— Хорошо. Попытаюсь, — согласилась она и ушла.

«Вполне-вполне. Мне не будет недовольного своей судьбой, пусть и потенциально полезного подчинённого, прослежу в полглаза за исполнением, чтобы не хитрила», — сказала Сорай.

— Название заклинания и правда точное… Конец Эпохи. Может, хотя бы, вражды меня нами, — пробормотала Анфия и закрыла глаза. Конечно, не для сна, ведь тоже не может.

— У Арктура… вся магия это что-то с чем-то, — начала Амараллис, — я лишь слышала, конечно. И видела запись последствий. Терминус, ты можешь… безумно многое. Власть над временем, разумами, душами, стихиями и концепциями. Магией. Отчасти потому тебе многое так легко далось, та же ментальная магия.

— Хех… всегда думала что у меня нет склонностей вообще, а оказалось, что они ко всему сразу.

— Ага. Так и есть. В это время Пустота и Бесконечность… столь ограничены и столь… абсолютны.

— Закон, движущий вселенную к её завершению… Источник, давший вселенной её начало… я слышала эти слова, — пробормотала я.

— И да и нет. Это лишь одна из вариаций заклинаний на первородном языке. Первое… я ведь тоже не всё знаю, а если они заговорили, значит хотели сделать что-то особое. Обычно они использую магию молча, но так проще. Первое это часть заклинания, называемого Закон Энтропии. Но не тот, физический, про равномерное распределение энергии. Оно буквально лишает область всех энергий, не трогая материю. Я видела, как под таким погасла звезда. Под своей гравитацией коллапсировала облаком частиц и газа, близких к абсолютному нулю. Не загорелась снова, просто осталась висеть холодным камнем сверхмассивной планеты.

— Это… впечатляет, — сказала я.

— Нет, это безумие, — заговорила Анфия. — Взять и охладить в ноль что-то столь массивное и горячее.

— А с другой стороны… Звёздная система. Белая вспышка заклинания Огонь Реальности. И осталась испарённая материя, разлетающаяся со вспышкой чудовищной энергии. Не помню причину, уничтожил что-то особенно страшно. Границы всегда действуют тоньше, точнее, изобретательнее. Превосходящая власть над всем что можно вообразить. Они же давят абсолютной мощью.

— И всё же… если не считать не достигшего пика силы, по одному разу умерли и Пустота, и Границы в полной силе. Страшно представить какая была битва, — тихо сказала я.

«Ты боишься?» — Спросила Шия.

«Немного. И хочу помочь. Только надо больше боевого опыта, иначе потеряюсь в таком».

«Это очевидно, потому ты и не будешь тысячу лет где-то отсиживаться, чтобы потом сразу столкнуться с битвой уровня прорыва десятого класса».

«Жду возможности помочь. Уже сейчас осваиваюсь с силами», — ответила я и давление исчезло.

— Вселенная… вы только что убили ощущение собственного могущества, — нервно усмехнулась Анфия.

— Разбили иллюзию. Хотя вы же видели их. Могли и раньше понять, — ответила ей Амараллис.

— Вот только услышать такое… хорошо спать по ночам и не надо, а то были бы проблемы.

— Танис, не слишком ли многого ты хочешь? — раздалось сзади и мы повернулись. Нармер, стоял скрестив руки на груди, Танис же выглядела раздражённой, не смирившейся.

— Прекратить войну. Нам это предлагаю. Мы уживёмся… — почти сквозь зубы проговорила она.

— После всего того уничтожения моего народа? Сколько пламени ты принесла мне? Сколько раз пыталась отравить Меданское море? Ты сейчас мне помогаешь, ведь это будет катастрофа для всего мира… но предавать надежды и стремления народа не в моих правилах. А потому…

— Нармер, — оборвала я, и они оба обернулись. — Ты проиграл в тот день, когда погибла моя семья. Лишь в составе коалиции.

Лицо стало замершей маской с округлившимися глазами.

«Поддерживаю решение Аспекта Границ. Нармер может быть в коалиции равных, но доминирующим трансцендентным мира не станет, это лучшее положение, что ты можешь иметь», — услышала я голос Сорай. Танис довольно хмыкнула.

— Ну что, обсудим более мирное взаимоотношение?.. — Танис уже благодарно посмотрела на меня, я кивнула и отвернулась.

«Это ничего? Если он такой непримиримый…» — мысленно спросила я.

«Такова твоя воля и я с ней согласна. Кстати вот тебе ответ, почему из трёх воющих стран, именно твоя Империя нравилась нам больше всех и почему именно Танис получила особые права. У неё много плохих черт, но и много хороших. Она способна на мир», — в этот момент сзади раздался болезненный стон высшего эльфа. — «А за плохие слова о нашем Аспекте ты вполне можешь закончить свой путь трансцендентного прямо здесь и сейчас, а вся территория перейдёт кому-то другому».

— Я понял… госпожа, — прохрипел эльф, я же не посчитала нужным поворачиваться, смотря на звёздное небо.

— До чего невероятно. И… как всё быстро.

«Хочешь историю о времени, когда восходил Пустота? Об предотвращённой попытке реализовать Парадокс сопряжения изначальных осколков. Так называемое Расколотое Мгновение», — услышала я голос с едва слышимым далёким эхом.

«Начались истории. Дорвалась. Но она отличные рассказчик, разве что много пафоса нагонит», — услышала я ещё и голос Кармит.

— Да, пожалуй. Мне бы стоило тренироваться, но важно и почувствовать, понять всё это, — ответила я. Сознание провалилось. Я сидела на платформе в космосе, как у Сорай, только тут он был более диким. Кустики и различные низкие травы.

А передо мной была высокая женщина со светлой кожей, прямыми чёрными волосами и довольно узким, почти эльфийским лицом, хотя их черт не было. И глаза будто в негативе. В чёрной радужке белое кольцо, белый зрачок и чёрточки узора радужки. Инис была одета в узкое чёрное платье с серебристым узором пересекающихся концентрических кругов. Ненавязчивый, не перегруженный.

В осанке и внешности чувствовался статус. И вместе с тем она смотрела с лёгкой полуулыбкой.

— Приветствую, Хранитель Инис, — сказала я. — Теперь из Хранителей встретила всех.

— Да, Границы Терминус. Остались лишь Сильвиан и Широ, — кивнула она, голос был нормальный и весьма приятный. Думаю, в телепатии добавляла эхо для узнаваемости.

После приветствия, начался удивительный, долгий рассказ, сопровождаемый иллюзиями пейзажей иных миров и картинами битв. О том, как Арктур уже как Аспект случайно столкнулся с признаком проблемы, замеченной прошлым аспектом Границ. И прорывом десятого класса, которым всё кончилось.

— Удивительно. И из вас никто не погиб в той битве, это радует, — сказала я. Увиденное и услышанное шокировало, но душа это принимало, и всё постепенно улегалось.

— Шия была близка. Сильвиан успел. И из-за того, что подобное может произойти в любой момент, мы так ценим друг друга и, особенно, Аспектов. Вы сильны, но вы восходите долго по сравнению с рождением нового изначального Хранителя. Не полный состав несёт увеличение риска, а потому не рискуй понапрасну в битвах, в которых ты решила участвовать.

— Постараюсь, — снова пообещала я, не первый раз мне это говорят.

— Арктур тоже так говорил, а потом влезал. Отдохни пока, перевари это, — улыбнулась Инис и я снова очнулась в своём теле. Видимо вытянуть меня в аватару проще, чем переносить порталом, при этом разницы нет.

— Амараллис, убери руку с моей груди, — вздохнула я, открыв глаза.

— Это не я, — хихикнула она справа. Я медленно повернула голову налево, встретившись с голубоватыми глазами. Рука убралась, и Анфия, подняв ладони, медленно отодвинулась.

— Это она сказала сделать. Ну а… мы же девушки, да? — улыбнулась она и я, вздохнув, снова взглянула на звёзды.

— Шутницы. А когда бахнет? — решила я перейти к чему-то конструктивному.

— Думаю где-то утречком. Якорь временно стабилизировался, вот и нет разломов. Но нестабильность лей-линий снова расшатывает его, приближая к новому прорыву, — ответила Амараллис. Мы ещё поговорили, я даже немного позанималась тренировкой контроля маны. Много времени теперь освободилось.

Я приняла новую миссию, теперь снова знаю куда идти и меня направят. И начну с защиты родного мира.

Глава 27. Вторая фаза битвы

Настало утро, последствия вчерашней раны души прошли, а я успела узнать о себе много нового. Но теперь, видимо, оно началось.

Я участвовать в потенциальной, слишком активной мясорубке в эпицентре не собиралась, а потому приняла задачу усиления периферии, которая успела более-менее восстановиться и подтянуть ещё сил. Телепортировалась на прежнюю позицию, где также застала Коллисто.

— Утро, опять где-то в стороне спала? С вечера видно не было, — сказала она.

— Да я… не спала, мне больше не обязательно. Всю ночь с трансцендентными и Амараллис говорила. И, знаешь, вторая правительница Диона, Анфия, вполне ничего. Только за грудь схватила, — хихикнула, подмигивая удивлённой девушке я, а потом усилила голос. — Начинается.

Сам же достала из хранилища заправленный рюкзачок и тяжёлую винтовку вновь с полным зарядом. Выходит штука за спиной — это не батарейка или аккумулятор, а буквально топливная ячейка, которая сначала как-то черпает заряд из той искрящей штуки, а потом стабильные отходы перерабатывает Разрушением.

Положила винтовку на упор и стала ждать. В форме духа летать не буду, всё же щит очень полезен. Коллисто за ночь где-то откопала новый прицел и опять была готова стрелять из винтовки, которая теперь могла называться «ветераном битв» по своему виду.

— Погоди, они там сидели и говорили? — спросила Коллисто.

— Да, и обстановка вполне мирная была. Обойти ограничение такого уровня они не в состоянии, а словесные баталии устраивать не стали. Они конкуренты, соперники, но не абсолютные кровные враги. Такс, а я пока подумаю чем бы этих тварей приложить…

«Обойдись лучше без магии аспектов, в этот раз проще должно быть. Трансцендентным не нужно рассеивать силы на освободившийся плазменный конгломерат», — услышала я Сорай. — «Исходя из анализа, монстры привыкли к достаточно тёплой среде. Экстремальный холод плохо переносят, зато имеют неплохую защиту от искажений и чем давить силой, лучше запускать льдины. Ну или жечь, яркого света и сильных источников тепла у них попросту нет».

«Поняла. Лучше не тратить энергию на искажения и… я же могу льдинами из воды стрелять…» — Поняла я, сосредоточившись. Сделала по аналогии с известными мне заклинаниями холода, простыми. Есть же и такие концепции.

Пару минут что-то пыталась нащупать, пару раз выдав обычный холод. Наконец обнаружила именно концептуальную силу и из ближайшего пространства влага собралась в льдинку, которая сама запустилась с хорошей скоростью.

Так, а если направить ману к воде, а оттуда…

Вверху ударило пару крупных заострённых льдин, источающих холод, а потом упало обратно в воду. Да, а самый раз.

— Ты решила сменить основной приём? — спросила Коллисто.

— Попробую, вроде они к экстремальному холоду более уязвимы. Я буквально могу адаптироваться пол противника… Хе-хе. Кстати…

Нагнала вокруг тела покрывной мана-щит, как обычно делают духи. Слой плотнее, чем могут люди, и как астрал мерцал разными цветами. Пока не нужен, но время на эксперименты есть.

Однако битва всё равно сюда докатиться. В тот раз трансцендентные отвлекались на более серьёзную проблему ядовитых тварей, но в тот раз дополнительной линей защиты были сильные подводные монстры, которых в значительной степени перебили. Впрочем, всё равно должно быть проще.

Увидела над водой первого достойного выстрела противника и с огромной дистанции пристрелила. В этот раз подпустила авангард поближе, прежде чем начать активно стрелять. Сто выстрелом из такой винтовки — звучит как большой запас, но его можно отстрелять за две минуты, а целей достаточно.

Битва начиналась с обстрела световой, а после и солнечной магии. А позже огонь, холод, молнии, которым отвечали разной магии света, смертью и плевками какой-то дряни. Приближался ещё один «червь». Четыре выстрела и он, очевидно, тяжело ранен. Луч света с маной Хранителя и он нём можно забыть.

Далее облако мелочи. Подпустило его поближе и пустила сферу сжатой маны, что по моей воле обратилась холодом. Ещё пару среднего класса монстров у воды идут, по два выстрела каждому.

А потом здоровяка, на котором концентрировался огонь, снизу пронзило две большие льдины, что продолжали закачивать холод в тело. Без искажений пространства, как узнала защиту от него можно поставить и обычно она является врождённой у существ, имеющих необычные отношения с пространством, вроде астральных. Её можно продавить, но лучше просто избрать более эффективную комбинацию.

Здоровяк не умер, но замедлился и упал в воду, обстреливаемый миномётами и молниями. Я же продолжила стрельбу, прикрывая сектор обстрела и иногда покидывая заклинания, раз уж Сорай оставила мне и своей энергии, пока я ещё слаба.

В нас всё также летело подобие магии смерти пополам с теневыми выбросами и всем остальным знакомым набором. Но свежие силы обороны пока держали удар, в этот раз больше магов поставили держать собственные щиты. Я в этот раз от Коллисто надолго отходить не собиралась, кроша монстров здесь. Итак… 5/102… четыре выстрела в «червя», ещё один в слабака вдали. Отстёгиваю винтовку, убираю вместе с топливной ячейкой. Перезаряжать нет времени.

Кроме того я согласна, что мне нельзя полагаться только на оружие. Оно сейчас может казаться очень мощными, но это игрушка на фоне истинных сил. Вместе с тем, я обещала не напрягаться, да и пока нет повода. Оборона держалась, Коллисто рядом действовала также как я, стреляя из винтовки и иногда добавляя магией света.

Я же теперь сосредоточилась на создании града из источающих холод льдинок, что решетили и подмораживали монстров, иногда добавляя по предельной области взрывами холода и штормом. Прикрывала свою и соседние позиции.

Уже начала уставать, имея почти пустой резерв, когда услышала Эона

«Якорь в критическом состоянии, взрывайте, чтобы коллапсировало. Терминус, поздравляю, почти закончили»

— Почти всё. Скоро всё закончится, — объявила я на округу. Активность обороны уже спала, многие маги опустошили резерв полностью, да и снарядов не хватало. Однако из глубины выпрыгнула ещё одна тварь, быстро летит на нас… ослабляю связь монстра с потоком времени, заставляю замедлиться.

Воздух, влажный из-за морского прибоя и пара, резко высушивается, навстречу в уродливую забастую пасть летит поток острых льдинок, начинающий пробивать и разбивать склизкую кожу. Союзники поддержали потоками холода и парой молний, так что отменяю влияние на время, смотря как огромная тварь неописуемой формы ловит силовые удары.

С этим всё, можно отступать. Поток тварей иссякает, скорее всего это остатки тех, кто ещё плавает в воде. Чёрных проломов в реальности тоже не появляется… можно выдохнуть. На позициях, что видела с неба, пробитий щита не случалось, без потерять. И можно не желать, что не влезла в бой посреди моря, ведь всё равно убивала монстров, насколько хватало сил, а там бы не смогла использовать в полёте слишком тяжёлую дакамирай.

— Ох, сестрёнка, это всё? — спросила Коллисто, которая отдыхала, отступив назад. Маги на позициях менялись.

— Да, судя по всему, угроза устранена полностью, скоро домой сможешь отправиться.

«Нестабильное изолированное измерение коллапсировало со всем, что осталось внутри», — сказала Эон и я передала это.

— Хех. Столько усилий для войны с монстрами на два дня. Зато почти без жертв. Только ещё вычищать всё это, — вздохнула она, вспомнив про бесчисленные трупы, плавающие в океане. — А ты теперь, вероятно, уйдёшь.

— Да, мне пора выходить во вселенную, знакомиться со всем там. Думаю, я ещё вернусь сюда. Квартирой, разумеется, можешь и дальше использоваться, ссылаясь на меня, если будут вопросы. Вряд ли станет кто отнимать, — улыбнулась я, а Коллисто обняла меня.

— Буду скучать.

— Ага. Я тоже, буду вспоминать и рассказывать, что у меня была такая подруга, — сказала я, похлопав её по плечу. — Тебя вернуть домой?

— Нет, нас же сейчас припрягут помогать здесь и это надолго. Зато на обратом пути на Валас и наши юга посмотрю.

— Тогда, — я посмотрела в серые глаза и улыбнулась. Не стоит затягивать прощение, так даже хуже может быть… — До встречи.

Я взлетела и астральным переносам ушла к той летающей платформе. Так быстрее и получалось перемещаться из полёта.

Ну и видок. Море покрыто тысячами трупов монстров, которых оперативно сжигали Танис и Нармер, который, в общем, хоть и предпочитал молнии, но тоже мог «жарить», правда немного иным пламенем, скорее как чудовищная тепловая пушка красноватым раскалённым потоком.

Элати и Анфия помочь не могли, просто уселись на диван, Амараллис тоже отдыхала, исчерпав энергию. Два адепта Эона, думаю, где-то ещё добавили последних, может даже под водой.

— Хей! Победа, — подняла руку Древний дух.

— Да, спасибо за неоценимую мощь, — ответила я.

— А ещё каким-то чудом мы понемногу договариваемся, — добавила Элати. — Но процесс не быстрый, хотя и время есть. Ведь снимать с нас это… наказание не собирались.

Амараллис кивнула ей, заговорив:

— Планета восстановится, народы научатся жить и мыслить без прямого покровительства, иначе не смогут пойти иным путём развития. А потом вы вернётесь и станете направляющей силой. Теперь весь мир знает, когда вы вернётесь.

Анфия же встала и подошла ко мне, протянула руку.

— Может так и правда лучше. Мы не услышали предупреждений, и не прислушались к доводам разума.

Я пожала руку.

— Но услышали друг друга теперь. Как те двое?

— Сносно. Они давние соседи и враги. Время покажет, по крайней мере ни один из них не пытается эскалировать конфликт. Вражда даже за пару месяцев не пройдёт, но вот за две сотни лет… может быть. И спасибо за оказываемую помощь и восстановление планеты. И… за то что наше личное наказание столь мягко. Люди хорошо справляются без нас, как я и думала. Хотя гордость Элати это ущемляет.

Анфия улыбнулась, она мне определённо нравится.

— Жаль только ваша Федерация распалась. А ведь пока прошлась по ней, ко мне там вполне неплохо относились люди… — Я задумчиво на неё посмотрела. — Сорай, для баланса сил и восстановления порядка… можем в награду за помощь этим двоим разрешить немного поговорить со своими?.

Пока у Анфии, что на это видимо не надеялась, расширялись глаза, подключилась Сорай.

«Аспект желает скорректировать план и предложил награду за помощь, у Анфии и Элати, что хорошо осведомлены о ситуации в своих странах будет… пусть, двое суток. При условии, что они не начнут сеять хаос».

— Спасибо! — одновременно сказали они. Даже Элати подскочила.

«Поздравляю с завершением, иди сюда», — сказала Сорай. И я, махнув на прощание рукой, ушла в открывшие рядом Врата. Попрощалась с Амараллис, думаю с ней скоро встречусь.

Посмотрим, что для меня приготовила судьба… ах да: Над сверхсильными существами судьбы не властны. Тогда посмотрим, что приготовила для меня вселенная.

Вайс Александр Терминус. Том 5. Стражи жизни

Глава 1. Дракон Пустоты

Оказалась в знакомом садике посреди космоса и увидела там… Коллисто. От которой исходило знакомое присутствие и аура.

– Сорай, ну зачем? – я глянула с серые сейчас глаза статной черноволосой девушки.

– Уверена? – наклонила она голову с широкой улыбкой. Голос тоже скопировала.

– Я думала вы сохраняете изначальный вид.

– Ну, ничего же не мешает принять временно и иной облик, – ответила она и очертания поплыли сине – золотистой дымкой энергии, как при материализации духа. Вскоре она вернулся прежний облик.

А ещё рядом с лёгкой вспышкой, как когда перемещались Хранители, возникла ещё одна девушка. Немного ниже меня, такие же длинные, абсолютно белые волосы и платье под сарафан с лямкой-петлёй через шею и голыми плечами. Столь же белые с серебристым отливом глаза, с чёткими, контрастными чёрными чёрточками. И чёрные рога, выходящие из головы чуть спереди и сразу загибающиеся назад, плавно сужались от основания к загнутым вверх кончикам.

Красивое молодое лицо человеческой девушки, в том числе и уши были совершенно обычными.

– Привет, Терминус, я Древний дух Звёзд, Широ. – Лучезарно улыбнулась она, заговорив высоким чистым голосом.

– Её не редко называют Звёздный Свет и одиннадцатой из нас, – добавила Сорай.

– Приятно познакомится, много раз о тебе слышала, – сказала я. Давление присутствие от неё исходило лишь немного слабее чем от Сорай. Точнее это было попросту безумным давлением маны, но без элемента «трансцендентности», присущего существам определённого типа. Или было, но слабым, и всё же понимаю, почему она не может приближаться к мирам.

– Ещё бы, – улыбнулась Широ, подойдя к Сорай, и почав её за ушком. Та не только не сопротивлялась, но и глаза закрыла, улыбаясь, – я помогу тебе внутренне сменить расу тела. Я также Дракон Пустоты.

– Рога же не обязательно? – уточнила я, Арктур говорил так.

– Нет, Истинный дракон может принять и неотличимый от человека вид, просто обычно они специально не делают. Рога вообще у всех уникальны. Но тебе бы пошли, уверена? – Подмигнула она мне. – Что-то алое или изумрудно-зелёное. А ещё они чувствительны, если дашь кому-то погладить.

– Нет, всё же сохраняю облик полностью. Что мне нужно делать? – спросила я, смотра как Широ подходит ко мне. Рога ей идут, добавляют контраста, но всё ж не хочу.

– Я должна тебя предупредить. Ты могла бы копировать тело, но у нас есть контакт только с мужчиной, в прошлом чёрным драконом по имени Гилен. Твой облик при копировании тоже поменяются и придётся долго править его обратно. Где-то летала и женская особь, вот только это опять же вопрос облика. С меня ты копировать напрямую не сможешь, ведь я дух, но есть и альтернатива, при которой тебе потом не придётся долго заниматься пластикой, возвращая всё обратно. Я могу влезть в этот механизм и насильно придать нужные характеристики тела, взяв с себя пример. Но это будет прямое вторжение в душу. Неприятно и даже несколько больно. Выбор за тобой.

Я задумалась. Оба метода несут временный неприятный эффект. В первом я, вероятно, немного изменяюсь внешне и трачу много времени, второй – терплю неприятную процедуру.

– А насколько опасен второй метод и стоит ли того? – спросила я.

– Я не нанесу тебе реального вреда. Тот небольшой урон для аспекта очень быстро будет восстановлен, главное не пытайся сопротивляться, подави инстинкт, чтобы мне пришлось меньше продавливать изменения силой. И человеческое тело очень слабо. Хотя оно почти не функционирует, не дышать для тебя проблема, а космически излучения фатальны для тела. Раса Пустоты же отлично чувствует себя в вакууме, там их родная стихия. А ещё зрение будет великолепное и… одолжи на секунду винтовку.

Я удивилась, но отдала приказ извлечь дакамирай. Дала тяжёлую винтовку, которую она легко схватила одной рукой и крутанула как веточку.

– Физическая мощь тела управляется потоком маны в него. Это базовая сила. Я, несмотря на хрупкий вид, сейчас сильнее любого двухметрового качка, которого ты встречала раньше. А при желании, могу усилить тело и кинуть, например, автомобиль. Именно кинуть, одной рукой. Кроме того не нужно пересоздавать тело, сон ему не требуется, – улыбнулась она, погладив и отдав винтовку.

– Да, это стоит того, определённо, – согласилась я, снова убрав винтовку. – Что делать?

– Прими энергетическую форму и не сопротивляйся, – снова немного улыбнулась она, поняв моё решение потерпеть, но не заморачиваться с обликом. Я сняла снаряжение убрав на столик, пока Сорай что-то расслаблено попивала. А потом дематериализовалась, заодно сняв накопившуюся за бессонную ночь и битву усталость. Артефакт для силового полёта снимать не стала – упал на землю сквозь тело.

– Готова, можешь приступать, – сказал я, видя как в руках Широ засветилась какая-то безумная алая с синеватым формация. Полностью расслабилось, глядя на девушку, о которой не раз слышала. Самый сильный дух во вселенной на этот момент, второй после Аспекта Границ в полной силе. Лицо из расслабленно и улыбчивого стало предельно сосредоточенным.

Ко мне потянулись нити маны, входя в астральный карман души. Сразу ощутила вторжение и инстинктивный порыв вытолкнуть чужака, защититься, но подавила его. Просто расслаблялась, что ощущалось как позволить сдавливать себе горло, расслабив мышцы шеи. Но они и правда не навредят, а на неприятную процедуру согласилась сама.

Душу сначала защекотало, а потом закололо. Больно и неприятно, я почувствовала как какой-то отдельный фрагмент души меняют: тот, что отвечает за материализацию тела. Точнее хранит зафиксированную форму. Кстати их можно быть больше одной… главное не спутать и не смешать.

Но пока оставалось терпеть вторжение и лёгкую боль, всё равно, что получать постоянную слабую атаку по душе. Но отступать поздно и это вполне терпимо.

Широ всё также была всецело сосредоточена, серебристо-белые глаза смотрели куда-то сквозь меня. Аккуратно, но, кажется, не затягивая. Профессиональная скорость, думаю она не впервые этим занимается. Не знаю сколько времени прошло времени, счёт потеряла.

Неожиданно вторжение прекратилась и осталась лишь лёгкая ноющая боль. Лицо Широ расслабилось, она снова улыбнулась.

– Готовенько. Милые, всё же, рожки.

Махнула над головой руками, но посторонних частей эфирного тела не нашла. Повернулась к Сорай, что тихо попивала чаёк. Встретилась с едва синеватыми глазами.

– Она так каждому говорит.

– Эх, пора что-то новое придумывать, – хохотнула Широ.

Боль тем временем понемногу стихала. И правда небольшой урон по душе от такого вторжения, но Аспект легко и быстро восстановится.

– Убедись, что форма закреплена и можешь материализоваться, – сказала Широ. Так и сделала. Снова ненадолго свечение заволокло поле зрения. Как дух я видела хорошо и уже привыкла что в человеческой форме зрение падало, но в этот раз оно даже стало чуть лучше установленного мной комфортного уровня.

В теле ощущалась лёгкость и сила. В остальном – никаких изменений не заметно… перестала дышать. Не более чем рудиментарный эффект и органы. Телу вообще не важно.

– А теперь шагни с платформы за барьер удерживающий воздух, – сказала Широ.

– Я… не умею летать на пространственно магии пока. Надо быстрее готовиться, – я быстро надела поверх штанов пластину, ненадолго скинув куртку.

– Да, основное неудобство… примитивная штука. Эон, дай ей получше.

«Ох, даже не подумал, ну пусть этот носит, пока учит», – сказал он и на столик Сорай упала какая-то другая пластина с белыми лямками и застёжкой через талию… потом разберёмся.

– Спасибо, – сказала я и подошла к краю платформы. – Вот как-то вроде и даже осознаю, что падать не буду и тело в любом случае не важно. Но психологически, чувствуя гравитацию, шагнуть сложно.

– Помочь? – хмыкнула Широ.

– Нет, не нужно, – я выдохнула и шагнула. Стало абсолютно тихо, из лёгких рывком вышел остаток воздуха, но урона это не нанесло. Я дрейфовала по космосу! Попыталась даже вдохнуть, но нечем! Даже не холодно! И ногти просто болтаются.

Быстро создала полёт… ага, применяю крылья шторма. Только он атмосферы требует. Но в основе для манёвров упрощённый силовой, так что не важно.

Повернулась и увидела сзади Широ, белые волосы красиво развивались в пустоте. Она была окружена не сферой пространственного полёта, а каким-то тончайшим полем, полным маленьких искажений… высший уровень, конечно.

«Как ощущения?» – услышала я в голове её голос

«Непривычно без опоры и ориентира в виде гравитации, но в остальном… мне тут совершенно спокойно и комфортно», – ответила я, начав маневрировать вокруг. Было немного необычно, ведь меня не замедляло сопротивление воздуха и не тянула вниз гравитация. Любая тяга ускоряла меня и потом я двигалась по инерции. Непривычно… но с небольшими заносами полетала вокруг этакого астероида со срезанной вершиной, над которым светилось невидимое изнутри поле. Мы были где-то в пустоте, никаких крупных объектов рядов.

Только звёздное небо и далёкая синеватая туманность. Очень, очень красиво. Вернулась на платформу, пройдя через поле и сразу мягко упав на ноги, ощутив гравитацию. Воздух также рывком наполнил лёгкие и слегка дал по барабанным перепонкам. Немного неприятно, но, пожалуй, привыкну.

– А если так? – Сорай разглаживала и укладывала ставшими чёрными волосы.

– Тебе больше идёт светлый, – улыбнулась я.

– Правильно говорит! Белый идеален! – заявила Широ, также приземлившись рядом, мягко и естественно. – Так, Терминус, у тебя заклинание для чисто атмосферного полёта, вижу что постоянно пыталась воздух схватить. Давай передам нормальный силовой полёт, если нужно.

– Спасибо, и сама хотела попросить, – сказала я и в голову влетел пакет памяти. Да, очень органичное, оптимальное заклинание. Уверенна отполированное через очень многие версии. Довольно простое, ведь это одно из важных направлений оптимизации: добиться того же эффекта и силы при меньшей сложности. Другое направления развития магии – добиться структуры, что выдержит больший поток магии минимальной ценой усложнения.

– Снимай это непотребство, – подмигнула Широ, подойдя ко мне с чем-то, что дал Эон. Расстегнула застёжки, скинув с себя куртку и сняла. – Да-да, и остальное тоже, ты же не собираешься тело пересоздавать сейчас.

Неловко улыбнулась, встретив насмешливо-добрый взгляд… на самом деле холодных глаз. Видимо из-за сущности. Я быстро переоделась и влезла в лямки, которые как оказалось отлично тянулись будто резинки и были приятными на ощупь. Даже пластина для привязки силового заклинания были очень лёгкой и слегла изгибалась. Странное решение для полёта… но сначала поспешила одеться, всё же неловко.

– А теперь дай сигнал маны в эту штуку, – сказала она. Нащупала просто командный контур. Сигнал. Едва ощутимые мягкие широкие лямки под одеждой натянулись, пластина за спиной теперь ощущалась твёрдой и была прочно зафиксирована.

– Как удобно, – сказала я, чуть размявшись.

– Само собой! Можно и к такой привыкнуть, но как по мне всё равно мешает. Самой включать не обязательно, когда будешь завязывать на неё полёт, активируется сама, – Широ выкинула старую сбрую, испепелив ещё коротким лучом ослепительного света за барьером. Странного света, в нём мерцали жёлтые и красные линии, и были более тёмные участки. И пространство он искажал. Так вот как выглядит концепция космоса, смещённая в сторону света, в атаке.

– Очень, очень удобно, – сказала я, отключив устройство и сразу почти перестав его ощущать. А потом создала на него новый силовой полёт – и правда сразу само активировалось. – И спасибо за помощь с телом. Ох… а вдруг я успею себе кого-то найти? У меня же не полудракон будет?

Широ вздохнула.

– Духи и правда идеально копируют тело и могут иметь детей его расы. Но не Аспект. Слишком мощная и плотная энергия. Да и очень сильные духи тоже.

Ощутила некоторую грусть.

– Мы охраняем жизнь, а не продолжаем.

– Увы. Но в остальном, развлекаться можешь без опаски. Кстати всеми механизмами тела можешь управлять, если почувствуешь как. Например, терморегуляций. До встречи, Терминус, – она похлопала меня по плечу и ушла в появившейся портал. Я же полностью оделась, вернув остальное снаряжение. Достала винтовку… лёгенькая. И правда – будто деревянную жердь держу.

Села за столик и всё же решилась задать вопрос, который крутился в голове.

– Это про «развлекаться» она серьёзно? Я же… ну…

– А что мешает? – выгнула она бровь… воу. – Или ты думала что там Кармит с Арктуром делает, не говоря о Широ? Или к кому иногда Кирин забегает? А я? Все же иногда просто развлекаемся, сбросив напряжение. Кто-то очень редко. Эон вон постоянно с железками возится.

Воу…

– Окей, давай это на потом оставим, – я под ухмылкой опустила голову на руки. – Эм… что дальше? Я как бы понимаю, что мне очень надо дальше исследовать свои силы и учиться особой магии, наращивать контроль. Но…

– Но без цели не так интересно. Лучше между делом и с практикой. Тем более у тебя сейчас основной фокус на пространство и менталистику. Но сначала ещё небольшое закрытие важнейших пробелов.

Получила от Сорай структурированную магию Разрушения и Созидания. Не полную, чтобы не забивать слишком голову сразу, но всё основы. А ещё курс основ естествознания. Физика, химия, научный метод и всякое по мелочи. Что могла не выучить или забыть, фокусируясь на магии или то что нам мог стереть Конец Эпохи. Отошла от этого с ощутимой головной болью и ещё некоторое время отдыхала. Да, это полезно и нужно. Появилась Кирин, сев напротив меня, около Сорай. Видимо начинается… хех… брифинг.

Глава 2. Новый виток путешествия

– А теперь, готова по другому миру погулять? – спросила золотая эльфийка. Теперь, выходит, кроме неё и Шии все остальные люди, Эвиэль же была Высшим, то есть Солнечным эльфом…

– Готова, – улыбнулась я, – я тут поняла, что всё время встречаю одних женщин…

– Да, как-то так сложилось. Ты ещё и мало общалась с Сандаром и Эоном. А Арктур и Сильвиан пока не торопятся тебя давить, – улыбнулась она, отложив ненадолго тему.

– А ведь выходит… Изначальный Аспект Границ, Абран, судя по имени, был мужчиной. И Разрушение Ксеркс. Изначально из семи были две женщины.

– Да, как-то так. Увы, они погибли. Теперь шестеро против четверых, а если ещё и Широ считать, то семеро. Кто там говорил в примитивных мирках что женщины – слабый пол? – посмеялась она.

– И правда. Ладно, извини за отступление, просто осознала, что наблюдаю.

– Мы же не торопимся, – улыбнулась она плечами. – Но вижу тебе интересно. Есть мир, в магическом плане хорошо развит, немного ступает Аграфи до Конца Эпохи в боевой магии, но зато развита Пространственная, временная и ментальная. Называется Васонитальм. Для краткости Васон. Техническое развитие низкое, классическая ситуация, когда народы зациклились на магии и мало развивают технику по целому ряду причин. Отступление, догадаешься каким?

– Несколько факторов… – задумалась я. – У нас же тоже похожее было, но потом трансцендентные продавили технические направления, видя успехи у кого-то, даже не знаю кто первый запустил этот маховик технологий. Во-первых маги становятся элитой общества, как при борьбе с монстрами, так и войне, служении трансцендентным. Как итог – большинство умных и упорных людей идёт в маги, им же идут основные финансы. Изобретениям немагического толка сложно протолкнуться через завесу непонимания, пренебрежения и недостатков денег, а ведь они иногда даже нужнее. Ещё и прототип может быть не слишком конкурентоспособен. Как первые технические щиты. Сложные, ненадёжные… зато потом более простые в обеспечении энергией, серийные и не менее прочные.

– Так и есть, это первый фактор, все силы общества направлены на магию, а техника требует длительного развития, – кивнула Кирин.

– Второй, это даже не просто конкурентоспособность, а… скажем мыслью «зачем на это, если уже всё сделано магией». Например, из-за магов жизни химия и фармацевтика развивались неравномерно. Хотя магией можно лечить далеко не всё, только надо вложить огромные усилия в нужные исследования, лекарства и специалистов не-магов. А в других сферах от рабочих будет требоваться куда меньшая квалификация, как например в том же строительстве или массовом производстве.

Кирин удовлетворённо кивала, я же продолжала.

– Даже полёты. Я не помню деталей, но помню, что реактивный ранец – это очень сложная штука, требующая многие годы инженерных и научных изысканий, тогда как достаточно выучить силовую магию и летать на ней. Но зато они очень хорошо масштабировались, штамповались и не требовали владения магией, в итоге став настолько лучше, что магия полёта стала игрушкой для любителей. И да, я прекрасно понимаю, что Эон мог бы дать мне такой, но откажусь сама. Мне надо учиться и я прекрасно атакую в полёте, что было самым главным преимуществом.

– Так держась! – одобрила Сорай.

– Вроде бы всё… ну да, стоит упомянуть, что к низшей технике сначала относились пренебрежительно, как к плебейской забаве неспособных к магии.

– Ещё один, – сказала Кирин. – Люди хотели быть похожи на своих богов. Не случайно в ваших странах самая популярная магия это та, которую направляет её покровитель или похожая на неё. Они смотрят на их магию и понимают, что это вершина вселенной. Да, так и есть. Вот только люди за свою природу не могут переступить, предел сил и возможностей разума одного мага не так ух велик. Зато техника позволяет легко накапливать потенциал, став совокупностью достижений поколений. Больше, чем может осилить разум одного человека. Вот это действительно возвышает людей. Технология может быть и без магии, но самая лучшая гибридная, магитех. На чистой магией в космос практически не выйти.

– Да… точно, – кивнула я. – Ох, вспомнила мана-бомбы Анеза. Безумно дорогие одноразовые артефакты. Лишь бы они теперь их не использовали, – вздохнула я.

– М… а знаешь, ты права. Нечего дальше воевать да в такое хорошее время. Но мы же не вмешиваемся… Отдай нам приказ. Аспекты могут, – хитро прищурилась Сорай.

– Я так не могу, – тут же качнула я головой.

– Я сама прошу, с твоего разрешения получу право влезть в мир и просто забрать всё, что они изготовили. С угрозой скинуть им же на головы, если ещё хоть одну сделают. Для вида, – подмигнула она. – Хватит пока с них войны.

– Ох… я не хочу. Правда не хочу, хоть и понимаю что могу… Сорай, приказываю забрать все сверхмощные мана-бомбы Королевства Анез и выслать предупреждение о запрете их производства на… пятьдесят лет. Не на всегда же. И я подставляю их страну… хотя если союз случится, эти бомбы только разозлят остальных и их дружно сожрёт три соседа, – вздохнула я.

– Принято. Не волнуйся, я и сама так хотела. Слишком много людей ими могут убить за раз, – улыбнулась Сорай. Снова заговорила Кирин.

– Так, а теперь обратно к теме о Васоне. Хорошая магия, примитивнейшая техника, тёплый климат, так что весь экватор – это раскалённая пустыня, зато на полюсах почти нет снежных шапок, а из-за расположения континентов так даже лучше по пространству для жизни. Наклона оси планеты нет, сезоны не сменяются. Три сверхдержавы, остальные так или иначе в их зоне влияния. Войны не ведёте и… нет трансцендентных.

– Как нет? – удивилась я.

– Если причина помимо того что, их не может быть в мирах с околонулевым фоном маны, а таких большинство. Ах да, магии в таких мирах тоже нет. – Широко улыбнулась Кирин.

– Воу… даже не могу себе представить такой мир… а монстры?

– Не выше того, что вы называете второй класс опасности. Крупные животные без усиления тела. На самом делеочень похожи на ваш, просто весь фокус на технологии и немагические науки, меньше понимания механики вселенной. А касательно Васона: трансцендентные отвоевали и взаимоуничтожились, не без помощи населения мира. Там хорошее отношение к разумным энергетам, особенно духам. О, кстати можно магией души подчинить младшего духа и тогда подчинивший получит магическую власть через духа. Конечно дух может вырваться, но зато он сам получает энергию и быстрее развивается до разумного. Продолжать подчинение высшего очень сложно, слишком силён, особенно если противится воле. Хотя сильные люди выдерживают связь и могут создать с духом дружеские отношения.

– Ого сколько ещё во вселенной возможностей, – задумчиво протянула я.

– А то, раньше как-то не к слову было. Может, в другой раз ещё о достижении трансцендентности поговорим, большая тема, – улыбнулась Кирин. – Так или иначе, трансцендентных нет, попытки достичь её запрещены, люди бояться кого-то столь властного и сильного. От больших угроз защищают сильные маги и магические существа. В том числе истинные драконы. Да, столь же сильны и опасны, но им не интересно собирать паству. Духи иногда бьются насмерть за территории, да и только, людей это не затрагивает. Остальное на месте выяснишь, так интереснее.

– Пожалуй да. Приятно даже, что отношение диаметральное ко мне как к духу будет. Не более чем опаска кого-то сильного и всегда вооружённого, – кивнула я.

– Итак, к сути задания. В двух словах, – Кирин ухмыльнулась, – найти и уничтожить потенциального трансцендентного, что там скрывается. Достаточно найти, с уничтожением поможем. И сразу ответ на логичный вопрос. Помню тебе говорили о галактике с очень сильным трансцендентным, что очень не хочет помирать и готов стать на уровень Хранителя любыми путями? Семариэль, второе имя «Тень времён». Тень и время, а ещё хорошо понимает в пространстве. Так вот, тот мир находился на периферии той галактики, однако у империи есть правило невмешательства в низкоразвитые миры. Чтобы занять место среди звёзд, народ должен сам выйти в космос. Аннексировать их нет смысла, кроме того, в изоляции цивилизация иногда что-то очень любопытное придумывает. И Семариэль, по сути, тихо нарушил невмешательство и решил вырастить специфичного трансцендентного там, где никому нет особого дела. Думал, что мы не заметим, да не вышло.

Уже интереснее, заинтересованно кивала.

– Конечно я напоминаю, что ты не должна двадцать шесть часов в сутки, а там именно столько, копать носом землю. Недопустимо отрывать молодого Аспекта от его саморазвития надолго, но тебе, думаю, так будет и интересно, и полезно для общего взгляда на мир. Кстати держи часики с календарём, в визоре тоже обновим к нашему стандарту времени. Например, в году триста шестьдесят суток по двадцать четыре часа. Да тоже деление на месяцы и недели, что и у вас. Отчасти с нашей подачи, за основу когда-то взяли один из миров. Часы механические только на вид.

– И правда, удобно, – согласилась, приняв тонкий стальной на вид браслет с циферблатом и «механическим» отображение дня и месяца. Тёмно-синий фон и серебристые риски и стрелочки. Ничего слишком броского, но стильно и аккуратно.

– Да, а в дополнение на визоре будет время мира. Длина их года семьсот тридцать четыре дня. То есть восемь годиков – это уже взрослый, совершеннолетний, половозрелый человек. К такому особенно сложно привыкнуть бывает, – хмыкнула Сорай. Мда, интересно. Считай... округляя на 2.2 можно домножить возраст людей, чтобы приводить к своему возрасту. Я выгляжу молодо, для удобства буду говорить, что мне десять… стоп, я же «древний дух». Мне и «сто» сказать мало. Пусть будет, чтобы не ждали много, триста. Вроде около шестиста-семиста, это как раз время около «едва стал древним за короткий срок». И… у меня мало энергии, вот! Сойдёт.

Кирин продолжила пояснять ситуацию.

– Искать ты будешь не одна, разумеется, потому спокойно занимайся магией, общайся с нами или местными. И по возможности копай в нужную сторону. Проблема в том, что метод возвышения кровавый, старая тема со сбором душ и по ряду причин это недопустимо. Нельзя так обращаться с душами, и не стоит развиваться трансцендентному, что сможет не править народом, а коллекционировать души на удержании. Путь самого некроманта, а не просто владыки концепции Смерти, что есть часть Жизни. Но это далеко не всё. Там происходит вмешательство в лей-линии планеты, как с твоим миром и цель нам неизвестна. Мана истекает из активного ядра, о механике поговорим позже. Но трансцендентному нужна именно территория с фоном, он не может обуздать плотный поток, создаваемые связи попросту сгорят. Вмешательство может повлечь сильное смещение зон высокой маны и новым аномалиям. Понимаешь проблемы? – спросила она.

– Ещё бы. Города и пахотные земли станут непригодны для жизни. Я знаю, что зоны могут немного двигаться, фон может расти или падать со временем. Но если это произойдёт резко… очень много людей умрёт. Именно простых людей, – сказала я и Сорай вздохнула.

– Потому ищем, но это дело не уровня срочности появления порождений разлома. Потому без погони, хорошо?

– Конечно. Я понимаю, что вы меня туда отправили скорее бонусом. Чтобы имела более дальнюю цель и дело, пока учусь, – я была полностью согласна с таким подходом.

– Хорошо, – продолжила Кирин. – Так что вот, цель хорошо спрятался, даже от нас можно скрыться в рамках планеты, особенно полной маны. Ищи наводки, зацепки, ожидай действий врага. Уровень опасности мира куда выше Аграфи. Блоки пространства, сильные существа астрального плана, мощная магия, действительно дикие зоны. Средний уровень фона маны много выше, даже до уровня невозможности твоими силами создать стабильный портал. И если из такой области ещё можно выбраться, погасив фон своей магией, то вот туда только лететь. Будь аккуратна, даже природа духа тебя не спасёт от всего, обитающего там, а удар может быть внезапен. Всегда держи щиты души и разума активными.

– Непременно. В опасные места без причины не полезу, – кивнула я. А держать такие щиты это обычная практика для особо хороших магов. Просто… у меня не было достойной причины это делать раньше.

– Тогда удачи, и помни что ты не одинока. Ещё учти, что пушки люди хоть и воспримут как угрозу, потому что стреляющий артефакт, но их «магией» обязательно поинтересуются, – сказала Сорай. Тоже логично. Впрочем, винтовка лежит в почти пустом сейчас Хранилище. Большую часть спёртого у Анеза хлама оставила дома. Себе оставила как особо ценное – занимает мало места и легко продать. Остальным пусть пользуется Коллисто, там большая сумма денег. Да и она сильная и со связями, не пропадёт, особенно в условиях навязанного мира.

Там же, в хранилище два теневых подавляющих артефакта и браслетик с ледяным мечом. Первые не носила, поскольку небыли нужны, но сейчас может надену. Второй… тоже не слишком нужен, но дорог как память, подарок Кирилла. И он спас меня уже несколько раз. А ещё на память остался значок с гербом Ришара.

– Так, секунду, последние приготовления, – я поняла, что стоит надеть сразу. Вытащила из хранилища теневые артефакты, правда мелкий сразу скользнул в ладонь насмешливо фыркнувшей Кирин. Я же надела на руку браслет. – Всё же не стоит показывать всю силу, а слой подавления нужен. Да и меч… мало ли.

– Мхм… – Сорай глянула на изящный блестящий браслетик, прищурив светлые глаза. Что-то задумала и показала это. И интриги нагоняет. Хотят дать подобный артефакт, но лучше? Но сразу этого не сделали, а я пока спрятала глушилку ауры во внутренний карман пиджака.

– Лови, а то он был совершенно бесполезен для тебя. – Кирин вернула мне артефакт. Я сразу заметила, как зачарование усложнилось до впечатляющего уровня. Фиолетовый дымчатый кристалл едва заметно светился, а металл стал тёмно-синим.

– Спасибо, – я прицепила его к поясу сбоку.

– И ещё. По очевидным причинам лучше часто использовать ману Сорай, – сказала Кирин, телепортировав к себе камень с Истоком. – Мы специально ослабим канал для большей незаметности и подскроем его, использовать можно, хотя и будет задержка на возврат полной мощности. Это как компенсация недостатка энергии, пока ты растёшь.

– Ещё раз спасибо, – сказала я, быстро вплетя седьмой и очень мощный Исток себе в душу. Как и прошлый, данный Сорай, очень хороший. – Готова.

– Приятного исследования мира, мы и сами далеко не всё знаем о нынешней эпохе, – сказала Кирин и рядом открылся портал. – И напоминаю не говорить на каждом углу о духе всех стихий и концепций. Советую выбрать… например концепцию, что назвали Плазменная гроза или же Огненные молнии. Как молнии, только оранжевые, с сильным сдвигом в огонь. Цвету волос подходит и в бою эффективна. А глаза… духи не любят мимо обычного цвета стихии идти, но иногда так делают. Хранилища там есть, можешь использовать открыто.

Я кивнула и сосредоточилась, над рукой заиграли оранжевые искры.

– Спасибо за совет, – я шагнула в портал. Конечно без прощаний и прочего. Они всегда со мной. Я и правда больше никогда не буду одинока.

Глава 3. Васон

Полёт через портал оказался пожалуй самый долгим из всех, где-то три или четыре минуты. За это время успела насмотреться на сине облака и реки энергии гиперпространства. И даже бывает какие-то огоньки вдали замечала.

Я не торопилась покинуть свой мир… но с Коллисто я попрощалась, Алекса за те месяцы подготовки тоже пару раз видела и он понимал, что мой путь лежит дальше и тоже заранее пожелал удачи. И теперь было интересно что ждёт меня дальше. Да и в свой мир ещё вернусь.

В голове понемногу укладывалось всё, что слышала только что. Есть миры без магии вообще, а этот хоть и с магией, но без развитой техники и трансцендентных. И зарубка на памяти – обговорить, как происходит возвышение человека до трансцендентного. Также зарубка – узнать почему магический фон есть не на всех планетах.

Такие знания мне могут просто закачать в голову, либо просто рассказать, мне нравится с ними общаться. Скорее всего расскажут, иначе можно начать только обмениваться пакетами памяти по делу.

Из портала вышла где-то посреди грунтовой, хорошо утоптанной дороги по лесу. Красивому такому, пышному. У нас такие, конечно, тоже есть, но тут… прямо воздух другим был! Свежее! Полагаю, здесь больше кислорода. Я дышала по привычке и стоит продолжать делать это, ведь у меня «обычное человеческое тело». В крайнем случае скажу, что скопировала с дракона, если надо будет показать физическую мощь.

Но… как же тут свежо! А вверху светило солнышко. Причём чуть более синее, чем привыкла. Действительно… иное небо! Открыла карту на визоре – она обновилась и показывала синий рельеф шарика, меток было мало. Без названий и только для крупных городов, есть схема температурных зон… ну да, на экваторе в полдень сковородка под семьдесят в тени.

И я, в целом, недалеко от кого-то крупного города. К нему и двинулась пешком, укладывая всё в голове. Итак, поскольку любой вменяемый маг сразу поймёт – я дух концепции Плазменной грозы. Скрывать сущность не умею и не собираюсь. Но я не должна применять другую магию на магической власти, но человеческую вольная использовать как пожелаю. Желательно в приоритете «тёплую сторону» Созидания. Хотя цвет глаз зелёный, немного необычно, но не хочу ничего в себе менять. Главное что волосы, которые духу сложно пигментировать иначе, рыжие.

Мне по местному три сотни лет. Запомнили, я едва состоявшийся Древний дух.

Опустила взгляд на свою одежду, оценивающе глядя на неё.

«Сойдёт, не волнуйся, достаточно нейтрально. Только пистолет выделяется», – сказала Сорай.

– Хм… а ещё могу сказать, что поскольку молнии, и синий входит в концепцию, потому легко сделала такой одежду? – уточнила я.

«Да, кто проверит? И звучит логично. Духи концепций редки», – ответила Сорай. Это хорошо, остальное мелочи, как и белая рубашка. В общем, отыграю любопытного и миролюбивого духа, который много общался с людьми… а Истоки, если что – увидела как сражаются два очень сильных монстра и добила победителя. И у меня их… три – четыре. Да. Один нашла в странствии, остальные с монстров.

– Как тут… хорошо дышится. Красота, – не выдержала я.

«Средняя доля кислорода в атмосфере больше аж на два процента, а ты ещё и в лесу. Население мира меньше… хотя на Аграфи он и изначально был чуть ниже, а уж потом…» – сказала Сорай.

«Сделаем тебе зелёный шарик, небоись! Не как новый, но через некоторое время там много новых лесов вырастит». – Буквально промурлыкала Шия.

– Спасибо, буду ждать, – улыбнулась я, продолжая путь пешком.

Усталость вообще не накапливалась… ну да, с таким телом и без потребностей организма я могу пробежать марафон, даже не вспотев. Этому тела подобное не нужно.

Но хочу немного проветриться и обдумать планы, а потому не торопилась лететь.

Язык я пойму без проблем благодаря Языкам Вавилона. Буквально как мой родной всё для меня звучит и выглядит. И даже могу писать на полу-автопилоте, пока не сосредотачиваюсь на форме символов. И моя задача – буквально «ленивый поиск бонусом». Но я не собираюсь просто сменить место жительства, убежав от старых знакомых и интересов.

Итак, цель первая – информация о мире.

Пока из карты мне известно, что тут четыре континента. Более-менее на северном полюсе, более-менее на южном, один особо огромный, вытянутый через экватор. Но до полюсов не доходящий. И по порядку перечисления: Династия Сайвелл, Империя Кроуб, Империя Трауграмор. Три континентальные сверхдержавы. Я сейчас в первой, но видимо за миром особо не следили, думаю потом названия городов на карте обновятся автоматической системой. Судя по размеру, я около столицы.

Далее есть один континент, на котором название не подписано и он идёт практически ровно по экватору. Та ещё печка и зашкаливающий фон маны… хотя с северного и южного края жить можно, даже города видны на рельефной карте. Также есть разного размера архипелаги островов.

Но в целом основное место жительства разумных – эти три континента, четвёртый больше чем на девяносто процентов представляет собой мёртвую сковородку. Два полярных континента экватора касаются лишь краем, тогда как самый крупный с Империй Трауграмор разделён им. Примерно две трети его в северном полушарии.

Итак, вводные – я на территории неизвестной мне страны, чувства угрозы и одиночества нет от слова совсем. С другой стороны Кирин сказала, что этот мир в среднем опаснее моего. Вероятно тут полно магов, что может быстро навредить такому духу как я. И сейчас мне можно даже не надеяться справиться с самым слабым настоящим древним духом. Отбиваться? Возможно. Продержаться, пока придёт подмога. Но мне обязательно надо натренироваться в защите.

Теперь у меня в голове есть «Поле Разрушения/Щит Разрушения». Вариант применения страшной стихии для защиты, причём он остановит всё, включая атаки по разуму и душе. Стоит освоить, но не забывать и про магию Пространства, поскольку нужно уметь вырываться из блока пространства телепортом.

И времени теперь много! Ведь спать я не собираюсь, разве что давать отдых разуму.

Новый мир… и как всё необычно выглядит! Ни одного знакомого растения, даже узор прожилок на листьях у некоторых странный! О, а на том дереве малюсенькие зелёные цветочки!

Думаю сейчас весна… хотя нет, тут же без наклона оси нет времён года!

А там кустик в красных ягодках. Едва видны за лопушками листьев, но не со зрением Дракона Пустоты! Напрягусь… и вижу ворсинки на веточке! Уже обожаю это тело.

Из интереса подошла и сорвала одну.

– Ну, учитывая, что я могу буквально есть камни и пищеварительная система мне рудимент… даже если они ядовитые, мне ничего не будет. В крайнем случае тело дематериализую.

Ам. Выплюнула. Кислятина. Вытащила запас орешков в сахаре и начала заедать горечь ими.

Так, вернёмся от созерцания природы к планам. Мне надо найти кого-то, кого нельзя обнаружить просто поисковой магией и приборами из космоса. Его планируют устранить превентивно, но без сверх – приоритета, начав перекапывать весь мир. Врагу нужно очень много времени и потому можно действовать аккуратнее.

Зацепки две – ему нужны души люди, полагаю, чем сильнее, тем лучше. То есть магов. Также, возможно, Истоки. И он что-то мутит с лей–линиями, из-за чего можно идти изучать аномалии.

– Сорай, мне пригодится магия и понимание манатоков планеты, что-то для изучения лей линий, если захочу и сама поглядывать на аномалии, – сказала я вслух.

Появилось присутствие, правда не её. Немного жуткое Кармит… которая, как я узнала, там с Арктуром время проводит… а Кирин с Сильвианом… Думала сверх существам всё равно, а они… человечны во всём.

«Привет, Терминус, я за неё. Сорай, конечно, тоже знает, но раз речь зашла о магии, то можешь сразу ко мне», – сказала мне Кармит, едва я остановилась, сразу поймала пакет памяти, пошатнувшись… по сравнению с недавним – мелочь, но голову кольнула болью.

Да, понимание правильных манатоков и заклинания для их исследования. Причём довольно сложные, едва ли осилю. Слишком высокие требования к силе, чувствительности и радиусу сканирования.

– Спасибо, Кармит. Ты больше других по структурированной магии, если я правильно поняла?

«Можно сказать. Люблю её. Разрушение немного однобоко, вот и разнообразие вношу себя. Сорай молодец, но не настолько увлечена», – ответила она и отключилась.

И всё же… попробовала на ходу построить огромную формацию… едва-едва. Умение строить Истинный Шторм, в котором зря не прошло, но надо тренировать дальше. Оно сложнее! Какое-то сканирование лей-линий сложнее самого мощного боевого заклинания, что знаю!

Так… ощущение душ говорит, что кто-то далеко сзади. Ага, повозка из-за поворота быстро выкатывается. Окружение я контролирую.

Меня обогнули лошади синеватого цвета, от которых исходила маги, они тянули «старинную» крытую повозку на четырёх деревянных колёсах на рессорах. Возница оказался лесным эльфом. Повозка довольно красивая, подкрашенная в зеленоватый. Без особых украшений, но вроде качественная и стиль мне совершенно не знаком.

Проводив их взглядом, двинулась дальше, меня проигнорировали.

Так или иначе, вернусь к заданию. Три возможных зацепки: массовые убийства или похищения людей, Истоки, аномалии. Что мне нужно? Информация о мире. Где её взять? В библиотеке, не расспрашивать же людей об очевидных вещах. Даже если я молодой древний, значит я уже три местных сотни была высшим и веду себя как человек. То есть много общалась. Базовых вещей не знать не могу.

Где может быть легко доступная публичная библиотека? При научном учреждении или любой форме государственной магической организации. За доступ заплатить могу запасом магических камушков, продав их.

План составлен. Ещё некоторое время расслаблялась, дав голове отдых, и взлетела новым силовым полётом. Лямки под одежду сразу стянулись, обхватив тело, но не слишком жёстко. Взлёт и погнали.

Без толкающего в спину ветра было непривычно, наоборот – в лицо задувал… пространственный щит! Вполне одновременно удержу слабенький и мелкий.

Теперь лицо защищал герметичный щиток. Скорость… несколько ниже на моём уровне владения силовой магией. Зато расход энергии куда милосерднее и заклинание давало куда лучшую манёвренность. Чувствовалось, насколько оно лучше любой магии полёта Аграфи.

Подо мной сначала проносился зелёный лес, я быстро обогнала повозку, летя вдоль дороги. Замаячили поля и деревушки, да какие-то ресторанчики – пивнушки… нет, правильнее говорить – трактиры и постоялые дворы. Я быстро приближалась к крупному городу на горизонте, какой раньше видела только на зарисовках городов из прошлых эпох.

Глава 4. Немного дружелюбности

Я приближалась к городу, обнесённому серой каменной стеной с множеством башенок приближался. Сверху стояли люди, а над большим городом едва мерцал барьер. Виднелись зелёные крыши со множеством остроконечных башенок и покатых скатов крыш, резные фигуры на домах изображали неких животных или стилизованные завитушки. Дорогая подо мной стала каменной, и я спустилась недалеко от ворот города. Думаю ломиться через барьер нельзя.

Заодно сняла и убрала в Хранилище визор. Уж он слишком броский.

Недалеко от входа – этакий пригород. Аккуратные домики, часто округлые. И… лесные эльфы всюду, это их страна. Но видны и полуэльфы да люди. А ещё с чертами животных. Необычные уши, рога, хвосты. Тоже немного, но есть. Это обнадёживает – если бы увидела монорасу, был бы повод пойти временно делать себе острые уши. Чтобы не цеплялись те, кто не узнает во мне духа, а таких большинство.

А взгляды то за меня цеплялись. Моя одежда… и правда немного выделяется. Тут в основном одеты в робы. Фактически длинные халаты, в основном закрытые набок, и штаны. Плечи и грудь не редко закрывает накидка, скрывающая подмышки. Но это явно из более богатых людей, простые горожане в штанах да рубашке из грубой ткани со шнуровкой у шеи.

В основном одежда была зелёных, жёлтых и коричневых оттенков. Тёмно-синие попадались, но реже, сойдёт. Но всё же покроем костюма я несколько выделялась, но при этом… сносно. Не белая ворона, но, скажем… серенькая. А может это мне на пользу? Мне же не нужно сливаться с толпой.

Я прошла мимо очереди из телег сразу к проходу для людей. Люди – как общий термин, конечно, а не раса. В основном эльфы.

– Стоять. Кто такая, откуда, зачем прибыла в Венейл, – сказала стражник-эльф, всё та же роба но с накладками и зачарованной кожи на груди, коленках и руках. Предплечья защищали наручи, а на ногах высокие сапоги. В руках он держал этакую алебарду. Необычное оружие, не для метания.

– Путешествую, ищу библиотеку и чем себя занять, – миролюбиво улыбнулась я эльфу, смотрящему на меня синеватыми глазами. Маг, но… слабый. Тот самый уровень, чтобы спихнуть на него осматривать простых людей на входе, но не чтобы занять чем-то более важным.

Язык, кстати, и правда не знакомый, если вслушаться в набор звуков. Но «речь» слышится как родная. Интересный эффект.

Стража мой ответ не удовлетворил.

– Откуда ты, почему путешествуешь одна и зачем в город заявилась? Есть что-то, удостоверяющее статус?

– С югов, там лес большой магический… не знаю как вы его звали, – изобразила я предельно честное лицо. – А с кем мне путешествовать? Мне просто любопытно.

Тот нахмурился ещё сильнее и, видимо, позвал своего главного, приказав мне отойти в сторону и не мешать остальным.

Пришёл другой эльф, в такой же зелёной робе и комплекте брони, но получше. И как маг куда сильнее, точнее более мощная душа. Высокий и мускулистый. Эльф посмотрел на меня, высоко подняв брови. Я улыбнулась.

– Ты дух, – констатировал он факт.

– Ну да, – недоумённо заморгала я. – Разве нельзя духам в город? Хотела книги в библиотеке почитать, может заняться чем полезным. Например, на монстров охотиться, с вами больше говорить.

Пока я говорила первый отошёл от меня подальше. А смысл? Метр погоды не сделает. Трусливые людишки!

Кажется у меня крайне весёлое настроение сегодня.

– Духам в город, конечно, можно… только им зарегистрироваться надо, – медленно сказал стражник также изучающе на меня глядя.

– Это разве проблема? А тут много духов как я? – улыбнулась я, стараясь казаться беззаботной и мирной. Кажется это их и правда успокаивало.

– Нет, не проблема. Следуй за мной. Древних… два. Остальные высшие. Ну, теперь три, – сказала он, поведя меня в сторону. А ведь два… это очень много! Надеюсь не пересечёмся в общем-то. Хотя это же столица.

Меня провели… даже в сторожку, а что-то вроде небольшой полу–администрации рядом. Видимо там разбирались с непонятными личностями.

Там сидела женщина, как и многие тут – блондинка со светлыми глазами.

– К нам тут… древний дух пожаловал, – заговорил, видимо, начальник караула. – Ведёт себя вроде мирно.

– Привет, – помахала я рукой, снова широко улыбаясь.

– Вроде… да, – на всё также смотрели изучающим взглядом, – предупреждаю один раз. Ни на кого не нападать, ничего не жечь, даже если очень захочется, с другими духами в черте города не драться. Если захотели – отойдите подальше и там хоть насмерть. Если попытаешься устроить тут бои, тебя выйдут убивать наши защитники. С этим нет проблем?

– Ни на кого не нападу. Честно, – закивала я, и женщина вздохнула.

– Хорошо, дух, имя то у тебя есть? Огненный же?

– Терминус. Нет, один человек как-то сказал… концепция плазменной грозы, – я подняла пальчик и там заиграли оранжевые молнии. Вот тут они удивились, присмотревшись.

– Охо, дух концепции. Большая редкость. Можешь поискать исследователей магии, они за твоё сотрудничество немало могут дать. Люди увлечённые, ты же хорошо понимаешь наши эмоции? – ответила она, в какую-то книгу ведя записи.

– Да, вроде хорошо. Встречные ранее не жаловались. Но хотелось ещё больше людей встретить.

– А по территориям что? Могу карту дать.

– Нету, ушла. Опасно было. Но Истоки есть, убила пару сильных монстров. Один… кажется вы их Пожирателями душ зовёте, – я прислонила пальчик к губам, задумавшись.

– Это определённо полезно. Хорошо. Держи и старайся не потерять, если примешь форму духа. Если спросят, покажи его, – мне дали небольшой медальон с плавной шестилучевой завитушкой с кругом в центре.

– Поняла, – сказала я.

– Ещё одно. Влей сюда немного маны, чтобы мы знаю твой отпечаток маны. На случай если где-то пожар устроишь. Отпечатки всех сильных магов и других духов также хранятся в Гильдии магов, – сказала женщина. Вот туда мне и надо. Взяла в руки небольшой стеклянный шарик с металлом внутри и влила немного маны. Вполне обычная процедура считывания сигнатуры маны. – Достаточно.

Вернула шарик, широко улыбаясь.

– Я могу идти? А где эта Гильдия магов?

– Можешь. Иди в центр города, там найдёшь. Летать не желательно по городу, если нет высокого статуса, – сказала она. Что же, не будем привлекать пока лишнее внимание.

– Пока, – улыбнулась я и покинула помещение под взглядами людей.

«И в номинации «самый дружелюбный древний дух, какого они видели» побеждает Терминус!» – со смешком объявила мне Сорай, когда я уже пошла по улице.

«А? Я перегнула?» – уточнила я.

«Может немного. Но всё хорошо. Пусть и правда тебя считают очень любопытной, мирной и открытой. Моя прелесть Амариллис также располагает к себе этим», – ответила Сорай. – «А знаешь, что первое сделал Арктур, оказавшись на миссии в ином мире? В первый же день».

«Я же любопытный дух», – ответила я, осматриваясь. Каменные домики, умеренно застеклённые. Окна не особо большие. В основном светло-коричный или серый кирпич. Архитектура «скруглённая», часто с декорными элементами на дереве из завитушек.

«Случайно нашёл ощущением душ клетки борделя с рабами в подвале около стоков, и устроил там резню. О, статус ему позволял в тот момент, там долгая история. Но тем не менее».

«И не могу назвать этот поступок хоть немного неправильным. Хотя если это было запрещено в стране, то мог не казнить на месте, отправляя на перерождение, а сдать властям. Обеспечить судьбу поинтереснее», – ненадолго сморщилась я. Но сразу вернула улыбчивое лицо, глазея по сторонам.

«Может и так. Кстати неплохо, аж два древних тут, учитывая территориальность большинства духов, это очень даже много. Думаю как минимум один достаточно сильный следит за правопорядком», – сказала Сорай. Да, потому лучше не чудить.

Город и правда был эльфийским, конечно почти без зелени деревьев, лишь иногда кадок с растениями – ограничение пространства защищённого стеной города не позволяло, но выкручивались как могли. В целом всё выглядело очень даже чисто. Улицы уложены хорошо подогнанными камнями, на крупных стоят магические фонари.

Тени были непривычно длинными, намекая на позднее время, хотя визор, до того как сняла, показывал едва ли не полдень. Солнце тут высоко над горизонтом не поднимается.

Я продолжала неспешно идти по главной улице, что вполне очевидно вела от ворот к центру, разглядывая окружение. Итак, Венейл. Основное население лесные эльфы, небольшая доля людей и… да, помню, Шия назвала общее название: зверолюди или гибриды. Допустим расы за долгую историю этого мира достаточно перемешались, хотя расизм к чужакам наверняка есть, но не до изгнания даже из столицы. Также вероятно в других странах иные доминирующие расы. Мне в любом случае достаточно доказать что я дух, чтобы считаться «нейтральным, очень сильным существом».

Причём не в полной силе, поскольку у других обычно всё же больше и резерв, и проводимость мана-каналов. Хотя у обычных духов всё устроено иначе чем у людей. Чем больше поток энергии, тем больше резерв. Поток энергии сократился – резерв тоже уменьшится.

То есть если человек получает Исток, то у него просто фиксированный резерв заполняется быстрее. Если дух получает Исток, то он повышает ещё и резерв. А вот проводимость мана-каналов увеличивается со временем. И, конечно, скорость развития духа ограничена и требуется много времени, но чем больше энергии течёт через тело, тем лучше. Конечно тоже есть предел, но всё же.

У меня всё ещё работает человеческий вариант. Но если местные будут думать, что я живу на трёх Истоках, то будут считать сравнительно слабой. Даже ослабевшей, покинувшей свои территории.

Значок что мне дали, вероятно говорит, что я зарегистрировалась, а не просто выскочила откуда-то и брожу по городу.

Итак… центр. Спросила где найти Гильдию магов. Вполне себе очевидный вариант профессионального сообщества магов, которое также заведут связанными с магией делами, наверняка и связано с государством. Вероятно регистрационный и центр занятости, должна быть и библиотека. А в библиотеке вряд ли будет только магия, должны быть и географические справочники, карты, какой-то основной свод законов.

Мне как духу наверняка сказали бы сразу, будь что-то особое по отношению к нам. Но вдруг тут всем нельзя использовать полёт в каких-то местах или, например, нужно обязательно поклониться определённым людям из высшей аристократии, завидев их? Страна в названии имеет «Династия». Фактически это определение правящей поколениями семьи. То есть всяко монархия, тут три Империи, просто Сайвелл решили выделиться наименованием. Может отметили так древность своего рода.

Неожиданно один из топы шедших рядом людей рванул ко мне и схватился за торчащий из кобуры без застёжки позитронный пистолет. Попытался дёрнуть и рвануть в бок. Да только пистолет, конечно, остался на месте и эльф лишь дёрнул меня. Зато рефлексы рукопашной подготовки кое-как сработали и воришка теперь растянулся на мостовой, пытаясь вдохнуть после удара… ничего, я не слишком сильно… вроде.

Сплела заклинание исцеления и направила на него. Мне тут трупы в первый же час не нужны… вроде стабилен. Удар может и лёгкий, но я сейчас не ощущаю вес двадцатикилограммовой винтовки.

Пошла дальше, заодно вспомнив важный фактор и перепроверив ключ на сигнатуру маны на Хранилище. Тут люди знают, что это такое, а значит если без защиты и пользовались – смогут быстро что-то вытянуть, коснувшись.

Теперь за окружением следила внимательнее. Но до Гильдии магов дошла без приключений. Она располагалась но одной из крупных улиц – перемычек между идущими главными от ворот к центру. Собственно почти до центра я и дошла, дома тут выглядели ещё побогаче. Больше деревянного декора, свежее краска. Гильдия магов же неуловимо напоминала храм Бронта. Зелёный черепичный плавный купол с выступами-окошками. Прямые светло-серые стены с плавными обводами окон и такой же плавной покатой крышей «крыльев», а наверху вместо шпиля со знаком небольшая круглая башенка с чем-то магическим внутри. Вероятно, системы безопасности.

И всё же над соседними зданиями Гильдия несколько возвышалась. Концентрация магов в более богатых робах тут тоже резко возросла. Ну, поглядим что внутри.

У дверей дежурили стражники и весьма неплохие маги. Тоже в робах, но серого цвета и с посохами в руках. Они ни кого не останавливали и явно скучали. Скорее на случай беспорядков и откровенно выглядящих так, кому нечего в Гильдии делать.

Внутри оказался большой зал в светлых, пожалуй, песочных тонах с зелёными узорами под стилизованные магические формации. Большой сводчатый потолок поддерживали колоны, а светильники имели слегка синеватый оттенок, имитирующие местное солнце.

В боковые проходы через высокие резные двери из светлого дерева то и дело сновали люди, кто-то собрался группками и общался, отойдя в сторону. Стены украшали пару красивых картин с природным пейзажем, в углах или около колонн расположили статуи эльфов с посохами. Выглядело всё… богато, да, определённо богато.

У дальней стены было что-то вроде полностью отгороженной от зала длинной стойки регистрации, за которой находилось много людей в одинаковой форме, быстро обслуживающих приходящих посетителей.

Решила не стоять в очереди, а сначала спросить кого-то из ожидавших.

– Добрый день, – выбрала я универсальное приветствие, подойдя к выглядящей молодо рыжей зверолюдке с острыми ушками и пушистым хвостом… выглядит мило. Хоть и странно как по мне. – Я недавно в городе, как я могу попасть в библиотеку?

– Удостоверение получи, дверь направо и вторая налево, – ответила она, указав за спину.

– Спасибо, – кивнула я и всё же пошла ждать. Пока тут никто насчёт моей природы не спрашивал… Просто маной от меня особо не фонит из-за теневых артефактов. Да и магия души была довольно закрытым разделом, вероятном в этом мире также по тем же причинам.

Подошла моя очередь, и так, снова включаем миролюбивого духа, а то ещё подумают, что скрываю.

– Добрый день, я хотела бы попасть в библиотеку, только пришла в город. На входе дали это, думаю вы всё равно захотели бы увидеть – Я вытащила из кармана железный медальон со скруглённой шестилучевой звездой, со связывающими вершинами «треугольник на треугольник» линиями и кругом в центре.

Блондинистые бровки молодой эльфийки поползли вверх, а уровень нервозности резко скакнул. Я же продолжала широко улыбаться.

– Я… ми… сейчас… прощу прощения, – отошла она и позвала кого-то более матёрого. Эльфийка куда постарше, хоть с ними старение куда милосерднее чем с людьми, даже с проседью в волосах. Я повторила свою фразу.

– А зачем тебе книги, дух? – спросила она. Так и знала что знак определяет кто я есть.

– Так интересно, больше о мире и магии людей узнать хочу.

– Хорошо… представься полностью и за регистрацию и читательский придётся заплатить. У тебя есть наши деньги?

– Есть изменённые магией материалы… могу поискать где продать, – сказала я, – я знаю как вы их цените.

– Не требуется, у нас есть свой оценщик.

– Хорошо… Терминус, дух концепции плазменной грозы… или огненные молнии вроде называют ещё. Мне как-то один человек сказал. Территорий сейчас нет, решила путешествовать, – улыбнулась я. Опять некоторое изумление и показанные пламенные искры.

– Правила на входе объяснили?

– Ни на кого не нападать, ничего не разрушать, не устраивать беспорядки или меня накажут, в худшем случае убьют на месте. Я понимаю, очевидный порядок в обществе людей. От всех это требуют, – кивнула я.

– Тогда регистрация встанет тебе в тысячу норнов, это не много. Пройди за ту дверь и там третья дверь справа, – она указала на дверь, что от входа была слева.

Двинулась туда, ловя особо чутким слухом «к нам принесло древнего духа, ещё и концепции… надо же, но вроде человека идеально имитирует и всё понимает». Встретили примерно как внезапно пришедшего очень сильного архимага. Нет предвзятости к духам как таковым, что приятно.

Прошла через большую дверь в коридор внутри здания с тем же сводчатым потолком и узорчатым каменным полом. На третий двери висела табличка «скупщик». То есть гильдия сразу закупала материальны для артефакторику у тех, кто где-то в опасных зонах их раздобыл. Пару людей уже держали в руках крупные рога или завёрнутые в тряпку кости монстров. Как правило их могут использовать как ингредиент сплава или некоего покрытия, либо для алхимии.

Внутри была небольшая очередь, пришлось подождать. Итак, валюта называется «норн», уже новая информация! Как интересно!

Очередь понемногу двигалась, внутри сидел какой-то зверолюд с небольшими прямыми рогами, загнутыми назад и, иногда поглаживая седую узкую бороду, изучал то что ему приносят и откладывал в сторону или отдавал бегавшему за его спиной помощнику. Что-то изучал, беря этакий монокуляр.

Кстати ещё одна проблема, если тут в среднем фон выше, то и таких изменённых магией материалов больше, а значит их цена ниже... но на регистрацию-то мне хватит! Суммы звучали разные, от каких-то пятисот-шестисот, до десятков тысяч. И уже другой помощник отсчитывал монетки. Классика, валюта имеющая ценность сама по себе. Медные и серебряные и довольно крупные как по мне. А кто получал особо много – даже небольшие золотые мелькнули пару раз. Ещё и тоже были разного размера.

Я же под засечённую эмпатией волну удивления вытащила из Хранилища мешочек где было немного относительно крупных изменённых сапфиров. Видимо Хранилище очень дорогая штука, раз люди так удивляются, стоит учесть.

Высыпала часть из них в небольшой лоток на высоком правке, который забрал сидящий за стенкой зверолюд. Он начал исследовать каждый камушек, быстро взвесил их.

– Пять тысяч семьсот.

– Хорошо, – сказала я. Тут всё достаточно официально, да и деньги в общем-то не важны и это даже не все мои припасы.

Помощник отсчитал пять небольших золотых, одну серебряную куда крупнее и две помельче, примерно с пятую размера первой. То есть: тысяча, пятьсот, сто норнов номинал. Я положила их в тот же мешочек, и зажав его в кулаке вернулась обратно. Что же, деньги на удобную кровать и вкусняшки побаловать себя у меня есть с запасом. Хотя вот если артефакт захочу… я продала далеко не самые простые камушки, полноценный действительно хороший артефакт, вероятно, сотни тысяч стоит. Хотя мне пока ничего не нужно.

Вернулась к той же стойке, сразу подойдя к ожидающей меня женщине и выложив золотую монету на стол. Та забрала её и дала зачарованную железную пластинку, на которой уже успели выгравировать моё имя и расу. Также были «графы» под ранг в Гильдии, но они конечно же были пусты. Просто зарегистрировали.

– Ты теперь имеешь доступ к общему разделу библиотеки и можешь подать заявку, предлагая свои услуги через Гильдию. На особо ответственные миссии без статуса не примут, да и если собираются команды, имей ввиду, тоже не все захотят. Подай на удостоверение ману, – я так и сделала и окантовка замерцала белым. – Всё, сигнатура записана. Теперь будет светиться только если подашь ты.

Я поблагодарила и пошла в другое крыло, вскоре оказавшись в большом зале с рядами шкафов с книгами. Выданный документ подтвердил право входа.

– Без ранга, общий раздел. Оно не откроет двери в другие, можешь даже не пробовать, – сказала библиотекарь на входе. У входа было несколько дверей и видимо эта железка могла бы их открыть, имей она нужный ранг. Удобно, изобрели системы доступа на магии.

Пора бы почитать книги.

Глава 5. Знания о мире и начало поисков

Мне указали где я могу посмотреть актуальные, в рамках моего допуска, тематические карты и справочники, а также предупредили не использовать никакой магии, кроме слабой световой. И тут было заблокировано пространство, Хранилище не используешь, чтобы не могли незаметно пару книг умыкнуть. Так что вышла из помещения в коридор, убрала мешочек с оставшимися деньгами и … буду называть членской картой, так удобнее.

«Возьми визор, остальные до городов пока не добирались», – сказал мне Эон.

– Поняла, – я достала большие, прозрачные на вид очки с массивными душками и снова зашла в библиотеку. Отправилась к развёрнутой на одной из стен огромной карте. Рядом стояли кресла, стулья и столики для читающих и ведущих свои записи. Зал хорошо освещался, особенно над местами для чтения, а воздух густо пах книгами, так что даже слегка засвербело в носу.

Пол в основных проходах даже укрыли зелёным ковром, позволяющим ходить совсем бесшумно. Светло-салатовая обивка сидений у лакированных столиков, все присутствующие неплохие маги. Кого попало сюда не пускают, все же регистрацию тысячу стоит… думаю для простого человека это довольно много. И вряд ли обошлось бы без проверок моих способностей, не будь я «древним духом». Сюда пускают только состоявших магов.

Так или иначе, надела визор, глядя на карту континента. Видимо его тоже назвали Сайвелл. Я сейчас относительно далеко на «севере». В моём мире тут была бы вечно холодная погода как на северах зимних эльфов, но тут, видимо, это умеренная полоса.

Карта на визоре сразу обновилась, соотнеся обнаруженным из космоса городами более схематичную карту, которой наверняка не хватало в точности. После нашла свёрнутую большую карту мира, получая более полную информацию. Этот этот континент был подписан «Васнон». Вероятно, старое название и недавно переименовали в честь себя любимых.

На южном полюсе континент Олндин, а огромный, занимаемый Империй Трауграмор, называется Траудифф. Тот же, что почти пустыня на экваторе – Кудур. Итак, самая точная карта мира да с геопозицией теперь под рукой. Нашла этакий общий справочник по народам и основным местам мира.

Сайвелл и впрямь в основном эльфийский континент. Южный – основные расы зверолюди и некие гномы, а также «отус». Есть немного людей, но эльфы под гонениями. Оставшийся континент, что на развёртке карты западнее, в основном населяют люди и большая доля неких «лаудин» и «драконойдов». А ещё драконы и их версии-полукровки дракониты. То есть истинные драконы. И они же там и правят.

Восточнее двух немного вытянутых друг к другу северных и южных полярных континентов расположен Кудур, населённый по южному и северному берегу. Мелкие страны и города государства под протекторатом Сайвелл и Кроуб, а пустыня зачастую служит место битв магов, способных защититься от палящего солнца.

Полистала справки по городам, торговым маршрутам, крупным портам. При этом смотрела также и визором, полагаю, автоматизированная система вычленяла нужную информацию. Теперь расы…

«Сорай, извини что по такому поводу, но я правда не представляю как спросить справочник по расам мира и где он может быть. Это базовое знание», – сказала я.

«О, не извиняйся по пустякам. Давай для краткости.В этом мире есть только лесные эльфы, мы слишком много рас не намешиваем и тут сделали больше более различных. При этом такой набор в целом из эльфов, людей, гномов, зверолюдов и ещё кто-то используем очень часто», – сказала мне Сорай. – «Гномы и лаудин – это ещё две распространённых расы человеческой группы. Первые как бородатые коренастые тумбочки у которых обычно очень высокая психологический устойчивость к замкнутым пространствам, иногда даже агорафобия у отдельных представителей. Любят в землю закапываться в общем».

Я невольно улыбнулась на такое определение расы. Но очень даже чётко. Сорай же продолжала.

«Лаудин скорее как эльфы, то есть по комплекции похожи на человека, но имеют ряд внешних отличий. В частности у этих пигментация кожи в серый, нет пигмента в радужке из-за чего они алые и обычно яркие цвета волос. В среднем несколько более импульсивные и агрессивные ребята. Правда срок жизни средний чуть меньше чем у человека. А у гномов плюс-минус, где-то между эльфом и человеком».

«Это ведь не все расы человеческой группы, да?» – невольно улыбнулась я.

«Нет, позже узнаешь», – хмыкнула Сорай. – «Про зверолюдов и так знаешь. Искусственная раса, давно созданная каким-то трансцендентным. Характеристики зависят от вида, полукровок, как и у лаудин, не бывает. Только если у последних раса ребёнка зависит от матери, то у зверолюдов случайно. Полугномы бывают, но слишком разные стандарты красоты, редкость. Отус это большие разумные птицы, похожие на сов-переростков, раса сильно связана с магией, все ей владеют как и врождёнными способностями, живут четыре-пять сотен по нашему календарю. Драконойды – это низшая форма разумных ящерок. Представь себе гуманоидного дракона ростом два метра, с хвостом, но без крыльев. Живут в среднем три сотни и хорошо держат жару. Тоже неплохие маги».

«Спасибо. Поняла… а из интереса, сколько живут истинные драконы?»

«Около тысячи, плюс-минус двести. Не плодовиты, как ты поняла, особенно друг с другом. В форме дракона размножаются друг с другом, в человеческой могут и с другой расой, хорошо выходит именно с людьми. И да, у драконов фактически два отдельных, но связанных тела, это не способность полиморфизма, а, скорее, сохранение второго тела в энергетической форме в отдельном особом кармане души, сохраняется даже с некоторыми ограничениями предметы, вроде одежды и простых артефактов. Потому драконы свою внешность менять не способны».

«Удивительная способность. Спасибо». – Поблагодарила я и вернулась к изучению.

Книга истории, глава по валюте… увы не нашла обменный курс монет, зато узнала, что название просто сокращённое от «валюта севера». Также почитала по поводу законов – ничего особо примечательного и вводящего в ступор, кроме необычного пункта про запрет попыток достижения «божественности» и формирования культов таких существ. Люди запомнили войну и посчитали, что без них лучше… тоже спорно.

С одной стороны я видела ужасную войну. С другой – они лучше всех могут защитить людей от самых страшных монстров. Даже единый язык – всё же их заслуга! Посчитали, что так удобнее. Тут же… у каждой страны свой официальный, плюс есть несколько местечковых.

Так… законы… о короткий раздел справочника негласных законов уже выглядел интереснее в части «Не зли мага Пространства, если не можешь помешать себя телепортировать»… логично. А ещё «не пытайся обмануть духа, ожидая более низкого интеллекта, даже если он выглядит и ведёт себя отстранённо». Вдвойне логично. В остальном тоже мелочи.

Теперь основы магии… ничего слишком примечательного, только куда больше нас ушли в руническую магию и даже….

«О, я знаю какой у тебя вопрос в голове вертится», – услышала я голос Инис.

«Да, насчёт произносимых заклинаний. Слишком закрутилась», – признала я.

«Тут все не так уж сложно. Есть базовая механика вселенной. Кроме высший рас и Хранителей, что её немного обходят, все создают плетения энергий маны. Эти плетения и воздействуют на вселенную нужным образом, создавая нужные, определённые эффекты. Чтобы вызвать плетения и не контролировать их напрямую, упростив магию, можно применить формации на чистых цепях маны, особые предметы, руны и связанные с магией языки. Да, слова, в которые вложил ману, тоже влияют на вселенную, если язык правильный. Твой родной язык с магией не связан, а этого мира связан слабо. Первородный язык, что ты теперь знаешь, связан напрямую».

«Вот почему я вызвала нечто такое буквально парой слов», – вспомнила я.

«Ещё и потому что в нём звучало воззвание к своей силе Аспекта и может даже временно исказить Законы. Ни что во вселенной более не может пойти против них, кроме Аспектов. Хотя это и довольно большая нагрузка, особенно на твоём уровне сил. Заклинания же на том, на чём обычно говорят люди… Хороший огненный взрыв может занять минут пять читки. При этом язык связан с разумом, важно вкладывать в слова нужный смысл и образы. Слишком медленно и топорно на мой взгляд. Но зато мага обучить кратно проще, даже плетения не надо уметь контролировать, только вкладывать нужный смысл в слова, контролируя мысли».

«Спасибо за справку, начала хоть просвещаться», – улыбнулась я.

«Обращайся за рассказами», – хмыкнула Инис и присутствие пропало.

Так, магия, магия… нашла общую справку по разделам. Разрушение особо закрыта, магия душ в значительной мере ограничена. Созидание также несколько ограничено из-за возможности создавать им всякое опасное… а ведь им можно буквально копировать что угодно. Если хватит энергии и мастерства удержать заклинание, конечно. Магам Созидания нужны многие годы на изучение стихии, природная склонность тоже важна. Потом изучу, но сначала пространства, телепорт обязателен.

Удовлетворив свои потребности в информации, покинула пока библиотеку. Просидела в ней долго, но усталости не было ни в какой форме.

Выйдя из большого библиотечного зала, убрала визор. Итак, начнём поиски, нужно искать массовые смерти или пропажи людей, Истоки, аномалии. Вернулась главный зал и снова подошла к регистратору, уже был вечер, но скорее всего есть и ночные дежурные.

– Можно мне посмотреть список возможных миссий, которые я могу взять? – спросила я, протянув «членскую карту» черноволосому полуэльфу.

Опять удивлённый взгляд и очаровательная улыбка в ответ.

– Конечно, перечислю вам его, – ответил он. – Охота на монстров, оборона от монстров близ опасных мест в составе групп, стационарно на посту или при охране груза, сбор ресурсов, строительно-ремонтные работы, зачарование, помощь на фермах, в некоторых переделах разведка и исследования в составе групп, участие в магических исследованиях. Конечно, наём не может быть гарантирован.

Угу, либо чтобы за мной могли проследить, потому в составе групп, либо что-то не боевое, либо против монстров. Никаких охот за головами, хотя вряд ли гильдия вообще таким занимается. И никаких сольных разведок, где сложно проверить мои данные и, тем более, миссий которые не стоит афишировать.

– Разведка и исследования в составе групп звучит интересно, чем они занимаются? – Решила выбрать я.

– Не боевое? – удивился он. Видимо думал, что пойду монстров изводить.

– Монстры всё ещё могут напасть, но я же пришла не за битвами, а из интереса.

– Исследование и картографирование опасных зон, поиск и исследования особо редких существ, аномалий… Истоки, бывает, находят и они не могут отойти вам, – сказал он с некоторой опасной.

Я картинно вздохнула.

– Обидно, но понимаю. Это добыча группы, а если группу послала Гильдия, то он принадлежит Гильдии. Если правда захочу, лучше пойти одной по лесам бегать.

– Хорошо, – видимо эльф ответом удовлетворился. – Так или иначе, это те кто ищут всякое в глубинах областей с высокой маной, при этом делая ставку не на скрытность одиночки, а на боевой потенциал и специализации исследователей, что сами бы не скрылись достаточно хорошо.

– Звучит… интересно. А есть сбор группы, что аномалии исследует? – Решила я пока остановиться на самом простом. Отслеживать движение Истоков пока не смогу, нужно немного обжиться, что уж говорить о приличном доступе к информации по поводу людей.

– Есть, приходите через два дня утром к месту сбора в Гильдии, в третьем зале, – он махнул в сторону, где был скупщик, – я запишу, что вы согласны, но примет ли вас одна из команд гарантировать не могу.

– Хорошо, спасибо. Где в городе можно снять умеренно приличную комнату? Мне много удобств не нужно, но всё же хочется чтобы было чище и без лишнего шума.

– Эм… зачем? Прошу прощения, но… – начал он неуверенно.

– На леса да скалы я насмотрелась, сидеть на улице как-то не интересно. Оказывается лежать на мягкой кровати очень даже приятно, – улыбнулась я, продолжая изображать увлечённого людьми молодого древнего духа.

– Вот как, извиняюсь за вопрос, – он подсказал мне пару возможных направлений к окраине города и я покинула Гильдию.

– Итак, у меня два дня тренировок и знакомства с местными, – хмыкнула я, выйдя на улицу, город уже был целиком в тени, солнце скрылось за домами и крышами, готовое зайти за горизонт.

«Интересно?» – Протянула Кирин.

«Это может выглядеть глупо, но это другой мир и я в него вливаюсь. И иду к цели, вдруг на что-то наткнусь. Хотя могу и просто носиться всюду…» – задумалась я.

«Не стоит. Это и не желательно, чтобы ты двадцать шесть часов в сутки там бегала. И ты вряд ли просто наткнёшься лбом на ниточку, просто хаотично мечась по миру, а так местные жители сразу пойдут по интересным местам и что-то расскажут».

«Поняла, просто иногда становится неловко, что пока кто-то ушёл в поисковую задачу, я тут тренируюсь, но я понимаю важность обучения», – согласилась я.

Вскоре нашла одну из указанных гостиниц и сняла там небольшую, но вполне приличную комнату на три ночи. Заранее вытащила «кошелёчек», лишние камешки из которого пересыпала в другой мешочек.

– За три ночи, включая два следующих дня девяносто норн, – флегматично сказал лохматый здоровяк-зверолюд с небольшими ушами.

Дала одну маленькую серебрушку, получила один крупный медный сдачи… то есть они номиналом десять. Мне дали ключ от комнаты и сказали, где её искать.

С одной стороны, гостиница на фоне современных выглядела странно и не аккуратно. Не те ровные типовые шкафчики, кровати, окна с удобным механизмом открытия и высокой степенью герметичности. Всё более грубое, без пластиков и цельнометаллических конструкций. Дерево только натуральное и его куда больше. Грубый покрой тканей, никакой краски или обоев на стенах и светильника на потолке. Дощатые стены, вполне добротная дверь с засовом внутри и окна со ставнями… хотя если ко мне захотят пролезть, то они никого не остановят.

Уселась на матрас… мягкий, вполне сносный, но мой лучше. Положила сверху подаренный Сорай и улеглась. Для моего слуха тут было довольно шумно, особенно много звуков слышалась с улицы, но я могла ослабить слух до уровня обычного человека.

Я в другом мире! Правда! Всё вокруг дышит стариной, но тут это обыденность!

И при всём при этом у меня тут не одиночная миссия, где надо мириться с понимаем «вокруг только чужаки», в этот раз Хранители рядом, готовы пообщаться.

Другое небо, другое солнце… и другие звёзды. А ещё участие в важной миссии, пусть и на вторых ролях. А вдруг именно я наткнусь? Удача, совпадение, иной подход? Они тоже ищут не слишком пока активно, скрывая деятельность от этого мира. У них много миров и без особой надобности в этот не пошлют много сил, чтобы перевернуть его. Пока тут всё тихо и мирно, лишь может где-то убили десяток людей и аномалии чуть-чуть активизировались. Ничего хорошего, но и ничего опасного.

Расслабившись, занялась плетением чистой маны и отработкой того сканирующего заклинания, что обязательно применю. Физических потребностей нет, а это освобождает много времени. Посвящу ночное время тренировкам, а днём поброжу по городу.

Через некоторое время разум всё же стал уставать от постоянного напряжения. Я пока далеко от пика сила, думаю смогу очень долго пребывать в полной концентрации лишь в будущем.

В перерыве стала заниматься собой, то есть материализацией… ну-ка….

Создала кусок серой ткани усилием воли. А потом рассеяла. Отлично, если нужна будет накидка. Хм…

Переложила полученные значки из кармана в Хранилище и рассеяла пиджачок. Немного поработала с мысленным образом, скажем, сохранённого. Несколько сложнее, чем в своей эфирной форме сразу видеть изменения, но занялась улучшением одежды.

Я ведь так и деньги создавать могу, правда они исчезнут, если я далеко отойду. И наверняка есть метод проверки, что не поддельные. Но если захочу кого-то обмануть – вариант. Хотя… пусть это псевдо-материя всё же затраты энергии буду ощутимы. Надо соизмерять возможности.

Тренировалась до утра, едва чувствуя слабую общую ментальную усталость. Хотя утро было столь же странным, солнце поднималось над горизонтом очень нехотя, когда город уже закипел обычной жизнью.

Прошлась по улицам, купила перекусить чего-то мясного. Не из-за голода, его вообще не было, а просто ради вкуса неизвестных мне специй. А потом и нашла нечто сладкое и вкусное, пусть проигрывающее нашим кондитерам. А ещё не потолстею, да хоть целый торт могу в одно лицо умять и плохо не будет!

Забрела в ремесленный квартал и зашла к кузнецу. Мускулистый, хотя относительно невысокий эльф как раз раскладывал оружие видимо со своим помощником подмастерьем.

– Тебе чем-то помочь, человек? – спросил он, глянув на меня сероватыми глазами.

– Нет, скорее интерес если что занимательнее моего, – протянула я, из интереса пройдя к огромному двуручку, висящему на стене.

– Девчонка, а ты не замахиваешься… ох… – он оборвал насмешливую фразу, когда я сняла клинок со стены одной рукой и взвесила, встав в стойку.

– Лёгенький совсем, – хмыкнула я.

– Эм, вы дракон? – уже осторожнее спросил эльф. Ну да, вывод логичный, у них человеческая форма должна быть сильнее.

– В каком-то смысле да, – ответила я, вернув меч на место.

– Прощу прощения за грубость, в Сайвелле драконы редкость, тем более полностью скрывшие сущность. Вам что-то подсказать? – спросил он уже вежливее.

– Ничего. И нет, зашла скорее из интереса. Кстати его и удовлетворю, – я заметила что часть оружия зачарованная. И кузнец, конечно, маг. Как минимум часть работы изменением делает. – У меня есть вот такой меч, сколько из интереса, он стоил бы.

Я впервые за долгое время активировала ледяной клинок, тотчас осушивший воздух в помещении. Правда влаги было мало, потому получился тонким и коротким. Ледяная усиленная рукоять легла в руку и вообще её не холодила. То есть сам факт холода-то был, но без вреда для меня, кожу не обморожу.

– Это скорее вопрос к артефактору… хотя я и сам умею зачаровывать кое-что. Но артефакт, создающий меч изо льда… Трудно судить о качестве, но цены начнутся от девяти-десяти тысяч норн. И дальше, в зависимости от качества, может и двадцать - тридцать тысяч стоить.

Я поблагодарила за ответы, испаряя ледяной клинок огненным плетением и покинула лавку. Итак, ожидаемо: горсть небольших редких камушков всяко намного дешевле готово артефакта с таким функционалом.

Средне – недорогая комнатушка в гостинице без еды стоит копейки. Ценные изменённые магией камушки могут купить мне много лучшую комнату, хотя так даже интереснее, хочу увидеть разные! А вот продукты высшей артефакторики – это уже не для простых людей. Даже регистрация с доступом к библиотеке стоит для них не мало. А ведь ещё надо выучиться основам магии. Судя по силе душ горожан, доля часто прибегающих к контролю маны тут ощутимо меньше чем у нас.

Может, потому что не так нужно? У нас хватало артефактов, что надо заряжать маной, а тут их наверняка меньше, вот и не тратят недели и месяца на первый шаг в магии. В общем… наверное, тут куда труднее выбиться в маги из низов. Может быть, через армию по контракту проще…

Ладно, не о том думаю. Надо исследовать мир!

Глава 6. Немного планов и исследователи

Гуля по городу, решила зайти в лавку артефакторики, столь же непривычную. Я, конечно, ни разу не была в лавке кузнеца-мечника, но заходя к нему я увидела ровно то что ожидала – железо на все вкусы, включая отдельные элементы брони.

Тут же… поняла, что компоновка «пистолета» в их глазах должна выглядеть необычно. Тут использовались палки разных калибров – от совсем уж палочек, что можно спрятать в рукав, до жезлов и массивных посохов. Колечки, браслеты, нечто явно стационарное, вроде щита от дождя. Даже лук со стрелами.

Было и холодное оружие, явно из наиболее дорого, со сложными зачарованиями. А ещё одежда, для которой менее важны размеры, вроде шикарной мантии. В целом, судя по увиденному, тут артефакторика и правда в среднем дороже, те же щиты явно только высоких классов. Простые солдаты должны учиться держать самостоятельно.

Впрочем, ничто не впечатлит после щита, созданного Арктуром и Эоном. Не удивлюсь что если бы он был в ранге «божественный», как дакамирай, я бы пережила прямой удар мощной ракеты.

– Девушка, вам помочь? – учтиво спросил светловолосый эльф в идеально ровной, блестящей зелёной робе. Конечно я сама была хорошо одета и обвешана артефактами, как лишнюю тут не воспринимали.

– Скажем, прицениваюсь. Вот например этот посох, – я встала около шкафчика, со стеклянной дверцей, показав на симпатичный белый посох с навершием из трёх свитых железных прутов, которые к прихвату срастались в ровное древко, а наверху раскрывались, держа неровный синий кристалл. Стоил он тридцать пять тысяч и подписан «луч света». Полностью автоматический артефакт. – Я разбираюсь в артефактах, но уровень мощности понимаю неуверенно. Он может сравниваться с атакой Высшего духа света?

Раньше уже начинала понимать в уровнях артефактов, но тут это было сделать труднее из-за незнакомых схем зачарования и из-за того, что он бы в шкафчике, хотя зачарование разглядеть получалось.

– Ох, нет конечно. Разве что совсем едва ставшего Высшим. С младшим легко сравниваться, – ответил продавец… не, слабенько тогда. – Вам интересно оружие с мгновенной атакой? Оно и правда иногда спасает жизнь.

– Нет... мне скорее интересно оружие с необычной атакой, с которой мне самой сложнее…

– Могу предложить заказать у нас поддерживающий артефакт по вашей формации заклинания. Тогда вы не потеряете гибкость настройки, но существенно выиграете в скорости.

А вот это… идея на самом деле. Ведь в поддерживающем артефакте ещё и свой зарядник, что частично используется.

– Я потом зайду, когда перенесу на бумагу одно очень необычное заклинание. Может немного позже, сейчас нет времени заниматься.

– Не волнуйтесь, мы бережём тайну клиентов, к тому же можете просто отметить выходы для достраиваемых гибких частей формации и не включать их в чертёж, – продавец уже заинтересовался клиентом.

– Хорошо. Сколько примерно будет стоить такой заказ с посохом несколько лучше этого. И какой может быть внешний вид, формация очень тяжеловесная. О, и, из интереса, я недавно в Венейл пришла. Сколько стоит пространственное Хранилище?

– О, боюсь для его создания требуется мастер магии Пространства, у нас очень редко появляются, – вздохнул продавец.

– Нет, у меня оно есть, цена интересна, – я вытащила из Хранилища небольшую шкатулку и закинула обратно. Уровень интереса к «состоятельному клиенту» значительно вырос.

– В зависимости от размера, минимальная стоимость в столице составит триста тысяч, – сказал он. И вот тут уже я едва сдержала удивление. Это ОЧЕНЬ дорогая штука. И это за самое дряное! Не удивительно что видела снующие грузовые экипажи и что люди так удивлялись! – Что же касается высшего вопроса, я могу предоставить каталог, однако можете принести свой чертёж или внести изменения. Стоимость определяете исходя из сложности внешнего декора и формации, для которой подгоняется нужная структура посоха составом внутренних элементов. Вероятно итоговая стоимость составит около шестидесяти тысяч при высокой сложности.

Эльф быстро выложил на прилавок альбом, в которым были крупные, искусные, под реализм зарисовки вида посоха сбоку рядом с силуэтом человека метр девяносто ростом. Отдельно подробнее, в перспективе зарисовано навершие. Удерживают клиента, стараясь заинтересовать.

– Вероятно вам нужно не менее такого размера, – он открыл альбом на середине и я стала листать страницы, оценивая дизайн. Надо же выглядеть стильно! Так… Слишком агрессивный, слишком вычурный, не в тему для того, что я хочу… а вот этот почти идеален!

На массивном древке снизу массивный утяжелитель – противовес для удобства. Навершие представляет собой небольшую получашу, в которой лежит большая синяя сфера. С одной стороны выходит полумесяц-дуга, огибающая главный кристалл и ровно по его эклиптики обхватывает его закреплённым кольцом, от которого к сфере идут штыри. В само кольцо инкрустированы синие овальные камни.

– Вижу вас заинтересовал этот дизайн, – констатировал продавец.

– Да… только… исключительно из дизайнерских соображений. Можно ли сделать сферу оранжевой? – спросила я.

– Что-то огненное, – понял продавец-консультант. – Я бы посоветовал использовать спессартин, но это редкий и дорогой вид граната, а нужно много, учтите. Гелиодор скорее жёлтый, золотистый. И материал должен быть глубоко изменённым маной, иначе не выдержит большой нагрузки. Конечно материалы можете принести, если понимаете в их подборе.

– Спасибо. Учту, – сказала я покинула пока магазин, направившись пока обратно в отель… или гостиную. Постоялый двор? Пусть будет гостиная.

«Что хочешь вписать? Решила игрушку получить?» – хмыкнула Сорай.

«Империю Солнца. Чтобы жахнуть по области и не только концепцией… и да, никогда не было такого, интересно. А оно…»

«Красивое и пафосное. Инис, мне надо проверять Терминус на наличие укусов?» – захихикала она…

«За ушко можно», – ровно ответила хранительница и усмехнулась. – «Одобряю! С материалами помочь?»

«Так не интересно, хочу сама собрать игрушку», – улыбнулась я. – «А ничего что они увидят такие руны и необычную магию?».

«Пусть и необычная, но ничего особого ты им не принесёшь, а без понимания восстановить заклинание не смогут», – ответила Сорай.

Давление присутствия резко скакнуло с уровня «я знаю что вы на канале» до «я с несколькими на личной встрече». И присущие… одновременно максимально союзное, дружественное и жутковатое. Арктур.

«Правильно, настоящему магу нужен посох. Я тем же занимался. Маленький совет артефактора, Дымчатый Спессартин и внутренняя структура главного кристалла из мерцающего гелиодора. Симбирцит или жёлтый топаз будут хуже. А чтобы потом тушить последствия, добавь где-то с краю пристройку магии холода».

– Спасибо за совет, – сказала я вслух уже исчезающему присутствию. Названия запомнила, чую влетит в копеечку, но тогда посох будет не просто игрушкой, а реальным боевым оружием.

«Не иронично ли?» – Хмыкнула Инис. – «Пустота у нас артефактор, пока Границы боец. Вам бы ролями поменяться».

«А Арктур делал себе много артефактов?» – мне стало интересно. Создавать артефакты как-то более возвышенно, чем просто пускать в противников потоками пламени.

«Не то чтобы много, но достаточно. Ему, как ты заметила, это нравится. В самом начале собственная жёсткая сила его невероятно нагружала и он в основном кидался льдом, моей маной и пространственным заклинанием под названием Искажённый Мир. Ужасно жестокая для окружающих вещь, от врагов без хорошей защиты оставалась кровавая каша. А ведь ему сложнее зачаровывать из-за характера силы. Ты же была бы супер – артефактором, с другой стороны ты неплохо и своей магией кидаешься».

«Не расстраивайся, пошло как пошло. Может потом будет нечего делать и начнёшь соревноваться с Арктуром», – добавила Сорай. – «Всё равно в конечном итоге вы прежде всего бойцы и утилитарные сверх-маги».

– Конечно, а пока просто раз уж кручусь тут, может сделаю себе посох, – улыбнулась я. По дороге нашла магазин, где купила большие листы бумаги. Неудобно, но формулу заклинания давать бесполезно без полной книги по солнечной магии.

Уселась в библиотеке, где стояли большие столы и занялась делом. У магов с каллиграфией проблемы редко бывают из-за тренировки с черчением маной, хоть это и не всё равно что держать карандаш в руках. Потребовалось несколько листов на многоуровневую формацию с метками переходов между уровнями и отдельными небольшими частями на периферии. Всё соединения помечены.

Некоторые маги иногда удивлённо поглядывали на чертёж, где местами попадались руны, что им наверняка неизвестны. Всё же их форма может очень варьироваться. Закончила и пошла домой дальше тренироваться, заодно перебрав запас камешков. Вряд ли хватит на посох, но я же сейчас собираюсь «подзаработать» и вряд ли целому «древнему духу» мало заплатят. Созиданием тоже занялась, но до копирования сложных материалов мне далеко. Всё же это самая сложная в контроле стихия.

Остаток дня и всю ночь занималась магией. Потом также проветрилась и опять повторила схему.

– Это великолепно. Тело не потеряет форму, ничего не нужно. Столько времени освобождается, – не могла я сдержаться от восторга. – А теперь посмотрим, заведу ли я полезные знакомства!

Ответа не ждала, сдав ключ от комнаты и двинувшись к Гильдии в назначенный зал собраний номер три, окна его как раз выходили на улицу. В квадратной комнате с длинным узким столом, расположенным ближе к окнам на улицу, толпились маги, в основном обвешанные поклажей. Некоторые ждал в одиночестве и тренировался, кто-то сбился в небольшие группки и разговаривал.

Так понимаю из них сформируются группы, вероятно командуют люди от самой Гильдии. Я тоже решила заняться плетением, начну знакомство позже, а пока продемонстрирую уровень. Краем уха ловила разговоры, ведь о мире всё ещё знала мало. Я очень дружелюбный, но молчаливый дух. Вот!

– Так, господа любители исследовать самые неприятные дыры нашего мира, – в комнату зашёл по-военному выглядящий эльф в сопровождении ещё одного полукровки с каштановыми волосами и тёмной рыжеватой эльфийки. Лидер окинул комнату взглядом, убедившись, что все прервали свои дела и смотрят на него. – Кто не умеет или просто плохо летает попрошу на выход сразу, если вас не предупредили.

А меня не предупредили. Хотя, думаю, посчитали, что даже если сама не умею – приму форму духа. Из комнаты никто не вышел. Все ожидающе смотрели на эльфа.

– Хорошо. В зонах, куда мы идём, фон не слишком велик, но может сработать пространственная аномалия, из-за чего сбежать порталом будет затруднительно. Потому ваши жизни на вашей совести.

Пока он говорил, я оценила красивые зелёные робы, одним своим видом говорящие о статусе. Застёгиваются в центре с высоким поясом, свисают до голени. У воротника, рукавов и внизу у ног жёлтая вышивки с природным узором.

– Мы командиры ваших групп, среди вас уже также есть три эксперта в аномалиях, выйдете к нам сейчас.

Трое людей. Рыжий кудрявый относительно высокий человек лет тридцати, классические блондин эльф и эльфийка. Они встали около группы командиров.

– Остальные присоединяйтесь к нам, разбившись на три группы. Вашей задачей в общем будет прикрытие нас и исследователей, вести разведку. Владеет ли кто-то здесь магией Пространства на уровне дальних Врат кроме нас троих? Поднимите руку.

Подняла.

Как слышала Пространственные маги очень редки. Слишком тяжело людям без дара Изгиба или сходного гнуть пространство. Можно многие годы потратить на освоение телепортации. Духам проще, мне вообще легко и я освоила её за те месяцы подготовки к прорыву монстров. Но среди командиров всё в возрасте и, видимо, это обязательный навык для такой миссии.

Я огляделась, увидев ещё одну поднятую руку. И заметила, что на меня уставился лидер, прищурив голубые глаза. Всё же на вид я слишком молода… Ага, судя по выражению на лице, понял.

– Хорошо, тактику немного позже, сейчас разобьёмся. Подходите, хорошо если знакомы друг с другом и умеете координироваться, – сказал он, после чего отправил второго мага пространства на помощь рыжеватой эльфийке. Я же подошла к «главному», смотря как распределилась основная группа. – Дух, думаю мы без твоей помощи обойдёмся.

– Почему? Я всяко не помешаю, – удивилась я.

– Ты можешь своим присутствием привлечь монстра сильнее или младшего духа, обойдёмся. Тебе должны были сказать, что мы оставляем за собой право не взять, спорить бесполезно, – сказал он. Может духи не нравится или опасается. Первая часть звучит логично, но я же не стану там территорию захватывать… хотя, кстати могу, правда не вижу смысла. Это тратит энергию и я на текущем уровне силы не могу далеко отойти от территории.

– Ваше дело, – уступила я, может другие… встретилась взглядом с рыжим человеком, он улыбнулся и махнул рукой. Пошла к ним, у них командиром был полуэльф с каштановыми волосами до плеч.

– Ним, у меня и так достаточно, – крикнул он другому.

– Может примите духа? – Натянула я лучезарную улыбку. Тот заинтересованно глянул, над моим пальцем заискрила магия.

– Я не против уступить ей, – сказала одна девушка и удалилась к названному Нимом. Ага, щитов метальных то нет у некоторых, у неё в том числе, страх скользнул.

– Эх, неужели я такая страшная? – картинна вздохнула я, глянув на нашего командира.

– С чего ты взяла, что она испугалась? – спросил он.

– Вроде очевидно. Разве я ошиблась? – наклонила я голову.

– Нет, не ошиблась…

– По-моему лучшая партия, соглашайся, – заметил рыжий парень, судя по тону они хорошо знакомы. И, кстати, он меня не боялся, улыбнувшись мне в ответ.

– Ладно, лишь бы потом на твоей совести ничего не было, – помассировал лидер переносицу. Итак, нарисовалась шестёрка, включая меня и командира. – Для новых лиц представляюсь, Йоран, маг Гильдии четвёртого круга, мастер Пространства и ледяной маг, конечно специализация несколько шире. На эту миссию я, независимо от ваших рангов, единственный командир. Мы исследуем один из районов высокой маны, где недавно была обнаружена магическая аномалия. Тип неизвестен, попутно картографирования и поиска потенциальных ресурсных залежей. Представьтесь все.

– Фрей Янсон… Просто Фрей. Эксперт по магическими аномалиям, третий круг, в остальном сносный лёд с астралом, да в теневом сокрытии хорош, – представился рыжий зеленоглазый парень, хотя цвет, конечно темнее моего… человеческий.

– Олов, – представился здоровяк зверолюд с проседью тёмных волос. – Третий круг, Исцеление, лёд, высоконадёжные защитные периметры.

– Тасар, – ровно заговорил эльф с длинными светлыми волосами, этот был не в робе, а скорее мантии, открывающей тёмно-синие штаны. – Пятый круг, свет, магия души, магия Разрушения, конечно не полная.

Ого, а вот это уже даже опасно… хотя не будет же он меня атаковать. И, кажется, у него есть Исток.

– Кстати спасибо что согласился, вечно никто не хочет ходить на такие разведки, – сказал ему Йоран.

– Без проблем, – пожал он плечами. – Надо же отдыхать иногда.

– Отилия, – сказала светловолосая эльфийка, также не молодая. – Второй круг, впервые на такую миссию подписалась. Боевое изменение, немного огонь и астрал, базовая магия души. Исцелять могу, но вряд ли лучше Олова. Также теневое сокрытие. Иногда охотилась на монстров или охраняла грузы.

Хех, не удивительно, что у большинства в специализации лёд или изменение не просто так – снаряды-то метают силовой. Вот и дотянули квалификацию до уровня полёта.

Все ожидающе посмотрели на меня.

– Ах да. Терминус, нулевой круг, полагаю, только недавно в город пришла пообщаться и в библиотеке посидеть. Концепция плазменной грозы. Могу далеко телепортироваться Пространством, неплохо научилась теневой магии, чтобы лучше скрывать себя. Даже исцелять могу. В остальном много чего на разных уровнях.

– Йоран, группа сходится? – Громко спросила его эльфийка-командир другой группы.

– Да, вполне, – кивнул он, всё также смотря на мою дружелюбную улыбку. – И теневые маги, и два пространственных… три целителя и в сумме огромная разрушительная сила. Ты даже с артефактами, никогда таких не видел.

– Мне понравилась путешествовать и необычное искать, – просто ответила я.

– Ага… хорошо. Как со сном?

– Не планирую. Могу вас охранять, – пожала плечами.

– Хорошо, значит можно не возвращаться в город. Телепорт может привлечь монстров. Если ночь заметишь рядом странные магические аномалии, сразу буди. Разведу ведём или до нахождения и фиксирования аномалии, или до пяти суток без последней ночи. Попутно занимаемся картографированием. Оплата по итогам, в среднем от девятисот, если просто погуляем там без смысла до восьми-девяти тысяч при больших успехах. Так что же высматривайте интересные вещи.

Ну, в целом учитывая уровень магов… сносно. Тасар кажется тут и правда отдохнуть да развлечься пришёл. А в целом гибкая система оплаты на усмотрение Гильдии… раньше бы сказала, что предпочту более чёткие расценки, но я тут не за деньгами. Думаю, такие только в задачах формата «убей монстра, что видели вон там», либо чём-то тривиальном с чёткими результатами. И думаю стоит понравиться Йорану.

– Вопросы? Отилия, Терминус? Если вы впервые на таком, – спросил лидер.

– Не велико отличие, только цель неопределённая, – сказала Отилия.

– Нет вроде, полагаюсь на твоё руководство, – сказала я. Обращаться сразу на «ты» казалось немного грубым, но формально я старше него в несколько десятков раз.

Кстати вещей из всех только у Тасара не было. Остальные с рюкзаками. Йоран на меня смотрел куда чаще и внимательнее чем на остальных и, конечно, не сражённый моей красотой. Но, видимо, проблем не находил. Фрей тоже иногда поглядывал заинтересованное, скорее всего из-за необычной стихии. Спец по аномалиям же, то есть находит в магии научный интерес.

– Хорошо, тогда выдвигаемся немедленно, – Йоран стал строить сложное заклинание Врат, полагаю, ненаправленное. То есть не с фиксированной точкой выхода, а которое позволяет открыть микропортал, прощупать местность и выбрать безопасную точку выхода. Не в скалу или срубив дерево, что потом тебе на голову упадёт. Это резко повышало требования к мастерству мага.

Воронка открылась и вся группа отправилась в неё. Короткий пролёт и мы посреди леса, скорее всего переместились далеко. Небольшое сканирование ощущением душ… сколько тут живности! Всюду вокруг нас! Или так и должно быть? Остальные спокойны. Сильные существа тоже есть… но нас вроде никто не побежал. Я на всякий случай усилила сокрытие.

– За работу. Фрей? – спросила Йоран. Парень уже строил какую-то формацию чистой маны. Видимо особо сканирование. Надо бы как-то ловко отделиться от группы и использовать то чудовищное заклинание, что дала Кармит.

– Ничего необычного. Терминус, может чувствуешь Исток, вдруг попали пальцем в небо, – улыбнулся мне Фрей. Качнула головой, я бы ощутила сразу. – Что же, стоило проверить.

– Тогда следуйте за мной. У меня уже готов план исследования по секторам, – сказал Йоран и стал готовить гравитационный полёт на магии Пространства. Все же остальные, включая меня, запустили силовой.

Мы двинулись юго-восточнее под лучами висящего невысоко над горизонтом синеватого солнца, мы сместились ещё севернее и фон маны… впечатляющий. Видела больше, но очень высокий. Летели довольно медленно… хотя, наверное, это у меня завышенные стандарты. У них магия проще и нет двигателей, поддерживающих полёт. Тем более им требовалось осматривать область.

Местность была лесисто-гористая. Есть торчащие тут и там скалы, а вдали горы. Вероятно, это обширная низина. И… никаких проплешин пустырей или последствий слишком удара мощного оружия, никаких обломков старой техники. Красота!

Визор не надела, но… моим глазам слабый встречный ветер не мешал. Артефактный щит в покрывном режиме защищал меня. Остальные тоже активировали вполне неплохие барьеры. Хуже моего, но после Конца Эпохи они были бы из разряда «элита для архимагов». А эти хоть и были все сильными магами, но далеко не высшим эшелоном. Хотя Тасар выше рангом чем наш командир. Надо ещё будет уточнить про ранговую систему. Больше тем для общения.

Глава 7. Полёты над лесами

Пока летели, неожиданно почувствовала включение ментального канала от группы.

«Прямо по курсу опасный летающий монстр, не отстанет, лучше сбить. Терминус, можешь?»

«Без проблем», – сказала я, влетев вперёд всех.

– Эх, прости, пташка. Но ты и правда сильный и летишь на нас, – сказала я уже вслух, подпуская противника чуть ближе. Наведение, фокусировка. В бело-бурую птицу летит поток оранжевых молний уровня высокомощного заклинания.

Дальность у стихии не очень, магия распадалась с огненным всполохами и искрами и сначала била уже на излёте стабильности, когда мана рассеивалась, но вот увернуться летающая навстречу птичка не смогла. Искры поглотили и быстро продавили мана щиты, сбив полёт. Нас едва успели атаковать лучом света.

Небесный хищник упал на красивый зелёный лес, оставляя след из дыма и догорающих перьев, сломав множество веток на пати. Крупный был… размах крыльев метров шесть-семь. На мгновенное убийство потратило не мало энергии, но у меня семь Истоков! Просто летать могу сколько хочу!

«Впечатляющая магия. Приземлимся посмотрим», – приказала Йоран, начав снижаться к поломавшей верхушки деревьев птице. Думаю гнездилась где-то на скалах. Большая туша оставила прореху в невысоких лиственных деревьях и проломила себе путь до земли. Пёрышки ещё дымились и дёргалась, пока жива. И даже готова огрызнуться… жаль сразу не добила.

Ещё одна, насколько могу тонкая, молния в голову, оборвала мучения… душа улетела, а мы приземлились рядом.

– Могла бы и не добивать. Слишком ослабла всё равно, могли убить ударом точнее. Эх, клюв немного попортило, ну ладно, – пробормотал Йоран, осматривая труп.

– Жалко, ей же больно и никаких шансов выжить, – ответила я, тот взглянул на меня подняв брови.

– Сочувствуешь птице?

– Не хочу причинять лишние страдания. Она на нас сама напала. Но вероятно защищала своё небо.

– Соглашусь. Зачем тянуть с добиванием, – сказал Олов.

– А ты на Истоках же, долго восстанавливаться надо? – спросил Фрей, – сколько вообще? Кстати, сколько тебе лет?

– Не вежливо такое у девушки спрашивать, разве нет? Перед тобой молодая дама, думай так, – улыбнулась я ему. – Три Истока.

– Не мало… хотя для Древнего и побольше надо… – Даже немного смутился он.

– Сколько есть… да, у меня не слишком много энергии, но тут, уверена, хватит на всё. А что мы делаем? – Я смотрела как Йоран и Тасар начали особо крупные пёрышки выдирать и командир пространственным клинком снёс несколько опалённый клюв.

– Побочный бонус. Магический текстиль, артефакты, алхимия. Не волнуйся, потом всё распределим, с учётом, что сбила ты. Но такие правила, не тебе одной, просто большая часть. Всё не утащим, но хоть самое интересное, – сказал Йоран, пока Тасар вытащил из Хранилища мешок и начав дёргать мелкие перья у оснований крыльев. – Помогайте все, ускоримся.

– Поняла. Хотя бы зря не пропадёт, – согласилась я, приподняв и удобнее повернув тушку. Сюда же не вызовут мясников, чтобы разделать. Разведка может подождать, а у них, видимо, правило по возможности не оставлять гнить убитых монстров без смысла. Вполне одобряю!

– Эм… ты не человек, – заметил Йоран, смотря как я тягаю большую тушу.

– Да, я дух. – Подняла я на него голову, подмигивая. Эльф вздохнул.

– Я про тело.

– А, да, чистокровный дракон, – согласилась я.

– Кто-то дал скопировать? Полезно. Обычно рога оставляют, – заметил он.

«И тебе бы пошли!» – Услышала я голос Широ и присутствие сразу пропало. Хах.

– Решила что мне и так хорошо… А птичка вкусная? – спросила я лидера.

– Не знаю. Вырежи немного грудки, людям лучше мясо с таким содержанием маны лишний раз не есть.

Понятненько. Пространственный клинок, четыре глубоких надреза квадратом, потянуть, надрезать внутрь и, левитируя кусок, срезать лишнюю внешнюю часть с перьями. Оставила его висеть в воздухе, продолжив обдирать пёрышки и сдавать Тасару. Конечно мы вряд ли сможем так каждого монстра разделывать, иначе это из миссии разведки станет обычной охотой, но видимо эти материалы особенно ценные.

– Хватит, думаю достаточно надёргали. Без остального обойдёмся, – сказала Йоран. Остались уже только совсем горелые участки, клюв и когти забрали. Ну и я кусочек грудки пока охладила, создала кусок тряпки и завязала в узелок на пояс. Не хочу в Хранилище засовывать. Кстати эта тряпка, думаю, пропадёт внутри него. Всё же с него и кровь стекает, так нормально.

– Ты правда это есть собралась? – поинтересовался Фрей.

– Ага, интересно какое на вкус, – кивнула я. А почему нет то?

Снова взлетели и двинули дальше.

«Главное побольше перчика, так вкуснее», – услышала я голос… Шии… протяжный и мягкий, только у Кирин ниже.

«Хранитель Жизни понимает как готовить живых существ?» – Удивилась я, не подавая внешне виду и также спокойно осматривая окрестности на предмет странных мерцаний. С невероятным зрением видала очень много мелких существ. Столько видов растений, мелких птичек… удивительное разнообразие.

«В пищевой цепочке вечного кто-то кого-то жрёт. А о живых существах много знаю. Жаль, но он прав, эта птичка имеет не лучшую выживаемость в долгой перспективе, слишком территориален, спасает только высокая плодовитость для такого размера».

«Логично, будет остренькое мясо… Красиво тут. Богаче».

«Ещё что. Хотя у вас действительно хорошо выжило только самое живучее и неприхотливое», – сказала Шия. – «Буду ждать тебя, Терминус. Впереди много времени… хотя когда думаю об этом, вспоминаю что у всего есть конец».

«О чём ты?» – напряглась я.

«Нет ничего вечного… даже самая вселенная встретит конец. Энтропия, перетекание форм материи… мы кажемся всемогущими тебе сейчас, но на фоне вселенной мы всё ещё очень малы. Учитывая как часто я не едва не умираю, довольно слаба в бою и всё ещё жива лишь благодаря помощи других… ты не представляешь, каково видеть Арктура или Сильвиана, раненного, с улыбкой смотрящего она тебя, после того как прикрыл. Как Эвиэль или Идрис вытаскивали в последний миг. Аспекты важнее, может хоть ты запомнишь».

«Нет. Едва ли. Прости… но даже если будет другая… дажеесли изначальные легко меняются. Вряд ли», – честно сказала я то, что подумала.

«Ну и смена темы у нас вышла. Так или иначе… все миры погибнут. Все цивилизации и расы. И там будем стоять мы и смотреть на конец вселенной, а потом сгинем сами. И Пустота будет последним… а я уйду одной из первых. Мы все знаем это. До когда далеко, вселенная молода».

«Это будет… печально. А… потом?»

«Лишь Создателю это ведомо, но он не ответит. Может ничего, может что-то иное или вселенная каждый раз проходит один и тот же путь с парой корректировок. Во всяком случае нас там точно не будет». – Печально сказала Хранительница.

«Наверное… проще не думать об этом. И для этого мы должны защищать вселенную. И не погибнуть сами».

«Да, ты вне сомнений уже Аспект. Лишь короткий период плавного, безопасного роста сил. И помни… мы всегда где-то рядом», – сказала она и отключилась. Мы же продолжили полёт… Иногда садились, чтобы Фрей использовал свою магию и чтобы немного восстановить ману. Иногда снизу, из леса, прилетали атаки каких-то монстров. Просто сильные магические звери, решившие что могут попробовать нас сбить своей дальней атакой. Но щиты у всех в группе держались и живность игнорировали. Наконец на террасе одной из скал сели на обед.

Мана постепенно у людей проседала, а ещё щиты заряжать надо.

– Ох, давненько столько подряд не летела, – потянулась Отилия и размяла ноги.

– Привыкай, у нас та ещё практика полётов, – сказал ей Олов. Косматый здоровяк достал из рюкзака какие-то артефакты, расставил их вокруг, добавил какой-то магии и активировал. Какое-то защитное поле. – Слабый щит, ослабление ветра, теневое сокрытие, иллюзия.

Ясно. Скрытый лагерь… Я же отвязала тряпку с курочкой. Хм.. У меня был котелок с плоским дном, скорее даже высокая сковородка, простая стальная с ручкой на заклёпках… выглядеть немного странно для местных, но не важно.

Другие тоже что-то доставали из рюкзаков. Хотя теперь поняли, что и у меня есть пространственный артефакт, вероятно даже связали с чуть изогнутой пластиной со множеством камней на боку.

Я нарезала большой кусок грудки пространственным клинком прямо в воздухе, вытащила коробочку специй и подсыпала смеси для мясца, побольше красного перца, перемешала и пусть чуть-чуть замаринуется.

Подняв глаза, встретилась взглядом с Фреем. Остальные то сухпаек едят и парень был удивлён.

– Ты тут готовить собралась?

– Не сырым же его есть, правильно? Не вкусно, – ответила я.

– Э… действительно. Я присяду? Всё равно надо ману полностью восстановить, – спросил он.

– Делай что хочешь, – пожала я плечами и он и правда сел напротив. Я же начала подогревать сковородку, поставив её на пару камешков и запустив снизу обычной магией огонёк.

Парень достал какие-то булки… хотя какой парень? Уже взрослый мужчина! Просто общительный и энергичный, но бег бугрящейся мускулами фигуры Сандара или Эона. Вот у них внешность могучая! Арктур – существо за гранью этой реальности, хотя он-то был человеком, но мне откровенно сложно в это поверить. Каким будет Сильвиан даже представить не могу. Думаю, таким же.

Кстати а маг то он действительно сильный. Думаю, уже достиг предела, но душа разве что у Тасара немного сильнее. А так – просто мужчина средней комплекции в рассвете сил. Должно быть, успех у девушек имеет.

– Ты любишь готовить? – спросил он, смотря как я начала ворочать зашипевшее мясо вилкой, отрегулировав поток пламени.

– Не то чтобы. Я не очень хорошо готовлю. Но вкусы – всё же нечто новое, – решила я ответить так.

– Я честно говорю впервые лично вижу древнего духа… ты не похожа на него.

– Чем же?

– М… если бы ты не представилась и Нин не сказал во всеуслышание, я бы и не догадался. Только удивлялся бы столь молодой девушке с таким уровнем магии. А ещё духи часто сохраняют всюду во внешности оттенок своей стихии.

Я хмыкнула.

– Приму за комплимент, да, на самом деле синий легко получился, видимо из-за самой молнии. А ты кажется в группе самый молодой.

– Ага, и четырнадцати нет, – сказал он. Из уст взрослого мужчины звучало забавно, но это означает что ему где-то между двадцатью девятью и тридцатью одним по привычному мне счёту. – Почему ты вдруг приехала в Венейл?

– Просто так. Большой город. Столица вашей страны. Я могу задать тот же вопрос. Почему ты живёшь в стране эльфов?

– Мне тут нравится. Тут хорошее магическое образование, я же хотел стать исследователем аномалий и вот он я. Всегда тянуло на более неизведанное и опасное.

– Я понимаю. Любопытство, – согласилась я. Мяско понемногу доходило. – У тебя сильная душа. Можешь стать сильным боевым магом, если сосредоточишься.

– Да. У меня ещё и дар есть. Правда немного спорный. Повышает стабильность любой магии. Формации и плетения чуть проще удерживать, дальность до распада заклинания выше.

– Мог бы очень хорошо бить издалека. Повезло, – констатировала я, убрав огонёк и, наколов, попробовав обжаренное мясо. Остренькое! И в самый раз под немного странный вкус. Стала уплетать дальше.

– Неужели вкусно? – спросил он.

– Да, можешь попробовать. Думаю если немного ничего не будет, – я протянула ему сковородку с вилкой. Он удивлённо посмотрел на это, потом взял вилку и съел кусочек. Глаза округлились, но он всё же проглотил и чаще задышал. Собрал воды и выпил.

– Ох, острое, ещё и горячее. Драконы и правда выносливы такое есть, – отдышался он, я даже засмеялась на такую реакцию.

– Но получилось вкусно, надо же. Ещё хочешь? – спросила я.

– Знаешь… даже как вызов звучит, – он наколол ещё кусочек, немного охладил и откусил. Теперь только сморщившись, но обошёлся без воды. – Вероятно слишком экзотично. Но спасибо за угощение.

– Да не за что, я то вкуса ради, – я продолжила уплетать мясцо.

– Что, так остро? – спросил Олов у Фрея.

– Сегодня я тоже дракон. Не видишь языки пламени изо рта? А то я их чувствую, – усмехнулся Фрей, ещё отпив воды и продолжил есть вяленное мясо.

Спокойно отобедали, я сполоснула сковородку, дожгла пламенем остатки и снова сполоснула, прежде чем убрать в Хранилище.

– Извини если лезу не в своё дело, но где ты достала всё это? – спросил Фрей, ментальные щиты слабенькие но были, но всё же, кажется, просто проявлял интерес.

– В путешествиях, – я подмигнула ему.

– Ясно, не хочешь. А три Истока? Ох… только не говори… – начал он и я поняла нехорошие догадки.

– Я не убивала архимага, забрав снаряжение и Истоки, – ответила я. – Увидела ещё давно как сражается Пожиратель душ с какой-то сильной тварью и добила раненного Пожирателя.

– Удачно, ничего не скажешь, – он, кажется, поверил. – А почему ты вообще с нами, неужели только любопытство? Хотя… почему бы и нет.

– Да, почему бы и нет? Хотя ещё деньжат получу.

– А зачем духу деньги? Так, что-то я слишком любопытный, – сказал он.

– Ничего, я не против поболтать, – улыбнулась я, он может что-то полезное рассказать о мире и связи появятся. – А так… вот например хочу себе новое снаряжение прикупить. Знаю одно интересное заклинание, но слишком сложное, хочу посох поддерживающий и достойный. Могла бы просто тут где-то побегать поискать чего? Да, могла бы, но совмещаю две вещи.

– Ну, во всяком случае ты самый дружелюбный древний дух о которых я слышал, – заметил он. Кстати, удобный повод поговорить об этом!

– Я не вижу повода для недовольства или агрессии. Я знаю в столице два древних, какие именно? И что делают там?

– Ондин дух Света, на службе династической семьи, охраняет покой города. Очень сильный, – ответил он. Хм… Свет и правда опасная штука… если только магию пространства не знаешь. – Второй дух Жизни. В основном следит за прилегающими территория и полу независим, но… прошу тебя не начинать переполохи, вероятно встретишь обоих.

– Не планировала, – заверила я.

– И хорошо. Кстати ещё двух Созидания был когда-то, но всё же не выдержал соседства и постоянных просьб что-то создать или скопировать и куда-то в одиночное плаванье ушёл.

– Много в столице духов крутится, – присвистнула я.

– Сконцентрировались, конечно. Но и обеспечили вашему народу доброе имя, – сказал он. Да, меня буквально просто побаиваются из-за силы и скорости атаки, но просто ещё одна малочисленная разумная раса, спокойно живущая среди других.

– А высших сколько? – Продолжила я Расспросы.

– Именно в столице… точно не знаю, три думаю. И два из них подчинены и вполне довольны союзом с сильными магами. Ледяной и света вроде. Ещё один захватил тело драконойда, вроде осуждённого за что-то. Сама понимаешь, территорий рядом не осталось и да, даже не думай пытаться перехватить. Сначала может и пальчиком погрозят, но потом на бой вызовут. А так, в основном дальше по территории распределились. И третий… тоже какой-то концепции и помогает с с изучением магии.

– Ясно… – Протянула я. – А как тут жизнь? В целом.

– Мирно, в привычном темпе. Иногда скучно, но на таких вылазках сразу отхожу. А там магия и ещё раз магия. То же изучение аномалий тоже огромная тема.

Ещё бы. Я буквально помню огромный пласт по их поводу. Это почти нечестно вот так изучать за считанные минуты то, что другие зубрят месяцами.

– Мирная жизнь радует…

– Да. Хотя некоторые хотели бы войны с Кроуб. То и дело перекидки ударами идут, но не выше местечковых стычек на основе какого-то мелкого конфликта, который быстро заминают.

– Поверь, много войн к хорошему не ведут. Затяжные особенно разрушительны для всех, – покачала я головой и встала. – А ничего если я отлечу поищу чего интересного, пока вы отдыхаете? Мне столько отдыха не нужно.

– Хорошо, но вернись сюда в течении часа. – Разрешил Йоран. – И пожары не устрой.

– Я знаю ледяную магию, хоть и идёт плохо. Не волнуйся, – ответила я и взлетела.

Мило пообщались с человеком этим, тоже дружелюбен. Думаю можно обменяться, так сказать, контактами. Кажется его интересуют духи, что полезно.

Глава 8. Обычная разведка

Обогнула скалу, сделав вокруг неё пару кругов, осматривая поросшие растениями камни, и затем немного углубилась в лес, найдя место где поменьше диких существ. В опасной зоне буквально на каждом шагу кто-то есть. У нас такие места в значительной мере зачистили и контролировали популяцию. А тут полно всего и лес, видимо, хорошо кормит низшие звенья пищевой цепи.

Начала строить сложнейше заклинание сканирования, убедившись что за мной не следили. Но в итоге… ничего. Даже лей линию засекла чуть поодаль, из-за их выходов здесь и был столько высокий фон. Но всё выглядит стабильно, без отклонений.

Что же, иначе было бы слишком легко. Надела визор, сверилась с картой, узнав что ещё дальше на северо-запад фон продолжает повышаться до экстремального.

Необычные очки убрала и ещё покружила в небе, насмотревшись на буйно цветущую природу с поражающим разнообразием. Сорвала два каких-то грушевидных красных фруктов, оказавшихся сладкими и начала их уплетать, вернувшись обратно во временный лагерь магией телепортом.

– Что-то интересное? – спросил Йоран.

– Ничего, – пожала плечами, и села жевать неизвестный фрукт.

– Он очень ядовит, – сказал Фрей. – То есть, просто не предлагай не кому, вдруг кто не знает.

– Угу, очень вкусный, сладкий, кстати, – кивнула я. Хах, могу теперь себе позволить тянуть себе в рот что угодно не заботясь о съедобности. А ведь в меня столько мяса и два этих фрукта едва бы влезли. Но я чувствовала как съеденное быстро распадается. В желудке пусто, но есть не хочется.

Я занялась тренировками в магии, как Фрей и Тарас, удерживающий монструозное оплетение. Отдых кончился, мы продолжили носиться по округе, иногда прерываясь для отдыха, сканирований Фрея или каких-то записей лидеров группы. Напала ещё одна птица, но этой хватило ума удрать после лёгкого удара. Мы постепенно пересекали большую зону поиска. Я внимательно высматривала что-то необычное со своим невероятным зрением, даже с непривычки голова побаливать начала от такого сенсорного напряжения.

Во время последней передышки перед ночным привалом напал монстр. Уже фактически в сумерках, в лесу было темно, солнце едва светило из-за горизонта. Какой-то мохнатый, с худым телом и огромным клыками. Глаза светились синеватым, заметили мы его заблаговременно.

– Терминус, он наш! Иначе не интересно. – Заявила Отилия, создавая боевое заклинание изменения. Из земли вылетели камни и быстро спрессовались в пирамидальные пики, которые вскоре дополнительно вспыхнули пламенем.

– И правда, давайте сами. – Йоран стоял сзади нас, чтобы видеть наши действия, выставив Пространственный щит и пару ледяных клинков, как и Олов. Тасар ограничился заклинанием света, а Фрей холодом, мерцающим аметистовой астральной энергией.

– Открывай! – крикнула Отилия. В пространственном барьере перед нами появилась большая брешь, закрытая мана-щитом. С огромной скоростью рванули каменные пики, оставив за собой огненный слад. А за ними два потока ледышек.

Тем временем мохнатое существо метра два в холке уже само светилось покрывным мана щитом и попыталась увернуться. Частично вышло, но всё же оно получило множество ран.

Послышался громкий рык боли и ярости. А потом в нас ударили ледяным потоком, который разбился о пространственный щит. Существо атаковало на бегу, ярко засветившись синим, причём атакуя не в лобовую, а заходя по дуге. Однако держать атаку оно постоянно не могло.

Йоран вновь приоткрыл щит и вперёд ударил луч холода! Узкий, хорошо сфокусированный поток, мерцающий аметистовым точно в мору монстра. Тот пытался увернуться, но поток был слишком быстрым. Тасар будто бы лениво атаковал лучом света по лапам, слабеющий покров пробило и ранило слабо защищённы конечности. Но монстр держался!

Построила пространственный клинок и уже готовила Сдвиг, пока в монстра снова летели камешки и льдины. Луч холода Фрейма уже иссяк.

– Можно я? – спросила у Йорана.

– Ну вперёд.

Сдвиг и опустить на голову удлинившийся пространственный клинок, немного усилив эффект своими способности. Высокая энергия может такое заклинание разрушить, но… голова упала на землю и покатилась.

– Да ладно, мы же почти справились! – расстроилась Отилия, очевидно любящая хорошую битву с монстрами.

– Вы бы справились, не сомневаюсь. Но это сильное существо, а так быстрее и вас ещё летать, – сказала я, понимая сколько многое выдержала эта туша, которая в холке была пол два метра. Сейчас тушу покрывали ранения и опалины. – А ещё может что-то ценное лучше сохранится.

– Это верно, – согласилась Отилия. – Хотя… шкуру снимать долго и муторно. А вот когти и клыки подёргать можно.

Все расслабились подходя к туше, Йоран стал разделывать её со знанием дела. Мы приземлились в том числе для отдыха и, ещё и, повоевали, так что торопиться некуда.

– Ты же не собираешься это есть, верно? – уточнил Фрей у меня.

– Нет, невкусный на вид, – фыркнула я, насмешливо глянув на него. – А вот людей ни разу не пробовала, хотя вон как эти зверьки вас лопать несутся. Даш кусочек? Я исцелю всё обратно.

Олов и Отилия от такой фразы резко напряглись, Фрей тупо уставился мне в глаза на пару секунд, а потом громко засмеялся.

– Хорошо, шутящего, да так, духа ещё не встречал!

– Эх, раскусили, – покачала я головой и пошла помогать с монстром. – Давайте, может что-то ещё отковырять?

– Срежь всё же основной кусок шкуры, раз у бея маны хватает. Вдоль брюха и по краям. – Йоран показал траектории разрезов. Пространственный клинок всё же штука затратная. Фактически очень сжатый и усиленный барьер, что ещё и быстро движется. Мы сняли удивительно прочную шкуру, так что желание не оставлять её мне понятно. Монстра быстро разделали на особо ценные части.

– Фрей, так что с аномалиями? – Решила спросить я. – Как лей-линии?

– Лей-чего? – спросил он.

– Э… манатоки планеты.

– А, интересный термин, пока во всех радиусах моих сканирований всё было обыденно и в рамках нормы. Но я больше исследовал последствия высокой маны, могу только сказать что всё в порядке, – ответил он. Ясно, аналогичный результат.

Подсушив шкуру и обработав теневой магией, что отлично стерилизует, всё упаковали в Хранилище Тасара.

Мелкие твари за это время на нас напасть не решились, так что мы нашли место для ночёвки повыше, в углублении у горной террасы. Скорее всего, искусственном, судя по гладким стенам. Конечно большинство людей в опасных зонах перемещается по земле, ведь при полёте хороший щит сам не удержишь и сильную магию не сплетёшь, при этом привлечёшь много монстров, но мы не одним такие смелые, сильные и с хорошим снаряжением.

Группа устроилась ужинать, я же сидела, смотря на сумеречный лес, свесив ноги с обрыва. Покрикивали какие-то птицы, где-то виднелись вспышки света… но это магия. Кто-то с кем-то сражался, не аномалия. Заметила не я одна.

– Видите свет? Нужно слетать проверить, – сказала Тасар.

– Не, что-то похожее на обезьяну отбивается от большущей птицы, крупнее него, – ответила я, смотря туда с нашего высокого насеста.

– Впечатляющее зрение, тогда не будем влезать уставшими посреди ночи в разборки монстров, хотя утром слетаем посмотреть. – Йорану не было резона мне не верить.

– Эм, Терминус, ты будешь нас охранять? – спросила Отилия.

– Да, спать не планировала, отдыхайте, – я глянула на немного нервную эльфийку. – Если мне не веришь, можешь не спать, я же не командую вами, мне-то какое дело?

– Отилия, поверь, если духов что-то не устраивает, они не стесняются высказать претензии, – сказал ей Тасар, самый сильный из людей в группе. Он был совершенно спокоен, вытащил себе из хранилища свёрнутый тонкий матрас, подушку и устроила отдыхать. Видимо он и правду тут отдыхает от более и напряжённых задач.

– Так, я развернул своё особо стабильное теневое подавление, – сказал Фрей, заякорив своё заклинание на какой-то небольшой артефакт для подпитки. – Обнаружить нас не должны.

– Тогда тогда отдыхаем. Завтра утром вылетим, – сказала Йоран и также лёг отдыхать.

– Терминус, не против? Слишком рано как по мне, – спросил Фрей, также выйдя от устроившейся в скальном углублении группы ко мне, сидящей у обрыва.

– С чего бы мне быть против, – пожала я плечами, начав говорить потише. – Мне даже интересно, и не страшно тебе по таким местам бегать? Мог бы ещё сильнее стать, прежде чем сюда идти.

– Не особо. С магией полёта чувствую себя спокойнее, и так даже интереснее, – он сел рядом, также оглянув местность. – Ты смотришь на этот лесок со странной тоской во взгляде.

– Боюсь слишком личное, – ответила я. Не говорить же ему, что такой огромный и красивый лес без легко видимых следов деятельности разумных у нас если ли найдёшь. Может на северо-востоке Ришара. Там климат не очень приятный и исторически мало людей там жило. И то всюду воронки от взрывов и всюду много старой техники да военных аэродромов.

– Понимаю… в плане, что у всех свои истории.

– Почему тебя интересуют духи? – Решила спросить я, – не бойся обидеть формулировкой.

– Вы… интересные создания, – осторожно сказал Фрей. – Отличая от других магия, только у вас такая, удивительные способности, возникаете с астрального плана и все похожи. Те же Пожиратели душ все немного да разные. Драконы легко доживают до четырёхсот, а вы в этом возрасте ещё можете назвать себя молодыми, иначе смотрите на мир. Кому-то он безразличен, кем-то движет любопытство, а кем-то даже желания что-то в нём построить. А ещё предпочитаете прямоту, хорошее качество.

– Интересно… но мы и другие существа астрала и правда разные.

– В чём же?.. Неужели знаешь как родилась? – спросил он. Ох, я-то знаю, но не того ответа ты ждёшь… сказать что ли?

– Не знаю насколько вы осведомлены, но эта информация будет не более чем интересным, но бесполезным фактом. Остальные существа множатся, сначала энергетическое тело, потом ядро души. У нас иначе. Появляется ядро души, на него в течениях высокой энергии нарастает остальное. Кто-то может погибнуть в процессе от собственной силы. У нас нет родственников.

– Ты только что… на большой вопрос нашей науки ответила, – усмехнулся Фрей. – Интересное знание.

– А ты? У тебя есть родственники? Они не волнуются, что ты таким занимаешься?

– Нету, боюсь… монстры. Но этот мир достаточно интересен.

– Извиняюсь за грубый вопрос. Давай лучше на другую тему, – решила я использовать его настроение поговорить. Да и он приветлив, может станет другом, но такие темы лучше не поднимать. – А что вы думаете о ваших прошлых богах? Интересен взгляд.

Вопрос был бы странным в устах любого человека, но любопытному древнему духу можно спрашивать почти что угодно.

– Ушли и ушли. Вероятно, к лучшему. Рассказы об эпохе их войн красочно описывают тогдашний хаос. Им был нужен мир и наша вера за защиту. Вас же власть над народами вроде не влечёт. Не более чем нужно для того, чтобы просто мирно жить.

– Но мы также можем помочь с особо сильными монстрами и держать друг друга в рамках. – закончила я. – С другой стороны нас куда меньше волнует и благополучие народа, ваше развитие, мы не можем так хорошо следить за ситуацией на своей территории. А система держится исключительно на этом балансе.

– Необычный взгляд, – хмыкнул он, ну да, на человека бы сейчас странно смотрели, а дух просто сидит и размышляет о мире без всяких намёков. – Но и мы сами над собой властны в полной мере, а с вами успешно договариваемся.

– С одной стороны, так и есть. С другой, разве не идёт перекидка ударами с Империей Кроуб? Три континентальные державы, причём на достаточных отдалениях, чтобы даже магия Пространства ничего особо не решала, лишь диверсии на территории врага проводить. Ситуация кажется почти патовой. Либо так будет и дальше в статус-кво, либо огромная война, либо всё же кто-то сумеет договориться.

– Но и масштабы не те. Ты знаешь, что такое давление присутствия? В книгах хорошо описано. Духи не давят, а вот они давили, слишком много маны, огромны поток.

– Да, читала, – решила всё же не выдавать я слишком шокирующее, вроде «духи могут дорасти до такого уровня, что им нельзя будет оставаться в живом мире». – Просто любопытна была эта тема. Так или иначе, думаю тебе тоже пора спать. Я знаю, что уставший маг теряет в силе, а ты наш эксперт и мы летаем в опасных местах.

– Ты права. Спокойной ночи, спасибо за то, что не приходиться дежурить, – сказал он и ушёл к своим. Я же осталась наблюдать за лесом, начав тренировки магии.

За окружением следила, но ничего необычного не происходило. Даже ненадолго взлетела выше на скалу и использовала там своё сканирование, но ничего не нашла. Интересно… что я обнаружу в этом мире?

Глава 9. Ещё немного битв и общения

Обыденное утро, хотя солнце поднималось над горизонтом совсем уж нехотя. Люди, привыкшие к иной продолжительности дня, просыпались принялись разминаться и завтракать.

– За ночь что-то важное происходило? – спросил Йоран у меня.

– Неа, всё спокойно, – ответила я, встав и потянувшись.

– Жаль, надеялся на заметные аномалии. Я ещё раз осмотрю местность и выдвигаемся.

Через некоторое время группа продолжила разведку. Сначала пролетелись к месту вчерашнего боя, видимо птичка победила – только следы разрушения и ничего более, тело противника утащила к себе в гнездо. Так что двинули по запланированному Йораном маршруту поисков.

Целый день прошёл вполне обычно. Утром разве что убили на земле здоровенного, мерзко выглядящего паука. В этот раз даже применили слабое Разрушение, жуткого ощущения от него вообще не было. Крупная формация запустила небольшой сгусток тьмы со слабым фиолетовым ореолом, попав в переднюю ногу паука и перерубив, сбив его манёвры вокруг нас. Тут же в него снова ударил луч-поток холода с аметистовым астралом Фрея, а потом и обстрел снарядами.

Я решила не вмешиваться, люди тоже хотели выпустить пар, раз выбрались сюда. А эти пауки опасны, ценны и немного контроля популяции не помешает. Его тоже разделали на части, в том числе слав яд из клыков и забрав паутинную железу.

В общем – даже если не найдём аномалии, неплохая награда будет. Видимо тут мимо, но не убегать же с миссии? Да и я не надеялась с первого раза на след напасть.

Ещё одна мирная ночь в укромном месте, обложившись сокрытием Олова и Фрея, продолжала заниматься магией и сканировала – тишина. Фрей оказался приятным собеседником, хотя ни о чём значимом уже не говорили. Разве что поинтересовался что за необычной формы артефакт в кобуре ношу и почему не использую. Но сказала, что не было повода и это просто что-то вроде точной световой пушки с сильным сжатием выстрела. Думаю, звучит достаточно убедительно.

Третий день, обыденно летели, сразу углубляясь в ещё не исследованную зону, на случай если заметим что-то издалека.

«Астральный монстр чуть левее, в небе, быстро движется к нам», – сказала я телепатией группе, засекая неприятности на горизонте.

«Немедленно приземляемся!» – немедленно приказал эльф. Группа сразу замедлилась и юркнула на скалистый выступ неподалёку, образовавший проплешину в лесу, местные деревья там удержаться не могли. Так что трава да кустики кое-как занимали место.

«Довольно сильный, вряд ли Морф… Паразит, думаю Пожиратель душ», – сказала я. Пожалуй я была лучшей в отряде в задаче обнаружения монстров.

«Предлагаю отступить», – сказала Тасар, что едва приземлившись стал заряжать магию Разрушения.

«Ох… пространство блокировано! Разумен», – сказал Йоран, телепатию было лучше «слышно». В нашем мире такое умение для командира было бы очень ценным.

– Ну что же… Я, пожалуй, отдельно постою. Так удобнее, – сказал я, не став приближаться к Йорану, создающему щит. Осталась висеть над землёй, активировав щитовой массив на полную и достав позитронный пистолет.

К нам приближался немного неровно, но всё же уверенно летящий четырёхкрылый ящер, будто собранный из кусков. Длинное тело с перепончатыми крыльями, голова как помесь ящерицы с волком, шесть лап, причём две задние массивные, думаю прямо стоять на них может, а две передние очень когтистые и более длинные, с «коленями» назад.

Весь болотно-зелёный, покрытый чешуйками и костяными наростами, закрывающими брюхо и сгибы суставов. Ещё и небольшие крылышки на длинном хвосте с буквально костяным жалом, видимо и помогает держать равновесие и маневрировать. Покров ярко сиял зеленовато-синим.

На вид… тон пять-восемь есть. Но две пары огромных крыльев, которыми он несколько асинхронно махал, уверенно держали в воздухе. Наверняка применяет и магию… вытащить что ли дакамирай? Или не стоит пока светить настолько странной и мощной пушкой перед гильдией? Думаю не стоит, слишком много интереса ко мне вызовет.

Стала заряжать простейшую формацию накопителя маны для мощного удара. По мне издалека попытались ударить, понял что я дух, но с такой дистанции сманеврировать проблемой не было. Поток сине-зелёного астрала убил лесок сзади, едва задев меня.

По монстру начался обстрел, сначала световая магия, а, как только приблизился, полетела и слабая атака Разрушением, уступающая даже памятному уровню Софии. Посыпался град огненных копий и ледяных ножиков. Я же пока накапливала ману, маневрируя от астральных атак приближающейся огромной твари. Вряд ли дракона захватил, не смог бы. Просто какую-то крупную ящерицу, а потом другие элементы подёргал у местных обитателей.

Формация накопителя стала оранжевой. Могла бы добавить пространственных искажений, но Йоран может почувствовать, а обычно просто так добавлять их в магию нельзя. Пожиратель душ приближался и всё лучше попадал по моему щиту, и уже пару раз ударив по остальной группе. Но теперь его встретил могучий поток оранжевых молний, ударивших прямо в грудь и поглотивших всё тело. А заодно, под шумок, начала настреливать на максимуме пистолета.

Другие в это время стремились повредить ему крылья, но кожа перепонок оказалась очень прочной даже без учёта его покрова. К тому же регенерацию Пожирателей никто не отменял.

По ушам ударил рёв и мне навстречу ударил поток астрала монстра, но его полёт я сбила. Теперь манёвр по дуге к своей группе, огромная туша проносится над нами, неровно разворачиваясь, накопленная энергия атаки закончилась. Прицел в основание крыла, молний и продолжаю настреливать вдогонку. Грудь существа повредило, вижу стекающую зеленоватую кровь, аура поблекла. И секундой позже в него попал снаряд Разрушения, что должен сильно ранить и так нестабильную, лоскутную душу существа.

Поток молний повредил крыло, но защита и регенерация у него отличная. Зато вся группа выпустила поток новых снарядов, которые изорвали два крупных крыла. Пожиратель, не способный поддерживать устойчивый полёт, пытается отвернуть, но всё же заваливается в лес, сломав множество деревьев. Надо за ним! И оставшиеся три выстрела позитронки в голову, ведь мозг всё ещё управляет живым телом, пусть это и энергет.

Плохо, что резерва мало осталось и выпускала магию с такой силой, что даже ощутила последствия перегрузки. Без доступа к внешней мане я куда слабее… зато и блокировки пространства больше нет. Оно почти умерло и я вернулась к группе.

– Что делаем?

– Добиваем, конечно добиваем! Что за вопросы? – Сказал Йоран, собирая что-то мощное ледяное.

– Просто энергии много потратили, вдруг сбежать бы предпочли, – пожала я плечами.

Тем временем брыкавшаяся в лесу тварь, начала вставать. Он может быстро регенерировать, перестроить тело. Вот только… ага, бежать собирается. Не по небу, так пешком. Но группа, зарядив заклинания и просто удерживая, смогла подняться в воздух. На лету не построят такие, но держать проще.

Голова на гибкой шее повернулась, в нас ударили потоки астрала, а потом даже синевато-зелёная магия света! И огненные взрывы. Пробует другие типы атаки, и правда появился разум. Такой может быть очень опасен для людей.

На спину монстра обрушился магических ураган, включающий два заряда Разрушения. Пожиратель подставил нам бронированную спину, сложив здоровые крылья и волоча два левых, сломанных при жёсткой посадке. Я прекратила атаки, резерв почти пуст.

Монстр мог рассчитывать только на то, что у нас не хватит огневой мощи пробить броню и мы, исчерпав силы, отступим. Увы, ущерб и телу, и душе был колоссальным. Монстр завалился на бок.

«Помирает. Осталось добить», – выдохнула я, глядя на разлетающуюся душу.

«Вовремя, у меня резерв закончился», – услышала я от Олова.

«Добью, Йоран, прикрой». Сказал Тасар. Они приземлились поодаль за монстром в оставленной в лесу большей тушей прорехе. Эльф ещё раз ударил и Разрушением, ускорив процесс распада лоскутной души. Настоящее, эфирное тело существа даже не успело отделиться от умирающего тела. Уставшая группа приземлились рядом с монстром.

– Давненько в группе такие туши не убивала! – воскликнула Отилия.

– А я впервые со столь сильным встретился. – Фрей, слегка пошатнулся. Тасар вовсе опирался на подхватившего его Йорана после слишком частых залпов Разрушением, но особо урона не понёс и не жаловался. А бил он куда чаще Софии всё это время. Полезная магия… Хотя к духу Разрушения было бы слишком много внимания, даже больше чем к духу концепции. И я тоже не могу очень много его использовать.

– Хоть мы и не на охоте на монстров, но за уничтожение такой угрозы. – Йоран ухмыльнулся, – нам неплохо заплатят. Терминус, хорошо по нему ударила.

– Угу. Жаль Истоков нет, ещё больше награда была бы. Может и были, да эти твари их так вплетают, что они часто распадаются при смерти, а мы ещё и Разрушением били. Я не критикую, просто жаль, – вздохнула я.

– К сожалению. Так или иначе… части таких монстров слишком нестабильны и специфично изменены, поэтому обычно никуда не годятся. Но давайте как трофеи возьмём хвостовое жало. И крупных клыков, у них должны быть хорошая проводимость магии. И кусок крыла, чего уж. А потом долгий привал.

Пока группа отдыхала, мы с Йораном следили за окружением. С разделкой увлеклись, начав собирать и чешуйки, так что у Тасара место в Хранилище кончилось и пришлось упаковывать мне. Благо они припасли мешков из грубой ткани как раз на такие случаи.

– А не может ли быть, что этот Пожиратель душ и был аномалией неизвестно типа? – спросил Олов.

– Не исключаю, – ответил Фрей. – Поступившие сведения были слишком неясными, хоть и надёжными. Вероятно, странные энергии и колебания пространства, что они засекали, были результатом Пожирателя, пролетевшего достаточно далеко, так что они его самого не заметили. Я за это время так ничего и не засёк.

– Хм… Тасар, что думаешь? – спросил Йоран более опытного мага.

– Для порядка стоит ещё пролететь без подробного поиска, проверим по крупной сетке.

– Пожалуй так и сделаем, а потом доложим, что причиной вероятно был Пожиратель. Сейчас немного отлетаем, полное восстановление и продолжим. Кстати понятно почему нас редко атаковали из леса. Тварь всех или съела, или распугала.

Во время перерыва отлетела в сторону и ещё раз использовала свою магию – тишь да гладь, всё спокойно. Обновила немного запачканную одежду и вернулась к отдыхающей группе, жуя подхваченный ходу фрукт.

– И этот ядовит, – хмыкнул Фрей, – не жалеешь, что мясо того не взяла?

– Нет, всё ещё подумываю над человечиной, – ответила я ему с усмешкой, также усевшись на камни. – Как часто вы на подобные миссии отправляетесь?

– С некоторой периодичностью и в разном составе, – ответил Фрей. – Обычно не слишком часто.

– Хм, понятно. Только записываться на следующую миссию, – поняла я.

– Могу дать адрес, как показывает практика, иметь в команде духа очень полезно. Забегай спросить когда будем, вдруг Гильдия не будет собирать дополнительную помощь, но по личном приглашению добавим в группу, – предложил Фрей с явным интересом. Отлично, эти разумные ко мне лояльны.

– Конечно, – улыбнулась я.

– Мне, пожалуй, тоже интересно. – Подошла боевая эльфийка Отилия.

Он сказал нам, где его можно найти в Гильдии, что-то вроде отдела по изучению аномалий, и где его жилище в столице.

– Кстати, о ранговой системе расскажешь? А то как-то всегда упускала этот вопрос, он был не важен, но сейчас любопытно стало, – спросила я, когда Отилия отошла и уселась около своей поклажи.

– О, не знаешь?

– Да как-то всегда обходила этот вопрос, не регистрировалась в Гильдии, – пожала я плечами. Отговорка так себе, но пусть списывает на мои причуды.

– Ну, есть семь кругов. Восемь, если считать твой нулевой, но его так не называют. От них зависит твоё место в иерархии, в том числе подчинения приказов в определённой ситуации. Например окажись мы случайно собравшейся тут группой и объединившейся, командовал бы Тасар. Двоим равным пришлось бы договориться. Также от кругов зависит твой доступ к библиотеке, предлагаемые миссии или возможности долговременного найма. В том числе более щедро оплачиваемые. Просто на эту разведку очень высокие требования из-за полёта и риск повышен, так что желающих мало, а ты дух, можно сказать поблажка. Также есть мелочи вроде услуг Гильдии с пониженной ценой или вовсе бесплатно, включая профессиональное лечение, общежитие, изготовление снаряжения на заказ. Тебе сейчас ничего не доступно, кроме общего раздела библиотеки и скупщика ресурсов.

– Ага, понятно. – Покивала я. Типичная схема: работай с нами лучше, больше, дольше – будешь получать лучшие заказы, обслуживание и, что главное, доступ к знаниям. – Ради справки, магия Разрушения с какого круга доступна?

– С пятого неполная, такая как у меня. – Вмешался Тасар. – Только базовое заклинание, и многие отказываются её использовать из-за неприятной отдачи, она очень нагружает душу. С шестого более полная. Самые масштабные заклинания лишь на седьмом круге.

– Так понимаю, большинство членов Гильдии с нулевого по третий круг, верно? – спросила я, и он кивнул.

– Это уже достаточно продвинутые знания и большая часть услуг. Четвёртый уже считается высоким рангом с доступом даже к довольно закрытым разделам, вроде магии души. Остальные три ранга больше для разграничения доступов к разным видам особо мощной или опасной магии. И замечу, что членам Гильдии запрещается кого-либо учить магии выше собственного допуска и допуска обучаемого.

– И на первый круг тебя быстро перекинут после пары таких заданий, – добавил Фрей. – Правда толку тебе с него почти не будет. Уже из того что видел, магия разума и души. Это четвёртый круг. А большая часть услуг тебе не очень нужна.

– Спасибо за пояснение. Ещё один вопрос, по поводу скупщика. Могу выиграть, придя к частному и поторговавшись?

– Если хорошо понимаешь в ценах, – ответил Фрей. – Иногда Гильдия скупает дешевле зато почти всё. Но и частные скупщики могут попытаться занизить цену.

– Ну, козырну способностями духа, вряд ли рискнут пытаться обмануть. В конце концов, мне даже не надо применять магию, – я подняла с земли камешек и, сильно сжав кулак, разломила его.

– Когда выражение «схватить за яйца» может оказаться особо угрожающим, – аж вздрогнул Фрей. Не думала в таком ключе, скорее «дать по море», но очень даже вариант. – Я могу подсказать одного честного, если есть что продать.

– Буду благодарна. Возможно также подешевле прикупить Дымчатый спессартин и Мерцающий гелиодор, – сказала я, Тасар хмыкнул.

– Недешёвые материалы, – сказал эльф.

– Догадываюсь, но хочу кое-чего ещё себе в арсенал добавить.

– Я подскажу, когда в городе будем. Думаю, уже завтра к вечеру, – пообещал Фрей.

Я поблагодарила за помощь, мы отдохнули и двинулись дальше. Увы, так ничего и не нашли, мы порталом вернулись прямо в Гильдию.

Глава 10. Первый хороший знакомый

Из портала вышли прямо внутри зала Гильдии, видимо у йорана был ключ, позволяющий навестись на установленный тут маяк. Просто подключаешь особый артефакт к определённой части заклинания и маяк буквально перетягивает точку выхода на себя. Очень удобная штука.

Группа в полном составе направилась по сводчатым, красиво декорированным коридорам в другую часть здания.

– Если пройти дальше, – заговорил Фрей, показывая мне на дверь. – Там есть скупщик туш монстров целиком, если вдруг притащишь. Тут рядом отдел для сдачи результатов и выдачи наград таким временным группам.

– Удобно, поняла, – кивнула я. Мы зашли в одну из комнат, где стояли большие пустые столы и отдыхало несколько служащих.

– Четвёртый круг, Йоран, миссия разведки и исследования аномалий. – Эльф вытащил откуда-то из–под мантии бумагу, передав его мужчине. – Отчёт напишу прямо сейчас.

Он сел за столик и взяв бумаги и перо с чернилами, стал быстро писать.

– Пятый круг, выступлю дополнительным гарантом, – сказал Тасар. – Терминус, выкладывай добычу.

Достала из хранилища несколько свёрткой и мешков частей последнего нашего серьёзного противника, эльф также опустошал своё, раскладывая по видам монстров, названия которых говорил эльф.

Всё оценивались и записывалось. Особо тщательно то, что добыли с Пожирателя. Реальная ценность сомнительна, но вряд ли нулевая. В это время Йоран быстро настрочил отчёт. Видимо принимающий имел достаточно высокий ранг в Гильдии, чтобы принять решение об итогах миссии.

– Результат спорный, – заключил он, также послушав объяснение. – С одной стороны эксперт в аномалиях ничего не нашёл, а Пожиратель Душ и правда мог быть принят за аномалию, но и вы из ожидаемых пяти дней, провели там только три. Сам факт убийства достаточно разумного Пожирателя душ такой силы уже достоин хорошей награды. Также велась и побочная разведка, добыча с монстров.

– Также замечу для распределения наград, что основной вклад в убийство Королевского Орла внесла дух Терминус. В остальном считаю, что проводить там ещё два дня смысла не имело. Активные аномалии обычно заметить проще и они редко спят так долго, – добавил Тасар.

– Будет учтено. Подождите немного окончания оценки добычи, – ответил ему служащий. Отчёт, карты со множеством пометок карандашом и оценку добытых частей складывали в одну папку, смотря на результаты.

Через некоторое время примерная оценка завершилась. Да уж, гибкая система оплаты не так комфортна, приходится сидеть и ждать, сколько дадут за твои приключения. А не «Убил? Молодец, вот твоя награда!»

Итак, объявили награду мне в… одиннадцать тысяч! Вдали большую золотую монетку и одну малую, которые тут же спрятала в Хранилище. У Тасара вовсе двенадцать, видимо за Хранилище и пятый круг и магию Разрушения. И Йоран одиннадцать, видимо как командир. Мне же накинули, вероятно, за убийство пташки и большой вклад, пусть и нулевой круг. Остальным дали по восемь.

– Нам посчитали очень важное устранение разумного Пожирателя душ и приняли его как источник аномалии. Плюс всё что натаскали. – Пояснил мне Фрей. – Повезло, очень даже неплохо.

– Да, хорошая награда, – согласилась я, фактически стоимость простенького боевого артефакта. На самом деле могли и больше, но видимо уже из суждений, что Пожиратель Душ хоть и мог стать бедствием, но пока он где-то поодаль крутился. – Пошли к тебе домой? Или предпочтёшь, чтобы я где-то покрутилась ночь?

Фрей криво усмехнулся.

– Симпатичная девушка предлагает пойти к парню домой, и он совершенно точно понимает, что тут нет подтекстов. Пошли.

Я тоже ухмыльнулась, звучало и правда немного двусмысленно, но он понял, что «мне всё равно где посидеть ночь».

«Будь осторожна, он просто человек, а у тебя тело живущего в вакууме», – услышала я насмешливый тон Шии.

«Ничего, пока он будет в отключке, смогу исцелить», – усмехнулась я в ответ. – «Кстати, я же могу до космоса долететь и дрейфовать себе там».

«О, неужели только догадалась?» – продолжала она посмеиваться, я даже немного смутилась.

«Не думала на такую тему, раньше всегда разреженная атмосфера останавливала набор высоты. Кстати могу и телепортироваться. Врезаться в космосе не во что, а дистанция невелика».

«Верно. Так что если захочешь скоротать время и посмотреть на планету с орбиты, место для отдыха отличное!» – подтвердила она и отключилась.

Я же прошла за несколько уставшим Фреем по улицам.

– Ты извини, там может быть небольшой беспорядок. Кто бы подумал, что древний дух в гостях окажется, – сказал он мне.

– Не волнуйся. И можешь не думать так много о моей природе.

– Но тогда останется только девушка у меня в гостях наедине, – хмыкнул он.

– Так и можем чай попить, поболтать, – я с полуулыбкой глянула на него одним глазом, не повернув голову.

– И товерно. А приоткроешь секрет, какой магией ещё владеешь? – спросил он с любопытством в голове. Может немного подогреть интерес, приоткрыв секрет? Выстроить доверительные отношения.

«До некоторого уровня, Созидание и Разрушение», – подмигнула ему я, передав ответ телепатией. Тот изумлённо на меня уставился.

«Мда, ты минимум на пятом круге по нашим меркам. Прямо мастер разной магии», – удивился он.

– Я понимаю, многие духи не очень увлечены структурированной магией людей, но мне нравится, – продолжила я вслух.

– И неплохо справилась с добычей знаний. А что у тебя за оружие? Так и не заметил его эффекта и очень необычное исполнение.

Я улыбнулась.

– Хах, неуёмное у тебя любопытство. Давай так, возьмёте меня ещё на интересную миссию, если саму не позовут, покажу как стреляет, – решила я сохранить интригу и пока присмотреться. Парень был заинтересован и вызывал доверие, но не всё сразу. Связи также появилось, Йоран отнёсся ко мне вполне лояльно.

– Знаешь, согласен, – кивнул Фрей с интересом.

Болтая, мы подошли к одному из зданий и по внешней лестнице поднялись на второй этаж. Фрей отпер дверь ключом, кстати замок с магией, думаю с защитой от изменения. Конечно надолго сильного и умелого мага не задержит, но заставит наделать немного шума, а слабого точно остановит от тихого вторжения.

Внутри обнаружилась гостинная, совмещённая с простой кухонькой и отделённая спальня. И правда лёгкий беспорядок с раскиданной одеждой и лежащими на столике или диване книгами. Стаканы расставлены немного не аккуратно. Но совершенно ничего страшного.

Парень стал оперативно прибираться, даже немного смутившись. То есть всё же воспринимает как девушку. Ну да пусть. Просто села на диванчик, Фрей скинул свою поклажу и заварил чаю. Мы продолжали обычный разговор ещё некоторое время.

– Думаю тебе стоит поспать. Гордись, древний дух охраняет твой покой всего-то ценой поиска места продажи повыгоднее, – улыбнулась я.

– Довольно щедро, спокойной ночи, – ответил он и ушёл в спальню, я уже, поудобнее устроившись, решила снова заняться магией.

«Да ты ему приглянулась», – сказала очевидное Сорай.

«Я заметила. Вот только не знаю, может я и молода, но…»

«Но что? Аспект? Дух? Энергет? Потому нельзя никого подпускать?» – оборвала она мою мысль.

«У меня последний раз был кто-то задолго до применения Конца Эпохи. И я тут вообще имею определённые цели. К тому же я ничего не чувствую, просто понимаю, а больно ему делать не хочу. Достаточно быть друзьями. Он тоже воспринимает меня иначе и правильно делает», – ответила я.

«Как знаешь, как знаешь. Как тебе миссия?»

«Глухо, вы же следите. Я надеялась что-то лучше выяснить по новым аномалиям, но пока даже аномалию не нашла. Или ты про впечатления? Тогда… интересно, пожалуй. Иной мир, взгляды, расы. Красивый мир. Кстати, вернусь к одному из старых вопросов. Почему в одних мирах нет магии, а в других есть?».

«Начну с маны. Она истекает из гиперпространства, души существ черпают энергию оттуда, но иногда в ядрах планеты образуется пролом при сочетании ряда факторов. Раскалённое ядро начинает также источать ману, которая ещё и стремиться течь наиболее простыми путями куда-то в космос. Эти пути становятся манатоками, лей-линиями и формируют зоны низкой маны, куда ничего не течёт, и высокой. Разлома коры часто становятся лей-линиями, потому в горах фон обычно высокий, также мана склонна течь по оси вращения. Как итог и на полюсах обычно много маны. Мы иногда перенаправляем манатоки в менее удобные для жизни местах, например на этой больше пустили на жаркий экватор, вместо того чтобы двигать орбиту планеты».

Интересно… хм. – «То есть выходит на звёздах мана тоже есть? А насколько много миров, где сложились факторы?».

«Да, есть, и даже чаще. Мы называемых их мана-активными. Планет же, на самом деле, довольно мало. На большинстве фон ничтожный, вплоть до почти абсолютного нуля из-за минимального тока маны от живых существ. Но потому мы особо любим и тратим куда больше усилий на миры с фоном, поскольку там множатся магические цивилизации и только на них могут жить некоторые существа. Хотя и проблем от таких миров тоже больше, кстати Аспект, судя по всему, может родиться только в магическом мире. В другом, не получив закалки души от тренировок магии, вряд ли переживёт активацию ядра. Почувствовать ману без высокого фона и знаний что делать очень сложно, и окружающая природа не послужит примером. Люди или не знают о магии, или кто-то случайно обнаруживает в себе ману, но остаётся на уровне простых основ, не редко погибая от рук напуганных сородичей».

«Поняла. Место для жизни некоторых видов, потенциальное место рождения аспектов, да и просто магию любите, и я понимаю за что. А почему убивают открывших магию?».

«Тебе очень сложно это представить из-за изначально иного взгляда, но взгляни со стороны страха неизвестного. Представь что вокруг обычные люди без способностей. И один из них вдруг почти стихийно научится левитировать камушек, мерцать странным светом, обжигать касанием руки. Он станет чужаком, пользователем неизвестной, вероятно, злой силы. Многие расы достаточно суеверны или консервативны, не терпящие таких переворотов жизни. Они испугаются и предпочтут убить случайно почувствовавшего ману и даже научившегося в результате многих лет экспериментов сплетать простые эффекты».

«С такой стороны… даже без открытия магии можно напугать окружающих», – подумала я.

«Верно. Порой люди не готовы принять даже научные изыскания. Уничтоженный паровой двигатель, механику которого не объяснили боязливым и суеверным людям, что даже в отсутствии трансцендентных, выдумали себе мистические силы, властвующие над миром, и объяснили ими всё. Химик, который делает яды, медик, что идёт против творения. Даже объяснивший механику небесных тел может быть убит, потому что люди уже выдумали иначе. А ведь казалось бы там всё легко показать и доказать. Представь что происходит, когда это заходит в область куда более мистичной магии? Есть миры, где даже зародилась магическая традиция, а потом её заклеймили ересью, демонопоклонничеством и гордо, с флагом в руках, искоренили, взяв числом и оснащением совсем слабых магов».

«Даже грустно. А потом как? А если снова открывали?» – Заинтересовалась я. Да, люди бывают иногда очень упёртыми и недалёкими, суеверными и бояться неизвестного. Вероятно, не только одни люди. Так вполне могло произойти много где.

«Как правило идут по техническому пути. Иногда даже достигают высот и лишь избавившись от предрассудков могут снова открыть магию. Иной раз даже тогда не поняв всей её силы. Представь себе цивилизацию, что может строить космические станции с площадью помещений в десятки миллионов квадратных километров, при этом уступающая в развитии магии миру Аграфи уже после Конца Эпохи. А искоренивших магию иногда приходится спасать, потому что появляется сильное существо, которое некому убивать. Хотя самый ироничный исход, это когда к ним прилетает другая разумная цивилизация, что использовала магию и захватывает власть силой, удивлённо слушая, как их называют местные».

«Цивилизация сама закопала свой магический потенциал… Хотя жаль местных… но таковы разные пути вселенной», - поняла я.

«Верно. Мы не должны быть барьером меж всеми войнами и захватами… и ты это понимаешь. Отдыхай и учись дальше, Аспект Границ», – мягко сказала Сорай и отключилась. Я же продолжила тренировку разных направлений магии.

Ближе к утру появилась одна забавная идея. Блока пространства не было, держать её затратно, а дом не из элитных. Магов Пространства очень мало, а без нормальных координат в дом не влезешь, если ты мастер. А мастер магии Пространства с ненаправленным телепортом очень вряд ли станет мелким воришкой, а если поймут на этом – перейдёшь из разряда «уважаемый редкий маг Пространства с очень высоким заработком» в «преступник, использующий редкую магию». Конечно в домах более важных людей, которых могут захотеть убить, защита есть.

Нашла лавку мясника, купила мяса и телепортировалась домой к Фрею. Стала готовить, конечно не делая так остро. С обычной артефактной плитой разобралась без проблем.

Вскоре Фрей вышел на запах.

– Терминус, доброе утро, опять поесть решила? – зевнул он.

– Да, угощайся. Видишь, я же говорила, что всё вылечу. И даже не почувствовал, – широко улыбнулась я, встретив взгляд более тёмного оттенка зелёных глаз. Парень сначала не понял, а как дошло, засмеялся.

– Хорошо придумала! Спасибо за завтрак, – отдышался он. Я поставила тарелки на стол в гостинной и мы приступили. – Отлично готовишь и почти не остро.

– Хотя то мясо всё же интереснее вышло. Вкусная птичка.

– Правда съесть может разве что дракон, – хмыкнул он. Оставь, потом помою. Пошли обещание выполню и я потом в гильдию.

Он повёл меня по улицам, продолжала обыденные разговоры. Мы вышли к артефактной лавке у одной из крупных улиц. Конечно, не к обычному скупщику же идти, такой точно будет стараться выкупить дешевле и продать дороже. Тут же «поставка ресурсов» может оказаться по более выгодной для меня цене.

– Старый лис, я тебе тут кого-то вроде клиента привёл, – сказал Фрей зверолюду с довольно высокими треугольными ушами. Черноволосый с проседью и узким лицом без бороды.

– Фрей, я тебе… о, добрый день мисс, – он собирался сказать что-то ещё, но карие глаза сфокусировались на мне. Привёл к знакомому и, пожалуй, тем лучше. Лишь бы цены хорошие были, но выглядит магазин очень даже пристойно.

– Добрый день. Займёшься скупкой всяких драгоценных камушков да железок? А может и продажей, – улыбнулась я, подходя ближе.

– Это можно, – кивнул он, я же подумала ещё вариант.

– А если сложные артефакты делать?

– Не стоит, из него так себе артефактор, не твоего уровня. Без обид, ты сам не захочешь её обижать, – сказал Фрей, так что «старый лис» недовольно на него посмотрел.

Я же пока «положила» на прилавок созданную на лету оранжевую тряпочку и стала выкладывать на неё из Хранилища всякое.

– Да… не захочу, пожалуй, – пробормотал владелец лавки, шокировано смотря на меня.

– Она очень дружелюбна… а ещё камни одной рукой крошит, – предупредил Фрей, пока я вытаскивала мешочки и ящички.

Артефакт был заинтересован, объясняя, что в Гильдии и правда высокая плата за доверие, так сказать. Ментальных щитов у него не было, так что я ощущала, что он несколько напуган и заинтересован в ресурсах. А ещё слегка недоволен, видимо по отношению к Фрею. Вроде хитрить не собирается.

Лавку пока закрыли, ресурсы взвешивались и составлялся список. Некоторые он изучал через монокуляр под ярким светом. В итоге добрался и до одного из ящичков слитков.

– Незнакомый сплав… впервые такой вижу.

– Догадываюсь… но он как помню из дорогих. Сможешь оценить исходя их характеристик металла? В крайнем случае отнесу в Гильдию, – предложила я.

– Хотя бы изучу, – сказал лис, взяв один зеленоватый слиток. Вообще хороший металл, но пусть лучше сделают посох из знакомых им материалов.

– И где же ты всё это достала? И он даже сплав не узнал, то есть чей-то личный, – пробормотал Фрей.

– Очень, очень далеко отсюда кое с кем интересы фатально пересеклись. Всё с собой носила, – пожала я плечами, выдав наиболее логичный ответ.

– Надо же, ограбила кого-то, – усмехнулся он. – А ещё что-то было?

Я же задумалась… а может и правда – сдался он мне теперь?

– Кристаллизованная мана и испаритель для неё, который мне уже не слишком нужен, – я достала и ящик артефакта из которого снизу торчали провода, и два мешка кристилизированной маны. Конечно выглядит странно… как и я в целом. Но я ведь издалека!

– Мне мана ни к чему, – пробормотал владелец лавки, продолжая оценку металла, иногда строя какие-то формации, отвлёкся и посмотрел на устройство. – Выглядит странно, просто отдельный Испаритель? Без встроенного силового двигателя, например для корабля?

Я подтвердила, описал устройства. Торговец отвлёкся от слитков и оценил мощность артефакта и хорошее состояние. Тоже решил взять, может и изучит, но это не важно. У меня и так семь Истоков и растущий резерв, зачем захламлять Хранилище?

Оценка завершилась, от части отказался, но сплав принял.

– Итак, предлагаю подруге Фрея за эту внушительную поставку… шестьдесят пять. Не могу больше. Конечно можете всё это донести до Гильдии, попросить оценить и убедиться, что там дадут меньше.

Судя по эмоциям, он скорее решился на цену с надеждой «не обидеть обе стороны». И вполне был уверен в последнем предложении.

– Пожалуй без лишней беготни обойдусь, – решила поверить я, убирая в Хранилище не нужное. А получила ведь очень много! Ох, как же я тогда хорошо Анез обокрала!

– Спасибо за доверие, – лис отсчитал четыре большие золотые и ещё двадцать пять малых. Убрала их в отдельных мешочек, где теперь было семьдесят шесть тысяч! Вообще, в моём мире с точки зрения стоимости денег получила бы больше, а в этом мире богатство залежей и Созидание чуть сбивают цены.

– Тогда перейдём ко второй части, мне нужен Дымчатый спессартин и Мерцающий гелиодор. И довольно много…

Мне в голову пришёл пакет данных, с пометкой «минимум сколько потребуется», надо же, даже тут решили помочь. А купить хотела здесь, ведь в той лавке скорее всего материалы обойдутся дороже.

– Примерная масса? – спросил продавец. – Особенно спессартин не дешёвый.

– Ох… первого около двухсот пятидесяти грамм, второго ещё сто.

– Ого… минутку, – он покопался в книге, прикидывая, видимо может попытаться достать. – Что же с таким делать собрались?

– Вписать одно заклинание со звучным названием Империя Солнца.

– Ты же вроде и так можешь неплохо ударить, – удивился Фрей.

– Я? Да, определённо. Но это и внешний накопитель, и необычный эффект, – я подмигнула. – И игрушка мне. А настоящему магу нужен посох как мне кое-кто сказал.

– Что же. За шестьдесят тысяч норн такой объём добуду, в столице у меня много знакомых. Конечно за небольшой процент.

– Справедливо, – согласилась я. – Как исполним?

– Я никуда не денусь, но суммы не малые. Может на треть суммы оставите залог? Обманывать не собираюсь, но мало ли пропадёте где-то.

– Хорошо, – я вытащила и вернула для больших золотых, а торговец дал что-то вроде расписки. Могла бы потребовать клятву на душе… но едва ли он посмеет кинуть древнего духа.

– Приходите через день-два. Сдам магазин сыну и отбуду, – сказал он.

Я попрощалась и пошла к выходу, Фрей последовал за мной.

– А что за заклинание?

– Очень… необычное. Но сложное. Если будет на миссии возможность, может даже покажу. Эффект зрелищный.

– Тогда пройдём сейчас, посмотрим есть ли ещё полевая работка? Мне и самому сейчас в бумаги закапываться не охота, – спросил Фрей.

– Да, пошли, – сказала я, а потом уже через связанный со мной канал обратилась к хранительнице. – «Спасибо за подсказку. Внимательно же вы следите».

«Ну так интересно наблюдать за приключениями в другой мире, ты наши глаза», – ответила Сорай.

«Ещё одно достоинство не сидеть дома, днями только магию уча. Но дорогой посох выходит. Даже не уверена достойно ли его заклинание», – засомневалась я.

«А ты его доработай с учётом знаний по магии, что мы тебе обновил и ещё добавим. Неспешно подумай над заклинанием. Это помогает развивать воображение и понимание магии», – предложила хранительница.

Я согласилась, понимая что с более глубоким пониманием магии смогу что-то модифицировать. В голову опять влетел пакет знаний, но удержалась от чтения сразу, это просто если знать как. Теперь ко мне обратилась Кармит.

«Немного понимания работы с проектированием заклинай и расчётов взаимодействий потоков маны. У тебя там был проблем».

«Будет чем себя увлечь, а не просто учить. Смогу сказать что посох действительно уникален, спасибо», – поблагодарила я, присутствие исчезло, а я начала понемногу прогонять новую информацию, почти на автопилоте следуя за Фреем.

– Ты задумчивая какая-то, – услышала я его.

– Да… просто над магией, что хочу вписать, думаю. Хочу немного его перепроектировать.

– Конечно ты и это умеешь, – вздохнул он. Ага, только что научилась…

– Надо только где сесть… хм. Парень не против, если древний дух будет дальше охранять его покой, получив в распоряжение стол, чтобы никто не глазел в библиотеке на то чем я занята?

– Не против, – доброжелательно улыбнулся он.

Глава 11. Охота на монстров и ценный клиент

Мы дошли до Гильдии, Фрей попросил пока подождать, забежав в свой отдел, но видимо пока дел не было. Однако Фрей, видимо, настроился на приключения и пошёл искать Йорана.

– Надо же. Не хватило драк? Меня как раз посылают охотиться на одного старого и неприятного монстра. Терминус, пойдёшь? – спросил он, заинтересованно глядя на самую большую дубинку в отряде.

– Да, надо больше деньжат, – кивнула я.

– А он какого типа? – спросил Фрей.

– Черепаший, фактически ходячий островок. И передвигается быстро, а когда прячется и немного закапывается, впадая в спячку, очень незаметен. Вот только этот движется к небольшому городу и атакует всех, кто попадётся на глаза. Странно, обычно менее агрессивны. Может астральный паразит, может просто недоволен чем-то или что-то влечёт.

«О, титанические черепашки, да? Они очень злопамятные, может обидели чем. А может и правда уже иной разум направляет. Ты не стесняйся немного пострелять», – сказала мне Шия. Хотя всё же жалко, такое существо должно быть долгожитель и немногочисленный.

– Я… помогу. Хотя странно, что подобное существо на людей зуб имеет, – сказала я. Всё же если оно убивает всех встречных, а люди мне определённо важнее.

– Хорошо, запишем и вас, Тасар и Отилия тоже подписались, адреналина ей мало вчера было, – вздохнул эльф. – Идите за мной, если готовы, в целом миссия на один день, снаряжение особо не нужно.

– Я могу телепортировать тебя в твой дом, – сказала я своему новому другу.

– Схвачу сумку, вчера не разбирал, – кивнул Фрей.

– В первом зале, не задерживайтесь, – ответил Йоран. Мы покинули небольшой, заставленный книгами, артефактами и бумагами кабинет, где была блокировка пространства и ненадолго вернулись домой.

– Чёрт, невероятно удобно! Обязательно в будущем выучу магию Пространства.

– Согласна, с таким главное совсем не облениться ногами двигать, – хмыкнула я. Мы зашли в первый зал для сборов, точно такой же, ещё до Йорана. Людей много, Отилия и Тасар тоже уже здесь.

– Терминус, я думал тебе любопытно исследовать всякое, а не на монстров охотиться, – заметил маг Разрушения.

– Так и есть. Но деньжата ещё не помешают, а тут что-то быстрое, кроме того мне даже любопытно почему это существо решила так поступить.

– А ещё не забудь применить своё заклинание, – напомнил Фрей.

– Ладно. Если будет к месту, – согласилась я.

– Вы вчера и ушли вместе, – подняла брови блондинистая эльфийка.

– Мы провели вместе ночь, а сутра пошли по магазинам, – я посмотрела на неё, видя шок в глазах. – Пока он спал, занималась магией, он же обещал мне показать мне место, где у меня скупят материалы по цене выше гильдии. Отзывчивый парень.

– А сутра подшутила, что незаметно отрезала от меня кусок на завтрак и залечила. – Добавил Фрей, опять же засмеявшись от реакции эльфийки.

– Та странный, – покачала головой Отилия. – Я понимаю дух подшучивает, так ты ещё и ведёшься.

– Относись проще, – пожал он плечами, тем временем пришёл Йоран.

Разговоры стихли, все повернулись к нему. Тут уже было семь человек, включая нас, то есть изначально аж шестёрку посылали на монстра.

– Итак, сегодня убиваем так называемый Титанический Кункур, более известный как Ходячий холм, или Титаническая Черепаха. Примерно четыреста тонн непоколебимости. Крайне агрессивен и движется к нашим поселениям. Основная цель – устранение, требуется выяснить причину агрессии. Напоминаю, что стоять на земле около этого существа является самоубийством. Знаю, что тут не все умеют летать, хоть и сильны как боевые маги, стойте в засаде с фланга. Остальным также стоит иметь хорошие артефакты. Атакующие стихии – контроль земли рядом с ним. Вдаль свет, концентрированная магия Жизни. Исключительно мощная защита.

Прошёл обычный брифинг и мы переместились слегка скалистую равнину, поросшую травой. Недалеко началась полоса спускающегося холмов леса, а вдали виднелся небольшой городишко, к которому желательно было не подпускать монстра.

Меня отправили на разведку и я быстро нашла огромную черепаху. Вроде и шагала неспешно, но из-за размера каждый шаг был огромен. На панцире даже трава и куста росли, удерживающие дополнительный слой земли!

Причину агрессии сразу определила подключившаяся Шия – этакий аналог бешенства, видимо иммунитет совсем старой особи сдал. К моменту, когда вернулась, группу уже разделили на две, отправив не умеющих летать в засаду с удобного фланга. Пришлось говорить, что определила причина по внешним признакам.

Примерно полчаса ожидания, между холмиками стали падать деревья и я начала заряжать Империю Солнца. Как раз расчищу его панцирь. Не торопилась, строила максимально качественно.

– Ого… что-то новенькое. – Присвистнул Фрей, что стоял рядом. Мы стояли достаточно близко, чтобы потом отлететь обратно, пока вторая группа отработает с фланга.

Зарядка, и постепенно до предела поднимаем накачку маны, при этом немного применив собственной силы, чтобы усилить эффективность. Совсем незаметно. И заодно готовила заряд своей силы. Вдали раздавались глухие шаги, из-за деревьев уже был виден шагающий к нам холмик, кажется прибавивший в скорости.

По нам ударил довольно мощный луч света, но просто ушёл по частям в стороны от пространственного щита Йорана. А сразу за этим прилетел небольшой сгусток энергии Жизни. Это не совсем атака, этим он обычно себя должен стимулировать, но и атаковать можно, ведь избыток даже такой энергии фатален. Начался магический обстрел, но щиты черепахи держались. Мощный же монстр! И теперь пора!

Над черепахой развернулся огромный рунический круг, разделение на десять маленьких звёздочек с частями формации. Фокусировка всех линий на панцирь и голову…

Солнечный дождь обрушился сверху ливнем мелких светло-оранжевых с золотыми искрами атак. Я теперь могла зарядить в заклинание куда больше энергии. И уже я выдала поток молний на пределе. Шагающий холм окутало сплошное пламенное зарево, чёрный дым, грохот. При это другие атаковали его каменным дождём и лучами света, целясь в ноги.

Долгий огненный ливень кончился, земля и всё что наросло на панцире опадало пеплом. Существо решило уйти в оборону, земля под ним начала раздвигаться, и вокруг него наползать, закапывался. Интересная способность и понятно, почему рядом с ним стоять нельзя.

А ведь он и кого-то с собой прихватить может или, если мозгов хватит, резко ударить этим, сбить с ног. Понятно почему стоять рядом нельзя. Атаки пока прекратились.

– Внушительно, – оценил Фрей.

– Видел и более сильные огненные заклинания, это странное, но да, внушительно, – согласился Тасар. – Однако атака сверху по панцирю лишь сбила шелуху.

Обстрел продолжился, прежде всего разрушением и астралом, чтобы ранить душу. Панцирь был слишком толстый, при этом монстр продолжал отбиваться лучами света, но пространственный барьер легко их отражал.

– Я, пожалуй, пойду на панцирь стану, он даже понять не успеет, – сказала я.

– Вперёд, – ответил Тасар. Человеку наверняка бы запретил, но духа убить кратно сложнее. Я приготовила сразу два Клинка Солнца.

– Очень сжатое пламя, жаль дальность низкая. Всем вместе ударю, – сказала я, зачав готовить Сдвиг, целясь на опалённый и сильно побитый панцирь.

– Прекратить атаку! – Скомандовал усиленным голос Тасар, что явно был не прочь отдохнуть от обстрела Разрушением.

Сдвиг. С небольшой высоты опускаюсь на панцирь, сразу активировав щит на максимум. Два клинка солнца с дополнительным искажением ударили в одну точку прямо под ногами. Я стала буквально бурить и поправлять дыру в защите. От нагрева около ног ботинки стали дымиться… но больно не было. Просто повредила одежду, надо потом сделать её прочнее.

В лицо ударил столп густого дыма, вонища жуткая, так что просто не дышала, продолжала выдавать максимум, прожигая черепаху и изжаривая её изнутри. Она пыталась выкопаться и сбросить меня, так что её атаковали. Однако вскоре удары молний внутрь оборвали мучения старого монстра. Я себя опять немного перегрузила… зато закончили быстро и стабильно. Вон он бронированный!

К своим вернулась Сдвигом и, пошатнувшись, опёрлась на Отилию.

– Ты в порядке? – спросил Фрей. – У тебя ноги обгорели!

– Не, просто одежда. Устала только, – сказала я, встав прямо. – Опа, там Исток. Надо же, монстр смог забрать себе.

– Да, редкость когда способны, – сказал Тасар, внимательно на меня посмотрев.

– Сами выковыривайте, где он там появился, я устала. Хотя если вы все дружно уйдёте и сделаете вид, что Истока не было, буду благодарна. Но вы так не сделаете.

Эльф облегчённо вздохнул.

– Увы. Спасибо за помощь. Тебе надо тело пересоздать, думаю.

– Я не ранена… хотя от меня воняет дымом. Да, стоит, но позже, – я уселась на землю. Повредить моё снаряжение такой мелочью не выйдет, но вот одёжка и волосы пованивали. То что осталось от ботинок вообще сразу убрала, размяв пальцы.

– Ничего себе ты огнеупорная, – удивился Фрей.

– Есть такое, – хмыкнула я. – Надеюсь, ждать полной его разделки не придётся? Там дел на неделю целой толпе людей.

– Нет конечно, сейчас заберём Исток, обезопасим и передадим специалистам, – сказал Йоран. Люди устало собрались и отдыхали, я через какое-то время дематериализовала тело и сразу восстановила. Очень удобно – сразу свежая и чистая, только снаряжение собрать. Только полётный артефакт не могу пока надеть, не раздеваться же посреди поля.

– Какая-то гибридная, редкость. Империя Солнца, да? Случайно не от драконов из Империи Трауграмор? Ты и тело с них взяла.

А ведь вывод логичный. Ответим нейтрально-загадочно.

– Кто знает, – подмигнула я. – Хотя у них этой магии в широком доступе нет, вот уж точно.

Наконец последняя фаза завершилась. Вернулись в Гильдию, где мне выдали… восемь с половиной тысяч. Вообще неплохо, учитывая как мало времени потратили. Конечно мой высочайший вклад учли.

– У тебя, полагаю, ещё дела. Я же хочу ещё заняться заклинанием. Ты не против? – спросила я у Фрея.

– Конечно, чувствуй себя как дома, – сказала он. Отлично и приятно, что он доверят, и конечно понимает, что не стану же я воровать. Я сначала прошлась по городу, за полторы тысячи продаж два больших мешка кристаллизированной маны. Прикупила себе больших листов бумаги и вернулась в дом Фрея. Сначала решила надеть обратно артефакт для силового полёта, то есть раздевшись.

– И что, никто даже не прокомментирует, что я на второй день знакомства раздеваюсь у него в квартире? – спросила я в пространство.

«Ты и так это делаешь, что ещё говорить? Но он сразу тебе разрешил одной оставаться у него», – услышала я насмешливый тон Сорай и та сразу отключилась. Я проста почесала голову и просто решила преступить к делу, достав нарисованные ранее схемы и вспоминая все формулы и объяснения, что теперь были тщательно закреплены в памяти. Хотя память духов и так очень хорошая. Да и мощь разума мощнее, многое могла прогонять в голове. Она же позволяла достигнуть невозможных для человека вершин контроля плетения и рефлексов. В моём же случае предел бы куда выше, я постепенно становилась сильнее. И сейчас плотностью сосредоточилась на попытке улучшить один из особых разделов магии своего мира, уникальных для империи Ришар.

Кармит несколько раз подключилась и дала пару наводящих, небольших советов, помогая выбрать наилучший вариант из нескольких альтернативных или подкинув мне идею на реализацию. Я могла бы попросить просто дать что-то достойное. Но зачем? Я и так сильна сама по себе, а это помогает глубже понять магию. Но небольшой совет от эксперта – это полезно и помогало быстрее получить что-то приемлемое.

В какой-то момент пришёл Фрей, глянул через плечо на гору бумаги и даже говорить ничего не стал, тихо обойдя. Я иногда прерывалась, давала отдых разуму, прежде чем проложить.

Настало утро. Вроде закончила и подготовила чертежи для артефакторов. Мой разум надёжно хранил новое заклинание целиком.

«Вполне неплохо для первого раза», – похвалила меня Кармит.

«И главное будет пафосно», – неожиданно добавила Инис.

«Главное эффективность, вполне неплохо», – снова заговорила владычица Разрушения.

«По-моему я угодила в оба направления… но да, главное эффективно, при этом ещё и в меру красиво», – улыбнулась я, смотря в деревянный потолок.

«Советую ещё добавить что-то, чем потом тушить пожары. Чтобы сразу посохом», – сказала Кармит. Хм…

Я построила иллюзию посоха, как помню на картинке и заменила «зубец» полумесяца, что огибает сферу, на синий камень такой же формы. Будет отдельный поддерживающий артефакт на на ледяной ураган.

«Вроде готова… жаль пока по миссии не продвинулась…» – Вздохнула, поднимаясь с кресла, в котором отдыхала.

«Немного подождёт. Спроси парня, он же работает с аномалиями, может скажет что-то».

Логично. Пока он не проснулся, занялась ещё и оптимизацией известного мне ледяного урагана. Поздоровалась, когда он вышел.

– Доброе утро, никто не посмел потревожить твой покой.

– Не удивлён. Я тоже не посмел, но твой. Ты всё ночь этим занималась? – спросил он.

– Да, и ещё кое-что не закончила. Я понимаю, что я тут чужак, но ты не против, если тут останусь? Лень искать гостиницу.

– У меня в гостях красивая девушка, которая ничего не требует и даже защищает. Зачем мне её выгонять? Ещё и шанс пообщаться с загадочным собеседником, ты кстати ещё обещала показать как атакует твой артефакт за ещё одну миссию.

– Справедливо, только чуть позже. И скажи, пожалуйста, если ещё по исследованиям аномалий что-то будет, – улыбнулась я парню, что всё делал комплименты.

– Хорошо. До встречи, – сказал он и в хорошем настроении покинул дом. Я же продолжила заниматься оптимизацией заклинаний. Даже ещё внесла пару небольших правок в Империю Солнца 2.0. Нужно двигаться дальше и помним три варианта: пропажи или массовые смерти людей, пути перемещения незадействованных Истоков и аномалии. Пока занялась последним вариантом, сейчас я тут освоюсь, ко мне привыкнут, и аккуратно влезу в первое.

Вечером вернулся Фрей, я как раз сделала что-то вроде рагу, спасибо Коллисто, которая подучила меня готовке.

– Ну вот, меня ещё и кормят. Спасибо, – улыбнулся он.

– И с новостями ждут. Есть что-то интересное?

– Завтра, да. Активная аномалия, зона поиска небольшая. Выходим днём и скорее всего закончим до ночи. Интересно? Я попросил одно место нам на охрану застолбить, там фон ещё выше чем в прошлом месте.

– Правильно сделал, спасибо, – сказала я. – Как вышло?

– Неплохо. Хороший ужин.

– Ну раз всё устраивает, значит позволю себе оставаться тут. Кстати, как думаешь, тот лис ещё открыт?

– Должен быть, он же прямо там живёт, – хмыкнул он, проигнорировав первую фразу.

– Тогда я ненадолго, проверю, – я телепортировалась к тому магазину, дверь оказалась открыта.

– О, вы вернулись вовремя. Ваш заказа готов, смотрите, – он вставил весы на прилавок и показал точный результат, высыпав в чаще сначала сочно-оранжевые, а затем золотисто-жёлтые камушки.

– Всё верно. Твои сорок тысяч норн, – я достала кошелёчек, расставшись с монетками. У меня ещё около тридцати одной тысячи, надеюсь хватит на остальной посох без дополнительной добычи денег, чтобы много времени не тратить на это.

– Приятно иметь с вами дело, – сказал торговец, я попрощалась и телепортировалась в другую лавку. Пусть начинают изготовление.

– Добрый день, мисс. Вижу, вы всё же пришли за посохом, – приветствовал хорошего клиента эльф.

– Да, продумала свой заказ и подобрала материалы, – я показала иллюзией внешность того посоха только с оранжевым камнем, отметив кончик с синим кристаллом. – Хочу туда простенькое заклинание добавить, последствия тушить.

– Никаких проблем, конечно. У нас отличный артефактор, – заверил эльф с улыбкой. Хех, а теперь фаза два: создала оранжевую тряпочку положив на прилавок и выложила двумя кучками камни. Теперь он понял кто у них клиент и немного напрягся.

– Это Дымчатый спессартин и Мерцающий гелиодор. Из первого основной кристалл, из второго внутреннюю структуру. Боюсь сколько точно требуется не знаю, но уверена, что немного недостающего вы достать сможете. Всё остальное на усмотрение артефактора соразмерно качеству. Вот формации заклинания основного посоха и дополнительного элемента. Думаю, должны хорошо встроиться.

Я выложила шокированному от такого захода консультанту две пачки сложенных бумаг.

– Конечно, мисс… сейчас рассчитаем стоимость и в лучшем виде изготовим!

У меня аккуратно приняли бумаги и взвесили камушки. Сварились с каталогами, видимо рассчитывая окончательную стоимость заказа. Я в это время рассматривала вполне достойного качества артефакты в зале. Я, конечно, умею зачаровывать… но не настолько хорошо. Практики нет и сейчас время тратить не хочу.

– Мисс, ваш заказ рассчитан, исходя из двух частей зачарования, принесённых материалов и приблизительной оценки требующихся дополнительно с вас тридцать пять тысяч норн.

Эх. Немного не хватает! Дорого! Но всё ещё хочу! Куда ещё деньги здесь тратить?

– Ясно, какая схема оплаты? – решила сначала спросить я.

– Необходимо внести предоплату в размере минимум пятидесяти процентов, конечно вы получите расписку, – сказал он. Отлично, завтра как раз миссия и ещё есть, что продать. Выложила восемнадцать тысяч, посох выходит обойдётся в девяносто пять. Вроде звучит не так страшно, пока не переводишь, например, в объём еды, который на эти деньги можно было бы купить в этой стране. Но у меня будут лучшие артефакты!

– Сколько примерное время изготовления? – спросила я.

– Мы для вас сделаем приоритетный заказ, через два-три дня будет готово, едва соберём всё необходимое и изготовим основу. Благодарим за заказ. Как мне вас отметить?

– Терминус, – ответила я. Мне же дали расписку и я покинула магазин, где конечно тоже было заблокировано пространство и пытаться прорывать его невежливо и нет смысла, и вернулась к Фрею.

Просто посидели и поговорили об этом мире, о жизни в городе и его работе. Вроде Фрей пока не замечал ничего не обычного. В итоге он ушёл спать, а «древний дух» дальше бдел, в значительной степени уйдя в тренировку.

Следующий день, ещё одна миссия, на которой снова оказалась с Йораном, Оловом и Отилией, но уже без мага Разрушения в лице Тасара. Телепортация в высокий горы далеко на востоке, фон маны жуткий был, даже телепортироваться не решилась бы. Портал такой дестабилизирует.

Однако ничего особо интересного. Обычные бьющие из ниоткуда слабые разряды электричества да воздух светился. По пути убили одного монстра и тщательно ободрали, грузя трофеи мне. С ином случае брали бы только наиболее ценное, поскольку пришлось бы тащить на себе. Но ничего интересного не нашла в том числе своей магией, ненадолго оторвавшись от группы, пока Фрей вёл записи.

Аномалии не из-за турбулентности потока и странных течений в них. Просо фон зашкаливает, вероятно сложилось с какими-то изменёнными материалами что были в земле и оно запустилось и теперь иногда искрит. Наверняка залежи хорошие, но самой их добывать пыльно и долго, ещё и от монстров отбиваться придётся.

– Фрей, я помню, – сказала я перед уходом, пока остальная группа готовилась улетать. – Хотя тут ничего особого.

Вытащила пистолет и стрельнула в землю перед нами, для маскировки дав импульс маной.

– И всё? – удивился он.

– Дырка глубокая. Но да, и всё. Это оружие с высокой точностью, дальностью и пробивной мощью. Не чтобы уничтожить всё могучим потоком света, – хмыкнула я.

– Но… – Он осмотрел повреждения. – Это не свет.

– Ты прав, но я не говорила, что объясню чем она стреляет, – подмигнула я, убрав оружие.

«Девушка загадка, а он исследователь, ещё и на аномалиях специализируется. Мне его даже жаль», – услышала я смешок Сорай.

– Значит на другой раз?

– Может быть, – улыбнулась я ещё больше, видя его заинтересованность. Но от слов «это позитронная пушка» ему понятнее не станет, а иного объяснения у меня и нет.

К вечеру завершили исследование, плюс пять тысяч, мне хорошо заплатили за пару прибежавших монстров. Почти рядовая миссия и видимо пока больше не намечалось. Исследователи не каждый же день «выезжают на место». Зато аномалия классифицирована, нанесена на карты и, видимо, в земле обнаружили залежи ценных ресурсов.

Теперь у меня есть недостающие на посох деньги… а ещё меня повысили до первого круга. Вот счастье-то. Теперь на «членской карточке» в разделе ранга было выгравировано «1 круг». Список заданий и доступ к библиотеки должен был повыситься, но вряд ли там есть хоть что-то полезное для меня сейчас.

На следующий день я решила зайти с иной стороны.

Глава 12. Новый посох

Итак, я не знаю где локализован наш враг, но тут есть магия Пространства, так что фактор расстояния не столь важен. Что ему нужно? Души в том числе. Человеческие для его цели, иначе рискует сойти с ума, попытавшись использовать души монстров как исток энергии для себя.

Спрашивать в Гильдии насчёт охоты за головами казалось очень подозрительным, учитывая что я «мирный, доброжелательный и очень любопытный дух, ищущий необычное и новое для себя». Да и с чего мне считать, что кто-то из преступников уже успел засветиться и на него есть наводка? Но есть же тут какие-то новости и слухи, верно?

И да, были. Преступления магов и убийства магов, нападения монстров и объявления о пропаже людей. Но ничего удивительного, ведь мы в большом городе, где сложно обеспечить безопасность. Да и толку мне от общих сведений?

«Что делаешь?» – протянула Сорай.

«Хочу попытаться найти возможные следы деятельности, направленной на похищение людей, особенно магов. Или на их убийство, используя ловушки душ», – ответила я, задумчиво читая общедоступные сводки.

«Тогда это тебе точно не поможет», – утвердительно сказала она.

«А что поможет?..»

«Зайти с ноги в подпольный мир и поставить всех там строем, или положить в рядок, как пойдёт», – подключился Сандар.

«А меня потом не обвинят в нападении на людей?» – засомневалась я.

«Ты не нападаешь на ценных для общества людей, а на сброд, до которого не смогли или не захотели добраться по законам, либо тех, кто умело скрывал свою деятельность. Город красивый, но в нём есть много некрасивого. По прибытии тебя буквально сразу попытались ограбить посреди людной улицы. А когда ты отправила в нокаут воришку, просто прошли мимо».

А ведь… верно говорит. Всё же тут обязательно есть тёмная прослойка.

«А ещё отпечаток после магии тени очень быстро рассеивается, как и от Разрушения. Только спрятать симпатичное личико спрятать, чтоб совсем откровенно не показывать себя, либо временно изменить», – сказала Сорай.

«То есть предлагаете где-то в кварталах победнее или вообще другом городе найти какие-то притоны и ставить там людей к стенке, ища ответы?»

«Буквально это, да. Мы не говорим устраивать резню каждый раз. Но когда Древний дух задаёт вопросы простым бандитам, ему ответят. А если что-то тебе не понравится, то никто жалеть их и не будет. Я знаю, ты умеешь действовать жёстко», – сказал Сандар.

«Тогда так и сделаю, спасибо, я действительно зациклилась на более законных и мирных методах», – решила я. Присутствие пропало. Я же надела визор и решила отправиться в городок поменьше, чтобы не поднимать сразу шум в столице. Да и вряд ли цель будет действовать там, где самый высокий уровень безопасности.

Шалфилд, недалеко опасная зона и, фактически, кроме бытия обычным ремесленным центром и укреплённым поселением, он ещё и должен быть базой для тех, кто тянет ресурсы с этой зоны. Травы с содержанием маны, части монстров, изменённые металлы и камушки.

Местность гористая, переместилась сильно на юго-восток, где как раз проходил стык литосферных плит. Хотя, судя по карте, в горах далеко не всюду высокий фон и этот городок как раз располагался у самого подножия в безопасном месте.

Внешность менять вот не хочу, но просто нацепила на себя плотную фиолетовую бесформенную накидку с капюшоном, плотно застегнув её. Рыжие волосы в хвост и нижнюю половину лица закрыла банданой. Сойдёт. Ещё иллюзии добавить и вообще будет не узнать.

Три астральных переноса, запомнив удобные координаты на промежуточных точках, и я на месте. Ещё обычный Сдвиг прямо с неба и уже в городе, проскочив мимо стражи. А если сниму маскировку – сразу стану зарегистрированным членом Гильдии! Погулять пошла, интересно!

Однако дальше сложилось не так удачно. Найти бы ещё такой «притон», не вызывая подозрений. Я послушала разговоры в трактире, попивая алкоголь, который не мог на меня повлиять хоть как-то, побродила по улицам. там Сорай говорила? Ощущением души найти клетки с рабами? То есть сидящие плотными группами, но примерно в ряд, ослабшие люди. Вероятно с колебанием души, соответствующим сильному эмоциональному всплеску.

Но людей было много, вечерело, а я выгляжу странно… вернулась в Венейл и ещё ночь тренировалась. Не стоит много внимания привлекать, а из-за числа людей и прочих помех вокруг далеко смотреть ощущением душ не выходила. Да и может враг не брал пленных, а убивает на месте, но если транспортируют, то группами. Ловушки душ – это далеко не простой артефакт.

Следующий день, завтрак с Фреем, попыталась изобразить омлет, вроде вкусно. Пообещала фрею показать потом посох, а я к магазину.

– Мисс Терминус, приветствую, рады сообщить, что ваш посох уже готов. Сейчас я его принесу, – сказал консультант и ушёл в ненадолго вышел в заднее помещение, вернувшись с длинным большим коробом, как от гранатомёта… ну у меня и сравнения.

О пожил короб на длинный прилавок, повернув ко мне и открыл замки.

Красотень. В гладком бронзового цвета древке вниз идут небольшие выемки, создающие рельефность, пока оно расширяется к утяжелителю противовеса. Прихват гладкий, с круглыми выступами расширения с узором под магический круг, чтобы рука не съезда по нему. Вверху закреплён большущий сочно-оранжевый сжёлтыми прожилками кристалл. Полупрозрачный и внутри виднелась мерцающая дымка разных оттенков и проглядывала внутренняя структура, идущая к ядру в центре кристалла.

Маленькое оранжево–жёлтое солнышко. Его огибает бронзовая дуга-полумесяц, от которой по эклиптике сферы отходит широкое перпендикулярное кольцо, в которое встроены ещё блоки небольшого размера. В основном просо спессартин, вероятно использованы как накопители маны.

Сам же полумесяц заканчивается окованным небесно-синим кристаллом, мерцающим белыми искорками. Ложбинки на древке ниже прихвата сделаны чуть темнее, добавляя глубины, а на креплении сферы и полумесяц нанести витиеватый узор под пламя.

Взяла посох в руку, начав исследовать, но меня он вообще не отягощает. Двойной поддерживающий артефакт – в точности как я хотела. Империя Солнца и Ледяной ураган.

– Посох полностью зачарован в соответствии с вашим заказом. Конечно добавлено общее зачарования упрочнения на всю поверхность, дабы защитить от повреждений, – сказал консультант с лёгкой полуулыбкой, видимо понял, что мне понравилось.

Отдала заготовленный мешочек с оставшимися семнадцатью тысячами норн.

– Мне нравится. Найду, пожалуй, место где никому не помешаю и проверю. Вы удивительно быстро справились с его изготовлением.

– Отличные мастера и приоритетность заказа. Ждём вас снова, – сказал он.

Покинула магазин, на ходу дозаряжая пустоватые внутренние накопители посоха. Ёмкость внушительная. Конечно не бездонная пропасть как дакамирай, но всё же..

«Сносно, на первое время можно использовать», – хмыкнула Сорай. Я же, уже не сдерживая улыбку, телепортировалась из города. Надела Визор и нашла пустынное место далеко на юге. Череда астральных переносов и я на «полигоне».

Небольшая передышка, ещё раз осмотрев красивый буквально солнечный посох. Даже «двойная звезда» с этим синим кристаллом. Ещё и кончик довольно острый, в ближнем бою можно ткнуть, а утяжелитель сойдёт за булаву. Хотя, конечно, это не оружие ближнего боя.

Сосредоточилась, теперь строя заклинание не целиком, а лишь цепляя на посох часть управляющих контуров и стихийных переходов, в основном на главном кристалле и частично на опоясывающем кольце. Подготовка ускорилась в несколько раз.

Посох выпустил подготовленную формацию в небо магическим снарядом, на выбранной площади ничего значимого живого. Раскрылся огромный светло-оранжевый с золотыми искрами круг, куда больше и сложнее чем в прошлой версии. И не десять звёздочек. Число регулируется мощностью и на ходу я могу добавлять энергии, если не оборвутся нити маны.

Одна в центре, особо сильная, главная, остальные вокруг в два кольца. Сейчас пятнадцать, а сама многоуровневая формация напоминает жгучее огромное солнце.

Вниз ударил не дождь из множества мелких атак, а непрерывные лучи «солнца». Один широкий поток, четырнадцать поуже. Настоящая пламенная кара на головы врагам.

В точках удара песок буквально взорвался и расплавился. Энергии хватило на две секунды, сильнее сжать атаку не получилось. Вышла прожорливая и очень мощная магия! Солнце надо мной погасло, формация исчерпала энергию и распалась.

– Вот это Империя Солнца! Не зря потратился время и припасы!

Начала теперь достраивать ледяной ураган на относительно крупный синий кристалл. Запуск туда же. Вышла приплюснутая область с ледяным ураганом, остужающая лавовые озёра на песке до состояния потрескавшегося стекла. Отличный вариант для тушения пожаров, не прибегая к своим способностям.

– А теперь пойду искать тех, на чьи головы это опустить! – довольно сказала я.

«Отличный настрой!» – похвалил Сандар.

«Неправильный настрой! Пожалей людей! В том числе тех, кто применение этого увидит!» – встрепенулась Сорай. – «Терминус! Слышишь меня? Лучше на монстров поохоться!».

– Ладно, действительно. Я же хороший и доброжелательный дух! Просто буду здороваться за руку, пуская Разрушение и спрашивать как дела и как их жизнь, использовав заклинание сверх гравитации.

«Ну всё, испортилась добрая девушка. У неё теперь есть пробивающая всё пушка и большой огненный посох. А теперь ещё Разрушение в ход пустит», – вздохнула Сорай. – «О, давай в портал»

Рядом открылась воронка. Сразу шагнула, лететь было долго, целых минуты четыре. Интересно что хочет?

Сильное присутствие. Личная встреча с несколькими Хранителями… нет, один источник. Жгучее пламя, невероятно яркий свет, абсолютная энергия. Бесконечность Сильвиан.

Я оказалась посреди ухоженного полудикого сада. Деревья росли хаотично, не обрезаны, но подлесок был чистым, нет сухих веток. Всё очень красиво, со вкусом. Вверху сияет небольшая звезда, а небо – жёлтовато синяя дымка.

Передо мной аккуратная деревянная беседка без стенок, в ней плетёная мебель с подушечками и круглый столик. Аккуратный загородный домик из красного кирпича с деревянным декором и крупными окнами. Дорожка из плит в траве.

Но сейчас это всё лишь на краю восприятия.

Мужчина несколько выше меня, мужественное, довольно молодое лицо, короткие платиновые волосы, светло-карие глаза с золотыми искрами в них. Светло-синяя рубашка выглядывает из-под белой с роботы, покрытой платиновым красивым узором с лёгкими золотистыми акцентами.

Особенно на робе выделается символ. Круг, который пропущен через трилистник сплетённый из одной неразрывной линии. А в центре была стилизованная спираль, как если прямую линию взяли по центру и скрутили.

И глаза. Не только жар тысяч солнца. Мудрость миллиардов нет. Он смотрел на меня с лёгкой полуулыбкой.

– Границы Терминус. Мы наконец встретились, – сказал он мягким, чистым голосом.

– Рада встречи, Бесконечность Сильван, – ответила я, сжав посох в руке. Я сейчас должно быть выглядела совершенно недостойна на фоне… него. Ещё одно существо за гранью реальности. Жгучий свет и мудрость. Бурлящая бесконечность. И тоже ближайший союзник.

– Я бы хотел пригласить поговорить подольше, но боюсь тебе нужно ещё немного времени для комфорта продолжительных встреч. И нам нет смысла торопиться. Арктур сделал тебе подарок в своём стиле. И мне его не превзойти никоем образом.

Я смутилась, не знала что ответить, он лишь слегка улыбнулся.

– Не стоит. Я рад, что ты с нами, и мы снова собрались. Пусть это поможет в твоём первом путешествии. Моё небольшое хобби, которое позволит тебе направить свою силу.

Он протянул мне… не знаю. Очень широкий браслет. Серебристый с оранжево–жёлтым узором. Даже скорее лёгкий узорчатый короткий наруч с вязью мерцающих как само солнце камней по переднему краю и некоторым частям узора. Должен неплохо фиксироваться на руке, наверное, при этом не закрывая её полностью, а лишь вязью широкого узора.

Я взяла подарок… он позвал встретить и дать его?

– Артефакт, что остался памятью о твоём отце подал идею. Этот браслет может стать разным оружием. Реконфигурация материи по шаблонам с подстройкой. Не настолько невероятный проводник как у Арктура, что мог выдержать саму Пустоту. Но изменчивый как сами Границы. Не знаю используешь ты его или нет, ведь предпочитаешь дальний бой. Это, пожалуй, хорошо, безопаснее, но у него много функций. Решил отдать сейчас, пусть это будет день, когда ты получила сразу несколько игрушек, – улыбнулся он.

– Спасибо. Это оружие… может иметь невероятный потенциал. Почему же ему не сравниться с подарком Арктура? – я перевела взгляд с ювелирного шедевра артефакторики на Сильвиана. Несмотря на бурлящую энергию бесконечного пламени, он давал ощущение спокойствия.

– Я дал тебе недавно сделанную безделушку. Он подарил орудие своей любимой, едва увидев тебя и то, что ты делала. У дакамирай нет реплик, просто все думали, что он не мог бы тебе отдать настоящую. С некоторым тоже нужно расставаться, и он отдал это тебе.

Сердце пропустило пропустило удар, а дыхание перехватило.

– Это… невероятная честь и доверие… но почему? Я тогда даже не была Аспектом… даже не успела поговорить с вами. Перепуганная девочка, что уже готова была расстаться с жизнью.

– Лишь два фактора, Терминус, он разбирается в людях, и он почувствовал. Пустота меньше тебя властна над Временем. Но он иной раз чувствует судьбы лучше Эона. Он знал, что ты не перепуганная девочка, что ты Аспект Границ. Одна из нас. И, конечно, он не сказал этого, потому что отдавал не реликвию, которую надо беречь. А оружие, что нужно использовать.

Вот почему Широ тогда погладила винтовку. Они слышат мысли друг друга. Наверное, только она и Сильвиан знали.

– Благодарю, Арктур. Обещаю беречь. И обещаю использовать.

Сильвиан улыбнулся.

– Он не хочет тебя давить, но говорит, что знает и желает удачи. А теперь продолжай своё путешествие. Кто знает, вдруг именно ты в том мире решишь проблему. И не смущайся класса задачи. Они вырастут, а важны все.

– Буду ждать следующий встречи, – искреннее сказал я, увидев как рядом открылся портал, с ним хотелось встретить снова, непременно. Я шагнула в воронку, сжимая в руке серебристый браслет с драгоценными камнями. О посохе почти забыла, держала скорее на автомате. Арктур… и правда сделал необычный подарок, отдал памятную вещь. Это и символ, и помощь мне. Он не держится за прошлое, и вместе с тем не мог бы её просто уничтожить или отдать кому попало. Отдал мне.

Я вышла из портала в том же месте в пустыне и сразу убрала посох в Хранилище, как и браслет ледяного клинка, подарок Кирилла. Надела на правую руку новый, застёжек не было… но он стянулся сам. Мягко обхватил предплечье. Металл был буквально мягким и не мешал двигаться. А камни продолжали мерцать подобно солнцу, так что мой посох и правда был как пластиковая игрушка на фоне настоящего оружия.

Но… Вытащила дакамирай и ещё раз осмотрела. Иначе. Также идеально выглядящая, техническая красота оружия с простым декором. Бесценное сокровище, действительно. Скорострельная винтовка, легко укладывающая мощнейших монстров, и, конечно, вряд ли я раскрыла весь её потенциал. Вероятно в ней есть ещё что-то, что я даже пока не поняла. Судя по реакции Сорай тогда, в ней есть что-то ещё, но инструкцию мне специально не дали.

Я улыбнулась и пока убрала её в надёжное Хранилище, нав исследовать браслет, конечно же имевший ментальный интерфейс. Идеальное средство сделать что-то сложно управляемое удобным, не требующим дополнительных приспособлений. Кстати он довольно много весит, только Дракон Пустоты даже не заметил.

Но… отдала команду. Большая часть браслета изменилась, перетекла, расширилась… разуплотнилась. Остался узкий браслет с частью вязи мерцающих камней на руке. Часть же оказались на длинном треугольном клинке.

На Аграфи тоже раньше были артефакты, что перемещали Изменением связанную материю и формировал заданный клинок, а потом убирали его обратно. Вот только сколько стали – столько и клинка. Артефакты имели множество ограничений, особенно остра была проблема низкой остроты лезвий, получаемых таким методом.

Тут материя буквально разуплотнилась. Материя стало иной, более лёгкой. Теперь не серебристая, а такая же бронзовая, и на ней оказались совершенно неизвестные мне камни, полные маны. Зачарование браслета – одно сплошное переплетение столь тонкой работы, что человеку недоступно. И сам клинок был сплошь «зачарован». Очень тонкое острие, с моей силой зрения… это самое острое оружие, что у меня когда-либо было в руках.

И в нём много проводников и механизмов удержания энергии. Пущенный в лезвие огонь удерживался в нём, клинок засветился, а по краю лезвия появилась кромка магии. Его продолжение. Очень сжатая, буквально дополнительное лезвие.

Взмахнула клинком, на ходу позволяя энергии выйти, вперёд унесся серп ударной волны пламени, постепенно рассеиваясь.

Теперь другая форма и меч быстро перетёк в массивный щит. Во всех смыслах. Он сам принял форму щита и сгенерировав пространственный барьер! Стал ещё больше, причём будто втянув окружающий воздух, заполняя металл недостающей материей! тал ещё больше, причём будто втянув окружающий воздух, заполняя металл недостающей материей! Не частью артефакта, но будто изменил структуру материи… поразительно.

Отключила артефакт. Часть увеличенного щита снова стала воздухом или осыпалось прахом, основное вернулось в браслет. А теперь большой меч!

В руках появился дрын длинной метра да с половиной. И всё такой же острый, с чуть загнутым лезвием для удобного режущего удара… а теперь снова в прямой меч, но длиннее. Удивительная вещь, смена формы поразительно быстрая! Браслет на руке формировал полноценный, очень прочный клинок! А если отпустить рукоять?

Так и сделала, меч просто повис в воздухе. Попробовала окружить пусковым силовыми заклинанием и недалеко кинуть. Подчинился, но ещё связан. Приказ на браслет и меч сам вернулся в ладонь. Должен быть предел дальности броска, но вряд ли его сломать так просто. Думаю меч или вернётся или временно потеряет связь, но если приближусь, она сама восстановиться.

Есть варианты кинжалов… даже четырёх метательных, прямого и изогнутого меча разной длины, топора и копья. Причём последнюю конфигурацию можно активировать сигналом маны, так быстрее, чем ментальной магией подключаться к интерфейсу. Им же можно снять браслет… а ещё есть функция полностью прикрыть правую руку и нарастить щиток, если вдруг надо будет ей закрытья.

Осталась пока с треугольным мечом и телепортировалась в другому место, там где были скалы. Надо попробовать.

Прямой взмах мечом. Камень разрубило. Удар немного неровный, но всё равно получилось, лезвия неприличное острое и прочное. А если включить пространственные искажения в ману? Получился… фактический пространственный клинок. Ещё удар – срез ещё ровнее. Почувствовала сопротивление удара только потому что траектория не идеальная. Не могут такое люди создать, конечно. Клинок созданный Аспектом… для Аспекта.

– Этому артефакту имени не дали… но он стоит того. Пусть будет… недавно я говорила с Сорай о судьях и путях народов… а он столь изменчив… пусть зовётся Пути Вселенной.

Появилось присутствие названной хранительницы.

«Какое интересное название. И ведь точно знаю, что не договаривалась».

– О чём ты? – не поняла я.

«Не меняй это название. Но Арктур также назвал свой клинок. Разве что в оригинале на одном из диалектов драконьего. Виам Нарамис». – Последнюю фразу услышала как «Пути Вселенной» но поняла совершенно иное произношение от моего языка.

– Хорошо… не буду. Просто пришло в голову, – улыбнулась я и присутствие исчезло. Интересное совпадение. Но Пути Вселенной. Мне нравится, пусть так и будут.

Немного успокоившись и потренировавшись с клинком, всё же вернулась к изначальному плану. Попробуем напасть на след, логика проста – вероятно наш враг не пытается сам нарастить организацию до такого масштаба, чтобы самостоятельно незаметно собирать людей или души с мира, а использует локальные группировка, а своих только для транспортировки от мест передачи. То есть можно попробовать вломиться в преступный мир и выяснить чем они заняты. Наведу шороху, припугну и простой уйду, а в крайнем случае… видимо, сработаю заменителем судебной системы.

Глава 13. Зайдём с иной стороны

Снова замаскировалась в «таинственную фигуру в тёмно-фиолетовом плаще», теперь я очень страшный и нетерпеливый дух Разрушения. И настройку на меч покороче, может пригодиться. Снова переместило в то городишка и начала сканировать его ощущением душ, особенно подземную частью. А ведь у них и экранирование может быть… вот только экранирование работает если смотреть с материального плана на ауры. А не по настоящему на души.

– Я ведь могу перескочить в локальный астральный план и остаться там висеть на месте… осмотреть? Там же пространство в рамках слоя соответствует материальному? – спросила я вслух

«Молодец, догадалась, хотя там сложно смотреть далеко», – услышала я в голосе Сорай улыбку. Эх, могли и раньше сказать, но видимо и мою догадливость подталкивают и вообще мы обе согласились, что лучше давать меньше подсказок, чтобы я сама думала и не стала просто бойцом, требующим постоянного контроля.

На всякий полёт и астральный перенос… без координат. Просто перескочить на план.

Я окунулась в уже привычный многоцветный океан астрала, одинаковый во все направления. Но теперь огоньки не замерцали. Я осталась висеть на месте, в астрале. Гравитации тут не было, но в материальной форме же сама летать не умеют. Зато с магией могу подвигаться. Итак. Вокруг огоньки что быстро тонут в плавающих тут энергиях, буквально в странной дымке… на щиты она немного давила, но двигалась лениво и медленно. А ещё дышать, конечно, нечем, я не в защитном поле, как при переходе.

Стала немного двигаться, облетать пространство. Я чувствовала у этого измерения ещё размерность… да, буквально слои. Могла бы перескочить глубже, это теперь мой родной план и где-то на уровне души я понимала как тут ориентироваться. Но пока мне достаточно самого верхнего, разреженного слоя где карманы души, считай сами души, достаточно развитых живых существ. Воздействовать отсюда на них нельзя, зато увидеть – без проблем.

И никакое экранирование тут не поможет… Вижу скопление, должно быть ниже уровня земли. Отсюда понять сложно. Не животные, более сильные, слишком плотно для склада или подвального цеха. Может и что-то вроде клуба… а они тут есть? Думаю нет, не та культура. Может быть и просто тюрьма.

Подлетела туда, встала между ними и попыталась выйти… пространство заблокировано по ту сторону. Логично. Вылетела выше и в стороне. И… снова материальный план и вдох свежего воздуха. Вишу над зданием, напротив меня захудалый окраинный трактирчик. Дешёвая пивнушка я бы сказала.

– Что же, там точно не тюрьма. И там точно экранирован подвал от обычного взгляда, – пробормотала я, сев перед трактиром. Вопрос – как зайти? Ставить к стенке сброд не рационально, лучше сразу к боссу. Хотя людей на первом этаже не много, почему бы просто не вломиться?

Двинулась к трактиру, натянув Балалаеву на нос и теневой магией нагнав под капюшон непроглядный мрак. Вошла в зал, совсем немого людей и внутри сразу стало тихо. Вот тут не скажешь, что страна эльфийская, примерно равные пропорции всех. Даже один серокожий с алыми волосами и глазами сидит. Лаудин, как помню.

– Мальчики, у меня вопрос, – начала я не своей интонацией. – А кто у вас в подвальчике сидит?

Один двинулся на меня немного сзади, думает что быстро, видимо. Запустить клинок, немного Разрушения и искажающего фактора. Он первый напал и с не лучшими намерениями.

Что обычная шипастая дубина, что голову высокого мускулистого человека чисто срезало, лишь шагнула вперёд, пропустив сзади тело. И на всякий разблокировка тут всюду пространство и включила астральные помехи.

– В конечном итоге мне для ответов достаточно одного, – продолжила я, слева бросился тот самый лаудин. Сгусток разрушения. Небольшой. Просто оторвало голову почти целиком.

– Пощады! Стойте! Прощу пощады, Госпожа! – закричал трактирщик, что уже доставал было какой-то артефакт и собирался пальнуть. С древним духом Разрушения связываться никто не хочет. Остальные теперь, кроме ещё одного, думающего что скрылся, вжались в стены.

– О какие мы сговорчивые стали. Что же, ответишь на вопрос и может быть, – сказала я, повернувшись к мерцающей фигуре за моей спиной и метнула клинок. Иллюзия сразу спала, клинок торчал из живота, но всё ещё исходил Разрушением, что я ещё и могла добавлять через связь оставшейся на мне части браслета. Человек умер и клинок вернулся.

– Там люди! Рабы! Приторговываем иногда! Госпожа, никакого отношения к этому не имею, только в трактире работал! Там, лестница там! – мужик стал указывать на дверь.

– Хорошо, хоть один понимает. Ты покажи дорогу даме. И что вас тут так мало? – спросила я, неспешно идя по почти пустому залу. Трое напало, ещё трое, включая трактирщика эльфа, живо. Людей мало явно не потому что решили пораньше пойти спать.

Трактирщик сразу метнулся к двери, открывая её передо мной в узкий коридорчик.

– Они… они говорили дракона ловят, Госпожа!

– О, настоящего или полукровку? – протянула я, проходя через дверь, человека побежал вперёд к лестнице вниз.

– Говорят настоящего, Госпожа. – Тут же ответил он. Боится, надеется на пощаду, что ж.

– Смелые ребята. А рабы вам зачем? С кем торгуете?

– Да… кто придёт! Не знаю, клянусь, я трактирщик, просто этот сброд болтливый.

– Что ж, ваш главный наверху? Задам вопрос ему. А ты не бойся, ответил на вопрос, всё справедливо, можешь идти, – сказала я, похлопав по плечу вздрогнувшего эльфа. Направилась дальше по узкому коридору.

– Благодарю, Госпожа! Да, наверху! – выпалил мужик и пулей побежал прочь. Я же взмахом клинкам срезала замок на железной зачарованной двери снизу и открыла её. Да, тут было экранирование. Вот и ряды клеток. Кто-то даже прикован.

– Да кто… – начал, очевидно, надсмотрщик, но сразу же умер от тычка Разрушением. На таких мощностях нагрузки плёвые. Люди внутри отчасти оживились, отчасти вжались в стенки. Печальное зрелище.

– Вас что, прямо на улицах ловили? – спросила я, наклонившись к ключам, что были у убитого здорового зверолюда.

– Меня… в лесу поймали, ублюдки. За дровами вышла, – дрогнувшим голосом сказа женщина. Кстати да, мужчин почти нет.

– Ну ничего, вы свободны, я немного тороплюсь, отпереться сможете? – Сказал я, кинув ключи к ближайшей клетке, и их сразу поймали. Значимых магов тут не было. Клетки зачарованы от всякой мелочи. Просто так не сломать.

– Да, спасибо вам! Вы... дух Разрушения? – Осторожно просил поймавший, начав вставлю через прутья ключи в замок.

– Конечно. Пойду задам пару вопрос местному босу, – хохотнула я, быстро идя обратно. Хотелось бы самой освободить, но времени нет. Вот только… – Мерзко это. Я понимаю Арктура. Долго возиться, сдавая властям, ещё избегут…

Мне не ответили, я поднялась по лестнице, встретив на пути какого-то слабого мага, тут же умершего от Разрушения. В зале остальные сбежали. Я пошла на второй этаж, уже зная, что ещё один стоят около двери. И на что надеется? Готовит некую астральную магию.

Разрушение в клинок, укол сквозь стену в район ног. Душа сразу заколебалась от сильного урона, магия рассеялась. Рассечь замок и войти. Я проткнула одну человеку ногу, в другом конце комнаты ещё один маг готовил магию холода. Ещё один в него, заклинание распалось, а маг убит, а я вновь обратила внимание на раненного.

– Ты главный?

– Н-нет. Там… дух… – Прохрипел он, переведя взгляд на кабинет деревянную дверь недалеко от подъёма. Да, есть ещё один. Не поняли кто к ним пришёл, остальные просто сбежали. – Что… мы тебе… сделали?

– А у кого рабы в подвале были? – я пока пошла к двери.

– Какое… дело… духу?

– Я очень дружелюбный дух и люблю людей, – ответила я и добила его.

В помещении трое. Они вероятно подумали, что пришёл маг Разрушения, а у таких скорострельность невысокая, да и мана кончается. Ещё один взмах по петлям наверняка запертой двери, а потом и по замку. Силовая привязка на дверь и вырвать на себя, отойдя с прохода.

Все трое там были невесть какими, но магами и о моём приближении знали. В проход сразу ударила силовая волна. Думали подловить, но покрывной щит активен и я зашла внутрь.

Трое человек стояли по углам. Ну-ка, добавим эффектности. Ослабить связь с потоком времени.

Затратная вещь, зато даже понять, что произошло не успеют. О мой щит разбивается гард сосулек и прилетела атака по душе, но таким слабым меня не ранить.

И эта всё, что сброд успел сделать. Я уже навела невероятную силу и все трое стали очень меленными. Кстати, один одет побогаче. Скорее не что-то универсально-боевое, а именно удобный халат – полуроба серого цвета с вышивкой, с ними и буду говорить. А пока метнула клинок в одного в углу, другому просто Разрушением. Треугольный кинжал вошёл одному в грудь, другой без головы.

Сама прошла к стоящему у стенки слева, что вдоль коридора черноволосому полуэльфу. Отпустила затратное управление временем. Схватила его за воротник и швырнула вперёд, едва совладав с весовой категорией. Клинок возвращается в руку, пока мужчина истошно орёт.

– Что?! Да как ты?! – он запнулся, обернувшись. Над пальцем горел мерцающий фиолетовым огонёк. Куда более мощное, концентрированное Разрушение, чем выдают маги людей. Я же создала заклинание чтения поверхностных мыслей, оно не сложное само по себе и работает, только рискую его убить.

– У тебя есть шанс умереть очень легко и незаметно, а не в муках. Продавали ли вы рабов большими группами, что потом уводили маги Пространства, вероятно чужеземные? И что за дракона пошла ловить остальная шайки? – Сказала я, уже хоть и своим голосом, но резким тоном.

– Я… – у главаря буквально челюсть затряслась. Я же направила заклинание чтения мыслей и совсем слабый фон Разрушения, ментальные щиты рухнули.

– Отвечай. Продажи рабов большими партиями странным магам издали. Дракон. Или ответы буду выдирать я, – повторила я, концентрируясь.

«Нет! Что за бред! Как мы перешли дорогу древнему духу Разрушения?! Нагрузка на разум… чтение мыслей!» – ответил он на первый вопрос уже мысленно, начав при этом говорить.

– Клянусь… нет… со странными… работать опасно. Только проверенные люди… в глухие места работать или для утех… пожёстче. Ничего массового, прощу пощады, – начал нервно, заикаясь говорить он.

«Чёрт! Конец! Она кого-то ищет!» – пронеслось у него в голове.

– А дракон?

«План хороший был. Разбогатели бы! Почему именно сегодня?! Даже никого бегство прикрыть нет!» – сначала пронеслось у него в мыслях и связанных ассоциациях.

– На востоке отсюда, на краю опасной зоны, в горах один живёт! Схватить… Прошу, я не тот, кого вы ищите! – прокричал он, уже весь мокрый от пота, но…

– Ты прав, ищу вознамеривавшегося стать богом и очень кровавым путём. Но подобное отношение к людям мне попросту претит, – сказала я, уловив волну шока и мыслей формата «не может быть», а также «точно, ничего подобного!». При этом резко шагнув вперёд и коротко махнув клинком, снося голову и глубоко прорезав деревянный паркет.

«Мимо, да?» – Спросил Сандар. – «Мне тоже не нравятся работорговцы. Ещё и шайка магов, советовал бы избавить от них мир».

– Увы… проверять каждого клиента проблемно, хоть и хочется. Думаю уж главарь бы сразу понял о чём я говорю.

Я пошла к массивному деревянному столу о окна. В целом очень хорошо обставленный кабинет. Дерево, шкафы с книгами, магическое освещение, кое-где оружие в стойках. Есть же тут книга, не всё же в голове держит? И на столе бумаги есть, и в приоткрытом сейчас ящике. Видимо готовились, если что, уничтожить.

«Ты просканируй визором бумажки, присмотримся к областям», – сказал Эон и я кивнула. Меч пока «свернула». Блокировку пространства тоже и быстро достала визор. Начала листать его бумаги и рукописные книги, точнее журналы. – «Вот, учёт сделок. Просто перелистай».

Да, и сама увидела. Перелистала от начала до конца журнал с записями. Не только рабы, конечно, они много чем занимались, нода не важно. Визор сам снимает информацию, думаю то что там Эон во своими компьютерами сделал всё нужное выделит. Посмотрела на всякий случай и иные записи, тоже какие-то адреса клиентов. Вроде всё, а люди из подвала уже выбежали на улицу. Рабство в Династии запрещено, хоть и следят видимо плохо, так что у них проблем не будет.

Я уже собиралась уходить, когда вновь услышала голос Эона.

«А мародёрствовать?»

– А? – не поняла я, остановившись.

«Может деньги не особо нужны, но тут их буквально можно просто взять», – усмехнулся он.

– Логично… трофеи. Слышала фразу – деньги не пахнут. Происхождение сомнительное, но владельцы уже мертвы, а мне может пригодиться в конце концов на лапу дать, – согласилась я, вернувшись к столу и начала с искажениями пространства и силовой магией выламывать укреплённые и защищённые ящики. Противостоять импульсам Разрушения и искажениям они просто не могли. А вот и кожаные мешочки с чем-то звонким и тяжёлым, они сразу отправились в Хранилище. Уж артефакты брать и продавать не буду.

А теперь телепорт на окраину города, где убрала свою маскировку. На меня и правда вряд ли выйдут. Ну снесла пару работорговцев, освободив людей – пусть самосуд, но и благое дело. А ещё духи не владеют несколькими стихиями, на меня как Терминус не подумают. Сигнатуры маны от фона Разрушения и правда должны быть слишком повреждены, а то что я именно дух подтвердят освобождённые и трое сбежавших, если их схватят.

Но теперь… полёт и астральный перенос восточнее. Если на краю зоны высокой маны, то судя по «тепловой карте» концентрации фона у поверхности земли на визоре, то где-то тут должен быть дракон.

Вокруг раскинулся лес и дикие горы. Я поднялась из низины и применила активное сканирование на поиск живых существ в большой радиусе… но ничего. И дракона спасти хочется, и эту банду добить. А то нового главаря выберут основным составом и новую базу соберут.

– А как шайка этих магов можно справиться с истинным драконом? Они кажется должны быть невероятно сильными, – спросила я. С таким не знакома.

«Ты переоцениваешь их по понятным причинам», – сказал мне Сандар. – «В человеческой форме драконы ограничены выходом силы, просто на уровне архимага людей, если это взрослый, достигший пика дракон. В истинной форме, да, по чистой силе могут превосходить убитого тобой недавно Пожирателя, только умнее, более сведущи в магии и стабильнее. С другой стороны, у них нет такой прочной брони и способностей регенерации. И сон драконам нужен, пусть куда меньше чем людям. Это у тебя тело имитирует мутацию в дракона Пустоты под влиянием дара души».

– Ясно, то есть попытаются незаметно и внезапно атаковать, пока спит. Поскольку вероятно хотят взять живьём. В ход пойдёт какой-то газ, магия души, ментальная и аккуратное метание чего-то силовой. Того же антимагического яда или сильного снотворного. Вероятно дракон бдит, но он один, а эти люди же должны быть умельцами скрываться и проникать куда-то, слабые в боевой магии, с малым резервом… Но и опасное существо тут можно встретить, потому всей шайкой. И, наверняка, маг Пространства затесался, иначе не представляю как они работают. – Размышляла я вслух.

Я начала приземляться и посылать сканирующие волны, смещаясь от центра ожидаемой зоны к северу. Невероятное зрение выловила домик на выравненной каменной террасе. Само здание выпирает и скалы, дракон не пытаться тут прятаться, просто живёт в уединении, с комфортом. Теперь поищем, кто ему угрожают.

Глава 14. Империя Солнца

Взяла западнее, благо вероятное жилище дракона заметила издалека. Уж не знаю точные размеры, но большая каменная терраса выглядит как посадочная площадка для чего-то крупного. Смотрит домик на восток, в сторону где мана быстро нарастает, да и фон тут уже куда выше допустимого для жизни простых людей. Но не настолько, чтобы дракону постоянно докучали сильные монстры.

Вопрос в том: я сейчас дружелюбный дух плазменной грозы или жестокий и насмехающийся Разрушения? Учитывая, что если сбежавших поймают, они расскажут что к ним пришёл дух разрушения и узнал, что остальная шайка вышла по душу дракона. А потом в горах произошла резня, так что предельно логично не показывать очень приметные оранжевые молнии. А вот простой магией вдарить можно, масштабно атаковать Разрушением несколько напряжно.

Я взяла резко ниже и остановилась на обрыве у одного из склонов. Сканирование… ага, вот вы где. Стоите слишком плотно и скрываетесь… но человек десять плюс-минус два, думаю.

Использовать дакамирай? Нет, лучше оставить на одиночные цели посерьёзнее. Слишком много чести для работорговцев, но всё же вытащили её на всякий ведь это оружие, что надо использовать. А в левую руку взяла новый посох. Думаю эти перцы сейчас разведку ведут, должен же кто-то уметь летать.

Итак, Империя солнца. Достроить заклинание, тщательно и зарядить. Удерживать в полёте магию проще, особенно если это всего-то достроенное на посох, пусть и сложное заклинание.

И снова взлёт. С пылающим как солнце посохом, вокруг которого готовое уникальное заклинание, и длинной чёрной винтовкой с золотым рисунком дракона. Подлетев поближе… вот вы где, в лощине спрятались. Правильно, менее заметно. Девять человек. Ну что… усилим голос.

– Господа работорговцы, как дела? – крикнула я, спускаясь. Блок пространства, астральные помехи. Вдруг просто случайные прохожие охотники на монстров? Совпадение, а я тут расправу с ходу устрою.

Маги встрепенулись, включили щиты, даже один хреновый пространственный. Небольшой, практически только на себя. И в меня почти сразу полетели атаки, а ещё в астрале было небольшое возмущение. Точно использовали сигналку, но через моих хаотичные помехи не пробьётся.

– Сочту за признание вины, – констатировала я, спустив заклинание. В группе было много людей разных рас, хотя лишь одна женщина и выглядит довольно агрессивно. Одежда у всех разная.

Над ними развернулось небольшое солнце из больших кругов горящих светло-оранжевым с двенадцатью центрами – особо яркими завязочками. Не в полную силу, но должно хватить. Мгновение спустя вниз ударило двенадцать столпов звёздного света, окутав щиты противника. Каменистая лощина потонула в пламени.

Люди вскричали, может кто-то сдавался, но было уже поздно, заклинания сработало, и механизма останова у Империи Солнца не было. Отработает до исчерпания энергии.

Щиты в пламенном шторме лопались один из другим. Осталось трое. Маг пространства, наполовину спрятавшегося рядом с ним и один из наиболее сильных с хорошим личным щитом. Я легко вскинула дакамирай одной рукой, стабилизировав полёт. Помощь в прицеливании со столь малой дистанции не поможет, но и не слишком нужна.

Точно в мага пространства и спрятавшуюся за ним обожжённую женщину, которой не хватило сил достаточно быстро охлаждать раскалённый воздух вокруг.

Луч белого света пронзил обоих насквозь, более того: из-за моего дрейфа их слегка «надрезало», всё же это не снаряд, а именно луч. Остался один, которого решила для вида дожать Разрушением.

– Сколько ещё с вами? Ответь и погибнешь легко, – я снова усилила голос.

– Сучий… – Начал он и тут же заорал, потеряв ступню от сгустка разрушения. – Один!

Теперь добила и его. Снять блок пространства, винтовку в Хранилище. Убитых их дакамирай обработала Разрушением, чтобы замаскировать. Приземлилась на землю рядом и заделала глубокую дырку в земле Изменением и добавила ещё немного страшной стихии, изъевшей поверхность гладкого камня.

Зелень на периферии удара горела, ведь жар иссушил всё на периферии. Теперь на посох зарядку Ледяного урагана, ведь за мной уже наблюдают и я слышу гулкие взмахи крыльев.

Взлёт, удар вниз Ледяным Ураганом и пожар потушен, а ко мне уже приближается рогами. Светло-серый с тёмно-серыми рогами. Ну и громадина! Могучие крылья и массивные лапы, хвост плавно сужается к кончику. Вероятно магия в полёте тоже помогала, очень большой.

– Привет, дракон, – я помахала рукой. Ещё бы он не заметил такую шумиху относительно недалеко от своего жилища.

– Дух Разрушения? – Также усилил он свой голос. – Зачем ты их всех убила?

– Тебя ловить шли, могу рассказать, – ответила я, было интересно поболтать с драконом. Тот ответил не сразу.

– Следуй за мной.

Я на всякий случай сменила посох на дакамирай. У неё останавливающая сила против дракона должна быть очень высокой, хватит выстрела в грудь или голову. Я полетела за ним, смотря на мощный покров и даже пространственный барьер сзади.

Мы быстро долетели до его дома, я пока внимательно осматривала округу. Ещё один, вероятно полноценный маг пространства, что и следил за драконом. Около его дома я пока слишком сложно заблокировала пространства, но слишком много деталей окружающего мира приносили сенсорную перегрузку.

«На десять часов, на вершине скалы под деревом», – услышала голос Сандара. Сразу взгляд туда, нацелила дакамирай, не забывая следить за драконом. Да, вижу скалу выше этой, ровную сверху, с растущим там деревом. Человек, смотрит в подзорную трубу, фактически со мной взглядом встретился. Чего уж, дракон вроде мирно себя ведёт, а тот меня видел. Ещё и человек, далеко не лучшим образом применивший магию пространства.

Наведение, выстрел и прямое попадание. Дракон рядом дёрнулся, закрылся щитами, глядя на меня. Пока в истинной форме, он довольно мягко для его размера, с громким хлопком крыльев приземлившись на «взлётную площадку», вызвав порыв ветра.

«Спасибо за подсказку, не стоит давать ему уходить, но я бы не нашла. Даже блокировкой не достала бы туда», – ответила я Сандару, опустив винтовку.

– Привет, не волнуйся, у меня нет к тебе дел, – сказала я, глядя на изучающего меня дракона. Даже согнув голову к земле, на метров шесть-семь возвышался. Вытянутая, симметричная морда. Клыки не торчат – все закрыто. Гордый вид, как и на схематичном рисунке на винтовке. Весь состоит из оттенков серого, включая серые глаза с вертикальным зрачком. Ровная мощная светло-серая чешуя, сложенные перепончатые крылья на спине. На голове четыре тёмно-серых волнистых рога, окантовывающих голову как нечто между короной и венком, направленных назад.

Я перехватила винтовку и поместила её в Хранилище. Всё равно разряжена, он об этом не знает, но лучше показать, что не намерена в него стрелять.

– Так что произошло? Куда ты только что атаковала этим артефактом? – спросил он голосом, идущим будто из самого пространства из области его головы. Глотка не предназначена для слов, но может создавать колебания воздуха магией. Только звук исходит будто из двух больших колонок по сторонам от его головы и звучит несколько раскатисто и рычаще.

– Если кратко, я кое-кого ищу. Посчитала, что он может закупать рабов и в городке рядом вломилась в их притон, а когда поинтересовалась почему их там так мало, заикнулись, что пошли ловить дракона. Вероятно ждали, когда ты расслабишься. С тем, кого я ищу они не связаны, но решила, что их всех стоит убить, а там сидел наблюдавший за тобой. Повторюсь, к тебе у меня нет дел.

Дракон прищурился, но в итоге засветился плетениями, окутался той же сине – золотистой дымкой и быстро сжался, превратившись в человека. Настоящую природу выдавали только те же четыре рога. Глаза серые, но теперь человеческие, и такие же серые волосы, подбородок начисто выбрит. В остальном – в меру подкачанный высокий мужчина в расшитой серебром бордовой мантии поверх тёмно-серой рубашки и брюк.

– Моё имя Грейсаг, благодарю за помощь, дух, – сказал он уже нормальным голосом. Слегка низковатый, но уже без рычащих ноток и не баритон. – Я не знаю, удалось бы им достаточно внезапно меня атаковать и как они подготовились. Но раз они пережили ту магию и незаметно за мной наблюдали, значит что-то да умели. Как я могу к тебе обращаться?

А вот запасных имён у меня нет… да и ладно.

– Извини, представляться не буду. Не хотелось бы чтобы люди моё имя знали и связали с произошедшим. Всё же я тут самосуд устроила. А могу полюбопытствовать? Я думала всё драконы живут и правят в Империи Трауграмор, ты же сейчас фактически на другой стороне мира.

Конечно диалог происходит через щиты с обеих сторон, мало ли. Рядом обычный каменный, даже покрашенный в светло-песочный оттенок домик в полтора этажа – полноценный первый и треугольная покатая крыша с окном. Достаточно высокая, чтобы хотя бы около центра мансарды можно было стоять в полный рост. Деревянная дверь, отрытое крыльцо с подвешенной на цепях скамеечкой. Рамы окон резные, с угловатым узором, как и дверь, и спинка скамейки. Думаю сам делал, убивая время.

– Пришлось бежать из-за ложного обвинения в магических преступлениях. Меня подставили. Некоторым драконам просто слишком тесно в политическом и магическим мире там. Я был исследователем магии. Даже заинтересован, что за оружие ты использовала. Не видел такое ни у нас, ни здесь. Из Империи Кроуб?

Ну конечно, заинтересовался.

– Нет, мне подарил мой друг. Боюсь я и сама не понимаю принцип действия этого орудия. Но что-то вроде особой световой пушки.

– И на ней изображён дракон, – заметил он.

– Да. Его возлюбленная была драконом. Боюсь остальное без подробностей… хм. Слушай, а ты давно здесь?

– Четверть года где-то, – ответил он. А вот это уже интереснее. Хранители наверняка не сразу заметили деятельность того мага, но активное вмешательство в лей-линии должно было начаться недавно.

– А не хочешь поговорить нормально? Как приличные люди, – сказала я, свернув купольный щит, пока только при покрывном оставшись.

– Я бы предпочёл защищать от столь опасной стихии, – ответил он.

– Как знаешь, но поговорить-то мы можем?

– Можем, – согласился дракон. – Пойдём внутрь.

Грейсаг вошёл в дом, сразу вернув направо. Мы оказались в кухоньке-столовой с видом на горы. Тоже деревянная мебель, кое-где ещё недоделанная. На столе лежал полуразобранный артефакт. Дракон явно убивает время ремеслом, но в боевой магии он неплох и сейчас вёл себя осторожно, закрываясь плотным щитом. Мы уселись за столик, серы глаза неотрывно следили за мной.

– У тебя необычный внешний вид для духа Разрушения.

– Зато хорошая маскировка. И огонька иногда люблю добавить. Не волнуйся, у меня нет ни одной причины тебя атаковать, в каком-то плане мы даже сородичи, это тело с дракона скопировано.

– Ну как сказать. Значит ты, вероятно, была в Трауграмор и, вероятно, тебя по мою душу и послали, – осторожно сказал он. Я даже удивлённо подняла брови.

– Ты видел, чем я стреляла. Я бы сама тогда на той скале села и ждала, когда ты голову высунешь. А уж болтать было бы и вовсе незачем. Сказанное мной правда. За что же тебя такое так преследуют, раз опасаешься, что аж на другой конец мира пошлют целого древнего духа Разрушения, живущего на пачке Истоков?

– Ложное, подчёркиваю, ложное обвинение в некромантии и экспериментах над иными расами, – ответил он… а вот это уже интереснее. – Что такое?

– Скажем так, я ищу того, против кого это обвинение не будет ложным…

– У нас так иногда случается. В том числе и появляются некроманты, – ответил дракон.

– Хм… очень интересно. Думаю, ничего если приоткрою на кого я охочусь. На вознамеривавшегося стать богом, трансцендентным, – ответила я и вот тут уже пришла очередь дракона удивляться.

– Это запрещено во всех трёх империях. Откуда вообще такие наводки? Ты еговстречала?

– Нет, без комментариев, – не говорить же про Хранителей тем, у кого такие взгляды. – Но я знаю. И он избрал кровавый путь, близкий некромантам, используя души людей, потому и вломилась к работорговцам. А ещё он вмешивается в манатоки планеты. Мне-то всё равно, а вот для людей чревато. Как резкое смещение зон высокой маны, так и учащение аномалией.

Дракон тяжело смотрел на меня, я же поставила голову на руки, глядя в ответ. А рога и правда ему идут, подходят к мужественному лицу.

– Боюсь я ничего не могу подсказать по этому поводу. Я не понимаю в аномалиях и геомантии манатоков. Обвинение меня было же чистейшим, но убедительным подлогом и у меня не хватало влияния это оспорить на месте. Потому и решил пока сбежать сюда, своей цели выгнать меня не только из Нангатора, столицы, но и из страны в целом они добились.

– Хм… а может те работорговцы?.. Хотя нет, вроде, главарь ни о чём таком не думал.

– А что с ним стало? – уточнил дракон.

– Упал на меч шеей, – поцокала я, задумавшись. – Нет, вряд ли он. Совпадение. Думаю всё просто банальное совпадение… а подставивший тебя случаем в подобном не подозревался?

– Нет. Даже магию души едва знал, основы, что обычно для дракона. Да и толку с этого дракону? Судя по всему, мы не можем обрести божественность, – ответил Грейсаг. Интересно, потому уточню у Хранителей.

– Ладно, видимо снова мимо. И снова из интереса, тебе тут не одиноко?

– Нет, драконы отлично чувствуют себя в уединении. И всё же позволь спросить, по чьему указу ты ищешь того, кто видимо хочет вновь вернуть древние порядки? Никогда не поверю, что дух будет бегать так по своей воле.

– Кто знает, кто знает. Может у меня личная неприязнь и жажда приключений проснулась?

– Вообще занятное дело… найди и притащи я на суд некроманта, да такого, было бы не малым достижением и даже доказательством… – Задумался дракон. Хм…

– Привлечь тебя? Надо подумать. Но ты и сам можешь начать копать, а если не переедешь, то я могу тебя найти. Боюсь, пока зацепок нет. Души людей, вмешательство в лей-линии, то есть манатоки. Вот и всё, – развела я руками.

– Некроманты мне и самому отвратительны, дух. Нельзя так обращаться с душами, – уверенно сказал Грейсаг. – Однако должен сказать, впечатлён знанием нашего диалекта.

Ой… я ведь и правда на другой язык переключилась на автомате.

– Я хорошо знаю всё языки этого мира, чего только не выучишь со скуки.

– Действительно. Что же, я не перееду. Разве что усилю меры защиты на случай появления других наглецов.

– Тогда, думаю, ещё встретимся, – сказала я и покинула дом. Надо же, он озаботился внутри блокировкой Я немного отошла в его сопровождении и телепортировалось прочь.

«С одной стороны он твоё лицо видел, с другой едва ли совпадёт. Но хорошо, если у нас появятся подобные союзники-одиночки», – сказала Сорай.

– Так и есть. С другой стороны, он считает меня духом Разрушения, так что всё в порядке. Итак… ещё что ли по преступному миру побегать. А может и правда это в Империи Трауграмор?

«Кто знает? Другие посланцы тоже ищут, также иногда попутно, в рамках задания, освобождая мир от наиболее неприятных его элементов».

– Это разве не вмешательство? – Подняла я бровь.

«Так по делу. Не задать же такие вопросы, а потом уходить? Небольшой… сопутствующий урон жёстких методов. Конечно не глобальные чистки, но там где оказались», – услышала я улыбку в её голосе. Логично и полностью одобряю. Рада, что наши моральные компасы совпадают.

Я всё так и ходила в визоре, дракон на меня из-за этого видимо смотрел ещё внимательнее. Ну да ладно. Я пока стояла просто посреди гор, но теперь…

Выбрала другой небольшой городок, что может быть удобен для ведения тёмных делишек.

Глава 15. Третий подход

Переместилась в ещё один город, снова замаскировавшись и изучив из астрала. Третий, вообще мелкий городок. Снова никаких подозрительных скоплений людей. Четвёртый, теперь на запад, поближе к Империи Трауграмор.

Есть контакт. И даже без экранирования подземелья! Просто в грязном пригороде, куда видимо приличные маги если и зайдут, то присматриваться не будут. Или держат не долго…

Неприметное здание, даже с какими-то ремесленными цехами. Но у одной из дверей покуривал что-то подкачанный хмурый эльф, ещё и с мечом на поясе. Подошла к ему.

– Мистер эльф, а у вас случайно пары рабов нет?

Тот на меня посмотрел со смесью шока и паники, ведь перед ним фигура в непроглядном капюшоне, закутанная в фиолетовый плащ.

– Нет? Я думала по адресу попала, – вздохнула я, решив сразу с ноги не входить, вдруг…

– Нет-нет, Вам сюда, – сказал он. Ага, не случайно тут стоял.

Открыл передо мной дверь, я мирно прошла внутрь, эльф решил менять проводить. Удобно. Сгусток Разрушения в лицо и сзади падает мёртвое тело, пока я дальше иду по пустому коридору. На меня из дверей вывалили охранники… отчасти простые люди, видимо почувствовали жуть от стихии.

Появившийся короткий клинок располовинил первому голову, а следовавшего за ним коротышку зверолюда прибила Разрушением. И бросить клинок, полыхнувший фиолетовым, в начавшего колдовать.

– Эх, надо было сначала до босса дойти, – вздохнула я, фактически начав резню. Клинок вернулся в руку, ещё удар магией. Слишком слабые, чтобы противостоять такому. Но некоторые уже упали на пол, поняв что за ними пришёл дух, кто-то просил пощады…

– Вы торгуете рабами, да? – спросила я, остановившись.

– Д-да… – промямлил… обычный эльф, наверное едва умеет использовать артефакты.

– А что вы сделали, когда они просили пощады, не отнимать их жизни? – спросила я, и метнула в него совсем слабую атаку, но ему хватило. Клинок превращается в четыре кинжала, что оказываются между пальцев. Каждый на цель, потом возврат и снова в меч. Безумно удобное оружие.

С лестницы снаружи приспустился человек с заряженным заклинанием льда. Замедлить всё область, туда сгусток Разрушения, что тоже замер, пока я ухожу с траектории удара. Отпустить.

Поток холода только начал бить туда, где стояла раньше, как снаряд Разрушения ранил человека. Надо же, хороший щит. Но теперь понимаюсь наверх, полоснув его мечом. Эта стихия меня и так нагружает, лишний раз лучше не использовать.

Наверху много врагов… заряд побольше. Шаг по лестнице вверх и запуск сгустка магии в стоящего у прохода. Фиолетовая волна разошлась вокруг, изъев деревянные пол и стены, почти разорвав человека на части. А теперь прыгнуть вперёд под обстрелом и рассечь пополам стоящего у стены. Глубину разреза можно почти не контролировать, стену за ним рассекло с той же лёгкостью!

Зачистка продолжалась, я уже устала от применения особо жёсткой энергии, но уже всё… последний, сбежал на улицу. Телепорт туда, блокировки не было.

– Куда собрался? – Громко сказала я, метнув меч в ноги бегущего полного эльфа. Хозяин попытался сбежать, да?

– А! Помогите! – Завизжал он. Но я уже подскочила ближе, вернув меч, телепорт обратно в помещения, оказавшись в одной из порушенных комнат.

Пинком перевернула эльф, из ноги которого хлестала кровь. Зелёная куртка тяжело звякнула монетами. Взял бабло и решил сбежать.

– Деньги! Могу дать много денег! – тут же завизжал, он пытаясь отползти, пока я заклинание чтения памяти создавала.

– Да, я их заберу, – ровно ответила я, направив на него ментальное воздействие, пока он пытался зажать рану. – Ты продавал большие группы любых рабов подозрительным магам пространства, что уводили их?

«Голова!», – тут же застонал он. Прошлый ещё был вменяемым магом и кое-как сопротивлялся моему ментальному вмешательству, этот же долго не протянет, сразу скрывался. – «Дух! Конец!»

– Нет! Не было таких клиентов, клянусь! – Он также понял, что я кого-то ищу. Кажется, говорил правду.

– И ничего не знаешь? Кто покупал рабов? – продолжала давить я.

«Много кто! Не знаю! Она выпытывать будет, а я не знаю! Голова… мутит».

– Пощады. Никаких сильных магов, никаких крупных партий, – скривился он. Шаг вперёд и снесла голову.

– Мимо, – вздохнула я, убрав меч. А потом всё же наклонилась, и дёрнув мешочки денег из внутренних карманов куртки. Пригодится. Далее нашла его кабинет и также с визором полистала книги. Записи вели не аккуратно, вообще всё куда победнее, попроще чем в том городе. Там была шайка магов, которая на дракона замахнулась, тут вообще сброд. – Точно мимо.

Пошла вниз, в подвал. Одна клетка с пятью женщинами. Мерзко. И некоторые в не лучшем состоянии, с синяками, что плохо скрывает подобие одежды.

– Они все мертвы. Вы свободны, – сказала я, коснувшись замка и уничтожив его ударом Разрушения. Кто-то вжался в стенку, кто-то уже начал плакать. Я же сплела заклинание исцеления.

– Спасибо, спасибо большое. – Говорила одна симпатичная черноволосая зверолюдка, что пребывала в относительно хорошем состоянии.

– Надеюсь вы сможете вернуться к нормальной жизни, – я пожала губы, исцеляя их всех. Ничего не нашла, но хоть их банду обнулила. Исцеление, кстати, не оставит след, собственная аура забьёт сигнатуру моей маны.

Снаружи ещё люди приближались… а вдруг подельники? Приготовила телепорт и пошла наверх. Они все стабильны, но не оставлять же их тут, если вернулся кто из банды?

Маги в форме ворвались сразу внутрь, держа щиты и заклинания.

– Именем Династии…

Уже поняла, что стража и телепортом ушла из города. Он тоже особого следа не оставляет, а в коридоре ещё сильно фонило Разрушением, портящим следы. Отчасти причина столь высокого доступа, впрочем люди едва ли могли бы её так много использовать.

– Такс… пока как-то не продуктивно. Конечно действуя так, я в итоге буквально изведу работорговцев… но терзают меня смутные сомнения…

«Всё может быть. В твоих действиях есть логика. Цель должна быть сильным магом с большими средствами. Но искать его соучастников без наводок не выйдет», – ответила мне Сорай.

– Но ещё есть один метод, что может оказаться действеннее. Истоки. Они всяко тоже полезны, верно?

«Да, правда слишком много не сможет использовать, но ведь есть сообщники и артефакты».

– Хм… только как в подобном мире могут распространяться Истоки, когда государственные органы и надзор куда слабее?.. Хм… купить? Вариант. Узнать где есть и выкрасть. Убить человека, что имеет, узнав о его перемещениях. И опять же, если враг такой умный и хитрый, что вы его не нашли сразу, значит может и просто купить. Уникальные вещи обычно на аукционах продаются… и клиентурой аукциона могут быть они… вот я там шуметь не могу. Там будет много сильной охраны, что будет за мной следить тройне тщательно и блок пространства невероятного уровня.

«Но можно попытаться вычислить тех, кто не местные или слишком подозрительно выглядит», – сказала Сорай.

– В крайнем случае узнаю, сколько тут Исток стоит. Даже интересно. Фрей мне доверяет, духу желание такое естественно. Да любому магу, просто цены неподъёмные. А до вечера я злой и жестокий дух Разрушения… как только от этого побоища отойду, – сказала я, и телепортировалась пока в полудикое место, где могу спокойно посидеть с часок. Заодно начала дакамирай пока сама подзаряжать и снова изучать. Вроде ничего. Просто супер мощная пушка.

Любить кого-то всем сердцем и быть любимым… интересно каково это? Вряд ли теперь узнаю. Но я теперь поняла, почему это оружие столь идеально. Продумано, отшлифовано.

Слабо улыбнулась и убрала дакамирай. Отдохнула и ещё побегала по одному крупному городу. Но так ничего и не нашла по рабам. Такое найти сложно. Скопление людей в подвале легко определить, в том числе и на тюрьмы выходила. Но а если держат внутри здания? Увы, я пока не готова вламываться слишком активно ко всем. Вечерело и я вернулась в дом Фрея.

– Терминус, добрый вечер. Как прошёл твой день? – Сразу улыбнулся Фрей, что уже дома сидел. – Извини, ужина не приготовил.

– Ничего. Я посох наконец получила, – я вытащила новый красивый посох.

– И браслет? Не замечал раньше у тебя, – сказал он, увидев браслет, когда я вытянула руку. Я о нём уже даже не вспоминала. Он приятно лежал на руке.

– Да, и его. Но он слишком удивительный, чтобы показывать всем тем, у кого провожу ночи, – подмигнула я, парень улыбнулся.

– Ну, храни свои секреты. А посох внушительный. Уже испытала?

– Да, нашла парочку монстров в горах… правда от них очень мало что осталась, – пожала я плечами. – Калибр мелковат. Может если опять полезем в зону высокой маны, будет что-то достойное.

– Увы, пока ничего у нашего отдела. Если тебе не сидится, то разве что брать обычную разведку или охоты на монстров.

– Может так и сделаю. Слушай, ты тут всё хорошо знаешь. Можно ли купить Исток?

– Конечно, если появляются на аукционе. Цена вопроса обычно от трёхсот тысяч норн, – ответил он. А вот это… серьёзно! Втрое дороже посоха и это, видимо, за слабый Исток. Наравне с приличным Хранилищем ценность. Только слабые Истоки мне не особо интересны.

– Дорого… Надо бы где-то денежек поскрести. Или наконец Созидание до нужного уровня доучить и долго заниматься копированием, – вздохнула я.

– Имей ввиду, это сложно. Выла бы духом Созидания… вот там бы тебе раздолье, – сказал он… да… если бы только была им. Может, потом покажу умения.

– А где вообще о них поспрашивать можно?

– Или в Гильдии, если вдруг какой-то на продажу решат выставить, или есть такой аукционный дом – Давентур. Самый крупный. Там лучшая охрана и гарантии безопасности, конечно и процент с продажи больше, чем на других аукционах.

Он объяснил, где его найти. Пожалуй, завтра схожу. Правда очень вряд ли смогу выиграть лот, наверняка будет высокая конкуренция с другими древними или высшими духами. Но у меня и нет цели действительно его купить.

– Спасибо. Может накопится деньжат.

– Ты можешь всегда продать что-то из своего снаряжения. Исток всяко духу ценнее.

– Боюсь этого я делать не буду. Только обычный хлам.

– Ценишь их сами по себе, – заключил он. – Понятно, тогда остаётся разве что копить или искать по опасным зонам и без Гильдии.

– Увы так и есть, – вздохнула я. – Спасибо за подсказки. Если что-то нужно говори, тоже помогу чем смогу.

– Спасибо, мне ничего не нужно, с любыми вопросами обращайся.

– Ну ладно, тогда страшный дух снова снизойдёт до вечерних разговоров с человеком, – хмыкнула я.

Мы ещё немного поболтали. Парень ушёл спать, а я продолжила занятия магией до самого утра, попутно сливая всю генерацию маны в дакамирай. Семь истоков – это много, много времени не ушло. Как и щит с Хранилищем, всегда их подзаряжая в любое свободное время. Только на накопитель посоха пока хватило до конца.

Также вытащила честно награбленное. Монетки всех номиналов были рассортированы, богатство двух криминальных боссов составило шестьдесят тысяч четыреста норн. В основном от первого, тяжёлые мешочки, что были в ящике-сейфе, безжалостно выломанном плотным Разрушением. И даже мешочек разномастных драгоценных камушков, которые ценнее золота на единицу массы. Конечно обыскала я не всё… но не так уж мне нужны деньги. Просто есть кругленькая сумма, если вдруг будет нужно.

Новый день, завтрак с хорошим проводником в этом мире, и я отбыла к акционному дому Давентур. На меня эльфийка в приёмной смотрела с вежливой улыбкой, но… эх, чувствую же удивление и лёгкое пренебрежение, думаю мысли сейчас формата «что эта девчонка тут делает?».

Пришлось как обычно зажечь огонёк оранжевых молний.

– Да-да, девочка, я Древний дух, давай без вопросов, что я тут забыла, – проворчала я, чувствуя смену эмоций на сдерживаемую панику и изумление.

– Рада приветствовать уважаемого гостя в аукционном доме Давентур, – уважительно сказала она с дежурной улыбкой.

– А как же. Не намечаются ли у вас случаем торги с Истоком?

– Сожалею, буквально вчера вечером такие проходили и других таких торгов пока не намечается, – немного нервно продолжила вежливо она, видимо поняв, что я магией разума. – Торги с участием прибывших гостей и последовавшие после них дополнительные переговоры за закрытыми дверьми с победителем торгов, недавно завершились. Боюсь предоставить данные клиентов я не могу.

– Понимаю, в таком случае попытаю удачу в другой раз, – сказала я и пошла из аукционного дома. Опоздала. Жаль. – Может как-то себя сделать повзрослее? Действительно слишком молодо выгляжу. Не менять, но добавить пару лет, как нужно.

«На всё твоя воля. Вероятно, и правда удобнее будет», – хмыкнула Сорай, потом озабочусь.

Но с Истоками пока пролёт, как и в Гильдии. Миссии пока брать не стала, только уточнила, что ничего по аномалиям действительно нет, как и внезапных атак сильных монстров. Так что занялась той же рутиной переворачивания преступного мира Династии в роли духа Разрушения. Нашла ещё одно укрытие работорговцев в пригороде, но опять глухо. Только грязных денег в Хранилище прибавилось. Как оказывается их просто искать, только никто из духов подобным не занимался. За оставшийся день больше ничего не нашла.

Впрочем, сдаваться пока рано, тем более ищу я не одна.

Пока я шла по городу, неожиданно подключился Эон, он обнаружил странный обоз, к которому я тут же переместилась. Крытые фургончики, которые тягают по две лошади и идущая рядом охрана. Всё чинно и обыденно, ну или телеги были экранированы.

Однако после простых вопрос форматов «что везёте? Уж не рабов ли?» меня тут же атаковали. Впрочем, сразу трое легли от одного выстрела дакамирай. Исход предсказуем, тех кто пытался подбежать перерубила двухметровым мечом и, завершив зачистку, сначала провела допрос – они перевозили товара, но толком ничего не знали. Вскрыла телеги, в потайных отсеках оказались усыплённые красивые женщины… ублюдки. Слишком быстро я всех убила!

Позволила собрать освобождённым пленницам обобрать трупы и набрать одежды, артефактов и часть груза из телег, и отправила их в один из городов, в который они попросили. Сама тоже нашла ещё немного денег и покидала в него оставшиеся у охраны более-менее ценные артефакты. Не попадать же, а по праву моё. Даже ящик слитков металла из повозки утянула и посох, что создавал и пускал неслабый поток холода на полной автоматике.

А после наведалась по адресу, который узнала от пленного и девушек. Пусть они явно не мои клиенты, просто ещё немного резни преступного мира, раз уж увидела его жертв. В этот раз ограбив чуть тщательнее. Вдруг на Исток накопится? Но тоже без фанатизма, то что по пути попалось и выглядело ценнее. А что главное, освободила всех пленников.

– Так работорговцы скоро кончатся. Эх… – вздохнула я, снова телепортировавшись оттуда, – надо сбавить темп, а то правда имперские службы начнут тщательно искать.

«И пусть ищут», – усмехнулся Эон. – «И не беспокойся, схожий поиск ведётся и на других континентах, моешь пока действовать здесь».

Перебрала немного артефактов и пошла их продавать по разным лавкам скупщиков. Чтобы не сразу много в одну. Моё маленькое состояние после всего этого увеличилось до девяносто двух тысяч норн. В таких местах деньги крутились не малые.

Потом остаток дня и ночь тренировалась, постепенно приближаясь к ненаправленному телепорту и пространственному полёту. Чувствовала, что уже близко, но пока не решалась рисковать пробовать. Да, даже если разобьюсь – ничего мне не будет, кроме боли. И немного позора всем на обозрение. Лучше обойтись без этого.

Уже под утро решила кое-что важное спросить.

«Сорай, думаю от всех прошлый открытий об этой вселенной отошла, так откуда же берутся трансцендентные?» – спросила я, сознание сразу провалилась и вот я сидела в её садике посреди космоса с видом на красивую зелёную туманность.

– Не волнуйся, за настоящим телом следим, – сказала она. – Давно не общались с глазу на глаз уж.

– Давай заодно сеанс расслабления, – сказала Шия, появившаяся сразу вместе со столиком.

– Хорошо ложись, – пожала я плечами.

– Хм, я тебе предлагала, но раз сама захотела, сначала я, – ухмыльнулась она. Сорай, судя по всему, тоже присоединиться. Я приступила, аккуратно разминая изящное, кажущееся нежным телом, используя всё то, что запомнила и выучила.

– А по твоему вопросу ответ будет развёрнутый, – заговорила Сорай, сидя с чашечкой чего-то и глядя на нас и космос. – Глобально способа три. Назовём их: активация дара, силовой прорыв, улучшение себя. Первый и самый простой. По нему прошли я и Инис. Весьма распространённый дар души, что всего лишь облегчает достижение трансцендентности. Действительно распространённый, но чтобы он тебе помог надо прожить достаточно долго и изучить истинные глубины магии. Не вдаваясь в подробности, нужно достаточно энергии и очень глубоко изучить то, что в будущем станет твоей концепцией. До самых глубин души, и отказаться от бренного тела и человечности во имя неё. Слиться с магией и найти в себе понимание, куда двигаться. Буквально инстинкт подскажет, как подталкивать изменения своей души. А ещё надо вести за собой кого-то. Можно без этого, но одиночки кратно реже делают первый шаг.

– На слух… просто, – пробормотала я.

– Вот только в мире трансцендентных что-то совсем мало, не так ли? – буквально промурлыкала Шия.

– Долго вдаваться в детали, – продолжила Сорай. – Нужны магические разработки, которые после успеха зачастую стирают, чтобы не порождать конкурентов. Но это всё ещё… скорее путь души. Иначе можно пройти путём разума. Сходный способ, но без помогающего дара. Десятки и иногда сотни лет магической практики, модификации своего тела и души, чтобы сделать первый шаг за порог, хитро обойти порог человеческой души, а не просто преодолеть. Иронично, но среди нас нет таких. Среди знакомых тебе… например, Нармер. И, наконец, третий способ. Путь силы. Пробить человеческий предел прочным лбом. Сандар исполнил его, – улыбнулась Сорай.

– Это как? – не поняла я, не отвлекаясь от Шии.

– Закалка души через боль и восстановление. Прокачка через себя огромных энергий и преодоление, чтобы заставить себя слиться с магией.. И всё та же воля, но несколько иная. Конечно и без глубин мании не обойтись, но это правда можно назвать путём силы.

– Сандар впечатляет…

– Пожалуй. И в любом случае это трудно. И трансцендентные часто следят, чтобы когда, так сказать, пантеон устоялся, новых не появлялось. Зачем им конкуренты? Бывает кто-то особо хитрый и умный, сделавший это достаточно тайно, восходит. Или пользуясь попустительством, потом бьёт в спину. И да, души разные. Не все души могут преодолеть предел, изменить свою форму и существовать отдельно. Души истинных драконов тому пример. Они не могут быть трансцендентными, мешает их двойное тело и привитые способности. А вот первородные, изначально тупые ящерки, способны на это, порой пройдя путь почти случайно, обретя высокий разум. Впрочем, и разный потенциал магов имеет места, может это и не очень справедливо.

Тем временем Шия решила, что с неё хватит и, встав, уложила меня. Я опять осталась почти голой, но уже привыкла. Итак постоянно наблюдают и что они не видели вообще? А потому быстро расслабилась.

– Выходит тот на Васоне идёт путём силы? А где Сандар брал энергию?

– Сел прямо в гейзер маны. И у тебя есть пример того, что может позволить его использовать не так ли? Думала Танис прикопала заклинание агрессивного поглощения фона только потому что оно аномалии вызывает и грани вредит? – хмыкнула Сорай.

– Ах вот оно что… Ну да, особенно если не нужен радиус…

– Именно. А ещё он был истинным полководцем. Имел веру людей в себя и уже тогда был очень сильным магом. Это сложнее чем кажется. Он осилил метод, вызывающий уважение. Что же до нашей цели, да, цель пытается использовать лей-линии, но иначе. Он не явно просто собирает выбрасываемую энергию, с этим-то проблем нет. А ещё перенаправить поток энергии душ куда проще, фактически создать внешний псевдо-Исток. Кстати взятая под контроль концепция зависит от твоего пути.

– И какая может быть… у него, – Шия надавила на спину, человеку бы она её сломала, а мне стало приятно.

– Тут вопрос не только в самой концепции. Очень часто тяготеют к Смерти, потому что некромантия. Но есть вполне приличные властители этой концепции, ведь это часть жизни. Проблема в особых способностях, выйдет трансцендентные, заточенный не на правление своей паствой и защиту территорий, а сборщик душ, делающий из них батарейки.

Шия размяла ноги я встала, великолепно себя чувствуя. Сеанс продолжился с Сорай, причём сразу от нас двоих. Благо хоть одежда на мне появилась.

–… Так вот… Существование трансцендентности является частью Законов вселенной. Но они не определяют все допустимые границы и конечный список вариаций. Потому иногда рождается то, что в целом угрожает жизни, – Сорай потянулась с довольным лицом.

– Если он может собирать души… и очень много…

– Может убить целый народ, – мрачным тоном подтвердила Шия. – И ещё кто знает, зачем им лей-линии. Вероятно Семариэль хочет эту энергию себе на попытку возвышения до Хранителя перенаправить. Странно, не думаю что выйдет.

– Почему? – я взглянула на… зверолюдку. Изумрудные глаза встретились с моим и она мне подмигнула, погладив по голове одним из хвостиков.

– Хранители не могут владеть территорий, нам даёт энергию вся вселенная, пополняя наш безумно огромный резерв. Не мана-активные планеты и звёзды.

– Да… вам же нечего делить, в том числе и поэтому, – поняла, продолжив мять плечи Сорай. – А сколько времени занял твой путь до Хранителя? И других.

– Ой, сейчас кто-то будет хвастаться, – добро хихикнула Шия, снова погладив по голове хвостиком, а другим Сорай.

– С того момента как начала пытаться… две тысячи лет. А с самого начала четыре с половиной тысячи. Сандар… первый из не изначальных. Почти пятьдесят тысяч. Инис… двести тысяч.

Я остановилась и изумлённо уставилась на Сорай.

– Ты обошла Сандара примерно в двенадцать раз. А Инис в пятьдесят.

– Молодец, правильно посчитала, – подмигнула мне Сорай. – Не правда ли я умница?

«Просто… Милосердие удивительно сильно оказалось. И может потому что его желали видеть среди нас все три Аспекта. Этот механизм даже нам в значительной степени не понятен», – буркнула Инис. Сорай довольно улыбалась во все белые зубки.

– Так или иначе… вы трое здесь из, думаю, многих и многих тысяч. Может и десятков тысяч.

– Да. Это так. И раз мы стали тут, мы стараемся сделать всё что нужно. Не всегда получается. Но мы пытаемся, – ответила Сорай и также встала, потягиваясь. Выглядела как действительно светлое создание. – А ты пока так и не вышла в космос.

– Боязно немного… и особой причины нет, – неловкой улыбнулась я. – Но выйду. А пока… нравится и в красивом мире. Наверное, в итоге приесться, но пока всё такое новое и необычное.

Мы теперь просто сели за столик, попивая вкусный, сладковатый чай и обсуждая разные миры. Удивительные и более привычные. Жизнь принимает много и идёт разными путями.

А потом я снова очнулась в комнате и с новыми силами вернулась к своим задачам.

Глава 16. Всё оказалось несколько проще

Ещё один день прошёл обыденно и даже мирно. Не пошла никого крушить. Просто весь день тренировке магии… и всё же телепортировалась в космос. С рывком, но без вреда вышел воздух и… под всеми жёсткими излучениями космоса, под холодом его вакуума. Тут был мой дом. Подо мной медленно вращался шарик планеты, с выжженными по экватору континентами и без снежных шапок на полюсах. А я где-то с полчаса смотрела на звёзды. А потом кое-как, астральным переносом, смогла вернуться с высокой орбиты в атмосферу и допрыгала обратно, поскольку я сохраняла скорость после переноса и немного отстала от вращения.

Опыт был интересным, но надо научиться лучше телепортироваться.

Вернулся Фрей с хорошими новостями. Есть ещё одна аномалия. Ранг опасности низкий, ему только был нужен кто-то, кто на место доставит и слегка прикроет. Так что только командующий от гильдии, даже не Йоран, а третьего ранга кто-то, а меня попросили помочь, зная что я интересуюсь темой и уже разузнав от Фрея, что мы хорошо общаемся.

– Ты извини, я, наверное, зря о тебе говорил столько, – он смущённо почесал голову.

– Ну я правда у тебя живу, так в чём проблема? – я пожала плечами. – Спасибо, это всяко интереснее охоты на монстров. Если будет случай, покажу заклинание на небольшой мощности, чтобы трофеи все не сжечь.

– Или расскажешь чем стреляет твоя пушка, – хмыкнул он.

– Попытаюсь, насколько сама не понимаю.

После недолгих вечерних разговоров, он немного позанимался магией и отправился спать.

«Думаю тебе не помешает пласт… некоторой информации», – услышала я голос Эон, предвещающий головную боль и не дожидаясь ответа, сметя ментальный барьер, я получила не слабый кусок всякого технического. Вероятно много из этого когда-то знала сама.

«Ох… можно было и не за раз», – я потёрла голову. – «Спасибо. Теперь хоть знаю, чем моё оружие стреляет и от этого оно стало ещё удивительнее. Кстати, а почему я вспомнила то что заблокировала Танис, но Конец Эпохи остался пробелом?»

«Танис заблокировала воспоминания, ты верно подметила. Память Аспекта не может подвергаться изменению, потому блок смело. Конец Эпохи полностью очистил память, восстанавливать нечего, а тогда ты Аспектом не была. Сейчас бы он на тебя не подействовал».

Ясно. Логично. Так или иначе лежала и переваривала информацию дальше, и размышляя, как вообще Арктур умудрился запихать тахионное орудие такой силы в ручную снайперку.

Следующий день, двинулись к комнате сбора только мы вдвоём. Аномалию вроде придётся немного приискать, но где-то на день работёнки. Фактически налегке пошли.

– Может всё же покажешь что твой браслет делает? – с интересом спросил Фрей.

– Я не могу не удовлетворить твоё любопытство, но на миссии. Чтобы сразу что-то разбить, – улыбнулась я. – И нет, я сама даже не представляю, как оно работает, не спрашивай.

Я показала ему браслет целиком.

– Какая искусная работа. Это не металл? Он гнётся.

– Ох, что угодно, только не металл. Или что-то что я смогу даже описать, – я снова смотрела на серебристый с вязью солнечно огненного узора браслет. Не сомневаюсь, что Сильвиан его специально под мои дизайнерские вкусы создал.

Пришёл наш командир, ещё один голубоглазый, блондинистый эльф в зелёной робе, – я Рилинар, третий круг. Фрей, специалист по аномалиям, и дух Терминус, верно?

– Да. Там так безопасно, что идём всего тройкой? – спросила я.

– Вполне, – ответил он, и дал мне карту с отметкой цели, – я магией Пространства не владею, но твоей достаточно.

– Хм… Да, только двоих с собой таскать по астралу неудобно, я сейчас, – сказала я и сначала сделал два прыжка туда, а потом один, через Гипер, обратно, зафиксировав координаты и открыла Врата.

Оказавшись в лесу, мы полетели к довольно небольшой зоне поиска. Фон маны умеренно-высокий. Если тут появилась аномалия, то это очень даже может быть из-за нестабильности лей-линий. Неужели хоть что-то? Отследить нестабильности и она куда-то да может привести.

Правда… сама аномалия уже потухла. Мы высоты мы увидели опалину посреди немного редкого лесочка на песчаной почве. В центре всё выгорело, а деревья дальше иссушило. Но лес был влажный, недавно прошли дожди и видимо потому пожар дальше не пошёл. Аномалия с выбросом пламени, распространённый тип. Мана легко смещается просто в тепловую энергию или воспламеняется.

Хотя… странно это. До неприятного странно. Я немного насторожилась, усилив свою защиту. Приземлились на пепелище сгоревшего леса и над нами тут же сомкнулся купол, Рилинар куда-то потерялся на краю.

– Ну конечно, засада.

Пространство блокировано и сильно, барьер неплохой и думаю инвертированный. Пропускает снаружи – внутрь. И какой-то странный по структуре.

Буквально из под земли или присыпанных пеплом каменных щитков выбрались люди. Тринадцать, включая того эльфишку.

«Прислать подмогу?» – спросила Сорай немного обеспокоенно.

«Нет. Я же должна иногда встречать битву. Они не знают на что я способна».

«Молодец, Аспект Границ», – услышала я голос Сандара. Верит в меня.

– Фрей, отойди от неё, – крикнул Рилинар.

– Это ещё что значит? – стал обеспокоенно оглядывать Фрей.

– А ничего, память тебе потрём, жить будешь. Просто отойди.

– Дайте угадаю… Истоки? – спросила я громко.

– Хах, дух, догадливая. Тебе не сбежать из этого барьера ни в какой форме. Пробить его для тебя невозможно. Но можешь получить почти безболезненную смерть.

– Да вы с ума сошли! Она член гильдии и помогает нам! – крикнул Фрей.

– Да-да, не глупи.

– Фрей, отойди, – сказала я.

– Но.. – он обеспокоено посмотрел на меня, я ему улыбнулась, прищурив глаза, – я тебя не брошу тут.

«Отойди, друг мой. Не ввязывайся, мне тяжело будет тебя защитить. Если веришь мне. Я справлюсь», – сказала я телепатией.

Фрей выглядел обеспокоенно, но, к счастью, подчинился. Отошёл к людям и его тут же вырубили ментальной магией. За мной следили, для Фрея ненадолго приоткрыл щит, чтобы он вышел наружу. Я ждала именно этого.

– Сдаёшься без боя?

– Нет, конечно, – сказал я, ударив молниями в сторону. Но их рассеяло.

– Говорили же, не пробьёшь. Специально против огня щит настроен и заземляет молнии. Но ты выбрала свою смерть.

Поворачиваюсь спиной, самая большая опасность была с другой стороны. В моей руке вырос клинок, а вокруг, замедление времени в области с фланга, у них у всех астральная магия и даже немного Разрушения, не много чтобы Истоки не сломать.

Поток холода налево, с искажением пространства и долей разрушения. И… звёздный свет прямо, концепция Космоса. Щит адаптирован под меня? Ха! Вы хотите переадаптировать направляющего все стихии одной волей?

Сероватый свет, полный белых искорок, жёлтых и красных мерцающих прожилок упёрся в щит. А налево бил искажающий поток холода. Люди справа вовсе едва ли могли уследить за мной из-за небольшого замедления времени.

Выставила полыхнувший клинок разрушением вперёд и воткнула его в щит. Барьер прошило. Взмах, выпустить энергию и мерцающая стена разбилась искрами маны. Передо мной шокированные люди. Два взмаха предельной длиной клинка располовинил их вместе с бронёй и посохами. Замедление времени в пространстве за собой на пару секунд и ухожу в бок. Заклинания будто попали в кисель и после пролетели мимо.

На бывшем левым фланге бушует искажающий шторм с Разрушением, а я поворачиваю на правый, метнув клинок, оставляющий чёрно-фиолетовый след и пустила им под ноги ещё одну реку звёздного света. Меч пробил готовое заклинание, барьеры и пронзил мага. В это время выхватываю пистолет и перекидываю в левую руку. На максимальной мощности в одного из магов, что были за спиной.

Там уже готовят какое-то заклинание, не знаю какое. Ярко-синее с прозрачным, его прикрывают щитами. Надо быстрее.

В это время вперёд бьёт звёздный свет. Клинок снова в руке. У одного из вас держится щит? А удар этого клинка с Разрушением тоже выдержит?

Очередного мага рассекло пополам. Люди дезориентированы, не поспевают за мной и стремительной бойней, всюду крики. Замедление времени в область, где был Рилинар. Уже ставлю свой блок пространства, а то бежать надумали. Стрельба по трём выжившим на том фланге в ледяном шторме. И метнула клинок, в этот раз прочности щитам хватило, но у меня ещё есть мощное орудие. Жаль, после них враги кончились, а враги ещё остались.

Чувствую вокруг странное поле. Сработало их заклинание? А что оно делает? Плевать, ничего плохого не чувствую.

Клинок возвращается, а я бегу к засаде, где остался Фрей. Замедление времени в область ест много маны, четверо там двигаются едва-едва. Максимальная длина, отменить замедление на область, оставив только на эльфишке. Два человека испуганно поворачиваются ко мне, в глазах первородный ужас. Я не пропала из их поля зрения, скорее мир в их глазах ускорился в разы.

Может даже успели понять, что на них применили магию времени. А теперь они умрут. Широкий удар, клинок полный Разрушения и Искажения. Двоих располовинило на уровне груди.

Шаг к ещё одному, клинок укоротился, укол в горло, пронзая позвоночник. Отменить замедление времени на последнем ублюдке, просто срезаю ему руку. Дракон Пустоты физически очень силён, очень быстр.

– А теперь мы поговорим, – спокойно говорю я, убедившись, что с Фреем всё в порядке, пусть себе спит.

– Что… что ты такое?! – завизжал Рилинар, зажимая культю и пытаясь построить заклинание. Но кидаю ему клинок в колено. Левой ноги больше нет.

– Дух всех стихий и концепций, – отвечаю я, дав импульс Жизнью, чтобы не истёк кровью. – Что, уже не такой смелый? На семь Истоков позарились?

– С-семь?! Ты… что… – Начал он, но получил силовой пинок, на прямом контроле. Это тоже не сложно, хоть и концептуальное, а не стихийное.

– Кто вас послал? Говори, или буду как колбасу тебя по кусочкам нарезать.

– Ебан… – Начал он, за что лишился и второй ноги. Болевой шок прост не позволит сейчас нормально использовать магию. Уж не говоря о пылающим Разрушением клинке, что нанёс урон душе.

– На твоё несчастье, я плоха в магии разума, – продолжила я, пока он визжал и единственной рукой хватался теперь за ногу. Тоже немного подлечила, он мне в сознании нужен. Память читать трудно, по крайней мере пока.

– Никто! Сами выследили!

– А поподробнее? – продолжила я, уже собирая ментальное заклинание. – А куда это ты посматриваешь, а, милый мой?

Проследила за мелькнувшим пару раз взглядом… ага, высоко в небе. Отмена блока пространства, вытащить дакамирай, убрав меч. Прицеливание, следя за и так почти безвредным эльфом просто ощущениями.

Есть фиксация цели, чуть ровнее… выстрел. Белый луч расчертил пространство над деревьями, мгновенно достигнув летуна. На его несчастье, попала в спину на уровне поясницы. Вряд ли мгновенная смерть, но полёт потерял и теряя кровь камнем понёсся к земле. В любом случае рана смертельная.

– Спасибо за наводку. А теперь ты мне расскажешь всё очень подробно, – сказала я, убирая винтовку. Снова начала собирать ментальную магию.

– Т-тебя убьют! Ты напала на члена гильдии третьего круга!

– Ничего, мой друг всё подробно расскажет. Придётся только местность немного зачистить. Как тебе власть над временем? Но да не важно, вижу понравилось, – я включила на нём чтение поверхностных мыслей и ассоций. – А теперь скажи как вы меня выследили. Или познаешь каково не иметь конечностей. Выкину тебя посреди пустыни. Живым.

«Власть над Временем! Монстр! Мне не жить!.. Нет, хотя бы легче…»

– Н-на аукционе увидели! Проследили в гильдию! Узнали кто ты и чем интересуешься! Всё, клянусь! – Ответил он. И примерно тоже в мыслях. Чувствую он верит в то, что говорит. Банально. Заметили духа на Истоках, поняли как устроить ловушку.

– И часто вы так делаете? Куда хотели деть Истоки? У вас их нет.

«Бывает… Голова… относим».

– П-продаём! – взвизгнул он. – У нас есть клиент.

Я создала иллюзорную карту Сайвелла.

– Тыкни пальчиком, а то у меня руки чешутся.

«Где… поместье где-то тут было…» – он ткнул чуть юго-восточнее центра, я увеличила карту, он показал примерно на небольшое поселение.

– Рядом. Да, где-то там поместье… приносили туда, у нас скупил по хорошим ценам без вопросов…

– Молодец. Я проявлю милосердие, – сказала я, в руке снова появился меч и его голова отпала. – Безболезненная смерть.

«Красиво сработано. Местами не очень эффективно, зато эффектно», – похвалил Сандар.

– Хе-хе, я же настоящий боец! – я гордо подняла кулак к небу. – Только ману почти всё слила, да ещё и слишком быстро. Ну да ладно. Могла бы ещё попробовать улучшенное Единство с миром… ну да всё же не стоит. А что они на мне применить пытались? Вокруг какое-то поле почувствовала от их огромного заклинания.

«Это структурированная магия Времени. Оно бы замедлило тебя в два – три раза, проработав около трёх – четырёх секунд. Вот только влиять на связь Аспекта с потоком времени неимоверно сложно и затратно. Просто не взяло», – ответил он.

– Вот как, хех, удобно. Иначе пришлось бы атаки на щит принимать. Подготовились же они.

Вытащила матрасик, переложила на него Фрея, пусть себе дрыхнет, пока ментальное усыпление не кончится, а сама принялась мародёрить. Они хорошо снарядились к моему убийству. А ещё многие предпочитают свои денюжки с собой иметь. Хотя бы большую часть, помимо секретных заначек.

Посох с полностью автоматической астральной атакой, всякая мелочь, некоторых личные щиты. Так-так… а у одного было… Хранилище! Вроде целое. И даже без замка на сигнатуру маны.

«Только не клади одно в другое, иначе внешнее перегрузится и оба рванут», – вовремя предупредил Эон.

– Поняла, – сказала я, пока сунув в карман вытянутый, массивный овал, также покрытый камнями. Чисто физически оно куда больше моего и внутри много чего, но позже разберусь. Обошла выжженное поле по периметру. Кого-то сожгло звёздным светом и немного изорвало, кого-то снаружи превратило буквально в полузамороженный кусок мяса, окружённый кровавой алой крошкой и ветхими обрывками одежды. Эффект от холода, искажений и небольшой порции Разрушения. У них и многие артефакты повреждены оказались, но что осталось собрала.

Кто-то же отделался дырками от позитронного пистолета или был разрублен на две или более частей. Некоторые артефакты также сломало, целых два посоха перерубила, но навершия то целые и ценные, так что и их забрала. Не оставлять же тут валяться? А так может куплю себе чего интересного.

Нашла и генератор щита, что сам уже не перезапустился. Точнее четыре синхронизируемых генератора, которые видимо дали сбой из-за резкого пробоя огромной силы. Здоровенные железные ящики с парой крупных камней. Не удивлена, что им Хранилище понадобилось, чтобы притащить с собой. Просто прикопали и замаскировали их, подготовив к активации.

Кто знает сколько ими духов убили, вот так поймав и адаптировав щит? А он именно адаптивный. Очень интересно. Призвала свой многоцветный астрал и врезала им в структуру каждого щита, выдав хаотичные высокие токи. Сожгла зачарование всех четырёх блоков, продам на детали. Не хочу вкидывать на рынок в рабочем виде.

Круг почёта завершён, теперь присела около отдыхающего Фрея.

– Ох… как тебя будить то?.. Усыпление на тебя уже не действует…

Начала его просто хлопать по щекам. Наконец он застонал и открыл глаза, сразу вскочил.

– Терминус!

– Да, друг мой? – улыбнулась я, он ошарашенно посмотрел на меня, а потом заметил трупы рядом. – Я же говорила что справлюсь. Не былоаномалии, ублюдки на духов с Истоками охотились. Извини, ты едва не попал под раздачу, к счастью они пощадили человека. Или, скорее, не хотели поднимать много шума из-за твоей смерти.

– Ты… как? Я так испугался, когда ты меня отослала! – шокировано спросил он.

– Думаю, что-то да расскажу тебе. А пока я же обещала показать Империю Солнца. Мне надо немного замаскировать побоище. Вставай давай.

Он встал и стал оглядываться.

– Тринадцать людей, одна, в ловушке…

– Четырнадцать, ещё один с неба смотрел, – сказал я, сворачивая матрасик и, перевязав его, отправила в Хранилище. Достала посох и стала заряжать магию. Сложное заклинание, но благодаря посоху время подготовки уменьшилось с примерно минуты до примерно десяти-двенадцати секунд. – Я их обобрала, ответишь перед Гильдией, а? Не хочу пока из города уходить. А эти парни видели многовато.

– Конечно! Да они напали на двух членов Гильдии при исполнении! – рыжий парень кажется был едва ли не больше меня взбешён. – Но, что же за магия тут была?

– Ты помнишь? Я говорила что ещё и маг Разрушения. И далеко не слабый. Кстати, – я развернула клинок, показав ему и полоснула мёртвое тело рядом, легко его разделив. – Против этого их щиты что-то очень не помогали.

– Морфирующий клинок, такая острота и скорость… – удивлённо поднял он брови.

– Ага. А теперь на взлёт, – сказал я, готовя силовой полёт. Мана восстановилась немного, а заряд посоха позволил сильно сэкономить. Взлетели, отойдя от поля боя. Примерно выбрала места, где были трупы и следы необычной магии. Запуск.

Внизу развернулось солнце из кругов магии, семнадцать точек атаки, правда мало заряда. Вниз устремились косые столпы света, поглотив пламенным штормом периметр выжженной поляны, где остались тела. Всего полсекунды импульса, но замаскировать последствия хватит. Лучи плавили вспаханную землю, испепеляли трупы, топили ледышки.

– Красота же? Конечно, ударила коротко, просто сжечь тут всё, – сказала я.

– Очень… впечатляющие заклинание. Но почему Империя солнца?

Намекает что у них солнца синеватое. Почему бы не сказать?

– Потому что я из мира, где солнце такого цвета. Я перенеслась на эту планету.

Вот теперь Фрей глядел на меня с ещё большим шоком, но без враждебности. Скорее… с интересом. Да, он очень любопытен, я ему нравлюсь, больше того: он был готовить меня защищать и, что главное, поверил в меня, когда попросила отступить. Не могу же я его вечно кормить отговорками, мол тайна или секрет. В этом никакого смысла. Да он вроде даже Хранителям понравился.

– Ты… правда? А… наш язык? У вас такой же? А какой ваш мир? Почему ты здесь?

– Давай не во время полёта. Пошли глянем на четырнадцатого, где-то там упал, – махнула я рукой, направившись туда, где падал последний. Фрей видимо согласился, что пока не время, полетел за мной. Тот человек был далеко, но я поднялась повыше, направление то известно… вот ты где. Спустилась вниз, к упавшему без несколько редких деревьев телу с дыркой в районе живота. Ещё и переломался при падении.

– Да он же из Гильдии тоже! – воскликнул Фрей, глянув на его одежду. Покопалась и нашла «членскую карточку»…

– Четвёртый круг. Гнилое у вас местечко, – хмыкнула я.

Рядом заколебалось пространство, открылась сероватая воронка. Хм…

– Терминус!

– Амараллис, а что ты тут делаешь? – удивилась я, приняв объятия духа Света, под взглядом отскочившего Фрея.

– Приглядеть за сдачей преступников Гильдии, да и кое-что разведать по поводу того, что ты тут накопала, пытаясь найти зацепки. А ещё поболтать хотела, – подмигнула она.

– Что ж, отказываться не буду. Ну что, этого целиком притащим? Опа, ещё деньжата. Моё. Я сегодня тут разбогатела, – хмыкнула я, забирая мешочек из кармана куртки.

– Пригласишь в ресторанчик?

– Найдём получше, – кивнула я.

– Терминус, кто это? – отошёл Фрей.

– Древний дух Света, Амараллис, моя хорошая подруга.

– Привет, слышала ты хорошо себя ведёшь и помогаешь Терминус, так держать, – помахала ему Амараллис. Я же открыла воронку к Гильдии, подняв тело, схватив за руку. – Я издалека пригляжу. И пусть только попробуют тебя тронуть.

– Хах. Эти уже пытались, сейчас угольки остались. Только без меня к ним по адресу не иди, мне тоже интересно.

– Слушаюсь, – улыбнулась она, шагнув во Врата, я следом за ней, шокированный Фрей тоже.

Вышли у Гильдии и Амараллис сразу куда-то скрылась иллюзией, подавляя ауру. Я же потащила тело прямо в Гильдию, оставляя кровавый след. Фрей побежал следом.

– Но… что это было?

– Я потом всё тебе расскажу, я выслеживаю в этом мире одного очень неприятного человека. Поверь, тебе он тоже не понравиться. А сейчас я намекну, что в Гильдии должны пройти проверки. Кто знает скольких духов так заманили. Веришь мне?

Тот задумался, встретив мой взгляд, а потом кивнул.

– Верю, ты помогала нам, а эти сами напали. Это недопустимо. А… сколько у Амариллис Истоков? От неё жутко много маны.

– Тридцать, – сказала я, вновь получив взгляд полный шок. Мы вошли в Гильдию, куда его ещё тащить-то? – Итак, легенда: всех там я сожгла в бою, этот единственный целый.

– Понял…

– Врача! Срочно врача! – крикнул кто-то едва мы зашли.

– Да не нужно, умер уж давно. Лучше дайте сюда кого-то важного. Желательно Йорана или Тасара, думаю, они слушать будут.

Бросила труп прямо на каменный в стороне от входа и стала ждать со спокойным видом. Вокруг столпились гильдейские. Прибежал Тасар и ещё кто-то, думаю высокоранговый.

– Фрей, Терминус, что произошло? Вас отправили на миссию с Рилинаром. Откуда… да это же Эдвуд!

– Это была ловушка для Терминус. Они хотели её убить и забрать Истоки. Едва мы прибыли, нас окружили, заперли в инвертированный барьер… там они и остались. От Рилинара одни головешки. Этот единственный… целым куском остался.

– Четырнадцать человек на одну девушку, как так можно то? – фыркнула я. – Хотела на аномалии посмотреть, а убивать пришлось.

– Нападение на члена гильдии… преступление, – проговорил пришедший с задумчивым Тасаром. Маг Разрушения был напряжён.

– Да, знаю. К сожалению обезвреживать у меня получается очень плохо, а их ещё и много было, потому преступников пришлось казнить на месте.

Понимаю, на что ты намекаешь, но тут я права.

– Это отвратительно. Дать через Гильдию задание, чтобы заманить в ловушку и убить кого-то с Истоками. Думаю репутационный ущерб сейчас оказался… внушительным, – медленно проговорил Фрей.

– Кстати вот куски барьера, – вспомнила я и вытащила четыре кубика. – Правда со злости сломала все, но думаю узнаваемы.

Тасар сразу шагнул к выпавшим на пол железным ящикам и стал исследовать.

– Да, это точно изолирующий барьер для ловли духов. То есть был им… Адаптивный, как ты его пробила?

Я слегка улыбнулась, основы магий то уже знала. Пусть и не для реального применения, а просто для общего понимания. Но зажгла плетение Разрушения.

– Я знаю очень много вашей магии.

– Почти не удивлён… Мы можем забрать это как доказательство? – спросил он, указав на барьеры.

– Так-то это мои трофеи, думала продать на детали, но логично. Хотя компенсация за такую подставу потом не помешает, – решила я. – Не люблю сражаться с людьми, пожалуйста, позаботьтесь чтобы не пришлось снова.

– Хорошо, ты свободна.

– Погоди, не можем же мы отпустить её без следствия, – нахмурился другой старший член, пришедший с Тасаром.

– По-моему всё очевидно. Откуда у неё ещё изолирующий адаптивный барьер взялся бы? Ещё и пришла сама всё рассказать? Нет, можете быть свободны, – решил Тасар. Вот и хорошо.

Направилась на выход, Фрей сначала замешкался на пошёл следом.

– А куда мы?

– Нас же Амараллис ждёт. Думаю сейчас кой-чего совместим, подожди ещё совсем немого. Подруга оказалась рядом, едва мы вышли из Гильдии.

– Быстро вы.

– Ага. Сейчас план, раз такие дела. Фрей, хочешь подсобить, заодно послушаешь интересные истории?

– А… можно? – он неуверенно глянул на выглядящую как эльфийка Амараллис. Та хохотнула.

– Тут Терминус командует, а не я.

– Тогда пойдём заодно привлечём дракона, полагаю никто не против? Его история тоже плохо попахивает, хотя именно ему верить можно? Не помешает же нам помощь?

«Пепельного что ли? Тот серый. Да, вроде с ним всё чисто. Правда думаю теперь ещё и поседеет от такого захода. В крайнем случае память потрём, а больше поддержки не помешает», – усмехнулась Сорай.

– Погоди, дракон? – удивился Фрей.

– Ага… видимо пепельного.

– Да это же из довольно сильных! Ты знаешь где такой живёт?

– О, так ещё и сильный? Знаю, – утвердительно кивнула я.

Открыла Врата восточнее. В два прохода, для меня пока немного далеко. Но вышли на той каменной террасе. Сидевший до того на своей подвесной скамейке Грейсаг сразу вскочил, запуская щиты.

– Привет, расслабься.

– Ты тот дух Разрушения!

– Разрушения? – уже повернулся ко мне Фрей, вскинув брови.

– Одной стихией больше, одной меньше, кто считает? – подмигнула я, зажигая фиолетовый огонёк уже одной волей. Вот тут парень уже подвис, удивлённо моргая. Добавился огонёк Созидания, огня, льда, тени, света, шторма, священного ветра… – Ты только не говори об этом никому, ладно? Я дух всех стихий и концепций. Грейсаг, а ты вроде заинтересован в помощи был, вот давай и поболтаем. И не пытайся слинять, жизни твоей ничего не угрожает, пока не нападёшь, но вот болтать такое всем не нужно.

– Она права, пепельный, редкий же вид! Только золотой и чёрный реже!

– Я… в курсе. Пройдём внутрь, – тут же согласился дракон, также чуть ли не впавший в прострацию. И силу моей подруги он понял, конечно же.

Глава 17. Союзники здесь и решение

Мы пошли за драконом, который выключил щиты, глянув на Амараллис. Они мощью не скрывало, так что Грейсаг понял, что просто немного оттянет свою смерть.

Фрей пока приходился в себя, удивлённый, я же задумалась, решение было почти спонтанным притянуть ещё помощи, но едва ли ошибочным. Мы уселись за кухонный столик, точнее мест то всего три было. Дракон видимо любил всякое из дерева вырезать, пусть и не похоже, что ждал гостей. А один стульчик за столом это грустно выглядит. Впрочем, Амараллис уселась на столешницу кухни, ну да как хочет.

– Терминус, слово тебе.

– Ну да, раз уж привлекла их. Вопрос в том, насколько полную историю?

– Почему бы не всю сразу? Не будет пробелов, – пожала он плечами. – Мило тут, скудновато, зато вид хороший.

– Ну ладно… – я смотрела на удивлённо смотрящих то друг на друга Фрея и дракона, то их обоих на меня или Амараллис. – Давайте начнём с простого. У вселенной есть стражи, Хранители. Они распространяют и берегут жизнь во вселенной, не вмешиваясь. Оживляют и населяют мёртвые миры. И вмешиваются лишь если порядок вещей нарушен. Если что-то фатально угрожает жизни как таковой или сулить истинную катастрофу. В этом мире есть человек, вознамерившийся стать трансцендентным, что вы звали богами, недопустимым путём. Увы, он хорошо прячется. Но а мы пришли сюда искать зацепки. Рано или поздно он вылезет в любом случае и случится битва, но лучше устранить заранее.

– То есть… вы посланцы кого-то вроде богов? – спросил Грейсаг.

– Да. Только они не боги в вашем понимании. И сейчас мы понемногу изучаем возникновение в этом миле аномалий из-за вмешательства в манатоки планеты, а также сбор душ людей что может иметь место. Сейчас же на меня напали люди, что хотели забрать мои Истоки. Это может быть связано и мы намереваемся к ним постучаться.

Дракон глубоко задумался, глядя на нас.

– То есть… боги другого мира… или миров послали вас убивать потенциального бога этого? – осторожно уточнил Фрей.

– Они не боги, и те, что были у вас лишь детишки. Терминус же сказала, – ответила ему Амараллис.

– Полагаю, ты не хочешь, чтобы твоя душа стала батарейкой для кого-то тёмного мага, что может нанести колоссальный ущерб миру, не так ли? – я посмотрела на Фрея, тот от такой формулировки немного сжался.

– Нет, не хочу… То есть… за нами следят?

– Конечно, даже прямо сейчас. Кстати ты понравился Вечному Милосердию.

– То есть… все разговоры? – он занервничал.

– Откуда мне знать, когда слушали, а когда нет. Ох, ты ничем не удивишь существо, которому два миллиона лет, пусть она и самая молодая из них.

– И зачем ты нам это говоришь? – спросил дракон.

– Фрею любопытно и, пожалуй, ему захотела ответить, ты же изъявлял желание присоединиться. Вот и предложение. Или Амараллис сейчас сотрёт тебе память и всё, нас тут не было.

Подруг тем временем привстала и похлопала Фрея по плечу.

– Что, безответная… и странная подруга оказалась ещё загадочнее, чем ты думал?

– Полагаю… да… то есть, когда ты днями пропадала где-то?.. – смутился парень.

– Устраивала экстерминатус в преступной подложке мира. Изжила пачку притонов работорговцев, надеясь найти приторговывающих с подозрительными магами. Увы. Зато его случайно встретила. А когда на миссиях отходила, свои заклинания сканирования использовала. Ты же оказался отличным источником информации о мире и просто приятным собеседником.

– Итак… я вам помогу, – довольно легко согласился Грейсаг. – Однако можете ли вы мне потом вернуться на родину? Восстановив связи, смогу вам помочь. Выгодная для всех сторон сделка.

– Звучит справедливо, – согласилась я. – Не знаю сможем ли, но если в Трауграмор что-то не чисто, свой дракон со статусом всяко будет полезен.

Фрей же взъерошил рыжие волосы оперившись на стол.

– Хочешь забыть этот разговор? – спросила его Амараллис.

– Нет. Тогда… помогать богам… вы сражаетесь?

– Глупый человек, она же сказала что Хранители не боги. Нет. Им нечего делить. Лишь несут миссию. От начала вселенной, и до её конца.

– Подруга, ты его сейчас окончательно поломаешь, – вскинула я брови.

– Сейчас шок кончится и… - протянула подруга.

– Я с вами, – решил Фрей.

– И он согласиться, – закончила Амараллис фразу.

– Отлично, и так суть текущих проблем, – я создала иллюзию с картой и отметкой на ней. – Эти люди скупают любые истоки, невзирая на их происхождение, вероятно даже снабдили тех парней адаптивным изолирующим барьером. Выглядит это очень подозрительно, а потому мы дружно постучимся к ним и зададим интересные вопросы. С плеча не рубим, вдруг какой-то очень богатый маг или группа магов хотели стать сильнее и просто не спрашивали, что им тащат. Но это маловероятно. Так что покидаюсь, пожалуй, теневой магией, Фрей и Грейсаг не дайте никому сбежать ножками, а уж мы пространство так заблокируем, что никакой мастер магии сбежать не сможет.

– Тогда сначала подлетим и выскажем закономерную претензию. Если выйдут готовые цивилизованно поговорить, то всё пройдёт культурно и без трат энергии. А если нет… то нет. – Амараллис потёрла руками.

– Полностью поддерживаю. А наши помощники пока проследят, чтобы никто не попытался лесом свалить.

– Выступаем.

– Ага, Фрей, осторожнее там и пойдём выйдем сначала, – сказала я, и быстро покинула дом с блокированным пространством. Вытащила полностью автономном работающих посох с астральным ударом и один из их щитов. – Держи трофеи недавней битвы. На всякий.

Потом вытащила топливную ячейку и подцепила к дакамирай.

– Ой… А говорила мы нежно, – хихикнула Амараллис.

– Ноги можно отрастить, – заметила я.

– Что это? – спросил Фрей.

– Если сейчас выстрелю в скалу за нами, её пробьёт насквозь. Того поломанного летуна ей сбила, только затраты энергии очень уж внушительные.

Я же вдогонку вытащила ещё визор и посох. Пусть будет. Амараллис в это время открыла Врата, ненадолго сосредоточившись на ненаправленном портале. Мы оказались посреди грунтовой дороги. Сразу собрала Империю Солнца, пусть будет готова вдарить по периферии на устрашение или по транспорту. Только много энергии пока не закачивала. А потом и включила полёт, дракон отошёл в сторону и обратился тушей из оттенков серого.

– Фрей, правда, осторожнее. Я понимаю как тебе интересно, – ещё раз сказала я

– Но цель стоит того, – сказала он. – И я тебе верю.

– Правильно делаешь! – подбодрила его Амараллис. Взлёт повыше… на карте видно крупное поместье посреди леса, мы направились туда. Фрей и Грейсаг, переглядываясь. Дракон ещё и наложил на себя иллюзию, став тёмно-зелёным. Да, правильная маскировка, он слишком узнаваем и засветится.

На новые союзники отстали, поднявшись выше, мы же буквально почти вломились в небольшой внутренний двор за трёхметровым заборчиком с шипами по верху. Зависли над ним, недалеко от слабенького барьера. Заблокировали пространство вдвоём.

– Я пришла поговорить. Люди, что продают вам Истоками поймали меня в ловушку. Последний выживший указал на вас. Объяснитесь и мы уйдём, – объявила я на всю округу.

– Это владения Барона Кайвен! Нападение на нас означает нападение на Династию Сайвелл. Уходить немедленно, мы не станем вам отвечать, духи, – объявили оттуда. Барьер сразу усилился и добавил слой.

– Нам плевать. К тому же никто не узнает кто это сделал, если не будет выживших. Отказ отвечать означает признание вины, вы точно готовы дать нам бой? Помощь к вам не придёт, – усмехнулась Амараллис.

Ответом стал пропущенные барьером изнутри потоки пламени. Сразу два, при этом заклинания замечено не было.

– Подчинённые Младшие духи, – констатировала я, мы отлетели чуть выше, зарядка Империи солнца на предел, усилить пламя и свет, добавить искажение. Разрушение посох вряд ли выдержит.

– Хе-хе, вжарь по ним первая, – усмехнулась Амараллис, держа перед нами щит от начавшихся атак. Над поместьем развернулась формация, максимальная мощность, вниз ударило семнадцать столпов солнечного света, причём концентрированно в одну из частей барьера и целилась так, чтобы накрыть технические строения и сторожки, лишь немного само поместье.

Одновременно с этим атаковала заряжавшего что-то световое астральное на башенке около поместья. Поток пламени и заклинаний слишком закрывал обзор. Щит пронзило, человек остался с большой дырой в груди, а получивший такой удар барьер ушёл в перегрузку под ударившими столпами искажающего пламени. Долгая атака достигла своих целей, снеся какой-то балкончик, пройдясь по по толпе внизу и постройкам. Маны ушло много, я ещё с прошлого раза далеко не полезностью восстановились. Но мне и не нужно.

Поток атак в нас сразу оборвался, вот где ты, пожилой эльф, что пускал поток пламени. Выстрел. Рядом с ним возник эфирный оранжевый сгусток энергии и сразу метнулся подальше от нас с Амараллис. Духи прекрасно чувствуют собратьев и зачастую очень бояться настолько превосходящих в уровне развития на уровне инстинкта. Уж тем более когда они в таком виде. Ему сейчас требуется найти себе носителя.

Вспышка света рядом и другой поток света прикончил второго с огненным духом, который тоже понёсся прочь.

– Сдавайтесь, – громко сказала Амараллис. – И не смейте разбегаться. Любой бегущий будет расценён как цель.

Внизу начался небольшой пожар. Горела подбитая часть поместья и технически постройки на краях. Часть защитников умерло, вот только не все были готовы сдаться. Направила вниз обычно не используемую мной тень. Буквально поток тёмной дымки. Она не столько эффективная в мгновенной атаке, зато великолепная в подавлении. Заодно и немного усилила поглощение ей тепловой энергии, начав тушить пожар и в целом быстро поглощать ману попавших под удар. Эта магия удивительно стабильна и может долго вытягивать силы организма, пока аура существа её не забьёт.

Амараллис выдала ещё череду вспышек света по тем кто не сдался, заодно снова пробив перезапустившийся барьер, в который упёрлась моя тень.

Дальше за поместьем прошёл импульс магии, вспышка света. Огромная летящая туша пустила вниз луч света. Нашли также нашли, с кем повоевать. Мелькнули удары астралом.

– Слетай к ним, ты устала, я пока их построю, – сказала Амараллис и я кивнула. Двинулась смотреть, что там творится. Заодно не буду светить своим лицом.

Я быстро перелетела к активной магической перестрелке между воздухом и землёй. Кажется Грейсаг мог управлять светом на уровне магического контроля, однако и заклинания строил. Фрей же не рисковал приземляться, крутясь рядом и постреливая посохом.

Ага, внизу четвёрка под щитами. Прицел из дакамирай в держащего щит. Как я уже говорила… ноги можно отрастить. Крикнула с усилением голоса, – не добейте их случайно.

Атаки сразу прекратились, выстрел. Человек падает, потеряв щит. Её и сосед тоже ступни лишился. По другим тут же ударило ещё несколько объятых тенью потоков льдинок. Грейсаг быстро что-то наколдовал, но снова запустились щиты.

– Сдавайтесь, может выживете!

Хватающиеся за ноги залечивал раны. Один из нападавших и правда поднял руки, не убирая щит, по нему удары прекратились. А вот у последнего они просто сдали, получил пару ран в ноги и выставленные руки. У дракона неплохой прицел, не попал в голову или торс.

Я же быстро создала вокруг себя тёмно-серую накидку и приземлилась. Дракон продолжал дальше курсировать наверху.

– Молодцы, поняли расклад. Не стесняйтесь залечить раны. Интересный у вас национальный состав.

Я продолжала целиться в них из дакамирай и группа из двух женщин и двух мужчин зверолюдов. Мда… Они точно не местные.

– Вы поплатитесь, – прохрипел державший ранее щит.

– Сами виноваты. Я действую очень мягко: меня хотели убить, а ты всего-то ног лишился.

– Я думаю они из Империи Кроуб. Собственно на их языке ты и говоришь, – услышала я голос дракона, что вернулся к нам и обратился человеком, немного жёстко приземлившись на небольшой полянке неподалёку. Ох, интересный же эффект, и правда. – Больше никто не бежит, человек ещё летает вокруг, он неплох в поиске.

Блокировка пространства сильно ослабла, я услышала голос Сорай.

«Отправьте их во двор».

– Хорошо, отправь их по двор поместья, у тебя навык магии Пространства лучше. Я отключу блокировку, – сказала я и дракон кивнул.

– И что вы собрались с нами делать? – спросила сдавшаяся, видимо, мышь? Интересная раса…

– Поговорим. Может вам просто не повезло, что добывающие для вас Истоки решили, что я цель им по зубам. Может сразу ответишь, зачем?

Женщина неуверенно приглянулись с сидящем на земле сероволосым зверолюдом, похожим на волка.

– Учитывая как вы нагло напали, вы не из Сайвелл, Истоки для своей страны собираем, диверсии проводим.

– Ой… – Выдохнула я, думаю они правду говорили. В это время Грейсаг закончил заклинание и я отключила блокировку, Врата открутились. – Ну ладно, ещё поговорим. Нет чтоб сдаться двум древним духам и дракону… давайте в портал.

Они в это время уже немного залечили раны. И со смесью страха и ненависти, стали туда забираться. Уцелевшая помогла, видимо, своему командиру. Раненный ледышками и так доковылял. Я же убрала посох в Хранилище и практически кинула последнего в портал.

– Мимо? – уточнил Грейсаг.

– Может быть… конечно сказала бы что они поплатились за косвенную вину нападения а меня, но… эх. Пошли тоже туда.

Мы тоже прошли во Врата, оказавшись посреди площадки перед поместьем, я снова включила блокировку. Охранники уже были собраны в одну толпу, пожары потушены. Кто-то без сознания валялся, кто-то ранен и его лечили. Трупы были, но это была ответная атака. Кто сразу благоразумно не полез в бой или вовремя сдался, остался цел. Ко мне подошла Амараллис.

– Не сопротивляйтесь. Если вы не связаны с тем, кого мы ищем, нам не важны дела между странами. О, а что у вас в сумочке, не покажете?

Волк, стиснув зубы, медленно открыл перекинутую через плечо сумку, извлёк из неё шкатулку и отдал Амараллис. Та, уже сплетала сложное ментальное заклинание… да, чтения глубинной памяти, взяла её и открыла, внутри оказался огненный Исток. Ощутимо ниже среднего, но всё же.

– Ты заметила даже через экранирование… хе, я не почувствовала просочившееся или внимание не обратила.

– Ничего, ты ещё молода, ещё чувство энергии обостриться. Бери, компенсация за то, что из-за них косвенно на тебя нацелились.

– Уверена? Лучше себе забери. Мне не так нужно.

– Да, уверена! Тридцать для меня и так немного перебор, я же не могу так быстро развиваться, – без сомнений ответила она, протягивая шкатулку. Лежащие же стали с истинным ужасом таращиться на Амараллис. – Последи пока, чтобы остальные глупости не делали, я пока ими займусь.

Язасунула крупную шкатулку в карман куртки, чтобы не занимала руку, приятным займусь чуть позже. Недалеко приземлился Фрей, пока Амараллис ушла в чтение разумных, что не смели сопротивляться. Я же помогла с исцелением раненных, у меня мана быстро восстанавливалась, а они уже не опасны.

– Как тут прошло? – спросил Фрей, встав за мной и отвернувшись к внешней стене поместья.

– Кажется, мы пришибли глубоко интегрированный диверсионный отряд Кроуба. Сейчас Амараллис проверяет, знают ли они что-то по нашей теме. И Истоки для своей страны собирали.

– Вам всё равно, а мне, как гражданину Династии, эта новость скорее приятна. Да и не отменяет той атаки. Потому и посмели напасть на члена Гильдии… лучше их сдать… конечно. Кто знает, скольких они убили.

– Решение… сложное. Сразу станет ясно кто, за что и при чьём участии. В дела стран влезать не хотелось. Мне очень не нравится то, что они умеют сильных магов и мирных духов. Вместе с тем такова их служба и вражда меж странами. С другой стороны, при расследовании и так поймут, кто и за что устроил переполох. И если этих отпустить с миром, у Сайвелла будет куда больше вопросов, чем если их сдать и получить одобрение, что накрыли предателя барона и нашли причину некоторого числа инцидентов.

– Как Амараллис сказала… ты главная. Кстати, почему? – Фрею явно было интереснее сейчас смотреть на меня, но не хотел, чтобы его лицо запомнили. Я же приглядывала за пленными.

– Потому что вот такой я необычный дух. Многовато тут ушей.

– А, понял, верно.

– Это решение, которое лично меня не касается и вообще я могу сама отсюда уехать, скорее вопрос лучше исхода… – пробормотала я и обратилась к тому, кто может предсказывать развитие событий. – «Эон, подскажи, пожалуйста, как судьба сложится благоприятнее. И в части отношений между странами, и в части стабильности Сайвелла, что начнёт проверки по связям барона».

Эон подключился через пару секунд.

«Исходя из прикидок, много факторов и твоё вмешательство, с вероятностью шестьдесят процентов лучше сдать. Наносимый ущерб и разведка вероятнее обострят конфликт до горячей фазы, чем сдача очередной группы. Но сначала послушаем, что скажет Амараллис».

Та оперативно закончила с четвёркой, очевидно, главных диверсантов.

– Ну, дел они в этой стране наделали, настоящие профи! Но по нашей теме совсем ничего. Только если дальше что-то мутит сам Кроуб. И да, Изолирующий барьер такой силы, чтобы запереть древнего духа, пусть и не сильнейшего, тоже они достали.

– Что ж, тогда послушаю несколько большую вероятность того, что их лучше сдать. Сожалею.

Они и сами слышали наш разговор, сдавшаяся женщина совсем сникла и тихо заплакала. По настоящему, ведь они нашли свой конец в Сайвелл.

– Вам всё равно… сдайте только меня. Я сам знаю всё… сотрите им память, прошу, – сказал Лидер группы, Амараллис посмотрела на меня… я не могла отказать.

– Сделай пожалуйста так, сотри всё важное с начала их миссии и до этого вечера, чтобы они знали, что произошло. Они выполняли свой долг.

– Спасибо… вам. У меня… антимагический яд, – он сунул руку во внутренний карман и медленно вытащил плоскую папочку, сам достал склянку и вколол себе, совершать самоубийство резона не было, тогда просто его места занял бы другой.

– Благородно. Даже неприятно так делать, но вызывает уважение, - удивилась я.

Да, виноваты и натворили многое, и кто-то должен понести наказание и оказаться сдан.

– Как всё интересно обернулось… – пробормотал Грейсаг. – А вам стоит привести сюда кого-то из столичных магов высокого ранга.

– Знаю, – сказала я, пока Амараллис погрузила в сон остальных трёх и работала с их памятью. – А к нам летит кто-то крупный.

– Может сигнал пробился через ваши помехи… – ответил обезвредивший сам себя лидер.

– А, эти птицы, отус. Сейчас отправляю в паническое бегство, – усмехнулся Грейсаг, отойдя и снова превратившись, удержав иллюзию зелёного дракона. Туша заняла почти всё пространство садика за нами, но всё же поместилось и он взлетел. Я же направила туда винтовку. И правда, как сине-белая сова, только глаза более обычные, с синей же радужкой.

– Я закончила, – тем временем сказала Амараллис. – Сейчас отправлю их домой.

– Спасибо за помощь, – сказала я, продолжая наблюдать.

– Вы же понимаете… что память можно разблокировать. Не можете не понимать, – проговорил оставшийся в сознании.

– Я её подчистую тёрла. Я куда больший мастер чем вы. И личность останется стабильной, вы не настолько давно здесь и это не настолько важные воспоминания, – Амараллис также посмотрела в небо. Огромный дракон приближался к сравнительной небольшой птице, выдав навстречу луч света. Сова сразу круто развернулась на сто восемьдесят и прибавила скорости, ведь дракон сильнее. А потом и вовсе телепортировалась. – Всё, я пошла отвезу их. Скоро вернусь.

Блокировку пространства сняли и она с телепортацией унесли тройку.

– А если бы… поговорили? – спросил лидер.

– Вероятно разошлись бы мирно. Но мы тут наделали шума. Кто знает, – ответила я. Решение и правда сложное. – В этом… пожалуй нет личного фактора. Исключительно расчёт, а ещё я не забываю, что из-за вас охотились на разумных духов, которые, вероятно, хотели жить с людьми. Просто немного… милосердия. Ты взял всю вину.

– Да. Тогда вот ещё благодарность. Уверен, сможете вытащить нужное вам. Там не только улики, другие части сети агентов мы в любом случае не знаем, – мужчина снял с пояса и протянул… ага, ещё одно Хранилище. Я сосредоточилась, просмотрев список. На землю рядом стали падать со звоном мешочки, подписанные как «деньги» и «камни».

– Ну да, вы же вероятно ещё и покупали Истоки. Откуда столько? Неужели страна выдала?

– Отчасти она, отчасти сворованное и перепроданное при… диверсиях.

– Ясно. Всё остальное должно остаться при вас,– сказала я, вернув Хранилище. А потом стала подтягивать остальные мешочки силовой привязкой с земли и кидать в своё. Остальная охрана поместья не рисковала двигаться под моим прицелом, да и Грейсаг вернулся, снова обратившись, а потом и Амараллис.

– Ну вот и всё. А теперь позовите сюда кавалерию, и мы тут закончили.

– Я, пожалуй, тоже представляюсь местным. В крайнем случае будут знать, что помог им, – сказал Грейсаг, мы ничуть не были против. Взяла с собой его и Фрея, пропрыгав к столичной Гильдии. Попутно убрала винтовку и балахон.

«А ведь ты тень использовала, ну ничего, Амараллис сейчас кое-что в памяти им подкрутит, снеся кратковременную. Она умелая», – хмыкнула Сорай и сразу отключилась.

– Удивительно. И… ты отпустила их, – удивился Фрей. – Даже согласен с решением… хотя я бы вряд ли отпустил.

– Решила, что так будет лучше… в основном пожалела ту женщину. Сложная ситуация, много всего, просто… решила так поступить. Пойдём обрадуем Гильдию ещё одним нашим свершением, раз уж решили сдавать, а не так оставить. И да, я применяла только плазменную грозу и обычную магию, – я зажгла искорки над пальцем, пока мы поднялись по небольшой лесенке.

– Так вот… разве бывают такие духи? – спросил дракон.

– Бывает. Один. Конечно в вашем мире таких нет.

Снова зашли в гильдию и попросили Тасара или кого-то высокого ранга плюс свободных магов и очень срочно. Не в дворец же идти объявлять о накрытых диверсантах. Как раз пока командовали сбор, Амараллис там наведёт порядок. Грейсаг стоял спокойно, Фрей же нервничал.

– А если… меня за это в тюрьму не кинут?

– Не позволю. В крайнем случае придётся переехать, но тебя вроде тут сильно ничего не держит, а я помогу.

– Вот ведь нарвался… – усмехнулся он, – на приключения. Называется, понравилась девушка, а ты правда со мной просто так общалась так или это спектакль был?

– Правда. Я придерживала то, что тебе знать не стоит, но я такая, какая есть. Иначе могла бы где-то гостиницу подороже снять и спрашивать случайных людей только по делу. А ещё не стала бы в это втягивать. Хотя сказала бы мягче, но заявилась Амараллис и расклад изменился.

– Что же, давать заднюю поздно. Во всяком случае, это интересно, – хмыкнул Фрей. – А что это за орудие? Щиты прошибло будто и не было. Тонкий луч.

– Тахионная пушка. Немагическая, сверхсветовая. То есть поражает цель за мгновение до того как я совершила выстрел. Технически тут работает квантовая двойственность, это одновременно частица и сильное поле, причём если определить её как частица, то масса окажется комплексным числом… извини, я с трудом это понимаю, просто знаю.

– И… у вас есть такое оружие? – спросил осторожно Грейсаг.

– Нет. У этого орудия нет копий. Оно уникально. И, полагаю, куда древнее этого мира.

Пока я в очередной раз поражала жителей этого мира, собралась кавалерия, в том числе Тасар.

– Терминус, что вы опять наделали?

– Я немного солгала, одного всё же допросить успела и он показал мне пальцем. В общем, диверсант Кроуба и, видимо, Барон предатель. Интересует?

– Я Хэйген, шестой круг. Что всё это значит? – спросил другой, более пожилой эльф. – И что тут делает… чистокровный дракон?

– Что я пришла предъявить претензии по поводу нападения, меня атаковали и погибли. А с ним случайно познакомилась, он помог.

– Если точнее, я перехватил бегущих. Решил помочь Сайвеллу, а потом ещё и прогнал прилетевшего им на помощь отус. Моё имя Грейсаг, – представился дракон. – Вероятно, мы можем вести взаимовыгодное сотрудничество.

Я же открыла Врата на промежуточную точку, сказав что Амараллис пока удерживает захваченных. Знакомый эльф прошёл за мной первым и видимо просигналил, что всё в порядке и это не ловушка. Мы вернулись к поместью.

Глава 18. Перебор трофеев

– Дух Терминус, оставайтесь здесь, это приказ, – сказал Хэйген, оказавшись на месте, принимая командование операцией.

– Хорошо, вон ваш захваченный. Увы, он один, но вам его хватит, – я кивнула на сидящего на земле без ноги.

– Я вам всё объясню, – сказал Фрей и пошёл за Хэйгеном. Улыбчивая Амараллис и дракон тоже присоединились к пояснению ситуации. На меня то и дело внимательно посматривали, начав с ментальной магией допрашивать пленных. Удобно. Интересно как Амараллис свой присутствие объяснит… ну ладно, она разберётся.

«И как оценивает результат?» – спросила Сорай.

«Не знаю. Это не совсем наше дело. Но по оценке Эона вероятнее лучше кого-то сдать, а не отпускать. Они убили немало и из-за них пытались убить меня, но это не личное дело, а результат вражды между странами. Дракон может быть полезен, Фрей хороший человек и сам очень любопытен. Они могут помочь. Но и я себя показала из-за этого».

«То есть оцениваешь исход как логичный, приемлемый. Пожалуй так», – согласилась она, я же достала шкатулку из кармана.

«А почему Исток в сумке несли?» – спросила я.

«Не стоит его класть в Хранилище из-за того, что это дикая истекающая энергия и вообще очень специфичный пространственный конструкт. Не фатально как одно Хранилище в другое, но лучше избегать. И не забудь. Амараллис ещё ресторан обещан», – усмехнулась она и отключилась. Конечно я не забыла! Как только закончим со чарочными делами!

Люди видимо уже разобрались в ситуации. Пленного зверолюда, скрутили и сняли всё снаряжение, а ещё какого-то эльфа в очень богатой, расшитой золотом робе, что до того тихо сидел в остальной толпе. Видимо это и есть местный Барон и ему светит казнь за измену.

А пока идут разборки подключилась к куда более примитивному Хранилищу местных, которое ещё и меньше объёмом моего.

Всякие личные вещи, еда, ещё деньжата да ценности – ожидаемо, ведь эта штука позволяет носить всё самое ценное с собой. Ещё пару атакующих артефактов, всякое для лагерей в дикой местности, даже копьё. Заготовленные вместилища для Истоков, астральные сигналки, подписанные поимённо.

Стала выкидывать личный хлам и ненужные артефакты. Пространство не блокировали. Ценности пока себе переложила, интересно сколько у меня сейчас деньжат… Думаю хватит купить Исток.

Вернулся Фрей, опираясь на артефактный посох и тяжело вздохнув.

– Вроде всё хорошо. Хэйген покритиковал за самоуправство, а потом похвалил за оперативное решение проблем. А потом снова покритиковал за то, что троих отпустили. Но Амараллис, кажется, плевала на его мнение с высокой башни Венейла.

– Догадываюсь, что так и вышло. Что делать будешь?

Он посмотрел на меня, я также ответила лёгкой полуулыбкой. В зелёных глазах отражалась задумчивость. Он вернётся к старому, привычному ритму? Попросит просто рассказать? Или забыть? Это его жизнь и его выбор. У него есть профессия, но при этом он очень любопытен, не женат, не имеет близких родственников, с которыми бы общался.

– Можно с вами? Я не очень силён, но чем смогу помогу, – решился Фрей.

– Давай, помощь может понадобиться. Летаешь ты неплохо, так что что обузой не стаешь. Уверен?

– Да, – уже уверенно кивнул он.

– Тогда держи, – я отдала ему Хранилище. – Пользоваться умеешь?

– Нет… спасибо, – удивлённо сказал он, взяв протянутое Хранилище рефлекторно. – Всё равно не умею.

– Ну, тогда научишься. Практика в телепати у тебя неплохая, а остальное подтянешь. Не мне же его носить, зачем мне второе? Только подзаряжать не забывай.

– Терминус, я пока пойду по Кроубу пройдусь, посмотрю куда обычно Истоки отправлялись. – К нам вернулась Амараллис с драконом. – И да, нас великодушно отпускают.

– Помочь? У меня дел нет.

– Тебе ещё отдых нужен после всех этих битв. Но если хочешь, – улыбнулась она.

– Хм… Ладно, и правда сильно напрягала мана-каналы, лучше отдохну. Подойдём поговорим… в доме Грейсага, наверное? – я глянула на дракона.

– Пойдём, и правда надо спокойно подумать, – согласился он и сам открыл Врата. Снова два прыжка и мы на месте.

– Ты можешь тут блокировку отключить? – спросила я у дракона, тот кивнул и отошёл в другую комнату. Помеха отключилась и я стала вытаскивать мешки денег, сев за столик. – Как договорился?

– Сносно. Помощь оценили, но пока не понятно. Во всяком случае, пока не нарушаю их законы и не лезу куда не следует, ко мне относятся нормально. Хах… человек, дух и дракон за одним столом, и все едва знакомы и не защищаются, интересное дело.

– И смотрим как дух вываливает трофеи за день, – пробормотал Фрей, глядя на очень внушительную кучу золота.

– Ещё и то, что раньше моим стало. Грейсаг, у тебя нет Хранилища?

– Оно несовместимо с формой дракона, – ответил он. Ясно… необычные у него способности, а в человеческой форме он вроде слабее, так что хранилище он мог бы только как склад использовать, лучше с собой не носить.

– Ну ладно. Фрей, тебе надо будет снаряжение обновить, если уж за нами пошёл. Посох понравился?

– Эм… да, качественный, точный астральный луч. Такие быстро изнашиваются, но этот из хороших материалов. И щит лучше моего старого.

– Отлично, они твои. Вы пока задавайте вопросы, можете помочь сортировать, а то мне очень интересно сколько тут, – сказала я, начав высыпать монетки на стол и быстро формируя из одинаковых столбики. Исток решила оставить на потом.

– Откуда вы узнали, что здесь есть человек, пытающийся стать богом? – спросил дракон.

– Точно не знаю, Хранители видимо отследили передачу информации и заметили появляющиеся последствия, вроде возникающих и пропадающих аномалий.

– Передача от кого? – задал дракон логичное.

– Тень Времён Семариэль, доминирующий трансцендентный, стоящий во главе цивилизации, правящей почти всё этой галактикой. Вашу планету они не трогают из-за своих правил невмешательства в низкоразвитые миры. Ну, то есть не трогали раньше, но ему плевать. Этот трансцендентный подходит к пределу продолжительности своей жизни и очень хочет избежать смерти, потому отчаянно пытается стать Хранителем или кем-то равным, кто также живёт вечно. При этом методы всё более спорные, точно как он хочет использовать местного трансцендентного и сам мир, видимо надеется получить много энергии, но сам войти в этот мир не может. Потому использовал прослойку, – ответила я, не отвлекаясь от впечатляющих подсчётов горы золота.

Повисла пауза, тишину нарушало лишь позвякивание складываемых монеток.

– Итак… а галактика это сколько? И, выходит, нам угрожает кто-то как старые боги… – заключил Фрей.

Я сначала создала модель солнечной системы.

– Вот примерно так выглядит звезда этого мира и ваша планета, если их для наглядности увеличить планеты и звезду, реально отношение расстояний и размеров в масштабе примерно такое, – звезда стала меньше, а планета вообще крохотным огоньком. А потом всё вернулась к изначальной схеме.

– Итак, вы живёте на этом маленьком шарике, каждая звезда – такой же огненный шар. А в галактике сотни миллиардов звёзд, около некоторых есть живые миры как этот, – теперь я показала обычную спиральную галактику. – Я не знаю, как выглядит ваша, но как пример. Вероятно там многие тысячи таких же живых миров как ваш, а ещё множество искусственных построек и кораблей в космосе.

Фрей массировал висок, Грейсаг же облокотился на спину стула и поглаживал подбородок, смотря на иллюзию. Он и задал вопрос.

– А сколько галактик во вселенной?

– Около двух… нет у вас такого названия. Триллионов на моём. Вот такое число, – нашла я взявшееся в памяти примерное число, точным меня не загружали. Возникло число с двойкой и двенадцатью нулями.

– Мы… ничтожны, – заключил Грейсаг.

– Каждый мир важен. И даже Хранители по всей их силе не могут охватывать всё. И потому даже не пытаются, к счастью вселенная не такая дырявая. Правда и на ваш мир не могут выделить много ресурсов, пока нет особой срочности. До катастрофы вам далеко, а мы уже ведём поиски.

Снова подключилась Сорай.

«К счастью технические и высокоразвитые цивилизации куда стабильнее и менее проблемны, а таких больше. Даже эту галактику могли бы почти без внимания оставить, если бы не Семариэль. И многие проблемы, с которыми мы могли бы помочь, но заметили поздно, решают без нас. А иногда мы вмешиваемся там, где могли обойтись. В очень, очень многие галактики мы даже ещё не успели вмешаться, к счастью мыхорошо делим внимание и оставляем немного свободного».

Да, когда думаешь о масштабах… невероятно, сколько же они успевают! Массаж иногда сделать не только можно, но и нужно!

Повисло молчание, я улыбнулась и вернулась к своему делу.

– Итак… вы мешаете деструктивным планам на этот мир, стараясь быть менее заметными, при этом иногда выбирая лучший исход, но понемногу обыскиваете мир, – заключил Грейсаг.

– Все жизни важны, из искр складывается великая река жизни. И одна из хранителей буквально правит концепцией Милосердия.

– Сколько их?

– Десять, – я решила… пока не говорить кто я, кто знает реакцию и слишком много шока за раз. Попозже, может. Когда увидим что можно доверять. – И да, они едины, не сражаются, им ничего делить. И они имеют своих посланцев, потому что их присутствие через локальный астральный план попросту задавит все души во всём мире. Они слишком сильны для жизни, приди они сюда, почти всё имеющее душу в мире, кроме особо сильных духов, умерло бы. Может быть пары драконов, но ваш предел, вроде, держать недолгие телепатические разговоры.

– Но ты можешь?

– Я могу, – кивнула я. – И Амараллис может. Достаточно устойчивые души.

– А почему ты главнее её? – спросил Фрей… да… точно. Вот надо же было ей сказать это.

«Да, придётся всё выкладывать. А почему нет?» – сказала Сорай.

– Вы точно хотите столько всего за один раз? – я встретила два заинтересованных взгляда, не враждебны.

– Думаю да.

– Семь Хранителей. Три Аспекта. Один из них перед вами золотишко считает, – ответила, а потом на шокировано непонимающие взгляды со вздохом пояснила. – Я дух всех стихий и концепций, вершина энергий. Дух… магии, – припомнила я ещё одно название, что мне как-то дали. – И все мы смертны, я замена погибшего. Родилась недавно и постепенно набираю силы. И да, Фрей, я не древний дух, я моложе тебя, но вот такого бы ты не понял. В этом действительно солгала. Моё полное имя Границы Терминус. Третий Аспект Границ. Дух, чья воля приводит в движение весь стихийный спектр.

«Помни что ты не просто какая-то замена, пусть и логика и определение говорит именно это. Ты одна из нас», – сказала Сорай.

Дракон видимо не знал как реагировать, но в словах не сомневался. Фрей же нашёл, кажется.

– Как я должен к…

– Терминус, – оборвала его я. – Мне не надо преклоняться и обращаться иначе. Нам это не нужно. Хотя будь я в большей силе, ваша бы душа этого отчаянно требовала.

– Хах… у меня важный гость, – нервно хмыкнул Грейсаг наконец, видимо решив, что если пытаться всё это осознать, то разуму станет плохо. – Но почему ты здесь? Занимаешься этим?

– В этом мире? Хочу помочь и это интересно. Получить что-то у местных тоже интересно, – я звякнула столбиком монеток, – я не лезу в пекло, пока слаба, но зато получаю опыт битв и вообще жизни, пока ещё могут тут находиться. Почему общалась с тобой? Тоже расширяю кругозор и, как уже говорила, ты показался приятным собеседником.

– Итак. Мне теперь несколько тревожно говорить, осознавая свою ничтожность. Но я всё ещё помогу. В конечном итоге это мой мир.

– Я помню, отправится в Империю Трауграмор, посмотрим, нет ли следа там, – кивнула я. – При этом ты сможешь помочь изнутри.

– Хех… угораздило же с тобой столкнуться и заинтересоваться, – нервно улыбнулся Фрей. – Знаете, а могу я стать… ну… одним из ваших посланцев?

Какие неожиданные идеи…

Глава 19. Потому что это жестоко

Я даже удивлённо подняла бровь, необычный взгляд для местного. Появилась присутствие.

«Моё! Нет, Эон, я первая!».

«С учётом его дара и вообще интереса, логичнее меня выбрать. Я прослежу за ним, не волнуйся».

– Можешь… – я подкинула монетку и замедлила её во времени. – Вечное Милосердие Сорай, удивительная добрая и талантливая, бывшая когда-то трансцендентной цивилизации, что сейчас привит многими галактиками. Или Изначальный, живущий с начала вселенной. Время и Судьба Эон. Отчасти носимое мной в кобуре орудие и щит созданы им. Он любит техномагию и, видимо, твой дар души хорошо совместим с магией Времени. Ты не сможешь с ними нормально говорить, но если для тебя будет задание, пришлют сообщение с указанием награды. Если ты конечно не будешь готов действовать и так.

Отменила замедление и монетка быстро упала мне в руку. Продолжила своё занятие, сгребая десятки больших, тяжёлых золотых монет в мешочки.

– Милосердие… и Время и Судьба? – Уточнил Фрей.

– Да. Если тебя нравится что-то более техническое и подумываешь над магией времени, – я вытащила из кобуры пистолета и сунула ему в руку. Знала, что тут никаких проблем нет с доступом. – Вот пример. А адепты Эона, что я видела, выглядели так.

Я показала иллюзию того гиганта в доспехе со сложенными крыльями.

– Ух… Я, вижу куда орудие направлено. Удобно, – он вернул его мне. – А… что я должен сделать, чтобы стать… адептом? Я… не могу решить сразу, но что-то меня подталкивает. Ты ведь говорила правду по всё, верно?

– Не сомневайся, всё это правда, – улыбнулась я… а рядом со вспышкой света из портала возник не запечатанный конвертик…

«Не открывай, это ему», – услышала я в голове Сорай.

– Кажется тебе письмо, – удивлённо сказала я. – Не волнуйся, вроде обычная бумага.

Дракон удивлённо смотрел на него, тоже почувствовав мощную волну энергии. Фрей же принял протянутый конвертик, вытащил из него листик бумаги почти трепетно. Пробежался по нему глазами и замер. Дракон, видимо движимый интересом, привстал и заглянул через плечо. Посмотрел на парня, покачал головой и двинулся на улицу и сел там на свою подвесную скамейку. Грей так и смотрел на письмо.

– Что там? – спросил я, и письмо неожиданно сгорело, он его вспышкой пламени быстро сжёг.

– Ничего. Не важно, забудьте, – сказала он.

– Сорай, что ты там ему написала? – спросила я.

«Трус он. Пф», – фыркнула Сорай.

– А почему Сорай назвала тебя трусом? – уточнился я. – Имей ввиду, я же теперь выясню.

– Там написано… сделать наконец то, что хочу с… Это недопустимо, грубо, преступает черту.

Я моргнула, а потом поняла.

– Сорай, это жестоко.

«Милосердие бывает жестоко».

– Он же...

«Влюбился. И тебе он нравится. Арктуру это не помешало, в каком-то плане, мне тоже. Но действительно будет больно, когда его срок кончится, он скорее перестанет выносить твоё присутствие даже при естественном сроке жизни человека. Но пройти путь и так и не полюбить, никого не подпустить? Твой выбор. Того, о чём будешь жалеть».

Ещё один сложный вопрос за день. Даже сложнее, потому что личный.

– Ты даже не знаешь меня. Я вела себя как подобает древнему духу и как хотела сама. Но я моложе тебя. Я стала духом под влиянием ядра души, я была человеком. Солдатом, похорошевшем и первую семью, и вторую. А потом, на краю смерти, в одиночестве посреди пустыни, обнаружила, что я нечто большее. Я понимаю, что ты чувствуешь, но ещё до того как ты умер бы естественной смертью, ты бы уже перестал выносить моё давление. Души человека имеют предел времени стабильности, но не моя. Живи своей жизнью, друг мой. Найди того, кто тебе дорог среди людей и поживи с ним как подобает людям. Оставь в мире своё наследие. Извини за то, что привязалась, не думала то всё дойдёт до такого. Не вини себя, я не позволю себе так издеваться над тем, кто мне же понравился.

Я открыла рядом Врата. Фрей встал и, грустно улыбнувшись, ушёл. Даже свой посох, опёртый о стену, забыл… ну ладно. Я закрыла глаза, выдохнула и абстрагировалось. Заняла разум подсчётом монеток… полмиллиона.

Сложила всё. Всё и откинулась на спинку стула. На глазах было немного совершенно глупых и ненужных слёз, я их смахнула и собралась.

– Что ж, Грейсаг, я знаю что ты слышишь меня, у драконов слух лучше. Давай планировать что у тебя там, пока Амараллис не вернулась. Быстрее восстановим твой статус, быстрее ты сможешь нам помочь.

Дракон вернулся, и никак не комментируя произошедшее сел напротив.

– Вероятно это сделал дракон по имени Тидасс. Для начала поясню. У нас есть высший орган коллективной политической власти, зовущейся Синедрион, выше него только сам Император. Частью Синедриона является Коллегия магов, делящаяся на верховную и общую, в которую могут входить иные расы. Только драконы-маги, занимающиеся исследованиями, входят в Верховную Коллегию. Остальные расы могут входить только в общую. Это распределённая система объединения знаний и управления магической сферой. Конечно далеко не каждый может попасть в Верховную, члены которой имеют непосредственное влияние на принимаемые решения, которыми не занимается сам Император. Я бил одним из них, пусть и занимал не самую уверенную позицию и некоторые были мной недовольны.

– Да… ты говорил что тебе не хватало влияния не попасть под каток преследования некромантов и оправдаться. Оно же смертью карается?

– Да, – кивнул дракон. – В мою лабораторию как-то протащили пару запертых саркофагов с парой полуживых людей в полном бреду, с сильно пострадавшей, исковерканной душой. Будто я сам их прятал. При этом никаких следов других аур, затёрли. Подкинули записи по магиям души, манипуляции, вроде пересадки и привязки к другим предметам и даже запертую в кристалл душу. Думаю столь же исковерканную. Сразу нашлось пару якобы бы странных заказов материалов и счетов, что мне выставляли. И это при том, что я занимался в основном магией Света и Изменения. Часто занимался материаловедением и утилитарными артефактными формациями, пытался создать более сложные, управляемые устройства из нескольких независимых компонентов. Но магию души я, формально, знаю достаточно, чтобы попробовать продвинуться дальше. Ещё и воспользовались заминкой в моих исследованиях, обосновав их тем, что я просто переключил внимание.

– Звучит убедительно, красиво подставили. В общем когда кто-то на тебя натравил проверку и всё это обнаружили, ты сбежал на другой конец мира, бросив всё.

Дракон со вздохом кивнул.

– В общем и целом. Пепельные драконы и правда в среднем сильны. А я и среди них куда выше среднего. Тидасс же давно пытался изжить меня с моего места, но попытки ни к чему не приводили. Наглый, молодой алый дракон, но довольно талантливый в магии, должен признать. Одиночка, тоже занимался конструированием сложных артефактов, но с более боевым уклоном, а это всегда востребовано. И в тот день мелькнул пару раз в поле зрения. Я вообще-то уже думал, что тут уду на покой, дом построил, но буду только рад вернуться и затолкать Тидассу собственный хвост в глотку, если это он виноват. Восстановлю прежний статус, да и связи у меня остались. Я тогда бежал, ведь некроманта могли казнить максимально быстро.

– А прочитать твой разум? – уточнила я.

– У нас очень высокая магическая сопротивляемость. Я верю, что такой невероятно сильный дух как Амараллис смогла бы недавнюю память стереть, но наши мастера разума вряд ли смогли бы считать меня. Почему ты ухмыльнулась?

– Амараллис молода и слаба. Я встречала духа, что мог бы победить Хранителя в прямом бою. Она с ними, конечно. Но вернёмся к теме, – я чуть улыбнулась, очередной раз удивив шок дракона. – Понятно, почему ты сбежал и наверняка у самого ещё грязные делишки были. Не настолько, но что-то не очень законное. Я права?

– Тут и там небольшие растраты денег Коллегии, где-то проболтался о паре секретных формул, из любопытства сунул в слишком высокий раздел магии Разрушения и Созидания, с некоторой долей вероятности не лучшая кличка Председателя пошла от меня… – от последней не могла не улыбнуться. Нашёл в себе силы шутить.

– В общем, много по мелочи неприятного. Но если бы всё же прочитали память, тебя всяко взяли бы под стражу и заперли на время расследования. А там бы, пока у тебя связаны руки, ещё бы что-то подкинули. Есть идеи как вывести Тидасса на чистую воду или найти настоящего виновника?

Дракон задумался, всё ещё оценивал возможности при изменившемся раскладе. Рядом заколебалась пространство и возникла Амараллис.

– А вот и я! И нет, Кроуб не при чём, обычная вражда. Ой, а где тот приятный парень?

– Прогнала. Пойдём в ресторанчик какой забежим? Грейсаг пока думает с какой стороны нас применить, – сказала я, вставая и забрав посох. – Можем и втроём. Мы всё им рассказали.

– Ох, жаль, – покачала головой Амараллис. – Да, пошли, вместе веселее.

Я открыла Врата просто на улицы Венейла ближе к центру. Амараллис приобняла меня за талию, идя рядом.

– Эх ты, но я тебя понимаю. Как в остальном этот мир?

– Неплохо. Красиво, свежо и необычно, – задумалась я. – Очень приятно что духов хоть побаиваются за силу, но при этом не отпрыгивают, называя монстром, а начинают относиться очень уважительно. Я тут немного подчистила преступный мир, спасла нескольких людей... И да, Исток. Точно не нужно? – Я достала шкатулку и теперь в руках держала.

– Точно! Говорю же мне и так много. У меня ведь и территории есть. Кстати а что будет, если в городе сейчас возьму и начну перехватывать?

– Как говорили, сначала погрозят пальцем, потом попросят выйти в сторону и решить проблемы друг с другом.

– Звучит как вызов, но избежим, – хмыкнула Амараллис. – Вот, туда пошли!

Она потащила меня к красивому ресторану с большими окнами. Что-то высокопарное, наверняка и повара там что надо.

– Пора проесть честно награбленное, – согласилась я.

– А скольку у нас? – заинтересовалась она.

– Так понимаю… цена средненького или даже мощного Истока. А ещё некоторое число драгоценных камушков и артефактов в разном состоянии. Надо потом продать и что-то да прикупить. Хотя не знаю что, ведь оружие теперь лучше не бывает. Ты знаешь, что мне Сильвиан подарил?

– О? Покажи! – сказала она, мы ещё шли к ресторану. Я приподняла руку, демонстрируя браслет. – Хо? А что он делает… воу.

Я развернула клинок, что был больше браслета и поменял цвет металла.

– Это как так? – даже Грейсаг из мыслей вынырнул. – Он же много меньше.

– Изменение плотности материи, – ответила ему Амараллис. – И тут что-то безумное. Сильвиан невероятные вещи делает. Истинное, оружие для Аспекта. Смотри, что мне подарил.

У неё тоже оказалось Хранилище где-то было. Из него появилась и разложилось буквально… коса. Белая с серебристым тонкая и длинная коса.

– Ого, какое необычное оружие… и применяла?

– Бывает, когда до ближнего боя доходит. И отличное оружие устрашения, – улыбнулась она. Лезвия для компактности видимо снова согнулась к древку без видимых механизмов и она убрала его. – Конечно не тот уровень, если в сравнении. Но любой трансцендентный за такое отдал бы почти всё.

Приятно иметь высочайший уровень снаряжение, а ещё цели и таких союзников. Сейчас небольшая передышка, заодно общаясь с драконом, и за дело.

Глава 20. К драконам

На входе в ресторан нам открыли дверь. И правду высокопарное местечко в зелёных тонах, украшенное позолотой. Почти кресла с широкими резными спинками и подлокотниками и мягкими подушечками, а у стен вовсе диванчики, огороженные перегородками. Даже живая музыка играет. Как минимум в Амараллис сразу узнали типичную внешность духа Света, ну а рогатый и статный Грейсаг в расшитой серебром бордовой мантии ещё придал солидности вида.

Подошёл официант, слегка поклонившись.

– Рад приветствовать гостей. Прошу, присаживайтесь где вам удобно.

Мы выбрали столик покрупнее за перегородкой, с мягкими диванчиками по сторонам. Большая площадь потребуется, чтобы попробовать всякого. Никогда в таком месте не бывала, ведь сюда приходят не наесться, а чтобы посидеть, отдохнуть и поговорить в приятной обстановке, попутно пробуя деликатесы.

Нам дали аккуратные меню в кожаном переплёте. Цены для еды очень высокие, но учитывая, сколько у меня…

– Сколько говоришь у нас денег? – протянула Амараллис, с интересом разглядывая позиции.

– Полмиллиона норн… – протянула я, уловив волну приятного и сильного удивления официанта, пришёл хороший клиент. – Давайте сначала попроще, цитрусовый фруктовый чай, каждый, и вишнёвого сидра сразу два.

Начнём с напитков. Крепкий алкоголь нам без смысла, а вот чтоб было вкусно…

– И, в общем, все позиции, кроме этих. Не интересно, – Амараллис показала на некоторые места меню.

– Да, думаю нам на двоих хватит, пока будем перетирать. Грейсаг? Мы угощаем!

– Древние духи… – усмехнулся он, а потом тоже сделал заказ большого плотного обеда.

– А теперь небольшой праздник, – я наконец достала Исток и торжественно вплела его себе в душу. – Восьмой!

Амараллис зааплодировала. Официант так и получал новые волны шока, а потом понял, что всё заказано и спешно ушёл. А потом Грейсаг кратко пересказал свою историю.

– В общем всё что предлагаю, это расковать дела Тидасса, чтобы его проверили, или того кто занял моё место. А ещё проверить обвинения, предъявленные мне, поискать доказательства их фальсификации. Я в столице появиться не могу, но вы два никому не известных духа. Может сможете найти исполнителей подставивших меня. Есть одна драконица, Митра, у нас хорошие отношения были, она тоже в Верховной Коллегии. Также можете проверить несколько мест, где вы можете посмотреть…

Пока нам пронесли напитки и первые закуски, Грейсаг перечислял места, иногда показывая их на иллюзорной карте и я делала пометки и на карте своего визора, а потом вообще отдала его дракону, сказав как пользоваться. Ментальной магией то он тоже владел. Всё же у драконов тоже память куда лучше и много больше времени на оттачивание мастерства.

Началось объяснение подходов к Митре, планов здания в Нангаторе, их столице, где и расположена Верховная Коллегия. Мы же потихоньку ели неплохие блюда и дегустировали разнообразные напитки. Алкоголь, конечно, нас не возьмёт, могу хоть чистый спирт выпить и не опьянею из-за такого тела и принципов существования духа.

– Хорошо, мы всё посмотрим, – сказала Амараллис, когда дракон закончил. – Заодно проверим сам Трауграмор на предмет возможного вмешательства и сотрудничества с нашим врагом. Мало ли.

– Мда… посмотрим как впишемся. Только сейчас ещё успеем забежать на аукцион, спросить насчёт Истоков. Может, ещё один получим, – согласилась я.

– Ты вся в делах, Аспект. Может магии потренируешься ещё? – она приобняла меня за талию. – И будешь жалеть о своём выборе.

– Сорай правильно сказала, буду в любом случае. Пусть лучше о том, что не стала, чем потом скучать, – качнула я головой. – К тому же это и для него станет тем ещё испытанием и болью. Пусть лучше так.

– Желаешь ему лучшей жизни, понятно, – заключила она. – Ну если вдруг одиноко станет, с ними всегда поговоришь. Хранители, особенно не изначальные, и другие Аспекты тебя отлично понимают, не стесняйся своих эмоций. Жаль, но ты меня тоже обгонишь.

– Ты станешь достаточно сильной, пусть и уйдёт больше времени, – я тоже её приобняла. – Но я не понимаю одного: я чувствую невероятный контроль над этим телом. Могу хоть сердце оставить. Почему нельзя выключить эмоции?

– Потому что они часть нашей души. Навязанное свойство. Может и сама любовь ко вселенной такова. Иначе не знаю, почему вы иногда стоите до самого конца.

– Ясно… эх. Ты ведь поможешь мне? Или к себе торопишься?

Подруга улыбнулась.

– Ты знаешь, что тебе стоит лишь отдать приказ, и я буду твоей спутницей сколько угодно долго. И ты это не сделаешь. Да, я тебе непременно помогу, по своей воле.

– Конечно не стану. Но вот наши планы: сейчас прикончим череду десертов, продадим некоторый хлам и в Трауграмор. Ну а Грейсаг возвращается в свой домик и ждёт новостей.

– Конечно, а что за хлам? – наклонил он голову. Вытащила два перерубленных посоха.

– Такое, например. Хочешь пока их на детали пустить для чего-то? Мне-то не нужны.

– Почему нет, убью время, сделаю что-то, – ответил он, приняв сломанные артефакты. Мы продолжали обычную беседу, доев десерты и оставив аж двадцать пять тысяч норн, вместе с чаевыми. Стоимость весьма хорошего артефакта, но не жалко, столько новых вкусов за день!

Дракон ушёл, а мы действительно забежали в пару магазинов, продав трофеи, занимающие много места. Часть оставила, если надо будет продать в Трауграморе, чтобы получить денег. В том числе приберегла тот астральный посох, пригодится. Запас денег снова перевалил далеко за полмиллиона.

Быстрый телепорт к аукциону и уточнили, нет ли Истоков. Увы, пока не появлялись, а потом взлетели и с помощью Амариллис двинулись далеко на юго-запад. Их столица была чуть ближе к экватору. Чтобы своим гравитационным полётом не испортить портал, Амараллис оказывается умела полностью ненадолго останавливать действие магии, а потом сразу снова включать. Умение построить портал на лету впечатляло! Хотя могли и в космос выйти, но решили пролететься над океаном.

И наконец мы в Нангаторе. Столице Империи, где правят драконы и одна из основных популяций населения – люди. Архитектура совсем иная, более квадратная, монументальная, массивная, с большой долей оранжевых и красных тонов. Да и серых и синеватых оттенков больше, уж после того зелёно-жёлтого эльфийского царства.

Собственно и эльфов в поле зрения не было вообще. Только чистокровные люди разной наружности, серокожие лаудин, правда значительно меньше, они в основном живут по другую сторону экватора живут. Заметила пару рогатых людей, но были как с очень сильными душами – чистокровные истинные драконы, так и более слабые, ограниченные смешанным телом, дракониты. У некоторых и рога были совсем небольшими, кто уже во втором или третьем поколении, потом признак совсем сотрётся.

Ещё были те самые драконойды, прямоходящие ящеры под два с лишним метрам и без крыльев, чешуя красных, оранжевых или коричневых оттенков. Они в основном живут ближе к экватору, тяготея к своим общинам.

И если я тут спокойно вписывалась как своя, даже стилем одежды, пусть мантии как у Грейсага тут любили, то вот Амараллис выделялась. Хотя она дух, так что эльфийская внешность роли не играет.

Город довольно высокий, должна сказать, и видимо местами были «посадочные площадки» для драконов. Но это не плодовитая раса, так уж много их тут не было, и всё же парочка в воздухе промелькнула, направляясь к монументальной громаде замка на холме.

Огромнейший дворцовый комплекс с множеством балкончиков, окон и крыльев. Там был и Синедрион, который занимался многими вопросами общественной жизни и магии. Только Император стоял выше… и это была не абсолютная, а парламентская монархия, судя по словам Амараллис. Правда не до конца. Она говорила, что это строй, при котором власть монарха ограничена сводом законов и значительная часть власти переходит к некоему совету политиков. Тут Император всё же имел огромную власть, но делегировал многие менее важные задачи этому совету.

В том же комплексе располагался и основной корпус Коллегии. Магический исследовательский центр всея Империи, туда стекались настоящие реки ресурсов. Именно туда мы и направились для разговора с Митрой. Тут было ещё раннее утро, кстати солнце поднимется высоко над горизонтом, что было куда привычнее.

– Может отрастишь рожки? Впишешься ещё лучше, – хмыкнула Амараллис.

– Нет, я и так красавица. Да и если даже не поймут, показать что я дух очень легко.

– Что правда, то правда, – неопределённо согласилась она и телепортировала нас поближе к Коллегии. По совету Грейсага лучше правильно попросить о встрече.

Мы подошли ко входу, охраняемому двумя драконойдами, на самом краю этого дворцового комплекса и обнаружили что-то вроде приёмной. На нас, конечно, с опасной посматривали, но… здесь и правда спокойнее относятся к разумным духам, пока они ведут себя мирно. К тому же духи договорились не вмешиваться в борьбу народов и помогают только с защитой от других духов, монстров и внутренней безопасностью. Кстати если начнётся война, блог пространства развернут на весь город, чтобы нельзя было магией пространства что-то кинуть в город.

Войны тут ведутся совсем иначе, нет понятия фронта и безопасного тыла. Есть безопасные города с блокировкой пространства и прочной обороны, а если вся остальная площадь может стать полем битвы. В общем, сейчас не о том думаю.

Мы попросили у администратора встречи с Митрой по личному делу, сказав передать пару неопределённых фраз о магии, наших целях и сказав «Сапфирчик нужен». Она могла бы и отказать встрече, но статус двух древних духов был более чем достаточен, чтобы кого-то из Верховной Коллегии дёрнули с вопросом и передачей наших слов.

– Серьёзно у них тут, – проговорила я, смотря на организованную приёмную. – Библиотека, офисы различных подразделений магических структур. В том числе боевых, хотя и младшие исследовательские есть. Конечно магические учебные заведения в самом городе, но вижу табличку с отметками, где их офисы тут. Концентрируют связь.

– И про многих лучших артефакторов не забывай. При дворце держат, где безопасно и ресурсы, – добавила Амараллис. – Хотя думаю с бюрократией тут та ещё проблема. Всё очень сжато и нагружено.

Да уж, представляю как сложной такой махиной управлять без компьютеров. Однако мы дождались.

– Митра приглашает вас на встречу в личной лаборатории, – сказал подошедший драконит короткими зелёными рожками. – Удобнее будет, если мы пролетим туда.

– Веди, – сказала Амараллис. Удобно, может и громада, но есть… дополнительные входы. Конечно вряд ли можно просто так подлететь. Вышли на улицу и все взлетели, поднимаясь вертикально вдоль сероватой стены с красными крышами и элементами декора. В том числе контурными изображением драконов. Пролетели чуть дальше в глубину огромного дворцового комплекса к «посадочной» площадке.

– Посетители избранницы Митры, – объявил драконит и охранники нас пропустили. Створки открылись сами, и мы прошли по украшенному в тёплых и белых тонах каменному коридору. Двери шли очень редко, тут очень большие комнаты. Мы один раз свернули направо и сопровождающий постучал и открыл. – Я буду ожидать вас здесь.

Мы пошли внутрь кабинета. Много книг и тетрадей, какие-то артефакты в разном состоянии целостности, стойки с оборудованием и огороженные участки, видимо на случай взрыва. Пространство тут надёжно блокировано.

Не совсем «управляемый хаос», но в меру творческий беспорядок и витающие в воздухе энергии недавних применении магии. По другую сторону от более опасных предметов диванчик и несколько кресел, пару тумбочек и аккуратные книжные шкафы. Там и ждала дракониха. Два тёмно-синих, чуть завитых спиралью рога шли примерно от висков и назад и вверх, немного загибаясь дугой. Такие же синие глаза и воющиеся волосы. Даже мантия синяя с зелёным блестящим узором. На шее на ленте закреплён круглый сапфир, блестящей огранкой и мерцающий магией.

– О, сапфировый дракон? – сразу воскликнула Амараллис. Митра подняла синюю бровку.

– Нас тут слышит кто-то ещё? – спросила я.

– А если вы меня убить решили? – спросила она низковатым, как у Кирин, голосом, наклонив голову.

– Тогда думаю тут сейчас бы бушевало такое, что никакие барьеры не спасут, – обыденно ответила Амараллис. – Ты ведь поняла от кого мы пришли?

– А как же, от Грейсага. Мало всего остального, кто ещё смел меня «сапфирчиком» называть? Присаживайтесь, – она сделала приглашающий жест рукой, указав на диван рядом. Пару секунду изучали друг друга. Она довольно сильна… но чисто по силе души знакомый пепельный сильнее. – Итак, правда ли что этот ящер теперь некромантишка и где он?

– Нет, не правда, его подставили и мы склонны ему верить. Свил себе гнёздышко в Сайвелл и живёт в гордом одиночестве, – ответила я. – А нас он попросил очистить его имя.

Митра перебирала пальца по подлокотнику кресла, смотря мне в глаза.

– И он решил, что мне можно поверить и поговорить со мной… что ж, мне и правда казалось странным что он в некромантию ударился. И чем же он смог заплатить аж двум Древним духам, что они пришли выяснять кто его подставил?

– У нас скорее произошёл обратный процесс, – со смешком ответила Амараллис. – Мы его случайно встретили, поболтали и решили, что он может быть нам полезен. Такое дело что некромант правда завёлся, причём очень сильный и он лезет в манатоки планеты понемногу, вот ему мы и хотим голову открутить. Так что свой дракон может помочь его найти, и это если среди местных нет подельников некроманта, которому несомненно нужны ресурсы, которых тут невероятно много. Грейсаг сам это подозревал.

– Чем докажете? – подняла она брови.

– Пока нечем. Но это наше дело, не так ли? И в просьбе Грейсагу проверить это при помощи своих связей, а ещё лучше восстановить статус и покопать тщательно, нет ничего плохого для вас. В крайнем случае он ничего не найдёт, мы пожмём плечами и уйдём. Но сначала надо найти подставившего его, он подозревает некоего Тидасса, случайно он занял освободившееся место?

– Да, он. Добраться до него теперь вам тяжело будет… два Древних духа. Занимаются поисками некроманта и решили помочь Грейсагу.

– Будем знакомы, Амараллис. Дух Света.

– Терминус… Дух Космоса, или же дух Звёзд, – решила выбрать я ещё одну стезю. Мне понравилась, эффективная смешанная стихия, светло-серый огонёк которой показала.

– Впервые слышу о такой концепции, однако по оставим это. Это хорошо, если Грейсаг невиновен и удивительным образом нашёл таких союзников. Но если хотите подобраться к Тидассу, то посмотритесь к поддерживающим его. Задача будет довольно сложной.

Не хотелось бы много времени тратить. Напрямую бы заломиться…

– А его кабинет сильно охраняется? – задумала Амараллис, одним глаза глядя на меня с намёком.

– Даже не думайте, тут полно драконов и древний дух Созидания. Вас прикончат, – напряглась Митра.

– Что? Да как ты могла подумать, что мы проникнем туда силой? Лишь бы на нас особо не смотрели в тот момент.

– Поднимите тревогу. Я вам гарантирую, не впутывайте меня в это, – сказала Митра уже жёстче.

– А если продемонстрирую? Скажешь что мы тут… поспорили, мол у вас безопасность плохая. Поднимается тревога так ты тут, и мы пожмём плечами, – предложила я.

Митра задумалась, глядя на меня с подозрением.

– Вперёд, дерзайте. Дверь запрётся сама, если в коридоре кто-то ходит, постучись.

– А, так там наш провождающий ждёт, – вспомнила я.

– Не проблема, – она встала и выглянула за дверь. – Можешь идти, я сама их сопровожу к выходу.

– Как пожелаете, – донеслось оттуда и шаги удалились, я подошла к двери и вышла сама под внимательным взглядом Митры. Дверь закрылась, я даже подёргала – и правда заперта. Сплошные зачарования. Хех.

«О, применении магии Аспекта, не чтобы сложить армию врага, редкость!», – услышала я смешок Сандара. Я же начала строить совершенно иную, удивительную формацию, что тут же вспыхнула всеми мыслимыми цветами.

– Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Движущая сила вселенной. Да подчиниться вся магия вокруг моей воле.

Состояние в которое я вошла отдалось короткой нагрузкой души и большую в непривычной голове. Но масштаб мал, никаких высших материй и огромных энергий. Проанализировать зачарования в замке, расшифровать, отпереть.

Открыла дверь и вошла. Она обыденно заперлась за мной. Митра на меня смотрела с глубочайшим шоком.

– Это была… лучшая защита помещения, что вообще мыслима в Империи. Её нельзя взломать безвредно и мгновенно. Он… открылся, будто у тебя ключ был.

– Надо просто знать как попросить, – я прошла и селя, рядом с сольными, но активными аплодисментами Амараллис. – Так где лаборатория Тидасса и кого его не бывает на месте?

– Нет, подожди, ответь мне: как?

– Магия, что недоступна ни людям не драконам, – ответила Амараллис. – Буквально. Так как? Мы пока не имеем ничего против Тидасса, только проверим нет ли чего-то намекающего на то что нашего серого друга подставил он. А там будет видно.

– Магия духов? – почти поняла Митра, не готовая уйти от темы. – Впервые слышу о таком. И я, чёрт возьми очень мало в каких знаниях, ограничена. Однако, через дверь направо. Только… повторить также, без тревоги. Если Тидасс и правда поступил столь низко, ему не место среди нас. В остальном Грейсаг думаю и так упомянул, где искать?

– Много чего сказал, – кивнула я, мы успели насмотреться на карту, полную пометок с записями, сделанными ментальными командами. – Кто мог иметь доступ к его лаборатории кроме него самого, кто мог поставить те предметы и о каких подозрительных ему предъявили обвинения. Может ты лучше знаешь, кто выступил свидетелем против него?

– О нескольких слышала, – она ещё немного пополнила наш список для поиска опровержений.

– Итак, список ясен. Нужны документы или те, кто могу опровергнуть обвинения. Конечно, если им не стёрли паять, – задумалась я.

– Это тоже само по себе доказательство, тем более здесь память чаще блокируют. Я всё запомнила, – сказала Амараллис, а Митра продолжила выяснять детали.

– Но как вы проберётесь к кабинету? А если вас заметят?

– Не успеют, – сказала я. – Мы будем, что быстрая тень на краю осознания. Когда Тидасс куда-то уйдёт?

– Через полчаса собрания. Вот только вас тут быть без меня не должно. Вы должны выйти.

– Есть идея, но давай дождёмся ухода Тидасса.

Драконица прищурилась, смотря мне в глазах.

– Ответь мне как. Я не хочу ввязываться в рискованные авантюры с духами.

– Справедливо. Есть монетка? Подкинь, – сказала я. Митра непонимающе полезла под мантию, достав серебрушку. Амараллис всё это время широко улыбалась. Монетка подлетела в воздух, время для Митры встало насколько вообще могла. А я поймала серебрушку и отпустила замедление. – Фокус!

– Как?! – Митра вскочила, сосредотачиваясь на себе, даже щиты включила. – Ментального воздействия не было. Просто…

– Ох, важный дракон, придётся ей показать, – вздохнула Амараллис и я кинула монетку владелице, замедлив её.

– Магия Времени! Но… как?

– Моя концепция может многое, – подмигнула я. У драконицы аж глаз дёрнулся, я же отпустила замедление.

– Знаете, я понимаю почему вы так спокойны. Вы можете прирезать меня до того, как я осознаю, что вы настроены агрессивно, – она так и не поймала монетку, упав в кресло. Даже какой-то устало – обречённый вид приняла. Да, власть над временем чудовищно сильна. Хорошо, что нет таких духов, и даже среди трансцендентных подобная сила редко встречается.

– Но мы не станем. Драконы нам ничего не сделали. Эх, а замедление времени ещё и такое затратное! В истинной форме, когда у вас бы ещё аура выросла вместе с размером, вообще трудно стало бы, – вздохнула я. Пока. Истинная форма слишком велика и фонящая аура мешает. Я бы не добилась почти полной остановки времени, лишь небольшого замедления.

– Магия времени… вот так просто. Хорошо, я поняла как вы задумали выйти, не уходя, – сказала Митра. – Итак… попробуем отбелить серого дракона.

Амараллис хихикнула с такой формулировки.

– Всенепременно. А потом, думаю, у нас будет два дракона на месте.

– Кто знает… если правда завёлся некромант… А как вы вообще познакомились?

Я кратко пересказала историю нашей встречи, когда я заглянула к работорговцам.

– Мерзость какая – скривилась Митра. – У нас бы такое и в голову не пришло. Выродки небось хотели на ингредиенты для алхимии и артефакторики пустить, подлечивая. У нас бы за такое очень, очень долго пытали, не позволяя умереть. Снимали бы кожу, доводя почти до смерти от боевого шока, а потом наращивали обратно. День за днём. Спасибо что помогла, даже если бы справился сам.

Жестокая казнь, как и жестокая судьба пленённого сильного магического существа.

– Не за что. Так или иначе, подождём пока.

Мы продолжили обсуждать проблему дракона, пока Митра не решила, что Тидасс уже ушёл, даже прошли по коридору и постучала, однако никто не ответил. Она провела нас до выхода. Стражники бдели и зафиксировали, что мы ушли. Мы с Амараллис приготовили телепортацию, при этом я стояла так, чтобы подруга закрывала меня от стражников. Подруга исчезла со вспышкой света, я в тот же момент остановила время тех двоих. Амараллис сразу вернулась телепортом и мы пробежали через ещё открытый дверной проём. Время стражников пошло дальше, а Митра закрыла за нами двери.

И, конечно, пошла за нами по коридорам. Видимо ходили тут редко, чтобы не беспокоить уважаемых драконов. А ещё Амараллис на нас иллюзию накинула, но Митра знала куда смотреть и следовала неотступно. Зато какие-то пробежавшие курьеры нас не заметили, не пришлось даже снова тратить резерв.

– Ох, смотри если хочешь, всё равно ничего не поймёшь, – вздохнула я, когда мы остановились около двери кабинета Тидасса. Снова относительно простая многоцветная формация и слова на первородном языке, что покажется Митре чем-то совершенно чуждым и величественным.

– Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Движущая сила вселенной. Да подчиниться вся магия вокруг моей воле.

Снова укол нагрузки души и разума. Выделить, расшифровать, понять, взять под контроль. Просто открыла дверь и вошла внутрь. Примерно такой же по характеру кабинет, разве что чуть аккуратнее и на подставке покоилась крупная полусобранная многомодульная магическая пушка.

– Это что была словесная магия? – напряжённо спросила Митра, закрыв за нами дверь, что поднимет тревогу, если не дать ей закрыться, зато изнутри она легко открывается. – И что это за… язык?

– Особый язык особой магии. Тебе он не поддастся поверь, – сказала я, мы с Амараллис принялись шнырять по бумагам и осматривать артефакты.

– И что означала эта фраза? Заклинания имеют смысл. Что-то про отпирание замков?

Амараллис хихикнула и продекламировала, не отвлекаясь от записей, что в основном были магическими и всякой местной политикой.

– Основы всех стихий и явлений. Движущая сила вселенной. Да подчиниться вся магия вокруг моей воле.

Конечно, Языки Вавилона тоже знали этот язык. Просто использовать его для магии… нет, едва ли сможет, Амараллис пока слишком слаба.

– Ты лучше помогай, раз с нами пришла, – напомнила я и Митра правда присоединилась.

– Да что за… магия то. Откуда вы такое взяли… и на это вы мне не ответите, конечно.

Истинные драконы любят магию и частенько любопытны. Не удивительно, что мы её так заинтересовали.

– Вот поможешь вернуть Грейсага, а он в курсе. И разрешим тебе всё рассказать.

– Какая неприкрытая и эффективная провокация, – пробормотала Митра. – Движущая сила вселенной… вся магия вокруг… да как это может… взять и сработать…

Пока сапфировая дракониха бормотала себе под нос что-то про магию, перевернувшую её взгляды на мир, мы обыскивали кабинет. Ничего не брали, к счастью драконы любят истинную форму, а Хранилище с ней несовместимо, то есть не могут всё носить с собой. Амараллис с какой-то очень сложной магией нашла тайник, откуда выудила дневник, а потом сразу, едва его пролистав, схватила чернильницу, стопку чистой бумаги и применила заклинание копирования, требующее очень высокого контроля даже для такой задачи.

Оригинал вернулся на место, а оставленную без кожаной обложки копию отправила в карман. Остатки бумаги после магии изменения просто прихватила с собой и сразу позвала нас на выход. Осторожно покинули кабинет, мы всё оставили ровно на своих местах. Под иллюзией дошли до кабинета Митры.

– Что там? – сразу спросила она.

– А ты почитай, – отдала ей Амараллис книжечку и пока та листала, начала пояснять. – Надо же, я на его месте бы такое с собой носила, пусть кабинет надёжный и дополнительный замок на тайнике, пусть примитивный. Создание псевдо-истоков, выкладки для магии, идеи. Результаты опытов с артефактами для получения ловушек душ. Всякое что требует экспериментов с артефакторикой и вообще с душами… но откуда же те саркофаги и душа, привязанная к кристаллу, пусть и вероятно нестабильно, взялись, правда?

– Зачем вообще такое хранить? Нельзя что ли с собой носить? Или в голове держать и прорабатывать всё там? – удивилась я, и Митра непонимающе на меня уставилась.

– И вновь ты переоцениваешь обычных ящерок. Это мы можем в голове такое крутить, или забыла своё прошлое? Смогла бы также? – хихикнула Амараллис.

– Эм… Мда… хотя бы какой-то журнал и наглядные записи нужны. Но почему с собой не носить?

– Боится, что его также обличат в некромантии и сразу обыщут, а там хорошо скрытый тайник. Увы, скрытый не от кого-то вашего уровня, – сказала Митра. – Но… хм… чёрт, да как так то! Тидасс, ну зачем? Ар… ещё кое-что, в остальных записях часто мальки остатки исследований Мардрайга. Хотя профиль иной был. Он тоже был из Верховной Коллегии, но ушёл на покой.

– Но оставил наследника, – заключила я. – А поскольку вероятно его личное место уже занял кто-то иной на очереди, пододвинули Грейсага, который имел не столь прочные позиции, да?

– И у него есть хороший доступ к ресурсам, в том числе к власти, – добавила Амараллис. – Пока сам Мардрайг занимается чем-то более ответственным подальше от глаз.

– Но пока это лишь показывает, что и Тидасс ушёл в некромантию, – пробормотала я. – Надо всё же пройтись по списку, найти доказательства. Может даже тех, кто даст свидетельства. Только где их собирать? Надо самого Тидасса не вспугнуть, начав следствие.

– Найдите какой-нибудь склад, усыпляйте, а потом приведите туда как вариант. Только быстро действуйте, – предложила драконица.

– А ты что будешь делать?

– Подготовлю почву, чтобы потом действовать быстро, заодно разузнаю, куда Мардрайг делся, в столице его редко видят. Пойдём, провожу вас к выходу. Потом придёте снова ко мне, я предупрежу, чтобы вас проводили. И это лучше держите у себя, – она отдала мне копию записей.

Мы пошли к выходу, но в этот раз, едва драконица открыла дверь, я остановила время двух охранников. Мы с Амараллис выскочили наружу и слетели с платформы. Митра тоже направилась в человеческой форме, летя вдоль дворцового комплекса.

Глава 21. Ураганом

Мы нашли заброшенный, но запертый склад на окраине города. Амараллис открыла врата внутрь и оставила там теневой маскирующий артефакт и маяк для телепортации, ключ от которого отдала мне. Она будет сюда таскать людей, которые свидетельствами против Грейсага. Но и я могу кого-то подобного найти, так что она дала мне антимагический яд и инъектор с парой запасных ампул, а ещё пластиковые наручники-хомуты.

– Да у тебя там арсенал, – удивилась я, убирая снаряжение в карман. – Ну что, наведём… чуть-чуть шороха. Лишь бы находить нужных людей.

Я телепортировалась обратно на улицы и взлетела. Тут много кто летал, значит это невозбраняется. Посмотрим, найдёт ли Амараллис что-то, ведь лишних людей потом могли убрать или стереть память. Но следы вмешательства может обнаружить достаточно умелый менталист и они станут доказательством сами по себе. Добавим то, что они и правда могли видеть «Грейсага». Очень хорошие иллюзии против не самых сильных магов да под капюшон же никто не отменял… иметь врагов в магическом сообществе может быть очень нервно.

«Видимо и правда напали на след, поздравляю, и правда, тесен же мир», – подключилась к телепатии Сорай.

«Думаю вы и так проверяли по высшей власти стран», – отметила я.

«Проверяли, но так глубоко и целенаправленно влезть сложнее, начали бы только после полной проверки в общем виде. Ускорила процесс, молодец. Что хочешь в награду?» – сказала она со смешком.

«Массаж, тебе сделать», – ответила я.

«Самая удивительная просьба о награде, принимается», – я снова услышала тёплую улыбку в голосе.

Я же летела к первой цели. То, что было странными счетами. Вошла в захолустную артефактную лавку, которая видимо занималась экранирующими приспособлениями, что могут даже подавлять текущую энергию встроенной во всю поверхность стенок теневой магией, что питается от самого фона магии внутри. Сразу астральные помехи, но на небольшой радиус. В помещении один хозяин.

– Девчонка, чего тебе? – взглянул на меня, усиленно подавляющую ауру, в том числе артефактами, мужчина средних лет.

– Ещё раз назовёшь меня «девчонкой» и разговор примет неприятный для тебя оборот, – решила я занять позицию пожёстче и метнула мимо него небольшой удар звёздной атаки, оставив на стене небольшую опалину-выбоину.

– П-прощу прощения, не признал, – тут же вскочил он и поклонился, занервничав.

– Отлично. Если нужно будет сделать что-то необычное экранирующее, очень надёжное и не задавая вопросов. Возьмёшься? – спросила я, пока подготовив чтение мыслей

Он осторожно посмотрел на меня, видимо понимая, что я не из местных духов.

– Да, товары у меня исключительно качественные. Просто не веду лишние записи и не спрашиваю имён клиентов, ничего противозаконного.

– Отлично, а то вот такой дракон тебе случаям не забегал? – я быстро создала иллюзию бюста Грейсага. Тот сразу напрягся.

– Я уже давал показания, даже читали. Да, он был здесь.

– Ну, это вряд ли, скорее некто, прикинувшийся им. Жаль я не верю, что это он был. Зато был кое-кто другой, – с этого, понятно, вряд ли что-то вытащим, таких уже проверили. – И я не очень то верю, что артефактор не вёл записи и расчёты, покажи мне их.

– Правда, у меня их нет, точнее расчёты материалов то есть, толку с них? – он всё ещё был напряжён. – Вы… не имеете ордена на обыск.

– Хм… верю, иначе бы всё нашли, но давай всё же погляжу. Ты прав не имею, но на эту Империю мне плевать, я одного некромантишку ищу. Уверен, что хочешь встать на моём пути? – я угрожающе прищурилась. Артефактор потерял в цвете лица. Если он профи, то мог сделать ещё что-то для Тидасса. – Кто ещё известный тебе мог бы также взять заказ, например, на полностью экранированную комнату? С достойным уровнем. Ты не волнуйся, покажешь, что знаешь и я просто уйду.

– Если на действительно высоком уровне… есть, пожалуй, один. Я… если некроманта ловите, то конечно, всё покажу. Я… за своими записями, – сказала он и вышел из приёмной, я направилась за ним.

Рабочий кабинет, немного заваленный материалами и всякой литературой по его теме. Он дал журналы, лишних записей и правда не вёл, но были списки затрат материалов и сметы. Нужно же ему как-то вставлять счета и вести бухгалтерию.

Пока я листала, быстро просматривая всё, что могло оказаться нужным. У него было достаточно нормальных заказов, ведь кому-то мешает магический шум из-за его исследований или просто не любит, когда чуткое ощущение маны постоянно что-то засекает, это как жить у автотрассы. Но я смотрела где класс экранирования выше, наверняка подземное помещение, вероятно даже попасть только телепортом можно. То есть и без экранированных дверей. А может и с ними, но на пару помещений.

«Надень визор, система сама выделит подходящее под запрос, быстрее будет», – посоветовал Эон, так и сделала. Где-то и адреса были, эти клиенты, скорее всего, чистые. Интересует то, где клиент не хотел, чтобы исполнитель знал где находится и телепортировал всё нужное.

Пока я листала записи человек назвал мне ещё один адрес. Вроде ничего особо интересного в записях не нашла.

– Спасибо за помощь, человек. Не поднимай шумихи, она может очень сильно мне помешать, – сказала я и тот закивал. В компенсацию за беспокойство оставила немного драгоценных камушков, оставив его вполне довольным. Я же ушла телепортом и двинулась по адресу. Тидасс занятой и… драконы зачастую гордые, на почве чего могли ошибиться.

Другая аналогичная компания… мастерская. Как бы не называла. За прилавком что-то сосредоточенно писал пожилой лаудин с короткими алыми волосами. Место в целом выглядело получше, хотя тоже далеко не в центре.

– Отвлекись пока, – сказала я и на меня поднялись алые глаза, сразу заявила о своей природе, огоньком серого мерцающего цветами света. – Слышала лишнего не спрашиваешь и работаешь исключительно качественно?

– Да, дух. Так и есть. Выполняю свою работу, а для чего она мне не важно, – сразу сосредоточился он на потенциальном клиенте. Астральные помехи вблизи опять всё глушили, конечно.

– Тогда покажешь свои записи и сметы? А то, подозреваю, одна личность немного некромантией увлеклась, – сказала я. Тот сразу встрепенулся, вокруг прилавка включились барьеры. У меня же в руке возник меч и замерцал по кромке звёздным светом, что ещё и очень хорошо пространство искажал и этот фактор усилила.

– Я не работаю с некромантами, но и такого отношения не потерплю. Имей ввиду, нападаешь и сама окажешься преступником, – сказал лаудин, с этим мягче не выйдет. Замедление времени, прямо удар мечом в барьер, чтобы сломать его.

Замах кулаком, одновременно с выключенной остановкой времени и убранным мечом. Пожилой лаудин согнулся пополам, пытаясь вдохнуть. Выхватила инъектор и, приставив к шее, нажала на спусковой крючок.

– А ведь мог по-хорошему.

Применила заклинание усыпления ментальной магией, он просто не может сопротивляться, оглушённый ударом в живот и ставшей хаотичной внутренней маной. Быстро сплела телепорт, применив ключ от маяка… ага, притягивает. Мужик пока отправился в то помещение. Если что – верну сюда, а пока начала листать его записи.

Вот, обширное подземное помещение без входа, высший класс защиты, даже пометка «мутный тип». Были и другие странные заказы, но этот самый подозрительный. А ещё заказ на дополнительные небольшие изолирующие ёмкости от него же, причём и то, что можно также считать «саркофагом».

Книжечку с собой, телепорт на улицу и в другое место. Теперь алхимик, редкая бурда для стимуляции восстановления души, по сути взаимодействующая с ней, плотно соприкасаясь с аурой человека.

Редкий и для удержания монополии хорошо охраняемый умельцами секрет. В хорошей лавке близко от центра дождалась, когда уйдёт клиент. За это время разглядывала многочисленные бутылочки с подписями и отполированный деревянный шкаф со множеством маленьких ящичков, что располагался за продавцом.

– Добрый день, мисс, вам нужно что-то конкретное? – Вежливо поздоровался человек. Вряд ли сам алхимик, но должен знать.

– Да, – я опять коротко заявила о своей природе. – Вы как-то выставляли счёт на некоего Грейсага из Верховной Коллегии.

– А, опять это дело. Приходил, заказал, так и есть. Ещё и капюшон мантии накинул, – сощурился продавец.

– Увы, есть очень сильные подозрения, что это был не он.

– Я уверен, что это он. Довольно много зелий для восстановления души заказал. Тут кстати и разрушитель иллюзий стоит на входе, вряд ли не сработал.

– Он даже не мастер магии душ что, например, духов бы подчинял или раны лечил, – подняла я бровь. – Слушай, у вас же есть записи? Как-никак особое заведение. Дайте я на них посмотрю по-хорошему, и мирно разойдёмся.

– Ну… да, мы много чего продаём и не спрашиваем, зачем исцеляющая алхимия драконам, смотрите, – пожал он плечами и открыл мне проход за прилавок. Отлично, он сотрудничает и вытащил папку с бумагами со старой датировкой. – Их уже смотрели несколько раз и скопировали.

– Покажи, пожалуйста, – пробормотала я, листая под визором сделанные ранее заказы и общие сметы. Тут и закупки ингредиентов были, записи прилежно велись. Просто листала все страницы тетрадей и счета, сама пробегая глазами… странно. Хорошо иметь невероятно хорошее зрение. – Тут кое-что не так.

– Вы о чём? – заинтересовался человек. У него были ментальные щиты, но тут лучше мягко.

– Отключи для начала ментальную защиту, чтобы я знала, что ты сейчас чувствуешь. Давай, я тороплюсь.

– Хорошо, – он действительно погасил щиты. Беспокойство, интерес, немного страха.

– Так вот, текст подделан изменением. Очень хорошо, но я могу муравья в сотне метров разглядеть, если захочу, – я указала как раз на тот заказ. А потом полистала и открыла уже сводную смету. – И здесь тоже. Думаю тут будут несостыковки, а твоя память подделана.

– Да… вы шутите? Проверяли всё!

– Проверял мастер менталистики и тут проходил Дракон Пустоты? Или хотя бы любой чистокровный дракон? Так, это я конфискую пока, – я сложила доказательства. – Будешь сопротивляться в поиске настоящего некроманта и очистке имени Грейсага или мне тебя вырубить силой?

– Нет. Не нужно, – занервничал он.

«Пересылаю тебе анализ данных. Он не совпадает даже с поправкой на неточность расчётов», – добавил Эон. На визоре появились отметки о странно соотношении ингредиентов закупаемых тогда…

– Хо… а вы же занимаетесь и… хм, что делаете из этих ингредиентов? – я перечислила парочку, расход который большой и непонятно на что.

– Эм… морилка, например. Для дерева.

– Хе… у меня тут прошёл анализ ваших смет за те месяцы. У вас удивительно мало того, что предположительно расходуется на бурду для ускорения восстановления души, зато этого много. Думаю Грейсаг у и правда у вас был, только купил у вас морилку. У него видимо хобби по дереву вырезать. А потом записи по продажам, включая счета, и твою память отредактировали, да так, что вы и не поняли.

Видимо наш пепельный дракон запомнил адрес лавки, по которой ему предъявляли, но сюда он зашёл, просто проходя мимо, потому и не понял, что был именно тут.

– И вы сравнили все записи на лету? – удивился человек, нервно растрепав каштановые волосы.

– Да. Удобно иметь преимущества над местными следователями. Закрой пока магазин, мы концентрируем связанных с этим делом в одном месте. Ничего тебе не будет, не волнуйся, – заверила я, забрав записи и выхода из-за прилавка, скорее всего этот парень и сам учился на алхимика, что типично – найди себе ученика, заодно скинь на него мелочовку. Он и правда выскочил к входной двери, повернул табличку «закрыто» наружу и запер дверь. Я же продавила блок пространства, он тут был но слишком слабый для меня.

Открылись Врата и я предложила ему зайти первым, а потом и сама прошла на тот складик. Тут же валялось в отрубе трое.

– Ты не волнуйся, это тоже связанные с клеветой на Грейсага и менее сговорчивые, полагаю. Им ничего не сделали, просто усыпили. Тебя, наверное, тоже стоит, – сказала я, смотря на человека. Через несколько закрытых решётками небольших окошек поступало достаточно света, чтобы человек меня видела. Мне же вовсе было вполне комфортно.

– Понял… моей вины нет, но вы собираете доказательства, – согласился он, присев под стенкой. Я подошла и также мягко его усыпила. Снова телепорт, ещё одно место. Грейсаг подумал, что именно там могли взять очень специфичный кристалл, правильно подготовленный, чтобы к нему удалось привязать душу.

Точнее таких мест было несколько. Не в такой формулировке, конечно, но просто необычные вещи. Приходило с нажимом опрашивать, перечисляла нужные свойства, что я уже узнала благодаря Эону. Иногда с ментальной магий и также про тщательно просматривая. Наконец… да, был что изготавливал такие, как считал – для устройства с сильной постоянной стимуляцией исцелением. Опять же – личное ноу-хау и закупал их «обыденно выглядящий человек сильный маг». Видимо не смогли нужные наработки тихо украсть или сочли что проще заплатить и получить товар. Так или иначе – тоже мирно.

Я вновь встретилась с Амариллис, которая тут же сказа об успехах.

– Нашла что-то? У меня есть тот, кто привёз предметы Грейсагу в лабораторию и быстро спрятал в ящиках и завалах оборудования всё нужное. Ему ещё и домой подкинули кое-чего.

Я же передала ей собранные записи и сказала о двух сотрудничающих с нами. Жаль, Амараллис не нашла конкретные наводки на базу врага и пора было возвращаться к Митре. Мы телепортировались прямо на ту платформу.

Глава 22. Отчистка серого дракона

Оказавшись на знакомой посадочной площадке, неспешно подошли к охранникам.

– Митра должна была о нас предупредить, мы хотим встретиться с ней.

Стоявшие там человек и драконит видимо в первом поколении переглянулись.

– Пойдёмте за мной, она сейчас в малом зале собраний, – сказал человек и повёл нас внутрь по коридору. Углубились в здание, провожающий остановился у высокой двухстворчатой двери, – я буду ожидать вас здесь.

«Ата-та, сразу за дверью ловушка» из барьера, думаю может и сам сработать. И целое собрание, включая древнего духа Созидания», – сказала Сорай, видимо, нам обоим.

«Выруби его», – коротко сказала я Амараллис, на мгновение остановив напряжённого провожатого. Тот поймал тяжёлый удар кулаком в живот, смотря как я обыденно открываю дверь.

Амараллис его кинула внутрь небольшого коридора через толстые несущие стены и барьер замкнулся. Ага… вот генератор, достала клинок и вогнала его в стену около барьера, дав Разрушением и искажением. Артефакт сломан, а мы прошли внутрь.

– А давайте всё же поговорим, – предложила Амараллис. Митра сидела внутри, на неё было наставлено оружие сразу с нескольких направлений. Также был куда более молодой дракон с красной кроной рогов, идущих вперёд. На него направляли меньше оружия и он стоял на ногах.

Особо выделялся пожилой мужчина с золотыми волосами и рогами, не такими витиеватыми и похожими на корону, более низкими и мощными, направленными вперёд двузубцем. А ещё привлёк внимания, Древний дух Созидания, также копирующий золотого дракона, но выглядящий мололо. И вся одежда в золотых и белых тонах с узором завитушками. Но при этом не такая сложная, как у настоящего дракона. Меньше деталей, нет вшитых драгоценных камней.

Ещё пару драконов с менее важным видом и, собственно, стажа в одинаковой форме.

«Будет драка», – коротко сказал Сандар. Определённо, жаль дакамирай не вытащить.

– Вы преступники! Как вы посмели обвинять меня в некромантии?! – громко крикнул Тидасс.

– Этот ушлёпок как-то сжёг свои записи, – сказала Митра, из-за чего оружие к ей шее ещё ближе подставили, она яростно посмотрела на охранявших её.

– В этом мире не так много Древних духов, я думал мне известны все, – тем временем заговорил дух Созидания.

– Мир велик, а духи не очень-то мобильны обычно, – ответила Амараллис. – Прочитайте Тидасса, сами убедитесь.

– Это возмутительно! Нельзя читать избранного в Верховную Коллегию безосновательно, – стиснул зубы Тидасс. Да, логично. Нельзя подойти к кому-то с высоким статусом, сказать «он преступник, давайте вывернем его разум, пусть он терпит».

Мы зашли в комнату, к нам опасались приближаться, но нацелили магию. Просто полукруглый зал с небольшой лесенкой кресел, как учебная аудитория, только шикарно украшенный. Жаль, попортим сейчас декор.

– Вы избежали изолирующего барьера, но у нас не выйдет мирно поговорить, пока вы боеспособны. Не сопротивляйтесь, мы всё выясним, – сказал немного хриплым, спокойным голосом золотой дракон.

– Как пить дать, ищут, что мы накопали, и подчищают следы, пока мы тут сидим. Разведут сейчас тут споры, мы ещё виноватыми будем и что-то Тидасс в лучшем положении, – вздохнула Амараллис. – О, не дыши, хотят тела вырубить. Хотя вряд ли нас возьмёт.

Дух Созидания что-то направил на нас, заключив в герметичную сферу. Какой-то газ. Ну и ладно. Духи и правда более уязвимы к энергиям в эфирной форме, не удивительно что хотят лишить тел.

– Не думайте, что в безопасности, вы уже должны… почувствовать? – Дух похожу смутился. Да, что-то едкое запулил. – Что это за тела?

– Последний шанс вам. Нужно действовать быстро, дайте мне прочитать Тидасса и найти его укрытие. Или я сделаю это силой, – сказала Амараллис магией, не открывая рот и добавила телепатией. – «Придётся ранить духа».

Ох, не хорошо выходит! Но она права.

В руке сначала появляется щит, приняв пущенные в нас со сверхзвуковой скоростью стальные штыри. И преобразовать в меч, Разрушение, и одновременно заклинание.

– Именем границ. Основы всех стихий и явлений. Обрати всю ману тенью.

Вперёд унеслась волна и пущенные в нас заклинания, даже уже созданный духом поток энергии… стали серой дымкой. Конечно слово «тень» имело многие грани смысла, но я вложила нужный. Людей защитила их аура, я не пыталась её продавить и убить их. Если бы я попыталась так повлиять на сильных существ, ощутила бы сильную отдачу, так что убить просто ударом магии было бы проще. Самые слабые отделались лёгкими ранениями, а плохо защищённые артефакты сломались или разрядились. Вся готовая магия рассеялась.

Я на силовом ускорении прыгнула вперёд, сумев немного замедлить духа. Тот попытался защититься, но не ожидал от нас подобного и не успел среагировать. Выставленный клинок располовинил тело, в тот миг я пустила из клинка весь заряд разрушения.

Сзади в этот момент полился световой дождь, но ни одна душа не гасла. Увидела, как расплавилось всё оружие, наставленное на Митру. Остальные маги получали слабые, выверенные атаки по конечностям, получая лишь ожоги. После выброса тени у многих дестабилизировались щиты.

Я же рванула правее, целясь в красного. Рожки чувствительные, да? Пока замедление на золотом драконе и Тидассе, преобразовать меч в кинжалы и метнуть два. В своей меткости не сомневалось и треть рогов с обоих сторон срезало. Я же остановилась около золотого, отменить остановку, кинжалы возвращаются и вновь трансформируются. Теперь к шее дракона приставлен клинок.

Тидасс истошно завопил, хватаясь за рога, и правда живые, даже кровь брызнула.

Я стояла боком и смотрела за всеми краем глаза. Тело духа Созидания дематериализовалось, а то что он пустил на нас, теперь видимо стелилась у земли и судя по реакции упавших имело эффект перцовки. Но её было не слишком много и виноваты сами. Сам дух истекает энергий, повиснув на месте с перекошенным лицом.

«Ты ему сейчас очень сильно повредила связи с миром и наверняка уничтожила пару Истоков, но жить будет. А отбить рога дракону… Хе-хе, так и надо, это высшее унижение», – подвела итог Сорай.

Амараллис тем временем подскочила к катающемуся по полу Тидассу, создавая ментальную магию и вырубив его ударом руки. Вокруг запустились барьеры.

– Мы вам помогаем. Не дергайся, – сказала я шокировано смотрящему на меня дракону. – Вы можете попробовать напасть… но тогда появятся трупы и этот будет первым. Мы избавим вас от вашего же неведения, желаете вы того или нет.

– Вы объявляете войну Империи… – тихо и нервно сказал дракон.

– Если понадобится, эта империя рухнет и будут спасены две другие от действий возжелавшего стать богом недопустимым методом. Тидасс уничтожил записи, да? Хех, догадался, ящерица. Благо копия у меня есть. И сейчас мастер металлистки скажет, где его лаборатория, пока её не уничтожили. Или всё всё же не покрываете некромантишку, который подставил приличного дракона, дорвавшись до ваших ресурсов и теперь успешно врёт вам дальше? Эй, дух Созидания, я всё вижу, следующий удар будет смертельным.

Тот видимо пытался мена атаковать пока я тут нашла время пояснить ситуацию. Не в напряжённом же молчании их сверлить глазами, раз они не готовы слушать.

Теперь дух передумал совершать глупости, замерев. Тут находилось ещё несколько драконов, почти не попавших под раздачу, но они очевидно боялись, что я прирежу золотого за их попытку вмешаться.

– Ну у вас и методы. А ты, старый кретин, наставили на меня оружие, назвал изменницей, – Митра подошла к нам, единственная из местных, кому сейчас можно было двигаться, и она это понимала. – Моё слово против Тидасса, да? И его настолько важнее оказалось?

– Митра, чтоб тебя, на нас напали, – проговорил он сквозь зубы.

– У нас. Кормится. Некромант. Пока вы вынудили неповинного Грейсага бежать в изгнание, – отчеканила она каждое слово. – Я не отвечаю за их слова о новом боге, но я видела записи Тидасса. Он занимался созданием искусственных Истоков из душ!

– Нашла. Терминус, врежь, пожалуйста, туда. – Амараллис тыкнула тонким лучиком света в стену, соседствующую с тем коридором. Отвела меч, он снова вспыхнул Разрушением и рванул ровно в ту точку, войдя по гарду. Блокировка пространства сразу исчезла и меч вернулся ко мне. Дракон двигаться не рисковал, понимая что меч у шеи – скорее символ угрозы.

– Ты не дух звёзд… – проговорила Митра.

– Верно, я солгала, – согласилась я. Амараллис же открыла Врата. – А теперь идите за нами.

«Прихвати Тидасса», – попросила Амараллис, шагнув первой в наверняка опасное место. Кстати из кармана дракона она что-то вытащила, видимо ключ от маяка. Я убрала меч и подняла потерявшего сознание одной рукой.

– Вперёд, покажем вам доказательства.

Митра прошла уверенно и даже с интересом. Я кивнула золотому, может кто-то вроде главного в их кругу? Он также вошёл во врата, за ним ещё несколько драконов, а в конце я.

Внутри были следы скоротечного боя, в другой комнате кто-то кричал. В комнате явно подземного помещения густо пахло гарью. Амараллис действовала быстро и решительно, стены покрылись опалинами. И… да, она уже закончила.

– Так и есть, хотели тут всё вынести или уничтожить, – крикнула Амараллис из другого помещения за дверным проёмом.

– Вы можете тут всё изучить, – сказала я группе прошедших драконов, закашлявшихся от смрада, я же просто перестала дышать. Но это крепкие существа и вентиляция должна работать.

Конечно они все чувствовали себя пленниками, кроме Митры, которая уверенно пошла к одному из валявшихся на полу с опалёнными ногами. В его сумке… была душа. И она это тоже заметила. Вытащила окованный проволокой и металлическими частями зеленоватый кристалл.

– Кристалл с душой, Председатель Аиндер, – сказала она. – И это чуть не увели из под носа, потому что ты поднял шум.

Вот какой у него титул. Ну да, получается председатель собрания. А, ему Грейсаг какую-то не лучшую кличку придумал. У них своя атмосфера в коллективе и Митра продолжала говорить.

– Вы не стесняйтесь теперь сами прочитать Тидасса, чтобы убедиться. Хоть как-то сможете, ведь в голове должно быть полно доказательств. А ещё у нас есть группа его сообщников, действуй… если конечно ты, Председатель, не один из них.

– Да как вы… Нет! – сразу поднял руки. – Это отвратительно. Мне нужно прочитать кого-то из них.

Он шагнул к валящемуся на полу мужчине и сплёл заклинание чтения памяти, выглядящее куда проще, чем версия Амараллис.

Тем временем улыбчивый белый дух появился из прохода.

– Мы вовремя, Терминус, приведи сюда пожалуйста остальных наших знакомых. Она кинула мне какой-то артефакт. Вероятно что был у Тидасса.

Я сосредоточилась, ага, координаты понятны. Мы на окраине столицы, в каком-то плане это удобнее место, где много фонового шума и телепортирующихся людей.

Прыгнула на временно занятый склад, забрала теневой артефакт и маяк, разбудила тех, кто был готов сотрудничать и через Врата перекидала остальных. Прошла в то убежище последней.

– Отвратительно. Основа кристалла, я его делал, – воскликнул один из людей, увидев лежащие на столе артефакты.

– Ему заказывали их как для целебного устройства, сходные свойства и структура нужны. – Пояснила я для драконов. Людей поклонились драконам, немного отошедшем от произошедшего.

– Да, он точно работал… с Тидассом, – наконец оторвался Аиндер от лежачего. Лицо побледнело.

– Надо сообщить остальным, – сказала ещё одна драконица. Мы выложили все документы, включая копию записей Тидасса.

– Мы вас не задерживаем, – сказала я. – И сейчас ещё расскажем, что там с Грейсагом.

Времени зря не теряли, указали на несостыковку и подделку надписей, которую увидел и Аиндер, внимательно присмотревшись. А потом и Амараллис указала на подставных лиц. Кому-то подредактировали память, кто-то просто сделал то, за что ему заплатили и даже толком не знал, зачем это нужно.

Можно сказать, что дополнительная миссия выполнена. И мы уверенно идём по следу.

Глава 23. Массированная атака и потеря следа

Убежище тем временем начинали всё активнее обыскивать, приходили новые люди, а мы обнаружили усыплённых пленных и ещё много чего интересного.

– Что скажешь, Председатель? – Митра наконец оторвалась от всего этого.

– Что среди нас точно был некромант, а ты была права. Довольна? А теперь за работу расковыривать тут всё, – почти процедил он. – А вы, духи… вы всё ещё напали.

– Напали, – согласилась я. – Пока мы вели бы беседы и спорили с Тидассом, тут бы всё вынесли или сожгли. И это если бы сам Тидасс не успел сбежать. Кстати первым напал ваш дух Созидания, не считая вырубленного и кинутого в ловушку.

– Он потерял два Истока и тяжело ранен, – заметил один из драконов рядов.

– Но он жив. Никто не умер. Известно где Мардрайг?

Амараллис снова читала Тидасса.

– Где-то у экватора вроде, сейчас, докопаюсь, – медленно проговорила она.

– Ну а поводу нападения, – я развела руками. – Пришлось действовать агрессивно, кончилось хорошо. И мы скоро уйдём.

– Ты, дух, сказала много интересно, и применила много необычной магии. Новый бог пытается взойти? – сощурился золотой дракон.

– Да, новый трансцендентный и история там долгая. Он использует души людей и вмешивается в лей-линии, в манатоки планеты, а это чревато для всего мира. То что у них есть пока… очень примитивное и сырое. Даже эти ловушки души. Но это вопрос времени, если не помешать. И применила… подумаешь, – я обыденно пожала плечами с видом «вы ещё похвалите за то, что я знаю с какой стороны меч держать».

– Я знаю все языки этого мира, среди них нет такого, – Аиндер прищурился.

– А я знаю все языки вселенной, среди них есть, – вздохнула я, на мне сошлись взгляды. – Что? Думали одни во вселенной? Да вас даже заметными не назовёшь – примитивный мирок на задворках галактики. Вам эта информация сейчас ничего не принесёт, а настроения говорить как-то нет.

– Вот почему о вас никто не знал, – заключил Аиндер очевидное. Я пускаться в объяснения. Амараллис тем временем закончила.

– Готовенько. Я знаю, где их укрытие примерно. В зоне очень высокой маны видимо. Пойдём изжарим. – Амараллис встала с довольным видом, я же вытащила из Хранилища топливную ячейку, Дакамирай и посох.

– Весёлые деньки, что сказать, – сказала я на удивлённые взгляды.

– Сапфирчик, Грейсаг сидит вот здесь. Сообщи уж ему радостные вести. Видимо, даже лично его поддержка не понадобится, хватило и наводки, – улыбнулась Амараллис и мелькнуло заклинание передачи пакета памяти. Очень легковесного, почти что телепатия.

– Председатель, один из нас ждёт вестей, я верну его, – сказала драконица до того как ей успели ответить, телепортировалась.

А следом портал открыла Амараллис, видимо тоже получившая право называть драконицу «Сапфирчик». Враги могли успеть сообщить о захвате пленных и с той базы сейчас тоже разбегаются. Драконы мешать нам не решились.

– Итак, Мардрайг был для Тидасса покровителем и учителем, – потёрла рука Амараллис. – Готова сделать бум? Каковы будут приказы?

«Мочить на месте, не забыв оставить кого-то прочитать», – услышали мы наигранно-доброжелательный тон Сорай.

«Пощадить, погрозить пальцем и отпустить с миром», – захохотал Сандар.

– Вы концепциями поменялись? – выгнула я бровь, услышав ещё больше смеха.

«Милосердие бывает жестоко, а войны должны кончиться миром и уступками», – продолжал Сандар. – «Но ты меня прекрасно поняла, Солнечный шторм».

– Ох, да, это неловко… Но что поделать, – улыбнулась я, и глянула на Амараллис, что видимо Сандара не слышала, тот её не давил вместе с Сорай, удивлённо, вопросительно моргала. – У Войны хорошее настроение. Так вот, я готова. Или тебе отдых нужен?

– Двинули, – улыбнулась Амараллис. Двое Врат и солнышко резко оказалось выше и стало жарить сильнее. В пустыне было действительно жарко по маркам человека, но моё тело легко держала такое. – Мана высокая, пролетимся. Заодно не будем возникать на пороге.

– Сейчас… – я сначала подготовила Империю Солнца, а подруга достала свою косу. Взлетели и двинули на высокой скорости, быстро прибыв к месте. Фон маны зашкаливал, телепортироваться можно, но с осторожностью, зато подобное очень сильно мешает поисковой магии. Неплохое место для секретного укрытия.

«Видишь небольшой холмик? Гаси по нему!», – услышала я её слова. А попробуем… я уже накачивала заклинание и сейчас сместила его к концепции Космоса и усилила Искажения.

«Инис, смотри что он делает», – услышала я телепатический голос.

Заклинание, сверкающе серо-оранжевым, унеслось вперёд. Странная, многоцветная формация развернулась в небе, стихии немного друг друга гасили, не совсем оптимально, но…

Вниз ударили серые лучи, мерцающими звёздочками и множеством «тёплых оттенков». Заклинание едва удержало стабильность и я продолжала его быстро накачивать! Почувствовала, что канал Сорай усилился, так что начала использовать её энергию.

Вершину холмика снесло, но под ним оказалось укрепление и барьер. Выстрел из Дакамирай почти не цель. Туда же врезала простым светом Амараллис. Щит хорошо держался и от локального пробоя не рухнул. Выстрел ещё раз, прямо между бьющих семнадцати столпов света!

Пробило, барьеры рухнули и столпы света ударили куда-то вниз, ещё с полторы секунды продолжая бить туда.

«Врата звёзд лучше, но они и структурированы, ей нужно ещё подумать над совмещением», – услышала я голос Инис.

– Тут же можно применить Единством с Миром? А то там видимо достаточно врагов, а оно всё меньше чем мана Сорай грузит… – спросила я.

«Да, только не бери слишком много», – предупредила она.

Я резко приземлилась на песчаную дюну и сплела необычную магию, которая впивалось в само пространство. Тело покрылось магическим узором, что помогал соприкасаться энергии с аурой, но не полностью проводить её через душу, а вверх ударил луч света, разошёлся там концентрическими кругами. Я ощутила приток энергии и снова взлетела, Амараллис уже с кем-то перестреливалась, надёжно блокировав пространство.

К ней взлетают множество людей, по которым я тут же врезала штормом. Сильный ветер и молнии, опасное сочетание в небе. У некоторых пространственные щиты, против которых свет не эффективен, зато очень даже эффективна я! Могучий поток на пределе импульса окутывает первого, щит лопается, сбит. Теперь другой, какой-то драконойд. Прицелиться и выстрел. Не очень точно вышло, но остальное сделал сам шторм.

Амараллис в это время сделала резкий манёвр, не прекращая давить лучом света, и замахнулась засиявшей косой, быстро сократив дистанцию с драконойдом. Подвижное лезвие сдвинулось для более удобного угла и противника располовинило по вертикали.

Ещё один несётся ко мне, обстреливая тяжёлым артефактом. Как-то изменил щит, так что ветер отклоняет легче… тогда отклони это!

В него бьёт поток искажающего холода какой-то концепции. Щит смело, а человек рассыпался алым крошевом разбитого льда. Краем глаза замечаю, как один развернулся и пытается сбежать, маневрируя на гравитационном полёте. Наведение… белый луч прошёл через ступню и вышел где-то в районе головы.

Амараллис догнала ещё одного, широкий замах и рассечён через грудь. Щиты и броня не выдержали сильный удар, ведь это оружие также сделал Сильвиан. Даже если оно куда проще моего, оно превосходит любой клинок трансцендентных. И Амараллис научилась довольно ловко управляться с действительно необывшим оружием.

Битва продолжалась, враги умирали один за другим. Ещё один бегущий, прицеливание, выстрел… окей, рука дрогнула и промахнулась, ещё выстрел и противник сбит. Амараллис тем временем закончила воздушный бой и отправилась вниз к базе, враги пытались продавить наш блок пространства. Часть оставшихся магов выбежали на верхний ярус, который рухнул и расплавился, но раскалённые обломки уже охладили и теперь они поставили неплохие щиты. Нас обстреливали довольно мощными заклинаниями и я ответила потоком тени.

Думаю не стоит лишние столь глубокие дырки в планете делать, а потому просто давила тенью, добавив немного Разрушения. Нагрузка вырастает до неприятного уровня и потом Единство с Миром отключаю, видя как быстро заживает рука после ожога от магических цепей. Амараллис тоже врезала с краю, щит рухнул и все стоящие там погрузились в облако тени. Мы быстро приземлились и вырубили выживших силовыми ударами и атаками по разуму.

В проходе ещё и появился драконит в первом поколении. Их на самом деле не так много, но в сообществе магов сконцентрировались. Почти драконы, даже душа та же, только обращаться в огромную ящерицу не умеют и более слабое тело несколько ограничивает душу. Однако особо важным он не выглядел и я выстрелила его в его голову.

Теперь мы с смогли осмотреться. Да, мы определённо пробили верхний этаж подземного комплекса, но эти вовремя включили свои щиты, сдержав остаток атаки. Пол весь оплавлен и в обломках, в том проходе, откуда выбежал драконит, лестница вниз.

Восемь Истоков – большое подспорье. Вот только череда атак такой силы перегружала и требовалась короткая передышка. Внизу готовили что-то пространственное. И я знаю что это!

Едва начала чувствовать, как тело резко становится сильнее, на прямом контроле изогнула пространство под собой обратно, распрямила. Экстремальное повышение гравитации. Большой радиус, большая сила, огромный расход энергии, но порой очень полезно! Тем не менее я среагировала вовремя и устояла на ногах, Амараллис тем более. Импульса их магии хватило на пять секунд.

Чем бы вам ответить… Созидание может создать разные вещества, да?

Подошла к дырке, оставленной дакамирай, призвала Созидание и стала заливать туда жидкий азот. А потом, чуть приноровившись, добавила хлора. Создавать базовые атомарные вещества не так уж сложно! Снизу попытались атаковать, но я задувала в дыру мощным ветром. Амараллис же направилась по лестнице вниз, оставив слишком большую косу у входа.

Ей холод и хлор не навредят, а мне с вооружением ходить по тесным помещением просто неудобно. Оставлять дакамирай здесь жутко не хочется, так продолжала портить врагам воздух. Заодно осмотрела место, где сидела. Амараллис ещё вытащит из голов выживших что-то полезное, вокруг раскидано много разбитых артефактов, видимо хранившихся тут.

«Всё, она там закончила», – услышала я Сорай, и я облегчённо выдохнула, резерв уже кончался.

– Ох, спасибо. Интересно какой итог.

Блок пространства сняли, так что убрала посох, а после использовала антимагический яд на пленных. Заодно немного подлечила, чтобы не умерли, а после при помощи магии ветра провентилировала подземные помещения, так что из других дыр и лестницы вылетело немного жёлтого хлора. Амараллис в это время телепортировала наверх пару вырубленных людей с повреждёнными конечностями. Мы спустились вниз.

Жутко пахло гарью и хлором, так что перестала рефлекторно дышать. Амараллис уже кого-то «допрашивала» на нижнем, третьем подземном этаже, я же пока осматривала сильно пожжённый комплекс. Личные комнаты или койки, книги, артефакты, лаборатории, склады… клетка с людьми… причём всех рас. Включая лаудин, эльфов, кого-то низкого и коренастого, видимо гнома. И скопление душ… в артефактах.

– Что с ними делать? – спросила я.

«Остаётся лишь позволить переродиться», – вздохнула Сорай. Понятно, не будем повреждать души ещё сильнее. В комнату, где они лежали, ударил сгусток ледяной искажающей маны и взорвался, перекрошил удерживающие их артефакты. Души освободились и без удержания нырнули в глубины астрала.

Пока Амараллис, выглядевшая очень раздражённой, ходила между пленными, причём добивая прочитанных, я уничтожила все кристаллы с душами. Некоторые были в ловушках, что смогут притянуть душу существ, умерших в радиусе их действия. Был и большой кристалл, ярко сияющий с десятком душ внутри.

И пусть обладатели душ не в сознании, ведь для мыслей нужен мозг хоть физический, хоть энергетический, как часть энергетического существа, и даже можно создать его искусственно, сделав разумный артефакт. Но не можем же мы оставить их в таком состоянии?

Наконец нашла огромную, сложную на вид, машину. Переплетение металла и кристаллов. Вроде даже целое, хотя рядом лежало два сожжённых трупа.

«Это устройство взаимодействует с местной лей-линией», – сказал Эон. Использовала сложнейшее заклинание от Кармит…

Да. Вижу, энергия должна течь не так, этих турбулентностей быть не должно. Поток маны ещё глубже в земле искажает этот прибор. И я чувствовала нагрузку, Сорай использовала меня как проводник, как тогда, около варанта.

«Устройство лишь прототип. Работает криво и неправильно, не отследить», – услышала я вздох и нагрузка, что была особенно неприятной после боя, пропала. – «Можешь его уничтожить».

О, это с радостью! Особенно учитывая что питался он отчасти от зарядка… а отчасти от псевдо-истока со множеством душ. Кривым, иссекающим плотной энергий. Сложно заставить энергию души в кристалле течь так как ты хочешь, но они добили некоторого успеха. Человека такое может свести с ума, но машине без разницы.

Сначала импульсом искажающего холода уничтожила артефакт с душами, а потом, перекинув винтовку в другую руку, достала меч и с разрушением рассекла устройство на множество мелких кусочков.

Теперь люди… К счастью в отдельной комнате. Я не думала, что они будут держать пленных, а не сразу вытаскивать из всех души. Видимо помещение плотно закрывали, чтобы они не мешали криками, ведь сложно постоянно держать их усыплёнными, поддерживая при этом жизнь.

Убедившись, что опасностей нет, спрятала дакамирай и зашла к ним. Представители разных рас сидели, прижавшись друг к другу. Перепуганные, но с ними ничего сделать не успели.

– Не бойтесь, мы вас вытащим, – сказала я. Кажется эти слова… да, принесли облегчение. Они поняли что снаружи случился бой. Но пришлось повторить несколько раз, ведь на трёх континентах разные основные языки.

– Спасибо… большое спасибо… они, они, вытаскивали… – всхлипывала эльфийка.

– Забудь про это. Я знаю. Все мертвы. Ну, пару пленников ещё осталось, можете взять всё что у них было, нам это не нужно, – я положила ей руку на плечо, все пока отправили наверх. Всё же… где-то хватали людей, мы были правы.

Продолжила осмотр помещения на случай если что важное пропустила. Почувствовала Исток и вернулась к Амараллис, прикончившей ещё одного.

– Мардрайга мы случайно убили что ли?

– Нет, свалил куда-то скотина заранее, никто не знает, – вздохнула она, и протянула мне подцепленный нитями Исток Жизни. – Держи, не волнуйся, ты выдержишь легко.

– Спасибо, – не стала спорить я, ведь Амараллис уже несколько раз утверждала, что пока имеет максимум. Быстро вплела его в душу девятый Исток. – Вроде все кристаллы с душами уничтожены, осталось подчистить их записи.

– Пошли наверх, – согласилась она. Мы обе телепортировались. Пленники пока стаскивали одежду и снаряжение убитых там и просто куски разбитых артефактов что тут стояли. Им пригодиться. Амараллис продолжила читать разумы.

– Куда вас отправлять то… в столице сойдёт? – спросила я у освобождённых, повторив несколько раз, и те закивали.

– Спасибо за вашу доброту, – сказал один из людей.

– Не оставлять же вас тут или совсем уж в чужих землях. Вы продолжайте.

Я решила пока пролететься по округе, осмотрев состояние сбитых. Удобно иметь столь адаптивный урон! Просто ради бонуса похватала уцелевшие артефакты и отдала пленным. Все они магами были, пусть не очень сильными. Им приходиться… почти компенсация за то что отделали испугом… хотя бы они.

– Зачем… зачем они это делали? – спросила эльфийка. Руки всё ещё подрагивали, да и на такое число трупов и разрушений смотрела со страхом.

– Силы желают, всё как обычно. Целая цепочка желающих, – мягко улыбнулась я, нечего им всё правды знать. Только станет поводом больше беспокоиться.

– Эх, и у этих ничего. Если в двух словах… куда дальше идти не ясно, – Амараллис вздохнула и встала. – Разве что имя, некий Хальвар Бёрнс, зверолюд тигриной помеси, пожилой архимаг. Специалист в изменении и эксперт в магии душ, видимо давно такие планы строил. Семариэль видать решил пакет данных сжать, надеясь что Хранители не заметят и рассудил, что ловушки душ и так сделает, собственно так и оказалось. от него же базовый механизм влияния на лей-линии пришёл, только технологий не хватает, как и понимания знаний. И да, официально он мёртв. Пойду попробую применить на их вещи разную магию дальнего поиска, тут она тоже развита и вряд ли они прокалятся на таком … но вдруг, проверить нужно.

– Давай, я пока отправлю их всех по домам, – кивнула я. Первыми попросила подойти тех, кто из Трауграмор. Таковых оказалось больше половины, двое врат и они оказались на улицах Нангатора. – Живите счастливо.

И прежде чем они затянули прощение, улыбнулась и припрыгала обратно.

– Кто из Сайвелл, – я открыла на визоре карту, оценив где проще перепрыгнуть океан. Придётся крюк сделать. – Я не Мастер пространства, но немного окольным путём.

Энергии столько перемещений тратили много, но девять Истока да и личная сила – это очень значительно! Пришлось опять же попрыгать мимо столицы, а потом, сначала «разведывая» астральным переносом, дальше на север, где мне едва-едва хватило дальности в узком месте перепрыгнуть океан телепортом. Хотя даже так это больше тысячи километров.

Если бы умела ненаправленные надёжно создавать, было бы проще. Могла бы попробовать сейчас, меня то вряд ли убьёт небольшая ошибка скоординатами, но со мной люди, риск не нужен.

Так или иначе, доставила их в Венейл. У эльфийки на глаза выступали слёзы… как Амараллис. Подошла и обняла, погладив голову и эльфийка зарыдала, что-то едва связно бормоча. Уверена, они вернутся к нормальной жизни. Артефакты они получили, и ещё я отдавала пленным мешки «мелочи» из меди и мелкого серебра, которое мне было лень пересчитывать. В крайнем случае этого легко хватит им доехать до родных городов. Подмигнула и убежала телепортом.

Тут, конечно, уже встаёт вопрос – почему бы им не дать больше? Но… у них и так не мало. Я же могу всё потратить на благотворительность. Ещё один непривычный для меня вопрос. Когда у тебя есть много денег, они тебе не столь нужны, но всё же не стоит выброс раздачи им первым встречным. У меня никогда не было «так много денег, что аж девать некуда». Пока я в этом мире –попробую купить Исток, да хоть отдам Фрею. Или найду перед уходом пару каких-то фондов… ага, откуда они здесь? Но детские дома ведь есть? Им нужнее, а маги сами смогут себя прокормить.

Разобравшись с последней группой пленных, вернулась назад. Амараллис всё ещё колдовала что-то очень сложного, стоя на вершине холмика. Вокруг неё развернулся буквально маленький купол из микропорталов и парили разные предметы, на которые и был завязан поиска. Я не стала ей мешать и снова спустилась под землю.

Продолжила осматривать помещения и записи… начала немного собирать трофеи. То что «безобидное» то есть обычные боевые и маскирующие артефакты, даже мечи. Нашла копировальный артефакт для книг. Увы, такие не осилят предметы из слишком плотных материалов со сложной структурой, особенно в плане точного соблюдения материалов. Еду из ингредиентов, повторив всю химию процессов, он бы даже близко не смог воспроизвести. Как и копировать даже простейший артефакт. Хотя… очень хороший маг Созидания вполне смог бы.

Также нашла антимагического яда, только с инъекторами куда попроще, а после заглянула на проигнорированный ранее склад материалов для артефакторики и в значительной мере обчистила его. Будет материал для собственной практики.

Убедившись, что больше ничего интересного нет, вышла ко всё ещё занятой Амараллис.

«Видимо след потеряли», – услышала я вздох Кирин.

«Но хотя бы накрыли их союзника в верхушке одной из стран и обнулили две их базы. Сколько же люди они нахватали себе», – сморщилась я. – «Почему вообще им помогает столько магов?»

«Люди падки на силу, и наверняка именно её им предложили. Заметь, даже верхушка общества этой Империи не имеет всего доступа к знаниям о магии. Всё разделено. Это типично для технологических миров или просто очень развитых, но не для магических на таком уровне. Кто-то также желал продлить свою жизнь или надеялся обрасти власть после успеха, наконец кого-то могли заставить. Не забывай что магия души подчиняет рабов. Заставить думать и что-то выдавать сложно, почти невозможно, но кто-то же должен обслуживать остальных и просто оборонять. Увы, выделять их в бою и пытаться спасти сложно», – Кирин вздохнула. – «Надо бы тебе магию души обновить, чтобы могла пытаться разглядеть подчиняющие пакты».

Я едва успела убрать ментальные щиты, чтобы их мне не пробили. Тяжёлый пакет памяти влетел в голову и я не смогла удержаться от вхождения в транс для считывания. Что-то знала, что-то нет. Тоже не полная магия сразу, но голова разболелась.

– Удерживание душ? Привязка к новым телам? Тонкие манипуляции? Зачем мне это? – простонала я, немного охлаждая голову.

«Во-первых, надо знать всё что есть. Во-вторых, что плохого в пересадке душ в другие тела?»

– А? – не поняла я. – Это же откровенная некромантия.

«Некромантия, это если ты привязываешь душу к мёртвому телу, процесс разложения которого остановила, и заставляешь дёргать его за ниточки. Также некромантия – это создание из душ псевдо-истоков и попытка использовать их энергию для себя. А вот сделать пустую оболочку, в крайнем случае выкинув из неё появившуюся молодую, ничего не знающую душу и посадить душу того кого хочешь сохранить, так это обычное дело».

Я задумалась над такой позицией. И… правда. А что с того? Если есть метод сделать новое пустое тело и спасти умирающего, например, так это хорошо. Убийство едва «рождённого» необычным методом уже сложнее с точки зрения этики, но это всё ещё совсем молодое существо, что просто переродится сразу же ещё раз. Зато будет сохранён тот, кто имеет большой опыт.

– Я понимаю. Ваши, то есть посланцы Хранителей живут до предела их душ, в том числе потому что вы можете материализовать им копию их же молодого тела и послать кого-то, кто перетянет душу.

«Иногда и таким образом, но ты думаешь, что у нас нет метода остановить процесс старения тела?» – Услышала я голос Шии. – «Магия жизни, благословение вечной молодости и благословение бессмертия. Первое фиксирует возраст тела и делает его крепче, второе, на выбор, позволяет осознанно или не очень занять новое тело даже при полном уничтожении старого. А если старое сохранилось достаточно, регенерировать и реанимировать его, не отвязывая душу. Это одна из высших наград тем, кто решил нам служить, но не обладает вечным телом. А даже без этого тело можно просто омолодить».

– Да… конечно у вас и такое есть», – улыбнулась я. – «Правда неосознанное занимание чужих тел после смерти звучит скорее как наказание. Да и убить уроном по душе всё ещё можно.

«Это и есть наказание особо провинившихся. Конечно, тело не обязательно должно быть человеческим, регенерация слепит из него фиксированную копию. И да, можно, только далеко не всюду есть нужная магия, не говоря о магии вообще. А без ней уничтожить душу очень сложно».

Высшая мера… да? Сделать бессмертным и выкинуть в дикий мир. Шия продолжала рассказ.

«Я потом тебе эти заклинания, ты главное тренируйся дальше, она очень сложная. И ты сможешь применить её как считаешь нужным, лишь помни об ответственности. Человеческое естество не предназначено для такой долгой жизни. Предел в пару десятков тысяч, рекорд чуть больше пятидесяти», – сказала Шия.

– Даже если забыть, что такой человек легко может пережить несколько цивилизаций… он забудет своё начало и станет в мире изгоем и наблюдателем? – спросила я, поняв о чём она.

«Может и правителем. Но наблюдателем. И да, память не удержит столько», – ответила Шия. – «У нас, как ты заметила, та же модель разума, что и у людей, вот только его мощь куда выше. Бездонный ресурс памяти, несколько потоков мыслей в разделённом внимании, невероятная вычислительная мощь. Пока ты едва замечаешь подобное, но и твой разум быстро крепнет. И в целом обычно, чем сильнее существо, тем большим ресурсом разума оно располагает».

– Ясно… буду тренироваться. Хотя если сейчас всё зависнет… бывают же задания как тогда для Амараллис? Пришёл куда-то по точной наводке, уничтожил цель и ушёл? Хочу помочь и, опять же, мне нужен опыт».

«Конечно, в тихое время будем тебя направлять», – пообещала Кирин и отключилась. Амараллис наконец закончила.

– Ничего. Ух, а ведь радиус огромный! – нахмурилась она. – Сорай, мы потеряли след.

«Тогда ждём и ищем новые. Вы нанесли им сокрушительный удар, отдохните. Хочешь же с Терминус побыть спокойно? Тогда отдохните, заодно поможешь ей учиться».

Подруга чуть напряжённо закивала.

– Пойдём посмотрим что там дома у Грейсага, – сказала я, снова вытащив посох. – Но сначала похороним это местечко.

– Приказ понят, предлагаю пролететь через космос, – хмыкнула Амараллис. Отличная идея!

Мы полностью выжгли остатки базы, пробив все перекрытия до самого нижнего яруса. Любые бумаги превратятся в пепел и труху, артефакты уничтожены. Посмотрим теперь, найдём ли новый след.

Глава 24. Время историй

Мы переместились в космос, я снова оказалась в абсолютной тишине, спокойствии и приятной невесомости… надо бы тоже гравитационный полёт разучить. Мы немного пролетелись по орбите над медленно крутящейся планетой, я осматривала невероятные красоты вокруг. Впрочем, вскоре мы притормозили, чтобы порталу приходилось тратить меньше энергии на компенсацию разности относительной скорости… кстати, если такой не встроен в заклинание, то после телепорта с орбиты умрёшь, ведь скорость и вектор движения после прыжка сохраняется. При портал между мирами приходится тратить огромное количество энергии именно чтобы синхронизировать скорость с планетой на выходе.

Амараллис открыла портал прямо на крыльцо Грейсага. В доме сидела два дракона, совершенно потерявших внимание к окружению, а потому пойманных на поцелуе.

– Опа, пошли пока погуляем. – Амараллис помахала парочке и мы телепортировались в Венейл. – Болтали они всё это время что ли?.. Или уже закончили и им мало показалось?

– Кто знает… – Пробормотала я. – Пошли, подруга, перекусим чем-то сладким.

Амараллис обхватила мою руку, мы пошли по одной из главных улиц. Тут было раннее утро, но кондитерский уже открылся и мы свершили жесткое преступление против женской фигуры, к счастью на нас это не влияло.

А далее решили заглянуть в гильдию, всё же мне ещё должны компенсацию за то задание и отданный трофейный изолирующий барьер! И спрошу нет ли Истока на продажу.

– Удивительно, – улыбнулась Амараллис, взяв меня под руку. – Я гуляю по городу с Границами Терминус. И она видит во мне друга. Это же прекрасно. Оставлю это в памяти и буду беречь.

– Ты говоришь очень смущающие вещи, – смутилась я. – Просто отдохнём немного. Кстати, надо бы одёжку пересоздать, а то мы слегка запылились в этой беготне.

– Одёжку… то есть планируешь сначала раздеться, а потом одеться, – хмыкнула она.

– Ну и намёки, ты меня поняла, – усмехнулась я. – Но как же приятно с девятью Истоками! Резерв так быстро заполняется. Надо для круглого счёта купить десятый!

Мы дошли до Гильдии, где меня сразу же узнали.

– Прекрасное утро, не так ли? В этом мире буквально только что резко уменьшилась популяция тёмных магов. А я хотела узнать, что решили по поводу моего маленького, но столь неудачного задания? Также хочу, чтобы зарегистрировалась Амараллис для входа в библиотеку. А ещё не выставлен ли сейчас на торги Исток?

– Конечно… мисс, пойдёмте, – сказала другая женщина у стойки, глядя на улыбчивого древнего духа с острыми ушками. А я вытащила золотую монетку для регистрации.

– В… качестве… компенсации и в награду за поимку диверсантов вам решено выдать награду в размере двадцати тысяч норн… – неуверенно сказала девушка.

Я улыбнулась и пожала плечами. Двадцать так двадцать. И что они меня так пугаются, я ведь ничего особенного не сделала… кроме того, что втащила труп через главный вход. Но они первые напали.

– Торгов с Истоком не проводиться, – вспомнила она последнюю часть вопроса.

– Спасибо за информацию.

Я отошла, продолжая выглядеть как обычная девушка, Амараллис закончила регистрацию и пришла ко мне с «членской картой». Мы отправились в библиотеку, начав телепатическую беседу. Мы немного осмотрели библиотеку, мне в голову пришла интересная мысль.

«А можешь мне рассказать… общую историю других Аспектов?»

«Могу хорошо историю Арктура, Сорай её любит, да и самого Арктура очень ценит, а ещё Эвиэль и Сильвиана. Остальных не могу, как-то не доходило».

Она вернулась листая по пути какой-то роман, улыбнулась мне и села напротив, оставшись с открытой книгой.

«Тогда в порядке древности. Первый и, надеюсь, последний. Бесконечность Сильвиан. Мудрый и добрый, понимающий… так его описывают. Я же не слышала даже голоса. Он очень не любит кого-либо давить, а я слишком слаба, это для меня было бы очень опасно. Начало вселенной, её запуск. Четыре изначальных хранителя в самом начале уже были, но личностям было неоткуда взяться, все были как начавшие основную функцию по распространению зарождающейся жизни механизмы. А потом в один миг собрались все, как при смерти. И тогда же ядра души Аспектов должны были начать пытаться привести в эту вселенную Аспекта. Сильвиан родился в примитивном, полностью магическом мире как сын мелкого дворянина, уровня барона и с головой ушёл в магию. Относился ко всем как к равным, хотел стать магическим исследователем и немного уходил в артефакторику. Ты догадалась какую».

Я улыбнулась, погладив браслет.

«Магические клинки всех видов».

«Да. Однако потом начался скачок активности монстров. Слишком расплодились… и он потерял свой дом, осталась лишь младшая сестра. Сила аспекта резко пробудилась, он успел туда прийти, успел спасти её и сжечь монстров. Переехал в иной город, стал охотником на монстров, помог начать обучение сестре, влюбился. И не понимал, что же тогда произошло. А его магия становилась всё более буйной и нестабильной, времени на тренировки не хватало, а его мана была как бурный поток. Но и чистая мощь подавляла. От его статуса, увы, мало что оставалось, земли на периферии были разорены. Происходили разные события, но ещё одним поворотом было, когда похитили его возлюбленную, что смотрела на него с некоторым холодом, потому что не видела возможности из-за высокого статуса».

«Ты ведь понимаешь, что я не из-за статуса так поступила?» – подняла я брови, и Амараллис усмехнулась.

«Куда это у тебя мысли уходят? Это просто история, подруга. Так или иначе, но он бросился её спасать, буквально влетел через окно в поместье, чтобы узнать, что её не похищали. Она была частью заговора по перевороту власти… по главе которого стоял восходящий к трансцендентности. Тогда лишь начиналась эра становления пантеона, ещё ни одного не было. Он же… сдался, не стал сражаться, а после разговора с ней решил помочь, для чего вместе с ней отправился за нужным предметом к уже почти наполовину трансцендентному, термин полубог очень даже удобен. Если точнее частью одного огромного и старого монстра. На них напали следователи, скажем так, он отбился, начав пробуждать свою силу. Восходящему не понравилось проявление его силы, его сочли конкурентом и решили убить. Но Сильвиан случайно провалился в гипер, пытаясь сбежать вместе с добытым предметом. Выскочил далеко в горах, где залечивал раны, тренировался, пытался понять силу, а потом сделал из ядра монстра клинок. Ему не понравилась ни старая власть, ни трансцендентный, в котором уже сомневалась и его возлюбленная. И он решил вмешаться в переворот, тайно вывезя сестру, став третьей силой и в момент триумфа дав бой уже наполовину трансцендентному, попутно окончательно пробудив свою силу, что заметили Хранители. Он стал первым из Аспектов. Потом было ещё много всего, но это уже за гранью первой истории».

«Битва с людьми и монстрами во имя любви, сестры и идей. Красиво. Первый… и, да, надеюсь последний».

Подруга согласно кивнула и продолжила.

«История Границ Эвиэль сложилось иначе. Дочь эльфийского купца, что стремился попасть в совет старейшин. Ещё один примитивный мир», – начала Амараллис другую Историю. – «И на фоне того, что её мать умерла при родах её младшего брата, он возлагал на неё надежды именно в этом аспекте, однако она желала магии. Однако в том обществе каста магов была своим отдельным маленьким миром, значительно оторванным от общества. Они лишь иногда оказывали особые услуги. То есть, просто так попасть к ним было нельзя, но её потуги в самообразовании заметил один… скажем, профессор и принял над ней покровительство. Началось обучение, на время которого даже нельзя покинуть стен их Коллегии магов. Для неё всё прошло почти плавно. Поворотной точкой стал турнир, едва не закончившейся трагедией, опять монстры. А дальше были попытки изучить её силу, что становились агрессивнее и от которых она сбежала в другую страну. Попытки доучиться там, почти подневольный призыв как мага для битвы со слабыми порождениями разлома, что появлялись у них на спутнике планеты и смогли преодолеть пустоту. Это заметили Хранители, она стала псевдо-апостолом Кирин. Получила задание разобраться с магом, что недопустимо экспериментировал с порождениями разлома и в итоге путь, полный людских отношений привёл в свою страну, где она встала на защиту города, примерившись с отцом и пробудившись окончательно. Второй Аспект Границ взошёл и встал около Сильвиана».

«Ого… а Идрис?», – удивилась я.

«Пустоте сложнее выдержать собственную силу. Хотя и легче всего заметить её использование, в отличии от Границ. Несмотря на то, что первый, Абран успел стать Аспектом, он полной силы не достиг… и убило его существо Пустоты, сильное и дикое, представляющее опасность. Так или иначе, Идрис оказался последним, пройдя путём одиночки… и героя. До самого конца».

Я немного грустно улыбнулась. Взошёл героем и умер героем.

«Наконец Пустота Арктур. Родился в мире довольно развитой техномагии. Уступавший твоему в технике до Конца Эпохи, у них не было техногенных щитов и парящих кораблей, хотя они к ним вскоре бы пришли. Единая планетарная империя и шесть трансцендентных, что остались в стороне. Первый сын любящей семьи, мать прославленный создатель артефактов, отец коммерсант. На момент произошедшего студент филиала Имперской Академии, завершивший предпоследний курс. Конечно, тоже артефактор, хотя магия в их мире значительно уступала твоему в боевой мощи, не было ни Созидания, ни Разрушения, базовые зачатки астрала, почти прикрытая магия души, ужасно примитивная менталистика».

«И всё же он выбрал магию», – удивилась я.

«Да. Всё же магия много где более сильна или удобна. Ах да, его мать вообще из другого мира была. Обладала полезным даром души и один из трансцендентных выдернул её из немагического мира с общим направлением развивать магию и артефакторику. И даже её семья об этом не знала. Это был Лоркан, возлюбленный Сорай. И да, она была всем довольна», – улыбнулась Амараллис, видя моё удивление. – «Так или иначе, трансцендентная природы Янай решила, что хочет иные позиции, ведь друг с другом они не слишком ладили. А ещё ей не нравилась что основа её концепции, Природа, вытесняется техногенным миром. Пусть и с нашей перспективы, особенно твоей, это бы выглядело образчиком заботы о нём. Но факт был».

«В общем, восстание и война трансцендентных?», – удивилась я. – «Одна против пяти?»

«Не сразу», – хмыкнула Амараллис. – «Сначала сильное идеологическое давление и накачка населения, мелкие акции протеста, подготовка почвы в определённых регионах. Отчасти повлекло проблемы и попустительство Империи, что осторожно относилась к делам трансцендентных. Акции протеста переросли в захваты заложников и откровенным террором, но невмешательство подразумевало, что Янай не выходит лично, да и формально никто из тех людей не был её посланником. Другие лишь слишком вяло и неорганизованно сопротивлялись. И Арктур попал именно в такое событие. Когда его потащили убивать, он решил резко выпустить всю ману и попытаться сбежать. Но напряжение активировало ядро, а желание запустило метод перемещения через грань, самый быстрый и сложный. Сдвиг координат. Мгновенно в любую точку вселенной. Кстати предметы, что нам кидают, наполовину им отправляют для скорости. В общем… Арктур попал в другой мир».

Я удивлённо заморгала.

«Он сам смог перенестись в иной мир?»

«Не совсем…» – Амараллис даже белые зубки показала с широкой улыбкой и поведала удивительную историю его путешествия. Интересно, что я заметила не очень хорошее её отношение к Инис. Причина понятна, всё же поступила не очень красиво, мне повезло больше. – «Такова краткая версия. Думаю, лучше пусть сам Арктур поведает свою историю. И да, ты правильно поняла, почему Инис наказали. Её спас лишь хороший финал. Если бы не вмешательство Эона, Кармит и Кирин, вероятно он бы умер. Как и если бы не запрет Сильвиана убивать потенциально опасную Широ. Столь простое наказание: если погибнет ещё один Аспект, запрет с ним даже разговаривать до полного становления. И спустя два миллиона лет, когда это произошло, всё осталось в силе. И думаю даже сейчас не дают слишком много болтать не по делу, пока не окрепнешь».

«Ты не любишь Инис… и я понимаю причину», – вздохнула я.

«Да, вы все союзники, товарищи, друзья. Потому едва они тебя обнаружили, ты получила прочнейший щит, оружие, Хранилище, знания, инструкции к собственной силе. Увы, обнаружили поздно, но как только. А тогда… если кратко… то в тот день двое из вас были в шаге от смерти. Едва ставший Аспектом. И Инис, которую бы за это могли казнить».

«А ничего… что ты мне это говоришь? Откуда вообще знаешь? Я же теперь к ней буду относиться более настороженно», – удивилась я.

Амараллис подняла бровки.

«Уж ты-то должна знать их со всех сторон, останавливать, если она ошибётся. Нет секретов и неудобных тайн, от нас в том числе. Хотя да, далеко не все знают историю аспектов… но это не тайные сведения, А Сорай любит эту историю, я тоже».

«И как тебе моя история?» – мне стало очень интересно.

«Мне не нравится», – мягко улыбнулась Амараллис. – «Не такой путь должен быть у Аспекта. Потерявший семью солдат, которого немедленно попытался убить член команды из-за проявления силы. Решивший сложить жить на поле битвы в одиночестве. Но что есть, то есть. Хотя бы первичное пробуждение силы прошло мягко и окончательное не слишком жёстко и под тщательным контролем. Ох, Истории… и правда почитаю что ли».

«Отдыхай, подруга», – сказала я, она опустила глаза и стала очень быстро читать книгу. Я же сосредоточилась на себе, стала проматывать в голове новые знания по магии души. Через некоторое время Амараллис закончила, захлопнув книгу.

– Ха, банальный выбор. Ну что, пошли навестим драконов? Должны уже закончить.

– Давай, и правда. Нужно передать им наши дальнейшие планы.

Мы покинули библиотеку и снова телепортировались к горному домику Грейсага.

Глава 25. Мирный отдых

Мы снова вернулись на горную террасу, куда нельзя попасть иначе как телепортом или полётом. Ну или скалолазанием по почти ответным скалам. Драконы всё ещё были здесь, сидели на подситной скамейке на веранде.

– Вы закончили? – ухмыльнулась Амараллис.

– Нет, но решили подождать пока, – спокойно ответила Митра.

– Вот что разлука делает, – продолжила Амараллис, облокотившись на опору навеса.

– Удивительно, но у меня не удалось из него вытащить кто вы такие, он натурально боится сказать лишнего, – сменила она тему с личной на актуальную.

– А, без проблем, пусть Митра знает, вроде как одним союзником больше стало, – пожала я плечами. Та с вопросом посмотрела на него, выгнув бровь.

Грейсаг кратко и максимально информативно выдал справку о нас. Митра с шоком уставил на меня и я подмигнула. Забавно всё же выглядит и попросила обращаться также как раньше.

– Вы атаковали основное логово некроманта? – осторожно сменила тему Митра, видимо поняла, что то была за магия, легко открывшая те двери, остановка времени, ещё и Разрушение.

– И снесли в ноль, не оставив выживших и чего-либо ценного, заодно спася нескольких пленных. Увы, Мардрайга или нашей цели там не было, спрятались где-то ещё и след мы потеряли. Ах да, можете поверить на слово, артефакт, что вмешивался в лей-линии был, пусть и прототип. Потому и сидели в пустыне с зашкаливающей маной.

– И что теперь по нашему уговору? – спросил Грейсаг, поглаживая подбородок и расслабившись..

– Ты дал неплохую наводку, уже стоило помогать тебе. В остальном, можете продолжить копать в этом направлении. У вас есть власть, вот и применяйте её для поиска других следов их деятельности. Может найдёте новую зацепку или хотя бы отловите рядовых членов, что собирают необходимые им ресурсы или ловят людей. Мы и в другие страны сообщим о проблеме, конечно.

Вышло не лучшим образом, но хотя бы противнику сильно помешали.

– А вы пока ищите дальше?

– Да, и ещё Терминус надо бы потренироваться, пока есть время, – Амараллис достала из Хранилища два артефакта, один протянула дракону, другой мне. – Астральная сигналка с передачей координат и маяком для телепорта. Если что-то найдётся серьёзное, позовите. Я могу уйти из этого мирка, так что будет у Терминус.

– Что ж, тогда мы пойдём, – Грейсаг и Митра встали.

– Не жалеешь что столько сил на домик потратил и теперь бросать? – я снова глянула на домик.

– Будет мне дача на другом континенте, я не привязался к нему.

– Хм, не против если тут поживу? Домик в горах спокоен, меньше суеты, – подумала я.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, я успел защиту и сокрытие исходящей отсюда ауры улучшить из тех посохов. Занял себя пока ждал развязки, – сразу согласился дракон.

Мы попрощались, два дракона по очереди обратились. Митра и правда была целиком сапфировой, лишь оттенки варьировались. Они взлетели и телепортировались. Мы изучили новое жилище. Дракон даже успел сделать канализацию, видимо пробив гору, и поставил водосборник в скале чуть выше. Одна спальня, расставленные артефакты, в назначении которых легко разобралась, включив локальный блок пространства, слабый щиток и сокрытие. Наверху действительно была не полностью обстроенная мансарда. Дракон времени не терял, даже успел простое кресло сделать.

«Напоминаю о необходимости передать запрошенную награду», – услышала я голос Сорай.

– Кажется со мной поболтать хотят, отдыхай, – улыбнулась я потянувшейся Амараллис. – Сейчас только стану чистой.

Пока убрала в Хранилище и кобуру с пистолетом, пусть сейчас использую редко, но порой нужно мгновенное точечное оружие со своим зарядом. Браслет буквально расширился и легко снялся с руки, став твёрдым. Амараллис продолжала удивлённо разглядывать такой шедевр.

– Едва ли кто-то будет против, если ты его рассмотришь и немного помашешь подарком Аспекта другому Аспекту, – улыбнулась я, протянув артефакт. Амараллис удивительно для неё неуверенно коснулась серебристого металла… или чем бы это ни было. Боялась защиты? Или что кто-то запретит? Но потом бережно надела на руку и он стянулся.

– Тебе больше идёт… конечно же. Но спасибо за доверие, пойду восхищаться шедевром и охранять тебя.

Я же сняла и остальное с пояса, сложив на столик рядом и пересоздала тело. Едва легла на кровать, сознание сразу провалилось. И вот я около одной из аватар Сорай. Собственно она уже лежала на столике в миниатюрном купальном костюмчике, положив руку под голову и разговаривая со здоровенным мужчиной, покрытым красными татуировками, с могучей чёрной бородой. В грубой майке без рукавов и таких же штанах. Вечная война Сандар, расслаблено беседовал с Сорай.

– Сандар, здравствуй. Сорай, а ничего что ты в таком виде? – улыбнулась я, встретив несмешливый взгляд.

– Что он не видел? Расслабься, – усмехнулась она. Ох…

– Приветствую Аспект Границ, что скажешь о новом подходе к своим битвам? – также спросил Сандар, пока я уже приступила к массажу, проведя рукой вдоль позвоночника. Хранительница потянулась и легла.

– Быстро, подобно урагану. Это непривычно. У меня с трудом укладывается в голове как могут сосуществовать страны и иметь натянутые, иной раз на грани войны отношения, когда можно перебросить диверсионный отряд за считанные минуты. Да, телепорт можно засечь и есть блокировка пространства, но всё же.

– Действительно, иная парадигма ведения воин. Быстрые удары и отступления элитных сил, сбор целой армии за день-два буквально у тебя под боком, в условиях когда нет авиатранспорта, – кивнул Сандар. – Немного неправильно делаешь.

Он встал и беззастенчиво показал на Сорай как правильно размять основание спины, та только расслабленно простонала, закрыв глаза. Мы начали обсуждать произошедшие события, хотя я всё глазела на хрупкую на вид полуголую блондинку посреди космоса и варварского вида здоровяка с пламенем в глазах, делающего ей массаж. Всё ещё немного сложно смотреть на такое.

Она не позволила ему отойти и с довольным видом принимала массаж от нас обоих. При этом я продолжала рассуждать насчёт тактики видения войны при наличии магии пространства. Мы как небольшой элитный отряд пришли и быстро уничтожили недостаточно защищённую базу, после чего ушли. Правда, при полномасштабной войне к ним также могли бы прийти подкрепления.

– Что ж, давай одну небольшую историю битвы тебе расскажу, – сказал Сандар. – Был такой случай, спорная ценная территория, в меру важный форт одной страны. Другая напала со значительной силой, привела особо сильных магов и мощное осадное оружие. Однако разведка просчиталась, вокруг формата на огромный радиус развернулось фрагментарное подавление. Можно сделать так, что внутри большое зоне будет пяточек с маяком без блокировки, позволяющий подкидывать подкрепления. Но и напавшие обладали направленными подавителями. Возник фактически паритет сил, летать никто не рисковал из-за мощной воздушной обороны. Обороняющиеся послали подкрепление своим зайти с фланга. Атакующие запаниковали риском потерять всю группу и тоже послали подкрепления. В итоге там собралась самая крупная битва той войны.

Сорай перевернулась, заложив руки под голову и довольно смотря на меня очень светлыми голубыми глазами. Сандар продолжил помогать мне с моей «наградой», причём куда менее осторожно чем я.

– Опуская детали, образовалась огромная свалка из очагов битв вокруг форта с ещё дальше расширившимся подавлением и попытками сработать артиллерией или летающими единицами. Хотя их было сравнительно мало. Все пытались сломать чужие блокировки, уничтожить основные силы. В итоге обороняющиеся победители, причём благодаря более умелому командованию и распределению сил, понеся значительно меньшие потери. Битва стала переломным моментом и началом победоносного наступления.

Я понимала, насколько большее давление на командиров в таких условиях. Никаких стабильных диспозиций воск, а за достаточно долгое время могут перекинуть и армию. Решающая битва может начаться совершенно неожиданно.

Сорай встала и, расслабленно потянувшись, и похлопала по столику.

– Сандар забрал часть твоей награды, но думаю ты удовлетворена. А теперь ложись.

Она села на стульчик, глядя на меня, ещё и пальцами щёлкнула и я осталась в такого же типа, только рыжем однотонном и гладком купальном костюме, стало очень неловко.

– Эм… в таком виде. Сандар? – я неловко посмотрела на поднявшего бровь здоровяка, сложившего руки на груди.

– Он лучше сделает. Избавляйся от комплексов, просто отдохни, – усмехнулась Сорай.

Что ж, легла и сразу почувствовала сильные и крупные руки на плечах, что двигались удивительно точно и нежно… Сразу получилось расслабиться.

– Так или иначе, но магия пространства на самом деле может стать проблемой, – продолжил Сандар… и правда ведь приятно! Кожа чуть-чуть колется тёплой и агрессивной энергией, но ничего страшного. – Представь что будет, изобрети страна любую высокомощную бомбу? Или банально накачав ядовитого газа в баллоны со взрывателем? И не нужны сложные и хитро действующие средства доставки. Странам проходится как-то регулировать применение такого оружия. Почти тот же ядерный паритет.

Мы перешли на тебя договоров, связанных с телепортацией оружия массового поражения. Ведь такое зачастую нацелено прежде всего не против военных сил, а для уничтожения мирного населения и полей.

– Как… у нас на юго-востоке, – поняла я. Сандар продолжал мягко действовать, что даже успокаивало. – Воевали так яростно, что превратили прекрасные плодородные земли в токсичную пустошь. И один континент просто вымер. Даже применяли грязные бомбы.

– Именно так. Уничтожать биосферу собственного мира крайне недальновидно. Делать так в надежде, что тебе хватит того, что останется. Но теперь всё в прошлом и помни, что твой вмешательство могут оставить только для других Аспекта. Но никто не станет останавливать тебя от попутки улучшить состояние родного мира.Кстати, я был из тех, кто считал необходимым казнить военных преступников. Если сочтёшь, что за двести лет того мира они не изменятся, можешь… даже не казнить их. Есть заклинание под названием Смерть магии, ты можешь лишить трансцендентного его концепции. Это как оторвать часть души, но не смертельно. Навсегда лишить душу управления собственной маной. Они будут всё ещё долгоживущими энергетами без тел и сил. Или заставить их регрессировать, вернуть на стадию перед возвышением, когда были человеческие тела. И сделать тоже, применив к ним благословление бессмертия. Чтобы они до конца своих ничтожных душ, бессильные ходили по миру, который решили разрушить.

Ведь… и правда лучший выход, если они примутся за старое. Так и поступлю, но думаю за двести лет они о многом успеют подумать. Если они решат, что двести лет были паузой, чтобы мир и его население восстановились перед новой волной разрушений, то так тому и быть. Я хочу видеть как мир развивается.

– Я не стану им угрожать, – сказала я. – Они сами должны понять и прийти к нужным выводам. А там… будет видно. Пожалуй, пока верю в их благоразумие.

– И каждый поймёт и примет это желание, – сказал Сандар, я же смотрела на красивые звёзды. Вскоре он закончился, на мне появилась обычная одежда. Сам отказался, но вот у меня появилась просьба. – Думаю, ты лучший эксперт в битвах и у меня небольшая просьба: научи лучше фехтовать. Я знаю только то, что нас спешно били в академии, а это несколько примитивно.

– Буду исключительно рад помочь. Для начала знание стоек и стилей. Приготовься, – кивнул он, я же расслабилась, получила пакет памяти со множеством боевых стилей. Само по себе это мне удар не поставит, но намного упростит обучение.

– Хорошее рвение, – улыбнулась Сорай. – Хотя слишком в ближний бой всё же не лезь. Но порой полезно и для обороны от идущих на тебя.

Давление присутствия резко увеличилось. К нам присоединился Сильвиан.

– Вновь мы встретились, Терминус, – кивнул он мне. Всё те же добрые светло-карие с золотыми искрами глаза и платиновые волосы. В этот раз что-то вроде белой куртки с золотистым узором на синюю рубашку и такие же белые штаны.

– Рада встрече. Твой меч удивителен и великолепен, – ответила я, давление неприятное, но вида не покажу, да и сам понимает.

– Сильвиан, где ты был? – наклонила голову Сорай. – Не видела, где ты.

– Уничтожил одну выбитую с орбиты планету, слишком её траектория неприятна. А заодно разрушил установку пространственного оружия. Посланий и предупредительных ударов не хватило, – вздохнул он, а потом улыбнулся мне. – Не буду давить молодого Аспекта. Лишь скажу, что ты режим кинжалов совместим с другими формами.

– Ой… даже не заметила, всегда полностью меняла. Ведь и в дакамирай есть недокументированные секреты скажем так? – улыбнулась я.

– Есть, правда всего один. Это творение и само по себе удивительно, хоть и выглядит со стороны не так волшебно. Всего лишь винтовка, что стреляет белым лучом. Какой интерес, не так ли?

– Пока не понимаешь сколько в этом лучше энергии и что стоит за физикой его создания. У меня пока мысли только о том, как это вообще может работать.

– Потому и удивительно, до встречи в скором будущем, – сказал он и исчез. Сандар же стал размышлять над стилем боя.

– Тебе оптимально держать в руке меч и прямым контролем силовой магии непрерывно левитировать и кидать кинжалы. При должной реакции и точности, даже подрывать ими пущенные заклинания. При этом запитывая стихиями через связь.

Мы немного поговорил об этом, но всё же прямо сейчас не начинали тренировку. Я очнулась в кровати и встала, ощущая великолепную лёгкость в теле, после чего вернула всё снаряжение.

– Нужно будет повторить, – не удержалась я. – Лёгкость во всём теле!

Ответа не ждала и вышла на крыльцо, где Амараллис размахивала одновременно огромной косой и здоровенным мечом бронзового цвета. Я не мешала, наблюдая за странной комбинацией, с огромным оружием, которым она размахивала с видимой лёгкостью.

Глава 26. Ожидание

Амараллис закончила свою комбинацию с огромным оружием и пошла ко мне, убрав косу и сняв браслет с руки.

– Очень удобное оружие. Есть такое зачарование: клинок души, оно вовсе позволяет хранить оружие в своей душе и материализовывать рядом, но оно куда менее прочное и ограничено в сложности зачарования. А тут сочетается компактность и возможность проводить даже Разрушение. Как всегда удивительно.

Я надела браслет на правую руку и тот удобно сжался вокруг неё.

– Да, и Сильвиан мне тут подсказал…

Вызвала обычный треугольный меч, а потом… да, как бы дополнила его четырьмя кинжала, что взяв по сверкающему как солнце камушку из меча и собрав дополнительной материи, отделяясь от меча. Гарда стала меньше, а сам меч уже и легче. Зато теперь было четыре бронзово-серых кинжальчика. По форме как наконечники стрел, только с плоской широкой «рукоятью» без оплётки и с камнем в основании.

Они пока висели на контроле самого артефакта. Но теперь я подхватила один силовой и начала управлять, крутя вокруг себя, посылая вперёд и возвращая.

Амараллис похлопала.

– В ближнем бою интересный стиль будет. А давай два!

– О, сейчас попробую… постепенно, – пробормотала я, потренировавшись крутит вокруг себя один, и только после удвоила сложность. Особенно если управлять ими не одновременно в синхронном ударе, а независимо. Впрочем, уверена даже человек сможет контролировать в несколько раз больше после тренировок. Я постепенно добавила третий и четвёртый, мне этого вполне хватит с учётом меча. Некоторое время тренировалась, закрепление умение их контролировать. Если теряла контроль – они сами возвращались к браслету.

– А теперь начни фехтовать с воображаемым противником, – посоветовала Амараллис. Я и правда перестала стоять как сосредоточенный истукан, начав двигаться и взмахивать мечом, рубя предполагаемых врагов. Одновременно «пытаясь» их порезать или проткнуть кинжалами. Нужно отрабатывать, чтобы контролировать без такой концентрации, но уверена что вполне смогу сражаться. И новые знания сразу позволили улучшить стойки и удары.

Однако пока хватит, мы сели на подвесную скамеечку и завели неспешный разговор о мирах, жизнях людей, миссиях, магии и о друг друге. А потом перейдя к небольшому обучению магии. Она мне ещё помогла с ненаправленным телепортом, пояснив некоторые детали на примерах. А ещё с магией пространственного полёта и ментальной магией. Два очень полезных вида магии даже для духов. Магию души удалось призвать на прямом контроле, но если захочу что-то делать очень тонко и аккуратно, то лучше применять тактированные заклинания.

Длинный день из-за наших прыжков по миру и ночь прошли в тренировках и разговорах. Новых зацепок пока не было, и Амараллис тоже пока никуда не торопилась, желая подольше пообщаться. Хранители своих апостолов не загоняются с задания на задание, если они сами того не хотят. Ещё полдня подготовки и даже небольшого кулинарного урока от подруги, меня меня позвал Сандар.

«Проходи, лучше же в своём теле и при оружии, а Амараллис пусть пока свою территорию навестит. Скоро вернётся», – сказал Сандар, отрыв серовый портал.

Он вывел меня на большой скалистый утёс оранжевой безжизненной планеты. Но с атмосферой и таким же оранжевым небом. Кислорода здесь не было, так что дышать перестала. Гравитация вроде такая же, ну а Сандар стоял передо мной, скрестив руки наг руди. Удивительно, выглядел бы как зверский воин, что поведёт в битву, но при этом типичных замашек для таких не заметила… а ведь ему много миллионов, он первый не изначальный Хранитель. И в таком кругу давно избавился от прошлых привычек, да и я не его подчинённый… технически даже наоборот.

– Сандар, всё спросить хотела, а время дней на планете и гравитация… тоже?

– Да, более-менее подгоняется под оптимальную, – кивнул он. – Есть погрешности и небольшие уступки, но нет такого, что один день длится сто наших или половину. Гравитация контролируется изменением массы или состава при глубоком терраформинге, если в остальном мир очень удобен. В том мире, где ты сейчас, посчитали что ещё ускорять вращение не оптимально и оставили удлинённый день, это вполне в рамках адаптивности живых организмов. А вот длина года зависит от активности звезды.

– Понятно, спасибо за пояснение. Итак, что будем делать?

– Отрабатывать удары, потом бои с так называемыми твёрдыми иллюзиями. Иллюзия со сложным барьером. Можешь менять оружие на ходу, включая стиль с парящими кинжалами. Сила и скорость противником будет меняться по мере наращивания сложности. Не забывай, что можешь усилить поток маны в теле и стать ещё сильнее и быстрее, попробуй сражаться при разных уровнях усиления, решая что обычно пускала бы на боевую магию.

Сандар рассказал о «телекинетических кинжалах», люди с нужными заклинаниями, адаптированными под это, и правда могут несколько десятков применить, но они обычно не идут в бой с мечом и сами кинжалы хуже.

– Хорошо… учитель? – улыбнулась я.

– Как тебе будет удобно, можешь и по имени, – хмыкнул он.

Кивнула, вызвала пока обычный меч и под руководством самого Войны начала отрабатывать удары. Он слегка корректировал стойку, одно дело знать, другое действительно придать телу правильную позицию.

С огромным мечом, идеальным для размашистых широких, тоже потренировалась. При предельном уровне усиления тела я двигалась просто с чудовищной по меркам человека скоростью, даже рефлексы увеличивались. Будь передо мной группа из пяти человек, даже без магии времени, без хорошего усиления магией жизни они бы за мной просто не поспели.

Тело усталости почти не знало, особенно когда по нему текло много маны, а потому тренировались часами. А Сандар… правитель концепции всех войны оказался молчаливым, сдержанным и очень галантным, даже добродушным что ли. Не зря они с Сорай так мирно смотрелись вместе.

После отработки ударов начали бои с теми самыми иллюзиями. Я сказала, чтобы не стеснялся ударить при возможности, хотя всё же сильнее лёгкого удара палочкой ничего не чувствовала. Просто обозначал наличие касания, но давал мне достойных, столь же быстрых соперников, что могли защититься даже от моего клинка. Зато четыре кинжала позволяли наносить очень неплохие удары исподтишка или «теснить» превосходящих числом противников.

Конечно мне на эффективное ещё тренироваться и тренироваться. Но это было интересно.

– Думаю тебе пора отдохнуть, переварить всё и магией позаниматься, – сказал Сандар.

– Спасибо, мне очень понравилось, – я протянула руку и он, хмыкнув, пожал её.

Меня переместили к «загородному домику» Грейсага. Амараллис ещё не было, на улице была темень, и я покадальше уселась тренироваться. Через пару часов вернулась подруга и мы продолжили разговоры и тренировки, особенно когда она убежала что-то проверять в мире. И я снова потренировалась с Сандаром. Цели делать из меня мастера клинка не было, да и большинство противников задавит чистая скорость и сила, но я хотела научиться лучше использовать Пути Вселенной. Удивительный клинок должен быть в умелых руках.

Такие циклы и пошли и тренировки магии, фехтования с Сандаром и перерывы на отдых с Амараллис, которая иногда вела разведку в мире.

И к Хранителям я привыкала всё больше и меня ещё раз пригласили поговорить лично. Я оказалось на красивой, хоть и мёртвой планете. Буквально океан и целые горы разбитых, мерцающих кристаллов. Звёзд рядом не было, освещалось лишь далёкими точечками звёздного купола. Зато сами кристаллы давали мягкий, мистический сине-зелёный свет.

И на это смотрела Кармит, забравшись на диван с ногами. Миниатюрная миловидная девушка с длинным, чуть ниже поясницы очень светло серыми волосами, на кончиках переходящих в серый. Алые глаза слегка светились, а графитно-серые штаны и фиолетовая рубашка с коротким рукавом добавляли бойкого вида, но при этом из Хранителей разве что Сорай могла соперничать с ней в доброте взгляда. Пусть она скрыта за холодной жестокостью и остротой её сущности.

А рядом с ней лучше знакомая некомата с изумрудами глаз. Шия поглаживала один из хвостиков, положив его на платье, задумчиво смотря на пейзаж, сев в другое креслице.

– Разрушение и Жизнь собрались вместе, – улыбнулась я, сев на третье место.

– Надо же милашке Кармит не только с Арктуром общаться, верно? – Усмехнулась Шия.

– Не вижу не одной причин, зачем мне это нужно, – ответила она насмешливым тоном, повернувшись ко мне. – Как тебе видок?

– Немного апокалиптично, мертво, но при это красиво и мистично.

– Терминус, как думаешь, может ли такое место ожить? – спросила Шия.

– Я бы сказала, что за гранью силового поля едва ли есть атмосфера, тут нет солнечного света и очень высокий фон маны. И эти кристаллы не выглядят как благодатная почва. Но жизнь ведь может принимать много форм, да? И атмосферу можно добавить.

– Только вот с остыванием планеты и фон упадёт, а жизнь тут будет зависима от него, – вздохнула Кармит. – А хочется что-то стабильное.

– Такой же кристаллической жизни и вакуумных растений, – заключила Шия. – А чтобы планета жила достаточно долго… найти ей орбиту у звезды, только так. Атмосферы совсем немного для защиты от излучений.

– Ты и правда сможешь терраформировать это? – удивилась я.

– Смотря что подразумевать под терраформингом. Мир твоего типа? Нет, проще взять более подходящий камень. Совсем иной мир вполне возможно, – улыбнулась Шия.

– Кошечка молодец. Я помогу чем с могу, увы, не мой профиль, – протянула Кармит.

– Ты больше боец, да? – спросила я очевидное, глядя то на неё, то на мистический пейзаж, даже не верилось что этот мир сможет классифицироваться как живой.

– Да. Самый сильный в боевом плане из Хранителей. Жестокое и смертно опасное Разрушение. Эх, жаль ещё Хранителей больше не появляется всё это время. Компашка Тьмы и Распада не пополняется.

– И кто в неё входит? – улыбнулась я, Шия фыркнула.

– Очевидно же. Арктур, Кармит, Инис и заодно Эон. Да, нейтральное время туда же записали. Любитель железок нашёлся.

– А я его недавно победила, – горд стукнула себя кулачком в грудь Кармит.

– В чём же? – Удивилась я, она же не сражаются напрямую. В споре, наверное?

Вместо ответа появился большой иллюзорный экран. Импровизированный пролёт камеры показал в деталях да огромных корабля. Нечто угловатое, техническое, симметричное и стройное. Против него явно магическое великолепие асимметрии. Куда больше светящихся и мерцающих элементов, орудий-шипов. Очень сложной формы, с расстроенным носом и явно огромной пушкой в центре. Будто созданное неким чуждым, но несомненно высоким разумом.

Ясно всё, построили автоматизированные космические корабли и пустили их сразиться насмерть, уже говорили о таком калибре «развлечений» и соревнований. И началась битва, полная сверканий магии, мелькали различные формации, мерцали разноцветные щиты. С другой стороны же выверенная и техничная перестрелка со сложными манёврами. Сверкающий магический шторм победил. Щиты корабля Эона не выдерживали чаще, был повреждён главный двигатель и разрушены главные орудия. Очередной выстрел явно находящийся на последнем издыхании главной пушки пробил реактор и корабль взорвался яркой вспышкой.

«Пф. Просто повезло! Угадала с щитами и адаптацией под атаки, а ещё повезло уклониться от ударов в слабые точки. В следующей раз разберу его на детали», – заворчал Эон, мастер техномагии проиграл в своей сфере, видимо. – «И вообще, просить подсказок Арктура нельзя было».

– Так я и не просила, – широко улыбнулась Кармит.

«Ага, а стоящая рядом и прорабатывающая план Широ не в счёт, значит?»

– Они не одно существо. Спрашивала ли Широ не могу представить, но я говорила только с ней, – ещё Шире улыбнулась Кармит. Ага, ясно как корабль победил, сразились лучшие техномаги.

– Я же говорю, весёлый клолективчик, – протянула Шия.

– Постараюсь быть достойна того что вы меня приняли. Может я могу чем-то помочь сейчас. Допустим миссия пока встала, днями искать зацепки мало эффективно. Вряд ли я опять наткнусь на изгоя дракона, которого оклеветали. Но может где-то отработать на практике силу?

– Без проблем, – сказали Кармит и Шия одновременно, переглянулись, прищурились.

– У меня не так много адептов, – надулась Кармит.

– Зато все сильные как толпа архимагов, а у меня много мест, – ответила Шия.

– Ох, меня уже делят. Но давайте обе. Вы сами знаете насколько часто, много лучше меня.

– Хе… тогда есть идейка. Есть один первородный дракон-маг, очень сильный, – первой взяла инициативу Кармит. – Но вот реши что с ним делать, ситуация на грани. Он иногда нападает на людей, грабит и убивает любых приблизившихся к его логову. Думается мне что-то в этих драконах от ворон есть, тоже любят блестяшки. И ведёт себя в последнее время, судя по известным данным, всё наглее и деструктивное. Местные едва ли смогут его убить, максимум отбиться. Что ты думаешь, Аспект Границ?

Мы немного обсудили, дракон и правда был слишком агрессивным и почему-то падким на золото. Что-то в них от ворон есть. Местные пока слишком слабые маги могли бы с ним справиться, заключив союз между странами, но этого пока никак не удавалось сделать. Формально это не повод для вмешательства, но в будущем дракон может причинить много проблем. Кармит думала спросить Арктура, который пока занят чем-то другим, но тут оказалась я и приняла решение всё же уничтожить того, кто вредит развитию мира.

Я встала, вытащила топливную ячейку, в которой было пока несколько больше половины заряда и дакамирай, который присоединился двойным проводом.

– Помянем ящерицу, – заранее сказала Шия.

– Хочешь подсказку? – наклонила голову Кармит.

– Нет, надо же дойти самой.

– А ты сейчас не беги. Вот так сядь и подумай, да изучи, – улыбнулась она. Окей… Села, стала смотреть. Что-то ещё в этой винтовке есть, да? В прицеле… да больше ничего. Смотрим – смотрим…

М-да. Я никогда не изучала органы управления, уже подключив мощное внешнее питание. Буквально появился ещё один.

– Надо было раньше догадаться. В этом оружии всё же есть регулировка мощности.

– Да, – Кармит показала большой палец. – Четверной заряд. Правда скорострельность падает с, примерно, пятидесяти в минуту до шести из-за высокой нагрузки. Зато исключительная пробивная мощь против очень прочной цели.

Я из интереса переключила сигналом маны в появившуюся опцию режима… и винтовка буквально трансформировалась. Также как клинок Сильвиана, но немного иначе. Не как прямое разуплотнение материи, а будто развернулась в более удобное положение. Можно сказать, немного вырос калибр пушки, а на кажемся монолитным коробке раскрылись лепестки вперёд от меня.

– Дополнительное охлаждение, всё же КПД не сто процентов, хоть и очень близко, – хмыкнула Кармит. Я же переключила режим обратно и винтовка снова сложилась.

Я уточнила слабости дракона к магии, всё же планируя сразиться, а не просто пристрелить. Ожидаемо, шкура у него огнеупорная, а вот холод и тень держать будет хуже. Я ещё раз окинула взглядом необычны мир… и правда, не только же зелёные миры множить? Есть много проявлений жизни.

Шагнула в воронку открывшегося портала. Сегодня посещу ещё один мир и учитывая тренировочную площадку Сандара и этот, это будет уже четвёртый «иной мир», но лишь второй живо и ему нужно немного подсобить.

Я переместилась в гористую местность и быстро нашла дракона, вылезшего на мои крики. На слово «ящерица» обиделся довольно сильно. Однако быстро сдал под выбросом моей предельной мощи, к тому же в воздухе я маневрировала куда лучше него и легко заходила сверху или фланга. Кармит даже напоследок попросила срезать его рога и забрала их. Здоровенные! Полтора метра каждый. Слегка оцарапаны, но видимо они тоже могут отрастать.

Они отправились в небольшой портал, а потом и меня вернули на Васон. И правда, задание на считанные минуты, но нужное же. То что стоит сделать. А пока вернулась за тренировку, усевшись на удобной подвесной скамейке.

Вернулась и улыбчивый дух.

– Боец точит клинок?

– Ага, пока маловато сил. Попросил послать меня куда-то силы испытать, в общем сильного первородного дракона убивала. Давай ещё раз по городку пройдёмся. Спрошу нет ли Истоков на торгах, да перекусим чего и расскажу короткую истории, – я встала, открывая врата.

– Полностью одобряю, – улыбнулась девушка. Сначала крупнейший аукционный дом и вопрос об Истоке у входа.

– Рады Вам сообщить, что имеется. – В этот раз обрадовали меня. – Однако должна отметить, что Исток специфичен, его применение ограничено. Это Исток Разрушения и его вплетение в душу кого-либо кроме духов Разрушения опасно.

«Если ты задумалась, то, не опасно. Не так легко как Пустоте или полностью адаптированному духу Разрушения, но от одного ничего не будет», – сказала мне Кармит.

– Тем меньше спроса. Что вы можете сказать о лоте и торгах? – спросила я администратора.

– Пройдут через пять дней, старт торгов в десять часов утра. Поток маны Истока, как заявлено, выше средней, но известно только это. Начальная ставка всего пятьдесят тысяч норн.

– Понятно, спасибо. Хе-хе, вот и потратим золотишка, – протянула я, мы Амараллис вышли на улицу. – Пойдём, вдруг в Гильдии ещё есть. И, раз уж здесь, сдам боевые трофеи.

– И нужно совершить преступление против фигуры, – улыбнулась Амараллис. – Кстати про артефактики, советую оставить что-то, что называется, на усиление. Вот встретила внезапного союзника, а ему бы хотя бы защиту усилить и оружие дать.

Я согласилась с правильным замечанием. В Хранилище достаточно места, чтобы иметь с собой запас оружия. Мы прошлись по магазинам, вкусно перекусив, а потом продав излишек артефактов. Ничего особо там не было: щиты, магическое оружие, скрывающие артефакты да пару зачарованных железок. Запас денег превысил шестьсот пятьдесят тысяч. Артефакты были качественные. Наконец и к регистратуре Гильдии.

– Добрый день, Терминус, сожалеем, но Истоков в продаже не появлялось. Также хотим отметить, что было… принято решение повысить вас до… второго круга.

– Вот счастье то, – со смешком сказала я, отдав ненадолго членскую карту.

Девушка кашлянула, и сама понимала некоторую нелепость такого повышения.

– Также хотим вам сообщить, что Фрей просил Вас подойти, когда будете в Гильдии.

– Не получилось убежать, да? Ведь старалась не думать о нём, – прокомментировала Амараллис.

– Да и не говори. Но думаю у него была причина. И не уходи, – попросила я. Мне вернули повышенную до второго уровня «членскую карту» из гравированной артефактной металлической пластины. А потом провели на третий этаж во внутренние помещения, в отдел изучения аномалий.

Фрей что-то писал за столом, но сразу остановился, увидев нас. Промедлил, встретившись со мной взглядом, я лишь улыбнулась, хотя вышло немного натянуто.

– Терминус, Амараллис. Рад вас видеть. У меня к Вам два дела, хотя на самом деле могу поговорить и только с одной Амараллис, – сказал он.

– Не волнуйся об этом, – ответила я. – Зачем ты хотел встретиться?

– Во-первых вернуть Хранилище, что у меня осталось…

– Оставь себе. К чему оно мне? – оборвала я его.

– О, кстати, парень, готовь голову… – ухмыльнулась Амараллис.

– А? – не понял он, а потом мелькнуло заклинание передачи пакета памяти, установился канал и парень подвис.

– Необходимое для взаимодействия с ним. Лишь до телепатии, – подмигнула она.

Парень через некоторое время вышел из транса, немного сморщился.

– Благодарю, теперь научусь пользоваться. Однако у меня ещё кое-что. Я за это время немного перекопал недавние записи, поспрашивал людей по своей специальности. Данные из других исследовательских групп, последние карты. Результаты замеров и наблюдений.

Вот оно что. Решил помочь нам.

– Спасибо, секунду, тут пространство блокировано.

Я ненадолго вышла в коридор, вытащила визор и вернулась назад. Взяла протянутую папку и стала листать, каждая страница сразу же считывалась. Записи об аномалиях за последние полгода, карты. Всякие попытки свести данные, изменение плотности маны.

Перелистала всё. Закрыла папку и вернула.

– Спасибо за старания.

– А? – не понял он.

– Всё записано, нанесено на карты и анализируется эвристическими алгоритмами… о, пару мест стоит проверить сразу, – на карте появились отметки.

– Как… удобно, – неловко улыбнулся он. – То что вы делаете важно для всех нас. Надеюсь, с драконом всё прошло хорошо?

– Да, накрыли два логова врага, снесли много, но не верхушку, так что ищем дальше.

– Тогда... прощайте, остальное вне моих силу, но буду следить. Также попрошу передать, если найду ещё что-то.

– Ты не первый кто влюбился в Аспекта, парень. Только пола местами поменяли, – хмыкнула Амараллис. Мы… оба спустились. Как вообще реагировать в такой ситуации.

– А чем кончилось? – спросила я.

– По-разному. Историю Лаплас ты слышала. В истории Эвиэль было тоже. Кого-то держали рядом… но на небольшой дистанции, прося найти ещё кого-то и прожить как подобает. А кто-то также ушёл.

– Это всё ещё жестоко. Фрей, извини и правда спасибо за помощь, – сказала я.

– Конечно, – вдохнул он. Амараллис же дала ему сигналку, чтобы мог сразу нас позвать, если что-то найдёт. Зачарование в них такое, что почти покрывает планету.

Мы покинули кабинет и сразу отправились проверить несколько выделенных мест. Никто не комментировал небольшую беседу. Мы немного расширили данные по сканированию аномалий, но ничего конкретного. Я продолжила заниматься магией, стараясь не думать о Фрее. Нельзя так. Пусть живёт своей жизнью и проживёт среди людей, как подобает и захочет.

С Амараллис было общаться исключительно приятно. А в остальное время тренировки магии или с Сандаром. Мы ждали развития событий.

Глава 27. Исток Разрушения и аукцион

Дни шли, я наконец смогла надёжно использовать ненаправленный телепорт, оценивая безопасность зоны выхода через предварительно открытый микропортал и сдвигая точку выхода. Первый раз сосредотачивалась больше минуты, а потом быстро закрепила навык, попрыгав по горам. До полёта оставалось совсем немного, да и в менталистике продвинулась, уже считывая отпечатки памяти, записанные на особые кристаллики. Отличный метод тренировки, скоро научусь сама такие записывать, а потом и отправлять пакеты памяти.

Мне снова нашли занятие – на этот раз уничтожить уникальную мутацию монстра, что-то между огромным слизнем и комком биомассы, который пожирал всё на своём пути, оставляя за собой мёртвую просеку в красивом зелёном лесу. Самое отвратительное создание, что когда либо видела. Оно даже отстреливалось магией света! Впрочем, Империя солнца на девятнадцать испепеляющих лучей и удары Разрушением быстро его прикончили.

Я ещё посоветовалась с Амараллис и для солидности, да и потому что хотелось, накинула себе внешне где-то полтора года. Как бы выглядела сейчас, если бы оставалась человеком. Изменения мне внешне нравились и окружающие будут воспринимать серьёзнее.

Настало время аукциона, пришли в торговый дом. Конечно два древних духа были «уважаемыми особыми гостями», которых разместили на отдельных остеклённых лоджиях. А ещё следили за нами куда внимательнее, ведь духи очень сильны и особо ценят Истоки.

С нами на лоджии ещё и оказался Древний дух Света, предстающий мужчиной эльфом с короткими волосами в белой же робе, с зелёным рисунком.

– Привет, собрат, не правда ли свет – лучшая стихия? – Приветствовала его Амараллис. Мы расположились на удобных креслах, между которыми были столики, ожидая начала. – Амараллис, пришла поглазеть.

– Терминус, за Истоком. Ну или вдруг что-то приглянется одной из нас.

– А вдруг потом денег на Исток не хватит, если до него потратимся? –подруга а глянула на меня и я пожала плечами.

– Нет так нет.

– Линн, протектор Венейла, – представился дух. Знаю про него, в городе ещё должен быть дух Жизни. – В основном для охраны безопасности аукциона. Здесь сегодня до необычного много духов, и ни одного Разрушения, разве что подчинённый высший дух теним на другой лоджии. И да, мне известно кто вы. Дух концепции Плазменной грозы, как сама представилась. И дух Света, что пришёл позже и очевидно вы хорошо знакомы. И уже успели натворить дел на грани законности, объясняя это поисками некоего некроманта. Хотя некроманта вы не нашли, но сначала сгорела группировка, что охотилась на имеющих Истоки, в том числе духов. А сразу за ними и их скупщики и наниматели в лице предателя барона и диверсионного отряда Кроуба. При этом из четверых, вы троих отпустили. А лидеру стёрли память о ходе их захвата. А ещё около вас крутился чистокровный пепельный дракон.

– Ты хорошо осведомлён, – покивала я.

– А ещё недавно сразу в нескольких городах уже древний дух Разрушения поработал. Если точнее, выкосил множество шаек работорговцев. Рабов освобождал, стражу игнорировал, остальных казнил на месте. Случайно не знаете, кто это?

– Увы, не знаю ни одного духа Разрушения, – ответила я совершенно честно. – А почему это проблема? Он же искоренил преступников и спас людей.

– Потому что это называется самосуд, – спокойно объяснил Линн. – Мог хотя бы согласовать свои действия со стражей, помогая обнаруживать преступников. Могу только предположить, что он тоже что-то искал, а работорговцы были удобным… например искать тех кто поставляет, извиняюсь за формулировку, материал некроманту.

– И правда, очень логично. Однако я и правда не знаю духов Разрушения, а сама занималась изучением аномалий, вызванных сильным вмешательством в манатоки планеты. Когда же на меня напали, это отчасти стало вопросом мести, отчасти подозрением в причастности к некроманту, что вполне может собирать Истоки таким путём.

– А ещё вы пришли купить Исток Разрушения… – практически проигнорировал меня Линн.

– Это для меня любимой. Могу на твоих глазах принять, – хмыкнула я. Вот тут он посмотрел на меня чуть удивлённее.

– Ты где-то между духом Созидания и Огня. Это может быть опасно. Как если бы дух Разрушения решил взять Исток Созидания.

– Ничего, с одного ничего не будет.

– Что же… твоё дело. Однако предупреждаю, ведите себя как подобает, без фокусов, – сказал Линн.

– О, она много фокусов знает, – подмигнула мне Амараллис, видимо вспомнив про монетку. – Но мы тут действительно просто хотим потратить деньгм.

– А вы, то есть Династия, не обеспокоена потенциальным некромантом? – решила зайти я с важной темой. – Империя Трауграмор легко предоставит доказательства обнаружения группировки. Мы и там шороха навели.

– Это объясняет дракона, – кивнул Линн, понял не совсем правильно, но не важно. – Однако в наших землях следов его деятельности мы не обнаруживаем.

– Будем верить, что это так и противник действительно только там. Но всё же проверяйте странную деятельность своих людей и расследуйте похищения магов особенно тщательно, – сказала Амараллис, что пока всё ещё с интересом осматривалась. – Надо же, ни разу не покупала Исток. Выменивала на услуги или какие-то предметы у народов.

Я расслабилась, заведя разговор. Линн видимо не собирается с нами конкурировать, да и вообще мало кто станет. И, уверена, без причин на нас этот дух не нападёт, а в крайнем случае его ждёт большой сюрприз.

Люди собрались, свет в зале приглушили, оставив ярко освещённой лишь сцену перед большим залом. Амараллис, которой я сказала брать всё что она захочет без оглядки на Исток, потёрла руки, улыбаясь.

Начался аукцион, программу мы не смотрели, но поглазеть было интересно. И, конечно, главный лот был в конце. На магические клинки смотрели без интереса. Что может сравниваться с оружием Сильвиана? Лёгкие, компактные стреляющие артефакты тем более. Щиты… не интересно.

Цены внушительные как для артефактов, но они должны быть исключительно высокого качества, иначе их бы просто не выставили на элитные торги с Истоком. Были и шикарные зачарованные мантии, комплекты брони, книги с особыми разработками заклинаний или чертежи, из-за контроля Гильдии купить такое могли только её члены минимум определённого круга. А также немагического толка вещи, вроде картин именитых художников.

Наконец вынесли тяжёлый артефакт, что цепляется на предплечье, то, что я бы назвала «кристаллической пушкой». Буквально переплетение синих кристаллов и светло-серого металла, неправильной, угловатой формы, сделанное так, чтобы охватить руку и зацепиться на кожаные ремешки. При этом сам уходит чуть дальше локтя.

– Следующий лот. – Объявил аукционист. – Полностью автономный артефакты, посылающий тонкий, направленный поток холода с высокой скоростью. Его работа дополняется включением в поток астральной энергии. Артефакт имеет не малый вес, зато и очень большой накопитель, а также оставляет свободной руку! Начальная цена сто тысяч норн, минимальное повышение на пять тысяч!

– Хочу, – пробормотала Амараллис.

– У тебя справа под рукой табличка, – зевнула я.

– Зачем ей? – удивился Линн.

– Ну так… игрушки. И симпатичный дизайн, – хмыкнул я. Амараллис тем временем подняла табличку, что видел акционист.

Пошла небольшая война ставок, которую конечно выиграла Амараллис.

– Продало участнику под номером пять за сто шестьдесят тысяч норн! Поздравляем обладателя. – Объявил аукционист.

– Хе-хе, ещё ручками в него залезу и улучшу, – потёрла ладошки Амараллис.

Торги продолжались, тяжёлые стационарные щиты разной направленности, стимуляторы на магии Жизни большого радиуса, опять какая-то картина. Особое зелье и услуга мага для постоянного усиления тела, что позволит человеку перенаправить часть восстановления энергии и своего резерва. А ещё было право собственности на здание в центре Венейла.

Лин за всё время поборолся за одну симпатичную статую, видимо захотел у себя дома поставить. Но тоже почти не участвовал.

Было целых три Хранилищ, за которые началась яростная война. На них нужны очень редкие материалы, изготовить очень сложно, а зачарователь должен быть настоящим мастером магии Пространства, поскольку после нанесения зачарования и при активации, необходимо создать очень мощное и точное искажение пространства, буквально вырвать кусок из окружения. И как от качества материалов, так и от умения мага, зависит итоговый объём. И такую штуку хотят все опытные маги, для логистики так вообще сокровище. Никаких конвоев, всё самое ценное переносят в них. Разумеется, артефакторы, имеющие его схемы, поддерживают умеренную монополию. Да и Гильдия поощряет это, ведь таким образом можно перевозить много чего опасного и незаконного.

Видимо все дополнительные лоты кончились, наконец главное.

– Главный лот сегодняшнего аукциона. Представляем Исток Разрушения! – на сцену вынесли шкатулку из красного дерева, украшенную золотом и поставили открытой на небольшой столик. О да, очень даже неплохой Исток! Он исходил клубами тьмы, слегка мерцая фиолетовым. Что-то между дымкой и пламенем, а ещё исходили исчезающие чёрные пылинки. – Начальная цена двести пятьдесят тысяч, минимальное повышение десять тысяч!

Немедленно подняла табличку, Линн тоже включился.

– А тебе то зачем? – спросила я.

– Может в очиститель маны и дом питать вставлю… или чтобы не достался вам, – ответил он. – А может цену набиваю.

Тем временем ставки росли. Я просто не опускала. А вот Линн всё же решил не тратиться.

– Триста пятьдесят от участника под номером шесть! – Кто даст больше? – Триста шестьдесят тысяч для номера два!

А потом снова я, снова некий соперник на второй лоджии и снова я.

– Триста восемьдесят тысяч норн!.. – Объявил Аукционист. – Ещё будут ставки?.. Триста девяносто номеру два!.. и вновь номер шесть желает побороться! Четыреста тысяч!

– Даже дороговато за Исток Разрушения. Пусть и мощный, – хмыкнул Линн. Ну да ладно.

– Продано участнику под номером шесть! Всем спасибо за участие, уважаемые гости!

Аукцион закончился, те, кто был на лоджиях, прошли в отдельный зал для получения купленных товаров, Линн также следовал за нами.

Глава 28. Небольшое обновление

Мы зашли в большое просторное помещение с несколькими дверьми. Нас предупредили, что внутри блокировка пространства, потому использующие Хранилище должны достать деньги заранее. Комнат для выдачи было несколько и вокруг полно охраны, и правда самый безопасный аукционный дом. Причём для лоджий были отдельные комнаты.

– Вот, тут по сто, – я вручила Амараллис два тяжёлых мешка с большими золотыми монетами. Удивительно, но золото в этом мире ценилось очень высоко. Сама же снарядилась ещё четырьмя, заранее рассортированными.

В порядке нумерации, сначала вошёл Линн и статую ему, полагаю, доставят. Потом Амараллис, вскоре вышла с одним исхудавшим мешочком, большой пушкой в руках и широкой улыбкой на лице. Затем я, в полу сразу заметила изолирующий барбер, присутствовали охранник и выдающий. На столе уже покоилась та самая шкатулка из красного дерева, а ещё стояли весы, ведь монеты можно просто взвесить.

– Хе-хе, моя прелесть, дорого же ты обошёлся, – я поставила четыре тяжёлых прочных мешка, что держала одной рукой, на массивный стол и тот тяжело скрипнул, принимающий даже брови вскинул. – Я ещё и немного дракон.

Золото высыпали на массивные весы, по очереди взвесили и убедились, что только правильные монетки разного номинала. Просканировали их каким-то артефактом. Видимо на случай если я часть материализовала как низкоэнергетическую псевдоматерию и когда уйду, они просто испарятся.

– От имени аукционного дома Давентур, спасибо за участие, – сказал выдающий дежурную фразу, и я схватила кристаллик вместилища из шкатулки вышла в общий зал. Амараллис и Линн ждали меня. Девушка свою новую игрушку пока спрятала и наблюдала за потенциальными угрозами, в основном за духом.

– Итак, торжественный момент, – я вытянула руку и сосредоточилась на кристалле.

Прошла странная война. Да что у вас… слева кто-то быстро рванул, и там искажение пространства, Исток в левую руку, одновременно меч. Амараллис и Линн едва движутся. Ага, какой-то мужчина, с мечом, но смотрит на меня. А клинок в руке формируется очень быстро. Магия Времени, и очень мощная, раз остановил тут всё! Он уже приготовил телепортацию и готов активировать его в любую секунду, но я запускаю свой блок. Встречаю его меч, которым видимо хотел отсечь мне кисть, чтобы схватить Исток.

Его телепорт попытался актироваться и рухнул. Остальные в помещении тоже задвигались, но неспешно уже из-за взвешенного мной усиления тела. Сместило корпус, наклонила меч и применила один из заученных приёмов и его рука с мечом отсечена. Видимо его заклинание слило всю энергию, пытаясь повлиять на меня за эти секунды полторы активности. Да и Амараллис двигалась довольно быстро по сравнению с другими, однако поняла, что я и сама справлюсь.

– Что за?! – дёрнулся Линн, Амараллис отреагировала спокойнее, скорее удивлённо глядя на напавшего… человека, да. И радом с ним тут же возникла из воздуха тёмно-серая полупрозрачная женская фигура – Высший дух тени. Она закрыла собой человека… но скрыть эмоции даже не пыталась. Абсолютный ужас. Сейчас перед ней три древних духа.

Охранники тоже встрепенулись, вокруг сразу опустился блок пространства, двери резко захлопнулись, по стенам активировались щиты.

– Какая мощная магия Времени, – протянула Амараллис. Человек же вскрикнул на полу, а потом стиснул зубы и кое-как стал залечивать культю. Неплохой контроль магии даже при такой боли. Прирастить руку на место не так просто, нужно точно её разместить и правильно соединить артерии, вены, нервы и прочее, а помогать мы ему пока не собиралось. Так что он решил, что проще с нуля полностью здоровую вырастить… если ему теперь дадут.

– Да, меня тоже впечатлила. Жаль на меня не работает… – покивала я.

– Прошу, не убивайте его! – пискнула дух тени.

– Успокойтесь, беру это дело под свой контроль, – тем временем объявил Линн. – Итак, без глупостей. Видимо вы те, с кем боролась Терминус за Исток и проиграв, решили украсть его. Очень глупый поступок. И вместе с тем… у вас могло получиться. Кто вы такие и как приостановили время в комнате?

– Я Фэй, это Теодор Ларссон. Прошу, давайте поговорим… в более спокойной обстановке, – попросила дух тени.

– Вы напали, во всяком случае, на члена Гильдии, использовав магию Времени против всех в комнате при попытке украсть Исток посреди аукционного дома.

– Но на простых воришек они не похожи, слишком… умелые. Да и Высший дух, – пробормотала я. – Линн, правда, ничего ведь не произошло, он уже даже рукой за это поплатился. Давай хотя бы выслушаем, а потом будешь думать, как их наказывать.

– Да… пожалуйста… – Сказал Теодор, он медленно, взял выпавший клинок и неловко вложил его в ножны целой рукой. Черноволосый, сероглазый, лет под тридцать пять. Гладко выбритое лицо, теперь оборванное серое пальто с зелёным узором поверх тёмно-зелёной рубашки и почти чёрных брюк. Или скорее не пальто, а мантия необычного покроя.

Блокировку отключили, ни человек, ни Высший дух не рисковали сделать ничего неправильного под внимательным взглядом трёх Древних.

– Я, полагаю, как та на кого напали, имею право поговорить? – спросила я, глянув на Линн и тот, выглядя несколько недовольно, кивнул.

– Перенесу вас в комнату. Не беспокойтесь, – сказал он и сам запустил телепорт. Вспышка света и вся группа оказалась в каменном мешке лишь со световым артефактом, вентиляций и каменными скамейками. Линн подошёл к стене и положил руку на выступающий артефакт, в комнате включилось мощная блокировка пространства и барьер по стенам. Тюрьма для достаточно сильного мага. Ну или духа. Конечно сильный может попытаться пробиться, но наверняка охрана неподалёку.

– Итак, Теодор, для начала артефакт в твоей сумке, – сказал Линн. Мужчин снял с плеча большую сумку, где определённо было что-то тяжёлое. Я бы подумала, что там золото или их покупка… но артефакт там был крупный и очень мощный.

Он протянул нам сумку, Фэй пока просто с обеспокоенным видом смотрела на нас, думаю, они мысленно переговаривались. Линн извлёк большой тёмно-синий сфероид на подставке, нахмурившись.

– Дай сюда, я всяко лучше понимаю, – сказала Амараллис, выхватив сферу у недовольного духа и став изучать. – О, какая прелесть! Поле замедления времени, исключающее человека в центре, что касается его аурой. Очень мощная штука, даже такого духа как я тормознуло. Огромный накопитель, конечно, посажен в ноль.

– Терминус, как ты этого избежала? – спросил Линн.

– Я, своего рода, тоже маг Времени, привыкла стабилизировать его вокруг себя. Уже спасло, когда меня убить пытались, – ответила я, не отрывая взгляд от Теодора. – Итак, зачем? Ты очень сильный для человека, вижу пакт души с Фэй. Она тоже не так уж слаба. Этот артефактик стоит очень и очень дорого, вижу у тебя на поясе, скорее всего, Хранилище, и даже меч выдержал удар с моим. Очевидно, что ты хотел отдать Исток Фэй, дух Тени более-менее выдержит Исток Разрушения.

Исток я всё ещё держала в руке, пока подождёт.

– Ради… мести. Для которой нужна сила, – ответил Теодор с полным печали лицом, всё ещё держась за руку. – Я из империи Трауграмор. Мою семью семь лет назад убил дракон, забрал.

– Ага… ну хотя бы понятно, почему ты такой отчаянный, – поцокала я задумчиво, семь лет местных… то есть пятнадцать – шестнадцать по привычному мне времени. – Однако почему дракона не наказали?

– Он… замаскировал всё под нападение очень сильного астрального монстра. Мы жили на краю леса, старый магический род. Боевые маги и эксперты по монстрологии. Я был тогда слишком слаб, мне вкололи антимагический яд, транквилизатор и засунули в контейнер для сдерживания монстров, слишком хотел в битву. Мне лишь сказали… что дракон, спрятали. Но я остался в сознании. Слышал хлопки крыльев, звуки битвы, тяжёлый топом и разрушения. А потом всё стихло. Когда отошёл от всего, смог выбраться. Никого не осталось. Всё лежало в руинах.

– Знаешь, это тебя не оправдывает, скорее объясняет зачем тебе сила, – сказала ему Амараллис. – И почему ты думаешь, что это не разумный пожиратель душ, похожий на дракона?

– Моя мать бы отличила астрального монстра от дракона. И следы… может дракон привёл подчинённого астрального монстра, чтобы он оставил следы. Но там точно были следы дракона, я понимал в этом уже тогда. Мне нужно выяснить кто и зачем. Мне ничего более не осталось… прошу, смилуйтесь, я же ничего не смог сделать.

– Пойманный за руку вор просит его не наказывать, ведь он ничего не смог украсть, интересно, – усмехнулся Линн.

– И пытаешься давить на жалость, – сказала я. – Поняла, с такими косвенными доказательствами, никто не поверил, что уважаемая верхушка общества могла взять и вырезать семью магов. Ты же, не намеренный спокойно жить дальше после такого, собрал всё что мог, выучился, где-то подчинил Фэй и продолжаешь накапливать силы… что бы что? Дать бой всем драконам Империи? Тебя разжуют и выплюнут. Найти того самого дракона? Все следы давно затёрлись, хотя я могу назвать тебе два имени…

– Мардрайг, – сказал Теодор. Ага… всё же оно.

– Или Тидасс, но его жизненный путь кончился, – кивнула я. Парень уставился на нас.

– Я… много лет исследовал связи, отношения в Верховной Коллегии, передвижения драконов… – пробормотал он.

«Говорят удача – тоже своего рода сила. Как Время и Судьба заявляю, что дело не в удаче, а в способности влиять на ближайшие линии вероятности. Есть даже дар души, способны на такое. Но аспекты выше», – усмехнулся Эон.

– Вы знаете о чём он? – удивился Линн.

– Бывший член Верховной Коллегии, Мардрайг, ныне один лидеров шайки некроманта, который и в лей-линии лезет. Нам бы тоже ему крылышки оторвать, да где найти не знаем, – ответила Амараллис.

– Я, конечно, понимаю что продажа Истока это целое событие и ты, должно быть, давно ждал когда будут продавать и заготовил средств… но что тебя… – я помассировала переносицу, одним глазом глядя на нервную Фэй и мужчину. Что с ними делать?

– Некромантия… я так и думал, когда похитили всех. Мы ведь в том числе подчиняли монстров как фамильяров. Магия души, а ещё… сильные маги. Но это… столько лет живёт некромант?

– Видимо тогда только начинал, – вздохнула я. – Правда, с одной стороны ты показал очень не лучшее качество, пытаясь обворовать меня, да так нагло, и ты движим местью, а значит ненадёжен…

– Прошу вас, – заговорила Фэй, поджав руки к груди. – Теодор хороший человек, он много кому успел помочь. Я обрела разум рядом с ним, и он всегда хорошо ко мне относился. У нас же одна цель.

– Да… духи под пактом быстрее могут развиться до высшего, – подтвердила подруга. – Терминус, ты решаешь.

– У меня нет вопросов к Фэй, но Теодор всё ещё совершил преступление, – сказал Линн.

Я внимательно смотрела на Фэй, оценивая перспективы. Меня не пытались убить, он понял, что я дух и отсечённая рука была бы не более чем болью. Поступок не лучший, но видимо он уже отчаялся. И Фэй… если она всю сознательную жизнь была с ним, то училась от него всему и она не выглядела как подчинённый… скажем, плохого человека.

– Линн, давай всё же немного подождём… Амараллис, проверь, пожалуйста, говорит ли он правду и не умело ли врёт сейчас.

– Вы не можете решать его судьбу, – заметил Линн, пока Амараллис кивнула и шагнула вперёд, положив пока артефакт на землю. Сопротивляться Теодор не стал.

– Да ладно, сдался он тебе? А мне может быть полезен. Видишь, я даже не жалуюсь, только небольшой переполох в аукционном доме.

Линн внимательно посмотрел на меня, я встретила его взгляд.

– Знаете… вы не менее странные, но технически ты почти права. Штраф за нарушение общественного порядка и драку в особо охраняемом месте в размере пяти тысяч норн в пользу аукционного дома Давентур и пусть только ещё попробуют что-то выкинуть.

– Мелочь какая, – пожала я плечами, точнее для меня мелочь, кто-то бы мог очень сильно влететь. Линн отключил блок пространства и я сразу дала ему пару монеток.

– Да, правда. Много же он копал под драконов и Мардрайга, – хмыкнула Амараллис. Теодор сидел чуть сморщившись, держась за голову.

– Отлично, эта игрушка пока у меня будет, – я подняла его артефакт остановки времени и отравила в Хранилище. – А мы пойдём поболтаем.

Врата к нашему уютному жилищу, в которое вошла первая, Амараллис конвоировала человека. Ох, приятный свежий воздух и пространство!

– Итак, однорукий бандит и его молчаливая подельница, – начала я, снова глядя на человека и теневую фигуру женщины рядом с ним. – Сейчас мы переговорим.

Теодор удивлённо оглядывался, сказать ему ничего толком не дали.

– Вы… не отпустите нас, да? – спросила Фэй.

– Нет конечно, – хохотнула Амараллис, начав толкать их в дом. – Скажи лучше вот что, вы с самого начала так планировали?

– Нет… мы правда хотели купить, а когда цена оказалась слишком высока… проследить за купившим и… выкрасть. Я понимаю, что это звучит плохо, но Исток нужен Фей. А когда увидели, что вы собираетесь забрать его прямо там, решили применить артефакт… но он на вас не сработал.

– Ага, у меня почти абсолютная устойчивость к влиянию на поток времени, – теперь я сказала правду. – Неужели так надеялась побыстрее стать сильнее? Сколько у тебя Истоков вообще?

– Ум… – дух очень переживала. – Энергии от одного Теодора мало для дальнейшего развития. У меня… два, но довольно слабых…

– Прошу… если вы захотите забрать Истоки… лучше меня, у меня один мощнее, – заговорил Теодор. – Не убивайте Фэй.

Мы как раз заходили на кухоньку-столовую, я усмехнулась.

– Ой, человек, не собираюсь я вас убивать. Но вы сделали глупость. Вопрос в том, будете ли вы нам полезны. Итак, будь смелее и говори прямо. Тебе нужна лишь месть за убитую семью?

Тот моргнул, открыл рот, закрыл, снова задумался, я же продолжала смотреть ему с серые глаза.

– Нет, нужна справедливость и… я догадывался что такое мог сделать некромант, подчинив монстра и забрав множество магов… Весь мой род. Тёмного мага надо уничтожить.

Я сидела, поигрывая вместилищем с Истоком.

– А Фэй? – наклонила Амараллис голову.

– Она… единственная моя семья с того момента. Я нашёл сильно младшего духа в лесу, до того фокусировался на магии души. Едва не помер, но смог подчинить… а через год она стала Высшим духом.

– Но ей стоило бы попытаться сбежать сразу после телепорта сюда, не так ли? – хмыкнула Амараллис. – Вряд ли бы мы за ней гонялись, когда напал только ты. А даже убей мы тебя, у неё есть источники энергии. О, не волнуйся, хочу логику проследить.

– Он… приказывал, я сопротивлялась, и он отменил приказ, – сказала Фэй, – я не представляю как жить без Теодора.

– Как мило, – подняла бровки Амараллис, оперившись щекой о руку и улыбаясь. – А ведь даже полапать не может.

Теодор смутился, да и Фэй тоже.

– Амараллис, вечно у тебя всё к этому сводится, – вздохнула я. – Так вот, выкладывайте что накопали за это время. Амараллис посмотрела лишь поверхностно, и будем думать.

– Вы правда тоже охотитесь на Мардрайга? – переспросил Теодор уже чуть спокойнее, потирая обрубленную руку. Вроде ему можно верить, судя по реакции подруги на него. Фэй своими чуть более светло-серыми глазами всё время обеспокоенно посматривает то на меня, то на Теодора. Я зажгла огонёк магии Жизни… усиление стимуляции организма существа животного типа… да, так долго начать отрастать.

Направила на него поток энергии Жизни, не очень эффективно, но, да, работает. Теодор дёрнулся сначала, а потом стал удивлённо смотреть на это.

– Правда, правда. Точнее на Хальвара Бёрнса, Мардрайг просто некромантишка и ваше дело, ящерку прибьём по ходу.

– Вы разве… дух Жизни? – спросил Теодор.

– Можешь просто Терминус, нет, – ухмыльнулась я.

– Ладушки, я пока поиграюсь, послушаю что вы говорите, – сказала Амараллис, встав и отойдя в другую комнату. Блокировка Пространства из безопасности ненадолго пропала, она вернулась со своей покупкой.

– Но… как же, – Теодор смотрел как культя немного отросла. Это истощает его организм, но исцелять с материализацией, что можно проверять как знаю, нужно повышать уровень мастерства.

– О, это не сложно. Беру и использую что нужно, но ты не отвлекайся.

Теодор отошёл от первичного шока и начал выкладывать то, что узнал про драконов, передвижения Мардрайга, оставленные следы и прочее. Даже до Грейсага дошёл. Мол был обвинён в чём-то, но сбежал из страны и скрывается.

– О, мы сейчас в его домике сидим. Он сюда бежал и устраивал себе гнёздышко. Мардрайг и Тидасс его подставили, обвинив в некромантии. Уже вернулся к своим, – сказала я. Амараллис убедилась, что эти двое глупости не повторят и сосредоточенна копала в артефакте, что-то подправляя и крася сероватый металл в белый. – Тидасс, подставивший его, в плену у драконов, может уже казнили. И благодаря этому два их логова накрыли, увы где остальные не знаем. Ищем наводки по всему миру, ждём обострения симптомов.

– То есть… сейчас большая часть бессмысленна, – Теодор печально покачал головой. Фэй как бы положила руку ему на плечо.Вроде должно ощущаться как лёгкое давление и тепло. Вреда просто аура духа тени не прочинит, особенно связанному с ней.

– Допустим я скажу, что можешь быть свободен, что делать будешь?

– Продолжу… как только смогу восстановиться, – сказал он.

– А что хочет Фэй? – Я глянула на неё.

– Я лишь следую за ним, – ответила она.

– Как Тень, – глупо пошутила Амараллис и сама себе под нос захихикала.

– И всё? – я смотрела тебе на духа.

– Не дать погибнуть… останусь с ним… до конца, – она немного погрустнела.

– Другой подход… да? – сказала я сама себе. – Ведь за твою жизнь, ты даже не коснёшься её. Ты это понимаешь?

– Она единственная моя семья, – повторил Теодор.

– Не продолжишь род.

– Мой род умер.

– Тогда… вот что. Однорукий бандит и его дух могут нам помочь, если пожелают. Если нет, могут идти куда хотят. Они более-менее сильны, летать думаю ты умеешь. Ведь так?

– Да… Вы уверены? – спросил он.

– Давай не так официально, уверена. Можешь звать меня Терминус, а её Амараллис. Что думаешь? Пусть тоже помогают, – я глянула на Амараллис, которая меняла крепёжные ремешки на артефакте на что-то странное. Нечто вроде липучек, видимо, чтобы быстрее одевать.

– Да пускай, не отказываться же от помощи, – сказала она. Теодор же выглядел неуверенно, насчёт того, хочет ли он с нами связываться.

– Давайте вот как, не думаю, что кто-то будет против. Небольшой контракт на душе с вами обоими. Вы подчиняетесь указам, оказываете посильную помощь. На слишком опасные миссии вы не отправитесь, не волнуйтесь. За это ты, человек, получишь достаточное продление жизни, чтобы смочь… в общем, сделать с Фэй что захочешь.

«Охо, кто-то проникся романтикой! Добрая ты душа», – услышала я Шию. А вот никаких отрицаний не последовало. Ожидаемо, пожалуй.

– Поцеловать, обнять, переспать… столько опций… – снова захихикала Амараллис. Мда…

Что Теодор, что Фэй, смотрели на меня с неверием, я же начала разные стихийные огоньки зажигать и смешивать их в руке.

– Это правда.

– Но… это сотни лет… – осторожно сказал Теодор.

– Да, если ваш выбор таков, что даже в таком виде… готов любить, – вздохнула я.

– Я согласен.

– Тео! А… а вдруг на их миссиях… – начал Фэй и тут же замолчала.

– Не бойся, ничего совершенно непосильного. Их базу выбивать и убивать Мардрайга будем мы, – заверила я. Начала собирать заклинание контракта на душе и применила на Теодора. Начала проговаривать те же условия и не пытаясь навязывать, как когда-то сделал на мне Варант. А также без придачи навязчивых желаний, которым нельзя сопротивляться, пока не отдан прямой приказ с усилием. Также запретила мне лгать и расширила подчинение на Амараллис.

– Да, согласны. – Вновь сказал Теодор и Фэй, приняв контракт. В отличие от пакта между ними, что является обменом каналами энергии и до определённой степени совмещением способностей и аур, тут есть только связывающая нить договора между частями пакта, ничего более. Я не даю энергию им, они не дают мне. Да и для них получить такое взаимодействие с моей энергией, с моей душой было бы очень опасно.

– А знаете, это будет стимулом за старания, – я вновь подкинула Исток, который очень необычно ощущался в руке. Амараллис хмыкнула, а глазки этих двоих расширились. – Мне Истоки не столь сильно нужны, но надо же куда-то деньги потратить, а хомяк в душе не позволял их не собирать, когда была возможность. Если будете себя хорошо показывать, отдам.

Я встала и отключила блокировку Пространства, вытащила закинутую в хранилище коробочку от забранного у диверсантов Истока и водрузила на полочку вместе с кристалликом, – приказываю не трогать коробку или сам Исток Разрушения и не пытаться забрать его.

– Ты же… тоже дух, почему? – не поняла Фэй.

– Я несколько особый дух и девять – тоже очень даже много! А Амараллис с её тридцатью и так пока больше некуда, – ответила я. Подруга подмигнула на их ошарашенные взгляды и вернулась к своей игрушке. – А теперь проверка, ответь мне, что ты думаешь о Фэй?

– Люблю, – не сомневаюсь ответил парень. Ну конечно…

– Тогда вот невесть какая, но еда. Сейчас… – я вытащила старых, вполне приличных запасов. Потом телепортировалась в город, купила сыра и молока. Вернулась назад и тоже поставила на стол. – Отъедайся, восстановим сначала руку. И вот твой артефакт, мне он не нужен. И на всякий случай: не пытайся нас атаковать.

– Если… ты умеешь продлевать жизнь, то это всё равно, что отказаться от этого… – сказал Теодор, приняв еду.

– Отдыхай те пока. Там есть кровать, можешь расположиться. Амараллис, как игрушка?

– Пойдём покажу, – улыбнулась она и мы вышли на улицу.

Подруга одела тяжёлый на вид бело-синий артефакт на руку, сунув руку в одну петельку и быстро соединив две другие. Они стянулись, надёжно фиксируя пушу на правом предплечье. Так сказать, «ствол» пушки чуть выходил вперёд, не позволяя руке случайно попасть в область выстрела.

Она подняла руку, нацелив в небо и туда ударил продолжительный, довольно тонкий, лишь сантиметров тридцать в диаметре «луч». Он быстро расходился конусом в появившейся фокусирующей формации и дальше бил ровно, уходя на дистанцию метров в триста и потом рассеиваясь как истощившаяся струйка бьющего пламени. Луч мерцал более глубоким синим оттенком из-за добавления астрала внутри самого артефакта.

– Неплохо. Миленько, особенно если накопитель большой, – оценила я.

– Мог бы быть и больше, но сойдёт, – довольная подруга убрала пока новую игрушку. – Применю, как будет возможность. Что же, а мне пора заняться чем-то полезным.

Глава 29. Двигаемся дальше

Уселась на скамеечку и приступила к тренировке контроля маны, пусть пока те двое в себя приходит. Однако меня тут же решили позвать и я оказалась другой мягкой подвесной качалке с видом на зелёный лес с большой высоты, но недвижимый, без птиц и другой активности. Рядом сидела Шия, приобняв меня за плечи и теперь начала поглаживать голову.

– Как тебе тут? – спросила она.

– Красиво, но это ведь… как у Арктура, да?

– Угу, только растения на небольшом планетоиде. Просто для себя.

– Извини, я понимаю, что пообещала там…

– Не правильно… – оборвала она меня. – Даже не думай об этом. Аспект выбрал себе помощника на месте и оплату для него, не извиняйся за это. Тем более я понимаю ход твоих мыслей и твои эмоции, поэтому забудь. А сейчас у Кармит для тебя подарок, решила отдать по случаю праздника покупки Истока! Потом отправлю тебе. Вот!

Она откуда-то достала… пару направленных назад, слегка завитых драконих рогов на ободке. Широкие у основания постепенно сужались, чуть темнее моих волос оттенком.

«Вот это лицо!» – услышала я смех Кармит, смотря на тонкий рыжий ободок, что легко потеряется в волосах.

– Не хочешь отращивать, так мы сами на тебя наденем, – кивнула Шия… а что, даже забавно. Она надела мне ободок с рогами на голову и сделала иллюзорное зеркало.

– Как настоящие, – я стала осматривать удобно сидящие драконьи рожки. Выходили чуть впереди макушки и загибались назад, немного возвышаясь над головой и расходясь в стороны.

– Ну так твои трофейные с того дракона! Только обработанные и сжатые! А ещё это защитный артефакт и маскировка!

Да… в рожках был щит на мою головку и… ага, забавно. Невидимость рожек, включила и будто их и нет, даже при резких движениях не видны и волосы будто бы ровно лежат, а не раздвинуты ими. Ещё маскировка и… волосы стали чёрным, следующий режим – белые, потом фиолетовые, зеленоватые, синие, каштановые, золотистые. И также отдельно менялся цвет глаз и самих рогов.

Менять цвет волос иллюзией сложно, всё же движущийся объект из множества тонких прядей. При резком движении обычно выскакивают настоящие волосы. А тут всё идеально. Конечно маскировка не полная, ведь лицо не меняет, но при острой необходимости я и сама смогу сделать это.

– Что ж… спасибо, Кармит! Заставили быть рогатой таким способом, – улыбнулась я. Не хотела ведь меня свою внешность, но драконьи рога и правда смотрятся красиво.

«Широчка показывает тебе большой палец, я тоже!» – усмехнулась она и я решила оставить волосы на белом варианте.

– А тебе, раз решила замахнуться на такое, думаю приходится, – хмыкнула Шия и мне влетел большущий пакет данных. Структурированная магия Жизни… сложная как и сама Жизнь. Исцеление, причём для разных типов организма и разных типов ран и то что назвали бы магией природы. А ещё… да, стимуляция жизненной силы. Особо сложная, иная… превосходящая другое на порядки. Если бы не вся структура в общем, вообще бы не работала. Что-то за гранью обычного понимания магии.

– Магия Хранителей, да… – пробормотала я, когда отошла, схватившись за голову. – Не волнуйся, я знаю, обращаться осторожно.

– Потом ещё Архитектора Жизни дам, когда потренируешься. И я знаю, такой магии нет у других. У трансцендентных и даже людей полно аналогов, но они требовательны по ресурсам. Зачастую используют жизненные силы других людей, так что различные виды тёмных магов часто прибегают к ней. Или же так казнят преступников с пользой для страны. Но моей ничего не нужно, лишь высокая сложность и то, до чего едва ли кто-то додумается и вообще сможет использовать. Обращённое к Законам.

– Невероятно, – пробормотала я, и Шия снова погладила меня по голове.

– Особые маги или наши адепты смогли бы. А уж Аспект Границ тем более сможет не хуже меня самой.

– Спасибо, Шия, – я посмотрела в изумрудные глаза. – Хотя спросить, а после той биомассы, лес долго будет отрастать? Почему не прибить с орбиты?

– Можно, если свободных исполнителей, но у меня была ты. А удар с орбиты частично рассеется, расстояние то не мало и атмосфера. Выброс энергии сжёг бы часть леса. И не волнуйся, Жизнь там своё возьмёт, ведь заражения почвы не были.

– Хорошо что так… – выдохнула я, расслаблено смотря на планету и давая голове отдых. А потом Шия меня отпустила. – Амараллис…

– А что? – она убрала руку с моей груди, и тут телепортировались рожки. – А?

– Мне Кармит сделала! – я их гордо надела, расправив волосы и убедившись что хорошо сидят, а потом включив белый цвет.

– Великолепно! – захлопала Амараллис. Я показала их функции и решила пока побыть духом Света. Маны они тратили мало, так что пусть. А потом уселась тренироваться с плетениями магии Жизни, нужен исключительный контроль! Так что потом последовала отработка построения заклинания, сидела до самого вечера. А потом нашла жучка и попрактиковалась на нём.

Огромное, сложное заклинание и небольшое зафиксированное насекомое.

«Теперь он проживёт не двадцать дней, а два года», – оценила Шия. – «Но расход энергии высоковат и можно оптимальнее».

– Поняла, тренируюсь дальше! – решительно кивнула я, продолжив тренировки с этой магией, а потом, всё же, решила добавить ментальную до чтения кристаллов.

Вечером снова пришла к Теодору и подлечила его заклинанием, так оказалось куда удобнее и проще, чем задавать характеристики эффекта самой. Рука отрастала, а парень снова наелся, ускоряя метаболизм, чтобы восстановить ресурсы организма. Настала ночь, солнце зашло за гору позади домика, перестав подсвечивать горные пики. Теодор лёг спать, а Фэй выглянула к нам. Мы сидели в обнимку и разговаривали.

– Итак, духи. Ночь на пороге, поря заняться тёмными делишками, – потёрла руки Амараллис, подмигивая мне.

– Фэй, в честь присоединения сегодня ты выбираешь какой город уничтожить! – оскалилась я, глядя на растерянного духа. – Ох, влюблённая душа, почему ты вообще девушкой стала? Почему не скопировала спутника?

– Ну… он же общался с людьми, иногда выполнял задания разных людей в командах, вроде охоты на монстров. Я сначала не знала, кем мне стать, но когда развилась, увидела как он немного иначе относится к девушкам… поняла суть отношений и… тоже захотела. Он сначала не понял причины и не знал, как к этому отнестись… а потом ему понравилось.

– Хе-хе. Хорошо сработано, – похвалила её Амараллис. – И что, он эти года ни с кем не был? Или ты принимала это?

– Нет, – покачала она головой. – Говорит никто более не нужен… я поняла суть, но мне до древнего духа далеко. Просила его найти кого-то… не хочет.

– Долго парню ждать придётся… – присвистнула Амараллис… да, для человека очень долго.

– Спасибо… за шанс, – сказала она, опустив глаза.

– Фэй, не бойся нас и, пожалуйста, не давай ему в такие смелые атаки прыгать, – сказала я. – Другой мог бы убить или оставить Линну, что устроил бы Теодору, в лучшем случае, пару лет принудительных работ, может и тебе заодно.

– Знаю… он из-за меня рискнул. Необдуманный поступок.

– Гормоны разум забили… – покивала Амараллис.

– Ничего, если я с вами посижу? – спросила Фэй.

– Конечно, рады новой компании.

К разговору присоединилась Фэй, немного рассказав о Теодоре. Что же, он тут и там помогал людям на пути, ни в чём отвратительном не замечен. Да, иногда также как я расправлялся с бандитами, а потом обчищал. Иногда брал задания на монстров или тех же преступников. Ну да, несколько раз обманул богача, посчитав, что от него не особо убудет, а ему очень нужно. Не лучшая черта, но вроде такие решения ему самому были неприятны.

Собственно один из Истоков Фэй так и получен. Один у неё был как у младшего духа, а ещё один Теодор оставил себе, чтобы дольше летать. Но следующий железно решил отдать ей. Фей оставила хорошее впечатление, а ведь она была с ним с самого начала и перенимала черты возлюбленного. Теодор потерял всех, но скотиной из-за этого не стал, а потом они нашли друг в друге опору.

– Хоть это и не входило в договор, я правда отдам тот Исток… разве что по дороге попадётся более подходящий, чем Разрушение. Мне-то от него точно ничего не будет.

– Спасибо… с большей энергией и разовьюсь быстрее… Мы постоянно движемся, с территорией никак, – поблагодарила она.

Я продолжила тренировку, пока Амараллис дальше болтала с Фэй. Ночь прошла мирно. Утром наконец окончательно восстановила руку Теодора. Ещё немного нужно укрепить кости, ещё денёк-два, чтобы была прочной и сам Теодор не был в истощённом состоянии.

За день я ещё раз отлучилась позаниматься с Сандаром, который похвалил «милые рожки» от Кармит. А потом до следующего дня магия с перерывами на немного поболтать. Теодор тоже начал тренироваться, привык гнаться за силой. На следующий день он был уже в норме.

– Итак, думаю можно и поднять старый метод? – я потёрла руки, глядя на Амараллис.

– Можно. Раз пока наводок нет, – кивнула Амараллис.

– Вы о чём? – осторожно спросила Фэй, что после разговор всю ночь стала смелее и общительней.

– Схема проста до безобразия, – ответила я. – Залетаем в город, ищем подозрительное скопление душ в неожиданном месте, либо группу ослабленных существ, опционально с астрального плана. Находим работорговцев, всех кроме главы шайки убиваем на месте, главаря допрашиваем на предмет подозрительных сделок, по которым можно выйти на некроманта. Не только же сам он людей похищает. Да, может особо сильных, но думаю Мардрайг теперь имеет много помощников. Если есть рабы, отпускаем или возвращаем в родной город.

Теодор занервничал и осторожно ответил:

– У меня с пространством не так хорошо… Да и Фэй не умеет телепортироваться куда угодно. У меня есть ключи от сети маяков всех трёх держав, но говорю сразу, что даже с моим даром Искажения ещё не научился. Слишком много всего.

– И на астральный план поглядеть прыгать… сложно и немного опасно, – добавила Фэй.

– Да? – я поднялся бровь, глянув на Амараллис.

– Немного. Она же высший, кстати похвально что вообще уже способна на Астральный перенос при такой силе. Но она не так хорошо там ориентируется, хуже чувствует и видит, так что может даже заблудиться или нарваться на битву. Там есть сильные обитатели, это от нас там все бегают.

Кивнула, поняв причину, Фей может и не рисковать.

– Ну, так или иначе, основная их деятельность до того была на континенте Траудифф, значит начнём поиски. В крайнем случае, почистим преступный и оборвём… поставки. Заставим противника больше рисковать, пользуясь своими силами.

– Вариант, – согласилась Амараллис. Я же сменила волосы на чёрный, а глаза и рожки на фиолетовый. – Красота.

– Ещё бы. Пойду с ними, но как-то такой толпой – перебор.

– Я пока ещё раз проверю места с аномалиями, что Фрей отметил, – Амараллис встала и размялась. Я пока оставила на шкатулке с Истоком записку для Грейсага, если вдруг придёт сюда. Пора проверить, не нападём ли на новый путь. А для более тщательного допроса теперь смогу притащить людей на допрос опытного мага разума.

Глава 30. Боевая поддержка

Итак, пора бы повышать активность. Интересно как вышло: есть Фрей, что решил поддержать нас со стороны отслеживания аномалий, есть Грейсаг и Митра, что относятся к верхушке Империи Трауграмор, и теперь ещё эти двое, что будут идеальной помощью в зачистке. Мы с Амараллис очень сильны, но порой нужно больше рук.

Открыла ненаправленные Врата на запад, так ближе. Двое Врат и мы на берегу, подготовила ещё один портал и, удерживая заклинания, взлетела. Теодор тоже поднялся в воздух на силовом полёте. Как и раньше, местные заклинания казались грубоватыми и не оптимальными. Не могли дать ту же скорость и стабильность полёта, но сойдёт, мы тут не воздушные бои устраивать собираемся. Фэй пока спряталась в кармане души Теодор. Конечно навредить ему она не способна, но это кажется даже интимным.

Прыжок на предельную для меня сейчас дальность и мы над океаном. Взяла парня за руку и остаток пути до берега пропрыгала астральными переносами. Затратнее, но было уже не так далеко.

– Тебе бы одёжку обновить потом. А то отрезанный рукав в глаза бросается, – сказала я, оценив его вид.

– Конечно... как прикажешь? – уточнил Теодор.

– Лучше «как скажешь», я даже когда на эту вылазку шла, приказ не отдавала, ты тут добровольно. И это совет, – сказала я, выбрав пока один из небольших городов недалеко и открыв портал туда. Рога пока сделала невидимыми, слишком много внимания привлекут. Телепорт на окраину и сканирование на магии душ, пока ничего. Телепорт сразу на окраину с другой стороны, ещё сканирование… надо же. – Есть контакт, за дело. Даже без полного экранирования, хотя это я очень чувствительная.

– В Империи Трауграмор магия души более ограничена, чем в Династии Сайвелл, – сказал мне Теодор. Ах, вот как, меньше шансов, что кто-то в глубинке таким займётся. Хотя всё равно опрометчиво не полностью экранировать.

Мы прошли к крупному зданию с довольно высоким кирпичным заборчиком и открытыми воротами. На входе два громилы, тут сейчас вечер и свет в окнах горит, ну-ка, слух на максимум.

– Ну конечно, бордель, – вздохнула я. – Хотя это же не запрещено, если сами пришли…

– Откуда ты узнала? – удивился спутник.

– Очень чуткий слух… ну-ка, телепортируемся прямо по дислокации душ.

– А… какой план? – спросил Теодор.

– Повторюсь, если рабы – освободить, пленителей, кроме главаря, убивать на месте, даже если сдаются. Сегодня я жестокий дух Разрушения с очень острым мечом.

– Он даже мой выдержал… очень хороший, – сказала Теодор, я даже откровенно усмехнулась, и парень вопросительно уставился на меня.

– Это твой выдержал клинок, которым любой трансцендентный владеть возжелает, поскольку сам никогда не создаст. Впрочем, потому что я не пыталась его разрубить, и то лезвия вероятно повредило. Итак, готовься. Если чисто – сразу уходим.

Ненаправленный телепорт туда, защиты пространства просто нет. А таким порталом владеет лишь часть и так редких магов пространства, а что они будут искать в таком подвале? Впрочем, слабый блок меня бы тоже не остановил. Подыскала место, телепорт.

– И правда, добровольными работницами они не выглядят, – сморщилась я. Может тут и были такие… но тут было аж восемь явно пленных. В клетке мы и появились, девушки взвизгнули. В целом тут не совсем сырая яма… они же должны иметь «товарный вид», так что достаточно тепло, подстилки какие-то и не исхудавшие.

Но на некоторых синяки и ссадины, думаю… дозволяется, и пока не залечили. Достала клинок, заряд Разрушением и замок срезан, ещё одна атака в подпрыгнувшего надсмотрщика и также разрубила замок клетки напротив.

– Выведите их. Если увидите бегущего, похожего на босса, обезвредьте.

Фэй появилась рядом, плывя над землёй за мной, Теодор же помогал девушками подняться и объяснял что происходит… да, они были рады.

Срезала замок двери передо мной, дёрнула на себя и пошла по лестнице вверх. Около меня появилось четыре кинжала, пора испытать стиль. Вверху комнатка, забитая одеждой, и дремлющий человек. Он даже вскочить не успел, как лишился головы.

Есть комната наверх, но туда пока рано, вышла через широкие двери видимо в приёмный зал, густо пахнущий духами. Клинки вспыхнули Разрушением и метнулись к охранникам по углам и… администратору что ли. Видимо тут был и… клиент. Уже уходил, да? Даже щиты успел поставить, но мощный импульс разрушения снёс ему большую часть груди и лица, уничтожил душу.

Сзади вылетела Фэй, встретилась со мной взглядом и кивнула. Выбежавшим из боковой комнаты для охраны занялась она, пустив в поток магии тени. Я же пошла наверх по другой лесенке, видимо основной, для клиентов. Навстречу выскочил ещё один мужик в кожаной броне, видимо охранявший коридоры сверху, и сразу получил два кинжала в бёдра.

– Где главный? – спросила я громко и чётко, смотря на раненного, катающегося по полу.

– Вверху! Третий! П-пощади, – успел завопить он, как получил ещё одним кинжалом в лоб. Все эти люди знали и причастны, я не сомневаюсь.

На втором этаже лишь кинула несколько кинжалов, охраны тут было удивительно много, и пошла на третий. Учитывая характер «заведения», мы не по адресу, но увидеть и уйти – не по мне. Особенно мимо такого.

На третьем этаже в меня сразу метнули магией души и ментальной сквозь дверь, но встречный поток Разрушения просто разбил атаки, до того как они достигли меня. Два мага умерло сразу и я заскочила в перекрёсток коридора и с разворота снесла мечом голову одному из «сидевших в засаде». С другой стороны успели ударить потоком астрального холода, но маг получил в ответ всеми четырьмя кинжалами, вспыхнувшими Разрушением.

Они буквально воткнулись в щит относительно слабого, начав его плавить. Даже не пришлось бить во всю силу. Но ещё один импульс и щиты сдались, противник умер мгновенно.

В кабинете правее, за дверью двое… зайду необычно. Замедление времени примерно на ту область, где они стоят, ближе к внешней стенке. Срезаю петли и замок благодаря искажению едва ли ощутив сопротивление, и толкнула дверь внутрь. Шаг и сразу выделила босса и метнула в его ноги сгусток Разрушения, а другой человек получил залп всеми кинжалами.

Забавный эффект: кинжалы, попав в область замедления, пролетели свободно и воткнулись в щиты охранявшего, видимо потому что связаны со мной нитями маны. При этом отток энергии на магию времени многократно увеличился, ведь я как бы пытаюсь замедлить часть своей ауры. А вот сгусток Разрушения уже было просто энергией, и остановился. Но я сразу отменила замедление времени из-за сильного скачка нагрузки, и так не малой для меня сейчас.

Увы, щиты босса были не плохими, как и у его помощника, а потому прыгнула вперёд, нейтрализуя силовые атаки и холодом встречным потоком разрушения. Меч пробил щиты и давящие на него кинжалы тут же пробили тело, один кинжал попал в голову. А секундой позже ногу «босса», полноватого черноволосого человека в более богатой одежде, повредило Разрушением.

– Прошу, не убивай! Я всё отдам!

Как обычно… Сплести магию чтения мыслей, что ловит и основной ассоциативный ряд, я ведь уже стала куда лучше. Правда контакт со мной всё больше будет давить на читаемых.

– Всё может быть… скажи, не продавал ли ты рабов странным магам пространства большими группами, – спросила я.

«Что? Продавать группами? Только по одной-две клиентам… голова… чтение мыслей!» – даже удивился он, а потом видимо понял, что врать будет очень сложно.

– Нет-нет, только те кто сюда приходит… ну вы понимаете… – начал говорит он, с перекошенной рожей держась за ногу.

– Я покупал где? – решила спросить я.

«Привозят или у…» – он оставил мысли, глядя на меня.

– Ты продолжай, продолжай. У кого покупал? – сказала я с нажимом, поджав немного Разрушения в меч, приставленный к шее.– Знаешь, есть много способов умереть. А я ещё и исцелять умею, сможешь сразу несколько испытать, останавливаясь на самом краю.

Мужика пробрало, он сразу выдал местоположение «поставщика» в этом городе, в благодарность получив лёгкую смерть. По обычаю прихватила из стола «казну» и пошла вниз. Видимо охранники не поняли, кто пришёл по их души, иначе сразу бы сбежали, так или иначе, внизу уже завершилась зачистка в исполнении Фэй и Теодора, что раскидывался льдом и той же тенью на прямом контроле. Меч тоже использовал, хотя в помещении с ним было тесновато.

Рабыни… кстати не все, видимо хотя бы для вида, люди, лаудин, эльфийки, зверолюдки… Среди клиентов люди и один драконит. Их Теодор, сейчас скрывший лицо капюшоном, тоже пощадил. Может кто-то и не знал… или не хотел знать. Их всех собирали в основной комнате у прихожей, все растерянно оглядывался, кто-то прикрывался простынями. А Фэй не видно, она пока «спряталась» в душе своего парня.

– Ваши пленители мертвы. Одевайтесь, берите, что хотите и можете уходить. Думаю, стража скоро сюда явится, – сказала я, теперь снова став рогатой.

– Как вы смете устраивать тут резню? – заговорил один из людей-клиентов.

– А что мне мешает? – спросила я перед уходом.

– Вы убили с два десятка людей в борделе…

– С рабами, – закончила я за него. – В этой империи рабовладельчество также запрещено.

– Да не было тут никаких рабов! – воскликнул он. Я перевела взгляд на девушек, вскинув брови.

– Теперь, когда вас не сдерживают запреты и пакты души, завязанные на убитого мага. Тут были рабы? Или клетки в подвале были вашими комфортабельными комнатами отдыха?

– Нам запретили. Приказали говорить, что работаем по своей воле, – сказала эльфийка, которая уже пару раз пнула труп «администратора». – Спасибо… большое спасибо, что пришли сюда.

Вот теперь человек с шоком за голову схватился.

– Что делаем дальше? – спросил Теодор.

– Тут, понятное дело, не наша цель, но не проходить же мимо. Зато узнала, где есть… поставщик. Сейчас заглянем к нему, – сказала я и тот кивнул. Ненаправленный телепорт примерно в нужное место. Очередная пивнушка, прикрывающая активность и служащая местом отдыха членам банды. Всё чинно экранировано или просто никого нет.

– Попробуешь нащупать пространство под землёй? – спросил Теодор.

– Да, вариант, ждите здесь. Если начнётся шум, знаете что делать. Лишь бы босс не сбежал.

Сосредоточилась на ещё телепорте. Я не знаю, есть ли там свободное пространство, но могу попробовать нащупать. Конечно, у них есть подвал, это не дом на сваях. Да хотя бы как склад еды и выпивки. Итак, вспышка света… ну да, вокруг бочки да ящики с чем-то.

Тихо пошла по коридору, приоткрыла незапертую дверь. Слишком мелкое помещение, даже без лестницы. Здание куда больше. Ага, справа лестница наверх, а рядом слева какая-то дверь. Тихо толкнула, заперто. Срезала замок пространственным клинком, но там оказался такой же склад… мимо? Нет, адрес правильный и тот человек не мог солгать.

В другом помещении я обнаружила в стене ещё одну дверку, прикрытую ящиками. Также срезала замок и… дверь и правда была экранирована, как и помещение за ней. Только маскировка под обычную деревяшку с этой стороны.

И там много человека, также сразу увидела в дальней части комнаты лестницу наверх, видимо к пристройке или заднему входу. Я уверенна зашла внутрь, высматривая охранников. Скрываться мне бесполезно, заметили меня сразу, поэтому прыгнула вперёд и рассекла мечом ближайшего. Двоих стоявших дальше пронзила кинжалами с искажениями, они не успели напитать достаточно мощные щиты.

Пробежала к дверке, наверху о лестнице, послав силовой удар. Ага, там ещё один охранник и он сразу получил мощным взрывом Разрушения.

Теперь посмотрела на большую подземную комнату, в которой оказалась. Всюду клетки, примерно человек двадцать. И тут был, видимо, клиент с сопровождении своего охранника и тот, кто продавал со своим. Они уже запустили хорошие щиты и готовились к атаке. Замедление времени на всю группу по области и побежала вперёд, послав пару лучей Разрушения. Пространства много, побольше энергии в меч, усиления в тело.

Отменить замедление, и по их щитам бьёт сначала моя атака, а потом и меч, пышущий фиолетовой тьмой. Щит лопнул и двоих рассекло пополам, а двух других ударили кинжалы. Погасила инерцию движения и ткнула мечом. Те едва успели атаковать ледышками и вспышкой пламени из артефактов.

Я заметила полный ужаса и осознания взгляд мужика средних лет, но мне было плевать. Все убиты на месте.

Теперь осмотрела рабов в шести клетках, прижавшихся к прутьям, в основном подальше от меня. Разрушение на уровне инстинкта вызывает ужас у простых живых существ, так что реакция естественная.

– Вы теперь свободны, – коротко сказала я, послав кинжалы в засовы около замков, открыв все клетки. А я спешно двинулась к заднему входу, оттуда как раз прибежал ещё один человек. Не из местной стражи, видимо клиента, так что убила и его. Это точно не подчинённые некроманта, слишком слабые, да и те бы наверняка сразу попробовали сбежать. И не выбирали бы рабов, а просто купили бы всех, у кого сильная душа.

Я выбежала наружу, обнаружив там экипаж с ещё одним, также умершим охранником. Тем временем внутри основного здания начала потасовка. Они поняли, что на них напали, и к ним ворвались Теодор с Фэй, раскидываясь тенью и льдом. За сильного, хорошо снаряжённого мага и духа не переживала и сразу взлетела к третьему этаже, где был какой-то балкончик.

Конечно, меня заметили и даже атаковали сквозь стёкла силовым ударом, понёсшим град осколков, а за ним последовало астральное заклинание. Ответила тем же силовым ударом, выбив балконную дверь. Три мага готовили заклинания и я сразу рванула к ближайшему. Оба были неплохо одетыми умеренно сильными магами.

А потому аккуратно атаковала по конечностями первого, строящего астральную магию. Человек с криком отшатывался, но не мог поспеть за моей скоростью, так что легко срезала обе руки. Великолепный клинок при моей подпитке пробил хороший щит. Такая же судьба постигла и второго, а третий не смог сопротивляться давлению кинжалов, уткнувшихся в щит остриём, полыхающим Разрушением с искажением.

Трое истошно вопящих магов оказались на полу, души тоже понесли урон, но не критический, допрошу их потом а пока вырубила ментальными ударами и залечила раны, пока они не умерли от кровопотери.

А потом срезала дверь и вышла в коридор, продолжив зачистку. Охрана тут была на порядок лучше, так что я начала уставать от Разрушения, всё же я не Пустота, чтобы это было мне самой ближайшей стихией. Третий этаж зачистила и перешла на второй, где уже орудовал Теодор, прикрывающийся пространственным щитом от града силовых атак и молний, пока враги тонули в холоде и Тени. Впрочем, кинутые кинжалы с Разрушением тут же убили мага, держащего заклинание потока молний. Ещё десяток секунд и зачистка завершена.

А ощущение душ отметило что, рядом со зданием, там где была пристройка, появлялись несколько ослабшие люди. Выбираются потихоньку, отлично.

– Фэй, выйди пожалуйста на улицу, позаботься о бывших рабах. От меня слишком деструктивно фонит, – сказала я и дух, кивнув, прошла сквозь обычные стены, которых не было тока маны, а потому летать сквозь них лишь немного сложнее и медленнее, чем просто по воздуху.

– Как прошло? – спросил Теодор, убрав меч с синим рисунком по поверхности в ножны.

– В основном без проблем. Только их там наверху трое и не ясно кто главный. Пока вырубила, пошли поглядим. – Я кивнула в сторону лестницы и пошла наверх. – Как с магией разума у тебя?

– Не очень. Мысли могу почитать, но с осторожностью и очень не долго. Больше для самозащиты.

Я кивнула, мы вернулись в их кабинет.

– Поищи пока их деньги, не оставлять же, – сказала я, присев на корточки около первого и начав будить лёгкими силовыми тычками и потоком холода. Теодор же также со знанием дела стал вскрывать ящики стола пространственным клинком, по пути скинув со стены пару картин.

Приготовила заклинания чтения мыслей и как только добилась пробуждения ушибленного разума, сразу включила его. Мужик попытался встать, но сразу рухнул на месте по силовым ударом в грудь.

– Кто из вас главный? – спросила я.

«Сука! Долбанный дух Разрушения! Руки!» – начались у него мысли в голове вместе с обречённостью. Он посмотрел на меня и клинок у его шеи.

– Да пошла т… – начал он, за что получил ещё удар и кинжал в ногу.

– Так кто главный то? – повторила я обыденно, когда истошный вопль немного стих.

– Да все! Втроём заправляли! – прокричал он. Ах вот как, логично.

– Были сделки с подозрительными магами, покупавшими большие партии рабов?

В голове пронеслись согласные мыслишки, просто на автомате.

– Еб… из-за них… – сказал он, поняв. Отлично, переключила заклинание на ментальное усыпление, пройдясь по всем и снова подлечив – нельзя чтоб померли. Пусть Амараллис почитает всех.

Теодор в это время стал выгружать на стол тяжёлые мешочки из запираемой, укреплённой тумбочки у одной из стенок. Вот и сейф нашёлся. Сняла блок пространства и стала складывать их себе.

– Ты тоже бери всё, что хочешь. Мне не так уж нужны, – сказала я. Мужчина кивнул, также открыв своё хранилище. – Этих заберём с собой в полном составе, Амараллис куда лучше меня прочитает. Фэй пусть заканчивает и уходим.

У них есть пакт душ, по нему можно посылать телепатические сообщения на любой дистанции. Теодор же ещё успел утащить у одного из лежачих его меч и ещё пару артефактов, прежде чем Фей вернулись.

– Они немного отошли, думаю всё будет в порядке. Среди них есть маги, только на них были блокираторы и им запрещали использовать магию пактом.

– Отлично, а теперь уйдём окольным путём через север, где перепрыгну океан, – кивнула я, поудобнее оттащив троих лежачих. Фэй спряталась и я перенесла всех. Как удобно, когда не надо «вести разведку» астральными переносами! Вскоре череда телепортов привела нас к уютному домику в горах.

Амараллис уже была тут, сидня на подвесной скамеечке.

– О, вы с добычей! – вскочила она.

– Вероятно есть контакт, могут что-то знать. Дерзай, – улыбнула я, она сразу подскочила, начав чтение. Теодор с интересом ждал. – Хорошо справились.

– Да мелочи. Ты самую сложную часть сделала. И спасибо за добычу, меч неплохой. Да и галеоны лишними не бывают.

Вот как их валюта называется. Впрочем, не важно. Сказала, что пусть себе оставляет, думаю в итоге вообще отдам, ведь мне деньги особо не нужны. Разве что ещё один Исток покупать, но у нас пока столько золота нет. А пока уселась отдыхать, всё же череда порталов тратит не мало энергии, да и в бою сильно потратилась.

– И как впечатления от задачки? – спросила я Теодора, стоявшего рядом.

– По крайней мере, мы спасли людей. Я не против таким заниматься, а уж тем более выслеживать некроманта.

– А ведь ты лучше сойдёшь за подставное лицо… – поцокала я. – Ты меня понял. Не с ноги залетать, а попробовать устроить засаду, вначале представившись клиентом. Схватить одного из их магов Пространства было бы идеально, но сам ты там вряд ли справишься, они же должны заботиться о своей безопасности и секретности. Но если вдруг найдёшь.

– Я понимаю, позвать кого сильнее, не пытаться геройствовать, – кивнул Теодор.

Амараллис тем врежем просканировала память трёх магов.

– Вероятно да, у них покупали. Но увы, толку нет, – вздохнула он. – Пришли, купили всех, открыли Врата и были таковы, сказали, что может ещё придут. Но теперь нет, после шумихи.

– Эх, да. Глупо было надеяться, что место встречи есть или ещё заказ. Вообще могли бы и сами скручивать там бандитов и себе забирать, – сморщилась я.

– Думаю, сочли, что за достаточное время они наловят больше… а потом можно и их прихватить, когда мало будет. Ну, хотя бы поставщиков вынесли. Что делаем с этими?

– Ну, мы у них взяли всё, что нас интересовала, покорми местных монстров, – хмыкнула я, и Амараллис без колебаний телепортировала их скорее всего куда-то в эти горы. – Можешь дать Теодору астральную сигналку? Чтобы мог нас позвать, нарвавшись на сильное сопротивление.

– Конечно. И ещё между прочим, они знали ещё несколько банд, занимающихся работорговлей. Он может отдохнуть и пойти проверять, – сказала подруга. Теодор получил отметки на карте и ещё одну сигналку, а я ещё один небольшой артефактик, я буду знать, кто именно меня позвал.

– Отлично, отдыхайте после боя и приступайте, как сочтёте нужным, – сказала я и пока занялась магией, снова став «доброжелательным рыжим духом».

Поболтали с Амараллис, у которой тоже пока никаких результатов. В этот раз по наводками с Теодором и Фей прошла она. Вернулись ближе к вечеру без него, сказав что они пока взяли под наблюдение два места и пока там посидят. Может что-то да найдём ещё.

Прошла ночь. Наконец удалось целиком считывать поверхностно кристаллы и записывать их себе. А ещё ближе к следующему полудню решила попробовать применить заклинание гравитационного полёта. Сделать сферу побольше, чтобы орудовать винтовкой при надобности. Вокруг появилось множество магических цепей, искажение сверху обнулило гравитацию.

Сразу почувствовала невесомость, как и в космосе, никакого давления на подвешенное в воздухе тело… необычно, я к нему уже привыкла. Взлёт… поплыла вверх, поднявшись на метра три над каменной площадкой. Торможение – искажение внизу коротко дёрнуло всё тело в целом гравитацией и стала дрейфовать вниз, слишком сильное.

Пришлось отчасти учиться летать заново, гася свой дрейф правильными импульсами тяги по нужному вектору. При этом положение тело регулировала сама небольшой силовой тягой в одежду. Более сложный полёт, но имеет много плюсов, уверена что смогу так летать быстрее, особенно со своим новым телом.

Так что носилась между гор, приземлялась и снова взлетала. Прогресс! И не только у меня, но и у Теодора.

Глава 31. Плоды

Неожиданно быстро, уже на следующий день, занимающийся наблюдением Теодор вызвал нас. Череда дальних порталов и мы на месте.

– Ждать они себя не заставили, да? – пробормотала я.

– Да, вошли подозрительные, слишком сильные люди, – подтвердил Теодор.

– Тогда в атаку, можешь звать Фэй, вряд ли они рискнут потом ещё раз прийти в этот город.

Мы быстро слетели с крыш, заблокировав пространство. Целью была ничего не примечательная ремесленная мастерская по пошиву одежды. Но там уже всё разведали краем глаза, пленным пришлось потерпеть ради большего блага.

Амараллис ещё и свою новую пушку успел достать и явно планировала пустить её в ход.

– Теодор, с главного входа, – сказала я налету. Там есть и просто работники для прикрытия, может даже не в курсе. Он знает, что делать и Фэй уже пришла.

Мы с Амараллис влетел с заднего входа, подруга успела выстрелить новой пушкой в припрятанный наблюдательный пункт, который мы давно обнаружили. Дозорный мёртв.

Влетели в главный вход, сразу убив охранников, в этот раз для небольшого сокрытия своей деятельности и от местных косить под духа Разрушения не пыталась. Поток искажающего холода и быстро прикончил двоих слабых магов. А вот четвёрка впереди определённо на две головы сильнее, и они сейчас они пытались продавить искажение и убежать, но безрезультатно. При этом двигались внутри помещения. Мы рванули в подвал, Амараллис сразу послала луч света, а я добавила «звёздного» концепции космоса, перебив всё сбежавшуюся охрану и сразу вперёд мимо горелых трупов и оплавленных стен.

В помещении с рабами стали осторожнее, я вновь применила кинжалы и посылала совсем тонкие лучи света. Один из четвёртки отделился, но поток холода и сгусток Разрушения перегрузили щит, как обычно ударили по ногам. Осталась подлечить его и усыпить. Амараллис же рванула дальше, наверх по лестнице. Помещение, конечно, также было защищено, и враги сразу не поняли, что там бушует Фэй и Теодор.

Рывок за подругой, там на ногах уже остался лишь драконит маг пространства, держащий щит под напором света и астрального холода с одной стороны и тени с другой. Двух других тяжело ранили, так что кинула в них немного энергии Жизни и включилась в бой. Для разнообразия, меч вспыхнул многоцветной астральной энергией. Враг быстро прыгал, стремясь разорвать дистанцию, но в итоге его окатала тень, а я подскочила к нему после замедления времени и врезала в челюсть хуком снизу. Вырубился.

Остальные в помещении, что видимо было сторожкой или какой-то формой комнаты отдыха для местных магов, уже убиты Амараллис. Теодор всё ещё продолжал битву наверху и Фэй метнулась помогать ему.

Эти четверо были сильными магами, но под напором Амараллис долго держаться не могли, ещё и в тесном помещении с теми, кто заведомо немного сильнее и быстрее. Древние духи могут очень быстро выбрасывать энергией, ещё и имеем великолепное оружие.

– Хе-хе. Посмотрим, что ты знаешь, – подруга склонилась над магом Пространства. Я же пока, убедившись в стабильном состоянии двух других пленных, вернулась в подвал и открыла клетки с рабами, а потом подхватила четвёртого, что безуспешно пытался нас задержать, и вернулась к Амараллис. Она всё ещё сосредоточено читала первого и мне оставалось ждать вместе с пришедшими Теодором и Фэй.

Неожиданно блокировка пространства усилилось, к нам приближались. Думаю силы правопорядка города, мы тут довольно долго сидели и видимо место более «безопасное»

– Позови Грейсага… сигналка в обе стороны работает, – пробормотала Амараллис, выключив астральные помехи. Так и сделала, они помех не ставили. Мы же прикрылись щитами, спокойно встретив вломившуюся в комнату стражу.

– Именем Империи, не с места.

– Расслабьтесь, свои, так сказать. Там рабы внизу, – ответила им я. Стражи растерялись, увидев рога, а потом ещё и поняв что здесь три духа.

– Вы не оказываете сопротивления?

– Ну, тратить на вас время не можем, скоро сюда прилетит тот, кто вам всё объяснит.

Те явно моего заявления не поняли, пока «окружая» нас, несколько лаудин метнулось вниз попроходу.

– Результат двоякий, – сказала Амараллис, переходя к другому. – Есть логово, но того же типа, как в пустыне… собственно в другом месте около экватора. Но ящерица там лишь иногда появления, а где основная база не знают. Этих нужно вынести.

– Ослабим их. Уже что-то, а там может и наводка, – улыбнулась я.

– О чём вы говорите? – громко спросил, видимо, лидер операции, что целился в нас астральным заклинанием.

– Об одном некромантишке, – сказала я, засекая приближение силой души. – О, явился наконец.

Сбежавшаяся стража расступилась, вошли Грейсаг и Митра.

– Терминус, вижу, вы вышли на кого-то, – заключил знакомый дракон.

– Ага, Мардрайг оказывается давно людей подворовывал, видишь этого парня, – я слегка кивнула головой в сторону нового спутника. – Теодор Ларссон, говорит, семь лет назад его семью украл Мардрайг, замаскировав всё под атаку астрального монстра. Склонна верить, хотя доказательства очень косвенные. В общем, посадили его наблюдать за работорговцами, и он обратил внимание на эти четверых. Можете их забрать. И да, есть ещё одна группировка работорговцев, нам она больше не нужна, займитесь сами.

Теодор встретился глазами с двумя драконами и слегка поклонился.

– Опустите оружие, оцепите район, займитесь рабами, – приказал Грейсаг.

– Но… – Начал видимо начальник, но заткнулся под взглядом дракона. Наше «окружение» сняли.

Теодор же достал карту и показал где ещё одна точка. Митра приняла командование большей частью сбежавшихся на магическую битву и увела их по другому адресу.

– Мда, они часто тут бывали… – Вздохнула Амараллис, а потом послала пакет памяти Грейсагу. – Вот вам набор адресов, подчистите свою Империю.

– Спасибо. Вы сейчас в атаку? – спросил он.

– Конечно. Правда это всё ещё не главное убежище.

– Я хочу вам помочь.

– Да на здоровье, не будем же мы отказывать. Там довольно сильная охрана.

Поскольку блокировку Пространства отключили ещё с приказом Грейсага, вооружилась по максимуму дакамирай и посохом. Отдыхать времени нет, но мы в хорошем состоянии.

– Можешь по верху сразу что-то из особого применить, – подмигнула она мне... о да, есть идейка. Хм…

«Сорай, а если я временно расшатаю Грань, а потом укреплю её?» – спросила я.

«Там она и так слабая и там пустыня, конечно», – хмыкнула она.

– Ты что там задумала? – С интересом прищурилась Амараллис, я же ей лишь хитро улыбнулась.

– Сюрприз. Теодор, ты осторожней. Просто постреливай с периферии.

– Так точно, – по-военному ответил он, выглядя крайне довольным. Фактически он наконец добрался до возможности отомстить за свою семью и напал на след.

Пару врат и мы оказались видимо у них фактически на пороге и взлетели. Враг явно понял, что группа захвачена и уже готовились к битве на открытом пространстве.

– Не рвитесь вперёд, – сказала я, начав строить сложную многоцветную формацию, приземлившись. Грейсаг обратился, но парил над нами, постреливая лучами света, как и Амараллис с земли. Остальные меня пока защищали.

– Именем Границ. Пространство великого творения. Ослабни граница делящая планы. Прорыв грани.

Перед нами вокруг базы стояли на земле или парили противники, развернув множество слоёв щитов и вытащив тяжёлые магические пушки. Однако теперь над базой начался синеватый шторм чистой маны, льющейся буквально из пространства. Я ощутила неприятную нагрузку, но пока всё нормально. Что наиболее приятно – от барьеров при таком применении толку мало. Фаза два.

– Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Пусть вся мана обратиться пламенем.

И шторм из маны стал огненным ураганом. Загорелась сама реальность, само пространство. Я держала эффект и огромный столп жгучего пламени сиял как солнце, упавшее на землю. Горели мана-щиты, взлетевшие под ними люди, артефакты. Мир горел.

Я подожгла не свою ману, а зашкаливший в дислокации врага фон. Там есть подземная часть, будет кого допросить.

– Ох… – Только и выдавила из себя Амараллис.

Огромная часть резерва ушла на активации этого, сильная нагрузка отдалась болью. Я пошатнулась, на Амараллис меня подхватила, не дав упасть. Шторм стих, хотя грань ослабла. Перед нами осталось расплавленное раскалённое поле, жар короткорого сдерживали охлаждаемые щиты. Выжившие… хех, одна группка, сгрудившись под щитами, и теперь повалились на землю, им хватило разнотипных щитов, чтобы сдержать давление моего эффекта чистой мощью.

А ещё один, кто успел взлететь высоко и сейчас убегал. Навести дакамирай, выстрел. Точно насквозь через спину.

– Ты в порядке? – Обеспокоенно спросила Амараллис, заглядывая в глаза.

– Да, просто немного перенапряглась. В атаку! Я смогу себя защитить. Старайтесь брать больше пленных.

Амараллис взлетела и пошла в авангарде. Замаскированный вход на базу стал виден. Жар валил такой, что она даже из своего артефакта выстрелила, прочертив полосу холода. Сначала обезвредила и обезопасила выживших, телепортировав их в сторону. Теодор и Фэй пока с шоком смотрели на меня, и я им подмигнула. Только после этого отошли и рванули за Амараллис и уже выдвинувшимся Грейсагом. Справятся без меня.

«Красиво сработано», – Одобрил Сандар.

– Хотя подобное обращение с магией очень сильно нагружает, – выдохнула я. – Но да, как средство первой атаки очень впечатляющие. Почти всё на поверхности мгновенно смела.

«Да, оригинальность и разнообразие! А не как Пустота да Разрушение, что вечно однотипны», – захихикала Кармит. Кстати, сменила цвет волос обратно на натуральный.

– О да, что-то необычное всегда подбирается, – гордо сказала я. – А как сработал бы кто-то сильный с Разрушением?

Мне прилетело пару пакетов памяти с, так сказать, видеозаписями с довольно зрелищными атаками Разрушением, ярко светящимся фиолетовым ореолом. Но в целом просто закидывание врага мощеной стихией, никаких ухищрений. Впрочем, от этого не менее впечатляюще.

Я пока стояла на песке, опираясь на посох. После нагрузки в бою от меня будет меньше прога и заставлять себя смысла не вижу. Эта четвёрка справится с оставшимися силами обороны. Мардрайга видно не было и едва ли он оставался в тесноте подземного укрытия или сражался в человеческой форме, сдерживающей его силы, а значит, он был не здесь.

Постояла минут пять и перелетела к расплавленной и выбитой входной двери, куда зашёл и Грейсаг, поняв что в небе ему сражаться не с кем.

К моему приходу уже всё закончилось. Грейсаг выводил ещё живых бывших рабов, пока Теодор ломал ловушки душ, Амараллис же читала пленных.

Внизу обнаружилось ещё одно устройство, влияющее на лей-линии, но недоделанное. И стало понятно, что питало то число больших магических пушек и многослойных щитов. Пленённые души. Были недоделанные боевые артефакты с ними. Грейсаг попросил один ненадолго оставить, чтобы он мог показать своим как доказательство. В найденный ящик он собирал улики, рабами из Трауграмор он также сам займётся, но ещё было несколько из Кроуб, который домой доставила я.

Амараллис притащила выживших снаружи, видимо самых сильных, решивших сработать как магическая артиллерия, но в итоге лишь защитившихся и обезвреженных до того как смогли отойти.

Считала одного из драконитов, у которого определённо был Исток. И если некоторых раньше оставила и для Грейсага, то этого убила. Энергетический тёмно-серый дымчатый шарик Истока тени появился в пространстве, душа отходила в посмертие к перерождению и утянуть с собой его не могла.

– Фэй, это тебе получше будет, – сказала я, встретившись взглядом с немного уставшим, немного нервно оглядывающимся духом, который теперь удивлённо уставился на меня. – Я же говорила, что если найду более подходящий, то отдам тебе.

– Спасибо больше, – поблагодарили она, взяв Исток и сразу приняв. – Как приятно…

– Ещё бы, родной стихии, а не Разрушения. Молодцы, хорошо сработали, – одобрила Амараллис, переходя к следующему пленному. Я же пока позанималась зачисткой базы от самых ценных и не очень нужных мёртвым артефактов, да наиболее редких и ценных ресурсов.

Грейсаг отошёл, вернулся уже с Митрой и ещё группой людей. Остальных выживших им сдали, кроме ещё одного. Некоторые записи мы сожгли, а недостроенный артефакт я разломала на мелкие части. Некоторые знания им не нужны.

– Так или иначе… – Амараллис развела руками. – Они знают как секретность обеспечивать даже при захвате одной из баз. Это не последняя, ведь им нужно влиять на множество крупных лей-линий и могу сказать лишь, что все они подземные. Но никто не знал, где точно располагаются другие. Впрочем, удар нанесли и то хорошо.

– Эх, что же у них Исток то так мало, – вздохнула я.

– Думаю почти все забрали Мардрайг и Хальвар. У него тоже предел есть, конечно, но наверняка держит всех более сильных при себе.

– Что ж, тогда ищем дальше. Так, я отдохнула, надо сначала выйти, – сказала я. Укреплять Грань сложнее, чем ослабить. И Кармит успела закинуть мне метод попроще, без прямого призыва власти Аспекта, зато затратный по мане и требующий мастерства. Вышла на поверхность и собрала сложнейшую формацию. Едва удержала, когда по ней потекло много энергии, но выходящие в пространство нити маны развернувшейся на сотню метров вокруг разреженного узора начали укреплять грань пространства.

Это не опасно для находящихся здесь и я усилила грань даже больше, чем она была до моего вмешательства. Оставили драконов самих разбираться с тем что осталось и всей группой вернулись в наш горный домик.

Взяла Исток Разрушения с полочки и приняла себе, десять. И правда, ничего вредного мне.

– Всё, круглое число. Может на таком и остановлюсь, – хмыкнула я.

– Почему? Разве не чем больше, тем лучше? – спросил Теодор, к которому довольно жалась Фэй, чувствующая подросший поток маны от весьма мощного Истока.

– Давай присядем, пожалуй.

Они сработали вполне неплохо, с людьми хорошо общались, так что решила им представится уже. Как отошли от шока, переглянулись, явно ведя мысленный разговор.

– Я не знал чем заняться потом… это выглядит странно… но теперь я понимаю, откуда у вас такие силы. Можно… также стать адептом? – спросил парень. – Помочь другим, увидеть другие миры.

– И остаться… ведь наградой за службу может быть предложение жизни и больше, чем договаривались мы? – спросила Фэй.

– Людские души всё равно имеют предел… сравнительно небольшой. Тысячи… в ваших годах, даже если очень повезёт, едва ли двадцать тысяч, вероятно меньше. – С сожалением ответила я. Фэй посмотрела на Теодора, тот… как бы погладил её по голове.

– Больше, чем мы смели надеяться.

Без предупреждения на стол упало два витиеватых стальных значка. Похожая на луч света основа с двумя крыльями из стилизованного магического узора. На плоской части сквозными отверстиями был выбит пустой сегментный круг, центр с отверстием в центре держался на трёх перемычках. След символа Арктура, не сомневаюсь. А плавный узор крыльев могу отсылать к Эвиэль…

«Вот эти мои», – уже теперь услышала голос Сорай.

– Милосердие Сорай принимает ваши предложения, – улыбнулась я. – Фэй позже сможет с ней говорить прямо, Теодор вряд ли. Не совсем та стихия, но это не страшно.

Те осторожно взяли эмблемы, они засветились ярче, установка канала не прямо с душой, а через такой артефакт, что растворяется в астральном кармане, так нагрузка чуть меньше. Теодор и Фэй ещё раз посмотрели друг другу в глаза, а потом оба приняли пакт.

– Из-за характера этого мира, канал пока припрятан, ведь становление трансцендентным запрещено, а след такой плотной энергии от вас несомненно вызовет вопросы, – сказала я, и они, что прислушивались к себе, кивнули.

– Как… мы не знаем, как к ней обращаться? – спросил Теодор.

– Сорай, – ответила ему Амараллис. – Это же не ваши бывшие трансцендентные. Достаточно и того что просто относишься уважительно, а эти формальности никому не нужны.

«Хе-хе, новые адепты, один из которых будущий апостол. Пусть пока продолжают свою задачу», – сказала Сорай.

– В общем, пока вы курс не меняете. Так только Хальвар будет устранён… будут вам и задания, и другие миры, и всё необходимое. А Сорай очень добродушная, ведь она Милосердие.

– Клянёмся… служить верой и правдой, – сказал Теодор. – Что нам делать сейчас?

– Отдохните. В той империи мы сейчас сделали очень многое, накрыв работорговец. Но ведь ещё есть люди из Кроуба и Сайвелл. Значит займётесь тем же, – сказала я.

– Боюсь, я язык южных земель плохо знаю. Ключ от их телепортов случайно получил, – неловко почесал Теодор щёку а потом скривился, да и Фэй дёрнулась. – Ой… что это… удар давления и будто молотом приложили.

– Видимо Языки Вавилона, – сказала я на языке Аграфи. – Ага, вижу поняли, а ведь это язык иного мира. Теперь сможете общаться с кем угодно где угодно. И даже читать и писать. Обычная вещь, нужная всем и Сорай, как только вам понадобилась, дала.

– Невероятно… будто родной слышу, – проговорил Теодор. Да, невероятная магия.

Отправила их отдыхать, ведь они устали, да и установка Языков Вавилона немного болезненна. А потом пойдут искать так, как считают нужным, хотя враг скорее всего поймёт, как накрыли их базу и теперь будет аккуратнее. В крайнем случае эти двое ещё подчистят мир, к тому же Амараллис узнала ещё пару адресов и сообщила другим странам.

Я снова занялась тренировками, теперь с упором на магию Жизни и ментальную. А потом прошлась по артефактным лавкам, конвертировав ненужные артефакты в деньги. После мы с Амараллис вкусно пообедали и решили наведаться в гильдию, вдруг ещё какие-то новости есть.

А по дороге всё думала о тех двоих… они понимают, что будет конец. Фэй осознаёт, что придётся увидеть его смерть… и хочет побыть подольше. Думаю также было у Лаплас и Арктура. Он понимал, что она конечна и всё же… до конца. Я так не могу.

В Гильдии, увы, ничего интересного не было. А дома меня снова пригласили прийти лично через портал. Долгий полёт и я космической платформе Инис, поросшей травкой и кустиками.

И вид… на чёрную дыру. Я уставилась на пейзаж… величественно и невероятно, сразу ощущаешь себя не просто маленькой, а ничтожной.

– Да, зрелище удивительное, – услышала я приятный голос Инис.

– Ох, здравствуй, – я повернулась, увидев её и Кармит, расслабленно лежащую на гамаке, который буквально ни на что не крепился.

– Располагайся, мы тут наблюдаем, – сказала Кармит, глянув на меня одним глазом с лёгкой улыбкой и снова уставившись на пейзаж. Появился иллюзорный экран.

Присела на удобно креслице около Инис. Иллюзия показывала Арктура… и я чувствовала от изображения давление присутствие. Не как лично, но ощутимое.

– Таково преодоление трансцендентности, – сказала Кармит, понявшая о чём я думаю, – наши голоса, не важно магией или техникой, наши образы. Пока оно более-менее в реальном времени, они давят. Слабее чем увидеть лично и дистанция помогает. Но… такова вселенная. Ты позже научишься наблюдать, как мы, но пока сделаем красивый кинотеатр.

– А что тут происходит? – спросила я.

– Нечто, что проще всего сделать именно Пустоте, – сказала Инис. – Просто смотри.

Иллюзия отдалилась, сохранив невероятное качественная. Я всё ещё могла разглядеть на ней Арктура, но теперь она показывала больше саму чёрную дыру. Некоторое время ничего не происходило, а потом… вокруг неё возникло восемь устройств огромного размера. Как огромные тупые клинки, они возникли дальше и приближались… а вокруг чёрной дыры стала нарастать бездонно–чёрная формация. Мечевидные устройства с двумя перпендикулярными крестами «гарды»… буквально вонзились в пространство. Ушли куда-то в грань между планами своими кончиками и резко остановились.

Яркий фиолетовый свет залил пространство. С нашей позиции чёрная дыра оставалось неизменной, свет ещё не дошёл до нас. Однако на экране я видел, как устройства окружили потоки фиолетовой энергии. Они соединялись все установки, окружая чёрную дыру, и начали бить вниз. Того размера… наверняка чтобы видеть картинку в реальном времени, её достраивали для удобства.

– Он… уничтожает чёрную дыру? – Почти с благоговением поняла я.

– Нет, уменьшает, слишком массивная, но убрать этот центр гравитации нельзя, – ответила Инис, что и сама неотрывно на это смотрела. Ясно… однако проще это не звучит.

Там происходило нечто… за гранью всего, что видела. Фиолетовый свет и ещё более глубокая тьма, чем сама чёрная дыра. Теперь оно вспыхнуло как сверхновая, абсолютно белым. Волны энергии… и материи, что вихрилась, формировала облака. Быстро, как вырвавшийся поток.

Яркий белый, переходящий в жёлтый оттенок, в котором проглядывается бездонная тьма. Даже жутковатое присутствие Кармит с Инис, что никуда не девалось, осталось где-то за рамками.

Свет померк. От чёрной дыры остался буквально карлик, а материя разлеталась огромным облаком. Восемь конструкций рассыпались и… стали кружится вокруг на стабильной орбите, кажется из последних сил не давая вернуть то, что вытащили.

– Что… произошло? – спросила я.

Почувствовала как на плечи ложатся небольшие ручки. Это касание нагружало куда сильнее других и всё также отдавало жутким присутствием… хотя я и всецело понимала, что это суть силы. В глазах Кармит не было и грамма холода. Она немного размяла мне плечи.

– Чать материи разбито на энергию, отправилось в гиперпространство. Часть вырвано и отправилось во вселенную. Может когда-нибудь из неё снова что-то родиться.

Чёрная дыра, какую видели мы отсюда, всё ещё была прежней… вспышка света, приблизились. И теперь я смотрела на то, что от неё осталось. Огромное плотное облако раскалённой материи, что отдалялось от неё довольно быстро и закрытый восемью кольцами шарик.

– Красиво, дорогой, – сказала Кармит.

«Спасибо за просмотр представления», – услышала я мягкий голос с коротким импульсом давления. Кармит тем временем сделала то, что ещё не делала я… решила погладить рожек… и я это почувствовала. Как ещё одну часть тела, ощущение… было бы даже приятным, если бы общее давление её присутствия и энергии.

Я и сама потрогала рога… чувствую… пошатала… снимаются.

– А… это как понимать? – спросила я.

– Ментальная иллюзия же, транслируется реалистичная имитация, – хмыкнула она. – Нравится? Вообще это Широчка придумала. Но только в режиме когда они чёрненькие и видимые.

А… переключила. Интересная секретная функция, от которой не могла не улыбнуться. Однако всё же увиденное перевешивало.

– Но… вот такое с чёрными дырами, невероятно.

– Немного отсрочить тепловой конец, но даже не из-за этого. Слишком массивной стала, слишком портит регион. Арктур решил не просто уменьшить, вдарив пустотой, а ещё и часть материи из сингулярности обратно разуплотнить, – пояснила Инис. Рассказала о паре подобных случаев. Мы немного поговорили, глядя на невероятные последствия применение сил Аспекта.

– Так или иначе, не будем отвлекать, – сказала Кармит и открыла мне портал. Вернулась назад и попросила Амараллис погладить рога. Очень необычное и приятное ощущение. Хех, свои не отрастила, так что мне нашли замены!

Так или иначе, время в новом мире шло дальше.

Глава 32. Иное решение

Прошло ещё два дня, в течение которых продолжала занятия магией. Теодор за это время много говорил с Амараллис о Хранителях, а также они расплавились в Кроубе с ещё одной преступной шайкой.

Неожиданно получила сигнал от Фрея. Наш разведывать по аномалиям что-то нашёл? Хотя нет, координаты не в Венейл. Быстро достала дакамирай, вскакивая со скамеечки. Два телепорта. Сразу чувствую наличие мощной, но нечеловеческой души.

Фрей рядом, сидит на камне с магическим истощением.

– Извини… поможешь?

Вокруг каменистая, несколько холмистая и довольно пустынная местность ближе к югу.

Идёт бой, крупный, хорошо бронированный на вид монстр кидается потоками огня и света, пытается укусить короткой треугольной пастью иди ударить массивным хвостом. Панцирь в опалинах, трещинах, даже дырочках… но не хватило огневой мощи. Трупов разумных пока нет, но некоторые скоро свалятся с ног. Наведение винтовки, выстрел. Луч света пронзил начавшего разворот ко мне существа. Увы, не в голову, но прошло через плечо у бронированной ноги и пробила тело насквозь по очень неприятной для него траектории.

Монстр взревел визжаще-дребезжащим рыком, но я быстро добила его плазменной грозой. Наверняка рана и так была смертельной, но уменьшила мучения существа, что пустило в нашу сторону поток огня слабенький поток огня. Всё… существо потеряло сознание и умирает.

– Спасибо, Терминус… извини, умирать не хотелось, – сказал Фрей, немного улыбаясь.

– Замахнулся же ты на слишком сильного монстра, – вздохнула я, убрав винтовку. – Правильно сделал, твоя бы смерть меня сильно расстроила.

– Вот как… рад слышать, – он устало поднялся с камня. Я же смотрела на него, он не изменился. Разве что выглядел очень уставшим.

– Зачем ты вообще здесь? – я оглянулась на рассевшихся, вымотанных людей.

– Опасно… недалеко шахтёрский городок… уже напал на случайно забредших, видимо распробовал.. срочный сбор, не отказывать же. Даже стыдно, всей толпой не могли пробить его, а ты пришла и прихлопнула рукой.

– Просто очень мощное оружие… можешь на такие опасные миссии не выходить?

– У меня и так опасная профессия, – неловкой улыбнулся он. – И нет, не могу. Ещё раз спасибо за спасение жизни, мне даже отблагодарить за него нечем.

Он печально смотрел на меня, я знала его эмоции. Фрей всё понимал, а ещё сейчас был восхищён. Эх…

«Да действуй уже!» – cказала Сорай почти настойчиво.

– Знаешь, можешь. Это жестоко, но… – я притянула недоумевающего парня к себе и поцеловала, одновременно применяя телепорт. Вспышка света. Ещё телепорт, не отрываясь.

«Наконец!» – услышала бодрый голос и немного хлопков ладошек Сорай… вот ведь.

Мы у него дома. В спальне, наконец отпустила его.

– Терминус… – он смотрел на меня, скидывающую пиджак.

– Дашь заднюю? – спросила, положив ему руку на грудь. Вот теперь сам меня поцеловал. Сама дематериализовала штаны и расстегнула загруженный пояс. Он тоже скинул одежду. – Веди. Помни… я ведь младше тебя.

Больший остаток дня был жарким. Очень давно… не было этого, и впервые как-то по-настоящему. Я достаточно много с ним говорила, едва поняла, что он меня позвал потому что в беде, ринулась спасать через едва стабильный телепорт. И я видела другие примеры. Хотя бы… раз.

Фрей был истощён, я даже магию Жизни на нём немного применяла. Слишком у меня мощное тело.

– Погладь… рог, – сказала я, подставив голову, пока он тяжело дышал, но просьбу исполнил. Приятно, и правда как-то по особенному. Так и лежали некоторое время. – Извини. Порыв. Я первые… так любила.

– Это… честь… наверное? – Ответил он между вздохами. – Ты… никогда не встречал кого-то, такого… твои глаза меня пленили. А потом и ты. Но я понимаю... я буду… беречь в памяти.

– Я ещё не ухожу, – сказала я. – Но прошу… найди себе другую семью, проживи как человек.

– Я… попытаюсь, – он повернулся и обнял меня. Так… тепло и хорошо, позволяет расслабиться… я просто отдыхала. Не знаю к добру ли это… но теперь знаю каково любить и быть любимой. Вероятно, в будущем такие отношения сформируются и с Хранителями… но это уже будет иначе.

– Ладно, оплатил мою помощь, – я наконец встала, уже совершенно не стесняясь и, отойдя в сторону, пересоздала тело с одеждой, став свеженькой. Занялась экипировкой артефактов, для чего правда пришлось ещё раз раздеться, от силового полёта пока отказаться не была готова. Фрей так и лежал в кровати.

– Я… ох, что я только что наделал… у тебя рога ненастоящие, я видел, как ты их сняла…

– Ага, это артефакт. Но они даже ощущения передают, – хмыкнула я, смущение как-то быстро ушло. – И это же я пришла.

Я покинула комнату и села за знакомый столик, начав думать… поддалась порыву. И почти не жалею, если бы не особые обстоятельства. В одном мире с ним слишком тесно…

Он тоже вышел, кое-как одевшись и выпил много воды.

– Мда… у меня то тело особо мощное. Фрей, ты как?

– Да вот… не очень. В голове возникают картины произошедшего и соотносятся с кем ты являешься…

– Никто же тебя не накажет. – Выгнула я бровь. – Но… будет небольшой интрижкой?

Он улыбнулся, немного печально и вместе с тем… ещё любил… как глупо.

– Это правда, ты была человеком?

– Да. И не так уж давно. Думаю, ты заметил, я себе немного накрутила возраста, вот да, насколько выгляжу по меркам человека. Хочешь кратко услышать недавнюю историю?

– Конечно, – улыбнулся он.

– Одна просьба… не сочувствуй, это уже прошло, – сказала я, смотря ему в глаза, он кивнул. И я рассказала историю мира Аграфи. О войне настолько яростной, что к коллапсу начала идти сама биосфера планеты и как наказали за это трансцендентных. Сказала о применении ядерного оружия и так называемых пустотных бомб, уносящих миллионы жизней.

На этот момент лицо Фрея дрогнула, я показала пару картин своего мира. А после рассказала, как меня подобрал апостол трансцендентного и стал мне приёмным отцом. О том, как он пытался остановить войну и последней битве, в которой я бежала к умирающему второму отцу.

Фрей очевидно сдерживался, чтобы не начать высказывать сожаление. Мне тоже стало печально, но прошло порой надо принять и отпустить, когда-нибудь и я смогу полностью избавиться от этого. После рассказала про обучение в академии, получение магии Солнца и то, что со мной происходило. А потом про то, что я обнаружила в себе способности духа, при том что их считали особенно опасными разумными монстрами, которых нужно сразу устранять. Видишь духа – убей, или беги, стараясь не провоцировать и позови того, кто сможет убить.

– Зачем? Ведь… Какая разница, почему монстры? – Фрея это кажется удивило не меньше оружия, стирающего города.

– Трансцендентная боялась. Это исчерпывающий ответ. Но я убеждала себя, что духи двумя стихиями не владеют, и это особый дар, – я вздохнула и рассказала о последней миссии. Как ко мне возвращалась память об отце. В каком-то плане меня предали свои же, с другой – таких их учили. Рассказала о том, как нашла его старое убежище и как пошла искать регалию, чувствуя что она важна. Избежать того боя я едва ли смогла бы. Закончила историю тем, как вернулась домой уже в ином качестве.

Фрей долго переваривал полученную информацию.

– Ты не похожа не на солдата… не на того, у кого так сложилось всё. Правда.

– Отчасти под влиянием Хранителей, отчасти… может потому что такой и была. Теперь я тут, захотела помочь уже сейчас, а на Аграфи мне делать больше нечего. По крайней мере, пока не истекут двести лет. Но… это потом. А пока надо решить проблему здесь. И надо же было на тебя налететь?

– Судьба? – нерешительно улыбнулся он.

– В моём присутствии линии судьбы не имеют смысла? – со смешком ответила я.

– Э… то есть? – понял понял что шутка оказалась не такой уж шуткой.

– У людей есть линии судеб. Потому возможно предсказывать будущее, ведь события это лишь сочетания всей совокупности факторов. На самом деле можно создать машину, в которую если бы загрузить достаточно данных о тебе, она смогла бы предсказывать твои действия в разных ситуациях очень точно. И в этой терминологии очень удобно сказать, что любое сверхсильное существо является хаотичной, непредсказуемой переменной, что всё портит. Любой Хранитель и их посланцы, что уж говорить об Аспекте. Проще говоря сейчас твоё будущее предсказать невозможно. Может тебя вообще должен был убить тот летающий Пожиратель душ или этот недавний монстр.

– Знаешь, сейчас бы… очень даже вероятно, – шокировано пробормотал Фрей.

– Ладно… пойдём, наверное, в Гильдию? Тебе же доложить надо, а потом… поговорить можно. Раз уж я оказалась такой эгоисткой, что захотела близости хотя бы ненадолго. И да, там может прийти Теодор и Высший дух тени Фэй. Благодари их, насмотрелась на ту парочку, что теперь адепты Сорай.

– Наверное и правда стоит, – он неловко почесал щёку. Отправила его в Гильдию, где он сказала о произошедшим. Остальная группа уже вернулась и видимо рассказали о том, что произошло перед телепортацией, но мне всё равно, стояла и мирно улыбалась. Мы посидели в ресторане, человеку требовалось восстановить силы. И обратно в домик, где уже мне показывала большие пальцы Амараллис.

– Ну что ж, может рассказать теперь подробнее? – подумала я.

– Давай! – сразу согласилась подруга, подойдя к нам, севшим на подвесную лавочку. Подняла руку растерянного парня и положила мне на плечо. А потом сама себя с другой стороны рядом.

Я устроилась удобнее… приятно. Придержала руку Фрея, притянув поближе, а потом начав рассказ уже более полный. С именами и названиями, не пропустив атаку на Институт, и полную картину произошедшего на соревнованиях, кончившуюся одиночной поездкой через две страны. А также мою ошибку с варантами и общие дела с ними.

Амараллис в процессе рассказа переместилась мне на колени, за что получила надетые на голову рога в правильном режиме, которые стала поглаживать. Она ведь тоже косит под лесного эльфа, хотя имеет драконье тело.

После моей истории попросила рассказать его. Конечной Фрей не отказал. С детства был увлечён магией, хотел изучить что-то новое и необычное. А ещё желал помогать людям, особенно после того как его семья погибла из-за монстров. Я же вспомнила об одной несостыковке.

– Кстати не понимаю, тебе за риск на вылазках хорошо платят, верно? Но не сказать, что у тебя тут большое жильё и великолепное снаряжение. Кроме хорошего щита, нужного для полёта по опасным зонам и пары средних жезлов ничего. Причём жильё тебе скорее всего досталось от родителей. От них большие долги остались?

Парень почесал голову, ему явно было не ловко говорить.

– Помогаю одному приюту. Тем, кому не повезло уже иметь достаточно сил.

– Это достойно уважения. Наверное приятно видеть их улыбки…

– Я… кхм… ни разу с ними не встречался, – сказала он и я поняла брови. Ещё и анонимно это делает. – Просто считаю, что так правильнее, а у меня необходимое всё есть.

– Кроме девушки, – заметила Амараллис. – В таком то возрасте.

– Не сложилось… вечно в Гильдии или в лесах пропадаю. Да и я человек посреди страны эльфов. Не жалуюсь, мог бы уехать туда где людей побольше, но так уж сложилось.

Мы продолжали говорить, а мне стыдно было признаваться самой себе, но этот человек мне нравился всё больше. Лёгкая горечь осознания будущего расставания скрашивалась тем, что происходило сейчас… и всё опять перетекло к чем-то более жаркому.

«А Амараллис не пригласила, грубо!», – сказала Сорай, когда мы ушли в комнату… я сначала подвисла, а потом…

– Так пусть приходит, – сказала я, повалив Фрея.

Это уже было чем-то новым и ещё более непривычным, особенно для парня. И как-то не чувствовала я ревности. Но в итоге… все разошлись и впервые за мной дней… я задремала в объятиях с двух сторон. Сон нам не нужен, но я просто расслабилась и погрузилась в теплоту и спокойствие, окутывающее меня.

Глава 33. Раскалённая пустыня

Полежать в объятиях было приятно, однако всё же человеку нужен долгий сон. Мы с Амараллис оставили Фрея, выйдя на веранду.

– Ну вот, теперь я побывала с Аспектом, повторяю подвиги, – ехидно улыбнулась она.

«А может заставить её сменить пол?» – услышала я смешок Сорай и вот тут Амараллис напряглась. Я стала кивать, она напряглась ещё больше.

– Нет, не нужно.

– Ох, уже испугалась, хочу остаться женщиной, – улыбнулась она. – И как впечатления?

– Немного грустно и тепло… теперь буду знать, – сказала я.

– Это твой выбор, но я считаю, что он лучше.

Мы уселись теперь просто смотреть на ночные горы, шёл летний дождь, давая приятную свежесть. А мы сидели в тепле и сухости, прикрытие ветровыми щитами. Поговорили, обсудили планы. Я не могу водить с собой Фрей, если захочет быть адептом, то пусть… но это будет ещё более больно. За долгое время привяжусь ещё сильнее.

Утром пришёл Теодор с Фэй и сказал, что уничтожили ещё одну шайку, но пока ничего серьёзного. Зато познакомились с Фреем, у которого сегодня был объявлен выходной.

Конечно ещё тренировалась, Амараллис сбегала с Теодором проверить ещё одно место в Кроуб. И да, к ним один раз наш противник приходил и те ждали, что придут опять, однако стало понятно, что враг не повторить ошибки, потому мы решили просто подчистить мир. Тридцать человек освобождены. А ещё Теодор обновил пальто, теперь серое с белыми узором.

Я же отдала Фрею лучший из припасённых щитов и тот посох с астральным ударом. А также привела к магическому портному и обновили ему одёжку на высший класс, она давала немного защиты, да и комфорт.

Амараллис заодно начала меня учить зачаровывать, подкинув пару схем, вроде той же сигналки и упрочнений. А вечером… опять повторили до полного исчерпания сил парня.

На следующий день всё же отпустили его домой, пока в Гильдии не сочли пропавшим. Более того, он выяснил, что происходят странные аномалии на континенте Кудур, что подтвердили некоторые сканирования местности. Тот континент на экваторе, несколько вытянутый с запада на восток. Лишь полоски земли на севере и юге были заселены Сайвеллом и Кроубом, что значительно ближе от него. Туда собирались отправиться экспедицию для разведки, но мы будем первыми, да и отправлять людей в пустыню опасною

– Фрей, Теодор, там будет очень жарко, вам идти не обязательно, – сказала я.

– Я за тобой, – сразу отказался Фрей.

– Это моя миссия, достаточно охладить воздух для дыхания, – сказал Теодор. – Поражаюсь крепости ваших тел, даже зачарованной одежды не надо.

– Иначе бы не держали вакуум и прямые лучи солнца, уже просто выйдя на орбиту, – хмыкнула Амараллис, а потом достала из своего арсенала полные лицевые маски. – Держите, это респираторы, в том числе с охлаждением, на случай если надо людям в неприятных средах побыть. Капюшон с охлаждением накинете и вам будет комфортно.

Современные приспособления в контрасте с остальной одеждой смотрелись особенно футуристично. Сверху накидки, завязали капюшоны вокруг респираторов, что выглядело немного глупо, зато не слетят от обжигающего ветра.

Итак, телепорт на место и мы в жаркой пустыне. Ещё один и пустыня ещё жарче. Раскалённая сковородка, снаружи припекало, но я не чувствовала опасности жара, только и дышать перестала. В остальном – пейзаж пустынных барханов. Теодор ненадолго приподнял респиратор.

– Да тут испечься можно. Какая удобная вещь, и обзор почти не закрывает.

Фон маны тоже был впечатляющим, однако у центра континента такой, что у нас даже с телепортацией будут проблемы. Взлетели и рывок в поисках точно места назначения, в невесомости гравитационного полёта перемещаться было куда приятнее.

Впереди показалась аномалия, небольшие вспышки света. Слабые… ага, это побочный эффект, там гравитация искажается, иногда раскидывая песок. Приземлились поодаль, я, Амараллис и Фрей начали использовать свои заклинания, убедившись что тут определённо имеет место вмешательство. И странный поток… вот так отследить нельзя. Вот только это не единственная аномалия.

Мы сложили результаты анализов и добавили их на карту, после сместились к ещё одной аномалии, уже с обычными световыми вспышками, но более яркими.

– Если рассмотреть эти потоки в целом… – проговорила я, смотря на карту на визоре и показав для остальных иллюзию с пометкой. – Вот тут ещё вроде небольшая активность, пусть и в рамках нормы. Давайте туда.

Прыжок через экватор, на сторону Кроуба и ещё один полёт. Да, лишь слабые пульсации магии, создающие тепловые вспышки. И всё же… тоже результат вмешательства в манатоки. Турбулентности потоков маны, но не такие сильные.

«Есть один способ», – заговорила Кармит. – «Попробуй их стабилизировать и отследить направление влияния, попытавшись взять под контроль, но очень осторожно».

Начала строить формацию, на самом деле можно одной волей призвать силу, но так куда проще задать нужный эффект и получить высокую мощность.

– Именем Границ. Энергия что питает основы этой вселенной и основы наших душ. Контроль над маной.

Направила эффект на поток маны глубоко под землёй… немного коснулась его. Позволила течь, но кабы со своего разрешения, пытаясь сделать его ровным… и поняла теперь чётче поняла откуда на него влияет странная магия. Насколько могла далеко отследила канал. А потом резко прервала, держать такое было напряжно.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спросил Фрей.

– Да, минут пять передышки, знаю примерно источник. Он уже ближе, там всё выглядит стабильнее, но это не так. Турбулентности, ведущие к аномалиям начинаются дальше.

– Типично, – кивнула Амараллис. – Пришлось бы проверять каждую линию вокруг, пытаясь найти хоть какие-то слабые колебания. Но так быстрее.

Она меня похлопала по спине. Отдохнула несколько минут и открыла портал, ещё пару сканирований и нашли нужную линию. Амараллис сама её тщательнейшим образом исследовала и мы полетели дальше, нам всякий случай вооружившись. Подключённая пушка, посох, позитронный пистолет, Амараллис тоже со своей игрушкой и косой, на которую посматривали остальные с удивлением. Очень нестандартное оружие.

Нашли, поиск с элементом магии души с близкого расстояния засёк людей. Мы скрывались, но… слишком от нас фонило, видимо. И как только враг понял, что мы их нашли, в нас с земли ударил мощнейший луч света, а затем грязно-зелёный поток магии смерти и вспышки астрального пламени. Развернули закопанные пушки.

Мы с Амараллис выставили перед нами Пространственные щиты и как только первый обстрел прекратился, все кроме Амараллис пошли на посадку и пока спрятались за дюной.

Мана Сорай уже текла свободно. Но всё же применило улучшенное Единство с Миром. Да и вредить тут нечему таким обращением с маной. А сразу за ним Империю Солнца, как в тот раз – зачистим верх и попытаемся взять пленных.

Теодор тоже строил мощное ледяное заклинание с астралом. Как и Фрей свой луч холода. Амараллис пока удерживала врагов, также взлетевших с базы. Я подняла винтовку, один направлялся к нам с мощной магией, но получил выстрел в голову. Огненное заклинание рассыпалось исчезающими оранжевыми искрами. Взлёт и сразу штормовой поток по ещё одному магу.

Амараллис в это время пуская лучи света и холода, уже располовинила одного косой.

Ещё один выстрел из дакамирай по магу с пространственным щитом. И спустить Империю Солнца на защищаемую крышу базы врага, добавив в неё в этот раз мощное сочетание Плазменной Грозы и искажения.

Мана-каналы нагрузила на предел, усиливая удар. Пятнадцать продолжительных столпов света, искрящих молниями, били в одну точку… Хе-хе, а у врагов Исток был… но потом.

Я продолжала заливать в заклинание энергию, поддерживая атаку и разок пальнув из дакамирай по щитам базы, окончательно лопнувшим из-за локального пробоя. Впрочем, там защиту ещё держали маги. Теодор пока просто носился с готовым заклинанием, Фрей же включился в воздушный бой, как и милый дух тени. Они держатся чуть подальше и прикрывают друг друга, молодцы.

Атака иссякла, я не могла слишком дол такое держать, но множество охранников базы уже убито и теперь ударил ледяной ураган Теодора, устроив температурный шок с вкраплением аметистового астрала. Оплавившийся этаж базы, стекающий лавовым расплавом резко, застыл, ещё несколько щитов лопнули. Амараллис в этом время быстро расправлялась с летающими, располовинив ещё одного ударом косы.

А ещё двое удирает, наведение, выстрел, ещё один. Два Истока! Но потом.

Фрей теперь носился около базы, постреливая посохом, Теодор его прикрывал. Поддержим температурный шок, направила туда искажающий холод! Куда это вы в проход убегаете?

Одного, пытавшегося уйти внутрь, пробило насквозь, но не хочу лишних дырок в планете делать, отключаю Единством с миром, теперь просто давя на щиты отчаянно защищающая противников. Фэй создала вокруг них настоящий океан тени, вытягивающий энергию, теперь туда направила свою новую пушку Амараллис. Этого издевательства щиты врагов уже не выдержали.

Мы приземлились, Амараллис сразу направилась вниз первой, оставив косу, я также оставила посох, перехватила винтовку вертикально левой рукой и двинулась за ней. А за мной и остальные, готовя заклинания.

– Вам второй этаж, – коротко сказала я, когда Амараллис закрыла проход от полетевшей оттуда магии. Когда основной град атак врага прошёл, я закинула туда сгусток звёздного света с маной Сарай. Выживших осталось мало и они не столь сильные. Теперь справятся без лишнего риска.

Мы же вдвоём побежали вниз, тут потолки были повыше, но тоже оказалась «типовая» планировка, разве что расширенная в горизонтали. Вниз область замедление времени, Амараллис выскочила и закидала в поле «особо концентрированных» атак, стараясь метить в ноги или руки. Я тоже начала настреливать из выхваченного из кобуры пистолета. Один собирается ударить в то место, где должна стоять их главная установка. Однако на перехват магии я послала импульс Разрушения, и стреляла на поражение из пистолета в самого мага.

Отпустила замедление и число врагов, кстати тоже готовивших магию времени, резко уменьшилось. В то числе державший мощное заклинание силового взрыва, что теперь распалось от импульса Разрушением.

Заряд пистолета кончился, хоть и очень помог. Защитники базы отбивались отчаянно, пришлось добавить своих щитов, энергия артефакты быстро утекала и я вновь пустила в ход четыре кинжала, полыхающих Разрушением. Потоки молний от меня, удары холодом и пару силовых ударов Амараллис рушат пространственные барьеры и всё закончилось. Остались лишь болезненным стоны и крики выживших, которых мы тут же стали подлечивать и вырубать ментальными ударами. Троицам на этаже выше тоже уже разобралась.

Усталая группа соединилась.

– Так, там наверху три Истока валяется, один вам двоим, два Фрею, нам не нужно, – сказала я им. – Да, уверена, справитесь сами. Мне и так вполне хватает.

Сама устало, прежде всего из-за сильной перегрузки, привалилась к стене. Амараллис, пребывавшая в резко лучшей форме чем остальные, уже занялась добычей данных. Блокировку пространства, поскольку никто не стучался, убрала и я сложила винтовку. Теперь обыск. Прежде всего артефакт, что влиял на Лей-линии… всё же успели врезать и расколоть!

– Не хорошо… – вздохнула я и пока решила проверитьдальше. Рабов нет, жаль, так что крошила отвратительные ловушки душ, и хватала записи, пролистывая перед визором, заодно сама быстро пробегая глазами на предмет упоминаний каких-то мест или, ещё лучше, карт! Конечно многое после магической битвы было уничтожено, но вдруг есть уцелевшие записи.

Пространство на всякий снова заблокировали, вдруг сюда какую-то бомбу кинут, но пока было тихо. Троица вернулись к нам.

– Спасибо, получил Исток Света и Созидания, – сказал Фрей. Он также нёс мой посох и косу Амараллис.

– И льда, очень мощный, – сказала дух. – Для меня, молодого Высшего духа, теперь много энергии!

– Рада за вас, – хмыкнула я, она теперь быстрее разовьётся. – Ищите теперь… что-нибудь. Сколько же у них таких нор?!

– Думаю… ещё парочка, поменьше, только с артефактом, – пробормотала Амараллис. – И… восстановить бы артефакт, думаю с собранными данными и отслеживанием его работу, что должна синхронизироваться с другими, нашли бы.

Почувствовала сильное присутствие Сильвиана.

«Это не сложно для нас, но для тебя великоват объект, подойди к нему».

– Сильван, мы сможем это сделать? Спасибо за помощь, – сказала я, вернувшись к большому кристаллу. Некоторое время ничего не происходило, а потом почувствовала ещё один неприятный рывок давления, Амараллис видимо поняла, что он хочет сделать, поскольку блок пространства пропал. Скорее чтобы самой энергию бессмысленно не тратить, ведь они легко его пробьют.

Как предметы появляются, весь большой артефакт, переплетение металла и камня, исчез. Включая пару отвалившихся обломков. А рядом открылись Врата, сразу шагнула в них. Долгий полёт и… я посреди его красивого сада на площадке около беседки. Присутствие сильное, но уже не настолько давит, да и он тут один.

– Рада новой встречи, – сказала я, глядя на него. Рядом в воздухе парил весь этот артефакт с обломками.

– Взаимно, Терминус, – улыбнулся Сильвиан, – помни, мы ведь можем немного нарушить Закон.

– Вернуть во времени… – поняла я и Сильвиан кивнул, переводя взгляд на повреждённый артефакт.

– Именем Бесконечности. Сдвиг законов. Да обратиться течение времени вспять.

Древний, звучный, невероятный язык прозвучал в пространстве с волной усилившегося давления. Уверена, мог бы и молча… но да, так пафоснее, ещё и для меня показал процесс.

Весь кристалл окутало яркое белое сияние, трещины заросли, выбитый кусок влетел на место и врос. Артефакт теперь выглядел целым.

– Осталось поставить на место и запитать.

– Ты меня позвал только показать это… и это было зрелищно.

– Так и есть. Вскоре встретимся вновь.

Полёт обратно, снова в том подземелье и ровно на том месте, на подставке, где стояло это устройство, оно снова возникло.

– Какая мощь… – Пробормотал Фрей. – Это… его восстановили… Хранитель Времени?

– Нет. Он не может нарушать Закон, время течёт лишь вперёд. Аспект Бесконечности, Сильвиан. Он сделал. У меня бы на такое сил не хватило, – улыбнулась я, подойдя к тому место, где был накопитель маны. – Амараллис, смотри за лей-линиями.

– Готова, – сказала подруга, достраивая заклинание. Подала питание, требовалось не мало, но у меня самой уже регенерация энергии огромная и десять Истоков, так что даже «не ухожу в минус». Артефакт активировался, однако чтобы влияние набрало силу, пришлось подождать.

На лицо Амараллис наползала широкая и очень недобрая для врагов улыбка. Понятно, почему они так поторопились уничтожить свою установку.

«Ещё две базы должно быть, исходя из ваших данных», – услышала я Сорай. На визоре открылась карта, отметилось две области в этой же пустыне. На восточной оконечности Кудура и на северной, образуя неровный треугольник, зато отлично ложась на карту манатоков.

– Хе-хе, небольшая передышка и двинемся, – сказала я. – Это больше не нужно?

– Можешь ещё повторить своим методом изучения манатоков и глянуть, куда ведёт эффект. Только отдохни немного, – сказала Амараллис. И правда, позволила себе пять минут отдыха, они уже ничего не решат, если противник решил эвакуироваться. Сплела нужную формацию.

– Именем Границ. Энергия что питает основы этой вселенной и наших душ. Контроль над маной.

Снова исследование… теперь влияние вокруг… но куда оно идёт в основном? Поток маны же хотели перенаправить, но куда именно?

– Куда-то в глубь планеты, без понятия, – устало выдохнула я.

– Жаль, тогда ломаем. Оно свою функцию выполнило, – кивнула Амараллис и направила на артефакт плетение Пространства. Исказив его и недавно отремонтированный артефакт стал теперь дроблёным хламом.

«Мои адепты отправятся на тот, что на севере, они в это время как раз другие манатоки сканировали, жаль общая карта слишком хаотичная и нестабильная. Направление влияние пока определить не можем, то есть где главная база пока не известно», – сказала Эон, напомнив что мы тут не одни.

– Отлично, отдыхаем немного, а то сейчас я не очень боевая, да и люди устали, и нападем, – сказала я. Мы пока схватили всякого, чтобы не пропадало, я залила каждую комнату искажающим пламенем, ломающим артефакты и сжигающим записи.

Вышли наверх, снова снарядившись по полной.

– А позови драконов, тоже заинтересованные лица, пусть помогают, – сказала Амараллис. Логично, активировала сигналку, продолжили ждать.

– Вообще людям много больше времени на восстановление надо. Вам предлагаю пойти отдыхать, – сказала я, глянув на них. Всё также закутанные в одёжку и в респираторах, позволяющих не дышать обжигающим воздухом.

– Мы более-менее в форме, – сразу сказал Теодор.

– Тоже не собираюсь отсиживаться, помогу хотя бы из тыла, – сказал Фрей. Не стала спорить, но зарядила его посох и щит энергией, так как и Теодора. Да и мой подзарядили, ведь в нём осталось всего тридцать пять процентов заряда. Вскоре из телепорта вышли Грейсаг и Митра, удивлённо оглядываясь.

– Пригласили нас уже после побоища? – спросил он.

– Нет, предлагаем принять участие в ещё одном, в этом ничего не осталось, – ответила я. – Где главный враг пока не известно, но три базы за день, горы ресурсов и множество людей и наработок он сегодня потерял.

– То есть нас как боевую силу пригласили, что ж, ведите, – не возражала Митра.

– Непривычно, когда высокоранговыми драконами так распоряжаются, да? – усмехнулась Амараллис.

– Зная кто вы… было бы верхом глупости задирать нос.

– О. А к нам гости, затянули мы тут… – вздохнула подруга, к нам приближалась трое огромных совоподобных существ и пяток человеческих фигур, пространства уже блокировали.

– Ну, можно объясниться. Мы им вообще-то помогаем, впрочем не доверяем, чтобы позволять изучить записи, – сказала я, помахав им рукой. Мы пока ждали под щитами.

– Они, вероятно, воспримут это как вторжение на их территории, – сказал Грейсаг.

И… что-то птички стали магию заряжать. Сначала бей, потом спрашивай?

– Эй, летающие, мы вам тут мир от некромантов избавляем, расслабьтесь. – Амараллис усилила голос… В нас теперь заряжали магией Разрушения. Ну это уже совсем наглость.

Подняла дакамирай и дала «предупредительный» в край крыла, примерно в кость. Щиты прошибло и крыло надломилось, сова закувыркалась вниз, пытаясь выровнять полёт. Конечно же, магия рассеялась.

– Ещё раз повторяю, мы вам не враги, но защищаться будем. Уберите блок пространства, или мы уберём его сами, – крикнула Амараллис.

Сова тем временем криво приземлилась на песчаную дюну… жива, и сама виновата. А вот ещё одна достаточно понятлива не оказалась и получила ещё один выстрел, также отправившись прожариваться на песочек, пока первая пыталась встать, окутав себя исцелением и холодом. Они прочные на вид, пусть и не как драконы.

– Как всегда упёрты, – вздохнул Грейсаг. Амараллис уже сама сбила третью, что готовила что-то особо мощное с молниями. Очень сжатый, накопленный луч. Также срезала часть крыла. Вот теперь блок пространства пропал, сразу телепортировались в направлении нашей цели, а потом ещё раз.

– Теодор, Фрей, далеко не отходите, – сказала я несколько усталым людям. Сам же собрала традиционное «приветствие» Империи Солнца. Драконы обратились: один оттенков серого, другой и сапфировый. Огромные махины при взлёте, подняли облака печка.

Мы тоже взлетели и начался уже привычный бой. Эти лучше защитились от Империи Солнца, я сосредоточилась на земле, почти целиком отдав воздушный бой Амараллис и драконам. Грейсаг в истинной форме мог пускать лучи света, а Митра, как оказалась, потоки странного холода, тоже бил быстро и далеко. Мощная способность, пусть и уступает духам, у которых и задержка активации магии меньше, и больше контроля над атакой. В воздушную битву вмешалась только когда один почти смог сбежать. Кстати, некоторые противники при опасности захвата сами себя убивали магией, какая верность и фанатизм!

И… один Исток, много же они собрали!

Штурм базы прошёл очень легко, народу было мало и видимо они спохватились и уже начали всё выносить. Но оставшихся мы задавили. Драконы и в человеческой форме очень многое могли.

– Итак, наверху один Исток, Фэй, поздравляю, всё честно, – сказал я, взглянув на Амараллис, та уверенно кивнула. – Думаю, ты выдержишь, Высший дух как-никак.

– Спасибо! – радостно воскликнула она и сразу наверх метнулась. Теперь у неё пять, хотя для первых не особо сильных. Ещё и адепт Сорай, не вижу причин жадничать. Мне и правда хватает маны, вечно в перегрузку упираюсь. И всегда в неё буду.

Начался обыденный допрос, обыск и уничтожение ловушек душ.

«Третья база тоже пала. Увы, пока это всё. Но планам врага нанесён сокрушительный удар», – услышала я Эона.

– Ищем дальше, – кивнула я. Драконы пока получили вполне оправданное разрешение привести своих, заодно пусть забирают безопасные артефакты и золото. Грейсаг поднял мешок с неофициальным пополнением богатства этой пары, обернувшись драконом и они оба ушли телепортами.

Вскоре вернулась крайне довольная Фэй, сообщив, что забрала Исток Света. На текущий момент поток энергии для неё сталь предельным.

Пришли драконы и забрали пленных. Они кое-что получит из опасных знаний, но им хватит ума не повторять такие глупости, тем более из-за нас уже понимают, что им за такое прилетит от Хранителей. А так – у любой страны полно запретных знаний, что где-то заперты, чтобы знать с чем имеют дело, если кто-то воссоздать их. Так что только уничтожили артефакт и чередой телепортов вернулись домой, пока Амараллис продолжала допрос множества пленных.

Теодор снял маску респиратора.

– Надо же, будто и не побывал в самом жарком месте мире. Только слишком ярко и всё.

– А данные изучения-то какие интересные, – пробормотал Фрей, также сняв лишнее. – Но больше всего удивляет как мы напали на большую толпу не слабых, хорошо оснащённых магов и ещё и пленных брать умудрялись.

– Они, то есть Терминус и Амараллис, исключительно сильны и оснащены ещё лучше. Что меч Терминус, что… а почему коса? Я видел, как она ей легко располовинила человека под щитами. Но разве меч не проще?

– Кто знает? – развела я руками. – Но смотрится необычно и она явно знает, что с ней делать, в отличие от врагов, не знающих как защищаться от такого оружия.

– Не могу с таким спорить… хорошо, а что теперь? Как понял, уже пять таких укрытий пало. Думаю Мардрайг или кто там у них главный, долго собирал готовых сотрудничать по миру. Хотя там и в основном расы из Трауграмора, но и остальных в достатке попадалось.

«На самом деле уже шесть. Один ещё нашли на одном из небольших вулканических островов близ экватора, на территории Империи Кроуб», – сказал Эон.

Я кивнула, передав слова, результат и правда весомый.

– Начавшее нарастать влияние на лей-линии теперь сильно слабнет. Возможно ещё есть укрытия на северном южном полюсе. Там же тоже должны быть, если он буквально весь мир охватить намеревается. Но они теперь должны перейти в особо незаметный режим. Вероятно, даже отключат свои установки, поняв, что по их активности и отследили, а большой кусок распределённой сети выбит, она просто не выполнит сейчас нужные функции.

– А ещё благодаря вам большинство работорговцев истреблено, – добавил Теодор и я кивнула.

– Мы давим их со всех сторон. Ещё и выбили своего дракона в Верховной Коллегии. Планы несомненно разрушены, но теперь остаётся дальше ждать, пытаясь всё же из созданных ранее карт, в вызванном хаосе лей-линий отследить общее направление. Пока не убит Хальвар и Мардрайг, праздновать победу рано.

И всё же мы немного расслабились, мы с Фреем сели на скамейке снаружи. Я поборола возникшее странное смущение и передвинулась поближе к парню, приобняв и положив голову на плечо. Можно было просто поговорить. Теодор и Фэй пока заслуженно отдыхали. Посмотрим, как скоро удастся отследить противника.

Глава 34. Следующая фаза

Вернулась Амараллис, лицо более хмурое, чем обычно. Я сразу села прямо вопрошающе на смотря неё.

– У них появился план, ещё когда началась зачистка рабовладельцев, из-за чего им всё больше приходилось рисковать самим. И благодаря тому, что ловушки душ улучшились, они получили значимый радиус.

– Устроить бойню в населённом районе, – стиснула я зубы.

– Ему нужно много душ. Похищениями людей удовлетворить запрос можно, но только если тебя не ищут по всему миру. А вот прийти с ловушками, быстро устроить пару взрывов и уйти… – Амараллис сморщилась, остальные также напряглись.

– Известно где?

– Где слабее безопасность, наверняка. Скорее всего, не у драконов. При этом с прицелом на убийство магов, конечно.

– Но ведь… Погоди, во всех городах есть блоки пространства, и наверняка на кнопке активации непрерывно лежит рука, так что на первые же признаки столкновения сильных магов, всех запрут в ловушку. В окружении особо не повоюешь, задавят числом. А у них и так сейчас огромные потери людей. Могут… да, на деревушки да дома на отшибе напасть… особенно живущих вдали от основных городов семьи магов, – я посмотрела на напрягшегося Теодора.

Амараллис кивнула.

– Да. Резня в крупном городе с высокой вероятностью закончится поимкой всей группы. А потому мы сейчас передали эти сведения всем странам, чтобы были готовы ввести военное положение, которое подразумевает непрерывную блокировку пространства во всех городах и ограничение внешней деятельности магов для концентрации сил на обороне. Нам остаётся лишь быстро реагировать, им всё же прежде всего нужны маги, ведь одна сильная душа по потоку маны в десятки раз обходит простого человека, что никогда не прибегал к магии, а ещё куда лучше с точки зрения затрат ресурсов и времени на их применение некромантом. Вероятно, в самой большой опасности именно отдельно живущие маги и нам осталось установить наблюдение.

– Спутники Эона следят? – спросила я.

«Конечно, в автоматизированном режиме отслеживают вспышки энергии у малых групп строений и определяют, не сражаются ли там группы людей. Однако мешает фактор облачности, либо проникновений в дом и тайный захват. Мир большой, всё не отследим», – сказал он.

– Вот как… ну да, кто знает, сколько по миру таких… Зато каждая пойманная группа означает потерю редкого мага Пространства, – сказала Амараллис, потерев руки. Я также кивнула.

– Если это маги, живущие вдали от других, значит у жилища должна быть какая-то защита, а для тихого захвата нужный люди с особой специализацией, Вероятно, и такие будут… но если начнётся битва, вероятно мы заметим и успеем прийти.

– А теперь ещё третий случай… – вздохнула Амараллис. – Взять и действительно напасть на обороняемый город. Помни: магия души, подчиняющий пакт или рабский контракт. Теодор прекрасно знает о чём я.

– Фамильяры монстры не слишком популярны, – подтвердил он. – Однако применяются, например, в поселениях на границе опасной зоны. Естественный щит от монстров. Если они такие сильные маги души, то за определённый срок соберут армию сильных тварей, что валом накроет поселение. А если подчинят одного очень сильного, вроде Титанической черепахи или того Вулканического броненосца и Пожирателя душ, то они сами по себе смогут убить множество обычных магов. Могут атаковать аванпост на границе опасной зоны.

Да… точно. Небольшие укреплённые городки, что служат щитов для безопасных территорий и место отдыха добытчиков, которым не приходится долго добираться до крупных городов, чтобы продать собранные материалы. Пространственные маги легки и по мелочам не бегают. А ещё там может быть шахтёрское поселение, где добывают изменённые материалы.

– Итак, форпосты в наибольшей опасности, – заключила я. – Быстро подчинить местных монстров посильнее и натравить волной, а самим напасть с тыла, пока люди заняты обороной. Там концентрируются маги и площадь небольшая, – заключила я.

Конечно за форпостами тоже следили, причём особенно тщательно. Если там начинается бой, нам первым делом нужно убить магов души, держащих поводки, после чего многие монстры просто разбегутся или передерутся после потери подчинения. Высокая нагрузка на контролирующего заставит его быть рядом. В крайнем случае поможем и силы обороны.

– Значит… ждём, – я посмотрела на Фрея. – Ещё хочешь ввязываться?

– Да, я довольно неплохой маг, теперь ещё и с двумя Истоками, – сказал он и я его снова приобняла. Вряд ли атакуют немедленно, сидеть в напряжении нет смысла, просто будем готовы. Мы ещё поговорили… а потом уединились… втроём.

– Ну… Фрей сегодня больше никуда не пойдёт, совсем вымотали, – захихикала Амараллис, пока парень медленно поглаживал меня по голове.

– И ничего, мы страшные и сильные духи, сами справимся.

– Сам виноват, сделал выбор, – Фрей перестал гладить и обнял меня.

– Эх, что же с тобой делать… – пробормотала я. – Я ведь… не смогу сейчас уйти.

«Так он выполним моё требование! Пусть теперь будет адептом кого-то из нас!» – Услышала я голос Сорай… ну да, всё видела… и ладно.

– Тебе снова предложили быть адептом. Милосердия или Времени. Ты же сделал, что хотел… даже перевыполнил требования, – я не сдержала ехидного тона. – Не столь важного кого, но с Эоном вокруг тебя вероятно будет много технических штук. Не торопись… подумай. Помни, что даже без продления твоей жизни до предела души, я вскоре вырасту до такого, что даже говорить не смогу. Просто… найди себя кого-то, буду рада.

– Я подумаю… и пока могу, буду с тобой.

– Ох, романтично то как! – промурлыкала Амараллис, я же опять запустила магию Жизни и поднялась. – Сам виноват, соберись!

Когда за кончили, пришлось дать Фрею воды и помочь дойти до кухни, чтобы он восстановил силы. Амараллис пока ушла побыть на свою территорию, хотя бы пару часиков. Я де вышла на улицу, где расслабленно отдыхал на лавочке Теодор, говоря с Фэй.

– Я всё хотел спросить… может немного грубо, но за эту миссию, сколько ты нам времени дашь? – спросил Теодор.

– Давай по принятому нами стандарту, у нас год более чем вдвое короче, – я встала около не, облокотившись на опору навеса и пояснила наши стандарты. – И в таких расчётах пусть будет тысяча. Фэй уже точно станет древним, а остальное уже от Сорай.

– Думаю это очень щедро. Особенно учитывая, что ты три Истока уже нам отдала, – улыбнулась Фэй. Увы, парню придётся ждать, чтобы хотя бы обнять. Она могла бы захватить тело человека, но это уже будет не совсем она. Духи не захватывают пустые оболочки, в отличии от многих других видов существ астрала. Они захватывают именно души, перехватив контроль, усыпив родной разум. Даже если искать осуждённых на смерть преступниц, меняя тела… даже если это будет разум Фэй, это будет немного другим.

Я пока села тренироваться в магии, мне ещё исполнять это продление жизни, но я сделаю его качественно.

Неожиданно пространство заколебалось, Грейсаг? Нет, вышла двойка в футуристичной броне, как на тех атерийцах, только эти по видимой комплекции и росту человеческого типа.

Шлемы обоих полностью разложились и свернулись в подобие массивного воротника. Зимний эльф и человек странной наружности. Более округлое лицо с выпирающими скулами, узкие глаза. Чёрные волосы и глаза. Видимо в моём мире такой народности не было.

Оба поклонились.

– Не стоит, – сказала я.

– Янь Фа, честь встретится, – видимо представился мужчина.

– Катар, рада встрече, – также представилась женщина. – Мы тут по заданию Эона. До того вели исследование лей-линий и поиск, однако сейчас всё завершено. Для удобства он отправил нас ожидать действий противника рядом с вами.

Ага, как же, Эон хочет прибрать моего Фрея! Ладно, шутка шутками, а хорошо что у нас такие помощники.

– Располагайтесь и отдыхайте, – сказала я этим двоим. Оба довольно неплохие маги, с Истокам, но простые люди. Впрочем, недостаток сил компенсируют доспехами, наверняка с мощными экзоскелетами. На спинах также реактивные ранцы, то есть движки. Не такие здоровые крылья как у атерийцев, а рюкзачки с двумя соплами с отклоняемым вектором тяги.

На ногах справа кобура с крупными пистолетами, а по бокам от верхней части ранцев выступающие модули. Думаю… наплечные пушки на турельном подвесе. Наверняка у них всех есть Хранилища, в которых много тяжёлого оружия.

Скафандр сам модульный, с наезжающими друг на друга пластинчатыми элементами, кажется он их движения вообще не стеснял. Теперь ещё и перчатки рук также разложились тысячью кусочков и какой-то безумной механикой свернулись в манжеты.

«Слышишь, Эон», – проворчала Сорай.

«Твоя с ним вообще переспала», – ответил он.

«Он обычный человек, что ж вы его так делите?» – подняла я брови.

«Ну так любовник Аспекта! Да и душа сильная, вероятно из-за дара. Он сам вероятно не в полной мере осознаёт, что такое повышение стабильности магии», – сказала Сорай.

«Магия Времени отлично у него пойдёт. Отлично будет рассекать противников пространственным клинком и даже при таком потоке маны сможет немного скрываться», – ответил Эон.

– Ох, как хотите, его решение всё равно. Так или иначе ждём событий, – я пошла за двумя адептами Эона. Они из хранилищ вытащили прочные на вид стульчики, думаю эти бронескафандры весят не мало. Также поздоровались и начали хвастаться пушками перед аборигенами. Амараллис достала свою «игрушку», демонстрируя её.

– В конце концов для тебя это просто небольшой дополнительный инструмент, – пожал плечами Яна Фа. – У нас же это всё оружие, что можно и своей маной питать, и дополнять магией.

– Тоже мне, скаф не проблема, движок тоже. А на остальное есть щиты, свои силы и арсенал оружия, – ответила Амараллис.

– Зато я могу вот так, – Катар подняла руку в сторону, сначала манжеты сложилась перчатками, а потом из всей конструкции предплечья вытянулся крупный сегментный клинок, что замерцал синим почти без магии… плазменный что ли?

– Я тоже так могу, – решила подключиться и я, через секунду уже держав в руке меч.

– Это… – девушка удивлённо заморгала. – Как это?

– Ну, всё же клинок Сильвиана, – улыбнулась Амараллис, теперь адепты смотрели на меч едва ли не с благоговением, но я его убрала.

Мы поговорили об оружии, я даже удивилась, сколько тут собралось сил и насколько велика поддержка Эона. Уровень опасности задачи повысили, оценив степень готовности противника и какой урон он может нанести миру. Однако вскоре я снова решила уйти в тренировку, сев на улице. День прошёл, Фрей сел около меня и приобнял. Всё ещё появлялась глупая неловкость, но я была рада.

– Достижения разума даже без магии удивительны.

– Есть такое, – хмыкнула я.

– Хотя больше удивителен той, кто рядом со мной. И вот так, смотря на закатные горы.

– Романтик, – улыбнулась я, прижавшись ближе к нему.

Немного насладились тишиной и покоем, это было очень приятно. И я понимаю… думаю в итоге буду чувствовать себя также рядом с хранителями, пусть и немного иначе.

– Ну что, решился? Это твой выбор, они никогда не принуждают союзников.

– Ведь в конечном итоге не так важно, да?

– Да. Просто кто будет за тобой следить и давать задания. А ещё оказываемый эффект на твою магию.

– Мне показали иллюзорные виды иных миров и планет. Это уже не аномалии в лесу. И думаю с учётом моего дара… стану адептом Эона.

«Правильный выбор, парень», – услышала я одобрительный тон владыки времени.

«Ну ничего, тоже поглядывать буду», – хмыкнула Сорай.

– Эон доволен… – едва начала я, как передо мной на коле упала округлая эмблема. Та же вязанная, неразрывная линия, сплетена в знак, что симметричен как по горизонтали, так и по вертикали, то есть четыре одинаковых сегмента. Отдала его Фрею, немного отсев.

Он также засветился, появились алые плетения, установилась связь. Фрей вслушивался в себя, а потом оно вспыхнуло ярче и знак также растворился в пространстве.

– Что ж, теперь моя жизнь не будет скучной, – улыбнулся он, кажется вполне довольный этом.

– Так и есть, кстати они не будут гонять тебя беспрерывно от миссии до миссии… Амараллис? – вышла улыбчивая дух, внутри как раз тоже был выброс магии. В руке держала какую-то склянку.

– Сорай сказала дать ему постоянное усиление тела, завяжу на частой личной регенерации, всё равно два Истока. Не очень большую, но станешь выносливее и более живучим. Выпей и расслабься, я всё сделаю.

– Щедро, учитывая что я выбрал Эона, – удивился он, глянув на меня.

– Заботиться о моём любовничке, – кивнула я с улыбкой и отошла в сторону.

Фрей выпил, засветилась странная формация чистой магии, на которой сосредоточилась Амараллис. Что-то сложное и хитро управляемое, появилась ещё какая-то магия жизни. Фрея окутывало слабое свечение, минут пять продлилось, а потом всё прекратилось.

– Милые рожки. – Пошутила Амараллис.

Фрей, несколько морщась из-за протекающего процесса усиления, нерешительно потрогал не изменившуюся голову.

– Видимо стандартная штука, – хихикнула я, вспомнив Широ. – Как ты?

– Довольно сильно покалывает по всему телу, это нормально?

– Да, такое сильное скоро пройдёт. Изменение не мутагенное, не волнуйся. Но сейчас идёт первичное усиление. Потом ещё какое-то время эффект будет вытягивать силы. Предлагаю тебе сейчас вернуться домой и отоспаться, – сказала Амараллис, кинув ему небольшой бутылёк. – Мягкое снотворное, более надёжное, чем ментальное усыпление.

Отвела Фрея в его дом, где он он отправился спать, я решила побыть рядом и вышла в гостинную. Как тогда, когда только пребывал в этот мир, занялась магией. Всё равно ждём, действий врага.

Фрей проснулся поздним утром.

– Уже чувствую лёгкость в теле, даже больше чем при усилении на магии Жизни. Но предпочту сейчас привести себя в порядок, размяться, сходить в Гильдию, объяснив что ухожу и дальше спать, – сказала Фрей, кода я пришла к нему и чмокнула в щёку.

– Конечно, зачем терпеть быстрое усиление, когда можно просто его проспать, – согласилась я. Он сам выбрал побыстрее, я бы думаю поступила также. Но пока нужно удовлетворить все физически потребности. В гильдию его телепортировала, где он объявил о своём уходе и собрал личные вещи. А потом назад и дальше спать.

Я переместилась к горному домику, обнаружив там Амараллис и двух адептов Эона, которые в очках виртуальной реальности играли в какую-то стратежку, которая время. Теодор тренировался магией с перерывами и я отвела его в сторону.

– Давай авансом, – сказала я. – Скинь с себя артефакты и пальто, чтобы минимизировать помехи. Немного положе тебя сделать? Мне всё равно, побочная функция.

– Года на два местных идеально было бы, – улыбнулся он, сразу скинув всё на землю рядом. Я же сосредоточилась на не раз отработанном заклинании, которым уже продлила жизнь пары жучков да одной птичке, убедившись что всё стабильно.

Массивное заклинание Жизни окружило Теодора множеством колец и магических узоров. Многоуровневая формация, связанная хитрыми переплетениями перемычек, множество очень мелких и тонких элементов, сложная последовательность контроля. Кратно сложнее любой боевой магии, что знаю.

Заклинание засветилось ярче, в него потёк могучий поток энергии Жизни, что я могла заряжать в заклинание напрямую, иначе едва ли осилила бы. Это заклинание ещё и слегка модифицировало душу, чтобы удержать больше нужной энергии. А состояния тела оно откатывало назад и как бы «лечило» к нужному состоянию, перестраивая из того что есть. Очень многогранная магия.

Однако в центре были стимуляция жизненных сил и коррекция механизма старения тела. Его душа сама будет поддерживать эффект со внедрением к душе небольшой пристройки, куда более легковесной чем Языки Вавилона. С насекомыми было иначе, там просто стимуляция магией жизни. Тело бы не продержалось слишком долго. Но опыт с птичкой, имеющей полноценную душу, помог.

Заклинание мерцало алым, Теодор тоже чуть морщился, но терпел. Лицо стало моложе, ровнее. Ещё немного. Основная модификация завершена, в другой раз будет легче продлить ему жизнь ещё больше. Теперь накачка энергии, последние модификации… Мана заканчивалась, но у меня много энергии. Всё, хватит.

Теодор удивлённо смотрел на свои руки в искрах рассеянной магии.

– Чувствую… будто стал моложе и что-то изменилось… Спасибо.

«Перелёт, на тысячу сто продлила», – сказала Шия, и я передала это.

– Теперь… будем вместе дольше, – улыбнулся Теодор Фэй, которая как бы обняла его. Рядом открылась сероватая воронка Врат, шагнула в него. Вновь тот же лес и Шия передо мной на качалочке, приглашает сесть рядом.

– Молодец. Неплохо вышло. А теперь загрузим в твою прелестную головку ещё магии, – сразу улыбнулась блондинка и до того как я успела ответить, получила знание… Благословление бессмертия и Благословление вечной молодости.

– Ох… спасибо. Буду беречь и… – я посмотрела на хитро улыбавшуюся Шию.

– Вероятно, захочешь дать. Никто не будет останавливать Аспект от того чтобы продлить жизнь хорошему человеку, а ведь в людях мы понимаем. Если он сам согласится, конечно.

– Спасибо, – улыбнулась я, голова понемногу привыкала к такому. – А могу я ещё где-то помочь? Всё равно пока ждём.

– Хм… есть один прорыв изолированного измерения низкого класса. Можешь подчистить, поможешь местным. Просто побей по области чем-то, – улыбнулась она. – Потом поболтаем ещё.

Я вытащила только посох, раз уж класс низкий и мы перенесли на высокий утёс. Далеко внизу копошится коричнево-синее море порождай разлома. Мерзкие твари, которых трудно описать. Их встречали армии, но не так уж важно. Империя Солнца на максимальное покрытие, гравитационный полёт и рванула туда. Существа и правда не выглядели сильными и быстро сгорали в моём пламени. Я стала носиться над полем боя, выжигая заразу широким конусом огнемёта и обычными молниями.

Чуть большего внимания требовали лишь сильнейшие твари и к моменту, когда резерв стал заканчиваться и стала подступать перегрузка, значительная часть орды иссякла. Открылись врата и я вернулась к домику на скале. Шия сказала, что остатки вылезших местные добьют сами. Они слабоваты, но я сожгла почти всех.

Оказавшись на Васон, вернулась к Фрею, чтобы охранять его, и начала отработку ещё более сложной магии… если он согласиться, дам ему это. Парень проснулся ещё раз во второй половине дня, снова привёл себя в порядок и завалился обратно. Уже сама его усыпила ещё на пару часов. И продолжила отработку.

Вечером пришла Амараллис, Фрей как раз уже потягивался и умывался.

– Как ощущения?

– Вроде всё, – он приподнял тумбочку рядом. – Да уж, я теперь куда более сильный.

– Вот и хорошо. Но новостей пока нет, – Амараллис расслабленно уселась рядом. Просто поговорили, рассказали ему ещё о миссиях, а потом.

– Испытаем усиление? – улыбнулась я.

Ну конечно, испытали. Я могла стимулировать его своей магией, но так было ещё эффективнее, да и сил прибавилось.

– Да, так определённо лучше, – хихикнула Амараллис, приобняв Фрея и закинув ногу. Так и лежали вместе, хотя мы две лежали не долго. Привели себя в порядок и отдыхали. Кстати, магию что дала мне Шия не знала даже Амараллис. Зато сутра она загрузился Фрея магией Пространства и ментальной, а потом принялись её разбирать.

– Фрей… а как тебе Амараллис? – спросила я, меняя тему.

– Ну… тоже милая девушка. Удивительно лёгкая в общении.

– О, просто ты хороший, человек, – она потыкала его в щёку пальчиком.

– Хех, Амараллис, когда я уйду, позаботишься о Фрее? – улыбнулась я, Амараллис удивлённо на меня посмотрела, мелькнуло понимание и лёгкая улыбка.

– Погоди… но как же, – начал Фрей.

– Она ведь тебе тоже понравилась, и у неё никого нет, – улыбнулась я. – И да, я не ревную, мне не важно на каком я месте для тебя… так лучше будет, пожалуй.

– И я более жестокая, чтобы забрать тебя себе и, видимо, больше чем Терминус готова принять неизбежное. Вообще обычно ни с кем не сближалась, но тут вышло иначе, – добавила Амараллис. – Может тебе в итоге всё это надоест, но и это я приму.

Фрей сначала не знал что ответить… а потом также обнял подругу. Ага, ему тоже понравилась эта жизнерадостная и открытая личность. Хотя не так как я, скорее тоже как очень близкая подруга, но может перерастёт. Так и сидели, общаясь, пока не пришёл сигнал.

«Есть приближение монстров», – сказала Эон, пришли координаты. Сразу встрепенулись и быстро собрались. Два телепорта на юго-запад континента и мы около форта на равнинной, очень лесистой местности. Звучал колокол, боевая тревога уж началась. Враг недооценил нашу способность отследить их даже в такой глуши.

Другая группа тоже пребыла, двое адептов Эона уже парили на своих движках, из которых вырывалось синеватое пламя. В руках по стрелковому комплексу, на плечах развёрнуты небольшие турели. Теодор и Фэй тоже уже были готовы.

Я включила маскировку под златовласого духа Созидания. Этим можно объяснить даже молнии, более универсальная стихия, пусть и сложная в контроле.

– Я буду останавливать монстров, – сказала я, выбрав задачу.

– Фрей, Теодор, со мной в форт, – кивнула Амараллис, – наверняка тут тоже есть. А если нет, то оборонять будет удобнее.

У меня в руках был только дакамирай, думаю его хватит.

Адепты Эона полетели за мной, готовя магию. Пространство вокруг уже заблокировано далеко и очень сильно, а впереди, на расчищенной от лести территории у форта и впрямь шло много монстров, в том числе довольно крупных и сильных на вид, вроде броневика, едва не убившего Фрея. На некоторых монстрах следы недавних ран. Их обезвреживали, подчиняли и чуть подлечивали чтобы небыли бесполезны.

Жаль монстров, но этот вал оборону легко сметёт, а потом направила вниз буквально штормовой вал, сметающий мелочь. Адепты Эона начали прицельно стрелять зеленоватыми снарядами из винтовок в правой руке и, видимо, теме же позитронками на плечах. Вниз ударили пламя и молнии.

Вот, впереди есть люди, идущие сзади монстров, но заметив нас тут же попытались сбежать. Один как раз взлетал. Выстрел дакамирай и он лишился ноги, я надеялась обезвредить. А потом ещё одного остановился, едва он успел подняться на пару метров. Янь Фа рванул к ним, чтобы не дать умереть.

Остальные успели подняться… Катар рванула вперёд, набрав высокую скорость и стреляя в улетающих какой-то световой магией и пушками. Я же началась воздушный бой, быстро сметя одного зарядом молний. Оставалось пятеро противников, я дважды пальнула из дакамирай, с остальными Катар успешно разбиралась сама. Более того, она догнала последнего и ловко сманеврировала, ранив мечом, обезвредив и поймав.

Я же полетела вдоль фронта нападения, в Форте, судя по вспышкам света, тоже шли бои, но уж они там справятся. А вот и ещё люди, думали между деревьями их не увижу, однако получили удар молниями и метром. Щиты запустить успели, но теперь растительность разметало, и я увидела четырёх человек. Магией души вижу, что от двоих идёт настоящий пучок каналов пактов к монстрам. Настолько много, что легко обнаружить.

Не переставая давить на щит штормом, метнула в них астральным пламенем. Вскоре щиты врагов не выдержали непрерывного давления и врагов разметало по частям в разные стороны.

Теперь на другой фронт, где уже орудовал Янь Фа, с кем-то перестреливаясь. Прицелилась, правда в полёте вышло плохо, и лишь отстрелила руку, но противника тут же пристрелил адепт Эона.

В рядах монстров уже начался хаос. Думаю большая часть, если не вообще все, своих хозяев потеряли. Кто-то бежал обратно в лес, кто-то сцепился друг с другом. Но некоторые ещё продолжали атаку, теперь встречая в лоб мощные удары тени и холода.

«Некоторые от такого принуждения обезумели или в сильной ярости, увы», – сказала Сорай. Ясно, придётся зачищать. Ещё на лету, ударила всё тем же штормом в наступающих монстров, добавив для эффективности немного искажений. Сама резко приземлилась на фланг, монстры уже начали ломать укреплённые стены магией и прочневшими когтями, пытаясь добраться до людей.

Началась обычная крупная битва с монстрами. Бил и мощный астральный монстр, и высшие хищники этого леса. Наша команда включилась в битве, видимо объяснив всё людям. А я всё заливала побольше маны в свою атаку, расширив эффект и пустив настоящую грозу. Ливень из молний, направляемых маны, с грохотом и треском уничтожал плотно сбившихся монстров.

Под конец защиты помогли и адепты Эона, начав точечными атаками добавить выживших. Видимо, некоторые монстры пришли в себя и стали убегать, мы их не преследовали. Мой резерв иссяк, я устало облетела форт и приземлилась у задних ворот. Теперь посмотрим, знают ли пленные, куда нам нужно ударить.

Глава 35. Разрушенный план

Нацепила на себя золотистую накидку и пошла внутрь.

– Открывайте ворота, мы ваши союзники, – громко сказала я, усилив голос. На меня выглянули какие-то эльфы, встретились взглядом. – Понравились молнии?

Что ж, воротка и правда открыли, хоть и закрывались щитом. Я закинула дакамирай на плечо, чтобы выглядеть мене угрожающе. Внутри и правда произошла стычка, немного трупов. Амараллис уже читала одного раненного.

Остальные в это время спускались с укреплений и неспешно шли к нам.

– Ударили в спины защитникам, когда монстры подступать стали, – сказал Теодор. – Едва объяснили местному начальнику, что тут происходит, как бойня началась. К счастью они чтобы друг друга случайно не прибить в суматохе сами повязки надели. Торопились, даже сбежать попытались, но от нас не смогли.

Ага, и правда, с яркими голубыми повязками на обоих руках у некоторых лежачих, как и у того, что Амараллис читала. Среди местных потери были… но думаю напади на эти стены та волна монстров при ударах в спину, тут бы всех перемололи. А ещё в сумках у них обнаружились ловушки душ, что тут же были уничтожены.

Потом пришлось ещё раз всё объяснить начальнику форта. Пришли да адепта Эона, видимо тоже прочитали захваченных.

Катар сняла шлем.

– Ничего особо важного. Но это были сильные маши души и мастер Пространства. Всё это время готовились, думали уж тут то их внезапно никто не накроет. Кстати… вот и мастер Пространства.

Она кивнула на того, что читала Амараллис.

– Хе. Я знаю, где ещё одного их убежище, – оскалилась подруга. – Не так уж далеко отсюда.

– Небольшая передышка и ударим по ним, – хмыкнула я. Пленных добили, мешать двум Древним и Высшему духу никто не хотел, тем более помогавшим им. Ещё и адепты Эона выглядели уж очень необычно. Мы покинули территорию форта, чутка отдохнув, адепты перезарядили свои оружие.

Янь Фа начал строить сложное заклинание… ага, видимо магия времени. Закончил и неспешно зарядил. Амараллис всех нас телепортировала в магический лес севернее.

Аккуратно полетели вперёд и… да, опять атака с земли. Мощнейший поток холода, град льдинок, теневые взрывы и иногда лучи света. Вот только мы летели плотной группой и имели уж очень мощные щиты. Вниз улетело заклинание времени и в большой области всё очень сильно замедлилось. И теперь наш гранд ударов посыпался на врагов. Атаки тоже замедлялись, но с точки зрения врагов у нас сейчас скорострельность выросла раз в десять.

Замедление было не долгим… зато всё сопротивление было подавлено валом атак, что накрыл их. Молнии, тень, холод, выстрелы пушек. Только свет проходил казалось бы беспрепятственно. А затем ещё один штурм с применением магии времени. Враги пытались уничтожить отключённую установку, но в этот раз не успели. До того видимо не решались ломать что-то столь ценное.

Вот только мы её запитали и пока ждали наращивания эффекта, я немного передохнула.

– Именем Границ. Энергия что питает основы этой вселенной и наших душ. Контроль над маной.

Лей-линия была рядом, обычно они идут изнутри планеты, но иногда загибаются вдоль поверхности и ветвятся. И вот тут я смогу хотя бы отследить направление, куда оно примерно идёт. Конечно тут влияние как бы «вокруг», но я смогла заглянуть дальше. И оно шло не вглубь планеты как в тот раз.

Отсюда на запад, – уверенно сказала я.

– Угу… – протянула Амараллис, что исследовала это всё обычной магией и улыбнулась мне. – Как хорошо иметь в команде Аспекта, поисковые миссии сразу настолько проще.

– А то, – хмыкнула я. – Я допускаю, что оно где-то потом резко повернёт, но вряд ли. Значит на континенте Траудифф главная база.

– Не факт. Может где-то между. По водой, например.

– Или на островах, – добавил Теодор. – Там тоже есть на подводной гряде, большие территории, и есть места с очень высокой маной.

– Сектор определён, – кивнула Катар.

«Пусть мои адепты исследуют область, Амараллис может пока у себя передохнуть», – сказал Эон, открыв для той портал. Она махнула ручкой и ушла в него. Адепты видимо получили сообщение, ведь пока общение не прямое – всё в порядке.

Я с остальными вернулись в уютный домик. Все отдыхали, Теодор недолго обменивался сообщениями с Сорай, видимо общались насчёт будущих заданий. Меня же пригласила Шия, просто поговорили о разных мирах. Ещё и Сандар и Кирин присоединились. Приятная расслабляющая атмосфера.

Планы врага уже можно было считать почти разрушенными. Люди, ресурсы, подземные комплексы. Всё это строилось и собиралось много лет, а уничтожили это за несколько недель. А вместе с тем рушились и планы Семариэля на этот мир. Но там из-за масштаба всё сложнее. Просто его локальные безумные идеи обращались в прах.

– Я могу помочь с этим, после? – серьёзно спросила я, Кирин немного улыбнулась.

– Боюсь трансцендентный, правящий галактикой это уже совершенно иной уровень. Не стоит тебе приближаться к врагу такойсилы, разве что сможет его ослабить, лишив потока энергии. Но обязательно что-то придумаем для тебя.

– Буду ждать миссий, а пока магия, понимаю. Мне ещё с самим Созиданием разобраться. И ментальная магия слишком уж полезна.

В итоге разговор кончился ещё одним небольшим заданием для меня. Пришлось немного полетать над красивым лесом. Ещё один слишком сильный для местных монстр был повержен. Меня не могли посылать на долгие задания, подразумевающие общения с местными или на что-то требующее большей силы, а подобное было идеально: пришёл – ударил – ушёл.

А потом дальше отдыхать дома и тренироваться считывать себе отпечаток памяти с кристалла, получалось всё лучше.

Вернулась Амараллис и пошла искать местоположение главной базы врага, или хотя бы ещё одной базы, а Теодор решил ещё раз прогуляться по работорговцам. Так что обсуждала с Фреем дела во вселенной, поясняла насчёт магии Пространства и ментальной.

Прошло ещё четыре дня, нападений враг совершать не рисковал. Я уже освоила считание памяти с кристалла и с Фреем тренировалась передавать его кому-то другому. Пока опять немного фрагментарно, требовалась практика. Надо научиться взаимодействовать с чужим разумом.

Ну и иногда общались.

– Фрей, ты же знаешь, что я продлила жизнь Теодора, так?

– Да… я должен сам это заработать, – сказал он довольно решительно. Ну вот… поломал заготовленную речь…

– Почему?

– Потому что должен быть достоин. Мне и так дали многое, если я хочу жить дольше, значит долен оплатить это своей службой.

В тёмно-зелёных глазах горела уверенность.

– Вот ведь…

«Он всё же мужчина…» – услышала я Эона.

– Но я не предлагала тебе продление жизни. Благословление бессмертия. Пока цела твоя душа, даже полное уничтожение тела не станет твоим финалом. Душа станет подобием астрального энергета. Мыслящая, видящая, способная захватить иное тело, вытеснив чужую душу и перестроить его в своё подобие. Или восстановить смертельную рану своего. Только предел души или урон по ней смогут тебя убить.

– Звучит как ценнейшая награда для служителей, – улыбнулся он. Да чтоб его!

– Эх… переспал с Аспектом, прими последствия! – Я сложила руки на груди. – Хочешь увидеть вселенную и помочь нам? На здоровье, таких много. Но давай снизим вероятность твоей преждевременной смерти, что опечалит и меня, и мою подругу, которой ты тоже приглянулся.

«Какие интересные последствия», – услышала я смешок Сорай.

Вот тут Фрей не нашёлся что ответить, даже уверенность как-то пошатнулась.

– Ты можешь отказаться, – уже мягко сказала я. – Но не потому что считаешь, что должен непременно заработать это. Причина иная. Ты уже отказываешься от этого мира и хочешь взглянуть на что-то ещё. Значит, ты станешь наблюдателем, видящим как всё меняется, как умирает всё знакомое тебе. Но захочешь ли ты жить так долго? Осознавать конечность, что лежит через тысячи лет и забывать своё начало. Ведь природа человека не предназначена для столь долгой жизни. Разве что сработает тот небольшой шанс, ведь ты понимаешь как это тяжело… и ты сам дойдёшь до трансцендентности… но чтобы всё же остаться на месте и направлять свой народ. И даже они конечны.

«Шанс низок, даже с нужным пониманием, а ещё, да, он вынужден будет действовать совсем иначе. И даже если всё сложится, до статуса Хранителя… видимо больше нельзя», – сказала Сорай.

– Память можно закрепить. Есть предел... но самое главное можно сберечь, – заметил Фрей.

– И потому не делай этого, – я положила ему руку на грудь, – я понимаю своего отца. Зачем тебе помнить? Но остальное… просто знай. Я приму отказ, потому что ты не хочешь быть столь… долговечным. Но не потому что тебе не позволяет гордость.

– Тогда принимаю.

Я… рада. Пусть проживёт счастливо.

Теперь он, без артефактов, даже в не зачарованной одежде. Ждал в центре формации… на которую у меня ушло больше десяти минут концентрации. Полная рун и сложнейших узоров. Едва удерживала. Но смогли.

– Ну как? – спросила я в пространство.

«Хорошо, всё сработает, не волнуйся», – сказала Шия.

– Сделать тебя чуть моложе?

– На всё твоя воля, может и стоит, – ответил Фрей.

Хорошо, годик уберу. Запуск.

Алая, синяя и зелёная формация вспыхнули ярче. Я как аспект Границ великолепно контролирую структурированную магию, но добавила и магической власти. Своей волей использую силу, придавая ей форму, помогая заклинанию.

Это фактически частичная смена расы. Душа менялась, становилась самодостаточной. Энергетом, способным мыслить даже без тела и заменить его. Не таким как астральные морфы. Форма преобразования фиксирована, он не может оторваться и вселиться по своей воле и никак не захватывает родную душу, просто вытесняет, убив прошлого носителя. Но это только если своё тело получит слишком большой урон. А так… снесённая голова или пробитая сердце будет регенерировано имеющейся биомассой. А потом отъесться и тело всегда восстановится к фиксированной точке, притом полностью здоровой.

Ему нужен некоторый сон и отдых, всё ещё человеческое тело, но он не будет стареть.. Усиление тела тоже ещё работает, правда оно завязано на тело, при смене слетит. Тоже полезно, делает более сильным, быстрым и выносливым.

Сделала его немного моложе и наконец огромное заклинание рассеялось, завершив свою работу. Я услышала сзади аплодисменты Амараллис.

– Как себя чувствуешь? – спроса я у парня.

– Эм… даже не знаю, ничего вроде не поменялось, разве что ещё лучше ощущаю тело, чем раньше, – сказала он.

– Тогда всё хорошо. Ты и не должен ощущать ничего странного, – улыбнулась я, изучая чувством души его. Душа стала другой. Плотнее, ярче, сложнее.

– Ну что, снесём ему голову для теста? Не волнуйся, душу если что поймаю, – захихикала Амараллис, похлопав меня по спине, конечно шутила, а вот Фрей поверил и занервничал.

– Расслабься. И… поздравляю с иной жизнью.

«А теперь пора бы начать его подготовку… пусть мои адепты передохнут», – сказала Эон и через несколько секунд появились те двое.

– Что ж, коллега, поздравляю. Лучше присядь, – сказала Катар. Тот послушно сел на лавочку на веранде. Ментальный канал, передача пакета памяти. – Вот теперь сможет управлять нашими техническими средствами… Бессмертен теперь? Ох, тоже хочу. Господин, сколько нужно, чтобы тоже такое получить.

– Я также желаю этого, не был уверен, но решился, – сказал Янь Фа.

Судя по всему, или глаза были кибернетическими, или в них были линзы. Но какие-то огоньки в них плясали.

– Благодарю и принимаю, – сказали они оба.

«И сколько?» – спросила я из интереса.

«Учитывая что, она наполовину также служит из интереса, двадцать лет без права отказывать от миссий».

«Одновременно человеку кажется много… но учитывая сроки, щедро», – поняла я. Бессмертных тоже каждом шагу не плодили. Мало ли что разум надумает за долгое время, а продлевать жизнь много раз – тоже вполне вариант. И заданий на грани непосильности они не давали.

Эон потом обеспечит его подготовку, а пока дал ему щит получше, переслав его мне телепортацией. Без летающих эмиттеров, зато три больших кристалла и чуть массивнее. И задняя сторона и крепление на пояс такое, что думаю он прежде всего цепляется на скафандр.

Фрей отошёл, схватился за голове и ещё некоторое время сидел молча.

– Вот… это другой мир, ничего не скажешь… даже…

– Логика немного другая, непривычная тебе, – закончил за него Янь Фа.

Фрей кивнул, глубоко задумавшись. День пошёл дальше, уже я села с адептами Эона поиграть в нравящуюся им виртуальную стратежку с видом сверху. В реальном времени управление армией на поле боя. Разобралась, дала бой и, конечно, проиграла, но было весело.

Продолжили обучать Фрея обязательной магии пространства и просто общаться, а также тренироваться. Думаю события двигались к скорому финалу задания в этом мире.

Глава 36. Битва

Прошло несколько дней, прошедших вполне продуктивно. Фрей учил магию времени и познавал мир с технической стороны. Сама понемногу учила артефакторики, но уже без спешки, под утро забилась к Фрею просто немного полежать. Поиски наконец дали плоды.

«Враг обнаружен. Обнаружили брошенную базу и на основе лей-линии рядом с учётом анализа карт течения маны вычислили примерное местоположение базы глубоко под землёй», – сказал Эон.

«Ну наконец! Хорошо запрятался», – проворчала Сорай.

– Собираемся, – сказала я отдыхающим Теодору с Фэй и Фрею, что тренировался с ментальной магией. Кстати, позитронный пистолет ему отдала, пригодится больше чем мне теперь.

Все повскакивали. Дакамирай подключила к переряженной ячейкой. Посох… пожалуй не буду руки занимать, но одела визор…

– Осенний Архипелаг. Один из островов с особо высокой горой… хотя это в целом пики подводных гор, – сказала я. – О как, даже зона низкой маны!

«Зато под ней очень даже высокая и несколько крупных лей-линий рядом проходит, выход маны в других местах происходит», – сказал Эон.

– О как, надеюсь… даже не слишком навредим тому месту. Особая природа, увидишь, – пояснил Теодор. Я же пока вызвала нашу парочку драконов, пусть помогают.

Пока все собирались и доставили артефакты, срочности не было, враг не мог понять, что его местоположение вычислили. Пришли два дракона.

– Вы его нашли, – сразу понял Грейсаг, погладив подбородок.

– Нам позвать своих? – Митра выглядел более обеспокоенно.

– Не нужно толпу создавать, и мы вам доверяем, должны справится, – решила я, открывая Врата в нужном направлении.

– Что ж, Мардрайг наконец получит по заслугам, – довольно сказал Грейсаг. Теодор тоже оживился. Наверняка дракон там, в самом важном и защищённом месте.

– Фрей, Теодор, осторожнее, они могут быть очень сильны, – напомнила я. Всё же Мардрайг по информации был очень сильным, а там ещё неизвестное число их союзников и сам Хальвар, силы которого на текущий момент неизвестны. Люди не боялись идти в бой, но пообещали быть аккуратнее.

Четверо Врат, смогла дотянуть до восточной оконечности Осеннего Архипелага и сразу поняла откуда такое название. Доминирующая растительность имела оранжевый цвет. Не потому что засыхала, тут всё дышало жизнью, просто здесь была такая пигментация растительности. Оранжевые, иногда жёлтоватые или рыжие.

«Да, тут красиво. Росту именно таких растений способствуют особенности местной почвы, океанского воздуха и температурные условия», – сказала Сорай.

Я же вышла из оцепенения и открыла ещё одни Врата, мы оказались на втором по размеру острове большого архипелага. Около довольно высокой горы, на переданной точке сбора.

– Готова, Терминус? – Хмыкнула Амараллис.

– О да, ловко вы его нашли.

– В том числе благодаря тебе, но не одной же тебе все достижения поисков забирать.

Я же смотрела на предполагаемое место укрытия.

– Нашла через астрал?

– Отчасти. Они чем-то пространственным скрываются. Даже на астральном плане область кажется немного изолированной. Всё ещё не изолированное измерение… но готово стать им, полагаю. Застряло и балансирует на границе, думаю намерено стабилизировали в таком состоянии, не дав окончательно вырвать небольшой кусочек пространства со всех планов.

– Там бы мы их не нашли, – удивилась я

– Но и доступа к лей-линиям они бы не имели. Максимум пытаться из них повышенный фон себе нагнетать, но это не то, они нечто большее хотят.

– Прыгнем туда?

– Опасно, – качнула головой подруга. – Лучше выкурить.

– Как? Если не заблокируем пространство, они смоются.

– Там пещеры есть, – вмешался Теодор и Амараллис кивнула.

– Не мог же он незаметно закопаться слишком глубоко сам, заодно найдя лей-линию. Да и жизнеобеспечение в замкнутой пещере поддерживать не так просто при их технологиях. К тому же у них должен быть и физический путь эвакуации. Сеть пещер тоже не бесконечная, мы же посреди океана. А предупредительный, на удачу, дашь ты.

Я оскалилась. Наконец применю.

– Сегодня в горах станет больше аккуратных дырочек, о происхождении которых нашедшие будут долго гадать.

Дакамирай в руках перешла в усиленный режим. Калибр слегка увеличился и открылись незаметные ранее чешуйки шторок дополнительного охлаждения.

– Я всё хотел спросить, что это за винтовка? – спросил Янь Фа.

– Бесценное Сокровище. Орудие Лаплас, – ответила ей Амараллис. О, видимо тоже слышал историю. Запала же им в душу эта драконица. – У вас, полагаю, есть масштабное поле блокировки пространства и метод гарантированно выкурить их из пещер. А значит преступим… под каким углом лучше стрелять?

«Давай чтобы слишком глубокие дырки не делать…» – Сказал Эон, выводя мне на визор оптимальную траекторию выстрела в гору по диагонали. Пробить достаточно слоя камня, не слишком много, чтобы по ним слабо ударило, но и не слишком мало.

Взлёт на комфортном гравитационном полёте, вокруг развернуть герметичный щит от ветра, кроме точки перед винтовкой. Максимально минимизировать дрейф и совмещая сдвинувшийся «прицел» в глазах с приближением на визоре…

Выстрел.

Пространство прорезал такой же белый луч, только толще и более долгий. Странный металлический скрежет, гул, высокочастотный визг. В скале осталась очень глубокая дыра и… выстрел более-менее правильный по траектории. Но давайте ещё раз, подождала шесть секунд полного остывания.

Помощь в прицеливании не поможет, нет чёткой фиксации, да и это всё ещё примерная область… Второй выстрел. Да, теперь попала почти точно в центре предполагаемой области.

Пространство вокруг уже было блокировано. Представляю, что там внутри сейчас творится. Сидишь себе, и тут мимо пролетает луч такой мощи. Смотришь в дырку – а там вдали небо.

– Так как мы убедим их выбраться из пещер? – уточнила я.

«Отправляющий газ, конечно», – услышала я Шию с тоном «это же очевидно». – «Точнее он применил биологическое оружие, нацеленное именно на людей и им подобных, экосистема пещер не пострадает».

– Полезно, – пробормотала я, смотря как адепты ещё и пробитые дырки какими-то небольшими баллонами заткнули. Прямая накачка прямо на базу врага. Людей рядом не было, городок в пяти километрах не в счёт, достаточно далеко, надо только не стрелять ничем мощным в его сторону. Островки тоже были спорной территорий Сайвелла и Трауграмора. Но за них особых битв не шло.

Может даже потому что… договорились сохранить местную экосистему? Иного ответа не нахожу. Люди в этом мире очень бережно относятся к природе. То есть битвы наверняка есть, просто уже под укреплёнными городами или на море, а не хаотично по территории. У нас бы такое место на границе уже стало бы лысыми, раскрошенными скалами, никто бы и не подумал о том, что уничтожает уникальную природную зону.

Пока я ждала, вернув винтовку в обычный режим.

«Пытаются продавить блокировку пространства, да не могут», – усмехнулся Эон.

– А может от газа и помрут?

«Его сообщники определённо, если только нет хорошей защиты, что успели надеть или включить. Дракон больно прочный и это не совсем для него, вря ли. Хальвар в зависимости от того, что успел с собой сделать».

Неожиданно часть скалы взорвалась и из неё вылетел огромный багровый дракон с могучей короной рогов, а за ним рванула на какой-то безумной скорости человеческая фигура, объятая всполохами тёмно-зелёного ветра.

«Полу – трансцендентный». – Прокомментировал Эон.

Вылетел не он один, ещё группа людей, куда медленнее, с кучей артефактов, что создавали впечатляющие щиты.

За Мардрайгом сразу рванули Грейсаг, Митра, Теодор и Фей… пускай. Прицеливание, выстрел в Хальвара… мимо. Не уклонился, конечно. Но траектория слишком хаотичная, быстро летит и слишком близко. Ну и чёрт с тобой, звёздный свет, широким конусом! Уклонись от этого!

Сама стала преследовать его на всей доступной скорости. Амараллис тоже. Щиты у него… действительно достойные!

Фрей и два адепта занялись остальной шайкой магов, летящих не так быстро и явно отравленных. Щиты у них мощные, но под их обстрелом долго не протянут. И у людей нет шансов сбежать от космических доспехов.

Я начала заряжать ману в накопитель, а Амараллис прекратила атаку, враг выставил пространственные щиты, поэтому теперь она готовила огненное заклинание, конечно мана Сорай текла свободно.

Выстрел из дакамирай, но враг понял опасность этих выстрелов и теперь летел по ломанной траектории. Я сосредоточилась на фигуре в зелёной мантии с крупным рюкзаком на спину и парой сумок… и там было много душ. Ещё и отстреливается скотина! Какая-то магия Смерти… и ветер. А ещё посохом с астральным атаками отстреливается, вот только мой щит Разрушения сводил их на нет.

Выстрел звёздным светом с усиленным искажением. Пространство буквально гудит от такого издевательства. Луч ярко сияет белыми, исход волнами. Заряд быстро кончился, но я продолжала поддерживать атаку, ещё несколько раз пальнув из дакамирай навскидку. Мимо.

Но Хальвар отдаляется… летит быстрее меня, мы уже над океаном. Амараллис меня обгоняет и запускает поток странного пламени, кажется включающего ударные волны. Вот только она сама поймала странную грязно-алую атаку и чуть замедлилась, пошатнулась. Получила урон по душе, но не слишком сильный. Надо заканчивать.

Притормаживаю, наведение, то что враг отдаляется играло мне на руку, ведь донаводка очень ограниченная. Выстрел… ещё один. Щит и тело прошило насквозь от спины до макушки. Наконец поймала на манёвре.

«Да!», – воскликнула Сорай. Я же снова рванула вперёд и пустила звёздным светом, усилив в нём часть Разрушения. Падающего окутал магический шторм, уничтожив всё, что он с собой нёс. В воду упали лишь мелкие сгоревшие ошмётки, души освобождены.

– Амараллис, ты в порядке? – крикнула я, глянув на подругу.

– Да, небоись. Щиты души не просто так придумали, – отмахнулась она. Впрочем, её немного достали, но ничего серьёзного.

Мы стали возвращаться назад к побоищу с Мардрайгом. Он был силён, но против него вышла два тоже далеко не слабых дракона. Пламя против света и холода, хотя использовали и различную магию. Плюс залпы тенью с периферии. Пожилой дракон уже был ранен, терял высоту. Даже вмешивать не пришлось. Ещё одна молния от мании Грейсага и щиты пали. Дракона, думаю не в первый раз, окутало тенью из двух источников.

А потом «дыхание» митры заморозило крылья. Дракон падал в воду, окутанный тенью. А потом время около него резко замедлилось, там был Теодор, а все остальные продолжали настреливать в область замедления. Лишь секунды три продержалось, но Мардрайг получил ещё несколько ран. Вроде он что-то гулко кричал, вот только его не слушали.

Других воздушных целей уже не было. Конечно блокировку пока не сняли, вдруг кто в пещерах остался.

Мардрайг упал в воду и Митра вморозила его в льдину, только после этого обстрел магией прекратился. Дракон ещё был жив, в конце концов стоит его допросить.

«А где Фрей?», – спросила я у Сорай. Не видела эту компашку.

«Не бойся, живой. Только немного ранило».

– Да как умудрился?!

Я ещё прибавила ходу, ища их глазами… а, вон он, на берегу рядом с адептами Эона. Едва успела затормозить, выбив большую воронку в песке жёсткой посадкой на ноги. Да, живой, только ноги поломаны!

– Как?! У тебя же такие щиты, – воскликнула я.

Фрей виновато улыбнулся, пока два адепта выравнивали положение ног и лечили. Из-за бессмертия у него в любом случае восстановится дело, даже шрамов быть не может. И видимо ему вкололи обезболивающее.

– По мне очень сильно врезали разным оружием, в том числе с астралом и я полёт потерял. Слишком высокая скорость была. В воду упал ногами вперёд. Оказывается она… твёрдая.

– Представь себе, – пробормотала Катар. – Но ничего, тело даже не умерло.

– Ох, ладно. Займитесь проверкой пещер. Я сама его долечу, – сказала я. Адепты кивнули и улетели проверять гору. Я де сама построила мощное заклинание исцеления. – Будь осторожнее, ладно? Не торопись проверять свою бессмертность.

– Буду, честно.

– Вот и хорошо, – я посмотрела на Амараллис, она, уже отвернула к Мардрайгу.

– Лететь можешь? Интересно, что там. Кости уже срослись.

– Да, без проблем. Боли всё равно не чувствую, – я помогла ему подняться, не переставая исцелять. Мы неспешно полетели к Мардрайгу.

Глава 37. После шторма

Мы с Фреем, которого я продолжала подлечивать, приземлились на берег. Куски льдины плавали вдали, а на берегу сидел израненный старик в бордовой с золотом мантии и той же короной четырёх загнутых назад волнистых рогов. Грейсаг, стоял, сложив руки на груди и сверля дракона взглядом. Митра недвусмысленно целилась в него ледяной сосулькой. Да и у Теодора явно руки чесались.

– О, ты вовремя, – сказала Амараллис. – Как раз вытащили. Ну что, дракон, вечной жизни захотел, не так ли?

– Это естественное желание. Убейте меня, вы победили, – низким хриплым голосом сказал Мардрайг. Ману потратил, а раны с тела дракона перенеслись и на него в относительно масштабе, и лечить его не спешили, но он достаточно крепкий и понял, что ему конец.

– Не сомневайся, ещё почитаем тебя. И даже желание понятно, хотя ты всё равно бы не мог жить вечно. Может ещё тысяч тридцать-сорок ваших лет. Потом рассыпалась бы душа и, не сомневайся, даже самые великие силы вселенной ничего не могут с этим сделать.

– Это тоже срок. И я не верю, хотя и не вижу смысла лгать мне. Семариэль сказал иное.

– О, так ты в курсе про Тень Времён. Знаешь, поговоришь нормально и умрёшь легко. Кем он вами представился?

Мардрайг сощурил багровые глаза.

– Он бог огромного региона космоса, населённого и множеством иных существ. Вы даже не представляете против кого пошли.

– Брось запугивать нас, – усмехнулась я. – Он старый трансцендентный галактической цивилизации. Да, этого региона космоса, но крупицы в огромной вселенной. Но его жизнь подходит к концу, и он собирался её продлить, в том числе за счёт этого мира. Перед тобой, давай для простоты, посланцы Времени Эона и Милосердия Сорай, тех кто защищает вселенную от таких как вы. Готовых расплатиться миллионами жизней, целыми мирами за свою шкуру. Смерть Семариэля вопрос времени, он может лишь прятаться, поскольку его прихлопнут как только обнаружат как вас сейчас.

Мардрайг смотрел на меня.

– Ложь. В вас иная сила. Ещё одна война богов, просто уровень повыше, я всё понял.

Амараллис засмеялась.

– Думай как хочешь. Главное не зли Терминус.

– Вы можете лишь пытать сражённого, как низко, – фыркнул он.

– О-о-о-о нет, – протянула я, – я могу использовать на тебе удивительное заклинание, и в данном случае правильнее будет назвать его проклятием бессмертия. Ты будешь жить до предела души, даже потеряв тело, душа неосознанно вселится в другое существо, вытеснив душу и преобразует тело в твоё. Лишь урон по душе сможет окончательно убить. А ещё есть заклинание, что не позволит тебе использовать ману, даже твою способность обратиться. Мы отправим тебя в дикий мир, где нет урона по душе, чтобы ты тысячи лет скитался там как бессильный дикарь, тело которого может убить простое животное. Убить, только чтобы ты вновь возродился. Так что не зли меня.

«О, кто-то недоволен из-за раны Фрея?» – Спросила Сорай.

«Нет, даже не он виноват. Я не столь примитивна. Скорее вспоминаю все те души людей, сколько убитых по его вине. А ещё запугиваю, конечно. Напрягаться ещё ради этой ящерицы? Слишком много чести».

«Ох, должна извиниться», – хмыкнула она. Мардрайг тупо смотрел на меня и… кажется поверил. Сжался, растерял гордую осанку побеждённого но не сломленного. Хех.

– А теперь вернёмся к повестке. Опустим этическую сторону такого обращения с душами и причины, почему это запрещено. Опустим вполне понятное желание получить бессмертие. Ты правда готов был заплатить своим родным миром за эту возможность?

– Мир остался бы более-менее целым. Я понимаю, сдвинулись бы зоны высокой маны, некоторые ослабли бы, а здесь появилась бы зона экстремально высокой. Кто-то бы переселился, кто-то из слабых бы погиб… – он осторожно посмотрел на меня и видимо решил не договаривать что-то вроде «такова судьба» и «был готов пожертвовать некоторой частью живущих».

– И создать тут аномалию класса «расслоение реальности»? – Вздохнула Амараллис. – Или просто эпичных масштабов гейзер маны? Перенаправить Семариэлю энергию планеты в целом.

– Всё бы получилось, – сказал Мардрайг.

– Да, вероятно. Но вы не представляете, что стало бы с миром, в котором так течёт мана. Да, остался бы живым, но резкий сдвиг опасных зон в сочетании с потерявшими территории монстрами привели бы к бойне. Чудовищные аномалии по всему миру убили бы ещё больше людей, ведь нормально работать с манатоками вы не умеете и вообще их редко трогают в живых мирах, только при терраформинге и ждут, пока всё устаканится. Вы бы вызвали настоящий апокалипсис, конец света, в которым выжили бы горстки народов в рухнувших империях.

– Ничья жизнь не стоит стольких, – сказал Грейсаг. – Мог уйти как мастер магии, но теперь ты всем запомнишься как одна из самых отвратительных тварей, что породил этот мир.

– И что самое ироничное, на эксперименты по пересадке души мы бы внимания не обратили, – продолжила Амараллис. – Это дела вашего мира. Но ты связался с Хальваром. Таких историй много, вопрос в том, что хотел провернуть Тень Времён? Более детально.

– Получить очень сильный поток маны, что направлял бы Хальвар, – заговорил дракон, будто лишившись сил. – Через… какой-то метод. Не знаю, как описать. Он не объяснял, как должна была передаваться энергия. Сам Хальвар бы быстро становился сильнее. А… тем кто поможет… в основном бессмертие и ещё что пожелаем. Он показал силу, он бы…

– Мог стереть большую часть населения этого мира одним присутствием. – Закончила за него подруга. – Удивишься, если скажу что духов, что также давят не мало? Уж не говоря о трансцендентных большого региона космоса. И я даже отвечу, как: используя квантовое поле между планами, Грань. То есть где-то в этом месте вы строили монструозную формацию для исполнения этого. Пока Хальвар не стал полноценным трансцендентным полностью, вы не могли исполнить план. Да и наверняка вы ждали сигнала.

– И что он бы получил благодаря всей это энергии? – спросила Митра.

– Если бы Семариэль добился успеха, в чём мы очень сомневаемся. Конечно не с одним этим миром, у него ещё много сомнительных методов… он хочет встать на уровень Хранителя. Да, ровно тоже что вы. Бессмертие, только уже настоящее. – Амараллис снова посмотрела на дракона. – Ну, думаю с тобой мы поговорили, жалкое создание. Убьём и оставим тут гнить.

До того как Мардрайг ответил, она его вырубила и стала читать, морща нос.

– Теодор, как ты? – спросила я, повернувшись к соратникам.

– Вероятно, должен был бы чувствовать пустоту, потеряв цель… но уже есть друга. Спасибо что прислушалась, когда я поступил глупо, – улыбнулся он, как и Фэй.

– Контракт исполнен, – сказала я, прислушавшись к связи и убедившись, что она распалась. Обе стороны согласны с тем, что договор исполнен.

– И что дальше? – спросила Митра.

– Вероятно, у них ещё были убежища, он несомненно знал обо всех. Надо уничтожить остатки. Думаю можно дать вам список тех, что на вашей территории. Завершим зачистку и… живите счастливо. Вижу всё же вместе?

Заметила традиционные кольца на их пальцах. Переплетение серого и синего металлов, символично. Митра улыбнулась.

– Изгнание отрезвило этого магического маньяка и заставило пересмотреть свою жизнь. А я пережила расставание с тогда ещё другом и поняла, что скучаю по нему.

– Так держать, Сапфирчик! – хмыкнула я. Она вскинула брови, а потом приобняла Грейсага.

– Хорошо, что всё так закончилась, – сказал пепельный дракон. – Но всё же тело, пожалуй, притащим в Нангатор, пусть его увидят.

Вернулись и адепты Эона и не с пустыми руками.

– Остальные прятавшиеся там мертвы. Всё что осталось уничтожено. И вот что мы собрали, – сказали они, демонстрируя Истоки. Думаю были у улетевших или некоторых умерших там. У них была целая россыпь импровизированных хранилищ-камней, за которые зацепили десяток истоков.

– Чёрт, думаю у Хальвара тоже было не мало, но я, чтобы точно прибить, швырнула в него атакой с Разрушением…

– Ну… я всё равно ни разу столько истоков одновременно не видел… да мало кто видел, – проговорил Фрей.

– Мне не столь нужны. Амараллис… не знаю, может передумает и заберёт максимум один. Ещё сейчас из дракона несколько выпадет. То есть ваши, делите.

– А почему тебе не нужны? Ведь до пика силы далеко, – спросила Митра, глаза которой загорелись.

– Пик не так уж далеко глобально, поток энергии будет всё расти и расти. А в конечном итоге у меня пропадёт понятие регенерации энергии и резерва. Вся энергия вселенной будет моим резервом, вопрос будет лишь в том, сколько смогу через себя пустить энергии. Истоки при этом сломаются. Насколько знаю… из всех Аспектов, что когда-либо восходили, десять – и так уже рекорд.

«Тут тебя поправлю», – заговорил Эон. – «Встроенных в душу рекорд. А вот Арктур, строя свой корабль, использовал Истоки как запасное питание. А ещё у Широ их особенно много. На таком этапе у них в сумме было больше сотни, хотя у самого всего пять».

– Ну… как минимум встроенных в душу. А больше мне их девать некуда, – улыбнулась я.

– И всё же, – заговорил Янь Фа, протянув мне два Истока Созидания помощнее. – Встрой в свой щит и хранилище, так будет удобнее и если что, сможешь отдать.

Ну… раз предлагают. В этих артефактах были, так сказать «слоты», теперь не придётся их подзаряжать. Кстати в щите вообще оказалось два «слота».

– Остаётся восемь, давайте узнаем сколько точно у Мардрайга и тогда честно поделим, – сказала я, на что все согласились. Амараллис ещё долго читала дракона. А потом, морща носик, перекинула пакеты данных Митре и Грейсагу.

– У вас ещё два. И ещё одно в Кроубе. Но там уж мы сами. Кто добьёт дракона?

Взглянула на Теодора, но тот покачал головой. У него теперь иная цель, а не месте.

– Что же, сегодня я палач, – кивнула я, вызывая меч. Короткий удар снёс голову дракона. Душа улетела в посмертие, оставив за собой на материальном плане семь мощных Истоков.

– Семнадцать Истоков в одном месте, – заключил очевидное Фрей.

– Амараллис? – Я глянула на неё. Она почесала щёку и всё же взяла один средненький световой.

– Мне хватит пока энергии, – сказала она.

– Шестнадцать на семерых, – заключила я.

– У меня пока… тоже максимальный поток энергии, – напомнила Фэй.

– Шестнадцать на шестерых… давайте, чтобы очерёдность решила случайность, – я создала у меня в руке усилием воли шесть нумерованных палочек из чего-то вроде дерева... удивительно легко задать столь сложный материал, если подумать.– Каждый выбирает по одному, два круга делаете.

Пожалуй честный расклад. Вытащили номера и по ним поочерёдно разобрали. Помогла Фрею вплести ещё два. У него теперь четыре, настоящий архимаг! Ещё один, разве что слабый выдержит и не стоит столько много сразу. С него хватит. Адепты Эона приняли только по одному, а другие также встроили в свои скафандры.

Осталось четыре слабых Истока.

«Можете нам отдать, перейду кому-то кому нужнее, создавать Исток сложно и это могут только Кирин, Кармит и Шия в рамках своих стихий», – предложила Сорай отличный вариант.

– Остальные четыре Хранителям, что помогли следить за миром. Они найдут им применение, – сказала я. Четыре привязанных к кристаллам Истоков отправились в портал.

Блок пространства сняли. Отдала набранных денег Митре, попросив отдать нуждающимся, например в приюты, она пообещала распределить.

– Полагаю, прощайте, товарищи, – сказала я.

– Спасибо за всё, Аспект Границ. – Грейсаг наклонил голову, Митра тоже попрощалась, а потом они взлетели и ушли порталами. Мы же уничтожили одну из последних баз и вернулись в уютный домик в горах.

Вайс Александр Терминус. Том 6. Стражи жизни

Глава 1. Что ждёт дальше

Остатки группировки Хальвара и Мардрайга уничтожены. Мы телепортировались к домику, ставшему нашей базой.

– Ну… вот и всё вроде. Пару дел завершить только. Золото само по себе может пригодиться и в артефакторике, но мне столько не нужно. А Фрею бы вещичек личных собрать и попрощаться с местными знакомыми, – улыбнулась я.

– … Расстаёмся? – спросил Фрей.

– Не знаю… мало времени же! Ух. Не сейчас, в любом случае.

Я посмотрела на адептов Эона.

– Сворачиваем некоторое оборудование и отбываем на свою обычную базу. Это было честью работать с молодым Аспектом, – сказала Катар. – Можно немного более откровенно?

– Ты меня не обидишь, говори что думаешь.

– Я думала… ты будешь более высокомерной и будешь больше командовать, – неловко почесала она ухо и я лишь хихикнула.

– Приму за комплимент, может ещё встретимся, – сказала я и они, попрощавшись ушли.

Амараллис пока отправилась с Фреем в его квартирку, а Теодор и Фэй остались ждать здесь. Я же немного полетала по понравившемуся мне городу, отдав немало денег в приюты. Конечно, у меня ещё было достаточно, да и ещё хлам на продажу и ресурсы были. Но большую часть по разным местам. А потом к Фрею, которому Амараллис пока помогала во вполне сносное трофейное хранилище покидать вещичек, что определённо хотел взять с собой, но срочно не нужны. Ну, тут без меня справятся…

Рядом открылась воронка Врат, шагнула в них. И вновь… тот горный пейзаж из гор и звёзд. Столик на небольшой ровной платформе на скалистом утёсе. Ледяное спокойствие самой глубокой бездны, что мой ближайший союзник. Жутковатое присутствие Арктура.

– Вновь встретились, Границы Терминус, – улыбнулась он, смотря на меня кристалликами бесконечного льда голубых глаз. Мягкий голос также успокаивал. – Присядешь?

Он сидел за столиком на мягком на вид стульчике без подлокотников. Присоединилась.

– Рада встречи, Пустота. Ты ведь тоже за мной следил?

– А как иначе? Поздравляю со вторым завершённым… скажем, заданием, – он достал буквально из воздуха две чашечки и чайник. Налил мне чаю.

– Это было необычно. Другой мир и… из-за моей мобильности, другие принципы, – я отпила из чашки, сладковатый фруктовый вкус. Бодрит... хотя я дух и мне всё равно, что пить. – Смотреть практически со стороны. У тебя было также?

– Нет, немного иначе, – качнул он головой. – Я был причастен к Эридиану. А мир, где нашёл Лаплас фактически обошёл стороной в потоке иных событий. А вот в родном мире, уже став Аспектом, там, где было лишь личное дело… там да, почувствовал.

– А… хех, что теперь?

– Ну, пока дел, связанных с Семариэлем нет, тех куда мы готовы тебя отправить. Ты ведь понимаешь, что рисковать тем что вы столкнётесь мы не можем? – улыбнулся он, я кивнула. Я хочу помочь, а не самоубийца об кого-то такой силы. Зачем настаивать? – А потому два варианта. Посиди ещё немного на Васоне или вернись на Аграфи повидать знакомых и глянуть на мир. Тренируйся, разбирайся в магии. А попутно будем подкидывать небольшие задания. Нельзя же гонять Аспекта вместо его саморазвития? И людям пока надо немного поднять планку и освоиться. Ходи по мирам, просто… насладись видами. Тебе понравился тот архипелаг? Почему бы не пройтись по нему? И по другим местам планеты. А потом немного помочь восстанавливать свой мир, навестив всех там.

– Звучит заманчиво. Я определённо хочу немного посмотреть на красивые места. А то переключалась между тренировками и вылазками, прерываясь лишь на небольшие разговоры. А второй вариант?

– Тоже посмотреть на красивые места, иногда помогая. Но с мостика космического корабля.

Я задумалась. Оба варианта влекут. – Совместим? Хочу ещё немного поглазеть на тот мир, и посетить свой. А потом уже… к звёздам.

– Тогда возвращайся. Не буду тебя слишком давить, ещё немного времени нужно.

– Спасибо… за помощь. Твоё оружие сделало бои даже слишком лёгкими, – улыбнулась я. Это и правда лёгкое ручной оружие невероятной мощи.

– На этом уровне. Да и зачем тебя доводить до предела такой разборкой? Ты бы стала лучше пользоваться магией, если бы тебе пришлось сразиться насмерть? Нет, это вопрос тренировок. И сильнее ты бы не стала, это вопрос времени. Не боялась бы битвы со столь сильным противником? Ты без колебаний за ним рванула.

– Видимо… Арктур, ещё вопрос… а как расстаться? – Я неловко улыбнулась, смотря на такое же добродушное лицо, прикрытое маской ледяной бездны.

– Два варианта. Либо оторвать и уйти, потому что желаешь жизни среди своих… но он уже от этого отказался. Так что теперь остаётся лишь уйти, чтобы было не так больно потом. Либо держать около себя пока не станешь слишком сильно давить, даже сдерживая ауру до предела.

Он кажется, знал оба варианта. Но я пока не могу решить.

– Расскажешь свою Историю? Амараллис мне кратко описала историю Сильвиана и Эвиэль. Твою начала много подробнее, лишь что тогда происходило на Сересе и как ты попал на Эридиан. А потом сказала, что лучше ты сделаешь это сам.

– Может позже? – Наклонил он голову.

– Давление тебя одного терпимо и я хочу ещё посмотреть на это место. Оно тоже красивое. Хочу услышать.

– Когда окрепнешь, приходи в любое время. И, конечно, слушай.

Он начал довольно долгий рассказ. Да, действительно, знал много расставаний. Даже промелькнула мысль… что будет даже легче не смотреть на смерть родителей, сестры и брата. Даже не способный посетить сами похороны… точнее не позволяющий себе вредить другим пришедшим.

Он всё же говорил не во всех подробностях, ведь понимал, что давит меня, но… хорошая история. Особенно рада за него и Широ.

А потом открылись Врата. Но я чуть помедлила. – Буду ждать следующей встречи.

Арктур улыбнулся.

– Их будет ещё много.

– А пока помогу чем смогу. Ведь с вами хочется оставаться… до самого конца. Хех. Звучит пафосно, но это так, – я ушла, снова оказавшись у гордого домика.

Там уже сидели Фрей и Амараллис, объявила планы и потащила их сначала пообедать, а потом и правда просто походить по Осеннему Архипелагу. Красивое, удивительное место. А потом ещё пару мест планеты. Во всяком случае, отдых мы заслужили.

Несколько дней наслаждались этим небольшим триумфом. Погуляли по всем столицам. Посетили красивые горы и леса. Теодор с Фэй тоже где-то в городе крутился да тренировался. А потом они отбыли на задание от Сорай, обновив снаряжение и свои основы магии. Всё же они были куда более готовы, чем Фрей. Да и Эону же не срочно его забирать, ещё хватит времени. Да и с Хранителями общалась, конечно.

Амараллис пока отправили отдыхать на своей территории. У неё много Истоков, но всё же своя территория полезна, видимо тоже помогает расти быстрее. А мы с Фреем переглянулись, ещё раз взглянули на синеватое солнце этого мира, что не поднимается высоко над горизонтом. И шагнули во Врата.

И… мы на Аграфи. Высадили прямо на возведённый Элати разграничивающий море скалистый утёс, на особо высокой точке. Элати возводила быстро и массивно, не очень точно, так что выглядело не как запланированная стена, а всё же как длинная скала. Море блестело синевой, лёгкие облачка, высокое солнце, красота!

Огляделась. Да, утёс частично снесли, чтобы не разделять водоёмы полностью. Опасности их заражения не было, а вот нарушить экосистему можно. Да и кораблям то плавать надо, так что появились широкие проливы между скал. Всё ещё полезно – защита от оставшихся или потенциальных подводных монстров. А ещё от любых волн в результате урагана, например.

– Эти горы странные, – также заметил Фрей.

– Дело рук трансцендентной. Да, именно здесь произошла та битва.

– Создать целые горы… удивительно.

Фрей, конечно, тоже уже был с Языками Вавилона, так что сможет общаться. Пару телепортов и мы в Талмусе. На одной из крупных улиц, неспешно шли в сторону центра.

– На меня как-то странно поглядывают, а ведь на мне вполне классическая для местных одежда, да и Империя в основном людей, если не считать присоединённого севера, там та же раса, что у Катар жила.

– У вас же нет Истинных драконов. Были просто большие ящеры и тех истребили. А зверолюды самоуничтожились. То есть рогатых тут нет, – заключил Фрей. А, точно маскировочный артефакт! Сделала их невидимыми.

– Почему мне кажется странным, что артефакт владычицы Разрушения… ну, не стреляет чем-то. Каким-нибудь лучом и точку формирования заклинания между рогов.

– Стереотипы… – Начала я.

«Идея», – услышала смешок Кармит.

– Ты ей больше не подсказывай. – Уже захихикала я, – не, мне точно не нужно! Но ты сейчас мог классно подставить кого-то из адептов.

– Ничего, это по-своему… неожиданно. Самый внезапный форм – фактор пушки.

– А уж что можно сделать со свободными руками! Представь себе: идёт оборона от наступающим монстров, а ты вытаскиваешь гитару и на самых резких аккордах даёшь залпы… так, хватит. А то придётся извиняться, если увижу, как кто-то так делает.

– Так может им понравится… – улыбнулся Фрей, оглядывая архитектуру.

– И как тебе город?

– Более чистый, выверенный, запланированный. И огромный. А ещё полные самоходного транспорта улицы. Если честно, ещё дышится немного тяжелее. Зато очень широкие улицы и более разнообразные дома.

– Доля кислорода в атмосфере пока ниже. Но это поправимо. И да, меньше приверженности единому стилю архитектуры, кроме особых зданий, вроде правительственных и храмов Танис. Интересно как она там с Нармером.

«Пока пытается изобразить мирное общение. Им нужно много времени, чтобы отойти от ещё недавнего прошлого», – сказала Сорай.

– Понимаю, старая вражда не исчезнет на ровном месте, но хотя бы уже плечом к плечу сразились, и она ему помогла. А союз состоится?

«Может быть. Анфия и Элати доверяют друг другу, Анфия и Нармер могут найти общий язык и хорошо общаться. А ещё Танис и Элати готовы говорить. То есть некая связь прослеживается, а страх Танис за свой положение за двести лет заставляет мириться с эльфом. А вот Матиас вряд ли. Да и с тем как он своей силой кидался и какое в него отношение к иным народам, я совсем не против, если его потом втроём сожрут, наконец объединив континент. А четверо на другом живом… более-менее статус кво сохраняют».

– Ну хорошо, в остальном их дело. Спасибо за правку.

– И всё же… необычно всё это. А тут есть подобие Гильдии?

– Не в том виде, система децентрализована. Есть общий реестр магов, где собирают всю информацию. И есть множество отдельныхорганизаций. Например, территориальный надзор и контроль численности монстров, исследовательские учреждения по разным направлениям, часто при Академиях. Есть та же городская безопасность, по старинке называемая стража, что охраняет безопасность и захватывает преступников, есть Имперский сыск, если надо найти скрывающегося от правосудия. А уж сколько всего в армиях можешь представить. То есть если бы ты также пошёл исследователи магии с прицелом на изучение природы куда более редких тут аномалий, никто бы и не подумал тебя позвать атаку монстра отбивать, разные ведомства. Разве что совсем экстренная ситуация и собрали всех боевых магов по городу.

– И… да, пользующихся маной тут больше…

– Определённо. Большая потребность научиться хотя бы сливать резерв да пользоваться артефактами без механическим выключателей. При этом система построена так, чтобы у тебя будет время… Сорай, извини за беспокойство, а можешь меня с Танис связать?

«Конечно, без проблем», – сказала она.

«Как делишки?» – спросила я мысленно, на том конце кажется, кто-то икнул.

«Терминус… с возвращением в родной мир», – услышала я её голос.

«Спасибо. Приятно, что тут жизнь хорошо продолжается. Подскажи, пожалуйста, где Алекс Флорес. Хочу с ним встретиться. Да, только из-за этого. В остальном вопросов нет, молодцы, что начали диалог и всё дела».

«Конечно…», – сказала она, а потом назвала город и место в нём.

Глава 2. Спокойствие

Два телепорта и мы на месте. Ага, вижу его душу, уже тогда запомнила сигнатуру. Телепорт прямо в комнату. Как хорошо, когда нет блокировок пространства. Тот сначала встрепенулся, сидел за бумагами.

– Ох, не пугай так старика. Помру ещё. С возвращением, – сказал Алекс.

– Да, решила проведать как ту дела. Рядом со мной Фрей, прихватила его в другом мире, – улыбнулась я и представила их.

– Почти знакомство… с отцом, – сказал Фрей.

– Да какой там, я её фактически одну оставил, лишь пару раз подсобив, – покачал головой Алекс.

– В той пустыне я бы померла, брось ты меня. Не попала бы в Институт, а ещё ты один не сбежал, узнав что я стала духом… и… кхм, Алекс, ты хороший человек, хочешь пожить подольше?

Я рассказала ему своё предложение. Просто продлить жизнь или дать… большее.

«Да это же невозможно!», – услышала я Танис.

– Для погрязших в войне, определённо, Танис. Копали бы в другом направление, продление жизни не было бы столь удивительным, вас же более интересовало как бы создать дубину побольше и дать ей по голове соседу, – ответила я, глядя на Алекса.

– Мне и так особо нечего делать в этом мире… устал немного. – Тяжело вздохнул Алекс. – Бессмертие… ты права, это стать наблюдателем, увидев, как всё умерло. Забыть всё. Я на такое не готов… но подкинешь ещё пару десятков? Хочу увидеть, как всё расцветёт.

– Конечно, – улыбнулась я. Он снял артефакты, снова та формация. Танис пусть глазеет, там такая сложная структура в цепях маны и такой сложный принцип управления, что ничего не вынесет. Хотя всё же включила в астрал предельно сильные помехи, это мешает трансцендентным наблюдать.

– Плюс… примерно сорок. Тело тоже несколько омолодилось, но не слишком. Может и хватит ещё увидеть, как всё расцветёт, – улыбнулась я.

– Да, чувствую, что помолодел. Спасибо. Тебе может нужно что-то?

– Нет. Думаю… до встречи. А может, прощай, Алекс, – сказала я и обняла его.

– Прощай, – он погладил меня по спине, а потом мы… телепортировались в мою старую квартирку. Да, Коллисто ещё видимо здесь живёт. Причём активно, хех. Даже винтовка на появившемся на стене подвесе. Тут её и ждали, разговаривая. То обыденно, то поясняла ему про магию и помогала тренироваться с ментальной.

– А… говорила, что уйдёшь сразу, – улыбнулся Фрей.

– Проблема в том, что на тебя решила прыгнуть и Амараллис, а с ней я расставаться не намерена, – хмыкнула я, парень смущённо улыбнулся. – И… только если хочешь. Действовать в команде интереснее. Причина отказывать только в осознании расставания.

– Я не против во всяком случае.

На том и решили. Вскоре явилась Коллисто, сначала замедлившись у двери, видимо думая не влез ли кто, а потом видимо догадавшись. Заскочила внутрь и бросилась обниматься.

– Что, Коллисто, злобный рыжий дух не пугает? Я и парня тут привела.

– Вообще впервые о ней слышу. Вы знакомы? – Изобразил удивление Фрей, подняв брови, встретившись с ней взглядом. А потом всё же представился и признался, что ещё как говорила.

– А он… тоже дух? – Удивлённо спросила она.

– Нет, простой человек, разве что убить сложно. Но чуть попозже, всё равно поговорим. Почему ты здесь? Я думала ты где-то… ну, ближе к границе сядешь. Или хотя бы в одном из городов на посту.

– Решила в Институт пойти преподавать. Не такая уж я боевая.

– Тоже похвально, и куда как безопаснее. Успела себя завести кого-то? Погони за умением магии то больше нет.

– Пока… увы. Всего ничего времени прошло то. Что ты делала всё это время?

– Мир спасала, – ответил ей Фрей. А потом сделал добивающий. – А кончилось убийством полубога. Я же в это время падал с высоты в сотню метров в море.

Выражение лица Коллисто иначе как «что, простите?» не описать. Но прекратили сеанс шока и объяснили нормальнее. А потом… повторила предложение и ей.

– Ох… можно я подумаю? – Коллисто сомневалась.

– Безусловно. А теперь ещё одно предложение. Хочешь Исток? У меня есть в артефактах.

– Я же не такая уж боевая в любом случае. Зачем мне подобное? – улыбнулась она, покачав головой.

– Эх, ну и ладно. Как мир в целом?

– Тихо, – кратко описала Коллисто. – Анез глянул на то как мы сотрудничали с Валасом и уже присоединили почти все земли Сидари, им запретили пользовать их супер бомбами вообще страна на грани раскола и гражданской войны. Бывшая Федерация Дион тоже готова говорить. Новости с Осиса доходят урывочно, но вроде ничего более локальных конфликтов. И… наш юго-восток понемногу зарастать стал. Вообще появилось много зон, где что-то отрастать стало из-за действий того Тирсея, духа Жизни. Промышленность, пусть кажущаяся примитивной, тоже потихоньку восстанавливается. Строят много планов, как развиваться дальше.

–Это радует. Надо потом посмотреть, просто потому что приятно такое видеть.

Некоторое время обсуждали новости, Коллисто поглядывала на Фрея, видимо удивляясь как я его подцепила с собой. Вместе и поужинали. А потом отправила людей спать да заниматься магией. Сама же пробежалась по разным местам планеты. А потом вышла в космос, в котором ещё и знакомую платформу засекла. Подняли повыше, но барьер удерживал атмосферу.

Подлетела, кое-как затормозив, и телепортировалась под поле.

– Тебе в космосе как, нормально? – Подняла брови Элати, сидящая в обычной куртке в кресле. Видимо тоже решила на звёзды поглазеть. Рядом была Анфия ещё.

– Ага. Очень комфортное место, – кивнула я.

– Вот прямо ничего не смущает?

Я почесала голову, задумчиво на неё смотря. – Трудно с ориентирами чтобы скорость выравнивать и атмосфера не помогает гасить дрейф.

– И это всё ещё живое тело…

– Дракон Пустоты. Удобно, пожалуй, лучше некуда, разве что сама что-то накручу. В основном интересно стало, когда заметила вас. Приятного времяпрепровождения.

– Что ж, до встречи, – она почесала голову и видимо забила. Анфии тоже подмигнула, и я пригнула с платформы, включив полёт. Полетела теперь мимо планеты, глянула на другой континент. На ещё населённый. И на пустыню. Дело не в температурах, дело в вымирании, загрязнении и потом эрозии почвы.

«Начнём восстанавливать?» – Спросила Шия.

– Тут надо… чуть ли не с нуля начинать.

«Тогда стоит начать планировать, как запустить тут всё, присядь отдохнуть пока», – хмыкнула она. Что ж вернулась домой, дав отдых этому телу, чтоб оказаться в аватаре около Шии. И начать с ней прорабатывать порядок восстановления регионов, подбирать растения исходя из планируемых условий регионов. Как очистить почву, запустить некоторые виды животных.

Я же говорила, что хочу помочь ей терраформировать. Почему бы не начать с восстановления опустыненного континента? Вот и прорабатывала с ней все детали, получив много данных по поводу возможного разнообразия живого мира и начав всё планировать. Она помогала, подсказывала. Какие-то организмы могут вытеснить другие, появятся новые. Лучше все хорошо подобрать и зонировать, а потом оно всё стабилизируется.

Долго занимались, ещё некоторую нужную магию рассмотрели. А потом преступили к реализации планов силами пары ещё адептов, меня и Тирсея, который уверенно приближался к статусу Древнего духа. Конечно, вернулась и Амараллис и Коллисто ночами иногда уснуть было немного тяжело, но мы просто могли переместиться ещё куда-то.

И конечно иногда выходила на небольшие миссии, обычно убить особо сильную тварь или накрыть армию мелочи. Чуть реже – подлатать доставляющую слишком много проблем местным слабую Грань пространства, что в общем не было бы проблемой, но один из адептов Шии попросил это в оплату за службу. А ещё от Сандара, подтолкнуть один конфликт в нужном направлении, чтобы предотвратить крупную битву. Иногда приходилось выбить какое-то ключевое лицо.

В это время Фрей понемногу учился магии Пространства и делал упор на ментальной. Первое очень уж полезно для мобильности в рамках мира, хотя и не столько принципиально, когда на второе завязано много удобных артефактов, не говоря уж о способности вести допрос без содействия допрашиваемого, даже никаких пыток и угроз. Я тоже ей училась, уже начав отправлять подготовленные пакеты памяти с кристаллов.

Сформировать «на лету» в голове сложнее, очень легко прихватить что-то случайное, ведь разум – не библиотека, где всё по разделам. Или что-то упустить можно. Потому сначала записал – убедился что всё только нужное или точечно подправил и тогда уже «отправлять».

А Фрей заодно учился понемногу использовать силовой скафандр как у тех адептов. Разве что немного другой, более прилизанный и магический, модификация от Арктура. Решил поделиться. А заодно ещё подробнее рассказал свою историю. А потом и Сильвиан свою. Миллиарды лет не могли поколебать его память. А ещё многое рассказали о вселенной.

Достаточно чтобы за полгода я решила сменить место проживания. Пожалуй, пора полететь к звёздам. И самой курсировать между мирами и цивилизациями. Предварительная фаза восстановления континента была завершена. Теперь все ждали, как оно начнёт расти. План работал вполне неплохо, а дальше справится Тирсей.

На душе было приятное спокойствие. Этот мир дальше справится сам. Пора в путь.

Глава 3. Корабль

Я достаточно времени провела в родном мире, основной план восстановления Северного Осиса завершён. Почва более-менее очищена от основной дряни и восстановлена. Теперь она начала понемногу отрастать, и основная задача была возложена на Тирсея. Пройдёт немало времени, но там появятся новые леса и поля, в которые постепенно будут запущены необходимые насекомые, а потом и животные. Шие не надо было вмешиваться в мой мир, ведь он жил дальше и это были его дела, но она сделала мне такой подарок.

А теперь надо было принять одно решение.

– Можно пойти с тобой? – спросила Коллисто, смотря на меня почти с мольбой.

Тут сидела не она одна. Ещё Николас, Алекс и Энона. Последние двое проводить решили. Слишком рано овдовевшая мама пока оставила ребёнка родственникам. Зато Николас каким-то чудом вышел из френдзоны моей названной сестрёнки.

И потому я удивлённо смотрела на них.

– Ты понимаешь, что это опасно, отрывает вас от ваших жизней и родных здесь. Это уже не прогулка по другому континенту, где пару шагов туда и обратно на экскурсии. Вопрос к вам двоим относится.

– Но ведь и не навсегда? Я обещаю помочь, чем смогу, мы же тоже не простые люди.

– Я тоже готов. Постараемся не быть балластом, будем подчиняться приказам. Я уже подготовил основу, чтобы уйти… в, скажем, длительное свободное плаванье, – добавил Николас.

– Я не могу носиться с моим маленьким Тисли. А они мне потом всё расскажут, – улыбнулась Энона. Я же продолжала думать. Посмотрела на расслабленного Фрея. Его ведь тоже выдернула из своего мира, правда его там ничего особо и не держало. А эти с семьями вынуждены были расстаться на некоторое время и рискуют… но это их решение, а я не против их компании.

– Ох, хорошо. Но смотри, сестрёнка, это может быть страшно.

– Я не настолько трусиха, – надулась она.

– Она просила не говорить, но… – Начал Николас, получив лёгкий тычок локтем, хмыкнул и продолжил, – она всё ещё чувствует вину за то что тогда убежала, узнав что ты дух.

– Я не держу обиды и понимаю твою реакцию, – улыбнулась я.

– Зато она, узнав, продолжила в тебе опору искать, – вздохнула Коллисто, глянув на подмигнувшую ей Энону. – Но спасибо. Тогда… думаю нам надо немного собраться.

– Ага, идите, – кивнула я.

– Далеко же ты ушла, ученица, – заговорил Алекс.

– Пожалуй. То, что было раньше будто и не совсем моя жизнь, другая. Как там Ришар кстати?

– Стабильно, восстанавливается, перенаправляет больше ресурсов на развитие гражданского сектора и восстановление правопорядка в более отдалённых регионах.

Это радовало. Мы проговорили ещё некоторое время, обняла напоследок Алекса и Энону и пока попрощалась. Я ещё загляну сюда, но не скоро. Маленькой обездоленной подруге и её сыну ещё и тоже предлагала… прожить подольше. Но она сама отказалась, как и Алекс, а за сына принимать решение не могла. Но просто подлатала им здоровье. Они проживут как люди.

Фрей пожал руку Алексу, тоже нашли общий язык, Фрей вообще умел с людьми общаться.

«Скоро, ещё почти два часа» – Услышала я от…

– Арктур? Ты щедр. Я-то сама корабль не построю, – улыбнулась я. Сама занималась в основном с Шей или конструированием заклинаний, да тренировками разной магии.

«Не каждому же ударяться в техномагию. Дроны пока ставят внутреннее оборудованию и гоняют проверки. Должен сказать твоя заклинание Слом Пространства выглядит очень даже достойно. Ещё пары тысяч лет и будешь истинным мастером».

– Спасибо. Я уже знаю что улучшить. надо начинать перерабатывать с основы, а это долго. Надо было где-то временно остановиться и фиксировать версию… а какой корабль?

«Секрет. Новый проект, но вместе с тем ты сама попросила не нечто на вершине, а чтобы у самой был стимул покрутить идеи. Хотя и не с нуля, просто взял одну из прошлый идей и завершил».

– Нагоняешь интриги.

«Кстати на корпус пора бы нанести знак, думай над этим», – сказал он и давление исчезло.

– Фрей, у нас задание от Аспекта, – я серьёзно посмотрела на него и он даже немного напрягся, – надо эмблемку нарисовать.

Фрей моргнул и улыбнулся. – Ладно, подловила. Ты хочешь, чтобы я помог?

– Именно, – кивнула и стала думать. Уже не раз были варианты. Нужно что-то узнаваемое, не перегруженное деталями, не слишком банальное и вместе с тем как-то связанное со мной. И не какой-то рисунок, а что-то контурное, стильное.

Оставшееся время мы при помощи иллюзий делали наброски, обсуждали идеи. Наконец пришли к финальной, что мне даже как-то грела душу. Иногда смотришь на то, что сделал и думаешь «вот тут мог бы лучше, эта линия не идеальна», но мне нравилось. Можно описать как круг, который разбили на три равных сектора белыми разделительными линиями, а потом слегка скрутили. Как бы три изогнутых сектора с широкой линией–разделителем. Подключившаяся по пути Шия назвала основу «тройным Инь-Ян», похож на символ какой-то то ли философии, то ли идеологии.

В каждом из «секторов» в самой широкой части точка. Но я пошла дальше. Тонкая часть секторов, этакие «хвосты» и просто внешняя часть получившегося круга неоднородны. Один горит языками небольшими языками пламени, другой исходит изогнутыми волнами и уменьшающимися пылинками, третий превращается в стилизованный природный узор. Не слишком навязчиво, но различимо. Созидание, Разрушение и Жизнь. И они едины. А по периметру, за чертой контура разделителя – круг. В каком-то плане… неразрывная линия Времени.

«Отлично вышло», – услышала я от Сильвиана.

«Согласен, сейчас нарисуем», – также сказал Арктур. Да у них прямо исторический момент.

– А какой символ был у Эвиэль? – всё же полюбопытствовала я.

Зажглись экранчики на лежащем на столе визоре, и я его надела.

– Что там? – поинтересовался Фрей.

– Хех… мы оказались немного схожи, – я построила иллюзию. Подобный же знак разделённого круга, только сектора два и он в целом горел, будто одновременно пламенем Разрушением. – Если бы видела раньше, решила бы, что повторяюсь и ушла бы в другую сторону намеренно.

«Потому и не показали. Ты сделала так, как захотела и вижу, что тебе понравилось», – услышала я от Сорай. – «Ну что, Арктур, там готово?»

«Скоро на орбиту выйдет», – услышала от Арктура. – «Удачного полёта к звёздам, будем звать, как понадобишься».

– Конечно! Фрей, надевай скаф. – Вскочила я. На задания меня, иногда с Фреем тут и там приглашали, просто меняю свою «базу» на корабль. И начинаю активнее сама искать приключения. Фрей быстро открыл Хранилище, научился намного быстрее, чем я думала, сфокусировавшись на задаче. Достаточный опыт телепатии и, вероятно, дар помогли.

Оттуда вылез облегчённый средний скафандр, который вполне стоял и без владельца. Сейчас он был открыт сзади и Фрей, быстро сменив не слишком удобную для того одежду на обтягивающий комбинезон специально для скафандра, шагнул внутрь. Сложный механизм за ним закрылся, подстроившись и подправив его положение. Манжеты рукавов, куда он засунул руки, разложились в гибкие рукавицы, что даже очень реалистично передавали тактильные ощущения в мозг. Конечно, без ненужных элементов вроде боли от удара или чрезмерного жара.

На спине всё также смотрящий вниз сложный треугольник с окружившей его вязью узора Эона. Арктур его модифицировал, ещё и сказал, что пока из прототипов и пусть обкатывается. Конечно, не он собирал лично – это отлично делает машина. Не столь сложное устройство, но он разработчик. Очень технологичный, очень гибкие слои пластин, что не стесняли движения при этом всё работало как экзоскелет, давая силу, что очень легко контролировалась.

Щит, что ему дали, также легко присоединился сзади на поясе. А ещё один был в полётном блоке, что легко цепляется на спину. Но он уже мешает свободно двигаться и сидеть в кресле, а потому съёмный. Кстати, в его личный щит я вставила один из Истоков, и теперь он помогал подпитывать скаф и Хранилище, прикреплённое сбоку. Разумеется, новое, нужного формфактора. А питалась всё это красота миниатюрным реактором.

Фрей немало учился натурально пилотировать эту штуку.

Мне пришли данные с координатами. Фрей уже закрыл шлем, ставший безликой маской со стилизованным треугольным, затемним забралом. Полётный блок не надевал – высокий скорости нам не предстоят. Мы телепортировались высоко на орбиту. Хо…

«Красивый!» – послала я Арктуру.

«Он отошёл от обычного дизайна», – услышала я голос Широ. А потом они отключились. Если на телепатическом канале окажутся одновременно они и мой Фрей, то боюсь его бессмертие закончится. Теперь подключила его, он сам бы ко мне не смог в тот момент, особая защита».

«Как тебе?» – спросила я.

«Очень… не знаю. Возвышенно, невероятно. Меньшее не было бы тебя достойно».

Клинообразная форма. Примерно метров семьсот длиной, то есть, по классификации Эона, средний крейсер. Фокус должен быть на манёвренность – с нашими возможностями это частенько лучше, чем пытаться всё встретить лбом. Сам «нос не слишком широкий и похож на расширенный в центре клинок ромбовидного сечения. При этом грани в основной плоскости вытянуты, формируя более тонкое лезвие. Причём не ровное, а сужающееся к носу. И судя, по всему, в носовой части запрятано орудие главного калибра. Очень выверенные, гармоничные формы угловатой брони. Острые углы сглажены.

Мы стали летать вокруг, меняя ракурсы.

Сзади у корабля была этакая «гарда». Массивные немного изогнутые назад крылья, что на кончиках переходили в ещё два плавных выступа вперёд и раздваиваясь небольшими выступами. Да и в целом там корпус становился резко шире, а на гранях располагались плоские маршевые и тормозные двигатели. Только в центре сзади один большой, будто из нескольких сегментов колец. В целом с боку сечение корабля можно назвать конусообразным, сложной формы.

И цвет. Весь светлая бронза и серебро. Особенно выделялись нанесённые сверху на плоских частях обоих «крыльев» символы, что я недавно нарисовала. Немного отсвечивающая зеленью платина. А ещё повсюду виднелись следы магического вмешательства. Явно кристаллические конструкции многих элементов, мерцание активных зачарований.

Мы налетались вокруг, налюбовавшись на корабль, а потом мне прилетел относительно небольшой пакет информации. Структура внутренних отсеков, спецификации. Почти как заворожённая полетела к самому ближайшему к мостику стыковочному шлюзу, что спрятан перед крылом сверху. Броня разделилась на четыре части и приглашающе разошлась в стороны. А внутри уже открылся тройной дверью широкий шестиугольный шлюз, что мог бы довольно далеко выехать телескопическим механизмом… ещё и зацепы умел сканировать и подгонять под разные форматы.

Если точнее – вся броня была зачарованным материалов, что мог перетекать, меняя форму по команде системы. По сути, регенерирующая обшивка, только подкидывай ей материала для нарастания обратно, иначе она будет истончать броню. И почти все пушки спрятаны в броне и выдвигаются по надобности…

Приземлились в шлюзе, двери за нами закрылись, и произошло быстрое нагнетание атмосферы. На самом деле там есть и силовое поле удерживающее атмосферу, можно обе двери открыть и так. Но чтобы не давать неприятный удар по ушам мне, использовали шлюз. А ещё постепенно выросла до привычной гравитация.

Удивительный корабль… главное оружие, даже не удивлена – система «Тахионное копьё». А на выступы на крыльях – знакомые мне позитронки. Также вдоль носа, по каждой грани сечения упрятаны четыре громадных высокомощных плазменных пушки на довольно гибких подвесах. Довершает серию «главных калибров» установленный сверху гибридный лазер. Одновременно обычная технология в основе и буквально добавляет в луч астрала. Ещё и излучатель запрятан в корпусе, а турель – только устройства фокусировки и наведения.

Открылась дверь. Коридор в тёплых светло-оранжевых тонах с синими акцентами. По форме как ромб с усечёнными вершинами. Не слишком широкий, но достаточно комфортный. Всё же это не прогулочная яхта, а боевой корабль. И мы пошли к мостику.

Но ещё по клиновидным выступам носовой части и в крыльях, особенно снизу и расположенные так, чтобы могли неплохо стрелять назад… в общем, огромное число турелей вторичного калибра. Те же плазменные пушки и реилганы, разгоняющие массивные снаряды.

Причём на многих турелях ещё и имеются вторичные подвесы с небольшими лазерами, что могут или лупить по мелким целям, или работать как орудия точечной обороны, или же ОТО. И вот таких маленьких многоствольных независимых турелей, уже смеси лазеров, позитронок и мелкокалиберных рейлганов великое множество. В том числе некоторые не «убираются» под броню, всегда защищая корабль.

Двойная система щита – технический и сложный магический. Есть гравитационный привод, заодно гасящий инерцию в жилых помещениях, так что внутри манёвры корабля будут чувствоваться разве что при очень сильной перегрузке.

Для складирования есть мощные Пространственные Хранилища, суммарный объём ещё как с две трети объёма всего корабля. Перезарядка орудий, восполнение запасов, ремонт и обслуживание автоматическое. И даже некий автоматический сборщик с функцией зачарования. Корабль полностью автономен. И, теоретически, может построить ещё один корабль своим сборщиком. Есть даже добывающие дроны, системы очистки, рефракции и сортировки. Да, не очень быстрые – это не добывающая баржа и не корабль обслуживания, но самодостаточно летать – запросто.

И вся эта красота питается тремя реакторами. Совсем мелкий термоядерный на дейтерии и гелии-3, что легко добыть. Просто запасное маломощное питание. Реактор, или правильнее сказать генератор на антиматерии, способный вырабатывать как электричество, так и ману. И на корабле есть ускоритель частиц для её автономного производства вне боя, пока есть лишняя энергия.

Наконец… гиперпространственный генератор. Буквально стабилизированный и контролируемый пролом в особой точке пространства, так что «всегда с собой». Можно смело называть вечным двигателем, поскольку там столько энергии, что она не кончится, но черпаемая мощность весьма ограничена. В свободное время и будет питать генератор антиматерии для «заправки».

И меж звёздами два варианта полёта – что-то называемое «варп-двигатель», создающий отчасти изолированный пузырь искажённого пространства вокруг корабля. Точный, позволяющий непрерывно наблюдать через компенсацию сенсоров за внешним космосом, но относительно медленный. Подумаешь – тридцать пять тысяч световых…

А второй – генератор червоточин, которого легко хватит за минуту прыгнуть в другое сверхскопление галактик. Но точность выхода с погрешностью где-то до восьми десятых светового года и жутко прожорливый – на короткие дистанции таким летать это как перелететь на соседнюю крышу на низкоорбитальном челноке, вылетев из плотных слоёв атмосферы. Затем и компактный варп–привод.

А теперь… он мой и это мой дом.

Глава 4. Подготовка

Пока мы неспешно шли по коридору, а я прогоняла через себя спецификацию, мы вышли к широким бронированным дверям бронированной капсулы мостика глубоко внутри корабля. Вытянутое помещение половины эллипсоида. Со стороны мостика плоская стена со включёнными сейчас лампами освещало шесть мест и бездонно-чёрный матовый экран.

Около входа три места на небольшом возвышении. Одно «командное кресло капитана», как его назвали. Широкое, на подлокотниках немного физических кнопок на всякий случай, но в основном тут управление через нервный или ментальный интерфейс. И конечно всякие голограммы. Два кресла по бокам уже с консолью, что может создавать непрозрачный экран–голограмму, опциональные помощники капитана.

Впереди же стоящие треугольником пилотские кресла. Одно впереди, так что в основном поле зрения остаётся лишь экран. До минимума сжатая узкая консоль и кресло с опционально развёртываемыми физическими ручками управления. Голограммы, конечно, тоже сенсорные и кораблём можно управлять и без подключения к разуму.

Два кресла сзади по бокам такие же, но перед ними консоль массивнее, под более оптимальное создание высококачественных, непрозрачных голоэкранов и чуть больше всяких сенсорных экранчиков и запасных физических кнопок. Опять же – управлять без подключения или если произойдёт сбой. С них тоже можно управлять кораблём при желании, но они больше для канониров и остального управления основными системами в бою.

– Компьютер, включить главный экран, стандартный режим. – Произнесла я голосовую команду. Бездонно–чёрный матовый экран мгновенно ожил, став окном в окружающий космос. Он ещё и тоже создавал голограммой эффект глубины. Космос и шарик Аграфи.

Напрягла зрение и… да, тогда замечаю фальшивость, мельчайшие… пиксели изображения, скажем. Но это потому что у меня безумное зрение «на максимуме». Даже обычный дракон, думаю с большим трудом поймёт разницу, даже если выключить элементы дополненной реальности, что сейчас отобразились. Высота орбиты, подсветка внешних объектов… самого корабля видно не было, картинка собиралась со множества внешних камер.

– Компьютер, вид с верхней камеры около главного лазера на главный экран.

Вот теперь был виден нос, и ограниченный сектор камеры отсекался просто чернотой экрана. Хотя при желании, могла бы как отдельное окно вывести.

Прошла вперёд и села в… кресло? Ложемент? Не суть важно. В главное пилотское. Не собираюсь я на классическом капитанском кресле сидеть, хотя и туда можно управление перевести, правда, только ментальными командами. Но именно тут место с минимумом постороннего в поле зрения.

Села в кресло и оно мягко подъехало ближе к панели. И я получила ещё пакет памяти. Вот теперь как управлять системой в полном виде… долго сидела в задумчивости, смотря на небольшие голограммы и засветившиеся экранчики передо мной. А потом подключилась ментальным интерфейсом, вернула вид со внешних камер, дала команду выдвинуть мне из ручек кресел джойстики физического управления и немного повернула. Приятно. Мощь и плавность поворота и небольшой включённой тяги, на экране сразу отметилось смещение орбиты.

А потом мысленной командой снова приказала встать в автопилоте на геостационарную над Талмусом. Стала бегать как по мысленным, так и по физическим меню, привыкая к ним. Конечно, кораблик заправлен, в том числе есть запасы всякого на складах, но при желании могу из интереса пойти что-то добыть, но пока не надо. Полный комплект как обслуживающих и шахтёрских, так и боевых дронов, в том числе для абордажа. Есть даже два небольших двухместных истребителя, скорее чтобы пролететься на чём-то лёгком, не для настоящего боя.

– Это… невероятно. Не знаю. Нет больше слов, – выдохнула я. – Что это за технологический уровень, чтобы сотворить что-то такое?

«Достоин занимать первые места среди самых развитых цивилизаций вселенной, конечно». – Довольно хмыкнул Эон. Кстати, а как там Фрей… ну да, «висит». Ему вообще приходилось быстро с техникой обвыкаться, но он быстро справляется.

Так, склады… так, точно. Ещё на выносах крыльев два особых небольших, но сильно бронированных Хранилища… с торпедами класса «уничтожитель планет». Да, очень ценное и редкое даже в масштабах вселенной вещество. Сплошная экзоматерия и какой-то безумно хитрый метод заставить её распасться. Ну, это на крайний случай. Ещё торпеды на антиматерии, причём могут как направленный выброс сделать, так и почти сферический. Главное чтобы не повредило Хранилище, а то будет плохо и в условиях блока работать не будет, но на очень жаркий бой. Так, пожалуй, даже тратить не буду, особенно эти супер–ядерки.

Корабль также засёк появившуюся Танис… о, тут есть функция посредника ментального канала со мной. Включим-ка…

«Нравится мой кораблик? Сам Пустота Арктур спроектировал», – сказала я.

«Терминус… добрый день. Впечатляющий внешний вид, линкоры прошлого кажутся игрушками. Какова его огневая мощь?»

«Мне самой удивительно… но уничтожение планеты тяжёлыми торпедами не является проблемой. А выстрелы из главных пушек легко сотрут любые города… и это корабль, в общем… довольно лёгкого класса».

«Ох… не против, если я зайду?»

«Только сдерживай ауру, тут Фрей сидит», – сказала и я она вскоре появилась прямо на мостике, удивлённо озираясь. Напасть она всё ещё не может, да и в голосе сквозило любопытство.

– Впечатляет, – проговорила она. А вот Фрей, сидящий на втором пилотском кресле как раз отошёл от передачи информации.

– О, только не говори что Танис с нами.

– Она не может она далеко от мира отходить. Пойдём пройдём по жилым отсекам. – Кресло по команде отъехало назад, позволив встать. Фрею вполне комфортно было при соседстве с Танис.

Танис глянула на Фрея. Но тому было абсолютно плевать на хмурый взгляд «богини». – Терминус права, но откуда такая реакция?

– Многовато людей тут будет, чтобы вмещать трансцендентную. Всё же давление, – ровно ответил он. – И да, взгляд на мир не прибавляет вами уважения.

Танис ему не ответила. Да и нечего отвечать было, просто шла дальше.

– Жилые отсеки рядом, удобно. Остальное пространство корабля занято всем, что нужно ему самому. Ох, ну и махина же. Надо поскорее полететь! Оставлю этот многострадальный мир. Кстати, Танис, как там дела в вашем кругу? – Я посмотрела на сопровождавшую нас «Пламя Воли». Она сейчас немного поглаживало свои золотисто – каштановые волосы с задумчивым видом.

– Кто знает. Мало времени пришло, но пока разругаться до готовности конфликта снова не успели. Слишком глубоко уходит наша ненависть, и я удивлена, что ты не ненавидишь Нармера.

– Позиция эльфишки одновременно спорно и понятна. А ещё, я уже узнала, он сам считал, что с моим родным городом поступили несколько более жёстко, чем он планировал. Во всяком случае, он умеет быть приличным человеком и ещё может совершить что-то хорошее. Так что надеюсь, что хотя бы вы двое к войне не вернётесь.

Мы же зашли в кают-компанию. Невысокий столик с диванчиками, кухонька рядом. Всё закреплено на случай планового или не очень отключения гравитации. То есть или прикручено к полу, потолку и стенам, или спрятано в плотно закрываемые шкафы, тоже на крепления.

Тут тона сменились на синие и зелёные, тоже очень приятно. Уютный уголок… и сверху, через плавный переход, на потолке тоже космос. Только там какая-то звезда вблизи имитирует лампочку.

И рядом комнаты. Без деления на всякие офицерские отсеки и закрытые места. Не для военных корабль построен. Просто прямо коридорчик с комнатками вдоль него. Капитанская, за раздвижной дверью… мило. Большой столик, пока пустоватая, оставленная мне самой, обстановка. Одна стена и потолок также представляет собой огромно «окно в космос».

– Какая… большая кровать, – присвистнул Фрей.

– Всё-то он предусмотрел… – пробормотала я.

– Я бы назвала эту кровать иным определением, но оставлю при себе, – Танис всё также следовала за нами, разглядывая всё здесь. Вообще она правда…

Ещё ряд комнат, чуть попроще, без таких больших кроватей и с чуть более скромными экранами, но тоже достаточно больших и уютных… небольшой бассейн, прикрытый прозрачным стеклом и все стены в экранах. Этакая оружейная комнатка и, по совместительству, думаю мастерская. Вполне обычный тренажёрный зал… разве что есть регулятор гравитации в нём, и вместо пластин груза и гантелей – регуляторы нагрузки. И, так сказать, небольшая комнатка для мирной уединённой медитации, вероятно совместно с тренировкой или, например, чтением книги. Просто удобное кресло, которое ещё и может начать покачиваться на механизме и столик.

Уютно тут, пустовато, потому что нет личных вещей. Но тут уже хочется остаться. Пока гуляли, Танис ещё немного описала ситуацию. Им, конечно, трудно примериться, но есть шанс, что всё будет. Мы снова вышли к Кают-компании.

– На таком не стыдно и в большой бой взяться… – Пробормотал Фрей. – И приятно остаться.

– Ох… Терминус, там известная тебе компания тоже интересуется, – сказала Танис.

– Я пока вниз, к той парочке, – сказал Фрей, и я его телепортировала на планету. К нам сразу же, блок пространства внутри же отключён, пришли Анфия, Элати и Нармер. Причём двое последних куда как в более тёплых отношениях были после той битвы.

Ещё одна экскурсия. Корабль сильно поднял орбиту в это время, судя по экрану на стене. И к нам присоединилась лично Сорай. Как раз снова в кают-компании.

– И как вам впечатления от нового гнёздышка Аспекта? Всё лучше планеты, – сказала она, а вот те на неё уставили удивлённо. С некоторой вероятностью вообще впервые встречали лично, – не правда ли я симпатичная?

– Эм… да, полагаю. – Первой отошла Элати.

– Хранитель… какой неожиданный визит, – сказал Нармер, слегка прищурившись.

– Да-да, я понимаю вашу обиду за сделанное с вами, сами виноваты, – фыркнула она. – Терминус, готова потом пролететься? Даже битва для тебя будет. Ага, можешь не отвечать, по лицу вижу. Ты сейчас как женская версия Сандара.

На грудь опустилась рука. Я медленно повернулась налево, где сидела как всегда спокойная и также слегка улыбчивая Анфия. Встретилась со светло-синими глазами, в которых был оттенок мольбы, но она ничего не сказала.

– Сорай, пожалуйста, не отдавай такие приказы. И… это из-за тебя Амараллис такая или это она тебе идею подкинула?

Рука убралась и Анфия вздохнула спокойнее и теперь чуть испуганно, по я её даже приобняла. Из всех местных, она пожалуй лучшая с точки зрения отношения к людям и характера.

– Давно так со мной себя так не видели, кроме Элати, – проговорила она, но не сопротивлялась, даже чуть ближе подвинулась.

– Будешь моей фавориткой. Если вот эти начнут снова мир рушить. – Анфия двинусь, удивлённо посмотрев на меня, а потом и сама приобняла, с усмешкой посмотрев на Нармера.

– Она из-за меня. Но и идею подкинула, – тем временем ухмыльнулась Милосердие. – Но раз уж здесь собрались. Хоте ли бы видеть подобное у себя?

– Безусловно, – сказала Нармер.

– Технологии идут очень далеко, – также ответила Танис. Да и Элати с Анфией кивнули.

– Тогда пустите силы не на войну, а на такое совершенствование. Вместе. А там уже решите кто из вас самый главный. Не запланировано, но вот вам сверх – продвинутый кораблик как пример. Как увидела ваши лица, не могла удержаться не поговорить, – улыбнулась Сорай.

Разговор сместился в тему космических цивилизацией и технологий. Эта четвёрка кажется ещё мотивации получила. И даже добилась позволения немного поговорить со своими народами. Сорай ещё и трансцендентными с Южного Осиса где-то за кадром поговорила. У них та всё было сложнее, более непримиримы оказались. Но это уже их проблемы.

А потом меня снова оставили одну. Вернувшись на мостик, потому что захотелось ещё порулить. Снова вывела корабль на прежнюю орбиту к близко к планете, куда Хранитель не приблизиться. На очень малой тяге главных, преимущественно электрических, движков и магического гравитационного двигателя. Нашла нужный пункт и развернула на орбите спутник с передатчиком на квантовой сцепленности – связь без временного лага на любой дистанции. Канал узковат и не всегда идеален, но той же связи идеально. Корабль легко такие производит, питание банально от солнечных батарей. Ещё пару коммуникаторов, заряжаемых от маны. Ещё немного разбиралась в корабле, а потом, оставив себе на мостике удобный маяк телепорта, вернулась вниз.

Забрала ещё немного собравшегося Фрея, а также Коллисто с Николасом. Для связи их семьи, а также Алекс получили коммуникаторы. Задерживаться причин не видели. Только уже сама передала Коллисто и Николасу всё нужное по управлению кораблём. И вот мы уже все сидела на мостике, обвыкаясь.

Фрей и Коллисто в креслах второго пилота. Николас остался в кресле помощника капитана, впрочем это лишь их названия. Ему доверили следить за общим состоянием систем, позицией корабля в бою и общими условиями боя, а также перенаправлять работу ОТО. Ну и за связь отвечать, когда мне некогда. В целом ему такая задача вполне пришлась по вкусу.

Фрей и Коллисто за канониров, управляющим вторичными калибрами и, плазмами, если я ими не занята. А также распределением мощности щита по его поверхности. Я же пилот и управляю главными калибрами. Амараллис как захочет, когда придёт. Пока отдыхала на своей территории.

Глава 5. Необъятная вселенная

Мы теперь расположились по комнатам. Ну, то есть по целым двум. Николас и Коллисто были хорошо знакомы и времени не теряли. Обошли уже все отсеки, включая склады, реакторные с удивительной технической красотой сложных техномагических систем, полных компьютеров, систем управления, функциональных модулей и зачарованных артефактов. Два двухместных истребителя – просто стоящие рядом капсулки с небольшими стреловидными крыльями, одним массивным движком сзади и импульсной лазерной пушкой вперёд.

Пустые холодильники да полки на небольшом складе продовольствия около кухоньки забили всякой едой по вкусу, быстро смотавшись в магазин в два Хранилища. Включили режим симулятора и постреляли в нём из всех пушек… внушительно. Корабль мог стрелять очень много при пиковой выработке. Хотя выстрел Тахионки требовал всё же на некоторое время обстрел прекращать. Очень уж мощное оружие. Да и у позитронок скорострельность не столь высока – заточены на мощность.

Первое, небольшое испытание. На такой момент вернулась Амараллис, потирая ручки сев в капитанское кресло.

– Ты не забыла самое важное? – проговорила она хитро.

– Название. Нет. Думала. Не знаю, стоит ли называть в честь кого-то?

– Это твой корабль, не кого-то ещё. И всё ещё просто корабль, – хмыкнула она.

– Тогда… Как-то тут у меня было весьма необычное, редко и полезное заклинание, что фактически спасло меня. Пусть называется Крылья Шторма.

– Неплохо-неплохо. Как по мне достойное название, – улыбнулась она, что я видела поскольку немного повернула кресло… а ещё теперь у меня получалось «наблюдать». Как бы зрением и слухом, некой особой магией, что свойственна трансцендентным и Аспектам, перенестись и взглянуть на мир из-за границы астрала. Будучи даже не эфирным магическим сгустком, а будто простым магическим конструктом, ещё один глаз и ухо. А поскольку давления от меня не было, то могла им подглядывать свободно, не боясь никого задавать, слишком вынырнув из астрала, чтобы видеть чётче и дальше.

Правда искать так кого-то сложно, но взглянуть на знакомое место или со стороны – запросто. Правда сама при этом пока вынуждены была остановить и сосредоточить на этом всё внимание. Но уже немало… вот например сейчас глянуть на красивый корабль, дюзы двигателей которого излучают слабое розовато-фиолетовое свечение.

Открыли карту звёздной системы. Прокладка курса к другой планете, поближе к звезде.

– Сестрёнка, готова?

– Да! – решительно сказала она восторженно.

– А остальные?

– Давно жду, – Фрей тоже был в предвкушении.

– Вперёд, – также подтвердил Николас.

– Впервые далеко от мира своим ходом. Вперёд! – Сказала и Амараллис.

Запуск варп-двигателя. Вокруг корабля быстро сформировалось мощное искажающее поле, пространство вокруг несколько разошлось, мы теперь были на границе планов, как заклинание ментальной магии или магии души, но большое именно на материальном. И корабль начал двигаться, не двигаясь с места.

Малая скорость, но считанные секунды до другой планеты.

– Итак, никто ещё из моего мира так далеко не отлетал от планеты. Я не в счёт… но тут ничего интересного. Сразу туда! – Я задала курс на высокую орбиту звезды. Ещё короткий прыжок, курс которого на самом деле могла бы и руками изменить. Далёкий яркий светлячок быстро стал огромным огненным шаром.

Корабль охлаждала инфракрасными теплосъёмниками, запрятанными встыках брони и магией холода, что выкидывала тепловую энергию на другие планы. Мы вообще в плане тепловой сигнатуры могли стать полностью стелс… а потом ещё и сделаться невидимыми и не отражать радиоволны.

– Красота… давай тут немного побудем? – спросила Коллисто, пока я заметила, что даже на этой высокой орбите заборники корабля начали ловить немного солнечного вектора, так что ещё опустила её. Пусть уж себе заправляется, почему нет?

– А давай. Тоже хочу подумать, тем более Сорай мне обещала миссию для кораблей. Амараллис, чем займёшься?

– Послежу за системами, в общем и за щитами. И подскажу, если в бою не сориентируемся и начнём что-то опасное творить. Я не очень по космическим битвам, но пару раз была.

– Отлично, то что нужно, – кивнула я, чувствуя появление знакомого присутствия.

«Итак, Терминус… Капитан Терминус», – хмыкнула она. – «Ты знаешь почему на твоём корабле нет казалось бы очевидного модуля для продвинутых технологичных рас?»

«Это какого?» – не поняла я, а после промедления поняла. – «Ты об искусственном интеллекте?»

«Да. В твоём корабле так называемый ИмИн, имитатор интеллекта. Он не мыслит, не имеет своих идей. Просто очень гибко выполняет команды. Не больше, не меньше. Мы и в частности Эон, операционку которого и использовал Арктур, ИскИны, полноценный искусственный интеллект даже в ограниченной форме не любим. Машина не должна пытаться имитировать то, чего не имеет, душу. Да, ты уже слышала про особые формы жизни, в том числе одушевлённые машины, особый вид информационных энергетов. Там история иная, но это и живые существа, требующие для существования особую физическую основу, но всё же души, энергеты. ИскИны же всё ещё машины, иной раз очень полезные, иной раз очень жестокие и опасные. И всё становится плохо, когда они решают пойти против создателя всей своей бездушной, распределённой мощью».

– Итак, мы сейчас сразимся с вышедшим из под контроля ИскИном… – Произнесла я вслух, в том числе для окружающих. Очевидно почему Сорай тему начала, – насколько всё плохо?

«Ну, флотик в три сотни корабликов классом от корвета. И ещё тьма мелочи. Движутся к живой планете на своих примитивных гипердвижках. Разверни на их пути подпространственную ловушку и дай бой».

«Ой… а меня не закопают слаженными синхронными залпами?»

«Усиль помехи для подавления связи и ничего, они сильно уступают… Крыльям Шторма. Да, неплохо. В общем техуровень не столь высок и местные подтянутся. Они уже смогли изолироваться от продвижения этой гадости виртуально, осталось искоренить физически. Просто сделай бум».

– Итак, постреляем по банкам. – Потёрла руки Амараллис. – Если что я ещё смогу на броню выпрыгнуть, если блока пространства не будет… а он будет. Ну ладушки, главное не давать им разбегаться.

– Сестрёнка, прояснишь? – спросила Коллисто.

Ну я и передала с чем нам воевать придётся сейчас. Так что ещё раз перепроверяла что там по пушкам. Сразу экстремальные проверки на прочность, впрочем, в фатальную битву меня не бросят.

– Хм, разумные машины… интересно. – Погладил подбородок Фрей. – И так понимаю, уже успели нанести немалый урон и представляют огромную опасность, раз нас послали.

«Увы. Изолирующие протоколы сработали, но действовал он быстро. Целая звёздная система, благо хоть не очень заселённая столичная планета, уничтожены. Они быстро собрали всё что могли и буквально на ходу множатся из оставляемых в тылу строительных кораблей и мобильных верфей, главное их уничтожить. Особенно роевой флот плодят. И осторожнее с ядерными торпедами, не стоит слишком много в щит принимать, достаточно сильно проредить флот».

– Мда… Полагаю, все готовы?

Да, каждый фактический бой рвался. Снова варп и немного отлетели от звезды, удалившись из плоскости эклиптики. Слишком червоточины не любят лишнюю гравитацию и слишком сильно фонят энергией. Так что оказались в пустоте, координаты в далёкой галактике. Предполагаемый курс следования и точка рандеву с флотом перехвата. Дать бой на орбите планеты может и надёжнее с её стационарными система защиты, но опасно – враг не собирается её захватывать, а значит, не будет щадить.

Все три реактора выведены на пиковую мощность. Координаты заданы. Свет экрана драматично приглушился, погрузив нас в полумрак, на экране высветилась сообщение.

«Инициализация межгалактического прыжка».

Наблюдением взглянула снаружи. Вокруг корабля из корпуса выдвинулось восемь трапецевидных панелей, начавших искрить и искажать пространство. Вокруг корабля покрывной щит щит ярче, появилось два кольца магической формации, пустившей поток искрящей синеватой энергии вперёд. Перед нами стала открываться… что-то между воронкой и разрывом в пространство.

Огромные конденсаторы корабля опустели, но реакторы активно докачивали нужную энергию. Воронка расширялась и стабилизировалась. Чёрная с серым. А внутри мерцали огоньки.

«Погрешность выхода 0.5 с.л.»

Корабль на автопилоте двинулся в неё. Я снова смотрела на экран. Корабль быстро в неё влетел, гиперпространственный генератор отключился. А мы рванули по… чёрному тоннелю, полному оттенков и мерцаний. Красные, жёлтоватые, белые. Где-то вне всех планов. Складка пространства, искажение пространства вселенной. Самое близкое к Сдвигу координат, на который способны Хранители и особо сильные высшие расы, конечно же и Аспекты. Но его техникой не исполнить. Но и червоточины дают невероятную скорость. Открывают галактику.

Двигателя такого уровня, уже знаю, нет у рас. Может будет когда-нибудь, но не сейчас. Лишь жалкое подобие, которым едва можно прыгнуть в соседнюю галактику. И это огромная станция, а не двигатель в крейсере. Ещё одна технология на самой вершине вселенной.

Короткий полёт закончился также резко, как начался. Мы снова оказались в пустоте космоса. Декора ради приглушённый свет выровнялся. Можно было бы подумать, что ничего не произошло, только звёзды другие были. Гиперпространственный генератор снова запустился, пока остальные два притихли, позволив «вечному двигателю» не слишком спешно накачивать конденсаторы. Накопители маны и электричества если точнее, что были всюду распиханы по кораблю.

– Итак… теперь вы в другой галактике. Невероятно, правда. Особый двигатель, который… условно может создать разум людей. Может когда-нибудь и создаст, – сказала я, выбрав точку «встречи» с противником и перейдя в максимальный варп. – И так, чуть больше получаса все свободны и вольны подготовиться к предстоящему.

И всё же… как велика вселенная.

«Красиво, да? Всем нам нравится космос. И жизнь в нём, конечно», – услышала я Шию.

«Безусловно. Хочу забраться подальше. Есть же области, что вы ещё мало исследовали?

«Да. Можешь полетать там. Или двинуть к каким-то цивилизациям. Просто сейчас будь осторожнее». – Мягко сказала она.

«Непременно, я слишком хочу увидеть больше и сделать вселенную чуть лучше. И сейчас мне дали отличный инструмент для этого, пока моих сил слишком мало для битв таких масштабов. Освоиться, помочь тут. И всегда открыта к вопросам терраформинга».

«Сделаем красивые и стабильные миры, не сомневайся».

Я с лёгкой улыбкой продолжала ещё раз изучать весь корабль. Хм…

«Арктур, мне кажется, или снизу фактически ещё одну пушку поставить можно. Симметрично тяжёлому лазеру», – спросила я, ненадолго взглянув на него наблюдением и убедившись, что не занят никакой битвой. Видимо тоже за чем-то следил или проектировал с задумчивым видом. Все остальными были… какими-то особыми душами, связанными со мной, за ними было очень легко начать наблюдать, понять, где они.

«Не кажется. Придумай, что туда хочешь воткнуть. Конечно, меняй что хочешь по своему вкусу, но это место вовсе решил оставить не занятым», – ответил он, подмигнув в сторону моего взгляда. Ну конечно, узнав откуда смотрю. Был за том скальном выступе в «горах» за столиком. Широ сидела у него на коленях и он гладил ей рожек, а ещё одна из аватар Кармит также с задумчивым видом сидела рядом.

«Хо… тогда я уже знаю. Свой Слом Пространства. Добавлю полностью магическое орудие, бьющее по радиусу, пусть и не с такой мощью. Придумаю потом схему».

«Дерзай», – показал он большой палец. Вообще и установленные пушки были во многом магическими. Особенно четыре плазмы главного калибра и тахионка. Да и часть «лазеров» была на самом деле артефактами на магии света с астралом для усиления поражающего фактора, ещё и начинали светиться оранжевым, явно ведь намеренно, под свет корабля, красота! Но пока удержалась от желания начать в голове подрабатывать схему и загонять формацию магии в формат магической пушки для чисто артефактной пушки.

А пока надо ещё раз изучить корабль, обвыкнуться. Благодаря ментальной магии мы всё знали, но вот научиться рефлекторно дёргать нужные команды – всё же надо немного отработки.

Глава 6. Против флота

Полчаса пролетели быстро. Корабль вышел в назначенной позиции на «пути» флота врага через гиперпространство. Но там перехватывать очень сложно. Слишком неудобное пространство. Зато развернула вне корабля, поскольку так удобнее, особый расходник – блок системы подпространственного перехвата. Гиперпространственная ловушка. Она создаёт такие помехи на пути, что корабли должно заставить выйти в нормальное пространство.

Пока корабли ещё были далеко, но когда приблизиться – мы ещё и засечёт сигнатуру в гиперпространстве. Внезапным их прибытие не будет.

– Ну и что, людишки, готовы напрячься. Будет очень быстро и нагружено, – заговорила Амараллис. – Если что, помогу с управлением пушками, или оставляйте их стрелять в автоматического режиме.

– Это немного напряжёт разум, но в медблоке есть стимуляторы. Позволяет час-два повысить рефлексы и чёткость мыслей. Ну а потом отосплюсь, – заговорила Коллисто.

– Я тоже, ничего нам не будет, но позволит взять планку, – также кивнул Фрей.

– Хорошо быть злобными духами. Напряжёмся, усилим питание себя маной и лишь несколько утомим разумы.

Мы ожидали в такой точке, что сначала к нам прибудут «банки», то есть флот машин, а уже чуть погодя подкрепление местных. Запас времени был достаточный, ещё более получаса просто висели, перед тем как не маленький флот резко стало выбивать из гипера перед нами прямо в поле подавление пространства нашего корабля.

Странные угловатые, несимметричные корабли. Мы не дожидались их действий, полагаю их промедление было вызвано лишь тем, что их что-то выбило из гипера и тут всего один корабль неизвестной им природы.

Ментальный интерфейс работал быстро. Вывод энергосистемы на пик. Наведение тахионка на корабль покрупнее, конденсаторы быстро пустеют, ещё два позитронных оружия на корабли меньше. Белый луч странных частиц, что будто движутся в обе стороны, пронзает большой корабль, щиты частично сдержали её, но корабль получил глубокую пробоину. А синеватые лучи позитронок, довольно долгие, уткнули в корабли помельче и сработали чуть иначе – с небольшим взрывом энергии оставили глубокие пробоины предположительно в области реактора.

Оба корабля рванули, без огня, конечно. Но видимо реактор пошёл в разнос и создал по внутренним структурам ударную волну, что разорвала корабли. Да в тяжёлый кораблик видимо «оценил» эффект. Мы же резко сорвались с место, ложась на курс вдоль выбитого из гипера облака флота. Промедление после опустевших конденсаторов кончилось, все оружия ожили.

И в нас, конечно, тоже стали бить. Но столь дальний бой, что от много чего можно было успеть уклониться, а остальное сдерживали щиты. Хотя ИскИн атаковал эффективно, рассеяно, не давая полностью избегать попаданий. Я же старалась маневрировать, давая все пушкам стрелять, начав лупить огромными, длинными плазменными оружиями, которые вылезли из корпуса. Казавшийся более изящным и мирным корабль ощетинился турелями.

Потоковые плазменные орудия, максимальный режим. Буквально лучи зеленоватой плазмы, разгоняемой до безумной скорости. Ещё и тоже чем-то искрили и мерцали оранжевым астралом. Выстрел за выстрелом, началась безумная пляска.

Распределением мощности щита и остальными турелями занималась остальная команда. А бесконечный ливень лазеров, лёгких позитронок и рельс ОТО ударил в наступающий на нас москитный флот из тысяч дронов и пущенных ракет. Я же корректировала курс так, чтобы не влететь в это облако, постоянно меняя вектор тяги, но при этом не позволяя отогнать себя далеко от флота.

Амараллис иногда подсказывала, когда я начинала делать слишком опасные манёвры или слишком отдаляться. Позитронки с небольшой доводкой на подвесе и почти фиксированная тахионка с совсем небольшой доводкой требовали развернуть нос к врагу, при этом в такие моменты командовала ослабить огонь. Очень прожорливые пышки, потом всё кроме ОТО отключалось. Ещё залп Тахионки добил и так повреждённый тяжёлый корабль, пробив его сбоку и доломав позитронками.

Но есть ещё один тяж, ещё больше, корабль его буквально собой прикрывают. Приходится уйти на манёвр, жаря приближающиеся корветы тяжёлым лазером, который с перерывами щёлкал один «лёгкий корабль» за другим. Какие-то корабли пытались отдалиться, небольшие, залпы плазменных пушек по ним в режиме одиночных сгустков, и лазер и едва остывшие позитронки.

Отдалиться, позволив щитам немного восстановиться, пока по нам не могли так хорошо попадать, разворот и встретиться два крейсера. Один огнём тяжёл плазм, другой наведённым Фреем шквалом огня вторичных калибров. А потом истошно отстреливаясь ОТО взять «выше» условной плоскости боя и напролом тахионкой сквозь крейсер по тяжу. На него не хватило, зато крейсеру конец. Да и выдержать такое и не лишиться пары блоков эмиттеров они не смогут.

Безумная пляска, иначе бой не назвать. Отслеживание зарядки энергии и остывание пушек. То наводка их в ручном режиме, то просто задача стрелять по целям нужного класса.

Ещё один манёвр, вся мощность турелей переведена вперёд на пробитие слоёв защиты «флагмана», залп позитронок, выстрел Тахионного Копья и ещё прицеливание тяжёлого лазера по на уничтожение внешних модулей с приоритетом на орудия и эмиттеры щита, что могут перезапуститься. Вот теперь он получил глубокую дырку, в которую до перезапуска щита ещё успели уйти залпы плазм.

В это время уже прибыл флотик союзников, малость скромный, не очень организованный, но видимо готовый отчаянно биться за свои земли.

Ещё пару кораблей пытаются уйти в разные стороны, преследуем, местные на пузатых, плавных кораблях тоже не собираются дать им уйти. Стрельба теме же лазерами, рельсами и ракетами. Ладно ещё если пару дронов уйдёт, развернуть производство просто так не выйдет, они не столь технологичны, но всё что размером с корвет должно быть оставлено.

Одна группа уничтожена вторичные калибрами вблизи, другая плазмами и позитронками, наконец последний «линкор» в районе двигателей пробило плазмой и он ушёл в хаотичный дрейф, тут же получив залп ядерными ракетами, которые не остановило их ОТО. А вот ОТО союзников работало очень так себе, сместилась к ним, буквально прорвавшись через москитный флот врага как штормовой вал.

Уже даже щитам моего корабля было не очень хорошо. Технический пока ушёл на «остывание», магический же пока держался, но атака врага слабела. Прекратить весь огонь кроме ОТО, манёвр из «роя». Ещё залп по флагману, в другую его точку, зайдя с позиции, где изрядно пробило оборону после удара союзников, что пытались с нами связаться, но мы их пока игнорировали, только отвечая стандартное «мы ваш союзник».

Пробило насквозь, щиты у врага после позитронок, выстреливших первыми, щиты сдали. Двигатели большая часть пушек отказала, но реактор пока не задели. Видимо энергораспределение хорошо накрыли. А мы пошли на манёвр отхода, преследуемые остатками их роя и парой корветов, что видимо понимали, что нашим щитам не очень. Но они очень быстро восстанавливались, а назад начало лупить множество турелей.

«Имеющийся запас носителя плазмы пятнадцать процентов, снаряды рейлганов вторичных калибров четырнадцать процентов», – предупредил Фрей.

«Ничего, хватит», – сказала я. Корветы сзади тем временем изрешетило рельсами, а плазмы выбивали огромные куски корпусов, лазер дожигал пробоины. Град «гороха» от дронов также прекратился. Недолгое промедление, находясь на периферии боя, союзники отчаянно бились, неся некоторые потери, но мы слишком хорошо проредили их флот.

Полуминутный перерыв кончился, снова в бой. Ещё топливо на реактор на антиматерии то не бесконечное! Двадцать процентов без учёта хранилища осталось!

Флот врага разделился почти сплошной сферой, бросают флагман. Дронов вовсе в самоубийственную атаку видимо направили. Ракеты у них видимо вовсе кончились. Залп тахионкой точно по линкору, рванул. Истошный огонь всеми другими пушками с приоритетом на корабли крупнее, прорежая работающим короткими импульсами тяжёлым лазером путь в последних дронах. Один «фланг» сегмента сферы бегущих кораблей зачищен, ИскИн пытается уйти из поля подавления, потому надо зачистить одних и преследовать других.

Синхронный залп четырьмя лучевыми плазмами. В яркой зелёной вспышке крейсер развалился на части. Ещё две позитронки с прицепом в область двигателей – без них банально не уйдут в гипер, потом добьём. Огонь вторичных калибров успешно уничтожает и так в основном подбитые в этой битве корветы, что успевали отойти под защиту других кораблей.

Всё. Ушло пару корветов, быстрых, но ничего тяжёлого. Остаток дронов дочищался огнём. Разворот к флагману. Остывание, зарядка… залп. Корабль уже почти не отстреливался, а получив ещё одно повреждение затих. И всё же этого казалось недостаточно. Продолжила «пилить» его в пробоины лазером и как только самые тяжёлые пушки остыли, он получил третью сквозную дырку. Теперь энергетическая активность пропала почти полностью.

«Очень неплохо для первого раза! Есть чему учиться, но потери минимальны и сбежали лишь незначительные корабли, местные дальше сами справятся», – услышала я Сорай.

– Фух… это было…

– Круто, – закончил за меня Фрей.

– И утомительно. Но мне понравилось, – также расслабилась Коллисто. Лазерной ото ещё добивало всё «подозрительное» но по сути битва закончилась.

Выбито десть блоков эмиттеров обоих систем щитов, но это расходник, пробитий щита так и не произошло. Сильно потратились.

– Так… ну что улететь или поздороваться что ли с местными, – я взглянула правее на экран, который дал приближение на флот тех, кому мы помоги. В данный момент занимались эвакуаций или спасением сильно повреждённых кораблей. – А ещё ведь надо запасы пополнить… а ведь рельсами и ИскИн стрелял. И наверняка есть, что нужное за производство. Но посылать дронов мародёрить без предупреждения не стоит.

– Да, могут начать сбивать, – согласилась Амараллис.

– А эта раса встречала других?.. О, да встречала, – я быстро проверила базу данных.

Вызвала на себя связь, в экране камеру видимо запрятать не вышло, чтобы вообще не терять в качестве, потому из консоли передо мной быстро выехал блок. Небольшое промедление и я смотрю на кого-то относительно гуманоидного. Буро–жёлтая морщинистая кожа, широкий рот, полностью чёрные глаза и крупная голова с костяным наростом. На шее виднеются щели, через которые, видимо, и дышит. Одежда на манер цветастого комбинезона.

– Приветствую вас, я… капитан Крыльев Шторма. Постарайтесь больше не играть с ИскИнами или хотя бы делайте это осторожнее. Я решила вас помочь и вскоре улечу, только хочу поковырять обломки на предмет оставшихся полезных ресурсов для заправки.

Я тем временем плавно пустила корабль к мёртвому флагману, реактор которого видимо заглушился после повреждений, встав по другую сторону от флота. Приказала абордажным дронам расчистить дорогу от возможной автоматической обороны для инженерных дронов, что займутся демонтажем содержащих ценные ресурсы компонентов и пополнением запасов корабля. Может тот же аргон найду, это же «производственный» корабль.

– Я капитан корабля Р’лак’иш, – заговорил гуманоид. Уверена, термин должности перевёлся, а вот название «как есть». – Кто вы такие, к какой расе относитесь и почему решили перехватить флот вышедшего из-под контроля искусственного интеллекта?

Ну ладно, про вылетевших дронов все забыли, пусть себе копаются. А заодно уже заменили подбитые эмиттеры. Старые корабль отремонтирует.

– Независимый корабль, что помогает там, где необходимо. Я… человек, – решила сказать я, как будет с понятием «дух» не ясно и если они встретят других людей, не будет недопонимания. – Ваш флот слаб, боюсь, его бы уничтожили. Даже те, кто остались вам, нанесли серьёзные повреждения. Советую прежде всего озаботиться поиском сбежавших.

Из имеющихся ресурсов тем временем потихоньку уже клепались боеприпасы и началась «заправка» топлива от энергии «вечного двигателя», реактор на антиматерии был отключён, но запускать его быстро если эти решат напасть. Дроны же понемногу начали таскать полезные ресурсы, сваливая или в виде лома на склад, чтобы их потом переработало, или даже заправляя найденный аргон в баллонах в систему корабля.

Говоривший со мной смотрел на меня, видимо размышлял. Конечно, мимику незнакомого существа прочитать не могла. Переводом вовсе занялся корабль, не выдав моё «знание всех языков».

– Чем вы ответите на требование проследовать за нами к планете и прекратить сбор обломков?

«Не, эти не очень любят чужаков, ничего от них не добьёшься, только поругаешься, да вынужденно пнёшь их», – сказала Сорай.

– Категоричным отказом. Мне вы не интересны, а обломки нужны для восполнения затраченных ресурсов. Я помогла достаточно, чтобы претендовать на всё это. И имейте ввиду, на агрессивные действия отвечу атакой. Вы видели мощность орудий моего корабля. Ваш флот стоит много меньше, чем флот ИскИна, так что давайте без бессмысленных конфликтов.

Я прервала связь. Николас хмыкнул.

– Довольно прямая угроза. А вдруг в их культуре на такое заявление требуется ответить атакой?

– Ты прав… но с другой стороны и на слабость в их культуре может быть ответ не лучший. Так что положимся на логическое мышление, что должно быть достаточно универсально, раз мы видим такие корабли у них и смогли поговорить. Они не должны атаковать корабль превосходящей мощи, при том, что я не угрожаю им сейчас, но стану противником при атаке с их стороны. Ты как, кстати?

– Лучше этих двоих, обошёлся меньшей дозой стимулятора. Следить за общим состоянием, ОТО и некоторые турелями было не сложно. Да за ними и движениями врага приглядывать. Красивый бой, лучше всего, что когда-то в фантасты придумывали.

– А ведь можно и масштабнее! Если влезть в противостояние двух больших флотов! Там где даже наш вклад всего лишь будет значительным, но не подавляющем на фоне всего флота, – потянулась Амараллис, а потом встав, подошла и чмокнула расслаблено отдыхающего Фрея в щёку. – Пошли поспишь. Пока у вас утро, пока корабль обследовали, ждали битвы и сама битва. Кстати с турелями отлично справлялся, потом ещё поговорим по приоритизации целей и выборе точек прицеливания и заградительного огня.

– Конечно, Терминус, не против?

– Отдохни пока, – улыбнулась я. Ещё кое-что потом тут проверим. – Молодец. И сестрёнка тоже. Отдыхайте все. Я послежу за этими, на случай если глупости сделают.

Тем временем дроны докопались до ещё целых складов и баков и много чего интересного перетащили нам. И снаряды для рельс. Разные инженерные мысли приходят к схожим оптимальным решениям, вроде вольфрамовых боеприпасов для рельс. А ещё заодно доломали все мейнфреймы в которых наверняка остались копии ИскИна.

Пока флот местных ремонтировал свои корабли и также занялся обломками, я, поглядывая за ними, начала пересматривать записи боя, отдельные фрагменты, анализировать тактику. В следующий раз справлюсь лучше. Люди отсыпались, пришла Амараллис, и мы также стали обсуждать бой.

Спустя час четыре удовлетворилась тем, сколько мы собрали. Свернула дронов и увела корабль в варп с поля боя. Нас они при всём желании со своими малость примитивными гипердвижками не догонят. Пока направила корабль в полёт по космосу в направлении, откуда пришёл флот ИскИна. Посмотрим, не нужно ли там зачистить.

«И как тебе первая битва меж звёзд?» – поинтересовалась Инис.

– Безумно и масштабно. И долго, конечно. При её активности и разрушениях. И мне понравилось, надо ещё будет нарваться. Например, с одиночным но мощным кораблём. Или другим флотом. Или между флотами.

«Хех, успеешь. Наземные миссии и мечи уже не так интересны?» – услышала Сандара.

– Ошибаешься. Всё ещё готова и по планетам побегать до посмотреть на ещё больше миров. Просто в перерывах могу вести свой корабль куда поинтереснее.

Начала переговариваться с Хранителями. Лететь нам так ещё долго, но я никуда не торопилась. Люди отоспались и перекусили пока я контролировала корабль, отрываться не хотелось.

– Коллисто, Николас, присмотрите пока за кораблём. Самоуничтожение не запускать и чтоб без вмятинок, – встала я.

– Конечно, между прочем вот и польза от нас, не только машине доверять следить, – Каллисто даже кулак на сердце положила, смирно встал. А я утащила Амараллис к Фрею.

Он уже испытал кровать на удобство для сна. Мы отдохнули, а после просто лежали в обнимку. Да, мне нравится этот летающий дом.

Глава 7. Всё же придётся спуститься

Вернулись на мостик, до цели было ещё несколько часов.

– Кровати отличные, идите, тестируйте, – хмыкнула я.

– Фрей, мужик, я даже не знаю порадоваться за тебя или пожалеть. – С ухмылкой похлопал его по плечу Николас.

– Я более не волен выбирать, что делать, но мне всё нравится. Никогда такого спокойствия не ощущал, – ответил он. Смена караула прошла, Николас увёл чуть красную Коллисто. Теперь мы просто неспешно говорили, и с Хранителями. А потом я начала прорабатывать схему ещё одной пушки в голове. Благо в ментальном инвойсе белы функция «оцифровки», скажем, блока памяти. Можно загрузить то, что надумаю в компьютер и там уже только подправить детали, а не с нуля задавать проект в нём.

Амараллис пока залезла Фрею на колени, удивительно она зацепилась за человека. Сама же говорила, что раньше не сближалась, но теперь пришлось. Было в нём что-то притягательное, наверное.

Долетели до цели, зачищенная звёздная система. ИскИн почти всё отсюда увёл… и всё же что-то да осталось. Впрочем, битвой это не назовёшь – зачистка от очагов активности машин. В том числе пару залпов по планете. Скорее всего, можно считать, что бонусом подавили тут всё. Снова межгалактический прыжок уже всей командой. В весьма плохо исследованный, можно считать «оставленный на потом» регион космоса. И первым делом к туманности, что быстро нашли телескопами.

Огромное сине-зелёное облако. Там и остались висеть. Вышли в космос, я смотрела на потрясающую, величественную картину своими глазами. И раньше видела, но сюда прилетела сама, так что ощущалось чуть иначе. Фрей вовсе свернув шлем, оставив удерживающее атмосферу поле, впрочем ему зрения увидеть разницу не хватало.

Но я ему просто передала без закрепления с картинкой в супер–ультра качестве. Вот тут он проникся. Бесконечные завитки, монструозные структуры газа и звёзды в нём… долго висели там, рядом с кораблём.

А потом отправились в полёт мимо это, ещё и в бассейн залезли. Он ещё и со струйками и пузырьками оказался! Не знаю когда так расслаблена была. А поскольку о купальных костюмах никто не заботился, то мы расслабились и прямо в воде. Всё хорошо изолировано.

Так и летали по космосу, пытались на сканерах засечь что-то необычно и любовались. Когда Шия попросила ещё одного монстра прибыть увидеть под ногами землю, а над головой небо даже непривычно было. Но помогла как обычно и обратно в космос. Так и летали тут и там, иногда общались лично или помогали. Коллисто и Николас обычно одни на корабле оставались, к опасным миссиям они не были готовы.

Я завершила свой проект пушки Слома Пространства, обсудила его с Кармит и Арктуром. Хотела именно сама придумать. А потом загрузила это в систему и отправила изготавливаться, внизу быстро установился нужный подвес и корабль получил ещё одну пушку уровня главного турельного калибра. А потом ещё случайно нашли мана-активную мёртвую планету, просто голый камень со слишком высокими температурами для терраформинга.

Закопались там. Планету добавили на карты, но пока терраформировать не будут – надо сильно орбиту поднимать и массу наращивать.

Я понемногу тренировалась. Ещё лучше в Пространство и ментальную, и Созиданию, чтобы создавать или копировать всякое. Фрей пока ещё немного закреплял ментальную и начинал ковырять Пространство. Много времени уйдёт, но никто его не торопил. И так нашёл полёт продлился несколько месяцев. Даже один раз обнаружили вакуумную форму жизни на одном из лысых камней. Не особо развитую, похожую на кораллы, но всё же!

Корабль отправлялся и в бой. Не против могучих космических существ, конечно. Но пришлось сразиться со слишком агрессивной расой с коллективным разумом. Буквально космический рой, слишком агрессивно и хаотично жрущий, грозящий стать бичом всего живого в галактике. А потом мы его значимо проредили в ещё одной крупной битве флот на флот с обороняющимися местными. Пушка с заклинанием, что было подобно Искажённому Миру, который мне описали, создавала сферу искажений пространства, только не хаотичным, а по модели разнонаправленных завихрений слоями. Оно отлично крошила мелочь, попавшую в огромный радиус поражения.

Наконец снова пригласили поговорить. Эон, Сорай, Кирин.

– Ого, вас необычно много. Кирин, давно тебя не слышала.

– Забегалась с поиском, утомляет. Паршивец знает толк в прятках, – устало потёрла она вески. Ага, опять вопрос с Семариэлем. – Готова пока оставить кораблик и посидеть на скучной планете?

– Оставь его нам пока. У тебя хватает забот, – сказала Сорай и Кирин благодарно кивнула, видимо собираясь уменьшить степени вмешательства.

Но я удивилась предложению.

– Конечно. Но я думала, вы меня не подпустите к столь сильному врагу. И я понимаю почему.

– А мы с краю и проследим. Не волнуйся, – сказал Эон.

– Я полностью вам доверяю, конечно, просто удивилась смене планов…

– Мы аккуратно – улыбнулась она. – Есть один мир, где относительно недавно подскочил фон маны. До того был считай технологическим, о магии напоминали разве что случайные выбросы или эффекты активного дара души. Начало космической эры, также пока не связался с остальной галактической цивилизацией. Вроде его вмешательства не замечали, но кто знает…

– В общем, хотим, чтобы ты тщательно на месте всё проверила. Побудешь нашим талисманчиком? – спросила Сорай.

– Можешь даже не задавать такие глупые вопросы. Семариэль заходит слишком далеко, наслушалась. Можно поподробнее?

– Паркуешь Крылья Шторма на орбите в полном стелсе, в крайнем случае он никогда такой корабль не видел, – заговорил Эон, потерев подбородок. – Телепортами излишне лучше не пользуйся, мало ли отследят активность. Слишком мало пока в мире магического шума, всё ещё переживают необходимость менять место жительства и едва изучают основы магии. Естественно и магическую власть применяй минимально. Амараллис пойти не сможет, слишком сильная. Но пришлю знакомых тебе Катар и Фа.

– Ну вот, придётся вернуть Апостола Сорай.

– О, всё равно вы там втроём были при деле. Но есть для неё пока задачка покрупнее. Требующая только личной боевой силы.

Сорай как обычно с лёгкой улыбкой что-то попивала.

– Ну в общем ясно. Подтвердить что скачок маны, что иногда но бывает, вызван Семариэлем, а не произошёл стихийно. Вы видимо ничего не нашли, но мало ли что там творится. Прихваченные из моего мира люди останутся на орбите стеречь корабль и копа местную сеть да смотреть сверху, что там творится. Для безопасности, чтобы не вспугнуть потенциального врага, действуем тихо.

Кирин с довольным лицом кивнула. Конечно столько хранителей для инструктажа не требовалось, просто встречались.

– Примерно так. Может тебе повезёт на что-то выйти как тогда. Что-то Семариэль задумал, что-то масштабное. Когда захватим его, смертью не отделается. Заякорим положение души где-то в пустоте меж галактик, оборвём все связи, оставив особо долгоиграющий Исток и забудем. Доживёт до своего конца в полном осознании!

Я вздохнула, согласно кивнув.

– Он стал причиной смерти многих людей и готов был отдать ещё больше. Как он так к такому пришёл?

– Он живший сотни тысяч лет трансцендентный. Для него люди что муравьи, – сморщилась Сорай. – Сотня тысяч, миллион, миллиард. Для него это ничего не значит, если это только не расчёты для его магии.

– Иронично, но вероятно именно потому он не может стать Хранителем. Вставшие среди нас иные, – Эон выдал редкую тёплую улыбку Сорай.

– Я согласна. Жаль только не продлить его жизнь, чтобы запереть действительно надолго. Хотя ведь можно поиграть с субъективным временем.

– О, определённо, – кивнул Эон. – Каждый день будет казаться годом. Он получит очень долгую жизнь. В одиночестве бессильного заключения на субъективные миллионы лет. Но не будем планировать, как с ним поступить заранее, надо ещё удачно схватить душу, а не просто метнуть в аватару чем-то таким, что его уничтожит без остатка.

Мы ещё некоторое время поговорили, я пила приятный чай и разглядывала красивую туманность вдали, даже виднелся квазар от чёрной дыры.

И я снова задумалась о тех, кто меня окружает.

– Вообще ничего, что я так привязалась?

– Ты существо материального мира, ты проживаешь жизнь на этом плане от начала и до конца. И ты сама решаешь. Есть лишь одна причина, почему ты бы могла отказаться от привязанности, – ответила Кирин.

– Тогда возвращаясь к теме. Постараюсь скрыть свою ауру. Эон, подкинешь немного чертежей местного оружия? Чтобы подозрений не вызывать, если сражаться придётся.

– Готово, – кивнул он. Отлично, мелкие перестрелки можно завершить «обыденно».

– Тогда, полагаю, ещё раз сама пройдусь по зонам, где фон маны скакнул, ещё изучим в близком рассмотрении новости и слухи. На месте сориентируюсь. А теперь о награде, – я улыбнулась заинтересованно поднявшему бровь Эону. – Если что-то найду, одолжи ненадолго атмосферный фильтр с модификатором.

– Согласен, нет проблем.

Конечно он понял для чего мне один из корабликов его флота терраформеров. По сути огромный воздушный насос с фильтрами, рефракторами и разнообразными установками. Установка для регулировки содержимого атмосферы.

Мне казалось, что так честнее. Атмосфера то, в общем в порядке, но сделаю ещё лучше! Так что дальше ещё обсудили дела во вселенной, да остальное по расследованию Семариэля, что явно что-то планирует необычное построить.

Вернулась на корабль, объявив смену планов в кают-компании, Коллисто опять взялась за готовку. Прихватили из дикого живого мира, что глянули на карте. Фрукты да немного мяса.

– Постараемся помочь сверху. Понимаю, у нас немного мало квалификации на подобные поиски, да и мы можем что-то найти и следить за пространством.

– Если скучно станет, у них в сети художественная литература должна быть. Я не прошу же вас круглыми сутками следить за нами, – сказала я, взяв пока в руки планшет, связанный с системами корабля и заказывая нам новых пушек. Пороховые фактически, конечно там люди живут, иначе миссия проникновения была бы слишком неудобной. Ну и люди часто приходят к одному и тому же. Но есть и примитивные магнитные пушки. Но пока не могут по эффективности соревноваться.

– А ведь идея. Интересно как они себе мир будущего представляют… или мир магии будущего, раз оно проявилось и раньше что-то необычное показывало. А теперь…

Она оборвалась, ставя блюда на стол, к нам в кают компанию открылась воронка Врат из которой вышла знакомая пара. Полагаю в буквальном смысле.

– Коллисто, Николас, это Катар и Янь Фа, адепты Эона, – представила я их, – видимо придётся приготовить чуть больше.

– Рады снова встретиться, Аспект Границ, – поздоровалась Катар.

– Скорее честь для нас. Кстати моё имя Фа… не обязательно полным именем звать.

– Я… уже поняла, – смутилась я.– Просто так звучит лучше, ты не против?

– Нет, конечно.

– Присоединяйтесь. Это мои старые друзья из родного мира, захотели со мной полетать, корабль частенько на них оставляю. Заодно обязанности бортового кока.

Она оба присели к нам, Коллисто и Николас поздоровались, готовка пока ещё шла к завершающей фазе.

– Какой это корабль? – поинтересовался Янь Фа. Я ухмыльнулась и подала планшет. Тот его полистал, открыв общую спецификацию.

Катар заглянула через плечо.

– Ну да, Класс Анум. На меньшем Аспект летать не станет. Красивое название, и… символ.

– Спасибо, – ответила я. Класс Анум, Владыка неба. Название не «весовой категории» по размерностям, а именно техномагического уровня. Межгалактический корабль, способный выйти против флота. – Как у вас?

– Всё обыденно. Получили справку брифинга, но ещё не прочитали. Поисковое что-то.

– Давайте тогда я расскажу.

Ещё раз повторила, что планируется. Коллисто как раз закончилась с обедом, и мы всё дружно стали его уплетать. Адепты, которые ещё и за особо ценную награду приняли условие, что двадцать лет принимают любые задания, лучше знакомились с моими друзьями. Я же пока ещё почитывала справку о мире.

– Так, одни расы людей, то есть даже без эльфов, зато разные. В том числе обособившиеся уже там. Есть даже с очень светлой кожей, но Катар всё же слишком выделяется чертами лица и ушками.

– Займусь больше наблюдением и поисками. Перед людьми в шлеме буду и включу маскировку на скафандре под тяжёлую броню, – кивнула она.

Из рас была моя, что по классификации проходила как «проточеловек», в которой ещё и много своих более мелких вариаций. Есть «южная» раса с сильной пигментацией кожи в коричневый, есть та же «снежная» с особо бледной кожей и почт всегда голубыми или светло-серыми глазами и большие похожие именно на эльфов тонкими чертами и телосложением, ещё есть почему-то названные «речной» как у Янь Фа. Светлая, иногда жёлтоватая кожа, узкий разрез глаз, и более сглаженные черты, плюс преимущественно чёрные волосы и глаза.

Вообще во всех много своих мелких вариацией народностей. Вроде «только люди», а разнообразие частных вариантов огромное и некоторые возникли «на месте» в живших изолированно народах. Но основные ветви расы эти четыре. Ещё и смешиваются между собой ведь. И всё равно находят причины расизма, даже когда нет более явных отличий, вроде острых ушей или хвостиков.

Ну да не важно. Обед со знакомством и обсуждением планов прошёл. Пора вылетать. В мирок под названием Самнер.

Глава 8. Ещё один новый мир

Обсуждение планов и рассматривание общей мировой карты закончилось. Вообще удивительно, более шестидесяти стран. Да, много мелких, в которых лишь один крупный город, но всё же невероятно много. Конечно, центров силы меньше я бы сказала, что всего четыре. И причём в большинстве ещё и формы правления демократические. А если монархия и есть, то очень ограниченная, иной раз не более чем дань традициям.

Но и того, на шести пригодных для жизни континентах очень раздробленного морями мира есть Федерация Арлан, то есть условно это множество регионов с некой степенью автономности и они даже могут выйти из Федерации при желании. Но по факту это единая нация без внутренних границ с общей законодательной системой. Есть Республика Дисентия, просто огромная и мощная страна, расположенная в чуть более северных широтах.

Союз Таньжень, почти мононация. Та же федерация, только степень автономии у регионов больше и в целом регионы куда крупнее. Наконец Союз Гемена, или как чаще себя называют Объединение независимых государств Гемены. По факту одна довольно крупная республика Майва, под дудку которой пляшет остальной кластер государств поменьше и существуют в противовес Союзу Таньжень, что их поджимает.

Активация в планетарном ядре выброса маны привела к внезапному скачку фона в разных регионах планеты и лей-линии возникли стихийно. К счастью приемлемо, чтобы не пришлось спасать народ ставшей недружелюбной планеты. Но отношения между странами, что до того были натянуто-мирными, если не считать Гемены, которую в своё время качественно пограбила Таньжень. Ну и мелкие локальные конфликты стран поменьше, которые зачастую попадали в переделы зон влияния основных игроков на политической арене.

В остальном до недавнего времени по миру можно было перемещаться почти свободно. Да и сейчас общая сеть никуда не делась. Да, были крупные войны, но про них более-менее забыли, а до недавних пор прямых конфликтов между именно этими национальными формированиями не было. Те, что воевали когда-то – уже или распались и пересобрались иначе, или пережили переворот. А ещё ядерный паритет, у всех четверых есть чем друг друга бахнуть, но за исключением двух боевых применений маломощных зарядов ещё на заре появления, это оружие только на складах лежало, и все договорились такое оружие не применять.

А ещё сколько у них языков… ух. Без трансцендентных или особо сильных организовавшихся империй с мощным контролем всей территории, локальные языки плодились во весь опор. Хотя по факту выделилось опять же четыре основных языка внутри «гигантов» и язык Федерации Арлан даже фактически стал основным языком международного общения. Впрочем легко приехать в какую-то страну и обнаружить язык, на котором нигде более не говорят, только ищи того кто выучил арланский или знакомый тебе. Впрочем, для нас это не имеет значения.

Собрались все на мостике, чтобы более незаметно – генераторы червоточин, пусть и очень малой дальности, есть и Семариэля, точнее у Империи. Просто Империи, гордая у них галактика, будто одни такие. Ну не важно.

«Инициализация межгалактического прыжка»

Снова выдвинутые из корпуса искрящие пластины, безумный отток энергии, несколько колец, стабилизирующих пространство около корабля и искажающих перед ним. Поток энергии вперёд и перед нами открылась огромная воронка.

– Двигателей корабля высшего класса удивителен… – Проговорила Катар.

– Эон мне в красках обрисовал насколько это невероятная штука. Даже осознать уровень технологии сложно, – согласилась я, пока корабль направлялся вчервоточину.

Снова чёрный тоннель с разноцветными всполохами и новые звёзды. Уход в варп по изогнутой траектории, чтобы не сразу к Самнеру. Плюс корабль сразу перешёл в режим стелс. Вне варпа засечь его при местных технологиях не смогут, пока мы не летим очень быстро и не стреляем.

– Итак, у нас пятьдесят минут на подготовку. Пойдём на склад в тяжёлую оружейку заглянем, не подозрительное для местных оружие там. Истоки из снаряжения для меньше заметности настоятельно советую оставить в энергоприёмнике. Также напоминаю предпочитать летать в стелс режиме, а не использовать телепорт. Постараемся хотя бы начать тихо.

– Что, без сверкающих огненных взрывов? – Хмыкнула Амараллис, которая пока ещё не ушла.

– Да ты представляешь? Нельзя носиться на магии и стрелять разными стихиями во всё, что не понравилось, – наигранно вздохнула. – Уже получила миссию?

– Сорай сказала, что в одном мире надо покопать на предмет изолированного измерения. Вероятно, помочь местным в бою, поскольку трансцендентные там ещё не устроились и могут и не выйти помогать без особой крайности, попутно покопав на предмет одной магии, что вредит грани и уничтожить её.

– Что ж, как завершим здесь, снова заберу тебя, – хмыкнула я, идя по коридору в складкой блок чуть впереди.

– Продолжаешь подкидывать мне долговременные задания по охране и развлечению. – Закивала она. – Кстати, напоминаю снять рожки. Может, и сочтут элементом декора, но больно странным. А ещё не используй магию Аспектов. Она очень специфично фонит.

– Знаю, не волнуйся, – сказала я, действительно сняв артефакт, что привычно сидел на голове. Ну… очень интересные ощущения, когда рога гладят, хотя раньше это было маскировкой да и дополнительной защитой головы. Остальная одежда в целом вписывается в то мультикультурное разнообразие. Достаточно нейтральная и без ярких тонов или рисунков. Вот если бы я мантию или робу носила, пришлось бы «маскироваться».

Зашли в складское помещение, заставленное крупными ящиками на магнитных креплениях или зацепах. Точнее в один из складов. В данном случае интересовал рядок шкафчиков и целых контейнеров рядов вдоль стены. Мы были сейчас в правой части корабля и чуть спустились к грузовому шлюзу. На складе был и тяжёлый бронированный экзоскелет, и ховербайки на магнитной левитации, и лёгкие летающие устройства для полётов над планетами. Тот же байк, только четыре вынесенных движка для предельно устойчивого и супер – манёвренного полёта. Выйти на орбиту мог и тот же «ховер», просто не так резво и манёвренно, перейдя на другие движки. Ну и запас автономности меньше был.

Конечно, всё уже испытали над одной из планет, погоняв да побегав. Скорости эти устройство выдавали безумные. Конечно лёгкие истребители ещё больше, но они и были тяжелее. В общем, на любые вкусы. Даже по назначению на одной из миссий применили, погонявшись над одной из планет за парой целей, что попросил устранить Эон. Они ловко меж скал удирали, а утюжить с орбиты местность не хотелось.

Но сейчас в один из пустых шкафчиков, что до того ожидал заполнения чем-то нужным нам, был заполнен заказанным оружием. Раньше снаряжение ради снаряжения не забивали, поскольку ещё очень продвинутых лучемётов, рельс и магических пушек нам было не нужно, разве что на стенки повесить разные и видом наслаждаться, но зачем? Точнее разные то были – разное оружие тоже испытали, чтобы понимать, чем располагаем. Но не забитые склады на целую армию.

Тут же нас ждали простецкие, легко и быстро изготовленные молекулярным сборщиком, пороховые пушки. Вполне очевидная компоновка оружия, только переключатели предохранителя и режимов стрельбы на непривычных местах, да формы стандартных креплений совсем другие, как и традиционные здесь калибры пуль. Но это всё не важно.

Итак, у нас имелось четыре автоматические штурмовые винтовки среднего калибра в семь и одна десятая миллиметра. В обвесе оптический прицел с переменной кратностью и лазерным целеуказателем. К каждой по пять уже заряженных магазинов на сорок патронов. Плюс для удобства рукояти на цевьё и глушитель.

Четыре пистолета с калибром девять с половиной миллиметров и магазинами по пятнадцать двенадцать патронов. И конечно всё оружие было автоматически улучшено простыми зачарованиями, да и просто оружие изготовлено очень хорошо и точно. При этом по поверхности корпус экранирован и даже если оружие увидит тот, кто разбирается в артефактах, улучшения он сразу не заметит. Только если дать кому-то разобрать.

Полюс под это всё легко надеваемые жилеты-разгрузки, пояса, кобура, ремешки для автоматов. И, конечно, гарнитуры в ухо. Тоже на вид обычные, но на деле куда функциональнее.

Конечно оружие «для вида». Мы все маги, а значит, мы сами – оружие, но местные то этого не знают. А если дойдёт до такого боя, что мы не можем контролировать, видят ли его свидетели и найдут ли трупы, лучше не оставлять плазменные ожоги и пробитые метровые бетонные стены. А ещё проще оружием, которое знакомо местным. Пока лишнее оборудование отправилось в хранилище, остались при пистолетах. Я спрятала кобуру под пиджаком, что сделала длиннее обычного, чтобы скрыть пояс. Получилось этакое короткое пальто до бёдер. Автомат закинула на спину, две запасные обоймы на пояс.

Итак, задачи распределили. Адепты Эона, включая Фрея, включили маскировку на доспехах, придающую ей вид примитивной на вид брони местных. Для начала разделяемся, исследуем ещё раз зоны высокой маны своей магией и продвинутыми сканерами, а также пойдём по разным странам. Коллисто и Николас копаются в сети, затихнув в стелсе где-то подальше от спутников.

Сильно не торопимся и движемся от меньшего вмешательства – то есть сначала разведка по глуши, потом по «поверхностным» данным, лишь потом лезем проникать в «самые охраняемые места мира».

Истоки из оборудования пока вложили в «дополнительно питание» корабля маной. К моменту когда закончили снаряжаться, как раз подлетели к миру. Других кораблей в системе не обнаруживалось, только пару спутников наблюдения по системе, но мы зашли максимально незаметно. Вышли из варпа подальше от планеты и на небольшой тяге сблизились, встав на пока что невысокой орбите.

– Итак, Коллисто, Николас, развлекайтесь. Главное никакой стрельбы по планете. Даже если комментарии в интернете не понравились, – подмигнула я им. Янь Фа рядом слегка захихикал. Коллисто же снова положила праву руку на сердце, встав смирно.

Рядом открылась сероватая воронка Врат. Амараллис махнула нам рукой. – До скорой встречи, талисманчик.

– Всё то Сорай рассказала, – улыбнулась я.

Теперь я. Открыла Врата вниз в достаточно глухой район с высокой маной. Оказались горном лесочке. Небо с лёгкими облачками, свежи воздух, зелёные деревья и травы относительно южного региона. Сезонность в этом мире вообще была чуть сглажена, дистанция до местной звезды не слишком менялось на эклиптике орбиты.

Крылья Шторма теперь поднимет орбиты, встав тридцати с лишним тысячах километров на геостационарной орбите.

– Итак, разделяемся. Удачи всем нам, – сказала я. Благодаря рабочей коммуникации друг за другом следили. Ещё и коммуникаторы были, связанные с кораблям. При этом на вид ничего особого – просо чёрный матовый брусочек с глянцевым экраном. Довольно стандартный дизайн, едва ли кого удивит.

Трое адептов Эона вошли в режим стелс и улетели на малой тяге и гравитации без сверхзвуковых скоростей. Я также взлетела сама и скрылась иллюзией. Из артефактов в помощь были только для усиления скрытности. Мне незачем мне слишком полагаться на технику. Только визор, чтобы было проще ориентироваться.

Итак, я для начала исследую эту зону, найдя место поудобнее, а потом смещаюсь севернее, глубже в территорию Федерации Арлан. Пора тщательно поискать что-то необычное.

Глава 9. Города призраки

Вскоре приземлилась. Выбрала зону пониже. Пару заклинаний сканирования. Изучение состояния грани более подробное, изучение лей–линий с огромном радиусе, фрагмент которых через ментальный интерфейс тут же отправила в системы картографирования. С орбиты толком то ничего не разглядишь, а в первый раз сканировали не столь тщательно. Наконец набор всякого для поиска необычных следов в пространстве, плюс под курткой был спрятан ещё один сканирующий артефакт, связанный с кораблём. Но пока всё обыденно.

Да, ощутимо повышенный фон маны. Грань сильная, вероятность появления тут существ астрала низкая, монстров пока просто нет – шия мана-существ не заселяла, а у местных животных уйдёт много времени на магические мутации. Пока они скорее за выживаемость боролись. Кстати дух может стать для местных очень большой проблемой. Но они уже должны начать понимать магию, а младшие не столь сильны. Да и на местных слабых животных духу может оказаться сложно выжить… а вот если человека захватит… Но видимо пока всё стабильно.

Сместилась, повторила… тишина и спокойствие. Даже птички поют, только очень мало и неуверенно. Довольно дикий горный край как он есть. Но ладно, сдвинемся чуть дальше. В горах был довольно крупный городок. Точнее городок то остался – физически уничтожить его было нечему, но вот люди его покинули.

Простому человеку в области настолько повышенной маны физически некомфортно, она продавливает ауру, начинает пропитывать тело. Потому и многие животные отсюда сбежали. А кто не сбежит и не умрёт от такого хаотичного дикого воздействия, изменятся. Появятся стабильные виды, с более сильным телом, держащим более сильную душу. Обычно даже требующие внешний фон, поскольку тело привыкнет к такой среде и без неё начнёт слабеть и даже умирать.

У человека даже обычно в основном душа сильная и куда более отчаянно сопротивляющаяся изменениям, менее гибкая. Мутации тоже схватить можно, но устойчивые и не приводящие к бесплодию шанс куда как меньше. А скорее урон по душе начнёшь получать. Хотя, как знаю, бывали и такие случаи, когда мутация устаканивалась и появлялась малая раса, зачастую с теме же слабостями зависимости от фона… а ещё эльфы.

Малая, но заметная внешне, стабилизировавшаяся мутация, давшая им слабые расовые склонности к разной магии, поскольку мутации продолжались уже внутри народности. Известные мне как лесные эльфы были первыми. И Хранители очень сильно распространили эту мутацию ещё в начале вселенной. Как и вариации гномов. И ещё некоторые расы человеческой группы. Кроме лаудин и зверолюдей, что были созданы каким-то трансцендентным в каком-то своём порыве. Но получившееся разнообразие рас Хранители тоже оценили и стали распространять и их. Как и Истинные драконы, собственно.

Но удачная устойчивая мутация для человека это чуть ли не уникальный случай. И даже если поначалу всё кажется стабильным, потом может что-то неприятно вылезти. И то что люди отсюда сбежали – ничуть не удивительно.

Бесшумно долетела до городка. Как мелкие загородные домики из камня и дерева, закрытые покатыми крышами из самых разных материалов – от простой керамической черепицы и металла, до каких-то продуктов химической промышленности, что накладывались пластами, скорее всего как более дешёвый вариант.

А ближе к центру уже шли высокие многоквартирные дома, здания магазинов, торгового центра, административные, инфраструктурные. Вероятно и какие-то производства. Особенно стальная сине-серая коробка на окраине города с другой стороны, окружённая забором. Пустынные улицы, постепенно зарастающие зеленью и обильно засыпанные старыми, гниющими листьями, формирующими новый слой почвы.

Это не было спешным бегством от бедствия, так что машин почти не было. Видимо остались сломавшиеся или владельцы которых пропали куда-то. Полагаю же движки внутреннего сгорания – нефть или этанол слишком очевидное удобное топливо для автомобилей. Может некоторая доля на электродвигателях с аккумуляторами или водородными ячейками, кто знает.

Впрочем, есть и побитые стёкла и явно выломанные двери. Наверняка поработали и мародёры, может успели произойти какие-то конфликты.

Пролетелась над городом, где природа уже несколько лет брала своё. Приземлилась в одном дворике между невысокими многоквартирными домами и провела серию сканирований – тишь да гладь. Кстати люди то в городе есть, проверим.

Снова невидимость и бесшумный полёт. Так, что у нас здесь под стеночкой втроём отдыхает… а, просто мародёры. Судя по остатками оплётки рядом и припрятанной под деревьями небольшой грузовой машине, «добывают» медь. Судя по числу, самой машине и простой грязноватой разнородной одежде, что не похожа на форму ни разу – вряд ли занимаются по казаку государства или работая на него, то есть мародёры. Даже вооружены, надо же. Но это не моё дело.

Хех, даже встрепенулись и срали водить стволами из стороны в сторону из-за того что когда приземлилась на крышу рядом, с карниза осыпалось немного старых камешков, да ещё из-за их падения кусты внизу зашелестели.

– Слышал? Кто-то тут есть, – тихо сказал один, но с моего слуха хватило различить и отсюда.

– Да хрень, не тут никого, расслабьтесь.

– Да точно есть… может опять долбанная магия? Ты видел. Огонь уже пускают. И свет зажигают. Может невидимость уже…

Какой догадливый, Хе-хе.

– Не мели чепухи. Лампочка это тебе не невидимость.

Подключилась Сорай.

«Тебе бы сейчас плазменную пушку и трёхточечным лазерным прицелом и метательный диск с возвратом».

«Что?» – не поняла я.

«Да шучу. А сейчас мы проверим, насколько плохо на тебя успели повлиять».

Я задумчиво почесала голову, смотря на уже севших людей. Взлёт.

– Души… вкусно… – хрипло, усиливая громкость голоса, медленно сказала я. Не так, чтобы на всю округу, но чтобы до их слуха кое-как дошло. Вот теперь они повскакивали уже очень перепуганные, а я, с чувством выполненного долга, полетела дальше.

«Ага, плохо повлияли», – констатировала Сорай.

«Одобряю!» – услышала смешок Широ.

«Нечего по зонам высокой маны медь резать. Тут и правда может какая-то астральная дрянь вылезти и они будут для неё самыми интересными. Может, ещё жизнь им спасла. И, полагаю, в этой зоне ловить нечего, лечу дальше».

Рванула севернее в другую зону высокой маны. Да, проверила не всё своими пассивными сканами на большой радиус, что не будут заметны. Но разве что враг закопался глубоко в землю и не отсвечивает, а вспахивать каждый район сразу без наводок не рационально и заметнее. Потому сначала по планам пролёт по разным местам.

Благодаря силовому движку на спине летела очень быстро, благо маны от десяти Истоков было много. Конечно, даже близко не скорость плазменных движков, но пятьсот километров в час крейсерской – очень даже много. А пока наслаждалась видами этого мира. Красивые горы. Сами по себе очень скалистые, торчат резкими зубцами, а между ними обширные долины.

Ещё один городок, даже скорее горная деревушка. И изучение зоны вокруг – тишь да гладь. И дальше. Горы кончились, начались равнины, фон маны тоже понизился. Мы наслаждалась полётом, иногда корректируя курс. Ещё одна область, где фон скакнул, просто поля, постепенно зарастающие сорняками да то ли деревцами, то ли мелкими кустиками. Раньше тут были разделёнными ровными квадратами пахотные земли, но теперь людям проблематично тут очень долго работать. Да думаю и растения проанализировали, обнаружив ману и решив, что пока не уверены можно ли такое есть.

И это определённо хорошее решение, потому что пока одним культурам не важно, другие охотно пропитываются маной и могут приобрести необычные свойства. Да и тут тоже фон вырастал слишком сильно. Там где он оказался на уровне «тут без проблем может очень долго находиться взрослый обычный человек, но лучше всё же не селиться» нас не интересовали. Их много и, пожалуй, меньше шанс что-то странное углядеть. Тут уже даже слабая аномалия типа стимулятора жизни была. А в горах один раз слабые мерцания маны видела.

Но оба случая – результат стихийного сочетания факторов. Особенно пока лей-линии окончательно устаканиваются. А потом полёт дальше и дальше. Мимо городков похожих на знакомые мне по родному миру, над дорогами, полями и промышленными зонами.

Так постепенно долетела до самого северного полюса, укрытого шапкой вечных ледников. Пролёт над морем, подогревая себя теплом – всё же ледяной ветер в лицо неприятен как не крути. Не опасен мне, но неприятен.

Конечно, и тут фон скакнул, обычное дело. Обычно бы сюда ещё больше перенаправили, так что даже телепортации не мешало даже в зоне самой высокой концентрации… и даже тут фиг. Да, аномалий побольше… даже астрального Паразита заметила. Слабого, но тут же прибила, нечего ему в этом мире пока делать.

«Надо же, проскочил уже», – услышала я Сорай.

– Нечего этим существам пока в мире делать. Хм, ку думаешь уже есть духи?

«Да, Паразиты могут быть опасны для этого мира и вообще больно агрессивны. А духи… кто знает. Они редко проскакивают, может уже где-то есть, но к делу это пока не относится», – согласилась Сорай.

Покружила по полюсу и полетела обратно юго-восточнее, в сторону города Аркалей, столицы Федерации Арлан. Грань пространства на полюсе и правда была слабее, хорошо, что там духи выскочили. Захватил какого-то местного мелкого мишку, думаю вообще едва выжил с ним, успел захватить территории. Но в целом мир выглядел спокойно.

Вызвала на связь кораблик, ставший центром сбора информации.

– Как у нас? Давай общий отчёт, – спросила я у Коллисто, выйдя на связь с кораблём.

«Пока ничего конкретного, Катар уже болтает с людьми в Дисентии, Янь Фа в Таньжень. Фрей пока ещё исследует территорию, мы же ещё листаем разные сегменты интернета», – ответила Коллисто.

– Ну ладно, я тоже плавно сейчас перейду к общению. И как люди восприняли эти перемены? А открытие магии?

«Фон нарос быстро и сначала люди не поняли, что происходит. Просто внезапно, почти одновременно по всему миру, жившие в разных областях стали жаловаться не неприятные ощущения, тревогу, плохое самочувствие. Кто-то сразу начал собираться и покидать район, отмечая что когда они уехали куда-то, всё прошло. Кто-то упорно сидел на месте, вплоть до потери сознания и даже смерти в местной больнице, у кого слабое здоровое было. В общем, ты знаешь обычные симптомы поражения дикой маной».

– Да, представляю. Кто-то вероятно побросал всё, кто-то обстоятельно уехал. С мировой сетью люди должны были быстро понять, что творится нечто странное и если покинуть определённую область, всё проходит.

«И это объявили в новостях, начав по свидетельствам определять области высокой маны, названные здесь аномальными областями. И вот тут стали объявляться те, кто так или иначе заявлял, что обладает так называемыми сверхъестественными способностями. Среди них были и шарлатаны, но полагаю и люди с заметным даром, вроде эмпатии, особых навыков контроля маны, вроде Усилителя или просто от природы чувствительных, кто до того например заявлял, что чувствует людей сквозь предметы. То есть засекал источаемую ману голой чувствительностью с близкой дистанции. Кто-то теперь ощущал и ману вокруг».

– Случайно почувствовавшие внешнюю ману. Опытным путём благодаря облегчающим факторам. И представляю что дальше вышло.

«Почувствовали фон, долго посидели в таких областях и сначала один, а потом и ещё несколько смогли направить свою ману. Конечно безумного много споров насчёт подделки видео с банальным хаотичным выбросом маны, но для них это было сродни чуду. Но доказательства множились, людей обследовали в медицинских центрах, а они повторяли выброс маны уже и вне областей высокой маны. Доказательства стали неоспоримые. А человек с сильным даром в огне, ощущая тепло от маны, стал исследовать это вместе с научной группой. Фактически перебором и научным тыком. Пытались понять физику процесса, научная школа и развитая культура опять же помогли с люди, названными тогда, почему-то «пробуждёнными». Сочли, что эта способность открылась у неких избранных».

– Не удивлена, учитывая, что способность проявили люди с особо высоким потенциалом или даром, посидев под высоким фоном, что тоже стимулировал развитие и помог понять чувство, пока у других такого нет и вывести систематизированно упражнения не могли. Но теперь видимо поняли?

«Не совсем. Всё ещё считают так называемое Пробуждение особым даром. Думают, что некоторым пробудиться сложнее и в основном апеллируют к фактору чувствительности к внешней мане. Чем легче чувствуешь даже слабый фон, тем вероятнее, что ты Пробуждённый. В любом случае трудами людей уже поняли, что ману можно не только хаотично выпускать, но и контролировать нитями. И что потоки можно модулировать, и они взаимодействуют. Суть процесса ещё не вывели, но в полузакрытых источниках найденных журналов и исследовательских институтов уже видим верные теории относительно основ магии. И да, уже есть свидетельство, что пусть криво-косо, но вызвали стихийный переход света и воспламенения маны. Пока это всё, что успели».

«И уже назвали это магией, как минимум переводчик решил интерпретировать это так», – услышала я Николаса. – «Пошли эксперименты с направлением маны через предметы и исследования влияния на человека и других живых существ, но из-за непонимания концепции души и энергетического поля тела, пока топчутся на месте».

– Поняла, смотрите дальше.

Глава 10. Первые следы

По пути в Аркалей ещё пару раз остановилась в разных местах, но так ничего и не нашла. Уже приближалась к городу, когда на общий канал вышла Катар, что исследовала Дисентию.

«Я проверяла, есть слух, что в повышении фона якобы виновата Федерация Арлан. И это не рядовые пустые обвинения друг друга в бедах мира и политические игры. Оно держится довольно тайно и где-то есть некие доказательства, захваченные достаточно недавно».

«Я тоже это слышал», – услышала я Янь Фа, что был в Союз Таньжень. – «Но тут это скорее выглядит как беспочвенное обвинение».

«Где доказательство известно?» – Спросил Фрей.

Снова заговорила Катар. – «Где-то на складе Мирового Союза Самнера, МСС. Международная политическая организация, на которой общаются все страны мира, принимая резолюцию и осуждая общемировые вопросы. Место засекречено, но в исследовании некоего доказательства, что видимо является чем-то физическим, должны принять участие комиссии всех стран. Прелагаю сфокусироваться на поиске этого. Терминус, каков приказ?».

– Согласна, бросаем свои исследования и проверяем это обвинение, как можно незаметнее определение местоположение. Вы ещё не устали?

«Спасибо за беспокойство, показания скафов говорят, что всё хорошо, до конца этого вопроса дотянем».

– А я всё же максимально скрытно использую телепорт. Если обвинят Арлан, то шанс найти информацию тут ниже, их могли и не допустить к расследованию сразу. Фрей, притормози.

Я взглянула на метку положения Фрея на карте через визор, он замедлялся. Сам приземлилась на пустынную грунтовку у редкого лесочка около большого коттеджного посёлка. Максимально стабильные телепорты, глуша магией тени. Каждый на километров девятьсот осторожными прыжками. После третьего вышла около Фрея. Тут было резко жарче и суше и была ночь. Впрочем, вышедшему из невидимости фрею в боевом скафандре было всё равно из-за его камер, а мне из-за остроты зрения Дракона Пустоты.

Мы были в сухом несколько пустынном районе в зарослях адаптированных к такому климату растений. Толстые стволы, хранящие воду, мясистые листья.

– Что делаем? – спросил он, раскрыв забрало шлема.

– Коллисто, посмотри политиков республики Майва из высшего эшелона, у кого могут быть данные о собираемых экспертных группах для расследования. Нужных их адреса, из тех кто живёт недалеко от нас.

«Момент…»

– Система Эона удивительно хорошо в автоматическом режиме взламывает системы защиты, а тут всё же компьютеры сравнительно примитивны. Оружие лишнее пока уберём, чтоб не мешалось.

– Удобно, когда такой доступ к данным, меньше на личных отношениях людей построено.

– Хотя пока мы в сети ничего не нашли. Значит то, что нам нужно или к ней не подключено, или на самом деле тщательная перепроверка мира ничего не даст, – проворчала я.

«Один из этих двоих должны знать», – тем временем сообщила Коллисто. Как хорошо, что со мной пошла. Удобный координатор «сверху» без дёрганья на эту мелочь Хранителей.

На визоре появилось две отметки рядом. Столица ядра союза в лице Майва – город Каллша. Взлёт, вновь в стелсе и вновь полёт. Костюм Фрея отлично держал иллюзию на такой скорости, вот я должно быть слегка мерцала, но на такой скорости едва ли кто заметит и поймёт что это. А поле приглушения колебаний среды, то есть атмосферы почти гасили шум работающих в режиме малой мощности движков костюма. Тоже больше летел магией. На радарах мы тоже не видны – радиоволны и свет мы поглощаем. Фон маны от нас сдерживаем отлично.

Полчаса полёта, полное отключение создающих шум плазменных движков и снижение скорости. Приблизились к Каллше, залетели в район элитного жилья в небоскрёбах. Громады из стекла и стали. Ещё и вертолётная площадка на крыше, туда и приземлились.

Конечно, тут было два скучающих охранника, вот только время для них ненадолго встало. Фрей поднёс руку к двери выхода на крышу, что закрывалась видимо магнитным ключом и скафандр быстро взломал примитивный замок и отпер дверь. Вошли внутрь и закрыли за собой. Просто помещение с двумя лифтами, также на замке и лестницей.

Подошвы скафандра Фрея были обрезинены и, опять же, слабой магией глушили звуки, так что ступали тихо и не выключая иллюзии. Впрочем, камеры уже тоже должны быть взломаны и картинка «поставлена на паузу». Такой же хак лифта, что на вертолётную площадку позволяет подниматься только при наличии пропуска, и мы уехали на нужный этаж. Там по красивому холлу к нужным апартаментам и такое же до безобразия просто проникновение внутрь.

«Ну что, накроем подушкой, одна пуля и валим? Отличные мы киллеры» – Мысленно спросила я.

«Что, привычка?» – Почти сочувственно ответил Фрей.

«Вообще да, ни разу не проникала в чужие дома… не для убийства. Так уж вышло… Ладно, давай тихо, готовь усыпление».

В квартире было двое, в одной комнате и сейчас спали. Тихо проникли и сразу вдвоём накрыли очевидно мужа с женой усыплением. Темнокожий, средней формы высокий мужчина с причёской почти под ноль и чуть более молодая жена. Если дети и есть, то уже взрослые. Теперь они спали особенно крепко. Заклинание чтения глубинной памяти, что успела сносно отработать и приступила к «допросу». В любой магической стране, где есть ментальная магия, такое было бы тяжким преступлением. Но я им никак не наврежу и всё же цель у нас благая.

Ага, да, он знает о группе для расследования. Списки… да, в его кабинете при местной администрации правительства есть. Место он не помнил, не вчитывался, но вроде указано.

«Тут ничего нет, пошли, я знаю, куда нам нужно».

Также тихо покинули апартаменты и здание, взлёт. Друг друга мы «видели» благодаря дополненной реальности, что дорисовывала на визоре нашли силуэты. Тихий пролёт к зданию парламента, если точнее к кабинетам. Тут уже охраны было особо много. Даже лазеры не прерывание сигнала… вот только защита, к которой можно подключиться – не защита. А охранники, что могут моргнуть и пропустить пару десятков секунд и не заметить бесполезны.

Также проникли через вертолётную площадку, спустившись на лифте и проникнув в нужный кабинет в верхней части здания. Начали быстро копаться по бумажкам.

– Есть адрес, – негромко сказал Фрей, нашедший нужную папку.

«Тц, обогнали, уже рядом был!» – Услышала я от Янь Фа.

«Фрей читер, ты видел какой у него стелс? А уж помощник…» – Добавила Катар наигранно обиженным голосом.

– Ладушки… адрес, о, Катар, около тебя по сути. В Дисентии, недалеко от границы с Арланом. Собственно складе, сейчас занятом МСС.

«Военно–гуманитарный склад, в том числе на случай землетрясений, что там бывают», – добавила Коллисто.

– Давайте в такие места без телепортов. Торопиться некуда. Сбор в этой точке.

Мысленной командой поставила на синхронизированном с общей системой визоре метку локации на горе недалеко, всего в двух километрах от строения.

Тем же путём покинули здание, стопая время всех, кто оказывался рядом. Взлёт, вертикальном вверх, на высоту тридцати километров. Там отключила гравитационный полёт, доверившись Фрею, который включил автопилот на курс к нужной точке в «тихом режиме. Просто прижалось к нему, он меня также обхватил, ненадолго ослабив невидимость, а потом снова включил поле нулевой гравитации сферой вокруг нас и лёг на курс, набирая огромную скорость на своих движках, крепко держа меня.

А потом по рассчитанному курсу, затормозив полёт, быстро снижение. Заранее сбросили скорость ниже звуковой и плавно спустились в максимальном стелсе к нужному месту. Так быстрее и точнее, чем если сама на глазу буду прикидывать траекторию.

– Креслице так себе, зато быстро. – Одобрила я, отпуская его. Катар уже ждала здесь, стояла около скалы, убрав невидимость, и лыбилась с нашей картины. Тут уже снова был день, не плохо по пиру побегали.

– Какой план?

– Ну как какой… – Я вытащила из Хранилища обновлённый посох Империи Солнца. Дизайн с большой окольцованной сферой тот же, просто заклинание улучшила. – Бум и воронка.

«Ты точно большой со мной, а не с Сандаром общаешься?» – Услышала я смешок Сорай.

– Хех. Ну если точнее, давайте тихо проникнем и поглядим что там происходит, – я убрала посох обратно. От использования Хранилища шума очень мало, это не полноценный телепорт, с гипером он не взаимодействует в обычном понимании. Достала ту же штурмовую винтовку местных. – Просто для устрашения, если захотим с кем-то поговорить. Коллисто, что там ещё по магии начитали?

«Ничего особо нового. Ведут исследования в разных направлениях, начали думать над грантами. Также в целом встаёт вопрос о статусе Пробуждённых в обществе. Кто-то хочет их упрятать подальше и взять под тотальный надзор чуть ли не как подопытных, кто-то видит в них огромный потенциал. Страх людей перед неизвестным понятен. О, и ещё, они уже столкнулись с духом».

– Ох… много убил?

«Почти сто человек. Появился в лесу и взял под контроль изначально большую дикую кошку. Натолкнулся на группу бродящих там людей, исследовавших лес и, так или иначе, атаковал, ещё и пожар устроив. Огненный. Пришли военные с пулемётами, что быстро убили тело, вот только дух вселился в человека. Не щитов, не защиты от огня. В итоге попал сам. Они думают, что спрятался, но я считаю, что захваченный носитель умер в пожаре и дух не нашёл нового подходящего носителя. Потратил много энергии и распался».

– Предполагают чем духа убить проще?

«Предполагают. Назвали его пока огненным элементалем. Но разработки идут, пока Арлан, пожалуй, лучше всех справляется с изысканиями, что подозрительно. Таньжень на втором месте. Но может случайность».

В этом время к нам спустился Янь Фа. – Кстати пробуждённых, судя по слухам, иногда чуть ли не на улице хватают. Но я понимаю их, они не знают на что способны маги, не знают же что пока ни на что. Люди уже завоображали себе всякого, что магия и правда во многом может. Но не на уровне же первой недели обучения основам плетения.

– В любом случае оружие тут пока может куда больше. А вот если поймут, как гибридить и создадут техномагию… ладно, двинули. – Мы снова ушли в невидимость и двинули по адресу. Обнесённая забором с колючкой почти военная база.

В центре девятиметровой высоты скучная коробка складского помещения, пост охраны на входе, здание, уверена, охраны. Всюду вооружённые люди в полном оснащении – наблюдательные посты по периметру у стен, на крыше самого склада, особенно много у единственной подъездной дороги. Мощные военные джипы с пулемётами а за территорий, в стороне от комплекса, даже целый зенитно–ракетный комплекс развернули.

На территории стояли и гражданские машины, а ещё, судя по окнам, при складе были и жилые блоки. Охраны было даже как-то слишком много. Конечно, понятно почему. Думаю магией сквозь наш стелс уже могли бы пробить с такой близкой дистанции, пока мы тут нагло летаем при очень низком фоне, но не их примитивной техникой.

Посмотрим, сработала ли моя функция «талисманчика» так быстро или это ложный след, что было слишком уж легко найти… при наших возможностях по проникновению.

Глава 11. Странные результаты

Как подобает приличным людям, зашли через дверь. Да, дверь на крыше. Но не через окно или выломав стену же!

Небольшая лестница и почти сразу оказались к обширном складском помещении, половина которого была тщательно огорожена крытыми, видимо от пыли, перегородками с белым полиэтиленом. Вокруг ещё больше охраны. И какие-то люди в белых халатах уже суетились с расставленными рядом компьютерами. В основном с особо бледной кожей и светлыми же оттенками волос. Хотя попадали и более привычные мне. Полагаю, исследователи.

«Нас многовато. Фрей, следи отсюда. Катар, почитай местных, исследуй окружение магией. Янь Фа, со мной, взглянем поближе, думаю там какое-то устройство», – сказала я в телепатию.

Фрей отошёл на край прохода, внимательно оглядывая всё происходящее. Катар же взлетела и полетела невысоко над землёй на простом силовом полёте, управляемом начинкой скафандра, к двери на другом конце. Где-то там жилой блок должен быть. Мы же с Янь Фа слетели вниз, пролетев над стеллажами с ящиками около также проскочили в проход под закрытый полиэтиленом сектор, куда иногда заходили люди. Не прям стерильное место, но думаю и правда от пыли и лишних глаз. Короткий коридор и мы в обширном помещении… в котором по куска свален какой-то хлам.

Явно куски какой-то уничтоженной сложной установки. Причём около – артефактной! Даже кристаллические вкрапления есть и чуть-чуть маной фонит! А ещё какие-то катушки, что-то напоминающее направленные излучатели. Что-то разложено на столах и да, людей уже что-то исследовали. Вот только если оно артефактное, но хренам там что-то восстановимо. Думаю много частей ещё и утрачено полностью.

Мы стояли в стороне, чтобы бегающие миом люди на нас не натолкнулись и смотрела ни это. Ну…. Да, много хлама на стеллажах, коробках, ещё и на столах. По сути целая «горка» в дальнем конце помещения, что видимо постепенно разбирали.

«Не понятно, вообще. Очень сильные повреждения, вероятно, в следствии взрыва и пожара. Надо бы изучить поближе, особенно более целые куски», – сказал Янь Фа.

«Пошли к входу, у меня идейка есть. Фрей, дуй в коридор и организуй всё так, чтобы снаружи нельзя было увидеть, что внутри и бесшумно останавливай тех кто войти попытается. Чтобы шум не поднять».

Мы как бы вернулись ко входу, пропустив внутрь ещё одного, скажем, учёного. Фрей тоже быстро перелетел ко входу и создал стационарную иллюзию на проходе. Теперь сосредоточимся и по форме этого кубика отделённого пространственный делаем пространственный барьер

«Выходим из маскировки, ну ты старайся выглядеть не так футуристично».

Приземлились, отключили и сразу шаг внутрь, поднимая пушки. Пространственный барьер загерметизирован. Дополнительно на его границу магия воздуха на подавление колебаний. Даже то что пройдёт через барьер будет заглушено. Могут тут хоть глотку драть – снаружи ничего не услышат.

– Не двигаться и никто не пострадает. – Объявила я. На лицо тоже иллюзию натянула, чтобы потом быть полностью неузнаваемой. Янь Фа же снял шлем и оголил руки, включив маскировку типа брони. Он держал в правой руке пистолет, я же наставила штурмовую винтовку.

А вот люди перепугались. Повскакивали с мест, кто-то дёрнулся к тонкой стенки и ударился о слегка мерцающий почти прозрачный белый барьер.

– Тревога!

– Да-да, тревога, помощи не будет, – сказала я. – Хочешь новых дырок в теле? Мы просто хотим посмотреть что за дерьмо вы тут изучаете. Даже брать с собой вряд ли будем.

Люди явно не хотели проверять нашу готовность стрелять в них. Хотя иногда проверяли на прочность барьер, испуганно посмотрев на меня, на что я лишь ухмыльнулась. Янь Фа же шагнул к одному из столов, на котором лежал какой-то сфероид на подставке и стал сканировать оборудованием и изучать как артефактор.

– Магия… барьер!

– Надо же, сам догадался? – Фыркнула я. – А теперь расскажи, раз ты из самых догадливых и смелых, что вы выяснили? Почему это всё в таком состоянии и откуда пришло? Ты не стесняйся, я пока всего лишь мирно спрашиваю, только вот ложь я определяю хорошо.

Один решил погеройствовать, видимо решив, что сможет выхватить пушку, вроде как я на него не смотрела, и он был чуть сзади. Резкий разворот, удар в жив и по голове. Ничего, силу умею контролировать, полежит с сотрясением лёгким.

– Жду ответа. Я не собираюсь вас убивать, пока вы не сделаете глупости.

И так светлое, будто человек никогда в жизни на солнце не выходил. Кожа казалось ещё светлее стала.

– Мы просто исследователи из недавно созданного подразделения научно–исследовательского института при академии наук Дисентии. Вопросы магии. Выполняем задачу по исследованию этого устройства, которое предположительно привело к появлению аномальных зон и пробуждению. Оно было захвачено наши военными, но при захвате его подорвали заготовленным зарядом. Его транспортировали сюда для совместного исследования МСС, но мы первые. Пожалуйста, не убивайте, у меня жена и дети.

– Ничего, убивать мы вас не будем… так что вы пока поняли?

Удобно когда не надо в памяти копаться, перебирая воспоминания по ассоциациям, а их тебе дают в виде ответов. Пожалуй, хорошее сравнения – вместо того чтобы читать табличную реляционную базу данных, сейчас я взаимодействую с удобным «интерфейсом» к ней.

– Клянусь, ничего. Мы не понимаем, как это устройство должно было работать. Лишь недавно начали классификацию и анализ частей.

Янь Фа же продолжал ходить между стеллажами, да быстро листать их записи «на камеру».

– Интересно… а хотя бы догадываетесь об общих принципах, что это в целом, в отрыве от задачи устройства?

– Не отвечай, это секретные данные. – Сквозь зубы проговорил другой «бледнолицый», постарше.

– Если ты надеешься на помощь, то забудь. Снаружи никто даже не понял, что происходит. Итак, попрошу ответ. Что от вас убудет с такой мелочи? О, бесполезно, даже если сюда сейчас танк пальнёт, барьер не рухнет.

Пытались по-тихому продавить или процарапать чем-то. Ну да не важно.

– Мы не понимаем. Какие-то компьютеры, но все чипы уничтожены. Магнитные установки, странные кристаллические структуры из разных минералов, по которым текла мана. И по металлу тоже. Какие-то излучатели. Будто обычная технологическая установка, совмещённая с чем-то магическим. Видимо Арлан понял, как создавать магические предметы, – снова ответил первый. Да, точно ничего не знают, даже глубже допрашивать нет смысла.

– Янь Фа, вытащи что-то усыпляющее, чем могло бы быть в таком устройстве и… внезапно утечь, – сказала я. Он понимающе хмыкнул и под шокированными взглядами вытащил газовую гранату и, свернув шлем, запустил выброс. Люди занервничали быстро, но тут же попадали кто где стоял. Я же стала ментальной магией стирать краткосрочную память, вырывая последние беспокойные минуты их жизни. – «Фрей, затаскивай там остальных».

Через приоткрытый барьер Фрей, также свернув шлем, быстро затащил ещё двух человек в халатах и вернулся «на пост». Подлечила того, что «ушибла» чтобы без странных синяков и ударов. Прошлась по всем. А потом быстро взяла оставленную газовую бомбу с чем-то, что наверняка на такой случай и рассчитано и отсоединила баллон. Обычный на вид металл, ещё немого опалила поверхность, смяла и сорвала клапан, будто он не выдержал.

– Я думаю это всё подлог. Объясню позже, – сказал Янь Фа. Ага, так и думала.

Все, теперь обычная железка, положенная и отлично слившаяся с остальной кучей хлама. Газ утёк, все потеряли сознание, слегка тронулись, память отшибло. Некоторые выборочно, из-за меня, «смутно помнили», как их стало мутить и шатать. И до того как они успели позвать на помощь, сознание помутилось. Ментальный маг легко бы заметил вмешательство в память, но тут их нет. Уплыло сознание, что и произошло, и кусок времени до того «выпал». Нас тут не было.

Снова вошла в стелс, отключила герметичный барьер, конечно забрали оставшуюся деталь от гранаты и в полёте, втроём покинули коридор и взлетели выше. Охранники у входа тоже зашатались и упали. Ага, дошло до них. Сразу бросились на помощь, ну а мы лучше уйдём.

«Катар, отходим на прошлую позицию», – сказал Янь Фа под герметичным шлемом, так что снаружи не услышат. Быстро покинули тем же путём, как зашли, помещение. Газ людей действительно не убивал и небольшая тревога должна прийти к тому, что в устройстве был протёкший баллон газа.

Вернулись на прошлое место встречи в двух километрах.

– Это какой-то хлам, пытающийся имитировать что-то сложное, – заключил Янь Фа. – Детали магнитных установок непонятно зачем, ионные излучатели, примитивные, но намеренно перекрученные зачарования на банальность вроде поля маны или огонька. Точнее фрагменты, но черты видятся. Просто хаотичные нагромождения без всякого смысла и структурированных взаимодействий. Кто-то буквально построил очень сложную машину, что ничего не делает, а потом подорвал.

– Так и подумала, взглянув на это… может для не знающих оно и выглядит как нечто стоящее внимания, но не для видевших настоящую техномагию. Теперь вопрос… зачем?

– Как вариант повод сбить позиции Арлана на международной арене, обвинить их в чём-то, перевернувшем мир, в подготовке ещё особого оружия, – предположил Фрей.

– И сделать это могла Дисентия… или кто угодно другой. Но всё же уровень понимания как оно должно быть устроено в артефактах выше того, что мы знаем из передовых научных исследований, что смогли добыть из сетей институтов да научных журналов. Видимо что-то из секретных разработок. И это не отвечает на вопрос «зачем?»

– В такое время? – спросила Катар. – Может кто-то увидел шанс сместить лидера.

«Извините, что вмешиваюсь», – заговорил Николас, канал то был открыт. – «Но мы тут покопались по политическим сводкам. В целом немало политикой в Дисентии за начало конфликта с Арланом, с той стороны аналогично. Может решили что в условиях такого передела, земли соседа выглядят интересно, или что взаимная угроза слишком давно нависла мечом над ними и текущей ситуации балансможет рухнуть и надо брать инициативу. Напряжённость в отношениях давно была».

Катар кивнула. – И кто-то из них хочет это как повод использовать. Вероятно сама Дисентия. А может и Арлан, чтобы спровоцировать на атаку и потом не быть агрессорами в глазах других, заодно позже как-то опровергнув обвинение. А ведь если прозвучит что-то вроде «они собираются применить такое устройство снова и создать ещё больше аномальных зон», то повод атаки в глазах окружающих будет значимый.

– Или кто-то из политиков хочет добиться своего, считая что так будет лучше, действуя тайно, – заметил Янь Фа.

– Или Семариэль хочет добиться тут быстрого возвышения трансцендентного по модели некроманта и коль тут нет сильных магов, взять числом смертей в войне стан с населением в сотни миллионов и даже больше миллиарда. А потом и подталкивает всё это.

– Магу то нужно время вырасти, хот может заслал… а может как раз за те годы, – задумался Янь Фа. – В любом случае результаты спорные.

– Таким образом, не будем бросать эту связь до подтверждения или полного опровержения. Пожалуй, сразу перейдём к получению информации от, так сказать, лиц высших эшелонов и причастных организаций, есть этого МСС. Но сначала небольшой отдых. Все налетались без возможности нормально отдохнуть.

Отелили ещё подальше в горы, усевшись повыше в укромном уголке в рощице деревьев на покатом склоне. Они сняли свои полётные блок и уселись на землю. Скафандры в любом случае очень удобные, в том числе и на «открытие» в нужных местах. Функции, избавляющие от этого несколько некомфортны, а создать силовое поле с атмосферой хоть в космосе можно.

Глава 12. Список на проверку

Люди стали обедать, доставая всяко из Хранилища. Я же через визор копалась в данных. А потом прямо так и улеглись поспать. Нет повода сидеть не стимуляторах. Я же пока смотрела новости по «Пробуждённых», то есть новоиспечённых магов и изучала политическую картину Самнера. Ну да, напряжённость и некоторая полярная вражда давно тянется. Даже «холодная война» была в виде гонки вооружений и экономик. Но потом стихла с одним локальным конфликтом, в целом, почти ничьей. Всё же Арлан оказался пожалуй лучше.

Были и видео с «магией», в комментариях под которыми люди восторгались «невероятным вещам». Ну так, начало курса магической школы, после того как научился делать выброс маны. Но понятное дело для них это выглядело как парочка адептов Эона для Фрея в тот момент. Причём ещё и скептики, напирающие на теорию заговора, находились. Мол в тех зонах просто правительство что-то мутит странное и тут какой-то цирк сейчас устроили. Странная, тупая упёртость, основанная на нежелании признать свою неправоту и поверить бесчисленным свидетельствами.

Но в целом, смотря как в магии постепенно разбираются и учитывая насколько высокий теперь в мире средний фон, быть ему техномагическим с упором на технику. Но вот кому нужна война? Да, в голову пока приходят только два вариант. Безобидный – минимум одна из крупных сил решила, что в ситуации неопределённости лучше брать инициативу. И более неприятный – враг повторяется со схемой трансцендентного без народа, пленявшего души. Может и в лей-линии также лезут, но пока свидетельств тому нет. Впрочем, мы только начали исследовать.

Но вряд ли. Для этого нужен немалый уровень магов, хорошие артефакторы. Только если «своих» закинул, но Хранители не замечали ни этого, не их деятельности. В любом случае проверить надо.

Краем глаза ещё глянула в целом на новостную ленту. В целом довольно культурно развитый мир. Очень много разного медиа и предметов художественных искусств. Больше чем на Аграфи – тут люди куда меньше были заняты войнами. В том числе и фантазии о магах или технологиях будущего. Местами слишком натянутые и совсем не соотносящиеся с реальностью или известным мне. Карманное устройство телепорта? Не смешите меня, этот заменитель магии – не маленькая установка. Даже в мире Фрея артефактные телепорты не создали – слишком много внешних параметров надо учитывать и гибко регулировать само заклинание. Не дошли до нужного уровня артефакторики.

Творить магию словами и рунами? Это да, одна из рабочих схем. А вот буквально волей – это забудьте, прерогатива высших рас. Как и про заклинания, созданные «могучим архимагом», что сносят под ноль города за раз. Ну нет у человека столько маны. Трансцендентный – да, но хоть десять раз архимаг – не хватит энергии. А попытайся столько пропустить, взять из внешнего источника – помрёшь от перегрузки. Только внешними средствами или постепенно.

Ну ладно, что-то отвлеклась. Так, видные мировые организации, страны, политики, теории магии...

Не удержалась и быстро написала рецензию на одну из научных публикаций, максимально обходительно и не давая ничего нового, просто апеллируя к логике и другим исследованиям, что мелькнули ранее, расписала почему это не может работать так, как показано в статье. Мол их «допущения исследования» это не незначительные факторы, а ключевые факторы и другие эмпирические результаты это опровергают. По сути сначала объяснила как понимаю, а потом «добавила ссылок». Сами бы разобрались, но не могла пройти мимо.

Итак, люди поспали часов шесть и «утром» нас удивила Коллисто.

«Мы составили список целей для проверки. Связанные со странами политики, так или иначе агитирующие за войну или спонсирующие нужную пропаганду в последние годы, очень крупные бизнесмены, владельцы организаций». – Буквально услышала, как она там зевнула. А к нам прилетел список имён, связей и известных мест жительства и даже известного последнего пребывания.

– Коллисто, Николас, молодцы, а теперь марш спать. Мы тут фактически отдыхаем, а вы там всё копаете.

«Хотели помочь как могли отсюда. В креслах сидеть достаточно комфортно», – услышала я Николаса.

– Ну пока отдохните, вы же люди, не загоняйтесь так. Спасибо за список, мы пока сами.

«Поняли, спокойной ночи», – сказала Коллисто, и они отключились. Я даже туда наблюдением перенеслась. И правда сидела на мостике и сейчас, оставив корабль в автоматическом охранном режиме в стелсе, пошли к себе в каюту. Выглядели устало, но Коллисто довольно улыбалась. Ну хорошо, желали помочь.

– Итак, территориально разделяем список и проходимся. Фрей тебе те, где, скорее всего, будет достаточно проникнуть во внутреннюю изолированную сеть или дорваться до физических документов. Также предлагаю не в лесочке ночевать и раз всё тяготеет к Арлану, предлагаю в их столицу, Аркалей в отеле остановиться. Благо притвориться туристами и немного поковырять их банковскую систему не проблема. Вот в этом, например, – я быстро пролистала сеть и нашла один коттедж на окраине как раз под съём целиком. Ну не интересно на земле сидеть да в скафандрах спать во время миссии. Хочется расслабиться. И домик в лесочке «на природе» как нельзя лучше подойдёт.

– О, будет возможность уединиться. Конечно, – кивнул Янь Фа и легонько получил кулачком и бок Катар. – В таком случае разделяемся.

Взлёт, невидимость и, поднявшись выше в атмосферу, направилась к цели. В основном тяготели к столице или крупным городам. Список не малый, Каллисто и Николас молодцы, я бы не против их и так «покатать» за слежение за кораблём и ту помощь в крупных битвах, что они оказывали, но тут они даже неожиданно хорошо сработали. Да и им нравилось на корабле. Крылья Шторма в плане жилых отсеков может был и не очень большим, но уютным и развлечений на нём хватало, да и магии дальше учились. А ещё безопасность.

А пока… список. Проникновения в дома к политикам, пока они спят. Для хака охранных устройств карманный терминал в виде телефона, механические замки не сложно отпереть банально силовой магией. У меня было не так хорошо с невидимостью, как у тех боевых скафандров, зато была власть над временем. Так что буквально щёлкала как орешки. Самое сложно было с военной базой, где и находился один крупный военачальник. Поставили патрулей, кардонов и хорошо запертых дверей.

Проникнуть, если надо – усыпить, почитать, убедиться что к делу отношения не имеют, уйти. Вот примерно такая схема и получилось.

«Совсем ничего?» – Спросил Сандар, после военной базы, бывшей последней в пункте, когда я решила снова вернуться в Аркалей.

«Могу лишь сказать… что некоторые действительно заинтересованы в войне. Кому-то даже приплатили круглую сумму да так, что уже не вышло отследить. Причём разные организации. Кого-то убедил знакомый или ещё кто-то. Надо будет потом до них добраться, но пока нет ничего определённого», – вздохнула я.

«Это может быть и знаком того, что действует третья сила».

«То есть всё же Семариэль…»

«Пока не обязательно. Лишь ясно, что кто-то в тени хочет конфликта и готов на это потратиться, при этом стараясь остаться незамеченным. А страны и так уже стоят на грани конфликта. Будь уверена, взглянув на вашу сводку по ситуации, могу сказать, что им до конфликта не хватает пары хороших толчков и решения, что так будет лучше для будущего. При этом вряд ли дойдёт до ядерной войны, даже не до уничтожения одной из сторон, скорее распада и постепенного перетягивания влияния того, что останется».

«Верно… тогда проверяем дальше. Надо пока всё ещё раз обдумать, может увижу связи».

Приземлилась в проулке на окраине и зашла в кафе недалеко от велопарка с трамплинами и немного экстремальными спусками с холмов. Просто не хотела аж в центре города сидеть. Конечно всё оружие и приметный визор пока запрятала в тихом месте, а потом прошлась и села там, заказав себе какой-то не совсем понятный мне напиток, но едва ли тут что-то «для гурманов» есть и пару пироженных. На банковском счету мы себе уже деньжат нарисовали, опала через электронный терминал работала, так что хоть расслаблюсь, пока всё в голове переваривается. Да и на мирную жизнь технологичного мира, что ещё недавно не знал магии, посмотрю.

Напиток оказался сладковатым и молочным. Пожалуй, сойдёт, так что сидела да поглядывая, погладывая в «телефон». Тоже ничего особенного, разве что крупноват и без универсального интерфейсного разъёма что был у местных, как я заметила.

Большую часть списка закрыла, остальное чуть позже. Заодно арендовала тот уютный домик на отшибе на ближайшие семь дней, приложив поддельные документы и заплатив сразу наперёд плюс залог, на случай если там что-то будет сломано. Короткий звонок с владельцем через местную сеть и мне прислали электронный ключ в виде двумерной картинки преобразованного двузначного кода, что считывает камера. Удобно устроено, не надо физически ключ передавать.

– Девушка, не против компании? – Ко мне подошёл темноволосый молодой парень. Подкачанная фигура, особенно ноги, карие глаза. В синих штанах свободного вида, чем-то вроде спортивных кроссовок на липучках и обтягивающей майке с длинными рукавами. Видимо решил после покатушек шары подкатить, начав издалека. Ну мы его, конечно, прокатим, но с местными поговорить можно.

– Садись, коль пришёл, путник. Какую историю поведать желаешь?

Я не собиралась быть серьёзной при этом. Конечно. Парень ненадолго подвис, а потом ещё шире улыбнулся и присел напротив.

– Увидел я девушку красивую, что в одиночестве решила наплевать на запреты, а потому решил предложить себя компанией.

– Что ж, голову освободить и правда не мешает. Беды мира так близко и так далеко, но не смотреть же на них постоянно, – я уже сама усмехнулась. – А правда, удивляюсь числу людей в этом парке. Велоспорт? Вам адреналин и пусть весь мир живёт без вас?

– Мне это нравится. – Поднял он брови. – А в перегруженном мире семь миллиардов людей. Как-нибудь и без меня справится. Да и с чем?

– Не боишься войны с Дисентией? А магия, что внезапно появилась в мире?

– Да с чего нам воевать? Вполне соседские отношения. Мускулами все играют, строят фантазии, но кому это надо? Между странами цивилизованной части мира давно никаких войн не было. А магия… – Он видимо рассчитывал на другой разговор, но я уже задала тему. – Пару Пробуждённых и ничего не могут. Стоило бы бояться, если бы они как в фильмах да книжках стали кулаками здания крошить да дома подрывать. И если бы ещё и монстры под стать им в противники появились. Но они же ничего не могут кроме своих игр со светом.

– Так может научаться. Или ещё как-то применят, откуда тебе знать? И вот общество уже не равно. Одни используют магию, другие всего лишь люди. Почитала прилично статей, теорий применения ох как немало и что-то срабатывает. А отношения напряжённые поверь мне. Хотя не забивай себе голову.

– Кажется, я недооценил того, с кем решил познакомиться. Ты магией заинтересовалось из интереса к реализации фантазий или практически? Надеешься пробудить магию?

– О, любой может, хех, «пробудить» магию, – я зажгла крохотный огонёк маны и тот удивлённо на него уставился. – Впрочем, множества факторов. И в чём-то люди не равны. Но на подобное способен каждый. Интерес практический, ведь с этим явно можно сделать многое.

– Не ожидал встретить в таком месте Пробуждённую… правда? Ты мне сейчас секрет выдала? И почему же ты тут одна? – Он видимо забыл о том, что хотел шары подкатить.

– Правда, не такой уж это и секрет, в итоге станет широко известно, но не вижу проблемы. Конечно, времени может много потребоваться чтобы почувствовать ману и направить. И просто парень сейчас где-то далеко летает, подруга отсыпается после ночи копания горы информации, а я устала от дороги. Скучно и захотелось сладенького.

– Кхм, парень пилот… извиняюсь, понял. – Кашлянул тут, ну да, примерно так и можно трактовать. – Но и что же может магия? Если… не секрет.

Заинтересовался, конечно. – А давай обмен информацией, иначе не интересно. Я тебе то, что можно вынести из магии, а ты мне кому может быть нужна война между нами и Дисентией и что ты сам слышал о мире, после появления аномальных зон. Интересные, знаешь, разные взгляды, да и поговорить охота.

– Э… согласен, – сказал он.

– Дай монетку.

– Хорошо…

Он достал из кармана кошелёк и из него наличную мелкую монету. Я ещё взяла и, прикрыв иллюзией от окружающих, пролевитировала.

– Она… летает?

– Ага, – я демонстративно покрутила её в трёх плоскостях, а потом чуть кинула в него, – представляешь, если это развить? Что-то крупнее монетки.

– А вес монетки… куда прикладывается? Ты его чувствуешь в руке?

Парень то не дурак, правильные вопросы задаёт.

– Никуда. Сама магия. Да, то есть в теории можно вот так левитировать себя. Только не получается пока. Монетку то едва держу. Но кажется первые приборы тоже совершенством, изяществом и функциональностью не отличались. Кстати про монстров, а то тема ушла. Про огненного элементаля не читал? Существо магии, вероятно, и можно убивать магией. Тот куда-то пропал и наверняка ещё появятся, так что боевые маги, даже если они не будут взмахом руки уничтожать дома, понадобятся. А теперь твоя очередь.

Тот ещё некоторое время смотрел на монетку, а потом вспомнил.

– От войны… ну, кто побудет в войне может немало играть… военачальники отличаться… кстати ещё производители военной техники и оружия, конечно. Госзаказов много будет во время крупного конфликта. И другие страны, что не будут участвовать в войне, тратя ресурсы. А в мире… ну да, элементаль. Если таких много появиться будет опасно, но пока ведь всего одного встретили… но вдруг станет больше. В остальном ничего, я не так темой интересовался. Слышал, Пробуждённых собирают в учреждениях, исследуя силу. Многие переезжают с привычных мест жизни из-за этого. Даже без учёта аномальных зон, многие сейчас в движение пришли. Много средств на это перенаправили. Некоторых вроде даже силой хватают. Был слух, что пропадали. Знакомый моего друга так внезапно и соцсетей надолго исчез, потом, как бы даже появился, дал сухую отписку на страничке, что решил начать жизнь сначала и уехал на периферию и был занят, а потом снова пропал.

Я же задумчиво уплетала сладкое пироженное. Ну да, может государство для более секретных исследований, а может ещё какие организации. Или группировка Семариэля. Кстати про военные компании он прав. Даже непривычно, что у них много частных производителей техники, буквально как у нас когда-то машин. Уж они наварятся. Кстати в списке от Коллисто и такие были, молодец она.

– Пожалуй моё любопытство удовлетворено. Как и желание сладенького. Прощай, – я встала, уже ведь расплатилась и пошла из открытой кафешки. Парень так и сидел удивлённый. Что так поговорила и лицо видел не важно. Он ничего не записывал, с его рассказов друзьям толку не будет, а я расслабилась. Удивительно как войны не ждёт, в остальном… надо исследовать дальше.

Углубилась на тропинку по парку, скрылась невидимостью, снова снарядилась и взлетела. Надо бы проверить ещё кое-что рядом и, пожалуй, можно на нашу «базу» в виде загородного домика.

Глава 13. Более конкретные цели

Я летела дальше проверять список и стараясь быть как можно незаметнее, а потому летела низко. Вряд ли враг постоянно за небом в разных городах следит. Двигаться по земле слишком медленно, иначе бы этот список несколько дней проверяли, но немного перестраховки лишними не будут.

«Кхм, Терминус, две новости». – Фрей вышел на связь. – «Я предположительно нашёл того, кто изготовил тот подлог. Но меня видели, и замести следы не вышло. Не во всей красе боевого скафандра, но лицо разглядели.

– Ничего страшного. Так кто это?

«Называется Международная Корпорация Арклайт-тех. Производители оружия».

– Ну да… им и правда выгодно войну развязывать, если они имеют возможность продавать вооружения обоим сторонам конфликта. Собираемся, расскажешь подробнее. Пока летите, на всякий проверю ещё одного корпората, можешь пока ко мне лететь. Надо потом ещё до пары политиков добраться.

В этот раз нагло, определив местоположение через внутреннюю часть с ключами доступа, влезла прямо в крупный офис. Хе, а эти-то имеют деловые отношения с Арклайт-тех. Впрочем, ничего конкретного. А потом притворимся, будто он ненадолго заснул, и покинем здание.

Фрей уже подлетал, так что, опять спрятав лишнее, устроилась опять же в ресторанчике на окраине. Тоже столик под открытым небом, заказав Фрею перекус. Вскоре и он подошёл, замаскировав броню под обычную одежду. Хотя если её руками лапать, конечно, станет понятно, что это всё голограмма, но пока он аккуратно двигается или вообще на месте сидит – просто крупный человек.

– Ну давай, пока те двое летят. Информация за еду.

– Конечно, – усмехнулся он, аккуратно сел на стул. Всё же весит он сейчас очень тяжёлый. – Но тут не так уж много. Судя по документам и паре вопросов одному неожиданно зашедшему человеку, а системы стелса я пустил на то, чтобы в целом маскировать комнату и замешкался, моя ошибка… в общем, это они во-первых транспортировали оборудование по заказу, во-вторых у них много вооружений на складах и они оценивают войну как весьма вероятную, в третьих у них уже есть магическое оружие. Я не берусь говорить, что именно они изготовили ту штуку, там физически подняли тревогу. Но зато выяснил из их внутренней сети местоположение их склада, который видимо принимал участие в транспортировке, как промежуточный пункт и что-то официально это не известно.

«Там и правда какая-то активность в районе. Скопление ауры точно есть и подозрительно сильное», – услышала я от Коллисто.

– О. Сестрёнка, выспалась?

«Более чем». – Взглянула туда наблюдением, сидела в обнимку с Николасом в капитанском кресле.

– Хорошо, отдыхайте пока. Думаю у них своя локальная сеть, единственная полная защита от хакеров, ведь выходит в том офисе Фрей в локалку немного влез. Мы справимся.

«Поняли!».

А лететь нам… не так уж далеко. Не в Дисентию. Интересно.

– Янь Фа, Катар, вы как?

«Небольшой передышки хватит», – услышала я от них. Уже подлетали и тоже сели хоть пообедать как люди. А потом вместе двинули к точке назначения. Обычный промышленный район да совершенно непримечательный склад. Вот только не для мага души. Там и правда многовато охраны внутри… и под землёй. Очень интересно. А ещё пару нервных людей сейчас сидят в казалось бы полу заброшенном старом здании неподалёку. Точнее первые этажи ещё вроде обжиты, а вот выше, видимо какого-то старого предприятия, затянуто декоративной тонкой тканью и не используется никем.

– Закат скоро, давайте посмотрим, что там за люди, – сказала я, взлетев с нашего насеста на крыше и двинувшись к нам. Влетели сбоку здания, запертую, малость проржавевшую дверь пожарного выхода, просто вскрыла пространственным клинком, срезав запорный механизм и мы оказались на нужном этаже. Полупустые помещения, пыльные, местами сваленный забытый всеми хлам. Так бывает, когда какое-то предприятие обанкротилась, причём давно. Помещения никому особо не нужны – Район больше складской и кроме удобных первый этаже эти, что видимо были офисами, никому не оказались интересны. А может ещё какие судебные дрязги на предмет «кому это принадлежит» тянутся.

В любом случае мы прикрыли за собой дверь и тихо полетели на силовой тяге по направлению к явно «прядущемся» тут людям. Причём подозрительно смотрящим на тот же склад недалеко, что и мы. Всего-то через две улицы и более низкие здания не мешают обзору.

Два человека, мужчины. Один в коричневом костюме, с короткими чёрными волосами, острыми чертами лица, выглядящий неплохо, но хмуро. Мощная фигура напряжена. Другой тёмно–рыжий, несколько небритый, в более грубых штанах и тонкой кожаной куртке, вид помятый. С биноклями да рюкзаками рядом. Сидят на небольших раскладных стульях в окна, напротив которого дырка в выглядящей более прозрачной с этой стороны натяжкой декоративной ткани.

Встала не землю, отключив невидимость и подняв пушку. Фрей сделал тоже. – Господа, добрый вечер. Давайте не шуметь.

Те сразу встрепенулись, черноволосый, тут же сунул правую руку под пиджак, где мелькнула кобура, но замер, увидев направленный на них автомат далеко не скромного калибра. Медленно поднял руки, не став браться за оружие. Вид очень напряжённый стал. Второй сначала дёрнулся, а потом нервно поднял обе руки, оглянувшись на, скажем, лидера двойки.

– Мы сдаёмся, пожалуйста не стреляйте. Мы не делали ничего противоправного.

– Вероятно, вопрос в том, что вы здесь делали? Так уж вышло, что мы пришли посмотреть на этот складик Арклайта, а тут уже кто-то за ним следит. Можете опустить руки. Готовы поговорить?

Янь Фа и Катар в это время бесшумно пролетели за нами, окружив их.

– Вы тоже копаете под Арклайт? – Заключил черноволосый, неспешно опустив руки на колени.

– Вроде того. Что-то они странное мутят. – Мы также опустили оружие, показывая не враждебные намерения.

– Тогда, полагаю, мы союзники. Я частный детектив, Шон Блейк, – представился черноволосый. Всё ещё напряжённый и следит за мной внимательно. Зелёные глаз сосредоточились на моей мимике.

– Тодд Ньюман, – представился тёмно–рыжий, нервно смотря на нас. Ему явно было не комфортно при таком числе вооружённых людей рядом.

– Можете звать меня Терминус.

– Фрей.

Мы подошли чуть ближе, просто остановившись у стенок.

– Итак, Шон, предлагаю обмен информацией. Вы первые.

Шон и Тодд переглянулись. Сквозило, неуверенностью и некоторым страхом. Ну и конечно некоторый надеждой, поскольку мы им потенциальный союзник.

– Если кратко, – начал Шон, – я как частный детектив принял заказ от мистера Ньюмана. Его девушка пропала вскоре после появления аномалий. Судя по всему, она была Пробуждённой. При этом она оставила записку и сообщение, объясняющее уход, а потом полиции нет дела, однако мой клиент не поверил в это и нанял меня. Изучив сведения, каналы моих информаторов, найденные записи камер и архивные документы, я сначала пришёл к выводу о том, что в этом замешан Арклайт-тех, а потом нашёл несостыковки в их логистике, строительных заказав и общей активности в этом районе. Сейчас мы занимались внешним наблюдением. Текущая гипотеза в том, что Арклайт зачем-то похищает Пробуждённых и, вероятно, свозит сюда.

– Хм… слух о пропадающих людях, да… – Проговорила я.

– Примерно так и есть. Вы тоже расследуете это дело?

Я задумчиво смотрела на них. Ну, враждебности вроде не испытывают. Хм…

– Не совсем в таком ключе и потом хотела бы услышать историю подробнее. Но раз мы договорились. Может слышал историю о том, что Арлан замешан в появлении аномальных зон?

– Да, один из людей обмолвился об этом. Очень странное обвинение.

– Так вот, та… скажем, установка, побывала на этом складе. Есть не нулевая вероятность, что они её и сделали, а сейчас хотят развязать войну. Кто-то усиленно продавливает в парламентах курс на войну, некоторым даже очень хорошо приплачивали и давали гарантии безопасности. Но это в общих чертах. Насчёт похищений людей ничего конкретного, хотя я думала этим занимаются государственные структуры, а вот если Арклайт… хм.

Вот теперь от Шона шло искреннее удивление заходящее на уровень «шока».

Фрей также поинтересовался. – А так девушку похитили? Может она как-то странно себя вела перед похищением? Вдруг сама ушла.

Предполагает не присоединилась ли к силам Семариэля, очевидно.

– Нет, не могла же она вот так пропасть, оставив сухую записку, не похоже на неё. Она была открытой и очень увлечённой девушкой. А когда появились Пробуждённые, даже сама съездила в аномальную зону. Вернулась, говоря, что что-то чувствует, – ответил ему Тодд.

– То есть магией заинтересовалась…

– Но не настолько же, чтобы сбежать! Хотя бы позвонить могла, а не сообщения оставлять. Мы долго вместе были, даже если она выбрала секретные исследования… ну хоть что-то бы сказала. Да и что с этой магии? Это же не огненные взрывы и молнии из рук.

– Удивишься, если скажу, что в этой комнате шестеро? – Задумчиво хмыкнула я. А вот теперь они конкретно так испугались, начав испуганно оглядываться. Катар и Янь Фа выключили невидимость. Конечно это не совсем магия, но всё же… – Вопрос теперь в том, полезем ли туда сейчас? Думаю да.

– А с ними что? – спросила Катар, что магической иллюзией закрыла ушки и чуть поменяла лицо в более человечные стандарты.

– Я думаю ещё можно с ними поговорить, – добавил Янь Фа.

– Непременно. В конце концов, похищение людей может быть связано и обе дорожки всё равно ведут в одно место. Не волнуйтесь, ничем вам не будет. Что вы вообще хотели наблюдением добиться?

– Невидимость… и ни одного звука… – В это время пробормотал Шон, видимо поняв как мы двое к нему подошли, хотя мы пролетелись и мягко опустились. – А мы… хотели отследить грузы или странную активность людей, собрать доказательства… вы проникните прямо туда?

– Да. У вас есть транспорт?

– Недалеко моя машина… – Сказал Шон.

– Вот и хорошо, полагаю, вы поговорить не против. Фрей, тут недалеко, доставь их и домик, там и потолкуем, – я снова посмотрела на Тодда. – Как твою девушку звали?

– Мэг О’Брайэн.

«Да скажи уж, раз местных привлекаешь. Этот детектив должен хорошо разбираться в мире», – хмыкнула Сорай. Да, она права…

– Посмотрим. Шон, как насчёт небольшой помощи нам? Что сможешь, получив доступ ко всему, что подключено к общей сети? И много денег, если понадобиться.

– Многое… – Осторожно сказал он.

– Фрей, дай ему планшет с подключением Крыльев Шторма к местной сети. И отключайте уже маскировку, в крайнем случае память потрём.

Вот теперь трое в «обычной» броне стали тремя в футуристичной и с полётными блоками за спинами. Те озирались ещё более испуганно.

– Так вот, Шон, поможешь разобраться, что происходит в этом мирке и поработаешь на нас, ища следы активности нашего противника. Ты хорошо разбираешься и знаешь людей, вот тебе инструменты.

Фрей уже беззастенчиво, поняв что происходит, вытащил из Хранилища планшет и задав настройку ретранслятора на интернет, отдал Шону, что его кажется на автомате принял.

– Вы… не из этого мира?

– Да. Сейчас на высокой орбите в стелсе висит мой крейсер. И мы подозреваем, что становление вашего мира мана-активным связано с действиями правителя этой галактики. За ним уже долго гоняются. И боюсь, его действия могут угрожать вашей цивилизации, если не миру в целом. А если вы не хотите помогать, то просто проснётесь через минуту с лёгкой головной болью, не помня встречу с нами, – я построила заклинание чтения памяти, намеренно сделав формацию крупнее, не пряча, сжимая.

– Вы… не люди?

– Плюс–минус. Фрей и Янь Фа люди. Их много во вселенной. Ну так каков ответ?

Люди, на которых такое вывалили, ожидаемо ушли в прострацию, тупо смотря на нас. Мы дали им немного времени, особой спешки не было.

– Но… как же… почему? Зачем им угрожать миру? Правитель целой галактики не может нас просто уничтожить? – Видимо у Шона нервы были покрепче и голова в стрессовых ситуациях работала лучше, вообще думаю был военным.

– Потому что вас собрались не уничтожать, в этом и правда нет смысла. Даже их политика невмешательства в примитивные миры пока ограждает вас от контакта. Но нашей цели плевать и вас хотят именно использовать, а последствия могут быть катастрофичными. Мы уже некоторое время разбираемся в организации местного мира и ищем связи событий. Фрей вам расскажет подробнее. И твоя задача, раз ты и сам неплохо вышел на это место, поискать, куда ещё нам вломиться. А для этого у тебя доступ к местной сети, которую как орешки щёлкает корабль. Можешь и приплатить и попросить нас добыть что-то физически. Ну а Тодд, раз ты тут, поищем, что там с твоей девушкой. Не оставлять же тут одного.

– Я… согласен, – кивнул Шон. – Тодд, пожалуй, и выбора особо нет, но раз такое дело и мне предложили помочь, я соглашусь… А если что нас даже не надо убивать как свидетелей, как понял.

– Просто потрём память при необходимости, – кивнула я. – Загрузитесь с Фреем в машину, он покажет где мы решили пока спокойно посидеть. Все вопросы ему. Янь Фа, Катар, смотрим, что тут у этих запрятано.

«А я послежу за тем, что делает Шон», – сказал Николас. Вот и хорошо.

Глава 14. Углубление расследования

Мы втроём покинули комнату через тот же пожарный выход, снова включив маскировку. Фрея же повели тем путём по внутренним лестницам, через которые зашли эти двое, чтобы проехаться на их транспорте. Обойдёмся без телепортов и не по воздуху же их тащить.

Мы же в полёте втроём перебрались к выходу на крышу склада. Опять немного фокусов со временем охранников и взлома электронных замков, и мы внутри. Сначала, казалось бы, обычный логистический узел повышенной охраны. Тяжёлую технику тут понятное дело не хранили, но Арклайт-тех… что начала в Арлане и теперь разрослась до международного оружейного сверхгиганта, продавив себе право заниматься таким… зачатки корпоратократии как есть. Так или иначе, она много что производила, в том числе лёгких дронов и роботов, различное оружие и снаряжение, даже спутники. И тут был вроде как логистический узел для недавней закупки Арланом их особо качественно продукции. Вот только тут всё шло глубже.

Катар отделилась, пойдя заниматься теми, кто в офисах при складе. Мы же с Янь Фа некоторое время искали путь вниз, в итоге поняв, что тут есть большие лифты вдоль блока офиса, которые при наличии нужного пропуска едут и на минусовые этажи. А ещё лестница имелась.

Спуск вниз. В целом… подземные офисы со скучной отделкой и большими помещениями. И… тут пытались заниматься артефакторике и исследовать магию. Не слишком много людей и видимо основной курс именно на артефакторику. И, конечно, лифт охранялся, но мы просто бесшумно взлетели под потолок, притормозив всем время и стараясь держаться подальше от ламп – всё же закрывать источник света слишком заметно.

И всё же плотность людей была немного неприятной и всё же сначала вдвоём прошмыгнули на какой-то небольшой складик… примитивное гибридное и магическое оружие.

«Уровень артефактов выше, чем известен по данным на поверхности», – услышала я от Янь Фа в телепатии.

«Мда, простые… ужасно примитивные огнемётчики, холод, упрочнения обычного оружия, даже грубые щиты по типу стены маны, давящие зарядом и накопители дырявые… но это артефакты. Пошли найдём кого прочитать».

Оборудование было массивным, примитивным, криво зачарованным из-за крайне неумелого обращения. Но даже так… прогресс подозрительный. Сначала поймали одного, видимо, исследователя, что дремал на рабочем месте фактически. Всё же вечер и видимо устал. Больше в кабинете никого не было. Пока Янь Фа занялся подключением к локальной сети через его компьютерный терминал, стала читать его память.

И результаты были даже несколько удивительными.

«Они ведут эти исследования ещё до появления аномальных зон. Ещё тогда заметили проявления магии и пустили на это ресурсы. Даже какой-то особо талантливый маг у них есть, которого они гением считают. И они помогает другим почувствовать ману, но он не здесь, есть некий исследовательский центр. Всё секретно, эти люди живут здесь и связи с внешним миром не имеют, хотя чтобы с ума не сошли их всем обеспечили и обещают потом шикарную жизнь и место в истории, когда всё раскроется».

«В целом мир и так стоял на грани открытия магии, да?» – Задумчиво проговори Янь Фа. – «В целом и раньше тут совсем слабый фон был, мир подтолкнули к становлению действительно мана-активным. В их сети тоже много всего, тоже упоминается построенный недавно в «аномальной зоне» исследовательский центр и некий Чень Джианю, что глава у них по магии. Но пока это всё просто исследовательский центр с уклоном и в производство лёгких и средних вооружений».

«Да. У него в голове тоже ничего криминального. И да, это они зачаровывали ту штуку, теперь без сомнений. Конечно, постарались скрыть, что она была здесь. И хотя прогресс в магии выглядит странно, быстрый взгляд не выявляет связей с Семариэлем».

«Только заговор с целью начать войну, пожалуй. Ведь производство начали тут недавно, перенеся не затратные по ресурсам исследования в новый крупный центр и скоро оно пошло бы в продажу. У них тут и планы предложений магического и гибридного оружия уже есть. Накопители маны делать нормальные не научились, но собираются предлагать и попытку пробуждения…»

Я вздохнула, глядя на вырубленного человека, что мирно дрых за столом.

«Пошли поищем босса. Его кабинет на уровень ниже, либо он что-то знает сам, либо мимо. Мэг О’Брайэн упоминается?»

«Да, есть в списке завербованных работников. Сейчас в исследовательском центре, но они и там сеть изолировали. Только обмен документами по открываемому в установленное время шифрованному каналу и время ещё не настало. Параноики какие… хотя высшее руководство может согласовать внештатную синхронизацию, подав сигнал на подключённый к сети, но изолированный от внутренней, терминал. И да, никаких пометок о том, что она подневольная, напротив отметки в психологическом портрете, что очень увлечена магией».

«Почему-то такое и предполагала. Хорошо, двинули».

Данные потом отойдут на Крылья Шторма. Широкополосного передатчика, оперирующего через другие планы с высоким качеством, у нас с собой не было – лишняя громоздкая штука. Во всяком случае не хотели дёргать тут Хранилище пока. А остальное тут было заглушено физически, так что утянутые данные поток отправятся, но обычная связь, конечно, была.

«По-моему наше проникновение обнаружили, надо же», – удивились Катар во внутренней связи.

«Вряд ли ты что-то найдёшь, можешь отходить, мы пока всё же найдём главного», – ответила я, постав сообщение через внутреннюю систему.

Мы же быстро проскочили к одной из лестниц – переходов между тремя обширными подземными этажами. Люди и правда засуетились, а лифты и лестницы видимо блокировались. Прозвучал сигнал тревоги.

«О нет… вы в ловушке…» – Наигранным отчаянно–печальным голосом сказала Сорай.

«Весело там тебе?»

«Был бы интересный фильм про проникновение, если бы вы не летали в невидимости над их головами», – ответила она. Хе-хе, ну понятное дело ещё следят, не придёт ли кто слишком неприятный для нас.

Аккуратный пролёт по лестницам, телепортироваться вниз всё же не стали. Просто проскочили в проход в момент открытия и слетели вниз и сразу к нужному кабинету.

А теперь… ну ладно, не будет показывать остановку времени. Вообще надо не показать врагу, что мы тут действуем… желательно что вообще здесь.

«Катар, постреляй по зданию из автомата. А мы пока тут подождём, попытайся как бы угнать грузовик, мол обокрасть кто-то решил, тебя же внутри не видели?» – Отправила я в систему.

«Не видели, поняла», – ответила она мне. Активность в сети этой примитивной системы заметена очень хорошо. Нас тут не было. Так лучше всего. Мы же отлетели в какую-то боковую комнату чего-то вроде пустого сейчас зала собраний и стали ждать там. Всяко теперь точно знаю, где их директор. Через компьютер тут опять подключились к сети и стали следить через камеры. Заодно Янь Фа ловко и быстро вскрыл моноблок компьютера с экраном, стоящий на кафедре и встал в него какой-то модуль».

«Не очень хороший канал, при обнаружении самоуничтожится. Но я всё замаскировал, теперь будет доступ в сеть, вряд ли тут компьютер часто проверяют», – сказал Янь Фа. Технологичного. Пока с Амараллис были яркие битвы, с этими прямо тайные спецоперации!

Я же пока заглянула наблюдением в нужный кабинет, выглянув из-за границы астрала. Ну да, наша цель «знакомая» мне благодаря чтению памяти того исследователя. Рядом два охранника, говорит о вероятном проникновении на базу и пресечённую попытку угона транспорта, при которой напавший сбежал по дикой местности, бросив машину, которой прострелил колёса.

«Вот ведь, ждать его, и они тут обыск устраивают, но всё же уверены, что мы сюда не проникали», – сказала я Янь Фа. – «Как считаешь, лучше всё же вломиться и прочитать или отходим и наблюдаем пассивно чем есть?»

«Думаю лучше отойти, я думаю, след оказался ложным, увы».

Подошла к нему, предельно скрытый телепорт буквально на километр в сторону. Я тоже думаю, что тут врага нет. Не могли тут враги так хорошо прятаться. А потом взлёт. На складе и правда был переполох. Один из грузовиков, что видимо готовили к отбытию, наклонился на бок, стёкла обстреляны, но за Катар не переживала. Если бы это броню могли пробить пули порохового оружия, то они бы и вовсе е не носили. Ну и КПП да охрана у входа слегка обстреляна. Но даже без раненых. Вижу повреждённые бронежилеты, точно попала в них.

В сторону промышленных кварталов уходило преследование, но Катар уже была далеко оттуда. Отлично сработала, мы также двинулись к «месту сбора», к которому постепенно ещё ехал Фрей на автомобиле.

– Как там поиски нашего наёмного детектива?

«Смотрит разные отчёты, накладные, списки закупок. Уже даже разобрался с поисковыми функциями. Уже связался с одним человеком и попросил его кое-что проверить лично. Уже совместно ищем, где может точно быть исследовательский центр», – ответил Николас.

«Да, его всё ещё стоит для порядка проверить и знать где они. Но всё же надо начать искать и другие зацепки. Этот путь ложным оказался», – проворчала Катар.

– Я ещё быстро, пока рядом, пару политиканов проверю и к вам.

Так и поставили, даже распределив цели с Янь Фа, пока Фрей на сравнительно медленной машине направлялся к месту сбора. Впрочем, только лишь подтвердили связь с Арклайт-тех. Корпораты и правда решили развязать небольшую войнушку и навариться на этом. Мерзко, но всё же не наше дело.

«Знаешь, когда станет всё равно на наше обнаружение, не могу пройти мимо и не слить это в сеть. В такой войне погибнет очень много людей, много будет разрушено, сам мировой баланс с неплохими отношениями народов», – проворчала я Сорай.

«Поступай, как считаешь нужным, я бы тоже не хотела проходить мимо такого расшатывания мира, поскольку он им не выгоден. Основной недостаток ситуации, когда производство вооружений перешло в руки частников, а не оплачивается бюджетом стран».

И вот теперь наконец прилетела к домику в лесу. Невысокий решётчатый заборчик, чтобы не заслонять вид, но оградить территорию, плавная покатая крыша с окнами, деревянная отделка. Беседки, гриль для мяса, просто подвесная скамейка – качелька на пружинах. Открытые балкончики с плетёными креслами. Само то для пожелавших провести отдых на природе в уединении.

Катар висела над машиной, а Фрей как раз подъезжал на малость поржавевшем автомобиле. Ничего особого, обычный обтекаемый, чуть угловатый дизайн не крупного градского джипика. Около него и приземлилась, пока Янь Фа ещё завершал свои дела. Они остановились, Фрей их предупредил. Убрала оружие и села на свободное место сзади, где сидел Шон с планшетом. Машину вёл Тодд.

– Итак, походу мы постучались не туда.

– Жаль, но пусть и правда был интересным. Пропажи людей тоже выходят не от них.

– Увы. Если тут и есть кто-то, связанный с Семариэлем, то или это не все люди пропали из-за Арклайта, или они этим не занимаются вовсе. И тогда вопрос – чем именно. Надо дальше смотреть лей-линии.

– А… Мэг? – Осторожно спросил Тодд, подъезжая к дому, наверняка тут камера есть. Лучше без внезапный спусков с неба из невидимости, пока не разобрались с ними.

– Исходя из внутренних данных, пришла к ним добровольно, когда её попытались завербовать и проявляет высокое рвение в изучении магии. Сейчас в исследовательском центре. Я чувствую твоё неверие, так уж вышло, что мы умеем ощущать эмоции других, но сочувствую.

Мда, у человека трагедия. Даже в такое ввязался из-за неё, чтобы ему сказали подобное. Остановились у ворот, я вышла, достав «телефон» и дала сканеру прочитать изображение с кодом, воротка открылись, сигнализация должна была отключиться. Машина заехала во двор и остановилась на подъездной дороге, я же зашла во двор, закрыла ворота, и наконец подключившись к системе в целом.

Корабль отследил системы «умного дома» в сети и хорошенько их обработал по моим командам. Очень умная система, сможет модифицировать картинки с камер «на лету». Катар наконец приземлилась рядом, отключив невидимость и сняв шлем.

Тодд вышел из заглушенной машины и тяжело на неё опёрся.

– У тебя наверняка ещё будет шанс поговорить… или найдёшь кого-то ещё. Я понимаю, что это должно ощущаться как предательство, при том что ты её явно любил.

– Да что вы… знаете… извините, – вздохнул он, я похлопала его по плечу и пошла к дому, дверь также отперлась. Уютненько. Большой залп на первом этаже, бар, диванчики, большой монитор для местнойвещательной сети и мультимедиа. Тодд задумчиво проследовал за мной мной, оторвавшись пока от данных, что уже дополнились тем, что из их базы выкачали.

– То есть, вы просто зашли туда и вышли?

– Так и есть. Катар ещё маленькую диверсию устроила, а то всё же засекли видимо саму Катар. Ох, надо расслабиться и ещё раз данные изучить… а хотя свалим это на тебя, я лучше зоны с высоким фоном маны исследую потом.

Катар, сняв полётный блок, также уселась рядом, наконец расслабившись. Тодд же видимо решил, что ему надо выпить.

– Вы не человек…

– Можешь на «ты». Снежный эльф. – Лениво ответила она.

– Вы говорил что Фрей и Янь Фа люди, таким образом…

– Я Древний дух. – Расслаблено ответила им. – У вас тут уже был тот, кого вы назвали огненным элементалем. Это был низший дух огня, не разумный. Облик скопирован и изменён мной. Я энергетическое существо на основе маны.

– И определение «древний» буквально, – проговорила Катар, не говорить же им про уникального духа всех стихий. В это время как раз зашёл и Янь Фа. – Во, все в сборе.

– А… почему тот низший дух напал? – Решил оставить остальное на потом Шон.

– Им двигали инстинкты и непонимание. Посчитал, что люди вторглись на его территорию. Вероятно ещё захотел захватить тело человека, но думаю потратил слишком много энергии, потерял носителя и помер. Прожил бы достаточно долго, стал бы высшим духом, разумным. Мог бы существовать без захвата души и тела. Прожил бы ещё дольше, мог бы материализовать скопированное тело как я. И да, с возрастом духи могут быть очень сильны.

– Я могу узнать масштаб?

– Относительно сильный древний дух легко сотрёт город за считанные секунды. Увы, я пока слабовата, пару районов смогу, потом устану. Но сильный был бы слишком заметен, потому сюда никто и не пришёл.

– Терминус, хватит людей пугать, – хмыкнул Фрей, вовсе пока вылезший из брони, оставив её стоять около кресла и залившийся в кресло в комбинезоне.

– В конце концов им не избежать общений с духами при таком среднем фоне. Мы можем быть хорошими союзниками, мирными и молчаливыми соседями или страшными врагами. Тодд, постарайся не напиться, оставим лежать, где упадёшь. Так вот, Шон, тебя пока оставить переварить?

Тот помассировал переносицу.

– Служба в спецназе и всякое дерьмо этого мира меня немного закалило… хотя и не существам, что могут за секунды стереть город. На всякий случай… заранее извиняюсь если оскорблю.

– Не волнуйся о таком.

– А можно вопрос… зачем тогда это оружие?

– Если я наставлю на тебя пушку, ты сразу поймёшь, что я тебе угрожаю. А если сделаю так? – Я зажгла небольшой огонёк над пальцем.

– Ну… магия. Я слышал огонь также зажигали… хватит камин запалить.

Янь Фа севший около Катар и приобнявший её усмехнулся. – Дело в понимании того, что видите. Смотри, видишь разницу?

Он зажёг такой же по размеру огонёк плетением. Шон их недолго рассматривал.

– Около зажжённого тобой странные оранжевые волны, какой-то узор, а около огонька Терминус нет ничего. Будто что-то газообразное горит.

– И вот это ключевое отличие, – продолжил лекцию Янь Фа, убирая огонёк, – я воспламенил ману плетением, так называемый стихийный переход, результат управления потоками маны. Она как огненный дух сделала это усилием воли, только дух так может. Любой увидевший такое исполнение огонька, знакомый с магией, тут же признал бы в ней древнего духа, а это означает, что ей хватит секунды, чтобы оставить от тебя головешки. Мне же на заклинание уйдёт больше времени и вообще может я ни на что больше этого огонька и не способен. Для неё же испепеление человека без защиты даже не считается сильной атакой.

– Ладушки, вернёмся пока к теме. Зацепка по Арклайту почти наверняка ложная, то есть ищем другие по старой схеме изучения зон высокого фона. Варианта сбора тут изменённых манов материалов нет, просто не успели появиться, но в целом отслеживать странную активность логистики или передвижений людей стоит. Также и любые силы, что могли бы действовать из тени. Исследовательский центр Арклайта проверим, Тодд, может ещё поговоришь, но хотя их цели довольно неприятны, но сейчас не до них. У вас что-то ещё есть?

– Ничего, пожалуй, хотя удивительно как Арклайт уже стоял на пороге магии, уже успев ускакать вперёд остального мира, – добавила Катар. – Но доказательств, что какие-то знания им были получены от Семариэля, нет.

– То есть тупик, но поглядываем… Но пока небольшой отдых, загоняла вас.

– А… кто такой Семариэль

– Тень Времён. Трансцендентный, правитель галактической Империи. Его срок жизни подходит к концу и он хочет его продлить любой ценой, мы же не даём ему эту цену заплатить. Сам он слишком хорошо скрывается и пока поймать не удаётся, остаётся лишь обнаруживать вмешательство и предотвращать.

– А насколько он силён?

– Очень. Не то чтобы мы были против рассказать, но думаю, вам стоит отойти от потрясений за день. Но да, уничтожить мир в целом для него вообще не проблема. Как и для тех, кто уже выписал ему смертный приговор. Кто и послал нас разобраться с происходящим здесь. То, что он собирается сделать недопустимо. А теперь пока передышка и приступаем к поискам.

Глава 15. Странные течения

Мы поужинали, запасов еды то у нас много было, местные пока отходили от новостей о существах, способных уничтожать миры. Мы же пока взяли перерыв на пересмотр информации, и завалились с Фреем в одной из спален.

– Жаль Амараллис нет, да? Ну ничего, закончим дело и она вернётся, – ухмыльнулась я.

– Вы две удивительны, – сказал он, притянув меня.

Поскольку активного отдыха, оставила его отсыпаться. Тодд, который уже вёл пьяный беседы и тоже взявшим градус Янь Фа, теперь тоже «отвалился» в сон. И теперь, наконец сняв броню, уединились и Катар с Янь Фа, пока Шон решил дальше заниматься с предоставленные ему информационными ресурсами. Ещё и Николас подключился.

«Плохие у них тут службы доставки, даже нет варианта доставки на высокую орбиту». – Посмеялась Коллисто, выйдя на личную связь.

– Хо, что-то выбрала?

«Да, пришлось напрячь сборщик, скопировав. Секрет».

«Мне тоже нравится», – добавила Сорай…

– Ладно, храните интригу. Как у вас там наверху?

«Уютно и хорошо. Помогаем, как можем, этот человек хорошо разбирается в структуре и подложке мира, так что смогли выдохнуть».

– Да, надо немного расслабиться. Быстро не вышло, так что спокойно ищем. Не к спеху.

На ночь осталась охранять спящих и мирно тренировалась магии. Следующий день – Шон продолжал свой новый детективный виток и попросил нас проверить ещё пару мест. В общем, решили оставить пока Фрея с ними, заодно помогать разбираться в этой технике, пока мы втроём разделились для проверки. Янь Фа проверял всякое по его просьбам, пока мы с Катар вернулись к сканированьям аномальных зон по миру и добили прошлый список проверки для порядка.

Так прошло ещё два дня. Конечно, мы уже обнаружили местоположение исследовательского центра в зоне высокого фона. Не слишком высокого, чтобы простому человеку быстро поплохело, но достаточно долго находиться взрослому человеку можно. Не малую помощь оказал именно Шон, с данными работать умел великолепно. Вышел на нужных людей, где-то «дал на лапу» и всё местоположение секретного комплекса, что был возведён вскоре после появления фона маны, обнаружено. Ну и слитые данные из их внутренней сети, конечно. Они хорошо шифровались, но всё же недолго продержались.

А ведь мы на них упор уже не делали, ища ещё зацепки и, пожалуй, что-то действительно было. Но пока картины не складывалось. Уже хотели влезть да лично посмотреть что там, как произошло кое-что внезапно.

«Фиксирую пуск трёх тяжёлых суборбитальных ракет. Предположительно термоядерные бобы. Атакующий Дисентия. Исходя из траектории, предполагаемые цели – несколько крупных скоплений военных сил Арлана». – Объявила Коллисто, мы все как раз были на передышке, встрепенулись. У Шона тоже был наушник для связи с нами.

– Их собьёт ПВО? – спросила я. Ну ядерной войны я на планете точно не допущу!

«Неизвестно, судя по всему это из самых современных носителей».

– Плохо… надо…

«Погодите. Ракеты резко изменили курс, теперь летят к океану», – оборвала меня Коллисто.

– В смысле? – Я вызвала расчёт курса зафиксированных объектов. Они набирали высоту, но так просто отработают топливо, выйдя на орбиту, а потом упадут в море недалеко от берегов. Высота росла, все удивлённо следили за этим, корабль уже вовсе решил взять их на прицел.

«Самоуничтожились», – констатировала Коллисто. Именно не взорвались термоядерным взрывом, а просто рванули, расплескав содержимое и по кускам полетели вниз.

– Бред какой-то… – Пробормотал Шон.

– Согласен. – Подтвердил Янь Фа. – Пустить три ракеты стратегического класса, хоть и не очень мощные, и вскоре после старта их уничтожить. Такое оружие не запускается случайно. Особенно залпом.

– Наблюдаем. Должны быть какие-то заявления, мониторьте, – сказала я, пока усевшись в кресло. Действовать опрометчиво и идти лезть в головы тем, кто сейчас спать не будет не вариант. Ждём.

И заявление вскоре действительно появилось.

– Случайное срабатывание системы? Лучше ничего не придумали? – Сморщился Янь Фа.

– А у тебя есть идеи? – спросила я. – Запустили, но передумали? Или мы хотели вас бахнуть, но в наведении трёх ракет произошёл сбой, а вы уже перепугались, потому бахать не будем? Отмачиваться на обвинение в запуске оружия массового поражения?

– Допустим. Вот только случайности не случайны. Как минимум иногда.

– Пока мы целились, кто-то взломал систему их наведения, имея к ней физический доступ, вероятно, – заключила я. – Интересно, что ещё вчера были особо жаркие дебаты, напирающие на конфликты Арлана и Дисентии. Особенно закрытая часть, где чуть ли не откровенно войну предлагали некоторые. А сегодня запуск этих ракет? Допустим, но кто перенаправил?

– Два очевидных варианта. Сам пуск совершён под влиянием Арклайта, что решил наконец зажечь лужу бензина. Но кто-то вовремя спохватился и отменил войну. Либо пуск произошёл под влиянием сил Семариэля… или даже уничтожение под влиянием их сил, – задумалась Катар.

– Поясни, – наклонила я голову.

– Ядерную войну Хранители заметят. Может они убедились, что после скачка фона Самнер проверили, убедились, что ничего криминального, и ушли. Но на взрывы внимание бы обратили точно. А потому именно они, уже имея физический доступ к военной сети и управлению ракетами, решили их сбить. Их цели в другом или, как минимум, не предполагают ядерную войну сейчас.

– Хорошо звучит. Вот только мало что даёт нам. Если бы их сбили выстрелом с земли… а вот мы не найдём откуда это пошло. Но не безумно ли было пускать такие ракеты?

– Они маломощные… чёрт его знает. Может быть решили, что только так всё загорится. Но уже обнаруженный запуск всё поджигает. Следить дальше надо.

– Тогда сидим тут и наблюдаем. Немного отложим исследовательский центр Арклайта. Это нам вряд ли что-то даст.

– Не мне это говорить, учитывая, что я вам бесполезен, – заговорил Тодд. – Но, прошу вас, не допустите ядерной войны.

– Не волнуйся, я уже сама собиралась приказать сбить ракеты аккуратным выстрелом из рейлгана. Вроде как двигатели проблемные оказались. Мы пришли не затем, но на такое смотреть не хочу. Настроилось уже на воронки на месте городов и пустыни на месте дремучего леса, поверь. Хотя бы не на моих глазах в неплохом мире. Хотя и злостно нарушает невмешательство обычное.

«Мы тебя понимаем. Такое во вселенной здесь и там происходит, но тут туже личное отношение в мире, по которому ты ходишь. Тем более что это, вероятно, из-за влияния Семариэля», – услышала я Кирин.

«Меня исключительно радует, что ты не могла бы пройти мимо применения оружия массового поражения на твоих глазах», – услышала я Арктура.

Мы теперь всей командой перемалывали данные, льющиеся из разных каналов. В том числе и заметили кое-что интересное в подземном комплексе, где оставили дырочку во внешний мир, через которую уже поглядывали на вполне обыденные вещи и в исследовательском центре Арклайте, хотя канал связи сетей был узкий и мы не хотели его перегружать.

– На нас вышли, надо же, – фыркнула я. – Отследили меня, отдыхавшую с Фреем около того парка, аренду этого домика, а ещё посчитали, что это мы тогда пытались угнать их транспорт. А ещё, удивительно, на пару спутниковых снимков их компании, что непрерывно мониторили зона высокого фона, оказывается, попались. Плохо мы шифруемся, позор всем нам.

– Не могу с этим поспорить. Остальные сети корабль то накрыл, когда невидимость нарушали, но не их, – поцокал Янь Фа. – Привыкли мы видимо к более боевым задачкам да мирам попроще.

– Ещё и на Шона подумали, также выяснили, что он под них копал и тоже к нам приписали. Ещё пару левых людей тоже, но именно Шон пропал с их радаров на эти дни. Хорошая у них разведка. Профи. – Покивала я.

– И что делаем? – спросил Шон.

– Сейчас их спутник, что смотрит сюда, увидит то, что задаёт сейчас Коллисто. Сюда идут люди. Пускай заходят, есть идея. Есть вариант, что Арклайт и люди Семариэля сейчас друг на друга выйдут также. И если мы не можем зайти с их стороны, то попробуем схватить, когда повстречаются. Я пока наблюдать буду за ними.

Пока «группа захвата» двигалась к нам, мы мирно сидели, даже «выходили погулять», посидев в саду и зайдя обратно. И да, события понеслись галопом. С Арклайтом действительно связались странные люди, предлагающие сотрудничество и предупреждающие, что войну не допустят. И как раз предлагающие встречи, даже если на их территории.

– Есть контакт. Будьте готовы развернуть планетарную блокировку пространства.

«Добавим на всякий изоляции планов, если вдруг там кто-то сидит», – добавил Эон.

– Нашла? – Заинтересованно спросил Янь Фа.

– Они нашли друг друга. Вероятно, как и мы аккуратно разведывали и что-то мутят. Вопрос в том, что именно… Хех, а корпораты самонадеянные, чуть ли не ловушку на прибывших готовят. Знали бы что могут хорошие маги да с оснащением. Но сюда видимо и правда кого-то физически закинули, поскольку местные никуда не годны. И теперь важно не переполошить Арклайт, чтобы и там встреча состоялась.

– Наш план?

– Состоялся бой, двоих захватили, – улыбнулась я, глядя на них. – Эон ведь уже дал вам авансом, да?

– Да, мы всё равно подписались, – кивнул он. Давно ещё перемены в душе заметила, но никак не комментировала.

– Итак, я слишком необычная и лучше мне там не мелькать, Катар слишком ушастая. А потому Фрей и Янь Фа сейчас переодеваются в одёжку попроще, оставив при себе щит с Хранилищем, конечно. А я повяжу контрактом всю группу захвата.

– Жёстко, но действенно. Переполоха нет, все живы и взяты пленные. Главное вовремя видео с камер подделать. Предлагаю включить сильные помехи на время.

– Готовьтесь, – сказала я, и они двое стали переодеваться в более обычную одёжу поверх комбинезонов.

– Контракт? – спросил Шон.

– Магия души, полное подчинение воли. С разницей сил со мной, подчинение будет столь сильным, что я могу даже приказать покончить с собой, что обычно перебарывается инстинктом и душой. Но мне этого не надо. Был бы это пакт души, так они бы вообще померли от контакта со мной. И да, мы так поступаем только с врагами.

– Магия души… то есть манипуляции душами… а вы можете переместить душу в другое тело?

– Можем. Но сама душа конечна, если ты подумал о бессмертии. И вообще тогда проще тело омолодить. Вот Катар симпатичная? А ей уже за двести годиков. Её раса столько не живёт в обычной ситуации.

– Совсем ещё молодая. – Довольно улыбнулась она.

– Магия может… многое.

– Да. Так и есть. И может наконец будет драка.

Вскоре к нам «тихо и не замеченной» подошла группа захвата. Ну точно я на них весь компромат солью. Но потом. Мы включили сильную глушилку заранее, и она это заметили, доложив, что связь ненадолго пропадёт. Мы же мирно сидели внутри, даже открыв двери, прикрывшись иллюзией с парой спящих человек и одним, сидящим с планшетом.

На деле же Катар на всякий в невидимости ждала снаружи. Они окружили дом, смотрящий на нас спутник начал видеть не совсем то что реально. Обстрел ментальными заклинаниями, пару усыпляющих дротиков и двенадцать вооружённых до зубов людей отправились спать кто на пол, кто на землю под деревьями. Чисто, тихо, никто не умер, а я уже впервые собиралась насильно продавить подчиняющий рабский контрик со вписанным условиям «подчиняйся любому приказу».

Но это заняло не долго, всего лишь люди, души не могли сопротивляться моему напору. Теперь мы заставили их проснуться при помощи магии Жизни и стимуляторов, быстро собрав всех в одном месте. Причём контракт создала так, что он распадается через пару суток сам.

– Сидеть и ждать приказов, – повторяла я проснувшимся. И они только и могли это делать с каменными лицами, отчаянно пытаясь сопротивляться с неодолимой силой. – Вы должны подчиняться любым приказав этих людей.

Я указала на Фрея, Янь Фа и Катар, стоящих рядом.

– Сейчас вы рапортуете, что миссия прошла успешно. Вы захватили двух человек, остальные сопротивлялись, применяя оружие и убиты. Притворяетесь, что всё прошло гладко, после чего уводите Фрея и Янь Фа как заложников, но продолжая выполнять их приказы, не обыскиваете их и не нападаете. Исполняйте.

Фрей и Янь Фа подошли к ним, на них надели пластиковые наручники и как бы повели через лесок к дороге рядом. Глушилку отключили.

– Рапортуйте, – сказал Янь Фа.

Конечно, летела за ними, как и Катар, пока Тодд с Шоном остались в доме

Видимо главный нажал на рацию. – Миссия успешна, захватили двух мужчин, остальные погибли при попытке сопротивления, все следы замели. Убитых и раненных нет.

«Принято, доставьте их сюда».

Всё прошло гладко, а теперь посмотрим, как будут развиваться события.

Глава 16. Почти как по маслу

Группа захвата погрузилось в два неприметных грузовых фургончика, в один из которых и «усадили» Фрея и Янь Фа и они двинулись, наверняка, к тому самому месту. Мы же пока полетели к тому самому складу с подземным комплексом.

«Удивительно, жуткая сила, они будто полностью верны ей», – услышала я на канале от Шона.

– Потому в мирах, где развита магия души, такое очень ограниченно и имеет множество запретов. Но в данном случае это идеальный инструмент. Так, кто там следит, остальная ситуация?

«Система жёсткого планетарного подавления развёрнута и готова к запуску. Следим за ситуацией». – Доложила Коллисто.

Отлично, пока продолжали лететь к базе. Никаких подозрений не появилось. Однако…

«Перемена. Они назначили встречу на свой Исследовательский центр, сочтя, что в случае боя там будет незаметно и у них там больше защиты», – услышала я от Коллисто.

– Скоро встреча?

«Через три часа двадцать минут».

– Отлично, времени много, главное не вспугнуть.

Грузовички тем временем приехали к складу и припарковались у заднего входа. Мы решили пока побыть прикрытием, всё равно нет резона болтаться в районе Исследовательского центра. Так что приказали приказали «вести себя как обычно», часть людей разошлась по каким-то коридорам, пока четвёрка повезла Фрея и Янь Фа к припрятанному грузовому лифту вниз. Видимо, самые верные из их личной армии. Конечно, мы летали над ними. Оборудование на поясе прикрывали длинные майки и куртку, так что окружающие ничего не заподозрили. Но раз повели сюда, значит, выпускать уже не собирались.

Уровень минус три, завели видимо помещение временного содержание. Почти пустая комната, только две лавки, стол и камера в углу, что уже показывала совсем не то. Двое охранников ушли. Один остался внутри, один стерёг выход.

– Итак, видимо сидим здесь, а потом внезапно телепортируем? – спросил Янь Фа.

– Да. Импровизируем. Вот ведь не вовремя они на нас вышли. Но если бы разбежались внезапно, могло сорваться, – вздохнула я.

– Плата за удобные кровати, а не ночёвки в скафандре там, где лёг.

– Увы. Так, ты. Что с ними, вероятно сделали бы?

– Завербуют или убьют, – ответил он.

– А как же законы? По легенде вы уже убили четырёх человек и похитили двоих. Вы же частная корпорация, даже не силы правопорядка.

– Главное не попасться, остальное не имеет значения. Корпорации требуется секретность.

– Мда. Вот головы полетят, когда всё это обнародовано будет.

– Пожизненные сроки и смертные казни для множества людей обеспечены. Корпорация фактически является отдельным государством на чужих территориях, – подтвердил человек.

– Хех, если у него такая оценка, видимо всё очень плохо. А ведь на базу не по делу особо и не смотрели, – усмехнулся Янь Фа, что нагло жевал какой-то батончик «сидя в плену». – И как тебя завербовали?

– Большие деньги и шантаж. Также большие перспективы в будущем, потому я не против грязной работы ради этого.

Некоторое время мы просто болтали, пока камера показывала сидящих в прострации, скрюченных людей, что пару раз требовали объяснений, но встретили стену игнора.

Через два часа наконец пришёл человек, пожилой человек той же наружности что Янь Фа. Можно даже сказать, что маг! Дверь за ним закрылась и он теперь смотрел на грызущего крекер Фрея и сидящего рядом Янь Фа.

– Я Чень Джианю. Главный Пробуждённый, – начал он скрипучим голосом, смотря на них с прищуром. – И мы видели на спутниковых снимках применение магии вашей группой в аномальных зонах. Я чувствую от вас ману, вы тоже маги. И эти кретины ещё четверых убили. Что это была за магия, откуда она вами получена и каковы ваши цели. Ответите спокойно и сможете стать моими подчинёнными, в вас большой потенциал. Вероятно, даже достигните моего уровня сил.

– Долго до твоего уровня сил падать придётся, – фыркнул Янь Фа.

– Не пожалей о своих словах. Знания. Ресурсы. Безопасность. Арклайт может дать вам того, чего нет более нигде в мире. Однако у вас тоже что-то есть и мы это от вас получим, по вашему желанию или нет. Сотрудничайте и будете вознаграждены.

– И поэтому надо было начинать войну. Очень интересно. – Покивал Фрей.

– Что ж, прежде чем на тебе начнёт сгорать кожа, – он «угрожающе» составил жалкое заклинание огненного всполоха на цепях маны, при этом очень не оптимальное, перегруженное и едва стабильное. Но так и должно быть, прототип же. Для них, наверное, пока вершина магии. – Врежь ему.

– Нет, – сказал охранник, которому это было адресовано.

– Что значит «нет»? Врежь ему, осёл!

– Нет.

– Он правда не может, – сказал Фрей и в него полетел «жуткий» всполох пламени, который со слабой вспышкой разбился о ненадолго поставленный мана-щит. – Уровень подготовительной школы магии. Но для вас похвально.

Теперь из невидимости вышла я, уже строя заклинание контракта души.

– Не дёргайся и всё будет в порядке.

– Что?! Охрана! – Он отшатнулся к стене, снова строя заклинание.

– Тебя не слышат, камера показывает мирный разговор. Правда, оставь эти потуги.

Теперь спешно построенное заклинание разбилось о мой щит. И вот тут к нему подошла катар и немного врезала в живот, так что того согнуло. Направила заклинание. Продавить немного естественной сопротивляемости и… всё, он мой.

– А теперь садись перед ними и отвечай на наши вопросы.

Подлеченный Чень Джианю выпрямился и с каменным выражением сел на лавку.

– Вопрос первый. Почему ты здесь, а не в Исследовательском Комплексе.

– Там происходит встреча с неизвестной нам группировкой, предлагающей магию и угрожающей раскрытием, если Арклайт продолжит продавливать войну. Опасно, меня отослали подальше, заодно поговорить с захваченными Пробуждёнными.

– Это из-за вас запустили термоядерные бомбы? Зачем и почему сейчас?

– Арклайту нужны средства, хаос для заявления о магии и развёртывания сил. Маломощные снаряды подходили, наши люди подготовили пуск. Недавнее проникновение на базу и возрастающий интерес к нам, в том числе со стороны вашей группировки заставил действовать быстрее.

– А вы не боитесь, что ядерный удар накроет вас?

– Нет. Полномасштабной ядерной войны не должно случиться. Пуск не был одобрен на государственном уровне, но это было бы поводом.

– Ох, и всё же вы те ещё ублюдки вот так войну развязывать… как давно Арклайт исследует магию?

– Тридцать лет. С того момента как я им это доказал и начал развивать. Раньше людей с потенциалом приходилось искать по всему миру, но в последние годы благодаря увеличению числа Пробуждённых и пониманием как почувствовать ману, а также включением множества научных групп, исследования пошли быстрее.

– В целом тебя бы гением назвать так всё это запустить, – вздохнула я.

– Я и есть гений. Магия может многое. Однако среди вас тоже такие. Подчинение воли и щит, что выдержал мой удар.

– Это было не сложно, но это и не вопрос наших разработок, ты же с нуля вывел. Ну да не важно, сейчас ты уходишь по своим обычным делам, говоришь, что по поводу захваченных нужно подумать и говоришь пока подержать их здесь как есть. А когда арклайт придут захватывать с обвинениями, ты сдашься и будешь полностью сотрудничать со следствием, говоря им лишь полную правду.

Тот встал и покинул комнату, постучав в дверь. Мы же продолжили спокойно ждать. Наконец время встречи пришло.

«Засекла телепортацию, тройка магов у входа к их комплексу», – сказала Коллисто. Фрей и Янь Фа уже снарядились как обычно и были готовы выдвигаться. Даже оружие на всякий взяли, если пострелять придётся.

А вот теперь телепортируемся и мы, на некотором отдалении. Взлёт и быстрый полёт. Вокруг опускается невероятная блокировка пространства. Те люди неладное уже заподозрили, уже попытались взлететь, но тут встретили накрывший их могучий поток пламени, в который добавила искажения, тщательно следя за их щитами. Также по ним ударили наплечные пушки всей тройки и также заряды магии света и ударной.

В нас полетели ответки, но далеко не такие страшные, это далеко не самые сильные магии. Щиты сдавали, все прекратили обстрел, замедляя полёт. Я же вызвала клинок подарка Сильвиана. Пусти Вселенной. И едва тормозя полёт, влетела в щит группы клинком, полным огненной искажающей маны. Щит лопнул, а я, пролетев дальше и резко, с целым глухим ударом приземлившись на ноги, по пути отсекла одному руку.

Отделившиеся кинжалы тут же полетели соседям в ноги, а подлетевшая сзади группа накрыла их градом ментальных ударов и опять же дротиками с сильным снотворным.

– Читайте, а мы этих успокоим, – сказала я Катар и Янь Фа. У них тут целые танки и что-то вроде пулемётной зенитки были и уже пальнули в нас! Но я уже собирала Слом Пространства, начав всполохами пламени и просто хаотичной пальбой отстреливаться по охране. Фрей вообще схватил и пушку Катар, начав «в два ствола» точно стрелять со своей помощью в прицеливании.

В нас опять пальнул танк, но я перед снарядом поставила ещё и пространственный щиток. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

Сзади тех уже читали… готово.

Вперёд в припрятанную ранее тяжёлую технику улетело мерцающее белым заклинание. Развернулась сфера, в которой произошло сильно разнонаправленное гравитационное искажение. Буквально несколько рядов разнонаправленных круговых сдвигов.

Всё, что было внутри обратилось в обломки. Взметнулась пыль, куски стали и даже куски попавших в зону людей. В танке ты или нет, не важно. Хотя металл исказить сложнее, не всегда хватало давление. Но вот людей внутри перемололо. Ни одного выжившего в зоне, только защита от искажений могла бы помочь. Они атаковали нас и они буквально хотели развязать войну, многие знали на кого работают, что ж поделать.

При этом особо футуристичного оружия то мы им так и не показали. Отстрелялись этим, а потом, быстро спустив боезапас, а потом просто выкинули и я их расплавила, продолжая атаковать огневые точки потоками пламени, что легко сметали незащищённую, на мой взгляд, оборону, пока Фрей также решил поводить по ним ледяным лучом.

А комплекс то под землёй огромный! Глубоко уходит и людей тьма. Но, увы.

– Нашла, передаю координаты, – сказала Катар.

«Уже не важно, из океана поднимается космический корабль. Приказы?» – Спросила Коллисто.

– Обезвредить. Пробей движки.

«Выключаю часть блока пространства, телепортируйтесь на орбиту», – сказал Эон.

– Телепортируемся на орбиту, – сказала я, поднимая вокруг пространственный щит, вместо своего купола на летающих эмиттерах, поскольку в нас всё продолжал кто-то палить. Быстро созданное заклинание, в это время блок отличается и Катар с Янь Фа кинули чем-то в закаченных, что окутало их в, скажем, коконы.

Телепорт и мы высоко на орбите, из лёгких рывком выходит воздух, но мне не страшно.

«Фрей, этих на корабль», – приказала я. Он сразу схватил пластиковые на вид коконы, сохранившие воздух, под руки и рванул к кораблю, не допуская чрезмерных нагрузок. Мы же вытащили своё настоящее вооружение. У них стрелковые комплексы, у меня дакамирай с топливной ячейкой.

Втроём стали быстро спускаться на корабль, местоположение которого чётко показала череда выстрелов рельсовых орудий, прочертивших оранжевый след в атмосфере. Крылья Шторма опускал орбиту, корабль врага был всего-то корветом по размерам. Обтекаемой формы, матово серый. Наверняка сосредоточен на стелс.

И сейчас его щиты уже сдали, и он получил несколько дырок в кормовой части, из-за чего видимо в итоге отказал и гравитационный двигатель и корабль плюхнулся в море. Видимо он и так снижался, собираясь спрятаться на глубине от орбитального обстрела.

В атмосферу зашли на сверхзвуке, кое-как тормозя, мне-то в любом случае ничего не будет. Да и герметичные щиты держали чрезмерное движение воздуха.

Катар и Янь Фа на ходу создавали какую-то магию Времени. На корпусе корабля орудийные турели то были, но в пару километров от нас с громким хлопом опять прочертили атмосферу рельсовые снаряды и лучи лазера. Все турели противника были уничтожены, едва стали видимы.

Мы спускались очень быстро, начав резко тормозить уже у поверхности воды корабля, что остался там плавать.

«Срочно, вырубили им проводку главного компьютера!» – Громко сказал Эон, вывода мне картинку на визор. Дакамирай в режим предельной мощности, с увеличенным калибром и отрывшимся охлаждением. Наведение, кое-как продолжая тормозить, выстрел. В корпусе появилась ещё одна, немного неровная из-за моего движения дыра.

Долгая задержка охлаждения, смотря, как из дыры попалил какой-то дым. Корабль окутало сразу два замедления времени. Ещё выстрел, на всякий случай. Это долго отрубить блок мейнфрейма, пока его не потёрли. А пучку тахионов было на замедление времени строго плевать.

«Фиксирую возмущения пространства, экстрамерное искажение», – сказал напряжённо Янь Фа, обстреливающий из стрелкового комплекса один из люков, пока Катар закинула какую-то колбу прямо в прорубленную мной дыру.

Тем временем люк открылся, вокруг запустилось странное пространственное поле. Не совсем понимаю, что оно делает, но эти двое замедление времени уже не удерживали.

«Ещё сюда. Не позволит взорвать реактор», – сказал мне Эон. Прицеливание, выстрел. – «Молодец, а теперь жги Разрушением с искажениями то, что вылезет. Только не насмерть».

Янь Фа и Катар тем временем начали сваливать, видимо получив приказ Эона. Очень интересный ход. Тем временем из люка вылезло… что-то. Аморфный, здоровенный синеватый энергет, мерцающими разными цветами потоков энергии внутри.

Энергет, очень сильный. Не дух, что-то иное и очень сильное. Не задумываясь, врезала по нему потоком Разрушения. В ответ меня ударил поток какой-то неопределённой, но очень высокой энергии. А потом и заклинания каких-то гибридных стихий. Но я от души давила Разрушением.

Вокруг были странные сигналы пространства, а ко мне ещё постучалось что-то ментальное и начало передавать какие-то безумные образы и идеи. Зачем? То есть, я всё это понимаю, хотя и по началу показалось, что какая-то безумная мешанина, но смысл и логика в ней есть. Просто иная. Заблокировала поток сознания, продолжая давить. Хотя скорее защищаться, эту схватку я явно проигрывала.

Встречная магия разрушалось, сверху ещё точненько ударил лазер, мерцающий оранжевым астралом, уперевшись в тело существа. Это перевернуло баланс сил. Существо сдавало позиции, слишком опасно Разрушение для энергетов, слишком сильно вредит структуре их тел, а теперь ему приходилось защищаться от нескольких лазеров. Хотя он было очень силён и сдаваться не пытался. Щиты кое-как держались, но упавшие лазеры определили исход схватки.

«Остановись, ослабь атаку», – услышала я Эона и сразу ослабила уже неприятно нагружавший меня поток до слабого давления. А потом сверху я засекла знакомую ауру, прилетела и Амараллис, держащая в руках какое-то устройство. Активировалось ещё одно непонятное мне магическое поле и едва она приблизилась, энергета стало в него засасывать.

Тяжело раненное, теряющее части существо кажется уже не могло сопротивляться. А следом и двое адептом Эона спускались.

Так, сначала корабль, я очень устала, но ещё что-то могу.

– Остальные как?

«Постарайся не убить ещё кого-то сильного». – Коротко ответил Эон.

Ну да, из шлюза ещё пытались отстреливаться, но теперь я атаковала их искажающим холодом, сферами, чтобы поток не доломать корабль, в котором ещё что-то может быть. К зачистке присоединились и адепты Эона с Амараллис, державшей в руке довольно крупный цилиндрический артефакт очевидно ловушки для энергетов.

Зачистили грузовой отсек, из которого они и вылезли, Янь Фа сразу пошёл подключать к ближайшей технической панели како-то устройство со множеством кабелей. Мы же валом зачистки прокатились по небольшому кораблю. Не так уж много тут людей, зато все неплохие маги. Разные расы, некоторые даже не знакомы.

– Итак, корабль уничтожить не дали, что это был за энергет?

«Существо Бесконечности. Настоящее, но слабое и в рамках этого плана ослабшее ещё сильнее», – ответила мне Сорай.

– Представитель высшей расы? Помогал Семариэлю? А они смогли отправить сигнал о том, что их раскрыли?

«Скорее всего, нет. Мы сразу включили изоляцию планов и сильные помехи. А ещё поля, которые мешают даже квантовым передатчикам», – услышала я Эона. Амараллис тем временем отправила ловушку с захваченным энергетом в портал. Блок пространства ненадолго сняли.

– Я даже пока свою миссию не закончила, как решили меня послать помочь и заодно ловушку принести. Существо Бесконечности! На Плане Пустоты! Это огромная редкость, чтобы они сюда вылазили.

– А почему кстати адепты отступили, когда он вылез?

– Это существо истинно многомерное. И его разум очень чужд разуму людей. Он пытался тебя мысленными образами закидывать?

– Ну да, какая-то каша, безумные идеи и мысли. Не человеческий разум совершенно.

– Потому что духи не только гибче, но ты ещё и Аспект, конечно, ты можешь общаться с любым разумом. Получи человек, с большой долей вероятности сошёл бы с ума.

– Ого… так это был метод атаки. Но вот и устроили же мы тут световое шоу. Если они поймут, что мы кого-то захватили, сразу сменят позиции.

«Потому сейчас его разум уже кое-кто опытный в этом читает. Амараллис, пока вернулись к своим делам», – сказала Сорай, снова приглушив блок и подруга, махнув рукой прыгнула в него. Я же занялась выжившим сильным магом. Читать его было трудно, но основу уловила.

– Они тут готовили часть какой-то монструозной формации, что была бы на лей-линии завязана. Ну и да, война в их планы не входила. Вообще едва с местными контактировали, мы даже засекали некоторые следы. Больше их людей тут нет, можете снимать планетарный блок, пока его не заметили.

Блок и правда пропал. Конечно, зачем показывать активность.

«Высылаю дронов, пусть подремонтируют кораблик и перезапустят», – сказал Эон, конечно имея ввиду дронов с Крыльев Шторма.

– И давайте остановим местных от необдуманных решений, чего уж. Коллисто, скидывай им в публичную сеть и странам наш пакет данных по Арклайту, только сообщи, что ракеты были пущены из-за них, а Дисентия смогла перехватить контроль и отменить, посчитав случайным пуском. Ну и… что тут произошёл эпизод космических разборок. Янь Фа и Катар, пожалуй, справятся, я же телепортировалась обратно в наш арендованный домик.

Глава 17. Мир зарождающейся магии

– Терминус, что произошло? У меня доступ лишь к сети и там лучи из космоса били, – сразу вскочил явно обеспокоенный Шон. Мы им конечно успели сказать про телепорт и почему не бегали им постоянно.

– Враг захвачен. Спасибо за помощь, ты даже получил оплату на свой счёт, можете быть свободны. Ну а там мы постреляли по выплывающему из воды космическому стелс кораблю.

– … Как бы спросить… Ещё возможность найма рассматриваете?

«Конечно, вы им столько всего наговорили», – услышала я смешок Сорай. Тоже его понимаю, захотел увидеть всякое во вселенной.

– Все адепты маги. Я сейчас твой потенциал не оценю, и придётся много учиться. В остальном, как кто захочет. Тебе что, нечего в этом мире терять?

– Иначе бы в такие авантюры не ввязывался.

«Сойдёт, он довольно умный, что-то да сможет».

– Договаривайся с Эоном через планшет и в таком случае идёшь со мной. Тебе ничего там уже не понадобится. Готов? И можешь ему голосом отвечать на сообщения.

– Э… да.

– Тодд, а я пока есть минутка удовлетворю любопытство, ты стойко себя эти дни вёл при том что твои эмоции я знаю, – я подошла к нам и телепортировала сначала неподалёку от Исследовательского Института.

– Терминус, я не понимаю, – заговорил он, озираясь.

– А вот прямо сейчас с Мэг поговоришь, – сказала я, найдя её местоположение через ещё рабочий хак сети, слава системе доступа и слежения. И отсутствию блоков пространства, конечно. Телепорт и мы в помещении этакого небольшого тренировочного зала, где сейчас просто нервно сидело семь человек, в том числе одна сероглазая блондинка с острым привлекательным личиком. Не супер красавица, но парней цеплять должна.

Время для них мгновенно остановилась, а камера в комнате вырубилась.

– Мэг! Что происходит?

– Время приостановила, сейчас остальных сначала мягко вырублю.– Сказала я, сплетая заклинание усыпления. Они ещё совсем уж слабыми магами были. Отпуская остановку времени постепенно, вырубила лишних шесть человек, мужчин и женщин разных рас.

– Тодд, что… кто это?! – Вскочила она, когда я позволила ей снова включиться в поток времени. Помахала ей рукой.

– Твой парень очень беспокоился, когда ты его кинула. Готов был весь мир перевернуть. А теперь, поскольку скоро сюда может припереться армия…

Подтянула шокированную девушку к нам и телепорт в тот домик. Девушка вскрикнула и отшатнулась, упав на диван.

– Я согласен, понял, – тем временем сказал Шон, видимо решивший абстрагироваться и ответил Эону. – Пока к вам на корабль.

– Что происходит?! Что это?! – Тем временем вскрикнула Мэг.

– Спасибо вам, – сказал мне Тодд, на самом деле искренне, хотя ему было страшно и он был жутко не уверен. – Мэг, почему ты ушла к ним? Лишь одна сухая записка и пропала. Неужели всё что было ничего не стоило? Всё твоя жизнь? Это маги, очень сильные, из вне нашего мира.

– Они предложили, я согласилась, условием было уйти немедленно и с минимальным риском нарушить секретность, только проверенную короткую записку можно было оставить. Это же… магия! Мечта. Зачем ты меня оттуда вырвал? Телепортация! Представь, сколько бы мы достигли? – Заговорила она, посматривая на нас.

– Много, хотя не в твоём поколении, – констатировала я. – Ваш лучший маг пока играл с тем, что было бы уровнем начала магической школы. А ещё Арклайт запустил три термоядерные ракеты по Арлану и хотел войну сверхдержав начать. Так себе место работы выбрала. Лучше бы исследовательский институт при государстве. В любом случае корпорации конец, уже веся сеть полна слитых нами данных.

– Термоядерный бомбы…

– Мэг, я понимал, что это было мечтой… но вот так бросать? Я думал тебя похитили. Место не находил. Отрываться от мира в полной секретности ради самых основ, пока лишь маленького огонька?..

– А вот теперь мы вас, пожалуй оставим, Мэг, будь уверена, он тебя любит. А может любил раньше, сейчас сложно сказать. Домик ещё на пару дней арендован, прощайте, – сказала я, решив на просто «раз уж знакомы» и Тодду подкинуть бесплатных мне деньжат и мы телепортировались оттуда.

– Как всё у вас… быстро, – пробормотал Шон.

– Да, всегда так, когда есть возможность действовать. Готов покинуть Самнер?

– Технически да, морально нет, но переживу внезапный разрыв. Эон мне сказал, что примет меня как члена другой команды, вероятно корабля, а пока тут заварушка, я у тебя.

– Не против.

– А этот мир теперь тоже будет магическим. Тоже телепортация, трансцендентные, такая могучая магия?

– Телепорта часто нет и у куда более продвинутых цивилизаций. Сложная это магия. Трансцендентные… кто знает. Основы магии поймут быстро, а вот смогут ли продвинуть до высот, это уже хороший вопрос. Это же ресурсы, в том числе и людские. Если в потенциале магии разочаруются, может далеко и не уйти, впрочем, где-то поможет непременно.

– И сейчас магии попробую научиться я?

– Определённо и непременно. Чтобы использовать артефакты без технической гибридизации надо уметь хотя бы точно направлять ману, подавая сигналы маны, определив управляющий контур. Много чего работает через ментальный интерфейс. И если второе ещё может чуть-чуть обождать, то не уметь направлять ману просто никак. Научишься. Может за пару недель, может за пару месяцев.

– Понял.

– Ну так вот, Эон, Сорай, что там по энергету?

«Ещё не всё по кускам собрали, но они, во-первых, строят формацию магии почти галактического уровня, используя разные мана-активные планеты, поскольку звёзды слишком нестабильны и мощны, как ядра. И есть некий центр, что они строят. Корабли отправляются туда из определённых мест через открываемые стационарными генераторами червоточины», – ответила Эон.

– Хм, если узнаем где следующий тайный рейс кораблей и проникнем, сразу определим координаты. Если не поймаем Семариэля, то как минимум обломаем план.

«Их корабль ремонтируется, скоро сможет взлететь, благо реактор и основные энергосистемы не повреждены. Только восстановить подключение мейнфрейма и залатать пробитый гравитационный привод».

– Ну тогда, пожалуй всё. Интересный мирок, без магии, но порка вуютный космос, – сказала я, видя, что Крылья Шторма теперь на низкой орбите висит, дальности мне хватит. Телепорт, Шон дёрнулся от лёгкого перепада давления и стал озираться. Мы были у двери мостика. – Добро пожаловать на Крылья Шторма. Крейсер технологического класса Анум.

– Капитан на мостике. – Громко сказала Коллисто, опять кулак к сердце положив.

– Тебе весело, да? Много из сети накачали? – улыбнулась я.

– Всякого разного развлечься между делом. Шон, приветствуем. Я Коллисто.

– Николас. Пойдём покажу корабль. – Парень встал из другого кресла.

– Извините, что прошу вас так внезапно, можете потом помочь ему почувствовать ману?

– Нет проблем, – сказал Николас, уведя Шона, начав говорить о кораблей. А ведь я ещё не представилась как Аспект, а придётся. Но они в курсе о всём, что происходила внизу.

Подошла к Коллисто, погладив голову. – Молодец, ты отлично координировала отсюда, хочешь вниз пока спустить погулять?

– Да не особо интересно, мне и тут хорошо. Рада, что помогла. Фрей пока в районе тяжёлой оружейки, Катар их читает. Ну а дроны скоро отремонтируют захваченную рухлядь.

– Спасибо, наведаюсь к ним.

Прошла к нужное место, заодно решив оставить оставшийся на «память» пороховой пистолет в ящичке. А оставшиеся лишние обоймы и разгрузки сдала в утилизацию.

– Ну, эти члены не столь высокого уровня, как захваченные на корабле, – сказала Катар и телепортировала их куда-то прямо в бессознанке, полагаю куда-то на орбиту в космосе.

– А в целом, что бы было, не явись мы? – спросил Фрей.

– Воспользовались бы дикой маной мира для формации, но что она делает в целом из этого кусочка не ясно. Думаю, энергет знал большой. Целое существо бесконечности, сколько сил тратило только чтобы быть тут стабильным! Артефактами пользовался, чтобы изолироваться. Но а мир… думаю, пострадал бы от сильных аномалий, вероятно после такого лей-линии бы хаотично переопределялись. Ещё один сильный шок местным. Они ещё только начинали всякое строить, долго бы мы их искали, если бы корпораты не решили войну затеять.

«Наш талисманчик», – проговорила Сорай.

– Мы вовремя. Теперь вопрос заметил ли нас Семариэль…

– Ну, активность орудийных систем Эон прикрыл своими установками. Если их сигналы не прошли, в чём я сомневаюсь, то у нас есть захваченный корабль и, думаю, даже понимание как рапортовать отчёт.

– Не было среди них адептов? Я ведь и правда не заметила.

– Семариэль знает, что мы умеем отслеживать по связям адептов и души трансцендентных в астрале. И даже насильно стабилизировать связь, не давая разорвать, хотя бы даже какой-то урон нанести, пока связь не порвалась. Иначе бы мы его уже нашли, собственно. Но это же и ограничивает его способность следить за всем.

– Ну ладно, расслабьтесь пока, и, конечно, пополните снаряжение, какое нужно.

– Спасибо. Было приятно выполнять задание с тобой.

– Взаимно. И да, может Эон не совсем одобрит, но можете не только расходники заказать. Хотя бы бонусом. Не стесняйся уж.

«Эти двое нашли своё призвание и хоть за задание ещё просят разные вещи, но как я могу запретить Аспекту наградить тех, кто ей помогал по своему желанию», – усмехнулся Эон.

– Да он и не против, – продолжила я.

– Эм… – Катар почесала голову. – Можно квадро байк на ионных движках и с гравитационным приводом? Давно мысли были, но это не обязательно оборудование… и модель такую никогда даже не видела.

А, этот на четырёх движках, позволяющий с комфортом летать как в атмосфере, так и в космос выходить. Будто от меня убудет, даже актом щедрости не назовёшь

– Заказывай, конечно. И да, не забудьте свои Истоки забрать, Фрей раздевайся давай, пока война кончилась. Двинем на мостик.

Фрей снова переодевался в обычную зачарованную одёжку, вернулась на мостик, усевшись в любимое кресло основного пилота. Что у нас тут по сводке. Арклайт-тех уже объявлен преступной террористической организацией и вне закона во всех четырёх сверхдержавах. Большой скоп мелких ещё не все заявления сделали, но просто нерасторопность. Ну а на людей облавы, кстати, Мэг мы из списков их потёрли.

Уже начавшаяся на политической арене по поводу «ложного пуска» трёх термоядерных ракет и шкал обвинений Дисентии теперь превратился в настоящий ураган. Тьма обвинений одной из самых крупнейших мировых корпораций. Конечно, удивляются откуда взялся весь этот компромат, но эти данные легко проверят сами. Ну и перестрелку заметили, конечно. Тот их гениальный маг уже даже выступает с заявлением, исправно говоря только полную правку. Контракт скоро развалиться, я не собиралась его на всю жизнь воли лишать, лишь на пару дней, но к тому времени он уже всё выложит.

Так или иначе, козёл отпущения найден, мир не скатился в войну из-за такого заговора. Хотя много кресел политиков теперь пустует. Кто убежал как-то скрыться, кого уже схватили с обвинениями, поскольку компромат лично на них и в госорганы ушёл напрямую. Те, кто получил взятки, конечно, а не просто считал, что так не обходимо. Да, эта организация быстро и активно развивала магию. И их наработки мир также получил, вместе с умами. Не такой ценой же её двигать. О, ещё Коллисто справку по духам подкинула с рекомендацией дружить с разумными. Молодец.

Итак на корабле тем временем уже запущенна энергосистема, залатаны неприятные дырки в корпусе, через которые морская вода подтекала куда не следует, запущен мейнфрейм. Данные повреждены, но… хех, сейчас он отправится к Сильвиану или Арктуру. Главное что не успели его физически слишком распылить. Просто вернёт ко времени, когда на носителях информации данные были целостны. Теперь же запущен гравитационный привод и один из не пострадавших маршевых двигателей, немного повреждённая система стелс. Начал подниматься на орбиту. Немного неуклюже, мощность не полная, но уже хватает на это. Дроны продолжали на ходу восстанавливать корпус, движки и важные трубопроводы.

Посмотрим, вынесем ли мы что-то из этого и захваченного энергета.

Глава 18. Возможность

Корабль поднялся на высокую орбиту, Янь Фа перескочил к нам на мостик, оставив корабль на дистанционном управлении и мы и сами отошли от планеты. Шон наблюдал отлёт со смешанными чувствами. Ещё бы, родной мир покидает и в неизвестность, но видимо посчитал что нам верить можно.

Мы ушли в варп, а тот корабль в короткий прыжок в гипер, к ближайшей звезде, чтобы в сильном излучении от неё скрыть активность.

«Иметь возможность немного нарушить этот Закон особенно удобно», – услышала я Сильвиана. Ага, корабль отлетел достаточно далеко, чтобы его давление сюда не достало, но он точно был там. Перенеслась наблюдением, увидев его. Появился видимо в отсеке с мейнфреймом.

– Именем Бесконечности. Сдвиг законов. Да обратиться течение времени вспять.

«Семариэль вообще знает, что мы так можем?» – Спросила я с интересом. Конечно, внешне блок внешне не изменились. Те же выглядящие как вставленные в слоты монолитные графитные кристаллы в оправе. Вот только хранение информации – это состояние материи так или иначе и сейчас оно вернулось к точке в прошлом.

– Скорее всего нет. Он мало знает о многих наших особых возможностях. И всё же достаточно, чтобы скрываться. Хорошо работал, талисманчик, – он улыбнулся, «взглянув на меня» и исчез.

«А данные то интересные. Есть координаты, шифры. Сможешь имитировать обычную деятельность благодаря энергету. И как только уговорили помогать», – удивился Эон.

«Много всего поверх странной логики обычных для таких существ. Спеси много, а ведь слабоватым оказался», – фыркнула Сорай. – «Всё, скрестим пальчики и надеемся, что прокатит. Пока отдых и спроси у Коллисто, что она тебе приготовила».

Ах да… – Коллисто, что ты там такое нашла, что Сорай даже напомнила мне?

– У нас есть время пока? Пойдём, – ответила она. Встала и пошла за бойко шагающей брюнеткой. Конечно, выглядела не как экипаж такого крейсера – серая майка с короткими рукавами да длинные тёмно-синие шорты. Разгерметизации не боялась – если дойдёт до неё, всё равно вряд ли выживает.

Она привела меня в мою же каюту, открыла шкаф и продемонстрировала… огненно рыжее платье с золотистым и зелёным узором плавных линий. Собственно не то под пламя, не то под что-то ещё. Немного сложившаяся юбка от талии до низа икр, отставляющее ноги открытыми, над ним оно заужается и думаю охватит торс и грудь в обтяжку, оставив средней откровенности декольте. Плечи закрыты, но вниз идут короткие, но широкие рукава. А ещё в районе груди и талии в центре придуманный нами символ добавила. Причём «природную» часть тройного Инь – Янь сделала зелёной, огненную золотистой, а там где отсылаю к Разрушению – светло–фиолетовой. Единственный оттенок мимо остальной палитры.

Выглядело вполне гармонично, и я даже поняла зачем… но…

– Вы меня хотите, как женщину одеть?., – удивилась я.

– А ты кто по твоему? Давай, вообще ни разу тебя в платье не видела. Примерь, а?

«Мне тоже понравилось, доработать мелкие детали, и будет великолепно!» – Услышала я Сорай.

– Ну ладно… платье… а летать в нём как?

«Ну ты же носишь бельё, так в чём проблема?» – Услышала я смешок. – «А вообще или сделай чтобы не задиралось, или добавить, спортивные шорты, например».

– И обувь изящнее надо. Хотя это на более спокойное время, конечно. На миссии только как обычно в брючном костюме.

Ну ладно уж. Сначала снаряжение с пояса дематериализовала всю верхнюю одежду, я её как бы ещё помню, а потом рассмотрел платье со всех сторон и создала его на себе. Ощущать голые ноги было очень необычно, да и руки привыкли быть закрытыми, и грудь…

«Красота!» – Сразу заявила Сорай.

«Тебе и правда идёт». – Подключилась Шия.

– Выйди в этом к ним. Тебе же сейчас никуда не надо, – также широко улыбнулась Коллисто.

«А вот тут осторожнее. Будь готова потратить время», – сказала Сорай.

«На что?» – Не поняла я.

«Увидишь?»

Так или иначе, вернулась на мостик, где сидя в капитанском кресле пока дежурил Фрей, смотря на огненный шар звезды рядом. Другой корабль теперь находился рядом, дроны продолжали его ремонт. Фрей повернулся ко мне и ненадолго замер.

– Как я выгляжу?

– Тебе очень идёт.

«Ого какой он сдержанный. Не набросился сразу», – захихикала Сорай. Ясно….

– И насколько? Достойно лишь трёх слов? – Я подошла к нему, сев на ногу боком. Вот тут не выдержал и притянул, поцеловав. – Что, настолько удивительно увидеть в платье?

– Пожалуй, – неловко улыбнулся он, когда я его потянула. Пусть пока определяются с планом, раз пока срочно никуда не погнали. Вообще удобно, платье и снимать не надо…

Можно сказать, хорошо отдохнули, хотя Фрей немного вымотался. В платье пока и решила остаться. Только добавила такой же рыжий тугой поясок, на который навесила щит и Хранилище. Пришли в кают-компанию. Там на диванчике в обнимку сидели Катар и Янь Фа, снявшие свои скафандры. Парень поглаживал кончик длинного ушка эльфийки, и та выглядела довольной.

Кроме них тут же сидел Николас с Шоном, которому вели лекцию по магии.

– Ваше задание пока не кончилось?

– Нет, вдруг понадобимся, – ответил Янь Фа. – Да и пока всё равно отдыхаем.

– Хорошо, ждём планов. – Мы сели рядом, и раз такое дело, то уже правильно представилась Шону, сказав кто я. Ещё одно небольшое потрясение. В остальном мирный разговор и люди смогли пообедать. Меня же пока позвали, переключив на созданную ими аватару. Сорай, Эон и даже Кирин.

– Надо тебя почаще на проблемные участки кидать. Кто же знал, что на этой планете сможем такую команду изловить, – сказала Кирин.

– Рада помочь, – я посмотрела на себя, ага, это платье. – Вам понравилось?

– Есть над чем поработать, но да.

– Ну ладно, так что, попытаемся проникнуть через червоточину на трофейном корабле?

– Да. – Подтвердил Эон. – Двойка моих адептов поведёт его, чтобы исключить возможность что заметят внешнее управление. Корабль уже почти полностью отремонтирован, потом при его скорости шесть дней полёта через гипер. Решили аргументировать отступление вероятным обнаружением нашей активности. Всё будет сымитировано.

– Ох, но всё же их атаковать могут… не против если я в стелсе потом недалеко поболтаюсь?

– Опасно это, но и стелс хороший, – сказала Кирин, – я думаю можешь, подстрахуешь их, да и просто на корабле много сенсоров.

– Главное не слишком в бой рвись, – кивнула Сорай. – Эон, ты не забыл?

– А то ж, Терминус, тебе принципиально самой им управлять, или выровнять атмосферу до более оптимальной? – спросил тот.

– Мне всё равно, спасибо, – улыбнулась я. – Теперь на планете будет легче дышаться.

Тем временем Кирин задумчиво глядела на меня, постукивая ноготками по столу. Потом зажглась золотая магия, красиво и ярко сияя. В её руке оказалось колье. Широкая серебристая цепочка с круглой немного витиеватой по краю подвеской, в которой был большой оранжевый с тонкими жёлтыми полосками камень. Полупрозрачный, в нём был впечатан тот же символ, сделанный трёхцветным.

– Вот это, пожалуй, дополнит образом, – она протянула его мне. Ну да, мне такое как духу пока сложно материализовать, уже тонкая ювелира… приняла и одела на шею, так что подвеска оказалась чуть выше груди. – Да, в самый раз.

– Спасибо. А если захочу кому-то сломать мозг своим внешним видом, сменю ботинки на жёсткие военные и возьму дакамирай с визором.

Ещё обсудили планы и меня вернули в моё тело и телепортировали ко мне новое украшение. Дизайн имитировал Пути Вселенной, что всегда был на правой руке. То же ведь серебристый браслет с плавным узором вырезов и оранжево – жёлтыми, пусть и другими, камнями. Ну всё, в платье одели, цацку дали, только серёжек и туфель для паркета не хватает. Но нет, на ноги что-то вроде тёмно-оранжевых мягких сапожек и нормально. Обувь должна быть удобная.

Янь Фа и Катар задание получили. Немного рисковое, но думаю выживут. Они отбыли на другой корабль, что в гипере ушёл к месту сбора, где откроются червоточины. Совсем неприметное место посреди ничего.

Мы же отлетели в сторону и скакнули вперёд коротким прыжком через свою червоточину, оказавшись поближе и вообще с другой стороны от места встречи. Долго лететь в варпе ещё заметнее, решили, что лучше пока повисеть в стелсе там. Шесть дней отдыха и тренировок. Шон понемногу обучался в «комнате для уединённого отдыха», куда нагнетали фон маны повыше искусственно. И за эти дни он действительно почувствовал ману и с нашими объяснениями смог направить выброс. Теперь тренировался формировать нить маны и управлять ей.

Тут уже будет сложнее, начало особенно трудоёмко для мага, но Шон уже на собственном опыте убедился, что может и потому старательно тренировался, изучив общую программу. Эффективные тренировки у нас давно разработаны. Не просто хаотично гнуть нити и пытаться раньше времени увеличивать их число, а сначала начать формировать разные фигуры, двигать ими. Писать нитью маны в воздухе, выстраивая ровную геометрию.

Формально адептом Эона он пока ни был, пусть сначала немного закалиться душа от использования магии. Языков Вавилона пока не имел, но имели остальные, так что не важно.

Так прошло шесть дней. Мы на медленном варпе, стараясь скрыть след, сдвинулись поближе к назначенному месту, лишь три минуты полёта на пиковой скорости. На случай если нужна будет помощь, но не слишком близко, чтобы нас было легко засечь.

В точке сбора действительно собирались корабли, конечно для скорости света это временной лаг больше шести с половиной часов и мы едва видели первых прилетевших в телескопы, зато я наблюдением с полным комфортом увидела флотик из более чем десятка разных кораблей. Такие же обтекаемые стелс корветы и ещё группка кораблей, вплоть до крейсера размером. Точнее крейсеров было всего три.

«Вероятно это тяжёлые элитные грузовики», – сказала Эон. Я сначала не соотнесла длинные, почти круглые в разрезе боевые корабли с не маленькими пушки с «грузовыми баржами», но через мгновение дошло – они набиты Хранилищами. Конечно, у него такая технология есть. Это очень не дёшево, зато позволяет перетащить огромный груз незаметно на большую дистанцию на быстром и боевитом корабле. Только створки грузовых отсеков большие для более быстро разгрузки – единственная необычная деталь, и то они бронёй прикрыты.

Сверх дальние телепоры даже для Семариэля та ещё задачка. И если люди ещё не проблема, то вот много крупных установок и людей… такую активность телепортов отследят. А вот корабли легко затеряются в полной активности галактике.

Прилетел и «наш» кораблик, старательно имитируя обычное отступление. Даже энергета на него него вернули, тщательно подчинив и заставив говорить и думать что надо. Опять же, пусть и редкий представитель высшей расы, от которой обычно меньше всем проблем, поскольку их сложно даже выживать на плане Пустоты, то есть на основном, материальном, да и интересов у них тут нет. Но раз решил сотрудничать с врагом и видимо не потому что его обманули или принудили – увы. Потом казнят, но сначала используют.

Наш прилетел не из последних, но ближе к окончанию сбора. Мы все собрались на мостике в полной боевой готовности, уже задав в систему навигации курс к тому месту и буквально держа руку на кнопке запуска максимального варпа. Шанс если не поймать Семариэля, то серьёзно ему навредить. А ещё не хотелось чтобы рискующие собой Янь Фа и Катар погибли. Да, может уже бессмертны, но корабельное энергическое оружие легко повредит и душу, особенно если магическая, а эта Империя была очень даже техномагической.

Открылись червоточины, конечно корабли все проверяли, сейчас оттуда вышли ещё корабли, начав отлетать в сторону…

«Они подозревают, вперёд!» – Резко сказал Эон. Не колеблясь, и лишнего мгновения нажала запуск передельного варпа. Корабль из стелс режима сразу перешёл в боевой. Изящный корпус ощетинился множеством оружий и турелей. Поле варпа вокруг сформировалось, и мы скакнули в полёт.

– Бой идёт? – спросила я, поскольку отключила наблюдение.

«Нет, не может начаться. Блокировали пространство, проверяют. Стреляй на поражение».

Надеюсь успеем.

Глава 19. Миссия с высоким риском

Почти три минуты, выскочили из варпа на границе подавления пространства. Корвет безумно маневрировал, пытаясь покинуть ряды врага и держать щиты.

Пока вне подавления, «открыла» торпедные аппараты, выпустив по мелким целям залп из множества сверхскоростных, скрытых стелсом торпед с АМ-бомбами. И сразу выстрел тахионкой и двумя позитронками по крейсеру, целясь в пушки. Тот что был ближе всего к нашим. И курс на перехват, чтобы прикрыть их. ОТО активировалось и стало сбивать ракеты врага.

Корветов прибавилось, и ещё два крейсера.

И у выбранного первой целью щиты удивительные, полностью впитал тахионку и почти целиком позитронки, но всё же получил две большие пробоины. Едва восстановившаяся энергия сразу пошла на обстрел его плазменными орудиями и всеми турелями разом. Ещё больше повреждений, пока щиты не восстановились, в том числе выбитые двигатели.

Тем временем оружие Слома Пространства, что в исполнении огромной пушки било сферой более чем километрового диаметра, улетело в два корвета рядом, туда же град рельсового огня, ослабивший щиты. Чистая мощь щитов двух стоящих рядом кораблей попыталась сдержать развернувшуюся сферу, но всё же корпус им перекорёжило, оторвав и раскидав внешнее оборудование. Ни орудий, ни двигателей, уж не знаю, выжили ли люди. Но пока всё тяжёлое оружие остывало, кроме лазера, пилящего преследователей союзного корвета.

Вокруг полыхнуло множество взрывов снарядов на антиматерии. Что-то сбить успели, но ещё минус четыре корвета, нагружены щиты двух крейсеров, а подбитый в начале получил дыру в корпусе и теперь рванул целой волной мелкой шрапнели. Взорвалось хранилище и взорвало другие. Объём вылетевшего хлама раза в три превышал объём корабля. Эта волна мусора ещё и накрыла пытавшийся прикрыть его корвет и повредила. Один выстрел тяжёлой плазмы и корабль рванул огненной вспышкой атмосферы.

Теперь всеми орудиями сфокусировались на атакующих захваченный нами корабль. Его повредили, один из трёх маршевых двигателей обтекаемого корабля разрушен, много мелких пробитий корпуса и повреждены маневровые, большая дыра в районе мостика, вот ведь! Но раз сопротивляются, значит, живы.

Но из окружения они вырвались, точнее преследовавшие или стрелявшие в них рядом уничтожены. ОТО исправно сбивают ракеты залпы врага, но нас окатывает яркая вспышка. Одну ядерную торпеду всё же пропустили и техногенный щит сразу отрубился, но магический держит.

Позитронки и Пространственный Слом готовы. Две тяжёлые пушки по одному из бегущих корветов, сразу в слом. Другой также смяло и тяжело повредило, а лазер довершил дело, пока остальные пушки отрабатывали по оставшимся корветам, с приоритетом на пытающихся атаковать тех, что закрыла я.

В нас выстрелили огромной килевой рельсой, едва успели засечь активацию орудия и всеми маневровыми и гравитационным движком дать манёвр уклонения вниз, одновременно накренив корабль и пропустив снаряд мимо. Зато хороший залп плазменных пушек получили.

Тахионное копьё готово, выстрел по крейсеру, ранее получившему попадания тяжёлыми АМ-торпедами и ещё не успевшему восстановиться. Щит не выдержал, точно в огромную килевую рельсу, направленную на нас и корабль замер, отключаясь, пока рельсовое ОТО на всякий крошило ему эмиттеры щита и орудия.

Осталось три крейсера, стараются уйти. Боюсь у нас тоже щиты едва двадцать пять процентов. Но выдерживать их обстрел хватит, а потом рывок вперёд, лёгкие корабли, не предназначенные для тяжёлого боя уже перемололо множество разнородных турелей, а потому теперь вся мощь была направлена на два крейсера разом.

Однако приостановила пушки ненадолго особой командой, зарядка двух позитронок, залп четырьмя тяжёлыми плазмами в лучевом режиме. Один крейсер лишился всех маршевых движков и пары тяжёлых турелей, хотя всё ещё летит на гравитационном, но уже вряд ли сбежит. Весь огонь турелей на другой. Для Слома Пространства надо ослабить их щиты или не продавит, вот только нас уже даже не атакуют, всю мощь на щиты и движки пустили. Разве что запас ракет в завесу нашего ОТО пускали.

Выстрел… да, всё же не продавило, но определённо нагрузило щит. Зато уже почти остыла тахионка. Отключение всех орудий, позволяя перезарядиться опустевшим конденсаторам. Уступавший нам в скорости крейсер получил глубокую дырку в корме и также взорвался волной шрапнели. А вот третий вроде идёт… или нет?

Появился ещё один союзный сигнал. Линкор «Ланиакея». Последний крейсер, уже заряжавший гипердвигатели получил стразу три попадания тахионок и также рванул.

Громада, хотя всё же изящного вида, впрочем, просто из-за массы с нами в манёвренности не посоревнуется, зато огневая мощь впечатляет. Техническая угловатая красота со множеством деталей, один из кораблей Эона. Он же пальнул какими-то пушками по не взорвавшимся трём линкорам и выпустил две два облачка армий дронов.

Ага, ясно, нейтронные излучатели. У первого явно отказала энергосистема после нашего попадания, у другого почти отсутствовал щит и ходовые качества, как и орудия, после обстрела ОТО, которые занимались обезвреживанием корабля. А при дырявой защите, это буквально «лучи смерти» для всего, что не сможет защититься от таких элементарных частиц. А если корабли успеют подорвать – боевых дронов абордажников не жалко.

Тем временем трофейный корабль неспешно дрейфовал к Ланиакее.

«Хорошо справились, мой флагман почти опоздал на бой», – усмехнулся Эон. – «Не бойся, эти двое живы. Хотя Янь Фа немного по частям… вовремя получил бессмертие, ничего не скажешь».

– Ох… Ну хорошо что живы. Жаль миссия сорвалась, – я и сама направила корабль ближе к огромному трёхкилометровому линкору. Взглянула наблюдением… ну да, Янь Фа нижнюю часть тела оторвало. Наверное, очень больно, конечно тело было мертво, но душа от него не отцеплялась. Катар телепортировала его, полагаю, на сам флагман.

У нас самих… пару локальных пробитий щита получили, когда в нас стреляли высоко–пробивными рельсами в самой жаркой фазе боя. Но броню не пробили, она тоже не для красоты у нас, иначе бы был только лёгкий тонкий корпус, полагайся мы всецело на щиты. И повреждения уже «заросли». Сборщик тем временем уже клепал немного потраченные снаряды рельс и поставил в очередь АМ-торпеды.

Другой технологический уровень тут, да и корабли элитного класса, ничего не скажешь. Правда пробили нас только потому что мы фактический собой закрывали союзника, а не тактически маневрировали, допустив попадание пары мощных ракет, включая тяжёлой ядерной.

«Два крейсера захвачено и взято под полный контроль. Можешь пополнить запасы ресурсов с них, полный доступ передан», – сказал Эон. И правда, теперь те два корабля были помечены не как «нейтрализованные враждебные цели», а как союзные. Ну и полным доступ. Склады забиты всяким. Как обычными и редкоземельными ресурсами, так и изменёнными маной. А ещё запасные ячейки реакторов на антиматерии есть. Конечно у них они куда менее мощный, но всё же это великолепный реактор.

Подлетела к одному кораблю, дрейф которого уже остановили относительно нас и приказала перегрузить с него много всякого, в том числе и топливных ячеек, которой сборщик тоже сможет переделать в ячейки для нашего реактора или те же торпеды. Потратила много, сами будет долго генерировать столько. Грузовые дроны стали пополнять запасы наших Хранилищ.

«И ещё, неудача пока не полная», – услышала я Кирин.

«В плане?»

«Мы смогли отследить местонахождение станции генератора червоточин».

Я удивлённо моргнула. – «Штурмуем?»

«Нет. Едва поймут, что мы поняли где они, сразу самоуничтожатся. Будет тайное проникновение».

– Очень опасная миссия…

– Что там? – поинтересовался Фрей.

– Станцию червоточин отследили, но если мы хотим узнать, куда были эти червоточины, на неё придётся ком–уто проникать тайно. Ладно, пойдём пока навестим Катар и Янь Фа. Они на Ланиакее что ли базируются?

«Нет, на отдельной жилой станции в основном или где хотят» – Ответил мне Эон.

Фрей же, что на время боя надевал скафандр, встал и закрыл шлем. Коллисто пока приняла управление, с лёгкой улыбкой смотря как дроны таскают нам ресурсы, и вообще изучая те корабли. Мы взяли совсем не скромно, но Эону то не особо нужно да и объём грузовых трюмов настолько больше нашего, что даже забираем не так уж и много. Ещё и грузовые дроны с ловчей сетью уже носятся по космосук, собирая разлетающиеся обломки и таскают на Ланиакею. Почему бы не прибрать, раз рассыпалось? Отправится на благое дело.

Система показала мне где находится Янь Фа, а именно в медблоке. Два телепорта по космосу – в условиях без гравитации в промежуточной точке получалось куда дальше, но и расстояния тут были большие. Дизайн медблок тот же, разве что стены синеватые и более прямые, без таких скосов под потолок.

Голый Янь Фа был в заполненной жидкостью капсуле и руки–манипуляторы быстро с магией и какими-то механизмами сшивали и наращивали разорванное тело. Катар нервно смотрела на него. Но душа держалась и тоже помогала регенерировать тело, в которое ещё и по трубкам видимо подавался «строительный материал».

– Вовремя вы стали бессмертными и правда. Душа правда немного ранена высокой энергией, но ничего серьёзного, – сказала я.

– Угу… страшно было. Повезло хоть Хранилище не рвануло, хотя его немного повредило. Ты нас своим кораблём вовремя прикрыла, спасибо.

– Не бросать же вас.

В помещение зашёл ещё один человек, точнее лаудин. Адепт Эона также. Несколько секунд посмотрел на меня. – Это честь, Аспект Границ.

– Оставь формальности.

– Конечно. Итак, Янь Фа на восстановление уйдёт около трёх дней, в основном из-за того что душу задели. Опасности нет, – сказал он, подходя ближе, – восстановление тела зайдёт ещё менее десяти минут. Рекомендую вам пока отдохнуть.

– А ведь у нас боевая миссия… Господин, я понимаю, что у меня нет права отказываться, но мне слишком страшно на станцию врага лезть даже при нашем оборудовании.

На экране рядом появилось сообщение. – «Вы сделали достаточно, можете отдохнуть».

– Благодарю.

– Можете пока на Крыльях Шторма отсидеться да оборудование восстановить или к себе отправитесь?

– Спасибо, это честь побыть в команде Аспекта, – сказала Катар. Мы же пока вернулись обратно на мостик, и тут Фрей выдал…

– Я могу пойти на эту миссию.

– А если я тебя прямо сейчас вырублю до конца миссии? – Прищурилась я, глядя на него, надо же, выдержал взгляд… да он не верит, что я могу ему хоть немного навредить и это правда, но… – Серьёзно?

– Меня должно хватить, я точно никому из них не знаком и действительно хочу помочь, ведь эта и галактике где моя планета находится. Неужели запретишь?

Я закрыла глаза вздохнув. И всё же…

– Я не ограничиваю твою волю. Это твоё решение, потому что ты считаешь это правильным. Но у Эона много адептов, может кто-то другой? Кто-то опытнее?

«За это время он узнал достаточно и удивительно смел, если он хочет, то как один из нескольких проникших. Но я не буду влиять на ваше решение».

– Терминус, дашь мне немного погеройствовать? Хотя бы для моего душевного спокойствия. Обещаю вернуться.

– Там будет много людей, что справятся и с бессмертием.

– Надо всего лишь не попадаться.

«Он хочет доказать самому себе, что стоит чего-то большего. Что он не просто твой любовник, а один из наших союзников. Запрети ему и он долго будет жить с этим на сердце, ощущая себя подобранной игрушкой, что пытается хоть как-то помочь. Разреши и он действительно рискнёт собой. Твой выбор», – услышала я Сорай.

– Ты волен делать что хочешь. Просто если встанет вопрос добычи сведений ценой жизни, не делай глупостей. Ладно?

– Конечно. Я не планирую пока умирать, – сказал парень, и я его обняла.

«А вот одна протестующая, как раз свою миссию закончила и отдохнула», – усмехнулась Сорай. Рядом из портала вышла Амараллис.

– Фрей, а можно без таких рисков? Терминус, ты же ему запретила?

– Разрешила поступать, как он считает нужным.

– Ну… он же, – она даже как то сникла. – Ограничить волю нельзя… но… ох, бесполезно. Глупый человечишка. Не смей там помереть.

Теперь и она обняла его.

– Да не буду, правда. Мне уже даже неловко.

– Неловко ему… – Пробурчала я. – Амараллис, как тебя моё платье?

– Красивое, тебе идёт. А сейчас, пока он не убежал, мы его снимем, небось без меня тут развлекались.

И она утащила нас под смешок Сорай, что видимо заодно прислала Амараллис, чтобы она могла проводить Фрея на опасную миссию.

– Вот они любовнички да? – Хмыкнула где-то за нами Коллисто присутствовавшему при этом Николасу. Ну да пофиг.

Отдохнули и пожелали вместе. А потом Фрей стал готовиться к отправке.

Глава 20. Волнительное ожидание

Итак, для начала Фрею до предела приглушили канал связи с Эоном. Полностью разрывать не стали, чтобы была возможность пронаблюдать, но сделали предельно незаметным даже для внимательного глаза. Благо Время и так достаточно незаметно.

Он максимально снарядился различными устройствами для предельной незаметности. Его костюм, модифицированный Арктуром, и так выдавал лучший уровень стелса, чем обычные Эона, что-то особо безумно сложное магическое.

Сборщик корабля тем временем изготовил микро-корабль. Одноместную капсулу, в которой надо фактически лечь и находиться без движения. Силовые магические приводы и компактный, медленный, зато предельно незаметный гипердвижок, что вместо открытия выходного полома как бы телепортирует объект в обычное пространство.

Для крупных объектов так несколько затратнее и менее стабильно, но эта капсула даже много меле истребителей в небольшом ангаре моего корабля. Управление только через ментальный интерфейс, подпитка организма внутривенно питательным составом. А ещё, вероятно, проникнув туда, он вынужден будет притвориться своим или скрываться. На лице особая морфирующая маска, что позволит замаскироваться под кого-то, главное найти человека схожей комплекцией и с более массивными чертами лица, чем у тебя самого.

Я уже хотела дать с собой хотя бы Пути Вселенной – огромная снайперка в коридорах скорее помешает, да и блок пространства включить могут, а острейший меч всегда рядом. Но он слишком тяжёл для человека, а ещё слишком заметен и бросается в глаза.

– Главное вернись, – сказала я и поцеловала его. Хороший человек, с доброй душой, банально, но мне приятна его компания.

– Приказы Аспектов надо исполнять, – также сказала Амараллис.

Рядом с нами было ещё людей. Ещё адепты Эона, так уж вышло, что у них лучше всего с незаметными миссиями. У каждого свой «корабль», что сейчас были расставлены на полу площадки отсека тяжёлых вооружений. Тут их дроны по частям собрали. Настолько мелкие, что легко вылетят через грузовой шлюз. Формой напоминали эллипсоид вращения. Вытянутая однородная капсула чёрного матового цвета без видимого внешнего оборудования. Поверхность тщательно экранирована, но на самом деле может раскрыться, морфировать и маскироваться под другие материалы.

Крылья Шторма незаметнее, чем огромный линкор Ланиакея, а потому заброску осуществляли мы, пока линкор Эона сгрёб их груз, залатал два крейсера и просто увёл через червоточину. Мы поступили также, прыгнув через червоточину, только в другое место и сразу войдя в стелс там и немного пролетевшись на медленном варпе, пока корабли изготавливались с высшим приоритетом.

– Подожди меня, – сказал он. Корабль замера в стелсе. Капсулы раскрылись сбоку, явив тесный внутренний отсек, в котором едва можно пошевелиться. Гравитация в отсеке отключилась для удобства отправки и Фрей мягко забрался туда, сзади к скафандру подключился разъём СЖО и «запаса питания». Им тихо лететь в этих капсулах целых пять дней. Сдвинуть станцию генератора червоточин не так просто и быстро, надо всё перенастраивать и она огромная – примитивная технология. На кораблях её местоположения не было, но Хранители смогли отследить именно энергетические потоки, открывшие воронки, где она выступила как связующий промежуточный пункт.

Под нашими взглядами капсулы закрылись и приподнялись над подставками, на которых находились. Мягко двинулись через удерживающее атмосферу силовое поле открытого грузового шлюза. Корабли пропали из вида, войдя в стелс и, скрыв мерцание перехода в гипер выбросом частиц, ненадолго сформировавших маскировочное поле, ушли в долгий полёт.

– Ужасно наверное скучно будет вот так, пять дней, в такой капсуле, – пробормотала Амараллис.

«Да ладно, в скафандре достаточная база данных фильмов, книг да игр. Ещё и ваши домашние видео загрузила», – услышала смешок Сорай.

– Скажи, что шутишь, – покачала я головой.

«По приказу Аспекта, говорю: шучу». – И опять весёлый голос. Подбадривает.

– Не помогло. Пойду-ка за тренировку сяду, – сказала я, отправившись у ту уединённую комнатку, но меня позвали. Вновь тот кристаллический, мерцающей магией пейзаж. Только теперь его освещало солнце.

– Не бойся ты так, – несмешливым голосом сказала Кармит, оказавшаяся сбоку погладила меня по голове. Жуткое присутствие теперь ощущалось слабее. Хотя при касании, всё же, чуть пробрало. Впрочем, я знала, что милая девушка мне не враг и вообще она исключительно добра.

– Просто немного волнительно. Шия, вы уже перетащили планету на орбиту звезды? – Я взглянула на блондинистую некомату.

– Ага, пока готовим почту, чтобы тут что-то зародилось. И атмосферы уже немного добавили.

– Но для начала ещё немного важной магии, – подмигнула Кармит и я привычно поймала пакет памяти… хе, стабилизация пространства-времени вокруг. Могу не давать влиять и на время других. Сложно, но более чем мне по силам. И ещё всякого утилитарного.

– Ух, много же мне ещё всего нужно. Надо больше тренироваться.

– Ты неплохо идёшь, вслед за развитием своих сил. А теперь послушай.

Атмосферный купол вокруг нас ослаб, давление резко упало до очень низкого, человек бы помер, но… хех, планета буквально звучала. Тонкий кристаллический перезвон.

«Результат такой поверхности. Сплошные кристаллы, разбитые разными силами и иногда выросшие снова. И активной магии», – услышала я от Кармит.

«Красиво. И тут будет жизнь?»

«Необычная, но будет. Вообще-то уже есть, без души, а потом держит нас, смотри». – Шия указала куда-то вдаль… да, странный кристалло-органический росток.

«Вы поразительны».

«Мы Хранители всё же», – улыбнулась Кармит. – «Может рассказать, что-то о вселенной?»

«Хорошо, а ты пока приляг, не правильно, что до тебя не добралась».

Та ухмыльнулась и правда легла на появившейся столик, раздевшись. Так и остались при слабой, непригодной для дыхания атмосфере. От касания руки покалывало сильнее да и веяло жутью, но потерпеть могу.

«Приятно, конечно не Пустота, но ты пока слишком слабая и относительно родственная», – протянула Кармит. – «А теперь немного приятный рассказов».

Рассказала о крупной войне двух цивилизаций, что началась вокруг супероружия, что на самом деле оказалось подлогом. О древнем космическом существе, что на излёте своей жизни повстречало космических странников и помогло найти им новый дом, потому что посчитало, что так умрёт достойнее. В конце отдав им и всё, что у него оставалось.

И о мире, где долгое время правила тьма, жестокий тиран, могучий маг, заключивший душу в артефакт. Но этот пусть был допустим и уже устоялся, а мир развивался… но против него не вышли последние люди, что были с этим не согласны и дали бой. А потом, проигрывая, связавшись с самой Кармит, предложили свои жизни за свой мир. Вот только Кармит отказала, и даже не потому что её сочли кем-то вроде ещё более страшного чудовища, что требует души, она на такое внимание не обращала. А потому что Хранители так не действуют. Но она сказала им, как победить, даже намекнула. Уже вмешательство, но никто её не обвинял.

Они смогли победить, пусть и понеся потери. Вот только за ними всё же следовала одна магия Кармит. Их души остались, получили новые тела и вернулись назад. Теперь уже неся миссию направлять развитие того мира дальше. Конечно, они были согласны. Тирания… иной раз полезна, тем более что прошлый правитель не разрушал мир, теперь же ей пришлось вмешаться самой, чтобы не начался регресс.

В общем, интересная история. И удивительно красивый, и уже не столь мёртвый мир. Ещё и с Шией успела обсудить, как происходит оживление такого мира.

А потом перепрыгнула из того мира к Арктуру.

– Где же Широ? – Удивилась я.

– Исключительный случай, чтобы тебя не давить. Кроме того, она сейчас давит одного неприятного, но не столь умелого трансцендентного, переходящего черту, – улыбнулся он, – я и сам недавно грань латал, но раз выдался такой удобный случай, хочешь кораблик свой обсудить?

– Я не артефактор, но от такого не откажусь.

И вот теперь кто-то, кто в моих глазах был действительно кем-то за гранью этой реальности, не смотря на то что был в куда больше степени человеком чем Кармит… теперь обсудили магию. В результате чего моё заклинание Слом Пространство перескочило на новую версию, как и некоторые другие мои заклинания, что я сама улучшала. Он тоже подкинул знаний по артефакторике. Пока мало, чтобы пытаться что-то улучшить в корабле, но достаточно, чтобы создать многое. А ещё я с тёплым чувством в душе понимала, что он мой союзник и друг, которому можно вручить в руки свою жизнь, как и Сильвиану.

Обсудили и тактики боя кораблей, и недавнюю битву, где мне ощутимо не хватило навыков быстрых манёвров уклонения, что сам корабль бы позволил. Как раз вернулась и Широ, сразу усевшись Арктуру на колени. Даже завидую, в глазах обоих какой-то непостижимый уровень верности, доверия и любви. Слышат мысли друг друга, по сути она будто и не отходила.

И вообще я понимаю Фрея, наверное, потому и не запрещала так… я ведь тоже хочу доказать, что я не просто девчушка, которой повезло родиться с уникальным ядром души. Я что-то ещё, что-то большее. А потому, когда я попрощалась, поблагодарив за советы, села за тренировку магии. Фактически в ней и сидела те пять дней. Общий контроль, улучшить ментальную и пространство, Созидание.

Уже могла копировать достаточно однородные и не слишком тяжёлые материалы и даже использовать это в бою, изображая из себя настоящую плазменную пушку или кидая что-то особо кислотное. Или что-то фактически жидким азотом. Это уже материя, в отличие от простого холода мана-щиты не помогут. Только грей в ответ или полностью изолируй от себя герметичным барьером.

Интерлюдия. Непривычный метод действий

[От лица Фрея]

Скука. Ужасно неприятно. Не, на визоре полно развлечений, чтобы убить время. И ещё можно выспаться, хотя слишком много спать тоже не стоит, лучше быть предельно бодрым перед миссией. Но то, что двигаться почти нельзя – просто отвратительно. И за тонкой скорлупой этой небольшой тюрьмы – гипер. Сверхлёгкий стелс корабль. Но почти пять дней в ней. И эта шутница Сорай ещё и масла в огонь подлила, закинув на первое место в библиотеке… нас троих. Я понимаю, что за ней наблюдают, но… записывать то зачем было?!

Ладно. Спокойно. И так уже скучаю. Терминус просто чудо, Амараллис тоже удивительно добрая и заботливая. И в обоих случаях даже не верится кто они. Могучий древний дух и… Аспект. Владыка плана душ. Дух всех стихий и концепций. И я с ней сплю. Причём она оказывается инициатором, но скорее, потому что понимает, что мне остатки разума не позволяют руки распускать. Никак не пойму чем я заслужил такую любовь, но когда она со мной, становится нежной человеческой женщиной, что хочет ласки.

Но чем я заслужил это? Она поняла, почему я лечу. Чтобы уважать себя. Ей может всё равно, что я делаю и… даже если она любит беззаветно. Но мне это было нужно. А потому вернусь. Непременно. Но уже скучаю.

Прилёт был уже скоро, и я ещё раз мысленно пробежался по возможным схемам таких станций. Конечно, попасть на мостик или к мейнфрейму немыслимо. Но вокруг полно периферии.

Король слегка завибрировал. Покинул гипер микротелепортом и теперь должен очень неспешно на экранированном магическом приводе долететь. Главное чтобы периметры станции не засекли приближение, но она пока невидима.

Ещё час наискучнейшего полёта и корабль прошёлполе невидимости. А вот и станция родимая. Тип неизвестен. Особая разработка для генерации одновременно двух сомкнутых червоточин так, что здесь они даже не открывают, демаскирую станцию. Портал из одного места в другое и наводят их отсюда. Впрочем, типичные блоки монструозной станции с массивными полукольцами блоков и шпилями очевидны.

Вскоре корабль мягко остановился у станции, пристыковался в максимально мёртвой зоне сенсоров. Корабль прикрепился к обшивке и максимально незаметно раскрылся, выпустив меня. Куда идти я уже знал.

Орудуя слабыми, чтобы не создавать лишние вибрации, присосками на руках, пополз по обшивке в ближайшему техническому люку, стараясь как можно ближе прижиматься к станции.

А теперь… ждём, когда из него соизволит вылететь дрон. Снаружи не стоит провоцировать что-либо.

Час напряжённого ожидания. Металлические, куда более незаметные и надёжные чем силовое поле удержания атмосферы, раскрылись и из них стал вылететь дронов обслуживания. Я же спешно скользнул внутрь, воспользовавшись силовой тягой и проскочив теперь уже через утопленное внутри силовое поле. Створки закрылись, поле отключилось, так безопаснее, чем ломиться сквозь него.

А теперь, пока не пришлось сталкиваться с каким-то дроном, быстро к более безопасной жилой секции.

Встретился дрон, пришлось буквально вжиматься в угол и надеется, что он не ошибётся с манёвром и не заденет меня. Но обошлось. Ещё немного и я на автоматизированном складском помещении. План выбран, осталось реализовать.

Лезть в местные системы защиты опасно. А потому пришлось искать нужного техника. Долго и упорно, прислушиваясь к разговорам и форме. Фактически по потолку лазать, лавируя меж камер, чтобы прямо перед ними не встать, пришлось. И всё на силовой тяге и магнитах под мягкими накладками.

Обнаружит и я, вероятно, труп. Блок пространства тут был знатный, а всюду охранные системы высокого класса. И даже если меня успеют спасти – это будет мой позор. А потому оставалось накачаться стимуляторами и действовать аккуратно внимательно. Влиять на разум людей тоже сильно нельзя – могут заметить и если обнаружат след – тоже тревога. А потому пришлось набраться терпения и, прицепившись к человеку. Очень тонко, скопом разрушающихся наноигл добавил ему… капельку усталости. И когда его смена закончилась, он решил не пойти гулять, а сразу спать.

Осталось проскользнуть за ним в его каюту. Благо одноместную, всё же высокоранговый инженер. Правда слабый порыв воздуха он почувствовал, когда я рядом с ним в дверь проскользнул, но видимо списал на усталость и правда завалился дрыхнуть. Совсем немного дополнительного усыпления и снял шлем. Он подходил, крупнее меня, полноватый. Даже не придётся снимать свою броню, только включать маскировку от комбинезон. А маска на лице вовсе идеально скопировала его самого и даже волосы.

Благо в каюте камер не было, а потому под новой личиной, забрав его шифрованные ключи и сняв биометрию, вышел из каюты и вернулся на его рабочее место.

– Рэйтан, ты же вроде спать ушёл, – сказал один из «коллег», когда я лениво вернулся к терминалу, с которого можно было управлять системами обслуживания. Опасно, они тоже должны были пока свалить. Не требуют же эти системы постоянного надзора.

– Да состояние разбитое какое-то. Решил прогуляться, – решил зевнуть я и аккуратно «плюхнулся» на своё место. Если бы аккуратно – рисковал бы повредить хлипковатый стул. – Может прямо тут засну.

– А, из-за той девки? Бухнуть надо и всё пройдёт, – ухмыльнулся рыжий парень помоложе, видимо его друг. – Давай, не отстану.

– Не хочу, чтобы таким видели…

– Давай у меня. Нам двоим хватит. Минут тридцать только, надо результатов дождаться.

– Ага, – я решил, что отказываться может быть хуже… к тому же будет оправдание, почему моя новая личина не запомнит эту встречу.

Пока парень отвлёкся, я стал как бы ленивым взглядом оценщика, но на самом деле вполне целенаправленно листать разделы и просматривать результаты проверок. А как бы из подозрения идеальной стабильности системы системы послать «на всякий», лёгких дронов снять показания работы при следующем пуске системы подробными сенсорами. То есть когда станция будет активирована ещё раз. Пару внешних подсистем. Дроны полетят перед плановой активацией. Мне расписание недоступно, но дроны сами знают.

– Нафига? – спросил заглянувший на мои действия «коллега».

– Настроение плохое, а так хоть изображаю бурную деятельность. – Как бы тихо сказал я, вызвав ухмылку. – Пошли?

– Двинули.

Он провёл в свою каюту, рядом с «моей». А парень-то выпить любит. И, к счастью, пожаловаться на свою жизнь, то есть ботал без умолку, а я всё добавлял «градуса», отпивая из горла и поддакивая. Никогда бы не подумал, что буду в жизни таким заниматься.

Но у меня в крови было столько всякого нейтрализующего, что меня алкоголь не брал. Наконец мой друг дошёл до кондиции, не без моей незаметной усыпляющей поддержки и стал отрубаться.

– До завтра… алкоголик. Чем я лучше… бывай, – я, пошатываясь. Схватил ещё одну бутылку со стола и, пошатываясь и иногда останавливаясь, опираясь на стену, дошёл до «своей» каюты. Надо по хорошему скорее в космос, а открывать дверь подозрительно под камерами. А потом как бы случайно оперившись на сенсор около входной двери, отключил режим автоматического закрытия. Благо это не сложно. Будто опёрся изнутри не аккуратно. Зато внутри пришлось измываться над усыплённым, заправив в него утащенную бутылку чего-то крепкого, а потом и найденное у него. Любят ребята расслабиться, не удивлён. Станция закрытая, даже в плане внешнего обмена данными и скучная на вид. И едва ли их чуть часто сменяют.

А этому тяжёлое похмелье обеспечено. Конечно, у них свои таблетки есть, но надеюсь я достаточно их обоих напоил, чтобы этот день у них из памяти выпал в достаточной мере и они не задумывались, что делали. Оставил человека полусидя на кровати.

Заметил у него рабочий планшет и подключился к нему… сколько интересной информации о станции. Видимо иногда гоняли обслуживать её. Дроны тут туповаты. Отлично.

Вышел через оставшуюся открытой дверь, снова в стелсе и быстро двинул к складскому блоку. Благо у камер была мёртвая зона на люк в технические тоннели, а аккуратное открыть его я вполне мог.

Тем же маршрутом наружу и аккуратно пробрался к системам генератора червоточин и остался ждать. Четыре часа в космосе провести пришлось, зависнув в укромном уголке, прежде чем заметил отправку постоянно снующих тут и там дронов в нужной позиции.

Быстрый, рискованный рывок, достав из карманов автономных микродронов с нанитными манипуляторами и пришлось фактически работать перехватчиком дронов, подлетевших ко внешним техническим отсекам, куда в силу конструкции тоннели не вели.

Взгляд невольно встретился с установленной в положении «в ожидании» турелью ОТО. Если меня засекут… испугаться не успею. И если там магический лазер, особенно астральный, бессмертие не спасёт. В каком-то плане из самых рисковых вариантов. Но Эон шепнул через сообщения, что к этому костюмчику Арктур приложил руку лично. Он ценит ближайших союзников Аспекта, а потому захотел лично ей подсобить. У меня самая лучшая стелс система, какая вообще возможна, а потому даже в пустоте меня проблематично засечь.

Вот только это развитая цивилизация, станция вероятно в параноидальном уровне безопасности, так что даже, как уже видел, в случайный космический мусор постреливают и посылают дронов убедиться, что всё безопасно. А во мне немало Истоков.

Дроны закопались под обшивку станции, совершенно законно вскрыв её, мне за ними нельзя – потом выбраться будет проблематично, не подняв тревогу. А потом просто ждал в стороне, с содроганием смотря на показания датчиков. Генератор червоточин активировался, след тщательно скрываемой энергии дошёл и до меня, не говоря уж о локальных экстрамерных искажениях.

Активность прошла, надеюсь микродроны сработали как надо. Теперь уже аккуратно лазил вокруг станции, проводив взглядом улетающих лёгких технических дронов. Сигнал был слабый, приходилось близком подлетать к обшивке и долго ловить пакеты собранных данных. Осталось их расшифровать и можно определить куда вели червоточины. Вряд ли эту станцию гоняют лишний раз, опасаясь раскрытия.

Остатки дронов позже самоустранятся. А пока пришлось опять возвращаться на станцию, теперь складкой блок с запасными деталями. Те блоки, к чипам которых присосался и снимал показания, берут большую нагрузку и должны иногда меняться из-за износа. А в силу хаотичности пространства и дистанций, замены не плановые, а по надобности. Как бы потому и послал дронов. Теперь пришлось лавировать по автоматическому складу, отследив место, где упакован контейнер с запаской и, прикрывшись стационарными иллюзиями, аккуратно вскрыл. Пришлось поработать руками. Немного симуляции с реальным блоком и координаты цели будут получены, если данные чёткие.

Как же непривычно работать настолько тихо и осторожно! Обычно у Хранителей стиль захода с ноги. Жёстко, быстро, бескомпромиссно. Даже если проникновение – куда как агрессивнее. А тут максимальная сосредоточенность с огибанием сенсоров и множеством слоёв систем сокрытия.

Подключённый к прихваченному устройству блок активировался. И как некстати на склад зашли. Я уж было дёрнулся, но… между рядами увидел какую-то обжимающуюся парочку.

Серьёзно?! Сейчас?! Ладно, делайте свои дела… лишь бы вас не засекли.

Девушка озорно хихикала. – Ты уверен, что нас тут не найдут?

– Абсолютно. А если что, знаю где тут можно быстренько сенсоры вырубить. Никто нам не помешает, – сказал он, распуская руки. Вы не можете этим в комнате заняться?! А что если сюда проверка прибежит.

Процесс шёл, все пакеты данных надо было перегнать и, увы, мощностей немного не хватало. Неожиданно двери на склад заблокировались судя по сигналу у панели. Блеск.

– Хах пусть ищут, пойдём за мной, – сказал он, отлипнув от разгорячённой… ага, эльфийки. Миленькая. Семариэль, что тут у тебя за балаган на секретном объекте… сейчас всю спецоперацию по краже координат твоей базы сорвут!

Если тут начнётся очень уж активный скан, меня засекут. Как минимум иллюзии того, что я тут делаю с оборудованием, пусть и аккуратно. Тем временем парочка устроилась за закрытыми шкафчиками с каким-то хламом в углу, в стороне от роботизированного комплекса и залезли в какую-то нашу, приоткрыв техническую панель.

А в двери вошли охранники.

– Ты где, ублюдок?! Опустим остальное, ты привёл посторонних на склад деталей. Выходи и поговорим по хорошему.

Ответом была тишина… а я уже медленно летел к эти двум любовникам, прихватив из отсека моего скафандра коробочку с особыми разрывными гранулами для ослепления сенсоров. Но сейчас используем их иначе и без подрыва.

– Включай скан всего содержимого… – Начал он, но я уже был рядом над немного нервной, но возбуждённой парочкой, что неплохо укрылась за ящиками и даже магию на тишину развернула. Вот только я тоже позволил себе магии, раскрошив крохотную гранулу чуть ли не под его носом и одновременно тонким импульсом теневой магии дестабилизировал их сокрытие.

По складу прозвучал смачный чих.

– Отбой… пройдём брать идиотов, – раздался смех, а я облегчённо отлетел обратно к себе. Не сорвалось. Обидно было бы потерять этот крючок.

Те двое с виноватыми лицами, хотя эльфийка была ещё и возмущена, вылезли из подсобки. Немного переругивались и увели их. Сочувствую, мужик. Ты может и не в чём не виноват, но у нас тут серьёзные дела.

Я же закончил свои дела, свернул оборудование, как было, оставив системы скафандра анализировать данные, и покинул склад через технические тоннели, с ними проще… компьютерная система продолжала моделировать вариации. Надеюсь данных хватит, больше полутора суток здесь торчу.

Но пока рано. Ещё одно место. Пока ходил по станции. Обновил её планы. Немного рискованно… но может быть очень полезно. Ещё больше работы головой и со всеми мыслимыми сканерами и удалось… буквально сделать врезку в кабель. Нанитные машины эона из-за такого применения со слабыми базовыми станциями долго не живут, зато подключиться получилось.

Необходимо было только найти пару кабелей и подсистем, расставив оставшихся «жучков». Ещё дешифровки пакетов данных, выставив на это приоритет, благо на других станциях давно все протоколы общения и софт срисовали. И да, защита хорошая, но знай наших.

Пришлось вколоть стимулятор для мозга, но не зря учился всякому и получал информацию. Главное знать свой инструментарий. Шесть часов ломания мозгов, найдя укромную нишу и… Хе-хе, задача координат до последнего момента шифрована. Но вот журнал полётов некоторых кораблей. Фрагментарно, я вед наблюдатель. Лишь немного вмешиваясь в запросы данных и ответы, чтобы получить более широкую информацию. Большой пакет данных и не срочный. А я тут, пожалуй, обнаглел уже. Даже пришлось одного «жучка» самоустранять в невесомый прах, прикрыв следы, поскольку сюда техники, видимо обнаружив, что с кабелем что-то не то. Но я заранее заготовил маскировку под банально немного небрежно уложенные проводы, которые потоптали.

Выбрался со станции, дождавшись в техническом коридоре дрона и едва от него увернувшись и успев проскочить. Также тихо пополз по обшивке к стелс кораблю. Его систему ускорят обработку данных. Медленно и аккуратно.

Снова забрался в тесную капсулу, что в этот момент показалась комфортным уютным убежищем, а не тесной клеткой. Прямо подключение тут же зарядило СЖО и запустило обмен данными. Сердце всё ещё бешено колотилось. Столько турелей, противников и осознание, что если что – Семариэль сюда первый примчится и сотрёт это место на всякий случай, чтобы координаты не утекли.

Посмотрим, стоило ли оно того. Интересно как дела у двух других, кто пытается залезть в компьютерные системы или, очень аккуратно, в головы… но не важно. Если получу данные – короткого подпространственного сигнала, что легко сойдёт за фоновой шум, хватит на сигнал к отступлению.

Глава 21. Ты определённо явишься сюда

Итак, расчётное время пришло

– Он там уже целых полчаса, уже должен был закончить! – Заявила я и не менее напряжённая Амараллис засмеялась и приобняла меня.

– Удивительно смелый поступок. – Вновь повторил уже полностью здоровый Янь Фа.

– Да пусть только попробует завалить и помереть там! Глупый человечишка, – я скрестила руки. – Но вообще действительно интересно, сколько ему может понадобиться на то, чтобы добыть координаты. Это же должно быть надо влезть в особо оберегаемое место. А модель станции генератора червоточин, учитывая, что она стоит не на одно из концов генерации, вероятно уникальная. В лучшем случае проект жилых и некоторых базовых отсеков типовой.

– Будем в него верить. И в других, конечно.

Коллисто тоже сидела рядом, подбадривая меня.

– Хорошо, что взяла вас. Потом вас завести домой? Как это закончится.

– Как сочтёшь нужным. Связь то у меня есть, всё в порядке. Пройтись там можно, и ещё полетать.

Мы иногда переговаривались, я снова ушла не тренировку, переживая за него. Конечно, сразу оттуда сигнал отправить не будет, сначала отлетят на некоторую дистанцию. Единственный вариант, что подадут раньше – если попадутся и связь не успеют прикрыть. Технологии у них даже близко не столь совершенны, но и всё же объект высшего класса секретности.

В нервной обстановке прошло ещё больше двух суток за тренировками и разговорами с командой и Хранителями. Даже прошлась по той кристаллической планете. Наконец сигнал поступил. Фрей, ушедший первым, чтобы не создавать лишний возмущений пространства одновременным уходом кораблей.

Координаты в галактике и сигнал, что он в порядке. Без долгого общения, но... он уже летел к нам. Справился.

«Умеют себе Аспекты любовные интересны выбирать, ничего не скажешь», – услышала я Эона. Я же едва сохраняла приличный внешний вид, лишь улыбаясь.

– Я поняла, что он стоит внимания. Итак, что по координатам?

«Формирующаяся звёздная система, пока крутящееся поля из множества астероидов вокруг возникшего центра ещё не зажёгшейся звезды. Уже есть небольшие планеты. Видимо в одной из них. И раз мы остались незамеченными… будем ждать. Если тут ядро огромной формации, то Семариэль обязательно явится лично».

«Идеальная ловушка». – Подключился Сандар. – «Главное дальше изображать активные поиски и приготовиться».

Это было очень волнительно. Я им помогла, Фрей помог… почему «им»? Нам помог Фрей, а я сделала что могла в рамках своих возможностей.

Ещё четыре дня, не рисковали слишком летать, герою придётся потерпеть. Но уже переговаривали через некоторое время. Фрей действовал ловко, в меру нагло и немного рисково. Но смог. И пока мы ждали его возвращения.

«Какие интересные данные», – сказал Эон.

– Ты о чём?

«Он не рисковал передавать такой пакет данных сразу, но теперь достаточно далеко отлетел. Правильно сделал. Он ещё и некоторые журналы полётов со списками кораблей отследил».

– То есть, мы знаем, где ещё у Семариэля есть части его плана, – заключила я.

«В такой ситуации главное не показать владение этими данными». – Подключился Сандар.

«В целом эта станция использовалась и для других целей, но выделить подозрительную активность можно, вот только тут уже моральная дилемма».

«Мы не можем накрыть всё. Слишком очевидно. И если сломать его план полностью, он не явится в то место», – также заключил Сандар.

– Выделить то, где миру угрожает действительно фатальная опасность. Увы, будем сейчас спасать от небольших катаклизмов, не поймаем его вовремя и кто знает, сколько погибнет, – вздохнула я, выйдя на связь с Фреем. – Отлично сработал, даже больше чем ожидали!

«Спасибо за похвалу, прихватил бонусы», – услышала я оттуда расслабленный голос.

«Так и сделаем. И не сразу. Чтобы выглядело так, будто нашли активность». – Сандару видимо было интересно тоже немного вмешаться и помочь.

Но пока ожидание Фрея. И стоило ему вылезти из капсулы, я его поцеловала. Она лишь на мгновение удивился, а потом сам притянул к себе. Не хочу пока расставаться. Так и не смогла. А он кажется, удовлетворился тем, что смог это сделать.

Мы встретили и других адептов и тихо улетели с того места. Теперь вовсе покинули несколько опасную галактику. Фрей за такое конечно немало уважения и от них получил. И пока они все, включая Катар и Янь Фа, что ещё взяли тот квадро байк, отправились на свои обычные места, довольный собой Фрей остался заслуженно отдыхать. Мог бы этого не делать, была бы даже больше благодарно, будто он просто экипажем корабля и на подхвате в других битвах. Но раз его душа теперь спокойнее, я рада.

«Отдыхайте пока, не будем вызывать подозрений, время есть и подготовим почву», – сказала Сорай. Вот и хорошо.

Мы посетили Аграфи, где ещё висела громада атмосферного очистителя, что пропускала через себе невероятные объёмы воздуха, делая его чище и добавляя планете кислорода и озонового слоя. А ещё понемногу начал зеленеть Северный Осис. Пока осторожно, неуверенно, но начал. Эон ещё одну свою машину запустил, что орошала местность в неоптимально засушливые периоды и вместе с Тирсеем получилась отличная стимуляция роста.

А ещё он, хотя я не просила и ведь люди сами виноваты, и океанические очистители запустил, изрядно очистив, убрав скопления мусора и также зоны, в которых оказалась что-то радиоактивное.

И другие континенты зеленели. Юго-восток Империи Ришар уже стал более-менее зелёными полями и там уж активно культивировались разные растения. Уже первый урожай однолетних культур сняли, а плодовые деревья быстро нарастали. Заражённые радиацией или химикатами зоны были очищены. Даже молодые варанты появились и их запретили трогать, если они только не нападают на людей.

Мир быстро зеленел и стабилизировался. И даже Федерация Дион, поняв, что Элати и Анфия вернутся, собралась обратно. И теперь вокруг могилы отца, Кирилла, тоже появился садик. Сама его сделала, сформировав там оазис из подземного источника. Простилась и пошла дальше. Шон научился основам магии, присягнул Эону и отбыл пока тренироваться в другое место.

И теперь встретилась с Эоном и Сандаром. Видимо пора. Были в «мастерской» Эона, тот видимо занимался какой-то огромной пушкой, что стояла на подвесе неподалёку. Так или иначе присела к ним на диванчик.

– Терминус, рад снова видеть, готов вступить в эту битву снова? – Басовито спросил Сандар, что возвышался над столом внушительной фигурой.

– Конечно. Сильно меня это дело цепляет, – серьёзно кивнула я. – Пора сменить наконец платье на одёжку поудобнее.

Рыжее платье за это время немного изменилась. Убрала узор своей эмблемы с груди – на подвеске вполне хватало, и чуть изменила узор в сторону того же пламени и волн и пылинок Разрушения на юбке.

– Просто сделай его структуру так, чтобы не задиралось, – пожал плечами Эон. – Но к делу. Есть пару вариантов и думаю тебя вполне можно привлечь, Семариэль вряд ли придёт лично в некоторые места, особенно понимая, что мы будем рядом. Держи список.

Он передал мне пак данных с вариантами. Коротко обдумала куда лично я суну нос сейчас. Не такой уж большой список, но есть из чего выбирать.

– Мир Пареси. Пожалуй, выглядит многообещающе.

– А, тот где Империя Семариэля поступилась невмешательством и аннексировала примитивную магическую цивилизацию, – кивнул Сандар, потирая чёрную бороду. – Да, специфичное место, и станцию интересную воздвигли. Закину пожалуй туда не слишком сильного адепта, пусть тоже разбирается.

Мы недолго поговорили насчёт моей миссии, и я вернулась на корабль, что сейчас висел недалеко от красивой двойной звезды. А ещё на мостик открылся портал, из которого появилось хорошо знакомое лицо.

– Теодор, здравствуй, Сорай тебя не обижает? – улыбнулась я, знакомый дух тени также появилась рядом. – Фэй, привет.

«И как ты себе представляешь, чтобы я их обижала?» – со смешком спросила Сорай.

– Терминус, рад видеть… мы в космосе?

– Не бывал? – наклонила я голову.

– Бывал, но не слишком часто. Впечатляющий вид, – проговорил он, смотря на два огненных шара. И правда, большая синяя и помельче жёлтая, фактически взаимная орбита, хотя в основном карлик вокруг крупной звезды.

– Ещё раз спасибо за помощь тогда, – тем временем сказала Фэй.

– Конечно. Вам сказали что делать?

– Нет, просто ещё одна миссия, нарабатываю себе срок на будущее.

То есть ещё большее продление жизни. Бессмертие пока не предлагали, всё же пока молод и мало ли куда разум пойдёт, но буду с ним аккуратнее.

– Опять Семариэль. Но позвольте сначала представляю все, – сказала я, посмотрев на сидящих тут Коллисто и Николаса, которым космос очень уж понравился. Хотя всё ещё не адепты, но терзают меня сомнения, что так и будет.

– Какой-то корабль парочек, – улыбнулась Коллисто.

– Если не считать, что у них Тройничёк… – похихикал в сторону Николас.

– Но ведь так не скучно и одиноко, когда неделями и месяцами по космосу болтаешься. – Проигнорировала я парня. Также пришла и Амараллис с Фреем, что сидели в кают-компании. – А теперь к сути. Мир Пареси, солнечная система Альберио, пару лет назад аннексирован Империей Семариэля примитивный мир, судя по анализу поставок там уже готова некая часть формации Семариэля, вероятно слишком опасная для самого мира, а потому её стоит устранить. Притворимся, что заметили странные вспышки энергии на планете. Надо будет найти и ударить в конкретное место. Сначала на планете, потом на огромной станции недалеко. Конечно, там хватает своего флота и потому действуем в меру скрытно, следя чтобы в нас никто не пальнул. Теодор, давай со мной.

Мы пошли по коридорам в комнатку со складом лёгкого снаряжения и одновременно артефактную мастерскую.

– Это твой корабль? – спросил Теодор.

– Да, Пустота Арктур подарил. Летаю и сражаюсь тут и там на нём в космосе. Фактически мой дом сейчас, – сказала я, начав описывать невероятное творение.

– Ты хочешь выдать снаряжение? – спросил Теодор, когда мы вошли в комнату, где было много встроенных в стены ящичков.

– Да, не думаю что тебе дала это Сорай, но сейчас пригодится. Хорошая частичная иллюзия, экономная, лёгкая, закрывает сверху от взгляда спутников, когда шуметь будем. Лучше прикрывать магию и телепорты. И вот такое оружие на всякий, – я дала ему не хитрый, по нашим меркам, магический артефакт в виде медальона и позитронный пистолет, помассивнее того, зато не с внутренними накопителями, а заряжаемый топливной ячейкой.

– Спасибо, может пригодиться. – Теодор принял, щит и так у него был хорошо, как и скрывающий артефакт.

– Фэй, боюсь тебе нечего выдавать, но ты в целом как прогрессируешь?

– Как могу быстро и Сорай дала даже специальную магию, что немного ускоряет. Но всё же Древний дух это большая веха. Может лет пятьдесят.

– Эх, парень, попал ты, не найдя уже Древнего, – покачала я головой. – Хочешь сделаем тебе андроида с внешностью Фэй и она сможет им управлять кое-как?

– Кхм, это не то. Кроме того, я её люблю и без этого. – Кашлянул Теодор. Фэй тоже кивнула, хах, ну как хотят. Пятьдесят лет – не так уж много. Будет невероятно молодым древним духом, развиваясь на таком стимулируемом пределе скорости. А там уж у них будет время.

«Бедная Фэй, как только материализует тело, представь что будет», – услышала я смешок Сорай.

«Так, долой пошлые штуки», – я, внутренне посмеиваясь, но держа обычное выражение лица, вернулась на мостик. Запуск генератора червоточин по адресу немного опасной галактики. Мы решили действовать как обычно «в меру скрытно». То есть не нагло светиться на всех радарах, но и не сводить деятельность к почти пассивному минимуму. А потом предстояло немного пролететься в варпе по космосу.

Сидели и обсуждали детали, а потом и новости. У Теодора всё было в порядке. Обычная череда миссий разного рода. Некоторые давались ему морально сложнее, но он всё понимал. Иногда для лучшего будущего приносятся жертвы. А ещё он видимо стал очень уважать Сорай, почти до фанатизма, но всё же фанатиком не был. Просто уважал то что она делает, так что Сорай через меня передала похвалу. Может он и не идеальный адепт, где-то уже и ошибался с неприятными итогами. Зато искренний и старался выполнить всё что нужно.

А теперь пора преступить к новому заданию.

Глава 22. Придётся немного иначе

Мы все сидели на мостике, показывая Теодору разные виды, устроившись в удобных креслах мостика. Все системы корабля работали штатно, летели не прямо к Пареси, а чуть по касательной, как бы не показывая намерений заранее, если кто-то следил. А ещё мы решили не скакать больше нужного телепортами, а использовать лёгкий летающий транспорт, его то на планету уже завезли в достатке… а ещё хотелось со смыслом прокатиться, а не просто лететь, хотя Фрей всё же будет в своём скафандре рассекать.

И под это я даже успела сама соорудить Хранилище, навыка магии Пространства хватило для запуска пространственного кармана с экстрамерным искажением. Увеличенный размер входной воронки позволил при сложенных движках даже квадро байк упаковать в него.

В общем-то ничего удивительно, Хранилища корабля могли и больше, но тут я сохранила достаточную компактность конструкции и упаковал его и Ховер в два артефакта, основы которых отлично собрал корабль.

А потом Теодору выдала более компактный, но не менее быстрый по прямой ховер, который однако хуже справлялся с манёврами и полётами по космосу, но ему и не нужно. Да и скорость ограничена была, не хватит ему рефлексов, ещё и компенсатор гравитации чтобы не чувствовать инерцию аппарата на этих машинах не всесильный. Себе с Амараллис взяла более массивный аппарат на четырёх плоских движках на подвесах для гибкого изменения вектора тяги. И, конечно, сменила платье на старый тёмно-синий костюм на белую рубашку.

«Обнаружено поле блокировки пространства, манёвр уклонения невозможен». – Произнёс безэмоциональный голос ИмИна корабля, заодно выводя сообщение на экран и обнаруженные через секунду противников – рассеянную группировку флота.

– Ох, я уж испугалась. – Расслабленно сказала Амараллис. Мы тем временем вышли из варпа в ловушке перехватчика кораблей, что уже и сами выходили из варпа на границе поля подавления. Поле было большим, но они просто выключили ненужные сегменты, начав нас окружать.

Итак… лёгкий линкор чуть меньше двух километров длиной, два тяжёлых крейсера по километру, оба в немного плачевном состоянии. Не у всех же есть удивительные молекулярные многофункциональные сборщики, что позволяют собрать рядом точно такой же корабль как твой, лишь бы были ресурсы. Эта Империя была технологически развита, но даже близко не настолько.

Так или иначе, на них следы битв и грубой модификации с установкой «не родных» компонентов ещё как заметны. Ну и ещё шесть штук корветиков–перехватчиков с огромными маршевыми движками. Тяжёлые и пузатые, вероятно с мощными блокираторами пространства, чтобы не давать цели уйти. Тоже разномастные и малость кривые, что давало чёткое понимание, что это не силы безопасности сектора, а банально пираты.

– Будет битва? – спросил Теодор.

– Не желательно, заметно. Кто их знает, – проворчала я, принимая входящий сигнал связи и разворачивая все орудия. – Свалите по хорошему, мы пленных не берём, но на ваше счастье вы нам не интересны.

Тем временем на экране передо мной появился потрет какого-то гуманоида с серо-зелёной кожей и костяными наростами на голове, глаза с вертикальным зрачком, тоже зелёные. Не из человеческой группы, но кто-то из местных.

– Ты забавная, человек, может даже не убьём. Полезайте в спасательные капсулы и ждите в них. Кто попробует стартовать, собьём. Разблок… – Начал он, но мне стало не интересно и я прервался связь. Резкий старт движков, прицеливание в один из крейсеров и залп Тахионной пушками и обоими позитронками. Щиты пиратского корабля такого издевательства не выдержали и корабль рванул, пробитый в реактор.

Небольшая задержка на зарядку конденсаторов. Один из корветов получил огонь из лазера и Слом Пространства из магической пушки и также рванул, турели ожили, открыв шквальный огонь по мелочи.

Разница силовых установок, разница технологий. Какого размера силовую установку можно упаковать в корабль с заданными размерными и весовыми характеристиками? А вокруг силовой установки всё остальное, нужное кораблю. Число пушек и мощность щитов зависят от мощности энергосети – нет смысла ставить больше, чем она потянет, не оптимально занимая место и неоправданно повышая стоимость корабля.

Чем большая чистая мощность установки того же размера в корабле, тем более развитой можно считать цивилизацию или более мощным корабль в рамках неё. И у нашего корабля силовая установка была чудовищно мощной, далеко превосходя то что было у местных. Крейсер, да. У них такая энергетическая мощность у дредноута. А потому мы можем держать зарядку щитов, неплохую тягу и лупить множеством наставленных на крейсер пушек. Ракеты позволяют обойти вопрос мощности, но их же можно сбивать и они кончаются, а наши ходовые ещё и позволяют от них удирать.

После просаживающего конденсаторы почти в ноль залпа тахионки и позитронок нужен был небольшой перерыв в стрельбе, чтобы иметь безопасный уровень запасного заряда, всё же очень прожорливое оружие, но теперь во второй крейсер упёрлись залпы четырёх тяжёлых лучевых плазм и часть вторичных калибров.

Пущенные довольно редкие ракеты перемалывало ОТО, пиратам подписан приговор.

– Сдаёмся, мы сдаёмся! – корабль вывел переданное на открытой частоте сообщение. Линкор попытался влупить по нам сверхтяжёлым лазером, что бессильно рассеялся об магический искажающий щит, а потом бессильно изредка попадал рельсами, плазмами и лазерами поменьше, поняли что бесполезно.

– Во как запели, – фыркнула Коллисто сзади.

Тем временем щиты крейсера сдали, блок пространства создавали уже мы и корветы откровенно бежали, получая вдогонку плотный обстрел и я в основном преследовала их. Сами виноваты, нет смысла отпускать пиратов, раз мы уже нашумели.

Один залп тахионки пришлось потратить на уже покидавший поле подавления корвет, получивший огромную, по меркам своего размера, пробоину. Последний, теперь занялись отчаянно отстреливающимся линкором, тут уже щиты были мощные из-за размера корабля. Под главные рельсовые калибры тоже решили не подставляться и реализовали катастрофичное преимущество в манёвренности, держась в самой безопасной зоне медленно крутящегося корабля. Мёртвая зона не только главных калибров, но и многих турелей.

«Предлагаю альтернативный план, Крылья шторма продолжает следовать курсом к промышленному узлу, куда летели ранее, где претворяется, что ведёт расследования относительно перемещений кораблей» – Подключился Сандар.

У Линкора же в это время начали отказывать щиты и теперь турели утюжили внешнее оборудование. Броня у него тоже неплохая была.

– Хм, вариант… только приглядите пожалуйста за экипажем. Их же может сам Семариэль просто появлением убить, – ответила я.

Тахионка остыла, мы в это время уже вычислили, где мостик и пальнули прямо туда. Сквозное пробитие корабля. Запуск абордажных дронов, все точки ОТО подавлены. Прекратили обстрел. Ничего такой линкор, будет нашим.

«Конечно, Семариэль вряд ли рискнёт приближаться к такому кораблю, боясь ловушки. А от флота вывернется. Может пока навести шороху, стелс системы корабля отличные».

– Терминус, смена планов? – спросила сзади Коллисто.

– Да, корабль твой с Николасом. Тебя назначаю главной. Следуете прошлым курсом, не сворачивая. Может найдёте что-то связанное с его планом и бахните, может влезете в подпольный мир, что мог случайно что-то узнать, хотя вряд ли. Может сорвёте какую-то поставку. Осторожно и в стелсе. А мы всё же двинемся телепортом аккуратным. Эон, линкор твой.

«Плюс один в коллекцию, почему нет? Угнали же где-то, интересная модель», – усмехнулся он. Пиратский корабль уже захватывался, шла зачистка, корабль замер. Кроме уничтоженного мостика и полностью мёртвой зоны обстрела в той точке, немного слева, снизу сзади, где мы встали, корабль полностью в боевом состоянии.

Мы все встали со своих удобных мест. Коллисто встала и коротко обняла. – Задайте им там. А мы пока полетаем.

Открылась сероватая воронка Врат и мы впятером, включая Фей, в неё вошли. Эти двоя легко справятся с кораблём. Не так хорошо как я со своими рефлексами и скоростью мышления, куда больше отдавая автоматике, поскольку их всего двое, так что эффективность действий сильно уменьшится. Но они всё ещё могут многое.

Очень короткий, буквально пару секунд полёт по короткому порталу и мы оказались в… грибном лесу. Высокие, с оранжево – песочными, иногда синими шляпками. И «подлесок» из молодых грибов и чего-то напоминающее заросли высоких тонких полупрозрачных палочек, колышущихся на ветру.

А ещё небольшие «гибки» чего-то вроде актиний – на толстой ножке целая корона ярко–жёлтой или малиновой поросли.

Мы были под одним из грибов, что возвышался на метров шесть. Ещё и фон маны впечатляющий. И пахло так, будто кто-то в замкнутой комнате два часа нарезал грибы на большой обед.

«Как тебе пейзаж?» – услышала я от Шии.

– Если бы не знала, что это не так, посчитала бы, что отравилась чем-то галлюциногенным. Фрей, одень-ка шлем, а то вдруг потом будешь видеть розовых сов с рогом из головы.

Тот так и поступил. А вот у Теодора скафандра то не было, Сорай его по наземным миссиям гоняла больше. В магических, особенно молодых мирах обычно больше всего проблем. Ну а за космосом хватает сил следить Эона и тех существ, кому всё равно есть ли атмосфера. Иной раз даже таких, что к живому миру уже не подойдут.

«Да не волнуйся, тут вполне комфортно людям, но советую выдвигаться», – со смешком ответила Шия.

– Окей. Безопасно… По коням. Не забывайте про маскировку, особенно сейчас. Вы помните, сначала как бы проверяем одно месте, на случай если нас заметили, а потом в ближайший городок. Гуараи. Среднекрупный, для наших целей сгодится.

Я выдала команду Хранилищу выдать нам мой квадро байк. Фрей надел полётный модуль, а Теодор вытащил ховер, пока Фэй ещё продолжала с интересом оглядываться.

Большая машина появилась из коронки, повиснув на автоматической магнитной левитации. Раздвинулись два круглых гибридных движка, до того приложенных к корпусу – смесь кольцевых ионок с гравитационным приводом. Два движка впереди низко, два сзади выше, чтобы при предельной скорости полёта развернуться и дать тягу назад. Седушка вроде и как у мотоцикла, но вот элементов управления на «руле» большой и сам руль – на самом деле вполне себе штурвал.

У ховера всё аналогично, только без дополнительных движков по бокам, компактнее, но с мощной ионкой просто сзади под седушкой на случай, если нужна скорость. Благо подобным уже немного поупражнялся и поупражнялся в симуляторе, пока летели. Фактически на нём же, только одев очки, проецирующие в глаза нужную картинку и синхронизированные с системой управления в режиме симуляции. Впрочем, пока без особых полётов, решили двигаться невысоко.

Оседлала своего скакнула, не без удовольствия взявшись за сложные ручки. Запас «топлива» полный. Впереди даже две мелкашки – есть импульсный лазер и позитронка с наведением через ментальный интерфейс. О да, всё нужное выводилось в глаза. Скорость, траектория, предупреждения, показатели датчиков, наведение орудий. Надо почаще на этом летать. Хотя пушки мне мягко говоря не нужны, я и сама зажечь могу.

Амараллис устроилась сзади, обхватив талию, впереди включился ветровой щит, но я его ограничила. Сама себе сделала, чтобы глазам не мешало, хотелось ветерок ощутить.

Фрей взлетел, дух тени пока исчез, спрятавшись кармане души Теодора и мы двинули вперёд в режиме удержания небольшой высоты, а иллюзия над нами осложняла обнаружение.

Глава 23. Необычный мир

Мы на относительно небольшой скорости, поднявшись над «подлеском» понеслись меж стволов грибов с лёгким гулом ионных движков. Оранжево–жёлтое, с синими и малинными вкраплениями, непривычно пахнущее царство. У леса тоже есть запах, как и у города. И ты обычно привыкаешь его не замечать настолько, что потом вообще не замечаешь, но вот тут густо пахло грибами. Даже перекусить захотелось. Может потом так и сделаем.

На пути засекла сигнатуру маны, множество душ и мы немного отвернули в сторону.

– Это же сколько пива надо на этих раков, – проговорил по внутренней связи через свой наушник Теодор. Ага, большие ракообразные, что понемногу щипали «подлесок». Крупные клешни, жёлтые панцири, но куда более длинные чем обычно ноги и видимо отлично чувствовали себя в атмосфере. Не такие уж крупные, с крупную собаку размером, зато много.

«Вижу, полёт под грибами вам нравится», – снова подключилась Шия.

«Я всё больше убеждаюсь, что когда ты проектировала этот мир, сама нашла то, что на тебя повлияет». – Уже посмеивалась я.

«К счастью или к сожалению, нет. Это всё в здравом уме, помни о разнообразии жизни! Представь что я бы наворотила и правда под грибами», – сказала она и мозг на автомате стал рисовать самые безумные картины, которые я быстро отмела. Не, не хочу знать, что натворит сама Жизнь, если её вштырит… – «Но ты не переживай, тут и нормальные леса есть, просто состав почвы и климат района такой».

«Да я и не переживала. Но хочу теперь думаю, есть ли супы из грибов вот с такими раками, или какими-то морепродуктами».

Мне прилетел рецептик.

«Приятного аппетита!» – весело воскликнула Шия и отключилась.

– Амараллис, надо будет денег немного найти… на ингредиенты для супа…

– Всё по твоей воле!

Мы ещё некоторое время продолжали нестись по грибному лесу, даже получив на щиты пару атак местных монстров, надо же! В итоге поднялись над шляпками, увидев целое грибное море, и припустили скорости. Немного холмистая местность быстро мелькала под нами, вдали справа дымил вулкан, наверное в том числе из-за него тут благоприятная почва для грибного леса.

Летели не слишком быстро, не переходя на сверхзвук, хотя конечно могли. Хотя Ховер едва-едва. Всё же не для того машинка. Поддержки из космоса в этот раз не было, да и там хватает кораблей местных, так что пришлось бы в любом случае супер – аккуратно. Но карта то у нас была и даже без спутников определение геопозиции у нас работало.

Скоро под нами стали попадать и неуверенные участки зелени, впрочем деревья тоже выглядели странно. Мало тонких листьев, упитанные стволы с которых свисали длинные тонки ветви, на которых болтались ярко–жёлтые плоды. Рядом с ними вились четырёхкрылые птицы.

Но постепенно появлялись и более привычные деревья, мы приближались к стыку двух биологических зон и замедлились. Тут немного побушевала гравитационная аномалия, из-за чего копья земли были раскиданы, а один из больших грибов вовсе выдрало из земли и он теперь лежал засыхающий и подгнивающий, частично сломав гриб рядом. В общем – этакая перекопанная полянка, полная разрушений и уже начавшая немного отрастать «молодой порослью», в которой пробивалась и зелень.

Небольшая имитация бурной деятельности со стихийным явлением для конспирации, если нас отследят. Пусть думают, что обратили внимание на активность аномалией. А потом просканировали самую обычную аномалию, приземлившись рядом.

– Теодор, и как тебе гонять на ховере?

– Спрашиваешь ещё. Скорость, минимум железа вокруг, мне нравится. Ещё и в карман прячется.

– Молодец парень. Правильно сказал, – показала большой палец Амараллис.

– Хах, тогда себе оставь после миссии. Правильно, так веселее, ещё когда ветерок в лицо! – Добавила я одобрительно.

Снова взлетели и, разделившись, проверили ещё пару «подозрительных мест» рядом. А потом собрались около городка Гуараи, спрятав пусть и имеющийся здесь, но слишком бросающийся в глаза транспорт. Тут огромных грибов уже не было. Ну так, как поросль узкий, овальных как живая изгородь или местами в качестве живых экспозиций на клубах. Не особо крупные, но было непривычно. Да и сам город странный. Явно на бывшей окраине понемногу рос современный мегаполис из стали. Краны, летающие корабли доставляли грузы, прямолинейная планировка улиц. И был «исторический город», скажем. Каменные невысокие дома с плавными, загнутымибашенками, центрическая, но всё же хаотичная паутина улиц, формируемых маршрутами людей, что тут когда-то ходили.

Буквально столкновений двух чуждых миров. Старый город магии и естественного развития, и спланированный типовой мегаполис, центр технологий, но не чистых. Техномагия в этой цивилизации, конечно, процветала, но всё же дизайн был более строгий, угловатый, стальной.

Амараллис при этом скрывалась, как могла. Впрочем, тут тоже были мирные духи, хоть и кратно меньше, а ещё было двое Трансцендентных, что присягнули Семариэлю, остальных устранили. Другим видимо не позволила гордость и ощущение собственного могущества, да и оставлять много нет резона.

Так или иначе в местных условиях Амараллис не столь бросается в глаза. Лезть в местные сети рискнули бы в самом конце в любом случае – всё же стандарты безопасности цивилизации галактического уровня. А у нас ещё и корабля под боком нет, в общем, пока решили «по старинке».

Разделились, Теодор с Фэй и Фрей в новый город, поспрашивать, навести справки, покопаться в местной сети. Маскировку на броне он включил, но всё же видок специфичный и там он будет смотреть органичнее, да и к создаваемой местной сети доступ удобнее.

Ну а мы, старательно маскируя души, в исторический центр. Неспешно пролетелись буквально над самыми крышами, скрываясь иллюзией, и опустили в пустующем дворике одного из «колодцев» домов.

– Итак… за ингредиентами? – спросила Амараллис, и я на неё возмущённо посмотрела, подняв палец.

– Конспирация, мы не только прибыв в город идём вести расспросы, а сначала занимается обычной бытовухой! И вот, надень плащик, а то у тебя на лице написано «я древний дух», – я создала синюю зелёным узором мантию примерно такого покроя, как видела у местных и вручила ходячему белому пятну. И волосы под мантией с высоким воротником заставила оставить, а потом и вовсе капюшончик натянуть.

Благо тут хоть тоже в основном человеческая группа была. Хотя лесных эльфов не видели, зато попадались высшие и «тёмные», с почти чёрной кожей, белыми волосами и красными глазами. А ещё орков в достатке было и каких-то коротышек полтора метра в лучшем случае, помеченных в системе как «пещерные люди/полурослики, подвид гномов». А ещё с крыльями, буквально как у птицы. Белые, пернатые, способные летать, правда, очень мало, мала’ика. Ещё одна искусственная раса.

Попадались теперь и гуманоиды с серо-зелёной кожей и непропорционально крупными глазами с вертикальным зрачком и костяным наростом на голове. Эти к людям никак не относились, но в этой галактике их было относительно много. Но это уже «не местные», впрочем, такая атмосфера им подходила, разве что температуры и влажность выше предпочитали.

Теперь просто неспешно шли по улице, выглядело всё очень странно. Тут тоже пробирались следы технологий, вроде освещения с солнечными панельками для зарядки ламп днём, прокатывался современные транспорт, как колёсный, так и левитирующий, включая замеченный нами ховер. И люди также – одни в своей традиционной одежде, другие в современных комбинезонах или штанах и куртках с большой долей синтетики.

Пока завернули в захламлённый ломбард, немного камешков на продаже вытащила заранее. Хозяин за прилавком что-то читал. Как раз из тех полуросликов, одно слово, буду этим вариантом называть.

– Какой унылый магазинчик. – Прокомментировала Амараллис.

– Вот уж спасибо, – проворчал высоким для мужчины голосом полурослик. Прилавок был обычного размера, вот только сбоку виднелись ступени, фактически он сидел на приподнятом месте. Теперь он обратил на нас внимание, лицо на вид вполне обычное и в целом по пропорциям человек, разве что руки крупные, ближе к более крупным людям. – Добро пожаловать.

– Скупкой камушков занимаешься? – Спроси ла я.

– Смотря каких, только что-то ходовое. Бизнесу сейчас плохо.

– Почему же? Разве не время возможностей?

Тот насмешливо фыркнул. – Взгляни на этот хлам, человек, с приходом Империи многое оказалось не так уж нужно. Старое оружие, приметы обихода, декор, книги магии или наук. То что видите тут уже давно лежит.

Мда. Ещё думаю многие в ценах сомневаются и не спешат продавать или покупать без особой нужды с новой валютой. Ну ладно.

– Действительно. Но маленький совет, всё же держи его более-менее в целом состоянии. Потом найдутся любители антиквариата. То есть старых, классических, коллекционных вещей. То что уже не делают, просто как память или символ истории, – сказала я, разглядывая ассортимент. Тут были и картины, небольшие статуэтки изображающие думаю местных трансцендентных, а также каких-то животных. Различные битовые артефакты, даже пару мечей с красиво украшенной гардой. Ещё какие-то компактные артефакты, назначение которых без тщательного изучения не пойму, но оно мне не нужно.

– Сомнительно, – пожал он плечами. – Но не выбрасывать же. Так вы что-то продать хотите?

– Да, вот это, – я отдала ему мешочек из синтетической ткани, где было пару неплохих камушков. – Особо не заморачивайся по цене и да, желательно наличными.

Тот заинтересованно рассмотрел камушки на свету лампы с монокуляром, провёл ещё какие-то манипуляции, в том числе и с магией.

– Хм… как насчёт трёх тысяч, – осторожно предложил он.

– Согласна, – пожала я плечами, ощутив от того волну прямо радости. Ментальных щитов у него не было, хотя он был немного посредственным магом по запасу маны. Мне то какое-то дело до цен. Он быстро, видимо боясь, что передумаю на очевидно заниженную цену, отсчитал мне пластиковых купюр со всяческой защитой от подделки. Валюту местным уже навязали.

– Даже удивительно спрашивать, учитывая как вам тут должно быстро всё странно. Но было ли что-то совсем из ряда вон, необычное? Маги что строили не пойми что, не объясняя зачем? Причём тяготея к местам высокой маны, – спросила Амараллис. – О, мы не местные.

– С прибытием в нашу дыру. Решили посмотреть на примитивных аборигеном, к которым теперь можно? – вздохнул он. Видимо таких тут много.

– О, я в таких мирах уже бывала. Мне даже больше нравится, – улыбнулась Амараллис. – Хотя представляю, какой шок у вас был, когда прилетел флот. И всё же? Мы тут ищем одну группировку, иногда не лучшим образом пользуются не обжитыми мирами с низким рейтингом безопасности.

– Тогда вопрос не ко мне. Странное что-то строят? В зонах высокой маны? Да полно каких-то установок, но вроде всё для добычи щитов и… туристов. – Последнее слово сказал раздражённо. – Кие-то башни, исследователи нашей природы, видите ли большие грибы – это не типичная растительность. Электростанции какие-то строят. Всё для нас необычное.

– Ясно, спасибо за ответ, – сказала я. Мы с Амараллис пошли в местный магазин. Благо список продуктов кое-кто составил с ориентиром на меня. Итак, пока не ясно куда нам, так что пока прошлись и закупил продуктов, упрятанных в имеющийся у меня холодильник и герметичные пакеты. В Хранилище теперь вообще много чего полезного было.

По старинке донимать людей расспросами так в трактире или около заведений, где крутятся умные люди. А потом нашли что-то вроде современной модели кафешки около постепенно нереформируемого института магии. Амараллис тут заметят, но какая разница? Учитывая сколько вокруг необычного для местных, пока не нападаешь, думаю, не будут присматриваться.

Как бы как обычные посетители заказали напиток на зёрнах какого-то растения и пару пироженных и выбрали «жертву». Точнее тройку молодых магов, что тут расслаблялись. Тёмная эльфийка, полу высший, то есть солнечный эльф и обычный человек. Посмотрим чего добьёмся от них.

Глава 24. Старинный уголок

Столиков было как раз мало, хотя в целом, свободные были, а они как раз большой занимали, идеально. Расспросим студентов, что могут быть в курсе всякого. Уже и коммуникаторы есть.

– Вы не против, если мы тут присядем? – спросила Амараллис у них.

Те сначала удивились, но встретившись с двумя улыбчивыми девушками, хоть и старше них, заулыбались. Тёмная эльфийка закатила глаза и фыркнула.

– Конечно, присаживайтесь, – сразу пригласил полуэльф.

Мы уселись друг напротив друга, пожав их компанию, так что я оказалась около тёмной эльфийки. Интересный контраст, тёмная кожа, длинные ушки и белоснежные волосы как у Амараллис. То есть совсем без пигмента. Выглядела подтянутой и собранной. Парни же чуть попроще. Все в форме, видимо вышли отдохнуть в перерыве занятий.

– Чем обязаны столь приятному соседству милых дам? – Тут же начал человек.

– Да мы тут проездом, скажем. – Прямо начала я. – Поговорить хотели, услышать взгляд местных. Сильно мир меняется, да?

– О, так вы из Империи, а по одежде и не скажешь, – он взглянул на Амараллис, что всё также была в мантию завёрнута.

– Империя велика, – сказала Амараллис, начав неспешно есть пироженку.

– Так и есть. Решили погостить на Пареси? Вам у нас понравится. И цивилизация, по вашем понятием, уже появилась. Нам тоже нравится, – сказал Эльф.

– Далеко не всем, – снова фыркнула эльфийка. Ну это очевидно, не может быть такого что пришли чужаки с другой культурой, объявили, что они теперь тут хозяева и всем бы это понравилось. Нет бунтов – уже хорошо, но разница сил подавляющая.

– А из интереса, что-то особо странное видели? Кстати если вам что-то понятно, можем объяснить, – продолжила я.

– О, вы самое странное явление на сегодня, – снова стал улыбаться парень.

Я усмехнулась.

– Вы даже не представляете насколько. Но если серьёзно?

Разговор действительно пошёл. Например, не совсем понимали зачем нужны солнечные электростанции, когда есть ядерные, тут ответ простой – они добились дешевизны и высокого КПД поглощения энергии фотоэлементов. Неплохая подпитка снижает запрос на топливо. Или зачем нужны мощные башни ретрансляторов сети, если небольшие спутники запущены – пояснили про задержку сигнала. Подпространственные передатчики дороги и крупнее, а у спутникового интернета появляется ощутимый лаг сигнала. Но пока ничего дельного.

– Так уж нужен был вам этот мир? – Наконец спросила тёмная эльфийка.

– Ну, нам-то он ни к чему, не мы принимали решение вас присоединять, – заметила я. – Но если в общем, ваше солнце, Альберио мана-активно. Много полезных ресурсов на других планетах, удобное положение в галактике. Разве не к лучшему? Получили более продвинутую технику и магию, стали частью огромной цивилизации, прекратили междоусобные мелкие войны. И от многих болезней более не страдаете.

– А ещё наша культура и устои рушатся. Вы навязываете свою. Или предлагаете, а мы заинтересованно берём, – она явно была из не совсем довольных этим положением.

– Кела, тебе ли говорить это? – хмыкнул человек. – Сама-то здесь сидишь.

– Это положительный момент, хотя такие как я и раньше были, – неохотно согласилась эльфийка.

– О чём вы? – вмешалась я.

– В моём народе женщинам запрещали заниматься магией, если только не как жрицам. Вот только нашего бога убили. Мне пришлось ещё давно стать изгоем, поскольку хотела заняться настоящей магией. И тут явились Имперцы и это стало ещё легче. Объявили равноправие расы и полов.

– Глупая традиция, – усмехнулась Амараллис. – А как твой народ воспринял?

– Наше общество очень традиционно и консервативно. Плохо восприняли и отказались подчиняться. Их оставили на изолированной территории в покое.

– В резервацию зазнали, – кивнула я, это уже интересно. – И что, их прямо так оставили?

– Пока да, земли не ценные, а если им ничего не нужно, с условием что не приносят проблем, оставили в покое. Как бы никто не ограничивает их, но пусть себе там загибаются. Как по мне пустая надежда сохранить культуру. Думаю даже любые методами воевать за это будут, если заставят. Тёмные эльфы очень упёртые и беспринципные, можете поверить.

– Это да, ты упёрта, – проговорил полуэльф, заработав сердитый взгляд.

– Фрей, покопай на предмет резервации тёмных эльфов. Интересно будет туда заглянуть, – сказала я, включив связь. Спутников не было и ко внутренней сети мы не подключались, зато передатчики у нас были круты, а дистанция небольшая. – Очень уж интересно стало поглядеть на ваших.

Мы встали из-за столика.

– Как хотите, но тёплого приёма не ждите, – продолжила эльфийка.

– Спасибо за совет, будем аккуратны, – сказала я, надевая пока визор и двигаясь на улицу. Парни выбежали за нами, видимо ожидая видеть транспорт.

– Да доставай байк, людей с телепортом даже среди этих немного, вылетим как культурные люди, – негромко сказала Амараллис. Ну да ладно.

– А, вы прямо туда сейчас? – удивлённо спросил парень. Я же, завернув в более узкий проулок, благо с камерами пока тут было туго, запустила извлечения из хранилища наш летающий байк. – Ого! Экстрамерное Хранилище! С целым ховером!

– А то, удачи вам, и чтобы было что вспоминать, – Амараллис зажгла светлячок. – Мы и правда самое странное явление на сегодня для вас!

Пока Амараллис звонко смеялась, студенты шокировано на нас смотрели. Мы же вдвоём сели на байк.

– Ох. Не волнуйтесь, мы просто очень любопытные, – улыбнулась я, дёрнув ручку на набор высоты и запустив маскировку. Вышла на связь с другой группой. – Давайте тех эльфов проверим, странно что их спокойно оставили. Отлетим где незаметно и поближе телепортируемся.

«Приняли, согласны, выглядит странно», – донеслось оттуда. Мы направились за город к обычной лесной рощице, найдя в итоге полянку с раскидистым деревом. Вскоре Фрей с Теодором подлетели к нам. Впрочем, решили не гнать коней и сначала спокойно пообедать и отдохнуть.

Вытащила «походную кухню» и стала по рецепту Шии готовить блюдо на всех, отправив остальных отдыхать. Если точнее – Амараллис на коленях, в объятиях у севшего под деревом Фрея, А Теодор с Фэй рядом. Завела с ним обыденный разговор об их заданиях. Да и просто о ходе дел.

– Очень неообычно… – сказал Фрей, поедая готовые грибочки. А потом резко отодвинулся и стал следить за чем-то глазами. Я тоже повернулась – ничего. Он всё следил, вытянул руку и стал смотреть над своей ладонью.

– Фрей, с тобой всё в порядке? – купилась Фэй на его шутку.

– Да, – улыбнулся он, перестав изображать галлюцинации под хихиканье Амараллис, что снова к нему прилипла. Удивительная нежность от древнего духа то. Но она и правда с ним решила не держать дистанцию, даже осознавая всё. Фэй смотрела на это с откровенной завистью. И ещё…

– Фэй, может не лучшее время… но что потом? Ты не знаешь иной жизни.

Дух немного погрустнела.

– Не знаю. Но пока это не важно.

– Думаю тебе не помешает немного самостоятельности. Как насчёт иногда выполнять задания одной, когда сильнее станешь?

– Как ты скажешь. Есть пакт или нет, я сделаю, как ты скажешь.

– Вы разорвали пакт? – спросила я.

– Старый, да, нам помогли правильно это сделать и создать равный. Так честнее, – кивнул он. В целом и так приказывал разве что спасать себя, когда мы его поймали, но так ещё честнее.

Эх, неприятная тема, свернула разговор. А потом, пообедав, с байками телепортировались далеко на северо-запад. Тут уже преобладала привычная растительная природа, хотя тут и там ещё встречались грибы. Вышли из Врат поодаль от цели, в зоне высокой маны и также под маскировкой бодро двинулись к цели, наслаждаясь полётом. Сильно не гнали и дорог избегали, в итоге заметив вдали уже вполне типичное поселение, только очень небольшое. Гористая область и опять много грибных лесов.

– А мы по адресу? Как-то их тут мало, – удивились я.

«Тёмные эльфы обычно под землёй живут, у них очень хорошее ночное зрение, заходящее в инфра спектр, а тут сеть огромных подземных пещер, образованных потоками лавы ныне потухших вулканов», – сказала Сорай.

– Ага, Сорай, спасибо за справку. Итак, как бы нам к ним подлететь… исходя из информации, гостей они не желают во всех смыслах. Не из Империи, не просто чужаков своего мира. Маскироваться тоже бесполезно – примут за отступников, даже если обманем их. Попробовать язык демонстрации силы? С ними сработает, или только непримиримыми врагами станем?

«Эти уважают силу и да, будут говорить», – ответила Сорай.

«Главное не доверяй им, даже если покажется, что они поняли разницу и отступили», – добавил Сандар.

– Поняла. Ну, достаточно не показать всё что умеем, – сказала я.

Вот тут уже мир магии. Декор с преобладанием колоннад и лепнин, остроконечные шпили, массивные каменные стены, толстые, судя по окнам. Да, надземная часть поселения была далеко не деревушкой, скорее маленький кусочком городам. В общем-то, так и есть, очень многие видимо жили в обширной подземной пещере. Мы нагло приземлились прямо посреди главной площади поселения.

– Уходите, вас здесь не рады, – вышел один из эльфов, целясь в нас огненным заклинанием.

– Рады нам или нет, это исключительно ваши проблемы. Мы хотим поговорить с тем, кто у вас главный, – сказала я, слезая с байка и отправив его в Хранилище.

– Дерзкие слова, женщина. Вы на нашей территории и подчиняетесь нашим законам, а потому не смешай заговаривать первой с мужчиной, если не хочешь…

Мимо его лица, пробив щит, что был вокруг него, мелькнул наполненный разрушением кинжал.

– Я здесь устанавливаю законы. Кто не согласен, может выйти на бой. Или уже расхотелось с древним духом Разрушения сражаться? – Прищурилась я, возвращая кинжал. Вот тут от него явный страх исходить начал. Да и от многих кто нас «окружил». Амараллис тоже играла с огоньком света, да и Фэй появилась.

– Мы хотим встречи, не советую закрывать перед ней двери, она просто зайдёт через стену, – усмехнулся Фрей. Причём вот это шуткой не было. Убивать их не станем, пока они не будут как враг определены. – Однако мы пришли поговорить. Не превращайте это в битву.

Небольшая заминка и нас действительно дали встретиться с их советом патриархов в огромную подземную пещеру, тускло освещённую светильниками, так что Теодор даже другой вариант очков-визора надел с прибором ночного видения, а Фрей шлем свернул. Ещё немного разговоров с нажимом и мы узнали несколько важных вещей.

– Итак… если правильно понимаю, вы размещали в пещерах, что даже расширяли, какое-то артефактное оборудование. Полностью магическое. И за это вам обещали автономию, отчасти потому вы её и получили, чтобы не натворили глупостей… а не слишком просто? От вас же требовали секретности. Если бы кто-то из исполнителей проболтался? В передвижении вы не очень-то ограничены, а память стирать вы не умеете.

– Она все убиты, – сказал один из пятёрки патриархов.

– Во имя нашего блага, – согласился другой.

«Мда, жесткие ребята», – проговорила мысленно Амараллис.

– А нам решили сказать? – наклонила я голову. – Почему вообще вы?

– Никто в этих пещерах более не ориентируется, поверхность стен мешает магии и вашим механизмам, что-то связанное с резонансом. А ещё им нужны были эти места, но они наши.

– Мда, а устранить вас посчитали более заметным… ну и к чёрту, где то оборудование?

– Я думал в вашей культуре торговые отношения важнее. Вы можете купить информацию за определённые услуги, – заговорил ещё один из пятёрки.

«Проще говоря, решили продать прошлого нанимателя, особенно если тихо», – проговорил Теодор. Ага, так и есть.

– У меня нет интереса на незаметность своих действий и долговременное занятые пещеры в безопасности. Осталось лишь получить данные, чтобы долго не бегать. Но скажите для интереса.

– Мы и не знаем где, нет смысла нас пытать. Но есть карта. Если нападёте на нас, её уничтожает до того, как вы до неё доберётесь, а в переплетениях туннелей жители поверхности могут блуждать очень и очень долго.

– Хитро. Но есть два нюанса. Первый – как люди снаружи узнают, что мы напали, учитывая сокрытие комнаты, вы и сами заботитесь о секретности обсуждаемого здесь. Второй – одна хорошая ядерная бомба и не будет не оборудования, не пещер, не вас. Однако к вопросу, что же вам нужно?

– У нас же тоже есть методы сигнализации, и свои и ваши. Ещё и те, кто захотел это оборудование тайно поставить, узнают, – старейшина поднял руку с небольшим пультиком. Ага, есть контакт с технологиями. – А вот второе лишь блеф. Вижу по вам. Нам же нужно, чтобы вы вернули Санева, нашего бога.

– Он мёртв, убили подчинённые Семариэля при аннексии, – заметила я. Сам Семариэль прийти не мог, слишком боялся. Но у него были подчинённые трансцендентные. Тоже скрытные и пойди поймай. Да и ловили, но безрезультатно. Хитрый засранец.

– Нет. Мы смогли пронаблюдать битву. Так называемое убийство и потеря связей с нами немного разнятся во времени. А ещё последнее, что он успел нам отправить, символ, используемый в наших шифров, означающий «захват».

«А вот это… уже интересно», – услышала я Сорай. – «Должно быть для своих целей отследили и пленили душу, теперь подчиняя».

– Допустим его захватили и заточили. Для допроса, например. Где гарантии, что Санев жив и где он находиться? Мы знаем, где примерно наша цель и, честно слово, ваши пугалки о пещерах нас не столь впечатляют. Зато Санев может уже быть вовсе не в этом мире, во всех смыслах.

– Легко ли удержать душу бога и насколько это реально скрыть? Мы думаем, он ещё где-то в этом мире. В конце концов, в нём полно мест, где можно спрятаться и спрятать.

«Думаю, стоит поискать, всяко не оставлять же его Семариэлю, думаю, его пытаются использовать», – сказала Сорай.

– Что ж. Полагаю, мы попытаемся поискать Санева. И ещё, я понимаю, что это в вашей натуре, но не пытайтесь меня предать. В опасности как ваш многострадальный мирок, так и вы сами. Первое из-за действий Семариэля. В целом, все катаклизмы прошлого могут показаться вам летним дождиком. Второе из-за меня. К врагам я жалости не испытываю. А теперь, раз у вас нет более точных сведений, мы пойдём искать вашего трансцендентного, а может и других.

Не слышала ответов на прямую угрозу, мы покинули комнату и выбрались на поверхность, где сами взлетели и отлетели в сторону.

Глава 25. Время битв

Приземлились в стороне от лишних глаз под крупным деревом.

– Итак, видимо небольшая смена планов. Попробуем найти якобы убитых трансцендентных. Если их могут использовать, то души заперты в особо мощных контейнерах в местах, где люди Семариэля разместили своё оборудование и вряд ли в этих пещерах.

– Там где фон маны высокий, где ещё. И чтобы ограничить присутствие даже ослабленных, контейнер должен быть не малых габаритов, – сказала Амараллис.

– Как думаешь, бегая по местам, сможем засечь всем, что имеем?

– Кто знает… – она зримо сомневалась. – Но давайте попробуем. И ещё поищем зоны, где перемещения временно было запрещено.

Фрей задумался, явно работая с ментальным интерфейсом и снова для удобства надев шлем. Всё же отображение в глаза текстов не столь удобно.

– Нет, в сети ничего по этому поводу, но могли потереть, – сказал он.

– Тогда аккуратно разделяемся и ищем, собираемся на отдых для безопасности, – решила я.

Так и поступили, разбившись поодиночке. Теодор с Фэй за одного считались, конечно. Теперь пришлось носиться между опасными зонами. Как самой, так и на слишком уж удобном и быстром байке, не выдавай слишком много телепортов, хотя может перестраховывалась, а мне нравилось на нём ездить.

Первый день прошёл, хотя для нас время суток вытворяло безумную пляску от перемещений с запада на восток, но мы ориентировались по общему стандарту времени. Собрались вместе в одном уютном месте на природе близ заброшенного поселения и расслабились. Ничего не нашли, но просто сидели и болтали. Людям надо было поспать, а мы с Амараллис отдохнули, размышляя о дне.

Не следующий день отправили Фрея поискать возможные зацепки опросом местных магов, кто часто перемещался по зонам, а сами продолжили поиски. И к концу дня получили результаты.

– Около некоторых ретрансляционных вышек? – предположила Амараллис. – Ну вообще их строительства попросту крупная техногенная операция, а местные могли из любопытства нос сунуть и убиться… но ведь выходит что некоторые вышки размещены в опасных зонах. Как бы для обеспечения покрытия и из-за технических условий…

– Именно. Предлагаю посмотреть, возможно, в основании каких-то что-то спрятано. В конце концов некоторые из них это массивные стальные конструкции с не малым объёмом под оборудование и защитой от местных монстров.

– Тогда решено, но завтра. – Мы снова остались отдыхать на природе для разнообразия. Даже заставила Фрея снять скафандр и лежала на его руке, приобняв. Просто потому что мне так нравилось.

Следующий день, снова разделились. В этот раз Теодор и Амараллис вместе исследовали издалека, пока мы с Фреем по отдельности подходили как как ближе. И…

– Тут что-то и правда есть, на границе моей невероятной чувствительности с магией, – сказала я, находясь в относительно опасной области, скрываясь около одной из громад башен ретрансляторов. Решили не закапывать максимально надёжный кабель, а строить их для коммуникации с низкой задержкой, ясно почему.

Амараллис привела Фрея с Теодором.

– У меня тоже может быть, надо перепроверить потом, не хватает навыка.

– А вот у меня тоже определённо что-то. Правда меня почти заметили, – сказала Амараллис.

– Наконец. Версия четырнадцать. Думаю пока финальная, – я достала из Хранилища витой посох. Внутри четырёх спиралек находилась большая сфера.

– Э, погоди, ты всю башню снести хочешь? – занервничала Амараллис.

«Одобряю», – услышала я басовитый смех Сандара.

– Людей, хотя бы сверху тут нет, а мало ли что в ней установлено, верно? Главное следить, чтобы никто из трансцендентных не пришёл. Оборонять, – натянула я широкую улыбку.

«Я, всё, не спорить. А то слишком мало с нашим милым Аспектом общалась!», – услышала я не терпящий возражений тон Кармит.

– Если Кармит хочет прислать мне подмогу в случае чего, я не против. Думаю и мы сами что-то да сможем, – хмыкнула я. – Вот только убивать думаю, не стоит. Пока не связаны с самим Семариэлем добровольно.

«Не волнуйся, пинками отгоним, если придут!», – услышала я уверенное.

– Ох, чувствую придётся нам валить от давления присутствия, – сказал Фрей Теодору.

Я же ещё вытащила дакамирай и зарядила на предел Слом Пространства. Мы взлетели, отойдя чуть в сторону и я, давно не получав хорошего наземного боя, натянула широкую-широкую улыбку. Обычный выстрел в основание из дакамирай – башня была защищена щитами, которые даже почти выдержали, получив локальный пробой безумной пушки, но не пали. Следом поток Разрушения с искажением, ещё один выстрел. Наконец заряженный на предел Слом. Усилила, как могла, едва удержала контроль.

Прозрачная белая сфера накрыла большую часть основания башни. Раздался жуткий скрежет, метал смяло и скрутило, полетели обломки. Надо же, даже лишившись части конструкций осталась стоять.

Зарядила сферу с Разрушением, нацеленным на разъедание материи, что стала ярко гореть фиолетовым. Но добавила в неё искажения и эффекта силового взрыва. И точно в выбитую пробоину, взрывав её внутри высокой стальной башни. Из всех щелей полыхнуло Разрушением, раздался глухой взрыв и вот теперь несущие опоры были повреждены фатально. Башня стала падать в нашу сторону, но мы легко отлетели в стороны.

– Впечатляюще, – хмыкнула Амараллис. Блок пространства вокруг уже опустился, но плевать. Мы двинули к основанию, где из-за взрыва вскрыло путь в подвал. Фрей сразу вдарил вниз очередь из своего стрелкового комплекса. Рельсовая пушка с взрывными микро боеприпасами, самое оно проковырять дырку в защите в обнаружившейся двери. И ещё и стал засылать в дверь ударные волны. Я же просто пальнула из дакамирай почти вертикально вниз, проломав всю мыслимую защиту от экранирования. И о да, там был трансцендентный!

– Вы все через дверь, а я прямо в пол им пробьюсь, – сказала я. Конечно на нас попытались выбежать, но тут действовали быстро. Я рванула к полу обвалившейся башни. Контроль материи¸ конечно, тоже в рамках моих сил. Как у Элати. А потом стала быстро и масштабно раздвигать бетон, быстро пробив путь на уровень вниз. Людей не охране было не много, но были. Меня едва не встретил огонь из многоствольной ручной рельсы, запитанной от самой небольшой базы.

Вовремя отлетела в сторону, взяв передышку, а потом зарядила туда сферой урагана искажающего холода, что долго и упорно держала, не позволяя её покинуть тому человеку. Умер, а я прорвалась ещё на уровень ниже, потолки тут были низкие. Амараллис с остальным в это время воевала у входа, глубоко под землёй же обнаружился довольно просторный круглый зал с какой-то машиной, от которого фонило трансцендентным присутствием. Я её пробила своей, и та теперь работала не ровно.

– Мне её сломать?

Тут были ещё люди, которым моё появление явно было не в радость. Один такой тут лишился руки, которой держал какое-то массивное орудие. Тахионке плевать на ваши щиты, то-то же!

«Думаю, они подчинены, не нужно пока», – сказала Кармит.

Понятно. Посылаю пока ещё короткий импульс тени в раненного, чтобы обезвредить и шквалом магии быстро убиваю ещё троих в комнате, а также ломаю две потолочные турели.

– Амараллис, как там?

«Почти закончили, тут щиты локальные, крепкие», – проворчала она.

Это не сложно. Тут всюду терминалы управления с активными учётками системы безопасности. Пару нажатий и вся защита и тревога отключены. Теперь без блока пространства убрала посох.

«Душа и правда под пактом. Ты знаешь как его ломать», – сказала мне Кармит. Ещё бы, убедилась, что все камеры внутри сломаны и построила сияющую многоцветным формацию.

– Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Движущая сила вселенной. Да подчиниться вся магия вокруг моей воле.

Теперь магия, что сковывает душу, расшифровать, перенаправить, оборвать каналы, дестабилизировать. Пакт на могучей душе, что вытащили на самую границу астрала и заточили здесь, рассыпался. Перехватила дакамирай, вызвала длинный меч и с искажением рассекла им фальшпол, под которым были проложены кабели. Толстый пучок с высокими энергиями. А потом и надрезала сам ещё рабочий артефакт передо мной.

Душа освободилась, сразу уйдя на астральный план. Но трансцендентное присутствие пропало лишь на мгновение. Передо мной из астрала вышла фигура. Красивая и грациозная солнечная эльфийка.

«Что-то мне подсказывает, что это не тёмный эльф Санев», – услышала я Кармит.

– Благодарю за моё спасение. Я Свет мудрости Эстелар, – сказала она, немного склонив голову. Такой жест довольно много значит для трансцендентного.

– Терминус. Апостол Хранителя Вечного Милосердия Сорай. Наша цель в убийстве Семариэля. Боюсь я не знаю, чем мы можем друг другу помочь ещё. Прошу только не попадаться, чтобы не быть использованной снова.

«Я поболтаю с ней, отдай ей это», – сказала Сорай, телепортировав мне свой медальон.

– Хранитель хочет с тобой поговорить, нам же надо торопиться, – сказала я, кинув его трансцендентной. Очень ослабла, фактически держится на запасе Истоков, что не очень хорошо для неё. В это время как раз прибежала Амараллис с остальными и, игнорируя Эстелар, которая «ушла в себя», принялась к чтению мыслей оставленного живым.

– Ага, ещё та башня, что обнаружила я, там Санев, и в ещё одной, пока не проверенной, Карлит. Трое остались. Надо быстро освободить Санева, пока не перенесли.

– Тогда погнали. Эстелар? – я услышала шуршание одежд и глухой удар о пол. Она упала на колени, на лице была печаль.

– Мне не вернуть тут народ и земли. Благодарю за милосердие, – сказала она, переведя на меня блекло-золотые глаза. – Ещё раз спасибо.

Рядом открылась серая воронка, Эстелар вернула свою душу сюда, взяла с собой и своей аватарой вошла в портал. Прежде чем задавать вопросы, я тоже спешно телепортировала собравшуюся группу к башне, которую исследовала Амараллис и снова вытащила свой посох.

– Что ты ей сказала?

«Объяснила, что произошло и предложила взять под охрану новый мир и новый народ, поселённый туда как свой собственный. Эстелар достойна судьбы лучше, чем просто пасть здесь».

– Пусть ей сопутствует удача, – вздохнула я, собирая новую атаку. И правда, оставшиеся два уже заняли место, где-то уже примостились более низкие в иерархии подчинённые Семариэля и не все из них заслуживают казни. Устранять всех тут ради неё не вариант… но пусть начнёт где-то заново.

Глава 26. Подобно взрыву

Теодор собрал какое-то заклинание силовых ударов и уже держал в руке артефакт. Снова взлетели. Второй ретранслятор встретил нас огнём турелей, но я получила передышку, да и сильнее уже стала. Снова заряд Разрушением, два выстрела дакамирай, и Слом Пространства улетел в основание башни. Теодор направил туда же мощный силовой взрыв, как и Амараллис. Но тревога видимо поднялась, этого было мало, основание башни уже обороняли люди, но повторный выстрел дакамирай, и могучие лучи свете лишили эту проблему. Второй ретранслятор стал падать подрубленный.

И точно также они втроём через дверь по основному пути, пока я проламывалась через потолок сначала на промежуточный уровень, где никого не было, а потом и на нижний ярус. Вот там меня встретили. Пришлось пока выкинуть, который некуда было деть и устроить внутри холодный ураган, в этот раз пленных брать не собирались.

А также достала меч с кинжалами, полыхнувшими Разрушением и бросилась на врагов вниз, замедляя их время. Шкал кинжалов, удары мечом. Более эффективный расход силы. Крупного орка перерубило пополам, а не местного пронзила кинжалами, пробив щиты Разрушением. Ещё один выстрел вскинутой винтовки, что сейчас держала левой рукой, по хорошо прикрытой щитами турели. Один из них тоже достал меч, пытался заблокировать удар, но Пути Вселенной с высоким стихийным зарядом разрубили и меч, и обладателя.

В этот раз систему безопасности успел заблокировать, но значит пробьются так. Снова та же формация и тоже очень универсальное заклинание.

– Именем Границ. Основы всех стихий и явлений. Движущая сила вселенной. Да подчиниться вся магия вокруг моей воле.

И снова. Навязанный пакт души. Расшифровать, выделить, перенаправить потоки энергии, чтобы дестабилизировать узлы. Пакт рассыпался. Удар мечом по кабелям и по самому артефакту, а потом и просто выстрел по замеченному в стене мана–проводу. Думаю, остатки защиты это отключило.

Снова трансцендентное присутствие. Тёмный эльф, также появился аватарой здесь.

– Ты освободился меня, почему? – начал он вместо представления.

– Чтобы ты не послужил Семариэлю. Твой народ попросил тебя найти, были уверен, что жив и не зря. У нас скажем, сделка, но пока надо ещё одну точку накрыть, – сказала я. Те тоже наконец прорвались, войдя в комнату. Саневу откровенно меньше доверия, но глупостей вроде делать не собирался, будучи ослабшим.

– Им больше нет резона закрывать сделку, раз я свободен, – удивился тёмный эльф.

– Тогда возьму силой и не советую пытаться встать на пути. Будешь классифицирован как приспешник Семариэля, а у Хранителя Разрушения, по-моему, чешутся руки кому-то из трансцендентных наподдать. Стоит ли жизнь защиты твоего пленителя? А сейчас мы уходим, надо всё окончательно порушить.

– Действительно, не стоит, – сказал он, сопровождая нас взглядом. Я забрала откинутый ранее посох. Снова телепорт к другой башни.

«Я тут уже занялся», – хмыкнул Сандар. Башня уже рухнула. Искрящее молниями пламя било в её основание от накачанной человеческой фигуры с голым торсом и в грубых штанах. Так называется божественная магия, уж очень складный термин. Заклинание целиком на мане сандара. Хотя сам он был… да, определённо истинным драконом и очень сильным. Вижу чёрные рога.

– Фрей, Теодор, предлагаю вам пока отдохнуть поближе к тёмным эльфам, – сказала я людям, что во время штурмов неплохо потратились. Могли бы и дальше сражаться, особенно Фей, но нет смысла. Те кивнули, и я их телепортировала в безопасное место. Мы же с Амараллис взлетели, присоединившись к атаке. Пламенный поток иссяк, но очевидно бывшие внутри ещё прикрывались.

– Я Аррет. Апостол Вечной Войны. Это жесть, – сказал дракон, что видимо решил крупную форму не принимать ради этой атаки.

– Рады встрече, давайте быстро дочистим, – сказал и я и мы спустились в оплавленную дыру, я не ходу подмораживала невероятный жар, что оттуда валил. Да и люди внутри делали тоже. Аррет тем временем выхватил с пояса два меча и бросился с невероятной скоростью рубить врагов внутри. Также процедура и доламывание и так повреждённого аппарата и Карлит свободен. На этот даже говорить не стал, просто сбежал. Ну и чёрт с ним.

Может даже не зря. Вокруг появилось ещё одно присутствие. Сразу перевела дакамирай в режим увеличенной мощности.

– Выходите смертные на суд. Достаточно разрушений вы сегодня нанесли, – громогласно произнёс голос. Над проломом в потолке виднелась объятая пламенем человеческая фигура.

– Отступить, ты не должен ему служить. Тебе никто не поможет, – также усилила Амараллис голос.

– Тогда… – начал он, я же нажала спуск. Белый луч света ударился в мощнейший многослойный щит. Так и не пробил, но трансцендентный запнулся, видимо не ожидая такой силы. Щит был на полную и теперь колебался. Повреждения тела не очень значимы, но показательно. – Умрите…

Снова начал он речь, вот только появилось ещё одно присутствие, тянущее жутью. На нас трансцендентному стало как-то плевать, он сразу метнулся вверх. Я же спешно полетела из подземки ретранслятора.

Объятая фиолетовым пламенем фигура. Высокая и худая, узкое лицо, серая кожа, четыре горящих фиолетовым глаза. И фиолетовая мантия, колышущаяся на потоках магии.

– Ост’тенеб. Надо же, хорошо сдерживает силу, чтобы в живой мир прийти. Хотя рядом всё вымрет, – присвистнула Амараллис. Тем временем поток красноватого пламени ударил в настоящего духа Разрушения. Очень старого, несомненно. Щит из чёрно–фиолетовой дымки свёл атаку на нет, а потом ударил встречный поток, тут же переборовший атаку и окутавший фигуру трансцендентного. Он был загнан в защиту, всецело. Я снова нацелила дакамирай и пальнула. Теперь его щиты были катастрофически перегружены. Насквозь. Конечно, смерть аватары мало что значит… а хотя она и не умерла. Атака прекратилась. Огненный трансцендентный, присягнувший Семариэлю, рухнул на землю.

– Ты знаешь, что Семариэль собирается сотворить с твоим миром? Или ты просто присягнул новой силе? – спросила Амараллис, смело подлетев ближе, я тоже, но всё же не так близко, пока Ост'тенеб набрал высоту.

– Нет… не хочу умирать… кто вы? – прохрипел, едва встающий оборванный трансцендентный.

– Мы посланцы Хранителей. Семариэль вероятно собирался если не пожертвовать этим миром целиком, то нанести ему колоссальный урон. Вижу, ты говоришь правду, – Амараллис обернулась к нам, пошли завершим последнюю часть.

Я кивнула, мы приземлились и телепортировались к остальной группе, Аррет последовал за нами. Присланный же дух Разрушения пропал.

– Кармит, он был силён.

«Даже слишком силён, участок леса вымер, впрочем и так трансцендентный заявился и кто-то должен был сразиться», – сказал Сандар.

«Да, Тенеб как всегда эффективен. Не зря рост силы начал сдерживать и так научился ауру подавлять», – довольно сказала Кармит.

Мы же теперь телепортировались к тёмным эльфам, сразу в пещеры, застав там и Санева, что приветствовал свой народ и восстанавливал территорию.

– Нас вас так и не напали, странно, – сказал он, увидев нас.

– Напали. Огненный, валяется сейчас тяжело раненный. Всё же он не виноват и защищал свой мир от напавших, – ответила я, заодно дав понять об уровнях силы. – Патриархи, карту нам.

– Дайте им то, о чём договаривались, – сказал Санев, видимо не желая делать из нас врагов.

Патриархи поклонились и один самолично быстро убежал в одно из помещений, вернувшись с картой пещер. Довольно подробной на вид.

«Аррет, займись мелочью с Теодором и Фей. Осталось уничтожить оборудование», – сказала Сандар.

– Как прикажите, – сказал дракон.

– Теодор, вы отвечаете за окончательную зачистку. Аррет, отлично дерёшься, – сказала я им.

– Благодарю, всё же я должен стоить своего покровителя, – сказал дракон. Он на карту просто посмотрел, Теодор же надел визор и они, разделив цели, в полёте метнулись в пещеры.

«Осталась солнечная станция Альберио. Аррет осторожно выяснил, что у станции странным образом низкий КПД поглощения энергии, видимо её куда-то перенаправляют. Теперь можете вломиться в пункт управления и всё выяснить», – сказал Сандар.

– Только нам небольшой отдых нужен. Пока отойдём где-то, – сказала я, телепортировав оставшуюся группу на пару сотен километров в сторону, куда-то выше в горе. Оказались на перевале горного хребта. – Да, тут и подождём. Ну и забег у нас вышел…

– Да, весело. – Амараллис, расслаблено села на ближайший камень. – Итак, осталось выяснить, что там на станции.

– Постреляем, – хмыкнул Фрей, перезаряжая свой стрелковый комплекс новой топливной ячейкой и запасом мелкокалиберных снарядов реилгана.

– А как там Коллисто, подскажет кто?

«Перекрошили недавно пиратскую базу. Всё чинно досмотрели, на случай если замешаны. Но ожидаемо ничего подобного. А ещё твоя подруга умудрилась дроном влезть в безопасность станции физически и тоже там внутреннюю сеть обшарить. Есть немного интересных данных. Во всяком случае эту солнечную станцию строили очень быстро», – ответил Эон, я же писала его слова в воздухе маной.

– Какова вообще функция этой станции, добывающая? – спросил Фрей, глянув на меня.

– Да. Достают прямо из солнца гравитационным буром всякое. Оно же мана-активное, там даже солнечный гессонит есть. У нас есть вариант движков для ракет на нём. И смесь в топливной ячейке дакамирай отчасти на нём работает, – я её ещё держала в руках и на спине был рюкзачок с проводом, на которой и указала.

«Ещё они просто накрыли частично звезду многокомпонентными поглотителями. И фотоны, и остаточный жар в электричество разными методами перегоняют и используют для производства антиматерии. Немного накрыли Альберио над принятой плоскостью эклиптики, так, что не мешают освещать планеты. Вот только они как бы жалуются на низкий КПД системы генерации энергии, аргументируя это использованием старого оборудования и не эффективных схем, вот только это прикрытие. И украденные Коллисто журналы подтверждают, что там современные системы», – продолжил Эон.

– Вы ведь уже поняли что там, – я прямо по тону поняла настроение Эона.

«Изолированное измерение! И эта тварь его накачивает!» – услышала я Сорай.

«Милосердие, расслабься, всё не так плохо», – услышала я уже Сандара.

«Да как ту… а хотя давай, да-да, спинку прямо сейчас», – услышала я. Пауза. Я перенеслась наблюдением к той аватаре, что со мной говорила. Уже разлеглась без ничего и Сандар начал её аккуратно мять. – «Вот, хорошо, то что надо».

Я же прекратила подглядывать.

– А зачем его… а… накопитель энергии. Ему же надо очень много и разом.

«Наиболее очевидное применение», – согласился Эон. – «Он думает продавить статуса хранителя энергий планет, звёзд и людей. А ещё пытается найти концепцию, что станет высшей. Пока в рамках своей он уже стоит на пересечении, управляя частью времени и низшей концепцией Разрушения, почти двойная концепция, но так бывает. У Сандара с огнём и молниями похожая, хотя они хотя бы обе в рамках Созидания. В любом случае с этой системы он хотел получить энергию людей через эти ретрансляторы и думаю сейчас надеется, что мы на станцию внимания не обратим. От планеты уже должен был отказаться».

– Ладо… думаю, пора отправляться, передохнули и перезарядились. Кстати о Коллисто, я у неё ещё раз спрошу. Если что возьмёте их как пилотов с кораблём? Как Арктур оставил Целестиал позади тем двум людям.

«Если они захотят, конечно», – сказал Эон. Даже если ещё адепты не нужны… и так бы летали, но небольшой мой каприз. Хочу чтобы жили хорошо.

Врата на станцию. Широкие коридоры в сине-серых тонах. Из центральных коридоров что-то. И визор… ага, знаю, где мы. Недалеко командная рубка и пространство там жёстко блокировано. Хранитель мог бы продавить, но зачем лишний риск.

Из потолка выдвинулась турель – выстрел из дакамирай в подвес и турель просто упала на пол. Обожаю это орудие. Есть ещё турель поменьше, но в неё сначала пару раз пальнул зарядом плазмы Фрей, а там и Амараллис дожарила. Широкая бронированная дверь, но через её ломиться нет смысла, планы станции мы забрали. Есть пусть чуть удобнее через потолок, к которому взлетаю и начинаю, продавливания защитное зачарование, быстро раздвигать металл, откидывая лишний материал вниз.

Приближается тяжёлый боевой костюм, фактически мини–робот с человеком внутри. Вот в человека и выстрелила, не отвлекаясь от своего дела, пока Фрей начал закидывать, увы, невезучую охрану лучом астрального холода, одновременно продолжая стрельбу из мощной винтовки. В другую сторону коридор держала Амараллис, работая могучими лучами света, иногда помогая Фрею. Опустились гермостворки, давление воздуха стало резко падать, вместо него добавили какой-то газ. Но мы с Амараллис не дышали и нам всё равно, а Фрей в скафандре.

Волна врагов прекратилась, но я уже пробилась в шахту технического тоннеля, который правда уже тоже перекрыли, но не так железно, как если пробиваться через зачарованные бронедвери. Протиснула дакамирай и выстрелила по гермостворкам в максимальном режиме. Не знаю, как далеко пробила, но воздух к нам обратно пошёл. А системы обороны здесь просто переломала быстрыми импульсами и пошла быстро ломать следующую створку, сломав механизм и насильно затолкав её на место, откуда она выдвинулась.

Другие двое пролезли за мной, Фрей одиночными выстрелами лазеров и рельс ломал какие-то блоки.

«Сенсорная система, чтобы не могла отслеживать нас нормально». – Пояснил он.

Мы же быстро продвигались по техническому тоннелю, повернув в соседний и начав подниматься немного вверх. Теперь мы над рубкой, хотя Фрей ломал сенсоры во всех направлениях, отставая от нас, маскируя продвижение. Теперь вниз, через, отодвинув кабели и некоторые вовсе перерубив. Листы брони тут поддавались легче, чем стены бронированного коридора. В это время к нам попыталась пустить прямо по тоннелю волну холода, но мы перекрыли его барьером, а вылетевших боевых дронов сожгла Амараллис точными выстрелами. Я же буквально пробуривалась через толстую броню, стараясь отодвинуть металл куда-то в сторону. А потом вовсе пустив туда сжатый поток Разрушения.

Прорубилась. Едва остановила Разрушение, Фрей метнул внутрь какие-то гранаты, что заготовил заранее. О, я знаю что это, умные микроснаряды! Ещё и взрываться должны чем-то особо мерзостным. Будь мы обычными солдатами, это была бы очень дорогая бомба, а у нас такими «игрушками» весь арсенал забит.

Число живых на мостике резко сократилось с десятка до трёх и Амараллис смело спрыгнула вниз, держа щиты. А следом и я, вокруг следы бойни. Множество истерзанных людей, изорванных микровзрывами. Ну и груды техники, определённой системой гранат как враждебные. Осталось двое в средне – тяжёлых экзоскелетах-скафандрах, покрытых рунами и магическими щитами, а также очевидно спрятавшийся за ними старший офицер, тоже с хорошими щитами.

В остальном – широкое помещение с рядами консолей и большим экраном перед ними. К бронированной двери в задней части жались выжившие. В одного тут же стала жарить Амараллис, раскаляя воздух в помещении, а в другого полетел залп из кинжалов с Разрушением и ледяной шквал. Жаль, просто оказались не с той стороны. В нас тоже атаковали, думаю, и вовсе попытались уничтожить мостик, но я полностью перекрыла их щитом. Фрей в это время уже занимался главным компьютером.

– Сдаюсь! Пощадите, я разблокируюсь системы, – закричал старший офицер. Может даже начальник станции, смотря как сдают щиты тяжёлого робота, что уже было пытался мне ответить, но оружие сломалось под выстрелом дакамирай. Человек внутри уже был мёртв, но теперь он управлялся в автоматическом режиме, так что приходилось доламывать.

– Хорошо, вперёд.

Человека, именно чистокровного. Пожилого седого мужчину, атаковать не стала, только доломав робота Амараллис тоже поплавила своего и жар от её света я компенсировала своей холодной атакой.

Человек прошёл мимо нас, конечно же перепуган и метнулся к главной консоли, в которой копался Фрей. Достал что-то вроде небольшой флеш-карты и вставил в разъём, ввёл что-то на панели рядом и она действительно разблокировалась. Он испуганно посмотрел на нас, и я просто кивнула ему в сторону, чтобы отошёл.

«Станция взята под контроль. Запасные хранилища данных не повреждены, осталось восстановить систему», – довольно сказал Эон.

Глава 27. Итоги

Фрей теперь сидел в широком кресле перед консолью, на которой крутились кругляшки, сигнализируя о процессе восстановления данных. Мы же с Амараллис расслаблено ждали, поглядывая чтобы никто не заявился через наш проход. Системы безопасности может и наши, но тут ещё полно охраны.

На экране отображалась схема станции. Мы сейчас в большом шестиугольном жилом отсеке в центре на самой вершине станции. Тут же рядом стыковочные ангары для транспортов и основные системы щита и защиты. Чуть пониже нас запасной реактор, на случай отключения солнечных панелей и тепловых рекуператоров энергии. Ну а ещё ниже расходилась огромная пластина площадью… ну думаю шестьдесят тысяч квадратов при таком масштабе в ней есть.

Фактически изогнутая модульная пластина, сложенная шестиугольниками частичной солнечной сферы, из которой в центре и торчал расширяющийся блок остальной станции. Всю площадь звезды освоить сложно, да и не нужно. А строить начали на самом деле недавно и не планировали закрывать от солнечного света планету.

Кроме того центральный отсек являлся «гравитационным буром». Станция висела слишком высоко, чтобы эффективно солнечный ветер поглощать из соображений безопасности, но эта штука позволяла с неплохой скоростью материю с поверхности звезды черпать. После чего лишняя тепловая энергия опять же пускалась на электричества, а малоэффективный остаток инфракрасными теплосъёмниками отправлялся в космос, та что примыкающий огромный блок был модулем охлаждения и разделения поглощаемой материи. Но слишком много, но мана-активная звезда того стоила. Внушительная конструкция, ничего не скажешь.

«Да, энергию и правда отправляет через квантовое поле некая установка около блока стабилизации напряжения», – сказала Эон.

– В изолированном измерении могут быть порождения разлома? Или высокая энергия всё сожгла?

«Оно может быть очень большим, в зависимости от того попытался ли зачистить или просто оставил как есть. А может и против нас хотел пустить, чтобы мы отвлеклись. Жаль направление передачи точно не отследить, только примерный вектор. Надо проверить все такие станции в галактике. Интересно, раньше не проверенных не было. Или выборочно, или недавно поставил».

– Что же, это думаю на слом. Нечего им такое делать, – фыркнула я.

– Что?! Погодите! – встрепенулся начальник станции, забыв об угрозе. – Что вам нужно? Зачем уничтожать добывающую станцию?!

– Семариэль использует её для накачки Изолированного измерения энергией. Ваш правитель готов заплатить столь угодно жизней, чтобы его собственная не окончилась, – ответила я, смотря на систему. Есть план.

На перемычках пластин были теплоупорные, прикрытые щитами турели, на случай если кто-то решит атаковать станцию со стороны звезды. Оставалось обойти протоколы безопасности, и теперь эти турели могли выстрелить и в саму станцию. Чтобы не падать на звезду, конечно, на ней были корректирующие орбиту движки. Как «снаружи», так и в перемычках шестиугольников панелей. Отключение щитов на тех маневровых, прицелиться в них, огонь.

На всей станции объявлена эвакуация, все проходы разблокированы. И импульс тяги на снижение орбиты.

– Менее чем через двенадцать часов станция пройдёт критическую точку неизбежной разрушаемости над Альберио, – объявила я по внутренней связи.

Эон ещё и повысил критический лимит температурного контроля и прикрыл теплосъёмники. Её не расплавит слишком быстро, но оборудование скоро начнёт ломаться. Если станцию и спасут, она уже получит критический урон. Ну и телепортированные дроны уже, конечно, нашли и забрали установку, которой отходила энергия.

– Целую станцию… вы уничтожили целую станцию! – вскрикнул единственный выживший на мостике.

– Семариэль готов уничтожить целые планеты в свой же галактике. Мы же пустили под откос лишь железо. Заметь, не взорвали хранилище ячеек антиматерии и не дали полную тягу на падение заблокированной станции, – сказала я. Неверие, ну конечно он не знал. Не повезло, не там оказаться. Рядом открылась воронка Врат и мы втроём вошли в неё.

Как и ожидала, оказались на мостике Крыльев Шторма. А ещё Теодор и Аррет. Коллисто сидела в главном пилотском кресле, сейчас развернув её, а Николас в кресле второго пилота.

– Надеюсь, новых царапин на корпусе не найду? – подмигнула я Коллисто.

– Да все один флот вынесли, не велика разница, – хмыкнула она. – Мы уже представились.

– Чёрный дракон, да? Силён, даже по меркам дракона, очень силён, – одобрительно кивнула Амараллис.

– Разумеется. Как у вас прошло? – поинтересовался он. Теперь уже не с голым торсом, накинул чёрную с красным мантию. Я же тоже стала паковать дакамирай.

– Станция накачивала энергию в Изолированное измерение, уже знали, просто лишний раз убедились, захватили артефакт, что её отправлял и пустили станцию почти неотвратимо падать на звезду. Даже если спасут буксирами, урон катастрофичный, – ответила я, ему и глянула на Коллисто. – Поскольку для нас пока ничего нового, прыгни пока, куда хочешь, чтобы в этой галактике не болтаться.

Коллисто быстро выбрала случайную галактику и курс к туманностей в ней и начала прыжок.

«Думаю, хватит тебе пока в той галактике курсировать. Ждём когда явится сам Семариэль и ищем изолированное измерение», – сказала мне Сорай, пока я смотрела на как всегда впечатляющий прыжок.

– Хорошо, займусь пока магией.

– Было честь встретиться, сегодня ещё много станций думаю начнёт своё падение на звёзды, – сказал Аррет и ушёл в воронку Врат.

– Это было быстро… – хмыкнул Теодор.

– Видимо из-за Аспекта в команде, ну и важность высокая. Не тот случай, когда закинули по назначению и справишься сам. Ховер, как и говорила, оставь себе, можешь ещё на складе запасных энергоячеек к нему взять.

«Пусть получит передышку небольшую», – сказал Сорай.

– И пока располагайтесь. А я пойду реализую оставшиеся ингредиенты, – сказала я, уходя в кают-компанию. Расположились, Фрей конечно снял броню а я снова переоделась в удобное платье. А потом меня позвали переговорить. Опять же Эон, решивший тоже почувствовать Сандар и Сорай. И ещё Широ пришла, смотря на всех с лёгкой улыбкой как на лице, так и в холодных, очень контрастных белых с серебряным отливом глазах с бездонной чернотой зрачков и рисунка радужки.

– Широ, из-за меня ты чаще расстаёшься с Арктуром, – улыбнулась я.

– Разрываю физический или зрительный контракт скорее.

Мы сидели за круглым столиком с видом на красивую спиральную галактику. Никогда мне эти пейзажи не надоедят, уверена!

– Итак, немного итогов, – заговорил Эон. – Обнаружен центр, что весьма успешно тайно строит Семариэль. Обнаружено наличие изолированного измерения и будет определён примерный его сектор. Некоторые миры обезопасим от него полностью, и будет поглядывать и за теми, которые уже покинули, ведь ничто не мешает попробовать снова туда проникнуть.

– Вопрос в том, есть ли в Изолированном измерении кто-то живой, или это сверхъёмкий накопитель энергии, – добавила Широ. – У нас даже есть много схем как это реализовать разными путями, но всё упирается в неизвестность масштаба.

– То есть готовимся к потенциальному прорыву в любой момент? – уточнила я.

– Да. Но думаю, Семариэль начнёт его использовать раньше, иначе из него начнёт утекать много энергии. Причём прорыв не обязательно с живыми монстрами, может и просто как дырявый накопитель. Не исключено, что прорыв начнётся одновременно с действиями Семариэля, точнее из-за них.

– Ого… – тем временем проговорил Эон и мы все на него вопрошающе уставились. – Почти полная солнечная сфера, невероятная конструкция, пусть и на карликовой звезде. В прошлый раз всё было в порядке, но теперь тоже накачивала энергией на очень высокой скорости. Якобы произведённое топливо секретными поставками уходило на специальные нужды, на деле же не производилось.

– Всё равно для огромных изолированных измерений не так уж много, – наклонила голову Широ. – Точнее вопрос времени. Проработай такое пару лет, естественный термоядерный реактор огромного размера принёс бы очень много энергии.

– А ещё числа вот таких установок. Удивительно, что надумал. Остаётся пока ждать.

Мы ещё некоторое время говорили, после чего я снова вернулась из аватары в своё тело на корабле. Мной рисковали очень нехотя, но понимали желание тоже помочь в таком деле и позволяли вмешаться в некоторые дела. Но теперь Крылья Шторма и я, пожалуй, слишком засветились.

А потом дальше полёт по галактикам и разные миссии тут и там. Я, Амараллис, Фрей, Коллисто и Николас. Бои в космосе и на земле. Иногда мы трое. Иногда выходили размяться и парочка решивших пойти из моего мира. Видимо те полёты на корабле были последней каплей, но бессмертие решиться не могли. Боялись, что им это всё надоест и они останутся с ним чужаками в мире… вот только что-то не надоедало. Но пока хватало и омоложения с замедлением старения, фактически на полное благословление вечной молодости. А ещё теперь оба адепты Сорай.

А мы летели дальше. Много рас, много цивилизаций. Монстры, сражения, тёмные магии. Один на один и против армии. Крылья Шторма был моим уютным домом. Может я его и не сама построила, но он стал им. И рядом были те, кто мне очень дорог. И не только получившийся экипаж, Хранители тоже были рядом. Общалась со всеми. Больше получалось с Сорай и иногда Шией, но со всеми.

Удивительно как всё изменилось с их появлением. Из одинокой души. Из отчаявшейся девчушки, что едва не умерла в пустыне в кого-то среди них. И мне было комфортно, душа обрела небывалое спокойствие.

Вселенная не такая уж дырявая, но она велика. Тут и там требовались вмешательства, где цивилизации не могли справится сами. Уже сделала с Шией целый проект терраформинга планеты и помогала с его реализацией, как могла. Одна одновременно была самой слабой в бою, далеко не самой добродушной, но при этом нельзя не ценить её увлечённость и желание сеять жизнь.

Семариэль продолжал что-то мутить, ему аккуратно мешали, а он на ходу адаптировал план. Но убедились, что координаты правильные. А потому ждали, конечно, надеясь его поймать раньше, но то, что он там строил сразу на нескольких небольших планетах… наблюдали и ждали.

Снова влез на Васон. Это мы заметили и Фрей побывал дома, а заодно имевший личную заинтересованность Теодор, что иногда мелькал на нашем кораблей с Фэй. Опять пришлось долго искать неприятеля, а потом им на голову падала Империя Солнца. Или выстрелы с орбиты. Что Митра, что Грейсаг, к которым забежали, были удивлены таком заходу, конечно. А ещё у них сын появился, пока ещё молодой дракон, даже обращаться не умел. Интересная у них двоякая природа.

Проблема была решена и мы полетели дальше.

И так прошло пять лет. Меня пригласили куда-то лично. Платформа Сорай. Светло–голубые глаза смотрела на меня фактически с триумфом, а свободные рукава белого платья колыхались на потоках маны. Я понимающе села рядом и перенеслась наблюдением туда, к той звёздной системе.

Там едва зажигалась формация, огромная, уходящая в само пространство, кажется, само положение планет в тот момент играло роль. Она уходило в пространство безумной сложность, концентрируясь в центре на фигуре Семариэля. Светловолосый мужчина в тёмно серых с синим шикарных одеждах. Думаю, он ощущал триумф.

Вот только триумф сегодня был наш.

В следующее мгновение систему окружила бездонная тьма. То что создавал он показалось игрушкой. Лицо Семариэля исказила маска первородного ужаса. Рядом с ним были и другие трансцендентные большой силы, что помогали Семариэлю в разных секторах галактики. А поскольку они были здесь, тоже попали под казнь.

Но для них лёгкую. Зажглись огни ослепительного света. Яркие белые сферы, мерцающие красными и жёлтыми всполохами и пронизанные волнами более тёмных областей. Широ казнила его сообщников без предупреждений. Дух способный дать лобовой бой Хранителю и победить некоторых.

«Трансцендентный Семариэль, за совершённое тобой против Жизни и Законов. За то что ты делаешь сейчас. Ты приговариваешься к бессильному заключению до конца жизни».

Арктур говорил ледяным тоном что немного пробрал даже меня, Семариэль же казалось впал в безумие. Заклинание рухнуло вместе со взорвавшимися планетами. Ураган из магии тени, всполохи безумной по сложности магии. Всё просто истаяло, Пустота – это абсолютное ничто. У него просто не было сил бороться с таким. Арктур рванул вперёд, искажая пространство, в руке мелькнул чёрный с золотом клинок, легко рассёкший меч, что вынул Семариэль, пытаясь встретить Арктура в лоб. Его не собирались убивать – слишком легко. Вместо этого он положил ему руку на тело Семариэля, что сам ничего не мог сделать с магией Времени Аспекта, пусть Пустота и не столь властна над ним как Границы. Но разница сил подавляющая.

А в это время Широ сражала уже последних, отчаянно отбивающихся трансцендентных, исполинскими лучами света и неимоверными вспышками, будто ненадолго зажигались маленькие звёзды. А потом ушла на астральный план, видимо продолжив уничтожать там уцелевшие души.

Аватара не важна. И главное сейчас Арктур нашёл душу Семариэля, что была с ней связана. Она не могла находиться далеко от того, что происходило и была изолирована в этой сфере, пронзившей все планы звёздной системы. И теперь он держал её в руку, он и тело Семариэля исчезли и я снова перенеслась наблюдением, теперь отследив Арктура.

Было темно, очень темно, лишь звёздочки… Бывшие галактиками. Он перенёс душу Семариэля и его аватару в пустоту меж галактик, а вокруг вырастал безумный алый узор, сковывающий тело аватары и душу. Правитель галактики не мог сопротивляться, его держал в руках Пустота. Льдисто–голубые глаза смотрелись кристаллами абсолютного холода, горящего ярче далёких галактик, а архаичный чёрный костюм развивался на тока маны.

Алая магия сковала душу и он отпустил её обратно в астрал, сшил с самим пространством. Она более не сможет переместиться отсюда. Он отпустил помятый, немного изъеденный и оттого потерявший былой богатый и шикарный вид костюм Семариэля. И мантия, и он сам теперь выглядели жалко. Закончив сковывать душу, Арктур достал один исток Созидания, довольно маломощный и насильно встроил его Семариэлю в душу.

«Я как мог стабилизировал твою душу, обрубил более не нужные тебе связи. Остаток своих дней ты проведёшь здесь, а твоя Империя запомнит тебя как тирана, предавшего их всех. Твоё имя затеряется в веках ещё до того, как отведённый тебе срок кончится.

С этими словами он исчез и появился рядом со мной. Сейчас от него фонила жутью резко сильнее обычного, пока остатки от применения силы не рассеяться. Всё же я ещё слишком слаба на его фоне.

– Мы добились успеха, – сказала я.

– Ты был великолепен. Этот ушлёпок даже одного слова сказать не посмел, – захлопала Сорай.

– Терминус, спасибо тебе и Фрею, – сказал мне Арктур.

– Это вы направили меня в тот мир. А он да, молодец. И это было впечатляюще. От активации магии кто-то успел пострадать?

– Все кто был в той системе мертвы, ещё кое-кто по галактике, увы. Но погибших или сильно пострадавших миров нет. Эон и Сорай уже тушат все пожары, обнаружив их. А теперь… общий сбор. Ведь Изолированное измерение осталось.

Глава 28. Подготовка

Мы переместились на гладкую платформу в космосе. Большой круглый стол, одиннадцать мест. Широ не является хранителем, но она одна из них. Давление было ощутимым для меня даже сейчас, спустя эти годы. Я пока не так уж сильна, но устойчивость такова, что уже забыла, что такое ощущать давление.

Тут собрались все. Сорай выглядела необычно серьёзно и хмуро, а у Кармит скорее была предвкушающая улыбка и алые глаза даже немного мерцали в ожидании. И теперь все заняли место за столом на фоне знакомой галактики. Той самой.

– Хорошо спрятавшийся враг повержен. Жертвы сведены к минимуму, с чем я вас всех поздравляю, – заговорил Сильвиан, оглядев всех. – Однако активация его заклинания наконец точно локализовала изолированное измерение. Арктур?

– Класс десять, – мрачно ответил он и Сильвиан со вздохом покачал головой.

Высший класс. Потенциальное вымирание галактики, если не остановить вовремя. Если оно, конечно, населено.

– Чего и опасались. Наличие существ?

– Дроны были почти мгновенно уничтожены. Два класса тяжёлого линкора. Населено. – Подвершил Эон. Самый неприятный сценарий. – И энергии там правда много. Время до прорыва в пределах трёх часов. Якорь не успел до конца ослабнуть, Семариэля вовремя остановили.

– Тогда остаётся вопрос. Окружить и дать бой. Или попробовать уничтожить изнутри.

– Сильвиан, – заговорил Сандар. – Учитывая мощность энергии, внутри будет очень опасно. Боюсь, в этот раз мы не сможем защитить всех. Учитывая увиденные мной записи, что успели сделать, даже Аспекта там быстро закопают в бесчисленных атаках. Не стоит.

Бой один на один, и бой против армии существ такого мира… разные вещи. Нет ничего абсолютного, даже Аспект не выдержит напор слишком многих.

– Понимаю тебя. Но всё же я бы попытался, – решил он.

– Уровень опасности неимоверный, друг мой. Смерть одного из нас столь же опасна, – заговорил Арктур, – необычное для меня решение, но предпочту не лезть в пекло.

– Как и я. Боюсь, потерь не избежим. Скорее всего, бессмысленных. А потом не удержим прорыв, – также сказала Широ.

– Поддерживаю Арктура. Можем начать запускать атаки внутрь и стараться локализовать проломы. Но не входить туда, – согласилась Инис.

– Разрушительность может быть огромна, хотя бы попытаться превентивно, – качнула головой Кармит. То есть решила влезть.

– Урон может далеко превысить то, что сейчас сделал Семариэль. Сектор точно вымрет, – Кирин поддержала Сильвана.

– Как и всегда. Мы не размениваем наши жизни на их, это не расчёт, – Шия также была за. Голосование сравнялось…

– Мой ответ вы знаете, – проговорила Сорай. Очевидно.

– Нет, слишком много свободной энергии, что будет мешать, много сильных врагов и боюсь время оказалось неудачным, Терминус слишком молода, – качнул Эон. Пять к пяти. Плохо…

– Даже среди аспектов один к одному. Решение тяжёлое, но твой голос определяющий, – немного печально улыбнулся мне Арктур.

– История повторяется. Цикличность? – тихо сказал Сильвиан. Не первый раз так вышло ведь.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, – я молода и неопытна и смогу помочь лишь на корабле. И всё же… потеря любого это катастрофа. Думаю, Семариэль хотел этим отвлечь всех нас, занять. Но мы всё ещё можем попытаться не пропустить врагов к планетам. Предупредить всех. Шанс остановить прорыв низок. Хотя бы первую волну… мы встретим на своей территории.

Сказать это было тяжело. Жизнь продолжится, мы заметили вовремя, галактика в безопасности. И всё же в таких измерениях, что может раздуть больше размера галактики, где не полные законы, могут жить очень страшные существа. Те что сравняться с сильным Хранителем.

Вся энергия таких измерений направлена на их усиление, извращённые, неправильные души. Искажённые механизмы вселенной. Оно могло существовать миллионы лет и просуществовало бы ещё, но Семариэль его нашёл и использовал. Впрочем, прорыв всё равно бы случился.

– Осторожна, как и Эвиэль. Это похвально. Мы двое слишком смелые, – вздохнул Сильвиан. – Собираем силы. Терминус, и ты. Пусть на корабле. Его силы хватит внести большой вклад в битву. Но одна ты. Амараллис там не выживет.

– Я лишь боялась, что вы меня не пустите, – я посмотрела на Сорай. – Извини.

– Ты не должна быть отражением моих идей и идеалов. Всё правильно, – качнула она головой.

– Тогда начинаем настоящую битву за эту галактику, – объявил Арктур. – Терминус, возвращайся и предупреди их.

Сзади открылась воронка Врат, и я туда зашла. Все были на мостике.

– Терминус… я слышала, – с некоторым содроганием проговорила Амараллис.

– Переждите где-то. Кораблём управлять буду я одна. Не волнуйтесь.

– Но это… очень опасно!

– Я знаю, но это великолепный корабль, а силы нужны все. Обещаю.

Фрей подошёл и, подтянув, поцеловал.

– Буду ждать. Не оставляй меня с ней наедине.

– Что, с одной уже мало? – улыбнулась я ему.

– Может и так, – натянул он наглую, но добрую ухмылку. И он не сомневался во мне, конечно же. Знаю, что вернусь.

Рядом открылась воронка Врат.

– Сестрёнка, порви там всех, – показала мне большие пальцы Коллисто.

– Потом покажем записи, – ответила я. Люди ушли в воронку. Амараллис держа Фрея за руку, переживала за меня. И едва я осознала, что на мостике одна, около меня появился Арктур. Перед кораблём возникли монструозные дальние Врата и корабль направился в них.

– Последние приготовления. Небольшие обвесы, – хмыкнул он, глядя на меня. – И постарайся вести бой аккуратно.

– Не в моих планах потерять корабль. Заодно наконец реализую те удивительные ракеты.

– Даже для нас труднопробиваемое вещество. И нет более достойной цели применения.

Присутствие Арктура откровенно успокаивало, хоть и тянуло жутью.

Мы вышли около станции. Верфи. На красивом угловатой станции был нанесён его символ. Думаю, именно здесь был построено Крылья Шторма. И сейчас к кораблю двигалось четыре странной формы корабля: неровных, несимметричных. Обвешаны турелями и на каждом позитронное орудие. А за ними ещё следовал корабль обслуживания.

Эти четыре остановились около «крыльев» корабля, где были двигатели и неожиданно исчезли с камер. И стали отображаться на схеме самого корабля.

– Это… – у меня, думаю сейчас глаза расширились.

– Внешние обвесы, – закончил Арктур, – на особой гравитационно-силовой сцепке. И конечно сами повторяют манёвры. Теперь я поняла, они были симметричны относительно центра корабля. Как четыре сектора круга парили теперь чуть сзади и сбоку изогнутых крыльев корабля. Частично перекрыли сектора стрельбы многих турелей, зато и сами были ими обвешаны. В каждом свой реактор. Фактически мини-корабль без живого отсека. Общий объём Крыльев Шторма увеличился где-то на две третьих от изначального.

Корабль обслуживания же заправил полный склад топливных ячеек, снарядов для рельсы и газа для плазменных пушек, а также рабочего тела для движков. А ещё в грузовом отсеке установили временный реактор.

– Аннигиляционный реактор, точнее генератор на разрушении. В главном кресле есть заготовленная проводка, – сказал мне Арктур, что следил за процессом.

– То есть направлять в него своё Разрушение… так вот зачем тем каналы… он мощный?

– Почти равен генератору на антиматерии. Утомит тебя, но гиперпространственный может быть нестабилен в той области.

Это… мощно. Учитывая, что он ещё и меньше! Но да, надо будет пускать постоянный поток стихийного Разрушения через особые манапроводы в седушке. Осторожно, чтобы её не повредить, но чтобы реактор работал. Артефакты не могут создать стихийный переход Разрушения. Никак. Только души его могут направить. А этот генератор позволяет удерживать кратно больше энергии от распада материи на материальном плане и поглощает её.

Как итог: это реактор, который может потреблять буквально всё. Но должен быть кто-то, кто подаёт в реактор достаточной стихийной энергии. Я не смогу выскакивать на броню, что атаковать самой кого-то как ещё одна мощная турель – я должна управлять кораблём, но так тоже использую силы.

Корабль был заправлен на долгий бой. Ещё и много небольших автономных дронов-щитогенераторов также на силовых сцепках вокруг корпуса вылетели. Много же в броне всего наставлено. Около корабля открылась новая воронка, и он влетел в неё.

– Не бойся потерять обвесы. Да и сам корабль.

– Нет уж, пока это мой дом. Но что-то мне подсказывает ремонт мне понадобится. Но разве вы вдесятером не сотрёте всё в пыль сразу?

Арктур качнул головой. – Такие аномалии наша главная проблема и причина иметь такую силу. А ещё иногда придётся сражаться в обжитых солнечных системах и сдерживаться, чтобы не повредить им. Не давлением, не атакой. Прикроешь Сорай?

– Скорее постараюсь не мешать, – кивнула я, Арктур с доброй улыбкой похлопал меня по плечу и пропал. Я снова оказалась в знакомой галактике, теперь безопасной для меня. Теперь запрыгнула в кресло и проверила системы. Четыре обвеса, что висела над крыльями чуть сзади фактически стали частью корабля, хоть и не касались его физически. Дополнительный слой щитов, дополнительные пушки. В них тоже была огромная огневая мощь.

Теперь у меня шесть позитронных орудий и двенадцать тяжёлых лучевых плазм. По две дополнительные на каждом обвесе. Причём там они ещё и немного увеличенной мощности. Ещё и передача энергии лучами через быстро и незаметно для меня установленные в крыльях энергообменники возможна. Причём как я могу подпитывать обвесы, так и они корабль.

Плюс на каждом ещё множество утяжелённого ОТО против потенциальной мечи, разномастных турелей. Есть даже атакующие Пространственной магией – этой плотной сферой хаотичных искажений, что будет прорубаться чрез врага. Правда дальность невысокая. И этот раз турели в большей степени будут в автоматическом режиме лупить. Может у меня, и сильно выросли рефлексы и скорость мышления при фокусировке, но мне надо будет следить за полем боя, состоянием корабельных систем, маневрировать и лупить из главных калибров. Остальное на автоматику.

На мостик кто-то телепортировался. Знакомое присутствие. Сорай.

– Посижу тут, всё равно ждём, – сказала она.

– Конечно, – я не успела даже встать, как она меня потеснила и приобняла. Мило, – нервничаешь?

– Огромная битва грядёт. Будь осторожна. О, смотри, – она кивнула на экран. Корабль дал приближение на точку в паре десятков тысяч километров от нас. Там зависла Ланиакея, наверняка без экипажа сейчас, там никто не базировался. Открылось множество воронок и корабль стал настреливать в них множеством торпед.

– Закидываете внутрь бомбы?

– Ага. Всякое особо мощное. Заклинание боюсь будет дестабилизировано в полёте, но что мешает записать его в магическую бомбу? Или что-то просто мощное.

Корабль засёк ещё флот дронов Эона. Занимались ровно тем же.

– Сейчас вы зовёте всех тех, кто уже не может посетить живые миры, так?

– Именно. Не так уж часто им теперь дела находятся, зато каждый раз что-то опасное, – кивнула Сорай, опираясь на меня. Её прикосновение тоже успокаивало, – не всех правда. Кто-то следит за важными вещами. А согласившиеся помогать трансцендентные просто не могут отрывать так далеко и на целую битву.

– Кстати о них… помнишь солнечную эльфийку? Эстелар. Как у неё дела?

– Познакомилась с новыми народом, сформировала веру. Когда есть опыт и начинаешь сначала выходит лучше. Ещё один примитивный мир, места во вселенной ещё много. Хотя в итоге может и кончиться.

– И останется наблюдать за стабильностью. Надеюсь в том же составе.

К нам ещё кто-то пришёл… Сандр, – я тоже на это надеюсь. Терминус, ты уверена? Можешь отказаться и тебя не заставит никто.

– Ты о чём? Я собиралась просить разрешить участие. Даже сейчас не передумаю.

– И всё же ты достаточно смелая. Да не покинет тебя воля в этой битве. И да не затупится клинок. Снова корабль на вершине участвует в битве среди нас, – я в это время на кресле с Сорай повернулась к севшему в капитанское кресло Сандару.

– Эти корабли, класс Анум, столь редки? Почему?

– Материалы. Что-то очень сложно синтезировать или найти даже нам. А потом ещё и правильно собрать да в таком масштабе. Но, конечно, Аспект должен летать на подобном корабле. Что реактор, что ядра щитов и некоторые элементы орудий. Но не бойся его потерять, ведь корабль предназначен для великой битвы и если он в ней падёт, значит его роль была полностью исполнена.

– И всё же постараюсь сохранить. Хотя бы одним куском, буду скользить на границе. Но ведь я одна буду столь близко к битве?

– Ланиакея, Целестиал, Крылья Шторма… Фуши, Пламя души, Первая Империя. И ещё другие. Каждый по-своему уникален. Хотя на самом деле они раскрываются когда ими управляет кто-то, кому просто не хватило времени встать в полный рост и сразиться без корабля. Некоторые из них тоже примут участие, но на самой периферии. Но Крыльями Шторма пока управляет Аспект.

Мы так и переговаривались некоторое время. Это расслабило. Но время последней подготовки кончилось.

Глава 29. За гранью трансцендентности

По пространству прокатилась странная волна, даже в корабле почувствовала.

– Удачи, товарищ. Сегодня это наше поле боя, – сказал Сандар и исчез.

– Прикроем друг друга, – улыбнулась Сорай и, встав, также телепортировалась. Но лишь встала далеко перед кораблём. Белое платье и соломенные волосы развивалось на токах энергии. Она более не сдерживала Ауру.

Конечно, я ещё слаба. Рядом со сражающимися быть куда сложнее. Даже пятёрку бы не вынесла вблизи. Но нескольких вынесу. Корабль перешёл в полную готовность, пространство тут не блокировали, но поля ловушек вокруг были развернуты. Если внутри Изолированное измерение размером с галактику, то они наверняка способны на естественный межзвёздный полёт.

Но они захотят сразиться сначала с нами, а нам тут свой Блок пространства не будет мешать.

Пространство трескалось под давлением якоря. Возникли светящиеся разломы. А ведь обычно они чёрные. Семариэль немало энергии успел туда накачать. Ещё хотел бы и использовать, но мы ему не позволили. Плохо, что этот сектор был плотно обжит, а эти твари могут начать атаковать всё на своём пути.

И они вылезли. Странные, даже при всём то, что я успела увидеть. Действительно странные. Серые или жёлтоватые, покрытые кристаллическими наростами и светящимися прожилками. Всецело адаптированные к жизни в пустоте существа. В том измерении зародились и особо мощные существа и… это их же закаляло. Многие способны были держать присутствие Хранителя… или вовсе не имели души. Куклы, управляемые кем-то другим. Слишком сложны и сложны, чтобы быть как простейшие насекомые.

И всё же некоторые, совсем малая честь самой мелочи умерли из оказавшейся рядом Сорай. Но тут будет битва. Ослепительные лучи белого света встретили первых врагов. А за ними и огонь моих пушек. Волна накатывала, корабль сдвинулся с места, набирая скорость. Я вобрала свой сектор, всецело отдавшись управлению через ментальный интерфейс, почти став кораблём.

Сейчас это были мои крылья. И мои орудия. Генератор на Разрушении разогнан.

Выстрел тахионной пушки пробивает более сильную, судя по энергии, цель. Огонь шести позитронок разлетается вокруг, небольшая задержка получившей усиление энергосистемы, хотя гиперпространственный генератор и правда работает с нарастающими перебоями, и двенадцать зелёных лучей ударили по противникам. Двенадцать потоков плазмы. ОТО выцепляет мелочь и какие-то запускаемые снаряды, подобные ракетам. Турели в автоматическом режиме с приоритетом на близость ко мне, стали пламенной завесой вокруг корабля.

Эти существа владели магией. Разной. Зачастую мне не понятной. Щиты уже принимали удары, и я пыталась держать дистанцию и уклоняться в безумной пляске. Корабль потяжелел, замедлился, но и мощность щитов и оружий у меня выросла.

Некоторые из существ пытались войти в ближний бой, резко ускорялись, выбрасывая энергию из своих кристаллических формирований на теле или начав ярче светиться. Тоже маневрировали. Классификация подвидов проходила на лету, цели перераспределялись. В более «лёгкие» теперь целились лазеры и рельсы».

Рядом бушует световой шторм, засечена мощная сигнатура, в неё сразу улетает выстрел тахионки. И конечно этого мало. Огромное нагромождение странной плоти и кристаллов со множеством отростков. Даже не ясно где у него глаза и есть ли вообще. Но туда улетает выстрел всеми позитронными орудиями и ракета класса «уничтожить планет». Особая ядерная торпеда. Там как раз большое скопление существ.

Торпеда мелькнула быстро, ярчайшая синяя вспышка. Ослабшие щиты существа снесло и тело изорвало, его сопровождение уничтожено, а Сорай дочищает остальное.

Но теперь на мне сосредоточилось больше внимания, приходится отступать к Сорай, отстреливаясь всем чем есть назад. Залп АМ-торпед по пару скоплений мелочи. А определённые как «марионетки» получают Пространственный Слом. Попавших в более чем километровый радиус перемалывает в синий кровавый фарш и кристаллическую крошку. Это орудие в автоматическом режиме как раз и пытается выцепить скопления врага.

Оставшийся, преследовавших меня сожгли могучие лучи света. Но всё же осторожны. Вдали тут была станция местных. Сорай действовала немного осторожно. И её щиты непрерывно атаковала такая мощь, что легко расколола бы пару спутников. А потом теперь мои орудия прикрывали её завесой одиночных, но частых выстрелов тяжёлых плазм. И залп из тахионки по мощной цели вдали. Залп сразу двумя сверх–ядерками по образовавшимся облакам врага. Вполне атака высочайшего уровня в банке. Только надо немного экономить, но их там было очень уж много.

И они всё пёрли и пёрли. Щиты не успевали разгрузиться, эмиттеры иногда выгорали и дроны их спешно меняли. Щитовые дроны тоже понемногу истощались.

«Нам тут слишком много». – Отправила я в общий канал.

«Сейчас помогу», – сказал Арктур. Давление резко подскочило. Аспект в полной силе в бою. Огромную группу врага окутало чёрное поле, как недвижимое затемнённое стекло. Закон Энтропии, область размером с газовый гигант, под полторы сотни тысяч километров диаметром. Все враги вроде и остались на месте, но умерли. Движения остановились, кристаллы и прожилки на теле погасли. Даже душ не осталось.

Давление исчезло, а мы с Сорай смогли вздохнуть спокойней, продолжая непрерывный огонь всем что есть. Вдали тоже бушевала битва. Огненный шторм, пронизанный молниями, Сандара. Хотя сейчас битва постепенно смещалась к станции людей, что тоже начали истерично отстреливаться. Благо от этих существ не было фатального для них присутствия, но мы подойти ближе не могли. Мне уже приходилось смещаться короткими варпами, не дать врагу сбежать или добраться до них. Сорай была занята тем же, осторожнее.

Ещё одно присутствие, Эон. И флот дронов. Огромная область пространства замедлилась вместе со врагами, он и сам атаковал обычной структурированной магией, потоки холода, видимо на них хорошо влияло. А теперь и мы с Сорай настреливали в замедленных врагов. Только выстрел тахионки проходил свободно.

Замедление пропало, все враги умерли, а флот эона пошёл на перехват другим силам. Мы продолжили встречать вал противников. Мощная атака, не успела уклониться. Повреждён один из обвесов. Но пока рабочий. А по адресу улетает залп всех позитронок и огонь плазм. Враг неплохо скрывался, но теперь его буквально закидывало атаками. Финальным штрихом стал удар Сорай. Он был… вполне на уроне трансцендентного, правящего планетой. Но всё же это было ещё не всё.

Поле битвы постоянно смещалось. Уже приходилось уклоняться от крупных трупов существ. Вдали воевало несколько древних духов. Один Созидания, создававший буквально плазменный шторм, один знакомой мне концепции Плазменной грозы, бил оранжевыми молниями. Отделилась от Сорай, немного помогла им, закидав из стреляющей по готовности Тахионки и пяти оставшихся после повреждений позитронок крупную цель. И ещё одну ядерку потратила.

«Помоги Шие», – услышала я голос Арктура и получила координаты. Далеко, несколько минут максимального варпа, но они были полезны корабль. Щиты почти полностью восстановились, орудия остыли. Да и я отдохнула от реактора на Разрушении, нагрузка которого уже становилась неприятно.

Очередное забитое поле боя. Рядом обломки станции людей, не удержали оборону. Главное чтобы не дошло до планет дальше. И бушующий тёмно-зелёный шторм магии Смерти справлялся не очень хорошо. А потом залп АМ-торпед, ещё две ядерки и выстрелы главных калибров. Всё это прорежало волну, часть отвлеклась на меня и щит снова нагрузило. Щиты Шии едва держались, на моих глазах приняла атаку, что пробила бы планету. Кто-то очень сильный, уклониться могла бы, но ей не дали.

«Кто-то уровня Хранителя. Осторожно», – услышала яСильвиана. Вдали вспыхнул ослепительный свет, даже системы корабля просигналили и нагрузке на щиты. Всего-то остаточный эффект. И он продолжался и продолжался, к нему добавился и золотистый ураган, пока я снова вернулась к стрельбе плазмами. Всего девять оставалось. Надо осторожнее. Снова услышала Сильвиана. – «Мёртв».

Отлично, огромная опасность миновала. Но Шия ранена, высокие энергии вредят и душам, так что она фактически отошла ко мне, спряталась за кораблём, получив передышку и прикрывая меня. Пришлось выдать залп всеми остатками АМ-торпед и ещё одной ядеркой. Шия поставила свои щиты, защищала корабль, что отчаянно отстреливался от налетающего вала. А потом и сама выдала туда волну магии Смерти, что выкосила всю мелочь и дестабилизировала пущенные заклинания.

«Спасибо! Отходи» – Услышала я. Не против. Броня получила несколько пробитий после особо мощных атак. Пару вторичных калибров и маневровый потеряла. А потом отходила к периферии боя, удерживаемого одной Шией. Одной против сотен тысяч напирающих существ.

Но при этом огонь продолжался, гиперпространственный генератор в этой области отказал, надо сменить позицию коротким варпом. Запас снарядов угрожающе утекает, но присоединилась к ещё одному кораблю, что воевал в соседстве с… драконом Пустоты. Весь чёрной со светло-серым. А сам корабль видимо управлялся более слабым духом… думаю Разрушения. А может и ещё кем-то.

Бездонно–чёрные атаки полностью уничтожали врага или же лишали жизни. Тахионное копьё и четыре позитронки, всё ещё много и одна на ходу ремонтируется, лёгкое повреждение. Их хватило уничтожить одного относительно сильного противника, что прятался за слоями защиты от тех. Корабль получил передышку, ещё пару минут и снова варп к сместившейся Шие, что тоже перемещалась такими прыжками, превышающими скорость, создавая вокруг варп–поле. Не теряя врага из вида.

Безумная пляска продолжалась. Прикрывала Шию. А потом снова вернулась к Сорай, где отработала остаток ядерных ракет. Вдали вспыхнул фиолетовый шторм, Кармит сражалась с существом уровня Хранителя выдав полную силу. На самом деле ещё двадцать минут назад, но только сейчас сюда долетело. Бой происходил в рамках нескольких близлежащих звёздных систем. Тут сражались Шия, Сорай и Кармит, уделив максимум внимания и силе одной аватаре. Арктур и Сильвиан скакали туда-сюда. Теперь битва сместилась в пустоту между систем, практически передышка и ремонт. Броня корабля почти восстановилось, но запасы морфирующего материала кончились. Да и снаряды поджимали. Всё пространство было завалено трупами существ. ОТО и лазеры уже фактически занимались тем, чтобы убрать их с пути, как-то исправив или оттолкнув.

Один обвес пробили, отцепился, улетел назад, продолжая ещё недолго отстреливать и взорвался.

«Видимо планируют за раз вылезти», – проворчал Эон.

«Держимся!» – Я услышала Арктура. Да, пока все в порядке. Всё же это существа невероятной силы. И к счастью выход противников был ограничен. Снова «передышка» в варпе. Спешный ремонт, зарядка. И вновь бой. Мой вклад на фоне Хранителей был мизерным… но был заметен. Благодаря их кораблю, конечно. Вот только поток Разрушения на реактор уже начинал причинять боль, а снаряды всё поджимали. Весь запас торпед исчерпан. Ещё одно столкновение и почти на моих глазах из разлома появилось существо размером с небольшой планетоид. Скопление кристаллов и отростков из плоти. Источающее страшную энергию, и я сразу развернула корабль.

Непрерывный ярчайший луч Сорай не мог его пробить. А в следующее мгновение её самому поглотил удар чего-то похожего на слабое Разрушение.

В канале раздался вскрик боли, но Сорай сразу перезапустила щиты. Ранена, ослабла. Но я не могу ей помочь в этом бою, лишь прикрываю от окружения оставшимися пушками. Ещё один обвес потерян, меня, конечно, тоже атакуют. Отключились движки в правом крыше и уничтожена позитронка. А невероятное существо поглощает графитно-серая, со всполохами красного, жёлтого и белыми звёздочками. Фигура в чёрном плате с чёрными же волосами. Лицо было напряжено, одной ноги не хватало, но она быстро отрастала. Инис изо всех сил прикрывала Сорай, стараясь отбиваться от окружения. А теперь и ослепительный белый свет. Сильвиан тоже пришёл.

Но они уже несколько устали а существо были на паке. Впрочем, с такой силой справится не могло, пространство было блокировано, оно видимо пыталось убежать. Но ему не дали. Убит, расколот монструозной тушей. А я иду на разворот использую Пространственный Слом… видимо в последний раз. И так повреждённое орудие после залпа сломалось и рассыпалось. Но облако мелочи перемололо.

Ещё двадцать минут непрерывного боя.

«Отступай. Ты исчерпала всё», – услышала я Сорай.

Молча ушла в варп, уходя из зоны сражения. Все четыре обвеса уже потеряны. Тахионное оружие недавно повредили. Последняя позитронка, отремонтированная на ходу, перерасходовала энергию. Реактор на Разрушении уже отключён, вымотана до предела, продолжила бы – понесла бы серьёзный урон по душе. Осталось ещё две плазменные пушки и часть турелей… вот только весь корпус в дырах, осталось всего половина эмиттеров магического щита, техногенный вовсе только что сгорел. Снаряды для рельс кончились, больше половины турелей потеряно, большая часть маневровых справа снизу потеряно, оба главных двигателя в правом крыле разрушено, ди и кончик крыла оторвало. И маршевый, и тормозной, дающий повышенную манёвренность под замену. Ну и пустое Хранилище торпед там рвануло, конечно.

Лазер сверху тоже повредили, точнее фокусировочную турель. Тонкая конструкция. Термоядерный реактор аварийно отключился из-за пробитой системы охлаждения. Вообще много чего ещё работает лишь благодаря дублирующим трубопроводам и энергоканалам. И то дроны на ходу что-то успевали быстро перелатать, чтобы не обеспечивались турели или эмиттеры щита.

Но теперь всё. Крылья Шторма более не способен сражаться тем, что осталось. Но бой продолжался. А мне оставалось бессильно наблюдать издали. Конечно, периметры защиты меня пропустили. Заглушила всю тревогу, оставила дронов пытаться залатать самые простые повреждения. Ну, тех что остались. Пару отсеков с дронами пробило…

«Шия, ты как?» – Спросила я. Она тоже вышла из боя.

«Больно… опять я… туда же… обними», – она будто очнулась от транса, голос был болезненный. Возникла из портала, скорее даже вывалилась на пол перед главным креслом. Оборванная, без левой руки. Я сразу вскочила из кресла и побежала к ней.

Ей было очень больно, ранена душа и она ничего не могла с этим поделать. Тело едва двигалось, раненная душа с трудом управляла аватарой и я ей обняла. А потом вспомнила особую магию души Аспекта.

– Не надо… и так устала…

– Всё в порядке, – мягко сказала я, создавая вокруг алый узор сложнейшей магии. Хватило создать и без слов заклинания. Не зря тренировалась. Но в иных руках это бы не работало. С такой колоссальной душой работать сложно, но я коснулась её через аватару и направила всю силу на её стабилизацию и восстановление. Немного облегчила боль, правда теперь и сама заработала сильнейшую перегрузку.

– Спасибо… не нужно было… – Шия теперь восстановила руку, и немного повернувшись, также обняла меня. Фактически оперилась друг на друга теперь, – не нужно было… просить…

– Просто отдыхай, Шия. Ты сделала всё что могла… и я тоже, – я повернулась к экрану, отсюда было видно ещё самое начало боя. Но я, переждал волну боли, перенеслась туда наблюдением. Ещё продолжалось. К счастью, заканчивалось.

Через полчаса из портала выпрыгнул и сразу повалился Арктур. Тоже в ужасном состоянии. Перегрузка и раны. Довёл себя до предела. Но с улыбкой посмотрел на Шию.

– Спасибо. Я опять обязана тебе жизнью, – сказала ему Шия. Всё ещё слабым голосом, но уже говорила не отрывисто и всё также лежала в моих объятиях. – Но ты не должен делать это снова

– Но сделаю, – улыбнулся он. Рядом появилась и Широ. В чуть лучшем состоянии, но исчерпала энергию. Обняла Арктура сзади с улыбкой, он взял её за руку.

Битва кончилась. Пришла ещё и Кармит. Критиковала Арктура, встав перед ним на колени и используя магию души. И даже Сильвиан ворчал. И на меня, за то, что так себя доводила, чтобы помочь страшной ране Шии. Но мы слушали их с улыбкой. Сильвиан был в лучшем состоянии, но и сам устал и беспокоился за нас. И за Шию, что так и отдыхала.

Арктур попрощался, ушёл к себе в своё убежище. Зато пришёл Эон.

– Я думал, будет хуже. На нём ещё даже можно сражаться… если с кем-то слабым. Восстановим твой кораблик. Не волнуйся, – хмыкнул Эон. – Шия, хватит обжиматься с Аспектом. Её тоже не очень хорошо.

– Эон… ещё немного…

– Пусть отдохнёт, – сказала я, погладив Шию по волосам.

«Смотри, избалуешь её. Шия, учись защищаться! Терминус, до встречи, надо тут пока разгрести», – сказала Сорай.

– А Изолированное измерение?

«Пять существ уровня Хранителя по чистой силе. Из него вышло почти всё за раз, отчасти из-за влияния Семариэля. Сейчас оно не опасно и мы знаем, где оно. Арктур отдохнёт и обрушит его изнутри. Теперь не опасно».

– Потери большие среди людей?

«Не малые. Даже успели пару ближайших миров атаковать. Но наши апостолы и корабли истребили. Ничего сверхкритичного. Может и хорошо, что не полезли внутрь. Вошедшие имели очень большие шансы там умереть, но добившись коллапса Измерения. А потом бы мы не удержали вышедшую волну. А может, смогли бы, но история сослагательных наклонений не терпит, сегодня мы никого не потеряли. Как себя ощущаешь?»

– Приятно. Сделала вклад в важной битве, – улыбнулась я. Шия погладила меня одним из хвостиков по голове.

А потом я её оставила. Рядом открылись Врата, и я ушла в них, оставив ремонтировать корабль поредевшему флота Эона. Родной мир, Аграфи. Получила отдых там, рассказала всё. Давно тянущееся дело было полностью завершено, та галактика в безопасности. И теперь что-то ждёт дальше. Дальше смотреть на вселенную и все её дела, стоя над ней. Выше трансцендентных и конфликтов галактических цивилизаций. Вмешиваясь там, где это необходимо и оберегая продолжение жизни во вселенной.

Эпилог. До конца вечности

Мне вернули Крылья Шторма, полностью восстановленный. И наш полёт по галактикам продолжился, мы как раз навести всех кого хотели в Аграфи. Я даже успела наговориться с Трансцендентными того мира.

Я чувствовала, что изменилась под их влиянием. И, пожалуй, в лучшую сторону. Разве что так и не смогла расстаться с человеком рядом со мной.

Появлялись новые мелкие и крупные задачи, между которыми я отдыхала, тренировалась магии, продолжала с Шией планировать терраформинг или проектировала заклинания, часто общаясь на эту тему с Кармит или Кирин. И были новые крупные задачи разной срочности. Снова погуляла по примитивному миру в неспешном путешествии по делу, едва требующему внимания. Долго, разнообразила полёты по космосу и быстрые задачи. И такие же миссии, где на врага обрушилась мощь сил Хранителей и лично я.

Где-то заводила знакомства, что иногда приводило к появлению новых посланцев Хранителей. А где-то просто проходила мимо. Порой местные вовсе даже не замечали, когда надо было прибить сильного монстра, что не мог скрыться от взгляда Хранителей. И космические битвы были, конечно.

Время понеслось, начали идти годы. Размеренной жизни, свободы и важной миссии, что мы несём. Всё дальше и дальше.

Прошло сорок срок лет. Умер Алекс. Я была уже очень сильна, но всё же пришла к могиле и простилась. Быстро, не давить простых людей. И подступало неприятно осознание скорого расставания.

А неумолимое время текло дальше. Ещё сорок лет. Даже всеми методами сдерживания Ауры я слишком давила на простых людей. Коллисто, Николас… Фрей. Я должна была их покинуть. Прощание было долгим, решиться было сложно. Поцеловала его последний раз, долго. Человек с благородной, доброй, смелой душой. Но всё же человек. Хотя он тоже немного изменился. Шёл к трансцендентности. Но ему нужно было больше времени.

Конечно, я оставила им корабль. Точнее Коллисто и Николасу. Они продолжили полёт без нас. Адепты Сорай. А Фрей отправился жить в построенное жилище на территории Амараллис. Фактически дикий зелёный мирок.

А ещё старая знакомая, дух тени Фэй, доросла до статуса Древнего. Изменилась, душа перескочила на новую стадию развития. Очень быстро с оказанной ей помощью. Рада была этой парочке, что буквально душа в душу жили.

Ещё десять лет… Амараллис заимела от него детей. Решились. Сами. Захотели принести жизнь во вселенную. Временно сменила расу на обычного белого дракона. Они понимали, что переживут их всех, но желание продолжить жизнь вселенной перевесило. Ей я могла поздравить лично, Фрея лишь мысленно. И конечно Коллисто с Николасом. Крылья Шторма тоже планировал стать кораблём поколений.

Я смотрела, как взрослеют чужие дети, но мы здесь не чтобы продолжать жизнь, а чтобы оберегать. А потом наблюдала с улыбкой со своего нового корабля. Его уже спроектировала с Арктуром. Назвала Пламя Жизни. На нём уже люди не появлялись, зато чистенько заходили Хранители.

Больше сотни лет. Кончился срок в двести лет, отведённый трансцендентным моего мира. Мира, что уже почти забыл какого это иметь трансцендентных. Но теперь они снова вступили в полную власть. Союз Элати, Анфии, Танис и Нармера. Оставшегося в окружении Матиаса, что оказался не примерим, просто сожрали. Аккуратно, минимально вредя планете, что расцвела. Бывший пустыней континент теперь стал зелёным и его аккуратно канонизировали. Вот только четвёрка трансцендентных с другой стороны в союз не сошлась и также пала. Конечно, без войны трансцендентных пройти не могло.

Но те четверо теперь успокоились и жали пока вместе. И сами выдвинули единственную, кто к власти не стремилась. Анфия стала лидером союза. Может и под моим влиянием, ведь понимали, что я следила и могла дать бой им всем одновременно. Технологии возрождались, мир стал выходить в ближайший космос и я им немного помогла с технологиями для этого. Не дала продвинутые, на вершине галактических цивилизаций, но довольно развитые.

Теперь была уверена, что с родным миром всё будет в порядке. А Фрей… стал трансцендентным. Отказался менять имя на более звучное и подходящее статусу. Но теперь обрёл иное имя. Замёрзшее Время. Похоже по смыслу на Тень Времён, иронично. Сама душа трансцендентных выбирает имя.

Тоже почти двойная концепция. Не изменил любви к ледяной магии, но налёг на магию Времени, что хорошо работала с его даром. И теперь он в заселяемом диком мире Амараллис правителем. И оберегал тот сектор космоса, как мог. Хотя власть его по-прежнему не интересовала. И он прямо сказал людям, что был человеком, и кто он есть. Без того, что делало большинство, честный обмен жертвуемой маны на защиту и исполнение просьб.

А ещё подрастали их с Амараллис дети. Большая семейка драконитов вышла. И я теперь могла заглядывать к ним. Снова увидеться, переместившись на орбиту. Но всё же теперь они были вдвоём. Скоро я буду слишком давить молодого трансцендентного. Но виделась, пока могла.

Были ещё крупные дела, но ничего столь масштабного. А время текло дальше.

Почти пятьсот лет. Уже слишком давила даже на Амараллис. Придётся расстаться, пока не станут достаточно сильными. Был прорыв Изолированного Измерения восьмого класса, в котором участвовала без корабля. Ещё не полная сила, но уже многое. Конечно, закончили без потерь.

Ещё три сотни. Пик силы. Оставшиеся у меня старые Истоки распались. Резерв и понятие генерации энергии пропали. Вся вселенная – мой резерв. Сколько смогу взять энергии. Третий Аспект Границ встал в полную силу. Теперь тройка по-настоящему в полном составе. Границы Терминус. Пустота Арктур. Бесконечность Сильвиан. И надеюсь, мы сохраним текущий состав.

Двадцать пять тысяч лет. Кончилось время Коллисто и Николаса. Решили уйти вместе. Тихо, сидя и смотря на звёзды, самый красивый вид, какой я могла для них найти. Последнее милосердие. Я давно с ними не могла общаться. И всё же слёзы по названной сестре катились из глаз. Фрей тоже немного грустил, его цивилизация уверенно шла в космос, так что Амараллис по силе он обогнал. Мог встретиться со мной лицом к лицу, пусть и чувствовал сильнее давление. Но рада была увидеть его лицо и добрые глаза. Власть его не испортила. Точнее он и не правил. Лишь направлял и исправлял ошибки, помогал.

Ещё пять тысяч. Теодор продержался дольше. Но тоже последовал за ними. Фэй рыдала, обнимая его, пока он гладил её по голове. Она была с ним с той секунды, как осознала себя. Иной жизни не знала. Тоже последнее милосердие, битва выше их возможностей, в космосе. Фэй могла бы жить ещё миллионы, но не хотела. А потому пали в бою вместе, не желая тянуть до неизбежного конца.

Полтора миллиона. Казалось, ещё недавно ходила среди людей, но то лишь результат идеальной памяти. Бесконечная череда событий. Но теперь достаточно набравшая сил Амараллис могла сидеть рядом со мной, пока я плакала. Лучший из трансцендентных и из людей, что знала. Фрей тоже своё отжил, передав дело своим приемникам. Цивилизацию, управляющую несколькими галактиками.

Долго по нему горевала. И всё же я не желала, что провела с ним столько времени. Сорай была рядом. Да и Сандар давал успокоение. Хранители и два других Аспекта давно были моими лучшими друзьями, товарищами и семьёй. А теперь вернулась и Амараллис, что теперь старательно набирала силу и снова смогла со мной ненадолго встречаться. И конечно она плакала в нежных объятиях Сорай. Первый человек, кого подпустила так близко. Конечно и их дети… давно погибли.

А ещё произошла одно крупное событие. Снова попытка возвышения любой ценой. В этот раз преступного трансцендентного казнила я. А ещё существо Пустоты, слабое, что ему помогало.

Проблемы тут и там вспыхивали, и мы подходили к ним с неизменной серьёзностью. Потому что таковая наша миссия. Мы стоим над вселенной не чтобы смотреть свысока на слабых смертных и их копошение. Мы здесь чтобы беречь их, расчищать путь, довести их до предначертанного конца вселенной и не дать случить ему раньше. Мы здесь чтобы беречь великую реку жизни, что скалывается из крохотных искорок. Заселяя всё новые галактики и смотря как они развиваются.

Время шло и вселенная, казалось, обрела стабильность. Меньше изолированных измерений, всё меньше места новым жизням. Мы перестали терраформировать планеты, народы вселенной с этим вполне справлялись, и со своими проблемами тоже. Мы же больше просто общались, изобретали что-то ещё, строили корабли и пускали их сражаться. Новых Хранителей тоже не появилось, видимо семь – достаточно для вселенной.

Больше триллиона лет. Мы оставались неизменны. До самого конца. Ни один Хранитель или Аспект более не погиб, осталась самой молодой из них и была тому рада. Впрочем, разница в возрасте казалось смехотворной. Но теперь песок пересыпался, цивилизации стали гибнуть одна за другой. Быстро и неотвратимо.

Вселенная начала коллапсировать, отжила своё. Закончился цикл, как мы не пытались отсрочить конец, стабилизировать грань, приостановить энтропию. Всё же в масштабах вселенной мы крошечны. И тем удивительнее творение Создателя. И мы сами понимали, что наши души оказались не такими же уж вечными. Им тоже нужна… перезагрузка. Как и вселенной. Я верила в это. Новый цикл, сначала¸ перерождение вселенной. И Арктур, что всё так же сильно любил Широ и Кармит.

Я пыталась также держать Амараллис. Но время с ней оказалось более жестоко. С ней я попрощалась. Она ушла с ностальгической улыбкой. Давняя подруга, первый встреченный апостол Хранителей. Апостол Сорай. Открытая и добрая душа. Она не застала конец, может и к лучшему.

На маленьком островке спокойствия стояли мы все, более не следя за вселенной. Последние остатки цивилизаций гибли. И мы смотрели на безумное пламя коллапсара. Потоки энергии и материи, что в него падали. Но на скалистом островке вокруг нас было спокойно. Одиннадцать стражей, что обереги вселенную до конца. Наша миссия была завершена.

Шия отказывалась смотреть на конец, вжималась мне в грудь, смотря в мои глаза, и я её обнимала. Было немного страшно. Сорай, стояла рядом, держась за руку, все слова уже были сказаны. Конец не мог произойти быстро, и теперь мы смотрели на него.

Первыми вместе с расами и концепциями разумных пали Сандар и Сорай. Аватары и души рассыпались прахом и энергией. Первый знакомый хранитель пал, от чего я ощущала ещё большую боль подступающего конца.

«Создатель, если ты меня слышишь. Прошу, пусть новая вселенная процветает также».

Последние мои слова, произнесённые в само пространство.

С последней лёгкой улыбкой, гладя мне, в глаза растворилась Шия. Во вселенной больше нет живых существ. Всё умерло в огне коллапса. Объятия опустели.

С полным ностальгии взглядом рассыпалась прахом Инис. Нет звёзд и космоса. Пал Эон. Хороший друг и увлечённый гений технологий. Вместе с Сильвианом ушла Кирин. Изначальный. Созиданию больше нет места во вселенной. И единственный Аспект, проживший с начала. Всегда дававший ощущение уверенности.

Арктур всё ещё держал невероятной силой концепции и Законы. Широ и Кармит оставались с ним. До самого конца. Мы встретились взглядом, я последний раз улыбнулась, улыбка вышла грустной. Но перестала сопротивляться неизбежному. Позволила холодной, но приятной темноте окутать себя. Вселенная прошла достойный путь.

***

На островке спокойствия посреди вселенной оставалась последняя троица, произнеся слова прощания с любимыми. Исчезла Кармит, разрушения больше не было. Последнее прощание. В объятиях Аспекта Пустоты распалась Широ.

И прозвучали последние слова во вселенной. Последнее желание Аспекта. Последнее живое существо, что встречала последние секунды вселенной. А потом пал и он. Последняя душа, последняя жизнь.

Остатки вселенной упали в коллапсар. Все планы, все Законы. Ничего более не существовало. Ничего не осталось.

И вселенная вспыхнула вновь, новой жизнью, которая будут оберегать её стражи, несущие службу до самого конца. И последние желания Аспектов были услышаны. За всю службу, за их старания и пронесённые сквозь миллиарды лет желания и чувства. Новая вселенная в чём-то отличалась и в чём-то была похожа. И так будет дальше. Цикл за циклом.

Александр Вайс На границе миров. Том I

Глава 1 На границе миров

— Мы сдохнем, стой! Ты куда летишь⁈ — вскрикнул я, видя намерения пилота, который уверенно направил наш тяжёлый истребитель к Сфере Аккара.

С каждым виражом и безумной петлёй мы оказывались всё дальше от битвы, и в автопилот был загружен курс к лазурной туманности. Я смотрел на показания датчиков и красные сигналы системных ошибок, что заполняли весь интерфейс. Правое крыло оторвано, первый двигатель работает лишь на двадцать процентов мощности, половина систем генератора щита сгорела.

— Не кипишуй, пролетим по границе, оторвёмся! — крикнул мне Кори. — Вырубай защитные протоколы варп-привода, нашей защиты хватит! Переводи энергию от накопителей пушек!

Я подключился к внешнему нейроинтерфейсу и спешно бегал по меню. Отключил все протоколы безопасности, а заодно перераспределил покрытие щитов и защиту ключевых элементов.

— Приказ выполнен, энергия перенаправлена!

Мы резко ускорились, и меня снова вжало в ложемент сиденья: компенсаторы инерции не справлялись. На пробитом экране пилотской кабины я увидел, как выстрелило главное магическое орудие, почти полностью осушивший запасы корабля. Из меня тянули энергию, и я не сопротивлялся, отдавая машине свой резерв. И этого всё равно слишком мало!

Горящий без кислорода магический огонь перегрузил щиты сглаженного, словно рассчитанного на атмосферу, истребителя мирианцев и прогрыз их обшивку. Корабль противника мощно и красочно рванул, оставив лишь обломки и мерцающие искры синеватой маны.

В поле моего зрения мелькнул подбитый корвет: так хорошо знакомый мне Новис-4 пытался отлететь подальше от станции. И правда «лоханка»: один из его массивных задних двигателей полыхал выбросами плазмы и плавился, щиты едва держались, а вокруг корпуса мерцали синеватые всполохи. Его гипердвигатель не мог пробить блокировку пространственной грани, но оставшиеся в живых движки толкали пузатый корпус вдаль. Враги пока игнорировали повреждённый невоенный корабль.

Мимо нас мелькнул ослепительный белый луч, Кори выматерился, резко сменил курс и стал закручивать корабль по спирали. Голова закружилась, и я полностью выпал из битвы. Лишь краем сознания понимал, что мы всё ещё отдаляемся от станции. Вот потому, чтоб вас, я пошёл тяжёлые корабли пилотировать! Бой москитки не для меня!

Ещё одна вспышка, реактор просигналил о перегрузке: меня хватило лишь отключить противный звук. Я механически выполнял приказы пилота на автоматизме вбитых на подкорку рефлексов. Форсаж выдавил воздух из лёгких, повреждения систем штурмовика нарастали.

К счастью, это не малый истребитель, а сверхлёгкий корабль среднего радиуса. И это означало важнейшее отличие.

«Варп-двигатель — старт».

Космос на секунду исказился и размылся, прежде чем компенсаторы выправили картинку, оставив анимацию мелькавших мимо корабля белых лучиков, что давали человеку ощущение скорости и понимание общего направления движения.

Пусть без внутренних помещений, а только с одним истребительным кокпитом, но модель «Денеб» может перемещаться по сектору без корабля-носителя.

— Нормально, парень, — выдохнул впереди Кори. Я по внутренней связи слышал весь спектр его эмоций. — Ситуация охренительно плохая — конец станции.

— Там… все мои сослуживцы остались, — сказал я удивительно безэмоционально… ах, да, скафандр что-то ввёл.

— Сочувствую, первый раз особенно тяжело, — ответил пилот.

— А нам так уж нужно скрываться там?

— Имперцы не захотят отпускать нас. Как только закончат с основными силами, примутся отлавливать разбегающихся. На варпе далеко не уйдём. Ждём подмоги или пересидим на границе. Притворимся кучей обломков, залатаем дырки и улетим. Это наш единственный шанс.

Спорить с опытным пилотом было глупо. Мы на сверхсветовой скорости приближались к лазурной туманности вдали.

— И какой шанс выживания? — спросил я, почти равнодушно смотря на заплатку над своей головой.

— Дам целых пять процентов, — усмехнулся пилот. — А это на пять больше, чем не залезь ты сюда. Не дрейфь, лучше перепроверь скафандр: герметичность кабины нарушена, откачиваю из неё воздух.

Я выиграл в самую извращённую лотерею во вселенной. Мы проскочили в возникшем хаосе ближнего боя флотилий. В таких нет времени отслеживать всех мелких противников, события развиваются стремительно.

Вот только сейчас нас прекрасно видно даже без подпространственных сенсоров. В отличие от гипердвижка, этот не отправляет на другой план, а заставляет скользить на границе этого, искажая пространство вокруг корабля. Это позволяет постоянно наблюдать космос, но мы движемся медленнее и заметнее. Нас вполне могут догнать.

— Как говорится, не хочу накаркать, но за нами никто не гонится, — расслаблено сказал Кори. — А это процентов семьдесят успеха. Ну да, кому нужен раздолбанный штурмовик.

— А приказы? Не должны ли мы были присоединиться к отступающей группировке с линкором?

— Вообще да, к ним и попытаемся прорваться, хотя вряд ли нагоним. Ты не на командном канале: там долгое время всё пребывало в хаосе. Пережившие начало битвы слишком поздно определились с направлением бегства, и оно было в противоположную сторону. Шанс проскочить по всей области был мизерным, потому решил придерживаться изначального плана… Оскар, раз есть минутка, а какого хрена ты оставался под куполом так долго?

Я собрался с мыслями и пересказал произошедшее со мной. Прилетели с практикой на старом исследовательском корвете. Пока его заправляли и обслуживали, команде дали отдохнуть на станции Ботейн, прежде чем мы улетим сканировать красные мёртвые камни и искать обломки, вылетевшие из Сферы Аккара, да отрабатывать манёвры. Ну а потом — череда случайных и не очень событий: предательство товарища и свалившийся на купол Кори.

Во время рассказа мы оба пытались сохранить работоспособность корабля и оценить ущерб. Денеб — шедевр в своём классе, правда и стоит вдвое дороже того корвета.

— М-да… в десантуре вечно горячие головы, — проворчал пилот. — Правда, вряд ли хоть одна запись сохранится, и будет твоё слово против его. Но я не думаю, что вы ещё встретитесь: иронично, но, возможно, он спас тебя. Новис-четыре мог бы под шумок быстро сбежать в самом начале, не отсвечивая, но его подбили около дока.

— И что теперь будет? — спросил я рефлекторно, прекрасно зная ответ, но не желая этого признавать.

— Если прибудет наш флот, чтобы не позволить захватить Ботейн, то, скорее всего, их добьют, отступая. Но это маловероятный сценарий: командованию потребуется пересмотр тактик под новое оружие мирианцев. К тому же ещё нужно выяснить, как флот смог подлететь так близко. Если же сейчас не произойдёт чуда, то Ботейн в итоге захватят или уничтожат. Выживших возьмут в плен, далее по ситуации и настроению: предложат за выкуп или сделают рабами.

Дикари. Ладно, что у них там монархия с императором и герцогами — плевать. Но у них рабство считается нормой. Разумного можно купить как вещь, и люди отнесутся к этому примерно как к покупке домашнего питомца или дроида.

— Благодарю за то, что вытащили.

— Брось ты, я лишился второго пилота: в крайнем случае спас бы курсанта, но ты ничего так справляешься, — одобрительно сказал Кори бодрым голосом. — Ладно, смотри на Сферу Аккара, по краешку проскочим, мы иногда туда залетали.

Лазурная туманность занимала уже поле обзора, космос вокруг стремительно синел. Варп-привод был полностью исправен и уносил нас всё дальше. Погнаться за нами сначала попробовали, но быстро плюнули, увидев направление бегства.

— Часть флота отступила от станции, их не преследуют. Из сверхтяжёлого флота уцелел линкор и один лёгкий авианосец, — сказал я.

— Хреново, что сказать. А ведь все были убеждены, что новый император мирианцев — мирный дипломат. А оказалось — хитрый интриган, что просто заставил расслабиться, — Кори вздохнул. — Войне быть, а нам требуется аккуратно свалить по дуге, но сначала небольшой ремонт. Ну что, нервишки шалят? — спросил он с легкой насмешкой.

— Пока нет, но разумом понимаю, насколько здесь опасно, — ответил я. Кори уже поставил щиты на минимум. Это не стелс истребитель, но он старательно глушил системы, пока нас не засекли дроны.

Кори, ловя моё настроение, решил не устраивать гнетущую тишину: сначала стал спрашивать о моей семье, к которой я обязательно вернусь, а потом рассказал и о себе. Холостяком остался, живя здесь с самого начала постройки Ботейн, зато много братьев и сестёр. Само собой, о павших сегодня товарищах не говорили.

Почему отношения на флоте не поощряются, понимаю в полной мере. Даже если бы никогда серьёзных планов на Стейси, даже подумать страшно, что она погибнет или попадёт в плен. Надеюсь, пропаганда федерации сгущает краски на эту тему.

Мы перемещались по краю, обнаружив дрейфующий обломок корабля федерации, должно быть, оставшийся ещё с последней попытки покорить Сферу. Хотели спрятаться в нём, но, видимо, не суждено.

— Дрон! — крикнул я одновременно с начавшимся манёвром на варп-скорости.

— Готов умирать? — усмехнулся Кори. Мать его, мне бы столько оптимизма!

— Нет, ходу-ходу!

— Да не кипишуй, если сильнее жать на кнопки, быстрее не полетим, сосредоточься!

Кори повысил голос, и я кое-как взял себя в руки. Нас всё же засёк разведывательный дрон, тоже двигающийся в варпе нам наперехват. Он передавал опознавательные сигналы. Хоть их и не удалось дешифровать, в принадлежности сомневаться не приходилось.

Что в гипере, что в варпе корабль можно перехватить: заставить вывалиться в реальность или разрушить искажающее поле. И перехватчиков в Сфере Аккара много! А где они, там и боевой флот!

— Надеемся, что нам позволят уйти, — проворчал пилот. — Несколько раз даже отрабатывали такой манёвр. Оскар, кажется, ты исчерпал свою удачу навсегда.

— Да неужели? — не выдержал я. — Влево, сорок градусов влево — перехватчик!

Неожиданно с внешней стороны Сферы, куда мы отворачивали, нарисовался ещё один противник, но у нас пока было направление для бегства.

— Долбанные железки, нас отсекают! — нервно крикнул Кори. Дроны буквально загоняли нас, и Денеб не мог оторваться от них. Не представляю, что за цивилизация создала это, и куда они делись, но это место было их цитаделью.

С каждой секундой дистанция сокращалась, а на радарах появлялись всё новые дроны, что перекрывали нам пути к бегству, загоняли внутрь. По возможности, они никогда не отпускают чужаков, но если покинул периметр туманности — преследовать не станут. Однако мы не могли проскочить мимо!

И корабли у них куда быстрее наших, особенно у тех, что специализируются на перехвате. Черт…

— Через сорок секунд перехватчик выйдет на дистанцию помех нашему варп-полю, — нервно сказал я.

— Значит надо выходить на наших условиях! Готовься к бою!

На радарах появилась большая конструкция с минимальной энергетической сигнатурой. Мёртвая станция древних: дроны отлавливают обломки уничтоженных собратьев, но эти станции почему-то не трогают.

Можно будет маневрировать вокруг этой штуки, быстро сбить перехватчиков и рвануть к границе, пока не прибыли новые.

Варп-двигатель перешёл в режим выхода, перед нами резко приблизилась и замерла картинка мёртвой станции, похожей на стену. Вся в выбоинах от попаданий сверхкрупных калибров, но более-менее сохранившая целостность структуры. Рядом плавали остатки стальных обломков кораблей федерации, уничтожавших её.

Денеб летел по касательной, сближаясь на совершенно смешные для космоса дистанции в несколько километров.

— Следи, чтобы не врезались в какой-то обломок!

— Так точно! На станции есть энергетическая активность, — я не на шутку напрягся.

— Хрен с ней! Какой-то реактор ещё живой, лишь бы стрелять не начала.

Сзади показались четыре дрона — два крестообразных и два продолговатых, только вторые имеют мощный модуль перехвата. Реактор истребителя за это время успел подзарядить накопители, и Кори сразу крутанул машину, при этом продолжая сближаться со станцией. Главная огненная пушка прочертила пространство и поглотила один из перехватчиков, взорвав его, остальные тем временем открыли по нам огонь лазерными лучами, магическими пушками и какой-то жутко гибридной кинетикой.

Шанс победить их всех мал, но есть: главное — успеть.

К сожалению, реактор Денеба выдавал мало магической энергии: корабль обычно заряжали в доке. Резкий манёвр, и две оставшиеся плазменные пушки поочерёдно лупят по другому перехватчику, уже запустившему вокруг поле блокировки пространства.

Внешний нейроинтерфейс передал мне прямо в мозг много информации, и я мог отслеживать ход боя. Система отслеживания передала высочайший уровень тревоги и Кори пришлось прервать атаку по прочным щитам и, развернув штурмовик, дать короткий импульс предельной тяги. Всего в десятке сантиметров от поверхности щитов пронёсся снаряд, что прошил бы нас насквозь.

Мне было почти ничего делать: другого оружия просто не было. И я лишь следил, как пилот выполняет манёвр, огибая станцию. Перехватчик и один истребитель разрядились по нам маломощными пушками и лазерными лучами. Выстрел, от которого мы уворачивались, были от дрона-снайпера. Время не ждало, но щиты были перегружены.

Резкий разворот, и Кори прошёл по совсем уж безумной траектории, едва не чиркнув крылом торчащий из станции обломок. Накачка энергии, и вновь две пушки бьют по перехватчику. Весь доступный заряд накопителей уходит в главное орудие, не оставив энергии даже на щиты.

Вперёд улетает поток огненной магии, и тут дрон-истребитель, резко сманеврировал, выбросив за собой длинные столбы выхлопа движков.

Кори грязно выматерился, да и мне помешало высказаться только непривычное давление перегрузки. Реактор истребителя рванул, а перехватчик, который не позволит нам уйти, остался невредим, и по нам вот-вот попадает пулемётная очередь кинетикой, а ведь работают только электрические щиты.

Резкий манёвр снова выбил воздух из лёгких, а на схеме Денеба красным зажёгся и так уже повреждённый первый двигатель и блок маневровых.

Глава 2 Древняя станция

Денеб поврежден ещё сильнее, защиты не осталось.

— Энергии на щиты нет! Я уже без резерва! — предупредил я.

— Знаю, парень! — мы заложили ещё один манёвр вокруг древнего куска стали, пока реактор давал хоть немного энергии щитам. Наша подвижность резко упала.

— Снайпер обходит с другой стороны, мощности импульсной плазмы не хватит. А если на таран?

— Не долетим, — мрачно сказал Кори. — Держись, сдаваться — дело последнее!

Он закрутил истребитель крайне дерганой бочкой, продолжая битву, когда одно из оставшихся орудий вышло из строя. Огневой мощи теперь не хватит кого-то сбить. Я мог только надеяться на мастерство пилота и нашу удачу.

Вокруг Кори засветилась мерцающая белая магия… пространственник. Но толку, блокировка вокруг всё ещё активна.

— Гаси истребитель, все системы! Аварийное выключение реактора!

Незамедлительно стал выполнять приказы, успев заметить, как он повысил мои полномочия до равного себе, взяв на себя ответственность. Фактически — дал временный офицерский ранг доступа к системам, действующий до отмены приказа настоящим офицером. Мозг, кажется, перешагнул пределы возможного: я выполнял последовательность действий на рефлексах, словно отрабатывал такую задачу тысячи раз.

Сигнал опасности, системы заметили зарядку оружия снайпера. Денеб едва успел накрениться, и снаряд прошил левое крыло. Истребитель тряхнуло и, судя по датчикам, кусок корпуса полностью оторвался, забирая с собой сломанные орудия, ещё часть живых систем щита и сенсорный массив.

Истребитель развернулся около станции, притираясь к ней верхом, и стал тормозить в относительную нулевую скорость.

Системы щита и активные радары отключены, сброс топливной ячейки на антиматерии из реактора. Истребитель ещё тормозил, двигатели работали на конденсаторах, система сообщила о критическом нагреве корпуса лазерными лучами. Прочную броню постепенно прорезали, доламывая сверхнадёжный штурмовик.

Удар, мы проскребли крышей по корпусу станции ещё секунду. Кабина погрузилась в полумрак, подсвечиваемый лишь сложным заклинанием в руках Кори.

— Что мы делаем?

— Надеемся, что… купились, — выдохнул Кори, внутренняя связь ещё действовала, подключённая на минимуме.

— Они нас засекут, едва подлетят.

— Знаю, а потому уходим из корабля. Держись рядом, — приказал Кори, дёрнув за аварийную ручку. Удивительно, но створки раскрылись, пусть и с явным трудом. Я уже отсоединил систему жизнеобеспечения истребителя от своего скафандра. На визоре шлема появился таймер в полтора часа, на которые хватит воздуха. Перед выходом успел подобрать и имеющийся в аварийном отсеке дополнительный баллон, прицепив его на липучку скафа.

Кори схватил меня за руку и резко дёрнул: нас окружили светящиеся кольца магии пространства. Видимо, блокировку дроны отключили, сочтя нас уничтоженными. Вспышка света, и я ощутил, как падаю. Удар обо что-то твёрдое заставил застонать. Вокруг непроглядный мрак, нарушаемый лишь парой крошечных огоньков.

Мы… на мёртвой станции. Кори включил яркий нашлемный фонарь, осветив серые стальные стены, из которых местами торчал какой-то лом. Искусственная гравитация есть, какое-то питание тоже… имеющиеся турели в нас пока не стреляют. Я тоже нащупал кнопку и включил фонарик на своём скафе, с кряхтением вставая.

Кори вытянул из небольшой набедренной кобуры компактный пилотский игольник, хотя вряд ли слабая магнитная пушка тут поможет. Дронам на стальные иглы будет строго плевать. Зато под стволом зажёгся ещё один фонарик.

Нас никто не атаковал, и Кори шагнул ко мне, вытянув из нагрудного блока тонкий провод, и воткнул его в слот на моём шлеме. Такой нужен для физической связи скафа с любой совместимой техникой. Имелась и возможность прямой передачи голоса. У нас полное радиомолчание.

— Попали же мы, — вздохнул Кори, осмотревшись и потянув меня за собой к стенке. — Присядем теперь.

— А не лучше ли переместиться на случай, если засекли выход из портала? — забеспокоился я, осматривая коридор, заканчивающийся с обеих сторон развилкой. Довольно широкий, должен сказать. Где-то четыре метра в высоту и три в ширину. Сверху имелся рельс, судя по всему, для грузов.

— Если засекли, то конец нам, — невесело усмехнулся он, заставив меня сесть рядом. — Станция относительно живая, что даже неожиданно. На них есть системы внутренней защиты, и я не хочу проверять, работают ли они. Если нас не убили сразу, значит, лучше сидеть на месте. Понимаешь, что я планировал?

Я кивнул: теперь, когда было время подумать, логика сразу стала ясна.

— Мы притворились, будто истребитель уничтожен: дроны не тратят лишнюю энергию на разрушение техники, которую считают мёртвой. Правда, использовать эту тактику для обманок не получалось, они быстро начинают добивать всех. Они просканировали бы Денеб. Мы сейчас сбежали, и если они не найдут нас, то покинут сектор. А у нас есть шанс улететь, главное не засидеться, иначе мусорщики утащат ценные металлы.

— Верно, — устало сказал Кори. — Правда, вряд ли доберёмся до своих. Можем попасть в плен к имперцам, если по нам не решат просто пустить ракету-перехватчик.

— Я… не хочу в плен, — выдал я, сразу осознав, как по-детски это звучит.

— А никто не хочет, — Кори похлопал меня по плечу. — Предпочёл бы героически умереть?

— Нет, точно нет, — качнул я головой.

— Не дрейфь, шансы пока есть.

Дальше сидели… молча. Только сейчас понял, как неудобно в аварийном изолирующем скафе, ведь нормального теплоотвода нет. К счастью, прохладный пол помогал, пришлось даже вставать, чтобы не замёрзнуть. Кори же сидел без движения, смотря перед собой.

— Знаешь, сколько лет дронам Сферы Аккара? — первым заговорил пилот.

— Считается, что от тысячи до полутора.

— Какая техника может жить так долго без обслуживания и поддержки? Может, её кто-торемонтирует? Или там какой-то ИскИн? Дроны довольно умные, но никогда не меняли общий паттерн реакций. Что за раса их создала? И куда делась?

— А если… они ещё там? — выдал я достаточно распространенную версию. — Кто-то не хочет с нами контактировать и отгородился от вселенной.

— Тогда почему не отремонтировали этот форпост? Только дронов воспроизводят и никак не улучшают, — качнул головой Кори. — Но каждый раз буквально стыдно за человечество: у нас постоянные техобслуживания, толпы инженеров и ремонтников. А здесь тысячелетие работают механизмы, которые сжирают наши флоты с дерьмом.

— Автоматизация и… точно какая-то форма искусственного интеллекта. Вероятно, не способного отступить от программы, — я был только рад сменить тему на самую актуальную. — А если бы у нас не запрещали ИскИны? Может быть, тоже смогли бы. А конструкции дронов ему наверняка просто предоставили готовыми, и запретили улучшать из осторожности.

— Может и так, — согласился Кори и снова сменил тему. — Ну что, понравилось на истребителе? Сдались тебе тяжёлые корабли и постоянные указки капитана в спину о том, чем стрелять и куда рулить.

— Понравилось, — не отрицал я, задумавшись. — Маленькая вёрткая мишень, способная сбежать под шумок и иногда выдать мощный удар. И вместе с тем на больших кораблях ощущаешь их мощь, монументальность. Понимаешь, что нажатие кнопки уничтожит двухсотметровую махину в прицеле, подобьёт линкор аж в полтора километра длиной.

— Тоже вариант. Правда, если стал целью фокуса противника, только надейся успеть отступить под щиты союзников, — одобрил Кори. То, что разговор тратил больше кислорода, не беспокоились: мы даже часа тут не просидим.

А ещё беседа помогала не думать о Стейси и друзьях. Кори, несомненно, тоже отвлекал себя. Ведь уничтожать Ботейн смысла нет: отремонтируй и пользуйся. Сфера Аккара переходит мирианцам. Разве что командование станции напоследок взорвёт её.

Вот только Кори пассивной магией обнаружения засёк приближение по коридорам врага. Есть малые дроны-абордажники, само собой умеющие летать по космосу. Вот только, сказав это, он подпёр спиной стену. Просто… сидел.

— Мы будем сражаться? — спросил я приказа.

— С ними? Будь у меня полный резерв, может, одного такого уничтожил бы. А дальше что? — голос Кори стал бесцветным. — Трепыхаться бесполезно: нас всё же засекли и запросили перелёт сюда тех, что пролезут внутрь станции. Те, что снаружи не улетели. И наш билет отсюда наверняка уже уничтожили сразу, как мы телепортировались. Шанс на миллион… и, само собой, мы его не выиграли. А хотя знаешь…

Он повернул шлем ко мне: глаз я не видел, но чётко понимал, что он смотрит на моё лицо, прикрытое большим выгнутым стеклом.

— Сдаваться последнее дело, да? — он встал и кинул мне игольник со снятой блокировкой на пользователя. — Держи, без нейросетки целиться неудобно, но постреляй напоследок, мне хватит и магии. Хотя всё равно вряд ли поможет.

Действительно, в бою так в бою. И дадим мы его только когда станет ясно, что тактическое отступление ничего не даёт. Уж точно никто из нас не хотел умирать, сидя на месте и ожидая выстрела бездушной машины.

Мы рванули в противоположную сторону по коридору. Надеюсь, наши шаги не засекут. Держались рядом, чтобы не вырвать провод.

Пробежали до развилки по тёмному коридору и направо. Ещё один такой же магистральный коридор. Блокировку пространства, по словам Кори, уже включили. Он ощущал это своей магией, ещё и сообщил таким ехидным голосом!

Я по дороге споткнулся о выбоину от рельсового снаряда, почти прошившего станцию насквозь, и вырвал провод, позволявший нам общаться, но бег продолжался. Коридор привёл нас в большое помещение.

И… тут работало освещение! Лишь пара ламп, самое разное оборудование светилось и мигало. Турели под потолком были целыми, но на нас не среагировали.

Живая техника Сферы Аккара! Да сюда тысячи учёных со всей федерации захотели бы попасть! Правда, потом они бы вряд ли выбрались: дроны могут пригнать свой тяжёлый флот и сюда. А когда эту станцию разломали, было не до того.

Я огляделся — должны же тут быть двери? Выглядит всё так, как будто место предназначено для существ размером с человека: даже стальные кресла у стенки есть и какие-то пульты. Логика разумных рас должна действовать… кнопка!

Подскочил к стене и нажал на нечто, напоминающее сенсор чуть ниже уровня груди… из стен стали выезжать стальные створки!

Кори стоял рядом, смотря на это. Двери медленно смыкались, и я поспешил отойти в сторону, успел разглядеть вдали приближающиеся источники света и угловатый стальной силуэт во тьме.

— Они нас обнаружили, — сказал Кори, включив радиосвязь. — Ну что, задохнёмся здесь, если они не станут резать свои двери? Или выйдем на последний бой? Если честно, по-моему — всё, вариантов нет.

— Какой ты мрачный стал! — воскликнул я, повернувшись и также вырубив радиомолчание. Даже о субординации опять забыл, но он не реагировал.

— А что ты предлагаешь? — спросил он без всякого раздражения, словно просто смирившись. — Я боролся, пока был шанс. Ты молод, курсант, сочувствую. Но я не вижу никаких возможностей выбраться.

Я выдохнул сквозь зубы, начав мерить комнату шагами. Взгляд упал на большое круглое устройство.

— Это стационарный портал? — спросил я.

— Похож, и что? — Кори скорее недоумевал, и тут в него пальнула одна из оживших турелей, однако личный барьер автоматически среагировал и защитил пилота. Я сразу вскинул пистолет, начав косо посылать иглы, целясь открытой мушкой. А через несколько секунд Кори вдарил парой огненных шаров, уничтожив турель, вокруг которой не появился щит. Тем временем тяжёлые шаги за дверью приближались, я ощущал вибрацию ногами. — Вот активируешь ты портал… а дальше? Как думаешь, куда он может вести?

— Да хоть куда! Всё лучше, чем здесь оставаться!

— Парень, ты с ума сошёл⁈

Кори буквально закричал, лица не видел, но чётко представлял его взгляд сейчас. Я решительно пошёл к светящейся панели у четырёхметрового кольца, что стояла у стенки комнаты. Рядом имелся и манипулятор, а также подходило несколько рельс транспортной сети.

Вот только на консоли с парой светящихся лампочек имелся большой экран, остававшийся мёртвым. Зато пара больших кнопок так и просили себя нажать. Может, у этих древних не было средств контроля доступа?

— Оскар, это глупо. Ты понимаешь, что не мы первые проникли на такие станции? Никто с них не выбрался!

— Потому что их засекли и прилетели такие дроны, да, — ответил я, нажав одну из больших кнопок. Ноль реакции. Машины уже явно были за дверью, но, видимо, система управления слетела, и просто открыть они её не могли.

— И такие порталы находили! Я что-то такое читал — они не работают!

— Может, этот работает! — я нажал другую большую кнопку. Несколько секунд портал не реагировал… а потом засветился и загудел! — Смотри, питание есть!

— Ты безумец, Оскар, настоящий безумец!

— Сдохну на своих условиях, — огрызнулся я. — Спасибо, что спас, но я тебе не подчиняюсь. И лучше прыгну в портал, чем позволю себя пристрелить вот ему.

Указал я на дверь, которую начали прорезать лазером, при этом выжидательно смотрел на портальную установку. Работай, древнее дерьмище! Как никогда верю в технологии Сферы Аккара!

Гудение достигло пика, завихрилась синяя энергия, и пространство исказилось. Воронка портала сформировалась… но постоянно выбрасывала энергию, колебалась, а на пульте зажглась красная лампочка, что мне определённо не нравилось.

Блок пространства мешает и порталу. Он слишком мощный, чтобы вообще не сработать, формируя врата внутри артефакта, но…

— Портал нестабилен, — констатировал Кори. — Я в этом понимаю. Он почти наверняка убьёт вошедшего.

— Почти наверняка? — уточнил я, глянув на мужчину. В закрытую дверцу уже протиснулись два огромных манипулятора и стали её раздвигать. Массивные пушки блестели в свете фонарей. Дрон легко убьёт нас, можно даже не пытаться дать бой.

— Действительно, шанс есть, — согласился Кори чуть более бодрым голосом, Вот только дверь уже вскрыли. — Сейчас!

Прыжок вперёд, всей душой надеясь, что на сегодня моя удача ещё не исчерпана. Прошёл через энергетический вихрь, и меня закрутило. Снова в гиперпространстве, но в этот раз меня окружало защитное поле пространственного перехода. Тело… в порядке. Мать вашу — вход пережил!

Вот только разве порталы бывают такими долгими?

Меня продолжало болтать. Синие переливы вокруг смазались, и я даже не представлял, где тут условный верх относительно входа. А потому сгруппировался, готовясь к падению. Вспышка света, темнота и очередное падение, сопровождаемое коротким криком боли рядом.

Глава 3 Ira gentis

Вспышка света и падение. В тёмном помещении фонарик успел выхватить знакомые тёмно-серые стены.

Приземлился в этот раз неудачно. Из портала меня выплюнуло на скорости: я врезался во что-то ногами и, кувыркнувшись, стеклом шлема влетел на какие-то куски стали. Руки тут же укололо болью, а композитное стекло покрылось сетью трещин.

Боль ненадолго заполнила разум, и я замер на месте, перетерпев первый приступ.

— Мать вашу… — простонал я. Маленький медблок шлема ввёл в шею немного обезболивающего. Я смотрел на необычно запылённый пол перед собой, ощущая боль в руках, которые что-то пробило. Пистолет вылетел куда-то в темноту, ужасно болели ноги, но вроде всё остальное было нормально. И… тихо. Никакая турель меня всё ещё не пристрелила. Вибрации пола от шагов тяжёлых дронов не ощущаю, но опять же нормальная гравитация.

Я начал беспокоиться насчёт небольших дырок в шлеме, но скаф не сигналил тревогу, да и таймер запаса кислорода остановился. Появился значок пригодной для дыхания внешней атмосферы. Даже так?

Помогать мне, равно как и убивать, никто не спешил. А потому я подождал ещё пару секунд и, подобрав ноги под себя, снялся с обломков. Фонарики высвечивали комнату, идентичную прошлой, свет тоже имелся… и турели. Будем верить в лучшее.

Приняв, что я пока условно в безопасности, оглянулся в поисках Кори: в двух метрах от меня на полу растянулся перекрученный окровавленный труп. Пространственные искажения изломали тело, кое-где изорвали, хотя голову почти не тронули, лишь помяв шлем. Практически мгновенная смерть. Маленький шанс, да? Меня всего-то покрутило, а его свернуло искажениями.

И теперь я один на какой-то станции в Сфере Аккара, где есть атмосфера с кислородом! Так, надо сначала вылечиться. На пол капала кровь, а руки немели, при том, что мне нечего пить и есть… Не хочу думать о каннибализме. Портальная арка имеется: может, удастся снова включить и вернуться. Выиграть в лотерею ещё раз, выбраться со станции своим ходом и сесть в истребитель. А дроны ведь не будут использовать этот портал? Или они смогут его отследить?

Всё потом. Я кое-как сплёл магию исцеления, залечивая раны на руках. Дёрнул за рычажок и снял бесполезный сейчас шлем. Потом залатаю, а разбитое стекло мешает обзору. Расстегнул молнию и достал с пояса комбинезона ещё один маленький инъектор. Алхимический регенератор — магическая химия из изменённых маной растений. С моим уровнем исцеления без сожаления вколол обе дозы в повреждённые руки. Заживление ускорилось, я успел обеззаразить раны, помогая глубоким порезам срастись.

Заодно разглядел, на что упал — какой-то… стальной лом, высыпавшийся из валяющегося под рельсом контейнера.

— А теперь… — я встал и подобрал отлетевший в сторону пистолет. По всему телу ощущалась слабость, но мне ничего другого не оставалось, только двигаться вперёд. Я осветил Кори. — Надеюсь, по ту сторону тебе будет лучше, что бы ни ждало нас там.

Знал, что никто меня не услышит, но это всё, что я мог для него сделать. Тело перекрутило и изорвало, даже забирать с него нечего — всё оборудование разрушено. А я практически цел.

Порадовало, что турели не ожили. Каким-то чудом я всё ещё мыслил здраво: выходить из этого помещения без веской причины не стоит, может быть, вне его меня засекут.

Однако… писец. Откуда ОНО тут⁈

Из-за одной двери появилась черноволосая девушка с яркими серыми глазами. В чёрном почти деловом костюмчике, надетом на белую рубашку: полупрозрачная — высший стихийный дух. Она меня убьёт одним усилием воли, если захочет… но пока не атаковала. Изучала меня и труп Кори, словно бы… вздохнув.

Прекрасное округлое личико, тонкие пальчики… Она откуда-то скопировала облик девушки, да ещё довольно милый… и тому может быть только одно объяснение…

Она что-то сказала, звучало очень знакомо, но всё же совершенно непонятно. Я медленно достал из кармана не пострадавший бронированный коммуникатор, убрав пистолет. Физический урон ей не страшен, могу хоть весь магазин в голову расстрелять, толку не будет.

В коммуникаторе есть база данных всех языков, включая мёртвые языки федерации и империи. Она снова заговорила, выжидающе смотря на меня.

— Приготовил переводчик? — высветилось на экране после её слов, и я кивнул, надеясь, что жест будет понят правильно. — Наконец-то, почему так долго? Что с человечеством?

— Оно… живёт… — ошарашенно сказал я, и устройство повторило за мной на древнейшем языке… почти разрушенной родины всех нас. — Тут уже были люди с Терриса? Кто ты?

— Можешь называть меня Астэр, — отозвалась она. — Мне неизвестно это название… не бойся меня, человек. Если бы я желала твоей смерти, разве стала бы открывать портал?

Я дважды моргнул, смотря то на текст на экране, то на духа.

— Ты его открыла? Но ведь это произошло, когда я нажал на кнопку на пульте, — я украдкой посмотрел на консоль. — Которая… красная.

— Это кнопка аварийного сброса, — увидел я в переводчике после ещё одной фразы. Логично, зачем ещё нужна большая легкодоступная кнопка. — Я заметила ваше присутствие, и система работала, хоть и… повезло лишь тебе. Не находишь, что ведёшь себя грубо? То, что глазеешь на меня, ещё ожидаемо, но хоть бы представился.

— Оскар Борель, — произнёс я заворожённо, снова встретив неожиданно человечный взгляд существа с иного плана. И решился задать вопрос насчёт одной популярной теории. — Древние, создатели дронов Сферы Аккара — люди?

Дух не отвечала секунд десять, после чего поджала ноги к своей груди, оставшись висеть на месте, и невероятно тяжело вздохнув.

— То, чего я боялась, но не желала верить, — пробормотала она. — Да, создатели Цитадели Эсилий — люди. Кратко опиши мне вашу историю… хочу знать.

Голос звучал отчаянно, я же пытался собрать мысли вместе. Как так вышло, что мы не помним подобного? Технологии древних обгоняют нас на столетия!

— Ну же! — потребовала дух, и я вздрогнул, видя неудовольствие во взгляде. Даже без переводчика понял, что меня торопили.

— Люди вышли с Терриса, эта планета примерно в шести тысячах световых лет отсюда. Мы знали, что она — не наша колыбель: ведь не обнаруживали следов эволюции нашего вида. Были легенды, что мы спустились с небес. Но мы развивались от примитивных технологий, создавали электронику. Потом… была планетарная война: сейчас Террис очищают от радиоактивной пыли. Тогда колониальные флоты основали две нации… я из Федерации Нерей. — И не удержался от вопроса, — как так вышло?

Астэр покачивалась в воздухе, лицо выглядело несчастным, пока она слушала синтезированный голос из коммуникатора…

— По крайней мере, человечество выжило, — пробормотала она. — Потом, не хочу сейчас говорить об этом. Вы слышали о «Тишине»?

Она так выделила слово, что даже коммуникатор понял, что это название.

— Нет, — качнул я головой. Кажется, она не враждебна. — А ты… можешь послать меня обратно? Почему дроны уничтожают людей, если мы — потомки цивилизации… Ты ведь из неё, да?

— Да, я древний дух, хотя по мне не скажешь, — качнула она головой. Меня же пробрало до костей. Это следующая ступень! Она бы и Денеб сожгла одним лёгким ударом! Конечно, если есть энергия на подобное. Но меня точно легко убьёт. — Дроны… потому что последний их приказ — немедленно атаковать всё не опознанное как союзника. Я не имею над ними власти.

— Но ты… открыла портал дистанционно, — заметил я, даже как-то осмелев. — Где мы сейчас, кстати?

— У меня доступ лишь к некоторым системам, что мне удалось взломать, — со вздохом покачала она головой. — Пошли за мной.

— А ты можешь открыть портал назад? Там остался истребитель, — я поспешил в коридор за удаляющимся духом. Что мне ещё оставалось? Лучше не злить.

— Наверняка он уже уничтожен… и… нет. Всё потом, просто следуй за мной, — говорила она, двигаясь по вполне чистому широкому коридору. Станция не была повреждена, система обороны явно работала… — У людей есть…. враг?

— Ну… империя и федерация воюют. А так… Рой Эрт — не лучший союзник. Они… насекомые, — неуверенно сказал я, оглядывая слабо освещённый коридор.

— Мити ит эрт’киас, — произнесла она, и переводчик неожиданно сменил язык… на именно их. И было там то, что мне не понравилось: «Дети Тишины». — Иронично, да? Я догадываюсь.

— О чём ты? Они повоевали с нами… и сейчас тихо сидят, — нерешительно спросил я. Астэр ненадолго оглянулась, во взгляде скользнуло изумление.

— Нетипично для них. А иронично то, что мы уничтожили цивилизации друг друга, иначе они бы добили людей. Но в итоге две силы возродились. Иди за мной… мне нужно подумать.

Хотелось бы взбунтоваться и потребовать объяснений, вот только разве я могу? Да и не ощущал я угрозы от неё. Кстати, ведь только обратил внимание: Астэр действительно «шла», хотя она не материальна, то есть зачем-то имитировала движение. Древние духи могут материализовать тело, так почему она этого не делает? Нехватка энергии?

Мы покинули широкий коридор, уйдя в более типичный по габаритам для людей. Эта станция явно была больше предыдущей, ну или мне так кажется. Мы, похоже, вышли из инженерного сектора в жилой. Шлем так и остался лежать в комнате с порталом, но система жизнеобеспечения тут работала исправно. Мы быстро вышли к командному посту, к тому же со стёклами наружу, открывающими вид на… корабль в доке.

Очень красивый — похожий силуэтом на древний атмосферный сверхзвуковой бомбардировщик. Вытянутый корпус и два крыла, широких у основания корпуса, но сужающихся к кончикам, так что в разрезе должны быть треугольными. Размер оценить на глаз было сложновато, но около семисот метров — то есть крейсер.

Покрашенный в серебристый цвет с золотыми элементами, он мог бы смотреться гордо, если бы не множество повреждений. Пробитые куски обшивки, разобранные части, явно отсутствующие внешние модули…

И на борту красовалась большая надпись: «Ira gentis».

— Это корабль древних… то есть ваш? — спросил я. — Он не с дронами? Почему ты мне его показала? Предлагаешь… улететь на нём?

— … Да, пожалуй, — шокировала она меня, подходя к одному терминалу и начав нажимать на рабочий сенсорный экран! Он реагировал на энергетическое поле её тела. — Он не имеет отношения к системе обороны Цитадели, управлялся людьми. Я кое-что пыталась отремонтировать… правда это сложно. Я… с чего бы начать…

Пока она думала, на экране появились строки надписей, на которые я навёл камеру и сфотографировал для переводчика, заменившего текст:

Класс «Ira». Стратегический крейсер. Название: «Ira gentis».

Диагностика состояния:

Корпус: 70%

Досветовые двигатели (общее): 44%

Гипер-двигатель: 30 % (неисправно)

Варп-двигатель: 0 % (отсутствует)

АМ-ректор: 83 % (максимальная выходная мощность 25 %, запас антиматерии 4 %)

Нуль-генератор: 0 % (отсутствует)

Генераторы щитов (общее): 39%

Основные орудийные системы: 10 % (функциональны 2 позитронных орудия)

Система «Тахионное копьё»: 90 % (неисправно)

Второстепенные системы: 67%

Ну… корабль сильно разбит. Предполагаются оба типа сверхсветовых двигателей, но нерабочие. Про остальное сложно судить. Что такое «нуль-генератор» и «тахионное копьё», вовсе не знаю.

— На нём мы никуда не улетим, — пробормотал я сам себе. — И что это за класс такой?

— Стратегический крейсер, — ответила дух на озвученное работающим переводчиком. — Не знаю, насколько правильно ты понимаешь, иными словами — супер крейсер: высшая технология. Проект «Ярость», то есть «Ира» на одном древнем языке, выпустил три корабля: «Ира дэус», «Ира джентис» и «Ира солис». В переводе «ярость богов», «ярость нации» и «ярость солнца». Это последний оставшийся. Я… что-то увлеклась…

Я вновь смотрел на… древнее существо, просто не успевая осознавать накал происходящего безумия. Кажется, разум просто начал воспринимать всё как должное, поняв, что иначе свихнётся. Да, болтаю на равных с сильнейшим из известных видов разумных существ, даже на «ты» называть стал, а ей всё равно. Стою в недостижимом сердце Сферы Аккара и смотрю на древний корабль.

Обычные будни, ничего особого! Впрочем, я жив и удивительно спокоен, а значит, ещё не всё потеряно. Легче всего сесть и сдаться, а пока мне нужна информация.

— Он очень мощный? Вы воевали с Эрт и… взаимоуничтожились? Как так вышло?

— Долгая история, но да. Мы улетим, если отремонтируем. А если тебе интересна его полная мощность… — дух неожиданно улыбнулась, уставившись в окно, а потом вновь стала нажимать на экран консоли. Появились цифры, что мне ничего не говорили, а потом она стала объяснять единицы измерения энергии, приводя их к физическим понятиям нагрева определённого объёма воды.

И вот тут я чуть не присел. Мать моя… полная мощность реакторов этого корабля… раза в два превышает мощность «Вальгаллы» — дредноута, что стережёт Нерт, нашу столицу.

Ещё раз, а то сложно осознать — в семисотметровом крейсере энергетической мощности, как в двух десятикилометровых дредноутах! Да у этого корабля были все шансы развалить половину недавнего флота мирианцев в одиночку! Безнаказанно свалить, восстановиться и развалить вторую половину! Вся эта мощность ведь идёт в щиты и оружие, а он ещё и должен быть быстроходным! То есть легко сбежит от любого корабля классом тяжелее и вернётся в бой на своих условиях. Если за ним погонится более лёгкий флот — то просто не сможет проковырять щиты своими пушками. Разве что использовать очень много ракет с боеголовками на антиматерии или что-то ядерное.

На лице духа появилось гордое выражение.

— Мне делать было нечего, я ремонтировала его, как могла, тем, что здесь осталось! Кстати, ты дышишь только потому, что я док залатала.

Я прочитал сообщение, потом уставился на неё.

— Ты… сколько ты здесь?

— Тысяча двести тридцать пять лет, — грустно улыбнулась она. — На этот док напали из мести остатки Тишины. Кто эвакуировался, кто умер…

— Почему… ты не ушла? — не понимал я. — Тебе же космос не страшен. Почему не вышла к людям? Федерация шестьдесят лет назад пыталась захватить Сферу Аккара… почему не связалась?

— Повторюсь: системы обороны вне моей власти, — вздохнула она. — Квантового коммуникатора чтобы связаться с вами, у меня не нашлось. Через станции логистических узлов и форпостов для людей так же не смогла включить передатчик. Пытаться докричаться отсюда бесполезно: туманность глушит простые радиопередачи — ещё одна активная мера против техники жуков. У меня нет прав доступа к системе, лишь частично портальную сеть взломала, и то потому, что она отсюда запускается. И… ты не маг души, да? Меня сковывает пакт, я даже если бы захотела, не смогла бы атаковать человека. И покинуть этот док не могу, даже на том корабле всё делали ремонтные дроны.

— Почему? — спросил я, удивлённо уставившись на неё, прочитав текст с переводчика. В голову снова ударила мысль насчёт возможностей создания, с которым я разговариваю! И какой силы должен быть пакт, что древний дух не смог его разрушить?

— Причина в прошлом… и не так уж важна теперь. Главное то, что я подчиняюсь, а последним приказом мне было охранять станцию и не покидать её, не атаковать людей… до тех пор, пока не придёт уполномоченный и не скажет, что он забирает меня в своё подчинение.

Дух смотрела на меня, прищурившись… вот что ей нужно. Вот только слишком всё странно и непонятно.

— Что держит твой пакт? Древнего духа, насколько знаю, сковать почти невозможно.

— То же, что позволило не регрессировать, оставшись без энергии — один из управляющих конструктов оборонительной системы Магни. Как раз… для таких случаев. Это главная станция около планеты.

— … Живой, — уточнил я, — населённой?

— Была, во всяком случае… — печально пробормотала она. — Повторюсь: ядро системы Цитадели Эсилий очень надёжно защищено, и у меня нет к нему доступа. Из соображений безопасности у них полностью автономная система с высшей категорией защиты. Гражданская коммуникационная сеть почти целиком разрушена, и ремонтировать её некому. Но оттуда пришло сообщение о… массированной орбитальной бомбардировке и высадке десанта. С другой стороны, Магни хотя бы частично уцелела. Говори, что пришёл за мной.

Я сделал несколько шагов к креслу около терминала и тяжело в него опустился. Правда, материал обивки сразу потрескался, но оно само оказалось прочным. Нужна передышка, а желательно отдохнуть… пару месяцев…

— Говори! — потребовала дух, зависнув передо мной и заставив вздрогнуть: Я едва не уронил коммуникатор. Слово и без того уже запомнил. Вот только…

— Ты желаешь свободы… почему нет. Обещаешь не убивать? — бессильно спросил я, смотря в красивые глаза, в которых плескались непередаваемые эмоции.

Она отлетела немного назад и потёрла голову. Бесполезный жест — у духов нет осязания… Она точно долгое время была материальна, и привычки остались. На лице сменилась череда эмоций быстрее, чем я успел распознать их.

И мне не нравилось то, что она задумалась. Пусть она похожа внешне, но это существо — не человек, к тому же провела в одиночестве тысячелетие! Что творится в её разуме, мне неведомо. Вроде как у духов очень устойчивая психика: большинство её сородичей сами предпочитают одиночество и сознательно его выбирают. Механизм размножения неизвестен, но это бесполые существа: так что даже искать партнёра им нет нужды. Да и компьютеры тут рабочие, наверняка перечитала всё, что смогла раскопать. Признаков безумия в ней не заметил… но я сужу с точки зрения человека. К тому же, слушая едва знакомо звучащий язык и читая сухой текст, сложно ловить эмоции собеседника.

— Ты не можешь меня освободить, — наконец произнесла она, и видя, как я вскинул бровь, прочитав текст на экране и снова посмотрел на неё, продолжила. — Пакт завязан на ядро, и он заставляет подчиняться в базовых приказах уполномоченным людям. Ты не можешь простым приказом освободить меня от пакта, я останусь рабом машины, которая тоже может мне приказать, если выйдет на прямой контакт. А ещё базовый приказ не позволяет покинуть Цитадель Эсилий при любых условиях, равно как и атаковать людей.

— Да… но у тебя ведь нет иных источников энергии, кроме ядра? То есть оно тебя питает, верно? Разрывать пакт не нужно, а приказ может звучать как: «Делай, что хочешь… но не вреди мне». Ира Джентис ты ремонтировала от нечего делать? Но корабль не на ходу, тут есть какой-нибудь целый челнок, который дроны не опознают как врага?

Привести такую штуку… в учебники могу попасть! Само собой, мне не оставят корабль древних. На нём ведь можно будет всю Сферу Анкара облететь: даже забраться на эту «Магни» и отключить управляющее ядро. Или даже переподчинить себе! Для федерации это будет новой эпохой.

Реакция духа мне вновь показалась неадекватной, лишь подтверждая, что она просто старается выглядеть человечной. Хотя… ладно, я не могу об этом судить, но выглядела она как-то напряжённо и расстроенно одновременно. И текст, что появлялся на экране по мере её ответа, мне не нравился.

— Мы находимся в доке обслуживания «Эскалейд-один». Авангардный флот вместе с армадой дронов пытались удержать Эрт у внешнего периметра, чтобы не подпускать их к планете, но в итоге это перетекло в продолжительное маневрирование. Корабли проекта ярость в это время уничтожали планеты Эрт, убивали королев. Все вернулись и подключились к уничтожению объединённой армады. Все три получили повреждения. Ира Дэус ушёл в гиперпрыжок и не вышел из него. Ира Солис рухнул на одной из каменистых ресурсных планет. Ну а этого красавца дотащили сюда буксиры. Увлеклась я… в общем, были подняты абсолютно все флоты. Сюда прибывали ремонтироваться те, кто смог отступить. В итоге битва переместилась в пространство Айруса и Магни. А здесь… что же… Дети Тишины не могли оставить док. Все, кто здесь стоял, вступили в бой, даже буксиры, что несли хоть одну пушку, но в итоге станцию разрушили. Не осталось даже спасательных капсул. И… я не хочу скитаться одна по этой туманности.

Я дочитал текст, удивлённо уставился на неё.

— Наверняка на планете, даже мёртвой, сохранился фон маны. Найди себе пару Истоков, рано или поздно ядро, удерживающее пакт, сломается.

— И в чём смысл такой жизни? — в тоне явно прозвучало неподдельное удивление.

— То есть… я приемлемая компания и источник информации о произошедшем? — уточнил я, и дух без сомнений кивнула. — Но две проблемы: это значит, что ты мне в определённой мере доверяешь. А ещё — почему у тебя нет доступа к дронам, но ты предлагаешь полететь на лучшем творении своей цивилизации? Ни в жизнь не поверю, что там нет защиты. И неужели в доках и обломках после битвы не нашлось достаточно ресурсов для ремонта? Или дело в производственных возможностях?

— У меня было много времени и мёртвый командный состав. Корабль был в куда худшем состоянии, но экипаж убил именно десант. Добыла коды, смогла обмануть систему доступа и сбросила к заводским настройкам, записав корабль на себя, — Астэр снова выглядела гордо. — И да, боюсь, сильно повреждена и база данных, и производственные блоки. А касательно доверия… я привыкла к тому, что у меня нет выхода.

Что-то в её тоне меня немного смущало. Да и, откровенно говоря, таскаться рядом с едва знакомым древним существом самую малость опасно для сохранения целостности бренного тела. Допустим, она не лжёт, но вернёт силы и сможет ненадолго преступить пакт, аккуратным импульсом силы вскрыв мне шею. Я не очень верю, что какая-то железяка, даже столь могучей цивилизации, удержит беспрекословное подчинение древнего духа. Пока она дружелюбна, потому что я нужен ей.

Кто знает, не убила ли она последних выживших на этой станции. Атаковать людей напрямую нельзя — допустим. А косвенно причинить урон, например, заполнив помещение углекислым газом?

Однако я могу аккуратно проверить, действительно ли она будет подчиняться, разобраться в корабле, а потом отослать… Но это было бы подло, ведь пока это лишь мои догадки. Оскар, какой ты благородный! Может, она действительно искренне предлагает мне спасение просто за компанию, информацию и возможность покинуть это место. Я был бы последним ублюдком, поступив так.

— А мы можем собрать какой-то рабочий лёгкий челнок? — уточнил я наконец.

— Пустив Ира Джентис на детали? — недовольно сощурилась дух и буквально нависла надо мной. — Не позволю, это мой корабль!

— То есть… можем, — пробормотал я, сразу об этом пожалев: около духа заискрились странные бело-чёрные молнии. Я вжался в кресло, но магия пропала так же быстро, как появилась.

— Этой мой корабль, не позволю его разбирать ради челнока… прошу понять и простить за срыв, — сказала она уже вполне мирно. — Да, собрать можем. Возможностей имеющегося оборудования вполне хватит собрать из деталей некоторые корабли. Однако систему опознавания мы перенести не сможем. Она защищена и завязана на корабль, чтобы врагу нельзя было замаскироваться, сняв её с обломков. Проще говоря — нас уничтожат. А зарегистрировать новый корабль отсюда у нас не получится. Думаю, тебе знакома подобная логика.

Ну да… действительно, я просто понадеялся, что она может сделать это. Если, конечно, она не лжёт. Вспышка агрессии была впечатляющей, хотя бояться я уже просто устал. Дух продолжила объяснять наше положение:

— И да, пока я справилась с уцелевшими системами дока и доступом к ним. Дроны почти растащили обломки и наших кораблей, и жуков. Ира джентис формально не был уничтожен, потому его не тронули. Я едва успела спасти часть обломков других кораблей и куски этого шедевра. Демонтаж станций, как ты должно быть знаешь, система переработки Цитадели не проводит. Всё остальное, кроме совсем уж бесполезного мусора, собирается.

Астэр замолчала и выжидающе смотрела на меня, давая понять, что разговор продолжится, только если я приму её требование. Альтернатива — смерть от голода или удушья, если она меня выпнет на ту станцию и решит подождать кого-то другого. Что-то сомневаюсь, что после прямого отказа она будет столь благосклонна, чтобы перекинуть меня на возможно живую планету. За столько лет, видимо, никто до неё не добирался, или она не узнала о чужаках на станции. Либо портал вовсе не работал или убивал прошедших.

В общем-то… а что я теряю? Кстати, странный метод передачи командования. Скорее всего ей в спешке приказали ждать, не рассчитывая, что сюда попадёт посторонний.

— Астэр, я уполномочен забрать тебя в своё подчинение. Мой первый приказ: не вреди мне, — решил я. Дух прослушала перевод, закрыла глаза и ненадолго ушла в себя. Медленно кивнула.

— Да, получилось, — признала она. — Так неудобно общаться. Позволишь коснуться разума? Я аккуратно, обещаю только язык взять, в личную память лезть не буду.

Ну конечно… сколько она магии успела освоить? Даже если не ко всей базе данных получила доступ, или какая-то часть была утрачена при разрушении дока. И я мог бы под ускорением через нейроинтерфейс выучить её родной язык. Правда, это не так эффективно, как магией разума в исполнении духа. Тем более ей этот язык теперь не слишком-то нужен, а основной язык федерации пригодится в будущем.

— Можешь считать язык из моего разума, но не пытайся что-то изменить. Это приказ, — на всякий случай сказал я. Положил коммуникатор в карман под расстёгнутый скаф, чтобы не уронить. Я уже сидел, так что дух подплыла ко мне и коснулась головы, а через мгновение я ощутил вторжение в душу.

Мать вашу! Я ведь приказывал не вредить, но не запрещал овладевать телом! Это может не считаться вредом!

— Нет, — после резкого окрика дух отступила и махнула рукой. Это слово понял, она подняла ладонь и снова показала мне на голову. Ладно, по взгляду понимаю послание: «Так надо»… Допустим, поверю…

Позволил ей сделать что нужно. Она действительно не пыталась овладеть телом, но вторглась довольно сильно. Это было неприятно и больно… заняло минут десять, дух старалась действовать аккуратно, видимо, опасаясь мне повредить. Я в это время просто закрыл глаза и отдыхал. В голову начали лезть глупости о том, что я сейчас тот же рабовладелец, но нет. Тут совершенно иная ситуация, и я не собираюсь ей помыкать, если она не планирует меня убивать.

— Вроде разобралась, — сказала она с некоторым акцентом, но вполне сносно. — А ты, значит, счёл меня красоткой. Мог бы и вслух комплимент озвучить.

— Ты же обещала не лезть в личную память! — встрепенулся я, однако дух… стала ехидно улыбаться и засмеялась. — Эм…

— Да я просто пошутила! — усмехнулась она, заложив руки за спиной и наклонившись. — Знаю я, что красотка. Много над обликом работала, людям нравилось. Всё же куда охотнее общаетесь с красивым на лицо собеседником.

Я сидел в прострации. Надо мной… подшутил древний дух? Ладно, Оскар, просто перестань удивляться всяким глупостям.

— Хорошо, предлагаю перейти на новый уровень отношений, — она сложила руки на груди, смотря на меня сверху вниз с донельзя довольным видом. — Равный пакт душ. Ядро не обеспечивает большого питания, неэффективно и вообще может сломаться в любой момент. Все мои Истоки давно распались, я начну регрессировать без энергии и умру. Такой пакт допустим и, уверена, ты будешь очень, очень рад ему!

Так… не удивлён, что Истоки распались. Эти штуки появляются на мана-активных мирах и источают, собственно, ману. Энергия льётся откуда-то с другого плана, и их можно вставить как источник питания артефакта или вплести в душу. Однако вынуть Исток можно только убив. Очень дорогая и полезная вещица, и пусть они могут просуществовать сотни лет, но когда-нибудь буквально иссякают. Ну а дух своей энергии почти не имеет, и без неё погибнет вне родного астрального плана.

— Заманчивое предложение… власть над твоей стихией, — кивнул я, раздумывая над этим. Пакты с духами позволяют напрямую управлять той же стихией, что и дух. Правда, придётся отдавать часть своей генерации маны ей, но проблема в ином. — Однако переживу ли я пакт с древним духом? Я далеко не великий архимаг, знаешь ли. Прямой контакт с твоей душой вряд ли легко мне дастся.

— Я бы не предлагала, считая, что шансов нет. А если что — разорвём, — решительно сказала она, уже сплетая алую магию. Ладушки… интересно, смогу уговорить её на пару уроков? Так или иначе, прямой стихийный контроль — крутая вещь. Но обычно пакты с младшими духами практикуют, а их ещё найти нужно! Вообще-то их тоже как вещи продают на рынке, они ведь не разумны и могут стоить как неплохой истребитель. А вот с разумными — совсем иное дело.

Меня, всё ещё сидящего на скрипящем поворотном кресле у консоли, окружили алые кольца, как и Астэр. Между душами стали протягиваться ярко светящиеся нити. В магии она хороша: я такой вовсе не владею. Однако общую теорию знаю: я должен почувствовать, если она попытается меня подчинить, ничего не дав взамен.

Кольца окружали нас обоих. Я даже ощутил некоторое смущение насчёт того, что в столь торжественный момент сижу, но решил не двигаться, чтобы не помешать. Буквально на уровне души, одним разумом ощутил, что мне предлагают пакт, не несущий подчинения ни одной из сторон. И я его принял: гулять так гулять, как говорится.

Энергетические каналы, что тянулись между нами, коснулись друг друга, проникая в душу, слились и исчезли из реальности, уйдя на другой план. Я теперь ощущал странное присутствие, очень сильное… но не сокрушительное. Я вполне выдерживал его, и к такому давлению привыкну. Это как плотно сидящие наушники или внешний нейроинтерфейс: сначала ощущается чётко, а потом перестаёшь замечать.

И самое главное — внутри появилось ещё одно чувство. Я поднял руку и…. одной волей зажёг молнии, причем… белые с чёрным! Обычно духи относятся к одному из шести основных стихийных проявлений: Разрушение, тень или холод — магии ослабления энергии… Или света, огня и Созидания — магии повышения энергии. Молнии призвать сложнее, такие духи очень редки, а…

— Это вообще что такое? — озвучил я собственное недоумение.

— И это первое, что ты спросил после пакта? — хохотнула дух. — Ну раз так, то всё хорошо. Кто молодец и отлично исполнила пакт? Я само собой! А эту стихию назвали «звёздные молнии». Правда пафосно? Потому что свет, но с тьмой и искажениями пространства! Вот такая логика, верно! Так, у нас ещё много дел и они не будут ждать!

Её поведение опять переключилось в новый режим… Ладно, спишем перепады настроения на ситуацию…

Глава 4 Цитадель погибшей цивилизации

Астэр с донельзя довольным видом висела передо мной в воздухе, сложив руки на груди. Я же смотрел на пучок «звёздных молний» в руке. Слишком много пафоса: просто «белые молнии». Они, кажется, ещё и пространство искажают — поистине опасное оружие! Жаль только прямой контроль силы духа специфичен. Я пока даже не знаю, как накопить энергию для мощного удара — нужна практика. И, совершенно точно, не в рубке управления. Человеческие мана-каналы по сравнению со способностями духов слабы и большой мощности в потоке не обеспечат.

— Нравится? Чувствую, что нравится, — улыбнулась дух. Кстати, и я через пакт очень приглушённо чувствую её эмоции. Радость, самодовольство и толика опаски. Признаться… ничего неожиданного. — Ну, пошли на корабль. Быстрее! Я ведь и сама на нём лично не была!

— Действительно, — согласился я и встал, следуя за ней быстрым шагом. Кстати, дух говорила с всё меньшим акцентом. — Получается, я первый, кто попал сюда из наших наций?

— Нет, — ответила она, не оборачиваясь. — До тебя было двое. Оба не пережили портальный переход, убегая от дронов. Шанс был, тебе повезло.

— И много доступных тебе порталов функционирует? — уточнил я, осматривая коридоры. — И как ты отремонтировала систему жизнеобеспечения? То есть зачем?

— Нужно же было чем-то заняться, — пожала она плечами. — И, согласись, это было бы нелепо, если бы спасённый мной человек просто задохнулся бы здесь. А порталов — восемь штук. Семь из них на станции, подобные той, с которой ты перешел. Один на Айрус.

— А как же та станция — «Магни»? И почему на планете так мало порталлов? — удивился я. Мы зашли в лифт, и кабина стала спускаться. А ведь для себя могла просто открыть лифтовую шахту и убрать кабину. Собственно, ей и сейчас приходилось как-то синхронизироваться, чтобы лететь рядом со мной. Духи могут как-то к объектам цепляться, хотя гравитации не ощущают. В общем — сложная магия. Может, расспрошу её.

— Я о полностью рабочих порталах, — вздохнула Астэр. — К счастью, несмотря на отсутствие иных методов связи с планетой, можно подать сигнал на открытие портала через систему связи Цитадели по выделенному каналу. В общем… я могу открыть портал на общих правах и посмотреть камерой, что происходит около них, но не более. На остальное нужен или высокий доступ, или основная сеть. Проблема в том, что часть врат рабочие, но питания недостаточно. Многие системы куда быстрее ломаются в условиях атмосферы. Другие почему-то полностью заблокированы.

Ну, по крайней мере одни врата есть. А там, наверное, она сможет починить питание и другой древней техники. Ну а пока мы пошли по длинному стыковочному рукаву и кораблю. Броня, может, и была сплошь дырявая, но герметичность корпуса Астэр восстановила. В принципе — та же серая сталь, только теперь частично покрашенная в синий цвет. Коридоры немного узковаты и изломаны, видимо, в угоду удобного размещения основного оборудования. Всюду горел слабый аварийный свет, но этого было достаточно.

Древний супер корабль? Жаль, что себе не оставишь такой! Но всё равно внутри какое-то благоговение, особенно когда мы вышли к мостику. Большой, просторный и… были установлены далеко не все многослойные створки дверей.

— Ты правильно понял, —заметила мой взгляд Астэр. — Мостик взломали: я посчитала излишним восстанавливать больше при недостатке материалов.

Я кивнул, осматривая помещение, в которое мы попали с задней части. Интересно, что логикой построения корабль скорее напоминал… корвет. Передняя часть мостика являла собой четвертинку элипсоида, то есть выгнутая стена очень тёмной поверхности экранов. Одно кресло с консолью пилота располагалась чуть впереди остальных. С каждой стороны за ним ещё по два похожих вспомогательных поста. А уже в задней части мостика на некотором возвышении стояло капитанское кресло. Консоли его помощников и третьестепенных постов, что общей небольшой дугой окружали пустую нишу. Скорее всего — большой тактический проектор.

От Астэр исходило неподдельное счастье. Она метнулась вниз, и я поспешил по небольшой лесенке к пилотским местам. Выглядело всё новым и готовым к использованию.

— Я полностью восстановила мостик, — произнесла она голосом, подрагивающим от эмоционального возбуждения. Экраны на самой консоли засветились, и она что-то набрала на них. Запустился главный экран, куда более качественный, чем любые, что я видел до этого — чувство фальши молчало. Изумительная контрастность и эффект глубины, создаваемый какой-то формой голограмм у поверхности экрана.

Вокруг нас раскинулось синее море, а я увидел док «Экскалейд-1» со стороны. Бесформенная станция представляла собой хитросплетения модулей, многие из которых были явно повреждены или частично разобраны. Кое-где сновали дроны, ни одного другого корабля хотя бы в форме обломков не было. Кажется, даже другие доки пошли на разборку.

— Хочу вылететь наружу, посмотреть, жди здесь! — воскликнула Астэр и понеслась куда-то по коридорам. Дух уже не изображала походку, а именно летела, всё равно бы я не поспел. Но до чего детское незамутнённое счастье. Моё настроение от подобного резко улучшилось.

Мы находились не то чтобы очень далеко от скопления астероидов… а скорее — полностью разорванной на куски планетки. Экран занимал всю поле зрения, его встроили даже в пол. И во всех направлениях была плотная синева, сквозь которую пробивался звёздный свет. Я точно где-то в самом сердце неприступной цитадели.

Астэр вскоре показалась на экранах снаружи. Покрутилась там, помахала мне рукой, точнее какой-то из камер, и вскоре вернулась внутрь.

— Давай загрузим твой язык в систему, — начала она.

— До того наладить контакт с оборудованием не выходило… — нерешительно сказал я, достав ценное устройство.

— Потому что всё зашифровано и настроено не идти на контакт с неизвестной техникой. Тишина очень хорошие технари вообще-то, — она стала что-то набирать прямо на главном пилотском месте, около которого я стоял. — Можешь сесть, если хочешь.

— Пожалуй… я ведь и учился управлять примерно такими кораблями, — ответил я. — Только этот по ходовым характеристикам скорее ближе к тяжёлому корвету… ну, если двигатели отремонтировать.

Дух довольно покивала, перемещаясь по меню. Я по её указу отключил автономный режим коммуникатора и запустил частотное сканирование. Сам сидел в очень удобном кресле и смотрел на космос. Одновременно… худший и лучший день в моей жизни.

— Отлично, протоколы общения сейчас подберём, — дух потёрла ладошки и помахала перед моими глазами рукой. — Не спать, человек! Я не знаю твоей техники! Нужно передать языковой пакет!

Я кивнул и снова уставился на своё устройство. Программа подбора протоколов общения с неподдерживаемой техникой уже выделила несущий сигнал, и сейчас устройства искали друг к другу подход. Древний корабль справился первым. Вскоре контакт был налажен, и я отправил языковую базу перевода с древнего языка на современный федерации. А заодно и империи — мало ли. Вскоре Астэр сменила язык корабельных систем.

— А зачем? — нерешительно спросил я.

— Мне довольно сложно на сенсорные кнопочки жать: управлять кораблём будет затруднительно, — хмыкнула она. — Во всяком случае понадобится… — тон неожиданно изменился. Она как будто затормозила, закрыв на секунду глаза. — Кстати… а что ты хочешь? Что мы будем делать, когда отремонтируем корабль и покинем Цитадель Эсилий?

— Я… ведь курсант офицерской флотской академии. И этот корабль нам не оставят, — честно сказал я. — Все эти технологии — сокровище для федерации. Нужно передать их людям. Думаю, ты и сама желаешь этого. Ну и я… домой хочу.

Ожидал новой вспышки гнева, но дух поколебалась и кивнула.

— Ты прав, надо рассказать вашим об опасности Тишины. Они не отступят. И передать технологии потомкам. И, обещаю, я помогу тебе вернуться к семье.

Она положила руку на свою грудь, говоря это.

— А потом? — уточнил я.

— Потом… не знаю. Я могу стать техническим консультантом для людей, — она потёрла голову, задумавшись. — В общем, главное пока отремонтироваться и разобраться с Тишиной. Поможем друг другу.

— А почему они так называются? И почему ты не думаешь, что они изменились? Новая цивилизация более мирная, — уточнил я. Однако Астэр мотнула головой.

— Может, они немного выродились, и способность ослабла, я не знаю… но эти существа обладают частично коллективным разумом, а не коллективным сознанием: особи могут быть независимы, но королевы — главные. Вы ведь знаете? Так называемые псионики — очень сильные эмпаты, — ответила она, и на мой кивок, ведь это мы поняли, продолжила. — Дело в том, что они могут общаться так не только между собой, но и с другими развитыми разумами. Вот только люди заметно отличаются. А ещё у людей души примерно впятеро сильнее, чем у букашек. Вы — раса магов, тогда как Тишина магией едва ли владеет. Зато ментальные способности у людей околонулевые, и при этом вы фоните мощнейшим коллективным ментальным полем.

Я потёр голову, не совсем понимая, о чем она говорит.

— Погоди, если мы слабы, то почему мы фоним?

— Вы как полуглухой человек с отбойным молотком, — привела Астэр аналогию. — Сами ничего не ощущаете — привыкли к такой среде. Зато издаёте так много шума, что жить в космосе рядом с вами Эрт попросту не могут. Вы мешаете их тончайшей ментальной сети, которой они попросту не могут до вас достучаться. Всё так плохо, что во флоте выступали королевы, иначе от одной близости людей растянутая ментальная сеть рушилась. И вы причиняете им боль. Захотел бы жить с соседом, у которого круглые сутки работает отбойный молоток?

Я немного подвис. О таком в федерации не знают!

— Ну да, в космосе слишком тесно? — пробормотал я. — Это объясняет агрессивность и нежелание Эрт идти на контакт. Потребовали не приближаться к их границам, и на этом всё. И само собой покидать свои дома из-за шумного соседа никто не хочет. Проще… истребить людей и взять их миры. Но почему теперь сидят тихо?

— Повторюсь: может, выродились и сами немного оглохли от близости с вами. — усмехнулась она. — А может действительно решили пойти с мирной стороны и пытаются найти способ сосуществовать, изолировавшись от вас. Или же готовятся к чему-то. Скорее всего, в этом причина. Так или иначе, рано об этом думать. Ладно, парень, пошли на экскурсию! И расскажи о себе! На кого учился? И для человека выглядишь необычно. Это люди так изменились за тысячу лет?

Я даже взглянул на себя в камеру коммуникатора, мало ли что изменилось из-за… происходящего безумия. Но нет: обычное лицо с немного выдающимся подбородком, серые глаза и коротко подстриженные платиновые волосы.

— Не знаю, с чем сравнивать… но эти цвета волос и глаз считаются редкими, — ответил я. — А я — Оскар Борель, курсант пятого курса второго филиала офицерской академии планеты Цифея. Учился на пилота кораблей среднего класса, то есть на корветы и крейсера.

— Как удачно, — хмыкнула Астэр, откровенно разглядывая меня. — Почему космос выбрал?

— Ну… отец тоже в космофлоте служил, — почесал я голову. — Был старшим помощником на крейсере. Но я, скажем, хотел быть поближе к кораблю. Хах… мама меня всегда отговаривала, хотела, чтобы экономистом стал или, на худой конец, каким-нибудь магом артефактной сферы.

— Что я пообещала? — спросила дух наклонившись с лёгкой улыбкой и слабым прищуром. — Вернёшься к ним!

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но решил оставить разговор. Не всё сразу, а потому просто кивнул. Хотя её мотивации совершенно не понимал, Чарльза и Сандру, то есть отца и мать, из головы пока усилием воли выкинул, как и сестру. Не время.

— О чём задумался? — хмыкнула Астэр.

— Думаю, Рея, моя младшая сестра, что тоже хочет на флот, получит сувенир из путешествия. Найдёшь мне какой-нибудь кусочек стали? — ответил я, пожалуй, даже без шутки.

— Ха, вот молодец! Больше оптимизма, а ей сделаем летающую модельку Ира Джентис с управлением! — дух снова заулыбалась, одёрнув чёрный костюм.

— … Нет, правда, ты не лезла в мою память? — заволновался я. — У неё модельками кораблей все полки заставлены…

— Ах… нет, действительно, клянусь, — ответила дух, смутившись, а после стукнула себя по груди. — Но тем лучше! Познакомишь нас?

— Эм… если будет возможность… — растерялся я под таким напором. Но опять же — что мешает? К тому времени наверняка буду доверять ей.

Благо Астэр переключилась на техническую тему, показывая отсеки разной степени целостности. Сама она раньше видела их лишь через камеры. В весьма скверном состоянии были жилые модули — их приоритет ремонта был низкий, да и не предполагали они очень живучей зачарованной техники. А вот реактор казался целым, но это только внешне.

— Его весьма серьёзно повредили, — посетовала она. — Там редчайшие материалы, которые частично испарило. А ещё кое-что просто невозможно изготовить без специальной установки, которую восстановить я не смогла.

— Но она есть у дронов? — уточнил я, и Астэр кивнула, потирая руки.

— И топливо добыть надо. Главное — долететь.

Я ещё некоторое время рассматривал монструозный реактор, вмонтированный в стену — святая святых корабля. Джессика бы сейчас поскуливала от восторга, и кто-то бы обязательно назвал её прозвищем «Волчонок»… Так, не думать о товарищах.

— А что такое нуль-генератор? И почему его нет вовсе? — спросил я. Астэр как раз добралась до передвижной платформы, что позволяла быстро перемещаться вдоль корабля и между палубами.

— Вот есть гипер, откуда души черпают энергию, да? — лукаво улыбнулась она. — Можно делать это и машиной!

— Вы нашли метод удерживать разрыв, двигающийся с кораблём, и вытягивать энергию? — присвистнул я. У нас такого нет. — Это же вечный двигатель!

— Если быть дотошным, то нет ничего вечного, но ты прав, — кивнула дух. — Всё это уходит в дебри квантовой физики и планарной механики, оттуда название и пошло. Жаль, он был сильно повреждён, и мне пришлось его разобрать. Уцелевшие детали и материалы на складе. Починить будет непросто. По тем же причинам демонтирован варп-привод.

— А… ты можешь поставить движок попроще? А на пустое место термоядерный реактор, — уточнил я, теперь попав в большое пустующее пространство.

— Как я говорила, база данных повреждена, есть двигатели малых кораблей и сверхтяжёлых, но отмасштабировать их нелегко, — ответила она. Не представляю, насколько честно. Вот только чувствую, что требовать правду приказом опасно: она пока относится ко мне лояльно, но до фанатизма желает отремонтировать корабль. — Да и производственные мощности крайне ограничены. А вот реактор… сохранились детали старых, можно временно впихнуть на пустое место. Но пока нет смысла. Всё же… от возраста оборудование тоже деградирует, нужны новые принтеры, промышленные синтезаторы и схемы для них! Боюсь, схемы модулей — не то же самое, что их изготовление.

Дух говорила очень много. Даже рассказала, как происходит обработка их металла — само собой с участием специфичной магии. Увы, производить сплав высшего класса станция не может, потому корпус дырявый. А менять на то, что есть под рукой, Астэр категорически не согласна без веской причины.

— Хорошо… а «Тахионное копьё?» Что это за система, что её вынесли отдельно в диагностике?

— Тахионное оружие, сверхсветовое, — дух довольно улыбнулась от моей реакции. — Главный курсовой калибр, причем огромной дальности и действительно точный. Если выстрел произведён, то уклониться невозможно. Правда, дальность до распада пучка ограничена, всего две световые секунды, шестьсот тысяч километров. Жаль, даже небольшое повреждение вывело его из строя, и полной схемы так же нет.

Признаюсь, от походов я устал. Перед катастрофой я поел, но в животе после кровопотери и исцеления стало пустовато. Магия ускоряла метаболизм и тянула ресурсы организма. К сожалению, питательных батончиков, даже просроченных на тысячу лет, на станции не нашлось.

Вопрос еды встал предельно остро. Вдруг планета уже неживая?

— Тогда и будем думать! В крайнем случае, будешь в темпе бегать по другим станциям и искать что-то на ремонт гипердвижка, — ничуть не унывала Астэр.

— Ладно, можешь дать какое-нибудь снаряжение? — уточнил я. Девушка дважды хлопнула ресницами. — Ну там… винтовку какую-нибудь, бронескафандр с полётным модулем, в идеале с маскировочными системами.

Дух опустила взгляд и… покрутила пол ножкой в аккуратных сапожках, как провинившаяся девочка.

— То, что сохранилось… переработала.

У меня остались силы только вздохнуть.

— Я поставлю что-нибудь изготовиться! Кое-какие ресурсы есть в запасе на складах! Пошли!

Вновь с мостика управления, где язык она также сменила, дух заказала изготовление брони и винтовки, на которые хватало ресурсов. Правда это тонкая сложная техника, аж два часа уйдёт на заказанный скаф с местными мощностями!

А потом потащила меня обратно в комнату с порталом, по пути вручив мульти-инструмент, то есть лазерный резак, по совместительству паяльник, сварка и даже мощный шуруповёрт. Девайс столь же навороченный, как и всё остальное здесь. По форме как большая двухсторонняя отвёртка со сменными насадками. К нему добавился древний, идеально сохранившийся коммуникатор! Также мне перепал невзрачный на вид слегка изогнутый слиточек стали… который был крайне необычным артефактом.

— Пространственное хранилище? — с придыханием спросил я.

— Да, объём около двадцати кубометров, — хмыкнула она, пользуясь нашими единицами. И это… небольшой грузовик. Только ничего не весящий, ведь артефакт поддерживает экстрамерное искривление пространства, что почти отсечено от вселенной. — Знаешь, что это такое? Отлично! Лучший из сохранившихся! Если честно, единственный, так что береги! Правда, он для профессиональных магов и только под ментальный интерфейс, но сможем утащить много полезного за заход!

Ещё бы, мечта каждого второго, если не больше. Стоит такая штучка… в общем, старый корвет можно купить. Очень уж дорогие материалы нужны. Конечно, большие объёмы получить сложно, но самые дорогие вещи нередко перевозят в более массивных версиях подобных штук на быстроходных кораблях. Главное, не забывать заряжать, иначе рванёт с распрямлением искажения и выбросом всего его содержимого.

И, само собой, не в мешках же ресурсы носить?

— Правда двадцать кубов… сколько же нужно ходок сделать? — пробормотал я.

— Нужны только самые редкие материалы, базы данных, а также эти установки, — Астэр потребовала держать ей коммуникатор и открыла в нём список с множеством технических наименований. Голова была слишком перегружена, чтобы вчитываться, но, в общем, по минималке — нужна пара небольших установок, что помогут восстановить местные мощности, а также редкоземельные материалы. — Вот, на годы тут не застрянем. Главное гипердвижок отремонтировать и подлатать реактор.

— И много нужно редкоземельных материалов? — уточнил я.

— Много, но в хранилище есть эта штука, — она коснулась стальной пластинки, что я засунул карман комбинезона под скаф прямо поверх одежды. Рядом открылась синяя воронка, из которой плавно вытолкнуло ящик где-то восемьдесят сантиметров в высоту, метр в ширину на полтора в длину. Сбоку открылся лоток, а сверху крышка. — Полевой утилизатор-разборщик! Довольно универсальный — выдаёт составные элементы или сплавы. Газ на всякие полимеры здесь и без того есть. Вопрос прежде всего в изменённых маной минералах и металлах.

Вот теперь задача уже кажется исполнимой. Астэр снова коснулась этой штуки, открыв новую воронку специфичного портала, и силовой магией отправила тяжёлый ящик в неё.

Последним пунктом подготовки стал кейс с аварийными энергоячейками, который привёз миниатюрный дрон на колёсах.

— Надо проверить, всё ли в порядке по ту сторону, но раз врата функциональны — значит, целы, — сказала она, бегая руками по сенсорным кнопкам. Краем глаза посмотрела на Кори. — Прискорбно… но лучше не тянуть. И заделай свой скаф.

Я опять прогнал мысль о возможной необходимости каннибализма. И действительно, мне пока достаточно и этого скафандра, вот только на руках дырки от тех осколков, которые я поспешил сгрести в сторону ногой. Стекло шлема тоже пробито.

Магией изменения можно контролировать разную материю и спаять что-то: это самое простое, особенно если нет зачарования. Я отключил сжатие скафа, обеспечивающее нужное давление на тело без воздуха, и соединил разрывы. Вроде держалось. С пробитым шлемом было сложнее, но взял немного стекла со шлема Кори и заделал дырочки. Управлять перетеканием материи было сложно, особенно учитывая, что я боялся повредить электронику визора. Но в итоге шлем успешно загерметизировался.

Скаф был неудобным, жарким, и кожа никак не проветривалась, ведь это предельно компактная и дешёвая версия на крайний случай.

Я решил напоследок хотя бы взглянуть на лицо Кори, и аккуратно снял помятый растрескавшийся шлем. Честно, ожидал увидеть моложавого рыжего парня, чтобы по лицу было понятно, что он весельчак. Но там оказалось довольно грубое округлое лицо начисто выбритого мужчины средних лет.

Запомню того, кто спас мне жизнь.

Кори изрядно успокаивал меня своим присутствием. Сильный маг — наверняка был не простым пилотом, а скорее спецагентом широкого профиля. Есть те, кто при необходимости покидают свой истребитель и идут в пешую атаку лично. Такие подавляли воздушную оборону врага, уничтожали технику, а потом выходили уже как десантники — маги высшего класса. Элитные универсальные боевые единицы.

Он легко уничтожил турель и пилотировал как истинный ас! Спасал в хлам убитую машину и вытащил нас. И вот так закончил. Не в сражении, а прыгнув в портал. И всё же шанс был, просто его удача закончилась раньше моей. Нужно ещё совсем немного.

От скафа ничего толком не осталось, всё перекрутило, но я кое-как поднял его на руки, видя, что Астэр ждёт только меня.

— Хочешь его с собой взять? — удивилась она.

— Портал же прожорливый? Если там живой мир, то похороним его, а не будем оставлять тело здесь. Он… спас меня, в конце концов.

— Ладно, понимаю тебя. Пошли скорее, не могу больше ждать! — поторопила она, указывая мне на железный кейс с энергоячейками, что я кое-как подцепил. Шлем я уже надел и говорил через внешние динамики. Портал запустился и был полностью стабильным.

И тут дух подлетела ко мне и исчезла. Я от неожиданности чуть не рухнул с Кори на руках. Внутри ощущалось сильное присутствие… Однако никакого овладения телом.

— Астэр?

«Разве не знал, что связанные пактом духи могут входить в пространство души?» — прозвучал в голове её голос. — «Кстати, на ментальную магию способен?»

Я выдохнул, слишком внезапно это было.

— Знал, просто не ожидал. Знаешь ли, на записях видел процесс только с огоньками света младших духов. И нет, не способен. А зачем ты сделала это?

«Не хочу в энергетической форме проходить через портал, это неприятно», — ответила она, а потом ехидно продолжила. — «В общем, в тебя вошла девушка, привыкай».

Моя эмоция была чем-то между: «да ну нафиг такие шутки», «она опять надо мной шутит» и желанием действительно усмехнуться. Шаг вперёд, и вновь вспышка света с переходом через гипер.

Я обязательно вернусь… а до того, видимо, займусь покорением Сферы Аккара. Разум всё ещё находился в режиме «воспринимать всё как должное». В принципе, основной проблемой Астэр была невозможность пойти искать нужные ресурсы и модули. Но теперь-то всё наверстаем!

В этот раз полёт был куда короче. Я подставил ноги так, чтобы завершить шаг по ту сторону, и вполне благополучно оказался в аналогичном прошлому тёмном помещении.

Глава 5 По другую сторону

Вспышка света, и я покинул пространство, полное голубых энергетических облаков размером с планетоид. Шаг завершился, и включённый фонарик осветил знакомые тёмно-серые стены помещения с порталом. Та же комната с потолочными рельсами, консолями и даже скамейками у дальней стены. Только на полу было куда больше хлама.

Стабильный сверхдальний портал… одна эта технология дорогого стоит.

Астэр сразу выскочила и начала осматриваться. Турели под потолком имелись, но не реагировали.

— Питания нет… — едва начала Астэр как портал за нами закрылся. — Хотя врата работали… ладно, давай за дело!

Таймер кислорода отключился: состав атмосферы идеально подходил для дыхания, но просто на всякий случай шлем снимать не спешил.

Я сошёл с помоста у арки портала и положил тело Кори на пол. Руки остались испачканными в крови, но ничего страшного. Тут было весьма… пыльно. Не как в городах или около промышленных узлов, но некоторый слой пыли определённо налетел на пол. В комнате были и следы разрушений вроде разорванного внутрь комнаты стального пола или свалившегося с обломавшегося рельса пустого контейнера.

— Дорогой биодрон, помогай! Нужен коммуникатор! — напомнила Астэр со смешком…

— … Ну да, тебе же нужны руки, так удобнее, чем магией, — пробормотал я, слабой волной магии холода заморозив остатки крови на перчатках и отряхнув их. — А в чём проблема?

— Далеко не все экраны переживут такой срок, знаешь ли, — хмыкнула он, указав на погасшую консоль. — Там-то всё обслуживалось и перерабатывалось, а тут ещё и экраны самые простые, дешёвые. Но к ним можно подключиться и по беспроводному протоколу. Ну или кое-где голопроекторы есть, они тоже живучие.

Она стала показывать все необходимое, аккуратно нажимая физические кнопки силовой магией. Продвинутый коммуникатор обнаружил подключение и вывел интерфейс системы. Интуитивно-понятный, всё же похожие люди делали. Секунду подумав, оставил его лежать на консоли для удобства эксперта в лице Астэр. Сам на всякий вынул игольник и застегнул скаф.

— Мне не нравятся эти разрывы на полу. Словно что-то под ним взорвалось, — заметил я.

— Угу… — пробормотала дух, тыкая пальчиком по экрану. Портал неожиданно загудел, а потом затих. Астэр стояла, поглаживая длинные прямые чёрные волосы.

— Нет питания? — понял я.

— Ага, ты же ощущаешь повышенный фон маны? Некоторые поглотители работают и заправляют живые накопители, — кивнула она. — Сами зарядятся более-менее примерно через неделю. Я боялась этого, и потому взяла энергоячейки. И да, тут есть разрывы трубопроводов: наверное, на нижних ярусах что-то хорошенько рвануло. Не уверена пока, что это за база… думаю, просто для сканирования местности и добычи ресурсов, совсем небольшая. Спили пока турели, вдруг оживут при наличии питания. В них много ценных ресурсов.

Ну… действительно, за тем и пришли, хотя её манипуляции очень интересны.

Дверь в комнату была закрыта, хотя и не слишком плотно. Судя по всему, в механизме что-то сломалось, и она была слегка приоткрыта, виднелся наваленный хлам. Кажется, там произошёл обвал. Возможно, дверь придётся вырезать и потом разбирать завал.

Но пока нужно позаботиться о турелях, которые могут ожить и прибить меня. Пришлось делать ступеньки и в стенах, тратя резерв. Магнитов для рук у меня также не имелось, но кое-как добрался до висящей пушки, вытянул руку и нажал кнопку на инструменте в режиме резака.

Прожорливая штука, и как аккумуляторы сядут, придется питать мне. Но лазерным пучком оторвал сначала одну турель, а потом и вторую.

Старался думать только о деле, хотя во всём теле ощущалась слабость, и хотелось пить. В целом, можно вытащить кровь из трупа магией контроля воды, немного отфильтровав и перекипятив. Но я ещё не настолько мучаюсь жаждой, а атмосфера пригодна для дыхания, что вселяет надежду.

С одной стороны, ситуация в сто раз хуже, чем на любых учениях, где запирали на условно-мёртвом корабле в таком же аварийном скафе. Намного проще, когда ты знаешь, что это всё симуляция. Да, очень важная, но рядом наставники, а самое худшее, что с тобой случится — перевод на курс попроще или плохой результат выпуска, из-за чего начнёшь карьеру с нижних позиций.

Федерация не настолько жестокая, чтобы на учениях действительно убивать не справившихся студентов. С другой стороны, пусть тут не попросишь помощи, но я не один.

Я был… собран. Не ощущал, что вот-вот впаду в истерику и начну творить хрень или готов сдаться. Пока я жив и могу сделать хоть что-то, буду двигаться. Быть может, и оптимизм неожиданной знакомой помогает. Она, кстати, постоянно разговаривала, и я старался ловить важную информацию, хотя её было многовато, да и мне приходилось следить за тем, чтобы не навернуться.

Когда вернусь, точно обзаведусь скафом с магнитами, чтобы по стенам при гравитации ползать!

— Оскар, иди сюда и аккуратно режь тут! — Астэр указала мне на стену.

— Ты разве не можешь магией? — поинтересовался я, спрыгивая на пол около второй отпиленной турели.

— У меня очень мало энергии, зачем тратить на подобное? — резонно заметила она. — Вот, тут, не спеши, иначе проводку можешь задеть. Ограничь глубину реза, и лучше под углом.

Я подчинился, приступив к нехитрому процессу. Подумать только: с древней техникой вожусь! Сейчас наверняка Астэр станет пояснять, как подключить энергоячейки. Но пока в голове крутилась мысль… а что если вернуться на ту станцию? Вдруг атаковавшие нас дроны улетели, а истребитель в рабочем состоянии? Для дальних перелётов он не предназначен, уж тем более в таком состоянии.

Сыграть в лотерею, рискуя, что пока я буду покидать периметр туманности, дроны меня догонят? Да и сомнительно, что я смогу сбежать от имперцев. К тому же оставлю Астэр в туманности — ей ведь запрещено покидать это место. По отношению к спасительнице это будет грубо. С другой стороны из меня всю историю вытащат и придут к порталу, а ей, в сущности, без разницы что федерация, что империя. Просто отдам все чудеса древних имперцам. А сам, получается, предам доверие. В общем — не вариант.

— Хм… видимо, проблема в системе распределения… — пробормотала Астэр, когда подключение двух энергоячеек ничего не дало. — Отвинчивай здесь!

Она указала на стену, оказавшуюся фальшпанелью. Заглушки скрытых винтов успешно снялись тем же мульти-инструментом. Внутри обнаружилось устройство со сложной развязкой проводов, и Астэр продолжила командовать, однако внезапно остановилась и резко повернулась к входу.

— Что такое? — напрягся я, и сам услышал скрежет откуда-то из-за почти закрытых дверей. Нас, значит, заметили? — Астэр, кто там?

— Монстр… наверное, — пробормотала она.

— Наверное — в смысле⁈

— Я всего пару раз магических зверей видела! И то это было больше полутора тысяч лет назад! — воскликнула она, явно занервничав. — Он сильный, сюда идёт!

Оскар, ты идиот! Ну конечно же — запах крови! А мы в зоне высокого магического фона, где и живут монстры!

За дверью послышался грохот и скрежет, судя по всему тот завал оперативно раскапывали.

— Сук… надо срочно запускать эту штуку! — крикнул я. — Скажи, что делать, быстро!

Астэр растерянно оглядывалась… ей-то чего пугаться⁈ Духа жрать не будут!

— Эй, соберись! — напомнил я, она сжала кулачки и вновь уставилась на разводку проводов.

— Соедини эти кабели, должно получиться! — приказала она.

— Должно? А если мы повредим единственные рабочие врата на планете? Или монстр повредит? Выйди к нему и вжарь!

— Я слишком слабая, у меня мало энергии! — нервно напомнила Астэр. — И проходить через стены при таком фоне маны больно, это вредит нам. Тем более тут они стальные!

— Предпочтёшь сразиться здесь? — уточнил я, продолжая спешно соединять провода, на которые она указывала в аналоге некой распределительной коробки.

— Ух… ладно! — решительно сказала она, за дверью слышался рык и шумные вдохи. Монстр принюхивался и продолжал раскапывать то, что там обвалилось. В свете фонарика в щели мелькнул жёлтый глаз.

Астэр метнулась к двери и буквально протиснулась сквозь неё. Пространство по ту сторону озарило белое сияние, а от рыка, казалось, даже стены завибрировали! Но там прошла ещё и огненная вспышка. Какое-то время они боролись, по пакту ощутил импульс боли, а после услышал и крик Астэр. Она снова протиснулась сквозь дверь, волос не хватало, как и части правой руки, из неё били струйки энергии.

Она сразу приблизилась и прыгнула мне в пространство души.

«Больно… слишком мало энергии, а он силён», — пробормотала она. — «Очень, очень больно… уже забыла, каково это».

— Ты будешь в порядке? — обеспокоенно спросил я, рванув к консоли.

«Буду… но сейчас… больше не помощник тебе. И осторожней с моей магией, она может повредить электронику, изоляция старая», — попросила она.

— Ну знаешь ли, если с ним ты не справилась, то мне и думать нечего, — ответил я. В меню доступных адресов выбрал «эскалейд-1» и нажал кнопку запуска врат. Установка загудела, появились синие всполохи: воронка врат формировалась, а я спешно подхватил с пола оставленный игольник.

И тут панель заискрила и что-то хлопнуло. Формирующийся портал тут же распался!

Я выматерился, смотря на ошибку — отсутствует питание. Не «недостаточное питание», а именно «отсутствует!»

— Работай! — я не выдержал и врезал кулаком по пульту, пнул его и снова нажал на кнопку. — Работай, скотина!

Ноль реакции, после всего что пережил!

Монстр за дверью отошёл от стычки с духом и, к сожалению, решил не отступать! Я чётко слышал горловой рык, как в фильмах про монстров или в заповедниках, где нам показывали диких мана-зверей!

Сначала слышался скребущий звук. Скорее всего, он попробовал процарапать дверь когтями, но створка была целиком стальной и толстой.

В дверь сильно ударили, раздался скрежет, и я уставился на неё: удар повторился. Мысли понеслись вскачь, но я быстро их оборвал. Я в замкнутом пространстве, откуда только один выход, а врагом выступает сильное магическое животное. Из оружия лёгкий пистолет и кое-как восстановившийся резерв. Монстр физически очень силён — постепенно проминает сталь и протискивает когти в щель, но пока бронированные створки держатся.

— Астэр, есть идеи? Можешь что-то сделать?

«У меня нет сил…» — пробормотала она. — «Без потока энергии резерв духа совсем маленьким становится… но идея есть. Делай, что я говорю. Бери энергоячейку, паяльник, и подбери турель!»

Сначала забрал коммуникатор с консоли, а после метнулся выполнять указания. Потом по её указке вырвал пучок ненужных проводов, в которых не было тока. Монстр всё скрёбся, пока я расковыривал турель сбоку и припаивал контакты, точно следуя командам.

«Подожди, не…» — начала Астэр, как я коснулся контактов, и турель ударила красным лазерным лучом в сторону от меня. — «У них же нет спускового крючка! Думай, что делаешь, ты же не дикарь!»

— Да понял уже! — стиснул я зубы, перетаскивая пушку с энергоячейкой на позицию поудобнее, в очередной раз проклиная недостаток физической мощи. Хотя бы пара имплантов очень бы помогла! Железяка не такая уж большая на вид, но тяжёлая!

Я решил ждать у боковой стены, чтобы не быть на одной линии атаки с вратами. Монстру плевать на них: до того в это помещение ломиться он смысла не видел, но сейчас может случайно задеть.

Теперь выбрал заклинание холода — криовзрыв. Это самая мощная разовая магия, которой успел обучиться. Рисунок магии выстраивался около руки — я выводил своей маной сложные круги с множеством элементов, вписал последовательность из нескольких рун и накачивал его энергией.

Эта магия не разрушительная, но живому существу точно не понравится. В помещении градусов двадцать, вряд ли оно устойчиво к экстремальному холоду.

Заклинание набирало мощность, светясь всё ярче. Контур достиг предела, в эту атаку нельзя было вложить больше энергии, но я собирался выжать всё из своей способности удерживать готовые заклинания.

Краем глаза посмотрел на труп Кори. Прости, но ты поможешь мне даже после смерти. Едва дотянувшись, стал вытягивать влагу — мёртвое тело без ауры не могло сопротивляться. Я теперь строил заклинание ледяных кинжалов. Ножики становились красными из-за не полностью отфильтрованной крови и светились светло-синим холодом и магией упрочнения. Конечно, не так хорошо, как кинжалы из магической стали, зато не нужно носить с собой.

Заклинание холода держалось, и теперь я заряжал энергию в ускоритель для метания кинжалов. Несколько колец окружали светящиеся ледышки. Тем временем в проём просунулись две лапы, расширив его, и я сразу метнул всё заготовленное туда. Нажатие на спусковой крючок игольника, и с тихим хлопком сверхзвуковой скорости снаряд последовал за магией.

Синяя стихия заморозки ударной волной прокатилась по помещению, рассеиваясь. Влага в воздухе выпала инеем на стенах, а монстр зарычал, смотря на меня. Оранжевый покров с чётким следом огненной магии я не пробил.

— Съел? — издевательски крикнул я, уже припав к полу, хватая пушку с проводом. — Сожри теперь это!

Я соединил проводки, и нацеленная в проход пушка начала бить непрерывным лучом. Отпустив пока игольник, целился в монстра. Прочная тварь: не похоже, что я как-то навредил ему, но он отступил в проход, скрывшись из вида — огненный покров ослаб.

Я немедленно начал готовить новые заклинания. Может быть, он просто свалит?

Нет, размечтался: мы явно разозлили его, и он жаждет крови, а потому я сосредоточился на выстраиваемых цепях магии и плетении стихийного перехода. За изрядно погнутыми створками с новой силой вспыхнул оранжевый свет, и существо стало с удвоенным упорством доламывать бронированные двери.

Кажется, он немного ранен. Атака Астэр не прошла бесследно, но не лишила боеспособности, и щиты он вернул! Существо буквально дышало магией, и я, может, далеко не последний боевой маг, но нужно было дождаться винтовки!

Ещё один взрыв холода, и залп из трёх алых сосулек улетели в проём. Но и в этот раз снаряды потонули в покрове, лишь уменьшив его яркость. Ледышки ударились о шкуру, но просто отскочили, заряда холода не хватило, чтобы защитить острую кромку. Я всё равно что кинул камешек. Лазер тоже не был предназначен для убийства столь защищённых противников, и работал далеко не в полную силу — в энергоячейке не хватало напряжения. Пистолет сработал лучше, но игла даже целиком не ушла в тело, пропитанное маной. Я только ещё сильнее разозлил эту скотину! И как его побеждать⁈ Бежать тут некуда! И, не сомневаюсь, что бегает он быстрее меня. Даже если протиснусь мимо и свалю по коридору, меня это не спасёт. Да и вряд ли он тут один.

— Значит, убью тебя, — сказал я сам себе, собирая заклинание чистого холода и не спеша тратить боезапас игольника. Монстр, рыкнув, наконец, сломал запирающий механизм створок, ворвавшись в комнату. Он напоминал виденных мной на картинках горилл — примат с мощными передними конечностями. И вообще руки казались даже более массивными, чем ноги. Только пасть более вытянутая и полна треугольных зубов.

В холке оно было под два метра но, конечно же, встало за задние лапы, почти достав головой до надломившегося и провисшего рельса.

Кровь струилась из ран, я видел обожжённые и разорванные участки на шкуре, покрытой коротким мехом. Оно посмотрело на меня и зарычало. Лазер тем временем раскалился и вырубился, уйдя в защиту от перегрева.

Монстр же светился всё ярче…

Волна пламени!

Горила послала магический огненный поток, и мне пришлось сосредотачиваться на щитах. Прыжок правее, ухожу от части расплавляющего стену удара. Мерцающая преграда из маны едва удержалась под напором монстра, скафандр просигналил об опасном нагреве воздуха.

Взрыв холода улетел в грудь твари и также разошёлся синеватой волной, вновь лишь подогрев ярость монстра. Нет, тактика бесполезная: у меня резерв раньше закончится!

«Плохо!» — крикнула Астэр. Я глянул на место, где оставил тяжёлый перегревшийся лазер. Пламя его вроде накрыло, но особо не повредило, пройдя выше. — «Энергоячейки могут рвануть от нагрева! Не позволяй ударить по ним!»

— Ну, отлично! А подскажешь, чем его убивать⁈ — воскликнул я. В ответ тишина — дух вообще растерялась, словно впервые монстра видит!

Мне нужно либо попасть из игольника в уязвимое место — лучше всего в глаз: а это даже с нейроинтерфейсом задачка сверхсложная, либо как-то нанести удар, что пробьёт покров и прочную шкуру. Много мелких атак ничего не даст!

Я почти на рефлексах, позволяя идеям вести себя, вновь метнулся к трупу Кори, вытягивая кровь и атмосферную влагу, формируя целое ледяное копьё. Нужно максимальное упрочнение и заряд холода, чтобы ослабить огненную ауру стихийным ударом и проткнуть.

Был бы у меня артефактный меч — такой, что сжимает стихию на острой кромке! Маг с качественным мечом в тесном пространстве может вскрывать бронескафандры, если силы хватит!

Я даже поискал глазами по захламлённому полу на предмет чего-то, что сойдёт за копьё. Тут было достаточно мусора, но подходящего куска арматуры не нашлось!

Секунды тянулись, примат рванул на меня, клацая по полу когтями. Пришлось отступать и уклоняться, ещё один удар пламени пронёсся мимо, чуть не спалив руку. И так полупустой резерв стремительно утекал. Я ещё слишком молод — не достиг пика. И каждый его удар — риск доломать портал!

А потому следил за позиционированием. Я и без того не знаю, где критически важные для него узлы в этом зале.

Горилла преследовала меня, раскидывая хлам и обломки. Я сосредоточился, и ударил по ней белыми молниями… осознав, что делаю это зря. Обожжённое существо пришло в истинное неистовство, узнав магию.

Хотя нет, это помогло. Монстр не смотрел под ноги и напоролся на торчащие из пола острые обломки. Он тут же отшатнулся назад, болезненно рыча!

Вспышка света!

Времени не хватало, но яркий светляк в тёмном помещении помог ослепить удачно оступившегося монстра. Рык перешёл в оглушающий вой, я уже разворачивался, чтобы воткнуть ему в пасть кровавое копьё, до предела заряженное холодом, однако огненная аура вспыхнула ярче. Он передней лапой метнул в меня кусок какого-то хлама, от которого даже не пришлось уклоняться, а за ним ещё огненный шар.

Монстр разбрызгивал слюну, пытаясь меня поразить хоть чем-то, и… поднялся огненный шторм! Всю комнату заполнил выброс пламени!

Глава 6 Могущественная древняя цивилизация?

Сражаться с неизвестными монстрами — идея ужасная! Ты никогда не можешь угадать, что за магия у них развилась сквозь поколения, и каков её предел!

Огненный шторм был не слишком мощным, но заполнил все помещение. Ему надоело, что я уклоняюсь.

— Нет, прекрати! — крикнул я чисто рефлекторно, понимая, что в этом нет смысла. Оранжевое мерцание заполнило всё поле зрения. Я держал впереди себя щит, в который заряжал ледяную стихию, даже выставил перед собой копьё, пятясь назад.

Скаф сигналил об опасной внешней температуре, снова отобразился таймер кислорода, когда дыхательная система замкнулась, но я всем телом чувствовал жар, удерживая его только благодаря навыку ледяной магии. А вот врата ничто не защищает!

С другой стороны громыхнуло и заискрило. Ощущение энергий говорило о мощной вспышке!

«Просто держись!» — выдала Астэр абсолютно бесполезный совет!

Огненный шторм продолжался, на пол свалился тяжёлый кислородный баллон, криво державшийся до того на липучке, ослабшей из-за температуры, и я поспешил пнуть его в сторону. Перегрузка подступала, я использовал энергию слишком быстро, так что душа начинала побаливать, а поток энергии удержать не получалось. Сейчас меня изжарит.

Слышу глухой удар перед собой. Что-то обрушилось?

Монстр!

Слишком поздно понял, что источник пламени стремительно рванул на меня, и рефлекторно выставил копьё в блоке, как на тренировках фехтования. Левой рукой держал, а правой с пистолетом просто упёр. Монстр и сам меня не мог видеть, я попытался сделать шаг назад, но размашистый удар лапы угодил в ледяное древко. Руки вжало и меня отшвырнуло налево.

Копьё разлетелось вдребезги, взорвавшись остаточным зарядом магии. Я ощутил холод на руках. Теперь скаф проморозило. Несколько когтей самыми кончиками полоснули по груди, порвав шланг дыхательной системы!

Тревожный сигнал шлема пришёл одновременно с приземлением на горячий пол в дальней части зала. Таймер показывал десять секунд аварийного запаса воздуха.

Руку холодил осколок копья и пистолет, в груди пульсировала боль, сердце бешено билось, так что стучало даже в ушах. Я спешно сел, осознавая, что оказался около врат. А горилла… неслась на меня! Её покров потух, она перегрузила себя этим ударом. Но и сил на магию нет!

Ещё одна вспышка пламени, на пути которой едва успел создать щит. Астэр в порванном костюме возникает рядом, она ещё не восстановилась после травмы. Я успел увидеть появившейся щит, который взрывает обогнавший пламя кусок какого-то хлама. Духа окатывает магия, и я буквально ощущаю её боль. Астэр сильно ранило!

И стена пламени движется дальше! Следующий щит, уже мой, лопается под давлением.

По телу прокатилась новая волна боли… я жив! И это лишь остаток атаки, что щит не выдержал. Но всё тело жжёт, фонарик отрубился, визор шлема погас.

Боль растекалась всюду, но я смог не выпасть из реальности. Монстр прыгнул на меня, замахнувшись лапой!

Я едва успел оттолкнуться об какую-то ступеньку, и размашистый удар слегка светящимися когтями чиркнул по стеклу. Монстр пошатывался, но двинулся дальше, а у меня уже просто не было сил. Астэр… пропала, может, уже мертва. Запас кислорода закончился, и лёгкие стал обжигать горячий воздух. Тут градусов сто.

Горилла схватила меня за голову когтистой лапой и подняла, до хруста сжимая шлем. Крепление заскрипело, но я не повис на шее. Тварь уже раскрывала зубастую пасть, чтобыперекусить меня.

— Подавись! — вскрикнул я, вскинув игольник и одновременно посылая вперёд поток холода. Прямое управление плетением, простейшая слабая атака без концентрации и нормальной фокусировки, но зато быстро.

Пистолет уже перевёл в автоматический режим и зажал гашетку. Иглы одна за другой улетали монстру прямо в промораживаемую нежную гортань.

Шлем хрустнул, меня накрыла ещё одна слабая вспышка магического огня, но спустя мгновение хватка ослабла, и я упал на пол. Монстр дёргался и скулил, заваливаясь рядом. Перебил позвоночник. Повезло.

Я и сам растянулся на полу. Из-за деформации шлема визор раскрошился, голову неприятно сжимало, а лёгкие обжигал горячий воздух. Пол всё ещё был раскалён, и я ощущал жар всем телом, чувствовал множество ожогов спереди.

— Поднимайся, Оскар, ты ещё жив! — прохрипел я, вставая. Душа болела от импульса нагрузки, но я выпустил волну холода на пол. Слабая магия позволила охладить пространство рядом. Магическое пламя не сжигало кислород, а раскалённый воздух быстро утекал в вентиляцию и разломанный проём. По полу тянуло прохладным сквозняком, и я рухнул на ослабших руках.

Хотя бы смог нормально дышать, а магия исцеления принесла облегчение, немного ускоряя заживление ожогов. Сердце бешено стучало: я чувствовал, как кровь пульсирует в висках. Выжил… кое-как…

Было плохо видно через полностью разбитый, выломанный визор, но монстр всё ещё поскуливал, и я, собрав все силы — поднялся. Единственным источником света оставался фонарик пистолета. Я нацелил его в раскрытую пасть и… ничего не произошло. Вспышка пламени его сломала.

— Гадство… — прохрипел я, уронив почти бесполезную штуку и запустив над головой светляк. Потянулся подрагивающими руками к молнии скафа и дернул, но он окончательно порвался на груди. — Ну конечно… нет у меня больше скафандра.

Пару разрезов можно зашить, но он весь в выгоревших или оплавленных дырах и разрывах. И системе жизнеобеспечения конец вместе со шлемом.

И всё же я достал из кармашка маленький мульти-инструмент и выдвинул ножик. Шагнул к монстру, который пока был дезориентирован, но всё ещё мог применить магию. С такой твари станется даже регенерировать, они порой невероятно живучие. С импульсом магии засадил ножик в глазницу по самую рукоять, пустив слабый электрический разряд.

Маленькая молния пробила мозг, монстр дёрнулся и окончательно затих. Я же отстегнул шлем и с трудом стянул его с головы, теперь чётко видя картину разрушений. Стальную обшивку, даже тонкую, особо повредить не могло, лишь слегка подкоптило, с выгоревшей пылью стало даже чище. А вот вратам… конец.

Их обожгло, как и пульт: две взорвавшиеся энергоячейки оставили большие опалины. А ведь одна тогда всё ещё лежала около вскрытой части коробка с проводкой. Полностью заряженная валялась не так уж далеко от врат.

И как будто последний штрих… раздалось громкое шипение. У отброшенного кислородного баллона сорвало клапан, и он, как снаряд, рванул точно во врата и выбил из них кусок. И это явно был не просто корпус.

Я, пошатываясь, стоял на месте, смотря на это дело.

— Астэр… я же ощущаю, что ты жива, — пробормотал я, сосредоточившись на себе. Но дух не ответила, я даже понял, что больше не могу призвать белые молнии. — Эй, разве духи умеют терять сознание⁈ Разве…

Я осёкся, вспомнив, что умеют… как и все живые существа, они отключаются из-за тяжёлого повреждения души. Разум просто не может функционировать. Не знаю, очнётся ли она, но действительно надеюсь… Она приняла часть удара, будь он чуть сильнее, я бы умер.

С содроганием сердца поковылял к пульту и достал древний коммуникатор: живой. Жар не повредил прочное устройство, хотя он и казался тонким. Нажал оплавленные кнопки в нужной последовательности, и… вообще ничего. Никаких внешних устройств не обнаруживалось, то есть не выжило даже консоли с системой управления. Вторая попытка, третья.

Убрал свет, и в полумраке я чётко видел, что ни одна из лампочек не горит. Но Астэр, что до того болтала, почти ни на секунду не замолкая, успела выдать и ещё немного информации…

Нашёл инструмент… тоже вроде живой. У самого основания врат снял панельку, воспоминая слова духа. Там торчал сервисный разъём и была лампочка… что горела ярко-красным. Самодиагностика врат работала и показывала критическую неисправность.

Я смог лишь бессильно вздохнуть и доковылять до лежащего на полу пистолета с фонариком и подобрал его. Выдернул из глазницы монстра свой ножик, распихал всё снаряжение по карманам, и наконец побрёл в разломанный проход.

Скафа нет, пути назад тоже нет. Я заперт на базе с монстрами: ситуация — дрянь. Впрочем, я пока жив. Или это уже конец?

Не зная ответ на собственный вопрос, отдал тело на откуп рефлексам и какой-то автоматике. У входа в комнату чуть не споткнулся об обвалившиеся камни, части потолка и обшивки стен. Там же упал ещё один контейнер, загруженный стальной арматурой. Впрочем, огромный монстр оставил за собой широкий расчищенный проход.

Оставаться здесь было попросту опасно, я краем сознания понимал это. Теперь не до похорон Кори, ждать здесь, очнётся ли Астэр, тоже не могу. Да и врата голыми руками починить мы не в силах.

А сдаваться — последнее дело.

Шлем выкинул — толку с помятой консервной банки нет. Ожоги чесались, хотелось кашлять из-за смрада, заполняющего комнату. И я быстро шёл туда, где воздух казался свежее.

Кровь под магией исцеления уже остановилась, но резерва продолжать лечение не было, разве что свалившись с истощением. Может, других монстров тут не живёт? Крупные хищники нередко одиночки, ведь им трудно прокормиться, живя большой стаей. Но из этого места сейчас несло кровью.

Жар, из-за которого я взмок, сменился прохладой. Я вышел в широкий коридор… заваленный обгоревшими костями. Монстр подпаливал то, что не доедал, чтобы не тухло… но животных тут много.

Из-за поворота впереди бил свет, и я брёл на него, пошатываясь. Шаг в проём, и…

Я просто сел на пол, взяв небольшую передышку. Пейзаж был невероятен, ведь я был на планете в сердце Сферы Аккара, что четко видел по необычайно лазурному небу, в котором даже сейчас просматривались яркие звезды.

Живой мир сохранился, я на планете некогда могущественной цивилизации… Вопрос в том, остались ли здесь люди?

Передо мной раскинулись горы. Ни одной вышки связи, флаера или иного летающего транспорта, никаких габаритных огней. Лишь скалистые вершины, поросших зеленью гор. И я был довольно высоко, вероятно, около одной из вершин.

И главное… солнце окружало кольцо. Не звезду как таковую, но виднелось массивное стальное кольцо некой станции, орбиту которой синхронизировали. Солнце светило чётко через него, и я видел, что станция сильно повреждена. Огромных кусков явно не хватало: сомневаюсь, что силуэт станции задумывался таким изломанным.

Я сидел на земле, даже боль отошла куда-то на второй план. Я первый человек извне, что видел это более чем за тысячелетие. Вот только единственный путь назад разрушен.

— Однако… не похоже, что люди пережили этот катаклизм. На их базе спокойно живут какие-то монстры, — пробормотал я себе под нос. — Впрочем, если бы пережили, наверняка бы Астэр не пришлось сидеть тысячелетие в одиночестве.

Мне потребовалось провести несколько минут на свежем воздухе, после чего я стянул с себя остатки жаркого неудобного скафа и просто выкинул. Курсантский комбинезон был немного подран и оплавлен, но хотя бы «дышит». Не знаю, почему-то комфорт всё ещё заботил меня. На свету оглядел пистолет и снял кожух ствольной коробки — разгонные катушки оплавились от удара пламенем в момент нагрузки. Просто выкинул тяжёлый фонарик, не желая даже думать, есть ли в нём что-то полезное. Сейчас в нём нет смысла, это лишний груз.

А вот пространственное хранилище не пострадало. Правда, и использовать я его не умею. Завязали контроль на магию разума через ментальный интерфейс.

Разобравшись со снаряжением, осмотрелся.

Тут, судя по всему, была некая небольшая скрытая база. Быть может, раньше тут имелась посадочная площадка для лёгкого транспорта, а сейчас валялись обломки древней техники. Бесценные сокровища в обычное время, но бесполезный мусор для меня. Даже переработчик не могу вытащить, чтобы попытаться добыть что-то ценное.

Просто убрал ножик в карман и стал спускаться с горы по найденной дорожке, которой наверняка пользовался тот монстр. На высокогорье мне делать явно нечего, во все стороны ничего примечательного.

— Есть мне нечего, — я криво усмехнулся. — Значит, будем выживать. Интересно, а дроны действительно не ищут врагов на планете? Монстров же не трогают, и меня могут оставить в покое. Астэр говорила, что есть и другие врата, значит нужно только поискать их в мире. И, надеюсь, она очнётся.

Хах, может, тоже разберусь в древней технике? Для неё теперь есть знакомый язык! Останется только разобраться, как ремонтировать питание врат или снимать блокировку! Правда, я не знаю точно, где найти другие врата. Надо будет поискать карту в коммуникаторе.

А может, я тут найду древний корвет, и он запустится? Эх, мечты-мечты…

Я спускался всё ниже и ниже, продираясь через траву и приземистые кустарники. Сейчас бы сюда какой-то полётный модуль… а может и хорошо, что нет. Мало ли кто засечёт его.

В голове всё крутилась идея, что надо было обыскать комплекс и заглянуть в каждую дыру, ведь там может быть что-то полезное, но быстро откинул эти мысли: нет гарантий, что логово в нём устроила только одна тварь или там не обитают другие опасные создания. И да, техника древних невероятно живучая, но это ещё не значит, что она, пережив тысячу двести лет в условиях атмосферы, не рванёт у меня в руках. К тому же вряд ли там нет блокировок на пользователя. Лучше не играть в исследователя заброшенных баз: возможно, позже вернусь сюда подготовленным. Место я запомнил, так что найду потом. А впереди уже начинался высокогорный лес.

Я нервно осматривался, мало ли какие ещё тут монстры живут. Могут быть и нападающие внезапно из засады. С другой стороны, мне нужна пища, и желательно из слабых существ, у которых мясо не будет сильно пропитано маной. Вряд ли я смог бы переварить мясо той гориллы. Лучше поищу в лесной полосе, там наверняка больше мелких птичек, и меня будет сложнее засечь с неба.

И нужно найти место для отдыха…

Я продолжал спуск вниз, аккуратно наступая на камни и иногда хватаясь за выступы и растущие на скалистом склоне кусты и мелкие деревья. Живой мир, кажется, был идеален для людей, как, впрочем, и некоторые найденные нами. Несомненно, тут есть съедобные растения, но без справочника рискую отравиться.

Недолеченные ожоги и ушибы продолжали болеть, но я упорно двигался вперёд. Спустя минут двадцать послышался шум воды, и я ускорился — горный источник! Ручеёк тёк по склону и водопадом спадал в небольшое озерцо с прозрачной водой. Совсем крохотное — едва ли мне по пояс будет. Опасностей рядом не заметил, и потому практически прыгнул в ледяную воду и сделал несколько больших глотков.

Прохлада обожгла горло, принесла жизнь и… умные мысли. Я пью воду из дикого источника на неизвестной планете. Идиот!

— И… ладно, мне тут жить. Если тут смертельные для меня микробы, всё равно мне конец, — побормотал я и умылся ледяной водой. А идиот ещё и потому, что мог влагу просто из воздуха достать! Это на станциях сухая атмосфера, а тут давно мог выдернуть из растений и большого объёма влажного вокруг.

Но теперь всё же вышел на каменистый берег и разделся. Заодно нащупал в кармане свой коммуникатор и… он тоже живой. В нём есть конвертер маны, так что могу заряжать. П оставил его на автономном режиме — связываться мне тут уж точно не с кем.

Зачерпнул немного воды магией и подвесил в воздухе каплей. Сначала вскипятил, а потом охладил, наконец, вволю напившись и помывшись. Обработал раны — хотя они зарубцевались, но стоило аккуратно промыть поврежденные области. Следующим пунктом стал поиск пищи, и с этим… оказалось неожиданно просто.

Заметил крупных птиц, что гнездились на дереве неподалёку, и метнул криовзрыв. Те, видимо, не ожидали подобного и не успели среагировать. Две замороженные бурые тушки, что легко отыскал в роще, выглядели… обычно. Обнаружь я таких на одной из наших планет, даже не подумал бы, что это животные из Сферы Аккара. Крупное тельце с мощными маховыми мышцами, мелкие коготки на лапках, прямой клюв. Самая обычная птица, а потому без опасений ощипал и разделал своим ножиком.

Такому нас не учили, получалось медленно, но в теории всё просто — спусти кровь, отрежь мышцы. С магией выживать довольно просто. Краткий ознакомительный курс с методами выживания без применения магии обещал очень много головной боли.

Промыл грудинку, после чего с трудом магией изменения сделал из камня корявую сковородку. Эту ветвь любили называть магией земли или геомантией. Её проще контролировать, чем более плотные металлы.

Нагрел и стал аккуратно жарить тонко нарезанное мясо. После беготни и кровопотери есть хотелось неимоверно — магия исцеления подстёгивала метаболизм и процессы в организме, так что свой последний замечательный обед уже усвоил до последнего элемента. Прожарил тщательно, чтобы гарантированно убить любых паразитов и сначала попробовал небольшой кусочек, продолжив жарить остальное мясо и разделывать тушку.

Прошло полчаса… никаких признаков отравления не ощущал, только растущий голод.

— Ну да ладно, рисковать так рисковать, — пробормотал я и все же приступил к еде. Соли не хватает, жёсткое, но неожиданно вкусное. Потому что голодный, само собой. Лучшая приправа! Зато силы возвращались с каждым кусочком мяса.

И как это часто бывает, на запах свежего мяса прибежал местный хищник. К счастью, им оказался какой-то небольшой… кот. Крупнее привычных мне домашних, с мощными лапами, весь чёрный. Он сверкнул на меня зелёными глазами, пока я отступал вверх по склону мимо водопада. Начал ещё когда услышал шорох в кустах.

Тварюшка прошипела, словно заявляя права, и перебежала к разделанной тушке, на которой оставалось ещё много мяса. Ну пускай, всё равно наелся, а складывать пока некуда. Надо было с того монстра шкуру снять — имел бы прочный мешок. Хотя я бы больше часа возился с подобным, так что не стоит жалеть. Я ведь не просто так не хотел задерживаться там, в пропахшем кровью бункере.

Собственно, до появления хищника я уже просто отдыхал и стимулировал себя магией жизни, чтобы влезло больше еды, но теперь продолжил спуск с горы. Сидеть на месте просто не смогу, иначе меня захлестнут мысли. Пусть пока немного уляжется все произошедшее, а голова в это время будет занята прокладкой маршрута и наблюдением.

Поисковая магия помогла несколько раз уклониться от встречи с монстрами, а косое теневое сокрытие глушило мою собственную ауру. И, уверен, сегодня оно не раз спасло мою жизнь.

Очередное заклинание поиска аур выделило что-то очень сильное в самой низине, там где фон маны подпрыгнул до местного пика. Я сразу припал к скалистому уступу и затаил дыхание.

Эта хрень меня убьёт не напрягаясь. Нулевые шансы отбиться, даже будь я в штурмовом бронескафандре со стрелковым комплексом. Я достал коммуникатор и выставил камеру за край скалы, приблизив существо, что перемещалось там.

Мохнатое нечто напоминало… пожалуй, варана. Длинное тело с мощным хвостом, четыре лапы, несколько вытянутая овальная пасть. Только тело покрывал графитного цвета мех с едва заметным синим узором, и в холке оно было ближе к двум метрам!

Длинный хвост заканчивался светящимся зеленоватым шипом, которым наверняка пробьёт меня насквозь, как лист бумаги. Сила ауры страшная — любой его магический удар меня прикончит на месте.

Оно или не заметило меня с такой дистанции, или ему было не интересно слабое существо, сидящее где-то наверху. Но я был уверен, что если окажусь в зоне лёгкой досягаемости — сразу стану обедом. Даже дышать боялся, смотря, как тварь лениво шла по явно протоптанной тропинке вдоль речушки в низине. Вопрос в том… а куда я собираюсь идти? Вниз по течению подальше от него или через перевал и снова в гору?

Мне нужно покинуть область высокого фона. Она не может быть тут сплошной, так не бывает. Может на сотни километров раскинуться, но где-то она закончится. Если мне нужно где-то передохнуть, восстановиться и подумать над дальнейшими планами, лучше это делать в относительной безопасности. Монстры часто становятся зависимы от внешней маны, и вне таких зон чахнут. Наверняка здесь те же законы эволюции магических зверей.

Когда тварь удалилась, я всё же решил подняться на следующую гору. Как мне кажется, в низинах опаснее. Уж не знаю, живут ли существа такого класса у вершин гор, или те огненные приматы самые опасные, но встречаться с этим «вараном» точно нельзя. Заодно осмотрюсь с новой высоты, и, может быть, замечу что-то важное. В идеале увижу какой-нибудь город древних.

Астэр всё не отвечала, и я всерьёз боялся, что уже не услышу её звонкий голос. Иметь кого-то рядом очень ценно, всё же люди не созданы для одиночества. Но я мог только ждать и надеяться — способов помочь духу я не имею.

Приняв план, занялся его немедленным исполнением. Перемахнул через узкую горную речку в мелком месте и стал подниматься по маршруту, что наметил ещё с того уступа, достаточно пологому, чтобы не приходилось карабкаться.

Постоянно повторял поисковую магию, но сильных тварей пока не попадалось. Подъём в гору выматывал: спасало только то, что на корабле мы обязаны были постоянно заниматься в тренажёрке. И всё же сейчас я как никогда мечтал о полётном модуле.

— Может, меня всё же найдут дроны? — мечтательно сказал я, и сам себе под нос засмеялся, взбираясь по склону. — Или это слишком легко?

Солнце, окружённое кольцом, уже скрылось за линией гор, я вконец вымотался. Ужином стал какой-то грызун, похожий на белку. Тёмно-серую шкурку снял и высушил магией, набил её травой и сшил, сделав себе подушку.

Мясо оказалось неожиданно вкусным и даже нежным, вновь возвращая силы. К сожалению, умения геомантии, чтобы вырыть себе небольшую пещерку, не было, но удалось найти скалистое углубление, закрывающее от ветров. Разровнял камень и прогрел, готовя сносное место для сна.

Шкура столько проблем бы решила! А сейчас пришлось натаскать травы, чтобы дополнительно утеплить лежбище. Сил не оставалось, успел лишь заметить, что на небе две луны, и обе явно глубоко модифицированы и частично повреждены. Даже с отсюда были видны огромные трещины и кратеры.

Дальше мысль не пошла, просто отрубился и очнулся уже утром от пения каких-то птиц.

— Не сожрали, значит, — пробормотал я, встав. — Ну… первую ночь в диком мире погибшей цивилизации пережил!

Но в следующее мгновение я подскочил на месте, действительно испугавшись.

Глава 7 Странный мир контрастов

Подскочил я на месте как поднятый по тревоге. Радом возникло сильное существо.

— Ага, поздравляю, тебя действительно не сожрали, — улыбнулась Астэр, что была намного более прозрачной, чем я запомнил. Но жива! — О, ты рад, что я снова с тобой!

И улыбнулась так ехидно, подмигнув мне! Я выдохнул, сев обратно на землю.

— Ещё бы, я в чужом мире без проводника, — признал я. Само собой рад, что она очнулась. Но на такое странное поведение решил отреагировать спокойнее, может не так понять. И… даже ощутил от духа немного обиды, но она быстро пропала… — Ты… как?

— Едва не регрессировала из-за потери энергии, — она потёрла руку. — Сейчас резерв пустой, всё уходит на восстановление после травмы. Я же энергет, состою из маны. Но ничего непоправимого.

— Это хорошо… Спасибо, ты спасла мне жизнь… но зачем ты так поступила? — решил спросить я прямо. — Могла просто… сбежать. Может быть, тут есть люди, но я следов не видел…

— А вдруг нет? Я бы опять осталась одна, хочу компании после одиночества, — как само собой разумеющееся ответила она. — А ещё с тобой пакт, что-то же это значит!

— … Что? — уточнил я почти на автомате.

— Обязательство защищать друг друга, конечно же, — подняла она палец к небу, широко улыбаясь. Я тоже не сдержал улыбки… странная она, но так пожалуй даже лучше. — В общем, добро пожаловать на Айрус. Магни впечатляет, да?

Ушло несколько секунд, чтобы связать факты.

— Кольцо вокруг солнца — это Магни?

— Ну да, а ты не догадался сразу? Величайшая из станций! — закивала она. Я же смутился — очевидный вывод, но вчера был слишком уставшим.

— Синхронная орбита? Правда сильно повреждена, но функционирует, раз держится в такой позиции. Ты можешь туда долететь.

— Могу — да, а дальше что? — развела она руками. — Даже не уверена, не опознают ли меня в космосе как угрозу. Пока мы на станциях или планете — всё в порядке, но в открытом космосе — кто его знает?

— Но меня преследовали на той станции…

— Потому что ты вылез из неизвестного корабля, то есть сочли за вражеский десант, — без сомнений пояснила Астэр. — Так, хватит удивляться, лучше рассказывай, чем закончилось.

Рассказывать особо нечего было. При этом я приступил к разминке: ведь тело ломило от жёсткой постели. Я немного замёрз: особенно мешали дырки на комбинезоне. Но активные движения и магия жизни немного исправили состояние. Хотя ноги болели после экстремальной нагрузки.

— Ясно… надо будет проверить комплекс, — она прикусила пальчик, а вот меня пробрало.

— Астэр, там по низине ходит хренотень в несколько раз сильнее той гориллы, а я сдохну забираться теперь на ту гору! Сначала нужно снаряжение и физическое состояние восстановить. И, кстати, ты знаешь съедобные ягоды?

— Справочник открыть не догадался? — с сочувствием спросила она, погладив меня по голове… как бы. Ощутил слабое давление и тепло. А ещё стыд и хлопнул себя по лицу.

— Я догадался, что он может там быть, но не нашёл времени искать. И, пожалуйста, не делай так больше: ощущаю себя ребёнком.

Она звонко засмеялась, летая вокруг меня.

— Оскар, мне две с половиной тысячи лет!

— То есть ты всех считаешь детьми? — осведомился я, пытаясь следить за ней. Интересно, как так выходит, что чёрные волосы как будто на ветру развеваются, хотя она нематериальна?

— Нет, это было бы глупо, — остановилась она у дерева и зависла в воздухе, сложив ноги. — Я никого не считаю ребёнком, и даже не думаю, что мудрее тебя. Важен личный опыт. А справочник может быть устаревшим, за такой срок любой вид мог мутировать и стать непригодным в пищу. Так или иначе, мы в горах Шерас и… дай-ка карту.

Геопозиция не работала, но Астэр разобралась по ориентирам скал. Зоны высокого фона могут смещаться, но вряд ли радикально. Мы на краю опасной зоны, я выбрал правильное направление. По старым данным — надо пересечь перевал и ещё километров десять идти вдоль предгорий. Увы, район дикий. А ещё она быстро предложила план, указав пару мест.

— В теории ближайшие более-менее рабочие врата здесь или здесь, — указала она две точки на разной удалённости от нас. Одна строго на запад, другая северо-запад. — Любишь пешие прогулки?

— … Я пилот тяжёлых кораблей, — ответил я.

— Это ещё ничего не значит, — хихикнула она. — Но я тебя поняла. Так или иначе, пока нужно выйти из зоны. Я ближайшую пару дней бесполезна в боевом плане и уязвима, так что остаюсь с тобой.

— А не хочешь слетать к базе, проверить — есть ли там что-то полезное, — уточнил я?

— Не, вряд ли. Может в другой раз, да и опасно это в моём состоянии, — отмахнулась она. Самую малость напряжённо, кажется, ну да ладно.

— Окей… другой важный вопрос… телепортироваться умеешь?

— Как древний дух способна на астральный перенос. Правда пока не могу использовать, слишком мало энергии, и само собой! — хмыкнула она. — Вот только планетарная блокировка пространства активна.

У меня не нашлось слов. Хотя нет, на ум нужные пришли быстро.

— Это же сколько энергии она жрёт⁈

— Так и мир мана-активный, — развела она руками. — И про нуль-генераторы не забывай. Но это плохо… видимо, отключать некому было. Может быть, где-то части системы уже сломались, но они в изолированных бункерах под землёй у лей-линий. Да и мощность слабее, чем должна быть, но это намного выше моих текущих сил. Ах да, около врат и на некоторых военных объектах особая область, где она отключается по запросу. Пространственное хранилище удастся использовать только там, ведь оно открывает портал внутрь себя.

— Ну ладно… полагаю, выкопать такой генератор было бы очень полезно для ремонта? — уточнил я и Астэр кивнула.

— Хотя нежелательно, вдруг ещё понадобится планете. А теперь вперёд!

Настроение улучшилось, хотя из-за ауры девушки мелкая живность разбежалась. Впрочем, вскоре ещё одна пойманная птица позволила сытно пообедать и набить подушку перьями. Даже искать не пришлось — едва немного отошёл от своей лёжки, с клёкотом налетела на меня. Метра два размах крыльев и когти слабо светились магией, но вроде есть можно. Едва успел откинуть её силовым ударом и прибить вновь доступной молнией.

Слабый монстр, переоценил свои силы из-за моего сокрытия ауры. Хотя если бы я вовремя не заметил его, он вполне мог бы меня убить, вонзив когти в голову.

Восхождение продолжилось, пока старался не думать о доме, друзьях и возвращении. Что мне это даст? Я и так замотивирован до предела! До конца жизни сидеть на этой планете не желаю! Впрочем, Астэр болтала без умолку о планете и этих лесах. Часами, причём ей даже вдыхать не нужно.

— Слушай… — сказал я и девушка вновь появилась рядом, ожидающе смотря на меня. — История вашего мира интересна, рассказы о технике тоже. Я понимаю, как ты хочешь поговорить… но у меня голова уже болит. Пожалуйста, я уже начинаю понимать проблему Эрт.

— Не шути на эту тему! — взорвалась Астэр, лицо из смущённо-виноватого сразу стало яростным. Снова заискрили молнии, и я поднял руки.

— Прости, конечно. Для вас это больная тема, — признал я. И действительно нехорошо получилось — шутка о войне на истребление. Хотя сама приводила сравнение с работающим отбойным молотком. — Я всё понял.

— Так-то лучше, — кивнула она и исчезла. Дальше взбирался в гнетущей тишине: всё же лучше, когда она болтала… хотя обидчивая она, оказывается. И этак минут через сорок она сама продолжила диалог. — «Всё в порядке, уж пойми, но я видела, как Тишина уничтожает всё, что мне дорого».

— Да… я уже понял, больше не буду, — согласился я, с трудом взбираясь по крутому склону, поросшему мелкими деревьями. Искать обходные пути не хотелось — не было гарантии, что там будет проще. — Но… я не понимаю, почему ты была на правах раба, если так верна и ценишь людскую цивилизацию?

«Не люблю эту тему, можешь не повторять вопрос. Всё это в прошлом», — снова непривычно категоричным тоном ответила она и опять ненадолго замолчала. А потом продолжила изливать на меня нескончаемый поток исторических фактов, но больше я не жаловался. Пусть выговорится, тем более лавина бесполезной сейчас информации, что вообще не задерживалась в моём разуме, всё же помогала пережить произошедшее. Да и ей хотелось, потому старался всеми силами не выпадать из разговора.

А ещё узнал, что и этот мир — не наша колыбель. Эрт уничтожили её астероидной бомбардировкой. Цитадель Эсилий создали самой непреступной крепостью, ведь жукам война тоже обходилась не дёшево и её народ смог создать великое творение. А ещё я не без удивления узнал, что искусственный интеллект запрещён и у них. Разрешены лишь имитаторы, которые не имеют своих мыслей, но могут в меру гибко исполнять приказы. Дронами управляет машина без своих идей и рассуждений, просто исполняя приказ. Именно потому она не может остановиться, осознав, что к ней извне залетают люди.

Единственное что меня беспокоило… что же скрывает Астэр? Может она была на той станции пленницей, рабом-защитником, что был опасен для людей не меньше самих Эрт. Не зря же у неё именно такое подчинение?

Вот так я и забрался на перевал и буквально не мог поверить своим глазам. Пусть видел лишь издали и не полностью, но там… был вполне живой город. Причём… весьма примитивный. Уже не средневековье, даже не позднее, есть довольно высокие каменные здания. Примерно эра… когда появлялись паровые машины и математика начинала главенствовать в любой инженерии. Пороховое оружие тоже может существовать, но… неожиданно.

Я рассмотрел каменные дома с покатыми красными крышами, крепостную стену и громаду замка в центре. Из нескольких труб поднимался дымок! А по грунтовке к городу катился, мать его, конный экипаж с телегой!

Уставший я присел на выступ скалы и тупо рассматривал всё это. Ущипнул себя, повернулся к кольцу древней станции вокруг звезды этого мира.

— Астэр… а как так вышло, что создатели Сферы Аккара скатились до уровня примитивной цивилизации?

— Какая разница! — воскликнула дух, что появилась рядом. На лице была широченная улыбка. — Люди не вымерли: цивилизация жива!

— Да, но… они живут в технологической сокровищнице. Мы сами вышли в космос, нашли это место и нам достались обломки, и то многое вынесли. Как так?

— Откуда мне знать, — развела она руками. — Пошли вниз, скорее! Значит край опасной зоны тут, мы уже почти в безопасности.

— В безопасности, с чего бы? — удивлённо уточнил я. Дух на секунду полыхнула раздражением, но потом к ней пришло понимание. — Ага, догадалась. Это не твоя цивилизация, только её наследники. Тебя вряд ли вспомнят и признают… кем бы ты ни была для них.

— Да знаю я… просто увлеклась. Видимо бомбардировка планеты повредила слишком многое, а к оставшемуся люди не могут подступиться с таким уровнем технологии. Нужно ещё лет двести — триста… смотри!

Я вновь уставился вперёд, куда указала дух. Зрение у меня было хорошим, и увиденное соседство немного ломало мозг. По грунтовой дороге, обгоняя конные экипажи и всадников… двигался ховербайк. Продолговатое устройство парило над обочиной, мягко летя вперёд.

Нет, ну это уже какой-то сюр.

— Предметы древних технологий, он не… кхм, современный, — кашлянула Астэр. — Я знаю эту модель, «Борей» из шестисотой серии, очень надёжный. В нём почти нет электроники, всё на артефакторике, она куда более живуча. У нас вся техника была надёжной… Хотя удивительно, как пережил такой срок при активном использовании.

— Есть ремонтное оборудование, простое в использовании?

— Ну… да, может даже производство, если кто-то вовремя разобрался и поддержал работу систем. Кто знает, особенно если взломали протоколы доступа, — она потёрла голову, выглядя максимально растерянной. — Но тогда почему город такой примитивный? Почему врата никто не использовал?

Хороший вопрос… единственное логичное объяснение: они постепенно откапывают рабочую технику и научились в ней что-то ремонтировать. Однако же…

— Полагаю, узнаем от них, гадать нет смысла.

Вопреки требованиям духа поскорее добраться к людям, я сидел ещё несколько минут смотрел на город внизу. Подъём дался мне тяжело даже с магией жизни и последнее что мне нужно, это сейчас навернуться со скал на ослабших ногах. К тому же красивый пейзаж, этот хребет был наивысшей точкой: дальше шли просто слегка скалистые предгорья без особо высоких холмов.

Городок довольно маленький… хотя по меркам такого уровня цивилизации — крупный. Через него проходила узкая река, по которой плыло несколько деревянных лодок. Слишком далеко, я не мог разглядеть людей, но это уж точно не поселение Эрт.

Как строители Сферы Аккара, могли всё потерять? Ладно мы — выжившие с какого-то колониального корабля, прилетевшего на Террис. Но за это время мы построили могущественные цивилизации. А здесь, в окружении всех этих технологий, остался примитивный мир? Что-то тут не так…

Ветер на горном перевале неприятно холодил и я, переборов усталость и боль в ногах, начал спуск. Сейчас бы какой-то планер собрать да просто с горы прямо до города слететь. Хотя меня могут не так понять…

— Понять? — пробормотал я и остановился, вновь усевшись на склоне от неприятной мысли. — Астэр, их языка в моей базе данных ведь нет. Ты можешь кому-то в голову влезть, а я что делать буду? Синхронный перевод нам обоим будет неудобен.

— М-да… есть варианты? — спросила дух, всё поглядывая на город. Ей не терпелось туда попасть, да и мне тоже.

Я простонал и стал напряжённо думать. Языки меняются со временем, и в Мириан, и в Нерей много наречий, изначально развитых раздробленными народами, при том, что корни у всех одни. Тут тоже наверняка есть несколько языков, меня примут за иностранца, а Астэр может стать переводчиком, пока я учу язык. Они не могли поменяться слишком кардинально.

Так, секундочку!

Глава 8 Город новой эры

В программе переводчике есть лингвистический анализатор! И, более того, у меня остался офицерский уровень в системе: я могу выполнить опасное действие — запись языка в разум внешним нейроинтерфейсом. И в коммуникаторе он есть! У меня такая сопротивляемость, что никакие импланты не поставить, к сожалению, но даже хорошо, что я из-за этого с собой таскаю нательный прибор.

Могу даже попробовать считать пару разумов и языковую модель из него, надо только кому-то нацепить эту штуку. Плюс побольше записей общения и фотографий письменности, и в итоге у меня будет язык, что смогу выучить на ускорении!

Слышал, штука болезненная и неприятная, зато сильно сэкономит время. Главное потом закрепить знания, иначе разум выкинет ненужное. И не повторять подобное слишком часто — чревато. Лучше обучаться самому, всё же нейроны плохо переносят принудительную запись информации. Но на это времени нет: я не хочу долго по лесам прятаться. Ещё найдут меня какие-нибудь патрульные, а я двух слов связать не могу. Скорее всего, примут за шпиона другой страны или беглого преступника. Уверен, никому не нужны подозрительные пришельцы. Вдруг у них и рабство разрешено?

Едва ли Астэр будет как-то особо защищать меня. У неё передо мной никаких обязательств, что бы она ни говорила. А тут тысячи людей — выбирай себе нового компаньона, сколько захочешь. Ей нужна компания, запасной источник энергии и руки, чтобы отремонтировать корабль и выбраться из туманности. Основные вещи я уже рассказал, протоколы общения оборудования передал. Больше особой ценности не имею.

— Окей, а как ты собираешься надеть на кого-то нейроинтерфейс для сканирования? — поинтересовалась Астэр.

— Не только надеть, но и показывать разные предметы, чтобы считывать реакцию, — поправил я. — Ну… по ситуации. Либо ты сделаешь то же, что и со мной и объяснишь потребность. Ты ведь не можешь потом мне передать язык, да?

— Я плохой маг разума и давно не имела практики: при записи могу повредить чужой разум, — она потёрла лоб. — Ну, либо придётся силой взять нужное, да? Есть же какие-то преступники.

Я удивлённо уставился на духа, ведь чувствовал, что не шутит. Хотя вот сейчас ей проще оставить меня самого разбираться. Но вариант действенный, правда меня это делает уже не «подозрительным иностранцем», а откровенным преступником.

— На месте разберёмся, — предложил я, бережно убрав жизненно важное устройство. — В принципе кажется, все цивилизации изобретали алкоголь. Пробраться в город, выбрать квартал погрязнее и найти выглядящих как бандиты и алкоголики? Маргиналы мне отпора не дадут, всё же для этого академии нужны, а особого вреда мы не нанесём. Хах, главное потом не начать говорить их сленгом. А то зайду в приличное заведение и «вежливо» поздороваюсь по форме «вечер в хату» или «йоу, чуваки».

Астэр засмеялась и закивала, а я продолжил спуск с горы. Фон маны быстро слабел, то есть места становились безопаснее.

Кстати, ещё одна причина была снять шкуру с той твари — она наверняка денег стоит! И вряд ли они принимают деньги федерации. Так или иначе, нечего жалеть: всё же не мог я рисковать встретиться со стайкой «горилл».

Ну, уверен, что маг в человеческом обществе не пропадёт, даже молодой и недоучившийся. А вдруг у них нет магии? Да нет, уж такое вряд ли будет. В крайнем случае, мои заклинания более продвинутые, чем привыкли они. То есть эффективнее и проще при той же мощности.

Внутри стало как-то… легче. Дроны следуют приказу не трогать людей на поверхности планеты, их сфера — только космос. Состояние цивилизации вызывало вопросы, но гадать смысла не было.

Астэр меня поторапливала, да я и сам хотел скорее покинуть горы, за что пару раз поплатился. Камни на склоне стали осыпаться, и я немного проехался вниз: благо отделался парой синяков. Впрочем, опалённые участки ткани разорвались ещё больше. Но чувствовал я себя как никогда энергично, быстро покидая опасную область. Остановился лишь перекусить очередным грызуном: ведь непонятно, насколько легко будет добыть пропитание в городе. И как много времени у меня уйдёт времени на чтение их языка.

«Правда это может значить, что руины тех бункеров могут изучать», — заметила Астэр. — «Подобраться и использовать портал может оказаться сложно».

— Слушай, можешь не наговаривать? — выдохнул я, старательно отодвигая мысль. — Давай побудем оптимистами?

«Согласна, мне хорошо знакомо желание думать о лучшем исходе», — не стала спорить она с уколом печали. — «Сейчас получим снаряжение и сможем отправиться в путь. Верхом умеешь ездить?»

Последнее сказала знакомым ехидным тоном, я не смог не улыбнуться.

— Разумеется, если у коня есть ручки газа и тормоза, спидометр и акриловый ветровой рассекатель.

У Астэр настроение было явно хорошим, она вновь хихикнула.

На путь к городу потратил почти весь день: рисковать снова, ночевать в опасной зоне не хотелось. Но я ещё с высоты заметил примыкающий к реке пригород с множеством неказистых построек: наверняка где-то найдётся заброшка, в которой можно будет забаррикадироваться. Вот только город окружало несколько полей… проблема. В иллюзиях я весьма плох и более-менее полноценную невидимость не осилю. Наверняка на стенах есть постовые, не зря же их строили? Контроля территории гор нет: монстры могут ненадолго выбежать закусить человечинкой и сразу вернутся в комфортное для них место. Или, может быть, здесь граница стран.

— Астэр, а ты меня укроешь иллюзиями? — уточнил я.

«Могу, но собственное присутствие едва ли скрою. Выходить рискованно: к духам обычно отношение весьма опасливое, особенно к сильным», — заметила она и я кивнул. Уже рассказала, что она смотрит не моими глазами, а просто видит всё вокруг меня, словно висит рядом. Однако духов боятся, ведь они могут убить тебя раньше, чем ты включишь защиту.

— М-да, проблема… Удивительно, однако стиль местной одежды самым кардинальным образом отличался от моей: ни одного комбинезона с дизайнерскими дырками от ожогов. Я — выделяюсь.

Люди были одеты в штаны, майки или рубашки. Иногда в тканевые или кожаные куртки, лёгкие клёпанные кирасы — прямо как в фильмах!

Заметил и женщину в синей робе — этакий халат, подвязанный широким поясом с массивной застёжкой. Узкие рукава были закреплены наручами, а плечи дополнительно закрывала накидка. Выглядела она намного богаче и подъезжала к городу на лошади! Разглядел её через камеру коммуникатора, засев среди деревьев… В руке мерцали плетения магии — она тренировалась контролю маны.

Магия есть и ею пользуются открыто — тоже хорошо. А то были в истории нашей федерации эпизоды, когда магию считали ересью и истребляли во имя какого-то выдуманного бога, якобы не одобрявшего этого. Да и у имперцев ровно то же самое было. И пусть против мага обычный человек бессилен, но снарядить толпу качков проще, чем обучить полноценного мага, чьи силы не бесконечны. Тогда магическая школа едва выстояла.

«Ты себя в зеркало давно видел? Сероглазый платиновый блондин», — напомнила Астэр, расстроив меня. — «О, не огорчайся, зато ты красавчик».

— Вот уж спасибо, — вздохнул я. — Однако мне нужно раздобыть одежду, хотя бы дорожную накидку, как у некоторых идущих по грунтовке. А пока ждём до вечера. И зачем я торопился?

Аккуратно встал и отошёл глубже в лес, чтобы не сидеть на прямой видимости. Серый с тёмно-синим в лесу не слишком заметен, но всё же не стоит вести себя слишком неосторожно.

Нашёл кусты поплотнее, и уселся около них. Ноги поднывали после непривычной нагрузки и я позволил себе передохнуть. В минуту тишины снова полезли мысли о том, чем закончилась атака Ботейн. Прилетят ли наши подкрепления? Новис-4 уничтожили или взяли на абордаж? Или, может, они каким-то чудом всё же смоги улететь?

Всё это теперь бессмысленно. Астэр пока восстанавливалась и была согласна подождать темноты, чтобы проникнуть в город. Я достал свой коммуникатор, открыл фотографии и немного полистал. Сослуживцы, друзья со школы, пару фотографий с родителями: вечно мало фотографировались. Астэр молчала, кажется, тоже взяв паузу на подумать.

Взял древний коммуникатор и стал изучать его, а то всё времени не было. Читалки с огромными числом книг, всякие сервисные программы… в общем — много чего. Заметил раздел галереи и открыл его, ожидая увидеть пустоту, но там оказались фотографии всяких железяк, показаний приборов… Астэр в одном чёрном белье на фоне стены. Слегка прозрачная, но видно было хорошо. Разглядел изящное тело и кокетливую улыбку.

Я немедленно закрыл программу и убрал коммуникатор, тем не менее, было поздно.

«Оскар, есть у тебя хоть капля такта⁈» — воскликнула она. — «Я не смотрю, когда ты свою нужду справляешь, перестала наблюдать, когда ты свои фотографии смотреть стал, а ты в мои полез!»

— Прости, пожалуйста, — тут же сел, ощущая себя виноватым. — Я не думал… что он твой…

— А чей ещё⁈ — она появилась рядом, лицо было невероятно возмущённым.

— Не повторится, я не извращенец по чужим фотографиям лазать, — поднял я руки. — Давай оставлю его, и ты сможешь удалить. У тебя же есть резервные копии?

— Есть, давай, — тут же кивнула она. Вообще мы около города — нас могли заметить. Но я положил её коммуникатор рядом, и она стала яростно тыкать в него пальцем. И зачем таким занималась? Наверное, просто время убивала. Одежда духов — часть их тела. Она выбрала полуделовой костюмчик весьма хорошо скрывающий фигуру, должен сказать. Ох, о чём я думаю? И действительно полез смотреть фотографии едва знакомой девушки! Само собой если папка не пустая, значит, там может быть, что угодно!

Астэр долго ворчала, прошло уже минут пятнадцать.

— Так, мне надоело, просто не лезь туда! — потребовала она и исчезла. Их там настолько много что ли? Вотчестно, я бы никогда сам не стал лезть в чужие личные фотографии, но стало банально до безумия интересно, сколько она успела нафотографировать за тысячелетие. А ещё хотелось спросить, зачем она это делала!

Поклялся не прикасаться и пока продолжил отдых. Устроился поудобнее, и стал просто ждать темноты, чтобы проникнуть в пригород. Там по ситуации сориентируюсь.

— Эй… ты злишься? — спросил я в пространство, ответа не последовало. Ну ладно…

Усталость навалилась: видимо разум счёл, что можно расслабиться, раз я оказался более-менее в безопасности. На это наложилась физическая усталость, тренажёры на корабле — просто детская игра. Меня натурально сморило, я вырубился, лёжа в тени кустарника и деревьев.

Очнулся уже затемно, отдохнувшим и первым делом хлопнул себя по голове. Оскар, ты идиот! Нашёл, где спать! Мне очень повезло, что никто не напал за это время. Астэр всё сидела внутри и на моё пробуждение никак не отреагировала.

— Астэр? — позвал я, ответа не последовало. — Слушай, у тебя хоть всё в порядке? Ты ведь ранена…

«Да», — коротко ответила она. Если бы мне ещё вчера утром просто сказали, что я буду иметь тесные контакты с древним духом, я бы уже издевательски усмехнулся. Но вот на заявление о том, что она смертельно обидится за то, что мельком увидел её полуголую фотку? Сказавшего это я бы попросил пройти тест на психическое состояние и запрещённые вещества.

Причём я бы не сказал, что увидел что-то особое, бельё довольно приличное. У нас такие фотографии без задней мысли выкладывают на всеобщее обозрение в социальные сети. Не пытаюсь себя оправдать, скорее поражаюсь остроте реакции. И вот ей две с половиной тысячи лет? Причём на неудачную чернушную шутку об Эрт быстро плюнула. Хотя… скорее из-за того, что полез в личное пространство, не подумав. Или дело вовсе не в этом? Кто знает, какие логические цепочки в её голове выстраиваются. Не стоит забывать, что она — не человек.

Собственно, я уже готовился к тому, что она подберёт себе другого помощника из местных. Очень надеюсь, что не убив меня напоследок.

На ещё одно извинение дух не отреагировала. Я же тщательно размялся, разгоняя кровь. Спуститься вниз и не свернуть себе шею оказалось неожиданно сложно, ведь я едва видел, куда наступаю. Много света остерегался использовать, чтобы мной не заинтересовались какие-нибудь дозорные. Увы, на открытой площадке освещения всё ещё хватало, но и я собираюсь не городскую стену штурмовать. В пригороде, окружённом лишь частоколом, вообще дозорных не заметил, но я всё равно дождался, когда редкие облачка скроют свет от двух модифицированных техно-лун и станет совсем темно.

Меня хватило затемнить лицо и руки, я трусцой побежал по пустырю, пригнувшись.

Рывок и… я около частокола. Вроде тихо, никаких напряжённых криков или сирен… то есть колокола. Значит, не заметили или не обратили внимания на чудака, что крадётся по полю. Либо в поселении меня уже ждёт пара людей с мечами наголо.

Так или иначе, бежал я не в случайное место, а там где недалеко от ограды располагалось большое деревянное здание. Пахло… животными и чем-то неприятным, кажется, слышал, как что-то фыркает… здесь конюшня?

Перебраться через забор труда не составило. В узком проходе между ним и зданием никого не было. Это я знал: уж в упор ауру человека заметил бы. Воняло, грязища жуткая, а потому быстро сместился вдоль здания, стараясь идти тихо. Контингент здесь за городом… скажем — маргинальный. Впрочем, для основ языка мне это и нужно — не на важных людей же нападать? Астэр помогать мне явно не намерена, а значит, мне нужно найти бандита или двух… иначе никак, и я их не убью.

Яркий свет в окнах здесь был редкостью, благодаря чему особенно выделялось одно из зданий, хорошо освещённое внутри. Стёкол не было, но сквозь щели в ставнях лилось много белого света, и слышались громкие голоса. А рядом стенку подпирало несколько в усмерть пьяных мужиков. Пивнушка, то есть «таверна», скорее всего. Тоже вариант, можно считать разум и спящих, а там может и удастся разбудить. Наутро ничего не вспомнят, либо пьяным бредом сочтут. Или махнут рукой, мол — вроде в порядке. Голова в любом случае болеть будет.

Однако как утащить себе кого-то незаметно? Около входа в бар стоят несколько человек, ходит множество людей.

Подождав немного, в итоге я прошёл между забором и конюшней и через узкие переулки, быстро перебежав улицу. С заднего входа может быть меньше глаз. Однако… там тоже людей хватало, и меня даже заметили. Но я быстро ушёл: за мной не погнались.

Отошёл в переулки, думая, что делать, и услышал звуки борьбы: точнее — гулкие удары и стоны. Вмешаться в драку — тоже вариант! В том месте обнаружилось ещё одно здание, из которого шёл слабый свет. Приглушённые мужские стоны боли раздавались оттуда, спасибо хорошему слуху. Ну что, Оскар, сыграем в героя?

Покосившееся здание располагалась на отшибе, вроде лишних глаз не было. Подготовил парочку ледяных клинков и слабых взрывов холода: с магией исцеления лёгкие раны залечить не проблема.

Ножом поддел запор ставней сбоку и открыл их, увидев внутри трёх мужиков и избитого блондина плюс-минус моего возраста. Нос ему сломали, вокруг глаза уже наливался синяк. Руки были заведены за спину, так что его избивали, что-то выкрикивая, даже не заметив меня. Помещение было весьма грязным, при этом просторным. Угадывалась бывшая таверна.

Ну что же… примерно это и искал, да? Не то чтобы я хотел, применять магию на людях, но тут явно случай, когда надо вмешаться. Парня такими темпами могут до смерти забить.

Я не убийца, и не знаю ситуацию, но вмешаться точно нужно. Тем более… кажется, блондина собираются ткнуть остриём короткого меча в пах.

Ледяные клинки рассекли пространство и вонзились в ноги двух бандитов. Третий успел поднять по направлению ко мне ладонь и криовзрыв ударился о весьма никчёмный щит. Однако я бил так, чтобы лишь ранить и не вливал много энергии.

— Маг! — закричал он.

Я стал готовить заклинание тени, мужик в это время метнул в меня нож, Он столкнулся с моим щитом и… пробил! Тоже покрылся серой дымкой и сломал щит! Время как будто замедлилось, я видел полёт метательного ножа, просвистевшего у меня над плечом. Противник бросал не слишком быстро, к счастью.

Не пострадавший поспешно отошёл в мёртвую зону от окна, но шума мы наделали много, эти двое стонали, чего я не учёл. Хотя как-то сдержанно: видимо сами не хотели, чтобы их нашли.

Ладно, люди явно не лучшие. Взрыв теневой магии улетел к раненым, лишив их сознания. Простые бандиты сопротивляемости не имели: стихия вытянула их силы. Правда немного задело и блондина, но он остался в сознании. Применять молнии Астэр не стоит — слишком узнаваемая, уникальная магия.

Ар, ладно, как пойдёт!

Глава 9 Плотное знакомство с миром

Запрыгнул в оконный проём, с трудом разминувшись ещё с одним ножом, что прошил едва восстановленный щит. Мужик достал длинный кинжал и бежал на меня, выставив раскрытую ладонь. Это не маг: щит создаёт артефактное кольцо.

Он прыгнул вперёд, замахиваясь кинжалом, и я кое-как отскочил, пустив ударную волну. К счастью, похоже, у него больше не осталось щитобойных кинжальчиков. Мужик что-то прокричал, но несмотря на схожесть языка разобрать не смог.

Бандит принял силовой удар на щит, но волна была больше барьера и его руку оттолкнуло. Пока он восстанавливал равновесие, я успел проскочить в дальний конец комнаты, на пределе умения готовя магию. И как же его не хватало! В таком бою решает скорость!

Ещё один чудом стабильный спешно заряженный криовзрыв улетает ему под ноги сбоку. Артефакт создавал стенку щита, а не сплошной кокон — отлично!

От голубой волны выпал снег и иней. Мужчина не успел закрыться полностью, и ногу сильно подморозило, хотя щит всё же частично прикрыл его. Тем не менее, нога отказала, и он с грохотом повалился на пол. Я же прыгнул на него, направляя поток магии тени.

В тесном пространстве времени среагировать, у него не было. Я своим покровом с аурой пробил остатки едва живого щита и схватился за руку с кинжалом, не позволяя коснутся лезвием меня или вытворить ещё что-то. Мужчина что-то кричал, вырвал из хватки левую руку и двинул мне по рёбрам. Но я продолжал давить потоком магии тени, всеми силами сдерживая кашель, рвущийся наружу. От него разило перегаром и потом! Он вообще моется⁈ Мыло им известно⁈

Мужик быстро перестал брыкаться, отрубился. Я же приготовился бежать. Нашумели мы знатно… однако было тихо. На втором этаже явно никого не было, криков людей на улице не слышал, в дверь никто не ворвался. Только блондин постанывал, смотря на меня мутным взглядом. Отключился сам… нехорошо это.

Дерьмо!

Я одному из бандитов пробил бедренную артерию! Ледышка вывалилась из ноги и кровь с пульсацией сердцебиения быстро покидала тело. А ведь я ещё и тенью его приложил!

Сразу прыгнул к нему и начал исцелять… вот только рана заживала очень нехотя из-за теневого поражения. Пришлось кое-как пережимать кровотечение и направлять все силы… вроде получилось. Стянул артерию, исцелил, а потом и зарубцевал рану на ноге. Делал всё это я очень уж долго. Вероятно он сейчас на грани смерти из-за кровопотери и в ближайшее время не очнётся. Впрочем, мне и тех троих хватит. К нам никто так и не прибежал — жестокий мир. Особенно в этом районе, дело должно быть, привычное.

Кстати Астэр тоже никак не реагировала и не комментировала. Впрочем, сейчас ей лучше не выходить — вдруг засекут, а отношение местных к духам мы не знаем.

Напоил мужика его собственной слегка очищенной кровью, всё же убивать его не планировал. А после проверил кинутый в меня ножик, но тот раскрошился: это одноразовый артефакт. Я в защите не слишком силён и больше сосредотачивался на боевой магии: и это было опасно.

Следующим шагом решился на небольшое воровство. Это явно местные бандиты, едва ли они обратятся в полицию. Свет в комнате давал небольшой артефакт, лежащий на подпёртом к стенке деревянном столике без одной ножки. Едва ли моё лицо кто-то рассмотрел. Ещё тут остались следы моей ауры, но они, скорее всего, быстро рассеются.

Поискал деньги, без всякого удивления найдя медяки да пару серебрушек, что были у самого снаряжённого — наверняка главаря. Всё скинул в один кожаный мешочек — кошель. И забрал себе кинжал с ножнами: и его плащ-накидку, который очень нужно постирать.

И да, никаких коммуникаторов или другой электроники.

Одежда у них была незамысловатая: грубая рубаха да тёмно-коричневые штаны на заношенном ремне. А вот блондин выглядел куда богаче во всех отношениях. Аура у него была так же сильнее — явно маг и неплохой. В моём понимании подобный сброд и сам должен был раскидать, но шишка на голове намекала на метод захвата. А на руках были кое-как застёгнуты браслеты подавителей. Они вносили хаос в каналы маны, делая её контроль почти невозможным. Хреновые, но и сковали ими молодого парня, а не архимага.

Их я нацепил на главаря: просто на всякий случай, предварительно порезав его майку на лоскуты и связав по рукам и ногам. А потом ещё и привязал за шею к деревянной опоре. Физически он пострадал меньше всех, лишь слегка обмороженная нога и на правой руке кожа уже отслаивалась из-за особо сильного теневого поражения.

Все лежали без сознания, а потому достал особо бронированный коммуникатор и из отсека сзади извлёк раскладную диадему с сенсорами внешнего нейроинтерфейса. Надел её на голову человека и запустил сканирование разума.

Благодаря офицерским правам, смог включить более действенный, но болезненный и немного опасный режим глубокого сканирования. Жаль, штука ограниченная, но с приложением…

Прежде чем начинать сканирование, подошёл к источнику света, лежащему на сильно потасканном деревянном стоике без ножки, подпёртом к стенке.

«Хм… обычный фонарик, наш», — прокомментировала Астэр небольшой стальной цилиндрик с лампочкой. Очень потёртый, с кустарно отремонтированным выключателем. Погасил и сунул в карман, только после этого разбудил главаря при помощи магии жизни и сгустка холодной воды в лицо.

Он сразу начал бормотать, что записывал лингвистический анализатор.

— Ну привет, что скажешь? — начала я. — Я — маг, а ты кто?

Он начал что-то испуганно говорить, смотря на меня, едва подсвеченного затемнённым экраном коммуникатора, который я, само собой, не показывал.

На экране появлялись предложения, что показать сканируемому. Увы, многого не было под рукой или он бы не понял. Я как человек, рука, свет, магия, оружие: то есть меч в нашем случае. Он явно недоумевал, а я продолжал ему показывать вещи, включая пару серебрушек, обозначив для переводчика «это наличные деньги из серебра». В общем, всё, что попалось под руку или пришло на ум с моим скудным навыком иллюзии показывать картинки. И да… видимо я всё же буду учить практически привычный древний язык Астэр. Что-то изменилось, но схожесть была весьма высокой. Что хорошо для меня: имеющаяся база почти покроет все потребности анализатора.

Нейроинтерфейс как мог сканировал мозговые волны и лез в память, так что мужик начал стонать, но шуметь боялся. Нам не мешали. Увы, коммуникатор не обладал большими мощностями: на дешифровку потребуется время. Пока просто собирали базу данных.

В итоге я вырубил главаря и усадил теперь другого бандита. Всё повторилось, только этот был крикливым и пришлось пару раз его приложить… однако никто так и не прибежал. Мужчина понял намёк по приставленному к промежности кинжалу и дальше вёл себя тихо. Угроза оказалась наиболее действенной.

Так себе база, но нужно же с чего-то начинать?

Наконец — блондин. Он сильно избит, и я не торопился лечить, но и откровенно допрашивать его не стоило — человек явно более видный и значимый: а враги мне уж точно не нужны. Ему спящему сделал лишь общее чтение разума. Участки мозга стимулируются и считываются реакции. Увы, извлечь таким методом какие-то глубинные воспоминания не выйдет, всё же это не высшая ментальная магия или специальное оборудование. Но язык на поверхности и это поможет в составлении общей модели. Как и разум едва живого после кровопотери бандита.

Астэр молча появилась рядом, и я на всякий случай приготовился бежать. Она проделала с блондином то же, что и со мной, пока я убирал бесценный нейроинтерфейс. Блокираторы тоже прихватил, деньги мне по любому нужны. А вот двумя мечами решил не бряцать.

Едва она закончила и исчезла, развязал блондина и направил на него исцеление. Кстати, у него ведь тоже должны быть деньги… но не нашёл, к сожалению. Зато не мучает вопрос: «Стоит ли его грабить, учитывая мою ситуацию, или я спас его и имею право забрать награду?»

Едва блондин застонал, начав просыпаться от воздействия моего кривого умения, ушёл через окно.

«До чего необычные ощущения!» — воскликнула Астэр. — «Словно попала в историческую игру!»

— Тебе-то проще, быстро улетишь в горы, если что, — поцокал я, пробираясь между зданий и осматриваясь.

«Не ворчи, всё же хорошо получилось», — фыркнула она. Хотя я просто факт констатировал, нервничая. Уже отошла? Хотя всё ещё недовольна, но не извиняться же мне десяток раз? — «Ты куда идёшь?»

— Я голоден и нужно послушать, звучание языка местных, — ответил я, лучше кутаясь в накидку. Завернул в первую таверну около конюшни. Стоявшие у входа мазнули по мне равнодушным взглядом и не обращали внимания. Немой сцены с чужаком не случилось: люди, в основном мужчины, продолжали пить и громко разговаривать.

Антураж опять навевал некоторый диссонанс. С одной стороны, игры про аналогичный исторический период не чужды и Астэр. Когда перед тобой молодая на вид девушка немного забываешь о том, сколько ей: но она наверняка дорвалась до всего сохранившегося развлекательного контента. Да и мне не чужды были исторические игры про седовласых охотников на нечисть в средневековье.

Однако тут как будто ушли в отрыв дизайнеры и накидали моделей из игры про современность. Освещение давали какие-то плоские круглые светильники, прикрученные к потолку, от них шла проводка куда-то за стену за основной барной стойкой. Роль двух опор для перекрытий верхнего этажа выполняли явно кое-как приспособленные древние стальные балки. Часть несущих конструкций и балок так же были стальными.

А ещё у одного человека заметил электронные наручные часы с живым экранчиком предельно простого типа: таким, где просто зажигаются сегментные цифры. А ведь тут пивнушка в трущобах, то есть люди небогатые. Другими словами, подобные «древние» артефакты не так уж дороги. Кстати заметил и что-то напоминающее кобуру пистолета. То есть быстро убить могут не только маги: у меня-то нет автоматического щита как у Кори.

Стараясь ни на что слишком не глазеть, подошёл к стойке и выложил пять медяков, показал в рот и жестом кружку выпивки. Пусть думают, что немой или не знаю язык — плевать. Мужик сказал пару слов с отчётливой вопросительной интонацией, и я кивнул. Вроде что-то про «обычный ужин?»

Трактирщик смахнул к себе медяки, а я уселся за свободный столик у внутренней стены.

Кинжал, что я кое-как прицепил на поясе, забрав ремень, виднелся под накидкой. Меня явно пока не сочли слабаком. Ещё и стянутое артефактное колечко крутил, но… сломалось. Дешёвый металл, структура выгорела из-за перегрузки. Длинный кинжал вовсе даже без упрочнения и из стали, которую можно разве что на металлические каркасы и декоративную обшивку пускать. Максимум сойдёт за сталь для дешёвых кухонных ножей.

Вскоре мне поставили большую кружку пива и тарелку с куском хлеба, сыра и парой жаренных на огне крупных сарделек. Хватит, чтобы я наелся от пуза, а ведь голод уже замучил. Я кивнул и приступил к трапезе, приборов не предлагалось, так что ел руками и довольно спешно. Выпивать мне не стоило, да я никогда и не любил, но странно было бы теперь оставлять кружку. Да и в моей ситуации… немного можно.

Астэр также молчала, переваривая язык. Вот она и поможет наработать недостающую фонетическую базу и словарь. Ну, я по крайней мере, надеюсь на это. Эмоции она как-то умудрилась скрывать, хотя пакт не мог позволить сделать это полностью, и настроение у неё явно было на дне. Сложно с разумными духами…

И то ли в нашей технологичной эре разучились делать пиво, то ли тут особые сорта ячменя и хмеля, но вкусно! И сыр с сардельками ушёл моментально: последние ещё и из мяса! Не какая-то имитация или заменитель с добавками!

Едва удержался от желания попросить ещё: всё же переедать не стоит. Внимания на меня всё так же не обращали и продолжали разговаривать. Но я всё же решил пока уйти, снова потерявшись в переулках и перемахнув через забор. Коммуникатор собрал много данных и теперь напряжённо пытался их переработать, ориентируясь на древнейший язык. Мне оставалось ждать, а потому вновь быстро пересёк пустырь и спрятался в лесу, поднявшись немного повыше на склон.

На это ушло около часа. Признаков отравления не ощущал, если не считать лёгкого опьянения. Накидку, чтобы отчистить от грязи, пару раз намочил и осушил магией воды и нашёл место для сна побезопаснее. В этот раз не забыл развернуть особый магический периметр — если его пересекут, меня разбудит. Сейчас у меня был и приемлемый якорь заклинания в виде сломанного колечка.

«Теперь я знаю и этот язык, как бы не начать путаться», — заметила Астэр. — «Пока поспишь? Ну, не волнуйся, я постерегу».

— Да… благодарю. К утру коммуникатор уже что-то выведет. Спокойной ночи.

Жаль, выспаться, мне было не суждено.

Сигнальный периметр разбудил меня одновременным ударом в разум и уколом в тело. Я немедленно дёрнулся, и тут же что-то просвистело, а левую руку пронзила боль. В утреннем полумраке сразу увидел торчащую железку.

Крик вырвался из меня сам собой. Рука ужасно болела! В четырёх метрах периметра я едва смог разглядеть двух мужиков на отдалении. Один с арбалетом и уже заряжал магию, второй с огненным мечом.

Он что-то крикнул. Я едва осознал, что это приказ вырубить меня.

Боль затмевала разум, я видел, как он бежит ко мне. Это маги… сила Астэр!

Потянулся к способности, направляя её волей. Молнии возникли рядом и ударили навстречу подбегающему мужчине. Поздно, он уже собирался пнуть мою голову, но защиты у него не было.

Надо мной раздался болезненный крик, и он повалился на меня — рука!

Объятый пламенем клинок плашмя упал на руку и обжёг. Я, перебарывая боль, заворочался, скидывая мужчину с себя. Чтоб вас, где Астэр⁈ Всё же решила меня кинуть, но пока энергию тянет?

Значит, надо самому!

Едва успел выставить простейший барьер — тонкую стену маны на пути залпа каменной шрапнелью. Опоздал на две секунды, не успел набрать мощности и камешки лишь замедлялись, прошивая преграду. Всё тело пронзили волны боли, но в голову не попали.

Я стиснул зубы, видя в замедлении, как к моей шее приближается нож упавшего рядом. Молнии — ещё раз!

Глава 10 Клятва

[От лица Астэр]

Оскар заснул, свернувшись на подогретом камне и крохотной импровизированной подушке. Ни разу ведь не пожаловался, хотя едва ли когда-то так делал: а ещё говорят, что пилоты тяжёлого флота сплошь белоручки…

Почему я думаю о нём в таком оскорбительном ключе? Что со мной? Так и думала, что я там немного… обезумела, да? Настроение резко скачет, веду себя недостойно. И Оскар также это понимает, но молчит. Он опасается меня и не доверяет… но у него нет причин это делать. Да и если поставлю себя на его место: он имеет на это полное право. Если бы знал обо мне больше, вовсе боялся бы меня и ничего не доверил.

А сейчас… да, он залез в мои личные фотографии, наверняка даже не подумав, что дух может таким заниматься. Так или иначе, девушкой он меня не воспринимает, кажется. Конечно, и я хороша — отдала коммуникатор, с которым развлекалась и забыла предупредить. А потом ещё напугала его, словно ему мало проблем! Оскар вытащил меня и не боится до седины, даже пакт держит! Быть ему архимагом, причём очень скоро!

А я из-за такой мелочи даже после извинений веду себя как обиженная девчонка. Нарушение личного пространства? А пакт и нахождение в его душе — нет? И чтобы я ему ни говорила, а читая язык, невольно увидела некоторые моменты в памяти… и не удержалась посмотреть чуть подробнее. Сама влезла, ещё и пошутила над этим. Он беспокоится за меня! Да за меня в жизни никто не волновался, это так приятно! А я срываюсь на него по пустякам. Из-за моей торопливости он тут оказался без оборудования. Вот что, не могла я сказать, что в криозаморозке есть достаточно всякой органики и протеинов? Пусть древние, но пищевые брикеты сделать можно. Но ведь я не сказала этого, понимая, что тогда я не смогу поскорее посмотреть на Айрус!

Надо что-то с собой делать. Объяснить всё… утром и начну! Я ведь пообещала помочь, да и надо что-то сделать с Эрт. Человечество чудом выжило, нельзя допустить, чтобы букашки победили.

Теперь я просто привычно расслабилась, следя за лесом. Космос больше люблю, но что имеем. Скучно… нет, нельзя Оскара будить раньше времени. Ему точно потребуется отдых больше обычного. Да и мне ещё долго восстанавливаться.

Часы шли, небо понемногу начинало светлеть. Кажется, я за это время частично уложила мысли в голове. Хотя снова вернулась та — самая неприятная: из-за которой сказала, что не хочу проходить во врата отдельно. Вдруг решит снова одну оставить? Тут есть люди, он может решить прожить жизнь здесь: маг легко найдёт себе работу. Может быть, он знает, как разорвать пакт: после без проблем от меня спрячется. Я бы на его месте так и сделала, опасаясь полубезумного духа.

Рана кое-как восстановилась, но резерв всё ещё был пустоват. Нас никто не побеспокоил: то есть на, то, как Оскар уходил из города, внимания не обратили. Видимо, за происходящим в пригороде очень мало следят.

Пойду пока что проверю ту базу: лететь не так уж далеко, пусть без сил потеряла в скорости. Вдруг там что-то полезное осталось? Или вообще нет смысла Оскару перебираться через опасные горы снова? Что-то на разбор наверняка найдём, но в этом мире и без того должно быть полно ресурсов. Вопрос в том, есть ли рабочая техника?

Вышла из кармана души, Оскар ещё спал. Я аккуратно коснулась головы… когда-нибудь верну себе материально тело.

Но пока унеслась вверх по склону и над долиной. Тут есть другой дух — низший. Ощущаю это и я легко могу спровоцировать его своим присутствием: так что лучше не задерживаться на месте. Впереди показалась нужная гора с довольно неприметным входом у вершины.

Место сбора изменённых маной ресурсов опасной зоны: шахта внутрь горы и остатки локационной системы. Убитого монстра поедала стайка приземистых мохнатых тварей, причём они явно не первые пришли есть.

Меня испугались и сбежали… вообще-то кости и зубы таких существ ценятся в магии, но ради них возвращаться слишком рискованно, а я не унесу большой вес.

Врата и консоль, как и говорил Оскар, оказались безнадёжно повреждены. Можно вытащить некоторые детали на ремонт других врат, но тут взрыв энергоячеек спалил слишком многое. Вернуться бы сюда с пространственным хранилищем, но не смогу магией унести даже его на такую дистанцию: слишком мало у меня сейчас энергии и ни одного дрона.

Решила всё же позже рискнуть, если будет ещё что-то ценное. Увы, базу вычистили выжившие люди. Нижние ярусы с шахтой вовсе затопило, но никакого оружия, скафандров или ценных инструментов не нашла.

Я уже возвращалась назад, когда внезапно ощутила, что Оскар не просто проснулся: ему больно!

* * *

Упавший рядом мужик уже собирался вскрыть мне шею, но прямой контроль магии меня спас.

Пучок бело-чёрных искр бьёт прямо в перекошенное от боли и ярости лицо, разрывая голову. Я успел повернуться, уйти от удара, а тот человек опять готовит убойное заклинание и прикрывается щитами. Послал молний и в него, но промахнулся!

Однако напавший вместо ответного удара глянул наверх по склону и понёсся в противоположенную сторону широкими прыжками.

Я попытался дёрнуться, но зацепился раненой рукой, сознание затопило болью и я на несколько секунд выпал из реальности. Нельзя терять сознание… от кого он бежит?

Раскрыв глаза, увидел бело-чёрный силуэт рядом. Астэр появилась и смотрела вслед бегущему. Не атаковала, просто смотрела, а мужчина уже пропал. Это… она его позвала? Нет, тогда почему он бежит?

— Оскар, Оскар, ты как? — взволнованно спросила она, опускаясь около меня.

А то она, чтоб её, не видит? Спросила бы ещё, в порядке ли я!

Я застонал и запустил магию исцеления на всё тело. Астэр так и крутилась рядом.

— Тебя… из арбалета ранили! Руку насквозь пробили! Может быть заражение крови! — обеспокоенно говорила она. — Надо вытащить! Я могу выдернуть болт!

— Нет! — взревел я, видя, что она собирается сделать. — Не трогай, иначе я потеряю сознание!

— Но… как же? — бормотала она, пока я отходил от приступа боя и кое-как подобрал руку, чтобы сесть. — Тебе нужно залечить руку! Кость пробили, сколько крови! И антибиотики нужны, надо очистить рану! Больно, да? Сможешь двигаться? Пальцы чувствуешь? А вдруг она отравлена! Но у нас нет никаких средств от этого. Ты можешь исцелить это?

— Умоляю, заткнись, — выдавил я сквозь зубы, осматривая себя. Каменная шрапнель пробила мой никчёмный щит. К счастью, комбинезон давал хотя бы некоторую защиту, но минимальную. И геомант слабый, все раны поверхностные. Только… что-то синее светилось.

Сильнее стиснул зубы и потянулся к нагрудному карману. Один шип пробил конвертер маны в электричество, оставленный мной заряд небольшого накопителя вытекал. Заряжать больше не смогу: ну — класс. Однако собранные данные уже обработал — сходство языка помогало: но фонетической базы всё ещё не хватало. Ещё один снаряд угодил в пространственное Хранилище, но не смог даже поцарапать, только повредил одежду.

Рука пульсировала болью, но магия Жизни понемногу приводила меня во вменяемое состояние. Я посмотрел на Астэр, что, сжав кулачки, молча стояла около меня.

— И зачем вернулась, если решила свалить? Не хотела терять батарейку так быстро? — спросил я. От неё помимо беспокойства ощутил волну испуга пополам с чем-то не опознаваемым. — И чего молчишь? Ах… я тебе случайно приказал?

Астэр кивнула: не каждое моё слово воспринимается как приказ, но видимо я вложил в пожелание заткнуться достаточно приказного характера.

— Можешь говорить, я не хотел — вздохнул я. Всё же она беспокоилась о ране.

— Я не собиралась бросать тебя! — выпалила она. — Просто решила слетать к базе — проверить, как она!

— А того бегущего почему не атаковала?

— Мне же нельзя нападать на людей, — она поджала губы. — Я… не смогла нарушить пакт. Тебя ранили! Нужно ведь вытащить!

— Да я без тебя знаю что нужно! — простонал я, терпя очередной импульс боли от движения. — Но у меня не хватит навыка срастить кости! Врач нужен! И ты, кстати, могла бы помочь.

— Я магию исцеления… забыла в основном. И она плохо совместима с моей маной, — расстроено сказала она. — Нам надо в город. Что ты делаешь?

— Мне нужно переодеться, — ответил я, кое-как стягивая с себя одежду, пытаясь при этом не тревожить руку. — Но я не знаю язык. Надо быстрее дополнить словарь до вменяемого уровня.

— Я помогу! — немедленно сказала она. — Я… прости, не думала, что на тебя нападут.

Ощущаю, что она чувствует себя виноватой. С одной стороны — что мне с того, это не ей руку пробили и едва не убили, хотя она обещала постеречь. Но с другой — она мне ничего и не должна. Более того, это она мне жизнь спасла, я должен ей. Хотя оставлять спящего в лесу человека одного — немного безответственно. Если приспичило отойти, могла бы разбудить.

— Да, я понимаю. Твоя магия спасла меня, — выдохнул я и зашипел от боли. Не понимаю этого безумного духа, её действия и поведение как хаотичные метания. — А у тебя нет лингвистического анализатора? Сможешь привязать нейроинтерфейс к своему?

Коммуникатор духа не пострадал, к счастью.

— У нас был единый язык — программы нет, но я постараюсь сделать эмулятор для поддержки. Или починить зарядное устройство твоего, — ответила дух. — А подключить должно получиться, если адаптирую драйвер. Я сейчас всё сделаю!

Я положил своё устройство на землю, включив режим получения словаря от носителя. Даже письменность позволял вводить, надо было только произносить слова и, иногда, писать их. Алфавит остался прежним, скорее всего из-за выжившей техники. Астэр собралась, опять изменив режим поведения: нам нужно будет поговорить. Но пока она произносила слова на другом языке и вводила письменность.

Я же достал свой мульти-нож и зубами выдвинул ножницы, чтобы срезать комбинезон вокруг раны. Обезболивающего очень не хватало, но, кажется, я устойчив к боли, плюс адреналин помогает.

Отказавшись от помощи, стянул штаны и бордовую рубаху с коротким рукавом с убитого. Немного магии воды, тени для дезинфекции и сойдёт. Я ему сапоги испортил, но их менять нет необходимости. А вот забраться в новую одежду было очень трудно. Астэр всё продолжала устранять пробелы в базе данных, мне нужно выучить хотя бы ключевые слова для повседневного общения и грамматику.

Вот только тот мужик может привести подмогу из своих. Пришлось кое-как сунуть в карманы штанов или прицепить на пояс пожитки. В этот раз забрал оба меча, деньги напавшего и видимо какой-то документ. Соорудил себе подвязку из штанины при помощи ножниц, одной руки, зубов и мата. После тщательно сжёг старую одежду и подпалил труп до не опознаваемости. Рука уже опухала и подёргивала болью, но магия жизни помогала.

— Астэр, нужно переместиться, — устало сказал я. Раз подчиняется… почему-то, с остальным разберёмся потом. В смысле без приказов делает разные вещи.

— Ещё немного, неси коммуникатор в руке, — попросила она, и я кивнул. Слова и фразы продолжали появляться на экране, а Астэр громко и чётко их произносила. Иногда печатала, летя рядом, буквенный словарь уже был. Совсем неграмотным не буду. Мы отошли вдоль склона в сторону, карабкаться уже не мог, но кое-как продирался.

Минуло ещё полчаса, коммуникатор отобразил вменяемое состояние словаря, что дорабатывался и с учётом сканирований. Заряд неумолимо полз вниз под высокой нагрузкой процессора. На объёмный аккумулятор никто не рассчитывал: ведь коммуникатор для умеющих направлять ману.

Я сел под дерево и кое-как надел нейроинтерфейс на себя.

— Я пока перекину базу данных на мой… обещаю, всё будет хорошо, — сказала Астэр, сжав кулачки. Но я уже отрубался, режим записи лучше и быстрее проходит в трансе на ускорении. В голову полилась информация, которую я старательно укладывал и разбирался.

Счёт времени потерял, но когда очнулся, стало совсем светло. Голова жутко раскалывалась, но сразу встретился взглядом с Астэр.

— Получилось? — спросила она на местном языке. — Выглядишь… плохо.

— Вот уж спасибо, — прохрипел я и застонал от боли: сразу немного подлечил руку. — Вроде получилось, надеюсь — вменяемо.

Я снял интерфейс и взглянул на десять процентов оставшегося заряда.

— Я скопировала данные, но системы очень разные… уйдёт время, — виновато сказала она. — Нам нужно поскорее в больницу!

— Нам? — уточнил я, вставая, держась за дерево, и поковылял вниз. Говорили уже на местном: надо закрепить то, что записалось. Фразы пока едва строил. — Раз мне нужно больше говорить, то… давай поговорим.

— Давай, но прежде… — она засветилась алым заклинанием, накладывая на себя клятву магией души. — Клянусь не покидать тебя и любой ценой исполнить данные общения.

— И зачем? — спросил я, ощутив от неё волну непонимания и обиды — Цена может стать слишком высока. И если ты не сможешь их исполнить, то получишь отдачу от своей же клятвы. К тому же сдался тебе я? Не проще найти кого-нибудь местного правителя и всё ему объяснить?

— Ты… не рад? — спросила она.

— … Рад, пожалуй, — честно ответил я. Всё же если отбросить несколько факторов, Астэр беспокоилась за меня, несмотря на моё грубое поведение, и интуиция подсказывала, что она мне союзник. А чистая логика твердила, что без неё я вряд ли выживу: она дала мне полезную магию и обещает полёт на древнем супер крейсере. — Но меня беспокоит твоя мотивация, я её не вижу. Не понимаю, зачем бессмертному существу ставить на кон свою жизнь.

Я не мог смотреть ей в глаза, если навернусь сейчас — легко окончательно сломаю руку. Однако постоянно поглядывал на девушку, что парила рядом.

— Я безумна, да? — спросила она почти шёпотом и сама продолжила. — Мне было очень одиноко, а тут появился человек, и ему нравились корабли, космос, Ира Джентис. Духов обычно очень боятся, но ты относился ко мне почти как к человеку. Признаюсь, я немного влезла в твои воспоминания: видела твою семью, друзей и… только частично, но полностью осознанно. А потом срывалась на тебе, даже запуская магию, за мелочи. Ты ведь знаешь, что наша магия на эмоции не отзывается? То есть я хотела причинить вред первому человеку, встретившемуся мне за тысячу двести лет. У которого просила помощи, обещая защищать. Как меня после этого назвать? А ещё ты обрадовался, когда я очнулась. И сейчас даже не стал наказывать за то, что я ушла, когда ты доверил мне свою охрану. Мы могли подождать на станции: на самом деле там есть органика для пищи. Ты бы там спокойно прожил много лет, а я без снаряжения потащила тебя на планету, потому что хотела поскорее увидеть её.

Что мне оставалось делать? Я только вздохнул, и всё ещё не понимаю её.

— В общем… — ещё тише продолжила дух. — Хочу помочь и понимаю твоё беспокойство. И именно потому я поклялась. Умрёшь ты — клятва будет нарушена и… умру я.

— Ты действительно безумна, Астэр, — заключил, посмотрев в почти белые глаза. Никакого раздражения не ощущал. — Но почему я жду от духа логики людей? Ты меня спасла, за что благодарю. И раз теперь я ответственен и за твою жизнь, значит, точно выживу. Но как же Эрт?

— Человечество способно решать проблемы и без нас. Рано или поздно они захватят Эсилий и разберутся со всем, — она смущённо улыбнулась. Мы приближались к городу, так что она спряталась.

Хах… нет, так не пойдёт! Сам выберусь, и доставлю всё федерации! Война — да, дело не наше: там решают армады. А вот умирать здесь я точно не намерен, забрав с собой спасительницу. И пусть странная, до головной боли и вянущих ушей болтливая и с каким-то большим скелетом в шкафу, который она показывать не хочет. Но, кажется, не такое она и великое древнее существо. Видимо, зря и подвох искал.

— Астэр… а давай… поговорим о том, что ты нашла там и истории твоего мира, — предложил я и ощутил от неё невероятное облегчение.

«Давай… ты тоже лучше что-то расскажи, ведь нужно закреплять язык в памяти».

Рука пульсировала болью, я шёл к дороге в город, чтобы зайти открыто. Надеюсь, меня не просто скрутят и отправят к их полиции. По мне, мягко говоря, видно, что я из битвы: причём вышел победителем. Какое наказание здесь за убийство? Смогу ли доказать, что это была самооборона? Плюс убегавший видел Астэр и странную магию.

Да и вообще, что они делали в лесу на рассвете? Меня искали? То есть меня всё же заметили? В общем, чую проблемы с властями, а мне нужен квалифицированный целитель и не утратить остатки оборудования. Как они относятся к древним коммуникаторам?

Но пока, что бы рассказать… почему бы не начать историю с начала? Подробно описать, как я оказался в такой ситуации?

Глава 11 Начало войны великих наций

— Сектор Плеяды АА-12, выход через шестьдесят секунд, — объявил Хедвиг, сидевший за соседним терминалом.

— Точка выхода свободна, — продолжил отчёт я, следя за показателями подпространственных сканеров.

— Системы защиты стабильны, выход безопасен, — отчиталась Стейси с другой стороны мостика.

— Подтверждаю все заключения, — как всегда спокойным тоном сказал Грэм.

Старший помощник успевал следить за всем и проверял каждого, смотря лишь за нашими терминалами. За всё время ни разу не заметил его смотрящим на экраны в передней части мостика. Голубые переливы гиперпространства, огромные облака и настоящие реки энергии завораживали, но старший помощник давно на них насмотрелся. А вот мы при каждой возможности поглядывали на почти натуральную картинку.

— Разрешаю запланированный выход, — объявила капитан. По кораблю прошёл короткий сигнал предупреждения — многодневный полёт завершался. Точнее — нам дали сутки передышки.

Свечение на экранах усилилось: впереди перед кораблём открылся сверкающий белый разрыв и нас ощутимо тряхнуло.

— Системы корабля в норме, гипердвигатель перешёл в режим охлаждения, — объявила по внутренней связи Джасмин и с промедлением продолжила. — Скачок энергии во втором контуре реактора, стабильность потока плазмы восстановлена в автоматическом режиме. Рекомендуется остановка и полное обслуживание в доке.

— Какой корабль, такой и реактор, — лениво ответил ей голос постарше — главный инженер. — Магниты старые, магической части нет вовсе, посмотри лог мощности на тридцать пятом или тридцать шестом блоке. Типично для этой модели, не парься.

— Разговоры на общем канале, — строго сказала капитан, пока я краем глаза смотрел на обычную черноту космоса, в которой выделялась полная звёзд огромная лазурная туманность.

Но главное не это, а станция, к которой мы летели. Доклады продолжались, всё старались делать точно, как учили.

— Зефф, вызови станцию, — наконец сказала женщина, что нами командовала с явным неудовольствием. Хотя сама виновата, что сослали нас натаскивать. — Станция Ботейн, вызывает исследовательский корвет Новис-четыре. Запрашиваем разрешение на стыковку.

Несколько секунд тишины, на голографическом дисплее появился мужчина в костюме на фоне герба федерации.

— Станция Ботейн приветствует вас, капитан Эрментрауд. Стыковка разрешена, направляйтесь по выделенному коридору к доку Б-три.

Мне провести стыковку не разрешили, а жаль. Мол, будете тренироваться там, где не во что врезаться, хотя на симуляциях уже множество успехов подряд. А пока сиди на второстепенных постах. Жаль, только первую практику послали проходить на этом устаревшем корвете.

Зато место захватывает дух. Сектор Плеяды, новейшая многопрофильная станция Ботейн и вид на одну из величайших загадок цивилизации. И если к лазурной туманности мы не полетим, да никто и не рвался, то посетить чудо инженерной мысли давно хотел.

Мы постепенно приближались к звездообразной станции, которую не раз видел на картинках. Сдана в эксплуатацию всего два года назад. Имеет мощнейшее вооружение от всевозможных ракетных шахт и плазменных пушек до сверхмощных лазеров. Доки для обслуживания тяжёлых кораблей, огромный москитный флот, который станция сама может производить в полном цикле.

Отчасти это пограничный пост, мимо которого имперцы не захотят пройти, оставив в тылах, и зубы об него гарантированного обломают. А заодно здесь центр цивилизации в секторе, где нет ни одной хотя бы частично пригодной планеты, а терраформинг проводить не рационально.

Сама станция напоминала перевёрнутый конус с большим диском сверху, с которого свисали блоки доков и разных внешних модулей. Нижние ярусы — производственные и технические. Верхние — преимущественно жилые. Даже несколько куполов с зонами отдыха имелись.

Опытный пилот провёл корабль по выделенному коридору к одному из лучей доков, выходящих из диска верхнего яруса. Плавное движение, которое только на последних этапах отдаётся на откуп автоматике, и стыковочные захваты зафиксировали корабль. Капитан облегчённо вздохнула, вставая.

— Курсанты, провести послеполётные проверки, инженерному отделу проверить состояние систем корабля и убедиться, что мы не станем на несколько секунд очень яркой звездой. Вылет через двадцать три часа, всем быть на корабле за два часа до старта. До того времени можете передохнуть. Грэм, проконтролируй проверку.

— Так точно, капитан, — ответили все присутствующие.

Женщина покинула мостик, оставив нас исполнять приказ. Мне, в общем-то, делать было нечего, хотя старший помощник убедился, что каждый из курсантов сам проведёт проверку всех систем. Ну а после мы компанией решили прогуляться по станции и уже вскоре уселись за столик ресторанчика под куполом, на который все дружно глазели. Можно проводить в космосе недели, даже жить, а своими глазами практически не видеть настоящие звёзды. Лишь на экранах, а там ощущение совсем иное.

— А вдруг онсломается? — занервничала Стейси, подсаживаясь ближе и прижимаясь. — Зачем на этой станции купол сделали? Чем думали?

— Тут много метров брони под ногами, — зевнула Джасмин, изучая меню и накручивая тёмно-серые волосы на палец. — А наверху два независимых слоя щитов, удерживающих атмосферу. Один активен постоянно, другой запасной, плюс пока станционные щиты не пробьют, купол вне опасности.

— Не понимаю твоего беспокойства, — кивнул я. — Мы сами всё время зависим от рабочей техники и куда менее прочной брони кораблей и челноков.

— Смотреть сквозь прозрачное стекло — совсем другое, чем знать, что за стальным листом вакуум, — качнула головой девушка. — Но давай, что ли фотографию на память сделаем.

Я согласился и достал коммуникатор, мы ненадолго встали, чтобы хорошо было видно ухоженную зелёную рощицу и купол за нами. На экране показались два довольных лица: светлое пятно имени меня, всё же платиновые волосы и серые глаза — редкие оттенки. И контрастная мне тёмная шатенка Стейси, чью фигуру курсантский комбинезон очень выгодно подчёркивал.

Пара фотографий и напоследок Стейси шепнула мне на ухо предложение переночевать в гражданском блоке в какой-нибудь гостинице с комфортом. Я хмыкнул и согласился. Отношения на флоте внутри команды не поощрялись, да и между нами ничего серьёзного не было. Флотская академия закончится, и разбежимся: но пока можно и отдохнуть. Хотя, что тощий заучка Хедвиг, что здоровяк Зефф решили ни с кем особо не сближаться.

И да, на станции были залётные свободные пилоты и гражданские компании, для которых отделили несколько блоков. И раз нам дали отгул, возвращаться на корабль не обязательно.

— Почему я каждый раз вспоминаю, какой холодной цыпой ты была на первом курсе? — усмехнулся я.

— Потому что вредный, и видел бы ты себя, — она двинула пальцем, создав перед нами магическую иллюзию. Там был я, только моложе, с синяками под глазами и растрёпанными волосами, как будто только что оторвал голову от подушки.

— Не приукрашивай, — проворчал я, ведь Стейси изобразила меня так, словно я две недели не спал, живя на стимуляторах. — И тогда мне приходилось навёрстывать техническую специализацию. Это вам легко с нейросетями в голове.

— Да ты всё равно был милашкой, на тощую панду походил, — оскалилась девушка, заставив меня усмехнуться.

Мы продолжили выбирать еду и общаться. Хорошее место, и само собой доступ сюда есть не у всех, но мы уже считаемся флотскими. Правда, нас побеспокоили.

— Стейси, и не скучно тебе с этими неудачниками?

Тон наглый, голос громкий и давно вызывающий у меня лишь неприязнь. К нам приближался Томас с приятелями. И мне кажется, или блондинчик успел уложить волосы гелем? Ещё и мышцы как всегда напрягает, чтобы оттягивали самую малость тесноватый комбинезон.

— А вот и позёр, — цокнул я, равнодушно смотря на него.

— Том, отвали, — Стейси помахала рукой, мол: «Иди отсюда».

— Не понимаю я тебя, — он прошёл мимо, устраиваясь за соседним столиком. — Присоединяйся к нам, приятно проведём отгул, гарантирую. Я прихватил с собой кое-что очень любопытное с пятидесятилетней выдержкой.

— Алкоголь на борту у члена СБ, — покачал головой Хедвиг. — А если капитан узнает?

— И что с того, — развёл Томас руками, ухмыляясь во все тридцать два зуба. — Личный груз, я же не предлагаю его распивать в служебное время. Хотя можешь сообщить. Я хочу посмотреть, как рыжая стерва над тобой посмеётся и отправит учить устав.

— Теперь ещё и оскорбление капитана, — я массировал переносицу, размышляя о том, что они атмосферу портить явно будут настойчиво. — Вот вроде боевые маги, а ведёте себя как шпана.

Стейси хихикнула, а вот парень поморщился.

— Кстати раз мы не на службе, можем провести спарринг. Тут есть тренировочные арены, — он выгнул бровь, переведя взгляд на подругу. — Так что скажешь, детка? Составишь приятную компанию?

— Не смей называть меня деткой, позёр мышцеголовый, — скривилась Стейси. Выражение лица Джасмин вовсе стало эталоном отвращения.

— Спарринг с боевым магом, в котором килограмм тридцать стали, — задумчиво сказал я. — Не, нафиг. Ты на пять — шесть столетий припозднился с самоутверждением за счёт личной силы.

— Набьют тебе рожу, Оскар, — усмехнулся один из его прихлебателей. — А ты ничего сделать не сможешь.

— Ой ли, — пожал я плечами, принимая у дрона-официанта свой фруктовый чай, что заказал между делом. Словесная перепалка была исчерпана и плюнув на соседей, мы продолжили обсуждать станцию, позволяя разуму расслабиться, а цифрам в счетах немного уменьшиться.

За другой соседний столик также сели, но уже матёрые космические волки, расслаблено вытянувшие ноги и обсуждавшие учения. Судя по разговору — пилоты дальнего москитного флота, что гоняют по всему сектору на более тяжёлых кораблях. Заметили нашу форму и заговорили с нами — пообещали, что нам тут понравится: всё же сектор интересный. Даже высказали догадку, что через пару лет вновь пойдут на приступ Сферы Аккара: не зря же станцию именно тут построили? Джасмин похвасталась познаниями о том, сколько оттуда технологий получили.

В итоге мы ощутили, что засиделись и пошли прогуляться по парку. Я то и дело смотрел вверх на ту самую лазурную туманность действительно почти сферичной формы.

Очень плотная, вглубь не просматривается, что, вероятно, отчасти достигнуто искусственно. И полная дронов уничтожающих всё, что влетает к ним. Причём оно называется «дрон» только потому, что экипажей в них нет, а так корабли классами до лёгкого крейсера и многочисленные!

Мы шли по цветущей зелёной области, навевающей приятные воспоминания о жизни на планете. Листья слегка покачивались в потоках воздуха систем вентиляции, и в целом место дарило неожиданное умиротворение. Лампы сейчас освещали купол в «ночном» режиме, нужном биологическому циклу растений, благодаря чему смотреть на звёздное небо было ещё проще.

Хедвиг больше всех тараторил о характеристиках станции и официально опубликованных списках вооружений, а они были более чем внушительными. Одних только ракет десятки наименований. Действительно так уж сложилось, что орудия точечной обороны обеспечивают слишком хорошую завесу. Иной раз преодолеть толщу автоматического ОТО можно только стелс-ракетой или пустив их сразу очень много. Конечно, роя разумных жуков-переростков это не касается: они сильно отстают в вооружениях. Только поэтому удалось загнать Эрт в оборону в их секторах.

Так или иначе, пушечное вооружение для ближнего боя не теряет актуальности и станция на всех дистанциях исключительно зубастая.

— Точно подамся в вольные пилоты после контракта, — пробормотал Зефф. — Взять и облететь федерацию, посетить все её миры. — Волчонок, а ты?

— Приду к тебе с пламенным резаком в комнату за это прозвище, — фыркнула она. За цвет волос и характер её так не звали разве что преподаватели. Но милое прозвище почему-то её смущало. — И сведёт тебя в могилу такая романтика.

— А то сама подалась в космос не потому что хотела мир увидеть и перемещаться, а не жить в цикле дом — работа, — по-доброму усмехнулся Зефф. Девушка не ответила, но выражение лица говорило «ладно, тут он прав».

Неожиданно уровень освещения немного вырос, и включились красные лампы. Прозвучал сигнал боевой тревоги.

— Нападают сюда! — воскликнула Стейси. — Но кто, имперцы?

— Плевать, ходу на корабль! — крикнул я, разворачиваясь к тому лифту, от которого мы пришли, ближайший к лучу Б. Мы рванули туда на предельной скорости, игнорируя извилистые дороги, напрямик пробегая через ухоженную рощу и клумбы.

Тревога была высшего уровня, то есть представляющий угрозу враг уже недалеко. Но как? Должны были заранее засечь приближение флота! Мы же не на самом приграничном форпосте сенсорной станции!

— Это не учебная тревога! Повторяем, это не учебная тревога! — объявили по внутренней связи, развеяв всякие сомнения. Нам в такой ситуации предписывалось вернуться на корабль, хотя, откровенно, я бы лучше остался на Ботейн. Оружие на Новис-четыре имеется, но у современных штурмовиков больше огневой мощи!

Сверху над куполом началась перестрелка! Имперцы, ну конечно! И сразу полезли в ближний бой!

Неожиданно станцию сильно тряхнуло, очень мощный взрыв сотряс миллионы тонн стали. Я уже запускал магические щиты, выстраивая сложные узоры и руны формации. Многослойные, отдав все способности на это. Последняя мера, поставил их перед всеми в группе и не зря.

Лифтовый блок на границе купола рванул, Пламя выбило створки, выстрелив в бегущих флотских рассеянной шрапнелью. Нескольких людей рядом убило: кусочки стали обрушились и на мои щиты, но пробить все слои не смогли.

— К другому лифту! — крикнул я, поворачиваясь правее и огибая дерево: мы всё ещё находились в зелёной зоне. Раненым мы не поможем: квалификация целительства у нас низковата, а там хватает людей выше уровнем и это не наши обязанности.

Снова тряхнуло, и тут же отключилась искусственная гравитация. Как раз в момент, когда я прыгал через декоративный заборчик.

Я выматерился, начав улетать под потолок.

— Ловите его! — крикнула Стейси.

Снова что-то бахнуло, на этот раз в купол! Метровой толщины композитное стекло что-то пробило под углом и взорвало знакомый ресторанчик. Поток воздуха потащил меня к дырке в куполе! Нужно хоть немного замедлиться магией ветра!

Свет мигнул, и гравитация вернулась. А вместе с ней восстановились и атмосферные барьеры. Я ощутил, как падаю вниз, но кувырком. Расчерченный тысячей огней космос и зелень мелькали в поле зрения, и я только успел сгруппироваться, прикрыв голову руками. Сначала по телу стали бить ветви деревьев, тормозя падение.

Удар пришёлся на левое плечо и бедро. Я кувыркнулся несколько раз, прежде чем остановиться: упал в клумбу, улетев почти на другой конец купола. Тело ныло, уши заложило из-за резко упавшего давления, но механизмы станции быстро восстанавливали его в важном помещении, где есть люди.

Прокряхтел и встал, вроде ничего не сломано. Теперь… другой лифт ближе. Лишь бы остальные глупостей не делали, решив побежать сюда. Они-то должны были за деревья схватиться или затормозить о ветви.

Я остался практически в одиночестве: бо́льшая часть людей уже была у лифтовых шахт или аварийных лестниц. Только ещё один человек ворочался на земле, скорее всего пролетев как я… Томас встал и огляделся, заметил меня.

— Тебя тоже швырнуло? Побежали к доку, быстро! — крикнул я погромче, надеясь что, он меня услышит с заложенными ушами в вое сирены. Томас кивнул и побежал поближе, кажется, ничуть не пострадав от падения.

Я уже развернулся, борясь с болью от ушибов, как краем глаза заметил, как он сморщился, а после злорадно оскалился. Вспышка синеватой магии и силовой удар врезал по ушибленной правой ноге. Слабый, но что-то щёлкнуло, и я рухнул боком на землю.

В глазах мерцали звёзды, боль на несколько секунд заполнила разум, а когда я снова поднял голову, увидел средний палец бегущего Томаса. Камер нет, атмосферный щит вот-вот сдаст.

— Скотина, доберусь до тебя! — крикнул я, пытаясь шевельнуть ногой, но получив только новый приступ боли. Вывих коленного состава, надо срочно вправить ногу…

Я достал из личной аптечки на поясе небольшой инъектор с общим обезболивающим и вколол его себе в шею, на секунду замерев. Приятная прохлада распространилась по телу, боль отступила, и я смог сесть. Зеленоватая магия исцеления уже ослабляла ушибы, и я кое-как согнулся, взявшись за свою ногу, и вправил колено.

Больно, Томас, прибью! Найду хоть одну целую камеру и позабочусь, чтобы ты на флоте самое большее уборщиком остался! Хотя нет, битва же вокруг: это измена!

Стиснув зубы, посмотрел наверх: летают корабли, перестрелка только набирает обороты. Мелькают странные бело-серые шарики — не знаю что за тип оружия. Надо выбираться отсюда! Почему так легко пробили щиты⁈

Отбросив пока то, что не могу узнать, кое-как поднялся и тут же снова упал из-за очередного толчка. С грохотом и звоном стекла на купол рухнул сине-чёрный истребитель с хищным угловатым силуэтом. Модель «Денеб», корабль среднего радиуса из последнего поколения, то есть новейший тяжёлый истребитель. Двигатели не функционировали, но он включил фронтальный щит на предел и влетел в купол, проделав огромную дыру.

Писец!

Меня снова подкинуло разгерметизацией, но в этот раз запасной барьер включился сразу за истребителем, падающим на небольшой скорости. Он врезался в рощу и пропахал её, сминая деревья, а меня откинуло очередной ударной волной. Да что за день! Удивительно, что упал не мне на голову!

Я снова кое-как встал, поняв, что чудом избежал падающих осколков стекла. Деревья повалило, в корабле что-то искрило, нужно уходить!

Поднялся и побежал мимо носовой части истребителя, удивительно, почти не пострадавшего. Фронтальные щиты приняли удар, а деревья для зачарованной брони опасности не представляли.

Да чтоб вас — проходы на аварийную лестницу заблокировались! Или там пробоина, или система считает, что открывать выход из купола теперь слишком опасно!

— Курсант иди сюда! — расслышал я усиленный магией голос сзади и оглянулся. Кабина истребителя раскрылась. Мне что прыгать в Денеб? Хотя это явно логичнее, чем надеяться, не опоздать на свой корабль, пробежав через станцию.

Припустил к упавшему истребителю, смотря, как мужчина в лёгком пилотском скафандре встал с переднего — основного места пилота и вытаскивал обезглавленное тело с заднего.

Я кое-как собрал силы и, терпя боль в колене, добежал до корабля. Пилот в это время вытащил труп, а после достал за сидениями чемоданчик и кинул его мне.

— Надевай скаф и латай дырку в кокпите! Не тормози, ждать не стану!

Глупых вопросов не задавал и открыл аварийный кейс, в котором имелся максимально компактный вакуумный скафандр. Просто кусок сжимающейся ткани, которая обеспечит давление на тело, шлем и портативный блок системы жизнеобеспечения.

Уверен, сегодня побил рекорд скорости надевания этого скафа, застегнув молнию и кольцо вокруг шеи, герметизирующее шлем. Шлем на голову, коробочку СЖО липучкой на грудь, шланг защёлкнуть в районе подбородка. После этого достал из набора две гибких заплатки и закрыл ящик. Несколько ударов пятками друг о друга в условном жесте и магниты на подошвах сапог под тканевым скафандром включились, позволив легко забраться по крылу.

Пилот всё это время копался в системах корабля: несколько вылетевших дронов меняли излучатели щита и заваривали пробоины в корпусе. Я в это время забрался на крышу кокпита и поставил там первую клейкую полимерную заплатку.

— Есть двигатели! Забирайся, и полетели! — приказал он, и я запрыгнул на окровавленное сиденье, в обивке которого красовалась дырка от осколка. Крыша надвинулась обратно, и я спешно поставил вторую заплатку с внутренней стороны прямо поверх стекла экрана. — Держись, парень! Двигатели повреждены!

— Я только два раза на симуляциях Денеб включал, и то из интереса! — предупредил я.

— Это на два больше, чем я рассчитывал!

По экрану бегали отчёты систем диагностики. Передо мной тоже включились, состояние истребителя было одновременно… лучше, чем я ожидал, но всё ещё скверным. Множественные пробоины в обшивке, примерно две трети накопителей маны израсходована, часть навесных орудий повреждена. Плохое состояние маршевых двигателей, но как-то запустились, видимо пробило электромагнитным импульсом.

— Как звать?

— Оскар Борель, кадет пятого курса второго филиала офицерской академии планеты Цифея. Специализация — пилотирование кораблей среднего класса!

— Будем знакомы, зови меня Кори, все приказы выполнять беспрекословно. Если повезёт — выживем! — корабль в этот момент свернул быстрый полевой ремонт и поднялся над землёй. Я спешно подключил СЖО истребителя к блоку на скафе.

— Понял, что происходит? Какие приказы?

Истребитель прогонял проверки, аварийно выключенный реактор выходил на пиковую мощность. В этот момент станцию опять тряхнуло: на край купола упал обломок и оба контура силовых полей отказали. Разгерметизация стала выдувать истребитель наружу, и Кори направил его ровным курсом.

— Нет приказов: головное командование несколько минут как снесли слаженной атакой. Валим из этой мясорубки, стреляем только в то, что попытается нас остановить. Следи за щитами и предупреждай меня об опасностях. Управления не касайся.

— Так точно, — на автомате выдал я, едва осознавая произошедшее, и смотря на ещё рабочий экран кокпита, пока Кори задавал вираж. Сотни кораблей продолжали перестрелку, стометровые сверхтяжёлые орудия станции ещё палили, и в одно и из них на моих глазах влетел бело-серый шарик, без проблем пробивший щит пушки и буквально изорвавший её в мелкие ошмётки.

Летел снаряд медленно, даже крейсер с такой дистанции успел бы уклониться, зато станционные щиты его как будто бы не волновали.

— Что это за оружие⁈

— Без понятия, что-то гравитационное, — ответил мне пилот, закладывая манёвр за манёвром.

Я видел, как подобные снаряды посылали главные курсовые пушки вражеских линкоров: моя часть кокпита давала приближение на фокусы внимания. Типичный имперский дизайн — зализанный, обтекаемый. Кардинально отличающийся от наших угловатых кораблей, у которых едва ли можно найти плавный изгиб. Флот федерации постепенно перемалывали: дредноут вдали уничтожили — против этого оружия тяжёлые корабли не могли долго выстоять. Лёгкие ещё отбивались, но их было мало, а весь корпус станции покрывали пробоины.

Враг тоже нёс потери. На моих глазах один из линкоров мирианцев пробили синхронным залпом оставшихся станционных орудий и одного из немногих уцелевших линкоров. Что старался маневрировать на форсаже, разрывая дистанцию и лавируя между опасных снарядов.

Нас пытались атаковать, но орудия Денеба легко уничтожали лёгкие истребители ближнего радиуса, поднятые с авианосцев. Тем не менее, мастерство Кори позволило сбежать туда, где никто не желал нас преследовать.

Глава 12 Шаг к иной цивилизации

Я продолжал рассказ для Астэр, стараясь разукрасить его и постоянно спрыгивая на смежные темы. Не потому что такой болтливый сам по себе и уж точно не из-за штыря в руке: мне нужно было после нейроинтерфейса закрепить в памяти то, что туда насильно затолкали. Иначе мозг может выкинуть такую информацию.

К тому же знать, это не значит уметь. Надо всё хорошо уложить в мозгу, чтобы понимать беглую речь людей, которые не станут говорить громко и чётко. А главное, самому быстро строить фразы. Было очень больно, а от безумного духа, что поставила на кон свою жизнь ради того, с кем знакома сутки, исходила глубокая вина.

— Прошу, перестань, — вздохнул я. — Спать в лесу опасно, я знал это. И ошибся в том, что как прямо шёл от города, так и прилёг.

«Угу…» — пробормотала она.

— Научишь меня потом ментальной магии, чтобы я сам с собой не разговаривал?

«Да, конечно, но уйдёт время… много времени. Нейроинтерфейс может ускорить заучивание, но навык выработать сложнее».

— Ничего, просто подгоняй меня, если вдруг лень станет и буду жаловаться, что устал. Ух…

Болью снова кольнуло, и я добавил магии жизни. Думаю, теперь много какой магии учиться буду! И мне нужны автоматически запускающиеся щиты!

Вскоре я вышел на грунтовку и доковылял до ворот укреплённого поселения.

— Стоять, — приказал один из стражников, носивший клёпанную слегка зачарованную стальную кирасу и комплект кожаной брони для рук и ног с металлическими вставками. Некоторые, при этом, были из знакомого металла, как и меч в открытых ножнах. А ещё щит был явно наполовину древним.

— Я ранен, мне нужен целитель, — прохрипел я, смотря на него.

— Документы, что делали около города… кого убили? — вкрадчиво поинтересовался стражник. — И откуда вы?

«На востоке были обширные благоприятные территории, наверняка там есть поселения», — сразу сказала Астэр.

— С востока я, путешествую. Устроился на ночлег, а на меня напали. Пытались убить, но я кое-что могу. Документы… огнём уничтожили, — я решил не пользоваться документами того мужика: другой мог сообщить, что его товарища уже убили. Да и на них была фотография, пусть и сильно затёртая. Само собой просто уничтожил их — зачем с собой улики носить? — Шёл сюда, хотел подзаработать в горах.

— С востока, из Фарнберга? — удивился он. Видимо мы всё же на границе, вряд ли он бы уточнял, будь это названием города. Так что кивнул. — Идите за мной.

— К целителю? — спросил я с надеждой, пока он оценивающе оглядывал меня и, видимо, приходил к заключению «не опасен». Ещё бы: левая рука нерабочая, пистолетов и особого боевого снаряжения нет, одет в вонючие тряпки.

— Нет, не делай подозрительных движений, посиди пока, — в категоричном ключе ответили мне. Похоже… всё же сдадут властям — плохо! И что делать? Убежать от двух здоровых мужиков не смогу, пытаться при этом отбиваться — вовсе смерти подобно! У них-то пистолеты есть!

«Мне выйти? Могу попробовать напугать», — предложила Астэр, пока я покорно кивал.

— Нет, лучше так, — тихо сказал я себе под нос, пока меня вели сквозь толстую стену, показательно держа руку на эфесе меча. Объясниться — самый реальный шанс, и уж точно не с охранником на входе в город. Как я и подумал, меня провели в сторожку и оставили сидеть. Оружие не наставили — уже радовало: значит, не в состоянии войны с тем Фарнбергом. И, интересно — меня спросили из-за акцента или волос?

Пока ждал, продолжал, прогонять в голове язык, фактически начав сам себе что-то рассказывать, меняя темы. Всё же хорошо, что сюда пошёл: не думаю, что в том пригороде есть приличные врачи, скорее меня там попытались бы добить.

— Как напавший выглядел? — спросил меня другой боец с иным знаком отличия на груди, должно быть кто-то главный.

— Их… двое было, — решил я честно сказать. — Темно было и плохо разглядел убежавшего. Высокий, худощавый, использовал арбалет и каменные шипы. А другой — с меня ростом, но мускулистый, темноволосый с короткой бородой, кажется зелёные глаз…

Я начал перечислять приметы, увы, в бою я уничтожил тому голову, но память кое-что выдала.

— Ах… Том наверное. Всё ясно теперь. Туда ублюдку и дорога, — пробормотал мужчина, почёсывая бороду и глянул в проход, в котором стоял. Удивительное впечатление, но кажется им… плевать, что я кого-то прибил. Только беспокоятся, как бы в городе не учудил чего-то. — Ну что, паря, сам всё понимаешь, в городе ничего не выкидывай. Звать как, если спросят?

— Оскар Борель, — признался я, сдерживая удивление. Опасный мир, почти дикий.

— Тейлор, наконец-то, — поздоровался он с зашедшим. — Знаешь его, значит?

Я уставился в проход, где появился весьма прилично одетый и причёсанный крепко сложенный блондин. И… схожесть черт явно прослеживалась, это родственник того парня.

— Лично нет, но от приятелей слышал. Я пригляжу за ним.

Он мотнул мне головой, мол, следуй за мной. И вот тут я уже не уверен… благодарность? Или мне проще властям всё рассказать? Не слишком хочется, может и правда так лучше будет. Похоже, человек уважаемый, а я спас его, скорее всего, сына.

Мне позволили уйти: я поплёлся за мужчиной, выходящим из сторожки. Тот по пути обменялся с одним из стражников простой деревянной коробочкой и мешочком монет.

— Моё имя Тейлор Оллсон, а твоё? Как так попал? — спросил он, и я вновь представился и пересказал историю. — То есть убежал? А почему ты не пошёл спать в город?

— Боялся, что нападут там, — нерешительно сказал я, осматривая улицы. Всё то же смешение самой ранней индустриальной эпохи и современных технологий. Дорога с использованием магии вымощена камнями, мне как магу видно, что разравнивали геомантией. Местами имелись фонари, здания тоже в основном построены каменной кладкой: довольно ровные и большинство остеклены. Вполне чисто, канализация имеется, но очень тесно.

— В городе нападут, а в лесу безопаснее? — удивился он, глянув на меня.

— Пришёл к городу ночью, думал, вообще не пустят, — решил сказать я. — Зашёл поесть, но услышал звуки борьбы. После этого тем более побоялся оставаться в пригороде.

Мужчина задумчиво хмыкнул и вёл меня дальше. Я ловил взгляды людей, но особого внимания на меня не обращали. Одеты тут все были приличнее. Я продолжал замечать там и тут элементы древней техники или попросту материалов. И я чувствовал непередаваемый словами коктейль эмоций Астэр. Люди, наследники её цивилизации, но сравнительно примитивное общество с жестокими порядками. Убили за чертой города — плевать, ведь он бандитом былом.

Хотя стражникам мои приметы совершенно точно передали. Покрасить волосы, что ли? Если найду, чем именно.

Тем временем, Тейлор провёл меня ближе к центру. Мы зашли в весьма симпатичное на вид трёхэтажное каменное здание. Впрочем, всюду были подобные и даже более высокие. Интересно, что мы прошли через переулок и зашли сбоку, а с фасада здания имелся магазин, правда не разглядел профиль.

Я молчал, даже напряжённая Астэр взяла паузу, понимая, что не стоит меня отвлекать. А я ещё и не могу идти и бубнить себе под нос.

— Лина, ты нужна, и возьми аптечку! — крикнул мужчина, заведя внутрь, и посмотрев на меня. — Мечи и любое оружие оставь здесь.

М-да… благодаря Астэр я сам — оружие, но зачем спорить? Кое-как снял мечи с пояса и оставил в прихожей, всем своим видом показывая, что это всё. Складной ножик даже без пружины для раскладывания едва ли можно назвать оружием. Висящую на плечах накидку тоже сбросил.

Мужчина кивнул, запирая дверь изнутри, кстати — замки механические. Меня провели дальше внутрь здания.

— Ричард, спустись сюда, — крикнул он. Кстати только сейчас заметил, ведь он шёл с другой стороны… тоже кобура с пистолетом. Однако, явно не технологичным.

Он отвёл меня в этакий санузел: имелась металлическая ванная, пол и стены были сплошным камнем, словно его высекли из единого куска скалы, то есть — сделан геомантом. Стены при этом выкрасили в сероватый белый цвет. Имелась канализация и, судя по всему — водопровод. В чистом помещении находились мы, а также стояла тумба с некими баночками, всё хорошо освещалось.

В комнату зашла сначала женщина средних лет: вполне ухоженная шатенка в этаком тёмно-зелёном домашнем платье. А за ней и знакомый парень, уже без следов побоев, но немного бледноватый.

— Это ты! — без сомнений воскликнул, очевидно, Ричард. — Тот, кто уложил тех ублюдков.

— Верно, — признал я, встретившись с ним глазами, и вновь представился.

— Потом здороваться будете! Прямо в кость вошло! — ахнула женщина. — Вот, выпей, станет легче. Ричард, уйди пока, надо срочно помочь! Уже нарыв пошёл!

Лина вручила мне бутылочку, вытащенную из перекинутой через плечо матерчатой сумки. Ух… крепкий алкоголь и что-то травяное с каплей магии. Разум немедленно затуманился и боль ослабла.

Мне указали на стульчик со спинкой, и я покорно приземлился в него. Женщина осмотрела рану с обеих сторон и протёрла марлей, пропитанной спиртом. Мужчина наблюдал за ней и не вмешивался. Видимо… она достаточно хороший лекарь, раз так уверенно действует.

— Держи его как можно крепче, — сказала она, несомненно, мужу. — Оскар, будет больно, но постарайся не дёргаться, чтобы не переломить остаток кости.

Я кивнул и закусил поданный свёрнутый кусочек кожи. Обезболивающего маловато!

Женщина построила довольное крупное зеленоватое заклинание, чтобы сразу начать исцелять. А Тейлор крепко прижал мои ноги, встав одним коленом, и руку к туловищу.

Без всяких предупреждений рывок и я вновь завыл от ужасной боли, но она быстро отступала. Тепло и зуд пришли вместе с мощным исцелением, пока я продолжал подвывать, удерживаемый Тейлором. Она что-то говорила, но я уже не разбирал, кажется, очищала рану. Не знаю, сколько это продолжалось, но вскоре боль ослабла до приемлемого уровня. Я проморгался, убирая слёзы из глаз.

— Обезболивающего не нашлось что ли? — не мог не спросить я, вынимая отвратительную на вкус штуку изо рта.

— Ха, он ещё и обезболивающих хочет, — фыркнул Тейлор. — Его тут лечат бесплатно, а он ещё жалуется.

— Ты бы тоже хотел, если бы я тебе арбалетный болт из кости доставала, — ответила женщина, что продолжала неотрывно смотреть на мою руку и поддерживать магию. — И он спас нашего сына, не забывай. Оскар, я может не лучший целитель, но скоро смогу укрепить кость. А ты лучше позже руку не нагружай какое-то время.

Кивнул, расслабившись. Наконец о себе напомнила Астэр.

«Я и не знала… что ваши раны столь болезненны. Если бы я тогда успела вытащить, сделала бы хуже, да? Ой, ты же не можешь ответить. Просто… ладно, достаточно извинений с нас обоих, как ты говорил. Её навыка хватит всё исправить, пусть и не быстро».

Я сидел молча, из-за исцеления накатывала слабость, но вскоре боли почти прошли. На месте раны шрама не осталось, однако я знал, что кость ещё не восстановилась.

— Ну, вот и всё, — удовлетворённо сказала женщина, начав мыть свои инструменты и дезинфицировать магией тени. — Оскар, как ты себя чувствуешь?

— Слабость, но ничего неожиданного, — ответил я, зачем-то решив встать, мужчина сразу схватился за пистолет. — Я… не враг вам, действительно.

«Не забывай, что можешь использовать покров, как дух. Оберни тело маной по поверхности ауры и пусти наружу», — добавила Астэр. Но я пока не спешил, что либо предпринимать.

— Тейлор, ты действительно хочешь напасть на парня? — спросила Лина, серьёзно посмотрев на него. Тут я заметил, что в ванную снова заглядывает их сын.

— Он явно не так прост, как выглядит. Похож на беглого аристократа, а ещё не выложил оружие, — он сунул руку в карман и тут я осознал, что мульти-инструмент стянули! Правда, сложно это назвать оружием, когда на нём установлен модуль шуруповёрта, а остальное спрятано в толстой массивной рукояти.

— Это не оружие, отдайте, — потребовал я.

— Ты тоже охотился за ключом? Нет его у нас! — крикнул мужчина доставая пистолет. А я тотчас исполнил предложение Астэр. Создать покрывной щит вокруг себя несложно, но он был слабым… зато с силой Астэр всё изменилось. Вокруг меня стали скакать бело-чёрные молнии, я успел понять, что слишком разошёлся с выбросом силы. Женщина со вскриком отшатнулась, а в меня выстрелили из некоего пистолета. В ушах зазвенело, а ногу кольнуло болью, но терпимо.

Плохо: ответил тем же, пустив молнии по ногам мужчины, но он заранее заготовил щитовое заклинание.

— Стойте! — раздался рёв. В комнату влетел парень. Я действительно прекратил атаку, спеша при этом возвести вокруг себя ещё один щит и начав готовить сосульку. Мужчина тоже не спешил атаковать.

— Зовите стражу, срочно! — крикнул Тейлор.

— Что я вам сделал? — спросил я, уже думая о путях побега. И тут без трупов может не получиться. Может и правда — пусть зовёт. Они меня привели сюда и за пушкой потянулись.

Повисла пауза. Я и мужчина сверлили друг друга взглядами, нога побаливала, но серьёзных ран не ощущал.

— Ты охотишься за ключом фабрикатора? Забрал вещи Ричарда? — спросил мужчина.

— Не знаю ни о каком ключе и его вещей не видел, — ответил я, сдержав вопрос о том, что за фабрикатор. Наверняка для местных — вещь известная.

— Да ублюдки из той шайки забрали, — поспешил сказать Ричард. — Я не видел своей сумки. Пап, как ты можешь?

— Не вмешивайся, — мрачно сказал он, всё ещё целясь, причём мне в лоб. — Магия духов.

— Она у вас запрещена? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Тейлор, опусти пистолет, — приказным тоном сказала Лина. — Сейчас же! Не позорь имя семьи!

Мужчина поколебался и опустил пушку, кстати — револьвер: пороховое барабанное оружие. Примитивщина, но надёжная и опасная для незащищённой цели. Я также убрал молнии, оставив лишь обычные щиты. Сосульки тоже опустил на пол и рассеял заклинание.

— Давайте всё начнём сначала, — сказала Лина. К счастью, видимо, у женщин тут достаточно веса и она была менее подозрительной. — Оскар, твоя нога, садись на место.

— С таким я сам справлюсь, — качнул я головой, не опуская взгляда, чтобы изучить ранение. — Верните мою вещь.

— Будет платой за лечение, пока что, — хмуро сказал Тейлор. — Я не верну оружие.

— А мне понадобится шуруповёрт для нападения? — не смог не усмехнуться я. Мужчина как будто впервые посмотрел на эту штуку, поняв, что там не лазерный резак.

— Какая ещё плата? — спросил блондин младший. — Руку дам на отсечение, не спасай он меня, за ним бы не пришли и не ранили.

— Пусть сначала объяснит, откуда он и зачем делал это, а так же магию духов, — продолжил мужчина, готовый в любую секунду вскинуть пистолет.

— Я ничего не стану объяснить, пока в твоих руках эта штука, — убрал я всякий уважительный тон. Мужчина сощурился и кинул её мне, я был готов, что он при этом попытается меня скрутить, но он не стал. Скорее всего, понял, что если коснусь его руками — ему конец. — Я путешествую, почему — не ваше дело. Был в горах, напал монстр, владеющий огненной магией, и я потерял почти все свои вещи, но смог отбиться. Пришёл в пригород нормально поесть и в надежде, что какой-то идиот попытается меня ограбить, чтобы не было жалко. Услышал звуки борьбы, вырубил троих и забрал их вещи. Ричарда развязал, подлечил и ушёл. Вот и вся история. Пакт с духом тоже не имеет отношения к делу.

Снова короткая пауза, за которую успела пронестись пара мыслей. Почему выгляжу как аристократ понятно — чистая кожа и по мне видно, что я именно что только тренировался, а не занимался физическим трудом. Да и цвет волос и глаз, опять же, мог сыграть. И суматоха, как понимаю, из-за какой-то особо ценной древней вещи. Кто-то похитил Ричарда из-за неё и пытался выбить информацию о том, где она хранится, например или какой код от сейфа. Я тоже был там, вывод отца логичный. Хотя это ведь он сам меня к ним в дом привёл, а его сыну только недавно помог!

Кстати из-за прохода уже осторожно заглядывали люди.

— Так или иначе, он меня спас, — заговорил младший. — Оскар, прошу прощения за это, давайте поясню. После того как я очнулся, смог позвать стражу из города. Дежурные на входе вас не видели, и потому я попросил сообщить семье, когда вы появитесь и сказал, что это вы мне помогли. Наша семья пользуется определённым уважением, но я сделал это, потому что мы считали, что вас нужно отблагодарить.

— … Вы меня вылечили, спасибо, а теперь позвольте уйти.

— Ты истощён и ранен, — вмешалась женщина. — У стражи могут возникнуть вопросы, если будешь в таком виде ходить по городу. Давай поговорим в более спокойной обстановке, Гибсон тебя убьёт. Если хочешь — можешь идти, но лучше сразу покинь город.

М-да… спас парня, называется. Сразу влез в какую-то местную делёжку наследия Империи Человечества, так она называлась. Да уж, без названий с именами планет или ещё чем-то, гордо. Хотя мне куда привычнее и логичнее называть их «древними».

«У нас нет карт современных городов, уходить сейчас — рискованно», — заметила Астэр. — «Они теперь знают, что с тобой дух, и будут опасаться».

Мужчина кивнул жене назад, и та вышла из санузла.

— Он опасен, — сказал он тихо, но я всё же услышал.

— Он — ровесник твоего сына, который к тому же спас его! Я не выходила за человека, который за помощь благодарит пулей! Засунь подальше свою подозрительность, ему больно, страшно, но он полон решимости! И он понятия не имеет, о каком ключе мы говорим!

«Она — маг разума, твои эмоции в определённой степени ощущала», — сказала Астэр и я едва заметно кивнул. Тем лучше, пожалуй. Просто так в голову не влезешь, но подобное полезно. Правда и лгать ей будет трудно.

— Простите моего отца, — сказал парень. — Он просто беспокоится за нас.

Я только кивнул, раздумывая о своих дальнейших действиях. Астэр права — снова бежать в горы опасно. А в городе меня, перемазанного кровью, не так поймут. К тому же я не знаю, где тут магазины, и каковы расценки на мечи, ведь один собираюсь продать. Пока останусь тут — могу получить ещё полезной информации.

Муж с женой ещё немного поспорили, вскоре женщина вернулась.

— Всё в порядке, давай я обработаю рану на ноге.

Я наконец опустил взгляд на болящее бедро и понял, что из него торчит кусочек искорёженной пули: видимо от контакта с молниями. Я сам вытащил снаряд и стал лечить, качнув головой.

— Нет-нет, нужно проверить, что в ране ничего не осталось, пожалуйста, сядь, — потребовала она. Я поколебался и подчинился. Однако когда сел на стул, стоявший сзади, он хрустнул и я со стоном растянулся на каменном полу.

Молниями задел его! Только сейчас понял, что и пол вокруг в выбоинах. К счастью, смог не удариться повреждённой левой рукой.

— Ар… — простонал я, ощущая, как несколько щепок пробили кожу.

— Не двигайся, я помогу! Ричард, дай пинцет, — потребовала женщина, подскакивая. Я решил подчиниться, вновь ощущая как на меня исцеляют. Щиты пришлось убрать, чтобы меня могли касаться без вреда для себя.

Вновь стало больно, и я предпочёл сменить тему на ближайшую, заняв голову. Я и сам потерял концентрацию в тот момент: магические щиты не слишком хорошо держат удар физическим предметом, особенно если тот заряжен маной. А ещё лучше — соприкасается с аурой. Потому меч или тело человека обычные мана-щиты не остановят. С физическими предметами, что не несут много энергии, вроде простой пули или щепок, должно быть проще, но избирательная проницаемость управляется заклинанием, а я ведь не хотел сломать стул покровом. Но должен был успеть усилить щиты на предел!

В общем, из меня достали ещё кусочки пули и щепки. Слишком много травм на моё бренное тело за такое короткое время.

— Ты сильно истощён, но кровь остановила. Помойся и выходи к нам, — сказала наконец Лина. — Ричард, принеси какой-нибудь одежды. Это рваньё нельзя носить. И не беспокойся за стул — Тейлор сам виноват.

— Благодарю, — только и смог сказать я. Повезло, она вроде лояльна. Женщина оставила меня, как и парень. — Ну и денёк. Астэр, что скажешь? Чего ты такая злая?

«Из-за этого мужика и на себя: я не могу тебе помочь. К счастью, женщина относится к тебе куда добрее, как мне показалось».

— Ты не можешь нанести урон и косвенным путём? — прямо спросил я. — Метни молнию над головой противника и пусть перекрытие на голову рухнет.

На некоторое время она замолчала, пока я изучал ванную. Шланга как-то не нашлось, но лейку душа сделали, а температуру воды, судя по всему, проточным магическим нагревателем обеспечивают.

«Могу… только не бойся меня», — признала Астэр. — «Запретить наносить косвенный ущерб проблематично, иначе мне бы вредил пакт, сделай я это даже случайно. Но ты, если хочешь, всегда можешь мне запретить вообще, высвобождать силу».

В этот момент пришёл Ричард с какими-то светло-коричневыми штанами и майкой.

— Это для вас, ещё раз извиняюсь за ситуацию. Потом не стесняйтесь пройти в столовую, отсюда налево, увидите двери справа.

— Спасибо, — сказал я, смотря, как он повесил одежду на крючок и ушёл. А я смог закрыть дверь на щеколду. — Не боюсь я тебя и приказывать не стану, разве что случайно. Ты вольна делать, что пожелаешь. А теперь… гм, ты не могла бы… закрыть глаза что ли.

«Конечно, хотя анатомия людей мне и без того хорошо знакома», — хихикнула она. Я не стал комментировать, хотя мог бы напомнить, что и я неплохо знаю анатомию людей, в том числе женщин и на личном опыте. Но она была очень смущена и разозлена тем, что я видел ту фотографию… впрочем, не важно.

Ещё раз оглядел светлую комнату: под стенкой стояла ванная с краном и фиксированным душем, неподалёку имелась каменная раковина, в которой ещё были следы крови. Стул около зеркальца в щепки, пол, где стоял в выбоинах. Столик рядом также повредило. Вытащенный из меня арбалетный болт тоже ещё валялся.

Я ощущал сильную слабость, но спешно разделся, решив использовать возможность смыть с себя пот, кровь и грязь. Выложил вещи рядом и открыл воду, быстро отрегулировав мощность на артефакте, к которому приделали управление рычажком. Только ману тратил мою, но приемлемо.

— Что такое «ключ от фабрикатора»? — продолжил я разговор с Астэр, пока была возможность. Они ведь не знали, что она разумный дух.

«Так называли АПКУ — универсальные автоматизированные промышленные комплексы. Точнее те, что обеспечивают полный цикл. Первый их производитель назвал линейку „фабрикатор“ и это название закрепилось за классом устройств в целом».

— Ага, наши автоматизированные промышленные линии, только покруче… — задумчиво сказал я, тщательно смывая с себя последствия приключений. — И я догадываюсь, что такое ключ…

«Если ты подумал о чертежах, то скорее всего. То есть, они научились их использовать…», — Астэр вздохнула. — «Однако только гражданские версии, так сказать. Фабрикатор работает по особым образом шифрованной комплексной схеме, содержащей все инструкции, включая производство сплавов и прошивку для каждого чипа. Их у нас принято называть чертежами, они делятся на бесконечные не зашифрованные, бесконечные зашифрованные и ограниченные, что всегда зашифрованы. Таким образом, ты мог получить, например, возможность произвести партии из десятка ховеров или скафов. Фактически ты покупал у разработчика лицензию на производство партии. Физически чертёж представляют собой флешку или карту памяти».

— Угу… интересный у вас был уровень автоматизации… И, так понимаю, у нас много бесконечных чертежей?

«С собой, нет», — вздохнула она. — «Это не только большой объём информации, но и они защищены от копирования: большая часть вовсе шифрованная. С собой у нас есть кое-что из разряда малозначимых вещей, что не защищались, но не позитронные винтовки. Вся проблема как всегда в Тишине — в Эрт. Они хорошие техники, но мы значительно превосходили их технологически. И только поэтому держались вопреки их численности. Каждая утечка технологии делала их сильнее. Хотя на Магни и основных бункерах должны быть свободно копируемые бесконечные чертежи».

— Вот только при таком уровне цивилизации… видимо с ними проблема, — заключил я.

Пока разговаривал, смог нормально ополоснуться, применив и имеющееся мыло. После быстро надел этакие свободные спортивно-домашние штаны на верёвочках и майку. Залез в сапоги и кое-как засунул остатки имущества в карманы или подвесил на пояс. Уборкой заниматься не мог, но чужие тряпки всё же более-менее аккуратно сложил в углу.

У входа в ваннуюменя ожидал шатен чуть постарше Ричарда.

— Зови меня Чарльз, — представился он, слега прищурившись. — Пошли, все хотят поговорить.

Кивнул и молча прошёл за ним по коридору, целиком декорированному деревом. Семья всё же была достаточно зажиточной. Парень по пути сказал женщине в свободном чёрно-сером платье убрать в ванной: то есть имеют деньги на наёмных слуг. При этом полагаю, не аристократы. Однако… кругом одни империи…

Следующим шагом я оказался в просторной столовой с деревянным столом на шесть персон. Освещалось всё бронзовой на вид люстрой, хотя лампы, кажется, из древних. Особого золота или серебра не замечал, зато были элементы из древних сплавов. И совершенно не вписывающиеся в декор электронные часы, вставленные в изукрашенную почти ювелирную рамку.

На одной из стен висела практически коллекция фанатика оружия: несколько пистолетов и штурмовых винтовок древних. Впрочем, там были и явно более «современные» образцы порохового оружия.

«Ха, Немезида!» — воскликнула Астэр, и, видимо, ожидала моей бурной реакции, но вскоре поняла, что её не будет, ведь мне ничего не говорило это название. — «Синяя винтовка, которая короче, но более толстая — позитронная пушка. Мощное оружие для наземных сил. Средние боевые скафы прошивает легко!»

Я не уточнял «с щитами или без». Так или иначе, очень сомневаюсь, что она в рабочем состоянии. Скорее похоже на украшение для стены.

А пока сосредоточимся на разговоре.

Глава 13 Ценности нового мира

Меня пригласили сесть к столу, на котором уже имелось некоторое количество еды: бутерброды из белого хлеба с сыром и колбасой, печенье и кувшин с молоком. Плюс некие плоды, похожие на яблоки… может, они и есть. Не помню уже, когда видел настоящее яблоко, ещё на Цифее, полагаю.

— Оскар, присаживайся, — сказала Лина. — Давай ещё раз представлю присутствующих. Тут не вся наша семья, конечно, но думаю сейчас достаточно познакомиться нам. Я Лина Свенсон, рядом мой муж Тейлор, а также два старших сына: Ричард и Чарльз.

— Приятно познакомиться, — сказал я, гадая, держит ли мужик под столом пистолет, направленный в меня, или нет. Присел напротив, но к еде не притронулся, хотя очень хотелось. — Прежде всего, хочу заверить: к городу я только прибыл и не имею ни малейшего понятия о ваших делах. Как я понял, убил я некоего Тома, другой убежал и доложил обо мне, в связи с чем городе задерживаться не планирую. Прошу лишь указать магазин, где я смогу продать меч и купить самое необходимое для похода.

— Я же говорю — аристократ, — фыркнул Тейлор.

— Я не аристократ, впрочем, к делу это отношения не имеет, — качнул я головой.

— Как хочешь, хотя откуда у тебя дух, да такой странный, узнать хотелось бы, — хмыкнул он.

«Давай я покажусь, наверное так будет лучше. Во всяком случае, они точно не посмеют напасть. Только пусть считают меня подчинённой», — предложила Астэр.

— История долгая, и, опять же, не понимаю какое отношение, она имеет к ситуации. Астэр, — сказал я, и рядом из воздуха возникла красавица-подруга. У старшего сына, Чарльза, перехватило дыхание, и он вскочил, Ричард тоже округлил глаза, как и женщина. А мужик воздохнул действительно достал из-под стола револьвер и отложил в сторону. — Они поражены твоей красотой, даже готовы сложить оружие перед ней.

Вот не могу я удержаться от шутки. Дух же выглядела печально, хотя мои слова настроение ей, определённо, подняли.

'Они очень боятся меня… как и должно быть, наверное. Ты тоже боялся при первой встрече… логично. Посмотрим, что будет дальше.

— Высший дух, — прошептала Лили. — Ты удерживаешь пакт высшего духа? Но как тогда тебя ранили бандиты из шайки?

— Послал её разведать окрестности и задремал, время оказалось неудачным, — сказал я. Кстати, вновь вспомнил прислушаться: пакт давил, но только если обращал внимание.

— Мне запрещено нападать на людей без приказа, — также солгала Астэр. — Оскар не желал сражаться с людьми, его вынуждали. Человек, что это за чертёж фабрикатора, что заставил поступить тебя столь гнусно?

Она взглядом прожигала в Тейлоре дырку.

— … Нет никакого чертежа у нас, клянусь, — ответил он. — Кто-то пустил слух, что мы его купили, но это неправда.

— Вчера я в городе возвращался от одного из наших клиентов с чертежами и деталями заказа, — заговорил младший блондин. — Врезали по голове чем-то тяжёлым, до сих пор болит, очнулся уже связанным в той дыре. И, как ты мог слышать, пытались узнать, где эта вещь или где может быть. Ещё раз благодарю за спасение.

— Давайте ещё раз, а то я не вижу логики, — леденящим душу тоном продолжила Астэр. — Спаситель твоего сына был ранен и пришёл в город искать целителя. Из-за вашей просьбы страже его перехватили на входе и заставили ждать, а потом ты привёл его домой, чтобы начать допрос и попытаться обокрасть? Он не шёл к тебе, не допрашивал твоего сына.

Люли боялись Астэр всё сильнее, а ведь в текущем состоянии, даже без запрета напрямую атаковать людей, она не противник сильному магу. А судя по ауре — тут семья магов вполне приличная. И сейчас она как бы села на другой стул, сложив руки на груди.

— Потому прошу прощения, моей семье угрожают, — повинился мужик, после того как жена подтолкнула его.

«Не волнуйся, они уже не хотят с тобой сражаться и даже ощущают вину», — телепатически передала Астэр уже обычным бодрым, слегка игривым тоном. Вот так контраст… а ещё ей были очень любопытны предметы древних технологий.

— Простого извинения мало, — решил я пойти по более наглому и дерзкому варианту, да и в таком мире нельзя по-иному. — Дайте приличную одежду и расскажите о городе и окрестностях.

«Мало попросил», — прокомментировала Астэр. Знаю, но наше положение шаткое, а доводить их не хочу. Зато у духа было иное мнение. — И расскажите об этом оружии. Неужели у вас сохранился ЭХО-14 «Немезида»?

— А? — даже выбило это их из колеи. Все удивлённо смотрели на Астэр, которая просто подлетела к пушке, и указала на неё. — … Мисс, вы знаете её название? Боюсь, все эти артефакты безнадёжно сломаны. Просто украшение.

Она действительно расстроилась, после чего подлетела ко мне и исчезла.

«Они меня так боятся, что разговор идёт с трудом, пропаду лучше из поля зрения», — сказала она.

— К-хм, так вот, — продолжил я. — Удовлетворите небольшие просьбы?

— О городе я расскажу, — ответил Ричард. — Всё равно не в состоянии чем-то заниматься.

— Само собой мы подыщем тебе дорожную одежду, — продолжила Лина. — Только… она ведь не атакует?

— Пока вы не нападёте на меня, — кивнул я, посматривая на мужчину.

Тот был бледноват, понимая, что в замкнутом пространстве с высшим духом ссориться немного смертельно. А ведь она не высший а древний! Думаю, в полной силе этот городишко смогла бы снести, если тут нет мощных систем защиты. Вот только у неё нет энергии — очень маленький резерв и выход силы уменьшился.

— Этого не повторится, — пообещал мужчина. — А… вы случайно не рассматриваете наём?

Как сразу вежливо заговорил! Уже и на «вы», и даже работу предлагает… хм. А ведь вариант был бы интересный. Только доверять этому нервному мужику или нет? Вроде как он за семью переживал — можно понять, наверняка вчера все перенервничали. Плюс они уже видели Астэр и общались со мной, точно известны в городе. Да и остальные воспринимают спокойнее.

— Я с ним согласна, — заговорила женщина. — Сможете остаться у нас, я ведь маг разума, ощущаю, что вы нам вреда не желаете и, кажется, ничего не задумываете. Только… дух точно под контролем?

— Астэр сама решила пойти за мной, — честно признался я. — Нет, людей она ценит. Но я не буду наёмным убийцей, расправляясь с вашими врагами.

— Само собой, все знают, что вы здесь, — кивнул мужчина. — Круглосуточная охрана нашего дома или членов семьи. И вы в любом случае уже перешли дорогу, должно быть, Шварцу.

— Серьёзно? Да мы его едва знаем! — резонно заметил Чарльз.

Я же прикинул ближайшие действия: нужна информация и снаряжение, подработка у богатых людей — лучший вариант.

— Я согласен, но должен предупредить, что не так уж силён лично. Да и у Астэр мало энергии.

— Пусть так, это всё ещё большая сила, — сказала Лина, переглянувшись с мужем. — Оскар, можно ведь на «ты»? Я знаю, что ты сильно истощён, еда не отравлена, ешь скорее.

— Обращайтесь, как хотите, — сказал я, позволив себе приступить к еде. Со мной остались Ричард и Чарльз, наблюдавшие как я быстро уминаю сытный завтрак.

— Да, город… — пробормотал Ричард, потерев голову и поморщившись. — Точнее город-крепость Оберн, всё же мы вблизи опасной горной области. Климат тут холодноватый, растёт мало чего, в реке рыбы так же немного, зато живём добычей всякого из гор и остатков древних обломков, хотя здесь уже почти всё нашли и перекопали. Наша семья занимается в основном производством оружия. Револьверы, винтовки, пули — всё лучшее в городе. Раньше мечи делали, сейчас уже в меньшей степени. В основном кинжалы да ножи высшего качества: аристократы охотно покупают.

— А это оружие? — указал я на стену, залпом осушив стакан молока и наливая себе ещё.

— Древнее — семейная коллекция: некоторое когда-то работало, — парень вздохнул, даже подошёл и взял один с полки, щёлкая переключателями. — Кстати иногда и ремонтом подобного занимались, но нас вытеснили специалисты лучше. А к ремонтным машинам, даже если остались на такое оружие, попробуй, пробейся'.

«Есть два типа ремонтного оборудования», — вновь включилась болтливая энциклопедия чудес древних. — «Те, что содержат в себе чертежи без возможности производства. Если предмет не слишком разрушен и есть подходящие детали, то его восстановит. Такой модуль может быть отдельной частью фабрикатора. Наличие чертежа тоже поможет, но там нюансы. Также есть модули, что знают лишь общие принципы и анализируют состояние устройства. Могут восстановить энергетические цепи, спаять трещины или заменить сломанные детали, если дать их. Простейшее сервисное оборудование с минимальными запросами расходных материалов».

Я внимательно слушал, понимая что, судя по общей картине, большая часть пушек уже сломана и основная масса рабочего вооружения сосредоточена в руках правителей мира и лучших бойцов. Те кто пониже в лучшем случае владеют «новым» пороховым оружием, что они уже умеют делать сами.

— Чем ты планируешь заниматься в городе? — спросил Чарльз. — Для чего прибыл?

— Как раз найти работу, и у вас же тут есть… библиотека, — предположил я.

— Небольшая, но учились же мы в местной академии, — кивнул он, опасливо изучая меня. — Ты сказал, что Астэр сама решила пойти за тобой. То есть… добровольно согласилась на пакт?

— Да, — подтвердил я. — Тому есть причины. Клянусь, что не доставлю проблем, пока всё честно. И, боюсь, мои документы были уничтожены. Подскажете, где здесь их можно восстановить?

— Я попрошу мать помочь, — сказал Ричард, вернув пистолет на место. — А… каково это — контролировать магию одной волей?

Я стал рассказывать об этом, лучше знакомясь. Ничего особого в плане чувств. На самом деле — просто ещё один вид энергетического контроля. Сам же узнал, что они отучились в местной магической академии. Ричард как раз в этом году закончил. Кстати он предложил звать его Рич, сокращённо. Выходит, ремесленники, причём весьма умелые и сделавшие себя имя. Чарльза позвали, да и у него была работа, так что я остался наедине с блондином.

— Вы упомянули Шварца, — вспомнил я, осушив последний стакан молока, что ускоряло моё восстановление. Так и магию для ускорения метаболизма на себя направил. — Почему думаете, что это он и разве у вас недостаточно охраны?

— Как видишь — нет, и ни у одного нет духа. К тому же мы не знаем, кому можно доверять, уже… были прецеденты, — вдохнул Рич, потерев голову.

— Слушай, не говори об Астэр, как о пистолете, — попросил я. Да, то, что она не человек — факт, но уж точно не мой раб

— А, да, конечно, просто выражение такое, — тут же согласился Рич, пока я ощущал лёгкое недовольство спутницы. — Я не вдавался в подробности, но вчера со мной шёл один из наших наёмных охранников. Мы сами ведь семья магов, но были осторожны. Ты не представляешь, какая будет головная боль вновь беспокоить клиентов и переделывать чертежи… В общем, пропал человек. Скорее всего, его уже нет в городе, да и отвлёк он меня в тот момент. А Шварц — конкурент в бизнесе. Он вообще много сфер охватить пытается. Хотя честно скажу — его пистолеты хуже, а патроны дерьмо. А ключ от фабрикатора, сам понимаешь, может такие вещи содержать, что у него получится взлететь ещё выше. Вот и послал головорезов, хотя никаких ключей у нас нет. А если бы был — мы бы его тут же продали.

— Жестоко у вас тут, — не мог не сказать я.

— Провинция у границы, — развёл Оскар руками. — Главное город покинь, а там твори, что вздумается и пеняй на себя. Но я вот что спросить хотел: а зачем тебе библиотека?

— Да так… карты посмотреть, травы местные, информацию о монстрах да о местных… артефактах древних.

— Я так и понял, что ты исследуешь древние руины — интересная профессия, — протянул Оскар. — У нас кое-что есть, но если хочешь последние, предлагаю сходить к местному отделению гильдии, раз уж ты маг. Только нужно обговорить детали твоего найма. Сколько ты возьмёшь?

Вопрос хороший… будет им проверка честности. А деньги мне понадобятся, ведь они легко конвертируются в нужные мне материалы: правда, надо ещё узнать, какие именно. В горах не до того было. А ещё нужен транспорт, и я бы откровенно предпочёл ховербайк, но судя по всему, тот кто на нём ехал, был весьма большой шишкой. И, очень надеюсь, что более-менее целые врата не являются украшением декора какого-нибудь короля, устроившего себе замок на древней военной базе. Пока все шансы есть, хотя вылазка за ресурсами затягивается…

* * *

[Немного ранее]

Шварц Гибсон сидел в своём кабинете, изучая бумаги и ведя сметы. Полноватый темноволосый мужчина в дорогом костюме не мог сосредоточиться, всё соскакивая на мысли о недавних слухах, вроде бы весьма достоверных. Более того, он нашёл ещё один слушок — ключ фабрикатора содержит нечто связанное с оружием. А где оружие древних, там и очень большие деньги. Однако от приятных мыслей его отвлёк нервный стук в дверь.

— Входи, — ответил он, поднимая глаза. В комнату ввалился высокий худощавый мужчина и низко поклонился. То, что он был один и так нервничал не понравилось Шварцу. — Рассказывай, по порядку.

— М-мы спросили дозорных на стенах, на лапу дали. Они видели, как человек уходил из города в сторону гор. Темно было, значится, не видно них… — человек проглотил слово, вспомнив, что хозяин не любит мат, и в последний раз наградил его за это молнией. — В общем, видели, как кто-то в горы уходил, но без трупа, так что плюнули. Правда, дозорные потом не позволили нам идти искать его, пришлось петлять. Но они рассказали что, мол, видели блондина в странной одёжке, не как Оллсон, а натурально серебристый. Вот… ну мы с Томом, значится, пропетляли и уж под утро нашли его дрыхнущего. Ну а он…

Мужчина сглотнул, видя взгляд босса, он уже нервничал, теребя рубашку.

— Мы подошли, а он вскочил. Ну, я с перепугу крючок на арбалете нажал, и болтом в плечо засадил. Том его зарубить хотел, а тот его белыми… молниями шарахнул. Убил, в общем. А потом с горы слезло… босс, отвечаю, что не бухал, дыхнуть могу! И не курил ничё! Светящаяся баба! А я слышал…

— Дух… — перебил Шварц, — высший. И как ты ушёл?

— Не атаковала и не гналась, я ху… — мужчина вновь умолк, опустив взгляд. — Сюда бежал со всех ног.

— Не было приказа, скорее всего, — задумчиво сказал он. — Ничего, и с таким справиться можно. Может он вообще не поймёт, кто его атаковал, а если нет — спровоцируем, чтобы аристократишки разбирались.

— Б-бос, а как же парни и Том? — спросил робко мужчина.

— Откуплю у стражи, — отмахнулся он. — А вещи Тома можешь себе забрать. Следите, придёт ли этот хмырь и куда отправится. Вежливо пригласите поговорить. Повторяю — вежливо!

Шварца сбили с мысли, он чувствовал новые проблемы. Человек с высшим духом может доставить много проблем, но в идеале нужно его переманить к себе. Конечно сильного мага грошами не заманишь, но он может того стоить. С другой стороны, он тоже мог охотиться за ключом и служить шишке покрупнее. Сначала требовалось всё разузнать.

Глава 14 Первый день в странном городе

Вопрос об оплате услуг, насколько знаю, наёмникам часто задают. Сумма определяется исходя из сложности задачи, оценки себя как эксперта и наглости при уровне достатке клиента. Вот только я даже не знаю, как местная валюта называется! Остаётся положиться на их честность.

— Не знаю средних цен вашего города… оставлю предложение на вас, — сказал я и Рич кивнул. Вот и хорошо, на этом разговор закончился.

Одежду мне предоставили, благо бизнес у людей несомненно шёл хорошо. И хоть одежда явно была не новой, однако не заношенной и приятной: не сравнить с грубой тканью стянутой с трупа. На первое время пойдёт, а там можно и зачарованной обзавестись. Армейские сапоги пока оставил прежние: всё же местным нужно постараться, чтобы такой же уровень качества обеспечить. А вот временную домашнюю одежду сменил на плотные чёрные штаны, синюю рубашку и чуть более тёмную тканевую куртку. Как внутренних, так и внешних карманов хватало, ещё и пояс в приличном состоянии дали.

Итого мои вещи: два коммуникатора, один из которых остался без зарядки, мульти-нож на все мелкие случаи, что вечно таскал в кармане, многофункциональный инструмент древних и пространственное хранилище. Последнее очень ценное и пока бесполезное, к счастью выглядит неброско и вряд ли местные понимают, что это за штука. Машина такие изготовить не может — обязательно нужен мастер магии пространства.

К этому добавились трофеи в виде фонарика, браслетов-блокираторов, мешочка десятью серебряными и пятьюдесятью медными монетками. Курс обмена не знаю, но одних медных хватит десять раз сытно поесть в той таверне. Ну и два меча сверху, причём добытый от Тома из более приличной стали и даже зачарованный на упрочнение и подготовленный пускать сквозь себя магию, сжимая поток на кромке лезвия.

И поселили меня неплохо: гостевая комната на первом этаже, чтобы первым встречал опасности и быстрее выскакивал на улицу, если что-то случилось. Узкая коробка с побеленными стенами и уже обычным артефактным светильником даже без провода — заряди и он работает. Вполне приличный стол со стулом, простейшая коробка шкафа и настенные крючки вешалок. Окно выходило в небольшой внутренний двор, застройка тут квартальная.

— Оскар, тебе идёт, — встретила меня Лина на выходе из гостевой комнаты. — Ту тоже оставь себе, нужна же сменная, верно? Ричард сообщил мне всё, пройдусь с вами. Касательно оплаты, что скажете насчёт двадцати крон в день? Комнату и еду мы предоставляем.

Допустим, одна крона — медная монетка. Тогда в день мне будут платить достаточно, чтобы четыре раза сытно поесть, при том, что и без того дали приличную комнату, одежду и обещают кормить. Звучит вполне приемлемо на первое время, а дальше буду смотреть. Да чего уж: я бы и за откровенно более низкую оплату работал при таких условиях.

— Полностью согласен, — кивнул я. Конечно, это выходит по десять крон на меня и Астэр, которую вряд ли считают отдельно. Но думаю, мы сейчас действительно за одного.

«Наша валюта, кстати, так же называлась. Видимо сохранили название, только переведя её в железо», — заметила Астэр. Вот как, интересно… золотые монетки тоже наверняка будут.

Меня снова повели в город, который я внимательно осматривал, да и Астэр, как ощущал, также была заинтересована. Забавно всё же это… вот так идёшь, а буквально в тебе сидит ещё одно разумное существо и иногда комментирует случайные вещи.

— А как здесь относятся к разумным духам? — спросил я.

— С опаской, само собой, — удивился Ричард. — Эм, мисс Астэр, я знаю, что вы меня слышите, не хочу вас оскорбить, но… духов боятся не просто так. Даже если у вас мало энергии, вы способны на многое.

«Ха, давно со мной не выкали, он может не начинать», — весело усмехнулась моя спутница. — «Скажи, что я всё понимаю».

Передал слова, а после продолжил разговор. Язык в памяти кое-как уложился, хотя мой акцент отметили, и я опять солгал, что из Фарнберга. Но стоически молчал насчёт деталей. Имеет же право человек расстаться с прошлым? И вёл себя предельно дружелюбно. Кстати я заметил: и у женщины поверх закрытого тёмно-зелёного платья, и у парня имелось огнестрельное оружие, а также личные барьеры, уж не знаю какого качества.

— Я вот хотел спросить, а сколько у вас эта штука стоит? — я вновь ненадолго вытащил инструмент. Просто чтобы узнать расценки.

— Смотря сколько работающих функций, — сказал Ричард. — Я, в этом, пожалуй, больше разбираюсь.

— Допустим… все, — решил я доверять так доверять.

— Ого… где же ты такой достал, — присвистнул парень. — Сорок золотых крон, если идеальное состояние, вполне можно вытянуть, продав высшим аристократам или Гильдии.

Интересно, какой курс размена с обычными кронами? Но решил много вопросов пока не задавать, сменив тему на их бизнес. Однако мы уже пришли к четырёхэтажному зданию со сложной многоскатной крышей и интересным круглым витражным окном над входом: точка в центре и кольцо с угловатым узором вокруг. Магни и местное солнце, в пространстве между пятью дуг, образующих звезду. Собственно, это оказалось символом местного магического управления.

Внутри обнаружился весьма просторный приёмный зал, украшенный в классическом магическом стиле.

— Мисс Свенссон, добро пожаловать, — поздоровалась с ней женщина в этой открытой регистратуре.

Лина быстро объяснила, что я потерял документы в бою и хочу их восстановить, а заодно зарегистрироваться в гильдии.

— Растерян? — спросила она, пока для меня готовили некие бланки.

— Немного. Вы помогаете едва знакомому человеку, — решил я переключиться на эту тему, хотя сам то и дело поглядывал на голограмму над головами, что показывала планету и два её спутника. Не слишком чётко и плавно, но всё равно красиво. Да и висящее на стене тяжёлое орудие не то истребителя, не то танка уже привычно ломало мозг. Опять же много следов старых ценных сплавов. И как вишенка: стоящий за регистрационной стойкой сильно повреждённый бронескафандр: разорван в районе бедра, дырки в нагрудном блоке, разбит визор и следы от снарядов, прошедших по касательной на шлеме. Рукава тоже явно кое-как собраны и в целом такое проще переработать, чем починить.

«Зря интересуешься, это вторая модель Ареса, кривое старьё… по меркам нашего заката», — с уколом печали сказала Астэр.

— Пожалуй, я разбираюсь в людях, а незнакомцу уж точно мало кто станет помогать. Тем более ты едва ли хотел выделяться и понял, что тебя увидели, но всё же никого не убил, — ответила женщина. Я кивнул, сдерживая градус удивления насчёт окружения. — Вижу, вы в порядке. Ричард, будь осторожней, людные улицы не покидайте, а у меня ещё много дел. Шварца этого давно придушить нужно. Надеюсь, тех ублюдков допросили.

Вот надо было их пару раз по голове чем-то тяжёлым приложить, может, повезло бы. Или Астэр рискнуть залезть в память. Впрочем, они поняли, что я иностранец и мало ли что от них хотел.

Мне выдали бланк, спасибо хоть не напечатанный, а каллиграфичный рукописный. Копированный магией изменения, судя по размытым границам символов. Не слишком сложная штука, когда имеешь дело с бумагой и чем-то красящим. Ручку же дали… перьевую, но ладно, справлюсь.

Имя, происхождение, в котором я ограничился страной, образование… самостоятельное и с личными учителями. Имя отца и матери всё же указал — вряд ли у них идеальная система ведения списка граждан и уж тем более маловероятно, что будут из-за меня делать запросы в канцелярии других стран. По крайней мере, пока не совершу что-то слишком заметное.

Владение магией указал также скромный наборчик: все стихии в базовом уровне, специализации боевая магия холода, силовая и огненная. Склонностей к стихиям у меня нет, а для офицерского состава кораблей предпочтительнее менее разрушительная магия, не столь опасная для электроники. Но и зажечь всегда хотелось, порой — полезно.

«Ничего, будешь моим лучшим учеником!» — поняла Эстэр моё смятение, ведь тут бегают маги разума да пространственник в её лице.

— А у тебя были ученики? — уточнил я себе под нос, ведь меня оставили одного. Рич в стороне болтал с коренастым рыжим парнем примерно его возраста. Только уже успевшим отпустить бороду.

«Нет, потому лучшим ты будешь с гарантией», — ехидно сказала она, заставив улыбнуться. Рич же подозвал меня.

— Представляю вас, это Грумер Амберханд. Он мой друг ещё с магической школы, наши семьи давно знакомы. Хорошие кузнецы и тоже делают клинки, а ещё и всевозможную броню, вплоть до сложных лат. Иногда занимаются и древними доспехами.

После он представил меня как недавно нанятого телохранителя, который помог ему с бандитами. В общем, пожали руки и обменялись приветствиями.

— Понадобится броня — иди к нам, лучшего качества в Оберне нет, — пробасил он, до хруста пальцев пожав руку.

— Обязательно, — прокряхтел я. — Хотя я не по латам. Есть что-то лёгкое?

— На любой вкус, друг мой! — радостно воскликнул он, понимая, что клиента приманил. Про качество не факт, но если приду от дружественной семьи — вряд ли обманут на деньги. — Из обычной стали, сшитая из древних кусков брони или зачарованная магией ткань со вставками!

Поговорив немного и поняв, что ценники приличные, услышал, как меня позвали и попрощался.

У стойки расписался в том, что принимаю гражданство Эльдорфа и обязуюсь служить на благо короны. А также обязуюсь чтить правила гильдии магов и всё такое. К счастью на других языках говорить не просили, иначе я бы погорел.

После этого меня провели в комнату, где был установлен в толстом стеклянном кейсе фотоаппарат, причём умеющий сразу печатать небольшого размера фотографии. Видимо для того модель и создавалась. Наконец, измеритель силы.

Девушка меня проинструктировала, подводя к блекло-бронзовому шару, машина явно была «новоделом» и для отображения результата имела десять кристалликов.

— Направьте поток маны со своей максимальной отдачей. Лучше не пытайтесь выжать выше обычного предела, повреждая мана-каналы. Завышенный такой ценой результат вам ничего не даст.

Я кивнул и положил руку. Эти штуки реальную силу мага не показывают, ведь нельзя оценить мастерство, универсальность и уровень мощности известных тебе заклинаний. Конечно очень мощной атакующей магией, не кинешь, если имеешь слабую душу: просто не удержишь достаточно энергии, сколько не тренируйся, и заряжать будешь слишком долго. А я, чтоб вас, держу пакт с древним духом! Да я и так знал, что магический потенциал у меня приличный, и душа пока усиливается.

Без всякого удивления увидел, как зажглись шесть кристалликов и едва засветился седьмой.

«Верь мне: в итоге не просто зажжёшь десять, а устроишь этой железяке перегрузку», — пообещала Астэр. — «Впрочем, ощущаю, что ты и без того ожидал подобного».

Само собой я знал о потенциале, меня ведь проверяли на флоте и я держу пакт с древним духом. Правда, это лишь голая сила, как достаточно мощная энергосистема корабля. Квалификация мага у меня нормальная для моего возраста, но в целом весьма низкая.

— Пиковая шестёрка, значит… — женщина посмотрела на меня с интересом, явно отмечая мой возраст. — Подождите в холле, ваше удостоверение и знак будут вскоре изготовлены. И извиняемся, но полностью бесплатно зарегистрировать вас всё же не можем. Но взнос будет лишь восемьдесят крон.

— Нет проблем, — кивнул я, прикинув, что заодно узнаю разменный курс.

Я… привыкал, разум всё ещё стоял в режиме «чтобы ни происходило, так и должно быть», только смешение веков в дизайне смущало. В зале подошёл ближе к украшающей стену пушке.

— Что за штука? — спросил я, вроде, себе под нос у Астэр, но слишком громко, как оказалось. Первым среагировал какой-то пожилой мужчина, что также кого-то ждал, поглаживая бороду.

— О, молодой человек, позвольте мне рассказать. Я ведь исследователь древних артефактов и принимал участие в идентификации этого образца, — начал он с живым интересом. — Вероятно, это некое оружие тяжёлой техники, мы полагаем, предназначенное для больших летающих машин. Судя по конструкции — световая пушка. Отталкиваясь от мощности энергоканалов, она легко бы прожгла стены этого здания насквозь. Полностью заряженный резерв среднего мага она бы израсходовала за две секунды максимум. Интересно, что в стволе были найдены остатки сложной системы линз, из чего мы полагаем, что световая пушка могла поразить сразу несколько целей, с их помощью разбивая световой поток.

Астэр захихикала от последней фразы, а потом выдала, без запинки и не вдыхая:

«Это ЛП-САПТ-41 М3 или М4. Принадлежит к пятому поколению. Работает в пульсирующем режиме. Сердечник из титан-сапфира со степенью изменения маной от единицы до четвёрки. Постоянная потребляемая мощность двести киловатт. Предназначена для установки в качестве наземной противовоздушной обороны, либо на станции как орудия тяжёлой точечной обороны. Тонкая фокусирующая система, несомненно установлена для точной донаводки: ведь она может поразить цель в десятках миллионов километров при условии, что цель не изменит курс. Используется так же для уничтожения мелкого космического мусора».

Ещё и в наши единицы измерений перевела. Но… интересная штука.

— Воодушевлены? — заметил мужчина, как я удивился. — Да, такую бы да на оборону города! Любого монстра вмиг бы убили!

«А ещё нам бы её переработать. Можешь её незаметно в карман сунуть и к той горной базе унести?» — хихикнула дух. — «Из мест установки порталов, даже если они сами не рабочие, можно послать запрос на фрагментарное отключение блокировки».

Я рассеяно кивнул, пообещав себе сегодня внимательно изучить список требующихся материалов. А ещё как тут обстоят дела с различными фундаментальными науками.

Вскоре мне выдали нужные документы, просто на пробу поставил на стол пять серебрушек и тридцать медных монеток. Кошель стал легче и… на меня не смотрели с вопросом или не давали сдачу. Ага, медь к серебру как десять к одному, то-то последние намного мельче размером. Интересно, с золотом так же?

Вскоре, мне выдали покрытую неким лаком карточку с фотографией, именем, указанием кто выдал и печатями. В том числе со знаком магической гильдии. На обратной стороне была указана «общая боевая магия» и всё. Плюс сам значок из обычной стали, в котором было прошито зачарование упрочнения, самостоятельно тянущее каплю маны владельца на свою работу. Заодно оно подтверждало, что эта штука — не подделка. На обратной стороне также выбили моё имя и место изготовления — гильдия Оберна. А ещё на этой звездообразной эмблеме светлым металлом выделили шесть точек — пять в центре, где дуги соприкасались со «звездой» и одна в вершине с краю.

— Ого, — присвистнул Рич, подходя ко мне. — Хотя… само собой, учитывая её.

— Её ведь не обязательно носить на себе? — я огляделся, поняв, что некоторые повесили на одежду или цепочку благодаря скобе в верхней части. Цветами, кстати, также отличались. — И сколько у тебя?

— Немного неприличный вопрос, — хмыкнул он. — Четыре с половиной, и носи, где хочешь.

Он выудил такую же из внутреннего кармана, белым выделили четыре точки полностью и одну частично. Я кивнул, более того поняв, что вопрос звучал странно. Следующим пунктом попросил отвести меня туда, где смогу продать лишний меч. Парень со скепсисом оценил дешёвую железяку и отвёл к старьёвщику на окраине города. Мне перепало восемь серебрушек. То есть восемьдесят крон, когда я зарабатываю в день двадцать.

— Он неплохо заплатил, — хмыкнул Рич, когда мы вышли. — Думал, ещё меньше даст. Какие дальнейшие планы?

— Раз уж я пока в городе, торопиться покупать нужное в дорогу не буду, — решил я не спешить тратить деньги. — Я планировал в библиотеку, но я ведь должен вас охранять.

— У меня выходной и пусть голова болит, но может, что почитаю или подскажу, — махнул он рукой, кажется, довольный знакомством. — А ты учился в академии?

— Да, хотя в бланке написал, что на самообразовании и личном, — кивнул я. — Но спасибо за компанию, только покажи, пожалуйста, записи о законах Эльдорфа по поводу магии.

— А, там ничего сложного, — он также стал охотно болтать, а мы с Астэр слушали. В общем, ничего необычного: если магия из закрытого раздела, не передавай её людям без такого же доступа. В том числе если выучил в другой стране: причём если уезжал и где-то выучил, то сообщи гильдии, что владеешь. Стычки в городах и деревнях не устраивать, особенно с применением масштабных заклинаний. Наказания за нападение на аристократа. Кстати к громаде более высокого дворцового здания мы так и не приближались. Убийство же простолюдина особо не карается, если кто-то не притащит доказательство твоей вины или не сделаешь это на глазах власть имущих. То есть формально конечно могут начать суд, но кому, какое дело, если два мага-простолюдина что-то не поделили в лесу? Точнее такова периферия, в центральных регионах и в Хайнмар, столице, куда безопаснее.

В общем, главное правило: не переходи дорогу аристократу. Пока их интересы не задеваешь, живи спокойно. Также, пока шли, узнал о рангах гильдии магов: внешний круг, внутренний круг, имперский маг, мастер магии, архимаг. Отражали они не силу, хотя она тоже была нужна для получения, всё же это магическая организация. Показывали они именно твой ранг и степень доверия.

Я только зарегистрировался, будучи простолюдином — добро пожаловать на внешний круг и держи железную эмблему. Имеешь общий доступ к свободно распространяемой магии и кое-каким платным услугам, вроде исцеления. Послужишь хорошо в рамках одного филиала или родишься аристократом — будешь иметь латунный значок внутреннего круга, дающий продвинутый доступ и скидку на услуги. Собственно, мне эта штука нужна: ведь как я понял магия которой я владею — и без того предел для внешнего круга, что логично. Кому нужны внезапные самоучки, способные сильным заклинанием уничтожить здание?

Имперский маг — тот же бронзовый знак, но с драгоценным камнем в центре, отличается тем, что он на службе империи в какой-либо форме. Цвет «драгоценного камня», хотя по факту это может быть и цветная стекляшка, показывает твоё подразделение из основных. Например, красный — личная императорская гвардия, оранжевый — специальные отряды, вроде нашей федеральной полиции, синий — внутренние служащие гильдейского аппарата, а зелёный — мастера целители из имперских лечебниц. Есть и различные вариации и в них прошита этакая зачарованная метка, дополнительно подтверждающая подлинность как водные знаки на древних купюрах.

Кстати, если маг носит такую, но по факту не приписан ни к одному подразделению — получает белый камень. Например, высший аристократ-землевладелец. Система сохраняется и для знаков более высокого ранга.

Мастер магии — сразу золотая эмблема. Причём маг не обязательно служивый, может быть и высшим аристократом. Ну а у архимагов — белая с гравированным узором, соответствующим цветом их основной специализации. Собственно, с таких магов уже будет спрос, но и доступы к разным разделам магии и уровням заклинаний соразмерно растут. А доступ бывает: «базовым», «продвинутым» и «высшим». Доступ могут дать по отдельному приказу даже без ранга.

Про обязанности магов такого ранга расспросить не успел, хотя они — не моя цель по одной простой причине.

«Я тебя могу многому научить, и библиотека есть. Я сама слаба во многих направлениях, но твой уровень подтяну», — пообещала спутница.

— Спасибо… это я Астэр, — сказал я на вопросительный взгляд Рича. — Но в двух словах: стану мастером, выслужившись. Какие могу получить привилегии?

— Ну, если хочешь… можешь аристократом стать, — пожал он плечами. Значит это сложно — понятно: иначе бы Оллсон уже стали, скорее всего. — Или легче: вступить в род дворянина на полных правах, а не как слуга. Ранг ведь требует и квалификации в умениях, такие люди всегда кому-то нужны. А ты планируешь?

— Кто знает… — не стал отвечать я, без конкретного понимания важности его получения. Может выйти так, что без подобного статуса не смогу собрать всё нужное и подобраться к порталу. Но это явно надолго и обяжет кому-то подчиняться, так что целью не ставлю.

В общем, далее посетил библиотеку. Ожидаемо, в захолустном городе живых терминалов не заметил. Опять же Астэр отметила частую проблему: большинство экранов их цивилизации деградировали за такое время. Наверняка где-то есть, может даже в закрытых секциях библиотеки, куда проверяли допуск, но… бумажные книги. Забавно, раза два за жизнь подобный архаизм в руках держал.

И честно — не понравилось: тяжёлые, нужно листать страницы, сильно пахнет бумагой, краской и пылью. Свет направляй, пометку не выделишь… в общем, технологии лучше! Хотя, признаю, атмосферу хранилища знаний они создавали.

От помощи Ричарда отказался, ведь мои запросы были специфичны — карта империи и её соседей, которую я украдкой сфотографировал. Многие названия сохранились, вроде гор Шерас: длинная цепь отсекала территорию Эльдорфа. По другую сторону — Фарнберг, чуть поменьше, но всё же крупный. На северо-западе Альянс Андберг, плюс ещё пара мелких стран тут и там в окружении. Мир раздроблен на страны, что не удивительно. И в целом континент назывался «Олар» — он самый большой. О других люди, увы, знают не так много и больше помогла древняя карта: дальше на юге, за морем в которое выходит Эльдорф — континент Вилар, на самом деле состоящий из двух континентов, вытянувшихся вдоль экватора. А где-то на востоке Лимир…

В целом, это пока не важно, перемещение по миру затруднено. Ближайшая цель Астэр как раз в Эльдорфе, в глухом месте в зоне высокого фона маны. Правда это означает, что там монстры, которые могут меня за милую душу сожрать, так что нужен или древний военный транспорт, или команда.

Нахватал много информации, аж до головной боли, хотя читал всё более бегло. Рич тоже не скучал, но время было уже далеко за полдень, и желудок напоминал, что восстанавливающемуся организму нужны строительные материалы.

Мы пошли на выход из библиотеки, что предназначалась одновременно гильдейским и студентам местной академии. Последняя располагалась в совершенно неприметно длинном здании, выходящем на ту же площадь. В неё могли попасть как аристократы, так и простолюдины: в мире магии титулы всё же значили чуть меньше. Кровь для силы мага не имеет особого значения: потенциал почти случаен, зато знания и тренировки отнимают много времени. Аристократов просто слишком мало, и для достижения вершин магии нужно посвящать ей жизнь, что могут позволить себе не все в высшем свете. Так что принимают всех на равных условиях, ища таланты. Однако для поступления всё же требуется где-то выучить основы.

В общем, студентов в ученических накидках, в базовом разделе было много. И едва мы собрались покинуть площадь, к нам целенаправленно пошёл темноволосый мужчина в расшитой синей робе.

— Ваш? — спросил я Рича.

— Нет, Гибсона. Здесь не посмеет напасть, значит, хочет поговорить.

Парень не ошибся, тот подошёл, оценивающе глядя на меня.

— Парень, пройдёшь со мной? Полагаю, ты уже понял, от кого я, нужно обсудить несколько вопросов, желательно сразу с боссом.

— Боюсь, я слишком занят, можем поговорить здесь, — ответил я, оценивая его ауру. Силён… и не стесняется носить латунный знак с семью отметками напоказ. То есть поток силы у него значительный, но при таком возрасте — наверняка ещё и куда более умелый маг.

— Тогда отойдём немного в сторону. Думаю, мистер Свенссон может подождать здесь, — сощурился он, сверля меня взглядом. Мне же было… плевать. М-да, изменили меня эти события.

— Думаю, мистер Свенссон сам решит, слушать ему разговор или нет, — сказал я. Тем не менее, пошёл за ним подальше от лишних ушей. Ричард вроде как отстал, но при хорошем слухе может расслышать, впрочем, нас тут же окружило поле глушения звуков.

Я уже напрягся, но мужчина действительно не стал устраивать драку на виду у огромного числа людей.

— Мы не знаем, что ты за хрен и откуда вылез, но тебе не повезло перейти дорогу уважаемому человеку. И я прекрасно понимаю, откуда такая смелость — подчинить высшего духа сможет далеко не каждый. Впрочем, всем плевать на тех идиотов, а ты, вижу, просто не разобрался в ситуации. Шварц закроет глаза, если присоединишься к нам. Двадцать крон в день — неплохо звучит? А ещё, я лично помогу с магией, как молодому коллеге.

— Мне Свенссон столько же платят, — хмыкнул я, сразу поняв, что меня просто хотели перекупить.

— Думаю, Шварц согласится и на большее. К тому же не в деньгах дело: Свенссон не станет, а предложение станет хуже, — угрожающе сказал маг.

— Меня всё ещё не интересует наём к бандитам, похищающим людей, чтобы обокрасть и избивать их, пытаясь добыть то, чего нет. Можешь передать своему боссу, что я сначала сыграл в героя, а Том сам виноват, и у Оллсон нет ключа.

— Парень, не пожалей потом, — сощурил мужчина тёмные глаза, пытаясь давить авторитетом. — И не будь наивен, с чего им говорить тебе правду?

— Может, я разбираюсь в людях, — фыркнул я.

— Наглец, высший дух тебе не поможет. Сил у нас более чем достаточно совладать и с таким. Да и тебе одной пули хватит, а с духом пусть кто-то другой разбирается. Оглядывайся и жди удара. Оберн за Гибсоном, он здесь второй человек после графа. А ты…

— Не заметно, — перебил я. — Будешь дальше угрозами сыпать, и я могу идти или ещё что-то дельное скажешь?

— Передумаешь — приходи, но время очень, очень ограничено. Потом тебя размажут, — скривился он и ушёл. Я же вздохнул и повернулся к подошедшему Ричарду, пересказав историю. М-да, полечь от пули снайпера что-то не хочется…

— Не удивлён, — пожал он плечами. — Мнят они о себе много, но люди действительно опасные, так что тоже не недооценивай. Особенно если Астэр без энергии.

В этот раз мы зашли в их дом через торговый зал, где было выставлено пороховое оружие и различные ножи да кинжалы, причём все явно высокого качества по меркам этой цивилизации.

— Кстати, что с правом на ношение оружия? — спросил я.

— Какимправом? — удивился парень, уставившись на меня будто впервые увидел.

— Да… просто у нас огнестрел не всем можно, мол не оружие магов, — попытался я отбрехаться, но парень удивился только сильнее. Надо болтать меньше… и вообще решить, не свалить ли мне быстро с города, или всё же попытаться подняться здесь.

Разговор я ещё пересказал Лине. Судя по всему, она мне поверила, так что семья теперь ведёт себя предельно осторожно. В этот раз меня к столу не звали, но я и не претендовал, взяв с кухни поднос и перекусив в своей комнате. Получив передышку, решил оценить масштаб поставленной задачи, то есть требующие на ремонт ресурсы.

Глава 15 Масштабные планы

Достал коммуникатор, что никому нельзя показывать: думаю подобные вещички лишь у высших аристократов могли сохраниться. Открыл заметки и вот он «список покупок, чтобы безопасно полететь».

Редкоземельные и ценные немагические вещества: эрбий (6 кг), лютеций (7 кг), технеций (39 граммов), тритий (19 граммов), бенитоит (10 граммов).

Изменённые драгоценные минералы: хризолит (степень изменения маной 5–7, 308 граммов), аметист (степень изменения 8–9, 145 граммов), сапфир (степень изменения 7–8, 319 граммов), гелиодор (степень изменения 10, 250 граммов), алмаз (степень изменения 9 — 10, 21 граммов).

Изменённые металлы и прочие элементы: железо (степень изменения 6–8, 5 тонн), графит (степень изменения 3–6, 903 кг), литий (степень изменения 2–5, 102 кг), вольфрам (степень изменения 3–7, 2 тонны).

Ниже была ещё строчка «не обязательно для минимального ремонта, но в целом нужно», где было железо с меньшей степенью изменения, а также серебро, золото, хром, молибден, цинк, титан, неодим, ванадий… Многие из них были обычными металлами без пропитки маной, но даже по минималке…

Убрал список и тяжело вздохнул. Писец, просто писец. Изменённые маной материалы, то есть добываемые в местах, подобных этим горам. Они устойчивее к магии и лучше подходят для артефакторики, ведь очень долгое влияние потока маны искажает атомы, превращает частично в экзо-частицы. Степеней изменения десять, и высшие можно добыть только в местах, где фон маны зашкаливает настолько, что даже сильному магу там не стоит долго находиться. Такие гелиодоры и алмазики будут стоить просто чудовищно дорого!

Тонны изменённого железа, графита, лития и вольфрама — тоже ничуть не легче! Что такое бенитоит вообще без понятия: вроде какой-то кристаллик. Зато представляю, какая проблема добыть столько трития и технеция… в обломках, причём особых — только так!

— Астэр… прошу, скажи, что можно решить проблему ремонта проще? — спросил я у появившегося духа.

— Кораблей проекта Ярость не из прихоти сделали так мало: они дорогие — самое лучшее, что могли построить, — смущённо ответила она. — Можно… кое-что поджать, но если будут нужные чертежи. Если мы хотим отремонтировать гипердвигатель, подлатать реактор и общее состояние оборудования по чертежам, которым следуют системы ремонта… вот. Иначе полёт будет рискован.

Я простонал, положив голову на руки, и тут ощутил тепло и давление. Астэр вновь погладила по голове, ободряюще улыбнувшись.

— Вместе мы справимся, обещаю. В остатках былой цивилизации есть многое: тот же лазер, служащий украшением гильдии. Он бы принёс многое из нужного нам, но утилизатор мы можем достать только в определённых местах, потому нам нужно вернуться к той базе и распилить всё что можно. Только нужно будет справиться с монстрами, но лучше взять туда с собой самое ценное. Утилизатор хороший, имеет блок формования, так что при наличии материала даже мельчайшие примеси раскладывает по коробочкам с маркировкой. Дорогое оружие, вроде Немезиды, помогло бы, надо поискать их свалки лома, сразу взять ценные запчасти. Вот увидишь, всё соберётся.

— Спасибо, помогло, — улыбнулся я. Однако была и другая заметка «вопрос чертежей и производства». Ведь помним, что проблема и в нём.

Нужно физически: ИЗОС-5ВМ или новее (изготовитель магических сплавов, допустимо и чертежом), МИМИК-Э3-К (микроструктурный изготовитель компонентов из глубоко изменённых металлов), ТПМ-РА-3 или новее (трёхмерный принтер с расширенным ассортиментом, достаточно печатной головки).

Достаточен чертёж: МПП-9 или новее (микроструктурный принтер для производства микрочипов), САЗ-МС-31 (система автоматизированного зачарования).

Желательно для внутренних систем производства: КАПП-3 или 4 (компактный автоматизированный производственный модуль).

— Чертежей вроде и много, — заговорила Астэр. — Но большинство из них можно найти даже в одном месте. У нас сверхнадёжное оборудование. Правда вот забрать используемое будет сложнее. Впрочем, возможно найдём что-то в бункерах.

Я кивнул и пока убрал коммуникатор.

— Говори, что тебе так интересно, — улыбнулась дух. — Да не смущайся, что же это такое?

— Просто как достаю… вспоминая неудобный случай и очень уж интересно, сколько там всего фотографий и зачем ты их делала, — решил я быть откровенным. Дух же заливисто засмеялась, ну а что? Без доли юмора свихнёмся.

— Просто искала, чем себе занять, ну а число можешь посмотреть, я и сама не помню!

Ну я и открыл галерею… двенадцать тысяч. В целом… не то чтобы очень много за такой срок, но… интересно, какова доля не слишком одетых фотографий? В общем, поблагодарил за удовлетворённое любопытство ехидно улыбающуюся девушку и вышел к семейству Оллсон в основную гостиную. Посмотрел и на младших их детей: ещё учащихся в академии двух девушек и маленького сына. А ещё пожилого отца Тейлора увидел. Но он видимо уже особо не вмешивался. Не было только женщины, сумевшей остудить пыл мужа.

— Оскар, ты занимался поиском и расследованиями? — спросил Тейлор.

— Нет… — начал я.

— Но кое-что можем, — продолжила за меня появившаяся Астэр, так что все вздрогнули. — Хмф, пугливые какие. Просто сделайте вид, что я не прозрачная.

Ответить Астэр ничего не смогли, только посматривали на меня: я только пожал плечами, мол: «А что такого?» Тейлор продолжил излагать суть.

— В общем… если слухи кто-то пустил, возможно, это сделали намеренно. Воевать с Гибсоном смысла нет никакого: всё же его влияние превосходит наше. Проблема в том, что он не верит, что у нас нет ключа. Скорее всего, слух кто-то пустил специально, чтобы натравить на нас сильных этого города. Ко мне уже и один граф приходил, предлагал купить, но вроде поверил, что у нас ничего подобного не было. Я же теперь абсолютно уверен, что кто-то действительно получил ключ и распространил слух: чтобы если информация просочится, все внимание было на нас. А может просто из мстительности. Найдём этого человека и хоть Гибсону его сдавать можно.

— И ключ забрать? — спросил Чарльз.

— Само собой, — кивнул Тейлор. — Мне не жалко человека, который пытается натравить на меня все местные силы. А то, чувствую, если захотим поехать к городу, где есть фабрикатор, так на нас по дороге нападут, причём почти наверняка служащие аристократам. Оскар, ты тоже, полагаю, крайне заинтересован в том, чтобы не пришлось иметь стычки с местными нечестными дельцами. Вы поможете отследить источник слухов?

Я переглянулся с… очень заинтересованной Астэр. Кто-то начитался детективов.

— Само сабой, — кивнул я. — Но город большой и я в нём не ориентируюсь совершенно. Астэр может помочь с допросом, и я послужу силовым элементом. Однако, по возможности, драк лучше избежать.

— Ричард знает город, а касательно возможных врагов рода… — Тейлор задумался, всё ещё опасливо поглядывая на Астэр, что фыркнула и пропала.

«Вот видишь, они меня боятся… это реакция нормальных людей», — вздохнула она.

Что ещё я могу сделать? Заверил, что она не нападёт, а потом стал слушать обсуждение имён и мест дислокации их владельцев. Мне они ничего не говорили, а вот Рич внимал: видимо придётся походить по городу, занимаясь не слишком законными делами. Хотя Астэр это явно мало волновало: не убивать же мы их собираемся. А поступок пустившего слух мягко говоря некрасивый. Сделавший это наверняка знал последствия и парня вряд ли бы оставили живым, поняв, что он ничего не знает.

— Неприятные новости, — сказала Лина, прервав нас. — Тех ублюдков стража отпустила: выкупили их — злости не хватает! Оскар, а что ты с ними делал? Дознаватели сказали, что их допрашивал светловолосый парень в странной одежде, что не говорил на их языке.

— Он его не знал, — вновь появилась Астэр, напугав всех. — Я плохой маг разума, пришлось допрашивать, читая их разум непрерывно. А потом передала Оскару. Рискованно, но было необходимо.

— … Мисс Астэр, а кто вас научил магии разума? — удивилась Лина, кое-как собравшись и выключив щиты, что успела запустить. — И сколько вам?

— Довольно много… прошлый человек, с которым я путешествовала — возраст взял своё, и я осталась одна, прежде чем встретила Оскара. И вы определитесь: либо к нам обоим на «вы», либо уж на «ты», я не против.

Хорошо выкрутились, лишь бы женщина ничего не поняла, она-то маг разума, и если Астэр легко скрывает свои эмоции, то вот я не умею.

В общем, сошлись на том, что Астэр просто стояла сзади них, те бандиты магами не были, максимум так называемыми держателями, то есть умеющими направлять ману и активировать артефакты без физических кнопок, но не знающими магию. Могли и не заметить духа за спиной, особенно учитывая, как у них должна была болеть голова.

В общем, планы были понятны, и напоследок милая спутница опять всех удивила, причём я был с ней полностью согласен.

— Дайте изучить древнее оружие, что у вас висит как украшение. Возможно, я что-то отремонтирую. Такова моя цена за помощь, — она сложила руки на груди с довольным видом.

— Но ведь… — Тейлор прокашлялся под взглядом духа, странно, ведь раздражения она не выказывала. Что он такой нервный? — Но ведь мы уже платим Оскару… а…

— А я прилагаюсь… — печально сказала она.

— Астэр, ты не… — начал я.

— Ничего, я понимаю, — перебила она. — Но ведь их никто не смог отремонтировать? Если мы сможем хотя бы две, то одну оставите Оскару. Или пусть дальше хранятся как бесполезные куски стали, он ведь нанимался телохранителем, а не инженером. В его обязанности ремонт не входит.

Жена с мужем, дед и два старших сына удивлённо переглянулись.

— Ты хорошо понимаешь в этой технике? — спросил Тейлор.

— Много изучала, — хмыкнула она. — Знаю и правильные наименования большинства тех, что видела у вас. Если отремонтируем только одну, то, так и быть, просто заплатите, но сначала позволите использовать нам. Что скажете? А за попытку ничего не возьмём.

— Если сможете… мы ничего не теряем, это лишь памятные украшения, — решил Тейлор. — Ричард, Чарльз, помогите собрать всё. Думаю, можно будет начать опросы к вечеру или завтра. А пока Лина сама займётся делом. Можете использовать старую мастерскую, мы ведь тоже когда-то подобным занимались.

Настроение Астэр сразу выправилось, она потёрла руки, попросив ещё и личные щиты, что у них есть. Все с вопросом уставились на блестяшку у меня на поясе, но я сказал, мол, это памятная штука, не работает. Собственно, они легко поверили, ведь меня подстрелили.

Оружие со стены из шкафов стало перекочёвывать в небольшую комнату в дальнем конце второго этажа. Я бы сказал, «сокровищница техника» — куски какого-то оборудования, почти пустые ящички деталей, ведь всё что могли легко продать, уже продали, провода, сломанные инструменты. На большом столе с поддонами с ячейками для мелких вещей стояла яркая лампа, были свалены чертежи. В том числе была и пара напрочь дохлых коммуникаторов.

Как оказалось, пушки и щиты у них хранились в разных местах: в столовой, кабинете отца семейства и в гостиной. Кое-что даже в комнатах детей. И коль остальные были заняты работой, со мной опять остался только Ричард, пока мы распихивали принесённое по пустым местам стеллажей.

Астэр попросила показывать предметы ей, некоторые были и так сильно повреждены, но при таком количестве даже они могут стать донорами деталей.

— Безнадёжно, безнадёжно, — перечисляла она, в том числе на ту «Немезиду», таким образом говоря: «Сломано то, на что тут точно нет деталей». — Эту посмотрим, на детали, тоже на детали, безнадёжно, а вот это посмотрим…

Я по сути был для неё легко управляемым дроном, ведь сам всё это впервые в руках держал. Да любые наши учёные сейчас бы плакали от счастья, получив такой «мусор». В общем, рассортировали и пока отправили Ричарда возвращать совсем сломанное на места, чтобы не захламлять помещение. Я же достал инструмент, выбрал нужные насадки и стал по инструкциям разбирать корпуса.

Когда Рич возвращался, Астэр переходила на телепатию, создавая впечатление, словно я сам знаю, что нужно делать. Что логично: я ведь вроде как опытный исследователь руин древних. Начали мы с пистолетов, постепенно всё больше отправлялось к кучке «безнадёжно без новой детали». Зато более сходные модели, особенно одинаковые, исследовались подробнее. Плюс из некоторых вытащили сменные аккумуляторы.

Вот только если где-то проблема была видна «на глаз» из-за повреждений корпуса или опалин перегоревших компонентов, то другие выглядели целыми. Цель проста: если перегорела какая-то цепь, то её элементарно восстановить, лишь бы хватило моих навыков пайки. Если сломалась какая-то часть, вроде блока питания, то есть надежда, что в пистолете, с таким же блоком сломалась разгонная магнитная катушка или управляющий мозг. А дальше дело техники использовать донора и получить одно рабочее оружие.

— Ричард, извини, но не мог бы ты оставить нас, — сказал я, следуя просьбе Астэр. — Всё же мои и Астэр умения мы бы не хотели распространять.

— Хорошо, — явно расстроился парень, с подозрением оглядев свалку из шести штук пистолетов и трёх щитов. — Пойду всё же помогу чем-нибудь брату или посижу в торговом зале. Но если услышишь тревогу или крики — бросайте всё. Звуки не глушите, подслушивать вас… бесполезно, в общем-то.

— Пожалуй, — хмыкнула Астэр. — Да хватит меня бояться, что ты всё шарахаешься!

— Простите, всё же… духов учат бояться и не зря. Рефлекторно, — повинился Рич, когда Астэр полетела следом за ним, исследуя полки.

— Оскар меня уже минут через десять почти не боялся, даже меньше! — заявила она. Хотя там была такая ситуация, что 'а смысл бояться, я в глубочайшей заднице, а она меня спасла и предлагает спасение. Впрочем, ладно.

Дверь за ним закрылась, а Астэр поднесла мне два надорванных проводка.

— Спаяй, будет сервисный провод, — хмыкнула она. Действительно, на всём оружии были универсальные разъёмы, только на обоих проводах были потёртости и пережатия, но я кое-как с матом и одним ожогом, используя простейшее имеющееся олово, немного магии изменения и резины сделал один целый провод.

Один конец в универсальную штуку, другой в пистолет и энергия потекла на запуск мозгов первой пушки. Диагностика: неисправность блока питания, критический износ катушек, неисправность системы помощи в прицеливании, целостность конденсаторов 30 %.

Следующая точно такая же — глухо, мозги мертвы, и Астэр приказала переставить небольшой модуль с первой. Результат — всё ещё хуже: должно быть сильно ударили электричеством, пробив изоляцию.

В таком духе и шли дальше, к счастью собрав из пары более-менее целых один рабочий, плюс докинув живой конденсатор с первого. А из двух следующих пусть разных моделей смогли вытащить блоки питания со всего-то сгоревшей цепью, небольшим контроллером напряжения и пробитым резистором.

Паять крупным мульти-инструментом было неудобно, но таким тонким контролем изменения я также не обладал. Зато слегка помогла Астэр: там, где не было риска спалить окончательно слабым проявлением её силы, что она не могла исключить. Потом, ещё из-за сильного износа рабочего тела переставляли детали с другого. К счастью внутренне модели были похожи. И всё зачарованиями пронизано! Астэр, к счастью, как артефактор помогала его отключать и запускать, а также править каналы маны.

А ещё перебирали элементы внутри аккумуляторов. Кое-кто с ехидной улыбкой подшучивал про «сейчас рванёт» и отлетал в сторону. А потом смеялась, когда я отпрыгивал.

— Думаю, если прямо заморочиться на пару дней, из их коллекции по деталям ещё бы восстановили. Но там буквально пришлось бы собирать компоненты из старых деталей, — довольно сказала Астэр, смотря на два собранных пистолета: плоский и угловатый, с массивной рукоятью и немного пузатый, чуть короче. — Первый — РЛ-411, второй РПВ-50. Рекомендую взять первый, у него лучше общее состояние и аккумулятор, плюс есть внутренний высокоёмкий. С ним аккуратней, он может взорваться при повреждении. Но в целом не удивительно, что самая большая проблема с аккумуляторами. Так себе модели, да и лазеры… но они самые надёжные.

Я посмотрел справку: импульс лазера долгий — четверть секунды. Остывание — три четверти. Максимальное время непрерывной стрельбы без дополнительного охлаждения — пять секунд. Впрочем, защита от перегрева есть и можно самому охлаждать.

Живая универсальная зарядка для аккумуляторов в этой дыре нашлась, только втыкать её некуда, но был конвертер маны, как и в пистолете. Только я не рисковал много резерва сливать. Следующим шагом ремонтировали щиты, из трёх удалось собрать один Л4С «Легион». Слабый и то работал кое-как: на простую пулю сам не отреагирует. Но лучше чем ничего.

Хотелось бы и свой коммуникатор отремонтировать, но беглая оценка состояния корпуса показала, что там мороки надолго, чтобы ничего не сломать. Валяющиеся тут, так же казались мёртвыми. Надо разбирать и долго тестировать, а время уже было позднее. Хотя иметь запасной не помешало бы.

— Я сделала блокировку на пользователя, возьмись за рукоять. Жаль, её несложно снять на специальном оборудовании. Просто защита от укравших пистолет гражданских. Всё, пошла хвастаться.

Оставшихся доноров собрали как могли, и пометили мол «с ними точно всё». Некоторые детали вовсе так и остались, на столике лежать. Вышел к семье, найдя Тейлора, Лину и Оскара в торговом зале и вручил мужчине РПВ-50.

Тот прищурился, оценивающе глядя на меня, подошёл к окну, открыл и направил в небо. Туда улетел один импульс синего лазера.

— Две штуки, так что второй пока мой и, быть может, это не предел, но надо заморочиться, — решил набить я нам ценности. — Щит, увы, только один и то кое-как. Зарядку я нашёл, у вас случайно источника питания нет?

— Есть… солнечные панели и вечный генератор в подвале, — пробормотала удивлённо Лина. Пока Астэр смеялась, да и я недоумевал. — А что такое?

— Нет вечных генераторов… ах, изотопный? — понял я. Так, надо меньше болтать!

На мне сошлись опасливые взгляды.

— Оскар, скажи… ты — древний? — прямо спросил Ричард.

— Прошло тысячу двести лет, как я могу быть древним? — не понял я.

— Ты слишком хорошо разбираешься в их технике, — заметила Лина.

— Это из-за меня, — тотчас появилась Астэр, что очень сильно напряглась. — Я, скажем, застала закат.

— Мы не говорим, что это плохо, — замахал руками парень. — Но… то, что ты говорил на другом языке, твои словечки и как удивлённо ты смотрел на обычную ручку, хотя явно с письмом у тебя нет проблем. И с оружием ты обращался не как с древними артефактами, как с… ну, привычными вещами. То, как ты не хотел говорить о Фарнберге и как дошёл до нас. В общем… слишком очевидно.

— Вы… реагируете спокойнее, чем на меня, — проворчала Астэр, с которой я переглянулся. Даже пушку не наставили.

— То есть ты действительно древний? — ахнула Лина.

Я почесал голову и вздохнул, покачав головой.

— Древние — люди, вы понимаете это. Создали Магни, точнее то, что вы зовёте Расколотым кольцом, всё это. Они вылетали в космос… люди выжили не только на Айрусе, но и в моём мире. Я с другой планеты, сюда попал почти случайно — порталом.

Признался… ну а что делать? Эти люди мне помогают, сказать нет — напрячь отношения, потерять доверие. А тут, в конце концов, что такого? В лавку входили покупатели, и Астэр поспешила скрыться, видя, что нет враждебности.

— Я позову Чарльза… расскажешь подробнее? — спросил Рич и я кивнул. В общем старшего брата спешно отправили обслуживать клиента, а меня провели в гостиную, где пришлось выложить историю. Правда, коммуникаторы пока всё же не упоминал. Впрочем, что рассказать было.

Люди сидели глубоко изумлённые: они-то думали, что являются последним очагом человечества. А оказалось, что выжил ещё один и, более того — обогнал их.

— И теперь нас с Астэр интересует… почему вы, только не обижайтесь, так примитивны? За тот же срок колонисты Терриса вышли в космос, повоевали и основали две звёздные нации с несколькими колониями. А вы… едва делаете револьверы и паровые машины. При том, что вокруг нас не было руин древних, уж не знаю куда сгинул колониальный корабль. Может быть, взорвался или где-то неудачно затонул.

— По истории, когда-то строили или ремонтировали новые небесные корабли, — заговорила женщина, чьё лицо немного побледнело. — Но с небес спускались другие машины и уничтожали их. Какие-то просто улетели и не вернулись, или же возвращались, но в итоге сломались. Когда-то был большой город, по легендам его называли «Последним», но на него что-то упало. То ли один из взлетающих небесных кораблей, то ли просто кусок стали. Ещё были големы, что атаковали людей, зашедших на их территории. Но… боюсь, у меня нет исчерпывающего ответа.

Астэр в очередной раз печально вздохнула, скрестив ноги в воздухе и покачиваясь.

— Социальные процессы, полагаю. Малому числу людей было удобно в остатках цивилизации. Скорее всего, в том городе были члены правительства, что ещё имели хоть какой-то контроль. А потом уцелевшим, сбившимся в общины, приходилось выживать. Тишина не уничтожали экологию планет, ведь хотели захватить их: запасы еды были… А вот исследовательские институты и инженеров убили. Скорее всего, планетарную бомбардировку пережили в основном гражданские без доступов к высшей технике, да и не до того вам было. Собирали хлам, воевали друг с другом наверняка и создавали новые страны. Зачем изобретать что-то своё, когда можно найти в руинах что-то намного лучшее, да? И вы даже сейчас что-то находите в самых отдалённых и опасных местах, либо в древних городах. Может… и падающие спутники что-то приносят. Только сейчас, когда почти всё исчерпали, вы начали развивать свои технологии, поняв, что не можете осилить древние без правильно выстроенной научной системы. А за это время ещё и утрачено много записей, сломались экраны…

Астэр замолчала, я же потёр виски. Видимо так, очень важен путь развития общества. Жить в сокровищнице — значит смотреть и пользоваться сокровищами, а свои палки изобретать не нужно. Подобные ценности помогут, только когда ты сможешь скопировать их своими силами. А доступа к репликации фабрикаторов чертежей у них, видимо, не оказалось, из-за защиты технологий от ЭРТ. Утратили ядро цивилизации, и восстановить его некому, особенно при феодальной раздробленности.

Как сказала Астэр: им нужно ещё лет триста и тогда остатки этих сокровищ станут работать на науку.

— Ну и магия, — продолжил я. — У нас были времена, когда против магов были гонения. Это тоже сугубо идеология: мы оказались технократами. А даже у чистой технологии есть много преимуществ и качеств, нужных для выхода в космос, магия только как поддерживающий элемент, облегчающий некоторые вопросы. У нас изучали создание материалов, их обработку простой техникой, а у вас, должно быть, упёрлись в магию, что сложно автоматизировать на начальных этапах.

— Вот как… Оскар, что ты планируешь делать? — спросила Лина. — То есть… и Астэр тоже, ты ведь на самом деле не подчинена?

— Подчинена, но по иной причине, долго объяснять, — качнула она головой. — Я помогу вернуть вам былые технологии, это потребует обучения и содействия правительства стран. И прослежу, чтобы больше никакой орбитальный мусор не падал на планету. Или… вы планируете напасть, чтобы сохранить былую жизнь?

Она сощурилась, и женщина испуганно мотнула головой.

— Как можно! Это шанс для нас!

— Но, выходит, вы пока сами отрезаны. Сохранили лишь свои знания, — заметил Ричард.

— Давайте договор: поможете нашей семье, а мы поможем вам, — предложил глава семейства.

— Разбогатеть, стать аристократами? — уточнил я, переглянувшись с Астэр. Логичное желание, точнее шанс для них, а нам-то что? — Мы не забудем тех, кто помог нам. Нам нужно много материалов и особых чертежей и у нас есть догадки, где их можно добыть. Ну и, само собой — рабочий портал.

— Мы поможем… и ещё раз извиняюсь за первую встречу. Я боялся за свою семью, — сказал Тейлор. Отлично… даже очень хорошо.

— Конечно, надобности справиться с тем Шварцем это не отменяет, иначе он доставит проблем. И, как вы наверное сами понимаете, для вашей же безопасности, лучше никому о нас не говорить. И… зато смогу прямо задавать многие вопросы. Обещаю не доставить неприятностей вам.

Они всё поняли: узнают аристократы и силой заставят передать всё им. Помогут, но и корабль потом отнимут, забрав всё себе. Мне тоже всё ещё нужно быть внимательным, но Оллсон нашу силу вполне могут уважать. Действительно сильные маги могут подчинить меня с Астэр и потом забрать всё своей силой — исход неизвестен. Лучше полагаться на свои умения, чем на имеющих власть, что ещё и начнут за подобное войну. И в итоге уничтожат все шансы, попутно убив нас «лишь бы не досталось врагу». Уверен, мы справимся.

Глава 16 Небольшой детективный эпизод

Мы попросили Оллсон не распространяться насчёт нас даже в рамках семьи — меньше шанс, что кто-то случайно проболтается. Да и как говорится: меньше знаешь — крепче спишь. Зато теперь никто не спорил с тем, что я могу забрать лазер и полуживой щит уровня рядового солдата.

— К энергосистеме можно подключиться здесь, — показал Оскар на розетку в одной каморке, к которой я и подключил зарядку для аккумуляторов оружия. Зачем сливать ману, когда её можно не тратить? Оказывается, на крыше были небольшие солнечные панели, заряжавшие щелочные аккумуляторы. Плюс большой изотопный элемент давал немного энергии.

Приятной вещью было то, что в крупном устройстве были универсальные раздвижные слоты под отдельные банки аккумуляторов, то есть можно было вставить и отдельный цилиндрик и устройство могло измерить его примерную реальную ёмкость. Это собирать из имеющихся неплохие аккумуляторные блоки.

— А вы сможете починить ещё оружие? — спросил Тейлор.

— Да, — подтвердил я, понимая, что он уже планирует подзаработать на нас. — Но собрать хоть что-то рабочее из оставшегося уже проблематично. Да и я не из инженерной службы, хотя как вы поняли нам нужно много изменённых материалов. Такие пушки, полагаю, часто разбирают?

— Да, но обработать материалы не всегда возможно, — кивнул он. — Сердечники лазеров обычно вырывают, но мы не стали, к счастью. Думаю… ещё больше сломанного оружия вам бы помогло?

— Есть же буквально свалки, — заметил парень. — Старьёвщики хранят как лом, кто-то как украшение использует. Ну, или так же пытается перебрать, а лишнее где-то скидывает. Конечно, не буквально в землю, но можем спросить родственников и купить как лом на украшения. Даже один рабочий с головой окупит.

Так, мне не нравится это. Застрянем тут на месяцы, перебирая сломанные пушки… Тоже хорошо: я и себе смогу выбить оружие получше, но можно увлечься и получить проблемы.

— Слишком много привлечёт внимание, — предупредил я, поспешив остудить пыл. — Раз уж вы ремонтировали, то можете сказать, что снова решили попробовать. Но не увлекайтесь и да, при условии, что совсем сломанные части, содержание ценные элементы, я смогу забирать.

— С собой будешь носить? — удивился Рич. Пришлось рассказать и про пространственное хранилище. Впрочем, они поняли, что в большинстве мест это бесполезная штука. Астэр также одобряла эти идеи.

«Правильно делаешь. Литий в некоторых аккумуляторах, особо тонкие излучатели с ценными элементами — то, что сможешь дотащить по горам в рюкзаке».

День выдался напряжённый, ведь мы заряжали пушки, а я перебирал аккумуляторы. Тейлор пока ушёл договариваться о закупке старого оружия. А вот Астэр утащив меня в комнату авторитетно заявила:

— Я знаю, что ты устал, но в условиях этого мира пушек недостаточно, а у тебя высокий потенциал. Теперь мы будем подтягивать магию! Возражений не потерплю!

А то я собирался! Личное обучение от опытного мага!

Астэр сначала вдумчиво проверяла мой уровень, а потом заставила до поздней ночи гонять упражнение на контроль. Требовалось строить сложные узоры нитями маны в воздухе и готовить заклинания на скорость. Скучная рутина… но основы, и она сочла, что у меня их мало.

В итоге отключился, едва голова коснулась подушки. И проснулся от лёгкого электрошока.

— Вставай быстрее враг! — крикнула Астэр. Я тотчас подскочил, хватая лежащий рядом пистолет. — Сюда, щит возьми!

На это, увы, времени не было. Пока опасности не ощущал, но просто заранее построил покрывной барьер помощнее, и открыл окно. На сапоги и прочее решил тоже время не тратить, так что в одном белье и с пушкой наперевес выскочил во двор. Астэр тут же указала на человека, что с дальнего конца наблюдал и явно примерялся с оружием.

Выпрыгнувшего из окна полуголого мужика сложно не заметить, особенно если он светится щитами. Пока я целился и нажимал спусковой крючок, он активировал свой щит и импульс красного лазера в четверть секунды ушёл в голубоватую стену.

Небольшой перерыв и новый импульс лазера уходит в барьер. Хотя я косой, чётко вижу, что лучом стрелял мимо человека, но стена щита была больше. Был бы компактный покров — просто ушло бы мимо.

А теперь врежем-ка молниями. Посмотрим, долго ли…

— Ложись! — крикнула Астэр. Я тут же рухнул на кладку под окнами, увидев, как человек кинул что-то в здание. Молнией, к которой уже обращался, потоком ударил туда, прямо сквозь большой барьер Астэр.

Над домом громыхнуло — в нас швыряли бомбу. И в то же мгновение началась канонада выстрелов. Громкие звуки порохового оружия, хлопки игольников, пульсирующее гудение лазеров и артефактных пушек да заклинаний. Во двор через вход с другой стороны ввалились ещё люди в балахонах. Многие снаряды просвистели надо мной или метили в меня, так что я усилил щит на на предел. Астэр также оказалась рядом, прикрывая меня.

Быстрый взгляд назад… стену дома накрыли сегменты разных барьеров, со второго этажа высунулись Тейлор с Линой. Импульсы синего лазера метили во врагов, также хлопал револьвер.

Но враг уже отступал. Я прицелился получше, и снова нажал на спуск… попал!

Алый луч угодил точно под колено человека, щит в последние доли секунды не выдержал и нога подогнулась!

А спустя секунду, на него опустился огненный шар одного из магов, сжигая целиком.

Я тяжело дышал, сердце стучало. Я продолжал зажимать гашетку в спины убегающим в проход, пока лазер не пискнул, перегревшись. Это было близко, столько снарядов пролетело, что я бы… щит не удержал. Астэр тоже была в порядке, фактически легла около меня.

— Удобно? — усмехнулась она. Я дважды моргнул и с кряхтением поднялся, отряхивая с себя мелкие камешки, уколовшие кожу, так что сразу начал себя подлечивать. Лазер успел снова пискнуть, сигнализируя о том, что готов продолжить стрельбу. Высокоёмкая модель с дополнительным встроенным аккумулятором, осушившим запасы домашних примитивных. Хватит его аж на сорок выстрелов даже с текущим износом.

Вскоре вниз через заднюю дверь вышел и Тейлор, оглядел меня и поспешил к трупу, что вряд ли опознают. Генетической экспертизы-то нет.

— Они хотели предупредить, Астэр, спасибо — сказала Лина. Впрочем, дух уже спряталась. Конечно, в этом квартале был не только дом Оллсон, а в небольшом внутреннем дворе были простые спортивные снаряды, вроде турников, плюс свален какой-то стальной лом да стояли лавки. В городе за стеной от монстров мало места, этот дворик тут есть только из-за более-менее приличного квартала.

— И часто у вас так? А как же следы ауры того мага? — спросил я.

— Нет, это неслыханная наглость. Но Шварц мог себе это позволить. Ну и далеко не все отпечатки аур зарегистрированы в гильдии. Твоей вот нет, — гордо хмыкнула она, так что сразу стало понятно, почему не просили проверять. Всё же пока это твоя мана — она несёт след твоей ауры и некоторое время с нужным прибором его можно считать на месте применения магии. А вот заряженная в накопитель со временем след теряет. — Иди лучше внутрь, сейчас тут стража будет. Можешь высыпаться.

Как я думал, мой сон прогнало… впрочем, ошибался: успел лишь пробормотать слова благодарности Астэр и вырубился, практически едва голова коснулась подушки.

* * *

— Дерек… повтори ещё раз, — пробормотал Шварц престарелому служащему магу. Он только проснулся, успев подремать заранее в своём кабинете, ожидая длинный день.

— Выскочил дух и парень: так что бомбу взорвали в воздухе. По тревоге успели защититься. Быка подстрелили, у них две древние пушки оказались, ещё и магия мощная, но я сжёг его. Не опознают, — спокойно ответил маг. — Плохо вышло, демонстрация силы провалилась, а стража теперь на ушах стоять будет.

— Там всё куплено, поищут пару дней для вида и скажут, что сбежали из города, — отмахнулся Шварц. — Но да, плохо, что дух такой внимательный и, значит, умелый маг. Однако как оценишь его силу, когда видел лично? Это главное.

— Совсем слаб, энергии мало, — довольно хмыкнул Дерек. — Стихия интересная — белые молнии, очень красиво, ты бы видел. Но нас даже не атаковала, а вот пистолеты… а ведь Тейлор вечно хвалился, что отказался от древнего оружия, ведь сам делает хорошее. А ведь кое-что припрятал, правда, лишь световые пушки. Впрочем, ничего особого, теперь ждём, внимут ли предупреждению.

— Ключ должен быть нашим, у таких людей бесполезных не бывает, — серьёзно сказал Шварц. — Главное чтобы сам Гейтс не нашёл раньше.

* * *

Когда проснулся, было уже светло. Астэр тотчас появилась рядом.

— Доброе утро! Хотя уже десять! Ну ты и соня, даже вчерашний шторм не разбудил.

— Какой ещё шторм? — не понял я.

— А… ну да, не обращай внимания, — она почесала щёку пальчиком. — Но со стражей местной объяснения были, сам понимаешь что началось, и прямо под твоим окном, так что я не высовывалась. Только когда кто-то под окнами ходил, но это оказалось, кто-то из служащих иглы от магнитки собирал, ну и пули тоже.

— Вот как, и да, доброе. Спасибо за то, что следила за мной. Скучно, наверное?

— Ещё как! Будешь компенсировать! — ухмыльнулась она. В общем, мне устроили техническую лекцию, пока я совершал утренние процедуры и одевался. Пистолет подзарядил маной и сунул за пояс — подходящей кобуры пока не нашлось.

На завтрак получил два яйца какого-то местного животного и немного хлеба, после чего смог найти не спящего и не сильно занятого члена дома в лице Ричарда.

— Сразу видно, что тренировался с таким оружием. Видел, как ты всадил, — после приветствия сказал он. — Решили дать тебе выспаться, но сегодня надо разобраться с делом. Пока у нас двое подозреваемых: Якоб и Мейбл. Дальше сократить список не можем, но вторая более подозрительна, она тоже по оружию, причём и по древнему. Однако мы выдавили её поделки огнестрела с рынка. Она как-то ещё и почему-то решила, что мы намерено что-то подмешали ей в порох, что у одного её важного клиента в руках пушка взорвалась: осколок ушёл в глаз. Склочная женщина и по словам отца ошибок не признаёт. И, само собой, мы ничего не делали с её поставками. Она сама что-то химичит, пытаясь больше мощности выдавить.

— А второй? И, кстати, два подозреваемых — не маловато?

— Можно больше, но они менее вероятны, — качнул он головой. — Якоб Ченс — охотник на монстров, уже у нас всё время пытался то выбить скидку, то бесплатный ремонт. Например, меч слегка затупился, что естественно, так он вечно к нам бегал, мол, точите. Как-то один из наших друзей шепнул, что тот, чтобы повреждения были весомее, даже сам тупил его об камень. Жмот жуткий, а когда мы стали ему отказывать, также пускал слухи. Зато много контактов с теми, кто мог бы добыть ключ, ну или это его выдумка. Хотя думаю, раз Шварц зацепился, значит, нашёл подтверждение, что ключ был. Просто не выяснил, кому он ушёл.

— Знаем куда идти? — уточнил я, пройдя к подсобке, где оставил на ночь ещё один кое-как собранный аккумулятор из лучших элементов, ещё где-то двадцать выстрелов.

— К Мейбл — да, у неё же свой бизнес, она ещё и алхимик. А вот где Якоба носит, мы можем только гадать. Эм… тебе бы с Чарльзом или отцом пойти… хотя будет подозрительно. Вообще лучше сам отправься, сможешь прижать к стенке? Если что — мы заступимся, не волнуйся.

Я почесал голову, не хочется просто так людям угрожать из-за подозрения… но у меня будут свои методы.

— Да, тем более ко мне они не будут заведомо враждебны. Думаю, прямо сейчас займёмся, не хочу тянуть с этим. Только забегу в мастерскую. Ах, кстати, золотая крона, это сколько?

— Двести обычных или двадцать серебряных. Будь аккуратен и лучше надень капюшон и ещё вот, за утро поручили сшить.

Он дал мне наспех сделанную кобуру, не идеально, но мой лазерный пистолет вошёл. Поблагодарил и быстро сходил в мастерскую, где решил, открыто оставить мульти-инструмент и пространственное хранилище. А коммуникаторы пока тщательно припрятал: о них позже расскажу, как будет определённее. Всё же может начаться драка, а каждая стычка — риск их повредить и тогда всё станет очень плохо. Разрыв пространственного хранилища вовсе будет равен подрыву на шрапнельной бомбе. Забытый вчера фонарик и блокираторы тоже оставил, продам потом.

— Возьми эту штуку, — сказала Астэр, указав на появившейся в комнате ящик с разными пушками и щитами, даже деталями брони. Она, собственно, показала на небольшой пистолетик, вроде того пилотского игольника Кори. — Видишь подпалину из-под крышки ствольной коробки? Им стреляли в режиме перегрузки, да и он из самых дешёвых.

— Ага, понял, вроде как зашёл спросить ремонта, и если что — не жалко потерять, — кивнул я, забрав пистолетик. Сообщил Ричарду, что беру его, само собой он рукой махнул. Кобуру от своего я повесил на пояс и надел более новую и свежую дорожную накидку с капюшоном.

Парень объяснил, где искать лавку Мейбл и кто может знать о местонахождении Якоба. В таком порядке и пошёл, сместившись чуть ближе к окраине города и перейдя на другую улицу. И вскоре обнаружил магазинчик куда скромнее, хотя я и лавку Оллсон не успел толком разглядеть.

Впрочем, ассортимент отличался: мечей не нашлось, зато были щиты, нательная броня как древняя, так и просто на манер бронежилета, фонарики, просто древние армейские ножи, бинокли. А ещё была застеклённая запертая полка с бутылками — много алхимии она делала. Порох тоже можно прикупить.

Особенно впечатляла висящая над прилавком, немного кустарно выглядевшая пушка этак на двадцать миллиметров. Снаряд, покоился на двух крючках около неё.

За прилавком же над чем-то корпела рыжая женщина лет сорока.

— Добро пожаловать, — бросила она, коротко глянув на меня. — У вас что-то конкретное?

— Ремонтом занимаетесь? — решил начать я как простой клиент. Не похожа она на заимевшую ключ фабрикатора, раз спокойно сидит здесь с безмятежным выражением на лице.

— Давайте, только в меня ствол не направлять, реагирую плохо, — предупредила она. Я и протянул пистолетик, который она стала изучать, пока я осматривал ассортимент.

«Нам нужен тот!» — воскликнула Астэр и, полагаю, едва не забыла, что не стоит показываться. — «Вторая полка снизу, чёрный корпус с фиолетовыми линиями у магазина и слота батареи. Это Митра четвёртой ревизии! Не плазменная пушка и не позитронка, но это игольник для высококлассных подразделений! Пусть далеко не высшая технология».

— Там неисправные, но без видимых дефектов, — расстроила меня Мейбл, проследив мой взгляд. — На детали, если есть такой же.

Самой собой мою кобуру она заметила, но всё же я попросил поглядеть и покрутил.

«Я тоже не вижу дефектов, нужно диагностику подключать, но это оружие, которое стоит ремонтировать хоть по деталям!» — решительно сказала она.

— Сколько стоит? — спросил я.

— Восемь золотых, — сразу ответила она. Так… в одном золотом — двести обычных крон. Помним что мой полностью рабочий инструмент, скорее всего из-за резака, стоит на рынке сорок золотых или же восемь тысяч обычных. Если переводить в дни работы меня как мага-простолюдина по предложенной оплате — четыреста дней! Больше годового дохода! Впрочем, иметь возможность легко пилить металлы древних дорогого стоит, причём очень точно. Нужно аккуратней обращаться.

Восемь золотых… за сломанный пистолет?

— Вы шутите или издеваетесь? — искренне удивился я. — Ладно бы за целый!

— Ха, хочет он рабочий за восемь! Максимум — какую-нибудь вшивую магическую световую пушечку за столько получишь, — усмехнулась она, изучающе посмотрев на меня. — Но это моя цена, торгуйся, если не нравится.

М-да… интересно, сколько стоят рабочие пистолеты? Но логично — не зря же переходят на более дешёвый «современный» огнестрел, который во всех отношениях сильно проигрывает. И конечно же сейчас это всё — постепенно исчезающие вещи. Как бы надёжны они ни были, будучи пронизанными зачарованиями и сделанными из не окисляющихся материалов, адаптированные под жёсткую внешнюю среду. Они постепенно кончаются.

— Так или иначе, пока не при деньгах, — сказал я, вернув оружие. У меня даже одного золотого сейчас нет. — Так каков вердикт?

— Катушкам конец, думаю и остальное спалило, — ответила она, разобрав и изучив штуку. — В лом, всё равно слабый.

— Жаль, — сухо сказал я. Не похоже, что она что-то знает, но всё же спросил. — Слышал в городе, кто-то ключ от фабрикатора заимел, причём с чем-то оружейным.

— А, я тоже слышала, не советую нос совать, голову оторвут. Если думаешь, что он у меня или я в курсе у кого, то вали, — фыркнула она пренебрежительно.

— И не подскажешь наводку, как возможно будущему клиенту?

— Информация денег стоит, — пожала она плечами, явно пытаясь разглядеть моё лицо, но я добавил туда магии тени. Ничего она не знает, но хочет развести.

— Возможно, ещё вернусь.

— Погоди! — крикнула она мне в спину и достала из-под прилавка этакий обрез с двумя трубами крупного калибра, так что переламываетсяпополам для зарядки. — Купишь оружие — всё скажу. Смотри, какая малышка. Надёжность высший класс — вечная! Ломаться нечему, и к ней патроны моего изготовления, каждый выстрел просто уносит.

С таким калибром — охотно верю, только с малой дистанции и перезаряжать после каждого залпа. А ещё придётся много тяжёлых патронов на себе носить.

— Может, в другой раз, люблю лёгкое оружие. Хотя… сколько стоит патрон?

— Восемь крон, они же усиленные и пороха много, — ответила она. М-да, дорого из такого стрелять… думаю, всё же порох или аналоги им тоже недёшево обходятся. Впрочем, надо быть аккуратней и становиться сильным магом. Такое оружие более чем весомый соперник магии на нижних уровнях.

Вежливо поблагодарил и пообещал зайти, когда будут деньги.

«Я тоже согласна, резковата и явно хотела обмануть, но к делу непричастна», — сделала свой вывод Астэр. — «А Митру надо получить! Ты как маг можешь больше, но подспорье весомое. Надеюсь, там ничего серьёзного не сломалось: её модули очень плотно упакованы, ремонтировать руками их очень сложно».

Кивнул, смещаясь к краю города. От здания Оллсон отошёл насколько мог незаметно, надеюсь, за мной не следят. Первой целью была таверна — гостиница, где часто останавливался Якоб как знал Рич. Увы, ничего, как и в следующей. Зато в третьей мне повезло. В пивнушке трактирщик кивнул.

— Здесь он, вчера бухал, сейчас, наверное, только просыпается. На третьем этаже он, — ответил мужик и махнул, мол, иди за мной. Подхватил при этом связку ключей из-под прилавка.

Я пошёл за ним, уже чуя подвох. Астэр не может ощущать чужие эмоции, сидя в моей душе, но она тоже заметила неладное.

«Он левой рукой, так что ты не видел, странно махнул и двое сзади пошли за тобой. Не оглядывайся — уклоняйся, как скажу».

Я едва заметно кивнул, позволив накидке раскрыться, чтобы было удобнее схватить пистолет.

— А зачем тебе Якоб? — спросил трактирщик.

— Да по делам поболтать, как говорится, должен сотку гад, и не возвращает. Но как бухать, так всегда готов, — хмыкнул я, понимая, что меня забалтывают и подыгрывая. — Куда он пропал, случаем не знаешь? Пару дней найти не мог.

— Почём мне знать? У него язык не развязывается по пьяни. Но ты вовремя зашёл, потому что… э… вовремя, в общем. Деловой он человек, часто в горы лазает, а потом отдыхает пару дней. А вы как познакомились? Тебя он не упоминал.

— Так я имя не называл, — резонно заметил я, всеми чувствами ощущая, что два человека приближаются сзади. Мы уже поднялись на третий этаж. — Впрочем, не так уж важно, Якоб меня как-то встречал.

Мужчина открыл дверь и шагнул внутрь, мол входи. Я уже напрягся, понемногу начав готовиться к созданию барьера.

«Вправо, пригнись!»

Глава 17 Жестокий мир

Резко наклонился, скакнув в пустую комнату и выхватив пистолет. Вокруг уже разворачивалось странное поле, звуки снизу стихли.

Разворот, видя как в место, где мгновение назад была моя голова, прилетел кулак и понимающего руку трактирщика. В рукаве грубой рубахи что-то спрятано.

Спусковой крючок нажат, и импульс красного лазера ударяет прямо в правый плечевой сустав. Люди, следовавшие за мной, влетают в комнату, и первого поглощает выброс белёсых молний — слишком сильно!

Он не успел активировать защиту, и ему буквально изорвало руку и вскрыло голову! А вот у второго щиты были, и он встал на защиту босса. Глушащее поле не спало, значит артефактное.

«Помочь?»

— Нет! — остановил я Астэр, едва успев сообразить. Не стоит подтверждать мою личность.

Оставшийся мужчина яростно взревел, прыгая на меня с мечом, объятым холодом, а я успел левой рукой выхватить свой — трофейный, также напитывая магией. Ещё один красный импульс рассёк пространство и ушёл в щит.

«Усиливай щиты, другой атакует», — сказала она. Да я и сам уже направлял все силы на защиту.

Звякнула сталь, когда я принял удар на жёсткий блок, молнии продолжали искрить. Руку вжало так, что я едва не оступился, но всё же удержал позицию. Успел построить покров поверх рабочего барьера «Легиона», который окатило графитно-серой дымкой тени.

Мужик попытался меня пнуть между ног ботинком, покрывшимся огнём, когда пистолет с зажатой гашеткой выстрелил снова. Ох…

Под давлением молний щиты противника не выдержали, выпущенный луч пробил ему шею снизу вверх. Лазер легко прожёг кожу и ушёл внутрь, а следом и всполох молний разворотил грудь. Магия врага рассеялась, а я уставился на трактирщика, прижавшегося к деревянной стенке. Из артефакта под рукавом бил поток магии тени. Он достал какой-то кустарный револьвер повреждённой рукой и выстрелил. Мимо, краем глаза видел, как выбило щепу из ближайшей стены.

Я и сам спешно прицелился в него, направляя холод на радиатор своего пистолета. Ближайшая влага подтягивалась на создание сосулек, слишком уж смертоносны молнии Астэр.

Лазерный луч вновь ударил в цель, пистолет пока не перегрелся, а вот артефакт противника отключился, уже выдав максимальный импульс. Он перехватил револьвер левой рукой и снова выстрелил уже точно мне в живот, однако безрезультатно. Ещё импульс лазера и три ледяные сосульки ушли в щиты врага.

«Мечом его!» — посоветовала Астэр.

— Сдаюсь! — крикнул трактирщик, когда я шагнул вперёд, замахиваясь железякой.

— Вырубай щиты и бросай оружие. Без фокусов, — предупредил я, направляя на него меч и собирая всё больше сосулек для залпа. К счастью, попался слабак, это было опасно.

Хотя… плюс два трупа на мою совесть. Того, кому подбил колено, не считаю: впрочем, все эти люди пытались меня убить. Очень сомневаюсь, что вырубив, они бы потом меня отпустили.

— Господин, не губите, — лепетал трактирщик, со страхом смотря на древнее оружие и собираемые сосульки. — Я просьбу Якоба исполнял. Он заплатил, чтобы если о нём спросят, я допросил ищущего его.

— Допросил? — выгнул я бровь, смотря, как мужик медленно убирает револьвер и снимает с руки артефакт, закреплённый на наруче. М-да, судя по виду, мы все прекрасно понимаем, что было бы после допроса. — И где искать этого хмыря?

— Или в гостинице, или уже город покинул. Мне не говорил, но судя по слухам, хотел пока в Фарнберге затеряться: карты смотрел, словарём их языка обзавёлся.

Вот как… неприятно, мы опоздали?

— Сложи оружие и повернись к стене.

— Господин, прошу…

— Нет смысла тебя убивать, быстрее, — приказал я. Человек, кривясь из-за прожжённого плеча, встал и повернулся. Я тотчас направил на него разреженный поток тени и врезал рукоятью пистолета, как нас учили на курсах рукопашного боя. Помогло, мужик свалился на пол, потеряв сознание.

Тотчас выскочила Астэр.

— Надо тебе магию разума подучить, намного проще было бы. И, думаю, нас слышали, собирай трофеи. Не оставлять же им?

Воровство это… с другой стороны — нечего нападать. Пока Астэр дополнительно читала разум, к сожалению, не будучи экспертом магии разума, я быстро собрал кошельки и даже стянул такой же «Легион» у трактирщика. Теневой артефакт решил не брать — пусть он относительно мощный, но примитивный и приметный. Револьвер красть тоже может быть слишком заметно, как и мечи крупноваты. Зато у того, кто не успел среагировать на атаку, нашёл древний армейский нож в пластиковых ножнах с магнитным креплением.

Понятно, почему сразу щиты не включали — думали, что я их не заметил, однако на чёткий след маны точно бы среагировал. Тем и опасны духи — я выдал такую мощную атаку в секунду: всё равно, что держать постоянно заряженный пистолет, направляемый твоей волей контроля маны.

— А можешь ему кратковременную память повредить? Всё же молнии видел?

— Да, но я не специально, просто потренировалась в чтении памяти, он говорил правду, — ответила Астэр после промедления. — Он подозревал, что Якоб ключ заполучил, до того видел, как он общался с парой каких-то людей и потом с ними в комнату уходил. Но ему заплатили за закрытый рот, да и он знал, что Якоб бы убил его. Если поторопимся, можем нагнать. Я сотру следы твоей ауры.

Астэр окатила комнату и трупы волной магии тени, таким образом искажая следы, и исчезла. А я убрал пистолет в кобуру и заспешил вниз. Вопреки глушилке, всё же шума мы наделали много, но и тут люди шумели. Впрочем, фигуру в плаще проводили подозрительными взглядами. Однако никто на пути не встал и я немного пропетлял переулками, так что сам едва не заблудился. Убедился, что слежки нет, и вернулся к Оллсон, где нашёл Ричарда и Тейлора.

Краткий пересказ произошедшего и мужчина быстро открыл рисованную карту окрестностей города.

— Почти наверняка уходит сюда, — быстро разобралась Астэр. — Раз уж мы проверили обычные гостиницы… ну или можно устроить там засаду.

— Выедем сейчас, — решил Тейлор.

— А не проще ли отпустить? Найти тех, кто продал ему ключ, не сам ведь нашёл, — предложил я, не очень желая устраивать ещё одну драку.

— Проблема в том, что слухи пускали, в том числе и тот трактирщик помогал, — сказала Астэр. — Шепнуть там, сказать подчинённым, громко поболтать в паре мест и оно пошло.

— Шварц показал свою решительность этой ночью, а ублюдок он подозрительный, — вздохнул Тейлор. — Ты не знаешь, но даже самый просто ключ стоит десятки золотых, а если он оружейный, она может стоить тысячи и даже десятки тысяч. Самыми дорогими торгуют на высшем уровне.

— Я тебя понял, можем поговорить по пути, но у нас вообще получится догнать его?

— Да, поторопимся. Ричард… давай с нами.

— Держи это, стащил, вроде рабочий, — отдал я «Легион» парню, два таких щита одновременно использовать нельзя, поскольку начинают конфликтовать. По очереди можно, ему точно не помешает.

Парень аж присвистнул от такого подарка, мы же пошли к выходу. Трофейные деньги неудобно оттягивали карманы, так что скинул три мешочка на тумбочку, спеша за Тейлором, который сказал одной из вышедших дочерей передать их матери куда они отправились. Все взяли накидки и оружие, куда без него в этом мир?

— Я… едва ли умею ездить верхом, — предупредил я, когда Тейлор через задние дворы привёл меня к конюшне. Как-то лет в шестнадцать два раза поездил из интереса, родители устраивали необычные развлечения. Помню всё показали, и я даже немного прокатился сам. Насколько помню — мне не понравилось.

— Садись за мной, — ответил Ричард, ловко запрыгивая верхом на осёдланную лошадь.

— А нас не отследят? — спросил я, схватив его за руку и кое-как забравшись на ездовое животное.

— Могут, а потому лучше действовать быстро, — ответил Тейлор и повёл коня к восточному выходу из города. Мне же пришлось держаться за парня.

— Какое оборудование попадается в чертежах? То есть ключах, — поправился я. — И у фабрикаторов, значит, системы управления работают? Как определяете, что есть в ключе?

— По порядку, — ответил Рич, ведя лошадь за отцом. — Любые предметы технологий. От фонариков, ламп и бритвы до оружия и иногда даже новых частей фабрикаторов. Больше всего ценятся они, а также коммуникаторы, особенно сервисные. Их мало осталось, ремонтировать их сложно, только у высших аристократов есть… у тебя ведь тоже?

— … Допустим, — признал я.

— Мы не планируем обманывать тебя, — заверил парень. — В общем, в них можно вставить ключ напрямую или через переходник и он напишет, что в ней записано. У фабрикаторов иногда экраны сломаны, но там достаточно нажать несколько кнопок и подавать все ресурсы, пока он не примет.

«Правда, производятся они с базовым набором программ, без полноценного сервисного набора, если это не специализированные», — пояснила Астэр.

— В общем, бывают видящие устройства, большие коммуникаторы, которые называют «терминалы», энергоэлементы, небольшие летающие или ездящие машины, доспехи. В чьих руках все это собирается ты понял. Но фабрикаторов тоже мало, работают они долго, можно записаться в очередь, по законам кем бы ты ни был, просто отнимать ключ у тебя не станут. Платишь за использование или из своего кармана, отдельно за материалы, либо часть продукции. Правда постепенно ломаются фабрикаторы, целые высшие рода строят бизнес на их ремонте и обслуживании, но и ключей всё меньше.

— И ключи ищут? — продолжил я разговор. Из города мы уже выехали и рысцой поскакали по тракту. До чего непривычное ощущение… хочу ховербайк.

— Собирается команда да перекапывает руины древних городов, заодно тащат ценные элементы и уцелевшие вещи. Там тоже большой бизнес: такие города — настоящая зона вечных стычек и беззаконья. Ну, там где власть удерживает несколько группировок, а не всё подмяли под себя отдельные аристократы или империя. Ещё есть группы, что занимаются поиском подземных схронов или затерянных баз в диких местах. Конечно, тоже нужно за спиной силу иметь, чтобы смог хотя бы кусочек себе урвать и обогатиться. Очень опасный, кровавый бизнес.

«Вот об этом и говорили», — пробормотала Астэр, вновь ощутив укол печали. — «Высшие силы общества направлены на то, чтобы найти и использовать старое, отнять у собрата, а новое строить не так уж нужно. Должно быть надлежащая научная школа сформировалась лишь недавно».

— Астэр, мы сможем помочь восстановиться, просто цивилизации нужно зайти с правильной стороны и иметь средства, — успокоил я. — Ричард, мы во многом можем помочь. Я бы предпочёл действовать тише, но так уж попал, а потому отплачу и лично вам.

— Да не переживай, сейчас главное тут разобраться, — хмыкнул он, подгоняя лошадь ударами в бока. Меня же беспокоило… какое самое больше оборудование может произвести их фабрикатор? По сути док, это тоже большой фабрикатор для корабельного класса. Как понял, на ховербайки их машин хватает, но есть ли сборочные линии под танки или лёгкие челноки? Хотя зарегистрировать последние не выйдет. Однако, проблему перемещения по миру это могло бы решить… впрочем, Астэр предупредила: вся техника что летает выше двухсот метров над уровнем земли — цели дронов. Конечно, можно летать и ниже.

— Если Якоб уходил из города, то делал это неспешно, чтобы не вызвать подозрений, — крикнул Тейлор, мы в это время всё ещё скакали вдоль гор к некому перевалу. — И, скорее всего, с людного тракта уйдёт. Он достаточно смелый и сильный, чтобы пройти через опасную область — поспешим!

Скакали мы быстро, вскоре перейдя на узкую тропинку, уходящую к перевалу горной цепи в довольно низкой точке. Вот там мы его и догнали: лошадь человека была довольно сильно загружена и не могла идти быстрее. Впрочем, и дорога не располагала.

— Якоб, ублюдок, стоять! — рыкнул Тейлор и синий лучик его лазера тотчас устремился в спину человека вдали. Однако лишь немного обжёг, реакция щита была достаточно быстрой… и меткий мужик! — Спешиваемся!

Раздались хлопки, противник стрелял в нас из игольника и уже готовил огненное заклинание, но перед конями уже возникли барьеры. Мы остановились, животные после галопа в гору тяжело дышали, но и конь Якоба, судя по всему загруженный пожитками из его схрона, устал.

Жадность до добра не доведёт.

Мы быстро спрыгнули с животного. Ричард ещё и ударил по нему ладонью, отправив обратно вниз с горы, пока их не ранили. Его отец, тем временем, палил аж с двух рук, револьвер выдавал полю за пулей. Я тем временем также выхватил лазер и стал целиться по ногам, усиливая защиту.

Враг выглядит довольно массивно, в этаком бронежилете, весь чем-то обвешан, в том числе с рюкзаком на спине. Наверняка чертёж около себя держит.

— Не используй молнию! — крикнул Тейлор, готовя заклинание геомантии, вырывающее камни. А потому сам уже собирал ледяные сосульки, пока парень рядом готовил что-то мощное световое и также стрелял из револьвера.

Прятаться тут было особо негде, и мы в невыгодном положении ниже по склону. Оставалось надеяться на защиту. Однако противник быстро смещался к роще рядом, держа великолепные щиты, да и снаряжение у него было мощным. Нет, нельзя давать скрыться в лесу, устраивая бой на бегу.

Поток белых молний ударил в стволы нескольких деревьев и быстро перерубил их, все звуки ненадолго заглушил треск ломаемых веток, когда кроны деревьев падали вниз. Помогло, Якоб передумал бежать в лес, отступив обратно на дорогу.

Зато оранжевые круги массивного заклинания вспыхнули ярче, и огненный шар полетел в нас с Ричардом!

Вспышка и огненный взрыв напрочь снёс выставленную мной стену барьера и покров!

«Оскар!» — испуганно выкрикнула Астэр, но Легион кое-как удержал остаток атаки, Рич тоже не пострадал, ведь удерживал только один покров.

И снова хлопки сверхзвуковых снарядов — иглы летели в нас! Якоб хотел устранить более слабых? Зато я тут же отправил в него остатки сосулек и криовзрывы, а Тейлор пустил каменный дождь. Лазеры тоже непрерывно стреляли, правда, не всегда в цель. На месте враг не стоял, стараясь двигаться и добить нас. Но тут уже появилась Астэр и взорвала цилиндрики, что он сорвал с пояса и кинул в нас.

Снова рвануло, огненные всполохи окатили щиты волной шрапнели, слегка ударил по ушам остаток мощной взрывной волны. Гранаты, судя по волне маны — алхимические, содержащие магию. Кажется, Мейбл такие продавала.

В нас прилетело ещё несколько огненных заклинаний и молний, видимо от стреляющего артефакта, а в ответ Ричард наконец выдал луч света. Однако Якоб теперь с ужасом уставился на девушку около меня.

— Сдаюсь! — крикнул он, поднимая руки и крепко, протяжно выматерился. Увы, знания языка на такие цветистости мне не хватило. Но… вот он уровень магов: вполне держался против троих. Судя по писку Легионов — они на пределе. Вот только явление духа остановило бой, ведь особенности её положения он не знает. Впрочем, даже то, что Астэр может нас защищать, уже полностью лишало Якоба шансов.

— Ты наше прелестное психологическое оружие, — не мог не пошутить я.

— Какая есть, — хмыкнула она со смесью веселья и тоски, но всё же улыбнулась мне.

— Ты знаешь что делать, — тем временем сказал Тейлор, заряжая новый удар каменными стрелами, вырывая землю и прессуя в упрочнённые снаряды. Револьвер был пуст — один из главных недостатков такого оружия, так что Рич спешно перезаряжал свой, а Тейлор просто целился лазером и достал кинжал.

Якоб медленно положил игольник не землю.

— Щиты вырубай и остальное скидывай, — приказал Тейлор. — Что, псина, хотел на нас весь город натравить?

— Заслужили, — огрызнулся Якоб, обеспокоенно смотря на Астэр. — Откуда вытащили эту тварь?

Я не сдержался и нажал спусковой крючок, попав в бедро, но щиток оказался достаточно прочным — жаль! Плохо лазеры пробивают броню!

— Ещё раз так назовёшь Астэр и, клянусь, в следующий раз найду место где нет защиты, — пообещал я, пока Якоб отскакивал, снова запуская щиты, тут же получившие ещё пару предупредительных ударов магией.

— Спокойней, парень, — поднял он руки, кривясь. — Тейлор, давай договоримся, я ведь могу сломать ключ, лишь бы никому не достался.

— Можешь, ломай, — кивнул мужчина. — Главное что притащим тебя Шварцу, а он скотина мстительная, будет тебе яйца выкручивать за то, что уничтожил его деньги: он ведь уже считает их своими. Скидывай всё, пока не отстрелил тебе что-нибудь.

Якоб с кислой миной продолжил разоружаться, скинув рюкзак и ещё одну связку гранат, отцепив с пояса меч и, наконец, какой-то щит. Выкинул пару неких артефактов. Астэр в это время продолжала защищать нас с Ричардом щитами. Я тоже решил на всякий сменить аккумулятор в лазере на запасной, что лежал в кармане. Сначала пистолет расходует его, а потом внутренний.

— А откуда ты получил ключ? — спросил парень. — Думал, здесь уже всё обыскали.

— Два каких-то хрена нашли и скинули мне, пришлось им почти всё отдать! Воры — настоящие грабители! — воскликнул он.

— Расскажешь это моему сыну, которого Шварц чуть не убил, — сплюнул Тейлор, явно раздумывая, не пристрелить ли. Он подошёл чуть ближе, отгоняя Якоба от вещей, что он мог подобрать. И тут мужик снова окружил себя щитами, резко выхватив небольшой цилиндр.

— Гранатомёт! — испуганно крикнула Астэр, но в этот момент громыхнуло и голова Якоба взорвалась в сапфировой плазменной вспышке. Щиты не успели набрать мощность. — Враг в небе, приближается сзади!

— Нас всё же заметили, — проворчал Тейлор, обернувшись и усиливая защиту. В небе висел маг, судя по всему на силовой левитации — крайне редкое умение! Хотя это у нас, ведь всякие полётные системы — дело обычное и это намного проще, удобнее и быстрее.

— Крупнокалиберная плазменная винтовка, — проворчала Астэр. — Плохо дело, у кого такая есть?

— У Шварца, — ответил ей Тейлор. — Думал, уже сломалась, починил всё же гадёныш.

Снизу по горной тропинке приближались ещё лошади, а маг тем временем вытащил из продолговатой винтовки ячейку заряда и вставил новую.

— Параметры оружия? — спросил я.

— Трёхзарядная… должна быть, либо повреждена, либо адаптированные ячейки низшего качества от других пушек, — начала Астэр. — Максимальная дальность в условиях атмосферы семьсот метров. Легион пробьют легко, но с твоими щитами выстрел выдержишь, но тебя могут ударить ещё и магией. Штука прожорливая и аккумуляторы её не тянули, слишком утяжеляли, плюс в ячейке инертный газ. Так… к-хм, в общем, это опасное пехотное оружие… а он его применил по почти незащищённому человеку.

Голову Якоба с шеей просто разворотило и сожгло. И теперь он целился в Тейлора.

— Не сопротивляйтесь, — крикнул мужик.

— Дерек, спускайся, никто с вами драться не собирается!

Прибыли ещё три приличных мага: все заранее приготовили мощные заклинания, в том числе астральное, призывающее энергию родного плана Астэр. На такой концентрации — самая губительная для неё магия.

Дерек приземлился выше на склоне и также стал быстро строить мощное заклинание и дополнительно вытащил какой-то стреляющий магией жезл.

— Это лишнее, — сказал Тейлор. — Или хотите разбираться с графом Верен, куда я пропал? — назвал он… Мельком слышал, что это фамилия местного управителя: тут чаще называют фамилиями, если не нужно уточнение о земле.

— Не хотим, планировали ведь ключ себе забрать, сказав, что уничтожен? — хмыкнул Дерек, поглядывая на духа.

— Ты прекрасно знаешь, какая подозрительная сволочь твой дружок, сами его обыскивайте, — пожал плечами Тейлор, отходя к нам. Астэр пропустила его под щиты.

«Я так скоро устану», — пожаловалась она. — «Без хотя бы одного Истока, ты и ядро цитадели даёте так мало, что у меня даже этот крошечный резерв дня два заряжаться будет».

— Просто изображаем готовность, — тихо сказал я, опустив оружие, как и остальные. Астэр действительно пусть в битвах напрямую не участвовала, но этой ночью закрывала дом от шквальной стрельбы и подрывала бомбу и сейчас делала ровно то же. По-моему, она пока не устала, но от защиты нас быстро выдохнется, если будет мясорубка.

И… участвовал ли Дерек в ночной атаке? Может и хотели оценить силу духа, что попал к Свенссон. Опытный маг понял, что она слаба, и против такой они могут выйти.

Один из подчинённых магов, самый слабый, рассеял своё заклинание и пошёл копаться в вещах убитого, по пути прихватив лежащий массивный игольник. Я же с интересом разглядывал толстый ствол чёрно-синей пушки с приделанным оптическим прицелом. Рукоять с крючком большие, чтобы было удобно держать в тяжёлых скафах, а перед ней закреплён потёртый зеленоватый цилиндрик.

«КСИ-41М „Кайсака“ — оружие для ведения боёв при жёстких внешних условиях, начинка с большим упором на магическую составляющую», — прокомментировала Астэр. — «Надёжная, правда ремонтопригодность это резко понижает, если разгонные катушки или нагреватель сломаются, то их только под замену. Тут, думаю, сильно изношены».

Не совсем подходящее время для справок, но интересно бы такую заполучить. Тем временем флешку с чертежом, ожидаемо, нашли на поясе Якоба: она хранилась в стальной коробочке с мягкой выемкой внутри. Саму разглядеть не мог, но мужчина широко улыбнулся и кивнул Дереку.

— Дальше разберётесь? — осведомился Тейлор.

— Само собой, оставьте оружие, и вали с сыном, — махнул он рукой. — Подобранный парень остаётся, у нас к нему дело.

— Так не пойдёт, я его нанял, — напряжённо сказал Тейлор.

— Он убил нашего человека и нагрубил мне.

— Когда ваши ублюдки били моего сына! — рыкнул Тейлор. — Мести хочешь? Ключа фабрикатора мало?

— Мало, — кивнул Дерек. — А это для демонстрации.

С его отмашкой щит Астэр принял бомбардировку тремя заклинаниями. Поток холода, молний и астральной энергии ударили в нас с разных направлений. И как будто этого мало, начали бить и мелкие стреляющие артефакты, и пороховые пистолеты. Особенно сильно щиты духа просаживал аметистовый поток. И спустя две секунды давления барьер лопнул и удары пришлись уже на наши щиты, руша их куда быстрее! Мана-каналы отдавались болью, но тут все атаки оборвались, противники уже заряжали новые заклинания, а четвёртый, тот кто обыскивал Якоба, уже метил в нас готовым огненным.

Астэр стиснула зубы, ощущая бессилие и злобу. А это ведь далеко не самые сильные маги! Впрочем, столь мощные потоковые атаки — далеко за пределами моих умений.

— То есть, ты серьёзно хочешь сорваться на парне? — не отступал Тейлор.

— Поверь, у вас не получится меня подчинить, — рыкнула Астэр на них. И это правда: пакты не допускают двойного подчинения. Можно приказать подчиняться кому-то, но быть подчинённым двум пактам одновременно нельзя. К равным пактам это не относится. И вряд ли они смогут разорвать подчинение от артефакта на Магни.

— Значит, вы просто умрёте. Нечего Свенсон иметь духа, — усмехнулся Дерек, продолжая целиться из «Кайсаки» в Тейлора. — Я щедрый и дам вам шанс уйти. Неужели не воспользуешься? Хотя, если так, уж я Лину подберу.

Тейлор скрежетал зубами, но бросать меня явно не хотел.

— Отец, мы же не можем, — проговорил Ричард и крикнул мужику. — Что ты хочешь за него?

— Хм, цена будет немалой, — погладил бороду пожилой маг, ухмыляясь. — И не тяни время, а то мне быстро наскучит. И дух останется здесь в любом случае.

Ну нет, Астэр этим ублюдкам не оставлю!

Впрочем, переговоры начаться не успели. Раздался сначала гул и свист, а потом и канонада выстрелов с треском магии. На врагов напал ещё кто-то и в эту же секунду полыхнул сапфировый свет плазменной пушки Дерека.

Глава 18 Ураган вокруг древних технологий

[Немного ранее]

Густав Гейтс нависал над двумя скованными избитыми людьми, что постанывали от боли.

— Господин, не губите, — прохрипела мускулистая женщина, поднимая единственный уцелевший глаз. — Мы… не знали что это ваше.

— Всё возьмите, но не убивайте, — поддержал мужчина, лежавший рядом. Ноги его уже не слушались, пальцы на руках были сожжены, но блокираторы не позволяли хотя бы немного подлечить их.

— Не знали… гербы вам ничего не сказали, — заключил граф, смотря на них холодными тёмными глазами. — Тот, кто рассказал о вам о ключе, сейчас умирает под пытками. А вы — пустоголовые идиоты: грязное отребье и чернь, посмевшая украсть у меня.

Граф выдохнул сквозь зубы, смотря на трясущихся от страха людей, умудрившихся выкрасть ключ, перехватив конвой, идущий ему навстречу. Она заминировали дорогу, подготовили газовые бомбы. К сожалению для них, убили не всех: один из его подчинённых смог закинуть маячок-липучку к их грузу, пока похитители искали ключ и забирали другие ценные трофеи, что нашли добытчики его рода.

Силы сигнала хватало определить, к какому городу они ехали. Пусть графу и пришлось покружить по дорогам, расходуя ресурс ценного транспорта. Ценная вещь, ради которой его вызвали, была украдена какими-то оборванцами. Служащие рода убиты, уничтожено древнее оборудование, репутация испорчена. Что скажет его брат, вернись он без ничего, Густав не хотел даже думать.

Но он нашёл город: заплатил графу Верен, которого искренне считал бесхребетным слабаком, и долго опрашивал обо всех прибывших в город. Слух, что кто-то якобы этот ключ купил, обрадовал Густава и боясь, что семья уважаемых явно неглупых простолюдинов найдёт способ его вывезти, даже предложил выкуп, чтобы увидеть его. Увы, умение магии разума показало, что Тейлор Оллсон не лгал: ключа он не видел и некто просто решил скинуть всё внимание на него.

Густав в тот момент подавил желание пристрелить простолюдина просто в отместку: тогда граф Верен точно имел бы повод, его на некоторое время задержать, пока уже его люди докопались бы до истины. Даже такие неумехи, прозябающие в приграничном городе, могли бы найти преступника… если бы тот не успел уже сбежать в дикие горы.

Но опросы людей, простая логика и дедукция с информацией от местных продавцов привела его к этой парочке.

— Умоляю, мы будем вам служить до конца жизни. Мы хорошие маги, — пролепетал мужчина. — Понимаем в технике, имеем…

Хлопок выстрела оборвал его жизнь. Труп с дырой в голове упал на пол, а женщина завизжала. Ещё один выстрел и в комнате стало тихо. Мужчина убрал оружие в кобуру и подхватил сумку с краденым оборудованием и неплохое оружие самих людей. Такими вещами нельзя было разбрасываться.

В скверном настроении он пошёл на улицу из опустевшего трактира, там его и встретил Итон — один из низших безземельных дворян, которого он нанял в гильдии, поскольку ему самому попросту не хватало рук. Он был умелым магом с репутацией надёжного человека, да и поскольку все знали о его найме, предать графа он бы не посмел.

— Господин, я опросил стражу, она видели сначала одного всадника с грузом, что отбывал на восток, потом трёх неизвестных всадников на двух лошадях, а затем боевую группу одного из крупнейших подпольных воротил этого города.

— Срочно за ними, садись сзади! Добьёмся успеха — получишь самую большую премию в жизни и доступы к стихийной магии высшего уровня.

— Лучших слов я и услышать не мог, — оскалился наёмник, чья рука тут же легла на рукоять меча в композитных ножнах. Граф запрыгнул на привлекающий всеобщее внимание ховербайк, положив сумку в приделанный ящик багажника сбоку. Предварительно перекинул один из крупных пистолетов наёмнику.

— Справимся — и он твой, — решил он, сев на место и нажав кнопку старта. Уловив спрятанный в кармане ключ, машина послушно активировалась.

— Вы щедры: таких людей нельзя подводить! — наёмник оказался сзади графа, изучая рабочее древнее оружие и, с не меньшим интересом, лёгкий транспорт.

Граф надел защищающие от ветра очки с большими прозрачными стёклами. Ховербайк плавно поднялся над землёй и понёсся по улицам, громким сигналом разгоняя людей. Высоко летать он не мог, тем более с таким весом, зато неровная дорога, равно как и подъём в гору, ему не мешали.

Сначала они было поехали по основной дороге, но не заметить вспышки белых молний выше по склону было невозможно. Сканирующая магия также легко нашла большую группу сильных существ, что никак не скрывались.

— Бить на поражение по всем, кто сопротивляется, масштабную магию не используй, — приказал граф, уже готовящий боевую магию. — И… ха, там дух! Справа от тебя есть ящик, в нём большой серый артефактный цилиндр с красными камнями. Приготовь его.

* * *

За высокочастотным гулом последовала очередь выстрелов. Снизу с горы приближался виденный мной ранее ховербайк с двумя всадниками, атаковавшими в спины наших врагов. Сбоку сверкнул сапфировый свет плазменной пушки. Напряжённый Дерек, опасно державший палец на спусковом крючке, тотчас выстрелил в Тейлора. К счастью Астэр восстановила щиты.

Мощная магия превосходит большинство видов ручного оружия. Однако энергии у духа было мало. Готовивший огненное заклинание тоже с перепугу начал бить в нас непрерывным потом пламени.

— Убить напавших! — приказал Дерек, пока в них летели иглы. Яркая вспышка света поглотила щиты одного из магов. Накрыло всех, барьеры Астэр вновь рухнули.

Тейлор не мешкал, метнулся к поворачивающемуся астральному магу, поднимая лазер. Ховербайк останавливался, закладывая вираж. Ударили ледяные ножи, а Тейлор, усилив покров, добежал до мага.

С аметистовым взрывом энергия другого плана рассеялась, но Тейлор мечом отвёл оружие противника в сторону и приставил лазер к шее. Защищённое покровом оружие оказалось под щитом врага и вспыхнуло пламя.

Так, не мешкать!

— Защищай Рича! — бросил я духу, у которой оставалось мало сил.

Сам сорвался в другую сторону. Дерек уже перезарядил Кайсаку и направил её куда-то на пришедших магов. Очередная синяя вспышка пронеслась мимо, а вот удар холода встретил мои щиты.

— Прочь, — крикнул он мне, — они нас всех убьют!

Слушать не стал, прыгнув в сторону от переводимого на меня потока мороза. Молнии бессильно растекались по его щитам, импульсы лазера поглощали барьеры. Он стоял слишком далеко, сейчас мои щиты рухнут! Опять пищит «Легион»!

Помощь пришла сзади — яркий луч света и очередь игл обрушились на врага, и ему пришлось оборвать заклинание, целиком уходя в защиту. Дерек развернулся и побежал в рощу, вокруг него выстраивались сложные узоры магических цепей. Удрать вздумал — ну, нет!

Старик не мог бегать так же быстро, прыжок вперёд и удар мечом. Дешёвая сталь скололась от удара: клинок не пробил щит и просто отскочил, а мана со вспышкой рассеялась вокруг искрами.

С толчком силовой магии он ускоряется и быстро отлетает от меня, пока я стараюсь сконцентрировать поток белых молний. Серва удар мощным лучом света сзади, импульс алого лазера, что тут же запищал о перегреве и щиты на секунду дали слабину.

Лазерный луч бессильно опалил броню, зато молнии накрыли сумку с зарядами Кайсаки. Чисто инстинктивно прикрыл глаза предплечьем и в тот же момент громыхнуло. Впереди сверкнул яркий свет, волна жара и маны окатила меня.

«Оскар!» — испуганно вскрикнула Астэр в тот же момент, когда руки пронзило болью.

Зашипев, постарался быстрее восстановить щиты: тело чувствовал. К счастью, Дерек успел отдалиться. Престарелого мага разорвало на куски и сожгло взрывом энергетических ячеек. Растения вокруг него разметало: одно ближайшее дерево вовсе повалилось вниз на склон. Меня накрыло лишь самым краем, надо возвращаться!

Продолжая направлять в пушку холод, метнулся назад, всё ещё сжимая в руках остаток отколовшегося меча и остывающий пистолет. Тейлор лежал на земле с простреленной ногой и обожжённой рукой. Последний выживший маг Гибсона ловко фехтовал с каким-то человеком при помощи покрывшегося холодом клинка. Второй маг — тот самый, что дважды спас меня от Дерека, уже заряжал магию света с зеленоватым астралом. Крохотный пролом на многоцветный план душ, полный смешанной энергии, порождающей стихии, искажал заклинание.

Но мечнику с холодом помощь не понадобилась: одним ловким приёмом он парировал удар и подсёк ногу противника, пробив щит. Алые ледяные кинжалы тотчас выбили меч. Мужчина едва успел закричать, но атака не прекратилась — мечник выровнял положение тела и точным ударом снёс голову.

Я за это время вернулся назад, широкими шагами сбегая вниз со склона. Всё поле боя покрывали опалины и рытвины, вдали стоял закрытый щитами ховербайк. Однако бой не завершался, Дерек же говорил, что они убьют всех нас? Просто начали с сопротивляющихся, более сильных!

— Сдаёмся, мы сдаёмся! — крикнул Ричард, видя направленное в него заклинание. Это сильные маги, никак не справимся. Даже если они потратились на идущую тут драку.

Я тоже не спешил атаковать, но мечник подлетел ко мне стремительным порывом.

— Сдаюсь! — так же поспешил сказать я. Средних лет мужчина сощурился, но остановился.

— Подожди пока, — приказал другой, очень богато выглядящий мужчина с гербами на одежде и весь обвешанный техникой. Я поспешил отойти к щитам, убрав пистолет в кобуру и выпустив осколочек меча. — У кого был ключ?

— Огненно мага, того, — я показал пальцем на убитого.

— Итон, обыщи, — приказал дворянин, и тот молча подчинился. На нас же было направлено чудовищное астральное заклинание света. Намного превосходящее любое, что было у тех магов. — Пистолет он убрал в кобуру, в руке оставался крупный цилиндр непонятного назначения. Не бомба: они и без траты снаряжения нас добьют.

Рич подлечивал отца, ничего серьёзного, но он уже не боевой. Астэр же стала заметно прозрачнее. А я, пока выдалась возможность, оглядел себя: ожоги на руках, несколько порезов, на ногах от осколков — ничего страшного. Кстати капюшон с меня сорвало ветром, как и с Тейлора.

— Нашёл! — обрадованно сказал Итон, вытащив стальную коробочку и отдав её командующему.

— Ваше сиятельство, — прохрипел Тейлор. — Мы здесь только потому, что заполучивший ключ хотел натравить на нас город и сбежал.

Так, то есть этот мужик — целый граф. Не удивительно, что имеет ховербайк, явно дорогие щиты и прочие прелести. Да и магия, скорее всего, высшего уровня. Целое светящееся орудие с десятком колец, хитрых переплетений, рун. Оно сияло над головой графа, связанное с ним множеством нитей маны.

— Нашумели мы тут. Думаю, сейчас Верен прибежит, и полагаю, вам лучше с ним не встречаться, — прокомментировал Итон. — Хотя оставлять всё это снаряжение… жаль, плазменной пушке конец.

— Пара минут есть, — ответил граф. — Дух ни разу не атаковала — интересно. Парень, прикажи ей приблизиться и войти в устройство.

«Это ловушка для энергетов! Может удерживать духа, у меня не будет шанса выбраться!» — испуганно воскликнула Астэр.

— Я не отдам её, — сказал я, рука сама собой выхватила пистолет. По щитам тут же ударил астральный свет, мной же, кажется, двигало одно нежелание отдавать Астэр как некую вещь. Я тут же прыгнул вперёд, усиливая свои щиты на предел и даже схватив валяющийся на земле меч Тейлора. Ближний бой — единственный шанс!

— Астэр, беги — уходи!

Барьеры рушились один за другим, зеленоватое сияние заполнило всё впереди меня: противника я полностью потерял из вида.

«Нет, лучше сдайся, Оскар!»

Я чувствовал, что дух испугана и немного обижена. Да чтоб вас! Если я погибну, она тоже умрёт! Надо убить этих двоих!

Неожиданно свет погас, уходя в сторону и вверх. Я увидел приближающегося графа. Он прошёл мимо меча: кулак врезался мне в солнечное сплетение, и воздух выбило из лёгких. Астэр стало больно! Луч астрального света оборвался, пока я пытался вдохнуть, осев на землю. Но всё же нашёл силы повернуться, увидев как он магией метнул засветившийся цилиндр в улетевшего чуть дальше духа. Часть волос и спины уничтожило, из тела били струйки энергии. И влетевшее устройство буквально втянуло её!

Внутри всё оборвалось, вот так просто…

Мысли прервал пинок — граф с перекошенным от ярости лицом нависал надо мной. Я ещё сжимал лазер в руке и стал поднимать, как мне руку придавил сапог.

— Чернь, как ты посмел, отродье!

Он ещё раз ударил меня в руку и вырвал пистолет, пока я всё ещё пытался вдохнуть. Ещё несколько ударов ногой в живот заставили скрючится на земле, с трудом осознавая себя.

— Господин, позволю себе напомнить, что Верен с минуты на минуту будет здесь, — раздался другой мужской голос. Я сквозь пелену на глазах разглядел, как Итон отдаёт цилиндр взбешённому графу.

— Астэр…

— Молчать! — он ещё раз пнул меня. — Итон, ты хорошо себя показал, мой род будет ждать тебя в Хайнмаре, собирайся и приезжай. Этих убить.

— Благодарю, ваша светлость, — поклонился мужчина. Граф же заспешил прочь.

«Оскар, ты жив?» — раздалось в голове, она не потеряла сознание, даже может говорить из ловушки… — «Ты ведь не можешь ответить… прошу, сопротивляйся до последнего, не позволь убить себя».

Я мог только стиснуть зубы. Вдохнуть наконец получилось, но уже раздался гул.

— И стоило оно того, парень? — усмехнулся Итон. — Ну дух, да, личико милое, хотя что толку? Отдал бы и на тебя не стали бы тратить время.

— Ты ведь наёмник из гильдии? — крикнул Ричард. — Зачем тебе это? Что ты хочешь?

— Ну, теперь у меня есть тёплое местечко. Главное встретить нужных людей. Засиделся я в этой дыре, — хохотнул он. Я же кое-как смог подняться. — Ладно, не будем затягивать, столько дел!

Мана-каналы болели, всё тело ныло, но я нащупал выпавший из рук меч и пустил белые молнии. Связь с Астэр не оборвалась, вот только… никакого толка.

— Опасная стихия, парень! Жаль ты влип в такую историю! — воскликнул Итон, удерживая щиты. — Поток энергии слабоват: концентрировать надо!

— Зачем тебе это⁈ Отпусти нас! — крикнул я.

— Смысл? — оскалился мужик. — Тем более у меня приказ.

Около него собирались ледышки: много и крупные — наполненные мощными зарядами холода. И именно по ним ударил луч света. Ричард сидел около бледноватого отца, добавившего огненным взрывом. Пули из револьвера полетели в самого Итона.

Несколько ледышек распалось, но остаток метнулся в их барьеры. Ричард встал на пути атаки, ослабшие ледышки бились о щит и взрывались волнами холода, вспышка пламени из прикреплённого к руке артефакта окончательно их снесла.

— Примите смерть достойно! Если не хотите подыхать долго! — рыкнул Итон.

— Беги… — тихо сказал отец Ричу, но я как-то расслышал это. Щит удержался, но «Легион» начал искрить, один из трёх генераторов барьера сломался.

Я уже нёсся в атаку на Итона, занося меч. Меня окатил поток холода, двойной писк щита возвестил о полной разрядке, а сразу за ним пришла ударная волна.

Меч выбило из рук, меня отправило в полёт. Удар спиной и я прокатился по камням и опавшим веткам. Резерв почти опустел: на молнии сил уже не было. Но кое-как поднялся на руки — нельзя мне умирать!

Итон тем временем заряжал атаку помощнее, собираясь добить отца и сына. Безжалостно и без сомнений, хотя мог бы просто уйти! Ну что за мирок⁈

Кажется, он тоже выдохся после этих скачек и мощной магии, умелый маг, но резерв не такой уж большой. Вот только у меня банально не хватает сил пробить его защиту. Нужно оружие, хоть какое! Забрать бы ту плазменную пушку, но взрыв ячеек без сомнений уничтожил её!

Хоть что-то… вот оно! Но как потом помочь Астэр⁈ Тот ублюдок с каждой секундой всё дальше отсюда.

Позже: её не убьют. Главное сейчас выжить самому, а потом найду её!

Глава 19 Конец шторма

[Немного ранее]

Густав Гейтс был счастлив, поняв, что в разборках участвует дух. Хотя когда пришло понимание, что он — высший, пусть и слабый, он ненадолго испугался и даже раздумывал, стоит ли вмешиваться в битву. Такие существа могут быть крайне опасны, но слабость духа и то, что он не атаковал, а лишьзащищал людей, были веским поводом всё же попытаться его захватить.

— Тех, что под щитом пока оставь, — приказал граф, беря поданную ловушку.

Вернуть ключ, это хорошо и необходимо, но принести подчинённого высшего духа — уже великолепно. Обычно духов поймать сложно: младшие сопротивляются до последнего и легко умирают, оставшись без подчинённого тела. Запереть их в барьере тяжело, хотя ловушка значительно облегчала дело. А иметь подобное существо в подчинении — ценнее любого древнего оружия, лишь бы архимаг смог удерживать пакт.

Действия Густава послужили началом стычки, и он поспешил оставить ховербайк подальше, аккуратно вмешиваясь в битву. К счастью одного отвлёкшегося врага сразу устранил встреченный им ранее простолюдин, а за другим погнался маг с белыми молниями. Сразу стало понятно, кто хозяин духа, но со своим противником он не справлялся.

Тейлор, убивший одного из врагов и попавший под выброс астральной энергии, получил несколько пуль и атак от другого мага — защита не выдержала. Однако Итон ураганом налетел на бойцов, которые только что применяли мощные атаки и не успели отдохнуть. Дух защищала двух простолюдинов, как могла, и стало очевидно, что сражаться ей запретили.

Густав помог парню с бегущим магом, у которого вполне мог быть ключ, хотя его сердце пропустило удар, когда того разметало по роще во взрыве плазменных ячеек. Коробка для ключа, конечно, бронированная, из хорошей зачарованной стали и могла бы пережить подобное, но это был огромный риск.

Итон тем временем быстро подавил сопротивление противника, ранившего Тейлора. И стал аккуратно сражаться с огненным магом, который не стеснялся в средствах, что вынуждало тратить много сил на защиту. В итоге наёмник смог снести своему противнику голову, не повредив остальное снаряжение мага. Густав облегчённо выдохнул, когда владелец духа сказал, что ключ был не у бежавшего.

Вот только самого духа, явно уже исчерпавшего все силы, отдавать не желали. И так вымотанный граф ощутил, как в нём разгорается ярость, простолюдин посмел не отдать то, что он потребовал. И ладо бы в городе, но в горах, где его ничто не защищает! Ещё и сам пошёл в атаку, приказав духу бежать!

Целиком поглощённый слежением за ускользающей ценностью, которую ни в коем случае нельзя было случайно убить, граф просто врезал кулаком в живот мага

К его радости, редкое и очень ценное устройство, что он давно возил как раз на такой случай, сработало идеально. Увы, лично наказывать простолюдинов, поднявших на него руку, времени не было. Верен может и был трусоват, но из-за такой стычки вполне мог выдвинуться к этому месту. Граница — опасное место, где законы империи действовали куда слабее. К тому же любую смерть можно было бы свалить на монстров. Вне города, где было бы множество свидетелей, могло произойти что угодно.

Забрав ловушку и отняв пистолет у трепыхающегося мага, Густав нажал на спусковой крючок, однако на оружии загорелась красная лампочка. Граф знал, что она означает блокировку на пользователя. Его несколько удивило то, что простолюдин смог её настроить, но пока он отбросил мысли и заспешил к вингбайку, приказав Итону приезжать к нему в столицу.

Ловушка отправилась в отделение багажника, а лазерный пистолет, представлявший ценность, он сунул в специальную пустую кобуру сбоку около ног.

Ховербайк запустился и стремительно понёс его прочь с горы мимо испуганных лошадей и леса, а затем засеянных полей ближе к городу. Он видел всадников, выехавших из ворот города — местный управитель получил информацию с большой задержкой и опоздал.

Двигаясь вдоль тракта и над пшеничным полем, срезая путь, граф быстро отдалялся от города, облегчённо выдохнув и пощупав коробочку во внутреннем кармане над сердцем. Краем глаза он заметил странную вещь — лампочка на пистолете продолжала мигать, причём часто.

Он нахмурился, не понимая, почему пистолет всё ещё активен…

Вспышка и грохот — оружие в одно мгновение расплавилось и взорвалось тысячами электрических дуг и искр. Весь оставшийся заряд ёмких аккумуляторов рванул, а за ним и модифицированная батарея ховербайка. Кобура располагалась прямо около приделанных дополнительных аккумуляторов и по цепочке всё взорвалось. Щиты попросту не могли спасти от детонации устройства, на котором человек сидел.

Уже приближающийся к лесу транспорт закрутило: обломки бесценной техники осыпали рощу, а сам граф, полностью лишившийся левой ноги, вылетел из седла и, несколько раз кувыркнувшись, ударился спиной о дерево. Хрустнуло, напичканное обломками тело свалилось вниз под выступающие из земли корни. Энергетические волны и крушение разбили ловушку с Астэр, которая тут же возникла рядом и стала обеспокоенно осматриваться.

— Так далеко… — проговорила она и выдохнула. — Прошу, справься, я… бессильна тебе помочь.

— Помоги… — прохрипел граф, остававшийся в сознании. Боль затмевала его разум, даже зелёная магия зажигалась и сразу срывалась, из многочисленных ран и, особенно, ноги, с пульсацией била кровь.

— Зачем? — искренне удивилась Астэр, прищурившись. — Знаешь, ты прав… прямой вред человеку наносить я не могу, но вот косвенный легко. Хах, не знал, что у блокировки пользователя военного оружия два уровня: отключение и самоуничтожение, если в течение короткого времени его снова не возьмёт в руки разрешённый владелец? Опасная функция: думаю, все установленные в таком режиме уже взорвались.

Астэр склонилась над теряющим сознание мужчиной, который стремительно истекал кровью.

— А ещё я не могу атаковать, но вытаскивать осколки — это не атака.

Астэр резко и намеренно криво выдернула торчащий из живота кусок обшивки, и граф истошно завопил, содрогаясь в конвульсиях.

* * *

[Ранее]

Перебирая идеи о том, что могло бы мне помочь, увидел недалеко труп Якоба, около рук которого лежал миниатюрный пистолетик заряженного подствольного гранатомёта для винтовки. Последний шанс!

Рывок к нему, Итон заметил это краем глаза и всё же выхватил игольник, который явно не хотел использовать больше нужного. Сейчас он собирал силы для пробития щита Ричарда, то есть на защиту направлено меньше энергии.

Короткий бросок поддержал толчок силовой магией в ботинки: оружие оказалось в руке, и я кое-как прицелился. Несколько хлопков игольника — левую руку пронзило болью, ощутил волну ветра у самой макушки.

Спуск.

С хлопком небольшой снаряд улетел в Итона, а я рванул дальше, перемахивая через тело Якоба. Ледяные кинжалы ударились о его труп, и пролетели надо мной, а по ту сторону громыхнуло — мощная штука!

Волны холода пронеслись выше, но я окружил себя молниевым щитом и пробить его они не смогли. Броня на Якобе выдержала удары, и я поспешил подняться. Итон почти уцелел, но отвлёкся и побледнел, вложив всё в защиту. Одежду повредило, игольник выбило из рук, и он искрил на земле.

Ричард уже вскочил и, стреляя на ходу, нёсся к наёмнику. Несколько камешков от сидящего Тейлора всё же преодолели защиту и угодили в ногу, сбив стойку. Поворачивающийся Итон пошатнулся: кажется, одна из пуль угодила в руку, помешав парировать удар.

Ричард влетел в лобовую и в прямом уколе пронзил ему живот прямо под бронёй. Из тела вылетела огненная вспышка вместе с чёрными дымом. Итон отскочил спиной вперёд, уже падая на землю. Не жилец, брюшную полость сожгло магией в мече.

Я застонал, запуская исцеление, и выдернул иглу, застрявшую в бедре. Было ещё две сквозные раны по касательной, к счастью это оказалась мелкашка.

— Оскар! — Рич подбежал ко мне.

— Я… в порядке, но Астэр… — я кое-как встал.

— Мне очень жаль, но нам лучше уходить, — вздохнул он. — Если не хочешь объяснять всё это страже. Слишком много трупов, в том числе далеко не последнего мага гильдии и у него был перстень барона. Я убил дворянина, это плохо.

Тейлор в это время кое-как поднялся и поспешил забрать свой меч. Я же ещё секунду стоял в прострации. Ховер не догоню просто никак! Значит, мне нужно будет снаряжение и всё остальное, чтобы вернуть Астэр.

Я спешно сорвал с Якоба его щиты, кошель с деньгами и кинжал. К сожалению, пистолет, который он бросил, когда притворился что сдаётся, повредило, но прихватил и его, сунув в пустую кобуру. Жадности не было, вообще, никакого азарта мародёра, только расчёт: мне нужно снаряжение, чтобы вернуть Астэр.

Уж не знаю, что думали остальные, они быстро забрали щит Итона и также похватали кошельки да вроде как уцелевшее древнее оружие. Бежать проверять, что осталось от Дерека, не было ни времени, ни смысла. Рич, не получивший никаких ранений страшнее слабых ожогов, метнулся за лошадьми, которых явно приучали к магии.

— Вверх по склону! — приказал Тейлор, а я в этот момент вновь услышал голос.

«Ты в порядке? Глупый вопрос: если жив, значит, справился с тем магом. Я освободилась, потом расскажу, как. Мужчина мёртв, ховербайк уничтожен, но мы уже далеко. Пролетев по полю, привлеку внимание вообще всех: сил на защиту у меня нет. Ключ уцелел, тут много ценных вещей, но мне нужно, чтобы ты встретил меня на северо-западе от города. Ты можешь ответить, как бы послав импульс энергии в канал пакта. Попробуешь его нащупать. Один раз, если всё хорошо».

Сосредоточился и ощутил связи души: я не маг этого направления. Астэр продолжала обеспокоенно задавать вопросы, переспрашивая, когда я справился.

«Хорошо, жду. Прихвати коммуникатор, ведь ключ наверняка будут искать».

— Оскар, надо спешить! — схватил меня за руку Ричард, и я кивнул, с его помощью запрыгивая на лошадь.

— Тот граф мёртв, Астэр как-то его прихлопнула, — сказал я.

— Ох, что сейчас будет… — пробормотал парень. Лошади понесли нас вверх по склону, огибая поваленные деревья. Тейлор развернулся и швырнул несколько небольших сфер нам за спины, они разорвались стихиями холода, тени и огня. Магическая взрывчатка — одноразовые артефакты.

— Немного зачистит следы аур, вряд ли считают, — объяснил Тейлор, подгоняя коня.

— Отец, там лошадь Якоба, — парень указал на гружёную лошадь, ушедшую в рощу.

— Не жадничай! Времени нет, а она заметна! Радуйся, что живыми выбрались!

Я тоже ощущал облегчение, хотя Астэр явно была ранена, всё пронеслось просто на грани. Хорошо, что Якоб такую хорошую штуку припрятал. Но… до чего я слаб. Надо чаще применять магию, чтобы мана-каналы пропускали больше, и резерв увеличился до пика. И выучить заклинания помощнее, научиться копить энергию, чтобы брать щиты врага на пробитие, а не только истощать.

Резерв опустел, голова сильно кружилась, так что даже исцелять болящие раны, ссадины и синяки прекратил. Мы проехали в гору, а потом какими-то окольными тропами сместились вдоль склона. Все применяли магию тени, я в это время кое-как заштопал часть одежды магией, слушая инструкции, как управлять лошадью.

— Ричард, ты не пострадал. Охраняй пока лошадей, и спрячь лишнее, — приказал Тейлор, спрыгивая с коней, удивительно неплохо чувствующих себя в такой местности.

— Пешком? — уточнил я, и Тейлор кивнул. Мы добрались до тропинки, которая нормально вела в горы в другом месте, и спешились. После чего прошли к городу и тайным ходом вернулись на его территорию. Оказывается был тоннель под стенами. Тейлор то и дело останавливал меня, чтобы мы не сталкивались со стражей.

В итоге мы зашли в знакомый двор с другой стороны и наконец, домой к Оллсон.

— Где вы пропадали⁈ Уже извелась вся! Где Ричард⁈ — тут же подскочила Лина.

— В лесу, пересидит немного, потом вернётся, — успокоил мужчина. — Кто-то приходил? Мне нужно переодеться.

— Да, я сказала, что ты у Абмерханда, он прикроет, но лучше поспеши туда. Но потом всё расскажешь!

— Можете дать мне другую одежду? Это срочно, — спросил я, и Тейлор кивнул. В общем, быстро запрыгнул в целые штаны, простую рубаху и плащ. Без штопаных дырок, ожогов и свежих следов крови. Лина быстро подлечила меня. Я сбегал за спрятанным коммуникатором, скинув лишнее, и пошёл на улицу с ней, рассказывая о произошедшем.

В городе всё было как обычно, но что сейчас творится в горах, можно только гадать. Я быстро пересказал Лине о череде столкновений и их исходе.

— Астэр… стоит скрываться… клянусь, мы не попытаемся забрать её, — заверила Лина.

— Верю вам, однако что будет после смерти этого графа?

— Наверняка кто-то из его рода приедет для разбора. Постараемся, чтобы не вышли на нас. Главная заноза — Шварц, но он тоже не захочет, чтобы его придушили аристократы за то, что перешёл черту. Никто же не будет разбираться, кто и кого. Там были его люди, есть труп дворянина, а он глава шайки, значит — виноват.

— А почему он сам не пришёл? Уж думал это кото-то из тройки с ним.

— Он очень сильный маг и видный, наверняка отвлекал внимание, да и со здоровьем проблемы, несмотря на магию. Так… — мы подошли к зданию у рынка. Лина попросила одолжить ей лошадь у владельца продуктовой лавки. Оллсонам доверяли, и я получил животное под управление, лихорадочно вспоминая, что мне всю дорогу объяснял Ричард и давнюю практику.

Получалось хреново, благо у животного был свой ум, так что оно как корабль в режиме помощи в пилотировании шло по улицам: только выбирай, куда поворачивать и иногда притормаживай или подгоняй. Покинул город через ворота и направился вроде как совершенно не туда, куда уехал граф.

«Ну, ты скоро?» — торопила Астэр. — «Так… первым делом — ментальная магия! И не спорь!»

Словно это было возможно… хотя судя по смешку, она всё понимала.

«Слышу молчаливое согласие. Энергии у меня очень мало, к счастью в ловушке она особо не утекала, я кое-что полезное перетащила в сторону магией. Ух, хочу материальное тело! Расскажешь потом, как с тем магом справились!»

В общем, Астэр понесло, но я только улыбался и слушал. Наше путешествие было на грани, но выбрались. В общем, я проехал к одной из деревень-спутников города и сместился к роще. Уже вскоре увидел мелькающего между деревьев духа и, привязав поводья лошади к дереву, перебежал к ней.

— Быстрее, вставляй! Надо, чтобы они нашли чертёж! Там уже люди рыскают! — поторопила она, указывая на коробочку, что валялась на земле.

— Так ведь их копировать нельзя, — с сомнением сказал я, спешно исполняя указание.

— Копировать — нет, а переносить можно, если уровня доступа хватает! — с улыбкой сказала она. С небольшой флешки снялся колпачок и она вставилась в коммуникатор. Астэр немедленно открыла нужную программу и нажала «перенести на устройство». Процесс занял всего несколько секунд. На экране отобразилось: «Плазменные ячейки „Нова-М“ 500 шт».

— Это патроны для той Кайсаки? — удивился я совпадению.

— Нет, хотя при желании и с риском подорваться, можно переделать под переходник, — качнула головой Астэр. — Кстати тот маг взорвался, потому что ячейки были, скорее всего, самопальные. Обычно они более защищённые, хотя рвануть, само собой, тоже могут. А эти для пистолетов, причём повышенной мощности. Ну и ладно, вдруг пригодится, памяти в коммуникаторе хватит, а если что — сотрём. Всё, поспеши, пробей ключ слабым зарядом электричества и верни в коробку.

Так и сделал, слабым импульсом магии молний повредив чип. Астэр ненадолго убежала, неся её силовой магией, метнёт где-то ближе от места крушения.

Сам осмотрел, что она ещё успела притащить сюда: подсумок с двумя стальными бутылочками с зелёными пометками. Регенераторы — наверняка высшего качества. Внешне повреждённый лазерный пистолет, бинокль и небольшая шкатулка деталей и даже драгоценных камушков.

Всё это убрал в прихваченную сумку. Вообще-то и деньги графа могла бы притащить, у него, наверное, с собой целое состояние по нашим меркам… хотя тогда стало бы понятно, что его кто-то обворовал, а мы этого не хотим.

Хотя то, что притащила Астэр следующим, меня удивило. Большая железяка с клубком проводов.

— Иди сюда, устала! — она бросила её на землю и подлетев ко мне, исчезла. — «Энергии вообще нет, балансирую на грани регресса, опять».

— Отдыхай, и я бесконечно рад, что ты жива, — улыбнулся я, подходя к этой штуке. — Два вопроса: как подорвала и что это за деталь, что ты выбрала именно её, а не какое-то оружие.

«Это ядерный микрореактор», — удивила она меня. Я аж напрягся: счётчика радиации-то нет. — «Не волнуйся, он не протекает. Из корпуса его и так почти вырвало, но они максимально бронированные и автоматика его заглушила. Думаю, люди не разберутся, чего не хватает, сами растащат остатки. Ты нашёл ячейку для него?»

Не нашёл, пришлось походить вокруг, в итоге обнаружив серую колбочку топливной ячейки. Думаю, всю энергию, что у неё оставалась, на переноску этой фигни потратила. Причём судя по грязи, наименее затратным способом — кидая его вперёд. А то, как она освободилась… повезло.

— Могла бы предупредить, вдруг бы Ричарду его отдал! — воскликнул я.

«Извини, забыла, много мыслей в голове крутится. Он всё равно на тебя был заблокирован, а я бы сказала. В общем, возвращаемся! И рассказывай! Представь, как я переволновалась!»

Кое-как завернув эту штуку в плащ и подвесив к седлу, направился домой. Едва я закончил свой рассказ, Астэр начала мне вводную лекцию по магии разума. Я вникал: всё же говорить на дистанции или при чужаках — крайне удобно и нужно.

Вернулся к дому Оллсон, едва разобравшись в городе. Стражники проводили меня взглядами, спросили документы, но пропустили. Отвёз тяжёлый груз к дому, после чего вернул лошадь владельцу, не забыв отблагодарить парой серебряных крон.

— Брось, я Лине должен, — сказал он, но я всё же оставил деньги, чему мужчина был явно рад. Тейлор уже тоже был дома, затащив эту штуку внутрь и смотря на меня с вопросом, пришлось объяснять.

— А ключ? — напряжённо спросил он.

— Уничтожен при взрыве, — сказал я. — Точнее, фактически он у меня. Доберёмся до фабрикатора — сможем запустить. Если найдёте пустую флешку — смогу перенести на неё.

— Идеально, пусть утрутся, — одобрительно сказал мужчина. — Судя по тому, что к нам ещё не нагрянули — всё хорошо. Ричард тоже разберётся, а пока лучше подлечись.

Лина помогла мне заживить не долеченные раны, ведь и я резерв не тратил, плюс быстро перекусил. Парень вскоре также пришёл, сказав, что проскочил вместе с группой добытчиков и на него внимания не обратили. Даже протащил все трофеи, что были у него. Мы все пока сидели в столовой.

— Отец, там Шварц пришёл, — нервно сообщил нам Чарльз. — Что у вас происходит?

— Потом расскажу, пригласи его сюда, одного, само собой.

— Мне уйти? — спросил я, Тейлор покачал головой. Вскоре в комнату зашёл слегка полный мужчина лет шестидесяти, прихрамывающий на одну ногу. Мощная аура не оставляла сомнений в его силе, в тёмных глазах горела злоба.

И… сразу видно — человек хочет казаться авторитетным. Дорогой костюм с золотистой вышивкой, золотые запонки с драгоценными камнями и золотые часы. Вот только лоском аристократа не обладал, как граф, в нём достоинство и высокое положение было видно сразу. Как узнал, он из рода Гейтс. Впрочем, у Шварца точно есть личная сила и определённое влияние.

— Четыре моих человека мертвы, — прошипел он.

— Сочувствую, — спокойно ответил Тейлор. — И что с того?

— Вы их убили! Вы и этот пацан с духом! — он ткнул в меня пальцем, заставив сморщиться.

— Этикету тебя не обучали, да? — сплюнула Лина. — Вали из нашего дома, если пришёл метать пустые обвинения. Доигрался со своим ключом, возомнил о себе слишком много и обжёгся.

— Лина, я вас сотру, — отчеканил каждое слово Шварц. Женщина глянула на меня, одними губами сказав, покажи. Может быть прослушка, но не камера, да? Диктофоны которые способны сделать запись и её воспроизведение легко могли уцелеть.

— Хватит бросаться угрозами, выметайся. Мы не знаем, кто убил твоих людей, — сказала она, пока я кое-как показал иллюзией две статичные картинки: летящие в его сильнейшего мага белые молнии, а потом картина опалённого леса и обожжённый труп. Ну и завершил тем, как граф забрал коробочку и ушёл.

Шварц пыхтел, руки аж тряслись, и он весь раскраснелся. К сожалению, надежды на сердечный приступ не оправдались, и он просто ушёл, не смея устраивать драку в доме не последних людей. К тому же один против целого семейства плюс меня.

— Теперь он от нас не отстанет, — покачала головой Лина. — Будет мстить.

— Сильнейших людей потерял и то, что его боевая группа была там — факт. Верен ему сейчас крылья обломает, может и найдёт в нём козла отпущения в смерти того ублюдка. Аристократы все такие… не в обиду твоему миру, Оскар, может у вас там другие.

— В федерации нет аристократов, — ответил я. А потом ещё минут десять объяснял концепцию власти моей нации. — Ладно, у вас ещё много дел, а Астэр, да и я, рвёмся к трофеям. Вы не против соединить всё месте и оценить?

Люди мне попались честные, мы прошли на один из складов готовой продукции семьи, где были большие столы. Тейлор хотел заняться работой, пока сваленной на наёмных подмастерьев и других членов семьи, но всё же разбор трофеев интересовал всех.

Глава 20 Наконец можно немного освоиться

На большом столе из толстого дерева мы раскладывали все принесённые трофеи и старое снаряжение. Пистолет Тейлора уцелел, щит и длинный кинжал Якоба тоже не пострадали, хотя состояние щита сомнительное. Игольник Якоба, оплавленный случайной атакой — не исправлен. Меч и щит Итона, опять же — целы, а игольнику осколком гранаты пробило конденсаторы и катушки. Ещё один снятый у шайки Шварца щит — тоже сломан. Лазерный пистолет — цел. Наконец у одного из «Легионов» Оскара один из трёх генераторов барьера полностью вышел из строя, а у моего два в шаге от поломки.

Также несколько артефактов современного типа: генератор ударных волн, который меня отшвырнул, полностью магический щиток, создающий купол плюс-минус уровня «Легиона», но при этом артефакт крупнее и прожорливый.

Из принесённого Астэр — тяжёлый лазерный пистолет: корпус оплавило взрывом, но живой, только сломалась индикация. Ядерный реактор и запасная ячейка к нему. Живой электронный бинокль, коробка лазерных излучателей, аккумуляторов и драгоценных камушков, а также две порции регенератора высшего качества.

Наконец, деньги множества убитых, сложив всё вместе и переведя в обычные кроны — тысяча восемьсот: причём большая часть от Итона, ведь у него обнаружилось шесть золотых крон, то есть тысяча двести, плюс россыпь серебрушек. Скорее всего, почти все эти деньги — оплата от графа, может даже не вся, а только то, что он при себе носил. Добавим то, что было у меня ранее — итого тысяча девятьсот с мелочью.

И да, решение относительно денег меня удивило.

— Бери, тебе нужны сейчас деньги, — сказал Тейлор. — Давай не превращать всё это в торговые отношения… хотя если ты нам что-то отремонтируешь, мы будем в огромном плюсе.

«Вот уж да!» — усмехнулась Астэр.

— Да, давайте так. Астэр, а почему ты не выходишь?

«Они могли услышать новости и послать мага души следить за домом: даже если тут нет систем сканирования, меня заметят», — пояснила она. Я передал это тройке Оллсон.

— Разумно, — кивнул он. — Да, такое может произойти. Что будешь делать сейчас? И что возьмёшь из этого?

— Мне понадобится щит и кинжал, но давайте пока займусь делом, — предложил я. — И… сколько стоит живой коммуникатор?

Смотрели они на него, конечно, с некоторым вожделением, но глупую жадность засунули подальше. Сдался он им? Вряд ли продать нормально смогут.

— Такой? Они могут напрямую с другими связываться?

«Это не рация, свои мощные антенны для прямого общения есть только у тяжёлых моделей. А этот соединяется с другим оборудованием» — пояснила Астэр. Пришлось также передавать, что не может.

— Тогда… раз он сервисный… Около шестисот золотых крон точно. Может больше, не знаю. Он ведь помогает в ремонте и управлять фабрикаторами.

М-да… сто двадцать тысяч, ведь в одном золотом — две сотни.

— Раздумываете убрать меня и попробовать разбогатеть, наверняка дворянство можно купить? А уж там заживёте спокойно дальше, — прямо спросил я.

— Твоё выживание ведь не только вопрос нашего благополучия, но и буквально влияния на мир… нет, не беспокойся.

— Вот теперь узнаю своего мужа, — улыбнулась Лина.

А ведь я действительно могу повлиять на судьбу мира, если разберёмся с дронами. Хотя если планы космического масштаба, то вот возможности пока никакие.

Что ж, Тейлор встретил меня грубовато, но потому что беспокоился о семье в таком жестоком мире. Повезло, встреть я того Шварца, наверняка пошло бы не так гладко. Плевал бы он на мою крайне труднодостижимую цель вернуться на корабль, а взял бы максимальную прибыль здесь и сейчас. Либо помог, но так, чтобы корабль достался ему. И он потом буквально прилетел бы на орбиту Айруса и объявил: «Я отныне ваш властелин, несогласные будут уничтожены».

Мы были вымотаны, Астэр ещё и без энергии: обязательно нужно будет найти ей Исток. Тем не менее, снова ушли в мастерскую, где дожидался ящик пушек. Прежде всего, протестировал оплавленный лазер: РЛК «Вектор», ревизия 3. Постоянный лазер, излучатель из неодимового стекла в хорошем состоянии. Само собой «постоянный» он условно, ведь максимальное время импульса — полторы секунды. Но в отличие от пульсирующих — сколько держишь кнопку, столько он и жарит, а не выдаёт стандартный импульс, например, в четвёртую долю секунды.

Само собой Астэр начала лекцию.

«Как ты понял, ручного оружия пять основных видов: огнестрельное, лазерное, магнитное с иглами, магнитное с плазменными снарядами и позитронное. Экземпляры первого редки, но в сущности — простая механика: так что могли уцелеть. Остальные пушки в плане надёжности долговечности сохраняют такой порядок. У лазерных излучатель крайне прост и герметичен. Надёжное оружие, но с низкой пробивной способностью и слабым поражающим фактором».

— Щиты нагружает неплохо и не нужно учитывать баллистику, дальность предельная, — кивнул я, рассматривая крупную тяжеловатую пушку. — А вот любая тугоплавкая броня без проблем удержит. Лёгкому ручному оружию мощности уже не хватит. Зато не нужен боезапас.

«Агась, но всё же это оружие хорошо против незащищённых целей или просто в дополнение», — Я буквально почувствовал, как Астэр покивала. Удобно это, и она прямо азарт ощущала от разбора трофеев. — «Так вот, катушки магниток изнашиваются и заставляют делать широкий ствол, ослабляя защищённость устройства. У плазменных он ещё и заканчивается не простым механизмом заряжания, а устройством разогрева, сжатия и удержания. Нужны иглы или подходящий инертный газ, но эффект ты видел. Увы, сломать плазменную пушку легко, а её боеприпасы опасны. Наконец позитронная, как та Немезида — излучатель антиэлектронов. Это было самым элитным оружием, но и хрупким. Не знаю, найдём ли мы целую, но пускаемые ей лучи аннигилировали материю».

Магнитная кинетика и магией помогала снаряды разгонять: вся техника до предела гибридная. Оружие федерации казалось примитивным на их фоне, но в целом принципы схожие.

В общем, мне нужен игольник, а пока перебрал щиты. Из двух «Легионов» собрал один отлично работающий. И ещё один починил до «пригодного» состояния из деталей сломанных. Себе забрал щит Итона: Л9С «Аванпост», та же серия «Легиона», только для старшего рядового состава, причём в хорошем состоянии. Меч наёмника оказался из древних: сверхпрочная серебристая сталь была пронизана энергоканалами с упрочнением и формированием потока маны. Ничего экстраординарного, достаточно будет замаскировать ножны и эфес, чтобы оружие не узнали.

Ещё приятней было, что некоторые лазерные излучатели в шкатулке были рабочими, и кое-что из принесённого «лома» было пригодным. К тому же получил кое-что из запасов Оллсон, что раньше не доверили. Один ремонт вообще заключался буквально в замене предохранителя и одного чипа, доноров которых было множество. Плюс один живой игольник, пусть и компактный.

Я увлёкся, всё лучше понимая в древней технике: выходил только перекусить. А поздним вечером, вместе с представлением Чарльзу, выложил благодарность семейству: два работающих Легиона, один элитный аналог Аванпоста, но полумёртвый, два живых лазера и один игольник.

— Снарядил вас, — устало сказал я, спасибо Астэр, без неё столько сделать бы не смог. — Вы не против, если заберу некоторые сломанные детали, когда пойду в горы?

— Само собой, — ответила Лина, крутя в руках игольник. — Да хоть всё тащи, это ценнее.

— К чему хранить сломанный хлам, — согласился Рич, начав заряжать пистолет. — А реактор? Что вы планируете с ним делать?

— Астэр хочет собрать кустарную тяжёлую пушку, — я почесал щёку.

Оказывается, есть в этой технике гибкость, если знать, как подойти и иметь возможность полноценно управлять прошивкой. Хотя кандидаты на тяжёлое оружие имелись.

— А ещё мы новости получили, — сказал Симон, отец Тейлора. — Ключ нашли и сочли уничтоженным. Граф, само собой, расстроен, смерть списали на неисправность оборудования. Его старший брат получит то, что осталось: но без сомнения многое по пути «пропадёт». Главное будь аккуратен, следи, чтобы Шварц не достал.

Само собой, но теперь у меня снаряжение получше. В комнате я облегчённо выдохнул садясь на кровать.

— Было опасно.

«Ага… но ты хорошо это перенёс. Смелый ты… или это отчаянье, когда уже плевать, если уж жив?» — с интересом спросила Астэр. Я прислушался, стараясь не лгать самому себе.

— Хм… нет, я не в отчаянье. Ситуация и состояние мира поражают, и потому я стараюсь принимать это как должное, но видимо я просто смелый.

«Это радует! Значит, больше шанс, что добьёмся цели! Или мы оба, или никто! Больше никаких подобных промашек! Всё, я очень хочу с тобой поговорить о всяком, но сделаем это в дороге, а пока нужно повышать твой уровень!»

Астэр продолжила мне лекцию по магии разума, благо в коммуникаторе были учебники с формациями магии и инструкциями. А на следующий день я всё же сходил к Мейбл, благо Митра м4 всё так же лежала на полке. Пришёл по-прежнему в капюшоне.

— Один золотой, — начал я торг.

— Так, не трать моё время, — помахала она рукой, мол «вали».

— Предпочтёшь хранить как экспонат? Я не знаю, насколько он сломан, — пожал я плечами. — Или у тебя часто покупают сломанное оружие древних по цене рабочего огнестрела, как ты того хочешь?

— Да хоть на стену повесить, — пожала она плечами, изучая лежащий в моей кобуре Вектор и понимая «на хоть какое оружие не разведёшь». — Пять золотых.

— Тысяча крон за лом, — поцокал я. — Два — не больше, и, так и быть, куплю ещё кое-что другое.

Недовольное лицо рыжей женщины сменилось приветливой деловой улыбкой, на прилавке тут же оказалась двустволка с монструозными патронами. Но я пришёл не за этим. Две алхимические гранаты, стеклянная бутылка сильного яда: пахла бурда так, что поднимет даже мёртвого и быстро разлагалась в воде, поэтому не была ограничена в продаже — предназначалась чтобы травить монстров. Наконец Астэр заметила валяющуюся на полке миниатюрную атмосферную дыхательную систему с крошечным баллоном: полумаска надевалась на нос и рот. Предназначалась чтобы быстро заходить в области, где вдыхать атмосферу нежелательно, а прочая защита предполагалась отдельно. Угольные фильтры были кустарными. Но главное что она могла сама заправить чистый воздух, и потом позволить недолго дышать им, чем и отличалась от обычного респиратора.

— Погоди, ты ведь неплохой маг, да? Интересует такая штука? — она выудила из закрытых на ключ нижних дверей шкафчика источающий ману наруч. — Всего десятка! Заклинание прилагается, огненное.

Дорого, само собой, но было интересно, что мне предлагают. Стреляющий огнём артефакт? А тогда причём тут то, что я маг? Ах… понял.

«Это поддерживающий артефакт», — подтвердила мою догадку Астэр. — «Оставляет динамичную и самую высокоэнергетическую часть заклинания на мага. Древний, само собой и такие вещи мы применяли: при этом использовали их обычно новички, либо применяли для особо сложных заклинаний. Увы, в таких случаях резкие высокие токи энергии быстро изнашивали структуру зачарования и при активном использовании они не могли долго прожить».

Штука интересная, это артефакт ради одного заклинания, ускоряющий его применение и частично питающий из своего накопителя. Чистая магия даёт огромную мощность и с такими артефактами заклинание всё ещё можно контролировать, но подобные штуки не ремонтируются. Не в этот раз, мне ещё много учиться магии.

— Приходи ещё! Только не с пистолетом, даже если сломан, назад не возьму! — сказала она мне вслед с довольной улыбкой, перебирая три золотых, тридцать серебрушек и ещё пятьдесят медных крон. Девятьсот пятьдесят крон, правда и за них пришлось повоевать, но вроде цена вышла честная. С одной стороны, эти дыхательные приспособления им не слишком нужны, а с другой — полностью рабочая древняя штука с понятной функцией «понырять», ну или работать в пыли и гари.

Астэр не терпелось, едва придя в мастерскую, сразу подключил пистолет.

Диагностика состояния Митра м5:

Разгонные катушки — исправно: состояние 70 %.

Механизм заряжения — исправно.

Блок питания — отключено: превышены допустимые колебания напряжения.

Конденсаторы — исправно: ёмкость 60 %.

Батарея — исправно: ёмкость 55 %.

Система помощи в прицеливании — неисправно.

Ха, понятно, блок питания пошёл вразнос, и мозги его заблокировали, пока он не сжёг остальное. К счастью схожий блок питания в пистолете Итона почти не пострадал: мы смогли отремонтировать. Мощность чуть меньше, но зато вставал на место, и ненадолго вылезшая Астэр заставила систему управления принять его. Переставить конденсаторы и собрать аккумуляторы побольше также проблемы не представляло.

Ну а помощь в прицеливании без нейросетки для фиксации цели и так не используешь. Увы, скорострельность снизилась со ста пятидесяти до ста двадцати выстрелов в минуту, зато теперь я имел отличное оружие. Высокопрочные иглы в установленный сверху ствола короб на сорок снарядов, тоже нашлись. И, слава стандартизации, даже сменный магазин от другого пистолета в груде хлама и ещё один аккумулятор. Вообще-то его должно хватать, с запасом, на пятьдесят выстрелов, но добились лишь тридцати пяти.

— Вектор тоже себе оставь, хотя бы пока. Думаю, тебе пригодится, — махнула рукой Лина, которую я нашёл в кабинете за ведением смет. — А… можешь попробовать восстановить один из коммуникаторов? Мёртвые они ничего не стоят, считается, что не ремонтно-пригодны.

— Как раз хотел спросить, просто мой повреждён, однако там просто конвертер маны сдох с частью зарядной системы… Но да, боюсь вряд ли, слишком тонкое устройство, — качнул я головой.

— Если считаешь нужным, — кивнула она. Ремонтировать больше пушек меня не просили, хотя я собирался попытаться сделать ещё что-то. Попросил добыть ещё «хлама», а пока ремонт моего коммуникатора… успехом не увенчался — слишком разные технологии. Но оставшегося заряда хватило перенести все данные. Астэр всё же рискнула долго пробыть «снаружи», пытаясь адаптировать программу подключения нейроинтерфейса, пока я тренировался контролю маны.

Ощущение прогресса двигало вперёд и помогало делать больше. День прошёл за тренировками и сбором всех имеющихся аккумуляторов электричества и накопителей маны в большой кирпич. После мы откопали из кучи хлама миниатюрный атмосферный грузовой дрон, чьи мозги оказались живы. А являлись они полноценным компьютером, к которому удалось подключать провод от мозгов реактора. Немного магии беспроводного подключения, техно-колдовства Астэр и мозги дрона смоги управлять самодостаточным блоком универсального реактора. Осталось приделать кустарные радиаторы, контроллер напряжения, судя по всему, от мощного электромотоцикла с щитами и теперь его можно было использовать.

Я же чётко понимал, что мне всё это «счастье» надо будет на себе затащить в гору: коней в опасной зоне сожрут. В общем, ещё пятьдесят крон потратил на «эликсиры бодрости», по сути — алхимический энергетик.

Оставшиеся девять сотен ушли на походное снаряжение, причём Оллсон тоже подкинули, причём столько же. Благо, деньги у них были, и один из лазерных пистолетов они продали. Помимо нужных мелочей, обзавёлся одеждой с бронёй, купленной со скидкой у Амберхандов. Друзья семьи ценник не будут загибать. К тому же выбор у них действительно был хороший.

Теперь я был мрачным и стильным: чёрные штаны и кожаная куртка, синяя рубашка. Всё из магического текстиля или кожи монстра — зачарованное. Причём выбрали такую куртку, чтобы скрывала лишнее на поясе: щитам и пространственному хранилищу она не мешала, зато буду привлекать меньше внимания.

Под штанами пряталась тонкая защита голеней и бёдер. Руки тоже были защищены, как и спина с грудью. Также использовались пластины какого-то древнего композита, происхождение которого Астэр определила как: «Скорее всего, обшивка флаера».

Тонкие и не очень прочные, зато не стесняли движения и лёгкие. Ручной лазер сразу не пробьёт, слабый монстр с ходу не прокусит. Далеко не круто и покрытие тела так себе, но лучше, чем ничего.

Для коммуникатора же сами изготовили усиленный защитный чехол: теперь в бою меньший шанс разбить. На все эти сборы ушло три дня, которые я возился с техникой, до исступления тренировался контролю магии и, когда совсем уставал, рассказывал о вселенной.

За это время успел отремонтировать ещё один игольник, причём даже чуть мощнее митры, только вдвое тяжелее, уже считающийся лёгким карабином. Задачи стать похожим на десантника, носящего на себе пушку побольше, не ставил, больше полагаясь на мобильность и чётко осознавая, что физической формы пока не хватит.

— Ричард, ты уверен? — спросила обеспокоенная мать, ведь парень хотел пойти со мной.

— Увидеть древние технологии в действии? Уверен, — улыбнулся он. — Да и ты знаешь, я хороший маг и неплохо умею скрывать ауру. А Оскару определённо нужна помощь.

Это уж точно! Оба с рюкзаками, забитыми сокровищами! Увы, сокровища, оказывается, много весят и не щадят спину.

— Я могу пойти с вами, — неуверенно сказал Тейлор.

— Или я, — добавил Чарльз. — Между прочим, мне тоже интересно.

— Но аура троих будет привлекать больше внимания монстров, а как боевой маг, уж прости, ты хуже меня, — сказал Рич. Я не вмешивался, их решение, хотя компании был только рад. — Не волнуйтесь, с нами Астэр и достаточно оружия! В общем, отец, мама, брат, это моё решение.

— Главное не геройствуй, — она обняла сына.

— Обещаю стоять за него, — заговорил я. — Тем более пропажа многих из Оллсон может показаться странной, учитывая, что вы ремесленники. Наверняка Шварц только ждёт шанса.

— Пусть попробует, без своих лучших и посреди города, — Тейлор бросил взгляд на магнитный карабин, лежащий на тумбе в прихожей. — Тогда Верен гарантированно вздёрнет его на площади.

— Спасибо за помощь, теперь сделаю первый важный шаг к возвращению. И извините, что не успели сделать рацию, но Астэр волнуется, что остатки врат кто-то доломает.

В наше положение вошли, мы отправились в путь на двух конях. Чарльз пока с нами, потом отведёт лошадей назад. К дорожке через удобное место на перевале и до рубежа, где фон маны становился слишком высоким.

— Удачи вам, и потом расскажете, — попрощался Чарльз, который тут чувствовал себя откровенно неуютно и спешил свалить к городу.

— Приключения ждут! — спутник ударил кулаком о ладонь с предвкушающей улыбкой. Я поправил тяжеленный рюкзак с реактором и прочей периферией. Рич же тащил заряженный аккумуляторный кирпич.

А ещё между собой распределили многое из разобранного. Сломанные сердечники лазеров, нагреватели плазменных пушек и, особенно, позитронные излучатели. Ту же «Немезиду» разобрали и вытащили: внешне как элемент декора не изменилась, а редкоземельных материалов много. Всё ценное в материалах, что было на выброс мы тащили с собой. Плюс походная еда, одеяла с подогревом. У каждого меч, ножны моего трофейного обтянули кожей.

Со всем этим мы и двинулись вверх до самого перевала. А там, после передышки, немного вдоль него и вниз, скрываясь магией тени. Надеюсь, обойдётся без стычек с людьми и слишком сильными монстрами.

Очень на это надеюсь, ведь ушли мы скрытно!

Глава 21 Дикие горы

Вниз с горы спускаться было намного проще, хотя спина всё равно побаливала, а ноги ныли. Тяжёлая ноша оттягивала плечи и обещала боль в мышцах, но я пока удерживался от приёма первого «энергетика», зная, что нам взбираться на другую вершину. Благо карты гор с маршрутами, где не придётся откровенно взбираться по скалам, имелись.

— Скажи, а вы уже составили дальнейший план? — поинтересовался Ричард.

— Плюс-минус, — сказал я, недовольно смотря на ничуть не утомлённое лицо парня. — Вы говорили о подразделениях, что занимаются поиском древних руин, что ещё не были обнаружены. Такие есть при аристократических родах и самой столичной гильдии, что под протекторатом императора.

— Но тебе не дадут спокойно забрать трофеи, — резонно заметил Ричард.

— Мы-то знаем все бункеры, — Астэр возникла рядом, заставив парня вздрогнуть. — Ещё боишься меня?

— Прости… самую малость, всё же духов учат бояться, — Рич смущённо улыбнулся.

— Ну и ладно, — пожала плечами дух, ехидно посмотрела на меня и стала лететь спиной вперёд, заложив руки за голову. — В общем, или так, или вовсе не доберёмся. Нам ведь нужны материалы и чертежи и мы знаем об одном перспективном месте относительно недалеко, которое могли всё ещё не найти. Что-то под шумок утащим благодаря Хранилищу. Врата там тоже есть, хотя сигналили неисправность: скорее всего сломали в битве. Что-то при эвакуации могли вынести, но если остались живые хранилища данных, то это будет необходимым этапом. Да-да, там могут быть ключи, в том числе бесконечные.

— Это… сокровище. За них страна может войну объявить.

— Мало нас волнует, насколько это сокровище, лишь бы получили нужное, — прокряхтел я, спускаясь с резкого уступа. — И пусть Эльдорф заберёт остальное. А уж как мы это провернём, сможем решить только на месте — импровизация!

— Но далеко не всех берут на такую работу, — заметил Ричард.

— Потому готовлю его! — улыбнулась Астэр. — Оскар, отлынивать не выйдет. Ноги отвалятся, но мозг вечером будет занят!

— Не планировал, но, в общем, я как закончу здесь, поеду в столицу, — продолжил я.

— Раз уж мыговорим об этом… — задумался парень. — Мы вот тоже думаем переехать, поближе к центру, у нас хорошее качество и даже магии теперь больше будет благодаря вам. Средства тоже получим. Семья согласна, а ты как на это смотришь?

Странный вопрос, как я смотрю на то, что люди, которые показали, что им можно верить, поедут со мной?

— Это ваше решение, я только рад, что не потеряю кого-то доверенного. Да и вы не позволите о себе забыть!

Ричард хмыкнул, ну да — логическое зерно тут тоже есть. А то найду там себе других помощников и проведу с ними в десять раз больше времени, а Оллсон потом не перепадёт такая же благодарность, если я доберусь до цели. Хотя я не собирался забывать о них.

Спуск с горы занял несколько часов, причём с тропинки, по которой обычно ходят травники и охотники убрались быстро.

— Долинный дракон обитает здесь, говоришь? — Рич с уступа внимательно осматривал узкую речушку, тёкшую по низине. Так назывался тот монструозный шерстяной варан.

— Дракон? Такие огромные летающие ящерицы? — спросил я. Есть у нас твари на паре мана-активных миров, которых так назвали.

— Ага, хотя это скорее легендарные существа. Вымерли, видимо, с концом прошлой эры, — кивнул Рич.

«Были тут такие, агрессивные, хотя у старых особей интеллект вполне достаточный для изучения нашего языка и даже общей магии. Их и при нас мало было — слишком мешали», — прокомментировала Астэр.

— В общем, в гильдию сообщим, слишком близко к городу. Но раз пока шума о пропавших не было, значит редко в эту область заходит. Двинули.

Я осмотрел берег с электронным биноклем, имеющим сканер на источники маны, а так же тепловизор: много мелочи, но ничего действительно опасного. Не удивительно, что меня особо никто не беспокоил на пути через горы — охотники извели большую часть опасных монстров. Хотя из глубин гор всегда новые приходят, плодясь там.

— Ты слишком смелый, — заметил я, поднявшись с уступа и поспешив за Ричардом. — Встретим в лобовом бою и нам крышка. Или они травоядные?

— Они-то? Не, жрут в основном мясо, а плоды и тем более зелень, только если добычи нет, — хмыкнул он. — Но ведь его тут нет, верно? Зачем нервы мотать? Тем более скрываю, как могу и, ты прав, лучше забраться повыше. Они высокогорье не любят. В отличие от того, о ком ты рассказывал. Огненный пещерный пожиратель, он же Акулья горилла. Повезло тебе всадить ему иглы в гортань.

Забавное название, хотя с их вытянутой зубастой пастью — и правда что-то от акулы есть. Благо они действительно одиночки и ищут друг друга лишь в сезон спаривания. То есть если сюда пока не пришла новая такая тварь, то на той же горе его не будет, а с другими мы должны справиться.

Моя спутница, кстати, в основном сидела в моём кармане души.

— Астэр, у духа может быть Исток? — уточнил я.

«Само собой, а то и сразу два», — бодро отозвалась она. — «Вокруг его территория. Мы же можем черпать фоновую энергию: однако чтобы захватить территорию сам много тратишь. И не знаю, рационально ли мне раскидывать сети, учитывая, что мы уйдём. Духи ведь потому обычно стационарны, далеко отойти не могут. Но, с гарантией, младший прибежит, когда попытаюсь отнять».

— И ты не против… убить собрата ради Истока? — удивлённо спросил я.

«Духи отличаются от людей. Мы не собраться, а конкуренты. Сама не знаю, как мы рождаемся, я просто осознала себя уже высшим: прошлая память как смазанная череда образов. Да, я похожа на человека и куда больше ценю людей, чем других духов. Такова судьба младших — почти все умирают от других монстров или напав на человека».

А ведь в астрале и других существ много, но я её понял. Есть поговорка: «Человек человеку волк». Тут же её крайняя степень «дух духу смертельный конкурент — им обоим нужно больше места и потому выживет только один». Только младшие, в отличие от высших и древних, не могут в энергетической форме принимать облик и долго жить на нашем плане. Потому они захватывают тела: как правило — монстра, на которого хватит сил. Усыплённая душа становится источником энергии, в куда больше мере, чем наш пакт, плюс черпают энергию с территории.

Духи медленно становятся сильнее, постепенно захватывают больше. Проживут достаточно — разовьют высокий интеллект: смогут перенять человеческую модель разума. Кто знает, сколько духов убила Астэр, пока была младшим духом. А потом, видимо, присоединилась к людям. Правда как так вышло, что на ней подобное рабское подчинение, она не рассказывала, я сам больше не спрашивал.

Захочет — скажет, не вижу причин вытягивать информацию.

Мы проскочили низину, перейдя речку вброд по широкому мелкому месту, где поток слабее, и стали спешно подниматься на памятную гору. Вскоре устал даже Ричард, я же просто умирал даже под первой порцией магического энергетика. Разговоры прекратились.

Атаковали лишь раз — знакомая хищная кошка вылетела из кустов, оголив впечатляющие загнутые когти, но тот час встретила молнии, постоянный поток синего лазера и световой импульс. Шкуру сожгло, а жаль — ценная.

— Сокрытие действует, если бы считала сильными, не атаковала бы, выдохнул Оскар.

— А на меня в тот раз не напала…

— Значит, сытая была. Они не особо агрессивны.

Ах вот оно что, значит пойманные птички в тот раз стали лёгкой альтернативой. Вскоре стало темнеть, и мы устроились на ночлег возле удобного откоса. Ужин вяленым мясом с сухофруктами, немного тренировок магии, пока совсем не стемнело и не пригрелись достаточно, чтобы быть способными уснуть, и улеглись на тёплые зачарованные подстилки. Тонкие, так что кровать была жёсткой, зато холода камня не ощущал вообще.

«Спи спокойно, я не повторяю ошибок», — пообещала Астэр.

— Спасибо, за то, что следишь, — зевнул я, укладывая голову на свёрнутый кусок ткани. Выключился — включился: ноги болели, но магия жизни помогла прийти в норму. Во сне Ричард сокрытие удержать не мог, благо зачарованная ткань сама по себе немного скрывала ауру, как и одеяло, в которое мы завернулись.

Ещё один рывок с множеством передышек, прежде всего из-за меня, уничтожившего все энергетики, и мы забрались к нужной вершине. Астэр заранее разведала.

— Там несколько крупных птиц, вроде из агрессивных: легко справитесь.

— Повезло, — выдохнул Ричард.

— Прошу, не наговаривай, — устало сказал я, перестав крутить тренировку контроля маны для улучшения навыка и отвлечения головы. Последний рывок дался особенно тяжело: ноги наливались свинцом, вечерело, и я был настроен убивать. Две огромные птицы, поселившиеся у самого входа, были строго против посягательства на их гнездо.

— Ах ну да, они же сейчас гнездятся… яичница, говорят, очень вкусная… — пробормотал Рич, готовя магию света. — И перья это… ценные, целься в голову.

Я смотрел на клекочущую помесь индюка с коршуном, что покрывалась магией тени. Им бы головы мечом снести, но это же шагать надо…

Достал оба пистолета и зажал гашетки. Митрой промазал, лазер упёрся в покров, но сжатый поток молний упорно бил навстречу первому — сильная птица! Пришлось выдать максимум, одновременно охлаждая лазер. Астэр пока свою ману не тратила: этот монстр того не стоил.

Лазер перегрелся и вновь остыл. Попадание игольника и покров, наконец, лопнул, первая птица лишилась головы. Другая же успела взлететь, показав внушительный размах чёрных крыльев и, метая в нас похожие на густой дым шарики. Оценив прочность наших щитов, уже пикировала на нас, видимо намереваясь атаковать внушительными когтями.

Увы, наконец заряженный луч света Рича и совместная стрельба просадили и её защиту. Я, опасаясь слишком повредить ценную добычу, метнул криовзрыв и птица завалилась на бок, болезненно клекоча. Сил хватило отойти в сторону, чтобы туша не упала на голову, из груди торчали две иглы, лазерные лучи немного пожгли перья, но…

— Кто ощипывает? — спросил я.

— Соломинки. Определённо тянем соломинки, — решил он и… проиграл. — Ну ладно, я займусь.

— Не забудь туши выкинуть подальше, чтобы хищники не прибежали, — напомнил я, идя в знакомую тьму коридоров.

— Наконец-то! — воскликнула Астэр, появившись рядом. — Так, не туда идёшь. Зал управления должен быть здесь!

Рюкзак я всё же оставил в коридоре, облегчённо разогнув спину.

Девушка повела меня не к вратам, а по коридору. Правда, в комнате ни одного целого терминала не обнаружилось. Явно кабинет начальника базы, если точнее. Тёмное пыльное помещение основательно разорили до нас, благо понимала, что толку от древних погасших компьютеров не будет. Хотя многое спилили, видимо, на металлы. Весь пол был засыпан стальным ломом.

— Ух, мародёры! — ругнулась Астэр. — Знаешь, что будет, если не сможем подать сигнала на фрагментарное отключение блока пространства?

— Понесём всё назад, — кивнул я, доставая инструмент. — Командуй уж.

Астэр немного подумала и осмотрелась, а потом повела меня к техническому блоку запасного передатчика, до которого не добрались. Он был около врат и, собственно, представлял собой небольшую коробку глубоко в недрах технического щитка.

— Вот питание от поглотителей маны тут есть, просто подключить провода и дальше разберёшься. Запросил долгое отключение — так делали для доставки грузов телепортами.

Провод подсоединил к коммуникатору в тяжёлом кейсе, что снаружи стальной, а внутри — резиновый. Людям действительно было не очень интересно оборудование непонятного назначения, тем более тут обычно обитали опасные монстры: по словам Рича город лишь недавно разросся.

Сигнал установился, командная система подключилась и дала доступ благодаря этому коммуникатору. Я послал команду отключения блока пространства на сутки, больше безопасность не позволяла, но повторить ничто не помешает.

Астэр расплылась в улыбке, и поторопила меня к комнате врат — надёжной, сделанной глубоко в горе: так что никто не услышит лишний шум и не ощутит колебания маны. От памятного монстра остался уже лишь скелет, обрывки шкуры да клочки шерсти. Лишь немного пованивало, и магия тени окончательно обеззаразила местность. Само собой, та же судьба постигла и Кори, однако его скафандр до конца разодрать не смогли.

— Нужно его похоронить всё же, — сказал я.

— Конечно, но сначала развернём установку, она долго работать будет, — сказала Астэр. Мы отошли на ровное место, она коснулась железяки хранилища и рядом открылась синеватая воронка, из которой выполз большой ящик.

Я вытащил из рюкзака хлам на переработку, загрузил в приёмный отсек и нажал кнопку. Машина ругнулась, что работает на автономном питании, но начала гудеть, иногда постукивая. Вот… так просто, да. Конечно компактное устройство аккуратно разбирать на детали не умело, только расщеплять на материалы, но удивительное устройство. В основном на магии изменения работает и потому быстро потребляло ману из сделанных зарядников.

Кори вынес наружу, сняв некоторые части скафа, и при помощи геомантии вырыл неглубокую ямку в скале, после чего закрыл и утрамбовал — монстры не раскопают.

— Благодарю за спасение и я не сдамся. Ты был лучшим пилотом, что я когда-либо видел, — сказал я, и немного посидел. Отчасти почтил память, отчасти просто отдыхая.

Теперь и рюкзак Ричарда отправился в зал врат, который я обдал парой волн магии тени для дезинфекции. Аккумуляторный блок подключили к силовым портам переработчика, тут же обнаружившего внешнее питание и подстроившееся под его приём.

— Удобная штука… — пробормотал парень, уже закончивший своё дело с перьями, и, кстати, нашедший четыре крупных свежих яйца. — Слышал о таких, но… сам понимаешь, смысла в них не видят. Разве что они делают чистые драгоценные камни из всяких сердечников или неочищенных кусков с рудой.

Из выходного лотка уже вывалились пару простейших железных коробочек с маркировками материалов. Даже без петель — просто гнутые листы тонкого металла. Некоторые выдавались в смешанном виде грязными брикетами с формулировкой «слишком малая примесь для излечения и выдачи». Но подобные можно было загрузить ещё раз горстью и что-то всё же извлекало: ядро переработки очень тонко настраивалось на контроль разной материи, так что получил первые граммы технеция. Немного необходимого лития, изменённого вольфрама и сапфира уже было, но пока граммы и сотни граммов, а нужны килограммы и тонны.

— И вот такого мне нужно… очень, очень много, вздохнул я, оценивая скорость переработки. — Ладно, готовь ужин, а у меня ещё много работы.

От вида Кори и очередного осознания масштаба сбора ресурсов настроение подпортилось. Но с чего-то всё начинается, а потому вооружился крайне ценным инструментом, что вообще-то ценился больше любой лазерной пушки, если работал резак. Собственно, это и был супер продвинутый инструмент, в котором лазерный излучатель как в самых элитных пушках. Я стал разбирать сломанную установку врат, подключив коммуникатор проводом к слоту диагностики.

— Тот сегмент сломан полностью, — указала Астэр на выбоину от кислородного баллона. — Многие так или иначе повреждены, их можно переработать. Остальное с собой.

Конечно, вдруг найдём врата, у которых сломано то, что у этих цело? Так что начал разборку, после ужина яйцами. Ричард помог мне с тяжёлыми железяками. Одни отправлялись в хранилище, другие, после распила — в переработчик, что довольно быстро поглотил всё принесённое. Паковали ресурсы предельно компактно, смешивая их: ведь хранилище ограничено именно объёмом. А общий список добытого отправлялся в коммуникатор.

Кстати, список Астэр содержал базовые ресурсы исходя из того, что из них нужные сплавы будут изготовлены. Переработчик же опознанные сплавы не стремился как-то разделить, а потому любая хорошая магическая сталь будет давать то же изменённое железо.

Была уже поздняя ночь, когда мы на всякий случай убрали всё в хранилище и устроились в одной из пустых комнат, где сохранилась раздвижная дверь.

Куда более безопасный сон и продолжение разборки установки врат, аккумуляторный блок сел и теперь заряжался от редактора, питавшего переработчик, чтобы тот не тратил свои ячейки микрореактора. Ну а я… из всякого хлама и двух спиленных турелей начал делать большую пушку.

— Ты только представь, — улыбалась Астэр. — Как тяжёлый пехотинец! За спиной реактор, в руках спаренный лазер! Ух, кто угодно обзавидуется!

— Кроме моей спины, полагаю, — буркнул я со смешанными чувствами. Да, мощное оружие, тогда турель слабо била из-за низкого напряжения энергоячейки, но в этот раз напряжение будет правильным, а мощность импульса обеспечат конденсаторы. Но… тяжёлая штука.

Ричард с интересом разглядывал, как я снял с корпуса турелей всё что можно. Приделал радиаторы с охлаждающими артефактами. Припаял к нужным контактам провода, скрепил вместе. Использовал спусковую систему с мозгами от тяжёлой лазерной винтовки. Получилось, полдня убил на это творение безумного техно жреца.

Прицела нет, но лазер легко довести на цель. Лежащий в рюкзаке реактор автоматически регулировал мощность, к нему шёл силовой провод. Только наводи и жми на кнопку. Работало в импульсном режиме: то есть очень много частых коротких выстрелов. На большее не хватало питания и размера добытых конденсаторов, чтобы давать долгие импульсы.

Как удачно, что вход в эту комнату был завален и люди, очевидно, разбирали завал, но полностью не успели. Может быть, как-то заглянули в щель и поняли, что оружия там не видно… а может обвал позже случился. Местные врата включать не могли, простой разбор им не интересен. Турели тоже просто так не превратишь в оружие — контакты расположены очень не интуитивно, а один раз ошибёшься и спалишь схему.

Рич за это время перекидал в переработчик всё, до чего дорвался, включая кое-как распиленные обломки тяжёлых пушек, валявшихся снаружи.

А ещё бутылка убойного яда, что я покупал, целиком отправилась на затопленные этажи: Астэр даже помогла лучше его рассеять. Там была какая-то живность, и мне не хотелось, чтобы кто-то меня покусал. Пока яд распадался, занимался своим делом. Астэр нашла пару мест, где было кое-что полезное, но сама она добыть не могла.

А значит что? Оскар, надевай дыхательную маску, самопальные плавательные очки и полезай туда мокнуть! Благо инструменту плевать на влагу или вакуум, а контролем воды плавать я могу быстро. Воздуха хватало ненадолго, но достаточно было иногда всплывать: позволить маске втянуть запас воздуха, обогреть воду вокруг себя и можно нырять дальше. Кстати всяких водных гадов действительно много погибло — какие-то черви. И мало ли что ещё в воде жило, но никаких укусов не обнаруживал и в уши тщательно воткнул специальные затычки.

Больше турелей, даже осколки мечей и целый боевой дрон с высоким классом защиты. Материалы можно добыть и позже — несомненно, но тут они уже есть. Лучше сразу постараться, чтобы потом не упереться в них, стоя около рабочего портала с чертежами. Правда в хранилище всё равно за раз не поместятся все те тонны железа, графита и вольфрама. Но главное добыть наиболее ценные редкие ресурсы.

Однако за увлекательным процессом нас застали.

«К базе приближаются люди!» — обеспокоенно сказала Астэр, которая унеслась следить, не придёт ли к нам какая-нибудь горилла. Я как раз всплыл к лестнице и, быстро вскарабкавшись, скинул мокрую сумку и маску с очками и затычками для ушей.

— Кто-то идёт! — сказал я ждущему меня Ричу. Оперативно убрал с себя воду и как на боевых учениях быстро запрыгнул в свою одежду. Само собой схватил только оружие: остальное прекрасно может полежать здесь.

«Это… Шварц и его люди!» — обеспокоенно сказала Астэр. Надо же, даже хромой старик припёрся… ну конечно — летать-то он умеет! Он ведь более сильный маг, чем его подручный с плазменной пушкой. — 'Восемь человек уже недалеко от площадки! Заметили меня! У них какие-то большие цилиндры!

Я остановился и метнулся назад, подхватив дыхательную систему с очками и закрутив фильтр, попутно передав слова Астэр.

— Рич, найди самую дальнюю комнату, заткни вентиляцию и запри дверь. Могут идти с газом!

— Ублюдок мстительный, — стиснул он зубы, всё ещё спеша за мной. Вернулась перепуганная дух. — Тут есть другой выход, вентиляционные шахты?

— В вентиляции заслонки и там много узких труб, чтобы ничего не пролезло, — покачала она головой. — Я могу держать вокруг тебя герметичный щит, но ты будешь рисковать.

— Тогда так, или вместе выживем, или меня найдут. Пытаться прятаться не буду, — решительно сказал он, уже держа пистолет.

— Слишком много у них сил: думаю это все сильные люди в его подчинении, — сказала Астэр, пока мы спешно поднимались наверх небольшой базы. — Оскар, мы не справимся с Шварцем и семью его людьми в прямом бою.

Ещё бы! К тому же у меня едва ли половина резерва после плаванья, подогрева себя и зарядки лазерного резака.

— Тогда начнём с ловушки. Они ведь ещё не зашли? — уточнил я и дух качнула головой. — Отлично, Рич, тебе задание, а я за лазером! Надеюсь, эта штука не сгорит в самый ответственный момент! Астэр, знаешь, что делать с их ядом!

Глава 22 В ловушке

[Несколько дней назад, кабинет Шварца]

— В общем, ушли трое в горы на лошадях, а один потом вернулся, — сказал подчинённый Шварцу, от которого слегка пахло алкоголем. — Пытались скрытно, но мы последили и поняли, что Ричард и тот белобрысый с духом, ушли в горы. У них были большие рюкзаки, поди в долгий поход собрались.

Шварц нахмурился, не понимая, зачем что-то тяжёлое нести в горы. Еду — допустим, хотя там было достаточно живности и съедобных ягод, что уже созрели, да и что они вдвоём собирались делать долго в горах? Странные и подозрительные действия.

— Босс, мы же не потащимся из-за двух парней в горы? — напряжённо сказал его подчинённый. — Не ради мести же им?

— Они убили Дерека, — угрожающе надавил голосом престарелый маг. — И разрушили наш авторитет.

— Но… — пробормотал мужчина и вздрогнул, видя, как босс приходит в бешенство, зажигая над рукой пламя.

— И они что-то задумали! А ведь у Оллсон неожиданно появлялось оружие… — мужчина задумался. — Парень не так прост, а что есть в горах? Рюкзаки же не обязательно полные были, да? Небольшие руины древних!

Гибсон аж вскочил!

— Н-но босс, оттуда всё ценное уж вытащили, разве что сталь да провода и непонятные древние устройства. Но так ради них можно не лезть в опасные горы…

— Значит, прошлые группы добытчиков чего-то не знали! — Шварц сжал кулаки. — А его дух: её нужно убить или подчинить, иначе Оллсон с дружками нас задавят! Собирайтесь в поход!

— Б-бос, дайте хотя бы день, — взмолился его подчинённый. — Многие парни не в кондиции, припасы надо заготовить и чтобы уйти незаметно.

— Без тебя знаю! И вытащите тот газ со склада! Мне плевать, на то, что Верен запретил его применять. Это касается города и его окрестностей: что происходит в горах ему насрать. В этот раз им не поможет благородный ублюдок.

* * *

[Около горной базы]

— Шварц, оно нам точно надо? — устало сказал маг, которому, в отличие от своего босса пришлось тащиться по горам с большим грузом. Полёт был сложной магией, да и летающему человеку в таком месте приходилось отбиваться от нападок воздушных хищников, в значительной мере полагаясь на оружие и техническую защиту: ведь большая часть внимания и контроля уходила на поддержание полёта.

— Безусловно, — процедил маг, посмотрев, как вдали мелькнула светящаяся фигура девушки-духа, которая встретившись взглядом, тут же убежала. — Или лишимся репутации и позволим им подмять под себя Оберн. Они тут что-то делают и это нечто важное. И не смей бежать.

Шварц понизил голос, наклонившись к мужчине. Тот нервно закивал. Однако сразу к штурму приступить не смогли: они не рассчитывали, что их обнаружат, но все люди устали от подъёма на крутую вершину. Им требовалась хотя бы минута передышки, элемент неожиданности всё равно был утрачен.

Последний рывок на вершину и теперь они видели утопленный в скале вход на базу.

— Босс, у них лазерный резак есть, — заметил один из подчинённых, смотря на распиленные обломки стали, оставшиеся от кусков никому не нужного тяжёлого древнего лома.

— Нужно не повредить, ценная вещь. Значит, знают, что есть в этой технике полезное, — хмыкнул Шварц, используя сканирующую магию. — Тц, древняя сталь мешает обнаружить, и, думаю — скрываются. Закидывайте газовые бомбы, я продую помещения, пусть задыхаются. Щиты держать всем непрерывно!

Чтобы не рассеять газ, люди аккуратно прошли внутрь до первой развилки коридора и закинули цилиндры туда: они сразу взорвались с зеленоватой дымкой, которую тут же окутало пламя. Астэр выскочила и ударила обычной человеческой магией, пытаясь уничтожить отраву. Вот только у вещества была определённая степень устойчивости к высокой температуре, ведь оно и предназначалось отравлять тех, кто сразу попробует сжечь его. Шварц тотчас использовал магию ветра, что в боевом применении была слабовата. Это не стихийная магия, а тот же контроль веществ, как геомантия, только вот методы достаточного сжатия воздушных потоков были утрачены. Куда проще и эффективней сжечь, заморозить, изрешетить камнями или льдинками, либо ударить молнией.

Впрочем, у магии ветра были иные применения и сейчас он, выйдя вперёд, на весь вход в базу создал область влияния, которая стремилась задуть воздух внутрь помещения. Вентиляция, что всё ещё продувалась, только помогала этому.

Остальные маги держали наготове оружие, на всех осталось лишь два лазерных пистолета и игольник босса, зато магического и порохового оружия было больше. Шварц несколько минут поддерживал поток воздуха, прежде чем удовлетвориться.

— Потравятся — отлично. Если смогли избежать — плевать. Всё равно нас больше. Ждём, пока осядет, и идём внутрь! Надо понять, где они спрятались!

Прошёл десяток минут, Шварц угрозами и почти пинками погнал вперёд нескольких слабаков, однако не только с неплохими артефактными щитами, но и вполне физическими из куска древней стали, которую даже ручной игольник сразу бы не взял. Для того большая группа и понадобилась, хотя из-за этого им по пути пришлось несколько раз отбиваться от разных монстров.

Люди надели простые многослойные респираторы, хотя яд уже должен был более-менее рассеяться, Шварц не хотел слишком задерживаться в этих горах, устраивая засаду, хотя и на это был готов.

Группа аккуратно прошла заваленное обугленными костями помещение и у входа и приблизилась к первой развилке.

— Может ну его к бесам? — пробормотал один из людей, держа щит. — Сдохнем ведь.

— Раньше надо было сбегать, босс сейчас сам нас прихлопнет. Лучше думай о награде, из борделя сможешь неделю не выходить, — хмыкнул другой, смотря через узкую прорезь в щите и освещая тёмный коридор фонариком. — Чувствуешь? Кажется, ветер в спины тянет?

— Нам же лучше, свежий воздух, тихо ты.

Тёмный коридор был совершенно пуст, вот только неожиданно они услышали несколько тяжёлых шагов.

* * *

Кустарный спаренный лазер лежал в руках, а плечи оттягивал тяжёлый открытый рюкзак, из которого торчал радиатор реактора и провод. Выглядело всё грубо и ненадёжно, но вроде продолжало работать.

Астэр с Ричем пока спряталась в одной из комнат базы, судя по стеллажам — на бывшем складе, где куском стали быстро заткнули вентиляционное отверстие, чтобы убрать воздушную тягу. Она знала и заклинание герметичного силового барьера, так что легко заткнула проход. А ещё заранее успела подключить запасной аккумулятор лазера Рича к вытяжке вентиляции, выдернув провода из управляющего щитка. Мотор был жив, и продуманная защищённая от серьёзного загрязнения вентиляционная шахта стала выдувать яд в другом от нас направлении. Конечно, и ко мне кое-что прилетело, но я просто замкнул дыхательную систему на баллон и сидел в очках, ожидая.

Сам герметичных щитов, увы, не знал, но нельзя было пропустить момент. К счастью, база в опасной области экранировалась, чтобы работающие тут люди не привлекали внимание монстров.

Было тихо, Рич вышел из комнаты, поддерживая теневое заклинание, пока Астэр удерживала вокруг него пузырь чистого воздуха.

«Они заходят», — передала она телепатией, нам обоим… И как оказалось, двунаправленные каналы она создавать может, но только как обычный маг разума, не через пакт. То есть, не сидя в моей душе, а только выйдя в мир и находясь не слишком далеко от меня. — «Ага, мы ещё о многом не поговорили! Слишком, много важных тем!»

«До чего она болтлива…» — услышал я Рича.

А ещё оказалось, что если озвучивать мысли в голове, то они могут случайно проскакивать в телепатию. Нужно научиться выбирать, что отправлять…

К-хм, сосредоточиться.

«Сейчас!»

Несколько быстрых шагов за поворот. Заготовить мощную магию не могли: никакое сокрытие не смогло бы помочь даже от слабых магов. Вскинул тяжёлый лазер, удерживаемый двумя руками, и зажал, волей направляя молнии. Рич выскочил следом, подняв сразу два лазерных пистолета, одновременно готовя мощную световую магию.

Три человека, вскрикнули и пригнулись за большими кусками древней брони и магическими щитами. Тяжёлая пушка гудела, выдавая три сотни коротких импульсов в минуту, заряжая между ними конденсаторы. По нам тут же ответили пулями и разной магией, что остановила барьером Астэр.

— Отступаем! — только начали они, как магические щиты стали мерцать под моим предельным импульсом — слабаки.

И то, что защита стала не сплошной, уже было достаточно.

Вскинул лазер и вышел вперёд, наводясь на закреплённую под потолком алхимическую гранату. Астэр специально ударила пламенем, создав видимость, что там не может быть ловушек, но сделала это на деле очень аккуратно.

Рвануло, весь коридор потонул в алой пламенной вспышке. Мейбл, что за дрянь ты намешала в этой штуке? Красотка!

Мы не успели пробить все щиты подручных Шварца, а остаток атак сдерживали листы брони. Вот только теперь им на голову упала зажигательная алхимия, от которой барьеры уже не защищали.

Истошные вопли людей оборвались быстро, в коридор пахнуло чёрным дымом, по щитам Астэр застучали осколки, я же теперь собирал белые молнии в магический накопитель. Астэр научила, как накапливать подобную атаку. Представляю, какой сейчас тут запах гари, к счастью я при респираторе.

Рывок вперёд, все щиты уже активированы. Выскочил в коридор и вновь зажал гашетку в первую цель, что увидел. Сжатая шаровая молния рванула к противнику, Ричард тоже наконец закончил более-менее сильную огненную магию и кинул в проход.

— Убить всех!

Сколько же у них магии готово!

Молниевый щит Астэр развернулся далеко впереди нас, подорвав несколько кинутых гранат и заклинаний, но тут же лопнул. Благо мой Аванпост и остатки щитов вполне прикрыли группу. Герметичный щит Астэр расширился, накрыв нас обоих, защитил от оглушения. А вот вспышка белёсых молний разорвалась настоящим штормом, пронзающим пламя, что разметало кости.

Вторая алхимическая граната, припрятанная там, так же рванула: комнату заволокло чёрным дымом.

«Отступаем!» — крикнула Астэр, и я сразу прыгнул обратно за угол. Рич едва разминулся с лучом света, расплавившим стену. В проход влетело множество стихийных атак и пуль.

«Скольких мы убили?» — спросил я, сосредоточившись на телепатии.

«Ни одного: пять как было, так и осталось. Шварц и щиты группы выстояли», — тон Астэр стал мрачным. Я же прилагал все силы, просто чтобы удержать остатки волн атак, ударивших в стену. Всюду раздавался лязг падающей шрапнели, а стену вовсе пробило, вскрыв комнату за ней.

Мы едва разминулись. Шварц силён, у него много гранат и оружия: наверняка есть и мощное магическое. Если бы Астэр не подорвала первую волну выставленным вперёд щитом, нас бы смело. Убили, наверняка, самых слабаков.

— Мы не пробьём их щиты, — стиснул я зубы, сняв респиратор. Воздух тут уже свежий. — Да всем усилием, Шварц легко возьмёт нас на измор.

— Что делаем? — спросил Рич. — Прятаться? Бросим переработчик там?

Я напряжённо думал. Что нам может помочь? Других выходов отсюда нет, нашего максимального удара не хватило, чтобы пробить щиты группы, на истощение тоже не возьмём, ведь это трое против пятерых: причём Астэр может только защищать. К тому же у них банально припасено больше оружия. Их может сдерживать только желание получить древние артефакты, именно потому сначала попытались безопасно потравить.

Да, недооценили нашу ударную мощь и потеряли троих разведчиков. Тесные коридоры играют нам на руку, но боюсь, резерв у меня скоро истощится. Нужна подмога, вот бы на них со спины та горилла напала! Шварца не победит, но хоть отвлечёт, заставит сражаться на два фронта. Нам останется подгадать момент и ударить в спину. И в конце добить победителя: в идеале — монстра.

От тупого животного можно и спрятаться передохнуть в какой-то комнате, да и Астэр сможет его отвлечь. Запах крови его сейчас не ведёт, ломать технику, если мы не около неё, он не будет.

Так, погодите — идея! Ну конечно!

— Астэр, ты говорила, что тут живёт дух, и он прибежит, если ты попытаешься отнять его территорию?

— Да, но не знаю, не испугается ли он такой группы людей. И я потрачу часть энергии, — Астэр сжала кулачки. — Но это шанс: лучший выход, потяни время. Он не прибежит мгновенно.

Она закрыла красивые, почти белые глаза, от неё начали исходить нити энергии, чёрные волосы стали на волнах разлетаться вокруг. Хитрая у них природная магия, буквально сети уловителей маны, что раскидываются где-то на границе плана, незримые. Хотя хороший маг может их обнаружить, и есть способы повредить. Конечно, дух может взять лишь малую долю от фона, потому им нужны вот такие области, где маны много.

И сейчас Астэр грубой силой перехватывала чужую территорию: всё же она древний дух, а не какой-то младший. Вот только захватила она лишь небольшую часть, а энергия тратится.

— Шварц, — крикнул я, — давай поговорим!

— Поговорим⁈ Теперь поговорить хочешь⁈ — взревел он из-за угла. — После того как убил моих людей и обворовал⁈

— Ну извини, что твои люди пытались меня убить. Я, по-твоему, должен был лечь и смиренно ждать смерти⁈ Астэр вам, жадным ублюдкам, отдать, потому что вы потребовали? — огрызнулся я, понимая, что вежливость тут не поможет. — И твоего дружка, чтоб ты знал, убил не я, а тот граф! А потом сам сдох! Всего-то подкинул ему бомбу!

Воцарилось короткое молчание. Надо его разговорить, всё равно отсюда уйдём либо мы, либо он.

— Так значит это не неисправность, — хмыкнул Шварц, пока я посмотрел краем глаза на устало выдохнувшую Астэр. — И как ты умудрился посреди боя подкинуть бомбу? Не идиот же тот граф?

— Знаешь, что оружие древних можно настроить на самоуничтожение, если его забрал кто-то чужой и быстро не вернул владельцу? Вот теперь — знаешь! О да, я разбираюсь в этой технике лучше, чем все вы, чернь, вместе взятая.

Во мне и так видели беглого иностранного аристократа, а хорошие знания такой техники в сочетании с акцентом и духом, хорошо дополняли этот образ.

Снова пауза, Шварц видимо задумался, переоценивая ситуацию.

— Босс, мы же не спустим ему убийство… — начал кто-то тихо.

— Молчать, тут важные вещи, не спустим, — сказал он, как думал, достаточно тихо. Хотя, наверняка, если моя ценность перевесит и сможет меня скрутить — никто не будет меня убивать. — Дай угадаю… ключ тоже умудрился забрать?

— О да, плазменные ячейки Нова-М!

Снова пауза и гул шепотков, уже неразличимый.

— Да и на этой базе много чего интересного есть, да только вы в упор не видите, — я снова усмехнулся. — Понравился спаренный лазер из турелей? Будь уверен, штурм вам дёшево не встанет, я тут всё ловушками напичкал, хотя ты, конечно силён для черни.

— Не смей меня называть так, сопляк, — рыкнул Шварц.

— А то что, убьёшь меня? — добавил я в голос издевательских ноток. — Ну что, готов протискиваться по узким коридорам? О, тебе силы щитов хватит, а твоим шестёркам? Уже восемь сдохших, получается? Та четвёрка с Дереком ведь были самыми сильными, кроме тебя?

— Не слушайте его, — рыкнул Шварц на своих людей. — Каждая потеря — удар по нам, и потому мы должны отомстить! Мы к нему не пойдём! Просто будем заливать коридор за коридором магией, оставаясь под лучшими щитами! Тут не так много места!

— О, тут ты прав, — громко усмехнулся я. — Хотя мало ли что я припрятал и какие фокусы знаю. Но в сторону шутки, победить ты меня можешь, вот только я всё заберу с собой. Ты понимаешь, о чём я? Ключ на патроны к плазменной пушке — мелочь: такие целые ещё попробуй найди. А ещё проберись к фабрикатору или продай, чтобы тебе руки не обломали.

— Ты не мог его с собой сюда потащить! У Оллсонов, значит.

— Представь себе — мог, — крикнул ему Ричард. — Не хочет, чтобы мы его кинули. Хотя нам это не выгодно. Что, обидно, старый ублюдок? Оскар нам помогает, а тебя после ранения, послал подальше! Закончилась твоя группировка!

— Крысёныш, я ведь и тебя, и твою семейку раздавлю, — я почти слышал, как старик заскрежетал зубами. Задели за живое, однако разум брал верх. — Хорошо, Оскар, что ты хочешь?

Да где там этот дух? Он ведь в материальном теле, да? Надеюсь, быстром и не слишком далеко! Ладно, переговоры можно затянуть — главное, что я его заинтересовал.

— Ох, несколько сущих мелочей! Ключ я тебе отдам, сдались мне эти ячейки? Стянул просто из принципа, а вот Астэр ты не тронешь, как и Оллсон. Что скажешь? Достаточная цена откупа за головы твоих оболтусов?

Последнее сказал специально, чтобы посеять раздор в команде Шварца. Всё же они — не его рабы и даже не солдаты в подчинении, когда такой выпад можно было бы проигнорировать ради достижения поставленной цели по захвату ценного предмета.

Теперь ему придётся лавировать, то есть больше болтать, чтобы не допустить бунта.

— Чушь, ничто не искупит их смертей! — рыкнул Шварц.

— Но принять уговор ты всё же согласен? — протянул я, вновь с усмешкой.

— Ты совсем с головой не дружишь, что ты несёшь⁈ — воскликнул старик и даже закашлялся. Ну да, я как будто сам напрашиваюсь, говоря «просто иди и отомсти, плюнув на выгоды». — Ничто не искупит их смертей! И хорошо, оставим твоего духа, а тебя просто хорошенько покалечим, но не прибьём! А за смерти ответят Оллсон!

— Вот прямо ответят? Местный граф, конечно, всё на самотёк пустил, но устраивать драки в городе? Или от него к тебе мало внимания после стрельбы и взрывов в торговом квартале? Убитых на месте той бойни уже тоже спустили? Думается мне, его терпение на пределе. Очень хотел бы послушать, что ты ему обещал и отдал за то, чтобы тебя в тот же день на плаху не отправили, но настроение не располагает. Но вот нагнуть уважаемых оружейников точно не позволит… или ключ ему отдашь? Так тогда его граф Гейтс прижмёт: для него это опасная вещь.

Снова пауза, Ричард кивнул, одобряя такой ход переговоров. Там опять начались шепотки, причём я ощущал потоки маны: заряженная в заклинания энергия удерживалась не идеально и понемногу утекала, так что они сейчас заодно понемногу тратили резерв. У младшего духа это может вызвать как агрессию, так и напугать, но тут уж ничего не поделаешь.

— Ладно, допустим! — продолжил Шварц. — Не сомневайся, они заплатят, но не своими жизнями! И перво-наперво, отдай ключ! У тебя ведь здесь ещё что-то? Живой коммуникатор? Ведь ты с его помощью ремонтировал оружие и сделал так, что твой пистолет взорвался? Мы поговорим о нём! И о том, что ты сделаешь в оплату! Но сначала отдай ключ!

М-да… плохо то, что запасной флешки, что сойдёт за ключ, у меня нет. Беда… жадность перевесила, но…

Астэр криком оборвала мою мысль.

«Он приближается — дух света! Но с такой силой противников его просто прибьют на месте!»

То есть нужно немедленно заставить их скинуть готовые заклинания!

— А хотя знаешь… катись ты в бездну! — усмехнулся я, едва удерживая пушку одной рукой, подобрал валяющийся кусок стали. Выскочил в проход и метнул его как гранату, одновременно зажимая гашетку. Рич спохватился парой секунд позже и тоже метнул слабое огненное заклинание, что мы заранее не заготавливали, чтобы не спровоцировать их.

Как в «гранату», так и в меня, тут же полетели пули и всевозможные заклинания. Барьеры лопались один за другим, однако я не задерживался, пролетев мимо прохода на другую сторону развилки.

Астэр ощутила укол боли, выдав в защиту всё возможное, чтобы не позволить огненному шторму разыграться в этом пространстве, а подорвать такие атаки заранее. Стену искорёжило, и она расплавилась: раскалённые куски разлетались во все стороны. Между стенками проскакивали молнии, так что некоторые потолочные лампы даже засветились и сгорели со вспышками. Благо обувь давала достаточно изоляции.

Перегородку в другую комнату снесло окончательно, проход расширило. Щит напряжённо пищал, сообщая о перегрузке, Рича… слегка обожгло, несколько сгустков расплава отлетело в него, пробив щиты. Но он остался на ногах, уже восстанавливая защиту.

— Убить их! — рыкнул Шварц. — Наверняка ублюдок блефовал!

— Идиот ты, — сказал я, не ожидая, что он услышит. Хотя, видимо, он догадался, что мы тянули время. Я уже сам засёк постороннего, которого они могли бы убить слаженной атакой такой магии, что долго заряжали заранее, но в итоге просто утомились и слили значительную часть резервов.

Из пролома в стене хлынул ярчайший свет, зал у входа затопило белым сиянием.

«Младший дух света здесь… и он силён».

Александр Вайс На границе миров. Том II

Глава 1 Первый из многих

В соседней комнате вспыхнул ослепительный свет. Четверо далеко не лучших магов и полностью сосредоточенный на мне Шварц не заметили духа, подошедшего сзади. Конечно, никто из них не маг души — эту магию хорошо охраняют и за одно только владение их бы обязательно поставили на контроль. А если бы скрыл владение от гильдии — отправился бы на каторгу для магов. Потому Швар и не стремился её заполучить, и так хорошо живя.

Но теперь…

Яркий свет заливал комнату, магам в спины ударил дух света, явно намереваясь прибить всех за один присест… только всё же усилия не хватило. Мощные у Шварца щиты!

— Нужно ему помочь, — сказала Астэр, выглянув за угол. — Дух в теле какой-то большой кошки, не как те, а крупнее.

— Высокогорный барс, опасный хищник, и очень быстрый, — напрягся Рич. — Пусть друг друга измотают!

Я-то был не против, заряжая молнию помощнее, а заодно и криовзрыв, ведь температура в помещении резко подскочила. Приходилось охлаждать воздух вокруг себя.

— Один умер, — сообщила Астэр одновременно с оглушительным взрывом.

С той стороны слышался рык и крики, один из подчинённых Шварца ворвался к нам обожжённый и я без сомнения зажал спуск лазера и выпустил молнию, на этот раз потоком. Человек едва успел вскрикнуть, тяжёлый лазер легко проплавлял его тонкую броню, щиты и без того сдали.

Со стороны прохода снова ярко вспыхнуло, и следом раздался болезный рёв монстра, чёткий стихийный след холода перебарывал атаку духа.

— Сейчас!

Прыжок к проёму и по щитам двух магов, бьющих по скачущему кошаку, стал бить лазер. Я напряг все силы и вытащил из кобуры и игольник, зажав его гашетку в автоматическом режиме. Новый криовзрыв и пламенная вспышка: те двое обернулись и стали стрелять по нам. Вот только перезарядить пороховые пистолеты не успели, а сил пробить щиты Астэр не хватало даже приблизительно.

Тем временем загнанный в угол Шварц давил противника непрерывным потоком астрального холода. Дух пытался увернуться, но у него не получалось, так что все силы он направлял на защиту. Тело большой грациозной кошки, которое захватил, уже было сильно ранено, виднелись опалины и множество мелких ран от шрапнели. Кажется, кто-то смог чиркануть его мечом. Сейчас ему оставалось скакать по оплавленному помещению, ведь он тоже не мог атаковать во всю силу непрерывно.

Шварц метнул ещё одну гранату, и духа накрыло мощным взрывом, однако и поток холода оборвался. Шварц тяжело дышал, стреляя из игольника.

Тем временем двойка наших противников откровенно сдавала под напором магии. Вот только неожиданно лазер перестал стрелять… сломался? Кончилась реакторная ячейка? Я ругнулся, отступив за стену, скидывая с себя рюкзак. Видя это, один мужик выхватил меч и бросился на Ричарда, пробив поблекшие щиты ослабшей Астэр.

Я уже копил заряд своей странной магии, стиснув зубы и готовясь помогать, однако пареньрешительно выступил вперёд. Я едва успел разглядеть серию движений, один пистолет в руке сменился на меч, звякнула сталь. Ричард легко парировал удар и начал контратаку. В этот самый момент остыл мой Вектор и постоянный синий лазерный луч ударил противнику в ногу, ровно в тот момент, когда пылающее лезвие полоснуло по покрову врага.

Импульс прошёлся по коленному суставу, где не было защиты, мгновенно сжигая ногу. Человек закричал от боли. Ещё одно движение Рича, и кончик меча с огненной вспышкой рассёк горло. Я же наконец сложил пушку на пол и сам рванул в помещение, всё ещё заряжая молнию. Каждую секунду две иглы вылетало в оставшегося мага, который, кажется, решил под шумок свалить. Вот только прямой удар и древняя сталь, источающая холод, пробивает все слои щитов. Маг успел ответить мне силовым ударом, вот только мой «Аванпост» выдержал. Несколько игл застревает в его броне, одна уходит в живот.

Из-за ранения он не смог парировать довольно нехитрый и кривой удар. Клинок врезался в шею и застрял, замораживая.

— Помогите, всё отдам! — крикнул Шварц, на импульсе силовой магии отпрыгнув от раненой кошки. Я всё ещё держал около себя сгусток молний, окружённый удерживающими цепями маны. Всё это время нагнетал энергию только в него, пренебрегая даже защитой. Оставлял силы лишь на клинок и охлаждение воздуха вокруг тела.

Иглы теперь бьют в щит ублюдка. Шаровая молния долетела секундой позже и пробила истончившийся покров. Броня защитила, но Шварц споткнулся и упал, а через мгновение его нагнала светящаяся кошка и вгрызлась в шею, сжигая аурой.

— Убейте духа! — напряжённо крикнула Астэр. — Оскар, аккуратней!

Атака холодом теперь от Ричарда была направлена в духа. Шварц погиб, а запрет Астэр атаковать касался только людей. Астральное существо накрыл искажающий электрический шторм.

Игольник перестал пульсировать, пискнув — аккумулятор пуст. Резерв почти на нуле, я едва держался на ногах, пошатываясь и смотря на дальний конец комнаты.

Электрический шторм прекратился, лазеры погасли, перегревшись. Ричард ещё пытался что-то зарядить, но в целом мы пусты. Барса… словно и не было, но на его месте появился белый огонёк.

— Добейте, хоть чем-то! Он сейчас может попытаться кого-то захватить!

Я вспомнил про меч, торчавший из шеи упавшего на землю человека, и резко дёрнул его, вырвав из тисков заморозки. Зарядить последние остатки резерва в него и кинуть.

Белой огонёк уже начинал двигаться, но кувыркающееся лезвие пролетело сквозь него, в очередной раз прорезав оболочку зарядом энергии. Дух вспыхнул выбросом маны и… начал распадаться, чему помог ещё один пульс пищащего лазера.

Я осел на пол, тяжело дыша. Во всём теле была слабость, сознание едва не меркло из-за истощения резерва. Выжили, чудом… Спасибо духу, что оказался сильным и Шварцу, что он такой хороший маг и успел измотать и ранить захваченное духом тело.

Дух оставил после себя искры энергии и… белый светлячок, источающий ману с чёткой стихией света. Исток… света. И далеко не последний, если я правильно понимаю, хотя вижу такое впервые. Нам лишь описывали уровни мощности, имитируя сходный выброс маны.

— Можно ведь? Мне нельзя брать без разрешения, — спросила Астэр. Ну да, логично… заберёт себе — уже не вытащит, это не слот для топливной ячейки. Никто же не убивал бы её, утащи она чужой Исток, но это просто запретили пактом.

— Само собой, можешь брать любые Истоки, что захочешь, — сказал я улыбнувшись. Истощённая Астэр подлетела и оплела его нитями маны, втянув в себя. Я буквально ощущал её уровень радости по этому поводу.

— Теперь после ранения меньше риск регрессировать, и резерв будет восстанавливаться не двое суток, а всего сутки, да и он подрастёт, — улыбнулась мне Астэр. — Ох, что же делать теперь? На запах крови может кто-то прибежать, а вы устали…

Разумные вещи говорит, но мне сейчас даже стоять тяжело. Лишь спустя десять минут оттащили все трупы в одну из комнат и проморозили, а после прикрыли дверь. Предварительно забрали у них всё снаряжение, даже сломанное. Дух света сжёг оружие противников. Особенно жалко щиты и игольник Шварца: впрочем, пойдёт в переработку. И, разумеется, денег он с собой не тащил, как и остальные люди — в горах они лишь отягощают.

Я забрал коммуникатор с Хранилищем с нижнего яруса, заодно перетащив и спиленное оборудование, и проверил наш реактор. Действительно — топливная ячейка на нуле. Впрочем, имелась запасная, а та ушла на переработку. Устройство даже догадалось закатать радиоактивное вещество в свинец и дополнительную сталь.

— Скажи, вокруг нас всегда так будет? — спросил Рич, отдыхая на одной из стальных лавочек под стенкой портального помещения. Я же сидел около переработчика и просто гипнотизировал шкалу прогресса, грызя сухарь.

— Да… наверное, — задумчиво сказал я. — Научишь так же мечом махать?

— Не то чтобы я был против, но она не позволит, — он кивнул на духа, закинувшего руки за голову, а ногу на ногу и летающего вокруг. — У тебя тренировки магии с перерывами на магию. Я, кстати, впервые Исток вживую видел. И советую никому не говорить, что у неё он есть. Далеко не каждый решится пытаться отнять разумного духа, считая, что удержит, но вот Исток — это сокровище. Для вольных магов он ценнее почти любого ключа.

— О да! — воскликнула Астэр. — А ценность он понимает. В его мире конкуренция за Истоки в сотни раз выше! Ух, хочу ещё! Оскар, ты же мне дашь? Каждый будет делать меня сильнее!

— Само собой, — кивнул я. — Ты ведь можешь позволить использовать твою энергию, да?

— Угу, правда с твоими мана-каналами мою силу удара даже близко выдать не сможешь. Зато запасной резерв!

Я улыбнулся перспективе. У духа от потока энергии вырастет и сам резерв, рациональнее отдать ей. Да и когда будет достаточно, сможет сделать тело из псевдо-материи, проще говоря — материализоваться, хотя магическая материя нестабильна. Она очень хочет вновь ощутить физическое тело и помогать своими руками. Да я бы тоже хотел, на её месте! Какого это иметь из всех чувств только слух, зрение и ощущение энергий?

— И ничего не спросишь? — поинтересовался через некоторое время Рич.

— Про то, готов ли дальше таким заниматься? — осведомился я, складывая компактные стопочки из маркированных слитков. — Думаю, ты бы уже сказал, если бы решил так не рисковать головой.

— Тц, вырос же авантюристом, — со смешанными чувствами усмехнулся он. — Знаешь сколько этот урод крови у нас выпил?

— Вопрос риторический, могу только догадываться: хотя как минимум у тебя, к нему счёты личные.

— А то! Но вот так, просто пришёл за нами, загнав в ловушку, и обломал зубы. Хотя опять всё на грани. Дух мог убежать, но видимо пришёл в ярость из-за ранений. Правда аж сердце кровью обливается, когда думаю, сколько оборудования уничтожено в этой схватке.

Тоже верно, их артефакты также пошли на разбор — всякая магическая сталь и редкие элементы. Мечи тоже переплавили — ещё узнает кто-то, а в них ничего экстраординарного не было. А так: «Группа людей пропала в горах — обычное дело. Где Шварц знать не знаем — мы не видели».

Только когда силы вернулись, собирали иглы из прочной стали или даже вольфрама. Да и «современным» производством такие качественные не склепаешь, а чуть выправить остриё — не проблема. Есть и более элитные, даже зачарованные, но они дорогие.

В общем, следующие три часа только убирали беспорядок и перекидывали разобранный хлам в переработчик. Резервы пока восстанавливались и, к счастью, никакой монстр на шум состоявшейся драки не пожаловал. А под вечер, уже зарядив резак и восстановив свой резерв, снова плавать! Особенно был интересен реактор базы, до которого нужно было быстро проплыть, пока есть воздух. Увы — все топливные ячейки утащили до нас. Зато… нашли моток древнего толсто шланга из какого-то полимера, который за всего-то тысячу двести лет особо не сгнил. Его хватило протянуть от воды до выхода из комплекса.

План откачать воду раньше мы отметали, ведь достаточно длинный толстый шланг мы бы сюда не протащили, тем более не привлекая внимания. Хотя оказывается за нами всё же проследили. Но теперь Астэр занялась чистой магической артефакторикой, применив немного изменённых маной материалов, получившийся насос начал осушать нижние ярусы. Забиться он не мог: в сущности, это труба, которая контролем воды хватает жидкость с одной стороны и проталкивает через себя.

— Вот так бы сразу, — сказал я, заряжая накопитель Насоса. — Завтра к утру должны слить достаточно. Можно и…

— Учиться, — перебила она с улыбкой. — Ты видел, сколь многое может один умелый маг, а у тебя потенциал должен быть выше! Хочешь летать? Или понравилось пешком ходить?

— Мотивация повышена на двадцать единиц: итого уже сто двадцать из ста, — хмыкнул я. Настроение у всех поднялось, угрызений совести за убийство тех, кто пришёл убивать нас, также не было. Я ещё поступая на флот знал, что буду убивать людей, будь то пираты или мирианцы, нас психологически готовили к этому. Тут, правда, немного иное, но очень помогало то, что они враги лично нам, а не нашей стране.

В общем, пока подзаряженный аккумуляторный кирпич питал насос. К сожалению длины шланга не хватило опустить другой конец ниже уровня базы, чтобы можно было просто запустить процесс и остальное доверить физике. Мы же заряжали оборудование и вдвоём с Ричем учились магии. Астэр прежде всего учила именно меня, но парню тоже помогала. Опять общие тренировки контроля, стихийная магия и щиты.

Благодаря усталости разума вырубился сразу, а наутро застал Астэр копающейся в коммуникаторе. Причём видел программный код. Рич же ещё спал в другой комнате.

— Адаптируешь нейроинтерфейс? Удачно?

— Думаю, получится сделать протокол общения с вашим оборудованием, — с улыбкой кивнула она. — Конечно, программировать на маленьком экране в таком состоянии — та ещё боль, но сам понимаешь, как он может ускорить твоё обучение.

— Спасибо за старания, хотя главное не переусердствовать, а то можно разум повредить чрезмерной записью. Однако это очень бы помогло, — напомнил я, ощущая её хорошее настроение. — Один Исток тебя очень порадовал. Может, ещё поищешь духов в этих горах? Пока захватишь территорию младшего и пойдёшь на соседей?

Астэр задумчиво почесала пальчиком щёку.

— Есть одна очень веская причина попробовать и четыре причины этого не делать. Да, больше Истоков сделают меня сильнее, а это для нас очень важно. Теперь здесь ничейная территория и я могу её просто взять. Однако духов и прочих существ астрала в этом мире мало из-за блокировки пространства. Хаотичные проломы, через которые что-то пройдёт, всё ещё могут случиться, но быть может он один тут на все горы и наверное впервые встретил другого духа, оттого и не осторожничал. А если тут есть другие, далеко не факт, что у них будут Истоки, и мы просто потеряем время. Третье — опасно, вдруг встречу более сильного духа, могущественного монстра от которого не смогу убежать или же очередную группу мастеров магии, которым не смогу даже ответить атакой? Ну и последнее, но не по значению — не хочу тебя надолго оставлять. И подчинюсь твоему решению.

Она смотрела на меня выжидающе, это была не шутка или фраза формата «я приму твоё мнение к сведению и сделаю, как захочу». Она действительно ждала моего решения.

— То есть шанс увеличить силу, но с риском и неопределённым результатом… — задумчиво сказал я, смотря ей в глаза. Астэр наклонила голову с лёгкой улыбкой. — Думаю, лучше так не делать. Встретим на пути — попробуем захватить, но, пусть ты хочешь Истоки, жадность может нас сгубить. За ними охотится много магов. Тут территория между двумя странами: нам уже повезло найти один, который ещё не прибрали люди.

— Именно, ну, пошли поглядим, сколько воды выкачали!

Разбудили недовольного Рича и пошли вниз, по пути подзарядив нанос. Целый этаж комплекса осушили: жутко пахло сыростью, тухлятиной и гнильём. Не забываем, что я сюда плеснул яда, убив местных червей. Впрочем, магия тени помогала быстро обеззаразить помещения. Кое-что из техники в стенах даже ещё работало, оставаясь герметичным!

Из приятного — нашли склад горных резаков: само собой всё утоплено, но штука ценная. А ещё детали очистных установок! В общем, ещё день демонтажа и физических упражнений, ведь теперь сталь приходилось таскать наверх. В общем, всё потенциально содержащее ценные ресурсы к вечеру вроде выгребли. Гонять переработчик впустую ради простой стали, кремния, меди и прочих обычных материалов смысла не было. Нужно набрать побольше ценных материалов. Кое-что из слитков нам было не нужно и их оставил себе Ричард.

Оборудование, включая заряженный аккумуляторный кирпич, отправилось в Хранилище, а вот реактор с тяжеленной пушкой назад на себе тащить, мы снова разделили ношу.

Должен сказать, определённый прогресс есть, ведь из всего принесённого и найденного мы добыли почти килограмм Эрбия и Лютеция, 6 граммов технеция, 3 трития, даже 30 граммов нужного сапфира. Взяли и ресурсы из списка «нужно, но не на базовый ремонт», ведь пусть Хранилище сильно ограничено, вдруг мы найдём портал быстро? А в крайнем случае выкинем менее ценное, найдя другую базу.

Поход назад прошёл почти без приключений. Когда мы начали подъём из низины, я краем глаза заметил шевеления кустов вдали и тут же достал бинокль. Долинный дракон топал в нашем направлении, но видимо пока не заметил.

Удивительное открытие, но уставшие ноги сразу нашли силы быстро взбираться по склону к скалистой террасе, которая скрыла бы нас от наблюдения снизу. Астэр сейчас даже приблизительно с таким не справится, максимум слегка ранит, лишь разозлив.

Спрятались там, затихнув… монстр прошёл мимо. Ричард облегчённо вздохнул, усевшись на камни.

— Да, около тебя точно не заскучаешь. Знаешь, есть такие суеверия насчёт проклятий… хотя нет, скорее насчёт закона равновесия. Что-то получаешь, что-то отдаёшь: за удачами следуют неудачи.

— Ага, ещё скажи, кто-то свыше ведёт, — покачал головой я. — У вас, кстати, есть религии?

«А что важнее, есть ли новые трансцендентные?» — спросила неожиданно Астэр. Так… чувствую, мы ещё о чём-то важном не поговорили.

Глава 2 Уничтожить высшего монстра

Ноги отдыхали после рывка, причём магией исцеления я не пользовался, чтобы не фонить маной. В это время Астэр выдала интереснейший вопрос.

— Кто такие трансцендентные? Вроде наших суперов? — спросил я, пока Рич как обычно кивнул с выражением «опять говорит с внутренней девушкой». Шутка, конечно, смешная, но сколько раз он уже пошутил про то, что она в меня входит… причём духа это изрядно веселило.

Но пока не до этого.

«Странное название, поясни», — почти потребовала Астэр, явно беспокоясь. — «Я изучала этот мир, просто всё было не до того, но это слишком очевидно… и это пугает».

Тон её мне не нравился, мало ли ещё какая технологическая ересь тут произошла и что сделала с местными магами.

— Кхм… что в империи, что в федерации есть маги, которых принято называть «суперами», пошло ещё с Терриса. Такие маги каким-то способом смогли усилить свою душу выше обычного предела и частично стать существом магии. Некоторые могут направлять определённую стихию одной волей, другие просто становятся намного сильнее и усиливаются в рамках какой-то стихии. Информация о них в основном засекречена, но известно, что они владеют порой семью — восемью Истоками, что невозможно для обычного человека. В обеих империях они являются сильнейшими спецагентами.

— О, у нас тоже о таких слышали, — заговорил Рич. — Называют по-разному: гранд-маги или просто гранды, сверх-маги или магусы. У нас в Эльдорфе обычно применяют термин «гранд». Сейчас в нашей стране есть один, все о нём слышали, в академиях ставят её в пример. Сара Нортроп, говорят, может создавать льдины одной волей и ей уже за сотню. Далеко не у всех стран есть подобные люди! Астэр интересуется ими? Наверняка у древних их было больше чем у нас всех вместе взятых. Так, вообще — двинули, поговорим в дороге.

Я с кряхтением встал, несколько раз высоко подняв колени, чтобы разогнать кровь. Приду в дом Оллсонов — сяду за магию, и даже падение Магни не поднимает меня из кресла!

А вот Астэр немного недоумевала.

«То есть это как бы люди? Что они ещё могут? Сильнее не становятся?»

— Э… нет, — сказал я. — Я не слышал, чтобы у них было ещё что-то. Хотя, знаешь ли, столь сильная магия, что они в одиночку могут уничтожить взвод архимагов, это высшая личная сила для человека. Им даже тяжёлые танки не такая уж большая преграда, пока резерв не исчерпан. Касательно дальнейшего роста… в теории он возможен, полное преобразование души или что-то такое, но ещё никто не пережил подобное. Все живые суперы сдерживают рост силы, иногда кто-то пытается на исходе жизни, но все неизменно умирают.

— Как и у нас, — также сказал Рич. — Дальше пути нет, просто разрывает от силы маны. Душа столько попросту не выдерживает. Ладно, Астэр, заинтриговала. У вас нашли способ продвигаться и дальше? Удерживать душу от распада?

С минуту была тишина, мы спешно поднимались всё выше, лучше передохнём ближе к перевалу. Астэр появилась рядом, явно напрягшаяся.

— Нет никаких особых способов, — сказала она. — Сделавшие первый шаг не всегда могли сделать и второй, это факт. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то погиб во время возвышения, если только ему не мешали.

— Второй шаг, возвышения? Потому зовутся трансцендентными? — спросил я.

— Да, другое, старое название, — она без всякой шутки посмотрела мне в глаза, — боги.

— Я, как это называется, деист — считаю, что в создании вселенной кто-то участвовал и где-то бог есть, но мы с ним никак не контактировали. Остальное лишь выдумки, мистификации или, получается, особо сильные маги-люди. Они так особо отличались? Куда делись?

Ричард тоже внимательно слушал, явно не меньше удивлённый.

— К возвышению человек делает два шага, — начала она издалека. — Преодоление смертного предела души, и полное преобразование души — отделение от тела. Трансцендентные представляли собой могущественную душу, скрытую в астрал: тело было не более чем заменяемой марионеткой. Убить их всё ещё можно было: повреждение аватары ранило и их. Но в целом снесённая голова не была проблемой — даже вакуум им не страшен. И да, сильнее любого известного нам древнего духа. Думаю, ты понимаешь масштаб силы. Могли прыгать через астрал одной волей, как и левитировать, брали энергию территории как духи, только иначе, а ещё энергию людей. То есть могли черпать ману, исходящую от поселений людей, мысленным взором осматривать свою территорию и, особенно хорошо видеть вблизи апостолов и так называемых узловых точек связей, старое слово — алтарей. Да, в мистическом понимании они не боги — создатели, но они могли многое. И я не понимаю, почему у вас их нет.

Вот теперь мы с Ричардом напряжённо замолчали, переглядываясь. Даже усталость куда-то отступила.

— Звучит так, что… они были теми, кто правили миром? — спросил я, и Астэр кивнула.

— Безусловно, они были вершиной. И их было очень мало, ведь взойти сложно. Да и число людей — конечно: силы они веками наращивают. Да, они бессмертны в плане срока жизни и направляли нашу цивилизацию, — настроение духа резко испортилось. — И все пали в войне с Тишиной. Когда началась бомбардировка Айруса. Но подобное — результат развития магии и появления талантов: хотя механизм даже нам был не совсем понятен. Подобное было засекречено, но я знаю, общие факты.

— У Эрт тоже такие были? — я как-то прикинул перспективы встречи с таким «жучиным богом».

— Нет, они слишком слабая магически раса. Просто у них был действительно огромный флот. Блокировка пространства не позволит сбежать. Аватару иногда успевали отпустить, но и Эрт создали энергетическое оружие, что сильно ранило их души через связь с аватарой… — Астэр покачала головой. — Каждый обходился им во флотилию, но любые силы — конечны: особенно индивидуальные в войне такого масштаба. Но я не понимаю, почему гибнут новые при возвышении. Есть что-то странное при этом? Я просто не могу найти объяснений.

Мы с Ричардом стали рассказывать то, что знаем, а это было очень мало. Всё же подобное не афишируется и полную информацию и записи в сеть не выкладывают. В общем, зашли в тупик, и тему пришлось оставить. Настроение Астэр испортилось, она теперь нервничала: увы, слов поддержки было мало. Она сильный маг, изучила невероятно много вещей, но не могла разгадать эту тайну.

Был единственный более-менее правдоподобный вариант, высказанный Астэр.

— Их убивают при возвышении. Кто-то отслеживает. Не знаю как. Законы магии не меняются, а будь люди более не способны — не смогли бы сделать и первый шаг.

— Ведь они — душа в астрале. Находят, а почему себя не обозначают?

— Не представляю, как там что-то можно найти. Астрал не просматривается, имеет много слоёв. Да и душа не стационарна, — Астэр потерялась. — Да, теория кривая, но боюсь, большего у меня нет.

М-да, живёшь себе спокойно, а тут такие новости…

Вот задаться бы целью, но как-то умирать не хочется! Нет, само собой каждый хочет быть супером, но знаю, что это очень сложно. Уже будучи опытным магом можешь попытаться, но как жизненная цель — так себе, нужно что-то делать в процессе. А теперь вовсе расхотелось, зная, что могу умереть. Но бессмертие поистине соблазнительно.

И полёт: я бы сейчас почти что угодно отдал на возможность летать! А мысли об этом пока в сторону — ничем не помогут, никуда не приведут, только голову загрузят. Нужно осваиваться в этом мире и вернуться к Ира Джентис: вот и об этом надо думать.

Впрочем, сила нужна, а потому приступил к тренировке контроля маны на ходу, прерываясь, только если слишком сложный ландшафт требовал полного внимания. Астэр полностью одобряла такой подход.

Уже на следующий день мы вернулись в город. Ожидаемо Тейлор и Лина разволновались, зная что, Шварц куда-то ушёл, и мы им пересказали произошедшее.

— Туда ему и дорога, — процедила Лина, сжимая кулак. — Ох, что сейчас в городе начнётся. Настоящий вакуум власти в некоторых секторах и война за раздел имущества. Предлагаю не вступать — слишком рискованно.

Я был только за идею остаться в стороне: семья собиралась перебраться в столицу подальше от этой грызни, а деньги помогу им добыть. Кстати, золото и серебро, что вытащили из оборудования, пусть немного, притащили в маленьких слитках. Оно не в списке «нужно обязательно»: тяжёлых металлов сохранилось достаточно, а сейчас деньги важнее. Тем более было его совсем мало. Большая часть из украшений и артефактов группы Шварца.

И понятное дело я показал пушку, провод питания которой пока отсоединили.

— Выглядит… плохо, — с трудом подобрал слово Тейлор.

— Я о красоте как-то не думал, когда паял это, да и времени не терял, — я осматривал два сильно разобранных ствола турелей, мотки проводов, торчащие гирлянды конденсаторов, остатки лазерной винтовки. — Надо облегчить, особенно с реактора часть брони всё же снять.

«Эх, лучше было найти ещё три живые турели», — со смешком заговорила Астэр. — «Закрепить пять штук на крутящемся подвесе и синхронизировать, чтобы стреляли они, находясь в самом верху для точности. Был бы лазерный гатлинг».

— Эм… он же весил бы много и зачем так усложнять? — не понял я. — Всё равно реактор даже две не тянет в постоянном режиме, смысл от пяти, стреляющих по очереди?

«Ах, ну да… потом расскажу, просто пошутила», — цокнула Астэр и хихикнула.

— Я сделаю корпус, только помоги это правильно разобрать и выровнять, — Тейлор тоже уже привык, как я разговариваю почти сам с собой. — Заодно не будет вызывать подозрений, что это вы так разбираетесь в древних технологиях.

Благодарно кивнул и помог разобрать это чудо на детали, показав, что и куда должно подключаться. Но мне с такими темпами хотя бы экзоскелет… Спросил, сколько стоит, ответили что от сотни золотом за слабый и едва живой, печально вздохнул.

Остаток дня прошёл за тренировками, а Рич принёс весть из гильдии.

— Верен, видимо, решил добиться хоть чего-то, а может, празднует пропажу Шварца, усилив патрули на улицах, чтобы разнимать дерущихся за его наследие. Как узнали о Долинном Драконе, сразу поняли, почему несколько групп пропало: возможно, и ублюдка на него спишут. Слишком он близко к городу, потому собирают отряд для его убийства, я тебя записал.

Я нахмурился, услышав такие новости.

— Зачем? И вообще, спросил бы сначала.

— Я же не наёмником на войну тебя подписал, — отмахнулся блондин. — Не хочешь — не иди, просто избавил от надобности самому в гильдию ходить. За само участие в походе платят восемьдесят крон, и есть премии отличившимся. Думаю, у тебя получится даже без Астэр.

— Показать лазер? — с сомнением спросил я. — Уж простите, но я за это время лучше попытаюсь что-то отремонтировать. Тем более туша монстра явно графу уйдёт, да и Астэр — ни разу не алхимик, чтобы ей нужны были ингредиенты с него.

— Ну, ты же хочешь стать исследователем ранее не обнаруженных древних руин? А там нужна сила, в особенности квалификация в битвах с монстрами, — напомнил Рич менторским тоном. — Вот попросишь справку, что участвовал и даже отличился! Да и выносливость развивается только так — бегая в горы. Послезавтра утром сбор у восточных ворот. Про безопасность не волнуйся, даже если про Астэр прознали. А Шварц сам был не дурак трубить о ней на каждом углу, если хотел захватить духа. Всё же это имущество верноподданного империи, он не может забрать её у всех на глазах, как и лазер. Но наверняка кто-то предложит выкупить пушку, что будешь делать?

Немного посовещался с Астэр и решил.

— Продам, это даст хорошие деньги. Могу просто заявить, что сам купил… да у того же Шварца за духа, — Астэр на эти слова ничуть не обижалась, ведь понимала, что я и помыслить не мог. — Скажу, что пакт слишком давил мою душу и потому согласился в обмен на самую большую пушку. Поверит?

— Ценность духа кратно выше, но у тебя, вероятно, не было выбор. Шанс есть, — кивнул Рич. — Но хоть немного ментальные щиты тебе нужны просто на всякий случай. Мастеров магии души, что заметят Астэр с тобой, тут не водится, а вот ложь могут почувствовать.

Я ощутил, как по спине пробежал холодок, Астэр что-то удумала. В общем, остаток дня тренировался, пока вышедшая Астэр доделывала драйвер нейроинтерфейса и уже потихоньку тестировала его на мне. Просила Рича побыть «испытуемым, которого не жалко», тот благоразумно отказался и весь вечер не приближался к нам.

— А теперь можно и начать загрузку моего разума вместо твоего, — пробормотала Астэр и нажала на кнопку. Меня вырубило и увело в транс… нет, не с воспоминаниями Астэр. Не могла эта штука подобное исполнить, что меня и спасало! В общем, кирпич магии разума, как будто я его зубрил. Не весь целиком — слишком много и заумно за раз, а у меня ушли бы годы на освоение, но очень многое. Навык это не даёт, только экономит время на заучивании. — Начнём строить ментальные щиты, подопытный ноль!

— Астэр, если я сойду с ума, ты же позаботишься обо мне? — почти не шутя спросил я, аккуратно снимая устройство с головы и складывая в защищённый кейс, сделанный Ричардом и Астэр. Не носить же в старом коммуникаторе, его вообще в хранилище убрал ещё на базе.

— Само собой, — спутница погладила мою болящую голову и начала гонять по всей теории. То есть вообще всей, до поздней ночи учебник пересказывал и кое-как формации строил.

А потом то же самое после сна. Очень интенсивный экспресс курс значимого уровня магии разума не дал, но хотя бы скрывать эмоции уже мог. И обновлённую пушку с Тейлором получили: облегчённую, с закрытыми в кожух системами и даже прицелом. Дура здоровая, увы: в этих турелях далеко не самые высокоэффективные излучатели ставились. В ручное оружие обычно шли более дорогие, но всё же штука мощная. И провод силового коннектора теперь съёмный, а сам немного облегчённый реактор запаковали в прилично выглядящий блок.

— И вот я опять тащусь в гору, — пробормотал я, подтягивая лямки рюкзака.

— Но в этот раз ведь легче? — предположил Рич, что тоже вписался. И тут он был прав.

— А что вы, молодые, забыли в горах? — спросила шедшая рядом женщина с бронзовым знаком гильдии.

— Ну так… травки пособирать, поохотиться, — ответил я. — Этот хребет относительно безопасен.

— Долинному дракону это расскажешь, — проворчала она. — Вы хоть знаете, насколько это опасное существо? О чём граф думает?

Вопрос остался без ответа. Так и есть — рейд опасный. Те, кто не умел летать вышли вперёд, маги посильнее, включая графа, потом нас нагонят. Часть пути наверх, конечно, опять преодолели на лошадях, а вот назад уже самим. Надеюсь, ночью никто не попробует ограбить. Не получится, конечно, но зачем мне лишний шум?

Я всё ещё сомневался, что мне так уж это нужно делать: силу и потом продемонстрировать можно, но Ричарду виднее, какие в этом мире порядки. В Хайнмаре старая репутация работать не будет. Да и посмотреть на большую группу магов этого мира в деле — занятие полезное.

Изучение этого мира даёт чётко понять, что большинство объектов наследия древних уже так или иначе кто-то присвоил, остались только спрятанные в самой глухомани. А это такие места, что поход по этим горам покажется лёгкой прогулкой.

И вот когда мы были немного за перевалом, спустившись в место поудобнее и не обдуваемое всеми ветрами, нашу группу из двадцати магов догнала тройка разведчиков и сам граф — слегка полноватый рыжий мужчина лет сорока. На красивой синей мантии золотом были вышиты гербы рода Верен. Даже имя его не запомнил, но в целом оно и не важно.

— Вообще людей могло бы и побольше прийти, — проворчал какой-то мужчина из группы, в магической робе, как и многие здесь. И что они нашли в этих балахонах с юбками?

«Полностью согласна», — ответила Астэр как бы ему, хотя слышал только я. И она была очень недовольна тем, что я не мог с ней поболтать. Впрочем, я бы не сказал, что это сильно ей мешало. — «То существо очень сильное, и пусть тут достаточно достойных магов, но для безопасной победы стоило бы собрать ещё больше».

Можно быть сильным магом и не научиться летать, зато почти все при древнем оружии или, хотя бы, огнестрельном крупного калибра. Вижу и знакомую двустволку, только наверняка не с картечью а с разрывными пулями.

Граф Верен оглядел нас свысока и явно выделяя то, что около половины — простолюдины. Впрочем, для магов частенько важнее твоя сила и знания, а не происхождение. Ну а титул отображался очень простым и действенным способом — перстнем на палец определённой формы и материала: круглый серебряный для нетитулованного дворянина и детей барона, такой же золотой — самого барона. С шестиугольником у печатки с гербом это граф, восьмиугольный — герцог. Так же серебро для младших представителей рода. Просто, компактно, удобно.

Если наденешь перстень не по рангу — накажут. Особенно если простолюдин, пытающийся представиться благородным. И наказания вплоть до смертной казни, если успел что-то вытворить. Само собой и документы, подтверждающие титул тут есть.

— Уважаемые маги, — начал Верен речь, всё ещё находясь в воздухе. — Сегодня у нас важнейшая миссия — обезопасить славный Оберн. Долинный дракон бродит здесь, наша задача его выследить и уничтожать. Способные к полёту обнаружат его и, если потребуется, привлекут внимание, пока остальная группа займёт удобную позицию. Не жалейте сил: этот монстр действительно опасен и лучшая цель — голова. Однако не забывайте и про защиту, это существо обладает мощной магией света и земли.

И правда — высший монстр. Геомантия, как и метание ледышек — это концептуально сложная магия, такие животные редки.

— Независимо от вашего ранга, вы получите достойную награду, внеся значительный вклад! — продолжил граф. Хотя, думается мне, простолюдинам заплатят меньше. — И помните о сочетании ваших атак, слушайте команды моих гвардейцев, идущих с вами!

Вот и вся речь, граф остался ожидать недалеко от нас, пока три разведчика унеслись в разных направлениях, стремительно расходуя резерв. Мы спустились почти к реке несколько выше по течению, чем я ходил к той горной базе. Там обнаружилась очередная каменистая терраса, которую явно немного ровняли в прошлом, и сейчас расчистили от кустов и травы.

Ричард вынул пушку из рюкзака и помог подключить к ней провод, выглядела она теперь вполне прилично. Пусть и сделана из дешёвой стали, которую могли переплавлять и нормально формовать: некоторые сплавы магии изменения не давались, или разрушались.

Окружающие теперь смотрели на меня мягко говоря удивлённо, ведь ещё виднелся игольник, да и краешек дневного технического щита, что висел на поясе.

«Ох сколько всего можно будет купить на эти деньги…» — пробормотала Астэр, теперь намереваясь продать пушку подороже. — «Может, щит получше? Целый или в виде большой кучи хлама, а там и в горы можно будет снова сходить… или не будем рисковать и задерживаться? Деньги и полежать могут, вдруг что-то стоящее увидим».

— Последнее, — негромко согласился я и не потому, что было лень и боязно опять устраивать поход в опасные горы, где мы играли с огнём. Слишком много починенных пушек для Оллсон тоже вызовут подозрения, а деньги могут пригодиться на что-то действительно нужное здесь и сейчас.

— Большая пушка, — прокомментировал подошедший Грумер, старый друг Ричарда. — Но такое всё когда-нибудь сломается! А посмотри на мою!

Рыжий бородатый коротышка приподнял полностью артефактную продолговатую дуру. Наверняка много изменённых маной драгоценных камней ушло. Его семья занимается, в том числе артефакторикой.

— Слишком дорогая, — отмахнулся Ричард, снявший со спины длинноствольную однозарядную винтовку калибром этак двадцать миллиметров. — Да, сломается, но посмотри на это: металл и изготовление намного дешевле! При должных станках можно даже без магии! А ещё существенно легче и не фонит маной на всю округу!

— Ага, скажи про лёгкость и дешевизну своим патронам, — усмехнулся Грумер, кивнув на его кожаный патронташ на поясе.

— Всё ещё меньше твоей железяки, не остался в долгу блондин. — А производство патронов — тоже вопрос автоматизации. Не так это и сложно, надо просто рассчитать нужный механизм.

Начался спор о полностью магическом оружии в сравнении с полностью техническим, который я слушал краем уха и не вмешивался. За разговором больше часа прождали новостей. Разведчики летать столько не могли: значит, брали передышки. Но доклад наконец поступил: враг топает сюда, ему подбросили пару приманок из мяса, но пока не атаковали.

Ещё час ожидания, ведь тварь особо не торопилась.

— Рассеять строй, готовьте магию, — приказал граф.

Люди свободнее распределились по террасе, ведь магические формации требовали места. Оружие несли с собой все, но лёгкое и больший упор делался на магию. Я неспешно, максимально качественно выстроил два огненных взрыва и зарядил их до своего предела удержания. Огнём я хоть пользовался реже, но на самом деле квалификация в нём у меня почти такая же: а большинство подготавливаемых остальными атак — огненные. Метнув холод, могу помешать.

Бледновато на фоне атак многих пришедших магов, но у меня ещё всё впереди.

Гигантский волосатый варан заметил такое количество магии, а высшие хищники от боя бегут редко. Особенно после того как по ним пару раз выстрелили из лазерного карабина.

Тварь оглушительно взревела, разинув вытянутую пасть и понеслась на нас. М-да, на своих двоих не убежишь.

— Огненные маги, начали!

Шарики пламени полетели вниз к твари, которая не могла забраться не слишком отвесный уступ и вынуждена была обходить по более пологому месту.

За первые заклинания последовали настоящие огненные потоки. Монстра окутал пламенный шторм. Вот только светящийся белый покров ничуть не поколебался, и нам ответил ослепительный белый луч, вонзившийся в пространственный барьер.

Телепортироваться местные не могли, но эту магию не забыли. Световую атаку он не столько поглощал, сколько рассеивал искажениями. Зелень между барьером и монстром вспыхнула, и в небо ушло чёрное облако едкого дыма. Правда, под чудовищной мощью этот щит всё же рухнул, и остатки атаки приняли другие маги.

Долинный дракон был совершенно цел, приближаясь к нам по склону, битва только начиналась.

Глава 3 В дальний путь

Смотря на приближающегося варана, я тут же зажал гашетку, уже подготавливая новые заклинания. Импульсы спаренных лазеров стали гулять по покрову монстра, тяготея к голове. Громко хлопнула винтовка Рича, и тот её быстро перезарядил. Впрочем, огненная вспышка также не смогла преодолеть покров. А вот тяжёлую пушку его друга окружили кольца магии.

— Ледяные маги и геоманты, сейчас! — крикнул Верен.

Вниз полетели заклинания иной стихии, устроив монстру контрастный душ. Пушка Грумера с гудением выдала приличный сфокусированный поток холода, продолжавшийся аж две секунды. Импульс прекратился, от орудия сильно фонило хаотичной маной — аналог перегрева для любого магического предмета.

Маги отстрелялись. Стрелы геомантов и ледышки шкуры всё же достигли, но повреждений заметно не было. Огибающий крутой уступ монстр только разозлился: из почвы вокруг него вырывало большие куски. К счастью не прессовало в копья, а метало камнями: большими и очень, очень быстро!

— Он слишком силён, — нервно сказал Рич, ловко перезаряжая оружие и стреляя снова. Огненные маги опять отработали быстрыми заклинаниями, включая нашу тройку: кто знал заклинания мощнее, ещё заряжали их.

«Без жертв не обойдётся! Глупцы, ну кто так планирует атаку⁈», — также забеспокоилась Астэр. — «Нужны мины, больше магов, стационарные щиты!»

Мне даже самому пришлось напрягать все силы, чтобы защититься от новой световой вспышки. Камни отскакивали от чьих-то силовых барьеров, идеальных в отражении физических снарядов, но монстра убить будет сложнее чем мы ожидали. Подозреваю, граф узнал это от разведчиков и решил принять риск.

Я ощущал, как Астэр готова плюнуть на маскировку и выскочить, хотя с этим монстром она значимо бы не помогла. И тут Верен решил всё же использовать резервы. По монстру, уже почти выбежавшему на наш уровень склона, ударили куда более мощные взрывы, древняя взрывчатка и выстрелы аж двух плазменных пушек.

Я метнул ещё один огненный шарик и стал отступать выше по склону, потянув за собой Рича. Лазер прекратил стрелять только сейчас, но позиция стала неудобной. Я вновь собирал огненную атаку, одновременно пуская дополнительный холод на торчащие радиаторы.

Краем глаза видел, как монстра всё же смогли ранить. Он заревел, разбрызгивая кровь и слюну, а потом его покров буквально взорвался ослепительной вспышкой одновременно с прыжком вперёд. Щиты фильтровали яркий свет, но глаза я всё равно закрыл, едва не споткнувшись на крутом склоне. Тварь прыгнула с удивительной для её размера скоростью, схватив зубами замешкавшегося пожилого мага, что стоял с краю. Магию его щит выдержал, но пасть легко перемалывала его вместе с бронёй. Некоторые, кто стоял близко, получили сильные ожоги и теперь валялись на земле.

Щиты нашей группки едва держались, купола все снесло, но спасибо Аванпосту я вообще не пострадал. Стоявшие ещё дальше тоже остались целы, спешно перестраивая защиту.

М-да, вот так боевая операция, чтобы этому графу пусто было! Я-то не знаю как тут на монстров охотятся, но как глупо! Хотя… страховок ведь нет, да? Подумаешь, пару магов умерло…

По варану опять ударили мощные взрывы и плазменные снаряды винтовки и пистолета. Канонада выстрелов не прекращалась, и я направил на монстра остывший лазер, снова зажав гашетку. Ещё один точный поток холода от Грубера и луч света Оскара попал в тушу, по которой с такой дистанции можно промахнуться разве что будучи в доску пьяным. Дракону ранили передние ноги, но он всё же убил нескольких лежавших на земле, снова вырывая из земли камни.

Сейчас группу сметут!

С ярким оранжевым заревом монстра поглотили два потока пламени, окутав его огненным штормом, причём в магию ещё и добавили астрала для пущего эффекта. Подобное сильное нагружает душу мага: проще говоря — быстрее утомляет, не позволяет атаковать столь часто. Но это помогло — покров Дракона смело и уже поднятые камни свалились обратно. Я же сосредоточился на прицеливании импульсного лазера в голову мечущегося монстра, обстреливаемого со всех направлений.

Люди тратили гранаты, не жалели патроны и мана-каналы.

«Попал!» — воскликнула Астэр. Я не сразу понял, варан продолжал метаться. — «Ты ему глаз выбил, точно в яблочко засадил!»

Щиты и впрямь уже сдали, достижение хорошее.

— Прекратить атаки огнём! — приказал Верен и то же транслировали его помощники.

— Само собой, шкуру и так пожгли сильнее, чем хотели, — проворчал Рич.

Шерстяной варан распластался на земле, дымясь и утробно рыча. Блондин воспользовался шансом и всадил последнюю пулю прямо в выжженную глазницу монстра.

— Преимущество оружия, стреляющего разрывными снарядами, — хмыкнул он, опершись на ближайшее тонкое дерево, от которого пахло жжённой свежей листвой.

— Я устал, давай потом, — пробормотал его друг, сев на землю. Его тяжёлая артефактная пушка внесла неплохой вклад, конечно уступая древнему оружию такого же размера, но и магией все были активно.

После засаженного в черепушку снаряда монстр затих: его аура гасла из-за разрушения мозга. Снести покров и попасть в уязвимую точку — лучшая тактика. При этом в ближний бой с мечом на такого не побежишь.

«Трое убито, пять ранено», — прокомментировала Астэр. — «Отвратительный результат».

— Согласен. И, скорее всего, служащих графу среди них нет. А погибшим можно и не платить: условий компенсации семьям никому не обозначал.

И ведь это высший хищник этих гор… но фон маны тут не так уж высок! В местах, где фон зашкаливает, такой монстр был бы максимум посерёдке уровней силы!

Я чувствовал, как расстроилась Астэр из-за такой дикости и жестокости. Ведь это всё люди, наследники её цивилизации. Не давая воли эмоциям, спустился вниз со склона, взвалив пушку на плечо. Кто-то уже забрался на монстра, поднимая меч к небу. Скоро начнут разделку на ингредиенты для алхимии, производства некоторых артефактов и кожу высшей категории, что может пропускать больше маны.

И, ожидаемо, прямо ко мнеподошёл граф.

— Ваше сиятельство, это честь участвовать в боевой операции с вами, — тут же поклонился я. Говорить такое откровенно не хотелось, но за неуважение он может устроить мне проблемы.

— Это ты прибывший из-за границы человек, использующий магию духа? Мои информаторы сообщили мне недавно, — сказал он. Мы же не всю шайку Шварца сложили, только верхушку. Шестёрки против нас не пойдут — босса у них нет, а по доброй нарываться на бой против сильных магов воле никто из них не станет. Но информация распространилась.

— Да, так и есть… правда, духа со мной более нет. Я едва держал его под контролем, не позволяя убить себя, — печально сказал я.

— То есть, продал. Полагаю, некоему Шварцу Гибсону? — спросил мужчина всё тем же спокойным властным тоном. — За это оружие?

— Да, ваша светлость, так и есть, — я старался держать ментальные щиты, не полностью глуша чтение эмоций, но достаточно затрудняя подобное. Пытался не думать о лишнем. Но как хорошо — он сам выдал заготовленное оправдание!

— Предлагаю за это оружие тридцать золотых крон.

— Ваше сиятельство, позволю себе для начала сказать, что питается оно не от простых древних аккумуляторов, а от реактора, — сказал я, зная, что это важная разница. Причём он может и отказаться от него, ожидая, что сложно будет найти топливную ячейку. Либо напротив — это повысит ценность. Мне эта штука также полезна, но найти ячейки для подзарядки реактора будет сложнее.

— Хм… — в глазах мелькнул интерес, он глянул мне за спину на рюкзак. — В таком случае поднимаю цену до сорока.

«Мог бы дать и больше… хотя это ведь лазер, да ещё столь специфичный, тяжёлый. А реактор хоть и ценен, но ещё требует топлива», — проворчала Астэр.

— Я согласен с вашим предложением, — кивнул я. — Как вам будет угодно получить оружие?

— Принеси его к моей резиденции в городе.

Думаю, он счёл, что у Шварца просто не было достаточно наличности, чтобы купить духа и потому состоялся бартер. В общем, граф вёл себя по-деловому и смотрел свысока, но в целом вполне приемлемо. Даже счёл бы Верена приличным человеком, если бы не три трупа из участников рейда. Кстати поскольку мы хорошо участвовали и тратили снаряжение — поверх тех восьмидесяти крон, что полагались за «сделай хоть что-то» должны заплатить намного больше и дать рекомендацию.

Мы направились назад, по пути встретив большую толпу мясников и носильщиков — вообще не магов или слабых магов, кто не смог получить образование или просто не осилил сложную науку. Всё же для основ магии нужна дисциплина и много времени. Сначала научиться чувствовать и направлять ману, а затем сплетать её.

Было уже поздно, так что ночь провели в горах, группа соломинками определила, кто будет часовым. Впрочем, спасибо Астэр, я не беспокоился о том, что ко мне подкрадутся из-за ценного оборудования.

Уже на следующий день получил свои четыре сотни крон за поход — именно настолько наблюдавшие оценили мой вклад, а ведь я энергию реактора тратил! Ричарду и то больше из-за пуль крупного калибра. Пушку передал, позволив проверить работоспособность, любого слабого мага она моментально испепелит.

Часть денег в итоге решил потратить — пять золотых за замену тонких щитков из нарезанного композита корпуса какого-то флаера на сегментную броню из некоего лёгкого сплава. Кусочки скреплялись друг с другом на шарнирах или гибких связках из какого-то полимера, так что ими было удобнее прикрыть торс и живот. Всё ещё тонкие — я не хотел таскать на себе слишком много, но защита значительно улучшилась.

— Будьте уверены, вы теперь неплохо защищены! — радостно сказал Амберханд старший. Ражий мужчина довольно потирал руки, пока я крутился в лёгком бронежилете. Его бы обшить ещё каким-нибудь аналогом кевлара… ну да ладно.

«Откровенно слабая защита на фоне бронескафандра», — печально вздохнула Астэр. Увы, столь сложные предметы технологий требовали обслуживания, получить которое нынче было сложно. — «Нужно повышать уровень снаряжения — определённо надо!»

Но явно не здесь. Прошло ещё несколько дней. Я заглянул к Мейбл и прихватил две гранаты, просто на всякий случай. Астэр приглянулась одна пушка, так что взяли на ремонт, опять долго торгуясь. Мейбл увидела митру в кобуре и явно была расстроена тем, что я её починил. То есть она не смогла, а я сделал.

А ещё Астэр заметила некий магический силовой привод и мы потом ещё с час искали по городу более-менее живой управляющий элемент под него. Такие штуки вообще-то и местные прекрасно делали, помогая толкать повозки или делая самоходный аналог велосипедов. Магия контроля импульса позволяет предавать энергию движения, можно делать это плавно и получить постоянную тягу. Правда питается такой именно маной, а её добыть сложнее, чем электричество: конверторы не помогут. Да и сам движок должен быть из достаточно хороших материалов, так что многие пользовались лошадьми. Благо популяция животных сохранилась.

В общем, в кармане оставалось тридцать шесть золотых монеток. Вроде много для любого человека, но ничего очень хорошего целого на них не купишь. Семейство Оллсон с того, что мы делали, подняло неплохих денег и готовилось к переезду, распродавая то, что не могли утащить с собой.

Конечно, многие просили их остаться, но у семьи были все причины переехать в столицу. Только младшие дети не понимали решения и с удивлением смотрели на меня с Ричардом. Чарльз особенно сильно не хотел покидать родные края, оставляя друзей, но Тейлор и Лина были твёрдо намерены переезжать. Старший сын решил не оставаться здесь один. Само собой были расстроены и Блэр с Анной — младшие сёстры Ричарда, которые сейчас учились в местной академии и потому имели много друзей, но их уговорами я не занимался. Кстати у парней с невестами пока было глухо, не более чем намётки и бывшие.

Оллсон, если что, смогут вернуться. А в столице хорошие перспективы и у них есть всё, чтобы закрепиться там. Только придётся конкурировать с местными ремесленниками той же сферы.

Ну а пока они собирались, я тренировался и учился. Под заливистый смех Астэр читал всякое об исследователях руин и обращении с древней техникой, как это видят местные. Мир стал привычным, даже кольцо вокруг звезды уже почти не удивляло.

Прошло десять дней: три большие повозки, одна из которых была полностью грузовой, отправились путь. Каждую тащила двойка лошадей и понемногу подталкивала магия.

Ричард смотрел на свой бывший дом с некоторой печалью.

— Жалеешь?

— Всё же там выросло не одно поколение семьи, — он вздохнул, смотря вперёд на улицу, по которой мы ехали, сидя на козлах и ведя лошадей. — Это наше решение, ты его подтолкнул и дал серьёзный повод.

Ехал я с ними, не торопясь в столицу. Пусть в Оберне я засиделся, но делать себе личный транспорт не стал. Нужна была личная сила, а развивать её в дороге сложнее, особенно если самому надо вести транспорт. До того я побеждал удачей, пользуясь оборудованием и мечами, получая множество ранений, каждое из которых могло стать смертельным.

— Не волнуйся за нас, Оскар, — сказала из повозки Лина, дверца внутрь небольшого фургончика была открыта. — Мы можем о себе позаботиться, и пусть разрывать старые связи печально, но такова уж жизнь. Стоимость домов в Оберне в последние годы сильно выросла и с твоей помощью у нас достаточно интересных вещей.

Не только оружие и щиты, Астэр подкинула им интересные схемы зачарований, что можно исполнить руками: Оллсон смогут использовать их в своём ремесле для изготовления мечей. Да и магические ускорители для пуль есть.

В общем-то, едва они нашли покупателя на дом и завершили сделку, мы и выдвинулись. Вот так просто ехать по дороге… было весьма необычно. В какой-то мере приятно и похоже на дальний полёт на корабле — просто время в пути, которое стараешься проводить с пользой, не теряя бдительности. С другой стороны, ты не зависишь от техники, и пейзаж вокруг постоянно меняется, а не одни голые переливы гиперпространства или звёздный купол, иногда разукрашенный туманностями.

Правда есть и минусы: запах тяговых животных, жёсткая скамейка и ты можешь только сидеть, а не ходить по кораблю. Разминка лишь на привалах или можешь слезть и немного пройти рядом.

А ещё в мире, где куда хуже с общественной безопасностью, на глухой дороге необходимо уметь постоять за себя. Я в тот момент был сосредоточен на тренировке самых базовых плетений магии души, которая тоже нужна была, чтобы через канал пакта общаться с Астэр. Голова болела, и бдительность я потерял, в отличие от духа.

Раздался свист луков и арбалетов, однако снаряды отскакивали от возникшего щита. Впереди затрещало и упало дерево, не позволяя прибавить скорости и сбежать. И ведь зря…

Я сразу выхватил пушку, начав стрелять в выбегающих из кустов вооружённых людей. Пару раз промазал, но одним снарядом попал в грудь, кажется, даже пробив насквозь.

Лазерный луч «Вектора», который оставил Ричарду, начал жечь на другом одежду, быстро схлопнув артефактный магический щит вместе с моим ударом белыми молниями.

— Отступаем, пощады! — тут же закричали неудавшиеся налётчики, недооценившие нашей силы. И если я не хотел убивать сдавшихся, то у Тейлора, Лины и Ричарда было совсем иное мнение. Огненные взрывы и ледяные стрелы вместе с пулями порохового оружия полетели в спины бегущих. Итого — шесть трупов.

— Не лучше ли было отпустить? — нерешительно спросил я.

— Нет, — вздохнул Рич. — Это не те люди, что осознают вину и вдруг станут порядочными. Сбежали от нас — нападут на другого путника, может быть, убив на месте. Не будет везти — попытаются ограбить деревню или станут головорезами у кого-то вроде Шварца. Они могли бы найти лучший заработок, но не пожелали. Собаке собачья смерть, как говорится. Даже не будем тратить время на проверку, если ли у них что-то — максимум дешёвые артефакты и десяток крон.

Рич спрыгнул с козел и при помощи лазера разрезал ствол поваленного дерева. Вскочивший Чарльз помог ему силовой магией убрать с дороги кусок ствола и смести ветви.

— Я бы тоже хотела жить в мире, где по дороге можно просто проехать без опаски, — вздохнула Лина. — И знать, что тебя не похитят в городе, во всяком случае, не такое отребье.

Это правда, пожалуй. Конечно, у развитой цивилизации есть свои недостатки, но они с лихвой перевешивают достоинства несколько примитивной.

Кстати, пока мы ехали, нас дважды обгоняли электромотоциклы и один раз полноценный грузовик. Их бандиты атаковать, видимо, не решились, понимая, что там могут быть сильные и хорошо снаряжённые маги. А на конный обоз позарились.

— И да, спасибо, — я взглянул на обеспокоенную Астэр. — Щиты сами бы не включились на медленный арбалетный болт без магии? Знаю-знаю, всё хорошо.

— Будь аккуратен и тренируйся, я защищу, — пообещала Астэр и исчезла. Волнуется за меня всё больше, хотя с ней ощущаю себя спокойно в этом странном причудливом мире.

Всё ещё не могу понять, что она во мне нашла, имея возможность выбирать. Только потому, что первый попался на глаза и быстрее принял, перестав бояться? Так или иначе, в спутнице я не сомневался и она сама ничуть не жалела о своём решении.

Глава 4 Сердце империи

Горы остались позади, ландшафт выровнялся. Особенно запомнилось, как мы огибали по одному холму древний город. Точнее — искорёженные руины. Стальные конструкции упавших высоток, некоторые ещё даже лежали друг на друге, древние строили на совесть, а их сталь ржаветь не собиралась.

Что-то было опалённым, чётко выделялось место взрыва, от которого в разные стороны и сносило конструкции. В тот момент Астэр хотелось как-то успокоить, но я не мог. Она даже не отзывалась, стихнув и, видимо, перестав смотреть. Слова улетали в пустоту.

— Самый крупный город древних около гор Шерас, — прокомментировал мой новый друг. — Из-за удобной позиции и безопасности места, из него уже почти всё вычистили. Бывает, кто-то находит какой-нибудь подвал или не вскрытый сейф, но видные рода отсюда уже ушли. Некоторые люди ещё пытаются найти среди лома что-то полезное или просто вывозят сталь и другие материалы. Огромный город, сколько же в нём жило?

— Думаю… около миллиона, — попробовал прикинуть я. — Маленький… по нашим меркам, это небольшой город.

Ричарду сложно было связать факты «миллионное население», площадь видневшихся руин и мои слова, что это небольшой город. Других он не видел и знает о них только со слов приезжих.

Астэр весь остаток того дня была тихой, помогало лишь напоминание — люди всё же выжили. А ведь потом нам по дороге встречалось многое: какие-то комплексы поменьше, уцелевшие вышки, в которых Астэр опознавала генераторы планетарного щита или орудийные установки. Само собой такие шутки сломались, многие были так или иначе повреждены.

Встречались обломки разбившихся кораблей: видимо из тех, что уже не могли покинуть гравитационный колодец, но затормозили, упав на планету на не слишком большой скорости. Как древних, так и очень… странных. Пузатых, зачастую без следов атмосферного горизонтального дизайна, а округлых или очень вытянутых. Современные корабли Эрт иные, как и корабли людей, но в обоих случаях прослеживается результат образа мыслей одних и тех же разумных рас.

— Нам бы на такой залезть да начать разбирать, — заметила Астэр, появившись. — Правда, это дешёвые модели, лучше бы проникнуть на элитные.

— А корабли Эрт? Разумная раса… — пробормотала Лина, что сейчас ехала с нами, следя за дорогой, в то время как Тейлор с остальной семьёй: иногда они менялись. — Целого оружия в их обломках не нашли.

— У них куда менее надёжная техника, — пренебрежительно фыркнула спутница. — Да, там безусловно есть ценные ресурсы, но я не знаю, где именно искать. Да и не вижу смысла заниматься этим сейчас. Мы не можем утащить значимый груз, а пилить массивные блоки резаком — задача слишком долгая и тяжёлая. Найдём ещё базу, с которой можно выключить блокировку пространства и к которой можно подъехать по земле, заиметь грузовик, ещё резаки и тогда можно что-то думать.

— А потом всего-то останется подъехать к такому месту незаметно, — усмехнулся я. — Кстати, в горах тоже наверняка много обломков, просто заросли деревьями.

Тут местами обломки или отравили почву, или просто лежали в травянистых полях. Мы кое-что увидели с высоких мест, но скоро ландшафт совсем разгладился.

Путь до столицы занял девять дней. Никогда столько магией не занимался, уже месяц в этом мире, а прогресс ощущаю невероятный, особенно за последние три недели. Даже Ричард удивился такой скорости, но всё же я был очень замотивирован и имел лучшего учителя. Хотя она самую малость отвлекала — всё же красивая девушка рядом: причём каждое мгновение твоей жизни и стремиться помочь мне во всём.

Я от неё ничуть не уставал, но техники медитации нет-нет да припоминал.

И… перед нами столица. Посреди обширной равнины, расположившаяся на весьма полноводной реке, впрочем, не настолько широкой, чтобы город выстраивался только на одном её берегу. В отличие от Оберна, город был слишком большим и располагался в безопасном месте, а потому не был окружён стеной. Монстры здесь не нападут.

Лишь несколько разграничителей районов и этакая центральная цитадель, куда простолюдины могут попасть, исполняя работу для своих господ. Настоящий замок, блестящий сталью, как и его стены.

Структура города была типичной кольцевой — вокруг изначального ядра постепенно разрасталась территория. Улицы прокладывались там, где когда-то шли дороги, из-за чего были извилистыми. Хайнмар встретил нас солнечной погодой и множеством людей на улицах. Само собой Астэр не выходила, теперь испытывая некоторую радость за людей.

Коней тут было резко меньше и больше древних машин: опять же — видели пару ховербайков. Астэр как змей-искуситель телепатически шептала мне то, что я не одобряю, однако это очень сильно помогло бы нам.

«Угоним такой — получим высокую мобильность. Я знаю, как запустить такую штуку без ключей от них или биометрии, если это не высоко защищённая военная модель. Вон, например, тот — гражданский».

— Астэр, если мы так сделаем, владелец потом все силы по наши головы бросит, — кашлянул я. — А все остальные, завидев меня, попробуют отнять, поняв, что произошло.

Девушка наигранно вздохнула, Рич также напомнил, что такие штуки всегда остаются под охраной и пробраться на парковку у нас не выйдет. А если чудом это произойдёт — вряд ли выберемся.

В общем, мы въехали в большой город, где семейство Оллсон начало искать новое пристанище. Ну а мы с Ричардом пришли в местное отделение гильдии и подали заявки на вступление в группы, ищущие ещё не обнаруженные обломки, руины и древние базы. Рискованная профессия, за которую неплохо платят при успехе, при этом можно сделать себе хорошее имя в гильдии.

Разумеется, всех туда не берут: через неделю был назначен очередной экзамен для желающих.

* * *

Алистер Гейтс, старший брат Густава и текущий глава дома сидел в своём кабинете, когда в дверь раздался слегка нервный стук. Граф отвлёкся от чтения газеты: печать в этом мире давно была известна и печатные станки не являлись проблемой.

На стенах кабинета, отделённого тёмным деревом, висело древнее стрелковое оружие и мечи, на полках лежали разнообразные артефакты или попросту декоративные вещи. Несколько работали, другие уже служили обычными экспонатами. На подставке располагался даже лёгкий дрон: на вид целый, хотя повреждения исправили лишь декоративно.

Подсветка многочисленных ламп делала акценты на сокровищах рухнувшей цивилизации, но в целом оставалась приглушённой. В доме уже несколько дней сохранялась мрачная атмосфера.

Граф недовольно поднял глаза от текста и отложил бумаги.

— Входи и без расшаркиваний докладывай по существу.

— Как прикажете, — появившийся из-за двери человек поклонился. — Мы тщательно исследовали место крушения и обломки ховербайка, что для нас подготовили местные стражники. К сожалению, взрыв сильно повредил конструкции, хотя уже сейчас можно говорить, что некоторых вещей не хватает. В частности — одного из двигателей продольной тяги, реактора и генератора щита. Об их пропаже люди ничего не могут сказать и напоминают, что не могли сразу прибыть на место. Изучение обломков позволяет судить о том, что взорвались дополнительные аккумуляторы, предназначенные для увеличения дальности хода. Также есть версия, что взорвалось некое устройство, что было с ними. Возможно, сдетонировало оружие господина Густава.

— Это было убийство? Можете сказать наверняка? — помрачнел Алистер.

— Боюсь, не можем, — ответил агент сдавленным голосом. — Предполагаемое взрывное устройство располагалось у ног вашего брата: таким образом, он не мог его не видеть. Возможно, он получил предмет, что разорвался. Основным подозреваемым является Шварц Гибсон, один из зажиточных простолюдинов, имевших большое влияние в Оберн. К сожалению, он бесследно пропал, отправившись в горы, сейчас он считается убитым Долинным драконом, хотя возможно сбежал в Фарнберг. Так же есть несколько прибывших в город людей, среди них можно выделить иностранца из той же страны. В Оберне ходил слух, что он обладает духом, однако вроде как продал его Гибсону в обмен на тяжёлое оружие. Подозреваем, что питающий его реактор был как раз от ховербайка. Кроме того, его уровень познаний в технике и магическая специализация вполне могли позволить подчинить духа. Вскоре он покинул город вместе с семьёй изготовителей огнестрельного оружия.

— Дух? — граф прищурился. — Брат хотел духа и всегда носил с собой ловушку для них.

— Именно так, ваше сиятельство, боюсь, ловушку мы не нашли. Но если ваш брат забирал духа силой, то у некоего Оскара Борель действительно был мотив. Хотя это не отменяет того факта, что если это была не неисправность оборудования, то взрывное устройство находилось на виду и сработало, когда ховербайк уже был далеко за городом.

Граф опёр голову на руки и смотрел в стол, пока подчинённый перечислял других подозреваемых. Иностранный маг, взрыв одного из лучших видов транспорта, пропавшая ловушка для духа, обмен его на оружие… всё было слишком странно. К тому же он потерял ключ с боеприпасами — невероятно ценную вещь! Такой удар род давно не получал.

Правда, никаких доказательств не было. Даже он не мог хватать всех случайных простолюдинов и допрашивать их магией, тем более магов. Только если тайно — так, чтобы никто не узнал. Времена произвола аристократов, когда правила лишь сила, давно прошли.

— Отправь кого-то в Фарнберг выяснить, не объявится ли там Гибсон. И найди, куда поехал Борель. Проследи, не попытается ли получить доступ к одному из фабрикаторов или найти покупателя ключа, вдруг у него была подмена. Также сообщи, если он объявится с духом. Если будет возможность — захватить.

— Объявить о возможной краже ключа?

Граф задумался, постукивая пальцами по столу.

— Мало смысла, тем более мы нашли ключ и уже объявили о его разрушении. Эксперты утверждают, что на нём именно та маркировка и не сомневаются в подлинности. Однако если её каким-то образом подделали, то лучше не сообщать об этом. Если отдадим это дело Теневому корпусу или Гильдии, они впоследствии могут оставить ключ себе. Лучше действовать самостоятельно.

* * *

Отделение гильдии Хайнмара во всём отличалось от филиала в Оберне. Шикарное, мистическое, монументальное. Высотность зданий здесь в целом была куда больше, но даже на их фоне основной корпус гильдии магов являл собой монументальное строение с широким применением древней стали и гранита. Пусть дизайн угловатый и без обилия внешнего декора, но с тремя пирамидальными шпилями, балкончиками и витражными окнами смотрелось гордо и богато.

Правда, в него удалось заглянуть лишь мельком, едва мы предоставили значки и документы регистратору, тот нахмурился и недовольно, даже пренебрежительно посмотрел на нас двоих, осматривающих зал, украшенный разноцветным гранитом и множеством предметов древних технологий. Под потолком крутилась модель звёздной системы с увеличенными планетами. Стояло несколько целых на вид древних доспехов, но скорее всего это просто видимость.

«Модель Тифон, пятая ревизия, такой же должен был надеть ты, будь я способна потерпеть два часа», — тихо сказала Астэр, очевидно проследив мой взгляд. Я с трудом сосредоточился, посылая сообщение через канал пакта.

«Мы уже говорили об этом: все ошибаются. Я как человек просто не способен осознать пережитое тобой одиночество, но не могу винить тебя за желание быстрее увидеть Айрус».

Я буквально чувствовал, как Астэр слегка улыбнулась. Небольшой диалог внешне никак не показывал, рассматривая чёрно-красный бронескаф среднего класса, наверняка с встроенным экзоскелетом. Из-за его спины выступали поясные маневровые движки. Выглядел доспех грозно и технично, продуманным в мелочах.

— Вам не сюда, на первый раз будете прощены, но для внешнего круга другое здание, — он показал большим пальцем направо, намекая, куда нам идти.

— Даже подача… — начал Ричард.

— Вообще всё! Низшим магам тут нет места, уходите немедленно, не задерживайте людей.

Мужчина был недоволен, пришлось перекочевать из длинного замкового здания в пристроенную четырёхэтажную коробку дальше по улице. В целом логика мне понятна — пожалуй, даже справедливо: в большом шикарном зале обслуживают только имеющих хоть какой-то вес в магическом сообществе. Им не приходится ждать в очередях из-за множества слабых магов — простолюдинов. Выглядели мы прилично, потому нас не останавливали на входе, а вообще в городе были и дополнительные отделения гильдии при академиях ниже рангом, чем главная императорская. Она располагалась недалеко и также представляла собой впечатляющий комплекс.

Хотя могли бы и не так грубо отослать, очереди вообще не было, в отличие от другого отделения. Приёмный зал был даже поскромнее уровня Оберна, без голопроектора и такого количества украшений. Всё же там здание было одним из важнейших городских, а это место, куда приходят простолюдины-маги со своими запросами. Например, регистрация, запрос на постоянное трудоустройство от гильдии или временный наём, попытки получить доступ к магии более высокого уровня.

В общем, заявку мы подали: к счастью наборы в подобные поисковые группы иногда происходили из-за смертности в опасных походах и попросту ухода людей по разным причинам. Кто-то пришёл, ожидая романтики приключений и быстро разочаровался. Кто-то осознал, насколько это опасная работка, а некоторые срубили хорошие деньги и решили заняться чем-то безопаснее.

До экзамена неделя, пока мы свободны. В связи со строгим двухэтапным отбором, нам посоветовали зайти в библиотеку и почитать книги, которые нам подскажут.

— Ну-с… это точно будет интересно, — пробормотал парень. — Как думаешь, доведёшь нашу экспедицию до Разбитого Кольца?

«Обязательно! Правда уже мы сами», — хихикнула Астэр, ведь на Магни мы точно попадём в будущем. Там огромные запасы уцелевшего оборудования и записи истории последней войны, которая имела весьма необычный итог.

— Тебе понравится. Знаешь, там вакуум, жёсткие излучения, риск навсегда потеряться в пустоте. Лучшее место для жизни, — пообещал я Ричу с улыбкой.

Глава 5 Пестрая команда

— Ого… — тихо присвистнул Рич, оценив огромный зал, заполненный книгами. И это только общий раздел! Не та магия, что ограничена доступом.

— А ведь хватило бы одного терминала, — покачал я головой и прошёл к библиотекарю, спросил о нужных книгах. Что же… правила так называемого экзамена просты — в первой части отвечать на вопросы насчёт древних технологий: что есть что, а также что можно трогать, а что нельзя. Да и вообще проверяют, знает ли человек, куда пришёл, или думает, что просто будет за группой ходить по лесам и высматривать древние железки, за которые много заплатят. Ведь это и исследовательская работа самих руин, правильные раскопки и всё в таком духе.

Отсеяв часть людей, остальных собирают в группы, причём можно остаться с кем-то знакомым. После чего отправляют в опасную область, где есть специально подготовленные полностью обчищенные руины. Нужно найти их точное местоположение, пробраться внутрь без серьёзных разрушений, забрать условно-ценные предметы, не допустив их уничтожения, и проследовать к точке выхода. Монстры в той области обитают, пусть и слабые.

Наблюдатели есть только у целевых объектов. Формально отбирать трофеи нельзя: наблюдатели отметят, что ты забрал и если принесёшь чужое — его не зачтут и это даже будет хуже. А вот просто помешать другой команде — можно. Логика проста — мы же не бандиты, чтобы отбирать артефакты у других или уничтожать «лишь бы им не досталось». С другой стороны — нам люди помешать могут, и мы должны уметь постоять за себя. Разумеется, убивать и даже сильно ранить нельзя, но вот создать обманку для поиска другой команды или просто слегка поколотить и оставить — пожалуйста. Опять же, судейство оставлено людям, чёткой системы определения результата нет.

Проходят не все, кто справился а — самые лучшие, в зависимости от числа мест. Кроме того, около каждого объекта нужно будет уничтожить или обойти условно-активную систему обороны. Обход не всегда предполагается, а слова «ты справился» скажут наблюдатели.

В общем, такой себе тест на профпригодность, с фишечками. Мы до вечера штудировали все необходимые книги. Кое в чём они ошибались, но в целом Астэр поможет, да и я сам не дурак.

Под вечер вернулись к гостинице, где пока остановились Оллсон и с радостью узнали, что место они уже подыскали. Цены тут, конечно, выше чем в Оберне и новое жилище скромнее, но всё же разорившийся магазинчик, занимающий два первых этажа жилого дома в торговом районе подходящего профиля.

Младшие дети были одновременно всё ещё расстроены тем, что у них здесь нет друзей, но при этом воодушевлены попаданием в огромную столицу. А ещё мы сместились севернее, так что тут стало приятно прохладнее.

Я хотел было помочь Оллсон с обустройством, но Астэр не позволила с совершенно логичным доводом.

— Тебе скоро идти в опасное место! И жадные аристократишки этого города наверняка также захотят меня! Тебе нужно обойтись без молний! Магию разума с горем пополам освоил, теперь боевая!

— Мисс Астэр, кажется, Оскар устал, — тихо сказала Блэр. Разумеется, об Астэр знали все, а вот загружать детей планами семьи и моим происхождением не стали — опасно. И за это время они уже тоже перестали бояться милого духа.

Светло-серые, почти белые глаза уставились на меня, Астэр несколько раз моргнула и смущённо потёрла голову. Да я бы не сказал, что прямо сильно устал, но марафон по магии затянулся и передышек я не давал: мозг уже перегревался.

— Ты права. Придётся вас учить магии, а он пусть отоспится, подождёт до завтра. Тейлор, Лина, не заставляйте его помогать.

— Кровати здесь есть, пусть выспится, — согласился отец семейства, пока Астэр планировала не позволить девчушкам отстать по программе магии. И раз меня отпустили, действительно завалился отдыхать. Включился уже утром. Астэр с хитрой улыбкой висела над моей грудью, как бы поставив на неё локти и уперев голову.

Полупрозрачное лицо было очень близко, и я ощущал её ауру. Словно лежит сверху, только без веса.

— Любишь смотреть на спящих? — спросил я.

— Да, немного даже завидую. Взять да отключиться, расслабиться, — дух поджала колени и полетела к потолку, кувыркаясь, а там стала изображать, как будто плавает. — Если бы спала как человек, в среднем из тысячи двухсот проспала бы четыре сотни лет. Очень заманчиво, хотя духи могут включить спячку, сохраняя энергию, но… мне нельзя.

— Обещаю освободить тебя от этого.

— Знаю, ты говорил, — она остановилась, вися вниз головой, при этом сейчас волосы не подчинялись гравитации, словно плавали. Рад, что у неё хорошее настроение, и, разумеется — начались тренировки.

Проблемы с бизнесом Оллсон решали сами, я же представлялся наёмным охранником и телохранителем. Всё же конкуренты приходили пригрозить, но вышел Тейлор с пятью «звёздами» на эмблеме и я с шестью: да, у меня предельный поток маны уже выше. Потенциал — штука несправедливая. Правда он с лихвой перебивает меня умением контроля.

Плюс мы оба с древним оружием, которого в этом городе может и больше, но оно всё ещё было этаким символом силы. В общем, семь дней пролетело, при том что Хайнмар я почти не изучил.

В этот раз мы прошли через холл главного корпуса внутрь длинного здания, к подразделению искателей древних руин под протекторатом императора. Кстати, поступление на службу означало получение ранга имперского мага! А если уйду с хорошим послужным списком — вернусь не к внешнему кругу, а к внутреннему, почти не отличающемуся рангом доступа к магии.

— Претенденты, позвольте представиться, моё имя Гаспер Кроу, — заговорил мужчина средних лет, чьи волосы уже тронула седина. На его тёмно-серой робе с синей вышивкой красовалась золотая эмблема гильдии — он мастер магии. — Сегодняшний экзамен буду вести я, а также принимать окончательное решение о наборе. Начну с объявления, что вакатных мест у нас семь.

Он красноречиво окинул взглядом типичный учебный кабинет с двойными партами, в который нас привели. Я не считал, но нас примерно человек двадцать пять или больше, то есть почти четверо на место. Правда большинство молодые, а кто постарше — видимо просто решили рискнуть и срубить денег. Поскольку работка связана с активной ходьбой, новых людей старше сорока пяти уже не принимали без особых рекомендаций, обходящих и экзамен.

И на входе всех попросили надеть значки так, чтобы их было хорошо видно и не сказать, что я и Рич были в таком уж невыгодном положении.

— И важное пояснение для начала, — продолжил Гаспер. — Ваше происхождение и отношение к какому-то роду не имеет значения. Кто бы вы ни были, вы пришли на службу империи в общем, и одному из подразделений гильдии магов в частности. Значение имеет только лишь ваша квалификация. Жалобы можете посылать в гильдию на моё имя: они ничего не дадут, но можете попытаться, если вам так станет легче.

По залу прокатились тихие смешки, а Гаспер перешёл к первому этапу отбора.

Экзамен же в итоге лишь частично оказался письменным: был небольшой тест по основным вопросам. Ответы написали на листе бумаги и по одному проходили на личное собеседование с Гаспером в порядке сдавших ответы его помощнику. Есть всё же в этом мире проблески отсутствия дискриминации по происхождению. Магов уважают за их способности, выслугу и достижения как в военном плане, так и в исследовательском.

Закончил я с вопросами среди первых, хотя не торопился и писал перьевой ручкой медленно.

— Здесь всё верно, — оценил Гаспер, едва глянув на листок: ещё бы, у духов память хороша! — И зачем тебе это, молодой человек? Деньги, или надеешься прославиться?

Вот так я и ответил, что ищу рабочий портал, чтобы вернуться к величайшему космическому кораблю! Такой вопрос мы ожидали и заранее продумали, что сказать.

— Мне определённо нужны деньги и знания, ваше благородие, — сказал я, по перстню видя что, он происходит из рода барона. — А ещё интересны ответы о том, как наш мир пришёл к подобному.

— В учебниках описано многое, — заметил Гаспер, пригладив бороду. — И прошло слишком много лет, думаешь, где-то ещё спрятаны записи о полной картине произошедшего?

— Если не спрятаны, значит, так тому и быть. Но нужно же иметь более великую цель, нежели просто поиск древних сокровищниц и их расхищение? В конце концов, здесь исследователи, а не добытчики.

— Хорошо, — удовлетворённо продолжил Гаспер. — Что самое лучшее можно найти в руинах, как считаешь? И что будет, если начнётся война с Фарнбергом?

— Подробные описания принципов работы древней техники в дополнение к открытым чертежам фабрикаторов. Тогда можно будет постепенно перенять их технологии, а не просто использовать. Ну а я сейчас гражданин Эльдорфа, значит, и служу ему.

Мужчина внимательно изучал меня, ментальные щиты я хоть и улучшил, но лишь частично глушил эмоции. В общем, тест на дурака прошёл.

— Имел дело с техникой древних? — перешёл он к чему-то более практичному. — И не в плане нажимания на спусковой крючок пистолета.

— Чинил оружие, например это, — я двумя пальцами, не беря за рукоять, извлёк Митру и продемонстрировал. — За одну золотую крону достался. Плюс немного хлама.

Гаспер впечатлился, думаю, поверив мне, максимум списав на «ему подсказали, что ремонтировать». Он покрутил оружие и вернул мне.

Также он задал пару вопросов по магии и действиям в разных ситуациях. Мастером магии души, чтобы заметить Астэр, он вряд ли был, так что прошло вроде гладко. Я вернулся в соседний кабинет и передал, чтобы шёл следующий. Ею оказалась спортивная сероволосая девушка… из рода графа. Ого, кто сюда собрался!

Меня она, кажется, даже не заметила, чётким шагом пройдя по коридору. Кстати, носила не робу, а скорее аналог привычной для меня военной формы, только более выделяющий достоинства. На ней были надеты явно тянущиеся узкие штаны с броневыми накладами поверх них. Рубашку заправила и сверху надела короткую кожаную куртку, не скрывающую обвешанный оборудованием пояс. На шее болтался бронзовый медальон с закрашенными пятью «звёздами».

Астэр одобрительно присвистнула.

«На поясе у неё Арктек А3 „Барьерный риф“ — разработка полугражданской корпорации: очень продвинутая модель. Щит продавался на рынке, он раз в пять мощнее твоего, если полностью рабочий, хотя это маловероятно».

Серьёзное снаряжение. Само собой она ещё имела пистолет и какой-то явно непростой военный нож. Правда, что здесь делает графская дочурка?

Так или иначе, вернулся в кабинет, в этот раз внимательно оглядев руки присутствующих. Ещё один из рода графа, достаточно много детей баронов. Присутствие низших аристократов не удивляет, а вот мотив этих двоих не совсем понимаю. В общем, Ричард так же прошёл, как и оба графских отпрыска. Кто-то в кабинете не оставался — их отсеяли. Осталось… семнадцать человек, включая меня. Всё ещё больше двух на место и Ричард был настроен действительно послужить империи в таком ключе и помочь мне.

Со следующим этапом не тянули, мы всей компанией двинулись по улицам немного вглубь района, где нас ожидали небольшие повозки… без лошадей, хотя их наличие явно допускалось. Высокие, на рессорах, две скамейки друг напротив друга могли с комфортом разместить четверых, а если потесниться — то и шестерых. Плюс водитель впереди, который имел руль с лепестками, полагаю, газа и тормоза, уж не знаю почему не примени ножные педали.

Повозки открытые, хотя сзади был сложен брезент. Стояли они сейчас под навесом с крышей из явно переработанного пластика.

— Итак, претенденты, — продолжил Гаспер не менее бодрым тоном. — Вас семнадцать, обычно команды имеют четыре человека, но в виде исключение разрешаю одну на пять, в любом случае будут оцениваться и ваши личные достижения на месте. Первым делом произвольно разбейтесь на команды.

Значит, хотят, чтобы люди сами разбирались, с кем будут действовать. И заодно не жаловались, что гильдия им навязала кого-то не того в команду. Мы с Ричардом стали оглядываться, первый член нашёлся быстро в лице очень миниатюрной плоской блондинки с фиалковыми глазами и лучезарной улыбкой. Простолюдинка, на значке было четыре звезды.

— Я Фари Торвин, — представилась она. — Позволите пойти с вами?

Мы с Оскаром переглянулись, он пожал плечами, явно отдавая лидерство мне и древнему духу, что сейчас тоже изучала окружение.

— Я Оскар Борель, со мной Ричард Оллсон. Что умеешь?

— Специализируюсь на скрытности, маг тени, ветра, силовой, — начала перечислять она. — Неплоха в иллюзиях. Если доходит до дальнего боя, применяю лёд. Могу вести разведку, училась охоте и свежеванию. В плане техники, признаюсь, я не так хороша, зато умею искать.

Не самые подходящие умения, но видимо Гасперу хватило, чтобы не выкинуть её. То есть, полагаю, не пытается преувеличить свои способности.

— Добро пожаловать в команду, — протянул я руку. — Мы боевые маги, Рич неплохо железкой машет, я же предпочитаю пострелять и техник.

Девушка пожала руку, улыбнувшись, так, нужен четвёртый. Наверняка благородные вместе будут, а не пойдут к «черни». Вон сын графа, кажется, его вызывали как Роберта Мейсона, уже в окружении трёх баронских отпрысков. Сероволосой отказал, значит, не очень дружат рода. Однако и не враждуют: иначе бы девушка даже не стала бы пытаться подойти к нему.

Четыре человека постарше, также сбились в полную команду, тоже понятно и молодых не принимали. Осталась тройка с двумя баронами во главе, двойка простолюдинов и графская дочка. Я решил направиться к паре из двух парней, уже догадываясь о конфигурации команд, как пепельная блондинка подошла к нам.

— Я вступаю в вашу команду, — сказала она.

— Это не совсем так работает, — не мог не заметить я. — Не логичнее ли вам пойти к ним?

Я взглядом указал на троицу, что уже тоже оценивала оставшихся и само собой получившая хорошее образование графская дочка лучше двух непонятных простолюдинов. С другой стороны, она ведь наверняка начнёт давить авторитетом и отбирать лидерство.

— Зачем, у них есть лидеры команды, — она сложила руки на груди, голубые глаза скользнули на значок и наше снаряжение.

— У этой команды уже тоже есть лидер, — я шагнул к двум простолюдинам, что видели мой взгляд и также сочли 'с ними лучше, точно не будет конфликтов и глупостей заносчивых детишек аристократов.

— Поторопитесь, — зевнул Гаспер. Девушка же явно выбрала нас целью.

— Я сильный маг, выпускница столичной академии… и, хорошо, ты лидер.

«Думаю, у неё конфликт с теми баронами», — сказала Астэр. Ах вот оно что, ну да, она тоже успевает за всем следить. И если уж так… те двое слабоваты судя по ауре. Ладно, девушка вроде как на говно не смотрит.

Ну ладно, к аристократам этого мира у меня отношение скверное. Однако в имперской системе в целом мне отношение выправила Астэр, приводя множество логичных доводов. То есть я, разумеется, всё ещё за демократию и строго против любых форм кастовых систем, но к аристократам как таковым не испытываю ненависти. Хорошие знакомые могут быть полезны, а в рамках испытания от неё наверняка будет толк.

— Хорошо кивнул я, — качнув головой сдувшейся паре, выбравшей тех, что остались. Представился девушке.

— Аманда Клауд, дочь графа Олдмана Клауд. Маг молний, для дальних дистанций использую свет, благодаря магии души могу неплохо искать цели.

Неплохая специализация. Разговор продолжить не успели, Гаспер хлопнул в ладоши.

— Отлично, команды зафиксированы и дальше каждая сама по себе. А теперь отремонтируйте те повозки, — он указал на наш транспорт: экзамен начался.

Секундная пауза, кажется, куратор явно был доволен реакцией. В правилах о таком не упоминалось, только текстовый экзамен и практика в опасной зоне.

— Да, вы — не ремонтники, но мало ли с чем мы столкнёмся на месте? Там ничего серьёзного, не волнуйтесь. Если найдёте проблемную деталь, сообщите водителю. Не справитесь за час — дадут наводящие подсказки. Если и за два не совладаете — помогут, правда ваши шансы это сильно снизит.

— Вот выдумщики, пробормотал Ричард, пока я направлялся к случайному транспорту. — Справишься?

— В крайнем случае — запряжём тебя. Думаю, тоже зачтут.

Блондин хохотнул, пока графиня удивлённо осматривалась. Вообще-то слегка неуважение проявляем, но сейчас мы равны.

В общем, вытащил немного ремонтированный тестер, за который отдал золотой всё той же Мейбл перед самым отбытием. Напряжение на древних аккумуляторах, установленных в задней части этой штуки, есть. Залез под конструкцию, обнаружив мощный трёхфазный электромотор. Ну да, типичная, распространённая штука. Правда древние их обычно заливают каким-то аналогом эпоксидки — повышает надёжность и улучшает теплоотвод. Но если обмотка перегорела, то не отремонтировать. Их просто перерабатывали и делали новые.

Но всё было просто: от инвертора переменного тока частично отсоединили провод системы управления чудо-колесницы. Хотя если не знать, как должен выглядеть подсоединённый до конца коннектор, сразу можно и не понять. Зачем-то перепутали фазы на клеммах двигателя, что увидела Астэр. Наконецнакопитель системы подачи слабого тока маны, необходимой для поддержания зачарования упрочнения, попросту сгорел. А система управления не хотела запускать гибридные артефакты, которые будут быстрее изнашиваться. Ну и вдогонку пережали провод питания установленных магнитных тормозов, тоже под замену.

— Всё ещё не едет, — сказал водитель. Я вздохнул, залез под передний небольшой капот и на контрольном блоке системы, наверняка снятой с разбитого электромобиля, нащупал нужные кнопки и зажал. Перезагрузка системы и выключить блокировку. — Вот теперь всё готово.

Пока я отряхивался от пыли, Фари и Аманда смотрели на меня как на пилота истребителя, решившего отправиться в дальний перелёт.

— К-хм, ну, мне повезло, — первой улыбнулась коротышка. — Ваша светлость, прошу, садитесь.

Мы загрузились первые, повозка с тихим шелестом механики и гулом электромора покатилась к выезду. Вот так определённо лучше, хотя я бы предпочёл ховер, а не чувствовать всех ухабы. Или удобный орбитальный челнок. Мечты, мечты, так приятно порой погрузиться в них.

Правда Аманда как села, а мы с другом напротив, так и Фари рядом втиснулась.

— Ты можешь сесть рядом, — разрешила высокородная и Фари с аккуратным кивком перестала нас теснить. — Оскар, ты знал, что делал.

«Внутренняя шизофрения подсказывала», — хихикнула Астэр. Я аж запнулся и замаскировал смешок кашлем, закрыв рот.

— Да, ваша светлость, пожалуй, знал, — согласился я. — Полагаю, наш уговор в силе?

— Можешь обращаться по имени, нам предстоит поход, тем более мы сейчас равны, — она изучала нас, как и мы, нашу спутницу. То, что красотка — не удивительно, цвет волос необычный, но куда более серый чем мой: она явно тоже обратила внимание.

Чёрные штаны с расстёгнутой курткой и тёмно-фиолетовая рубашка. Обвешана всяким снаряжением качественно: поход у нас налегке для пущей сложности. Сейчас лето, в этом мире вообще сезонность слабо выражена из-за небольшого наклона оси.

«Если хочешь, могу такой же цвет волос сделать», — продолжила Астэр.

«Не нужно, твой чёрный — очень красивый», — ответил я: сосредоточиться на мысленном канале уже стало довольно просто и привычно. — «А не думала сменить одежду на платье? Местным твой наряд кажется крайне необычным».

«Если ты захочешь, но мне нравится мой стиль», — ответила спутница. Я хотел сказать, что не стал бы просить менять что-то против её предпочтений, но наш разговор прервала Аманда.

— Мы должны пройти.

— Мы сюда тоже не на прогулку пришли, — заверил я. — Конечно успех команды не гарантирует прохождения всех её членов: они принимают решения относительно каждого, но мы постараемся. Хотя меня удивляет то, что вы рвётесь на столь опасную службу.

— То что рвусь является личной причиной, а выбор продиктован интересом и возможностью выделиться, — ответила она.

— Но почему вы предпочли мою команду, а не тех людей? Даже отдали лидерство, — я решил спросить прямо. Лидера в команде формально нет, но он нужен: кто-то должен задавать общее направление.

— С теми людьми у рода Клауд плохие отношения и я считаю их ненадёжными. И я не беспокойтесь, я не буду доставлять вам проблем из-за случайной фразы. Сейчас мы — команда, может, и в будущем ею будем. Я не считаю магов простолюдинов ниже себя.

Вот и хорошо, думаю, говорит более-менее правду.

— Давайте тогда подробнее опишем свои специализации, — предложила Фари, всё время с интересом посматривающая на то, как управляют самоходной штукой. Думаю, таким образом, заставляют сильнее заинтересоваться древней техникой.

Люди использовали её, понимали, что есть и научились соединять модули. Правда, устройство не всегда понимали. Даже банальное радио — казалось бы простая схема, но понять её из мудрёных гибридных передатчиков древних невозможно. А на таком тонком уровне принципы электроники только начинали изучать. В общем, мы с Астэр пока не сделали рации, но собирались: всё равно дистанция будет ограничена, и было не очень нужно, а демонстрация привлекла бы много внимания.

Есть шанс справиться быстро. Буду ещё о своём приключении рассказывать на каждой встрече. Этот мир ждут перемены.

Глава 6 Перед испытанием

Мы обсудили распределение ролей в команде. Собственно, у нас Фари с упором на ближний бой и сокрытие, два чистых дальнобойных в лице меня с Амандой и Оскар, что мечом махать хоть и умеет, но любит пострелять из пистолета и магией света. Скажем, универсал. По стихиям тоже нормально, как и умениям разведки.

С этой темы перешли на происхождение. Я поведал свою легенду о маге, покинувшем Фарнберг в поисках лучшей жизни. А потом уже почти правдивую часть, как я подружился с семьёй Оллсон и переехал с ними сюда из Оберна, якобы они и так собирались это сделать.

Фари местная, дочь купца, которая активно занималась магией. В армию идти не хотела, на истребителя монстров резерв маловат, хотя кое-какие силы есть. Снаряжение у неё было не из древнего, но приемлемое. Показанный уровень мастерства вполне сносный, а для разведчика, чем меньше от тебя фонит маной — тем лучше.

Аманда же ограничилась тем, что представила род.

— Мы не владеем землями, есть лишь некоторые виды бизнеса в подчинении, — сказала она нам. — Клауд — род потомственных военных. Мы всегда выбирали ту или иную придворную службу императору и занимали высокие посты. Мой отец, Олдман Клауд — действующий начальник личной гвардии императора. Мать ранее была заместителем начальника теневого корпуса, но ушла с поста по состоянию здоровья. Это общеизвестная информация, она была отравлена во время одной крупной облавы полгода назад. Последствия от применённого на ней яда необратимо повредили здоровью: ей теперь требуется постоянная поддержка целителей. Я же выбрала службу в исследовательских группах.

— Позвольте… — пробормотал Рич. — Клауд, получается, не участвует в борьбе за контроль древних руин? Поэтому вы не занимаетесь этим с родом?

— Всё равно, при этом я не ощущаю, что располагаю нужными умениями для теневого корпуса, а для гвардии пока слишком слаба и мой отец против, — она замолчала, явно посчитав, что сказала лишнего. — В общем, у меня были свои причины прийти сюда.

Разговор стих, я извинился и пока решил приступить к тренировке, наверняка драка будет. Но интересно — получается, граф отпустил дочку на опасную службу! Да ещё с простолюдинами тут сидит! Вроде для имперской системы это странно, хотя если уж пошёл к магам, будь готов говорить на равных с коллегами такого же ранга, независимо от их происхождения.

А теперь нужно пройти этот экзамен. План на дальнейшие действия есть, информацию об обнаруженных руинах мы получили самую актуальную.

Пока я сосредотачивался на магии, что привык практиковать при всякой свободной минуте, в голову лезли мысли об «испытании». Странный всё же метод теста на профпригодность, а с другой стороны — сразу всё станет понятно. Хотите лазить по опасным зонам и первым находить древние руины, где может быть активная система обороны, но при этом которые нужно минимально повредить? Продемонстрируйте, что вы умеете!

Предполагалось, что кандидаты уже где-то получили основные навыки в нужных областях, чтобы справиться на такой симуляции, а уже частным моментам обучат. При этом нужно выявить тех, кого учить нужно меньше и есть голова на плечах.

И ещё графиня в команде… или правильнее говорить графская дочка? В общем — большая шишка. Но ведь не каждый аристократ смотрит на «простолюдинов» как на насекомых? Вон убитый нами Итон был наёмником, и я бы не сказал, что в том бою видел его аристократичность.

Меня вообще удивляет эта идея делить людей на «благородных», которые с золотой ложкой во рту родились, и «чернь», чья судьба обслуживать первых. Важны личные качества, умения, таланты. Ни в одной профессии или сфере жизни кровь тебе не поможет, за исключением некоторых вопросов генетики.

— Оскар, ты бывал в древних руинах? Именно тех, где имеется сильная защита и хранится самое ценное, — продолжила разговор Аманда, когда ей надоело сидеть молча. К тому моменту город мы уже покинули.

— Да, правда меньше, чем хотелось бы. А вы?

— Бывала однажды в городе древних. Повторюсь: мы команда, не стоит напрягаться из-за моего присутствия. Вас так нервирует разговор с благородным?

Я переглянулся с Ричардом. Она считает, что нас её «ореол аристократизма» затмевает? Ну уж нет, я и без того «выкаю» потому что надо, хотя с древним духом сразу на «ты» перешёл. После Астэр всё остальное — мелочь: общение со смертными созданиями.

— Нам ещё жить в этом городе. Начальник императорской гвардии с нами может сделать буквально что угодно, хватит одной вашей жалобы, — всё же сказал я очевидное.

Девушка почему-то вздохнула, опустив плечи.

— Не сделает, он благородный человек и не будет карать за какие-то мелочи. И я не буду ему жаловаться, просто помогите мне пройти испытание.

— Ну… это само собой, — я не знал, что ещё ответить. — Должен сказать, что может я понимаю в технике и могу сразиться в лобовую, да и стреляю неплохо, то вот с проникновением будет сложнее. Фари, что скажешь?

— Можете положиться на меня, — заверила девчушка. — И я несколько раз выезжала в разные обследованные руины и города. Знаю многое о поиске ценных вещей и как вести себя в руинах! И, Оскар, ты хорош в магии! Хотя навыки уже поздно шлифовать.

— Даже за эти часы кое-чего добиться можно, — пожал я плечами.

— Фари, а расскажешь нам больше о жизни в столице, мы ведь недавно приехали, — спросил мой друг.

Девушка сразу нашла, о чём поговорить: мы понемногу знакомились, и Аманда вела себя дружелюбно. Хотя нет-нет, а в голову лезли мысли на тему опасности общения с аристократами и воображение рисовало картину, как Астэр забирают. Потому что могут и «что я им сделаю?» Но я отгонял эти мысли, так стану совсем подозрительным и не получу полезные связи, достаточно быть аккуратным и как можно скорее становиться сильнее.

И как бы не хотелось думать в подобном ключе: должна же империя уважать имущество её подданных? Страна не стоит в шаге от переворота из-за всячески притесняемых простолюдинов, а магов уважают.

А вот к другой империи, то есть к мирианцам, у меня отношение всё ещё крайне негативное. Несмотря на схожие системы управления, Астэр всё равно под чьими знамёнами будет Айрус и она не против приходя сюда Федерации. И ведь если всё получится, мирианцев потом задавят мощью древних. Человечество вновь станет единым и мы будем решать уже проблему Эрт.

Я долго размышлял над нациями и судьбами. Водитель за это время попросил подзарядить конвертер маны, но в остальном нас просто везли за город, пока мы свободно общались.

— А что другие команды? Особенно та, в которой сын графа? — спросил я у Аманды, которая вполне охотно отвечала на вопросы о городе и своей магии.

— Роберт Мейсон, второй сын. Род так же безземельный и в основном занимается военным делом. Но, в отличие от нас, куда активнее ведут изучение древних руин, а не сосредотачиваются на императорской службе.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь… — задумался я. — Но не выходит ли, что род Мейсон хочет заслать своего человека в исследовательские группы при гильдии, чтобы тот сливал информацию? Вот найдём ранее неисследованные руины, а там чудесным образом обнаружится их группа и заявит, что они первые нашли. И это ещё не худший сценарий.

— Технически ты прав, — плавно качнула головой Аманда, всё ещё изучающе смотря на меня голубыми глазами. Ах, я над рукой камушки кручу: этакий антистресс для магов, а заодно отработка рефлекса на определённые плетения. — Но служить гильдии, то есть империи, означает поклясться блюсти свод правил. Если мы что-то обнаружим, это будет конфиденциальная информация. И если Роберт передаст её своей семье, чтобы они получали трофеи, это посчитают тяжким преступлением. Его изгонят из гильдии и лишат титула, кроме того, последует наказание от штрафов до десятка лет каторги. Род Мейсон же, в зависимости от тяжести проступка, также получит взыскание от штрафов с полной конфискацией украденного у империи, до казни всей верхушки рода.

Жестоко… что же подобные действия действительно можно приравнять к измене.

«А мы собираемся воровать у них», — со смешком фактически продолжила мою мысль Астэр.

— Есть конечно определённые условия, мы можем сказать семьям, что нашли что-то, а те в свою очередь помочь с добычей за некий процент. А если земля принадлежит роду, особенно герцогскому, те имеют полное право заявить свои права на участие в экспедиции и долю.

Подводя итог: информацию можно слить, а дальше не пойман — не вор. Вот как наши разборки за городом и битва со Шварцем в горах. В первом случае противников убили неизвестные, местный граф ещё и оставшиеся пожитки покойного Якоба получил. Во втором — свалили на монстров. Пропажу группы легко списать на них. Впрочем, наверняка на этот случай тут отработаны методы вычисления напавших, да и сами группы сильные. А если род поймают на таком — все старшие члены умрут. Именно не «отдавшие приказ», а вообще все. То есть, ты захотел заполучить древние сокровища любым методом, и за это умрёт твоя жена, брат, отец…

А кроме того — вот добудешь ценные штуки и уже открыто не продашь: ведь опять же след к тебе выведет. Придут люди с вопросом: «Где достали?»

Ещё могут устроить нападение на перевозящий добытое транспорт. В общем, надо осторожнее и ни в коем случае не светить коммуникатор Астэр.

«Когда будем утаскивать, нужно делать это ловко и незаметно», — сказал я духу. — «Меня просто казнят, может даже на месте, если заметят».

«Материалы можно будет утащить и в местах, которые никто не охраняет, либо по пути сгрести ценные вещи: обыск ведь ничего не даст. Главное не делать это на глазах у всех. Ну и основная ближайшая цель — чертежи».

Пока мы говорили, Аманда также продолжила рассказ, так что я старался слушать обеих девушек.

— Я Роберта знаю, он на год старше меня и мы в одной академии учились. Собственно, в основной столичной учится очень много аристократов. Хотя и простолюдинов допускают… правда только если на вступительном экзамене получили очень высокий балл.

— И много их? — поинтересовался Рич.

— В каждой группе есть четыре — пять. Стандарт высок, а оплатить обучение в большинстве своём простолюдины не могут, и им требуется не только высокий бал, но и бюджетное место или чтобы за них заплатил род, заметивший их. Но в городе есть и другие академии.

— Я вот не попала когда-то, — вздохнула Фари. — Не хватило силы и умения. Но сейчас всё наверстала, обещаю быть полезной!

Аманда благосклонно кивнула и вернулась к старой теме.

— А касательно Роберта — друзьями мы не были, но общались несколько раз. Весьма амбициозный и между нами небольшой конфликт за места в имперских аппаратах. К тому же он из тех, кто считает, что женщины должны заниматься делами дома и воспитанием наследников, а не военной службой и боевой магией. Один из команды — его друг из академии и подчинённого им рода.

— Надеюсь, пройдёт гладко, — занервничала Фари. Перспектива иметь конфликт с графом и правда неприятна.

— Он не посмеет, не волнуйся — уверенно сказала Аманда. — К тому же вы все хорошо вооружены. Ричард, позволь полюбопытствовать, этот пистолет твоя семья изготовила?

Блондин носил с собой не только вектор, но и револьвер, к тому же улучшенный советами Астэр. Всё же она отлично понимала в технике и дала советы по улучшению точности изготовления и интеграции артефактной части, в том числе для компенсации отдачи… даже какой-то механизм для автоматического пистолета нарисовала Тейлору. Тот, кажется, расцеловал бы девушку, если бы мог и не побаивался. Хотя Астэр просто нечего было делать ночью, вот так вот…

— Да, всё же древнего оружия будет становиться только меньше, будущее за подобным, — сказал он, вытащив пушку. С собой ещё и имел обоймы — особые механизмы для быстрого заряжания в барабан. Приложил, нажал кнопку механизма удерживающего шесть патронов, и перезарядка завершена.

— Ты прав. Позволишь сделать несколько выстрелов? Могу заплатить за пули, — девушка подняла брови, изучая вещицу.

— Ну что вы, я не настолько мелочен, стреляйте, — ответил Ричард.

Само собой наш разговор слышали, так что водитель окружил себя глушилкой звуков, да и я тоже — всё же бахают эти штуки неприятно громко. Аманда взвела курок и прицелилась в дерево у дороги. Выстрел, сразу же снова взвела и ещё выстрел туда же. Попала только первый раз, на дереве осталась большая выбоина от пули.

Аманда снова стала рассматривать пистолет, явно не впервые подобное держала в руках. Откинула барабан и изучила стреляную гильзу и целый патрон, посмотрела в ствол. Вернула всё на место и прокрутила барабан рукой, оценила отсутствие люфта спускового крючка и курка.

— Должна сказать, оружие выполнено на действительно высоком уровне, даже отдачу едва ощутила при его мощи. Как раз достаточно, чтобы чувствовать оружие, — одобрительно сказала она, возвращая пистолет. — Думаю, мой отец мог бы заказать у вас партию таких.

Ого, Оллсон повезло, если у них такой видный граф закажет оружие! У Рича аж руки дрогнули, и он уронил пустую гильзу, перезаряжая оружие.

— Буду искренне благодарен, если вы передадите ему такое предложение, после миссии отдам вам этот как образец, — тут же зацепился парень за возможность.

— Вам нужно такое оружие? — удивлённо спросила Фари.

— У нас много подчинённых и телохранители, — объяснила Аманда. — Как уже сказали — оружие древних не вечно, но и его использование не всегда необходимо. Подобное станет отличной заменой, а то, что мне попадало в руки раньше, определённо было куда хуже. Ричард, расскажешь подробнее о том, что вы ещё делаете?

Эти двое стали оживлённо обсуждать тему, Фари тоже с большим интересом слушала. Что же, контакт налаживается, вот бы мне теперь кто-то дал нужные чертежи и рабочие врата! Ха-ха, размечтался ты, Оскар!

В общем, я дальше тренировался. Когда разговор пошёл о мечах, в него живо включилась Фари, а я окончательно выпал из темы. Зато отрабатывал построение нового заклинания, которому меня обучила Астэр, сейчас комментирующая мои ошибки.

Интуиция нашёптывала, что будет не так просто, как кажется.

* * *

Алистер Гейтс только вернулся в своё имение после очередной встречи, связанной с продажей добытых бесценных сокровищ и думал попробовать заняться ремонтом древнего наиболее ценного оборудования: всё же род хранил и древний коммуникатор, а также множество знаний, что не доверяли чужакам. Бывали случаи, когда кто-то внедрялся в какой-нибудь род, лишь бы украсть или уничтожить принадлежавшее ему наследие древних, потому подобным занимались лишь его представители.

Раньше Алистер поручал такое в основном Густаву, да и сейчас подобное оставалось уже отошедшему от дел отцу или двоюродным братьям: но в технике он хорошо понимал и не хотел позволить умениям заржаветь. Наполовину развлечение, и уважаемое, в отличие от многих других.

— Господин, срочные новости для вас, — его ближайший помощник, человек из подчинённого им рода, оборвал мысли графа и попросил пройти в кабинет. — Мы нашли Оскара Борель: оказывается, он прибыл в Хайнмар и подал в гильдию заявку на вступление в подразделение искателей древних руин. А с ним один из младших Оллсон, с которыми он покинул Оберн. Сейчас они отправились на испытание для претендентов. Как вы говорили, я проверил, что никакой записи к фабрикатору у них нет, ведут себя открыто. Я также узнал, что на испытание отправилась дочь Клауда и второй сын Мейсона. А вы же знаете…

Алистер задумался, слишком много лишних глаз и если с такими людьми что-то случится, поднимается много шума.

— Дочку Клауда трогать опасно, а вот немного навредить Мейсон было бы приятно. Я хочу убедиться, убил ли моего брата этот Оскар, хоть посреди леса допрашивайте. Чувствую, чернь забыла своё место. Пошли нашего лучше специалиста по маскировке. Пусть найдёт момент, чтобы его захватить. Если не получится — можно и сына Мейсона, в идеале замаскировать под смерть от монстра. С ним тоже хочу поговорить о делах его рода.

— Будет исполнено, — поклонился мужчина. — Если это он убил вашего брата, что сделать?

— По возможности доставить живым, быстрой смерти он не дождётся. В город не тащите, я сам приеду, — граф предвкушающе сжал кулаки. Интуиция говорила, что всё это связно, пусть и совершенно непонятным образом.

Гейтс обладали хорошей службой разведки: действительно крупный род вёл свои дела по всей империи. При его титуле — огромное достижение. И они заметили, что активность Мейсон странная — очень много непонятных перемещений сил, пропажа их врагов, успехи в добыче древних артефактов. Младший сын мог и не знать всё досконально о делах рода. Тем более, будучи отправленным на такую службу: это нормальная практика. Молодым членам рода или тех, кого могут допросить, незачем знать больше необходимого, но и полностью оградить их от информации не могли.

С Клауд же Гейтс связываться не рискнул бы. Алистер знал, что с Олдмана станется и немного преступить законы и напрямую надавить на него, выбив и правду о случившемся с дочерью, и другие грязные секреты рода: вроде того, что ключ изначально нашёл не их человек, а вольный маг. Он захотел продать ключ им, но угодил в ловушку. Хотя девушка могла знать секретные заклинания рода, что несколько эффективнее общедоступных или ещё что-то, но трогать её было слишком опасно.

Зато о простолюдине, особенно чужестранце, никто не вспомнит. В городе многовато стражи, а вот магический лес — это идеальное место. Узнать, где в этот раз проводят испытание, было несложно.

Глава 7 Вечные конфликты высокородных

Весь пусть занял три часа при том, что катились мы довольно быстро. И да, ночь мы проведём в лесу: в будущем подобное будет обычным делом и это должно быть привычным.

— Почему бы не приставить наблюдателя каждой группе, думаю, так бы лучше оценили наши действия и слаженность? — спросил я у мага, что вёл наш во всех смыслах древний электрокар. Древние технологии в плане «рухнувшей цивилизации» и просто «устаревший дизайн и конструкция ходовой».

— Вы не будете чувствовать за спиной поддержку, — объяснил мужчина. — А ещё часто бывали случаи, что наблюдателей банально подкупали. Завысить оценку, подсказать направление, забыть ошибки. Он там один, обжаловать результат как с мистером Кроу не выйдет. В общем, поторопитесь, у вас хорошая фора. Оскар, ваши умения даже при провале позволяют поступить в инженерные отделы. Но и тут ваши шансы уже резко повысились: впрочем, главный экзамен в лесу.

Он махнул рукой в сторону магического леса, вдоль которого шла дорога. Сам он остановился в огороженной стальным забором деревушке, где ожидало ещё несколько магов, демонстрирующих бронзовые значки, то есть присланных сюда заранее для охраны транспорта и его подзарядки.

«Если будет возможность выйти, могу помочь», — сказала Астэр.

«Спасибо, хотя и мне дай поблистать, это же и проверка моих навыков», — ответил я, направляясь к лесу. — «То, как ты мне помогаешь, не задевает мою гордость, спасибо большое, но и мне практика не помешает. А ещё тебе лучше не рисковать, мало ли сколько там людей в лесу используют магию поиска».

«Ты прав. Не волнуйся, я не считаю тебя просто транспортом и исполнителем команд», — Астэр сказала своё мнение совершенно честно, чувствовал это, а потому поблагодарил.

Очень много магии утомило разум, так что позволил себе расслабиться, наслаждаясь природой. И никаких гор! Физическая форма за это время у меня изрядно улучшилась, но всё же карабкаться вверх по камням — не самое приятное занятие.

— Углубимся в лес и начнём поиск? — спросила Фари.

— Да, — ответил ей Рич. — С края зоны искать бесполезно, наверняка где-то дальше. Интересно, что древние тут строили?

«Возможно кристализаторы маны, плантации магических растений или ферма животных…», — стала перечислять мне Астэр. — «Также тут мог располагаться тренировочный полигон или попросту точка планетарной обороны, что немного подзаряжалась от энергии планеты».

Удобно, жаль, в этих местах вроде как не было врат: всё же дорогую штуку ставили, не совсем где попало. Скорее всего, и подать сигнал на снятие блокировки отсюда не выйдет.

В общем, Оскар и Фари зацепились языками и живо обсуждали древних и их мечи. А ещё в целом жизнь в таком мире. Я же успел взглянуть сквозь листву на кольцо вокруг звезды, нам нужно на Магни.

— Давайте ускорим шаг, — поторопила Аманда. — Мы не должны растрачивать фору!

— В целом… почему бы и нет, — согласился я. — Вижу, вас это волнует, да и мы засиделись — ускоримся.

Мы стали углубляться в смешанный лес с удвоенной скоростью. Особого подлеска тут не было, лишь иногда приходилось обходить кусты, но чувство направления помогало не сбиваться с курса точно в центр. Мы не знали, куда нас везут, можно потом будет свериться с картой Астэр, но там тоже далеко не все отмечено. Да и без геопозиции надо ещё будет определить, где мы: современных дорог и городов на них ведь тоже нет.

— Можете на «ты», — вздохнула девушка, так что я повернул голову, встретившись взглядом. — Всё в порядке, меня не волнует ваше происхождение. А сейчас мы — команда. Перейдём на лёгкий бег?

— Не стоит, устанем, — сказал я, и девушка поджала губы.

— Аманда, тут водятся монстры, — напомнила Фари. — Будем расходовать магию на восстановление выносливости, вымотаемся, потеряем бдительность, и можем из-за этого погибнуть. А ещё это не испытание на скорость, нас опросят, посмотрят на наши действия. Мы не в гвардию идём, чтобы торопиться выполнить задачу, руины никуда не убегут.

— Да, ты права, — согласилась девушка. — Позвольте мне проявить себя, когда найдём нашу цель.

А она очень замотивирована! Хотя казалось бы — ей-то какая разница? Отец — большая шишка, она сама получила лучшее магическое образование. Это простолюдины здесь пытаются устроиться! Видимо, сильный личный мотив.

— Сделаем всё вместе, иначе просто сочтут, что ты решила нас подкупить, чтобы мы помогали. В гильдии, кажется, с эти строго — они набирают профи.

— Само собой! — воскликнула Фари. — У гильдии сильнейшие покровители и прежде всего династия Лемара! Кумовство с проталкиванием родственников много раз пресекали. Как начинали набирать непрофессионалов, попросту всё переставало нормально работать и разваливалось. Видишь, у них даже телохранителей нет — нельзя брать с собой на испытания.

Аманда тоже удовлетворилась ответом. Я не сомневаюсь, что своих всё же проталкивают, но явление не вездесущее.

Мы быстрым шагом углублялись в лес, я использовал заклинание поиска, но ничего не нашёл. Есть энергетические следы, видимо, в меру сильных существ, может даже людей, но ничего специфичного.

Впрочем, Фари в этой магии оказалась лучше, да и у Аманды образование более полноценное было в этом вопросе. Не нужна поисковая магия пилотам, особенно тяжёлого флота: нам её дали на случай, если техники нет, а враг рядом, но не более того.

Увы, ничего не было, нужно было углубиться в зону, поискать следы древних дорог, найти возвышенности. Да хоть полететь… правда все мы слишком молодые маги для такого: а на технике нельзя, даже если у кого-то есть.

Спустя полтора часа быстрого шага темп сбавили, попросту подустав, а заодно случилось первое нападение магического зверья. Фари неплохо скрывала всю группу, но к нам всё же выскочил магический кабанчик.

— Враг три часа! — успела заранее предупредить Аманда, что благодаря магии души могла видеть, собственно, души в определённом радиусе. Астэр, скрывшуюся в моей, разглядеть сможет только мастер с нужными умениями, потому я не волновался. И… удобно.

Уж не знаю почему, но монстр слишком сильными нас не счёл и с поросячьим визгом понёсся в лобовую, собираясь насадить на приличные клыки, торчащие из нижней челюсти. У него ещё и аура едва заметна — врождённая способность скрываться!

Первыми среагировали мы с Амандой. Вспышка света окружила морду зверя, а я сотворил два ледяных кинжала и мгновенно метнул.

Не пробили, ненадолго ослепили и отскочили с его пути. Аманда уже выхватила игольник, я же считал, что при любой опасности сразу хвататься за пистолет — излишне. Ричард был не согласен и уже жарил противника постоянным лучом лазера в спину.

Монстр развернулся и пошёл на второй заход, но теперь в него ударили более прочные льдинки и молния Аманды. Кабан споткнулся и покатился кубарем: один ледяной ножик пробил нижнюю челюсть, а молния попала прямо в загривок. Плюс лазер сразу прожёг шкуру и ушёл в голову, как защита пропала.

— Фари, справишься? — спросил я.

— Самое вкусное быстро вырежу! — пообещала коротышка, с энтузиазмом доставая нож. — Вы извините, я поняла, что вы справитесь. И так много маны на сокрытие и активный поиск трачу.

— Не волнуйся, — махнул рукой Ричард. — Три боевых мага разберутся и без разведчика.

— Может, пойдём дальше? — поторопила Аманда. — Сдалась нам свинья?

— Еда сама к нам пришла. Можно и поголодать всё испытание, но способность найти себе пропитание в долгом походе — пункт важный, — заметил я. — У нас будут силы, а Фари вон справляется быстро. Напомню, что это всё — ещё и тест наших умений вести себя в опасной зоне.

Девушка и правда делала вырезку с удивительной скоростью и нанизывала её на быстро очищенную Ричардом ветку. Аманда, опять же, согласилась, что просто добежать до цели сломя голову — не показатель мастерства в такой профессии.

— Кстати о сути испытания, — продолжил я, наблюдая за процессом. — Нас без точного указания цели пустили на большую область, все возьмут направление примерно к центру леса, кому-то может банально повезти. Нам нужно применить стратегию поиска объектов в обширной области. Разумеется, мы расскажем о том, как искали.

Аманда понятливо кивнула. Ну а стратегия была такова: идём примерно к центру, если там ничего не находим — начинаем поиск по секторам. То есть если очертить круг — будем как бы проводить линии между границами поисковой зоны.

В общем, мясо собрали, магией тени обработали и двинулись дальше, ища и следы чего-то в самом лесу. Подсказки, признаки древней дороги… но пока ничего видно не было.

Настал вечер, к тому же небо затянули лёгкие облачка. Дождя они не обещали, но под деревьями стало совсем темно, так что ходить без светляка было принципиально невозможно. Радовало то, что мы вроде как нашли путь.

— Что-то металлическое! — радостно вскрикнула Фари после сканирования, направленного на поиск определённых веществ. — Рядом!

За разведчицей пришлось немного пробежаться, но в итоге за наросшим слоем почвы мы нашли нечто, торчащее из земли: думаю, фонарный столб или какая-то вышка.

— Нашли дорогу! — воскликнула Аманда, широко улыбнувшись, и тут же вместе с Фари потоком ветра сдули листву и верхний слой почвы, вот и куски асфальта. — Пошли, может уже близко!

— Правда поздно уже… но согласен, — кивнул я. Мы поняли, как когда-то шла однополосная дорога и двинулись вдоль неё, ища другие столбы или вскапывая почву. Иногда теряли направление, дорога изгибалась, судя по небольшой низине — огибала бывшее озеро, что теперь полностью высохло и заросло. Пришлось несколько раз отбиваться от каких-то небольших магических птиц, что слетались на наш свет.

В итоге напал паук в холке почти мне по пояс. Аманда, само собой, заметила его первой и предупредила.

Пока мы заряжали заклинания, тварь бегала между деревьев, ища возможность для атаки. Пару раз плюнула в нас магией смерти — обратной стороной магии жизни, что разлагает любую органику.

— Он так долго бегать собирается? — проворчал Оскар. — У меня уже голова кругом.

Лазером он уже случайно спилил пару тонких деревьев, что к счастью не свалились на нас, и осторожничал. Игл немного в пустоту также расстреляли, особенно высокородная особа.

— Ощущает, что мы сильны, но при этом хочет есть, думаю. Аманда, жди возможности, — ответил я и послал криовзрыв на упреждение. Частично увернуться монстр успел, но его всё же накрыло. Следом прилетел огненный взрыв Ричарда, поджёгший лес и сразу за ним вспышка холода Фари, затушившая его. Слабее моего, однако этого хватило, чтобы паук сменил тактику и юркнул к толстому дереву и забрался на него, атакуя теперь сверху, прячась в кроне.

Могли бы сжечь всё дерево целиком, но Аманда прекрасно знала, где он и прямо сквозь густую листву засадила в него хорошей молнией и очередью из мощного игольника вроде моей Митры. Вскоре паук получил ещё несколько ударов магией.

Убили.

— М-да… свет монстров привлекает. Приглушите, пока ещё чего не прибежало. Предлагаю отправиться спать, дорога никуда не денется, а завтра со свежими силами найдём. Видимо, мы ещё далеко, сейчас только излишне рискуем.

— И нужно наконец, мясо приготовить, — Фари приподняла с плеча веточку с грузом, который вызвалась нести.

В общем, мы отошли в сторону от места боя и уселись. Больше никого рядом не было, хотя мы, конечно, нашумели. Однако по идее ушли достаточно далеко от места битвы.

Ноги сильно устали, всё же мы не могли совсем не торопиться и пренебрегали привалами. Быстро сделали шашлык на палках, как ни удивительно — охотно ела даже Аманда. Сразу видно, что не зря из семьи военных — уже брали в походы.

«Мне полетать ночью?» — спросила Астэр.

«Не стоит, тут наверняка хватает наблюдателей, а мы и так идём к цели, вряд ли дорога идёт в никуда», — ответил я. Осторожничал, но я помню, как многие жаждали подчинить духа. У Аманды не хватит силёнок, так скажет отцу. Рабство в их мире запретили, но разумный дух попросту не считается равным людям.

— В какой очерёдности дежурим? — спросила Фари.

— Давайте так: сначала Рич, потом я, ты и наконец Аманда. Ты не против? — я посмотрел на девушку, что с магией устраивала себе удобную лежанку. И правда — никаких жалоб, изнеженной дворянкой её не сделали.

— Ничего против не имею. Фари, можешь лечь рядом, моего щита хватит, чтобы если что прикрыть тебя от неожиданной атаки.

Хотелось пошутить про то, что при достаточно плотной упаковке «Барьерный риф» и четверых закроет. Даже предложил бы ей быть сверху, но решил так не делать. А ещё у неё есть скрывающее устройство — очень полезная штука! Найти нас по аурам сложно даже когда мы не поддерживаем магию.

Я пожелал спокойной ночи Астэр и улёгся. Электронные часы у Аманды имелись, так что Астэр посреди ночи разбудит меня, чтобы я поднял Фари. Рич ляжет спать, как только девушки заснут. Аманда кстати с игольником в одной руке и кинжалом в другой, плюс поставила вокруг себя с Фари периметр безопасности. Можно и отдохнуть, завтра должны завершить испытание.

* * *

«Оскар», — разбудил меня голос Астэр, — «не двигайся!»

Я уже дёрнулся, собираясь будить Фари, но мгновенно замер. Вроде тихо, Аванпост активен, так что внезапный выстрел меня не убьёт: пусть непрерывная активность тратит его энергию. Ничего не происходило… или нет, лёгкие следы ауры и подозрительная тишина из-за глушилки звуков за моей спиной.

«Приближаются четыре человека! Вроде не поняли, что ты проснулся, идут правее от тебя. Предлагаю устроить ловушку: думаю, они хотят вас скрутить, не разбудив. Вероятно, это та команда, в которой Роберт Мейсон».

«Они хорошо снаряжены! Всё же тот бой с пауком заметили и искали нас в области вокруг… а сколько времени прошло?»

«Сейчас почти четыре утра, уже светает», — ответила она, я и сам через полуприкрытые глаза видел, как светлеет небо. Значит, даже решила позволить Фари поспать чуть подольше, я как раз должен её будить.

«То есть они всю ночь шатались по лесу? Не слишком мудро. Ладно, командуй», — сказал я, чувствуя как почти скрытые ауры приближаются. Уже слишком близко, чтобы я вообще не заметил.

«Усиль ментальные щиты! Кажется… ментальная магия, нечто усыпляющее» — предупредила Астэр.

Я сосредоточился, подобная магия в мощности ограничена, даже обычный человек, если бодрствует, просто так не вырубится, если ты не воздействуешь с силой в упор. Мага ещё сложнее усыпить, но вот просто укрепить сон можно. Правда если есть ментальные щиты, эффекта вообще не будет.

— Всё, теперь сразу не проснутся даже от сигналок, — прошептал один голос. Видимо убрали глушилку, считая, что уже не нужно тратить на неё силы.

— Свяжите, можете прострелить руки, — приказал, очевидно, Роберт. Погодите, связывать нельзя! Тут же лес с монстрами! Причём если уж мага решили связывать, значит чем-то таким, что нельзя просто прожечь, например стальной проволокой. Вряд ли наденут блокираторы.

— А если умрут? — тихо спросил первый.

— Плевать, только серую девку не трогайте, не нужны нам этим разборки. Просто вырубите. Деньги и мелочи можете забрать, всё равно они ничего не докажут.

Аристократы называется! Бандиты доморощенные!

— А заклинание мощное? — спросил четвёртый голос. — Мелкая смазливая.

— Нам нужно пройти испытание! — прошипел Роберт. — В бордель сходишь!

— Да ладно тебе, мы тут всю ночь шатаемся, устал. И такую кралю ещё найди, к тому же всегда хотел в лесу. Потом подлечим, может даже не поймёт!

— О да, согласен с Джертом. Кстати, я прихватил мощное снотворное, можно и белокурую в задницу, — снова заговорил первый. Так… изнасилование, классно! Просто цвет нации, чтобы их! И сколько же отвращения от Астэр исходит. Наверное, если бы она могла, сейчас бы ублюдков уже жарили белые молнии.

— Мне нравится твой ход мыслей, — снова сказал Роберт, голос раздавался уже совсем близко. Разумеется, я также «спал» с игольником в руке и сейчас незаметно снял предохранитель.

Ментальная магия всё же действовала. И периметр… на подошедшего не среагировал: благодаря теневому сокрытию тот незаметно преодолел контур. Увы, магия не абсолютна.

А вот иглы в яйцах — это больно!

Я видел, как человек склоняется надо мной, чтобы заткнуть рот, когда я резко поднял руку, приставив ствол к промежности в упор под углом, чтобы не убить. Покрывной щит от такого попросту не закрывал, да и напавший опасался фонить активной защитой.

Выстрел и спустя мгновение поросячий визг ударил по ушам. Резко вытаскиваю меч левой рукой и рублю наотмашь по второму, склонившемуся над Ричардом. Лезвие напитывается холодом, и я почти срезаю кисть левой руки. Шаг вперёд и просто пинаю противника, сбивая с ног. Его щит уже активировался и защитил от игл, но хозяин боеспособность потерял.

Резко опускаю ногу на живот Рича, и парень с кряхтением сгибается пополам. Проснулся, дальше разберётся сам.

Поворачиваюсь к девушкам, Аманда также проснулась, однако повторить мой манёвр не смогла, двое парней выбили оружие из рук, выстрелы игольника ушли в листву. Запущенный глушащий барьер не позволял ей громко крикнуть. Ну само собой, у аристократки есть артефакт, защищающий от ментальной магии. Вот только и ответить она не могла, на одной руке уже застегнулся блокиратор.

Я уже подпрыгнул к ним, но один из баронов уже приставил короткий меч к горлу Аманды, а на меня нацелил своё оружие.

— Стоять, — рявкнул тот, — или снесу ей голову!

От схватившего физически щит спасти уже не мог, да и клинок хороший — древний.

«Это меч с микровибрацией, он перережет горло так легко, будто это желе», — предупредила Астэр. Ну отлично… — «Ричард справился, не волнуйся».

Судя по тому, что сзади произошла возня и стоны одного оборвались, а визг кастрата усилился, у нас тоже заложник. А вот Аманда перепугана, губы дрожат.

— Убьёшь дочку командира императорской гвардии? Жить надоело? — спросил я. — Он же и твой род с говном смешает.

— Не угрожай мне, чернь, — сплюнул державший клинок у шеи. — Роберт, ты как?

— А ты не видишь⁈ — провизжал парень и грязно выругался. Ага, так и понял — я кастрировал сынка графа. Интересное достижение, чтоб его…

— Ты понимаешь, что творишь? — прищурился его дружок. — Да тебя самого вздёрнут!

— А в свою безнаказанность, значит, веришь, — кивнул я. О как, отлично! Фари молодчина. — Вот только яйца отрастить можно, а в том, что с вами свяжут убийство, сомневаться не приходится. — Отпускайте и валите с миром. Советую найти шмелиное гнездо, если некуда член присунуть. Аристократы, называется!

— Заткнись, на тебя и повесим убийство! А потом пристрелим! Эй, ты что творишь? Отпусти его!

Сзади раздался болезненный крик, Ричард его чем-то приложил должно быть за попытку дёрнуться. Визг снова разнёсся по лесу, а Фари резко вскочила: идиоты забыли про неё, сосредоточенные на нас и кастрате.

Ловкая коротышка засадила кинжал куда-то в ягодицу барону, при этом схватив его руку и с удивительной силой толкнув, отводя клинок. Мелкая воспользовалась силовой магией, а Аманда, которая краем глаза видела это, продолжила манёвр, вынырнув из хватки и беря болтливого в захват.

Я уже метнулся вперёд, защищаясь от выстрелов пистолета и потока тени из артефактного клинка. Мечи скрестились, однако меня сразу загнали в оборону. Местных аристократов учили фехтовать с детства и так, чтобы они действительно умели!

Стихии сталкивались без результата, однако это была не дуэль. На противника сзади налетела коротышка, и с порывом ветра засадила кинжал в плечевой сустав! Нагруженные щиты удара хорошим лезвием не выдержали, и мужчина с криком повалился на землю. Тень ударила в рану, замеляя будущее исцеление и выкачивая силы организма.

Так, а Аманда тоже уже уложила того мужика и кулаком пару раз припечатала его в затылок.

«Астэр, отлично предупредила не будить всех. Не выведи я из боя двоих в начале, было бы сложно, спасибо», — поблагодарил я. В магической перестрелке их потенциал, полагаю, был выше. Пока бы я всех поднимал, могло бы произойти что угодно.

— Аманда, ты не посмеешь! — завизжал Роберт, когда девушка подходила к нему, снимая с руки блокиратор.

— К твоему сведению, я всё слышала. Отбросы, изнасиловать нас вздумали? — процедила она, и пнула того в лицо сапогом, а потом вдавила в землю. Сломала его щит, а после дослала ещё пару игл в причинное место. Ярость девушки это не успокоило, поэтому она метнула молнии в валяющиеся пистолеты, так что их аккумуляторы взорвались. Зря она так, за уничтожение техники по голове не погладят. Хотя понимаю её состояние.

Она зачем-то исцеляла себя, ранений ведь не получила… инеожиданно стала оседать на землю.

Я сразу прыгнул к ней, ища причину.

— В рот попало… снотворное давали, — пробормотала она. — Чёрт возьми… нужно уходить.

Она оставалась в сознании, но оружие выпало из рук. Сам убрал своё, вложил пистолет в её кобуру и поднял под руку.

— Нужно уходить, смотрите, чтобы кровью не истекли, — сказал я. Рич уже и сам приставил почти отсечённую кисть руки на место и чуть подлечил. Это не вернёт работоспособность, но хотя бы не умрёт. В общем, исцелением всех немного обработали, монстров рядом вроде не было, а потому двинулись.

Аманда сражалась со сном, ускоряя метаболизм, чтобы быстрее избавиться от снотворного.

— Ты спал… — недовольно сказала она.

— Притворился, иначе как бы вывел тех двоих.

— Опасно, должен был будить сразу, — продолжила девушка не менее недовольно.

— Хорошее сокрытие, слишком поздно заметил. Сработало же.

— Сработало… Фари, молодец, — похвалила она мелкую, что с довольным видом шла рядом. — Они ведь… изнасиловать нас хотели.

— Ах вот о чём вы говорили, — скривилась она. — Аристократы, простых девушек можно сколько угодно силой брать и потом как максимум откупаться, да? Ой, я это не про тебя…

— Всё в порядке. Есть и такие люди, — качнула головой Аманда. — Мы медленно идём, с места битвы стоит уйти дальше. Лечи меня… полагаюсь на вас.

Снотворное победило, девушка повисла на моей шее и пришлось её кое-как поднять на руки и ускорить шаг. Тут она права, может ещё какая-то команда придёт. Лучше достигнуть цели, благо уже светало и мы вряд ли далеко.

Однако вот ведь бессмертные люди! Видимо род Мейсон тоже достаточно мощный, да и надеялись, что девушки не поймут после исцеления, что с ними делали. Правда, вот зачем? Дикость, сущая дикость.

— Ох и устроят же нам проблемы, — вздохнул Рич. — Как думаешь, высокородная особа нас прикроет?

— Будем надеяться. Или гильдия, должны же они защищать своих людей и их семьи?

«Не стоит критиковать аристократию в целом просто из-за попадающихся нам ублюдков», — напомнила Астэр. — «Есть и хорошие люди. Исходя из моего опыта… насколько я помню людей, она человек частный и следующий возвышенным идеалам. Да и голова на плечах есть».

Спорить я не собирался. Может быть, мы получили очередное подтверждение мысли о «загнивающей верхушки, где правят родство», но должны там быть и разумные, честные люди. Впрочем, не время размышлять об этом.

Глава 8 Хаос на испытании

Группа из четырёх человек почти бесшумно продвигалась по тёмному лесу. У одного из них был прибор ночного виденья, остальные шли сзади, минимально подсвечивая дорогу и скрывая ауры магией тени. Себя, и пару следовавших за ними монстров.

Узнав, где будет проходить испытание, граф Харманд Мейсон направил этих людей сюда, тому было несколько причин. Вакантное место в корпусе исследователей должен был занять Роберт, а вот пропустить туда Аманду Клауд было нежелательно.

Харманда несколько удивляло то, что кто-то из Клауд внезапно решил пойти на такую службу. Как он подозревал, ради слива информации или просто, чтобы следить за делами гильдии изнутри. Так или иначе, влияние в этом подразделении гильдии граф Мейсон не мог отдать Клаудам: всё же занявшие высокие посты обычно каким-нибудь способом помогали своему роду. К тому же он опасался, что Аманда навредит его сыну при возможности, пусть при большом числе магов вокруг это сложно и рискованно.

Однако теперь первым делом они нашли группу из пяти человек, двое из которых были благородными и никак не могли определить, кто же из них является лидером. Выдвинулись они последними, дойдя до двухчасовой отметки. Это ещё не было провалом, но их шансы резко снижало, и всё же их требовалось припугнуть.

Группа довольно поздно определила, где же проводилось испытание. О нём знал лишь Гаспер, четверо водителей, и некоторое число охранников и наблюдателей. Однако Роберт прихватил маяк, позволивший определить его и незаметно проскочить в лес с другого направления. Конечно, их присутствие крайне не одобрялось.

Два барона громко спорили в ночи.

— Я устал, мы все устали, нужен привал!

— Так сиди и жди! А мы должны быстрее найти цель, иначе жди следующего набора! — ответил другой. — Эй вы, поторапливайтесь!

— Господин, позвольте хотя бы освежевать добычу, — прокряхтел один из двух простолюдинов, нёсших на плечах небольшое деревце, к которому был привязан убитый кабанчик. — К тому же мясо начнёт портиться, мы не могли его полностью обработать магией.

— А я тебе что говорю! Останавливаемся, вы собирайте ветки для костра! Мы пока проверим периметр.

— Нет, я знаю, что мы уже близко! Руины могут считаться более безопасным местом, когда оборона не действует! Ты хоть знаешь, кто мой отец? Да я в таких лесах себя как дома чувствую!

Спор продолжался, группа же оставалась незамеченной.

— Может, захватим парочку? Кто их хватится? — предложил один из магов. — Нам бы пригодились.

— Хотелось бы, но не время, — ответил лидер команды. — Просто поможем Мейсону. Готовьте несмертельные удары, шум не нужен.

Несколько монстров, подчинённых магией души, что тихо следовали за ними, ринулись в наступление. Люди сразу заметили это и вскрикнули, запуская щиты. В оснащении команда была не очень сильной, к тому же хромала и слаженность.

— Атакуйте их льдом! — приказал один.

— Какой льдом, светом! Ночные боятся света! Я держу защиту, давайте!

— Я плох в магии света! — огрызнулся второй. — Эй вы, не подпускайте их к нам!

Монстры не то чтобы были сильные: группа пока успешно отбивала их атаки и быстро ранила одного. Четвёрка в это время подобралась поближе. Ментальная магия не отличалась дальностью, но несколько ударов тут же подкосили защитников и один небольшой волк, живущий в этих местах, тут же вцепился одному из магов в ногу, а паук ядовитым плевком и магией тени ударил одного из баронов.

Четвёрка сразу отступила, оставив кричащих людей разбираться. Они знали, что двое получивших удары по разуму, погибли, однако остальные всё же забили монстров, но были изранены. Шансов у них уже не было, а люди решили не светиться больше необходимого.

Теперь они искали другие группы, требовалось убрать ещё хотя бы одну. Однако неожиданно при помощи сигнального устройства они получили вызов и побежали точно по направлению к маяку.

* * *

Роберт Мейсон болезненно стонал, едва сосредотачиваясь на магии. Иглы пробили его тело в самом болезненном месте. А когда он попытался освободиться, лазер насквозь прожёг правую ладонь.

Остальным людям из его группы было не намного лучше. У одного продолжала течь кровь из проколотого плечевого состава, у другого из бедра. И все получили сильный удар по голове.

Парень кое-как сосредоточился, левой рукой вынул регенератор из внутреннего кармана и выпил. Неприятная на вкус жидкость принесла тепло, боль понемногу отступала, хотя подобного было достаточно лишь вылечить мелкие ранки и остановить кровотечение.

— Я убью его… уничтожу, — прохрипел он.

— Ты же говорил, что усыпил всех! — Джерт, раненный в ягодницу, так и лежал на месте, вылечивая себя. Попытка встать принесла сильнейшую головную боль.

— Наложил магию: они имели защитные предметы! — ответил менталлист и болезненно застонал. — Рука не двигается!

— Рука у ублюдка не двигается! — не выдержал Роберт. — Нужно догнать их и уничтожить! Где моё оружие⁈

Он осмотрелся и понял, что один из самых дорогих пистолетов в классе уничтожен. А ещё сломали его ценнейший щит, подаренный ему на совершеннолетие. Гнев переполнял его — простолюдин поднял на него руку! А ведь он хотел мягко — подумаешь немного простреленные ноги. Проснулся бы утром, освободился и вылечился.

— Уничтожу, прикую к стеке и буду каждый день отрезать от него по куску! И от той шлюхи тоже!

Боль и ярость не позволяли мыслить, он долгое время просто лежал, не способный нормально двигаться и боясь проверить, что с ним сделали. Сотрясение мозга под магией также мгновенно не проходило, а рана в плече заживала очень нехотя: вся группа была совершенно небоеспособна. Уничтожение древнего оружия вообще было чем-то особенно жестоким, особенно по отношению к баронам. В мире его было ещё много, но цена неуклонно росла.

Роберт вовсе правой рукой едва пользовался, направив на неё всё своё мастерство магии жизни и все регенераторы. В таком состоянии своими руками сражаться было бы проблематично, однако людей он уже позвал. Вот только их крики и ругань, не заглушённые барьерами, услышал и тот, кого они не ждали.

Посланный Гейтсом мастер маскировки также оказался здесь, когда люди уже вставали. Ранее найти группу Оскара он не смог, но Роберт тоже был удовлетворительной целью.

Мужчина вылетел на потерявшую бдительность группу, сразу вырубив Джерта куда более мощным ментальным заклинанием. Обычные щиты подобную магию не останавливали.

Рывок к слабо пострадавшему на вид менталлисту и меч легко снёс его голову: оставлять свидетелей он не собирался, и рассчитывал, что монстры всё подчистят.

Пока это происходило, маг с пробитым плечом успел быстро построить огненное заклинание и направить зажатый в левой руке меч с атакой тенью.

— Стой, ты хоть знаешь?.. — начал он, но запнулся, когда мужчина выстрелил в него в несколько раз, уверенно задавливания магией. — Я могу заплатить! Сколько угодно заплачу!

Напавший не слушал его, мелькнувший взмах мечом обезглавил ещё одного человека. Было ясно, что шум поднимется, и начнут пытаться копать под Клауд или других участников испытания. Увы, мир оставался действительно опасным, особенно когда речь шла о разделе древних технологий.

Роберт оказался на ногах, дрожащими руками также выстраивая заклинания, но пробить щиты противника не мог.

— Сдавайся или будет больно, — сказал ему маг, вновь строя сложное заклинание ментальной магии. Ещё один большой недостаток её боевого применения.

Конечно, Роберт понимал, что его ждёт и попытался сбежать, уйдя в оборону. Защите от ментальных атак он был обучен и первый удар лишь смёл щиты. Противник приближался, занося меч, когда четвёрка магов налетела на него, обстреливая заклинаниями. Произошла короткая магическая стычка на пределе сил.

— Не убивайте, — крикнул Роберт, останавливаясь и тяжело дыша.

Четвёрка подчинилась, быстро скрутив мага и надев наручники-блокираторы.

— Кто тебя послал? — спросил лидер, развернув мага к себе лицом и сдёрнув его капюшон. — Отвечай, всё равно получим ответ!

— … Гейтс, — решил не играть в героя скрытник. — Какого хрена? Как тут гуляет целая группа таких магов? Гильдейские ведь по периметру!

— Мы здесь задаём вопросы! — повысил голос мужчина, врезав тому в челюсть.

— Какой приказ, взять меня живым? Зачем? — прищурился Роберт. Агенту он не собирался раскрывать информацию без прямого вопроса.

— Да, поговорить. Хотят узнать о странной активности рода.

Парень стоял, скривившись, мужчины заметили следы крови на штанах, однако не комментировали это. Вместе с тем он вспомнил кое-что.

— Отец тоже хотел с ними поговорить. За нападение вы ответите, но так и быть — выступишь посыльным. Пусть приходит на переговоры.

— Нельзя забрать его? — вздохнул лидер.

— Нет, они будут нам полезны. Его смерть сделает только хуже: вы и сами понимаете, — решил Мейсон. Он не мог напрямую командовать, но решение было логичным.

Мага отпустили, сняв блокираторы, и он поспешил прочь, на ходу залечивая несколько небольших ран. Оскара тоже решил не искать, теперь не уверенный, справится ли с ещё одной группой. Или что после таких битв сюда не нагрянут мастера магии из гильдии и прижмут его.

— Там два трупа, можете что-то с этим сделать? И подлечить меня. А ещё группа уходила в том направлении, они должны сдохнуть, — парень сжал кулак, от одной мысли о случившемся гнев разгорелся с новой силой. — Их забирайте, если хотите!

— В той группе Аманда Клауд? — уточнил маг.

— Да, и она, и простолюдин с платиновыми волосами должны сдохнуть особенно медленно! Хотя его лучше вообще мне отдайте!

— Так не пойдёт, если возьмём мы, то он наш. И вызывать ярость Клауд нежелательно. Пусть не герцог, но у них очень много влияния, а мы сейчас не хотим шума. Касательно же трупов… хм…

— Натравим монстра? — уточнил другой маг и лидер кивнул. — Мне нужно немного времени, поторопимся!

Роберта быстро подлечивали по пути, а одежда, имея зачарование высшего качества понемногу сама избавлялась от лишних дыр и крови. Увы, прочности защититься от оружия не хватило. Джерт остался жив и даже приходил в себя. Однако на запах крови уже явилась сразу целая стая местных волков. Довольно умных и осторожных, людям они предпочитали не показываться, однако перекусить падалью были не против.

Особенно мощные лазерные пистолеты, иглы, даже снаряды плазменных пушек поддержали аккуратные магические удары. Алая магия души подкашивала силы монстров.

— Приступаю, контролировать вряд ли выйдет, потому после лучше отойти, — сказал маг, выложив из кармашков пару подготовленных расходных предметов, наполненных маной. При помощи густой жидкости он вывел на земле сложный узор, в узлах которого и выложил артефакты. На выжженной площадке под испуганный скулёж волков стала разворачиваться огромная формация, пространство задрожало и пошло волнами.

— Призываете духа? — удивился Роберт.

— Увы, именно стихийного духа привлечь сложно и они редки, — пояснил лидер группы. — Пространство разорвать достаточно сложно, эта магия нам обходится очень дорого. На расходуемые предметы мы сейчас потратим, по меньшей мере, тридцать золотых крон.

— Дорого… не проще было догнать и убить? — нахмурился парень.

— Эксперты самым тщательным образом проверят причины смерти всех этих людей. Нам шум не нужен, монстры идеальны для полной зачистки. Кроме того, это позволит нам взять оставшуюся группу, что также идёт сюда. Там сильные маги, возможность хорошая. Заодно подорвём авторитет гильдии. Все в выигрыше… ну, конечно, кроме тех, кого он сожрёт.

Роберт даже поёжился от тона этого человека.

— Да, призвал пожирателя душ! Весьма сильный! — воскликнул астральный маг.

— Не забудь следы убрать!

Заклинание завершилось, ценнейшие магические реагенты испарились, а из небольшого возникшего пролома на другой план, слишком маленького и нестабильного, чтобы в него прошло что-то материальное, проскользнул сине-красный шарик.

Роберт и Джерт, успевший схватить пару вещей с трупов, уже убегали вместе с магами. Существо иного плана заметило их, но инстинктом понимало, что те слишком сильны. А вот едва живые монстры рядом — идеальная цель. Он вошёл в самого сильного, пожирая его душу и захватывая тело.

Волка окутало сине-алое сияние и он встал, глаза так же горели потусторонней магией. Хищник начал изменяться под его силой. Он вцепился в скулящего собрата, поглощая теперь его душу и буквально впитывая тело, пожирая выросшей пастью.

Органика стремительно менялась, существо жрало предоставленных монстров одного за другим. Применённые артефакты также служили ему подкормкой. Трупы оставшихся людей он поглотил вместе с одеждой. Тело Пожирателя постоянно преображалось: разумным это существо не было, но имело некоторые сложные инстинкты и ориентировалось на тела поглощённых существ. Душа, собранная из кусочков, давала много силы, а задержка обеспечила достаточно времени остальным.

Роберт и Джерт уже бежали по направлению к цели испытания, что им указали, а вот четвёрка магов улетела, пользуясь древней транспортной платформой с добавленной системой невидимости и сокрытия энергетического следа. Главное было не подниматься слишком высоко над землёй. С собой они везли четырёх уставших магов из оставшейся группы из четырёх мужчин более солидного возраста. Вырубить их не составляло особого труда.

Монстр же завершил трансформацию и, ощущая голод, поднялся на ноги. Нюх и отличные способности к обнаружению душ указали ему направление. А инстинкт поглощения других душ подгонял желание настигнуть цель.

* * *

Учитывая происходящее, мы закономерно решили поскорее добраться до места, где есть маги сильнее. Ричард впереди прокладывал дорогу, я шёл за ним с Амандой на руках, а Фари замыкала. Вот не могла эта девушка меньше качаться? Я, конечно, видел женщин намного крупнее, особенно из десантуры, но и в этой мышц достаточно!

А что интереснее… от Астэр исходила зависть и немного ревности!

«Хочешь на её место?» — позволил я себе ехидный мысленный смешок.

«Ага», — не стала увиливать она. — «Кажется, это удобно. Меня вот никогда на руках не носили».

Ого… столько лет, а такие упущения в опыте!

«Уверен, ещё будет возможность», — усмехнулся я, старательно смотря под ноги и продолжая магией разгонять обмен веществ Аманды. — «Ой, да ладно? Вот уж ревности от духа не ожидал!»

«Пф», — Астэр натурально обиделась. Удивительные вещи происходят.

«Не дуйся, ты уже большая девочка. Должна понимать, что Аманда меня не интересует совершенно. А даже если бы интересовала, это было бы любовной драмой!»

Астэр сразу расслабилась, понимая истинность слов. Даже напротив настроение весёлым стало, тем лучше. Уж ревновать меня к Аманде точно смысла нет, я вообще не вижу в ней какого-то романтического интереса. Будь она парнем — отношение бы не поменялось.

Кстати о девушках в моих руках. Кое-кто просыпаться начал.

— Поставь… — потребовала она слабоватым голосом. Я остановился и пустил её на землю. Девушка подняла руку, собрав немного воды и охладив. Вылила себе на голову, вздрогнув всем телом. — Отлично, спасибо, что не бросили.

— Зачем нам такое делать? — удивился я. — Надеюсь, после этого нам из Хайнмара бежать не нужно?

— Клянусь именем, не позволю вам навредить, — с совершенно серьёзным лицом сказала она, поднявшись и начав разминку. — Жалею только, что не всем яйца отстрелила!

— Зато кастрат очень зол, поторопимся, — напомнил Ричард.

— Дорогу тут лучше ощущаю, — сказала Фари и выдала ещё одно сканирование. — О, уже близко! Туда, напрямик!

Мы сменили направление, вскоре оказавшись около большой бетонированной площадки, вокруг которой ещё прослеживался забор. И, разумеется, люди там были.

— Ну что, думаю, мы здесь первые. Куда⁈ — я удержал Аманду за руку. — Система обороны условно активна.

— Извиняюсь, в голове ещё туман, — встряхнулась она. — Что будем делать?

— Для начала попробуем выйти с щитами, чтобы проверить теорию, — сказал я, усилив защиту и высунувшись в пролом. Ха, вот что здесь расположено…

«Лазерное орудие планетарной обороны плюс комплекс противоракет. Судя по площади, под землёй были кристаллизаторы маны», — оценила Астэр всё ещё смотрящую в небо большую пушку. Хотя её явно укоротили, а в углах ещё валяется немного несвойственных древним обломков. Думаю, здесь упало несколько истребителей Эрт. — «В таких местах обычно сильная наземная оборона, только… а, ну да».

Площадка кое-где поросла кустами и травой, но в целом с возвышения почву вымывало. На само орудие тоже налип толстый слой грязи, так что местами даже мох рос в условиях влажного климата.

По мне слабой магией атаковал человек, сидевший на поворотном механизме орудия. Я лишь небольшую часть атаки принял на щиты, спрятавшись за забор.

— Обходим, кажется с другой стороны сильные повреждения.

Мы по краю обогнули территорию, получив по щитам как бы от ещё одной «турели внешней обороны». Щиты держали, потому в нас и били магией, к тому же весьма слабо. У разрушенной части со стороны ствола в нас атаковать не стали. Люди, конечно, смотрели, но, видимо «мёртвая зона». Кстати сами люди тоже щиты держали, предлагая уничтожить «турель».

— Так, готовьте магию и, если что — ударьте разок по людям. Фари, мы с тобой проникнем внутрь…

— Мне тоже нужно проявить себя! — напомнила Аманда.

— Ладно, идём втроём. Ричард, уверен, они поймут. Жди сигнала здесь.

Блондин кивнул, мы трое под скрытностью и иллюзиями проскочили к боковому входу, что сразу после порога повёл вниз под землю. Дверь открыли силой и широко, чтобы легко было сбежать. В этот раз вперёд пустил Аманду. За нами двинулся один из наблюдателей. Потратили же ресурсы на отбор кандидатов!

— Аманда, тут направо, — сказал я. Девушка глянула на меня одним прищуренным голубым глазом и подчинилась. Ну да, Астэр подсказала. Впрочем, тут нас опять атаковала «турель», пришлось ответить ударом. Двигались мы аккуратно: причин торопиться у нас нет, так что атака не стала неожиданностью.

Человек поднял руки, показывая, что нет нужды бить сильнее. Мы прошли по узкому коридору, тут Аманда показала, что кое-что понимает, и остановилась около технической панели. Стала её разглядывать и также достала тестер. Поискала, где есть напряжение.

«Да вот же! Нет, правее!» — не выдержала Астэр. Ну да, когда всё изучил, легко и просто. А так сложная разводка проводов с коннекторами. Но в итоге Аманда нашла нужный провод и аккуратно открутила усиленный разъём, щёлкнув рубильником и выдернув пару проводников маны. Думаю, специально подали питание на систему.

— У турелей не может быть один контур питания. Двигаемся осторожно, Фари, между нами. У тебя самые слабые щиты, вдруг что-то включится.

— Думаешь, питание симметрично? — спросила Фари. — А сколько тут контуров?

— Два — три, — ответил я, зная про дублирующие системы. Мы прошли в другой узкий коридор, но там питания не было. Зато в техническом тоннеле нашли блок живых поглотителей фотоновой маны и отсоединили. — Фари, выйди на улицу и проверь, работает ли система обороны. Если нет, зови сюда Ричарда. Ничего пока не трогайте, могут быть сканеры на пользователя.

Фари аккуратно убежала, неплохо скрывая себя. Вернулась с блондином, и мы уже вместе провели разведку. Обнаружили искрящую железячку, видимо имитирующую нестабильную плазменную ячейку, накрыли щитом и подорвали. Стены герметичность держали, комплекс не затопило, умели же строить!

Наконец нашли пару имитаций бронескафандров, сделанных из лома и обобрали ценные вещи. Аманда знала, что лучше их руками не брать, даже аурой нежелательно касаться, а вот Фари пришлось останавливать. Потом ещё полазили по основанию турели и большой подземной комнате, где действительно было много лома бывших кристаллизаторов маны. Живые если и были, их разобрали и увезли отсюда.

— Ну, ключей в таком месте быть не может, а вот оружие, боеприпасы, инструмент, сканеры — да, — удовлетворённо кивнул я, смотря на добычу, собранную в припасённый мешок. Был также противогаз из неведомого полимера, пара щитов, имитация гранат, повреждённый меч и ещё всякое по мелочи. Само собой мы разделились, как убедились, что комплекс безопасен. — Можно уходить, остальное изучит прибывшая экспедиция. По-хорошему нам нужно поставить здесь маяк чтобы в следующий раз найти это место сразу, правда, у нас его нет. Можем срубить некоторые ближайшие деревья, чтобы легче было увидеть с воздуха, но в этот раз делать не будем. Отметим точное место на карте, прикроем за собой дверь, чтобы монстры не набежали, и назад.

— Учитывая темноту, можно ещё дождаться рассвета здесь, передохнуть перед походом, — добавила Аманда. — Перезарядиться и поесть.

— А также проверить, есть ли поблизости опасные монстры, — заговорил Ричард. — Переждать или убить из укрытия. Возможно даже снова запитать систему обороны. Может быть, отключить все найденные турели и, подав питание, проверить, нет ли работающих экранов или проекторов. Но это лучше оставить экспедиции, если нет срочности.

— И уходим максимально скрытно! — нашла, что ещё добавить Фари. — Чтобы никто не видел наши действия.

Всё это мы говорили для наблюдателя, уже идя к выходу. Симуляция-то весьма ограниченная.

— Оставьте дверь открытой, — махнул нам рукой наблюдатель, когда мы вышли. — Можете уходить, мы пока перезарядим испытание. Вы первые. Всю ночь не спали?

— Да нет, на нас другая группа напала, — ответила Фари. — Сейчас в лесу стонут.

— Вечно так, — вздохнул маг. — Зато жизненный опыт.

Пока раскладывали новые «наиболее ценные трофеи, что лучше забрать сразу», мы сориентировались, в какой стороне дорога и деревушка, и двинулись из комплекса.

— Монстр! — закричал один из магов, усилив голос магией воздуха. — Астральный монстр приближается! Всем приготовиться к бою!

«Плохо, такие твари могут быть очень сильными!» — напомнила очевидное Астэр.

— Лезем на пушку! Прячемся за конструкциями и готовим мощнейшие удары! — озвучил я план наших действий команде. Никто не мешкал, мы тут же стали карабкаться там, где возможно, хватаясь за щели в конструкциях и выступы. Фари и Ричард легко взлетели наверх, а вот у меня и Аманды с карабканьем были некоторые проблемы. Справился, подал руку девушке и втянул наверх.

— Это пожиратель душ, не позвольте ему себя укусить, — сказала женщина средних лет, что стояла наверху. — Слышали о таком?

— Хорошо знаю… как думаете, уже нашёл кого-то? — спросил я. Судя по мрачному лицу женщины — да. Мы ведь раненых в лесу оставили? Хотя тут уж не мы виноваты — палку не перегибали в их избиении. А вот они нас собирались оставить связанными с нерабочими ногами и под снотворным в случае девушек.

Женщина с бронзовым знаком и шестью звёздами готовила мощное световое заклинание. Я тоже приступил выстраивать своё, но уже чистого холода. Причём очень сложное, но обещающее быть крайне действенным.

Повезло же! Ну да с людьми подрался, не хочешь ещё одной смертельной битвы с монстрами? И всё же очень надеюсь, что Роберт не помер, не нужны нам такие разбирательства.

Глава 9 Конец битвы

— Оскар, что такое «пожиратель душ»? — тихо спросила Фари, но я не смел отвлекаться на болтовню и ответил ей блондин.

— Ты ведь знаешь, что астральный план населён? Очень, очень редко существа оттуда могут проскочить к нам. Среди них особенно выделяются два класса, способных жить на нашем плане: стихийные духи и астральные паразиты. Последние захватывают чужое тело и душу, питаясь их энергией и постепенно копя силы. Пожиратели душ рангом выше, могут разрывать чужие души и поглощать осколки, наращивая силу резко и быстро. Тело жертвы при этом они сильно меняют. Есть подвиды, но в бою различия минимальны. Атакуют астральной энергией, крайне агрессивны, особенно любят убивать людей.

Я тоже хорошо о них знал. Вообще-то эти существа довольно часто встречаются в магических лесах, но из-за планетарной блокировки пространства тут они появляются куда реже.

Пока Рич рассказывал о противнике, гильдейские у стен уже атаковали куда-то в лес и стали спешно отступать к нам. Сине-алое зарево в рассветных лучах было прекрасно видно.

Кустарный деревянный настил над стеной снесло потоком астрала, слышался рык. Я наблюдал лишь краем глаза, сосредоточенно выстраивая хитрую магию, которой меня обучила Астэр.

Из-за деревьев показался монстр, этакий… волколак. Волк-оборотень примерно как его представляли люди: строение скелета примерно как у нас, только длиннее руки и короче ноги, позволяя удобно перемещаться на четырёх конечностях. «Руки» очень мускулистые, с огромными когтями. Правда, тёмно-серая шкура бугристая, неровная. Из открытой пасти обильно текла слюна и кровь, а глаза ярко переливались всё тем же многоцветным астралом.

Мелькнул огненный шар, но монстр уклонился от него вбок, так что огненная вспышка произошла где-то в лесу. А мгновением спустя по монстру ударил стихийный шквал. Немного не скоординированный, одновременно холод, свет, огонь и молнии. От части монстр уклонялся, ловко перемещаясь, остальное принимал на покров.

Не слишком стабильная защита: шкуру обожгло, остались раны, но они стремительно зарастали. С этим легко не получится, даже очень тяжёлые травмы он быстро восстановит.

«Он втрое сильнее той акульей гориллы!» — воскликнула Астэр. — «Прости, я особого вклада сейчас не внесу, даже если выйду».

Сосредотачиваться на ответе не мог и просто кивнул. Очень сложная магия, слишком мало отработки и контроля маны. Люди поливали монстра своей самой мощной магией и стреляли всем оружием, которое имели.

Тварь сорвалась с места с невероятностью скоростью, настигнув одного из гильдейских. Тот атаковал потоком пламени в упор, но монстр запрыгнул на него. Пасть открылась невозможно широко для нормального существа и обезглавила мага в один укус.

«Поглощает душу, регенерирует!» — ужаснулась Астэр. Монстр промедлил, и его ранило несколько ледяных копий. Яркая вспышка… и поток астральной энергии разбивается о наши щиты!

— Оскар, уходим! — крикнул Ричард.

— Нет, выдержим, — ответил я, заклинание готово, только накачка осталась.

Множество магов удерживали барьеры, что рушились один за другим, луч иссяк. А теперь проверим «Ледяную Кару». Хотя именно льда оно не создаёт.

Заклинание сжалось в сферу и улетело к монстру, что оглушительно громко завыл. Голубые магические цепи и руны развернулись вокруг него и ещё одно сложное переплетение узоров над ним. Пять тонких, очень сжатых лучей холода ударили в цель с низкочастотным гулом.

Яркое синее сияние озарило местность, четыре луча из кольца вокруг монстра, один поток сверху и все могли немного наводиться на ауру. Только для атаки стационарных целей внутри области, зато какое! И я ещё удерживал нити маны, на пределе заливая в него энергию.

С астральной вспышкой заклинание распалось, и остаточная энергия ударной волной разошлась вокруг. Раздалось несколько болезненных криков, выброс энергии был очень мощным, нескольких уставших магов ранило, один мужчина даже свалился вниз, но вроде никого не убило.

Зато монстр пострадал, замороженные куски шкуры буквально откалывались, мышцы осыпались алой трухой.

«Отлично приложил! А теперь беги!» — приказала Астэр. На монстра опять обрушились стихийные атаки, но он понёсся на меня, карабкаясь на пушку. Я решил не стоять на месте, а побежал по конструкциям, отстреливаясь игольником. Видел, как Аманда засадила в Пожирателя молнией, Рич лучом света, а Фари покидала льдинок. Местные маги тоже продолжали обстрел и внимание туповатой твари быстро переключилось.

Я наступил на покатую поверхность, и нога заскользила на наросшем поверх мхе, свисавшем с верхней части. К счастью, смог сманеврировать так, чтобы просто приземлиться снизу на ноги. Монстр тем временем едва не догнал ещё одну женщину, но размашистый удар когтями рассёк лишь воздух. Та успела резко отпрыгнуть на силовом импульсе и быстро побежала прочь. Зато её коллега следующий выброс сине-алой энергии не выдержал, вложив всё в атаку и промедлив.

Довольно молодого мужчину окутало едкой энергией: раздался короткий крик и на землю уже падал истлевший распадающийся труп.

Астрал сильно ранит душу, а материю разъедает как кислота — разрушает структуру. И монстр прыгнул вперёд и вцепился в него. Мне оставалось метать криовзрывы, мой резерв за месяц неплохо подрос из-за постоянной нагрузки, но этого было мало.

Из-за своей беготни и падения я оказался на дальней от монстра части комплекса. Гильдейские маги одерживали верх, и Пожиратель рванул в мою сторону, опустившись на все четыре конечности. Права передняя лапа не работала, но он ещё был боевым и даже огрызался ответными атаками.

— Пусть уходит, лучше не рисковать! — приказал кто-то.

— Оскар! — крикнула Фари, что бежала ко мне. Меня не заметили, остальные забрались на место удобнее или отошли. Монстр заметил меня и явно решил напоследок цапнуть, потому я рванул по площадке в сторону, стремясь оббежать огромную пушку.

Пожирателю всё ещё били в спину, но громкие хлопки огнестрела прекратились, Ричард отстрелял боезапас. Древние оружие большинства уже разрядилось. Митру я успел перезарядить и стрелял ей в монстра, который нагонял меня! Отступить мозгов хватило, но тут один слабый человечек, который сильно ранил его!

— Астэр, не выходи! — сказал я, понимая, что дух сейчас выскочит. Не могу её потерять: вероятно кто-то из этих магов захочет забрать её. — Я справлюсь.

Спутница невероятно переживала, но подчинилась, я отпрыгнул от астрального удара, резерв монстра уже на дне, раны заживают медленно. Аманда врезала в его спину неплохой молнией, но монстр гнался за лёгкой целью перед ним, так что меч уже был в моих руках.

— Не атакуйте, разозлите! — крикнули им.

— Там наш друг, помогайте! — ответил Ричард.

Я же резко развернулся, зажигая яркого светляка: пожиратель меня почти догнал, уже встав на задние лапы и замахиваясь левой «рукой». Ужасно быстрая тварь, пришлось силовым толчком швырнуть себя за его спину, пригибаясь. Когтистая лапа пронеслась надо мной, травмы достаточно его замедлили.

Разворот и засаживают клинок точно под рёбра твари.

Молнии!

В тело монстра ударил поток стихии на пределе силы. Я дополнительно создал вспышку света, маскируя мелкие искры. Пожиратель душ зарычал и стал метаться, упав на четыре лапы, но я держался за его спиной, не отпуская рукоять. Астральная аура погасла, но монстр смог меня лягнуть в живот.

Сколько же в нём силы! Меня отправило в полёт на несколько метров, воздух из лёгких выбило… кажется, пара рёбер сломана. А тварь всё пошатывалась на месте, клинок торчал из обожжённой раны. Вот только пусть Пожиратель способен перестраивать органику, всё же организм должен хоть как-то работать, да и процесс требует много энергии.

А ещё любая магия ранит душу, особенно направленная внутрь тела.

Монстр, спотыкаясь, поковылял на меня, вот только на него налетели Оскар и Фари, вонзая клинки с магией. Туша рухнула…

— Это ещё не всё! — напомнил я. Из воздуха рядом с оборотнем появился тусклый энергетический шарик и метнулся ко мне. Покров с молниями и свет!

Разряды ударили вокруг, и эта хрень врезалась в барьер, тут же потеряв куски себя, но всё же проникла в душу! Хочет меня захватить!

Так, погодите-ка…

Астэр хихикнула и вторжение в душу сразу пропало. Правда по телу прошла неприятная волна энергий, немного ранив душу.

«Извини, ничего не могла поделать с его остатком после смерти. Но я его сразу разорвала чистой силой», — ответила она, я же спешно погасил покров с молниями. К счастью гильдейские, очевидно, помогали раненым и вообще предпочли убраться из поля зрения монстра, а ведь сами почти добили.

Ричард в тот момент уже был напротив меня, закрывая собой, даже усилил свои щиты и ярко светился. Впрочем, рядом были и те двое. М-да…

— Ты в порядке, справишься? — обеспокоенно спросила Фари, пятясь назад.

— Он был сильно ранен, уже умер, — ответил я, вставая и леча себя. Встретился с фиалковыми глазами. — А что?

— Молнии видела… — удивлённо сказала она и я застонал. — Ты… дух?

Я с непониманием уставился на девушку.

— Это как? Для древнего я самую малость слабоват. Такой бы этого монстра на месте прибил.

— Ну… одержим… всё же волосы и глаза, — аргументировала Аманда. Ах, да, бывает, пигментация меняется. Но мне уже поздно краситься.

— Нет, это просто магия такая, — ответил я, проходя мимо. — Есть необычные стихии.

Фари, кажется, поверила, а вот Аманда с подозрением щурилась. Ну писец, нужно становиться сильнее. Может быть, всё же уезжать из города. Защитился молниями рефлекторно, может даже не зря, но всё же.

Однако к нам уже выбежали гильдейские, увидели труп монстра с торчащим из него мечом и облегчённо вздохнули.

— Молодцы, рисковали снова разозлить, но молодцы! — сказала женщина, около которой я недавно стоял. — Помощь нужна?

— Я не лучший маг жизни, можете рёбра срастить?

Женщина кивнула, так что я расстегнул куртку и рубашку, чтобы она изучила состояние моих костей и правильно исцелила. В общем, через считанные минуты я был на ногах и забрал свой меч.

Ещё двух человек ранило той вспышкой, но в целом тут было ещё трое целых гильдейских. И как ни печально — два трупа. Увы, сюда далеко не самых сильных магов посылали такой работой заниматься. Зато к воротам подошёл… Роберт Мейсон и ещё один из его команды. Посмотрел на меня и откровенно скривился…

— Мне показалось… или он ожидал, что мы будем мертвы? — пробормотал Рич. — А он мог эту тварь призвать?

— Нет, — ответила ему Аманда. — Астральный призыв — очень сложная магия с уровнем допуска только для архимагов или по специальному разрешению. Кроме того, очень дорогая на расходные материалы, просто формацией в воздухе она не сработает. К тому же существо ещё должно было захватить много душ, чтобы стать таким сильным.

— У Графа не может быть помощников? — уточнил я.

— По идее гильдия следит, чтобы в этот лес никто не проскочил, сканирующая магия конечно не абсолютна, но… да. Хотя я не понимаю, зачем. Просто убить претендентов?

Мы прошли к пришедшим, поспешив догнать одного из магов, вышедших к ним.

— Где ещё двое из вашей команды?

— Астральный монстр напал, они не могли быстро бегать, — ответил Роберт, уже не смотревший на нас. — Очень жаль, но мы не могли пробить его защиту. Нас преследовать не стал, куда-то убежав. Мы нашли дорогу и поспешили выйти к вам. Простите за бестактность, я сочувствую вашим потерям, но испытание отменяется?

С чего бы? Ах, надеется, что мы провалимся в следующий раз? Убить нас захотел.

«Хорошо, что он не упоминает пока о нашей стычке», — заметила Астэр. — «И вряд ли он призывал существо, ведь потерял двух членов команды… или скормил».

М-да… вот честно — я не удивлюсь.

— … Нет, испытание в силе, мы можем его продолжить. Подождите немного, пока мы его подготовим. — Мужчина повернулся к нам. — Можете уходить к стартовой точке. Не волнуйтесь, такие монстры редки, двух быть не может. Он скорее понизил опасность этого леса, убив много монстров.

Мы не стали задерживаться, направившись в лес.

— Лучше беги и не оглядывайся, — бросил нам в спину Джерт. — Тебе не жить.

— Смотрю, у тебя яйца остались, — не выдержал я. Маг нас уже не слышал, быстро уйдя к постройке. Я видел, как задрожали руки Роберта, он обжёг меня взглядом… но спровоцировать на нападение не вышло. Что же…

Мы углубились в лес, скрывшись и взяв курс немного правее, чтобы выйти к дороге, хотя сориентировались легко. Фари шла чуть впереди, используя сканирование, а вот я встретился с взглядом голубых глаз.

— Молнии, я знала, что видела: ты не использовал никаких плетений. А ведь добавить стихию в покров не так просто, особенно на такой мощности.

— Аманда… — вздохнул я, — ты ведёшь себя очень глупо.

— Почему это? — подняла она бровь, остановившись.

— Думаешь, хватит сил отбиться, если я решу тебя потерять в этом лесу? — прямо спросил я, хмуро смотря на неё. Девушка отшатнулась, хватаясь за оружие, я уже был под барьером. — То-то же.

— То есть у тебя всё же дух? — воскликнула Фари, резко разряжая атмосферу. — Покажи!

— Знаешь в чём проблема обладания духом? — спросил её Рич. — У Оскара его хотят отобрать, потому что могут.

Аманда поняла, что Рич более чем в курсе и сделала несколько шагов назад, уже держа пистолет в руках, правда направленный вниз и почти в ноль разряженный. Зато барьеры усиливала.

— Вы не можете убить меня теперь! — нервно сказала она. — Не из-за того ведь, что я узнала о духе? Ты теперь будешь магом гильдии, тебя не посмеют тронуть!

А ведь правда… убивать ни за что я просто не мог. Попытается напасть — хоть зубами загрызу, но пока не за что.

— Могу лишь просить не говорить, — покачал я головой и пошёл дальше. — Фари, и тебя.

— Никому не скажу! — сразу заверила девушка. — Только покажи молнии!

Я зажёг над рукой сгусток зарядов, у девушки был какой-то совершенно детский восторг. Рич даже умилился, похлопав её по плечу.

— Если тебя так обременяет дух… — заговорила Аманда с глубоким непониманием, идя от меня на некотором отдалении. — Почему не продашь?

— Сколько стоит, скажем, твоя сестра или брат? Может, кавалер? — спросил я. Девушка уставилась на меня сначала с шоком, но затем на лице отразилось понимание. А вот Астэр даже немного смутилась. Конечно, я не считал её сестрой, и она поняла это в верном ключе вопрос «сколько стоит член семьи?»

— Я поняла… погоди, если ты относишься к духу так… он высший⁈ — в глазах отразился шок и ещё больше страха. — Но почему ты тогда не убил монстра сразу?

— Астэр ослабла, почти не имеет энергии. Откуда мне Истоки для неё взять? Территории тоже держать не может, — солгал я, а то желание отнять удвоится. Не выйдет контролировать — так убить и забрать Исток. — Она не будет выходить по понятным причинам. И, говорю один раз, за попытку отнять убиваю.

— Да как можно! — даже оскорбилась Аманда. — Даже если бы это был младший, это же кража! Какие бандиты так… ну да, носящие высокие титулы, я права? Лишь бы никто не узнал. Обещаю не говорить кому-либо, для Клауд честь ещё многое значит.

«Этого мало, клятва», — напомнила Астэр.

— Она хочет, чтобы вы поклялись с магией, — сказал я. — Когда отойдём. С этим ведь нет проблем? Да, она маг души.

— Клятва с магией? — не поняла Аманда. Я же переглянулся с Ричардом, парень выглядел недоумевающе. — Что вы хотите?

— Рич, я ведь говорил о клятве, думал, у вас есть.

— У меня нет доступа к магии души. Простолюдину получить такую возможно только после верной службы империи или роду не ниже герцогского, — задумчиво сказал он, поняв замешательство: ведь графская дочурка как раз была магом души с лучшим образованием, а это могло означать только одно. — В общем, я даже все возможности магии не знаю, принял как должное…

— О чём вы говорите? — заинтересованно спросила Фари.

— Ну… Аманда, вы знаете, что такое клятвы на магии души? Что позволяет эта магия? — спросил я, смотря на недоумевающую девушку, решившуюся немного приблизиться. — Как вы вообще подчиняете духов?

— Есть артефакты древних… они формируют так называемые пакты. Они расходуются, но в целом достать их легко, поскольку применять особо некуда. Для разрушения пактов также есть особые средства. Вы можете делать это без артефактов?

«Они утратили высший раздел магии и не развили снова», — цокнула Астэр. — «Да, есть и такие вещи. Хотя они прежде все предназначались формировать подчиняющий пакт с выведенными монстрами: армии использовали и их в наземных операциях. Видимо, не разобрались, как это делать не с духом: монстра нужно былоподготовить особым образом. Магия души у нас была крайне ограничена из-за опасности — иногда появлялись некроманты или желающие продлить жизнь за чужой счёт. Либо надеялись стимулировать возвышение к трансцендентному за счёт энергии других душ…»

М-да… подчиняющие артефакты есть, причём видимо такие, что не надо потом с собой носить как контрольный предмет. Чтобы удержать сильное существо требуется достаточная мощность, если это машина, в ином случае проще отдать контроль человеку.

Но… чтоб вас, опять выдали информацию, которую не стоило выдавать! Просто потому что считали, что этот раздел магии сохранился!

— Да, правда это секрет, — сказал я. — В общем, клятва будет мешать вам сделать то, что ей противоречит. Я лишь прошу не говорить о том, что у меня есть дух, магия духов и так далее. В этом нет ничего страшного, если вы не собирались этого делать.

— Ха… не слышала о такой магии! Само собой! — кивнула Фари. — Но расскажешь о себе больше! Теперь мы — команда! Слышала, что если прошёл каким-то составом, предпочитают так и оставлять, если люди сами не решили разойтись.

— Добро пожаловать, — хмыкнул Рич, понимая, что я полностью согласен с этим решением. Пусть те, кто в курсе, будут с нами, тем более Фари себя отлично показывает во всех отношениях.

— Ладно… хорошо, — нерешительно кивнула Аманда. — Команда? Думаю, мы все пройдём.

Вот и хорошо, хотя меня удивляет, что она не предпочтёт компанию с красивыми перстнями на пальцах. Вроде для аристократов это нормально, но тем мне лучше. Шаг мы ускорили, даже перешли на лёгкий бег, чтобы побыстрее убраться подальше, благо уже стало светло. Аманда в это время поведала, что магия души ограничивается возможностью простенько атаковать, защищаться, видеть души и улучшениями магии поиска. То как артефакты создают пакт, считается слишком сложным, да и люди не видят надобности уметь так самостоятельно. Ограниченность раздела дополнительно стопорит его развитие.

В общем, когда вышла Астэр, девушки взвизгнули к неудовольствию духа, но она такой реакции ожидала. Она сразу начала сплетать алое заклинание.

— Не волнуйтесь, просто скажите: клянусь душой никому непосвящённому как-либо сообщать о духе Астэр, а так же о том, что Оскар Борель владеет духом и магией духов. Вы ощутите, что клятва наложена.

Жёстко, но может так и нужно… в общем, они по очереди дали клятву. Астэр сразу исчезла, всё же лес могут сканировать.

— И что будет, если мы её нарушим? Гипотетически, — спросила Аманда.

— Во-первых, сначала у вас будет стойкое желание этого не делать, — пояснил я, внимательно смотря в глаза. — А во-вторых слова клятвы буквальны. Пересилишь сопротивление и заплатишь душой. Проще говоря — умрёшь.

Глава 10 Итоги

Глаза девушки в ужасе округлились, когда я сказал, что нарушение клятвы приведёт к их смерти, точнее тому, что душа уничтожит себя своей же силой.

— Что⁈ — воскликнула она, подпрыгнув. — Я умру, если нарушу клятву⁈ Почему раньше не сказал?

— А ты, значит, собиралась нарушить обещание и рассказать? — прямо спросил я. — А как же честь?

— Нет, не собиралась! — сжала она кулаки. — Но о подобном нужно предупреждать!

— А ты что скажешь? — спросил Рич у Фари.

— Ну… — девушка задумалась. — Страшновато… но Астэр выглядела дружелюбно и вроде просьба Оскара справедлива. Мог бы предупредить, но он ведь беспокоится о том, что Астэр захотят отнять.

«Я её уже люблю, она не слишком испугалась меня», — я почувствовал, как Астэр улыбнулась.

— Ты понравилась Астэр, — передал я. — Не беспокойся, она любит людей и даже не на завтрак.

Ощутил от Астэр странный укол печали, но она его быстро куда-то задвинула. А вот Аманда усиленно думала.

— Некрасивый поступок, — сказала она.

— Согласен, можешь обижаться, но это слишком важно. Ты действительно хотела рассказать? Например, отцу? — прищурился я. Девушка поджала губы и отвернулась.

Я тоже не стал продолжать, понятно всё. Рассказала бы «по секрету», как говорится. Может с её точки зрения и правильно: в их городе человек с высшим духом, иностранец, идёт на имперскую службу. Однако это не отменяет того, что об Астэр узнала бы ещё одна группировка людей, которые легко меня размажут.

— Оскар, ты любишь прямоту? — спросила Аманда минут через десять быстрого шага.

— Вроде того, — согласился я.

— Тогда что мешает мне сказать, что ты иностранный шпион и нужно тебя убить?

— И получить духа, — заключил я, скривившись. — Все вы одинаковые. Только Астэр вам не подчинится, и никакие артефакты не помогут. До чего у вас мерзкое общество.

— Я не это имела в виду, — почти ровным тоном ответила девушка: обида в голосе проскочила. — Дух твоя, я поняла это. Но если я не хочу жить с такой клятвой?

— Значит, скорее убьёшь невиновного человека, решившего не прикопать тебя в лесочке, чем будешь хранить важный для него секрет, — скривился я ещё сильнее. Рич, положил мне руку на плечо и покачал головой, мол, не стоит нагнетать.

«Будь с ней мягче», — неожиданно посоветовала Астэр. — «Это её очень оскорбляет, то что о ней так говорят. Да и она сама, похоже, не хочет подобного».

Я новым взглядом осмотрел Аманду, опустившую глаза к земле, лицо стало печальным. Я слишком резок? Проснулась ненависть к имперскому режиму с аристократией? Хорошо, надо постараться обдумать всё.

— Астэр думает, что я ошибаюсь, — сказал я. — Хотя, выходит, клятву я потребовал не зря. Я ведь уже видел, как её отнимают, забирают как ценную вещь. Тогда мне просто повезло, удачное совпадение разрешило ситуацию. И если тебя так пугает клятва, значит, изначально обещание было пустым, или я не прав?

Девушка поджала губы и остановилась, облокотившись на дерево.

— У Клауд достаточно врагов, — сказала она. — Завистники и те, кому наш род не позволял творить, что им вздумается. Клянусь, отец бы не стал отнимать твою подругу как те, кого ты встречал раньше. Но проверил бы… думаю, приказал бы мне держаться подальше, а ведь вы показали себя надёжной командой. А там информация могла бы просочиться. Ты поступил некрасиво, но попал в точку, признаю. Даже не представляю, как тебе тяжело, ведь ты из-за этого сбежал из Фарнберга? И никакой ты не простолюдин.

— И опять тебя аристократом сочли, — хмыкнул Рич. — Тебе стоить быть проще, а ещё магия холода интересная.

— Но она в целом права, — солгал я, удобное ведь оправдание. — Кроме того, я понимаю ход её мыслей. Аманду волнует, не натворю ли я чего и тут могу лишь сказать, что у меня нет плохих намерений. Аманда, что скажешь?

— Прошу прощения, — склонила она голову, а потом со всей серьёзностью посмотрела мне в глаза. — И я не хотела тебе угрожать убийством, просто заметила, что клятва не запрещает мне навредить тебе. Но я и правда пообещала никому не говорить, при этом к моему позору это было неправдой. Я поняла ваши мотивы и причины таких действий, а ещё вы помогли мне с этим испытанием, даже защитили от Роберта. Я постараюсь улучшить твоё мнение об аристократии, тебе просто не повезло встречать не тех людей. Команда?

— Команда, — кивнул я. В любом случае лучше, чтобы она была рядом и не держала обиды. Мы пожали руки и двинулись дальше. Конечно, я не стал рассказывать, как мы с Астэр встретились. Реалистичную историю попросту сложно выдумать во всех деталях, хотя был запасной вариант говорящий, что я «забрёл на ранее не открытые руины». Зато приврал о том, что её и раньше пытались у меня отнять, потому я бежал, и тут всё повторилось.

Кажется, аристократка даже прониклась ко мне сочувствием. Астэр же довольно хмыкнула, мол, тем лучше. Ладно, даже удивлён, всё же она совсем не высокомерная заноза, а очень даже общительная девушка. А такие друзья нам ох как нужны: Ричу в том числе.

Шли мы быстро, иногда даже переходили на бег, чтобы скорее оказаться в безопасности. Магия жизни помогала поддерживать темп, хотя потом будет голодными как толпа десантников после затянувшейся миссии.

Уже днём вышли на дорогу и вдоль неё прошли к деревушке, где нас ожидали четыре транспорта.

— Поздравляем, вы первые вернувшиеся с испытания, — кивнули гильдейские там. — Одна команда столкнулась с атакой монстров, потеряла несколько членов и отказалась от участия. Гаспер ожидает в том доме, можете доложиться ему и подождать остальных.

«Думаю, там, где пять человек», — оценила Астэр. — «Странно, тут вроде особо сильных монстров нет. Либо потеряли бдительность, либо им помогли. И таким образом осталось всего десять человек: две по четыре и Роберт со вторым человеком».

Тут была вполне приличная таверна, которую видимо пока арендовали целиком. Куратор сидел на стуле и читал книгу с умиротворённым видом. Взглянул на нас и захлопнул её.

— Рассказывайте, как всё прошло, честно и не утаивая о стычках с монстрами и людьми. Также о том, как планировали поиск и как нашли руины. Не стесняйтесь, присаживайтесь и отдыхайте.

Я оставил основной рассказ на Аманду, всё же это ей важно, а также Фари. Лишь уточнял детали о методе исследования области и стычке. Само собой на привале я не спал, а просто сидел под деревом и ощутил ауры, когда те были слишком близко и решил притвориться спящим. Аманда не забыла рассказать о том, что их планировали усыпить и изнасиловать, а потом связать нас всех.

Гаспер хмурился уже на этом моменте. Я рассказал, что Аманда действительно отключилась, и мне пришлось её уносить. Девушка же честно сказала, что намерено повредила их оружие.

— Не самый лучший поступок, всё же мы не уничтожаем древние артефакты, но в этом случае ничего, понимаю твою ярость, — кивнул он. — Плохо, что вы оставили их раненных в таком состоянии в лесу. Всё же рисковали их жизнями, хоть какими. Что было дальше?

Пересказали о ходе испытания, а также последовавшем нападении и что от той группы осталось двое. Вот тут Гаспер напрягся, до них, значит, новости дойти не успели. А вот простой мощной рации хватило бы! Увы, на таком уровне технологии функция прямой дальней связи была мало у каких мелких вещей: всё полагалось на наземные или спутниковые точки доступа, что нынче все либо разрушены, либо попросту не подключаются к оборудованию спустя столько лет. Работает только коммуникационная сеть дронов Цитадели, а гражданскую связь она не обеспечивает. Прямая связь может быть у скафандров и прочей военной техники, но её осталось мало.

Хотя, может где-то что-то да осталось, но люди не знают, как всё привести в рабочее состояние. В общем, Гаспер теперь сидел мрачный и нервно выстукивал пальцами ритм по столу. Мы же отправились за другой столик отдыхать, получив возможность взять у трактирщика обед. После еды Рич стал сначала протирать свой лазерный пистолет, а потом и револьвер. Фари заинтересовалась, так что он стал разбирать его на части и показывать, как он работает.

— Хочешь, тебе организую с максимальной скидкой? — предложил он, у Фари ведь пистолетов не было. — И стрелять научу. Почему вообще у тебя нет такого?

— Ну… — она потёрла голову. — Тяжёлые штуки, а хорошие магические щиты всё равно, сложно пробить пулей. А с теми, у кого слабые или нет, просто и так справлюсь. Я не такая сильная, оружие утяжеляет и отвлекает.

— Можем сделать очень маленький и калибром меньше. Из лёгких сплавов, — предложил Рич. — А ещё добавим под стол штык-нож. Всё же наставленный ствол порой очень помогает.

— Ну… в целом ты прав, — согласилась девушка. Я же думал о том, как не собрал иглы на месте битвы… впрочем, ничего страшного. Продолжил тренировку, разговоры как-то не шли: Аманда ушла в себя и явно переживала о результате. Оставалось подбадривать её и ждать. В себе я был вполне уверен.

Вскоре явился Якоб и, как узнал, Джерт Вебб — его дружок выжил. Подозрительно, они оба обожгли нас взглядом и начали рассказывать. В целом поначалу действовали также логично. Заметили удар света и лазерные лучи в небо и решили выбить другую команду.

— То есть ночью, вы спать не планировали? — уточнил Гаспер.

— После испытания выспимся, — пожал плечами Джерт. — Зачем задерживаться? В общем, мы четверо были готовы к бою и передвигались в скрытности. Думали немного поколотить простолюдинов, чтобы было видно, что им досталось. Но это оказалось подлой засадой.

Я стал откровенно смеяться, а Фари и Аманда пренебрежительно фыркнули, почти стреляя лазерами из глаз в тех двоих.

— Джерт, помимо того, что весьма глупо обвинять в засаде людей, на которых вы сами решили напасть ночью, — без всякой улыбки сказал Гаспер. — Аманда Клауд обвиняет вас в намерении её изнасиловать, усыпив. Как и Фари Торвин. А ещё в намерении обокрасть и оставить скованными.

— Это ложь! — вскочил покрасневший Роберт, изображая глубочайшее оскорбление. — Наглая ложь! Чтобы я да захотел взять женщину силой⁈ Пожелаю — у моих ног будут лежать десятки женщин по своей воле! А мараться о чернь это вовсе неслыханно!

— Смотрю, яйца ты себя вылечил, — хмыкнул я. — У Роберта начали дрожать руки, он покрасневшими глазами уставился на меня.

— Мастер Кроу, вы слышали? Эта чернь меня оскорбила! — взвизгнул он. Не, видимо всё же не очень вылечил. — И лгут вам! Едва мы подошли, они все вскочили и искалечили всю нашу команду! Нам с Джертом ещё слабее досталось, а вот двум другим прострелили колени и из-за этого они не могли убежать от появившегося астрального монстра!

— Ложь! — теперь заявила Аманда. — Одно ранение в правое плечо, одно в ягодницу и лишь пара ударов по голове. А ему яйца отстрелили и руку прожгли, вот и всё! Перед тем как уйти, мы их ещё и лечили! Нужно было вас на месте пристрелить всех!

— Аманда, — я взял девушку за плечо, видя, что она готова начать метать магией. Она уставилась на меня, выдохнула сквозь зубы и села на место.

— Рассказывайте дальше, — хмуро бросил Гаспер. — Жаль, но пока это ваши слова против их.

Они рассказали, как лечились, отходя от ранений, когда засекли монстра и сразу стали убегать. Якобы сильно раненные не смогли удержать темп и их сожрали. От этих двоих монстр отстал, видимо заинтересовавшись чем-то другим. Они отсиделись и вышли к испытанию, заметив мощную магическую перестрелку. Успешно прошли и вернулись сюда, вот и всё.

Аманда всё бубнила себе под нос какие-то оскорбления в сторону Роберта. Время шло, я упражнялся в магии, так что к процессу подключились и остальные. Словесные перепалки устраивать не стали. Следующими в помещение зашли гильдейские.

— Гаспер, мы не можем найти последнюю группу. Думаю, их сожрал астральный монстр.

«Как и подозревала», — вздохнула Астэр. — «Сильный он был, хотя может он раньше успел кого-то сожрать».

— Восемь смертей на испытании и ещё двое наших, Уильям нас придушит и за дело, — покачал головой Гаспер. — Как мы не заметили Пожирателя душ⁈

— Не представляю, — вздохнул человек. — Что делаем с самим испытанием?

— Я не против пройти повторно, — сразу заявил Роберт, смотря на нас. Ведь осталось шесть человек на семь мест, хотя это ещё не гарантия: Гаспер может отказать плохо прошедшим.

— Доложи как они проходили испытания? — тот решил не устраивать себе больше мороки. Выслушал доклад о том, что говорили и делали всё правильно. В нашем случае ещё и отметили, что сражались с монстром и наносили последние удары. — Что ж, они четверо прошли. А вот господа Мейсон и Вебб…

Вот теперь те двое встрепенулись.

— Вы же не поверите им на слово⁈ — воскликнул Роберт. — Господин Кроу, я уважаю ваш авторитет, но это уже будет оскорблением рода Мейсон!

— Но вместе с теми вы решили напасть на людей, да и вы должны были действовать как в реальной обстановке. Однако вы решили не спать, даже когда поняли, что привлекаете ночных монстров, — заметил Гаспер, хмурясь. — Однако вы хорошо справились с ремонтом и самим испытанием даже вдвоём… Хорошо, вы тоже проходите, но в будущем вам стоит быть аккуратнее.

— Он будет нам мешать, — тихо сказала Аманда. — Попробует отомстить.

— Знаю… что скажешь? — согласился я, размышляя, за что мне такое счастье…

— При других что-то выкидывать не посмеет, но будь аккуратнее. Я не отступлю, трогать родных он тоже не посмеет, даже граф получит жестокое наказание, идя против гильдии. В общем… добро пожаловать в наши круги.

Девушка смущённо и без всякого веселья натянула кривую улыбку.

«Тебе нужно стать сильнее!» — подвела итог Астэр. — «Ничего, у тебя есть ещё одна пара глаз! Да и вообще нам просто надо добраться до того бункера!»

Тут она права, я ведь действительно собираюсь использовать их помощь, чтобы добраться до нужного мне места. А пока повышу свой статус с Эльдорфе и защиту гильдии на время тренировок. В общем, мы все дружно укатили в Хайнмар, по пути вновь разговорившись.

— Твой отец не сможет надавить на Роберта и гильдию? — спросил я.

— Всё ещё его слова против моих, — покачала она головой. — Только до дуэли доводить, а это нежелательно. Да и… отец мной недоволен. Он скорее мне предложит уйти из гильдии.

— Почему? — спросила коротышка, тогда как я решил не лезть слишком в личные дела.

Неожиданно для нас с Ричардом она ответила, выставив глушилку звуков.

— Потому что он хотел выдать меня замуж по расчёту, — печально сказала она. — За Стивена Моргана второго сына друга и союзника Сильвестра Моргана.

— Герцога, — перехватило дыхание Фари, — зачем тебе всё это?

— Думаешь, я хочу выскочить замуж, чтобы в поместье сидеть⁈ — в тоне Аманды было столько ожесточения, что Фари аж вздрогнула. — А что я ещё буду делать, став женой? Сильвестр вечно в Хаймаре сидит, в имперском аппарате, он ещё и старше меня на десять лет! Я с ним уже встречалась, он тот ещё гордый ублюдок, при этом в магии едва ли моего уровня! Может, он хорош на службе, но я просто на приму такого человека! И он мне сказал, что никуда из города меня отпускать не намерен, и хочет, чтобы я для начала была его секретарём, вы представляете? Говорил, что я должна буду постоянно находиться около него, и ещё взял и представил мне любовницу, считая, что это нормально!

Девушка откровенно выговаривалась, мы с Ричардом удивлённо переглянулись. Судя по всему, он понял причину… ах, я тоже не идиот. Некому сказать было, а тут появилась некая общая тайна и доверительные отношения.

— Отцу всё равно, он считает, что это хороший союз. Я понимаю, что он боится потерять меня, как чуть не потерял маму. К императорской гвардии не подпускает, да ни к чему, чем род занимается, что хоть немного опасное. В теневой корпус идти у меня попросту нет способностей, хотя мама подталкивала. Все эти интриги, подставы, попытки уничтожить друг друга, агенты… попросту не могу. Но я сказала отцу, что убью Стивена, если он заставит меня за него выйти. Вы не представляете, как он был зол, да и мама тоже: это ведь подкосило бы наше положение. Знаю, я ужасная дочь, но мы тогда много спорили. Он сказал, что разрешит, мне выйти за кого пожелаю, если добьюсь успеха на имперской службе сама без его помощи.

Девушка замолчала, шмыгнув носом. Рич взглядом сказал Фари взять её за руку, и Аманда тут же вцепилась в соседку.

— Ты намерено выбрала самое опасное место? — спросил я. — Или потому что захотелось приключений?

— … Да, на оба вопроса, — кивнула она. — Исследовать мир интересно, заниматься магией, видеть разные места. Разгадать загадки древних… простите меня. Вывалила всё на едва знакомых людей и веду себя недостойно.

Есть такое, ситуация странная, особенно с её точки зрения! Видимо, и правда не сдержалась.

— Все мы люди, — сказал я как можно мягче. — Но, выходит, твой отец отпустил тебя. Даже снаряжение дал.

— Он не тиран и благородный, — Аманда снова шмыгнула носом. — Наверное, уже жалеет, что воспитал меня такой. И конечно я не разрываю с ним контакты. И сейчас благодарю за помощь: без вас я бы не прошла.

— Сильный боевой маг в команде нужен, — сказала ей Фари. — Знаете, мой отец ведь тоже недоволен моим выбором. Потенциал магии низкий, в технике древних плохо понимаю. Заучивала многое в библиотеках: думаю, Гаспер меня едва не выгнал, понимая, что практики мало. Вместо того, чтобы помогать с нашим бизнесом или просто жить как обычная девушка, выйти за кого-то… тоже несёт в приключения. Магией занимаюсь и тоже мир посмотреть, до этого момента ни разу не выходило хорошо подзаработать. Выслеживала монстров для охотников и только.

— Ты отлично справлялась, — сказал ей Рич. — Могу тебя магии подучить в свободное время? Я вот тоже, как видишь, семейное ремесло братьям и сёстрам оставил, но многое не знаю. Поможем друг другу? Познакомишь с отцом? Моя семья ведь налаживает здесь связи.

— Само собой. Спасибо, — улыбнулась Фари.

«У вас будет хорошая команда», — хмыкнула Астэр. — «И тебя правда не привлекает эта девушка! Оскар, всё в порядке со вкусами? Не думаешь приударить за бунтаркой?»

«Нет, у нас свои жизни. Да и зачем мне это?» — ответил я. Правда, с Астэр техники успокоения либидо уже освоил, зато я ощущал тёплые чувства духа.

Мы продолжили разговоры, Аманда была дико смущена своим срывом, но никто её не упрекал, что, кажется, обескураживало девушку. В общем, прятала лицо за распущенными серыми волосами.

Иронично, многие мечтали бы оказаться на её месте: быть человеком с чёткими планами на жизнь и купаться в богатстве, плывя по течению светских дел, тогда как сама аристократка скорее завидует нашей свободе. Хотя у всех есть свои ограничения и привязки… я же сейчас в каком-то смысле совершенно свободен, но стремлюсь вернуться в федерацию. Не могу же я оставить семью? Нужно сообщить об Эрт, передать технологии.

В общем, мы вернулись в город ближе к вечеру и начали бюрократию по подписанию бумажек. Мы заступаем на службу, клянёмся соблюдать внутренний устав, также соглашение о конфиденциальности информации.

Внутри организации была сложная система вычисления оплаты и дополнительных премий. В общем, базовая ставка за то, что мы есть: двадцать пять крон в день, выплачивают каждые две недели. Наверняка благородным куда больше, но уточнять не стал. Время, проведённое в экспедициях оплачивается минимум по тройной ставке, максимум — по шестикратной: в зависимости от сложности задачи. Отдельные премии за достижения во время полевой работы или успехи в исследовательской деятельности. Даже процент от добычи в определённых случаях.

Снабжение необходимым для экспедиций снаряжением нам полагается, так что о палатках, еде и боеприпасах думать не нужно. Вообще-то можем взять на время у гильдии и казённое боевое снаряжение, но за него придётся отвечать и может даже платить аренду. Лучше со своим, как по мне, но плоховато у них со снабжением служивых магов.

Пока мы никуда не выезжаем — должны вести исследования артефактов, что могут содержать подсказки по местонахождению руин. Можем также добывать информацию у вольных магов, что, например, видели что-то. Также могут послать изучать и восстанавливать привезённую древнюю технику. Если ничего нет — должны просто развиваться как маги.

Все сменили значки гильдии на бронзовые с бирюзовым камешком. Просто синие — у аппарата гильдии и различных представителей из подразделений, не имеющих особого статуса. Однако у искателей древних руин своя особая отметка.

— Всё, до завтра можете быть свободны, — сказал Гаспер, что сопровождал нас, рассказывая о том, где какие отделы, и куда нам подходить. Он неожиданно остановился, — Ох… позвольте представить текущего управляющего гильдии, герцога Уильяма Маллиган.

— Ваша светлость, это честь, — тут же поклонились мы трое. Те, что имели титул, отреагировали спокойнее.

— С присоединением к гильдии, — кивнул нам крепкий и высокий темноволосый мужчина в синей мантии, расшитой золотом. — Гаспер, нам нужно поговорить.

— Знаю, — помрачнел мужчина. — Астрального монстра никто не ожидал. Всегда всё проходило в рамках приемлемого.

— Вот и обсудим методы проверки, пошли, — ответил герцог.

Роберт и Джерт, всё сверлившие нас взглядом, сразу ушли. Аманда тоже не могла надолго задерживаться, но не забыла взять револьвер Рича.

— Мои отношения с отцом не касаются практических интересов.

— Предлагаю пройти до оружейного рынка, где мы купили лавку, чтобы предоставить и патроны, — предложил Рич.

Так и сделали и, должен сказать, всё ещё висевшая эмблема гильдии с бирюзовым камнем притягивала куда более уважительные взгляды людей. Аманда также теперь вышагивала уверенней, высоко подняв голову.

Жаль, ей нужно было домой, а вот Фари осталась поболтать с Тейлором и Линой. Я с хитрым прищуром смотрел на Рича, парень глупо улыбнулся и кивнул. Ясно всё, девчушка и правда милая и открытая. К тому же красивые фиалковые глаза взгляд притягивают и интересы совпали.

В общем, отпраздновали встречу, успех с поступлением и заинтересованность револьвером от крупной шишки. Про Роберта рассказали, но старались не упоминать. Но, в конце концов, завести друзей, найти клиентов и построить бизнес, не нажив врагов, невозможно.

Вечером с блаженством устроился в удобной кровати. Первый пункт плана исполнен, осталось всего несколько самых сложных. И Астэр не планировала давать мне отдохнуть.

Глава 11 Первый шаг

Улыбчивая дух появилась надо мной, как бы уперев локти мне в грудь.

— Мы немного ближе. Теперь осталось подкинуть координаты бункера и попасть в экспедицию любыми средствами, — дух встала надо мной как будто бы на коленях. — Ты, вроде, уже привык к этому миру.

— Конечно, в чём-то он мне даже нравится, — кивнул я. — Хотя очень жестокий и ты жестокая.

— Я? — наклонила она голову, а потом, видимо, догадалась, как сидит и ехидно улыбнулась. — Нравлюсь? Хотя, ещё бы! Я сама чувствую это!

— Я тоже безумен, да? — спросил я, закрыв глаза и постаравшись расслабиться.

— Может быть, — я ощутил, как Астэр приблизилась, и взглянул на её улыбку. — Но тем лучше! А теперь ты устал! Мне лучше не оставаться надолго. Но я буду оберегать покой, потому ни о чём не переживай.

Сложно всё это… лучше оставим на потом. Всё же есть проблемы, через которые перешагнуть мы не можем.

И всё же с куда более спокойной душой заснул, ощущая привычное присутствие Астэр. Выспался отлично, а наутро… увидел, как она сидит в своём коммуникаторе.

— Как думаешь, какая лучше? — спросила она с извечной ехидной улыбкой.

Я посмотрел на листаемые фотографии. На одной Астэр была в очень мини юбке, даже не закрывающей бельё, и топике, при этом сидя в очень вызывающей позе, скрестив ноги и закусив пальчик. На другой в купальном костюме из одних чёрных верёвочек и крохотных кусков ткани стояла к камере спиной, выгнувшись и наполовину повернувшись. На лице играла лёгкая даже приглашающая улыбка. На третьей успел увидеть чулки, мини-юбку и облегающую майку без рукавов, под которой явно ничего не было.

На этом моменте уже отвернулся. Ощутил смущение, конечно, но не из-за этого. Чтоб этого ехидного духа! Нужно срочно для неё Истоки искать! У меня ведь хорошая память, особенно на образы.

— Ну всё, дала пищу для фантазии, — заливисто засмеялась она и, обняв, исчезла. — «А теперь нас ждёт большой день! И спасибо за комплимент».

— Злая ты, — только и смог сказать я и, убрав коммуникатор, с которого мне улыбалась Астэр, пошёл окатывать себя ледяной водой. Блэр за утро уже даже успела почистить нашу с Ричем одежду и броню после приключений, за что ей большое спасибо.

Мы выдвинулись к гильдии, Фари светилась от радости, а вот встреченная Аманда была немного подавлена.

— Отец не очень рад, но я ждала этого, — улыбнулась она. — Всё честно и подразделение вполне уважаемое, хотя он думает, что я через некоторое время, набравшись опыта, всё же выберу что-то солиднее… К-хм, не обращайте внимание. Ричард, твоего отца приглашают завтра обсудить вопрос поставки со снабженцем.

Она протянула револьвер донельзя довольному парню. И впрямь качество хорошее, нужно бы поторопиться Тейлору с автоматическим пистолетом. Хотя он и так старается его сделать как можно быстрее.

— А потом приходите к нам, — улыбнулась коротышка. — Вам же нужны поставки материалов — всё организуем!

Они обсуждали свои дела, пока мы шли к комнате нашего подразделения. А точнее — в просторный кабинет с большим столом, вокруг которого были расставлены стулья. На стене красовалась огромная карта Олара — этого континента. Стояли стеллажи со справочниками, лежали древние артефакты, но просто как декор. Много бумаг и даже живой голопроектор! Причём интерактивный, который отслеживает движения пальцами по голограмме, и к нему можно было подключать другие устройства. Увы, всем набором программ коммуникатора он не обладал.

Там сидело немало опытных гильдейских магов, многих из которых уже видел, правда, атмосфера из-за вчерашнего оставалось мрачной. Гаспер представил нас, а потом послал с одним из людей в другую комнату повышать квалификацию.

— Разведка ведётся уже много лет, поэтому наше подразделение сейчас в некотором роде в постепенном упадке, — сказал мужчина, присев на край стола. — Считается, что почти все руины уже обнаружены и ценность оставшихся неизвестна. Больше средств переводится на подразделения, занимающиеся изучением древних технологий, восстановлением техники и более тщательным обследованием старых руин. Тем не менее, что-то всё ещё регулярно находят, уже запланировано несколько экспедиций в отдалённые зоны, в том числе будет вестись геологоразведка и раскопки. Кроме того, через семь дней вы выезжаете в один из городов древних искать, возможно, не обнаруженные ранее предметы и исследовать технику, пытаться подключить её питание. Оскар Борель, Роберт Мейсон, в ваших группах основная работа с техникой ляжет на вас.

— Разрешите вопрос, — сказал я и на кивок продолжил. — То есть, команды сохраняются?

— Да, команду мистера Мейсон мы расширим, — подтвердил мужчина. — Однако в связи с будущими экспедициями и в рамках повышения общей квалификации вы должны изучить ряд вещей.

Нам дали список заклинаний на изучение, в основном поискового характера и для аккуратных раскопок геомантией или вскрытия дверей. Далее он сам показывал разные рабочие инструменты и их применение, а также давал различные частные советы на основе своего опыта. Астэр иногда его поправляла, естественно, для меня одного.

Делали перерывы на обед и просто знакомство. А после мы вчетвером прошлись по городу: уже вечерело и улицы освещали древние светильники и простенькие современные артефакты. Аманда рассказала о паре тепловых электростанций на окраине города и массивах из древних солнечных панелей. А Фари поведала о клиенте её отца, который собрал… гибридный автомобиль. Опять же угольный кипятильник и поршневая система с коленчатым валом, которая крутит генератор, заряжающий аккумуляторы, а от них работают уже приводы колёс.

Ричард понял по моему лицу, что я думаю о таких технологиях, и с насмешливой улыбкой похлопал меня по спине. А ещё я пронаблюдал как по городу на ховербайках пролетали двое в бронескафах. Доспехи выглядели целыми, хотя вряд ли были совершенно новыми. Ещё и плазменные винтовки на спине в магнитных захватах… и даже позитронный пистолет в кобуре.

— Не знаю, кто, но или герцог с личной охраной, или кто-то из династии Лемара, — сказала Аманда.

— И сколько стоят такие? — спросил я.

— У них нет цены, — хмыкнула она. — Таких мало и всё хранят сильнейшие рода. — При личных договорах цена сильно варьируется, сотни итысячи золотых крон. Они ведь дают невероятную защиту, силу, некоторые даже позволяют летать! Хотела бы я когда-нибудь попробовать подобный. Эх, мечты…

Вообще-то мечту довольно легко исполнить, если я доберусь до корабля, но само собой мы с Ричем всем не разбалтывали. А я успел за прошедшее время освоиться достаточно и даже минимизировать акцент.

В общем, мы погуляли по центральным районам города, с которыми нас знакомили местные. А Рич пригласил Фари ещё пройтись и та согласилась. Я же откланялся и пошёл заниматься магией с Астэр, хотя та старалась слишком часто не выходить. Хорошо хоть Аманда, видимо, забыла про своё недовольство клятвой и понимала, что не стоит говорить о подобном.

Неделя пролетела незаметно, всё же мы или учились у опытных членов гильдии, или я сам заседал в библиотеке, а потом тренировался дома. С Робертом я не общался, хотя обиду он явно затаил. Однако главное, что мы в три машины отправились в крупный город древних. Если точнее — мегаполис среднего размера. Полутора суток в пути и нам открылся вид на руины, густо поросшие низкой зеленью там, где хватало не отравленной почвы.

Их уже исследовало много людей и в целом они принадлежали императорской династии, но подозревали, что ещё что-то не найдено.

— Рассейтесь по местности. Напоминаю, что любые трофеи вы обязаны принести сюда, либо привести нас к ним, — сказал Гаспер, руководящий экспедицией.

Мы двинулись по руинам: местами по дорогам, а кое-где приходилось карабкаться. Стали и стекла здесь безумно много, перерабатывать подобное будут ещё не одно столетие. И конечно же и здесь прошла бомбардировка, меньше пострадали некоторые районы со своими щитами и окраина, где мы и находились. Некий индустриальный район, где можно найти чертежи для фабрикатора.

— А если Роберт сейчас нападёт? — спросила Фари, прижимаясь к Ричу.

— Тут мало людей, открытая местность, охрана периметра, — покачала головой Аманда. — Может, конечно, но слишком легко всё выведет на него. Да и не справится он с нами! Да, Оскар?

— А то, — рассеяно кивнул я, изучая невысокие коробки зданий, хитросплетения древних труб, обломки некоего тяжёлого оборудования специализированной обработки. В отличие от универсальных, они куда дешевле и производительней. — Давайте здесь разделимся, никого вроде нет. Слишком большая область и если что — зовите.

Раций не было, но существуют астральные сигнальные артефакты, что позволяют связывать парные артефакты через иной план и подавать сигналы. Правда направление это не подскажет, но зато заставит выйти наружу и смотреть, кто зовёт лучами магии в небо.

— Запасли герметичные капсулы для проглатывания ключей? — уточнил Рич. — Я вот планирую найти пару и можно уходить из Хайнмара.

Фари захихикала, Аманда же такой юмор не оценила, но поняла, что это просто шутки. Мы разошлись по своим направлениям, и я стал искать рабочую технику. Долго, упорно, найдя в итоге обломки лёгкого корвета — идеально!

«Сейчас бы всё это переработать», — любовно проговорила дух. — «Он же из очень дорогих! Удивительно, что корпус ещё на сталь для мечей не распилили! Разобрать бы двигатели и реактор».

— Но тут же должны быть места, откуда сигнал можно послать? — предположил я, пробираясь по тёмным коридорам, всюду торчали провода и обломки. Вряд ли кто-то из экипажа пережил крушение и я тут явно далеко не первый.

«Разумеется, военные базы у каждого города есть, увы — без врат. Только вопрос в транспортировке и то, что это заметят», — дух вздохнула. — «Ладно, тут налево, попадём в кают-компанию, она хорошо защищена».

Подчинился и забрался наверх, корабль лежал сильно под углом. Благо ботинки были ещё при мне вместе с магнитными подошвами. А вот и проектор! Инструменты в зубы и за дело!

Он был повреждён, в том числе теми, кто пытался его запустить. Благо тут было, откуда отковырять нужные детали: ничего незаменимого не пострадало. Выданный аккумулятор подключился к системе проектора и появился интерфейс с набором из последних файлов, что сохранялись в локальной памяти. Собственно — голограммы пузатых округлых кораблей Эрт с пометками уязвимых точек.

Подключившись через сервисный порт, заменил её на карту мира, где из неизвестных этим людям была пометка нужного нам бункера в локации «задница мира с высшим уровнем магический опасности».

Меня за это время не звали. Я для порядка ещё полазил по кораблю, ожидаемо ничего не найдя, и позвал всех к точке сбора.

— А ты чего с пустыми руками? — удивилась Аманда, тащившая мешок с кучей хлама, да и под рукой зачем-то держала одну штуку.

— Во-первых, мы не добытчики, а исследователи, — показал я один палец, надувшей губки девушке. — Во-вторых, зачем тебе комнатный обеззараживать воздуха?

— А? — девушка уставилась на продолговатую штуку, что держала под рукой и надулась ещё больше. — Я-то думала это какая-нибудь тепловая пушка или излучатель!

— Зато в-третьих, я кое-что нашёл! — улыбнулся и девушка тут же оживилась и потребовала рассказать. Рич и Фари тоже набрали всякого хлама разной ценности, но ничего особо стоящего. Мы вернулись уже на общую точку сбора, и я доложил о живом проекторе с какой-то картой.

— Быстро веди туда! — почти крикнул мужчина и сам улетел вперёд. — Шевелите ногами, молодые! Это может быть самой важной находкой!

К кораблю мы почти бежали, в этот раз забираться на немного скользкий крутой стальной уклон пришлось вдоль стенки… зато у нашего куратора и одного из первых лиц подразделения тоже, как оказалось, были магнитные ботинки.

— Я нашёл и решил попробовать отремонтировать, получилось, — сказал я, подключая аккумулятор. Выбрал сразу нужный файл, хотя уже одного работающего голо-проектора с сенсорным массивом было достаточно на восторг.

А уж когда появилась загруженная мной голограмма и заучивший все возможные подобные карты Гаспер указал на место, что на других не отмечено из-за его секретности, так что даже Астэр не знала, что там…

— Оскар, ты наш талисман! — громко расхохотался он, схватив меня за плечи. — Экспедиция! В гарантировано обнаруженное наследие древних! Никем раньше не найденное, да ещё на нашей территории! Тебя к награде приставят, я прослежу!

— Можно я поеду⁈ — спросила Аманда.

— И я! — воскликнула Фари.

— Само собой! Всем отделом выдвинемся! — воскликнул он, сверкая карими глазами, в которых почти буквально загорелся огонь. Он снова посмотрел на карту. — Хм… правда это на равнине Магдарн, там огромный магический лес экстремальной опасности. Нужно будет много людей собрать. Там уже не раз искали, но на такой площади обнаружить что-либо сложно и летать там опасно.

— Вывезти будет не просто, но это ведь никого не остановит, да? — спросила Аманда.

— Именно так, мисс Клауд, — улыбнулся он. — Всё, плевать на этот город, мы нашли свою цель. Передайте, что я приказал, отозвать команды, и выезжаем назад! Не стоит терять времени.

«Надеюсь, сможем утащить нужное», — протянула Астэр. — «Там наверняка много охраны будет, но связь точно работает: главное скрыться от лишних глаз».

«И, кажется, если Фари ещё могла бы понять, Аманде говорить всё же не стоит. Ну ничего, придётся рискнуть», — заключил я. — «Надо обзавестись хорошими скрывающими предметами и резаком помощнее».

«Обычный резак привлечёт внимание… время осваивать магический», — пропела она и я напрягся. Недавно мозг отдохнул, и она затолкала мне в голову самые основы магии пространства. Всё равно телепортация в условиях этого мира невозможна, да и дара изгиба пространства у меня нет: у меня уйдёт лет пять на освоение этой магии. — «Да не напрягайся, такой резак не оставит оплавленного среза и на тебя вряд ли подумают: главное не показывать владение! Нужно для дела!»

«Знаю, что нужно», — согласился я, смотря, как Гаспер тщательно изучает метку на проекции, которую можно было увеличить, и переносит её на собственную бумажную карту. — «Просто и раздел очень сложный, думаю, мне поздновато учить его, чтобы получить вменяемый резак».

«Никогда не поздно! Главное пока общий контроль маны нарабатывай!» — потребовала Астэр. Увы, тут мне нечего ей ответить. А вот сокрытие нужно улучшить…

Фари, как самая прыткая несмотря на рост, уже метнулась к точке сбора с приказом Гаспера, а вскоре пришли и мы, таща демонтированный проектор. О да, Гаспер знал, как снять модуль, не повредив. Люди, что едва размялись после прибытия и уже готовились ужинать, поехали назад, жуя сухпайки и сливая ману в конвертеры. С собой везли только эту штуку, остальное оставили отделу, занимающимся только разбором и поискам по руинам. Можно сказать, искатели свою задачу выполнили.

Я всю дорогу тренировался контролю маны, Аманда даже удивилась моему рвению, но важна каждая крупица силы. Однако когда я смог уединиться в рощице у дороги, вроде как хочу потренироваться один, занялся плетением магии пространства — сложным, требующим одновременно высокой точности, стабильности и силы. Ощущение, как если бы от меня требовалось припаять микросхему, держа в руке с инструментом гантель.

У людей иногда проявляется магический дар. Усиление каких-то стихий, эмпатия как ощущение чужих эмоций, необычно увеличенная проводимость каналов маны. Есть и так называемый дар изгиба, позволяющий легче изгибать пространство, таким людям куда проще освоить магию пространства. Увы, я не из этих счастливчиков. А ведь это ещё пространственные щиты и клинки: правда, разрезать зачарованный сплав трудно, однако просто что-то вскрыть или отделить сил моих хватит.

Понятно зачем — похватать части, содержащие ценные ресурсы, сразу отправить в хранилище. Переработаю потом в другом месте, может даже около той пушки, где нам устроили испытание. В общем, найду место. А ещё нужно будет не позволить найти коммуникатор, а то я уже готовлюсь к фокусам по его сокрытию при обыске. Ладно, я ещё показал, что у меня есть полностью рабочий мультиинструмент: людей это удивило, но в рамках допустимого.

— Оскар, можем поговорить? — раздался голос Аманды. Девушка зашла за деревья и кусты, где я устроился. Сразу свернул клубок пространственных искажений, заменив обычными плетениями магии холода.

— Само собой, зачем такие вопросы? — сделал я приглашающий жест. Девушка села напротив, приветливо улыбаясь и изучая меня взглядом.

— Это Астэр подсказала? — с интересом спросила девушка.

— Где найти проектор? Да, — не стал отрицать я. — Она давно живёт в мире, изучила многое, потому я так много о технике древних знаю. Она же помогла с ремонтом.

— А само место? — с интересом уточнила Аманда. Вот ведь любопытная и подозрительная…

— Знай она о таких местах, мне было бы проще сказать прямо, — развёл я руками. — Найти где-то карту с пометкой или что-то такое. В общем — нет, а что такое?

— Да ничего. Тебе тут не одиноко?

— Мне не бывает одиноко, — напомнил я. Это чистая правда, как может быть одиноко тому, в чьей душе сидит разумный дух? — Шумная компаниямешает магии, ты понимаешь, зачем мне нужна сила, а поход обещает быть жарким. Тебя отец отпустит?

— Я уже не маленькая девочка, — улыбнулась она. — Я поступила на службу и подчиняюсь приказам гильдии, над которой мой отец не властен. К тому же заодно увидят, на что я способна. Если тебе нужно снаряжение, обращайся, я могу привести тебя в магазины только для знати.

А вот это предложение заманчивое, хотя у него есть свой недостаток.

— Там наверняка ещё и накрутка для тех, у кого в карманах денег больше как раз за то, что всё блестит и не пускают простолюдинов, — отказался я. — А вот если подскажешь, где подешевле найти хороший скрывающий артефакт буду благодарен. Всё же по опасной области лучше прорываться не с боем, пытаясь истребить всех монстров на пути, а скрываясь.

Девушка задумалась и кивнула, пообещав сводить в место получше. Я остался дальше заниматься магий пространства до поздней ночи. Полтора дня и мы в Хайнмаре. Экспедиция срочно отбывает через три дня: Гаспер не хотел тянуть, а все и так собрались и настроились на полевую работу. Только теперь идёт больше людей, в том числе дают поддержку в виде боевых магов — специалистов по убийству монстров, а также группу носильщиков с мускулами и магией усиления.

Глава 12 Опасности в тени

[Поместье Гейтс, вскоре после испытания]

Алистер принимал у себя валящегося с ног человека, который с огромным трудом покинул лес, избежав обнаружения мастерами сенсорной магии. Всё же он был далеко не лучшим мастером скрытности, лишь самым умелым из доверенных у графа.

Вернуться он смог только к вечеру и граф немедленно принял его в своём кабинете, получив доклад. До Оскара добраться не удалось, а у Роберта в помощниках оказалась группа странных очень сильных магов. Однако его отпустили.

— И всё же Мейсон что-то замышляют, — задумался Алистер. — Уж не восстание ли?.. Нет, маловероятно, не потянут и как они смогли ходить по лесу вчетвером, если ты едва проник туда?

— Не могу знать. Должно быть, полёт и лучшее сокрытие, — устало ответил мужчина.

— Хорошо… отдохни и следи за тем, не будет ли возможности где-то перехватить Оскара для разговора. Особенно, не попытается ли он прямо или через кого-то прорваться к фабрикатору или продать ключ. Ублюдок ведь теперь гильдейским скорее всего будет…

Граф задумался, оставшись в одиночестве, и в итоге решил принять приглашение Мейсона на разговор. Он понёс ущерб репутации и потерял брата, а там он чувствовал выгоду. В крайнем случае, он смог бы сдать заговорщиков теневому корпусу.

До Оскара добраться пока стало проблематично: особенно когда он узнал, что Аманда Клауд стала членом его команды и часто ходит в его компании. Многих аристократов это изрядно удивляло, зачем она остаётся в команде с «чернью» без надобности, но сочли причудой и бунтом молодой девушки. Никто и не предположил бы, что между ними что-то есть, но её присутствие изрядно мешало.

Впрочем, как говорится: месть это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Про духа Гейтс говорить не планировал — если он есть, то лучше оставить его себе, не позволив перехватить. Доказательств, что дух ещё с человеком не было, но в любом случае он собирался выждать удобного момента.

* * *

[Поместье Мейсон после возвращения Роберта с испытания]

Парень кипел от едва сдерживаемой злобы. Клауд прошла, ведь всех конкурентов уничтожили, а он позорно ранен! Хуже того: именно Роберта Гаспер принял с сомнением! Причём так, что это слышала и вся та команда!

После оформления бумаг он отправился к гильдейскому целителю, ведь несмотря на всё лечение ещё испытывал уколы боли. Маг смотрел на парня с немым вопросом, а после объяснения ситуации смог спросить лишь, почему он не пришёл сразу, а надеялся на обычное общее лечение магии.

Срослось не так, как нужно, Роберту пришлось заплатить немалую сумму за операцию по восстановлению. К счастью — быструю, и под хорошим обезболивающим. Но очень позорную! Был уже вечер, так что отца он застал дома и пересказал все события.

— Позор! — рявкнул Харманд так, что парень сжался. — Моего сына побила чернь! Отстрелила яйца и оставила скулить на земле! Обошли, и ты их даже не смог убить!

— Пожиратель душ слишком долго трансформировался! — попытался оправдаться Роберт, рассказав и эту часть.

— Само собой, он нужен был только зачистить трупы! — рявкнул граф. — Но плевать, ты прошёл и в будущем сможешь передавать информацию. Смотри теперь, чтобы отвлечь их внимание от нужных мест, как можно скорее добейся весомого положения в отделе.

— Я знаю, отец. Всё будет в лучшем виде, — кивнул Роберт. — Могу я для мести…

— Нет, — перебил его Харманд, так что его сын подавился фразой. — Я успел непринуждённо поговорить с Олдманом. Даже спрашивать не пришлось, он сам сетовал на то, что дочка бунтует и ничего предложенного семьёй не хочет. Почти сформированную помолвку разорвала, там, где хочет Олдман, служить отказывается. К искателям пошла просто найти приключений, пропащая девка.

— Я про месть Оскару Борель! — выпалил Роберт. — Это он сделал!

— Плевать, — надавил Харманд, видя состояние сына. — Думай об общем деле, сопляк. О вашем конфликте знают все! Убьёшь его, и в отношении тебя сразу начнётся проверка, а потом и рода! Гильдия ненавидит, когда мы переносим свои конфликты на их членов. Перстень жмёт? Тогда лучше сразу его сними, без вреда роду.

— Но он унизил меня! Разве мы должны прощать унижения? Ты учил иначе, — парень сжимал кулаки и Харманд вдохнул, начав сомневаться в уме своего сына. Причину ярости он также прекрасно понимал, однако интересы рода всегда должны быть выше.

Он видел много аристократов, что зарывали своё будущее, пускали под откос дела рода, потому что их кто-то оскорбил, и они пытались тому отомстить любой ценой здесь и сейчас. В результате или обламывали зубы об кого-то сильного, или получали удар от самой империи, которая старалась привести отношения благородных к более мирному руслу.

— А теперь остуди голову и послушай меня, — угрожающе сказал Харманд, так что у его сына по спине пробежали мурашки. — Что важнее: убить какого-то простолюдина, который воспользовался твоей невнимательностью, что будет тебе уроком, или возвысить род? Хочешь быть княжичем? Смотреть на прошлое рода и думать: «Какими же мы слабыми были, но вот чего достигли»? Или предпочтёшь бегать от гильдии, поставив под удар меня и остальной род? Отвечай.

— Конечно, не хочу бегать! — сразу ответил парень. — Я понял, отец, ради высшего дела! Отомстить я могу и потом, когда это уже ничего не будет стоить для нас.

— Верно, — удовлетворился Харманд.

— Однако… отец, Аманда сломала мой щит…

— Вини себя, будет уроком, — оборвал он. — Ты представляешь, как сложно достать подобный? Получишь что-то из имеющегося: если справишься хорошо — подумаю насчёт такого же.

Роберт ушёл отдыхать. Конечно, Оскар продолжал его раздражать: его по квалификации ставили вровень с ним! А когда их отправили в экспедицию, он ещё и нашёл бесценную вещь! Причём Гаспер никому более не позволил увидеть метку на карте. Они лишь знали, что это равнина Магдарн, но она огромна и не раз обыскивалась. Союзник тоже разводил руками, говоря, что не знает об необнаруженных там строениях.

Приказ его отца был прост — провести экспедицию в обычном режиме: желательно выделиться и завоевать уважение. Но если обнаружится нечто исключительное — попытаться спрятать где-то поблизости. Агенты позже прибудут к тому месту. Маяки с собой брать запрещалось — постоянно работали сканеры на их сигналы.

Вот только Оскар достиг успеха — опять! Гаспер куда больше уважал его команду, а Роберта и Джерта замечал всё меньше!

* * *

— Вы рано, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Лина, когда мы зашли в новую лавку Оллсон. Поскромнее прежней, но это только начало.

— Ничего плохого, — поспешил заверить я, и поскольку никого лишнего в торговом зале не было, продолжил. — Всё прошло по плану. Через три дня отправляемся в дальний путь, и Ричард не хочет отказываться от экспедиции.

— Он будет в порядке, я знаю, — улыбнулась сыну Лина. — Хотя Тейлор не отказался бы от помощи. Он с Чарльзом из мастерской почти не выходит.

О да, представляю! От Клауд через имперского снабженца прилетел «пробный» заказ на сто штук! Стоит ли говорить, что в Оберне он едва ли продавал столько за год? Причём все высшего качества, а не модели подешевле. К тому же цены в столице в целом выше. Остальные члены семьи кое-как занимались другими вопросами лавки. Они уже нанимали рабочих, на которых можно будет скинуть часть задач.

— Тем больше повод мне уехать… — улыбнулся Ричард. — Но я понял, пойду, помогу.

Я остался учиться до конца дня магии пространства, пытаясь сформировать тонкие и мощные искажения и левитировать ими свинцовый шарик. Искажения пространства есть гравитация, правда шарик постоянно сплющивался или куда-то улетал, а мне нужно было научиться его не просто держать, а ещё и двигать.

Следующим же днём, на который Гаспер дал нам отгул, пока другие собираются, встретился с Амандой.

«Интересно, как её отец смотрит на то, что дочка пошла на свидание с простолюдином?» — хихикнула Астэр, и я вместо приветствия закашлялся. Вот ведь шутница.

— Извини, голоса в голове всякое нашёптывают, — улыбнулся я на приподнятую бровку. — Доброе утро, надеюсь, не слишком озадачиваю.

— Не думай об этом, я рада помочь, — ответила она и махнула рукой, чтобы я за ней следовал. — И что говорит Астэр?

— Да ничего такого, — не стал я смущать девушку и делать ненужные намёки. — А куда мы идём?

— Есть всё же один магазин для знати, но уверяю тебя там цены невысокие и при этом качество на уровне. Да, представители богатых родов туда вряд ли заходят, думаю тебе в самый раз… не в смысле, что я намекаю…

— Брось, я понял, — перебил я смущённое извинение после фразы почти значащей «туда ходят бедные дворяне». — Есть новости? Выглядишь довольной.

Девушка и правда шла широкими шагами с улыбкой на лице. Грудь аж слегка подпрыгивала, ведь свою короткую кожаную куртку она не застёгивала. Вообще с её фигурой, выделяемой обтягивающей одеждой, она много взглядов притягивала. Серые волосы и герб Клауд на спине и над сердцем ещё усиливали эффект.

— Отец сдался и оставил попытки сподвигнуть меня к помолвке со Стивеном. Я достойный маг и времена, когда мнение женщин не спрашивали, давно прошли! Само собой он недоволен, что я в такое опасное место отправляюсь, но охрана у экспедиции будет достаточной! Спасибо, за то, что нашёл ту штуку!

Девушка лучилась от радости, так что мы неплохо пообщались, пока дошли до лавки чуть ближе к центру. Приличный остеклённый магазинчик с витринами, причём стекло было толстым и зачарованным. Даже неплохой маг с наскока не пробьёт. А когда зашли внутрь, заметил ещё и не совсем прикрытие декоративными панелями стальные пластины на стенах.

Внутри помещения у двери истуканом стоял бритоголовый громила с весьма сильной аурой, в довольно тяжёлой броне и обвешанный снаряжением. В целом, примерно так и должно выглядеть помещение, в котором хранится столько ценных вещей, прежде всего боевого толка. На полках лежали пистолеты, винтовки и щиты: хотя некоторые вероятно «на починку, если сможете». Выставлены боеприпасы, гранаты, какие-то сканеры, наборы бронещитков и открытые шлемы для атмосферных боёв. Ещё были респираторы вроде моего, и наборы магнитов для карабканья по стальным конструкциям. За прилавком за отдельным стеклом даже висел поясной двигательный блок для прыжков и воздушных манёвров, правда наверняка много раз ремонтированный.

Также присутствовала и стойка с инструментами: имелись и многофункциональные, так и всякие дрели, пальники и резаки. Но не боевые вещи были в меньшинстве.

— Добро пожаловать… миледи Клауд, — поздоровалась шатенка среднего возраста. Острые, даже хищные черты лица, ухоженная и, судя по набору линз для ювелира на один глаз, что крепился на очках без диоптрий, она не просто продавец. На пальце красовался золотой перстень с круглой печаткой, она жена барона.

По моим рукам мазнула взглядом и видимо сочла, что я телохранитель. Эмблему гильдии я предпочитал открыто не носить, без надобности, чтобы не привлекать лишнее внимание.

— Оскар, вперёд, — подтолкнула меня Аманда, пока я осматривался. Хорошо, что пространственное хранилище недоступно, иначе боюсь, Астэр уже бы вылезла и начала бы что-то сгребать! Шутка, конечно, но ощущал, что её много чего тут интересует.

Не успел я сосредоточиться и открыть рот, как женщина нахмурилась, наконец, соизволив посмотреть не только на наличие перстня.

— Миледи, мы не обслуживаем простолюдинов. Пусть он идёт два квартала вниз по улице, там есть лавки для таких как он.

— Разве это проблема? — чуть надавила голосом Аманда.

— Да, таковы наши правила, — спокойно встретила её взгляд шатенка. Я же мог только вздохнуть, ну что за мир…

— Хорошо… — сощурилась Аманда. — Оскар, скажи, что тебе нужно.

— Миледи, прошу, не нужно таким образом пытаться обойти правила моей лавки, — уже строже повторила продавщица. — Эти вещи предназначены для тех, кто умеет с ними обращаться, и применит достойно. Я не продам то, что он запросит.

— То есть вы отказываете в обслуживании роду Клауд? — с лёгким угрожающим оскалом осведомилась девушка.

— Нет, что вы…

— Нет? — перебила её девушка. — Эмма, вы только что сказали, что откажетесь продавать мне что-либо. Вы знаете, что некоторые вещи у вас покупают для служащих дому, некоторые из которых неблагородных кровей? Пожалуй, я передам отцу, что вы теперь отказываетесь работать с нами, ведь это нарушает ваши правила.

Вот теперь лицо продавщицы дрогнуло, отразив недовольство. Терять деньги, скорее всего немалые, она не хотела. И в сущности ей нужно было сейчас определить: важнее ей звонкое золото или поддержка дискриминации людей по признаку происхождения. Ожидаемо, у торгашки перевесил первый вариант.

— Что вы, для Клауд мы сделаем исключение. Кроме того покупаете вы, а что вы делаете с этими вещами дальше — исключительно ваше дело, — натянуто улыбнулась она. — Что желает… Оскар?

— Древние артефакты сокрытия ауры, можно и неисправные, я умею их ремонтировать, — ответил я. Были и современные, но они по всем пунктам катастрофично уступали старым. У Рича такой был, но это совершенно не тот уровень, что нужен мне.

И Аманда права в том, что в такой лавке собираются вещи выше качеством. Тратить много времени на ремонт мне бы не хотелось.

— Умеешь? — подняла Эмма бровь, перейдя на «ты». Аманда стала выглядеть недовольно, но я остановил её, тронув за предплечье и качнув головой. Плевать, да и не нужно всё время за меня говорить, достаточно того, что меня обслуживают. — Хорошо, прошу немного подождать. Какой бюджет?

— Тридцать шесть золотых крон, — ответил я. Премию мне ещё не выписали, как и не заплатили за прошедшее время, но деньги с продажи пушки я берёг. Ничего другого мне нужно не было: Оллсон дали мне крышу и еду.

Кажется, я слегка её удивил: всё же для неблагородного это большие деньги. К тому же она заметила висевшую на поясе Митру и трофейный клинок от Итона.

Она стала копаться по полкам и даже отходила в подсобку, впрочем, громила за нами неотрывно наблюдал. Я пока осматривал ассортимент, Аманду особенно интересовали пушки, она даже подошла к одному открытому подвесу и сняла с него лазерный пистолет, похожий на тот что у Рича. Должно быть понравилось, как он нарезает всякое его лучом как слабым, зато дальним резаком.

«Это РПВ-37», — сразу прокомментировала Астэр. — «Младшая устаревшая модель в линейке постоянных лазеров: настоящий раритет! Выпущено очень мало: неудачная модификация, быстро перегревается. Тридцать девятый был массовым».

Аманда осматривала лазер со снятым аккумулятором.

— Не стоит, плохая модель, — сказал я.

— Ты не прав, — услышала нас Эмма. — Постоянный лазер очень хорошо прожигает любую органику! Да, против людей в защите, как и все лазеры, он слабее, зато отлично нагружает щиты и режет тех, кто не может защититься.

— И быстро перегревается, — цокнул я. Судя по лицу, она вполне была в курсе проблемы. — У Рича модель куда лучше. Такс…

Эмма откопала два запрошенных устройства в разном исполнении: один как полунезависимый универсальный модуль, что можно носить как хочешь, или вставить в слоты дополнительного оборудования брони. Внешне выглядел как сантиметровой толщины стальная пластинка размером со среднюю флягу. Второй куда мощнее — под крепление на спине и слегка напоминающий большую угловатую мину. Довольно большой, и немного выпуклый.

Я цокнул и, пусть я не любитель много носить на себе, сначала стал осматривать второй.

— За этот прошу лишь тридцать четыре кроны, — деловым тоном сказала шатенка у прилавка. — Прошу, осторожней!

— Мне с ним по магическим лесам бегать, — ответил я крутя его в руках, и лёгким движением сняв техническую панель с внутренней стороны. — Если он сломается из-за подобного, то должен стоить по цене лома.

«Тяжеловат для тебя, хотя если с ним лечь, даёт отличную незаметность. Может и иллюзорную невидимость создавать вообще-то, но этот модуль сломан», — прокомментировала Астэр. — «К тому же ремонтированный. Вообще он такого размера из-за дешевизны. Порой небольшие скрывают лучше».

Я кивнул, и так поняв эти вещи, в том числе запустив. Перешёл к другому, с объявленной стоимостью тридцать золотых крон. Намного легче, значительно слабее, но отношение мощности к весу куда выше!

— Вижу вы удовлетворены? — спокойно спросила Эмма. — Предупреждаю, если повредите, всё равно оплатите.

Я рассеяно согласился, и у этого быстро снимая корпус при помощи инструментов попроще. Артефакт мягкой теневой магией, что не вредила носителю, глушил силу ауры. Потому не всегда о магах можно судить по этому параметру. Большинство, конечно, скорее предпочтут выпячивать силу, заявляя о наличии грубой мощи, если не умения. Вот у меня «шесть звёзд», хотя навыка не хватает.

Астэр вовсе обещала, что я их тестовый аппарат перегружу, то есть выйду на десятку, но до этого ещё нужно дорасти, часто используя магию. Да и мощный реактор без пушки и щитов — это лишь генератор энергии: потому и учусь.

Так, погодите-ка, конечно, древняя техника это не наборы микросхем и многое запаяно в компактные корпуса, особенно то, что магической природы. Но состояние цепей зачарования при потоке энергии мне не нравится. Теневой артефакт должен работать постоянно, а этот «перегреется» через тридцать минут работы и ему нужно будет дать время рассеять хаотичную ману. Да и поток энергии немного скачет, а это ещё увеличивает износ.

Сама штука хорошая, но при таком состоянии это уже почти лом. Можно пару раз использовать по назначению, но не для длительного применения и уж точно не за шесть тысяч обычных крон!

— Хорошая модель, — не стал я сразу ставить крест и притворившись простаком. — Но боюсь мощность недостаточна, а другой слишком тяжёлый. Есть ли что-то между? Как я и сказал, могу заинтересоваться и неисправным.

Эмма пожала плечами, не показывая того, что расстроена неудачной попыткой сбыть хлам тому, кто едва ли сможет потом отстоять перед ней свои интересы. Она снова двинулась в подсобку.

— Я могу одолжить, — сказала Аманда негромко, приблизившись.

— Спасибо за предложение, но нет нужды, — качнул я головой. Не люблю брать деньги в долг, тем более у друзей. Да и не так уж нужно.

— Вот, если и этот не подойдёт, то боюсь твои запросы я удовлетворить не смогу, — сказала Эмма, положив на прилавок стальную пластину артефакта, похожу на прошлый, только чуть больше и толщиной с палец. Кстати, весьма пыльную — давно валяется на складе.

Я стал его оценивать, сразу оценив объёмный накопитель маны и управление только сигналами маны, то есть для магов или специальную технику. Но не реагирует. Разобрал, тихо хмыкнул на комментарий Астэр и кивнул.

— Две кроны, — сказал я, конечно имея в виду золотые.

— Парень, мы не на рынке, — снисходительным тоном «ты не понял, куда попал?» ответила шатенка. — Назначенная стоимость пятнадцать.

— Так он же сломан и вы здесь отремонтировать его не смогли, иначе он бы продавался рабочим, — резонно заметил я.

— Но если ты берёшь, значит, надеешься отремонтировать. Такова его цена, скидок нет.

— Ну тогда поищу что-то другое, город большой, а это лишь первая посещённая лавка. Я не идиот платить такие деньги за артефакт, сложный в ремонте, — пожал я плечами.

— Хорошо, пять, — сразу остановила она меня. Ага, всё же хочет сдать неликвид хоть за какие-то деньги, он ведь валяется, а выбросить жалко.

— Всё ещё много, — покачал я головой.

— Четыре, последняя цена, серьёзно. Я не могу продавать в убыток, хмуро со всей убедительностью сказала она. Я улыбнулся и вытянул из кошелька золотые монетки и положил на прилавок. Владелица лавки стала проверять их подлинность, а это вообще-то грубо. Перед дворянином точно бы себя так не вела. — Зря ты его купил, назад не приму. Думаешь, разбираешься лучше меня?

— Быть может, — я вытянул из наружного нагрудного кармана знак гильдии на толстой цепочке. Эмма вскинула брови, но я уже шёл к выходу.

Аманда хлопала ресницами и догнала меня только на улице.

— Ты купил сломанный, уверен? — спросила она. — Она хороший техно-артефактор.

— А я, значит, плохой? — насмешливо уточнил я. — Знаешь, какая сделка самая лучшая?

— Какая? — недоумевала девушка.

— Такая, после которой обе стороны считают, что нагрели другого, — оскалился я. — Огромное спасибо за подсказку. А у этой штуки сгорел предохранитель.

Подруга опешила и даже споткнулась.

— Что, и она этого не поняла⁈ Зачем вообще предохранитель теневому артефакту? Как он выглядит?

— Он встроен в неразборный модуль сердечника, но я знаю, как заставить его выдвинуть эту штуку. Нужен для защиты тонких внутренних схем от скачков питания при ударах снаружи. По артефакту ударили молнией или мощным зарядом чистой маны, и сработала защита. Само собой предохранитель автоматический, но перегрузка была такой, что его сожгло. Остальная система аварийно заблокировалась, чтобы не допустить выгорания основных схем. Да, есть шанс, что они всё же сломаны, но небольшой. А знаешь, почему?

— Почему? — ошарашено спросила Аманда.

— Потому что это линейка «Штиль», модель М9 «Морок», — передал я восторженный комментарий внутреннего прелестного хомячка. — Модель… очень продвинутая.

Точнее как сказала Астэр: для специальных агентов, десантирующихся на территории противника и устраивающих там филиал преисподней. То есть для идущих в битву, потому лёгкий, но при этом мощный, чтобы избежать преждевременного обнаружения. И к тому же достаточно прочный, чтобы не сломаться в бою, после которого нужно отступить.

— Ничего не поняла. Не знаю названия древних вещей… — призналась Аманда. Ой, всё ещё нужно поменьше болтать. — Как думаешь, сколько бы такой стоил в рабочем состоянии?

— Учитывая стоимость тех… я не эксперт в расценках у вас, но около девяноста точно. Кстати тот мелкий, что она пыталась мне продать, едва исправен. Думаю, его непрерывно использовали уже не одну сотню лет.

Аманда ещё больше обозлилась на то, что приведённого человека попытались обмануть.

— Обязательно отцу передам, чтобы снабженцы были осторожнее с ней! И правильно сделал, что за бесценок выбил.

Девушка злорадствовала, мне же теперь требовалось найти детальку, благо Астэр заявляла, что она стандартная и достаточно распространённая. Я предложил спутнице не таскаться за мной по городу, но она отказалась, так что гуляли, причём довольно долго. Я в итоге откопал искомое: правда, пришлось выложить золотой за мёртвый лазер.

«А теперь пора за тренировки!» — напомнила Астэр. — «С подружкой ещё поболтаешь в дороге!»

Аманда выглядела довольной, хотя ничего так и не прикупила. Проводил её ближе к району имений и вернулся домой, пообещав завтра рассказать о результатах ремонта. Как говорится: «Всё очень легко, дел на две минуты. С вас пять тысяч кредитов». То есть нужно знать, как и иметь нужные инструменты. Деталь встала на место, за чем с интересом следил Рич.

— У тебя словно почти нет ауры, — присвистнул он. — А ведь я прямо перед тобой стою и знаю, куда смотреть! При росте силы станет заметнее, но сейчас… поздравляю.

Я кивнул и продолжил дальше плотно заниматься магией пространства. В пути специальное плетение будет труднее контролировать. Заклинание пространственного клинка пока скорее не резало, а крошило: причём только деревяшки, а об стальную арматуру просто ломалось, но я упорный.

Дни пролетели незаметно. Конвой экспедиции выдвигался на запад к равнине Магдарн. Весь отдел искателей в полном составе плюс боевые маги для поддержки.

Пора… хех… обокрасть империю Эльдорф — мы нагло присвоим самое ценное.

Глава 13 Путешествие в опаснейший магический лес

Большая группа людей загрузилась в этакое подобие автобусов. Стиль дизайна скорее напоминал кареты и примитивные фургоны: при этом приводились в движение либо древними электрическими моторами, либо силовой магией.

Получилась длинная колонна, которую местные упорно называли «обоз». В ней было и немного грузового транспорта, везущего припасы для людей, а также способного на обратном пути принять трофеи, что мы вытащим сразу. Ховербайки или даже колёсные мотоциклы по городу хоть и мелькали иногда, но с нами не ехали — они созданы для скорости, а носиться на таком по огромной области высокого фона маны будет только самоубийца.

Качество транспорта для людей различалось. Командующий экспедиций Гаспер, который бегал взъерошенный и с горящими глазами, а также его первые помощники и сильнейшие боевые маги ехали с предельным комфортом. Рядовой экспедиционный состав магов, вроде нас разместили поскромнее, но тоже неплохо: ещё и двигатели транспорта по дороге заряжать придётся. Носильщиков и тех, кто будет на пути к границе области обслуживать обоз — в более тесные условия.

Что приятно, сидения ставили по направлению друг к другу, позволяя общаться с командой. Не хватало разве что стёкол, в них особо надобности не видели, для защиты от дождя применив ставни.

— Волнительно, — улыбнулась Аманда, севшая напротив. — Как думаешь, найдём там ключи или функционирующие доспехи? Даже с нашим правом на некоторый процент добычи, это будут большие деньги.

— Получить и больше не работать? — Фари постукала ноготком по деревянному подлокотнику. — Не, это будет слишком скучно. Но что бы купить…

— Подкладки? — пошутил сидевший рядом Рич, протягивая мне свежий бутерброд, что дала нам утром Лина.

— Я без комплексов, — хихикнула девушка, похлопав в области груди. — Нет груди и хорошо: не мешают двигаться. Но ведь действительно… с отцом поделюсь, но нужно и себе подарок сделать. Очень хорошая одежда? Клинки получше?

Я задумчиво смотрел на Рича и жевал завтрак, расслабляя уставший за последние дни мозг… да и спал я этой ночью часа четыре, упражняясь до принципиальной неспособности в контроле магии. В общем, болтать настроения не было, а вот смотреть на непривычно смущённого парня — нечто необычное.

«Смелее! Скажи ему быть смелее!» — потребовала Астэр, и я подтолкнул парня локтем.

— В общем… держи, — он протянул девчушке специфичную удлинённую кобуру с маленьким револьвером.

— Что… мне? — пискнула она. — Ричард, но я ведь… то есть…

Девушка, насколько мне известно, не хотела много тратить, понимая, что и стреляет не лучшим образом.

— Всё в порядке, и этот я сам делал, — блондин взъерошил свои волосы. — Я не лучший оружейник, но вроде вышло неплохо. И да, конечно патронов тоже припас.

Девушка тем временем извлекла блестящий пистолет. Калибр у него мелковат, зато под стволом крепился штык-нож. Компенсаторы отдачи прилагались, а ещё починенный очень компактный лазерный целеуказатель. Само собой ножик съёмный, в кобуре есть даже отдельный кармашек для его хранения. Боеприпасы он тоже принёс.

— Ну ладно, — улыбнулась Фари, аккуратно убрав пистолет обратно в кобуру. — Если хочешь, могу и подкладки раздобыть, вот.

— Я не говорил, что попрошу такое в ответ, — засмеялся Рич. Девушка привстала и чмокнула его.

Аманда смотрела на это со слегка вымученной улыбкой. Ну да, ей-то с высокой долей вероятности скажут, за кого выходить. Либо позволят выбирать, но из определённого списка и если выберет не того — не разрешат.

Ну да ладно — заморочки местных, и меня они не касаются.

— Поел, пригрелся, покачивание уже не мешает, так что посплю, — зевнул я и вынул беруши. — Фари, вы подходите друг другу, будь уверена.

Пока девушка смущалась, я облокотился на стенку и действительно вскоре заснул.

Разбудили меня где-то к полудню, требуя зарядить своим резервом движок. Надо бы восстанавливать режим сна. Ехали мы не то чтобы очень быстро — километров сорок в час самое большее. Хотя для лошадей темп недостижимый: но даже более низкая скорость на плохих участках была бы для животных бегом.

Добросовестно опустошив постепенно растущий от нагрузок резерв, решил снова не засыпать, иначе ночью глаз не сомкну и потом выйду из ритма к путешествию по опасному лесу. Впрочем, разговор тут же завела Астэр. Рассказывая о прошлом этого мира, критикуя некоторые инженерные решения, хваля мои успехи в магии. А ещё я тренировался в ментальной магии — незаметно фокусировался на эмоциях разных людей, стараясь их ощутить чётче и с большей дистанции. Тоже полезный навык, правда, в гильдии я так и не заявлял о его наличии, так что стоит быть аккуратнее.

— Оскар, а ты не думал потом послужить Клауд? — спросила меня Аманда. — Мы как-то не говорили об этом, но с твоими умениями ты бы вполне мог пойти в боевые подразделения. Я помню, что ты пошёл сюда из интереса, но если вдруг передумаешь? То, что ты иностранец проблемой не станет. Думаю, даже дворянство получишь и… сможешь больше не беспокоиться.

— Нет, вряд ли передумаю, — качнул я головой, фокусируясь на ней. Немного смущена и заинтересована. А ещё даже слегка расстроилась. — К тому же на дворянство наверняка долго и упорно служить придётся, и произведут в… рыцари? Что-то такое, да?

— Ну… для начала — да, — кивнула девушка. — Искатели тоже могут получить титул, но…

— Но кому нужна чернь в нашем обществе? — с другой стороны сиденья раздался голос Роберта: подслушивал, значит. — Конечно, сильного мага в рыцари произведут, но происхождение не забудут: чернь останется чернью.

— А ты живи с мыслью о том, что «чернь», — выделила Аманда слово с иронией в голосе, — кастрировала тебя в лесу.

— Аманда, оставь его, — усмехнулся я, чувствуя гнев и ненависть от привставшего парня, что сидел по другую сторону от девушки. — Видишь, человек смог собрать то, что осталось в кулак и выразить свою позицию. Пусть в ситуации, когда знает, что за слова отвечать не придётся, но уже достижение.

Парень тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. Появился и его дружок Джерт.

— Роберт, не стоит. Нападёшь, и тебя выгонят, — обеспокоенно напомнил он.

— Ты ещё ответишь за оскорбление! Получай титул, тогда я смогу вызвать тебя на дуэль!

Ну да, простолюдинов не то чтобы нельзя, но как рассказала Аманда, это считается чем-то низким. Вызвать на дуэль — значит признать достойным битвы с тобой, практически равным.

«Я послежу за ним. Думаю, пока ты спишь, попытается отомстить», — сказала Астэр.

«Правда если выйдут на него, то он вылетит из гильдии, а это означает невозможность пойти на государственную службу, как минимум на ближайшие годы. Всё же у нас тут важная экспедиция, с порядком строго».

Поездка продолжалась без происшествий — не было дураков, чтобы нападать на такой конвой. На привал остановились у леса: слабые маги заряжали накопители, а обслуживающий персонал ставил нам палатки и готовил ужин на полевой кухне. Каша, хлеб, немного мяса и фруктов — вполне сытно и бесплатно.

Блондин с подружкой долгое время разговаривали в сторонке от этого, а потом неуловимо скрылись в роще. Вернулись через час.

— Фари, пуговицы неправильно застегнула, — зевнул я. Девушка уставилась на рубашку, засмущалась и убежала в лес поправлять одежду. — Быстро вы сошлись.

— Да нет, вроде… — задумался Рич. — Наверное… разница восприятия. Мы уже давно знакомы, хотя я удивлён, что она так неопытна.

Астэр тем временем старательно скрывала эмоции, интересно. Хех… завидует, наверное? Наверняка за свою жизнь успела и развлечься: хотя бы чтобы удовлетворить любопытство.

Вечер проходил мирно, мы общались. Я немного потренировал магию и мы по двое улеглись в палатках. Ожидаемо Аманда получила особое отношение и спала где-то отдельно. Рич обжимался с Фари, а мне достался один из старых членов искателей, вполне дружелюбный, да и Астэр следила, потому я был спокоен.

Три дня в пути и последняя ночёвка в защищённом городке у границы леса. Вроде Оберна, то есть обнесённый стенами, только без района за стеной. Да и сама стена выше, со стальными элементами и куда большим числом постовых.

А после началось самое страшное — пеший переход. Спасибо хоть местность тут пологая! Зато и дистанции больше, а за спиной запас провианта. Конечно носильщики, что помогут забрать ценные вещи имелись, но слишком много их с собой брать не могли — выше шанс привлечь монстров. К тому же нам их защищать при каждом нападении. Они, собственно, шли в центре построения, а боевые маги прикрывали фланги.

И первое нападение случилось всего через четыре часа хода, то есть едва мы углубились в зону высокого фона маны. Крупная стая каких-то волков, скорее всего выдавленных к окраине зоны кем-то сильнее. И, судя по виду, изрядно оголодали и потому решились напасть на большую группу людей.

— Круговая оборона! — скомандовал Гаспер. — Боеприпасы экономить, это не самый опасный противник! Если подожжёте лес — сразу тушите!

В хищников первым делом ударили лазеры. Волки копошились в лесу и зачем-то окружали, видимо следуя инстинкту загонять добычу и не давать сбежать. За выстрелами из оружия последовали лучи света, сосульки, снаряды геомантов и просто взрывы холода.

Я тоже испытал на практике обновлённый криовзрыв повышенной мощности. Астэр научила меня и в меру мощным заклинаниям для атаки по небольшой площади. А после всех тренировок я значительно быстрее строил заклинания. В общем, монстры так и не смогли к нам приблизиться под шквалом магии. После битвы объявили короткий привал на восстановление резерва, ведь именно это место можно было счесть безопасным, а затем снова в путь.

Шедшие впереди, прорубали кустарники, а направление задавал сам командующий экспедицией Гаспер. Воевать на пути пришлось много, а ещё мы находили всякие древние обломки: корабли Эрт и древних, уже обчищенные части системы обороны и установки кристаллизаторов маны. Многое было сильно разрушено, и хотя местность была равнинной, иногда мы явно преодолевали огромные кратеры.

Что неприятно — Аманда оступилась, споткнувшись о торчащую из земли железяку, и сильно повредила ногу. Вылечили, конечно, но ей рекомендовали меньше напрягаться до конца дня и продолжать подлечивать. Так что я и Рич разделили её ношу.

— Да не волнуйся, — махнул я рукой, когда девушка извинилась. — Но лучше смотреть под ноги, тут действительно очень много обломков. Думаю, по кускам упал… крупный корабль.

Чуть не начал говорить про «линкор».

— Ты прав… отец считает, что эти ямы — результат применения оружия, — Аманда к моему облегчению рассматривала воронку, по краю которой мы шли.

— Оружие древних мощное, — заметил я. — Наверняка у них имелось и настолько разрушительное. Тебя это пугает?

— А откуда ты знаешь? — удивилась она, нужно осторожнее со словами. — Да, немного. С таким уже никакая сила магии не совладает.

— Потому и стоит развивать технику. Перед нами пример того, что можно достигнуть, а мы фактически копаемся в мусоре.

— Вот ты опустил профессию искателя, — хихикнула Фари. — Но ты прав, пожалуй. Аманда, а что ты думаешь? Аманда?

— Аномалии! — крикнул один из разведчиков. Пришлось пускаться в бег, причём Рич ещё и умудрился споткнуться о древнюю железяку и подвернуть ногу. Благо Аманда тут же схватила его сумки, а я помог бежать дальше.

Сзади вспыхивали выбросы синей энергии, грань плана истончилась и, в общем, спонтанные выбросы всякой магии тут были нормой. Впрочем — лишь немного странного голубого огня, причём не из-за горения газов и неприятные волны энергии. Ещё одна опасность таких местах.

К сожалению, наше шумное бегство к ночи привлекло монстров. В этот раз палатки мы не тащили — это не только лишний груз, но и фактор, замедляющий подготовку к битве. Придётся ведь вылезать из них, и обходить соседние. На случай дождей есть щиты, отталкивающие воду, а так все использовали покрывала с подогревом. Дозорных также было несколько, чтобы следить за разными направлениями. И напали на нас дважды. Первый раз некое подобие большой чёрной кошки попыталась утащить кого-нибудь с краю. Тень её хорошо скрывала, но её всё же заметили и дали отпор, не позволив никого цапнуть. Подобие пантеры ранили и отпугнули.

Второй раз… какие-то здоровенные пауки — сразу пяток. Несколько раз был готов применить белые молнии, но сдержался и использовал огненную магию. Направленные очень яркие светляки отпугивали и дезориентировали ночных монстров. Убили троих, другие сбежали, получив несколько ран. Пищали так, что мы уже ждали новых атак, но их не последовало.

Благодаря вечно бдительной Астэр, я оба раза просыпался раньше общей тревоги. Аманда поняла причину и устроилась поближе, шёпотом попросив Астэр чтобы и за ней присмотрела. Впрочем, достаточно безопасно было и в центральной области лагеря.

На следующий день мы продолжили с боем продвигаться в опаснейший лес.

* * *

Прошло четыре дня, я отметил два месяца своего пребывания на Айрусе. С точки зрения цели добычи ресурсов почти ничего не добился, зато стал намного сильнее и был готов выполнить ближайший пункт плана.

И да, сильнее я стал как в магии, так и физически. И хорошо, потому что на нас напали очередные местные обитатели: в этот раз большая стая этаких бронированных собак в холке почти мне по пояс. Их покрывала толстая шкура, местами ороговевшая и так пропитанная маной, что иглы из пистолетов едва входили в неё. Буквально сегментная гибкая броня, причём сине-серого цвета, а ведь в густом лесу царил полумрак и видно было плохо. Мощная магия жизни быстро их исцеляла и давала невероятную скорость, а атаки магией холода неплохо нагружали щиты. Доставалось даже боевым магам, что взлетели и атаковали сверху, ведь они не рисковали подниматься выше крон деревьев из-за риска привлечь летающих монстров.

Высшие местные хищники на нас, к счастью, пока не нападали — не зря же мы скрывали ауру, но с этими вышел трудный бой. На дистанции их удержать не удалось, несмотря даже на огонь из пары винтовок, в том числе одной плазменной. Я встретил двоих уже побитых криовзрывом и после мы вместе с Ричем прыгнули вперёд, достав мечи.

Силовая магия позволила придать мечу такой импульс, что я пробил шкуру слегка оглушённой твари. Вспышка света для маскировки и немного особо эффективных молний справились с нею. Рич же чуть дольше жарил свою пламенем, едва уклоняясь от острых когтей, которыми она старалась его зацепить.

Увы, стая была действительно большой и ещё двойка проскочила к Фари и Аманде. Мы держались командой и прикрывали свой участок. К счастью, активно отбивающиеся магией люди тварям были интересней, и, кажется, запах крови только усилил их агрессивность.

— Осторожно, у них покровы не истощены! — крикнул я, посылая слабые криовзрывы вдогонку тварям. От нескольких они попросту уклонились. Ручные игольники их не брали, потому девушки приготовили холодное оружие. В бегущую впереди попала мощная молния Аманды, а наша ловкая разведчица высоко подпрыгнула на магии, увернувшись от клацнувшей у её рук челюсти. Ловкий акробатический манёвр завершился ударом в стык ороговевших кусков кожи. Кинжал вошёл на две третьих лезвия, не прекращая подавать внутрь стихию тени.

Псина заскулила и дёрнулась. Фари ловко выхватила левой рукой подаренный револьвер со штык ножом и бесстрашно всадила его твари в сморщенную клыкастую пасть. Раздался выстрел и монстр осел.

Увы, Аманда так легко справиться со своим не смогла. Её много учили фехтовать, но с магическими животными нужны иные навыки. И они у неё были, вот только с физической силой и прочностью монстра тот попросту отбил клинок когтем и вцепился девушке в ногу. Тут же дёрнул и потащил в лес. Увидевшие это твари тут же стали прикрыть успешного добытчика.

Аманда кричала, потеряв концентрацию. К счастью, монстр споткнулся от ударивших ему в бок каменных стрел, прилетевших от одного из боевых магов. Пришедший на помощь мощным огненным потоком окутал двух прикрывающих тварей, пока Рич и Фари занялись другой. Я же смог заслать сосульку в глаз монстра, потерявшего покров и повторить манёвр с уколом клинком.

Ударивший навстречу холод снёс мои щиты, но авангард выдержал, хотя по спине мурашки уже пробежали. И это стайные твари!

Щит Аманды был куда лучше, но, увы, физический укус сдержать не смог. Магия оборвалась, монстр продолжал конвульсивно дёргаться из-за электрических разрядов, я даже для вида добавил обычной магической молнии.

Аманда валялась на земле, едва сдерживая крик, но живая, а потому я первым делом стал осматривать поле боя: Фари и Ричарду помог всё тот же боевой маг с золотой эмблемой и аж восемью звёздами. Заклинания, которые для меня входили в разряд «долго, нужна некоторая подготовка» он метал каждые несколько секунд. В скоротечном ближнем бою правит мастерство, мне ещё расти и расти.

Оставшиеся монстры убегали, судя по крикам из леса, не без добычи — первые потери.

Но это не моё дело, я сосредоточился на ноге стонущей девушки. Очень мощные челюсти с магией пробили лёгкую броню, к счастью защита всё же себя оправдывала и не позволила раздробить кость или прокусить слишком глубоко.

— Они могут быть ядовиты, откачай кровь из раны! — потребовала подбежавшая Фари. Я тут же стал точечно магией воды тянуть кровь и сжимать рану. Из-за аурыподобная магия давалась с большим усилием, требовалось тратить непомерно много энергии. Убивать ей крайне неэффективно, но в данном случае я даже слегка придавливал ногу, прежде чем начать исцелять.

— Приближается сильный монстр! — крикнул один из магов. — Дух!

— Кто не готов с ним сражаться — уходите! — приказал Гаспер. — Помогите раненым! Убегайте дальше как шли!

Я собирался повоевать с духом, но встретил взгляд Гаспера.

— Уноси Клауд, прикройте группу!

Я кивнул и подхватил Аманду на руки. Рич и Фари, забрали скинутые в начале боя тяжёлые сумки всех четверых и, само собой, выроненное оружие Аманды не забыли. Уже накладывал на себя магию жизни, чтобы немного прибавить сил. Группа беспрекословно подчинилась приказам, носильщики и раненные отступали, пока боевой костяк встретил стихийного духа… тени. Его привлекла магическая битва, и присутствие людей не понравилось.

Уверен, справятся, а я пока сосредоточился на том, чтобы не споткнуться. Опаснейшая область Эльдорфа и одно из самых опасных мест мира в плане монстров полностью себя оправдывало.

Глава 14 Переломный момент

На большую дистанцию после боя отбежать не смогли, и без того устали в переходе.

— Может, остановимся? — крикнул я. — Дух сюда не побежит мимо остальной команды!

— Да, останавливаемся, — приказал один из помощников Гаспера. — Лечите раны, обязательно очистите их от слюны монстров, если кого-то укусили!

Я положил постанывающую Аманду на землю и перепроверил ногу — заживает хорошо, только снял погнутые щитки, что слишком сдавливали её. Задрал штанину, полностью очистив от крови и окончательно обработав.

— Спасибо… уже второй раз носишь меня, — невесело усмехнулась Аманда.

— С принцессами только так, — хмыкнула Фари, ставя рядом её сумку и протянув выроненный меч. — Вроде у тебя хороший опыт боёв с монстрами. Как же ты так попалась?

— Нет оправданий, но устала и недооценила силу, — сморщилась она и выпила какую-то бутылочку из своего набора на поясе. — Обезболивающее… всё же не привыкла.

— Зря, наверняка притупит рефлексы, — покачал головой Рич.

— Ей сильно ногу подрали, погоди, — сказал я, аккуратно подлечивая порванные раны, соединяя мышцы физически. — Вот и всё, выпей лучше. Заварил чай с полезными травами.

Аманда осушила протянутую флягу и вернула с виноватым видом. Впрочем, я не мелочный, а ей нужно. Битва сзади продолжалась недолго, вскоре нас нагнали маги. Нескольких слегка ранили, однако…

В основном составе без потерь, в рядовом искателей и бойцов — несколько раненных, один убитый. Среди носильщиков два убитых. Платят им хорошо, но и работа рисковая, при этом приходится полагаться на силу магов.

— Гаспер, это становится опасным, — сказал один из его помощников, пока он проверял раненных. — Может, свернём и снарядим другую экспедицию?

— … Нет, — отказался он после недолгих колебаний. — Мы идём таким составом, чтобы не привлекать ещё большего внимания. Мы уже не так далеко, повернуть сейчас — значит, всё это было зря.

Ага, и каждый день задержки, это опасность, что именно за ту пару дней просто после этого тысячелетия что-то случится и сломает больше древнего оборудования. Впрочем, для меня хорошо, что он такой увлечённый. И я совершенно уверен, что один я бы тут не проскочил, ведь пусть мой артефакт хорошо скрывает ауру, но у монстров нередко хорошее зрение, слух и обоняние. Постоянно держать глушилку звуков трудно, иллюзии тем более, да и плох я в них. Уж точно не целыми днями. А средний уровень монстров тут куда выше, чем на окраине тех гор.

Вперёд выдвигались разведчики, временами намерено провоцируя монстров, уводя с нашего пути, и сбегая. А иногда мы сами делали крюк, обнаружив логово.

«Вот был бы хороший доспех», — практически прочитала мои мысли Астэр. — «Даже если монстры охотно атакуют летающих, он попросту достаточно быстрый. А если с функцией стелса, загерметизировавшись чтобы не пахнуть живым существом и просто летя над землёй… но ладно. Хорошо, если удастся целый утянуть, тогда остальное не станет проблемой».

«Не забывай, что нам ещё нужно ловко пропасть из поля зрения лишних людей», — я осмотрел большую группу. — «А это сделать будет не так просто. Ну ладно, справимся».

Я помог Аманде заштопать одежду и выправить щитки, группа встала на долгий привал. Настроение ухудшилось, но эту профессию не зря считают опасной.

Роберта, кстати, тоже ранили. И он смотрел на нас взглядом, говорящим: «Жаль, никто из вас не умер». Ну и плевать, мы держались друг от друга на дистанции, не имея контактов. Я следил за ним, он следил за мной — вполне приемлемый исход.

Ещё два дня ходу, в среднем преодолевая в день, если верить шагомеру в одних электронных часах, около тридцати километров. Спасибо магии жизни за возможность держать такой темп. По дороге могли бы и больше, но приходилось тратить силы на монстров, к тому же шли не по прямой и в силу отсутствия надёжных средств навигации мы не могли выйти на точные координаты. Начался классический поиск по области, где огромный вклад вносили хорошо умеющие скрываться и лазать по деревьям разведчики-одиночки: в том числе Фари.

Сверху нашу цель не видно, однако к полудню один разведчик принёс хорошую весть, и изрядно уставшая группа переместилась, обнаружив строение, торчащее над землёй лишь на один этаж и то поросшее поверху деревьями. Только стены торчали над землёй, корни не могли за них зацепиться, зато кусты и травы под ними вполне росли.

«Замаскированный бункер», — присвистнула Астэр. — «И весьма большой! Вот только его взяли штурмом».

Функционирующей системы внешней обороны не было. Её уничтожили или те, кто атаковал это место, или монстры, в которых турели стреляли позже. В общем, прилегающую территорию признали безопасной.

— Встаём лагерем и изучаем ближайшие точки входа. Внутрь пока не проникаем, — приказал Гаспер. — Сначала отдых, теперь спешка может стоить лишних жертв для нас и потери древнего оборудования. Ни то, ни другое не допустимо.

Я скинул сумку в месте, назначенном будущим лагерем, и устало размял плечи. Теперь самое сложное для меня. И попытаем удачу.

— Мистер Кроу, вы не против, если я пойду внутрь одним из первых? Хочу взглянуть как это выглядит… ну, до того как мы начнём.

Он сначала выгнул бровь, а потом улыбнулся и рассмеялся, кивнув.

— Я в твоём возрасте, когда только начинал, также просил у своих руководителей, когда что-то находили. Ощутить себя первооткрывателем, ступающим туда, где тысячу лет не было людей. Хорошо, вы ведь уверено сдали экзамены, главное следите за активностью системы обороны. Но потом, пока ходим вокруг и оцениваем входы — решаем как лучше зайти. А начнём после обеда, когда все отдохнут и пройдёт желание сломя голову нестись внутрь. С горячей головой можно наломать дров.

— Благодарю, — кивнул я. — Отнесусь со всей осторожность и серьёзностью!

Мы с Астэр были крайне воодушевлены, обходя немаленькую надземную часть.

«Скорее всего, когда-то часть крыши с зеленью могла отъехать в сторону», — заметила она. — «И… да, большой бункер. Думаю, люди отходили к порталу и его повредили в бою».

— Он почти не повреждён! — удивилась Аманда! — И объект наверняка военный! Только представьте, сколько там может быть древнего оружия, техники, знаний! Может даже ключи! На больших могут быть даже миниатюрные фабрикаторы!

— Не сочтите жадной, но звучит как очень много денег, — широко улыбнулась Фари.

Рич же смотрел на меня с удовлетворённой улыбкой, взглядом говоря: «Твоя душа довольна?»

«Осталось отвлечь их внимание», — сказал я, присоединив его к телепатическому каналу. Рич от таких выкрутасов вздрогнул, а ведь делаю это не впервые. Я же по пути не дурака валял, а тренировался как мог. Общему и специфичному стихийному контролю на привалах или вот такой магии. — «Сможешь Аманду отвлечь?»

«Постараюсь», — ответил он, ведь этот канал я мог сделать двухсторонним. Поначалу он в него вообще случайные мысли кидал. — А этот вход взломан! Только зарос, интересно…

Проход внутрь оказался лишь один — вынесенная дверь на единственный надземный этаж. Важное уточнение — это был именно не «секретный бункер», а «замаскированный»: то есть прежде всего чтобы не беспокоили монстры. Причём маскировку, судя по всему, изрядно повредили в прошедшей здесь битве.

Над входом нависал козырёк, изрядно заваленный хламом и землёй от сгнивающих листьев. Сверху даже спускались мощные корни деревьев в поисках дополнительного слоя почвы.

— В такой «пещере» вполне могут жить монстры, — удивился я, — почему никого нет?

— Уже выходили на нас, значит, — пробормотала Аманда. — Или сбежали от сильной группы. Естественных пещер в этом лесу нет, так что не водятся и монстры, которые любят в них селиться, хотя какие-то хищники могли.

Что интересно, вход явно баррикадировали. Я взял с собой электронный бинокль, пока так и не рискнув продавать, пусть он мне не был нужен в ближайшей перспективе, но в этот раз вынул любопытную штуку. Фари даже присвистнула. М-да, я выделяюсь, зато у него были режимы сканирования в разных спектрах, в том числе он мог высветлить тёмное помещение.

Там стояло ещё несколько малых шагающих роботов Эрт: на двух слегка коротковатых ногах, пузатые, с пушками по бокам. Даже спустя тысячелетие угадывались следы древнего боя по огромным вмятинам на толстенных стенах. Но у дальней стены всё было именно странным образом навалено в кучу, виднелись стальные пластины.

— Думаю, отступающие отсюда как смогли забаррикадировали проход, чтобы туда не попали монстры, — задумчиво сказал я.

«То есть базу отстояли», — подтвердила мою мысль Астэр. — «Но почему уходили? Скорее всего, ожидались и более серьёзные удары, но они так и не пришли, а потом про это место забыли».

— Оскар, дай попробовать, — жалобно попросила Фари. Я уставился на девушку, которая в моменты спокойствия иногда вела себя немного по-детски, и отдал бинокль.

Видя нашу активность, к нам подошёл Гаспер и я повторил ему своё предположение.

— Это немного повышает ценность находки, — у него аж голос дрогнул. — Значит, монстры не успели ничего повредить! Лишь бы не затопило! Надо пока разобрать завалы и после отдыха приступить! Пойдёмте, проверим!

Теперь мы приблизились к входу и, коротко осмотревшись, вошли, разглядывая устланный костями пол. Монстры тут жили, но под слоем грязи ещё угадывались древние доспехи обеих рас. Заодно посмотрел на ручное оружие Эрт — странные кривые автоматы с хитрыми прихватками под их физиологию.

«Это же позитронная пушка! Вот, правее! У ноги робота!» — воскликнула Астэр. Я нашёл особо массивный пистолет. Одной рукой такой держать уже проблематично, а двумя неудобно: то есть предназначен под ношение с бронескафом, который является и экзоскелетом. — «ППТ-4Т „Бриарей“, отличная позитронная пушка! Я в доке такую даже не могла изготовить без новейшего оборудования! Жаль, без сомнений сломана, но в ней есть ценные элементы. Прихватить бы… но для этого нужно занести её в базу».

Я положил пушку на место у ног робота, решив пока ничего не трогать. Мы продолжили осмотр помещения: тут жутко воняло животными, зато мы осмотрелись, подтвердив, что помещение безопасно и вход действительно намеренно заварен.

— Зовите носильщиков, пусть пока помогают с расчисткой хлама, — приказал Гаспер. — И кого-то с резаком.

Работа началась, люди конечно устали, но хотя бы сваливали мусор в углу помещения, чтобы не спотыкаться. Пластины, приваренные к повреждённому каркасу двери и роботам, срезали, и проход постепенно расширялся. Мы тоже в меру своих сил помогли, немного потаскав стальной лом на улицу. Глаза Фари и Рича горели — всё же они ожидали найти сокровища. Аманда реагировала куда спокойнее, да и я видел в этом не более чем «хлам, который бросили». Куда интереснее то, что осталось внутри.

— Погодите, — сказал Гаспер и с неким древним устройством слегка углубился в довольно большой образовавшийся проём. Раздался лёгкий писк.

«Это газоанализатор», — прокомментировала Астэр. — «Судя по тону звукового сигнала — Эрт применили химическое оружие. За такой срок оно должно в основном распасться. Они не применяли ничего, что отравило бы местность на тысячелетие, ведь сами захватывали миры. Однако вентиляция была заблокирована».

— Ядовитый воздух, — констатировал Гаспер. — Однако раз монстры селились рядом, значит ничего особо опасного. Стоит проветрить помещение и использовать респираторы.

Его анализатор наверняка мог передать расширенную информацию на связанное устройство, а автономно просто оценивал по шкале «дышать можно», «опасно» и «очень опасно» и «одного вдоха хватит, чтобы умереть». Судя по пояснению Астэр там лишь «опасно».

Люди, конечно, напряглись и быстро покинули помещение. Зато носильщики сюда не зря тащили один специфичный груз, что здесь и предполагалось оставить — сегментную гофрированную трубу и воздуходув на аккумуляторах. Человек в респираторе и плотных очках забежал внутрь и должен был эту трубу кинуть куда-то вглубь помещений, а воздуходув начал выкачивать ядовитую атмосферу. Его оставили внутри, чтобы он не гудел на всю округу, а конец шланга кинули подальше от лагеря. Его припасли и просто, чтобы не задохнуться в глубоком бункере при неработающей вентиляции, но сечение трубы маловато, нужно время чтобы качественно проветрить.

«В целом, понятно, почему люди отступали — оставаться на отравленной базе не могли. Кроме того, её обнаружили и повредили системы обороны. Тут явно не ракетная батарея, может что-то специфичное промышленное, вплоть до шахты или центра магических исследований, связанного с этой опасной областью. Может быть, тут есть один из входов к закопанной системе блокировки пространства, но это маловероятно. Однако точно что-то ценное».

Оценка Астэр мне не слишком нравилась — вероятность обнаружить тут нужные чертежи была низкой, но есть шанс обзавестись снаряжением. Может быть, даже забрать части местных врат на всякий случай, прежде чем идти к другим.

Суета улеглась, мы помогли расставить лагерь, и осмотрели обломки древних роботов. Увы, местные хоть и могут из подобных обломков извлечь некоторые детали, но без комплексной системы сборки они в основном классифицируются как хлам. Разве что из соображения, что по чертежу сборщик может изготовить некую вещь, но у фабрикатора нет всех типов производственных линий, зато нужный чип ты извлёк из чего-то сломанного.

Вокруг лагеря возвели невысокие стенки для дополнительной защиты. Мечами и лазерами расчистили кусты, чтобы лес лучше просматривался. Сделали удобную лесенку наверх этого бункера, чтобы отбиваться с высоты. Все теперь ждали, пока хорошо проветрятся верхние ярусы. Я уже приготовил свою дыхательную систему, прикрепив её на пояс. Кустарного фильтра должно быть достаточно, надеюсь.

— Ты точно хочешь идти туда в числе первых? — спросила Аманда, сев за завтраком рядом. — Может… пусть пока другие проверят.

— Да что мне будет, — отмахнулся я, уплетая этакие питательные батончики из сухофруктов. Несколько видов измельчили и смешали. Правда, эту порцию явно не досушили, но вроде не заплесневели. — Хотя можешь не идти, меня-то не жалко.

— Не говори так, — натурально надулась девушка на мою шутку. А после вновь заправила едва расчёсанные серые волосы в хвост. — Я с тобой пойду!

— Мы все пойдём, — напомнил ей Рич. — Думаю, как проверим что безопасно, разойдёмся. Не думаю, что там много рабочих турелей.

— Хотя мне всё же нравятся более открытые пространства, — пробормотала Фари, всё ещё играясь с биноклем. Аккуратно, так что мне не жалко.

— Зато там безопаснее, — пробормотал я, даже напряг чувства, оценивая развёрнутые вокруг нас поля. Теневое подавление ауры, глушение звуков, даже некоторый иллюзорный туман, смазывающий картинку на уровень роста человека. — Отойду, проверить периметр пока есть возможность.

— Я с тобой! — подорвалась Аманда.

— В назначенные туалетом кусты он пошёл, — зевнула Фари, с комфортом пригревшись на подстеленном покрывале.

До чего же мило Аманда смущается, но в общем я отошёл к месту, где геоманты быстро выкопали ямку. Сделал свои дела и потянулся: напала какая-то лёгкая сонливость. Зря я ночью подольше посидел над магией, хотя каждая крупицы силы важна.

Решил закинуться одним из припасённых энергетиков, всё равно собирался, чтобы как на форсаже носиться и ничего не упускать из внимания. Специально взял помощнее, ведь задача ответственная!

Ух… что-то эта дрянь не помогает. Алхимик накосячил? Только сильнее голова кружится…

Прищурился и за слегка мутноватым барьером заметил какое-то движение. На меня неожиданно выпрыгнула какая-то тёмная уродливая тварь! Как только подобралась!

Немедленно применил молнии: ни на что другое времени не имел — нужно отбиться!

Монстра швырнуло вдаль на пучке молний. Иллюзорный барьер заколебался, и я разглядел среди деревьев целую свору! Тут же стал метать молнии в них, они отлично отшвыривали врагов! Но не убивали, твари покрывали тёмной дымкой и приближались. Я тут же выдал свой предельный поток молниями, скашивая деревья. Мана-каналы обожгло болью, но я отшвырнул монстров.

— Нападают, тревога!

Я обернулся и тут же отшатнулся от ещё одной тёмной твари, что летела на меня. В этот раз импульс молний её не отбросил, выхваченный игольник тоже должного эффекта не произвёл. Как их вообще убивать? Бежать, нужно отступать! Они что, незаметно напали⁈

Я с ужасом увидел, как лагерь опустел: ещё и голова жутко гудела, всё расплывалось. Местами по земле ползали твари. Одна глянула на меня и как-то странно, булькающее и визгливо зарычала, а после послала в меня непонятное заклинание!

Что за хрень в этом безумном мире творится! Да они буквально из воздуха появляются! Самые разные — этакие оборотни, знакомая горилла, какое-то органическое нечто неописуемой формы.

Я побежал мимо лагеря, заметив, как что-то мерцает у входа! Ну конечно, люди отступили туда! Я что, за глушилку вышел, пока свои дела делал⁈ Тревоги не услышал⁈

Со всех ног рванул к входу, заряжая белёсые молнии, ко мне бежал какой-то… прямоходящий бык метра три ростом. Метнул прямо в его грудь, пробило насквозь! Туша сразу исчезла, деревья вдали стали падать, подрубленные, однако я бежал дальше!

Я выжал из ног всю скорость. Над ухом раздавался непонятный шум. По щитам прилетали атаки: в том числе и по ментальным. Но я их усилил и юркнул в проход. Пусто, но что-то мелькнуло в открытом проходе. Без меня отступили вглубь комплекса! Чтобы отбиваться магией в коридор!

— Меня подождите, не атакуйте!

Мозг работал на пределе, я выдал ещё одну концентрированную молнию назад. Увы, очередной странный монстр отпрыгнул, и она опять же ушла в лес, подрубив дерево.

Сразу убрал пистолет, натянул респиратор и надел очки. В тёмном помещении тоже никого не оказалось! Значит, они ушли глубже! И вообще, зачем сражаться с ними? Необходимо догнать их.

Над входом ещё нависала груда обломков, и я быстро ударил молниями, частично завалив проём, так что осталось как раз достаточно для вентиляции. И побежал дальше внутрь! По лестнице вдоль покатой платформы для наклонного грузового лифта. Шланг тут всё ещё был прокинут, свежего воздуха должно быть достаточно.

Завернуть за угол и я попал в длинный коридор, заваленный грудами неопознаваемого хлама, многие двери закрыты. Некоторые даже заварены: в свете направленного светляка точно вижу! А вот эта дверь цела!

Подбежал к одной, она выглядела как-то странно, но я никак не мог уловить, что с ней не так, но внимание привлекла. Нажал кнопку и… дверь отодвинулась в сторону! Не до конца, но я сразу увидел лестницу через щель между двумя широкими створками!

Просунул руку в проём и с силой развёл, протиснулся и упёрся спиной и ногами, раскрыв её ещё шире. Срочно вниз, видимо остальные тоже туда побежали! Там же наверняка можно спрятаться!

Нажал на кнопку и дверь вроде закрылась, хотя как-то плыла перед глазами, но плевать. Я на всякий случай даже быстро снял боковую фальшпанель и заблокировал замок. Побежал по лестнице, перепрыгивая через пролёты. Рядом было странное ощущение — что-то зелёное светилось, но я не обращал внимание. И всё какой-то гул в ушах!

Неожиданно нога не нашла опоры, и я полетел вниз — лестничный пролёт разрушен. Меня что-то дёрнуло, я рухнул на плоскую железяку… не слишком сильно, но всё же ударился лбом. Сознание мигнуло… или мне показалось, что мигнуло.

Что за хрень я творю?

Астэр стояла надо мной и с ужасом в глазах лечила, как могла. Она плохой лекарь, но меня отпустило.

— Быстро пей регенераторы от графа — срочно! И все детоксикаторы, что есть! И лечи себя: общая стимуляция.

Я подчинился, достав и откупорив сразу несколько. Задержал дыхание и снял респиратор, быстро по очереди выпил все. Разум сразу стал проясняться и моя магия помогала.

— Астэр… что произошло? — сказал я, смотря на духа в полумраке. Едва нашёл силы зажечь светляк. Я упал на этаж вниз, нижний из… трёх или четырёх подземных — не запомнил.

— Ты неожиданно стал бить моими молниями по лесу, атаковал одного из экспедиторов, пытавшегося тебя успокоить. Ударил над головой Гаспера, бегущего к тебе, едва разборчиво кричал что-то о нападении, а потом обвалил проход и прыгнул сюда…

Я знал, что Астэр ничуть не шутила, хотя сам плохо помнил, что творил. Я помассировал болящую голову — писец.

От автора:

Уважаемые читатели, рад всем тем, кто читает эту историю! Может быть, я пишу в необычном жанре, но хотел написать нечто именно такое! Буду рад вашим комментариям и счастлив, если поставите лайк. Они очень мотивируют!

Глава 15 Древняя база

От осознания ситуации я застонал, уронив больную голову на руку.

— У меня были галлюцинации — жёсткие. Я видел монстров, либо просто опустевший лагерь. Всё как в тумане, как будто это был бредовый сон, в котором всё кажется логичным. Я кому-то навредил?

— Нет, — к величайшему моему облегчению ответила Астэр. — Но ты метнул действительно много моей магии в лес — сломал один из стационарных генераторов глушения аур. После такого все окрестные монстры сейчас сбегутся туда. Ты не виноват, я думаю, это Роберт.

Я нахмурился, разгоняя остатки тумана, давящего на разум, убойная доза алхимии вызывала тошноту, но помогала.

— Мы расслабились, на радостях упустили из поля зрения сумки, верно? — я стиснул зубы и сжал кулаки. — То-то еда странной показалась! Тот батончик с сухофруктами! Он дал мне галлюциноген, но зачем? Не повезло, что меня не смогли угомонить сразу.

— Оскар… — с некоторым беспокойством сказала она. — Кажется, это магический яд. Галлюцинации могли быть побочным эффектом или следствием смешения с энергетиком, которым ты запивал батончик. Но… кажется, яд разрушает организм. Я плохой маг жизни, но всё ещё замечаю его эффект…

Сердце сжалось, да и Астэр испытывала немалый ужас. Всё же она умрёт вместе со мной, да и привязалась она ко мне за эти два месяца.

— Сколько мне осталось? — тихо сказал я.

— Всё не так плохо! — замахала она руками. — У тебя чудовищное сопротивление магическим воздействиям, не забыл?

— Ах… — я выдохнул. — Ну да, шесть звёзд же…

— Думаю, проходил бы тест сейчас, были бы крепкие семь и понемногу шёл на восьмую, — без всякой шутки сказала она. — Ты удивлён? У молодых магов душа усиливается быстро, у тебя высокий потенциал и контакт со мной заставляет его быстрее раскрыться. Поначалу мой пакт тебя придавливал, но ты терпел, теперь уже куда лучше, да? Когда это плавно происходит, не замечаешь, но сравни свой максимальный выброс силы моих молний в самом начале и сейчас. Это тебя спасает — лечение и хорошие эликсиры помогли пережить основной эффект, а остаточный подавляется даром.

— Но он есть, — констатировал я, смотря на напряжённое лицо.

— Да, ты будешь долго жить с этим, но… нужно что-то сделать. Может доканать организм через пару лет или десятилетие, а до того момента будет нарастать слабость. К тому моменту мы точно найдём противоядие! Или вернёмся в док и там на Ира Джентис есть самая лучшая медицинская капсула! Она вмиг тебя поправит!

Это… обнадёживает. Надеюсь, у яда не будет долгоиграющих последствий. А пока стоит улучшаться и в магии жизни…

— А что делал Роберт?

— Кажется… ухмыльнулся, но я не смотрела на него, — поджала губы Астэр. — Первым делом нужно выбраться отсюда: база экранирована, не знаю, что наверху происходит.

— Правда, твои молнии видели… — пробормотал я, вставая. Осмотрел пролёт над нами и обломанные крепления. — Вряд ли залезу, надо поискать другой путь… надеюсь, с командой всё хорошо будет.

— Немного цинично прозвучит… но сейчас у нас хороший шанс, — заметила Астэр. — Кто знает, что будет позже, но сомневаюсь, что тебя снова оставят одного без надсмотрщика.

— Ты как всегда права, — я повёл плечами, благо лёгкие ушибы прошли, Астэр замедлила моё падение. Дверь с лестничной шахты в коридор также открылась без проблем. — Система обороны отключена — странно.

— Могли разблокировать перед уходом, не считая, что тут есть нечто важное, а другие команды могут не иметь нужных идентификаторов. Или система управления неисправна. Поищи техническую панель, надо проверить работает ли вентиляция.

Ну да, воздух-то отравлен, а качество дыхательной системы сомнительное. Вышел в тёмный коридор и быстро в одном из технических помещений нашёл… рабочий терминал! Увы, возможно одним из бичей этой цивилизации стало то, что матрицы экранов не были сверхнадёжными. Качественные и дешёвые, а на то, что им нужно простоять и не сломаться тысячу лет никто не рассчитывал. В ином случае людям было бы куда легче перенять древние знания и сохранить технологический уровень.

— Оснащение тут хорошее, — пробормотала Астэр. — Современное оборудование на момент последней битвы. Чем же тут занимались? Но это можно выяснить потом.

Коммуникатор подключился к локальной системе благодаря наличию ключей достаточно высокого ранга допуска. Операционная система синхронизировалась и передала все доступные данные.

Вентиляционную систему при штурме, вероятно, заблокировали, но сейчас она показывала частичное функционирование, так что запустилась продувка. Система безопасности стояла в режиме «атаковать только нечеловеческие формы жизни». Астэр была зарегистрирована и находилась в разрешённом списке, отпечаток её ауры система сканировала и опознала.

А ещё мы получили карту комплекса, по которой стало понятно, куда мы попали.

— Помимо побочных функций кристаллизации маны, зарядка высокоёмких аккумуляторов, одного из источников питания системы планетарной блокировки пространства… многопрофильная лаборатория, — оценила Астэр. — Да, это действительно не совсем военный объект. Даже добыча изменённых материалов шла в автоматизированной шахте, правда там уже всё обвалилось.

— Но там могут быть ценные материалы, — констатировал я. — Надо пробраться к складу! Не всё же успели вывезти! И чертежи тут могут быть? А ещё из оружейной могли не всё забрать при тревоге.

— Отдавай команду на снятие блока пространства тут и поспешим!

Увы, плохая ситуация: я чувствовал себя скверно от мысли, что пока я тут выпускаю на волю хомяка, наверху могут сражаться люди. Но я не только выбросил немалую часть резерва совсем недавно, но и лестничный пролёт надломился: вылезти тем же путём будет сложно. Тут все стены пропитаны магией, сделать в них ухваты для рук трудно. Вторая лестница также значилась «сильно повреждённой». А других тут и не предусмотрено! Только лифты, но они все так же не функционируют. Есть узкая аварийная шахта с вертикальной лесенкой, но торопиться, всё же смысла нет.

Кстати метка «сильно повреждено» была и на зале портала, который размещался на втором этаже, но умная карта фиксировала обрушение потолка. Видимо Эрт разобрались, куда бить с первого подземного этажа, и просто прокопались к ней, чтобы перекрыть отход людей. Вряд ли они могли достаточно заблокировать пространство, портал тут должен быть особо мощный.

Наверху очень много сильных боевых магов. Если напали монстры — я особого вклада не внесу. А потому сначала на промежуточный склад обработанных компонентов, как раз вход в ещё более глубокую шахту был на этом этаже. По другую сторону от склада были технические тоннели для перевозки грузов, конечно заблокированные, иначе по ним могли бы сразу добежать до комнаты портала.

— Жаль тут не крупная добывающая база, просто бонусом, — потёрла ладошки Астэр. На автоматизированном складе ресурсы складировали в стандартные пересылаемые контейнеры, которые подхватывали манипуляторы на выходе из портала. Кое-что и правда, имелось. — Так, всё что на той полке — нужный нам графит! И ниже литий! И вон ту коробочку возьми, пометка смешанного особо ценного!

К счастью всё было стандартными слитками или упаковано в жестяные коробки. Астэр открывала воронку портала хранилища, а я просто скидывал в неё тяжёлые железяки. К счастью, всё маркировано так, чтобы было понятно и человеку.

— Аметисты восьмой степени изменения! — взвизгнула Астэр так, что я аж подпрыгнул. — Хватай!

Я поднял небольшую коробочку и понял, что там… куда больше нужных ста сорока с чем-то граммов. Один пункт закрыли! Ведь правда — тут магический фон шкалит! Самое место искать редкоземельные материалы! Дроны глубоко закопались. В общем, минут десять мы обчищали самое ценное: мне даже пришлось подзаряжать хранилище, тратящее энергию на открытие воронок и размещение складируемого в него. Попался даже нужный нам Эрбий и всякого по мелочам, включая необходимый хризолит.

— Всё, остальное из менее необходимого, — осмотрелась Астэр. — Не будем терять времени, мы и так много взяли. Срочно на склад!

Мы снова двинулись по коридорам в сторону склада самого нижнего яруса.

— Не знаю, что там будет, — честно сказала Астэр. — Могут как свалить наименее востребованное, так и ценные резервы на случай нападения и захвата верхних этажей. Тут, похоже, битвы не шли, но кто знает, сколько успели отсюда вынести.

Ещё одна дверь открылась только после применения коммуникатора, и нам предстало… почти пустое помещение. Ага, чего я ожидал — бронескафа? Если серьёзно — да, однако все стойки брони были пусты, никаких винтовок и какого-либо тяжёлого оружия. На полу валялось два пистолета…

— Геката, хватай! — крикнула Астэр. — Рабочая или нет! Агни тоже хватай!

Названия мне ничего не говорили, но пистолеты отправились в хранилище вместе со всеми найденными запасными аккумуляторами. Зато я рассмотрел штуку, которая мне очень понравилась!

— Прыжковый модуль! — удивился я системе поясных двигателей, что всё же лежала на одной из полок. — Хороший?

Плоское устройство с двигателями на раздвижном подвесе с гибкими шарнирами. В центральном более массивном блоке, что должен фиксироваться где-то внизу поясницы, наверняка есть хотя бы минимальная форма левитатора и движки какой-то вариации плазменных, работающие на электричестве.

— Если полностью исправный — средний, тут же опознала Астэр. — Точную модель не скажу, какой-то «Эол» седьмой модели или позже, корпус не менялся. Он может давать кратковременный полёт, ускорение высокое. Надевай быстрее! Вон прочная упряжь валяется! Его двигатели для работы в атмосфере ничего не требуют, нам подойдёт.

Набор ремешков, чтобы надеть такое без скафа действительно имелся. Непривычно, но поможет выбраться.

— Но у меня нет нейроинтерфейса и ментальной магией пока такое контролировать не могу, даже если оно сделано под это.

— Поищем пульт, наверняка у кого-то с собой был, — решительно сказала Астэр. — Аккумулятор почти пустой, около тебя зарядка рабочая, минутку отдохнём и обыщем другие помещения.

Я завёл руки за спину и выдернул из основания наверх массивный картридж высокоёмкого гибридного аккумулятора и вставил его в слот устройства на полке рядом. Не знаю, насколько его хватит, но радовало то, что там оставался ещё один запасной, который я сразу не заметил. Правда если такой рванёт, я не жилец, плотность энергии в нём должна быть чудовищной.

— А пистолеты зарядим? — задумался я. б

— Агни можно, но не будем задерживаться, — сказала Астэр, уже покидая помещение. — А Геката на энергоячейках. Нужно поискать, остались ли! У неё потребление слишком высокое, а от этой модели требовалась компактность, акумы не тянут. А, кстати, это позитронка!

Правда раз валялась на полу — вероятно, с ней проблемы. Но излучатель наверняка ценный по материалам.

Обыск ближайших казарм, личных комнат старшего состава, кают-компании дал несколько коммуникаторов в неизвестном состоянии. Их экраны другого типа — могли и сохраниться здесь, но акумы сдохли в ноль и пытаться зарядить времени не было.

Также на этом этаже располагалась серверная и производственный модуль…

— КАПП-3 это как миниатюрный фабрикатор последней модели! — воскликнула Астэр. — Утащить бы с собой! Он тоже многое мог бы сделать!

Я со скепсисом осмотрел «миниатюрное» устройство с большой двухэтажный автобус в высоту и ширину при неопределённой длине. Хотя при его универсальности — и правда невероятное устройство. Сейчас мы зашли в обширную инженерную область, которую явно покидали в спешке, побросав личные вещи.

— В карман не поместится, — проворчал я. — Есть здесь полезные чертежи? Зачем он тут?

— Распределённая система производства, раз уж есть добыча и портал, — задумчиво сказала Астэр, рядом ожил голо-экран! — О да, обожаю эти штуки! В доке только второй модели остался! Поищи пока флешки! Не будем память забивать!

— Скажи, что там чертежи такого же, — с надеждой сказал я, бегая по изрядно захламлённому помещению.

— Мощностей произвести такой на данный момент не хватило бы… всё же миниатюрные устройства сложнее в изготовлении… — голос духа стал задумчивым. — И нет, какой смысл? Но есть чертежи всякой бытовой мелочовки для базы, в целом нужных нам отдельных элементарных компонентов, детали для ремонта разной техники. Например, гибридные чипы ГА-505 и высокоёмкие конденсаторы одиннадцатого поколения и ещё пара нужных штук. Есть боеприпасы, включая нужные нам энергоячейки, даже кое-какие пистолеты, увы — не самые лучшие…

Я в это время как раз нашёл пару носителей информации в ящиках и брошенных сумках, когда машина загудела.

— Патроны? — с надеждой уточнил я.

— Эта штука скоростью не отличается, а запасы исходных компонентов скудные, хотя заказала хороших игл. Но прежде всего — нормальные фильтры для твоего респиратора. Давай сюда!

Астэр быстро забрала часть шифрованных чертежей, флешки отправились в Хранилище. Кроме энергоячеек «Тип 5020, класс Б», которые загрузили на коммуникатор. Первая цифра определяла формфактор, а точнее показывала её длину в 50 миллиметров и диаметром в 20. Точнее это была какая-то другая единица, которую я так переводил, но отличалась она не сильно. Класс Б — уровень характеристик по стандартной ёмкости и энергоотдаче. Класса А требует некоторых редкоземельных элементов, которых в запасе нет, но тому пистолету было достаточно и таких. Увы, техпроцесс производства партии долгий. Но ведь работает штука! Да и не смог бы использовать при всех, даже если пистолет целый, а времени проверять не было.

Пока оно делалось, прибрали ещё один резак как у меня и всяких деталей на переработку. А ещё компактный реактор для аварийного питания нашли и пару топливных ячеек к нему.

— Самое ценное взяли, — довольно сказала Астэр. — Жаль, более тяжёлые не утащим.

Забрал почти заряженный аккумулятор от движка и саму зарядку. Запрошенное произвелось быстро, так что я сменил ненадёжный фильтр на древний и припас ещё несколько штук, плюс партия игл нужного калибра — двести штук в брикетах по пятьдесят. Высшего качества, из изменённой зачарованной стали! На большее, увы, не было припасено сплава, а ждать долго.

Время не ждало, и так задержался. Я проскочил к лестнице и активировал на коммуникаторе режим пульта, Астэр успела подцепить мой движок к нему. Неудобно, но возможность есть на случай, если остальное сломается.

На плавной тяге движки подняли меня к уцелевшей части лестничного пролёта. Почти забытое ощущение! Упряжь для полёта не самая удобная и надел немного криво, но главное что работает.

На третьем подземном этаже была ещё одна оружейная, причём «особая». И нам она не открылась.

— Не хватает доступа, — проворчала Астэр. — И двери особенно бронированные.

— Взломаем силой? — уточнил я.

— Вон туда посмотри, — она указала на закрытую щитами тяжёлую турель с большими пушками. — Проявим агрессию, и система обороны пометит неизвестного врагом. И она тут не одна. Ладно, пошли посмотрим, что в лаборатории. Из оружейки кстати могли всё вынести, и нет: я не смогу пройти сквозь эту стену. Нужно обесточивать систему, аккуратно снимать сенсоры, блокировать сигналы… в общем, за пару часов взломать можем, но это слишком долго и не знаем, что получим.

Жаль, ведь там всё же могли что-то забыть. Кстати битвы и на этом этаже не шли. Хотя всё все же в одной из комнат обнаружили нужный мне пульт — продолговатая штука с кнопками и джойстиком, похожая формой на сканер, только с крепежом на руку, чтобы не потерять. Повезло, тут была тренировочная комната для симуляции, а этот пульт стандартный.

Наконец, «главная лаборатория»… Астэр сразу напрягалась, уставившись на крупный цилиндр у одной из стенок.

— В нём живое существо, — сказала она. Тут также нашёлся голопроектор.

— Какая-то форма анабиоза? Но зачем⁈

Астэр не ответила, копаясь в меню. Я пока осматривал многочисленные столы с непонятным оборудованием. Прихватил ещё пару флешек на будущее.

— Тут… пленная королева Эрт, — почти шёпотом сказала она. — Живая, состояние стабильное.

Я дёрнулся и уставился на эту штуку.

— Её допрашивали? Почему здесь?

— Эм… — Астэр вчиталась в текст. — Скорее всего, потому что максимально далеко от скоплений людей. А ещё высокий фон маны стимулировал её душу. Наверняка допрашивали, но также проводили эксперименты по изоляции ментального поля разной магией. Кстати я замечаю его, если прислушаюсь.

— Люди хотели остановить войну, исключив первопричину? — ахнул я.

Астэр уставилась на меня с вопросом «что ты несёшь?», но выражение быстро сменилось пониманием и раздражение пропало.

— Нет, я сомневаюсь, что мир с Эрт рассматривался. Но если отряды людей не могло обнаружить их псионное поле, проводить диверсии стало бы куда легче. Тут исследовали и различную магию, но в последний год всё было сосредоточено вокруг неё. Увы, отчёты о результатах мне не доступны, но видимо проект не успели завершить. Убьём её…

— Погоди, турели! — почти крикнул я, видя белёсые молнии.

— Да знаю я, не идиотка! — крикнула Астэр, сжимая кулаки. — Поищем протокол уничтожения особи.

Астэр стала яростно тыкать по сенсорной голограмме, обычно подчиняющиеся гравитации волосы духа парили вокруг неё чёрным ореолом.

— Погоди, может она ещё может что-то сказать, — попытался я остановить её. Я ощущал ярость девушки и странную вину. — Толку с королевы Эрт? Да и её вообще можно разморозить спустя тысячу двести лет? А отдача такой команды наверняка требует высшего допуска.

Девушка остановилась и сжала кулачки, посмотрела на меня уже виноватым взглядом.

— Прости, я разошлась. Рискую нами обоими, ты прав по обоим пунктам. Разморозить её, не повредив мозг проблематично, да и при удаче сделать она ничего не сможет. Новые миры тишины далеко, а она на населённой людьми планете зажата между двумя нациями. Зато было бы полезно, потом узнать результаты экспериментов. А если пробудить, то спросить, как Эрт умудрились выжить. И нам нельзя стать врагами для этой базы. Пошли, тут ничего нам полезного.

Запас флешек также отправился в хранилище вместе с одним планшетом с проектом, который тоже может быть рабочим. Обнаружение королевы объясняло секретность комплекса, в том числе на случай перехвата карт. Астэр такую информацию тоже не докладывали. Правда я так и не знал причины столь скверного её положения среди людей.

Мы вернулись к лестнице, которая, как теперь видел, была сильно повреждена. На втором подземном этаже бои шли, враги пытались прорваться разными путями. Видимо нижний пролёт обрушила мощная граната Эрт. Правда, тел на лестнице не было: раненных видимо оттаскивали в проходы, только валялось много стального мусора.

— А почему тут дверь вынесли, а наверху была и даже работала? — удивился я.

— Ничего там не работало… — пробормотала Астэр. — Я-то думала, зачем ты блокируешь замок у сломанной раздвижной двери, которую сам же силой открыл.

М-да, сильно меня глючило в тот момент. Даже коридоры как будто иначе выглядели.

У прохода было навалено много тел пехотинцев, жаль броня в основном была сильно повреждена, как и оружие… но хоть и ощущаю себя мародёром, всё это — ценные ресурсы. Само собой и мёртвых Эрт хватало и трупы даже более-менее сохранили цельность: продолговатое тело было загнуто крючком, за перемещение отвечали четыре ноги, так что общим строением они напоминали мифического кентавра. Только у них и руки имелось четыре, причём четырёхпалые и вполне функциональные. По всей видимости, в процессе эволюции они утратили когти, но приобрели строение руки, схожее с нашим. Даже хитиновый панцирь в районе рук заменился более мягкой органикой, только ладонь меньше, а пальцы длиннее. Всё это я знал из учебников.

Голова у них была чуть более массивная, с жвалами и прочным бронированием. При этом рост стоящего Эрт около полутора метров. Такое строение делало их скафы более сложными и они залазили в них обычно через раскрывающийся верх. И пусть их тело казалось худощавым, с точки зрения силы они не уступали куда более крупному человеку, рефлексы у них срабатывали быстрее и они ловко управлялись всеми верхними конечностями. Четыре глаза ещё и дают им куда более широкий угол обзора.

Хотя кое-где физически они нам уступали, ведь выдерживали куда более узкий диапазон внешних условий. Токсичные примеси в атмосфере, жара и холод на них сильнее сказываются и перегрузки они хуже держат. Астэр мне многое рассказала о слабостях врага.

Коротко осмотревдревние технологии Эрт, заметно более продвинутые даже на вид, чем то, что успели увидеть люди сейчас, принялся за сбор ресурсов.

Успел взять пару явно сломанных винтовок, аккумуляторов и пролежавших всё то время энергоячеек, когда под очередным перевёрнутым телом что-то сильно взорвалось!

— Аккуратно! — крикнула Астэр, отлетевшая в сторону. Но пусть в последнюю долю секунды, я успел выставить молниевый щит и добавить обычные. — Нестабильная граната… бежим!

Несколько целых турелей в дальних концах коридора стали настреливать по мне. Замечу — не только какие-то лазеры! Кусок пола около меня испарило с волной энергии. Синий луч издавал странный высокочастотный звук, бьющий по ушам — позитронное орудие!

Пришлось резко отходить на лестницу, где всю систему обороны уничтожили штурмующие. Мои щиты приняли пару ударов и ощутимо просели. Астэр проскочила за мной, её не атаковали.

— Плохо, тебя система сочла врагом! Может даже полностью перевелась в режим обороны ото всех неизвестных! Разрыв гранаты после твоих действий сочло агрессией.

— Так она даже не моя! Думаю, тут парочка и без меня рванула.

— Это не искусственный интеллект, он не может выстраивать такие логические цепочки, — напомнила Астэр. — Были твои действия рядом и взрыв. Тебе нужно отсюда уходить! Вдруг какие-то дроны за это время отремонтировались! Здесь может быть автоматическое обслуживание, пошли!

Я выматерился и понёсся наверх, действительно обнаружив сломанную двустворчатую дверь. Она наверняка была герметичной и довольно толстая сталь могла бы сдерживать многое, но и, но исключительной прочностью не обладала. Судя по следам — между широкими створками пропилили узкую щель и воткнули клиновидный гидравлический взломщик. Он немного промял и сколол сталь, а потом приводы двери не выдержали.

Я тогда просто не мог понять, что с этой дверью не так, но в какой-то степени полозья уцелели. Уходившие, видимо, прикрыли её от монстров, но я большим усилием смог её сдвинуть. Спасибо ударной дозе регенераторов, мысли после таких напряжений не болели.

На первом подземном этаже вообще царила разруха, которую я при галлюцинациях не заметил или попросту не опознал. Благо и рабочих турелей не было.

Погибшие люди, некоторые без скафов, а только в противогазах и респираторах. Кстати кожа рук и открытых частей головы немного зудела, но никаких страшных последствий не видел. Видимо яд и правда, уже распался, но остались более стабильные токсичные элементы.

— Собрать бы, но нужно уходить! — поторопила Астэр. — Усиливай щиты и… готовься бежать от людей.

И тут из одной шахты на меня вылетели два небольших боевых дрона и тут же открыли огонь! А с другой стороны явно приближались люди!

Глава 16 Новый путь

[Ранее, снаружи комплекса]

Люди даже не сразу поняли, что произошло. Один из молодых членов искателей древних руин неожиданно начал с криками прыгать и обдал большой участок леса странной магией. Люди в шоке замерли, ведь понимали, что юный маг не использовал плетений, да и вообще достижение подобного стихийного эффекта было сложной задачей. Оскар посылал белые молнии руками, причём они немного искажали пространство и потому легко надломили множество деревьев.

Один из магов попытался сбить его с ног и оглушить. Однако Оскар уклонился и, обдав того потоком магии, понёсся бункеру, что-то неразборчиво крича.

— Стой, ловите его! Менталлисты, остановите его! — крикнул Гаспер, сорвавшись за парнем, и вздрогнул всем телом, когда мощный разряд молнии прошёл над его головой и надломил ещё больше деревьев. Магия ушла в небо, а Оскар продолжал бить молниями, сломав один из основных генераторов скрывающего поля. — Готовьтесь, могут прийти монстры! Да оглушите же его!

В парня ударили заклинания ментальной магии, но он не пошатнулся, а ведь считалось, что защищаться он практически не умеет. И нёсся он не жалея ног, продолжая отбиваться молниями, к счастью ни на ком не концентрируя внимание, так что люди смогли защититься от внезапный ударов. Зато мощные ушли в лес, оглушающий треск деревьев заглушил крики людей.

— Гаспер, он внутрь убежал! И завал обрушил! — крикнул один из боевых магов. — Что за дерьмо⁈ Может кто-то сказать⁈ Где там его дружки?

— Мы не знаем, что с ним, — Аманда уже была рядом, тоже сорвавшись за Оскаром. — Он отошёл к кустам после еды, и началось это. Кажется, он был напуган.

— Это всё Роберт! — понял Ричард. — Мы же не следили за едой! Бросились все обходить эту штуку! Наверняка он какой-то наркотик подсыпал.

— Не бросайся подобными обвинениями, чернь, — сплюнул Роберт, который вместе с Джертом приближался к группе. — Я сразу говорил, что подобные ему опасны! Подозреваю, неуч сожрал какой-то гриб или ягоду, найденную в лесу.

— Довольно! — повысил голос Гаспер. — Что это за магия⁈ Почему Оскар не говорил, что у него есть дух⁈ Ар, ладно, не важно! Нужно остановить его, пока он не повредил оборудование!

— Гаспер! — крикнул один из боевых магов. — Приближается что-то сильное! Очень сильное: причём с двух направлений! Всем приготовиться к битве, используйте любые средства! Кто не может сражаться, прячьтесь за спинами и убегайте, если от вас требуют!

— Давайте спрячемся в руинах! — предложил Джерт. Один выход!

— Нельзя! — тут же отказал Гаспер. — У монстров может быть очень сильная магия или яд. В замкнутом пространстве нам будет нечем дышать и там ещё остался ядовитый воздух! И мы будем мешать друг другу магией. Кто плох в ближнем бою, забирайтесь на крышу! Смотрите, чтобы на вас не упали деревья.

Люди подчинились, вскоре из леса появился огромный медведь. Четыре метра в холке, стоя на всех лапах, он уже наводил ужас. Шкура буквально мерцала магией, а растения перед ним буквально расступались. Людей атаковал оживший лес и сгустки болотно-зелёной магии смерти. Высший монстр владел обеими сторонами стихии жизни и присутствие людей ему не понравилось.

По нему тут же ударили мощнейшие заклинания всех магов и шквальный огонь из оружия. Монстр оглушительно взревел, брызгая слюной, и понёсся на людей, готовящих новую волну заклинаний. Из земли вылазили корни, стремясь опутать людей, и даже прорасти внутрь: потому маги быстро уничтожили ближайшую зелень. Снаряды магии смерти размером с человека разбивались о щиты, пока монстр, не сбавляя скорости, нёсся в лобовую атаку.

Под его ногами взорвалось множество алхимических гранат, море огня и острые осколки всё же заставили его отпрянуть, обжигая лапы. Но магия жизни быстро заращивала любые мелкие раны, а шкуру попросту не пробивали слабые остатки заклинаний.

— Прекратить атаку все, кроме отвлекающих! — скомандовал мастер боевой магии. Все прекратили стрельбу, кроме одной группы, уходящей в сторону леса. Вот только монстр был достаточно умным и не купился на обманку, ощущая силу остальных людей. — Врассыпную, не заденьте своих! Старайтесь сбить его с ног! Огненные маги первыми! Потом ледяные и тень!

Атаки по монстру продолжились: стихии сталкивались и постепенно гасили щит медведя. Геоманты создали замаскированную яму, в которую угодила одна из лап монстра и застряла. Тот в ответ взревел ещё громче и одну из более слабых групп, которая не успела отступить, окутала магия смерти. Щиты лопнули, пятеро человек погибли мгновенно, буквально сгнив за секунду. Эта стихия разлагала органику и отнимала жизненные силы организмов.

Однако и медведю промедление обошлось дорого.

— Прекратить атаки! — крикнул один из магов, взлетая. Едва стихийный шквал стих, он подлетел прямо к монстру и оставил несколько мощных гранат на его шкуре. Чиркнул покров мечом, но побоялся оставаться рядом, ведь монстр мог ударить его аурой.

Громыхнуло два взрыва, из загривка монстра вылетели куски окровавленного мяса, но смертельных повреждений не нанесли. Медведь вновь встал на лапы и понёсся прочь в лес, поняв, что может проиграть множеству людей.

— Не атаковать, пусть уходит! — приказал Гаспер. — С другой стороны — множество существ!

Местный вид волков также обратил внимание на бушующую магию и запах крови. Крупная стая заинтересовалась битвой, после которой могло остаться много свежего мяса. Конечно, сталкиваться с тем медведем они не хотели, но высший хищник отступил. Тем не менее, магические животные были голодны и видели, как некоторые люди упали на землю, показывая слабость. А вместе с ними явилось ещё одно существо — так называемый равнинный тролль. Покрытый шерстью гуманоид, нечто среднее между обезьяной и человеком, причём высокий и также довольно сильный.

Раскалённые каменные копья были нацелены как на людей, так и на напавшую стаю волков, источающую тень и холод. Завязалось хаотичное побоище, от этих монстров люди всё же отступили на первый этаж бункера, выдавливая последние крохи силы.

Волки вели себя аккуратно, но отступать от каждой угрозы не привыкли. Тролль не отличался скоростью и проворностью, но и значимо навредить они ему не могли, а попадание в захват означало для них смерть. Так что одиночному сильному монстру позволили забрать себе добычу и уйти, а вот людей стая пыталась дожать ещё довольно долго, потому в ход шли все средства.

* * *

Я увидел два дрона, явно летящих на каких-то антигравах или некой силовой левитации. У обоих в центре корпуса имелась внушительного размера пушка, где-то уровень тяжёлой винтовки.

Оба спереди напоминали формой перевёрнутую трапецию с дополнительными крылышками сверху, видимо для балансировки, довольно длинные и на вид — дорогие. Кажется, они сделаны из материалов изменённых маной.

Тут же вновь вывел щиты на полную мощность и отпрыгнул в ближайший разрушенный проём: видимо — комнаты охраны. Один зелёный плазменный снаряд разбился о щит и сильно его просадил, другой пролетел в паре сантиметров.

«Будь аккуратен, они мощные!» — предупредила Астэр. — «Могут преследовать даже снаружи, пока хватает дальности контроля! Или встанут, в зависимости от режима. Автоматическое обслуживание уцелевших поддерживает их!»

— Да там ещё и люди идут! — стиснул я зубы. — Что с дронами делать? Как они будут себя вести⁈

«Сейчас попытаются скрыться и внезапно выйти на линию огня с неожиданной траекторией. У них есть сканеры на ауру, усиль теневое подавление в дополнение к своему артефакту! Не стой на месте, ослабь сейчас щиты».

Действие, казалось бы, смертельно опасное, пушки дронов были действительно мощными и при одновременном попадании пару раз подряд могли бы взять барьеры на перегрузку. Однако подчинился, попробовав скрыться и сместившись в комнате. Приготовил меч, подозревая, что атакой без подготовки щиты этого дрона пробить не смогу. Светляка отправил висеть под потолок в центре комнаты.

«Целься сначала точно по центру крыла, а потом молниями в корпус ровно у заднего их края. Если смотреть на дрона спереди, то чуть левее центральной оси в небольшой выступ».

Тут имелся стальной стол, и я решил на него залезть, занимая неожиданное положение выше. Дроны видимо частично потеряли мою ауру, но знали, что я не могу покинуть помещение. Один резко влетел в комнату боком, целясь вниз. Стреловидные крылья блеснули.

Я едва успел среагировать, прыгнув сверху, стремясь уколоть. Дрон поднимался ко мне, плазменная пушка явно готова была выстрелить мне по ногам. А потому я уже снова включал свой щит «аванпост» и нагнетал мощь белых молний в меч. Подгоняю клинок силовым импульсом.

По центру крыла ударить не получилось, Однако тяжёлый удар клинка, который я держал обеими руками, пробил щиты и дрон не смог навестись на меня.

Зелёная плазма разорвалась под ногами, но мои щиты выдержали вспышку раскалённого газа. Крыло дрона немного надрезало, и я все силы молнии вложил в меч. Пространственный клинок, сейчас самое то!

Я придавил дрона к полу: он всячески пытался вырваться, но меч уже прошёл под щиты и, похоже, я сломал его стабилизатор полёта. Однако сегментный щит всё ещё не позволял ударить его по корпусу в уязвимое место, и зачарование сопротивлялось полному уничтожению крыла.

Заклинание быстро выстраивалось в другой руке. Удавалось оно мне далеко не идеально и спустя две секунды борьбы у меня получилась скорее искажающая дробилка. Но я отпустил правую руку и вонзил возникший у предплечья клинок в щит дрона, точно в нужное место у центра. Заклинание рассыпалось от перегрузок, но и барьер от столкновения сил замерцал, и я смог направить молнии в уязвимую точку. Подействовало далеко не сразу: я старался сконцентрировать удар, но в итоге пробил слабое место изоляции и дрон отрубился.

«Вонзи клинок!» — поторопила Астэр. — «Второй дрон засёк вторженцев и, похоже, сосредоточился на них!»

Я и сам заметил вспышки магии, а потому выдернул меч и с новыми силовым ускорением загнал его в дыру от молний, дав небольшой импульс. Тут же выматерился, поняв, что клинок от такого обращения скололся. Лезвие безнадёжно повреждено, а кончик отломился.

«Погоди, дрона в Хранилище: он очень ценный!» — остановила меня Астэр. — «Только переверни и вынь плазменные ячейки и аккумуляторы! Они могут взорваться!»

Пришлось переворачивать на удивление тяжёлую штуку, благо уже легко отличал на вид что есть что и этот дрон должен был легко перезаряжаться. Остатком клинка и магией взломал слот и выдернул две большие аккумуляторные банки питания самого дрона, а потом разрядил и плазменные для пушки. Захватить бы их, но если они разорвутся в хранилище, то повредят другое содержимое, в том числе могут задеть утилизатор, недавно найденный реактор и чертежи.

Железяка отправилась в появившуюся воронку хранилища, что уже должно близко подойти к предельному заполнению из-за некомпактного хранения вещей.

Снаружи в это время раздавались крики и звуки боя. За людей я не волновался — без достаточно мощных щитов наготове никто не исследует древние руины. Но теперь я выскочил в коридор, увидев, как уже два дрона целятся в проход и одновременно стреляют пушками. Щиты держались, но мерцали.

Доставать митру смысла не видел — не пробью такую прочную броню лёгким оружием. А потому сделал шаг назад и подобрал крупную круглую плазменную ячейку. Недалеко от выхода также заметил валяющийся на полу меч и выкинул старый кусок лома.

Действовал быстро, почти на рефлексах, рывком выдернув клинок из пехотинца Эрт, и одновременно метнув плазменную ячейку в дронов. Импульс молний и зелёная вспышка импровизированной плазменной гранаты накрыла противников.

Скачок вперёд и, пригнувшись, укол вверх, в центр крыла одного из разворачивающихся дронов. Объятое молниями остриё пронзило броню, и дрон накренился.

Выдернул лезвие и, наотмашь рубанув по крыльям другого, обдал его мощным потоком молний. Видимо и так нагруженные щиты не выдержали, но броня держалась.

Тратить много времени на битвы не мог, а потому побежал к людям. К счастью, от физического урона щиты дронов защищали плохо, чего не скажешь об энергетическом оружии. Я ощущал, как в них метали весьма мощные заклинания.

«Влево!» — крикнула Астэр, и я подчинился: мимо мелькнул плазменный снаряд, краем глаза увидел, что другой дрон выровнялся. К моему счастью, постоянно покачивался, неспособный нормально навестись. Второй выстрелил и попал, но защита кое-как выдержала.

Пробежал в проход к подъёму мимо вынесенных бронированных гермодверей. Видимо, собрались ещё не все дроны и я не хочу знать, сколько ещё местный компьютер может наскрести. Может ещё какие-то наземные сейчас вылезут.

— Отступаем! — крикнул я, увидев немного побитого Гаспера. Его явно укусили за ногу, но защита кое-как выдержала и он не получил серьёзных травм. — Система обороны активна! Может послать дронов! Не знаю, будут ли преследовать снаружи!

Люди ринулись за мной, не задавая вопросов в боевой ситуации: наверняка надеясь получить ответы от меня позже. Меч я на всякий перекинул в левую руку, клинок был шире и в старые ножны не входил.

Галопом забежал вверх по заваленной хламом лестнице, хотя особенно захламлён был наклонный путь лифтовой платформы. Направленные светляки и фонарики группы позволяли отлично разглядеть стены, испещрённые следами напряжённой битвы.

И я уже на всякий случай усиливал ментальные щиты. Сердце билось всё чаще и не из-за усталости.

Ранее заблокированный проход расчистили больше, чем я запомнил. В помещении у входного шлюза лежали раненные, целители им уже не помогали, успев залечить раны. У самого выхода лежала Фари! Девушка лишилась кисти руки и в целом её поцарапали. Рич кормил её чем-то и понемногу стимулировал метаболизм.

— Фари! — крикнул я, подбегая. — А что с Амандой? Что случилось?

— Монстры напали, очень много, — буркнул он. — Что произошло? Галлюцинации, я прав? А Аманда…

— Оскар! — услышал я крик подбегавшей девушки, которая видимо, дежурила снаружи, не пострадала, к счастью. — Что за хрень происходила⁈ На нас напал четырёхметровый медведь, стая волков и тролль! Треть группы полегла!

Я аж попятился, ведь она шагала на меня, хотя оружием не тыкала. Меня догнала и группа Гаспера. Само собой все в респираторах и очках, как я.

— Оскар, объяснись немедленно, — ледяным тоном потребовал мужчина и оглянулся: дроны нас не преследовали. Видимо им приказали оборонять только подземную область. — Ты активировал боевую тревогу? У тебя сзади лётная система, ты нашёл её там? Выбрал время собирать технологии! Ты представляешь, сколько раненных из-за тебя!

— Джерт погиб из-за тебя, ублюдок, — взвизгнул Роберт, который до того сидел рядом с кем-то внутри. — Признай, ты это намеренно⁈ Хотел занять нас, а сам ушёл искать самое ценное⁈ Или нажрался чего-то в лесу⁈

— Ты знаешь, чего я нажрался, не так ли⁈ — он шёл на меня, и я поднял левую руку с мечом, наставив на него остриё. — Всё что я съел — это припасы, лежащие наверху в моей сумке, которая осталась без присмотра, пока мы обходили комплекс. То-то я думал сухофрукты какие-то водянистые!

— Не выгораживай себя этой чушью! — пришёл в ярость Роберт, эмоции он скрывал, но, уверен, просто играет! Я это вижу по глазам, которые выглядят отчасти довольно. Но и яростно — из-за диверсии погиб его друг.

— Проверьте меня, я чуть там от отравления не откинулся! — я посмотрел на Гаспера. — Остаточный эффект магического яда, у меня очень высокая сопротивляемость. Упал вниз и долго лечился. А обыскивал комплекс и взял прыжковую систему потому что лестничные пролёты разрушены и я не мог забраться наверх. Пока выбирался, случайно задел тело древнего солдата и около него что-то взорвалось. Видимо, после этого меня сочли врагом.

Гаспер изучающе смотрел на меня и немного выдохнул. Если человек был под веществами причём не по своей воле — его трудно винить. Правда обвинят ли Роберта? И обыщут ведь: придётся доказывать, что это мой коммуникатор, а не трофейный. Хотя получится ли?

— Я проверю, — сказал один из магов, что шёл прежде всего как целитель. Он устало опирался на посох с огненной магией. Его чёрную бороду изрядно подпалило, робу тоже испортило, но вроде он был цел, только потратил весь резерв. Да и у меня его было довольно мало после стычки с дронами.

К счастью меня пока остерегались скручивать, и причина страха ясна.

— Почему ты не доложил, что владеешь духом и магией разума? — продолжил Гаспер.

— Должно быть он шпион Фарнберга! — снова вклинился Роберт. — Должен был уничтожить всё внизу, лишь бы нам не досталось! А с такой магией легко переломал вещей на десятки тысяч золотых крон.

— Ты просто хочешь его обвинить! — вмешался Рич. — Яйца пробили вот и пытаешься отомстить! Из тебя ведь вытащат правду, что это ты его отравил!

— Я считаю, что нужно тщательное расследование, — также вмешалась Аманда. — Уверена, Оскар действовал не по своей воле.

«Лучше будь готов убегать, на всякий случай», — предупредила Астэр.

— Замолкли все! — рявкнул Гаспер так, как не мог ни один из наших инструкторов в академии. — Оскар, отвечай на мой вопрос.

Он сощурился, глядя мне в глаза. Я же проследил за тем, что целитель меня лишь проверяет, кивнул и опустил всё ещё удерживаемый на весу меч: рука устала. Заткнул его за пояс, демонстрируя, что я не сдаюсь, признавая вину. При этом стянул с себя и респиратор, чтобы, опустив руку, незаметно подготовить пульт, сняв его с «предохранителя».

— О духе не доложил, потому что её вечно пытаются отнять и я, в общем, не обязан был этого делать, — максимально спокойно сказал я. — Она же научила меня ментальной защите уже после того, как я зарегистрировался, я просто пока не обновил свои данные.

Это в общем-то подходит под пункт «выучил где-то ещё». Астэр не подпадает под запрет гильдии на распространение магических знаний.

— Она… высший? — удивился Гаспер. — Да откуда? Кто ты такой — беглый аристократ? Назови настоящую фамилию!

— Борель — настоящая, — уверенно сказал я.

— Да видно же что лжёт! — воскликнул Роберт! — Что это за вещества такие? Кто бы стал травить обидчика галлюциногеном, только послушайте этот бред!

«Думаю, он на самом деле недоумевает», — прокомментировала Астэр. — «Видимо действительно побочный эффект от смешения с сильным энергетиком. Стимуляторы могли воздействовать на определённые области мозга».

Ну класс, то есть даже если образцы яда найдём, придётся ещё и искать точно такой же энергетик, чтобы доказать, что меня жёстко глючило.

— То есть ты учил ментальную магию и не сказал… формально ты прав… но только формально, — нахмурился Гаспер. — И, получается, ты знал, как воспользоваться этой вещью?

Он коротко глянул мне в район поясницы. Всё хуже и хуже… так, выходит треть экспедиции погибла? И ещё где-то треть получила различные раны. Особенно много потерь, само собой, среди носильщиков. Маги думали, как бы себя спасти, а не прикрывать тех, кто едва ли мог помочь, размахивая мечами со слабой магией. Меня сейчас наверняка захотят сделать крайним.

Я украдкой огляделся… на ногах людей мало. И столько людей полегло… из-за меня? Нет, мне дали яд, из-за которого я был невменяем. Это даже не случай «виноват не стрелок, а вложивший в его руку оружие»: у меня попросту забрали трезвость ума и адекватность.

На площадке у входа валялись и трупы волков. Всех мёртвых подморозили, чтобы меньше пахли. Похоже, наименее пострадавшие сейчас охраняли вход в бункер.

— Это несложно, если разобраться, — пожал я плечами, отвечая на вопрос Гаспера. — Хотя пару раз об стену ударился, долго проторчал на самом нижнем ярусе. Там, кстати, очень много живых турелей, но они в меня не стреляли. Собирать что-либо времени не имел, только необходимое чтобы выбраться.

— Гаспер, мы должны его сковать и допросить, сам понимаешь, — тихо сказал один из боевых магов командиру экспедиции.

— Оскар, не волнуйся, мы всё объясним, — пообещала Аманда. Ричард также кивнул, хотя выглядел предельно напряжённо.

— Род Мейсон окажет всестороннюю поддержку в допросе! — вмешался Роберт. — И не забудьте, что он меня всё время пытался оскорбить.

— Хм… — протянул целитель, наконец рассеяв магию и сделав пару шагов назад. — Да, организм ослаблен, но никаких магических ядов не замечаю. Может просто из-за отравления тем, что находится в руинах.

— Погодите, ничего? — удивился я. — Точно было: даже сам находил!

Точнее не я, а Астэр, но она сама признаёт, что плохой маг жизни. Этот мужчина в этом её точно на порядок превосходит и проверял со всей тщательностью. И не похоже, что он сообщник Роберта. Хотя всё может быть, но мне от этого не легче.

— Я уверен в своём заключении, молодой человек. Может быть, яд уже распался.

Я вздохнул и кивнул. Нужно валить.

— Ладно, согласен, уверен, я всё вам объясню. Сочувствую, что погибло столько людей. И надеюсь, с Фари всё будет хорошо.

Резкое движение дросселем на пульте и двигатели за спиной набрали пиковую мощностью, отрывая меня от земли с давящим ускорением.

— Лови его! — крикнул кто-то. По моему разуму ударило множество ментальных атак, щиты рухнули, но голой сопротивляемости хватило. Любая магия полёта сейчас рассеялась бы от потери концентрации, но я просто зажимал дроссель, взмыв над деревьями. Астэр появилась рядом и развернула щит, приняв магические атаки и выстрелы из множества пистолетов. К счастью, они все устали и не держали меня на прицеле мощных боевых заклинаний.

Дух исчезла, а я двинул джойстик пульта на полёт вперёд над деревьями. Вот только это не двигатель для постоянных полётов. Они крупнее, с хорошей системой охлаждения и питанием. На этих штуках тормозят прыжки при десанте, маневрируют в бою или залезают на высокие точки. Долго работать они не могут.

Писк извещал о перегреве, к счастью я уже чувством маны нащупал канал для охлаждения своей магией.

Чуть откорректировал курс. К счастью, логика в эргономике у древних не отличалась: почти такое же управление как у нас, только сами движки куда лучше!

Проскочил между кронами деревьев к земле, пока не напала какая-то магическая птица, и плавно приземлился. Побежал в лес, зажав джойстик на движение вперёд и подталкивая себя горизонтальной тягой. Преследовать меня просто не могли.

Остановился, натянул респиратор, чтобы защитить рот: очки так и оставались на мне, и взял в руку меч, который плашмя бил по ноге. Теперь перемещался горизонтальными прыжками, адреналин отступил, так что на душе стало мерзко. Рича и Оллсон в целом обвинять не в чем. Надеюсь, их не будут слишком допрашивать. Фари руку отрастят и она, как и Аманда, давала клятву не говорить о духе лишь тем, кто не знает, а теперь все в курсе.

Жаль, что так вышло. Блондин стал мне отличным другом, да и девушки нравились — я мог им доверять. Но теперь снова только я и Астэр. Нас объявят в розыск, нужно покинуть Эльдорф. Предварительно перекрашусь: слишком приметные волосы.

Конкретный план смогу составить только на привале, а пока нужно покинуть этот опаснейший лес, куда я боялся идти без большой группы.

«Не волнуйся, я с тобой», — поняла мои мысли Астэр. — «Вот вернём корабль и тогда ух! Всё на свои места расставим! Сначала поищем противоядия, но пока сосредоточься на том, чтобы не столкнуться с сильным монстром. Заряд лучше экономить, когда начнёт кончаться».

Она права, но пока я стремительно отдалялся от злополучного бункера. Меня не должны нагнать.

Глава 17 Планы

Я продолжал скакать по лесу горизонтальными прыжками, пока звуковой сигнал лётной системы не выдал новое предупреждение. Я плавно остановил бег, как всегда отрабатывал на учениях и посмотрел на связанный с движком пульт: на маленьком диодном экранчике светился остаток заряда аккумулятора в пять процентов.

Удивительно далеко пролетел, что радует, он весьма объёмистый. Менять на лежащую в кармане запаску пока не стал, как и заряжать. Резерв следовало экономить в таких условиях.

Я устало выдохнул и, сняв респиратор с очками, привалился к ближайшему дереву. Магия поиска опасностей поблизости не выдавала.

— Может, мы могли остаться?

— Ты сам знаешь, что нет, — ответила Астэр, появившись рядом и начав проверять меня магией жизни. — Тебя не спрашивали о полной биографии, а лишь следили, пока ты вёл себя тихо и показывал преданность делу. Теперь же узнали обо мне и магии разума, увидели твои умения и сделали логичные для них выводы. Тебя заставили бы дать все ответы, в ином случае гарантированно бы повесили на тебя смерти всех тех людей, может, даже поверив в версию Роберта с диверсией. Наверняка хотя бы для безопасности заставили бы нас разорвать пакт…

— И вряд ли бы вернули. А ещё мы не хотим говорить всем местным аристократам о нашем происхождении, — закончил я. — Лучше… начать сначала.

Астэр ободряюще улыбнулась, как бы погладив меня по голове.

— Неприятен разрыв с друзьями и мысль о том, что мог подставить Оллсон. Но мы ничего не может поделать, только идти дальше. Потом отплатим им, когда справимся… но яда я действительно больше не замечаю, организм просто ослаблен, но и не восстанавливается как должен. Думаю, он просто достаточно скрыт, не обнаружим.

— Значит, нам нужен целитель ещё более высокого уровня или понять, что это за яд и есть ли готовое противоядие, — я цыкнул. — Нужно действовать быстро.

Поправил сбрую маневрового движка и одежду, протёр стёкла очков, на которые уже налипло несколько мошек, и двинулся по лесу примерно в сторону ближайшего поселения. Астэр пока спряталась, чтобы не привлекать монстров.

— Во всём есть плюсы, с этой штукой моя выживаемость в подобных местах куда выше. Как думаешь, можем пробраться к вратам?

Астэр также была напряжена, но всё же придавала уверенности.

«Можем попробовать, хотя это рискованно. Около такой базы могут быть монстры, которых мы никак не убьём, а ещё я не помню яда с подобным характером действия. Возможно, он на основе веществ из недавно мутировавших существ или я просто о них не слышала. Я… прости, обещаю, что мы справимся, но я не знаю, справится ли медкапсула, хотя укрепить тело точно сможет. Твоё решение: можем попробовать быстро прорваться к другим вратам и надеяться на удачу или же сначала наведём справки и ты станешь ещё сильнее».

Первый вариант заманчив и хочется выбрать его: может, удастся быстрее вернуться в док к кораблю. Второй вариант подразумевает тщательную подготовку и разведку, но может быть пустой потерей времени из осторожности. Хотя не совсем пустой — несомненно, уровень навыка владения магией мне следует повышать. Даже если у меня сейчас «семь звёзд», это просто мощный реактор на слабо вооружённом корабле. Сила Астэр частично обходит требование мастерства контроля, но это моя уникальная примета, а остальная магия не позволяет мне раскрыть потенциал. Особенно не хватает мощных структурированных щитов.

— Идём к людям. Я тут вспомнил об одном городе на границе Эльдорфа и Андберга, ещё дальше на северо-запад отсюда. Он стоит на границ руин крупнейшего древнего города региона и две страны так и не смогли забрать его себе целиком. Настоящая дикая периферия, где к тому же скопились такие силы вольных магов, что никто не может до конца установить свои порядки и перехватить контроль над добычей оставшегося руинах наследия древних. Мы отправляемся в Ризтек.

Об этом городе мне рассказывала Фари, а потом подхватила и Аманда.

«Это, кстати, название одной корпорации, проводящей электронику. Интересно, почему так называли», — прокомментировала Астэр. — «Да, вариант неплохой. Может, найдём там хорошего целителя, не принадлежащего империи, да и торговля ядами наверняка идёт. Лезем на чёрный рынок?»

— Это сейчас лучший выход из нашего положения, — вздохнул я. — Правда у меня в этом деле опыта мало, как и у тебя, наверное. Будем действовать по обстоятельствам. А заодно наверняка найдём там место, где можно перебрать добычу и отыскать ещё больше ресурсов. Вроде там даже есть фабрикаторы. Кстати, что за «Геката» и «Агни», которые мы подобрали?

«Л5 Агни — это арктековский аналог Вектора, как у Ричарда», — оценила она, я сразу припомнил, что щиток Аманды тоже от корпорации «Арктек». — «Правда слабее и модель более старая, но всё же это неплохой и довольно надёжный постоянный лазерный пистолет. ППЛ-3А Геката же является одной из новейших моделей позитронных пушек, правда она из самых лёгких, что уменьшает мощность и боезапас маленький. Может быть сломана, раз с собой не взяли, или же кончились энергоячейки под неё, либо сменили на оружие мощнее и не перегружали себя. И да, твой движок это Эол М12: тоже довольно новая модель, но в целом — сугубо средний класс».

М-да, эта великолепная штука ещё и «сугубо средний класс», судя по тону даже чуть хуже среднего.

— А меч? — я взглянул на железку в руке. На сером лезвии блестели синие полоски: немного повреждено, но незначительно. Зачарование… пускает молнии по лезвию.

«Честно говоря, название не помню, такое оружие меньше интересовало», — признала Астэр. — «Но по общему качеству примерно на уровне старого твоего меча, только усиленное остриё».

Чтобы не носить его в руке, остановился и испортил красивые ножны, обтянутые кожей. Резаком пропилил их сбоку и магией изменения подогнал, чтобы клинок пролезал в них. Немного неаккуратно и лезвие частично открыто, но хотя бы теперь удобно висит на поясе.

Кроме того, собрал воды и тщательно помыл все открытые части тела, смыв с себя ядовитую пыль. Под магией исцеления часть кожи слезла, но новая быстро нарастала, однако и голод усиливался, ведь я последний раз нормально ел утром.

Мой рюкзак остался лежать в лагере, к счастью, я там ничего важного не хранил. Утеплённое покрывало, еда, полупустые коробки запасных игл, всякие гигиенические принадлежности, ничего незаменимого. Только бинокль у Фари остался, если его не уничтожили в битве.

Не потраченную ещё тридцать одну золотую крону тоже с собой носил. Оллсон не оставил не потому что не верил им, а на случай, если захочу что-то купить по пути. Рюкзак я мог потерять, и потому держал мешочек кошелька в небольшом надёжно закрытом кожаном чехле на поясе.

Два запасных фильтра респиратора оттягивают внутренние карманы, игл тоже полно. Справлюсь, что можно есть в этом лесу, я знаю.

— Ну что… снова вдвоём? — улыбнулся я, подбодрив и себя. — Зато попытаемся найти Истоки.

«Тут есть дух, но провоцировать не будем», — хохотнула девушка. — «Буду ждать, особо на этой задаче не фокусируйся! И, честно говоря, была бы даже рада такому исходу, если бы погибло много людей».

Мы продолжили разговор с Астэр обо всём подряд. «Морок» отлично скрывал мою ауру, а если замечали приближение монстров, просто убегал от них парой горизонтальных прыжков на движке. Другой аккумулятор только на это и использовал. Ризтек, жди нас! И простите, друзья, когда-нибудь я вам отплачу. И, конечно же, отомщу Роберту, особенно если смогу найти доказательства отравления специфичным ядом, который был у него. Правда останется вопрос моего бегства и нежелания говорить о прошлом: ведь хотя легенда у меня есть, но ненадёжная. В общем, будет видно, спускать подобное тому ублюдку уж точно не стану!

* * *

[Ранее, от лица Аманды]

Безумная битва с монстрами завершилась. Слишком много атак и строй нам разбили, потому каждый сражался сам за себя. Мы втроём пытались сдерживать ту часть стаи, что выбрала целью группу носильщиков, которые сгрудились у холмика, выставив мечи. К сожалению, со слабой магией и не столь качественные, им попросту недоставало силы удара. Артефактной защиты и простеньких пороховых пистолетов также не хватало в битве с монстрами такого уровня.

Фари устала, не смогла вовремя уклониться от укуса и челюсти сомкнулись прямо на запястье. К счастью, Ричард смог догнать волка и пробить пылающим мечом, отгоняя других огненными вспышками и ярким светом. Но челюсти полностью раздробили руку, магия тени разрушила оставшиеся мышцы и связки. Пришлось окончательно отрезать и залечить. Целитель, как отдохнёт и стабилизирует состояние неспособных передвигаться раненых, начнёт отращивать.

Однако теперь выбежал Оскар с другим мечом и невероятно ценным прыжковым приспособлением на пояснице. На секунду я не смогла сдержать раздражение, желая обвинить во всём его, но глупый порыв прекратился, особенно с объяснением. Ему дали галлюциноген! Само собой он не отдавал себя отчёт в своих действиях! Вот только… как и боялась, он не желал давать ответы, которые от него требовали.

И уж не знаю, как на это смотрят остальные, но очевидно, что Оскар много практиковался с такими вещами. Знал, как управлять ими не просто в теории, а много практиковался. Мне отец так и не позволил испытать подобное, зато видела, как за это пробуют браться. Помню, как Филип закричал, когда впервые взлетел, а потом неудачно приземлился и сломал ногу. Оскар же молча подлетел и направил движение в лес, стал стремительно отдаляться. Видны многие часы практики с подобными вещами.

— Ловите его! Нужно его догнать! — крикнул Роберт.

— Признайся, это ты ему подсыпал галлюциноген, — я схватила его за воротник.

— Отпусти меня! Да как ты смеешь, — крикнул он, ухватив меня за руку.

— Прекратили оба! — рявкнул Гаспер. — Оскара… не преследовать. Мы его не догоним даже при помощи магии полёта, мы все устали. Нам конец, если напоремся на монстра, а ещё с ним высший дух.

Я отпустила Роба и прошла мимо, толкнув плечом, так что он бубнил что-то себе под нос. Взглянула в напряжённые глаза Ричарда, он точно что-то знал!.. Но потом, лично. Уверена, вины Оскара тут нет.

После шума мы на всякий случай приготовились к новому бою, но никто не пришёл. Фари уже была на ногах, нашла оставшийся в лагере бинокль — он не пострадал.

— В компенсацию за его выкрутасы, побудет у меня до его возвращения, — фыркнула она. — Вот Оскар сильный, завидую! И… жаль его. Рич, скажи, кто он такой?

Парень глубоко вздохнул, посмотрел на меня и осмотрелся. Никто лишний не слышал.

— Он-то обычный человек, если не считать способности держать пакт. А вот Астэр застала закат древних. Она его всему научила.

— Почему Астэр не остановила его? Запрещает пакт? А почему напоследок не убила Роберта, раз всё равно убегает.

Я внимательно смотрела на него: парень понял, что мне нужна хотя бы пара ответов. Если уж мы доверяем друг другу.

— … Ей нельзя, магия души древних не позволяет ей напрямую атаковать людей.

Вот как… это объясняет то, почему она не помогала в стычках с людьми лично. И не страшно ему ходить с таким духом рядом? Хотя даже немного завидую, и явное наличие практики с движками это не объясняет. Наверное, действительно простолюдин, но уже находивший схрон в Фарнберге, однако потерявший оборудование.

Мы немного отдохнули, бункер требовалось проверить, и меня позвали в команду. Ран я не получила, резерв восстанавливался достаточно быстро.

— Аккуратно, — приказал Гаспер, — там остались рабочие древние боевые машины — дроны как сказал Оскар. У них мощное оружие.

На первом подземное этаже, полном сокровищ древних, противников не было. Но… сколько же тут повреждённых доспехов! Может быть, получился собрать пару рабочих или частично рабочих! И впервые вижу тех, кто сражался с древними, какие-то монстры-насекомые.

Мы сразу увидели открытую дверь на лестницу и аккуратно спустились до самого низа, обнаружив рухнувшие лестничные пролёты, внизу также валялись склянки регенераторов. Оскар упал сюда, как и говорил. Повезло же ему не разбиться, упав на гладкую площадку, а не ступеньки или стальные обломки.

— Здесь всё ясно, пока изучим другие подземные этажи, нужно найти системы питания, — сказал Гаспер.

— Мы продолжаем экспедицию? — удивился мастер боевой магии.

— … Нет, мы лишились необходимого личного состава и снаряжения, — стиснул Гаспер зубы. — Но нужно проверить, систему обороны и взять хоть что-то. Поднимемся на второй подземный этаж.

Мы исполнили приказ, вот только едва вышли за проём, раздался резкий пищащий звук. Боевой маг отпрыгнул назад, его щиты мерцали и колебались от падания чем-то синим.

— Это… Гаспер, там пушка с дезинтегратором, — нервно сказал он. — Смотри — следы на полу от неё. Нужно или обесточить, либо подтянуть серьёзные свежие силы.

Мужчина достал зеркало и сунул его в проход, видимо разглядел оружие и…

— Срочно наверх! — приказал он. Мы тут же побежали со всех ног. Посмотрев вниз с лестницы увидела те самые летающие машины и едва уклонилась от сгустка зелёного пламени. Мой щит был разряжен… и покров бы лопнул, но меня прикрыл Гаспер.

— Бегом, ничего не брать! Не тратить резерв на битву!

Пришлось отступать, я заметила сзади два подобных аппарата, а ещё на первом этаже появилось несколько небольших машин-пауков, которые бегали по стенами и стреляли в нас лазерными лучами!

К счастью, преследовать нас на подъёме наверх не стали. Пока все отдыхали, мы забрались на почти лишённый растительности холм на этом строении и достали устройство дальней связи. Оно хранилось в очень прочном и тяжёлом кейсе и не пострадало. Правда сильный магический фон мешал его работе, но Гаспер доложил о произошедшем. И сквозь помехи мы услышали соглашение с его решением. Экспедиция отходит ни с чем. Все трудности и потери были зря. А Оскара Борель объявили в имперский розыск. Он ведь и ключи мог забрать, по одежде было видно, что ещё что-то с собой прихватил.

Вопреки произошедшему и смерти Джерта, Роберт ходил вполне довольный. Мне приходилось бороться с желанием приставить игольник к его голове и начать выбивать ответы.

Увы, вместо этого все непострадавшие оперативно забрали из лагеря все ценные вещи и сняли гильдейские знаки павших. Мы ещё раз быстро сбегали вниз, встретив огонь древних машин, но успели похватать хотя бы немного древнего оружия и щитов. После снова наглухо запечатали вход внутрь, чтобы туда не забрались монстры.

Было уже поздно, но ночевать на том месте, пропахшем кровью, было опасно. В конце концов, мог в любую минуту вернуться тот четырёхметровый медведь и далеко не факт, что его снова смогут серьёзно ранить.

Геомантией тела людей кое-как закопали, но на монстров сил уже не было. Главное что люди теперь были на ногах. Даже если с трудом, но нужно было уходить.

Отец… будет недоволен. Он закрывает глаза на мой круг общения, хотя и напоминает больше показывать себя в высших кругах. Принял моё желание служить империи, причём не в максимально безопасном месте. Но я, получается, была знакома с подозрительным человеком и не выведала его секреты, к тому же в первой же экспедиции такие людские потери. Но я не покину отделение искателей! Зайти в те руины было безумно интересно! Обязательно пойду туда и с новой экспедицией! И постараюсь выяснить, чем могли отравить Оскара.

Глава 18 В другую часть мира

На пути из леса не произошло ничего экстраординарного. Ну, пару раз едва не убили магической атакой и чуть не заклевала странная магическая птица, которая вполне успешно гналась за мной между деревьев. К счастью, Астэр свободно могла сражаться с монстрами. Кого-то приходилось убивать всеми средствами, другие отступали, получив отпор, или же я убегал от них. Сложнее всего было ночью, ведь слабые ночные хищники с хорошим нюхом и зрением успешно обнаруживали меня, при этом их не пугала большая группа магов, которая была раньше.

Аккумуляторы сели, к счастью имелась возможность их зарядки маной, пусть медленная. Состояниедвижка было хорошим, и он меня спасал множество раз. И всё же опаснейшую область покинул спустя три дня голодным, не выспавшимся и злым. Путь туда занял шесть дней, но большой группе требовалось много времени, чтобы встать лагерем плюс мы петляли мимо сильных противников. Я же ломился напрямик, по необходимости перемещаясь горизонтальными прыжками и тратя на сон и еду мало времени. Питался жареными птичками, грызунами, съедобными ягодами и грибами.

Отправился не к защищённому городу, откуда мы убывали, ведь меня там уже могли встречать, а к городку севернее под названием Дойбен, куда топал ещё один день по лесу вдоль дороги, заряжая акумы. Хотя бы смог выспаться под присмотром вечно оптимистичной Астэр.

Впрочем, королева Эрт её немного волновала, да и я не мог не вспоминать о находке, но сразу забивал мысли тренировкой магии. В лесу этого делать не мог, ведь лишние выбросы силы тратили мой резерв и могли привлечь монстров.

Первым делом требовалось скрыть маневровый движок и слишком приметные волосы. Этот вопрос решила деревушка неподалёку, где пришлось побыть вороном и стянуть сушащуюся дорожную накидку. Само собой в оплату я оставил четыре серебрушки — более чем достаточная цена за потёртый кусок грубой ткани. Свою внешность кое-как скрывал иллюзией, не позволив себя разглядеть, но пришлось убегать. Мне в вдогонку кричали: «Лови вора!» Даже пришлось уклоняться от удивительно метко кинутых вил: но затем хозяин, по всей видимости, заметил оплату и отстал.

В город попал без проблем, вокруг него даже особой стены не имелось. Нашёл один магазин а-ля «многие называют мой товар мусором, но для меня это сокровища»: другими словами — лавку старьёвщика с разными мелочами, но вполне приличную.

— У вас можно зарядить аккумулятор? — спросил я пожилого полного мужчину, когда другой клиент покинул лавку. На меня косились, ведь лицо я прятал.

— Двадцатка, — буркнул он.

— Десять, — ответил я и положил серебрушку. Много хочет. — И не советую ничего неожиданного выкидывать.

Я показал знак гильдии, из которого уже выдернул лазурную стекляшку искателя. Просто маг внутреннего круга с шестью звёздами. Правда, выемка оставалась, так что было понятно, что изначально это знак имперского мага.

Мужчина скривился и кивнул, я отдал ему разряженный аккумулятор от движка. Уж очень низкая эффективность их зарядки маной, а я не хочу тратить резерв. Конечно, формату батарейки мужчина удивился, но вопросы не задавал, шагнул в дверь позади прилавка и исполнил просьбу.

— Краска для волос есть? — продолжил я.

— На каменноугольной смоле, чёрная, — прищурился мужик. — Продаю бутылкой, девяносто, без торга.

— Семьдесят пять, — всё же не упустил я возможности. — И тогда я не пойду закупаться у кого-то другого. Нужен среднего размера прочный рюкзак, покрывало с подогревом, бритва, мыло.

Мужик спорить не стал, предоставив всё запрошенное и попытавшись навязать ещё мелочей вроде ножниц чтобы стричь ногти или складных ножиков. Но я свой мультиножик ещё не потерял. Зато на нормальную зубную щётку и порошок согласился. Оставил в его лавке золотой и немного медяков. Акум правда зарядился лишь до шестидесяти процентов, а ведь там и раньше было десять с чем-то, но всё равно это сильно облегчало мне задачу по зарядке.

Я сразу покинул город и приготовился… краситься. М-да, до чего дошёл, но всё равно это лучше чем бриться налысо. Такое тоже внимание привлекает. Немного возни с вонючей краской, сняв с себя одежду…

— Тебе идёт, — сладким тоном протянула Астэр, накручивая свои чёрные локоны. — Хотя серебристый ты был контрастом мне. В любом случае, красавчик.

— Спасибо, — улыбнулся я, пытаясь отмыть руки в найденном в лесу ручье. И вообще помыл и простирнул всё что можно, раздевшись. Не вечной спутницы стесняться же? Два месяца она со мной каждую секунду.

— А знаешь что ещё у меня чёрное? — наклонилась она с лукавой улыбкой. — И это не костюм.

— Жестокая ты… — пробормотал я, вспомнив фотографии. И к этому я привык, но «спускать напряжение» на ком-то другом ни в коем случае вариантом не рассматривалось. Дух заливисто рассмеялась и, как бы коротко обняв сзади, исчезла. И ведь не подденешь! Ну-ка, проверим. — Надеюсь, хоть кружевное?

«Кто знает», — ничуть не смутилась она. — «А зачем нужны кружевные носки?»

— Нельзя надевать на такие изящные ножки что-то скучное и грубое, — как ни в чём не бывало, пожал я плечами. Астэр снова заливисто рассмеялась. Однако надо бы ей поскорее добыть пару Истоков, чтобы могла материализоваться! Впрочем, сейчас мне достаточно и того, что она рядом.

Я хорошо помылся и постирал одежду. С помощью кусков прихваченного по дороге хлама в спокойной обстановке улучшил ножны. В Митру уже были заряжены отличные зачарованные иглы, позволяющие лучше пробивать любую защиту. То, как я выгляжу, показала мне Астэр при помощи иллюзии — теперь более обычный черноволосый парень, брови тоже не забыл намазать краской. Может, стоило бы краситься в рыжего или обычного золотистого блондина, как Рич, но так я максимально далеко от характеристики разыскиваемого молодого блондина. Ещё бы линзы, ведь серый цвет глаз также редок, но цвет глаза — это куда менее заметная примета.

Следующим на повестке дня был транспортный вопрос. Ехать с обозом долго, я не хотел терять столько времени в дороге и рисковать находиться рядом с людьми в этих местах. Верховую езду я хоть и подтянул, но всё же седло вызывало у меня лишь боль: потому оставался самоходный колёсный транспорт. Благо мы не совсем у периферии и тут с ним попроще, чем в Оберн.

В город вошёл теперь без капюшона: впрочем, дорожной накидкой скрывал бесценное устройство, находящееся за спиной. Забежал к алхимику и прикупил хороший регенератор за один золотой. В продуктовой лавке взял походной еды за пару монет, а затем нашёл магазин самоходного транспорта.

Ого… наземный мотоцикл — аэродинамичный, очень сложной геометрии. Даже стоя на месте создавал ощущение скорости. Безвоздушные резиновые шины, электропривод на оба колеса. Жаль, без внутренностей на месте, где должны быть источники питания и второстепенное оборудование. Стоит скорее как экспонат.

— Чего желаете, господин? — вежливо обратился ко мне молодой помощник продавца, парень лет семнадцати.

— Лёгкий челнок древних, — честно ответил я, подавив желание добавить «с варп приводом». У парня в глазах, кажется, критическая ошибка высветилась. — Но мечты часто расходятся с возможностями. А потому мне нужен одноместный транспорт, на котором можно в меру быстро ехать по тракту. Максимум могу отдать… скажем, двадцать пять золотых крон.

— Пф, заявился сюда с такими запросами, — усмехнулся какой-то графский отпрыск, который расплачивался солидным мешочком золота. Не знаю, за что именно: рядом стоял байк для бездорожья с мощной подвеской и глубоким протектором колёс, но он его не взял.

— В этих пределах можем предложить только такой транспорт, — парень указал на пару самопальных конструкций по типу велосипеда. Кстати тут были и рабочие велосипеды, даже с переключателями передач. В других же просто в рамке был закреплён брусочек изменённой стали с зачарованием силового движка. Никакого конвертера в электричество, что для мага удобнее ведь нет потерь энергии при преобразовании. Правда и источниками электричества его запитать нельзя, а резерв будет проседать. Помогать своими мускулами не хочется — я и без того набегался по лесу под эффектом яда. Уже сам заметил, что начал быстрее уставать.

— И сколько стоит такой? — я указал на модель без механического привода. Постоянно гнать на нём резерва не хватит, но буду делать привалы.

— Десять золотых, господин, — немного погрустнел парень. — Лучше возьмите с цепью, хотя бы без передач! Резерв закончится, и сможете немного помогать ногами! Или при езде для скорости! Там храповый механизм, то есть трещотка. Педали не будут крутиться вместе с колесом и мешать! Будет семнадцать крон!

Здраво, но у парнишки явно цель впарить «модель» подороже, что не удивительно.

— А не дороговато? — удивился я. — За велосипед такие деньги просите! Да за столько можно древний пистолет прикупить!

— Производство сложное, — ответил мужчина постарше, разобравшийся с важным клиентом, который не стал тут задерживаться. — Много мелких деталей, хорошая сталь и более лёгкая рама и лучше подшипники. Тормоза куда надёжнее!

Действительно, тормоза были не скобой на обода, а дисковой механикой, но всё же! Велик с силовым приводом из алюминия! Что в этом такого особенного?

— Видимо, у вас цены для аристократов, пойду поищу магазин попроще, — покачал я головой.

— Других нет, — сказал он мне в спину, чуть ухмыльнувшись. — Можете погулять по городу, но поселение у нас небольшое. Если хотите, покупайте лошадь, но раз пришли сюда, значит, знаете о её недостатках.

Правда, мне всего раз доехать, а в Ризтек, вероятно, продам, чтобы не обременять себя. Вот только по такой завышенной цене едва ли удастся.

«Не жадничай», — сказала Астэр. — «Деньги — не главное, мы легко можем выручить довольно много, вплоть до продажи ключа с плазменными ячейками, лишь бы сделать это анонимно».

«Допустим, но мне нужен отдых, а на силовом приводе далеко не уеду, и вообще окажусь на дороге без резерва… может, продать резак? У нас в Хранилище есть другой полностью рабочий, а вскрыть пару дверей, если что можно и магией пространства».

«Приемлемо», — согласилась Астэр.

— А есть у вас что-то на электричестве и с источником питания получше? — спросил я.

— Само собой, но ваш бюджет в двадцать пять золотых не позволит его купить. Что можете предложить? — заинтересованно спросил мужчина. Я сунул левую руку под накидку и достал мультиинструмент. Глаза сразу полыхнули крайней заинтересованностью, ведь он может ещё и очень хорошо сваривать металл: магией изменения делать это сложнее и утомительнее, если он не мастер. — Отличное предложение! Полностью рабочий?

— Да, полностью, вопрос в транспорте, — я огляделся, осмотрев представленное в магазине. — Тут ничего действительно стоящего нет.

— Тут менее ценные, но вам повезло — один клиент отказался от заказа и я пока не нашёл покупателя. Как раз под ваш запрос, я его слышал. Стоить будет семьдесят, этот резак плюс десять золотых крон.

В целом… дорого, конечно, но Астэр права. Что я ещё могу купить? Оставшихся с лихвой хватит на провизию на много дней.

— Если меня устроит то, что вы предлагаете, — согласился я.

Меня пригласили пройти в мастерскую в соседней комнате, дальше от фасада здания. Тут были древние сварочные аппараты и резаки, какие-то непонятные мне станки, верстаки для сборки, стол для артефакторики со специальными вспомогательными инструментами. Даже механизм для намотки катушек на движки имелся. Что мне предлагают сразу понял — массивный велосипед с более широкими чем обычно колёсами, электроприводом на заднем колесе, большой аккумуляторной сборкой в раме и органами управления на руле. При желании на багажник мог сесть ещё один человек, даже ножки для удобства имелись. При этом по бокам сзади имелись и специфично сшитые сумки багажника

— Редуктор с передачами, легко заедет даже на пригорок, — с некоторой гордостью сказал продавец. — Переключения скоростного режима на руле, подвеска на переднем колесе смягчит кочки. Можете проверить как крутятся колёса — идеальная сборка! Для блокировки есть замок с ключом. И самое главное, смотрите!

Я и сам заметил на блоке с тумблером запуска вставленный ключ — простовато, но лучше чем ничего.

Мужчина отщёлкнул одну крышечку, там оказалась массивная энергоячейка'.

— Можете ехать, используя такие батареи! Они не заряжают аккумуляторы, не беспокойтесь потратить, но в дальнем пути они очень помогут. Расходоваться будут, только если щёлкнуть небольшим переключателем. Правда при пустых аккумуляторах максимальной скорости не получите, но скорость всё равно будет высокой. Эту ячейку продам вместе байком! Можете купить у меня ещё: по сто пятьдесят крон за штуку.

Он показал мне батарейку, думаю соответствует форме 11070 то есть примерно 11 сантиметров в длину и семь диаметром. Низкая цена объяснялась кустарностью, но это не простая щелочная батарейка. Думаю, разобрались в каких-то формулах и устройствах простых батареек и смогли делать сами. Хотя наверняка для древних соответствует самое большее классу Г.

— Можно проверить запуск, подняв колесо? — спросил я и хозяин с довольным лицом кивнул и махнул рукой, мол тестируй товар. Я щёлкнул тумблером запуска, приподнял заднее колесо за сиденье и покрутил ручку газа. Оно тотчас быстро закрутилось с мягким шелестом механики. Заряд отображался четырьмя лампочками, думаю — восстановили систему старого велосипеда аналогичного типа.

«Вправо!» — крикнула Астэр. Я тут же подчинился, отдавая щитам команду на запуск. Ощутил, как по боку чиркнули, но скрытая броня защитила. Мужчина растерял всякое дружелюбие и держал в руке кинжал, а по ногам мне ударил импульсный лазер. Митра уже оказалась в ладони, с хлопками послав снаряды в противника. Меч в левой руке не позволил ему подойти ближе.

В щит гулко ударил силовой разрядник, но он легко выдержал. Мужик тем временем нажал на какую-то кнопку: что она сделала, я не понял…

А — чувствую энергию в полу, на котором стою, платформа с электрическим шоком под высоченным напряжением. Будь я в обычных ботинках, уже бы поджарился, но мои полностью изолированы.

Прыжок вперёд, послав волну холода, резким размахом выбиваю пистолет из руки.

«Надень маску», — предупредила Астэр. Я и сам уже понял, что дверь закрылась, да и мужик спешно отступал. Пистолет оказался в кобуре в одно мгновение, меч просто выронил и схватил из-под накидки лежащую в небольшой сумке маску респиратора с маленьким баллоном. И правда, уже стало чуть мутить, но со свежим воздухом сразу прошло. Углекислый газ сюда пустили?

— Стой, не входи сюда! — закричал мужик. — Не получилось! Пощади! Бери что хочешь, но пощади!

Сынок примерно в такой же маске как у меня сразу ворвался в помещение, чтобы застать, как я, уже подобрав меч, направляю митру на его отца.

— Кассу, или пристрелю, — ледяным тоном сказал я, собирая огненное заклинание. Воровство ли? Строго говоря — да, но меня вообще-то убить пытались! Маленький откуп будет им уроком.

— П-папа будет недоволен, — заикнулся он. Мужчина уже свалился на пол без сознания, так что я молча опустился, засунув пистолет под активный щит, и прострелил ему коленную чашечку.

Пацан тут же ойкнул и скрылся в проходе и уже через десять секунд принёс мешочек, которым расплатился графский отпрыск. Дрожащими руками положил его на столик, и я, не опуская пистолет, забрал компенсацию. Вот и деньги появились…

— Помогай отцу. В лавке никого нет?

— Н-нет, господин, пожалуйста! — дрожащим голосом сказал парень.

Мешочек отправился в карман, я присел и подобрал лазерный пистолет, который тут же заблокировался. Только после этого убрал своё оружие, включая меч, при этом всё ещё держа подготовленным огненное заклинание, и взял с полки рядом шкатулки, набитые энергоячейками нужного формата. Сунул их в седельные сумки велосипеда и повёл его к широкой двери заднего выхода.

Малец сзади облегчённо выдохнул, не изверг же я… погодите!

Шаг назад и приготовил ещё пространственный клинок. Рассёк массивную запорную щеколду, по которой тоже текло напряжение.

— Парень, предупреждать нужно, — мрачно сказал я, обернувшись на дрожащего ребёнка. — Это за то, что не сказал, всё ещё надеясь убить.

Огненное заклинание улетело через дверной проём в торговый зал. Там полыхнуло мощное пламя, напрочь уничтожающее интерьер и с гарантией сильно повреждающее многие выставленные образцы. В том числе красивый экспонат древнего мотоцикла. Сколько же у них тут уровней ловушки — просто удивительно.

Короткое заклинание и потоком слабого пламени прошёлся по мастерской, не задев баллоны. Зато уделил внимание древним аккумуляторам, начавшим взрываться. Испуганный пацан уже оттаскивал очнувшегося отца в боковую комнату. Силовым ударом распахнул задние двери и вышел на улицу. Убедился, что хотя бы в самом велосипеде нет секретов. Из сиденья никакие штыри не вылезали, электродов в ручках нет. Может, и правда просто отказались от заказа, и на него стали заманивать в ловушку.

Снял респиратор, чтобы не привлекать внимания, надел защитные очки и покатил. Механика плавно шелестело, ничего не болталось и скорость набирал плавно. Отлично!

Повернул по улочкам, обгоняя повозки и людей, провожающих меня завистливыми взглядами. И всё же до чего много он хотел за этот транспорт! Мне в Оберне за тяжёлый лазер с реактором намного меньше заплатили! Видимо, пользуется локальной монополией, да и в целом цены тут выше.

Покинул город, щёлкнул переключателем режима тяги на высокий и втопил. Спидометр не поставили, но по ощущениям километров шестьдесят в час я взял… но тут же сбавил газ, страшно стало по такой дороге почти без защиты нестись так быстро.

Нет, всё же своих денег он может быть стоил: идеальная вещь для курьеров и быстрых разъездов по миру. Чувствую, Астэр тоже оценила перспективы, как и мои действия. На тех людей она была действительно зла.

«Такой не стоит даже продавать», — сказала она. — «Но штука отличная! Если захотим — к опасной зоне, где есть более-менее целые врата доедем быстро! Я уже почти извелась от такого медленного перемещения!»

— Да? А мне казалось, что тебе нравится, — хмыкнул я.

«Путешествовать вместе — да, но слишком медленно это происходило! Ох, правда шума мы наделали».

Пожал плечами: что поделать. Ладно бы я ещё сам полез куда-то навстречу опасности и риску, а так просто в магазин решил заскочить!

Я отъехал от города восточном направлении и повернул в лес. Тщательно перепроверил все узлы и включил питание от энергоячеек, которыми набил багажные сумки. Аж двадцать четыре штуки получил в двух коробках по двенадцать. И золотом… восемьдесят! Я уж думал граф за свой платил больше! Или… погодите?

Он ведь покинул магазин без транспорта? То есть, вероятно, вносил предоплату как доверенному человеку. Может быть, заказывал доставку, чтобы самому не кататься по городу. Вот потому и без ловушек — меня решили заманить на уже проданный графу электровелосипед! Для меня цену скинули, видимо, чтобы не отпугнуть.

Пересказал эту теорию Астэр.

— Да, видимо так и есть, — кивнула она и потёрла ладошки. — Ну, тот мужик сам виноват, а мы либо и без того в имперском розыске, либо нас не узнают. Он не должен был позволить угнать его вещь. Давай проверим лазер!

Достал провод и воткнул, Астэр легко сняла блокировку на пользователя, правда модель могла бы быть и лучше, это знакомый мне РПВ-50, какой я ремонтировал Оллсонам. Потом продам.

Снова покатился в путь, проехав по дороге севернее. А потом срезав через светлый смешанный лесок: проходимости транспорта вполне хватало, а валежник тут активно собирали.

Обогнул город и понёсся к границе на северо-западе, по пути болтая с Астэр о всём подряд. История её мира, оружие, корабли, магия. На привалах усердно тренировался. Вечером засыпал, смотря на лазурное небо и множество звёзд туманности и… было удивительно спокойно. Справимся.

На путь к Ризтек ушло три дня, скорость несколько упала, когда аккумуляторы сели и пришлось ехать на одних энергоячейках, но… вот и новый этап. Диковатый даже по меркам этого мира довольно крупный город, который едва входит в юрисдикцию Эльдорфа. И, если что, я вполне могу перебраться в Андберг.

* * *

Лаура Левин, следователь теневого корпуса, встретила изрядно поредевшую группу искателей, покинувшую опаснейший лес равнины Магдарн. Половина, именно столько людей вернулись из экспедиции. Трое погибли на пути к ранее необнаруженным руинам, ещё двое на обратном. Один теперь в имперском розыске. Тот, по чьей вине, как предполагалось, погибли остальные.

— Всё так и было, — завершил доклад опрашиваемый Роберт Мейсон. — Клянусь именем, ничто не предвещало беды, я с почти детским восторгом ждал исследования места, где тысячу лет не ступала нога человека. Однако началось безумие, в котором погиб мой друг детства, всегда сопровождавший меня.

— Я вас поняла, пригласите следующего… Ричарда Оллсон, — сверилась она со списком. И пока в выделенном кабинете было пусто, провела пятерней по собранным в косу рыжим волосам. Женщине было лишь тридцать лет, она недавно получила повышение и впервые вела столь серьёзное дело. И уже понимала, что оно может оказаться крайне проблемным. К тому же ей не нравилось, как на неё смотрел местный управитель, и она подозревала, что у его рода были проблемы с теневым корпусом. Некоторые готовы отомстить организации в целом, конечно не прямо в городе, а когда она куда-то отправится. Хотя напавших ждала бы смерть.

Она глянула на золотистый знак с гильдии с чёрным камнем и семью звёздами.

Вошёл молодой блондин и также рассказал историю, но совершенно иную версию, настаивая на том, что Оскар не виновен и находился под действием галлюциногена. Ту же версию уже рассказала Фари Торвин и Аманда Клауд.

— Однако вы друг Оскара, приехавший с ними из Оберна, верно?

— Всё так, следователь, — спокойно кивнул парень, хотя было видно, как он нервничает. — Он помог моей семье, спас лично меня из рук похитивших бандитов. Талантливый маг и умелый техноартефактор. Смог починить несколько древних пистолетов, которые у нас лежали как декор, подсказал, как улучшить револьверы. Само собой мы знали о духе, понимаю, что вы хотите спросить. Я не был обязан докладывать об этом, а дух помогла, когда местный глава преступного мира захотел отнять ключ, якобы купленный нами. Заверяю, те слухи были ложны, мы даже определили, кто их пустил, однако он ускользнул в горы…

— Стоп, — жёстко оборвала Лаура. — Мне не нужны подробности истории вашего знакомства. Сокрытие духа плохо говорит о нём, но преступлением не является. Давайте кратко, ведь вы, полагаю, повторите историю мисс Торвин и мисс Клауд. Мог ли Оскар Борель сделать подобное намеренно и осознанно?

— Нет, — уверенно ответил Ричард.

— Тогда почему ваш целитель не нашёл следов яда? И почему он решил сбежать?

— Не знаю причины, видимо такой яд. И он знал, что ситуация не на его стороне, о Фарнберге он почти не говорил и да, у него невероятные навыки для простолюдина, — парень старался говорить как можно уверенней, пока Луиза как маг разума пыталась понять, лжёт он или нет.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась.

— Госпожа Левин, поступил доклад из города Дойбен, там произошёл поджёг в одном магазине самоходного транспорта, принадлежащем графу Барлоу. Атаковали семью простолюдинов, заведующую бизнесом, и угнали дорогой транспорт. Внешнее описание соответствует за исключением чёрных волос. Подозреваемого видели направляющимся на восток.

Лаура коротко взглянула на Ричарда и напрягла все силы магии разума.

— Знаешь, куда он может направиться? В Фарнберг?

— Не знаю, — совершенно честно ответил блондин, что она и почувствовала это. — Он просто боится Мейсон, ведь оскорблённый Роберт откровенно пытается отомстить!

Следователь не стала слушать, поняв, что ничего полезного для себя не узнает. Оскар был достаточно скрытным, и о его планах было сложно судить. Она отдала приказы попробовать его перехватить, однако угон быстрого электровелосипеда делал сомнительной такую возможность.

Лаура и сама села на подобный транспорт и переместилась в Дойбен, застав спор графа Барлоу и сына графа Норс. Последний требовал возврата денег за заказ, который должны были ему доставить, Барлоу же настаивал, что после уплаты транспорт перешёл в собственность Норс и они обязаны были следить за его сохранностью. Этот спор её совершенно не интересовал, нужен был лишь сопровождающий, который подскажет где искать в городе нужных людей.

Первым делом она опросила управителя лавки и по совместительству главного техно-артефактора. Правда основной зал сильно пострадал, как и мастерская с запасом деталей. Общие убытки на сотни золотых крон — внушительная сумма для кого угодно ниже герцога. К тому же по неосторожности люди забыли выключить электрический пол, едва не убивший прибежавшего на помощь стражника. Сын механика легко раскололся — покупателя заманили в ловушку, но ни одна не сработала. Пусть по случаю напали они на разыскиваемого, всё же совершили преступление. Лаура распорядилась отправить мужчину на суд в столице, быстро связав и другие пропажи обеспеченных людей. Недовольство Барлоу её не волновало.

Однако… никаких белых молний. Снаряжение также разглядеть не удалось, лишь то, что одежда была чёрной с синей рубашкой.

Впрочем, найти продавца краски для волос оказалось не так уж сложно, хотя лица покупателя тот не видел. В итоге несколько суток опросов людей и сбора информации позволили предположить, что разыскиваемый двинулся вовсе не на восток: схожий по описанию транспорт видели недавно приехавшие в город с северо-западного направления.

— Ризтек… — скривилась Лаура. — Всякая шваль туда стекается, ну конечно. Наверняка уже упустили его, хотя проверить необходимо.

Глава 19 Ризтек

Я приближался к дикой окраине империи, где вечно шли стычки и война за остатки техники древних. Огромный город с множеством военных баз вокруг, где, судя по всему, вместо бомбардировки высаживали десант. По словам Аманды ещё не так давно там продолжали обнаруживать вполне рабочие древние машины, продолжающие защищать свои позиции. Само собой в большинстве случаев по умолчанию люди противниками не являлись, но легко ими становились. Тут осталось много погибшей пехоты людей и Эрт, всевозможная наземная и воздушная техника, великое множество точек системы обороны.

Битвы там изначально шли жаркие, и потом ещё сотни лет там была зона смерти с отравленными областями и системами обороны, находящимися в режиме «уничтожать всех неопознанных на месте». Эрт на людей не очень похожи, но голограммы могли применять, как и андроидов. Однако сейчас вроде всю агрессивную технику уничтожили.

Ситуация усложнялась тем, что город располагался на очень обширном плоскогорье и с разных его сторон всегда находились противоборствующие народы. Плюс много группировок, не подчиняющихся напрямую Эльдорфу или Андбергу. Правда и деньги там крутятся немалые, так что можно найти много профессионалов самого разного профиля.

По пути к городу мы заехали в несколько древних руин, откуда в теории можно было фрагментарно отключить планетарную блокировку пространства.

— Глухо, всё ободрали, — сморщилась Астэр, когда мы исследовали очередную позицию систем обороны. — Даже провода выдернули.

— Не зря сюда даже дорога шла, — заметил я, разглядывая вскрытые стены. — Безопасные древние руины близ места, где концентрируются их исследователи. Не удивительно, значит надо искать в самом Эдриге.

Так назывался этот крупный город, куда мы ехали. Местные в Эльдорфе название забыли и называли просто: «Великие северные руины древних». Ризтек — это уже «современный» людской город на окраине.

— Там должно быть, — согласилась спутница. — Ты… как?

— Ощущаю слабость, быстрее устаю… найти бы хорошего целителя, он поправит моё состояние, — я ободряюще улыбнулся. — Не могу же я тебя с собой забрать.

— Дурак, о себе думай! — обиделась она и запричитала. — Если бы я только была лучше в магии жизни! Но это не моя стихия и нет практики. Поехали быстрее!

— Не вини себя, даже там ты спасла мне жизнь.

Астэр радовалось тому, что я не кидаюсь глупыми обвинениями. Мы покинули занесённую мусором площадку с остовами древней техники и пушек. Многое распилили, всюду был свален стальной лом, который поленились вывозить, хотя, кажется, утащили уже немало. Ехали медленно и под конец, чтобы не привлекать внимание, спрятали электровелосипед в лесу. Он привлекает много внимания, а шутка очень полезная и потом не факт, что смогу купить подобный. В кармане у меня и так сто семь золотых крон и есть что продать.

Только демонтировал весьма тяжёлый аккумулятор и взял с собой, чтобы где-нибудь зарядить, а энергоячейки спрятал отдельно, но недалеко. Прыжковый двигатель после колебаний решил убрать в рюкзак — если заметят под плащом, тоже получу очень много лишнего интереса к своей скромной персоне.

Пришлось немного подняться к городу на высокогорье, к горящему множеством огней Ризтеку пошёл пешком уже под вечер. Отсюда виднелся и сам город, зубцами многочисленных высоток разрывающий линию горизонта. Часть зданий разрушилась или упала на соседние, но многие всё ещё уверенно стояли.

«Ясно откуда название, город начали строить на производственном комплексе Ризтек», — прокомментировала Астэр место, куда мы пришли. — «Склады, специализированные производственные линии, жилища для рабочих, в том числе постоянные. Даже увеселительные заведения. Маленький город — спутник около большого Эдрига».

Этот город был больше Оберна, но забора вокруг него почти не имелось. Древние не строили гражданские мегаполисы около опасных зон. И формально — тут всё ещё Эльдорф, рисковать пересекать древний город и уходить в Андберг сейчас резона не вижу.

— Астэр, ты ведь читала много книг… как влезть в преступный мир? — произнёс я в пространство, смотря на светящийся огнями полукустарный стальной город.

«Как правило, герой сам впутывается. Попробуешь?» — ехидно хихикнула Астэр. — «Давай сначала соберём информацию, и предлагаю первым делом достать наше новое оружие. Начни с поиска работы в группировке посильнее, обязательно с сильным целителем: лучше всего, чтобы он по совместительству был алхимиком».

Ну да, у кого ещё искать исцеления от неизвестного магического яда? И хорошо, что я по возможности в пути отрабатывал магию. Самая большая ценность электрики — это то, что я не трачу резерв, а потому тренировал запуск щитов, теневое глушение ауры, покидывал на обочину разные заклинания, когда рядом никого не было. В основном огненные, максимально дистанцируясь от прошлого любителя магии холода. Пространственные щиты отрабатывал с особым усердием, защита мне нужна больше всего.

Дорога шла, судя по всему, по засыпанному древнему шоссе: вокруг было много поселений поменьше, промышленных и инфраструктурных узлов, военных объектов, обломков упавших кораблей. Многие из них, насколько узнаю, так или иначе кем-то контролировались. Но не сам город — очень он большой и слишком много противоборствующих сил. Охраняться должны только отдельные места там.

Стражи у входа в город практически не было, да и на улицах я как-то не наблюдал людей с знаками отличия, говорящими, что они имеют отношение к безопасникам города. Даже имперские маги были редкостью.

По сравнению с прошлыми городами, то есть Оберном, Дойбеном и уж тем более столицей Хайнмаром город казался более хаотичным, суматошным и опасным. Камень в постройках использовался, его в горах достаточно и его проще контролировать геомантией, но в остальном тут было всё из металла. Немного похоже на памятную игру про постапокалипсис, где люди строили свои лачуги из всякого хлама, только аккуратнее и почти без ржавчины.

Сразу бросался в глаза перекос контингента в сторону суровых мускулистых мужиков. Женщин самое большее четверть, если не считать улочку, где видимо, разместилась большая часть борделей города. Кажется, сейчас они принимали много клиентов.

На широких улицах легко разъезжались две повозки, даже организовали тротуары для людей, поставив столбики, чтобы по ним не объезжали. Но это была окраина, я сместился глубже к производственному комплексу. Там уже были и отремонтированные древние дома, в основном являющие собой безликие коробки, а также помещения цехов и складов, оборудованные под разные нужды. Собственно, я зашёл в бывший цех — слегка облезлую синюю коробку высотой метров девять и с покатой крышей. На фасаде красовалась огромная надпись «Ризтек» и стилизованное изображение микрочипа. Такие были на многих старых зданиях.

Внутри, строго говоря, продолжался город, но крытый. Агрегаты, которые здесь стояли, демонтировали, но несущие конструкции сохранились. Получился поделённый на сектора ангар, хотя у двух стен были лестницы и даже внутренние окна. Причём проходы внутрь даже если и делали новые, но двери всюду имелись, видимо на случай холодных периодов или сражений. А следы от снарядов и лазерных лучей я замечал даже в царящем сумраке, хотя электрическое освещение работало.

Здесь стало куда больше серьёзно вооружённых мрачных людей, курсирующих по улицам и сканирующих всех взглядом. Лицо я не скрывал, менять одежду особого смысла не видел, разве что планировал найти другого цвета рубашку.

Я прошёл к огороженному участку в самом углу помещения. Там из стали выстроили двухэтажное здание, совершенно чётко дающее понять, что это таверна, причём достаточно высокого уровня. Почему бы не начать здесь? Судя по виду — я тут в полнейшей безопасности.

— Если просто наесться — пятьдесят крон, комната двести за ночь, — ответил трактирщик на вопрос о ценах, а заодно с недовольным видом ткнул себе за спину на меловую доску. Ну здесь и цены! Золотой за ночёвку! И в Оберне на такие деньги я бы мог три дня отлично питаться!

Оставаться на ночь, пожалуй, не буду и не из жадности. Просто человеку моего возраста неразумно швыряться деньгами, сразу выбирая себе более-менее элитные гостиницы с охраной и бронированными стёклами в окнах. Однако поесть всё же решил здесь и осмотреться, потому заказал без алкоголя.

— Милашка, хочешь хорошо провести эту ночь? — первым делом обратилась ко мне большегрудая блондинка в юбке, еда прикрывающей бельё и с декольте чуть ли не до пупка. Ещё и сразу руки положила на мои.

— Не интересует, — совершенно ровным тоном сказал я. Ко мне и в Оберне подобным образом приставали, когда я куда-то с Ричем ходил.

— Я буду ждать. Обращайся, если передумаешь, — шепнула она и резко повернулась, так что юбка взметнулась, приоткрыв чёрное белье. Девушка подмигнула мне через плечо и ушла, покачивая бёдрами. Вдох — выдох, я спокоен как звёздная пустота.

«Зря ревнуешь», — телепатически сказал я Астэр. — «Знаешь же, что я не пойду искать продажную любовь».

«Но на булки пялился», — проворчала спутница. — «Вообще-то можешь отдохнуть, полезно для ясности мыслей».

«Ещё чего. Не считай меня похотливым животным», — фыркнул я, смотря, как ко мне подошла миловидная рыжая официантка лишь в немного более длинной юбке. Она подмигнула, как бы говоря «если не нравится та блондинка, можешь обратиться ко мне». Впрочем, всё ещё не интересовало, я принялся за еду, стоящую своих денег. Рагу из какой-то тушёной птицы и овощей, свежая булка, сыр и жареная картошка.

Со вкусной горячей едой настроение сразу как-то улучшилось.

Вопрос в том, что именно сделать дальше? Подойти и спросить в лоб о местных группировках? Поискать целителя напрямую или сначала попытаться найти подработку? Проблема в том, что я молод. Конечно, если начну заливать всё белыми молниями, никто меня совсем уж слабаком не сочтёт, но всё же магам необходимо ещё и мастерство контроля энергии. Мне же нужно как-то добиться, чтобы со мной попросту начали разговор, а что неизвестный тип в капюшоне, что молодое лицо доверия не вызовут. Кроме того, помним, что я почти наверняка в розыске. Слава примитивному миру, им проблематично напечатать много моих фотографий, хотя есть магия изменения для копирования, но она не идеальна…

В общем, держусь подальше от гильдии и главных административных зданий, где сидит и формальный управляющий этого муравейника. Имени не знаю, но если он не дурак, то действует по принципу «не можешь победить — возглавь» и сам «крышует» полулегальные группировки, действующие здесь. Им тоже могут передать ориентировку, так что стоит выяснить, кто нейтрален и имеет начальника в лице местного аналога памятного мне Шварца.

Как раз когда я доел приятное острое рагу, ко мне подсел какой-то мужчина с кружкой пива в руке. Довольно молодой, узколицый с короткой бородкой. На вид лет двадцать семь — не больше.

— Приятель, недавно в городе? — улыбнулся он. — Зови меня Рик.

— Ос…вальд, — едва не забыл я не представляться настоящим именем. Хорошо хоть на ходу всплыло подходящее. — Только приехал с юга, полагаю, причина более чем очевидна.

— Вот говор у тебя, — присвистнул он. — Я понял, присоединишься к нам? Как раз не хватает людей в группе, мы завтра собираемся в город. Физически ты вроде крепкий, и снаряга нормальная. Правда, при делёжке новички получают меньше, но соразмерно вкладу. Мы знаем хорошие места и подскажем, что выковыривать. Ты в деле?

Вот что-то мне подсказывает, что лучше искать самому, чем принимать предложения. Аналогично думала и Астэр.

«Эти или заведут тебя в глушь и убьют, либо оставят в одних портках, и потом доказывай, что именно они тебя обокрали. Вот так увидеть новое лицо и сразу приглашать, это ведь риск и для тех людей? Вдруг ты какой-то убийца?»

Я мысленно согласился, сделав вид, что думаю над ответом, нужно воспользоваться тем, что он сам со мной заговорил. Может быть, мы ошибаемся и это паранойя, но поговорить-то мне ничего не мешает.

Пока мужчина потягивал пиво, я коротко его осмотрел: слегка потёртая кожаная куртка со стальными вставками, на поясе имеется кинжал, в рукаве тоже явно что-то припрятано. Виднелись подсумки со всем необходимым для боевых действий.

— Заманчивое предложение. Как раз думал, что делать дальше… — не стал я ни соглашаться, ни отказываться. — А расскажи о Ризтеке: как вы тут сбываете вещи? Есть какие-то группировки?

— А, хочешь к кому покрупнее? — протянул мужчина. — Тут дело твоё, но не советую. Там хорошее положение только у тех, кто давно с ними или дружков — жополизов главы.

— Да не, — я также упростил язык, махнув рукой. — Сам понимаю, что не сдался я им. Но пошлю в пешее эротическое како-то хера, а меня потом прямо в гостинице прибьют, причём открыто, и никто ничего не скажет.

— А… — протянул мужчина и кивнул. — Думаешь наперёд. Но советую просто быть потише, если яйца не из древней стали. Не рекомендую соваться к Горным драконам — ублюдки спесивые, вроде под Кушингом ходят.

— Это граф местный? — уточнил я, старательно записывая в мозг названия группировок.

— Не, у нас целый герцог! — усмехнулся мужчина. — Дали чтоб больше прав было, в общем, он тут заправляет как бы. Но Технократы их тоже неплохо прессуют. Вот там чёткие пацаны, но отбор строгий. К Кротокрысам примерно так же, говорят там ещё и обязательно магом разума нужно быть, чтоб никто не мог вырубить внезапно. Подземка почти вся под ними, лучше туда не лезь, если не договорился. Можешь заплатить им и получишь личный значок: и тогда тебя трогать не будут, но в лучшие места всё равно не пустят. Так… чё ещё… Кошки говорят мстительные, и остерегайся их снайперов. Безликие принимают кого угодно, только лидеру представиться нужно. Преступников много, вечно лицо скрывают и на попытку разнюхать могут стрелять первыми.

— А вы как называетесь? — спросил я. Конечно же мужик вряд ли так уж хотел поболтать, но если бы отказал — я бы точно не пошёл с ними.

— Да никак, не доросли. Просто группка собралась, — пожал он плечами. — Действуем незаметно, о схроне с технократами договорились, они честно сейфы дают, чтоб ничо не спёрли. Кто-то уходит, кто-то приходит, некоторые погибают в стычках за хабар. Сам знаешь, куда притопал.

От этого говора у меня скоро извилины разгладятся… впрочем, чего это я жалуюсь?

— Знаю, — согласился я. — Пошёл бы с вами, но не завтра, устал с дороги и надо снарягу подготовить. В следующий раз приму предложение, адрес оставишь?

Я сканировал его эмпатией, маг разума я плохой, но с такой дистанции легко принял от него волну неудовольствия, ведь я потратил его время. Впрочем, внешне он его не показал.

— Само собой, вернёмся дня через четыре, может пять. Простую сталь не таскаем. Ищи нас тут, около хранилища технократов или таверны «Доля скитальца», спроси Рика.

На моё подтверждение, что всё запомнил, он допил своё пиво и ушёл, не теряя надежды, что я ещё приду. Что же, в ту таверну не сунусь.

«Примкнёшь к Безликим? Явно скрывающиеся преступники», — спросила Астэр, что во время разговоров старалась не комментировать, чтобы не сбивать с мысли меня.

«Нет, я уже показал лицо, да и слишком крутое у меня снаряжение. Вряд ли там люди, стоящие доверия. Драконы тоже мимо, да и другие, если честно, почти наверняка тоже — слишком рискованно. Кошки, судя по всему, очень агрессивные, а технократы очень уж крупные. Нужно ещё расспросить просто о мастерах целителях и местах, где можно нормально продать лишнее оружие».

Адресовал вопрос трактирщику. Тот на меня выжидающе смотрел секунд пять, пока я не догадался положить две серебрушки на столешницу… вымогать продолжал молча наливая другим посетителям пиво. Число выросло до пяти, и вот тогда он заговорил. Рассказал, как пройти к хорошей клинике и назвал пару магазинов, наверняка приплачивающих ему за рекламу именно их. РПВ-50 я собирался продать, только лишний груз ношу на себе, а ещё узнал, где можно сбыть добытое.

Жаль, но уже было поздно, лучшие целители ночами если и работают, то берут куда дороже и без срочности умирающего ломиться к ним нет смысла. А хотя я ведь и есть умирающий… Ладно, не будем о плохом, времени у меня достаточно.

Лавки также закрылись, так что я нашёл гостиницу попроще, и завалился спать с комфортом на тонкий матрас из какого-то поролона. Отличная кровать по сравнению с голой землёй! И выбрал я не самый дешёвый вариант, так что получил даже возможность помыться с комфортом. Река здесь, разумеется, не протекала, но старые коммуникации подлатали и запустили какие-то насосы. Увы, их мощности не хватало на воду всем желающим без ограничений. В общем, за пребывание в городе потратил уже целую золотую крону, хотя всего-то поел, выспался в безопасности и задал пару вопросов вымогателю, сэкономив себе время.

Астэр разбудила меня пораньше, чтобы я смог размяться, ведя мысленный диалог со спутницей. Клинику нашёл легко, её расположили в старом офисном блоке того же огромного производственного ангара. Были люди с ранениями разной степени сложности и свежими синяками после драк и даже потерей некоторых частей тела.Кто-то просто простудился или по возрасту спина болела.

В общем, тут лечились и те, кому особо квалифицированный маг не нужен: даже я легко бы помог, но вряд ли после этого со мной будут вежливо общаться в регистратуре. Хотя в целом было довольно чисто, даже врачи в почти белых халатах ходили. Однако мне нужен был целитель максимально высокой квалификации.

— Жалобы? — уточнила регистраторша.

— Предположительно, отравление магическим ядом, общая слабость. Да, я уверен, что мне нужно обследование, — уточнил я на недоверчивый взгляд.

— Пять золотых крон за обследование, главный врач свободен, кабинет сто пять, — она указала на типичный офисный коридор. Разве что пара молчаливых охранников не вписывалась в антураж.

Дорогие у них тут услуги, но расплатился и отправился по нужному адресу, встретив там женщину лет семидесяти. Никаких медкарточек не предполагалось, она просто обследовала меня действительно сложным заклинанием жизни, озарившим всю комнату мягким зеленоватым свечением. Вокруг меня выстроилось множество колец и хитрых узоров, целительница определённо превосходила того, кто шёл с нами в экспедицию.

— Общее ослабление организма фиксирую, но никаких следов активных магических веществ или отклонений. Может быть, простое переутомление и истощение? — уточнила она, однако я покачал головой к её неудовольствию. Как бы выходит, что её навыка не хватило. — Хорошо, можете ещё сдать анализ крови, это входит в обследование. Как был получен яд?

Я описал последствия, включая галлюцинации, однако ровным счётом ничего не добился. Целительница даже полистала какой-то справочник, но и там схожих симптомов не обнаружила. Сдал кровь на анализ с пожеланием зайти к вечеру или завтра, просто на всякий случай, видимо у них есть работающий медицинский анализатор.

«Значит… нужен целитель ещё лучше», — не на шутку занервничала Астэр. — «А ведь она хороший! Действительно хороший!»

«Разве что недостаточно усердный», — проворчал я. — «Ничего, времени много, пока займусь магией. Поднимем ресурсов и узнаем, где искать кого-то с квалификацией выше. Найдём пока место, чтобы разобраться с добычей».

Астэр за меня не на шутку переживала и не могла этого скрыть, так что была моя очередь стать оптимистом. Вряд ли тот ублюдок, который точно окончит свою жизнь с дыркой в голове, травил меня чем-то уж совсем необратимым. Каким жестоким я стал за небольшое время в этом мире! Но смерть за смерть. Он сделал слишком многое, чтобы я потом просто его отпустил.

Я заскочил в одну лавку, что мне посоветовали. Лысеющий толстый мужчина сидел за перегородкой из армированного стекла: склада оружия я не видел. К тому же магазин располагался под землёй, и вход был по узкой лестнице с тяжёлыми дверями с обоих концов. Причём обе с приводом. Разумеется, и охрана имелась. Замечал её у каждого серьёзного заведения.

Астэр что-то пошутила про «сдачу хабара», но я опять ничего не понял. В общем, сунул РПВ-50 в узкое окошко стволом к себе. Мужчина выдал протяжно «хммм», пустил синий лучик лазера куда-то в бок от себя за стенку и объявил: пятнадцать золотом. Вполне неплохо для его состояния, так что согласился. Хотя очень хотелось спросить его цену, если я захочу такой купить.

Остаток дня я усердно упражнялся в магии, засев в гостинице попроще. Анализы, ожидаемо, ничего не дали, зато я качественно отдохнул физически. Мы с Астэр определили перспективные места, где я смогу перебрать трофеи и решили пока заняться этим.

Я надел прыжковый движок, крепящийся прямо над блоком щита моего Авангарда, и спрятал всё под дорожной накидкой. Запасы еды пополнил и снова взвалил на плечи тяжёлый рюкзак с аккумулятором велосипеда.

Ризтек покинул, постаравшись сделать это скрытно, и направился к городу древних. Благо туда ходило достаточно людей. Место выбрали, конечно, необычное — обширное плоскогорье. Хотя вид оттуда и впрямь открывался хороший. По пути подъёма и на склонах было много других построек, однако в большинстве их уже разобрали. Многие были военного толка, но сталь попросту использовали для отстройки Ризтека.

Древние супер сплавы переработать не могли даже мы, уж не говоря о местных, но ведь не всё на земле строилось из них, не говоря о том, что какие-то куски можно просто напилить по нужному размеру, как дерево.

В целом, плоскогорье было не слишком высоким и многие склоны сделали пологими, так что забраться наверх труда не представляло. Конечно же, часть людей работала непосредственно в городской черте, пиля обычную дешёвую сталь на строительные материалы, которые расходились потом по всему региону. Всё мало-мальски ценное на окраине уже собрали и теперь буквально добывали простейшие ресурсы, грузя их на телеги. Можно сказать, тут возникла своя специализированная деревушка на отшибе от Ризтека.

Я лишь взглянул на поселение издалека и обошёл стороной, двинувшись вглубь города. Морок уже скрывал мою ауру на полную, и я старался уйти незаметно. Формально вход в город никто не контролировал, по факту же чужака могли прихлопнуть. Само собой если где-то нашли нечто полезное и ранее не раскопанное, группировка будет концентрироваться там, а не пытаться блокировать очень длинную границу города.

Убедился, что за мной никто не следует и пошёл к группе не слишком высоких древних зданий, обходя сваленный в кучу лом и руины. Мусора на дорогах было много, как и воронок разного размера, так что передвигаться было крайне неудобно.

«Почти устоял… видимо, щиты так и не пробили», — пробормотала Астэр.

— Умели же вы строить, — ответил я, задрав голову и смотря на монстров из стекла и металла. Некоторые рухнули, но скорее из-за применения тяжёлого ручного оружия или врезавшегося истребителя. Кое-где они даже торчали из зданий, пробив в них дыру. — До чего… печальное зрелище. Главное, что люди выжили!

«Угу…» — ответила вновь расстроенная спутница. — «Тут… направо, слишком открытое место».

Астэр остерегалась выходить наружу в месте, где столько магов, при том, что я в розыске и о духе известно.

Покинул широкую улицу, обойдя раскуроченный лёгкий истребитель, и свернул к более узким. Помним, что тут вполне могут быть снайперы, а местность открытая. Зелени здесь почти не было. Какую-то землю успело нанести и кое-где небольшие зелёные оазисы закрепились: в основном в воронках от взрывов или укромных закутках. Но в остальном тут оставалось обдуваемое ветрами царство стали, стекла и бетона. Я тщательно следил за окнами и крышами, да и щиты держал наготове.

Ещё какое-то время людей я замечал, благо тут пока была не совсем область «стреляй во всех, кого видишь»: некая этика поддерживалась. Вот только на окраине всё гарантированно уже ободрали, мне нужно пройти дальше вглубь города диаметром примерно сорок километров.

А уж там… если зайду на чью-то территорию, меня в лучшем случае вежливо попросят свалить максимально коротким путём. Насколько успел узнать — у крупных группировок тут обязательно есть постоянные базы.

«Осторожно», — крикнула Астэр, — «вперёд!»

Я не успел среагировать, к тому же споткнувшись о всюду валяющийся хлам. Правую руку укололо сильной болью, лёгкая броня не защитила, а по телу прошла волна шока. Я сделал пару шагов вперёд, едва удержав равновесие.

— Не сопротивляйся, парень, — услышал я женский голос. Из отличного иллюзорного сокрытия появилась темноволосая женщина средних лет. В руке искрил меч, к счастью магической молнией: и моё сопротивление и изолированные ботинки не позволили сильно пробить тело. Однако правая рука онемела и почти не слушалась.

И напавшая снова двигалась на меня, занося меч уже в ударе по шее. Я не успевал поставить щит, но около меня возникла Астэр, и клинок отскочил от пространственного барьера. Глаза противницы округлились в ужасе. Я же послал поток белых молний ей навстречу, увы — щиты у неё были достаточно хорошими.

Самое скверное, что я не мог вытащить пульт от движков и свалить. Из ближайшего переулка выскочила ещё тройка магов… в том числе знакомый мне Рик. Ну писец, за мной проследили! Астэр из моей души не может следить за окружением магией: а я сам ещё едва ли освоил этот навык — не заметил скрытника.

Шансы малы, надо быстрее исцелить руку!

Глава 20 Банды окраины империи

[Ризтек, центральный район]

Лаура Левин как смогла быстро прибыла в Ризтек. Четыре дня пути из-за не самого быстрого транспорта. И ей совершенно не понравилось, как её провожали взглядом. Знак гильдии с чёрным камнем прямо говорил о её принадлежности к теневому корпусу, а дополнительные знаки отличия показывали высокий ранг. Само собой никто не посмел бы на неё напасть посреди людной улицы. У любого беззакония был предел, который никто не смел открыто преступать.

Она подъехала к резиденции герцога — особенно качественно построенному новому зданию по типу поместья и запросила встречи с кем-то из его помощников. Ей было достаточно и этого, однако неожиданно её принял сам Хейк Кушинг. Темноволосый мужчина средних лет выглядел мрачно. Да и кабинет из хорошо обработанной и подогнанной древней прочнейшей стали навевал серьёзную недружелюбную атмосферу. Очень много оружия, система защиты, Лаура даже заметила работающие камеры.

— Лаура Левин, старший следователь теневого корпуса, — представилась она. — Прибыла в город в поисках беглого преступника.

— Здесь много преступников, но мало за кем посылают таких людей, — заметил герцог, чей палец украшал золотой перстень с восьмиугольной печаткой герба. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — Лаура села в предложенное кресло. Кушинг также встал из-за стола, над которым светилась голограмма, и сел в кресло напротив. — Ваша светлость, вы могли не тратить время на меня, мне нужен лишь проводник по городу и ваши информаторы.

— Ну что вы, предпочитаю знать, что происходит в городе. Что же совершил преступник? Это может сузить круг поиска, — продолжил герцог, изучая рыжую женщину. Она передала общие сведения. — Хм… вполне возможно он по окраине города сбежит в Андберг, если ещё этого не сделал. Можете пройти по местам, где он мог продать транспорт. Может быть юнец достаточно глуп, чтобы заехать на чём-то столь приметном в город. Сочувствую, но ваши шансы поймать его невелики.

— По какой причине? — Лаура нахмурилась, видя усмешку в глазах герцога. — Вы не можете устроить облаву?

— Могу, но и людские потери будут весьма значительными. Ризтек живёт по своим правилам. Если империя всё же пришлёт сюда армию, чего-то можно добиться. Но вы или слишком заняты, или прилагаете для этого недостаточно усилий, и всё снова возвращается на круги своя. Андберг тоже не дремлет, обе стороны не хотят видеть здесь стабильность и кордоны. В городе и окрестностях достаточно безопасно, но я не думаю, что парень проживёт долго, — герцог резко посерьёзнел. — И вот два моих совета: первый — снимите знаки отличия. Если хотите козырять рангом силы, можем выдать поддельный знак мага внутреннего круга. Всем говорите, что просто ищете определённого человека по личным причинам. Второй совет — не суйтесь к Безликим, даже если найдёте дыру, в которую они забились. Многие примут ваше прибытие на свой счёт, стрелять будут первыми и на поражение. Ни вам, ни мне этот шум не нужен.

— У вас что, целая банда преступников? — нахмурилась Лаура.

— Я по возможности их прореживаю, но у всех них свои причины не сбегать из Эльдорфа или же сохранять анонимность. Они держатся друг друга, хорошо снаряжены и умело скрываются. Это мой вам совет, идите к ним, только если будете уверены, что вам туда и, собственно, сможете найти. Транспорт можете оставить у меня. Желаете поговорить с вашим коллегой?

— Послали ещё кого-то? — удивилась Лаура, пока отложив старую тему.

— Не по душу некоего Оскара Борель, а исследовать деятельность одной мелкой банды. Если интересны детали, спросите его. Вильям Магеллан, но он остановился в городе, чтобы не показываться здесь чаще необходимого.

Лаура удивилась, всё же именно он учил её многому в нелёгком ремесле следователей теневого корпуса. Жаль, но тратить время на разговоры, чтобы залезть в чужую миссию она не могла. Однако приняла совет замаскироваться, учитывая, что и Вильям поступил так же. Она начала разведку, получив в сопровождающие человека, в котором она видела скорее не подчинённого герцога, а матёрого вольного наёмника.

* * *

[Окраина Эдрига]

Команда Рика незаметно возвращалась из Эдрига, «потеряв» одного члена. Может быть, слишком нагло и открыто, но пропажа едва прибывших одиночек никого не волновала. Их тут никто не знал, а приезжали они в Ризтек не от хорошей жизни. В крайнем случае — из банальной жажды приключений. Парень, едва закончивший обучение магии, приехал как раз для этого, а заодно заработать денег, ведь тут действительно можно было неплохо подняться. В отличие от Оскара, таскающего на себе тяжёлый рюкзак и обвешанного оружием, тот сразу согласился вступить в команду, которую и так искал.

Выступили, едва рассвело, чтобы было меньше лишних глаз. Группа максимально незаметно вошла в город, далеко отойдя вдоль окраины, а там один удар кинжалом и тело в подземку. Для вида по пути похватали всякого хлама и уже возвращались назад. К их неудовольствию пухлый на вид кошелёк оказался набит не разменянными медяками. Однако тут Рик увидел вдали знакомую фигуру, зрение у него было таким, что хоть в снайперы иди. Плащ и рюкзак он сразу узнал.

— Скидывайте хлам, пошли того примем, — он указал на парня. — Минди, сможешь?

— Да, пошли, — она быстро усилила сокрытие группы, а потом добавила и иллюзий. Они легко следовали за своей целью. Женщина гордилась своими навыками скрытности. — Он вообще не умеет правильно здесь скрываться и уходить от слежки. Жаль щит догадался включить. Сейчас отойдём, чтобы драку никто не спалил, и будете на подхвате. Кстати от него ауры почти не исходит, крутой артефакт и он мой!

— Лады, — поднял Рик руки, улыбнувшись. — У него походу снаряги много, не побей её.

Девушка молча вытянула кинжал, намереваясь убить одним точным ударом. Остальная троица стала скрываться всеми силами и предпочла отойти в ближайший переулок.

* * *

Темноволосая женщина сильно ранила мне руку, сзади к ней приближались знакомые хмыри, но неслабо испугались, увидев духа. Вот только Астэр не могла атаковать, а четвёрка магов явно чувствовала себя не только достаточно уверенно, но и загнанной в угол.

С ними была ещё мелкая блондинка с неприятным лицом и упитанный бородатый здоровяк. У последнего была здоровая пороховая пушка на манер многозарядного дробовика с барабанным магазином. Остальные — с древним оружием. И все сейчас готовили мощную магию.

Я сплёл магию жизни, но правую руку мне повредили сильно и исцеление лишь немного облегчило боль. Поток белых молний прервался, и я стал концентрировать мощный удар. Нужно потянуть время и как-нибудь достать пульт.

Оглушительно загрохотал дробовик, выплёвывая картечь на щит Астэр, прилетела дымовая граната, но порыв ветра тут же вернул видимость. Вот только этого момента хватило кинуть в нас ещё взрывчатки. Группа какое-то время отступала, пока Астэр всё сильнее злилась, в том числе на своё бессилие.

В нас направили какую-то трубу…

«Ложись!» — приказала Астэр. Я уже и так падал, максимально усиливая щиты. Рядом валялись останки неопознаваемого робота Эрт, и я спрятался за ними. От резкого движения руку ещё сильнее кольнуло болью, а спутница вскрикнула. Её щиты пробили, люди применили что-то особо убойное. Древняя граната!

— Побежали! — крикнул кто-то.

— Оно не атакует! — ответил женский голос. — Магией вдарьте!

У меня тоже есть кое-что убойное! Две гранаты, купленные у Мейбл перед отправкой, я так и не использовал в лесу: не было поводов и возможностей, берёг. А ещё около меня всё скапливался заряд белёсых молний.

Левая рука сорвала с пояса сразу обе, и я зубами дёрнул за кольца предохранителей. Вскочил, видя, как на меня бежит женщина. В щит Астэр пришлась пара сильных ударов магией, она не успевала его восстановить и её ранило.

— Отступи, отдохни! — сказал я, и Астэр сразу сорвалась ко мне. Из тела били струйки энергии.

«Ты мне приказал!» — пожаловалась она, но мне было не до того. Искажающий пространство луч рванул к женщине, которая усиливала щиты до предела. Я успел увидеть мелькнувший шок: использовал всю способность контроля энергии для накапливания заряда.

Вот только у неё щит куда круче моего Аванпоста. Выдержал, а я уже кинул ей под ноги одну из гранат. Огненная вспышка окутала тело, а я продолжал бить белёсыми молниями.

Громыхнуло, выставленный мной слегка дырявый пространственный щит рухнул, а Аванпост тревожно запищал. У неё было что-то взрывное, тело разорвало на мелкие куски. Вторая граната в приближающуюся тройку и снова за робота Эрт!

— Астэр, выходи и делай что хочешь!

Нашёл время для приказа: дух появилась как раз вовремя, к нам прилетела ещё граната.

— Убить сучёныша! Его дух не атакует! Видимо запретили! — крикнул кто-то.

Я же заворочался и левой рукой вытянул из кобуры справа Митру. Щелчок предохранителем и в автоматический режим. Усилил щиты, но мана-каналы обжигало болью. Ударило мощной магией холода — Астэр снова ранило!

— Отступаем! — напомнил я, просто защищаясь и отстреливаясь на ходу. Руку уже немного чувствовал и пытался вытянуть пульт. Снова загрохотал дробовик, и я спрятался за другого робота. Астэр прошлась молниями по фасаду целых зданий, но окна были слишком прочными и полностью не разбивались, а лишь крошились. Посыпавшиеся на головы противников осколки никакого вреда им не причинили, а дух стремительно теряла энергию, лишившись руки. Я вновь скапливал заряд атаки, рванув из укрытия.

После убийства отпускать меня явно не собирались и видели наше положение. Астэр ранили, это ещё ослабило её щиты. Поток молний во врага сбил пару приближающихся заклинаний, но игольники и дробовик вновь пришлись на защиту. Ноги обожгло болью, часть плаща срезало, но в основном лазерный луч пришёлся на защитные щитки. Я же никак не мог нащупать кнопки и запустить движок.

— Астэр, внутрь!

Дух сразу отступила, а я рванул в горизонтальном прыжке. Остаток плаща сорвало. Эргономика пульта была точно под правую руку, взял бы в левую — разбился бы почти с гарантией. Адреналин пока удерживал боль, но глазах помутнело.

Я ощутил, как меня дёрнуло, и я едва разминулся с торчащим из земли стальным обломком. Пульт выпал из ослабшей руки… к счастью, двигатель это зафиксировал. Подвижные модули раскрылись на максимальную ширину, высунувшись из-за бёдер, и запустили аварийное торможение. Но я всё равно распластался на земле… воздух выбило из лёгких.

— Оскар, вставай! Быстрее вставай! — надрывалась Астэр. Но… я не мог, в ушах звенело, едва хватило концентрации на щитки.

— У него микроманевровый! Не повредите, он дохрена стоит! — крикнул Рик.

По Астэр опять ударили магией, девушка выжигала весь запас энергии. Я кое-как повернулся на бок и зажал гашетку митры в бегущего впереди Рика. Попадал, я видел это, и на молнии сила нашлась. Но я недостаточно силён: он спрятался за обломки, восстановился и снова побежал на меня с щитом. Астэр вновь вскрикнула от атак блондинки и здоровяка с дробовиком. В картечи точно был заряд магии и порох алхимический.

— Спрячься! — успел скомандовать я, понимая какое скверное у неё состояние. Пульт болтался на руке, нужно только вновь взять его.

Ещё выстрел и я вскрикнул. Картечью ранило левую руку и Митра отлетела в сторону, несколько пальцев сломано. Краем глаза успел увидеть, как пистолет искрит, отлетая в сторону. Я вновь ударил во врага молниями, но тщетно, его щиты лишь колеблются, но не пропускают ни одного разряда. Нужно ещё немного силы, чтобы пробить! Ещё хотя бы пару секунд держать атаку!

Сверкнула сапфировая вспышка. Рик лишился правой ноги и с криком покатился по земле. Я разглядел, как оставшуюся двойку ударяют свет и пламенные вспышки. На них выбежала ещё пара человек, аккуратно атакуя весьма мощной магией.

Перегрузка мана-каналов жгла мою душу, левая рука и плечо пульсировали болью. Но я всё ещё следил за битвой, всей душой надеясь, что эти люди окажутся не такими беспринципными убийцами.

Новая лазурная вспышка прилетела откуда-то сверху и дальше по улице: она оторвала голову здоровяка. Под градом ударов лопнули щиты блондинки, лазерный луч вскрыл шею, а в голову попало несколько сосулек.

— Ну всё… — выдохнул я. Напоролись на ещё одну группу. — Астэр?

Девушка молчала, значит, опять потеряла сознание. Эти маги были достаточно сильны, но дело не только в этом. Мощная древняя взрывчатка взяла щиты на пробой и её ранили. Она потом просто не могла поддерживать тот же уровень щитов, и её ранило всё сильнее.

Стало ещё более страшно… кажется — конец. Я даже если смогу подняться и не потерять сознание от перегрузки, то меня попросту пристрелят из плазменной винтовки. И всё же я кое-как исцелял себя, правой рукой смог дотянуться до регенератора, выдернул пробку зубами и выпил.

Рик стонал рядом, теряя кровь: и к нему приземлилась крупная блондинка, державшая в руках знакомую продолговатую Кайсаку. В чёрной обтягивающей одежде с высокими сапогами. Пояс обвешан патронташем с плазменными ячейками, щит на вид очень крутой. Один пистолет в кобуре на бедре справа и другой под левой рукой. Само собой и кинжал имелся. Над сердцем был изображён контур сидящего белого кота.

— Рик, Рик, такая сильная группа, а всё гоняешься за одиночками? — сказала она, пнув мага и огненной вспышкой сжигая его руки. — Отдаю должное твоим стальным яйцам: остаться в городе после того как убил Грега. Ещё и хватило ума приблизиться к нашей территории? Или жажда наживы мозги отключила?

— Я… заплачу… всё из схрона отдам, — прохрипел он.

Женщина поцокала, вновь вспышкой пламени оборвав активацию магии.

— Я не торгуюсь за твою жизнь. Просто растягиваю удовольствие. Собаке — собачья смерть.

Она с силой опустила военный сапог на его череп, магия придала такое ускорение, что раздался влажный хруст. Теперь зелёные глаза уставились на меня, прошлись и по снаряжению.

— Не… убивайте, — только и смог попросить я, не смея двигаться. — Берите, что хотите…

— Даже обидно, и с каких пор Кошек считают жалкими воришками? — она наклонилась надо мной, с интересом разглядывая. Вот как… Рик говорил, что они «мстительные», потому что имел контакт. Но её я не понял. — Другое дело, что ты нам должен за спасение. Беглый аристократ?

— Нет… но беглый… долгая история, — качнул я головой. Организм приходил в норму, но изувеченную руку сам не вылечу, да и рану в плече нужно очистить. — Не будете убивать?

— Не будем, — успокоила она меня. Лгать-то им зачем? Разве что помучить. — Почему дух не атаковала?

— Подчинение артефакту древних запрещает, — не стал я обманывать, понимая, что меня тщательно изучают, в том числе наверняка и магией разума. — Её… не отдам. Всё равно не сможете подчинить, поверьте.

Женщина выгнула бровь и кивнула.

— Хорошо, два варианта: отдаёшь движок и вали на все четыре стороны, или поможешь нам с парой дел. Заодно подлатаем.

Я немного подвис… это предложение на них поработать? Точнее требование, но я могу откупиться вещью, и они меня действительно спасли. Вот только зачем им непонятный чужак, даже если с духом? Впутываться… а ведь я и собирался впутаться! В городе тоже может быть опасно, кстати…

— А у вас… хороший целитель? Не для руки, меня отравили.

— Вполне неплохой, — довольно хмыкнула она и начала меня подлечивать. — Алиса Бейкер, зови просто Алиса, я глава Кошек. Слышал о нас?

— От него, — я взглядом указал на труп Рика. — Он в таверне меня приглашал в город сходить, я сначала спросил о местных группировках и отказал.

— Ну, если он тебе что-то наплёл, то не верь. А за тылами нужно лучше следить, — снова хмыкнула она и протянула руку. — Пульт отдай. Идти сможешь?

Я кивнул и вытянул правую руку, чтобы она сняла петельку. Она помогла мне подняться и взглянула в глаза.

— Имей в виду: попробуешь обокрасть, кинуть или ударить в спину — пожалеешь.

— Не планировал, но не пытайтесь забрать Астэр.

Не знаю, откуда во мне столько смелости нашлось, но женщина согласилась. Я наконец вспомнил представиться, причём настоящим именем, вряд ли ложь сейчас поможет. Тем временем остальных убитых оперативно обыскали, сняв всё ценное и переложив в их же рюкзаки. Нашёл свою митру и вздохнул — пушка уничтожена. Аккумулятор выгорел, хорошо хоть почти в ноль его разрядить успел. Вздохнул и сунул его себе в кобуру.

Штаны мне сзади надрезало и в зазорах между бронелистами обожгло. Да и они сами по себе прилегали к коже, и хоть подкладка тепло изолировала, но бесследно попадание не прошло.

Чтоб вас, ужасно себя ощущаю! Хуже физической боли! Сколько тренируюсь, а всё равно отделали, и чудом выжил. Хотя будь это я двухмесячной давности, меня бы сразу убили. Нужно становиться сильнее!

И… вляпался я интересно. Или, как говорила Астэр, полупреступный мир сам нашёл меня и это возможность?

Глава 21 Задание в Ризтек

— Алиса, с собой его берём? — спросил подошедший немного худощавый высокий шатен в тёмно-зелёной одежде и тканевой куртке с усиленными вставками.

— Ага, Оскар, знакомься: это Райан, а рядом с ним Эдит. Пошли, познакомитесь по дороге, — она кивнула на черноволосую плоскогрудую женщину в сером городском камуфляже. Мы двинулись по окраине улицы, как раз примерно к тем домам, куда я шёл, но не совсем. — Полагаю, ты хочешь знать, зачем ты нам сдался?

— Более чем, — подтвердил я. — И почему вы… не проще было бы меня просто убить?

— Да парень любит прямоту! — громко усмехнулся Райан. — Мы не сукины дети, должен же где-то в мире быть порядок. Убьём мы тебя и что с того?

— А дел несколько, — продолжила Алиса. — Но у нас тёрки со многими городскими и всех в лицо знают. Предпочитаем там больше нужного не светиться, но что-то один наш поставщик пропал, надо бы выяснить и при этом, чтобы ты лицо не скрывал. Ну и драка начаться может, а ты достаточно сильный. Ну, это для начала: Райан, проследишь.

— Да, босс, — отозвался он, внимательно осматриваясь и используя сканирующую магию.

— Должен вас предупредить… что я в имперском розыске… ну, скорее всего, — сказал я.

— И что натворил? — просто поинтересовалась Алиса, краем глаза следя за мной.

— Я… вот, — аккуратно сунул руку во внутренний карман и показал лазурную блестяшку. Женщина присвистнула. — У меня конфликт с одним графским ушлёпком был, он меня отравил, и у меня галлюцинации начались. Как раз мы в экспедиции были. В общем, я убежал в руины, закрыв за собой вход, а группа осталась воевать с монстрами. Когда меня отпустило, схватил эту штуку с одного трупа, оказалась рабочая и зарядник рядом нашёлся. А ещё меч и боеприпасы заодно. Меня хотели прижать, пришлось сваливать. И да… вы представляете, что может сделать человек, которому видятся монстры, когда у него магия духов. А Астэр… просто в одних руинах встретил, она со мной пошла.

Я ощущал, что это повышает рейтинг доверия ко мне.

— Вот как… — протянула Алиса. — Ну, тогда тем более оставь эту штуку себе, если вдруг поймают. И уходить сам будешь, чтобы если тебя схватят, связь с нами была только на словах. А в рюкзаке что?

Рассказал, что были некоторые деньги, но владелец лавки хотел меня обворовать, да не получилось. Алиса снова хмыкнула и похвалила за то, что не потащил электровелосипед в город. Ох, лишь бы я не разбил коммуникатор, но о нём говорить совершенно не обязательно. Надеюсь, со всей тщательностью меня обыскивать не станут. А задание… ну, для начала — безобидное. Не хотят показываться сами, а самих видимо всех в лицо знают.

Беспокоило, что Астэр пока не очнулась, и я сказал об этом, ведь мою нервозность явно считывали. Люди были только рады таким новостям, ведь это серьёзно понижало уровень моей опасности. Надеюсь… ничего серьёзного. Нужно ей больше энергии найти! Само собой про Исток им тоже знать не нужно. Вряд ли они видели драку с самого начала, так что считают Астэр довольно слабой, ведь питается она якобы только моей маной.

С учётом ран, особо много говорить настроения не было. К счастью, не пришлось врать, что я в этой области забыл. Видимо списали на желание что-то этакое подыскать. Всё же я искатель, то есть профессионал.

Мы пришли к почти целиком стальному зданию, сильно побитому взрывами. Стёкла были весьма узкими, при этом двери были тоньше и заваленными баррикадами. Не похоже на правительственное здание, скорее какой-то банк или магазин чего-то очень ценного.

При том, что смотрели явно на это задние, мы пошли к разрушенному строению справа от него. Удивление было не долгим, я сразу понял, как у них организован проход, когда мы зашли в подвал. Направление я ощущал, так что понял, что мы попали в соседнее через подземный ход. Причём Эдит шла впереди и, очевидно, временно обезвреживала ловушки.

Мы поднялись на пару этажей вверх, оказавшись в просторной гостиной без внешних окон. Тут было семь человек и наверняка это не вся группировка. Диваны, кресла, столы. Больше половины женщины и все были заняты разными вещами: кто-то тренировался контролю или что-то учил, кто-то чистил снаряжение или играл в карты. Думаю, это помещение экранировано: то есть это их база.

— Кошки, это Оскар, с этого дня он нам помогает. Приглядывайтесь пока к нему! За ним Рик гнался, он его девку убил и трёх остальных кое-как сдерживал. Грег отмщён.

Люди радостно взревели, а меня пока отвели через дверь в коридор. Прошлое назначение помещений было неопознаваемо и не похоже, что тут годами жили: думаю, они иногда меняли место базы. Но всё ценное выгребли и место обжили.

— Можно вопрос… а почему «Кошки»? — спросил я, с нами уже остался только Райан, Эдит взяла плазменную пушку Алисы и завернула в одну из комнат.

— Ну, сначала среди нас только девушки были, — хохотнула Алиса. — Но потом мы решили, что мужики не намного хуже.

— Живём при матриархате, — также усмехнулся мужчина. — В общем, парень, не чуди и сможешь с нами остаться! Раз босс до сих пор тебя не выгнала, значит, довольна. — Я ему всё покажу.

Алиса покинула нас, широкими шагами удалившись дальше по коридору, а мы зашли в помещение, пропахшее спиртом и чем-то алхимическим. За особенно хорошо освещённым столом лицом к стене сидела черноволосая женщина лет сорока пяти.

— Вика, подлатай парня, он с Риком схлестнулся, а ему на дело скоро.

Я уж было хотел сказать, что, учитывая раны Астэр, на регенерацию которых она опустошает мой резерв и моё скверное состояние, мне бы до завтра отсидеться, но за меня это сделала целительница.

— Скоро с такими травмами? Только если ему левая рука не нужна. Помоги ему раздеться, — приказным тоном сказала она моему сопровождающему. — Ещё и жжёную рану залечил, ну что за вояки⁈ Придётся открывать и чистить.

Райан вздохнул и помог мне снять рюкзак с остатками плаща и движок. На него смотрел не без интереса, но не забирал: впрочем, всё равно пульт у Алисы. С меня аккуратно сняли верхнюю одежду и заставили разуться у порога. Коммуникатор покоился в кармане штанов, в котором также дополнительно спрятаны всякие повязки да тряпочки для маскировки. Вообще пояс у меня был много чем обвешан, но из этого сняли только болтающийся меч. Усадили на низкий стул и, к счастью, у них нашлось обезболивающее. Первым делом целительница действительно профессионально принялась за глубокую жжённую рану на правой руке, чиркнули даже по кости.

Исцеление вытягивало мои силы, но маг она умелый. Потом и левую исправила, вправив пальцы и начав отращивать то, что вырвало. Я за это время рассказал о яде, включая смешение его с энергетиком. Даже кое-как припомнил, на чём он основан, благо я поинтересовался.

— Какой интересный случай… — пробормотала она и, не прерывая заклинание, вытащила из шкафа стальной кейс, и открыла его на столе. — Попроси Алису подойти.

Наблюдавший за мной Райан уже расслабился. Он кивнул и вскоре привёл главу группировки. Хох… рабочий коммуникатор. Едва заметил, как Виктория стала брать кровь на анализ и повесила мне на грудь какую-то непонятную штуку.

— Удивлён? — спросила женщина, аккуратно отдав ценное устройство в чехле. — Не отвечай, скорее даже шокирован. У нас очень много ценных вещей, и они сильно помогают проверять древние находки, даже ремонтировать кое-что.

— А… что вы тогда здесь делаете? — удивлённо спросил я, смотря, как целительница работает с медицинскими сканерами. — И вы знаете древний?

— Конечно, — гордо сказала Виктория.

— А мы здесь получаем ещё больше, — улыбнулась Алиса, отвечая на мой первый вопрос. — Предпочитаешь удовлетвориться тем, что имеешь?

— … Нет, — признал я. — Но вы приобрели действительно много, но продолжаете заниматься очень опасным делом.

— Зато тут можно приумножить наше состояние, — заметил Райан. — Заработаем себе на достойную старость, и будет, что вспомнить и чем гордиться. Многим из нас просто нравится такая жизнь, а не сидеть и маяться от безделья, оберегая гору золота. А такие вещи помогают получать ещё больше. Лучше, чем просто продать.

— Ага… — задумчиво сказала Виктория. — Правда, дырки в вас регулярно латать приходится. Сейчас просканируем…

— Неправильно делаешь! — заявила появившаяся Астэр. Целительница вскрикнула, а те двое напряглись и врубили щиты. — Тц, пугливые какие.

— Она не может вас атаковать, — напомнил я, разряжая обстановку. — Астэр, рад, что ты быстро очнулась. Как ты?

Дух выглядела слишком прозрачной, но общую форму тела восстановила.

— Так себе, вы помогли Оскару? — Астэр осмотрела напряжённых людей. — Вы духов не видели что ли?

— Эм… только младших, — сказал Алиса. — Как он вообще пакт держит?

— С точки зрения чистой силы души, он превосходит всех вас, — гордо сказала Астэр и взглянула на целительницу. — А ты неправильно сканеры используешь! Искажённые данные получаешь!

«Ведёшь себя подозрительно. Понятно ведь, что значит, знакома с таким оборудованием», — проворчал я.

«Зато это очень хорошие сканеры, не время осторожничать!» — уверенно заявила дух, двинувшись к ним.

Я глубоко вздохнул, смотря на действительно шокированные глаза лидера банды.

— Она… застала закат древних. Хорошо разбирается в древней технике.

— Закат, она знает точно, что произошло? Расскажи! — тут же вспыхнула почти детским интересом Алиса.

— Если хочешь, но потом, — с готовностью согласилась Астэр.

— Она может часами говорить об этом, — сказал я главе. — В общем… она подчинена артефакту древних, потому вы не сможете её переподчинить. Её оставили в одних руинах, и приказали ждать кого-то, кто её заберёт, ну и пришёл я.

Нужно было объяснить, надеюсь, на предмет коммуникатора меня не обыщут. В общем, на духа смотрели круглыми глазами. Ну а Астэр стала очень убедительно излагать заготовленную легенду.

— Само собой за время моего заточения почти вся техника сломалась, но я успела многое изучить, — с особой аккуратностью она показала целительнице как правильнее сканировать и настроила программу.

Мне мысленно передала, мол, огонь на себя возьмёт. Мне показали, где и что у них организовано и куда мне сейчас можно заходить. Как оказалось, мы в здании этакого аукционного дома. Места, где проводили аукционы на уникальные предметы: правда, в основном — дистанционно. Но на первом этаже имелся большой зал, а гостиная была местом для более частных встреч.

Я познакомился с группировкой, в общей сумме двадцать человек. Все сильные маги и умеют сражаться, но Виктория — целитель. А ещё один встреченный мной здоровяк Якоб — лучший из техно-артефакторов группировки. Некоторые из них больше занимаются хозяйством и готовкой, а также охраняют базу, пока остальные уходят искать что-то особо ценное. Вот только что же они все сейчас тут расселись — ответа нет. Зато мне позволили поставить аккумулятор от велосипеда на зарядку — у них была пара изотопных генераторов и конвертер маны.

После ранений меня накормили, пока все с открытыми ртами, а иногда, под активными щитами, слушали рассказ Астэр. Конечно, я тут был чужим, но… неожиданно приличные люди, чтоб вас! Лучше всяких аристократов с принципом «что вижу, то моё» и насильников. И если бы они поехали в Оберн, Шварца бы смешали с грязью без потерь.

Не присутствовала только Виктория, которая что-то заумное делала, в чём я не разбирался. Магией заштопал одёжку, а затем рассмотрел митру: вердикт — только на переработку. А ведь мы так и не добрались до укромного места, где я займусь разбором остальных трофеев. Время шло, я отдыхал и даже немного задремал, пока Астэр занималась любимым делом.

Устроились они тут весьма комфортно, отсутствие окон меня совершенно не напрягало. Однако от меня хотели вполне конкретных вещей, под ночь я должен был вернуться в Ризтек в сопровождении Райана.

— Якоб, можешь продать ему оружие из общего схрона, — разрешила Алиса. Разумеется, просто так не дадут: я ведь не часть группировки, но уже показывают доверие мне. — Астэр… всё это немного шокирует… но, если ты так сотрудничала с людьми, почему на тебе столь жёсткое подчинение?

— Она даже мне не говорит, не пытайтесь, — сказал я. — И спасибо.

— Выкать-то не нужно, я ж тебе не в бабки гожусь, — Алиса, встала, демонстративно размяв спину. — Отдыхайте пока, а я тем временем поясню суть дела.

Вперёд пошёл темноволосый крепкий мужчина, снова выведя нас в коридор. Глава мне и Райану, назначенному моим надсмотрщиком, пояснила, что нужно сделать.

— Наш поставщик должен был сам доставить нам энергоячейки, плазменные ячейки, хорошие иглы и всякую мелочовку, но всё ещё этого не сделал. На него не похоже, деньги он не получал, но хотя бы отправил курьера с предупреждением, что не может ничего поставить. Вообще-то мы и высматривали людей на пути к нам.

— А в чём роль того, что я не из Кошек? — уточнил я, мы заходили в ту дверь, куда ранее Эдит унесла Кайсаку. Туда же попали вещи группы Рика.

— Если что-то не то и его взяли за задницу, а теперь ждут наших, то тебя не попытаются захватить. Зайдёшь как обычный клиент и тихо уточнишь положение дел. Если будет драка — защищай его, ну или сам защищайся: вдруг его купили за то, чтобы взял кого-то из нас.

Ну да, а меня не жалко, всё честно. При этом и беззащитным меня не назовёшь. Миссия, в общем-то, простая, хотя это ведь лишь начало.

Передо мной открылась весьма приличная раскладка оружия. Астэр последовала за нами.

— Хватай самую большую и беги, — шепнула она, так что все слышали. — А если серьёзно выкиньте эту дрянь, пока не рванула.

Она ткнула пальчиком в одну из плазменных ячеек в железном ящике.

— Она безопасна, я всё проверил, — насупился Якоб.

— Тогда носи её с собой, а я знаю, как такие взрываются. Выйди и урони её с двух метров, нормальной с такого ничего не будет.

— Думаю, ей можно верить… проверь, — согласилась после колебаний Алиса. — Оскар, выбирай лазеры, уж извини, но большего предложить не можем.

Оценив наполнение полок, выбрал РЛ-407, немного более старая модель моего первого местного оружия, РЛ-411. Пульсирующий лазер, поможет если что пробивать щиты, и экономить резерв при необходимости добить кого-то без защиты. Отдали за пятнадцать золотых, мог бы и не продавать тот пистолет. Цены тут высокие, должен сказать!

Якоб вернулся недовольный.

— Кинул под щитом и она бахнула. Зря деньги потратили, — проворчал он, ведь ячейка была древней… и, кстати, «Нова-М». Плазменные пистолеты у них тоже имелись.

— Продай эту штуку! — воскликнула Астэр, указав на крупный медальон в стеллаже.

— Нет, ты… знаешь конечно, — сама себе ответила Алиса. — Артефакт генерирует особый тип щитов, защищает от ментальных атак и магии души.

— Как раз от того, чем могут вырубить Оскара, после чего нам конец, — Астэр упёрла руки в бока. — А ещё он позволяет скрыть духа в его душе. Если за ним пошлют мастера души, его не опознают. С места не сдвинусь, пока не согласитесь.

Алиса аж брови вскинула от такой наглости, но хотя бы задумалась. К тому же она только что помогла избавиться от опасной ячейки, которая могла подорваться банально от случайного удара рукой.

— Если будете недовольны мной, потом верну, а пока внесу залог. В ином случае, мне такая вещь действительно пригодится. Если там засада, на мне могут применить оглушающую магию, — заметил я.

— Ладно, сотню давай, — она протянула руку. — Сам понимаешь, насколько это полезная вещь, пусть и не абсолютная.

А жаба-то душит! Почти все деньги отдал, оставшись примерно с пятью золотыми кронами. Медальон получил стальную цепочку и переместился ко мне на шею.

Довольная Астэр исчезла, а мы с Райаном покинули убежище. Только не через тот тоннель, а спрыгнув на стальные конструкции из открываемого окна второго этажа. Движок с собой не брал — остался залогом, ведь на нём я мог бы слишком легко сбежать. Аккумулятор мирно заряжался, спасибо хоть за это деньги не брали, как и за обмен кобуры на подходящую. Накидку тоже выдали.

— Полагаю, ты не скажешь, почему вы отдыхаете на базе и к чему-то готовитесь, — заговорил я без вопроса. Мужчина шёл сзади меня, контролируя мои движения. — Но хоть скажи, насколько это будет опасно, и втянут ли меня?

— Опасно, и не знаю, как решит босс, — ответил мужчина. — Она тебе достаточно поверила, может быть позволит самому решать, и при удаче тогда получишь часть добычи. Ты же не наш, то есть не в общак скидываешь. Ты, кстати, на удивление спокоен.

— … Видимо, привык встречать разных людей, — пожал я плечами. Чувство страха мне и впрямь в значительной мере отбило. — Можешь рассказать, почему мы так перемещаемся?

По окраинным улицам, иногда пригибаясь и петляя. Райан оказался не против поболтать, и стал объяснять, как лучше ходить по городу древних, оставаясь максимально незаметным. Засады и ловушки тоже имели место, так что внимал, ловя каждую деталь.

Прошли мы куда более незаметным путём, придя в Ризтек затемно. Мой надсмотрщик накинул капюшон и даже полумаску на рот и нос. На одежде у всех членов был вышит белый контур сидящей кошки, и он его скрыл.

Я бы счёл, что ночью идти, якобы я обычный клиент, глупо, но Райан был иного мнения.

— Он ещё не спит, сова та ещё, а вот почти до обеда ты бы его не засталоткрытым. Иди, боковая дверь, — он махнул рукой. — Если совсем плохо — сигналь, хотя бы я сбегу. Если всё нормально, позовёшь меня.

Я вздохнул, смотря на новодел на окраине. Немного неаккуратная двухэтажная обшитая сталью коробка с каменным фундаментом, уж не знаю, как её утепляли. Интересно, почему Кошки у него закупаются? Цены низкие? Или потому что есть доставка в древний город и он доверенный?

В общем, я перешёл на главную улицу и уже один, открыто, свернул к нужному зданию… заперто. Охранников не видно, чего-либо примечательного тоже. Ну ладно, на такой случай так же есть инструкция.

Обошёл здание, заодно напрягая скудное умение магии души, общие знания о которой тоже затолкали мне в голову нейроинтерфейсом. Внутри… определённо кто-то есть, причём недалеко от заднего входа. Правда и он заперт, зато благодаря тому, что тут был задний дворик группы строений, лишних людей здесь не было. С другого прохода за мной наверняка наблюдал Райан, так что продолжим по плану.

Сделал перед собой щиток и пространственным клинком, максимально качественным, ведь меня не торопили, провёл в районе щеколды замка. Скрежет кое-как смог заглушить магией звука. Мне ещё тренироваться и тренироваться. А теперь осуществим взлом с проникновением…

По ту сторону двери что-то упало на пол, и я отпрыгнул: ручку обломать не мог. Но вроде тихо, а потому силовой привязкой потянул дверь на себя.

«Думаю, это взрывная ловушка», — сказала Астэр. — «Скорее всего, среагировала бы на нагрев, примени ты лазерный резак».

М-да… я его просто не хотел лишний раз доставать и светить.

Силовой привязкой аккуратно подобрал куски устройства и откинул в сторону. Потом уничтожу, пока никто не подорвался. Атаковать меня вроде не спешили, так что тихо вошёл внутрь, осветив тёмные коридоры захламлённой задней части лавки.

Глава 22 Побег

Освещая тёмный коридор, выдал волну маны, чтобы убедиться, что там сейчас на меня не смотрит пара скрытников. Подобный метод, само собой, обнаруживает и меня, но я и без того вломился сюда со скрежетом и шумом.

Ничего, как минимум тут скрытников нет, однако человек сидит в помещении за второй дверью справа от входа. Внешних окон там нет…

«Мне выйти проверить?» — спросила Астэр.

«Нет, во-первых ты всё ещё ранена, во-вторых, если за ним следят с магией души, меня сразу опознают», — отказался я и, взяв поставленную в углу швабру, нажал на ручку двери и толкнул. Вроде без ловушек… ан нет, вижу растяжку у самого пола, очень тонкая нить, но в свете блеснула. Оборвал её крохотным огненным шариком, опять же стоя подальше в коридоре под щитами.

Из комнаты раздалось мычание. Странно… хозяина лавки связали?

Рискнул заглянуть внутрь… склада, очевидно. В значительной степени разгромленного и обчищенного. Кажется, выносили всё наиболее ценное, причём очень быстро, так что всякие тряпки, ножики и фонарики падали на пол. Довольно сильно воняло, кое-как подавил приступ кашля.

Среди всего этого сидела черноволосая девушка лет двадцати трёх — двадцати пяти. Она щурилась от моего светляка. А ведь здесь вроде должны быть только мужчины.

Одета в хорошую дорожно-боевую одежду, но её явно обобрали и связали по руками и ногам, а рот заткнули кляпом. Маг она точно по голой мощи неплохой, но на неё надели ограничители, которые тут также валялись.

Я приложил палец к губам и на её кивок вынул кляп.

— Воды, умоляю, — сразу сказала она хрипловатым голосом. Я тут же собрал всю влагу из комнаты и коридора, контролем воды осушив воздух, быстро прокипятил и охладил. Вышло совсем не много, девушка жадно всосала водную каплю, поднесённую к губам. — Спасибо, развяжи, я тем вечером пришла в лавку, когда на неё налетели какие-то люди в масках. Скрутили меня, обобрали и бросили тут. Спрашивали о каких-то Кошках.

«Думаю, её оставили, чтобы маги могли понять, что внутри кто-то есть — жестоко», — прокомментировала Астэр, испытывая жалость к девушке. Я же заметил, что ей к тому же сломали правую руку, и на скуле красовался огромный синяк. Даже… одного пальца не хватало. Ну что за ублюдки⁈

Я достал меч и с импульсом маны разрезал верёвку из магического текстиля, наверняка найденную здесь же.

— Прошу… помоги уйти отсюда, — прохрипела она, когда я отошёл.

— Я позову напарника, — успокоил я, ограничители теперь сама снимет, они не запирались замком. Аккуратно вышел к задней двери и магией иллюзий подал синий сигнал. Из одного прохода ко мне быстро метнулась едва видимая в ночи тень, раньше я его вовсе не замечал. — Его ещё вчера ночью обчистили, нашёл две ловушки. Внутри на складе связанная девушка — случайный клиент.

— Вот для этого ты и нужен был, — хмыкнул Райан, кивком показав мне идти вперёд. Я попутно собрал ещё влаги с большой площади. Девушка уже освободилась и пыталась подлечить руку. Встретился взглядом с голодными глазами и она сразу потянулась магией к воде, которую я пододвинул ей. — Как имя, крошка?

— Розалин Тейлор, — ответила она, проглотив воду. — Вы… Кошки?

— Можно и так сказать, — подтвердил он. — Извини, что попала в такую ситуацию, тут был наш поставщик. Видимо тебя сочли за посыльную от нас. Не знаешь, что стало с хозяином и его помощником?

— Нет, не видела их, — качнула девушка головой. — Можете помочь? Я хороший маг, просто напали неожиданно и они сильные.

— Хм… — задумался Райан: я уже понял, что в любом случае хуже ей не сделают. — Ты пока проверь остальное здание, только аккуратно.

Я прошёл по другим комнатам, обнаружив и обезвредив ловушку и на входной двери с фасада, что вела в лавку. Заглянул на второй этаж, подвала тут не было — здание стояло на опорах. Собственно, следы драки имелись на первом этаже, но это всё. Никаких других людей не обнаружил. Вернулся к Райану с отчётом.

— Странно, я думал, просто убили, — пробормотал он. — Ну ладно, наш груз обчистили. Найди запасы провианта и набей сумки. — Он перекинул свой рюкзак, подлечивая девушку. — Всё равно ему уже не нужно. Мы не воры, но это всё уже ничейное. Роза пойдёт с нами, судя по всему это Безликие провернули.

Я подчинился, найдя подходящие съестные запасы, а заодно стянув со склада серую рубашку, вроде как моего размера и также из магического текстиля. Неплохой ассортимент тут был… правда всё действительно ценное вынесли. В общем, теперь мы располагали двумя большими рюкзаками с походной едой плюс у каждого по матерчатой сумке через плечо.

— Проверил чердак? Там бывает, хранят всякое для побега по крышам, — уточнил Райан и я качнул головой. — Эх, новичок! Ладно, ждите на улице.

Роза держалась за сломанную руку и подлечивала. Срослась, возможно, криво, но Вероника исправит.

— Почему ты решила присоединиться? — поинтересовался я. — Кстати, зови меня Оскар.

— А ты почему? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я не из их группы, просто должен, потому и шёл вперёд, — пожал я плечами, таща к выходу тяжёлые сумки. — Одежда у тебя хорошая и ауру ощущаю.

— А вот от тебя почти нет… но потому что используешь мощный скрывающий артефакт, — задумчиво сказала она. — Да, ответ на вопрос, потому что Райан сказал, что если помогу, то верну свои вещи. Они украли меч, который мне подарил отец. Я без денег и снаряги осталась, руку сама хорошо не вылечу.

— Могла бы сгрести вещей и распродать в разных местах, — я кивком указал на здание. — Но я тебя понял. Позволишь полюбопытствовать, что делала одна в Ризтек? Решила подзаработать?

— Да… а ещё брата ищу, он тем ещё авантюристом был, — она потёрла лоб ладошкой. — Мне плохо, давай потом поговорим.

О да, много будет разговоров… Повезло ей, видимо правда не убили, чтобы маг при проверке дома знал, что внутри кто-то есть. Мало ли владелец в запой ушёл или отсыпается. А Рози держалась на дистанции и пыталась что-то сделать с грязными штанами, я тактично не комментировал. Человека связали и заперли — что она могла поделать?

Неожиданно хлопнуло, часть крыши взлетела на воздух и нам на головы посыпались обломки, которые я тут же отразил силовым щитом. Послышались крики людей, а вот это уже очень плохо!

От сердца отлегло, когда Райан выбил окно второго этажа и выскочил невредимый.

— Валим! — рыкнул он, дёрнув меня за плечо, и мы побежал куда-то дворами за ним. При этом снова натянул полумаску и капюшон. — Чёрт возьми, как ребёнка развели! Только лазером поддел замок, оно сразу бахнуло! Хорошо стоял далеко!

— И что будет? — спросил я.

— А ты как думаешь⁈ — Райан резко повернул правее и прижался в закутке за выступом здания. — Надо из города свалить, Кушинг очень не любит, когда что-то взрывается на территории! Быстро и незаметно! Как у вас с иллюзиями?

Я и Роза покачали головой, кое-что можем, но хуже него. Да и он скрывается плохо.

— Ладно, плевать, главное быть быстрыми!

Он выхватил у меня свою сумку, и мы двинулись к окраине Ризтека не со стороны древнего города. Правда усталость давала о себе знать. Я не смог нормально отдохнуть, Роза вовсе едва бежала. А… снаружи уже зажгли прожекторы и осматривали местность. Объявились даже некие силовики местного герцога.

— Взрыв в городе! Выход временно закрыт, соблюдайте порядок и предъявите вещи для досмотра! Преступник должен быть пойман!

Райан цикнул и направился вглубь улиц, снова затянув нас в тёмный переулок. Стена вокруг города была не сплошной, но была. А ещё всюду высыпали люди.

— Не перекроет же он весь город? — спросил я.

— Горных драконов позовёт, те наверняка скажут, что их человека убили или магазин на самом деле их был. Хочешь с герцогом встретиться? Правда, условия не лучшие будут.

«Он ещё и время шутить находит», — фыркнула Астэр. — «Нужно тебе полёт осваивать!»

— А то они улетающих перехватывать не будут! — цыкнул я, так что Роза вопросительно на меня уставилась. — И долго смогут продержать оцепление? Тут же полно людей, что и так не в ладах с законом. Сейчас битвы начаться могут.

— Теперь должны ищеек послать или пытаться следы ауры найти… да, не долго, — Райан задумался. — Меня сразу под подозрение, ты в имперском розыске, а с нами девушка в таком состоянии.

— Заляжем на дно, пока успокоятся, или устроим диверсию? — предложил я. — Пусть куда-то в другое место бегут.

— Наши базы могут проверить в первую очередь, наверняка уже знают, где они, — проворчал Райан. — Коммуникации тоже не вариант. Лучше по улицам пошататься. И хочешь следы ауры оставить? У меня пока нет проблем с законом империи, и я не хочу их обрести.

— Ну, ты не хочешь, а Астэр всё равно, — напомнил я. Парень сдвинул капюшон, удивлённо глядя на меня, и кивнул.

— Устроим немного хаоса и подставим кое-кого. Как раз есть возможность!

Мы вновь двинулись по улочкам, старательно уклоняясь от патрулей. Понятное дело, что такой город на военное положение не поставишь: потому облаву не устраивали. Но за покидающими город людьми сейчас наверняка следят особо тщательно, и лучше перетянуть внимание. Нас могут и местные спокойно сдать: ведь знают, что если будут устраивать в городе беспредел, то их утихомирят силой, не считаясь с потерями. Полная анархия никому не нужна.

Астэр была согласна помочь сбежать, хотя маны у неё мало.

— За что же тебя ищут так активно? — воскликнула Роза, когда мы увидели очередных мелькнувших людей с гербами Кушинга. А ведь они обычно должны концентрироваться около центра. — Графа убил?

— Одного ушлёпка планирую, потом расскажу, — ответил я, немного сомневаясь в наших действиях. — А нас не станут искать ещё более активно?

— Станут, но сделаем так, чтобы другие тоже подняли шум. Тут всё как нестабильная плазменная ячейка или пороховая бочка, — отозвался Райан.

«Не хочется устраивать такой хаос… но иначе нас могут поймать», — вздохнула Астэр.

«Давно бы им пора навести тут порядок. Не знаю, что за проблемы помешали, но может, будет одним поводом больше».

Естественно мы никого убивать не планируем. Но Райан хорошо знал город, и группировки выясняли друг о друге многое, включая сведения о базах.

Однако оставить следы ауры и потом попасться будет означать обвинение от империи и Кушинг такое уже не спустит. Но отпечаток ауры Астэр никому не знаком. Своих и Райана мы оставили самый минимум. Розы следы есть в том здании и очень чёткие, ведь она сутки просидела на полу, но она, если что — пострадавшая. Там ещё и разрезанные верёвки лежат. Да и не факт, что будут искать следы на складе. То, что оставалось от Безликих, напавших на хозяина лавки тоже давно рассеялось.

Вот умею я в разные истории влипать! Хотя это может принести выгоду, ведь Кошки явно вышли на что-то очень ценное. А ещё Виктория у них довольно опытный целитель и оборудование отличное.

Вайс Александр На границе миров. Том III

Глава 1 Битвы за наследие

По узким улицам города, мы переместились в другое место. Нас пару раз окликнули стражники, но мы бежали достаточно быстро. Райан отлично знал все улицы, проходы и заборчики, которые можно легко перемахнуть. По пути объяснили нашей спутнице о том, что мы планируем.

— Туда, не волнуйся, там могут быть только безликие. Можешь ударить по крыше, — сказал Райан, указав на большую цистерну, переделанную в жилое помещение. Рядом появилась Астэр и несколько секунд рассматривала цель. Ну а Роза в свою очередь глазела на первого встреченного за жизнь «высшего духа». О том, что она древний никому знать не обязательно.

— Там пусто или хорошее экранирование. Всё равно снести сил не хватит, да и не нужно.

Она с поразительной скоростью сплела огненное заклинание и заряжала его где-то секунд пятнадцать. Сложная формация с многоуровневыми контурами питания сжалась в сферу и улетела в верхнюю часть здания, где были смотровые щели и даже упоры для оружия. Полыхнуло внушительно — всю местность поблизости озарило оранжевым светом и пахнуло раскалённым воздухом.

Астэр сразу исчезла, устало выдохнув. Благодаря Истоку она восстанавливалась куда быстрее, но всё же ей требовалось много времени, а регенерация после ранения отнимала энергию.

Райан тотчас сменил курс, выводя нас к другой части города. Ненадолго затащил на какую-то разборку лома, и мы подождали среди расставленных стальных балок. Город покидала группа, всего один оставшийся стражник не мог их остановить, ограничиваясь лишь ругательствами.

Я отдал свою накидку Розалин, которая в такой одежде без оружия смотрелась подозрительно.

Мы вышли на улицу и прибились к группе. Её члены на нас хмуро посмотрели. Райан украдкой глянул на орущего стражника и незнакомец кивнул. Мол «всё ясно, свой человек, можешь пока за нами протопать».

Прошли через ворота в хвосте. Райан даже снял маску и сдвинул капюшон: так что лицо вроде и открыто, но в темноте сложно что-то рассмотреть. Мы отошли немного от Ризтека, войдя в лес, где тут же отделились группы.

— Ну что, диверсия сработала, пожалуй, — сказал Райан. — Может ты не заметил, но на взрыв тьма народу сбежалась. Кушинг будет рвать и метать! Вы с Астэр золото!

Дух фыркнула мне в ухо, но молчала, явно следя за лесом вокруг как могла. Пришлось чуть подсвечивать дорогу, чтобы не навернуться на кочках в кромешной темноте. Райан вывел нас к источнику воды. В скалу была вставлена труба, из которой текла струйка, начинающая тонкий ручеёк, быстро исчезающий в зелени.

Роза сразу присосалась к источнику влаги, да и мы освежились. После оставили девушку отмываться, отойдя в сторону.

— Решили взять ещё одного члена? — спросил я.

— Драка большая будет, люди не помешают, — ответил Райан, внимательно осматривая тёмный лес: свет мы погасили. Благо ночь была безоблачной, а деревья не слишком плотными. — Как ты проник внутрь, там же тоже была ловушка?

Пришлось показать пространственный клинок, пусть и кривой. Мужчина присвистнул от такого зрелища.

— Босс тебя реально примет, если захочешь. Или есть планы?

— Есть, — ответил я, внимательно следя за реакцией. — У меня ведь живы родители, остались хорошие друзья, которым могут предъявить обвинение за меня, а ещё не оставлять же того ублюдка? Тем более он может что-то сделать и с моими знакомыми.

— Жаль, — протянул Райан. — Но в нашей задачке тоже поможешь.

— Да скажи уже, не сбегу я информацию сливать. Всё равно уже вписался и даже залог оставил.

— Извиняй, как босс решит, всё же мы едва знакомы, — поднял он руки, мол «ничего личного, просто не могу». Верный человек, хотя тем лучше. Я кивнул и просто ждал, борясь с зевотой, настигшей из-за бездействия. — Слушай, а ты где велик спрятал? Всё равно аккумулятор у нас.

— По другую сторону от той дороги, — решил признаться я. — Не опишу без чётких ориентиров, но я запомнил. — А зачем тебе?

— Ну так патроны и прочее нам всё ещё нужны, — он хлопнул меня по плечу. — От имени босса задача на следующую вылазку, как немного уляжется — обчистить тех, кто ограбил нашего поставщика и Розу! Не отказывать ведь девушке, просящей о помощи? Не по-мужски это!

Ну да, ну да, всё из чистого альтруизма, а не потому, что она вполне приличный маг по голой силе. В общем, девушка отстиралась, позаимствовав моё мыло, оставшееся в рюкзаке. Мы все немного освежились и окольным путём пошли в город.

Роза поведала, что она из семьи умелого строителя, который в молодости был вольным магом и искателем древних сокровищ. Собственно, на находках поднялся, а когда устал рисковать, организовал свой бизнес, собрал бригаду и теперь строит отличные дома.

— И вот… мой старший брат, Райдер, решил пойти по стопам отца, — продолжала Роза. — Тот конечно переживал за него, но сам ведь был таким же. Отдал оставшееся старое снаряжение, которое берёг на всякий случай и тот отправился по миру. Пару раз возвращался — кое-что привозил, даже деньгами поддерживал. Больше магии заполучил. А потом пропал… но он жив.

— Почему ты в этом уверена? — удивился Райан. — Ты извини, но наша профессия немного… рискованная.

— У меня всё забрали, не разбираясь, — стиснула девушка зубы. Магией разума ощущал вселенскую обиду. — Особый артефакт древних, вроде пакта, но проще. Связывается с кем-то и огонёк погаснет, если человек умрёт.

«Есть такие штуки, как раз с такой функцией», — признала Астэр. — «На самом деле это тоже пакт с артефактом, но без всякого подчинения, потому мощность не нужна и он довольно дешёвый».

— Ясно, отобрали важную штуку. Надеюсь, найдём твои вещи, — кивнул Райан. — Хорошо, а не думали, что он просто где-то осесть решил? Письма посылал, но они не доходили.

— Вряд ли он так бы поступил, — мотнула головой Роза. — Наверное, застрял где-то в передряге. Так что… ищу теперь Райдера Тейлор. Вы ведь о нём не слышали, да? Отец… не хотел меня отпускать, всё же я второй его ребёнок. Младший сын перенял бизнес, а я как-то всё магией занималась, оберегала семью, пока могла… Сначала умерла мама, когда ещё мелкие были, а полгода назад и отец. Он знал, что я сорвусь искать брата и потому подарил мне оставшийся меч. Он много раз думал его продать, но берёг как память. В общем… вот. Даже декоративное кольцо украли… не нашли пару секунд снять нормально и палец отрезали.

Девушка погрустнела, теперь ещё и памятных вещей лишилась. Захотелось как-то успокоить.

— Долгий будет день, — пробормотал я. — Ну, Райан верно подметил — девушкам нужно помогать! Тем более нам, видимо, по пути.

Я встретился с голубыми глазами, она натянуто улыбнулась и кивнула. А вот с доверчивостью ей бы поаккуратнее. В общем, представлялись друг другу. Путь к базе занял три часа. Я уже с ног валился, держала лишь магия жизни. А ведь Кошки не так уж глубоко в городе сидят! Во всяком случае, сейчас. Думаю, у них пара сменяемых баз.

— Оскар, можешь пока идти поспать, — зевнула разбуженная Алиса. — Роза, поболтаем ещё. И Астэр может выйти.

— Я поговорю с вами, о чём захотите, — ответила дух, тут же появившись рядом. — На всякий случай напомню, что атаковать людей я не могу, чтобы вы ни задумали.

— Ага, меня скорее интересует, что ты умеешь.

— Расскажу… соразмерно выгоде, — сощурилась дух. Алиса вскинула брови, а мне махнула, мол, иди. — «Не волнуйся, я не перегну, но и не позволю пользоваться всем, чем мы владеем, бесплатно».

«Отлично. Хорошо будет, если нас быстрее отпустят, ничего не забрав, включая защитный медальон», — согласился я, уходя. Комнату нашёл: в ней уже спал один человек, и была свободная лежанка из накиданных тряпок. Устроился так, чтобы закрыть собой коммуникатор и сразу отрубился. Проснулся когда уже рассвело, от магической стимуляции Виктории.

— Поднимайся, есть новости, — улыбнулась она. — Уж полдень, вообще-то!

Я проморгался, поправил одежду и направился за целительницей, проверяя карманы. Астэр всё ещё сидела где-то в штабе, но теперь сразу вылетела ко мне.

— Алиса рассказала мне, что они планируют, так что передам. Судя по всему Безликие нашли… фабрикатор! Непонятно, насколько полнофункциональный! Где-то откопали в руинах! Тип системы не ясен, но можешь себе представить масштаб.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Это может нам принести много выгод и проблем.

— А у вас ключи, что ли есть? Или думаете утащить и продать? — спросил я у Виктории.

— Есть парочка, — сладким тоном произнесла она. — Правда, ценность сомнительна, не оружейные, но могут быть полезны. Как думаешь, где Алиса их прячет?

— Насколько знаю, у девушек места хранения особо ценных предметов — между грудями, — саркастически ответил я, и Виктория рассмеялась, заходя в свой медицинский кабинет. — Хотя понимаю, что ключи могут быть около самого фабрикатора. Ох, что будет…

— И уж точно не стоит оставлять его тем ублюдкам. Сам видел, как они действуют. Бедная Роза! Взяли случайного человека и мало того что обокрали, так ещё и оставили умирать мучительной смертью! А теперь приятные новости для тебя — я кое-что наша по яду! Знаю, из кого он сделан! У нас в Андберге живут редкие мелкие многоножки! Ну как мелкие, где-то с детскую руку размером максимум.

Я остановился, смотря на неё с шоком и надеждой. Астэр тоже ахнула и обрадовалась. Девушка подмигнула и произнесла пару слов на другом наречии, то-то я слышал лёгкий акцент, но в таком большом мире с множеством общин это не удивительно.

— Редкие у меня знания, повезло тебе ко мне залететь, — она гордо улыбнулась. — Может быть, даже смогу сделать противоядие. Правда есть недостаток — уже имеющиеся повреждения организма оно не отменит и простая магия не поможет, ведь он повреждает ауру и жизненные силы, особую энергию, которая в нас есть.

«Не волнуйся, с таким справимся!» — радостно воскликнула Астэр, мысленно. — И что ты хочешь?

— Ну ты ведь уже договорился с Алисой, что мы поможем. А вот ингредиенты придётся тебе добывать. И у меня нет формулы, потому это будет дорого.

— У меня меньше пяти золотых крон, — вздохнул я. Продать им, что ли, резак?

— Тогда в оплату твоей награды за помощь, — без сомнений сказала Виктория. Какая хорошая женщина, вот правда! Повезло, что попался к ним, ведь слабость в теле только растёт! Собственно, я ведь и надеялся, что у больших шишек этого города будут профи с необычными способностями. — Давай пока тебя магией обработаем, устраним последствия. И я расскажу, что тебе нужно добыть!

Нам с Астэр написали довольно длинный список и объяснили как что выглядит. Меня накачали магией жизни так, что хотелось марафон пробежать, и дали сытно поесть. А там и Алиса проснулась после рваного сна. Астэр, кстати, всю ночь дежурных развлекала рассказами.

Сейчас почти все собрались в главной гостиной: атаманша, хотя так её никто не называл, выступала.

— Так вот, Безликие видимо поняли, что мы на их добычу позарились, и превентивно нам мешают. Наверняка выясним, в каком схроне свалили нужное нам, останется это лишь увезти. За наших друзей тоже нужно отомстить, а ещё прекрасной Рози вернуть дорогие ей вещи. Она нам тоже поможет, как и Оскар. Астэр обрадовала тем, что читала о фабрикаторах на базе, где её заперли и хорошо знает древнюю технику, так что она нас всему обучит. Сможет даже подремонтировать, если что. План такой, основная работка ложится на Райана, Эдит и Майлза, Роза с ними! Оскар постарается пробраться внутрь и в целом разведает обстановку, пройдя вперёд. В крайнем случае, вновь послужит для отвлечения внимания. Кушинг наверняка на взводе, но ждать мы не можем и припасов нужно больше. Несколько команд им помогут и вот как…

Генеральный план был составлен неплохо. С путями отступления и распределением ролей. Защитный артефактик оставили мне окончательно. И я был теперь предельно замотивирован помочь им, ведь Виктории нужно много дней, чтобы подлечить меня.

Первым делом мы с Райаном притащили более-менее заряжённый аккумулятор в лес, где я смог отыскать свой транспорт и энергоячейки. Он мощный — попробуй, догони. После я прошёл в город, как ни в чём не бывало. Мне на входе просканировали сигнатуру маны особым артефактом. Я волновался, ведь мои следы могли найти… но стражник махнул рукой. Я уже переоделся в серую рубашку и немного обновил покраску волос, так что не узнали. Рюкзак тоже сменил, а накидка вовсе ждала в сумке.

Райан приедет отдельно, добавив на транспорт больше сумок — отличный быстрый грузовик. Само собой и у Кошек кое-что имелось, как и у герцога, так что лучше погони не устраивать. Но у меня было немного времени, пока эксперты выясняют, куда бить. Первым делом зашёл в огромный бывший цех и посетил пару магазинов, занимающихся травами или алхимией.

Денег на покупку мне выделили, так что сметал всё необходимое, плюс один из своих оставшихся золотых потратил на качественный регенератор. С магическими травами и всякими химическими веществами тут было немного туго, всё же город иного профиля, но кто-то же занимался алхимией. Закупиться удалось прежде чем сработал выданный сигнальный артефактик и я пришёл на место сбора, как и остальные, кто выяснял, куда нужно ударить. Само собой Кошки предпочитали маскироваться и основную разведку вели специалисты по скрытности.

Невысокая рыжая девушка, на вид весьма молодая, хотя вроде как ровесница Алисы, выглядела гордо.

— Выносили добро они профессионально и убрав свидетелей, в соседних домах от нашего друга ещё нашли трупы или просто пропали люди. Твари беспринципные, но я кое-что смогу подглядеть и узнать, где у Безликих движуха была недавно. Лучше без шума, место позволяет и рядом удобный путь отступления. Оскар, выступишь приманкой?

— Это вопрос? — уточнил я.

— Будет опасно, своей головой рисковать не заставляем, но это помогло бы, — ответила подошедшая Эдит.

Я прикинул варианты, и согласился. Если что — смогу внезапно ударить молниями. Нужные силы стянулись, Безликие самые те ещё твари, и в отличие от Технократов и группировок поменьше, не сидели открыто на местах побезопаснее, а спрятались от герцога. А ещё, очевидно, сейчас у них тут минимум сил. Мы оказались почти в трущобах, недалеко от улицы с борделями. Новостройка, немного косая двухэтажная коробка из сваренных кусков стали. И опять же мы на самой окраине, только в этот раз действуем посреди дня.

«Тебе нужно больше практиковать защиту души и разума», — пробормотала Астэр. — «И… выходит, мы будем убивать людей, даже не напавших на нас?»

«Может и так… не хочется, конечно, становиться убийцей, но подумай, что они сделали с Розой. Да и напомню, что большинство из них — беглые преступники, которые попросту предпочитают не соваться в другую страну».

Впрочем, и убивать их не обязательно, достаточно сдать страже готовеньких. Кушингу же нужно на ком-то отыграться? А уж как наказывать их решит судебная система.

Я теперь надел тёмно-бордовый, почти чёрный плащ, полумаску и спортивные солнцезащитные очки: сохранились ведь! В таком виде прошёл к зданию, концентрируясь на защите, которую всё время держать пока не умел, и постучал.

— Чего тебе? — спросил грубый мужской голос, в двери отодвинулась шторка на смотровой щели. Впрочем, увидел там лишь такие же очки.

— Убежище нужно, — ответил я, стараясь сделать голос грубее. — Говорят, здесь.

Сокрытие ауры я пока приглушил, но не отключил полностью. Они посчитают меня не слишком сильным, но магом, ну или что у меня плохое сокрытие, если его смогут различить.

— Надень, — дверь приоткрылась и мне кинули небольшой мешок из грубой ткани, так что в нём ничего не будет видно. Не то чтобы он мне помешал, ведь у меня есть вторая пара глаз, но принимать не стоит.

— Ты меня за лоха не держи, — понизил я голос, стараясь соответствовать жаргону. — Удар по горлу и меня никто не видел.

Несколько секунд было тихо, ведь безликие наверняка хотят узнать, кто меня навёл на это место в городе приличного размера.

Драка может начаться, так что я оставил у союзников рюкзак с ценными покупками, в нём же прикопал коммуникатор, завернув его в старую рубашку.

— Лицо покажи, — буркнул он.

— Но… я же…

— Правила изменились, — приказал он, я подчинился. Благо и на этот случай меня чуть загримировали, состарив и добавив синяков под глазами. Мне в лицо ударили волной чистой маны, чтобы разбить иллюзии, если бы они были.

Меня некоторое время изучали через смотровую щель: видимо лица Кошек всем хорошо были известны. Может быть, они лишь недавно предпочли из Ризтека уйти подальше.

— Лады, но пушку сдай и эту штуку нацепи или вали, — мне выкинули блокиратор магии. Я для вида поколебался, и всё же надел его, благо полностью остановить магию духов он не способен. Пистолет отдал, как и кинжал, а вот меч оставили, всё равно в тесных пространствах им особо размахивать не выйдет. Обыскивать не позволил, лишь показав, что больше оружия не несу. — Иди за мной, босс решит, ему покажешься и объяснишь — усёк? И что натворил?

— Да, оставил пару трупов, — проворчал я. Меня пропустили вперёд мимо громилы. Если попадусь ему в руки, будет очень плохо.

— Кого? — заинтересовался мужик. — Тут налево.

— Графский ублюдок с парой дружков помладше. Один свалил.

Мужик не ответил, мы шли по немного грязным стальным коридорам с неравномерным тусклым освещением. Слегка пахло машинным маслом и какой-то химией. Меня привели в комнату, где находились ещё двое, даже под щитами. Один сидел за столом и протирал пушки, а другой на диване отрабатывал магию.

— Чей будешь? Кто послал? — поинтересовался сидящий во главе. Не думаю, что это босс их шайки, скорее исполняющий обязанности.

'Сзади приставлен нож, прыжок левее вперёд на одиннадцать часов, махни с силой левой рукой — сможешь повалить стеллаж. Про защиту не забудь!

— Чей? Из Дойбена я, — начал пока играть, чтобы они немного расслабились. — У вас на всех мешок на голову надеть пытаются?

— Отвечай на вопросы, — послышалось сзади. Как же я рискую, ну ладно…

— Лады, попытались, меня значит загрести, но я тихой сапой по лесу свалил, сюда с утреца притопал и пошёл…

Резкий рывок в указанном направлении, окружая себя молниевым щитом и включив Авангард. Из-под стола в меня тотчас ударило ментальное заклинание, а ещё из пары артефактных жезлов. Я тем временем зарядил кулаком по стоящему сзади стеллажу. Ощутил толчок в спину, но благодаря тому, что знал точное направление, меня не смогли ударить сильно. Защита в районе поясницы выдержала укол.

Магия разума прошла через показавшуюся розоватую пелену специального защитного артефакта. Увы, он защищал не полностью, но остатка моего умения и попросту сопротивляемости магии хватило почти не ощутить эффекты ударов.

Магия подчинялась непривычно плохо. И быть бы мне тут в ловушке: даже скорее убитым на месте, учитывая сколько в меня посыпалось ударов. Но с помощью Астэр я мог выставить защиту очень быстро. Стеллаж с каким-то хламом упал на громилу, что уже шагал за мной.

Я тем временем сорвал с пояса обычную флягу, пустив в неё импульс маны, и откинул. Появившейся Астэр окружила меня пространственным барьером, о который спустя мгновение разбился выстрел плазменной пушки!

Ментальные заклинания из артефактов всё сыпались, но мне было плевать. Обычная магия и стрельба тоже не имели эффекта, а появление красавицы духа как всегда выбило людей из колеи. Они даже не сразу поняли, что под обычную флягу была замаскирована газовая граната, сделанная Викторией. Само собой, усыпляющая, и противогаз свой я не брал.

Рисковая миссия, в очередной раз спасает только Астэр с её защитой. Хотя я бы на их месте всё же обыскал бы чужака: как-то они недостаточно настороже, учитывая, кем являются и чем промышляют.

А теперь надеемся, что союзники придут на помощь раньше, чем меня зарубят!

Глава 2 На штурм!

Усыпляющий газ был бесцветным и почти без запаха, благо в комнате и без того пахло маслом и, немного, алкоголем. Астэр дружелюбно улыбалась, протянув руку к застёгнутому блокиратору и сведя пальцы у защёлкнутого браслета, который теперь без специального ключа нельзя было открыть.

Немного искр подпалило рукав накидки, но вредом мне это не считалось. Она точечным импульсом магии сожгла блокиратор. Именно его падение и послужило сигналом, люди отошли от шока. Поняли, что я что-то кинул и быстро схватили респираторы, громила, который меня вёл, подобным не располагал, и уже пошатывался. Те двое тоже немного надышались, но защиту выставили. Впрочем, Астэр ударила молнией именно по столу, к которому тянулся вскочивший мужик. Деревяшку разбило на щепки и силовым ударом откинуло к дальнему углу: я увидел под столешницей кнопку.

Я тем временем сам пустил плетение заклинания за границу пространственного купола и добавил силовым ударом по бегущим на меня людям. Секунды тянулись, здоровяк так и завалился в проходе, а мне по щиту всё били, пытаясь отступить через другую дверь. Впрочем, в комнату быстро проскочила едва видимая тень, и главарь рухнул на пол с пробитым горлом. А потом и второй, который раньше сидел на диване и уже отступал через заднюю дверь.

Мне под ноги кинули респиратор, Астэр сразу убрала герметичный щит, чтобы я смог его подобрать.

— Красавцы, — сказала мелкая рыжая. Слишком много имён, к своему стыду все не запомнил.

— Ты меня пугаешь, — пробормотал я, поняв, что она скрывается очень хорошо!

— Это ты меня пугаешь! — воскликнула она. — Столько защиты! И я бы сюда не пролезла незаметно, тревога началась. Уж о периметрах они позаботились.

Начался короткий штурм, при этом мы смогли ударить в спину. Астэр пропала, чтобы лишний раз не светиться. Я едва успел немного пострелять своим лазерным пистолетом. Собственно, кроме этих троих на базе мы нашли лишь одного. А ещё…

— Ну что, ещё сомневаешься насчёт их убийства? — саркастически спросила Эдит, сверкнув глазами. На втором этаже мы нашли труп женщины в крайне фривольной ночнушке. Во рту был кляп, её привязали к кровати.

— Не сомневаюсь, — ответил я. — Но я не привык убивать всех подряд.

— Ну и ладно, поторопись! Арья, отойдите пока на позицию на случай необходимости отвлечь внимание. Они могли позвать подмогу астральным артефактом.

«Не могли, я заглушила сигналы. Я ведь существо астрала. Это техникой трудно делать, а мне легко», — пояснила Астэр и я передал. Эдит широко улыбнулась и поторопила нас.

Прибывшие рыскали по комнатам и зачищали потом следы аур особыми артефактами. Заряженная в них мана быстро теряет отпечаток ауры, потому ими можно затирать следы от применённых заклинаний.

М-да, вот так взяли и обобрали другую группировку, оставившую одну из важнейших своих лёжек почти без присмотра. Хотя хорошо ещё, что её нашли, по идее Безликие часто переезжают, ведь их местный герцог давит. Ну а рыжая потащила меня на улицу, чтобы при необходимости где-то устроить отвлекающий манёвр.

Целью стала вышка для объявлений и мощного ночного освещения окрестностей Ризтека. Скелетная стальная конструкция располагалась около самых стен и недалеко была таверна «Кротокрыс». В общем, хотели свалить на других, сделав разборки более хаотичными.

Арья помогала скрыться, с интересом разглядывая меня. К счастью свой рюкзак я успел вернуть и уже особо не переживал. Жаль, что ничего более не схватил.

— Считаешь нас преступниками? — хлопнула мне по спине рыжая.

— Ну… давай честно — немного. Всё же я за всеобщий порядок, — признался я.

— Но помогаешь, — сощурилась она. — Тем и лучше, что ты предпочёл бы в железках копаться, а не воровать или людей убивать — уважаю.

— Спасибо… из интереса, сколько тебе лет? — решил я задать мучающий вопрос.

— Двадцать девять, — протянула она. — Не похоже? Вот так, жаль пика магии давно достигла, но согласись, что я мастер скрытности?

Она показала стальную эмблему гильдии, внешний круг. По центру узора было закрашено всего пять звёзд. Как бы у Фари четыре, а у Рича четыре с половиной, но они молоды и ещё пика не достигли. А она наверняка уже нашла потолок своего потенциала мощности магии.

«А ведь она действительно может легко убить человека, если он не хороший маг или не имеет щиты, что сами сработают на удар», — пробормотала Астэр. — «У нас потому магия сокрытия также была ограничена и за ней строго следили. Хорошо, что она дружественна».

Кивнул и продолжил разговор.

— Я знаком с очень похожей на тебя девушкой. Понимаю подоплёку выбора специализации: пока враг осматривает горизонт, ты стоишь прямо перед ним, оставаясь незаметной.

Получил ещё раз по спине, но Арья улыбнулась. Внезапно сработала сигналка, что сейчас означала, мол давайте отвлекающий манёвр, что я и сообщил Астэр.

— До чего необычна жизнь, кто бы мог подумать, что буду заниматься этим, — пробормотала подруга, появившись рядом. Мы спрятались между домами на некоторой дистанции от цели, и скрытница помогла приглушить как ауру духа, так и добавила иллюзии.

Хороший она спец по маскировке, в отличие от Райана и показывает мастерством в своей сфере. Астэр также добавила иллюзий, взлетела над крышами и вдарила огнём у основания башни между какими-то техническими будками. А потом и довольно слабо по одному зданию, просто попортив крышу.

Сразу после этого дух спряталась и мы стали убегать, скрываясь иллюзией и магией. На место, где мы только что стояли, полетела граната, распылившая какую-то дрянь, что отобьёт все запахи в большом радиусе. Ну а мы с Арьей зашли в один из отелей, изображая из себя парочку. Девушка мастерски строила глазки, пока я обнимал её за талию, очень низко опуская руку. Вроде как пришли покувыркаться и сняли для этого комнату с максимальными удобствами.

— Ну всё, теперь ждём, — прекратив игру и потянувшись сказала Арья, едва мы оказались наедине. — Или… всё же хочешь отдохнуть?

Она сощурилась, расстегнув верхнюю пуговицу. Астэр сразу чуть приревновала, но зря. Девушка засмеялась.

— Какой ты серьёзный! И бровью не повёл, хвалю! Или из-за ситуации? — она наклонила голову.

— Да не, мне просто не интересно, — пожал я плечами, и улёгся на кровать, должны же мы её помять? — Сколько тут просидим? И не бойся ты меня! Захотел бы, давно мог бы напасть и вообще — вы мне нужны.

— Ну конечно, ещё и маг разума, — надулась она. — Один в один как Алиса читаешь. Но сложно не бояться мага, который может меня быстренько поджарить молниями и сбежать. Пробить щиты Астэр мне не светит. А просидим мы тут хотя бы час.

Мы сели болтать, Астэр через меня стала расспрашивать её об обучении такому уровню иллюзий и теневому сокрытию. Сейчас с этим много где и правда проще. Выждав время и устроив лёгкий беспорядок, пошли наружу. Арья по пути натёрла щёки руками и растрепала волосы.

Кстати, на улице я лицо теперь не скрывал, а вот Арья натянуло глубокий капюшон накидки. Причём мы сразу разделились и шли как бы отдельно друг от друга.

Неожиданно из переулка вышла женщина в сопровождении устало выглядевшего мужика лет на пятнадцать старше неё.

— Оскар Борель, вы арестованы по обвинению в диверсии против гильдии во время экспедиции и краже имущества империи.

Я немного опешил, оглядев рыжую женщину в отличной дорожной одежде. Однако быстро опомнился и даже оглянулся.

— Не стройте из себя идиота… — начала она.

— Я не знаю о ком, вы говорите, — я двинулся дальше, но мне в лицо буквально ткнули пушкой и мечом. — Это нападение, дамочка, и я отвечу. Потеряйся, пока личико не испортил.

Я изобразил жаргон, при этом от иностранного акцента уже более-менее избавился.

— Лаура, я отличный маг души, у него нет духа, я бы заметил, — сказал мужчина. Женщина нахмурилась, на нас уже посматривали. Я сам уже положил руку на свой лазер.

— Требуется тщательная проверка, по приметам и времени… — начала она, но осеклась. Мужик сдёрнул её в сторону, кулак прыгнувшей Арьи, объятый тенью, пролетел в сантиметре от её лица.

Щиты уже активировались, выстрелить в меня не успели. Я рванул за Арьей, огибая этих двоих и пробившись сквозь собирающуюся толпу. На людной улице законники не станут бить в меня мощной магией.

— За мной! — крикнула Арья, мы нырнули в один из трактиров, где помощник хозяина отдал нам велосипед с силовой тягой, который ему оставили заранее на такой случай. У другого выхода из города пока тревога не поднялась, и мы не устраивали прорыв. Позволили просканировать отпечаток наших аур, вежливо отказались показывать лица, ведь я уже снова замаскировался. После чего втопили по дороге. Арья села сзади на багажник, ведь она была мне едва по грудь, иначе было бы неудобно.

— Вроде оторвались, — выдохнул я через минуту.

— Зря ты… ай, чтоб тебя! — взвизгнула девушка. Велосипед дёрнуло, но я его удержал. Видел, как в грунт перед нами улетел сгусток крови. — Долбанный пророк, накаркал будто по таймеру! У них снайперская винтовка!

Я и сам уже понял, что в нас пальнули из рельсы. Благо то ли стрелок косой, то ли оружие плохо пристреляно. Я сразу запустил пространственные и обычные щиты, выжимая максимум из артефакта и добавив собственной силовой магии через раму. Выжать удалось едва ли сорок — пятьдесят километров в час. По щитам ударили ещё дважды, но теперь наша общая защита кое-как выдержала. Мы не могли ехать по дороге под мощными щитами, это было бы подозрительно.

— Ты как, куда ранили? — спросил я у девушки.

— Левую руку, целились наверняка в сердце. Вот твари, — цыкнула она. — Больно, вези аккуратней! Ар, ладно, не слушай меня, сворачивай на тропинку левее, как будет. Надо как можно скорее скрыться в древнем городе!

Подчинился, стараясь при этом объезжать кочки. Удивительная всё же решимость стрелять сразу на поражение из тяжёлой винтовки! В них иглы большие, наверное, рана почти как у меняв тот раз. Только тогда арбалетный болт застрял и заткнул рану, а Арье пришлось срочно останавливать кровь на ходу, благо у неё было припасено обезболивающее.

Мы проехали по редкому лесу около подъёма на плоскогорье, не так уж далеко от Ризтека и покатились наверх мимо телег, везущих сталь. Как раз одно из поселений мелких добытчиков строительных материалов располагалось там. В нас пару раз пальнули, но скорее предупредительно, а я успел взглянуть на довольно большой город. Я видел светящиеся точки, поднимающиеся откуда-то из центра!

«Уже летят к нам», — подтвердила Астэр. — «Нужно срочно скрыться!»

Мы быстро отвернули от большого скопления людей и выехали на улицы, по которым перемещаться на колёсном транспорте было почти невозможно.

— Открой тот люк, бросаем велик, — устало сказала Арья. — И потом в высотку справа.

Я затормозил у люка ливневой канализации, вокруг которого расчистили хлам, и рывком силовой магии сдёрнул крышку. Арья в это время огненным артефактом уничтожила велик. Руку замотала плащом, чтобы не оставлять кровавые следы, лицо уже побледнело.

Рядом же располагалось вполне уцелевшее квадратное здание из стали и бетона всего этажей на двадцать. Хотя большинство стёкол выбили, но внутри было много стен и перегородок, спрятаться можно.

В одной из вскрытых лифтовых шахт свисал трос, а под куском бетона хранилось устройство, способное по такому тросу втянуть наверх большую массу. В сущности, просто колёсики с высоким сцеплением, мощный мотор с аккумуляторами и редуктор. Разумеется, устройство древнее.

— Хватай меня, я не удержусь, сказала Арья. Пришлось удерживать девушку за талию, продеть левую руку в петельку, вцепится в устройство и нажать кнопку. Сразу резко рванули вверх. — Третий этаж от верхнего…

Команду понял, но больше беспокоился о тросе… не оборвался. На нужном этаже отпустил кнопку и кое-как зацепился ногой за остаток створки лифта. Подтянул себя в помещение и поставил Арью на пол, после чего снял устройство. Вы спрятались в одной из внутренних комнат подготовленного убежища, когда-то, видимо, подсобном помещении.

«В крайнем случае, я отвлеку внимание, летая по городу и смещаясь к своим, хотя опасно это», — проворчала Астэр. — «А ведь нам всего-то нужно отремонтировать древний супер корабль!»

«Вот тебе весело и не отрицай», — усмехнулся я, одновременно помогая Арье с рукой. — «Как в фильмах, да?»

«Извини, тебе это куда опаснее, но да», — признала она. Да я и не обижался. Нас в итоге… не нашли, зато мы поиграли в иные манёвры. Астэр помогала перебросить трос в окно соседнего здания, и мы перебрались туда.

Духа явно забавляло заниматься так, я же впервые так боялся взгляда вниз. Когда на тебе полётный модуль, всё как-то проще. А вот болтаешься над пропастью на довольно тонкой верёвочке ощущения совсем иные!

Мы ещё немного попетляли по улицам, прошли несколько подземных переходов и наконец, ближе к вечеру, оказались на базе.

— Я уже переживала, — проворчала Алиса. — Если скажете, что решили развлечься, уши надеру обоим.

— Просто напоминаю, что со мной Астэр, — проигнорировал я эти слова, получив удивлённый и даже недоумевающий взгляд. — Успешно, надеюсь?

— Ну да, шум подняли куда позже, — согласилась она, отправив Арью лечиться и отдыхать. — Хотя это явно не наши товары. Мы заказывали несколько другие патроны, взрывчатку… Рози тоже свои вещи не нашла. Может и не Безликие её обокрали, или просто утащили в другое место.

— Пожалуйста, не называйте меня так, — попросила знакомая.

— А что? Это же твоё настоящее имя, — удивилась Алиса, а на моё недоумение пояснила. — Она упоминала, что по документам она — Рози, только всем Розалина представляется. Комплексы…

Упомянутая краснела и смущалась под смех других членов группировки. Я тем временем разгрузил закупленное для Виктории, благо много чего нашли в схроне Безликих. Жаль, но времени отдыхать, не было.

— Выдвигаемся ближе к точке. Это глубоко в городе, Кушинг туда не полезет. Оскар, дуй на склад получать обновки, временно поднимем тебе класс снаряжения. Идём на третью базу!

Для меня нашёлся неплохой тяжёлый игольник, который с моими боеприпасами, от сломанной Митры стал ещё смертоноснее. Также комплект щитков брони посерьёзнее и всякие расходники. Алиса жаловалась, что подготовились далеко не идеально, но больше ждать они не могли. Что же, фабрикатор не помешает и мне. А ещё вряд ли от меня теперь просто так отстанут, всё же следователи вышли на меня. Видимо наполовину по наитию и общим приметам: ведь тот же серый цвет глаз довольно редок.

Теперь кто знает, смогу ли оправдать себя, а от цели я отказываться не собираюсь. Само собой, как и говорить Кошкам всю правду. Так или иначе, но они ищут сокровища и большие деньги. Кто-то легко соблазнится, а отставить свои интересы я не смогу.

А вот найти противоядие необходимо. У меня высочайшая сопротивляемость к магическим воздействиям, но рано или поздно он может меня доканать. Конечно я уже знаю основной ингредиент яда и могу пойти искать алхимика в Андберг, но пожалуй оставаться здесь оптимальнее.

Едва Арью залатали, покинули базу, таща на себе много снаряжения, и тремя группами двинулись вглубь города. А это не всё равно, что прямо по дороге пройти, ведь хоть какая-то скрытность требовалась и всюду завалы! Кратеры, рухнувшие дорожные развязки, обломки упавших кораблей.

— Беспокоишься? — спросил я у идущей рядом Рози. Всё же милое имя, и почему она стесняется? — Из-за драки или потому что потеряла индикатор того, что брат жив?

— И то, и другое, — пробормотала она, краем голубого глаза посмотрев на меня, и снова сосредоточившись на том, чтобы не споткнуться. — А тебя, выходит, обвинили в том, что ты не делал. Думаешь, у тебя получится доказать невиновность после того, как сбежал от следователя?

— У неё не было знаков отличия, она даже не представилась, а следовало бы, — пожал я плечами. — Это оправдание, на меня просто напала неизвестная, предъявляя какие-то обвинения. Я не хотел её слушать и потому сбежал. Но ты верно понимаешь, что я не так уж сильно привязан к месту, скорее думаю о знакомых. А вот ты сейчас сильно рискуешь.

— Вы меня спасли и хорошо отнеслись, я обязана отплатить, — уверенно ответила она.

Довольно благородно и, в общем, могу ей только пожелать удачи в поисках. Тем временем, всю ночь мы топали куда-то в город, питаясь алхимией. За нами двумя внимательно посматривали, но я не планировал ничего против Кошек. Новой базой стал некий подземный бункер у батареи пушек планетарной обороны, такие наверняка вполне могут вести огонь по целям на орбите. Причём, судя по люкам, в мирное время они убирались под землю, а сверху располагалась декоративная городская площадь.

И… какой же этот город большой!

— Часть подземки затопило, — рассказывал нам Райан. — Но мы нашли сухое место, хорошо там обосновались и прикрыли, чтобы не могли легко занять посторонние. Ай, ладно, давай, всё равно уже пришли, ты едва воспринимаешь информацию.

В том числе из-за яда я смертельно устал, дополнительный большой рюкзак с провиантом казался тяжёлой гирей. Отдал молча и всё равно чуть не навернулся на лестнице. Один из входов располагался в рухнувшем небоскрёбе рядом, так что гора руин тут была действительно впечатляющей.

Астэр вновь ощущала вселенскую печаль, ведь тут когда-то погибли сотни тысяч, даже миллионы. Бомбардировкой тут не прошлись, зато десант спускался. По мнению Астэр — хотели сломать какие-то особо важные части региональной обороны, или же захватить портал, а может и другие технологии. Собственно, ни одного рабочего портала в Эдриге и окрестностях не имелось, хотя когда-то их тут было минимум десять. Всё же это штуки дорогие, где попало не ставили.

В общем, мы забрались в бункер… и Астэр тут же выскочила, с интересом осматриваясь.

— Пожалуйста, не делай так, — Эдит шедшая рядом подскочила на месте. — Когда перед тобой кто-то возникает из воздуха, это пугает.

— Придётся привыкать, как Оскар, — хмыкнула Астэр. — «Тут нет блока пространства. Должно быть, кто-то с очень высоким уровнем допуска передал постоянный приказ фрагментарного отключения!»

Я не подал виду, просто устало идя дальше… а что нам это даёт? Хотя знаю!

«А давай… отдадим им чертёж ячеек Нова-М», — предложил я. — «Сдался он нам? В доке он не нужен, а им пригодится… И в другом месте использовать мне его не стоит. Зато повысим лояльность к нам заранее».

«Но они могут заподозрить, что есть что-то ещё», — проворчала Астэр. — «Впрочем, в крайнем случае, найдут только коммуникатор, и, надеюсь, отнесутся с пониманием, а нам может много чего понадобиться».

Нас провели по подземному комплексу и подсказали, где можно свалиться без сил. Уставшие маги в бой не идут. Это простой человек с пушкой может зажимать гашетку в любом состоянии, а плетения маны требуют концентрации внимания и ясного ума. Впрочем, я сделал вид, что немного заблудился, всё же комплекс был большим. Астэр пошла как бы искать меня, быстро вытащила из хранилища две трофейные флешки и мы перекинули на них чертежи плазменных ячеек и энергоячеек «тип 5020, класс Б». То что меня в чём-то заподозрят не волновался — отсюда давно вытащили всё ценное.

Коммуникатор можно было бы спрятать в Хранилище подальше от опасности повреждения, но если в это место я вернуться не смогу, в других подать запрос на отключение блока пространства будет крайне сложно. А ещё может понадобиться быстро забрать чертежи нужных нам фабрикаторов.

Устроился спать, хотя было у нас на это всего шесть часов, но утром благодаря Виктории и припасённой алхимии, которую утащили у Безликих, взбодрились. И я подошёл к Алисе.

— Можно на пару слов? — спросил я. Атаманша в излюбленной манере подняла рыжую бровь, изучая меня зелёными глазами, и кивнула. — Есть у меня кое-что ценное, готов отдать это вам в обмен на то, что после этой стычки мой долг жизни перед вами будет закрыт, и я смогу получить некоторые нужные мне вещи для продолжения путешествия.

— Всё по справедливости, — заинтересовалась она. — Движок и так можешь взять, он твой. Ты честно поступаешь и сделал выбор в нашу пользу, ведь с такими новостями мог бы решить бросить Арью, доложить о деле Кушингу и про твои грешки бы забыли. Признаться, уж думала, что ошиблась.

— Что же, нет… — я решил, что демонстрация лучше и вытянул из внутреннего кармана две флешки, завёрнутые в платок. Взгляд постепенно приобретал выражение глубочайшего шока, ведь она понимала, что я бы не предлагал пустышки. Они легко могут их проверить. — Ячейки Нова-М, пятьсот штук и энергоячейки тип пятьдесят-двадцать, класса Б… бесконечный.

Женщина судорожно выдохнула и схватила меня за воротник.

— И ты молчал? С собой такое носил⁈ — воскликнула она.

— Ну… или в рюкзак убирал… — глупо улыбнулся я. Меня отпустили и обняли, прижав к груди, громко смеясь к недоумению остальных.

— Ну даёшь, удивил! — воскликнула она. — Проси, что хочешь вплоть до жаркой ночи!

— Не-не, у меня запросы попроще, — ответил я на шутку, хотя Астэр всё равно надулась. — Мне нужен запас таких энергоячеек, ну… штук сто, наверное. Щит получше и… в общем, обсудим на месте.

— Замётано, — Алиса приняла флешки, коммуникатор извлекли из прочного кейса с особо ценным оборудованием и проверили, убедившись в моих словах. Свалил добычу обеих на тот случай с Гейтсом.

— Если бы ты их хорошо продал, мог бы до конца жизни ни в чём не нуждаться, — заметила Роза. — То есть… из-за семьи? Деньги там не решат проблему?

— Ага, — признал я. — Правда ситуация сложная и, надеюсь, там всё же будет фабрикатор нужного типа и имеются ресурсы…

Чертёж отображал список нужных компонентов или базовых ресурсов, по идее и на месте кое-что найдётся. Те же утилизаторы часто ставят при универсальной производственной системе. Причём не только такие как мой, которые хитроумным методом управления магией изменения разделяют всё на составные материалы, а ещё такие, что могут разобрать что-то на целые универсальные части и сохранить их для дальнейшего использования.

Интересно, что стало с КАПП-3, который в том бункере? Его уже вывезли? Там поставили надёжную охрану? Нам бы вернуться к той штуке и обыскать всё тщательней…

Так или иначе, все собрались, уж не знаю, как они отследили Безликих. Хотя нет, стоило спросить и Арья гордо похвасталась, что это сделала она.

Астэр уже полностью восстановилась, мне выдали новый щиток из запаса, а именно Э12С «Титан»! Правда, частично сломанный, в прошлом это щит старшего офицерского состава! Сейчас же он где-то на уровне «Барьерного Рифа» моей знакомой дочурки графа. То есть… раз в пять мощнее Аванпоста. Правда вдвое тяжелее и выпирал с пояса, занимая всю заднюю его часть. Сидеть на некоторых стульях или жёстких креслах в таком будет неудобно, но это мелочи.

Все были полностью готовы. Операция началась сразу после инструктажа Алисы и напутствия, сводящегося к мысли «не погибайте за зря, но сегодня многие из вас могут исполнить свою мечту».

Хех… может и нашей цели это приблизит. Вернуться в космос, узнать что там война и чем заняты Эрт. Всё же рассказы Астэр о затяжной войне на истребление пугают.

Глава 3 Война за древние технологии

Я сидел в руинах вместе с Эдит и в выданный бинокль смотрел за входом в подземный комплекс одного из небольших центров планетарной обороны. Безликие окопались качественно.

«Как думаешь, теперь-то я убийца?» — спросил я Астэр. — «Уже не самооборона и пусть они преступники, но и я не служащий правоохранительных органов. По сути, я — такой же преступник».

«Пожалуй так, но здесь иной мир и иные правила», — честно ответила дух. — «Не задумывайся столько об этом, нам ведь достаточно рассказали о делах этой шайки. Оправдание то ещё, но большего не имеем. Такой уж выдался путь».

Чувствовал, что меня она не станет обвинять, даже если действительно начну изображать из себя ночного поборника справедливости. Причём из тех, кто «злодеев» убивает на месте, а не просто избивает до состояния, что даже лучшие целители потом едва возвращают человеку дееспособность. И… пожалуй, я рад, что она относится ко мне подобным образом.

Время уже близилось к вечеру, биологические часы грязно матерились насчёт полностью сбитого режима сна и такой нагрузки на организм. К счастью, алхимия обеспечит мне бодрость на ближайшую пару часов.

Первая фаза нападения уже началась в исполнении мастеров скрытности, устраняющих дозорных. У них могли иметься и некоторые камеры, но их уничтожат при начале штурма.

— Ни во что не врежешься? — уточнила Эдит, которая старательно заправляла стянутые в хвост чёрные волосы, чтобы они не мешались. Она так же использовала микроманевровый движок.

— Не волнуйся, успел хорошо натренироваться и высоты не боюсь, — ответил, заведя руку за спину и коснувшись движка. Их ещё и неплохо почистили, ведь людям, тому же Якобу, особо нечем было заняться во время моих похождений.

И, кстати, Райан вообще нацепил полноценный полётный модуль! Редкая штука сейчас! С одной стороны — действительно могли бы всю эту красоту продать и жить спокойно. А с другой, скорее всего, больше никогда в жизни, снова не коснёшься подобного. Уйдёт аристократам, которые в своих войнах используют.

Пока задвинул подальше лишние мысли и ещё раз окинул взглядом надземную часть будущего поля боя с нашей высоты десятого этажа. Здания в этом районе были невысокими, но хорошо защищёнными. Наверняка больше административной функции, много где на крышах или в их остатках виднелись части системы воздушной обороны. Перемещаться по земле пешком стало крайне сложно, ведь местами обвалились ярусы подземных парковок, транспортных логистических тоннелей или ливневой канализации. Кое-где даже образовались совершенно мёртвые озёра, отравленные тяжёлыми металлами, вымытыми из обломков.

Лежало множество остовов летающей техники или даже наземной колёсной, в том числе гражданской. Плюс к тому одно из соседних зданий упало целиком из-за повреждений фундамента, а здание нашей цели надломилось где-то посередине и завалилось на пешеходную площадь между ними. В общем, район был повреждён очень сильно и, судя по тому, что из некоторых обломков сформировались горы, их разбирали, чтобы открыть нормальный проход. Причём через обвалившиеся под землю ярусы.

Мы ждали команды… блеснула яркая красная вспышка, и я тут же сорвался с позиции, усиливая щиты и скапливая одновременно заряд белёсой молнии и обычное заклинание криовзрыва.

Мой прыжок завершился на посадочной площадке, торчащей из одного здания, наполовину обвалившейся, но я достаточно точно прыгнул. Эдит такой финт выполнить не смогла и улетела дальше вниз, грязно матерясь.

Двигатель остыл и снова прыжок вперёд.

Граната, зажатая в правой руке, тут же улетает в один из пустых оконных проёмов здания выше. Силовым броском попал отлично, вскрыв засидку врага, обнаруженную древним сканером. В плане разведки Кошки совершенно точно одерживали верх.

Защиту позиции противника снесло, а я теперь приземлился на врезавшийся в здание лёгкий истребитель, схватив в левую руку игольник. Эдит ждать не стал: у нас задача общая и просто стоять нет времени. Разбег и аккуратный прыжок на этаж выше. Заклинание при этом всё подготавливал: внимание делить было довольно сложно.

Пара секунд на охлаждение, Астэр появляется рядом. Духу трудно скрывать ауру, потому заранее она не выходила, но теперь уже всё равно.

Прыжок в разбитое окно спиной вперёд и снова тяга вверх. Щиты Астэр принимают несколько магических ударов от сидевшего там мужика с винтовкой! Барьер едва не лопнул от попадания иглы. Но теперь в него ударяет криовзрыв и луч молний. Одновременно стараюсь попасть из игольника.

Щиты противника рушатся. По мне сзади ударяет чудовищно мощной молнией и сгустком плазмы. Щит Астэр окончательно лопается, но «Титан» сдерживает остаток атаки. Я влетаю в окно, продолжая метать молнии. Пистолет возвращается в кобуру, и выхватываю левой рукой уже меч. Противник просто не успевал среагировать под таким напором. Попытался выстрелить ещё раз из здоровенной винтовки, но я попросту не позволил на себя навестись, ударив мечом пока без магии, отводя ствол в сторону.

Рядом оглушительно хлопнуло — игла пробила остаток ещё целого стекла. А я уже шагаю дальше, продолжив удар холодным оружием пусть и без замаха. Лезвие коснулась груди, покров противника лопнул, и поток белых молний поджарил его.

Пульт от движков пока выпустил и вернул меч на место. Эдит только догнала меня, взглядом сказав, всё, что думает о такой прыти и тут же повернулась к идущей битве. Я же не стал упускать возможность пострелять из большой пушки, к счастью блокировку на неё не поставили и прицел оптоэлектронный. То есть на обычную линзу при необходимости проецировалась картинка, но никакая поломка электроники не ломала обычную прицельную часть.

Выскочил в проём и тут же прицелился в одного из Безликих, выбежавших навстречу штурмовой группе. Устраивать бои в тесных помещениях они видимо сами не хотели, боясь повредить ценные вещи. К тому же наверняка рассчитывали, что сидевшие тут и там дозрные устроят перекрёстный огонь по наступающим.

Так, куда это он смотрит?..

Проследил прицелом за взглядом и понял, что кое-какие засидки мы пропустили. Снайпер хорошо укрылся и вынес… ракетницу?

Тут же нажал на спусковой крючок, начав скапливать новую молнию, пока Астэр защищала позицию. К счастью то ли помощь в прицеливании работала и сама определила, куда я целюсь, то просто повезло. Игла угодила прямо в трубчатый корпус и в здании на другой стороне площади раскатисто рвануло и изнутри ударной волной вымело мусор и обломки мебели. Человек не мог применять слишком много щитов, чтобы не выдать себя заранее. Жаль, конечно, лучше было бы сохранить оборудование.

В прицеле загорелся красный значок разряженной энергоячейки, хотя снарядов в магазине было ещё пять штук. Оставлять такое мощное оружие в нашей ситуации было нельзя, так что быстро осмотрел раскуроченную взрывом гранаты замаскированную позицию. Использовали артефакты и маскировочную сетку и… вот запасные патроны и батарейки! Правда, видимо, низкого класса или вообще кустарные.

Сменил, перекинул винтовку в левую руку и выпрыгнул в окно, продолжая плавно накачивать энергию в атаку. Проблема была у группы Розы — они встретили мощный отпор. Враг поливал их из кустарно сделанного тяжёлого лазера и даже позитронного пистолета! Потоки пламени захлёстывали группу, подбиравшуюся к предположительному запасному выходу.

Приземлился на обломки древнего левитирующего танка, и вскинул пушку. Враги держали купол, и чтобы по нему попасть не пришлось даже целиться. Выстрелил, при этом пока придержав заряд магии, защиту мне вновь обеспечивала Астэр. Наша группа отступала и… я увидел перемещающуюся тень. Скорее даже не обычная магия, а комплект оптической маскировки, но слегка сбоившей. Он двигался к Розе… и это точно не из наших. Я надеюсь, что инструкция от Алисы была ясной — в невидимости к своим не приближаться. Если заметили скрытника, идущего к вам, сразу атакуйте. Кто специализируется на иллюзиях, должен их отключить, если хочет подойти.

Весь заряд молний, что я собрал, огромным копьём метнулся к цели и… не пробил щиты. Но поток маны окончательно испортил иллюзию. Роза сначала отшатнулась, а потом ударила навстречу противнику, быстро собирающему огненное заклинание.

Получив немного времени, оглядел группу. В ней хорошие маги, к тому же у одного весьма массивная магнитная штурмовая винтовка, то есть мощный игольник — большая и тяжёлая. К тому же он без проблем нёс солидный боезапас благодаря надетому экзоскелету, на который прикрепили прочной дополнительной брони: такую даже плазменный пистолет сразу не возьмёт, а более слабое оружие едва ли поцарапает.

«Слезай оттуда!» — крикнула Астэр, и я сразу пригнулся на обломках танка и перескочил на целый кусок асфальта. Щит духа пробил выстрел позитронки и залп железных кинжалов, пущенных силовой магией. — «Передохну пока».

Астэр спряталась, а я заметил, как один из пущенных в меня реактивных снарядов пролетел дальше по улице и разорвал останки гражданского флаера. Сам вернулся к созерцанию битвы, перескочив на другую позицию. Роза фехтовала с врагом и её откровенно теснили, потому я снова вскинул крупнокалиберную винтовку, теперь тщательно прицелившись и подгадав момент.

Хлопок сверхзвука и противник получил глубокое ранение в левое плечо: на большее мощи снаряда не хватило, но и не было нужно. Роза тут же снесла мужчине голову и вернулась к отступающей группе. Я прыгнул на движках, быстро меняя позицию, к нам как раз сместились Райан с Алисой и ещё одним бойцом, способным на магию полёта. На врагов обрушились заклинания, гранаты и импульсы Кайсаки. Само собой и я добавил ещё три выстрела и непрерывный поток молний.

— Перегруппироваться, переходим в наступление, — приказала Алиса. — План В!

Всё же припасов немного не хватало, по сравнению с имеющимися у врага, но кое-что у группы было. Кажется, мы уже устранили немалую часть Безликих.

«Будь аккуратен, держись рядом с ними», — попросила Астэр и улетела вперёд. Решили использовать и усыпляющее вещество без запаха, по идее имеющее высокую проницаемость защиты. Но я надел респиратор с древним фильтром, меня не возьмёт. Астэр же поможет с закачкой его в систему вентиляции.

Сам сместился к группе Розы и Виктории. Пара человек получила ранения: один из боя точно выбыл.

— Спасибо, ты очень вовремя атаковал, дважды, — нервно выдохнула она.

— Высматривал, кому нужда помощь. Держи, боеприпасов не осталось, но не бросать же, — я отдал ей винтовку, к счастью с удобной лямкой для переноски за спиной. — Я пойду вперёд, смотрите под ноги.

Им ещё перебираться по развалинам, а я снова прыгнул на движке, заряд которого неумолимо полз вниз. Надо оставить на отступление, если вдруг всё полетит в трубу.

— Засели теперь внутри, хоть бы не повредили ничего из мести, — проворчала Алиса, глянув на меня краем глаза. — А ты молодец, ловко скачешь и пользуешься оружием.

Я просто кивнул, прислушиваясь к Астэр, которая с парой небольших баллонов с газом протискивалась через обломки, где человек не пролезет. Токов маны там нет, так что ей было достаточно, чтобы полез груз, а сама легко пролетала где угодно. Битвы на поверхности прекратились.

Другие, кому хватало навыка магии на полёт или кто имел полётные устройства, окружили область. Импульсы маны и предельное внимание не давали скрытникам и шанса. Ловушки обезвреживались, как правило — дистанционно. Я ещё раз впечатлился тем, сколько древнего оружия у Кошек: несколько лазерных карабинов, которые уже куда больше пистолета, но всё ещё меньше и легче «штурмовых винтовок». Имеются даже тяжёлые магнитные пушки, и три экзоскелета в разном состоянии!

Увы, последние штуки довольно хрупки. И пусть я бы от такой не отказался, она слишком заметна. Есть смысл, когда надо тащить на себе дополнительную броню, много гранат и тяжёлую пушку, но я сейчас не могу расхаживать в таком виде.

«Добралась и пустила газ, сейчас поищу ещё что-нибудь полезное», — сказала мне Астэр.

Я передал слова довольному лидеру. Очень надеюсь, Алиса не решит прибрать себе такую полезную помощницу. Хотя Астэр более чем чётко обозначила позицию, что она будет им верным союзником и другом, делящимся знаниями и помогающим, пока не вредят мне и не пытаются пленить её.

Прямолинейна, впрочем, как и Алиса, так что общий язык нашли. Враг пока забаррикадировался внутри, прикрыв кустарные стальные двери, и… ох, не повезло им.

— Алиса, там моя подруга нашла аварийную консоль с голографическим интерфейсом и труп высокорангового офицера рядом. В комнате шла битва, но система ещё действует…

— И что она хочет сделать? Неужели включить систему обороны?

— Большая часть уничтожена… но уцелели кое-какие её части, вроде заполнения коридоров углекислым газом, так что никакой противогаз уже не поможет, только дыхательная система. И пара наземных дроидов ещё отвечает командам. Получат удар в спину. Постарается сделать так, чтобы не повредили фабрикатор. О, ещё есть вход, который они не смогли взломать!

Мы с трудом смогли найти проход к нему. Арья материла меня взглядом, но всё же протиснулась с узкий лаз, в котором всюду торчали острые железки. Благо все с дополнительной внешней защитой. С ней пролезла и ещё одна специалистка по скрытности, а потом и я, с великим трудом. Дверка располагалась на первом подземном этаже у упавшего здания, особо бронированная! Жаль, не все стены нижних ярусов были защищены столь же хорошо.

Увы, проход был завален хламом и я немного порезался, но ничего серьёзного, с чем быстро не справлялась магия. Арья откровенно беспокоилась лезть к врагам в замкнутое пространства, но удар в спину был идеальным решением.

Передал Астэр, чтобы открыла дверь, около которой никого не было, и сам перевёл «Морок» в режим максимального сокрытия ауры. В бою я его просто отключил, чтобы не тратил энергию без смысла.

— Прикрывай меня и не отходи дальше, приглушу шаги, — сказала коротышка. Дверка в бронированном коридоре приоткрылась. Мы проверили дыхательные приспособления и проскочили внутрь. Астэр подсказала нам, как переместиться ближе к «производственному блоку» незамеченными. Эти коридоры Безликие уже явно обыскивали, но едва ли рассчитывали, что кто-то сможет открыть дверь, с которой они не совладали.

Мы втроём старались передвигаться тихо. Меня послали сразу по двум причинам: я могу координироваться с Астэр, и в ближнем столкновении часто решает скорость магической атаки, а я контролирую свои молнии напрямую. Главное ничего важного не сломать.

Спускались мы всё глубже под землю, пройдя несколько лестничных пролётов.

— Со всех сторон обложили! Рыжая сука столько народу и взрывчатки притащила, что охренеть просто! Где она таких магов нарыла⁈ — донёсся из-за поворота один голос. — Может, сдадимся и на хрен это всё? Жизнь мне дороже!

— А то она тебя отпустит! Мы до тебя столько Кошек положили, что сейчас та шлюха по-любому всех вздёрнет! — ответил другой. — Не, на хрен, лучше попытаться прорваться!

— Прорываться, после того как мы добыли эту штуку? Да Орден наши яйца потом через жопу выдернет! Надо было им продаться! — ответил ему третий. Так, уже интересно, что за «Орден»? Выходит, есть ещё группировка? О ней никто не упоминал.

Я вопросительно глянул на идущую рядом, Арью, которая скрывала иллюзией сразу нас двоих, пусть и немного некачественной. Девушка качнула головой, поняв мой вопрос.

— Умолкли все! — раздался властный звучный голос. — Хрен с теми фриками, мы им достаточно сделали, пусть сами разбираются теперь. Ломаем тут всё, чтобы той бабе, драть её во все щели, нихрена не досталось и на прорыв! Используйте всю взрывчатку, положим побольше! Можем ещё в Ризтек заглянуть, всех их друзей достанем! Хрен она нас догнать сможет.

А вот это мне уже не нравилось, мы ускорились.

«Астэр, как там с планом?» — поторопил я.

«Уже исполняется, мощность вентиляции низкая и дырок полно, кислород уже должен быть пониженным, и газ должно и сюда задуть».

«Хорошо, смотри, чтоб наших не подстрелили дроны», — попросил я. — Поторопимся, замкните дыхательные системы на запас воздуха.

Рывок вперёд, девушки обогнали меня, максимально скрывшись. К моменту, когда я добежал до открытого прохода, у одного человека в спине уже торчал искрящий кинжал.

Из какого-то технического тоннеля вывалились два повреждённых дроида-паука и открыли огонь тяжёлыми лазерами. Прицелился из игольника и нажал гашетку в одного из дальних противников, едва поворачивающегося от широкого грузового прохода, который должен вести наверх.

Видимо, его щит повредили в бою: одежду в целом опалило, и третья выпущенная игла всё же попала в недостаточно хорошо защищённую шею. Остальные просто застряли в массивной броне. Убит, нужно проверить, нет ли людей где-то в глубине зала.

Краем глаза оценил помещение с большой установкой навроде КАПП-3, но открытые грузовые двери вели и в другие помещения. Скорее всего тут финальный выходной блок производственной цепочки. Я сразу увидел отсек выдачи готовых изделий, рядом с которым имелся манипулятор для погрузки в контейнер. Энергии явно было мало, яркость освещения приглушили. Интересно, какие у них источники энергии сохранились, чтобы питать всё это?

Ар, неважно сейчас! Главное не позволить пальнуть по оборудованию! Повредят одну незаменяемую деталь, и всё окажется практически зря. Разве что в разрезе: «Мы убрали тех, кто без зазрений совести убивает и похищает людей, а местные власти едва ли что-то делают с ними».

Максимально точный импульс молний ударяет в человека, которого успели слегка ранить дроны, сбив концентрацию. Сильно повредил ноги и кажется, вырубил. С этим конец, но рядом стоит ещё один маг, на которого паучки и переключились. А ещё несколько ставшихся явно посмотрело на установку за ними!

Выскакиваю вперёд и всё мастерство магии на слои щитов! Обычные магические и пространственные! Из группы я сильнейший щитовик.

— Сюда, тревога! Убить их! Сломайте к… — кричал один мужик, но скрытница сначала выстрелила в него плазменным пистолетом, а потом ударила мечом. Увы, клинок отскочил от барьера, зато шагнувший назад мужик споткнулся о раскиданный тут хлам и растянулся на полу. Успел только вскрикнуть, как объятый холодом меч вонзился в горло, с огромным трудом и мощным импульсом магии пробив прореху в щитах.

По моим щитам успели пару раз мстительно ударить магией или выстрелить. Тот, по кому лупили дроны, без видимых причин просто осел на пол, да и в целом люди были неуклюжими и заторможенными. Первый, на кого прыгнула Арья, даже не успел запустить артефактный щит в максимальный режим, тратящий много энергии.

«Мы тут закончили», — сказал Я Астэр. — «Сможешь дронов вырубить?»

«Да, но рискованно их оставлять, пошлю ударять в спину».

Два повреждённых дрона-паука пробежали в широкий коридор, идущий вверх покатой дорогой. У одного не хватало лапы и оба в опалинах и мелких выбоинах, видимо, от осколков, но продолжали ведь действовать! Увы, местным проблематично командовать дронами. Они не рассчитывались на высокий уровень автономности без командных систем.

Штурм снаружи уже должен начаться и противник может решить отступить сюда. Скорее всего, им осталось недалеко, раз командование стояло здесь и размышляло, пытаться ли им сбежать. Наверняка думали бросить младший состав, оставив их отвлекать внимание.

Увы, двери этого помещения не работали, раз Астэр их не закрыла. Пришлось встать в проём и усиливать щиты до предела. И противник вскоре действительно появился.

— Атакуйте, я буду держать защиту, — сказал я девушкам, отстреливая новый магазин игольника и решившись на бросок гранаты. В нас посыпались атаки, противников было человек пятнадцать и все маги. Правда, уровень многих куда ниже среднего у Кошек. Некоторые спотыкались на ровном месте, но Астэр уже должна была отменить заполнение коридоров углекислым газом.

Тем не менее, на нас посыпались атаки и очень много! К счастью откуда-то из боковых проходов, наконец, явилась Астэр и поддержала меня в защите. Теперь я спешно сплетал заклинание постоянного потока холода. Очень мощное, едва выученное, зато с меньшим риском повредить электронику.

— Давай быстрее! — торопила Астэр. — Тренироваться больше у меня будешь! Сейчас ударятся в щит физически, я их всех не удержу!

Любит она очевидные вещи говорить! Кстати… ощущаю сзади появилось кое-что очень интересное нам обоим! Но где там Алиса? Если промедлит — авантюра может выйти боком!

Глава 4 Награды и один из важных шагов

По широкому и высокому коридору, в котором даже имелись рельсы для грузов, на нас надвигались люди. В этом комплексе точно так же проходили битвы, но видимо Эрт или не сломали всё оборудование, окончив зачистку, или люди отбились и эвакуировались. Скорее первое, судя по тому, что эти двери выломаны.

Узоры выстраивались перед рукой, пока девушки пытались остановить наступающих. Но они не мастера мощной боевой магии. В скрытники редко идут из прихоти, они попросту неспособны удержать столько энергии, сколько могу я.

С гудением вперёд унёсся ледяной поток, даже проницаемый изнутри барьер заколебался от вложенной мощи. Люди закричали, отшатываясь, их щиты лопались. Видел, как пара особо качественных игл пробила противогаз одного человека и плечо другого. Магазин опустел, а я рухнул на пол… душа болела: слишком высокая нагрузка в моменте.

К счастью, противников нагнали сзади. Алиса шла в авангарде, закидывая врагов тенью и холодом. Якоб тащил здоровенную магнитную винтовку, настреливая в спину противникам. Напряжённая перестрелка длилась ещё пару минут. Безликие ушли в боковые коридоры и билли из-за угла, либо спрятались за древними роботами-погрузчиками или грудами хлама. Но теперь их попросту задавили с двух сторон.

Едва опасность исчезла, Астэр сразу метнулась к Истоку, который появился около трупа человека, которого убили ударом в шею. Он был действительно сильным магом, но неожиданная атака стала решающим фактором. К тому же он имел лишь противогаз, пусть и высокого качества.

Однако умер он не мгновенно, само собой. Исток буквально выпадает из души, когда та отлетает куда-то на иной план в неведомое нам посмертие. Протащить за собой эту штуку душа попросту не может, но и покидает тело она далеко не сразу, а, как правило, при смерти мозга.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, Астэр подцепила нитями маны энергетический шарик, источающий серую дымку. Стихийное смещение в тень, хотя это не так уж важно. Он забрала ценную штуку себе.

«Моя вкусняшка! Пусть подавятся, им достаточно помогла. Мощность ниже средней, но моё!» — воскликнула она. Я бы и так ей отдал, а вот… Кошки… уверен, не навредят ей за Исток.

— Алиса будет недовольна, — проворчала рыжая скрытница. — Хоть знаешь, сколько он стоит?

— О да, девочка, — оскалилась Астэр, так что коротышка вздрогнула. — Ой, ты зря меня боишься, но кое-что будет моим!

Арья отвечать побоялась, сосредоточившись на приближающихся людях. Коридоры уже продували магией воздуха, чтобы мы сами тут не заснули от применённого газа, пущенного в вентиляцию, и манипуляций Астэр с содержанием кислорода.

— Оскар, ты цел? — обеспокоенно спросила Роза, подбежав ко мне.

— Ага, просто устал, — я принял поданную руку и поднялся на ноги. — Алиса… это всё?

— Да… правда ублюдки хорошо засели, Майлза потеряли… — она сокрушённо покачала головой. — Но мы знали, что без потерь вряд ли пойдёт. Это выбор каждого и теперь нужно удержать это место. Поможете с Астэр?

— Риторический вопрос задаёшь. Дай… коммуникатор, и сочувствую. Кстати эту штуку мы отсюда никак не увезём, и они болтали о каком-то Ордене. Судя по всему, они сотрудничали и пытались выяснить у Безликих, где их находка. Те не согласились, но после такого шума могут найти.

Тему Истока я пока отложил, всё же враждебные люди важнее делёжки добычи. Алиса сразу стала крайней серьёзной. К счастью, удалось взять пленных. Тот, кто потерял сознание, имел достаточно мощный щит и броню, повреждённые дроны его не добили, а ещё раненный моими молниями.

— Не знаю, кто это, но стоит найти и их. А пока пожинаем плоды успеха и укрепляем оборону, — согласилась лидер. — И, кажется, тут кое-что было…

— Исток тени, мощность несколько ниже средней, — сразу согласилась Астэр. — Он мой.

Алиса нахмурилась, явно недовольная этим фактом.

— У нас есть некоторые правила, в частности найденное сначала собирают, а уже потом оно распределяется. И забрала ты очень ценную вещь.

— Но мы ведь здорово помогаем, — сразу встал я на защиту духа, встретив взгляд зелёных глаз. — Да, Астэр забрала его сразу, но она была самым ценным участником операции. Сделала то, что не смог бы никто из вас. Запустила газ в вентиляцию, испортила противникам атмосферу, открыла вход, позволивший ударить в спину, защитила фабрикатор. Думаешь, это не стоит Истока или раз она дух, то должна помогать без всякой награды? И поставь себя на её место — я умру, и она останется почти без энергии. Будет лишь капля от подчиняющего артефакта, который может сломаться в любой момент. Территорий у неё нет, а дух без энергии быстро умрёт.

Алиса не прерывала монолог, а после хмыкнула.

— Ладно, я тебя поняла. Астэр помогла сохранить наши жизни, а ещё вы оба принесли нам отличные ключи. Её вклад в нашу победу огромен. Добро, а теперь за дело.

Астэр в телепатии облегчённо выдохнула. И я чувствовал, насколько она довольна! Теперь сможет ещё более прочные щиты выдавать и дольше их удерживать. К сожалению, на тело этого всё ещё едва ли хватит, древним духам нужно больше энергии.

— Можно я… поищу? — спросила у главы Роза, подлечивая одного из раненных.

— Само собой, но после того как укрепим входы и добавьте тут света. Оскар, изучай технику.

Меня и Астэр освободили от разбора завалов, да и от магии я знатно устал. Что интересно… тут нашёлся целый рабочий планшет! Даже не пришлось ждать, пока принесут коммуникатор, который оставили в кейсе поодаль отсюда, как и остальные ценнейшие вещи, которые не могли оставить без охраны на базе, но и не рисковали ими в бою. Планшет уже был подключён к управляющим системам и Астэр сразу запустила максимальную продувку остатками сил вентиляции.

«Надо бы выучить древний. Просто чтобы было» — телепатически пробормотал я, помня, что после последней загрузки данных в разум прошло уже достаточно времени. Головные боли давно прошли… — Астэр, что скажешь?

Дух была немного недовольна по некоторым причинам. Алиса стояла рядом, слушая нас, командуя людьми и помогая лечиться тем, кому не хватало мастерства этой магии. Виктория занималась наиболее серьёзно ранеными.

— Мы стоим около АПК-АС-М4, — назвала она. — Ассемблер, центральная часть фабрикатора, общий сет модели 1123М. Я читала о таком. Алиса, в общем есть разные типы ассемблеров под габариты окончательно собираемых предметов. Например, малые, производят патроны, пистолеты, взрывчатку, микроэлектронику, и отдельные компоненты малого размера. Есть те, что могут собрать ховербайк или детали чего-то более крупное. И так вплоть до сверхбольших, строящих тяжелые космические корабли, но их на планетах не строили. Тут работает только малый и если у вас были чертежи брони, он её не сможет изготовить. Разве что модульно, но я сомневаюсь, что нам удастся, потом их собрать во что-то целое.

— Эх, а у нас как раз завалялся ключ на танки… — пробормотала атаманша.

— Что? — не понял я. Вот честно, даже не слишком сильно удивился бы!

— Шучу, нет у нас таких вещей, — рассмеялась Алиса. — Ещё какие-то проблемы?

— Часть систем производства базовых компонентов, вроде некоторых гибридных микрочипов, вышли из строя или повреждены. Боюсь, предметы особо высокого качества с тонкой структурой, тоже не осилит, — ответила Астэр и перешла на телепатию. — «А ещё в системе есть чертежи пары нужных нам компонентов, вроде генераторов искажающего поля аж седьмого поколения — последние! И тут установлен ТПМ-РА-4, трёхмерный принтер, тоже из новейших. На складе может быть запасная печатающая головка, она нам очень нужна! Не волнуйся, она небольшая, но очень сложная в изготовлении».

Повезло, надо только как-то или утянуть незаметно, всё же я им помог… или договориться. Астэр отключила блокировку пространства в области, надо только отделиться и зайти на инженерный склад. И лучше быстрее, пока люди не запомнили, что в нём хранилось.

— Что-то не так? — спросила Алиса у меня, подойдя ближе. Я к счастью услышал шаги и открыл сводку по состоянию базы.

— Ага, питания мало. Скорее всего, Безликие сливали ману в зарядники: тут есть накопители энергии для системы обороны, которые переключили на общее питание. Как заряжалось много, могли что-то изготовить. Но теперь мы, может быть, сможем что-то отремонтировать. Астэр хорошо наловчилась. Мы пока пойдём по складам и комнатам, поищем, что можно сделать. Сейчас ничего запустить не выйдет.

— Добро, потом сразу запустим плазменные ячейки?

— Да, — подтвердила Астэр. — Думаю, они собирали ресурсы сами, тут есть чертежи и на другие патроны. Повезло вам. За такое могут и войну начать!

Алиса и сама понимала, насколько ценную вещь тут смоглиоткопать под развалинами! Они её продадут Кушингу, но сначала максимально используют. Удержать сами не смогут.

Мы же с Астэр быстро двинулись по инженерным помещениям с огромными установками. Кое-что Эрт всё же повредили, но система была мощной и из-за того избыточной, суммы остатков хватало на работу. И конечно же тут был складик…

«У нас слишком много вещей, давай отдадим им реактор, он нам всё равно не очень нужен, а тут необходим. И забираем это», — она указала на большой ящик с длинной маркировкой, которую я даже не стал пытаться прочесть. К счастью, все были слишком заняты, чтобы приставлять ко мне надсмотрщика. Раненным требовалась помощь, необходимо было срочно найти потенциально опасные предметы, вроде повреждённых гранат или ловушек. А что я сделаю? Вынесу себе пистолетик или, самое большее, чертежи? Так опять же — зачем? Куда я с ними пойду?

А потому первым делом Астэр извлекла из хранилища пару трофейных флешек и через планшет мы выкачали все нужные чертежи базовых компонентов, хранящиеся отдельно: местным они вообще не нужны. Просто порой достаточно финального ассемблера, а другие компоненты производили в распределённой системе. Многие чертежи содержат всю необходимую информацию для производства хоть с полного цикла от базовых ресурсов.

Исключение составляли особо тяжеловесные, чтобы не раздувать схемы для невероятных объёмов: и поэтому нам требовались эти чертежи. Далее в углу склада мы выгрузили реактор и порывом воздуха подняли пыль, чтобы она осела на него. И наконец, совместным усилием силовой магии отправили в хранилище нужный ящик, после подчистив пыль и с соседних, даже немного подпалив её слабым огоньком.

«Хранилище почти до предела заполнено, может, потом выгрузим части врат», — прокомментировала Астэр. — «И надо все трофеи будет переработать. А теперь как бы сломать, чтобы было убедительно»…

Реактор с энергоячейками мы как бы очистили от пыли и Астэр немного испортила ему систему энергораспределения, которую я тут же стал ремонтировать. Алиса застала меня как раз за этим делом и очень обрадовалась, когда у нас всё получилось. Мы перетащили его к электрическому коллектору и подключили к сети. Всё ещё маловато для постоянной работы, но прибавка к общей мощности значительная.

К счастью, в способностях Астэр никто не сомневался, а заодно и моих, как её ученика.

Обыск помещений продолжился: даже стали сновать миниатюрные обслуживающие дроны, чертежи воспроизводства которых имелись! В общем, Безликие и так собрали на себе или своих складах основное снаряжение. Кое-что по совету Астэр незаметно покидал в Хранилище: части сломанных пушек, турелей и дронов, отработанные энергоячейки, какие-то неопознаваемые детали…

«Всё, хранилище забито до отказа. Укладка не эффективна, надо перебить», — констатировала Астэр. Я мог только вздохнуть спокойнее, всё же хомяк проснулся… и у Кошек я не краду, для них это всё максимум ресурсы, а их тут в достатке.

На обратном пути столкнулся с растерянной Рози. Кстати, само собой мы проверяли, что за нами никто не следует.

— Не могу найти, — пробормотала она. — Моего меча ни у кого из них не было. Может, на улице…

— Давай я помогу отыскать все останки, — предложил я и девушка кивнула. — Или тебя на самом деле могли скрутить не Безликие, а те из «Ордена».

— Не хочу об этом думать, тогда почти наверняка потеряю… — пробормотала девушка, но тут же мотнула головой. — Оптимизм, только оптимизм! И я тебе должна, ты меня нашёл в тот раз и сегодня спас.

— Да не волнуйся, не будем долги считать, — я махнул рукой, уйдя вперёд. Сказал Алисе, чем собираюсь заниматься.

— Ключей наворовал небось и теперь бежишь? — хохотнула она. — Будьте аккуратны, тут всюду обломки! Заодно соберёшь трофеи. Кстати, а… трупы можно запихнуть в утилизатор?

— Можно, — подтвердила Астэр, что ходила рядом, немного пугая людей. — Я потом попытаюсь отремонтировать ещё аварийные генераторы. Не забудь оставить ресурсов нам на энергоячейки, пригодятся в будущем, скорее всего.

Глава согласилась и пока собиралась переходить к допросу, убрав пленных подальше от ценного оборудования. Я же сменил аккумулятор в движках и пошёл скакать по улице, перетаскивая снаряжение к входам. Роза пока обыскивала каждый труп, но ни один из принесённых мечей, включая сломанные, не принадлежал ей. Возился где-то с час, обыскав углубления, куда могло что-то упасть, однако ничего не обнаружил. Астэр также помогала, заглядывая в узкие щели и охраняя меня.

Я же подобрал позитронный пистолет! Правда радость была не долгой, всё же сломанный. Среди чертежей таких не видел, оружие весьма ограниченное и излучатель сложен в производстве.

Однако пришлось отвлечься от мародёрства: Рози чуть не плакала.

— Уверен, мы найдём твои вещи. Может они в одном из их схронов поблизости, — успокаивающе сказал я. — Их наверняка обыщут, не оставлять же здесь. Пошли, проверим результаты допроса.

— Да, ты прав, что-то я совсем расклеилась.

Рози немного успокоилась и шла следом, опустив плечи. Мы подобрали уцелевшее снаряжение, завернув его в куски накидок, и потащили через спешно латаемый вход вниз. Столько, сколько могли поднять. Алиса уже закончила и выглядела задумчивой и напряжённой.

— Кое-что интересное узнали: они связались с неким «Орденом Бури», пафосное название, наверное с Драконами много общались. Об их целях пленные не в курсе, но предлагали оснащение в обмен на помощь. Достать другое оснащение, порой какие-то ключи вплоть до мало кому нужных на элементарные компоненты. То есть хорошие техно-артефакторы, умеющие их использовать и имеющие доступ к фабрикатору. Иногда запрашивали ресурсы или людей, то есть живых. Заказы на убийства им тоже давали. Про фабрикатор утаили, но те сами видимо догадались и Безликие хотели из него выжать максимум. Что ещё интереснее: Орден предлагал присоединиться к ним, но верхушке не понравилось то, что от них ждали чёткого подчинения иерархии. Но пару людей перескочило до того, как они нашли фабрикатор.

— Ваши поставщики пропали, — заметил я. — Правда, почему не тронули Розу?

— Кто знает? — пожала плечами Алиса. — Может, не могли троих утащить или сочли, что как приманка она будет лучшим вариантом. В общем, скорее всего именно они его ограбили и, почти наверняка, сидят где-то в руинах. Нужно найти, пока они сюда не пришли. Звуки боя могли издалека слышать и увидеть примерное место.

— А вдруг они сильнее? — спросил Райан, сортирующий рядом добычу.

— Значит, придётся бежать, взяв самое ценное, но даже если мы уйдём прямо сейчас, уже получим очень многое. Складывать головы из жадности не будем. И ещё я нашла необычную вещицу.

Она с гордым видом достала коробочку и показала флешку.

— И что за ключ? Был у главаря? — спросил я.

— Именно, хорошо его аккуратно убили, — победно улыбнулась Алиса. — Название… что-то вроде САЗ-МС-31. Да, что-то такое. Один из модулей фабрикатора!

У меня аж дыхание перехватило. Нам нужен этот чертёж! Система автоматизированного зачарования! В доке уцелела версия двадцать седьмой модели, её уровня не хватает на многие детали Ира Джентис!

Вот только, чтоб вас, он в руках у Алисы!

— Жаль, даже не знаю, сможет ли что-то его изготовить сейчас, — задумчиво сказала она, сложив флешку обратно. Зелёные глаза сканировали меня, так что постарался не показать заинтересованности в находке. — Но продать такое кому-то из императорских может получится.

— Да, крутая находка, — согласился я. — Впрочем, в этом фабрикаторе есть пистолеты, думаю это практически интереснее. Их-то продать проще будет. А ещё видел там микроманевровые, которые могут использоваться без доспехов и аккумуляторы под них. Кстати, хотел бы заказать новые для своего оборудования.

— Это обязательно, всё в порядке важности, пока патроны, — хмыкнула лидер. — Вам с Астэр задача усилить энергосистему. Рози, можешь ему помочь и не волнуйся, я ничего не забываю.

Я кивнул и отправился исполнять поручение, позаимствовав сервисный коммуникатор Алисы. Мне доверяли, что хорошо, но…

«Надо получить этот чертёж! И ещё запасы технеция и трития со склада! Там даже бенитоит завалялся! Он им не нужен», — восклицала Астэр, внешне не подавая вида. — «Но просить подозрительно. И что с чертежом? Украдём, втеревшись в доверие? Не хотелось бы».

«Всё же не нравится мне отвечать кражей подобной ценности в ответ на хорошее отношение», — с сомнением сказал я, моральный компас был строго против. — «Да, понимаю, что это лучший шанс и чертёж обязательно нам нужен. А потом мы и сюда вернём технологии… Давай потом подумаем. Может, перед уходом обозначу, что хочу в качестве награды за помощь именно эту штуку. Но не буду говорить, почему именно её. Правда, мы уже забрали Исток».

«Да, мы взяли одну вещь особо высокой ценности, вряд ли легко позволят взять ещё одну уговорами… да и утащить вряд ли выйдет», — задумчиво сказала спутница. — «Она наверняка, когда не носит их при себе, даёт самым доверенным приближённым или прячет в самом надёжном месте. Какова цена части фабрикатора сказать сложно. Всё же это не блок финальной сборки, куда можно насыпать демонтированных компонентов. Но едва ли она нашу помощь оценит столь высоко… в общем, действуем по ситуации. Исток нам тоже был нужен, причём здесь и сейчас как часть силы».

Астэр сомневалась, но пока что-то говорить или делать было рано. Я и так стал откровенным убийцей, не хочется ещё и опускаться до воровства у союзников. Пока то что я брал им не нужно. Но и цель у нас высокая! Нужно покинуть Сферу Аккара или даже перехватить контроль и присоединить Айрус к Федерации! Вопрос так или иначе отложим, лучше пока сделать для Кошек как можно больше.

Я с поддержкой Розы в роли подручной занялся поиском аварийных генераторов.

Глава 5 Дальнейшие планы

Остатки подземного комплекса были довольно обширными. Некоторые дальние участки обвалились, обнаружились даже влажные области ещё ниже ярусами: должно быть их подтапливает во время дождей. Отыскали и комнату с разрушенными вратами.

Мы с Розой и Астэр нашли один аварийный генератор, но к нему топливных ячеек не имелось, благо подошли прихваченные нами из того бункера.

— А почему Безликие не догадались попробовать применить их? — пробормотала Роза, глянув на меня с лёгким недоумением и подозрением.

— Слушай… а можем мы об этом забыть? — попросил я. — Вообще-то я таскал их с собой ещё с того бункера в лесу. Решил, что тут нужнее, но не хотел объясняться…

— Я тебе должна и не буду задавать больше вопросов, — без сомнений скала Роза. Тем лучше…

Мы с Астэр опять же изобразили ремонт оборудования: ещё один запасной мини-реактор включился в систему энергоснабжения. В это время люди на одном из ярусов выше, куда должен был иметься более цивильный вход, если бы не завалы, нашли кустарный генератор на газе. Правда, не нормальный поршневой двигатель внутреннего сгорания, а куда менее эффективный паровой котёл. Они то ли где-то нашли, то ли приволокли аж из Ризтека баллоны природного газа, чтобы греть воду. К трубе охлаждения пара после примитивной поршневой системы ещё и приделали термоэлементы, тоже извлекающие немного энергии.

— Умельцы… — пробормотал Якоб. — Но не смогли подключить к энергосистеме. Видимо, питание от генератора не получилось адаптировать. Сможете сделать?

Астэр возиться с такой техникой особо удовольствия не доставляло, но электродвигатель, приспособленный под генератор, и подключённый контроллер питания мы немного перебрали. Астэр знала, какое питание примет энергетический коллектор и мы эту штуку настроили. Немного, но лучше чем ничего: фабрикатор уже выдал первую партию плазменных ячеек, требующих много электричества на производство.

Ну а мы покоя не знали. Всё требовалось классифицировать и собрать максимум.

— Роза, смотри, — я указал на коммуникатор с активным сложным инженерным интерфейсом. Он был подключён к сервисному порту одного сейфа, в электронной начинке которого мы копались уже полчаса. — Сейчас мы кое-что замкнём, подадим ману, его мозги ненадолго перейдут в режим, в котором можно запросить открытие напрямую. Нажмёшь эту кнопку, у тебя будет меньше секунды.

— Сколько же вы знаете, — пробормотала она, смотря на меня с всё большим уважением. Хорошо хоть мне её в подручные дали, а не кого-то из Кошек. — Поняла, буду готова!

— Попытка одна, потом придётся ломать силой, — добавила Астэр. — Оскар, чуть слабее, иначе сожжём сразу!

Мы сконцентрировались, используя магию и инструменты для тонкой артефакторики. Заранее уже переделали много мелких соединений.

— Сейчас, — скомандовала спутница. Точные импульсы магии, замыкание, движение Рози и замок щёлкнул. А секунду спустя плата заискрила маной, и взорвалась пара маленьких компонентов. Но уже плевать, дверка скрытого сейфа размером с прикроватную тумбочку открылась. Безликие его даже найти не смогли.

Я криво усмехнулся, флешек с чертежами не обнаружилось, к великому сожалению.

«Нам нужно это забрать», — воскликнула Астэр. — «Это ячейки с антиматерией, сверхплотные! Правда она сама используется для удержания вещества в невесомости, но даже спустя такой срок в них ещё должна оставаться хотя бы половина! Они даже сами могут генерировать немного энергии, ну или быть высокомощной бомбой! Нужно взять, чтобы не рисковать остаться без энергии!»

«Тут Роза», — напомнил я. — «Они действительно настолько нужны?»

«Да, я считаю, что ей можно верить!» — подтвердила дух, кажется, подключив к ментальной сети Розу. — «Обещаешь не говорить то, что увидишь? Это очень важно для нас!»

Девушка вздрогнула, ведь впервые Астэр обратилась к ней телепатически.

«Голос в голове! Они хотят забрать эти штуки? Но как? То, как они достали откуда-то те ячейки для генератора?»

«Сосредоточься, ты сейчас думаешь в канал телепатии», — сказал я, положив руку на её плечо, девушка вновь вздрогнула, смотря на меня с живым интересом. — «Да, мы пытаемся восстановить одну базу, и нам нужны эти топливные ячейки. Астэр сохранила артефакт, который работает только в определённых местах… Пожалуйста, можешь о нём не говорить?»

Девушка закивала. В целом, они также совершенно не нужны ни здесь, ни Кошкам. Однако не хочется говорить, зачем они сдались нам.

Мы ещё раз окинули взглядом комнату, убедившись, что за нами не следят, рабочих камер тут не имелось, многое демонтировали. Тем не менее, Рози отпрыгнула в сторону, когда рядом открылась воронка портала, Астэр вытащила часть слитков не слишком нужной нам стали и одну из деталей врат, которые мы разобрали. Всё равно их ремонт был бы очень затруднителен. Потом требуется провести ревизию укладки ресурсов, ведь внутри хранилища они как бы в невесомости, цепляемые силовой магией. Под каждую вещь отводится определённый объём сверх её габаритов. Лучше сложить всё компактно.

Три массивные квадратные ячейки, которые мы наспех скрепили магией, отправились в воронку.

«Что это было? Это же… как в историях… а они не древние?» — думала Роза.

«Нет, я обычный человек, а вот Астэр действительно можно назвать древней. Хранилище ограниченно в объёме, но использовать его можно только на некоторых базах, вроде этой».

Девушка была… восхищена. И, похоже, понимала, почему я не говорю о таком Кошкам. Тем лучше, лишь бы не проболталась, не мог же я просить выйти из комнаты, и потом не говорить, куда делись вещи из сейфа? Вызвало бы лишь подозрения.

Ну а этот хлам мы раскидали, а из самого Сейфа достали лишь компактный игольник, видимо аварийная запаска.

— Долго вы, что-то нашли? — спросила Алиса, когда мы собрались в комнате, которая явно служила пунктом сбора и прежних хозяев этих руин. Люди отдыхали, хотя пока не спали.

— Полчаса ломали почти пустой сейф, — проворчал я, показав пистолетик. — Нашёл там ключ на доспехи, ядерные микрозаряды и одноразовые бритвы. Ничего примечательного.

Алиса усмехнулась, кивнув на столик рядом, где собиралось ненужное сейчас, но рабочее оружие. Несколько зарядок рядом были забиты аккумуляторами.

— Не, правда, хоть обыскивай, — честно сказал я, всё же надеясь, что не станет, ведь у меня есть коммуникатор. — Но я устал. Какие планы?

— Держим оборону, потом одна группа загружается, как мулы и переносит всё ценное в тайные схроны, — решила Алиса. — Надо найти этот Орден Бури, пока они не нашли нас. Каждый бой здесь, это риск. Группы из Андберга также могут нас найти.

— Загоняешь ты моего Оскара, — недовольно проворчала спутница. — Попытаюсь найти рабочий левитатор! Может, выйдет сделать ховер или антигравитационный транспорт.

— Если сможешь, — Алиса наклонилась к моему уху. — Отдам тот ключ.

— Тот, части фабрикатора? С чего ты решила, что он мне нужен? Что я с ним сделаю? — изобразил я недоумение, ментальные щиты не позволяли читать мои эмоции.

— Вот уж не знаю, но ты его хотел и явно не просто из жадности, — она потрепала мне волосы, усмехнувшись. — С одной стороны это самая компактная ценная вещь, помимо отданных тобой ключей. Или, может, всё же наврал с три короба и сам какой-нибудь отпрыск опального герцога. Мне всё равно, это будет честно. Вы оказали неоценимую помощь, но вам нужно либо снаряжение, либо нечто очень компактное. Мы взамен унесём отсюда в разы больше, чем смогли бы на своих двоих.

— Я изучу имеющиеся чертежи, — заявила Астэр. — Оскар, иди спать, в таком состоянии можешь сильно накосячить. Алиса, благодарим. И надеемся, что Виктория решит проблему с ядом.

— Натура она увлечённая. Поверь, ей сейчас было бы интереснее алхимией заниматься, а не обыскивать это место. Всё будет, — заверила атаманша.

Мы перекусили и я улёгся спать. Несколько человек уже успели урвать пару часов отдыха, чтобы остаться на ночное дежурство. Фабрикатор где-то вдали мерно гудел. В утилизатор закидали всё что могли, так что автоматизированные склады пополнялись, и ресурсы сразу шли в дело. Увы, высокая универсальность сильно вредит скорости изготовления, однако снаряжение постепенно обновлялось.

Да и ремонтные установки тут были. Кладёшь устройство в отсек, и его там система пытается проанализировать и говорит, что неисправно. И иногда, даже сама ремонтирует. Может восстанавливать и вещи после некоторого износа, даже если под них нет чертежей. Иронично, но сам ремонтный бок был сломан, однако под него есть детали и мы его восстановим, а пока спать.

Роза явно хотела поговорить, но тоже смертельно устала и устроилась рядом. Конечно, лежанка на полу была жестковата, но сознание выключилось и после резко включилось, даже сны не снились, как будто сразу разбудили…

— Одиннадцать часов проспал, — сказала Астэр. — Пошли, нужны твои руки!

— Ритм сна совсем сбился… — проворчал я. — Кстати, что там Виктория?

— Начала заниматься твоей проблемой, я постоянно напоминаю, — ответила Астэр. — А теперь нам требуется разобрать много техники вокруг! Очень, очень много техники! А Роза будет тренироваться управляться с микроманевровым двигателем. Зефир 5С неплохая модель, впрочем, твой получше как по мне. Больше время прыжка и эффективность по энергии, меньше тяга, новичку самое оно. Всё, пошли!

— Война войной, а обед по расписанию, — я потянулся и немного размял мышцы. — Ты, прямо светишься. Резерв восстановился?

— О да, приятно быть сильной, но мне очень далеко до пика мощи, — улыбнулась дух. — Пошли, Роза, будет страшно, постарайся не убиться! Не хочу чтобы Виктория отвлекалась!

«А ещё сможем поговорить на улице», — добавил я магией разума. Девушка сразу оживилась, начав уплетать сухпаёк с двойным энтузиазмом.

— Хотела спросить, — заговорила она уже после еды. — А ты сразу уйдёшь, как мы закончим? Можешь… помочь найти мои вещи? Знаю, что многое прошу… я потом помогу с твоими делами, обязательно.

Я стал прикидывать варианты, задумчиво смотря в голубые глаза. Очень эта Роза приветлива и готова помогать… но я убедился, что для неё также важна честь. Маг она неплохой, где-то уровня Аманды. Снаряжение теперь тоже будет крутым, ведь она получит долю за помощь, пусть и не такую большую, как мы. Однако вопрос в том, а что я собираюсь делать? Были планы вернуться в бункер и проверить, что мы ещё там не успели найти. Может быть, какие-то камеры работали, и удастся найти запись с поступком Роберта. Главное объясниться с экспедицией, если она ещё там.

Дела местных группировок меня мало волнуют, но вместе с тем они могут устроить на нас охоту после произошедшего и лучше не оставлять таких врагов за спиной. Зачем-то же они людей похищают? Плюс моя помощь даст право на ещё какие-то нужные мне трофеи…

— Если научишься хорошо обращаться с микроманевровым, — решил я. — Но я тебя не заставляю…

— Я решила, — качнула она головой. — Ты ведь хочешь найти доказательства невиновности в произошедшем? Я помогу с этим! Вы сильны, но лишние руки точно не помешают. Постараюсь больше тренироваться.

Взял новые аккумуляторы для своего движка, и мы покинули подземелья. Астэр составила план нужных деталей от фабрикатора, но найти рабочий древний левитатор это та ещё задачка… устройства тонкие, очень легко ломаются.

Первым делом проинструктировал Розу по управлению новым для неё оборудованием. Вывел её на ровную площадку и дал ей первое задание — прыгать на месте, стараясь приземляться плавно. Следующим будут короткие прыжки вперёд с места, потом из движения. И так далее, постепенно начиная маневрировать в разные стороны, смещаться по диагонали и гасить импульс, чтобы не упасть.

Ну а сам прихватил сразу два резака и принялся разбирать многочисленные останки древних машин в поисках рабочего левитатора. Благо у Безликих оказался ещё один коммуникатор, который сразу не нашли! То есть не приходилось нервировать Алису тем, что я использую их ценнейшее уникальное оборудование, лазая по обломкам. Поразительно насколько дорогие вещи есть у местных шаек. Правда без сервисных программ, но Астэр знала, как их перенести с другого устройства, скопировав лицензии, пусть и немного криво.

Весь день ушёл на это, с перерывами лишь на еду и рекомендации Розе и нескольким присоединившимся к ней людям, как избежать тарана планеты. То есть, как не упасть на землю. Во время демонтажа древней техники постоянно отрабатывал щиты и теневое сокрытие, нужно же тренироваться дальше? Кое-что резал пространственными клинками или таскал силовой магией. Хотя поднять так много, как Астэр, пока не мог.

Прошло три весьма напряжённых дня.

— Это можно назвать техно-некрофилией? — уточнил я, смотря на расковырянную техническую платформу одного лёгкого военного флаера. Без коммуникатора Астэр и непонятных шаманств с мозгами не обошлось. Но всё же оно могло подняться в воздух! Да, вместо реактора — очень много батарей и энергоячейки. Двигатели продольной тяги от разных доноров. Никаких систем защиты от столкновений. Часто оборудование оживлял ремонтный модуль…

— Можно, — без сомнения сказала Астэр, смотря на покоящееся на стапелях творение, которое сюда затаскивали вшестером. — Только закрыть теперь блоки в герметичные коробки, замотать синей изолентой и верить, что оно работает.

— Верить? — уточнила Алиса, изучая органы управления около прилаженного кресла. — Оно точно не сломается по пути? Сколько поднимет? Какая будет максимальная скорость?

— Да, верить и молиться духу машины, — сказала спутница тоном, будто это само собой разумеющееся общекультурное знание. — Потянет шестьсот кило безопасно, насчёт скорости не уверена. Система стабилизации сама будет выравнивать полёт и можете подгонять магией, но до ста сам должен разогнаться при максимальной загрузке. Правда, тогда все в округе слышать будут. Бесшумно на силовой левитации этак пятьдесят максимум. Время полёта максимум полтора часа без замены энергоячеек. Сломаться не должен.

— Не должен? — обеспокоенно спросил Райан, которого назначили следующим пилотом этой штуки после меня.

— Нет ничего абсолютно надёжного, — пожал я плечами, закрывая оголённые части гибридной технологии стальными пластинами. Само собой он беспокоился, ведь ему летать на этом. Причём с нами, на случай если оно по пути сломается.

Жаль, целых микрореакторов не нашли, хотя пару ячеек для них обнаружили и отправили на переработку. Тут был и чертёж нужных ячеек под запасные генераторы.

— Хорошо, начинаем переезд, — согласилась Алиса. — Ты, Райан, Арья и Роза плюс груз. Убедитесь, что вас не заметят. Возвращаешься ты один и улетишь уже с Викторией, она, кстати, неплохо продвинулась по твоей проблеме. Ох, сколько же вы сделали за такое короткое время, я даже поражена! Ключ потом получите, станет вашей проблемой.

Райан нервничал, загружаясь на импровизированный флаер, с которого если что удобно обороняться. На платформу погрузили много вещей военного толка, и я поднял её в воздух. Очень удобный новенький визор со сканером закрывал глаза, стараясь найти потенциальных противников или скопления магии. Наушник рации обеспечивал прямую связь. Безликие нашли тут настоящую сокровищницу, но не смогли совладать! Даже не все чертежи сразу получили, ведь один из дополнительных серверов комплекса был банально отключён от сети!

На экранчике, выдранном с одного из произведённых сканеров, отображалась нагрузка на устройство и заряд. Система ругалась на несбалансированность двигателей продольной тяги и отсутствие пары дополнительных маневровых.

Однако взлетел и аккуратно провёл аппарат сквозь открытые створки входа и в полёт невысоко над землёй, причём по дуге! Боковой тяги не хватало — только левитатор её обеспечивал: потому в повороты входить было неудобно. Но я широко улыбался, пилотируя эту штуку. Арья и Роза в обнимку повизгивали сзади, держась за пульты своих маневровых.

«Не забывай, что тут ещё могут быть активные системы защиты», — напомнила Астэр.

«Мы не просто так ведь энергию и на щиты тратим, но я помню», — согласился я, на всякий случай, держа вокруг нас защитный купол. Добрались без приключений всего за сорок минут из-за аккуратного пилотирования, ещё одно убежище Кошек, причём на верхних ярусах массивного высокого здания какого-то научного комплекса. Довольно глубоко в городе, подальше от Ризтека.

Пришлось долго сидеть на крыше, пока спутники высматривали людей, последние метры добирались очень долго и на малой высоте, чтобы потом подняться вертикально и влететь в дыру в стене на одном из средних этажей.

— Никогда больше не полечу на таком, — сказал Райан, буквально на руках поднимая подрагивающую Арью и гладя её по голове. — Всё уже хорошо, мы на земле.

— Древние психи, раз постоянно такое использовали, — шмыгнула девушка носом, под мысленный смех Астэр. — Лучше пешком денёк походить.

— Странные вы, — пожал я плечами. — Давайте разгружайтесь, мне ещё много рейсов делать и в темноте этим заниматься нельзя, свечение щитов заметным станет.

Разгрузка и ещё рейс. Визор вёл запись маршрута, и я без труда вернулся к исходной точке один. Аккумуляторы встали на зарядку, загрузка добром началась, а я просто тренировался магии. Успел сделать ещё два рейса, каждый раз перевозя одного — двух человек.

— Думаю, вскоре Кошки будут расформированы, слишком большой куш за раз, даже самые приверженные удовлетворены. Собьются теперь в группки просто, чтобы не отняли, — сказала Алиса, сев около меня и протянув коробочку. — Верю, что не сбежишь даже за оставшиеся рейсы. Мог бы уже много раз так сделать, за эту штуку тебе бы заплатили столько, что купил бы огромный кусок земли с поместьем и всю оставшуюся жизнь только отдавал бы приказы слугам. Многие наверное так и сделают. Не расскажешь, в чём твоя цель?

— Боюсь… нет, — прямо ответил я, приняв флешку.

— Ну и ладно, хоть переворот в родной стране устраивай, — усмехнулась Алиса. — Что-нибудь ещё нужно?

— Пару ресурсов со склада фабрикатора, которые всё равно не используются вами.

— Значит, ты всё равно, что попросил лом, — заметила она. — Поможешь с последним делом, прежде чем мы попытаемся всё это продать и разбежимся? Тот Орден меня беспокоит, не хочу увидеть их у себя на хвосте.

— Мы согласны, — рядом появилась Астэр. — Но пока вы будете искать, я хочу чтобы Оскар выспался отдохнул, желательно в одиночестве. И так все твои люди донимают его вопросами, а рыжая коротышка глаз положила! Если не против, в том бункере, где мы ночевали перед атакой на это место.

— Делайте, что хотите. Не все любят рассказывать свои истории, а я не дознаватель, чтобы их вытаскивать. Утащили какое-то оружие? — сощурилась она, улыбаясь.

— Нет, честно, — качнул я головой. — Может, и попытаемся что-то собрать, но мне действительно нужно подтягивать уровень магии, а среди вас это делать решительно невозможно.

Атаманша, кажется, была удивлена. Впрочем, я правда утащил пару вещей, вроде ам-ячеек, но всё это им напрямую не нужно. Огрызок флаера мы уже неплохо проверили, с управлением и сама Алиса и Райан отлично справится.

Отсюда люди предпочли уехать, местоположение потом продадут Кушингу, когда древнее оборудование покинет пределы Эдрига. А пока фабрикатор, сколько хватает ресурсов, клепает самые ценные вещи.

Конечно древний корабль — уже совсем иной уровень, им знать не обязательно. Мы с Астэр просто запросили на складском блоке выдачу необходимых редкоземельных материалов, закрыв потребность в технеции, тритии, бенитоите. Получили немного аметистов, гелиодоров и даже алмазов с высочайшей степенью изменения маной. Другие требующиеся ресурсы тоже перепали и были погружены в рюкзак.

Со всяким этим я перебрался на ту базу, где блок пространства и в самой дальней комнате поставил утилизатор, в который сразу отправились запасы разнородного лома, включая уничтоженного мной дрона. Сортировка и компактная укладка позволила освободить много места в Хранилище, в которое отправилась и флешка.

Что приятно порадовало — удобный и довольно компактный позитронный пистолет «Геката» был почти полностью исправен. Его видимо ударили энергетическим импульсом в бою, но защита почти сработала: всего-то сгорело пару цепей питания маной, и пистолет заблокировался. Дел на пять минут, но при эвакуации не разбирались и просто выкинули пушку.

Технологию такого оружия охраняли особенно ревностно, чтобы она не утекла жукам. И хоть у него были свои минусы, включая высокую стоимость и сложность в изготовлении при низкой надёжности, это было мощным ручным оружием. Энергоячеек наклепали под него и поделились, не задавая вопросы, зачем они мне. Лазерный пистолет «Агни» тоже работал: оставил его как запаску, добавив пару аккумуляторов.

А ещё работал один из утащенных коммуникаторов, правда он был надёжно заблокирован, никаких данных Астэр из него вытащить не могла, но сделала резервную копию нашего, что очень радовало, ведь без него мы бы не могли сделать множество простейших вещей.

— Мы ещё на шаг ближе к цели, — улыбнулась Астэр, как бы обняв меня. — И по Истокам тоже, хотя может ещё штуки две понадобится, если не попадётся мощный. А теперь… тренировки! Сядь поближе к выходу, я послежу за утилизатором.

Прошла ночь и потом ещё полные сутки. Я иногда выходил наружу только для сеанса связи по рации, убеждаясь, что всё тихо. Разок вернулся на базу зарядить аккумуляторы и набрать ещё хлама на потом. Заготовлю маленький подарок Кошкам за хорошее отношение. Вот только не прошло и часа после возвращения в тот бункер, как я неожиданно получил сообщение о проблемах недалеко от новой базы!

Глава 6 Неожиданная встреча

— Недалеко от временной базы движение, скорее возвращайтесь, срочно перелетаем туда! — приказала Алиса. Радио не было открытым, наушники заранее синхронизировали и включили шифрование, так что подслушать не могли.

— Скоро прибегу, — ответил я и метнулся внутрь бункера. Это не нападение, так что совсем уж торопиться не нужно. Однако пока отключил и убрал утилизатор с обновлённым аккумуляторным кирпичом дополнительного питания. Сколько смогли, закинули хлама в Хранилище и я прыжками добежал до базы.

Алиса как раз выводила наш кустарный флаер из подземки. Загружен он был людьми, имелось только одно место, причём пилотирование отдали мне. Здесь уже оставалось самый минимум людей и сейчас улетали вообще все.

— Не спеши, их пока не нашли, — сказала Алиса. Правда, когда я поднял аппарат, он предупредил о перегрузке на пятьдесят килограммов от оптимальной массы, установленной нами. — Ничего, уже летала с такой!

— Зря рискуешь, — заметил я, поставив рюкзак рядом и полетев по привычному окольному курсу. — Кто там узнали?

— Арья говорит, что похожи на имперских и, кажется, не по наши души. Но кто их знает, — в голосе слышалась обеспокоенность. — Они ведь захотят просто отнять фабрикатор.

— Жизни ценнее куша, — заметил я. — Хотя я вас понимаю, много уже перевезли?

— Большую часть. Фабрикатору уже не хватает многих ресурсов… кстати что-то странное произошло в системе, — голос стал задумчивым. Я усмехнулся и вытащил из внутреннего кармана мешочек и протянул его назад. В него вцепились с такой силой, что я чуть не потерял управление флаера. — Это то, что я думаю? И ты вот это протягиваешь за спину⁈ Да будь ты моим человеком, я бы тебе потом даже игольник не доверила!

— И что скажешь? — усмехнулся я, ведь мы вытащили из системы фабрикатора много чертежей всяких пушек. — Боюсь, не могу вытащить вообще все, да и что-то же должно в нём оставаться, но самое ценное из того, что смог.

Может быть, опрометчивый поступок, но я не чувствовал, что ошибся.

— Не хочешь жениться? — рассмеялась Алиса.

— Астэр не одобрит, — хохотнул я в ответ, слушая изумлённое перешёптывание сзади. — Только совладаете ли?

— Небоись, сможем! Ребята, что скажете?

— За Оскара до конца жизни выпивать буду! — усмехнулся один из мужчин.

— Назову сына в твою честь! — ответила девушка. От как…

Астэр радовалась такой реакции, видимо Алиса так повлияла на своих людей.

— Себя-то хоть не обидел? — спросила женщина, судя по шуршанию тщательно пряча флешки, каждая из которых будет стоить сотни и тысячи золотых крон.

— С вашей точки зрения — я себе вообще практически ничего не взял, ну, кроме Истока и того ключа. Просто… не спрашивай, ладно?

— После такого подарка я не вправе требовать ответы, — хмыкнула она. — Кушинг просто не смог бы заплатить достаточно и мы бы согласились на сравнительно низкую цену. Осталось вывезти. Поможешь потом подключить один из реакторов к этой штуке?

— Без проблем. Да там всего-то подключить силовой коннектор в коллектор: система разберётся.

Алиса была рада это слышать, остаток с базы они вывезут сами. Мы обыскали всё, что возможно и в целом: ещё можно заняться переработкой, но не обязательно сидеть там. Благодаря обчищенным складам у меня хорошие запасы особо редкоземельных элементов, а десятки тонн железа, графита и лития я в хранилище уже не запихну.

Мы плавно обогнули здания, при этом пролетев немного по иной траектории на случай ожидающей нас засады. Добрались без приключений.

— Они явно что-то ищут, — сказала Арья, смотря на почти светящуюся довольством Алису. — Я один раз видела такое счастье. Когда моей сестре сделал предложение человек, которого она любила. Как дурная бегала потом.

Райан рассмеялся, правда, шепотки прекратились и все взяли паузу на подумать после объявления, что удалось прибрать с собой ключи. Обычно загруженные в фабрикатор местные забрать не могут.

— Так, к теме… — кашлянула Эдит. — Что делать будем?

— Может, это по мою душу? — предположил я.

— Может быть, по имени не звали, — хихикнула мелкая. — Но вдруг на нас наткнутся? Я оставила Мика следить издалека, если что он отвлечёт.

Я цокнул и прикинул варианты.

«Может, попробуем сами выйти? Не хотелось бы подводить этих людей под удар. Сейчас мы легко убежим по городу», — заметила Астэр.

Решено было немного подождать, люди готовились начинать выносить добро за городскую черту. И не зря, оставшийся разведчик доложил, что они, кажется, нашли чьё-то убежище.

— Орден? — сразу предположил я.

— Кто их знает, — ответил разведчик, связь едва пробивалась в этих руинах. — Пока ничего не делают, кажется, нас не заметили.

— … Так, — задумалась Алиса. — С одной стороны им бы помочь, с другой — не хотелось бы светиться и рисковать.

— А если мы поможем? Заодно надобность искать вас окончательно отпадёт, если они подозревают, что я с Кошками, — предположил я. — Рози ищет свои вещи, ей туда точно нужно.

— Но выходит, что она присоединилась к нам в первую очередь ради этого, а в итоге мы ей не поможем, — с сомнением ответила Алиса.

— Всё в порядке, вы снабдили меня снаряжением, — заверила девушка.

О да, разве что бронескафа не хватало. Мы даже мечи получили очень высокого качества. Прыжковые модули, жаль — не полноценные полётные. Запасные аккумуляторы, обслуживание пушек, боеприпасы, многофункциональные визоры. У меня в рюкзаке покоились даже перчатки и наколенники с магнитами, чтобы по стенам ползать.

Боеприпасов набрал и даже две плазменные гранаты!

— Давайте так, мы спустимся к ним и уточним, в чём дело. Если что — просто сбежим, отвлечём внимание. Если они не меня ищут — я бы и сам не хотел оставлять подобных странных магов за спиной. У империи видимо на них тоже зуб.

Так… я уже начинаю говорить как Кошки, впрочем, ладно.

— Держи, поможет наверняка, — Алиса отдала мне снайперскую магнитную винтовку, которую я тогда подобрал у Безликих. Использовала она энергоячейки и заряженные сейчас были правильными, так что семь выстрелов из магазина сделаю и плюс прихватил один запасной. А если с визором применять пушку, то в нём ещё и будет отображаться, куда я целюсь. Правда, его пока решил снять. Нечего им смотреть на такое снаряжение.

Кстати, я-то использовал пистолеты, поскольку много на себе таскать не мог, а у Кошек, особенно теперь, хватало карабинов и штурмовых винтовок. В основном лазерные и магнитные, конечно. Всего-то две плазменные, включая «Кайсаку». Небольшая элитная армия в глазах любой нынешней страны.

— Спасибо за гостеприимство, надеюсь, ещё встретимся, — сказала Рози, направляясь за мной к выходу из экранированной комнаты. Устройство сокрытия высокого уровня дали и ей, плюс пока с нами пошла Арья, чтобы вышли максимально незаметно.

И да, Виктория ведь мне всё ещё не помогла, потому я определённо собираюсь ещё вернуться к ним.

Мы спустились вниз и пробежали несколько кварталов. Арья пожелала нам удачи и пока засела в скрытности. Тяжёлые рюкзаки скинули в одном из пустых зданий. Взяли с собой, на случай если возвращаться на базу будет нежелательно.

Пятёрка людей так и сидела в руинах упавшего здания, смешанных с кусками то ли лёгкого корабля, то ли крупного атмосферного самолёта. Замаскировались относительно неплохо, если не знать, куда смотреть. А вот за тылами не уследили, осматривая всего-то пятиэтажное здание наверняка некоего развлекательно-спортивного или тренировочного толка. Округлое, первые два этажа целиком стальные, при этом широкие когда-то раздвижные двери и место под большую вывеску, ныне уничтоженную.

— Уважаемые, любуетесь красотами города древних? — не смог не пошутить я, слегка повысив голос и уже направив на них винтовку. Игольник покоился в кобуре и ещё Геката во внутреннем кармане куртки. Рози тоже уже наставила оружие, магию мы не готовили, чтобы не выдать наше местоположение.

Люди резко дёрнулись и оглянулись на нас.

— Чтоб тебя, Вильям! Прямо в ловушку нас затащил! А говорил, что никого нет! — прошипел один людей, обращаясь к шатену лет пятидесяти.

— Мы не с теми людьми, иначе сначала выстрелили бы, а после здоровались, — резонно заметил я. Судя по взгляду, главный в группе тоже догадался, что те, на кого они охотятся, скорее всего, стреляли бы первыми. — Вы охотитесь на некий… Орден?

— Вы знаете, кто это? — удивился главный. — Мы вам не враги, я старший следователь теневого корпуса Вильям Магеллан.

Он поднял руки и быстро вытянул из внешнего нагрудного кармана золотой значок с чёрным камнем. Щиты они включили, но на пушку смотрели более чем серьёзно.

— Слышали краем уха от одной преступной шайки. Похищают людей, моя спутница сутки просидела связанная в обчищенном складе. Видимо оставили, чтобы маги знали, что магазин не пуст. У неё украли очень важные вещи.

Я решил выложить мотивацию Рози, поскольку это оправдывало то, что мы их искали, причём нас интересовали именно украденные вещи, а не люди, сделавшие это. Вроде как считаем их обычной бандой: хотя если тут следователь, значит, дел они натворили достаточно серьёзных, чтобы ими заинтересовались аж в столице.

— Отлично, значит мы не враги, — кивнул Вильям и я опустил винтовку. — Вы слышали о Лауре Левин? Она моя коллега, рыжая, лет тридцать на вид.

Ах вот оно что… та, что тогда пыталась меня задержать и потом явно по её команде, если не она лично, подстрелили Арью.

— Нет, впервые слышу, — качнул я головой. — Думаете, Орден похитил её?

— Не думаю, а знаю. У нас всех в теле спрятано устройство отслеживания. Если вы поможете её освободить, получите… награду.

Он с сомнением посмотрел на наше снаряжение, в глазах было написано: «Где вы такое нашли?»

Я же задумался: помочь империи дало бы плюсик в репутацию. Да и надо бы вернуть дорогие для Розы вещи. Орден — явно преступная шайка: видимо даже работорговцы, если вообще не тёмные маги. Те, кто практикует запрещённые разделы магии, вроде некромантии. С другой стороны, меня узнают… если маяк, конечно, уже не в трупе или его не извлекли. Если Лаура попалась, пытаясь найти меня в городе, то у Вильяма не может быть быть парного артефакта как у Рози с братом, чтобы быть уверенными что Лаура жива.

— Хорошо, при условии, что моя спутница получит первое право обыска. Конечно же вы можете смотреть, что она берёт. С точки зрения денег там ничего особо ценного. На дальнейшие обсуждения времени терять мы не можем.

Вильям прищурился и кивнул. Ближайший к нему человек стал оживлённо с ним перешёптываться, но опять же — если бы я хотел ударить в спину, мы бы начали минимум с одного убитого.

— Их всего шестеро, насколько мы видели, но хорошо снаряжены и все довольно сильные маги. Мы уже разведали территорию вокруг, я позже расскажу, в чём они обвиняются, и под свою ответственность разрешаю вам участвовать в операции. По возможности брать живыми и пока подчиняйтесь моим приказам. Имена?

— Освальд и Рейчел, —ответил я, на слишком иные имена можем ещё и не откликнуться. Нас быстро посвятили в план действий, ведь до этого они сомневались, что потянут.

От цели мы находились на приличном расстоянии и наши друзья особо высокой подвижности не имели, потому сначала максимально приблизились, чтобы у врага было меньше шансов сбежать. Я нашёл часового в замаскированном укрытии, целясь сквозь окошко в обломках: новый электронный прицел работал исправно и даже засёк человека.

Рози работала мне наводчиком, ожидая сигнала к атаке. Цель же находилась на пятом этаже среди лома в разбитых окнах.

— Начинай, — тихо сказала она. Я мягко нажал на спусковой крючок, хлопок и вижу в прицел искры разлетающейся энергии. Противник имел мощный щит, но не от такого калибра полутораметровой рельсы.

Само собой целился я не в голову, а в плечо. Прицел настроили отлично, и я попал ровно куда целился. Столь серьёзной раной могу и убить, но ног я не видел. Из боя он гарантированно выведен.

— Что у вас там происходит? — спросила Арья по связи, наушник я на время разговора снимал. — Помощь нужна?

— Пока нет, но просигналь, если меня в спину попытаются ударить, — попросил я, уже вставая и ринувшись в битву.

Винтовку пока в левую руку и при помощи пульта сместился ближе к битве, мне нужно перекрыть возможный путь отхода противника. Рози, вскрикнув, стартовала за мной.

Вильям ломился через главный вход, все ловушки попросту подорвали огненным взрывом. Впрочем, внутрь комплекса группа зашла, начав там битву. Я тоже ненадолго заглянул, по пути собрав заклинание ледяного луча, точнее потока холода.

Противник дал бой в просторном холле, сейчас заваленном обломками. Проглядывали остатки древних баррикад, я заметил корпуса лёгкой боевой техники как древних, так и Эрт.

«Ох, вот что тут было — тренировочный комплекс. Тир, арены для боёв с имитацией оружия, полосы препятствий для маневровых движков, комнаты с нулевой гравитацией, симуляторы истребителей. Отчасти для гражданских».

Ну у них и развлечения! Хотя в их положении ожидаемо, что всевозможные симуляции были популярны. Граждане готовились к мобилизации на случай десанта и, как видно, не зря.

На импульсе движков запрыгнул на обломки робота и послал поток холода в обороняющихся магов. Яркий синий луч слегка гудел, пока я на пределе сил подкачивал в него энергию.

Противники высунулись из пролома в стене за стойками регистрации, судя по всему. Разрушений тут было много и, вероятно, в итоге Эрт продвинулись внутрь: ведь обломки их техники я видел и за спинами противников.

Стрельба не прекращалась, моя формация ярко светилась синим, а магия издавала негромкий гул. Щиты противников я неслабо нагрузил. Нас наконец догнала Рози, заряжающая огненное заклинание.

— Ждите снаружи, — приказал Вильям. Я перестал подкачивать энергию в формацию и через пару секунд луч отработал остаточный заряд. Рози метнула огненный шар, взорвавшийся с неплохой силой, и силовой магией метнула пару кусков как снаряды. Винтовкой я также разок стрельнул, но щиты враг поставил неплохие и, между прочим, союзников тут было лишь четверо, один должен пытаться обойти врагов со спины.

А мы выскочили на улицу и обогнули здание, запрыгнув на второй этаж соседнего, лишившегося стёкол. Двое членов Ордена и впрямь показались из пролома, тоже на уровне второго этажа, неся большие сумки и, кажется, даже тяжёлое оружие. Да, точно хотят зарядить ракетой в спины нашим!

Теперь я не скрываясь заряжал молнии и вновь прицелился.

— Роза, бей по идущему впереди по команде… сейчас!

Вперёд отправился огненный шар, его догнал луч белых молний. Противник летел на своей магии и оттого не мог применить действительно хорошие щиты… но это выдержал. Выстрел винтовкой — попал. Барьер мерцал, но теперь он целился в нас: впрочем не мог выстрелить против постоянного потока белых молний.

Я выхвалил из внутреннего кармана позитронный пистолет. Ну-с… испытаем. Не зря же две энергоячейки обеспечивают всего шесть выстрелов?

Синий луч с похожим на визг звуком ударил по врагу, а потом ещё один. Он пытался отвернуть, в нас уже бил второй, но появившаяся Астэр сдержала атаку. Удар Рози окончательно сбил щиты мага, и его окутало молниями.

Даже при том, что Астэр ненадолго явно загерметизировала щиты, по ушам неприятно ударил гулкий звук. Боекомплект взорвался, от противника не осталось ничего, а щит осыпало множеством мелких осколков как его снаряжения, так сметённого на нас мусора. На прочных стёклах здания напротив появились новые выбоины и царапины.

— Мамочки, что же он нёс⁈ — воскликнула Роза.

— Нам ещё другого догонять! — напомнил я. Сразу же заряженный луч молний ударил во второго мага, который использовал полётный модуль! Сбить бы его аккуратно, но вряд ли получится. И уж точно лучше не отпускать ведь наши лица видели. В этот раз я даже в рамках закона действую!

У противника был большой щит, потому промазать по нему остатками мощи позитронки было сложно. Жаль, с такими врагами и ручным оружием трудно определить, насколько оно превосходит игольник. Вот только теперь противник не намеревался с нами сражаться и развернулся в обратном направлении.

Ну нет, выстрел винтовкой! Выскочить наружу и на соседнюю крышу!

Прыжковый модуль «Эол» едва дотянул, но времени импульса до перегрева хватило вместе с моей магией. Ещё один выстрел винтовкой вдогонку! И ещё один!

В последнюю секунду, прежде чем он завернул за здание, крупнокалиберная игла видимо попала в сам движок. Ещё один яркий взрыв и последовавший за ним грохот. С ближайшего к противнику здания посыпались осколки и пыль. А в воздухе… появился Исток Созидания! Высшая форма магии повышения энергии. Очень сложная и ограниченная в распространении стихии, позволяющая материализовать всякое из энергии. Конечно, звучит хорошо, но требует слишком много энергии и ей трудно создать что-то сложное. Да и неважно это!

«Моя вкусняшка!» — радостно крикнула Астэр, метнувшись к Истоку и быстро забрав его себе. Сколько же счастья от неё исходит! Теперь станет ещё сильнее! Всё же не периферии рискованно, но можно быстро набрать силу!

Я вернулся к Розе, которая побоялась проделывать мой манёвр и правильно сделала.

— Фух… ужас, ну у тебя и выброс магии, — устало сказала девушка, смотря на меня. Я закинул винтовку за спину и перезаряжал позитронный пистолет, вставляя в рукоять энергоячейки. Астэр, само собой, уже догнала меня и исчезла, но я ощущал, как она внимательно осматривается, помня о боевой обстановке. — И такую штуку достал… удивительно.

— Ага, не хотел показывать Кошкам, я добыл её ещё раньше, лежала в Хранилище. Но они-то подумают, что я у них забрал… пусть и я им многое дал. И спасибо, что молчишь.

— Это самое меньшее, — кивнула она, очередной раз вспомнив что я её спас. Девушка немного поправила чёрные волосы и приготовилась прыгать. — Надеюсь, мои вещи они не с собой несли. Хотя бы не тот артефакт. Вроде уже стало тихо.

Мы вернулись к входу. Битва там уже закончилась, и Вильям помогал раненому, к чему сразу подключился и я.

— Двое убиты, у одного рванула древняя ракетница, у другого полётный модуль. Аккуратней не мог, они сильные.

— По крайней мере, не ушли, — почти равнодушно сказал следователь: всё же принеси он такое, получил бы премию. Но наверняка уже привык смотреть, как гибнет дорогущее древнее оборудование. — Мы не смогли взять пленных, но всё это дело плохо пахнет. Как и договаривались, сейчас вы можете осмотреть их схрон и взять разумную награду. Само собой помощь пленным в приоритете.

— Уровень разумности, полагаю, вы определяете? — уточнила Роза и Вильям кивнул. Ну а как иначе? Хотя так-то мы троих положили, они смогли начать атаку, не опасаясь того кто наверху.

— Справился, — к нам пришёл пятый член их группы. Кстати, пожалуй — второй по силе после Вильяма. — Пытался уехать на велосипеде. Я его аккуратно сбил, пытался живьём взять, но он заглотил какой-то яд.

М-да, снайпер тоже, скорее всего уже мёртв. Мы прошли внутрь комплекса по широким коридорам, выискивая следы ходивших тут людей.

— Так вот, теперь у нас есть время… — Вильям с подозрением нас оглядел.

— На вас никто не нападёт, уверяю.

— Хорошо, эти люди подозревались в ряде похищений магов. Системы выбора целей мы не обнаружили: так что видимо они в целом собирают людей. В связи с чем, мы подозреваем появление организации тёмных магов, использующих души. Один из следов вёл в Ризтек и меня, как опытного старшего следователя, направили сюда. Я уже больше недели изучал всевозможные следы при поддержке людей герцога Кушинга. Не удивительно, что они прибыли сюда, в место, где можно обнаружить столько древнего вооружения и людей, пропажа которых никого не удивит.

— И вам на помощь послали ещё одного следователя? — уточнил я, осторожно ступая по полу и выискивая ловушки.

— Нет, у неё было своё задание по поиску преступника: довольно безнадёжное, должен сказать. Ему достаточно залечь здесь на дно и его никто не найдёт. Однако она то ли с ним столкнулась, то ли приняла кого-то другого, но из Ризтека он сбежал. И эта идиотка полезла в город одна! Вы представляете? Люди Кушинга отказались заходить в эти руины с такой неясной целью, но она вечно была себе на уме.

Человек выдохнул сквозь зубы.

— Прошу прощения за мою эмоциональность.

— Вижу, вы были хорошо знакомы, понимаю, — ответил я, на развилке высматривая следы, указывающие, где чаще ходили люди. Тут было полно обломков от разрушенного подвесного потолка, декора стен и различных экранов да камер. Кое-где и неопознаваемый стальной лом или, судя по всему, сметённые останки погибших, которых сжигали. — В итоге вам сообщили, что ваша коллега пропала в городе, и вы сорвались на спасательную миссию.

— Всё верно, поисковое устройство для маяка найти было не сложно, и Кушинг не мог проигнорировать моё требование, — подтвердил Вильям, как и остальные участники группы.

Мы вышли к месту, использующемуся как склад. Очень много ящиков и сумок — засели они тут капитально, но ловушек мы не обнаружили.

Роза сразу зажгла яркого светляка и начала почти с отчаяньем копаться в вещах. Сам я не спешил лезть добывать себе награду, мне нет причин пытаться урвать больше. С другой стороны всё же стоит хватать наиболее ценное и будет подозрительно, если я помогу безвозмездно.

«Возьми пистолет, висящий в кобуре на стене, с ним же готовый патронташ», — поняла мои мысли Астэр. Я подчинился и осмотрел, судя по форме ствола — плазменный пистолет. — «Это САР-2 „Куфия“, неплохая модель и использует ячейки Нова-М. Эти с ним кустарные».

— У вас намётан глаз, — прокомментировал Вильям. — Однако поторопимся найти пленных.

— Рейчел, не задерживайся, — сказал я, на ходу цепляя на себя дополнительную кобуру.

— Нашла! — радостно крикнула она, вытащив из одного мешка и меч, и небольшой медальон. Покопалась и схватила. — Мои вещи! Так и бросили сумкой.

— И мы ему оставим такой пистолет? — удивился один из людей, шедших за нами. Они тоже быстро похватали всякого, снарядившись.

— Ну, мы вдвоём убили троих, думаю, всё же имеем право, — ответил я. — А у Рейчел в сумке ничего особого не было, можете считать, что это нам на двоих.

С нами не спорили, мы прошли по другим комнатам, быстро обнаружив трёх человек в одном хорошо запираемом кабинете, видимо когда-то принадлежавшем администратору. Если точнее: двух мужчин, у которых на одежде был вышит знак группировки «Кротокрысы» и рыжую женщину. Все в блокираторах магии, ослабшие, но вполне живые.

Один из мужиков сразу облегчённо выматерился: цензурными были только предлоги и слово «спасли».

— Ты! — воскликнула Лаура, едва её развязали, отпоили из фляги и подлечили, так что она смога осмотреть пришедших и, конечно, заметила нас, стоящих в проходе. — Оскар Борель!

— Так и есть. Пожалуй, нам нужно поговорить, — подтвердил я. Вильям с прищуром смотрел на меня, держа руку на пушке, тогда как я стоял спокойно, хоть и с пультом от движка в руке. Да и… в скоростном бою у меня преимущество.

От автора:

Понравилось? Поддержите лайком и оставьте комментарий. Это очень мотивирует писать дальше и греет душу! Ведь эта арка понемногу заканчивается, а впереди у этой парочки ещё много приключений! Космос ждёт!

Глава 7 Противник иного уровня

На мне сошлись взгляды тут же напрягшихся людей. Лаура вовсе словно бы собиралась наброситься прямо сейчас и плевать, что у неё никакого оружия и брони, а физическое состояние весьма скверное.

— Вы задержаны… — начала она.

— Неужели? — перебил я. — Прямо как тогда в городе, когда я смог сбежать? Ещё и стреляли по мне и одному моему знакомому сразу на поражение.

Я намерено не стал раскрывать пол Арьи и дал понять, что это не Роза.

— Вы убегали от задержания. И стреляли по колёсам, — оправдалась она.

— Тогда советую пристрелять прицел или снять с должности стрелка, ведь едва не попали в сердце гражданского, отношения которого ко мне неизвестно, — фыркнул я. Вот теперь Лауру проняло. Конечно, этот мир жесток, но всё же она как законник не может взять и без суда и следствия застрелить в спину бегущего гражданского. — А ещё вы не представились. Можете себе вообразить, сколько бандитов я встречаю на своём пути.

— Лаура, я же говорил, начинай всегда с объявления, кто ты, — процедил Вильям. Значит, его ученица: скорее всего как заступила на службу, спихнули ему новобранца натаскивать. — В чём его обвиняют?

— Я сам расскажу, — ответил я и кратко пересказал историю с Робертом. Под испуганные крики вышла и Астэр, подтвердив всё. — Вот такие дела, но кажется, я нашёл противоядие. Я не питаю иллюзий насчёт того, на чью сторону встанет суд: именитого графа или простолюдина — иностранца, если только не будет неопровержимых доказательств или признания вины.

— Нам нужно его задержать, у меня в любом случае приказ, — попыталась надавить Лаура.

— Приказ определённо есть, а как ты собралась его исполнить? — удивился Вильям, понимая что я наверняка смогу сбежать. — Оскар явно не планирует сейчас сдаваться нашему суду, понимая, что его ждёт на время следствия. К тому же сейчас он прав, едва ли суд переложит вину на Мейсона. Однако я ему верю, давайте поговорим наедине.

В моём рассказе ничего секретного не было и люди герцога Кушинга могли нас слышать, но интереса не проявлялись и когда следователь дал им отмашку, что они свободны, разошлись обыскивать помещения. Двое мужчин из группировки «Кротокрысы» после освобождения захотели вернуть украденные у них вещи, наверняка ещё с собой что-то прихватят, но никто из их группы не хотел начинать конфликт. Только люди Кушинга опрашивали насчёт того, как их похитили и теперь следили, чтобы совсем уж не наглели, прибрав наши трофеи.

Однако теперь Вильям поднял вокруг глушащий барьер. Не очень мощный, так что крики или выстрелы услышим, но подслушать нас стало невозможно.

— Вы мне верите? — даже удивился я, переспросив. — Неожиданно, хотя я и правда, не лгал.

— Да, полностью верю, — подтвердил мужчина под удивлённым взглядом рыжей. — В вашей истории жизни много пробелов, но это к делу отношения не имеет. Лаура, тебе ничего не кажется странным в его отравлении? Хочу увидеть, догадаешься ли.

Я же пока послал Арье три последовательных сигнала, говорящих что всё хорошо, чтобы не беспокоилась и тем более не влезала. Сам смотрел на Лауру, на лице которой отражался тяжёлый мыслительный процесс.

— Яд… Ребекка Клауд, её симптомы схожи! — воскликнула женщина, да и меня пробрало. Она раньше ведь была заместителем начальника теневого корпуса!

— Тоже галлюцинации и ослабление организма? — уточнил я. — Она ведь уже где-то полгода как отравлена, то есть противоядие нашли, но слишком поздно? Ах, вы наверное не знаете, Аманда Клауд, пожалуй, мой друг и коллега в гильдейских искателях.

Я пояснил осведомлённость на удивлённый взгляд Вильяма.

— Так и есть, кстати, твоя группа всеми силами старалась сказать о твоей невиновности и свалить вину на Роберта, но это были только догадки, — подтвердила Лаура. — Но погодите, это неизвестный яд! Ребекку отравили во время рейда против группировки преступных и тёмных магов. А вас, выходит, таким же отравил Роберт Мейсон?

— И нет, галлюцинаций не было, — добавил Вильям. — Однако в момент воздействия она жаловалась на сильное помутнение рассудка и шум в ушах. Возможно, сыграла роль смешения с другой алхимией или индивидуальная переносимость. Последствия действительно те же и нет, яд как считается, рассеялся, однако оставил неизвестное глубинное повреждение жизненной силы. Её ежедневно поддерживает сильный целитель, и она принимает мощные алхимические препараты, обычно используемые для замедления старения и придания бодрости.

Я нахмурился, даже Астэр снова вышла и уставилась на меня, а потом и на вздрогнувших людей.

— У вас или не было хорошего медицинского сканера или тоже не знали, как с ним обращаться. Не сомневаюсь, что яд активен, но его действительно трудно обнаружить. И возможно, мы скоро получим противоядие, даже выяснили основной компонент — ядовитую железу одного монстра из Андберга. Оскар тоже слабеет, но у него высочайшая сопротивляемость.

Я действительно постепенно сильнее утомлялся. Виктория пару раз помогла поправить состояние и мне пока этого вполне хватало.

— А теперь главное… — задумчиво продолжил старший следователь. — Этот Орден похоже был связан с группировкой, уничтоженной Ребеккой. И сейчас Мейсон применяет такой же яд? Правда, почему против тебя?

— Роберта я сильно разозлил и он наверняка не думал, что я сбегу и всё выясню, — пожал я плечами. — Однако, что теперь?

— Мне нужно собрать больше доказательств и всё проверить. Желательно пока не принимай противоядие, чтобы иметь доказательство и принеси порцию для Ребекки.

Я передал информацию о тех многоножках из Андберга и… в общем, я чуть позже поеду в столицу на суд. Вильям был уверен, что меня оправдают, и обещал посодействовать. Правда, зачем мне это? Не попробовать ли сразу прорваться к нужным вратам? Хотя помощь с ними всё ещё может понадобиться, да и я бы предпочёл, чтобы за мной не посылали ещё людей. Кто знает, сколько раз ещё выйду на контакт с этой империей? И доверяться случаю не хочется, ведь запрут меня в застенках и всё же попросят полную историю жизни…

У решения помочь есть ряд плюсов, в том числе практичных: я перестану быть распиваемым преступником, Вильям явно уверен, что я соглашусь. В случае отказа, возможно, напротив стану ещё большим врагом, а сколько я ещё проведу в этом мире, не знаю. Также заимею благодарность семейства Клауд, а она наверняка стоит не мало, у меня тут появляется надёжная поддержка и не просто в лице лояльной дочки, а лично начальника королевской гвардии и бывшего заместителя главы их разведки и сыска. Поправит здоровье, ещё и на службу наверняка вернётся. У меня будет время потренироваться и ещё подтянуть снаряжение, может, в спокойной обстановке ещё один Исток для Астэр найду.

Также я перешёл дорогу другому графу и очень уж хорошо оснащённой организацией, так что предпочту быть под защитой Эльдорфа и помочь им разобраться с изменниками. А ещё есть личные пункты: снять любые обвинения с Оллсон, находившихся рядом, помочь матери подруги, в рамках закона отомстить тому, из-за кого я чуть не погиб уже несколько раз.

Что из минусов? Придётся довериться… может, потом пожалею, но пускай. Вильям ждал моего ответа. Только скажу чуть иначе.

— Я готов помочь Клауд и расследованию. Всё же помочь Эльдорфу и отправить Роберта на казнь звучит заманчиво. Об остальном подумаю. Не поймите неправильно, не люблю выпускать из рук контроль над своей судьбой.

— Могу взять его под наблюдение, пока он разбирается с противоядием, — предложила Лаура. Я лишь глубоко вздохнул.

— Ну попробуйте, а я на это посмотрю.

Девушка полыхнула раздражением и уже хотела ответить, как вздрогнул уже я. У меня сработал артефакт сигналки, причём лишь один раз — самый короткий сигнал. Просят связаться и срочно! Я сразу выудил из кармана наушник и включил под их удивлёнными взглядами.

— Слушаю… — едва начал я, как меня перебили.

— Тут какие-то хрены прилетели на флаере! Как наш, только с невидимостью, у них пушек много! Я два полных доспеха вижу! И ещё один просто с прыжковым движком и в бронике!

— Кажется, они позвали подмогу. У них есть доспехи и невидимый флаер. Нужно срочно уходить! — сказал я, ненадолго выключив наушник, а после обратился уже к Арье. — Отходи в сторону, можешь наши сумки подтянуть, если не сложно.

— С вами ещё человек был? — осведомился Вильям, выскакивая наружу. Лаура галопом метнулась к складу, пока я перезаряжал магазин и энергоячейки в винтовке на свежие. — Ты с кем связался?

— Не имеет значения. И на ваше счастье разведчик был, да. Лаура, быстрее, что угодно возьмите!

Женщина явно надеялась найти своё наверняка дорогое снаряжение, что могли надеть на себя убитые, и схватила то, что попалось под руку. Мы стали отходить вглубь здания всей группой. Арья уточнила — четыре человека, из них двое, чтоб его, в доспехах!

— Вильям, откуда у них такая хрень? — вопрошал один из людей Кушинга.

— Откуда мне знать? Куда те двое делись?

— Кроты? Да уже свалили, — ответил другой. — Надо спрятаться! Эй, Оскар, ты с кем связался? Технократы? Надеюсь, не Безликие? Могут они помочь?

— Не Безликие, — заверил я, но не давал ответ на вопрос. — Им не упёрлось воевать с таким, да и они далеко отсюда!

— Они кружат над сектором на достаточно большой высоте. Большую группу заметят, — обеспокоенно сказала Арья. Спасибо хоть связь глушить не догадались. — Лучше в здании спрячьтесь, вряд ли они будут каждый угол обыскивать. Попытаюсь отвлечь.

— Будь аккуратен, — не выдал я пол нашего разведчика и посмотрел на Вильяма. — Кружат поблизости, при отходе по земле почти наверняка заметят. Лучше спрячемся — сокрытие на максимум.

Он кивнул, мы нашли лестницу и поднялись на третий этаж. При потолках под пять — шесть метров — мы довольно высоко, но не у самой крыши. Остановились при этом в комнате, заваленной каким-то технологическим хламом недалеко от внешней стеклянной стены. В ней уже пробили несколько больших отверстий, если что попробуем уйти по улицам. Магия сокрытия уже действовала на пределе у всех, Лаура определённо очень сильно нервничала. Роза держалась за мою руку.

— Если будем бежать, я отвлекаю их внимание: по-любому прыгать я лучше умею, — сказал я девушке. — Не спорь, одному мне будет проще.

— Я понимаю, — ответила она, сжимая меч. Куда хуже того, что сделали партией на фабрикаторе из одного имеющегося сверхпрочного сплава, зато дорогой лично ей. — И спасибо, я всё ещё должна тебе.

— Если хочешь, — не стал спорить я. Уже понял, что она собралась мне помогать и тем лучше. Как бы цинично не звучало, но её даже семья не держит, она может идти куда угодно без оглядки. Только брата ищет, само собой. Но это не тот случай, когда надо думать о влиянии твоих действий на семью.

Время шло, противники, видимо, не сдавались, обыскивая здание и не стесняясь шуметь.

— Отдавай движок, — решился один из группы Вильяма, попытавшись наставить на меня пушку, но ему не позволили. — Пусть отдаст! Какого ты его защищаешь?

— Хоть раз такой использовал? — ледяным тоном спросил следователь. — Даже если отберёшь — скорее сам убьёшься.

— Есть подвижки? — спросил я в гарнитуру.

— Ща всё будет, — ответила Арья. — Не бросать же красавчика такого на произвол судьбы, верно? А ещё наличие, чтоб их, невидимой летающей платформы беспокоит! Невидимость засбоила, когда они выходили и в целом тень да оптические искажения заметны, если знать, куда смотреть. Но как-то боязно ходить, особенно покидать города, когда такое может где-то летать.

Ну да, их тоже очень интересует уничтожение такой штуки.

— Может быть, сейчас будем выбираться, ну или поддержим.

— Надо было больше с собой взять, — простонал один из людей. И ведь есть время думать о жадности! Скорее всего, доспехи надели действительно сильные маги! А мы ещё и подустали в том бою. И доспех — уже не просто какой-то набор бронещитков. Там сплошная герметичная защита из прочнейших сплавов: изжарить человека в ней крайне сложно. И мы ещё не знаем, какое у них оружие с собой и вооружён ли флаер. Боя лучше избежать или же наваливаться большой толпой.

* * *

Невидимая платформа с двумя людьми на борту курсировала над улицами. Пилот следил за приборами и окнами, а ещё одна женщина внимательно рассматривала улицы. В это время двое в доспехах проверяли здание, а один стерёг на улице.

— Есть смутный сигнал, — раздалось по внутренней зашифрованной радиосвязи. — Кажись, сидят где-то в здании, но прячутся хорошо.

— Аккуратней, могли оставить приманку и устроить ловушку, — ответил другой боец в броне. — Наверху будьте готовы преследовать. Наших всех положили и украли часть снаряжения, но мало.

Пилот про себя ворчал, что ведь уже почти обыскали городской сектор, где были взрывы. По крупной сетке прошлись и ничего не заметили: хоть какой-то энергетический сигнал по городу то и дело мелькал, но это списали на помехи. Всё же в вокруг много стали и самой разной техники. Хотя теперь он думал, что им просто не повезло разминуться с противником, который недавно уничтожил их людей. Больше всего его беспокоило, что это могли быть следователи из империи, что искали их.

— Вижу, пятнадцать градусов влево! Закрывали за собой люк ливневой канализации! Кто-то с хорошей иллюзией проскочил под землю!

Щиты вокруг флаера они оба держали мощные, пусть это и выдавало их сейчас: маскирующее поле легко было разглядеть, особенно на фоне неба. Едва они подлетели, откуда-то из отдалённых зданий точно по люку ударило несколько игл, служивших сигналом. Направление, откуда ударили, не отследили, почти нулевой выброс маны оружия было куда сложнее засечь, чем магию.

Люк выбило ударной полной, снизу тут же выскочили Алиса, Райан и Эдит. Под землёй успели добавить экранирующей ткани на стены, и в целом люди были далеко. У всех троих были почти готовые заклинания, которые сейчас разворачивались во всю мощь. Два огненных и молнии: они пока набирали силу. Первыми вверх отправились четыре очень дорогие гранаты, которых удалось произвести всего пятнадцать штук из-за недостатка ресурсов.

Плазменная вспышка с сильным импульсом маны сотрясла округу. Накопители для фабрикатора заправляли сами люди, гибридные гранаты несли огромный запас энергии. Однако сразу за ними последовала стрельба из Кайсаки, двух плазменных пистолетов и три потоковых заклинания. Настоящие огненные столбы и непрерывный грохочущий разряд молнии. Такой разовой нагрузки щиты двух людей и грузовой платформы не выдержали.

В искрящей огненной сфере, полностью окутавшей платформу, были чётко видны небольшие взрывы. Обожжённый накренившийся транспорт вылетел из потока пламени боком и припечатал пассажиров к стене здания, после чего кувырком полетел вниз.

Троица людей спешно ушла под землю.

— Я их уничтожу! — взревел один из людей в доспехе, осознав кто именно только что погиб. Мощным ударом магии он пробил новую дыру в стеклянной внешней стене около древней полосы препятствий для прыжков. В руках он нёс тяжёлую плазменную пушку, с которой пехотинец без экзоскелета не смог бы совладать. Ещё и в манжетах самого массивного доспеха были встроены лазеры и игольник.

— Стой, не гонись за ними под землю! — крикнул второй человек в броне, выскочив с другого конца здания и поспешив следом. Его броня была легче, двигатели на спине обеспечивали неплохую манёвренность в воздухе. А благодаря работающему нейроинтерфейсу в шлеме он мог управлять ими без пульта, как и человек в первом доспехе.

— Они мне ничего не сделают! Помоги лучше! — рыкнул он, поверх щитов доспеха добавив свои, и возводя пространственные. Никто обычно не мог пробить броню его доспеха. Её сделали из сплавов, что сейчас не могли даже переработать, и даже среди них он была высшего уровня. Попади по нему такой же удар как только что по флаеру — он бы не получил и царапины. А люк был достаточно большим, ведь в ливнёвку для очистки и ремонта могли посылать дронов. Порой она даже использовалась как запасные технические тоннели.

Вот только пришедший в ярость человек слишком поздно вспомнил про одну деталь — пробить броню не могут, но это не значит, что он неуязвим.

Едва он прыгнул в тоннель, на стенах взорвались заряды, да и он сам приземлился на мощную мину. Одновременно с этим по нему ударила новая волна магии и просто кинутые камни. Силовые барьеры не выдержали подобного, а под заваливающееся на пол тело упало ещё несколько плазменных гранат. Кайсака дважды полностью разрядила ячейку на три выстрела, от чудовищного жара уже плавились стены и обломки, прижавшие доспех к полу.

И всё же человек внутри доспеха остался жив. Его придавило грудой камня и бетона, не позволяющей самостоятельно выбраться, но он сам почти не пострадал, чего не скажешь о броне. У чего угодно есть предел прочности, мощная взрывчатка и оружие превышали предел магической стали. Перед его глазами горело множество сигналов: выход из строя приводов правой ноги, сильное повреждение полётного устройства, множественные неисправности сканирующих систем и поломки генераторов щита. Плазменное оружие также взорвалось в его руках, разрушив манжеты. Даже герметичность оказалась нарушена!

Доспех всё ещё мог использоваться, но потерял значительную часть своей полезности и требовал замены некоторого дорого оборудования. Трое Кошек предпочли сбежать по тоннелям, зная эту часть и переходы в другие области подземки. Оставшиеся два мага побежали на подмогу и теперь держали оборону сверху, нервно оглядываясь, но продолжать открытый бой с ними побоялись. Так или иначе, главная угроза в виде флаера была уничтожена. Восемь человек тем временем отступили с другой стороны здания, выдвинувшись примерно в сторону Ризтека.

Глава 8 Дальнейшие планы

Под грохот мы отступали в нужном направлении. С оставшимися людьми в теории справиться можем, но вряд ли без потерь. Причём в опасности прежде всего те, кто не может быстро маневрировать, а потому враг просто будет прорываться в лобовую и быстро уменьшать число противников. В общем, лучше скрыться.

— Отлично, оставляем выживших в покое, лишь бы нас не нашли, — выдохнула Арья. — Отступаю. Оскар, Рози, ваши сумки взяла. И зачем вы их тащили? Не жалко заставлять девушку носить такие тяжести?

— Ну прости-прости, — нервно хохотнул я, высвобождая напряжение. — Спасибо за помощь. Всем буду рассказывать про такого хорошего разведчика.

Девушка гордо хмыкнула, мы успешно пробежали где-то полкилометра, и засели в холле жилой высотки, взяв передышку.

— Такая техника пропадает… — покачал головой Вильям. — Зато не останется преступникам. Хотя слишком хорошее оснащение: думаю, это агенты Андберга или связаны с ним. Либо у них поистине великолепный техно-артефактор.

— Меня прибьют, — простонала Лаура. — Задание не выполнила, снаряжение утрачено. Я даже значок не нашла! Меня ведь только повысили.

— Я замолвлю словечко, а вообще сама виновата, что пошла сюда. Понизят в звании на годик — другой и в следующий раз будешь осторожнее!

— И что теперь? — спросила Роза. — Расходимся?

— Да, только объясню, где искать меня в Хайнмаре, — Вильям серьёзно посмотрел на меня. — Это вопрос безопасности империи и обвинения предателя. Действительно важное дело.

— Хочу помочь, правда, но я не патриот, чтобы складывать жизнь за свою страну, — пожал я плечами. — Постарайтесь сделать так, чтобы меня не задерживали по обвинениям.

Возможность прижать Роберта и заполучить благодарность Клауд дорогого стоит! Кто знает, где мне ещё понадобится помощь Эльдорфа, вместо того чтобы они гонялись за мной как за преступником.

— Сделаю всё возможное, и чтобы не позволить Мейсон сбежать, — Вильям пртянул мне руку и я её пожал. Само собой ожидал подвоха… но его не было. Всё же тут ещё Роза, да и Астэр может выйти. Она кстати живо комментировала всё происходящее, многое даже мимо ушей пропускал, а на что-то мысленно отвечал. И в целом с предложением Вильяма она была вполне согласна.

Мы разделились. Рози радовалась сумке своих вещей: хотя туда судя по всему, и случайные вещи со склада торговца попали. Мы немного попетляли по городу и отсиделись в одном здании, убедившись, что слежки за нами нет. Наконец вернулись на базу. Алисы пока не было, но мы знали, что она в порядке.

— Видел бы ты это! — встретила нас Арья. — Столько взрывов по флаеру и сразу столбы пламени — красотища! Смотрела бы и смотрела! И Роза своё нашла, да?

— Ага… держи, — она отдала великолепный меч удивившейся коротышке. — Он… намного лучше моего старого, но я уже подумала. Просто не могу избавиться от подарка отца, а два носить излишне. Заодно меньше внимания привлекать буду, всё равно я не очень хороша в фехтовании.

— А, тогда поможем, — улыбнулась Арья. Свою рельсу я также оставил, не планируя бегать по миру со здоровенной тяжёлой пушкой. Устал жутко после марш-броска и уселся на пол, подперев спиной ящики. Рози вытаскивала лишние вещи, что ей накидали, а рыжая продолжала хвастаться. — Зацени: пока вы болтали, я тихонько пробралась к позиции снайпера.

Она продемонстрировала тяжёлую лазерную винтовку. Очень мощную, как сказала Астэр. Излучатели гибридные и экстремальной мощности, так что требует зарядки маной для работы. Хороший улов, правда — тяжеловата.

Я рассказал произошедшее с нашей точки зрения заинтересованным Кошкам, а через час явилась и Алиса.

— А плазменная пушка где? — удивился Якоб. Судя по всему, она уходила с Кайсакой, а вот вернулась без неё.

— Мы в тоннелях Кротокрыс встретили. Видимо те двое своих позвали. И не посмотрели, что мы их спасли! Пришлось откупаться, иначе драка была бы, — проворчала Алиса. — Но и больше взять не позволили, проследить тоже не смогли. Пришлось долго петлять сначала в сторону другой базы.

— Эх, жаль, — расстроился Якоб, а вот Алиса махнула рукой, добра-то у них много. — И столько всего потратили.

— Зато прикрыли тылы! А если Кротокрысы встретятся, обязательно спросим, — оскалилась глава. Теперь уже ей мы пересказали произошедшее во всех подробностях. — М-да… интриги аристократов это не к нам, пусть сами варятся в этом дерьме. Жаль, что ты попал под раздачу. Пожалуй, пора уходить, а то здесь скоро может стать куда больше имперцев. Начинаем сегодня же, переноска займёт много времени.

Я предложил отдать плазменный пистолет — хоть какой трофей, но и его Алиса оставила мне, мол, заслужено там подобрал и ты много для нас сделал. Даже немного нормальных плазменных ячеек дали!

И не нравится мне всё это. Тёмные маги в современном мире! Говорят, некоторые некроманты таким образом становились суперами, собирая души людей и питаясь их энергией. Правда, иногда это сводило их с ума. Нет, это уж точно не моё дело.

«Что делаем дальше?» — спросил я Астэр, наблюдая за суетой сбора первой команды носильщиков. Люди применяли экзоскелеты, в том числе починенные на ремонтном оборудовании. Хотя от одного вида загрузки людей моей спине всё равно становилось больно. — «Пока думаю вернуться к той базе, посмотреть на предмет наличия камер, чертежей на флешках и той запертой комнаты. Не знаю, есть ли там сейчас люди, новую экспедицию могли снарядить, а могли не снарядить. Так или иначе, первый пункт обязательно нужно проверить. А потом, выходит, в столицу?»

«Ну да, но сначала посмотрим на результаты Виктории! А до того момента тебе нужна максимальная тренировка в безопасности. А для начала — отдых. У меня для тебя сюрприз, но сначала договорись».

Я её не понял, но сказал Алисе, что планирую посидеть на охране их базы. Она разрешила принять такую роль, да и не нужно мне знать, где они там схроны устраивают, им же спокойнее будет. А после Астэр попросила меня зайти в одну из пустых сейчас спальных комнат…

Она появилась рядом и… материализовалась. Слабая вспышка и вот я больше не вижу сквозь неё. На вид — обычная человеческая девушка с красивыми чёрными волосами и светлыми серыми глазами.

— Я… придержала новость, чтобы мы не торопились. Моя поспешность уже один раз подвела нас, — она провела рукой мне по щеке. Я замер, сердце бешено стучало… могу ли я?

Астэр сама подтянула меня к себе и поцеловала. Да, пусть я лишь смертный человек… Я никогда так не любил. Все прошлые влюблённости кажутся мимолётными интересами, девушками на пару ночей, чтобы спустить напряжение. А за Астэр я умру, если потребуется.

— Когда мы выберемся… прошу, никуда не уходи, — она прижалась к моей груди. — Впервые такое… я…

— Буду с тобой до конца, — пообещал я. — И прости мой эгоизм, но я тебя не отпущу.

— Есть способы продлить жизнь. В том числе стать трансцендентным… но сейчас мне всё равно, — она снова впилась в губы, сцепив руки за моей шеей. Мне тоже было всё равно… уж не знаю, потому что я первый попавший ей на глаза после того одиночества или я понравился ей ещё чем-то. Но я с полной готовностью и самоотдачей ответил ей.

Удивительно легко расстегнул пуговицы костюмчика и рубашки… и под ними уже ничего не было. Брюки с неё просто пропали, ведь одежда создана ей: всего-то псевдо-материя с низкой энергией. Оставила только чёрное бельё… и, конечно же, выглядела она куда лучше, чем на фотографии, что подсовывала мне. Однако улыбнулась так же кокетливо, приняв несколько соблазнительных поз.

Дверь мы заперли, я не заметил, как прижал её к стенке и поднял лёгкое изящное тело на руки. Вряд ли я сейчас пах так уж приятно, но Астэр всё же уткнулась мне в шею и постанывала, вокруг возникло глушащее поле, что постоянно колебалось.

Мой самоконтроль исчез напрочь. Где-то через неделю завершится мой третий месяц в этом мире, вместе с ней. Я уже с самого начала просто не мог смотреть на сторону, а потом и не хотел. Просто тихо ждал этого момента, который наступил быстрее, чем я смел надеяться.

Без нормальной кровати, а лишь с лежанками, посреди руин… и всё же я никогда не испытывал столь ярких эмоций. Слов не осталось, я просто старался насытить похоть и желание быть ближе со своей спутницей. То мягко и нежно, то довольно жёстко, причём порой с её подачи. Тяжело дыша и используя магию жизни, но мы не могли прерваться.

Вскоре я лишился сил… к своему позору — первым. У неё-то силы свежие, она только материализовала тело. В этот момент она оказалась сверху, ехидно улыбнувшись и наклонившись ко мне. Ещё один долгий поцелуй и Астэр просто легла мне на грудь. Чёрные волосы заполнили поле зрения, я гладил её по спине.

— Что ж… три истока стоили того? — прошептала она мне на ухо и хихикнула.

— Да за такое и четыре можно отдать, — ответил я, стимулируя себя магией жизни, чтобы не заснуть прямо так. — А ты можешь… детей иметь?

— Если захочу, и мне придётся весь срок оставаться материальной, потребуется настоящая пища и изменить настройки тела, так сказать, пока не волнуйся, — она ещё раз чмокнула меня. Вот и хорошо, всё же мы ни о чём не заботились, а о древних духах я не все тонкости знал. Материализация энергоёмка и требует определённого уровня потока энергии, но потратила она сейчас не весь резерв. Когда снова примет энергетическую эфирную форму, часть затраченной энергии вернёт, правда импульс маны будет заметен.

При смерти тела оно просто распадётся, сейчас её организм питает мана. Еда ей не нужна: обычно всё съеденное будет распадаться и особо энергии от этого не получит. А вот усталость будет копиться, в том числе и сон нужен. Правда она может принять форму духа и сразу вернуть тело в пиковой форме. Само собой и летать она без магии в такой форме не может.

Астэр ещё погладила мой торс руками, ведь раньше прикоснуться не могла, и просто вернула на себе одежду. О недавнем напоминали только растрёпанные чёрные волосы и, кажется, слабость в её ногах. Мне же пришлось одеваться как обычно…

— Она древний… я подозревала, — произнесла Алиса, когда мы вышли. Смотрели на меня как на психа или какое-то чудовище. — И… удивительно долго при твоей усталости. Долго сдерживался?

Алиса повторила ехидную улыбку за Астэр, повисшей на моей руке.

— А ещё мы исток урвали, да, — улыбнулась спутница. — Но это моё. В компенсацию могу руками вам теперь что-то починить. Всё равно Оскару сейчас нужно будет магии тренироваться. И неплохо бы, чтобы Виктория подучила меня магии жизни, у меня в ней серьёзный провал.

— Если у неё будет время, — одобрила Алиса, вновь сверху донизу оглядывая нас. — Когда-нибудь я расскажу про роман древнего духа и человека, а меня назовут алкоголичкой или выдумщицей. И скажут, что лучше бы придумала, как герцогская дочка вышла за простолюдина.

— Реальность всегда удивительнее фантазий. А Оскар мой, — промурлыкала Астэр, пока я просто улыбался. Чем-то заниматься вот вообще не хотелось… и всё же пришлось приступить к тренировкам. Это мне очень нужно и, тем более, магически-то я отдохнул, а разум теперь удивительно чист и свеж.

В общем, под одобрительное гудение зрителей и даже пару завистных взглядов на Астэр… например от Арьи, уселся гонять магию разума и общий контроль. Время было уже позднее, мы сидели в помещении без окон, тщательно изолированном. На улице наверняка уже темно, но тут горел свет. Кошки с радостью изучали то, что смогли прибрать. Пусть сегодня потратились, но они имели всё ещё очень многое.

Тренировался до упаду, послужив первым дежурным на пару с Рози. Она, к счастью, относилась к этому равнодушно и была даже рада за нас. Тем лучше, ведь в ней я пару не видел, просто подруга. Потом сон в обнимку с Астэр и снова тренировки.

Виктория начала проводить на мне эксперименты, понемногу доделывая противоядие. В общем, она знала, какое оно должно быть, но корректировала какие-то детали формулы и в отдельной комнате корпела над алхимическим набором.

Наш флаер сгонял ещё трижды: два раза привозил ещё более простые предметы, на которые хватало ресурсов фабрикатора, и менее ценные найденные вещи. На третий раз на платформе уже стоял переносной мини-реактор: слишком мощный для такого транспорта и отнимающий солидную часть полезной грузоподъёмности, зато теперь зарядка не требовалась, а комплекс запечатали.

Мы с Астэр после каждого рейса проверяли технического состояние и, к счастью, ничего не ломалось. Теперь люди понемногу перетаскивалибогатства на другие базы и за город. Флаер точно заметят, он покинет область последним: такой хорошей масштабной невидимости сделать бы не смогли.

Прошло шесть крайне утомительных дней. Физически отдохнул отлично, ведь упражнялся только с Астэр, зато голова гудела от чудовищной нагрузки. Быстрый прогресс в магии легко не давался, зато я ощущал рост мастерства.

— Ну вот и всё. Уверена, что как примешь — сразу уберутся и те остатки яда, что ещё не устранили, — улыбнулась Виктория. Само собой в процессе излечения мне стало лучше, но план я принял. Непоправимый урон я уже не получаю из-за своей силы и частичной нейтрализации яда. Но полностью убирать его пока не стоит, что его во мне смогли обнаружить. И противоядия получил две порции. — Также формулу: любой нормальный алхимик с ингредиентами без проблем сделает.

— От души благодарю, — сказал я, убирая железные бутылочки в рюкзак. — Видимо… на этом всё?

— Я буду скучать, — со смешком она потрепала мои волосы. — По многим буду.

— Мы получили, чего хотели. Что-то кончается, что-то начинается, — философски продекламировал Райан, который отдыхал под магией жизни после переноски вещей. — Сейчас главное не надорваться… и хотя бы самое тяжёлое и наименее ценное сбыть в Ризтек.

— Удачи вам, и уверен, вы справитесь, — сказал я, смотря на Розу. — Что решила? Ты ведь брата ищешь.

— Я помогу с твоей проблемой. Пока тебя не оправдают или ты не решишь уходить в другую страну… и спасибо, — улыбнулась она. — Отправляемся сегодня?

— Да, — я оглядел Кошек. Даже как-то… жаль расставаться с ними. Арья обняла и украдкой чмокнула в щёку. Астэр не стала совсем уж отгонять девушку. Алиса обняла, но уже почти как сына что ли.

Всё ещё не верится, что пока самый лучший приём на Айрусе мне оказала полулегальная банда. Оллсон мне тоже помогли, но всё же знакомство с ними началось менее приятно.

— Удачи, а мы дальше справимся. Не отпускала бы, но не имею права. Берегите друг друга с Астэр. Вы удивительная пара.

— Стоило ждать, — искренне сказала дух, вновь повиснув у меня на руке. Честно, о такой идеальной девушке не мог бы и мечтать. — Где тебя можно будет найти? Вдруг захотим встретиться.

— Не знаю, — вздохнула она. — Думаю, поближе к центру, может даже в самом Хайнмаре.

— У меня есть идея, уже приготовил, — Якоб вытащил пару артефактов. — Сигналка с маленьким радиусом, покроет самое большее пятьдесят километров. Все посылают сигнал всем, если получим сигнал, можем собираться на главной городской площади.

— Отличная идея! — воскликнула Алиса. — Может, ещё пересечёмся!

Мне и Розе отдали по одному, Астэр отдельный не нужен. А ещё мне дали лазерный карабин. Всего сорок сантиметров и с двойным питанием, как у памятного РЛ-411: несъёмный аккумулятор огромной ёмкости и, в его случае, энергоячейки типа 5020, как у моей позитронки. Сам он был длиной всего сорок сантиметров и оснащался четырёхкратной оптикой. Предполагалось, что аккумулятор заряжается от реактора брони при закреплении оружия на стандартное магнитное крепление. Астэр говорила о таком виде пушек.

— О, РЛ-516, — оценила Астэр. — Специального названия не имел, хотя очень хорошая модель! Ману также потребляет. Алиса, спасибо — то, что нужно!

Довольно лёгкий, можно использовать без боезапаса и при этом мощный, по мощности в импульсе значительно превосходит митру благодаря размеру. Можно применять и для снайперских атак или зажимать в бою… обвешали меня оружием! Плазменный пистолетик, Куфию, я как и планировал, отдал Розе — незачем мне столько оружия, а ей пригодится. При этом и игольники остались при нас. Как и хорошие щиты: тот же «Титан» у меня, который удалось немного подремонтировать. Теперь он был раз в восемь мощнее моего прошлого щита. Если в меня сейчас спустят весь заряд Митры, зажав гашетку, этот щит без проблем выстоит сам по себе. Даже два выстрела Кайсаки остановит.

— Прощайте, а может быть до встречи, — сказал я. — Рози, спасибо за помощь и обещаю прикрыть.

Бросил ещё один взгляд на присутствующих и отправился в путь. До чего необычное ощущение.

На глаза сразу надел визор, накидка с зачарованием сокрытия помогала оставаться незамеченным. Астэр пока нехотя спряталась, ведь маной она фонила сильно, но пока она в моей душе, её аура не прорывается наружу. Мы добрались до самой первой базы, куда я попал, и забрали велосипед. Причём тот, на котором я приехал, оставил Кошкам — им нужнее. Мы взяли с более слабым движком, зато силовой тягой и двумя сиденьями. Вдвоём питать его будет проще. Да и Астэр поместится на транспорте и с тремя Истоками поможет нам.

«Это было необычное приключение», — сказала Астэр, когда мы покинули территорию Эдрига, древнего города. Зелень перед глазами вновь казалась непривычной. — «Продолжим путь… думаю, самое время для раздумий».

— Я всегда выслушаю тебя, но давай, и правда, помолчим, — согласился я, ведя транспорт. Рози держалась за мой торс, следя за тылами. — Полон мир удивительных людей…

— Расскажешь потом всю правду? — спросила девушка сзади. — Если… можешь, конечно.

— Быть может… для Кошек всё же это было слишком, — я прикинул и решил, что учитывая, что мы собираемся делать, ей стоит знать. И лучше будет разделиться заранее, если мне не понравится её реакция. — Расскажу на привале, думаю, тебе понравится.

Отдалялись мы довольно быстро и спешно, всё же путников с большими сумками могли задержать. Щиты поддерживали, но всё обошлось. А затем во время перекуса я начал издали, с вопроса о том, откуда люди взялись на этой планете. Учитывая, что с Рози мы разделимся, всё же повёл себя аккуратно: про корабль не сказали, только то что хотим восстановить фабрикатор и построить новый. В идеале пробравшись на «Разбитое кольцо», то есть Магни.

— Ох… — девушка аж за голову схватилась. — Всё бы отдала, чтобы с тобой отправиться… только нужно найти брата. Пока я знаю, что он жив… не могу оставить.

— Потом можем встретиться, — улыбнулась Астэр, удивив меня. — А что, кораблю понадобится экипаж и нас двоих недостаточно. Только Ричарда мало, если он вообще оторвётся от семьи. Правда что произойдёт после контакта с твоей федерацией… но там будет видно, да?

Я согласно кивнул. Мало ли как занесёт, а Рози точно произведёт хорошее впечатление на людей моей нации. Тем более нам ещё может прийтись полетать по сектору и доверенные помощники не помешают.

— Если отыщу Райдера, буду ждать в столице, не потеряй артефакт, — пообещала Роза с полной серьёзностью. — Я сама попробую связаться, как найду. Рацию тоже сохрани.

Наушники у нас остались: правда, они более хрупкие и не могут быть всегда активны. Хотя функция вызова по каналу имеется.

— А как думаешь… — протянул я, смотря на Астэр. — Сможем ли мы заглянуть тихо на планеты мирианцев? Всё же мои друзья из офицерской академии могли попасть в плен и рабство…

— Всё что будет угодно, капитан, — улыбнулась спутница. — Или предпочтёшь «адмирал»? Вдруг прихватим с собой парочку дронов. Если будет возможность, поможем, хотя по людям стрелять бы не хотелось. Разве что пираты нападут.

— А как происходят бои в космосе? — сразу заинтересовалась Роза. Я решил подогреть интерес, ну или заранее напугать, чтобы потом не оказалось, что она к такому не готова.

— Есть несколько вариантов. Дальний бой с применением торпед, корабли будут пытаться уклониться, по возможности перейти на сверхсветовую скорость или, обороняться противоракетами и пушечными орудиями точечной обороны. Блокировать пространство в огромных областях трудно, но можно, а ещё бывают заранее посылают стелс-перехватчики и уже потом закидывают торпедами. Те тоже могут быть со стелсом и даже варп-приводом, но… в общем, много тонкостей.

— А если ближний бой, то стрельба большими пушками? — поняла Рози.

— Да, хотя «ближний» это в понятиях космоса, — я невольно усмехнулся, понимая какой сейчас культурный шок будет. — Несколько тысяч километров дистанции между кораблями, это уже ближний бой. Дистанция, на которой временной лаг становится минимальным и пушечное оружие эффективно, а системы электронной борьбы уже не могут достаточно хорошо сбить наведение. Истребители могут сближаться на несколько километров, для тяжёлых корабле это уже будут называть «сверх-ближним» боем. Так делают обычно, только если хотят пустить тяжело повреждённый корабль на таран или если несут какое-то вооружение, что гарантированно сразу уничтожит врага, при этом зная, что у него нет аналогичного. Например — залп ядерными ракетами. И в целом космическая стратегия битвы: это позиционирование, прикрытие союзников, фокусы огня на противниках и разумное расходование наиболее ценных ресурсов.

Я ещё долго рассказывал о таких и показывал иллюзии девушке, забывающей моргать.

— Если бы не брат… что угодно, — выдохнула она, смотря на Сферу Аккара со стороны, как я её помнил. И уважаю её, всей душой хочет в космос, но семья важнее.

— Обязательно найдём тебя, — пообещала Астэр. — Прости, но мы тоже не можем заниматься этим с тобой.

— Я понимаю, было бы глупо надеяться, что вы бросите свои дела. А… покажи ещё. И расскажи! Как ими управляют? Сколько людей на таких служит? И за что вы воюете там?

— Хочешь знать больше про Федерацию Нерей и Империю Мириан? — кивнул я. — Тут очень долгая история, начать можно с Териса. Мы знали, что он — не наша родина и от того и шли предположения, что древние это наши предки. Самым сложным был период нашей истории, информацию о котором утратили. В очень благоприятном мире люди быстро распространялись по миру, появилось множество общин, быстро пришедших к технократии. Меня даже несколько удивляет разница того, как успели расплодиться мы за тот же срок, но у нас в средней семье около шести-семи детей, это у меня лишь брат и сестра есть, но просто моей матери рекомендовали сделать паузу после Рин, младшей сестры. У вас тоже бывает много, но и смертность куда выше…

— Скорее всего, вошло вам в культуру как установка колонистов, которым требовалось восстанавливать популяцию, — заметила Астэр. — К тому же для таких кораблей отбирали людей, наиболее генетически предрасположенных к высокой плодовитости и с минимальным числом наследственных болезней, например когда-то такая болезнь как «рак» была куда более распространена. Генетики за предыдущее поколение многие исправили.

Я покивал, Астэр мне уже говорила это, оказывается, в прошлом люди были более уязвимы к разным болезням из-за генетических сбоев или наследственности.

— В общем, к теме, — продолжил я. — Постепенно все раздробленные маленькие страны объединили нации со схожими названиями: Нерей и Мириан. Ресурсы исчерпывались, каждый ждал удара и наращивал вооружения, хотел иметь инициативу. Религиозные споры мы быстро переросли, но вот с точки зрения взглядов на устройство общества разительно отличались. Взаимное презрение, политическая накачка, сверхприбыли оружейных корпораций, делающих их владельцев богатейшими людьми, безумная гонка технологий и их кража друг у друга, локальные конфликты за месторождения ценнейших ресурсов. Как считается, возможностей для мира нет, уступить — значит принять имперскую систему и занять в ней низшие позиции. А для имперцев — потерять привилегированное положение, сравняться с теми, кого они искренне считают ниже. И это лишь основная причина, там ещё был целый ворох конфликтов и личных выход…

— И вы начали ядерную войну в прекрасном мире, — проворчала Астэр. — Ох, конечно я не обвиняю лично тебя, но определённо ваши предки были идиотами. Мы тоже когда-то на заре истории едва не начали, но нам хватило ума этого не делать.

Действительно, когда оцениваешь в ретроспективе, лестных слов о тогдашних правителях не остаётся. Терис был красивым и богатым миром.

— Насколько знаю, потом произошёл редкий момент мира и солидарности наций, — вздохнул я. — Отдавших приказ и всех причастных казнили, был подписан мир. К счастью, мы уже тогда имели достаточный флот, гипердвигатели и сражались в ближайших системах, имели базы и присматривались к дальним живым мирам, но не могла начать полноценную колонизацию. Когда стало понятно, что на Терисе в ближайшие сотни лет всё будет заражено и ресурсов на очистку попросту нет, был подписан мир. Все силы бросили на строительство транспортов и эвакуацию. Нерт стал нашей столицей, Трион имперской. Договор подразумевал двести лет мира и то, что мы разлетимся в разных направлениях. Терис объявили нейтральной безопасной территорией, где разрешено появляться только кораблям для очистки планеты и научным судам… конечно, регулярно стычки там происходит. Кто-то хочет добыть ресурсы или разместить оружие. Из-за этого ни о каких масштабных проектах восстановления речи не идёт.

— Но сколько же занял такой… переезд, — нахмурилась Рози. — Это же… города как у древних требовалось вывозить.

— Эвакуация шла несколько десятилетий и людей перевозили в очень скверных условиях, — признал я. — К тому же тогда двигатели были медленными, на полёт от Териса до Нерта уходил месяц. Но большие корабли мы уже тогда могли построить. Увы, катастрофа и понимание, что если не остановимся, то вымрем как вид, лишь приостановила войну. В итоге территории соприкоснулись. И снова битвы за особо ценные ресурсные залежи, живые миры или лёгкие в терраформинге, стычки за контроль территорий, чтобы держать противника подальше от своей столицы.

Девушка хотела знать всё, но привал затянулся, так что рассказ продолжился в пути уже до ночи. Астэр как всегда предпочла подождать в объятиях, пока я засну, но ночью принимала эфирную форму и следила за нами. Из-за Рози развлечения в пути не устраивали, да и успели мы немного удовлетвориться. Хотя Астэр то и дело принимала провокационные позы. Однако остальное решили оставить на время, когда вновь получим нормальную кровать.

Само собой в пути я тренировал всякую магию, много рассказывал телепатией. На путь к ближайшей точке входа в лес Равнины Магдарн ушло четыре дня. Рози сходила за едой в один городок по пути, я волосы уже не подкрашивал с того момента, как встретил следователей, так что после обрезки снова был платиновым блондином. Ну а денег нам выделили, хотя много я не брал, всего-то… пятьдесят золотых крон мне. А Рози — сотню, она тоже реально помогала и не так уж многое взяла.

Скромность ли, но очень много денег мне сейчас не было нужно. Всё равно лучшее снаряжение я купить не смогу, а гора ценного металла будет отягощать. Да и Кошкам надо ещё продать всё то добро.

Снаряжения было даже многовато. Два пистолета, теперь Геката лежала в удобной кобуре справа, а игольник был слева. РЛ-516 покоился в чехле около рюкзака за спиной. В общей сложности нёс сто пятьдесят энергоячеек типа 5020, коих наклепали тысячи штук, благо ресурс у фабрикатора на это был. Запасные магазины, аккумуляторы и коробки снарядов игольника, два сменных аккумулятора прыжкового двигателя. Особое походное зарядное устройство с конвертером маны, так что мог заряжать аккумуляторы вне движка. А ещё мощная плазменная граната ждала своего часа.

Также моё снаряжение составлял скрывающий модуль Штиль М9 «Морок», и щит Э12С «Титан», артефактик для защиты от магии разума и души, заодно скрывающий Астэр, плюс одноручный меч «Эрида». Причём на самой верхней границе длины для своего класса — клинок девяносто сантиметров. Очень стильный — чёрный с красным. Высокочастотные колебания клинка помогают легче резать что угодно, плюс очень мощная магия огня и души. Меч ранит душу и может даже посылать подобные атаки вдаль.

По словам Астэр многое снаряжение названо в честь персонажей древнейших мифов: например этот — богини раздора. Интересная у них мифология. Но в общем тащил на себе много и зарядник предпочёл перегрузить Розе. У той в рюкзаке было набито много ячеек Нова-М, плюс те кустарные, что были с пистолетом, Роза собиралась их расстрелять первыми. Щит и скрывающий артефакт у неё были попроще, но всё же достойные.

Плюс в рюкзаках всякие мелочи, вроде фильтров для дыхательных масок, подстилки, еда и разная простенькая алхимия… а ещё баллон газа от Виктории — просто на всякий случай.

«Выглядишь как заправский сталкер», — хихикнула Астэр, снова выдав непонятное мне слово. — «С одной стороны всё понимаю, а с другой наследственность хомяка у тебя точно есть».

«Кто бы говорил?» — хохотнул я в ответ. — «Как будущий капитан Ира Джентис назначаю тебя заведующей снабжением!»

«Сам-то понимаешь, что из хомяка каждую вещь со склада придётся выбивать?» — рассмеялась Астэр. — «Придётся тебе разбираться в обходных путях получения грузов».

«Сделаю подушку-обнимашку с собой, буду ночью вручать и воровать».

Астэр рассмеялась, я пока дал мозгу отдых. Разве что в ментальной магии вот так практиковались, иногда подключая и Рози. Хранилищем воспользоваться уже получилось. Не то чтобы оно мне так уж было нужно. Тренировал больше ради защиты разума от оглушения, и в целом смог бы сейчас управлять движком, но с риском: пока мало практики и умения долго поддерживать управляющий канал. Да и в целом работало куда менее отзывчиво и точно, лучше бы раздобыть нейроинтерфейс.

Однако всё это потом, мы прибыли к удобной точке входа.

— Теперь пробежка по лесу, — заключил я, надёжно спрятав велосипед под кустами, прикопав землёй и опавшими листьями. Ещё вокруг раскидал найденного рядом лома, на случай если засекут магией. — Готова? Следуй за мной, щиты держи непрерывно и постарайся не врезаться в дерево.

— Отступать поздно, — веди, уверенно сказала она. — А если найдём там имперцев?

— Значит, будем говорить с ними и объяснять, где можно получить видео, если они пишутся, как я смею надеяться. Главное не атакуй даже в ответ, пока не убедимся, что это враги. Могут с перепугу. И монстров не трогай без команды, может, только разозлим.

Роза кивнула, я для спокойствия взял Гекату в левую руку. Другой рукой выхватил пульт и начал с горизонтального прыжка. Первого монстра встретили уже через три часа ходу и редких прыжков.

Глава 9 Надежный схрон

Мы углублялись в опаснейший магический лес Эльдорфа быстрым шагом, иногда делая небольшие пробежки на движках, и после подзаряжая их маной. Основной расход аккумуляторов будет, когда углубимся в лес и придётся бегать от опасных монстров. Чехол с РЛ-516 снял, она висела за спиной на лямке, а в левой руке держал позитронный пистолет.

Пока я применял его лишь на стенах и сильных магах, чьи щиты выдерживали, но теперь выдался шанс проверить и на монстрах. К нам навстречу выбежали два явно оголодавших волка, скорее всего вытесненных кем-то сильнее из глубин леса. Опасно это: могут выйти к людям или убить тех, кто решил пройтись за травами по границе магического леса.

Я без спешки прицелился, сняв предохранитель, и нажал на спусковой крючок. Геката издала визжащий звук и синий лучик… оторвал половину головы монстра. Пробил щиты и просто взорвал череп! Точнее материя при распаде вызвала ударную волну, заодно прожарившую место ранения.

Второй волк заскулил и отшатнулся, но я послал ему вдогонку молнию, чтобы не тратить ресурс пистолета. Не стоит оставлять таких существ около людей… однако сам уже разглядывал пистолет.

— Если бы я применял игольник, самое большее снаряд бы немного воткнулся в черепушку. Магическая же тварь…

— А ты что думал? — Астэр, улыбаясь, появилась рядом. — Не будь это оружие столь эффективно, никто бы не заморачивался сложным и затратным производством. Плазменный пистолет тоже убил бы одним попаданием. В крайнем случае — ранил бы, зато позитронка требует только энергию. Ох, вот потому получить бы нам рабочую Немезиду! Даже сильным магам несдобровать!

Пушка, что висела на стене у Оллсон, увы, была безнадёжно сломана, но звучит действительно заманчиво. Теперь мы с Астэр объясняли Рози принципы работы такого оружия. Само собой молча, практика в магии разума мне была необходима: с её разрешения даже понемногу читал поверхностные мысли. Такое нельзя не почувствовать, особенно с моим мастерством, так что прерывался, когда у девушки начинала болеть голова. В голову духа лезть было бы куда сложнее, а у Рози, похоже, никаких тайн не было, и она доверяла мне. В ином случае не пошла бы с нами в такое опасное место.

— Мне бы столько упорства в магии, — Роза потёрла голову и вылила себе на голову немного воды. — Ой, не волнуйся! Мелочи такие, а тебе поможет.

Я кивнул — глубоко лезть в чужие мозги не планировал: да и такому умению нужно учиться несколько лет, чтобы не разрушать разум читаемого. Подобное уровень магии мне не нужен, в отличие от управления оборудованием с ментальным интерфейсом.

— А вдруг он узнает, какого цвета на тебе бельё? — хихикнула появившаяся Астэр и стала готовить магию разведки.

— Чёрное, — пожала плечами Роза. — А что? Я не маленькая девочка, чтобы смущаться. И к твоим подколкам привыкла давно. Астэр?

Спутница напряглась, смотря куда-то в плотную чащу и быстро применив поисковую магию.

— Так, ставьте свежие аккумуляторы и бегом вперёд. Сильная тварь недалеко и наверняка заметит вас. Особенно теперь, когда я вышла, — сказала Астэр и исчезла. Я быстро вынул из кармашка новый большой картридж и сменил частично истраченный, как и Роза.

Два быстрых шага, принимая нужное положение тела, и импульс тяги. Роза последовала за мной, я старался выбирать маршрут более простой и безопасный. На надетых больших очках визора отразилось обнаружение мощной сигнатуры маны… бурый мишка! Очень большой и с магией!

— Бежим, пока не посадим акумы, чтобы точно потерял, — крикнул я девушке и выстрелил в одно дерево за нами. Ствол разорвало мелкой обугленной щепой и дерево с треском рухнуло на пути монстра. Достаточно большое, чтобы он немного притормозил.

Щиты без проблем приняли пару ударов магией смерти, яростный рёв всё отдалялся. Вскоре аккумуляторы Розы стали садиться, и мы отправили их на зарядку, сменив на свежие и пробежав ещё немного. Вроде нас потеряли. Зато встретили агрессивную змею, которую девушка тут же пристрелила плазменным пистолетом.

— А ведь сколько ингредиентов пропадает, — пробормотала Роза. — Нет, я тут не останусь собирать!

Я реально решил так пошутить, но что же сказать теперь?

— Действительно, как сядем на базе, устроим большую охоту на монстров, — сказал я предельно серьёзно. Рози серьёзно напряглась, поверив мне! А потом натурально надулась, поняв, что над ней пошутили.

«А ведь в магических монстрах много необычайно полезных веществ есть», — протянула Астэр. — «Побросать их части в утилизатор, особенно кости, когти и чешую может быть полезным».

— О… внутренний хомяк проснулся, — поцокал я. — Что ж, костей монстров там очень много, ускоримся.

Сейчас двигаться к базе было определённо легче, чем выбираться в прошлый раз: ведь энергии на прыжки имел больше и подтянул магию. Хотя пару раз всё равно монстры доводили мою защиту до опасного предела. И в отличие от того случая, когда я бежал наружу налегке, в этот раз мы нормально отдыхали ночью.

На маршрут мы затратили в общей сложности три дня, не без удивления обнаружив около базы достаточно много трупов сильных монстров, включая двух огроменных медведей. Весь слой маскировки с базы убрали.

— Крышу открывали для доставки сверхгабаритных грузов, — заметила Астэр. Над входом ведь и правда была как бы огромная шахта, которая стыковалась краем по всем уровням. Обычная подземная часть базы, по которой я бегал, расположена рядом с ней.

И сейчас всё, что росло сверху, снесли, хотя по идее крыша сдвигалась вместе с деревцами и кустарниками на ней. Правда, после обратно всё прикрыли.

— И никого нет, — добавила Рози, использовав несколько заклинаний поиска и осмотревшись с визором. — Всё забрали и ушли? Наверное, увезли тот компактный фабрикатор.

— То есть, посылали достаточно защищённый летающий транспорт, — проворчал я. — Хотя странно, что не оставили никого изучать. Почти наверняка внутри сидит группа: надеюсь, слишком ободрать всё не успели. Ох, Роза, а сколько у тебя работы мясника будет…

— Шути-шути, — усмехнулась девушка. — А в алхимии такие монстры очень ценятся! Как минимум зубки и коготки заберу с собой.

Жаль, летать над этим лесом экстремально опасно без действительно серьёзной подготовки. Наверное, немало императорских архимагов прибывало! И много летающей техники добыли. Быстро они: должно быть, боялись, что кто-то другой приберёт.

— Ладно, давайте пока тихо, попробуем сначала доступ к камерам получить, чтобы потом не объяснять, что нам нужно и не показывать лишнего. Может, её вообще запечатали и пока увозят ценности.

Мы вышли из лесной зоны на расчищенную площадку. Титан резко активировался на полную мощность, а по ушам ударил знакомый хлопок. Крупнокалиберная магнитная винтовка!

— Мы не враги, остановитесь! — тут же крикнул я, усиливая свои щиты на предел, то же сделала и Роза. Откуда стреляли, я пока не видел, руку с пистолетом поднял. Странно это. — Покажитесь, вы из имперских искателей?

Вместо ответа по щитам снова выстрелили, и я сразу послал широкий мощный импульс молний, чтобы обнаружить всех скрытников. Противник оказался всего один, уже замеченный мною по отблеску снаряда. Он сидел под маскировкой на крыше бункера и теперь вовсе перестал скрываться.

У него была винтовка немного крупней той, что я использовал недавно. С ног до головы он был одет в явно древнее атмосферное снаряжение бойца. То есть массивные ботинки, штаны и куртка с внешними выпирающими щитками, пехотный бронежилет и шлем с забралом. Может даже с рабочим визором. Экзоскелета судя по всему нет, и оттого броня довольно лёгкая, зато прыжковый движок имелся!

Похоже, он сам нас не заметил раньше благодаря нашему уровню сокрытия, пока мы не вышли на открытую местность. Общаться с нами человек не намеревался и уже готовил магию света, выстрелив третий раз. Я аналогично заряжал молнии и выхватил со спины лазерный карабин.

— Роза, аккуратней, следи, нет ли тут скрытников, но слишком много в лес магией не бей! Лучше готовь удар мощнее.

— Принято! Это не имперцы? Но как, ведь и никто другой не знал?

— Не знал? Как же! — я цыкнул. — Роберт то всё знал!

Астэр пока не выходила, чтобы сыграть на неожиданности, противник к нам тоже не торопился, лишь начав двигаться по крыше бункера, чтобы сложнее было целиться пушками. Синий лазер от РЛ-516 долгими импульсами бил по щитам противника, я старался как можно тщательнее наводить лучики позитронки. А вот Роза закидывала зеленоватыми сгустками плазмы, правда половину мимо: не привыкла к такому виду оружия, да и человек держал компактные щиты, а не большой купол. Зато девушка быстро перезаряжала кустарные ячейки и охлаждала пистолет магией, готовя при этом огненное заклинание.

Магия света врага вспыхнула чуть ярче, активируясь, и я в то же мгновение выпустил импульс молний. Луч света нас практически не достиг: заклинание противника даже не успело отработать полностью, как его поглотил белёсый поток, ушедший в небо.

«Послабее, ты даёшь слишком большую нагрузку на мана-каналы», — предупредила Астэр. Тут она права, надеялся сложить противника разом, но получил в ответ ещё одно попадание из винтовки и пару быстрых огненных заклинаний. Просто перестрелка по перетягиванию каната — сражение снаряжения и личной силы магов. И противник вполне давал отпор нам двоим! Огненный взрыв Розы тоже ничего не дал, и она уже готовила новый.

Позитронный пистолет уже разрядился, я сразу нажал кнопку, так что из открывшихся шторок вылетели две пустые энергоячейки, и выпустив пока лазер, быстро выхватил две заготовленные из кармашка на груди. Противник выстрелил из своей винтовки ещё раз, и сменил тактику. Видимо понял, что перестрелка будет идти до истощения одной из сторон и захотел закончить быстрее.

— Рози, лучше отойди, будь внимательна! — крикнул я, скинув с себя перегревшийся карабин и отбежав. На ходу ещё пару раз выстрелил в противника и сменил пистолет на меч.

Стрелок рванул в горизонтальном прыжке, занося на меня объятый холодом клинок. При этом светилась красная и розоватая магия! Удары по душе и разуму — дважды ха! С первым у меня похуже, но есть ведь артефакт!

Я ушёл импульсом вбок, не позволив налететь на меня в слишком сильном ударе. Если собьют с ног — мне конец, и так за спиной рюкзак, скидывать который, нет времени.

Противник пролетел мимо, неожиданно направив на меня правую руку с пультом. Вокруг наруча возникли кольца формации, и меня ударило чередой силовых импульсов. Бесполезно, Титан принял все удары. Атаки по разуму и душе спокойно прошли сквозь барьер, но почти исчезли от второго слоя.

Плевать, едва пощекотало. И в противника бьёт новый импульс молний! А сбоку в него ударяют очередные плазменные вспышки.

Мужик развернулся и прыгнул на меня, намереваясь рассечь клинком по диагонали. Его меч подгоняет силовая магия, но я тоже так могу!

Выставил Эриду в жёстком блоке, чёрный клинок окутывало мощное плотное пламя. От удара мне вдавило руки, и я сделал пару шагов назад, но и противника откинуло. Его меч скололся, моему же было плевать.

Активация второго зачарования и взмах!

Клинок послал алую волну магии души и от неё противник пошатнулся, вновь получая удары молнией: теперь обезвредить!

Шаг вперёд и… я не успел. Он разорвал дистанцию на своих движках, усиливая защиту.

— Роза, щиты на предел! — успел крикнуть я, видя происходящее. Из бункера выбежал ещё один человек с готовым заклинанием холода. В меня уже летела сфера, и от энергии в ней по спине пробежал холодок. После столкновения мечей Титан на пределе.

Однако девушка метнула свой огненный взрыв на пути атаки. Огненная вспышка раскатисто рванула, сжигая ближайшую траву и листву, и это подорвало ледяное заклинание. Синеватая волна до меня всё же докатилась, но лишь слабый рассеянный остаток.

Под ногами теперь хрустела трава, на которую как будто вылили жидкого азота. Влага в атмосфере выпала инеем и после огненного жара приятно пахнуло прохладой. Я вовремя подогрел вдыхаемый воздух и спешно отходил, взяв передышку. А вот новый противник вскинул крупную винтовку и стрелял уже в Розу!

Однако Астэр возникла рядом и тут же сместилась. Очередь из игл била по мерцающему щиту, несколько пробили его и пролетели сквозь Астэр, никак не навредив ей.

— Отвлеки девку! — крикнул мой противник. — По духу всё применяй, это они!

«Быстрее устрани первого, пока он не отдохнул и отвлёкся!» — потребовала Астэр.

Я уже и сам перешёл к новому импульсу на движках, человек отступить не успел и принял удар мечом на свой. Я заметил мелькнувшие осколки лезвия его меча. Импульс и ещё одна волна магии души бьёт по нему в упор. А я сразу перехожу к новому выпаду, гася ответный поток пламени противника своей магией холода.

Сталь снова звякнула: подгоняемые магией мечи били с такой силой, что человека я бы легко располовинил. В этот раз меч противника надломился, и клинок чиркнул его по груди, срезав пару кармашков и оставив оплавленную царапину на броне. Какая температура в этом клинке⁈

Однако под ноги нечто упало и я сразу, отклонился назад и врубил тягу — граната!

Противник успел восстановить щиты, а вот мои пробило. Титан тревожно запищал. Несколько лучей света и молний от второго ударили в меня.

— Добей этого, быстро! — рявкнул мужик. Я тем временем выронил меч и достал Гекату. Щиты врага тоже на предел из-за взрыва. Первый выстрел и сразу второй… и его щиты пробивает. Остаток луча оставляет глубокую дыру в нагрудном щитке. — Быстрее!

Поток молний уже направляю в него, стараясь сместиться так, чтобы этот мужик оказался на одной линии со вторым. Ещё один выстрел — возьмём пленного!

Я собирался выстрелить ему в ногу, но оглушённый противник споткнулся на валяющемся всюду ломе. Точно, чтоб его, в шею! Едва активировавшиеся щиты даже не ослабили импульс!

Голову оторвало и откинуло взрывом, а Астэр встала на пути атаки молниями в меня! Магазин магнитной винтовки, очевидно, закончился, и теперь враг стрелял лазерами. А в него летели синие лучики: Роза подобрала карабин и бежала к нему по дуге!

Разряды скакали по барьеру! До чего сильный маг!

«Взлетай!» — крикнула Астэр, и я сразу подчинился. Сразу несколько гранат быстро пролетели к нам. Щиты отключились и пара разрядов ударила по ногам. Лазерный луч его пистолета стал жечь на мне одежду!

Вот только теперь граната упала на противника и его атаки прервались.

— Я в порядке! — крикнул, приземлившись. Выпустил из рук пульт и схватил свою гранату, метнув туда же. Визор обнаруживал противника в облаке поднявшейся пыли. Огненный взрыв от Розы и три оставшихся выстрела позитронки ушли туда. Противник подлетел на своих движках, и я выдал свой предел.

Молнии!

Наводить эту магию волей очень легко и удобно. Импульс поглотил противника: на его теле взорвалась пара аккумуляторов. Мгновенная смерть — вниз падал уже обожжённый труп.

Я упал на колени, тяжело дыша. Ноги горели, раскалённые бронепластины обжигали их, и я кое-как направил холод.

— Оскар! — испуганно крикнула Астэр, пока я усаживался на землю. Штаны сильно прогорели, любимые ботинки немного оплавило, но изоляции хватило спасти меня. Из вскрывшихся ожогов сочилась сукровица, тонкую броню кое-где также разрезало и расплав обжигал…

— Ничего серьёзного, просто ожоги, сказал я, — уже вылечивая раны и сдирая сломанные щитки. — Проверь, нет ли на базе ещё кого-то.

— Роза, щиты на максимум, помоги ему, и закрепите одежду, — сказала дух подбежавшей девушке, сразу начавшей мне помогать. Прожарило хорошо, но достаточно поверхностно и порции регенератора в дополнение к магии хватило. Требовалось только очистить раны и кое-как скрепить разрезанную одежду, чтоб не мешала.

Астэр пока вела разведку, даже очень сильный маг в тесных помещениях сразу её сильно ранить не сможет. А эти были очень сильными!

— Орден? — задала почти риторический вопрос Роза. — У них невидимые флаеры, доспехи и много оружия. А ещё возможна их связь с Мейсон: Роберт мог передать местоположение.

— Почти наверняка. И опять без пленных. Лучше поторопиться, пока не прилетели, — сквозь зубы произнёс я, решив всё же не принимать больше обезболивающего. Силы организма утекали, но вскоре ожоги зарубцевались.

«Всё чисто, систему обороны также подавили… Ха, иди сюда! У меня сюрприз для тебя! На третий подземный ярус!»

«Что там? Ладно, сейчас будем», — кивнул я и с помощью Рози встал. Она принесла мой меч и вернула разряженный в ноль карабин. Три энергоячейки в него, два в лёгкую Гекату и мы спешно пошли к входу. Роза с магией потянула за собой тело.

— На нём столько снаряжения! А сюда могут монстры прийти. Бросать такое нельзя, — уверенно сказала она. Я пожал плечами, она же тащит, к тому же частично магией. Сам по пути подцепил штурмовую магнитную винтовку, которая тут же заблокировалась. Но пока оставили всё это около входа.

Зал у дверей, конечно, был уже полностью расчищен: мусор вымели наружу. Около частично заваленного плавного спуска соорудили кустарную дверку из стального листа. Достаточно чтобы обычные монстры не беспокоили — без цели по другую сторону они не станут её выламывать.

Очень многое вынесли, даже лестничный пролёт на нижний ярус кое-как отремонтировали, сварив его из стальных балок и листов. Респираторы мы надели, хотя помещения точно хорошо проветрились и кое-где, кажется, даже пропылесосили. Уже материальная Астэр копалась в лежащем на полу коммуникаторе около того особо защищённого склада, который мы первый раз открыть не смогли.

— Плохие новости, фабрикатор КАПП-3 вывезли, — пробормотала она. — Хорошие: этот сейф так и не взломали, хотя очень старались.

— А в чём сложность? — удивилась Роза. — С их силой могли бы врезать пару раз посильнее.

— Внутри система самоликвидации, чтобы избежать захвата ценных технологических предметов, — Астэр улыбнулась. — Профаны, не смогли вскрыть, хотя многое для нас сделали! Оскар, ноги как?

— Не волнуйся обо мне, давай поторопимся, — я скинул рюкзак и вытащил наш коммуникатор. — Рози, можешь пока поискать их схрон и обыскать тела. Ты права — подобное оставлять нельзя! Хотя меня всё больше волнует, что это за организация такая… и везёт нам на них раз за разом натыкаться. Думается мне, и на том испытании побывали, помогая Роберту, может даже призвали Пожирателя.

— Тоже ищут наследие моего народа, — фыркнула под нос Астэр. — При этом голова на плечах есть. Может действительно агенты Андберга, но так уж вышло, что оказались на пути. Да и похищения людей мне не нравятся, поищем приказы какие-то. Потом обсудим, подай питание на эту цепь, — она пробежала к одной вскрытой указала на провод. — Без него не откроется! А потом отключить от системы безопасности, а то она в блокировке. Нужно выбить беспроводные точки.

Глаза моего любимого хомяка горели. Рози хохотнула и, оставив сумки, убежала наверх заниматься обыском. Благодаря целенаправленным усилиям и древнему гению, ушло всего пятнадцать минут. А эти тут, наверное, уже не первые сутки головой о стену бились. Наверняка оставили их охранять то, что не смогли вывезти и заниматься складом… хотя он всё ещё мог оказаться пустым.

Раздалась серия тихих механических ударов, запоры по периметру двери задвинулись внутрь, магнитные замки отключились, система блокировки спайкой через зачарование освободила движение. Тяжёлая стальная дверка приглашающе открылась сама. Интересно, там будет доспех? Как у того, которого Алиса судя по всему не смогла убить кучей взрывчатки и парой тонн камня.

Один он и все мои проблемы будут решены.

Глава 10 Странные дела случайного врага

Дверца открылась, в том помещении зажёгся свет, но Астэр остановила меня от шага внутрь.

— Я первая, вдруг там турели, которые сочтут нас противниками, хотя вроде всё отключили.

Усилил свои щиты: Титан увы был почти разряжен.

— Войдём вместе и под иллюзией, — решил я. Астэр нехотя согласилась, шаг внутрь и… турели конечно есть, но мы убедили систему, что атака на базу отбита. И, к великому сожалению, в маленьком помещении не было стойки с доспехом! Ну конечно, это было бы слишком легко! Хотя и совсем пусто не было.

— Кстати, а в турелях кажется лазеры и игольники… — удивился я.

— Зато высокомощные, другими видами оружия легче навредить хранимому, — ответила Астэр, оглядывая полки, и натурально взвизгнула.

— Не пугай так, — я аж подпрыгнул, выхватив Гекату. Обрадованная девушка подбежала к одной полке и схватила какую-то бутылочку. — Эм, скажи, что там какое-то супер технологичное покрытие для брони…

— Пей! — потребовала она, протянув её мне. Тон был натурально приказной.

— Астэр, там срок годности за тысячу двести лет не вышел? — уточнил я, смотря в глаза. — И что это? Если какое-то универсальное противоядие — тоже не нужно.

Дух тем временем уже сплетала какую-то магию.

— Нет, это основа для общего усиления! Закаляет тело, усиливает жизненную энергию. Рефлексы ускорятся, и оно даже на душу повлияет! Помогает стимулировать рост до предела!

— Эм… метод постоянно усиления тела и одновременно души? — с сомнением спросил я. — И срок велик.

— В теории там нечему портиться, распада веществ происходить не должно и в крайнем случае заработаешь диарею! Это и правда, ценная вещица! Их можно несколько раз принять: должно быть, кто-то ждал возможности использовать второй. Пей, давай нет времени!

К напору Астэр я давно привык, и подчиняться не торопился. Есть такие магические усиления, правда они съедают часть генерации и самого резерва, но они у меня большие. А укрепить тело мне действительно не помешает, уж не представляю, что туда древние намешали.

Ладно… уверен, будь здесь существенный риск, Астэр меня бы скорее отговаривала.

Снял респиратор и отвинтил крышку, ощутив резкий химический запах. С сомнением посмотрел на духа, она тоже нюхнула и кивнула, мол так и должно быть. Дрянь ещё и светилась внутри стальной бутылочки!

Выдохнул и закинул в себя терпкую жутко кислую жидкость. Ненавижу алхимию, которая вводится таким образом.

Астэр направила на меня странную магию. Одновременно стихия жизни и магия души… она как-то усиливала эффект.

Пошатнулся и опёрся на ближайший стеллаж. Дико тошнило.

— Держись, всё отлично идёт! Потерпи пару минут!

Я смог только промычать в ответ, ощущая как колет по всему телу. Волна жара прокатилась от груди до ушей и кончиков пальцев ног. А сразу за этим бросило в холод и словно ударило током. Волна энергии пошла в мою собственную душу, нагруженную недавним боем, запустилась некая магия, стремительно осушающая и мой собственный резерв. Мана-каналы обжигало, тело била дрожь.

Я перестал ощущать время, однако всё это резко прекратилось, оставив лишь сильную усталость, ноющую боль от повреждения души и лёгкое головокружение. Я взмок, как будто последний час непрерывно выполнял комплекс упражнений на выносливость.

Потянулся к небольшой фляге с водой и выпил из неё всё до капли.

— Что за дерьмо? — наконец прохрипел я.

— Да всё хорошо, — обрадованно сказала Астэр. — Да, подобное усиление не даётся легко, но нам повезло! А теперь смотри!

Я выдохнул сквозь зубы, ещё немного постоял, опираясь на стеллаж. Астэр похлопала меня по плечу, и в этот момент как раз вернулась Рози.

— Оставила хлам у входа, всё равно наверх тащить. Снайперская и штурмовая винтовка, мощный лазерный пистолет и паршивенький игольник. Небольшой запас патронов и акумов к ним. И ещё прыжковый двигатель первого не пострадал. Плюс неплохой меч, скрывающие артефакты и щиток. А что у вас?

— Очень ценные штуки! — воскликнула Астэр. — Уж прости, кое-что уже себе прибрали.

— Какое-то магическое усиление. Дай воды, — попросил я и осушил вторую флягу, наконец почувствовав себя человеком. Только после этого смог окинуть небольшое помещение внимательным взглядом, оценивая наполнение.

Итого имеется: непонятный наруч, посох, чёрная с белым роба мага — ничуть не тронутая временем, какая-то стальная пластина с креплением на спину под доспех при помощи лямок Пара гранат, несколько энергоячеек и личный щиток. Ещё лежало несколько коробочек, но в общем это всё. Полки были откровенно пустоваты.

Также какую-то штуку Астэр уже сжимала в руке.

— Жги, дорогая, а то я что-то не впечатлён, хотя мы тут не за этим.

— Ну для начала — хранилище, — улыбнулась она, покрутив стальной пластиной. — Чутьпоменьше нашего, но кубов семнадцать — восемнадцать у этой модели должно быть. В зависимости от мастерства мага, который изготовил. Жаль, пустое.

— И почему оно не взорвалось за такой срок? У них же пассивное потребление маны, — удивился я. Это полезно, за один раз можно куда больше всякого металла вывезти!

— Лежало в заряднике, комплекс питал, — хмыкнула Астэр, отдав штуку мне, чтобы я пристроил её на пояс. Вытащила из моего кармана телефон и… ах ну конечно, голова кружится, и потому не дошло. В коробочках ключи от фабрикатора! — Хах… КАПП-3 и о как! Комплекс фабрикатора, модель 1199 в комплектации «Полный — плюс».

Рози натурально подавилась и закашлялась, выкатив глаза.

— А нам какой нужен? — спросил я, глянув на девушку, прикидывающую сколько такой стоит.

— Нужен лучше, — грустно хмыкнула она и добавила мысленно. — «В доке работает комплекс 1198 в немного не полной работоспособности плюс пара установок новее. Нам нужен из двенадцатой серии. И да, в комплекте ассемблеры от малого до большого! И чертежи открытые! Этот поможет, но КАПП-3 ценнее, тоже не зашифрован».

— Лучше? — ахнула Рози.

— Думаешь, легко построить корабль? — вздохнула Астэр. — Что, Рози, размышляешь не убить ли нас и остаток жизни кататься как сыр в масле?

— Не говори ерунды, я не поступлю так, — девушка даже обиделась. — И даже если следовать логике: у меня скорее всё отнимут, потому что нет опыта и сил Кошек. Да и этот лес не смогу покинуть одна.

— Она шутит, если бы мы тебе не доверяли, просто не брали бы с собой. И сейчас тебе тоже что-то перепадёт, — пообещал я, смотря, как флешки исчезли в новом хранилище, правильно — зачем хранить всё в одном месте?

Энергоячейки оказались не простыми, а класса А — под самое мощное оружие или просто более долгоиграющие. Геката с такими сделает не шесть выстрелов, а целых девять. Правда, всего десять штук оставалось. Остальные оказались, увы, неформатными для нас и в целом просто убрали их в хранилище. Щиток компактный, ниже уровня моего Титана, зато полностью исправный и оттого равный ему. Отдал его девушке, она ведь тоже пошла за мной. И мощных гранат видимо из разряда «последний запас» ей пока загрузили, себе только одну взял — и так перегружен.

— Наруч… под магию огня, поддерживающий артефакт для создания потока пламени, — заключила Астэр. — Само заклинание прилагается, советую взять. А касательно посоха… хах, неплохой улов. Заклинание пространства «Осколки реальности».

— Кто такие пафосные названия придумывал? — усмехнулся я, изучая белый посох с серым полупрозрачным кристаллом в навершии, в котором блестели звёздочки. Сам кристалл был неровным, словно бы диким, и вытянутым вверх. Его закрепили в стальную оковку, из которой выступали тупые шипики, направленные вверх.

— Кто знает, — пожала плечами Астэр. — Посох точно твой, и тебе нужно магию пространства подтянуть. А наруч может взять Роза, тебе в любом случае подобное не так нужно.

— Могла не говорить в ключе «тебе всё равно не надо, спихни ей», — проворчал я, впрочем, девушка не обиделась. — И это такую штуку с собой носить?

— Кто говорил, что будет легко? — с ехидной улыбкой пожала плечами Астэр. — Это всё снаряжение сильного мага. И робу возьми, у неё великолепная защита. Твой лазерный карабин сможет прожечь такую ткань, только если целую секунду будет бить в одну точку.

— А как же движок? — с сомнением спросил я, осматривая стильный чёрный костюм с белой каймой. От неё отходил узор под плавные потоки белой энергии, постепенно исчезающие во тьме. Архаичный костюм — хоть сейчас в историческое кино про магов древности. Разве что нет классической юбки из свисающей вниз ткани. Куртка даже не прикроет ягодицы, так что закрепить поверх неё упряжь для движка не проблема, ничего болтаться и мешать не будет.

— Всё предусмотрено, сзади есть крепление. А это, кстати, левитационный артефакт, — Астэр указала на пластину с лямками. — Летать нормально не позволяет, но можно зависнуть в воздухе или спрыгнуть с любой высоты и никаких движков.

— Выходит, мы почти всё содержимое забираем сами, — с сомнением спросил я. Хотя действительно хотелось такое иметь!

— Я возьму снарягу убитых, хотя обоих убил ты, — улыбнулась Рози. — Да и тут ваши заслуги в основном, я сюда пришла не за этим.

Вот хочется даже сорваться искать её брата… но это может занять месяцы и годы. В целом, всё будет честно. Больше ничего ценного в комнате не нашли, я скинул изрядно подранную одёжку, что носил ещё с Оберна. Тонкая нательная броня или же вшитая в костюм также осталась. На мне и так достаточно веса, а комплекс из робы со штанами сам был весьма массивным.

И сел почти идеально! Лишь немного укоротить и ушить штаны потребовалось. А ещё взять старые разгрузки с множеством мелочей, благо они все тоже чёрные.

На плечи приятно легка короткая накидка, закрывающая лопатки… от Астэр заметил немного желания, даже откровенное влечение.

— Да, тебе очень идёт, — улыбнулась она без всякого смущения. — Поторопимся, нужно набить хранилище всем, что тут осталось! Задерживаться на переработку не можем, только зарядить аккумуляторы.

Предварительно скинули старую одёжку в кучу и Астэр тщательно её спалила. Сразу после этого перешли в знакомую оружейную, где подключили к сети зарядное устройство. Похоже, большую часть источников энергии с базы вынесли, но накопители и поглотители маны обеспечивали необходимое питание.

Карабин подключили проводом, и пока Рози следила за зарядкой, мы сами покопались в системах видеонаблюдения… и о да! Есть живая камера, и хранила она записи за достаточно долгий период! Пусть самым краем обзора, но видно, что Роберт подходил к моей сумке, быстро втыкал шприц в рюкзак, делая вид, что изучает какой-то обломок на земле.

Фрагмент видео записали как на наш коммуникатор, так и на трофейный, вдруг его отнимут. Кстати он, увы, ничего полезного не содержал сам по себе. Зато мы ещё просмотрели недавние видео, проматывая по событиям, где умная система засекла «активность людей».

Вот группа исследователей ушла… и примерно через неделю пришли другие люди, явно не имперцы. Увы, смотрящих вверх живых камер не обнаружилось, зато внутри имелись, особенно на нижних ярусах. Много народу, в том числе некоторое число в доспехах или грузовых экзоскелетах! С системой защиты какое-то время повоевали, аккуратно подавив, и начали грести всё, что плохо лежит. Открыли инженерные проходы и со знанием дела разобрали КАПП-3 на составные модули для транспортировки. Через открытую шахту для тяжёлых грузов вытащили её куда-то наверх, утащив по небу.

И не только это…

— Они королеву Эрт забрали! — воскликнула Астэр. — Она-то им зачем?

— Может, не поняли, что это такое и просто решили взять? — нахмурился я. — Может… тоже допросить…

— Даже я бы не рискнула её через такой срок размораживать, они и подавно просто добьют при попытке, — цыкнула девушка. — Или… если уж некроманты — у королев душа относительно сильная, как у среднего архимага: может, тоже позарились. Или им сама технология капсулы интересна. Вот ведь жадные людишки! Ладно, смотрим дальше!

Мы ускорили видео, смотря, как отсюда выгребают несколько сотен образцов древнего оружия, обломки скафандров и роботов, демонтируют обесточенные и сломанные турели. Правда вынесли всё же не абсолютно всё — откровенный мусор и лом оставили. Застряли только на этом складе и решили не рисковать, видимо. Остались эти двое — вот и вся история. Эльдорф сюда вернуться не успел!

— Ладно, давайте побыстрее уберёмся отсюда, пока эти люди не прилетели. У должны быть как минимум сеансы связи.

— Полностью поддерживаю, — занервничала Астэр. — Воздушного транспорта у них достаточно, хотя откровенно летать над этими местами много раз не будут, а высоко нельзя из-за дронов. Вон сколько монстров вокруг сложили. Дистанции большие и вряд ли у них база на границе леса. До прилёта подмоги у нас думаю, около дня.

— Но нам ещё нужно углубиться в лес, — заметила Рози. — Всё, зарядилось, пошли быстрее.

Мы всё же прошлись по местам, куда скидывали хлам и набили всякого в Хранилище. При сортировке они не могли утащить вообще всё ценное. Даже ненадолго вытащили утилизатор и переработали много старых аккумуляторов и пустых энергоячеек, зачастую содержащих нужный нам изменённый литий. Куски дронов, осколки клинков, части высокопрочной брони. Всё это поможет залатать Ира Джентис.

Комнату, где сидели те двое, нашли, успешно пополнив запасы провизии и игл. Инструменты тоже прихватили и сразу поспешили наружу, забрав трофеи. Увы, с устройствами связи этой группировки не повезло — на убитом молнией ничего рабочего не осталось, а второму я отстрелил голову, мощная рация была как раз в пострадавшем шлеме. Никаких приказов и намёков на цели этих людей также не нашли. Хотя теперь у нас были доказательства, что некая действительно могущественная группировка, оснащённая на уровне императорской династии, утаскивает себе всё больше ценных вещей. Такие сведения лучше передать, потому следующая цель — Хайнмар.

Оставлять тяжёлое оружие не позволила жаба, и тащить штурмовую винтовку оказалось неожиданно легко. Штука Астэр действительно помогала, уже возвращая мне силы. А ещё в новой робе было действительно удобно, только посох теперь непрерывно занимал руку. От тяжёлого оружия придётся избавляться.

Нас пока не нашли. Вечером встали на привал и я наконец вытащил нейроинтерфейс. Сами заклинания Астэр загрузила на коммуникатор.

— Не беспокойся, просто войдёшь в транс, главное потом повторяй заклинание. Голова немного поболит только, — пообещал я Розе. О методе ей уже рассказали, получив очередную порцию восхищения. Зубрёжку и правда, оно сильно укорачивало, однако тратить время на той базе не могли.

— А можете сразу… ещё что-то, — попросила она. — Всего одно заклинание ведь.

— Чтобы ты сама не получала проблем, изучив закрытые разделы, добавим обычной продвинутой огненной магии, — кивнула Астэр. Загрузка пошла, девушка на полчаса отрубилась. А следом за ней и я с заклинанием под этот посох, ведь поддерживающий артефакт заточен только на него.

Привычно выпал из реальности и проснулся с жуткой мигренью, сразу стошнило.

— Оскар, что случилось⁈ — забеспокоилась Роза.

— Перегрузка, — ответила спутница. — Ты как? Скажи что-нибудь! Сколько будет двенадцать в квадрате?

— Сто сорок четыре, — прохрипел я. — Не волнуйся, разум не повредили… но мне этой штукой в ближайшие месяца четыре пользоваться нельзя.

Я лёг на спину, к голове мне приложили ледышку. Чтоб вас… ну и заклинание! Раздел пространства жутко сложный! На чистом контроле маны такое заклинание осилил бы только истинный мастер! Тот случай, когда поддерживающий артефакт нужен даже сильному магу.

— Прости… я увлеклась, — ласково сказала Астэр, которая сейчас стала материальной и положила мою голову себе на коленки… удобно и тепло. Так бы и полежал часиков… двадцать. А потом ещё всю жизнь… ох, что мне в голову лезет? Она сняла с меня диадему нейроинтерфейса. — Я усыплю тебя, ты не против?

— Нет… то есть против, — уточнил я, сморщившись и не позволив ментальной магии погрузить в сон. — Хоть пару раз пройдусь по магии, пока не забыл элементы, иначе зря было.

— Что же там за магия… — пробормотала Рози. — Ну ладно, как действуем?

— Едем в ближайший более-менее крупный город на пути к Хайнмару. Продаём лишнее оружие, можно не гнаться за лучшей ценой, лишь бы драки за него не начались. Сходишь с Астэр, сейчас только маг души поймёт её природу. Может быть, в несколько мест, чтобы не слишком подозрительно. Всё равно с таким вооружением проблематично путешествовать.

— Лазер всё же себе оставлю, ты не против? — спросила она, и я едва кивнул. Астэр нежно поглаживала меня по голове и охлаждала лоб. Деньги мне тоже пойдут. — А движок?

— Давай себе оставим, — сказала Астэр. — Пусть Рози забирает пушки, а его мы, если что, предложим вместо твоего. Тебе ведь наверняка скажут, что это имущество империи. Откуда мы остальное вытащили, они не узнают и не смогут заявить права.

— Хорошо, тогда пушки Розе. Так, пару минут на отдых и магия…

Из-за ноши в этот раз путь из леса занял четыре дня. Зато вдоволь постреляли из больших пушек по монстрам, от которых было трудно убежать. И заклинание в посохе… это что-то с чем-то. Правда, теперь пришлось налегать на магию пространства. К счастью Астэр хороший учитель, а я замотивирован и чистой мощи у меня всё больше. Та дрянь и контакт с древним духом проталкивали силу моей души к пределу. От монстров на обратном пути отбиваться было куда проще.

Неожиданно, даже удивительно, но с продажей снайперской винтовки и тяжёлого автомата проблем не возникло. Рози в компании Астэр просто дважды сходили в город, завернув эти штуки в ткань и заявив, что осталось от отца — элитного наёмника. При этом торговались в ключе, что «мне деньги срочно не нужны, просто не могу таскать такое с собой». Заодно продали меч, скрывающий артефакт, два лишних пистолетика, и два щита — старый Рози и трофейный. Астэр не собиралась носить снаряжение, ведь постоянно меняла формы. Толку ей с дополнительного щитка? И выстрелить в человека всё равно не сможет. Я же получил новые ботинки вместо латанных и потерявших ценность, даже с магнитными подошвами и изоляцией! И Рози одёжку обновила на действительно хорошую. Подчёркивающие фигуру чёрные штаны и куртку с синей рубашкой под цвет глаз.

Округляя, общий счёт пополнился на четыреста золотых крон! И это ещё не лучшие цены, зато гарантированно безопасные сделки. Поскольку я забирал много других ценных вещей, включая крайне ценный движок, себе взял сотню. Всё же деньги мне могут пригодиться. С другой стороны, на что их сейчас тратить не знал.

«Как мифические драконы посидишь на горе золота», — хихикнула Астэр. — «Хотя может ещё тысячу раз по столько же, и глядишь, у кого-то найдётся живой челнок!»

«Мечты-мечты, но мы вернёмся ко мне домой, хотя бы из-за твоей клятвы», — вздохнул я. Увы, столь сложные предметы технологий превратности судьбы редко переживают. Только если где-то есть секретный герметичный ангар. Но во время войны, скорее всего, погибло почти всё, что могло летать, особенно по космосу.

Выкинул пока нерешаемые вопросы из головы, включая беспокойство насчёт людей, которым уже не раз перешёл дорогу. Причём нас, судя по всему, тоже запомнили, правда не в лицо а как пару человека и необычного духа. Однако не собираюсь я воевать против местных заговоров и интриг, нужно поскорее найти рабочие врата и вариант для этого есть.

Обратный путь к столице вместе с посещением города и отдыхом занял всего двое суток. И первым делом я заглянул к Оллсон, правда Рича дома не оказалось. Однако стоит побыстрее их найти.

Глава 11 Новая встреча

[От лица Аманды]

Было немного скучно, нас буквально послали охотиться на монстра, которого видели около одних руин в опасной зоне! Да, мы сильные маги, но неужели не нашли кого-то другого заниматься такой рутиной? Задача повторной проверки руин с разрешением частично разобрать их, выглядела скорее оправданием, чтобы посылать именно нас.

— Я прямо ощущаю твоё недовольство, — сказал Рич, идущий рядом с расслабленным видом. Он смотрел на лес и постоянно перекидывался фразами со своей девушкой. А я к своему стыду даже завидовала. Не Фари, разумеется, Ричард хороший парень, но меня не интересует. Хотелось общаться с кем-то так же…

— Мы не нужны здесь. Могли бы послать просто добытчиков или боевую группу.

— Воспринимай это как практику, — также расслабленно ответил Гаспер, шедший впереди. — Нас иногда так посылают, чтобы формы не теряли и не засиживались. Больше мне не нравится то, что новую экспедицию так задерживают.

— Наше отделение… много людей потеряло, — заметила я, в очередной раз ощутив беспокойство. Оскар там один остался… ну, то есть с духом. Ему не привыкать, одному путешествовать, но в такой ситуации он вполне мог погибнуть. Хотя я смогла узнать, что судя по всему он смог покинуть лес и уехал на окраину империи в сторону Андберга.

— В этом ты конечно права, — Гаспер помрачнел. — Однако набор новых людей и их обучение займёт много времени. Необходимого много сильных магов для группы примерно такого же размера и куда более высокий уровень снаряжения. Тяжёлое оружие, больше взрывчатки…

У меня и самой было лёгкое ощущение, что на экспедиции немного сэкономили. Ценой стало много людских жизней, а ведь любые затраты окупились бы многократно.

— Но наверху всё боятся? — спросил Чарльз, ещё один из искателей, выдвинувшийся с нами.

— Да, затянули с планированием, якобы все надёжные маги очень заняты. Ещё один раз пошлём кого-то не того и снова все полягут, — Гаспер выдохнул сквозь зубы. — А там база посреди леса дожидается! К тому же её теперь легче найти с неба! Вдруг кто-то за нами проследил? Или кто-то проговорится?

А ведь могли, тот же Роберт. Не сомневаюсь, что Мейсон что-то задумали и отец ко мне прислушался. Конечно, ничего не нашли — никакие их служащие массово город не покидали, неожиданно древние артефакты не появлялись. Все знали, что экспедиция на огромную равнину Магдарн, но выглядит так, как будто тот ушлёпок не передал роду точное местоположение руин, в чём я сомневаюсь. Значит, есть тайные силы.

Ладно, не моё это дело. А тех, кто задержал экспедицию, если потом возникнут проблемы, наверняка накажут. Вышло действительно неудачно, а оправдание «оно ждало тысячу лет, подождёт и ещё пару месяцев» звучит неплохо, если конечно не учитывать Роберта.

Пока очистила разум: всё же мы в магическом лесу идём убивать сильного монстра, хотя на фоне тварей равнины Магдарн едва ли он покажется такой уж серьёзной угрозой. Наверняка сообщившие о нём преувеличили его силу. Увы, вид не определили, но тут маны не так уж много, справимся. Гаспер и Чарльз сильные боевые маги.

Мы неспешно приблизились к руинам, к которым даже протоптали тропинку! Очередная подземная база со всего одним надземным этажом. Почти сразу послышался рык и…

— Пожиратель душ! — мой голос предательски дрогнул.

— Нет, слишком слабый, — сощурился Гаспер. — Низшая тварь астрала, обычный Паразит… атакуйте на пределе сил!

Я уже строила самое мощное заклинание молний, которое могла соорудить в разумные сроки. Выбежавшая на нас тварь походила на облысевшего медведя с волчьей пастью, за ним болтался длинный гибкий хвост с костяной булавой на кончике. Из хребта торчали шипы, а бока и брюхо прикрывали массивные наросты. В черепушке монстра утопало три глаза, ярко горевших золотом. И лапы длинные!

Немедленно выхватила пистолет и зажала спусковой крючок в автоматическом режиме. Ну же — быстрее!

Навстречу монстру ударили заклинания. От нас троих они смотрелись даже как-то блекло, Гаспер и Чарльз ударили ревущими потоками пламени, от которых загорелись ближайшие деревья. Все кусты и траву на пути мгновенно испепелило… а монстр всё бежал на нас, посылая снаряды чистой астральной энергии.

— Врассыпную! — рявкнул Гаспер. Отвлекайте его по очереди, он тупее последнего тролля!

Мы разбежались в разные стороны. Фари осталась с Ричардом, она как дальнобойный маг слаба. От их пуль не было никакого толку, да и мой игольник тварь кажется, вообще не почувствовала!

Вновь бег по лесу, тварь гонялась за Гаспером, но её отвлёк Чарльз, ловко убегавший на порывах ветра и импульсах силовой магии. Ещё один удар молнией и в меня сразу полетел поток едкой энергии. Едва смогла отклониться, щиты бы не выдержали! Собственный большой барьер рухнул, атака монстра оставила просеку в лесу.

— Гаспер, уходи, я задержу его! Слишком много у него энергии! — крикнул Чарльз, вновь перетягивая внимание монстра на себя

— Хорошо, отвлекли и улетай! Побежали все! Такого надо бить мощными атаками!

В таком бою времени вдарить посильнее не было, ведь на хорошей магии не сосредоточишься. Определённо я предпочту тактическое отступление! Вернёмся в город и потребуем подмоги!

Мы пустились в бегство, но монстр был не совсем безмозглым и видимо понял, что за Чарльзом не угонится. Теперь он нёсся за нами, продолжая посылать атаки. Его шкуру мы едва ранили, и она быстро регенерировала. Покров стал тусклее, показывая, что монстр постепенно тратит резерв… но он нас сейчас догонит!

Гаспер послал пламенный удар, а я ещё одну шаровую молнию, от которой монстр даже смог уклониться! И он был всё ближе!

— Бегите, постараюсь отвлечь! — приказал Гаспер… я хотела отказаться, но осеклась. Услышала странный звук, к которому привыкла на тренировках братьев… и чудовищный импульс маны. Центр огромной силы приближался к нам по небу.

Монстр остановился, уставившись в небо, теперь все его атаки были направлены туда… и ему ответил столп белёсых молний. Землю вспахало, густо запахло грозой и гарью. По спине пробежал холодок, а сердце сжалось.

Чудовищная мощь архимага ударила в монстра. А следом за этим и второй поток силы. Оскар… висел в небе, тормозя полёт. Рядом с ним возникла дух, которую я видела лишь несколько раз. Как хорошо, что она не может атаковать людей!

Посреди оплавленной вспаханной воронки покачивался израненный монстр. Он всё ещё был жив, но вся энергия уходила на спасение тела. Но я замерла, глядя на Оскара. В чёрной с белом робе архимага и классическим посохом в левой руке, образ портил лишь большой рюкзак за спиной. Он левитировал, вокруг посоха быстро нарастал мерцающий белый узор… незнакомой мне магии.

Он спустился чуть ниже к твари, попытавшейся убежать. Я ждала, какой угодной атаки. Может быть, снова молнии или холод… но в очередной раз стало страшно.

Возникшие мерцающие клинки посыпались на монстра и… разорвали на мелкие куски. Прочную броню, которую не брало пламя и игольник, измельчило как яичную скорлупу. Лезвия пробивали монстра насквозь, оставив после себя смердящую кучу фарша. Это боевая… магия пространства.

Появился золотой огонёк самого астрального существа и его мгновенно уничтожила белая шаровая молния. Правда, рядом тут же возник ещё один белый огонёк… Исток света. Не удивительно, что у монстра столько энергии.

И жутко от осознания, как же легко они убили эту тварь.

Я встретилась взглядом с Оскаром, лицо было усталым, но аура пылала силой.

— Давно не виделись, — улыбнулся он. — К счастью, я успел. Гаспер, расслабьтесь, нам нужно поговорить.

* * *

Хорошо, что в Хайнмаре первым делом заглянул к Оллсон, всё же беспокоился насчёт вопросов к ним после того как я сбежал: ведь могли спросить с моих друзей. Однако видимо Лаура удовлетворилась короткой беседой с Ричардом, который умудрился ничего важного не выдать, и погналась за мной. А их потом повторно не допросили… прокол теневого корпуса и очень большая удача для меня! Может быть и Аманда защитила.

Правда, я немного с ними разминулся: он уже несколько часов назад поехал за город в лес, предварительно забежав домой за дополнительными патронами. Ведь они шли на монстров. И Рич сказал, в каком именно направлении и прикинул, когда будет. Нам с Астэр не составило труда вычислить наиболее вероятное место. Я хотел сначала встретиться с Амандой, чтобы иметь рядом собой поддержку в лице высокородной особы. От Лауры знал, что она так же уверяла, что я не виновен.

И явился я, чтоб вас, как герой! Красочно прибив Паразита молниями и Осколками Реальности. Жутко кровавое заклинание, разрывающее противника искажениями пространства, пусть не самое дальнобойное и сложное, зато действительно эффективное. Техника мощна и превосходит человеческие пределы, ведь отлично масштабируется. Но на уровне пехотных сражений магия имеет огромный вес.

И до чего перепугана моя сероволосая подруга! Кажется, и меня испугалась. Интересно, с чего бы? Не думает же, что я на них нападу?

«Ну что, ещё одну вкусняшку получила?» — телепатически усмехнулся я, отправляя сигнал маны в левитационный артефакт, спрятанный под робой. Он плавно опускал меня, а немного силовой магии и прыжковые движки вполне позволяли летать, пусть и не слишком быстро. Рози не скоро догонит.

«А давай ты возьмёшь», — предложила Астэр. — «Основные противники у нас люди, а тебе нужно быстрее восполнять резерв после драк, да и на полёт сейчас потратил много. Я и так уже могу материализоваться».

Что есть, то есть. Левитационный артефакт потреблял чистую ману, что делало его зарядку удобной. Но аккумулятор не сменишь: только свой резерв спускать. Спутница подобрала светящийся шарик и быстро вплела его мне в душу. Теперь я сам как редкие везучие маги.

По телу прокатилась волна ложного ощущения всемогущества, однако я всего-то усилил свой генератор, так сказать. Даже предельной мощности выхода это мне не поднимает, только позволит процентов на пятьдесят быстрее восстанавливаться после боя. А что подумают люди плевать — мы убили монстра, спасая их.

— Какое интересное возвращение, — прокомментировал Фари. — Оскар а… откуда столько силы?

— Ну… много тренировался, и Астэр быстро проталкивает потенциал души до предела, — пожал я плечами, не упоминая ту дрянь, что она мне дала.

— Спасибо, эта тварь уже почти догнала, — нас, Рич пожал мне руку. — Признайся, ждал лучшего момента?

— Ты слишком плохого мнения обо мне, — рассмеялся я, оглянувшись на напряжённого Гаспера. — Считаете, что я по своей воле поднимал шум около того бункера?

— Твои друзья уверены, что нет, — прищурился маг. — И зачем ты вернулся теперь? Откуда… такое снаряжение?

— В Ризтек раздобыл, — пожал я плечами. — А вернулся, чтобы оправдаться. Аманда, меня отравили тем же ядом, что и твою мать.

— Что⁈ — вскрикнула девушка, наконец, отойдя от шока. — Ты уверен — серьёзно? Но… ты не выглядишь как она.

— Какая у неё оценка силы? — спросила вместо этого Астэр. — И боюсь, мы не уверены, но симптомы и характер совпадают.

— Семёрка, — почти с гордостью ответила Аманда, явно расстроившись за меня.

— Что же, думаю у Оскара сейчас минимум восемь, — улыбнулась спутница. — Яд магической природы и ты бы буквально угасла за неделю с любым лечением, твоя мать устойчивей, Оскару вред минимален, хотя яд ещё действует. И мы нашли противоядие. Мы сейчас направимся к одному старшему следователю теневого корпуса, с которым связались.

— Поможешь доказать мою невиновность? А заодно вылечим твою мать, — продолжил я. Аманда вскрикнула и оказалась у меня на шее. — Ох… что ты делаешь?

— Что угодно сделаю! Если нашли… что ты хочешь? — тараторила она.

— Не дай им меня скрутить и обращаться со мной, как с преступником. Я не позволю запирать меня и затягивать расследование.

Девушка отстранилась, в серых глаза стояли слёзы, и она сразу закивала.

— Ох… но этот прыжковый двигатель ты забрал в нашей экспедиции, он принадлежит империи, — заметил Гаспер. — И не могу поверить! Присоединился к тем разрушителям, которые разграбляют древний город?

— Во-первых, не присоединился, а просто пробежал мимо, и кое-что похватал, — ответил я, вздохнув. Понимаю его отношение к тем, кто на руинах непрерывно устраивает войну, уничтожая древнее наследие. — Во-вторых, меня искренне поражает, что у искателей снаряжение хуже тамошних банд. Штурмовые и снайперские винтовки, мощная взрывчатка, экзоскелеты, лётные системы. А как вишенка на торте — доспехи.

Гаспер аж подавился, выкатив глаза. Как и его коллега, уж не помню имени. В экспедиции с нами участвовал. А ведь я снял визор и ещё не показал им Гекату!

— А ещё движок я готов отдать, этот или же взамен полученный в Ризтек, ничего другого я не брал, — продолжил я нагло лгать. Эол хочется оставить себе: снятый с того тела в теории лучше по всем параметрам, но по техническому состоянию он проигрывает — сильнее изношен. А к своему нынешнему я уже привык.

Пока мы болтали, нас нагнала Рози, прокатившаяся по тропинке на велосипеде. Все присутствующие уставились на черноволосую красавицу с лазерным карабином.

— Есть раненые?

— Нет, расслабься и давай вас представлю.

Столько всего произошло, что они даже про Исток не сразу вспомнили, но тут уж я могу только развести руками. Убил монстра и забрал. Правда формально как простолюдин я, оказывается, должен был продать его гильдии. Но с другой стороны я его не трогал: это всё дух! И всё ещё можно заплатить откуп.

Также узнал, что их сюда послали ещё раз исследовать эти руины, но Гасперу стало резко плевать на задачу, которую поручили просто как формальный повод послать их убивать этого монстра. Мы двинулись из леса, Аманда и Фари, хотели знать, что произошло со мной. Я пока выдал лишь самую общую картину, не упоминая, что возвращался к тому бункеру. Мы с Рози это обсудили, и даже Астэр пока не показывала свою способность материализоваться. Всё же с нами ещё один лишний человек был, и я не знал, насколько могу ему доверять, как и Гасперу, в общем-то.

Зато Рич сразу нашёл общий язык с Рози, которая перевела тему на свою личную историю и немного приукрашено и искажённо рассказала, как я её спасал. Однако и к Вильяму я не собирался тащиться со всем имеющимся снаряжением. А потому я подмигнул Розе, сместившись с Ричем в сторону, и улучил момент, когда двое исследователей не будут на меня смотреть. Отдачу другу коммуникатор Астэр и нейроинтерфейс в коробочке. Рози же получила оба хранилища и не потому что не доверял их Ричарду, просто чтобы не держать всё у одного человека.

Гаспер активно расспрашивал о технологиях, которые я видел и кажется, серьёзно планировал съездить в Ризтек. Интересно, как там Алиса? Они успешно вывезли всё из города? Не столкнулись с кем-то другим, заметившим их активность?

Отогнал эти мысли: уж они сами разберутся и даже если придётся бросить тяжёлый груз, они всё равно останутся с ключами и лучшим снаряжением. Я же пока даже Гекату не доставал, пару раз прихлопнув выбежавших монстров молниями. Исток пошёл мне на пользу, хочу теперь ещё один. Должен, до пяти штук выдержать: может шесть, если все ниже среднего будут. Хах, замахнулся на уровень Суперов! Кстати про эту тему с «богами», то есть «трансцендентными» как-то забыли. Всё равно не сможем выяснить, почему они умирают, хотя не должны.

Пятёрка людей загрузилась в повозку с электрической тягой, а мы с Рози покатили рядом на велосипеде. Я вновь взял накидку, которую снял, чтобы использовать движки. Вскоре я приехал к дому Вильяма — целому зданию не так уж далеко от центра города. Как оказалось он — сын графа, но кольцо на службе снимает, чтобы не привлекать внимание. Дом Аманды располагался недалеко, и она ушла, чтобы позвать свою мать. А Чарльз, тот второй искатель, пообещал позаботиться, чтобы Роберт никуда не сбежал. Гаспер не желал покидать меня, хоть и понимал, что я, при желании, смогу сбежать.

— Думаю, тебе стоит пока отсидеться, незачем тебе всех встречать, — сказал я Рози.

— Буду недалеко, — пообещала она, скрыв лазерный карабин накидкой.

Вильям оказался дома да ещё с семьёй и принял меня.

«Выглядит как ловушка…» — пробормотала Астэр, которая сейчас спряталась. — «Ну ладно, он не знает, насколько ты силён сейчас. На самом деле он и не видел тебя в бою».

«Кажется, он просто не считает меня опасным, полагаясь на свои навыки понимать людей», — согласился я, принимая приглашение зайти в дом. — Должно быть, Аманда скоро придёт. Подождём всех? Вы не против, если оставлю у вас транспорт?

Велосипед скорее мешал Рози в условиях города, но если оставить на улице, то его сразу украдут

— Разумеется, Оскар, гарантирую безопасность ваших вещей, — согласился следователь. — Давайте пройдём в гостинную. Мистер Кроу, присоединяйтесь. Сегодня у нас особенно важное дело и ваше участие со стороны отделай искателей неособенное необходимо.

Мы зашли в гостиную и сели на диванчики вокруг невысокого столика. Светлая обстановка располагала к общению. Само собой остальных домашних Вильям не подпускал ко мне, а комната должна быть отлично защищена. Внезапной атакой я этот домик не разнесу.

Вильям продолжил разговор с неприятных известий.

— К сожалению, пока с доказательствами ситуация не столь хорошая. Я раскопал много косвенных свидетельств и связей, но прежде всего, будут говорить о яде. Нашёл даже поставщика: порой просто нужно знать, что просить. Вещица у нас практически уникальная, а там ниточки потянулись к Мейсон и Гейтс.

— Ещё одни мародёры, просто выдирающие всё подряд, — проворчал Гаспер. Я же кое-как скрыл удивление. Это ведь брат графа Гейтс тогда подорвался вместе с ховербайком! Что же я такой везучий⁈

— Мы снимем с тебя обвинения, — заверил меня Вильям. — А заодно избавим сердце империи от заразы. Что-то очень ценное принёс, кажется?

— Я столкнулся с Орденом, опять, — признался я. — Два мага… но об этом позже. Посох и робу у них стянул, удалось пробить в голову, хотя целился в грудь… опять без пленных.

Я пока ожидал, к чаю не притронулся, хотя Вильям пренебрежительно фыркнул и отпил его сам. Ну ладно… главное, что скоро прибыла Аманда, её мать Ребекка и сам граф Олдман Клауд!

Среднего возраста, такой же сероволосый и с мощным телосложением, граф буквально источал ауру силы. А вот черноволосая женщина выглядела болезненно: бледная, с мешками под глазами и парой морщин. Хотя в её возрасте и при таком уходе должна выглядеть ещё молодо и энергично.

— Так это и есть тот Оскар… — сказал он без приветствия, я встретил взгляд и коротко поклонился. — Очень интересно… можешь обращаться ко мне по имени. То, что ты вернулся к нам и желаешь помочь избавить империю от предателя, хотя мог бы просто сбежать, достойно уважения. Как и твоя помощь моей дочери сегодня, благодарю.

— Да там ничего опасного не было, — воскликнула Аманда.

— Лжёшь, — герцог вообще не сомневался в своих словах, изучая меня. — Это правда?

— Полагаю, да, — я вытащил копию рецепта из рюкзака и отдал ему, как и одну из порций штуки, которую сделала Виктория. И прежде чем он начал говорить, достал из внутреннего кармана трофейный коммуникатор, с которым пытались взломать то хранилище. Гаспер аж икнул, видимо оценив то, что я носил его просто в кармане. — Предлагаю не задерживаться и спасибо за доверие. Полагаю, род Мейсон связался с некой очень влиятельной группировкой или же Андбергом. Я снова побывал у того бункера и получил видео с камер. Собственно, там я и встретил нескольких людей. И да, Гаспер, сожалею, но там вычистили вообще всё. Остался откровенный лом, забрали и миниатюрный модуль фабрикатора.

Пока исследователь был на грани безумия, ведь у них буквально увели, наверное, сотню тысяч золотых крон, я показал сначала фрагмент видео с Робертом, а потом и пришедших людей. Конечно, нашу драку с теми двумя не показывал, ведь якобы часть снаряжения утащил у них.

— Те двое то ли остались охранять базу от пришедших людей, то ли надеялись утащить что-то ещё. Там ещё имелось некое массивное устройство в комнате, похожей на лабораторию, — нашёл я оправдание двум оставшимся. Само собой видео были обрезаны, и я загрузил картинки не со всех доступных камер. Не стал показывать то, как вытаскивали модули фабрикатора и криокамеру королевы Эрт. — Назначение его не понял, думаю, там что-то исследовали: внутри была душа, но не человека.

— Вы ещё и маг души, — заключил Олдман.

— Успел кое-что подучить, — пожал я плечами. — Думаю, в камере был некий монстр, большего сказать не могу. Быть может, собирались увезти её и остатки сваленного хлама. Ох, конечно посох я отдавать не намерен, он принадлежал одному из тех людей и это мой личный трофей.

Олдман, кажется, вообще такие мелочи мимо ушей пропустил. Гаспер тихо стонал и, кажется, матерился. Вильям прошёл к прозрачной квадратной бутылке, стоящей в сервизе и налил себе полстакана янтарной жидкости, которую закинул в себя залпом, даже не поморщившись. Ещё бы — много неизвестных в броне, судя по всему с множеством летающих аппаратов в его империи!

— Была серия нападений, — наконец заговорил он. — На дорогах множество убитых путников. Пару деревень уничтожили монстры или ограбили разбойники. Думаю, они петляли, чтобы не попадаться на глаза и применяли иллюзии, но тех, кто их заметил — уничтожали. Правда никакой системы в этом замечено не было, они просто пропали…

«Может, нашли древние транспортные системы… или даже имеют зарегистрированный челнок и ушли по космосу!» — воскликнула Астэр. — «В крайнем случае, на большой высоте пролетели… но скорее просто скрылись иллюзиями и системами маскировки, иначе бы не убивали стольких».

— И людей похищали? — уточнил я, мысленно согласившись со спутницей. Вильям кивнул.

— Гаспер, думаю даже хорошо, что мы ушли… — пробормотала Аманда, и исследователь на неё уставился с шоком и непониманием. — Задержись мы там надолго, нас бы просто смели. Прежде чем прибыл бы кто-то серьёзный, они всё равно уже улетели бы. Думаю, они так не сделали просто, чтобы не показать себя раньше… но нас ведь и монстр мог убить. Им достаточно заглушить рацию.

Ребекка протяжно выматерилась вслух. Цензурными были только: «Вильям, как так?» И: «Налей мне». Она ведь раньше была его начальницей.

— Надо срочно действовать, — Олдман резко встал, забрав со стола коммуникатор. Собственно я и так знал, что его заберут. — Это пока останется со мной. Оскар, ты идёшь на медицинское освидетельствование с Ребеккой. А мне нужно арестовать Харманда.

— Без приказа императора, решения суда или прямых доказательств его причастности будет проблематично, он имеет право не подчиниться, — заметила Ребекка.

— Значит, будет приказ, — сказал он, надевая наушник и покидая комнату. Около входа в дом, полагаю, ждали его телохранители.

— А ты… вернёшься в исследователи? — спросила Аманда, а Ребекка сощурилась, глядя на меня.

— Да, я ведь всё ещё хочу изучать древние руины, — подтвердил я. Вообще следующая моя цель, где может быть рабочий портал, находилась довольно далеко, аж в другой стране. Точнее на границе Андберга, тоже в очень опасном месте. И теперь стоило бы добраться туда побыстрее, но ответить сейчас иначе я не мог. Да и стоит подкопить сил, прежде чем лезть туда, ведь база сложной в гористой местности.

«По-моему, хорошо прошло», — сказала Астэр. — «Если ещё и за коммуникатор заплатят будет вообще красота! У нас всё равно есть запасной, а так может, прикупим ховер. Или пару убитых и починим».

Очень заманчивая идея: всё же не люблю, когда транспорт подо мной трясётся на ухабах дороги. Мы пошли на выход, Ребекка подошла ко мне вплотную и окружила глушащим куполом.

— Оскар, я благодарна тебе за возможность исцеления и ты сильный маг, но из этого ничего не выйдет.

— Эм… — я недоумённо уставился на жену графа. — Вы о чём?

Теперь уже недоумевала она, изучая меня несколько секунд.

— Ты… не планируешь ухаживать за Амандой?

— С чего бы? — удивился я и поспешил пояснить. — То есть у вас замечательная дочь с сильным характером, но она для меня не более чем друг.

— Надо же… и кто та особенная? — поняла она, расслабившись.

— Ну так… Астэр, кто ещё?

Теперь на меня смотрели с шоком и неверием, ведь о духе она, конечно же, знала. Клятва запрещала говорить об Астэр тем, кто не знает, а теперь знали все, кому нужно. Ну а девушка внутри меня… как же это безумно звучит — в общем, она радовалась таким словам.

Я же и не думал, что мне позволят положить глаз на высокородную девушку. Не то чтобы мне это было нужно, но и я понимаю правила такого общества. Ладно бы дочурка какого-нибудь барончика, желательно опального, но Клауд, полагаю, недалеко до титула герцога. Хотя со своей силой магии я бы мог добиться дворянства, но это подразумевает долгую и верную службу, в чём я тоже не вижу смысла.

* * *

Харманд Мейсон был не на шутку напуган. Роберта задержали в гильдии, и один из его людей сразу прибежал к нему с сообщением. Он слышал рассказ Чарльза: Оскар Борель вернулся и собирается встречаться с Клауд и каким-то следователем!

Мужчина теперь мерил кабинет шагами. Алистер Гейтс смотрел на него не менее обеспокоенно, жалея, что связался с этим. Прокол из-за какого-то мальчишки!

— И это ведь он убил Густава? — осведомился он.

— Может быть, мне плевать! — воскликнул Харманд. — Ты не понимаешь, что происходит? У них могут быть доказательства! Мы уже пару раз прокололись! И твою связь со мной найдут: не думай, что сможешь избежать допроса!

— Может быть, доказательства ещё не переданы, — Алистер встал и пошёл на выход из кабинета. — Бегай как перепуганная курица, если угодно, а я постараюсь устранить этого ублюдка, а заодно отомщу. У меня хватает людей.

Харманд не стал его останавливать, однако надежды было мало — информация пришла слишком поздно! Ох, как он был зол тогда, когда понял, какой яд взял его недалёкий сын! Именно тот, который ни в коем случае нельзя было применять так, чтобы заподозрили его! Неужели он не мог, например, повредить Оскару щит, и после выстрелить в него лазером с позиции турели, а после якобы уничтожить её? Или просто подождать возвращения в город. Да хотя бы также отравить его обычным ядом! Всё равно было бы проще! В крайнем случае он мог бы выгнать идиота из рода и откупиться от немного недовольной Гильдии.

После возвращения Роберт несколько дней пролежал в лазарете, ведь Харманд переломал ему все конечности и полностью сжёг лицо. Давно он не испытывал такой гнев на кого-либо и не будь Роберт его сыном, он бы просто убил его. Ещё и поступила информация от Ордена, что некто убил двух их сильных магов, вынес склад и убежал. Учитывая, что о месте знали только участники экспедиции и лишь один из них был в бегах, ситуация был очевидна. И Оскар мог что-то найти!

Пока Густав собирал лучших своих людей, снаряжался и маскировался, надеясь уничтожить улики и свидетелей, Харманд скомандовал срочный сбор всей семье.

Глава 12 Стабилизация ситуации

Мы вышли на улицу и сели в… самоходную повозку. Всё же называть это автомобилем язык у меня не поворачивается. Не то чтобы местные не могли повторить дизайн древних, скорее им такой вид казался естественным, а чрезмерно усложнять конструкции пока не могли.

Рози от меня немного отстанет, но она знает, где потом меня искать при разных раскладах. Рюкзак держал в ногах, и кажется, люди прикидывали, что я ещё могут там прятать.

Аманда расспрашивала меня о встреченных людях, Гаспер о технологиях, которые подержал в руках. Я и не думал упоминать о том, что я пользовался фабрикатором и даже немного ремонтировал его, а ещё собрал из говна и лома флаер. Но рассказал, чтопострелял из множества разных видов пушек и практически присутствовал при уничтожении очень хорошего доспеха. Вильяму наверняка было интересно, с кем же я связался, но он к счастью пока эти вопросы не задавал. Ну а говорил я это чтобы представители власти осознали масштаб проблемы.

«Враг!» — крикнула Астэр, одновременно появляясь рядом. Возникший многослойный купол принял два выстрела из мощного оружия! Направленная снизу вверх ударная волна отправила в небо несколько гранат, хотя некоторые взорвались прямо в воздухе. Рвануло с такой силой, что щиты Астэр рухнули, но мне хватило времени установить собственный барьер: правда, экраном удалось накрыть лишь людей.

Левые колёса сломались, и повозка завалилась набок. Вокруг слышались крики людей, как испуганные, так и боли. Я успел подметить, что нескольких случайных прохожих ранили осколки или огненные взрывы.

Волна молний уходит вверх, подрывая оставшиеся гранаты на большой высоте, не позволив им упасть на головы людей. Посох в правой руке уже ярко светится: я отрабатывал это заклинание часами, надёжно вбив его в память, хотя мастерства едва хватало на низкую мощность исполнения.

Аманда, Гаспер, Ребекка и водитель, тоже являвшийся весьма сильным магом, отреагировали запоздало, только Вильям успел добавить свои барьеры. Привык же я реагировать на внезапные нападения! И на нас бежит аж шестеро замаскированных магов, собирающих атаки и палящих из разнообразного лёгкого оружия и даже лёгкой магнитной штурмовой винтовки. Даже два плазменных пистолета есть!

Моя позитронка уже в руке. Врагам навстречу бьёт рассеянный поток привычной магии, не позволяя бросить больше гранат. Я полностью сосредоточил разум на посохе, мана через руку протекала в его зачарование, а сам я достраивал заклинание вокруг неровного серого кристалла, который сейчас сиял потусторонним объёмным светом.

Из позитронки пока не стрелял: это отличное оружие для добивания, но запас энергии удручающий. К счастью перед входом в город зарядил энергоячейки класса А. У меня девять выстрелов.

— Именем империи, прекратите! Вы нападаете на род Клауд и гильдию, — объявила Ребекка, скорее просто на всякий случай. Враги явно знали, что делают.

Я встал сбоку, смотря, как навстречу напавшим полетели быстрые заклинания и снаряды союзников. Пламя и молнии растекались по их щитам. Враг, ударивший с перпендикулярной улицы, не спешил бежать к нам, достраивая мощные заклинания. Астэр при трёх Истоках не выдержит такой силы удара, если атакуют одновременно, но ведь и с нами сильные боевые маги! Ребекка сильно ослабла физически, но с её магией всё в порядке. Она даже нашла время схватить за руку дочь и заставить её держаться рядом.

Горожане разбегались, пару стражей я заметил, но их убили на месте.

Вспышка и грохот. Щиты Астэр снова рухнули… но сдержали куда больше, чем я ожидал. По моему Титану стали лупить многочисленные атаки, которые мой прошлый щит перегрузили бы секунды за две. Враги ринулись в ближний бой… быстрее!

«Хотят убить тебя, Вильяма и Ребекку», — заметила Астэр. — «Особенно тебя!»

Да я не удивлён, что телохранитель, обычная дочка графа и искатель никому не нужны! Конечно, меня хотят убить! Опять Орден мстит? Или Мейсон поняли, что происходит?

Два человека рванулись ко мне на движках. Удары магией от других просто игнорировали… опоздали всего на секунду. Всё это время я выдавал предел своего магического потока, обжигая каналы маны. Удар молниями уже прекратился, на всё сил не хватало.

Осколки реальности, запуск!

Заклинание сформировало десяток пространственных клинков, и впрямь похожих на мерцающие осколки. И все они ударили навстречу двум магам, которых со всей силы атаковали Аманда и Гаспер.

— Умри, щенок, за моего брата! — успел услышать я от бегущего впереди с отличным клинком. Это… Гейтс что ли?

Я не успел завершить мысль, а они недооценили направленную в них мощь. Грудь мага пробило в трёх местах, руки и голову отсекло. Отстающему от него на два шага бойцу разорвало живот и левую часть груди. Думаю, пару раз в кошмарах увижу такую картину.

Запустил левитатор и сразу толкнул себя вверх силовой магией, уходя от волны энергии их заклинаний и взрывов снаряжения. Конечно же — плазменные ячейки рванули.

Астэр сместилась к остальным, уже зная, что противнику конец. Прикрывала Аманду и Ребекку, которых никак нельзя позволить убить. Я стабилизировал полёт импульсами силовой магии и прицелился Гекатой. Пока я отвлекался, четвёрка магов всё же применила ещё больше взрывчатки. Выбежавшего вперёд телохранителя рассекли мечом, когда тот пытался защитить свою начальницу. Атаки по душе и разуму оглушили и не позволили вовремя парировать направленный в него удар.

Вскинул позитронку и зажал в режиме автоматической стрельбы. В того же человека ударил синий лазер и несколько огненных шаров. Рози не сильно отставала. Нападавшие поделили цели и явно не ожидали, что я разберусь со своими врагами. Правда, удалось мне это ценой предельной перегрузки, даже артефакт левитатора неприятно жёг мана-каналы, поддержать магией не мог.

Третий выстрел мимо, четвёртый попал… пятый…

Луч света Аманды ударяет в противника, Астэр сдерживает ответный шквал магии и стрельбы. Ребекка пытается отбежать, но спотыкается фактически о свои ноги и едва не утягивает за собой дочь. Опасно!

Шестой выстрел пробивает щит противника и бьёт его в ногу. Броня кое-как выдерживает, а я смещаюсь ближе, игнорируя опасность. Другие маги уже обратили на меня внимание.

«Аккуратно, они сфокусировались на тебе!» — крикнула Астэр. Я резким импульсом силовой магии ушёл правее, едва не врезавшись в фонарный столб. Мимо промелькнул плазменный снаряд и огненный шар. Краем глаза увидел, как угол дома под крышей оплавило и разорвало.

Седьмой выстрел…

Человеку взорвало грудь, в этот раз импульс не был ослаблен щитами, а тонкая броня вообще не могла защитить от настолько разрушительного оружия. Но ещё оставались три противника, и в меня летела шаровая молния да ещё с примесью астральной магии. А за ней ещё одна граната! Щит, быстрее!

Астэр как обычно встала на пути, она тоже не успевала восстановить защиту! Оглушительный хлопок и вспышка! Через пакт я вновь ощущаю как духу больно!

Аметистовая энергия растекалась вокруг Астэр, сильно повредив её руки, но остаток атаки Титан выдержал.

— Назад! — крикнул я. Астэр тут же подчинилась, её боль медленно проходило, но сражаться прямо сейчас ей нельзя. Получи она такой удар в самом начале путешествия, когда не было истоков, она наверняка погибла бы.

Выжившие уже разворачивались, пустив ещё пару атак. Гаспера слегка ранило осколками и пламенем, к счастью зачарованная одежда и броня защитили его. Вильям вовсе цел и Аманда быстро подняла свою мать на ноги, и они продолжали посылать магические удары. Приближающаяся Рози обстреливала противника все арсеналом, но угнаться не могла. Ну нет, так просто не уйдёте!

Я выстрелил последний раз в спины убегающим. Впрочем, всё равно промахнувшись — оставив воронку на мостовой, и сунул пистолет в кобуру. Спутница прочла мои мысли, в два прыжка оказавшись рядом и подхватив магией посох. Теперь меч в левую руку и пульт в правую — рывок!

Рёв движков услышали, один из противников на бегу развернулся и врезал магией. Однако они также устали, а я успел немного восстановиться и добавил защиты. Титан уже не пищал предупреждением о перегрузке.

Резко снизился, теперь летя над самой землёй, и зашёл по дуге, выжав тягу прыжка до предела. На пути упал артефакт и вспыхнул рассеянной теневой магией. Серая дымка мешала, но меня вообще никак не могла замедлить.

Эрида выпустила атаку по душе, впрочем и меня такой атаковали, но тщетно. Противник не смог заблокировать удар или уклониться от моего опасного манёвра. Мостовая проносилась в десятке сантиметров снизу, двигатели почти перегрелись.

Звякнула сталь, ударил я плохо, но всё равно подсёк ногу убегавшего. Однако меня самого развернуло: меч вырвало из рук, и я кувыркнулся в воздухе, влетев спиной в фонарный столб — чтоб вас…

«Оскар, не позволяй его убить!» — напомнила Астэр. Чтоб у этих сволочей гипердвижок посреди пустоты сломался! Конечно же, они попытаются убить обезвреженного!

Ударился я пластиной левитатора и теперь кое-как стабилизировался в воздухе. Двое убегавших быстрее уже развернулись и стреляли в упавшего, но его щит автоматически перезапустился. Ногу я ему подрезал и оглушил, но сейчас по нему магией врежут!

Рывок вперёд и в полёте развернулся вперёд ногами, ударив человека в плечо. При этом запустил щиты и отключил левитатор. С трудом приземлился на ноги и не упал, гася инерцию. Титан переключил в режим купольного щита. А ещё нас всё же догнала Рози и добавила своей защиты. Последние удары магов не смогли пробить все слои щитов.

Пока я пошатывался после нагрузки и таких манёвров, подруга ударом сапога по голове вырубила пленного. Вроде… всё. Крики людей ещё слышались, сбегалась стража, и оставшиеся двое отступали. Преследовать их сил уже не было.

«Да мы молодцы! Из шести напавших, троих убил ты и одного взял в плен!» — усмехнулась Астэр. — «Не волнуйся, я в порядке, раны не серьёзные».

«Правда, двух последних скорее дожал, но молодцы. И завязывай меня прикрывать собой! Я тоже неплохо защищён».

Астэр была категорически не согласна, и я знал, что в этом она мне никогда не уступит. Значит, больше нельзя попадать в такие ситуации!

— Рози, спасибо, ты вовремя, — я посмотрел на запыхавшуюся девушку. — Давай так, я знаю, что для тебя это важно. Теперь мы квиты, ты очень помогла своими ударами.

— Идёт, но кто мог осмелиться атаковать посреди столицы? Отпечатки их аур ведь всюду! — подруга с удивлением осматривала мага, потерявшего сознание. — А что это за гранаты? Ах, наверное, теневые для стирания аур?

Я кивнул. Этот человек одну на моём пути кинул, остальные просто не успели применить. Наверняка рассчитывали устранить всех слаженной атакой и сбежать. Однако когда в скоротечном столкновении погибли три человека, в том числе главный, они стали убегать.

Усталость догнала меня, ноги дали слабину и я чуть не упал. Но Рози успела меня подхватить, пока я терпел последствия перегрузки. Поблагодарил её, встретившись с голубыми глазами. Даже жаль, что наверное вскоре расстанемся: надёжный человек рядом прибавляет уверенности.

— Если тебя не наградят, то я серьёзно разочаруюсь в этих людях, — сказала Астэр, подлетев ближе и вернув мне посох. Я уже успел подобрать меч и перезарядить Гекату.

— Я буду рад, если просто не накажут, — выдохнул я, теперь опёршись на атрибут мага. Астэр всё ещё было больно, но при этом ей явно было всё равно: три Истока давали ей много энергии для восстановления. — Хотя если мне подарят ховер, я буду самым счастливым героем.

— Шутка ли, — пробормотал приблизившийся старший следователь. Он выудил из кармана многоразовый шприц и сделал укол, скорее всего использовав антимагический яд, может быть и снотворное. А после добавил качественные блокираторы на руки. Под маской оказался неприметный, но довольного благородного вида человек средних лет. — Надо же… это Гейтс, точнее двоюродный брат графа. Ещё одно доказательство.

— Значит… — начал я, но Вильям меня перебил.

— Они узнали, что мы идём и решили устранить нас. Скорее всего, Мейсон или тоже убит, или уже сбежал. Нужно будет выяснить, кто именно передал информацию, ведь в город ты входил тайно.

Стража уже сбегалась, однако наличие Вильяма и Ребекки около меня позволило не оказаться арестованным до окончания разбирательства. Даже не требовали сложить оружие! Вот что значит иметь статус при имперской системе.

Аманда полными страха глазами изучала магов, убитых Осколками Реальности. Впрочем, голова уцелела, и один из них действительно был графом Гейтс! А вот исследователя больше интересовало, где я добыл этот пистолет.

К счастью, мой рюкзак, который я держал в ногах, не пострадал. В сущности, из ценных вещей там был только трофейный движок, визор и запас энергоячеек.

Стражи окружили площадь и помогали раненым, у меня просто не было сил после перегрузки ещё и лечить кого-то. Гейтс тварь — посреди людной улицы использовать взрывчатку и мощные заклинания! По меньшей мере, десяток мёртвых! И из-за чего? Он догадался, что я убил его брата? Даже если счёл, что я подорвал его намерено, это не повод устраивать бойню в городе!

Астэр злилась не меньше моего и пока скрылась, ведь люди её шарахались, а тратить энергию на материализацию после травмы не могла. Вскоре прибежал Олдман и крепко обнял свою жену и дочь. Тем не менее, мы поехали туда, куда направлялись изначально: а именно — в главную столичную лечебницу.

— Можем мы отпустить Розу? Она не причём, просто я спас её жизнь и она мне помогает, — спросил я Олдмана. Тот глянул на девушку, ведущую себя при аристократах предельно тихо, и кивнул.

— Не будем её приплетать, — неожиданно мягко усмехнулся граф. Думал, он будет разговаривать командами. Хотя, опять же, дочка уговорила отпустить её к искателям. — Что-то пока скрыл у неё?

— Можете обыскать, — качнул я головой, стараясь выглядеть предельно честным. — Всё её оборудование получено в Ризтек или раньше. Но не хочу, чтобы она нервничала.

— Вот как… — кажется, он не очень поверил. Однако, видимо, не собирался её обыскивать, списав это на моё беспокойство, что ценные вещи конфискуют. — Хотя мне интересно, что она делала в Ризтек, получается, в одиночку?

Пока ехали на другой повозке, мы с Рози и Гаспером сидели с одной стороны, а напротив нас было семейство Клауд. Следователь сел впереди вместе с водителем чудо-колесницы. Рози кратко сказала о том, что ищет брата, скорее просто оправдывая свои действия, чтобы не быть подозрительной.

— В благодарность за помощь, я помогу с поиском. Наверняка где-то найдутся следы. Опиши потом всё что знаешь человеку от теневого корпуса. Вероятно, его пропажа связана с чем-то большим, — благожелательно сказал граф. Рози расцвела, ещё бы — получила такую поддержку!

«Интересно, а тебе что-то перепадёт?» — хихикнула Астэр. — «Попроси поискать рабочие врата!»

«Лучше сразу корабль до дока», — хохотнул я в ответ, кажется, окончательно расслабившись.

— Оскар, а можешь передать меч? — спросила Ребекка, я немного удивился, но снял технологичные ножны из лёгкого сплава с пояса и протянул сидящей напротив женщине под заинтересованным взглядом её мужа.

— Давно я таких не видела, — пробормотала она. — Очень прочные мечи… правда из-за мощности их зачарование выгорает довольно быстро, как и в посохе. До наших дней мало таких дошло в целости… думаю, у этого Ордена есть фабрикатор и ключи с подобными вещами… Оскар, не хотел бы ты его продать?

Я удивился, однако вполне серьёзно задумался. Железка определённо хорошая, но я предпочитаю дальний бой и на самом деле удобней теперь носить какой-нибудь кинжал полегче, чтобы мог парировать удар или быстро выхватить, сменив оружие. Это будет удобнее длинного меча.

— Вполне готов, а во сколько оценивается такой меч? И, если честно, предпочту снаряжением, ведь что-то действительно ценное купить для меня сложно.

— Около семидесяти золотых будут честной ценой, — задумчиво сказала она и на моё удивление улыбнулась. — Да, дорого и ты прекрасно знаешь, что можно сделать с человеком при помощи хорошего клинка. Мастер фехтования легко отдаст тяжёлое оружие древних за подобный меч в идеальном состоянии. А магия души — серьёзное подспорье: любой противник без специальной защиты будет тотчас обезврежен.

Кажется, Рози теперь мучает жаба насчёт того, что она не забрала такой меч у Кошек, а предпочла остаться при старом. Впрочем, денег у неё сейчас действительно много, особенно по меркам простолюдинки. Если не жить разгульно, может до конца жизни не работать, хотя она едва ли выберет такой путь.

— Мам, Оскар — отличный техно-артефактор и Астэр очень хорошо понимает в технике древних, — заговорила Аманда. — Действительно хорошие предметы технологий стоят дороже, но может, покажем коллекцию?

Я её обожаю! Идеальный вариант, хотя боялся попросить, выказывая излишнюю уверенность в себе. И самое главное, что граф согласился!

— Я изучу предметы, но всё же мои умения ограничены, — скромно сказал я. — В крайнем случае, возьму золотом.

Внутренний хомяк… метафорический и настоящий, уже потирали лапки, ну а мы доехали до клиники. Астэр вышла и… материализовалась, широко улыбаясь в ответ на шокированные лица.

— Я сама всё настрою. Смотрите и учитесь — второй раз показывать не буду!

— Делайте, что она говорит, — приказал Олдман целителям. Нам дали лучшие сканеры и присоединённый коммуникатор, хоть и с огромным нежеланием: но Клауд действительно влиятельны. Я скинул часть робы с лишним снаряжением, чтобы не мешать сканированию, сдал анализы. Пусть с большим трудом, но наличие активного магического ядра подтвердили. И его же нашли у Ребекки!

— М-мы не знали, где искать, — заикнулся на взгляд Олдмана пожилой целитель с золотым знаком гильдии, в центре которого красовался зелёный камень. Хотя всего пять звёзд, как боевой маг слабак, но выбрал направление, где требуется искусность. — Введённые ей настройки вообще не очевидны!

— Очевидны, если знать особенности таких ядов, — почти пропела Астэр, ехидно улыбаясь.

— Т-так или иначе готов дать заключение об отравлении одним ядом! Давайте перейдём к экспериментальному лечению!

Я выпил порцию алхимического противоядия первым… на вкус дрянь, впрочем вкуса шоколада я не ожидал. По телу прошла волна энергии и ничего не изменилось.

— А ты ждал, что крылья отрастут? — Астэр хлопнула меня по спине и снова начала сканировать. — На тебя и без того эффект почти нулевой. Потом обязательно проверим силу! Ха, ничего нет!

Астэр была счастлива, я окончательно избавился от яда. А затем и Ребекка. Муж обнял женщину, которая сказала, что сразу почувствовала себя лучше. Следующим пунктом… формально, теневой корпус меня арестовал после добровольной сдачи. По факту Вильям и его рыжая ученица Лаура просто конвоировали до зубов вооружённого меня. Хотя обыскали меня по-настоящему и пока свой Эол я отдал, признав что это — имущество империи.

А ещё приятные вести.

— Роберта задержали в гильдии, — сказал пришедший ко мне Гаспер, пока я ожидал суда. Беспокойно как-то, хотя Астэр не позволяла заскучать, рассуждая на всякие будничные темы. И не чтобы меня отвлечь, просто хотела поболтать. Однако теперь она мстительно скалилась, так что Гаспер вздрогнул, но продолжил. — Сучёныш сразу по выходу из леса объяснил положение руин агенту того Ордена! Мейсон изначально засылали его, чтобы он мешал нам и сливал информацию!

— И что хочет Орден? — спросила Астэр.

— А вот этого они не знают, — вздохнул Гаспер. — Судя по всему создать гранда, как вы и говорили. За это они щедро делились технологиями и знаниями… по всем признакам — готовили переворот и помогавшие им получили бы высокие титулы.

— В большую игру залезли, — вздохнул я. — Но мне всё равно, не моё это дело с тёмными магами воевать и противостоять заговорам. Он сознался?

— Да, прошу прощения, что подозревал, — Гаспер облокотился на стену скорее гостиной для аристократов, чем комнаты содержания преступников до суда. Я кивнул, его подозрения были вполне логичными. — Хотя Чарльз рассказал об Истоке, сам понимаешь. И у Астэр ведь больше одного.

— Они получены не в Хайнмаре, — пожал я плечами, приврав. — Неужели спросят?

— Учитывая заслуги, жестоко наказывать не будут, но да, спросят, — признал Гаспер. Тут уж ничего не поделаешь, это законы их страны. Мы немного поговорили. Как оказалось, Рози всё же обыскали, но ничего особенного, что я мог бы скрыть, понятное дело не нашли. Хранилища она носила на поясе и местные просто не знали, что это такое, да и выглядели они невзрачно, так что их легко было принять за фрагменты брони или примитивные магические щиты.

Клауд, видимо, форсировали события, следуя моей просьбе не оставлять меня заключённым. Впрочем, судом это нельзя было назвать.

— Я герцог Томас Эдриан, сам император Лемар поручил мне разобраться с делом родов Гейтс, Мейсон и вами, — сказал пожилой мужчина в очень богатой мантии. На меня смотрел свысока, но и с опаской, боясь заглядывать в глаза стоящей рядом Астэр.

— Уильям Маллиган, представляю интересы гильдии, — сказал знакомый мне темноволосый мужчина, которого видел несколько раз. Сейчас он стоит во главе, собственно, гильдии, к которой я формально принадлежу. — Доказательства уже приняты. Обвинения в намеренной диверсии экспедиции с вас сняты, и вы уже признаны невиновным в этом деле. Однако вопрос в добытом вами снаряжении и Истоке. Оскар Борель, как вы смотрите на эту ситуацию?

Я стоял перед длинным столом, скорее вспоминая экзаменационные комиссии, посох пока отдал Аманде, пришедшей с матерью. Олдман, очевидно, был слишком занят.

— Это моё личное снаряжение добытое в нейтральной приграничной зоне или являющееся трофеями с напавших на меня заговорщиков, — как можно уверенней сказал я. — Касательно же прыжкового двигателя, который я взял чтобы выбраться из бункера, само собой я готов передать его гильдии вместе с дополнительным оборудованием. Однако предлагаю вместо него трофейный, он примерно равноценен и даже должен быть мощнее, однако я уже привык пользоваться тем. За Исток, добытый недавно из убитого астрального монстра, готов заплатить откуп.

— Предложение приемлемо. Однако у вашего духа по меньшей мере два Истока, я прав? — заметил Томас Эдриан и я как бы неохотно кивнул. Число Истоков в душе очень сложно определить. — И, конечно же, они добыты в той же приграничной области?

— Всё верно, ваша светлость. Убитые были случайно встретившимися представителями Ордена или неизвестными напавшими на меня преступниками из одной группировки, действующей там.

— И всё же как гражданин Эльдорфа вы обязаны были принести их герцогу Кушинг или в отделение гильдии города Ризтек, ведь всё же вы не заходили на территорию другой страны. Вы обязаны оплатить компенсацию за три Истока. Однако в случае первых двух смягчающим обстоятельством служит сложность их доставки из древнего города в вашей ситуации. Кроме того, будет учтена и ваша помощь в раскрытии изменников. Не затягивая процесс, вам положено оплатить шестьсот золотых крон в пользу гильдии магов.

— Откуда у него такие деньги⁈ — воскликнул Гаспер. Я тоже удивился… это ведь сто двадцать тысяч обычных крон. Герцог же равнодушно посмотрел на мага.

— Он присвоил три Истока, сумма не велика, тем более он может её себе позволить, — заметил Маллиган, оценив моё снаряжение.

— Оскар, не переживай на этот счёт, — повысила голос Ребекка. — Это всё?

— Да, миссис Клауд, — подтвердил герцог. — У нас ещё много дел, введите Роберта Мейсон.

Короткий суд… минимум бюрократии, хотя они ведь имперцы и как аристократы решат, так и будет, хотя теперь законы их ограничивали. Впрочем, я не спорил… честные люди эти Клауд. А я добился того, что хотел.

— Мы оплатим, ты ведь отдал коммуникатор, — сказала Ребекка. — За него ты также можешь получить очень многое. А теперь посмотрим на разнос этого ублюдка.

Конечно же мать знала, что её дочь планировали изнасиловать на испытаниях. Для суда доказательств нет, но она-то словам дочери поверила. И вот если я входил в зал в своей шикарной робе, вооружённый и с минимальным конвоем, вероятно под ответственность Клауд, да и охраны тут хватало, то Робера заволокли под руки. Побитого, в простой грубой рубахе и штанах, босым.

Этот суд прошёл уже в более привычном виде: зачитали обвинение, послушали неразборчивое лепетание в ответ, предоставленный адвокат просто потому, что должен, попытался выбить пожизненную каторгу. Проще говоря, из виконта, сына графа, в рабы и это было бы милосердием. Но обвинение в измене и урон империи слишком велик — приговорили к смертной казни ещё и через повешение.

Далее рассмотрели дела ещё нескольких задержанных. Например, жена Гейтса сбежать не успела, в отличие от Харманда Мейсона с семейством. Однако на этом мы зал покинули. Уже вечерело, но я поспешил вернуть себе родной движок.

Вскоре, видимо, предстояло ещё одно расставание и новый путь. Астэр приобняла меня. Правда я, честно говоря, беспокоился из-за того, что она больше не скрывалась. Неужели действительно никто снова не попытается отнять её, ощущая за собой власть и силу и привыкнув получать от жизни всё?

Глава 13 Бесконечная буря

Гаспер передал решение герцога Эдриана и главы гильдии, так что мне вернули мой Эол М12, получив взамен трофейный «Икар», как называлась та линейка. Очередное имя какого-то мифического персонажа.

— Увидимся завтра, хочу с тобой о многом поговорить, — сказал искатель со странной интонацией. Но если бы хотел допросить — сделал бы это открыто, надавив своим авторитетом, так что выкинул из головы. Наверное, он хочет узнать, что ещё может урвать гильдия в Ризтеке, который сейчас несомненно получил огромную поставку всяких вещичек.

Я сразу же попросил переоценку магической силы. И хотя было уже поздновато, процедуру уж очень хотелось пройти побыстрее. Причём Аманда и Ребекка пошли за мной: у последней ведь дел уже нет. И хотя яд непоправимо повредил жизненным силам, теперь ей станет намного лучше и, кажется, ей было жутко интересно.

Положил руку на сферу артефакта с десятью кристалликами — лампочками. Выдал предельный поток энергии и… присвистнул. Не зря мне Астэр ту дрянь дала и мой потенциал высок!

— Восемь… — пробормотала Ребекка, оглядев меня. — И это ведь не пик, верно?

— У него будет десятка, — Астэр взяла меня под руку, широко улыбаясь.

— Удивительно… не хочешь присягнуть роду? Титул барона получишь без проблем.

Аманда уставилась на мать, которая явно говорила вполне серьёзно. Однако я покачал головой.

— Не поймите неправильно, но я ценю свободу действий.

Не похоже, чтобы женщину это обидело, однако теперь она увела дочурку домой. Встретимся завтра в гильдии, а я пока подождал обновления значка. Его сейчас достаточно повесить на одежду, чтобы кто угодно воспринимал меня со всей серьёзностью. Астэр, кстати, тоже попробовала замерить поток энергии, хотя ей значок не полагался. Ожидаемо, легко выдала десяточку, зашкалив измеритель. Каналы маны духов мощнее человеческих.

На выходе из гильдии встретил Рози, которая жевала какую-то уличную еду, и направился ней к Оллсон, обсуждая прошедшие события.

— Наверное, всё? — даже с некоторой грустью спросила она. — Мне сказали, потом зайти к Вильяму, может быть пропажа брата… связана с ними.

— Вряд ли тогда он был бы жив, — я положил ей руку на плечо. — Ты исполнила обещание.

— Я никак тебе особо не помогла, — вздохнула она. — Ты бы справился… но ладно. Не забудь обещание, буду с сигнальным артефактом ждать в столице. Очень хочу… увидеть звёзды вблизи.

Она посмотрела на окружённое кольцом светило, что уже почти скрылось за домами.

— Обучим на канонира! Пилот и инженер уже есть, — Астэр потёрла руками. Мы всю дорогу обсуждали события. Астэр тоже нашла себе уличной еды. Хотя пища ей не нужна, но она хотела почувствовать вкус.

Оллсон не были против ещё одного гостя. Благодаря Аманде их не трогали, а дела шли в гору, заказы оружия были расписаны на много месяцев вперёд. Кстати, Фари тоже теперь жила с ними. Она даже собиралась вернуть мне уцелевший бинокль, но я махнул рукой: визор удобнее и легче, пусть не даёт такого же сильного увеличения.

Девушки знакомились, я рассказал немного более полную историю произошедшего. Обычный вечер — ничего особенного. Впрочем, мы глушили звуки, чтобы нас точно не подслушали.

И, конечно же, мои вещи мне вернули, теперь нужно было думать, что делать дальше. Кстати, это было интересно и Ричарду.

— Хотелось бы недельку другую заняться магией и поискать детали для ремонта Титана, — прикинул я. — Неплохо бы отремонтировать флаер и установить маскировку. Желательно лёгкий, но очень быстрый и манёвренный.

— Это означает меньшую защиту, — заметила Рози.

— И откуда возьмёшь детали? — уточнил Тейлор.

— Разберёмся, — ответила Астэр. — Думаю, теперь получим поддержку Гаспера и Клауд.

Я кивнул и продолжил размышления.

— Остаётся вопрос, как потом отпроситься со службы Искателем и отправиться к другим вратам, не получив при этом с собой целую экспедицию… но это можно оставить на потом. Нужно больше данных, узнать что происходит в Гильдии. Главное что мы пока прикинули, что потенциально ремонтопригодные или заблокированные врата либо просто в очень опасном месте, и куда более труднопроходимым, чем Равнина Магдарн, либо это место к тому же очень далеко.

Мы ещё поговорили о планах, но в итоге головную боль оставил на потом, а этим вечером только отдыхал, говорил о жизни и, после ужина, начищался до блеска. Мы получили самую удобную кровать за последнее время, и Астэр была намерена испытать её на прочность. Даже скорее пыталась сломать.

Едва мы оказались наедине, она словно с цепи сорвалась, сразу убрав с себя почти всю одежду. И с ней каждый раз был как первый, страсть ничуть не угасала. Только теперь у меня было куда больше выносливости и, несмотря на длинный день, первой сил лишилась она, распластавшись на кровати и томно постанывая.

Я помог ей лечь ровнее и аккуратно улёгся рядом, прижав её к себе и укрыв нас. В темноте я видел слегка светящиеся серые глаза и… всем естеством ощущал тепло. Кто бы мог подумать, что я без памяти влюблюсь в древнего духа? Такое можно представить… но что она влюбится в ответ? И до чего удобно точно знать отношение партнёра к тебе. Не сомневаться в том, нравишься ли ты ему, не раздражаешь ли, а чувствовать его влечение. Магия разума и пакт очень полезны.

— Навсегда… — пробормотала Астэр, видимо думая так же, и закинула на меня ножку. Она заснула в объятиях, я ещё некоторое время ловил прекрасный момент, прежде чем сон незаметно одолел и меня.

Ничего не снилось, я видимо слишком устал, но проснулся также рядом с Астэр. Мы позволили себе небольшую неосторожность, но… приятно это. И спящей она выглядела очень мило, правда из-за моей активности тоже быстро проснулась. Правда просто так вставать не планировали.

— Я вновь полна сил, нужно это использовать, — с ехидной улыбкой сказала она, оказавшись сверху и выпятив грудь. В солнечном свете я ясно видел все изгибы идеального тела. Спутанные чёрные волосы слегка прикрывали её плечи, а эмоции заполнила похоть. Проспали мы долго, но из комнаты вовсе вышли только через час, сначала измотав себя, а после немного передохнув. Куда торопиться? Я ещё официально снова не заступил на службу.

Рози смотрела на спутницу с некоторым удивлением, однако никак не комментировала её вид: ведь тело дух не пересоздавала. И, в общем, всё было написано на лице — эмоции она скрывать не привыкла. Рич и Фари уже ушли, застал только взявшего перерыв Тейлора, который работал с самого утра.

— Хотел уточнить… ведь наш уговор в силе?

— Само собой… или ты уже передумал, устроившись тут? — спросил я, смотря на главу семейства. Ведь заказы на его пушки сейчас приносят много денег, но с возвращением технологии они станут бесполезны.

— Устроился, но благо мира важнее. Уверен, ты поможешь нам и пусть ты не хочешь терять время, советую пару дней просто выспаться.

Я кивнул, согласившись. После долгого похода пару дней поспать в мягкой кровати и нормально есть горячую еду за столом — очень удобно! Сразу ощущаешь, как вернулся к цивилизации. А вот у Рози были иные планы, мы вышли из дома и по её лицу я понял, что пока мы расстаёмся.

— Я к Вильяму… сходишь со мной за велосипедом?

— Оставь себе, мне нужен транспорт быстрее и мощнее, — качнул я головой. — Но если хочешь, могу сопроводить.

— … Нет, наверное. Не хочу растягивать прощание. Оскар, Астэр, мы ещё встретимся, — Рози быстро шагнула вперёд и обняла меня. — Ты мне как брат: настоящая семья.

Вот как… тогда понятно, почему она ни разу не пыталась как-то сблизиться сильнее… и тем лучше, ведь для меня есть только Астэр. Та, кстати, ничуть не ревновала, я обнял девушку и похлопал по спине.

— Встретимся. Береги себя и не бейся насмерть за своё железо. Не забывай тренироваться и старайся не ходить одна в опасных районах.

Рози кивнула, отстранившись. Мне, по сути, торопиться некуда, а вот ей был важен каждый день. Снаряжения у неё было полно, часть энергоячеек под РЛ-516 я отдал, вооружена она хорошо. А даже когда плазменные ячейки закончатся, у неё ещё неплохой игольник.

Мы ещё проверили связь наушников, немного поговорили, и… Рози отправилась к Вильяму, а я к Клауд. Даже как-то грустно… ненавижу расставания. А ещё снова вспомнил о семье.

— Там ведь… война идёт, — пробормотал я, смотря в лазурное небо. — Уже… сотню дней здесь где-то, да?

— Угу, — подтвердила спутница. — Но ты ничего не можешь сделать. И вообще войну людей стоит остановить, ведь там Эрт… Тишина. Хотя пара дней точно ничего не решит.

Астэр теперь волновалась. Я тоже как-то подзабыл о великих целях, пытаясь выжить. Но она права: там раса, которая когда-то едва не уничтожила людей. Непримиримая, ведь им буквально больно жить рядом с нами. Пока мы не отремонтируем корабль, мы бессильны.

— Мы вернём ваши технологии современным людям, свяжем этот мир с федерацией. Может, даже подремонтируем Цитадель Эсилий. Впереди много работы, — хмыкнул я. — Каким героем я стал! А ведь я всего-то курсант офицерской академии.

— Тебе идёт, — Астэр пристроилась сбоку, схватив меня под руку и прижалась. Прохожие не реагировали на неё, ведь не могли узнать в ней страшного древнего духа. Разве что провожали взглядом красавицу в необычной одежде, но без всякого снаряжения. Многие особенно внимательно смотрел на наши руки, наверняка недоумевая на тему: «Это не аристократы?»

— Какой уж я герой, просто пытаюсь выжить, а остальное сочетается с планами. Кстати интересно, куда меня потом федерация определит. Не то чтобы я был против вернуться в академию, но может, будем с тобой экспертами по этим технологиям. Разлучить нас не позволю.

Астэр расслабилась, пока выбросив Эрт из головы.

— Сомневаюсь, что дальнейшая судьба будет скучной, но её определят наши возможности в будущем.

Я пожал плечами и кивнул. Могучие цивилизации сами решат свои проблемы, а мы по возможности сделаем то, что не могут другие. И для этого мы пришли к особняку Клауд, дворецкий сразу проводил нас внутрь.

Встретила нас Ребекка, которая выглядела уже намного лучше. Кожа стала более здорового оттенка, мешки под глазами исчезли, и морщины немного разгладились.

— Рада встретить вас. Олдман занят поиском оставшихся шпионов, а Аманда уже в гильдии, поэтому я отплачу за вашу помощь.

— Выглядишь намного лучше, — сразу прокомментировала Астэр, оглядев её. Обращение на «ты» несколько удивляло аристократку, но она быстро вспоминала, что говорит с тем, кто почти на два порядка старше неё.

— Целители вчера помогли мне и хотя слабое здоровье останется со мной навсегда, но теперь я смогу вернуться на службу, — она приглашающе махнула мне рукой, остановив при этом телохранителей.

— Рад, что смог помочь. Может быть, уж вы ещё найдёте способ исправить последствия. Если не сложно, в таком случае сообщите и мне о возможности. Я пострадал не так сильно, но всё же.

Ребекка благосклонно кивнула. Нас провели во внутренние помещения.

— Можем предложить вам как образцы работающего оборудования, что хранит Клауд, так и коллекцию. Аманда говорила, что в ремонте вы мастера.

— Давайте посмотрим на коллекцию, — без сомнений выбрал я. Гекату превзойдёт только другой позитронный пистолет, а у них он едва ли найдётся и уж тем более не отдадут. Излучатели щита для Титана тоже лучше искать в сломанных предметах.

— Хотя из чистого любопытства глянули бы и на вашу оружейную, — хмыкнула Астэр, до того как я успел высказать это.

Мы прошли по красивым коридорам. Стены были украшены деревом и хорошо обработанной древней сталью из той, что переплавить не могли. Экспонатов было действительно много и самых разных! Столько древней техники вне руин видел только в гильдии. Замечал, кстати, и камеры! И, полагаю, они были не только для красоты, а тут действительно смогли наладить видеонаблюдение.

— Даже с учётом того, что мы заплатили гильдии ваш откуп за Истоки, коммуникатор и меч стоят больше. То, что вы видите на стенах и полках уже сейчас, вы можете взять, если пожелаете, — Ребекка усмехнулась, притормозив. Астэр сняла со стены один крупный пистолетик, судя по форме ствола — позитронный. — Хотя основная коллекция не здесь. Боюсь, я не так хорошо знаю содержание коллекции Олдмана, но он разрешил вам брать то, что захотите.

— Н-да, жаль эту штуку вы уже разбирали и не очень умело, — проворчала Астэр, вернув экспонат на место и пойдя дальше. — Кстати интересно, и как вы отпустили Аманду к Искателям?

— Моя дочь должна сама выбирать свой путь. Она разумный человек и её происхождение позволит занять высокий пост в гильдии. Или же она поймёт, что это не её, и отступится. Если я буду выбирать её судьбу сама, вряд ли сделаю счастливей. Свою силу и решимость она показала, помолвка разорвана… и между прочим Оскар всё ещё может принять моё предложение присягнуть роду Клауд. Как дворянин он сможет сделать ей предложение.

Ребекка краем глаза посмотрела на меня — влип я. С большой силой приходит не только большая ответственность, но и настойчивое желание других сделать тебя своим.

— Ещё бы вы не хотели мага моего уровня оставить при себе, тем более Астэр прилагается. Но… нет, мой ответ пока неизменен.

Сказал я неопределённо и, добавив «пока» лишь чтобы не отвечать категоричным отказом. Впрочем, я не ожидал, что она ещё и начнёт мне сватать свою дочку!

— Бесполезно, Оскар любит постарше, — совершенно неуместно хихикнула Астэр. — К сожалению, люди до такого возраста не доживают.

Ребекка не сдержала улыбки, оценив шутку. Хорошо, что отказ не принимают как личное оскорбление. Кто-то другой мог бы и схватиться на возможность заполучить ещё одну привлекательную девушку, но я, скажем так, за более традиционные отношения.

Тема не пошла дальше, ведь мы зашли в оружейную… впрочем, из рабочего и правда ничего действительно интересного для меня не нашлось. Максимум плазменные пушки, пару движков и экзоскелетов. Броня если у них и есть, то в другом месте, да и мне бы не предложили.

Мы похвалили коллекцию и перешли в комнату, явно служащую исключительно для хранения коллекции древних предметов. Вещи лежали на подушечках в тумбочках под стеклом, в застеклённых шкафах с подсветкой или висели на стене. В углах также стояли два вполне прилично выглядевших доспеха, но не сомневаюсь — это не более чем результат декоративного ремонта. Всё равно, что тонкой обшивкой выправить корпус разломанного корабля.

— Мне даже интересно, что вас может здесь заинтересовать, — сказала Ребекка. — Хотя аргументировать выбор вы не обязаны. И можете вытащить свой коммуникатор, вы бы не расстались с тем так легко, не имей второго. Для техно-артефакторов это действительно ценная вещь.

— Не стоит водить дела с умными людьми, — пожала плечами Астэр и выудила устройство в самодельном чехле из моего кармана, а заодно и провод с универсальными коннекторами. Я в это время глазел на здоровенную плазменную пушку. Метра два длиной и такая толстая, что пальцами двух рук не обхватить. Причём на ней имелись ручки, то есть она предназначена для использования с экзоскелетами. Само собой на неё глаз я не положил, но выглядела очень технологично, даже завораживала красотой результата инженерной мысли.

— Расскажешь, что это за вещь? По остаткам не поняли, — начала спрашивать графиня, указав на одну из полок.

— Это дрон-диверсант, раз ещё не взорвался, значит не заряженный, — ответила девушка, едва взглянув на него краем глаза. — Находят отверстие в корабле врага, в том числе могут сделать его сами, там выбирают место, где высокая энергия или нечто ценное и подрываются. В них используют очень нестабильную взрывчатку, чтобы во время миссии они сдетонировали от любого повреждения.

— А это что за оружие? Сердечник раскрошился, но он вроде использовал какую-то жидкость, — указала она на винтовку.

— Это детская игрушка, — хохотнула Астэр, посмотрев поближе. — Внешне имитирует настоящее оружие, брызгается водой.

Ребекка рассмеялась, видимо представляя, как передаст мужу информацию об одном из ценных предметов коллекции, помещённых сюда.

Мы с Астэр некоторое время занимались поиском, иногда отвечая на вопросы. Результатом стал один весьма неприметный на вид и компактный древний лазер. Ребекку выбор изрядно удивил, в отличие от меня, ведь Астэр пояснила своё решение.

«Он магический и изготовлен из редчайших компонентов. Самый элитный, какой вообще можно вообразить. Корабли класса Ира на фоне остальных. По мощности он вполне может сравниваться с плазменной пушкой Рози. Жаль, безнадёжно сломан, но на ресурсы самое оно», — сказала она, а вслух произнесла иное. — Очень мощное когда-то оружие… выглядит скверно, но быть может что-то вытащим. Хотя бы на детали для апгрейда других.

— Не самый ценный выбор, может быть интересует что-то ещё? — спросила Ребекка. Мы ещё раз окинули взглядом пушки, движки, комплекты брони, повреждённые клинки и обломки дронов. Место нашлось и паре декоративных моделек кораблей или станций.

— Здесь нет… — вдохнул я, убрав пистолет в рюкзак.

— Тогда давай пройдём на склад, там экспонаты, которые в этой комнате не были выставлены. А ещё взамен твоего меча могу предложить иное оружие, подходящее тебе.

Без сомнения согласился. Этот невзрачный пистолетик для нас ценен, пусть и в качестве ресурса на ремонт вооружений, двигателей и реакторов Ира Джентис. А в их глазах это чуть ли не наименее ценный экспонат здесь. Хотя на стенах было несколько позитронных пушек, сердечники которых нам бы пригодились, но они не так дороги по материалам как этот пистолет. При этом имеют высокую коллекционную ценность, а у меня неопределённый лимит на получение этих предметов. Что-то столь же ценное для меня при этом может лежать в пыльном ящике с пометкой «никому не нужно, выбросить жалко».

Предварительно мы зашли в оружейную, где хранились клинки. Астэр присвистнула, и было из-за чего! Всевозможных видов холодного оружия очень много! Как древнего, так и лучшихобразцов «современного». Хотя ничего такого уровня, как меч, который я отдал. Выбрал себе длинный прямой кинжал с достаточно широким лезвием, которое не сломается от жёсткого блока. В руку он лёг идеально, и если нужно будет парировать атаку влетевшего в ближний бой врага, он удобнее крупных мечей. Плюс теневое зачарование! Оружие для внезапных ударов в спину, ведь импульс маны от неё заметить труднее всего.

Как боевая магия тень обычно проигрывает, весь её эффект на живое тело — вытягивание сил, у человека. Может начать отмирать кожа, начнётся некроз, но по сравнению с заморозкой или пламенем — эффект слабый. Впрочем, тень нередко применяют в бою при охране чего-то ценного, ведь физическим объектам она вредит минимально.

Я был вполне удовлетворён уменьшением веса снаряжения и удобством, пусть великолепный клинок один раз уже помог одолеть противника. Этот, кстати, был современным, но из лучших творений кузнецов-артефакторов. Чёрная рукоять с ножнами и общий дизайн отлично подходили к робе.

А теперь склад в подвале… темновато, воздух затхлый и многое просто свалено в ящики или набито на стеллажах.

— Ой… — пробормотал я. — Ребекка, не смеем вас задерживать, можете прислать кого-то последить за нами. Мы покажем, что взяли перед уходом. Тут мы надолго.

— Брось, всё равно целители назначили мне отдых, и пока к делам тайного корпуса я отношения не имею. К тому же возможность пообщаться с древним духом выпадает крайне редко.

— А много древних духов в Эльдорфе? — спросила Астэр, пока я приступил к раскопкам, выискивая всякие штуки из стали с высокой степенью изменения маной.

— Один, и он служит императорской дистанции, само собой добровольно. Удержать ваше подчинение силой никто не может… хотя особые древние технологии могут, да?

— Могут, к счастью всё рано или поздно ломается, — мечтательно сказала Астэр, не выдавая наши планы насчёт Магни, то есть «Разбитого кольца». — Хочешь кусочки древней истории? Я могу рассказать многое.

Ребекка охотно согласилась, более чем понятный интерес от умной женщины. Астэр не напрягало вести рассказы, одновременно обыскивая складик. Пыль ловко поднимала магией контроля воздуха, сжимала в сферу и сжигала. Кстати, такая «магия ветра» в её исполнении имела бы высокий боевой потенциал! На самом деле сжимать воздух и посылать такие бомбы или вихревые сферы — тоже ходовая боевая магия. Но она сложнее огня и холода, при этом неприменима в вакууме. У нас направление крайне непопулярное, а на современном Айрусе вовсе — плохо развитое.

Я слушал краем уха, не стесняясь брать всякий хлам и кое-какие детальки, которые можно переработать или даже использовать в ремонте летательных аппаратов. В основном Астэр телепатией говорила хватать такие мелочи, при этом не прекращая болтать вслух. Слушал её краем уха, многое она уже рассказывала мне, хотя я из-за информационной перегрузки не запоминал.

«О! Возьми с нижней полки чёрную коробочку! Это переносной носитель информации большого объёма».

Я не торопился исполнять рекомендацию, вроде как осматриваю всё подряд.

«Да тут три штуки», — удивился я, заглянув в коробку. — «Ну что, пополним коллекцию видеозаписями со свадеб или фотками с корпоративов?»

«Заманчиво звучит! Спасём древние за культурное наследие», — хихикнула Астэр.

— А что это за устройства? — заметила Ребекка. Вот уж точно говорить, что это большие флешки, на которых может быть что угодно включая чертежи, не стоит. Они привыкли видеть ключи в малых устройствах: на них хватало, ведь соблюдался принцип «один чертёж — один носитель».

— По корпусу сложно сказать, — ответила Астэр. — Может быть, древние вычислительные блоки, модули беспроводной сети, блоки управления каким-то устройством, носители информации, генераторы помех… Оскар, подключи их.

Тц… сама выдала! Хотя эти люди не идиоты, тоже могли о таком подумать. Я поочерёдно проверил все три. Ожидаемо — ноль реакции, иначе они не валялись бы вот так.

— Ценности в них нет, можете забрать, ремонт сочли невозможным. Устройства обслуживания не справились. Думаешь, получиться? — заинтересовалась Ребекка.

— Вряд ли, но хочу попробовать, — ответила спутница. Я же убрал устройства в рюкзак. Туда же отправилась большая железная коробка с мелким ломом из очень прочной брони. Местные когда нарезали под свои задачи, не выкинули обрезки. Щит модели «Титан» стал финальным штрихом, может быть использую донора для ремонта сломанных излучателей моего, доведя его мощность до изначальной. А ещё один разгонный блок игольника того же уровня, что и тот лазер…

— Больше унести не можете, с пониманием усмехнулась Ребекка. — Однако род вам ещё должен, предпочтёте потом прийти снова?

— Думаю да, спасибо вам. А сейчас буду копаться в этом, — подтвердил я. Надо будет проехаться к каким-нибудь крупным руинам не слишком далеко от города. Хоть бы на носителях информации что-то полезное нашлось! Внешне они сохранились отлично.

— В любом случае вы пока взяли мало, я обговорю с мужем оплату вашего коммуникатора. Род выплатит вам полторы тысячи золотом.

— Это вроде… рыночная цена, — удивился я.

— Но и вы ничего значимого не взяли, — ответила Ребекка. — Сомневаюсь, что вам нужны монеты, составьте список того, что вам нужно, и мы всё достанем.

Аманда вся в мать, хорошо встречать честных людей!

— Так и сделаем, правда понадобится немного времени, — кивнул я. Отлично, как раз выясним, чего нам не хватает для ремонта какого-нибудь флаера или иных интересных штук. Может, всё же обзаведусь экзоскелетом и понадобится побольше мощных гранат.

Вскоре Астэр довела краткий пересказ истории древних до конца, мы попрощались и пока направились к гильдии, где много инструментов для тонкой работы и удобное место. Однако на площади перед гильдией меня натурально пробрало от ощущения ауры.

«Здесь полубог — трансцендентная, сделавшая первый шаг!» — воскликнула Астэр.

Я сразу стал осматриваться, подметил припаркованный у стены… ховербайк, однако источник ауры был не около него.

Из дверей энергичным шагом вышла седая женщина. Белая с синим шикарная мантия, развевалась на ветру, аура дышала холодом, а голубые глаза, кажется, немного светились. И я занервничал, сразу потянувшись к пульту от движка, ведь шла она прямо на нас!

Впервые встречаю супера лично! То есть гранда, как обычно говорят в Эльдорфе. Аура у неё как суммарно в шести — семи сильных магах, должно быть и Истоков минимум шесть штук. Старой она не выглядела, именно несколько пожилой и возраст явно не отнял её энергичность. Она смерила нас двоих взглядом, я заметил на пальце восьмигранный золотой перстень. Само собой Сара Нортроп имела титул герцога.

— Сколько? — вкрадчиво поинтересовалась она, прежде чем я успел отойти от удивления и поздороваться.

— Ваша светлость, о чём вы?

Она немного сощурила глаза, видимо поняв по моему лицу, что я совершенно не понял вопрос.

— Сколько хочешь за духа?

— Всех денег мира не хватит, — как-то резко я потерял к ней всякое уважение. — Она — не вещь.

— Она дух, — сказала гранд так, словно это было опровержением моих слов или она поправила мою ошибку. Впрочем, она опять же поняла моё отношение. — Ты не осознаёшь, что я предлагаю. Можешь получить титул графа и личное обучение у меня.

Ну да, ну да! Маг с моим потенциалом по умолчанию стоит обучения у лучших магов, при условии, что я планирую до конца жизни служить их империи верой и правдой. А там и титул без проблем получу. Архимаги простолюдинами не бывают.

— Вынужден отказаться, ваша светлость, — ответил я. Она тут ждала меня что ли? Или случайно мимо проходила, уже услышав меня. Астэр не боялась, ведь теперь все знали, что людей она атаковать не может.

Сара несколько секунд сверлила меня взглядом: я прятал пультик в рукаве. Мнение Астэр, она, кажется, спрашивать не собиралась, так что от подруги исходили волны гнева, при этом она понимала причину такого отношения: раз она дух, значит, прав человека не имеет, даже если разумна. Это общество ещё не дошло до иного отношения к духам, к тому же они тут куда более редки.

— Парень, думаешь, у меня не хватит власти? — вкрадчиво поинтересовалась она. Ну начинается… какой-нибудь граф не стал бы трогать из-за гильдии и связи с Клауд, даже обычный герцог вряд ли бы начал. Но она — сильнейший маг этой далеко немаленькой страны.

— Власти хватит… а приличия? — прямо спросила Астэр. — И понимания, что я — не его раб и не буду безропотно подчиняться новому хозяину.

— Ты узнаешь, что делает боль и страх смерти, и мне не нужно твоё подчинение, — Сара схватила Астэр за руку, сплетая алую магию… Вот так — серьёзно?

«Успокойся и не вмешивайся», — сказала мне Астэр, охладив голову. Я действительно остановился, вокруг Сары уже горел чудовищной силы щит и она откровенно усмехнулась посмотрев на меня. Чтобы я ни сделал, даже не смогу подойти. — И что тебе нужно от меня? Белые молнии? Без проблем: принимай равный пакт и так же будешь ими обладать.

— Нет, — Сара понизила голос, не скрывая улыбки. — Ты станешь моим пропуском дальше.

Пропуском… вот падаль! Она хочет использовать фрагменты души Астэр, надеясь, что это поможет сделать второй шаг!

— Это тебе не поможет. Пусть я не знаю путей становления трансцендентными, но химеризация души несомненно только помешает.

Саре видимо было всё равно, она уверенно направляла на неё магию, стремясь оглушить. Атаковать без шансов, я даже поцарапать её не смогу! От этих щитов отскочит любой меч…

Вот только Астэр в очередной раз меня удивила. Сара сама касалась духа, потому щиты не могли их разделять. Второй рукой Астэр схватилась за её предплечье… и вспыхнули белые молнии. Чудовищный разряд мгновенно оторвал руку гранда.

Глава 14 Это не наш мир

Астэр в полную силу… атаковала человека. И не какого-то, а известнейшего гранда в империи! Ту, кто, как и многие в этом мире решил воспользоваться властью и силой, чтобы забрать Астэр. Сначала крупная шишка преступного мира, потом граф и теперь она. Один из столпов, опора самой империи. Сара Нортроп не занимает пост главы гильдии только потому, что сама отказалась от должности, требующей большого внимания к управлению.

И вот сейчас Астэр без затей оторвала ей руку, хотя наверняка и сама Сара не сомневалась, что её в ответ не атакуют. Неужели с тремя Истоками смогла преступить запрет? Или устройство на Магни наконец сломалось?

Я опешил, тогда как Астэр продолжила атаку, ударив слабой молнией в её грудь. Я чувствовал её ярость, дошедшую до невиданного пика.

Щиты Сары не сработали, ведь Астэр продолжала её касаться и без помех просунула другую руку под барьер. Против этого противника у нас были бы нулевые шансы. Да чего уж — Сара, скорее всего, перебила бы половину готовых к битве Кошек в одиночку и смогла бы безнаказанно сбежать, разве что те стояли бы толпой и все сосредотачивались на защите. И это учитывая хорошее снаряжение собравшейся толпы далеко не слабых магов, которые друг друга учили.

Но сработал простой фактор — гранд это сверх-маг, но тело у него человеческое.

«А… что дальше?» — с удивлением спросил я… смотря как около Астэр зажглись алые заклинания. Астэр встала ей на грудь коленом, непрерывно щекоча молниями. — «Ты чего?»

— В мои самые худшие дни я была преступником, катастрофой, но никогда вещью и источником материала для экспериментов, — Астэр проигнорировала меня, сплюнув на гранда, которая всё ещё оставалась в сознании, но не могла сосредоточиться и громко стонала. Рядом формировались ледяные стрелы и сгустки холода, но молнии сразу сбивали концентрацию. — И за это я тебя не убью, а лишу всего.

Я уже стоял рядом, заряжая Осколки Реальности и запустив щиты. Гранд не ходила с телохранителями: возможно, просто ничего не боялась в сердце столицы. А вероятнее, просто была достаточно горда.

Никогда не слышал настолько громкого и болезненного крика. Астэр действительно искусна в магии души и… она вырвала сразу два Истока. Один источал ледяную ауру, второй стихию света. Именно он мне и достался, Астэр стала вплетать его мне в душу. Первым порывом было сопротивляться вторжению в душу, но я всё же позволил сделать это.

Отношениям с Эльдорфом окончательный конец, а вот энергия мне пригодится.

По телу вновь прокатилась волна ощущения всемогущества, я даже едва не потерял заклинание, которым если что придётся отбиваться. Астэр в это время спешно обыскивала женщину, сорвав кошелёк и вынув что-то и кармана… теперь ещё и воры. Впрочем, это сущие мелочи после сделанного.

Гранд отрубилась после ещё пары сильных ударов магией души. Спутница успела сделать и что-то магией разума, уже вскакивая. Ведь были, чтоб его, перед площадью гильдии! Хорошо, что я при снаряжении и… надеюсь, вновь никому не прилетит из-за меня. Но у этих людей коллективная ответственность работает только для родов. И всё же ужасно сложилось! Лишь бы Оллсон сильно не придавили и Рози не задержали.

Астэр бежала к ховербайку, держа в руке небольшую флешку. Ну конечно, чей ещё он может быть? Надеюсь, дополнительных проверок какой-нибудь биометрии нет.

— Стоять именем империи! — кричал кто-то.

— Кто встанет на пути — умрёт! Она напала первой! — крикнул я, понимая неубедительность сказанного. Зато стражники остереглись подбегать, видя моё заклинание. Большинство, по крайней мере.

Астэр уже запрыгнула на сиденье и вставила ключ.

«Запустился, просто защищай нас и убери этих с дороги!» — крикнула она.

Несколько гильдейских магов попытались встать на пути, готовя барьеры. Слишком слабые, против нынешнего меня. Мерцающие пространственные клинки обрушились на щит одного из них, несколько снарядов взорвалось с искрами маны и искажениями, но остальные прошили щиты и изранили ноги двух магов. Мостовую вскопало, раздалось ещё больше криков.

Я уже прыгнул в седло за Астэр, обхватив её талию. Та сразу дёрнула пару ручек на руле, набирая высоту, и выжала газ — быстрая штука!

Меня вжало в изогнутую сидушку, обхватывающую ягодицы: так что соскользнуть со второго сиденья не мог. Двигатели громко загудели, переходя на визг, мы без проблем вырвались из окружения в образовавшуюся прореху. Остальные маги побоялись вставать на нашем пути, кстати, их-то Астэр не атаковала!

«Ты не вещь и я бы никогда не отдал тебя», — напомнил я очевидное Астэр телепатией. Двигатели работали слишком громко, а в ушах шумел ветер. Глаза пришлось почти закрывать, ведь безопасно изобразить пространственный барьер перед лицом не мог. — «Пожалуйста, сбавь скорость. Я понимаю, но слишком тут многолюдно».

«Ты прав», — согласилась Астэр, гася эмоции. — «Прости, я сорвалась… хотя действовала, наверное, правильно. Они — враги, а Истоки нам нужны».

«Что ты с ней сделала? И почему смогла атаковать?» — задал я два наиболее интересующих меня сейчас вопроса. Мы всё неслись по улицам, люди в испуге разбегались. Астэр ловко облетала конные экипажи и самоходные повозки.

«В первом случае ты сам всё видел. Сильно ранила душу и вырвала два Истока, пока она лишилась защиты. Под конец ещё грубо залезла магией разума в голову и повредила воспоминания, до которых смогла дотянуться, даже не смотрела. У неё высокая магическая сопротивляемость, но она не могла защититься: наверняка интеллект упадёт и частичная амнезия гарантирована. Кроме того, она более не маг. То есть кое-что всё же сможет сделать, но после таких травм она на уровне Фари. Множественные разрывы мана-каналов, необратимо уничтожено несколько фрагментов души, повреждён резерв», — Астэр вздохнула. — «Я жестока?»

«Да», — не отрицал я очевидного. — «Но она хотела тебя убить, а меня просто задавить силой. А второе? Других людей ты не атаковала».

«Мне запрещено атаковать людей. Трансцендентные не люди, они — энергеты: существа иного уровня. Исполнение подчинения магией определяет разум или хотя бы животный интеллект, сам пакт думать не может. Я искренне не считала её человеком и потому смогла атаковать».

Вот как… логика ясна. Я бы не смог атаковать на её месте, ведь считал бы Сару просто особо сильным человеческим магом. И в каком-то плане сделанное хуже убийства: величайший маг Эльдорфа лишилась сил и, быть может, отчасти своего ума. Астэр действительно отняла у неё всё… я ничуть её не винил. Сам бы на её месте поступил бы точно так же.

Жаль, на большее времени не было.

Теперь мы покидали город. Я крепко держался за Астэр одной рукой, другой сжимая посох, и поддерживал вокруг щиты. За нами наверняка погонятся, но не мгновенно, а угнаться за этой штукой сможет только летающий транспорт в достаточно хорошем состоянии.

И к счастью Хайнмар не был обнесён сплошной стеной, только некоторые его центральные части. Одни ворота перед нами закрывали, но Астэр выдала предельную скорость, а я послал поток молний в петли створок. Они были защищены, но людей это вспугнуло. Проскочили, а потом пронеслись по улочкам за его границу.

Оказавшись вне города, пристроил посох на специальное крепление сбоку. Кстати в нём один уже был и сильно фонил маной. Стянул со спины рюкзак и достал из него чехол с визором.

Мы уже влетели в лес, скорость на прямом участке достигла двухсот километров в час, если в наших единицах измерения. Направление взяли на запад.

«Куда мы летим?» — спросил я, смотря на мелькавших мимо людей, неслись мы фактически над обочиной на высоте этак полутора метров.

«В идеале нужно найти бункер и пристроить дополнительное питание, — сказала Астэр. — 'Я хорошо изучила карты, не так уж далеко есть один перспективный около относительно крупного древнего города. Посмотрим на питание, разве что тут в багажнике припрятано запасное, сейчас проверим».

Я глянул через плечо Астэр: м-да, Сара не позаботилась о том, чтобы заправить наше средство побега. Реактор почти пустой, хотя на эту штуку кустарно навешали аккумуляторов, позволяющих на коротких дистанциях летать, отключив исчерпаемый источник энергии, а заряжаясь на стоянке. А ещё есть слоты под одноразовые энергоячейки, правда под более крупные, а не 5020, лежащие в рюкзаке. Впрочем, кое-что найдётся в Хранилище.

«Значит, пора к порталу… мы стали сильнее, шанс есть. Может быть справимся, или сначала немного потренируюсь, посидим в лесу. Хорошо бы найти тебе ещё Исток, убив низшего духа».

«Да, посмотрим и по возможности так и поступим», — подтвердила она. — «Я отдала один тебе, сможешь теперь на левитаторе очень долго держаться в воздухе. Сейчас остановимся».

Мы вышли на пустынный участок тракта и приземлились. Сверху нас прикрывали деревья и хотя за нами наверняка погоня, требовалась проверка багажников под сидением и навесных…

— Чтоб вас, ни одной реакторной ячейки, — цыкнула Астэр. — Ну хоть конвертер маны есть! Пока не трогаем его. Погнали, то что выглядело как маяк, сняла.

— И посох тоже поддерживающий артефакт. Значит, переработаем, — вздохнул я, изучив груз. Такие вещи без заклинания, под которое они сделаны, так же полезны как пороховое оружие без патронов — разве что как дубинкой пользоваться. Да и зачем мне два посоха? — Садись впереди, ваша техника похожая, но немного другая.

Астэр выжидающе смотрела на меня, видимо ожидая, что я сам поведу, но с моим доводом согласилась. Не до практики сейчас.

Запрыгнули и снова в путь, выжимая из аппарата максимум. Магией ветра даже раздвигали атмосферу впереди, уменьшая сопротивление воздуха.

«Маяки могут быть спрятаны и в корпус», — решил я напомнить. — «Может, попробуем покопаться? Просто бежать мало смысла, у нас лишь небольшая фора».

«Знаю, я нашла целых два устройства разного типа, но разбирать слишком долго… есть рискованный путь. Однако нужно найти места без блокировки пространства».

«Хочешь прыгнуть? Ну да, блок и на входе, и на выходе пробить проблематично, но так…», — я серьёзно задумался. Можно попробовать, Астэр сейчас частично восстановилась, хотя есть большой риск или не выйти из портала по другую сторону, или выйти как Кори изорванным и перекрученным искажениями.

«Может быть, блок работает не по всей планете: мы не могли получить доступ к информации о покрытии. Нам достаточно выйти очень далеко, сейчас я смогу за раз телепортироваться на тысячу километров, если не больше».

План звучал хорошо, я просто покрепче обхватил Астэр, следя за окружением, особенно за тылами при помощи визора и магии поиска.

— Не могу не заметить, что ты хоть и обеспокоена, но очень рада, — заговорил ей на ухо, слегка усмехнувшись.

— Причины беспокойства ты знаешь, а техники касаться приятно. И обнимай сильнее, я крепкая, — промурлыкала она. — Знаешь… может так даже лучше. Не пришлось думать, как уйти искать врата, не вызывая подозрений и не получив хвост. А так мы получили неплохой ховер, пусть и гражданской модели, а сверху два Истока.

Я согласился, Сару абсолютно не было жалко. Может быть, этот мир ожесточил меня, но в моих глазах она сделала самую недопустимую вещь. Жаль Астэр не успела вырвать из её души больше Истоков, а их там было семь штук! Она поняла, когда залезла в душу. Выше максимума для человека, да и душа у них уже перешагнувшая за наш предел. Впрочем, спутница вырвала самые мощные. Теперь мой резерв будет пополняться раза в два быстрее, по сравнению с изначальной скоростью.

Летели мы быстро, Астэр мастерски заходила в повороты на большой скорости, поворачивая ховербайк боком и гася инерцию двигателями продольной тяги. Система выдала тревожное предупреждение: реакторная ячейка отработана полностью, летим на аккумуляторах.

Астэр системы отслеживания отчасти глушила — астральные сигналки не будут работать, как духу ей это легко сделать, а вот если есть технический маяк, то нас отследят. Его глушить нам нечем, разве что электрическое поле вокруг снижало шанс, что сигнал пробьётся.

Проблема ещё и в том, что нас видят и слышат все на тракте. Однако перемещались мы более-менее по прямой, пока резко не свернули в вырубленный лес, поросший молодыми деревьями, направляясь к одному крупному городу древних. Индикатор аккумуляторов уже показывал половину заряда, когда мы подлетели к входу на крупную военную базу с аэродромом. Останков древней техники было довольно много, причём многое уже распилили и никакой охраны не стояло. Отсюда давно всё вынесли. Как считается — проверили каждый угол. Правда в бункер, как оказалось, ударили специальной ракетой, пробивающей потолок и подземная часть была в руинах и то что туда лазили с резаками только усугубляло положение.

— Плохо! — забеспокоилась Астэр. — Ладно, может ещё в штабе что-то есть! Дублирующих систем связи много запрятано!

Я направился к самому крупному зданию, целиком из стали. Его тоже обстреливали тяжёлым оружием: стены зияли дырами, вокруг было раскидано много стального лома. Не собрали его только потому, что мест «добычи» стали полно и около современных поселений. Это вселяло надежду, что и внутри что-то осталось.

Припарковались и залезли внутрь в поисках технических панелей. Питание было нулевым, даже изотопные аварийные генераторы вытащили. Но мы этого ожидали и прихватили один из аккумуляторных блоков с ховера, выдернув провода из коллектора. Несколько минут манипуляций с подключением, и система получила необходимую энергию…

— Загружайся быстрее, — нервничала Астэр, крутя коммуникатор. Драгоценные секунды тянулись. — Аварийные системы низшего уровня ожили и… антенны повреждены. Всё, но может…

Я напрягся, нам не хватит энергии нормально долететь до другой базы, тогда уж лучше бросать ховер. Скрываться в лесу, хотя облава на нас будет имперского уровня. Сам уже напрягал своё скудное умение магии пространства и… ощутил изменения вокруг. Словно ткань реальности стала мягче и податливей.

— Сигнал прошёл, — облегчённо сказала Астэр, вытащив провод коммуникатора и отдавая мне. — Забери аккумулятор и готовиться!

Вокруг Астэр уже светились кольца и узоры заклинания телепортации, она сейчас должна пытаться направить точку выхода на разные координаты, ища ощущением доступное место. Я догнал её уже около ховера. Пока вокруг было тихо, но мы уже защищались так, будто находимся посреди поля боя. Астэр сразу метнулась ко мне, касаясь Хранилища.

— Не могу найти место: сделаю усилитель, это быстро!

Она вытащила несколько слитков изменённой стали и стала торопливо лепить из них некий артефакт. При этом воткнув мой посох в бетонную потрескавшуюся площадку, сделав в ней отверстие геомантией.

Лишнее убрал я, а заодно сунул в Хранилище посох Сары и оторванный аккумулятор, уже более-менее умел им пользоваться сам. Туда же перекочевало недавно полученное у Клауд. Хорошо хоть успел к ним зайти! И как же я надеюсь, что Рози и Оллсон просто допросят и отпустят!

Астэр всё светилась магией, одновременно делая некий сегментный артефакт, блоки которого она расставляла вокруг вингбайка. Получался круг довольно большого радиуса, но я не мог сейчас её отвлекать вопросами из любопытства. Сначала сбежим подальше.

Я видел, как её резерв быстро утекает в артефакты и она всецело поглощена задачей, потому сам держал большой купол щита и внимательно следил за всем вокруг.

— Точки выхода без блокировки нет! Чтоб эту сверхнадёжность, — Астэр стиснула зубы. — Но я смогла дотянуться до базы, куда нам нужно, там действует маяк телепортации, он отчасти мне отозвался, распознав фрагменты магических ключей, но блокировка там активна. Будем пробивать.

— Поспеши, к нам кто-то приближается.

Астэр цыкнула, вокруг разворачивалось много кругов и хитросплетений магических цепей. Мощь древнего духа изливалась в окружающее пространство ярким сиянием. Я даже на секунду залюбовался поднимающимися чёрными волосами и трепещущей словно на ветру одеждой. Мощные потоки маны заряжали магию пространства. Астэр взяла в руку посох, применяя совершенно не по назначению. Вижу, что использовала некоторые фрагменты вписанной формации и его накопитель. Это может повредить артефакт, но сейчас беспокойство о железках может нас погубить.

Слепленные на коленки артефакты вокруг ярко светились, проводя основной контур заклинания и помогая удерживать больше энергии… но это всё ещё планетарная блокировка великой цивилизации. С другой стороны, древние духи не телепортировали ничего для Эрт.

А к нам приближался ещё один ховербайк. Шёл практически на таран, хотя пока не атаковал, видимо боясь повредить бесценный транспорт около нас. Я не знал, кто на нём: яркие цепи маны занимали всё пространство под моим щитом и закрывали обзор.

— Убирай барьер, он тоже вносит помехи. Защищай только нас, — приказал Астэр. — Пару секунд!

Через несколько секунд… я неожиданно узнал приближающихся к нам.

Глава 15 Бесконечный бег

Астэр приказала минимизировать щиты. Правда, приближающиеся к нам могут разрушить само заклинание… но выбора нет. Если что, это всего-то два человека на одном ховере. И они не умеют обращаться с парящим транспортом — разогнались на полную и не подумали об своевременной остановке. Видимо ещё и тормозные двигатели не совсем исправны. Слишком поздно они развернулись и начали тормозить, к счастью нас не протаранят.

— Вот сволочь, готовься к бою! — Астэр успевала материться, уже возникающий барьер, очерчивающий границу мгновенного пространственного перехода, сильно мерцал, но приоткрылся для влетающего ховера. С удивлением вижу… Гаспера и Аманду.

Область перехода смыкается, разорванные цепи магии восстановились. Вспышка света, короткая невесомость с синевой вокруг и ещё одна вспышка — всё меньше чем за секунду.

Мы оказались в кромешной темноте, и за спинами сразу раздался грохот.

— Писец… — пробормотал я, поймав падающую Астэр. — Ты как?

— Сил много потратила, не волнуйся за меня, — Астэр зажгла яркий светляк, опираясь на мой посох, который успела выдернуть из земли. Мы оказались посреди весьма просторной почти пустой комнаты, специально для переноса порталами, наверное, жаль это не комната врат. Турель, слава бесконечной вселенной, то ли была обесточена, то ли не собиралась атаковать людей, как в том бункере. Скорее первое, ведь освещение почти отсутствовало.

Впрочем, наши покровы и магия давали много света. Второй ховербайк задом впечатался в стену, почти успев затормозить. Всадники из седла вылетели и распластались на гладкой стене, в то время как транспорт видимо включил режим защиты и полностью отрубился, с грохотом завалившись на бок. Некоторые несущие элементы корпуса потрескались и сломались или погнулись, таким образом взяв на себя часть энергии удара. Более того — заднюю часть измяло и изорвало странным образом, скорее всего искажением пространства.

— Глупо, — констатировал я, направляя на Гаспера позитронную пушку. — Попытаешься включить свои щиты — пристрелю сразу.

— Оскар… не нужно… — прохрипел он, перекатываясь со стонущей Аманды, на которую упал. Вот везучие, кажется даже без переломов обошлись. Аманда, похоже, стукнулась головой, но сознание не потеряла.

— Ты так считаешь? — осведомился я. — Почему вы первые меня нашли? Где спрятан маячок?

К счастью, наш перенос внутрь базы наверняка экранирует любой радиосигнал, а астрал Астэр всё ещё должна глушить.

— В… твоём прыжковом двигателе. На все такие прикрепляют, а мы первые ринулись за тобой, — прохрипел Гаспер, с беспокойством смотря на моё оружие. Он стал немного подлечивать Аманду. — Я знал, что с вами что-то не так. Ты древний?

— Ещё один… — цыкнул я. — Откуда такие выводы?

Исцелению решил не мешать. Аманда вообще ничего особо мне сейчас не противопоставит, тем более в таком состоянии.

— Были записи о… криокамерах. Капсулах, где человек может долго спать. Астэр смогла тебя разбудить. Твоё поведение и действия доказывают это. Не сомневаюсь, что и тот фрагмент карты ты загрузил, иначе, что он делал на голопроекторе? Ты хотел к тем руинам, но сам добраться не мог. А потом, утверждая, что простолюдин, использовал очень сложное в обращении устройство, как будто половину жизни с ним провёл. И не просто так ведь Астэр выбрала тебя.

— Просто он милашка и очень хороший, — хихикнула дух.

— Нет, я не древний, хотя теория стройная, — согласился я. — Хорошо, атаковать ты меня не собирался. Тогда почему оказался первым из преследователей? И почему с тобой Аманда?

Гаспер сел ровнее, девушка также с беспокойством оглядывалась, но не вмешиваясь в разговор. Затягивать время выгоднее нам, ведь Астэр отходит от нагрузки и восстанавливает резерв четырьмя Истоками.

— Мы видели то, что происходило около гильдии… почему Астэр смогла атаковать Сару? Я отвечу, но почему?

— Она уже не считается человеком, — решил ответить я. Не заметил их, впрочем, времени оглядываться, не было. — То есть, вы видели, как она схватила Астэр за руку? Очень смело и очень глупо. Эта тварь сначала хотела купить Астэр, а потом решила просто забрать ради магических экспериментов, за что и поплатилась магией.

Гаспер немного вздрогнул, смотря в мои глаза, и стал отвечать на мой вопрос.

— Я сразу хотел с тобой поговорить. Не могут же они убивать древнего… как я считал. И Астэр может так много рассказать, а ты бы никогда не вернулся в Эльдорф. Я считаю, что смог бы оправдать тебя.

— Правда меня бы посадили в клетку до конца дней, жизнь бы действительно не забрали, — проворчал я. Гаспер не ответил на это, молчаливо признав, что так бы и всё и закончилось.

— Так вот… признаться, ситуация была из ряда вон. Астэр атаковала человека, и вы улетели. Все были шокированы и первым делом бросились помогать Саре. Только я сразу метнулся за датчиком маяков, помнил, какой отвечает за твой движок. Потом схватил служебный аварийный ховер: я имею на такое право в критических ситуациях. Меня никто и не останавливал, ведь я крикнул, что лечу за тобой. Аманда догнала меня и села рядом, я не смог её прогнать, к тому же твои друзья помогли бы договориться. Мы погнались за вами, правда, сигнал становился нестабильным, но я примерно понял, что вы направляетесь в этот город. Снова поймал его, увидел магию… и сразу понял, что вы делаете. Ещё одна вещь из древних записей — телепортация.

Судя по виду Аманды, Гаспер говорил чистую правду. Мы летели очень быстро: скорее всего у Сары был один из самых быстроходных уцелевших ховеров. К тому же Астэр входила в повороты на такой скорости, на какой эти люди не рискнули бы. Тем не менее, всю фору мы растратили на снятие блокировки пространства и подготовку телепортации.

— Ну… вы даёте, — проворчал я. Глупо было не перепроверить движок! Хотя и в Ховере может быть ещё один маяк. Если на них настроить сканеры, они будут показывать направление: при наличии карты — даже примерные координаты. Обычные способы отслеживания союзных сил для системы свой-чужой и опознавания. — Астэр, а для чего ты их с собой взяла? И зачем такая большая область переноса?

— Потому что на границе были сильные искажения, взяла с запасом, — ответила спутница, подходя ближе. — Посмотри, как разворотило зад их ховера. А пропустила с собой не по своей воле. Если бы я не поддерживала перенос, убила бы их, пусть и не атакой. Я могу атаковать косвенно в определённых ситуациях, но это был не тот случай. К тому же врезавшись в заклинание, они бы точно его разрушили. Везунчики они, лети чуть быстрее, и их бы убило областью переноса, я уже не смогла бы остановить заклинание.

— То есть мы телепортировались? — тихо спросила Аманда. — Почему… раньше такое не делали? Оскар, мы не враги. Тебя опять пытались обокрасть! Я очень хотела помочь.

Голос смелой и гордой аристократки дрожал. Я убрал оружие и пояснил про блокировку пространства.

— Я вас отправлю обратно, — хмыкнула Астэр, подойдя к упавшему ховеру и дёрнув пару ручек, так что сбоку выскочил цилиндр топливной ячейки. — Но без этой штучки, она нам пригодится. Вы извините, но вашему королевству нет доверия.

Цилиндрик отправился в мой рюкзак, посох также вернулся мне в руку.

— Вернёте? — обрадовалась Аманда. — Ну да, ты же не стал бы нас убивать… я понимаю тебя.

— Сам собой, Гаспер, ты исследователь, — я уже устал выкать, неформально разговариваю тут с духом. — Если хочешь кого-то винить в том, что вы потеряли меня, то все претензии к Саре.

— О да! — воскликнула Астэр, деловито и без стеснения стаскивая с поломанного ховера аккумуляторы и грузя их мне. — Надо было сразу так попробовать с порталом! Мы же рискнули, чтобы заговорщиков раскрыть, пусть заодно мстили Роберту. И уже на следующий день ваш главный маг решила взять то, что хочет! Знаете, что она хотела? Думала, что части моей души помогут сделать ей второй шаг к трансцендентности! Бред полнейший, но меня бы убили. Но не убивать же вас за это? Сейчас только снимем блокировку с этой стороны, и отправлю вас без проблем.

— Передавай благодарность своей матери, — сказал я Аманде. — Она хорошо нас встретила, пусть мы ничего особого не забрали. Пожалуйста, постарайся прикрыть Рози и остальных.

Девушка расстроилась, но кивнула.

— А где мы? Можем сначала исследовать эту базу? — спросил Гаспер. — Вам же не всё здесь нужно?

— Мы в Андберге… — сказала Астэр, переглянувшись со мной. — На самом деле не так уж далеко от Эдрига, то есть Ризтека. Дальше в горах. И, думаю, можете пройтись, но уйдёте, когда мы скажем.

— Хорошо, — Гаспер встал и помог Аманде, уже подлечившей ушибы. Мы уже направлялись к двери, ведь на технические панели в этой комнате особой надежды не было, когда она сама дёрнулась, я услышал характерный гул…

— Дроны! — я тут же запустил щиты на полную, собирая молнию. — Готовьте заклинания!

— Я устала, — предупредила Астэр. — Старайтесь не применять огонь! И не бейте стены молниями!

Я уже собирал Осколки Реальности, щиты этих дронов должны плохо переносить искажения. Дверь отодвигалась короткими рывками непонятно откуда взявшегося питания, очень медленно. Посох, к счастью, уцелел, и у меня проблем с резервом не было.

— А вы не можете их как-нибудь отключить? — спросил Гаспер.

— В теории можем, но точно не отсюда! — Астэр смотрела в проход, вытащив из моих ножен клинок. Она продолжила говорить со мной телепатией. — «Неизвестно, как запечатан вход. Возможно, оптимальнее будет отступать к залу врат. Вероятно, у них нет питания или просто включена блокировка».

«Лишь бы не как в прошлый раз. Драка около них недопустима — даже если дроны запрограммированы не повреждать самое ценное оборудование».

«Попытаемся уничтожить всю систему безопасности, но мало ли, какие тут уцелели!»

Дверь открылась рывком, ещё один дрон с манипулятором смог её подцепить. По моему щиту сразу ударил плазменный импульс от знакомо летающего дрона, а в ответ полетел удар молнией Гаспера и света Аманды. Щит не пропускал излишек света, визор автоматически затемнился. Я врезал аккуратным потоком молний, пока придержав Осколки Реальности.

Двух дронов уничтожило, и Астэр сразу выбежала в коридор. Его подсветило красным светом лазерных лучей, захлопали сверхзвуковые снаряды игольников, а мгновением спустя полыхнули молнии.

Я выскочил следом, краем глаза увидев, как Астэр кинжалом, объятым молниями и искажениями, уничтожила наземного дрона и уже била в турель. Сам прицелился в пулемётную магнитку с другой стороны и дважды пальнул позитронкой. Питания не хватало, как минимум в этом секторе, орудие уничтожено.

Спутница несколько раз оглянулась, посмотрела на карту с планом эвакуации на стене, и рванула в мою сторону, пробежав мимо людей.

— Бежим туда! Бейте по турелям и защищайтесь!

— Ховеры остались! — крикнул Гаспер.

— Плевать на них, потом вернёмся, если сможем!' — ответила Астэр. — Сзади ещё летят!

В коридоре за спинами и правда показалось ещё два летающих дрона, и в этот раз Гаспер и Аманда, которые не успели подготовиться, не смоги их сразу уничтожить. Но мы пока бежали прямо. Я ещё дважды выстрелил в другую внутреннюю турель, прежде чем Астэр уничтожила её импульсом молний.

В этой части питание комплекса работало лучше, хотя освещение, видимо, просто выключили. К счастью мощь древнего духа остановить эти системы защиты не могли. Плохо, что и резерва у неё почти не оставалось.

Поворот и там лёгкий шагающий робот! Правда, без обоих манипуляторов, но из груди ещё несколько запасных лазеров било! Человекообразный, и он нёсся на таран.

Осколки реальности, запуск!

Искажающие лезвия возникли в воздухе и мелькнули навстречу машине. Скрежет металла едва не оглушил, аккумуляторы взорвались, но дрона я уничтожил полностью, а заодно несколько незамеченных паучков сзади него.

Позитронная турель!

Импульсы синеватых лучей стали бить по моему щиту, слабеющему с каждой секундой. Астэр едва успела запустить свои!

— Бейте в неё! — крикнул я, поняв, что те двое замешкались. Сам уже разряжал оставшиеся пять выстрелов на ячейках класса А.

— Такое оружие… — начал Гаспер.

— Или мы умрём! — крикнули ему одновременно Аманда и Астэр. Щиты стремительно слабели под мощной нагрузкой тяжёлого оружия — уже мерцали. Барьеры уставшей Астэр прошивало, и я принимал удары. Снова молния и луч магии света, плюс выстрелы игольников. Барьеры особенно надёжной и качественной турели держались. И почему эта база в таком хорошем состоянии⁈

Тут должна быть крупная точка планетарной обороны, опять же в области с очень высокой концентрацией маны. Также шахта минералов, ракетные установки и даже небольшая база суперсовременных истребителей.

В коридоре виднелись бронескафандры Эрт и их дроиды. Многие разорваны на части и смяты, видимо пройти по этому коридору они так и не смогли.

Защита турели выдержала поток огненными взрывами и световым лучом. К счастью видимо аварийный запас энергии турели просто кончился, ведь выстрелы резко прекратились, а щиты просто вырубились. До чего же мощная штука! Но мы, похоже, в одном из главных коридоров. По высокому потолку шёл привычный рельс, но это не технический переход, и он поворачивал налево. Я вновь готовил Осколки Реальности, едва получив отдых. В посохе энергии уже не оставалось: Астэр истратила почти все на телепорт, и одно применение прикончило остатки. Приходилось питать заклинание полностью самостоятельно.

Пушку перезарядил и сразу же прибил повреждённого паучка. Игольники Аманды и Гаспера сломали другого, выбежавшего на нас из открытой двери одной комнаты.

— Куда мы идём? — крикнула Аманда. — Может, передохнём?

— Займём оборону и передохнём! — ответил я. Вот и знакомая комната, рельс входил поверху через отдельные грузовые дверки, на перекрёстке имелась целая развязка транспортной системы. Увы, и она, и обычные двери были закрыты. Пришлось уничтожить ещё один оживший тяжёлый лазер, бивший в нас двумя непрерывными алыми потоками.

Мёртвые штурмовики Эрт обнаружились и здесь, видимо обойдя ту турель по другим коридорам. Тем не менее, хотя дверь в портальную комнату была повреждена, но не вскрыта. Тяжёлые шаги и гул, раздававшиеся сзади нас не радовали совершенно. К счастью те два дрона не нагоняли — скорее всего, потому что соединялись с другими имеющимися силами.

— Сейчас особенно аккуратно! — приказала Астэр, готовя заклинание света. — Вы двое никуда не стреляйте и магией не бейте! Просто прикрываете. — Оскар, помогай!

Удерживая заклинание, соорудил пространственный клинок и стал резать места, где был запорный механизм. Простое на вид заклинание тянуло много энергии, однако на чистой мощи и порыве всё получилось. Гаспер и Аманда бросились помогать раздвигать двери усилием мускулов и магии. Погнутые створки разъезжались нехотя.

Астэр юркнула вперёд первая, тут же попав под огонь двух турелей. Я протиснулся следующим и стал разряжать пистолет в лазерную слева от входа. Астэр подпрыгнула на порыве магии к той, что располагалась справа и сломала её ударом искрящего кинжала.

К счастью, в комнатах портальной сети такие уж мощные турели не ставили. Насколько понимаю, взломать эту систему Эрт не могли, и централизованно любые врата можно было отключить. А без контакта с сетью парные не могли активироваться. Турели требовались только чтобы прикрывать отступающих во врата защитников если кто-то всё же прорвётся вслед за ними. Основную мощь обороны концентрировали в коридорах и снаружи.

— Портал, вы хотите использовать его? — ахнул Гаспер. — Но вы же и сами можете!

— Можем, но сначала надо отключить блокировку, а на это требуется время, — ответила Астэр, вернув мне меч и вытащивкоммуникатор и провод. — Тут она отключится даже при попытке запуска врат! Оскар, прикрывай, я займусь! Мне не нравится, как здесь всё выглядит.

Я краем глаза осмотрел пустую и чистую на вид комнату. Никаких трупов и обломков, брошена пара железных ящиков, видимо не очень ценных, оставленных в спешке, и всё… хотя нет, кое-где стены вогнулись в комнату. Снаружи могут быть повреждения.

— Астэр, поторопись, тут тяжёлый штурмовой дрон! — воскликнул я. К нам шагала здоровенная хрень, занимающая половину ширины коридора. Именно такой тогда преследовал нас с Кори на станции. Только этот был повреждён: броня была покрыта выбоинами и опалинами, правый манипулятор не функционировал. Зато пушка в левом была направлена на нас.

— Я стараюсь, атакуй всем что есть! — крикнула она. — Врата рабочие, просто заблокированы!

Единственная хорошая весть на сегодня! Хотя массивный аппарат обходили ещё три дрона! Поток молний — максимум! И затем снова Осколки Реальности!

Выстрел тяжёлой плазменной пушки взорвался в коридоре из-за встречной магии. Мерцающие клинки пролетели по коридору, сломав щиты одного из дронов и изрешетив, остальные не получили достаточно попаданий. Щиты тяжёлого робота даже не пошатнулись.

— Аманда, в рюкзаке три гранаты! Используй их! Гаспер, бей всем, чем можешь!

— Такие сокровища уничтожаем! — страдальческим тоном воскликнул исследователь, послав мощную молнию в одного из дронов. Вкупе с моей позитронкой — уничтожили… вот только по коридору бежали и паучки, а я свой предел импульса магии уже выдал.

К счастью, Аманда вытащила припрятанные мощные гранаты и знала, как с ними обращаться. А я предельным усилием закрыл одну из дверных створок и поставил щиты на другую. Титан в купольном режиме не позволял ничему залететь в комнату.

В створку сильно ударило, и она раскалилась: визор предупредил о высокой температуре стали. Плазменный снаряд угодил в неё, штурмовой дрон добавлял лазерными лучами, но коллективные щиты держались. Уверен, именно он остановил отряд напавших Эрт, которые позже потеряли интерес к почти разрушенному комплексу. И не стали сражаться с автоматизированной обороной, учитывая, что и у них положение наверняка было тяжёлым.

Три гранаты рванули одновременно, осветив помещение зелёным. Душу укололо болью, мои щиты рухнули, а за ними и барьер Титана. Но Барьерный Риф у Аманды выдержал остаток атаки.

Я коротко глянул за створку, ничуть не удивившись. Мелких дронов, не прикрытых щитами штурмового, череда атак снесла. Ещё пытавшегося пальнуть в меня с земли, я добил оставшимся выстрелом в позитронке. А вот щиты здоровяка кое-как выстояли. На корпусе появились новые опалины, сломался один из ранее работающих вспомогательных лазеров, спрятанных по бокам торса, но в остальном он выдержал атаку и теперь вперёд вышли летающие и наземные боевые дроны.

Я восстановил щиты и отразил ещё один импульс плазмы. Новый выброс молний обжёг душу, зато паучков, подбегающих по потолку, снял. Геката вновь опустела.

— Отойди, я ударю их! — крикнул Гаспер, он с Амандой всё же зарядил в коридор огнём, но противника неожиданно прикрыли более мощные щиты. Появились два небольших гладких дрона — щитогенератора, видимо подтягивали все уцелевшие силы с базы. И несмотря на размер, они вполне сдержали атаки уставших людей.

— Астэр, сколько там ещё⁈

— Готово, система едва работает, энергии мало, но лезть в питание, нет времени! И так кое-как слила резерв! Идите сюда!

Мы все рванули к вратам, спутница сняла с консоли свой коммуникатор и встала около уже светившихся врат. В комнате… слегка искрило: надеюсь, мы сейчас не убьёмся. Но доломать ту штуку с поддержкой шансы призрачные. Астэр слишком много энергии потратила, я тоже фактически пуст.

Воронка врат засветилась ярче, портал формировался.

Глава 16 Сердце Цитадели Эсилий

Портал наконец открылся, голубое свечение прохода стало ровным.

— Астэр, отправляй их отсюда! — напомнил я.

— Нет энергии и времени! Плевать, — крикнула она, втаскивая меня в портал за руку. Аманда и Гаспер прыгнули следом. Портал оказался неожиданно коротким. Мы попали в другое тёмное помещение. — Отходите от портала!

Астэр сразу понеслась к консоли управления: конечно же, портал ведь не закроется просто потому, что прошли все люди!

Я уже запускал барьер, краем сознания понимая, что вешу необычно мало. Мы не на Эскалейд-1, слишком быстро переместились, но в космосе… неужели? Но почему⁈

Аманда вовсе споткнулась и полетела на пол. Гаспер смог удержаться и смотрел на меня с недоумением. Мгновения тянулись, щит усиливался.

Всплеск энергии, яркое свечение. Через барьер на форсаже проскочил один стреловидный летающий дрон. Щиты столкнулись и взаимоуничтожились, но он пролетел дальше, уже заряжая пушку. Молнии!

Краем глаза видел, как Астэр оказалась около консоли и ударила ладонью по кнопке аварийного сброса. Врата тотчас схлопнулись, а и так повреждённый дрон получил разряд, но успел пальнуть, целясь при этом в Гаспера.

Но мои молнии видимо сбили дрону наведение и снаряд угодил… Ну конечно же — куда ещё: прямо в корпус врат!

— Да чтоб вас! — воскликнул я и протяжно выматерился. Дрон уже упал на землю и затих, Астэр его аккуратно доломала.

— Где мы? Я себя странно ощущаю, — сказала девушка, встающая с пола.

— Магни, — кратко ответила Астэр, подтвердив мою догадку. — Вы называете её Разбитым Кольцом.

— Что? — воскликнул Гаспер. — Мы на ней⁈ Рабочий портал, а ведь ни один не удавалось запустить!

— Больше скажу, вы наверняка многие сломали, — Астэр подошла и ткнула в него пальцем, после чего двинулась изучать повреждения.

— Почему Магни? — спросил я, осматриваясь. Эта комната была побольше привычных, с двумя закрытыми дверями, на вид целая. Освещение также работало, тихо гудела вентиляция, атмосфера казалась вполне нормальной. — Гаспер, есть газоанализатор?

— Нет, я такие вещи просто так с собой не ношу… Вы… только не говорите, что есть ещё мир с людьми. Вы не древние…

Гаспер умный мужик — конечно, он понимал, что такое возможно.

— Да, хотя всё немного иначе, — ответил я. — Давай потом обсудим мою историю, но человечество действительно выжило не только на Айрусе. Астэр, так почему?

— Не хватало энергии и мощности. Сильный износ и время, — вздохнула она. — Дальний переход убил бы нас с вероятностью процентов в пятьдесят. И предвосхищая вопрос: врата, которые только что повредили, не дальние. Урезанная маломощная версия, это новейшая модель. Сначала появились массивные и мощные, а позже инженеры нашли способ в несколько раз их удешевить, при этом пожертвовав дальностью. Получилась отличная внутренняя транспортная сеть. Они могут принять переход от дальних врат, но только если те находятся в их радиусе покрытия.

Ах… да, Астэр как-то рассказывала о такой версии врат. Но она сама понимала, что болтает так много, что я не успеваю запоминать всё, и без того перегруженный магией.

— Мы… в космосе… — сам себе сказал Гаспер.

— И вокруг вакуум… — покивал я. — Астэр, ты ведь проверила, что тут есть атмосфера?

— Ну да, система определяет, безопасно ли по другую сторону, — подтвердила она. — Но ты уже понял проблему: что за теми дверьми мы не знаем. Я не рассчитывала, что врата разрушат. Пространственный барьер может удержать атмосферу, но это не выход. Хотя есть и плюсы, блокировки пространства нет. Быть может, она отключена и на всей повреждённой станции.

— Мы в небе… — пробормотала Аманда, сев на пол и не на шутку испугавшись. Девушка была близка к истерике, так что я положил посох рядом и взял её за плечи. — Оскар… кто ты?

— Курсант академии космического флота. Специализация — пилотирование тяжёлых кораблей, если точнее, среднего класса: от корвета до крейсера. Сюда случайно попал и я в космосе провёл очень много времени, не бойся.

— По легендам… в космосе много врагов. Машины спускались с неба, когда кто-то летал очень высоко.

— Система обороны Цитадели Эсилий, — подтвердил я. — Сейчас она не должна на нас среагировать. Просто слушай нас и всё будет в порядке. Соберись, ты ведь боец!

Аманда сжала кулачки и кивнула, но меня сразу не отпустила.

— Гаспер, теперь мы главные, никаких возражений, — сказала Астэр. — … Ты в порядке?

— В порядке ли я? — воскликнул он. — Конечно я в порядке! На Разбитом кольце! Сколько тут всего можно узнать! И сколько от тебя можно узнать! Клянусь, я помогу вам. Только расскажите о другом мире! Вы восстановили технологии древних и теперь летаете по космосу?

— Эм… — я даже смутился, сейчас прищемлю его гордость. — Нет, мы всё создали с нуля. Не знаю, что случилось с нашим колониальным кораблём, но технологии мы потеряли и за тысячу двести прошедших лет дошли до эры покорения космоса. Руин древних у нас нет, да и вам они скорее помешали. Вы слишком на них зациклились, а понять древние технологии и уж тем более воспроизвести сами не можете. Не смогли правильно собрать осколки. Слышал про то, что ваш великий город был уничтожен, и видимо выжившие люди попросту растеряли всё.

Гаспера это действительно немного задело. Он понял, что они живут в сокровищнице, но всё что у них получается, это использовать наследие для своих войн. Тем не менее ситуация к долгим разговорам не располагала — дальнейшие расспросы мы пресекли. Врата серьёзно повредило и с нашими припасами, включая детали, восстановить мы их не могли. Жаль, что запас еды мы в Хранилище предварительно не закинули, с водой тоже будут проблемы. Нужно найти жилые сектора.

— Итак, задачки в порядке приоритетности, — я поцокал, смотря, как Астэр подключается к технической панели: добыть скафандры, еду и воду, отремонтировать врата или найти живой челнок. Желательно со сверхсветовым приводом. Астэр, мы можем ещё куда-то в ближнем радиусе прыгнуть?

— Да, ещё одни такие же врата ближнего радиуса на Магни и парочка на планетарных станциях. Правда воздух есть только на одной, но я решила, что она менее перспективна. Такс… есть четыре новости, плохие и хорошая. Так, не подглядывай! — хохотнула Астэр. Такое настроение вселяло надежду, но плохую новость я уже понял.

— Мы в небольшом секторе, сохранившем герметичность, — цыкнул я. — При том, что на станции есть большие более-менее уцелевшие секции. Давай дальше.

— Ну, это была первая плохая новость. Вторая плохая, это то, что блокировка пространства в сегментном режиме. То есть не всё вокруг Магни, на это видимо не хватает энергии, а только в рамках ближайшей к станции области, защита от телепортации прямо на неё или выхода ракет в упор. При этом полностью исправные сектора под блокировкой, мы можем переместиться только в повреждённые сегменты инженерных тоннелей. Атмосфера там есть, но проблемы с искусственной гравитаций и долей кислорода. Третья новость, это то, что на нижних ярусах тревога, проще говоря — системы обороны цитадели буду атаковать присутствующих там.

Я простонал, этого нам ещё не хватало!

— Ладно, давай хорошую новость. Мы можем добраться до центра управления?

— Увы, он слишком далеко и большинство уничтожены, — поджала она губы. — До ядра, которое меня подчиняет, тоже не можем и самое главное не позволить системе отдать мне приказ атаковать вас. К счастью, она может сделать это только голосом при определённом давлении пакта. Проще говоря, пока не доберёмся до ядра, я могу сражаться либо в вакууме, либо буду прятаться и буквально затыкать уши. Могу помогать, но едва услышу первые признаки попытки это сделать — вы сами по себе.

— То есть машина прикажет… и ты будешь атаковать нас как машины? — переспросила Аманда и не на шутку испугалась на кивок Астэр. Гаспер положил руку на плечо девушки.

— Но хорошая новость! Есть уцелевшие верхние ярусы, в том числе природные, где располагались парки, а ещё автоматизированная гидропоника действует. Кроме того, в той области объявлена безопасная зона. Там собирали людей, эвакуированных с других станций, в том числе без меток свой-чужой. Наверху и в жилых секторах уже под бронёй. На всех места не хватало. Кто бы там ни находился, дроны не будут его атаковать, даже если до того преследовали.

А вот это радует.

— Может, там и люди выжили? — озвучил нашу общую догадку Гаспер.

— Вполне вероятно, — подтвердила Астэр, вновь ощутив укол печали. — Магни огромна, тут есть обуживающие механизмы. Хотя система репликации, очевидно, не смогла полностью её починить. Может быть, проблема в системе управления. И да, отношение тех людей мы не знаем, но это приемлемый вариант. Я не могу отсюда получить информацию о пристыкованных челноках, хотя вряд ли есть хоть один целый.

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Всё по порядку, более того Астэр ждала моих слов, как бы говоря «ты главный, если хочешь. Впрочем, наши взгляды пока ни разу не расходились».

— Астэр, жди здесь, защищай этих двоих и объясни ситуацию, держим связь. Я разведаю уцелевшую область, пред тем, как идти в жилые сектора. Может быть найдутся аварийные скафы или ещё что-то полезное. Дроны ведь не будут прилетать сюда, и включать блок пространства?

— Маловероятно, — подтвердила Астэр. — Постарайся лучше скрыться иллюзией. И давай утилизируем этого дрона, раз уж он здесь.

— Утилизируете? — ахнул Гаспер. — Да это же ценнейшие технологии! И как?

— В твоих глазах, нам он кажется просто ломом, — ответил я, вытащив их хранилища утилизатор и перекинув ей запасной резак, в котором имелся свой заряд, сразу ману тратить не будет. — Да, у нас есть такая штука. И предвосхищая вопрос: мы действительно кое-что взяли в том бункере, но у нас важные причины. Прежде всего, потому что раса, с которой воевали древние, тоже выжила. Я понимаю, что уж теперь вам нужны ответы, может и хорошо, что вы их принесёте людям. Мне нужно покинуть Сферу Аккара, эту туманность.

Про Ира Джентис пока упоминать не стал, им хватит и этого.

— Оскар, можешь на меня положиться, — заверила Аманда. — Я вижу, что ты стараешься на наше благо.

— … Смущающие вещи говоришь, хотя в каком-то смысле это правда, — кивнул я, ведь помнит, как я ей помогал и принёс лекарство матери. — Больше бы таких людей, как Клауд.

Гаспер всё с удивлением изучал устройство переработки. Добытый недавно хлам, включая сломанный супер-пистолетик, сразу закинул в него и запустил, сможем уложить в хранилище компактнее и забрать больше ресурсов, которые я принесу. Астэр пока разделывала дрона.

Из рюкзака лишнее скинул, вспомнив и про деньги Сары — внушительная сотня золотых и, видимо, это просто карманные деньги для неё. Впрочем, всё, включая большую часть моих ста пятидесяти монет, в хранилище. Теперь оно ценно для нас только как золото само по себе.

Перезарядил пистолет, отправив пустые энергоячейки на переработку. Только реакторную ячейку при себе оставил, она может пригодиться и в таком виде.

Дверь мне открылась, и я аккуратно выглянул в коридор, скрываясь тенью и иллюзией, тут вроде… системы поставили в мирный режим. Локально, пока эвакуировались через портал. С одной стороны это было для нас огромным плюсом: турели меня игнорировали, хотя питание у них было. С другой — выгребли из доступных помещений всё.

Они вообще думали, что случайно попавшим сюда людям могут скафы пригодиться⁈

Я обыскал коридор и ближайшие комнаты: склады какой-то амуниции, промежуточные логистические узлы транспортной системы, некие административные рабочие места и жилой блок, частично заблокированный из-за разгерметизации.

Всё было чисто, пыли тут взяться неоткуда. Серые или белые стены иногда с синими полосками, пол, судя по всему, ещё какое-то время убирал дроид. В сухой атмосфере всё сохранялось куда лучше.

И ничего полезного нам! Пара ящиков каких-то электронных компонентов и некой органики, которая давно разложилась: ведь хранилась не надлежащим образом. Терминалы дали не больше, чем уже сказала Астэр: станция сильно повреждена. На трёхмерной карте кольцеобразной структуры, немного вывернутой и наклонённой к солнцу, были зелёные, жёлтые и красные области.

Первых, разумеется — меньшинство. Пару секций уничтожены полностью. Увы, нам повезло оказаться именно в более сильно пострадавшей секции, зато не так уж далеко от «зелёной». Всё это я смотрел на вполне рабочем терминале, матрица которого, надо же, вполне сохранилась.

Подробной технической информации получить не мог, лишь узнать, куда можно идти. Увы, прав доступа на отключение блокировки пространства глобально у Астэр не было. Станция получала энергию от солнечных панелей, ядерных и термоядерных реакторов, то есть система добычи кое-как работала, также работали «нуль генераторы». Последние черпали энергию из гипера, но канал был весьма ограничен: энергии было мало. Впрочем, мощнейших щитов и больших пушек на станции и так вряд ли много осталось.

Сейчас я находился, похоже, в некоем локальном административном центре. Увы, в комнату портала вернулся с почти пустыми руками.

— Нет ни одного скафа, даже аварийного, всё вынесли, — проворчал я, положив на пол два баллона. — Чистый кислород, можно под щитами немного давления стравливать, если вокруг атмосфера без действующего жизнеобеспечения, то сойдёт на некоторое время.

— Значит, оставаться здесь дольше смысла не вижу, — Астэр уже складировала слитки плотными кирпичиками. Гаспер смотрел на это дело с некоторым удивлением. Всё лишнее ушло в хранилище, стоит нам прийти к кораблю, он сразу начнёт масштабный ремонт. Хотя сдвинуться с места пока не сможет, но возможно, это мы и решим на Магни.

Я встретился взглядом с голубыми глазами Аманды, но девушка сразу их отвела.

— Кажется, кое-кто попал в приключение, — ехидно хихикнула Астэр, погладив девушку по голове, от чего та с недоумением уставилась на неё. — И тихо мечтал об этом! Никаких мыслей о том, к кому в койку тебя положат заботливые родители или как тебе нужно выслужиться.

— Меня бы не подкладывали, спросили бы мнение… хотя у аристократок такая судьба, — вздохнула она и встала. — Пойдёмте, я хочу посмотреть на Разбитое Кольцо изнутри!

Забрав вещи, собрались плотной кучкой. Баллоны с вентилями держали в руках. Астэр накрыла нас герметичным куполом и телепортировала в другое место. Теперь вокруг был мрак, щиты Астэр удерживали прихваченную с собой атмосферу. Я надел свою маску-респиратор с дополнительным баллоном, так что без проблем выскачу из-под щитов.

— Помните, если я не удержу щит, старайтесь не дышать, — напомнила Астэр. — Тут низкое содержание кислорода и есть вредные примеси. Ничего очень опасного, но лучше осторожно используйте баллон, пока углекислый глаз не скопится.

Аманда и Гаспер кивнули, став предельно сосредоточенными, мы двинулись по широкому техническому коридору быстрым шагом. Тут и там валялись сломанные дроны и техника Эрт. По глазам Гаспера я видел, что он хотел о многом расспросить и прихватить что-нибудь с собой, но сейчас было не время.

Резерв Астэр восстановиться не успел, но мы не могли терять время, просто ожидая в том секторе. Поэтому быстро шагали вперёд, и если дышать становилось сложнее, Астэр делала щиты не герметичными, а из баллонов стравливали немного воздуха. Иногда меняли воздух полностью. Я ненадолго отодвинул респиратор: пахло смазкой, и воздух был весьма затхлым, но в целом в тоннеле ничего страшного не встречалось.

Аманда вела себя вполне смело, не боясь жутковатой атмосферы тёмной пустой станции. Кстати, гравитация здесь была почти на нормальном уровне. Нас не атаковали… некоторое время. Дроны налетали одновременно с двух сторон: несколько видов летающих треугольников и коробочки с пушками по бокам.

— Ускоряемся! — приказала Астэр. — До перехода в более целые сектора недалеко! Отвечайте, только если дроны встали на пути, воевать с ними нет смысла!

Мы перешли на бег, направляя все силы на щиты. Астэр трудно было поддерживать хорошую герметичность купола на бегу да в таком масштабе, так что я отделился, используя пока баллон дыхательной системы. Заряд молний скопился и ушёл в одного из противников… который уже собирался выпустить микроракеты. Рвануло сильно, Астэр мысленно предупреждала, что так снова скоро устанет, всё же поддержка барьера давалась нелегко, ведь он прикрывал и от внезапных атак.

Гаспер и Аманда без Истоков тем более хорошо восстановиться не успели, но я расчищал им дорогу. Появилось два человекообразных дроида. Только вместо головы был массив сенсоров и ещё одна пушка, а необычные ноги с двойными коленями позволяли им очень быстро бегать по любой местности.

Осколки Реальности!

К счастью, подобные дроны были из разряда «дёшево, зато массово и универсально». Никаких антигравов или левитационных приводов. Сделаны без использования изменённых маной материалов. Моё заклинание раскрошило их в мельчайшие обломки, правда, следом пришлось доверяться Титану, принявшему мощный выстрел нескольких летающих аппаратов.

Гаспер с Амандой метали огонь, молнии и лучи света, сбивая дронов «ближнего боя». В сущности мелочь — летающий кинжал с каплей магии и взрывчаткой. Тоже копеечные, зато массовые. Эти ещё и для атмосферного применения: летали на воздушных движках.

«Хорошо, что их так мало! По нормам целый рой должен напасть!» — воскликнула Астэр. — Тут налево!

Гаспер помогал Аманде, которой явно поплохело, мы повернули из длинного тоннеля в боковой и сразу же побежали вверх по лесенке. Сейчас бы гравитацию отключить!

Я просто перешёл на левитатор, Астэр дематериализовалась, а вот людям приходилось туго. К счастью, нужно было не так уж высоко, а сюда столько дронов пролететь не могло. Правда, пролёты были повреждены. Пришлось переносить их по одному, давая импульс движками. К счастью, нам нужно было как раз на этот уровень.

Астэр быстро тыкала на кнопки панели около двери: горела жёлтая лампочка.

— В этой части атмосфера непригодна, повреждена система рециркуляции воздуха, но с той стороны всё нормально. Разблокировка, давай же…

Дроны снизу уже поджимали, а два человека были не в кондиции, да и у меня слегка кружилась голова. Пришлось немного покидать молниями и огнём, каким умел.

Раздвижная дверь открылась, и мы сразу перебежали в коридор, закрыв за собой. Астэр тут же начала сплавлять створки друг с другом, ведь система могла их открыть.

— Дух… — зазвучало с той стороны на древнем наречии, стоявшая рядом Астэр мгновенно исчезла. — Астэр, приказ автоматизированной системы управления: уничтожить неизвестных, находящихся рядом с тобой.

Глава 17 Творение величайших инженеров

Язык древних я успел неплохо подучить своими силами, плюс минимальный словарик загрузил себе в мозг: ведь стало очевидно, что мне это нужно. Приказ Астэр уничтожить нас… и ничего не произошло. Дух спряталась и буквально отрубила себя от мира.

— Уходим, всё в порядке, — сказал я людям, достав коммуникатор. Локация внутри станции работала и карта имелась. Прокладка маршрута до нужного сектора труда не составила. Мы теперь находились на техническом ярусе недалеко от секций систем жизнеобеспечения, сейчас попали на складской блок и место расположения всяких запасных вторичных систем.

Хорошо, что машина не могла передавать телепатические сообщения через пакт. Если бы я подчинил духа, он бы не мог буквально заткнуть уши, чтобы не слышать моих приказов. Однако… опасно это. Хорошо, что система то ли только сейчас опознала Астэр, то ли не могла передать сообщение.

— За что вообще Астэр подчинили? Если она была другом цивилизации? — недоумевал Гаспер, спеша за мной и всё же успевая пожирать окружающее пространство взглядом. Разрушения тут были, пусть и не много.

Я тоже осматривался, но прежде всего ища опасности. В пистолет уже зарядил обычные энергоячейки и стал отвечать.

— Не знаю, Астэр не любит эту тему и чувствует себя виноватой. Должно быть, конфликт с кем-то из правления.

— А тут ещё могут быть древние духи? — спросила Аманда.

— Были, — подтвердил я, о таком Астэр рассказывала. — Однако не все были подчинены, и она знает, что некоторые погибли в боях. Не думаю, что на Магни кто-то остался, иначе он смог бы починить станцию, ну или доломать. А даже если остались, они получают энергию только от ядра системы, а это мало. Не волнуйтесь, вы вдвоём справитесь с таким.

Шанс возникновения Истоков на станции ничтожен. Хотя точной механики их появления не знали даже древние, известно, что энергия течёт откуда-то из других планов: может даже изолированных небольших пространств. Однако для появления вокруг точно должен быть высокий фон маны и достаточно большое пространство, а на станции это возможно разве что около протекающей системы распределения маны.

В этой части станции мы тоже перемещались спешно: люди стимулировали себя магией, чтобы держать темп. Мы двигались по техническим и пешеходным коридорам… и дроны снова попались на пути. Но это были не такие большие силы и нам не пришлось пробиваться. Скорее всего, у системы проблемы с их контролем, может и с воспроизводством, к счастью для нас. Турели тоже попадались: похоже, их восстановление понемногу шло. Лазерные, магнитные, позитронные, даже магические с разными эффектами!

Пришлось уничтожить ещё несколько гуманоидных, вставших на пути. Гаспер огненным штормом снёс пару маломощных дронов, а Аманда повредила летающего с моей поддержкой. Их боезапас иссяк, да и у меня в кармашках с лёгким доступом не осталось батареек, а времени лезть в рюкзак мы не имели. Астэр я пару раз вызывал, когда волны атаки шли слишком сильные, дроны иногда пытались ей приказать — рискованно. Если система отдаст приказ — она не сможет оставаться.

К счастью, с исчерпанными резервами всё же прорвались на лестницу и смогли добежать до безопасного яруса.

«Можешь выходить, вроде тут ничего нет», — сказал я спутнице. Астэр появилась рядом, Гаспер и Аманда сели на пролёте лестницы и тяжело дышали. Аккумуляторы личных щитов сели, резервы пусты.

— Отлично, давайте отдохнём тут, чтобы не идти туда без силы, — предложила спутница. — Поискать бы скафы по пути! Надо будет попробовать расширить безопасную зону или приглушить сканеры. Потом нам ещё рыскать по инертным секциям, а там далеко не всюду есть нормальная атмосфера.

— Держи, мне всё равно не очень нужен, — я вспомнил про другой игольник и отдал его Аманде. В бою всё времени не было, да и не так уж много от лёгкого оружия толку против машин, разве что в плане просадки их щитов. — Не волнуйся, вернёшься домой.

— Спасибо, — выдохнула она. Астэр в это время материализовалась и обняла меня.

— Итак… вы вернёте технологии? — заговорил Гаспер. — Хотите восстановить цивилизацию?

— Если вы сможете их принять, — подтвердил я. — Это потребует от вашего общества правильного обучения людей, полной реорганизации. Может, вы по привычке продолжите войну друг с другом, просто поголовно бегая в доспехах и используя танки да истребители.

— Хотя теперь у меня есть условия, — Астэр взглянула на него одним глазом. — Если ваша Сара Нортроп ещё будет жива, вы её прилюдно казните, а после вычеркнете из истории. Она меня действительно оскорбила. Малая цена за технологии, не так ли?

— С таким условием… тем более учитывая, что теперь она бессильна, вряд ли будет стоять вопрос. А как вы проконтролируете?

— Силой само собой, чистой мощью, — сощурилась Астэр, так что Гаспер вздрогнул. — Я хочу помочь человечеству. Если для этого придётся заставить вас перестать воевать на руинах, то так тому и быть. Мы пока слишком рано это обсуждаем, но уже это поколение увидит звёзды, нужно лишь вести себя как цивилизованные люди, а не варвары, получившие бесконечный запас оружия для уничтожения всех, кто не они.

Астэр больше уважает мою цивилизацию, которая добилась всего сама. Она не даст этим людям супер корабли, с которыми они постепенно начнут захват наших наций, тем более при угрозе Эрт. Планы передачи технологий ещё требуется составить, а в идеале — свалить это на федерацию. Пусть у политиков голова болит, это не наш профиль.

— Но в целом… мы возродимся, будем жить как древние, — пробормотала Аманда. — Я помогу, обещаю. Расскажешь о своём мире?

Где-то час мы просидели в этом месте безопасной зоны, нас не преследовали. Мой резерв заполнился уже больше чем на половину, при том, что я подзарядил чужие аккумуляторы, Астэр тоже накопила энергии. Людям требовалось больше времени, но нужно было определиться с доступностью пищи и воды сейчас.

Зато рассказал всю правду о себе. Вспомнил о своих друзьях из академии… интересно, они пережили ту битву? Из плена за это время уже вполне могли бы вернуться, либо их сделали рабами.

Мы поднялись по лестнице сразу на самый верх, внутреннюю часть кольца. Явно ремонтированные двери нехотя открылись, и в нос ударил запах травы. Впереди зелень: так же как на Ботейн — тут создали парковую область на поверхности, над бронёй. А заодно разместили тут элитное жильё, доки для лёгких челноков, зачастую с лифтами и какие-то аграрные башенные комплексы. Некоторым людям иногда нужен отдых в зелёном месте под звёздами. Только в отличие от Ботейн здесь не было стекла, только силовые поля с высшим приоритетом обслуживания, сверхнадёжные даже по меркам техники древних.

Мы остановились на секунду, смотря на кусочек зелени в космосе. Несколько вдохов более свежего воздуха и мы двинулись вглубь области.

— А если поле сломается? — Аманда напомнила мне Стейси. — Тогда ведь мы все умрём?

— Ага, — с ехидным лицом протянула Астэр. — Пока живёшь в космосе, одна поломка может оборвать твою жизнь. Зато никаких магических монстров и бесконечный простор для развития! Оскар, что скажешь?

— Непривычно мне, — хохотнул я. — Родился на планете и жил в довольно зелёной области, потом академия космофлота, где только сталь, стекло и бетон. Что на земле, что, тем более, на космических станциях. Вернуться на планету было непривычно, но больше чем за три месяца я стал жителем поверхности и тут снова в космосе, пусть и на невероятной станции.

— Сколько же технологий требуется, чтобы создать такое, — пробормотал Гаспер. — Сколько трудов людей, множество модулей. И… тут наверняка есть пища, да?

— Да, я тоже проголодался, — пожал я плечами. — А что такого? Да, мы в опасности на древней станции, пустоту в желудке это не компенсирует. Если пищи не найдём, начнём с тебя. Не могу же я сразу Аманду съедать, верно?

Гаспер с подозрением покосился на мою улыбку, а девушка хихикнула.

Мы двигались вглубь территории от холмика, в котором были спрятаны лифты и, собственно, аварийная лестница. Землю устилал зелёный травяной ковёр. С биологическим разнообразием было туговато, но системы орошения, очевидно, работали. В некоторых местах дороги составляла древняя разбитая плитка или сталь. Не сказать, что разрушений в секции совсем не было: тут и там виднелись заросшие воронки, разбившие броню, но сейчас заполненные почвой или даже стоячей водой. Вдали я видел повреждённые башни и сломанные орудия.

В ширину кольцо составляло всего два с половиной километра. Зато длина окружности аж три тысячи по внутренней поверхности. Расстояние между средним внутренним радиусом и внешним — полтора километра: циклопическое сооружение!

Расстояние обозначено «средним», поскольку внутренняя поверхность как бы немного выгнута по направлению к солнцу. Проще говоря — она наклонная, но пригорков не чувствуется. Древние не использовали гравитацию вращения, раскручивая кольцо, что изрядно сэкономило бы энергии, но доставило бы много проблем стыкующимся тяжёлым кораблям.

Кстати, секции разделялись стенами, в которых имелись тоннели. Впрочем, два барьера секции впереди соединялись друг с другом, образуя общее жилое пространство и над стеной можно было пролететь, не покидая атмосферу. А если вдруг с другой стороны генераторы барьера ломались, то выгнутый барьер замыкался на разделительную стену.

За границей поля была чёрная мёртвая область, испещрённая кратерами от попадания из пушек сверхбольшого калибра или мощных ракет. Большая часть поверхности станции была именно такой, но виднелись и другие зелёные сектора.

Генераторы искусственной гравитации там частично отключились: некоторые области лишились всего, что могло улететь в космос. Мы вышли как раз примерно в той области в самых глубинных ярусах.

— Тут всё на генераторах искусственного тяготения, а слишком жёсткое излучение звезды глушат атмосферные барьеры, — объясняла Астэр. — Подход удобен для получения постоянного освещения от солнца. Кстати, мы сейчас находимся над основной бронёй станции, её защиту зелёная секция не ослабляет.

— Выходит, растения адаптировали под бесконечный день, — пробормотал я. — Селекционеры и генетики поработали, да? Удобно всё реализовано.

Звезда висела довольно высоко над горизонтом, что не менее интересно — с противоположной стороны двухсотметровую стену безопасности частично составляли солнечные панели. Заодно отражавшие часть света обратно, немного подсвечивая область с другой стороны.

— Поверхность не простая, сделали так, чтобы свет отражало точно на зелень и дома, — продолжила спутница. — Обязательно нужно наладить её ремонт! Потому что есть проблема.

— Какая? — уточнил Гаспер, насторожившись.

— Щит сверху должен быть плотнее, работает только один контур силового поля из трёх, — цокнула Астэр. — Но работает хорошо, не волнуйся.

Гасперу её слова не понравились, да и мне тоже. В странном режиме находится Магни, даже учитывая, что системы обороны Цитадели Эсилий не занимаются обслуживанием гражданской части инфраструктуры, эти поля они должны ремонтировать. Высока вероятность, что они просто не знают, как это делать из-за потери общих модульных чертежей станции. Управляет тут всем имитатор интеллекта — гибкий алгоритм, но неспособный мыслить самостоятельно. Он не может отойти от заданной программы и выстроить ассоциативные ряды.

Мы шли всё глубже в область, направляясь к одной из аграрных башен, где всё ещё могло расти что-то не декоративного характера. Однако… да, мы оказались правы. Сначала ощущением душ, а потом заметили и своими глазами.

Нам навстречу вышли люди. Двое мужчин и женщина, к моему великому сожалению, их снаряжение смотрелось весьма потрёпанно. Сшитые перелатанные комбинезоны, в руках древний игольник, переделанная лазерная турель как мы тогда соорудили с Астэр, и карабин соответственно.

Оружие они направляли на нас, все трое — маги: хотя один здоровый бритоголовый детина и шатенка весьма посредственные. Более тощий блондин с пистолетом, на голову сильнее.

— Кто вы такие? — спросил недоумённо блондин. Слова звучали с некоторым акцентом, но на вполне понятном древнем наречии.

Мы откровенно выделялись! Скорее всего, источников натуральной ткани здесь попросту нет, как и кожи… и радует, что они не скатились до ношения человеческой! Чёрная идеальная роба, синяя мантия с вышивкой, деловой костюмчик Астэр и облегающие штаны и кожаная куртка Аманы смотрелись максимально неуместно.

— Мы с планеты, — тут же сказала Астэр, сменив язык. Люди аж шагнули назад. — Я хочу поговорить с вашим лидером.

— Оттуда⁈ — ахнула шатенка лет сорока, взглянув на голубой шарик Айруса, около которого станция умудрялась удерживаться даже спустя тысячу лет. Ей ведь приходится идти на слишком высокой синхронной орбите, столь тяжёлый объект не рискнули помещать ближе, но и не хотели, чтобы станция болталась в системе отдельно от планеты. — Там выжили люди?

— Да… — ответил я задумчиво. — Полагаю… вы лишились доступа к технологиям? Как так вышло? И мы не желаем с вами сражаться.

Люди переглянулись, опустив оружие.

— Идите за нами, — сказал блондин, очевидно, их лидер. — Вы точно не из другой секции? Как вы попали сюда? Почему не приходили раньше?

Кстати, судя по отсутствию страха, в Астэр он духа не признал, хотя она не пыталась скрыть сущность, то есть никто из них не маг души. Смотрел он, прежде всего на Гаспера, логично признав в старшем мужчине лидера. Вот только он древнее наречие хоть и понимал, но знал его хуже меня.

— К-хм, наш язык изменился, и я лучше знаю ваш, — заговорил я. — Полагаю, вы лучше сохранили исходный, имея больший доступ к технологиям и живя тесной общиной. На Айрусе прошла орбитальная бомбардировка и высадка десанта, цивилизация была разрушена. Остатки кое-как собрались в большом городе, но на него что-то рухнуло с орбиты. Люди всё же выжили, но очень много утратили. Мы пришли… через портал, к сожалению, он был повреждён дронами. Раньше не получалось.

Стоило сказать, как мы попали сюда, иначе подумают, что кораблём.

— Рабочий портал! — громким шёпотом сказала женщина.

— Или они из отщепенцев, живущих где-то в безопасном секторе, — буркнул в ответ громила.

— Вас много? — спросила Астэр. — Есть люди, живущие на нижнем ярусе? Безопасных зон довольно мало? Вы потому ходите с оружием?

— Э-э… много, — не стал подробно отвечать блондин. — Да, есть те, кто не подчиняется приказам управляющего, и они иногда нападают на нас, чтобы украсть еды или нашей добычи. Вы что, пришли через вход за вашими спинами? Там ведь очень опасная зона! Много боевых машин!

— Повезло, прорвались, — кашлянул я, перейдя на телепатию для всей группы. — «Высока вероятность, что они утратили и вершину магии. Наверняка они живут, устраивая набеги в разрушенные секции за оборудованием. И предпочитают те, где базируется меньше дронов и повреждены сенсорные системы».

«Выходит, мы по их меркам архимаги?» — удивилась Аманда. — «А ещё у них могут быть скафандры и детали врат!»

Я кивнул, слушая ответ человека.

— Дела… вам точно нужно поговорить с управляющим. А портал точно уничтожен? Вы смогли бы его снова активировать?

Я переглянулся с Астэр, они тоже понимают, что планета осталась живой, и там было бы проще. Однако, выходит что сами они ничего не добились.

«Напоминаю, что открывать порталы может не кто угодно подошедший к ним. Это у нас нет проблем, лишь бы он работал», — напомнила Астэр.

Я уже собирался ответить, когда шатенка влезла в разговор.

— Или корабль сделать? Мы пытаемся отремонтировать из найденных обломков. Эта станция ведь когда-нибудь погибнет, да?

— Эм… это сложно и проблема не только в запуске кораблей. У вас, наверное, уже получалось? — спросила Астэр. Мужчины всё посматривали на неё с недоумением, ведь она единственная не имела никакого снаряжения.

— Бывало, — подтвердил блондин. — В прошлом что-то получалось собрать и… они взрывались, судя по всему. Согласно истории, люди не были уверены, но, по всей видимости, их уничтожали, хотя некоторые списывали это на неисправность.

«Рабочие пушки подрывали отремонтированные челноки одним залпом», — цыкнула Астэр. — «Видимо, никто не разобрался с идентификаторами кораблей! Как же так получилось? И, я уверена, что плотность остаточной обороны распределена не равномерно. Около основных секций, вроде главного и запасных центров управления, должны быть максимальные силы обороны. Вероятно, нас прибьют на месте общим залпом».

Судя по взгляду Аманды, которая это слышала, она напугалась ещё больше.

— Возможно, мы сможем помочь, особенно если найдём детали для портала, — сказал я, прикидывая возможность провести этих людей по тому тоннелю, чтобы потом Астэр их телепортировала. — А у вас есть работающие вакуумные скафандры? Или хотя бы дыхательные системы с кислородными баллонами?

— Конечно есть, — подтвердил блондин. — Но мы используем их только при крайней необходимости. Управляющий заботится о сохранности фабрикатора.

Само собой он у них есть! И разумное управление помогает сохранить целостность. Из имеющихся ресурсов выжимают максимум — всё правильно делают. И смотрят на нас хоть и с подозрением, готовые к битве, но видимо особо серьёзной угрозой не воспринимают: разве что Гаспера. Мою ауру сдерживает отличный модуль сокрытия. Астэр тоже старается скрыть ауру и не сказала, что она дух.

Мы наконец вспомнили, что нужно представиться. Тощего блондинка и самого сильного мага в группе звали Дуайт, бритоголового детину Кайл, а шатенку — Диана. Гаспер попытался с ними немного поговорить, но разговорный он знал не слишком хорошо, Аманда и подавно. Надо будет на них нейроинтерфейс применить, а пока украдкой запустил на коммуникаторе адаптированную программу лингвистического анализатора, чтобы проанализировало их наречие.

Эти трое хотели знать о состоянии Айруса. Своё происхождение я не выдавал, как и историю попадания. Они же поделились информацией о том, что «отщепенцы», то есть все, кто не подчиняется их управляющему, порой атакуют и они патрулировали территорию. Засекли нас магией.

Подозреваю, община тут держится весьма небольшая. А то, что главного называют «управляющий» сложилось исторически. Скорее всего, увидим кого-то вроде старейшины или атамана.

Мы уже шли по протоптанной в лесу тропинке, вокруг летали мелкие мушки, экосистема тут поддерживается не полностью искусственно, полезных насекомых запустили. Мелких птичек тоже замечал, а вот типичных грызунов или птиц крупнее — нет.

— А чем вы питаетесь? — спросил я. — Только растения?

— Ещё соевое мясо, у нас есть аппараты, которые его делают, но мало. Получают те, кто хорошо работает, — ответил Дуайт. Конечно не факт, что наша соя такая же как у них. Хотя с точки зрения пищевых культур наши миры схожи: да и многие похожие животные есть. Великая загадка вселенной, чтоб его. Может, есть ещё одна цивилизация, более древняя, которая тоже погибла: да так, что мы всё о ней забыли.

Нас дальше расспрашивали об Айрусе а потом, неожиданно, об одежде. Хотя для них же это невиданная диковинка. Никаких культур, из которых получается хорошая натуральная ткань, тут не выращивали, крупных животных нет. И вообще с производством тканей сложно, их фабрикатор сейчас не может изготавливать нужное волокно, подходящих модулей нет. Всё добывается ими на станции и ремонтируется. Рассказали, что далеко отсюда есть и другой фабрикатор, который они перенести не могут, но иногда кто-то перебегает и изготавливают то, что невозможно здесь.

Сердцем их поселения стал торговый центр и элитное офисное здание, располагающееся над ним. Конечно, входы в офисы находились по бокам или рядом с лифтами изнутри кольца, как пояснила Астэр. Нижние этажи изрядно переделали, заменив стёкла стальными пластинами. Возможно, они были уничтожены во время битвы с Эрт или позже уже стычками людей,сражающихся за кончающиеся ресурсы. Высотку повредили, самые верхние этажи обрушились, но в остальном она выглядела вполне целой. Рядом также располагалась экологическая башня с плодовыми культурами и небольшим числом квартир. Должен сказать, зелени много, и я видел свечение слабой, но масштабной зелёной магии, мягко стимулирующей растения.

Часть городского сектора лежала в руинах, которые изрядно успели перебрать. Лес рядом с ними вырубили, заняв плодовыми культурами.

Люди с удивлением провожали нас взглядами, некоторые придерживали выбегающих детей: с ними особенно сложно будет в плане эвакуации на Айрус. К тому же тот рабочий теперь портал ведёт на базу, где активные дроны. А она сама расположена в опасных горах, где без достойного снаряжения придётся тяжко. И это если портал не повредили другие выстрелы дронов. Но и не тащить же их на Эскалейд-1? Проще разобраться с ремонтом Магни.

Мы зашли через открытые стальные створки ворот, установленных на входе торгового центра, и поднялись на второй этаж. Перепланировку тут устроили знатную: внутри всё скорее напоминало военный бункер, переживший много тягот и лишений. Впрочем, вполне чистый. Люди выглядывали из комнат — бывших магазинов и смотрели с верхних ярусов. Бои здесь явно проходили, но никаких стационарных пулемётов сейчас в нас не смотрело. Некоторые держали руки около оружия или опасливо запускали щиты, но откровенной угрозы от них не исходило. Наверняка — эффект нашей одежды и того, что нас вела троица патрульных.

Астэр тем временем оценила примерную численность поселения.

«Я вижу много душ… по моим прикидкам больше трёхсот человек в моём радиусе, думаю общее число людей не более пятисот».

«Мало…» — задумчиво произнесла Аманда, скорее всего, случайно отправив мысль в телепатию. — «Наверное, многие гибнут в тоннелях или есть ещё что-то».

Кабинет управляющего располагался на втором этаже сбоку от входа. Его окна выходили на улицу, с которой мы пришли. Более того — наше появление не стало новостью.

Встретил нас лысеющий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. В несколько более целом тёмно-синем комбинезоне, похожем на военную форму. На груде красовалась крупная золотая пятиконечная звезда с блестящими сапфирами. Он стоял сзади письменного стола, смотря в окно, и едва мы вошли, повернулся, окидывая нас заинтересованным взглядом. Несколько настороженным, однако, пушки на нас не наставили.

— Я Освальд Уэлс, управляющей этого скромного поселения. Можете звать меня Освальд. Дуайт, останься, Диана, принеси, пожалуйста, перекус для гостей.

Мы представились и сели на предложенный диван около журнального столика. Вряд ли в нём есть некая ловушка: а если что — роба очень прочная, как и одежда двух неожиданных спутников. Освальд сел в кресло сбоку.

С чего бы начать разговор… ах, Астэр решила этот вопрос за меня.

— Почему вас так мало? За такой период вы могли занять всё пространство уцелевших секторов.

Глава 18 Проблемы жителей величайшего наследия

Астэр начала с вопроса в люб… мне тоже было интересно, хотя могла бы потерпеть.

«Это важно, мало ли какие причины тому есть. Вдруг здесь воздух отправлен и у людей высокая смертность и проблемы с рождением детей», — пояснила свои действия Астэр, ощутив моё недовольство. Пусть так, хотя я сомневаюсь, что была подобная срочность.

— Девушка, тебе не кажется, что ты ведёшь себя неприлично? — поднял бровь Освальд. — Уж тем более влезать в разговор старших. Гаспер, должен заметить, у вас странная группа.

— Я не очень хорошо… знаю… ваше… наречие, — медленно произнёс Гаспер. — Языки немного… меняются. Пусть говорит Оскар или Астэр.

— Хорошо, — Освальду в сущности было всё равно. — И раз так, начну с ответа на ваш вопрос, ведь об общей картине я догадался. Наше поселение не так велико по нескольким причинам: многие добытчики гибнут, пытаясь принести нужное для поддержания нашей жизни. Некоторых убивают отщепенцы или они уходят сами, надеясь добиться большего самостоятельно. Некоторые секции отравлены и боюсь, иногда яд незаметен. Лет двести назад нас было намного больше, но случилась эпидемия, унёсшая жизни многих.

Я вздохнул… это всё объясняет. С медициной у них тут должно быть туго, а вирус вполне возможно искусственный. Нужно быть осторожнее! Освальд же продолжил объяснение.

— Наконец многие не очень-то хотят иметь детей в нашем мире. Я не могу заставить людей размножаться, к тому же ресурсы ограничены. У нас не случается голода, все могут друг за другом следить. Я дал ответ, а вы поведайте, как сюда попали.

Мы рассказали более полную историю о том, что попали через ныне сломанный портал. Но теперь сказали чуть подробнее: исследовали древнюю базу, нас зажали дроны, мы добежали до зала с вратами и смогли активировать их. Знаем магию пространства, но тут оно блокировано.

Всей правды не говорили: всё же требуется соблюдать осторожность. Для пояснения маршрута нашего прохода использовали голопроектор с планом станции. Местонахождение врат пока не уточнили, списав на магию и маяк там, мол: «Где-то в этой секции, точнее не скажем».

— То есть… если найти части портала, вы смогли бы нас эвакуировать на планету, — задумчиво заключил Освальд. — А какая там обстановка? Машины угрожают?

— С эвакуацией возникли бы трудности, портал в опасном месте, — не стал я давать слишком много надежды, чтобы не завысить ожидания. — Однако если вы соберёте много боевого оружия и лёгкого транспорта, то без проблем прорвётесь. Охранную систему там удастся подавить, может быть даже отключить. Однако ещё нужно покинуть область блока пространства или отключить его здесь.

— Боюсь, с этим проблема, — пояснила Астэр. — Это уже не локальное отключение на планетарной базе, а снятие защиты на целом жилом секторе при активной станционной тревоге. Мне требуется более высокий доступ, желательно найти хотя бы локальный центр управления сегмента. У вас будет достаточно приспособлений для дыхания в отсутствии нормальной атмосферы?

— … Нет, только если водить людей группами, — Освальд внимательно изучал Астэр, не понимая, почему она выглядит именно так. К тому же мы трое были немного помятыми и грязными, а Астэр словно только часто из салона красоты и в идеальной одежде. — Путь, которым вы пришли, считается очень опасным.

— Да и я не смогу за раз столько людей перенести, — сказала Астэр. — Мы очень хорошо понимаем в технике и можем вас эвакуировать в большой безопасный мир.

— Но… если вы замаскированные отщепенцы? — наконец выдал Освальд подозрение. — Нашли эту одежду и хотите завести нас в ловушку, разделить силы?

— Гаспер, ты хорош в иллюзиях, — спросил я на актуальном языке Эльдорфа. — Можешь показать им пейзажи города и руин, чтобы было убедительно? Ты много видел.

Мужчина понял свою задачу и стал показывать очень реалистичные картинки из своего богатого опыта.

— Они правда с Айруса! — воскликнул ожидавший неподалёку Дуайт. — Мы сможем выбраться отсюда! Управляющий, это точно не какие-то древние видео или фантазии!

— Вижу… — кивнул Освальд, заворожённо смотрящий на это. Как-то мало было на лице радости: впрочем, в эмоциях он с самого начала был сдержан.

Диана за это время принесла нам яблочный сок и нарезанные фрукты. Не совсем уместный напиток, но вряд ли у них сохранились какие-то формы чая или других подходящих трав. Женщина тоже заворожённо смотрела на иллюзии, пока Астэр пробовала всё подряд. Телом почувствует эффект отравы, прежде чем инородные вещества распадутся… однако всё было чисто. Напиться люди успели по дороге, а вот перекус сразу смели, хотя я пока на всякий случай удерживался от этого, вроде как не голоден и уступаю.

— Вы пытались восстановить корабль? Можете показать? — спросила Астэр. — И что у вас есть для установки фабрикатора. Ярусы под вами ведь тоже безопасны, почему не живёте там?

— Некоторые живут, но тут многим комфортнее, — очнулся Освальд. — Дальше от машин, воздух всегда свежее. Ещё одна причина, почему мы не стремимся заводить много детей — сколько у нас воздуха мы не знаем.

— Не беспокойтесь, похоже тут восстановители работают нормально, но снизить на них нагрузку — идея здравая, хоть и немного излишняя, — признала Астэр. — Примете нашу помощь? Мы тоже хотим вернуться на планету, но у нас нет еды и дыхательных систем.

— И нужны ваши знания, какие места безопаснее, — добавил я. — Может быть, мы сможем частично восстановить оборудование. Мы понимаем, что вы тут живёте, но у нас тоже много знаний о древней технике.

— Само собой, нужно сделать объявление, — Освальд встал, наконец, улыбнувшись. — Вы прошли через врата, и может быть, поможете нам. Дуайт, я назначаю тебя проводником для этих людей, в том числе будешь сопровождать их на вылазках. Диана, созови собрание, нужно передать всем новости. Гости, вы голодны и устали, однако после обеда прошу вас приступить к работе. У нас люди не могут позволять себе долго отдыхать.

Мы покинули кабинет управляющего, перекочевав в блок на первом этаже. Похоже, в этом месте и в прошлом был ресторан: теперь тут организовали столовую. Дуайт буквально светился, я же дал голове немного отдыха. Интересно всё сложилось…

— А как у вас с магией? — спросил я, пока мы шли по блоку столовой. Некоторые люди как раз ели — растительная пища, каши, очень изредка имитация мяса.

— Сложный вопрос… — замялся сопровождающий. — Магию огня предпочтительно не использовать, молнии тоже очень ограничено, если вы о битвах. Я считаюсь очень сильным магом, как и управляющий. В почёте магия растений, это помогает поддерживать хороший воздух… оценить ваши силы смогу, когда будем в подходящем месте, но ощущаю, что Гаспер и Астэр весьма сильны, ты чуть послабее и Аманда на последнем месте, хотя она примерно на уровне сильнейших наших, без обид.

Морок скрыл мой реальный уровень силы, может быть тем лучше. Мало ли… или чего это я такой подозрительный?

— Не волнуйтесь, — пробормотала аристократка, очевидно разобрав слова. — А что они едят? И почему так выглядят?

Она кивнула на нескольких тощих людей в углу, жующих какие-то коричневые брикеты. Сами они были одеты в лохмотья и выглядели так себе.

— А, это бесполезные для нас люди, — фыркнул Дуайт. — В магии слабаки, так что на вылазки не пойдут да и боятся. Никакой действительно полезной работы не делают, не обучились. Просто прожигают жизнь, иногда из отбросов ещё варят какой-то пойло… кажется, алкоголь. Пропащие люди. Но хоть что-то иногда делают, потому их не выгоняют.

— М-да… — пробормотала Астэр, — и едят они трупные батончики.

— Что? — воскликнули все в группе.

— Их так называли солдаты, — цыкнула она. — Переработанная органика, на случай когда с едой проблема и… вы поняли. Не обязательно людей, конечно, но вряд ли тут есть что-то другое.

Я поморщился. Это, конечно, уже не каннибализм — всё обработано, но очень близко! Причём я бы не сказал, что остальные голодают.

— Меня сейчас вырвет… — пробормотала Аманда. Она ни разу не нежная барышня, давно убедился, но мысль о таком использовании тел отвращала. Её можно понять.

— Давай пять хороших обедов, я проголодался, — сказал Дуайт полноватой женщине у типичной раздачи.

— Кто это? — она оценила нас взглядом. — Отщепенцы какие привалили? Хорошо, пусть жрут. Что-то будут делать — получат еду.

Она почти кинула на столешницу железные миски с коричневыми брикетами, Аманда побледнела.

— Я не буду это есть, лучше голодной…

— Они — наши важные гости, приказ управляющего, — надавил Дуайт. — Проспись и взгляни на их одежду! Они с планеты!

Женщина только теперь нас недоверчиво осмотрела и с почему-то недовольным лицом дала нам подносы с тарелкой злаковой каши, салатом из нескольких видов овощей и зелени, парой фруктов похожих на груши.

— Мясо только уважаемым людям, — буркнула раздатчица, заменив салат Дуайта жестяной миской с кусочками. Лично мне было всё равно… хотя я ни разу не вегетарианец.

— Вежливые у вас люди, — поцокала Астэр.

— Прошу прощения, её на жалость всегда пытаются взять, привыкла… — смутился блондин. Мы сели за один из столов. Я кстати всё носил с собой посох, привлекающий немало внимания. Астэр продегустировала пищу ещё по пути и стала подкладывать.

Интересно, как здоровяк Кайл отъел свои мускулы на таком рационе?

Пока жевал, пронаблюдал картину, как один из тощих людей подошёл к нам, пошатываясь. От него разило перегаром, действительно умудрились спирт перегнать.

— И с каких это пор… — мужчина рыгнул. — Какие-то непонятные типы жрут нормально, а нас кормят помоями, а, Дуайт?

— Исчезни, — приказал блондин стальным голосом. — Твой пропитый мозг даже не осознаёт, что делает.

— Нет, ты мне скажи! Знаю же, что с запасами еды нормально всё! Голодом людей морите!

— Никто не голодает… кто работает. Мы делаем запасы на случай смерти деревьев. Один раз голод был из-за таких как ты, кстати.

Мужчины начали спорить. Я с недовольством дожёвывал салат, когда пьяница внезапно схватил грушу Астэр.

— А вот я возьму! Выискались тут! Как будто от этой девчонки толк будет, разве что ноги раздвинет! Пошли вы все, — он вгрызся в спелый фрукт гнилыми зубами. Да так, что на Астэр брызнул сок. Ещё и с видом победителя…

Пока я, честно, думал, уместно ли будет врезать в него силовой магией или не стоит провоцировать людей и ограничиться скудными умениями ментальных атак, это сделал Дуайт, отшвырнув его на пол. Несколько человек сразу подбежали к мужику и скрутили.

— Двадцать ударов плетью, не лечить, три дня без еды, — перечислил блондин и кричащего человека уволокли. Кажется, теперь просил прощения. — Прошу прощения за этот инцидент. Астэр, ты можешь взять другой еды…

— Я не голодна, всё в порядке, — она счистила сок с одежды и волос. — Он вообще выживет после такого наказания?

— Может и нет, но таковы правила. Без порядка начинается анархия. Другой не станет вытворять подобное, забыв своё место, а этот наверняка запомнит.

Жестоко у них тут, хотя логику понимаю. Мы закончили обед, и перешли к экскурсии, пока остальных людей созывали для объявления насчёт нас. Кстати, численность мы немного недооценили — есть много охраняющих поля и другие плантации, но всё ещё примерно семьсот — восемьсот человек.

Спустившись на нижние ярусы через один из проходов в городском секторе, попали в видавшие лучшие дни коридоры. Всё чисто, но затёрто и кое-где повреждено. Часть светильников заменена несколько кустарно.

— Внутренние ярусы герметичны, если купол будет ломаться, мы здесь выживем, — заговорил Дуайт. — Выращивание под искусственным светом кое-как налаживаем, но под солнцем как-то лучше идёт, да и земли там хорошей больше. Посмотрите сюда, — он первым делом завёл нас на один из складов: внутри было холодно и всё заставлено ящиками. — Излишки органики найденные установки перерабатывают в питательные батончики. Не очень вкусно, зато хорошо хранятся и компактные. Мы всегда с собой на вылазки берём, чтобы подкрепляться. А в случае если наверху всё пропадёт, будем жить на этих запасах.

Он из открытого ящика дал нам пару брикетов, запакованных в вакуумную пластиковую упаковку. По виду Астэр определила, что эти действительно чисто растительные. Само собой кто угодно так поступать не мог — Дуайт был важным человеком.

Тут имелись готовые обустроенные жилые комнаты. Но действительно жильё в этом секторе было тесноватым: даже потолки слишком низкие. Высококлассное жильё или на поверхности, или на более защищённых ярусах ниже. Часть помещений вовсе в прошлом были техническими.

Следующим пунктом стал вспомогательный инженерный отсек. Просторные залы, заполненные трубами и проводами, кое-где стояли и инженерные дроны. Разделённые на секции помещения уходили в разные стороны. Вход охраняли два человека за турельными пушками с питанием от станции. И сами они были в несколько повреждённых, но всё же доспехах.

— Фабрикатор! — воскликнула Аманда. — Всего пару раз видела такие! У вас и ключи есть, да? Ой… выучу язык, конечно…

Дуайт явно силился понять современное наречие Эльдорфа, но давалось ему это с трудом. Мы с Астэр и то старались язык упрощать, как и он, и говорили медленно и чётко. Вопрос мы передали, интересовал он и нас.

— Да, само собой, у нас много чертежей, — подтвердил он. — Правда, мы делать-то можем далеко не всё. Уверен, Старейшина разрешит вам взять в награду какие-то нужные.

— Не удивлён… это так называемый КАПП-2? — узнал Гаспер, осматривая один из миниатюрных блоков. — Может делать только малые предметы и долго: далеко не на всё способен.

— У нас есть и блок ассемблера среднего размера, — Дуайт указал дальше вдоль основного коридора. — Но кое-какие компоненты можем получать только разбором старого.

— Мне нужны списки того, что у вас есть, чтобы знать, на что рассчитывать, — сказал я, понимая, что звучу убедительнее Астэр. — Полагаю, с этим проблем не будет? Найти бы чертежи врат или более-менее целые части. Может, у вас найдутся? Их должно быть много.

— Здесь их нет, но мы знаем, где можно добыть детали, — воодушевился мужчина, вытащив из кармана коммуникатор и без обычной осторожности крутанув его в руке. — Давайте отправлю вам список, они даже особым секретом не являются.

— Вы их можете производить? — аж икнул Гаспер, смотря на весьма небрежное обращение и отсутствие дополнительной защиты корпуса.

— Да, у нас есть открытые чертежи нескольких моделей, — мужчина несколько секунд недоумевал, смотря, как я свой вытаскиваю. — А у вас нет?

— Весьма мало и уж тем более о бесконечных не слышал. Каждый берегут, — ответил я, запуская безопасный приём файлов через антивирус. — Не повезло, видимо. Да и мало фабрикаторов, которые могут делать нужные чипы.

Мужчина кивнул, вспомнив состояние нашего мира. И даже позволил нам скопировать незащищённый чертёж коммуникатора — очень удачно! У них тоже из-за экономии ресурсов таких штук не бесконечное количество. Однако, одно устройство дали Гасперу, сразу с набором сервисных программ. Тут и связь работала, чего я не ожидал, потому о нас и успели сообщить.

Мы немного осмотрели оборудование. Заглянули в блок, где имелись установки, обрабатывающие органику и различную жидкую химию для синтеза специфичных веществ. Лекарства и стимуляторы у них имелись, конечно, не регенераторы — магические травы без фона маны вырастить не получится, и специальных блоков у них не было.

— Пройдёмте теперь к нашим ремонтным площадкам. Мы собирали упавшие корабли. Некоторые рискуют выходить в космос за деталями. Кое-что даже получалось принести на летающих машинах.

— То есть вы всё же восстановили какие-то флаеры или истребители? — переспросил я.

— Да, кое-что получалось. Но они все лёгкие и много людей на них не увезёшь… Далеко отлетать на них опасно, машины нападают. Когда-то у нас было много летающих машин, сейчас лишь одна осталась. Ещё была проблема, что некоторые после включения просто сами улетали.

— Как они могут сами улетать? — удивилась Аманда. — Хотя… получается, они управлялись дистанционно другими машинами?

Мы шли по внутренним коридорам иным путём, видимо более удобным для перемещения к их «доку», чем надземная часть.

— Да, включался автопилот, и они улетали на базу приписки, — подтвердила Астэр на наречии Эльдорфа. — Причём именно такие аппараты были автоматически зарегистрированы системой обороны. А те, что не подключились, наверняка были лишены регистрации и считаются целями. Высший уровень тревоги, чтоб его — самый предельный! Всё что не является дронами Цитадели или зарегистрированными кораблями, считается врагом. Корабли, что признаются уничтоженными, лишаются регистрации, ведь их может починить враг. Если восстановят люди, предполагается, что они подадут сигнал и регистрацию восстановят.

Астэр повторила объяснение для Дуайта. Мы оба испытывали весьма смешанные чувства. Понятно, зачем это сделано, но из-за потери командования и системы, которая не может догадаться, что такой приказ нужно отменить, люди оказались заперты здесь. Всё что летает, либо попадает под управление системы обороны Цитадели и уже не подчиняется людям, либо оказывается сбито, покинув безопасную зону. К тому же люди понимают, что на лёгких флаерах до планеты долететь не выйдет. Уж тем более, несколько десятков раз, перевозя людей небольшими группками.

Ответ на вопрос, что же они пытаются починить и как долететь, мы получили через двадцать минут ходьбы. На расчищенной площадке, окружённый строительными лесами, стоял корабль с геометрией кирпича, к которому сверху по углам приделали дополнительные двигатели, а по бокам торчали остатки турелей и виднелись закрытые крупные двери.

— Средний десантный челнок, модель ДИ-2 — прокомментировала Астэр. — Сильно повреждён: должно быть на нём прилетели сюда некоторые ваши предки, эвакуируясь с других станций.

Выносные двигатели, скорее всего в дополнение к встроенным корпус, едва ли были в рабочем состоянии в момент посадки и сейчас их частично разобрали. Видно как сильно повреждена передняя часть, на корпусе несколько больших латок.

Ближайшая площадка была расчищена от зелени и огорожена высоким стальным забором. Видимо местные нашли особые сварочные аппараты для древней высокопрочной стали, которую простым нагревом не переработать, только с применением правильной магии. Да и просто использовали сталь попроще, возводя укрепления. К тому же закрыли корабль пластиковой полупрозрачной белой крышей, которую легко убрать, но она не позволяла увидеть корабль сверху или намочить системами орошения. Приземлился он, судя по всему, в парковой области, но теперь рядом возвели несколько строений, очевидно, для работы с техникой. Инженерные станции и целые ангары.

С нашей позиции увидел и несколько других складов, прикрытых некой грубой на вид тканью или закрытых ангаров. Учитывая хаотичность размещения — там стояли менее перспективные обломки.

— Там совсем хлам, — Дуайт проследил за моим взглядом. — Это последний корабль, оставшийся более-менее целым. Самое лучшее снабжение и обеспечение у нас получают три вида людей: добытчики как я, в патруль вышел только из-за того что отщепенцы в последнее время слишком активизировались. Вторые это техники, которые пытается починить этот корабль и поддерживает другие машины, вроде фабрикаторов, а также техники по оружию и броне. Конечно, никто не позволяет им изображать активность, ничего не делая. Они всеми силами пытаются справиться с этим аппаратом. Мы думаем, что при достаточной скорости и бронировании сможем улететь.

— Не сможете, — безжалостно разбила его надежды Астэр. — Даже если на Магни не осталось пушек и дроны внутренней системы безопасности не смогут навредить кораблю, прежде чем вы долетите до планеты, на вас нападёт система обороны сектора. Более того — вышедшие с неизвестного корабля могут быть приняты за вражеский десант. Тут зона безопасности, потому дроны отстают. Оборона поверхности тоже не входит в их задачу: там по понятным причинам это было бы опасно. Но перехватывать десант они будут. Есть ли там такие же зоны безопасности и где они, мы не знаем.

Дуайт напрягся и стал расспрашивать. Я и, для вида, Гаспер поверили словам нашего главного эксперта. Вылет на этом корабле, если не восстановить его регистрацию, будет самоубийством.

Однако мы всё же изучили его. Внутри он был сильно разобран: многие модули перенесли в ангары для более удобного ремонта. Астэр критиковала попытки отремонтировать некоторые части систем.

— В нём что, сражались уже после посадки? — уточнил Гаспер. — Видны следы боёв внутри…

— Да, — вздохнул Дуайт. — Это очень давняя история, но мы тщательно учим основные моменты, чтобы не повторять ошибок. Первые выжившие едва не уничтожили растения этих секций и дрались за остатки технологий без оглядки на их сохранность. Даже повредили несколько модулей фабрикатора, уменьшив наши возможности. Потом сотни людей погибли, добывая запасные части или чертежи. А этот корабль служил хорошим укрытием.

Мы глянули общую оценочную сводку самодиагностики корабля:

Класс ДИ-2. Десантный челнок среднего класса. Идентификатор: ДИ-2-АР4ДД-041.

Диагностика состояния:

Корпус: 51%

Досветовые двигатели (общее): 12%

Варп-двигатель: 0% (отсутствует)

Реактор: 0% (отсутствует)

Генераторы щитов (общее): 6%

Орудийные системы: 0%

Второстепенные системы: 27%

Внимание: отсутствует система идентификации!

Часть оборудования попросту была снята, вроде реактора и варп-привода, но очень вряд ли их бы смогли отремонтировать. Подробная сводка по второстепенным системам, вроде жизнеобеспечения, распределения энергии, искусственной гравитации вместе с гасителями инерции тоже обещала много головной боли с ремонтом. В целом, если собрать модули и их запасные части с умениями Астэр мы за пару недель сможем поднять эту лоханку в космос. Про посадку на планету и речи не идёт, да и варп-двигатель вряд ли заработает, но вокруг Магни могли бы полетать… правда все системы идентификации сломали.

— Просто плюньте, план с вратами надёжнее. Даже наварив брони и побольше щитов, ничего не добьётесь. Лом, — оценила Астэр. — Можете смело бросать эту затею.

— Чушь! — раздался женский голос. К нам приближалась, пылая праведным гневом, женщина лет пятидесяти. На лице уже пролегли морщины, но в целом выглядела энергично. — Мы близки к завершению ремонта! Нужны лишь некоторые детали для двигателей и щитов, чтобы полететь! Компактные восстановители воздуха продержат воздух достаточно! Генераторы гравитации соберём самое большее через два месяца!

— Это главный техник, Робби Данс, — представил её Дуайт. — Они с Айруса, ты ведь слышала? И у них получилось запустить врата. Считают, что смогут их починить.

— Они что угодно могут болтать, — женщина наставила на нас пальцы. — Но что они умеют? Может, смогли найти ключи доступа и всё! Ещё и эта девчонка всё болтает! Да она в два раза младше меня! Вон, пришли тут командовать! Я клянусь, что восстановлю этот корабль! Мы даже добыли модульные схемы и планы обслуживания.

Ха, частичный чертёж: он в целом помогает собрать корабль из подготовленных блоков — некоторые являются неразборными. Но он содержит схемы конструкций, брони, проводки, что и куда присоединять и какие элементы менять при поломках. Без него бесполезно пытаться разобраться в корабле — обязательно что-то напутаешь: разве что у тебя очень много времени.

Астэр цокнула, вот и преграда с почти непререкаемым авторитетом: видимо отошли от новости, что мы с планеты.

— Я понимаю больше тебя… — начала Астэр, игнорируя тираду насчёт «наглых соплячек», и дематериализовалась. — Потому что мне две с половиной тысячи лет. Я древний дух. Поверь, нет людей, что разбираются в этой технике лучше меня. И я не сомневаюсь в твоей способности кустарно отремонтировать корабль, просто это не имеет смысла, пока мы не сможем контролировать хотя бы регистрацию союзных кораблей.

Робби опешила, отшагнув назад, а Астэр вернула себе материальность. Дуайт уже отскочил, готовя заклинание тени, не то чтобы очень мощное, но видно, что много раз его отрабатывал.

— Расслабься, — сказал я. — Мы не хотели говорить сразу — верно. Однако оценке Астэр вы можете верить. Нам нужны доступные вам планы станции, места, где могут быть врата и списки снаряжения. Мы тоже хотим вернуться на Айрус и поможем вам с этим.

Видимо, в доступной им литературе они о духах читали, так что на Астэр теперь смотрели с опаской. Осмотр корабля закончился, мы пошли назад: причём в этот раз по верхнему ярусу по дороге между деревьев, а после и через поля. Поселили нас в одном из переоборудованных офисов, в котором имелось несколько комнат. Запрошенное снаряжение принесли и пока оставили нас под охраной недалеко от входа. Дуайт заметно напрягся и перед уходом задал вопрос, изрядно удививший меня…

— Астэр… это ты предала древних? Мы в исторических сводках читали записи о тебе… отправленной послом к Детям Тишины.

— … Да, и после той войны я провела всё время взаперти, — кратко ответила она, опустив глаза, пока я стоял искренне шокированный. — Это было ошибкой… я на стороне людей, клянусь.

Я подтвердил её слова, приобняв Астэр. Нас четверых пока оставили.

— Думаю, пора бы уже рассказать, — не оборачиваясь, произнесла Астэр. — То… как всё началось.

Глава 19 Древняя история и начало плана эвакуации

Дверка перед нами закрылась, Астэр повернулась ко мне с виноватым видом.

— Давно хотела рассказать, но всё не в тему было… ты тоже не спрашивал. То есть я не ждала, что спросишь. Спасибо за то, что не давил: просто не могла выбрать момент.

— Ты о причине, почему ты так подчинена? — спросила Аманда. — Ты предала древних?

— И… да, и нет, — тихо сказала Астэр.

— Хочешь поговорить с Оскаром наедине? — спросил Гаспер, проявив необычный такт, но Астэр качнула головой. Чтобы не стоять у прохода, мы зашли внутрь помещения с внешними почти целыми окнами. Слегка пыльно, эта «квартира» пустовала. Имелись железные кровати с матрасами, очевидно спущенные с верхних этажей. Ткань на вид была грубовата, но имелись подушки. Также древний офисный стол и кресло на колёсиках. В углу было сложено несколько наверняка неисправных терминалов. Кафельный пол слегка потрескался, зато стены покрыли пусть не очень качественной, но всё же рукописной картиной планетарного пейзажа, сделав место более уютным.

Я сел на одну из кроватей рядом с Астэр, держа её за руку. Гаспер с Амандой устроились на другой кровати. Посох я отставил и скинул рюкзак, так что мне ничего не мешало.

— Если тебе сложно, можешь не говорить, — сказал я, ощущая эмоции спутницы. — Я всецело доверяю тебе и без этого.

— Нет… ты должен знать, — она выдохнула, опустив плечи и не поднимая на меня взгляд. — Я не с Айруса. Впервые я осознала себя на древней родине людей, когда те только начинали покорять космос. Жила в заповеднике с монстрами. Люди не сразу поняли, что произошло, ведь тогда у меня был ещё животный разум. Как молодой высший дух света я вышла к людям на периметре. Сначала испугалась и напала, когда заметила сильных магов под щитами, шедших ко мне. Само собой они меня обезвредили, и ментальной магией дали язык… Какое-то время общалась с ними, заинтересовалась ну и поклялась не вредить. Точнее сделали это так же, как я при клятве тебе: поддержание магии создаёт отдельную связь между душами. Поэтому твоя сила позволяет сделать клятву мощнее настолько, что я не смогу её преступить по своей воле и не переживу нарушение. Тогда её подкреплял сильный архимаг. Всё же духи крепкие: обычной клятвы может не хватить убить.

Вот значит как… она застала расцвет своей цивилизации, её восхождение. И правда, она ведь — древний дух. Не выглядит Астэр как древнее мудрое существо, смотрящее на всё свысока с ледяным спокойствием, как я мог бы ожидать, вот и забываю это.

— Годы шли, я становилась сильнее, заслужила уважение людей, — печально улыбнулась она. — Тот архимаг умер и снова клятвой меня не сковывали. Я была известна, наверное, всему миру. Обычно духи как-то… избегают людей, в нашей природе иной стиль жизни. А ещё я стала духом звёздных молний: моя природа изменилась, когда я добровольно экспериментировала со смешением стихий. А потом появились Дети Тишины — Эрт. Состоялись первые контакты… И я тогда была из миротворцев, что настаивали на налаживании межвидовых отношений: были против сбора флота, боясь спровоцировать войну.

— Ты… добра, наверное. Нельзя себя винить в том, что ты надеялась на мир, не зная причины их агрессии, — сказал я, но Астэр помотала головой.

— Это лишь начало. Хотя уже за это меня можно винить в страшных потерях для людей, ведь мой голос слушали. Я пообщалась с букашками, выучила их язык. Моё ментальное поле само по себе слабо, так что с духом они общались охотнее. Да, я была послом от людей к ним. Тишина убедили меня, что они не хотят войны. Как я потом поняла — вытянули из меня много информации, позволяющей понять психологию людей и строить стратегии. Ты ведь знаешь… я не затыкаюсь даже когда нужно. Дала им много основ нашей магии, ведь сами они были почти на нулевом уровне и боялись наших сил, не понимая их. И это было только началом.

— Зачем? — удивился Гаспер, и поднял руки. — Простите, не сдержался. Но неужели желание иной расы узнать как можно больше о вас не вызвало подозрений?

Астэр поджала губы, ощутив ещё больше вины.

— Я искренне считала это проявлением любопытства их народа и желанием лучше понять людей, адаптироваться к соседству с вами. И вот… я решила, что встреча поможет, ведь напряжение всё нарастало. Мы знали, что Эрт строят большие флота, пускают разведывательные дроны. Я считала, что они боятся нас, особенно из-за не понимания сил наших магов и трансцендентных, их пределов. Их культуру я тоже изучала и друг с другом они почти не сражаются, изредка отдельные королевы, но в целом они намного сплочённее людей.

— То есть в их истории они казались куда более мирной расой, чем мы? — уточнила Аманда и спутница кивнула. — Ты… действовала логично, как миротворец… и может быть видела то, что хотела.

— Наверняка сами Эрт показывали то, что хотели показать, — уточнил я, взяв руку Астэр, продолжавшей рассказ.

— Быть может. Финальной точки стало два события… в общем, у нас разрасталась нелегальная группировка почти террористов-ксенофобов, явно имеющих сильную поддержку. Они вели разведку в отношении Эрт куда агрессивнее нас. Превосходящая технология помогала засылать разведывательных дронов и у меня прямо попросили технологию наших сканеров… Я решила передать её, считая что делаю это для налаживания отношений, прекращения действий, разрушающих союз. Они нашли их базу на каменистой планете в отдалённом секторе и попросили меня скрыть факт её уничтожения, чтобы не создавать прецедент и даже помочь заглушать все методы связи. Пригнали много флота… да, я поддержала Эрт и в этом. А потом они захотели устроить встречу с лучшим из наших политиков и адмиралов, что ещё колебался и отслеживал ситуацию на границе. Я организовала встречу, фактически поставив перед фактом человека, которого очень уважала. К тому же она проходила на одном важном дредноуте. И к её началу я со своего личного корвета засекла приближающиеся лёгкие корабли, требующие остановить переговоры с Эрт. Перехватила их уже на подлёте к позициям флота. Мой корабль был мощнее. Тогда я считала, что они угнали быстроходные челноки и остатки тех террористов хотели убить прилетевшую королеву.

— Ты разве не могла проверить, потребовать опознавание? — удивился я.

— Могла и проверила. Они говорили, что это спланированная диверсия и нужно срочно уводить флот из системы… я сочла это провокацией, чтобы сорвать важнейшие переговоры, тем более на челноках было мощное оружие, — Астэр поджала губы, голос дрожал. — Я даже не поняла, что сигналы подпространственных передатчиков тех кораблей глушили, за ними гнались Эрт, не позволяя передать данные. Я убила имперских разведчиков, нескольких людей из гвардии и даже… жену адмирала, которая тоже была на челноке. Как потом узнала. Переговоры начинались, я не стала мешать их ходу… а после киборги Эрт устроили бойню, напоследок успев взломать слабые тогда системы безопасности. Они получили наши тактические карты и схемы обороны планет. Эрт разобравшись в наших сенсорных технологиях и захватив многое на той базе, смогли обойти сенсорные станции. Пришёл флот Эрт и смёл почти всех. Оскар… я предатель, из-за которой погибли наши станции и флоты. Я сама открыла врагу путь к сердцу империи.

В целом… произошедшее можно назвать изменой. Причём высокопоставленного лица, хотя она делала это не ради денег и награды. Но поступок иначе как глупым не назовёшь, она так верила в Эрт, что видела в их противников простых ксенофобов. Понятно, что летящий к флоту челнок подозрителен, но она видимо не догадалась перепроверить всё, отталкиваясь от идеи, что жуки её обманывали.

— Тебя просто обманули, — только и смог сказать я. — Ты хотела мира и верила, что он возможен.

— И ты знаешь, что это не оправдывает мою глупость, — тихо сказала дух. — Осознав произошедшее я… просто забылась. Почти не помню, что делала, помню уничтожение Эрт, помню… убитых людей, что пытались меня подобрать в космосе, когда корвет уничтожили. Потом узнала… что успела сбить несколько истребителей своей силой. Само собой и в меня стреляли, а я медленно осознавала, что натворила. Меня ранили до потери сознания и удерживали в таком состоянии, пока не привязали к огромному контрольному ядру, которое теперь спрятано на Магни. К счастью, цитадель Эсилий уже строилась, хотя я вечно мешала проекту. Я создала огромную брешь в обороне, помогла обойти защиту добывающих станций и колоний на терраформируемых планетах. Чувствую себя ужасно каждый раз как вспоминаю об этом и не знаю, как я ещё смею улыбаться и надеяться на счастье. Я сильна, потому осталась живым оружием без прав и голоса… не жалей меня, наказали ведь за дело и совершенно недостаточно. Я… я не знаю, что хочу… Можешь ненавидеть или презирать, я всё равно исполню своё обещание. Только… не любить, я не заслуживаю этого.

Настроение Астэр стремительно скатывалась в бездну глубочайшего отчаяния. И… не знаю, что и думать об этом и просто не хочу развивать мысль. Важно то, кто она сейчас. Может, во мне говорят гормоны, но мне всё равно.

Я попытался её обнять, но мне в грудь упёрлась рука. Думаю… занимается самобичеванием, как наверняка часто делала в одиночестве. И Гаспер… судил иначе. С позиции того, кто старше, опытней и не испытывает чувств к Астэр.

— Быть может, будь она умней и наблюдательней, цивилизация древних не рухнула бы. Взаимное уничтожение — это исход, которого достичь очень трудно. Без её вмешательства почти наверняка люди бы понесли меньшие потери во время первого удара, а значит, космические силы могли бы удержать флоты Тишины дальше от Айруса.

Я убрал руку Астэр со своей груди и обнял.

— Гаспер… можешь говорить, что хочешь обо мне: в том числе напомнить, что уж мне-то всё равно, хотя и моя цивилизация поднималась с самых низов. Но всегда кто-то запускает последовательность событий, ведущую к множеству смертей, даже не осознав этого.

Я чувствовал, Астэр не только раскаивается и ненавидит себя за это, но сама по себе… скажем, добрая душа. Она помогает мне, искренне рада выживанию людей и хочет помочь всеми силами не потому, что ей так приказали.

— Гаспер, не будьте так жестоки, — сказала Аманда. — Она… ошиблась, слишком доверившись другой расе, но она действительно от начала и до конца была на стороне людей, хотела остановить войну.

Исследователь древности лишь вздохнул и ушёл в другую комнату. Астэр отодвинулась от меня: не знал, что духи умеют плакать…

— Теперь нечего жалеть о прошлом. Есть только то, что ты можешь сделать сейчас. И я никогда не стану тебя винить, — я улыбнулся, даже Аманда положила руку ей на плечо.

— Помоги нашему миру и… Оскар прав.

Она оставила нас, уйдя в отделённую часть офиса. Астэр уткнулась в мою грудь, продолжая тихо плакать. Я видел её весёлой, ехидной, печальной и яростной. Впервые настолько разбитой, что казалось, в её жизни ничего не осталось. Сейчас она ничем не походила на древнее мудрое существо, моя бесценная спутница никак не могла совладать с взорвавшимися эмоциями. Это делало больно мне самому, и я старался её успокоить. Не знаю, сколько времени прошло, но Астэр затихла и ещё некоторое время лежала на моём плече, пока я гладил красивые чёрные волосы.

— Прости за срыв. Надо собраться и приступать к работе. Попадание на Магни — большой шаг, — она слабо улыбнулась мне.

— Обязательно найдём ядро, может быть не первым пунктом, а как подготовимся, — я поцеловал её в макушку и встал. Астэр утёрла лицо, пока я позвал тех двоих. Гаспер уже успел принять правду и по моей молчаливой угрозе догадался, что я не позволю упрекать её в случившемся, что бы ни произошло. И пусть думает, что хочет и считает меня влюблённым дураком, или попросту не понимающим их трагедии человеком со стороны.

Изучив список доступных для производства предметов, громко присвистнул.

— Разные малые дроны, расходники для обслуживания, снаряжение, изолирующие инженерные скафандры, разные бронескафы… Не все бесконечное, само собой, но странно что не произведут побольше скафов, раз всему населению не хватает. Видимо, проблема с ресурсами и боятся гонять фабрикатор, чтобы оно после лежало. Некоторое вещи их оборудование просто не может произвести.

— И кто знает, сколького нет в списке, — добавила Астэр. — Нечто, что не может и тот отдалённый фабрикатор, а потому это просто убрали в сейф управляющего до лучших времён. Ладно, начальный план у меня есть. Давай посмотрим схемы.

Мы подключились к местной сети при помощи голопроектора и посмотрели больше информации по техническому состоянию станции.

— Секция, где мы бежали, особо не пострадала, — заметила Аманда. — Сломана система фильтрации и восстановления атмосферы. Если починим участок, уже будет шанс покинуть поле блокировки пространства. А можно дронов отключить?

— Можно, но нам нужно аж сюда, — Астэр ткнула пальчиком на одну точку голограммы, увеличив неё. Подробной информации не было, но место было подписано: «Запасной локальный центр управления». Кроме того уже местные добавили на карту собственную пометку: «Очень опасная область». Конечно, они понимали, что там может быть и максимальная добыча, но от этого не легче. — Система обороны приоритетна и все ресурсы на вторженцев сразу не пускают, снимая ограниченные силы с таких мест. Там нас сейчас разложат на атомы. Я стала сильнее, но не настолько. Есть план лучше.

— Поломаем сенсорные системы, чтобы нас не видели, — понял Гаспер, потянувшись и вернув карту к тоннелю. Он знает подобную технику и достаточно быстро разобрался в настройках. Информация тоже не полная, но кое-что получили. — Камеры, датчики движения и аур. Сломать все и дроны туда не прилетят. Однако тот коридор, где мы бежали, так не отключить…

Мы планировали иной маршрут. Я пока решил надеть на Аманду нейроинтерфейс и включил ей запись языка древних и дополнительного немного исказившегося словаря местных. А заодно решил добавить основ магии пространства. Голова поболит, зато потом может быть улучшит защиту.

Сам оставил пока Гаспера и один пошёл куправляющему, то есть Освальду. Астэр осталась с Гаспером, подучивая его и заодно охраняя Аманду.

— Стой, нельзя без приглашения, — остановил меня стражник у входа в кабинет.

— Думаю, я могу просить о встрече. Или он очень занят?

— Парень, у нас тут строгие порядки и один из них — не дёргать управляющего по пустякам, — нахмурился бородатый мужчина, но согласился с моими доводами.

Освальд действительно оказался занят, разговаривал с Дуайтом и Робби, сидя в том же просиженном кресле. Впрочем, с моим появлением разговор стих.

— Оскар, почему в одиночестве и почему сразу не сказали, что привели… древнего духа? — несколько нервно спросил Освальд. — Я поискал информацию, людей ей атаковать запрещено, ведь так?

— Именно так, не хотели пугать вас раньше времени. Догадываюсь о теме вашего разговора и…

— Корабль будет строиться дальше, — категорично заявила пожилая техно-артефактор, бросив на меня неприязненный взгляд. Кстати мощная у неё фигура, сейчас, когда сняла инструменты, которыми раньше была обвешана, заметно. У них тут хорошая магия жизни сохранилась, скорее всего, обогнав остальные дисциплины. Быть может, среди выживших был очень сильный целитель и знания смогли передать.

— На здоровье, — не мог я спорить. — Если не верите в то, что вас собьют.

— Откуда тебе знать? — сощурилась она.

— Мне неоткуда, — солгал я. Не говорить же им, что флот моей федерации дроны Цитадели в грубой форме поимели, так что сбежала лишь половина, после того как пару раз сразилась у периферии. Никто не ожидал, что прилетит так много кораблей из глубин сектора. — Но Астэр знает, что система обороны функционирует, чего не видите и не знаете вы. Любой незарегистрированный корабль собьют: а на вашем даже нет опознавательных маяков. И скрученный с другого корабля не поможет. Высший уровень тревоги таков, что на любое подозрение на захват корабля диверсионной группой врага система реагирует фатальным ответом. Таким путём вы улетите, только если найдёте корабль, который не признавался уничтоженным или захваченным и потому считается союзным.

— Ты сгущаешь краски, к тому же мы сможем пролететь и к другим уцелевшим секциям.

— Не факт, что на них есть выжившие, хотя зоны безопасности тоже устанавливали, пусть и не на всех, — признал я. — Однако пока вы будете маневрировать на едва летящем кирпиче, вас собьют. Я не сомневаюсь в твоих способностях и даже удивлён тому, как ты умудряешься ремонтировать откровенный лом — поразительные достижения. Но теперь есть выход лучше и потребуется сменить фокус усилий.

Немного лести для Робби и правда, помогло.

— Говори с чем, пришёл, — сказал Освальд. — У вас есть план? И всё же, почему не пришли остальные?

— Они устали и продолжают уточнять детали. Кроме того, вы относитесь к нашей четвёрке с опаской, потому пришёл один, — сказал я, что вполне удовлетворило людей. — Нам нужен дрон обслуживания Гофаннон-14Р система управления к нему и несколько деталей систем фильтрации воздуха, плюс расходные материалы к дрону. Обязательно герметизирующий гель и снарядить дрона резаком и сварочным аппаратом высшей категории. Это для первого пункта.

Название дрона запомнил — опять имя какого-то мифического персонажа, в этот раз связанного с ремёслами.

Я показал полный список на коммуникаторе, который дали Гасперу, ведь свой я оставил около нейроинтерфейса.

— Довольно дорогая в производстве вещь. Мы такой когда-то делали для разведки и пытались им вынести вещи… — задумчиво сказала Ребекка. — Система опознаёт, что дрон управляется не инженером, и он не производит ремонтные работы, его уничтожают. Хотя вы собрались где-то ремонтировать воздушные фильтры?

— Да, в том тоннеле место идеальное, заодно нужно будет по пути «потерять» пару глушилок сигналов, которые по команде активируются, для дополнительной маскировки, — я кивнул и стал показывать план на схеме. — Мы можем провести людей таким путём, единственная проблема в воздухе в тоннеле. Я понимаю, что у вас мало ресурсов делать всем скафандры и фабрикатор уже не в лучшем состоянии, но проводить людей малыми группами долго и рискованно. Ремонт всей системы очистки занял бы много времени, но нам достаточно восстановить два узла, чтобы огромный объём воздуха за разумное время стал пригоден для дыхания. Далее мы планируем сходить к месту, где вы находили части портала. Да, будьте уверены, мы сможем их применить и восстановить портал в том месте. На вашей карте нет данных относительно местоположения ваших находок: и быть может другой портал окажется не особо повреждённым и расположенным близко и план изменится.

Освальд послушал изложение и дал добро запустить на фабрикаторе производство нужного дрона и обеспечить нас дыхательным снаряжением. Станция не откачивает воздух в качестве меры противодействия, да и не всюду системы на это способны. Условный враг к такому обычно готов, однако некоторые места могут быть попросту заражены или повреждены так же, как тот коридор.

— Но я всё равно ускорю темпы ремонта корабля, — проворчала Ребекка. — Раз будет такая вылазка, добавлю в списки нужное для ремонта. И я обязательно буду присутствовать при ремонте врат.

— Никто и не планировал тебя отстранять, — искренне удивился я. — Сколько примерно займёт производство? Астэр пока может заняться ремонтом чего-то нужного.

— Дрон сложный и компонентов может быть недостаточно, завтра будет, — ответил Дуайт. — Эм… можно я вышлю списки имеющихся ресурсов, чтобы они знали, на что рассчитывать?

Управляющий немного подумал и кивнул.

— Однако расскажи о судьбе Астэр. Ты понимаешь, в каком свете она предстала в исторических сводках.

Пришлось рассказывать, приврав, что она осталась на горной базе в очень опасном месте и сидела там, пока туда не пришёл я с экспедицией исследователей руин. Мы уже телепатией утвердили эту легенду.

Станционное время, принятое здесь, от нашего отличалось примерно на три часа. Заказанное оборудование будет завтра, а пока вернулся в комнату и поговорил с Амандой и Гаспером. Они не винили меня за сделанное с Сарой, а подруга вообще вела себя удивительно спокойно при нашей-то ситуации. Беспокоилась только насчёт того, что её семья будет за неё переживать, её ведь наверняка списали в убитые, причём может быть даже мной. Или в предателей вместе с Гаспером, они ведь взяли ховербайк и пропали, нагнав меня первыми.

Кстати, маячок из движка я вынул. И вот ведь ситуация! Только нашёл замечательный транспорт и сразу потерял! Хотя Магни даёт огромные возможности, ведь тут много производственных мощностей и также заблокированных врат. С Астэр возможен даже перехват системы управления!

Встретили нас хорошо, и травить пока не пытались. Дуайт вообще само дружелюбие и уж я как маг разума понимаю в этом! Они этот раздел вообще утратили наряду с магией души. Знавшие её люди погибли, а доступ к записям об опасной магии получить не смогли.

Хотя имелось оружие с такими атаками и защитные артефакты, вроде моего медальона, который тоже помогал скрывать эмоции: поэтому Освальда, который вёл себя осторожно, читать не удалось. Зато Дуайт и старающаяся бегать за ним Диана точно были искренне рады нам.

За тысячу лет они не смогли найти целый корабль — всё гибло в боях, а восстанавливались только дроны Цитадели. Но теперь шансы были. Лишь бы тут всё прошло гладко, и мы тотчас отремонтируем Ира Джентис. Найдём здесь все нужные чертежи и сколько угодно ресурсов.

«Надеюсь, ничего непредвиденного не случится. И ведь… в крайнем случае ты можешь угрожать им испортить оборудование? Всё равно спасём их», — сказал я.

«Не стоило этого говорить, дорогой», — мягко и чуть ехидно ответила Астэр. — «Теперь точно пойдёт не по плану. Но мы справимся! И да, ты прав, но пока я вижу в них разумных людей, понимающих, что живая планета намного лучше ломающейся станции».

Глава 20 Подготовка к вылазке

Остаток свободного времени занимался тренировкой. Двое моих случайных спутников получили улучшенное знание языка и расспрашивали о нейроинтерфейсе. Тонкие штуки и пережить столько лет они едва ли могли, только если делать новые на фабрикаторах. Увы, внешние нейроинтерфейсы использовались редко и чертежи на них особо не распространялись.

Список ресурсов в фабрикаторах нам скинули вместе с интерактивной сводкой возможностей производства. Н-да, не слишком густо по некоторым материалам, причём кое-что было в моём хранилище, но что имеем. Главное, что хватило на многофункционального ремонтного дрона с возможностью удалённого контроля. В отличие от других доступных дронов, что после изготовления обязательно требовали подключения к системе управления и даже могли сделать это сами, этот был более автономным и умным. Астэр много пользовалась ими, пока ремонтировала Ира Джентис, ведь сама лично посетить его не могла из-за запрета покидать станцию.

У местных нашёлся даже ментальный интерфейс — он удобнее нейроинтерфейса, однако требует хорошего умения в этой специфичной магии. А что ещё лучше — дух его может использовать даже в эфирной форме.

Спать легли уставшие, сдвигая свой ритм под основную массу людей. Конечно, часть местных работала в «ночную» смену, но их было меньшинство. Солнце то никуда не двигалось, так что требовалось закрыть окно листом чёрного пластика, встающего в сделанные для этого пазы.

— А может, пойдём под землю? — беспокоилась Аманда. — Никак не могу выбросить из головы то, что мы в космосе. Ну, то есть… на нижние уровни. Вдруг поле сломается?

— Маловероятно, — ответил я, положив руку ей на плечо, и перешёл на телепатию. — «Я прекрасно знаю таких людей как ты. Одна из моих подруг так же боялась вакуума и куполов. Однако в нашем случае рациональнее оставаться в месте, где удобнее будет бежать в случайном направлении. Оно не сломается внезапно, древние делали очень надёжные системы. Ломающиеся блоки генераторов вызовут мерцание щита».

«Ладно», — Аманда выдохнула и поджала губы, слабо улыбнувшись. — «Вот надо было за тобой срываться? Тебя даже высшая магия не возьмёт. За такие нервы с тебя доспех и обучение полётам!»

«И магии пространства», — пообещал я, улыбнувшись. Оставил её в комнате с Гаспером, мы всё тщательно проверили. По всей видимости, комнат — ловушек они не приготовили. Сам обнял Астэр, которая снова вспоминала свою историю, но старался её взбодрить. Спать она не будет, а пока посидит в моей душе, следя за ситуацией.

Выключился и включился утром, даже сны не снились. Дуайт зашёл за нами и проводил на завтрак. Хоть в этот раз дали еду без пререканий, даже Астэр: хотя теперь знали, что ей не нужно. Зато она дегустировала еду для нас… анализатор бы тоже добыть. Или лучше питаться теми брикетами: ведь опять же, могут скрутить нас и вытащить всё, что мы знаем о магии и технике.

Каким я подозрительным стал! Хотя здоровая осторожность ещё никому не повредила.

— Что нам делать? — спросила Аманда после завтрака, когда мы пошли во внутреннюю комнату, где сгрузили нашего дрона.

— Ты тренируйся магии как никогда в жизни. Гаспер… может поучиться знаниям о древней технике местных и, вполне возможно, даже с чем-то поможет. Тебе ведь было интересно.

— Да, пойду к кораблю. Даже если мало смысла, хочу узнать многое у их инженеров, но позже. Пока дальнейшая проработка плана.

Исследователь быстро отдал главенство нам с Астэр, он за властью в целом не гонялся. Но, конечно, наши действия ему были крайне интересны.

А мы интересны местным! Подходить многие опасались, но взглядами провожали, особенно мою робу и мантию Гаспера. В комнате, видимо, промежуточного склада, на полу лежал овальный дрон: шестьдесят сантиметров в ширину, пятьдесят высоту и метр в длину. Выпуклый, двигатели левитационные и силовые магические, так что никаких дюз. По корпусу имелось множество камер, и основной была двойная впереди: так что передаст картинку в режиме виртуальной реальности. По бокам два манипулятора со сменными насадками. Снизу могла закрепляться ещё турель под более мощный резак или, например, распылитель краски. Сейчас же там был дополнительный грузовой короб для перевозимых деталей.

— Монтируйте снаряжение, управление синхронизируем, — сказал Дуайт. — Комната управления есть недалеко. И… а вот и он. Знакомьтесь, это Грэм, он тоже добытчик.

Нас догнал рыжий мужчина, несколько ниже меня ростом, но с крепким телосложением. Цепкие зелёные глаза изучили нас.

— Приветствую, Дуайт попросил добыть для вас патроны. Только, прошу, ни в кого не стреляйте первым. Если кто-то начнёт, скорее всего, это отщепенец, но в поселении их не будет.

Он передал нам коробочки с иглами для пистолетов и несколько энергоячеек мне, что хорошо, ведь вчера я потратил много. Мы обменялись приветствиями, мужчина остался с нами. Видимо, добавили надзирателя, но мы были не против.

Быстро смонтировали на манипуляторы дрона навесное оборудование, состоящее из точечного паяльного аппарата, универсального резака, пистолета для затвердевающего геля, которым можно латать любые пробоины и трещины, и дополнительного сканера с тестером оборудования. Сами манипуляторы могли выполнить точные работы.

Дрона подключили сначала к коммуникатору, не позволив присоединиться к системе Цитадели, а переводя в ручной режим. После чего в другой комнате, где стояли рабочие терминалы, Астэр с широкой улыбкой уселась в кресло с ручками управления по бокам и надела шлем виртуальной реальности с ментальным интерфейсом. Кроме этого, картинка с камер выводилась на экран, так что мы видели происходящее. Одна картинка от взгляда Астэр, другая от выступающей камеры снизу, так что были видны манипуляторы.

Дрон провёл самодиагностику и полетел по коридорам. Сначала наружу, потом над лесом и в ту дверь, откуда пришли мы. Но маршрутом пошёл немного другим, где мы планировали провести людей.

Я от нечего делать пожёвывал брикет из растительной пищи и крутил магию, напомнив заняться подобной отработкой и Аманде.

Астэр управлялась виртуозно, даже найдя по пути рабочую зарядную станцию и подзаправив аккумуляторы. Реакторы на такие штуки ставить нерационально.

Снова знакомый тоннель, дверь в который нехотя открылась.

— Сейчас его собьют, — прокомментировал Грэм. — Слишком долго просто летает.

— Нет, я правильно включила инженерный режим, — ответила ему Астэр, ускоряя полёт дрона. В поле зрения Астэр светилась трёхмерная модель станции, и теперь дополненная реальность отображала нужные системы. И да, опять она получила более высокий доступ, чем обычно могут люди.

В общем, она нашла один из узлов системы жизнеобеспечения, залетев через узкие технические тоннели. Его повредило парой снарядов, и Астэр с ворчанием принялась латать трубопроводы гелем, затвердевающим под смесью ультрафиолета и некой магии изменения. Системе станции она объявила цель, хотя полную сводку состояния получить не могла.

Система ремонта долго не отвечала, а после выдала: «Автоматический ремонт секции невозможен. Попытка ремонта в ручном режиме одобрена». Астэр продолжала виртуозно работать манипуляторами, резаками вскрыла корпус воздухоочистителя, вынула какие-то детали и спаяла иначе.

— Это понижает эффективность и качество очистки, зато обходит требование некоторых компонентов, — пояснила она. Дрон заменил ещё пару неких фильтров и узлов, на установке, после чего она подключилась к сервисному разъёму и, сняв очки, полезла в низкоуровневые программы. Отключила часть каких-то функций и изменила режим. — Как приятно, ты меня так уважаешь! И о да — я сумела!

Дух ехидно улыбнулась и подмигнула мне.

— Лучший инженер, — похлопал я, внимательно следя за манипуляциями и пытаясь уловить их смысл. Спутница поняла меня без вопросов и стала пояснять свои действия. Снова надела шлем и вернулась к работе, восстановив пару перебитых проводов и заварив обычным пальником трещины в вентиляционных каналах, применив тонкую сталь.

И… система подключилась! Станция одобрила ремонт, и теперь на секторе отображалось не «сломана система фильтрации и восстановления атмосферы», а «низкая мощность», прогнозируемое время до приемлемого состояния… неделя. Но это потому, что воздуху ещё нужно распределяться по огромному помещению.

Астэр полетела к другому месту. Эти фильтры были подключены к распределённой системе и всё лишнее отводили через трубопроводы, направляя на переработку или утилизацию. Центральный модуль слишком сильно повреждён, но запасные и вспомогательные теперь работали, перегоняя через себя кубометры воздуха, избавляя его от углекислого газа и вредных примесей, взамен добавляя кислорода.

Через два дня там можно будет дышать, но Астэр на этом не остановилась, теперь со знанием дела ломая сенсорные системы так, чтобы не разозлить систему, а заставить её думать «такой процесс ремонта» или «оно сломалось само».

Далее ещё одна зарядка и она полетела в другую секцию, прорезая себе путь в сломавшихся малых технических тоннелях. Нашла энергораспределительные щитки и кое-что в них подремонтировала, заказав деталей через Дуайта, заодно попросив больше фильтров.

— Мы не рассчитывали на такие траты и зачем? — недоумевал он.

— Нам ведь лезть примерно туда, верно? Лучше чтобы секции имели освещение, вентиляцию и гравитацию. Я позабочусь, чтобы турели не работали. Да и зачем вам беречь ресурсы? Вы всё это унести не сможете, — искренне удивилась Астэр.

— Да… наверное, ладно, — Дуайт заказал на фабрикаторе больше деталей и фильтров, за которыми залетел дрон. Астэр восстановила питание в некоторых обесточенных секторах, где система ремонта станции заглючила, и не смогла сделать это самостоятельно. Плюс ремонт ещё пары фильтров. Проблема теперь возникала с тем, что тут Эрт применяли химическое оружие и хотя десант на станцию был не столь велик и нацелен прежде всего на командные пункты, отравляющие ракеты запускали.

— Надо бы запустить уборку, — задумчиво сказала Астэр. — Чтоб её вирус сожрал эту операционную систему! Столько всего сделать сама не смогла! Ну, ничего!

— А почему она не убрала отраву, если может? — спросил Гаспер.

— Где-то сломаны сенсоры, но я склонна верить записям людей. Где-то система всё ещё считает, что это область, где в любой момент возможно столкновение с врагом и нечего дронам-уборщикам путаться под ногами. Ну а где-то нет целых приписанных дронов-уборщиков и сама станция перекидывать их не умеет, а приоритетность их изготовления минимальная. И вообще, ты же собирался поговорить с их техниками.

— Позже, — без сомнений ответил Гаспер. — Аманда, а тебе точно пора заняться делом.

Девушка нехотя устроилась в дальнем углу, повернувшись к экранам спиной, чтобы не отвлекаться, и занялась тренировкой. Я решил посмотреть ещё какое-то время. Станция почему-то не знала, что делать с некоторыми ядами, а местные, в том числе пара пришедших техников, с открытыми ртами смотрели, что вытворяет Астэр, не вставая с удобного кресла.

Где-то смогла убедить систему запустить очистку или переназначить дронов. Воздух может и фильтруется, но ядовитая пыль в таких местах всюду.

В общем, ремонт станции и избавление ближайших секторов от яда шли полным ходом. Астэр даже вытребовала произвести нейтрализующее вещество, которое станция почему-то забыла. Однако после она полезла в программные дебри, чтобы очистить сектора, где было буквально «не до уборки», кое-как заставляя дронов не обращать внимания на статус области.

Как говорили когда-то: «Танцы с бубном». Я также занялся тренировкой магии пространства, а Астэр всё продолжала делать новые заказы. Кое-что интересное слышал краем уха.

— Да фабрикатор сегодня уже за две недели поработал, — пробормотал Дуайт. — Но эти дроны подключатся к системе станции сразу после завершения производства и улетят. Бесполезная трата ресурсов.

— Не-а, — весело ответила дух, пребывавшая в приподнятом настроении от привычной и бурной деятельности. — У вас открытые чертежи самого дрона и полуоткрытые их интеллекта. Я вношу в их программный код изменения, чтобы они, будучи в рамках системы подчинялись моим командам что-то ремонтировать по отправленным схемам. Это тоже поможет ломать системы сканирования на пути, а заодно они начнут восстанавливать герметичность станции, пользуясь системными ресурсами! Проблем много, поверь мне. Конечно станция может их перепроверить, потому надо аккуратно, но они очень помогут!

— У нас хватит всего на три таких дрона… — произнёс Дуайт. — Некоторые их детали мы произвести не можем, только разборкой из добытого. Нужно спросить управляющего.

— Не забудь ему сказать, что это откроет вам путь в большее число секций! — крикнула ему вслед спутница. Я повернулся к экранам и увидел стены кода. Астэр встретилась со мной взглядом и весело подмигнула. — Пошёл ремонт Магни, пусть с такого уровня! Это многое облегчит.

— Разобралась, какие секции работают? — уточнил я, не прерывая тренировку контроля, лишь снизив её уровень и деля внимание. — Система обороны Цитадели ведь клепает новых дронов.

— Да, хотя функционирует от силы двадцать процентов мощностей, которые лучше ремонтируются. Подступиться к ним отсюда не могу и вообще-то они далеко. Видимо все силы обороны здесь собрали около жилых секций и зелёной зоны. Ладно, ещё много работы!

Астэр снова занялась программированием. Я из интереса подошёл к одному из терминалов и глянул, что за дрон она хочет сделать — им оказалось подобие того, что я видел ранее, только чуть крупнее, с четырьмя манипуляторами и плазменными движками сзади. Многофункциональный весьма качественный дрон.

Система ремонта станции откровенно «тупит», не латая хоть как-то некоторые пробоины, однако Астэр сможет дать им задачи восстанавливать герметичность корпуса станции: да так, что рабочие системы производства будут снабжать процесс. Ремонтникам даже не придётся каждый раз летать к пункту снабжения — грузовые дроны будут подвозить запрашиваемые материалы. Правда сложные процессы без полных чертежей Астэр задать не могла, но зашивать корпус листами стали они начнут. Некоторые ранее разгерметизированные отсеки вновь получат атмосферу.

Местным было довольно трудно уговорить станцию использовать помещение как шлюз, то есть закрыть другие переборки и откачать воздух. Чтобы выйти в вакуум приходилось силой вскрывать дверь, вызвав декомпрессию и потом герметизировать, надеясь, что станция вернёт атмосферу. А ещё силовое вскрытие сразу вызывало дронов.

Управляющий одобрил идею подремонтировать Магни, пока шла очистка от ядов и прочий мелкий ремонт. Я вновь приступил к тренировке, прерываясь на пояснения по магии пространства для Аманды. Гаспер всё же ушёл общаться с местными инженерами, вроде Робби. Некоторые пытались перенять знания Астэр.

За день она встала из кресла всего несколько раз, и то чтобы кое-что отремонтировать руками. Я отрывался помочь ей со сломанным модулем фабрикатора. Лучший инженер по технологиям древних пыталась оживить производитель тонких синтетических тканей. Их было аж два, а ещё местные натащили разных деталей, но не смогли заставить их нормально работать. Отчасти проблема в совместимости, либо в блокировках оборудования после кустарного ремонта ради безопасного функционирования. А чаще — сломалась какая-то мелочовка.

К вечеру на радость местных один модуль заработал, пусть и на половине стандартной скорости, но это уже было огромным достижением. Некоторые вещи не могли производиться без такой синтетики и разбор на детали в её отношении не работал. Местные могли только тащить рулоны ткани от отдалённого более целого фабрикатора вне безопасной зоны. Там к счастью хотя бы частично работало снабжение от самой станции, и при локальном доступе с ключом фабрикатор запускался, несмотря на тревогу.

— Отличная работа, друзья, — воскликнул Освальд, когда первая партия была готова, и качество изготовления оказалось вполне приемлемым. Исходных материалов эти люди натаскали себе очень много. — Теперь точно никто не скажет, что вы тратите наши ресурсы на непонятные вещи.

— А что, были такие? — с удивлением спросила Аманда.

— Робби например, или знакомый вам Кайл, — пожал он плечами. — У них есть право на своё мнение, в конце концов. Кроме того, я видел, как обновляется схема станции. Ранее красные блоки становятся жёлтыми или даже зелёными. Несколько отсеков, куда раньше мы не могли пройти из-за их разгерметизации, теперь будут доступны. Полагаю, вы хотите изготовить больше скафандров?

— В том числе, — подтвердил я, открывая список выбранных вещей и планов. — Пусть к ремонтным модулям перенесут всё повреждённое, на что есть чертежи. У вас даже есть пара комплектов доспехов с повреждениями, почему не ремонтировали раньше?

— Зачем? — не понял управляющий. — Это всё отремонтировано вручную или повреждения незначительны, а некоторые детали будут истрачены. Уж не говоря об использовании оборудования.

Я даже не сразу понял, но после поставил себя на его место и стал обосновывать казалось бы очевидное решение.

— Да, вы продержались так долго на повреждённой враждебной станции: в том числе потому, что рационально использовали ресурсы и оборудование. Но теперь мы вам поможем, больше нет нужды максимально экономить. А кустарный ремонт может оказаться недостаточно качественным, да и зачем ходить с повреждениями, даже если незначительными, когда их можно устранить? Для вас за тысячу лет это стало привычкой, и потому решение ремонтировать до идеального состояния кажется странным, но сейчас лучше подготовить всё нужное.

— Но… — управляющий замолчал и задумался, смотря на меня. — У нас всё ещё может, не удаться план с порталом. Однако видя ваши успехи, разрешаю ремонт наиболее пострадавшего снаряжения… а это зачем?

Я отдал ему коммуникатор, и он пролистал результаты инвентаризации с пометками ремонтируемого, с чем помог Гаспер. Теперь смотрел на наши заказы. В том числе, сверхлёгкие боевые дроны-пушки, управляемые каким-либо нейроинтерфейсом, а у меня ведь есть такой.

— Я смогу их использовать, они помогут в бою. Да, дорогие, но на две штуки хватит. А грузовой дрон поможет унести с собой больше необходимых предметов. Тяжёлый лазерный резак поможет кое-где срезать маршрут сквозь стену. Не волнуйся, в ней нет ничего важного.

Пришлось практически уговаривать управляющего, используя логичные доводы. С большим трудом, но удалось. Запасы многих деталей и кое-каких базовых ресурсов мы исчерпывали, но наши успехи чего-то да стоили.

К ремонтным отсекам подобия блока ассемблера для предметов среднего размера приносили различные вещи, которые подбирали манипуляторы, оценивали и запускали возможный ремонт. Спать все трое легли около Астэр, которая дорвалась до технологий и при помощи управляемого дрона продолжала выполнять по станции лёгкие ремонтные задачи.

В том же режиме прошёл и следующий день. Я надел нейроинтерфейс, привязанный к коммуникатору, на который Астэр переключила контроль дронов. Две боевых пирамидки с постоянными лазерами и один грузовой кирпич, в котором при желании я смог бы уместиться.

Гаспер и Аманда по моему настоянию получили плазменные пистолеты, а Астэр взяла со склада навороченный меч, который если что не жалко потерять. Кроме того, мы смогли подремонтировать щиты наших неожиданных спутников. Увы, чертежей Титана у них не было, зато Барьерный Риф имелся, пусть и ограниченный чертёж.

В этот день мы уже могли бы выдвинуться за деталями врат, но вылазку пришлось отложить. Робби требовала, чтобы Астэр помогла им с кораблём, раз такая умелая, и управляющий одобрил «запасной план»: к предостережениям не прислушалась. Впрочем, от Астэр требовали лишь привести реактор в работоспособное состояние и наладить его контакт с системой управления. В целом, местные и так почти справились.

Кроме того, ремонт по мелочам продолжался, равно как и обезопашивание пути, а гнать было некуда. Всё равно ещё нужно будет решить проблему с активными дронами на той базе, а люди пока подготовятся к переезду…

Однако на третий день нашего пребывания на станции, все были готовы к вылазке.

— Помните, на этой миссии командую я, — сказал Дуайт. — Мы привыкли выживать в этих коридорах, и я уже бывал там.

— Я тоже не раз сражался с машинами, — фыркнул Гаспер, проверяя своё снаряжение. — И командовал боевыми группами. За нас не переживайте, помните, что мы прошли через сектора, которые вы считаете крайне опасными.

Часть людей смотрела на нас со скепсисом. Инженеры по технике часто силой не отличались, ведь тратили всё время на техно-артефакторику. Что же, скоро я смогу оценить их уровень сил, как и они наш — вылазка начиналась.

— Очень приятно ощущать прогресс, — сказал я, на что Астэр с улыбкой кивнула. Каждый шаг делал нас ближе к возвращению в док, да и как-то внутренне неимоверно приятно видеть, что станция восстанавливается. Пока всю историю краха Магни мы не выяснили, да и не то чтобы стремились, оставив это на потом. Пока требовалось восстановить портал и собрать снаряжение, нужное для прорыва к локальному центру управления.

Глава 21 Вылазка за деталями и пополнение снаряжения

С нами на вылазку за нужными деталями и полезными для переезда ресурсами выдвигалась довольно большая группа. Наша четвёрка, знакомые нам бойцы Дуайт и Грэм, а с ними также ещё одна довольно миниатюрная девушка Вивиан. Невысокая шатенка с короткой стрижкой едва ли могла похвастаться большой силой, зато использовала экзоскелет. Также в отряд к нам назначили Трейси — весьма крупную блондинку техника. Телосложением она уступала только Кайлу — памятному бритоголовому здоровяку. На вылазки он ходил редко, зато поможет тащить хлам.

И да, экзоскелеты получили двое мужчин бойцов, то есть Дуайт и Грэм, а также Трейси и Гаспер. Без тренировок такое использовать сразу на практике не стоит, особенно учитывая, что они могут быть глючными. Астэр не нужно, я тоже решил обойтись.

— И почему не доспехи? — проворчал Гаспер, желавший надеть такой.

— Управляющий считает излишним, — ответил Дуайт. — Всё может пойти не по плану и мы или потеряем их, или сильно повредим. Вы ведь пока не починили портал, может, там и деталей нет.

— Слишком вы экономите оборудование, — проворчала Астэр, поправляя почти пустой рюкзачок с едой для меня, и так таскающегося с немалым грузом вещей. Мы питались в основном растительными батончиками аварийных рационов, игнорируя ворчание слишком экономных выживальщиков. Питательно, компактно и гарантированно безопасно, ведь свежие фрукты могут оказаться отравлены и случайно, например, из-за сбоя оборудования орошения. Зато аппарат, производящий пищевые брикеты, не допустит выпуска опасных продуктов. — Даже скафы пожалели! Хотя ладно, разгерметизации там не будет.

Дыхательные маски имелись у всех: изолирующий скафандр в такой ситуации действительно бесполезен, а поломать его можем. И никак не могу я полностью довериться этим людям, понимая, что это давно сложившееся общество, а мы — чужаки с полезными умениями и уникальными знаниями. Станцию они могут захотеть подчинить и взять контроль над планетой. Мы не можем допустить разборки между людьми, равно как и наше пленение. Аманду и Гаспера вовсе сразу в расход могут пустить, ведь они в основном бойцы.

— Если бы мы жили, как предлагаете вы, давно погибли бы, — сказала Трейси.

— Ситуации разные, — возразил я. — Астэр, маскировка точно сработает?

— Должна, — она проверила артефакт на пояске — он искажал отпечаток ауры. Кроме того, респиратор с очками на лицо надевала и она, правда лишь чтобы усложнить визуальное опознавание. По идее теперь система станции даже если засечёт её, то не опознает, и не будет пытаться выдать приказ. Белые молнии тоже пока под запретом.

— Пойдёмте, — поторопила Вивиан. — Языками и в пути чесать можете. И гостям с Айруса напомню, что мы годами ходим по опасным коридорам и возвращаемся живыми. Мы лучше знаем, как перемещаться так, чтобы избегать битв и когда нужно всё бросать и бежать со всех ног.

— Я — лидер, они поняли, — похлопал её по плечу Дуайт. — Кайл, держись в центре построения.

Мы выдвинулись из поселения к одному из спусков на внутренние ярусы. Локальные переходы надёжно замуровали, чтобы не было сюрпризов, для спуска требовалось довольно далеко пройти по открытым полям и лесу. Астэр телепатией давала мне уроки по обращению с техникой древних. Аманда отдыхала после напряжённой тренировки.

Два боевых дрона пока сели на кирпич грузового, летящего за нами. Нейроинтерфейс я нёс на голове. Даже если сломают — сейчас уже не так важно. В ближайшие время мне чревато использовать его для записи информации в мозг, нужно дать ему отдохнуть. Более безопасную магию разума Астэр отрабатывала, но для такого требуется практика, а объектов для неё было мало.

Мы прошли через широкие двери недалеко от стенки края кольца. Лифты не работали, а если и починить — пользоваться ими опасно. Зато тут имелся наклонный тоннель для перевозки тяжёлых грузов и движения лёгкого транспорта. Вектор гравитации неуловимо изменился, когда мы покинули наклонённую поверхность и стали спускаться на нижние ярусы Магни.

Разговоры стихли, все сосредоточились. Визоры имелись теперь у всех, я привычно осматривался на предмет угроз. Повреждения этих проходов были куда более серьёзными, чем там, куда попали мы. Собственно, потому они и были более безопасными.

— Тут аккуратно, используйте сокрытие и идём вдоль этой стены, — сказала Вивиан.

— Я тут отключила все сенсоры и камеры, — Астэр спокойно пошла вперёд.

— Куда… чтоб тебя, отступаем! Если сейчас нападут, будет плохо! — воскликнула женщина.

— Я видела, как она это делала, — Трейси положила ей руку на плечо. — Подождём пару минут.

Я зевнул и стал привычно отрабатывать заклинания щитов и иллюзии, они понадобятся. Заодно крутил над рукой пару кусочков стали при помощи искажения гравитации от магии пространства. И да, дроны по наши души не пришли: по этому коридору можно было ходить открыто.

Жилые ярусы, инженерные секции, хранилища оружия, склады, развлекательные центры, магазины и офисы… мы шли через помещения разного профиля, сильно виляя. За исключением мест, где Астэр справилась, мы слушались команд перемещаться определённым образом по мёртвым зонам сенсоров, которые выяснили путём экспериментов. Само собой их и ломать пытались, но в некоторых коридорах хотя бы частично станция их ремонтировала или они были спрятаны где-то слишком глубоко в стенах, вроде датчиков аур живых существ.

— До чего жуткие места, — сказала Аманда на родном наречии. — Как всё… печально выглядит. И сколько тут ресурсов.

— Простая сталь да пластик, — ответил я. — А вот в кое-каких загерметизированных секторах, куда мы заглянем, будет много полезного. Хотя, вижу, тебе нравится.

— Всю жизнь буду вспоминать такое приключение, — смущённо улыбнулась девушка. — Хотя, может, ещё многое увижу.

— Разговорчики, — оборвал нас Дуайт. Я кивнул, он прав. Мы пробирались всё глубже, впрочем, избежать обнаружения не удалось.

На нас выскочили три летающих охранных дрона куда более простых моделей, чем те, что пережили тысячелетие на Айрусе, без изменённых магией материалов. Дополнением к ним стал один «шагающий» — буквально турель на ножках: проходимый, весьма быстрый и способный на физические атаки ногами. Правда в отличие от гуманоидных он не такой эффективный в атаке, да и систем защиты меньше.

Я уже готовил заклинание, смотря на действия людей.

— Построиться! — кричал Дуайт. — Сначала выбить бегуна! Всё на защиту, сейчас…

Он осёкся, когда обстрел лазерами и игольниками приняла Астэр, а потом увидел то, что строю я.

— Пока не вмешивайтесь, не тратьте резерв, — сказал я Гасперу и Аманде. Ресурс боевых дронов тоже сейчас не использовал.

— Постарайся слишком не повредить, в них есть ценные детали! — напомнила Трейси. Я кивнул, смотря на магию тени людей. Слабовато с точки зрения мощности заклинаний, но вполне профессионально, отрабатывали добросовестно.

Потоки серой дымки ударили в дронов и только после выстрелы крупных игольников. Я наконец закончил своё спешно выстроенное заклинание.

Шаг вперёд и Осколки Реальности рассекли пространство, перерубив пополам бегающего и выбив оружие дронов.

— Какого хрена⁈ — воскликнула Вивиан, отпрыгнув.

— Магия пространства, — прокомментировал я, добив одного дрона выстрелом позитронки в силовой распределитель. С двумя истоками я мог себе позволить затратные заклинания.

— Не мешкать! Хватайте детали, отключайте и в убежище! — скомандовал Дуайт. Кайл подобрал тяжёлый игольник шагающего дрона и ударом тени отключил ещё активную систему связи. Те, кто был в экзоскелетах, похватали некоторые куски дронов. Группа двинулась бегом и запрыгнула в одну тёмную комнату, закрыв за собой дверь и привалив её стальными пластинами. — Ну всё, нас должны были потерять, подкрепления нас поищут. Магию сокрытия на предел, не покидайте этот угол.

В некой просторной комнате, видимо, тренажёрном зале, организовали экранированное место со скамейками, где все и засели, свалив груз. Астэр и Вивиан принялись потрошить лом, вытаскивая модули с ценными элементарными компонентами, то есть на разбор. Плюс аккумуляторы или энергоячейки.

— Ты сильный маг, — заметил Грэм. Я пожал плечами и кивнул. — А без посоха что можешь?

— Чуть меньше, — признал я. — Как думаете, сможем пройти дальше без стычек? Всё же мы тут не за этим.

— Как повезёт, — ответил Дуайт. — Машины иногда патрулируют коридоры. Но у нас есть ещё укрытия, главное чтобы они не замечали, как мы в них заходим.

Собственно, это и было главной причиной небольшого размера группы. Мы идём не воевать, это бесполезно, хоть на время число дронов уменьшит. Наша цель — тихо проскочить, забрать нужное, и убежать.

Аманда смотревшая на заклинание с восхищением, спросила дам ли я попробовать его выучить, я прикинул и кивнул. В будущем мне это оружие не так уж сильно понадобится, так что она усердно тренировалась магии, пусть и расходовала резерв.

Мы просидели в комнате полчаса и вновь выдвинулись вперёд. Здоровяк в одной из своих больших сумок нёс извлечённые детали. Впрочем, ещё на одну стычку мы нарвались, в этот раз противников было куда больше, так что вступили все, кроме Астэр. Аманда всё же метнула молнию, а Гаспер — пламя. Местные такую разрушительную магию не одобряли, но силами впечатлились.

На пути к убежищу успели уничтожить ещё одно подкрепление, я наконец пустил в ход боевых дронов, которые точными импульсами лазеров помогли быстрее устранить железяки. Удобно то, что целился я не сам, и лишь задавал цель, а уж машины сами точно наводились в сенсоры, суставы или оружие противников, как только их щиты давали слабину.

Ещё полчаса в убежище, слыша за стенкой гулкие шаги и лязгающие звуки. Аманда до белых костяшек сжимала рукоять пистолета. Максимально незаметно мы поставили глушащее поле, чтобы нас не услышали.

В общем, путь к цели занял добрых три часа, причём в масштабах станции мы отошли не так уж далеко. Увы, дроном разбирать врата и утаскивать их действительно было для нас невозможно: система обороны заподозрила бы странную активность и попыталась бы перехватить управление. А если бы не вышло — сбила дистанционно управляемое устройство.

Мы попали в комнату с порталом, сенсоры тут уже все сломали и их не восстановили, хотя Астэр убеждалась в этом минут двадцать. И… да, установка с вратами малого радиуса — то, что нужно. Дверь в комнату не открывалась, и её пришлось взламывать. Увы, сами врата повредили, видимо — при отступлении. Люди о них узнали благодаря маленьким дронам с камерой, запущенным туда через разорванные вентиляционное шахты.

Астэр долго и тщательно оживляла системы при моей поддержке.

— Отлично, нужные детали целы! — улыбнулась она. — Разбираем, пакуем и уносим. Трейси, помогай демонтировать. Кайл, будешь держать!

— Ты не командир, — буркнул здоровяк, но на кивок Дуайта приступил к силовой работе. Разобрать установку было трудно, ушло около получаса, чтобы аккуратно снять всё нужное даже при умениях Астэр. Впрочем, прихватили мы с собой даже больше.

— Теперь в недавно открытую секцию, — решил Дуайт. — Нам повезло проскочить сюда незамеченными. Но дальше ведём себя ещё осторожнее. По пути ничего лишнего не подбираем, только действительно интересные вещи.

Мы упаковали тяжёлые куски врат в грузового дрона и двинулись дальше. Некоторые коридоры были повреждены, но вычищены от раскиданного мусора и пыли — поработали дроны уборщики. Респираторы все использовали, но теперь эти секции более-менее безопасны.

— А ведь в мусоре могли быть ценные вещи, — ворчала Трейси. — Ладно-ладно, я понимаю.

После моего красноречивого взгляда она согласилась, что жадничать мало смысла. Мы дошли до дверей, которые ранее были заблокированы из-за разгерметизации отсеков с той стороны. Атмосферные поля на ней если и были, то не работали. Однако теперь мы попали в неизученный ранее сектор.

— Идём туда, там может быть оружейная, я знаю логику размещения, — тихо сказала Астэр. — Погодите, сюда залезу сначала.

Она сперва покопалась в одной технической панели, а потом полезла в малые тоннели для дронов. Вернулась только через сорок минут и мы наконец проскочили к двери, увы —обесточенной, пришлось открывать силой. Военные припасы были всюду и не факт, что в ход успели пустить всё… о да!

В тёмном помещении имелось четыре лёгких доспеха на стойках!

— Ревенант! — воскликнула Астэр и бросилась к ним, быстро осмотрела и метнулась к Кайлу. — Давай энергоячейки! Тут никакого питания нет, надо их запустить!

Мужчина был откровенно недоволен такими командами, но дал трофейные вещи, которые Астэр тут же начала пристраивать, пока я осматривал помещение. Почти пустое, оружия также очень мало осталось и ничего тяжёлого. Да и сегментные гибкие доспехи выглядели компактно.

— Седьмая ревизия, отлично, — Астэр широко улыбнулась. — Они разведывательные, заточены на стелс. Защита минимальна, но нам подойдут идеально! Оскар, надевай! Можешь пока прямо в робе влезть, с поддоспешником потом разберёмся. Аманда, Гаспер, надевайте тоже, я отключу пока усилители движений.

— Погодите, это общая добыча, — возмутилась Вивиан. — Дуайт, где ты яйца потерял, скажи им!

— Не в рукахже ты их понесёшь, — резонно заметил Дуайт. — Кроме того, мы сюда попали только благодаря им двоим и при их силах, дополнительное сокрытие не помешает. Ты тоже надевай.

— Я помогу активировать, — сказала Астэр женщине. — И да, они нам нужны. Вы получите ещё много вещей, столько, что с собой всё не утащите.

— Управляющий решит, — отрезала она, спешно скидывая снаряжение. Я смотрел на это краем глаза, ситуация то идеальная. Пусть лёгкие стелс-доспехи, но это как минимум уже удобные скафандры с минимальным экзоскелетом. Усилители движений на псевдо-мускулах слабые, но уже неплохо и точно никаких встроенных сюрпризов.

Роба и так была не размашистой, а плотно облегающей тело, костюм лишь подмял её в районе подмышек, где на плечах была короткая накидка. Под таким вообще-то полагается носить специальный поддоспешный комбинезон, но в целом приемлемо влезть и так. Размер модульного доспеха довольно гибко подстраивался. Конечно же, они бывают разного размера, ведь у подгонки под тела есть пределы, а все эти для среднего человека: на Трейси или Фари были бы велики, а на Кайла — малы.

«Как приятно ощущать на себе высокие технологии», — сказал я, осматривая руки в съёмных перчатках. — «В нашей ситуации может быть даже лучше боевого. Можешь сделать так, чтобы они подключились к их сети, но по одной кнопке отрубались?»

«Обязательно сделаю», — ответила Астэр, помогая приладить снятое снаряжение на универсальные слоты доспеха. Движок теперь крепился на поясничном блоке, как и щиты рядом с ним. Компактная стальная пластина скрывающего «морока» встала в правый нагрудный блок. Теперь питание у них есть не только автономное, но и от доспеха, хотя в этой модели даже реактора нет — только энергоячейки и аккумуляторы плюс мана владельца.

Хранилища спрятались в кармашки под сегментами брони. Геката закрепилась на магнитном держателе сбоку, а запасные энергоячейки ушли в удобные крепления на манжетах или в разгрузку сбоку на торсе. При этом перчатки передавали тактильные ощущения — великолепно! Пусть не идеально, но я вполне чувствовал, что держу в руке.

Посох тоже теперь мог закрепить в специальные механические захваты на спину. Визор и респиратор ушли в рюкзак, сменившись шлемом. Левитатор на моей спине тоже никуда не делся, и броня его даже обнаружила и опознала, ругаясь только на неоптимальную поддоспешную одежду. Пара элементов была неисправна. К счастью визор работал как надо, используя очень дорогой тип качественных матриц.

Увы, из сломанного был нейроинтерфейс, но мой кое-как поместился под адаптивный шлем. Куда менее удобно пришлось Гасперу, который снял мантию, оставшись в рубашке, а Аманде мешали длинные волосы, которые её пришлось кое-как сворачивать. Зато у неё нейроинтерфейс работал, и девушка искренне удивилась его подключению. Но я телепатией попросил об этом не говорить.

Само собой Астэр позаботилась, чтобы доспехи работали автономно, не сообщая о нас станции.

— Берём всё что возможно и осматриваем другие помещения, — воодушевился Дуайт, складывая экзоскелет Гаспера в грузового дрона. — Хорошая добыча, но мы можем взять больше. Нет кое-чего заказанного Робби, давайте попробуем найти нужные склады.

— Да не нужен вам этот корабль… но ладно, — проворчала Астэр. — Лишь бы вы довольны были. Те кто в доспехах идут на разведку вперёд. Гаспер, тащи пока.

Она отдала ему всё своё снаряжение, а коммуникатор сунула в ещё один отсек на моей броне. Причём он сразу синхронизировался с голопроектором на левой руке.

«Как у вас всё удобно включено в единую систему», — сделал я комплимент древним технологиям. Включил режим сокрытия брони на максимум в дополнение к мороку. Магическая оптическая невидимость сбоила, так что использовал заклинание сам. Астэр исчезла, мы двинулись по другим коридорам, аккуратно и планомерно вскрывая стены и ломая ещё не сломанные системы. Тут хватало уцелевших турелей.

В итоге, удалось обнести ещё пару технических помещений и подобрать обломков древних механизмов, не подняв тревоги.

— И всё же… удивительно непривычно и тесно, — сказала Аманда через внешние динамики бронескафа. — И вот так ходить часами?

— Да, привыкнешь, — подтвердил я. — Советовал же куртку снять, но ничего страшного. Или тебе в шлеме некомфортно?

— Да не то чтобы некомфортно, просто непривычно и немного тяжело, — ответила она, и рукой потрогала прыжковый двигатель, что тоже нашёл на складе. — Потом буду тренироваться. Всегда мечтала.

— Тяжело потому что Астэр отключила усилители движений, чтобы ты ничего случайно не сломала. Да, сейчас это важное умение. Стоп, медленно шагай назад!

Я заметил за поворотом ещё один сенсорный блок, который мы точно не отключали. Решили отступить. Гаспер вышел из одного помещения, куда сносило мусор при разгерметизации, таща неопознаваемые сломанные механизмы.

— Помогите унести, тут в том числе нужное Робби. И нашёл такой ключ, как спрашивала Астэр.

Он вытащил из брони флешку — ключ с пометкой инженерной службы. Конечно, она может быть жутко устаревшая, но даже без истинного владельца она может быть применена, если не сломалась. Астэр была довольна, мы соединились с группой, которая занималась в одной из безопасных комнат разбором. Лазили по секции ещё два часа, в итоге выйдя к внутренним ангарам хранения истребителей. Пустым, конечно же, но нашли много запасных деталей, которые хотела Робби. Проходило так тихо, поскольку станция всё ещё считала секцию гарантированно мёртвой и повреждения тут были серьёзными, однако… в итоге нарвались.

К нам вылетела пара дронов, которые мы тут же сбили.

— К ближайшему убежищу! Всех преследующих уничтожать! — скомандовал Дуайт. — Идите за мной!

Побежали мы не так, как пришли, а напрямик. Осколки Реальности успел применить трижды. В ход пошли даже прихваченные местными гранаты, чтобы сбить хвост и не позволить дронам засечь, куда мы делись.

Если не сможем — останется бежать до следующего убежища или аж до безопасной зоны. К тому времени дронов в коридоре может вылететь слишком много, на пути могут встать и тяжёлые аппараты.

Однако… успешно. Я облегчённо выдохнул, меняя энергоячейки в скафе, питавшем щиты. В убежище завели и провода энергосистемы, так что все теперь заряжали аккумуляторы и отдыхали.

— Ненавижу это… — проворчала Трейси. — Я же техник…

— Ты хотя бы не тащишь на спине десятки килограммов стали, — ответил ей Кайл. — Надеюсь, управляющий хотя бы наградит и позволит выходной взять. Хочу отоспаться.

Н-да, график у них жёсткий. Я не комментировал, и так скоро попадут на планету. Астэр вновь сидела рядом с нами и любовно поглаживала броню, копаясь в её операционной системе.

Полчаса отсиделись: Гаспер пока говорил с техником, а мы с Амандой разбирались в менюшках бронескафов. Ещё рывок… и на пути встали неизвестные в повреждённых бронескафах или экзоскелетах с навешанной бронёй.

В этот момент шли мы по коридору офисного блока — довольно узкий, все двери ведут в тупиковые помещения. Карта сектора отображалась на визоре и в этот момент сенсорная система обнаружила, что враги прятались и сзади, то есть мы попали в ловушку.

— Так-так, собачки Освальда сорвали куш, да? — заговорил стоявший впереди в довольно тяжёлом изрядно помятом доспехе. — Слишком много шума подняли вы, зато разведали новый сектор. Не поделитесь разведанными?

— Нет, — отрезал Дуайт. — С дороги, отщепенец, иначе умрёшь.

Мужчина усмехнулся, в нас уже целились из довольно тяжёлых пушек и магией с обеих сторон.

— Ты серьёзно думаешь угрожать мне, Дуайт? Теперь точно пары людей старый придурок не досчитается. Выбирай двоих, у тебя… скажем, тридцать секунд. Хотя нет, одного, черноволосая девка со мной пойдёт.

«Погоди, рано молниями бросаться», — остановила меня Астэр и заговорила вслух. — А почему я?

— Личико понравилось, — с усмешкой объяснил он. — Решила заделаться рейдером? Чувствую, что ты сильная! Иди к нам, я тебя многому обучу!

Астэр хохотнула и увернувшись от руки Трейси перебежала к нему, разглядывая броню. М-да, от мужика исходила явная похоть…

— Славно, люблю податливых девушек, — объявил смертник. Не сомневаюсь, в обычной ситуации он бы взял силой. — Дуайт, а время то идёт.

— Здоровяк, а тебе ничего странным не кажется? — удивилась Астэр, опёршись на стенку. Тот уставился на неё, сложившую руки. — Ну там… одежда? Я с Айруса. Мы скоро починим один портал на планету. Вам нет нужды больше воевать за ресурсы.

— Астэр, это не поможет, — сдавленно произнёс Дуайт.

— С планеты, и чем докажешь? — уже серьёзнее спросил главарь.

— Мы тоже с Айруса, — вмешался я, показав пару видов планеты иллюзией. — Так он сейчас выглядит. Прекращайте войну, уж не знаю, что вы не поделили с Освальдом…

— Не поделили⁈ — перебил меня мужчина. — Ты или говоришь правду, или из другого сектора, или насмехаешься! Этот ублюдок выгнал многих из нас.

— Оскар, не слушай его, он преступник, — сказал мне Дуайт.

— Я подозревал, — ответил я. — Освальд так наказывает сильно провинившихся? Уцелевшие секции огромны для вас, вы даже не можете целиком использовать их как поля. Тех, кто слишком серьёзно нарушает правила общины, изгоняют на нижние ярусы. Я понимаю вашу логику, не считайте меня глупцом.

— Конечно же понимаешь, мозги не только на технику работают, — Трейси похлопала меня по плечу, обратив на себя внимание. — Том, например, убил своего напарника на вылазке, чтобы забрать себе всю награду за находку и заодно не рассказывать о найденном оборудовании. Однако разведчик из другой группы случайно оказался рядом и видел это. Жаль, этот ушлёпок сбежал из ловушки.

— Я убил его, потому что он хотел убить меня, — ответил главарь. — Что прошлый управляющий, что этот — одинаковые жмоты, которые за выдачу нормальной пушки удавятся! Экономит на всём, только склад набиваете!

— Это позволило пережить тысячелетие. Такие как ты давно бы всё сломали, — огрызнулась техник. — И сейчас ведёшь себя как обычный бандит и насильник.

— Слушайте, погодите, — Гаспер сделал полшага вперёд, подняв руки. — Я понимаю, Освальд не хотел держать под боком тех, кто против его власти и уж тем более позволять вам развиваться отдельно в большой безопасной зоне. Может быть, он где-то перегнул палку с выдачей снаряжения, нам ведь тоже хранящиеся доспехи не дал, опасаясь, что мы их повредим, а ведь они скоро будут очень нужны. Но вы все люди и тоже сможете эвакуироваться со станции.

— Они — не смогут, отрезала Вивиан. — Их нужно вырезать. Ты правда, хочешь вести этих бандитов в свой мир? У вас нет тех, кто просто расхищает древние руины, ни о чём не заботясь?

Гаспер был честен и не смог ответить.

— Так вы действительно с Айруса, — задумался Том. — Эвакуировать людей? А дальше что сделаете — захватите станцию?

Опасные слова — то, чего я боялся. Захватить Магни и править Айрусом — очень заманчивая цель! Мне станция нужна, чтобы отдать её федерации и защитить людей от угрозы Эрт. Но таким людям гарантированно захочется забрать себе то, что сделает его властелином. Может быть, мы бы и людей пока сторонились, если бы нам не требовались их припасы и удобная безопасная гавань с фабрикатором, не подконтрольным системе Цитадели.

— Хотелось бы, — пробормотала Астэр, так что я немного охренел, но быстро понял её стратегию. — А ещё хотелось бы рабочий корабль древних или десяток Истоков. Но центры управления разрушены, распределённая автоматическая система сбоит, а защита высших систем командования, уж поверь, запредельного класса. И тысячи лет не хватит на взлом. Тишина — те кто уничтожили нашу цивилизацию, были великолепными техниками. Перехватить контроль над станцией невозможно: лишь пытаться обезопасить некоторые секторы и надеяться, что главный компьютер не запустит процесс самоликвидации, посчитав, что станция захвачена врагом. Отсюда нужно бежать.

— Неужели? — Том приставил здоровенный игольник к голове девушки. — Ну, тогда веди нас к порталу, а мы подумаем.

— Думаешь, угроза уместна в отношении того, кто хочет вернуть вас на безопасную планету? — уточнила Астэр. Всё же сильные люди пригодятся, когда они будут покидать опасные горы.

— Ничего, я отплачу, — хмыкнул он. Приглянулась же ублюдку Астэр. — Все в броне остаются, хлам скиньте и можете валить. У меня сегодня замечательное настроение.

— Зря ты так, — вздохнула Астэр. — Если твой выбор таков, значит, умрёшь.

Мужчина хотел ударить прикладом по голове, но рука прошла сквозь дематериализовавшееся тело. Белые молнии ударили за неё спину, вызвав мощный взрыв какого-то трубопровода. Около посоха уже выстраивалось любимое заклинание, а над головой собирался заряд белёсых молний. Аманда и Гаспер, догадавшись, что Астэр устроит диверсию, прикрывали тылы.

Вайс Александр На границе миров. Том IV

Глава 1 Перед началом эвакуации

Битва началась подобно вспышке сверхновой. Люди не знали, что Астэр — дух и потому не боялись девушки почти без снаряжения и не готовившей магию. Наверняка недоумевали, почему у неё лишь рюкзачок и один меч, а она устроила взрыв. Готовые заклинания напавших распались с волнами маны, эффект неожиданности и поток каких-то газов прямо на них сделали своё.

Система сразу перекрыла разорванные трубопроводы. К сожалению пусть те, кто был без скафа, тоже оказались слегка оглушены, но дыхательные аппараты были у всех.

Удары пришли от врагов сзади, благо Аманда и Гаспер сдержали всё, перекрыв коридор щитами.

Нейроинтерфейсом приказываю дронам с лазерами непрерывно атаковать зазоры в броне одного из людей. Геката легко снялась с магнитного крепления, намного более удобного, чем кобура. Визор отобразил луч прицеливания и ещё одной командой я приказал системе помощи в прицеливании поддерживать наведение в уязвимую точку.

Сам пистолет может отклонять импульс, а псевдо-мускулы в рукаве скафа будут заставлять ещё немного доводить ствол, не мешая двигаться в целом. Обожаю технику древних.

И теперь магия!

Поток белых молний прорезал пространство и огненный шквал. Щиты самого слабого мага потухли, и живот разорвало влетевшим импульсом позитронки, а зазор в повреждённой шейной броне прожгли лазерные лучи.

— Обороняйте тыл! — крикнул я. — Астэр, прикрой там!

Дух пронеслась мимо меня, запуская щиты на пути атак засады, поджавшей нас с тылов.

— Убить всех! — приказал Дуайт. — Мы не можем задерживаться, на такой шум могут прилететь машины!

Четвёрка людей, преградивших нам путь, уже отошла от шока. Пламя из стены уже не било и в нас открыли огонь из всех орудий и готовили магию.

— Не повредите грудные части доспехов! — прокричала, как оказалось, женщина в тяжёлой броне. — Ноги оторвите и просто не давайте лечиться!

— Том, используй ту штуку, — закричал другой. Так, интересно…

Я продолжал настреливать из Гекаты, направляя всю ману на дополнительные щиты, сдерживающие часть атак. Вокруг посоха достраивалось моё коронное заклинание.

На тактической карте видел, что Кайл спрятался в центре построения и просто старается защититься, все мои спутники сдерживают атаки с тыла. Вивиан засылала в противников поток холода и настреливала из магнитной штурмовой винтовки. Трейси пряталась за ней, кинув несколько гранат и добавляя точными лучами магии света.

— Ли, останови того в доспехе! — приказал Том, и женщина в тяжёлом скафе побежала прямо на нас подобно танку. Геката сделала ещё один выстрел по её щитам и пустые энергоячейки автоматически сбросило на пол. Обзавестись бы оружием с нормальным запасом зарядов!

Дуайт только что спустил теневой взрыв в Тома и стрелял в него из штурмового игольника. Пока шло столкновение щитов и оружия, но это ненадолго.

Мимо пронеслась молния и ударила в женщину, названную Ли.

Аманда, ты очень вовремя, теперь точно хватит мощности разворотить броню! Как маг ты уже где-то на уровне шести «звёзд» — растёшь!

Осколки реальности сформировали десяток пространственных клинков, все были направленны против несущегося на меня танка с зачарованной бронёй. Она уже заносила меч, чтобы срубить мне ноги, при этом стреляя плазменной пушкой и встроенными в корпус лазерами.

Белые вспышки рассекли пространство и вскрыли броню: послышался короткий крик, а из обломков брызнула кровь. Несколько запоздало стартовавших пространственных клинков полетели дальше: как раз когда одного из противников подорвали гранаты, и ударила очередь из штурмовой винтовки.

Колеблющиеся щиты пропустили один из пространственных снарядов, что разворотил кусок кустарной нагрудной брони, и в тот же момент я приказал дронам стрелять в уязвимое место. Посох уже перехватывал, убирая себе за спину, ещё один раз использовать его не успею.

Два лазера ударили в грудь человека и прожгли её. Аура противника тут же стала гаснуть. Доспех определил, что была пробита грудная клетка, и внутрь ушло много энергии — рана смертельная.

Волна молний не позволила закидать гранатами нас. Зато я наконец понял, чем они планировали ударить — магические артефакты с атаками по разуму и душе.

Я смело прикрыл группу, усиливая защиту. Алые и розоватые сгустки легко преодолевали обычные щиты, но слабли, проходя через возникший вокруг меня кокон, и разбивались о щиты в душе. Пробили несколько раз, но с моим сопротивлением и силой души… В общем, я легко прикрыл и отскочивших мне за спину Дуайта и Кайла. Грэм пошатнулся, но лидер отряда заметил, что я выхожу вперёд, и втянул его за мою спину.

— Отступаем! — приказал Том, разворачиваясь.

Я уже немного неловко с непривычки перезарядил Гекату и пару раз пальнул вдогонку. Увы, бесполезно, у них хорошие щиты и броня, лёгкое оружие не поможет.

— А ну стоять, скотина! — крикнула Трейси. Девушка техник в доспехе выбежала вперёд с удивительной скоростью, даже прыгнула при помощи найденного движка.

— Отставить, нужно уходить! — разумно решил Дуайт.

Противников всё же ударила магия тени и мелькнули какие-то гранаты… но не разорвались. Даже жаль, ведь всякое уважение и сочувствие к Тому я потерял, когда он приставил пистолет к голове Астэр, пусть реально не мог навредить ей подобным оружием.

Я оглянулся назад: Гаспер и Аманда, которая успела помочь мне, обрушили на врагов сзади такой шторм из огня и молний, приправленных плазменными снарядами, что те тоже не смогли добежать в ближний бой. Грузовой дрон немного опалило, но телеметрия показывала, что повреждений нет, за что спасибо щитам Астэр.

Зато коренастую Вивиан опасно ранили. Правая рука нефункциональна: её окатило тенью и холодом. Из нагрудной брони торчит ещё пара игл, наполовину ушедших в тело, множество мелких повреждений на комбинезоне. Визор погас, зато защитил глаза.

Грэма тоже слегка ранили, подпалив ногу лазерным лучом. Кроме того, его оружие разломало, повреждён щит и экзоскелет. Дыхательная маска спала с лица — что-то пробило по касательной, разорвав лямку, но ему повезло.

«А были бы в нормальной броне, ран бы не получили!» — воскликнула Астэр, поняв о чём я думаю. Магию исцеления я уже направлял, хотя целитель из меня всё ещё скверный. Слишком много видов магии мне требовалось освоить и все они помогали не получать раны и не погибнуть. Исцеление оставалось на втором плане. Доспех ничуть не мешал магии пользователя и даже подсказывал, какие раны требовалось закрыть в первую очередь.

— Рука слишком повреждена тенью и уже мертва, придётся выращивать новую.

— Не бросайте… — прохрипела Вивиан. Видимо в крайних ситуациях и такое бывало.

— Нам нужно бежать! — напомнил Грэм, который выдернул из ноги иглы и залечивал её весьма мощным заклинанием. — Трейси, помоги ей!

Я успел пространственным клинком отрезать руку по живому, чтобы девушка не получила заражение крови. Техник в броне оттолкнула меня, пока Дуайт оперативно остановил кровотечение, используя специальную повязку, предназначенную как раз для такого случая.

Девушку взвалили на плечо. Астэр в это время материализовалась и подобрала упавшие с неё вещи, а ещё прихватила трофейный пистолетик. Рюкзак в момент взрыва она успела оттолкнуть в сторону, хотя его всё равно повредило магией. Но она и не несла ничего ценного. Артефакт, скрывающий её природу, тоже вроде уцелел.

Мы без лишних разговоров ринулись по коридорам к ближайшему укрытию. В этот раз не повезло, пришедший патруль дронов был слишком крупным.

— Бежим дальше! — приказал Дуайт. — Атаковать только вставших на пути или догоняющих — мешайте им!

Астэр пару раз врезала потоком молний и опять встала проблема приметности магии.

— Дух Астэр… — начала машина и спутница в то же мгновение исчезла, — приказываю уничтожить вторженцев.

Я немного притормозил, подхватив подранный рюкзак и артефакт, на меч уж плевать. Зато прихваченный крупный пистолет торчал из сумки.

— Она не слышала приказ, — сказал я обернувшимся людям. Дроны нагоняли, и я старался прикрыть тылы группы. Выстрел Гекаты взорвал ещё одного мелкого дрона. Доспех стоял в режиме без распознавания меток свой-чужой и всё что атаковало нас считал врагом.

Темп мы держали хороший, массовое заклинание стимуляции магии жизни распространялось на всех. Резерв стремительно утекал на щиты: к счастью дронов было действительно мало и лишь одна рабочая турель, и то слабая. Способных закрыться дверей на пути также не встретилось, а Дуайт прекрасно знал план секции.

— Оскар… резерв кончился! — предупредила Аманда.

— Держись рядом и перезаряди, — я на бегу протянул ей энергоячейки, которая она вставила в слоты на груди, так что её личные щиты вновь запустились. Астэр по моей просьбе появилась и выдала чудовищный поток белёсых молний, и тут же снова исчезла.

— Не останавливаемся в убежище! — крикнул Дуайт. — Нас будут искать предельно тщательно!

Я уже начал уставать и физически, Кайл порывался скинуть часть груза, но ему не разрешили. Зато техник не жаловалась, таща на себе едва остающуюся в сознании Вивиан.

Рывок по наклонному пандусу и мы зашли в безопасную зону, охрану которой по идее обеспечивают исключительно люди, чтобы избежать ошибок. Очень вовремя! Нас догнал тяжёлый штурмовой дрон, летящий под потолком. Если бы успел пальнуть, наши щиты бы снесло, однако теперь машины просто развернулись и полетели прочь. Невидимая граница превратила нас в союзников.

— Мать моя… — Трейси положила Вивиан на пол и растянулась рядом. Кое-как стянула с себя шлем, нащупав и потянув рычажок.

— Надо же… никого не потеряли, — пробормотал Грэм, смотря, как Аманда опёрлась на меня, а Гаспер подпирает стену. — Вы… очень сильные маги. Даже по нашим меркам.

— Вам не хватает образования, — ответил исследователь. — На Айрусе сможете его получить. Поверьте, в Эльдорфе к вам отнесутся очень хорошо.

— Ну всё, пошли, изучим груз, — поторопила нас Астэр, появившись рядом и нервно осмотревшись. — Не хочу здесь стоять.

Вернулись в поселение мы под настоящие овации. Освальд выбежал на площадку у здания.

— Все вернулись, отличная работа! И четыре новых целых доспеха принесли!

— Отщепенцы напали, — сказала Трейси. — Но я им оставила подарочек.

Я нахмурился и сразу вспомнил те неразорвавшиеся гранаты.

— Взрывчатка с дистанционным детонатором? — уточнил я. — Захотела подорвать их базу?

— Сигнал вряд ли бы прошёл: эти с таймером, но время я рассчитала, — гордо хмыкнула Трейси. — Должны были сработать минут десять назад. И штука очень мощная! Нашла в недавно открытом отсеке, думаю для такого дела расходовать можно.

— Конечно можно! — одобрил Освальд. — Разоружайтесь в арсенале, Робби ждёт свои детали. Грэм, отведи Вивиан к целителям, и обеспечь всем необходимым.

— Эм… я свой доспех снимать не собираюсь, — сказал я, и Освальд недоумённо уставился на меня, скорее удивившись, что его приказ не побежали исполнять. — Мы открыли отсек и с нашей сильной аурой лёгкая скрывающая броня нам пригодится. Вообще-то Грэм и Вивиан едва не погибли, в то время как враг был в доспехах. Если бы не наша помощь, группу бы уничтожили. И отщепенцы ведь живут в безопасной области на нижних ярусах, да? Разве у них нет… детей?

— Но они отщепенцы, — недоумевал Освальд. — Жаль, что их броню наверняка повредило, но если удалось покончить с группировкой, то тем лучше для нас.

— Так… ведь уже нет смысла воевать за ресурсы, — удивилась Аманда. — Я поняла, что некоторые из них преступники, но не слишком ли жестоко уничтожать всех?

— Не слишком, — нахмурился управляющий. — А добыча общая и…

Астэр его грубо перебила.

— И врат вы не удивите, если решите, что мы тоже будем готовы ходить с минимальным снаряжением, пока на складе собирают пыль рабочие доспехи. Даже сейчас железо дороже жизни людей? Мы не твои люди, Освальд, и повторюсь: группа не погибла только потому, что в ней были мы. И лишь благодаря мне вы вообще получили добычу из тех секторов.

Освальд был недоволен, но спорить с древним духом не мог, я тоже стоял около Астэр, всем видом показывая, что мы не станем подчиняться. Но не будет же Освальд настолько трястись за броню?

Кстати, она получила пару мелких повреждений. Ничего значимого, но от ран защитила, когда щиты давали слабину.

— Хорошо, оставляйте себе, вы её действительно заслужили. Приступим к анализу добычи и планированию, нам предстоит большой переезд. Мы можем отключить дронов в секторе?

— Ни в коем случае, — немного приврала Астэр. — Я могу в локальном вспомогательном центре управления временно их вывести из строя, пока контроль не перехватит другой центр управления, но охрана там будет неодолимой для нас. Вот снять блок пространства, повредив его генераторы или добравшись до нужных систем, реальнее. Но скорее всего, план с бегством по подготовленному тоннелю наиболее реализуемый.

Освальд кивнул и пока оставил нас в покое.

«Я хочу посмотреть, что они натворили! Мне не понравилось отношение тех людей, но кажется закидывать взрывчатку на их базу — это перебор!», — сказала Астэр всем нам.

«Мне хорошо знакома война между людьми», — заметил Гаспер. — «Но ситуация действительно не та, следовало заключить мир, чтобы те люди помогли эвакуации. Я боюсь, что теперь эти люди не будут столь сильно желать покинуть станцию, когда многое стало налаживаться: пусть это лишь мишура, вроде дополнительных секторов, которые можно обчистить, или производства новой одежды».

К сожалению, меня беспокоит ровно это же. Но стоит ли пытаться теперь сбежать или помочь людям до конца, заодно выставив их со станции?

Глава 2 Немного не по плану

Мы прошли в знакомую комнату управления, прихватив с собой детали врат. Астэр сразу запустила дрона обслуживания и тут же определила, в каком из секторов бахнуло. Безопасная зона в повреждённом жилом секторе: там имелась и гидропоника, а также мелкие производственные линии. Не универсальный фабрикатор, а всякое специализированное.

Аманда ахнула, когда увидела выгнутые стальные створки. Астэр сразу приняла задачу восстановления дверей, для чего станция даже выделила своих ремонтных дронов. Вскоре в нужный сектор удалось попасть и…

— Выжившие вряд ли есть, — пробормотал Гаспер. — Небольшая область и… что это за взрывчатка?

— С повышенным выделением газов, — мрачно ответила Астэр. — Взрывчатое вещество распыляется вокруг как в термобарической бомбе, но при сжигании выделяет очень много газа, при этом сгорает в момент. Перепад давления чудовищный. Много тепла и к тому же токсичная. Использовать такое при обороне можно лишь в крайнем случае. Это один из самых мощных видов взрывчатки моей цивилизации.

Том не заметил, что ему что-то прилепили на броню и видимо опасался погони кого-то такой силы. Занёс гранаты в свой дом и его уничтожило. Люди ведь наверняка вокруг него собрались, и теперь я видел через камеры десятки не опознаваемых разорванных трупов. Кто не умер от взрывной волны, перепада давления или осколков, того прикончила температура или токсичные продукты горения. Вряд ли система вентиляции у них работала идеально, часть воздуховодов могли даже ради безопасности перекрыть.

Выживших… не было. Никто не забился в нужный момент в дальний угол.

Один из техников, который наблюдал за нами, хмыкнул и удалился. Видимо, докладывать, что с этими противниками покончено.

Астэр вернула дрона назад, настроение испортилось. Людей мы убивали много, но стоило ли лишать жизни и этих? С нашей точки зрения — вряд ли, но мы не знаем, какие были отношения у группировок в прошлом.

Комплекты брони мы обслужили. Я снял с плеч накидку робы, но в целом решил остаться в ней, просто удобнее заправив. Она давала хорошую дополнительную защиту и имела терморегуляцию.

Аманда немного укоротила волосы, оставив их лишь до лопаток, но всё же делать стрижку короче не решилась. Тем более свёрнутые волосы под шлем вполне помещались. Несмотря на недовольство управляющего, которому мы открыто не подчинились, мы всё ещё могли свободно ходить по их поселению и без проблем набрали энергоячеек, плазменных зарядов для пистолетов, которые тоже так и не вернули, а ещё брикетов еды. Только экзоскелет Гасперу теперь был не нужен.

Прочий хлам пошёл в разбор на компоненты или в арсенал. Кстати, пару исправных изолирующих скафандров мы получили. Того же типа, что когда-то дал мне Кори: сжимающаяся ткань для давления на тело, дыхательная система и шлем, только во всём лучше.

Части врат остались лежать в дроне, и пока Астэр занялась дальнейшим ремонтом станции. В том числе пыталась расширить герметичную область около врат в безопасной зоне. Я учил Аманду пользоваться прыжковым двигателем и доспехом. К тому же для удобства мы переключили им языки на их родные.

Вылазка затянулась и все устали, однако условным станционным вечером объявили праздник. Люди отдыхали, ели лучшие припасы и получали обновлённую одежду. Хотя присутствовали не все, та же Робби с парой техников корпели над кораблём.

Освальд решил, что уцелевшее оборудование отщепенцев нужно обязательно забрать. Я идти на место бойни не собирался, да нас и не заставляли. Ключи фабрикатора у них могут быть, но они нам вряд ли достанутся, да и не так уж нужны.

Весь следующий день я занимался тренировками сам и обучал Аманду вместе с Гаспером, тогда как Астэр с головой ушла в латание станции. Отвлекались лишь на оживление одного ховера, который поможет перевезти груз.

— Я сразу скажу, переброска такого числа людей, это большая нагрузка на меня, — Астэр серьёзно посмотрела на Освальда, который видимо хотел с нами поговорить. — Забирать тонны вещей, которые вы нажили, мы не можем. Хотя любой транспорт одобряю, ведь вам ещё придётся покинуть горы.

— Понимаю, — вздохнул Освальд. — И вы поймите, как тяжело избавиться от привычек. Скоро мы получим больше оружия, скафандров и доспехов, подождите ещё несколько дней. И всё же можем ли мы переехать в несколько заходов? Мы не хотим быть на Айрусе беженцами без гроша за душой. А ещё, как вы сами заметили, придётся подавить систему обороны базы и провести ремонт там. Идея больше не встречать боевые машины нравится многим, как и покинуть ломающуюся станцию. Однако нужна ли сейчас спешка?

— Ничуть, вы сделали многое, — признала Астэр.

— Но тогда надо хотя бы временно отвлечь дронов, — замялся я. — Заставить стянуться к другим местам: такой толпой вы вряд ли вообще не поднимете тревоги.

— И нам нужно больше оружия и транспорта для прорыва, — он вытащил из кармана несколько флешек. — Отдалённый фабрикатор будет идеальным местом. Дроны слетятся к нему, но там много убежищ. Сломай как можно больше сенсоров на пути и восстанови заблокированные пути. А для начала нам нужно будет произвести эти вещи.

На флешках оказались чертежи боеприпасов для гранатомётов и зашифрованный с лимитом на две грузовые платформы. Это особенно ценные штуки для эвакуации из гор самых слабых людей. А ещё автономный компактный реактор и энергоячейки к нему. Про первое мы уже знали, а вот остальное этот комплекс фабрикатора произвести не мог.

Однако последняя флешка удивила больше.

— Хоу… нуль-генератор, достаточно компактный, — одобрила Астэр. — Достали же! Ещё и открытый чертёж! А побольше размеров нет?

— Увы, нет, — развёл руками Освальд. — Вообще с корабельными частями беда, доки здесь сильно повреждены, и слишком далеко от нас. Есть пара корабельных пушек или части маршевых двигателей, но всё это для нас бесполезно.

— Верфь захватить будет нереально, — согласилась Астэр. — А нуль-генератор… при сильном желании и ремонте ваша система сможет его собрать… но деталей у вас даже близко нет. А там, стало быть, есть?

— В том-то и вопрос. Сможешь подправить подачу туда ресурсов? Станция снабжает базовыми, но некоторые детали не привозит. Такой генератор очень помог бы запитать базу. Да и грузовые платформы в последний раз произвести не удалось. Только одну нашу потеряли, вывозя продукцию.

Астэр задумалась ненадолго и кивнула. Надо обязательно будет получить доступ к его сейфу с ненужными им ключами, однако такой генератор нам очень нужен, и мы его сразу скопировали. Спутница теперь занималась этим вопросом, не отлипая от дрона, пока не вернулась группа добытчиков. Они принесли рабочие нейроинтерфейсы! Отщепенцы видимо нашли чертёж и произвели: правда толком пользоваться не научились. Зато теперь отпал вопрос изучения диалекта Эльдорфа. Увы, язык Андберга мы не знали, хотя горы были в нём, пусть и на границе.

Мне не пришлось использовать свой, долго ожидая около каждого человека, теперь вся верхушка населения учила язык без нашего участия. День прошёл… а потом и ещё три дня на подготовку новой вылазки. Астэр смогла кое-чего добиться и занималась выведением сенсоров из строя с помощью дрона, пока станция всё же не сбила его.

Ну а генеральный план был таким: сейчас идём к фабрикатору, который теперь получит необходимые ресурсы от частично налаженной логистической системы станции. Перебрасываем оборудование на базу, после чего мы отправляемся в первый поход к порталу до области, где Астэр сможет всех телепортировать. Чиним врата, а в возможности этого мы людей убедили. Пока стихает поднятая тревога, самые сильные маги, включая нас, разбираются с системой обороны той базы и восстанавливают питание.

Дроны за это время оттуда улетят, плюс какое-то число мы уничтожим, и их в секторе будет меньше. Астэр восстановит силы, и мы идём на новый заход, перевозя более слабых людей. А при поднятии тревоги начнут шуметь люди, спрятавшиеся около фабрикатора, где более высокий приоритет обороны. Мы продолжаем миссию переброски до победного.

А потом… Да, Астэр планирует выставить всех лишних людей и заблокировать те врата. Поискать есть ли ещё выжившие, и мы займёмся делом. Не считаю, что мы их обманываем, хотя вряд ли они будут согласны.

Взрывчатка нам тоже понадобится, если придётся проникать в более защищённое место с боем, да и вообще у Астэр был список того, что требовалось. Добудем всё и заодно поможем этим людям. Они и сами понимают, что дух стала для них реальным шансом выбраться на планету. Ну а мы получим безопасное место, где полно еды и есть ресурсы для неспешного захвата станции.

— Моя группа завтра выдвигается в сектора на маршруте эвакуации, — сказал Дуайт. — Расчистим путь от мусора и турелей, организуем убежище. Если честно, даже непривычно столько бегать по коридорам станции.

Блондин выглядел удивлённым.

— Растерян, думая о том, что скоро вернёшься на Айрус? — спросила Аманда. — Тебе понравится! Много пространства и не нужно думать, что где-то сейчас сломается корпус, и ты задохнёшься.

— Заманчивая мысль, — согласился он. — Мы ведь читаем древние книги и живём в страхе. Повезло, что вы попали к нам.

— Нам тоже, — подтвердила Астэр, которая расслабленно сидела в кресле, устав после долгой работы. — Еду трудно было бы добыть, не зная секции. Вы стали идеальной базой… жаль, что это в итоге рухнет. Но я верю, что в будущем люди достигнут того же величия и может быть даже восстановят остатки Магни.

Дуайт был более чем воодушевлён. Диана, та шатенка, что встретила нас вначале, тоже заходила к нам и слушала о планете с искренним восхищением. Города, где десятки и сотни тысяч людей, остатки машин давно уничтожены, много разной вкусной еды. Они-то максимум вкусовые добавки из синтезатора добывали.

Подготовка шла продуктивно: Аманда и Гаспер уже вполне уверенно пользовались скафами, а я отрабатывал магию или учился у Астэр. Те три несчастных дрона успели ещё пару секторов загерметизировать, залатав пробоину листами стали. Астэр могла бы больше, но местные инженеры следили за её действиями, и она не показывала слишком много власти над системой.

Новая вылазка: я в уже привычном бронескафандре перепроверил все системы. Летающих дронов с лазерами стало четыре благодаря принесённым деталям. Грузовой с собой не тащили. Командовал группой Грэм, он же нёс ключи, которые мы не могли скопировать. Только сильные бойцы, никаких носильщиков и техников. Все даже надели броню, ведь предстояла силовая работа с тем, что выдаст фабрикатор, и нельзя было позволить попасть по взрывчатке.

Нам даже предлагали сменить доспехи на более тяжёлые, в которых механические усилители позволяют без проблем тягать сотни килограмм, но я решил, что нам важнее незаметность и подвижность.

— Надеюсь, вы всё подготовили, — проворчал Грэм. — И помните, около фабрикатора не бегайте, безопасная область около выдачи и контрольного терминала. Более того — станция иногда его сама использует и ремонтирует, поэтому он так хорошо сохранился.

— Да не волнуйся, я там всё разведала, — сказала Астэр. — Оскар, аккуратней с пистолетом. Если повредят дополнительный блок, сразу выкидывай.

Для Гекаты имелся этакий расширенный магазин: точнее штука устанавливалась в рукоять вместо обычных энергоячеек, и уже в неё вставлялись банки большого формата. Это лёгкий и компактный пистолет: этакий «супер крупный калибр в ручном исполнении». Так что ценой низкой массы и компактности стал заряд всего на шесть выстрелов. Теперь же я имел аж двадцать пять, но было не так удобно держать пистолет с торчащим из рукояти коробом, сильно сместившим центр массы. В качестве тяжёлого оружия по-прежнему только посох.

Мы прошлись по лесу к оптимальной точке входа. Астэр как обычно несла еду. Впрочем, и в доспехе имелся запас питательных веществ, что по необходимости вводился в кровь. Картриджи изготовили на синтезаторе, специфичные чертежи у людей нашлись. Ну, то есть: формулы для синтеза, но условно всё называли «чертежами».

Мы вновь стали углубляться по коридорам, причём более прямым маршрутом, чем люди ходили обычно. Астэр успела сделать многое, хотя кое-где повилять приходилось и разок уничтожили патрульных дронов.

Пять человек, шедших с нами, перекидывались обыденными фразами и строили планы, как будут путешествовать по планете, так что Грэм им иногда приказывал сосредоточиться.

— Очень необычное вышло приключение, — пробормотал Гаспер. — Интересно, как там Сара? Впрочем, не волнуйся, я всё объясню. Кто бы знал, что с молодым исследователем испытаю столь многое.

— Родители наверняка переживают, — немного грустно сказала Аманда. — Чего это я? Мы не время тут теряем! Провожу их к роду Клауд и представлю! И ты можешь не переживать, после такого про старушку даже не вспомнят.

— Сомневаюсь, хотя ты права, — кивнул я. Само собой Аманда знала, что я не планировал возвращаться на планету без должной силы за спиной. Желательно в виде Ира Джентис на орбите.

Мы шли по просторному тоннелю, когда впереди вышли люди в броне — шесть человек. Ещё отщепенцы? Всё же нашлись выжившие или ещё одна группировка?

И они начали стрелять в нас тяжёлыми лазерами, плазменными пушками и крупнокалиберными винтовками. Мы были достаточно бдительными, выстрелы Кайсаки и некой более тяжёлой её версии сапфировым пламенем растеклись по барьерам, лазеры ушли в сторону в искажении.

«Сзади!» — крикнула Астэр. И правда… шедшие за нами отдалились! Магические сигналы усилились.

— Предали, что вы творите! — тут же понял я. Это не отщепенцы, а люди Освальда! Мы же не знаем каждого из множества бойцов! Вышли раньше и устроили засаду!

Волна молний ушла назад, подорвав пущенные в нас гранаты, но разрывы всё равно накрыли щиты!

— Вы пошли против управляющего, — коротко сказал Грэм. — Его слово — закон. И станция будет наша.

— Это невозможно! — воскликнул я одновременно с Астэр. — Вы не сможете подчинить системы! Даже вряд ли запустите врата!

— Робби запустит, вы же смогли.

В нас продолжали бить с обеих сторон. Противников более чем вдвое больше и все в броне с достаточно тяжёлым оружием. Времени на магию нет!

Один уже рванул на меня, пытаясь зарубить мечом, но я заблокировал удар стальным древком посоха. Магический металл выдержал, но от силы меня откинуло назад. Нейроинтерфейс уже подключил движок, и я стабилизировал своё положение. Мысленная команда дронам на манёвр не позволила их уничтожить, однако шедшие сзади были прикрыты слишком мощными щитами.

Они готовились: уже спланировали атаку и сигналили друг другу через прямую связь. Поток плазмы и стали ударил в Гаспера и Аманду, применили даже заклинания из поддерживающих артефактов и лазеры доспехов. Двое бойцов им совершенно не нужны.

Астэр удерживала удар в спину, но прикрыла собой Аманду, к которой стояла ближе. Сердце пропустило удар, когда я увидел сгусток плазмы, разрывающий грудь спутницы и иглу, пронзающую голову. Буду видеть эту картину в кошмарах до конца жизни, но я быстро вспомнил, что подобное её не ранило. В отличие от влетевшей магии.

— Бегите… — начал Гаспер. Он смог пустить огненный шар и выстрелить, до того как его накрыло новой волной шквального обстрела. Поставить достаточно мощные магические щиты он не успевал. Плазменные ячейки разорвались, а затем меч прыгнувшего на него человека вошёл в грудь.

Твари и предатели, мы ведь их спасаем! Всё же нужно было взять необходимое нам и уйти в закат! Забрать кусок врат и просто свалить в тот тоннель, они бы не смогли нас преследовать после телепортации! Потом бы как-нибудь собрали оружие в другом месте!

Гаспера я уважал, он был одним из немногих людей на Айрусе, которым я мог верить! Один из тех, кто не хотел отнять Астэр, и оказался на нашей стороне в вопросе с той старухой!

Броня не выдержала удара прочнойсталью с сильной магией. К счастью, Астэр удалось защитить Аманду от первой волны, а секундой позже та смогла воспользоваться пультом, выдвинувшимся из наруча и отскочить.

«Тут можно куда-то отступить?» — крикнул я Астэр.

«Да, за той стенкой технический тоннель, достаточно широкий!» — она слабым потоком молний ударила в стену, защищая нас. Я сразу стал бить туда со всей силы, применяя Гекату.

«Аманда, держись рядом, все силы на защиту! Даже не отвечай им!» — приказал я. Дроны маневрировали за мной, я мысленными командами и метками не позволял кинуть в нас гранаты. Коридор тут был высокий и достаточно широкий, само собой не для нашего манёвра, а чтобы можно было удобно встать и атаковать всей толпой!

— Вы не справитесь! Просто умрёте на этой станции! — крикнула Астэр.

— Мы тысячу лет выживали без тебя, предатель древних, и теперь мы восстановим цивилизацию! — крикнула какая-то женщина, не сбавляя напора магии холода.

Не зря я был предельно осторожным: настолько, что уже сам себя параноиком считал! Может быть, ещё что-то у убитой группы отщепенцев стащили, что прибавило им уверенности!

Мысли неслись вскачь, я отлетел к стенке. Аманда смогла последовать за мной. Одна из гранат, которую приберёг на всякий случай, отцепилась с крепления на поясе, и я кинул её прямо перед собой. Коридор заполнил горячий чёрный дым, блестящий отражающими элементами, пронизанный маной и молниями.

— Я их уничтожу! Твари! — с искренней яростью орала Аманда, посылая сгустки плазмы, но опомнилась, потеряв врагов из виду. Я успел заметить, как Астэр едва уклонялась от атак, частично уйдя в вентиляцию. Оружие у врагов тоже перегревалось, но она уже вылезала.

Это помогло, нагрузка на почти рухнувшие щиты уменьшилась. Я потянул Аманду в сторону, и хотя бы часть атак проходила теперь мимо. Щиты дронов в режиме перегрузки я выставлял перед нами. Их сбивали одного за другим.

Почти все силы были направлены на щиты, Титан и Барьерный Риф работали на пределе. Остаток, сколько вообще мог себе позволить, бурил стену напротив меня вместе с Гекатой. Каждый её выстрел аннигилировал материю, что приводило к взрыву.

— Дух Астэр, уничтожь вторженцев вокруг тебя, — прозвучало от… неожиданно прилетевшего из-за наших спин дрона — пипец!

— Я не смогу не подчиниться — испугалась Астэр. — Бегите, Оскар, умоляю, просто беги! Уничтожь ядро!

Тонкую стену внутреннего коридора уже проломили искажения, а за ними проводку и стенку шахты. Я схватил Аманду за руку и дёрнул её туда.

Душа болела от перегрузки, Титан после принятых ударов сигналил о поломках нескольких излучателей.

— Не позволить им уйти! Захватить Оскара! — скомандовал Грэм, однако на его команду сзади обрушились выстрелы дронов, а с другой стороны во всю силу ударил древний дух.

«Они могут тебя убить!» — испуганно крикнул я, заталкивая Аманду в узкий технический тоннель.

«Или я убью вас, уходи!» — почти плача сказала Астэр. — «Я не смогу ослушаться, это приоритетный приказ! Но я могу не атаковать в лобовую, не волнуйся! Буду ждать, будь осторожней!»

Я понимал, что она совершенно права. Приказ не отнимал её разум, заставляя бросаться на всех как безумный астральный паразит. Однако не атаковать нас она не сможет… и… конечно.

«Разрывай пакт! Я не могу это сделать, ведь это позволит тебя выследить!» — подтвердила Астэр. — «Быстрее, я в любой моменту могу сорваться за вами! Тут дроны налетели, и уж их я буду преследовать до победного! Найдёшь ядро и сломаешь, я сразу постараюсь переместиться к нему! Не волнуйся, я считаюсь союзником станции!»

«Мы ещё встретимся», — поклялся я, пробираясь по узкому тоннелю за Амандой. Сосредоточился на магии души, выделил канал пакта, связывающий меня с самым бесценным существом. Той, с кем я не расставался ни на миг уже три с половиной месяца: бесконечно долгих, напряжённых и наполненных незабываемыми событиями. Ещё есть клятва: даже с обрывом пакта останется незримый канал, направление которого магией души не отследить. Но я буду знать, что она жива… и она узнает, если я погибну, и клятва будет нарушена.

Усилие магии и пакт оборвался.

— Мы ещё встретимся, — пообещал я, едва не задыхаясь от возникшей пустоты. Пакт с Астэр меня не давил, но давал ощущение присутствия, ставшего для меня тёплым соседством, опорой и напоминанием. Сейчас я словно вынырнул из тёплых объятий в холодную комнату.

— Оскар, что случилось? — обеспокоенно спросила Аманда.

— Двигайся быстрее и усиль сокрытие, — ответил я. — Мы должны укрыться от внимания системы безопасности, — мысленными командами я открыл карту, быстро найдя походящие обесточенные сектора. От запредельной перегрузки душа болела, а ещё от необходимости расстаться с Астэр. Нас предали, но я теперь уничтожу ядро. И очень жестоко отомщу Освальду.

Глава 3 Величайшие риски

[От лица Астэр]

Неожиданно прилетевшие дроны отдали команду и в этот раз я была слишком далеко от Оскара, чтобы сразу спрятаться и не услышать приказ. В прошлом пактов у меня ни с кем не было, и потому я не могла спрятаться. Как же это неприятно, но в этот раз часть приказа исполню охотно…

Вторженцы — все люди здесь в коридоре считаются системой ими, а машина прикладывала силу через подчиняющий пакт, заставляя исполнять приказ. Нужно держаться и сначала разобраться с этими людьми!

Оскар убегал, он всё понимал и обещал спасти меня. Это будет очень сложно, но он справится. И попытался бы сделать это, даже если я не просила.

Надеюсь, машина не прикажет гнаться за ним: пока я хотя бы вольна выбирать цели для атаки и стиль. Врагов слишком много, я довольно сильна с четырьмя Истоками, поток энергии восстанавливается, но все они в хорошей броне. Моих сил совершенно недостаточно.

С болью и пустотой внутри от ощущения разорванного пакта, я отлетела ближе к пролому, направив всю силу против бегущего к пролому в стене.

— Сдохни, отброс. Я ведь хотела вас спасти, — процедила я, выдав предельный импульс силы. Я не могу атаковать людей только без разрешения системы.

Поток молний разорвал человека в достаточно лёгкой модели доспеха и окутал щиты ещё одного рядом с сучёнышем Грэмом.

— Добейте её, срочно! — кричал он, и я тут же юркнула в вентиляцию у пола. — Чёрт возьми, бежим, дроны приближаются! Закиньте им туда что-то помощнее!

— Ты правда надеешься, что вам что-то удастся теперь⁈ Не сомневайся, все участники погибнут, даже если будут молить о пощаде, — я вновь вылезла рядом. Люди уже неумело прыгали на движках по коридору, чтобы проскочить мимо дронов. Собранный заряд энергии прибил подружку Грэма, даже имени её не запомнила. Однако и по мне в ответ ударили шквалом снарядов и магии. Щиты лопнули — больно!

Спешно отступила обратно, оглянувшись на вторую команду. Они тоже ушли… но теперь плевать. Станция будет мешать её ломать, но мне теперь это не нужно, только ремонт! Удачи теперь этим людишкам дойти до врат!

— Дух Астэр, преследуй убегающих нарушителей и устрани, — приказал один дрон. Пакт надавил, и возникла непреодолимая потребность преследовать одну из трёх команд: к счастью выбор был на моё усмотрение. Я погналась за Грэмом, следуя на небольшом отдалении. Полученные раны опустошали резерв: слишком торопиться тоже нельзя, иначе погибну. Но вот задерживать — можно!

Я выскакивала вперёд и заставляла тратить резерв, помогала дронам перемещаться быстрее и метала молнии. Хотя удирали они быстро и пару раз завернув за угол куда-то провали… Забежали в убежище — вы серьёзно?

Пусть я потеряла их из виду, и сразу захотелось пойти искать других нарушителей. Однако я напомнила себе, что здесь есть другие близко и стала вскрывать двери всех ближайших помещений. Вот они!

Шаровая молния внутрь и один из шайки не успел поставить достаточной защиты.

— Чудовище, мы всё равно заберём эту станцию! — в меня метнули артефактных гранат и быстрых заклинаний. Дроны вновь приближались.

— Вы ничего не заберёте. Если потребуется, я истреблю всех вас. Думаете, я не смогу сломать ваш купол? Убей Освальда и тогда я пощажу кого-то!

Люди пронеслись мимо, ментальная магия уловила волны ужаса. Будет очень трудно сломать атмосферные барьеры с высшим приоритетом их защиты, но уж я попытаюсь, если они мне не оставят выбора!

Люди стали убегать, причём очень быстро и расходуя огромные запасы своего снаряжения. Дроны их преследовали, но слишком их тут мало! И всё же ещё одного человека я смогла отправить в ад. Впервые надеюсь, что подобное мифическое посмертие существует!

Грэм всё-таки добежал до безопасной зоны, я бы ещё могла его атаковать, ведь понятия безопасных зон для меня не было. Увы, рядом летели дроны.

— Дух Астэр, остановись. Неизвестные зашли в безопасную зону, определение их принадлежности ложится на людей. Остальные цели потеряны… — я очень надеялась, что дрон на этом остановится и я смогу свободно путешествовать по станции. Но нет… — Перемещайся в секцию Г и ожидай дальнейших указаний.

Далеко отсюда… к счастью, послали не к ядру.

— Система, запрос духа Астэр… — произнесла я, уже направляясь по коридору, но пока медленно, сопротивляясь.

— Ожидание, назовите вопрос.

— В соответствии с инженерной квалификацией запрашиваю право начать ремонт станции Магни. Восстановление критических сбоев в секции Г, а также сенсорных систем этого сектора.

Сектор подходил, поскольку он далеко как от ядра, так и от этого места, где Оскара может обнаружить система безопасности и послать меня. Ну же…

— Одобрено, уровень вашего инженерного доступа три. Приступайте к ремонту узлов в порядке важности и возможности быстрого ремонта.

Я облегчённо выдохнула. Третий уровень — довольно низкий, но ремонтировать корпус, системы жизнеобеспечения и логистики смогу. Даже второстепенные реакторы в аварийном состоянии или вспомогательные источники энергии, вроде солнечных панелей. И многое по мелочи, вроде избавления от яда, переработки мусора и ремонта этих систем.

Мысли сразу заняла ремонтом, заставив себя погрузиться в задачу, чтобы не думать об Оскаре. Без всяких помех пролетела к одному из крупных тоннелей и двинулась к нужной секции.

Внутри всё охватывал первородный ужас: я даже не представляла, что вновь оказаться одной так страшно. Казалось, что ещё минута, и я сломаюсь, но ещё не всё потеряно! Я тут не одна!

Оскар… справится, непременно. А пока мне нельзя узнавать, где он находится, но можно попытаться сломать что-то около ядра, ведь мысли пакт контролировать не может. А заодно привести в порядок коридоры вокруг этих ублюдков! Чтоб к фабрикатору стало невозможно подойти незаметно!

Да, лучше сейчас отвлечься, занять себя этим.

* * *

Мы с Амандой пробирались по узкому тоннелю в сосредоточенном молчании. Двигаться приходилось пригнувшись. К счастью, эти сектора повреждены достаточно сильно. Правда, они не для людей, но мы легко карабкались при помощи магнитных присосок в ладонях и коленях, а я вовсе мог левитировать.

Душа болела всё меньше, зато беспокойство за Астэр росло. Но время шло, едва ощутимая связь клятвы не рвалась. Она жива, и мы в стелс броне, используя отличные модули сокрытия, смогли потеряться. Астэр подремонтировала системы невидимости, броня работала почти идеально.

В итоге мы оказались в тёмной комнате склада, в который явно попал разрывной снаряд, но герметичность корпуса станции позже восстановили.

— Оскар, что нам теперь делать? — обеспокоенно спросила Аманда, сняв шлем. — Гаспер и Астэр… мы только вдвоём остались тут.

— Астэр жива, а вот… за него отомщу, — я тоже решил снять шлем, чтобы девушка смотрела не на мрачный лицевой щиток, а мне в глаза. — Хорошо, что мы были осторожны… и очень плохо, что недостаточно. Должен извиниться, пусть ты сама увязалась за нами.

— Всё в порядке, — Аманда села ближе и вновь поджала коленки, гибкий скаф почти не мешал двигаться. — Идём уничтожать наверняка хорошо охраняемое ядро, куда раньше сунуться боялись.

— Именно так, и я не прошу идти за мной… хотя что ты тут будешь одна делать? — я вздохнул, откинувшись назад и опёршись затылком на холодный металл.

— Ага, я помогу, — девушка взяла меня за руку. — Мне… страшно, прости.

— За что прости? И Аманда… — я понимал, насколько это неуместно, но девушка прижалась.

— Мне просто страшно, не пойми не так, — тихо сказала она. — Дай немного успокоиться.

Я кивнул, мы ещё немного посидели молча. Где-то вдали что-то мерно постукивало, гудела обычно незаметная вентиляция, но в оглушающей тишине я её прекрасно слышал. Эмоций девушка не скрывала в плане магии разума, ей действительно просто было страшно.

— Жалеешь, что побежала за мной?

— Нет… — качнула она головой. — Если выживу… это удивительное приключение. И потом возьми меня с собой… не в этом плане. Я понимаю, у тебя есть только Астэр.

— Расстроена? — я посмотрел на неё, маленький фонарик на груди светил на искорёженную стену и стеллажи, её лицо я видел в полумраке от рассеянного света. — Нет… почему? Прости, но мы же не дети малые. Даже твоя мать видела твой интерес ко мне… да и я чувствовал.

— Ага, сначала влюбилась как девчонка, — смутилась она, отведя взгляд. — В сильного умелого мага, который насмехается над трудностями. Соседствует с духом и идёт с мечом на Пожирателя душ. Сам хозяин своей судьбы и готов взять на себя ответственность за команду. Буквально мечта о рыцаре, как в глупых книжках.

— И что изменилось? Рыцарь не такой оказался? — улыбнулся я. Тем лучше, если ненужная влюблённость прошла, уткнувшись в стену отношения «просто друзья». Кто бы мог подумать, что я буду такое делать с дочкой влиятельного графа!

— Не обидишься? Ничего плохого не имею в виду, — уточнила девушка, и я с усмешкой кивнул. — Ты не рыцарь, а скорее скитающийся маг из легенд. Неприметный в толпе, но только узнав тебя, понимаешь что ты столкнулся с чем-то не из твоего мира. Глупцы пытаются напасть на него, а он убивает их как мух и равнодушно идёт дальше, к своей неведомой цели.

— Ты могла так думать после встречи, но теперь ты знаешь довольно простую цель, — удивился я такой оценке. И… как поэтично — точно книжек начиналась!

— Нет, ты всё ещё создаёшь впечатление чего-то… иного. Может дело в том, что ты рос в совсем другом мире. Может, из-за Астэр… я немного тебя боюсь. Доверяю, знаю, что ты не нападёшь первым, но ты именно неведомое стихийное бедствие. И я хочу быть частью твоей команды.

Я засмеялся от такой оценки, похлопав смущённую девушку по плечу. Подняла она мне настроение и тем лучше. Аманда ещё подержала меня за руку и мы приступили к инвентаризации.

— Итак, в моём рюкзаке и твоей сумке есть запас плазменных ячеек, энергоячеек и аккумуляторов, — задумчиво сказал я, ведя подсчёты. — Главное, слишком не тратить и стараться максимально кормить доспехи маной, мне это легко делать. Системы стелса нам понадобятся и энергии тратят они прилично. Еды у нас немного имеется, как и картриджей с питательными веществами. Доспех имеет систему рециркуляции воды, даже несмотря на то, что мы не в подходящей одежде, хотя штука не абсолютная. Но уж где-то достать воду сможем. Из тяжёлого оружия только мой посох, зато удобнее двигаться: сражаться до победного нам бесполезно. Проблема в том, что наша цель далеко.

Я открыл голограмму на левом наруче и крутил схему станции. Где именно ядро мы выяснили, и требовалось немного пролететь.

— Сотни километров в таких условиях пройти невозможно, — тихо сказала Аманда. — Разве что нам нужно ещё больше энергоячеек на сокрытие и полёт.

Я немного подумал, прикинул все возможности… и нашёл решение.

— Угоним их корабль! — оскалился я, встретившись с недоумённым взглядом голубых глаз. — Да, он поломан, но Робби с добытыми деталями и Астэр много и так исправили: реактор и система управления работают. Жизнеобеспечение и герметичность корпуса нам не нужны, только немного щитов и двигатели. Пока Астэр помогала с ремонтом, она скопировала себе модульный чертёж и кое-что утаила.

Аманда хлопнула ресницами и улыбнулась.

— Те три дрона могут работать и по такому чертежу! Даже заказать некоторые детали у станции!

— Если она ещё может их делать, — поправил я. — Может, нет подключённых чертежей, да и долго это. Можно приказать собрать из ближайших деталей, и заказать только доставку мелочёвки. Корабль целым это не сделает, но если повезёт, он сможет вылететь из купола и подкинуть нас до цели. Лететь можем у самой поверхности кольца и быстро. На месте вырубим системы и притворимся мёртвыми, выбрав максимально повреждённое место посадки.

— Но там охрана… убьём всех? — уточнила Аманда. — Они нас предали, но не все же?

— У меня завалялась одна штука, — улыбнулся я. В рюкзаке всё ещё лежала газовая граната от Виктории с алхимической усыпляющей дрянью. Не выкладывал на всякий случай, всё же штука полезная. Описав снаряжение, посмотрел и на Гекату. — Ну а ещё в магии жизни они хороши. Пару оторванных конечностей вернут. Главное защитить ремонтных дронов, я постараюсь им поставить приоритет максимальной скорости, как будто они посреди боя и можно сделать не очень аккуратно. Плюс придём в смену условной ночи, когда инженерный состав спит, там будут только часовые.

Я улыбнулся, уже думая о том, как верну Астэр. Аманда положила руку мне на плечо и кивнула. Конечно ситуацию ухудшало то, что я теперь не могу метать белые молнии, а ведь они позволяли атаковать быстро и сильно. Прямой контроль плетения такой силы не давал, требовалось масштабировать магию и управлять как сложным заклинанием.

Гнать события мы не могли и сначала немного восстановили резерв, у меня заодно более-менее прошли последствия перегрузки. Заодно поднятые по тревоге дроны разлетелись, а мы спланировали возможные маршруты следования, тщательно изучив карту. Подготовили и программу для ремонтников, оставалось только нажать кнопку, причём немного заранее, ведь прилетят они не мгновенно.

Дневная смена давно перевалила за середину, и мы выдвинулись, путь не близкий и отсиживаться до середины условной «ночи», пока устанут часовые, не хотелось. Зато будут максимально уставшие дневные, коих больше.

— Мы обязательно её вытащим, — Аманда приобняла меня перед выходом. — Отомстим за Гаспера и я вернусь домой. А после ты исполнишь свой план с Тишиной. И я не буду колебаться, вперёд.

Я с улыбкой кивнул. Мы пошли по коридорам, разок нарвавшись на тревогу, но на ускорении добежали до одного из обустроенных убежищ. Наша броня тоже отлично скрывала, но так было надёжнее. Более того, прошли мы не тем же путём, ведь его могли охранять, ожидая нас, а к другому входу на зелёный ярус. Зря они позволили нам так подробно изучить карты! А область около поселения была хорошо обезопашена.

Под конец пришлось просто бежать на движках от множества дронов, но едва мы зашли в безопасную область, они от нас отвязались. Своим умением магии души я тщательно проверил окрестности у входа и никого не нашёл. Теперь мы лёгким бегом перемещались по лесу, заранее впрок напившись воды. Конечно, светло тут всегда, но большинство жителей сейчас спит: не придётся сражаться с множеством техников.

— Тут вправо и за мной, — приказал я Аманде, заметив патруль и сменив направление. Общались мы по внутренней связи брони: причём друг с другом она устанавливала шифрованный канал, позволяя не терять из виду. А минимальная мощность передатчика давала некоторую незаметность, если нет особо чувствительных сканеров.

Мы обогнули все патрули и посты, со стороны похожие на смазанные тени далеко не идеальной иллюзии. Вот и «док» с кораблём. Всё же снуют техники… В крайнем случае просто в отместку взорву им тут всё.

Мысленной командой вывел подготовленное меню и отправил трём дронам команду, ненадолго подключившись к станционной сети. Они сейчас бросят своё дело по латанию станции, ведь приказ приоритетный.

— Ждём, постарайся схватить их энергоячейки и тяжёлое оружие, какое будет. На первых этапах пригодится, а если что — бросим.

— Принято, — ответила Аманда, присевшая на корточки рядом. Голос слегка сквозил помехами из-за минимального уровня рации. Мы сидели у рощицы вдали и, увы, дроны телеметрию нам передать не могли, так что сместились ближе и следили за небом. — Летят, давай — включаем помехи.

Тотчас метнул гранату под открытые двери инженерного блока, рядом с кораблём. Прицел Гекатой и выстрел в стоящего вдали бойца, как всегда без особого снаряжения. Щит, видимо, был не очень исправен и правую руку полностью оторвало.

Совесть кольнула, но… как они убили отщепенцев за то, кем они были, так и предали нас. Я не могу идти лично к Освальду и Грэму.

Мы с Амандой тотчас отменили ненужную невидимость, переключившись в боевой режим, и выпрыгнули вперёд. Посох применять не спешил, ведь им я могу только убивать. Впрочем, рядом уже собиралось одно ледяное заклинание на случай кого-то в доспехе. А ещё в скафе был встроенный модуль для радиоглушения, полезный при внезапных нападениях.

Меч в другой руке подсёк ногу человеку за тяжёлой турелью, которую он не успел повернуть. Приземлился на ноги, разворот и вонзил клинок в правую руку, которую он потянул к пистолету. Хороший меч при силе моего удара легко пробил щиты.

— Враг! Здесь отщепенцы! — закричал кто-то. В него ударила мощная молния, а потом несколько плазменных вспышек, инженер хорошие щиты не носил. Всё же рановато мы! Они решили подольше поработать? Хотя Ребекки не видно, но она вполне могла заставить подчинённых ускорить ремонт после получения нужных деталей.

Небольшая группа людей у корабля уже валилась с ног. В тот раз усыпляющая дрянь была сильно рассеянной на большой объём воздуха. Зато в этот граната выпустила всё плотным облаком: одного вдоха хватало, чтобы ощутить сильную слабость.

Обязательно потом найду Викторию и исполню любое желание в рамках разумного!

Теперь я и Аманда вдвоём стреляли в постового с другой стороны ангара, помощь в прицеливании помогала посылать всё точно в ноги.

— Я снесу крышу, подбирай снаряжение, — крикнул я Аманде, вырубив одного человека ударом магии разума. Увы, дальность полёта снаряда заклинания до распада низкая, а моё умение скверное. Зато человек, успевший надеть респиратор, повалился без чувств.

Вырубил ещё одного прибежавшего патрульного. Не магией разума — у этого имелась защита. Пришлось по-простому — грубой силой заготовленного потока холода и Гекатой.

Теперь подготавливал щитовое заклинание, смотря, как прилетевшие дроны сканируют челнок и разбросанное вокруг оборудование. Один тут же начал что-то ремонтировать внутри корабля, используя универсальные расходники, а два других с предельным усилием движков поднимали демонтированные модули и транспортировали их к кораблю, при этом свободные манипуляторы схватили что-то по пути и устанавливали на свои места.

Задача дронов привести корабль в состояние, пригодное к взлёту из атмосферы станции и досветовому движению по космосу. К счастью, полно отдельных модулей в достаточной готовности, а устанавливать их дроны умеют очень быстро.

Все охранники были обезврежены, звукового сигнала тревоги не слышал и вряд ли они докричались по рации, если и успели. И, хорошо, что мы достаточно далеко, лишь бы хватило времени. Но придётся немного пошуметь.

Я приготовил масштабный силовой удар и выстрелами Гекаты сломал крепления пластикового навеса крыши — невероятное расточительство! Зато соединения разрывало начисто, а толчок магией, распределённый по большой площади, откинул пластик с остатками легкосплавных конструкций.

Ещё пара выстрелов, чтобы сломать леса около корабля. Дроны и сами их убирали, скорее всего, определяя как упавшие обломки.

Раздался довольно громкий гул — прилетели квадратные транспортные дроны с крупными движками и выгрузили из себя детали на расчищенную площадку. Что-то подавали прямо в манипуляторы ремонтных дронов, копающихся в боковых движках или устанавливающих излучатели генератора щита на корпус. Глушилки мы уже выключили, чтобы не мешать. Да и у дронов всё равно передатчик мощный.

Мысленной командой снял режим изоляции скафа от сети и получил отчёт о выполнении работы дронов, которые делились им лично со мной благодаря оставленному несанкционированному подключению в прошивке.

— Тц, двадцать минут даже при такой простой задаче, хотя это они, наверное, собираются восстановить всю проводку, закрыть фальшпанелями и потом залатать корпус. Держимся, сколько сможем, они выполняют задачи в порядке приоритетности.

— Я пока собираю припасы! — ответила мне Аманда, которая электрическими искрами мстительно ломала всё оборудование, которое не собиралась брать с собой: сервисные коммуникаторы, тестеры, коробочки ненужных деталей. Свою сумку для добычи она набивала энергоячейками, боеприпасами и гранатами охранников. Всех вырубила, хотя некоторых успела подлечить, чтобы не истекли кровью.

Я же сдерживал глупое желание как-нибудь помочь дронам, ведь я им только помешаю, а эти штуки работали довольно быстро. Пока убедился, что раненые не умрут, и обезоружил всех. Время шло, дроны перебирали двигатели и активно копались внутри, выкидывая наружу старые детали, ведь ремонт супер экстренный. Число принесённых транспортными дронами запчастей стремительно уменьшалось.

За это время нашёл магнитную винтовку, и хотя блокировка на пользователя у неё была, с этим доспехом и коммуникатором я смог его снять.

Мы не могли провернуть такое тихо, ведь патрульных многовато и с ними наверняка есть сеансы связи. О моей силе люди осведомлены и потому позвали подкрепления.

— Аманда, приближаются! Но двигатели пока не готовы — защищаемся!

Крича это, уже строил мощнейшее заклинание многослойного щита, потратив на него около двадцати секунд. Такие в активном бою не применишь, зато идеально, когда ты готов к стычкам. Большой барьер полусферой прикрыл корабль со стороны высоток. Титан слегка повредило перегрузкой, но в целом он был функционален и сейчас защищал лично меня.

Глава 4 Бегство

Удерживая барьер, вскинул тяжёлую магнитную винтовку, заняв удобную позицию на мостике у ограды. Минуты текли, дроны как могли быстро латали разбитую лоханку.

— Уже близко, готовься! — крикнул я, выдав предупредительный выстрел по ногам и всё ещё держа щиты. — Подошедшие ближе будут убиты!

На мой крик, усиленный динамиками, никто не среагировал. К нам по-прежнему двигались люди как в обычной одежде, так и в броне. Возможно, это те, что устроили на нас засаду и смогли вернуться лишь недавно. Или же кто ждал нашего возвращения.

И… в их числе бежала Робби: как интересно! Наверняка она была одной из тех, кто убеждал Освальда поступить именно так! Нас она невзлюбила с самого начала, ведь мы лишили её статуса главного инженера и обесценивали дело её жизни. А ещё они были уверены, что справятся без нас.

Что же, удачи справиться и без неё.

— Аманда, что думаешь насчёт убийства Робби?

— Полностью поддерживаю! Наверняка планы там с Освальдом сейчас строила!

Девушка вообще не сомневалась, уходить так с шумом!

— Не смейте отщепенцы, вы уничтожаете нашу надежду! — кричала Робби. Хах, вообще-то спасаем! Этот корабль сбили бы, да только она не верит! — Убить их всех! Броня корабля выдержит! Только осторожнее!

Искрящий поток молний Аманды устремился в приближающуюся группу. Она вскочила к стационарной турели, подключённой к энергосети станции, и стреляла мощным постоянным лазером. С рёвом движков в них полетела наводящаяся по лазерному лучу ракета.

Я тоже выпустил магию — та самая «ледяная кара», когда-то ударившая по пожирателю душ, только теперь в несколько раз мощнее!

Формация развернулась над затормозившими людьми, пытающимися пробить наши барьеры. Сложное и одновременно невероятно красивое кольцо изощрённой магии окружило группу, и в центр ударил десяток лучей холода. Задевало многих, но главной целью оставалась Робби, именно её окутал поток магии, бьющий сверху.

Я стрелял из винтовки и Гекаты по групповым щитам, на пределе усилия подпитывая заклинание. Ракету сбить не смогли, и она раскатисто рванула красочной огненной вспышкой. Щиты группы рухнули, распавшись с искрами маны, а упавшая на землю Робби превратилась в ледяную статую. Может быть я не прав, но интуиция и логика говорят, что Освальд советовался с ней!

Под хаотичной стрельбой погибло ещё несколько магов слабее, но теперь я отдавал всё щитам и зажимал гашетку, пока в обеих пушках не кончились заряды.

— Аманда, уходим!

В мой перегруженный купольный щит чем только не атаковали, уже начав дырявить. К счастью они боялись повредить свой корабль, едва ли подозревая, что мы собираемся на нём улететь.

Мы вдвоём рванули внутрь корабля, я старался восстановить щиты. Вряд ли за нами погонятся сразу, небольшая фора была. Дроны пока продолжали копаться в левом двигателе, а один внутри что-то доделывал в системе энергораспределения.

Я снял со спины посох, воткнув его между обломками рядом и прыгнул в пилотское кресло, запуская питание. Никаких блокировок не было и в помине… а дроны тут тоже успели всё соединить. Не аккуратно, в боевом режиме «чтобы хоть как-то работало».

Системы стартовали, запустилась обязательная быстрая самодиагностика…

Класс ДИ-2. Десантный челнок среднего класса. Идентификатор: ДИ-2-АР4ДД-041.

Диагностика состояния:

Корпус: 55%

Досветовые двигатели (общее): 49%

Варп-двигатель: 21% (неисправно)

Реактор: 80% (максимальная безопасная мощность 60%)

Генераторы щитов (общее): 45%

Орудийные системы: 0%

Второстепенные системы: 57%

Внимание: отсутствует система идентификации!

Дроны занесли и частично разобранный варп-привод, поставив на место и подключив, но на это плевать. Главный досветовой двигатель в корпусе и правый дополнительный исправны, левый доделать не успели. Генераторы щитов кое-как восстановили, и теперь энергия подавалась нормально на все системы. Даже искусственная гравитация работала, пусть только в пилотской кабине — красота!

Тёмные до того экраны передо мной запустились, передавая картинки с камер, правда слева мы оставались слепы, а сверху картинка была сильно искажена и экран мерцал. Мостик выглядел так, словно я просто забрался внутрь корабля на свалке. Впрочем, так оно и было.

Всюду не прикрытая проводка, разбросаны какие-то детали, торчат пустые крепления запасных консолей которые демонтировали чтобы добраться до стен или пола. Формально и я сидел не за главным пультом, а вспомогательным, второго пилота.

— Держись за что-нибудь, магниты на максимум и упрись руками, — сказал я Аманде. К счастью, Астэр успела рассказать достаточно и очень помогала схожая логика людей в конструировании. А ещё подсказки в визоре! На случай, если пилот погиб, а боец не учился пилотировать, при этом других вариантов нет.

Питание, запуск двигателей, щиты. Приказ дронам на ремонт отменил, и все три улетели выполнять новую задачу. Боковая десантная дверь корабля оставалась открытой, привод сломался, но на это плевать.

— Я готова! — крикнула Аманда. Я глянул краем глаза через широкоформатный визор, почти не ограничивающий обзор. Девушка ногами прижала сумку с добытым добром к стенке отсека. Позиция устойчивая. Отлично — старт!

Резкий рывок вверх и тяга вперёд. Гравитация работала не идеально, и девушка взвизгнула, но в целом сносно. Как же приятно управлять кораблями, даже едва летающими!

Не отказал себе в удовольствии переключить картинку на камеру снизу, увидев смотревших на нас людей. Уже много сбежалось! Кто-то даже осмелился атаковать, но генераторы щита десантного корабля даже в таком отвратительном состоянии — это не то, что можно пробить лёгким ручным оружием и быстрыми заклинаниями.

Вернул картинку в нормальный режим и поднялся к границе купола, перепроверяя системы. Кое-как, но работают стабильно.

— Может, ещё подремонтируемся? — спросила Аманда.

— Не стоит, станция уже видит неизвестный корабль и будет следить, может послать на всякий случай стеречь дронов. И вероятно те три дрона сейчас выпадут из-под нашего управления, поскольку выполняли странную задачу ремонта, а не чинили станцию. В общем… удачи нам.

— Если погибнем, уж не знаю, что нас ждёт на той стороне, но я от тебя не отстану! — с шутливой угрозой хохотнула Аманда. Конечно, она жутко нервничала, но пыталась себя подбодрить.

— Отличный настрой! Внесём немного чёрного юмора: Астэр будет со мной и защитит от твоего гнева! Нельзя умирать, к этим потом вернёмся: всё равно ни хрена они не сделают без телепортации.

Я направил корабль в нужном направлении, доспех синхронизировался и я передал избранную мной точку входа и предполагаемые траектории полёта. Самый опасный момент — я покинул атмосферный барьер, который сначала окутывал корабль, а потом резко сомкнулся сзади. Внезапная декомпрессия унесла мусор с пола прочь из рубки, дверку мостика прикрывать не планировали — вдруг корабль повредит и её заклинит?

— Снаружи брони… вакуум, — нервно сказала Аманда. — Сломается и… умру.

— Привыкай, ты же хочешь в путешествие с нами? — хмыкнул я, плавно выжимая предельную тягу, и снижаясь к поверхности кольца.

— Да я уже ко многому привыкаю. Осторожно! — воскликнула она, но я знал габариты корабля, летая между мёртвыми высотками сломанной секции. — Ух… ну да, ты ведь на пилота учился. Наверное, постоянно так летал.

— Иногда, — признался я. — Я пилот тяжёлых кораблей, а это по классификации челнок: когда-то ещё называли «катерами», то есть лёгкий корабль. Но в рамках курса мы на симуляторах пробовали летать на всём подряд, включая лёгкие истребители. Правда кораблём древних управляю впервые, и ему не хватает маневровых двигателей, кирпич плохо отзывается.

Я продолжал полёт над мёртвыми полями, гравитация то действовала, то нет, и корабль потряхивало. Но всё лучше, чем лететь выше, в зоне действия орудий станции, о целостности которых мы не знали. В себя она стрелять не будет, пока мы летим низко, Астэр говорила об этом.

Тяга разбалансировалась, так что её компенсация замедляла нас, корабль недовольно сигналил о множестве неисправностей и просил загнать его в док. Тряхнуло чуть сильнее…

— Что случилось? — нервно спросила Аманда.

— Что-то в правом двигателе взорвалось, зато тяга сбалансирована, — хохотнул я, бегая по менюшкам… — О, отлично, его реверс всё ещё есть! Безопасность придумали трусы!

Я всё нёсся вдоль изгибающегося кольца, не позволяя себе срезать «коротким маршрутом». Всюду вокруг лазурная туманность, виднелся голубой шарик Айруса — красота!

— Опа, дроны приближаются, — снова хохотнул я. — Знаешь, кто-то мне говорил: нервозность это результат возможности смерти, спокойствие — признак её гарантированного наступления.

— Ты меня вообще не успокоил, чтоб тебя! — воскликнула Аманда, я заложил вираж пониже, летя ещё более опасно. — Что ты делаешь⁈

— Пытаюсь дотянуть! Держись, подруга! Всё хорошо будет! Иначе мы не можем!

Под грязную ругань Аманды, я опасно маневрировал, дроны тоже остерегались стрелять по своей станции, тем более я пока не атаковал и не сбрасывал десант. Наверняка засекли плачевное состояние корабля и отсутствие вооружений: таким образом, мы получили низкий уровень опасности.

Корабль просигналил красным. На консоли отображалась моделька корабля с пузырём щитов вокруг. И сейчас сверху отобразились расходящиеся волны — точные выстрелы лазерами и кинетикой. Ничего поделать с этим я не мог, управлял ведь далеко не маленьким челноком с почти мёртвыми системами помех в наведении. Истребитель ещё мог бы попробовать уклоняться резкими манёврами, нам же оставалось принимать удары на щиты и броню. Состояние щитов 85%.

Перелетев через стену над секцией, постарался сместиться так, чтобы заходящие для атаки дроны временно потеряли нас из виду. Однако вскоре пришли удары с других сторон. Состояние щитов 70%.

Дроны пытались зайти сзади, но я кое-как боковой тягой отворачивал, чтобы не позволить выстрелить в дюзы главных движков. Ещё попадания, состояние щитов 50%. Нам в следующую секцию.

— Ты врежешься в стену! — кричала Аманда. — Нужно вверх!

— Вытянем! — возразил я, резко взяв джойстик на себя и включив форсаж нижних маневровых и отклонение вектора тяги остатками правого движка. Снова тряхнуло — один из маневровых взорвался! — Ну же!

Под крик и мат, корабль всё же прекратил движение к стене, оказавшись от неё в метре! Уже предупреждение всплыло! Но теперь мы набирали высоту, по крыше ударило пару раз с большой силой, состояние щитов резко упало до 30%. К счастью, не вся очередь рельсовой пушки попала по нам.

Перемахнули через разделитель и сразу направились вниз, но тут же раздался удар с другой стороны! Тревожный сигнал, переданный доспеху, ударил по ушам. Состояние щитов 5%, пробитие. Корпус повреждён, отключение питания некоторых генераторов щита. Реактор работал на пределе, но едва успевал их подзаряжать. Форсаж маршевых!

Остатки главного двигателя запустили нас вперёд вглубь секции — слишком далеко! Нужно как можно ближе к точке входа! Штурвал на себя, чтобы лететь прямо над поверхностью станции и, конечно, тяги маневровых не хватило!

Резкий удар и крик Аманды, корабль днищем пропахал мёртвую поверхность и снёс носом обломки тяжёлых штурмовых роботов, которые не утилизировали. Камеры и щиты снизу разрушены, но взлёт!

Теперь скользил над землёй бывшей зелёной зоны, выжимая максимум. Нам нужно к той внешней стене! Так, реверс!

— Приготовься, со всей силы держись!

Тем временем меня не вжимало в кресло, а стремилось вырвать: компенсаторы не справлялись, но магнитные захваты держались. Оглянувшись на Аманду, увидел, как она погнула какой-то стальной лом, но тоже держится.

Резко тряхнуло — корабль получил повреждение двигателя: к счастью — слабое. Состояние щитов 0%, но они перезаряжались, вся доступная мощность на заднюю полусферу.

Секунды тянулись, скорость стремительно падала до приемлемой. Автоматику настроил на торможение относительной скорости в ноль.

Ещё удар и корабль крутануло: что-то рвануло и вектор тяги сбился! Схему корабля покрывало всё больше красных точек, системы лавинообразно отказывали.

Пипец, удачи нам — всё, что могу сказать!

Нас крутило — главный двигатель сломан. Остатки правого и маневровых ещё пытались выровнять корабль и затормозить. Стена края кольца приближалась.

Удар!

* * *

[В живой секции]

Срочно разбуженный Освальд примчался слишком поздно, увидев только отлёт их корабля. Того, на котором они надеялись улететь. Он замер, смотря, как тот неспешно поднимается вверх. Куда-то улетали ремонтные дроны: те самые, что потребовала Астэр. Он догадывался, что они могут больше, хотя дух всячески отрицала их широкие возможности.

Корабль даже не закрыл боковой люк для быстрой высадки десанта, скрывшись в лазурных небесах привычного для них космоса. Он снова запустил полётную систему, перемещаясь ближе к ангару. Впереди его ждала ещё более страшная картина. Главный инженер была убита. На остальных бойцов ему было почти плевать, но убили именно её!

— Я знал, что не нужно было тебя слушать и ждать момента лучше, — стиснул зубы Освальд. — Идеальный шанс! Откуда они, чтоб вас черти драли, такие сильные — парень и девчонка!

— Управляющий, он применил какое-то очень мощное ледяное заклинание. Оно окружило нас, ударило сверху. Мы не смогли прикрыть её собой, — нервно сказал один из бойцов. Освальд медленно кивнул.

— Изучите… повреждения. Скольких мы потеряли?

Скоро он получил доклад: к его удивлению, в самом доке потери оказались нулевыми. Пара солдат с сильной кровопотерей прошлась по грани, но им вовремя оказались помощь. Многие вовсе просто уснули: газоанализаторы обнаружили вещество, содержащее ману.

Из людей там никто не умер, однако помимо самого корабля, колоссальный урон нанесли инженерной службе. С десяток сломанных коммуникаторов, множество единиц специализированного оборудования и станков.

Патрульные ничего не видели, записи с камер показали стремительную атаку двух выживших человек. Освальд вернулся в свой кабинет совершенно разбитым.

— Управляющий… мы не справились, — сказал Грэм бесцветным голосом. Он за один день потерял друзей и девушку. Свою боевую группу, с которой постоянно общался почти пятнадцать лет: после того как у него опередили высокий потенциал в магии и он стал добытчиком.

— И это привело к катастрофе, — не смог не ответить Освальд, радуясь тому, что хотя бы ключи фабрикатора Грэм не утратил.

— Нет, к катастрофе привело твоё решение, — с неприкрытыми нотками укора и неповиновения ответил Дуайт.

— Что? — опешил мужчина, встретившись с зелёными глазами, непрерывно сверлящие его с самого начала встречи.

— Если бы я только знал… хотя ты понял, что я был бы на их стороне. Ты, старый придурок, похоронил наш шанс вернуться на планету! Первый реальный шанс за столетия!

Дуайт перешёл на крик, врезав кулаком по переборке стены, около которой стоял.

— Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? — вскочил Освальд. — Как ты смеешь обвинять меня?

— А кого обвинять? Их, за то, что не позволили себя убить? Они прикладывали все силы, чтобы спасти нас! Согласились помочь забрать с собой больше! А на что надеялся ты? Что корабль, который столетие не могли сдвинуть с места, починит Робби? Или что Древний дух лгала, и его не собьют, пока он летит до Айруса? Ты уничтожил наш шанс выбраться отсюда! Не приближайся ко мне!

Последнее Дуайт уже сказал инженеру, шагнув к нему. Плазменная пушка оказалась направлена точно в лоб девушки. Блондин тяжело дышал после тирады.

— Ты был глупцом и остался, — процедил Освальд. — Давай, застрели ту, кто сможет начать захват станции. Думаешь, она просто смотрела? Мы теперь значительно больше знаем о ней, освободим сектора, и Магни будет нашей.

— Значит, власти захотел, — презрительно усмехнулся Дуайт. — Самонадеянный кретин, думаешь, она сможет захватить самую защищённую станцию? Даже если Астэр лгала, ты надеешься, что за пару дней наблюдения она переняла хотя бы сотую часть того, что знает дух? И ещё у меня плохие новости: теперь Астэр будет приходить вместе с дронами!

— Опусти оружие, ты не в себе, — прошипела побледневшая девушка. Дуайт выдохнул и убрал оружие.

— Да, ты не в себе, думаю, неделя голодовки вернёт… —Освальд осёкся и икнул, когда выстрел плазменной пушки взорвал двигатели стоящего полётного блока.

— Вздумаешь обращаться со мной как с отщепенцем, я лучше умру в битве. Ведь у тебя нынче много бойцов? — с ядовитым сарказмом спросил блондин.

Дальнейшую перепалку прервал ещё один боец, ворвавшийся в кабинет. Он был ранен, левую руку обожгло, и он её спешно лечил.

— Управляющий, всё плохо! — воскликнул он. — В коридорах, в которых раньше было безопасно, теперь работают сенсоры! Даже турель там, где её никогда не было! Мы забежали в убежище, а нас всё равно нашли! Коридоры ремонтировались! Я двоих потерял, пока бежал.

— Вот цена твоей ошибки, Освальд, — сказал Дуайт. — Астэр подчинена станции древних, но всё ещё вольна её ремонтировать. И она исправит все системы обороны вокруг нас. Больше нет отдалённого фабрикатора, до портала мы не доберёмся. Сидеть нам в этой безопасной зоне, пока всё не сломается. Подумай над этим, Грэм. Ты, Освальд и Робби похоронили наше будущее.

Дуайт ушёл, в звенящей тишине Освальд устало сел на кресло, пытаясь придумать, что делать дальше. Он понимал, что это правда: Астэр может и не способна снять безопасную зону или как-то убить их, но сделать шаг за порог они не смогут. Теперь будет только жизнь на том, что они успели собрать. На следующие несколько поколений хватит, но что будет потом? И что произойдёт… если Астэр всё же захватит станцию?

— Сделай всё возможное, чтобы помешать ей, — сказал Освальд, смотря на вздрогнувшую девушку инженера, что была специалистом по программному обеспечению и ранее следила за Астэр. — Попытайся перехватить контроль над сектором.

Она нервно кивнула и ушла, интуитивно понимая, что едва ли у неё получится противостоять двухтысячелетнему духу, которой станция уже подчиняется в какой-то мере.

Глава 5 Во тьму и неизвестность

Корабль быстро приближался к стене, кое-как остановив вращение и двигаясь правым боком, где уцелело больше всего маневровых двигателей — удар!

Из кресла чуть не вырвало, гулко взорвался раздавленный правый ускоритель, а я всем телом ощутил вибрации погнутого корпуса, передающего звук. Солнечные панели справа от нас разлетелись вдребезги и мы рухнули на искорёженную поверхность станции.

— Аманда, подъём, надо бежать! — поторопил я девушку, которая осталась примагничена. Телеметрия говорила, что сознание она не потеряла. Однако она замерла на месте, втиснувшись между переборкой мостика и разобранными консолями и не двигалась. — Отключай магниты! Нет времени в себя приходить!

Подруга опомнилась и наконец отмагнитилась, вскакивая на ноги. Я едва не забыл посох, который так и остался торчать, воткнутый между конструкциями, а Аманда подхватила сумку с добычей. Не закрывать двери было правильным решением, корпус слегка погнуло, но мы беспрепятственно покинули частично разрушившийся корабль.

— Мы не там, где нужно! — воскликнула она. — Не та точка входа!

— Знаю, не дотянули, но по поверхности бежать нельзя! Перемещаемся на движках и стелс на максимум!

Девушка первой прыгнула вперёд на тяге двигателя, я сразу за ней. Мы были у массива строений у стены. Сверху всё ещё падали мелкие осколки солнечных панелей. Я краем глаза оценил корабль — броню отсека для десанта несколько раз пробило, левый движок оторвали полностью, но хорошо, что он достаточно прочный. Теперь, разумеется, никуда не улетит. Однако нам требовалось скрыться от космических дронов.

Я пометил для Аманды точку входа на нижние ярусы, мы влетели внутрь через разломанные двери и тут же углубились в тёмные коридоры. Я прокладывал маршрут. Сенсоры засекли впереди довольно сильное излучение, и я дёрнул взвизгнувшую Аманду в лифтовую шахту рядом.

— Тормози движками! — приказал я, поддерживая левитацию. В сорока метрах внизу была целая переборка. Слава всем вселенским силам, Аманда из семьи военных и в критической ситуации умела исполнять приказы и контролировать эмоции.

Мы притормозили, я силой раздвинул полуприкрытые двери другого яруса, и немного отбежали в сторону по инженерной секции, где явно проходили тяжёлые бои. В итоге устроились в достаточно небольшой комнате с каким-то вычислительным оборудованием, разломанным на мелкие кусочки. Я при помощи магнитных перчаток прикрыл створку.

— Сидим тихо, только магия тени, радиомолчание, — сказал я Аманде. Девушка схватила меня за руку, и мы затихли. Я изучал комнату на предмет каких-то сенсорных систем, но её взорвали чем-то особо мощным: может даже защитники, чтобы не смог захватить враг.

Тишина — сенсоры порой засекали движущиеся источники энергии: дроны ничуть не скрывались. Однако нас быстро потеряли и те вернулись на свои основные позиции обороны. Например, около ядра.

Я постучал пальцами по руке девушки и включил минимальный уровень связи.

— Сбежали… — выдохнула она. — Оскар, система восстановления воздуха много энергии тратит, а без неё запаса всего на полчаса осталось. Надо выбираться.

— Не волнуйся, сначала инвентаризация, — я немного отодвинулся и включил нагрудный и налобный фонарик. Аманда вытащила из сумки короткий магнитный карабин довольно продвинутой гибридной модели, мощный. К нему запасной магазин и аккумулятор. Немного разнотипных энергоячеек и аккумуляторов такого же формата: правда, ёмкость у них значительно меньше, но удобство очевидно. Лазерный резак, четыре гранаты разного вида и, что особенно приятно — позитронный пистолет! Причём ППТ-3Т «Бриарей».

Я в том злополучном бункере у входа когда-то нашёл четвёртую модель, этот постарее, но штука отличная! На голову мощнее компактной «Гекаты», но и втрое тяжелее: без усилителей такой, человек нормально использовать сможет только с двух рук. У него увеличенная рукоять и скоба, так что удобно будет брать в руки даже в усиленных бронированных перчатках.

— Отличное оружие, его обычно тяжёлые пехотинцы как запасное носили, — удивился я. — Оно у них припрятано было? Молодец, что нашла!

— Ага, запрятали внутри мастерской в шкафчике. Хотели взять, но заснули по пути, — усмехнулась девушка. — Отдавай Гекату, ты лучший стрелок, да и мне компактный пистолет больше подойдёт.

Я первым делом перезарядил опустошённые энергоячейки: к счастью, в опасный рейд я с собой много набрал. Теперь в руку легла намного более массивная пушка. Скаф тут же её опознал и напомнил, что при использовании такого можно поставить специальный модуль автоматической перезарядки. Этакую кобуру, что меняет ячейки сама. Или же бывают перчатки с контактными площадками, чтобы оружие было достаточно правильно взять в руку для подключения в энергосистема скафа.

Увы, всё это актуально, когда в броне свой реактор. Зато девять очень мощных позитронных выстрелов имею, и запасных энергоячеек более крупного формата на три перезарядки. Нужно экономить.

— Ну и главное, — Аманда показала мне запечатанные в вакуумные пакеты пищевые брикеты. — Видимо, хранили для быстрых перекусов. Еды у нас мало, но… вряд ли мы столько продержимся.

— Мы выберемся, — я положил руку ей на плечо: в глаза посмотреть не мог из-за шлема, но девушка кивнула. — Выдвигаемся, найдём шлюз, который согласится нам открыться или где-то вломимся и заварим за собой. Последнее нежелательно, потом придётся удирать.

— Ведь может появиться и она, да? — обеспокоенно спросила Аманда.

— Да… хотя вряд ли её будут посылать на каждую тревогу, отключая ради этого блок пространства, а он здесь есть. Пошли.

Мы посмотрели на доступные планы станции. До нужного места по прямой целых девять километров: и для того чтобы туда добраться нам придётся спуститься на три сотни метров ниже. Желательно при этом избегать обнаружения, но и запас энергии ограничен. Пока сидели тихо, резервы немного восстановились, но теперь первым делом решили рывком подобраться ближе по разрушенным коридорам.

— Два варианта: большие технические тоннели, где мы сможем бежать быстро, но могут быть тяжёлые турели и штурмовые дроны, либо узкие коридоры. Там настолько серьёзной защиты не будет, но и двигаться так же быстро не сможем.

— … Давай рискнём. Небольшая стычка пугает меня меньше, чем ждать исчерпания ресурсов или блокировки коридора.

Я не перекладывал решение на Аманду, но её мнением интересовался. В итоге мы решили прямо сейчас подняться чуть выше к сильно повреждённому тоннелю гражданского транспорта. Взлетели мимо сломанной лестницы и попали на станцию двухколейного монорельса, рядом также пролегал тоннель для личных флаеров.

— Как люди не сталкивались здесь? — удивилась Аманда, освещая разломанные коридоры. Всюду валялись остатки скафандров и дронов, источников света не было. Через одно из отверстий виднелась лазурная туманность, здесь разорвалась пробившаяся сквозь оборону ракета.

— Люди ими не управляли, всё делала система станции, — задумчиво ответил я. — У нас тоже такие системы есть, правда в основном в крупных городах. Лишь на крупнейшей верфи у столицы есть внутренние коридоры для летающего транспорта.

— И она большая? — спросила девушка, подойдя к одному из мёртвых солдат и копаясь в отсеках брони. — О, ещё энергоячейки, уцелевшие!

— Умели же древние делать, ведь не развалились за такой срок, — пробормотал я. — И примерно размером с две секции Магни — крошечная на её фоне.

Пока нас не обнаружили, я поддержал идею набить карманы источниками энергии, пусть и пришлось включать в броне системы восстановления кислорода. На Бриарей теперь было пять запасных комплектов из двух крупных энергоячеек. Оружия лучше, чем имели, не нашли, да и не особо искали. Я с посохом и двумя пистолетами, игольник мне Аманда вернула: ведь теперь у неё была Геката и плазменный в дополнение к карабину.

Мы перебрались от станции к тоннелю для флаеров, где, с одной стороны, может быть больше турелей, но и больше ответвлений, куда можно убегать. Я запустил левитатор.

— Имей в виду, гравитация там есть не везде. Главное не паникуй и приказывай движку остановить тебя, если потерялась.

Аманда стартанула первая, постоянно прыгая и толкая себя магией, я летел за ней. Разбитые флаеры, дроны древних и даже Эрт. Тут бы уборку запустить! Внутренняя система утилизации плохо работала, или же просто не считала, что это нужно сейчас.

Десять минут бега и нас всё же обнаружили. Неожиданно фрагмент дороги впереди оказался вполне неплохо залатанным и в нас открыли огонь лазерные турели.

— Назад, отступаем через ближайшее ответвление! — приказал я. Аманда развернулась, едва сдерживая мощные лучи света, к счастью я вовремя встал на пути с пространственными барьерами. Луч в искажении повернул в сторону, разрезая один флаер. Всего-то лазеры, зато мощные!

Аманда, чьи личные щиты распадались, быстро отступала, мы нырнули в вертикальный коридор, оставшийся за нами. Однако там оказалась целая переборка! К счастью, технический проход я легко вскрыл пространственным клинком. Мы перешли в узкий коридор и оттуда спустились ещё на уровень ниже. Пришлось немного пройти назад и снова вниз через сектора с запасной гидропоникой и после — пищевыми производствами.

— Дроны за нами и так гонятся, может, не успели прилететь. Войдём здесь, видимо там сектор более отремонтированный, — сказал я Аманде, добравшись до закрытой переборки. — Да, там есть атмосфера. Попытаюсь взломать шлюз.

— Поторопись! — воскликнула Аманда, отойдя ближе к коридору, который мы покинули. Свет до того мы не включали, ориентируясь только благодаря датчикам скафов. Но сейчас мне пришлось использовать фонарики. — Вдали видела, как промелькнули, у тебя пара минут — не больше!

Я её игнорировал, не распыляясь в мыслях. Ну же, кусок дерьма! Аварийная ситуация, старый инженерный допуск! Нужно использовать проход как шлюз!

Астэр учила меня многому и сейчас я вспоминал даже то, что раньше казалось бы не смог уложить в голове. Подключался к системе более нижнего уровня, а не пытался достучаться к основному управляющему интеллекту.

— Да, иди сюда! — сказал я. — Воздух откачивается!

Аманда тут же подбежала ко мне. Воздух выкачивался с той стороны быстро, станция даже допустила небольшую утечку и начала открывать створки раньше. Шаг внутрь и сразу удар по кнопке закрытия. Максимальное сокрытие…

Дверки закрылись, скаф обнаружил повышение давления снаружи и включил микрофоны. Теперь я слышал шипение системы воздуховодов, коридор казался чистым.

— Плохо… сейчас будем бежать, — сказал я, помогая Аманде поменять её аккумуляторы лётного блока на свежие и заменив свои. — Прорываемся к разрушенному сектору!

— Приняла! — кивнула Аманда. Двери с другой стороны коридора открылись, и по нам тут же ударил плазменный снаряд. К счастью, Титан успел включиться, а я тут же ответил выстрелом Бриарея и… хотел потоком молний. Вот только в результате просто выпустил бесполезный сгусток чистой маны. — Прорываемся!

Аманда выстрелила по висящему дрону из карабина и стала закидывать мелкими молниями. Следующий выстрел позитронки пробил защиту простого устройства и оно взорвалось.

Мой удар пламенем угодил в мелких паучков, стоящих в проходе. Девушка тем временем выхватила плазменный пистолет и стала метко устранять самых уязвимых. Мы прорвались мимо слетевшихся дронов, я судорожно разглядывал карту, думая, куда нам отступить. Тут были инженерные сектора для ремонта флаеров и разнотипных дронов. Лучше проникнуть в менее оберегаемое место — вот!

— Беги за мной! Все силы на защиту! — крикнул я, резко свернув налево. Выстрел Бриарея взорвал одну лёгкую турель. Правда, чем больше мы шумим, тем выше поднимаем уровень своей опасности. — В ту не стреляй, у неё прочные щиты!

По нам разряжалась кинетика, выстрел плазменного пистолета Аманды не дал никакого эффекта. И да, девушка явно намеревалась тратить опасные плазменные ячейки. Я всё же применил посох и не зря — к нам приближалось несколько бегунов и гуманоидный, причём со стороны, куда нам и нужно было пройти!

— Стреляй в того, что справа! Всех не накрою! Сейчас за угол!

Я толкнул Аманду в другой коридор, пока уйдя из-под огня. Хитрый узор заклинания выстраивался вокруг посоха в левой руке, а в правой сжимал Бриарей. Мелкого дрона с лазером, догнавшего нас, сбил короткий удар холодом и позитронный импульс: дешёвую железку без магии разложило на атомы. Аманда пока экономила резерв, используя лишь свои щиты.

— Сейчас, твои правые! — крикнул я. Те дроны к нам уже приближались. Шаг снова в тот коридор. Осколки Реальности формируют пятнадцать пространственных клинков, метеоритным дождём осыпающих щиты дронов, в которых Аманда стреляла из карабина и плазменной пушки. Барьеры сломались, и дронов разорвало на части. Плазменный импульс отрывает бегуну пушку, а крупные иглы выбивают суставы ног.

Осталась гора искрящего лома и облака чёрного дыма после взрывов плазменных ячеек и аккумуляторов. Спасибо броне, что заглушила скрежет разрываемого металла.

Титан тревожно сигналил насчёт перегрузки, ведь в нас выдали полный залп. А теперь отдельными импульсами мы добивали «мошкару» из мелких дронов. Тяжёлый пистолет опустел, и приходилось строить огненные заклинания.

— Как же не хватает молний и щитов Астэр! — воскликнул я. — Побежали, её могут сюда прислать.

Аманду это подгоняло особенно сильно, ведь воевать с древним духом мы бы не смогли. Ничего, вернём её, и вся эта станция будет нашей! А потом — федерации, само собой.

Мы пробежали мимо обломков дронов в нужный коридор, сместившись в жилой сектор и офисы более низкого класса. Тут недалеко был сильно повреждённый сектор с атмосферой. В «зелёных», то есть исправных, нам делать было нечего, однако требовалась передышка.

Посох на спину и пока перезарядил пистолет. Мы пару раз прыгнули на движках и проскочили в сломанные двери, к счастью нас не заперли. Станция или не догадалась, или не сочла нужным. Либо тоже проблемы с приводами, ведь следы древнего боя были всюду.

Мы нашли разрушенный офис и засели, судя по всему, в кабинете начальника: просторном, с большим столом и экранами, изображающими окна. И… на полу лежали скелеты в комбинезонах или истлевшей гражданской одежде. Видимых следов от оружия на них не было.

— Газоанализаторы молчат, но лучше не снимай шлем, — предупредил я Аманду. — Скорее всего, умерли из-за отравления.

— Ужасно… скольких же убили Эрт… — пробормотала Аманда.

— Не знаю… если честно, никогда не спрашивал у Астэр, сколько людей жило на Магни, и она сама говорила больше о истории расцвета, космической войне или технике. Пожалуй… это те числа, которые знать не хочешь. Потому и нужно сообщить людям об опасности Эрт. Так, вроде отстали, включаем радиомолчание.

Аманда нервничала, ментальной магией ощущал это, и ещё ей было жалко этих людей. Я же приметил один усиленный планшет у человека в чёрном костюме с погонами. Решил взять пока его и подключил к броне, провод вытягивался из лёгкого наруча, достаточно отодвинуть кусочек защищающей его брони.

Питание пошло и… экран-то мёртвый, а вот система со скрипом загрузилась, выдав несколько ошибок. Может, у него есть что-то полезное? Например, какие-то карты станции, ведь в общем системном доступе информации мало. У Астэр не было времени всё раскопать.

Я использовал визор и нейроинтерфейс, чтобы быстро бегать по меню. Удалось запустить операционную систему в безопасном режиме, и спустя минут пятнадцать я пролез к списку загруженных карт, которые сохранились на карте памяти, а не в зашифрованном внутреннем хранилище. Отлично, они жутко устаревшие, зато дают больше информации о системе внутренней обороны! И…

— Аманда, тут недалеко установили безопасную зону! Как знал, что в жилом отсеке на нижних ярусах есть! Правда — сектор красный.

Сказал я это голосом на внешние динамики.

— Отлично, пошли туда! — обрадовалась девушка. — У меня резерв восстановиться не успевает и как бы… скаф бы ненадолго снять.

— Терпи, подруга! И завидуй Астэр, — хохотнул я, снова включив рацию. — Дроны нас засекли, выходим! Щиты на максимум!

Предварительно мы соорудили щитовые заклинания получше. Я зарядил Осколки Реальности, которые тут же и использовал, выбежав в коридор. Летающего дрона внутренней обороны, того что из элитных, разорвало на части, как и стайку мелочи. Мы прорвались мимо нескольких дронов, вылетающих из коридоров или технических тоннелей. Много их тут собралось!

Однако… до чего их легко уничтожать! Техника древних слабовата!

Так, Оскар, не гордись раньше времени. На тебя вылетает в основном дешёвая мелочовка, управляемая глючным древним интеллектом, которому не хватает ресурсов. Я действительно сильный с точки зрения голой мощи души, что обеспечивает мне прочнейшие щиты, и бегаю я с оружием древних. К тому же это лишь пара дронов, если попробую заняться истреблением — умру. Любая рана может стать последней.

Мы пробежали по коридору и свернули в более широкий и высокий. Сводчатый потолок был сплошным экраном, пусть и сломанным, по обеим сторонам располагались магазины.

— Ёп… — пробормотал я. — Аманда, ускоряемся! Даже если страшно, на движках! Сотня метров, просто ускоряйся!

Девушка подчинилась, стартовав в горизонтальном прыжке, так что сначала едва не врезалась в лежащего на полу робота Эрт, а после в стену у поворота коридор. Несколько поворотов и перед нами оказался приоткрытый бронированный шлюз. Резать его времени не было, да и сталь слишком прочная, так что схватился за него руками.

— Помогай, и как сможешь, пролезай туда!

Двери заскрипели и чуть пододвинулись, Аманда юркнула внутрь. По моим щитам ударила позитронная пушка и тяжёлый игольник. Ну же!

Я ввалился в комнату, всем сердцем надеясь, что это безопасная зона. Титан отрубился, мои щиты рассыпались… а подлетевшие дроны зависли с другой стороны.

И Астэр: она могла бы успеть атаковать, но едва сдерживалась, пустив молнии немного мимо и трясясь. Я успел это увидеть.

— Дух Астэр, прекратить атаку. Неизвестные находятся в безопасной зоне, теперь их идентификация находится в ведении людей.

После команды, прозвучавшей механическим голосом, Астэр больше не приходилось сдерживаться.

— Привет… — сказал я, смотря на предупреждение визора. — Тут… сектор отправлен, не могу снять.

— Ничего, — улыбнулась она, — я жду. Ты… быстро. Молодец, хорошо управлялся с той посудиной.

— Дух Астэр, вернитесь к исполнению прежних обязанностей, — произнесли дроны, и она вздрогнула, недовольно скривившись.

— Лучше в следующий раз прячься на более долгий срок, после того как вы начали пробиваться по тоннелям, мне пришлось быть в готовности недалеко. И… прошу, будьте аккуратны.

— Спасибо, ты тоже… мы обязательно встретимся, — пообещал я уже в спину медленно отходящий Астэр. Она поджала губы и кивнула.

— Н-да, увязалась же я за тобой, — пробормотала Аманда. — Встречаетесь так, как будто месяц не виделись, а не считанные часы.

— Ага, — согласился я. — Давай немного отойдём, надо что-то сделать с этим сектором, чтобы использовать его как базу. Мы на самом деле не так уж далеко.

Представшая картина ужаснула. В какой-то степени… именно это и ожидал увидеть, учитывая падение цивилизации древних, но всё же стало дурно.

* * *

[От лица Астэр]

Они близко — рукой подать! Всей воли хватило лишь отклонить атаку — промахнуться. Задержись они на две секунды, и я бы убила Оскара! Положу все силы, чтобы эта технология подчинения была забыта — стёрта отовсюду!

Но ничего, Оскар мастерски угнал корабль, пусть станция после перепроверила тех дронов и обновила прошивку, так что они стали обычными. Теперь ему осталось… самое сложное. И Аманда с ним, хотя могла бы где-то тихо пересидеть. Жаль, среди наследников моего народа почему-то мало таких людей.

Я вернулась к своим консолям и продолжила ремонт. Плохо, что я знаю, где они, зато смогла оставаться далеко. Первым делом постаралась запустить системы уборки в том секторе, где оказался Оскар, но не смогла. В безопасной зоне якобы не должно сейчас летать много дронов, а сенсоры на яд, очевидно сломаны, да и жизнеобеспечение едва работает.

Едва удалось вытащить немного ресурсов у управляющей программы станции, чтобы отремонтировать там вентиляционные системы, прежде чем она сочла, что задача не приоритетная и поручила заниматься восстановлением энергосистемы совсем другого сектора. К счастью, попутно хотя бы смогла запустить восстановление повреждённых несущих конструкций, что было важно.

Если получится, скоро смогу запустить ещё один наполовину уцелевший производственный узел, склады которого забиты ломом для переработки. Уже стало понятно, почему станция ремонтируется так неравномерно и почему дроны туповаты: главные сервера как управляющей программы, так и инженерной, уничтожили. Благодаря тому, что система децентрализована и была готова к подобному, Цитадель Эсилий продолжает функционировать, но сам имитатор интеллекта не владеет своим полным чертежом станции. Однако локальные системы, действующие на своих участках, сохранили более легковесные чертежи секций или их модулей. Самое важное было много раз дублировано, и оно продолжало ремонтироваться.

Система опознавания, кажется, тоже сбоила. Реестры частично повреждены: так что быть может, под конец в некоторых секторах станции солдаты получили удары в спину от дронов. В древних логах значился критический сбой общей станционной сети: сегменты были отрезаны друг от друга. Очень долго вообще не работала внешняя связь. Но потом система восстановилась.

В очередной раз думаю, что было бы, обладай станция полноценным искусственным интеллектом. Помимо опасности восстания, он смог бы не атаковать прилетевших людей и восстановить то, что сейчас собирала я. Убеждала станцию, что чертежи конструкций одной секции подходят и другой. Или, например, что можно применить подробный чертёж реактора по отношению к блоку, который этот реактор и содержит, а остальное несложно довести.

Хотелось бы узнать ещё историю, как станция вымерла, но времени не было: это можно отложить. К тому же система заставляла заниматься ремонтом, и я это охотно делала. Магни на грани коллапса уже несколько сотен лет, однако теперь я постепенно приводила её в порядок. На полное восстановление уйдут годы, но не дать ей развалиться или сойти с орбиты не так сложно.

И, конечно же, не позволить тем людям что-то делать. Отключать системы или ломать я не могу, зато ремонтом всего пространства вокруг них занялась с полной отдачей! Их неумелые попытки влезть в систему управления скорее смешили, и более того — позволили потребовать заблокировать точку доступа в сеть, которую они использовали!

— Дух Астэр, неизвестные нарушители в секции Л, разрешено уничтожить их на месте.

Опять тревога — ещё выжившие, надо же! Нужно сдерживаться, хотя неожиданно! Надеюсь, они смогут вовремя сбежать: а от мага души спрятаться гораздо сложнее.

Глава 6 Смертельный риск

Мы попали в жилой сектор, в который удалось заслать снаряды с неким химическим оружием. Помимо обычных взрывов с крупной шрапнелью, которая прошивала обшивку, они выпустили вещество, название которого не химику выговорить сложно.

И да, дроны здесь не убирались, мы нашли множество останков людей… тысячи.

В холле жилого блока и зонах общественного отдыха люди набились под завязку. Герметичность многих секторов нарушили, и яд проник и туда.

— Мамочки, — Аманда схватила меня за руку. — Дед рассказывал о полях сражений. Я видела фотографии… и даже там было меньше. Как в… общей могиле.

— Да, — только и смог сказать я, сдерживая тошноту. — Если тебе сложно, можешь не смотреть. Включи режим контурного отображения на визоре, будет проще. Только шагай осторожнее. И… конечно, убили не всех. Но в отличие от большой зелёной области… тут люди не выжили.

Останки были явно сметены в стороны, освободив основные дороги, в квартирах и коридорах явно происходили драки. Люди боролись за скафандры, а потом… может и пищу. Любую доступную. Отравленная пыль, которую мы подняли, была у входа, но в глубине безопасной зоны воздух оказался вполне сносным. И вскоре даже громче загудела вентиляция, из которой доносились механические звуки.

— Не бойся, видимо Астэр добилась небольшого ремонта, — успокоил я Аманду. — Давай найдём какое-то техническое или административное помещение.

Пройдя по жутковатым коридорам, где люди боролись за свою жизнь, мы по схемам нашли вскрытый кабинет заведующего жилищным блоком «бизнес-класса», рядом с которым также располагались запасные оружейные. Около торгового центра и во внутренних секторах, дороже только в зелёной области кольца.

Прочную дверь оружейной пытались открыть, вокруг были раскиданы всевозможные инструменты, но слишком низкого класса.

— Видимо, сильные маги ушли раньше, пытаясь найти транспорт… — пробормотал я. — Ну, кто не стоял на передовой с солдатами. Сейчас вскрою.

Питания магического упрочнения двери не было, пространственный клинок легко прорезал сталь. И пусть резерв после побега уже показывал дно, сломать запоры двери мне удалось.

Внутри зажглись лампы, осветив пустые подвесы для оружия, стойки для брони и стеллажи. Даже одной энергоячейки не осталось, зато имелись вскрытые консервы, сухпайки, очиститель воды и два трупа, причём один явно умер… раньше. Пол покрывал слой пыли и давно истлевшего праха.

— Печальное зрелище, — вдохнул я, продвигаясь к технической панели в дальнем конце помещения. — Смогли запереться здесь и прожить чуть дольше.

— Ждали спасения? — спросила Аманда. — Судя по виду… тут прожили минимум несколько месяцев. Что мы ищем?

— Уцелевший надёжный доступ в сеть, надо тут прибраться и не руками же это делать. Можешь пока куда-нибудь отойти, только смотри, чтобы не было отравлено.

Аманда убежала по нужде, всё же мы не были готовы находиться к скафах круглые сутки. Я пока занялся подключением к системам станции, используя инженерный доступ на коммуникаторе и припоминая рассказы спутницы о дырах в системе безопасности. С боем и матом, но спустя полтора часа удалось убедить систему, что в жилой секции мирная ситуация, однако присутствует сильное загрязнение и дроны людям не помешают.

Правда, тут все дроны сломались, но удалось пошире открыть створки в коридор.

— Астэр, видимо, не смогла заниматься этим, — нашёл я объяснение, видя, как в помещение вкатываются дроны на колёсиках, и один начинает множеством манипуляторов перекладывать останки в грузовичок с пылесосом и крутящимися щётками. — Не будем им мешать. Надеюсь, их больше приедет.

Мы нашли более-менее чистую комнату, из которой Аманда сама вытащила лишнее в коридор. Что радовало, водопровод работал, как и освещение в некоторых комнатах, вроде этой.

— Ложись спать первая, я подежурю, — сказал я, присев на заскрипевший стул.

— Раз ты сам предложил, — Аманда сначала проверила всё на предмет отравления, после чего улеглась, кое-как свернув подушку из синтетики, которой плевать на какую-то там тысячу лет. — Ужасное место… но я слишком устала. И дальше будет сложнее, да?

— Будем разведывать маршруты, стараясь минимально тратить энергию, и ломать системы обороны, — подтвердил я. — Честно говоря, даже рад, что ты пошла со мной. Как-то один лез по горам, мне не понравилось.

— Ну спасибо, я хоть на психологическую поддержку годна, а не просто задерживаю тебя, — фыркнула Аманда, закрыв глаза. — Спокойной ночи… а что желают живущие в космосе?

— Спокойной станционной смены, — хохотнул я. — Да на самом деле многие фразы не меняются. Хочешь послушать истории?

— Пока не могу заснуть, а твой голос успокаивает. Давай, странствующий загадочный маг, расскажи о невероятных приключениях.

Я стал рассказывать о жизни на наших планетах, истории великих открытий и всяких мелочах, казавшихся мне привычными, но странными для Аманды. До того как-то мало времени было, ведь мы всё время тренировались. Однако сейчас сил не было, слишком много нервов и беготни.

Вскоре Аманда расслабилась окончательно, и я оставил её засыпать, а сам изучал планы этого сектора станции. За прикрытой руками дверью раздавался приглушённый гул дронов-уборщиков.

После часа изучения карты, решил отвлечься, занявшись тренировкой контроля магии пространства. Это сейчас моя мощнейшая атака и к тому же хорошая защита. В этот раз спать одновременно не рискнули, хотя может быть могли бы. Спустя шесть часов разбудил Аманду и сразу же отрубился сам.

Никто нам не мешал. После пробуждения удалось сполоснуться и поесть питательные брикеты: питание из картриджей в броне мы пока отключили.

Несчастных пять дронов, которых выделила станция, всё ещё вывозили останки, собирали толстый слой праха и протирали стены, но около входа стало заметно чище. Повторный обыск помещений, ожидаемо, не дал ничего полезного, потому мы пошли на первый приступ по направлению к контрольному пункту, где заодно было ядро и едва не погибли.

На пути оказалось множество высококлассных дронов, позитронные турели, особо прочные стены… Я весь резерв сжёг, сокращая поголовье дронов, но ничего не добился. Ещё один комплект зарядов Бриарея был потрачен, энергоячеек стало меньше.

— У нас так ничего не выйдет, — устало сказала Аманда, прислонившись к стене безопасной зоны и смотря на дронов. — Была бы с нами Астэр… но она наоборот придёт их защищать.

Я ощутил подступающее отчаяние.

— Изучим другие проходы, в следующий раз постараемся подобраться более скрытно. А пока… тебе нужно тренироваться. Каждая капля силы важна, попробуем завтра, мы сегодня плохо выспались.

Аманда сняла шлем и сдвинула мокрые волосы. Поджав губы, она кивнула, ничего иного не оставалось.

Выход у нас занял три часа, чтобы тихо добраться туда и галопом добежать назад. Благо, с зарядкой аккумуляторов проблем не было. Остаток времени до сна потратили на тренировку магии и повторное изучение схем сектора. Построили другой маршрут, чтобы незамеченными подойти ближе. В этот день спали одновременно, прихватив сваркой дверную створку. Новый день, новая вылазка.

Едва нас обнаружили, мы стали заливать коридоры пламенем и молниями, выжигая в них всё, Осколки Реальности раскрошили пару турелей, и мы снова сбежали. При этом никакое расходное тяжёлое оружие не использовали, я лишь один раз стрелял Бриареем, так что оставалось, скажем так, три магазина. Плазменные ячейки также понемногу поджимали.

Ещё тренировка и такая же вылазка на следующий день, немного оптимизировав маршрут, всё починить станции не удалось, и мы доломали больше, уже не тратя ценное оружие. И точно такая же на следующий день…

И нас снова почти догнала Астэр, но система отозвала её раньше, чем мы смогли поговорить.

— Смените стратегию, больше нельзя! — крикнула она, уже уходя. — И у меня будут новости! Лучше не тяните!

— Она так и не смогла взломать систему связи, да? — вздохнула Аманда. — Ну конечно, чтобы противник, если что, не подслушивал важные разговоры. Как думаешь, важные?

— Судя по тону — да, но без экстренной срочности, — устало ответил я, ощущая жгучее желание ломиться к ядру прямо сейчас. — Но понятно, система не совсем тупая и скоро стянет туда больше защиты. Постепенно прогрызать путь к важному узлу мы не можем… а потому завтра должны всё сделать.

— Это невозможно! — воскликнула Аманда, вскочив. — Оскар, я тебе верю, но ломиться туда — самоубийство!

— Я постепенно улучшаюсь в сокрытии, — я смотрел ей в глаза, так что девушка даже сделала полшага назад. — И буду улучшаться до завтра. Ресурсы не бесконечны и у тебя будет иная роль. Ты отвлечёшь часть дронов на себя и сбежишь сюда. Справишься?

— Н-но… — голос девушки дрогнул, она опустила наполненные страхом голубые глаза. — Ладно, я справлюсь. Но без самоубийств ради быстрого освобождения Астэр! Она может подождать, а если погибнешь ты, то умрём и мы обе! Я тут одна не выживу.

— Обещаю, — я приобнял девушку, ощущая её страх и беспокойство.

Мы прошлись по идеально чистому холлу, пропуская мимо дронов, которые убирали дальние помещения. Хотя бы эта «безопасная зона» уже почти не выглядела как братская могила. Жаль конечно, что никто из людей не получил достойных похорон, но об этом никто сейчас думать не мог.

На станции за это время, кстати, несколько секторов восстановилось. Я не знал, что именно заработало, но интуицией ощущал, что Магни постепенно оживает: пусть начиная с второстепенных систем и общего состояния конструкций.

Остаток дня тренировал сокрытие и иллюзии, старался стабилизировать поток магии тени и усилить его, при этом, не начиная фонить маной. Высокий ранг силы души и два Истока изрядно усиливали мою ауру и даже стелс-доспех не мог полностью скрыть меня. Аманда же тренировалась строить щиты.

Мы хорошо выспались, ещё немного размялись в магии и вновь выдвинулись, пока те коридоры не успели починить. Астэр наверняка как могла, отвлекала систему от этой задачи, но она была на правах раба — инженера как максимум.

В этот раз сумку с собой не таскал — ничего из её содержимого мне не пригодится. Зато проверил кинжал, который пока ни разу не использовал в бою.

В итоге добрались до развилки вентиляционными тоннелями и техническими коридорами: предельное сокрытие действовало, пока позволяя там оставаться незамеченными, но это ненадолго. Мы забрались в комнату, где заранее всё сломали. Некое помещение, видимо для отдыха охраны.

Аманда без слов ударила меня кулаком по броне и ушла вперёд одна. Я остался один в темноте и тишине, размышляя о произошедшем.

Могли бы мы попробовать восстановить те врата иным способом, найдя другие детали? Может быть, хотя заняло бы это много времени, а риск встречи с Астэр сохранялся бы непрерывно. А потом помогли бы мне приведённые люди? Вряд ли, зато был бы риск, что врата на планете всё же сломаются, и я застряну там навсегда.

Нет, я поступаю правильно, иного выхода нет.

А если что… с оставшейся едой у Аманды будет небольшой шанс добраться до целой секции пешком. Потом обязательно ей отплачу… хотя большинство способов означает лишь возможность воспользоваться наследием падшей цивилизации. Но окажу и любую личную услугу.

Время шло, Истоки зарядили немного потраченный на максимальное сокрытие резерв. Темнота вокруг давила всё сильнее, хотя кое-что режим ночного видения доспеха всё же улавливал. С активными сенсорами я бы вообще прекрасно видел, но пока они были отключены.

Вдали… слышались гул и взрывы — Аманда отвлекала дронов. Мне нужно будет прорваться, уничтожить артефакт и убраться, пришедшая Астэр поможет с дронами. Нужно будет лишь добраться до безопасной зоны.

Я приладил три гранаты на поясе, проверил закреплённые у наруча энергоячейки для Бриарея — всего четыре штуки: две перезарядки. В сумме двадцать шесть выстрелов, потому что дважды пришлось пальнуть за эти дни. Но сейчас вставлены свежие батарейки.

В другую руку посох. Понеслась!

Теневое сокрытие на предел и покинул убежище, сразу заскочив в заранее вскрытый технический тоннель, чтобы обойти один участок. Левитационный модуль и силовая магия помогали легко скользить в нём.

Бросок наружу и по сильно порушенному коридору, причём продолжая немного больше фонить магией, летя под потолком. Дронов пока не было. Мы на нужном ярусе, до цели четыреста метров.

Чем позже меня заметят, тем лучше. Но если буду медлить, отвлечённые дроны вернутся на позиции.

Рывок по коридору, отключить левитацию и теперь бегом, стараясь издавать минимум шума. Резиновые накладки на подошвах позволяют шагать куда тише, слабое магическое глушение звуков активно.

Турель… не среагировала. Отлично, но пока все силы и концентрацию на сокрытие.

Резко свернул через дыру в случайно пробитой тонкой стене — отлично, что не заделали! В другом коридоре точно засекли бы и там мощная турель. А здесь прошёл через небольшой автоматизированный складик к сломанной двери в коридор. И новый рывок!

Впереди дроны-ремонтники, причём один сбит и другой повреждён недавно. Выбитая ранее закрытая переборка всё ещё дырявая и тут почти нет шансов остаться незамеченным. Отступать поздно, сердце наполняется решимостью.

Нырнул в дыру, и если раньше ближайшие турели не реагировали, но теперь точно заметят. А потому скачок на движках и уже готовлю Осколки Реальности. Осталось немного. Астэр, просто держись и не слишком торопись сюда.

Серо-синие коридоры проносятся мимо. Визор отображает маршрут следования, а ещё всплывает напоминание, что поддерживать невидимость при использовании движков не рационально. Заряд энергоячеек стремительно утекает.

Отменить переход в боевой режим, выбрать режим прорыва. Защита, но поддержание незаметности, чтобы у противника были проблемы с определением моего точного местоположения.

И это помогает — плазменный снаряд проносится мимо, оставив большую опалину в полу. Осколки реальности собираются, и сразу вылетаю вперёд, так что я едва не нагоняю пространственные клинки. Мерцающие лезвия искажают пространство, посох ярко сверкает, окружённый сложным построением из маны. Больше силы — нужно ещё немного!

Впереди переборка, к счастью — без щитов. И заклинание разрывает сталь на части, портит упрочнение. Громкий скрежет бьёт по ушам.

Однако всё же пришлось остановиться, тотчас скакнув вправо: выстрел позитронной турели оставил в покорёженной стали сквозную дыру. Уничтожать нет времени, но нужно выбить дверь!

Два выстрела Бриарея в оставшиеся прочные места, собирая силовое заклинание. Позитронная турель опять промахнулась, видимо тут были не совсем исправны активные сенсоры — отлично!

Пара последних надрезов пространственным клинком и ударная волна выбивает остатки створки — рывок!

Выстрел пистолета и быстрое заклинание огня выбивает дрона, вставшего на пути. Краем сознания успеваю подметить, что заклинание, которое я сейчас сплёл и зарядил за две секунды, в самом начале путешествия было моим максимальным и ушло бы секунд десять — пятнадцать.

Рывок вперёд, каким-то чудом попав позитронным импульсом в снаряд плазменной пушки. Осколки Реальности вновь заряжаются около нагруженного до предела посоха. Из боковых коридоров и тоннелей вылетает больше дронов, но я просто несусь на движках дальше. Впереди особо толстая перегородка, через которую прорубаться никакого смысла нет, но рядом есть повреждённый коридор и там имеется более простой проход — спасибо тому взломанному планшету!

Перегрузка подступала, я резко остановился, так что даже смазалось сознание, и свернул в боковой тоннель, пуская вперёд себя заклинание и стреляя из пушки. Вставших на пути дронов сметало силой моей магии, а я старательно напоминал себе, что не могу метнуть в оставшихся молнией. Только проскакивать мимо и использовать пистолет.

Сильно тряхнуло, и я немного проехался по полу. Один гуманоидный дрон успел ударить по мне небольшим лезвием в конечности. Щиты почти сдержали удар, и даже разведывательный доспех давал определённую защиту, однако визор проинформировал о длинной царапине через бедро. Сокрытие ухудшилось и в сущности дальше мало мне поможет. Собственная теневая магия уже отключена, осталось только маскировочное поле доспеха и иллюзия, чтобы хотя бы оптические сенсоры плохо видели меня.

Однако я пролетел через извилистый коридор между техническими помещениями, иногда отталкиваясь ногами. Маневровый двигатель работал на пределе нагрева. Душа побаливала от перегрузки. В Бриарее два выстрела и я их потратил на мелкого дрона. Встал на ноги и быстро перезарядился, не выпуская посох из руки, осталось в сумме шестнадцать выстрелов. Дроны от меня немного отстали, и я позволил несколько секунд остыть всему оборудованию.

Вновь рывок через разрушенный зал для совещаний и взорвавшийся блок аварийных станционных аккумуляторов, таким образом, обойдя особо сильный периметр безопасности. Впереди новый коридор и дверка значительно тоньше, вокруг неё много дронов.

Бриарей оказывается в магнитном захвате. Вытаскиваю две гранаты и сначала посылаю вперёд волну простенького огненного заклинания. Впрочем, это помешало далеко не всем машинам. Щиты тут же завопили о перегрузке, несколько ударов о броню сигнализировали о попавших иглах, но воткнуться они не смогли. Где-то прошлись лазерные лучи, но от основного огня увернулся.

Плохо, что впереди был целый штурмовой дрон и рабочаяпозитронная турель. Последняя промазала почти чудом.

Бросок мощных гранат и Осколки Реальности! Сразу добавить Бриареем: цель — плазменная пушка дрона!

Тело сотрясло от взрывных волн, дроны сбить гранаты не смогли, а магия пространства в очередной раз показала преимущество над технологиями. Сильный маг превосходит каких-то наземных дронов, и я буквально чувствовал, что Астэр смогла здесь что-то сделать. Повредить сенсорам, чтобы в меня реже попадали, отозвала часть железяк в другие места.

— Ну же, ломайся! — сдавленно закричал я, удерживая заклинание. Эту переборку снесло полностью, задетому крупному дрону, который едва помещался в проходе, повредило одну пушку. А заряженная заранее в посох энергия закончилась. Теперь только свой резерв: то есть мои следующие удары будут слабее.

Бриарей стрелял по готовности, продолжая расчищать мне дорогу.

Прыжок на движках, прикрывшись от импульса пушки повреждённым дроном, и пуская всё на щиты. Я оказался в довольно просторном светлом помещении, полном артефактов. Большие магические кристаллы, присоединённые к машинам, мягко светились. Вокруг было много компьютеров, помещение сияло идеальной чистотой. Некая лаборатория и заодно контрольный пункт, в том числе для дронов. Да тут даже есть свой нуль-генератор, который ману выдаёт!

Магия души… вот! Единственный кристалл, у которого активна внешняя связь!

Рывок через комнату, крутанувшись, щиты рушатся от выстреливших в меня турелей. Надеюсь, я смогу сбежать!

Третья граната летит в кристалл… но её взрывает лазер! Чтоб эту станцию переглючило!

Я проскользнул через плазменное облако, одновременно стреляя позитронкой, но конечно же у этой штуки была защита! Какое-то магическое стекло и щитки!

Посох на спину и снимаю с магнитного захвата кинжал, выставив остриё вперёд. По искрящему лезвию течёт пламя. Установка у стенки всё ближе, а я ощущаю, как ногу жжёт, броня сообщает о перегреве.

Раздался столь знакомый и дорогой сердцу женский голос.

— Левее — возьми левее!

Астэр… уже сзади, белые молнии пролетают мимо меня, намного задевая перегруженные щиты. Но я уже долетел.

Позитронка выдала ещё один выстрел и опустела. Остриё кинжала воткнулось в щит, идущий волнами. Магическое стекло треснуло, лезвие уходило в кристалл.

— Ломайся! — взвыл я, добавляя пространственный клинок. Отчаяние и страх, которые захлёстывали меня ранее, сменились яростью. Как же мне хочется разнести Магни! Уничтожить всю память о древних! Но сегодня Астэр станет свободна!

Вспышка плотной маны и взрыв откинули меня назад. Душу обжигало ужасной болью, а сознание едва не меркло.

Нужно… бежать. Если я погибну, то всё бессмысленно.

От автора:

Настал момент начала продаж книги! Как всегда на самом интересно, да! Буду рад комментариям и лайкам! Многие их забывают ставить, порой даже в библиотеку не добавляют! Я люблю писать, но они очень мотивируют и греют душу! А порой помогают улучшить историю!

Глава 7 Большее, чем я смел представить

[От лица Астэр]

Машина вновь вызвала меня на тревогу, она поняла, что «неизвестные» пытаются пробиться к тому сектору. Я всячески старалась отвлечь дронов на другие задачи, ведь требовалось оборонять дальние сектора! Отчасти это даже правда, ведь были ещё «неизвестные» из зелёной секции Освальда и те странные люди. Оскар очень силён, но защиту, которая там была, он бы преодолеть не смог.

Однако теперь нужно рассчитать — прийти не слишком рано, чтобы не атаковать его, но и не слишком поздно, иначе не смогу защитить.

Путь он выбрал правильный, магию отточил. Даже удивительно, на что способен человек. Поразительно устойчивый разум, единицы могут столько тренироваться. Ха, в своей цивилизации, пилотируя тяжёлые корабли, он бы откровенно растрачивал талант архимага!

Я прошла по пути Оскара, когда понимала, что слишком сближаюсь, насколько могла притормаживала, но приказ заставлял догонять его.

Ну же, быстрее уничтожь эту штуку! Ты молодец, правильно определил!

Предельным усилием воли, я смогу атаковать ближайших дронов, только благодаря тому, что мне это строго не запрещали. Повреждённый штурмовой дрон взорвался, снесла мелких пауков с лазерами и прочую мошкару.

Но приказ заставил атаковать Оскара!

— Левее — возьми левее!

Оскар уже знал, что я здесь, и подчинился, а мне хватило сил отвести атаку и даже снести одну из защитных турелей! Но и его щиты лопнули!

Клинок вонзился в кристалл. Лезвие крошилось от невероятной для человека силы, текущей через него. Взрыв и вспышка — кристалл разлетелся на мелкие осколки и окатил Оскара волной маны!

Но подчинение пропало. Спустя тысячелетие, я полностью свободна. Но должна защитить Оскара!

Звёздные молнии вспыхнули в полную силу, сжигая дронов около меня, я метнулась к отлетающему Оскару. Иллюзия отключилась, осколки артефакта царапали доспех, некоторые даже вонзились в прочные слои гибкой сегментной брони. Сломанный кинжал выбило из рук.

Я услышала его стон, но он смог запустить выравнивание в воздухе. Волна энергии повредила душу! Было бы хоть немного меньше защиты, и он бы не смог сейчас использовать магию. Чтоб эту блокировку пространства!

— Бежим, Оскар, за мной! — закричала я.

Найденный им где-то Бриарей предпоследней модели уже выкинул энергоячейки и Оскар зарядил новые. Щиты запускались вокруг него, я старалась прикрыть его от ударов, но слишком много здесь турелей и они теперь стреляют не аккуратно! Активировалась даже магическая турель с астральной энергией! Всего несколько раз такие видела и у неё прочные щиты!

Пистолета Оскара хватило добить и так едва целого дрона, все его силы уходили барьеры, Титан искрил от непрерывной нагрузки, излучатели щита плавились.

Даже в такой ситуации он не замешкался, уже прыгнул ко мне на встречу. Все мои силы уходили на щиты но… пучок позитронов пробивает мои барьеры. Оскар пытается уклониться и поворачивается в воздухе. Слишком медленно, заклинание пространственного барьера срывается.

Синий пучок частиц попадает в правую руку и полностью отрывает — нет!

Всё внутри заполнил ужас, его сейчас убьют! Ещё один шанс, лишь бы оно сработало!

— Система, попытка захвата пленного! Нарушитель обезврежен!

Оскара полоснуло по телу аметистовым астральным лазером, а алый луч обычного расплавил полётный модуль. Я наконец встала на пути оружия, концентрируя все щиты. Душа… как же сильно пострадала его душа.

По барьеру растекались волны энергии, снаряд тяжёлой магнитной турели с щитобойными снарядами прошёл сквозь меня и вонзился глубоко в живот Оскара. Да почему так долго⁈

— Дух Астэр, захватить пленного диверсанта и доставить в медблок. Не допустить смерти.

Немного отлегло, даже без подчинения я всё ещё считалась союзницей. Главное не позволить начать реальный допрос. Правда оно сработало бы, только если Оскар не сопротивлялся или был бы обезврежен. А если бы попытался сбежать, второй раз мой приказ могли бы не послушать. Но нужно быстрее!

По мне тоже пришлись остаточные импульсы оружия, рассекли грудь, но к ранам уже привыкла. Быстро направила много энергии, чтобы восстановить тело и материализоваться!

— Оскар, держись, я сейчас помогу! Сосредоточься на поддержании души!

Он не ответил, распластавшись на полу, кровь вытекала из обрубка руки и ран на ногах и животе. Без сознания, душа распадается! Торчащий из тела снаряд, без сомнений, сильно повредил внутренние органы, регенерации не хватит!

Я стиснула зубы, и подняла его руками и магией, быстро побежав к выходу из комнаты обычным путём. Двери открылись, я едва вспомнила, в какой стороне аварийный медблок… и он далеко! Слишком далеко отсюда, чтоб вас! Но есть лаборатория!

Понеслась туда, стараясь поддерживать его состояние магией.

— Дух Астэр, направляйтесь в медблок, это помещение им не является.

На прямые приказы мне теперь было плевать, к счастью дверь открылась, но нужно объяснить свои действия!

— Пленный не доживёт до медблока! Принимаю всю ответственность на себя, не мешайся!

Система заткнулась, пока я затаскивала Оскара на стол для установки и снятия экспериментальных киберимплантов и опытов с магией. Когда-то в подобном помещении я стала духом звёздных молний и эта штука даже лучше стандартной капсулы.

Тут должно быть достаточно поддерживающих вещей.

— Медблок, посольский доступ, дух Астэр, требуется экстренное исцеление! Тяжёлое магическое поражение! У объекта сверхвысокая сопротивляемость магическому вмешательству.

— Дух Астэр, ваш ранг аннулирован…

— Экстренный доступ на основе старого ранга, текущий инженерный и боевой допуск. Вероятна смерть объекта! Экстренная боевая ситуация, разрушение опознавательных меток и искажение ауры.

Система всё же активировалась, свисающие с потолка манипуляторы стали снимать с Оскара броню, перепиливая повреждённые части. Я едва успела подскочить и вытащить хранилища. Если их разрушат — он умрёт от взрыва содержимого. Посох я уже скинула на пол и коммуникатор… повреждён. Чтоб вас!

Я уже кое-как сплетала алую магию души и стабилизировала Оскара. Он… умирал. Но пока машина сама разберётся, вроде работает исправно.

— Отсутствуют регенераторы, — предупредил аппарат. — Рекомендуется общая стимуляцией магией.

— Поддержка обеспечена, приступай! Никаких имплантов не устанавливать!

Я направляла магию издалека, добежав до терминала… исправен. Эту комнату обслуживали, слава всем вселенским силам!

Дрожащими руками подключила устройство, нельзя позволить Цитадели потом что-то сделать с Оскаром. Однако волна магии сильно повредила защищённое устройство: оно ещё работало, но сильно глючило. Всего-то пару кодов выгрузить нужно, давай же!

Пока машина сзади спасала Оскара хотя бы физически, мне пришлось отвлечься на технику, одновременно поддерживая магию. Стала готовить протоколы, вспоминать, как когда-то захватывала Эскалейд-1. Но коммуникатор постоянно отключался, никак не выгружая то, что нужно! Приходилось постоянно его дёргать, как-нибудь поворачивать и снова посылать запрос. Ну же!

Коды… получены! Мои старые идентификаторы, взломанные права командного состава, настоящие инженерные доступы. Давай же, прими хоть что-то. Здесь особо защищённая зона, где в том числе укрывались очень важные люди. Правда её уничтожили почти полностью, но станция восстановила стратегически важный сектор. Быть может, ещё при первых повреждениях запросили его полный приоритетный ремонт.

Тут уже была полу-безопасная зона, то есть внутри дроны никого бы не трогали даже при высшей тревоге, если они не идентифицированы. Но забежавших снаружи система атакует, надо включить здесь полноценную безопасную зону.

Работай, ну же! Чтобы система безопасности Цитадели тут была не властна!

Пальцы бегали по клавиатуре, и я знала, что Оскару сзади становится только хуже. Но нужно сначала разобраться с долбанной машиной!

Минуты тянулись, файлы из коммуникатора наконец выгрузились и… системная команда прошла. Да — уровень безопасности зоны повышен!

Я тут же метнулась к Оскару, который почти обнажённый лежал на столе. Сразу усилила воздействие магии жизни: артефакты очень плохо исполняют эту магию. Но душа… нужно что-то делать. Слишком сильные повреждения и надпись на экране меня испугала…

— Параметры аномалии?

Машина подумала, не прерывая операцию на брюшной полости.

— Неизвестный тип магического искажения, деструктуризация генетики, клонирование невозможно. Запрос в основную базу данных… ошибка, системы недоступна. Применён алгоритм лечения, соответствующий человеческому существу.

— Характер искажения? Оскар — трансцендентный? — ахнула я.

— Допустимое для человека содержание маны в тканях превышено на тридцать пять процентов. Обнаружены последствия тяжёлого поражения магией смерти, предположительно в результате отравления. Поражение жизненных сил объекта не зафиксировано, сочетание признано невозможным и добавлено в реестр для исследования компетентными специалистами. Объект не является трансцендентным, предположительно, искажения вызваны воздействием очень плотной маны, однако причина выживания неизвестна.

Бред какой-то. Это из-за пакта с древним духом? Или какой-то специфичный дар души? Он ведь первый пережил проход через нестабильные врата, да и душа быстро растёт. Без сомнений, сейчас бы на том аппарате в Эльдорфе выбил десятку. Однако душа сильно повреждена… нужно какое-то средство, моих навыков не хватает!

Без практики и поддержки копаться в чужой душе непозволительно, я скорее добью Оскара!

Я стала оглядываться в лаборатории, может, что-то есть на полках? Или в каком-то из отсеков? Нет, тут же всё ломалось…

Пока прервала лечение и пробежала по коридору к складам алхимических веществ и аварийных запасов. Может, что-то сохранилось.

В открывшемся помещении стояли склянки, но содержимое многих давно испортилось… кроме одного вида. А если… может быть, получится!

Сгребла большую бутыль с синей жидкостью, немного напитывая её маной, так что она засветилась и пришла в нормальное состояние. И один поддерживающий эликсир, лишь бы он ещё был в пригодном состоянии, хотя разлагаться он не должен.

Оскар… умирал.

— Прости меня, — произнесла я. — Медблок, ввести препарат.

— … Внимание, доза в два раза превышает смертельную.

— Объект не является человеком, — стиснула я зубы. — Введение допустимо, под мою ответственность.

Манипулятор схватил большую емкость, и трубка стала выкачивать содержимое. Это то самое вещество, которое помогает достичь предела души и укрепить тело. Поддержка души требовалась мне, чтобы не потерять концентрацию.

— Прости… всего один раз моему виду это удавалось. Надеюсь, это подобный случай.

Я выпила горькую жидкость… слабый эффект, должна быть сильнее, но ничего!

Алые кольца окружали меня и Оскара: я положила руку на свою грудь и закрыла глаза. Теперь я вырывала небольшие фрагменты собственной души. Это уже не раны и проколы в оболочке, вряд ли я когда-нибудь оправлюсь от этих травм, но главное что они не мешали сейчас.

Машина уже привела тело Оскара в пригодное состояние, но из-за травмы души и регенерация действовала плохо. Душа очень плотно связана с телом и из-за повреждений от астрального лазера и жесточайшей перегрузки, она не могла нормально направлять восстановление тела.

Но теперь я одновременно заставляла Оскара принять ударную дозу вещества, выводящего душу на пик, заставляющего её укрепляться сверх норм и поддаваться изменениям. А фрагментами своей души я заменяла утраченное им.

Самая страшная боль, какую испытывала в жизни… меня не волнует. Тело бросало то в жар, то в холод, пальцы, волосы и одежда начали распадаться. Мана во мне текла нестабильно, но ещё чуть-чуть.

Не умирай, я не мыслю жизни без тебя. Каждое мгновение одиночества становится ужасом: даже эти дни, всё время которых я занималась работой по ремонту Магни и помощью тебе. Даже зная, что с тобой всё в порядке.

Я упала на колени, смотря на тело надо мной. Сил не было, сознание едва не меркло. Счёт времени я потеряла, кажется, занималась этим несколько десятков минут. Оскар без движения лежал на столе: вставленные в вены трубки всё ещё подавали питательные вещества, открытые раны давно заросли, правая рука немного удлинилась.

На мои глаза выступили слёзы, размывая зрение. Что я сделала с его душой… и почему она принимает это? Пожалуйста… адаптируйся.

— Всё будет хорошо, просто справься…

* * *

Очнулся резко и быстро, застонав. Всё ужасно болело! Долбанная астральная пушка, откуда она там взялась⁈ И где Астэр⁈

Я попытался дёрнуться, но не смог, меня приковали к столу, надо мной написала стойка с механическими манипуляторами, пахло кровью и чем-то странным.

— Объект, движение не рекомендуется, — произнёс механический голос на древнем.

Машина не стала бы сама меня исцелять… значит, она дотащила… и находится рядом.

— Оскар… — слабо сказала она, голос донёсся откуда-то снизу стола. — Не двигайся резко. Медблок, снять захваты.

Пристёгивающие меня к столу устройства раскрылись. Я уже понял, что правую руку мне выше локтя оторвало. Побаливало в животе, но душа болела так, что даже самую слабую магию исцеления лучше не применять.

Машина извлекла из меня иглы, которые вонзились в шею и левую руку. Во рту ощущался странный привкус крови. Чувствовал себя очень грязным и остался в одних трусах. Плакали моя роба и доспех. Но это того стоило. Я спас её и остался жив.

Я не без труда сел и сердце дрогнуло. Астэр лежала на полу в довольно жалком виде. Почти без одежды, шикарные чёрные волосы наполовину распались, пальцев рук не хватало. Пришлось напоминать себе, что физическое тело ей не важно, может хоть в мясорубку прыгать.

— Почему ты так выглядишь? Нет энергии на восстановление? — хрипло сказал я и закашлялся.

— Травмы души, частично не удержала материализацию, потом пересоздам, этот механизм души не затронут, просто из-за ран распалась, — на глазах Астэр навернулись слёзы, я уже упал на колени около неё и обнял. — Прости, пожалуйста, умоляю. У меня не было выхода, мне не хватало мастерства спасти тебя.

— Что? — совершенно не понял я. Первой мыслью было: «Меня превратили в нежить?» Ведь магией души это возможно… но нет, тело живое. Или я чего-то не знаю. — Что случилось?

— Ты теперь… полудух, — сказала она, так что я дёрнулся. — У тебя уже было тело слишком пропитанное маной. Думаю, у тебя всё же есть дар души… сверхадаптация, наверное. Или «расширитель предела». Ты мог бы стать трансцендентным, уже приближался к первому шагу, но не хватало энергии и времени. Но теперь не сможешь, прости меня.

Я недоумевал, но просто прижал её к себе и гладил по голове. Немного магии души позволил и… ничего не понял. Взглянул на душу плачущей девушки в руках.

— Астэр… зачем, — голос дрогнул. — Не могла… без этого?

— Нет, — Астэр, слабо обнимала меня, почему-то заплакав. Это ей бы в пору горевать. — Прости, что поторопила. Что забрала тот путь. Прости, пожалуйста.

— Все хорошо, тебе не за что извиняться, — я прижал девушку к себе, поглаживая оставшейся рукой. — Какой из меня супер? Но что будет с тобой?

— Тебя это волнует? — в голосе прорезалось искреннее удивление. — Да, конечно… ведь и за это люблю. Я… наверное, потеряю часть уровня силы навсегда. Может быть, больше не смогу пользоваться астральным переносом и буду хуже захватывать территорию, но мне плевать. Оскар… ты понимаешь, что ты почти уникальное существо? Больше… не человек.

— Я проживу дольше? — первым делом спросил я.

Астэр отстранилась, с шоком смотря в мои глаза. У меня не возникло и крошечной искры желания как-то винить её в том, что со мной стало.

— Не знаю, может… немного. Или сильно. Есть вероятность, что процессы старения в твоём теле встали, — она подалась вперёд и упёрлась мне в грудь.— Больше не расстанемся — никогда.

Я обещал это и многое другое, надеясь, что смогу исполнить. Всякие банальности и смущающие слова вырывались сами собой, пока мы оба приходили в относительную норму. Теперь надо было думать о дальнейших планах… и что делать с собой. Всё же я ощущал, как внутренне меняюсь.

Глава 8 Начало захвата Магни

Прошло где-то полчаса с моего пробуждения. Боль в душе немного утихла, а Астэр пересоздала тело и вновь усадила меня на медблок, чтобы накачать питательными веществами для отращивания конечностей. У меня-то тело было вполне настоящим.

— Из-за твоего состояния и магической сопротивляемости, машина особо помочь неспособна, — сказала Астэр, аккуратно меня подлечивая. — Отращивать будем обычным путём. К счастью, я подтянула магию жизни и руку вполне осилю.

Я осмотрел разбросанный мусор и то, что дроны заботливо сложили в контейнер. Доспех уничтожен, нейроинтерфейс на голове сгорел, однако на столике слева лежали Хранилища и коммуникатор. Увы, Астэр сразу сказала, что ему конец. Впрочем, она вполне неплохо перенесла всё важное на другой, да и у того блоки памяти не пострадали. Только нужен нормальный ремонтный модуль, чтобы извлечь остатки полезной информации, вроде чертежа нуль-генератора.

— Аманда, наверное, уже волнуется, — вздохнул я. — Если вообще смогла сбежать.

— Я схожу к ней, меня-то всё ещё опознают как союзника, — мягко улыбнулась Астэр. — А ты пока эту область не покидай. Надо поискать другой доспех. Посох сохранился, пистолет тоже, наверное. Сейчас главное накачать тебя питательными веществами.

— Ага, — я поднял руку и сосредоточился. Выпустил совсем крошечный сгусток маны и… нащупал внутри способность. Он обратился… без понятия, чем именно.

— Давай, мой бесценный справочник, скажи что это, — хмыкнул я. На белые молнии похоже не было.

Неожиданно вмешался механический голос из динамиков.

— Запрос в основную базу данных… ошибка, система недоступна. Поиск в резервных системах… информация не обнаружена. Объект использует магической контроль, стихия неизвестна, создание новой записи.

— Ты же к справочнику обратился, — хихикнула Астэр. — Поздравляю, у тебя тоже какая-то странная стихия. Причём связанная с пространством. Усиль немного!

Я добавил каплю мощности, чётче проявив искажающий пространство свет.

— Видимо кусочек исходного света от меня достался, — улыбнулась Астэр и обняла меня. — Ну всё, гаси. Жаль, но теперь я тебе свою силу дать не могу! Система, зарегистрировать зафиксированную неизвестную стихийную магию как «звёздный свет»!

— Эй! — возмутился я.

— Подтверждено, «звёздный свет» внесён в базу знаний, — произнёс механический голос, пока Астэр улыбалась.

Я мог только усмехнуться и расслабиться, медблок продолжал накачивать меня чем-то питательным, пока не закончились картриджи, благо достаточно свежие.

— Ну всё, состояние стабилизировано. Равный пакт мы поддерживать можем, пусть и без обмена магическим контролем. И, может быть, я ещё смогу прятаться в твоей душе. Не могу я без этой связи, — тепло улыбнулась Астэр и быстро сплела заклинание. В этот раз я стоял, пусть и не в самом подобающем виде, накрытый обрывками робы. Красные кольца засветились, встречные каналы энергии соприкоснулись, но с видимым конфликтом. Белые молнии я больше не получу, впрочем, есть неплохая замена. — Ну ладно, изучай пока тут всё, но к границам безопасной зоны не приближайся. Я предупрежу Аманду, скоро мы наконец разберёмся со связью.

— Ты ещё хотела что-то сказать, — напомнил я.

— А… — Астэр, видимо, действительно забыла. — Не так уж важно, сразу вам двоим скажу.

Оставив меня с такой интригой, подмигнув, она обозначила мне границы безопасной зоны и пока покинула меня. Я провёл более тщательную ревизию снаряжения, найдя в той лаборатории и оторванную руку с Бриареем. Пистолет цел, правда заряды почти кончились, посох тоже прочный, хотя от нагрузки наверняка сильно растёт износ зачарования.

Уцелели два хранилища и левитационный артефакт, вот и всё. Даже игольник, носимый как запаска, разорвало! Титан на выброс, движок сожжён лазером. Тот защитный артефакт от магии души и разума сожгло.

Я начал обыск помещений. В одной из комнат нашёлся лабораторный халат и белые штаны с рубашкой, правда мягкая ткань понемногу расползалась. Да и ходить в одних носках по холодному стальному полу — так себе удовольствие.

Зато пока ходил, в медблоке уборка всё же произошла, кровь, обрывки одежды и куски брони убрали. Я засел пока за консоль, изучая то, что сотворила Астэр, а когда голова заболела, двинулся осматривать ту лабораторию. Мысли в голову лезли интересные.

У меня был реальный шанс стать супером — трансцендентным? Кто бы мог подумать. Но теперь этот путь мне закрыт, и я стал крайне специфичным существом. Надеюсь, мой срок жизни столь же велик и я не оставлю Астэр. Она не простит себя, если я умру от старости, а она будет знать, что я мог бы стать более… вечным.

Наши взгляды кое в чём схожи: скопированная личность, если напрячь все силы нейроимплантов и магии разума — не более чем копия. Иная душа, иной опыт. Оригинал умирает, а ты пытаешься убедить себя, что копия перед тобой, это тот же человек. Да и чем больше памяти будет, тем сложнее её корректно перенести, а ещё хранилище воспоминаний человека не безгранично. Я бы со временем начал забывать своё прошлое. Встречу с Астэр, это путешествие. Я бы изменился, забывая важные вещи. Теперь же мне сложно прогнозировать срок моей жизни и ёмкость памяти. Хорошо бы окончательно стать духом.

Но это всё задачи на потом. Сначала ещё надо будет как-нибудь исцелить Астэр, ведь она почти пожертвовала собой, спасая меня. И не потому, что с моей смертью по ней бы пришёл удар из-за нарушения клятвы. Я чувствую, что она всем сердцем желает быть со мной.

Благодаря тёплому ощущению от пакта душ, одиночество меня не мучило. Я ведь мог с ней и связь держать: так что она сообщила мне, что всё в порядке и хвасталась списком отремонтированного. Спустя полтора часа через оставленный мной пролом забежала Аманда, несущая сразу две сумки. Астэр летела за ней прикрывая щитами.

— Надо бы что-то сделать с системой обороны, — пробормотала дух. Девушка оглянулась на дронов, убрала оружие, сняла шлем и обняла меня.

— Всё хорошо, — я похлопал Аманду по спине. — Волновалась? Мы немного задержались.

— Уже думала, что помру от голода одна на станции полной машин, — чуть не плача сказала она. — Астэр рассказала, что произошло. Теперь ты точно жуткий странствующий маг.

Аманда отстранилась, оценила турели под потолком и пожелала найти место поспокойнее. Я как раз уже знал, где есть комната отдыха, куда мы и прошли. Астэр вновь принялась наращивать мне руку, пока я уничтожал запасы пищи. Спутница осталась для станции союзником, пусть она больше не подчинялась приказам и уничтожала дронов.

Мы сели на стулья: увы — ничего лучшего не уцелело. Диваны из чего-то более мягкого и органического материала развалились.

— Ну ладно, теперь перейдём к тому, что я нашла, — начала Астэр, потерев руки. — Читать об истории катастрофы, собирая тысячи отдельных записей в единую картину времени у меня не было, станция на грани коллапса… Аманда, успокойся, она так уже пару сотен лет действует.

Подруга аж кулаки сжала и словно готова была прямо сейчас куда-то бежать.

— Я многое запустила ремонтироваться, исполняя приказ станции и занимая себя. Помните, что люди на Айрусе называют Магни — Разбитым Кольцом? Так вот, теперь поводов будет меньше. Силуэт всей станции воссоздавать долго и требует много ресурсов, но основные каркасы восстанавливаются. Там и тут ремонтируется корпус, реакторные установки и генераторы гравитации, логистические системы. Смогла даже восстановить один полуживой производственный комплекс и приказала начать уборку и переработку уничтоженной тяжёлой техники, там где раньше её утилизаторы не трогали.

— Хотя тебе ничего особо важного не доверили? — покивал я.

— Увы, — развела руки Астэр. — Но общее состояние и целостность корпуса тоже важны. Ублюдок Освальд теперь в жесточайшей осаде. Они пытались уже две вылазки совершить и в обеих потеряли людей. Ещё я дорвалась до архива записей станционных тревог, уже после войны… выживших было много, но большинство очагов быстро угасло. Уровень тревоги, подразумевающий использование замаскированных под людей андроидов или захваченных пленных с контрольными имплантами в головах, оказался для всех катастрофой. Станция была в значительно более ужасном состоянии вначале: много секторов разгерметизировали или отравили. Всё командование уничтожили. А потом… сам понимаешь. Поломки систем восстановления атмосферы, отсутствие пищи, утраченные реестры граждан или сбои в их идентификации, невозможность зарегистрировать новых…

Дух поджала губы, погрустнев, но тут же встряхнулась.

— Сейчас не об этом. Недавно тревоги появлялись в неожиданных секторах! Судя по всему, к станции стыковался зарегистрированный корабль!

Я аж закашлялся, округлив глаза.

— Я не говорю, что ты ошиблась, но выглядит как бред, — заметила Аманда. — Если древние выжили, то почему оставили Айрус таким? Или… кто-то нашёл уцелевший корабль! Ведь станция их не атаковала.

— Именно, — подтвердила Астэр. — Но я не успела лично их прогнать, хотя они недавно светились. Корабль скорее всего был из небольших, максимум корвет, и станция не догадалась что он захвачен неизвестными, поскольку люди засветились не сразу и потом смогли пропасть. От расследования меня одёрнули, именно поэтому я и попросила не затягивать. И у меня подозрения… Оскар, помнишь про Орден Бури?

— Они вывезли КАПП-3 и королеву Эрт по воздуху, — у меня неожиданно заболела голова. — Но корабль бы увидели, хотя видимо они оттащили флаерами технику в укромное место, где и обеспечили незаметный взлёт! Вот откуда у них столько брони и самих флаеров! Правда, они тоже живут на руинах. Но, выходит, какая-то группировка аж в космос вышла, причём тайно! Впрочем, всё ещё велика вероятность, что это Андберг.

Астэр кивнула, став предельно серьёзной.

— Волнуюсь я теперь за Эскалейд-1, но он далеко отсюда и внутри система обороны осталась, хотя никаких элитных моделей. Не то чтобы силовое объединение Айруса было таким уж плохим, и я ничего против Андберга не имею, но что если это людишки вроде Освальда? Сейчас заберут всю власть… Я должна это проконтролировать.

Я переглянулся с Амандой, накручивающей свои серые локоны на палец.

— В общем, с нашими планами это не расходится, разве что не можем задержаться на Магни подольше, чтобы ты всё захватила и отремонтировала. Нужны рабочие врата и приличное боевое снаряжение. А ещё не помешало бы набить хранилище ресурсами для ремонта Ира Джентис, получить чертежи… захватить ведь не сможем?

— Магни? Нет, нужно много времени, — Астэр качнула головой, недовольно скривившись. — Большой бублик пока ничейный, но теперь я свободна и вхожа во многие места, пусть и не центры управления. Я постараюсь дать вам идентификаторы, и проведём выселение тех людей. Теперь может быть смогу создать коридор безопасности для эвакуации. Оскар, давай хранилище с запасным коммуникатором, я знаю места, где сломалась блокировка. Левитационный артефакт тоже пока заберу, мне физически так удобнее будет двигаться. Аманда, а ты движок снимай.

— Ладно, я пока постараюсь влезть в систему и убедить её открыть больше дверей. Картриджи медблоков также могут нас подкормить.

— Эх… буду тренироваться, — сказала Аманда задумчиво. — Хотя сначала высплюсь. Всё равно плохо понимаю в этих штуках.

— Я тебе в скафе запущу симуляцию стрельбы из разного оружия, будешь учиться, — пообещала Астэр. Я тем временем ощущал усиливающийся голод и истощение. Обрубок руки удлинялся, но мы нашли уже полноценный медблок и я смог получить заряд всех необходимых веществ прямо в кровь. От голода тут не помрём, если убедим систему пополнять их. Да и у нас ещё оставались питательные брикеты произведённые в зелёной секции.

Астэр пока отдыхала и корпела над терминалом рядом, жаль, доспехов тут не нашлось вообще никаких. Придётся ждать, а пока, под магией исцеления, позволил себе вздремнуть. Боль после травмы души отступала. Быстро как духи… то есть, полноценные духи, я восстанавливаться не могу.

— Научи меня пользоваться техникой, — растолкала меня Аманда, когда Астэр наконец более-менее вернула мне руку, восстановилась сама и ушла за снаряжением.

— Ладно, действительно, — согласился я, и устало поднялся, разминая выращенную правую конечность. Ещё с совсем нежной кожей, и без ногтей. Кости пока хрупкие и я уже сам понемногу подгонял организм, который усваивал введённые подпитки.

Я стал учить Аманду взаимодействию с системами древних, заодно сам прогонял информацию через себя. К возвращению Астэр я даже справился с перезарядкой картриджей и запуском уборки в некоторых секторах.

Спутница принесла всё необходимое, где-то полностью восстановив данные со старого коммуникатора. Однако сразу же ушла мне за новым доспехом.

Устроились мы в итоге в одном из кабинетов исследовательского персонала, где стояло много терминалов и на нас не смотрели турели. Жилых помещений тут не было, но кое-какой ткани чтобы сделать себе постель нашли, в том числе использовав остатки диванов. Аманде-то в целом удобно в доспехе, поддерживающем тело.

Спутница задержалась, ища всё необходимое, и я даже смог ей помочь, начав лезть в систему. Смог открыть некоторые двери и сдвинуть приоритеты ремонта благодаря её допуску. Впрочем, скоро сон меня догнал, как и Аманду, которая до того остужала мозг при помощи симулятора стрелка без полного погружения. Просто прыгала в просторном зале в рамках обозначенной зоны и стреляла из невидимого оружия. Усилители скафандра имитировали хватание предметов.

На следующий день я обнаружил доспех…

— А откуда красная ленточка? — не понял я, осматривая упаковку подарка.

— Пришлось повозиться, но добыла, — гордо сказала Астэр и поцеловала меня. — Уже заждалась. Как травма?

— Болит пока, но ничего серьёзного, — я зажёг огонёк света, искажающего пространство. — Но лучше ещё пару дней без мощной магии. Да и тебе тоже. Как успехи?

— Я очень умная и молодец, — без сомнений сказала Астэр, выдав нам новые коммуникаторы. — Не свежеизготовленные, зато справилась с доступами. Пока вы гражданские, то есть вам нельзя находиться в важных технических помещениях, оружейных без сопровождения и прочих особо защищённых местах, вроде этого. Зато в обычных коридорах можете гулять, а тут установлена безопасная зона и разрешён проход вам. Главное ничего не вскрывайте, и если система потребует, сразу покидайте другие области. А я добилась пятого уровня инженерного доступа. Вот только-только успела.

— А можно для неосведомлённых? — зевнула Аманда, смотря на голограмму на наруче. — Десяток часов спали, вот нас сморило!

— Вы впервые после попадания на Магни спали в безопасности, — хмыкнула Астэр. — Да, я апеллировала к старым рангам, экстренности ситуации и кое-что подкладывала системе. С таким рангом я могу вмешиваться в ремонт любых стратегически важных систем, включая вооружение, основные реакторы и командные центры. Отключать их или управлять работой не могу, к тому же тревога всё ещё ограничивает наши возможности. Но теперь мы можем полноценно ремонтировать корпус и все сбоящие системы. Оскар, поможешь мне починить центр управления соседней секции, чтобы Цитадель получила больше вычислительных мощностей. Заодно попытаемся через ремонт взломать командный доступ.

Я кивнул и со всем церемониальным почтением распаковал подарок в виде пехотной брони среднего класса. Модель «Тифон» последней версии, такая же ждёт нас в доке после производства. Далеко не лучшая, но Астэр не могла пока заказывать военное снаряжение для себя, а просто нашла почти не сломанную и засунула в ремонтный отсек с чертежом.

Более массивная, чем «Ревенант», которые мы добыли, даже с микрореактором! Только спрятали его, разумеется, не в груди, а в спинной блоке, на который можно навесить мощный полётный модуль. Сидеть в кресле пилота в таком уже будет неудобно, однако он и предназначен для в меру манёвренного пехотного боя. Кстати, и левитационный артефактный модуль в неё уже встроен. Мой отошёл Астэр, чтобы ей было удобнее летать по станции.

Но пока я его покрутил и оставил. У медблока имелась душевая, после которой я надел принесённый поддоспешный комбинезон, включающий правильную обувь.

— Ощущается даже как-то непривычно после робы, — усмехнулся я, разминаясь. Ткань сжалась, хорошо облегая тело и поддерживая идеальную температуру, вентилируя кожу.

— Но тебе очень идёт. Сегодня снимешь, — пообещала Астэр, и, ведь мы были наедине, показала, что кое-какой элемент одежды она сейчас убрала. Как всегда с ехидной улыбкой, за которой скрывалась грусть, потому я её подтянул к себе и поцеловал.

— Не думай об этом. У суперов проблемы с возвышением, может это и к лучшему.

— Спасибо, — она нежно обняла меня и немного застонала, когда я вернул ей поддразнивание, опустив ручки ниже. А потом выпрямился и пошёл к двери. — Сегодня отомщу!

Подруга веселилась, дела шли на поправку. Астэр устроила себе удобное логово из терминала с несколькими большими экранами и занималась станцией и нашими допусками. Мы с Амандой погружались в дебри систем управления благодаря доступу Астэр.

Она в итоге раздобыла себе шлем виртуальной реальности и переносные манипуляторы, а также потребовала у станции дрона под прямым контролем, начав ручной ремонт уничтоженных систем около нужного блока.

Я пока заказал производство нужных компьютерных систем, что происходило очень не быстро из-за долгих техпроцессов печати чипов, и разбирался с фрагментированными подробными планами секции. Первым делом потребовал в высшем приоритете починить там все конструкции и стандартные коммуникации, выломав остатки того, что там было. Астэр уже всё оценила — спасать там было нечего.

Станция ругалась на слишком большой объём задач. Ремонт одних только несущих конструкций пожирал тысячи тонн стали. Предельное число дронов нагружало оставшиеся серверы. Однако из соображений безопасности нельзя было просто поставить серверный ящик посреди комнаты и установить на него подобные программы. А назначать помещение безопасным и защищённым прав у нас не было, так что ремонтировали то, что могли.

Аманда не поспевала за нами, так что ей поручили собирать воедино историю краха Магни. Она интересовала всех, но что произошло, то произошло: оно бы нам сейчас никак не помогло.

Астэр тем временем всячески старалась подсунуть на те серверы дополнительные дыры в безопасности, чтобы через них взломать уже не инженерный доступ, а командный. Персонал станции даже нашего ранга не мог, например, заказать себе личный корабль.

— Какая несправедливость, — хихикала Астэр. — Но это будет задачкой! И сначала соберём чертежи производственных комплексов. Ну-ка…

Она бормотала, смотря в экраны, пока я продолжал пополнять список дел станции. Просто взять одну секцию, на которую подробные планы есть, и скопировать её на другие нельзя. Все они хоть немного, но отличались. Зато вполне возможно выдёргивать типовые комнаты и сектора. Системы связи, реакторы, вентиляция, дальний монорельс, охватывающий всё кольцо, двигательные установки, удерживающие позицию Магни около Айруса. Процесс ремонта пошёл.

Умная система оценивала действия инженеров и одобряла, ведь мы успешно исправляли состояние станции. А попутно приходили в норму после травм души. Сейчас идти в серьёзный бой нам обоим нельзя, потому тратили время с пользой. Но следующим пунктом плана был визит к Освальду.

Глава 9 Пора отомстить

После напряжённого дня управления восстановлением станции, я устало откинулся на прикрученном к полу поворотном кресле.

— Ну всё, даже если без ремонта основных конструкций, очередь строительства на год при текущих мощностях, — выдохнул я. — Обслуживание военного флота Цитадели много ресурсов потребляет. И ремонтных дронов внутренней системы доступно мало.

— Починим центр управления, и будет намного лучше, — Астэр отвлеклась и утащила меня. — Но этим я займусь немного позже! Извини уж, Аманда!

— Я не дитё малое, вокруг вас разве что розового ореола нет, — она зевнула и помахала рукой. Кажется, завидовала, но не Астэр, а скорее таким отношениям в целом.

Астэр затащила меня в комнату отдыха, на ходу расстёгивая комбинезон. Кажется, она уже по пути убрала один важный элемент одежды, при этом в остальном позволив её раздевать. Впрочем, её чёрный костюмчик с белой блузкой я пока оставил, приперев её к стенке и поцеловав.

Она позволяла вести, отдавшись процессу, я поднял её на руки, лицом к себе, и перестал себя сдерживать. Комната наполнилась её стонами и просьбами быть ещё активнее. А моё тело как раз переполняла сила после той древней дряни и продолжительной накачки питательными веществами.

Впрочем, после раунда, уже Астэр оказалась на мне сверху, медленно расстегнув блузку с игривым выражением на лице.

— Стоило ждать, — шепнула она мне на ухо, наклонившись. — Больше никогда не расстанемся даже на день. Делай, что хочешь, я твоя. И не проиграй сегодня!

Похоть Астэр ничуть не угасала, впрочем, силы у неё заканчивались, пришлось брать всё в свои руки! Она могла бы пересоздать тело, но решила не отвлекаться. В итоге совершенно вымотанные и разгорячённые, мы кое-как устроились на смятых подстилках.

— Хотела бы поспать, но… — Астэр даже насупилась.

— Лучше получи доступы и отремонтируй станцию, — я пригладил растрёпанные волосы. — Но через пару минут.

— Угу, — она закинула на меня ножку и прижалась. Она-то вообще недавно тело обновляла, и спать пока не хотела. — Мы найдём тебе… путь к бессмертию.

— И вылечим твои травмы. Ну как можно было разорвать собственную душу? — я продолжал поглаживать девушку, ловя прекрасный момент и пытаясь как можно лучше отложить его в памяти. Уже… около четырёх месяцев длится наше путешествие. И этот момент кажется одним из лучших. Я счастлив, что оказался здесь с ней.

Астэр ещё немного полежала и нехотя встала. Впрочем, устроила шоу с одеванием, так и не материализовав заново важные элементы одежды, задорно подмигнув мне. Пригладила животик и взглядом пообещала утром продолжение. После приглушила свет в комнате и оставила меня отсыпаться.

Я отключился и… получил активную побудку. Девушка требовала добавки и использовала все методы, чтобы нам обоим доставить удовольствие. Улучшенное магией тело обладало высокой выносливостью, сон смело сразу, так что мы вышли из комнаты лишь примерно через час. Довольные, ощущающие теплоту в душе и с прояснившимся разумом.

— Ты ничего не забыла? — уточнил я у Астэр, которая застёгивала пуговки смятой блузки… под которой ничего не было.

— Аманда не узнает, — похабно хихикнула девушка. — А ты думай об этом. Я тут решила, что некоторые элементы одежды пока можно не носить!

— И когда в тебе проснулась извращенка? — поднял я бровь, глянув в серые глаза. — Или она всегда там была, а ты тщательно скрывала?

Астэр только захихикала в ответ, не став отвечать. Всё может быть!

Улыбаясь, ушёл сполоснуться, а после мы нашли Аманду, которая тренировалась в виртуальном симуляторе стрельбы,при этом используя настоящий пистолет, что обеспечивало максимальный реализм.

— Добрейшее утро, рано ты проснулась, — сказал я. Девушка сняла шлем и осмотрела нас, кажется, снова позавидовав, но никак не прокомментировала помятый вид Астэр.

— Успела выспаться. Уже пододвинула приоритеты, чтобы пищевой синтезатор поставили в комнате недалеко от этой области. Органики у станции мало, но кое-где ещё работает гидропоника. Правда, далеко не вся, которая нужна. Поможешь восстановить выращивание в других зелёных зонах?

— Займусь, но после получения доступа, — подтвердила Астэр. — Оскар, пока поищи что-то полезное рядом с отсеками. Главное в запретные зоны открыто не входи. Может, какое-то оборудование уцелело или флешки с кодами доступа, пусть старыми.

Мы вернулись к рабочему процессу… однако ходить мимо дронов, летающих по коридорам, теперь было довольно страшно. Я конечно надел стильный чёрно-красный Тифон и взял оружие, но каждого пролетевшего дрона провожал взглядом из-под максимальных щитов. Надо привыкать, что теперь системы безопасности не враждебны по умолчанию.

Мне требовалось искать тела со знаками отличия высших офицеров, либо бойцов в элитной броне. Часть коридоров очистили от тел и обломков, но я знал сектора, где всё осталось лежать почти нетронутым даже спустя тысячу двести лет.

Меня при этом сопровождал грузовой дрон, который Астэр смогла выбить в личное пользование. Уже скоро в него полетели энергоячейки, движки, оружие, коммуникаторы с планшетами и отдельные ключи доступа. Нашёл ещё одну оружейную и смог сам вскрыть дверь.

— Оскар Борель, доступ на территорию запрещён, — предупредил меня механический голос. Я просто осмотрелся от входа и улыбнулся.

«Астэр, я тут нашёл нам третье хранилище на складе, но войти не могу».

«Молодца», — воскликнула она, — «сейчас, пять минут разберусь с одной вещью и буду!»

Прибежала она только через час с весьма виноватым видом, но я времени не терял, занимаясь тренировкой контроля маны и прожигая в броне дырки искажающим лазерным лучом из пальца. Нравится даже больше молний, если честно. Лучше подчиняется, удары выходят точнее!

Ну а спутница забежала в комнату и вышла вполне довольная. Всё остальное оттуда вынесли, кроме Хранилища, которое при боевой тревоге на станции бесполезно. Оно так же лежало в заряднике и потому не сломалось из-за севших накопителей. Увы, оно было пустым, но в любом случае мы пока не могли отключить станционную блокировку пространства.

— О, Эол Т14! — довольно воскликнула Астэр, покопавшись в дроне. — И почти целый! Сейчас починим, идеальный движок под Тифона! И потом ты пойдёшь набивать дрона в соседней секции, заодно с бронёй новой освоишься и пару нужных устройств установишь. Я всё подготовлю. И основываясь на аварийной ситуации, ты теперь имеешь право заходить в крупные технические тоннели и пользоваться любыми переборками как шлюзами. Часть работёнки в вакууме.

— Приятно видеть тебя такой, — улыбнулся я, сняв шлем. — Завтра наведаемся к Освальду?

— Если я справлюсь с доступами. Не будем тянуть с возвращением в док, — подтвердила Астэр. Мы ещё походили по станции, отремонтировав полётный модуль. Доступ к различным технологиям рос как будто по экспоненте, уходя в небеса.

Я получил различные передатчики, которые должен был подключить к некоторым сетевым коммуникационным панелям. Груз ушёл в коробчатый рюкзак, и я улетел исследовать станцию. Без помех сместился к внешней части кольца и на большой скорости по вакууму пролетел по крупному тоннелю. Тут и там сновали ремонтные и грузовые дроны, устанавливались крупные элементы конструкций и всякая мелочовка. Станционная сеть ретрансляторов теперь позволяла нам держать связь.

К массе и габаритам доспеха привык быстро, немного покрутившись. Работа шла без проблем, за несколько дней Астэр добилась больше, чем все поколения выживших людей.

Блокировки пространства в значительно более повреждённом секторе не было: даже атмосфера имелась лишь в некоторых наиболее глубинных уровнях и тех, что ближе к внутреннему радиусу. Собственно, именно здесь особо активно шёл ремонт центра управления, и я добавил много несанкционированного оборудования в дополнение к действиям Астэр, аккуратно влезшей в устанавливаемый софт.

Закончив с этим, сместился к месту, где обнаружилось много обломков, и Астэр заставила сгрести ещё, аргументировав команду объяснением формата: «Оно мешает в других коридорах. Система переработки загружена до предела, пусть пока полежит здесь как на временном складе лома». Имитатор интеллекта согласился с доводом.

Внутренний ангар для истребителей заполняли сокровища, которые я принялся разгребать с применением поисковой магии. Всё же вытаскивать некоторые ресурсы из производственных линий для себя мы права не имели. Точнее Астэр могла бы что-то сделать для станции и потом там пойти это сломать и забрать, но зачем заниматься подобным, когда тут и без этого горы стали?

И она даже пригнала сюда крупный утилизатор-разборщик, точнее дрон затащил его через починенные створки разгерметизированного ангара. Опять же, такая команда имелась в системе: зачем нагружать транспортную сеть, если можно притащить такое оборудование на место, где постепенно разбираются с последствиями битвы?

В отличие от компактного устройства, это умело извлекать компоненты и целые модули в отличном состоянии, и я загрузил в него список деталей, нужных на Ира Джентис или станции, а остальное будет на разбор. Буксировочный дрон системы утилизации подчинялся мне и скидывал всё в заборник, пока я набивал своего грузового дрона ценным снаряжением.

Ха, рабочая ЭХО-14 «Немезида»! Крупная позитронная винтовка — страшное оружие уничтожения! И расширенная щитовая система СВМ «Последняя цитадель». Без всяких номеров в названии, первая массовая версия, появившаяся незадолго до последней войны. Смотрю, древние пафосные название любили, но я своим произволом нарёк её просто «цитадель». Это самые лучшие личные щиты!

Блоки имелись не только на поясницу, но и наплечники с грудной пластиной: такое только для ношения на броне, причём от среднего класса.

Астэр видимо ощутила мой восторг, хотя я не хотел её отвлекать, и теперь радостно перечисляла технические параметры. Слегка обслужить и ещё поработает. Это технология уровня Ира Джентис.

В общем, я продолжал собирать всё полезное, иногда забирая из утилизатора большие ящики плотно упакованных ресурсов. В хранилище отправлялось исключительно то, что требовалось нам на ремонт, иногда в виде цельных элементов, которые трудно производить. Как только оно забилось, оставил остальную уборку на дронов, вернувшись к нашей новой базе.

Астэр уже добыла нам чертёж ещё одного станка — микроструктурного принтера МПП-9: такие могут изготавливать тончайшие микрочипы.

Аманда помогала, чем могла, обустраивая место и тренируясь, что требовалось и мне. Уже на следующий день мы планировали отправиться к последней населённой зелёной секции.

— И как не стыдно… — сказал я после утренней пробудки от Астэр, которая где-то нашла немного тесный ей поддоспешный комбинезон и сделала на нём несколько вырезов.

— Некому меня осуждать, — девушка с ехидной улыбкой медленно наклонилась и поцеловала меня. — И не отрицай, что тебе нравится!

— Чувствую, ты ещё что-то придумаешь, — я дёрнул её на себя и прижал её к полу, сделав утреннюю разминку куда более приятной для нас обоих. Хотелось затянуть момент бесконечно, но пока мы не могли просто отдыхать целыми днями.

Когда мы оба удовлетворились, я быстро сполоснулся и надел подготовленный Тифон, обвешанный оборудованием. Шаг в скаф, приводы аккуратно закрыли его на моей спине, я сунул руку в лежащие отдельно перчатки и добавил шлем. Аманда получила такой же скаф, лишь оружие ей добыли попроще: хорошо знакомую мне Кайсаку и щит модели «Титан». В неубранных коридорах было достаточно целого оборудования.

Вишенкой стали четыре летающих боевых дрона элитного типа — знакомые стреловидные штуки с плазменной пушкой. На земле они были из переживших тысячелетие, на станции же встречались значительно реже и являлись грозными противниками. Астэр смогла их выбить себе «для защиты инженера на полевой задаче при тревоге», а после отсекла от управления станцией полностью: да так, словно они сломались сами.

— Спасибо Оскару, за ночь я добилась нам уровня допуска офицера, в шаге от старшего, — довольно сказала Астэр. — Задача по выселению дураков пройдёт без необходимости для них прорываться через орду дронов. И пока станция чинится сама и разумный наладчик нигде срочно не нужен, займёмся делом. Помните — они предали нас и убили Гаспера.

— Я и не забывала, — Аманда сильнее сжала руку на рукояти плазменной пушки и на пробу развернула наплечные миниатюрные лазеры. — Выкинем их посреди Андберга, не обнулённые коммуникаторы и флешки проносить не позволяем, мало ли какие чертежи они там возьмут с собой. Вы вернёте нам технологии, но не хаотично — так что за них начнутся войны между странами.

Я согласно кивнул: такой процесс нужно контролировать.

В грузовой дрон покрупнее погрузился резервный ядерный реактор, и мы вышли к внутреннему тоннелю для летающего транспорта и понеслись по нему. Астэр пока исчезла, отдав мне и собственную плазменную винтовку модели попроще, так что не жалко потерять.

И да, использовали мы инженерный флаер! Летающая платформа без особых дизайнерских изысков, зато с грузовыми манипуляторами. Пришлось разок огибать секцию и пользоваться небольшими шлюзами в других переходах, ведь около нас этот тоннель ещё не загерметизировали. А затем мы вылетели в открытый космос, Аманда держала меня за руку, хотя в бронированном скафе давления я не чувствовал. С одной стороны было лазурное звёздное небо туманности, с другой — испещрённая пробоинами и сломанными модулями тёмная поверхность Магни.

Системы ремонтировались, правда, пока исключительно небоевые. Просто починить эту станцию и оставить — значит возродить мощь Цитадели Эсилий, заперев внутри неё людей с Айруса. Нужно захватить систему, но что если мы не сможем?

Пессимистами быть не хотелось, но это разумная предосторожность. Сейчас достаточно того, что станция не развалится, не сойдёт с орбиты и внутри можно будет свободнее перемещаться без скафандра.

Мы влетели под купол. Астэр тут же появилась рядом и забрала своё снаряжение. Немезида в моей руке подключилась к реактору скафа, конденсаторы заряжались. И даже без него — в ней энергоячейка класса А, которой хватит на три выстрела. Причём здоровенная, размером с банку газировки на треть литра. Это очень мощная пушка!

Мы оставили флаер болтаться в небе. Четвёрка дронов взлетала с него: их контролировал полностью я через нейроинтерфейс. Люди внизу сначала сбегались по улицам, а потом начали прятаться. Кто мог сражаться, бежал к нам навстречу.

— Притащите Освальда и Грэма: живыми или мёртвыми. А ещё всех человек, кто участвовал в засаде на нас. Или мы пойдём за ними сами. Попытка сопротивления получит фатальный ответ, предупредительных выстрелов не будет.

Объявление слышали все. Один маг, даже без снаряжения, стал строить весьма мощное заклинание. А я ведь сказал.

Лёгкое движение пальцем, задав цель для помощи в прицеливании. Длинная синяя пушка тихо загудела и выдала выстрел с задержкой в полсекунды из-за необходимости накачки мощной системы, которую нельзя держать в готовности непрерывно.

Хрупкое оружие, сложное и дорогое в производстве. Но я в очередной раз поразился его мощности. С дребезжащим писком, синий лучик унёсся в решившего направить в нас магию, щиты прошило как будто тонкий пластик. Человека разорвало на куски, обрызгав кровью закричавших людей.

— Повторюсь ответ… — я направил искажающий свет в наблюдателя на крыше, который нацеливался в нас крупной пушкой, скорее всего снятой с лёгкой техники. — Будет фатальным. Подать сюда обозначенных мною и собрать всех людей.

Снайпер явно думал, что мы не заметили его позицию, но сенсоры Тифона довольно хорошие, а Астэр — отличный маг души. Противник убит на месте.

Время шло, люди лишь обеспокоенно прятались в руинах, уже не смея пытаться нас атаковать.

— Долго они, — сказала Астэр. — Может, я кровожадна, но так даже лучше. Пусть нападают.

— Движение, начинай заряжать атаку, — Аманда обозначила нам на визоре метку. Решили ударить с фланга, значит.

Я начал собирать заряд белого света, а Астэр — свои молнии. Аманда уже с минуту поддерживала заклинание молний.

— Чуть ближе… давайте… сейчас! — сказала Астэр, пока мы краем глаза смотрели на мерцания иллюзорного купола.

С гулом пространства моя магия света накрыла группу первой. Хорошо быть духом! Никогда я не выдавал настолько мощной атаки!

Электрический шторм девушек ударил немного позже: увы — противник успел включить щиты. Все в доспехах! Целеуказание на первого, приказ всем четырём дронам на синхронный залп и зарядка Немезиды. Стреляет эта штука раз две секунды, зато как!

Одного из противников в тяжёлой броне, сначала окутало плазменными вспышками, а затем импульс позитронки снёс голову. Реактор брони сразу предупредил о предельной нагрузке при зарядке и использовании недостающей энергии из ячейки пушки.

Потоки света и молний продолжали бить навстречу врагам, оборвав любые попытки применения ракетниц и гранат, которыми они набили карманы. Более того — здоровяк рванул с такой силой, что находящегося около него человека в подранном среднем доспехе раскидало по всей улице элитного жилого сектора, а несколько уцелевших древних стёкол высотки разбилось.

Щитов враги набрали знатно! Но гибли один за другим. Плазменные снаряды сожгли пытавшегося забежать в здание. Доспехи не могли противостоять лучшему пехотному оружию и нашим атакам. Местные не очень сильны как маги, а ведь она превосходит технику на этом уровне!

Зарядка завершена, снова короткая задержка позитронки и все дроны разрядились в мага, стрелявшего в нас тяжёлой магнитной винтовкой и пустившего поток серой теневой дымки. Броня отлично помогала в прицеливании.

Очень хороший доспех и щит защитил человека, даже жаль уничтожать, но мало смысла заморачиваться с захватом. Враг упал, однако ещё пытался отбиваться с земли. Дроны перезарядились и выдали по нему ещё один общий залп. Великолепная магическая броня держалась, однако у всего есть предел мощности.

Скопленный заряд искажающего света и третий выстрел Немезиды в уже повреждённое место наконец вскрыли броню.

— Устал, пока без магии, — сказал я, ощущая, как повреждённая душа вновь заболела.

— Да мы уже почти закончили, — хмыкнула Астэр, перезаряжая плазменную ячейку. — Там слева решили помочь.

— Да уж вижу, — сказал я, наведение на ещё одного бойца, зарядка пушки, выстрел. В чём прелесть этого оружия, так это в концентрации заряда. И пусть он лишь немного высунулся из-за дверей торгового центра, этого было достаточно. Тем более я применил ещё наплечные лазеры и своих дронов.

Тем временем от «элитной» боевой группы, намеревавшейся напасть скрытно, остался лишь один, стоявший в воронке. Красный с золотом доспех искрил, пытаясь охладиться. Оружие сломалось, а взрывоопасное снаряжение он видимо успел отбросить.

— Архидракон… — поцокала Астэр. — Правда сильно повреждённый и до нас. Мощная штука: лучшая магическая сталь действительно прочна. Конечно, пока у тебя есть энергия поддерживать зачарование упрочнения. Освальд, снимай и получишь быструю смерть.

— Вы не можете! — крикнул он. — Мы унаследовали эту станцию! Жили на ней тысячелетие! Не предатели и чужаки с Айруса.

— Вы ничего не наследовали, — ответил я, ощущая полное безразличие Астэр. — Просто выживали, собирая ресурсы. Мы за один день сделали для Магни в разы больше, чем вы за все поколения. Мы вас не виним, подступиться к системам вы не могли. Но вы — просто наследники гражданских, заждавшихся эвакуации. Были ими, но когда мы захотели вам помочь, решили ударить в спину в пустой надежде захватить Магни самостоятельно. Убили нашего друга, едва не убили нас. Эвакуация превращается в выселение, но ты погибнешь.

— Вы слышали? — закричал Освальд. — Нас хотят просто выгнать! Сопротивляетесь до последнего! Помогайте, они не убьют всех!

— Почему ты так решил? — удивилась Астэр. — Все, кто нас атакует, становятся врагами, а не гражданскими. Если хотите сражаться до последнего выжившего, ваше дело. Победитель известен заранее.

— Огонь, — скомандовал я, всё же скопив небольшой заряд магии. Аманда также подготовила новую молнию. У Освальда судя по всему отказали суставы ног и он едва ковылял. На щит одновременно обрушились чудовищная магия, выстрелы шести плазменных пушек и трёх позитронок, ведь я достал Бриарей, а Аманда свою Гекату. Освальд умер, пусть и не мгновенно: невероятно прочный доспех какое-то время сдерживал стихийный шторм, но пробои в изоляции позволили его прикончить. На землю свалились искорёженные дымящиеся куски стали.

Мы взяли секунду передышки и спустились к людям.

— Где части врат? — спросил я.

— В-в контрольной комнате, — заикнулся один из техников. — Там где вы и оставили. Мы не готовы к эвакуации! Не собрались!

— Мы же ясно сказали, что теперь это выселение. Магни будет восстанавливаться, и вы тут не нужны. Коридор до врат будет безопасен. Тяжёлое оружие брать запрещено. Все коммуникаторы мы проверим, выносить чертежи запрещено, за попытку проноса будем просто отнимать.

— Созовите всех людей сюда, — вновь приказала Астэр. — Тех, кто был бойцами, в первую очередь. Мы пока заберём то, что вам не понадобится. Вините во всём захотевших убить нас. Впрочем, наверняка многие поддерживали решение вернуться к попыткам захватить Магни, желательно подчинив меня, верно?

Тощий мужчина бледнел, похоже, он действительно так думал. Мы прошли к кабинету управляющего и вскрыли сейфы, получив набор флешек.

— Хах, тут есть даже зашифрованный чертеж корвета! — воскликнула Астэр. — Но, конечно, без дока он бесполезен. Они не могли забраться в такое место, да и постройку корабля так просто не запустишь. А ещё… м-да… даже чертежи дронов Цитадели — удивительные вещи.

— Что-то может быть утеряно системой, да? — уточнила Аманда и Астэр кивнула. Чертежи всякого массивного оборудования и пары особо сложных доспехов отправились в защищённые отсеки брони. Были, кстати, и того «архидракона» второй ревизии — последней. Но для производства нужны новейшие фабрикаторы, способные работать с такой магической составляющей.

В общем, мы нашли разные детали кораблей. Даже потенциально применимые на повреждённом Ира Джентис, для которого у Астэр имелся лишь модульный чертёж.

Реакторные ячейки пополнили наши запасы, мы вышли на улицу, где мялись нервные люди. Более-менее сильных магов, во всяком случае, из успевших прийти, осталось лишь четверо.

— А где Дуайт, был среди напавших? — уточнил я, припоминая, что его в тот день отослали вообще в другом направлении, и он был нам весьма лоялен.

Глава 10 Следующий шаг

Меня несколько удивило отсутствие хорошо знакомого тощего блондина. Дуайт на вылазке или мы его уже убили?

— В камере… за бунт, — выдавил один, чётко понимая, каков будет следующий приказ.

— Отлично, вежливо приведи его сюда, — кивнул я, помахав Немезидой, которую держал у бедра наизготовку. Мужчина побежал в здание торгового центра, а я осмотрел нервно поглядывающих на нас людей. — Если бы мы хотели вас убить, просто сломали бы для начала атмосферный барьер. Или сняли бы безопасную зону и дроны устроили бы зачистку. Вы отправляетесь на Айрус, как и планировалось. Советую собраться. Так… а почему вас так мало?

Я оглядел оставшихся бойцов.

— Наверное, тоже бунт устраивали, — предположила Астэр.

— Так и есть, — подтвердила одна женщина лет тридцати. — Он говорил, что управляющий поступил неправильно и, возможно, ещё не поздно вас найти. Ведь иначе нас прижмут… и это случилось. Ещё когда на вас напали, одна группа потеряла людей, потом ещё из двух вылазок вернулись не в полном составе. Вы заперли нас здесь.

— Именно, так, — подтвердила Аманда. — Заметьте — всего-то заперли, а не случайно уронили вам на головы бочку с какой-нибудь токсичной дрянью. Меня и Гаспера в расход, а Оскара и Астэр захватить. Так, что-то я повторяюсь.

— Вы говорили, что захват станции невозможен, — сказал один техник.

— Да, говорили, — спокойно сказал я. — И не зря боялись того, что произойдёт. Можете считать это несправедливым.

Пусть думают, что у нас уже много контроля над станцией, это заставит их бояться и не делать глупостей, вроде «я спрятался, вы меня не найдёте, буду вам сопротивляться».

Дуайта, одетого в подранный комбинезон, скоро привели под руки ещё двое бойцов, плюс ещё среди них была Вивиан и несколько других людей, вроде Дианы. Видимо, освободили всех.

— Снимите с них ограничители магии, — приказал я. — Вы их голодом, что ли морили? Накормите нормально и вылечите.

— Освальд… убит? — уточнил Дуайт, оглядев нас. — Ну конечно, старый дурак совсем потерял рассудок из-за жажды власти.

М-да, судя по всему, их всех избили. Правда, потом подлечили, но не до конца. Просто убивать видимо не стали, поскольку умелых бойцов и так становилось всё меньше.

— Да, теперь ты главный. Будешь командовать этой толпой, когда вернётесь на Айрус.

— Вы не можете его назначать! — воскликнул один из бойцов и вздрогнул, когда на него наставили дуло Кайсаки и Немезиды. — В-вы…

— А почему нет? — спросила Аманда. — Он сильный маг, и видимо раньше был приближённым того смертника. И понимание того, что хоть у кого-то есть честь и голова на плечах, изрядно повышает к вам кредит доверия. Может, даже позволим вам взять больше вещей. Если не захотите, потом изберёте другого лидера, но общаться с вами мы будем только через него. Дуайт, что скажешь?

Я кивнул, одобряя идею. Этого в плане не было, но кредит доверия к этим людям повысился.

— Принимаю честь… и спасибо, за то, что вернулись исполнить план, — устало согласился блондин. Вивиан поторопила остальных пройти пока в столовую и восполнить ресурсы организма. Посоветовал им есть впрок, сразу разгоняя метаболизм.

Пушки убрал, хотя шлемы мы не снимали. А то, что Астэр теперь спокойно атакует людей, многие видели. Мы прошли в подземные комнаты, в том числе к хранилищу ключей фабрикатора и так же собрали всё, представляющее интерес, вроде открытых чертежей или шифрованных бесконечных. Части врат забрали: пока найти уцелевшие чертежи не удалось, но дроны-мусорщики настроены искать подобные предметы и подключать их к системе.

Боевых дронов я пока отправил заряжаться, а сам устроился за консолью и занялся расчисткой заблокированных тоннелей подземных ярусов. С доступом Астэр, находящейся рядом, разрешил снос дверей и приказал разобрать завалы. Доступ к станционной сети мы уже восстановили и теперь смогли заказать обслуживание местного фабрикатора. Теперь он также будет клепать детали для ремонта Магни.

Подключение к станции означало и централизованное снабжение. А поскольку задачу мы поставили в приоритет, скоро ремонтные дроны проникли в помещение и начали всё исправлять. Мы же воспользовались локальным доступом и заказали несколько грузовых платформ и простеньких ховербайков.

Также сходили к месту засады и забрали значок и документы Гаспера. Тело похоронили в земле зелёной области. Пусть он найдёт покой среди технологий древних, которые так любил. Очень жаль, что его жизнь оборвалась так рано, ведь он стремился к тайнам цивилизации.

Спустя четыре часа люди были готовы к отправке. Конечно, они поймут, что мы блокировку пространства отключить не можем, но пока на это плевать.

Бойцов из патрулей и засад у входов собралось вполне достаточно, чтобы они могли покинуть опасную зону. Мы позволили надеть все оставшиеся доспехи и взять не взрывное оружие. Все втроём проверяли, не тащат ли люди коммуникаторы с чем-то слишком неуправляемым для мира, напоминая, что за обладание таким их на Айрусе без сомнений убьют, если они не отдадут сразу.

Общаться с нами в основном боялись, зато уже восстановившийся Дуайт принял командование. Хотя через те самые ворота, откуда мы пришли, шли с настоящей опаской и очень удивились, когда турели их проигнорировали.

Из-за платформ двигались мы только по широким коридорам. Многие впервые покидали родную область и даже порывались вернуться, но я облетел зону и пинками собрал всех, решившихся отсидеться.

Эвакуация шла по плану. Новенькие грузовые платформы и ховеры везли оборудование и слишком молодых или старых.

— Вот так… просто прошли аж сюда, — пробормотал Дуайт, нервно смотря на ремонтного дрона, который исправлял испорченную Астэр сенсорную систему большого тоннеля. — А что потом?

— На ваше усмотрение, — ответил я. — Идите к одной из империй, язык Эльдорфа некоторые из вас выучили. По меркам Айруса, у вас много знаний и ценные умения. Вы не пропадёте и наконец, окажетесь в развивающемся обществе.

Для людей это приемлемый исход, ну кроме считавших, что сейчас будет властелином древних технологий или тех, чьи супруги погибли в разборках. Впрочем, выбора у них не было. Астэр конвоировала процессию сзади.

Аманда шла рядом. Она кстати решила помогать нам и дальше: только сообщим её отцу о произошедшем. Астэр уже готовила доставку орбитального груза. Мы же с ней вернёмся туда, только когда будем иметь полностью подконтрольный корабль на орбите. Как бы мы не были сильны, у страны очень много действительно сильных боевых магов с нормальной квалификацией.

Путь к вратам прошёл спокойно и да, из более-менее уцелевших врат, эти оставались самыми удобными. Впрочем, людям чтобы они не сделали глупостей, мы напомнили, что тут есть и другие врата и уничтожение этих им ничего не даст.

Правда… нам нужны именно врата на той планетарной базе, ведь на станции сейчас целы только модели ближнего радиуса, которые до дока не достают. Впрочем, и на этот случай у нас уже есть варианты.

И да, на той базе врата не разрушили: мы удалённо проверили их сигнал о готовности к работе. Только там очень мало энергоресурсов.

Мы достигли места вне блокировки, и началась дальняя переброска. Чинить монорельс и тот разломанный в хлам сектор слишком долго и тратить на это ресурсы не рационально. Правда от числа людей Астэр быстро устала, магия пространства была крайне затратной. Однако люди без проблем могли посидеть в просторном тоннеле, и поболтать с моими спутницами. Я же отправился вперёд ремонтировать врата. Не то чтобы теперь это было сложной задачей.

Приказать вспомогательному дрону с взломанной прошивкой по модульным чертежам демонтировать секции арки, а после смонтировать заново с новой деталью. Дальше немного моей программной наладки и всё запустилось.

У Астэр всё было стабильно, сильных людей мы разделили и нападать на Древнего духа они точно побояться, а я этот сектор при желании покину без проблем, выбравшись в вакуум через шлюз. Пока ждали зарядка резерва мастера пространства, пребывавшая на связи Аманда в красках описывала опыт нашего короткого полёта. Мне же оставалось тренироваться и общаться с Дуайтом. Кстати, нейроинтерфейсы оставили им, так что люди дальше учили язык Эльдорфа.

Аманду даже уговорили сгонять с одним грузовиком к зелёной зоне и набрать ещё пищевых брикетов про запас. Всё же они не знают, сколько будут выбираться из опасной области. Пару пока запертых ящиков гранат тоже решили оставить им.

Перенос людей в эти помещения затянулся до конца дня, наконец все были готовы. Дуайт выглядел необычно воодушевлённо, смотря на запускающиеся врата.

— Проходим быстро, на той стороне мало энергии, — пояснила Астэр. — И помните, пусть планетарные базы вне ведения Цитадели Эсилий, связь с ней мы не теряем. И… сейчас!

Врата открылись, в них первыми проскочили мы с Астэр, Амандой, четырьмя боевыми дронами и гружёной платформой разного оборудования.

Короткий полёт по гиперу и вот мы в знакомом, изрядно побитом помещении. Прямо тут врагов нет, и пока мы даже выключили идентификацию, нас-то дроны не атакуют, а вот регистрировать всех тех людей было ненужной головной болью.

Я уже собирал Осколки Реальности и стоял с Немезидой наизготовку. Аманда развернула взятый у местных стационарный барьер, прикрыв арку врат. Астэр же побежала к технической панели с планшетом.

Выходило больше людей, от которых исходила смесь беспокойства и воодушевления. Магию разума я всё время применял.

— За мной, дронов атаковать всем что имеете, но аккуратней со стенами. Мы должны справиться без особых проблем.

Шаг за повреждённые створки, и вот первые клиенты!

Мои боевые дроны и залп Немезиды тут же прикончили выбравшуюся стайку мелочи. Наплечные лазеры тоже получили целеуказание, помогая уничтожить паучков.

Зачистка пошла в штатном режиме. Взятые с собой бойцы планомерно уничтожали мелких дронов, закидывая их магией тени и холода, а также огнём из пушек.

А вот и тяжёлая артиллерия. Повреждённый штурмовой дрон ковылял к нам по коридору, сразу же получив залп пространственным заклинанием и выстрел Немезидой. Ответный выстрел тяжёлой плазмы бессильно растёкся по щитам Цитадели. Началась перестрелка людей и сопровождения тяжёлого дрона.

Две секунды задержки и синхронный залп дронов и позитронки выбили оставшееся орудие, системы щитов противника уже были серьёзно повреждены до нас. Дальше — дело техники. Мы двинулись по базе, планомерно доламывая систему безопасности, с чем нам помогла Аманда.

Не сказать, что лёгкая прогулка, сил обороны тут осталось довольно много, но обошлось без ранений и потери снаряжения.

Финалом стало уничтожение ещё одного штурмового дрона, который уже почти не мог двигаться, зато вполне метко стрелял. После долгой перестрелки импульс искажённого света подорвал плазменные ячейки, а выстрел Немезиды в итоге пробил систему питания.

— Тут ещё могут быть турели, лучше их просто отключить, — сказал я остальным.

— Мы… правда на планете? — как-то неуверенно уточнил Дуайт.

— Подземная база, но несомненно. Скоро увидите небо живого мира, — пообещал я, возвращаясь к залу портала. Перешёл на телепатию с Астэр. — «Резерв пуст, но вроде всё автономное уничтожено. Как у вас?»

«Стабильно, отключай пока турели. Система сильно повреждена, но я попробую запустить ремонт коридоров и вентиляции».

— А это весело, — тем временем прокомментировала Аманда. — Ну, то есть когда всё под контролем, и ты знаешь, что по твою душу не придёт армия. Жаль, всё хорошее быстро кончается. Оскар, можно потом выйду, разведаю окружающую обстановку?

— Нужно, но сначала тут разберёмся.

Ещё полтора часа копания в щитках и технических панелях: несколько уничтоженных турелей и пара недобитых дронов, и я вернулся к залу врат. В углу уже стоял аварийный переносной реактор, а из активных врат выходили люди. Сама Астэр копалась в переносном контрольном блоке ремонтных дронов, которых мы протащили на платформе.

— Есть тут немного доспехов, но ничего особо примечательного. В производственном комплексе функционирует КАПП-1 и обслуживающие модули. Впрочем, системы почти исчерпали себя. Особо ценных ключей не нашёл, но из блоков памяти достал модульные схемы станции и всякое по мелочи.

Астэр задумчиво кивнула, я подключился к помощи в ремонте. Наконец дронов смогли поднять, и они направились ремонтировать исключительно энергоснабжение, освещение, вентиляцию и стены. Доводить базу до идеального состояния целью не стояло, но мы собирались стабилизировать состояние портала.

Принесённые топливные ячейки оживили ещё несколько реакторов, и теперь врата непрерывно переносили людей и их грузы. Астэр справилась с местной системой управления, наконец, убрав тревогу, а пришедшие занялись уборкой завалов. Что они с этим сделают — уже не наше дело.

Вход на базу, кстати, завалило сначала обломками, а потом и горной породой, но пробиться наружу особого труда не составляло. Дроны с поддержкой техников ремонтировали повреждённые створки, всё же тут и монстры есть.

— Невероятно, — Дуайт смотрел на тёмное звёздное небо, открыв рот от удивления. — Сколько же места! Ох…

Он пошатнулся и схватился за край скалы.

— Даже агорафобия проснулась? — удивился я. — Не удивительно. Это… в общем, в том числе страх больших открытых пространств. Вы привыкли к коридорам и стенам, максимум секции, ограниченные стенами и видимым барьером. Хорошо ещё, что хотя бы с подобным знакомы, иначе сейчас большинство из вас испытывали бы панику от такого пейзажа.

Дуайт снял шлем доспеха и оглядывался своими глазами, а не через визор. Щупал камень и незнакомые ему растения. Находились мы где-то выше среднего уровня гор, тут когда-то имелась обширная взлётная площадка и много открываемых шлюзов для ракет и внутреннего ангара. Правда, сейчас почти всё завалило. Судя по всему, сюда ударили термоядерным оружием, все пушечные батареи снесло, в низинах ещё виднелись обломки, но это место, очевидно, не обнаружили.

По словам Астэр, комплекс был совсем новым и частично секретным, храня много оружия, оттого на большинстве карт его не было.

Аманда отправилась полетать, почти сразу оказавшись атакованной воздушными монстрами. Я свой резерв уже восстановил, так что решил помочь зачистить место и заодно составить карту при помощи сканеров. Маршрут по горам вырисовывался: настолько хорошо снаряжённые люди справятся.

Только вот Астэр нервничала всё сильнее.

«У нас проблема, я не сразу попробовала и думала дело во вратах… но проход на Эскалейд-1 заблокирован».

«… Очень плохо», — ответил я телепатией, передав слова лично по рации Аманде. — «Неужели тот Орден Бури? Но ведь они не взломают корабль быстро?»

«Скорее, доведут до уничтожения, но нам нужно срочно в док! У меня есть план! Быстро сюда!»

Мы с Амандой вернулись к комнате врат, встретив обеспокоенный взгляд Астэр.

— Вводите стимуляторы, спать некогда. Тут недалеко есть дополнительная верфь, с ней будет проще, чем с Магни. Не спорьте, я всё обдумала и не тороплюсь.

Астэр в прошлый раз поторопилась, и закончилось это немного скверно, но допустим. Пока использовали препараты, прогнавшие сонливость.

— Вы уже уходите? — удивился Дуайт. — Не поможете нам покинуть горы?

— Вы справитесь, карты передали, на этой базе безопасно, — ответил я, оценив число ящиков с оружием. — У вас есть карты и язык. Ховербайки так же в вашем распоряжении, вы без проблем вывезете людей в безопасное место. Главное при встрече с людьми сразу показывайте, что вы не намерены сражаться: ведь выглядите вы как армия. Осторожней с монстрами, но список живших здесь вы получили. Мы сможем вам помочь, но, возможно, лишь через несколько дней.

Дуайт вздохнул, пока Астэр открывала врата куда-то ещё.

— В любом случае, спасибо. На планете точно есть будущее, приятно не зависеть от ломающейся техники.

Дуайт, Вивиан, Диана и ещё несколько человек пожали нам с Амандой руки. Мы прошли в открывшиеся врата: с этой стороны арка заблокируется, и будет работать только на выход. Помочь людям ещё немного при нашей-то силе хотелось, но сейчас дело срочное, а уж они теперь выживут. Общее состояние базы ещё немного наладится даже без нас.

Новый проход через врата, позвав за собой боевых дронов, и мы в очередном тёмном помещении, хотя свет сразу запустился.

— И где мы… Астэр⁈ — спросил я, когда духа скрутило. Тут был вакуум, гравитация отсутствовала. Мы с Амандой глупую ошибку не совершали: я вбил в голову девушки никогда не входить портал без защиты, если не знаешь, что с той стороны безопасно. Ну а духу было плевать, она уже и так дематериализовалась и исчезла, так что я подхватил выпавшую пушку и коммуникатор. — «Не пугай так».

«Да, всё же моя торопливость», — выдохнула она. Я подключил через себя к телепатии и Аманду. — «Мы на „Олимпе“. Это самая крупная верфь военного и гражданского флота империи и изначальная платформа строительства Магни. К Цитадели Эсилий она отношения не имеет, и управлялась автономно, только могла снабжаться дронами. Ну, точнее это то, что осталось от Олимпа».

«Мне не нравятся твои слова», — проворчала Аманда. — «Если уж Магни была почти уничтожена, то, что стало с менее важной верфью? Хотя не отвечай, судя по состоянию отсека — мы на каком-то отколовшемся куске».

Я прислушивался к своим ощущениям — блока пространства нет, токи энергии имеются.

«Ага, не волнуйтесь, я затолкала во второе Хранилище энергоячеек и микрореактор. Так что запитать врата проблемой не станет. Видимо тут тоже что-то уцелело, но питание перевелось в режим предельной экономии. Не успевала я всё рассказать, но Олимп действительно разбит на кусочки. Изначально это была станция скелетного модульного типа. О такой Оскар рассказывал. То есть множество блоков, связанных переходами, так что можно постепенно наращивать станцию. Мы сейчас в одном из жилых модулей с блоками гидропоники и полностью гражданским доком».

Мы уже летели к выходу из отсека на импульсах силовой магии. Видимо очень повезло, что одни ближние врата уцелели.

«Я понял, надо найти центр управления и посмотреть, нет ли где-то болтающихся кораблей… либо не уцелел ли модуль верфи, который будет значительно легче взломать, чем аналогичный на Магни. Хотя, а что с регистрацией?»

«Надеемся на уцелевший корабль тут», — вздохнула Астэр. — «Ну а что ты хотел? Шанс есть! Там, увы, ничего целого, если что — отправимся на Магни, и будем пробиваться к основным системам! Наш доступ уже почти позволяет делать всё необходимое! На секции, где корабли сразу не утилизировались, падает всякий хлам. Мы можем восстановить допуск разбитого корабля, но его ещё нужно найти и отремонтировать! На поверхности Магни тоже парочка валяется, но тут перспективнее»

Система утилизации собрала разбитые корабли обоих флотов, но только те, что болтались в космосе. В общем, там всё сложно и тут вообще может быть корабль, получивший статус «без вести пропавший», а его восстановить нашего допуска тем более хватит! Всего-то нужна лоханка, чтобы доползти до Эскалейд-1… хотя если там Орден Бури, у них тоже может быть корабль. Но все проблемы по порядку.

Дверь перед нами открылась, в коридоре зажёгся свет, а сзади сразу погас. Мы пролетели по нему к локальному пункту управления: карту секторов получить было не сложно.

— Оскар Борель, вам запрещён вход в данный сектор, — предупредила меня система по открытому каналу связи.

«Нам туда нельзя, но тут вакуум… и что делать?» — спросил я. — «Ох, чувствую, весело сейчас будет…»

Астэр хмыкнула, а нам пришлось лезть в систему управления и самим заниматься плясками с бубном. Спасибо хоть главный шаман комментировал!

Как оказалось, воздух в баллонах всё ещё есть, но очень мало и восполнять его неоткуда. Магни настроена посылать дронов-добытчиков на планеты, чтобы с Айруса атмосферу не выкачивать. Алгоритмами принято решение просто откачать оставшийся воздух даже из герметичных помещений. Но теперь-то мы её вернули на командный пункт и прилегающие территории. Увы, не включающие комнату врат, где тест герметичности не проходил.

Кстати, трупов не замечал — оставшиеся люди успешно эвакуировались.

— Долго возились, вам ещё учиться и учиться, — хохотнула Астэр, возникнув рядом и принявшись за дело. — Так, экстренная ситуация, назначу зону эвакуации: сможем туда войти все.

Уже очень скоро с её допуском, который тут сверялся с отпечатком ауры, мы втроём вошли в небольшую комнатку с рядами консолей и большим экраном.

— Как-то даже… скучно, — пробормотала Аманда. — Я думала тат будет… что-то другое.

— Большие красивые мостики не ставят в качестве запасного командного пункта секции. Вряд ли тут даже штатный персонал был, — заметил я. — Экраны все мертвы, но главное, что мы здесь.

Астэр кивнула, подключая планшет. Уже вскоре мы знали, что болтаемся в космосе отдельно от остальной станции и работает пара солнечных панелей, изотопных генераторов и один аварийный реактор с полупустой ячейкой.

— Олимп располагается на той же орбите вокруг звезды, что и Айрус, причём не так уж далеко. Быть может, некоторые падавшие на планету обломки как раз от него. Те, что отлетели из-за взрывов.

Астэр стала подключаться к живым камерам, показывая более-менее стабильное поле обломков, точнее плавающих в космосе отсеков и переходов. Демонтаж станций не производится. Мелкий мусор дроны в основном собрали, но плавающего в пустоте хлама много. В глаза сразу бросилось приближение одного из отсеков.

— Это что… линкор? — удивился я виду длинного угловатого корабля, пристыкованного к отсеку.

— Нет… колониальный, — присвистнула Астэр. — Скорее всего, не успели достроить. В общем… там ещё доки есть. Думаю, нам туда! Вижу более-менее целые ассемблеры большого формата. В идеале, смогу заставить дронов Магни их подремонтировать и дать ресурсов или переработчик. Всё, полетели да!

— А нас не прибьют? — нервным голосом спросила Аманда. — Там и… пушки есть.

— Неизвестный корабль прибьют, а вы — два зарегистрированных бойца в доспехах, — Астэр похлопала Аманду по спине и исчезла. — «Поспешим!»

— А может телепортируешь нас ближе? — спросила Аманда.

— На телепортацию в космосе оборона можешь среагировать агрессивно. Не рекомендуется, — ответил я, вздохнув. — А что ждёт нас внутри неизвестно. Лучше пролететь, мы не так уж далеко по меркам космоса.

Я глубоко вдохнул и протяжно выдохнул. Мы откачали воздух со станции, и нашли дверку в открытую лазурь космоса. Сначала аккуратно полетали рядом, убедившись, что нас не трогают. Астэр торопила, так что мы стали разгоняться. Я тщательно инструктировал Аманду насчёт полётов в невесомости. Половину пути разгонялись, половину — тормозили, благо в этой броне без проблем можно долго ходить и мы надели правильную одежду под неё.

Я немного расслабился. Вокруг синева, я лежу в удобном доспехе, а разум отдыхает. Вернулся в космос, осталось вернуться к звёздам.

Дроны по-прежнему летели рядом. Хотя они на подобное не рассчитаны, заряд скоро закончится.

Правда, ждало нас… неожиданное открытие. Кто сказал, что на станции никто не мог выжить⁈

«Внутри трансцендентный! Скорее всего — супер», — воскликнул я, заметив ауру. — «Нужно отойти… вашу мать — поздно!»

Глава 11 Слишкомдолгая история

Я заметил сильную, никак не скрываемую ауру и полностью затормозил, однако её обладатель уже открыл двери шлюза с силовым полем. На нас смотрел старик в заношенной зелёной мантии, лицо покрывали очень глубокие морщины, но стоял он прямо и уверенно.

Он сильно уступал Саре, ведь тут Истоки достать неоткуда. Однако аура не позволяла сомневаться, что перед нами — супер: то есть наполовину трансцендентный. И он… приглашающе махнул рукой.

«Что делаем?» — спросил я. — «Сможешь нас отсюда телепортировать?»

«Он успеет заблокировать, если захочет… давай спросим! Это же выживший! И… нам всё равно нужна эта станция, может быть она лучше отремонтирована. В любом случае, я очень сомневаюсь, что он позволит нам сейчас просто сбежать: хотя при битве в космосе у нас огромное преимущество, он без скафа, а тело живое».

Астэр очень сомневалась, да и мне осторожность не чужда, скажем так… ха-ха, вечно лезу в самое пекло! Но всё же людям привык не доверять сразу. Вполне очевидно, что с этой станции он так и не выбрался за тысячу лет. Там, вероятно, ещё одно поселение людей и вряд ли тот Орден, если нас не атаковали сразу. Или же это ловушка.

В любом случае с точки зрения резерва мы уже вполне восстановились. У Аманды вряд ли полный, но на скоротечную стычку хватит, а там уж мы сбежим. Живое человеческое тело — основная слабость наполовину трансцендентного. Лёгкий противник по сравнению с дроном, который боеспособен, пока у него есть питание, управляющий модуль и хоть один метод атаки. Шкуру монстра ещё нужно пробить и достаточно глубоко ранить. А вот человека один пропущенный удар может прикончить.

«У него было бы преимущество только в атмосфере, где он мог бы попытаться держать дистанцию», — успокоил я Аманду. — «В космосе без скафа он уязвим, в замкнутых пространствах мы сможем к нему прорваться и пробить барьер. Если что, постарайся быть от битвы максимально далеко».

«И куда мы лезем…» — ответила она задумчиво, тем не менее, подчинившись.

Мы плавно залетели через силовое поле удержания атмосферы. Боевых дронов с собой тащить смысла не видел, оставив их в режиме ожидания.

— Вы… выжили на Айрусе или Магни? — первым делом спросил старик.

— Айрусе, — ответил я. — Цивилизация пала, но мы понемногу собираем оборудование и смогли взломать портал.

— И вас не атаковали! — воскликнул он, глаза загорелись, тёмно-зелёным огнём. — Как⁈ Прошу, расскажите!

«Что у него за стихия? Не понимаю», — уточнил я у Астэр, внимательно его изучая. Пока интерес и восторг.

«Магия жизни некой сложной формы, ничего необычного. В бою он слаб».

Астэр явно раздумывала, выходить или нет, а я судорожно строил в голове план общения. На какую магию он ещё способен? Почему не обнаружил врата? Или просто не смог взломать?'

— Мы смогли активировать идентификаторы на планетарной базе, — объяснил я. — А как вы здесь выжили? Тут же космос, и руины!

Человек удивлённо моргнул, осматривая нас и широко улыбнулся.

— Да всё тут есть! Гидропоника работает, генераторы живые и обслуживаются! Пойдёмте! Я всё вам расскажу! Не волнуйтесь, всё герметично и надёжно! Всё, всё надёжно! Хах, если бы было не надёжно не было бы старого меня! Пойдёмте, пойдёмте!

Речь человека отдавала лёгким безумием, да и все его мимика была какой-то преувеличенной…

Он нажал на панель, и внешние створки шлюза закрылись, а внутренние распахнулись.

«Снимай шлем, мы подозрительно выглядим», — сказал я Аманде. — «Но будь готова быстро надеть!»

Мужчина первым пошёл внутрь станции широкими бодрыми шагами. В целом всё выглядело нормально.

«Закрепи взрывчатку на углу шлюза», — посоветовала Астэр. Я использовал самую мощную, установив сразу два заряда из запасов людей с Магни. Причём мужчина, уходящий вперёд, не заметил этого и я старался идти так, чтобы не было видно оставленного предмета.

— Вы так молоды! Надо же! Как так вышло, что именно вы меня нашли? О, да! Мне больше тысячи лет! Хах, засиделся я тут!

— Почему вы тут один? Я ведь правильно понял? — удивился я.

— Совсем один, — он резко остановился, лицо стало грустным. — Но как вас заметил, сразу парадную мантию надел! Пойдёмте… О! Где мои манеры? Я Натаниэль Крауз! Заместитель старшего целителя станции Олимп! В прошлом, конечно! Теперь я командующий станцией! Ведь больше некому, верно?

— Верно, — медленно кивнул я. Аманда взглядом говорила мне «он безумен», но это не удивительно и пока помешательство не буйное. — Прошу прощения, я Оскар Борель. Один из команды исследователей наследия древних технологий. Собственно, меня не особо жалко, но я достаточно сильный и умелый, потому и послали.

— Аманда Клауд, я его помощница, — ответила девушка. — Вам, наверное, было очень одиноко?

— Одиноко? — искренне удивился Натаниэль. — У меня была вся станция и вечность! Знаете, я невероятный интроверт, даже слишком замкнутый. Мне наедине с собой хорошо. А если разум от работы устаёт, так можно отвлечься: вся медиатека при мне! Читали «Последний полёт Неккара»? Обожаю его! Весь цикл тридцать раз перечитал! Буквально, я считал! А ещё «Повелители жизни»! Ох, о чём это я? У вас-то за тысячу лет много книг написали, вы до таких реликтов могли не добраться! Но обязательно почитайте, я скину файлы! Каждый раз пальцы кусаю, хотя весь сюжет могу по памяти до деталей пересказать!

«Прости», — сказала мне Астэр, чётко понимания, что она первые пару месяцев была точно такой же. Я сдержал смешок, идя по коридорам станции.

— Будем благодарны, и правда, не читали. Но как вы остались один? И… давно стали трансцендентным?

— А, лишь первый шаг, — пренебрежительно махнул рукой он. — Упёрся в предел и бьюсь об него головой. Но стихия жизни подарила мне почти бессмертное тело! А последний я… — мужчина резко погрустнел, опустив глаза. — Глупо вышло. Сначала не хватало ресурсов, все пытались починить станцию, едва не убили гидропонику. Дрались за еду… я как мог ускорял её рост, но не хватало. В общем, один раз сильно повздорили и… только мужчины остались.

Я переглянулся с Амандой. Ну… логично, на самом деле. Может быть так вышло, что в целом мало женщин было в экипаже, а тут ещё и начали хаотично убивать друг друга и истребили противоположенный пол.

— Сочувствуем вам, — сказала Аманда. — То есть вы эти тысячу лет… ремонтировали тут всё?

— О, я полный ноль в технике — гуманитарий абсолютный! — он развёл руками с глупой улыбкой, совершенно не вяжущейся с внешностью старого архимага и его аурой. — Кое-что там да тут простое починил, но в основном машины этим занимаются! Правда у меня аура и генетика исказилась, как я стал таким и меня больше не признают! Пришлось всю охранную систему сломать… чуть не погиб, пока занимался этим! Кстати, Оскар, а ты… вроде дух, но и не дух. Как так?

Пока я думал, что всё же кое-что Натаниель умеет, он удивил меня. То есть, маг души — ну конечно. Однако особого внимания не придал, спросив только сейчас.

— Долгая история, попал в несколько аномалий, слился с подчинённым духом, — я пожал плечами, мол «обычное дело». Мы, наконец, дошли до некой комнаты отдыха. Немного не прибрано, всюду валяются различные вещи, достаточно ковров, диванов и подушек. Видно, что человек пытался создать себе уютное место. — Так… вы магию пространства не знаете? Или не смогли включить целые врата?

— Не знаю, не сохранилось, — погрустнел он. — И целых кораблей нет: некоторые пытались сделать и улететь, когда Тишина отступили. Сигнал с Магни хоть и поступал, но сбоило вообще всё, система связи, видимо, не работала долгое время. Регистрация не проходила, даже для тех, кто мог что-то сделать. Такая защищённая система и застряла в подобном состоянии. Это погубило нас самих.

«Вот оно что… ну да», — вздохнула Астэр. — «Даже те, кто уцелел где-то на станциях и имел нужные права, не могли связаться, пока станция достаточно не восстановилась. Но уцелевшие дроны в автономном режиме уничтожали всех. А я повторюсь, что в последней битве участвовали даже гражданские корабли, на которые добавляли пушек. Нужные люди в итоге вымерли, передать ранг не могли. До чего маловероятный сценарий реализовался!»

Иначе и не скажешь. Система застряла в режиме «стреляй на поражение во всё не помеченное как союзник», при этом ремонт модулей Цитадели шёл и вначале наверняка медленно. Большинство погибло сразу, остальные оказались заперты на разбитых станциях вроде этой. Целых кораблей не оставалось, а новые правильно зарегистрировать уже никто не смог.

Пока мы думали над судьбой великой цивилизации, Натаниэль продолжил.

— Располагайтесь, мне интересно как там Айрус! Хотя нет, ещё интересно, что за дух прячется в другом духе. Хах, каламбур… или нет? В общем, пусть выходит! Я рад каждому гостю!

Вот ведь глазастый… нового артефакта для сокрытия мы не нашли, да особо и не искали! Обычную защиту от атак по душе мой новый барьер обеспечивает, а сокрытие считали излишним и не тратили время.

«Думаю… готовьтесь к бою», — сказала Астэр, я недоумевал, но передал сообщение Аманде. Мы оба держали шлемы в руке, вроде как несём, хотя могли оставить их на магнитном креплении.

— Конечно, она дружелюбна и сможет помочь, — кивнул я. Астэр появилась рядом… и маг сразу ударил астральным заклинанием. — Что ты делаешь⁈

— Предательница! Ты ведь та, которая спелась с Эрт⁈ — воскликнул Натаниэль, отпрыгнув. При этом споткнувшись и упав на пол, но быстро встав.

Астэр атаковать не спешила, в моих руках уже была Немезида и кинжал, подобранный на Магни и крепящийся на магнитном зацепе. Шлем надел, кажется, за секунду одним резким движением.

— Кто ты такой? — вместо этого спросила Астэр. — Я могла забыть имена людей на важных постах, имени заместителя главного целителя Олимпа не помню. Но я почти уверена, что это не Натаниэль Крауз. И как ты выжил? Даже полубоги жизни столько не могут поддерживать тело.

Я уже понял, к чему всё идёт… но Астэр не слишком его боялась. При наших силах идти в лобовом бою против такого супера как Сара было бы самоубийством, тогда спасла её неосторожность и гордость. Но этот не имеет столь важных Истоков и управляет наименее опасной в бою стихией. А ещё нам достаточно устроить разгерметизацию.

Плохо, что мы ушли немного вглубь остатков станции, но пробить пару переборок, уводя его наружу, вполне сможем. Тем более, кажется, это старая секция и строилась она из более дешёвой стали: проламываться будет проще. Турелей по пути не заметил, так что опасность представляет только он.

— Ох, простите мою грубость, — тем временем широко улыбнулся Натаниэль, хотя щитов не снял. — Давайте начнём сначала. Вы понимаете, с кем связались? Астэр — преступница, но вряд ли она вам рассказывала, за что на неё повесили такой рабский пакт. И нет, я не лгу, пост я занял всего за два месяца до последней битвы.

Астэр медленно кивнула, признавая такую возможность. Да и в целом он вновь выглядел мирно и дружелюбно. Срыв можно простить… но Астэр сомневалась. И тут я понял, в чём она его подозревает.

— Уж не при помощи душ выживших ты стал супером? То есть сделал первый шаг? И они действительно живут не так долго… потому что ты использовал магию крови на всех выживших?

Вот теперь драка началась! Аманда к этому моменту уже отошла подальше и держала Кайсаку. Я тем временем приказал оставшимся дронам подлететь ближе к шлюзу, так что никакие станционные щиты не помогут.

У этого помещения прочная переборка и вообще лучше увести его к окраине станции.

Я уже отпрыгивал назад под странными волнами магии жизни — Натаниэль силён!

— Не приближайтесь к нему, ни в коем случае! — крикнула Астэр. Мы быстро покидали комнату на импульсе тяги прыжковых двигателей и направлялись обратно. Далеко впереди была первая створка переборки, в которую я и прицелился.

«Ломай переборки на пути назад! И убегай дальше!» — телепатией крикнул я Аманде, сделав первый выстрел Немезидой и ударив искажающим светом в стену так, чтобы сломать привод. Как минимум не дать загерметизироваться.

Аманда убегала быстрее, стреляя в створки с двух рук и применяя магию. Я отступал немного медленнее, чтобы поддерживать Астэр. Противник выскочил за нами: взрыв — сейчас!

Станцию слегка тряхнуло: вспышку от очень мощной взрывчатки мы увидели даже за поворотом. Я видел через камеру одного из дронов — внешний шлюз слегка повредило, из щелей улетучивалась атмосфера и дверцы немного выгнуло. Мощности гранаты не хватило полностью сломать шлюз, но теперь все дроны поочерёдно лупили в одну точку, откуда выходил воздух, расширяя пробоину.

Интеллект станции понял угрозу разгерметизации и стал изолировать отсек. Я сосредоточился на битве, посылая волны света навстречу противнику магию и одновременно стреляя в створку, которая пыталась закрываться.

Астэр сдерживала Натаниэля, непрерывно отступая. Казалось бы, у нас было преимущество в ближнем бою, но трансцендентный сам шёл в атаку, его окружала странная магия жизни.

Его стихия… на самом деле магия крови⁈ Контроль жизненных сил? Да вы шутите! К такому действительно подходить безумно опасно! Но дистанционно он мало что может сделать.

«Аманда, отойти к стенке», — крикнул я, снова выдав импульс света! Давай же! Девушка отскочила налево, при этом не прекращая ломать наполовину закрывшуюся тонкую переборку. Она была из аварийных, а не бронированных: потому я легко снёс её начисто и Аманда смогла пробежать дальше, собирая по пути своё заклинание света.

Я тоже уже заряжал излюбленную магию, сменив кинжал на посох, закреплённый на спине. Мы повернули в нужный коридор, где разгерметизация не началась, то есть сработала ещё одна переборка. В углу визора я продолжал наблюдать за работой дронов, сигналящих об истощении всех зарядов. Два уже отключились… последний выстрел третьего и древний шлюз получил широкую пробоину размером во весь плазменный снаряд. Сразу за ним выстрел четвёртый и пробоина стала ещё больше.

— Всё равно мы твою станции снаружи разломаем! — крикнул я, понимая, что противник может попробовать сбежать. И это помогло, он видел, как я снова пальнул из Немезиды, в этот раз в противника, пытаясь сбить формацию заклинания. Не вышло, он закрыл его щитком! А секундой позже в меня ударил поток холода! Какая безумная сила!

Щит Астэр пробило, и она сама едва успела уклониться, испуганно крикнув. Мой барьер держал поток полторы секунды, а следом атака окутала и Цитадель. Но я уже отпрыгнул в другой коридор, переводя дыхание. Аманда тоже переместилась сюда. Мы оказались точно прямо по коридору от выбитого шлюза! Средней прочности переборка, как второй слой безопасности около внешнего корпуса. Аманда уже разламывала её, пока лишь ослабляя сталь: времени на нормальное заклинание у неё не было.

— Ломай ты, — кратко сказала Аманда, выступив в коридор и метнув свою магию в старика. Астэр от противника отстала, позволив вырваться вперёд и теперь атакуя его в спину.

— Вы будете моими — наконец-то! Наконец-то!

Кричал он как безумец. Аманда поняла бесполезность магии и Гекаты: эффект был как от ударов слабым лазером. Видя это, она рванула дальше по коридору. К счастью, я уже был готов, пусть построил заклинание коряво и слабо.

Осколки Реальности улетают в переборку, за которой уже был вакуум, мощная взрывчатка сломала и генераторы силового поля.

Дверцу раскрошило! По всему коридору загорелись красные огни, а воздух стремительно уходил через пролом, но недостаточно быстро!

Удар мощью искажающего света расширил дыру и расчистил её от сметённого мусора. Нельзя задерживаться!

Прыжок за Амандой, щиты на предел — вверх!

Сгусток странной зелёной магии прошёл подо мной. Я рванул около самого потолка, ещё раз пальнув Немезидой в противника. К счастью, Натаниэль не мог соревноваться в скорости с плазменными двигателями, неосмотрительно выйдя к нам не в доспехе. В ином случае пришлось бы бежать наружу.

Под стихающий вой сирены, атмосфера утекала через пробоины в корпусе, но недостаточно большие. Личные барьеры опять смело, благо Цитадель была действительно на ином уровне. И её заряд быстро истощался!

Трансцендентный почему-то сосредоточился на мне и явно намеревался обезвредить первым, окружая себя неким удерживающим атмосферу барьером. Силён, но теперь все наши атаки летели в него.

Он не в себе! В отсеке падает давление, а он преследует нас с совершенно безумной улыбкой!

— Стойте, стойте, мне ещё столько надо узнать! Так много сделать, мои вкусные!

В спину его бил поток молний, а лицом он встречал концентрированные импульсы света и стрельбу. Насколько сильна была бы Сара⁈ Хотя и Астэр действовала в меру осторожно и её уровень силы упал. Зато мой — вырос!

Однако коридор заканчивался, дальше уже закрылись переборки. Воздух продолжал покидать помещение. Ну же!

Я развернулся, отступая спиной вперёд и атакуя всеми методами. Рванули гранаты Аманды, уже достигшей тупика. Мимо меня пролетел удар постоянной молнией, вместе с плазменными снарядами и импульсами Гекаты.

Нужно не позволить прижать нас к переборке! Если этот супер нас коснётся, бой для нас закончится. И теперь я тоже достиг переборки, извернувшись и слегка ударившись в неё боком, зато пропустил атаку врага мимо. Ещё один выстрел Немезиды и предельный импульс света!

Барьер мага заколебался и выпустил часть воздуха. Он сразу выкатил глаза и споткнулся, от чего воздух стал выходить ещё быстрее. Я встал около Аманды и готовился добить супера.

«Не убивайте его», — крикнула Астэр, подскакивая ближе и накрыв Натаниэля магическим куполом. Разгерметизация продолжалась, однако старик вспыхнул зелёной магией, разбив щит, чем только навредил себе. Давление вокруг него резко упало и человеку, пусть и с невероятно усиленным телом, поплохело. Декомпрессионная болезнь — штука действительно неприятная.

Астэр снова накрыла его герметичным щитом и даже немного уменьшила его, сжав воздух.

«Сможешь допросить?» — спросил я.

«Не знаю, но попытаюсь. Почините пока какую-нибудь переборку».

Астэр продолжала лупить отключившегося Натаниэля магией души и разума.

«Я займусь, лучше следите за ним», — сказала Аманда, полетев по коридору к пробоине. — «А теперь расскажите, что такое магия крови».

Я облегчённо выдохнул, опёршись на стенку и также обстреливая старика магией для обезвреживания. Человек бы давно умер, но у него была огромная сопротивляемость. А у жителей Айруса направление не сохранилось, даже Астэр эту магию не знала.

«Ветвь магии жизни, по контролю так называемой жизненной силы. То, что повреждено у твоей матери и должно быть повреждено у меня. Эту энергию можно забрать у одного человека и передать другому. Буквально переносить годы жизни это не позволяет, но может значительно её продлить».

«То есть… здоровье мамы можно вернуть?» — ахнула Аманда, повернувшись от разломанного шлюза к нам. — «Пожалуйста, я что угодно сделаю… прошу».

«Расслабься, девочка», — ответила ей Астэр. — «Если получим магию крови, сможем её передать целителю, и он всё исполнит. Найдёте какого-нибудь осуждённого на смерть. А пока залатай шлюз! Нежелательно, чтобы Натаниэль умер».

Аманда с двойным упорством принялась вырезать из ближайшей стены кусок стальной обшивки и после приварила его на пробоину у наименее пострадавшего внешнего шлюза. Нашла в аварийном щитке на стене герметизирующий гель и покрыла им все места стыков и повреждения от взрывчатки.

Станция обнаружила, что утечка атмосферы прекратилась при наличии людей внутри и стала подавать воздух в помещение. Астэр убрала щит, немного подлечивая супера, а я на всякий случай сковал его руки и ноги выдранной из стены стальной полоской. Освободиться он может без проблем, но к тому времени мы уже примем меры.

Мы отнесли его в то помещение, куда он нас привёл. Я быстро убедился, что несколько ремонтных дронов уже озаботились восстановлением перегородок и ждут разрешения приступить к внутренним работам. Система внутренней обороны была отключена.

Аманда в это время переворачивала всё жилище, в итоге найдя терминал с заумными магическими записями. Спутница же пыталась прочесть его память.

— Видимо, так он и стал наполовину трансцендентным, — сказал я, изучив их. — Тут есть следы магии души и много незнакомой мне магии жизни. Ну-ка…

— Ты нашёл эту магию? — с надеждой спросила Аманда.

— Да, он вёл записи, всё систематизируя, может даже продвигая. Я бы заподозрил что он — лидер Ордена Бури, но остальные факторы не вяжутся. Я скопирую всё нам, не волнуйся. Мы получили весь раздел магии крови.

Глава 12 Одни из немногих

Я подмигнул обеспокоенной девушке, уже снявшей шлем. Записи пошли на флешку в Хранилище и оба наших коммуникатора. Я теперь повернулся к Астэр, от которой исходили вселенское отвращение и ярость.

— Да, он убил всех выживших! То, что остались только мужчины, было ложью. Люди действительно дрались за еду, а он исследовал становление бессмертным и возвышение, — почти выплюнула слова Астэр. — Но этого было бы мало, он захватил ещё колониальный корабль. Это сын долбанной Тишины и самая последняя тварь, какую я видела!

На осознание ушло несколько секунд, Аманда взяла меня за руку.

— Но корабль ведь был не достроен, или улетел бы, — тихо сказал я. — К тому же… люди тоже умерли бы. Или… он их там выращивает и забирает себе ради магии?

Астэр покачала головой, поджав губы.

— Я немного ошиблась. Это не обычный колониальный корабль, а сверхдальний. Людей помещали в криосон. Его не успели полностью снарядить, а когда произошло нападение Эрт, повредили двигатели и вооружение. Может, сочли корабль недостроенным или просто обезвредили вооружение, поняв назначение, но он не улетел. А этот — присвоил.

— Там… спят люди. Сколько? — мне натурально поплохело. — Зачем он это делал? Это ведь его народ! Он же целитель!

Руки Астэр дрогнули, она пошатнулась и села на ковёр, поджав ноги.

— Он безумен: трудно понять мотивацию, слишком сложная вещь, а будить опасно. Наверное, потому, что хотел быть трансцендентным — очень хотел. Кажется, он то ли просто уверился, что на Айрусе люди выжили, то ли как-то определил, используя телескопы. В общем, хотел вернуться и быть новым повелителем. Магию пространства он узнать не смог, однако его аура действительно исказилась, и целых кораблей тут не осталось. Верфь корветов починили другие до того, как он начал подобным заниматься, но дроны сбивали корабли. Сейчас и ресурсов почти нет. И, кажется, он не лгал, всё время он уделял развлечениям и магии. Система безопасности отключена, но ремонтные дроны работают.

Аманде поплохело, она едва держалась за меня. Этот… человек тысячу двести лет вытягивал жизнь замороженных колонистов, чтобы продлить свою. Удивительно, как ещё некромантом не стал, используя души!

— Он же нас… «вкусными назвал», — голос Аманды дрогнул.

— И целился в Оскара, — мрачно продолжила Астэр. — Подозреваю, его теперь как Сару заинтересовало такое слияние с духом и необычное состояние жизненных сил. Он очень эффективно контролировал такую магию, одного его касания хватило бы осушить вас. Всё, мне слишком мерзко, надо проверить корабль! Его подтащили к доку, и он не считается уничтоженным, но там какая-то проблема. Этого берём с собой.

Я на всякий случай ударами стальных сапог сломал ноги мага, всего снаряжения его лишили. Мы побежали по коридорам к стыковочному отсеку. Рукав от станции присоединялся к огромному грузовому шлюзу и вёл сразу в грузовой отсек с тысячами криокамер. Не сомневаюсь, что изначально все они содержали людей, но теперь целые секции опустели.

— Мамочки, — почти заплакала Аманда. — Он никого не будил, да?

— Сначала будил, заставлял чинить станцию тех, кто умел, — ответила Астэр с едва сдерживаемой яростью. — Отброс нашей цивилизации. Он ведь в самом начале наверняка мог что-то сделать, но не захотел! Давай посмотрим логи капсул!

Мы подключились к системе, начав быстро просматривать историю корабля. Во время той давней битвы выбили маршевые и повредили сверхмощный гипердвигатель. Корабль должен был улететь действительно далеко, аж в соседнюю галактику, пятьдесят лет в пути, потому и применяли криокамеры. Загружали их одновременно с постройкой, предельно сжимая время. Увы — в этом случае немного не успели и корабль не смог бы покинуть Сферу Аккара. Во время битвы часть криокапсул пострадала, если точнее — отдельный блок. Эрт старались пробить командирскую рубку, ведь немного пушек у корабля имелось. В итоге было уничтожено отдельное бронированное помещение с командованием, а у корабля встал реактор, так что Эрт на него плюнули, не став тратить силы на полное уничтожение.

Хотя помещение было не единственным… и через довольно длительное время дрейфующий корабль видимо смогли пристыковать и начали пользоваться его производственными мощностями и нуль-генератором.

— Видимо… к тому моменту он уже выбрал план, — сказала Астэр. — В той каше из давних воспоминаний разобрать сложно. Прочитать разум такого существа крайне проблематично и думаю, я ему сильно повредила. Быть может, остались гражданские и пара младших инженеров спрятавшихся в глубине отсека. Да, починить этот корабль уже не могли, судя по всему. И… первым делом разбудили запасной командный состав. Полагаю, Натаниэль хотел получить от них больше информации, но очевидно это ни к чему не привело. А затем… начал вскрывать другие капсулы. Сначала редко, одну в несколько месяцев, недавно уже по две каждую неделю.

Я боролся с отвращением. Он мог бы возродить древних! Чудом уцелевший колониальный корабль, до которого Эрт не добрались! Отремонтировать станцию, пробудить инженеров и офицеров, когда Магни восстановится или окончательно сломается. Так нет же!

— Мы можем их разбудить и спасти? Другие обломки, так понимаю, он особо не исследовал?

Астэр покачала головой, поджав губы.

— Нет, он желал только бессмертия и силы. А пробудить не сможем. Сон был рассчитан на столетие, запаса надёжности хватило большинству капсул, но прошло на порядок больше времени. Как и с королевой Эрт… высок шанс разбудить овощ. Нужен мастер магии исцеления и лучшие медблоки. Хотя чтобы вытягивать жизненные силы пробуждение не требовалось.

Повисло тягостное молчание. Сколько ещё всего хранит Сфера Аккара? Выживших анклавов или тех, кто держались ещё несколько сотен лет? Эрт тщательно зачистили систему, но тут и там что-то оставалось.

— А если магией крови? — спросила Аманда. — Его… у него ведь много энергии?

— Ну… может сработать, — удивилась Астэр. — Только он сам едва ли поможет, а Оскару опасно записывать что-то в разум. Ты можешь попробовать, пока мы будем готовить корабль для отбытия. Разбудим кого-то достаточно важного, чтобы он пока проследил, а потом поможем уже всем оставшимся… пяти тысячам семисот семидесяти одному человеку. Вернёмся с Ира Джентис. У меня есть идея, раз уж док не просто готов выполнять задачу, а полностью подчиняется.

Пришлось сидя на стимуляторах заниматься делом. Астэр исследовала восстановленный комплекс верфи и смогла добыть на него немного ресурсов. На Магни пара кораблей валялась, но мы не успели проверить их состояние. Можно было бы так послать взломанных дронов на быстрый ремонт простых малых кораблей, но это сработало бы только при наличии у нас чертежа именно такого корабля и условии, что сама станция произведёт новые модули.

Плюс нужно было надеяться, что хотя бы один зашифрованный модуль опознавания не сломан. Кроме того, дроны не стали бы ремонтировать сильно повреждённый корабль, сообщив, что проще собрать новый. Тот десантный челнок, например, разбит уже совсем в хлам.

Мы могли найти нужный корабль сразу или же днями облетать разрушенные секции Магни. Увы, тут даже повреждённых кораблей не было вовсе и меня удивило, что Астэр начала постройку полностью нового челнока. Это тоже не быстро: тем более состояние фабрикаторов как уцелевшего модуля, так и колониального корабля было удручающим. Но она выбрала какой-то самый быстрый в изготовлении.

Решил не выбивать её из сосредоточенного состояния и пока преобразовал данные под пригодный для записи в разум пакет информации. Аманда учила редчайшую ветвь магии, которая во всех наших цивилизациях строжайше контролируется. Степень секретности на уровне знания, как изготовить термоядерную бомбу.

Пока шла запись, нашего трансцендентного я засунул в медотсек и приказал поддерживать в коме.

— Ух… — Аманда вынырнула из транса, и стянула с себя шлем. — Голова болит. Мне… нужно время.

— У тебя есть немного. Вряд ли эффективно будешь действовать, но усилить магию исцеления его жизненной силой сможешь, — я дал ей флягу с водой и приложил к голове пару ледышек. — Спасибо за помощь, кстати. Ты ведь могла бы остаться на Айрусе.

— Не соблазняй меня, — пробормотала она. — С вами безумно опасно и настолько же безумно интересно. А ещё… от того, что тут увидели одновременно мерзко, но приятно что спасём людей. Я знаю, что участвую в чём-то действительно важном.

Аманда взяла передышку на десять минут, а после занялась практикой построения нужных формаций. Я пока нашёл Астэр в пункте управления.

— Я нашла, кого возродить, — сказала она. — Он без проблем зарегистрирует корабль.

— Ах вот оно что, ну, так намного проще, — выдохнул я облегчённо. — А что же они сами не возродили? Те кто выжили.

— Ну… с моей помощью зарегистрирует, — лукаво улыбнулась она, подмигнув мне. — Седьмой ранг инженерного допуска это сильно! Максимальный ведь восьмой и он был только у системного инженера Цитадели Эсилий и его заместителя. А раньше, напомню, ещё и сама Магни не отвечала даже по каналам связи Цитадели. Сейчас я восстановила и другие коммуникационные сети, ставя ретрансляторы подпространственных сигналов, ведь туманность простые радиоволны глушит.

— Наверное, хранил такого кадра на случай поломки? — проворчал я, и спутница, поджав губы, кивнула. Инженерный допуск это ещё не право распоряжаться системами в экстренной военной ситуации, но тоже весомо. — Сколько будет строиться наш транспорт… и ты уверена, что нас не прибьют по прибытии?

— Прошу, без таких прогнозов, — простонала она, сжав кулачки и по-настоящему испугавшись. — Ира Джентис очень дорог мне… и эти типы слишком странные. Может просто сбой системы, но в ином случае… будем брать корабль на абордаж. Мы прихватили у Освальда чертежи мощных лётных систем для быстрого полёта по космосу. Они слишком тяжёлые и мощные для постоянного ношения, но там…

— Действительно может понадобиться идти на штурм, — я положил руку на плечо Астэр, сняв перчатку. Она тут же прижала её своей головой. — Ты всё понимаешь, не буду отвлекать. Так сколько?

— Желательно, чтобы через три часа Аманда попробовала разбудить его. В сущности, ей надо лишь хоть как-то выкачать энергию из ублюдка, а дальше идёт почти обычная магия жизни.

Значит, сна не будет. Что же…

Пока занялся обыском помещений и анализом состояния корабля «Горизонт-2». Всё плохо, но разнообразного оборудования предостаточно. В том числе нашлись боевые дроны не подчинённые системе Цитадели, которых я без проблем завязал на себя. Слишком жадничать не стал — всё же я не могу управлять большой армией: контроль начнёт размываться. К тому же центром управления служит компьютер брони, не предназначенный точно контролировать облако дронов. Однако сделал несколько отрядов, коды доступа нашлись. Само собой вышел через целый шлюз и подобрал дрейфующую четвёрку, заменив им аккумуляторы.

В броню вставил новую реакторную ячейку, перезарядил все пушки и продолжил изучать корабль. Увы, хранилища чертежей тоже большей частью уничтожили в бою, однако смог раскопать ещё одно запасное хранилище со станционными модулями! Включая солнечную электростанцию с генератором антиматерии. Причём это не какой-то там спутник с панельками, а солидная махина, которая размещается довольно близко от звезды и использует целый комплекс различных методов для поглощения энергии

Сообщил об этом Астэр…

«Давай сюда! Сейчас закажем строительство модулей!» — воскликнула она. — «Мы не можем заказать развёртывание, но создать инженерные запасы таких предметов — запросто! Дроны Цитадели практически не используют АМ-реакторы: почти всё производство выведено из строя и основано лишь на нуль-генераторах. А Ира Джентис прожорливый, ему нужны самые мощные реакторы на единицу размера и массы».

«Иди сюда, я не могу…» — я запнулся, ведь Астэр телепортировалась прямо ко мне, широко улыбаясь, и отодвинула меня от отремонтированной консоли на корабле. — И сколько она будет строиться по минималке?

— Самая маленькая — две недели, — улыбнулась спутница, привычно занимаясь страшным колдунством с нижними уровнями ядра операционной системы. — У нас ведь развитые технологии. Но… ха-ха, красавец! Сейчас заставлю Магни начать делать модули!

Я оставил Астэр копировать всё самое интересное и вернулся к Аманде, старающейся правильно построить заклинание. Челнок понемногу достраивался, а она, наконец, решилась попробовать всё исполнить.

У Натаниэля очень много жизненных сил, но использованы они будут с ничтожной эффективностью, для начала решили будить двоих: женщину социолога с полученной под экспедицию некоторой квалификацией в технике. Магическая квалификация целителя, причём на втором месте из всех оставшихся.

— Мы очень рискуем… я знаю, — сказала Аманда. — Да, понимаю решение дать мне… потренироваться. Вижу, выбрали кого-то с более покладистым характером.

— Не то чтобы мы собирались захватывать Магни… но цивилизация древних пала. Не хочу об этом думать, — покачала головой Астэр. — Лишь бы не развязала войну с новыми народами. А она пока изучит ситуацию на Айрусе и потом приведёт людей в чувства. Приступай, если ощущаешь, что готова. Мы не позволим ублюдку вмешаться, я сильно повредила его душу.

Аманда кивнула и, добавив себе стимулятора, сплела заклинание магии жизни, окружившее лежащее на полу скованное тело множеством колец и связей. Рядом уже стояла извлечённая криокамера, переведённая в режим пробуждения.

Тело Натаниэля затряслось, когда магия, протянув к нему свои путы, стала выкачивать яркую зелёную энергию, питающую наши жизни. В ней все люди равны: что великие маги, что никогда не использовавшие контроль маны. Одновременно Аманда построила заклинание общей стимуляции, в которое добавила блок магии крови.

Кстати, своё название она не просто так получила: ведь изначально человеку пускали кровь, чтобы было легче извлечь жизненную энергию. Современные версии не требовали вскрывать горло, но традиционное название сохранилось. А Аманда меня удивляет! Очень продвинутая версия заклинания!

Обычная общая стимуляция тела вспыхнула с тройной силой, энергия прошла сквозь приоткрытые створки капсулы, окутывая тело. Чужая жизнь наполняла женщину, однако очень много энергии попросту рассеивалось в никуда.

— Постарайся мягче, ты его убьёшь за один присест, — сказал я. — Ослабь поток, медленнее.

Аманда постаралась исполнить совет. А вскоре вовсе перестала тянуть энергию и сосредоточилась лишь на исцелении с её остатками.

Женщина в сером комбинезоне открыла глаза и резко села, закашлявшись. Мы уже просто её подлечивали, ожидая. На нас уставились зелёные глаза.

— Ты можешь назвать своё имя? — спросила Астэр.

— Шайна Лайн, — хрипло ответила она, сосредоточившись. — Когнитивные функции… вроде в норме. Можно обойтись без проверок. Что… происходит?

— Боюсь… ты проспала тысячу двести лет. Мы всё объясним. Аманда, давай сразу второго, а то боюсь, ублюдок сейчас сам сдохнет и тогда энергия будет быстро рассеиваться.

Астэр с гордой, хоть и уставшей Амандой, пошли к другой капсуле, спущенной со стеллажей автоматическим подъёмником.

— Что… это значит? — тихо спросила Шайна, беспокойно оглядываясь.

— Вы никуда не улетели, корабль подбили, — ответил я. — Твоя цивилизация и Тишина друг друга уничтожили. Сейчас мы пытаемся разбудить нескольких людей. Не волнуйтесь, мы вам поможем. Зовите меня Оскар.

Пока женщина осознавала произошедшее, разминая руки, девушки приступили к пробуждению второго человека. Я поддерживал исцеление на Шайне, ведь организм не мог не пострадать от такой долгой заморозки.

Рыжие волосы, собранные в пучок, рассыпались, кожа медленно обретала нормальный оттенок. Капсула всё ещё вводила поданный нами запас питательных веществ из картриджей и фильтровала кровь, частично вводила искусственную из синтезаторов.

Пробуждение проходило по самому тяжёлому сценарию, но пока женщина оставалась стабильна. Аманда повторила магию на Франсе Бенсоне.

— Ещё, — требовала Астэр, — он умирает! Ещё больше, залей его энергией жизни! Он нам нужен!

— Пытаюсь, не отвлекай! — Аманда стиснула зубы: магия светилась всё ярче, а спутница подключала новые картриджи к капсуле сбоку. — Ублюдок сдох, но должно хватить! Вытаскивай его, пусть Шайна поможет!

— Сможете применить мощное исцеление? — спросил я женщину, уставившуюся на это, и слегка тряхнул за плечо. — Это очень важно.

— Смогу, — неуверенно сказала она. Я отключил иглы ругнувшегося аппарата и поднял её на руки, перенеся к открывшейся капсуле. Натаниэль уже умер. И хотя его не иссушило как в какой-нибудь фантастике, но выглядел он так, словно помер сутки назад.

Шайна, слава всем вселенским силам, сосредоточилась на магии исцеления и направила её на мужчину. Весьма приличное заклинание. Минуты тянулись, Астэр нервничала всё сильнее.

Наконец и Франс очнулся, закашлявшись лёжа в капсуле. Блондин был на десять лет старше Шайны, что наверняка тоже сыграло роль в тяжёлом пробуждении. Светлые волосы выпадали, кожа кое-где белела и отмирала. Но в него закачали столько чужой жизненной энергии трансцендентного, что тело не умирало. Целительница и Аманда справились.

А затем тяжелейшие для них слова мы повторили и ему.

— Что? — он встряхнулся. — Ты… я узнаю тебя. Астэр… ты нас нашла и вытащила, верно?

— Да, — кивнула она, — и нам срочно требуется твоя помощь.

— Слава вселенной… — выдохнул он. — Не хотел бы сдохнуть в холодильнике. Отведите меня в медблок, мне нужен качественный диализ. И… что с моей женой?

Астэр поджала губы, пока Аманда поднимала мужчину из ложемента. Шайне тоже поплохело и теперь она лечила себя.

— Давай потом, сначала лечение, — Астэр поспешила за нами, покидающими помещение рысцой.

— Ответь сейчас, — потребовал мужчина. — Я должен знать.

— … Ты последний из семьи, — ответила она. Я краем глаза видел, как мужчина закрыл глаза, смиряясь с мыслью. У Шайны никого не было по официальным записям, а вот его семья погибла или из-за сбоя криокапсулы, или от рук ублюдка.

Будучи в доспехах, мы легко доставили людей к медкапсулам, запустилось технологичное лечение, поддерживаемое нашим исцелением. Хорошо хоть оборудование тут оставалось более-менее целым. Вскоре двое уже вполне стабильных людей сидели в берлоге Натаниэля и слушали наш краткий рассказ о произошедшем. Причём в плане последних часов краха Аманда знала больше, чем мы. Изучала записи, пока я и Астэр были слишком заняты.

— Флот врага прорвал оборону и начал орбитальный обстрел Айруса под огнём Магни и оборонительных платформ. Десант Тишины сыпался на города, где были слишком прочные щиты от орбитальных бомбардировок: огневой мощи флота уже не хватало. Несколько секций Магни уничтожили полностью. Однако прорыв пяти соединений флота людей позволил добраться до королев. Увы, к тому моменту были уничтожены как центры планетарного командования, так и зачищены все командные посты Магни. Строго говоря, флот Тишины победил и продолжал обстрел планеты, где бои проходили значительно лучше. Орбитальная завеса успешно сдерживала десантные аппараты и бомбы. Ваши люди одержали верх на поверхности, но остатки флота продолжали геноцид ещё несколько часов, на Магни пускали дроидов, ломающих переборки, удерживалось лишь несколько секторов, потому что основной фокус был на планете.

— Мы… проиграли, — пробормотал Франс. — Я всё понял — победила машина.

— Верно, — подтвердила Аманда. — Цитадель разворачивала запасные полностью автоматизированные станции поддержки на планетах с особо жёсткими внешними условиями или попросту мёртвых. На них достроились новые корабли и пришли ударным кулаком, который сначала разгромил все остатки вражеского флота около Магни и Айруса, а потом уничтожил всех, кто ещё занимался зачисткой территории Цитадели. Сбежавшие корабли Тишины были, но видимо никто не смог добраться до их тайной колонии из-за тяжёлых повреждений. Точно так же и один из ваших колониальных кораблей долетел до планеты Террис, но в обоих случаях неизвестные события привели к тому, что расы технологии утратили. Здесь же всё прошло по тончайшей грани. Тишина успели уничтожить всё правительство и армию, люди ещё смогли организованно собрать новый город, однако на него рухнули какие-то обломки с орбиты. Они ещё долго падали на планету, но в итоге анклавы выживших… тоже всё потеряли. Я с Айруса, Оскар из федерации Нерей и случайно попал сюда. Цитадель восстановилась и не пускает в систему корабли новой людской цивилизации.

Мы решили сразу рассказать всё, как есть. Аманда ещё стала показывать иллюзиями уточнения, как она помнила из записей. Упомянули и выживших на Магни людей, которых мы выселили на планету при неприятных обстоятельствах.

— А ведь я говорил Кевину, что слишком жёсткий режим, — Франс сжал кулак. — Ругался с ним чуть ли не до сердечного приступа!

— Эрт могли использовать людей, — резонно заметил я.

— Таймер, бля! — ругнулся Франс. — Отключать тревогу по достаточному таймеру даже без команд! Но так нет — дыра в безопасности, только сломай таймер! Но так хотя бы на людей!

— Он говорит про системного инженера Цитадели Эсилий, — пояснила Астэр.

— Да, про этого сукина сына! — Франс сжал кулак. — Оттого меня и не сделали главным инженером на этом корабле и даже в звании понизили за пару посылов этих бездарей! И это меня спасло да? Что тут произошло?

Шайна молчала, сжимая ноги и не решаясь пока вступить в разговор. Франс матерился громко и цветисто, очень жалея, что магия крови добила Натаниэля.

И теперь мы поведали ему о ситуации. Астэр не сомневалась, ведь это люди именно из её цивилизации.

От автора

Кажется, события набирают обороты! Что ещё хранит Цитадель, и на что готоввраг? Кажется, герои наконец дорвались до технологий и теперь начинает возрождение цивилизации? Но что ждёт за границей неприступной туманности?

Скоро узнаем это! Буду рад вашим комментариям и лайкам! Они мотивируют! Я действительно надеюсь, что вам нравится этот цикл!

Глава 13 Штурм станции

Франс получил общую сводку по ситуации и теперь задумчиво жевал какую-то ягоду, выращенную в гидропонном блоке.

— Тысячу двести лет… Астэр. Я помню ту ситуацию, но это жестоко… и ты ремонтировала последний корабль проекта Ярость. Но появились неизвестные? Вы с ними уже сталкивались?

— Не без конфликта, — сказал я. — Знаем, что они промышляют похищениями людей и связаны с различными преступными группировками одной из стран. Мы уже сутки на ногах, так что предлагаю поторопиться. Можно лишь утверждать, что они точно не с Магни.

— Я вас понял, — Франс тяжело поднялся с кресла. — Организуйте мне броню. Астэр, пойдём попробуем зарегистрировать… кстати, что именно?

— Курьера К-15, — смущённо улыбнулась Астэр, мужчине новость явно не понравилась. — Мы не можем сутки строить корабль поприличнее! Что имеем, давай за дело!

— К-ха… на «кастрюле» я давно не летал… Шайна, обсуди пока остальные вопросы с ними, — бросил Франс, покидая комнату.

— Вас поняла, — ответила женщина и снова посмотрела на нас с откровенным страхом. — Оскар, я чувствую вашу ауру…

— Полудух, ещё одна долгая история, — я зажёг шарик света над пальцем, так что девушка вздрогнула. — Можем на ты? Привык неформальному общению, — уточнил я и на кивок продолжил. — Ты поняла, зачем первой пробудили именно тебя. Ты второй по квалификации целитель из выживших. С повышением ранга доступа, сможем подтащить сегмент с рабочими вратами, про которые Натаниэль так и не узнал. Он дрейфует на самом краю области. Понимаю, какая это ответственность, но вам придётся планировать, что делать с раздробленными странами Айруса и будущим контактом с другими державами. Пусть вам ближе по духу империя Мириан, но прошу всё же прежде всего рассматривать федерацию Нерей для контакта. Лучше прийти к объединению человеческой расы. А пока пять тысяч семьсот шестьдесят девять человек ещё ждут в криокапсулах. Аманде пришлось выучить магию крови, чтобы разбудить вас. Остальных придётся будить обычными методами.

— Я понимаю, — женщина сжимала кулаки, и всё время опускала глаза. — Мне требуется контроль над этим сегментом Олимпа и полные списки имеющихся ресурсов и производственных мощностей. И… позволь узнать о принципах твоей нации.

— Сейчас опять про эту свою странную демократию будет рассказывать, — усмехнулась Аманда, похлопав меня по плечу. — Шайна, тут есть бронескафандры, давайте сначала вам что-нибудь подберём.

— Не думаю, что нужно. Вряд ли на станции сбой будет, — качнула она головой. — И я плохо знакома с инженерными расчётами. Помогите спланировать перемещение сегмента с вратами.

Я согласился, решив пока занять себя этим. Аманда осталась отдыхать. К моей радости, Шайна восприняла моё описание иного государственного устройства с энтузиазмом. Касательно же отдалённо плавающей секции: можно запросить дронов-буксиров с Магни и использовать более-менее уцелевшие межблочные переходы.

Пока Франс возвращал свой законный доступ, который ещё и был понижен. Я использовал доступ Астэр и показал Шайне, как планирую операцию перемещения станционного модуля. Учёл расположение буксиров и примерную массу блока, который требовалось правильно развернуть.

Требовалось задать новую компоновку станции и заранее запустить ремонт межблочных коммуникаций. Аккуратный процесс займёт восемь часов, спешить некуда.

— Так, у меня хорошие новости, — пробормотал Франс, уже надевший какой-то средний доспех модели попроще. — Астэр, твой инженерный ранг поднял до шестого, выше не смогу. Оскару, Аманде и Шайне выдал четвёртый, больше система сразу не позволяет. Как там получение доступа?

— Станция думает, — проворчала Астэр, нервно настукивая ритм по краю консоли. — Ну давай… О да — регистрация разрешена! Аманда, Оскар, выдвигаемся немедленно! Дай ему оружие.

— Держи, — цокнул я, снимая со спины плазменную пушку Астэр и выдав боезапас. — Могу ещё контроль дронов перекинуть.

— Сойдёт. Нельзя отдать корабль класса Ира непонятным повстанцам, — Франс принял пушку, удивлённо разглядывая мой посох. — Чувствую, будет жарко. Шайна, если не вернёмся, ты сможешь активировать врата на Айрус, лишь бы их не сломали. Я запускаю изготовление нормального грузового корвета и сразу задам регистрацию. Материалов нет, поэтому частично будут разобраны другие станционные модули, это займёт время. Смотри, чтобы через врата к тебе не пришли.

Она поджала губы и нервно кивнула. Мы же поспешили к ассемблеру, с висевшим в нём собранным кораблём, который Франс ласково называл «кастрюля». Обычный квадратный челнок с клиновидным носом и крылышками для стабилизации в атмосфере.

Взятым дронам я приказал загрузиться в него, отдав контроль над большей частью из них опытному инженеру, который как маг был значительно слабее меня. Также на спинной коннектор встал массивный двигательный блок весом килограмм шестьдесят. Он имел собственный реактор с щитами и позволял быстро гонять в космосе. Аманда тоже получила и ей с подобным нужно быть предельно аккуратной.

— Никогда такие тяжёлые штуки не использовал, — я покрутился, ощущая высокую инерцию движения. — Хорошо хоть отстёгивается легко. Вылетаем.

Стояли мы уже в вакууме и невесомости. Огромные кольца с множеством манипуляторов вокруг маленького корабля, который пододвинули к мостику, смотрелись неуместно. Едва мы улетим, здесь начнётся постройка нового корвета, а пока боевые дроны загружались через боковой шлюз. Точнее те что могли — залетали, а различные гуманоидные ловко запрыгивали с пандуса.

«Иди сюда, нужно питание подать», — сказала Астэр. — «Да-да, проблемы с ядерными ячейками и я заказала с другим реактором».

Я залетел в корабль, где бесплотная Астэр ждала в тесном машинном отсеке, указывая на плоскую ячейку в странной установке.

— Первый раз вижу АМ-реактор на «кастрюле», — пробормотал Франс. — «А у нас есть под него ячейки?»

Присвистнул и извлёк из отсека брони первое хранилище, вытащил из него связку ячеек, вынесенных из производственного комплекса в Эдриге. Того, который штурмом брал с Кошками. Одна ячейка вошла в реактор…

— Семьдесят процентов есть, остальное ушло на самоподдержку, — сказал Франс. — Ладно, можно лететь. И смотри, чтобы остальные не взорвались… или используй как оружие.

Я прикинул перспективы и решил оставить ячейки при себе. Тонкостенная дверца корабля закрылась, и вентиляция с шипением накачала атмосферу. Корабль выглядел неожиданно дрянным. Всё тонкое, звукоизоляция плохая, дополнительных переборок нет, кое-где открытые трубопроводы или кабели.

— Первый полёт к звёздам, — зачарованно произнесла Аманда, кое-как встав около сиденья за пилотским креслом. — Я… сесть не смогу.

— Постоим, лететь недолго, — ответил я, встав напротив. Уже материальная Астэр заняла кресло второго пилота, а Франс основного. На него нашёлся лёгкий движок, что так сильно не мешал. По другую сторону от нас выстроились ряды дронов, перемагнитившихся к полу или стенам. — А у нас точно героический штурм, а не суицидальная миссия?

Франс рассмеялся, выводя корабль из дока.

— А есть разница? Я вот после пробуждения через тысячу лет умирать не собираюсь! Но особо на меня не полагайтесь, любой из вас троих меня легко побьёт. Тут есть бортовые лазеры, но дрянные. Впрочем, если будет битва доспехов в космосе, то противников смогу устранить, если ещё в корабле буду. Будьте аккуратны!

«Уверена, ему можно верить», — напоследок сказала нам Астэр. — «Теперь… наконец-то всё наладится».

Очень надеюсь на это! И хорошо бы сейчас мы обнаружили пустую базу со сломавшимися вратами.

Челнок перешёл в режим варпа. Аманда заворожённо, с восторгом смотрела на это, магию разума уже использовал по привычке и из интереса. Мы дали ей насладиться этим.

— А теперь скучная часть, — хохотнул я. — Лететь нам к месту назначения… тридцать пять минут. М-да…

— Всё ещё оптимальное решение, пусть движок дряной, — ответила Астэр. — Советую всем пока отдохнуть да помедитировать. А запасной док у ресурсной планеты на самом деле довольно близко.

— Расскажи пока что подробнее о произошедшем, — сказал Франс, сняв шлем и открыв герметичный контейнер с едой. — И как сейчас на Айрусе, какие боги взошли.

— А вот здесь самая странная вещь, — помрачнела девушка, ведь этот вопрос оставался для нас загадкой.

Я пока уселся на пол, упёршись движком в пассажирское сиденье, и действительно ушёл в медитацию. Хотя полностью освобождать разум не получалось, ведь я получил шанс на маленькую ретроспективу.

Прошло три месяца, и я вообще больше не ощущаю себя курсантом флотской академии. Я долбанный архимаг — полудух! Ну ладно, с первым пунктом очень неоднозначно: я не могу совершить чудо и взять умение контроля магии из ниоткуда. С этой точки зрения мне до архимага как отсюда до родного Цифея. Своё самое мощное заклинание я выдаю благодаря посоху. Чтоб безопасно телепортироваться мне нужно ещё минимум месяца два целенаправленных усилий и это при том, что у духов склонность к магии пространства, особенно у меня.

Зато я маг пространства, разума и души. Наборчик вполне себе настоящего архимага! Ещё и много всяких заклинаний выучил. Кстати, ледяная магия теперь у меня ослаблена, это противоположная стихия. Теперь буду пользоваться огненной, если надо будет скрывать сущность.

Хах… интересно, что родители скажут? Сам я не ощущаю никакого отторжения от ситуации. Хотя Астэр уверена, что у меня был шанс стать посильнее — настоящим трансцендентным! Хотя, мы пока не знаем, что их убивает… или кто. Может быть, в астрале живёт какая-то неведомая могущественная тварь, которая покрывает весь исследованный космос! Ведь полноценный трансцендентный душу обычно с собой не носит, она самодостаточна и спрятана в астрале. А тело — не более чем плотно привязанная к ней марионетка, которую можно воссоздать.

Не собирался я в такие загадки лезть и уж не знаю, что будет дальше. А между прочим, теперь ведь ремонт не станет проблемой. Мы не нашли пару установок, вроде продвинутого изготовителя магических сплавов, но теперь проблемой не будет добыть их. Тем более у нас есть много чертежей нужных устройств и одна деталь.

Решил вызвать список, ведь шлем я пока не снимал: ТПМ-РА-4, трёхмерный принтер с расширенным ассортиментом, мы добавили комплект печатающих головок. САЗ-МС-31, установка для нанесения сверхточного зачарования и МПП-9, предназначенный для производства немагических микрочипов. Это всё новейшие модели.

Также мы тащим с собой различных изменённых материалов, за которые на Цифее я мог бы купить полностью оборудованный большой дом с участком и личный корвет. Запрос по некоторым ресурсам мы даже превысили, не хватает только изменённого маной железа, графита и вольфрама. В чистом виде или уже готовыми сплавами. Но теперь-то мы легко можем даже без дронов перетащить всё на челноке.

Хах, и стоило тогда напрягаться со сбором всех этих ресурсов? Впрочем, кто же знал, что выйдет так удачно, и мы найдём Франса! А вот по чертежам пока много пробелов, но кое-что Астэр, кажется, смогла вытащить, чтобы улучшить состояние кораблика.

Чувствую, ближайшие дни, наконец, смогу выспаться в нормальной кровати. Желательно с Астэр, которая никуда не будет торопиться и ей не потребуется стеречь меня.

А что дальше — посмотрим. И удивительно забавно было побегать по магическому лесу, посетить такие города. Может быть, мне в каком-то плане повезло?

Пока освободил разум, слишком много драк и стресса за последнее время.

— Оскар, Аманда, лучше разомнитесь, — сказала нам Астэр. — Пять минут осталось.

Я очнулся из полудрёмы и встал, принявшись разгонять кровь и проверять снаряжение. Очень уж много дел!

— Надеюсь, мы не слишком торопимся. Аманда, помни, главное слишком не разгоняйся по направлению к станции, а если не хватает тяги остановиться, то лучше ускоряйся в бок, чтобы изменить траекторию.

— Не волнуйся за меня, — ответила девушка, проверив боеприпасы для Кайсаки. — Уже решил, какой город назовёшь в свою честь?

— Город? Я планировал переименовать минимум континент, — усмехнулся я. — Не верится, наверное, что вляпалась в такое, подойдя к простолюдину на тесте от искателей?

— Тебя на размышления о прошлом потянуло? — усмехнулась Аманда. — Да, действительно не верится. Как и в то, что тебе теперь ни мой отец, ни сам император не указ.

— Ну да, у меня другое начальство, — хмыкнул я, подходя к Астэр. Время до выхода из варпа отображалось на таймере: варп-скорость уже постепенно снижалась. Гравитационный колодец мешал двигателю, поэтому в пустоте мы летели быстрее, чем около звёзд или планет.

— Какой я тебе начальник? — ответила нам Астэр. — Лидером я больше никогда не буду. Что бы ты ни говорил.

Я мог только вздохнуть и сосредоточиться. Двигатель перешёл в режим остановки. На простеньком экранчике мостика, без эффекта глубины, отобразилась станция… около которой был припаркован корвет! Небольшой, приплюснутый угловатой конструкции с двумя большими турелями сверху и кто знает, что ещё спрятано в его корпусе!

Хотя он выглядел повреждённым, корпус явно залатали кустарно, отсутствовал центральный маршевый двигатель в тройной установке сзади.

— Орудия системы обороны уничтожили! — воскликнула Астэр. — Я ставила простенькие, но их снесли!

Как знал! Надеялся, что не это, но готовился к бою! К счастью, и Ира Джентис никуда не делся и выглядел не более поврежденным, чем раньше!

— Мы не сможем уничтожить этот корвет! — предупредил Франс. — Все на выход! Первым делом повредите вражеский корабль! Видимо, наше прибытие не заметили — быстрее!

Наш челнок летел на предельной скорости, а она была невысокой. Воздух из отсека откачивался, Астэр дематериализовалась. Блока пространства пока нет — отлично!

Я подозвал к себе высококлассных летающих дронов и приказал им зависнуть предельно компактно. Аманда тоже без вопросов устроилась максимально близко. Нематериальная Астэр готовила портал.

«Там будет тесновато! Я сразу пойду внутрь. Осторожней с АМ-ячейками, можешь кинуть их в реактор или мостик, но издалека!»

«Напоминаю, что может быть, мы не так их поняли. Вдруг это тоже выжившие где-то», — сказал я. Астэр явно не очень верила в эту теорию, но стрелять первыми мы не будем.

Она телепортировала нас с Амандой и дронами прямо внутрь того корабля. Каждый раз поражаюсь её мастерству! При телепорте вектор движения сохраняется, изменение относительной скорости приходится компенсировать своей энергией. А мы быстро летели к ядру изрядно побитой станции.

Теперь же мы переместились в пустой грузовой отсек. Дроны тут же заняли боевое построение, я вытащил немезиду и стал заряжать любимое заклинание.

Тяжёлое оружие в тесных пространствах применять будет, мягко говоря, неудобно. Аманда вообще решила пока обойтись Гекатой и плазменным пистолетом.

Двери нам открылись, мы побежали по направлению к носовой части, где и столкнулись и находившимися там людьми.

— Мы не враги! — успел крикнуть я на древнем наречии. — Давайте поговорим!

— Твою мать, древние! — закричал один. — Тревога, поднимайте всех, зовите подмогу!

На нас тут же стали поднимать пушки. Кричавший был в обычном изолирующим скафе, и я спустил заряд Немезиды.

Полусекундная задержка и человека разорвало на куски. Другой успел вытащить игольник и пустить в нас заклинанием, однако в него уже стреляла Аманда, а я дополнил лучом света. Эти слабаки. А вот тот, что бежал дальше — сильнее! И он в броне!

Мы оказались около стыковочного шлюза, и по нему к нам бежал действительно сильный маг, заряжая заклинание холода. Он запустил рывок на двигателях, держа в руках пульт. Осколки реальности выстрелили ему навстречу…

Мужчина ловко извернулся в воздухе, минимизировав площадь щита, и часть атаки пропустил мимо, остальное щит сдержал. Ещё один импульс винтовки и одновременно с ней молния Аманды, четыре догнавших дрона выпускают синхронный залп.

Вот теперь щит схлопнулся: пистолет и лётный модуль противника сразу уничтожило и он кубарем покатился по полу перекрёстка около входа. Выжил, хорошая броня, но зря он атаковал нас в лобовую.

Свет!

Спешно встающего противника накрыл лазерный луч, метивший точно в повреждённый участок. Выстрелы Аманды сбили остатки защиты — убит.

Шлюз станции тем временем закрылся и быстро отсоединился: произошла резкая разгерметизация. Я тут же приказал дронам выдать полную тягу, чтобы не позволить себя выдуть наружу. Пришлось ловить Аманду, которая не сразу догадалась примагнититься к полу. Пластины под ногами явно начинали гнуться.

«Корабль активируется! Он легко уничтожит наш челнок!» — предупредила Астэр.

Я выматерился, поставив Аманду на пол, и побежал к машинному отсеку, уже получив планы этой модели корвета. Некоторые переборки на пути закрывались, но я начал просто лупить вперёд светом и пушками, ломая их. Так — последняя! Должно хватить, энергосистема совсем рядом.

Убрал оружие за спину, стоя около технических помещений. Бронированная створка реакторной закрылась, но мощности должно хватить.

К двум скреплённым АМ-ячейкам, которые были примагничены сбоку, добавил гранату и, поставил таймер взрыва на семь секунд. Коротким усилием магии изменения приплавил её корпус к связке ячеек и закинул в помещение.

— Аманда, уходим в другой конец! — приказал я, отбегая. Девушка на ходу развернулась. — И береги ману! Мало ли, сколько их там!

С нами вообще не стали разговаривать: фраза явно давала понять, что древние враги для них.

Мы теперь приближались к мостику, который был на линии между первой и второй третью корабля.

«Быстрее, они уже наводятся!» — поторопила Астэр. — «Их тут много!»

«Три секунды», — крикнул я, когда неожиданно искусственная гравитация пропала. Догадались всё же! Правда, толку было мало.

Аманда от неожиданности крякнула, но не свалилась, манёвр был недостаточно резким, а броня поддерживала движение.

«Сейчас пальнут!» — крикнула Астэр.

Хах, классика — в последний момент!

Раскатисто рвануло, по кораблю прокатилась жуткая волна энергии, и ускорение мгновенно прекратилось.

«Молодцы, аж наружу пробило! А теперь выходите помогать!»

Я передал Аманде об успехе, мы безпрепятственно выпрыгнули в так и не закрытый шлюз, дроны последовали за нами.

Сразу видно — дилетанты! Наверное, впервые сражаются в космосе.

Наспинные движки запустились: дроны за нами не поспевали. Мы теперь вновь приближались к станции.

Я позволил себе обернуться на корвет, ушедший в дрейф, нескольку кусков брони сверху и снизу выбило, катапультированное ядро реактора отдалялось от корабля. Тем временем с хаотичной, угловатой станции вылетел истребитель! Франс сразу ударил по нему двумя потоковыми лазерами, но безрезультатно. Ему ответили выстрелами плазмой и кинетикой, но челнок уже завернул такой манёвр, что щиты приняли минимум ударов. Он не позволял слишком приближаться.

— Аманда, контролируй станцию, я вмешаюсь!

— Поняла, помогу Астэр!

Девушка сместилась к шлюзу, где бушевали белые молнии, а я направился прямо к сражению. Пилот истребителя был абсолютным новичком: скорее всего кое-как управлял машиной. Однако та по всем параметрам превосходила дешёвый грузовой челнок.

— Я сейчас подведу его поближе, у него реактор едва тянет нагрузку! — сказал мне Франс.

— Вижу, перевёл всю мощь на пушки и двигатели, — согласился я. Броня оценивала состояние щитов красивого стреловидного лёгкого истребителя на основе их яркости и колебаний. Пилот, наверное, видел, что у противника слишком слабое вооружение. Челнок же благодаря реактору на антиматерии легко держал все нехитрые системы в предельном режиме.

Очередной манёвр Франс заложил так, что преследующий теперь летел почти по прямой на меня. Угловая скорость упала до минимальной, дистанция приемлема.

Предельный импульс света ушёл в истребитель вместе со стрельбой всех доступных пушек. Мгновением раньше по нему полоснули два красных лазерных луча от развернувшегося Франса. Ну же, точнее — сжать поток!

Сконцентрированный луч света пробил щиты истребителя и разорвал ему весь левый борт. Машина сразу же стала вращаться, что-то взрывалось, а лазеры челнока методично резали аппарат.

Я облегчённо выдохнул. Хорошо быть духом и, очень надеюсь, ничего серьёзнее они построить не успели! Мне нужна пара минут передышки.

Теперь я тоже полетел к станции, около которой шла битва. Несколько людей в скафах пытались отогнать Аманду, та отстреливалась, не позволяя приблизиться. На моих глазах выстрел кайсаки наконец пробил щиты одного из противников с обычным маневровым двигателем, причём попал точно в плечевой сустав. Пульт выпал из рук, а из раны брызнула кровь.

Благодаря приближению видел бой отлично. Магией Аманда лишь защищалась, и теперь мы пришли на помощь. Противники уже поняли, что у них проблемы и спешили на станцию, однако лучи крупных лазеров поочерёдно сожгли двоих. Я же схлестнулся с отлетевшим слишком далеко, перегородив путь. Шикарный космический движок: перегрузки ощущались, но я легко контролировал вектор полёта.

Некто в тяжёлой броне тоже обладал приличной полётной системой, но так же явно не привык сражаться в космосе и имел, гораздо большую инерцию. Правда и мои атаки он легко отбивал, как и от догнавших меня дронов.

— Какая жалость, мощный доспех, — сказал Франс, развернув челнок около шлюза. Я повернувшись и приблизив картинку, увидел как через шлюз заходят остальные дроны. Аманда держала оборону. Ну а лазеры, которые могли ограниченно доводиться, теперь жарили противника.

— Да что это за броня такая! — воскликнул я, смотря как ему плевать на всё. — Да у того истребителя щиты были слабее! У меня не хватит сил пробить их!

— Ага, «Голем» очень продвинутой модификации тяжело уничтожить, в отличие от стандартного истребителя среднего класса. Отлично, не меняем тактику! Просто бей в него сзади издалека!

Я не совсем понял задумку Франса, видя, как он несётся на челнок. Лазеры видимо перегрелись и отключились, инженер тоже перескочил в шлюз.

Противник собрал уже чудовищный заряд пламени и непрерывно лупил из плазменной пушки в щиты моих союзников. Самый тяжёлый из прихваченных гуманоидных дронов уже был фактически уничтожен. Я же всего лишь смог пробить щиты «Голема», но броне было плевать, а враг убедился, что в открытом космосе он не сможет меня поймать и просто теряет время. В общем, здоровяк счёл себя бессмертным и пёр к шлюзу… а Франс принял несколько ожидаемое решение, учитывая ситуацию.

Правда, мы вновь остались без корабля.

Глава 14 Эскалейд-1

Человек в здоровенном доспехе из лучшей магической стали решил перевести битву в удобное для себя замкнутое пространство, где он сможет идти как танк, снося всё на пути. Пилотировал он неумело, но как маг сильный, без труда дал бы нынешней Астэр бой один на один.

Я перестал тратить ману, догадываясь, что сейчас будет жарко. Эти люди основательно захватили док. К счастью, видимо смогли лишь подавить системы обороны.

Тяжёлый доспех долетел до закрывшегося шлюза, челнок он проигнорировал и совершенно зря. Пустой корабль резко сдвинулся, так что корма оказалась непосредственно рядом с противником. Реактор рванул с яркой белой вспышкой, прекратив его короткое бренное существование. Волна энергии разорвала и расплавила челнок, а противнику сожгло спину. Готовое заклание распалось с волной холодной маны, рванули плазменные ячейки. Полностью его не уничтожило, но человек внутри без сомнения или уже мёртв, или при смерти. На всякий случай добавил в одну из выбоин выстрел из Немезиды.

Ха… у него было целых три Истока! Но всё потом.

«Астэр, иду к тебе, этот шлюз разрушен. Какова обстановка?»

«Они заперлись в командном пункте, бойня в коридорах. Все в доспехах! Сколько же ресурсов потратили! Иди сюда, мне не хватает импульса силы пробить их щиты».

Я знал, где она находится благодаря пакту и быстро перелетел к другому шлюзу, уже вновь заряжая световой импульс. Прошёл без проблем, воздух здесь был.

Астэр стояла около угла перекрёстка, собирая удар молниями. В широком грузовом коридоре ждали люди, по пути нашёл несколько трупов.

«Пыталась до них докричаться, но мы для них враги. Надо срочно с этим заканчивать, они могут позвать подмогу!»

«И что мы будем делать, если прилетит корабль?» — уточнил я, подводя четырёх дронов ближе, им требовалась перезарядка, но ещё ненадолго хватит.

«Есть средства, сначала этих выбьем! Быстрее, а то они время тянут».

Я выскочил в проход, вытащив левой рукой Бриарей. По щитам тут уже ударил шквал заклинаний. А мгновением спустя коридор затопили свет и молнии. Всё освещение сломалось, обшивка плавилась. Я выбрал одного противника посильнее и приказал дронам стрелять в него до победного. Франс держался позади меня, особо не высовываясь.

— Надави, их больше, нужно взять усилием! — прокричала Астэр.

— Не могу сильнее! Не волнуйся, сейчас зажмём их!

Барьеры врага лопались, одну группу сожгло полостью. Выбранный мной противник стоял в магическом шторме и уже пытался спрятаться, однако доспех не выдержал раньше. Полный плазменный залп прожёг броню, уже частично пробитую Немезидой.

Бронескаф тревожно сигналил о перегрузке щита, и я прыгнул дальше по коридору. По мне ударило несколько крупнокалиберных игл и заклинание молнии. Нагрудник покрывали следы лазерных лучей.

Близко, я слишком там задержался. Щиты лётного комплекса спасли от серьёзных повреждений.

«Четверых убили», — сказала Астэр. — «У меня резерв так скоро кончится».

Я пока перезарядил энергоячейку в Немезиде. Броня при предельной скорострельности не успевала давать достаточно энергии.

«К ним сейчас зайдут сзади, погоди пару секунд».

— Вы не представляете, против кого идёте! — крикнул один из людей на очень ломанном наречии древних. Судя по акценту… скорее всего, он из Эльдорфа.

— Так расскажи, — ответил я, теперь вновь используя посох, имеющий свой накопитель. И до чего банальная фраза! Он нас на таком этапе битвы пугать вздумал?

— Он бесконечно могущественнее вас! Теперь Цитадель наша! Сдавайтесь и будете жить! Приведём человечество к величию!

— Уверена, люди и без вас справятся, — ответила ему Астэр. Я следил за подключёнными дронами и кивнул Астэр, едва завершил заклинание.

Шаг в проход и новый шквал магии и стрельбы обрушивается на противников. Пространственные клинки разбивались о многослойные щиты, обмен взрывчаткой был совершенно невозможен. Однако теперь противникам в тыл зашла группа дронов и Аманда с заклинанием молний. Противники начали погибать один за другим.

— Не убивайте всех! — напомнила Астэр, уже заряжая магию разума. Я тоже вспомнил про обезвреживание и уже нёсся вперёд: дальность этих заклинаний сильно ограничена. Собравшиеся враги не смогли противостоять, не только нам двоим, но и шквалу стрельбы в спины. Раскатисто рванули гранаты, окутывая противников плазменными вспышками, электрическими дугами и осколками.

Мы влетели в лобовое столкновение. Я впервые применил кинжал по назначению, загнав его в бедро человека в Тифоне, таком же, как у меня. Только его броню сильно повредило, а удар по разуму ненадолго оглушил.

Едва справляясь с инерцией движения, выдёргиваю сверкающий кинжал и блокирую попытку другого человека ударить по мне мечом. Импульс силы сжигает лицевой щиток, а Астэр хватает его за руку и ударяет молнией.

— Всё, обезврежены! — крикнула Астэр, осматриваясь. — Надо убрать последних!

— А тут блок пространства, — проворчал я, наконец, обратив внимание, заодно осматриваясь. — И ещё три Истока. Я даже поражён…

В темноте, озаряемой светляками и фонариками, источники маны смотрелись особенно мистично и завораживающе. Итого уже шесть Истоков! А ведь мы до этого всего шесть собрали!

— Отключим реактор, сейчас всё сделаю! — вновь материальная Астэр взяла свой коммуникатор и побежала к одной из техническим панелей. Подбежали Аманда и Франс с пушкой наперевес.

— Ужас сколько у вас силы, — прокомментировал мужчина. — Аманда, проконтролируй, чтобы пленные не умерли! Надо узнать, кто они такие и чего хотят.

Девушка напомнила мне, что и сама маг души, сплетая алое заклинание. Лишь бы не переборщила. Я же перебежал к Астэр, ушедшей в уцелевший коридор.

— Они заблокировали системы обороны в целом… но не смогли перехватить полный контроль. И не переписали протоколы нижнего уровня! Хах, да я просто сейчас всё откачу и отключу реактор! — усмехнулась она. — Сними лучше движок, там потребуется манёвренность. Энергии у нас мало.

— Франс, я забираю целых дронов с собой, — сказал я, беря контроль над уцелевшей частью изрядно поредевшего воинства.

— Я с вами, — Аманда подбежала к нам, перезарядив свою пушку. Свет погас, Астэр уже строила заклинание прыжка. — Дай мне секунду!

— Некогда, просто стреляй во всех! Их лучше тоже обезвредить!

Я едва успел присесть и дать команду движку отстегнуться. Щиты он, конечно, усиливает, но использовать в помещении его нельзя — слишком мощный, он лишь отягощает. Зато враги едва ли ожидают захода с тыла!

Пока Аманда спешно делала себе щиты помощнее, Астэр телепортировала нас. Сенсоры в активном режиме сканирования сразу обнаружили пятёрку противников, запёршихся в контрольном пункте.

Астэр отключила не просто реактор, она полностью погасила комплекс. Враги успели лишь запустить светлячки, они стояли к нами спинами, смотря на закрытую бронированную дверь и видимо на нервах сразу выстрелили в них из лёгкого гранатомёта! Мы же возникли около наружного стекла с видом на Ира Джентис.

«Самого правого!» — успела сказать мне Астэр.

Накачка оружия, импульс света! Приказ всем дронам открыть огонь!

Мы все устали, но фактор неожиданности сработал. Мой противник получил общий залп дронов и умер мгновенно. Соседнего накрыла магия и разрыв боезапаса. Минус два сразу!

Правда, силы уже совсем поджимали. Остальные трое защиту удержали и развернулись к нам. Позитронная пушка и тяжёлый игольник с удивительной силой ударили в нас. Мои с Амандой щиты снесло мгновенно, удержали только барьеры доспехов.

— В ближний бой! — крикнула Астэр.

Я приказал дронам вести огонь в стоявшего в центре, который носил самый лёгкий доспех, а сам прыгнул вперёд, сменив Бриарей на кинжал. Щиты столкнулись, но противник принял удар клинком на прочный наруч, зато уже не смог навестись пушкой. Меня в упор било пламя и встроенные лазеры. Позитронка перезарядилась.

Выстрел!

Меня попытался ударить стоявший рядом, но на него налетел бегун и пошедшие на таран летающие плазменные дроны.

Половина секунды задержки выстрела показались вечностью. Маны почти не осталось.

Пушку, окутанную аурой, я засунул под щит противника и выстрелил прямо в поясное сочленение. Взрыв аннигилирующей материи окатил и мою броню, система предупредила о сбое приводов ног — плохо!

Завалился я вместе с противником, едва успевая активировать левитацию. Немезида… сломана. Жаль, очень мощное оружие.

Я кое-как погасил импульс руками. К счастью, приводы ног сразу перезапустились. Броня сигналила о поверхностных повреждениях. Рядом продолжался бой, гуманоидные дроны разрывали поваленного человека, который пытался отбиться магией. Астэр с Амандой сражались с последним в ближнем бою. Ладно, ещё немного… свет!

Искажающий луч ударил противнику в район ступни и под ней, испортил пол, так что он оступился. Удары молний и несколько игл от другого дрона прикончили его.

Едва успел приказать не добивать последнего, зато вдарил по нему магией души. Захваченная женщина громко стонала, дроны сломали ей все конечности, пользуясь мощью своих приводов. Довольно лёгкий скаф не выдержал. Аманда сняла с неё шлем, дёрнув за ручку, и врезала по голове.

— Всё, — выдохнула Астэр, держась за отстреленную руку, и вновь приняла форму духа. — Больше противников нет.

— А как теперь питание включить? — спросила Аманда.

— Через несколько секунд вернётся, — Астэр сразу пошла к одной из консолей. Она и так знала, что я в полном порядке и потому не спрашивала.

— Франс, давай в рубку, у нас ещё один пленный, — сказал я, немного подлечивая раны пленной, при этом добавляя ударами по душе. Сложная магия, в бою применять навыка даже близко не хватает. — О, наконец. Астэр, меня волнует наличие у них подкреплений.

Освещение запустилось. Астэр уже как раз стояла у консоли и едва операционная система загрузилась, разблокировала её благодаря опознаванию отпечатка её ауры.

— Подпространственные сенсоры фиксируют приближение корабля! — сразу воскликнула она.

— Нам… идти в космос его перехватывать? — испуганно спросила Аманда. — Я видела, что Франс сделал с людьми в космосе!

— Нет, всё нормально, — Астэр вновь приготовила телепорт, забравший нас обоих. Мы оказались на… мостике Ира Джентис.

Правда он несколько отличался от того, что я запомнил: многие технические панели и сегменты пола вскрыты, разложено какое-то оборудование.

— Пытались взломать, — почти сплюнула Астэр. — Даже думать не хочу, что было бы, получи они этот корабль! Обязательно выясним, кто это такие. Оскар, а ты не удивляйся! Два позитронных орудия главного калибра работают! Лишь бы они ничего не сломали… или будет плохо.

— М-да… с тобой не заскучаешь, — только и мог сказать я, смотря, как запускаются системы. Астэр делала это с капитанского пульта, который располагался в задней части мостика вместе с второстепенными постами. Основные пять пилотских кресел были чуть ниже, две лестницы к ним огибали большую нишу для тактических голограмм.

Я спустился ниже, экран с эффектом глубины показал лазурную туманность, реактор запустился… а вот и метка на экране, обнаружен союзный корабль. Конечно, потому что у него была метка.

— Отключить опознавание… — бормотала Астэр, явно обращаясь к кораблю, причём не голосовой командой, а скорее как к питомцу. — Да, это всего-то непонятные людишки.

— Может, всё же сперва поговорить? — сомневался я. — По людям же стреляем.

— Знаю, — Астэр сама колебалась. — Но они слишком решительно атаковали нас. Они с планеты и как-то взломали доступ. Раз не хотят разговаривать, значит, будем стрелять. Хорошо хоть Ира Джентис был выключен! Наверняка бы смогли подобраться к кораблю в таком состоянии. И пушки уцелели. Так…

Неизвестный корабль вышел из появившегося пролома в гипер. Продолговатый и довольно крупный.

— Астэр, а мы справимся с эсминцем? — я осёкся, увидев справку на экране. — Это грузовик, причём повреждённый… ну ладно.

— Неизвестный корабль, отключите оружие и сохраняйте позицию. Мы хотим узнать, кто вы такие, — сказала Астэр, на экране появилось окошко передачи в эфир. Ответа не было, корабль всё сближался. Блокировку пространства Астэр уже запустила, выйти ближе они не могли. — Немедленно остановитесь и ответьте за запрос или будете атакованы… как хотите.

Противник не планировал сбавлять ход, зафиксирована зарядка орудий. Вот только в них унеслись два коротких синих луча. Щит транспортника прошило и носовую часть разорвало.

Вот только корабль не был уничтожен полностью. Они стали разворачиваться, пытаясь теперь улететь, но уже набрали скорость по направлению к нам. Снова зарядка орудий в так удобно подставленную корму. Корабль противника разорвало… но вдали вышел ещё один. Теперь настоящий эсминец.

— Плохо, сколько у них там кораблей⁈

— Мы сможем маневрировать, главное не позволить сломать орудия… они улетают, — облегчённо выдохнула Астэр. — Что же… планы меняются. Первым делом ремонтируем орудийные системы. Начнём немедленно.

Мы с Астэр перенеслись вновь в командный пункт и сразу перезапустили блокировку пространства.

— Вижу, говорить они не захотели, — задумчиво сказал Франс, работая с консолью. — Ох и накрутила ты здесь вещей! Так, доспехи и остатки кораблей в переработку. На корвете ещё остался пилот, разберись потом, он нам понадобится. Оскар, давай чертежи.

Я даже как-то облегчённо выдохнул, локальный блок пространства отключили. Я вытащил коробку флешек с корабельными частями и подключил коммуникатор. Всё, что смогли собрать на Магни, забрали у Освальда или Олимпе. Первым делом запустили ремонт лазерной системы обороны и поставили производиться ещё одну позитронную пушку.

И ещё в производство пошли добывающие дроны! Астэр утратила их чертежи, но за такой срок на основе демонтажников сделала свою конструкцию, пусть не самую эффективную. Но бывшая каменистая планета, которую разорвали сверхмощной бомбой, не была мана-активной и вообще оказалась довольно бедной, уже в значительной мере исчерпанной. Именно поэтому многих материалов не хватало, прежде всего, изменённых маной и самых редкоземельных.

— Они сюда немного подвезли ресурсов, — усмехнулась Астэр. — И притащили КАПП-3! Модуль портативный и медленный, зато многое может! Может даже это тот самый с планеты! Великолепно, но у нас мало деталей. Надо скорее подключить мощности Олимпа, чтобы он помог производить.

— Там врата ближние, — заметил я.

— Ага… — Астэр кивнула. — Но можем отсюда прыгать на Айрус, а оттуда на Олимп. Только бы врата там не сломали! Ладно, сбрось пока ресурсы. Аманда, молодец, отлично справилась. Скинь пока все трупы в утилизаторы и… там где мы корабль взорвали два Истока! Слетай за ними, пожалуйста, дронам их трудно носить.

— Надо успеть, пока утилизаторы сектора не подобрали, — заметил Франс, направляя станционных дронов к дрейфующим в нашу сторону обломкам транспортника.

— Да тут вообще много Истоков… — сказала Аманда. — Целых восемь штук.

— Ага… я стану значительно сильнее! Можем поделиться, если хочешь, — хмыкнула Астэр, ненадолго обернувшись.

— Нет, вам полезнее, — отказалась она, хотя ей очень хотелось. Но это и правда, не очень рационально, лучше дать силу духу!

Однако Истоки никуда не денутся. Первым делом пробежался к логистическому узлу с системой приёма ресурсов и утилизации. Началась, признаюсь, приятная часть.

Открывал первое хранилище и просто закидывал в приёмник фабрикатора связки слитков и коробочки, смотря, как на экране вскоре всё отображается — вес и тип принятых ресурсов. Устройство само разбиралось, и сортировало материалы.

Три хранилища опустошал долго. Аманда, подтаскивающая сюда убитых целиком. Конечно, слабо повреждённые доспехи ещё можно было отремонтировать, а остальное в утиль. Пока я разбирался, девушка решила наведаться к обломкам транспортника. Всё это мы собирали не зря, сейчас ценнейшие ресурсы пойдут на производство срочно необходимых больших пушек.

Кинув в утилизатор несколько тел вместе с сломанным снаряжением, вернулся в командный пункт, где кипела инженерная работа. Отдельный экран отображал как общий прогресс производства разных вещей, так и подробную информацию по каждой установке производственных модулей, делающих отдельные компоненты. Некоторые названия узнавал — их принесли мы!

В планировщике задач увидел и модули фабрикатора, но они стояли гораздо ниже в уровне важности, чем пушки, которые мы могли произвести. С собой я принёс два Истока, они никуда не денутся, уничтожить их сложно, но Астэр была слишком занята.

— Спасибо, — улыбнулась она, втянув себе истоки огня и созидания. — Они много ресурсов наших потратили! Но привезли ещё больше, скоро будем зубастыми, а там и щиты с движками нарастим. Хоть улететь не можем, но пусть попробуют приблизиться! Энергии маловато, но пара нуль-генераторов в плане. Пошли пока с Истоками разберёмся, тебе тоже обязательно нужны.

— Мне не оставляйте, — вмешался Франс. — Ох, Астэр, поражаюсь! Эту станцию почти можно было в утиль списывать! Однако сейчас кое-что починим.

Я ещё вытащил из отсеков три высокоёмких носителя информации, которые мы взяли у Клауд. Едва вспомнил, что это такое, чуть не выкинув вместе с ломом. Их требовалось аккуратно отремонтировать.

— О, я и забыла про них! — воскликнула Астэр и быстро пробежала к отсеку для обслуживания тонкой электроники, где приказала считать чипы памяти. У автоматики ушло всего несколько минут на задачу. — Хе… не самое полезное, но чертежи для строительства нескольких видов городских зданий… а в другом — наземный орудийный комплекс со всей периферией, третий пустышка. Последний чертёж зашифрован, но бесконечный — отличная добыча.

Я покивал, нам повезло, однако Астэр поспешила вернуться в пункт управления.

— Сколько займёт ремонт до вменяемого состояния? — спросил я, уже видя как к Ира Джентис летают строительные дроны и что-то устанавливают.

— Хотя бы сутки чтобы можно было вести хоть какой-то манёвренный бой. Полный ремонт затянется на месяц с такими мощностями, — он усмехнулся, видя моё удивление. Шлем-то я уже снял. — Ну да, много долгих техпроцессов даже при такой автоматизации! И это учитывая, что отремонтировать тахионное копьё мы не сможем, нужен полный чертёж. Да и варп-двигатель собираемся другой ставить, благо вполне подходящий есть. Как состояние, кстати?

— Стимуляторы отпустят через пару часов, — понял я о чём он говорит. — Так… догадываюсь. Сейчас помогать мне нечем, а потому пойду по порталам добывать больше ресурсов. Прежде всего, на Айрус выгребать планетарную базу.

— Именно, всё равно Шайна на Олимпе не скоро модуль со вратами подтянет.

— Мне приятно ощущать прогресс, — пожал я плечами. — Только резерв зарядится.

Аманда вернулась с двумя Истоками, обогнав дронов, тормозящих дрейф обломков и начавших вырезать из стального корпуса ценные узлы. Я уже собрал остальные. Трёх пленных пока заперли в состоянии искусственной комы в медотсеке: с ними потом разберёмся.

— Итого мы получили восемь Истоков, — сказала Астэр. — Я бы предложила разделить поровну, однако тебе не стоит так резко повышать поток энергии. Аманда, вопрос к тебе: что планируешь делать?

— С вами! — почти потребовала она. — И не из-за Истоков, я понимаю твою мысль.

Астэр улыбнулась и стала вплетать ей исток со стихией света.

— Мне усилитьсяна первый взгляд рациональнее, но я смотрю и с иной позиции: я одна и из-за раны мой уровень силы упал процентов на тридцать. Или у нас будет ещё один неплохой боец, который будет более-менее быстро восстанавливать резерв и сможет питать броню, не свалится от истощения.

— Спасибо, — улыбнулась Аманда. Итого один Исток отошёл ей, после чего три мне, то есть уже пять в сумме! Предел для архимага, но я ощущал, что мог бы взять ещё. Впрочем, Астэр права — нужно дать душе адаптироваться. Остальные забрала Астэр: она в общем получила четыре, увеличив своё число до восьми.

Внутри ощущалась могущество! Ощущение словно я мог бы пойти разорвать тот эсминец одной только магией! Ложное, конечно, но против людей у нас теперь больше шансов. На Айрусе могли бы бояться только суперов или группы архимагов. Увы, масштабирование техники превосходит нашу магию.

— Мы едва справились в этот раз, — признала Астэр. — Победили только благодаря прихваченным дронам и тому, что самый опасный их маг подорвался на АМ-реакторе. Щиты у тебя никакие, должен тренироваться.

Я осмотрел повреждения моего Тифона и согласно кивнул. Чуть не помер, но пока не время расслабляться и раз уж броня в порядке, подхватил плазменную пушку, взял на всякий случай не использованных гранат и двух летающих дронов.

День предстоял долгий, и требовалось обеспечить ресурсы для спешного ремонта. На Магни всё ещё не было целых дальних врат, и мы не нашли их чертежи — очень уж оберегаемая технология! И подключить новые сложно будет, впрочем, отремонтируем в каком-то секторе имеющиеся.

«Мы почти справились», — не мог не сказать я. — «Скоро и от твоей клятвы тебя освободим».

«Просто чтобы поставить галочку. Пока не стоит торопиться», — ответила Астэр, я ощущал насколько она рада возвращению в док. Действительно, сначала надо понять, чьи корабли мы уничтожили.

Глава 15 Новые цели в Цитадели Эсилий

Первым делом мы с Амандой вернулись в подземный комплекс. Я уже опустошил хранилища, вытащив в том числе и большой ящик с частью производственного станка, а также всякий ненужный теперь хлам. Даже лазерный пистолетик, который подобрал вместе с Гекатой, обнаружился! Но его решил оставить, а заодно покидал в Хранилище гранат, энергоячеек и прочего, что было у неизвестных.

С Шайной связались, настроившись на восстановленную систему дальней связи. Предупредили её поставить несколько пушек и подготовить ещё челнок. Видимо, живую секцию Олимпа не нашли. У станции даже дальний маяк был отключён. Но теперь всякое могло произойти.

Шаг в портал и в меру долгий полёт. Аманда осматривалась, получив возможность разглядеть гиперпространство. И мы снова вышли на подземной базе. Ожидаемо, за это время люди никуда не ушли.

— Вы уже вернулись? — удивилась Диана, которая дежурила тут. — Я сейчас позову управляющего! То есть Дуайта!

— Будь добра, — кивнул я, осмотревшись. Из комнаты убрали весь хлам, в углу так и стоял запасной генератор, установленный нами. Явился явно разбуженный блондин. — Мы вернулись на нашу станцию, всё хорошо. В целом, нам нужно помочь вам. Кроме того, мы нашли колониальный корабль древних с криокамерами.

Мы решили подключить их к этому делу, но максимально аккуратно. Всё же люди они не простые.

— Настоящие… — его голос дрогнул. — И вы разбудили их… хотите, чтобы мы помогли?

— Возможно, — подтвердила Аманда. — Вам долго оставаться в этой области нельзя, поскольку обычным людям вредно подвергаться плотному фону маны. Но вы сможете влиться в восстанавливаемое общество, когда древние начнут пробуждаться. Там нужны хорошие целители, но…

— Вы нам не верите, — понял Дуайт. — Я созову людей. Кто захочет вернуться в космос и примет ваши меры контроля — поможет. Многие хотят погулять по миру, но мы поняли, насколько тут опасно.

— Немного позже, — я помассировал переносицу, — пришлём к вам какой-нибудь транспортник и перевезём, хотя вы зря боитесь. А пока мне нужны ресурсы для ремонта.

Я объяснил Дуайту положение Олимпа и колонистов. А среди этих людей есть хорошие маги жизни. Конечно, я им не верю после произошедшего, но на той станции теперь будет защита из дронов со склада корабля, а в коридорах восстановят турели. Само собой, предварительно всех людей зарегистрируют и оружие им носить не позволят.

Мы с Амандой пока занялись перекидыванием в хранилище сметённых обломков дронов, турелей, сломанных доспехов и пушек. Остановились, только когда все три хранилища были заполнены. У врат нас уже ждали пятеро человек.

— Мы хорошие целители и хотим помочь вам, — заговорила стоявшая впереди женщина лет пятидесяти. — Теперь у нас есть реальный шанс возродить великую цивилизацию. Но пойду я только со своим мужем.

— Наши дети справятся, — сказал стоявший рядом мужчина. — Я не лучший техник, но наверняка буду чем-то полезен.

— Я немного уступаю мастерством, — сказала беременная девушка лет двадцати семи. — Но очень быстро учусь целительству! И могу помочь с растениями, если там есть.

— Помогу напоследок, — добавил старик, стоявший отдельно. Также кивнул и мужчина, с которым была девушка. Я не возражал, но сказал им пока немного подождать и собраться. Мы перенеслись снова на Эскалейд-1, сбросили ресурсы и повалились в сон. Стимуляторы отпустили… хотя нормально поспать нам не дали.

От будильника я вскочил, уже боясь узнать, что на нас нападает флот… однако нет.

— Стыковка блока с вратами завершена, — сказала Астэр и погладила мою голову. — Прости, пожалуйста.

— Не извиняйся. Хотя я тебе завидую, можно как-нибудь настоящим духом стать? — я выдохнул, встав и размявшись.

— Не знаю… даже твоё текущее состояние — аномалия, — Астэр потёрла висок. — Надо действовать. Видимо, противник испугался мощности орудий, легко уничтоживших их корабль, но мало ли какие ещё когда-то восстановили. И, кстати о ремонте. Помнишь судьбу Ира Солис?

Я нахмурился, напрягая память, сон уходил нехотя. После суток на ногах я проспал всего несколько часов.

— Разбился на ресурсной планете. Его хватит, чтобы полностью починить Ира Джентис. Может, и грузы достанутся.

— Верно, но до него ещё нужно на чём-то долететь, — Астэр вздохнула. — И враги могли его найти. Я пошлю разведывательного дрона. На Олимпе пока строится грузовой корвет. Туда доставка деталей с Магни осуществляется легче, а вот к нам многое можно доставить, что ускорит ремонт систем.

Я вздохнул, и вновь направился к вратам, доспех поддерживал тело, но так долго продолжаться не будет. Мы забрали целителей с Айруса, заодно похватав ещё ресурсов, которые для нас собрали, и перенеслись на ту секцию. Правда, людям пришлось надеть изолирующие скафандры, ведь воздуха около врат не было, зато гравитация работала.

— Рада приветствовать, — сказала Шайна, уже надевшая красивый офицерский комбинезон синего с золотым цвета. — Мне известна ваша история и у нас много дел, но предлагаю вам сначала пройти медицинское обследование и сменить одежду. Состояние спящих крайне нестабильно. И сначала зарегистрируем вас, чтобы система обороны не считала вас вторженцами.

Люди с некоторым удивлением осматривали чистые коридоры, мы тем временем сначала сбросили хлам в местные переработчики и оценили начало строительства транспорта. Пока он представлял собой скелет с трубопроводами, кабелями и небольшим числом каких-то модулей.

Аманде понравилось смотреть, как машины постепенно строят корабль, но пока приступили к работе: пришлось исследовать результаты сканирования присоединённого искорёженного модуля. Секцию скелетной станции сильно повредили, так что мы даже не сразу поняли, какая из вариаций модульных чертежей от неё. Требовалось как-то загерметизировать корпус. Первым делом приказал строительным дронам спилить с секции мешающийся хлам и начать латать дыры в стенах уцелевших помещений, не тратя пока ресурсы на остальное.

— Я думаю, люди настроены помочь, — отвлекла нас древняя от гипнотизирования монитора. — Ох, простите, не хотела отвлекать.

— Просто не выспались, — я сдержал зевок. Пару пробоин залатаем, и к вратам будет доступ без использования шлюзов. — Нас они предали, будь аккуратна. Как продвигается в целом?

— Уйдут месяцы, — вздохнула она. — Нужно больше персонала, но это ничего не значит. Меня беспокоит, что пищи такому числу людей будет не хватать. Запускаю восстановление не используемой гидропоники тут. В той секции, как знаю, тоже имелась, а ещё запасы газа для атмосферы невелики.

— Можем выкачать с Магни, сейчас запрошу газовоза, — я снова зевнул, пока Аманда, молодец, уже начала правильно выполнять задачу. — Если что — сигналь… а если увидишь флот — беги к вратам. Да-да, ты не можешь бросить людей, но и они не будут их убивать… во всяком случае, сразу.

— Все будет хорошо, — пообещала Аманда. — Как только корабль сможет перемещаться, мы найдём этих людей. А пока небольшой станционной защиты должно хватить.

Мы немного обсудили дела. Астэр также была на связи — пакту дистанция не помеха. Пока у них всё оставалось стабильно и мы перенаправляя дронов наконец заделали все незапланированные дырки в корпусе. Комната врат загерметизировалась. Мы вернулись на Магни, ведя за собой двух грузовых дронов с баллонами, которые едва помещались в коридоре.

При нашем ранге подключить дронов к системе снабжения станции и начать закачку в них воздуха труда не составляло. Мы перепроверили Магни, обнаружив, что на ней опять была тревога из-за проникновения, но пока поделать с этим ничего не могли. Только теперь немного изменили приоритеты ремонта, начав восстановление орудийных систем.

Враги видимо знали, что в зелёной секции кто-то жил и опасались их трогать, или же решили, перспектив там меньше. В любом случае, мы пока добились небольшой поставки запасов, вроде как на ремонт Олимпа, хотя интеллект Магни считал, что важнее восстановление основной станции. Увы, полностью контролировать мы её пока не могли, потому полностью подчинённый Олимп был предпочтительней. Зато получили несколько больших ящиков элементарных компонентов и генераторов щита.

Олимп за пару полётов дронов пополнил станционные запасы, а мы через Айрус вновь вернулись на Эскалейд-1. За это время к нему успели послать разведывательного дрона, который без проблем сбили новые лазеры системы точечной обороны корабля. Что им какие-то четыре световые секунды?

Разбор обломков сбитых кораблей тоже шёл полным ходом, принесённые нами ресурсы тоже пошли в дело. Думаю, враги понимали, что связываться с Ира Джентис даже в таком состоянии — идея плохая. Однако пока всё что он получил — чуть больше щитов и самых маленьких пушек. Улучшились сенсоры, маневровые двигатели, системы распределения энергии и уже строился новый малый нуль-генератор, в четверть размера от того, который должен стоять.

— Ну всё, пора допрашивать, — сказала Астэр. — Даже с магией разума времени не было!

— Всегда хотел поработать над этим проектом, — добавил Франс. — В каждом элементе совершенство! Но после допроса завалюсь спать. Впрок поспать не получилось.

Он невесело хохотнул, потерев лысую голову. Мы прошли к медблоку, пленные лежали на обычных кушетках с капельницей. Двое мужчин и женщина средних лет, все маги, но далеко не из сильнейших. Броню с них сняли, и теперь началась практика в магии разума.

Астэр хмурилась, я ощущал, как нарастает её беспокойство. Читать она старалась аккуратно и проверила всех троих, прежде чем сделать шаг назад и нервно выдохнуть.

— Орден Бури, да, — сказала она, посмотрев на нас троих. Я присел на стульчик рядом и выжидающе смотрел в её светлые серые глаза. Аманда особенно сильно заволновалась, ведь они действовали и на Айрусе! И у них есть корабли! — Это группировка людей, не принадлежащая ни одной из стран. Изначально она родом из Вестфорта — небольшого королевства дальше Андберга. У них есть ещё один приграничный город, за который сражается сразу три нации, а они назывались просто «Буря»: обычная группировка вроде тех же Кошек. Главу зовут Уильям, его здесь не было. Группировка очень разрослась.

— Пара кораблей — мелочь, а не пираты, — с сарказмом сказал Франс и тут же встретил недовольный взгляд спутницы. — Не перебиваю, но переходи к сути.

— Они нашли рухнувший почти целый корабль, который привалило обломками — тот самый корвет, и начали ремонт. Их нашла другая группировка, началась напряжённая битва. Сильные маги, вроде Уильяма, использовали астральный призыв, надеясь натравить на противников духов: применяли самые дорогие материалы. Но из астрала ненадолго выскользнуло нечто могущественное. Не знаю, что это за существо, но оно помогло обезвредить противников и оставило сообщение главарю.

— Тварь астрала? — не понимала Аманда. — Только не говори мне, что тот, кем они нам угрожали…

— Именно так, — мрачным тоном подтвердила Астэр. — Оно то ли представилось, то ли его нарекли «Неро», из памяти не поняла этого. Существо разумно и хотя эти не знали многого и присоединились позже, им известно, что Уильям и Неро заключили сделку. В обмен на помощь в захвате Цитадели Эсилий и, таким образом, получении власти, они подготавливают для Неро людские души.

— Вот для кого искали… это пожиратель душ? — вновь заговорила подруга. — Хотя не слишком ли банально? И почему такое могущественное существо само не могло сделать всё?

Астэр вздохнула, и хотя настроение было ужасным, пояснила то, что я и сам понял.

— Ему сложно находиться на нашем плане из-за низкой плотности энергии. Может быть, есть дополнительные факторы, но несмотря на могущество, оно всё ещё недостаточно сильно и даже едва ли пролазит на наш план. И да, Оскар, мне тоже страшно. Есть шанс, что именно он убивает восходящих трансцендентных. Отслеживает колебания в астрале, быстро перемещается к душе и… поглощает пока тот проходит процесс преобразования. Каждый успешный второй шаг подкармливает его. Такие существа нам неизвестны: быть может, это уникальное создание.

Я нервно выдохнул, как-то поплохело. Я ни разу не герой и уж с подобным сталкиваться не готов.

— То есть нужно убить существо божественного уровня без богов? Это невозможно! И что ему самому нужно?

— Он вряд ли настолько силён, — девушка сменила тон на успокаивающий. — Наверняка даже самый слабый трансцендентный в лобовом бою легко бы его убил. Молодые просто не успевают прийти в себя и освоиться. И… без понятия, что ему нужно. Зато я знаю, что они забрали королеву Эрт.

— Есть живая королева⁈ — подскочил Франс. — Почему ты не рассказала раньше?

— В заморозке, не было времени, сама почти забыла, — успокоила его Астэр и рассказала о находке. — Так вот… Оскар, эти люди знают о новых людских нациях и Тишине. Им обещают власть, а сам Неро якобы просто хочет силы. Может так и есть — его модель разума почти наверняка отличается от нашей: если он не получил её от людей, как я. Однако он ведь тысячелетие откармливался, и действует во всём галактическом секторе. Эти люди догадываются, что являются частью большой организации, им дали много знаний о древней технике. И самое главное… они уже вмешивались. То наступление империи.

Я дважды моргнул, немного зависнув, пока подошедшая Аманда не тронула меня за плечо.

— Флот подошёл к Ботейн вплотную! Они использовали что-то против сенсорных станций!

— И не только, — Астэр становилась всё мрачнее. — По приказу, они подготавливали дезинформацию и создавали видимость того, что федерация Нерей готовится к наступательной войне. Они не участвовали в этом, точно сказать не могу. Но возможно Неро развязал войну людских наций, в напряжённой ситуации для этого много и не требуется. Люди поддерживали этот план, понимая, что Цитадель Эсилий мощна, но стационарна и они не могли пока регистрировать корабли. Несколько истребителей предполагалось вынести наружу внутри эсминца. Мы очень вовремя тут появились. Они провели на станции всего пять дней и только за два дня до нашего прибытия справились с системой обороны и смогли манипулировать базовыми системами и фабрикатором. Притащили КАПП-3, который до того был на их базе. Они поняли, что кто-то использовал врата и заблокировали их.

— Где их станция? Нужно срочно пресечь это, — нахмурился Франс.

— Они координаты не помнят… а в корвете наверняка всё стёрли, — скривилась Астэр. — Я перепроверю, но тот пилот покончил с собой, поняв, что за ним не прилетят. Кажется, как нажать кнопку необратимого форматирования он знал. О станции могу сказать то, что это некий промышленный узел посреди пустоты, и он не уступает в мощности Эскалейд-1. Не знаю, где такой располагался.

Итак… ситуация скверная. Некая тварь из астрала разжигает войну. Эти люди только рады, скорее всего, из расчёта, что в итоге смогут начать захват человеческих наций благодаря остаткам древних технологий. И как я в это влез?

— Неро может вылезти и атаковать нас? — уточнил я.

— Только с астральным призывом и позитронное оружие ему отлично вредит, — вздохнула Астэр. — А ещё астральное, закажу пару ручных магических пушек. Но судя по всему ему сложно даже просто оставаться на плане и главное не подпускать его близко, он может только лезть в головы. Мне не нравится не понимать истинные цели Неро. В любом случае его методы недопустимы, даже если он просто помогает избранным, однако я не верю, что это сила ради силы. Мы должны предельно быстро отремонтировать корабль и найти их базу. Захватить контроль над Цитаделью и обнулить регистрацию всех пилотируемых кораблей, кроме наших. Для этого нужен высший ранг допуска, конечно же. Они нашли лишь некую лазейку для восстановления старых. Сейчас вы трое идёте спать, иначе будете ошибаться, а после нам нужно сделать всё предельно быстро.

— А почему они ещё не захватили Айрус? — уточнила Аманда.

Астэр хмыкнула.

— Что им с того? Без обид, но вы — кучка мелких стран с плохим центральным управлением и отвратительным обеспечением безопасности. Взять вас под контроль сложно, тем более корвет они восстанавливали долго: какие-нибудь имперские маги имели шанс прорваться и перехватить. Эсминец они починили совсем недавно. Других кораблей у них нет, хотя они теперь ремонтируют уцелевший тяжёлый линкор, но подробностей эти трое не знали, лишь то, что до завершения далеко. Кстати, на основе времени подлёта после поднятия тревоги мы сможем прикинуть, где их база.

Так, целый линкор — уже плохо! Хотя вряд ли он уровня Ира Джентис, да и огромную махину значительно труднее отремонтировать. И гораздо легче взять на абордаж, если у них недостаток людей и вряд ли они нормально починили системы внутренней обороны. А уж там пару бомб куда надо кинуть и нет линкора. Такие корабли должны иметь большой флот сопровождения или хотя бы быть полноценно оснащёнными.

— И, полагаю, людей немного? — предположил я, на что Астэр кивнула. — Мы недавно должно быть положили почти всю группировку, учитывая события в Эдриг.

— Не настолько, — выдохнула она. — Конечно, убили мы не мало, однако их ещё больше на основной базе. Не понимаю, что это, судя по всему ещё один дополнительный док. Однако там учатся обращению с техникой или магии. Проще говоря, мы выбили средний костяк и нескольких командиров. Один слышал имя Мейсона! Граф на них работал, снабжая людьми и ресурсами за будущее место на верхушке Айруса, а теперь стал одним из их бойцов вместе с родом и приближёнными. И вишенка.

— Погоди, — остановил я Астэр, поднявшей бровку. — Уильям — так же наполовину трансцендентный?

— Ха, в точку, — улыбнулась Астэр. — Это один из подарков Неро, причём заместители тоже пытаются достичь, но пока не смогли. Одного такого мы и убили нашим челноком. И да, они собрали много Истоков, становясь сильными магами. От Айруса они брали необходимое, убивая архимагов королевства, или при помощи корвета и силы Уильяма уничтожали монстров в самых опасных регионах планеты. Магические пустыни у экватора и полярные области, куда без технологий добраться трудно, изобилуют ничейными Истоками. Говоря сленгом, собирают самые сливки из лучших областей.

— Истоки их не спасут от выстрела пушек, — задумчиво сказал Франс. — Зато очень даже помогут при захвате власти. Личную силу уважают. И если к нам смогут приблизиться и взять штурмом, то останется бежать. Кстати, какая магия?

— Огненная, ничего необычного, — ответила Астэр, устало потерев голову. Мы недавно победили супера, но у него была специфичная сила и то мы справились благодаря его безумию и разгерметизации. Истоки ему было неоткуда взять, из-за чего он был слабым, зато у этого их гарантированно максимум, сколько он смог принять. У нас тоже прибавка: может, бой двое на одного сможем вытянуть, но он ведь там не один!

— Проще всего пристрелить его большой пушкой, — я подошёл к Астэр и приобнял. — Не волнуйся, уж теперь справимся как-нибудь.

— И надо сообщить на Айрус, — добавила Аманда. — У них такая группировка под боком! И у моего отца ведь тоже есть Истоки!

— Но он находится в столице в надёжном месте, — я качнул головой. — Скажем обязательно, но не прямо сейчас. Пошлём дрона с предупреждением, но лично прилетим к Эльдорфу, только имея корабль. Кстати… у вас ведь там есть рабочие комплексы фабрикаторов, в том числе тот, что в Эдриге. Надо будет их подключить.

— Теперь мы главные. И не зря же делаем транспортный корабль, — улыбнулась Астэр. — Идите отсыпайтесь, этих пока оставлю в отключке на поддержке, потом сдадим на допрос, чтобы правительства сами убедились в наших словах. Истоков у них нет.

Сон действительно требовался, особенно когда занимаешься постоянной умственной работой. Хотя спал всё же в скафе, предварительно помывшись. Однако… девять часов сна, нас не побеспокоили.

Астэр отправила меня на Айрус контролировать оставленных там ремонтных дронов, приводивших базу в порядок. Требовалось оживить логистическую систему от фабрикатора до врат. Сам комплекс тоже ремонтировался и обслуживался. Ничего особо сложного, пришлось немного помочь руками и покомандовать людьми Дуайта. Они закономерно хотели помочь с нашей задачей, надеясь, что и мы поддержим их на планете. Отказываться от помощи более чем полутысячи людей было глупо, они охотно помогали разгребать обломки базы и чинили то, что можно починить.

Выдача деталей с фабрикатора теперь манипулятором укладывалась в контейнер, который поднимался на рельс и ехал к вратам. Там контейнер заталкивали во врата, а манипулятор с другой стороны ловил и снова ставил на рельс до блока разгрузки, а сюда отправляли другой контейнер.

Помимо обещания поддержки, мы в благодарность организовали им партию новой одежды, я грузовыми платформами при помощи Астэр сгонял к их складам и забрал ещё больше запасов их еды и техники. А ещё потенциальным вторженцам подготовили подарочек в виде неподконтрольных Цитадели лазерных турелей на крышах зданий. Они будут лупить во всех людей, кроме нас.

Кстати да, Орден смог найти метод восстанавливать регистрацию пропавших кораблей, а вот регистрировать новых граждан пока не научился. Но Астэр думала, что это вопрос времени. Пока мы разбирались с грузами, два инженера колдовали над плохо подчиняющейся им системой.

— Разве не остаётся просто ждать? — не понимала Аманда, когда мы уже возвращались с Айруса на величайшую станцию, куда для удобства локального доступа доставили несколько терминалов. — Мы починили доступные фабрикаторы, все остальные ремонтировать долго.

— Они чертежи на врата ищут, думаю. А ещё восстановленный блок управления уже должен быть почти полностью собран, так что захватывают контроль. Да и оптимизацию планировок, и ручную работу никто не отменял, ведь надо добавить дронов системы безопасности в коридоры, куда те люди обычно лазали.

Мы зашли в комнатку. На большом голографическом экране была отображена модель станции в форме зонтика, словно вывернутого от ветра и с короткой ручкой. Или вернее сказать: в форме гриба.

Такой экран давал не слишком высокое качество, но зато уже много меток на голограмме имелось.

— Я думал, мы не можем построить солнечную станцию генератора антиматерии, — сказал я.

— Нашли лазейку, — хмыкнула Астэр. — Помнишь, что станции не демонтируются, пока они не уничтожены совсем в хлам? Так вот, есть летающая относительно целым куском. Если честно, проще было бы списать в утиль и построить полностью новую, но этого мы не можем. А вот ремонтировать — это запросто. Пока она выглядит так.

На голограмме отобразилась фотография куска лома, в котором с трудом угадывалась солнечная электростанция. Зонтик был почти полностью уничтожен, не хватало примерно половины «ножки», где судя по меткам, располагались склады, доки, оружие и управляющие комплексы. На такой станции никто постоянно не жил, хотя немного пространства было.

— Зато можно не строить часть основных конструкций, — заметила Аманда.

— Ну, большие блоки удобнее поставить до того, как построены все каркасы. А там дронам придётся затаскивать оборудование по частям и монтировать, — Астэр вздохнула. — Зато процесс уже пошёл, её полная мощность почти удвоит выработку антиматерии, дроны перейдут на более эффективные источники энергии. Сейчас тягачи поднимают её орбиту подальше от звезды, скоро начнётся монтаж конструкций энергозаборников и второстепенных систем. Запуск на минимальной мощности через две недели.

Я чмокнул сидевшую Астэр в лобик, что тут же подняло её настроение. Франс вовсе не отвлекался, работая со сложной трёхмерной моделью.

— Он один из проектировщиков этих станций, — улыбнулась девушка. — Мы вмешиваемся в алгоритмы строительства, чтобы ускорить процессы.

— Мы теперь можем попытаться разобраться с комплексами фабрикаторов на кусках Олимпа или в разбитых секторах Магни, — сказала Аманда. Астэр на это кивнула, времени ни на что не хватало.

И да, Эскалейд-1 пока оставался пустым, но он постоянно передавал информацию о своём состоянии. Мы с воодушевлённой Амандой отправились сначала исследовать оставшиеся куски Олимпа, где могли быть производственные мощности. Хоть универсальные фабрикаторы, хоть специализированные линии. Движки позволяли быстро летать, а инженерный допуск — свободно входить и исследовать состояние.

В результате и правда нашли несколько производителей немагических компонентов и живых ассемблеров, в одном из которых даже находился наполовину собранный истребитель. Питание обеспечили прихваченные энергоячейки, которых хватит системе, пока дроны не отбуксируют к основному блоку Олимпа. После ещё удалось найти разной целостности специализированные сборочные линии различных микрокомпонентов, деталей двигателей и обработчиков различной стали и сплавов.

Всё это пошло на присоединение, а найденные чертежи — в общую систему. Самым приятным было найти пусть и зашифрованный, но бесконечный чертёж ИЗОС-58М, изготовителя сплавов, который тут же отправился на первое место очереди сборки. Причём Эскалейд-1 даже не мог изготовить всю установку, поэтому некоторые детали пришлось Франсу заказывать при личном присутствии на Магни и забирать себе.

Теперь мы могли изготавливать наиболее сложные в производстве сплавы, в том числе броню Ира Джентис. А когда я уже валился с ног, закинувший стимуляторы Франс добил нам и МИМИК-Э4-К, умеющий изготавливать очень тонкую артефактную часть.

Все необходимые производственные установки теперь имелись у нас. Поэтому Ира Джентис получал не только общий ремонт систем и нестандартные мелкие пушки. А в свете того, что враг так и не объявился на пороге, время играло нам на руку.

В этот раз устроился в удобной кровати, сняв доспех. Хотя Астэр пока не планировала давать мне отдыхать, усевшись сверху, в одном пиджачке — буквально: остальная одежда исчезла.

— Давно так не уставала, а уж тем более не двигалась так быстро, — сказала она, наклонившись, так что чёрные волосы закрыли всё поле зрения. — Но ведь отдых нужен.

— Обязательно. Рад, что твоя мечта исполнилась. О свободе и ремонте любимого корабля, — я подтянул её ближе к себе и поцеловал.

— Знаешь, нам ведь не обязательно отдавать его твоей федерации. Будем на нём летать, независимая сила, — хитро улыбнулась она и наклонилась к самому уху. — Останемся вместе навсегда. Заглянем в тайны вселенной.

— Мне нравится твоя идея, — ответил я, медленно опуская руки ниже.

Звучит отлично. Слишком я изменился, чтобы выбрать что-то меньшее.

Глава 16 По знакомым местам

Проснулся я, ощущая сверху вес. Астэр закинула на меня ножку и спала на плече. Постарался не разбудить, она как никто заслужила отдых. И не только потому, что вчера как будто решила выполнить месячный план. У меня сейчас тело усиленное, а у неё из-за особенностей копирования, почти обычного человека, так что вымотал я её до предела.

Она сделала очень многое для людей и всех нас. Пусть поспит, машины пока справятся сами. Я отдался позитивным мыслям и неожиданно окружившей меня теплоте. Приятно ощущать, как тебя любят. Уже давно воспринимаю происходящие события как должное, даже почти выбросил из головы энергета, который не даёт взойти величайшим магам. Продолжает поражать меня только, насколько искренне она ко мне привязалась.

Минут через десять Астэр проснулась, я встретился с красивыми светло-серыми глазами, она начала день с поцелуя.

— Пойдём, проверим, не сломал ли всё Франс, — хихикнула она, подскочив и потягиваясь, оставаясь всё такой же обнажённой. Но похоть мы удовлетворили перед сном.

— Ты ему веришь, — заметил я, идя к маленькому душевому блоку. Не зря же жили мы в каюте командного состава.

— Да, он честный человек и наши цели совпадают. Пусть берёт управление здесь. И пока ему трудно пережить смерть близких и произошедшую катастрофу, так что уходит с головой в работу. Боюсь, ничем не могу помочь ему.

Я вздохнул и кивнул. Вскоре я залез в свой доспех, который успели подлатать. Франс ушёл спать недавно, как мы узнали. Ситуация по всем фронтам оставалась стабильной, завершилась стыковка одного из модулей Олимпа и он требовал нашего внимания. Аманда тоже пока отсыпалась, а после планировала уйти в магию, так что выдвинулись на эту задачу вдвоём.

Астэр занялась внутренними настройками производственного комплекса, чтобы он целиком подчинялся нам, а я в это время спланировал ремонт конструкций и некоторых основных систем, чтобы загерметизировать помещения.

— Я изучила ваши данные по Айрусу, — оторвала нас Шайна. — Мы с целителями пришли к заключению насчёт необходимых магических препаратов. Нам нужна поставка с планеты.

Она перекинула нам файлик с длинным списком наименований растений.

— Вы всё получите. Целители себя хорошо ведут?

— Да, они получили комфортную жизнь и при этом умеют много работать. Меня больше беспокоит состояние Франса. Всё же потеря семьи.

— Можешь навестить, — пожал я плечами. — Только не упускай из внимания целителей, непредвиденные проблемы нам сейчас уж точно не нужны. Пока всё идёт на поправку.

Девушка кивнула. Мы с Астэр ещё какое-то время занимались наладкой и пополняли запасы всякого на Олимпе. Наконец был готов «Пеликан» — малый грузовик тяжёлого флота. Магни добывала топливо для ядерных реакторов, но делиться просто так не хотела. Мы в целом могли бы подёргать из обломков кораблей или переработанных тяжёлых дронов, но просто поставили на этот термоядерный реактор. Обычный водород станция отдала без проблем.

Ничего особо изысканного, технологическая красота: квадратный контейнеровоз со скошенным носом, через который возможна фронтальная выгрузка, либо через боковой грузовой отсек. Мостик и все остальные системы в задней части, по бокам выступали массивные досветовые движки для торможения без разворота. Хороший антиграв позволял отлично чувствовать себя над планетой. Длиной всего двести метров, а ширина и высота контейнерной части тридцать.

Схема пушек усиленная. Четыре лазерные турели располагались с каждой из сторон корпуса и две тяжёлые кинетики установили поверх выступов двигателей. Плюс несколько батарей лёгкой лазерной обороны примерно идентичных тяжёлым внутренним оборонительным турелям.

Немного неповоротлив, щитов маловато, но вполне надёжный и с гипердвигателем.

На него мы поставили контроллер дронов-демонтажников и грузовых тягачей. Добавили парочку летающих боевых и отправились к Айрусу. Аманда немного нервничала, да и я не могу не думать, что там с оставшимися знакомыми, которые помогли мне на пути.

— М-да, пафосного появления на Ира Джентис не выйдет, — со смешком сказал я, смотря на переливы гиперпространства на экране небольшого мостика. Полёт был коротким.

— Наш мир, — пробормотала Аманда, смотря на голубой шарик планеты. — А вдруг враги нас перехватят?

— Укроемся на планете, — ответила Астэр. — Пусть ведут перестрелку с вооружённым транспортником на автопилоте, при сильном повреждении или абордаже запустится самоуничтожение, так что им не достанется. А если повезёт, даже повредит эсминец. Оскар, хочешь?

Я оглянулся на Астэр, взглядом указавшую на пилотское кресло.

— Нет, у меня другие планы насчёт полёта за штурвалом тяжёлого корабля. Начнём по порядку. Аманда, понимаю тебя, но людям вредно долго находиться при сильном фоне маны — особенно детям.

Девушка согласно кивнула, тем более весточку мы отправили при помощи спускаемого аппарата. Вообще Астэр предлагала просто лазерным лучом на крыше поместья написать, но мы отказали. Уж не знаю, шутила она или хотела решить вопрос меньшими затратами.

Но пока мы неспешно спустились в атмосферу, оказавшись сразу в нужных горах. Пара очень уж агрессивных монстров на корабль накинулись, но лазерный огонь и я, вылетевший наружу, быстро отвадили противников.

Монстры бывают очень опасны, у некоторых даже были бы вполне реальные шансы повредить корабль, пробравшись под щиты, но и его экипаж силён!

Нормально сесть мы не могли, поэтому перевозили людей грузовыми платформами, заодно при помощи дронов забрав немного разбросанных тут и там обломков, скрытых зеленью. Небольшой модуль переработки в угол складского блока засунуть успели, так что времени не теряли. А заодно зачерпнули немного почвы и разной органики, нужной Олимпу. На базе остались лишь несколько магов, которым как мы сочли можно доверять. Они будут охранять её и продолжат уборку лома.

Короткий перелёт через космос, я ещё раз решил поговорить с Дуайтом насчёт предложения.

— Древний разрушенный мегаполис, — задумчиво сказал он. — Хотите, чтобы мы возрождали Эдриг, обыскивая его.

— Конечно же все желающие могут идти куда пожелают, — добавил я. — Полагаю, язык уже все выучили, мы даже подкинем вас в место поудобнее. И я не запугиваю, но люди всякие бывают, передайте им быть аккуратнее.

Ближайшее окружение Дуайта, вроде Вивиан, задумалось.

— Небо надо головой и то, что нет дронов, это уже многое, — решила крепкая рыжая девушка. — Я согласна.

— И я тоже, — кивнул блондин. — Вы достигли многого, и мы останемся общиной. Только мы боимся, не скинут ли что-то на нас те люди, о которых вы говорили?

— Мы предпримем меры, — заверил я. — И снабдим вас хорошим оружием, пусть не сразу. Сейчас мы попробуем собрать врата в Эдриге.

Мужчина кивнул и ушёл общаться с людьми. Аманде же было интересно посмотреть на место, где я пережил многое с Кошками.

— По моим прикидкам… — сказала Астэр. — Сначала Алиса вывозила всё добытое в безопасное место, а это долго, потом аккуратно продала всё Кушингу, наверняка сначала сопроводив его разведчика, взяв что-то в залог. Далее пока он соберёт силы… ага, мы не опоздали… или Кошек уничтожили, но это маловероятно.

Место между разрушенными небоскрёбами выглядело точно, как я запомнил.

— Кошек даже немного жаль, — заметила Аманда. — Они было сорвали величайший куш, а технологии возвращаются.

— Древнее оружие ещё долго будет в цене, — возразил я. — Хотя ты права, но тут уж ничего не поделаешь. Они не пропадут, а этот фабрикатор теперь наш. Проконтролируй, пожалуйста, уборку мусора с ближайшей территории и просканируй здания. Вдруг они на голову упадут.

Аманда кивнула, а мы с Астэр сначала перепроверили базу, а потом занялись переброской людей, которым выдали промышленный насос. Самые нижние ярусы подтопило и требовалось их сначала осушить.

Контроллер дронов разве что не трещал от нагрузки, ведь остовы флаеров и разной техники доставлялись на корабль. Мы убирали обломки рухнувшего здания и начали ремонт помещений самого подземного комплекса.

Люди были впечатлены масштабами города, который видели с высоты. И да, само собой нас вообще все увидят! Но кому, какое дело теперь? И мы потом устроим им комфортный быт, а пока просто добавили к одному оставшемуся аварийному генератору ещё два и ремонтировали всё что могли. Проанализировали подорванные врата и стали сравнивать с тем, что мы добыли ранее на Магни или фрагментах Олимпа.

Теперь и эта база была связана с сетью врат, а значит, всё для неё необходимое поставим напрямую. В том числе системы вооружения и неподконтрольных Цитадели дронов. А пока мы с Астэр отправились в Ризтек. Точнее я прицепил полётный модуль, а она расслаблялась внутри пространства души. Аманда осталась контролировать процесс ремонта и, если что, нажимать на кнопки системы управления вооружением.

Ситуация была опасная: ради получения корабля Кушинг может хоть все силы бросить! А маги могут быть очень сильны! Требовалось сразу обозначить нашу позицию, война нам не нужна.

Сейчас я применил почти забытую вещицу, что раньше хранилась в рюкзаке, а теперь в хранилище — рацию-наушник Кошек. Точнее не буквально его, а скопировав код для шифрования сигналов сети на доспех. Вызов прошёл, и Алиса не забывала подзаряжать свой.

— Привет, это Оскар. Ты с Кушингом встречалась?

Алиса протяжно и цветисто материлась.

— Это ты? Чтоб тебя… знала, что у тебя скелеты в шкафу, но твоих бы хватило на долбанную армию! Весь город на ушах! Думаешь, никто не видел, как вы с неба спускаетесь?

— И в мыслях не было надеяться, это ведь не стелс корабль, — усмехнулся я. — Мы немного заняли фабрикатор. Ты ведь его уже продала?

— Да, мать твою, Оскар! Сейчас такой трешак начнётся! Какого детородного ты делал⁈

— Много чего произошло, — хмыкнул я. — Если честно, не ожидал что всё пойдёт именно так, но уж как сложилось. У вас всё хорошо.

Алисе понадобилось секунд пять, чтобы переварить всё и прийти в себя.

— Одну группу накрыли какие-то маги не из местных. Отбились, потеряв двоих. Ещё с Кротокрысами тёрки были, но просто пришлось бросить часть груза и отойти. Некоторые предпочли забрать долю и сразу в закат уйти: строго говоря, даже отказались от части добычи. Боялись, что нас всех Кушинг или ещё кто за задницу схватит. Оно и понятно, не могу их винить. А ты, мать твою, добыл древний корабль и занял фабрикатор, да?

— Именно так. И теперь у меня будет предложение. Организуешь встречу с Кушингом?

— Лады, подходи к его резиденции.

Я улыбнулся, связь пока прервалась. В конце концов, Алиса показала себя лучше многих аристократов. Не пыталась пленить меня или отобрать Астэр, отдала нужные мне вещи в благодарность за помощь, ведь понимала, что без нас они бы потеряли больше людей. А ещё мы им грузовую платформу сделали, фабрикатор наладили и обеспечили топливом генераторы. Проще говоря, без нас они бы и четверти той добычи не получили и за это она отплатила, хотя могла просто воспользоваться.

К назначенному времени мы залетели в Ризтек. Два летающих дрона с повышенной автономностью следовали за нами. Это станционные всегда имеют место для подзарядки и их облегчили, а эти с микрореакторами. Мы привлекли внимание всех! А уж когда рядом появилась моя прелестная вечная спутница и материализовалась…

Тяжёлыми шагами прошёл к особняку герцога, бледнеющий дворецкий пригласил меня пройти внутрь и провёл в комнату для встреч. Дроны всё летели за мной, на спине висела новая Немезида, раскопанная на станции, и любимый посох. Да и массивный двигатель смотрелся внушительно.

В кабинете ждали шестеро человек: Алиса, Райан и Виктория от Кошек, а также герцог Хейк Кушинг — солидно выглядящий престарелый мужчина в деловом костюме. За его креслом стояли два телохранителя в немного поломанной древней броне без шлемов. Они оглядели меня, в глазах читался забористый мат и мысль: «Лишь бы нам не пришлось драться с этим». Мы ведь и ауру не скрывали, тринадцать истоков на двоих фонили солидно.

Я снял шлем и приветливо улыбнулся. Тонкий внешний нейроинтерфейс на голове позволял не выпускать дронов из-под контроля.

— Алиса, Вика, давно не виделись. Герцог Кушинг, рад встрече.

— Взаимно, Оскар Борель… и дух Астэр, — произнёс мужчина, изучающе глядя на нас. Я сам мельком оглядел гостиную, где мы встречались. Типичный дизайн местных аристократов, вызывающий у меня когнитивный диссонанс. В одном месте покрашенные в белый цвет стены и тёмное дерево, а рядом фрагменты обточенной древней стали. Много сломанного оружия древних и даже несколько рукописных картин с их кораблями. — Так понимаю, приобретённый империей фабрикатор вы присвоили?

— Он принадлежит древним, — возразил я. — У нас парочка найдётся. Кстати, перед вами посол древних, видный политик и инженер.

Астэр широко улыбнулась, не особо стремясь поддерживать серьёзную атмосферу.

— Мир ждут перемены, мы отправимся и в столицу вашей страны, но здесь нам требуется фабрикатор и ресурсы. Эдриг станет первым возрождаемым городом, а те, кто попытается нас ограбить, следуя обычным привычкам, будут убиты на месте. Потому просим держать ваших людей дальше и вести диалог.

— Вы решили захватить власть, — просто констатировал Кушинг.

— И да, и нет. Мы не становимся правителями, — ответил я, заложив руки за спину. — Однако перемены ждут всех, и мы не потерпим попытку перехватить контроль. Вы ведь ощущаете?

Я зажёг рядом огонёк искажающего света, люди ахнули и напряглись, так что я убрал его.

— Это результат того, что вы лишили силы Сару Нортроп? — Кушинг скорее удивился, сохраняя на лице совершенно нейтральное выражение. Я покачал головой и объяснил, что тогда произошло. — Другими словами — самооборона. Я вам не судья, хотя император, несомненно, в ярости. Однако уточню: что вы хотите? И как это повлияет на нас? Я не могу запретить всем приближаться к кораблю.

— Знаем и это будет проблема тех, кто не послушает, — сказала Астэр. — А ещё нужен посол от вас, ведь мыпривели группу выживших людей с Магни — Разбитого Кольца, как вы называете. Алиса, ты вообще-то тоже можешь помочь им освоиться и защититься: не пожалеешь. А помощь Виктории нам бы действительно не помешала.

— Я согласна, — озвучила целительница прежде, чем мы описали условия и задачу. — Алиса, да там же настоящий корабль! Древние! Да это ценнее чего угодно!

— Аналогично, — впервые заговорил Райан. — Мы уже будем не копаться в ломе, а поможем тем, кто перекраивает мир. Всегда хотел надеть такой полностью рабочий доспех… я благодарен за предложение, сейчас мы можем изменить свою жизнь… хах, и не только свою.

— … Так… — рыжая командирша посмотрела на свою не менее рыжую подругу, а после на задумчивого Кушинга. — А… нам что с того? Результат всех наших усилий?

— Так он никуда не пропал, пусть теперь не столь оглушительный, — заметил я. — А тебе… можешь на станции коктейли всю жизнь потягивать или на личном корабле рассекать по космосу. Хотя там много тонкостей.

От смены масштаба действий женщина аж подвисла. Конечно, я прослежу за ней, но она — умный человек и умелый боец. Для начала согласившиеся Кошки и она начнут обучать людей Дуайта более продвинутой магии и обеспечат охрану. Виктория же непременно поможет Шайне.

— Что же… — заговорил Кушинг. — Алисе Бейкер придётся вернуть аванс, в остальном я обещаю постараться удержать людей от глупостей. Но не сомневайтесь, Ризтек полон горячих голов. И напоминаю про Андберг, они ведь тоже вас навестят, быть может, даже первыми.

Кушинг сохранял деловой тон и был настроен на сотрудничество. Не сомневаюсь, лишь потому, что у нас большие пушки, а спорить с улыбчивым древним духом и мной ему совершенно не хотелось. В общем-то, потому мы и говорим на равных, ведь у нас есть личная сила и нечто могущественное за спиной. Планы обсудили, Кушинг собирался пока назначить посла, а я решил закупить ингредиентов для алхимии. Золото я в переработку не сбрасывал, двести пятьдесят крон сейчас покоились в коробочке для личных вещей, закреплённой на броне.

Мы впятером покинули резиденцию, я направился на рынок, попутно объясняя задачу.

— Заморожены… — произнесла Виктория. — Не знаю, как это, но целитель я хороший и обязательно помогу. А мне дадут такую броню? Там точно не сломается ничего? Правда, я ведь тогда оставлю наших: поранится вдруг кто.

— Они все самостоятельные люди, — напомнил Райан. — Кто-то может идти с добычей, другие останутся с нами. Надо же, думал больше в древний город не зайду…

Астэр похлопала его по плечу, продолжив рассказ. Виктория показала мне оптового продавца, которому я стал выкатывать список, читая его с голограммы и иногда показывая внешний вид растения, если названия изменились. В итоге скупил все запасы сначала у него, а после ещё четырёх продавцов, которые судя по виду даже и мысли не допускали пытаться меня обмануть.

— Двести пятьдесят золотых крон… на травки, — присвистнула алхимичка. — А дальше, что?

— А дальше вот, — улыбнулся я, глянув на подлетающую грузовую платформу. На площадь приземлился один из людей Дуайта, осматривающий Ризтек с живым интересом. — Забирайтесь, она может поднять большую массу.

— Господин, за сколько вы готовы продать такую? — воскликнул какой-то гильдейский, подбегая к нам. — Пять сотен? Нет, наверное, не меньше восьми! Если подождёте, смогу выбить и более высокие цены!

— Простите, не продаётся, — улыбнулся я, положив огромные матерчатые сумки в багажное отделение. К нам подошёл человек от герцога, представившийся как Коннор Норс. В руке он нёс сумку и, видимо имел рацию. — Отлично, забирайся. Алиса, к своим потом вернёшься.

Оставив недоумевающего гильдейского, мы вместе полетели назад. Над домами, особо не скрываясь, но держа щиты. По ним ударили из винтовки и магией света с одной из крыш, в ответ получили поток белого света и молний, оставившие после себя искорёженные оплавленные обломки.

— Мать моя… — побледнел Коннор. — У вас… десятка? Нет, вы даже… прошу прощения, нервы.

— Всё в порядке, мы не враги. А для других, кто решит на нас напасть, пожалуй, была отличная демонстрация.

Удерживаемые нами щиты просто так пробить не могли, вот и летали нагло. Корабль, висящий над городом, был прекрасно виден издалека, а летели к нему мы на предельной скорости. Территория уже изрядно преобразилась: мусор расчистили, ручей откачиваемой воды с нижних ярусов почти пересох, а руины над комплексом распиливали. Хотя потом его сверху накроют уже герметичными листами брони, просто на всякий случай.

— Чертовски удобно, — сказал Райан, смотря, как один грузовой дрон обхватывает манипуляторами кусок огромного стекла и утаскивает. — Всё на переработку? Производите больше оружия?

— Нет, занимаемся ремонтом, — усмехнулся я, прикидывая сколько энергии будут тратить местные врата. На Магни нехватка стали, транспортная система дронов перегружена, не успевая вывозить запасы со складов вспомогательных станций. Разбор разрушенных зданий немного компенсирует её, к тому же расчистка требуется в любом случае.

— Поставим тут контроллер дронов, — поняла мои мысли Астэр. — Заодно расчистим дороги. Алиса, непривычно терять место лидера?

— Крайне непривычно, но я ведь всё ещё могу отказаться и идти своей дорогой. И хочу такой же доспех, сейчас тут будет очень опасно.

Я не возражал, хотя производство доспехов требует много времени из-за обилия тонких компонентов: некоторые из них не стандартизированы. Однако бойцов действительно нужно снарядить. Но сначала, наверное, ограничимся одним из тех, которые восстановили с Магни.

— Поразительно, — прошептал Коннор, задрав голову. — Древние технологии…

Он осёкся, ведь включились внешние динамики Пеликана.

— Неизвестный летательный аппарат, прекратите сближение или будете атакованы!

— Это она не нам, — успокоил я, вызывая сводку с сенсоров корабля. — Возьми повыше, видимо Андберг действовал быстрее. Или это ещё кто-то.

С другой стороны приближался летающий транспорт, а ещё на движках скакало некоторое число людей, стараясь держаться под защитой зданий. Он пытался скрываться иллюзией, но получалось далеко не идеально. Впрочем, если бы никто не смотрел за сенсорами, могли бы проморгать.

Предупреждение проигнорировали… зря, конечно.

Глава 17 Вновь в империи

Кто-то очень отчаянный нас всё же атаковал и не отказался от плана даже после того, как Аманда обозначила то, что их заметили.

— Если это Орден, возможно, придётся бежать, — сказала Астэр, приняв энергетическую форму духа и поднявшись в воздух. — Но слишком плохое снаряжение, вряд ли.

Я поднялся в воздух, смотря, как на флаер нацелилась магнитная пушка, установленная сбоку на выносном двигателе. Мы как раз пролетали под кораблём. Подобная череде взрывов очередь стала бить по ушам. Пушка делала сто сорок выстрелов в минуту, хотя непрерывно могла стрелять лишь десять секунд. Щиты флаера ярко засветились, маги вкладывали всё в защиту, а пилот маневрировал.

Увы, система предугадывала курс противника и на такой дистанции легко брала упреждения. Снаряды оставляли за собой оранжевый след перегретой трением атмосферы. Должен отдать им должное — неплохо держатся! Однако никаких средств, чтобы сбивать наведение, не имеют.

Я успел увидеть частично распиленный военный флаер. Крышу с него сняли, превратив в летающую платформу с пушкой. По кораблю без малейшего толку ударил плазменный снаряд, а Флаер не успел укрыться за домами, его прошило насквозь. Через секунду аппарат врезался в одно из зданий и рухнул на улицу. Тем временем я приготовил заряд света.

Ну-ка… чувствую, скрытники есть. Ударил вниз очень рассеянным потоком света, словно это мощный направленный светляк. Большая мощность рассеялась на такую площадь, что едва нагревала и царапала поверхности, зато высветила двух бегущих по улицам людей. Иллюзия сильно заколебалась от направленной энергии и секундой позже скрытников одновременно накрыли потоки белых молний — устранены.

И тут уже меня атаковали ракетой, которая выпустила рой наводящихся снарядов, добавив крупнокалиберной пушкой и плазмой. Противник засел в здании и сразу скрылся. Ответный луч света и выстрел Немезиды его не достал. Залп ракет подорвался от волны искажающего света.

— Не отпускай их! — крикнула Астэр. — Надо узнать, кто это!

Я резко влетел повыше, осматривая разрушенные улицы. А вот и ещё бегущий!

Резко рванул вдогонку, выстрел Немезиды взорвал перед ним землю, создав солидную глубокую выбоину, что заставило его отшатнуться и остановиться.

— Назовись, — потребовал я, опускаясь ниже с заряженным сгустком света. — Или просто убью на месте. Сбежать ты не сможешь.

— Кто вы такие? — спросил он со странным акцентом. — Эльдорф?

— Не имеет значения. Отвечай: кто ты такой? — повторил я.

— Мусорщики, — выдал он самое банальное название группировки. Видимо… да, просто группировка из Андберга, уж не помню название их города наподобие Ризтека. Вроде говорил правду и был дико напуган. Они только что лишились пяти — шести человек, смотря сколько сидело в флаере.

— Передай другим группировкам, чтобы не совались сюда. Будет только одно предупреждение. Свободен.

Я поднялся, дав ему пройти дальше. Смысл их грабить или задерживать? Язык в той стране несколько другой, но наречием Эльдорфа он, похоже, владел. Силу показали, теперь нас не должны беспокоить.

Мы вернулись к базе, началось знакомство. В том числе обучение наших спутников оригинальному языку древних. В этом плане ситуация неоднозначная — сейчас им владеет небольшая горстка людей против огромного населения стран. Зато он будет всеобщим и не придётся менять языки техники. Прошлая цивилизация возрождается!

— Только сорвали куш, — выдохнула Алиса, осознав ситуацию. — И опять работать!

— Мы не держим. Зато точно никаких вопросов от стран насчёт твоего богатства и головной боли, куда сдать его. Раньше я не мог сказать и сочувствую потерям.

— Я остаюсь, — решила она, накручивая рыжие локоны на палец. — Но про личный корабль я не забыла. Мне нужно вернуться на временную базу. Вика, аккуратней.

Целительница, прикладывала ледышки к болящей голове и кивнула. Рад, что Алиса всё ещё достаточно доверяла нам с Астэр. Конечно, и по кораблю пройтись не забыла, и познакомиться с Дуайтом.

Я отдал ей платформу, она с Райаном улетела. Вика с грузом алхимических трав отправилась на Олимп, а мы с Астэр слетали теперь к Андбергу. Прошло куда напряжённей, на нас откровенно пытались надавить, напоминая о силе страны.

— Да, против тысяч военных магов мы не устоим. Особенно ваш гранд будет проблемой. Теоретически вы сможете взять корабль штурмом, используя много летающей техники с максимально мощными щитами. Хотя мы скорее раньше улетим, — признал я, смотря в глаза герцогу. Приглашённый переводчик повторял мои слова, хотя мы заодно делали языковую базу для них. — Но сколько потратите снаряжения, и сколькие умрут? А самое главное, что вы будете делать, когда с орбиты начнут падать бомбы? Когда прилетит другой корабль, который обнулит армию вашей страны?

— Мы хотим решить всё мирно, — продолжила Астэр. — Но если желаете войны, то поверьте — мы победим. Если твои люди нападут на нас, мы превратим эти трущобы в руины. Придёт ваша армия и узнает, что такое кассетные боеголовки. Нападёшь сейчас и поймёшь, на что способны два духа.

В отличие от Кушинга, этот седой мужчина готов был взорваться, ведь ему в лицо угрожали иностранцы. К тому же выглядим молодо, хотя сущность не скрываем, но всё же ему явно трудно не видеть в Астэр какую-то девчонку.

— Хорошо, — повторил переводчик слова герцога. — Мы надеемся на мирное соседство, и не будем нападать на вас. Однако и вы предстанете перед советом нашего Альянса и объясните свои действия. Это наши земли, древние ушли. Духи вы или нет, это ничего не меняет.

Мужчина выдал пафосную речь с завуалированными угрозами, так что было очевидно, что он вряд ли отступится.

«Ох уж эта привычка современных народов», — фыркнула Астэр. — «Ты ему про будущее возрождение цивилизации, строительство городов, распространение технологий, а он тебе про владение пушками и поиск уцелевшего на свалке, потому что они ей владеют».

«Чувствую, Андберг перестанет существовать. Кто-то должен выступить центром концентрации планетарной власти», — вздохнул я. — «Но пусть голова у других болит, насчёт того кто главным будет. Мы пока будем силой».

Завершив переговоры, мы вернулись к Пеликану. Солнце уже давно зашло и площадь ярко освещалась прожекторами, погрузка ресурсов на корабль или отправка их на базу не прекращалась ни на секунду. Людей жутко не хватало, потому оставил Астэр разбираться с ворохом технических проблем, а мы с Амандой полетели в Хайнмар, причём с Олимпа.

Франс решил, что один грузовик — это слишком малое число средств передвижения по космосу, и потратил ресурсы на «простенький» тяжёлый истребитель с минимумом артефакторики. Стреловидный, вполне аэродинамичный, ведь рассчитан и на атмосферные бои. Крылья не были функциональны и служили только для подвески оборудования, но и не мешали. На их раздвоенных кончиках имелись дополнительные генераторы барьеров, а двухместный кокпит довольно комфортно размещал двух людей даже в средней броне, конечно же максимум с прыжковым двигателем, а не лётной системой.

Угловатый вытянутый нос с крупной курсовой пушкой выглядел технологично, хорошая сдвоенная магнитно-лазерная турель снизу обеспечивала много возможностей атаки по наземным целям. Даже на две ракеты расщедрились!

Штурмовик «Пульсар» предназначался для атаки по наземной технике и пехоте, хотя отлично чувствовал себя и в космическом сражении. Также предполагается, что пилот его покинет и пойдёт воевать сам, потому в кабине даже было место под тяжёлое ручное оружие.

— Красивый… — пробормотал я, запрыгивая в кокпит корабля, вылетевшего из истребительного ассемблера. Как раз недавно присоединённого нами. — Простенький и дешёвый… а ведь по параметрам он где-то на уровне «Денеба», который в моей цивилизации самый продвинутый и дико дорогой. Разве что щиты послабее, потому что только электрические.

— По пути расскажешь, я уже волнуюсь за родителей, — поторопила меня Аманда, сев на место второго пилота, обычно управляющего наведением турели и ракет. — Там ведь и Ричард в неопределённом положении.

Я был с ней полностью согласен. Этот кораблик имел варп-привод, а Олимп был не так уж далеко от Айруса. Добрались даже быстрее, чем, если бы решили на грузовой платформе лететь в Хайнмар.

Конечно, прямо к дворцу мы не садились — там многовато сильных магов и древних пушек большого калибра. Ночью, однако не скрываясь, мы подлетели к особняку Клауд. Истребитель завис на месте, оставшись под моим удалённым управлением. Посоха я с собой также не брал, но в остальном был готов защищаться и убегать.

— Позовите, пожалуйста, моего отца, — сказала Аманда, сняв шлем перед ошарашенным ночным сторожем. Девушка невероятно волновалась, видимо ожидая худшего, но зря. Мужчина просто убежал звать дежуривших ночью слуг. И на нас издалека уже смотрела полиция.

Олдман Клауд выбежал наружу через несколько минуту в одном синем халате и домашних штанах и обнял девушку, немного пошатнувшись. Тифон весил много, так что сдвинуть Аманду с места и уж тем более поднять не вышло.

— Милая… ты знаешь что произошло? Тебя обвинили в измене, ведь ты пропала… с тем кто напал на Сару Нортроп, — Олдман с опаской посмотрел на меня, не снимавшего шлем. — И раз вы прилетели, значит, не боитесь. Я слышал новости из Ризтека. И узнал твою историю.

— Допросили Оллсон или Розу, — констатировал я. — Что с ними?

— Не забывайся… — нахмурился граф, слыша мой тон.

— Пап, не надо, — остановила его Аманда, отойдя ко мне. — Если так, то вы уже знаете всё. С ними ведь ничего не сделали? Они не нарушали законы Эльдорфа.

— … Не нарушали, но пока они под следствием, — сказал граф, на что я цыкнул. Причём так громко, что он услышал. — Слышу недовольство.

— Вы удивлены? Ваша магичка попыталась взять Астэр как вещь, потому что владела силой. А теперь я изменник, потому что не позволил? Ещё и моих знакомых схватили? Что же, теперь вы знаете, кто я такой и должны понимать ситуацию.

— А я была на Разбитом Кольце! И ещё двух станциях! — добавила Аманда. — Вообще-то корабли уже строятся и у них есть огромный крейсер! Не волнуйся, они хотят помочь человечеству. Теперь все страны мира будут объединяться! И этого не избежать.

Олдман ошалело смотрел на дочку, как и вышедшая Ребекка. Она успела одеться подобающе в штаны, блузку и деловой пиджак, а ещё завязала волосы в хвост.

— И я могу восстановить тебя после ранения, — выпалила она. — Я теперь маг крови, то есть маг жизненных сил. Только нужен их источник, какой-нибудь осуждённый на казнь преступник.

— Такой как раз есть, — услышал я сбоку… а вот и Вильям Магеллан. — Оскар Борель, сдавайтесь. Предъявленных вам обвинений хватит на несколько казней, так что сейчас вы выбираете только её метод.

— А как же героическая помощь Империи? Я ведь знаю больше про Орден Бури, — саркастически сказал я, повернувшись к человеку. Не заметил ведь! Хорошие скрытники, ну-ка, активный импульс с Пульсара… отлично, знаю позицию каждого. — И у них, кстати, есть древний эсминец. Предпочтёте, чтобы восстанавливалась не цивилизация древних, а к власти пришла шайка вольных магов и преступников?

— Это мы обсудим при допросе, — категорично сказал он. — Сдавайся, ты не успеешь уйти. Сам ведь видишь, что снайпера всюду вокруг.

— Ты ведь понимаешь, что этого не произойдёт? — выдохнул я. — Олдман, ну хоть вы остановите его. Сейчас ведь много трупов будет.

Я выхватил с пояса Бриарей и в секунду застрелил подбирающегося ко мне сзади скрытника. Человек был в лёгкой стелс-броне Ревенант и держал древний меч. Внезапным ударом при достаточном вливании магии вполне можно ранить или хотя бы повредить лётные системы. Увы, тяжёлый позитронный пистолет попал точно в грудь, защита была отключена, так что скрытник умер мгновенно.

— Я пришёл с миром, но готов к войне. Прикажите своим людям оставаться на месте.

По щиту «Цитадель» тут же пришла пара ударов, по улице приехала повозка на электротяге, из которой вывалили ещё люди. Вот и хорошо — приказал Пульсару немного наклониться, курсовая плазменная пушка пальнула точно по ней. Щиты лопнули мгновенно, аппарат разорвало на мелкие клочки, ранив осколками ближайших людей.

— Вы же не думаете, что я не могу его контролировать? Что даже при вашем успехе в моём убийстве, Эльдорф не сотрут с лица планеты? Кушинг был мудрее, поняв расклад.

Приказал турели повернуться на мощный сигнал энергии.

С канонадой быстрых выстрелов человека со здоровенной плазменной пушкой разорвало в кровавые ошмётки. Я всё смотрел на Олдмана, Аманда отступила ко мне, запустив щиты и вытащив Кайсаку. Пушка всё же выстрелила, но мимо, разорвав часть стены особняка Клауд. Щитов на стенах не хватило. Серьёзная штука, а потому перевёл Бриарей на неё и выстрелил в ствол, сломав наверняка бесценный для них артефакт.

— Отставить, — крикнул Олдман. Едва ли он мог распоряжаться этими людьми, но они уже сами видимо сомневались. Скрытная атака провалилась. Если начнётся бой — лучше будет убегать, но пока… — Вильям, отзови своих людей! Ты может быть не слышал, но над древним городом около Ризтека завис большой корабль!

— Мы бессильны, — подтвердила Ребекка, глядя на левитирующий истребитель, продолжающий активное сканирование ближайшей территории. Уж в паре десятков метров засечь скрывающегося человека не проблема. — Аманда, нам нужно узнать, что тогда произошло.

Вильям выглядел совсем растерянно: формально он мог не подчиняться, но понимал, что трупов будет много. И скорее всего вняв обещанию уничтожить его империю.

— Я справлюсь, — сказала мне Аманда, убрав оружие и пройдя вперёд. — Мы всё расскажем, но, пожалуйста, не устраивайте бойню.

— Моё требование, — заговорил я. — Завтра в двенадцать часов у южных ворот города, с предельной вежливостью и деликатностью, семейство Оллсон и Роза покидают город. В ином случае готовьтесь прятаться под землю. И не забывайте, что не только у нас есть корабль. Аманда расскажет. И… Сару Нортроп тоже выведите. Она теперь вам не нужна.

Корабль в атмосфере штурмом взять могут, но мы ведь можем стрелять и с орбиты. Что они нам сделают?

Я включил левитацию и спешно забрался в истребитель, приказав ему начать набор высоты, едва оказался в кокпите. Многовато магов тут собралось, но приказ атаковать видимо так и не поступил.

Взлетев повыше, переключил камеры на вид вниз — Аманда обнималась с матерью, пока Олдман что-то приказывал Вильяму и сбежавшимся людям. Однако сейчас я полетел к Магни, рассказывая результаты общения нервничающей Астэр.

Я же чуть позже пролетел вдоль разрушенных секций, смотря на снующих всюду дронов: теперь их стало больше чем было раньше. Я занялся изучением разбившихся древних кораблей, которые были ещё в более-менее пригодном общем состоянии. В итоге отметил один десантный челнок и тяжёлый истребитель с выбитыми движками. Конечно, осмотрел я далеко не весь внутренний диаметр станции в три тысячи километров, но проверил достаточно целых на вид обломков.

Да и… красивая станция. Даже в таком виде. Навевала бы уныние, если бы не было движения, но я знал, что с каждой минутой она становится немного целее.

В общем, пока вернул истребитель на Олимп как меру защиты, проведал Вику, которая приняла стимуляторы и с горящими глазами изучала станцию. После этого через врата вернулся на Айрус, где увидел очередь готовых контейнеров. Пропускная способность ограничена: между переносами большой массы врата должны остывать. Поэтому транспортники и были ещё более чем актуальны. Ремонт нижних ярусов базы ушёл полным ходом, всюду шла уборка.

Я пока остался отсыпаться на Пеликане, как обычно готовый принять бой, но ночь прошла спокойно. Утром не без удовольствия оценил, насколько чище стала площадь, а ещё завершалась установка нескольких лазерных турелей, ведь мы планировали отлететь.

Пульсар на автопилоте перелетел к нам, привязанные к Пеликану дроны свернулись и мы стали набирать высоту.

— Даже скучно без Аманды, — заметила расслабленная Астэр. — А если решат, что они крутые и могут не слушать нас? Большие древние пушки могли сохраниться, реакторы у них есть… придётся быстро ставить на Ира Джентис варп-привод и лететь сюда.

— Верим в лучшее и продолжаем строить периметры защиты. Всё же людей нам не хватает, — ответил я, крутя в руке плетения. — Надо вернуться к тренировкам. Хотя мне прямо нравится то, чем мы занимаемся.

Астэр пересела ко мне на коленки, пусть они и были покрыты жёсткой сталью. По заданной траектории перелетели к Хайнмару и зависли около города. Системы сканирования работали на пределе, Астэр вышла наружу и била импульсами маны, чтобы пресечь проникновение на корабль.

— Аманда, как дела? — вызвал я девушку. Ответила она, к счастью, быстро. Судя по всему, ночь выдалась бессонной.

— Уже два раза всё пересказала, чувствую себя как на допросе, но обращаются вежливо. Я им в красках и с иллюзиями показала, что происходит при попадании корабельной позитронной пушкой. Я не приду, не волнуйся за меня. Мне ещё маму вылечить надо.

— Если что — зови, постараемся призвать тяжёлую артиллерию быстрее.

Мы ждали дальше, внимательно контролируя окружение.

Зря беспокоились. Из города вышел конвой с повозками, к которому я подвёл грузовую платформу. Все выглядели нормально, хотя и очень обеспокоенно. Оллсон всем семейством с детьми и некоторым грузом вещей ехали на конной телеге. Роза же шла в сопровождении черноволосого мужчины немного старше неё. Неужели?

— Приветствую всех вас, и извините за исход. Загружайтесь и ни о чём не переживайте. Фари, не удивляйся так! Скоро тоже доспех наденешь, если захочешь. Рози, это твой брат?

Пока коротышка аж загорелась от интереса, а семейство Оллсон глазело на корабль, Рози подтолкнула растерянного мужчину.

— Райдер Тейлор, брат Рози, — представился он. — Приятно познакомиться… мы идём туда?

— Да! — воскликнула Рози. — То есть, ты можешь остаться, к тебе-то вопросов не было! Оскар, спасибо что вернулся! И так быстро!

Она первой перебралась на грузовую платформу, я пока пресёк расспросы, чтобы не тратить время на разговоры здесь. Сопровождающие их маги смотрели на нас с шоком. А ведь требуется аудиенция с императором… нет, я не причём и подобному не обучен. Пусть Франс или Шайна с местными договариваются теперь. Я не переговорщик.

— Не вижу здесь Сары Нортроп, а жаль. Мы за ней ещё придём, ведь она преступила грань. Разговор с ней ещё обязательно состоится.

Конвой нервно переглядывался, явно ощущая на себе прицелы пушек Пеликана, однако решил не тратить время. Все остальные загрузились, дополнительные бортики безопасности поднялись вверх, и я провёл платформу к малому грузовому отсеку к основной части, как раз для таких платформ.

— К нам ворвались, едва ты сбежал из города, — заговорил Тейлор немного нервно. — Я не обвиняю, но пришлось всё выложить. И… что теперь будет?

— Жалеешь, что тогда связался? Тем более решил ехать со мной? — спросил я. — Очевидно.

— Оскар, так вышло, что наш бизнес остановили и почти держали засаду на тебя, — заговорила Лина. — В Эльдорфе нам теперь было бы тяжело.

— Так Эльдорфа больше не будет, — возразил ей Рич. — Верно, ведь говорю?

— По крайней мере, не в том виде, — признал я. — Обещал ведь, что отплачу. Вы теперь будете среди людей, возрождающих цивилизацию древних. Всё изменится, и бизнес по ручному производству револьверов и ножиков всё равно быстро бы зачах. Не сразу, но в недалёком будущем просто потерял бы смысл. У вас есть шанс переквалифицироваться.

— … Тогда нам это выгодно, — заметил Тейлор. — И… мы будем жить в космосе?

— Или в восстанавливаемом городе древних, но пока в космосе. Рози, что скажешь? Нам тут вечно людей не хватает!

— Буду усердно учиться! — воскликнула она, едва сдерживая эмоции. — Огромный! Сколько тут места!

— Это корвет, самый малый корабль тяжёлого флота, — не сдержал я улыбку, хотя они не видели. — Не волнуйтесь насчёт вещей, вам ничего не понадобится.

Младшие дети были немного подавлены, но оглядывались с интересом. Мы прошли на мостик, немного тесноватый для этого, корабль уже медленно поднимался на орбиту. Короткий прыжок через гипер и мы подлетали к остаткам Олимпа. Уцелевшие секции присоединяли к верфи, ставшей ядром. Корабль пристыковался боком, при этом открылась и носовая часть, дроны начали быструю разгрузку.

— Я потом слетаю забрать выбранные тобой корабли, они вполне влезут, — сказала Астэр. — Познакомьтесь пока здесь со всем.

Люди ошарашенно оглядывали станцию, которую тоже спешно ремонтировали, добавляя пушек и щитов, а также наращивая повреждённые помещения.

— Рози, Райдер, так что у вас произошло? — завёл я разговор, сняв шлем и оглядев черноволосого голубоглазого мужчину.

— Я… в общем, попал в долговое рабство, — сказал мужчина, потерев голову. — Рози мне всё рассказала. Если кратко, то я ошибся и потерял снаряжение, охотясь на монстра. Занял в долг у одного человека, подписав договор, что буду отрабатывать, если не верну в срок… а на меня ночью напали и ограбили. Пытался как-то вернуть, но всю сумму не смог. А потом… я знаю, как это глупо, но хоть моя оплата была указана и была сносной, там была и графа о штрафах и плате за питание.

Я покачал головой, вот ушлые мошенники.

— Стража не могла ему помочь… а когда он попытался сбежать, сильно избили, — пожаловалась Роза. — Официально платили, но так, что он бы лет десять отрабатывал! Сильному магу как простому рабочему.

— Я геомант, — пояснял Райдер. — Так что был строителем или разнорабочим. Гоняли убивать монстров с группой, внимательно следили. Спасибо, за то что связали Рози с теневым корпусом, они моментально меня нашли и выявили какие-то махинации того ублюдка. Он сразу сбежал, едва они явились.

— И как успели? На следующий же день я с Сарой столкнулся, — удивился я, идя по длинным коридорам стыковочного дока. Оллсон тащили свои вещи, выглядя максимально неуместно на космической станции.

— Ну, меня-то схватили, — сказала Рози. — Прости, я тоже всё выложила, поняв, что тебе уже ничего не сделают. Вообще-то думала, что сразу изменят к тебе отношение. Но пусть меня взяли прямо у Вильяма, он всё равно думал, что пропажа моего брата может быть связана с Орденом Бури. Может, так и было: мне не рассказывали и он ведь сбежал сразу. В любом случае, Райдера освободили и разрешили нам встретиться. Держали в изоляторе теневого корпуса… лазерный карабин и плазменный пистолет так и не вернули, как и гранаты.

— Ну ничего, потому припомним им мелкое воровство, — усмехнулся я. — Райдер, нам ещё надо будет поговорить, но пока готов подключиться к нашей миссии?

— Рози многое рассказала. Почту за честь, — ответил он. — Правда, я умею только сражаться, ничего полезного вам. Мне потребуется время на обучение.

Нравится мне его настрой. Похож на сестру: а если это так, то ему можно верить.

Первым делом направил всех к Виктории, что-то увлечённо читающей. Сказал тщательно проверить здоровье. Целители с Магни также штудировали книги по алхимии или отрабатывали заклинания.

Сам я занялся перепроверкой подключённых секций и скорректировал планы ремонта. Производственные мощности работали на пределе, и кое-что можно было урезать, а вот системы обороны и реакторы требовалось усилить. А затем снова на Магни, где секция с вратами требовала внимания в плане подключения логистики, плюс вывез в Хранилищах больше обломков особо ценной техники, и притащил их на Эскалейд.

М-да, скачу по мирам в чисто рабочем порядке. Нужно бы магией заняться!

Но пока вытряхнул хранилища, поглазел как в ассемблере, который может сделать танк или лёгкий истребитель, манипуляторы собирают крупную пушку. А ведь столько времени уже прошло… интересно, насколько улучшилось состояние корабля?

Чтобы оценить эффект, сначала вызвал справку о состояния на момент до нашего прибытия:

Класс «Ira». Стратегический крейсер. Название: «Ira gentis».

Диагностика состояния:

Корпус: 70%

Досветовые двигатели (общее): 44%

Гипер-двигатель: 30% (неисправно)

Варп-двигатель: 0% (отсутствует)

АМ-реактор: 83% (максимальная выходная мощность 25%, запас антиматерии 4%)

Нуль-генератор: 0% (отсутствует)

Генераторы щитов (общее): 39%

Основные орудийные системы: 10% (функциональны 2 позитронных орудия)

Система «Тахионное копьё»: 60% (неисправно)

Второстепенные системы: 67%

Разбитый корабль смотрелся жалко, такому действительно только от ремонтного дока отстреливаться. Но теперь состояние изменилось:

Корпус: 73%

Досветовые двигатели (общее): 49%

Гипер-двигатель: 30% (неисправно)

Варп-двигатель: (в процессе постройки)

АМ-реактор: 89% (максимальная выходная мощность 50%, запас антиматерии 4%)

Нуль-генератор: 100% (нештатная модель, отдача энергии 18% относительно стандартного)

Генераторы щитов (общее): 46%

Основные орудийные системы: 12% (Функциональны 2 позитронных орудия. Внимание, установлено нештатное малое лазерное ОТО в количестве восьми единиц. Мощность орудий 30% относительно штатной)

Система «Тахионное копьё»: 60% (неисправно)

Второстепенные системы: 75%

Корабль всё ещё разбит, но теперь ситуация намного лучше. Особенно в плане ремонта двигателей, щитов и общего состояния систем. Астэр не ремонтировала многие незначительные элементы, экономя ресурсы. Сейчас же большинство из необходимого мы смогли взять на Магни. Нуль-генератор пока стоит маленький, зато главный реактор подлатали до пригодного состояния. И пушек прибавилось! Хотя ни одной позитронной, пока их производить не можем. Это уцелевшие и отремонтированные Астэр.

Всего таких орудий на Ира Джентис раньше было двенадцать. В дополнение к ним из основных калибров для разнообразия типов атак должна быть установлена пара крупнокалиберных сверхмощных рейлганов, плазменных пушек и лазеров. Что АМ-реактор, что нуль-генератор могут выдавать ману, так что всё вооружение имеет магическую часть. Плюс на корабль устанавливается и точечная оборона. Преимущественно лазерная, но с некоторой долей мелких позитронок и рельс.

И да, когда мы поняли опасность, начали изготавливать дешёвые и лёгкие в производстве лазеры. Теперь же, с зачаровывающей установкой, будем ставить правильные, чертежи на них есть. Правда сама установка ещё не готова, из-за чего зависло и изготовление хорошего варп-двигателя, но это скоро будет исправлено.

Франс уже рассчитал примерное положение базы противника, которое мне не понравилось. А ещё у него было предложение насчёт одного специфичного инженерного проекта.

Стоит поторопиться, ведь странный враг наверняка не оставил нас в покое и также вооружает свои корабли. Вопрос в том, сколько ещё продлится затишье? И что делают с королевой Эрт?

Глава 18 Новый рассвет и стабилизация в Эдриг

Я встретился с Франсом. Инженер как всегда утопал в работе, ведь ничего иного ему не оставалось.

— Надо переместить Эскалейд-1, — сразу сказал он, посмотрев на меня. — Раньше много рассеянных доков имели смысл, снижая нагрузку на логистику и распределяя флот. Теперь что от него, что от Олимпа почти ничего не осталось.

— Вы хотите прикрутить к станции варп-двигатель от дредноута и соединить её с другой, — констатировал я, изучая многочисленные экраны, полные схем и окон с множеством сводок. Очередь постройки казалось бесконечной, отображались процессы сборки дополнительных производственных модулей. — Только стоит ли сейчас тратить на это ресурсы?

— Как только крейсер сам сможет куда-то лететь и сражаться, — подтвердил Франс. — Я ещё в процессе получения контроля над Магни, а пока она восстанавливается. Цитадель подтягивает припрятанные резервы материалов, однако почти вся продукция идёт на внутренние нужды и солнечную электростанцию.

Он даже переключил мне на вид с какого-то дрона-наблюдателя: зонтик станции постепенно монтировали, копошились дроны у основания.

— И врата нужны, — напомнил я. — В общем, мне бы полазать по Магни и поискать не подключённые массивы информации с чертежами. Или технология будет утрачена.

— Точнее придётся очень долго и муторно заниматься обратным инжинирингом и проектировать новые чертежи, — проворчал Франс. — Да, это первый пункт. Второе, я понял, где засел противник — это Эскалейд-3. Она располагалась над планетой, но, видимо, её решили отбуксировать в открытый космос или же случайный запуск маневровых двигателей сорвал её с орбиты и отправил в дрейф по системе.

Он показал карту ещё одной системы из Сферы Аккара, точнее «Облака Эсилий», как они называли эту туманность. Там было отмечено предполагаемое расположение уцелевшей станции.

— И что хуже, на этой планете разбился Ира Солис, — он указал на метку одной из каменистых планет. — Он также отступил повреждённым из битвы и проходил там ремонт всеми доступными ресурсами. При нападении Эрт он был в лучшем состоянии, чем Ира Джентис, однако двигательные системы сильно повредили, дрейф корабля увёл его курсом падения на планету. Мощности маневровых хватило затормозить ровно настолько, чтобы не быть полностью разрушенным, однако посадка оказалась крайне жёсткой. Немногие выжившие члены экипажа эвакуировались.

Я цыкнул, потерев голову.

— У них на Эскалейд-3 могут быть чертежи частей кораблей класса Ира, которых нет у нас. Хотя не факт, что они нашли сам Ира Солис или что смогут запустить его ремонт. Однако то, что они так охотно принялись за ремонт нашего и даже перенесли одну из производственных установок, говорит о том, что видели возможность. Впрочем, может просто хотели поставить другое оборудование. Кроме того, сейчас мы не можем взять детали и материалы с Ира Солис.

Франс со вздохом кивнул.

— Нас наверняка заметят. Но как только будут установлены все части фабрикатора, ремонт пойдёт значительно быстрее. И на нас работает Олимп и две установки на Айрусе, помогая восстанавливать станции. Орден, скорее всего, ремонтирует другие добытые корабли, потому и не торопится бить по нам. Это гонка и мы должны в ней победить. На Айрусе есть и другие почти рабочие врата в разных частях мира. Ты знаешь, что с ними делать. У нас много частично неисправного производственного оборудования и я советую начать именно с мест, где мы можем сразу получить больше мощностей.

Я согласился, ведь сам давно об этом думал.

— Ты командир, почини мне десантный челнок, и мы пролетим по миру.

— Да какой я командир, — отмахнулся он. — Астэр главная. Я знаю её историю и понимаю, а управленцев для новой империи найдём. У меня другие интересы, я инженер и не могу тратить своё время на административную деятельность.

Франс снова ушёл в работу. Что же, я пока взял необходимые вещи и вернулся на Олимп. Транспортник разгрузили, и Астэр увела его к Магни. Я проведал недавно прибывших, собравшихся сейчас в кают-компании почти в полном составе, кроме Лины и младших детей Оллсон.

— Виктория сказала, что ты поможешь с языком, — сказал Рич. — И… что дальше делаем? На планете всё как-то понятно и привычно, а тут все носятся от терминала к терминалу, едва замечая снующие машины.

— И особенно, что делать нам, — добавил его дед, с которым я реже общался. — Чувствую себя великолепно после ваших машин, но я не солдат.

— Вам сейчас придётся учиться. Помог бы, но слишком много дел, потому для начала будете обвыкаться обращаться с оборудованием. Язык сейчас дам, — я раздал всем коммуникаторы и плюс один планшет. Доступа к системам управления у них не было. — Рози, Райдер, я сейчас полезу на другие планетарные базы, нужна помощь.

— Конечно! — девушка вскочила с кресла с видом «готова хоть в пекло». Её брат также кивнул: заодно познакомлюсь лучше.

— И я помогу, — добавил Ричард. — А потом, что будем делать?

— Возрождать цивилизацию, — улыбнулся я. — Эдриг понемногу восстанавливается. Не волнуйтесь, все найдут себе новую нужную роль. А теперь приступим.

Я дал им два нейроинтерфейса и запускал запись языка: в том числе сходил в комнату к жене Тейлора. Пяток нашедшихся на Магни более-менее целых доспехов отремонтировали, так что моя бравая команда их надела и тренировалась двигаться.

В это время Астэр уже притащила разбившиеся корабли с Магни и десантный челнок сразу засунули в ассемблер корветов, у него даже варп-двигатель уцелел! У нас было много вполне пригодных деталей от разбираемого хлама, на ремонт до хорошего состояния требовалось всего сорок минут.

«Вовремя я — люди увидели, что большой корабль улетел, и решили атаковать», — проворчала Астэр. Она как раз возвращала Пеликан на место, чтобы дальше охранять комплекс и собирать обломки. — «Ну что же, испытаем все орудийные системы»!

— Я скоро вернусь! — сказал я своим помощникам. Но люди, без сомнений решили последовать за мной. — Хорошо, там драка. Слишком, вперёд не лезьте!

Мы добежали до врат, троица догнала меня, пока врата запускались. Перенеслись на Айрус и побежали мимо обеспокоенных людей. У выхода встретил Дуайта.

— Большая группировка вышла из подземки совсем рядом. К счастью, все ближайшие тоннели наглухо заблокированы. Ваш истребитель повредили!

— Это штурмовик, — поправил я, выходя наружу. — Надо же. Интересно, кто не внял вежливой просьбе? Пострадавшие есть?

— Нет, мы вовремя заметили их и отступили, — качнул он головой. — Лучше вам не убирать отсюда корабль, пока мы не выстроим аванпост. Многие переживают.

Пожалуй, скорее многим не нравятся и условия на этой базе, люди тоже устают. Большинство дронов тут и техники заняты ремонтом локальных энергосистем, времени на уборку не хватает. А ещё запахи и пыль живого большого мира могут сказываться.

— Скажи им, что в ближайшее время станет лучше. Смогут поселиться в высотке с максимальным удобством. На блоках станции есть специализированная производственная линия мебели, скоро её починим. И пришлём сюда хорошие промышленные пылесосы.

Дуайт растерянно кивнул. На одной из секций Олимпа действительно, сохранился такой специализированный модуль: правда поведённый, но немного ресурсов на его восстановление выделить можно. Чертежи такого типа из Магни вытащим.

Я пока сверился с боевой сводкой и выбежал наружу, троица людей со мной, Рози пока использовала движок при помощи пульта, остальным ещё требовалась тренировка.

Сверху Пеликан лупил лазерными импульсами и канонадой из реилганов куда-то по земле. Пульсар с повреждённым крылом и уже без ракет висел рядом.

«Много они в него ракет запустили и обстреляли», — пояснила Астэр. — «Без управления человеком он туповат, но смог уклониться от ударов, что стали бы фатальными. Атакуй сюда».

Астэр передала мне информацию на Визор.

— Рози, за мной! Ричард, Райдер, защищайте вход, — я усмехнулся. — Назовём вас командой тройного «Р»? Или просто «Команда Р»?

— Нет! — ответили Рози и Рич одновременно, а Астэр, слушавшая наш канал, почему-то заливисто рассмеялась в телепатии.

Я пролетел над уже довольно чистой площадью. Люди иногда при помощи ручных резаков помогали пилить конструкции, ведь достаточно тяжёлых дронов мы имели мало и из-за этого процесс расчистки улиц шёл медленно. Однако были и новые повреждения: стрельба Астэр вскрыла ближайшую подземку, лежало несколько сожжённых тел. Я же накопил предельный импульс магии и проскочил в один тоннель, где толпились укрывшиеся от огня корабля люди.

«Кротокрысы, ясно всё», — передал я Астэр. — «Значит, не вняли предупреждению».

Без вопросов я затопил тоннель рекой света, проскочившая за мной Рози добавила огонька. Волна схлынула, конечно же часть людей удержали щиты и всеми силами охлаждали воздух, с ужасом глядя на меня. Импульс Кайсаки разорвал сильного мага с колеблющимся барьером.

— Рози, выходим! — приказал я.

— А? сейчас! — девушка поспешила выскочить через пролом за мной. Скаф передал Астэр наведение для стрельбы. Пеликан сместился, вниз смотрели три лазера и обе вынесенные магнитки.

Вновь раздалась канонада выстрелов, вскрывающая дорогу там, где не было слишком толстого слоя завалов, лазеры стали бить в щели, стремясь изжарить людей запертых в тоннелях.

Нувот, теперь снаряды для этих пушек ещё делать! Зато части свода рухнули и внизу остались живые!

«Астэр, они отходят, предлагаю не рушить район, а поймать пленных. Выдворим их из города окончательно, чтобы не было сюрпризов».

Спутница согласилась: очередные жадные люди, решившие сорвать куш всей жизни, ограбив тех, кто владеет кораблём, понесли огромные потери. Теперь же мы откапывали выживших, рассеивая магию жизни.

— Я тоже хочу пострелять таким, — мечтательно сказала Рози, глядя на корабль, занимающий исходную позицию. Старые большие дроны, некоторые размером с крупный флаер, вылетели из открытого скошенного носа и принялись помогать поднимать каменные обломки.

— Будешь канониром, — пообещал я, смотря на подбегавших Рича и Райдера.

— Так, тут отличное место. Вам двоим задание на обучение использованию движка! Да, прямо сейчас! И да, вы тоже полетаете на таком!

Парни возразить не могли, и стали по моей команде выполнять подлёты на месте с плавной посадкой, а затем короткие прыжки в разных направлениях. Спустившаяся Астэр дорвалась до пленных магов, сразу выбив из них информацию, где их база. Все вещи магов перешли Дуайту, кроме одного Истока. Астэр получила девятый, закопанный в руинах около человека, в которого попала стальная болванка рельсы. Я в это время вновь включил рацию.

— Алиса, где ты там?

— Некоторые люди, кто согласились, летят снова в город. Не все, места слишком мало. И мы видели, как вы во что-то стреляете.

— Кротокрысы напали, сейчас будет выселение. Хочешь помочь?

— Выселение? — не поняла она. — Оскар, их очень много и они под землёй сидят!

— Ну, оставлять их под боком теперь точно не будем. И да, сдавшиеся свалят, не забрав с собой даже пистолетик, — подтвердил я, видя как Астэр, копающаяся в планшете, согласно кивает.

— Пульсар уходит на ремонт, прошу перевести к нам немного подходящих дронов и пару доспехов… а у нас их мало! Ремонтировать не успеваем. Но челнок скоро будет готов, полетим с комфортом.

— У вас всегда так? — спросил Райдер, прыгающий вместе с Ричардом.

— Нет, с Оскара сняли ограничители, — хохотнул блондин. — Но я уже хочу полетать. А на такие технологии можно подсесть. А что это был за корабль? Оскар!

Я получил подтверждение от пока сомневающейся Алисы и стал рассказывать про вооружение транспортника, который уже начал грузить в себя разбитые флаеры и обломки танков с ближайших улиц. Один дрон использовал электромагнит, чтобы собирать мелкие куски стали с асфальта, таким образом очищая дорогу. На волне этого и вспомнил добавить к заказу на доставку робота-уборщика, чтобы он вычищал базу.

Пришедшие люди оперативно сняли с напавших более-менее уцелевшие доспехи. Выживших убивать не стал, смысл теперь? Мы не тираны. Население и так не очень большое, чтобы казнить после боя.

Алиса вернулась к нам с шестью людьми и кучей пушек.

— Как там… Вика? — спросила она, смотря на корабль в небе.

— Спит мало, очень увлечена, — признался я. — Думаю, этой базе понадобится дополнительная охрана. У людей с Магни мало сильных бойцов.

— Знаешь, выглядит так, как будто я тут буду до конца жизни упахиваться, — призналась рыжая атаманша. — И не забуду про корабль.

— Она всем это говорит, — хмыкнул Райан. Что же, у неё более личная и приземлённая цель, но почему бы и нет.

— А у нас всех будут доспехи? — поинтересовалась Арья, да и в глазах их главного техно-артефактора Якоба это читалось.

— Обязательно, и на тебя даже есть нужного размера, — подмигнул я надувшейся мелкой рыжей. — Ладно, через десять минут прилетит наш транспорт, а вам ещё переодеваться. Расскажу всё по пути.

— Лучше тренируй их, я займусь, — сказала Астэр, утащив Кошек. — Кстати, сколько людей согласны? И что будете делать со своим добром?

— Ещё троим интересно… видимо, оставлю им большую часть доли, — задумчиво сказала Алиса. — Остальные подустали, хотят отдохнуть да красиво пожить. Надо поскорее обменять всё на золото, думаю.

— Да не так чтобы срочно, — честно сказала спутница. — Прежде чем вам всем давать новые пушки, сначала будут ремонтировать части Цитадели и города.

Она увела людей, а я пока остался помогать разбирать завалы и перекидывал задачи по ремонту полезного оборудования на Олимп. А ещё тренироваться нужно было… не хватает меня на всех. Надеюсь, скоро люди включатся, и никто не сделает глупостей.

Уже через полчаса мы на летающем утюге приближались к нужной позиции над городом. На корабль поставили два турельных лазера, но в целом состояние было «удовлетворительным». Арья с восторгом осматривала лёгкую броню для невысоких людей и своё новое оружие. Также броню надел Райан. Увы, всего два комплекта нашлось сверх уже выданного. Зато на оружейном подвесе челнока была хорошая ракета и группка гуманоидных дронов и бегунов безмолвно стояла в задней части, так что на них нервно озирались.

Все при тяжёлом вооружении и с хорошими щитами. Разумеется, Астэр с нами. Пеликан поднялся повыше и был готов поддержать.

— Вот, память говорит, что они прямо под этой станцией, — сказала Астэр, указав на здание. — Устроились в части подземного монорельса недалеко от бункеров с укрытиями для горожан. А теперь потратим на них немного боезапаса!

Что кораблю каких-то три километра? Это уже ближний бой для него.

Долгая очередь стала бить в наиболее тонком месте, где и так была глубокая воронка от взрыва, сломавшая листы брони. Арья откровенно боялась, взяв Алису за руку.

— Это… совсем другой уровень. И мы вот так войдём? — спросила она.

— Да, покажем силу, — подтвердила Астэр. — Если они не внемлют — у нас к обычной плазменной ракете будет ещё термобарическая. Мы восстанавливаем цивилизацию, в том числе это подразумевает подавление группировок магов, готовых пойти против нас. И нет, подавление не означает смерть, у них будет ещё один шанс.

Канонада стихла, стены корабля передавали небольшую часть ударных волн. Теперь в воронку улетела ракета, рванувшая с такой силой, что на всей улице поднялась пыль, а из места попадания вылетело много мусора. Всё же пробили.

Начался штурм, вперёд вышли я и Астэр, за нами дроны и наконец, Алиса с остальными. Конечно же бункер разрушили, а мы закопались с самого его краю на станцию монорельса и небольшой подземный торговый центр. Точно попали, к стенам просторного расчищенного помещения жались маги, кажется, только-только добежавшие сюда после рейда.

— Сложите оружие и сможете уйти с миром, — сразу обозначил я позицию. — Нападёте и будете истреблены.

Шар яркого света собирался надо мной, а около Астэр искрили белые молнии.

— Сдавайся, Джек, — заговорила Алиса, парящая рядом на магии. — У них столько оружия и кораблей, что вас сотрут. Если надо, закидают этими машинами.

Она красноречиво посмотрела на дронов, занявших круговую оборону и целившихся в людей, ожидая лишь моей команды.

— Мы ведь вас предупреждали! И не лгите, что до вас вести не дошли. Знаю, как у вас новости распространяются, — добавил я.

— Алиса… — пробормотал один из мужчин в частичной броне. — Слышал я, что вы куш сорвали.

— Конечно слышал, — хмыкнула она, изобразив надменное лицо. Хотя очень волновалась: оттого даже покачивалась в воздухе, но продолжала целиться выданной плазменной винтовкой. — А до того наверное слышал, как вы меня ограбили, после того как задницы двух твоих людей спасли. Но в этот раз ты ошибся. На корабле наверху есть мощная взрывчатка, вас истребят. Конечно, по тоннелям вы можете прятаться.

— Но недолго, — добавила Астэр. — Запустим дронов, будете от них бегать. Потому прямо сейчас вы все до последнего снимаете снаряжение и уходите из Эдрига. Так называется этот древний город. Все ваши лица записаны, опознаем снова — стрелять будем сразу на поражение.

Недовольство и решимость людей вспыхнули. Они-то пока держались за награбленное за годы, но мне как-то всё равно.

— Бос… древние духи, — сдавленным голосом сказал один из людей, очевидно, Джеку. Говорил тихо, но скаф уловил разговор и выделил его для меня.

— Давайте договоримся, — не отступал он. — Мы можем охранять ваш периметр.

— Обойдёмся без продажных наёмников, — сразу отказал я. — Если бы вы сразу пришли разговаривать, мы бы подумали. Сейчас же мы не хотим видеть рядом ненадёжных людей, которые с готовностью атаковали нас. Кстати, выживших мы вам отдадим, отдыхают наверху.

Видео я просмотрел, в людей Дуайта на улице они стреляли, к счастью никто без щитов там не ходил из безопасности.

— У вас десять секунд, чтобы бросить оружие и начать снимать снаряжение там, где стоите, — объявила Астэр. — Время пошло: девять… восемь… семь.

Чувствуя страшную мощь, растекающуюся вокруг и видя множество тяжёлых пушек и боевых машин, люди начали складывать пистолеты на пол. Жить все хотели. Если бы мы ломились через главный вход, и началась стрельба, они бы ещё могли решить сражаться из последних сил, но мы пробили потолок. Нескольких людей ранило или оглушило, но пока убитых не было. Наблюдатели наверху наверняка видели наш заход.

Видно было, как люди буквально от сердца отрывают все эти экзоскелеты и большие пушки. Кто-то кое-как прятал пистолет в одежде, но я плюнул. Мы позволили взять лишь одежду с провиантом, выгоняя их на улицу. Люди роптали, были в шаге от атаки, но я напоминал им про то, что альтернатива — смерть. Своя жизнь безусловно дороже пушек. Усыплённых товарищей, не погибших в бою, мы также отдали. И я тщательно проверил, чтобы главарь не утащил ключи.

Астэр выступала конвоиром до Ризтека, а я вернул дронов на челнок, пока прибывшие Кошки уже начали всё обносить. Алиса нашла свою Кайсаку и любовно поглаживала, узнала по царапинам на корпусе. И да, конечно деньги забрать мы тоже не позволили. Я ещё повыгонял наблюдателей, которые думали, что мы их не заметили, само собой, отобрав снаряжение.

— Понравилось? — спросил я, ссыпая золото в один мешок.

— В одной стороны да, и без крови. А с другой — что мне с того, — хмыкнула Алиса. — Умеете вы пугать!

— Н-да, жаль не сработает с теми, кто свои корабли имеет, — вздохнул я. — Ну тем лучше. Команда Р, а вы что скажете?

— Не называй нас так, пожалуйста, — попросила Роза. — Азарт просыпается, хотя чувствую себя грабителем.

— Так мы вроде и есть грабители… — заметил её брат. — Или если крадём у воров, то не считается? В любом случае, я понимаю причину.

Рич также согласился, поймав кураж. Я оставил их загружать десантный челнок, а сам нашёл сейф с ключами. Ничего экстраординарного, половина вообще для всяких бытовых вещей, но полезно. И столько золотых монет никогда не видел!

Меня вызвала Аманда, видимо всё ещё не спавшая. На орбиту планеты успели загнать спутник-ретранслятор.

— Прилетишь за мной? Я вылечила маму. Насчёт тебя ещё спорят… папа не хочет меня отпускать, но я сказала, что могу выступить послом. И вообще он не может меня запирать.

— Правильно сказала — одобрил я. — Есть предварительное решение?

— Ты здорово напугал людей, но многие не согласны. Пошлют… мою маму и двоюродного брата императора. Но они ещё не готовы.

— Отлично, у нас пока буря за бурей, — кивнул я. — Слушай, маленькая просьба, найди мне пару тонн мяса и разных специй. Каких-нибудь ягод. Ты понимаешь, для кого.

Аманда секунду хмурилась, потирая лоб, прежде чем до неё дошло. Устроим людям праздник с новыми вкусами.

Погрузка всякого завершилась, мы вернулись к базе, где дронов я отправил обратно на Олимп, сказал человеку местного герцога, Коннору, о результатах с Кротокрысами. Тот, само собой, обрадовался.

— Это сильно обезопасит город. Мы можем полететь в Ризтек? Я хочу поговорить с Хейком.

— Разумеется, и теперь у нас будет связь, — я выдал коммуникатор, уже подключённый к сети и вновь сел в освобождённый челнок. Взял с собой Райдера, а остальным поручил разбираться с техникой при помощи Дианы, на которую Дуайт скинул задачу обучения. Мы забросили Коннора в Ризтек, прежде чем подняться выше. Я был настроен поговорить с новым членом команды.

Райдер мне понравился: уравновешенный человек, искал приключений и заработка, хотел добиться вершин магии. А теперь с интересом смотрел на то, как я веду челнок.

— Хочешь попробовать? Берись за управление, — разрешил я, готовый в любой момент переключить контроль на себя. — Вижу, общую суть ты уже понял.

— Спасибо… я аккуратно, — он положил руку на джойстик системы управления и стал немного отклонять курс челнока, летающего над облаками. Обогнул одно, немного снизив скорость, а после нырнул через белую пелену и выровнял полёт точно под облаками. А затем снова вверх.

— Переверни корабль, если хочешь. Тут искусственная гравитация, — сказал я. Райдер почти с придыханием двинул джойстик на крен и смотрел теперь на перевёрнутый мир, показавшийся в разрыве между облаками. — Ну всё, получился пилот истребителей. Челнок ещё медленный и тяжеловесный. Лучше, чем верхом на коне?

Мужчина заворожённо кивнул, выравнивания полёт.

— Я буду старательно учиться, — пообещал он. Я кивнул и продолжил общаться о всяком, мы вернулись в Хайнмар, я нашёл сигнал Аманды, стоявшей на площади у рынка. Решил немного покрасоваться и заодно обозначить новые реалии, медленно приземлившись там. Люди тут же освободили место.

— Я немного не успела, — извинилась она. — Отец задержал. И… денег у меня особо нет.

— С этим проблем не будет, — хмыкнул я, потянув за собой мешок. Сколько там, семь сотен? Может, девять? — Сколько у тебя есть на складе?

Мясник, к которому я обратился, выходя из опущенной боковой створки, обомлел.

— Да вот… много, господин. Сколько желаете?

— Вполне возможно, что всё, — я доверился выбору лавки Аманды. Здоровенный бритоголовый мясник тут же позвал помощников и показал мне морозильник. Много частей разных животных висело на крючьях. Я кивнул и подтвердил — грузить всё. А сам пока дал Аманде денег на запас специй. Райдер охранял корабль, изображая грозный вид человека в доспехе. Пара людей из стражи наблюдала издалека.

Я ещё быстро «обчистил» пару алхимических лавок, на некоторых из них был знак, означающий, что входить могут только аристократы. Вот только кто откажется обслуживать человека в полной броне? Тем более не наденешь же перстень поверх бронированной перчатки?

Аманда уже знакомилась с Райдером, погрузка завершилась. Ещё пришёл человек из теневого корпуса, но напасть не пытались: а за этим я следил особенно внимательно. Ничего особенного, но попросили пока так в городе не появляться. И ладно, отдал ему ещё один коммуникатор. Мы вернулись в город.

Люди получили внеплановый отдых, в значительно более чистых коридорах пахло жареным мясом и специями.

— Предлагаю, дать им отдохнуть, — сказал я Аманде и остальным.

— У тебя слишком много работ, — заметила Рози, положив мне руку на плечо. — Но понимаю, мы все пока многого не умеем. Что будем делать?

— Двинемся к другим планетарным базам, у нас большие планы. Обучение в процессе и… рад, что вы здесь, — сказал я. Вроде банальность, а людям стало действительно приятно.

Мы загрузились в челнок, едва получили пару запасных реакторов. И направились к другим базам на планете, где врата были заблокированы или им не хватало питания. Астэр ворчала насчёт упрямой системы безопасности станции и недостаточной скорости погрузки дронов. Зато помогла с ремонтом производственных линий, необходимых для обеспечения комфортных условий жизни множества людей, а потом убежала обыскивать Магни.

За остаток дня я побывал в разных уголках мира. Пришлось долго убивать нескольких монстров всем дружным коллективом и лазерами. И, более того, корабль потом послали за их тушами: ведь это самые мощные ингредиенты на алхимию и в таком объёме, что хватит на всех!

Мы добавили к нашей области влияния ещё несколько баз и получили неприятные новости. Линкор противника ремонтировался довольно быстро и, более того, они нашли Ира Солис, а это уже очень опасно!

Глава 19 База врага

В первый день нашей работы к портальной сети присоединился комплекс в очень опасных джунглях недалеко от экватора и полярная база в области высокой маны. Добывающий комплекс плюс оборонительная позиция. Её полностью занесло снегом, но мы знали точные координаты.

— Думаю, тут тысячу лет никого не было, — без сомнений сказала Рози, осматривая базу.

— Скорее всего. И блок пространства тут хорошо работает, — устало сказал я: ведь сначала снимал верхний слой наледи заклинаниями огня, а потом лазерами челнока мы плавили проход в ледяной корке, пока девушки магией убирали кипящую воду. — Эрт просто тут всё расстреляли, сбросили дроидов и пошли дальше. Не волнуйтесь, их железки не могут тысячу лет прожить.

Я пнул гуманоидного штурмового робота: даже Эрт понимали удобство такой формы, только пропорции совсем иные.

— Удивительно волнительное ощущение, — сказала Рози, так что Аманда закивала. Кстати, отлично поладила с новыми знакомыми. — Но столько смертей. Весь мир… как кладбище.

— Но теперь мы его восстановим! — заверила Аманда. — Как там, на колониальном корабле?

— За это короткое время? — уточнил я. — Мы отдали много всего на алхимию, пришлось даже специального мясника назначать для разделки монстров. Виктория в восторге, а Шайна говорит, что в течение пары дней будут делать первую пробную разморозку. В особо тяжёлых случаях может понадобиться и магия крови, не обязательно тебе это делать. Опять же: взять осуждённых преступников или пленных, которых бы всё равно убили. Жестоко, но необходимо… изменился я, да? Ещё пару месяцев назад это был бы тяжёлый моральный выбор для меня.

— Изменился, — признала подруга. — Стал похож на моего отца… или жуткого странствующего мага, который давно многое для себя решил.

— Хах, наверное ситуация и Астэр… а может и изменение сущности. Психика тоже может меняться, — я задумался, пытаясь прикинуть всё в ретроспективе. — Но ощущаю себя человеком. Так вот, что думает твоя семья о поступках дочурки? Они ведь не могли тебя просто отпустить.

— Быть может, я плохая дочь, — немного расстроилась она, попытавшись потереть голову, но упёршись рукой в шлем. — Но у меня свой путь. Да, я немного поругалась с ними, однако они поймут, что так лучше всем. И я признаю, что поступаю своевольно, собираясь лететь с тобой, но отказаться от путешествия не могу.

— Никто в своём уме не отказался бы, — почти воскликнул Райдер. — Аманда, вам очень повезло! И я впечатлён вашей магией воды и умениями. За такой короткий срок.

— Давай на ты, просила же, — ответила она. — И спасибо за комплимент, стараюсь поспеть.

Мы переговаривались, изучая мёртвую базу, люди при эвакуации врата то ли не уничтожили, то ли стояли до последнего, но они остались целы. Зато даже поглотители маны сломались, так что пришлось провести небольшой ремонт энергосистемы и добавить переносной генератор.

Дел у нас ещё много. Ведь в искусственной коме лежат ещё трое пленных, ждут своего часа на Олимпе. Как договоримся с Эльдорфом, сдадим им.

А пока мы оценивали две обнаруженные базы. В обоих случаях обошлось без драки с дронами, и было достаточно поставить аварийные генераторы. Производственных мощностей много не получили, но ещё два КАПП-2 и несколько производственных линий для переработки материалов низких уровней. Приятно порадовал производитель всякой алхимии в джунглях в дополнение к вымершей подземной плантации растений и огромной блок кристаллизаторов маны.

Её не используют в продвинутых кораблях, но мана в таком виде отлично идёт на многие задачи попроще, вроде питания автомобилей или для подзарядки дронов более дешёвыми методами. А ещё ряд полезных чертежей, вроде боеголовок ракет и формул синтеза веществ. Ну а помочь восстановить плантацию могут специалисты с Магни. Чтобы растения имели полезные свойства, слишком стимулировать их рост нельзя, но через месяц — другой толк будет.

Мы стремительно расширялись. Уже на следующий день слетали к ещё одному подземному комплексу, где раньше производилась лёгкая военная техника. С одной стороны его подпирал болотистый район, к тому же отравленный, по земле почти непроходимый, а с другой северное море. Людей на этом континенте в целом было меньше. Все врата там уничтожили при штурме, но мы нашли достаточно кусков других установок, чтобы починить одни малого радиуса. О да, там были рабочие или не сильно сломанные фабрикаторы с ассемблерами вплоть до способных делать крупные челноки или корабельные модули, которые в будущем использует ассемблер большего размера.

Хотя снаружи комплекс выглядел разбомбленным в ноль, даже активных систем обороны не было. К счастью, несколько надёжно защищённых сегментов уцелело. Все наши производственные комплексы временно переключились на изготовление реакторов, комплекта необходимых дронов-ремонтников и их контроллеров, а я остался планировать разбор завалов и налаживать запуск этих мощностей, заодно обучая наших новобранцев.

Мы вступили в фазу нового рассвета и теперь собирались идти встречать противника.

— То есть… мы идём сражаться в космосе? — спросил Ричард, когда через три дня ремонта и распила этой базы поступило новое сообщение.

— Мы ещё не готовы, — добавила Рози. — Не успеваем за вами.

— Мы не знаем пределы их возможностей, — вздохнул я, смотря на сводку с разведывательного дрона, которого быстро уничтожили. — Однако и враги неплохо справляются с ремонтом линкора. Через два дня выход, рекомендую практиковаться бою в скафах при помощи симуляций.

«Скоро и мы отправимся», — добавила Астэр. — «Возвращайся к нам, я уже скучаю. Пусть пока работают машины».

Очередь на ремонт и герметизацию я уже накидал, так что мы сразу перенеслись. Правда, сначала к Эдриг, где я помог немного с настройкой алгоритмов расчистки районов. Дуайт получил доступ и с энтузиазмом строил новый дом для себя и своих людей.

— Улицы уже не узнать, — сказал я, рассматривая на экранах транспортника ближайшие районы. — Повреждений много, однако, планетарных строителей всё же пришлём.

— Спасибо, люди всем довольны, — заверил блондин. Кивнула и Вивиан, ставшая его основной помощницей. — Хотя… получается, купили их верность парой удобных матрасов и едой? Я не критикую, но…

— Из этого складывается уровень жизни, — пожал я плечами. — Вы готовы восстанавливать этот город, а я выделяю немного ресурсов на обеспечение комфортных условий людям. Как тут станет безопасно, будете жить уже над землёй. И да, теперь можете иметь сколько угодно детей: еда и крыша у них будет всегда.

Магией разума ощутил от Вивиан лёгкое смущение… ну понятно всё, тем лучше.

Ещё немного оглядел район: ближайшие целые улицы уже избавили от всего технического лома, а рухнувшие здания рядом почти разобрали. Пеликан поставлял железо на станции в больших объёмах и сейчас мы планировали расчистить всю дорогу до Ризтека и Андберга. Вопросами контактов с местными властями занималась Шайна, уже общаясь с Ребеккой и Брайаном Лемар — двоюродным братом императора и основным послом Эльдорфа. От Андберга же послали Скота Оствуд, брата одного из герцогов. Он был настроен более враждебно, а потому всех их отправили на Олимп получать новые впечатления.

Ну а я вернулся на Эскалейд-1, где Астэр сразу повисла на моей шее и поцеловала.

— Невероятно соскучилась, — пожаловалась она. — Зато я молодец! Столько всего руками наладила и нашла чертежи врат — только что!

— Отлично, это вообще многое меняет, — я ещё раз чмокнул девушку. Франс вежливо кашлянул. — Да ладно, событие же! Кстати, где именно?

— В разрушенном производственном модуле, — ответила Астэр, не дав ему открыть рот. — В одном из основных, где линии фабрикаторов и специализированных машин занимают километры! Там есть запасной блок с ключевыми технологиями! Очень долго ломала так, чтобы самоуничтожение не сработало!

Пока я гладил растерявшую серьёзность Астэр по голове, включился Франс.

— Мы получили открытые чертежи некоторых кораблей, блоков Магни, всех фабрикаторов комплекса и нуль-генераторов. Астэр совершила чудо, я до последнего думал, что подорвётся. Теперь мы можем восстанавливать всё до идеального состояния. Увы, там не вообще все знания, просто многие. Мы по возможности начнём подготовку производства торпед «Завершитель цикла».

Я непонимающе посмотрел на улыбающуюся Астэр.

— Любите же вы пафосные названия, — сказала Аманда. — И что это?

— ААМ-бомба, — устало ответил Франс, дважды сказал «А». — Аномальная антиматерия. Жуткая квантовая хрень, имеющая физику в неприличных позах. Боеголовки метрового диаметра хватит не оставить ничего от мегаполиса вроде Эдрига. Чтобы произвести, нужно огромное количество энергии и специальная установка, чертёж которой у нас теперь есть.

— Зачем нам такая? — нервно спросила Рози.

— Вдруг Эрт начнут новую войну на истребление? — резонно заметила Астэр. — Это ещё не самая мощная бомба. Есть так называемый «Ключ Разрушения». Особо продвинутый метод использовать эту штуку, без проблем уничтожит планету. Производство занимает очень много времени, лучше быть готовым. В конце концов, их и против флота можно использовать. Пуф — и нет дредноутов и линкоров.

— … Но пока ресурсов мало, — заметил я, согласившись. — Девушки, расслабьтесь. Никто не собирается сейчас стрелять по планетам. Но есть инопланетная раса, едва не уничтожившая человечество. Все руины и миллиарды смертей принесли они. Мы выжили только потому, что против них применили именно такое оружие. Но всё это потом, что там с Орденом?

На экраны вывели план системы, точное местоположение станции определил разведывательный дрон, построенный нами. В кольцах уцелевшего сверхбольшого ассемблера находился продолговатый корабль, слегка сплюснутый, с множеством граней и раздвоенным носом. Астэр сразу начала давать характеристику.

— Линкор класса «Сверхновая», судя по некоторых деталям корпуса — устаревшей модификации. Однако мы не можем знать, насколько его модифицировали или, напротив, ставили то, что есть, лишь бы работало. Основное оружие — плазменное с магическим элементом. Главное курсовое орудие мезонное. Редкий тип, у него низкая дальность и заряжается долго, но линкоры Эрт разрывало одним попаданием. Сам корабль довольно манёвренный для его размера. Обычно он играл роль главного корабля в наступательных ударных группах, которые ломали построения врага. Это одновременно и хорошо, и плохо для нас.

— Это как? — не понял Рич.

Астэр поцокала, задумавшись.

— Скажем так. Ты бы выбрал противника со снайперской винтовкой, то есть ракетный линкор с лазерами или тахионкой. Или противника с обрезом и мечом? Учитывая, что нам до этого противника надо ещё долететь, иметь дело с быстроходным снайпером не хотелось бы. Однако когда мы долетим до этого, придётся принять бой с тем, кто специализируется на ближнем бою. Наша снайперская винтовка сломана, позитронок мало, чтобы проковырять станционные щиты за адекватное время. Ракет считайте, что нет. А ещё у врага есть друг с пистолетом в виде того эсминца.

— Но, вероятно, мезонное оружие сломано, — сказал Франс. — Видно плохо, но судя по повреждениям брони, её пробивали. Могут ли отремонтировать нам неизвестно, это большое и сложное устройство. Но само его наличие повод не затягивать.

Я кивнул, изучая Ира Джентис за стеклом. Корабль внешне почти не изменился, лишь некоторые дыры на корпусе стали заметно меньше. Сейчас вопреки желаниям Астэр корпус всё же залатают дешёвой, лёгкой в производстве бронёй.

— Нам нужно потренироваться управлять системами? Или всё будет делать автоматика? — спросил Ричард.

— Будет многое, но не всё, — сказала Астэр. — Потому да, вы сейчас будете учиться. А Оскар оттачивать магию. Разломать что Сверхновую, что Эскалейд-3 издалека можно, но лучше захватить. Выходим через два дня.

Она подошла ко мне, положив руку на грудь.

— Знаю, ты устал, но ещё немного.

— Ты недооцениваешь меня, — усмехнулся я, чмокнув её в лобик. — Максимум, не выспался.

— Значит, твой разум стал устойчивее, ты всё больше дух, — улыбнулась она, обняв меня.

Франс опять кашлянул.

— Потом пообнимаетесь. Астэр, если ты не заметила, в реакторе энергии на дне, а нуль-генератор не может работать в гиперпространстве, в боевом режиме его не хватит. Иди, утащи хоть немного с Магни.

— И я пару установок смог запустить в комплексе у северного моря, — добавил я. — За это время наверняка получим больше полезных вещей.

Астэр кивнула и сначала устроила людей за консолями с симуляцией боевых ситуаций. Я успел подглядеть методы управления и тоже немного потренировался, а после сел за магию.

Всё было стабильно, базу в Эдриге никто не атаковал. Многие люди из Кошек перебрались к нам, а остальные с разрешения отвезли своё добро до одного из крупных городов, где будут его продавать. Остатки денег Кротокрыс я отдал им в компенсацию за то, что мы забрали часть ключей, да и просто пару слитков золота, его у нас хватало.

Число экземпляров хорошей брони пополнилось, мы запасали лучшее оружие. Штурмовик Пульсар и тяжёлый истребитель Тайпан, найденные на Магни, были готовы к бою. Правда, пилотов для них пока не было, будут работать как дроны. Пеликан в бой не шёл, он будет лёгкой мишенью, но мы добавили ещё двух дронов формата тяжёлого истребителя. Отсутствие необходимости изготавливать кокпит серьёзно сокращало время сборки.

А я полностью ушёл в магию, связанную со щитами. Аманда в свободное время училась пространственной. Два дня пролетело незаметно. За это время все оставшиеся секции Олимпа, имеющие хоть один более-менее целый переход, присоединили. Правда, ремонт шёл по остаточному принципу, если какие-то детали не нужны или просто латая корпус. Остальные мощности делали хотя бы дронов для абордажа.

Мы собрались на мостике Ира Джентис. Точнее я, Астэр, Ричард, Франс, Аманда, Рози и Райдер. Из Кошек решили принять участие Алиса с Райаном, Эдит, Якоб и Арья. Дуайт ещё хотел с парой людей, но они не такие сильные маги и, кроме того, кто-то должен охранять наши базы и следить за всем. Фари не хотел брать Рич, боясь за неё, да и как маг она слабовата. Мы должны справиться.

Я разминал руку в серебристой перчатке с желтоватым узором как бы очень светлого золота. Вместо Тифона на мне был Архидракон, собранный из трёх найденных комплектов и тщательно обслуженный. Краска, конечно, была новая. Вся броня из магической стали, которую можно использовать на лучшие клинки.

Выстрел из Немезиды вполне пробьёт защиту Тифона, если я лишусь щита, на этой же оставит лишь выбоину… по крайней мере, пока зачарование упрочнения не перегружено и имеет питание. Значительно более удобная броня, её вес вообще не ощущал.

Но главное, что перед нами светилась сводка по состоянию корабля:

Класс «Ira». Стратегический крейсер. Название: «Ira gentis».

Корпус: 86% (обнаружена установка нештатных бронепластин)

Досветовые двигатели (общее): 58%

Гипер-двигатель: 30% (неисправно)

Варп-двигатель: 100%

АМ-реактор: 90% (максимальная выходная мощность 50%, запас антиматерии 7%)

Нуль-генератор: 100% (нештатная модель, отдача энергии 18% относительно требуемой)

Генераторы щитов (общее): 52%

Основные орудийные системы: 20% (Функциональны четыре позитронных орудия. Внимание, установлены нештатное малые лазерные ОТО в количестве восьми единиц: мощность орудий 30% относительно штатного)

Система «Тахионное копьё»: 60% (неисправно)

Второстепенные системы: 79%

Теперь корабль уже можно было назвать пригодным к использованию. Хотя бы он мог лететь в космос и имел достаточно позитронных пушек и орудий меньших калибров. Ну а эти три дополнительных процента топлива на самом деле многое значили! Астэр едва вырвала пару ячеек у станции. Этого мало, ведь диагностика отображает не запас топлива на складе, а именно в реакторе, но на этот бой хватит.

Хотя ячейки этого образца можно и посреди боя в реакторы втыкать… но диагностика не учитывала ещё один ядерный реактор от корвета, который позволит не тратить более ценное топливо на обычный полёт.

— Занимайте посты, — сказала Астэр. — Оскар, ты знаешь, какой твой. Самое главное — не умрите. Если почувствуете, что враг слишком силён, отступайте.

Все были предельно сосредоточены. Я сел в пилотское кресло. Немного тесновато из-за брони, при том, что всё оружие ждёт в шкафчике в задней части мостика. Однако полёт долгим не будет.

— Останавливаю ремонтные работы, перевожу все мощности на восстановление защиты дока, — сказал Франс, севший в кресло капитана. — Оскар, выводи корабль.

Я улыбнулся и плавно увеличил тягу. Состояние маршевых и маневровых двигателей всё ещё было скверным, но даже так ходовые качества меня впечатлили. Набрав высокое ускорение, мы вылетели из скелетных конструкций ассемблера и легли на курс.

— Варп-двигатели, старт. Время полёта пятнадцать минут десять секунд: мощный тут движок.

Я присвистнул, осознавая превосходство технологий. Ради преимущества световой скорости тут уже поставили штатную установку! Если что, убегаем к станции и пользуемся её системами обороны, пригнав туда все доступные корабли.

Готовые к старту дроны и истребители покоились в ангаре. Все напряжённо молчали, кто тренировался — сидели на постах вторых пилотов. Хотя в основном управляли я и Астэр. Остальные будут следить за радарами, мелкими целями, регулировать щиты и прочее. Естественно, контроль истребителей тоже на них, они постараются выдавить из них максимум полезности. Могут даже взять прямое управление, если не начнут глушить, сузив командный канал. Едва ли у них выйдет отрубить его полностью.

И вот я вновь пилот тяжёлого корабля! Причём самого лучшего, какой можно вообразить! И задача интересная! Выдворяем непонятных типов, служащих сущности из астрала! Кстати, ещё одна причина захватить Эскалейд-3 — королева Эрт. Непонятно, зачем она им и что сделали.

— Выход через десять секунд, — сказал Франс. — Самый странный экипаж, да и не капитан я. Просто уничтожьте их.

Мы вышли недалеко от дрейфующей станции, сразу увидев, как Сверхновая отделает от стыковочного шлюза. Эсминец также уже покинул ремонтный отсек. Его модель уже давно определили: проект «Катаури», ударный эсминец. Имеет много рельсового вооружения и лазеров, быстроходный и может нести немало десанта. Модель продвинутая, угнаться за ним будет непросто. А ещё вылетели четыре истребителя.

— Два из них не зарегистрированы, — сказа Аманда. — Дроны скоро сами их прибьют.

— Жаль, не смогли просто вычеркнуть их кораблик из списка регистрации. Вот было бы интересно, — криво усмехнулась Астэр. — Давай, Оскар, огонь из всех орудий! Давно хотела это сказать!

Удивительно послушный корабль на предельной скорости сближался со станцией. Экран мостика с эффектом глубины создавал полное ощущение, словно смотрю через стекло. Вот только я мог регулировать его приближение и изменять параметры меток.

И да, мы вышли на дальность стрельбы позитронок, прежде чем пучок частиц начнёт распадаться, особенно в условиях туманности.

Нажатие пары кнопок, команда нейроинтерфейсу и четыре орудия начали лупить по щитам врага синхронными залпами — два сверху корпуса, два снизу. Лазеры разной мощности начали стрелять по истребителям, однако со станции и линкора врубили сильные помехи. Электромагнитные импульсы, световые мерцания, волны маны. Сенсорам всячески мешали точно наводиться, а сами истребители перешли к маневрированию. Наши уже покинули ангар через нижнюю часть корабля и вылетели на перехват.

У нас повреждённый супер корабль, у противников более тяжёлый класс и станция. По мощному фронтальному щиту били выстрелы огромной рельсы, лазеры непрерывно давили на защиту. Сверхновая пока впитывала весь урон. Одновременно все шесть её плазменных орудий пустили в нас крупные сапфировые шары.

Моя первая настоящая космическая битва началась.

Глава 20 Невероятное открытие

Космические битвы бывают двух типов: дальний бой, в котором стороны размениваются ракетами, стараясь провести их через слои обороны врага. И ближний бой, когда в ход идут большие пушки.

Ракет у нас было очень мало и только лёгкие, а ещё нежелательно позволять врагу сбежать, поэтому дальний бой мы вести не могли. Однако и на уровне столкновения флотов есть понятия дальних, средних и малых дистанций, продиктованных возможностями наведения оружия и временем до дестабилизации и распада снарядов.

Лазерным лучам и магнитным орудиям плевать, вопрос лишь в возможности навестись и манёврах уклонения противника. У позитронки дальность несколько ограничена, а у плазменных пушек рассеивается удерживающее поле и закачанная в снаряд энергия. А ещё скорость снаряда этих орудий самая низкая!

Я дал полную тягу более мощными нижними маневровыми движками, быстро поднявшись в условной плоскости боя. Весь залп из шести плазменных снарядов прошёл под нами, однако мы продолжали получать удары лазерными лучами и рельсовыми снарядами.

Корабли проекта «Ярость» очень мощные, но состояние щитов в пятьдесят два процента, это техническая оценка исправного оборудования в рамках системы. Она не означает, что у нас половина от максимальной мощности. По факту у нас их значительно меньше: ведь мы не успевали изготовить новые ядра системы генерации барьеров и поставить достаточно основных излучателей. Слишком долго они изготавливаются, так что всё держится в основном на вспомогательных, зато покрывающих весь корпус.

И ещё одна проблема космических кораблей: как только щиты разрушаются, тебе начинают ломать внешние модули, прежде всего — орудия. И когда их мало, тебя могут обезоружить. Броня нужна для сохранения целостности внутреннего оборудования и экипажа от прошедших ударов, но после падения щита даже огонь малокалиберных орудий может тебя обезоружить и обездвижить.

Импульс за импульсом, мы шли на корабль почти втрое длиннее Ира Джентис и целый док! Правда, его не ремонтировал величайший инженер, но он, очевидно, сохранил функциональную систему обслуживания и, вероятно, в некоторой мере починился сам.

— Фиксирую ракетный залп, активация точечной обороны, — сказала Астэр, я немного наклонил корабль и дал максимальную тормозную тягу, пропустив перед носом четыре из шести плазменных снарядов. Лазеры и некоторое число малокалиберных магниток стали бить по выпускаемым лёгким ракетам.

Наш москитный флотик всё ещё держался сзади, постреливая в приближающихся врагов. Ещё один импульс позитронок впитывают щиты линкора, но у нас хватит мощности перегрузить их! Даже если у него эта система полностью исправна.

На экране возникло несколько тревожных сигналов: по щиту попало две ракеты. Слишком малая дистанция, а у них есть свои щиты и хорошие двигатели при том, что у нас очень мало рабочих точек ОТО и проблемы с сенсорными массивами.

— Незарегистрированный истребитель идёт в лобовую, — сказала Аманда. — Запустил форсаж! Использую одну ракету-перехватчик. Полный фокус дронов на нём.

Я сразу же изменил курс так, чтобы мешать, к нам приблизиться. Одна из немногочисленных шахт выпустила лёгкую ракету. Враг тут же попытался её сбить, но не успел. Прямое попадание и мощнейший взрыв!

— Истребитель был беспилотным, набили кокпит взрывчаткой, — цокнула Астэр. — Не пропускай залп!

Я тут же выровнял корабль, чтобы четыре орудия вновь ударили по линкору. По нашим истребителям уже вёлся плотный огонь, но кто-то отвёл их, спрятав позади нас. Вражеская москитка не решилась нас таранить и слишком приближаться.

Мало на классе Ира лёгких ракет! Эти корабли должны быть очень автономными, такое расходуемое оружие трудно пополнять внутренними мощностями. Вместо этого на него поставили чудовищный реактор с большим запасом топлива и наставили пушек. Но даже заполни мы имеющиеся шахты, сразу бы снесли все корабли врага. Всё же имелись места под торпеды с ядерной боеголовкой.

Удар — по нам попал полный залп плазменными снарядами. Щиты уже просели до пятидесяти процентов! Выстрел тяжёлой рельсой со станции, чуть не взял барьеры на перегрузку! То есть действительно тяжёлой — пятьдесят метров разгонного контура!

— У Сверхновой низкая манёвренность, рекомендую манёвр обхода, — сказал Франс. — Не починили маневровые двигатели.

— Один из дронов уничтожен, — продолжил Ричард. — Плотный огонь по тайпану! Броня повреждена! Увожу на прямом управлении! Сбейте мелкого!

— Сейчас всё будет, — хмыкнула Астэр. — Ну кто так по прямой летает? И… залп!

По метке радара знал, что один из вражеских истребителей уничтожен. Сам пока заворачивал хитрый манёвр, так что по Сверхновой ударили лишь две нижние пушки. Мезонка у них не функционировала, как и ожидали.

— Внимание, магический удар со станции! — крикнула Аманда. Я не успел что-то сделать, лишь выжал манёвр на пределе наших возможностей. Из шлюза по нам потоком магического пламени бил человек в доспехе. — Гранд!

— Ничего, всё сносно, — ответил я. Теперь получил анализ зоны обстрела пушек станции. Мы уже были рядом, и я держался так, чтобы рельса в нас больше не стреляла. Сверхновая медленно поворачивалась, а я развернул корабль кормой вперёд. Нижние маневровые двигатели вгоняли нас на интимную дистанцию, а инерция несла вперёд.

— Жрите полный залп! — хохотнула Астэр. Я видел метку — все ракетные шахты выпустили боезапас. С такой дистанции сбить их враги просто не успевали. Тем более все их малокалиберки били или в нас, или в истребители. Пульсар повреждён и уходит на форсаже. Удар в нос уничтожил и плазменную пушку, и турель.

Время казалось, замедлилось, мозг работал на пределе.

Шесть ракет ударили по щитам, а я уже на предельном реверсе разрывал дистанцию, при этом опуская нос. Состояние щитов сорок процентов, но поток пламени уже обрывается. Уильям не рискует покидать станцию, а жаль!

Залп в четыре позитронки! Астэр скорректировала наведение! Щит линкора лопнул, и остатки импульсов угодили точно в один из главных генераторов щита!

— Всеми ОТО по плазменным пушкам! — воскликнула Аманда. Цели уже были заданы. И хотя у турелей нередко имеется своя изолированная система защиты — у этих она едва ли в половину силы работала! Три орудия уничтожено!

Я переключил тягу с реверса на прямую, чтобы не отдалиться слишком от Эскалейд-3. Теперь орудия старались выбить маневровые двигатели! Краем зрения заметил, что дрон и тайпан справились с ещё однимистребителем, у последнего довольно мощные плазменные пушки и рельсы! И это был не зарегистрированный! Два дрона-перехватчика Цитадели уже были здесь и противник, видимо, понимал, что его не отпустят. В суицидальной лобовой атаке он уничтожил дрона. Прикрывать их мы не успевали.

Тем временем импульсы позитронок ушли в маршевые двигатели сверхновой, полыхнуло пламя и искры энергии.

— Вражеский корабль лишён возможности движения, — сказал Франс. — Но разворот неудачен. Использую Тайпана для нанесения внутреннего урона. Ха, Оскар, постреляй сюда!

Я получил информацию и тут же стал меня курс разгонявшегося корабля. Эсминец всё постреливал по нам издалека, но мы его игнорировали. Щиты держались на сорока процентах состояния и понемногу восстанавливались.

Крутой вираж на предельной тяге двигателей. Немного не хватало мощности, а жаль! Управляется как самый лёгкий крейсер федерации!

Наведение позитронок, импульс!

Щиты повреждённого линкора вновь пробило, а орудия стали разрывать наружные модули. Мы теперь заходили с правого борта линкора, и Тайпан перешёл на форсаж! Двигатели сияли яркой звездой. Аманда уже включила помехи на полную мощность, но по нему всё равно попадали! Впрочем, опять сказалась неопытность врагов в космических битвах!

Истребитель влетел прямо в пробоину в корпусе и где-то там рванул! А новый импульс позитронками уже был направлен против станции.

— Противник теряет атмосферу, энергетическая сигнатура слабнет, — отчитался Ричард.

— Мы пробили охлаждающий контур термоядерного реактора, — сказал Франс. — Уходи выше!

Я тут же подчинился, враги под сокрытием иллюзией пытались вылететь на нас в десантных капсулах. Компенсаторы инерции в таких штуках очень мощные, но мы их засекли! Я крутанул корабль, включив форсаж и перенаправив нижние позитронки. Враг их хорошо щитами обвешал!

Две секунды, одна, немного докручиваю… импульс.

Две капсулы стёрло из материального мира, оставив только пучки энергии. Но сенсоры не засекли в них мощные ауры, гранд там не летел. Скорее всего, десант попроще отправили в суицидальную атаку. Враг понимает своё отчаянное положение!

Пока я тормозил после манёвров, которые больше свойственны корвету, эсминец подлетел ближе и… пальнул в нас разок из позитронки, при этом спрятавшись за станцией.

— А это у них откуда? — откровенно не понял я.

— С Ира Солис сняли, — ответила Астэр. — Что же раньше не стреляли? Но не волнуйся, у них после этого импульса конденсаторы пусты. Что они делают?

— Эвакуируют Сверхновую, — сразу поняла Аманда. — Враг покидает корабль. Ракеты!

Кажется, в нас пустили вообще всё, что имели. Много ручных ракетниц, плазменные пушки, остатки мощностей Сверхновой. Как с кораблей, так и со станции! И снова вылез гранд, из-за границы щита окутывая нас пламенем!

— Внимание, сбой системы щита! — крикнул Франс, я и сам заметил предупреждение и отводил корабль, колеблющийся барьер пропустил несколько ударов по корпусу. Множество элементов сенсорного массива снизу сломались под ударами магии от экипажа станции!

И там ещё один полу-трансцендентный! Ещё и с какой-то странной магией тени!

Что могут сделать даже такие маги семисотметровому крейсеру снаружи? Ничего особого, разумеется, только испортить внешние модули, но и это было крайне неприятно. Отремонтированное Астэр ядро системы щитов вышло из строя, благо оно было не единственным. Оставшееся быстро приняло на себя его функции, и щит восстановился.

Однако эсминец тут же вылетел из-за Сверхновой и пальнул главной курсовой рельсой и остальными калибрами. Пробить не смог и не рассчитал инерции, так что поймал залп позитронками — выдержал.

— Катаури в отличном состоянии, — проворчала Астэр. — Если начнём гоняться, получим от станции! Пусть пока эвакуирует людей. Даже если полетит к Эскалейд-1, пробить его щиты не успеет, разве что пойдёт на таран. Или пусть пока сбегает, у нас слишком сильные повреждения, чтобы гоняться за ним прямо сейчас.

Мой манёвр отхода от станции завершился, я сближался.

— Сейчас врежемся! — забеспокоился Райдер. — Оскар!

— Нормально! Астэр, не упусти момент! — крикнул я. — Энергию на нижние барьеры!

Магический обстрел уже прекратился, маги не могли лупить непрерывным потоком, к тому же мы сманеврировали. А вот тяжёлая батарея представляла опасность для перегруженных щитов!

Поля соприкоснулись, у станции было больше мощности, но мы вошли всем корпусом! Две позитронные пушки оказались под щитами и Астэр мгновенно выстрелила!

— Уничтожены! — воскликнула Аманда. — В станции пробоина! Ай, что⁈

Я улыбнулся, фиксируя сигнатуру. Корабль доворачивал в сложном манёвре, порой проходя в паре метров от станции. Теневик всё ещё был около выпирающего шлюза! Верхние позитронки давно были готовы, оставалось лишь немного наклонить корпус — залп!

Шлюз разорвало на мелкие кусочки, все следы аур исчезли. Один из сильнейших противников и группа магов уничтожены! Правда из-за манёвра я оказался в зоне обстрела большой рельсовой пушки, и она шанс не упустила.

По корпусу сильно ударило, пока я ускорялся обратно… внутренних повреждений нет. Сверхпрочная броня выдержала. И я успел загнать корабль снова в относительное безопасное место, продолжая под щитами зачищать турельную оборону станции. Нам оторвали лазеры среднего размера, щиты сбоили, но ничего серьёзного.

— Выходим! — скомандовала Астэр. — Франс, принимай управление! Просто гоняй эсминец!

— Принято, — он уже стоял около моего поста и сразу сел в кресло. — Красиво управляешь! Быстро почувствовал корабль!

— Спасибо! Так, всем быть аккуратнее! У врагов может быть припасено что угодно, если ощутите приближение сильной ауры — бегите!

Астэр напоминала всем, что им с таким противником не совладать. Из шкафчиков, где обычно хранится экстренный запас вооружения, мы похватали свои пушки и понеслись к выходу. Блокировка пространства была активна, так что просто телепортироваться не могли.

Мы пронеслись по серо-синими коридорам, выглядевшим абсолютно новыми после ремонта. Дроны уже ожидали нас около полностью открытого шлюза с силовым полем удержания атмосферы. Маневровые движки уже активны, на прихваченном посохе было готово заклинание.

Послал дронов вперёд, убеждаясь, что по ним сразу удар не придёт, а следом прыгнули и мы сами.

— Аманда, Рич и Кошки заходите через взорванный шлюз. Рози и Райдер со мной в дыру!

Все подтвердили команды. Аманда, как самая опытная в использовании нейроинтерфейса, увела большую часть дронов в сторону. Мы же рванули к пробитой дыре дальше, активность людей там фиксировалась.

Несколько минут полёта: Ира Джентис так и висел на месте, закрывая нас от любых опасностей. Мы затормозили у пустого пролома. Астэр как дух полетела вперёд под потолком вместе с дронами. Находились мы в каком-то складском секторе: внутренней обороны тут не было.

Без раздумий вынесли дверь на лестницу, приведя к ещё одной разгерметизации. По крайней мере, они догадались заблокировать всё.

Я снова заряжал Осколки Реальности, пока мы бежали ниже по широкому грузовому тоннелю прямо по направлению к сильной ауре.

— Райдер, готовься! — скомандовал я, и тот сразу нацелил мощный гранатомёт. Его и Рози огненные заклинания уже были готовы.

Осколки Реальности и сразу поток света!

Дверь была довольно толстой и прочной, Астэр тоже помогла. И враг с той стороны уже ждал! Ослепительное сияние и пространственные клинки, разрывающие сталь, никого не убили. У всех были как минимум изолирующие скафандры, и огненный Уильям был среди них!

Райдер тут же выстрелил из тяжёлых ракетниц, а его сестра швырнула связки гранат. Теперь врагов било пламя, началась перестрелка. Крупные дроны пёрли напролом, не заботясь о повреждениях.

«Там используют астральный призыв!» — воскликнула Астэр. — «Нужно им помешать!»

«Прочные же у них щиты» — цыкнул я. На нас вовсе пёр здоровяк в тяжёлом доспехе. — Райдер, давай!

Новый член команды перезарядил ракетницу и выстрелил ещё раз, одновременно я и Астэр выдали предельные импульсы. Штурмовой дрон пальнул плазмами — ну же!

В нас ударило пламенем, моя Цитадель не выдержала, но собственные щиты и дроны—генераторы барьеров приняли остатки атаки! Выстрел Немезиды наконец пробил барьер почти дошедшего до нас тяжеловеса и броню стало ломать шквальным огнём. Убить человека будет непросто, но он остановился.

И теперь всем дронам полный вперёд на прорыв!

«Астэр, прикрывай их!» — крикнул я. — «Не спорь, я справлюсь!»

Бесценная спутница сомневалась, но продолжала восстанавливать щиты. Напор атак врага прекратился, все концентрировались на наступающих железяках. Тяжёлого штурмового дрона послал вперёд на движках.

Атмосфера уже вышла, так что всё происходило в приятной тишине. Я ненадолго ушёл к потолку, подождав пока барьер перезапустится и нагнетая мощность в атаку. Волна стали влетела в большую группу людей, ломая строй. Выстрел тяжёлой плазменной пушки тут же сжёг одного из магов, а сам дрон задавил другого.

Вниз и рывок! Не сомневаюсь, что прорвусь. Архидракон очень прочный, уж я знаю!

Враги расстреливали дронов и не смогли встать на моём пути. Я приближался к формации магии, сверкающей огромной мощностью. Узор нанесли на полу каким-то раствором, применяли много алхимических реагентов.

Свет, огонь из всех орудий доспеха и Немезиды!

Посох я уже сменил на пистолет. Уильям до того потратил много сил на атаку по нам и сейчас вливал огромный заряд в заклинание, но всё же держал щиты.

Сенсоры зафиксировали сзади крупный выброс энергии. Тяжёлый штурмовой дрон подорвал боезапас. А щиты противника всё не поддавались, заклинание работало — ну же!

Я лбом влетел в колеблющийся барьер, напитывая поверхность доспеха маной. Вспышка света сломала формацию, но в то же мгновение визор заполнили красные значки. Аномальный выброс энергии!

Что-то затрещало и рвануло, Цитадель рухнула, и меня отшвырнуло в потолок!

Освещение в коридоре почти пропало, лишь пара лампочек ещё мигала, а пространство заполнял потусторонний свет. Заклинание распалось, однако из небольшого пролома всё же вылезло энергетическое щупальце и метнулось ко мне!

«Оскар, беги! Быстрее беги!» — визжала Астэр, я пытался, но движок заглючил, работал только левитатор доспеха. Силовой магией… не успевал.

Просто усиливал защиту души и успел выстрелить пистолетом. Из щупальца выбило кусок, но оно продолжало двигаться и… коснулось меня. Я ощутил вторжение в разум, щиты тут же сокрушило.

Вокруг была тьма. Я ничего не видел и не ощущал. Что за вашу мать! Это смерть? Так выглядит конец? Мысли вроде свободны, но потерял контакт с реальностью.

Неожиданно во тьме появилась сотканная из света гуманоидная фигура. Я как будто смотрел на неё… как-то странно. Ощущение, будто смотрю не глазами, а просто вижу.

«Кто ты такой?» — прозвучал искажённый безэмоциональный вопрос… телепатия? Так, эта штука мне в голову лезет и ментальную иллюзию навела! Конечно же: Неро общался с Орденом, но не голосом же! Вопрос в том, что сейчас с моим телом… но, кажется, ничего сделать сам не могу и бессилен. Почему бы не поговорить по душам?

Не, стоп, это он хочет, чтобы я с ним болтал и не боролся! И меня всё ещё не убили или не вытащили — странно! Только одно объяснение: ментальная иллюзия включает искажение субъективного времени. Нейроинтерфейс тоже записывает информацию на подобном ускорении. По той же причине я никак не могу достучаться до Астэр.

«Бесполезно сопротивляться», — снова прозвучал голос Неро. — «Лучше присоединись ко мне и получишь многое».

Я продолжал пытаться освободить разум потугами оградить его от контакта, однако всё же решил ответить.

«Меня не интересует сделка с тобой».

«Потому что я сущность астрала?» — в голосе проскочило удивление. — «Но я уже знаю, что подле тебя стихийный дух. Или всё дело в форме?»

Белёсая явно мужская фигура преобразилась в беловолосую человеческую девушку. Красивую, но похожую на андроида. Я ощутил то, что называют эффектом зловещей долины — существо передо мной было невероятно похоже на человека, но вместе с тем разум говорил «с ним что-то не так». В неуловимых деталях имитации он ошибался. Белый комбинезон вовсе обтягивал фигуру как вторая кожа, но создавал скорее не сексуальный образ, а впечатление, будто её макнули в чан с жидким латексом.

«Так лучше?» — спросила женщина всё тем же голосом.

«Только хуже сделал», — с усмешкой признался я, продолжая борьбу. — «Хотя мне действительно интересно узнать, чего ты хочешь. Твоей истинной цели мы не знаем».

Существо вновь предстало безликой фигурой, продолжая говорить.

«Восстановить людскую цивилизацию, вернуть технологии тех, кого вы зовёте древними».

«И поэтому тысячи лет мешаешь взойти трансцендентным, как здесь, так и вне Сферы Аккара?» — ответил я и внутренне выматерился. Ментальное влияние точно делает меня болтливее! И, не сомневаюсь, он попытается меня таким образом убить или, как минимум, вырубить, что в моей ситуации подобно смерти.

«Так значит, ты извне», — без всяких эмоций сказало существо. — «Однако почему это важно? Войны тех, кого люди часто зовут богами, поистине разрушительны, а я желаю привести вас к процветанию».

«Лжёшь, я знаю, что ты разжигаешь войну федерации и империи. И трансцендентные могли бы привести этот мир к объединению и защитить от падающих обломков. Чего ты на самом деле хочешь? Пытаешься ведь сейчас меня переменить на свою сторону, однако обещаниями помочь выйти в космос ты этого не добьёшься. Равно как и власть над Цитаделью Эсилий и Айрусом меня не интересует».

Я ощущал, что путы существа слабнут, оно ведь не может долго держаться на нашем плане, да и заклинанию я помешал.

«Уверен в своих словах?» — уточнил Неро. — «Я хорошо знаю людей».

«Вполне, я не вижу себя правителем. Ещё и с чьей-то милости и на основе наследия ушедшего народа. Но так уж и быть, говори, чего ты хочешь и можешь дать мне. Хотя вряд ли я буду слушать пожирателя душ».

Просил это в основном, чтобы всё же попробовать выбить планы. Заставить существо думать, что я почти поддался его обещаниям и заодно потянуть время.

«Ты пожалеешь о получении этих ответов, однако и обманывать тебя не выйдет», — признало существо — надо же! Или сейчас будет второй уровень лжи после: «Ха, ты меня раскусил, слушай теперь правду!» Однако мне-то, какое дело? Пусть болтает! А субъективное время точно идёт намного быстрее. — «Мне нужна сила, потому что я боюсь того, что живёт в нашей вселенной. Я существо из таких глубин астрального плана, какие недостижимы для абсолютного большинства его обитателей. Когда-то я был силён, был не слабее всех богов этой древней империи вместе взятых. Я существо за гранью вашего воображения и понимания. Но большая часть меня была уничтожена при одной лишь встрече с ослепительным солнцем».

«Всё сказки рассказываешь», — съязвил я. — «Может, сам хочешь быть нашим богом? Потому убиваешь конкурентов? Или просто питаешься?»

«Питаюсь», — признал Неро без всяких увиливаний. — «Хочешь, верь, хочешь, нет, но вам же от этого лучше. И небольшое число убитых ничего не меняет для вашей цивилизации. Уильям, между прочим, сначала использовал души для своего возвышения, но я сказал ему, что это извратит его суть и сведёт с ума, поэтому он прекратил. И нет, мне не интересно быть вашим богом, я ничего от этого не получу, только наживу врагов и потрачу силы. Можешь не верить и в мои слова, но я видел свет, выше которого нет ничего».

«Магию созидания? Какого-то трансцендентного или сильнейшего духа?» — заинтересовался я. Да что же это такое? Вырывайся уже — хватит!

«Нет, в его силе не было магии. У меня нет иного слова, чтобы описать это. Сама реальность искажалась вокруг, бесконечная энергия горела ярче всех звёзд, которые я видел. Именно он ранил меня, сжёг почти целиком, но часть ускользнула. И нет, я не ищу безопасное место, ведь осознаю бессмысленность, но в следующий раз смогу бежать быстрее и дальше. Касательно же награды… могу приблизить к тебя к вечности. Ещё одно типичное желание людей. Твоя душа странным образом искажена, но я помогу тебе измениться и обрести бессмертие».

А вот это значительно заманчивее! Так, стоп, нельзя поддаваться! Верить непонятным энергетам? Да ни в жизнь!

— Прочь из моей головы! — взревел я, наконец, разрывая связь. Кажется, снаружи прошло лишь несколько секунд, странное полупрозрачное щупальце всё ещё торчало из моей груди, а сенсоры сигналили о присутствии аномальной энергии.

Глава 21 Последняя из своего народа и на пороге большого мира

Едва осознал ситуацию, продолжая ощущать вторжение в душу и разум, я вспыхнул искажающим светом. Немезида уже перезарядилась, и я сразу зажал спусковой крючок.

Астэр что-то кричала, но я не успевал различить.

Выстрел орудия попал точно в разрываемое энергетическое щупальце и окончательно его отделил. Пролом в астрале постепенно закрывался, а меня накрыло очередной энергетической вспышкой. Я так и висел под потолком, остановив дрейф о выпирающую из стены конструкцию.

Противники… отступали, гранд бежал! Множество дронов слишком теснили врагов и те добивать меня не пытались, наверняка зная, что «Архидракон» слишком прочный. Им вдогонку били всем подряд, однако противники прыгнули в пустую лифтовую шахту.

Попытался пальнуть в них Немезидой… но и эта сломалась. Пистолет работал, однако его мощности совершенно не хватало, а душа болела после перегрузки.

Мои двигатели перезапустились и я наконец выровнялся, обращаясь к боевой сводке. Группа Аманды успешно продвигалась по станции, сметая любое сопротивление. Там осталось слишком мало людей.

«Астэр, я в порядке», — наконец сказал я, обернувшись к приближающейся спутнице.

«Что значит „я в порядке“⁈ Да с тобой что-то делали!» — воскликнула она.

«Мы поболтали несколько минут», — признал я. — «Ничего, оно ушло, я оборвал последнюю фазу призыва, пролом в астрал не удерживали».

Астэр очень волновалась, но то, что я в сознании и нормально говорил, уже успокоило её. Рози и Райдер приближались вместе с дронами.

— Преследуем их? — уточнила девушка. — И какой же ты сильный, аж жутко!

— … Нет, — решил я, переходя на телепатию для Астэр, ведь мы были в вакууме. — «Думаю, они решили сбежать. Нужно срочно проверить, не заминировали ли тут всё! Астэр, можешь запустить поиск взрывчатки?»

«Сейчас, лишь бы не взорвали реактор, на остальное в общем, плевать» — крикнула она в ответ. — «Пусть бегут. Без станции и кораблей они ничто, а ты ранен. Передай Франсу следить за эсминцем и по возможности подстрелить!»

Я быстро связался с кораблём, пока мы перебегали по тёмному коридору к месту удобнее. Дронов послал преследовать быстро убегающих людей, если точнее — четырёх самых сильных, носивших хорошие средние бронескафы.

— Эсминец, судя по всему, успел принять на борт эвакуировавшихся со Сверхновой. В корабле происходят взрывы, — сказал Франс. — Видимо, не хотят, чтобы нам достался, но ничего серьёзного. Сомневаюсь, что у них есть атомные или АМ-бомбы, иначе применили бы по нам.

За это время мы добрались до одного из вспомогательных залов управления, и Астэр полезла в систему.

— Оскар, чтоб тебя, тут какая-то хрень! — воскликнула Алиса. — Едва ноги от пола отлепляю!

— В пол встроили электромагниты, — пояснила Аманда. — Мы обстреливали коридор, вероятно в предыдущих… чёрт!

Послышались глухие удары. Я заметил, что много дронов второй группы отключилось от управления или начало передавать отчёты о серьёзных неисправностях. Были повреждены доспехи Райана и Якоба, Арью ранило.

— Взрывчатка, интересную ловушку устроили, как раз около другого шлюза, — цикнул Ричард. — Уверен, и в уничтоженном нами такое было. Арья, не двигайся! Всё в порядке, не шевелись! Держите её! Аманда, заблокируй усилители!

Пока Астэр в форме духа кое-как нажимала по вытащенному планшету, мы вчетвером следили за ситуацией. Моих дронов, посланных вслед за врагами, чтобы те не расслаблялись, уничтожали. Я оставил пару мелких следовать за ними на большом отдалении, чтобы не терять из виду.

Уильям соединился с убежавшими от второй группы, уйдя на самый нижний ярус станции. Ира Джентис в это время играл с эсминцем в прятки, маневрируя вокруг станции. Проблемой являлись всё ещё активные пушки станции при сбоящей системе щитов нашего корабля.

«Они запустили протоколы самоуничтожения надо же!» — воскликнула Астэр. — «Ну ничего, с этим мы справимся! Не волнуйтесь, взрываться почти нечему, это скорее разрушение инфраструктуры и уничтожение данных! Так, я не успею полностью их заблокировать! Пока торможу подтверждения процесса! Быстро идите и рубаните кабели в этих местах!»

Она стала набирать на планшете, который поставили прямо в техническую панель, точки на картах. Некоторые я передал второй группе.

— Рич и кто там ещё целый, быстро рубаните кабели — срочно! Про врагов не волнуйтесь, они решили сбежать!

— Я в дальний от нас коридор, — поспешила Рози. — Справлюсь, вы в шахту!

Мы разделились, оставив Астэр. У меня всё ещё болела душа: ранили меня сильно, но сломать что-то силы ещё были. Тем более оставшихся летающих дронов прихватил с собой.

Прыгнул в ту же лифтовую шахту, но пролетел вниз лишь на два яруса, перейдя в технический блок. Пара ударов по нужным панелям, вскрытая плазменными пушками и пространственным клинком стена должны были позволить обрубить нужные кабели.

— Враг покинул базу на быстроходном челноке! — Франс выругался. — Эсминец удирает на форсаже! Пытаюсь преследовать!

— Всем собраться на верхних ярусах или у шлюзов, — на всякий случай приказал я, возвращаясь к Астэр. Сам переключился на вид с основной камеры корабля, сдвинув окно в угол визора.

К счастью, внутренней обороны на станции не было. Видимо, сломали при захвате, а потом не стали ремонтировать, тратя ресурсы. Зря, как минимум подобные турели очень мешают.

Ну а сейчас Ира Джентис настреливал в уклоняющийся эсминец и пытался подбить челнок, но тот выбрал удачную траекторию. Мощности наших двигателей откровенно не хватало, а едва Франс отдалился от станции, начал получать болезные удары от ещё живых пушек как Эскалейд-3, так и дрейфующей Сверхновой. У той главный реактор отключился, но ведь ещё имелись запасные и конденсаторы. Надолго их не хватит, но с нашими повреждениями Франс решил всё же не преследовать.

К тому же эсминец и сам отстреливался предельными импульсами пушек, пару раз выполнив манёвр с отключением маршевого двигателя и разворотом на триста шестьдесят градусов с выстрелом курсовой и позитронкой.

А почему Франс вообще такой медленный? Ах, один из маршевых сломался под нагрузкой. Ну да, сражаться на непочиненном корабле было рискованно.

— Враг покинул сектор, незарегистрированный челнок будут преследовать дроны… ну да, они в варпе провели секунду, — вздохнул Франс. — Сейчас засунут его в ангар и отключат.

Время тянулось, я вернулся к сосредоточенно кивнувшей Астэр: таким образом, давшей понять, что пока всё нормально, но мешать не стоит. Тем временем, судя по подпространственным сенсорам и телескопам, Уильям действительно состыковался с эсминцем, прежде чем его догнал перехватчик. Теперь они направлялись куда-то к границе туманности.

Уже хорошо. Догадались, что с нашей властью над системами им здесь ловить нечего, а попытку вернуться на Айрус мы будем всячески пресекать. Они могли бы поиграть с Ира Джентис в дальний пушечный бой, имея возможность контролировать дистанцию и стреляя извне зоны поражения позитронок, но скорее всего ресурсы у них кончатся быстрее.

Ну, они так считали, по крайней мере. Так-то в АМ-реакторе оставалось три с половиной процента топлива. Сменных ячеек, как должно быть, у нас нет, щитовая система работала неэффективно, как и движки. Зато у эсминца рано или поздно закончились бы болванки для рельс. Да и мы не знаем, сколько топлива у них самих.

В общем, Астэр разобралась с протоколами самоуничтожения, а потом мы методично захватили станцию и Сверхновую. Последней подорвали мостик и сильно повредили разные второстепенные системы, разрушили антигравитационный привод, но толку от этого мало. Ремонтные дроны неспешно оттолкали эту махину обратно в док сверхбольшого ассемблера.

Дырки в обшивке залатали. Из недостатков — сам ассемблер и кое-какие производства успели повредить, а ещё воздуха на станции после столь масштабной разгерметизации не хватало, пришлось ограничивать зону, найдя подходящий инженерный модуль.

— Мою прелесть поломали, — расстроено сказала Арья, смотря на броню, залатанную затвердевающим гелем.

— Обещаю, найдём новую ещё получше, — успокоил я девушку. — И что скажешь?

— В космосе… страшновато. Скафандр пробили и чуть не погибла, — вздохнула она. — В атмосфере да в городских руинах, где много укрытий и простор, сражаться намного лучше. В коридорах так себе.

— Может быть, больше не придётся сражаться, а только изображать грозный вид. Спасибо за помощь, и всем остальным тоже.

Люди отдыхали и с интересом исследовали доступные помещения. Астэр пыталась вернуть работоспособность систем. Повреждённый Пульсар отправился ремонтироваться, Ира Джентис пока мирно стоял рядом. Первой добычей стали два Истока.

— Выстрел позитронки может их разрушить, — проворчала Астэр. — Те, что были у теневика, распались, а жаль! Полагаю, никто не возражает, если заберём мы?

— Вам полезнее всего, — ответила Рози. — Нам уже не так важно, а вы зависите от энергии.

— Согласен… хотя надо бы пролететь по планете ещё, поискать самим, — сказал Ричард.

— Как научишься управлять Пульсаром или челноком, этим и займёшься, — согласился я. Мы с Астэр разделили их: итого у неё десять, а у меня шесть.

Также из приятных находок был всё ещё живой Харманд Мейсон. Именно он пилотировал тот тяжёлый доспех. Снаружи его сломали в ноль и механизм открытия заклинил. Зато система жизнеобеспечения кое-как пережила события: плюс один пленный.

Обследование дока продолжилось и на переоборудованном складе… мы нашли всё ещё спящую королеву Эрт.

Эскалейд-3 решили пока оставить как есть, перехватив управление и починив сломанные энергосистемы и кабели. Из вовремя отключённых компьютеров вытянули… гипердвигатель для кораблей класса Ира! А ещё несколько родных ему пушек и всяких мелких подсистем! Мы собрали почти полный чертёж, недоставало лишь некоторых незначительных элементов, вроде улучшенных полей удержания атмосферы, особо чувствительных систем сканирования и продвинутых модификаций дронов внутренней обороны того же технологического уровня. Это на станции брали массой, а в кораблях для защиты отдали приоритет качеству.

— Из действительного важного не хватает только Тахионного копья, — проворчал по связи Франс. — Видимо, придётся искать или самому разрабатывать. Нашёл, кстати, Ира Солис. Мы вовремя прилетели, его успели раскопать и явно готовились буксировать в космос, Сверхновая справилась бы. Протянули бы ещё недельку — другую и хотя бы в виде орудийной платформы, но противостояли бы и ему.

— Зато теперь сами отремонтируем, — хмыкнула Астэр. — Сейчас системы верфи подремонтируем и Сверхновую восстановим. Пеликана сюда пошлём с доставкой лома. А пока надо уничтожить королеву Эрт.

— Погоди, зачем? — не понял я. — Давай хоть получим сведения по проекту изоляции ментального поля и узнаем то, что знает она.

Астэр дважды моргнула и выдохнула, кивнув.

— Ты прав, ненависть к Эрт опять своё взяла. Доставим на Олимп, пусть люди разбираются с пробуждением, если оно ещё вообще возможно. А сюда пока сделаем врата! Враг бежит… правда куда? Надо добраться до систем сканирования Цитадели. Чувствую я, они решили к людям вылететь, Неро же что-то планировал. Кстати, что?

Всей заинтересованной публике пересказал наш разговор.

— Так, на контакты с божественными существами я не подписывалась! — запротестовала Алиса. — Он точно к нам не вылезет?

— Расслабься, глава, — успокоил её Райан. — Мог бы, не использовал бы людей. Вон даже с Оскаром ничего сделать не смог! Не показательно, может быть, но Неро не так уж силён! И вообще, они и будут разбираться. Наше дело малое — следить за порядком.

— Кстати… давай ещё раз тщательно перепроверю, — забеспокоилась Астэр и стала исследовать меня магией души предельно внимательно. — Ох ёп… Оскар, в тебе его кусок остался!

Я выматерился, по спине пробежал холодок.

— Он пытается захватить меня?

— Эм… нет, скорее ты его ассимилируешь, как фрагменты моей души, — Астэр сказала это с таким шоком, какого ни разу от неё не слышал. — Да что же ты такое? Что за безумный дар у тебя? Ты теперь на сущность астрала больше чем на человека похож!

— Это… хорошо, наверное? — спросил я. Странным образом было всё равно. — Так, я уже или смирился, или оно на мою психику влияет. Сам-то изменений не чувствую. Со мной что-то не так.

— Ты такой, каким и был, — без сомнений сказала Рози. — Смелее стал, опыта набрался, но такой же!

— Пожалуй, соглашусь, — добавил Ричард. — Ты с самого первого дня примерно таким был.

— Не волнуйся, я навсегда останусь с тобой, — обняла меня Астэр, правда из-за брони не могу оценить это в полной мере.

Я чмокнул девушку в лобик. Мы закончили с разбором основных пожитков Ордена, загрузили на Ира Джентис королеву Эрт и сначала доставили её на Олимп мягко говоря удивлённой Шайне. А после снова на Эскалейд-1, где корабль встал на дальнейший ремонт. Собрали новые дальние врата и на Пеликане перенесли их на Эскалейд-3, заменив полностью разрушенные. Остаток дня восстанавливали его мощности и начинали ремонт Сверхновой.

Впрочем, вечером Астэр забрала меня и мы оба получили награду за победу. Пусть и не полную, но всё же противники пока нигде не объявлялись. Достаточно мощных систем стелса на Катаури не устанавливают.

Почти победа и мы её праздновали. Ну а с Астэр каждый раз как первый, страсть ничуть не угасала, даже напротив — девушка требовала всё больше. Волновалась за состояния моей души, но я ощущал себя прекрасно. Ну остался во мне кусок древнего сверхэнергета, что с того? Я стабилен, а значит всё нормально. Его слова тоже близко к сердцу не принимал, если я смогу стать бессмертным, то мы найдём этот путь вместе с Астэр сами, а не служа странной твари.

Как заснул не помню, видимо полностью вымотавшись, зато проснулся в бесконечно приятных объятиях и разбудил Астэр поцелуем.

— Ты не представляешь, сколько раз я мечтала о подобном пробуждении, — улыбнулась она, отлипнув. — А теперь пора за работу! И да, Ира Джентис наш, это не обсуждается. Франс не слишком возражает, да и я подстраховалась. Может и он это понимает, но… хоть кто-то доверяет мне из моего народа.

— Не думай об остальных, — я ещё раз чмокнул её и встал. — Пошли возрождать цивилизацию.

Астэр улыбнулась и кивнула, мы вернулись к управлению ремонтными работами на всех участках и исследованиям добычи. Неплохой комплекс фабрикаторов на Эскалейд-3 починили, и сейчас он тратил все ресурсы на восстановление Сверхновой. Остальные же насколько могли чинили Ира Джентис. Избыточные мощности были направлены на ремонт станций и планетарных комплексов. Ещё одни ближние врата поставили около зелёной зоны Магни и восстановили двое планетарных.

По отдалённым аванпостам, вроде того, куда я попал в самом начале, также прошлись, при этом захватив их сенсорные системы. Серьёзных производственных модулей там не было, зато получили быстрый выход к окраинам туманности и серьёзно увеличили зону обнаружения посторонних кораблей. Система связи стремительно восстанавливалась, всё больше повреждённых производственных установок, целиком подконтрольных нам, вступали в работу.

Мы искали, есть ли ещё анклавы выживших в туманности, однако таковых не нашлось. Древние тогда не успевали терраформировать пару миров с высоким потенциалом, и Айрус был единственной населённой планетой на момент окончания войны. Максимум, что удавалось обнаружить, это тяжело повреждённые, но не до конца уничтоженные станции.

Цитадель поддавалась медленно, но неумолимо, мы уже могли бы отключить тревогу на станции и вблизи планеты, но пока не делали этого по понятным причинам. Пять дней минуло, Эльдорф созрел для переговоров, но мы напомнили об ультиматуме.

— Сара Нортроп — самый уважаемый нами архимаг! — возражал Брайан Лемар. — Вы не можете требовать её голову.

— Можем, — совершенно спокойно сказала Астэр, смотря на брата императора Эльдорфа. — Она видела во мне вещь и поплатилась всем, кроме своей жизни. Пожалуй, в состоянии магического калеки она провела достаточно.

— Говори что хочешь, хоть тиранами называй, — перебил я уже готового заговорить Брайана, который явно был взбешён таким отношением. — Но помни, не будет договора, и император очень легко сменится. Буквально вопрос одного выстрела с орбиты.

Его руки дрогнули, я скомандовал через нейроинтерфейс симулировать залп позитронных орудий по дворцу в Хайнмаре. Вспышка, огромный энергетический выброс и на месте сердца империи остаются руины.

— Вы хотите её получить… но зачем? — не поняла Ребекка.

— Она задолжала нам ещё пять Истоков, — пожал я плечами. — Пытать её никто не будет. Мы хотим возродить цивилизацию и вы — часть её. Иначе уже бы снесли все правительства и реорганизовывали с нуля. Вам мало Харманда Мейсона — настоящего изменника? И того, что в будущем это принесёт? Существуют вещи, которые мы не простим, так и есть.

— … Вы её получите, — сказала Ребекка, глядя на Брайана. — Предпочтёшь умереть за старуху, которая сама нажила себе врагов?

— Не, пускай забирают. Союз бесконечно выгоднее, — включил Лемар холодный расчёт. Уже к вечеру мы приземлились на челноке около Хайнмара, куда на повозке привезли бывшего гранда империи Эльдорф и легендарного мага. А ныне — полубезумную магическую калеку: повреждения памяти от Астэр не прошло бесследно.

— Вы не посмеете… — пробормотала она, видя нас.

— Чтобы ты напоследок знала, использование души Астэр не сделало бы тебя трансцендентной, — сказал я, выходя вперёд с зарядом магии. — Превратилась бы в химеру, подобную мне: для тебя это не стало бы прогрессом. Душа должна возвыситься сама, сбросив оковы. Прощай.

Вспышка света подарила архимагу быструю смерть, из воздуха рядом сгустилось пять бесценных Истоков. В это время Рич и Кошки выволокли Роберта Мейсона и трёх пленных, лежавших раньше на Олимпе. Ну а Аманда общалась с отцом. Если свести разговор к сути: «Я лечу с Оскаром, всё будет хорошо. Посуди сам — это повышает их лояльность к нашей стране! Нет, мы не пара, у него есть только Астэр».

Два Истока ушло спутнице, два мне, плавно повышая поток энергии до текущего предела. Один я думал отдать Ричарду или Рози, но в итоге выбор пал на её брата. Райдер метил в пилота истребителей, а им исток может быть полезен, да и маг он хороший.

Разморозка людей на Олимпе также уже началась, после двух успехов решили пробудить и целителя с квалификацией выше, чем у Шайны и Виктории. Людям в себя прийти оказалось, мягко говоря — тяжело: оказывается, что Шайна, что Франс психологически очень устойчивые.

Нагрузка с меня и команды понемногу спадала, происходили ещё инциденты в Эдриге, но не крупные нападения, а скорее попытки пролезть и украсть что-то. Кстати, несколько людей Дуайта ушли путешествовать. Не знаю, зачем им это, но снарядили их в дорогу. Если захотят — вернутся и вольются в новое общество.

Пролетело ещё двадцать дней. В основном в тренировках, изучении техники, обучении других и отдыхе с Астэр. В Сфере Аккара я пробыл уже пять месяцев, и пора бы было покинуть её.

С мостика Пеликана я смотрел за плодом трудов тысяч дронов и огромного куска живых мощностей Магни: солнечную электростанцию с синтезатором антиматерии. Её производили на ускорителе частиц, спрятанном в основании «шляпки» вывернутого гриба диаметром в семнадцать километров. Зонтик собирал энергию, как фотоэлементами, так и несколькими методами превращения тепловой энергии в электрическую, а производственная установка генерировала антиматерию, которую магнитами направляли в специальные ячейки, производящиеся прямо на станции. Врата на ней тоже поставили, хотя почти всё Цитадель забирала на свои нужды. Правда, выдача была не максимальной, ведь ножку опоясывало ещё одно дополнительное кольцо — генератор аномальной антиматерии или же ААМ.

Нуль-генератор обеспечивал установку маной, процесс синтеза особо мощной оружейной антиматерии шёл медленно. А ещё мы могли стабильно выхватывать себе часть ячеек. Построить бы ещё такую, но теперь все мощности Магни ремонтировали её саму, выводя из критического состояния и восстанавливая промышленные узлы.

Зато Ира Джентис был почти как новый.

— Подходящей тахионки всё-таки нет, — проворчал Франс, расслабленно сидя в кресле и смотря на многочисленные экраны. — Пришлось демонтировать, попытаюсь провести реверс-инжиниринг и дополнить деталями от других подобных пушек. А пока… Рельса туда не встанет, ей и снаряды нужны, под плазму тоже не подходит. На выбор был лазер или лёгкая мезонка: разумеется, выбрал второй вариант.

— Наконец-то, — лучезарно улыбалась Астэр, которую я обнимал.

— Ещё Ира Солис ремонтировать, — хмыкнул я, припомнив, что починенная Сверхновая при поддержке буксиров подняла обломки с планеты и их уже сварили в единое целое на Эскалейд-3. Правда пока лишь разобрали всё сломанное и починили некоторое второстепенные системы и каркас. — Но… корабль мечты перед нами.

Диагностика корабля:

Класс «Ira». Стратегический крейсер. Название: «Ira gentis».

Корпус: 100%

Досветовые двигатели (общее): 100%

Гипер-двигатель: 100%

Варп-двигатель: 100%

АМ-реактор: 100% (запас антиматерии 99.9%)

Нуль-генератор: 100%

Генераторы щитов (общее): 100%

Основные орудийные системы: 100%

Система «Тахионное копьё»: (демонтирована, установлена замена)

Система «Мезонный рассекатель»: 100%

Второстепенные системы: 100%

Ремонт шёл очень долго по меркам крейсера, ведь лично нам было доступно мало мощностей для производства самого совершенного оборудования, а слишком тормозить ремонт Магни мы не хотели. К тому же корабль полностью обслужили, меняя рабочие, но сильно изношенные элементы, вроде старых позитронок, а ещё в него требовалось набить много припасов. Да и курсовое орудие встраивали…

Я скосил взгляд на пушку модели «Лямбда-14А4-Э». Самая мощная пушка в классе, которая влезала в слот тахионки. Конечно, намного меньше главного калибра «Сверхновой», но тоже весьма солидно. Стрельба тяжёлыми электронами… в каком-то смысле это молниевый разрядник специфичного типа.

Реактор был полон, а специальный склад около него забит запасными ячейками. Дополнительные малые реакторы, раскиданные по кораблю, готовы снабжать его энергией вне боя даже без расхода антиматерии.

Все шахты с малыми ракетами и торпедами заряжены, нет только супероружия, да и ракеты не из самых мощных алхимических, но отличные. Восстанавливаемые мощности, в том числе добычи нужных веществ, обеспечили кораблю предельное оснащение. Дроны внутренней системы безопасности ожидали команд, тоже обычные, но даже они — страшное оружие.

Снаряжением для экипажа мы тоже запаслись! Оружейная была забита всевозможным оборудованием. Как и ресурсный склад под перенесённый на корабль КАПП-3 и ассемблеры малого размера. Любые боеприпасы, детали для оперативного обслуживания и стандартное снаряжение он может производить сам.

— Мы готовы к вылету, — улыбнулся я, осмотрев присутствующих. — К контакту с людьми и воссоединению народов. Осталось последнее дело.

— Да, я тоже хочу поговорить лично, — согласилась Астэр.

— Тогда поторопимся, они уже приступили. Королева Эрт стабильна и пробуждается, — сказала Аманда, покидая зал управления. — Мне не терпится. Райдер, не отставай, успеешь полетать!

— Конечно, — отозвался парень. — Оскар, а куда мы полетим в первую очередь?

— Планы большие, но за меня очень переживает семья. Думаю, уже похоронили, но теперь смогу их обрадовать. К тому же налаживание контакта с Федераций у нас в приоритете.

Я с предвкушающей улыбкой покинул мостик. Мы на пороге новой эпохи.

Вайс Александр На границе миров. Том V

Глава 1 Нам открыта бесконечность

Мы оставили столь хорошо знакомую рубку управления Эскалейд-1. Док за эти дни стал выглядеть гораздо лучше и большие пушки системы обороны дарили ощущение которого спокойствия. Остатки Ордена, в том числе Уильям, больше не появлялись, явно покинув туманность. Или же их эсминец затаился где-то в глухом месте и пока избегает наших сенсоров, вот только Неро не способен помочь им с ресурсами и они наверняка понимают, что противостоять нам не смогут.

Пока завершались последние штрихи: ассемблеры достраивали истребители и челноки для погрузки перед отправкой и делали некоторые дополнительные припасы, мы прошли на Олимп. Все секции давно собрали, и сейчас продолжался их ремонт по всем направлениям. Как раз прибыл Пеликан с новой партией лома от уборки Эдрига, где сейчас трудились разнообразные строители.

Я видел его уже не раз: в ближайшей области город сейчас не выглядел руинами, а представлял собой скорее город-призрак: пустой, безжизненный, но достаточно чистый. Аварийные здания разбирались и на их месте строились временные специализированные фабрики бетона, асфальта, балок, стёкол и прочих строительных материалов.

Автоматизированные или управляемые людьми Дуайта машины ремонтировали проломы в земле и делали ровную дорогу к окраинам Эдрига. Одно здание рядом уже более-менее отремонтировали и его активно обживали. Мебельное производство теперь имелось, поставки материалов шли.

Кстати, собирающие обломки дроны были настроены вытаскивать любые носители информации, иногда принося нам всё новые ключи. И мы нашли ещё несколько местных производственных блоков в том или ином состоянии. В общем, первый город новой эры, обещающий в будущем стать новой столицей Айруса, понемногу ремонтировался.

Правда, центр пока выглядел как военная база из-за наставленных всюду турелей и патрулирующих периметр дронов, но это временно. Тем более Кушинг первым подсуетился и понемногу устраивал переезд Ризтека и всячески предлагаллюдей в помощь, так что подготавливались дома и для них.

Подземный комплекс вовсе было не узнать: всё чисто и отполировано, стены в свежей краске, все лампы работают, вентиляция исправна. В общем, всё стремительно возрождалось, и было неимоверно приятно осознавать, что я приложил к этому руку. Скорее даже стоял в авангарде возрождения!

Однако теперь мы прошли на склад, назначенный лабораторией. К весьма крупной криокамере королевы Эрт подсоединили трубки аппаратов фильтрации крови. Специальные установки синтезировали всё нужное. Наполнять совсем иную расу жизненной энергией человека было бы глупо, поэтому приходилось вытягивать всё на исцелении и аппаратной поддержке.

— Сента, усиль стимуляцию брюшных желёз, — командовала Шайна, следящая за показателями. — Виктория, у второго сердца слишком высокий ритм, а эндокринная система не вытягивает. Зафиксирован некроз мягких тканей правого лёгочного протока. Ввожу больше регенерирующего геля, перенастройте заклинание, иначе ткани начнут расслаиваться! Быстрее, слишком много токсинов в крови!

Процесс пробуждения был в самом разгаре и две отличных целительницы обрабатывали королеву пока сквозь капсулу. Впрочем, двери уже начали открываться, показав тело знакомого выгнутого жука: четыре ноги, четыре руки, особо массивная четырёхглазая голова, тем не менее, с нормального размера ротовым аппаратом, и увеличенное брюшко.

В отличие от многих роевых насекомых знакомых мне, королева хотя и могла давать большое количество потомства, но для размножения обычных представителей расы была не обязательна. Основные отличия состояли в мощности их мозга и бытии центром ментальной сети. Без них остальные Эрт общались обычно при помощи речи, псионика работала на совсем небольшой дистанции.

— Сильное истощение! — воскликнула Виктория. — Вводи больше питательных веществ! Нежно увеличь поток вчетверо!

— Но… — задумалась Шайна. — Это может перегрузить…

— Вводи, — подтвердила Сента, лучшая целительница, оставшаяся на колониальном корабле. Строгого вида брюнетка с впечатляющей квалификацией в биологии, ксенобиологии и магии жизни. — Видимо, получала мало питания. Помогите с общей стимуляцией!

— Мы так можем сжечь организм, — предупредил один из целителей с Магни. Они ничем не уступали Вике и Сенте в целительстве, но первая очень заинтересовалась темой и успела хорошо изучить физиологию Эрт, а вторая и так хорошо её знала, как и Шайна. Ксенобиологию они изучали, ведь своего врага нужно знать.

По трубкам в тело поступало много алхимической питательной смеси, синтезированной на основе мяса и крови разных монстров, а также различных магических растений плюс немного общих добавок. Она быстро усваивалась организмом.

Астэр испытывала очень смешанные чувства насчёт того, что мы делаем, но конечно просто убить — самое простое. А пока скованную в криокамере королеву возвращали к жизни. Ушло ещё целых пятнадцать минут накачки разными веществами при использовании лучшей магии… и специфичные полупрозрачные веки на глазах открылись.

— Успех, — устало выдохнула Сента, отходя назад и бросив взгляд на Астэр. Её она не слишком любила, но вместе с тем и благодарила за всё сделанное.

— Не прерывайте общую стимуляцию, — скомандовала Шайна, накачка питательными веществами продолжалась. — Идёт сканирование мозговых импульсов. По предварительному заключению мозг не повреждён.

Пригодная для Эрт атмосфера была весьма схожа с привычной нам. Разве что насекомые предпочитали немного меньшую долю кислорода, поэтому маломощные силовые щиты вокруг королевы держали особую атмосферу.

Почему-то многие считали, что у насекомых язык будет состоять из щёлкающих и свистящих звуков. Но вопреки внешности, Эрт имели весьма развитые голосовые связки. Речь изобиловала отрывистыми звуками и шипящими, но являлась вполне воспроизводимой для человека. Равно как и Эрт могли бы говорить на наших языках, пусть с очень сильным акцентом.

Королева что-то сказала, а Астэр ответила на её родном языке. Я стоял без шлема, так что вызвал переводчик на голопроекторе наруча. Астэр без всякого такта объясняла исход всего и что сейчас происходит.

— Не удивительно, что обо мне забыли на столетия, — сказала королева, я читал всё это в переводе. — Но я знала, что вы выжили. Вы не смогли полностью погасить мой разум.

— Это невозможно! Ты была в полном криосне, — недоумевала Астэр.

— Не таком полном, как ты думаешь. Медленно и тягуче, но мысли текли. Я ощущала людей вокруг, их всё прибавлялось. Знала, что недавно меня перенесли дальше от населённой планеты и что сейчас я гораздо ближе к ней.

— Вот почему она была так истощена! — воскликнула Сента. — Организм в какой-то степени работал. Тела Эрт не останавливают полностью, иначе они умрут, но считалось, что мозг остаётся на уровне обеспечения основных функций организма, но не способен поддерживать сознание.

— И я знаю, что моя раса выжила, — продолжила королева Эрт.

Вот тут уже я нахмурился, подключая переводчик.

— Вы же слишком далеко для связи и тут есть глушилка ментального поля.

— Я не способна общаться, но способна ощутить, — ответила королева. — Слабое, едва заметное. Мы уничтожили цивилизации друг друга, но в итоге пришли к тому же, я права?

— Ты слишком много знаешь и понимаешь, для только что размороженной, — сощурилась Астэр. — Однако разбудили мы тебя, чтобы узнать, как проходил финал войны и, поверь, ответы мы получим. А ещё вытащим всё, что ты знаешь.

Королева зашипела, казалось с угрозой… но я осознал, что магия разума кое-как но считывает эмоции. Скорее это было… разочарованием?

— Ты изменилась, Астэр.

— Хочешь обвинить меня в перемене отношения после того как обманули меня, — вокруг неё стали скакать белые молнии. — После того как зачищали наши миры и истребляли мои народы. Так знай же: все планеты твоей расы раскололи на куски! Я не знаю, как кто-то из ваших колонистов умудрился сбежать, но эту оплошность мы теперь исправим!

— Не все хотели войны, — ответила королева на ломанном древнем языке.

— Не напрягайся, тебя ничто не спасёт, — продолжила Астэр на языке жуков. Остальные не вмешивались, сейчас Астэр была лидером всех нас. — Наши расы не могут жить в одном секторе галактики, Дитя Тишины. Вы что, сдались бы и ушли из своих миров подальше от нас? Я так не думаю.

— Но ваши учёные достигли успеха, смогли изолировать ментальное поле, — сказала королева с некоторым недоумением.

— Можно изолировать корабль, чтобы вы не ощущали людей, но ведь не целую планету! — воскликнула Астэр. — Вы истребляли нас, напали первыми! И за это я искореню всех вас! Думаешь что, мы будем теперь окружать планеты и станции экранами? К тому же данные утрачены!

— … Истребишь разумную расу? — спросила королева после паузы. — Я много думала в заточении и не хочу войны с людьми. Мы можем сосуществовать. Я знаю результаты экспериментов и сама научилась неплохо изолироваться от вас, иначе обезумела бы на людской планете.

— Да и высокий фон маны пережила… — задумалась Сента. — Она мутировала.

Астэр сморщилась, мотнув головой.

— Что за бред? Думаешь, после почти достигнутого взаимного уничтожения я вас просто пощажу? Отпущу тебя?

— Да, почему нет? — видимо не совсем понимала королева. — Все разумные достойны жизни. Я и раньше была против войны, но люди причиняли слишком много боли нашим разумам. Однако теперь мы можем сосуществовать, вы не будете причинять нам боль. Мы сами сможем достигнуть желанной тишины, не истребляя тех, кто её нарушает. Ты предпочтёшь уничтожить целую расу?

— У тебя нет расы. Ты одна, — фыркнула Астэр, но начала… колебаться. Я подошёл и положил руку на плечо. Девушка тут же перешла на древний. — Но мы точно не станем её отпускать! Они погубили миллиарды!

— … Напав первыми, да. Они агрессоры, но и древние истребляли их, — заметил я. — Но если мы действительно сможем сотрудничать? Единственная иная разумная раса, духи и прочие энергеты не в счёт. Тогда можно будет не воевать с Эрт, уничтожая множество их миров.

— Ты человек со стороны, — сказал Франс. — А для нас они те, кто уничтожал наши дома, наших друзей и близких.

Я вздохнул, прекрасно понимая их чувства перед врагом.

— Да, это ваше решение… лишь и правда, считаю, что истреблять разумную расу — крайняя мера. Я слышал многое от Астэр, ходил по руинам городов и очень боюсь увидеть подобное в родных мирах… но одно дело, когда нет выхода, а другое — винить расу в целом за то что сделали погибшие её представители. Однако проблема в том, что она одна такая.

— Я могу дать потомство и учить других, — вмешалась королева на ломанном древнем. — Взять под контроль тех, что есть и учить их, мои изменения с этим не связаны. Я могу остановить новую войну с моей расой.

Вот теперь откровенная враждебность древних сменилась некоторым интересом. Ведь вариант действительно удобный.

«Мы же не будем так поступать!» — телепатически воскликнула Астэр. — «Они опасны!»

«Ну… да, опасны. Как и любой разумный с оружием», — заметил я, встретив взгляд светло-серых глаз. — «Но я напомню, что у современных Эрт тоже большой флот и много миров. А люди сейчас, должно быть, погрязли в войне друг с другом. Цитадель Эсилий сильно повреждена и на полное её восстановление уйдёт действительно много времени. У нас нет флотов, чтобы держать Эрт подальше, выигрывая время. Если они нападут всеми силами, будет опасно. С другой стороны, если мы будем контролировать эту королеву, она сможет хотя бы часть своей расы перетянуть на себя».

«Но и вернёт хотя бы часть технологий», — напомнил Франс: Астэр подключила к телепатии всех людей. — «Конечно, в своей голове она не может многое хранить, но хоть что-то да знает. Впрочем, едва ли многое. Тем не менее выгода есть… правда, где гарантии, что Тишина не вернутся через пару сотен лет с новыми силами, уже просто ради мести или потому что захотят захватить миры?»

«Но истреблять разумный вид превентивно как-то… чересчур», — признала Аманда.

«Это жестоко», — поправил её Райдер. — «Я понимаю, отношение древних и на их месте может, быть тоже убил бы, однако и план выглядит перспективным».

Королева Эрт молчала, наверняка заметив нашу ментальную сеть, однако влезть в неё не могла. И я не знал, что делать в такой ситуации. К счастью, и командовал не я, пусть и определённо повлиял на финальное решение.

— Ты должна быть в ярости на нас за это пленение, — заметила Астэр.

— Почему? — кажется, искренне не поняла королева. — Я жива, могла подумать и мою жизнь сохранили. Моё плачевное положение — исход войны, в которой мы напали первыми. Ваша недоверчивость мне с трудом понятна, но можете применить любые ограничивающие меры. Я не планирую вас обманывать, а хочу изменить свою расу. Помочь им достичь спокойствия в ментальном поле, а значит помочь и вам. Нашу колонизацию мы также направим дальше, но при этом сможем сосуществовать.

Я вновь переглянулся с растерянной Астэр.

— Но куда её поселить? — спросила Рози. — На Айрус? Так ей вроде тяжело будет адаптироваться под нашу атмосферу.

— Ну… у нас есть Магни.

После предложения на меня уставились вообще все.

— А что такого? Там неиспользуемые зелёные зоны, производство пищи на станции нам сейчас не нужно, а Эрт могут есть привычные нам растения, биологически мы весьма схожи. Содержание кислорода легко понизим… а если они решат чудить, снимем безопасную зону или отключим удерживающий атмосферный купол.

— Отличный вариант как по мне, — признал Франс. — Правда вопрос сложный… но пусть пока живёт там под контролем. Поставлю больше мощностей на ремонт силового поля и внесу регулировки.

Эрт размножаются быстро, и королевам хватает одного партнёра на очень длительное время, если не вообще всю жизнь. Молодые особи также быстро достигают зрелости, если достаточно пищи, правда число, которое может произвести одна королева, ограничено. С другой стороны, мы же не выращивать их собираемся, а попробовать помочь перехватить контроль, для чего желательно больше одной королевы.

Правда вопрос, так ли это нужно, остаётся открытым. Но убить — проще всего, а пока она будет под полным нашим контролем.

Конечно, разговор на этом не завершился. Однако о последних событиях войны она сама толком ничего не знала, не способная нормально общаться с другими королевами из заморозки. Её пытались вытащить, но без безумного энтузиазма, ведь по всем фронтам у Эрт было скверное положение. Их технологических секретов поведать также не могла.

Зато за время разговора весь питающий раствор закончился, однако и королева уже была в стабильном состоянии. Обновление тканей под магией продолжалось, но уже не так, что требовалась аж непрерывная фильтрация крови.

В конце разговора я задал интересующий меня вопрос.

— Вы слышали про Неро? Энергетическое существо из астрала.

— Нет. Во всяком случае — я о нём не слышала. Вам стоило бы обратиться к архивам, вероятно что-то уцелело, но для этого вам придётся отправиться к нашим бывшим секторам.

Остатков цивилизации древних вне Сферы Аккара мы не находили. Максимум летающие в окрестностях обломки. Если точнее, центр человеческих цивилизаций сильно сместился, и мы только недавно начали изучать эту область, нынешний фронтир. Гипердвигатели лишь недавно стали куда быстрее, чтобы добираться сюда за комфортное время. Туманности всем всегда интересны, да и обломков тут было больше. Старые планеты их империи и Тишины расположены дальше, в малоизученных областях космоса, Цитадель Эсилий сами люди строили в удобном месте на окраине, подальше от врага.

В общем, где-то есть как разрушенные планеты людей, так и Эрт. Сохранность хоть чего-то там очень сомнительна, ведь и сами люди, потеряв миры, позаботились чтобы Эрт не получили их технологии. Ну а жуков взрывали ААМ-бомбами, там всё разлетелось на осколки и кусочки гаек. Можно найти разве что дрейфующие обломки их кораблей, на которых ещё может попасться восстановимый носитель информации. Не живой, как у древних, а именно ещё не полностью стёртый.

«Может, она не понимает, о чём речь», — телепатически сказала Астэр. — «Не обманывайся переводчиком, выдающим складный текст — восприятие окружающего мира и модель разума у них несколько иные, нежели у нас».

— А хотел ли кто-то, чтобы вы начали войну? Не из вашего вида, — спросил Франс.

— Я о таком не слышала, — после некоторой паузы ответила королева. — Но среди нас не было единства. Вы можете рассказать, в чём подозреваете нас?

— Не вас… — задумчиво сказал я. — Мы встретили сильного энергета, которого одни люди звали Неро. Он стремится к силе, для чего использует, в том числе души живых существ. Не знаю, предел его способностей сбора, но сейчас он зачем-то стравливает две людские нации. А может, он сам по себе не любит разумных материального мира… вот и думаю, не подогревал ли он войну между вами.

Я ничего секретного не выдал, королева Эрт явно задумалась, но чего-то определённого сказать не смогла. Мы поблагодарили целителей и пока оставили нескольких людей следить за состоянием последнего представителя их древней цивилизации.

Начались споры без её присутствия. По отношению к королеве даже допрос не требовался — судя по детекторам лжи, специально предназначенным для Эрт, говорила она правду и на вопросы отвечала сразу. Конечно, большинство древних было за её уничтожение или погружение в новый сон после восстановления, хотя стало понятно, что полностью это её не отключает.

Однако в итоге моё предложение приняли. Часть ресурсов Магни перенаправили на то, чтобы улучшить состояние атмосферного купола и заблокировать все выходы с поверхности, обрубить любой доступ к сети. Все обломки кораблей из знакомой секции давно убрали, припасы вывезли.

Регуляторы атмосферы быстро перенастроили, растения вполне перенесут такое изменение. Королеву высадили там, конечно своё положение пленницы она давно поняла. И в Астэр, когда остыла злоба, проснулось иное чувство.

— Она… была не просто одна. Её заперли в собственном теле, — спутница поёжилась. — Даже если она воспринимала время иначе… ужасная судьба.

— Ты её на самом деле жалеешь, — немного удивился я. — Но… что с ней делать решать вам — то есть древним.

— Ты прав, — Астэр снова обняла меня, и я положил ладонь ей на спину. Впрочем, я как всегда был в доспехе — произойти могло что угодно, а он более чем удобный.

— Думаю, мы правильно поступили, — сказал Райдер. — Иной разумный вид… я ведь тоже житель планеты руин. И видел записи. Но… сложно всё это.

— Добрый ты, — Аманда обхватила руку парня. — Оскар, сколько у нас времени? Я понимаю, что ты торопишься и уже не раз пообщалась и готова уйти. Но всё же.

— Отправляемся через час, — решил я. — Отдохните, вы хорошая пара.

Я подмигнул, так что они оба стали смущаться. Аманде я сначала также нравился, но она упиралась в невозможность создавать отношения с простолюдином и выставленные мной границы. Потом и её чувства стали гаснуть, когда я превратился в её глазах из загадочного иностранца, который наверняка был беглым аристократом, в сильного странного мага с древним духом в паре. Отношения стали дружескими, ну а она в итоге нашла себе внезапный интерес, и на пути уже ничто встать не могло.

Фари тоже всё бегала за Ричардом и усердно училась пилотировать истребители и обращаться с разным оружием и доспехами. Причём в две крайности: либо лёгкий, в котором можно действовать как скрытник, либо тяжёлый, чтобы компенсировать слабость в магии.

Кстати, чтобы поставить галочку в списке задач, я снова прошёл тест в гильдии магов! Просто шутки ради. Красивый значок на десять звёздочек теперь лежал в хранилище. Выдали белый с блестящим платиновым узором и бирюзовым драгоценным камешком! То есть ранг «архимага», правда почётный, видимо боялись давать что-то ниже. Да и на архимага я всё ещё не тяну, пусть и значительно улучшился за эти более чем три недели, в которые у меня появилось время.

Фари отправилась на планету сказать семье, что улетает: те не решились пока менять привычный ход жизни. Тейлор и остальное семейство Оллсон с энтузиазмом осваивало инженерное дело и им требовалось много времени.

— Набрал же ты себе молодую команду, — заметила Алиса, протиравшая тряпочкой любимый лёгкий красный доспех.

— Так уж вышло, хотя с учётом Астэр средний возраст у нас всё ещё превышает сотню лет, — на мои слова сопровождавшая меня спутница хихикнула. — Не хочешь с нами?

— Не, обойдусь без бытия твоей помощницей на корабле, — она махнула рукой. — К тому же ты меня загонял, но я уже устроила себе на крыше одного из зданий Эдрига отличное место для отдыха и намерена проваляться в мягкой кровати минимум неделю, в обнимку с Райаном и запасом алкоголя. Буду праздновать твоё отбытие и оплакивать потерю подруги, которая из медотсека выходит только поспать, и то не каждый день.

— Рад, что тебе всё нравится. Отдохни, и обещания не забываю, — я подал руку, однако Алиса не пожала её как обычно, а схватила и подтянула к себе, чтобы хлопнуть по спине.

— Будем ждать возвращения! Кошки войдут в вашу историю!

Я улыбнулся и кивнул. Мы с Астэр ещё прошлись по станции. Главными формально так и оставались Шайна и Франс — старшее командование колониальной миссии погибло. Впрочем, то, что Ира Джентис наш, не обсуждалось.

В изрядно выросшем блоке кипела жизнь. Франс понемногу готовил проект перемещения Эскалейд-1 к Олимпу, а на Эскалейд-3 починил двигатели, чтобы остановить дрейф от ресурсной планеты. Кстати о добыче ресурсов — планетарные базы восстанавливались. Та в горах Шерас, где я впервые оказался и бункер на равнине Магдарн, где была королева Эрт. Там были хорошие шахты, конструкция в достаточной мере уцелела: так что ремонт оперативно шёл и добывающие дроны уже закапывались в породу.

Договора с людьми и воссоединение Айруса мы оставили на других, а сами к назначенному времени собрались на Ира Джентис. Я, Астэр, Ричард, Фари, Аманда, Райдер и Рози. Пять человек, дух и аномальная химера в моём лице.

Команда мечты, как по мне! И не то чтобы нам действительно нужно было столько людей, но не отказывать же им в полёте по космосу? А в случае нападения они помогут отбиться. Да и не скучно будет на семисотметровой махине.

Впрочем, в экипаже был ещё один квалифицированный человек — Гарольд Хокинс: младший офицер и видный политик, граф. Кстати, Франс тоже имел титул графа, а Шайна — барон. Астэр вовсе до происшествия была герцогиней, но не упоминала до того. Гарольд же будет послом от древних в федерацию Нерей.

Шатен средних лет перед остальными ходил с важным видом, но со мной и Астэр откровенно робел из-за мощной ауры. Ричард при моей поддержке исполнил свой план поискать ещё бесхозные Истоки и пополнил нашу коллекцию аж на четыре штуки! Один ушёл ему самому, два Астэр, один мне. Больше принять пока просто не мог, душе требовалось время на развитие. То есть у команды в сумме двадцать шесть Истоков — немыслимое состояние!

— Поторопимся, — сказал Гарольд, севший в кресло у одного из второстепенных постов. — Чем скорее начнём миссию, тем лучше.

— Дай насладиться моментом! — отозвалась Астэр, севшая на один из вспомогательных постов пилотов. Другие заняли Аманда, Ричард и Райдер. Конечно же главное пилотское место было моим. Остальные устраивались сзади у места капитана, которое пока с улыбкой заняла Рози. Впрочем, битвы вроде не намечалось, просто смаковали момент отбытия.

— Все системы, запуск, — сказал я, неспешно активируя элементы управления и прогоняя последнюю проверку. — Состояние идеальное. Передатчики квантовой сцепленности активны, связь с Цитаделью есть — отстыковка.

Захваты дока, надёжно удерживающие корабль, отцепились и отъехали в сторону. Я дал плавную тягу, ощущая, как будто управляю тяжёлым корветом — сравнительно маленьким корабликом.

Взять курс и…

Варп двигатель, запуск.

— Вселенная открыта перед нами.

Глава 2 Полет стратегического крейсера

Корабль отлетел от станции и перешёл в режим варпа, но это ненадолго. Курс я взял на Магни, ведь очень хотелось поглядеть на станцию со стороны и начать полёт именно от неё.

Такой метод сверхсветового перемещения гораздо дольше портала, да и мог бы прыгнуть через гипер, но мы смаковали момент. Ловили каждый его прекрасный миг.

Астэр встала со своего места и пересела ко мне на колени. Теперь я был в лёгком доспехе «Орфей», как и многие присутствующие. Очень тонкий и максимально удобный, фактически упрочнённый изолирующий скафандр высшего класса. Мой белый с платиной смотрелся стильно, и сидеть в кресле в нём было намного удобнее, чем в Архидраконе. А ещё он имел минимум жёстких конструкций, поэтому я отлично ощущал прикосновения.

— Твоя клятва скоро будет исполнена, — сказал я. — Мы немного затянули, готовясь.

— Угу, — Астэр просто расслабилась в моих объятиях, смотря на великолепный экран с эффектом глубины. Все молчали, смотря на космос, хотя уже много раз летали по нему.

К прилёту Астэр поднялась с моих коленей и встала рядом. Магни резко приблизилась, мы вышли из режима варпа. Корабль уже фиксировал впереди поле блокировки пространства.

Я аккуратно подлетел ближе к станции, огибая кольцо.

— Совсем иначе выглядит, — удивилась Рози. — Как же много успели отремонтировать!

— Думаю, с Айруса уже видны изменения, если сравнивать с фотографией, — согласился с ней Рич.

Полностью разрушенные конструкции, из-за чего станцию и прозвали «Разбитым кольцом», уже заметно наросли. Все слабые места давно исправили и теперь восстанавливали корпус. Выбоин на броне стало гораздо меньше, всюду вспыхивали огоньки сварки и сновали ремонтные дроны. В зелёной секции, где раньше жили люди, уже светилось два из трёх слоёв силового поля, хотя активированное недавно ещё мерцало, починенное по минимуму. Наиболее повреждённые внешние конструкции демонтировались, обломки упавших кораблей в некоторых местах убрали полностью.

Ира Джентис фиксировал больше работающих орудий и разнообразных дронов заметно прибавилось. Мы ещё не захватили систему управления полностью, так что не могли своевольно распоряжаться дронами и ресурсами Цитадели, но были близки к этому и могли исполнить многое.

Мы видели, как в целых секциях обслуживаются хорошо знакомые мне дроны и строятся новые. Ремонт одного из ранее выбитых основных производственных узлов должен был завершиться всего через пять дней. Приближение показало, как вдали ремонтируется оборонительная платформа около Айруса. Несколько таких уже свалилось на планету, и в ближайшие десятилетия упала бы ещё парочка, но теперь орбиту всех исправили и помогли интеллекту станции начать их ремонт. Также там ремонтировалась и Сверхновая. Для безопасности линкор перегнали к Айрусу и построенный двухсотметровый корабль обслуживания продолжал «боевой ремонт». Похожий на Пеликана, только длинный нос раскрывался сбоку, выводя множество манипуляторов специфичного ассемблера, которые сейчас ставили на корабль больше пушек и ремонтировали внешние системы. После он отправится чинить один из отдалённых аванпостов.

Работы предстояло ещё много, но с каждой минутой станция становилась на шаг ближе к полному восстановлению.

Айрус стал мне почти родным… но теперь я развернул Ира Джентис к окраине лазурной туманности. Черноты обычного космоса давненько не видел.

— Подготовка к старту гипердвигателя, — улыбнулся я. — Расчётное время полёта до планеты Цифея пять дней, двадцать три часа, сорок одна минута. А оттуда и до Нерта недалеко. Активируем системы маскировки гипер-пространственной сигнатуры. Подготовка отключения маяков опознавания при выходе из Облака Эсилий, то есть Сферы Аккара. Поддельные сигналы опознавания корабля федерации будут подобраны быстро.

— Гипердвигатель, старт! — объявила Аманда, экраны мерцали синим, я знал, что вокруг корабля сейчас развёртываются поля перехода. Перед нами открылся планарный пролом, и мы мелькнули в синее облачное пространство.

— Вообще не тряхнуло, — даже немного удивился Ричард. — В челноках ощущалось, а тут… ну ладно, чем займёмся на такое время?

— Тренировками! — воскликнула Астэр.

— А можно чуть отдохнуть? — взмолилась Рози. — Ты меня загоняла.

— Позанимайся со мной пространственной магией! — потребовала Аманда. — Я уже неплохо освоила Осколки Реальности!

О да, посох я решил отдать — мне он уже не так нужен.

— Дайте полчасика, хочу просто посмотреть, — сказал я, оглядывая проносящиеся мимо облака энергии: некоторые мы пробивали насквозь. Кораблю они опасности не представляли.

Гипер четырёхмерен, но дополнительная координата это что-то вроде уровня погружения вместе с которым растёт сжатие. Порталы легко используют более глубокие уровни, мы же летим на гораздо более мелком… впрочем, глубже любого корабля моих цивилизаций. Огромная скорость полёта! Меньше недели полёта от самого дальнего фронтира к сердцу федерации!

— Я пока посижу, — сказал я.

— И я, — отозвалась Фари, подошедшая ближе. Она прошлась по полу-экрану чуть вперёд и села, так что всё поле её зрения занимали экраны. — Как… красиво.

— Говорят, бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, текущую воду и полёт в гипере. И по своему опыту скажу, что это правда.

Я отключил все голографические экраны панели управления, и какое-то время просто сидел.

Конечно, прямо сейчас никто не собирался разбегаться. Сначала покинем туманность.

Достал старый коммуникатор. Починить его с нашими возможностями проблем не составляло. Пусть аппараты не могли опознать технику и сделать это самостоятельно, но и сломан был лишь конвертер маны и питание.

Обратно… я вернусь совсем другим. И буду иметь достаточно силы, чтобы сохранить то, что имею. Что будет в будущем — узнаем, а пока надо бы вернуться домой.

В голову стали лезть мысли насчёт Неро. На связь с ним мы больше не выходили, хотя не то чтобы пытались. Повторить астральный призыв мы смогли бы без особого труда: использованные реагенты изучили. Вот только зачем? Это очень опасно, сотрудничать с ним никто не собирался, хотя предложение бессмертия звучало заманчиво.

Никто не мог сказать, сколько я проживу. Тело вроде и человеческое, но уже не совсем. Я не умирал, в этом сомнений не было, но проживу я как нормальный человек или процессы старения совсем встанут? Когда я оторвал от себя Неро, его фрагменты начали сливаться со мной и вывели из равновесия фрагменты души Астэр и мои. Меняюсь, но пока не знаю, в какую сторону: при этом чувствую себя хорошо.

Травмы Астэр… увы, не восстанавливались. Это её не особо беспокоило, лишь утратила часть уровня силы, но и с ними надо будет что-то сделать! Правда такой магии мы не знаем, может быть придётся её разрабатывать. Однако определиться с моим состоянием пока приоритетнее.

Минуты текли, я смотрел на бесконечно меняющийся пейзаж плана, заполненного энергией. Никто пока не сходил со своих мест, максимум, проверяя стабильность работы систем.

Туманность мы покидали, ещё на границе перейдя в режим маскировки. Не объявлять же всем сразу, что тут древний корабль летит? Учитывая назначение корабле проекта «Ярость», системы маскировки от обнаружения в гипере он имел, да и энергетическую сигнатуру неплохо скрывал.

Вот только…

Зажглись красные предупреждения.

— Впереди поле гиперпространственного перехвата! — испуганно воскликнула Аманда. — Уклонение невозможно!

— Готовимся к бою, — фыркнула Астэр. — Запустить помехи всех видов связи. Посмотрим, у кого смелости хватило!

Пространство перед нами разорвалось, и корабль вывалился в привычную черноту космоса, туманность осталась не так уж далеко позади. А перед нами располагалась типичная приграничная станция империи.

— Что же, проверим пушки, — пробормотал я.

— Прямо сразу? Без предупреждения? — не понял Ричард моих намерений сразу палить.

— На ней нет экипажа, — пояснил я. — Это автоматизированная сенсорная станция и перехватчик, вытягивающий выход из прыжка на себя. А вот то, что приближается… посмотрим. Про маскировку не забудьте.

Я пробежался взглядом по открытому списку вооружений:

Главный курсовой калибр: Мезонный рассекатель

Главные турельные орудия: двенадцать позитронных пушек высокой мощности

Вспомогательные турельные орудия: две крупнокалиберные рельсовые пушки, длина разгонных ускорителей пятьдесят пять метров, три плазменных орудия, три высокомощных лазера.

Плазменные пушки помельче, чем на Сверхновой, но с большей магической составляющей, выше технологическим классом, так что мощность даже немного выше. Лазеры такие, что даже один смог бы перепилить Пеликана за четыре секунды. Конечно это всего лишь транспортный корвет, но щиты-то у него сносные и расчёт на то, что вся мощность будет направлена на них и ещё потребуется проплавить броню, чтобы сломать что-то важное.

Ира Джентис — супероружие древних, созданное для истребления Эрт.

Ещё был список из нескольких десятков пушек второстепенных калибров и орудий точечной обороны, то есть ОТО. Такое сбивает всё, что меньше корветов, но по составу это те же лазеры, позитронки, рельсы. Особый упор на первые два вида. Лазеры очень высоко ценились в этом деле за максимально большую дальность и световую скорость луча при предельно лёгком излучателе, которым легко крутить в разные стороны. Но если что-то подлетело близко, его взрывали антиэлектронами.

Пробежавшись по списку взглядом, решил испытать на практике мезонку. Как раз пока думал, вышел на дистанцию огня. Накачка мощности и выстрел!

Шкала заряда конденсатора сразу просела и стала постепенно заполняться. АМ-реактор я не подключал, зато вне гипера запустился штатный нуль-генератор. Ценное топливо мы не тратим.

Из носовой части корабля вырвался розовато-сиреневый луч, пронзивший довольно прочные станционные щиты как мыльный пузырь. Дискообразная станция с торчащими из неё четырьмя ушами излучателей поля перехвата и сенсоров красочно рванула термоядерным взрывом её реактора. Остались лишь разлетающиеся обломки.

— Круто! — воскликнула Аманда. — Какой же мощности тахионка, если это — более скромная альтернатива⁈

— Гораздо большей, — протянула Астэр. — Переборщил с мощностью, её насквозь прошило сразу же. А теперь поторопимся и уничтожим улики.

Лазерные ОТО тут же прошлись по всем обнаруженным дронам-камерам, которые были раскиданы вокруг и снимали того, кто нападёт на станцию. Скомандовал выбросить нашего аналогичного дрона и сразу ушёл в гиперпрыжок.

— К нам приближалось что-то крупное, — сказал я. — Скорее всего, несколько приграничных крейсеров и эсминцев, да и сенсоры недалеко дредноут засекали. Можно бы повоевать, но пока не вижу смысла, ведь это люди.

— Зато успели осмотреть ближний космос, — заметил Ричард. — Это Ботейн, о котором ты говорил?

Он вывел на экраны картинку с телескопов, там висела знакомая мне станция в виде перевёрнутого конуса с диском и куполом в верхней части.

— Да, но из-за временного лага световой скорости ты видишь то, какой она была около года назад. А подпространственные сенсоры говорят… что станция цела. Значит, всё же не позволили запустить самоуничтожение.

Я поцокал, несколько удивлённый.

— Предатели, — без вопроса сказал Ричард. — Быть может служащие Неро. Но до чего непривычно смотреть на что-то… и напоминать себе, что это далёкое прошлое.

— Привыкнешь, — пожал я плечами, одновременно получая данные с дрона. У него был подпространственный передатчик, передающий информацию через иной план, и мы пока не покинули область действия. Ещё существовали передатчики на квантовой сцепленности — они использовали специфичный принцип, в котором влияние на один из особых квантов мгновенно оказывает зеркальное воздействие на связанный с ним, находящийся в другом устройстве.

Абсолютный метод передачи информации на любую дистанцию мгновенно. Из недостатков: канал был узковат, обеспечить быструю передачу данных сложно, а ещё это всегда парные модули для систем связи. Один, например, установлен у нас для связи с Эскалейд-1 и один с Магни. Если их сломают — нужно возвращаться на станцию, выкидывать старые и изготавливать новые парные модули.

Ну а дрон, который потом самоуничтожится, показал как на место встречи прилетело приграничное соединение мирианцев. Пять корветов и один и крейсер. Все пузатые и блестящие, никогда их дизайн не нравится.

Малые корабли погнались за нами, так что я немного исказил курс, не показывания намерения. Догнать нас не смогут, только перехватить, но мы на пограничной области конфликта или около неё. Вероятно, скоро можем столкнуться с федерацией.

— Почему бы сразу к ним не вылететь и начать переговоры прямо здесь, — проворчал Гарольд. — То есть, я понимаю, зачем мы сначала озаботились ремонтом: Цитадель в плачевном состоянии, и если все ваши флоты сейчас решат её захватывать, то вполне смогут это осуществить, хоть и ценой больших потерь, тогда как нам куда-то вылетать проблематично. Возможно, даже стоило бы отложить план на несколько месяцев, но это ваше решение. Но почему бы под прицелом Ира Джентис не начать переговоры с мирианцами прямо здесь?

— Начнёт другой посол под прицелом Сверхновой, — ответил я. — И на недельку позже, а может и на две или три. Как раз Ира Солис сможет вести бой. А ещё Неро явно действовал, прежде всего, через мирианцев, у которых благодаря имперской системе менее прозрачные процессы принятия решений и их труднее оспорить. Проще говоря — если там влезли достаточно глубоко, то контролировать проще.

— У демократической системы власти много недостатков, — возразил Гарольд. — Когда надо принять решение, вместо сильной личности которая это сделает, у вас начинаются бесконечные споры и война за лояльность народа. В итоге хорошего адмирала, который принял тяжёлое решение, могут снять с должности, и поставить на его места популиста.

— У нас есть недостатки, — с готовностью вступил я в спор. — Однако с точки зрения возможностей достичь справедливости и не допустить беспредела властей мы далеко превосходим систему, основанную на расслоении общества на основе родства. У нас не так уж важно, в какой семье ты родился и при всей неидеальности демократии появляются самородки. Тогда как в имперской системе талантливейшего человека могут не пустить дальше капитанского кресла корвета, потому что не повезло родиться в нужной семье. Он может получить титул, отличившись — верно. Но для этого ему ещё должно повезти сделать это при низких возможностях военного второго сорта.

Спор перерос в небольшие дебаты, в которых меня очень охотно поддерживали не только те, кто был на Айрусе простолюдинами, но и Аманда. Конечно, и вечная спутница была на моей стороне, хотя и про рациональность не забывала, напоминая проблему олигархии в федерации. У кого больше денег и влияния, тот по сути такой же аристократ, просто в законах его превосходство не прописано.

Отлетев в гипере на более удачный маршрут, мы снова легли на курс к Цифее. Перехватить нас уже не получалось ни у кого. Теперь экипаж разошёлся по своим каютам или тренировочным комнатам. Райдер в истребительном симуляторе наматывал часы на Буревестнике — элитном тяжёлом истребителе, который уже ждал в ангаре. АМ-реактор, позитронные орудия, прочные магические щиты. Отличный аппарат, но и очень дорогой по редким изменённым ресурсам, которые добыть можно лишь на мана-активных мирах или звёздах. Рози занялась тем же, но больше просто пилотировала в сложных условиях, вроде полёта по городу на большой скорости.

Фари в режиме виртуальной реальности на специальной движущейся платформе в окружении генераторов искусственной гравитации отрабатывала бой. Приводы брони имитировали различные падения и преграды, а подвесы помогали исполнять прыжки. Считается, что так лучше, чем при полном погружении с нейроинтерфейсом.

Аманду Астэр утащила тренироваться магии пространства, так что я засел наверху мостика за капитанским креслом и также отрабатывал контроль маны и построение плетений магии души. Наш посол ушёл в свою каюту, прихватив имевшиеся у меня справочные материалы по геополитике и экономике, так что я один следил за полётом.

А вечером по корабельному времени устроился в капитанской каюте с Астэр. Девушка заменила брюки короткой юбкой, а пиджачок весьма развратным топиком.

— Теперь это наше жильё, мой любимый монстр, — прошептала она, приглушив свет в просторном красивом помещении, где потолок и многие стены представляли собой экраны с эффектом глубины. Сейчас вокруг был чёрный космос, а Астэр нависла надо мной, нежно проводя руками по груди. — Нравится здесь?

— Нравится, хотя мне всё равно где мы, пока ты рядом, — улыбнулся я. Подтянул её и поцеловал, а потом резким движением уложил на кровать. — Любишь же меня дразнить? Так и я немного потяну время.

Астэр ехидно улыбнулась, пока я крайне неспешно, но с чувством начал покрывать её тело поцелуями, спускаясь всё ниже и пока не избавляя от того небольшого количества одежды, которое на ней осталось.

— Давай же… я уже не могу ждать, — произнесла она, горя желанием и застонала, когда я всё сделал быстро. Я начал с полной самоотдачей, в короткие передышки Астэр ещё и стала менять наряды. Причём настоящие, заранее заготовленные. Своё преимущество духа обновлять тело она не использовала, а потому заснули вместе, доверив корабль автоматике. И, должен сказать, с фантазией у неё всё в порядке! Много придумала за то тысячелетие и сейчас без всякого стеснения показывала, меняя образы.

Мы летели в мой старый дом, и ничто не могло встать на пути.

Глава 3 Федерация Нерей

Ночь прошла без происшествий. Утром разбудил Астэр поцелуем и встал, оглядывая бардак. Весь пол и края кровати были закиданы частями костюмчиков, в основном состоящих из довольного малого количества ткани. Исключением был, например, комбинезон с вырезами там, где не положено.

Долгое одиночество на ней сказалось. Астэр понимала, что прежде была абсолютной иной… а сейчас ещё даже не все костюмы примерила. Как духу перестраивать одежду каждый раз ей было сложно и лень. В общем, развлекались, как могли.

Мы убрали бардак и вместе сполоснулись, а после поползи на завтрак в кают-компанию. В морозильниках имелись всевозможные виды продуктов с Айруса, ещё больше хранилось в баках в виде сублимата или пасты. Что-то автоматизированная кухня могла приготовить, сделав вполне человеческие блюда. Что-то можно было заказать прямо так, и есть как питательную сбалансированную кашу.

Ну и был запас всякого приятного, вроде соков, чаёв и шоколада. Нужное растение выжило на Айрусе! Правда, для жителей Эльдорфа стало настоящим открытием.

— Меня удивляет, что нас всё ещё не перехватывали люди из твоей федерации, — заметил Ричард.

— Или у них проблемы с обеспечением безопасности границ, или фронт далеко продвинули, — согласилась Аманда.

— Всё может быть, — задумчиво сказал я. — На самом деле пока всё в рамках нормального. Напоминаю, что Сфера Аккара — далёкий фронтир, вблизи которого живых миров нет. Представь себе степь на границе королевства: она принадлежит стране, там в целом можно найти что-то полезное, но в сущности ты за ней хорошо следил только потому что у дальнего её конца есть интересные руины с городком рядом и их нужно удержать, а не отдать давнему врагу. Сейчас мы пересекаем не особо нужную федерации область.

— Логичный поступок, — согласился Гарольд. — Точку интереса не удержали, ещё и сдав врагу важнейший док. Поэтому рассеянные по региону силы сконцентрировали на границе важных секторов, где идёт добыча редкоземельных ресурсов или есть население. Голых камней во вселенной хватает.

— Кстати мирианцы пару раз залетали по краю в Сферу, — вспомнил я лог тревог Цитадели. — Поняли, что дроны никуда не делись и пока оставили их в покое, не могут же они гробить флот, воюя с Нереем. Вот сюрприз их ждёт, ведь дронов всё больше…

Все вернулись к излюбленным занятиям. Вот только внутри меня росло беспокойство: весь день нас никто так и не попытался перехватить, как и на следующий. Метка опознавания пока не могла быть хорошо подделана, а сокрытие не было абсолютным, так что фактически мы выглядели как сверхскоростной разведчик.

На четвёртые сутки полёта, к середине дня по корабельному времени, мызасекли станцию квантовой коммуникации, при помощи которой распространяются новости и основные сигналы. Я направил корабль прямо к ней.

— Это наша, — сразу узнал я угловатый дизайн ромбического устройства с усечёнными вершинами. — Их раскидывают тут и там, увеличивая покрытие. Так, сейчас настрою канал связи…

Благодаря коммуникатору, наши протоколы беспроводного обмена данными кораблю были известны. Кстати, говорили все мы на древнем наречии. Собственно, на родном мне языке мы не общались почти с самого моего попадания на Айрус.

Передачи, кроме военных или корпоративных, не шифровались. Полученная новостная сводка была загружена на корабль, и у меня внутри всё похолодело, ведь я сразу набрал ключевое слово.

— Орбитальная бомбардировка Цифеи, — почти шёпотом сказал я. — Империя прорвалась к ней.

Повисла тишина, нарушаемая лишь движениями остальных людей.

— Это… кажется, размер вашей федерации сильно уменьшился, — засомневался Ричард. — Вы проигрываете… то есть… но выглядит скверно.

— И бомбардировка произошла больше месяца назад, — добавила Фари. — Ужасно… как на Айрусе… только хуже.

На очень сжатых фотографиях были отлично видны воронки от взрывов супероружия, плазменных бомбардировок и обстрела сверхмощными лазерами. Фотография уничтоженного комплекса наземного космопорта, с которого я когда-то улетел на тот самый док, где обучался.

Все читали новости, я едва мог мыслить, хватило только послать корабль дальше в прыжок.

— На самом деле… всё не настолько плохо, — задумчиво сказал Гарольд. — Прекрасно вижу, как ваши средства массовой информации подают информацию в менее негативном ключе и акцентируют внимание на победах и стараются максимально замалчивать поражения. Однако некоторые данные фактические… в сущности, потеряли вы не так много флота. Пространственное оружие врага было временным тактическим преимуществом и флот переоборудуют. Основные потери были при битве около Цифеи. Флот подходящих кораблей пришёл слишком поздно, но остальные территории просто сдавали, проводя эвакуацию и начав диверсионную войну. Нерей готовится к контрнаступлению и пока тянет время.

— А это оружие… у нас такого нет, — обеспокоенно заметила Рози.

— Поищи в базе данных «гравитационное оружие» или «искажающее оружие», — фыркнул Гарольд. — Давно могла изучить все виды. У нас оно есть, однако признано не эффективным: сравнительно высокие затраты маны, снаряды медленные, дальность никакая. Да, мощный поражающий эффект, однако… в целом, с вашей системой обороны пока справляется. Против многочисленных быстрых кораблей при обороне толку мало, зато по тяжёлому флоту и станциям работает хорошо.

Внутри всё холодело… и Астэр стало страшно.

— Я ведь… обещала проводить тебя домой, помочь встретиться с родителями, — голос спутницы дрогнул. — Клятва будет нарушена… других условий нет.

Мозг заработал на полную, я вскочил и метнулся к побледневшему духу. Она ведь и правда умрёт, если они погибли при атаке!

— Нет, всё в порядке, Астэр, не волнуйся! Там много бункеров, они жили в безопасном районе! Многих успели эвакуировать!

Дух задрожала и обняла меня. Если из-за такой глупости, когда мы достигли всего… из-за той клятвы, связавшей наши судьбы…

Надо поискать списки погибших! Нет, вдруг они там есть и тогда…

— Нужно сломать клятву, — сказал я, смотря в глаза Астэр.

— Списков погибших нет, — всё же выдал Гарольд… но так даже легче.

— Это невозможно, я составила её надёжно, чтобы не отступить. И ты очень силён, клятва с пактом тебе нерушима, — губы Астэр дрожали. — Но мы попробуем, конечно, попробуем.

Я покинул мостик, боясь за свою старую семью и за новую. Не переживу я смерть Астэр! Не нужно мне ни бессмертие, ни сила! Надеюсь, мои родители живы, хотя бы кто-то из них. Нет, нельзя так думать! Мать и отец, Сандра и Чарльз должны быть живы!

Мы с Астэр сели в небольшой лаборатории для исследования магии. Я загнал в себя всю магию души, какая была доступна и отключился.

— Оскар, ну зачем ты так, — крик Астэр разбудил меня. Она плакала у меня на груди. — Куда так много за раз⁈ Ты едва отошёл от последних записей!

— Всё хорошо, любимая, — я обнял её, погладив по голове. — Долго проспал?

— Два часа, — она шмыгнула носом. — Поспи ещё, обязательно! Мозг должен восстановиться!

— Да… мы можем притормозить корабль?

— … Нет, — она поджала губы. — Опаски, что я нарушила клятву хватает, чтобы она сжимала мою душу всё сильнее. И это будет усиливаться, поэтому летим на максимальной скорости.

— Тогда… десять минут и приступим. Не плачь, всё будет хорошо, — я пригладил чёрные волосы.

— Оскар… — заговорила Рози, видимо прибежавшая сюда, и также ожидавшая. Я встретился с голубыми глазами. — Мои слова бессмысленны. Но я верю, что с ними всё хорошо. Тебе чем-нибудь помочь?

— Дай немного льда и спасибо за поддержку, — улыбнулся я, прижимая к себе Астэр. Прибежали и остальные, зная про мою отключку, но я как отдохнул, сразу стал укладывать в голове знания и искал способы… Это лишь информация, не знания и тем более не умения.

По загруженному в мозг огромному объёму было сложно бегать мысленным взором. Вообще-то я рисковал: уже столько всего затолкал себе в голову, что разум человека мог бы начать ломаться. Но я понадеялся на то, что я теперь странная аномальная тварь.

Часы шли…

— Не знаю, прости, — руки у меня дрогнули. — Ну зачем, Астэр? Эта дурацкая, глупая клятва — зачем⁈

— Дурацкая? — она немного обиделась, поджав губы. — Быть тебе во всём помощником и исполнить твоё желание. Я же… не знала, не думала.

Я понял, что повысил голос и тут же обнял бесценную спутницу.

— Рад той клятве, но… если это случится.

— Всё будет хорошо, — она обнимала меня, просто повторяя эту фразу. — Я ещё попробую, давай вместе.

Я сосредоточился и кивнул, перепроверил знания, сплёл алые заклинания и пытался отменить клятву. Мы уже рвали пакт, пытались исказить, ослабить ту связь. Делали новый пакт, где я её полностью подчинял самым жёстким образом и пытался приказами и доступом к её душе порвать то, что поддерживало силу клятвы.

Снова ломали подчинение и вновь делали равный пакт, жгли клятву силой… но ничего не получалось.

— Оскар… поспи. Ты уже едва на ногах стоишь, — попросила Астэр.

— Не, сейчас… — я потянулся за стимулятором. — Отпусти, мы не можем терять время!

— Стимулятор не вернёт ясность мысли, особенно тебе. Ты просто мечешься, — любимая девушка провела рукой по моей щеке. — Поспи, восстанови силы разума, и попробуем иначе. Я пока всё обдумаю. Прими это, лучше и быстрее выспишься.

Она дала другой препарат, я поджал губы и кивнул. С этой чистой фармакологией и усталостью разума вырубился почти сразу. А утром мы продолжили попытки. Аманда зашла к нам в лабораторию, пребывающую в некотором беспорядке.

— Пока не получилось, пожалуйста, не мешай, — попросил я, держа Астэр в центре алой формации.

— Впереди обнаружены сигналы врага. Я пока снизила скорость. Вы на экраны вообще не смотрите?

Я удивлённо моргнул и только теперь обратил внимание на тревогу.

— Надо разобраться, — сказала Астэр, поспешив на выход. — Кто?

— Мирианцы, — ответила она. — Маяки опознаны, мы почти у Цифеи и идём с необычного направления, но тут есть их флотские соединения, патрулирующие периметр.

Я сощурился, внутри вспыхнула ярость, перед глазами снова всплыли те фотографии.

Не помню, как добрался до мостика и оказался в кресле. Увеличил скорость до максимальной и лёг на прямой курс. Всё равно не проскочим, не огибая по большой дуге.

— Готовимся к бою, — сказал я, активируя боевой режим. Повернув голову, встретился со светлыми серыми глазами. — Всё будет хорошо, не волнуйся.

Астэр кивнула и заняла своё место. Я ощущал, как ей уже немного больно из-за давящей клятвы, а ведь истины мы пока не узнали!

Сколько тут мирианцев у фронта? Должно быть много! И тихо проскакивать по дуге малым ходом времени нет, ломимся кратчайшим маршрутом.

— Нас засекли, зафиксировано поле перехвата, — отчиталась Аманда. — Готовимся к крупной битве. Оскар, там много кораблей! Главное проскочить, а уж там они не догонят!

— Ну, нет, лучше убрать с пути столько, сколько сможем, — я сощурился, сжимая джойстики управления. — Аманда, Астэр, готовьтесь управлять орудиями. Рич, следи за защитой, ракеты слишком не расходуй, но по надобности пускай. Райдер, истребитель используй только если останется одна москитка: даже Буревестника хорошее попадание тяжёлого флота собьёт. Следи за ОТО и вторичными калибрами, отслеживай корабли врага.

Мы вывалились в реальность, я сразу дал полную тягу. На радаре отобразились цели, которые с моей базой данных были опознаны: лёгкий авианосец, лёгкий линкор, три крейсера, пять эсминцев, двадцать корветов.

И против них единственный крейсер. Но такой, какого они ещё не встречали!

Мирианцы пытались выйти с нами на связь, ведь прилетели мы со стороны их территории, и корабль федерации в нас узнать было невозможно. Но я просто жал в лобовую на предельной тяге, давайте, ещё немного ближе.

— Аманда, лазерами фокус на корветы, сразу на три. Обоими рельсовыми орудиями стреляй в выделенный эсминец, плазменными ожидать манёвра.

Я нейроинтерфейсом раздал метки наведения, а сам разгонялся по касательной к флоту. Наконец терпение противника кончилось, в нас выстрелили первые рельсы и лазеры. Я тут же заложил манёвр уклонения, яркие синие лазеры ударили в корветы, которые пытались уклониться, однако у них ничего не получалось.

Секунды тянулись, наведение позитронок. Астэр помогла…

Залп!

Пять орудий превратили первый эсминец в огненную вспышку, две рельсы добились чуть меньшего результата, хотя второй выстрел всё же пробил щиты, но не нанёс серьёзных повреждений. Зато эсминец тут же стали пилить лазеры второстепенных калибров, снося его оснащение.

Я резко встал боком, заходя на противников по дуге. Оставшиеся семь позитронок бьют в борт крейсера. Тяга ближе к нему и полный залп тремя плазмами!

— Фокусирую второстепенное оружие, — сказал Райдер. — Враг выпускает истребители, фиксирую запуск ракет. Очень большого числа ракет!

— Настройка ОТО на самые большие торпеды, остальные допустимо пропустить! Истребители пока игнорировать!

— Оскар, опасный манёвр! — воскликнула Астэр.

Я приближался ко флоту, заходя по параболе. Энергия конденсатора стремительно утекала в мезонку… розовато-сиреневый луч рассёк реальность и прошёлся по пузатому борту поворачивающего целого крейсера. Мощный взрыв уничтожил ближайшие вылетевшие истребители и только что пущенные ракеты. Повторный выстрел рельс уже добил того эсминца, а лазеры исправно шинковали корветы.

Разум тихо шептал: ты уже убил больше людей, чем за всё время на Айрусе.

Плевать, они разбомбили Цифею! Пришли и устроили геноцид! Десятки миллионов убитых! И Астэр может присоединиться к ним!

Я плавно управлял тягой, поднимаясь над флотом. Остальные эсминцы поняли мощь наших орудий и пытались спрятаться за тяжёлыми кораблями. Один из них уже получил попадание огромной рельсой, причём артефактным усиленным снарядом. Ещё одна вспышка. Огонь орудий точечной обороны создал перед нами огненный купол. Вылетел залп лёгких противовоздушных ракет, нацеленный в звено заходящих истребителей с торпедами. Турели самих истребителей и ОТО кораблей сбили сорок процентов залпа, но остальные достигли цели. Все машины уничтожены.

А я уже приближаюсь к линкору! АМ-реактор быстро восполняет конденсатор… полный позитронный залп и все плазменные!

Щит врага лопнул от нагрузки, броню разрывало, улетевшие в пробоины импульсы наверняка повредили много систем… и тут из странного носа линкора по нам ударил искажающий снаряд. Я летел так близко, что уклониться просто не мог.

Он боком стрелять может⁈

И в нас разрядились пушки очень большого калибра, часть экрана внезапно показала их в приближении. Не рельсы… ядерные миномёты!

Множество микроснарядов ударило по щитам, позитронки и рельсы смогли заранее уничтожить некоторые, Астэр успела перевести приоритет на них, собственно и вызвав фокус внимания интерфейса.

Искажающий снаряд ударил в щит!

— Мощность щита сорок процентов! — предупредила Рози. — Уходим!

— Рич, пускай в пробоины ракеты! — крикнул я, выдавая полную тягу на отход.

Несколько торпед ближнего боя вылетело снизу корабля: на них стояли сверхмощные, но коротко живущие движки. Я старался отдалиться от флота… но мы так удобно летим! И АМ-реактор как раз наберёт достаточную мощность! Пока мы в ближнем бою и враги не разбежались!

Снова переключаю тягу на боковую и немного вниз, пропуская над собой ещё залп таких же миномётов и пару магических огненных шаров.

— Оскар, не стоит, задерживаемся! — предупредила Астэр.

— Уже здесь! — возразил я, ещё несколько мгновений мезонка остывает… вновь накачка и импульс.

Крейсер успел повернуться на нас и пальнул килевой рельсой. Снаряд огромного калибра стукнулся о щиты, просевшие ещё сильнее, но толку то? А вот ответ мезонкой прошил его насквозь! Ещё одна вспышка и продолжаем отход!

— Щиты двадцать процентов и снижаются! — воскликнула Рози. — Залп авианосца!

У того тоже была большая пушка, причём сверхкрупный лазер. Нас сзади накрыло сияние, я повернул корабль так, чтобы оно било не в двигатели. Скорости не хватало!

Несколько ракет обогнали нас и ударили впереди. Каждая легко взорвала бы тяжёлый истребитель! Весь флот разрядился в нас полным залпом!

— Щит двенадцать процентов! Высока вероятность пробоя.

— Преследующие нас корветы уничтожены, — нервно отчиталась Аманда. — Недостаточно энергии, нужно зарядить конденсаторы!

— Один корвет пытается покинуть область блокировки, — предупредил Райдер.

— Сбить его! — приказал я. — Фокус лазерами и рельсами!

— Оскар, не стоит тратить энергию! Нет, мы отходим прежним курсом! — она не позволила мне изменить курс для более удобной траектории, так что мне оставалось стиснуть зубы. Но пушки всё же стреляли в него, а сзади нас разверзлось огненное море. Импульс лазера давно прекратился, линкор замер на месте, пусть и продолжал стрельбу, зато авианосец выпускал всё больше москитки! Оставшийся крейсер и эсминцы дали новый ракетный залп.

Глава 4 Абсолютное оружие

Мы отдалялись от противника, я следил за наведением двух лазеров и рельсы, в зоне поражения которых был корвет, хотел вырвать ещё один вторичный, но мне не позволили. Лучи гуляли по кораблю, который врубил помехи наведению на полную, фактически стреляли лишь благодаря оптической видимости, но дистанция и манёвры тоже мешали.

— Он же сейчас сбежит и передаст данные о нас! Не стоит! — напомнил я.

— Слишком большая разовая нагрузка по щитам! — снова надавила голосом Астэр. — Мы не можем получить ещё один мощный залп!

Я продолжал следить, щиты быстро восстанавливали целостность, а по корвету… всё же попал рельсовый снаряд! Он сам не успел уклониться и тот чиркнул по щиту. Пузырь лопнул, и лазер сразу надрезал маршевый двигатель. Что-то рвануло, и корвет закрутило, а после лазеры всё же довели его до взрыва.

Однако за нами летел безумный ракетный залп и сами противники, также блокируя пространство. Что же, у нас есть ещё одна технология.

— Астэр, накроем их волновым импульсом, энергии достаточно.

— Согласна, будь сдержанней, мы едва не погибли… пожалуйста, ярости в бою нет места, только холодному расчёту.

Я выдохнул и развернул корабль, который догоняла волна ракет и летящие по краям истребители, точечная оборона не справлялась. Зато АМ-реактор уже восстановил заряд, и щиты подзарядились.

У Ира Джентис была ещё одна любопытная второстепенная система. На корпусе открылось множество ионных разрядников и излучателей магии. Всё оружие было гибридным, однако кое-что, являлось и более магическим!

Плотный поток ионного излучения с электромагнитным импульсом и магическими молниями унёсся вперёд расширяющейся волной. Приближающиеся ракеты разрывало, пара попавших в это истребителей потеряла щиты и из-за пробитой изоляции системы отрубились, реакторы аварийно остановились. Погасшие машины ушли в дрейф.

Мы летели задом наперёд, газуя реверсом и отстреливаясь от полного залпа. Истребители слишком отдалились от своего прикрытия, и это было ошибкой мирианцев. Думали, что мы на грани? Подавитесь!

Наведённый Ричардом ракетный залп разорвал в клочки два истребительных звена. Жаль, применённая волна очень неэффективно рассеивала энергию в космосе и какое-то время остывала. Зато она уже уничтожила столько ракет, что многочисленное ОТО смогли уничтожить оставшийся залп. Выжившие истребители отступали, а потому вспомогательные крупные калибры переключились на тяжёлые торпеды с мощными щитами.

Я включил маршевые, начав торможение. Конденсаторы стремительно заполнялись, щиты восстанавливали состояние.

— Оскар, рано! Мы не можем в лобовом столкновении выносить весь флот! — предупредила Астэр.

— Пожалуйста, спокойнее! — также добавила Аманда. — Мы же можем погибнуть.

— Я спокоен, но лучше не позволять им уйти, будем маневрировать на периферии, — ответил я. — Ракеты у них закончатся, медлить нельзя.

Астэр нерешительно кивнула, соглашаясь со мной. Мы вновь переходили в наступление, стараясь уклоняться от залпов врага и уходя с прямой линии с авианосцем, чтобы не попасть под новый выстрел его орудия.

Щиты шестьдесят процентов… семьдесят… хватит!

Резкий поворот и в лобовую: залп позитронок тут же вывел оставшийся крейсер из боя. Он как раз начинал новый ракетный залп, перезарядив шахты и… рвануло очень мощно!

Враг, кажется, был в отчаянье, фокус внимания показал взрывы перегруженных орудий. Нас спасли мощнейшие гибридные щиты и помехи наведению.

Я вновь вывел корабль блоком за линкор, в нас опять пытались пустить ядерными боеголовками и пальнуть гравитационной пушкой, но я так близко не подлетал. Хотя нужно запомнить, что она отлично стреляет под углом.

— Зафиксирован пуск мин! Уничтожаю! — крикнул Райдер. — На что вообще надеются с такой дистанции?

— Что сенсоры их не засекут, — ответил молчавший до того Гарольд. — Оскар, слишком рискованное пилотирование — чрезмерно!

— Зато справились быстро! — ответил я.

А теперь залп мезонки прямо в корму!

Погасший двигатель и машинный отсек линкора прошило — огромная энергия ушла в корпус. Одновременно с этим ещё один яркий взрыв корвета: последний пытался удрать, но так же не смог. Остальные орудия доламывали эсминцы.

Успевшие эвакуироваться с линкора и подбитых, но не взорванных кораблей на спасательных капсулах разлетались вокруг, кто-то выпрыгивал в скафах из шлюзов, пытаясь прикрыться обломками. Корабль спрашивал, что с ними делать.

Команда — полное уничтожение всех выпущенных противником объектов.

Остановившееся ОТО вновь ударило в полную силу, вокруг корабля вспыхивали сотни огненных взрывов. Разлетающиеся спасательные капсулы уничтожались. Ни одной не хватало возможностей маскировки, чтобы ускользнуть от древнего корабля…

Созданного уничтожать миры и истреблять разумный вид.

— Оскар… стоило ли? — нервно спросила Аманда.

— Они бы просто вернулись с другим кораблём. Передали бы данные о нас и получили новую машину. Автоматизации гораздо меньше, требуются большие экипажи, а обучать их долго и также дорого, как строить сами корабли. Будь на нашей территории — отправились бы в плен.

Оставался один авианосец, по которому теперь палили позитронки. Щиты у него были хорошими, и он пытался выйти на связь, но я заблокировал их. Наведение плазменных орудий и в тот самый момент, как щиты лопнули, полный залп улетел в боковой выход ангара истребителей. Внутри тут же начался каскад вторичных взрывов, авианосец разрывало на части, а лазеры и поочерёдные залпы позитронок наконец докопались до реактора.

— Все враги уничтожены, — дрогнувшим голосом сказал Ричард. Впрочем, пушки всё ещё стреляли, в основном лазеры и позитронки, доламывая повреждённые корабли, в которых ещё фиксировалась энергетические сигнатуры и, особенно, признаки наличия выживших. Также требовалось уничтожить всё чёрные ящики. А потом я взял ракурсы поудобнее, и пару раз шибанул по особенно большим кускам электрическим штормом.

Нас могут кое-как разглядеть издалека, отлетев достаточно далеко и применив телескопы, но это будет совсем не тот уровень сбора данных.

— Оскар… полная зачистка, — сказала Аманда. — Мы никому не позволили уйти. Авианосец… сдавался.

— Полагаю, Цифея тоже сдавалась, — ответил я, отпустив джойстики и отключившись от нейроинтерфейса. — Простите… я знаю, что монстр… но такова… война.

— И ты чуть не погубил нас, — сказал Гарольд. — Вначале микроядерные заряды и пространственная пушка едва не повредили корабль.

Меня потряхивало, я не мог ответить, выпав из реальности.

Ощутил касание… Астэр стояла рядом и обнимала меня. Корабль продолжал резать обломки. Фокусы экрана продолжали всё так же отображали огненные взрывы, компьютерные системы уничтожались импульсами излучателей.

Но теперь спутница встала передо мной, взяв голову и заглянув в глаза.

— Всё хорошо, Оскар, — она обняла меня. — Ты не сделал ничего плохого.

Сомневаюсь… остальные тоже не знают, нужно ли было уничтожать людей, переживших разрушение своих кораблей. Мирианцы так бы и поступили. Они нарушили все мыслимые соглашения, первое из которых гласило: космические битвы остаются в космосе. Нельзя вести бомбардировку планеты, максимум — осуществлять точечные удары по военным базам и приземлившимся кораблям противника. А они бомбардировали мирные города до полного истребления. На планете такое радиационное поражение, что жить на ней без скафандра нельзя, пока не очистят радиоактивное загрязнение и не распадётся мелкая пыль, накрывшая планету.

Мирианцы поступили бы так же. В новостных сводках упоминали, что всех просто добивали. Но я, получается, ничем не лучше.

— Скольких мы убили? — спросила Аманда. Я ощутил вспышку раздражения Астэр и видел, как она повернулась.

— Порядка двух — трёх тысяч, — ответил я. — Учитывая экипажи линкора, авианосца и крейсеров. Обслуживающий персонал на них очень большой. Много пилотов истребителей и различных технических специалистов. Большой штат десантников как для защиты от абордажа, так и для непосредственно высадки.

Корабль ушёл в прыжок, ложась на прежний курс, уже фиксировалось приближение неизвестных судов. Мы глушили передачи, даже квантовой сцепленности можно мешать, но сам по себе обрыв связи — тоже сигнал тревоги.

Мои мысли плыли, становясь бесцветными.

— Астэр, это было моё решение. И прошу прощения за риск и ошибки — не повторится.

— Слишком молод пилот, — сказал Гарольд. — Такие же горячие, уничтожая Эрт, не раз гробили корабли.

— Пожалуйста, помолчи, — строго сказала Астэр, смотря мне в глаза. — Ты одновременно прав и не прав, Оскар. Так бывает. Теперь ты действительно встретил войну такой, какая она есть с позиции отдающих приказы. Ты не можешь свалить вину в том, что делаешь, на своего капитана, адмирала или правительство. Такова ответственность командующего флотом. Я знаю это чувство, ведь виновна в гибели миллиардов. Все стоящие на вершинах — монстры, каждое решение которых приводит к смертям. Ты хорошо знал это, сам убивал и вёл людей.

Я закрыл глаза и вздохнул.

— Ты права. И я… пришёл в ярость.

— И отчаянье, — дополнила Астэр, уткнувшись носом мне в шею. — Я верю, что с ними всё хорошо. Прекрасно понимаю твои чувства и причину истребления. Единственное, чем я недовольна, это неосторожностью и потерей контроля над общим положением на поле боя ради уничтожения цели, на которой ты сосредоточен.

— Не повторится, — пообещал я.

— Знаю, Ира Джентис действительно способен пойти против флота, но мощность у всех конечна. Нужно уклоняться и позволять кораблю перезаряжаться, быть быстрым и манёвренным, контролируя бой. Хорошо, что их корабли так примитивны, и то им немного не хватило.

На мостике воцарилась тишина. Я краем глаза видел, что зафиксировано преследование, но догнать нас не могли.

— Астэр права… — признала Аманда. — Это жестоко… но не позволить узнать им о параметрах корабля и нашем прилёте тоже важно. И понимаю твой довод. Когда техника не самодостаточна, важнее всего люди. Ваши корабли не могут сами выйти в бой.

— Жестко… — сказал Ричард. — Но это твоё решение, капитан. Мы последовали за тобой.

— Надеюсь, войну удастся прекратить, — расстроено сказала Рози. — Столько смертей… а ведь в космосе много места! Бесконечные миры, и все равно воюете на истребление!

Я молчал, гладя Астэр по спине, и мы очень нехотя признавали факт: пакт клятвы мы не разорвём за оставшееся время. Уже рискнул рассудком, напряг все силы, однако ничего не получилось.

Эмоции успокоились, Астэр нашла нужные слова. И как всегда поддерживала меня во всём.

Мы разобрали бой: много раз были близки от получения незначительных повреждений, пару раз чуть не получили серьёзные, после которых стоило бы вернуться на ремонт в Цитадель. В тот момент с манёвром в сверхближнем бою с линкором если бы Астэр не успела сбить часть микроядерных зарядов, была высокая вероятность вывода корабля из строя. Проще говоря — нас бы уничтожили.

Щиты Ира Джентис невероятно мощны, но вышли мы в одиночку против флота и провели бой неаккуратно. Сражайся мы лучше и без спешки, могли бы уничтожить такой флот без риска, и точно так же никого не отпустив. Вместо этого близко подобрались к негативным сценариям битвы.

Полёт продолжался, мы пересекли нейтральную зону, обе нации готовились к наступательным операциям и укрепляли оборону позиций, ждали снабжения. И теперь нас перехватил флот федерации.

— Два лёгких линкора, авианосец, десяток крейсеров, два эсминца, тридцать корветов, — зачитал Райдер сводку с классификации.

— Причём почти все крейсера дальнобойной модификации, с очень мощными курсовыми орудиями в ущерб всему остальному. Так называемые артиллеристы, — кивнул я, выдохнув. — Нервно как-то.

— Всё хорошо, — сказала Астэр, встав рядом. — Соединяйте.

Нас на связь также вызывали, ведь мы не были похожи на корабль мирианцев. Стреловидный корпус с толстыми крыльями всё же немного больше напоминал корабли федерации, хотя дизайн отличался разительно. Они выглядели по сравнению с нами как старые колымаги на фоне новенького суперкара.

— Вызывает Эмили Арчер, капитан первого ранга, линкор Гидра-21. Вы вторглись в зону боевых действий, назовите себя и готовьтесь принять на борт абордажную команду или будете уничтожены.

Учитывая, что сказала мне Астэр… и настаивала.

— Это Оскар Борель, капитан стратегического крейсера Ира Джентис. Ранее являлся курсантом офицерской флотской академии Цифеи, в момент нападения на Ботейн проходил практику на корвете Новис-4.

Я замолчал, позволяя осознать мои слова и проверить, зная, что сейчас камера снимает меня. К тому же благодаря живому коммуникатору я переслал зашифрованный код опознавания.

На лице шатенки среднего возраста отражалась крайняя степень недоумения, переходящего в неподдельный шок, ведь они поняли, откуда этот корабль.

— Прошу, перешлите мне… список погибших на Цифее. Да, это корабль древних.

— Что за… — она сдержалась. — Как это возможно? Готовьтесь принять команду.

— Мы отказываемся, — вступил в диалог Гарольд, современный основной язык федерации он подучил, хоть и немного нехотя. — Я посол империи Человечества, точнее современного правления Цитадели Эсилий, Гарольд Хокинс, прибыл с дипломатической миссией. Прошу дать нам проход к планете Цифея, Нерт или иному выбранному вами месту встречи. Мы можем принять на борт ваших представителей, однако от сопровождения флотом отказываемся ввиду низкой скорости ваших кораблей. Также повторю просьбу о передаче сводки по ситуации на Цифее, это очень важно для нас.

Я снова переключил на себя и первым отправил им записи результатов боя.

— По пути сюда нами было уничтожено флотское соединение мирианцев. Вероятно, вы сможете нанести удар по спасательной миссии или атаковать на других направлениях, пока силы собраны там.

— Вами было уничтожено… — капитанша хмурилась, ведь данные о числе флота противника были впечатляющими. Они бы победили, имея гораздо большие силы, но ценой немалых потерь. — Ожидайте в этом режиме и не активируйте орудийные системы, мне необходимо связаться с командованием.

Связь встала на удержание, на экране горел серебристый герб федерации на светло-синем фоне. Так…

— А про просьбу забыли, — вздохнул я, обеспокоенно смотря на Астэр.

— Я… давай просто ждать. Может, нагоним их на эвакуационном корабле или найдём, как прилетим на другой планете. Потребуем встретиться там.

Я не ответил, взяв её за руку. Смотрел на направленные в нас корабли, целились всеми видами вооружений, мы же спокойно висели с активными щитами, чуть опустив нос и держа пушки в дежурном режиме направленных вперёд стволов. То есть ничем в них не целились, хотя были готовы, в том числе пойти на прорыв и добыть данные самостоятельно. Хотя так получится очень нехорошо!

Через десять минут капитанша снова вышла на связь.

— Вам одобрен проход к планете Нерт с условием пребывания на борту минимум трёх человек для отслеживания ваших действий. Кроме того, вы дадите клятву при помощи магии души не нападать на федерацию.

— Ожидаем ваш челнок, — подтвердил Гарольд. — Кроме того, напоминаем о запросе данных о погибших и пропавших без вести с Цифеи.

— Там жила моя семья, — вмешался я.

— Отправьте им данные, — приказала Эмили. Сразу поступило входящее сообщение… вирусов не обнаружено, формат данных распознан. Я просто не мог ждать, хотя внутри меня заполнял ужас и страх встретить правду. Я вбил в поиск: «Сандра Борель»… нет результатов. «Чарльз Борель»… Рея… Джонатан. Нет результатов в списке… фамилия у нас редкая. Джонатан был, но в графе возраста былок сорок лет, это не мой младший брат.

— Это… не список пропавших, — заметила Аманда, — а результаты переписи населения. Смотри на статусы: погиб на планете, погиб при эвакуации, эвакуирован. А их вообще нет в списке.

Уже облегчённо выдохнувшая Астэр снова напряглась, а я вновь обратился к капитану.

— Каков статус моей семьи? Их нет в списке вообще. Сандра и Чарльз Борель… мы должны узнать сейчас.

— Оскар Борель, не забывайте, что говорите со старшим по званию, что вы себе позволяете? — попыталась надавить капитанша.

— Мне плевать на ваши звания, — почти выплюнул я. — Корабль не сдвинется, пока мы не узнаем… прошу прощения, но для меня это очень важно. И вы говорите с капитаном стратегического крейсера, который в одиночку развалил небольшой флот мирианцев, не получив и царапины. Я вижу, что сейчас вы хотите исполнить стандартный протокол показательного выстрела мимо. Так вот, это не сработает.

От Гарольда исходило явное неудовольствие, но проблему он понимал и не вмешивался. Капитанша сощурилась, однако просьбу выполнила, обратившись к базе данных.

— Три месяца назад они переехали на Нерт в полном составе. Вы удовлетворены?

Я облегчённо выдохнул, ощущая и радость Астэр.

— Да, вполне, присылайте своих людей. Конец связи.

— Обошлось, — также выдал Рич. — Оскар, ты как?

Я закрыл глаза, ощутив дрожь.

— Испытываю невероятное облегчение. Это был самый страшный момент жизни, хуже любой битвы.

Астэр повисла на моей шее. Подошедшая Фари положила руку ей на спину, лучезарно улыбаясь.

— Думаю, надо отпраздновать.

— Рано, ещё встречи нужно добиться, — не мог не вспомнить я. — Но, полагаю, проблемой это не станет.

Челнока пришлось ждать целых двадцать минут, видимо не могли определиться с тем, кто полезет на корабль. Наконец, люди прилетели, никаких трансцендентных, так что встретил их в Орфее без оружия. Сам по себе я страшнее любой винтовки.

Квадратный, немного неказистый челнок влетел в боковой док, где уже ждал запасной К-15, ласково прозванный «кастрюлей» за низкое качество. Впрочем у нас были и челноки поприличнее, но в других отсеках. Всё же ресурсы ограничены.

Система сканирования как могла, искала у них мощное оружие. Маленькие дроны с лучшим стелсом готовы были проникнуть внутрь под управлением Астэр и обезвредить любую взрывчатку.

Три человека выглянули из открывшегося шлюза и посмотрели на меня. Силовое поле удержания атмосферы позволяло посмотреть на космос своими глазами, стоя в комфорте атмосферы.

Выходить они как-то боялись… странно-то как!

Ха, да у меня отличное настроение!

— Оскар, тут нас вызывают, — сказала Аманда мне в гарнитуру. — Соединить с тобой?

— Да, пожалуйста, — подтвердил я, не двигаясь с места.

Пиликнуло, канал переключился.

— Оскар Борель, команда сообщает о наличии на борту супера… вас. Почему вы не предупредили об этом?

— Я не супер, это другая природа. Кстати о них я тоже имею информацию, но она конфиденциальна и будет передана правительству. С вашего позволения, можем мы отправляться?

— … Да, отправка разрешена.

Я знал, что нас слушали, внешние створки ангара закрылись, и мы перешли в гипер. Буквально ощутил, что мы вторглись на иной план.

— Пойдёмте, разместим вас, — я махнул рукой нерешительно выглянувшей троице. — Правила просты: не нападать на нас, не лезть в запрещённые для вас сектора, о чём система предупредит, и ничего не ломать. В ином случае познакомитесь с моей силой, способностями древнего духа и возможностями этих красавцев.

Створка в стене открылась, и из неё вышел гуманоидный дрон, блестящий чёрным металлом брони. Он сразу шагнул назад в нишу, и створка закрылась до того, как люди толком успели испугаться.

— Мы… уполномочены начать предварительные переговоры, — сказал один мужчина, нерешительно убрав оружие на свой бронескаф и сняв шлем, понимая бесполезность этих игрушек. — Вы захватили Сферу Аккара.

— Смотря как на это смотреть… и да, и нет. Вы не поняли? Древние, это люди и они выжили. Просто ничего не могли поделать с собственной системой обороны. Наш посол вовсе проспал в криокамере на сломанном колониальном корабле. И да, мы их потомки. Какого-то выжившего корабля, вероятно так повреждённого Эрт, что мы утратили технологии. Ах да, древние и Эрт фактически взаимоуничтожились.

Я продолжал набрасывать факты, с некоторым удовольствием наблюдая новые глубины шока пришедших. Астэр, которая наблюдала через камеры, хихикала в телепатии. Плохие мы люди… но это весело.

Проводил их к кают-компании, предварительно попросив оставить тяжёлое оружие на своём корабле, в который Астэр уже заслала техномагических паучков с оптической невидимостью.

«Ну да, притащили АМ-бомбу, хотя взрыв такого заряда в этом отсеке не нанесёт фатальных повреждений. Будет крайне неприятно, но не более», — Астэр хихикнула. — «А теперь я её не просто обезврежу, а перепрограммирую. Если её попытаются активировать, то она рванёт только когда они улетят от нас и сядут на другом корабле».

Я согласился, разумно. Хотите подорвать нас? Подорвитесь сами на своей же бомбе!

Или попросить антиматерию в реактор заправить? А то мы на стычку потратились? У нас много в запасах, но хомяк бы не отказался!

Среди них был маг души, недоумённо смотревший на меня. Клятвы мы дали, правда в форме: «Не будем нападать первыми во время этой дипломатической миссии». А не вообще, как они хотели, то есть дали понять: если всё пройдёт плохо, то мы сможем сражаться.

В общем, этим людям мы передали предварительную общую историю произошедшего, не раскрывая точное состояние Айруса и Цитадели. Полёт уже по федерации продолжался, теперь сразу к Нерту — столице.

Глава 5 Воссоединение

Видя нашу доброжелательность, трое прибывших немного расслабились. Женщина и двое мужчин, все спецагенты — десантники. Мастера боя и хорошие маги… правда что толку, когда тебя задавят голой мощью. Они были бы готовы умереть за федерацию, вот только понимали, что изнутри корабль не уничтожат.

Пару раз как бы случайно пошли не туда, убедившись, что система не спускает с них глаз. Рассмотрели вокруг всё что могли. Они понимали, что захватить нас не получится и напичканные киберимплантами тела не помогут.

Убедившись, что они не опасны, я плюнул на их присутствие и продолжил отработку магии пространства. Телепортация — очень полезный навык! Кстати, отключать блокировку на Айрусе мы научились и уже даже планировали ремонт тех систем.

Маньяком магии я уже не был и регулярно общался со всей командой. Люди поняли, что это всё немного однообразно, в отличие от путешествия по планете, где постоянно меняются пейзажи и вокруг бегают люди и монстры.

Зато комфортно и можно много чем позаниматься. Взглянуть на звёзды и планеты вблизи. Правда и это может надоесть, всё же нужна некая цель.

— Мне всё ещё нравится, я не жалею, — сказала Рози, когда мы разговорились в офицерской кают-компании, собравшись на удобных диванчиках. — Не знаю, что скажу после месяцев полёта. Думаю, буду рада хорошо погулять по планете, но сейчас столько всего интересного!

— Мы тоже не навсегда останемся здесь, — Рич обнял прильнувшую к нему Фари. — Но будет, что вспомнить.

— Надеюсь ещё применить свои навыки, а не быть туристкой. Не отрицайте, но спасибо, — она подмигнула ярким фиалковым глазом. — Даже не знаю, чем дальше буду в жизни заниматься, но обязательно найду! Может, буду охранять Айрус или начнём исследовать космос, разбирать то, что осталось от древних миров.

— Людей будет вечно не хватать всюду, можешь выбирать, что нравится, — улыбнулась Астэр. — Аманда, а вы двое?

— Её отец бы не позволил, — задумчиво сказал Райдер. — Но…

— Я не буду его спрашивать, — аристократка также поборола смущение и приобняла его. — Пока полетаем с вами, будем помогать, чем сможем. А после может, также подключимся к исследованиям или охране. Клауд, думаю, займут хороший пост в восстановленной империи. Я много говорила с матерью, и она влияла на отца, так что мы поддерживаем ваши начинания.

— Вряд ли пройдёт идеально, — сказал Райдер. — Но Линкор на орбите — аргумент, с которым никто не поспорит. Хотя немного попутешествовать я бы хотел. Посмотреть на туманности и другие планеты… да, исследование космоса — довольно романтичное занятие и попутно что-то полезное делать будем.

Все строили планы на будущее, полёт к Нерту занял на два дня больше, чем планировалось до Цифеи. То есть в пути провели около восьми суток. Связь с базой держали — у них также всё спокойно проходило. Франс показывал уже частично восстановленную Ира Солис.

Правда, материалов особо редкоземельных на неё было мало. С планеты всё что смогли, забрали, но на ремонт до приемлемого состояния хватало. Несущие конструкции, сломанные при падении, уже выправили. Починили реактор и варп-двигатель с минимальными щитами, двигателями и парой пушек — сражаться может!

Пробуждение людей также проходило в штатном режиме, Сверхновую починили до почти идеального состояния и снаряжали ракетами, уже готовилось строительство нового крейсера, просто на всякий случай. Но это после того, как Эскадейд-1 с варп-двигателем от дредноута перелетит к Олимпу.

Они разберутся, а мы… вышли на высокую орбиту Нерея. Голубая планета с пятью континентами выглядела красиво. Ох а кораблей тут выстроилось… но мы так уж глубоко в ловушку не залетим.

— Ира Джентис будет ожидать здесь, — прямо сказал я связавшемуся с нами седому адмиралу Вульфу. Конечно, о старших командующих флотов я знал и именно он стерёг Айрус. — Мы не потерпим обращения с дипломатическим кораблём как с пиратским рейдером. Челнок с послом вылетит на место встречи, я не намерен покидать корабль. Убедительно прошу не брать нас в окружение.

— Мы вас услышали, — прищурился адмирал. — Однако ждём полный отчёт о ситуации с вашей стороны.

— Он уже выслан и у меня есть тот, кто хочет сказать несколько слов.

Я переключил на Астэр, выглядевшую сейчас как властительница всея Империи Мириан, хотя вообще ничего не поменяла в образе. Просто другое выражение лица.

— Я древний дух Астэр, мне почти две с половиной тысячи лет и я застала рассвет древних, — первым делом представилась она, продемонстрировав и белые молнии. — И видела их крушение под ударами Детей Тишины. Вы зовёте их Эрт. К счастью, колониальный корабль выжил, и вы быстро развились до впечатляющего уровня звёздной цивилизации. Однако есть насколько проблем, вроде неспособности возвышения ваших суперов, выживание Тишины, пусть и растерявших технологии и то, что воюете вы не только из-за накопившихся противоречий народа. В отчёте указано, кто повинен в падении станции Ботейн и разжигании конфликта. Наша финальная цель — восстановить единое человечество и сохранить его. Пусть мой народ придерживался имперского строя, из-за Оскара и личных причин мы выбрали вас как основную точку восстановления. Мы бы хотели мирного исхода, но если потребуется, мы выступим на вашей стороне. И вы постепенно получите технологии.

Адмирал ошарашено смотрел, окно связи расширилось, подключился ещё кое-кто. Конечно же он слушал!

— Я Томас Нойманн, действующий президент федерации Нерей, — сказал зеленоглазый блондин. — Вы утверждаете, что некто разжигает войну между нами, и вы можете указать на предателей, я прав?

— Могу назвать исток предателей. Увы — не указать всех, — признала Астэр. — Данные будут предоставлены Гарольдом Хокинсом как послом, он также пояснит суть происходящего. По той же причине мы пока будем аккуратны с передачей технологий: в любом случае вы не сможете применить их быстро. Да, предатели могут быть где угодно, хотя скорее их больше в империи Мириан. А пока вы ознакамливаетесь с данными у нас будет просьба: проводите семью Оскара Борель на наш корабль, он хочет встретиться с ними.

От смены масштаба с «ваша звёздная империя полна предателей, а мы вернём вам технологии древних» на «мой друг хочет встретиться с семьёй» у президента в глазах словно бы вылезла критическая ошибка операционной системы.

— Это важно для меня, — заговорил я. — Но как я уже сказал, покидать корабль я не намерен. Могу даже самостоятельно послать челнок, просто сообщите им.

— Я не совсем вас понимаю, но как пожелаете. Приказ будет передан. Давайтевозьмём паузу на ознакомление с данными, посол может вылететь к Элизиуму к назначенному доку.

Президент отключился, что же…

— Вот и всё, приятно было пообщаться, но тут наши пути расходятся, — сказал Гарольд, встав с капитанского места. Я повернулся к нему, встретившись с тёмными глазами. Он нервничал, что не удивительно. Технологии у нас хуже, зато гораздо больше кораблей: это мощная цивилизация. — Оскар, Астэр, до встречи. Думаю, ещё встретимся на Цитадели Эсилий.

Он покинул мостик после наших прощаний. Летит он на челноке, предназначенном перевозить важных людей на большие дистанции быстро и в меру скрытно. Гипер-двигатель даёт неплохую скорость, есть вооружение, хорошие щиты и системы сокрытия. Это большой челнок с удобствами. Благодаря высокой скорости и облетая по длинному маршруту, без проблем прорвётся к Цитадели. Кстати, квантовый коммуникатор с Эскалейд-1 у него есть собственный, даже две штуки, чтобы оставить один на Нерте, при этом, не теряя связь с базой на время обратного полёта.

Троица сопровождавших также отбыла к Элизиуму — огромной дискообразной станции со свисающими вниз промышленными блоками и зонами отдыха. Во все направления наращивались дополнительные секции при помощи огромных тоннелей-переходов, которые сами по себе представляли собой модули стыковочных доков и даже некоторых малых верфей. В общем, наподобие олимпа, только переходы длиннее и служат не просто перемычками.

По сравнению с Магни — блеклая тень. Но всё же большая и с внутренними тоннелями для флаеров в главном модуле и к шести основным особо крупным секциям. Наращённые дальше — уже малые, с коридорами несколько меньших размеров.

— Я бы сказала «вау»… если бы она впечатляла, — задумчиво сказала Рози. — То есть я представляю, сколько на неё затрачено усилий. Миллионы часов инженеров и строителей… но главная ваша верфь не такая уж крупная на фоне кольца.

— Есть ещё много вспомогательных, — сказал я, смотря на картинку с телескопов. В скелетных конструкциях огромных доков, которые располагались по бокам от больших модулей и под ними строились или обслуживались тяжёлые корабли. — Но да, планку нам задрали.

— Магни строилась при ограниченных ресурсах, — хихикнула Астэр. — Когда жуки давили нас. По самой изначальной задумке длина окружности была не три тысячи километров, а семь. И шире в два раза. Да, проект сильно порезали, но вы, быть может, построите такую или даже больше!

— Будем надеяться, что наши благие намерения они поймут. Останемся вольным кораблём, — я улыбнулся, смотря на экран. Нам поступило разрешение выслать челнок, и я отправил один на автопилоте, решив никого из людей не посылать.

Выделенный коридор и цель полёта располагались около одного среднего размера города в зоне умеренного климата. Если точнее: в жилой зоне среднего класса в меру далеко от экологических заповедников.

От сердца отлегло, когда я через камеры увидел свою семью. Немного уставшие и напуганные, к тому же в том месте на планете было пять утра… но все целые и здоровые. Не хватало младшего брата, но я уже знал, что он учится в другом месте.

В корабль зашёл и ещё один человек: видимо в сопровождение. На вид — пожилой маг… не супер, как я подумал сначала. Но мне всё равно.

Просто не смог слушать разговоры внутри корабля, сжав кулаки и направившись к стыковочному отсеку.

— Не волнуйся так, — улыбнулась Астэр. — Всё хорошо будет.

— Они там пытаются к технике подключиться, — сказал Ричард.

— Успешно? — с едким сарказмом спросила Фари.

— Ну а как ты думаешь, дорогая? О, своё устройство спалили, решив сунуть его в розетку для дронов: она ведь даже не выглядит как технический порт! Напуган теперь!

Под оживлённое обсуждение людей, оставшихся на мостике следить за ситуацией, я прошёл по коридору в сопровождении Астэр. Теперь стало не до шуток.

Я — монстр, так же как и Астэр, технически: но таковы определения магических существ. Как они отреагируют?

Минуты казались вечностью, я постоянно поглядывал на коммуникатор, где отображалась траектория полёта и расчётное время прибытия.

Бронепластины снаружи разъехались на подвесах, внутренние створки ангара открылись, оставив синеватое атмосферное поле, через которое пролетел челнок. Боковые двери с тихим шипением разгерметизировались и разошлись.

— Оскар? — тихо спросила моя мать, Сандра. Светлая золотистая блондинка с голубыми глазами и лицом, которое я всегда узнаю. Давно её не видел. Она была в обычном деловом костюме, немного неухоженная и с шоком и даже некоторым удивлением уставившись на меня.

Ком застрял в горле, сердце защемило.

— Сын? — вышел Чарльз. В чёрных волосах добавилось проседи, серые глаза выглядели устало. На меня и Астэр он смотрел с неверием и беспокойством. Двадцать три Истока на двоих — подобное сразу ощутит любой из людей и поймёт, что перед ним те, кто может без труда перебить стандартный взвод вооружённых киборгов-магов.

— Брат! — выскочила из корабля Рея, придерживая голубое платье в цвет глаз. — Ой… а почему от тебя исходит такое… давление?

— Я… очень сильный теперь, — смог выдавить я улыбку. — Да, я вернулся домой, к вам.

От Астэр, державшей меня под руку, ощущал радость. И не только потому, что клятва исполнена. Я воссоединился с семьёй и она пока не вмешивалась.

— Не хотел бы прерывать момент, — заговорил пожилой маг, вышедший следом. — Но… что в вас от Оскара Борель? Я маг души при высшем институте магии…

— Заткнись, или выкину в шлюз, — перебила его Астэр.

Человек напрягся, встретившись взглядом с древним духом: тут же склонил голову и отошёл.

— Подвергся паре сильных магических воздействий, — улыбнулся я. — Теперь вот… вроде полудуха. А… как вы? Я вот… попал на планету древних в Сфере Аккара… встретил Астэр. Познакомьтесь, мы теперь вместе.

Мысли неслись вскачь. Сколько ни думал, что сказать… а сейчас забыл абсолютно всё! Но хоть понял, что нужно представить свою любимую.

— Оскар немного волнуется, а ведь не так много времени прошло, — улыбнулась девушка. — Он о вас рассказывал и с самого начала стремился вернуться. Да, ваш сын любит постарше. Я древний дух Астэр, бывшая герцогиня древней империи, посол к Эрт а ныне один из главных инженеров Цитадели Эсилий. Может быть, ещё главный инженер Ира Джентис. Рада познакомиться, давайте сразу на «ты».

Мать отошла первой, сделала несколько неуверенных шагов и обняла меня.

— Знала… я чувствовала, что ты жив, — севшим голосом сказала она. Меня обняли, здороваясь сквозь слёзы. Наконец я смог совладать с эмоциями.

Приветствия длились ещё несколько минут.

— Так, ладно, а ты что здесь забыл? — я наконец обратил внимание на мага.

— Попрошу… — он увидел мой прищур и сменил тон. Научился же я взглядом передавать угрозы… — Для обеспечения безопасности семейства Борель, конечно же. И для проверки вашего состояния, Оскар. Я маг души высшей категории и могу исследовать ваше состояние.

— Я тоже маг души и вероятно знаю даже больше, лишь умения недотягивают, — хмыкнул я. — Исследуй, если хочешь. Может, скажешь что-то новое.

— Мисс Астэр, — Чарльз нервно оглядывал мою спутницу. — Но… прошу прощения за…

— Долгая история, — улыбнулась спутница. — И не бойтесь своего сына, он очень силён по меркам людских магов, но и только.

— А насколько? — голубые глазки Реи буквально горели! Милая девчушка, совсем не повзрослела за это время.

— Смотрите, — я зажёг белый шарик света и под изумлённые вздохи объяснил, что меня сильно ранило, а Астэр использовала фрагменты собственной души для излечения! А потом ещё плотно пообщался с непонятным энергетом.

Профессор, чьего имени даже не знал, был крайне заинтригован и даже забыл про угрозы выкинуть его в открытый космос. Он увлечённо изучал меня, игнорируя просьбы подождать, пока моя первая семья свыкалась с мыслью, что я теперь могу стрелять лучами света, направляемыми одной волей.

— Да-да, точно дар души, — согласился профессор с нашей теорией. — Некая сверхадаптивность и повышенный потенциал.

— Можно протолкнуть дальше? — спросила Астэр.

— Что…? Да откуда мне знать? Это уникальный случай! Нужно всё записать? Мы можем спуститься в университет?

— Нет, дам данные сканирования на этом оборудовании, — вздохнул я, смотря на родителей. — Но потом. Давайте пройдём на мостик… хочу познакомить вас со своими друзьями и рассказать о многом.

— Ты не останешься? — спросил отец.

— Не сейчас, лишь когда всё стабилизируется, и мы получим определённый статус. Отдавать корабль федерации не в наших планах. Скажите, а почему вы вдруг переехали с Цифеи?

Мама поджала губы, смотря мне в глаза.

— Когда началась война и твой корабль пропал… мы не находили себе места. Всё в доме напоминало о тебе. А ещё многие испугались войны, а Чарльз как раз получил хорошее предложение о работе на Нерте, я тоже быстро нашла. Мы… покинули её одними из первых. Хотя по новостям уверяли, что империя не сможет дойти туда.

— Теперь точно никуда не дойдёт, — хмыкнула Астэр. Пойдёмте, не в ангаре же разговаривать? Кроме тебя, поболтаем!

Астэр остановила мага души и позволила остаться мне наедине с семьёй. Рея осматривалась, открывая рот, а я рассказывал о нашей встрече. Разговор был долгим, Астэр разобралась с остальным и более того — подарила сестрёнке управляемую модельку Ира Джентис! И просто фигурку на магнитной левитации.

Я ощущал слабость, напряжение отпустило. Родители живы, а клятва Астэр исполнена и больше ничто ей угрожать не может. Связь, поддерживающая клятву, разорвалась сама.

Показал им корабль и познакомил с молодой командой. Пришлось уделить немного внимания и профессору, в том числе дать ему связаться с планетой и подтвердить, что у них всё нормально.

Мы общались долго, я рассказал обо всём при поддержке людей, сопровождавших меня в разные моменты путешествия. Спустя много часов я снова проводил их к доку.

— Ещё встретимся, но пока много дел. Не переживайте обо мне и берегите себя, — я погладил по голове сестрёнку, сжимавшую в руках коробочки с подарками и опустившую грустные глаза. — Не скучайте. Мне просто нужно покорять космос. Потом провожу вас на Магни, это невероятная станция. Связь по квантовому передатчику тоже теперь будет.

— Удачи, брат! — воскликнула сестрёнка. Родители обняли меня, челнок отправился на планету. Я вернулся к команде.

— Удивительно города выглядят, — пробормотала Аманда, смотря на районы стеклянных высоток. — Вот как выглядели города древних когда-то… и как будут выглядеть наши. Хотя население планеты в разы больше чем на Айрусе.

— Хочешь прогуляться, понимаю, — я сел рядом. — Ещё будет возможность.

— И пролететь на флаере над городом, — добавила Рози. — А ещё посмотреть вашу одежду! Столько красивых вещей.

— Многое можем сделать и мы, — подмигнула ей Астэр. — Выбери, если что-то нравится, быстро подгоню под модель для изготовления.

— Да и пушек много разных, — Рич развернул голограммы. — Я-то думал у древних много наименований, но у вас их в разы больше! Столько схожих вариаций от разных производителей!

— У нас прошла стандартизация, — подтвердила Астэр. — Всё ещё было излишне много видов, каждый из которых в чём-то да отличался от других. А ещё были разные версии, но… н-да, наклепали вы. Проблемы совместимости нет?

— Есть ещё какая, — пожал я плечами. — Вон, например, видишь те, что в белом корпусе и с характерными зализанным дизайном? У них ни одна деталь не совместима с другим оружием, вплоть до собственных коннекторов. Системы у них хорошие, инженеры качественно избавили оборудование от косяков и разработали пару очень эффективных решений. Отчасти отказ от общепринятых стандартов и позволил это сделать, но при этом остальным фирмам они запрещают пользоваться своими наработками и никому не продают.

— Жутко неэффективное решение, — заметил очевидное Райдер. — Лучшие разработки могли распространить, переработать стандарты, чтобы было легче ремонтировать…

Я пожал плечами и согласился. Недостаток регулирования делал своё дело, правда, в ближайшее время все эти оружейные технологии потеряют актуальность и смысл.

Мы говорили о федерации, о жизни на таких планетах. Большой экран на стене кают-компании показывал пейзажи городов. Так день и завершился, только в этот раз Астэр обновила тело, чтобы всё же подежурить на мостике. А на следующий день ожидание продолжилось, я через планетарную связь общался с родителями и улетевшим профессором, просившим всё больше данных сканирования. Он предлагал некоторые эксперименты, которые мы решили провести.

Нас, кстати, заметили — а как же иначе? Крейсер никому не известной модификации можно разглядеть и с планеты через хороший телескоп. По новостям кратко объявили об опытных испытаниях нового экспериментального корабля, построенного в строжайшей секретности.

Прервал длительное ожидание адмирал Вульф. Часть меня говорила, как много чести нам оказывают, но разум напоминал: а кому ещё говорить с кораблём древних, который разнёс столько кораблей мирианцев?

— Оскар Борель, Астэр, в данный момент продолжаются переговоры на самом высшем уровне, и по предварительным результатам мы можем ожидать благоприятного исхода для всех нас, — ничуть не удивил меня адмирал. Айрус и Магни не пытаются захватить власть в федерации, правда и не предлагают немедленного и безоговорочного присоединения. В данный момент планируется заключить союз и выступить посредником в конфликте с империей Мириан. А уже в будущем войти в состав федерации сначала как особая автономная область с плавной ассимиляцией во избежание проблем с экономическими и культурными шоками.

— Рады слышать это, адмирал, — подтвердил я. — Однако, вероятно, теперь вы желаете воспользоваться предлагаемой помощью? И, полагаю, это не связано с планированием операций против Эрт?

— Сейчас не время для войны с инопланетянами, — ответил он, продолжая с интересом изучать меня. Думаю, многое прочитал как о недавнем бое, так и моём состоянии как мага. — Мы хотим, чтобы вы направились на территорию империи Мириан под маскировкой и разведали действия некоего Неро, о котором говорили. Также мы не можем допустить развёртывание технологий древних у мирианцев. Особенности и скорость крейсера делают его отличным кандидатом для боевой разведки и проведения диверсий.

Я переглянулся с Астэр. Исход, в общем, ожидаемый.

— В условиях возможной войны с Эрт, мы бы не хотели наносить чрезмерный вред нациям людей, — напомнила Астэр. — Однако понимаем, что подрыв ресурсной базы мог бы быть полезен для вас. Как и разведка в отношении сил странного энергета. Однако и сама империя Мириан будет заинтересована в избавлении от подобных элементов в своей нации и так же получит посла.

— Разумеется, — кивнул Вульф. — Однако мы выделим ряд мест, где вы можете вести поиск, скажем, более агрессивный. Угнанный эсминец также превосходит в ходовых качествах современные корабли, а флот империи оттянут к линии фронта, в связи с чем, обеспечение внутренней безопасности упало.

— Мы понимаем и поможем нам, — подтвердил я. — Напоминаю лишь о том, что основным врагом являются Эрт. Впрочем, поступки империи не могут быть прощены. Мы добьёмся того, чтобы отдавших приказ о бомбардировке Цифеи казнили как военных преступников.

— Громкие слова, — слегка поднял брови адмирал.

— Привык говорить громко, — признал я. — А ещё могу сказать о наличии у древних оборудования для терраформинга. На восстановление Цифеи уйдёт немало времени, но в несколько раз меньше, чем вы рассчитываете.

— Это замечательная новость, — Вульф позволил себе улыбку. — Однако к делу: ваши действия вызвали беспокойство имперцев. В рамках сдерживания просим для начала уничтожить несколько их быстроходных кораблей снабжения. Информация по мисси будет передана вам, также подтвердите готовность принять квантовый коммуникатор для связи с нами.

Планы мы особо не обсуждали, нам прислали челнок с оборудованием связи, которое мы кое-как смогли подключить к коммуникационной системе. Больше причин задерживаться не было, я ещё раз поговорил с родителями через планетарную связь и мы вылетели.

— Хорошо прошло, — сказал Ричард, который как и я изучал планы. — Нам даже информацию по меткам кораблей имперцев передали! Но корабль считает их небезопасными, то есть легко взламываемыми.

— С их точки зрения — надёжные, — ответила ему Астэр. — Ладно, поможем немного на фронте, чтобы имперцы ничего не захватили. Оскар, тут ещё информация о развёрнутом доке обслуживания.

— Цель… серьёзная, — нервно сказала Аманда. — Да и увидят нас раньше времени имперцы, в федерации-то наши фотографии потёрли…

— Не забывай о скорости света, — напомнил я, — Внешний вид корабля вполне могли увидеть ещё в тот раз, просто отлетев достаточно далеко. Знаю, непривычно думать о таком взгляде в прошлое. Хотя у Ира Джентис есть маскировочное поле, пусть это не полный стелс, но в будущем помешает рассматривать нас.

— Имперцев нужно отсюда выставить, как минимум подорвать позиции, чтоб не пошли в атаку. Попытаемся стелс-торпедой подбить, — хмыкнула Астэр. — У нас ведь тоже есть ядерное вооружение. Оскар, включай тихий режим.

Отдал кораблю команду перейти из максимально быстрого полёта на более медленный, в котором гипердвигатель будет меньше фонить энергией, так что мы станем менее заметными. Свет на мостике и экраны сразу погасли, оставив лишь аварийные лампы.

— И говорим шёпотом, — тихо сказала Астэр.

— А можно без таких шуток? — взмолилась Фари. — Сердце в пятки ушло.

Спутница с заливистым смехом вернула нормальный уровень освещения. Я сидел и улыбался, на душе было легко. Да, мы летим воевать… но я достиг давней цели. Теперь действительно началась иная веха.

Спустя два дня полётов то на высокой скорости, то тихо, мы вплотную подошли к мобильному доку, представляющему собой специальный вид дредноута, который разворачивает ремонтные доки и заправляет другие корабли.

Конечно, его охраняли… а мы послали дальнобойную торпеду с варп-двигателем. Очень многое успели произвести многочисленные восстановленные фабрикаторы! Никаких гарантий успеха не было, стелс-системы древних мощны, но не идеальны. Активные сканеры рано или поздно засекут её.

— Ух, а кораблей там! — воскликнул Рич, смотря за передачей с торпеды, передававшей телеметрию подпространственным передатчиком. — Скорректируй курс!

— Вижу, расслабься, — ответила Астэр, заставляя торпеду идти иначе, чтобы не проходить слишком близко к кораблям, оцепившим периметр. На охране стоял ещё один дредноут, пяток линкоров, около тридцати крейсеров. Тут ремонтировались не слишком сильно повреждённые корабли, которым не было необходимости очень долго лететь до обычных доков империи.

Мы стояли на почтительной дистанции в режиме стелса и ожидали, корректируя курс торпеды, перешедшей на досветовой полёт и исключительно силовые магические приводы. Оптическая невидимость и всевозможное сокрытие мешало её разглядеть.

— И много у нас таких торпед? — спросила Фари.

— Ещё одна есть, — сказал ей Райдер. — Их сложно делать и они очень дорогие в производстве. Но на всякий случай изготовили: на той планетарной базе у северного моря много материалов было.

При приближении к дредноуту торпеду всё же засекли. Несколько лазеров начали палить по ней, хотя пока что промахивались. Автоматика сразу сменила режим на прорыв — максимум защиты и выжигание особо мощного двигателя, который живёт считанные секунды, зато толкает отделяемую ступень боеголовки с безумным ускорением.

Влетело прямо в раскрытый док и там — в шахту логистической системы. Связь прервалась, последним отчётом было сообщение об активации боеголовки.

Больше смертей… но в этой войне силы должны остаться в балансе, иначе флоты мирианцев и федерации взаимоуничтожатся. Причём высока вероятность, что они повторят своё преступление. После ядерной бомбардировки живого мира и речи об их главенстве быть не могло. А ещё федерация увидит, на что мы способны. Мы не собирались угрожать, но показали свою силу.

Глава 6 Диверсии и разведка

Мы смотрели на картинку с телескопов, где был виден дредноут обслуживания, развернувшийся в мобильный док. Вокруг него курсировало множество кораблей.

— Через четыре световые минуты увидим результат, — сказала Астэр. — Готовимся уходить для перехвата транспортов снабжения. Думаю, парочки хватит.

— Кстати, у них ведь могут быть пространственные хранилища? — спросила Рози. — Мы вот не используем.

— Их изготавливать сложно, техника не может, — вздохнула Астэр. — Я не лучший маг пространства, да и была занята. Но ты права, малый транспорт может нести что-то особо ценное. Можно даже себе забрать, если уцелеет, хотя я предпочла бы не захватывать неизвестное оборудование даже при возможности.

Минуты тянулись, таймер на экране истёк, мы увидели яркую вспышку, оставившую после себя обломки разорванного пополам дредноута. Появилось ещё окошко, где запись прокрутилась ещё раз с замедлением. Взрыв внутри дредноута обслуживания передал огромную энергию на корпус, его буквально вспучило и разорвало.

— Слишком мощно, — сказала Астэр. — Там ещё вторичные взрывы, должно быть мы задели хранилище антиматерии или какой-то высокомощной взрывчатки.

— Жутко… такое бы целый город снесло, — произнесла Рози. — Дредноут и все тяжёлые корабли, находившиеся на ремонте, уничтожены. Сильно пострадал подошедший вплотную крейсер, уничтожен один из эсминцев и тяжело повреждены два корвета.

— Уходим, нечего на них смотреть, — сказал я, запуская корабль в гиперпрыжок. — Я представляю, что вы думаете.

— Но такова война, — вздохнула Аманда. — Мы понимаем. Высылаю отчёт федерации об успехе здесь.

— Лучше займусь тренировками, хотя всё же проще, когда кто-то нападает первым, — Ричард включил на консоли симуляцию битвы. Я же пока решил вернуться к магии. Уже через три часа мы перехватили первую цель — два трёхсотметровых транспорта с прикрытием из крейсера и шести корветов.

Враг заметил нас слишком поздно.

Мы встали на их пути, запустив поле перехвата, и открыли огонь на поражение, едва корабли показались из пролома в реальности. Глушилки не позволят им передать подробные данные о напавшем, а внешний вид корабля маскировался иллюзорным куполом, сильно размывающим наши очертания.

Сближение на предельной скорости и залпы позитронок первым делом выбили из строя сплюснутый по блокам продолговатый пузатый крейсер. Корветы также не могли долго продержаться под нашим огнём, а в конце синие лучи обрушились и на пытавшиеся сбежать транспортники.

Оба рванули с чудовищной мощностью, так что не осталось даже одного более-менее крупного обломка. Они несли мощную взрывчатку и антиматерию.

— Тем лучше, недополучат ракеты, топливо и детали, — сказала Астэр. — Следующая цель, датчики уже засекли, вперёд! Думаю, они сейчас развернутся и попробуют соединиться с любым крупным соединением.

Мы снова ушли в прыжок и через пятьдесят минут догнали примерно такой же конвой. В этот раз луч мезонки первым делом прорезал один полукилометровый, но быстроходный транспорт, из самых дорогих и тяжеловооружённых.

Взрыв тут же уничтожил ближайшие корабли сопровождения, а нам оставалось добить остатки. И немного припозднились со сном, но спустя два часа перехватили ещё один конвой и так же смели без малейших шансов на сопротивление.

— Кстати… в обоих случаях много радиоактивных материалов, — задумчиво сказала Аманда. — Везли ядерное оружие? Реакторы ведь почти у всех термоядерные.

— Ага, — подтвердила Астэр. — Может и Нерт планировали бомбардировать, так что перехватываем. Пусть Империя уходит отсюда, а не думает о новом наступлении. Идите, поспите, я разбужу, если что.

— Посижу немного на стимуляторах, отосплюсь позже, — решил я. Астэр не спорила, но перебралась ко мне на колени. Через два часа мы подняли людей по тревоге — всё же оставлять их спящими не только опасно, но и неуважительно. Четвёртый логистический конвой, шедший к другому месту фронта, был уничтожен. Точнее, они скрывались в астероидном поле, но мы засекли сначала их разведчика, а потом и их самих. Заодно смели и автоматизированную сенсорную станцию неподалёку.

Правда в этот раз уничтожили транспортник не сразу, а сначала обезвредили и аккуратно вскрыли лазерами, отрезая куски. Послали пару дронов оттащить грузы и лишь после уничтожили. На борт забрали много весьма полезных вещей, некоторые из которых пригодятся в дальнейшем.

Сигнал уже получили все снабженцы в секторе, и теперь пришлось бы сражаться с крупными соединениями. Мы помогли достаточно и теперь легли на курс к империи Мириан, так же иногда ускоряясь, но в основном идя в тихом режиме.

Хорошо, что в команде столько людей! Мы много общались: я знакомил спутников с культурой моего народа, обсуждая с ними разные виды искусства. Усердно тренировался и просто отдыхал в компании Астэр, иногда часами смотря на гиперпространство или записи звёздных пейзажей.

Дипломатическая миссия шла гладко. Ремонт Цитадели Эсилий набирал обороты. Так Франс исполнил свой план и перетащил Эскалейд-1 к Олимпу и пристыковал его, получив одну более мощную и защищённую станцию, заодно разгрузив логистику.

Неприятной новостью было то, что Андберг всё же сделал глупость, собрав все свои элитные силы в ударный кулак и достаточно тихо их передвинув в надежде захватить врата и способных ими управлять. То, что ничего из этого не вышло бы, они то ли не поняли, то ли не верили.

Несколько примитивным жителям планеты слова «там на орбите висит линкор, пусть вы его не видите» также показались недостаточно убедительными. Итог — сотни убитых орбитальными плазменными выстрелами и попаданиями рельсовых снарядов. Эдриг получил немного больше повреждений, но его всё равно собирались отстраивать заново.

А потом плазменные снаряды и стальные болванки стали падать на основное здание правительства Андберга. Война длилась меньше часа, страны больше нет, устанавливается временное правительство из аристократов Эльдорфа. Если точнее — Клауд подсуетились, и Шайна поддержала их инициативу.

Целостность станции неуклонно росла так что, учитывая малую численность людей, в случае проблем ставка была на тяжёлый высококачественный флот. Уже достраивался весьма мощный километровый крейсер и в планах был ещё один. А Ира Солис пришёл в пригодное к бою состояние. Дронов также становилось всё больше, и контроль над ними рос. И теперь два транспортника собирали с планеты обломки упавших кораблей. На Магни не осталось отравленных секторов, и всё имеющееся там рабочее оборудование вытаскивали в промышленных объёмах.

Королева Эрт, имя которой для меня оставалось непроизносимым, уже дала потомство, которое быстро откармливалось и училось. Что с ней делать люди пока не решили.

Путь к месту назначения на окраине империи Мириан занял девять дней, всё же колонисты с Териса далеко друг от друга разлетелись по меркам тогдашних гипердвигателей. К Сфере Аккара мы не приближались: чтобы попасть к ней, надо было лететь на окраину растянувшихся территорий обеих наций, а наш путь лежал в иные сектора.

И вот под маскировкой мы прибыли к станции, которую можно было охарактеризовать как «дыра для космического отребья».

— Скажем… Ризтек космического пошиба? — спросила Рози, смотря на изображение хаотичных нагромождений модулей цилиндрической станции.

— Вроде того, — кивнул я. — Есть ведь и частные корабли. В основном старые и малого размера, принадлежать они могут кому угодно. По сведениям Вульфа тут есть подпольные информаторы. Ну что, справитесь?

— Э-э, — забеспокоилась стоявшая рядом Фари, — ты не идёшь что ли?

— А как он пойдёт, если от него фонит маной как от гранда? — хохотнул Рич, приобняв свою девушку. — Мы всё поняли: предложим оплату или просто сначала продадим украденный груз с того транспорта и потом заплатим кому нужно. Только мы не профессионалы в этом.

— Мы будем вам подсказывать, связь подключим, — успокоила их Астэр. — Так, кто доброволец?

— Я! — сказали все хором и стали переглядываться.

— Устали на корабле? — наклонил я голову. — Уже почти три недели летим, конечно.

— Не то чтобы устали, — почесала голову Аманда. — Но очень уж хочу посмотреть на другие места и узнать, как люди на них живут. Пусть и на такой периферийной станции. А ничего что мы в таких доспехах?

— Как будто они разбираются, — отмахнулась Астэр. — Мало ли — новый производитель, специальный заказ или самодельные. Хотя параметрам будут удивлены в случае драки.

— Вы молодцы, отлично освоились за это время. А если что — просто уходите в оборону, мы прилетим и всех раскидаем, — пообещал я.

— С тебя ещё раунд спарринга, — Рози стукнула меня по груди и я кивнул.

Мы не тянули время, они сразу отбыли на крупном челноке в сопровождении Буревестника, пилотируемого Райдером. Он, наконец, дорвался до возможности погонять на практике, а заодно обеспечить охрану.

— И вот мы одни… — протянула Астэр, смотря за челноком на экране.

— Наши друзья на опасной миссии, о чём ты думаешь? — выгнул я бровь, встретившись с взглядом девушки сидевшей на моих коленях.

— Просто шучу, — рассмеялась она. — Если что — просто заперлись бы здесь!

Она нагнулась, уткнувшись носом мне в шею, настроение было великолепным.

— Какие планы дальше, как думаешь? Ну, после того как всех победим? Уверен, ты кое-что придумала.

— Ага, смотри, — Астэр нехотя выпрямилась и стала бегать по менюшкам. Вывела на экраны далёкую странную вихрящуюся туманность. — Великий Шторм, одна из обнаруженных, но так и не исследованных древними аномалий. Известно, что там высокий магический фон! Лететь туда целых три месяца при нашей скорости! Ну как тебе?

— Исследовать космос… — задумался я, — очень заманчиво! Не знаю, согласятся ли остальные на минимум полугодовую миссию только в полёте, но я конечно, за! И ничто не встанет на пути.

— Угу, — Астэр поцеловала меня.

А ведь мы ещё кое-чего не сделали: всё не было времени, но это обязательно будет и с размахом!

Время шло, наша боевая группа прибыла к станции на варпе и запросила стыковку. Язык империи все не учили, не перегружая мозг, однако его отлично знал Рич, назначенный главным. У него не только несколько больший опыт общения с аналогичным контингентом, но и всё же в большинстве подобных прослоек мужчина имеет больший вес. Хотя в целом у мирианцев права полов равны. Аманда тоже выучила язык, остальные ограничатся переводчиками в шлемах или нейроинтерфейсах. Они-то импланты получили в голову!

Мы пока также занялись делом, подключившись к сети и манипулируя алгоритмами поиска всего подозрительного, связанного с астральными энергетами, неизвестными кораблями и сильными хорошо снаряжёнными группировками с «суперами» во главе.

За ходом миссии следили неотрывно, заранее настроив курс прыжка к станции.

— Цель прибытия? — спросил у них в доке мужчина грозного вида в бронескафе с открытыми мощными приводами доспеха. На прилетевший челнок посматривал с непониманием, видимо получая от базы данных ответы о неизвестной модели.

— Торговля, — сказал Ричард на языке империи, чуть с акцентом, но сносно. У них полно диалектов, в том числе ещё не до конца вымерших местных вариаций языка. — Подскажешь, где найти приличного торговца оружием?

— Я вам не гид, найдите в сетке, — без интереса фыркнул он, при этом датчики засекли резкое повышения внимания к нашей группе.

— А если так? — Рич открыл один ящик и перекинул здоровяку современный штурмовой игольник военного образца. Кстати, номера мы перебили, определив где они на пушках и поручив процесс автоматике, заодно вытерев их и из управляющих мозгов.

— Мать моя, сто десятый сокол… — пробормотал он. — Откуда вы его достали?

— Без комментариев. Так что?

— Я провожу вас по станции. Уверен, мой начальник выкупит всю партию, — без сомнений согласился он и посмотрел на парня, который стоял у грузовой тележки на резиновых колёсах. — Тащись сюда, погрузить всё! Не будем заставлять уважаемых гостей ждать.

Грузчики в экзоскелетах тут же стали перетаскивать ящики, которые из челнока выносили Райдер и Фари. Последняя в тяжёлом доспехе вообще не напрягалась, ведь её мышцы в задаче подъёма грузов почти не участвовали.

Все осматривали док, состоящий из посадочных площадок, по совместительству служащих шлюзовыми ячейками. То есть открывается наружная створка — корабль садится, её закрывают и накачивают атмосферу. После раскрывают проход уже в длинный коридор терминала. Оплата может быть постфактум, счёт мы уже зарегистрировали на всякий, хотя предполагали пользоваться локальными кошельками на специальных устройствах.

В общем, и наш челнок, и истребитель вполне успешно поместились в один отсек, и Райдер остался следить за кораблями.

Стены выглядели слегка обшарпанными и грязными. Кое-какие лампы освещения не работали, но в доке было достаточно светло, потому видимо ремонтировать их поленились. Зато с турелями системы обороны всё было в порядке, хотя не то чтобы они представляли серьёзную угрозу для этой компании.

Я через камеры на доспехе идущей сзади Фари видел, как люди осматриваются. Они впервые оказались не в почти пустом доке, где сновали дроны, а в коридоре, забитом людьми, носящими самые разные скафы и обычные бронежилеты или комбинезоны.

— Понизьте градус удивления, выглядите так, словно впервые на космическую станцию попали, — посоветовал я им по связи.

— Что-то не так? — спросил сопровождавший, тоже заметивший интерес.

— Нет, просто не впечатлены, — аргументировал Рич. — Как-то хаотично и не организованно.

— Дак мы не на имперской станции, — хохотнул сопровождающий. — Но люди тут серьёзные! Просто не наводим ненужного лоска — кому нам его показывать?

Ричард согласно кивал. Люди от дока по широкому коридору прошли к одной оружейной лавке, и подошли к задней двери.

— Только… э… — мужик оглядел тяжёлый доспех Фари и весьма мощно снаряжённых людей. Аманда разве что посох Осколков Реальности не взяла, хотя уже вполне умело им пользовалась.

— Аманда, со мной, остальные ждите здесь, — сказал Рич и девушка, так же снявшая шлем, кивнула. При входе в здание связь стала нестабильной, станционная сеть, к которой мы подключались, там не работала, но мы быстро восстановили сигнал, ретранслировав его через тяжёлый доспех.

Двойку провели прямо в кабинет солидно выглядевшего человека, рука которого была обвешана перстнями настолько, что это скорее становилось вульгарностью, а не признаком богатства. Так-так, посмотрим, что это за…

Я осёкся, и посмотрел на Астэр, сидевшую в соседнем кресле чуть сзади.

— Когда ты успела ломануть их базы?

— Я умница и молодец, — улыбнулась она. — А защищали их очень плохо! Безопасников взашей гнать нужно, просто штаны просиживают.

Я хмыкнул, вновь смотря на картинку с экранов, которая немного подёргивалась и шла помехами, но экранирования кабинету всё же недоставало.

— Зовите меня… — начал он, тогда как я уже передал информацию Ричу.

— Энтони Майлз, — перебил Ричард. — Владелец оружейного магазина рядом и по совместительству главарь второй по величине группировки этой дыры. Не официально, но владеете эсминцем «Стремительный». Скучное название, как по мне.

— Вы многое знаете, — посерьёзнел мужчина, сощурив тёмные глаза. — С чем пришли?

Рич молча отправил на его терминал список прямой передачей.

— … Откуда это у вас? — откровенно напрягся он.

— Украли, — пожал Ричард плечами. — Нам столько не нужно. Если не интересно, сходим к вашему конкуренту.

— Вы понимаете, с кем разговариваете? — набычивался главарь. — И я не могу купить краденное у империи! Это измена!

— Все идентификаторы затёрты, — ответил Рич. — Предлагаю, определить условия… не стоит.

Он выхватил игольник и выстрелил во внезапно вошедшего через другую дверь человека в бронескафе. Щит пробило, игла застряла в нагрудной пластине.

— Не думай, что наличие у тебя эсминца нас впечатлит, — заговорила Аманда, подняв руку и сплетая над ней пространственный клинок. — Мы здесь для честной сделки.

— Давайте не будем нервничать, конечно, — мужик поднял руки, посмотрев на экран, и видимо оценив, как Фари подняла руку со встроенной плазменной пушкой и направила на охранников. Дальше пошло нормальное общение. Рич знал, как впарить товар получше и подобное оружие было дорогим. Тем более они убедились, что пушки чистые, без истории. Даже если их конфискуют, правоохранители имперцев не смогут определить, откуда они появились. И у них не получится предъявить обвинение в краже государственной собственности. А ведь подобное оружие достать не военным очень сложно.

Вышли они через двадцать минут с весьма круглой суммой на автономных кошельках. Энтони, кажется, выложил всю заначку, лишь бы мимо не ушло ничего из содержимого больших контейнеров, лежащих на грузовой платформе. Тем не менее, он тоже остался доволен, ведь получит ещё больше на перепродаже или использовании по назначению. А весёлая команда направилась искать информатора.

А ещё заказали доставку какой-то непонятной еды к челноку.

— Захотелось поесть на помойке? — хохотнул я.

— Брось, не так плохо, — ответила Аманда. — Пахнет аппетитно, вообще-то!

— А знаешь, ты права. У мирианцев ведь есть особые специи их планет. Они дороже стоят, можешь заглянуть в лавки побогаче. У вас сейчас денег хватит хороший челнок купить. Кстати, это тоже можете сделать перед уходом.

— Я выберу! — сказал Райдер, тоже сидевший на канале. — Сейчас оценю предложения, всё равно у нас места достаточно.

— Дорогой, заскучал? — хохотнула Аманда.

— Немного, — признал он. — На пушки Буревестника смотрят и обходят наш ангар стороной.

Мы с Астэр пока изучали локальную сесть мирианцев. Фари нашла магазин элитной еды, правда сама в него зайти не смогла из-за габаритов тяжёлого доспеха, но послала Рози со списком желаний. А затем они, наконец, добрались до информатора и выкатили весьма размытый запрос.

Не всё можно найти в сети, или оно там есть, но размазано тонким неструктурированным слоем, а торговцы информацией как раз специализируются на работе с данными и продаже разнообразных конфиденциальных сведений. Собственно, ценник аж на половину дохода от продажи груза лучших пушек, боеприпасов, гранат и пары комплектов новенькой военной брони.

— Предупреждаю, ходят слухи, что связываться с теми людьми не стоит, — женщина с выпирающими кибернетическими имплантами придержала флешку, смотря на лицо Ричарда. — Снаряжение у вас хорошее, но этого мало.

— Значит, они всё же засветились, — поцокал Ричард, протягивая руку. — Это наши проблемы.

— Разумеется, — она положила флешку в его руку. — У меня есть информация, как помочь вам убраться с этой станции, не получив хвост. И кто в нём будет.

— Могу пожелать им удачи, — равнодушно сказал Ричард, покидая надёжно защищённую комнату. — А если это попытка вымогательства, то советую не связываться. Стрелять будем на поражение и пушки у нас большие.

Ответа он не дожидался, хотя из-за возраста могут посчитать наглым юнцом. Впрочем, человека в боевом скафе среднего класса сложно воспринимать совсем уж несерьёзно, особенно когда он легко расстался с большой суммой. И когда у двери ждёт четыреста кило стали тяжёлого доспеха. И это ещё далеко не самый большой!

И при этом у Фари точно нет комплексов: сама постоянно шутит про то, что мелкая и иронизирует.

Флешку подключили к купленному коммуникатору, чтобы не подгонять разъёмы и перекинули данные к нам, а все оставшиеся деньги тут же использовали для покупки челнока местных. Разумеется на чёрном рынке и без должных процедур регистрации.

— Ну что по данным? — с интересом спросила Аманда, уже жующая по пути какие-то тефтели на палочке. Хотя мяса там и в помине не было, ни секунды не сомневаюсь.

— Изучаем пока, — отозвался я, листая стены текста с фотографиями. — Катаури видели в нескольких местах, информация о стычках разных неизвестных группировок, магические эксперименты с астральными существами. Надо разобраться, сначала найдём место поспокойнее. Правильно сделали, что залетели сюда и вы молодцы.

Пока люди решили немного прогуляться по станции, ведь доставка еды всё ещё шла, мы с Астэр разбирали полученные данные. Сеть у информатора и правда была хорошей, оправдывая стоимость услуг, а как минимум беглая команда Ордена выделялась. А ещё закупки алхимических реагентов, которые использовали для упрощения призыва Неро.

— Н-да, в космосе магии меньше. Это на планете такими запросами никого не удивишь, зато здесь, — протянул я. — Так… Дзирт.

— Что там? — заинтересованно спросила Рози, которая слышала моё задумчивое бормотание.

— Живой мир, молодая, слабо развитая колония, — сказал я, ища информацию. — Точнее продукт терраформинга. На планете имелся почти оптимальный состав атмосферы: достаточно было запустить в океаны водоросли и засеять нужные культуры. Плюс поставить парочку сверхбольших воздушных регуляторов, чтобы всего за тридцать лет получить приемлемую самоподдерживающуюся атмосферу. Сейчас понемногу формируют биосферу. Уже вполне можно дышать около установок, насыщающих планету кислородом за счёт гидролиза океанической воды и гидрирования атмосферного углекислого газа. То есть добытый водород соединяют с молекулами углерода, побочкой получается сносное топливо для простеньких генераторов или лёгкой техники.

— В общем, пока планета на самой поздней стадии подготовки атмосферы, — сказала Астэр. — Однако она уже используется: идёт подготовка коммуникаций, строится наземная и космическая инфраструктура. Правда, из-за войны проекты станций почти заморозили.

— А ещё там есть свалка, — продолжил я. — Это у древних чудо-утилизаторы, которые сами великолепно пережёвывают обломки на чистые ресурсы и даже детали, а тут корабли сначала нужно разобрать. Снять то, что ещё может быть использовано или просто раскрутить до базовых составляющих, чтобы получить чистые материалы. В общем, списанные корабли и даже флаеры туда отвозят, заодно частично обеспечивая поставки для строительства. Пониженная гравитация изрядно помогает. И… да, такой труд самый дешёвый, там применяются рабы.

Янедовольно сморщился.

— Дикари, — озвучила мою мысль Рози. — Почему у нас рабство запрещено, а у великой космической нации в рамках нормы? Так, погоди, ведь сейчас война…

— Там очень много жителей федерации, — вздохнул я. — И мы не можем их эвакуировать. Планета конечно ближе к менее напряжённой части линии фронта и особо никому не нужна…

— Ещё одно тяжёлое решение лидера, — подтвердила Астэр. — Мы не в силах спасти всех. Хотя можем помочь устроить бунт и захватить какие-нибудь транспортники. На их перехват много сил не смогут сбросить, а если мы расчистим коридор из сенсорных станций, то могут даже уйти. Однако среди пленных могут быть маги…

— А Неро любит подготовленные для него души, — скривился я. — Ну или можно их вербовать. Вопрос в том, насколько тщательно их охраняют. И продаёт ли их империя непонятным типам, которые увозят людей в неизвестном направлении. Маловероятно — слишком заметно. В общем, курс на Дзирт, может, удастся выловить ячейку, и можно будет показывать их уже самой империи.

— Мы уже возвращаемся, — сказала Аманда. — Из-за местного челнока лететь будем дольше.

— Я поведу! — потребовала Рози. — Не волнуйтесь, справлюсь с подсказками.

Мы не стали возражать. Вскоре на наш челнок погрузили закупленное, а мирианские погрузчики перевезли из внутреннего склада в док приобретённый кораблик. Далеко не самый лучший, требующий обслуживания, но может пригодиться для маскировки, чтобы не привлекать лишнее внимание своим видом.

Конвой вылетел, подстроившись под вчетверо меньшую скорость варпа развалюхи, зато достаточно большой, чтобы при необходимости всем в него погрузиться. А немного модификаций мы организуем.

Правда, почти сразу они засекли движение им на перехват.

Глава 7 Миссия спасения

— Плохо, — занервничал я, — надо помочь!

— Не обязательно, — успокоила меня Астэр. — Небольшие силы, они справятся. Пусть тоже разомнутся. Рози, всю мощь систем на защиту и держись подальше. Или… Оскар, всё же хочешь помочь?

Астэр внимательно посмотрела на меня, я оценил противников и…

— Действительно, Райдер, твой звёздный час, — я расслабился.

— Так точно! — с готовность сказал он несколько нервным голосом. Мы-то сидели скрытно — нечего лишний шум поднимать, всё же частный крейсер даже для наёмников — очень круто.

— Не волнуйся, мы тоже хотим показать себя, — подтвердила Аманда.

Я следил за данными, готовый ринуться на помощь… варп поле исказилось и три корабля синхронизировано вышли в обычный режим полёта. Их перехватил корвет и четыре истребителя.

— Сдавайтесь и готовьтесь к абордажу или… — сказали на открытом канале и запнулись, ведь красивый истребитель уже развернулся и сразу открыл огонь пулемётными магнитками. Две позитронки, спрятанные в корпусе, выдали импульс точно в лёгкий истребитель. Враг едва ли ожидал не просто столь решительного и быстрого ответа, а ещё и мгновенного уничтожения одного из кораблей.

Рози направила свою тарантайку подальше, прячась за нашим челноком, который развернул две плазменные турели и пальнул в блестящий серебристый пузатый корвет с двумя крупными движками по бокам.

Да, пушек у челнока было немного, зато мощные! Корвет во много раз больше гарантированно напрягся, и теперь буревестник сблизился с группой врага и настреливал непрерывным огнём по корвету, при этом носясь вокруг него практически боком.

Система помех прицеливанию включилась на полную, а высокая угловая скорость небольшого корабля не позволяла нормально прицелиться. Лазерные турели едва чиркали по щитам, а Аманда методично лупила плазменными пушками, отходя дальше. Вылетевшие ракеты сбили мелкие лазеры ОТО, которых на челноке было два с каждой из сторон корпуса.

На Буревестника сбоку заходил истребитель, стреляя магнитками. Райдер резко повернулся, не прекращая при этом сложный манёвр. Щиты встретили удары противника. Снова импульс позитронок и истребитель обратился огненной вспышкой и обломками.

Он резко сманеврировал вверх. Магнитки и малый лазер сверху истребителя сбили несколько ракет, а из носовой части ударила магическая молния. Древние не так часто применяли чисто магическое оружие, но оно всё же имелось!

В отличие от противников, Райдер бил точно, и минимум втрое превосходил их корабли в ходовых качествах. У пиратов были очень устаревшие модели, а против них воевал один из самых элитных истребителей.

Молния снесла щиты и пробила в корпусе дыру. Огонь магниток слегка помял истребитель и на том прекратился, противник ушёл в дрейф.

Корвет представлял опасность и настреливал в наш челнок, прикрывающий Рози на купленном. Четвёртый истребитель как раз зашёл на неё сбоку, однако повернувшаяся тяжёлая турель ударила лазером. Просто дополнительное оружие на том же подвесе — запаска. Две большие пушки при активном маневрировании и защите вытягивают всю мощь АМ-реактора, но сейчас левая турель стрелять перестала. Истребитель понял, что пилят его прицельно и попытался отрулить, но сапфировый плазменный снаряд угодил в него снизу и разорвал на части.

Непрерывный огонь истребителя и особо мощного десантного челнока вновь ударил по корветику, который уже разворачивался, поняв, что противник всё ещё даже не использовал ракеты.

— Удрать вздумали⁈ — воскликнула Аманда. — Райдер, не отпускай его! Сейчас щиты лопнут.

— Сначала притормозим, корпус толстый, — ответил он. Новый залп челнока окончательно просадил щиты корабля, обстреливаемого магнитками и молнией. Импульс позитронок ударил в левый ускоритель, из которого вырвалась плазменная вспышка. Небольшая задержка и та же участь постигла правый ускоритель.

— Мы сдаёмся! — закричал пилот корвета в эфир. — Берите всё что хотите! Сдаёмся!

Его проигнорировали, продолжив обстрел корпуса корабля. В пробитую дыру улетели заряды плазмы и то ли реактор, то ли боезапас наконец рванул.

— А у нас трофейный истребитель, дрейфующий с поля боя, — сказал Райдер, подлетев к пробитому молнией. — Ауры не фиксирую, пилот мёртв.

— Подбирайте и летите сюда, — сказал я. — Рози, тоже молодец, отлично держала эту лоханку подальше.

— Спасибо, хотя страшновато было. Тут системы дрянь полная! У доспеха Фари щиты мощнее, — девушка нервно хохотнула. — Скоро будем.

Аманда подлетела к истребителю, силовой зацеп сначала помог остановить дрейф, а после имеющиеся на такой случай захваты зацепили корабль сверху. Закрытые маневровые двигатели отключились: кораблю хватит и остальных.

Я облегчённо выдохнул, в очередной раз вспоминая разницу технологического уровня. Десантный челнок и тяжёлый истребитель вынесли корвет при поддержке четырёх истребителей, не применяя ракетного вооружения, которое у них имелось!

Добычу притащили на корабль, отправив её в ассемблеры: предварительно вытащив из истребителя труп пилота и полностью разрядив реактор. Начался почти автоматизированный реверс-инжиниринг и анализ состояния систем. Что-то мы сможем обслужить, что-то заменим на произведённое при помощи КАПП-3. Те же системы щита можно заменить.

Корабль ушёл в прыжок к Дзирту, а мы собрались в кают-компании. Фари уже сама на кухонном блоке готовила добытое, жуя готовые тефтельки.

— М… точно соя, — оценил я. — Настоящее мясо вкуснее.

— Да? — Аманда задумчиво жевала. — Не знаю, мне нравится. Вкус другой, но не хуже. Может быть, просто потому, что непривычно.

Рози неожиданно вскочила и схватила мой морс из очень вкусной ягоды с Айруса. Осушила его одним залпом со слезами на глазах.

— Очень острое, — прохрипела она, указав на мясо, обсыпанное жёлтой приправой.

— Да, огонь, — Астэр тоже попробовала и забрала себе. — Слабачка, отлично же!

— У тебя-то потом живот болеть не будет, — пробурчала Рози.

— Тоже верно, но оно не такое уж острое, — хмыкнула спутница. — И вообще хороший перец жжёт дважды.

Вот теперь Рози испугалась под смех остальных.

— Ладно, банда, фирменное блюдо семьи Торвин! — Фари поставила на стол какие-то макарошки в соусе.

— Именно оно? — уточнил Рич. — Когда ты раньше готовила, выглядело совсем иначе.

— Пришлось заменить две трети ингредиентов, но вроде похоже, — хмыкнула Фари. — Ты пробуй, дорогой! Или не уважаешь труд невесты?

Рича загнали в угол, под внимательными взглядами он аккуратно попробовал экспериментальное блюдо. Секундная пауза и стал жевать активнее.

— Слушай, а вкусно. Вообще не похоже на то, что ты готовила, но вкусно!

Фари гордо улыбалась, выпятив отсутствующую грудь. Мы отпраздновали миссию и теперь неспешно летели к новой цели — уйдёт полтора дня. Мы продолжили разбор информации, копию которой, разумеется, переслали на Нерт и Магни в сжатом виде. После этого по плану были несколько диверсий производственных мощностей мирианцев. Конечно, в плане заключения мира это мягко говоря не поможет, но и задавить федерацию не позволю.

А пока узнал интересное.

— Ох… по предположениям федерации, мои бывшие сослуживцы могут быть там, — пробормотал я. — То есть, я уже знал, что они считаются взятыми в плен… Но пусть я не могу спасти всех, это немного личное. Основная миссия в приоритете, конечно…

— Вытащим их, — заявила Рози. — Больше людей на борту — веселее!

— Разработаем план, определившись на месте, — сказала мне Астэр. — На той планете всё пока компактно в небольших районах, где воздух лучше. Возьмём пленных и, может быть, угоним какой-то транспорт. Мне тоже претит такое обращение с разумными, можно и пострелять. Абордажная команда у нас вроде есть, а мы возьмём на себя ту часть, где можно встретить трансцендентного. Если они всё ещё там.

— Я прикрою с неба, — также сразу схватился за возможность Райдер. — Значимого тяжёлого флота там не будет.

— Но кто-то должен на корабле остаться, — поцокал я. — Случайно?

Они закивали. Конечно о том, чтобы на корабле оставалась тяжёлая артиллерия в виде меня и Астэр, речи не было, а применённая программка случайного выбора указала на Рози.

— Ну ладно… зато я хорошо управляюсь с оборудованием! Прикрою вас.

Маловат всё же экипаж! Но ничего, главное, что безопасность внутри обеспечена с гарантией.

Мы разошлись по делам, я немного полистал новости из федерации: Гарольд всё ещё вёл переговоры, на фронте всё стабилизировалось. Потеря дредноута обслуживания сильно ударила по боеспособности мирианцев, как и недополученное снабжение. Уничтоженное нами флотское соединение тоже не могли не заметить: так что те вели себя осторожно, тогда как федерация копила силы.

Наступил вечер по корабельному времени, я уже успел потренироваться и помочь системе разборки, которая встретила незнакомую технику и накопила много вопросов насчёт неё. Мы всей компанией и при помощи имеющихся данных помогли с обслуживанием, а после приказали приготовить комплект нужного оборудования под подогнанные крепления.

В комнату зашли Астэр и Рози. Последняя выглядела смущённо и неуверенно.

— Что-то случилось? — уточнил я. — Астэр, откуда такой хитрый взгляд?

— Я нашла её одиноко сидящей в проекционном зале планирования, смотрела на звёзды и грустную музыку слушала, — улыбнулась Астэр, напомнив про комнату, где экраны и голопроекторы занимают всё пространство. — Понимаешь проблему?

— Конечно, ей немного одиноко, — я встретился взглядом с голубыми глазами, девушка накручивала чёрные волосы на палец. — Маловато людей у нас, да? Хочешь поговорить? Я не против.

— Хочет она больше, — шире улыбнулась Астэр. — Сам посуди: у неё уже очень давно никого не было, а вокруг парочки.

Я удивлённо заморгал, смотря на этих двоих.

— Астэр… ты к чему ведёшь?

— Да развлеки ты девушку! — оскалилась она. — А то у неё уже комплексы и разум не на то работает. Не ревную я.

Вот теперь я стал массировать виски, вот так новости.

— Рози, ты замечательная девушка, но я не испытываю к тебе особых чувств.

— Говорила же, что он однолюб, — Астэр подтолкнула в конце покрасневшую Рози. — И разве нельзя переспать с кем-то по дружбе? Или мне собирать для неё специальный аппарат для удовлетворения?

— Ты просто захотела попробовать тройничок? Признайся, — я смотрел в глаза вечной спутницы… и да, угадал. Но люблю только её, а это…

— Оскар, мы не будем вместе… но я уже не могу, — попросила Рози. — Астэр поняла, так что?

«Давай, я знаю твои чувства, и они меня радуют, но удовлетвори мой интерес, а заодно её желания», — попросила Астэр.

Что же… втроём и у меня никогда не было. А потому всё же решил поддаться, однако начал с Астэр. Рози из комбинезона сразу выпрыгнула, эмоции заполняла сплошная похоть. Тут и понял отличие от Астэр — она меня не любит в таком смысле, но просто хочет найти партнёра на пару ночей.

Оставив тяжело дышащую Астэр, сам уложил Рози на кровать и… девушка сразу задрожала, кусая губы. Я даже начать толком не успел активно действовать.

— Месяца в окружении парочек, не выдержала, — призналась она. — Давай… сильнее. Астэр, понимаю тебя, ах!

Вскрики и томные стоны заполнили каюту, я не позволил Рози отдыхать, хотя делал это скорее механически, без искорки страсти. Впрочем, зато Астэр с полной отдачей помогала мне удовлетворить девушку. Гибкое, разгорячённое тело оказалось в моих руках, от реальности она почти отключилась.

«Сколько же в ней похоти! Прямо как во мне в первый раз», — хихикнула Астэр. — «Давай, постарайся! Чтобы завтра разум был свежим!»

Пришлось подналечь, пытаясь совладать с девушкой, не желающей останавливаться. Впрочем, я не мог оставить Астэр. Спать легли поздно, обхватив Рози с двух сторон.

— Спасибо… — пробормотала она. — Вымотал совсем… и прости, что попросила.

— Интересный опыт, — хохотнула Астэр, обнимавшая её сзади. — Ничего, найдёшь ещё своего суженного, отдыхай.

Вскоре Рози тихо засопела в моих объятиях. Астэр отпустила её и аккуратно переползла ко мне, так что смог оставить довольную девушку.

«Опыт и правда интересный, но честно говоря, я ожидала, что ты хоть что-то к ней ощутишь. Неужели я настолько много места в сердце занимаю… я такая толстая?» — Астэр сама захихикала от своей шутки.

«Мне нравятся бессмертные девушки постарше. Надеюсь, действительно найдёт себе партнёра, ведь могу догадаться, каково это смотреть на множество парочек вокруг. Ручным трудом наверняка занималась!»

«Думаю, с инструментами», — протянула Астэр.

Слова Астэр всё набирались в градусе пошлости, но мы всё же устали и заснули вместе. Рози наутро снова смущалась, но я чмокнул подругу в лоб.

— Вечером снова придёшь, у Астэр появились идеи. Приказ капитана.

— Нужно будет это прекращать. И… мне требуется исцеление, аж болит всё. Ты слишком сильный физически, — Рози и правда стала себя лечить под похабное хихиканье Астэр.

Полёт к Дзирту продолжался, подруга действительно теперь больше улыбалась и чувствовала себя легче. Уже следующим утром мы прибыли в систему и спрятались в поле астероидов. Запущенный разведывательный дрон, который за долгое время полёта собрали при помощи КАПП-3, обеспечил нас данными.

Имеется коричневая планета с голубыми океанами, местами видны пятна зелени. На орбите болтается недостроенная станция, никаких оборонительных стационарных структур нет.

— Корабли… — медленно сказала Астэр. — Самый большой — застройщик: всего-то полтора километра. Есть трёхсотметровый транспортный корабль закрытого типа и контейнеровоз чуть побольше. Засекли пятнадцать корветов, большая часть инженерного толка и все сконцентрированы в одной области. Есть и корабли поменьше.

— Можем захватить транспорт, — решил я. — Это довольно неплохая модель, только надо будет поставить в грузовой трюм дополнительные системы очистки воздуха и загрузить пищи. Всё же мы способны помочь. Да, его могут сбить, но это шанс для людей. С пленными, которых не планируют обменивать, могут обращаться очень плохо. Мы с Астэр десантируемся на челноке, начнём тихо и проверим на предмет врагов. Вы будьте готовы захватывать транспортник, желательно вообще не наносите ему внешних повреждений, кроме самого десанта. Инженерный корабль, если нападёт, под снос.

— Давненько я броню не надевала, — потянулась Астэр, заказав изготовление нужных устройств, чтобы потом быстро снабдить транспортник необходимым для перевозки большого числа людей в трюме.

— Как начнёте, подведу корабль, но в прыжке ничего крупного рядом не обнаруживается, — сказала Рози. — Лучше поторопиться.

Мы не могли тянуть, я вновь надел покрашенного в белый с платиной цвет Архидракона. Астэр ограничились обычным Тифоном, лёгким движением способности духа управлять телом, сделав себе короткие волосы, и убрав лишнюю одежду.

Мы вдвоём загрузились на недавно собранный челнок. Операционная система предупреждала, что новый варп-двигатель и щиты доводят его реактор до предела. Но воевать на нём мы не собирались, и теперь отправились к планете. Аманда, Рич и Фари ждали на нормальном челноке, а Райдер сидел в истребителе.

Короткий полёт, с нами вышли на связь с застройщика, заодно выполняющего функцию орбитального дока, пока не достроена станция.

— Мул А-12-Д-4-ММ, это диспетчерская, добро пожаловать в систему Дзирта, прошу назвать цель прибытия.

— Заправка и торговля. Просим разрешения на посадку в космопорту.

— … Разрешение дано, — после некоторой паузы сказал диспетчер. Видимо, поддельных документов хватило. Мы неспешно вошли в атмосферу планеты, начав торможение.

— А блокировки пространства здесь нет, — протянула Астэр. — Хотя телепортировать с орбиты что-то сложно, ведь приходится своей энергией компенсировать разницу скорости на входе в портал и выходе. Однако по планете без проблем!

Я хмыкнул, о таком начинаешь забывать, когда привык бегать по планете, где это невозможно. Но тут системы планетарной блокировки едва ли успели установить. Разве что в самом космопорту: но активируют её только при тревоге и вряд ли установка закопана на сотни метров под землю.

Челнок приземлился плавно, визор подсказывал органы управления. Место с натягом называлось космопортом: в сущности это была забетонированная площадка с разметкой и катающейся техникой для погрузки или быстрой перевозки людей. Ремонтные доки имелись, как и площадки для больших кораблей, но не здесь.

Пока летели, видели неподалёку огромную территорию, огороженную четырёхметровым забором с ключей проволокой, наверняка под напряжением. На безжизненном коричневом поле лежали остовы множества кораблей классами до лёгкого крейсера включительно. Виднелись кучи стального лома около сталелитейного завода, из которого вывозили рулоны стального листа и балки. Отдельно перерабатывались пластик и другие металлы. При помощи кранов или грузовых экзоскелетов некоторые детали грузили в контейнеры. В дальнем конце высилась гора не перерабатываемого мусора. А ещё, разумеется, виднелись бараки, которые не могли быть ничем иным, кроме как жилищем для рабов. Конечно, работали не только они — тут должны быть и наёмные рабочие и гораздо более приличные жилые коробки для них возвели снаружи территории. Именно они управляли тяжёлой техникой, рабы же пользовались максимум ручным инструментом.

Ничего, сегодня эту лавочку прикроем.

Мы покинули челнок, шлемы сняли, чтобы не вызывать ещё больше подозрений. Конечно, нас никто не встречал и мы прошлись к стоянке электрокаров, где оплатили аренду, чтобы проехать к городку.

— Гравитация семьдесят процентов от стандартной, — оценивала Астэр, заодно используя магию поиска. — Кислород девятнадцать процентов. Маловато для тяжёлой физической работы, но приемлемо. Трансцендентных не могу обнаружить, но не удивительно. Он или прячется в экранированном помещении, или сидит в космосе.

Я кивнул, ведя не слишком быстрый электрокар и осматривая другие приземлившиеся корабли. Ничего особенного, в основном малые грузовики, ведущие погрузку, скорее всего, доставляют на контейнеровоз. Транспорт закрытого типа по идее может приземляться на планеты, но видимо пока ждёт разрешения на посадку или какого-нибудь обслуживания.

Хотя были тут и истребители, в том числе малого радиуса, без сверхсветового привода. Разумеется, они стояли в отдельной части космопорта. Вот только гулять по терминалу мы не собирались, просто приземлиться и остаться в корабле — слишком подозрительно.

Пока ауру мы старались сдерживать, но загнав транспорт в один из гаражей, телепортировались на окраину городка и приступили к взлому сети. Найти вышку беспроводной связи труда не составляло, как и движением пространственного клинка вскрыть ящик с оборудованием.

— Посмотри камеры, — сказал я, привалившись к столбу и осматриваясь, при этом, не показывая, что нервничаю. Не потому что за себя боюсь, просто раннее обнаружение может обломать все планы. — Или поищи, когда записи потёрты. Ты знаешь, если людей похищали.

— Полазай пока по накладным, — сказала Астэр, перекинув мне файлы. — Гражданские в основном в открытом доступе: власти отслеживают, что перевозят. И в одной базе данных защита никакая.

На Ира Джентис были отличные алгоритмы дешифровки, так что я не удивлён. Немного полистал и… да, наши клиенты тут явно были. Палево, люди: ваш астральный призыв вас выдаёт! А если полезть в истории заказов.

Через двадцать минут хакерства, всё ещё оставалось тихо.

— Они странные магические металлы закупали. С разбора более дорогих кораблей, мир-то не мана-активный. Они точно заняты какой-то артефакторикой.

— И есть потёртые данные с сенсоров, — заговорила Астэр. — Они не заказывали ничего напрямую себе на порог, зато кое-где в городе уже много месяцев появляются слепые пятна. Кто-то ломает сенсоры на выбросы маны. Базы данных если и могли взломать, то добраться до точек сохранения — нет и видимо не стали привлекать внимание.

— Прогресс намечается. Так, на нас уже обратили внимание, — заметил я, отключаясь. Открыл связь с нашими. — Вылетайте пока в космос и начинайте операцию. Стреляйте только в ответ или по грузам, уж гражданских убивать мы не можем.

— Принято! — сказали все они разом. Астэр надела шлем, как и я. Мы телепортировались в нужный район городка, оказавшись на самой окраине около небольшого частного ангара, официально используемого ещё как склад и мелкое производство.

Мы коротко оглядели немного неказистое стальное здание и телепортировались внутрь.

— Господа, я пришёл поговорить о Неро, — сразу сказал я на древнем, а потом включил переводчик на мирианский диалект. — Или вы не из Ордена Бури, а у Неро есть и другие шайки?

Пока болтал, успел оценить обстановку: в ангаре за хорошо освещёнными столами занимались какой-то артефакторикой. У выхода стоял тяжеловооружённый челнок, нечто среднее между тяжёлым истребителем и десантным транспортом. Строго говоря, он вроде нашего, только пушек больше, но малых калибров.

— Мы попали в точку, — весело хохотнула Астэр. Вспыхнул свет и молнии, на нас тут же наставили пушки и открыли огонь, засветилась магия.

— Это те, о ком говорил Неро! — крикнул один на имперском. — Бить на поражение! Срочно собирайтесь!

— Бежим! — в панике заорал другой, но уже через секунду умер.

«Они не с Айруса, это местная ячейка», — поняла Астэр. — «Берём крикливого и ещё кого-то!»

Люди не успели защититься от нашего напора. Немезида, которую я достал, разорвала включившуюся турель у потолка. Мы напали, конечно, но это одна из ячеек тех, кто разжигает ужасную войну. Увы, до верхних их эшелонов мы не доберёмся так легко, но уже эти наверняка многое скажут.

Большая часть присутствующих погибла в первые секунды. Хорошая защита была у кричавшего и ещё одного человека. Они поняли нашу силу и даже не думали сопротивляться, однако сбежать не успели. Всё плавилось и сгорало, но свою атаку я успел прервать. Более точный свет успел лишь изорвать одежду и поверхностно ранить, но не убил человека.

Мы тут же прыгнули вперёд, применяя заклинания магии разума и души. Я достал из отсека для хранения наручники-блокираторы, а Астэр подлечила пленного и телепортировала на наш челнок, где оставила удобный для этого маяк телепорта.

Из задних помещений на нас выбежало ещё несколько человек, но в ужасе замерли, смотря на побоище. Выстрелы и магия легко отражались нашими щитами, снова выстрелила Немезида, убив одного, а Астэр прыгнула вперёд на движках и кулаком врезала в челюсть мужчине лет сорока, который казался более сильным. Всё происходило слишком быстро, они были без брони и не подготовили мощной магии.

— Бежим, два супера пришли! — слышалось откуда-то из помещений.

— Иди, подготовь миссию спасения, — сказала мне Астэр, обезвредив второго пленного. — Дальше так легко не будет, тревога поднимается. Я отвлеку внимание на космопорт.

Она теперь телепортировала меня прямо на площадку, я запустил левитаторы и взлетел выше. Луч света тут же уничтожил одну из многочисленных турелей на периметре.

Вот теперь будет опасно. Блокировку пространства запоздало запустили и бойцы будут готовы. Однако… слишком я молод и сердоболен пока, чтобы не попытаться. Многие из этих людей не дожили бы до мира и освобождения.

Я сконцентрировался, вокруг возникло шесть сверкающий сфер, магические цепи складывались в простые узоры, помогающие фокусировать атаку.

На рабовладельцев обрушилась смерть. Каждая сфера выпускала искажающие лучи, точно наведённые на противников и турели. А издали уже доносился грохот взрывающихся истребителей, в небо поднимались столбы пламени. Древний дух в истинной силе сокрушала военную технику.

В скором времени нам предстоят битвы с флотом. А сейчас нужно посмотреть, есть ли тут мои старые друзья. И взломать систему контроля рабов, хотя с этим едва ли будет сложно, нужно лишь добраться до терминала.

Глава 8 Бесконечный свет

[Немного ранее, от лица Джасмин]

Полгода. Скоро будет полгода, как я попала в плен. Почему… это случилось со мной? Для чего им такие рабочие? Им не хватает машин? Зачем они так с людьми?

Старые вопросы без ответов роились в уме, а тощие руки продолжали сжимать в руках резак. Вскрыть панели, вытащить содержимое, рассортировать и отнести в ящики. И так бесконечно. Просто разбирать детали на разные металлы или демонтировать что-то целое.

И так пока не умру.

Какая я идиотка! Так была недовольна практикой на старом корвете! Сейчас бы отдала жизнь за то, чтобы оказаться на нём и умереть человеком. Но теперь вместо инженерной службы какого-нибудь красивого линкора или крейсера, я на свалке.

В спину ударило электрическим разрядом, я закричала, выгибаясь. Больно, за что⁈ Зачем⁈

Опять молниевый разрядник, на спине уже нет живого места.

— Работай быстрее, отребье! — крикнул надсмотрщик и снова выстрелил, уже в живот. Мамочка, больно! — Встань и поторапливайся!

Меня трясло в конвульсиях, руки дрожали. Сквозь слёзы видела, направленную на меня пушку.

— Как она встанет, если вы её глушите? — крикнул Зефф, встав рядом и закрыв собой. Такой же тощий, былые мускулы едва видны. Проглядывают корпусы имплантов усилителей, которые в любой момент могли вырубить.

— А ты, значит, самый умный? — усмехнулся мерзкий лысый мужик, нажимая кнопку на пульте. — Тогда развернись и ударь её!

— Нет, она уже едва держится! Дайте нам работать, не надо нас… — он вздрогнул и сложился пополам, ошейник бил током. — Прошу…

— Делай, что я говорю, червяк! — взвизгнул он, я с трудом встала.

— Зефф… ударь, ничего, — тихо сказала я, но он замотал головой, его продолжало трясти.

— Какая воля, — усмехнулся надсмотрщик. — Достойно уважения! Три дня без еды обоим! А теперь за работу!

Он сам оглянулся на своего начальника, который недовольно смотрел на того, кто мешает работать и ломает «имущество». Я встала и дрожащими руками подняла резак. Я и сегодня ничего не ела, в тощих руках уже оставалось совсем мало сил.

— Я поделюсь, — тихо сказала Эрментрауд. То есть Саманта, наш капитан. — Не могу потерять ещё и тебя.

— А смысл? — тихо спросила я. Она помогала мне вытащить блок управления системой щита. Подняла на неё глаза — рыжие волосы коротко обрезали и те были смятыми. Такие же тощие руки, ссадина на губе, одного пальца не хватало. Она могла бы вылечить, но блокираторы с нас не снимали. — Вам тоже нужно. Но мы все умрём. Как Стейси, как Хедвиг — от истощения и ран. Меньше страдать.

— Не сдавайся, милая, — ласково сказала она. Я не представляю, откуда она находила силы на такой тон. — Федерация придёт, нас освободят. Нужно продержаться.

— Сколько ещё, — я ощутила нарастающее отчаянье. — Мы умрём. Нерей проиграет.

Слёзы вновь выступали, но я подавила их, торопливо работая руками.

Хочу домой, к маме и папе. Зачем я выбрала космос? Прошу, кто-нибудь, пусть поможет.

Но тощие руки в царапинах продолжали перебирать отвёрткой и резаком. Израненные, в синяках. Зефф ходил рядом. Он тоже из-за меня совсем ослаб, всегда защищая.

— Раб номер 1005 и номер 1009! — крикнул кто-то. Не мы, но я видела их. Совсем тощие, они тут на два месяца дольше. — Шевелитесь быстрее! Ты, тащи его!

Я услышала вскрик, еле плетущуюся девушку схватили за руку и волоком потащили по земле, где было полно обломков стали и просто грязи. — Вас переводят!

— Нет, мы ещё можем работать! — запротестовал мужчина. — Можем!

Девушка лежала на земле, едва двигаясь. Переводят… отсюда только один путь — в мусоросжигатель. Тех, кто не умер прямо здесь, но уже не может работать.

Меня грубо оттолкнули и пнули. Какой-то из рабочих. В нормальной одежде, а не старых тряпках. В респираторе и перчатках. Он взял часть излучателя щита и понёс куда-то. Толкнул он… просто так. Тут полно места, я даже не стояла на пути… нога болит.

— Вставай быстро! И за работу или уже всё⁈ — лысый мужик снова направил на меня пушку, но я смотрела в небо. По спине пробежали мурашки.

Тут супер: я ощущала его ауру всем естеством. Он поднялся в небо в сверкающей белой броне, аура горела как второе солнце. И лучи света стали падать вокруг бесконечным ливнем. Какое-то оружие в его руках разорвало нашего надсмотрщика, направившего на него пистолет. Просто… взорвало кровавыми ошмётками. Короткий луч света сжёг того, кто толкнул меня, едва он успел выхватить игольник.

И тоже изорвал. Свет корёжил технику, вокруг поднимались облака чёрного дыма. А издали слышались раскатистые взрывы.

Я заворожённо смотрела на мощь… Неужели и правда, пришли за нами? Федерация здесь и прислала супера?

— Но почему было тихо? — спросила Эрментрауд. — Не было тревог. Милая, поднимайся. Зефф, подойди ближе.

— Флаер! — воскликнул кто-то. — Эй, осторожнее — боевой флаер!

Не сомневаюсь, он и сам заметил. Флаер был всегда готов на случай восстания, сейчас небольшое устройство поднялось с земли, но даже не успело выстрелить. Ярчайший луч света охватил его и мгновенно снёс щиты. Никаких заклинаний, просто луч магического света легко уничтожил военную технику.

Он осмотрелся, увидел нас и спустился. Как он держится в воздухе? Даже заклинания полёта нет, прыжковые двигатели за спиной выключены.

— Вы знаете, где центральная система вашего контроля?

— В том здании, — Эрментрауд указала в нужную сторону, куда он и направился. Не поворачиваясь, поднял винтовку и пристрелил ещё одного мага из охраны, выбежавшего из сторожки дальше по дороге.

Всё происходило очень быстро: он вошёл в здание, внутри вспыхнул свет.

— За нами пришёл супер, — пробормотал Зефф. — Это правда, за нами пришли!

— Но где флот? — недоумевала наш капитан. — Это специальная операция? Или весь сектор захватывают? Но тогда почему он спасает нас, а не разносит космопорт?

Я тряслась, повиснув на руке Зеффа, было страшно и радостно. Из глаз полились слёзы.

Внезапно раздались десятки щелчков. Ошейник расстегнулся и упал на землю. Стёртую шею стало холодить и саднить. Это правда…

— Соберитесь в одном месте, — объявил вернувшийся супер, повелевающий светом. — Мы вас эвакуируем на захваченном корабле. Повторюсь, это эвакуация, не разбегайтесь. Мы не сможем собирать вас.

С неба спускались истребители… супер посмотрел на них. У любой магии есть предел… однако с громом сверхзвуковой скорости появился ещё один и очень странный. Я знаю все модели федерации и большинство мирианских, и среди них нет таких. Угловатый, аккуратный, с двумя крупными двигателями, выбрасывающими синюю плазму.

Он завернул такой манёвр, что гашение инерции не выдержало бы и пилоту стало бы плохо, но он даже не прекращая разворот, выстрелил неизвестным мне оружием. Первый из приближающихся истребителей превратился в огненную вспышку и врезался в отдалённое здание терминала, распадаясь на части.

Я заворожённо смотрела, как безумный пилот истреблял авиацию противника, очереди магнитных пушек разрывали взлетевшие флаеры, а молнии прошлись по стоявшему на земле корвету. Да у него самого огневая мощь как у корвета!

А супер приближался к нам, легко убив ещё нескольких охранников. Он убрал оружие и снял шлем. Я… обезумела? Брежу и на самом деле умираю, а это мой последний сон?

Это был Оскар Борель. Только его глаза горели светом, а лицо искажала ярость. Это был совершенной другой человек.

Небо осветила вспышка. Куда-то вдаль с орбиты падали обломки, виднелись огоньки многочисленных небольших взрывов. Три сгустка сапфировой плазмы приземлились где-то в районе терминала… а Оскар спускался всё ближе к нам.

— Привет, Волчонок, Зефф, капитан. Собирайте людей и… где Стейси и Хедвиг?

* * *

Взломать систему с ошейниками оказалось легко. Даже просто. Оказывается люди, когда к ним подходит «супер», заживо сжигающий их сослуживцев, склонны исполнить любой приказ.

Астэр продолжала развлекаться в космопорту, ломая ещё не взлетевшую технику, а Райдер перебил истребители, посланные на подмогу. Резерв-то у нас не бесконечный, а сбивать такую технику сложно.

Порадовало, что среди толп людей сразу увидел знакомые лица.

— Умерли, — сказала рыжая капитанша, пока Зефф и Джасмин пребывали в прострации. Вот как… жаль. И все они сильно истощены, но я мог лишь наложить слабое лечение. — Оскар Борель… как?

— Долгая история, — я снова надел шлем, выходя на связь. — Рози, как там?

— Спускаюсь, Астэр нашла склады продовольствия, настраиваю дроны на погрузку.

— Рубка захвачена, — отозвался Рич. — Аманда и Фари выдворяют сдавшийся экипаж в спасательных капсулах. Ключ доступа отобрали, так что системы подчинили быстро. Корабль пустой, но поле антиграва не в идеальном состоянии. Полагаю, они думали загрузиться в космосе.

— Всё равно сажай, если исправно. Слишком много тут людей, — сказал я и усилил голос магией. — Всем собраться здесь! Мы не можем долго ждать вас!

Я сверился с докладом сверху: все не сбежавшие куда подальше корветы сбили, застройщику обстреляли стыковочные доки тяжёлых кораблей, взорвали двигатель и снесли всё вооружение. Контейнеровоз тоже обезоружен и сами блоки контейнеров подпилили лазерами. Сейчас он на одном двигателе отползает от планеты.

Генератор блокировки пространства уже взорвали плазменным залпом, но всё же Астэр не телепортирует столько народу. И да, Ира Джентис уже влетал в атмосферу, пока Райдер кошмарил силы обороны.

— Это корабль… древних? — с придыханием спросила Джасмин.

— Да, — я обернулся и посмотрел на гордый силуэт Ира Джентис, закрывающий небо. Из ангарных отсеков вылетали грузовые дроны и тягачи, направляясь к космопорту. А Астэр переместилась к купленному челноку и вернула его на борт. — Собирайтесь здесь! Мы вас эвакуируем! Помогайте ослабшим!

Сердце сжималось от вида людей: в грязных, подранных рабочих комбинезонах с номерами, большинство худые и истощённые. Остальные наверняка просто попали не так давно.

И да, с неба уже спускался пузатый транспортник. Я пока охранял людей.

— Мы не улетим на нём, — нервно сказала Эрментрауд… как её там звали? Саманта, если не ошибаюсь. Хорошо, капитан у корабля есть.

— Улетите, а кто встанет на пути, погибнет, — равнодушно сказал я. — Райдер, следи за космосом, не прилетит ли кто. Сбивать всех без предупреждения, кто не понял с первого раза, тому не нужно второго.

Парень подтвердил получение приказа. Я следил за окружением и как ОТО корабля ещё куда-то палит в терминал, видимо останавливая тех, кто решил помешать дронам. У снижающегося транспорта на лету стали открываться боковые грузовые шлюзы: лепестки наружной обшивки раскрывались вверх и вниз, а внутренние дверцы отъезжали в стороны. По построению корабль походил на Пеликана: задняя треть со всей техникой и длинный грузовой нос лишь с дополнительными движками. Одни створки были в задней части грузового отсека, а другие в передней. Дроны залетали внутрь, таща многочисленные ящики. Несколько ремонтников вылетело к взломанному шлюзу для экипажа и стало его заваривать стальной пластиной.

Только проблемы у нас всё же были… сильный сигнал магии.

Я резко сместился к терминалу, заряжая луч света, несколько мощных магов, видимо, решили погеройствовать и выбежали с ручными ракетами и держа прочные щиты. Только вот их накрыло сияние, пущенные с перепугу снаряды рванули, едва вылетели из-под щитов.

— Астэр, справилась? Многовато людей тут, — сказала я, осмотрев стекающихся с большой территории людей.

— Уже приступаю, — отозвалась она, появившись у дальнего конца. — Не бойтесь, я перенесу вас сразу на корабль. Входите во врата.

Я издалека видел, как люди, спотыкаясь, бегут в большую синюю воронку. Тем временем транспорт приземлился около территории на поросшую травой пустошь. Нижние части люков грузового отсека служили также пандусами.

— Забирайтесь туда, — крикнул я. — Не волнуйтесь, необходимое на него будет погружено! Осторожней с дронами!

Погрузка продолжалась, в том числе были доставлены автономные установки восстановления воздуха с Ира Джентис. Я же позвал челнок к себе. Джасмин выглядела совсем плохо, да и… всё же они для меня немного особенные.

— Саманта, справишься с кораблём? — уточнил я у рыжей капитанши. — Не спать, нужен командир.

— Как это возможно? Откуда? И как мы покинем сектор? — стала задавать она вопросы.

— Долгая история, корабль конечно же из Сферы Аккара, точнее — Цитадели Эсилий. Мы выведем из строя сенсорные станции на пути и уничтожим тех, кто попытается перехватить вас. Так, Волчонок, Зефф, загружайтесь.

Наш челнок на автопилоте приземлился рядом, Аманда и Фари перелетели сюда на движках, и смотрели на них с откровенным изумлением. Да и я тоже…

— Фари, ты как умудрилась поцарапать броню?

— Пёрла почти напролом, — отозвалась она, и сама глянув на слегка повреждённую руку и ногу. — Только броня. Зато быстро!

— И то верно, прихватите этих двоих, это мои старые сокурсники, Джасмин и Зефф — я вздохнул, ещё раз вспомнив, что некоторые помощи не дождались, в том числе Стейси. — Не волнуйтесь вы так! Сейчас увезём вас.

— Спасибо, — прохрипела она, серые глаза слезились. — Оскар, спасибо!

— Благодарю и доверяюсь, — Зефф заскочил в челнок вслед за людьми. Рич прилетел последним, тоже не планируя лететь на захваченной посудине, наконец сюда телепортировалась Астэр. Я всё глядел на растерянную капитаншу, смотревшую то на меня, то на корабль.

Я не могу таскать всех на крейсере, он к этому не готов, да и не рассчитан на большой экипаж, ведь всё в крайней степени автоматизировано.

— Я справлюсь с управлением… но… — капитанша тряхнула головой.

— Вот и отлично, перекуси, пока не свалилась, — вспомнил я и доставил из хранилища бутылку готового жидкого питательного состава. Отлично подходит для быстрого перекуса. Астэр перенеслась с ней на транспортник.

«Они не успевают осознать», — проворчала она. — «Так, заведём этот драндулет, просто летите следом за нами!»

Я ещё раз оглядел площадь: люди всё ещё сбегались к шлюзу и взбирались по пандусу, Астэр перенесла самых дальних. Люди более-менее помогали друг другу дойти. Я же сел в челнок и повёл его на корабль, который то и дело постреливал ОТО, вызывая вдали взрывы.

— Мы многих спасли, — довольно сказала Фари, помогавшая лечить старых друзей, сидящих на лавке десантного отсека. — Однако на нас сейчас могут бросить значительные силы.

— Поиграем в отвлекающие манёвры, — пожал я плечами. — Позаботитесь о них?

— О чём вы говорите? — спросила Джасмин… ах да, привыкли говорить на древнем. — Оскар… ты вернёшь нас домой?

— Обязательно, — я потрепал её по голове и так же дал перекусы. — Не торопись, медицинскую помощь окажем позже.

— Можем мы чем-то помочь? — спросил Зефф, массируя шею. — И почему только мы?

— Всё же старые знакомые, так, потом поговорим.

Мы пристыковывались, и я побежал к движущейся платформе, чтобы быстрее добраться до мостика. Похвалил Рози и принял управление. Транспортник уже собрал людей, последние грузовые дроны укладывали провиант и возвращались к нам. Райдер также вернулся, система дала отчёт о двадцати пяти сбитых летательных аппаратах. Конечно, это включая флаеры и боевых дронов, которые тут тоже встречаются, но цифра солидная.

Подъём из атмосферы начался. Астэр ворчала насчёт растерянной капитанши, которой она разгоняла метаболизм, заставив выпить то, что я ей дал. Грузовые отсеки закрылись. Мы беспрепятственно покинули гравитационный колодец планеты, где уходить в прыжок на корабле чревато.

Поддерживался синхронный полёт и Астэр телепортировалась к нам.

— Ну всё, вроде разобрались. Мостик помяло, но не слишком, — она деловито отряхнула руки. — Мы хорошее дело сделали!

— Ага, надо только о пленных позаботиться, но наша бравая команда это сделает, — подтвердил я, вызывая транспорт, помеченный теперь для системы как союзный. На экране появилась Саманта. — Уходим в синхронный гиперпрыжок. Подпространственная связь настроена, следуйте тем же курсом. И разыщите техников, пусть в трюме откроют серые стальные ящики с надписью «аварийный очиститель» и найдут для них розетку питания. Транспортник не рассчитан везти столько людей. В остальных ящиках провиант, думаю, люди смогут друг другу помочь.

Всё же пленные — в основном флотские или персонал станций, потому люди и действовали достаточно быстро и скоординировано.

— Хорошо… можете сказать, что с федерацией?

— Сидит в обороне, мирианцы далеко продвинулись, но это ненадолго. Уходите в прыжок разбирайтесь с экипажем. Передаю координаты перевалочнойточки.

Связь прервалась, транспорт засветился синими всполохами, впереди открылся пролом в гипер и он заполз в него. Мы последовали за ними, продолжая засекать датчиками их сигнатуру и выровняв скорость.

Мы покидали систему, правда, вскоре впереди обнаружились подходящие силы противника. Видимо, шли на помощь, а потому мы обогнали корабль и устроили перехват группе из крейсера и трёх корветов.

Как всегда сразу пошли в лобовую. Система наведения лазеров выбрала для каждого свою цель, плазменные и рельсовые пушки открыли огонь на поражение. Полный залп двенадцати позитронок достался лёгкому патрульному крейсеру, успевшему выстрелить в нас из тяжёлого курсового лазера.

— Меньше чем за минуту, — пробормотала Рози. — То есть уже привыкла, но первый наш бой был гораздо сложнее.

— Если нас перехватит такая флотилия, транспортнику конец, — вздохнула Астэр и задала новый курс. — Там сенсорные станции, сделаем вид, что летим в том направлении.

Я кивнул, мы на полной скорости полетели туда, снося сигнальные периметры охраняемой системы, а после вернулись на место встречи. Мы с Астэр тут же телепортировались на транспортник, ведь блок пространства был выключен. Эрментрауд, казалось, без сил сидела в кресле пилота и жевала питательный батончик из аварийного запаса мостика.

— Давай кратко: у людей всё хорошо?

— А, — она вскрикнула, обратив на нас внимание. — Да, установки восстановления воздуха подключили, блокираторы магии сняли и сейчас оказывают друг другу помощь. Медблок переполнен особенно ослабшими. Скажите… на радарах появлялись военные корабли империи, нам передавалось опознавание…

— Уничтожили, — подтвердила Астэр, направляя магию. Саманта на неё удивлённо смотрела. — Древних духов не видела? В данный момент ваша задача проста — следовать проложенным нами курсом и верить в лучшее. Сейчас дроны перепроверят корабль, мы сможем заправить немного водорода, всё остальное узнаешь от командования федерации, если захочешь. Есть какие-то сведения, которые кто-то из бывших рабов мог бы передать?

Саманта ожидаемо покачала головой, их тщательно контролировали.

— А как умерли Стейси и Хедвиг? — спросил уже я.

— Истощение… Хедвиг и раньше отличался быстрым обменом веществ и сдал первым… потом Стейси поранилась и заболела. Лечить не позволили. Я не понимаю, откуда у тебя корабль древних, но прошу отомстить.

— Древние, это такие же люди, правда, произошло многое, — вздохнула Астэр. — Мы скинем файл с общей историей, хотя можно бы и книгу написать! Сейчас нет времени, мы проведаем, как там друзья Оскара и передадим вам… или же оставим с нами, если захотят. У нас недобор экипажа.

Я покивал, мы оставили капитаншу, передав ей нужные коды для связи, дроны обслуживания уже как могли, перепроверяли корабль и немного дозаправляли. Затем отправились в медотсек, где двоих старых друзей подключили к питанию напрямую в кровь и лечили уже очищенные раны. Из одежды на обоих осталось только бельё, так что я чётко видел, настолько они исхудали. Тела покрывали рубцы и синяки.

— Оскар… — Зефф попытался встать, но Аманда его придержала. — Почему мы здесь?

— Да просто… — я потёр голову. — Я вас знаю и вы хорошие ребята, а нам нужно больше людей. Хотите с нами полететь стрелять по мирианцам и инопланетянам?

— Можно… домой? — дрожащим голосом спросила Джасмин.

— Если хочешь… — кивнул я, смотря на показания датчиков. — У вас нейросетки сгорели… плохо. Но ничего сверхсрочного…

Я отвлёкся от показаний, вспоминая, что случилось с Цифеей.

Запустил голограмму и нашёл переданный нам файл, набрал фамилию Бейт, судорожно вспоминая, как же звали родителей подруги. Она не часто говорила… обратился к другой базе данных. Убиты при бомбардировке. Как и… Норс, семьи Зеффа тоже нет. Ближайших родственников не осталось.

— Оскар… что случилось? — спросила Джасмин. — Я же… попаду домой? Мы улетим?

«Лучше сказать сразу… или пытаться не отвечать?» — спросил я Астэр, и по грустному взгляду понял ответ. — Джасмин… боюсь, они погибли при… ядерной бомбардировке Цифеи. Зефф, твои тоже…

Девушка тихо, бессильно заплакала. Астэр наклонилась к ней и приобняла. Вечно радостный блондин на другой койке также выглядел ещё более разбито, чем в момент, когда я их впервые увидел.

— Оскар… ты ведь… будешь мстить? — всхлипнула она. — Можно… с тобой? На всё готова. Дома… больше нет?

— Боюсь, так и есть, — я встретил взгляд покрасневших серых глаз. До чего непривычно видеть её такой. — Добро пожаловать в команду, хотя наши цели гораздо шире. И я не могу брать тех, кому не могу доверять, так что люди нам нужны. Только сразу говорю: Астэр — древний дух, а я, аномальная химера, а не супер. Многое произошло за это время.

Старые друзья со страхом взглянули на Астэр, которая мило улыбнулась и помахала им рукой. Тем не менее, кивнули.

— Я останусь с ними, — сказала пришедшая Фари, уже надевшая обычный лёгкий скаф. — Всё равно вы на мостике нужнее.

Мы не возрождали. На транспорте успели кое-где усилить стыки корпуса и передали немного имеющегося у нас водорода, чтобы дотянул до цели. Эрментрауд уже нашла себе нескольких флотских офицеров, я передал им информацию о нашей миссии, дав понять, что действуем мы отчасти по приказу адмирала Вульфа.

Кстати, заодно отдали им отремонтированный трофейный истребитель, если что — будет хоть какая-то дополнительная защита.

— Прошу отомстить за нас и от имени всех на борту благодарю за спасение, — Эрментрауд поняла, что им остаётся положиться на нас. Корабль отправился в прыжок, а мы двинулись вперёд. Сенсорные станции по всему космосу не наставишь — только у приграничных секторов и около важных систем, и то пространства слишком много.

Мы пока полетели в сторону, чтобы устроить пару отвлекающих манёвров, а заодно следили за общей ситуацией. Убедившись, что прямо сейчас транспортник никто перехватывать не собирается, занялись другим важнейшим делом: двое пленных ждали допроса.

Транспорту требовалось ещё пять дней лёта до приграничного сектора, где ему навстречу вылетят корабли федерации. Мы пока направлялись к одному месту, куда сможем перетянуть внимание мирианцев, попутно сломаем пару спутников.

Но пока требовалось разобраться в происходящем, и без того затянули.

Глава 9 Величайшая угроза

Мы пришли в специальный блок карцера, как раз для возможных пленных Эрт. Сейчас там на полу лежали без сознания двое магов, переодетых в простые тряпки. Принесённые медицинские аппараты держали их в отключке.

— Джасмин и Зеффа пока уложила спать, — сказала нам Фари. — Они истощены и организмам нужно дать время усвоить всё, что мы в них закачали. Препараты для восстановления тонуса мышц ввела, но потом надо ещё сломанные импланты извлечь, нужна помощь мага получше.

— Потом сделаю, — кивнула Аманда, Астэр в это время принялась читать разумы. Всё же очень удобно так уметь. Ну а я взламывал коммуникаторы, может, и зря тянули, но людей нужно было спасти, а в космосе вряд ли час или два как-то повлияют. — А из этих, кстати, пришлось вытаскивать устройства для устранения. Импланты были около сердца и в шее, едва успела. Надеюсь, они действительно что-то знают.

Астэр нахмурилась и пробудила первого мага — шатена лет пятидесяти. Даже так?

— Вы осознаёте, что пытаетесь дать силу астральной твари⁈ — воскликнула спутница. — Сколько жертв вы ему приносите⁈ Вы понимаете⁈

— Ты тоже… сущность астрала… — прохрипел мужчина на имперском, быстро сфокусировав взгляд под мощным исцелением. Впрочем, блокираторы на нём были, да и Астэр убьёт его раньше. — Неро хочет силы, защитит нас от инопланетян в благодарность. Вы не поймёте.

— Не слишком они фанатичны? — спросила по внутренней связи Рози, решившая остаться на мостике, но следившая за нами. Конечно, перевод я читал с экрана.

— Уверена, это тоже влияние энергета, — цикнула Астэр, понимающая в разумах людей. — Конечно на Оскара попробуй повлияй, иначе тоже наверняка согласился бы помочь.

Человек рассмеялся.

— Я действую по своей воле. Пытайте сколько хотите, я ничего не расскажу!

— Мне не нужно твоё сотрудничество, магия разума, знаешь ли, — сплюнула Астэр. — Я хочу понять, зачем вы кормите долбанного пожирателя душ? Задумайся, давай же! Хочу узнать предел того, насколько он туманит рассудок. Сотни людей скармливаете твари, которую потом никто не сможет убить! И вы думаете та штука для защиты от Эрт? Оскар, они разобрались, как усилить ментальное поле группы людей и сфокусировать в одном направлении! Да, именно усилить!

Я недоумевающе переводил взгляд между пленным и разъярённой спутницей. Положил ей руки на плечи.

— Спокойнее и поясни, что там такое? И разве это… не разозлит Эрт?

— Вот именно! — Астэр резко повернулась, в руках засветились молнии, но тут же погасли. — Ты понимаешь, что раса псиоников испытывает дискомфорт от одного соседства с людьми? Думаешь, это оградит от них, помешает приближаться — отпугнёт⁈ Нет, они скорее решатся атаковать!

Человек нахмурился, видимо всё же энергет не мог слишком влезть в разум, не повредив его. Астэр представилась и стала объяснять подоплёку войны древних с Тишиной. Мужчина совсем растерялся.

— Нет, вы всё выдумали. Зачем рассказываете нам это, если уже считали наши разумы?

— Вот и думай, зачем! — рыкнула Астэр. — И своему императору расскажешь! Оскар, пусть Франс высылает наконец посла, пусть мы тут шумим! Что с коммуникаторами?

— Да вроде почти дешифрованы, — ответил я. — Думаешь, там есть координаты?

— Конечно есть! Я почти уверена, что Неро хочет развязать войну всех со всеми! А ты, неужели не задумывался, зачем это всё?

— Откуда у них вообще такая технология? — спросила Аманда. — Неужели от исследований в том бункере?

— По всей видимости, — буркнула Астэр. — Но я всё равно не понимаю! Очень странная технология, этакие коллекторы душ убитых в разных местах. Есть особые ловушки душ, притягивающие всех умерших поблизости… например такой был на Дзирте. У них вообще тысячи человек в организации на самых разных постах. Эта тварь точно хочет огромной силы, но…

— Астэр, усиление ментального поля, — перебил я, смотря на неё. — А если… оно для Эрт? У них дистанция общения ограничена, что мешало им координироваться, особенно вблизи людей. А если…

На меня все уставились с ужасом. Эрт очень чуткие псионики, но сами по себе большой силой не обладают, но что будет, если в такую штуку посадить королев? Те, кого мы захватывали ранее, о таком не знали.

— Кто должен был использовать аппарат? — спросила на мирианском диалекте Астэр у пленного. — Всё равно считаю!

— Особая группа лучших магов! — воскликнул он. — Мы стараемся ради человечества, и Неро помогает нам!

— А у человечества есть проблемы? — спросила Астэр. — Он вам сказал об угрозе Тишины, и что? Почему не убедили верхушку империи? Зачем тогда начали войну с федерацией сейчас? Ведь только настал длительный мир, а сейчас два огромных флота взаимоуничтожатся!

— Объединить человечество… Зачем… и правда? — он нахмурился. — Я… не задумывался. Это ведь… не логично.

— Сколько же ужасов в космосе живёт, — пробормотал Рич. — Вот жил себе спокойно… Астэр, полагаю, пора начинать.

— Я останусь тут, хочу поговорить с ними двумя, берите курс.

Мы вышли из карцера и быстро отправились к мостику, Аманда сжимала руку молчавшего до того Райдера, который теперь стал её успокаивать. Что же… понимаю суть: эта тварь не может залезть в голову всем, особенно высшим аристократам, а ведь и их действия с точки зрения логики оценивает множество людей. Но всех вновь посвящаемых видимо проводят через общение с Неро.

Подскочившая с места пилота Рози тут же обняла меня, в глазах читался испуг.

— Если эта тварь на стороне Тишины… что он мог им дать? Даже если сам технологии не может помнить, но передал остатки незащищённых технологий древних.

— Нынешние Эрт сравнительно малочисленны, но ты права… — я глубоко вдохнул и выдохнул. — Это только теория. Смотрим, куда нам нужно лететь и передаём сведения. У меня есть подозрения, что и решение о бомбардировке Цифеи подтолкнул именно он.

При помощи квантового передатчика я сначала связался с федерацией, после первого пояснения ситуации меня переключили на адмирала Вульфа. Я подчеркнул, что это догадки, но такие ячейки могут быть и в федерации. Хотя более прозрачная система власти играет на руку нам.

Следующим этапом связались с Франсом и Шайной.

— Отлично, конечно то, что вы делаете, вредит возможности договориться, но высылаю человека к Ботейн. Передайте информацию о местоположении объектов противника, как только сможете.

— Правда эти люди не самого высокого ранга, а отдавать их Империи сейчас проблематично… — я цыкнул. — Сосредоточились на рабах и захвате пленных, так что не заметили ловушка душ! Это ничего особого не меняет, но кто знал, что у них подобное есть!

— Они считали, что это всё во благо человечества, мол, приемлемые жертвы, — сказала Рози, которая при помощи наушников слушала о чём они сейчас говорят с Астэр. — Тем более если некоторые люди и так умирают.

— Не волнуйтесь, мы наращиваем флот и следим за Цитаделью. Кстати, с тахионкой отличные новости, я смог её починить, — гордо сказал Франс.

— Отлично, хотя мы и мезонкой линкоры пробиваем насквозь.

— Но дальность до распада пуска намного меньше и надо учитывать скорость света при стрельбе по быстрым целям с большой дистанции. Увидишь, — хмыкнул Франс безрадостно. — Уверен, ещё не раз пригодится.

Мы вскоре получили информацию из двух источников: точные результаты допроса Астэр и коммуникаторы захваченных. Конечно, не всюду были буквально координаты, но ориентиров хватало. Например, они знали, в какой системе строят свою установку.

Теперь стало не до диверсий у мирианцев, чтобы сохранить баланс сил. Пока нам с транспортником было по пути, и мы отвлекали внимание, уничтожая сенсорные станции. Мои старые друзья ещё отсыпались, а мы собрались на мостике у проекционной ниши перед капитанским местом. Астэр вывела голограмму кольцевой станции, к центру которой вёл мостик, и устанавливалась большая антенна в оба направления. Вот куда шла магическая сталь.

— Давайте подведём итоги, а то выходит как-то запутанно, если смотреть со стороны, — начала Астэр. — Хотя на самом деле всё просто. Разумная тварь астрала неизвестного вида хочет силы, для чего контактирует с людьми и лезет им в голову, заставляя не слишком сомневаться в том, что они творят. Люди верят, что они служат человечеству, просто сейчас будут не поняты и ещё не время раскрывать все карты. Плюс всем обещаны награды, вроде власти или же возможности до конца жизни ни в чём не нуждаться. Многие хотят стать трансцендентными, всего их в организации аж четверо, включая Уильяма. К счастью, пока никто второй шаг не сделал. На деле же Неро, скорее всего, либо хочет столкнуть всех со всеми, либо вовсе выступает на стороне Эрт.

— А какие у них планы на Айрус? — спросила Аманда.

— Ничего специфичного. Планируют потом захватить силовым методом, правда это так считают люди, незнающие, что там всё восстанавливается, — Астэр сморщилась. — Что думает Неро — вопрос хороший. Мне беспокойно, но люди должны справиться. Просто на подлёте собьют любой корабль.

Я вздохнул и подвёл итоги.

— Наша цель, таким образом, убедить империю в наличии подобного заговора, ведь если людям обещают власть, значит, эти люди планируют сместить императора. После чего направить все силы на устранение проблемы Эрт. При этом есть шанс, что жуки получили часть технологий древних. Проблема в том, что доказательства не самые убедительные. Нужно этих двоих сдать мирианцам.

— Что-то мне беспокойно, — Астэр потёрла голову. — Сейчас бы нам к Эрт лететь и истреблять их флот, но это смертельно опасно. Как давно Неро взаимодействует с жуками?

— И какой предел его сил? — продолжил я. — Судя по всему, он может лезть в головы, но на материальном плане не задерживается?

— Из того, что они знали — да. Ему трудно поддерживать целостность при низкой плотности окружающей энергии… сравнивать с выходом в вакуум не корректно, скорее как если бы человек без одежды вышел на улицу при очень низкой температуре. Какое-то время всё будет нормально, но потом организм начнёт стремительно замерзать и разрушаться. Высшие и древние духи совсем иные, мы адаптированы к этому плану, а ему приходится тратить все усилия буквально чтобы не умирать. Впрочем, уровень его опасности это не слишком снижает.

М-да… а ведь был простым курсантом, теперь же влез в подобное!

Пометки на карте империи отображали примерные местоположения баз врага, правда, они могли в любой момент измениться. Мы пока намерено засветились, пролетев ближе к некоторым станциям, и вновь тихо вернувшись ближе к курсу транспортника. Подпространственные передатчики были весьма ограничены в дальности и лишь сильно снижали лаг времени связи, а за кораблём требовалось следить.

Я вновь навестил друзей, разбудив их после лёгкого снотворного и сильного успокоительного. Выглядели они уже намного лучше, ведь с тела сошла большая часть следов издевательств и нечеловеческих условий работы, кожа обрела более здоровый оттенок. Я вновь запустил магию жизни, разгоняя метаболизм и процессы восстановления, поддерживаемые препаратами.

— Привет, — я смотрел на Джасмин и Зеффа. — Как себя чувствуете?

— Несравнимо лучше, — блондин аккуратно сел, так чтобы не сдвинуть капельницы. — Фари рассказала нам общую картину. И о том, кто ты… мы вообще сможем помочь?

— Вечно нужны как бойцы на земле, так и те, кто будет управлять кораблями, водить челноки, командовать дронами. Как говорится: забудьте всё, чему вас учили. Сразу предупреждаю — спуску не дам и займу ваши головы. Или можете отправиться в федерацию, мы пока не планируем.

— Нам совсем некуда, уже знаем, — поджала губы Джасмин. — Мы… на корабле древних? Ты научишь пользоваться их техникой?

Девушка пыталась переключиться и хоть какой-то огонёк жизни в глазах горел. Постараюсь помочь им забыть о произошедшем… и отомстить за тех, кто умер.

— Научим и припряжём к работе, а то людей совсем мало. Не стесняйся обращаться по любым вопросам, но пока ситуация напряжённая. Единственное, что прошу…

— Клянусь в верности, — перебила меня Джасмин. — Можешь магией, если хочешь. Я обязана тебе, до конца жизни.

Я улыбнулся, похлопал её по плечу и выдал обычные комбинезоны и обувь. Оставлять их наедине с собой нельзя, нужно занять головы. И… может, немного тороплюсь, но я с ними много лет учился. И да, команда у нас молодая, так уж сложилось.

Джасмин ахнула, когда мы добрались до мостика.

— Мы тут на древнем разговариваем, — пояснил я, сняв со своей головы внешний нейроинтерфейс. — Когда восстановитесь, медблок проведёт операцию, постановит новые импланты, а пока этим воспользуемся.

— Корабль древних… настоящий крейсер, — шептала Джасмин.

— И мирианцы нас не могут догнать? — спросил Зефф.

— В режиме погони? Нет, мы в среднем на шестьдесят процентов быстрее любого их крейсера. Это особо мощный корабль.

— Добро пожаловать в команду, полагаю, — отозвалась Астэр с пилотского кресла снизу. — Потом познакомимся, как следует. Нам до прилёта полдня, советую пока вздремнуть всем.

— Будем рады… — Зефф замялся, осмотрев меня. — А это правда… что ты с…

— Всё уже Фари рассказала? — хмыкнул я. — Конечно, я же жуткая аномальная химера. Садитесь пока и не переживайте.

Старые друзья сели в кресла вспомогательных постов. Я запустил Зеффу загрузку языка, пока Джасмин аккуратно поглаживала панель. Сразу начал рассказывать параметры корабля. На моменте объяснения, что силовая установка тут как в двух тяжёлых дредноутах федерации, девушка аж начала поскуливать от возбуждения, и просить пояснить принципы работы.

И самое интересное, ведь даже такая мощь не обеспечивает предельную непрерывную активность систем! Позитронки и мезонка очень прожорливые, щиты восстанавливаются молниеносно, двигательная система чудовищная.

В общем, я как мог, отвлекал её от тягостных мыслей и фокусировал на светлом будущем. Следом аналогичное проделал и с Зеффом. Всё какое-то время шло стабильно… пока нас не вызвала Шайна: лицо было обеспокоенным.

— Посла взяли в плен.

Мы с Астэр удивлённо переглянулись.

— Имперцы? Они вообще поняли, с кем имеют дело?

— Несомненно, — Шайна выдохнула сквозь зубы. — Направить одного в федерацию, а с ними говорить через связь было бы верхом неуважения. Однако вскоре после прибытия и изложения фактов его задержали. Он успел послать сигнал и запустить самоуничтожение своего челнока. Но это ещё не всё, для переговоров с нами он сразу отдал квантовый коммуникатор. С его помощью вышел на связь один из герцогов империи — тот, что следит сейчас за станцией Ботейн и окрестностями. Он требует выдать вас за преступления против империи и вернуть рабов.

— Пусть подотрётся своими требованиями, — сморщился я.

— Мой ответ имел более мягкую формулировку, хотя и нёс схожий смысл, — Шайна выглядела устало. — Мы передали всю информацию о Неро и сведения, о выявленных вами базах, но они оказались менее доверчивыми. Тем не менее, это их ультиматум… у меня подозрение, что герцог тоже попал под влияние Неро. По полученным нами данным, он подвергался нападению на захваченной Ботейн, якобы скрывшихся повстанцев, однако выжил.

— Сможете достучаться до императора? — спросила Астэр. — Пленные у нас есть, даже готовы сотрудничать.

— Пытаемся, но будьте аккуратны. И его нужно вызволить… или показать, что такое обращение с нашими послами жестоко карается.

Ого, Шайна стала серьёзнее! Но я полностью согласен — брать посла в плен уже за гранью.

— Всё равно для империи планировалась пара диверсий и как там с захватом полного контроля над дронами?

— Мы близко, — обрадовала меня Шайна. — Помощь Астэр бы не помешала, будет лучше, если вы вернётесь.

— Сразу как выясним, что за срань там враг строит. Удивительно как быстро разработали!

— Всего-то отмасштабировали, — ответила мне Астэр. — Наверняка технология сокрытия была почти готова: вероятно, она включала и особо сильные генераторы помех. Кстати, спросите у королевы Эрт, возможно ли такое устройство по её мнению.

Шайна кивнула и отключилась, я ощутил интерес и беспокойство, исходящие от друзей, так что мы пояснили насчёт сути конфликта.

А в рамках предупреждения остановились около крупного перерабатывающего комплекса у мёртвой мана-активной планеты. Атаковать гражданских шахтёров не в наших правилах, но ведь нам не обязательно убивать людей, верно?

— Уничтожить шахтёрских дронов, перерабатывающие установки, повредить двигатели транспортных кораблей. Будем лучше имперцев, но обеспечим им капитальный ремонт на многие месяцы, — сказал я.

— Беру лазеры под ручное управление, — сказала Аманда. — Зефф, Джасмин, смотрите и запоминайте!

— Проведём диверсию и полетим дальше от маршрута спасённых. Сейчас всё внимание на нас, — согласилась Астэр. Мы вышли из прыжка около главного производственного транспортного терминала на орбите каменистой планеты. На неё сразу ушёл выстрел рельсовой пушки, направленный в автоматизированный очистительный блок.

Мы действовали аккуратно, я подавил всю систему обороны, плазменные импульсы подорвали движки транспортов. Всё опознанное как дроны уничтожалось, а инженерное оборудование станции разрушали. Конечно, боевые корабли расстреливались на месте, это уже военные. Демонстрация силы тоже не помешает, так с нами будут считаться.

Короткий прыжок и мы около солнечной электростанции с синтезатором антиматерии, подобной построенной в системе Айруса. Стреляло в нас много пушек, но пробить наши щиты шансов у них не было. Залп позитронок отделил зонтик солнечных панелей, то же повторили с ещё одной такой станцией, которую тут разместили из-за ценной ресурсной планеты, а значит постоянно летающих транспортов и перспектив развития сектора.

Запасы произведённой антиматерии конфисковали, подавив оборону станции. Мы тут много летаем, заправка не помешает, ведь у самих с производством туго. Ещё и забрали запасы водорода, которые отфильтровали из солнечного ветра при помощи дронов.

Правда, к нам всё же прилетел устаревший линкор с сопровождением из двух крейсеров и пятёрки корветов.

— Сдавайтесь или будете уничтожены! — потребовали они, сразу выйдя на связь.

— Отказываемся. Мы хотим выйти на связь с вашим командованием: империя взяла в плен посла с Айруса. Предлагаем передачу пленных заговорщиков.

Сразу обозначили свою позицию, при том что действовали крайне аккуратно, но давали понять: требования империи выполнены не будут, а им сейчас будут подрывать снабжение флота. Однако и передать одного пленного стоит.

— Мы не ведём переговоры с террористами, — выдал капитан.

— Вы в курсе, что мы в одиночку уничтожили линкор и авианосец с прикрытием вдвое большим, чем у вас? Мы хотим довести до вас информацию об опасности Эрт и деятельности предателей…

— Последнее предупреждение, юнец. Мы исполняем волю императора.

— Мы сразимся с ними? — испуганно спросил Зефф. — Да тут же целый линкор?

— Мы улетаем, открывшие огонь будут уничтожены, — я намеренно говорил в эфир, чтобы слышали все. — Попытка давления на Айрус и военные преступления империи Мириан получат самый решительный ответ.

В нас тут же пальнули из крупной рельсы, но стояли мы далеко, так что успели заметить момент активации орудия и резко сманеврировать. Проблема в том, что за время разговора нас окружали корветы-перехватчики, разворачивая поле блокировки пространства, придётся уничтожать.

Предельная скорость вперёд на сближение, заходя по сложной траектории, в нас лупили уже всем, чем можно. Конденсаторы пустеют, и сиреневый луч мезонки по диагонали прорезает линкор насквозь. Точно в реактор, так что взрыв уничтожил едва успевшие вылететь истребители.

Вёл себя аккуратно, ведь ракет в нас разрядили много, потому начал разрывать дистанцию, используя волновой разрядник. Многочисленные лазеры и рельсы быстро истребляли корветы, крейсеры стреляли в режиме перегрузки, но исход боя был предопределён. Устаревшие модели, оставленные обеспечивать внутреннюю безопасность, ничего не могли сделать с нами такой малой группой.

Осталось лишь несколько повреждённых корветов.

— Империя Мириан должна немедленно вернуть нашего посла и остановить войну с федерацией. Конфликт подогрет третьей стороной. Напавшие на нас будут уничтожены.

Мы вновь ушли в варп, оставив поле боя, заполненное спасательными капсулами, в этот раз мы их не уничтожали… пожалуй много лишних смертей.

— Вот так… взял и порвал имперцев! Так их! — истерично хохотнула Джасмин.

— Это тоже люди, — напомнил ей Райдер. — Я понимаю тебя… но радоваться их смерти — ненормально.

— Они перенесли многое, — ответила ему Рози, смотря на подругу, сжимавшую кулачки. — Причастные будут казнены, но тут вовсе обычные патрульные внутренних секторов, получившие приказ.

Джасмин кивнула, мы же легли курсом к станции противника, расположенной в одной оранжевой туманности. Теперь уже с нами связался адмирал Вульф.

— Ира Джентис, ваши диверсии оказались настолько эффективны, что флот мирианцев покидает позиции. Вам следует быть осторожнее.

— Как раз планировали посетить ещё одно место и вернуться в Цитадель, — подтвердил я. — Что с миссией эвакуации? Транспортник в опасности?

— Нет, курс отхода таков, что вероятно он преодолеет нейтральную территорию без помех. Однако мы обнаружили следы деятельности так называемого Ордена и на нашей территории. Ваша информация позволила захватить несколько ячеек. Они планировали возводить на одной из наших планет такое же устройство, однако сами чертежи были уничтожены в момент столкновения. Причём пленные не знали об аналогичной группировке в империи Мириан и считали, что действуют на наше благо. Странным кажется то, что империя пока не готова прислушаться.

— Благодарим за информацию, — сказала Астэр. — Полагаю, теперь у вас не осталось сомнений.

— Их отсутствие обусловлено обнаружением схожих группировок ранее, — объяснил адмирал. — До этого мы не сообщили вам эту информацию, проверяя число совпадений, но скорее всего планы некоего Неро в федерации в основном потерпели крах.

Ну, это объясняет то, что с нами обошлись гораздо лучше. Мы сказали о планах полёта и пока направились ближе к транспорту, чтобы выйти на связь, всё равно нам было более-менее по пути.

— С адмиралом поговорил, — прошептала Джасмин. — Это же…

— Их воспринимают серьёзно, — подтвердил Зефф. — Если вас не затруднит… мы хотим помочь, однако нам ещё требуется восстановить форму.

— Пойдёмте, помогу медблоку заменить нейроимпланты, — Аманда направилась к ним. — Не волнуйтесь, тут хорошее оборудование, мои навыки лишь ускорят заживление.

Полёт продолжался, но тенденция меня беспокоила. Отход империи логичен — теперь надо прикрыть внутренние сектора от носящегося по ним стратегического крейсера, но лететь им долго. Тем не менее, растянутая линия снабжения, по которой мы проехались, может стать для их флота фатальной. Другое дело, что в империи, видимо, противник укоренился значительно глубже, да и мирианцы очень горды и властолюбивы, а тут им фактически говорят, что их правление под угрозой. Ведь древние явно поддержали федерацию.

Планы полёта для Саманты мы уточнили: транспортник судя по всему действительно потеряли, а на борту ситуация оставалась стабильной.

Мы пообщались с друзьями, которым проводили экспресс курсы с перерывами на физические упражнения для восстановления тонуса мышц. Услышал об ужасной судьбе пленных.

А корабельным вечером Астэр пришла сбросить напряжение. К счастью — одна.

— Мне не нравится, как всё идёт, — тихо сказала она, упав в объятия. — Франс отстраивает систему обороны с максимальной скоростью, но что там, у жуков… И меня волнует сила противника.

— Космос полон ужасов… как думаешь, кого встретил Неро? Мне кажется, он не лгал, — сказал я, поглаживая её по спине.

— Кто знает… есть одна теория и почти забытая легенда. О существах, которые могут гасить звёзды взмахом руки. И о том, что именно они создают живые миры. Слишком много достаточно схожих, пригодных для человека. Свидетельств эволюции самих людей на планетах попросту нет.

— Думаешь… нас создали? — удивился я. — Есть такие религиозные течения.

— Или расселили. Не знаю, зачем, — Астэр поворочалась в моих руках, я встретился с взглядом светло-серых глаз. — Однако их здесь нет. Давай не будем вспоминать об этом.

Я был полностью согласен, опуская руки ниже и поцеловав бесценную спутницу. Ночь выдалась жаркой, но благодаря магии жизни я быстро приходил в норму. Только в этот раз проснуться в объятиях не получилось — ситуация была слишком напряжённая, чтобы доверять всё автоматике.

Мы уже давно летели по туманности и сейчас приближались к нужной системе. Должен сказать — очень красивой. Молодая звезда с диском астероидного поля вокруг. Система ещё только формировалась, оставшаяся после рождения звезды материя собиралась в планеты и их луны.

— Вам не кажется, что нас там наверняка будут ждать? — спросила Джасмин.

— Мы не дураки, — хмыкнула Астэр. — Думаешь, зачем мы из гипера на варп перешли? Сейчас посмотрим, что там происходит.

— На сканерах обнаружена массивная конструкция, поблизости есть флот размерами до эсминца, — сказал Ричард. Мы смотрели на картину с телескопов, летя на сверхсветовой скорости, так что мы как будто мотали вперёд. Подпространственные сканеры пока ничего иного не засекали, лишь кораблей вроде как было меньше, чем мы сейчас видели, то есть несколько ушли. — Катаури был здесь, но улетел…

— Срочно покидаем систему! — крикнула Аманда, и я сразу сменил курс варпа вверх от диска астероидного поля. Поздно: разрыв варп-поля — перехват! — Замаскированные сверхмалые станции! Периметр безопасности.

— Ничего, сейчас уничтожим, — сказал я. Блокировка пространства вокруг держалась, слетевшиеся небольшие дроны удерживали нас, быстро растрачивая энергию.

— Приближается значительный флот, — напряглась Астэр. — Имперцы здесь! Прятались между раскалёнными астероидами в стелсе!

Вот ведь попали! Даже эти сканеры не абсолютны и место для засады и правда идеальное: плотная туманность, много горячего газа и сталкивающихся камней. Ещё и звезда мана-активная! Даже магические аномалии есть.

Я уже стартовал в гипер, лазеры быстро отработали по источникам блокировки пространства, но к нам приблизились тяжёлые перехватчики — небольшие корабли меньше класса корвета, с очень мощными двигателями и системой подавления сверхсветовых движков. Минимум брони и оружия, АМ-реакторы для питания. Откровенные корабли — самоубийцы.

— Уничтожаю! Оскар, улетай! — крикнула Рози.

— Пытаюсь, — отозвался я, смотря как много меток появляется на радаре. — Писец, они тут весь флот с ближайших секторов собрали — вообще весь!

Я пытался покинуть область перехвата, лазеры и рельсы изничтожали перехватчиков, но их становилось всё больше. А впереди, позже выйдя из варпа, возник линкор с сопровождением. Нас окружали, мы залетели прямо в ловушку!

Тц! Мы ждали этого, и важнее было проверить, что здесь строят и помешать, чем не рисковать. Но они стянули столько кораблей! Имперцы слишком откровенно прикрывают тех людей!

— Их слишком много! Вероятность победы в таких условиях ничтожна, — тон Астэр стал мрачным. — Оскар, любой ценой иди на прорыв. Используем все ресурсы.

Глава 10 У всего есть предел

Нас окружал флот, до того тщательно прятавшийся в зарождающейся звёздной системе. Сенсоры Ира Джентис мощны, но не чтобы в варпе обнаружить объекты, спрятанные от него с другой стороны от подобных каменюк да в режиме стелса. Обнаружить корабль, летящий на сверхсветовой гораздо проще! А тут все сигналы утопали в бесчисленных помехах!

Может, и мы виноваты, слишком положившись на технологии. Класс «Ярость» строили как боевой корабль и диверсанта, который прорвётся к известной цели. Это не патрульный корабль, сенсорные системы как для крейсера отличные, но не всесильные.

И сейчас нас окружили. Корабли делились глобально на два типа: устаревшие, оставшиеся следить за безопасностью в системе, и особо мощные новые, должно быть недавно построенные или из резерва.

Аманда зачитала сводку.

— Обнаружено четыре корабля класса линкор, два авианосца, десять крейсеров, столько же эсминцев и… сто пятнадцать корветов. Малых кораблей и дронов зафиксировано более двух сотен.

— Они знали и защищают установку! — воскликнула Рози. — Оскар, аккуратно!

— Не мешай и занимайся своим делом! — скомандовал я, полностью сосредоточившись на манёврах. Два линкора стреляли искажающим пространство оружием, и попадать под него не стоило. Любая долетевшая ядерная боеголовка или тяжёлая на антиматерии тоже может стать последней.

Я шёл на прорыв, причём направившись вдоль диска. Залп плазменных пушек тут же уничтожил слишком приблизившегося эсминца. Интенсивные помехи наведению сильно вредили точности, но каждый лазер всё же резал корветы, начиная с самых ближних.

Все генераторы работали на пределе, снабжая нас энергией.

Наведение позитронок и залп бьёт в один из крейсеров. Часть выстрелов сбили стрельбой рельсами наперерез, но корабль всё же повреждён.

Резкий крен, я иду прямо на современный линкор, подчиняясь некоторым из рекомендаций системы по маневрированию от особо мощных выстрелов. Сверхтяжёлый лазер давит на наш щит, и кто-то усиливает направленные помехи, противник начинает промахиваться.

Выстрел мезонки уходит в щит линкора… и не пробивает!

— Срочно вверх! — крикнула Астэр, и я подчинился.

— Готов пустить торпедный залп, — сказал Рич. — Как в тот раз!

Я понял, что он имеет в виду, но пока едва разминулся с белым искажающим снарядом. Шёл я в сверхближний бой, пока копя энергию. Сейчас всё уходило на щиты, двигатели и ОТО, расстреливающие бесконечный ракетный шквал и дронов. Заметил, как точечные импульсы второстепенных калибров сбивают истребители. Сидевший сверху Райдер и Рози неподалёку корректировали наведение сами.

Малых целей уже было три сотни, хотя мы активно их уничтожали. Уже вылетело несколько боевых дронов, но их почти сразу сбили.

Линкор приближался и я сразу запустил волновым разрядником!

В нас пальнули ракетным залпом, в том числе ядерными миномётами. В результате около линкора расцвели бесчисленные взрывы: не все они сдетонировали, но уцелевших ракет не было. И торпедные шахты тут же выпускают две боеголовки, пока я оторачиваю в сторону. На экране над приборной панелью включаю вид на линкор: одну торпеду сбили, но вторая угодила в пробоину из-за взрывов и рванула так, что корабль почти переломило пополам. Ам-торпеда сработала отлично!

Однако теперь навожу позитронки. На каждый корабль по две и залп!

Шесть корветов блокады уничтожены, они пытались удрать и маневрировать, но в них заградительным огнём лупили рельсы и малые позитронки. Задержка на перезарядку и за ними последовало сразу три прикрывающих друг друга эсминца, которые тщетно пытались удрать от нас. Плазменные пушки и огонь всех второстепенных калибров по ним изрядно помогли взять щиты на пробитие.

Эти корабли удерживали нас здесь, издалека постоянно прилетали удары лазерами, рельсами и множество ракет от кораблей дальнего боя. Однако на такой дистанции и попасть в нас было слишком сложно из-за ломаного курса.

— Оставшиеся сзади корабли обходят! — предупредила Астэр. — Увеличивай скорость, сместись к диску!

Я подчинился, уже видя, как некоторые корабли далеко сзади покинули поле блокировки и выпрыгнули уже вперёд нас.

— Щиты не выдерживают! — предупредил Рич, выдав залп всеми микроракетами-перехватчиками по приближающемуся торпедному рою и крутящимся тяжело снаряжённым истребителям. Их буквально как мясо используют!

Мы опускаемся вниз, там как раз выпрыгивает крейсер, на границе распада луча мезонки. Выстрел и корабль пробивает насквозь на самом излёте атаки. Ослепительный взрыв и мощная волна энергия говорят, что у него был мощнейший АМ-реактор.

Вижу сигнал тревоги и резко даю крен и тягу нижними двигателями. Один корвет шёл на таран, однако, я не позволил. А щиты… двадцать пять процентов!

На корпусе уже появляются красные метки. По броне проходят удары от крупных орудий, потеряно несколько батарей ОТО, повреждена верхняя тяжёлая рельса.

Плазмы в режиме перегрузки настреливают назад, битва превращается в безумный танец, в котором тяжёлый флот за нами не поспевает, но малого слишком много!

Резкий разворот и широкая волна подрывает ракеты, дронов и преследующие нас корабли. Мощность модуля упала из-за повреждений, щиты тоже слабеют. Зато это даёт передышку. От тяжёлого флота мы отрывались, а Ричард умудрился провести ещё одну АМ-торпеду через этот огненный шторм и воткнуть её прямо в ангар одного крейсера. Корабль даже увеличение дал! Ему сильно повредили корпус и ОТО не смогло вовремя пробить щиты торпеды, когда заметили. А теперь четверть корабля разорвало в яркой вспышке аннигиляции.

Остатки энергии, пока летели вперёд, я направил на отстрел мелочи. На самом деле Ира Джентис вполне может уничтожить такой флот, но не когда он весь сфокусирован на нас.

Кто-то запустил ещё один ракетный залп, пока мы летели кормой вперёд, продолжая прорежать вражеский флот. На заполненном метками экране бесконечный световой ливень, компьютеры корабля на пределе, нацеливая множество орудий и выбирая приоритеты.

— Ракет не осталось, — сказал Ричард. — Ещё одну единицу ОТО снесли.

— Уходим в варп! Режим перегрузки, протоколы безопасности сняты! — приказала Астэр. — Прямо в диск, не волнуйся!

Я выровнял корабль курсом на огромное астероидное поле. Ладно, когда подлетаешь к нему медленно или вылетаешь из него. Но на предельной скорости пытаться пролететь насквозь — почти самоубийство!

Но иначе нас сожрут! Повреждены несколько маневровых двигателей, одна позитронка выведена из строя. Лазеры силятся прорезать неимоверно дорогую броню броню, но не могут, мелкие рельсовые снаряды оставляют лишь выбоины, однако у любого корабля есть слабые места.

То, как мы оттеснили врага, позволило щитам немного восстановиться, а маршевым остыть после форсажа. Снова резкий разворот и предельная тяга. Выстрел мезонки с трудом достаёт один из ракетных крейсеров, уже уходящих в прыжок. Его прикрывали щитовые дроны, проецирующие дополнительные барьеры, но мощи главного калибра не удержали. Взрыв остатков боеукладки каскадом порвал весь корабль. Остальные разлетелись.

Однако впереди из варпа выходит линкор и два крейсера.

Варп двигатель — старт.

Пространство смазалось, тяжёлые корабли опоздали с включением блокировки на половину секунды. Астероидное поле приблизилось, но возник сигнал тревоги.

— Варп-двигатель — критический сбой, — воскликнула Рози. — Перегрузка его сломала!

— Знаю! — ответила Астэр. — А теперь в гипер!

Мы сразу провалились в синий разлом в реальности и остались лететь прямо, плавно смещая курс. Тревожно мигало множество предупреждений.

— Этот двигатель не просто так элитный, — выдохнула Астэр. — Прорываться из окружения — важная способность для подобных кораблей. Однако нужен ремонт.

— Как вообще эти корабли побеждали флота Эрт? — выдохнул Рич.

— Ну так их три было, и лучше снаряжённых. К тому же врага заранее разносили, так хорошо жуки прятаться не умели, — хохотнула спутница. — Оскар, ты чего такой напряжённый?

Я наконец отпустил джойстики и отключился от нейроинтерфейса.

— Да вот… близко мы были… и провалились, — вздохнул я, смотря на модель корабля. Отображаемый серым корпус пестрил жёлтыми, оранжевыми и красными метками. — Серьёзных пробитий брони нет, всё же стоит того древний сплав. Зато несколько важных генераторов щита потеряли, одну позитронку и рельсу тоже… повезло, что в нас не могли точно прицеливаться. Много мелких батарей, сенсоров, пару вспомогательных маневровых. Один из главных повреждён… нужно вставать на ремонт, хотя сражаться ещё можем. Но разворачиваться, наверное, не будем. Лишь бы не перехватилиснова. А ты чего такая довольная?

Я повернулся к ехидно улыбающейся Астэр, она запустился часть лога действий.

— У нас оставалась ещё одна ядерная стелс-торпеда. В гуще схватки она улетела к диску, внимания на неё не обратили. И она только что передала сигнал об успешном поражении цели! И если всё хорошо… ха!

Подпространственные передатчики приняли сигнал. Выкинутый дрон-камеру, видимо, тоже не заметили и сейчас она показала, как кольцеобразную структуру со шпилями разнесло. Причём взрыв произошёл в доке около «мостика», держащего шпили в центре. Картинке очень недоставало качества, но было понятно, что станцию как минимум тяжело повредили.

— А толку-то? — уточнил я. — Новую построят. Видимо у них поддержка минимум одного герцога, а то и двух сразу. Ну или с этим Орденом, давайте называть их так, вышли на связь и решили принять под давлением агентов.

Астэр вздохнула, поджав губы.

— Тут ты прав. Ситуация странная и скверная, но предлагаю не унывать. Маленькая победа есть! Новобранцы, как вам?

Джасмин и Зефф сидели сверху, не касаясь пультов и весь бой тихо наблюдали.

— Вы… против флота, — тихо сказал парень. — На вас целый флот устроил засаду, а вы вырвались без особых повреждений!

— Великолепный корабль! — воскликнула Джасмин. — Какие ходовые! Какая мощь пушек! Да вы почти одним залпом линкор вынесли! Ладно бы такое сделал дредноут всеми пушками, но крейсер!

— Кстати, а какой общий счёт, — устало сама у себя спросила Аманда, выводя на главный экран статистику. Я и сам не мог за всем уследить. Уничтожили один линкор, четыре крейсера, пять эсминцев и тридцать три корвета. Малых судов сбито сто двадцать, хотя многие наверняка были дронами.

— И статистика попаданий, — продолжила Астэр. — Щитов достигло сто двадцать шесть ракет, но почти все были мелкими и слабыми, на которые приоритет обороны был минимальным. К счастью, мы уже получили возможности опознавания разных моделей ракет. Оскар, отличный результат. Бой прошёл по одному из самых благоприятных сценариев. Однако мы изрядно потеряли в мощности щитов и ОТО, так что нужно уходить. Сейчас остатки того флота уничтожат нас. К тому же запасы антиматерии резко просели.

— Да если бы вы поставили хранилище, смогли бы часами сражаться! — воскликнула Джасмин.

— Оно не входит в стандартные системы, но я сделаю потом, если успею, — ответила Астэр. Мы действительно уже истратили тридцать пять процентов запасов со всеми этими боями, где реактор выдавал максимум.

Мы сообщили на Магни и федерации о столкновении.

— Я пошлю разведчиков, — сказал Франс. — Если мирианцы попытаются встретить вас у границы Облака Эсилий, то подгоню флот — получат удар в спину.

— Подготавливай детали по списку, — попросила Астэр. — Отремонтируемся максимально быстро. Как Ира Солис?

— Плюс-минус цел и сражаться может, но многих редкоземельных изменённых материалов мало. Переработка что-то даёт, но полностью оснастить трудно. Много оторванных ещё в космосе кусков дроны подобрали.

— И ракеты нужны, — напомнила Аманда. — У нас совсем пусто.

Франс кивнул и отключился, заодно скинув информацию о процессе ремонта. Когда Астэр чинила Ира Джентис многие материалы просто лежали на складе. Да, от меня требовалось кое-чего наскрести, но проблемой были производственные мощности, которые Астэр починить не смогла. Потом всё добытое быстро истратили на полный ремонт Ира Джентис.

— А как же спасённые? — спросила Фари. — Оставим полагаться на удачу?

— Придётся, — подтвердил я. — На самом деле может даже лучше, чем мы летим в другом направлении. Их потеряли и приоритет их поисков наверняка низкий. Вряд ли сейчас мирианцы не будут тратить ресурсы на поимку беглых рабов на угнанном транспортнике. Так, давайте займёмся делом.

Новобранцев стали обучать, настроение Джасмин скакало между глубокой грустью, когда вспоминала о своей трагедии, и полным восторгом от соприкосновения с технологиями древних. Несколько помогало то, что с семьёй она общалась не так много, особенно после поступления на флот, как и Зефф.

За транспорт, конечно, переживали, но менять курс было опасно. Из приятных новостей — нас более не пытались перехватить. Мирианцы видели, что смогли нанести нам повреждения, но понимали, что корабль ещё вполне боеспособен.

Райдер теперь тренировался в симуляторе пилота тяжёлых кораблей, Аманда же была главным канониром. Удивительно органично они сошлись! Я же разбирал бой и обдумывал наши ошибки. Неприятным было то, что империя всё ещё не давала ответов, хотя теперь им даже Нерей показывал доказательства. Двое пленных мирно сидели в карцере и осознанно боролись с наваждением Неро. Так или иначе, их тоже отдадим.

Наконец с нами связалась Шайна.

— Прошу прощения, что так долго, я спросила королеву Эрт насчёт подобных машин. Она не может быть уверена, но сказала, что учитывая успехи тех, кто её исследовал, ментальный усилитель действительно может существовать. Он бы помог лучше контролировать флот даже вблизи густонаселённых планет. И ещё она думает, что вам стоит поискать на месте старых планет Тишины аварийные банки данных. Они делали хранилища, устойчивые к повреждениям.

— Она может подсказать их местоположение? — уточнил я.

— Может и передаёт координаты. На удивление, она кажется лояльной… но мы же не будем её отпускать? — Шайна нахмурилась.

— Пока не планируем, однако и истреблять разумный вид, — я вздохнул. — Это не наше решение, а ваше коллективное. И принимать мы его будем позже. Я не обманываюсь и понимаю, что королева действует из соображения своих выгод. И что проще всего истребить других разумных, но всё же поступок кажется жестоким. Ну ладно, как там планета?

— Всё идёт по плану, — переключила Шайна тему. — Лемар, то есть император Эльдорфа, сотрудничает: уж после демонстрации силы с Андбергом. Мы не можем держать планету в осаде, и начинаем интеграцию, открываем университеты для тех, кто хочет работать на нас. Учебные материалы и программа общего образования разосланы по миру. Реорганизуются структуры власти, и мы следим за тем, чтобы не пустить высоко заговорщиков.

— На процесс уйдёт несколько десятилетий, — сказала Астэр. — К счастью, это не наша головная боль. Полагаемся на тебя и следите за тем, чтобы Катаури не объявился.

Пока всё шло стабильно, мы дальше занимались кораблём, ремонт которого уже начался — дроны снимали повреждённые части массивного варп-двигателя и убирали в трюм, КАПП-3 даже кое-что изготавливал. Кроме того, он производил части ракет, которые потом собирались в ассемблере, для того ведь производственный модуль и установили. К сожалению, ресурсов было и так мало, после первого нашего боя, припасённое ушло на восполнение маломощных ракет.

Ещё одну приятную новость узнали за ужином. В кают-компании, экраны в которой как обычно отображали картинку с камер на гиперпространство. Астэр с улыбкой и прищуром смотрела на воркующую парочку. Фари жалась к Ричарду, который подкармливал её мясным рагу.

— Что-то случилось? — заметили они внимание моей спутницы.

— Хотите новость о вас? — сощурилась Астэр.

— Да… — недоумённо сказала Фари. — Я где-то накосячила?

— Ну что ты, отлично справляешься, особенно учитывая сжатые сроки обучения, — хмыкнула Астэр. — А новость хорошая, ведь ты беременна.

Возникла небольшая пауза, за которую люди вспоминали про магию души. Фари радостно завизжала и повисла на шее своего парня.

— Я счастлива! Люблю тебя! — она поцеловала его.

— Прости, что в такой обстановке, думал это сделать после возвращения на Айрус, — Рич отпустил жену и выудил из кармашка коробочку с традиционным колечком. — Ты выйдешь за меня?

— Без раздумий — да! — Фари выставила безымянный палец, на которое Рич надел колечко. После вздрогнула и вновь повисла на шее.

— Ну всё, никаких больше боевых выходов, — покивала Астэр, я был немного растерян на что она ответила как всегда ехидной улыбкой. — «Ты был очень занят и ждал лучшего времени. Я прекрасно знаю, какого и подожду ещё. Что двухтысячелетнему существу ещё пару недель или месяцев? К тому же не забывай, что мы не люди, а это их традиции».

«Разумеется, но и от людей у нас много», — не мог не улыбнуться я.

В это время произошло и второе событие, правда, с очень неожиданным вектором.

— Женишься на мне? — спросила Аманда. — Да-да, тороплю события! И мне не важно, что скажет отец, у нас абсолютная поддержка.

Астэр показала ей два больших пальца, мол «мнение Олдмана не котируется, выбирай, кого пожелает душа». Да и если сюда придёт федерация, аристократов не станет.

— Ты отбираешь мою роль рыцаря, — смущённо улыбнулся Райдер. — Конечно, я не смел бы и мечтать о лучшем. Но давай потом повторим с кольцом?

Аманда кивнула, обняв его и снова поцелуйчики. Ох, чувствую, сегодня Астэр опять придёт не одна, ведь Рози возбуждается…

— Поздравляю вас, — сказал Зефф. — Мы едва знакомы… но поздравляю.

На душе стало легче, мы забыли о проблемах. Старые друзья поздравляли моих новых. А вечером Астэр действительно притащила третью лишнюю. Впрочем, с Рози всё оставалось по дружбе и не более.

Ещё через два дня лёту мы уже приближались к Цитадели. Летели мы не кратчайшим курсом, а отлетели немного в сторону, чтобы мирианцы не могли устроить засаду и перехватить. Наш вылет продлился около двадцати четырёх дней — целых три недели. И он мне понравился, если не считать необходимости убивать тысячные экипажи кораблей. Правда теперь встала ожидаемая проблема: весь флот, что охранял Ботейн и окрестности, собрался на нашем пути и…

Сражался друг с другом.

— Кажется… у них началось восстание, — пробормотала Астэр. — Прямо сейчас?

— Тебя ещё что-то способно удивить? — осведомился Рейдер. Ответа, конечно же, не последовало.

Глава 11 Хаос расколотой цивилизации

Мы ожидали, что нас будут перехватывать и потому вышли из прыжка на своих условиях. К тому же тут врагам прятаться было негде. Можно было бы сыграть в манёвры с полётом вокруг туманности, чтобы флот или растянулся и потом не смог сдержать наш прорыв, или просто сдался.

Однако мы увидели, как мирианцы сражаются друг с другом.

— Франс, давно это у них? — спросила Астэр, вызвав на связь нынешнего главного инженера Цитадели.

— Недавно начали, — отозвался он. — Я как раз выяснял, что там происходит. Так… погодите.

На канал присоединился ещё один человек. Выглядевший несколько скверно и недовольно.

— Дуглас, неужели они отпустили тебя? Тут друг с другом воюют.

— У них поднялось восстание. Да, прямо посреди войны, — подтвердил посол, отправленный на Ботейн. Хорошо, что выжил! — Император приказал освободить меня и снять блокаду…

— Просим оказать помощь, — перебила женщина лет сорока, переведя на себя камеру. — Я Хедель Орли, указом его императорского величества назначена новым командующим станции Ботейн. Ряд аристократов в империи подняли бунт и пытаются захватить власть, в то время как большая часть лояльного флота находится у приграничных территорий. На многих кораблях произошёл вооружённый бунт. Мы просим поддержки с вашей стороны в подавлении восстания.

— Вы её слышали, — сказал из-за кадра Дуглас и проворчал уже тише. — Бесчеловечные вы, имперцы, твари.

— Предлагаю вмешаться, — сказала Аманда, пока мы с Астэр удивлённо переглядывались. — Помочь им нам не сложно и рядом будут менее враждебные люди.

— Хорошо, — подтвердил я. — Передайте опознавание свой-чужой. Франс, для нас тут многовато целей.

— Я рядом, — заверил он. — Хедель Орли, требуем немедленно освободить нашего посла, после битвы он переправится на Ира Джентис.

В голове крутилось много вопросов: прежде всего, было интересно, как они умудрились дойти до такой ситуации. Но пока задвинул их подальше. Мы получили файл, к моему неудовольствию говорящий, что дредноут за противниками. И, кстати, раз такое дело, то тяжёлые корабли можно не уничтожать.

— Старайтесь обезвреживать противников. Выбивайте двигатели и щиты. Пусть потом на абордаж берут сами или просто уничтожают.

— Сложно будет, не спеши, — сказала Рози. — Фиксирую приближение наших кораблей, ударим одновременно.

Я согласился, уйдя в короткий прыжок. В ближнее столкновение, напоминающее свалку, с одной стороны влетели мы, а с другой Сверхновая и два крейсера типа Паллант, хотя один слегка не дооснащённый пушками.

Нормальные бои проходили довольно вяло, щиты тяжёлых кораблей подолгу не могли пробить, но мы всё изменили. Среди противников значился дредноут, четыре линкора, два авианосца и множество кораблей поменьше. На находившиеся на окраине артиллерийские крейсера обрушились мы. Полный залп одиннадцати рабочих позитронок тут же подорвал первый корабль, а мезонка сломала главный калибр другого. Вторичные орудия были настроены на обезвреживание кораблей, но к сожалению только обезвреживать врага мы не могли.

В это время град из плазменных снарядов обрушился на авианосец империи. Сверхновая уверенно пёрла вперёд, показывая истинную боевую мощь своего класса. Мерцающие щиты сдались после первого же полного залпа, ангары авианосца разворотили вторичные взрывы.

Два Палланта шли рядом, стреляя из четырёх позитронных орудий и многочисленных рельсовых. Один тяжёлый лазер методично перепиливал корветы и тяжёлые истребители. У них не было АМ-реактора, лишь водородный и нуль-генератор, так что на фоне Ира Джентис огневая мощь казалась малой. Зато каждый без труда разрывал крейсера мирианцев, не прекращая отбиваться от кораблей меньше.

Мы же прорвались прямо к дредноуту, который орудийный огнём из-под непробиваемых щитов уже готов был разорвать группку союзных линкоров, прикрывающих друг друга щитами. Бронзовая махина длиной восемь километров, а высотой и шириной в два топорщилась огромными пушками.

Полный импульс мезонки и… противнику плевать. Большому кораблю поставили очень много щитов! Зато теперь нас атаковала половина вражеского флота.

— Всем союзным силам, отойти от дредноута, — объявил Франс, полагаю, выйдя на связь и с имперскими кораблями. — Оставьте его нам или рискуете попасть под ударную волну.

— Ох, я знаю, что он сейчас применит, — цокнула Астэр. — Смотрите внимательно. Всем приоритет, на подавление точечной обороны крейсеров и эсминцев! Сбивайте всё что можете!

Я уже кое-как рассеял огонь позитронок. Один из линкоров получил полный залп, но целями были главные калибры, а не реактор. Мелькнули синие импульсы и теперь врага покрывали многочисленные пробоины, а я продолжал отход, быстро маневрируя.

Наши щиты ослабли, но всё ещё держали удар, а мятежники за отвлечение на нас тут же получили массированный обстрел от союзных мирианцев, переведших энергию с защиты на пушки. Палланты прикрывали нас, совместным огнём обезвредив ещё один вражеский линкор, и без того получивший несколько пробоин.

— Повторяю, всем отойти! Вокруг дредноута опасная зона! — повторил Франс. Сверхновая издалека перестреливалась сразу с дредноутом и парой крейсеров. Я увидел метку полетевшей торпеды.

Прямо в потоке плазменных снарядов! Она летела по сложной траектории, и оптически её было почти не видно. Враг тут же стал стрелять в неё своими ОТО, но большая часть мазала, а остальное принимали щиты торпеды с подписью «Завершитель цикла».

Торпеда врезалась в непоколебимые щиты огромного корабля, которого прикрывал оставшийся тяжёлый флот. Сенсоры предупредили о жутко аномальном излучении, а яркая вспышка заставила резко затемнить сектор экрана, так что часть лазурной туманности стала больше напомнить непроглядную чёрную бездну.

— Вот и плакал абордаж… а зачем? — спросил я, видя как дредноут разорвало на мелкие куски, а ближайшие линкоры искорёжило. Излучение шкалило, часть материи аннигилировало.

— Показать силу, — пояснила Астэр. — Торпеда была маленькая, большей частью в ней всё было сосредоточено вокруг защиты и сокрытия. Ну и очень я сомневаюсь, что такой корабль вернули бы, позволив захватить, скорее экипаж уничтожил бы его вместе с собой.

Тоже верно. И на этом битва завершилась, оставшиеся малые корабли быстро добили, успела сбежать лишь пара тяжёлых истребителей.

— Вижу, помяли кораблик, — Франс снова вышел на связь. — Ну как, понравилось? Именно изобретение ААМ оружия позволило отбиваться от крайне многочисленных Эрт и создать корабли, которые прорвались через оборону их секторов и уничтожили планеты.

— Все впечатлены, — сказала Астэр. — Рози даже немного страшно, да наши новобранцы шокированы, ведь поняли, какого размера торпеда.

Джасмин и Зефф встали ближе, изучая данные. Я же пытался прикинуть, скольких убили сейчас. Всё же, я бы пострелял в дредноут до победного, хотя реактор действительно могли взорвать.

Мирианцы понемногу перестраивались, подбирая спасательные капсулы с уничтоженных кораблей. Всего в битве поучаствовало целых двенадцать линкоров и пять авианосцев среднего и тяжёлого класса!

Неожиданно лицо Франса стало напряжённым, появились сигналы тревоги.

— Нападение на Олимп! — крикнул он. — Но как? Все кораблям, возвращаемся!

Мы тотчас врубили предельную тягу, уходя в туманность и готовясь перейти в гипер. О нападении нам сообщали через квантованный коммуникатор, но нам ведь ещё лететь и лететь!

— Тот Катаури! — воскликнул я. — Как он пролетел мимо сенсоров⁈

— Без понятия! Оскар, направляемся к аванпосту! — потребовала Астэр. — Врата перенесут намного быстрее кораблей!

Я сразу взял курс к отремонтированному аванпосту, тому самому, на который когда-то случайно попал.

— Франс, как это могло произойти? Что случилось? — потребовала объяснений Астэр.

— Астэр… — мой голос дрогнул. — Там не только Катаури… а ещё один из кораблей проекта Ярость. Откуда⁈

— Их же… всего три было, — сразу вспомнила Аманда. — Это Ира Дэус? Он же пропал в гипере!

— Знаю я! — воскликнула Астэр. — Посчитали критическим сбоем защитного поля, так что корабль не вывалился на материальный план. Так бывает. Неужели та тварь его перехватила⁈

Мы смотрели, как корабль приближается к олимпу, открыв огонь из трёх позитронных орудий, трёх плазменных, лазеров и рельсовых. Правда, кажется, не все они были штатными. Ярко сверкнул странный белый лазерный луч, ударив в станцию и пробив щиты! Орудия системы обороны Олимпа уничтожали одно за другим.

— Это тахионное копьё! — ахнула Астэр. В этот момент мы вышли из гипера около аванпоста, я уже вскакивал и хватал шлем от Орфея, закреплённый у кресла сбоку. Передача подпространственными передатчиками имеет задержку. — Оставайтесь здесь и ведите корабль к доку! Аманда за главную!

— Мы с вами! — Рози и с братом уже стояли рядом, сжимая оружие.

— Погодите, подождите нас, — Ричард опомнился и уже вскакивал, но Астэр не тратила и лишней секунды.

Мы телепортировались на станцию в широкие технические тоннели, по которым я когда-то бегал. Теперь здесь были воздух и освещение. Астэр быстро огляделась и перенесла нас в зал врат, сразу использовав восстановленную консоль.

— Оставайтесь пока здесь, — сказал я Розе, сжимавшей Гекату и её брату, видимо планирующему сражаться одной магией. — Подождите нас тут.

Девушка замотала головой, горя решимостью.

— Я обязательно помогу, буду осторожна, обещаю! Не могу же я вас оставить.

— И я обязан помочь, там будет много людей, — выпалил её брат.

— Врата в сети, — нервно сказала Астэр. — Скорее всего… они хотят захватить Ира Солис.

— Несомненно, и станцию собрались уничтожить… — я нервничал, видя решимость Астэр и тех двоих. — И тогда умрём и мы.

— Отобьёмся, проникнем на корабль и всех убьём!

— Астэр! — я схватил её за руку, пока врата активировались. — Поспешим и погибнем сами, нам хватит одного выстрела тяжёлой пушки.

— Я уверена, что мы успеем. Оскар… пожалуйста. Ведь всё только начало восстанавливаться, — взмолилась она. — На Олимпе столько людей и если там Уильям… Вы двое, главное к нему не приближайтесь! А кроме нас вряд ли кто-то в пехотном бою справится с ним.

Я кивнул. В конце концов, риск всегда нам сопутствовал. Едва врата активировались, мы прыгнули в них вместе. А я вообще без оружия… впрочем, моя магия — сильнейшее оружие.

— А если там больше одного трансцендентного? — спросил я уже в полёте.

— Тогда погибнем вместе, — ехидно улыбнулась она. — Но пока нужно защитить всех! Думаю, мы подорвали хотя бы одного на той станции. Может и на том дредноуте кто-то был! Верим в лучшее!

Я глубоко вдохнул и выдохнул, секунды тянулись мучительно. Вспышка света и мы оказались в обычной комнате врат. Скаф сразу получил сводку.

— Они пытаются прорваться к серверному блоку с чертежами! Ходу, Рози, Райдер, держитесь сзади!

Пространство враг не блокировал, зато на самой станции помехи включились, кроме зала портала. Мы рванули по коридору знакомого Эскалейд-1. Другой подобный док перенести не успели, да и от него уцелел гораздо больший кусок, затрудняя транспортировку. Зато Ира Солис, как только он смог прыгать, отправили сюда, поближе к производственному оборудованию высшего класса.

К счастью, разгерметизации пока не было, скорее всего, враг смог открыть дверцы шлюза или не сломал генераторы силовых удерживающих полей.

Астэр летела рядом со мной. Я сам толкал себя силовой магией и парил на левитаторе, ведь Орфей не предусматривал применения маневрового движка и сидеть с ним было неудобно. Рядом уже собирался заряд света на пределе. Двое людей не могли угнаться за нами.

Какой же длинный этот коридор! Ну же, быстрее!

Мы вылетели в проход, где шла ожесточённая перестрелка. Союзников теснили, и я применил свет — максимальный импульс!

Искажающие лучи и молнии ударили по огненным щитам Уильяма, который легко продавливал оборону. Поле боя заполняли уничтоженные дроны… были и люди в доспехах. Весь коридор был разрушен.

Я подключился к системе станции и знал… что ассемблер для крейсеров разломали, взорвали стыковочный коридор и утаскивали отключённый корабль! Его системы не отвечали, очень мощная направленная глушилка не позволяла дистанционно приказать запустить боевой режим.

Катаури в это время расстреливал станцию, прежде всего стараясь поломать переходы, но щиты то и дело включались. Ира Дэус прекратил стрельбу, энергетическая сигнатура корабля была подозрительно слабой. Скорее всего, реакторы корабля едва функционировали, и тот залп он выдал на конденсаторах.

Однако сейчас требовалось спасти людей и чертежи. Уильям атаковал в ответ, прыгнув на нас, наперекор стихийному шквалу.

— Отступайте! — крикнул он своим. — Не приближайтесь к нам!

— Я справлюсь, продержись! — Астэр уже нематериальная взлетела выше к потолку, а я направил все свои знания магии пространства на щиты, а способностью прямого магического контроля окружал себя покровом. — Уклоняйся!

Уильям влетел в меня тараном, пытаясь перерубить мечом, огненная аура медленно гасла под выбросом света, броню сильно повредило нашей первой атакой и это его замедлило.

Я ушёл от лезвия и схватил его руку. Ну же — предельная мощность!

«Нет, отойди!» — крикнула Астэр, но я не мог позволить дольше сражаться здесь.

Враг взревел так, что я прекрасно слышал даже сквозь шлем.

— Сдохни!

Меня окатило пламенем, лёгкий скаф тревожно сигналил, руки обжигало. Краем глаза я видел, как Астэр убила нескольких людей и уже неслась к нам.

Ух, как же больно! Давай же!

Не позволил выдернуть руку, ведь при физической контакте щиты защтитиь не могли! Свет проплавил и изорвал его броню. Я оторвал руку противника, но выброс пламени едва не снёс мои щиты!

Удар отшвырнул меня в стенку, тело жгло, сенсоры сигналили об опасном перегреве. Но Уильям лишился конечности и теперь удирал по коридору на движках. Я спешно начал охлаждать себя обычной магией, мысленной командой проверив герметичность… сохранена. Сверхпрочная ткань не прогорела полностью, но всюду ожоги.

— Убей их! — напомнил я Астэр, мимо нас проносились люди, некоторые повернули в смежный коридор. К счастью, дух в бою не терялась и тут же пустила молнии в последних оставшихся. Оборонявшиеся стояли за щитами, сильно оплавленными штурмовыми дронами и тяжёлыми доспехами. Есть потери, но пока нужно догнать ублюдка!

Я понёсся за главным противником, запуская ему вдогонку лучи света.

— Рози, Райдер, аккуратнее с отступающими! — крикнул я по связи, ведь они как раз приближались по коридорам.

— Поняли — ответила подруга. — Не волнуйся за нас!

Я сосредоточился на магии, усиливая напор.

«Ты перенапрягаешься!» — предупредила Астэр. В тот же момент разряд белых молний встретил поток пламени, пущенный Уильямом за спину. Тёмный коридор осветило белым сиянием, поглотившим раненного врага. Древний дух снёс и всех его союзников, бежавших за главарём. Шлюз был уже недалеко.

«Нужно его остановить, и корабль! Ты можешь поломать ему систему опознавания? Быстро проникнуть?»

«Попытаюсь! Прошу, будь осторожнее, не перенапрягайся!»

Астэр верила в меня и направилась к ближайшему шлюзу, пока мой противник свернул в коридор. Я пытался ускориться на силовой магии. К счастью, последняя атака сломала движки врага. Ещё раз — свет!

Практика в магии дала плоды. Мои щиты выдержали слабеющие удары пламенем, наверняка он потратил много сил при штурме. А луч я сконцентрировал очень сильно!

Правда, он повернул в этот коридор не случайно, видимо они при штурме прошли здесь и на пути оказался один из напавших. Уильям обогнал того.

— Задержи его, всё в защиту!

Некто в среднем доспехе попроще, встал на пути моей атаки, едва ли даже поняв, что его использовали как пушечное мясо. Тёмный, заполненный ломом коридор озарил яркий свет. Да чтоб вас черти подрали! Он принял большую часть удара! Доспех разорвало на мелкие клочки, и даже немного достало Уильяма, но этого не хватило.

Ноги уже наливались свинцом, голова кружилась, но я побежал мимо раскалённых стен, стараясь не споткнуться о куски турелей и дронов. Противник был уже около шлюза, я знаю, что Катаури подлетел к станции. И я не могу выйти тут наружу! Меня сразу убьют орудиями точечной обороны.

Однако в меня ударили магией души. И такой мощной, что ноги подкосились, и я споткнулся.

— Ты, монстр, станешь моим путём наверх, — говоря это, Уильям приближался, снова ударив магией души. Ну нет, я тоже крепкий!

Свет — ещё немного!

Яркое сиянье ударило в Уильяма, но и я был сильно ранен. Слишком высокая нагрузка на мана-каналы, всё же я не дух. Он отдохнул, и огненный барьер держался… но я был таким смелым не попусту.

Из бокового коридора выскочила Алиса с Кайсакой и выстрелила противнику в спину. Магия холода тушила его покров. Повреждённая броня не выдержала, и враг с хрипом свалился на пол.

— Не добивай его! — успел крикнуть я. То, что это Алиса показывала станция, так-то она в Тифоне поливала врага ещё и встроенными лазерами.

Кое-как поднялся и стал бить во врага магией души, выстрел плазмой пробил доспех точно в районе позвоночника, куда ранее ударила Астэр. Противник был почти обезврежен.

Алиса уже стояла рядом и нервно осматривалась.

— Где наши корабли?

— Им ещё нужно долететь от края! Обезвредь его!

Я выскочил через синюю пелену силового поля достаточно аккуратно выломанного шлюза. Астэр было больно, я видел, как лазеры ОТО пробивали её энергетическое тело насквозь… но она уже долетела до эсминца и теперь выламывала шлюзовую дверь. Ира Дэус утаскивал Ира Солис всё дальше на буксире, буквально примотав его снизу при помощи стальных тросов. Нужно перехватить!

Первым делом позаботился, чтобы информация была отправлена на летящий сюда Ира Джентис. А сам развернулся и лучом света встретил одного из отступавших магов. Душу обжигало болью, я наносил себе новые травмы.

«Хватит, отдохни», — попросила Астэр. — «Позови сюда дронов, перепроверка маяков! Должно сработать, ты знаешь, как их убедить!»

Астэр уже забралась в корабль, который сильно повредил Олимп. Многие переходы были пробиты, ещё недавно целые блоки изрешетили рельсовые болванки и изрезали лазеры.

Отступавший маг, проскочивший мимо Алисы, улетел в космос по частям, а я силовой магией затолкал себя обратно в шлюз и метнулся к ближайшему терминалу. Нейроинтерфейс уже начинал глючить из-за фона маны, к тому же не все команды можно давать дистанционно из соображений безопасности.

«Эсминец собирается улетать, лучше покинь корабль!»

«Я почти закончила! Они не смогут меня тут поймать!»

Я ощущал, что Астэр тоже сильно устала, к тому же лазеры её ранят, ведь стреляют плотной энергией. Попадание крупной позитронки вовсе убьёт. К счастью, станция всё ещё отстреливалась, все пушки системы обороны сломать враг не успевал. Эсминцу приходилось держаться в мёртвой зоне от самых крупных, там, где их смогли снести.

Однако сейчас я понял её задумку. Пригнать дронов пораньше, убеждая, что какой-то корабль выглядит странно. Я забежал в пустующую оружейную, где был терминал и быстро отдал нужные приказы, пользуясь нашим доступом.

«Ах, сволочь!» — Астэр снова закричала. — «Не волнуйся, уже выхожу. Убирай блок пространства!»

Я подчинился, тут же отключив его на всей станции. Сердце бешено стучало, а душа ныла от перегрузки, но это уже привычно. Астэр телепортировалась ко мне, нижнюю половину тела ей оторвали, энергия стремительно вытекала. Она приблизилась ко мне и исчезла.

«Так… лучше. Всё в порядке, у меня много энергии. Там попался человек с астральной магией… молодец, правильно сделал. А я успела уничтожить и основной, и запасной маяк опознавания».

— При том, что… оба корабля ушли. Ты отлично справилась! Но… у нас украли наполовину рабочий Ира Солис. Ситуация хуже некуда.

«Хех… пусть попробуют взломать его сейчас, не спровоцировав самоуничтожение… а вот на детали пустить могут. Ира Дэус явно почти без энергии. Так… иди к тому ублюдку».

Я поплёлся прочь из оружейной, бои на станции ещё шли, но врагов уже добивали. Портальную установку сломать не успели, так что пришло запоздалое подкрепление.

Подошёл к оставленному валяться Уильяму. Он уже был при смерти… но и я свалился рядом.

— Ну что… ещё кусочки? — устало спросила Астэр, появившись рядом. Ноги уже восстановились, но она стала гораздо прозрачнее. — Ты зачем так перенапрягаешься?

— Нельзя было его отпускать, — вяло ответил я. — Он мне… хорошо врезал. Ты что хочешь ещё и его фрагменты мне дать? А хотя чего уж…

— Я смотрела исследования магов души из твоей федерации. У тебя действительно некая сверхадаптивность. Они предполагают, что душа трансцендентного тоже смогла бы усвоиться. Человека это бы убило, но не тебя. Жаль, у всего есть предел, но и выбора у нас нет.

Сам сосредоточился на своей душе и… как я вообще ещё в сознании остаюсь? Уильям был сильным магом и вкупе с перегрузкой те удары вырвали такие куски души, что меня должно гарантированно вырубить на длительный срок.

— Только допроси его сначала. Я-то могу чуть подождать, раз всё ещё стабилен. Ради этого захватили ведь, — попросил я. Астэр согласилась, но крайне нехотя.

И теперь она… продолжила заниматься настоящей химерологией с душами. Я закричал, в этот раз было по-настоящему больно!

«Всё хорошо, Оскар. Мы восстановимся», — ласково сказала она телепатией, так что я не мог не слышать. — «Потерпи ещё немного».

Энергия утекала из меня. Я тоже слишком геройствую! Ещё и вышел того бегущего добивать! Я просто не ощущал, насколько навредил себе! Как же больно, эта душа слишком мощная!

— Прошу, хватит…

«Нельзя, твоя душа опять рассыпается. Пожалуйста, любимый, держись».

Вторжение в душу усиливалось… но меня поглотила спасительная темнота.

Глава 12 Начинающийся шторм

[Ира Джентис]

Четвёрка людей исчезла телепортом.

— Да чтоб их! — выругался Ричард. — Без нас ушли!

— Мы всё равно не так сильны, — Аманда приняла управление, отправив корабль в прыжок. Сердце сжимало беспокойство — её жених отправился на крайне опасную миссию. — Рич, займи место. У нас не осталось ни одного опытного пилота.

— Они же справятся… должны, — сказала Фари, сидевшая сверху. — Древний дух и Оскар, всего-то одного гранда ведь победят! Давайте будем оптимистами. Но как Орден проскочил мимо сенсорных станций? У нас предатель?

На некоторое время воцарились тишина. Джасмин и Зефф обеспокоенно смотрели за действиями людей, пытающихся выяснить, что происходит. Они не были сильными боевыми магами, и их даже удивляло то, как их старый друг ринулся в бой без сомнений. Впрочем, они всё ещё иногда вздрагивали от его ауры и взгляда слегка светящихся глаз. Порой они сомневались, что перед ними Оскар, а не какое-то астральное существо, перенявшее его память.

— А… до какого уровня подпространства работают сенсоры? — нерешительно спросила Джасмин.

— Что? — Фари повернулась к ним, хмурясь. — Ты о чём?

Сказывался недостаток образования выходцев с Айруса, как офицерского состава мостика. Они научились пользоваться техникой и отдавать приказы программам корабля, неплохо управлялись в бою, но некоторых основ пока не знали.

— Сенсоры же не могут просветить весь астрал и гипер? — терпеливо пояснила корабельный инженер. — Для первого только верхний слой, для второго достаточно, чтобы отслеживать корабли. Вы же не засекаете работу портальной сети, которая использует более глубокие его уровни?

Блондинка хлопнула фиалковыми глазами, осознавая масштаб проблемы.

— Хочешь сказать… это сделал Неро?

— Конечно, это он сделал! — с испугом воскликнула Аманда. — Это очень сильная тварь! Но ему ведь требовался призыв!

— Чтобы легче выйти в конкретной небольшой точке, а тут он мог спокойно открыть портал с погрешностью в световые минуты, — напомнила Джасмин. — Но такие существа при достаточной силе и сами могут выйти на материальный план. К тому же информация, вероятно, устарела. Существо могло форсировать планы из-за наших действий.

Группа напряглась, минуты мучительно тянулись, пока они углублялись в туманность. Система цитадели обнаружила энергетический выброс и уже послала туда разведчиков, чьи данные Ира Джентис смог получить.

В огромную открывшуюся воронку как раз влетал Ира Дэус, тащивший на буксире такой же корабль. Его удалось неплохо разглядеть: корпус пестрил повреждениями, многие орудия были мирианского происхождения, работали лишь два из четырёх маршевых двигателей, причём оба не в максимальном режиме.

И самое неприятное, что его опознавали как союзный корабль. Зато около воронки переливались световые всполохи и дроны не знали, что делать с этой аномалией.

— Конечно, уничтожить! — воскликнула Аманда. — Так, приказ системе: это неизвестная энергетическая сущность! Просканировать активность ауры для опознания.

Аманда подсказала неуверенной системе, что делать. Приложила данные о битве на Эскалейд-1. Прав помыкать дронами как пожелают, у них пока не было, но решать такие вопросы они уже могли. Разведчики сразу открыли огонь по порталу и частям энергета. У некоторых прилетевших даже имелись позитронные орудия: однако Неро был готов к такому и защищался. Мощности орудий небольшого числа дронов не хватало.

Сцепленные корабли вошли в портал, и тот сразу схлопнулся. Неро отступил, перенося трофеи за границу туманности.

— Сколько же он энергии потратить должен на такое? — попытался прикинуть Зефф. — И вы говорили об эсминце. Что с ним?

— Уничтожен, — сказал Ричард после паузы. — Был обнаружен неизвестный корабль, отлетающий от Олимпа, опознавание не работало, и потому его сбили. И… твою же мать…

* * *

Я проснулся от боли! Сволочь, как меня это достало! Долбанные маги души, астральные турели и грёбанные энергеты!

— Оскар! Оскар! — я вернулся в реальность, ощутив объятия. Астэр обхватила меня руками, рядом светилась алая магия души. — Прошу, ответь!

— Я в сознании, — обнял девушку, тут же ощутив укол боли. — У меня сильные ожоги…

— Да, конечно! — она всхлипнула, начав меня исцелять. Я всё ещё был в шлеме. В тёмном оплавленном коридоре источниками света оставалась практически только одна магия Астэр и множество разных Истоков.

Я немного расслабился, терпя приступ боли. Астэр стабилизировала мою душу и помогала исцелить кожу. Тревога на станции уже была отключена. Без сознания я пробыл… всего пятнадцать минут. Да что я за чудовище? После таких ран в кому впадают.

И душа… без понятия, что со мной. На человека вообще не похож. Впрочем, и на духа тоже. Теперь я в ещё большей степени аномальная химера. Но это не так уж важно.

— Райдер… я не фиксирую сигнал Рози. Ей сломали скаф?

Мы были в группе, и я всегда мог вызвать её и следить за состоянием.

— Рози… мертва, — сказал он бесцветным голосом. — Я… не смог её защитить. Слишком сильный противник.

Я тут же дёрнулся, вставая.

— Тебе нужен покой, Оскар!

— Физически всё в порядке, помоги дойти… пожалуйста.

Астэр поджала губы, уже материальная она повела меня по коридорам. Меня пошатывало, голова кружилась. Мысли путались, я не мог ничего контролировать сейчас.

Идти оказалось не далеко, я спотыкался, поддерживаемый Астэр. Пробился через небольшую собравшуюся толпу и… увидел сожжённый доспех, пробитый куском стали, видимо кинутым силовой магией. А недалеко от него… тело девушки в лёгкой броне. Её живот… разорвало плазменным снарядом, весь доспех в прожжённых точках от удара магической молнией. Её брат также в повреждённом доспехе стоял около неё на коленях, сняв её шлем и держа за руку. По полу растекалась лужа крови. Рядом лежало ещё несколько людей, но они были живы.

Внутри всё похолодело, я упал рядом на колени и наконец, нашёл силы стащить с себя шлем.

И всё смотрел на бледное лицо подруги и волосы, пропитанные кровью.

Зачем… я ей разрешил? Знал ведь, что враг силён. Послал их в бой, хотя они были в лёгких скафах без нормальных щитов и оружия.

— Ты… не виноват, — сказала Астэр.

— А кто тогда? — тихо спросил я. — Не остановил ведь.

— Астэр виновата, — сказал Райдер. Я сразу сжал кулаки, подняв на него глаза. — Она пошла спасать станцию, которую могли вообще снести и…

Он не смог договорить, обняв сестру, отправившуюся в его поисках бродить по миру. Которая спасла его из настоящего рабства.

Рука Астэр легла на моё плечо. Она всё ещё лечила меня и теперь тоже встала на колени рядом, обняв.

«Не злись на него. Он прав… мы все виноваты. Но прежде всего наш враг. Такова война. Мы не предположили, что некто сможет пройти мимо сплошных сканирующих периметров периферии».

Я боролся со страхом, виной и отчаянием. Со старой командой я расстался и предполагал их смерти, но не видел сам, да и не был я с ними так близок. После видел смерть лишь тех союзников, с которыми был едва знаком, и это не так сильно задевало. Но потерять Рози, увидеть её тело оказалось невероятно тяжело.

Я ощущал себя виноватым, ведь сам позволил им пойти в бой. Не приказал ждать у врат, заниматься контролем станции, а послал в бой с нами.

— Ты не можешь себя винить во всех смертях, — сказала Астэр. — Райдер, сочувствую. Она была прекрасной девушкой, очень доброй, особенно для вашего мира. Талантливой и храброй. Со всего Айруса, она была мне ближайшим другом…

Я боролся с эмоциями, находящимися на грани взрыва. Астэр ведь… даже за шуточные намёки ревновала меня. А Рози привела сама. Может, я лгал себе насчёт того, что мы были просто друзьями? Потому что человек не может всегда оставаться с подобными мне.

Рядом раздался тяжёлый кашель, одной из других раненых помогли и она проснулась.

— Сента… ты жива, хорошо, — выдохнула Астэр. Ну да, она ведь отличный целитель… — Рози тебя защитила?

— Я успела, — она снова закалялась.

— Ничего ты не успела! Она мертва! — воскликнул Райдер.

— Нет… успела, — она вытащила окровавленный кусок кристалла, что слегка светился… и в нём была душа, раньше не заметил. — Она… здесь.

— Это уже некромантия, — прошептал кто-то.

— Ты привязала её душу к камню? Она нас слышит? Оживляй! — Райдер аж вскочил, но Сента лишь поджала губы.

— Не могу… магии души такого уровня нет. Лучшая… создаст едва разумную нежить. Нужны разработки. Она спит.

Райдер упал на колени, да и у меня всё внутри сжималось. Всё равно что смерть, просто душу не отпустили в посмертие, каким бы оно ни было.

Но Астэр напомнила важное.

— Мы ведь… всё равно планировали разрабатывать магию души для моего исцеления. Чтобы понять кто ты есть… теперь придумаем и как оживить человека. Сента, спасибо. Ты как?

— Буду в порядке. Лучше… тело в заморозку, а кристалл под защиту. Он хрупкий. Не этично, но сейчас нет запретов.

Да, сейчас нет запретов. Или это пустая надежда. Превратить подругу в зомби, чтобы душа дёргала за ниточки мёртвого тела, которое не гниёт из-за магии? Я знаю, что привязать душу к телу, чтобы это было естественно, сложнее любой операции на мозге. Примерно на уровне как разрезать мозг, а потом соединить обратно и сделать, как было.

Но иной надежды не было. Может, когда-нибудь. Через много лет, когда мы сможем уйти в исследования.

— Я займусь, сохраню, — клятвенно заверил Райдер. — Лучше выясните… как такое могло произойти. Почему долбанная Цитадель древних пропустила корабли. Как они так удачно выбрали время.

Я не хотел вставать, но Астэр согласилась с тем, что это нужно. К тому же ожоги давали о себе знать, требовалось снять скаф и очистить раны.

Медблоку пришлось под обезболивающим средством снимать поджаренную, спёкшуюся кожу. Астэр лечила меня после травм и… просто была рядом. Слишком мы утратили контроль над ситуацией.

И чересчур много смертей.

Заходя, я видел на другом столе Арью. Мелкая рыжая девчонка, всегда бойкая и весёлая, была жива… но это лишь физическое состояние.

— Очень много магии души и разума, — грустно сказала Алиса, когда я встал. — Я… понимаю, но… конец.

— Разум разрушен, к тому же… были повреждения мозга? — спросила Астэр.

— Да… она была в тяжёлом доспехе и попала под долгий удар пламенем… она стояла до последнего, — Алиса со вздохом покачала головой. — Я привыкла терять людей, но каждый раз тяжело. К тому же… и мы уже не банда. Оскар, такова судьба. Теперь ты должен отомстить. За неё и за Якоба. Он тоже отдал жизнь за общее дело.

— Клянусь, что не успокоюсь, пока не уничтожу их. И спасибо, ты спасла меня.

Алиса короткокивнула и похлопала меня по плечу. Теперь я, надев белую больничную одежду, побрёл в центр управления.

— Мы не допустим больше смертей, и продвинем магию души, — сказала Астэр, взяв меня за руку. — Нужен полный контроль над Цитаделью. И, думаю… Неро всё же на стороне Эрт. Его действия согласуются только с этим планом. Или он вовсе сам по себе.

— Он бы не тратил столько сил на то, чтобы выкрасть Ира Солис, — качнул я головой. — Нужно понять, насколько много они украли.

В рубке мы встретились с Шайной. Управляющая станцией была смертельно бледной и обеспокоенной.

— Мы потеряли тридцать одного человека, включая Розу. По большей части это люди с колониального корабля, несколько выживших с Магни. Предположительно, план врага был именно в том, чтобы устроить блокаду, прорывать которую прибудут все тяжёлые корабли. В этот момент ожидавшие на границе сектора перескочили внутрь сверхглубоким магическим порталом, созданным Неро. Целью была именно кража Ира Солис и чертежей, нанесения урона нам. Несколько секций олимпа вновь отделены, восемьдесят процентов вооружений уничтожено. Разрушены все ассемблеры тяжёлых кораблей и модуль с гидропоникой и ближним порталом. Повреждено несколько фабрикаторов.

Я сжал кулаки, глубоко вдохнул и выдохнул.

— Спасибо, пожалуйста, займись переговорами с мирианцами.

— Ты хорошо справляешься, — сказала Астэр. — Мы начнём восстанавливать защиту. Оскар, займись станцией, я буду доделывать то, что не смог или не успел Франс.

Я кивнул и сел за терминал, сбежав от боли от травм души и мыслей о фактически смерти Рози. Есть шанс, но какой? Столь великая цивилизация не могла возродить человека, имея душу. Но мы не можем сейчас опускать руки. Враг слишком силён, чтобы терять время. Проводы потом, сейчас нужно стабилизировать ситуацию.

Первым делом начал планировать восстановление уничтоженных соединительных переходов между секциями и производственных блоков. Ремонт системы внутренней и внешней обороны, восстановление повреждённых коридоров.

На Магни и Айрус не напали. Собственно, что им там делать? Эскалейд-3 тоже в норме. Катаури уничтожили, однако два стратегических крейсера улетели в портал. Неро потратил прорву энергии на подобное.

— Отлично, получилось, — сказала Астэр, сидевшая за другим терминалом. — Я убедила систему, что нападение на Олимп доказывает захват Ира Дэус, а Ира Солис похищен. Их регистрация аннулирована, если они снова таким же методом прорвутся на территорию Цитадели, на них будут брошены все силы. Как ты знаешь, даже у такого корабля возможности не безграничны. И ещё Магни поддержит восстановление наших ассемблеров.

Астэр пока ушла, я занимался ремонтом дальше. С Магни и правда, прибыли дроны, начавшие оперативно ремонтировать обстрелянный док и слоты установки защитных орудий, притаскивали сами орудия.

А моя бесценная спутница принесла Истоки.

— Тебе нужна энергия, ты уже достаточно стабилен, — сказала она. — Не спорь, мы — сильнейшие бойцы и не знаем, с кем ещё нам придётся сразиться.

— И сколько всего? — уточнил я, расслабившись. Астэр добавляла мне сразу три Истока. Теперь у меня двенадцать штук — вдвое больше, чем выдержал бы любой архимаг.

— Десять. Себе тоже взяла три, остальные распределим между людьми. У меня поток энергии уже на пределе, душа развивается… но ведь и старые травмы никуда не делись.

— Мы найдём способ тебя вылечить, — сказал я, прислушиваясь. Двадцать девять Истоков на двоих, тридцать два учитывая команду. И моя душа… всё ещё менялась. — Что я такое?

— Человек, дух, трансцендентный, неизвестная астральная сущность, — перечислила Астэр. — Ты постепенно приходишь в норму. Пожалуйста, будь аккуратнее. Я не пережила бы, если бы ты умер в той битве.

— Это относится и к тебе, ведь они могли выстрелить позитронкой, — я приобнял Астэр и мы вернулись к планированию. Вскоре прилетел Ира Джентис, атмосфера была крайне мрачной. Рози все любили, да и Арью тоже… но я должен был помочь Астэр.

С вернувшейся Сверхновой, которой управлял Франс, мы приступили к ремонту. Один из Паллантов забрал нашего посла с Ботейн. Спать мне не хотелось совершенно, хотя, казалось бы, я должен быть несколько истощён. А потому с головой ушёл в работу, помогая всеми доступными способами, и разбирая ход схватки.

В голову всё время лезла мысль — я виноват. Позволил пойти, допустил в столь опасный бой.

Я отомщу за Рози и постараюсь сделать всё нужное. Законы этики и ограничений для магии для нас не писаны. Она была частью нашей команды, которая не дошла до окончательной победы, но призрачный шанс есть. В крайнем случае… хотя бы она увидела космос. Недостаточно, но прикоснулась к тому, чего хотела. Я виноват и в том, что не исполнил её желание до конца. А когда мы столкнулись с Сарой? Глупо себя винить, но всё же корю себя за то, что Рози была фактически заключённой, пока мы оставались на Магни.

Время летело. Я и не заметил, как ремонт дока завершился, и Ира Джентис загнали в него, множество дронов и манипуляторов стали менять повреждённые модули. Снимать фрагменты обшивки и ставить новые, загружали ракеты.

— Нам очень повезло, что не рвануло хранилище антиматерии, — сказала Астэр. — Склад был надёжно защищён и располагался не в Эскалейд-1, а отдалённом не особо нужном модуле.

— Зато на Ира Солис был полный реактор, — цыкнул я. — Как думаешь, что они теперь сделают? Из двух повреждённых кораблей, один из которых намертво заблокирован, соберут один целый? Хотя Ира Дэус ведь взломали.

— Могли поставить другую систему управления, — вздохнула Астэр. — У корабля было так мало мощности, что трудно оценить. К тому же… если Неро смог осуществить перехват в гиперпространстве… значит, он был активен тысячу двести лет назад. Если бы это был сбой систем, корабль бы разрушила энергия там. При этом он мог захватить коды доступа, заставить разблокировать корабль. Или также как я имел очень много времени. Значит… он его где-то хранил и готовился?

— Спрятал где-то, — сказала Шайна, сидевшая недалеко. — Учитывая его слабость ранее, это наиболее вероятный сценарий.

— Ну да, — согласилась Астэр и вывела картинку. — И если из двух кораблей собрать один, получится почти целый Ира Дэус. Так у вражеского корабля видимо, исправен гипердвигатель, а на Ира Солис успели приделать варп. Установленных пушек как раз в сумме двенадцать. Разве что всей брони не хватит идеально покрыть корабль и наших орудий точечной обороны будет несколько меньше.

Я мог только покачать головой. Уже видел, что корабль был отключён из-за глубокого ремонта энергосистем, который недавно начался. Да и в целом корабли в ассемблере всегда для безопасности отключаются. А потом физический канал связи перерубили, а обычные радиопередачи заглушили очень мощным направленным излучателем. Всю мощь до последней капли в него отправили, не рассеивая на станцию, лишь бы Ира Солис не стал отстреливаться, ведь тогда он бы разнёс Ира Дэус.

В общем, мы потеряли мощнейший корабль, на который долгое время пускали немалые ресурсы. Хорошо хоть на нём не было супероружия.

Ира Джентис быстро восстановился: к нашему прибытию всё подготовили. Более того — мезонный рассекатель демонтировали, и теперь устанавливалась штатная тахионка. Станцию в точке попадания прошило насквозь, к счастью выстрел вместе с тяжёлой пушкой пробили всего-то склад лома, который Пеликаны таскали с планеты.

То есть, они не знали, куда стреляют. Если бы был хоть один предатель — взорвали бы отсек, где хранился запас аномальной антиматерии или ячейки для реактора. В первом случае правда погибли бы и сами, ведь энергетическая волна снесла бы не только модуль, но и весь Олимп. Наверняка бы и их достало волной плотной энергии.

А теперь Астэр выбила высочайшую поддержку Цитадели для нас. На Эскалейд-3, где ударными темпами завершалось вооружение Палланта, строился варп-двигатель. А на блоках Олимпа устанавливались дополнительные маневровые двигатели. Станция будет смещаться ближе к Айрусу. Правда, врата не любят, когда объект движется с ускорением. А после изменения местоположения в сети требовалась синхронизация, потому на корабли их ставили редко. Только на линкоры и тяжелее. Но сейчас пониженная пропускная способность была приемлема, хватало и множества транспортников.

— Ничего, если отвлеку вас? — спросила у нас Шайна. — Доклад по империи.

— Ты у нас вроде главная, — устало сказал Франс, который пытался поспеть за Астэр, которая не шелохнулась. Так и смотрела на строчки командной консоли, используя восьмой уровень инженерного доступа. Проще говоря — системного инженера Цитадели Эсилий.

— Мы всё знаем, кто у нас лидер, — Шайна глянула на спутницу, но продолжила доклад для нас двоих. — В империи Мириан произошло крупное восстание. Предательство нескольких герцогов уже было неслыханным, однако произошли и много восстаний на кораблях и станциях. Некоторые успешные, другие же смогли отбиться от мятежников, как на станции Ботейн. В данный момент… восстание в основном потерпело крах. Некоторые сдались сами.

— Дошло, что делают что-то не так, — кивнул Франс. — И что теперь? Они готовы идти на контакт?

— Да, через два часа назначены трёхсторонние дипломатические переговоры на высшем уровне. Президент Томас Нойманн от федерации Нерей, Император Мэннисон Мириан от империи Мириан и… ты от Цитадели Эсилий. Боюсь, на статус империи мы не тянем.

— Я не дипломат, это твоя обязанность, — отмахнулся Франс. — И Астэр занята.

— Но… Франс, пожалуйста. Это слишком для меня, — взмолилась она. — Я никогда не готовилась к такому.

— Я возьмусь, — отозвалась Астэр, так и не шелохнувшись. — И не можете Гарольда подключить?

— Он имеет статус посла в федерацию, — покачал головой Франс. — Иронично, да?

Астэр едва заметно кивнула и снова ушла в работу. Я теперь просто следил за общим состоянием систем и как мог подгонял процедуры ремонта самой Магни. Связался с Дуайтом, чтобы он запросил у Эльдорфа все запасы некоторых веществ, нужных для производства взрывчатки. Столичные фабрикаторы уже также обслужили и включили в производственную сеть, хотя аристократы роптали. Там успели установить врата, за которыми тщательно следили. Причём не только в Хайнмаре, а ещё в Андберге и паре других стран.

В свете опасности повторного нанесения вреда Олимпу, особенно активно ремонтировался индустриальный узел у северного моря, куда я теперь также направил дронов как для воссоздания полностью уничтоженных мощностей, так и для установки защитных систем. В отличие от города, это было идеальным местом для запасной планетарной базы.

А ещё ремонтировалась система планетарной блокировки пространства.

— Всё, видел как надо⁈ — воскликнула Астэр. — Давайте, скажите, кто я?

Мы с Франсом уставились на экраны, где проходила перепроверка. Если сводить к сути, то теперь Астэр имела ранг гранд-адмирала и могла помыкать Цитаделью почти как ей заблагорассудится. Это позволяло ей отдавать любые приказы, кроме самоуничтожения или ядерной бомбардировки Айруса.

— Гений, — сказал Франс.

— Умница, — поправил я. Эстэр ехидно улыбнулась, ей определённо больше понравилось второе определение, так что она оказалась на моих коленях. А я ведь всё ещё в белой больничной майке и штанах.

Астэр обняла меня, при этом исследуя магией.

— Дорогой, ты давно на ногах. Не хочешь спать? Ничего странного не ощущаешь?

Я прислушался к себе и понял кое-что…

— Астэр, у меня двенадцать Истоков… а резерв не заполняется. Где-то треть и энергия куда-то уходит. А ещё… я совершенно бодрый.

— Совсем мало в тебе от человека осталось, — Астэр обняла меня крепче. — Резерв утекает на лечение, развитие и укрепление души. А ещё мана пропитывает тело. Думаю, теперь ты окончательно стал существом магии. Можно проверить?

Она из сухой станционной атмосферы собрала крошечное ледяное лезвие. Я понял эксперимент и кивнул, выставив руку. Она очень аккуратно, самым кончиком надавила на кожу, но упрочнённый лёд сломался.

— Человек получил бы порез, — Астэр смотрела мне в глаза, сидя на коленях и мягко улыбалась. — Думаю, сон тебе больше не понадобится. Уж не знаю про пищу, тело-то вполне настоящее физическое. Но наверняка теперь ресурсы организма будут использоваться гораздо эффективнее.

— И долго я ещё буду так… преобразовываться? — я осмотрел свои руки. Страха не было… просто теперь я такой.

— Не знаю, через тебя уже прошло очень много энергии. Но лучше иди, поешь и переоденься.

Пришлось смотаться в пустую сейчас столовую, и заказать себе максимально питательной каши, чтобы не тратить время. Красноватая жижа выглядела не очень аппетитно, хотя имела вполне приемлемый вкус. А главное — её можно было быстро проглотить и получить максимальную пользу организму. Сбегал в нашу каюту, сполоснулся и надел чёрный офицерский комбинезон с золотыми акцентами.

Успел… навестить Рози, которую заморозили в криокамере, а кейс с душой поместили рядом. Её брат уже выпивал в компании Аманды, и я не мог его осуждать.

Остальные тела, кто не оказался рядом с магом души, положили в специальные капсулы… будет погребение в космосе.

— Надеюсь, они обретут покой в вечном странствии.

Я окинул взглядом помещение с тридцатью капсулами. Не потому что готовились к потерям, но их производство особо ничего не требовало. Это война, я сам уже убил тысячи людей на других кораблях, но с нами этого повториться не должно.

А теперь послушаем, о чём договорятся лидеры человечества. Это слишком для меня. Пожалуй, я никогда не думал, что дойдёт до подобного, и не имею нужных знаний. К счастью, у меня есть та, на кого можно положиться.

И я ощущаю, что сейчас ведёт отсчёт таймер апокалипсиса.

Глава 13 На пороге войны миров

Вернулся в рубку управления, откуда Астэр собиралась подключаться к конференции. Привык я воспринимать всё как должное и эти полгода сильно меня изменили. Но всё же разум нашёптывает: я могу зайти в комнату, где представитель древних собирается разговаривать с мирианским императором и президентом федерации, а меня никто не останавливает! Конечно это из-за моих отношений с Астэр и личных заслуг второго по силе бойца, но тем не менее я не ощущал себя лишним здесь.

Моя спутница обновила тело, вернув идеальную укладку, и кивком приветствовала меня. Присутствовали также Франс, Шайна и несколько людей с колониального корабля, чьих имён я не запомнил. Разморозка, кстати, ещё шла, постепенно набирая темпы. К счастью, в наполовину разобранный корабль не стреляли, видимо не считая его значимой целью.

Связь через квантовые коммуникаторы уже была синхронизирована, но пока мы видели лишь гербы федерации и империи. Отсчёт завершился, ровно в назначенное время все три участника переговоров подключились: хорошо знакомый мне Томас Нойманн, одетый в идеально сидящий синий костюм на белую рубашку с галстуком. В зелёных глазах читалась уверенность.

Император был немного старше, впрочем, коричневые волосы он наверняка покрасил, а магия жизни разгладила морщины. В светлых карих глазах читалось откровенное беспокойство. Восстание не могли полностью подавить так быстро, а главной проблемой был конфликт его флота с древними. В отличие от федерации, они на собственном опыте оценили мощность стратегического крейсера.

Алый с золотом мундир смотрелся несколько архаично, как и трон, на котором он сидел. Первой заговорила моя вечная спутница.

— Рада приветствовать вас. Повторно представляюсь: я древний дух Астэр, в прошлом герцогиня империи Человечества и посол к Детям Тишины, как сейчас чаще называют — Эрт. На этих переговорах я буду представлять интересы Цитадели Эсилий и Айруса.

Соблюли формальные приветствия и правители двух великих наций. Первым заговорил Мэннисон.

— Для начала хочу принести извинения, связанные с возникшим недопониманием. Мы проигнорировали предупреждение о заговорщиках, допустили захват посла и пытались уничтожить ваш корабль.

Астэр кивнула ему.

— У вас были логичные причины быть враждебно настроенными к нам. Ваша империя совершила ряд военных преступлений, которые не могли быть полностью виной заговорщиков. Мы же без сомнений уничтожали ваш военный флот, пока не вскрылись новые факты касательно организации, которую предлагаю именовать Орден и энергета, называемого Неро.

— Как уже сообщали мои дипломаты, ячейки этой организации были в федерации, — заговорил Томас. — Одновременно с вами у нас также произошёл ряд мятежей, но они не имели большого масштаба. С другой стороны, наша служба разведки обнаружила движения флота Эрт.

На экране появилась карта систем, где на приграничных секторах было отмечено повышение численности флота. Астэр дополнила картину неприятными для всех новостями.

— При этом есть вероятность, что враг получил часть наших технологий, причём уже некоторое время назад. Предположительно, Неро лишь недавно смог взаимодействовать с материальным планом, поэтому они не могли получить широкое распространение, однако при численности Эрт их флот представляет опасность. К тому же враг воспользовался нахождением всех напрямую управляемых тяжёлых кораблей у границы туманности и использовал магический портал. В кратчайшие сроки они из двух повреждённых соберут корабль, аналогичный нашему. Однако заверю, что подобная ситуация не повторится. Ира Дэус считался союзным, потому не был атакован системой обороны Цитадели и ушёл быстрее, чем мы отменили его регистрацию.

Теперь Астэр показала в своём окне видео с камеры дрона. Вот теперь правители напряглись ещё сильнее, ведь они прекрасно осведомлены о мощи кораблей проекта Ярость.

— Вы можете построить ещё такие корабли? — спросил Томас.

— Нет, полные чертежи проектов утрачены, новые ещё не воссозданы до конца, — ответила Астэр, что было правдой. Корабли ремонтировали по модулям, но общий техпроцесс сборки ещё требовалось настраивать и заполнять пробелы полного чертежа. Кроме того, технологию самого лучшего нашего оружия — тахионной пушки мы почти утратили. Франс лишь смог отремонтировать повреждённую, не разрушительный реверс инжиниринг не мог мгновенно дать чертёж. — Однако даже если бы чертежи были, у нас недостаёт редчайших магических ресурсов и с точки зрения повышения мощности флота эффективнее создание большего числа кораблей пред-элитного уровня.

Точнее… ресурсов-то много: их нужно из ещё не переработанных обломков выковыривать! Дроны ломались и уничтожались, ресурсы перерабатывали и снова пускали в ход. Свалок лома на разных ресурсных планетах сейчас хоть отбавляй! Все они в ведении Цитадели. А складов готовых к использованию ресурсов не хватает, и когда они заполнялись, переработка останавливалась.

Кстати, надо построить побольше простейших складов ресурсов, чтобы автоматизированная система переработки сваливала там простую сталь. Алгоритма «переработай и выкинь лишнее в другую горку» как-то не находилось, только если дать приказ избавиться от складских запасов. Так что решил быстро решить этот вопрос, благо доступ Астэр сразу распространила на всех нас.

— Мы правильно поняли… что дроны Цитадели не могут покинуть туманность? — аккуратно спросил Мэннисон.

В стратегическом плане это большая разница, в том числе и для их видов на Цитадель. Хотя федерация теперь не отдаст им своего первенства в ситуации, когда мы выражаем желание мирного слияния с ними. Но это вопрос и относительно противостояния с Эрт.

Астэр слегка лукаво улыбнулась.

— Лёгкие дроны управляются подпространственными передатчиками, тяжёлые — квантовыми. Проще говоря, лёгкий флот не может отлетать слишком далеко от контрольных центров, коими являются станции и тяжёлые корабли. Однако флот, в том числе управляемый людьми, может вести дронов за собой. Конечно, вопрос их снабжения также важен. Чтобы защитить ваши миры, находящиеся так далеко, понадобятся ваши энергетические ресурсы, газ для плазменных пушек и металл для производства рельсовых снарядов.

Я в этот момент проверил систему, поняв, что Ира Джентис уже стоит в обычном доке, а отремонтированный ассемблер строит третий «Паллант», причём в комплектации с усиленными компьютерными модулями и передатчиками для контроля дронов. А для двух имеющихся готовится эта модификация: модули будут установлены позже. Эскалейд-3 собирается строить тяжёлый линкор класса «Тиамат». Нашли же чертежи!

Пока лидеры стран подтверждали, что предоставят любое снабжение, я просмотрел спецификацию: это «линкор поддержки». У него нет ремонтных доков для крупных кораблей, однако, очень большие вычислительные мощности и многоканальные контроллеры для большого числа дронов. В шестикилометровой махине, всё ещё по классификации древних считающейся линкором, огромные склады для снабжения и несколько производственных линий полноразмерного фабрикатора. Десяток ассемблеров для истребителей и множество доков обслуживания для пополнения их боезапаса.

Впрочем, корабль может пополнять запасы более тяжёлых кораблей за счёт внушительной армии дронов. Причём эта красота вполне боеспособна, всё тяжёлое вооружение состоит из лазеров и курсовой тахионной пушки, пусть и не такой хорошей, как на Ира Джентис. Вспомогательные калибры смешанные: этот корабль отлично будет отбиваться из тылов и не погибнет сразу, как к нему прорвутся.

Сейчас все мощности Эскалейд-3 готовили детали, ему активно помогала Цитадель. Таких линкоров было запланировано четыре штуки. Боевых сил и так хватало, а дроны Цитадели в основном обслуживались на Магни и вспомогательных станциях, разбросанных по туманности.

Ну а Астэр договорилась о поставке топлива. Империя прямо сейчас отправляет нам с Ботейн транспортник, доверху гружёный ячейками антиматерии, а это очень много! Все новые тяжёлые корабли получат АМ-реакторы. И да, мы окажем всяческую поддержку в защите обеих наций при вторжении Эрт.

— Теперь предлагаю перейти к иному важному вопросу, — продолжил президент. — Как вы планируете уничтожить Неро? Это могущественная сущность, выдержавшая даже лёгкий обстрел ваших кораблей.

— У нас много позитронного и тахионного оружия, а также супербомбы. Проблемой скорее является поимка существа, — ответила Астэр, хотя я ощущал её сомнение. Однако внешне она этого никак не показала. — Важным вопросом является координация действий флота и ваше снаряжение. У нас мало людей, готовых вести космическую войну, однако и времени на переподготовку практически нет. Производство некоторого количества малых кораблей возможно, однако без пилотов эффективнее производить обычных дронов, чей управляющий интеллект хоть и продвинут, но уступает опытному пилоту.

Томас и Мэннисон от идеи объединять флоты явно был не в восторге, всё же нации давно враждуют, и только недавно погибло очень много людей. Могут произойти и конфликты, а для объединения народов понадобится несколько поколений, чтобы улеглась взаимная ненависть, однако всё это не моя головная боль.

Меня другое удивило.

«Хочешь посадить на новые корабли людей извне?» — не смог не спросить я вовремя возникшей паузы.

«Да, среди колонистов очень мало флотских», — Астэр мысленно вздохнула. — «К тому же… терять их нельзя. Остальные люди попросту не готовы к подобному. Поэтому либо пользоваться тяжёлым флотом как дронами, максимум посадив кого-то одного сходить с ума от перегрузки, либо полагаться на быстрое переобучение профессионалов. Ты знаешь, как много может сделать даже один хороший истребитель в космической свалке. А у нас и вполне обычные дешёвые в производстве Пульсар или Тайпан находятся на уровне ваших самых совершенных магитехнических истребителей. Делать их и отдавать пилотам, что и так, выйдут в бой рациональнее, чем клепать мясо малых дронов».

— Мы немедленно вышлем вам большую группу пилотов для обучения, — сказал Томас. — Вопрос в гарантии их безопасности со стороны империи.

— Мы также вышлем экипажи и пилотов истребителей, — подтвердил Мэннисон. — В свете последних событий, мы желаем перемирия. Однако что будет с кораблями после войны?

— Они будут возвращены, — без сомнений сказала Астэр. — Наша техника не будет использована для разрешения внутренних конфликтов единого человечества. Это не обсуждается. Ремонт кораблей в случае повреждений также будет обеспечен нами, разумеется, приоритет будет выше, чем у любого дрона. Учебные программы для симуляций будут высланы. Схемы управления у нас схожи, особенно по сравнению со стандартами федерации Нерей.

Обсуждения и детали продолжались, а москитка пошла в производство. И не как раньше, когда истребитель часами клепался, теперь блоков фабрикатора и базовых ресурсов в достатке! Правда и у древних технологий есть предел, а времени мало.

Пилотируемые корабли теперь может производить и Магни, на которой восстановилось много производственных мощностей. Москитки наклепаем много, штатное обслуживание дронов приостановлено — сейчас это не нужно. Ничего, за такое время не сломаются.

Обсуждение деталей сотрудничества продолжалось, в том числе был поставлен ультиматум как со стороны Томаса, так и Астэр: всех пленных из федерации вернуть, по пути им должна быть оказана всевозможная медицинская помощь.

— Мэннисон, — обратилась Астэр по имени, прищурившись. — Сейчас не время создавать новые конфликты, однако я хочу предельно ясно выразить позицию: если бывшие рабы будут жаловаться на жестокое обращение при освобождении и в пути, то империя Мириан получит значительно меньшую поддержку. Цитадель Эсилий сосредоточится на защите федерации.

— Я обязательно донесу это до подчинённых, — императору такое обращение не понравилось, но зато ясно: каждое проявление бесчеловечности к своим собратьям будет караться смертями ваших военных и граждан, мы лучше поможем цивилизованным людям, а не варварам.

Наконец президентом был задан последний важный вопрос.

— Как думаете, сколько у нас времени?

— В пределах нескольких недель. Готовьте всё, что есть. Мы не знаем возможности и численность сил Эрт и потому сами займёмся разведкой. Я всегда буду доступна, однако если в тот момент я буду вести бой, представителями Цитадели являются Шайна Лейн и Франс Бенсон.

Правители попрощались друг с другом, кстати, использовались автоматизированные переводчики. Астэр устало расслабилась в кресле. О деталях спорили несколько часов.

— Тебя не узнать, — я присел рядом, взяв её за руку. Девушка тут же обняла меня.

— Это мой нелюбимый деловой режим. Однако нужно поговорить с королевой.

— И выпить коктейль из успокоительного и стимуляторов, — Франс встал и выгнул спину. — Оскар, правильное решение с открытыми складами на планетах. Как-то все забыли об этих ресурсах. Пора строить большой флот. Добавлю-ка я тяжёлых эсминцев класса «Гелиос», правда, чертежи лишь для предпоследней модели нашёл. Там как на Тиамат одни лазеры и лишь немного позитронок для ближнего боя. Идеальное прикрытие для тяжёлых кораблей от роевого флота.

— М-да, очередь строительства уже на две недели при наших-то мощностях, — я оценил растущий список, Франс тоже понемногу составлял планы на основе договорённостей и запросов других наций. Одних истребителей в очереди уже тысяча штук. Конечно, большая часть самые простые и быстрые в изготовлении, но в их числе сто пятьдесят Буревестников, для которых нужны лучшие мощности и тонкие долгие процессы зачарования.

Пилотам придётся учиться управлять ими по пути при помощи симуляций с полным погружением, а это лучше чем ничего при их неидеальности.

Однако оставив эти дела, мы порталом переместились в хорошо знакомую зелёную секцию Магни. Два стабильных слоя атмосферного щита над головой внушали гораздо больше доверия, чем один. Портал располагался на нижнем ярусе неподалёку и мы быстро прошли через единственные незапечатанные двери.

Королева жила в лесу, вытоптав там полянку. Её сопровождали целых две молодые королевы, а по полю сновало несколько обычных Эрт, отличающихся вдвое меньшим ростом при вчетверо уменьшенном размере головы. Причём они были вполне разумными, просто не являлись мозговым центром, как королевы. Дальше было устроено гнездо, где откармливали самых молодых особей. Причём древняя жучиха использовала магию жизни, немного подгоняя развитие особей.

Трудная в исполнении и опасная вещь по отношению к сложным организмам, но ей виднее. Вероятно, Эрт лучше чем люди переносят подобное.

— Я чувствую вашу нервозность, — сказала королева на ломанном древнем. — Я обучаю своих детей, но требуется время.

— Рады приветствовать, — одновременно сказали молодые королевы с ещё более сильным акцентом. Нас боялись, ведь тоже прекрасно ощущали мощь существ, способных стереть их за секунду.

— Вижу, у вас всё хорошо, — кивнула Астэр, перейдя на язык Эрт для гарантированного понимания. Я надел наушники с синхронным переводчиком. — Мы пришли поговорить лично. Только что мы поняли, что Неро существовал и во время нашей войны.

— Я уже говорила, что не знаю об активности подобных существ в наше время. Однако вы можете попробовать найти информацию в хранилищах основных знаний, если они сохранились.

— А есть ли в них сведения об оружии, которое вы использовали против наших трансцендентных? — продолжила Астэр. — Неро можно расстрелять и иными орудиями, но та ваша разработка намного упростила бы дело. А ещё записи могут быть шифрованы.

Я смотрел на королеву и остальных жуков. Видимо, они не испытывали особого дискомфорта от близости с таким количеством людей на Айрусе. Королева задумалась: во время первого допроса она выкладывала всё, что знает на вопросы, но нас тогда интересовали совершенно иные сферы.

— Астэр… я не хочу умирать. Понимаю вашу задумчивость, но я помогу раскрыть хранилище только в обмен на свободу. Ты ненавидишь нас, я хорошо изучила эмоции и психологию людей. Но если я не могу воззвать к вашей человечности, пусть это будет сделкой.

— Ты успешно воззвала, — сказал я. — Иначе тебя бы снова заморозили или, по крайней мере, заперли в стальном ящике, а не позволили свободно жить на этом уровне. Но это война на истребление. Хотя ты можешь помочь, ведь флот Эрт должен быть очень велик, а силы людей недавно пострадали во внутренней войне.

— Оскар… — проворчала спутница.

— Она бы всё равно узнала, выйдя отсюда. Либо ничего не сделает с этой информацией, сидя здесь, — пожал я плечами и снова обратился к королеве. — Вероятно, твой вид получил часть технологий: строились некие усилители ментального поля, но их разрушили. Хотя такие могут притащить с собой с вашей территории.

— Вы не уверены в своей победе. Или в её цене, — озвучила подтекст королева. — Я назвала условия сделки: оставьте нам жизнь. Мой рой будет иным, я обещаю это. Мы уйдём далеко, а если снова столкнёмся, то останемся союзниками. И за это…

Она замолчала, мы с Астэр переглянулись. Он как будто… не уверена. Разум Эрт в значительной степени иной: не сомневаюсь, что вытащить нужные коды или методы смогли бы, но что ещё она утаила? Просто магией разума всё не считаешь без огромной практики, а Астэр её не имела.

— У нас тоже есть разработки, — заговорила Королева. — Такие, в которых мы превзошли людей. Не только астральное оружие и псионические интерфейсы. Технологии терраформинга — одна из них. Моему виду нужен гораздо более узкий диапазон внешних условий. Честно признаюсь, что испытываю аналог зависти к людям, награждённым могущественной магией и удобными для космоса сильными телами, живущими вдвое, а то и втрое дольше, в то время как наша псионика стала проклятием нашего вида. У нас есть и преимущества, но тем не менее, я считаю что в совокупности факторов люди нас превосходят. А ещё я утаила от вас одно место, где может быть хранилище технологий на случай краха. Должно быть, о нём не вспомнили.

Мы с Астэр переглянулись.

— Тебя допрашивали в лаборатории.

— Да, я им выдала всё. Но до вас сведения, очевидно, не дожили. И вам я о нём говорила, лишь не назвала особенности места. А ваши поиски затянулись бы и большая часть наших технологий вам просто не интересна. Не знаю, что там, я лишь слышала о секретных разработках некоего устройства перемещения. Увы, во время той войны времени на их завершение не оставалось. Цитадель крепла с каждым днём — мы проиграли. Вы тоже проиграли. На руинах всё возродилось. Давайте разделим наследие, мой народ как вы говорите, уже получил многое. Я тоже стала наследием, что изменит расу. Вы можете получить то, что как я слышала, перевернуло бы ход войны.

«Неубедительно», — сказала мне Астэр телепатически. — «Но она действительно надеется на нашу милость».

«И может остановить хотя бы часть роя», — напомнил я, а Астэр продолжила разговор с королевой.

— Однако выходит, что ты планировала получить свободу и оставить технологию себе?

— Да, пыталась, ведь и у вас может возобладать страх и опаска, — прямо признала королева. — Но это всё. Так или иначе, уцелело что-то или нет, мы знать не можем. А оставить преимущество себе я хотела лишь ради защиты. Астэр… когда-то ты была другой.

Спутница стиснула зубы.

— Хватит давить на это. Людям свойственно меняться, а я отношу себя именно к ним. Мы… не будем тебя убивать, обещаю. Но пока ситуация стабильна, не можем и отпустить к новым Эрт. Вероятно, Неро захочет устранить тебя, если у него тоже есть намерение уничтожить людей. Или просто заставят выдать то, что ты знаешь о нас.

Астэр посмотрела на меня немного виновато.

«Я научился понимать тебя с полуслова во многом, но сейчас не могу угадать твои мысли», — сказал я и Астэр вздохнула.

«Прости, пожалуйста. Мне так понравилось то, когда ты принимал решения… что я всё пытаюсь свалить это на тебя. Решить, что с ней делать, отдать груз невероятной ответственности. Принять решение, которого от меня многие ждут, при этом не беря его на себя».

«Да… я вижу это. Но считаю, что решать должны люди. Моё мнение ты знаешь — истребление разумной расы это слишком».

— Я согласна. Действия требуют осторожности и тщательной разведки, — продолжила королева. — Попадание к усилителю наверняка позволило бы мне обратиться к своей расе, и мой голос никто бы не заглушил. За годы заточения я о многом подумала и хотя бы часть народа прислушается. Однако надо подготовиться, мне нужен быстроходный транспорт, способный обороняться от возможного нападения. Карты разведки дальних систем с предполагаемыми живыми мирами, куда мы могли бы отправиться. Достаточные запасы провианта и наши скафандры.

— Мы всё подготовим, — сказала Астэр. Придётся выделить немного мощностей. Где-то вроде были схемы и скафандров Эрт, правда, не для производства, а как результат исследования их технологий. — Как вскрыть ваши технологические хранилища, не вызвав самоуничтожения? Наверняка ведь и здесь что-то умудрилась утаить, несмотря на детекторы лжи?

— Я говорила правду. Вопрос лишь окончательной дешифровки. Неужели забыла, что мы мыслим иначе? — ответила королева. Кажется, в голосе прозвучала издёвка, хотя с переводчиком непонятно. — Буду верить, что тут начинается история нашего мира и сосуществования.

Я решил уточнить одну деталь:

— Пожалуй. Кстати… а почему выжившие сами не отыскали схроны?

— Должно быть, выжила лишь очень молодая королева, которой не успели передать знания. Почти наверняка колониальный корабль был подбит или это вовсе был единственный сбежавший небольшой корабль. И будьте аккуратны, ведь исследовать остатки былого может и нынешний рой. Буду ждать вашего решения.

В выживании королевы сомнений не было, поскольку только она может породить новых королев. Что же… обе расы прошли по краю.

Мы покинули Эрт, перестав нервировать их молодёжь зубодробительной аурой. Размер флота Эрт при состоянии наших наций действительно беспокоил, особенно в свете того, что они могли успеть, что-то воспроизвести из технологий древних.

Для доставки королевы будет подготовлен быстроходный эсминец с увеличенным грузовым отсеком. Такие предназначены для снабжения флота в очень опасных условиях.

— Вылетаем через полчаса, — сказала Астэр, то есть проводить остальных и ещё раз навестить Рози в криокамере успеем и вылетаем. — Мы не можем тратить время. Кого возьмём с собой? Или летим вдвоём?

— … Спросим у них. Как же сложно всё внезапно стало. Кстати, моё состояние всё ещё… странное. Энергия продолжает утекать.

Глава 14 Руины территории врага

Мы с Астэр вернулись на Олимп, который быстро ремонтировали снующие дроны. Кроме того, маневровые двигатели снизу равномерно толкали весь комплекс на новую позицию поближе к Магни — человеческих сил у нас не так много и лучше их сконцентрировать.

О сверхсветовом манёвре речи не шло, но он и не был нужен. Постройке кораблей это особо не мешало — в ассемблерах была возможность включить поле нулевой гравитации, просто это тратило дополнительную энергию. Тяжёлые корабли без проблем использовали и свои двигатели, да и прочность станции была достаточной.

И сначала… состоялись похороны.

Все не могли присутствовать, кто-то может и не захотел. Но вся моя команда была здесь, а ещё Алиса, Райан и Виктория.

Тридцать капсул вылетели через открытый шлюз сквозь силовое поле. Двигатели разгоняли их, унося в странствие по вселенной. Маленькие реакторы позволят развить большую скорость, а после ещё некоторое время ускорение будет продолжаться благодаря нескольким солнечным панелям. За счёт опознавания дроны их не тронут.

Знакомые мне Арья и Якоб отправлялись в вечное странствие. Там мог бы оказаться и я, но вместо этого получаю аномальную силу. Астэр не беспокоило то, что энергия уже четырнадцати Истоков куда-то утекает. Она добавила мне два Истока, которые ещё не успели отдать кому-то другому. Живущие здесь и так за это время много добыли на планете, им хватает.

Эта сила мне поможет защищать людей. Чтобы такое не повторилось с теми, кого я должен защищать. Быть может, когда-нибудь я смогу помочь и Рози. Хотя вижу, что большинство считает это невозможным. Привязать душу к телу безумно сложно, я знаю это, хоть лекцию могу прочитать о проблемах. Но если я теперь бессмертное существо, должен же я заниматься чем-то возвышенным? Стану архимагом, каких не знала цивилизация древних.

Алиса первой нарушила молчание.

— Жизнь продолжается, Оскар. Не думай, что не увидишь смерть вновь.

— Я стал сильнее.

— Ты и до того был сильным. Но ты не можешь быть везде. И разве ты не бессмертен теперь?

Я не знал ответ, Астэр тоже не знала. Однако Алиса была права.

— Иногда надо отпускать, — продолжила она. — Может… по ту сторону лучше?

— Ты нашла в этом утешение, смотря на смерти своих людей, — я встретился с её взглядом. — Нет, я в рай не верю. И магия души мне нужна много для чего. Мы победим и понадобится иная цель.

— Хочешь спасти любимую, — Алиса вновь стала смотреть вслед капсулам, уже ставшим маленькими звёздочками.

— Я её не люблю. Даже сейчас, уверен, она мне друг и товарищ. Но тот бесценный друг, которому я обещал космос. Она поверила в меня и раз уж Сента дала шанс, я его использую.

Повисла тишина, которую через несколько минут нарушила Виктория.

— Необычные похороны, но моего внимания требуют ещё живые. Сента не успевает всюду. А вам, думаю, пора отправляться.

Я кивнул, посмотрев вслед целительнице. Кстати, тоже имевшей Исток. А после повернулся к команде.

— Мы летим на бывшую территорию Эрт. Помощь в управлении кораблём нужна, но вместе с тем это будет опасно.

— Я с тобой, — сказал Райдер, выглядевший помятым, под глазами уже были синяки. — Надо… отомстить.

— Конечно, мы поможем, — Аманда обнимала его, всячески стараясь поддержать.

— Тут тоже опасно, да? — сказала Фари, погладив пока ещё плоский живот. Тем не менее, пусть очень слабая, но душа там уже была. — Думаю, на Ира Джентис надёжнее.

Рич также кивнул. Остались Зефф и Джасмин, которым мне так и не удалось уделить время после возвращения. На меня они теперь смотрели с беспокойством, ведь сила ауры крепла.

— Я бы… предпочла месть мирианцам, а с ними договариваются, — призналась старая подруга. — Чтоб тем ублюдкам пусто было! Надеюсь, после всех выживших из их флота поголовно вздёрнут. Но я попытаюсь помочь тебе. Правда, много толку не жди, не поспеваю я за вами.

— Постараемся помочь, — подтвердил Зефф. — Но мы ведь полетим не одним кораблём?

— Одним, но с прикрытием, — сказала Астэр. — Несколько достаточно быстрых дронов мини-авианосцев летят с нами. Так, чтобы не замедлять наш полёт.

— А… если сюда нападёт такой же корабль? — спросила Джасмин. — Он ведь очень мощный.

— Теперь на них накинется весь флот Цитадели, к тому же им требуется отремонтироваться. На станции устанавливается много ракетных установок, так что сейчас самое время.

Видимо, вновь летим таким составом. Все остальные люди заняты, так что мы, не теряя времени, взошли на борт и ушли в гипер. Сейчас нам на станции толком делать уже нечего, Астэр за считанные часы завершила трёхнедельную работу Франса. Цитадель полностью наша.

Флот строится, подготавливаются места для пилотов, которые скоро прибудут. О поставках необходимых компонентов для производства взрывчатки договорились, и с Ботейн уже идёт транспорт. Народы Айруса поняли расклад и понемногу реорганизуются. Несколько дипломатов во главе с Шайной удерживают стабильной ситуацию на планете.

— Франс загрузил то супероружие, — сказал Рич, проверивший оснащение. — Один «Завершитель цикла».

— На крайний случай, — сказала Астэр. — Их слишком мало производится, и на станции приберегли, но процесс идёт. Главное не перепутай, выпустив по приближающемуся корвету.

— Действительно, — я встал, направившись к старым друзьям. — Давайте пока займусь вашим обучением, и погоняем симуляции.

Рутина продолжилась. Астэр постоянно сидела на квантовом коммуникаторе для дальней связи: мы отслеживали актуальные новости. В федерации началось недовольство и критика Томаса за перемирие с империей, поэтому пришлось обнародовать информацию о движениях Эрт и о том, что сама война была спровоцирована третьей стороной.

Помогло лишь отчасти, однако правители — не дураки и знали, как контролировать людей даже при демократических формах правления. Конечно, преступление в отношение Цифеи не будет забыто, мирианцы уже сейчас посылают всётерраформирующее оборудование, которое у них есть, для ускорения очистки планеты.

Транспортник с освобождёнными рабами успешно встретился с высланным навстречу флотом федерации и Мэннисон исполнял требования, отправляя новые пассажирские корабли. От Астэр пытались получить древние технологи, но она дала только те вещи, которые смогут быстро применить на наших производствах. Полная интеграция будет начата после войны. Спасибо хоть империя больше не сомневалась. Наши пленники, кстати, отправились к ним как доказательство.

С Рози пока было без изменений. Магии души нужного уровня не было, всё что осталось мы уже собрали и я это даже загрузил себе в голову, теперь просто повторял про себя и размышлял. Мне далеко до ранга архимага, но к меня есть десятилетия. Не известно, как скажется на душе пребывание в камни тоже, по сути, в замороженном состоянии. Однако сама душа не пострадала и она должна нести память, шанс вернуть подругу есть. Малый, но это хорошая цель, достойная.

А вот Астэр приходилось спорить насчёт королевы Эрт, но она уже приняла решение и продавила план.

Я пару раз добился разговора с родителями, а ещё пришлось болтать с магами души из исследовательского института, которым было нечего делать, кроме как исследовать мой феномен. За прошедшее время я так и не захотел спать. Самое большее — после тренировок магии или симуляций на часик отправлялся в этакую медитацию, расслабляясь и освобождая уставший ум. Ну или меня навещала Астэр, которая теперь тоже просто обновляла тело и в минуты спокойствия любила полежать в объятиях.

Кстати… энергия всё ещё утекала на развитие, правда уже не так быстро, чтобы резерв не заполнялся.

Полёт продолжался уже девять дней. Настроение людей немного выправилось. В космосе войны происходят долго из-за дистанций. Если посмотреть глобально, мы почти вернулись к истокам! Когда-то для войны с кем-то требовался военный обоз, тяговые животные, пеший марш. Войны длились многие годы. Потом придумали быстроходную военную технику, и сроки сильно сжались. Конфликт всё ещё мог стать затяжным, но войны намного ускорились просто за счёт возможности добраться до противоположной точки мира за считанные часы.

В космосе опять всё стало долгим. Однако любое затишье кончается.

— Эрт напали на приграничные сектора! — воскликнула Фари. — Наступление одновременно на Мириан и Нерей!

— Показывай! — потребовала Астэр.

— Мы будем разворачиваться? — спросила Джасмин.

— Нет, уже почти прилетели. Два дня вряд ли что-то решат, это пока лишь приграничная стычка, — тут же ответил я, понимая и мысли Астэр. Лишь бы королева не обманула!

А на экране появилось пересланное видео: из-за узкого канала передачи сжатое, но достаточное чтобы понять общий расклад. Конечно, не просто запись, а с увеличениями и пометками.

Тысячи тяжёлых кораблей наступали на приграничный флот. Те умирать не собирались, ведь ожидали крупный флот. Оборонительная станция вела огонь в режиме перегрузки. Возможно управляясь автоматикой, а может кто-то решил остаться героем. Не оставили позицию заранее лишь чтобы оценить силы врага и немного проредить.

Флот федерации отступал, однако поле перехвата оказалось не идеальным и несколько соединений Эрт всё же проскочили близко и пытались мешать отступить. Завязалась перестрелка, у врага на этой позиции было подавляющее численное превосходство.

Потери несли обе стороны, округлые, странные корабли гибли под непрерывным огнём, один из крейсеров федерации получил повреждения двигателей и теперь также вёл свой последний бой. Отступающие перед прыжком давали ракетные залпы, впрочем, ни одного линкора Эрт сбить так и не удалось. Сопротивление слабло, корабли разрушались.

Пока мы смотрели на это, аналогичное видео пришло от мирианцев, только у них флота было гораздо меньше. Фактически они оставили оборонительную станцию с эсминцами и корветами прикрытия. Они помогали сдерживать первый ракетный удар и сразу отступили, оставив станцию наносить хоть какой-то урон.

— Слишком точно стреляют, — сказала Астэр. — По вашим данным, системы наведения Эрт хуже. Они могли перенять сенсорные массивы и наши алгоритмы наведения. А ещё их щиты держатся лучше ожидаемого. И судя по скорости прибытия, гипердвигатели тоже наши. К счастью, кораблей с такими слишком мало, чтобы уничтожить отступивший флот федерации. А вот тактика мирианцев провалится, сейчас те корабли догонят и уничтожат.

Я сжал кулаки. Сверхсветовые двигатели, полученные врагом — это очень плохо! Мы успели кое-что передать нациям, но чтобы провести модификацию достаточного числа кораблей, нужен хотя бы месяц.

— А что Цитадель? — спросила у меня Аманда.

— Они же не тупые монстры без подготовки идти на такую структуру. Обязательно нападут, ведь знают о силах и производственных ресурсах, но сначала пододвинут границы империи и федерации, развернут свои мобильные доки.

— Угу, я там к Ботейн как раз варп-двигатель дредноута прикручиваю, — сказала Астэр. — Станцию вне периметра защиты просто снесут, чтобы не мешалась, а так хоть какой-то толк будет. Щитов и новых пушек навесим, получится неплохая оборонительная платформа.

Мы поглядели информацию о вторжениях в туманность — Эрт пускали разведчиков и всех, кроме прошедших по самой границе — сбили. Сорок перехватов стелс торпед сверхбольшого радиуса, пущенных с разных направлений и все не пробыли в пространстве Цитадели и десяти минут. Восстановление сенсорной сети было одним из первых, к чему мы приступили при начале ремонта систем обороны.

— Сейчас бы диверсионную войну начать… — высказала идею Фари. — Но одного нашего корабля не хватит, да?

— Да, прикрытие слишком малое, — подтвердила Астэр. — И запасов супероружия нет, чтобы взрывать вставшие на пути дредноуты или оборонительные платформы. Следуем изначальному плану. Так…

Поступил запрос связи от Томаса Нойманна.

— Астэр, полагаю, вы уже получили отчёты о начале наступления Эрт? — спросил президент и на кивок продолжил. — Сейчас враг движется к одной из наших меньших колоний, находящихся ближе к границе. Прогнозы относительно оборонительных возможностей неутешительные. Я прошу во-первых, об ускорении предоставления дополнительных оборонительных сил нам.

— Один тяжёлый линкор снабжения с максимальным числом дронов, а также прочие корабли поддержки уже в пути. Остальные пока производятся, ваши люди приняты на станции и ожидают. Мы пока не можем предоставить больше, кроме того — оборона Цитадели также должна выстоять.

На станцию отобранные экипажи из ближайших флотов были приняты сегодня, едва успели долететь на самых быстроходных кораблях. Мы им сразу передали произведённое и отправили назад. И да, флот Цитадели также пополняется.

— Мы этого и ожидали, но надеялись на вашу возможность послать больше. В таком случае просим принять беженцев с планеты Резтис. Это сравнительно молодая колония и мы ожидаем начала планетарных боёв или бомбардировки при прорыве врага. При этом после эвакуации выживших гражданских с Цифеи другие планеты столкнулись с перенаселением.

Астэр не могла отказать.

— Айрус… примет беженцев, но прошу обеспечить их достаточными припасами продовольствия. Также, в таком случае, для защиты ваших граждан предлагаю оставить прибывших пилотов для обороны Цитадели.

Видимо, такое решение президент уже согласовал с министром обороны. Часть сил остаётся при нас и более того — к нам успеет долететь ещё больше экипажей. Хотя темпы строительства кораблей едва поспевают за возросшими потребностями. Но теперь можно было переключить часть производства дронов в пользу пилотируемых кораблей.

— А мы столько примем? — спросила Аманда. — У вас же население миллионное, у нас еды на всех не хватит.

— Гидропонику уже разгоняют, где могут, — ответил я. — Те, кто не мог помочь иным, восстанавливали мощности производства еды на Магни. Да и скольких они пришлют? Транспортных кораблей у федерации не так много, а рейс будет длительным. Это военных на самых быстрых прислали, а эти будут недели две тащиться как минимум. Скорее отчасти Томас заодно хочет начать подселять людей федерации на Айрусе, чтобы ассимилировать его население.

— Эм… ну да, всего два миллиона, — Рич криво усмехнулся, ведь по меркам Айруса это огромное число людей. — Наверное, в кораблях людей набьют как селёдок в бочки. В Эдриг их поселим?

— Ну а куда ещё? — согласилась Астэр. — Строительные производства, специализированные на город, всё это время его ремонтировали. Правда много чего для жизни не хватает, того же водоснабжения и лифтов, но с ними разобраться не сложно. За то что будет бунт можно не переживать, Томасу нет смысла подсылать наземную армию, хотя для защиты граждан солдаты точно будут. Заодно и начнут обустройство города.

— Астэр… цитадель выстоит? — спросил молчаливый Райдер. — Там ведь… много родственников. Мои младшие братья и сёстры, семья Аманды.

— Ты знаешь ответ. Или выстоит, или почти наверняка останутся только Эрт.

Настроение снова стало мрачным, к тому же мы всё дальше улетали от обжитых секторов. Ещё три дня полёта, и мы прибыли к назначенному месту. Одной из бывших систем Детей Тишины, на самую окраину к каменистой планете, в которой был выбит огромный кратер.

Тут было необычно тихо. То есть в радиоэфире конечно было полно мусора от когда-то живших тут рас. Но никаких кораблей, спутников, подпространственных сигналов.

Два лёгких авианосца всего по шестьсот метров и четыре дрона-эсминца неотступно следовали за нами. Больше ничего. На телескопах мы увидели четвёртую от звезды планету, представляющую собой большой дрейфующий кусок камня, ещё светящийся расплавленным ядром, и поле астероидов.

Тысячу двести лет назад корабли проекта Ярость зачистили эту систему.

— Спускаемся вниз, сделаем всё предельно аккуратно, — сказал я, прогоняя проверку систем архидракона. — Ну что… попробовать что ли.

— Ладно, давай, экспериментатор, — Астэр отправила вниз грузовых и ремонтных дронов, а после подошла ко мне. Фари порывалась присоединиться, но я и Рич были против. Зато Зеффу и Джасмин было интересно, так что они тоже нацепили доспехи. Меня за это время бояться перестали.

— Так, многовато вас, — скала Астэр. — Дорогой, давай пока один вниз.

— Мне тоже интересно, — пробормотала Волчонок.

— В следующий раз попробую вас перенести, — ответил я и обратился к способности, которую ощутил вместе с продолжающейся адаптацией моей сущности. Блокировки пространства не было, так что я прямо из оружейной ушёл в… астральный прыжок.

Возле меня разверзся пролом на иной план и унёс прочь. Вокруг мелькали разноцветные облака пред-стихийной энергии. Для телепортации этот план не был так удобен. В отличие от гипера он делился на слои, и плотность энергии на каждом становилась всё выше. Перенос тут выходил гораздо медленнее, энергозатратнее и наводиться получалось не так точно. Зато для духов это была врождённая способность, как и для трансцендентных.

И не зря астрал называют планом душ. Всяких энергетов тут было много, правда, вблизи мёртвого мира не было почти ничего.

Тридцать километров с орбиты лететь долго и вышел… в пяти метрах над планетой. Воздух, что я прихватил с собой, замерзающей волной ушёл в черноту космоса. Промахнулся на полкилометра, но быстро преодолел их обычным полётом. Да уж, ещё одна способность трансцендентных — удобная.

Интересно, что ещё смогу?

— Копаем здесь, — сказала Астэр, для разнообразия надевшая лёгкий скаф. — Зарыто глубоко, но тоннель вряд ли обвалился при такой низкой гравитации.

— А если нас обманули? — спросил Зефф, смотря как дроны вгрызаются в землю, уже обнаружив полость при помощи притащенного нами геосканера. — Вдруг там… бомба?

— Она не могла солгать настолько сильно. К тому же техника Эрт нашей эпохи не так уж надёжна, — Астэр на этот счёт не беспокоилась. — Потратить наше время ей тоже не выгодно. Единственной проблемой может стать то, что данные не сохранились.

Раскопки закончились, и мы все быстро направились в довольно узкий и длинный тоннель, который угловатой спиралью уходил под землю. Стальные стенки и пандус оставались вполне целыми, низкий потолок слегка давил.

Очень, очень долго шли вниз, иногда вскрывая по пути старые гермодвери. Телепортироваться в таких условиях опасались.

— Всё, мы в самом низу, — сказала Джасмин, когда мы вышли на ровную площадку. — Глубина… полкилометра. Сейчас бум, и нет нас!

— Что же ты такая пессимистичная, Волчонок, — хмыкнула Астэр, подхватив от меня её прозвище.

— Оскар… я тебя ненавижу, — она совсем легонько стукнула меня по руке и стала крепить к стенке лебёдку для открывания гермодвери.— Ну-с, не будем терять время!

Мы предпочитали не использовать ничего высокоэнергетического, а потому Астэр и я при помощи пространственных клинков срезали запоры, а после механизм, который быстро вкручивал в стальную стену сверхпрочные саморезы, распахивал тяжеленную дверь при помощи троса, пока мы отходили на пару метров просто на всякий случай.

Эта дверь была ещё и гораздо крупнее и тяжелее предыдущих. Мощности не хватило и пришлось помогать силами доспехов. За дверью обнаружилась ещё одна, правда уже мелкая и раздвижная, а после толстого слоя стали шло полтора метра пропасти с перекинутым раздвижным мостиком.

— Подвесной механизм для компенсации возможных землетрясений, — оценила Астэр. — Пружины и поршни — классика. Пошли внутрь, ничего не трогайте! Ведём себя как культурные расхитители технологического наследия.

— Рад, что ты воодушевлена, однако всё же вариант выдрать всё оборудование и разбираться в полёте звучит привлекательней.

Астэр мысленно согласилась, мы не стали испытывать мостик на прочность и перелетели к короткому коридору по ту сторону, легко вскрыв более тонкую дверь одной грубой силой. Перед нами предстало хранилище знаний. Может Эрт и другие в значительной мере, но они технократы и некоторые инженерные решения вполне логичны для обеих рас.

Помимо компьютерного оборудования и неких коробочек с рельефными пометками на языке Эрт имелись, так сказать, более грубые физические носители информации.

— Усиленное стекло, — хмыкнула Астэр, изучив одну из больших коробок. — Восьмеричная система кодирования информации глубиной маленьких выемок. Я знаю о таком методе записи. Правда даже при таком сжатии… м-да, сканировать и сканировать. Надеюсь, уцелели их записи здесь.

Она аккуратно убрала защитное стекло с одной из коробочек и осмотрела, пока не прикасаясь.

— Вряд ли экспериментальные, незавершённые технологии высокой сложности нанесли на стёкла. Зефф, не советую хватать его в перчатках, может быть хрупким.

Парень как раз смотрел на белую стекляшку с сетчатой шершавой поверхностью, словно очень крупная наждачная бумага. Конечно, её прикрыли для защиты неким полимерным стеклом.

— А теперь осторожно переносим всё в хранилище, — сказала Астэр, открывая пространственную воронку и аккуратно отправляя туда устройство. Мы начали погрузку… вот только подлилась она лишь пять минут.

С нами связались с корабля, используя прихваченный подпространственный передатчик.

— Обнаружен флот Эрт! Движется прямо к нам! — воскликнула Аманда. — Поторопитесь!

— Вашу мать! Самое время, — я поднял скорость сбора вчетверо. — Кидаем всё как можно быстрее и на корабль!

Глава 15 Первое столкновение с Эрт

— Наше прибытие заметили? — спрашивал Зефф, помогая в воронку хранилища закидывать тяжёлые ящики.

— Наверняка, главное вернуться на корабль, пока пространство не заблокировали! Быстрее, Астэр, строй портал!

Спутница начала выстраивать заклинание, при этом продолжая принимать ящики, подаваемые Джасмин. Нужно было забрать всё. Компактные хранилища информации уже убрали первыми. За полминуты мы сделали больше чем до того за десять, правда рискуя повредить стекляшки такими резкими движениями.

— Устрой тут взрыв, — напоследок сказала Астэр. Воронка врат открылась, я прыгал в неё последним, оставив за собой гранату. Даже если уцелели другие носители, теперь Эрт ничего не достанется.

Две вспышки света, перенос длился менее секунды и мы в комнате около мостика, куда сразу и побежали, на ходу скидывая лишнее оборудование.

Ира Джентис уже ушёл в гиперпрыжок.

— Зря мы осторожничали, — выдохнула Джасмин, устало садясь на терминал вверху, пока я перебегал к пилотскому месту. — Неужели ты думаешь, что перехватят?

— Не люблю быть пессимистом, но если нас засекли, то заблаговременно отправили перехватчики в разных направлениях. Ну конечно!

На экране загорелось предупреждение, корабль выбило из гипера. Неподалёку возникали округлые корабли, в которых почти невозможно на глаз определить верх. Зарядка орудия, выстрел.

Белый луч системы «тахионное копьё» был похож на лазер, вот только на самом деле он за один миг преодолевал две световые секунды максимальной дальности до распада пучка. К лучшему, иначе выстрел мгновенно достиг бы границы вселенной, ведь двигался быстрее света. По всем известным законам квантовой физики и магии время течёт только вперёд. Однако тахионы всё же немного нарушали этот барьер, ударяя на мизерный квант времени в прошлое.

Луч прошил крейсер насквозь, тут же подорвав его, а оружие ушло на остывание. Предельная скорострельность — два выстрела в минуту, тому же оно было прожорливым! Но мощь того стоила!

Причём поток света был странным, если присмотреться: волны энергии как будто двигались одновременно от нас и прямо к нам, в орудие. Не нужно брать упреждение с поправкой на скорость света — идеальная точность.

— Прорываемся! — крикнула Астэр. — Да, крутая пушка, мне тоже нравится! Но лучше валить!

— Сам знаю, уже жму на максимальной скорости! Нужно определить, что делать дронам!

Орудийные системы уже вышли на предел, ливень лазерных лучей и рельсовых снарядов рвал выпущенные истребители. Тяжёлые лазеры методично пилили корветы. Залп рельсовых и плазменных пушек взорвал эсминец. Резкий манёвр, Ричард запускает сразу пятьдесят противоракет, направляя их навстречу лёгким истребителям и торпедам противника. Залп позитронок бьёт в борт цилиндрического линкора с шестью крылышками по радиусу, на которых были навешаны пушки и дополнительные двигатели.

Защиту пробили, броню разорвало, но огромная махина всё ещё была боеспособна и теперь внутрь него настреливали плазменные орудия, а мелкие позитронки уничтожали турели, ракетные установки и ангары.

Два наших дрона-авианосца выпустили москитку и висели рядом, отстреливаясь лазерами, четыре эсминца выстроились вокруг них коробочкой и прикрывали, пока рой мелочи накинулся на вражескую москитку. Мы все шли на прорыв.

— Большое звено истребителей обходит нас, — сказал Райдер.

— Рич, готовь противоракеты, запасы не экономить, всё равно уничтожаем флот. Астэр, не волнуйся!

Резко отключил маршевые двигатели, уводя корабль в сложный манёвр от сверхтяжёлых плазменных орудий и заодно поворачивая менее нагруженные ОТО. Истребители Эрт пытались держаться от нас подальше, явно намереваясь прежде всего разбить нашу поддержку, что уклонялась далеко не так эффективно.

Волновой импульс уходит вперёд, взрывая несколько десятков мелких аппаратов, удар лёгкими торпедами преследует корветы, а ракетный рой Эрт превращается в сплошную пламенную завесу от каскадных взрывов. Фари заставляет звено дронов маневрировать иначе, чем они планировали. Аманда точным наведением плазменных пушек выводит из строя замешкавшийся эсминец, а вот позитронки пока молчат.

Резкий поворот навстречу линкору, чьё главное лазерное орудие нацелено в нас. Действительно огромное, так что все остальные его пушки не стреляют. В него уже накачивается энергия, но тридцать секунд прошло.

Фиксация цели и запуск. Линкор едва успел начать выстрел, как его разорвало с таким энергетическим импульсом и градом осколков, что три прикрывающих его эсминца подорвались вслед за ним, как и вся выпускаемая москитка рядом.

— Один из эсминцев прикрытия потерян, авианосцы получают лёгкие повреждения, — отчиталась Фари.

— Подведи их ближе! — сразу решил я. — Астэр, Аманда, прикройте их!

Из-под моего контроля выпало четыре позитронки, из тех, что лучше стреляли назад, я сразу заметил по схеме, что одно из них выстрелом прибило лёгкий корвет, почти тяжёлый истребитель по размеру.

Я же летел прямо на вышедшую впереди группу тяжёлого флота. Резко дёрнул корабль вниз, активировав позитронные орудия точечной обороны и все вторичные калибры!

В нас направили залп тяжёлыми торпедами, приближающимися с действительно угрожающей скоростью. Им навстречу вылетела ядерная торпеда. Сбить её не успели.

Сенсоры предупредили о мощном электромагнитном импульсе, но щиты он всё же не преодолел. Как же их много! Но меньше, чем мирианцев в тот раз!

Энергию на выстрел тахионкой предпочёл не тратить, изничтожая тяжёлые корабли противника, заходящие с бортов. Дроны поспевали за нами только потому, что я летел по ломаной траектории, иногда прикрывая их. Каждый сбитый корабль сейчас — враг, который потом не нападёт на людей. А вот нам прикрытие ещё пригодится. Несколько прошедших минут показались часовым боем, при этом, не отложившись в памяти. Мозг обрабатывал лишь актуальную информацию.

Мои рефлексы ускорились. Я чётко ощущал это.

— Ещё один ядерный залп! Оскар, — воскликнула вечная спутница.

— Выдержим, щитов много!

Вперёд унёсся волновой импульс, но самые защищённые ракеты выдержали. На них сфокусировались лазеры эсминцев и авианосцев — удар!

Одна ракета взорвалась примерно в километре от нас: щиты резко просели до двадцати процентов. Но это конец!

Мы пролетели всего в паре километров от авианосцев, оставив им подарочек. Дроны зашли выше в условной плоскости, и я развернулся: полный залп позитронками сбил пять корветов. Плазмы дожигали пробитый борт этакого корабля-улья, то есть тяжёлого авианосца с огромным множеством ангаров.

И то что мы выпустили сбивать им уже поздно!

— Жрите, букашки! — усмехнулась Астэр и разрыв Завершителя Цикла стёр линкор и всё его прикрытие. Ослепительная вспышка света заставила сенсоры ослепнуть на несколько секунд, превысив их порог. Маленькая неприметная торпеда обладала чудовищной мощностью. Это и отличало её от высокомощных ядерных или водородных. — Красота!

— Но ещё один эсминец потерян, — сказала Фари. — Сворачиваю москитные силы, осталось сорок процентов кораблей.

На высокой скорости мелкие дроны влетали в ангары слегка побитых авианосцев, которые эсминцы прикрывали до последнего. Два оставшихся потеряли часть маневровых двигателей и пушек, но в целом были вполне боевыми. Непрерывный огонь дожал оставшихся перехватчиков. Разворот и прыжок! Уходим на другой курс!

— Приближаются ещё корабли, — подтвердил Райдер. — Предпочтительно уйти от перехвата. Но… скольких же мы уничтожили. Повреждения… незначительные.

Нас пару раз всё же пробили, но лишь поцарапали броню и оторвали пару точек ОТО.

— Постараемся уклониться, — сказал я. — Они не могут всё пространство заблокировать. И… да, мы всё ещё быстрее. Как минимум пока у них не найдётся флот перехватчиков с двигателями такого же уровня.

Ракет мы за короткий бой выпустили много, но далеко не все. Сберегли на экстренный случай, собственно для которого они и предназначались. Эти корабли для долгих рейдов, где ракеты особо не пополнишь, хотя из прихваченных ресурсов уже собирались новые.

Сейчас же мы маневрировали в гипере, плавно смещая траекторию.

— Пошли, проверим, не сломали ли чего, — сказала Астэр через полчаса. Снова перехватить нас так и не смогли.

Заинтересованные люди отправились за нами с блок мастерской, где инженер мог бы делать что-то отчасти руками, пользуясь поддержкой машин. Только по дороге сняли тяжёлые доспехи, сменив их на привычные Орфеи. Всё же в космосе мы предпочитали ходить в скафандрах из-за обстановки. В боевой ситуации может не найтись времени надевать их.

Хранилища стали постепенно опустошаться. Астэр аккуратно поместила носители информации, использующие некий особо живучий метод записи, созданный Эрт. Я пока настраивал сканирование стекляшек, которым с полной гарантией не повредят никакие экзотические изучения и даже действительно длительный срок.

— Ха… это просто наши флешки, только с усиленным экранированием, — усмехнулась Астэр. Я аж облегчённо выдохнул. Ну да, жуки наверняка проанализировали технологию хранения информации и не стали заново изобретать колесо. Даже производство налаживать не стали, взяв трофейное. — Зря радуешься! Эти штуки раз уж притащили, всё равно стоит просканировать!

— Ну ладно, — протянул я. Как-то резко лениво стало, но продолжил. — И как информация?

— Зашифрована, конечно. Можно попробовать взломать, но вопрос в том, сколько времени уйдёт на разработку метода дешифрации и сам процесс?

— Ты сомневаешься по понятным причинам. Но и чем дольше времени тянем, тем меньше шанс, что план с королевой принесёт пользу.

— Подождём развития событий… ещё пару дней.

Я согласился, занявшись пока работой со стекляшками. А после, для успокоения, глянул на результаты подготовки Цитадели. Четыре линкора Тиамат уже были построены, два убыли к Мирианцам, один к федерации, сохранившей больше кораблей. Один остался на охране у нас. Уже построилась небольшая группа лазерных эсминцев Гелиос, к каждому Тиамату прилагалось четыре штуки. Магни теперь по возможности клепала именно такие корабли. Ну а ассемблеры линкоров строили ещё две «Сверхновые» и три линкора класса «Ахриман», ресурсов это тянуло тьму по текущим меркам, ремонт Магни сильно замедлился, но мобильный флот всё же ценнее висящей на месте станции. Впрочем, при обилии стали её несущие конструкции уже восстановились и корпус обрастал бронёй.

Новые среднего весового класса линкоры несли в основном позитронное и рельсовое оружие. При этом не имели курсовой пушки, а просто много тяжёлых турелей и отлично знакомые мне волновые разрядники. Как, кстати, и новые Палланты в модификации с АМ-реактором и увеличенным числом орудий.

Дока Эскалейд-3 как отдельной станции больше не было. К тому же мы нашли ещё несколько полуразрушенных станций: все они становились частью Олимпа, обрастающего генераторами щита и дополнительными оборонительными платформами. Внезапный самоубийственный прорыв врага не должен лишить нас производственной базы.

Мы летели назад, передав предварительно все данные.

Эрт продвигались дальше, и случилось ещё одно нападение. Первая крупная битва произошла в империи при обороне частично эвакуированной планеты.

И картина выглядела очень скверно. Империя надеялась отстоять свою систему и пригнала значительные силы. В том числе туда в последний момент успел прибыть Тиамат с прикрытием. Весь полёт корабли производили больше истребителей и оснащения для них.

Битва началась постепенно с дальнобойной перестрелки торпедами и лазерами. Если ракетный щит одной стороны будет сдавать, его просто будут расстреливать до победного. В ход шли и разогнанные астроиды, и сверхдальние рельсовый и лазерный обстрел.

Новые ракетные боеголовки и системы сокрытия изрядно усилили наших союзников. Некоторые корабли также успели обновить сенсорные массивы хотя бы для фронтального направления и гораздо лучше сбивали ракеты при стационарной перестрелке. Разумеется, первым делом такое сделали и станции планетарной ракетной обороны.

Размен дальними ударами завершился мизерными потерями для обеих сторон. Где-то корвет уходя от одного удара подставился под другой рельсовый снаряд, где-то обломки ракет или астероидов разлетелись совсем уж неудачно и люди также не успели отреагировать. Пара ракет всё же долетела до Эрт, огромные дальнобойные пушки орбитальных станций побили немного кораблей, которых не успели прикрыть щитами другие. Особенно Эрт досталось от двух Тиаматов, которые синхронными залпами тахионок выцеливали корабли на флангах.

На огромных дистанциях даже лазером надо брать упреждение, учитывая лишь то, что взгляд вдаль — это взгляд в прошлое. Легко смотря секунду в прошлое предугадать, где корабль будет ещё через секунду? Тахионки исключают половину этого уравнения. Правда враг быстро понял ограничения их дальности и отошёл. Позиционная война продлилась целый час.

А затем началось ближнее столкновение, и флот Эрт был вдвое больше. Конечно, с другой стороны у мирианцев были оборонительные станции и планетарные системы. Люди снова хорошо себя показали, но технологический скачок жуков был весомым.

Фронтальная перестрелка быстро превратилась в свалку. Эрт гораздо меньше заботились о своих потерях и что тысячу лет назад, что сейчас предпочитали атаковать врага, пока не прорвут оборону. Упорно двигаться вперёд, стремясь смять строй. Прилетевшие с Тиамат стайки дронов и новые истребители рвали москитные силы Эрт. Один Тайпан разменивался на пяток тяжёлых истребителей Эрт. Буревестники в руках асов сеяли смерть и при осторожном пилотировании уничтожали десятки целей. Но вот старые истребители гибли кудам быстрее.

Линкоры с новыми искажающими пушками отлично кромсали равные по классу корабли врага. У Эрт не было тахионных орудий и подобных магических пушек, зато лазеры и рельсы высокого уровня. А теперь появилось и немного позитронок.

Десятки крейсеров, сотни эсминцев… имперцы потеряли слишком многого флота, их давили. Начались попытки абордажа в обе стороны. Это за нами попробуй, угонись, а нормальные тяжёлые корабли медленные. И хотя бы в этом плане Эрт по-прежнему разгромно уступали расе магов. Правда, против качества опять же шло количество.

А вот десанта на планету не было. По городам просто начали бить относительно чистыми водородными и АМ-бомбами. Всех эвакуировать имперцы не успели, даже во время битвы улетело небольшое число транспортов.

Конечно, планетарная оборона делала всё возможное и невозможное для перехвата. А граждане прятались в бункерах и пытались улететь на любых кораблях, что вообще имели межзвёздный привод. Хоть на дрянных челноках, надев дыхательные системы, ведь жизнеобеспечение кораблей не выдерживало.

Эрт… победили. Пока планетарная оборона ещё сопротивлялась, обстреливая приближающиеся корабли с поверхности, и Эрт не смогли взять мирианцев в окружение… кораблям приказали отступить из боя. Тем, что ещё были в состоянии это сделать.

Подбитые линкоры и дредноуты отбивались остатками орудий. Крейсера, которым путь был только в утиль, не позволяли пройти перехватчикам. Пилоты истребителей ближнего радиуса, потерявшие свои авианосцы и космодромы порой брали противника на таран.

Осталось и большинство ещё рабочих дронов. Тиаматы смогли отползти, прикрываемые тремя оставшимися Гелиосами и дронами крейсерского размера. Конечно, Эрт были против этого и всячески пытались помешать отступлению людей. Уйти смогли тридцать девять процентов тяжёлого флота.

— Мне страшно, — Джасмин обняла руку Зеффа. — Как же это… столько сил.

— Айрус… Может быть следующим, да? — тихо спросила Аманда, смотря на последние обрывки видео термоядерных вспышек на планете и начавшийся десант. Потом дрона с телескопом наконец кто-то засёк и уничтожил.

— Уже был, — сказала Астэр. — Но в тот раз у них в конце оставалась жалкая горстка кораблей. А сейчас, подобное не должно произойти. Мы выстоим. И Эрт тоже понесли потери. Их флот прорыва утратил сорок процентов тяжёлых кораблей… впрочем, ущерб несоизмерим, ты права. А кораблей у мирианцев теперь совсем мало.

— И при этом Неро даже не показывался, — напомнил Райдер. — Должно быть много энергии потратил, да и не очень нужна его помощь. А ведь мог бы закинуть Ира Дэус в тылы.

— Астэр, план с королевой. Они наклепали слишком много флота, — сказал я, и моя спутница больше не сомневалась.

Мы вышли на связь с Магни, и попросили Франса, Шайну и королеву.

— Исполнишь обещание? — спросила Астэр.

— Да, но и вы исполните моё условие? Жить в мире с нами, — уточнила королева, и нам оставалось лишь согласиться. Ей пришлось поверить нашему обещанию, не нападать первыми. Королева выдала утаенные кусочки информации насчёт дешифровки. А после загрузилась на предоставленный транспорт, получив все необходимые припасы и снаряжение.

Окольными путями она направилась к территории Эрт. Да, вот так просто.

— А если её собьют? — удивлялась Фари, но Астэр покачала головой.

— Вряд ли. Она для них своя, на борту три королевы, пусть две молоды. Ах да, порождать королев довольно трудно, эта больше ни одной не сможет, скорее всего. Так или иначе, Эрт не будут считать их шпионами. У них там свои псионические заморочки.

— Знаешь, думаю, мы поступили правильно, — сказал я. — А ты как считаешь?

Астэр некоторое время молчала, копаясь в себе.

— С личной точки зрения: мы поступаем правильно, не намереваясь истреблять разумный вид, с которым теперь сможем сосуществовать. С тактической, мы можем начать раскол в нации врага. Мы получим нейтрально-дружественную фракцию, это очень выгодно. Со стратегической точки зрения это безумный риск, который оправдывает лишь тактическая цель выиграть сейчас. Зато в будущем Эрт станут мощнее и если решат вспомнить старые обиды… хотя у них нет в культуре такого явления как месть за давно прошедшее.

Я положил руку на плечо Астэр и она прижала её головой. До усилителя сразу добраться у неё не получится, но уж королева сама разберётся. В крайнем случае — мы ничего не потеряли, враг и так уже ухватил многое.

Ну а Франс уже оперативно дешифровал данные и подгонял схемы для производства нового вида вооружений. Восхитился гениальным инженерным решениям технологии терраформинга Эрт, которая с гибридизацией магией наших технологий выйдет на качественно новый уровень. И… поразил нас новостью о том, что именно не успели создать Эрт. А ещё кое-что о Неро.

Будь у жуков чуть больше времени, не уничтожь люди все их живые миры абсолютным оружием, они бы покорили галактику.

Глава 16 Последняя цитадель древних

Сразу как были расшифрованы данные, мы стали смотреть, какие знания и технологии они содержат, а их было действительно много!

— Неро, есть ли информация о нём, — первым делом спросил я.

— Ага… есть, — даже удивилась Астэр. — Его имя не фигурирует, но… «Голос в тишине» или «Шепчущий», как можно перевести на наш язык. В краткой справке говорится, что это существо выходило на контакт лишь с избранными королевами и запрещало говорить о себе кому-либо ещё, кроме других посвящённых. Именно оно впервые принесло магию Эрт, обладающим слабыми душами, и жившим в мирах без фона маны. Это существо давало советы о том, как направить развитие цивилизации. А когда Эрт нашли мана-активный мир, просило поставлять ему души сильных существ в обмен на поддержку в космосе.

— Но он не пожирал восходящих трансцендентных вашего народа, — напомнил я.

— Не мог, не знал метода или боялся приближаться к трансцендентным в полной силе в тот момент, — пояснила Астэр. — Тут говорится… что именно он посоветовал, как начать первый контакт с людьми и выждать удобный момент для атаки. Идеи фундаментальных основ астрального оружия исходят от него. В общем, превозносят благодетеля. А ещё упоминают, что он внезапно пропал незадолго перед войной.

— То существо, да? — предположил я. — Которое он описывал как солнце. Неро ранили и он, так сказать, залёг на дно. Жаль, не добили!

Астэр поджала губы, полностью соглашаюсь. Не знаю, что там за космические твари не поделили территорию, но я определённо на стороне той, которой нет дела до нас.

— Посвящённые королевы Эрт также предполагали и боялись, что ему навредили, но винили наших трансцендентных. Даже пытались найти, считая, что его могли захватить, но, конечно же, не смогли. Эрт сделали это хранилище, когда был уничтожен их первый мир, ещё до завершения проекта ярость. Тогда впервые на практике применили ААМ-бомбы. Раса поняла, что цивилизацию могут стереть и готовилась сохранить наследие. Последние обновлённые записи датированы незадолго до уничтожения последней планеты. Так… про Неро больше ничего толком нет. В общем, требуется его уничтожить, это всё что мы можем сказать. Метод призыва мы знаем, но он может не приходить, ведь это маяк и лёгкий путь для него, а не принуждение явиться. Однако по части энергетов уже мы кое-что можем сделать.

— Идти в астрал и воевать с ним там? — уточнил я.

— Почему нет? — пожала плечами Астэр, хитро улыбаясь. — Ты тоже сможешь! Можно ещё собрать всех будущих трансцендентных и помогать им, сделать второй шаг. Если он попытается сожрать их души, уходящие глубоко в астрал, а мы сможем проследовать за ними, то дадим бой. Трансцендентный завершит преобразование, а это быстро, и поможет. Так или иначе, сам по себе Неро, не так опасен. Основная угроза — это флот Эрт, а он максимум может лезть людям в головы, а защитить командный состав от этого можно.

Я согласился, мы продолжали разбор данных, обнаружив крайне интересные вещи, которые, прежде всего, отдали на изучение нашим людям из Цитадели. Королеву о Неро предупредили, её Эрт атаковать всё ещё не собирались, хотя она уже вышла на контакт. Квантовый коммуникатор у неё также имелся.

Прошло девять дней. За это время мы успели пронаблюдать битву за Резтис, тоже проигрышную, но там людей успели эвакуировать, и пострадала только производственная инфраструктура. У федерации было гораздо больше кораблей, чем у мирианцев, но и Эрт прилетело просто чудовищно много. Решение об отступлении к другой планете было быстрым. Правда, дальше эвакуироваться некуда.

Два миллиона гражданских при небольшой доле наземной армии для поддержания порядка были только началом. Прилетали ещё и корабли с других планет или густонаселённых станций, которые были под опасностью удара. Так ещё и империя людей подкидывала! А поселить всех в Эдриг было никак нельзя, так что Шайне быстро пришлось выбирать другой древний город и тратить ресурсы на его ремонт. Благо имперцы притащили с собой больше припасов и необходимого оборудования. Да и на Ботейн места было много, а станция теперь болталась на высокой орбите Айруса. Формально нейтральная, но по факту там командовала Хедель Орли, то есть мирианцы.

Людей везли, как могли. Порой из челнока на шесть человек вываливалось двенадцать. Не представляю, сколько было жертв, из-за того, что люди слишком понадеялась на запас мощности и автономные модули, но в результате что-то сломалось.

Но это те, кто услышал про необычное направление эвакуации, и полетели сами. Не выгонять же их? Население Айруса из-за превратностей жизни опасного магического мира, где вечно кто-то с кем-то воюет, не столь велико. Попросту большинство семей не имеют много детей или вовсе не успевают их завести, тогда как мы, плодились активно. Особенно в эпоху колонизации и рассвета, люди были уверены в своём будущем, так что иметь шесть детей было нормой. Это в моей семье пока всего три, но точно ещё один — два будет.

К счастью, устройство людей на Айрусе не было нашей проблемой. Жители космоса знали, что их ждёт и справлялись. Шайна даже успела объявить правило — все принимающие убежище должны учить древний диалект. Жителям самого Айруса тоже понемногу напоминали об этом языке, приводя всё к общему знаменателю.

Мы же в полёте тренировались, я постарался абстрагироваться от мыслей о Рози. Это не должно быть одержимостью, сводящей меня с ума и отнимающей необходимый покой и ясность мыслей. Кроме того, мы с интересом изучали информацию о разработках Эрт.

Генератор червоточин.

Если варп-двигатель заставляет корабль скользить на границе плана в поле искажения, гипер-двигатель отправляет на иной план, то этот создаёт короткий путь между точками пространства. Это как портал, только генератор нужен лишь с одной стороны.

— У технологии в теории много недостатков, — оценивала Джасмин. — Огромное энергопотребление, модуль такого размера, что нести его сможет разве что средний линкор, причём придётся чем-то пожертвовать для установки. Вряд ли удастся обойтись без АМ-реактора. В идеале под такое устройство вообще нужно станцию строить… зато фокус Неро стал бы обыденностью. Границы потеряют большую часть смысла. Между весьма отдалёнными системами можно будет прыгать мгновенно.

— Построить сеть перевалочных пунктов и за один день корабль сможет добраться от одной границы обжитых секторов до противоположной, — согласилась Астэр. — И это только ранняя версия технологии!

— И нерабочая, — не уставала напоминать Аманда. — Думаете, сможем довести за оставшееся время? Действительно можно было бы внезапно возникать у мобильных баз снабжения и подрывать их, а потом зажимать врага с двух сторон… но ведь ещё нужно будет построить эту установку.

— Среди экипажа колониального корабля были учёные, эксперты в различных фундаментальных науках. А ещё инженеры-проектировщики, — Астэр улыбнулась. — Вот пусть пока делом займутся. Всё равно руками ничего особо не отремонтируют.

Проект сдали экспертам, Астэр тоже пыталась разобраться в этом деле. Мне даже близко не хватало квалификации, так что просто тренировался. И на подходе к туманности нас ожидаемо пытались перехватить.

— Мы подгоним флот, устроим превентивный удар, — сказал Франс. — Надеюсь, найдётся толковый адмирал, я командовать большими силами не умею, и у нас таких людей нет.

— Главное, чтобы не разбрасывался силами, — сказала Астэр. — А мы пока устроим им пару внезапных ударов! Даже план есть!

Все предвкушающе потирали руки: жуки границу уже подвинули и стояли рядом, строя свои базы. И кое-где разведчики нашли слабо защищённые места, ведь многие корабли оттянули на к границе туманности, концентрируя силы в плотной завесе, чтобы поймать нас.

Неро знал, как много может сделать этот корабль, особенно если будет иметь прикрытие, и потому хотел нас убить. Зато мы вышли в полутора световых секундах от корабля-застройщика, который разворачивал компактно упакованный модульный док обслуживания.

Выстрел тахионки — ожидание…

— Щиты выдержали, — сказала Астэр. — Оборонительный флот нас давно заметил и перестраивается. После следующего выстрела уходим, иначе начнётся бой здесь.

— Давай,самая большая дубина… — пробормотал я. Огонь по готовности и сразу начинаем подготовку прыжка. — О да — взорвали! Жукам бы сенсоры обновить!

— Всё же это диверсионный корабль, а весь флот улучшить не могли, — хмыкнула Астэр. Телескопы успели заснять, как ещё не застройщик взрывается, а мы ушли в прыжок, ещё в паре мест скинув ядерные стелс торпеды.

Увы, в этот раз не повезло, их перехватили. Диверсионная тактика принесла плоды, часть флота Эрт попыталась нагнать нас. И вот тут то мы зажали одно из их флотских соединений с двух сторон.

Мы с оставшимися дронами с одной стороны и две Сверхновые, три Палланта, шесть Гелиосов и Тиамат — с другой. А с ними небольшое подразделение дронов вдвое больше численностью тяжёлых судов, плюс огромное количество автоматизированных москитных сил и немного пилотируемых истребителей.

Перехвативший нас флот Эрт решил сбежать, но мы им не позволили. На Ира Джентис привычно сошёлся фокус вражеского внимания, однако в этот раз мы сражались аккуратно и в основном преследовали отступающие корабли. Выстрелы тахионных и мезонных орудий знаменовали подрыв очередного тяжёлого корабля.

Остаток ракетного боезапаса быстро ушёл в противников, под мощью истинных кораблей древних Эрт гибли. Конечно, и с нашей стороны были потери, но исключительно дронов, выступавших в роли расходных единиц. При этом они не шли в откровенно суицидальные атаки, просто прикрывали собой попытки Эрт нанести реальный урон людям.

— Пусть остальные отходят, приближается крупное подкрепление, — сказал нам Франс, кстати, сидевший в пилотском кресле Сверхновой.

— Всегда бы так, — выдохнула Аманда. — Пробитий щита не получали, и это самый длинный бой, из всех, в которых мы участвовали.

— Уверен, в ближайшем времени будут такие битвы, что эта покажется короткой, — ответил Райдер. — Оскар, можно мы на планету спустимся?

— Зачем ты спрашиваешь? Конечно, навещайте семьи, возьмите челнок, — кивнул я. Фари поглаживала уже немного увеличившийся живот, но с корабля уходить, пока не планировала.

— Правда долго ли мы тут пробудем… Эрт почему-то не атакуют, — заметил Зефф.

— Значит, хотят снести нас одним мощным ударом, сметя любой ценой. Они понимают, что нужно как можно скорее уничтожить станцию, которая за пару лишних месяцев отстроит огромный флот, — напомнила Астэр. — В общем, как всегда гонка со временем.

Мы уже шли в гипере на низкой скорости, синхронизировав полёт с тяжёлым флотом. С нами на связь снова вышли, уже с адмиральского кресла. Шатенка с каштановым оттенком волос в строгой белой форме высшего военного командования древних, идеально подогнанной под тело, хотя… нет, она не из колонистов. На вид ей лет сорок, но наверняка из-за хорошего ухода магией выглядит гораздо младше реального возраста.

— Я адмирал Оливия Грант, командующая наступательных сил федерации Нерей. Согласно назначению сил обороны федерации и пожеланию Франса Бенсона, я назначена основным командующим флота обороны Цитадели Эсилий. Приветствую вас, Астэр. И прошу прощения, не знаю, какой титул по отношению к вам приемлем.

— Астэр и Оскар Борель, — хмыкнула спутница. — Достаточно моего имени. Одобряю вашу кандидатуру, адмирал Грант. Отличная ловушка для Эрт, вы хорошо прятали флот и распределяли силы.

Вот и адмирал нашёлся, разумеется с отличным послужным списком. Десятый день обратного полёта завершился. Олимп нынче вдвое вырос в размерах, приняв много старых станций, включая почти разрушенный Эскалейд-4. И теперь Айрус от него казался не крохотной точкой, теряющейся в полной звёзд лазурной пелене, а был чётко виден, как и Магни. На высокой стационарной орбите планеты висела Ботейн, двигатели контролировали орбиту станций. Около него сновали не улетевшие транспортники, которые помогали подтянуть поближе запасы переработанных ресурсов. Дроны производятся распределённо по всей Цитадели, и прикрыть всех мы не можем.

Кстати, мирианцы подтащили не только весь свой флот, оборонявший сектор Плеяды, где находился Ботейн, но и солнечную электростанцию, которую собирались поставить на ближайшей звезде. Готовые модули уже развернули, и станция висела рядом с нашей. Пусть почти вдвое меньше, но флот получит ещё топливо и мощные АМ-ракеты.

Сейчас Олимп понемногу тормозил, занимая позицию, на которой Магни сможет его прикрывать. Множество разнесённых по туманности доков были не нужны, ресурсы добывать также необходимости не было, а вот станций обороны Айруса не хватало. На планету вообще не должны десантироваться или успешно запустить хоть одну бомбу. Сверхточные лазеры планетарной обороны возводились там, где была энергия, а значит достаточно было поставить турель с сенсорной системой. Древние генераторы использовались вовсю. Около всех крупных современных городов Айруса и двух, принимающих беженцев возводилось особенно много защиты.

Кстати, Эдриг было не узнать: почти расчищенный — виднелось лишь немного аварийных зданий и складов лома под установленные перерабатывающие комплексы. Сломанной техники на улицах не осталось, многие шоссейные дороги уже отремонтировали!

Однако на планете энергия была не бесконечна, а оборонительная платформа всё же отстреливается лучше. При том, что Айрус могут пожелать просто взорвать, железный щит планете был необходим. Мы не знаем, сможет ли в этот раз враг дойти аж досюда. Конечно, восстанавливались и генераторы планетарных щитов, чтобы тормозить слишком быстро летящие осколки и вообще не пропускать их на города, останавливать обстрел лазерами и рельсами.

— Дома, да… — пробормотал я. — Пожалуй, пролечусь потом над планетой. Просто посмотреть на всё это.

— Я с тобой, как и всегда, — пообещала Астэр. Корабль синхронизировался с Олимпом, экипаж собирался наружу. — Аманда… у тебя двое.

Пауза и новый радостный визг. Райдер широко улыбался и целовал невесту. Ещё один повод… защитить всё это.

Стыковка завершилась на автопилоте. Ассемблер был занят, но мы серьёзных повреждений не получили и дроны в обычном доке пополнили наши запасы, заменили сломанные пушки и выправили верхний слой брони.

Я… не захотел куда-то идти сразу. Просто следил за состоянием дел, сев в капитанское кресло, а Астэр устроилась на коленях. А после мы действительно сели челнок и пролетели по разным местам.

Горы Шерас, где мы появились. Почти не изменившийся Оберг, где я вляпался в заварушку вокруг всего-то чертежа на пятьсот плазменных ячеек для пистолета. Хайнмар, где нас откровенно плохо встретили местные аристократы, впрочем, теперь родов Мейсон и Гейтс попросту не существует.

Почти опустевший Ризтек, герцог Кушинг сейчас пытался перетянуть побольше влияния в аппарате Эдрига и ему охотно позволяли, он себя хорошо показывал. Центр города был полон жизни и люди в основном не просто сидели в ожидании судьбы, а обустраивались.

А после мы зависли среди кучевых облаков где-то над равнинами. Астэр потянула меня за собой и поцеловала.

— Вселенная очень странная. Тогда я никогда не чувствовала любовь. Смотрела на людей с интересом, но осознавала разницу. Но с тобой вышло иначе, — она снова впилась мне в губы, пока я медленно стягивал её костюмчик.

— Встретить древнего духа и влюбиться по уши, так что вспоминал техники успокоения либидо. И ты всё понимала, — я улыбнулся хитро прищурившейся спутнице, позволяя стягивать мой скаф. — Мы победим вместе. И отправимся путешествовать по вселенной. Что скажешь? Вечность вдвоём.

— Я люблю компанию побольше. Поэтому будем возвращаться сюда. Или найдём другие разумные расы и установим контакты. Ах!

Я толкнул Астэр к стенке, распустив руки. Сдерживаться я уже не мог и секунды больше, отдавшись страсти и желанию. Ей пришлось дважды обновить тело, я стал слишком сильным физически, доводя копию человеческого тела Астэр до предела. Только мы вдвоём в челноке, используя как кровать всё доступное место.

Счёт времени потерял, видел лишь, что за бортом началась сильная гроза, сверкали разряды, а динамики корабля передавали раскатистый грохот снаружи и предупреждали о попаданиях молний по щиту. Это лишь удвоило уют и тепло, которые мы имели здесь, друг с другом. А после я смотрел на бушующий шторм, натянув лишь комбинезон, и сжимая в объятиях Астэр, которая вовсе материализовала этакий белый плед и закуталась в него.

Последняя цитадель готовилась к битве, которую Эрт и так долго оттягивали. Прибывали ближайшие флоты из Нерей и империи, ведь жуки перебрасывали свой флот сюда.

Спустя сколько-то часов наедине… на экране появилось красное сообщение.

«Обнаружено приближение флота Эрт к границе туманности. Всем занять посты. Эвакуировать гражданское население в защищённые города».

Глава 17 Новый виток вражды миров

— Началось, пошли в наш летающий дом, — Астэр нехотя слезла в моих коленок и вернула себе обычную одежду. Вот этой способности всё ещё завидую и сам так не умею, во всяком случае — пока. Псевдо-материя — очень удобная штука.

Пока Астэр вела челнок прочь из бушующей грозы к Олимпу, я неторопливо надел броню. То, что флот Эрт близко ещё ничего не значит. Успею сполоснуться и подкрепиться на корабле, гипнотизирование экранов с тактической сводкой ничего мне не даст.

Гражданских Айруса давно просили держаться поближе к крупным городам, но работавшим в нагруженных до предела полях и садах плодовых культур напротив прислали в поддержку магов жизни со специализацией на природе, чтобы не допустить голода среди беженцев. Эвакуировали их только сейчас, опять же — время есть. Всех с колониального корабля уже пробудили и тех, кто не был нужен на Олимпе отправили либо на более защищённую Магни, либо на Айрус.

— А если… мы проиграем? — задумчиво спросила Астэр, смотря на остатки колониального корабля, в котором ещё работали фабрикаторы.

— Ты видимо не успела прочитать отчёты, федерация и империя отправляют своих колонистов подальше уже сейчас, лишь бы дальние разведчики жуков их не отследили как большинство ваших когда-то. Франс им передал технологии, что будут автоматически расшифрованы через определённое время. Ну а эти не хотят снова в заморозку. И мы не проиграем.

Пока летели, на связь вышли Райдер и Аманда.

— Мы очень нужны на вашем мостике? — первым делом спросил парень. — Достаточно опытных пилотов тяжёлых кораблей не хватает, а у нас много практики и симуляций. Просят взойти на только что достроенный Ахриман как пилота и основного канонира.

Я переглянулся с Астэр… волнительно, конечно, вот так их отпускать, но…

— Вы отлично справляетесь, мы попробуем обойтись без вас. Джасмин и Зефф неплохо набили руку, они примут ваши посты. Только прошу быть осторожнее.

Всё же три недели тренировок дали плоды и они уже пришли в норму физически и вполне освоились.

— Ты не сможешь держать всех рядом, — мягко улыбнулась Аманда. — Не слишком фокусируйся на защите нашего линкора.

Связь прервалась, Астэр успокаивающе положила мне руку на плечо. Да, они будут в порядке.

Челнок влетел в стыковочный отсек Ира Джентис, я успел начиститься и пришёл на мостик уже свежим. Мы уже висели на некотором отдалении от станции в ожидании. Ира Джентис прогонял проверку систем.

Диагностика корабля:

Класс «Ira». Стратегический крейсер. Название: «Ira gentis».

Корпус: 100%

Досветовые двигатели (общее): 100%

Гипер-двигатель: 100%

Варп-двигатель: 100%

АМ-ректор: 100% (запас антиматерии 100%)

Нуль-генератор: 100%

Генераторы щитов (общее): 100%

Основные орудийные системы: 100%

Система «Тахионное копьё»: 100%

Второстепенные системы: 100%

Информация об оснащении также говорила, что у нас установлено дополнительное вооружение на турельные подвесы двух рельс и четырёх позитронных пушек — «Астральный деструктор»: особое оружие против энергетов на жутко заумном сплетении технологий. Подогнать всё же успели. А ещё у нас имелось четыре «Завершителя цикла». Другие боеукладки были заполнены до предела, имелись и сменные часто ломающиеся модули, вроде эмиттеров системы генерации щита и сенсорных модулей. Ремонтные дроны быстро их поменяют, нам достаточно будет ненадолго выйти из боя.

На командный канал связи вышла адмирал Оливия Грант.

— Флот Эрт приближается к функционирующим оборонительным станциям периметра, предположительная цель — один из работающих планетарных комплексов производства. Потеря комплекса считается неизбежной, и часть мощностей были эвакуированы, однако мы проведём разведку боем. Размер флота слишком велик, чтобы устраивать битву одну генеральную во внутренних секторах. Со второго по четвёртое флотские соединения отправляются на перехват. Развернуть в указанных точках мины-перехватчики.

Мы уже ушли в варп, также получив приказ. В большой схватке надо не просто хаотично носиться по системе, а подчиняться тем, кто видит общую картину. Пока флот задерживают развёрнутые станции перехвата, и мины, которые установят корабли — небольшие ракеты с особо мощными форсированными двигателями, которые выгорают максимум за десяток секунд, и модулями гиперпространственного поля перехвата. Цель — вытянуть корабль из прыжка и сразу ударить по нему.

Правда, из-за предельного облегчения оборудования, поле не очень масштабное, а взрывчатка из особо мощных видов на единицу массы. Обычно это миниатюрные ядерные бомбы. Но хотя бы пара подбитых эсминцев, которая так и не сделает ни одного выстрела в битве флотов — уже что-то. Мы не тратили на подобное ресурсы, а вот имперцы своих подвезли. Может, будет толк.

Я ещё раз окинул взглядом мостик: в пилотских креслах разместились Астэр, Фари, Ричард и Зефф. Джасмин осталась наверху следить за второстепенными системами, радарами и общей боевой ситуацией.

— Как настроение, Волчонок? — решил я нарушить гнетущую тишину.

— Ты знаешь, что я мечтала служить на суперсовременном крейсере. В том числе привлекала идея находиться на мостике во время боевой операции, — девушка почесала пальцем щёку. — Но вот война на уничтожение, это слишком для меня. И помня, какой ты безумный лётчик, попрошу лишь не слишком взбалтывать нас. И… ещё раз спасибо за всё. Ты вернул меня к жизни, я обязана тебе.

— С такими рекомендациями будешь служить потом, где захочешь, — хмыкнула Астэр.

— Да уж, у меня мечты попроще были, — хихикнула Фари. — Да и мой любимый вместо того чтобы пистолеты мастерить выбирал жизнь приключенца.

— Уважаемого исследователя древних руин! — Рич поднял палец, приняв гордый вид. Я усмехнулся и снова повернулся к огромному экрану.

— Так, у нас тут боевая задача — минимизировать отход Эрт. То есть пользуясь скоростью и мощью, ловим отступающих. Супероружие пока не тратим без крайней необходимости. Повреждения тоже получать нежелательно. Производство деталей для этого корабля ресурсоёмкое и долгое.

Зефф с Джасмин понемногу переговаривались. Мы ещё долго летели от внутренней части туманности к окраине. Флот Эрт заметили заблаговременно, и он только подходил к территории туманности. При этом дроны сами его атаковать не будут, только в составе нашего флота. То есть не автоматизированная оборона, а в синхронизации с основными силами.

Выход из прыжка у оборонительной станции, похожей на стену, уставленную пушками. Особые перехватчики отправились по дуге, чтобы останавливать прибывающие подкрепления, тем самым растягивая сбор противника во времени.

С нами сюда шло некоторое число кораблей федерации. Из наших тяжёлых кораблей были две Сверхновые и два Архимана, заточенных на несколько более ближнее столкновение. Тиамат уже выпустил все москитные дроны и был готов работать дальнобойной пушкой и кораблём снабжения. Гелиосы и дроны-авианосцы прикрывали его. Шестёрка Паллантов распределилась между крейсерами и линкорами федерации, готовые обеспечивать их прикрытие.

Впрочем, произведённые за много лет дроны всё же составляли большую часть флота.

Я пометил Ахриман, которым управляли Райдер и Аманда. Всё же совсем забыть про своих друзей я не могу, и если всё пойдёт плохо, в приоритете будут прикрывать их.

Округлые корабли Эрт пересекли границу туманности: фазу дальней перестрелки пропустили. Четыре луча тахионок и три мезонок, десятки сверхтяжёлых лазеров пролили первую кровь. Стальной ливень рельсовых болванок и плазменные снаряды смертельным градом обрушились на противника.

Я отключил лишние мысли, отдавшись потоку боя. Аккуратное маневрирование, уклонение от дальнобойных атак, фокусы на разных группах лёгкого флота. Корабли федерации вели более стационарный бой, древние же активно лавировали.

Райдер ловко завёл Ахриман прямо к идущим на прорыв крейсерам. Сдвоенные позитронные турели вырывали из корпусов огромные куски, а рельсовый огонь кромсал борта. Ни одной десантной капсулы Эрт не смогло достигнуть корпуса линкора, который тут же завернул манёвр и под прикрытием крейсеров федерации принялся истреблять огромное соединение из корветов и эсминцев.

Почти каждые тридцать секунд я поворачивал корабль, целясь главным калибром в противника, подсвеченного Джасмин или Фари. Они успевали следить за общим ходом боя и подсказывали куда не стоит смещаться и где защита противника сдаёт. Тяжёлые корабли Эрт зачастую шли рядом друг с другом, прикрываясь щитами так, что один или два импульса сверхмощных пушек не могли их пробить.

Я заложил новый манёвр, подорвав крупный ракетный залп, который угрожал уничтожить нескольких тяжёлых дронов и их прикрытие. Позитронные пушки наводились на разные цели. Уровень помех наведению был чудовищным, но Ира Джентис страдал от этого меньше всего, а множество пушек сравнительно малых калибров идеально подходили для истребления мелочи.

АМ-реактор быстро реализовывал припасённую энергию. Топливные ячейки использовались неравномерно и едва одна пустела, её автоматически меняли на свежую. Запасы топлива исчезали с невероятной скоростью.

Уже один линкор и несколько крейсеров федерации всё же погибли, дроны не смогли их прикрыть. И… как бы цинично это не было, но Оливия, командующая с одной из сверхновых, не разбрасывалась гораздо более мощными тяжёлыми дронами ради спасения почти обречённых кораблей. Их успели немного модернизировать, поставили более мощные пушки и щиты, но во многом эти корабли уступали противнику. Минимальные экипажи понимали жестокий расклад сил.

В битве всё является ресурсом, их нужно использовать эффективно.

Оборонительную станцию, которая раньше была достаточно далеко за нами, уже почти уничтожили, мы были рядом и собирались отходить.

— Всем силам, остановить прорыв! — скомандовала Оливия. Мы зафиксировали особенно сильно разогнавшиеся тяжёлые корабли, шедшие из самых тылов флота. Сами в этот момент истребляли убегавшие корветы и эсминцы, получившие повреждения. — Палалант-3, отступить по указанному вектору! Звено альфа, полный назад! Все тахионные орудия, огонь по прорывающимся!

— Какая интересная тактика, — пробормотала Астэр.

— Суицидальный, очень дорогой по кораблям прорыв к важным целям, — поправил я.

Прорывающиеся корабли окружили дроны-щитогенераторы, корветы и эсминцы, явно давшие максимум энергии на щиты и отстреливающиеся по остаточному принципу.

Они начали буквально крутиться вокруг ядра из тяжёлых кораблей, благодаря чему создали живой щит. Благодаря непрерывному движению, если кого-то подбивали, то он улетал в сторону, а не летел обломками на догоняющих его. И малые корабли вместо уклонения, охотно подставлялись под выстрелы тяжёлых орудий.

Тиамат дал долгий импульс множеством постоянных лазеров, как и авианосцы рядом, но находящиеся на фронте тяжёлые корабли Эрт уже вставали на пути. Выстрелы позитронок подрывали дронов и корветы.

Конечно, три луча тахионок прошили такую защиту и смогли уничтожить один из крейсеров внутри, но этого было мало. И, видимо, один из дронов с тахионкой уже повреждён.

Враг продолжал прорыв, оставляя за собой след разлетающихся обломков. Флот спешил убраться с пути противника. Ну а я пошёл ближе.

— Оскар, опасно! — напомнила Фари. — Слишком много орудий!

— Завершитель цикла заденет своих, — добавила Астэр. — Подготовка полного торпедного залпа! Не подпускайте идущих на таран! Полный залп всеми ракетами, Рич!

— На всех не хватит! — предупредил он, на нас летело множество мелких противников, стремясь просто взять на таран. Полный залп оставшегося резерва противоракет проредил их… но этого мало.

К счастью, я уже видел приказ в системе. Ахриманы, Гелиосы и стайка дронов прикрывали нас. Число дронов около противников таяло, однако общий залп Эрт уничтожил один из Паллантов.

Шесть ядерных стелс торпед покинули пусковые шахты. По нам к этому моменту лупили уже всем, чем можно: щиты стремительно просаживались. Волновой импульс уничтожает встречные торпеды и некоторых дронов, и я поднимаю нос корабля. Инерция всё несла нас к прорывающимся, но курс стремительно менялся.

Щиты 20%… 15%… 10%.

Мы отдалялись, между нами и противниками встал один из дронов-линкоров, тут же получивший сверхмощным лазером и лёгкими АМ-торпедами — уничтожен.

Но щиты восстанавливались и… взрыв.

— Две торпеды успешно достигли целей, — отчиталась Джасмин. — Два вражеских линкора выведены из строя. Вторичные взрывы сильно повредили два крейсера.

Пришёл новый приказ адмирала.

— Всему флоту, отступаем.

Прорыв Эрт к ядру тяжёлого флота не удался. Мы оставили почти уничтоженную оборонительную станцию. Между ней и планетой уже были раскиданы мины-перехватчики, которые не будут реагировать на нас.

— Истратили четверть запасов антиматерии, — присвистнула Астэр. — Напомню, что этот крейсер предназначался для длительного рейда. — Долгая была битва! И ты опять рисковал. Но вышло отлично.

— Ага… — я растёкся в кресле, расслабляя уставший мозг. — Сводка?

— Включая дронов, утрачено двадцать три процента кораблей тяжёлого флота, — голос Джасмин был одновременно торжествующим и печальным. — Эрт потеряли тридцать пять процентов. Но если сравнивать численность уничтоженных кораблей, то они утратили на сто двадцать процентов больше!

— Из недостатков, — заметил Рич. — Мы потратили очень много запасов ракет, такими темпами скоро будет дефицит.

— Всему флоту, занять планетарную оборону, — приказала Оливия. — Тяжело повреждённые корабли или утратившие много орудий — отходите к Олимпу.

Под нами на планете располагалась довольно обширная вспомогательная производственная база. Именно одна из таких, что когда-то позволили добить флот Эрт, фактически победивший флот древних. На орбите висела платформа противоракетной обороны, впрочем, часть базы успели эвакуировать, перетаскивая производственные блоки на Магни. Однако, далеко не все. Сама база уходила довольно глубоко в твердь планеты с аммиачной атмосферой с очень низкой средней температурой.

И там были оборонительные комплексы. Просто сдавать её было нежелательно, но Эрт зашли по такой траектории, что наверняка не прошли бы мимо.

Так и произошло. Эрт намеревались создать проход в туманность и старательно зачищали область от сенсорных станций и эту систему они должны были захватить.

— Есть сигналы о подрывах мин-перехватчиков, — довольно сказал Ричард, на экране появилось видео с дрона-наблюдателя, находящегося далеко от врага. Из прыжка вывалилась пара корветов и эсминцев. Множество ярко засиявших огоньков устремились к ним, оставив в итоге лишь один кораблик, успевший уклониться и расстрелять снаряды.

— Меня волнует, что Ира Дэус пока нет… но если он появится один около Магни, его расщепит на атомы, — я вздохнул. — Ждём…

Время шло, столкновение всё не начиналось. Тиамат спешно ремонтировал пилотируемые истребители и дронов до приемлемого состояния. Ахриман, не тот на котором Аманда и Райдер, стоял рядом с ним и также получал заплатки. Его умеренно повредили. Ожидавший в тылах транспортник снабжения пополнял запасы противоракет. Эрт ослепляли нашу разведку, но бить пока не спешили…

А после вдали открылся портал. В зазоре полей блокировки пространства между планетой и флотом. Я мгновенно развернул корабль туда, разгоняя двигатели в максимальный режим. Шесть новых пушек мы до того вообще не использовали — у нас нет столько энергии, чтобы стрелять всем подряд без перерыва, а КПД против брони у них отвратительный. И против многих видов техногенных щитов они хуже. Зато против магических…

— Общая тревога, сущность Неро открыла глубинный портал! Полная готовность к обороне! Подняться над орбитой! Атакует только Ира Джентис!

Мы видели, как из портала вылетают снаряды с очень большой скоростью. Орудия точечной обороны сразу стали их перехватывать, а в границу пространственного разлома, из которой торчал Неро, ударило шесть золотистых лазеров и полный залп позитронок.

Портал схлопнулся и выстрел тахионки ушёл в пустой космос. В то же мгновение системы предупредили о сверхвысоких энергиях рядом. По базе прошли ядерные удары. Системы защиты сдали.

— Уничтожены верхние ярусы, — сказала Джессика. — В сущности, урон поверхностный, но… они, выходит, разогнали заранее ядерные ракеты с щитами и кинули их в портал.

Астэр уже запустила повтор на замедленной съёмке. Система обороны среагировала мгновенно, на ракеты и рельсовые снаряды тут же обрушились лазеры и позитронные импульсы. Некоторое число сбили, что-то остановил несколько слабый купол базы. Что-то приняли на себя локальные плотные щиты, но одна ядерная боеголовка всё же прорвалась через противоракетную завесу.

А касательно Неро… мы достали его и быстро пробили щиты, куски его тела буквально разрывало на части. Мы его ранили. Маленький но успех, правда, теперь он будет осторожнее.

— Сигнал с Айруса, — обеспокоенно сказала Джасмин, открывая на большом экране окно. — Аналогичный удар прошёл ранее. Должно быть общий залп, разделённый между порталами. Планетарный купол пробили, но лазерная завеса с Магни и планеты уничтожила большую часть снарядов. Остатки обломков сгорели в атмосфере в достаточной степени, чтобы защита выдержала. Был атакован Хайнмар, Эдриг и ещё несколько планетарных баз. Ядерные взрывы уничтожили часть зелени, заражение воздуха уже устраняют срочно высланные дроны. Заготовленные на такой случай атмосферные фильтры начали очистку от радиоактивной пыли.

— Тц, надо усиливать ракетную оборону, — сказал я. — И там Неро успели приложить такими пушками — красота! Жаль, снаряды позитронок долететь не успели, а у тахионки задержка выстрела большая.

Астэр вздохнула, печально смотря на фотографию выжженного леса, не прикрытого дополнительными щитами.

— Такие лазеры когда-то уносили жизни наших трансцендентных. Однако есть важный недостаток — Неро тратил очень много энергии на портал. Будь он сосредоточен на защите, мы вряд ли бы пробили его щиты сразу.

— Ещё сигналы о нападениях, — сказала Джасмин.

Некоторые базы, видимо которые смогли обнаружить, Неро также обстреливал с варьирующейся эффективностью, каждый раз получая небольшие ранения. Видимо в итоге, потратил слишком много сил и прекратил этим заниматься.

Мы отступили от планеты, успев демонтировать ещё часть оборудования, фактически сдав позицию Эрт. Слишком много их становилось.

Однако нападения происходили и с другого направления. Дроны отступали к позициям обороны, мы концентрировали силы, обеспечивая лишь коридор общения с внешней вселенной. Произошла ещё одна битва, теперь мы получили немного повреждений, но в плане размена силами, Эрт терпели гораздо больший ущерб.

Менее хорошо всё было у федерации и империи. Томас и Мэннисон били тревогу и готовы были отозвать свой флот отсюда, но мы не уставали напоминать о важности Цитадели Эсилий. Даже Оливия и Хедель Орли, которая командовала Ботейн и имперскими силами вне боя, встали на нашу сторону. Эрт было очень много, наши производственные мощности разрушали. Если проиграем здесь, то потом армада жуков снесёт и их миры.

Пока что империя и федерация потеряли по одной колонии и Эрт не шли дальше, лишь зачищая границы и пытаясь сомкнуть кольцо вокруг туманности. Однако на удобном направлении мы постоянно гоняли дронов и свои флоты. Эрт пока предпочитали уничтожать главный источник наших сил, не рискуя оказаться зажатыми между Цитаделью и другими человеческими нациями.

А на базе в этот момент нашлись предатели…

Глава 18 Новые тактики войны

[Олимп, бывший блок Эскалейд-3]

Алиса шла по уже хорошо знакомым коридорам. Они всё ещё казались ей непривычными: целыми, чистыми, светлыми. Она большую часть жизни лазила по руинам, а здесь всё было идеальным.

Не привыкла она и иметь над собой начальника. Свою группу она создала быстро и с тех пор мало кому была готова подчиняться. Кто бы мог подумать, что случайная встреча так изменит её жизнь? Она понимала, что в обычной ситуации была бы одной из тех многих магов, которые сейчас ждут своей судьбы на Айрусе. А она идёт здесь в броне, о которой не могла и мечтать и ей пообещали, потом подарить личный космический корабль.

Алиса усердно училась управлять древним оборудованием, однако пока её главной задачей было лидерство над пришедшими с ней людьми, сейчас уже почти все Кошки были здесь. Они помогали поддерживать порядок в Эдриге и управляли системами защиты.

Арья и Якоб погибли, она как всегда скучала по ним. Однако теперь был путь только вперёд. И она старалась соответствовать уровню ответственности, что ей доверили.

— Внимание, попытка несанкционированного доступа к вратам!

Голос, раздавшийся по внутренней связи, заставил Алису вздрогнуть. Франс обращался теперь прямо к ней.

— Алиса, ты рядом! Быстро иди в тот отсек! Прорывайся с силой!

— Принято! — Алиса сорвалась с места, ведомая путём на карте. Она уже собирала огненное заклинание и приготовила особо прочный меч. В другой руке был плазменный пистолет.

Пришлось перелезть в технические тоннели и во всю силу атаковать заблокированную, даже заваренную переборку в одном из наружных отсеков.

— Поторопись! У врат есть автономное питание! Я не могу остановить активацию! Уничтожь проводку!

— Не зуди над ухом! Делаю всё что могу!

Перегородка поддалась и Алиса, забывшая надеть шлем, пролетела в проход, чуть подпалив рыжие волосы. Невысокий бледноватый мужчина сидел с планшетом среди клубка проводов. Меч тотчас вонзила в устройство, а поток огня и плазменных снарядов ударил по техническим панелям.

— Нет, это было важно! Наши силы! Людей держат взаперти! — человек истерично закричал, попытавшись остановить Алису, но та вырубила его ударом рукояти пистолета по голове.

— Врата остановлены, — выдохнул Франс. — Хорошая работа.

— А теперь скажи, что за дерьмо произошло. На меня ведь сейчас станция не нападёт? И я взяла идиота, он что-то странное кричал.

— Ещё лучше, не волнуйся, ты действовала по команде по протоколу проникновения диверсанта, — Франс облегчённо выдохнул. — Врата на одной из периферийных станций уцелели, самоуничтожение при захвате не сработало. Он пытался открыть портал оттуда к нам. Он видимо где-то нашёл старые ключи доступа и теперь пытался запустить аварийное включение врат через локальный командный интерфейс.

— Мать моя… заслали бы бомбу? — Алиса вздрогнула, смотря на человека. — Одной хватит нас всех прикончить! А они не смогут включить?

— Наверняка Неро постарался, тащи его в карцер. И нет, не смогут. Мы в одном из центров сети, тут немного иные правила. Более того, сейчас те врата выгорят, если они не успеют остановить нас… не успели. Деструктивное одностороннее открытие.

Алиса вытащила человека наружу и отнесла карцер. Короткий допрос показал, что он был уверен, что на той станции якобы есть люди, которых бросили, до последнего отбиваться от Эрт и командование не собиралось их спасать. Контакт с Неро состоялся давно ещё в Эдриге, это был один из людей с Магни. Сильное внушение заставляло сомневаться в любом приказе, и осталась тончайшая связь с самим Неро, через которую он сейчас смог внести подобную навязчивую идею.

Началась срочная перепроверка всех людей, бывавших в Эдриге и теперь находившихся на важных постах. А новости с фронта откровенно не радовали.

* * *

М-да… попавший под влияние Неро оказался одним из вспомогательных инженеров на Олимпе.

— Алису расцелую, — облегчённо выдохнула Астэр, изучив информацию о прошествии. — Если захочет, чтобы я в наряде горничной подавала напитки, когда подарим ей кораблик, отказывать не буду!

— А я ей передам, — без шутки сказал я, пока Астэр ехидно улыбалась. — Однако шутки шутками, а в лучшем случае несколько модулей Олимпа разнесло бы. Неро вносит много неизвестных факторов.

— Да, но мы ранили его, нужно будет понемногу переходить в наступление. Не давать времени Эрт, — Эстэр поцокала. — Этой войне далеко до масштаба прошлой, однако нужно ударить по врагу. Королева пока видимо ничего не добилась… что же, следим за ситуацией.

— Давай пока проверим, что там с генератором червоточин. Сможем повторять фокусы врага и даже лучше, ведь не будем подставляться сами.

— Да с такой технологией мы бы Эрт всю логистику обнулили, — воскликнула Джасмин. — Но когда она будет готова?

Моя спутница задумалась.

— Ну… технология врат хоть и используют иной принцип, но ушли не так далеко. А ещё у нас глубже, чем у Эрт, познания магической составляющей вселенной. Лишь бы они не нашли подобную технологию ещё где-то.

Мы вышли на связь с учёными и инженерами. Ответившие люди выглядели устало и при этом дёргано, под глазами были синяки. Сидят на стимуляторах, пытаясь создать рабочий прототип в условиях, когда ничего больше сделать не могут.

Астэр перевела общение на свой терминал, мы не мешали лучшему инженеру древних. Остальная команда утомилась и пока отправилась спать. Первыми ударами разменялись и теперь обе стороны ремонтировали тяжёлые корабли и корректировали свою стратегию.

А после Эрт снова ударили по периферии быстроходными кораблями. Успевшие их догнать, вроде нас, устроили крупный бой и не сказать, чтобы он был так уж успешен для нашей стороны. Зато летающие по сектору торпеды продолжали исправно сбивать.

В подобном режиме прошло четыре дня. Таких крупных битв как первая пока не было, и Неро вновь себя не показывал, но враг понемногу приближался… и начал строить станцию ментального усилителя.

Очень вовремя!

— Испытаем эту хрень, — устало улыбнулся Франс. Мы смотрели на большой модуль более-менее кубической формы, который был прикреплён на выносе Олимпа, стоявшего уже совсем близко от Магни. Вокруг курсировало действительно впечатляющее число флотских соединений.

— Не верю, что вы так быстро справились… — пробормотал я.

— Это всё Астэр! Она такая умная! — похвалила её Фари.

— Спасибо, милашка, — устало сказала моя спутница. — В общем… оно ещё дико сырое, но первое использование должно быть с огоньком.

— Кхм… Ключ Разрушения погружен, — хрипловато сказал Рич. — Одна готова, да? А если рванёт тут?

Франс устало хохотнул.

— Погибнем чуть раньше парень. Давайте, без торжественных фанфар. Всему флоту приготовить заградительный огонь. Использовать исключительно рельсовые и плазменные орудия!

— Флот, занять позиции, ни в коем случае не допустить повреждения объекта «Ключ Разрушения», — приказала Оливия на общем канале. — Огонь только по команде! Отсчёт до запуска червоточины! Пять… четыре…

Корабли занимали максимально удобное положение. К концу отсчёта пространство стало искажаться и даже странным образом искрить.

«Внимание, обнаружено аномальное искажение пространства».

Сенсоры корабля били тревогу, но пока всё шло по плану. Секунды тянулись, энергия нагнеталась долго, процесс активации шёл в осторожном режиме с перепроверкой на каждом этапе.

— Какое зрелище… — пробормотал Рич.

— Сейчас будет зрелище получше, — усмехнулась Астэр.

Активация завершилась, перед нами возник этакий искрящий пространственный вихрь, сияющий ярким белым светом.

— Огонь!

Бесчисленные рельсы, атакующие ракеты и ракеты помех в прицеливании, мешающие наводиться на летящих рядом, отправились в червоточину. Крупную пусковую шахту покинула и торпеда, технологический уровень которой не уступал Ира Джентис. Лучшие двигатели, щиты, немного брони, что не позволит сразу уничтожить её лазерами. Маленький АМ-реактор давал ей энергию.

Обстрел длился четыре секунды, за которое все пущенные ракеты улетели в червоточину. Мы… не подорвались на собственной торпеде. Синхронизация залпа сработала отлично.

На связь вышла Аманда со своего Ахримана.

— Оскар, если будешь идти на вылазку, возьмёшь с собой в сопровождение наши корабли?

— Линкор слишком медленный, — качнул я головой, смотря в чуть усталые голубые глаза. — Да и Оливия решит, как лететь. Она хорошо справляется, а вот тебе бы об отдыхе подумать. Райдер наверное извёлся уже.

— Ещё бы, — он также подключился. — Слишком ответственная, хотя мне это в ней нравится. Но давайте насладимся результатом. А может с другой стороны вообще ничего не вышло, и мы лучше сделали бы себе много Завершителей Цикла.

Может и так, производства аномальной антиматерии всегда не хватало. В прошлый раз именно такое оружие дало людям шанс против Эрт, многократно превосходящих их численностью. Строить сейчас новые генераторы мы не могли, они обходились слишком дорого, да и запасы обычной антиматерии постепенно истощались.

Дрон с телескопом рискнул подлететь на четыре световые минуты и передал нам картинку. Воронка открылась точно около строящейся станции, окружённой двумя дредноутами, четырьмя десятками линкоров и сотней крейсеров.

Конечно, пространство там наглухо блокировали, открыть червоточину оно также мешало. А ещё проблема была в том, что нацеливать её было очень сложно. Спасала очень короткая дистанция и то, что мы целые сутки засылали на ту позицию особых дронов, якобы просто шпионили, но на самом деле они тщательно сканировали пространство и оставили после себя едва заметные магические маяки наведения. Всего-то с ладонь размером, обычный космический мусор, как казалось со стороны. Правда, часть гибла вместе с дронами, но в итоге…

Врата открылись чуть криво, и рельсовый обстрел в основном прошёл мимо. Впрочем, и промазать совсем было трудно из-за безумной плотности кораблей и сплошных щитов.

Эрт строили станцию, которая поможет им лучше координироваться около живого мира людей, на котором прибавилось ещё несколько миллионов жителей. Заодно там они разворачивали мобильные доки и собирали флот.

Ракетный удар встретила плотная лазерная завеса. То, что Эрт получили сильное улучшение сенсоров и ОТО было наиболее неприятным фактором. Но ракет было достаточно, чтобы эта штука долетела на дистанцию уверенного поражения.

Секунды видео тянулись, ракеты взрывались одна за другой. Особая долетела до внешней границы щита и… яркая вспышка затопила пространство.

— Отмеченные флоты, перейти в наступление! Уничтожить оставшиеся силы! Не пересекать периметр преследования! — приказала Оливия, и мы сразу ушли в прыжок.

— Уничтожили, — прошептала Фари в возникшей тишине. — Полностью стёрли.

— Это ракета для уничтожения планет, — подтвердила довольная Астэр. — Залп Завершителей Цикла мог бы лишь вывести из строя часть кораблей! Но эта штука всех стёрла! Жаль, ещё хоть одну долго ждать.

От флота Эрт и правда, не осталось буквально почти ничего. Мелкий лом, разлетающийся по космосу и всё. Огромный их флот, без сомнений нёсший королев, полностью стёрло из реальности.

А теперь мы ринулись в тот сектор добивать разведчиков и патрульных, к которым теперь некому было идти на подмогу. Проблема была в том, что таких флотов было ещё три. Поскромнее размером, но наши действия старались ограничить и теперь все они пришли в движение. В этот раз враг не был готов и не ожидал, но повторная подобная операция, которую провели оставшиеся корабли, провалилась. Два Завершителя Цикла и множество ядерных ракет сбили. В сторону врат тут же на экстремальном форсаже маневровых повернулись все тяжёлые корабли и ударили сверхмощными лазерами.

— Флот пришёл в движение, — доложила Фари. — Идут на ранее не атакованные мощности всей цитадели. Да сколько же у них кораблей! Как давно они готовились?

— Думаю, под влиянием Неро они пускали на это все силы общества, — сказала Астэр. — Королева Эрт говорила, что её собратья живут в неожиданно плохих условиях. Загрязнённая атмосфера на границе переносимости для Эрт, питание такое, что даже в нашей лаборатории было лучше. Кстати, надо бы ещё раз связаться.

Мы запросили связь через квантовый коммуникатор, который поставили на транспорт королевы. Ответила она почти мгновенно.

— Вы убили шесть королев. Знаменательное достижение для вас, но это всё ещё будет мало. Однако вы уничтожили значительную часть агрессивной настроенной фракции, теперь моё влияние на расу увеличится. Я обнаружила усилитель, помогите мне его захватить. Тогда я смогу обратиться ко всему народу и убедить их.

— Несколько… неубедительно, — засомневалась Астэр. — И что-то мне подсказывает, что тот усилитель охраняет большой флот. Пусть не как на линии фронта, но и мы не можем заслать много кораблей.

— Да и не уничтожат ли его при захвате? — добавил я.

— Вы не можете мне доверять, послав много кораблей, — сказала очевидное королева. — Но я позабочусь о том, чтобы его не уничтожили. Сейчас меня туда не пускают, ведь у нас низкий ранг среди королев. Мы привлекаем много внимания, приходится делиться всем, что знаю, а это немногое. Производственные мощности огромны, вы уверены, что сможете выиграть гонку, не лишив флот поддержки?

Астэр вздохнула, ведь в этом и была всё проблема.

— Мы обсудим этот вопрос. Но ты уверена, что у тебя получится. Неро ведь наверняка рядом… и может залезть в твою голову.

— Ты сама знаешь, что в мою он едва ли залезет. Я слишком сильна, на нас и раньше было сложно влиять. Судя по тем записям, Неро не жёстко подчинял нас, а давал советы, убеждал. Конечно личная встреча может закончится моей смертью, но специальное оружие поможет держать его на дистанции.

Мы прервали связь, состоялся быстрый совет, который решил всё-таки попытаться. Королеве Эрт мало доверия, но всё же судя по анализу она говорила правду о своихстремлениях.

— Если поставить экспериментальную установку на линкор, то с учётом остывания вы доберётесь туда менее чем за день, — заметила Шайна. — Кроме того, после операции вы можете задержаться поблизости, и в случае провала перейти к плану Б. Полагаю, все поняли, о чём я.

— Сверхмощных бомб мало, да и корабль лишь один, — напомнила Оливия. — А вражеский корабль проекта Ярость так и не появился. В общей массе это не так важно, но он может внести очень много хаоса в наши ряды. С другой стороны, удар по снабжению и потенциальный раскол в рядах врага нам нужен. На данный момент прогнозируемая вероятность победы при одновременном ударе всего флота Эрт… сорок процентов. При этом даже при победе с вероятностью пятьдесят процентов Айрусу будет нанесён серьёзный урон. Снабжение врага слишком велико и их силы сконцентрированы, а производство напротив — диверсифицировано. Если кратко, я поддерживаю инициативу.

— Я бы мог выдавить больше мощности из Магни. Бой здесь всё перевернёт, у них слишком мало флота в этот раз, — проворчал Франс. — Высока вероятность потерять силы, в том числе Ира Джентис и тех, кто способен эффективно противостоять Неро магией.

Тут он прав, впрочем, тут уже было несколько полу-трансцендентных из империи и с Айруса, с кем хорошо пошёл диалог. Они готовы были дать отпор могущественному энергету, если тот объявится во внутренних помещениях.

В общем, мы решили отправиться на миссию. И в этот раз всё было несколько иначе.

— Вы не идёте, — объявил я Джасмин, Зеффу, Фари и Ричарду. — Взойдёте на новый линкор и будете помогать оборонять Цитадель.

— Это… твоё решение. Но почему? — удивлённо спросил Рич.

— Мне беременность совсем ещё не мешает, — добавила Фари.

— А мы вовсе здесь на… специфичных правах. Не вернувшиеся в Федерацию бывшие пленные, — сказала Джасмин, на что Зефф кивал. — Вы вдвоём не сможете так хорошо управлять кораблём.

— Не сможем, — Астэр подошла к девушке, погладив её по руке. — Вы отлично справляетесь. Но мы идём в сердце территории врага, в то время как пилотов очень не хватает. Неро наверняка будет против этого и произойти может что угодно. На главном корабле не должно быть людей, которые могут подвергнутся его влиянию. Ахриманом с генератором червоточин будет управлять Даниэль Эванс, наполовину трансцендентный из федерации. Конечно, там имеется и другой экипаж, но они будут осторожны и он, если что, сможет отбиться и увести корабль в одиночку.

— Что же… с таким аргументом мы не будем спорить. Неро не может лезть к каждому, особенно посреди толпы магов, но там другое дело, — Рич протянул мне руку. — Удачи, друг.

— Удачи, — я пожал руку ему, а после Фари, Джасмин и Зеффу. Сказал пару слов Аманде, и мы не теряли времени.

Франс быстро затолкал установку в один из Ахриманов на место грузового отсека, одного запасного генератора и ближайших ангаров. Корабли полностью зарядили, у меня всё ещё было четыре Завершителя Цикла, что в переводе означает «можете уничтожить до четырёх дредноутов или крупных станций одним попаданием». Правда, враг наверняка теперь гораздо осторожнее с нами. Плюс много ядерного и термоядерного оружия.

Червоточина открылась, в неё проскочил Ира Джентис, небольшой отряд быстроходных дронов из одного авианосца, двух крейсеров и десятка корветов. Ахриман перешёл последним. Генератор червоточин потреблял много энергии, и переносить слишком большую за массу за раз было проблематично, а в нашем случае требовалась скорость. То есть нельзя было оставаться и ждать, пока установка остынет, перенося флот партиями.

Перелёт был необычным. Короткий чёрный тоннель, мерцающими яркими звёздочками и разноцветными всполохами. А после выхода сразу чернота космоса, мы прыгнули далеко в тылы Эрт. Точность наведения была плохой, но в рамках десятка минут лёта для нас.

— Теперь ждём, — сказал я, чтоб нарушить тишину. — Пустовато здесь…

— Есть такое, — согласилась Астэр. — Но рядом корабль с людьми. А вот полететь вдвоём исследовать вселенную действительно будет скучновато. Но… прихватим кого-то: есть ведь ещё духи. Или будем менять экипажи, главное не привязываться.

— Я уже… не старею, да? — спросил я в пространство. — Но душа всё ещё может стать нестабильной. Но не будем о грустном.

Астэр улыбнулась, мы завели отвлечённый разговор. В итоге она вовсе стала развлекаться, чтобы успокоить нервы. Закончилось тем, что на главном экране величайшего крейсера её цивилизации переключались фотографии, которые она успела наделать.

— Ладно, время вышло — повторяем прыжок! — хохотнула она.

Прежде чем Эрт успели прилететь к нам, мы повторили прыжок. Мы продолжали движение к Эрт, при этом не применяя другие типы сверхсветовых двигателей. Всё же червоточины очень специфично фонили и пока сенсоры могли засечь пространственную аномалию, но не определить движение корабля на сверхсветовой.

Вот только постепенно у меня росло странное ощущение. Раньше, видимо, не замечал, зато сейчас… оно стало явным.

— Астэр… кажись, я ощущаю их псионическое поле.

— Ну… должен же ты был и от Неро ухватить каких-то способностей, — протянула Астэр. — И что, можешь общаться?

— Эм… нет, слишком сложно, — я закрыл глаза. — Но точно чётко ощущаю. Забавное чувство… вот как с течением и всплесками энергий, только ещё ощущение псионического поля. Слушай… мы же крутые астральные твари, да?

— Вроде того, но я-то простой древний дух, это ты хтоническая жуть, — Астэр, к которой я повернулся, наклонила голову. — Думаешь о том, чтобы проскочить на астральный план и если там псионическое поле тоже, так сказать, ловит, то ты легко сможешь найти королев. Я тоже чувствую его, но, вероятно, ты более явно. Если устранить всех королев, то союзная сможет командовать младшими особями. Всё же по умолчанию она выше в иерархии любого обычного жука. Мы можем значительно повысить вероятность успеха.

— Ага, будет дополнительный план, — кивнул я и сверился с предаваемыми сводками. — Кольцо сжимается. Эрт ещё и успевают людям мешать, хотя силы оттянули. Надеюсь, всё получится. И… то существо, что первым ранило Неро. Придёт ли оно за ним снова, поняв что не добило? Что за твари там в глубинах варпа живут?

— Мне это неведомо… хотя в будущем, может быть, выясним, — Астэр заложила руки за голову. — Если будем брать кого-то штурмом, главное действовать действительно быстро. В этот раз не перегрузи себя… главное, если вылезет та тварь, снова ранить её… ненадёжно это. Но начать взрывать всё на их территории — тоже выход. Достаточно, чтобы они проиграли в гонке производственных мощностей.

Пообещал быть осторожнее, очередной прыжок был готов. Несомненно, нас уже заметили сенсорные периметры, но что жуки могли сделать?

Беспокойство внутри нарастало. Хотелось связаться с родителями… но я не стал. Они поймут, что я слишком нервный и будут переживать за меня ещё больше. Потом, когда мы победим, позвоню им и скажу, какого безумного героя они вырастили. Хах… странно думать о себе в таком ключе. Какой я герой? Мы с Астэр ведём друг друга. Порой я в большей степени, порой она. Путь привёл нас сюда, отчасти потому, что Ира Джентис наш.

Я уже бессмертен, да? Аномальная химера… ведь мы могли бы просто улететь. Так далеко, как не заходило человечество и жить там. Но разве я могу бросить их всех? Нет, конечно. А человечество выживет, с новой экспериментальной установкой сейчас пошлют какой-нибудь транспорт. Не идеальные колонисты, но мы не вымрем.

Ещё прыжок и ещё…

— Ира Джентис, зафиксировано приближение эсминца древних, — сказал связавшийся с нами Даниэль. Седой пожилой мужчина, вокруг которого буквально витала огненная аура. — Вы уверены, что мы можем сделать то, что собираемся?

— Да, — подтвердил я. — Только так мы чего-то достигнем. Главное не повредите станцию, иначе всё бессмысленно. В крайнем случае, постараемся уничтожить столько вражеской техники, сколько сможем. Рядом у Эрт крупный док и все новые корабли и его охрана будут на нас. Во время атаки по возможности попробуем подорвать его. А вы поддержите меня, не можем же мы оставить Ира Джентис на автопилоте.

Даниэль нахмурился и отчеканил каждое слово.

— Я не покину этот корабль, говорите что хотите. Я вам не подчиняюсь и буду действовать исключительно в рамках миссии. Ваш план глуп и рискован. Вы не сможете прорвать блокировку пространства.

— Это может быть необходимо для доступа к станции, — напомнил я.

— Вы работаете с врагом человечества уже убившим сотни миллионов, — возразил супер. — И ведь королеву трогать не станут.

— Обычные Эрт нет, но тут ситуация несколько иная, — ответила Астэр.

Мы спорили ещё некоторое время, эсминец королевы приблизился. Увы… ничего не добились. Изначальный приказ Даниэлю — сопроводить нас и просто зачистить флот рядом, а королева должна была как-нибудь разобраться сама, продавив волю иных королев. Но теперь я легко мог найти остальных и знал, что те две молодые пусть ещё не достигли взрослой стадии и пусть уже имели сильный разум, который я легко выделял среди других, им требовалось ещё хотя бы полгода. Эрт размножаются быстро, особенно при применении магии. Это может стать проблемой для нас, но сейчас договор был необходим.

Операция начиналась… так или иначе.

Глава 19 В сердце территории Эрт

Прыгнули в последний раз. У нас был запас мощности генератора червоточин, чтобы принять во флот быстроходный эсминец королевы Эрт. И… настало время рисковать.

— Назови меня жестокой и мелочной, но Даниэль, так трясущийся за свою шкуру, точно никогда не сделает второй шаг. И такие люди не будут стоять во главе новой нации, — пообещала Астэр, крепко обняв меня. — Может, всё же нужно было взять людей.

— И оставить их одних, с учётом того, что тут могут быть подготовлены места для призыва Неро и он придёт очень быстро? Где Эрт при помощи усилителя могут попробовать оглушить простых людей? — я поцеловал Астэр. — Обещаю справиться.

Мы долго спорили в последние минуты, когда внесли в план новые правки.

— Я не останусь одна. Просто буду до последнего истреблять их род, — Астэр уткнулась мне в грудь. — Мы расстаёмся в последний раз.

— Согласен.

Я отпустил её, и надел шлем Архидракона, за спиной висела любимая Немезида и посох с астральной атакой. Пояс был полон АМ-гранат. Пока шло остывание генератора червоточин, у нас было совсем немного времени.

Портал и я… на мостике другого корабля. Просторное овальное помещение с тремя пилотскими постами. Кресла сняли, дали Эрт иные нейроинтерфейсы. Королева была пилотом. Все были в специально сделанных для них скафандрах, но пока открыли лицевые щитки раскрывающихся на две половинки шлемов.

— Ты невероятно силён, Оскар, — на ломанном древнем сказала королева. — Спасибо… ты стал одним из тех, кто убедил Астэр. А она убедила остальных.

— Можешь назвать меня глупцом, — я подошёл чуть ближе, встав рядом. — Скроешь моё ментальное поле?

— Да, тебя не заметят слишком рано, — ответила она. Я уже вновь убеждался — королева Эрт была центром ментальной силы, молодые оставались гораздо слабее, а обычные особи и вовсе казались незаметными.

— И тебя не смущает то, что я сейчас собираюсь убивать королев?

Представительница совсем иной расы не отрывалась от управления, прекрасно видя меня одним из своих чёрных глаз, дававших широкий обзор. Я же смотрел на неё.

— Полагаю, у Астэр не хватало времени поведать о нашей культуре. Меня печалит смерть сородичей, но без этого не обойтись. А другие королевы являются моими прямыми конкурентами. У нас сложная структура взаимоотношений и иерархии.

— Да… как-то слишком много всего. Я ведь молод… хотя не ощущаю себя таковым. Скажи, ты когда-нибудь сталкивалась во вселенной с сильными разумами? Я читал о таком в ваших древних записях истории.

— Нет, но сталкивалась моя мать. Мы давно знали, что не единственные разумные во вселенной. Но все встреченные быстро уходили. Это лишь моё предположение, но быть может, первый контакт с Неро установила именно та, кто пробовала достучаться до астрального плана.

Мы уже ушли сначала в скрытный гипер, сменив позицию, а потом в варп, чтобы оставаться на этом плане реальности. И… да, просто разговаривали. Может быть, нас обманывают как когда-то Астэр? Но им сейчас этого не нужно, а если в будущем всё же будет война, люди будут готовы. Хотя кто знает, что разные народы получат друг от друга.

Впереди показалась знакомая кольцеобразная станция усилителя, а вдали виднелся док, состоящий из колец, сложенных этакой сеткой в хитром узоре. Там производилось множество новых кораблей Эрт и летал настоящий рой транспортников. Строительство шло даже не в десятую часть так быстро, как делают корабли древние ассемблеры, зато у Эрт много подобных верфей. И сейчас, может быть, эта погибнет.

Зелёно-бурая планета рядом была в скверном состоянии. Сенсоры эсминца даже отсюда зафиксировали сильное загрязнение. Огромные свалки, порой горящие, выбросы каких-то химических производств прямо в атмосферу. Древние очень заботились об экологии, любые установки снабжены множеством систем фильтрации, про утилизаторы даже вспоминать смешно. Весь мусор, что производили древние, перерабатывался. Лишь малая часть веществ шла на полную отбраковку. Из остального делалось сжигаемое углеродное топливо, пища, удобрения и годные к повторному использованию ресурсы.

Конечно, всё это увеличивало стоимость таких установок, но древние приблизились к утопии с невероятной автоматизацией. Эрт же пускали все силы общества до последней капли на оснащение армии. Прежде всего — космического флота.

Королева, чьё имя я так и не смог запомнить, мысленно общалась. Кстати, на эту небольшую грубость также вроде не обижалась.

— На станции есть те, кто поддерживают меня, не трогай их. Сближаемся… остальных, включая находящихся на верфи можно уничтожить.

— Принято, — отозвалась Астэр. — Оскар, покажи им свою мощь!

— Весь резерв использую, а он у меня не меньше твоего сейчас. Скоро вернусь.

Корабль плавно приблизился. Мне казалось странным такое поведение флота, но… ладно, у Эрт совсем иной подход к идентификации.

— Я запросила личной встречи и присоединения… с той, что против меня. Мы ведём диалог. Делай то, что можешь. Ваша магия за гранью многих наших сил.

— Удачи… будь аккуратна, может начаться хаотичный бой.

Сосредоточился на способности, когда док был уже совсем близко. Примерную схему помещений мы от пленных и сходных уничтоженных конструкций получили. Королева передала мне как бы… ментальные отпечатки тех, кто дружественен. Мысленным образом, который я с трудом понял и воспринял. И да… от неё уже знал, что их псионная сеть работает в значительной мере через астральный план.

Я сосредоточился, пространство вокруг замерцало, возник пролом и… я оказался на верхнем слое астрала. Вот так просто. Для людей это сложнейшая магия.

Сенсоры Архидракона тут же стали предупреждать о неблагоприятной внешней среде. Но тут энергия была сильно рассеяна и текла плавно, а не как в заклинаниях и астральном оружии. Многоцветный план предстал передо мной странным пространством, где очень сложно что-то найти. Но я ощутил ту самую псионическую сеть, знал, что где-то рядом их живой мир. Видел мерцающие тут и там огоньки слабых душ Эрт, но коснуться их не мог, они были словно в иной плоскости. Да и невозможно проникнуть в пространство души с астрального плана.

Зато можно отследить.

«Сколько же от тебя любопытства исходит», — усмехнулась Астэр. — «Поторопись!»

«Слишком мало практики, чтобы действовать с полным холодным профессионализмом», — отозвался я. — «Королева пристыковалась и готова?»

«Ну, прямо стыковаться не может, но перепрыгивают через силовое поле открытого шлюза. У меня плохое предчувствие».

«Поздно отступать… я начинаю».

Нашёл первый особо сильный узел псионического пучка: летать тут приходилось исключительно магией, и это было непривычно, но пока шло нормально. Архидракон активировал маскировочное поле, чтобы максимально размыть мой силуэт.

На станции блок пространства для безопасности имелся и сейчас я должен был пробить дыру в реальности, как когда-то это сделала Астэр для телепортации.

Помогало в этой ситуации то, что я небольшой, но очень сильный. А ещё магия очень хорошо работает с пространством, особенно в руках таких как я.

Ну же, сильнее! Пока она не сбежала!

С уколом боли от нагрузки, всё же открыл пролом и вывалился в сером стальном помещении с терминалами для четырёхруких Эрт. Много экранов с жёлтыми интерфейсами, большие голограммы, немного солдат и… королева, конечно.

Я чётко ощущал уровень шока жуков. В чём-то наши расы очень даже похожи, в том числе спектром эмоций. И теперь десяток лучей света ударили в Эрт и прежде всего в королеву — уничтожены.

Рывок к уже открывающейся овальной дери, тут же уничтожив появившегося жука и по изгибающемуся коридору! Прыжковый двигатель и способность полёта несли меня очень быстро. Немезида истребляла не готовых к такому столкновению Эрт. Астральный посох посылал аметистовые сгустки энергии за счёт своего объёмного накопителя.

Против таких как я да в тесных коридорах поможет только тяжёлое оружие, причём много! Ведь ещё доспех надо как-то проковырять! Я ощущал себя тяжёлым танком, прущим против лёгкой пехоты.

Ещё одна королева нашлась в этаких личных покоях. Дверь была заблокирована, но я легко пробил сталь пространственным клинком и просто кинул внутрь шарик света. Теперь нужна ещё одна!

На пути встали солдаты Эрт в тяжёлых бронескафандрах, но тут же получили АМ-гранатами. Нельзя слишком повредить станцию, но и задерживаться сверх меры я не мог.

С яркими вспышками и мощными выбросами энергии противников разорвало. Ручное оружие не представляло для меня угрозы. Самое лёгкое вообще мог бы спокойно на броню принимать — они бы едва поцарапали архидракона.

«На нас напали! Пока отбиваемся, но поспеши! Сюда прилетело много мелочи», — голос Астэр стал крайне обеспокоенным. — «Прорываемся к тебе!»

«Дай мне минуту! Много там?»

«Уже… пара патрульных крейсеров! Всё в порядке, но придётся уходить на гипердвигателе, генератор червоточин ещё не готов».

Плохо, учитывая то, что Ахриман пусть и сравнительно быстрый, но украденные технологии гипердвигателей вполне могли применить на охранных кораблях.

До третьей королевы пришлось прорываться долго, при том, что по главному коридору нёсся на движках, уничтожая переборки. Последняя как раз сидела в главном зале усилителя — округлой комнате в центре. Из ниши под мостиком и сверху торчало по четыре угловатых установки, в воздухе витали магически формации.

Союзная королева со свитой как раз неспешно шла со мной. Эрт, которые убегали от меня, а не вставали на пути, я не трогал. Зато особенно крупная королева, которая сейчас выступала мощным локальным командным центром, тут же попыталась… ударить меня этаким псионным полем.

— Это даже… смешно. Вы такие слабые, — не мог не удивиться я вслух. Она сделала это скорее рефлекторно, едва ли считая меня человеком. Вот почему Эрт не применяли такое даже против людей — слабые силы как волны окатывали скалистый риф мощи человеческого разума и души. Она была в усилителе, но и я далеко не человек.

«Уничтожить», — раздался ментальный приказ. Гораздо сложнее, но я разобрал… желание взорвать станцию, да?

«Нет, всё иначе. Слушайте меня», — раздался другой, от союзной королевы.

Я же на импульсе движков прорвался к королеве, столкнувшиеся с аурой щиты распались. Винтовку я сменил на Эриду — отлично знакомый меч с атакой по душе. Алая волна как меча, так и собственной магии, оглушили королеву. Магия не оставила физических повреждений, но ранила душу, а через секунд сияющий клинок снёс голову.

— Уходите, дальше мы сами, — сказала подбегающая королева и перешла на язык Эрт, который мне перевёл скаф. — Дочери мои, пора!

— Надеюсь, ещё увидимся, — я вновь стал пробивать блокировку пространства большим усилием.

— Странно… разве было не… — услышал я задумчивые слова, переведённые системой скафа.

Однако не успел дослушать и на этот раз послал себя не просто на астральный план, а в этаком переходе как можно дальше. Он… давался удивительно легко. Астэр говорила, что едва ли на тысячу километров может прыгнуть, я же без проблем пролетел несколько десятков тысяч. Моя склонность к этой магии куда выше. — «Королева что-то странное говорила, явно удивлена. Так, дорогая, подбросишь домой? Как там вообще? Даже помощь Даниэля не понадобилась, у них просто не было нормальной защиты!»

«Нанесли огромный урон, дока больше нет, как и королев», — пока это говорил, я выскочил в открытом космосе. Душа немного побаливала от нагрузки, но я не перенапрягся. — «Уже вылетаю к тебе, но высланные разведчики фиксируют приближение большого флота. Так… ну точно этому ублюдку потом голову откручу!»

«Он захотел меня бросить?» — фыркнул я, сразу поняв, о чём она. — «Ну ничего, мы всё ещё быстры, в крайнем случае. А он потом позавидует судьбе Сары, если сбежит без нас».

«Вот я ему то же самое сказала — жалкий трус. Так, я уже рядом».

Недалеко от меня, прячущегося иллюзией, из варпа вышел Ира Джентис и сразу подлетел ближе. Блокировки тут не было… думаю, королева заставила её отключить. И я легко перепрыгнул внутрь корабля, пусть и оказавшись почти под потолком кают-компании и рухнув на пол.

Скинул лишнее оружие и пробежал на мостик, мы уже улетали в гипере. С боевой сводкой уже ознакомился и знал, что москитка и один эсминец остались задерживать прилетевших патрульных, чтобы они не перехватывали крупные корабли. Остальные просто летели на низкой скорости, не став приближаться к станции, просто чтобы подобрать меня.

— И всё ещё план переворота мне кажется странным, — сказал я, садясь в кресло. Шлем снял и оставил рядом с креслом в специальном креплении. Быстро глянул на запись уничтожения той верфи: один Завершитель Цикла и пара высокомощных ядерных бомб ударили по цели. Несколько модулей станции выдержали, но без сомнений там такие повреждения, что теперь проще построить заново. — Ладно, не будем судить Эрт… Если честно… даже как-то легко было.

— Монстр, способный дать бой любому наполовину трансцендентному против насекомых не-магов, не готовых стрелять в тебя гранатомётами. Самое тяжёлое было проникнуть. И скоро узнаем, не казнят ли нашу королеву! Ну, она сильная и с этой штукой сейчас что-то да устроит. Часть флота уже отворачивает… большая часть.

Я расслабился. Зафиксированные корабли по большей части теперь летели к усилителю, примерно девяносто пять процентов… кроме одного линкора с сопровождением. В псионическом поле бушевал хаос, но я никак не мог понять, о чём там спорят Эрт. Слишком иные разумы, очень сложные мысли.

Нас перехватывают! Мы всем небольшим флотом выпали в обычное пространство.

— Ну что, сейчас убьём ещё мятежников жуков! — оскалилась Астэр, но тут же испугалась. — Неро здесь, максимальная защита!

Я уже разворачивал астральные пушки, тварь… он не появился из пролома прямо сейчас. Неро вылез из линкора полностью готовый к битве. Неро не тратил сил на портал. Впервые мы видели его целиком, он был похож на светящееся облако, из которого вытягивались хаотичные энергетические щупальца.

Всё происходило очень быстро. Небольшой отряд дронов тут же открыл беглый огонь по Эрт, астральные пушки были настроены сразу стрелять в Неро с максимальным приоритетом, сигнатуру его ауры мы давно изучили. Архиман уже палил позитронками по линкору Эрт… но его щиты пока держались, а рельса сверхбольшого калибра тут же ударила по нашему линкору.

Мы поворачивались, открыв огонь по Неро всеми стволами… но он держался. Откуда такой рывок в развитии? Он поглотил души миллионов убитых? Или до того ни разу не показывал всей силы?

Наш линкор включил форсаж маршевых, отдаляясь.

— Даниэль, трусливая ты скотина, куда собрался? — воскликнула Астэр.

— Сами с ним сражайтесь! Он сильнее всех нас! Мы обречены! Прикрывайте отступление! Без меня вы не улетите из сектора!

Ахриман всё ещё был почти вдвое быстрее линкора Эрт и отдалялся, при этом отстреливаясь множеством пушек.

Неро стал… совсем иным. Он ведь… не может долго оставаться на этом плане!

Сверкнул яркий, мерцающий разными оттенками свет и… маршевые двигатели Ахримана взорвались. Рассеянный поток аномальной энергии прокатился по корпусу, уничтожая орудия.

— Нет… как же… откуда? — голос Астэр дрогнул. — Оскар… прости за то, что втянула и… прощай.

Я ощущал её отчаянье, а сам продолжал действовать. Выстрел тахионки направляется в Неро, но он легко уклоняется, заметив момент запуска оружия. Но я сманеврировал так, что он оказался на линии огня с линкором. Щиты прошило, уничтожив главное орудие и уйдя куда-то внутрь. Плазменные и лазерные орудия в автоматическом режиме обезоруживали линкор, а все позитронки палили в Неро.

Перемещался он так, что системы наведения не могли нормально за ним следить. То двигался со скоростью в несколько километров в секунду, то резко замирал. Ему было плевать на инерцию.

Ахриман ушёл в дрейф… Неро хочет захватить технологию. Потому пришёл сюда.

И он на порядки сильнее нас, ведь он пробил щиты линкора древних.

Дроны сражались с флотом Эрт, я выпустил ракеты… но рассеянный встречный поток энергии уничтожил всё, подобно нашему волновому импульсу. Если бы я сейчас выпустил ААМ-торпеду, бы мы сами на ней подорвались.

Астэр села мне на колени и обняла. Я увидел слёзы в прекрасных светлых глазах. Я ощущал трагедию, скорбь и даже вину. Хотя она делала всё, чтобы это предотвратить.

— Мы проиграли. Он не просто способен надолго выйти на наш план. Он может сражаться с флотом. У нас нет эффективных средств против него.

— Я люблю тебя…

Не знал, что ещё сказать и просто обнял её. Мы теперь пытались сбежать, но зубодробительная блокировка пространства не позволяла уйти в прыжок. И Неро двигался намного быстрее нас.

Я слышал шёпот, становящийся всё громче. Ментальное воздействие нарастало. Неро… не смог бы пройти сквозь слои магической стали этого корабля, но ему и не было нужно.

Да… вот о чём говорила королева: «Разве было не больше… миров?» Теперь Неро пожирал и планеты Эрт — миллиарды душ.

Мы опоздали. Всё же опоздали.

Глава 20 За гранью есть те, кто наблюдает за нами

Ментальное давление усиливалось. Неро… здесь.

«Дай поглотить тебя и умрёшь легко».

«Катись в бездну», — ответил я, с огромным усилием пытаясь отдать приказ на… подрыв Завершителей Цикла. Не мог… пальцы не слушались, мысли начинали путаться. — «Зачем тебе всё это? Зачем воровать технологии, чтобы начать жрать и Эрт тоже?»

«Они — моя подпитка. Пришлось использовать запасы», — ответил Неро. Я ощутил, как сознание уплывает. Но боролся… сдаваться — последнее дело. Я никогда не опускал руки, и сейчас буду бороться до последнего.

Корабль замедлялся. Я сам отдал приказ остановиться и прекратить огонь. Неро проникал в корабль, пытаясь подчинить меня. Астэр… тряслась в моих руках.

«Во вселенной ещё много народов. И ты выведешь меня на иной уровень. Сдашься — позволю быть дополнительным сознанием, отчасти независимым фрагментом: вечным, бессмертным. Увидишь больше, чем можешь вообразить. И ей сохраню жизнь».

Мне очень хотелось поверить. Сдаться и позволить делать, что хочет. Понадеяться, что Астэр останется жива, что я сохраню сознание и… буду пожирателем миллиардов душ? Тем, кто уничтожает космические цивилизации?

Прости, Астэр… я так не могу. И не верю ему.

«Катись в бездну, исчадие».

Я ощутил от Неро некую усмешку, как будто он этого и ждал. Вторжение в душу нарастало…

И внезапно стало страшно. Действительно очень страшно. Мне и… особенно Неро. Возник глубинный, всепоглощающий ужас.

Вторжение прекратилось, разум неожиданно стал совершенно чистым и я осознал, что теперь ничто не мешало нажать мне физическую кнопку для подтверждения самоуничтожения. Я одёрнул пальцы и развернул картинку на экране. Энергет пытался уйти на иной план… но блок пространства был в сотни раз мощнее, чем я когда-либо ощущал. Посреди битвы армад он не был столь мощным.

Неро бросил всё, пытаясь убежать от… мужчины в длинном чёрном пальто, расшитом золотом.

Нет… это не человек. Он… за гранью всего, что можно было бы вообразить.

Астэр перестала трястись, но она была в ужасе даже больше, чем раньше. Она взглянула сначала на меня, а потом и на экран.

Неро… схватили магическими путами. Щупальца отрубила бездонная тьма, и она же гасила его свечение, поместив в сплошной кокон. Того, кто одним ударом мог уничтожить линкор… схватили без боя. Словно взяли котёнка за шкирку. Невероятные магические массивы плавно сдвигались. Неро теперь походил на серое облачко с разноцветным свечением внутри. Его сжали в небольшую сферу и толкнули к крупному цилиндру. Ловушка для энергетов… как когда-то Астэр, подобный артефакт всосал его. Только эта тварь была совсем иного порядка.

Но кто тогда… это? Что это за существо.

Оно взглянуло прямо в камеры и… телепортировалось, прямо к нам на мостик.

Черноволосый мужчина с янтарными глазами. Высокий, крепкого атлетичного телосложения. Костюм сидел на нём идеально, и я ощущал, что он… действительно древний.

«Он… сильнее всех трансцендентных вместе взятых. Сильнее всей мощи Магни и флотов», — тихо, обречённо сказала Астэр.

А мою душу сжимало невыносимое давление его ауры. То, как это много раз описывали.

— Не бойтесь меня, — сказал он на чистейшем древнем. — Я апостол Хранителя Разрушения. Можете звать меня Эйгон.

Руки немного подрагивали, я смотрел на существо, стоявшее перед панелями управления.

— Кто… ты?

— Полагаю, ты хотел задать не этот вопрос, ведь я только что представился, — он усмехнулся, повернувшись спиной. Ловушка с Неро уже куда-то пропала. Он осматривал мостик, обходя места управления, вновь повернулся к нам. — Понимаю источник вашего страха, и мы не сможем поговорить долго: боюсь, сдерживать свою ауру сильнее я не могу. Если кратко… есть те, кто следят за вселенной, предотвращая неодолимые катастрофы. Уничтожая таких, как этот энергет. Недавно мы его уже уничтожали… и Сильвиан извиняется за то, что упустил какой-то его фрагмент, когда ловил его в глубинах астрала.

— Неро говорил… о ярком солнце, изливающем бесконечную энергию, — тихо сказал я. — Но… недавно? Прошло больше тысячи лет… наших лет. Вы… как… боги?

— Ну что ты, мы не боги. Мы — стражи и должны распространять и оберегать жизнь во вселенной. А тысяча лет для нас это ничтожный срок. Именно Хранители терраформировали многие миры во вселенной, порой заселяя их разумными расами. Жаль, некоторые вы разрушили в войнах, но теперь вам самим жить на этих руинах и создавать новые живые миры.

— Тишина… уничтожили все наши миры… — прошептала Астэр. — И вы их не остановили? Если вы Стражи.

Эйгон вздохнул и покачал головой, снова посмотрел на вселенную. Не сомневаюсь… люди бы мгновенно умерли от одной его ауры.

— Мы — Стражи, а не ваши правители. Мы не решаем, как вам жить. В своих войнах и борьбе вы вышли к звёздам. А ещё мы не видим всё. Не можем останавливать каждую войну, идущую на грани истребления. И всё же именно благодаря нам колониальный корабль с разрушенными двигателями оказался на отличной живой планете, а Айрус не погиб под бомбардировкой падающих с орбиты обломков кораблей и оборонительных платформ, в том числе всё ещё имеющих большие запасы антиматерии. Мир должен был восстановиться, было много выживших… жаль, события пошли по более скверному сценарию.

— На крупнейший город упало что-то большое, — сказал я, опять переключившись на режим «принимать всё как должное». Некие богоподобные сознания следят за вселенной, терраформируют для нас миры и оставляют нам свободу? Это многое объясняет в плане схожести миров и их пригодности для нас, но… хорошо, просто примем это.

— На тот момент ничего, что не сгорело бы в атмосфере до безопасного уровня, не падало на планету, — удивился он после паузы, видимо прислушавшись к ответу. — Должно быть, авария произошла позже или некто попытался достичь Айруса на повреждённом корабле. Однако сейчас мы говорим не о том. Мне больно видеть такую судьбу человеческой цивилизации, хотя и моя родная прошла нелегкий путь краха и возрождения. Да, я тоже когда-то был человеком. Во вселенной много людских народов. Но теперь я нечто большее… как и ты, Оскар. Дар абсолютной ассимиляции… очень редкая вещь. И очень опасная. Тебе повезло не погибнуть от дестабилизации души. Но теперь ты стабилен, хотя и дошёл до предела преобразования. Советую озаботиться большим числом источников энергии или скоро ощутишь острую нехватку.

Я находился в прострации, как и Астэр. Существо невероятной силы рассказывало о многом… прекрасно знало и обо мне. Эйгон только что спас нас от неминуемой смерти. Как и всё человечество, ведь существо такой силы уничтожило бы нас всех.

— А… что теперь — война окончена? — спросил я.

— Это уже зависит от выбора жуков и вас, — пожал он плечами. — Вряд ли те остановятся, но теперь, пожалуй, можно вмешаться, ведь новая война на истребление вызвана этой тварью? Мы только заметили его активность.

— Да… — завороженно сказала Астэр. — Вы… поможете защитить людей?

— … Почему бы и нет. Но несколько иначе. Люди сами должны победить. Придёт на помощь один корабль, и вы можете отправиться. Однако к вам двоим у Хранителей есть ещё одно дело. К сожалению, вы пока слишком слабы, чтобы услышать их голос, поэтому я передаю их предложение стать апостолами. Вселенная будет вам открыта, и вы так же станете помогать тем, кто находится в опасной ситуации. В некоторых случаях, мы можем предугадать бурю и остановить её прежде, чем она зародится. Порой приходим в последний момент, как в этот раз. А иногда приходится устранять последствия. Нужны посланцы разных уровней силы. Порой, вы будете отправляться на планетарные миссии в примитивные миры, реже — в развитые цивилизации. Они зачастую сами способны решить свои проблемы. Иногда будете сражаться в космосе. А чаще может понадобиться не умение сражаться, а сила и искусность, когда проблемой становится аномалия вселенной. Вы будете служить реке жизни.

Повисло молчание, Эйгон, кажется, дал нам всё осознать. Его присутствие давило, я заметил мерцающую вокруг золотистую ауру, что как будто экранировала его.

А потом он кратко рассказал свою историю… и вопреки ауре, приводящей в глубочайший ужас, я всей душой ощущал, что ему можно верить. Никакого ментального влияния не было… просто вселенная полна тайн и в ней живут существа, о которых мы даже не подозревали. И высшие из них предлагают нам помогать тем, чьи миры движутся к катастрофам.

— Несправедливо, — сказала Астэр. — Моя цивилизация… уничтожена. Колонисты Терриса разрушили свой мир в ядерной войне.

Я немного испугался такого тона и обвинений, но Эйгон лишь вдохнул.

— Хранители не всемогущи и не всеведущи. Ваша цивилизация была стабильна и достигла вершины, и никто не ожидал, что у жуков так стремительно разовьётся псионика при их ничтожности как магов, хотя обычно это миролюбивая раса. Скорее люди бы напали первыми, чем они. Особых экзотичных излучений вы не порождали, а после… почему мы должны решать, каким из многочисленных рас жить, если они не могут поделить место во вселенной? Уникального энергета, который кормился от войны, мы уничтожили. Да, это жестоко… но народы вселенной должны пройти разными путями. Однако череда произошедших событий и правда не должна была случиться, и именно поэтому перед вами извинился Изначальный Исток — один из владык первородных сил.

Я так и сидел с Астэр на коленях, не пошевелившись. Безумно неподобающая поза, но я только сейчас об этом вспомнил. Но ему, кажется, было всё равно.

Чем я хочу заниматься… я не герой… но сейчас мы остановим Эрт и что будем делать дальше? Станем патрульным кораблём? Полетим исследовать далёкие звёзды? Космос пустоват и хоть это дело полезное, понимаю, что через пару лет станет скучно. Если я бессмертен, то мы с Астэр увидим смерти всех наших знакомых. Захотим ли мы после привязываться к новым? Сила наших аур тоже будет расти и людям станет неприятно находиться рядом.

Но что если королева нас обманет? Или изменит решение одна из следующих? Мы были бы грозной силой… впрочем, к тому времени у людей появятся свои трансцендентные, а Ира Джентис устареет, ведь сейчас технологии возродятся и пойдут вперёд.

В войне огромных рас мы будем просто ещё одной сильной боевой единицей. Но лучше если войны просто не случится. И… я смогу предотвратить подобное.

Встретился взглядом с Астэр. Она немного потерялась и доверилась мне.

— Я пока пойду, посмотрю на космос, примите решение без меня, — понимающе улыбнулся Эйгон. Так… по-доброму что ли.

— Мы уже приняли решение… но…

— Говорите свои желания, — усмехнулся он, видя, как я колеблюсь. — Кто-то служит за награды, кто-то потому что считает это важным, но ему ничего не нужно в жизни. Хранители более человечны, чем вы могли бы ожидать.

— Мы поможем сейчас… попрощаемся, если нужно. И… сможем встать на пути Эрт, если они решат всё же истребить человечество.

Эйгон наклонил голову.

— Конечно. Единственное, что помогать вы будете без поддержки Хранителей. Мы обычно не вмешиваемся в судьбы чужих миров, однако это ваша родная цивилизация и собственной силой вы можете помочь ей, лишь бы это не вело к всеобщему хаосу и затуханию жизни. Служба порой опасная, и вы всегда можете уйти. А до того будете смотреть на вселенную и сражаться за неё. Ни один народ не будет над вами властен.

— А… вы можете вернуть душу в мёртвое тело? — нерешительно спросил я. — Мою подругу сильно ранили, но душу… успели спасти.

Эйгон задумался на мгновение и кивнул.

— За службу просят многое и раз вы теперь с нами и думаете о том, чтобы просто служить реке жизни, это не является проблемой. Опытный маг души возродит твою подругу и восстановит тело.

У меня даже дыхание перехватило. Это для них даже не проблема.

— Мы согласны, — сказал я, смотря в глаза Астэр.

— Да… если сможем помочь… но Ахриман разрушили, нам отсюда лететь по меньшей мере две недели… и это по прямой на высокой скорости.

— За то, что выступили приманкой и держались, мы вас подкинем, — ответил Эйгон. — Кстати, на том корабле выживших не осталось. Жаль, но я оказался слишком близко. Один мой друг сейчас поможет с минимальной модификацией. Добро пожаловать к нам, вы не пожалеете, как когда-то ни секунды не жалел я. Вашим покровителем хочет выступить Созидание Кирин. Особенно хорошо её сила скажется на стабильности тебя, Оскар.

Они много знают… впрочем, чего им стоит залезть в головы? Или просто взломать базы данных. Я не ощущал никакого вторжения. Интуиция целиком одобряла мои действия.

Со вспышкой света из воздуха возникли две медальки. Волна энергии от телепортации заставила вздрогнуть, но мы заворожённо смотрели на них, наконец, вспомнив встать.

На белом кругляшке был изображён этакий золотой вихрь из скрученных против часовой стрелки треугольников. От них исходила плотная энергия Созидания. Одной из высших стихий, к которой я так и не смог притронуться.

Они поднялись в воздух, золотые нити окружили нас и я… ощутил предложение мне магического договора. Некой формы пакта… он запретит мне делать некоторые вещи. Но… такие, что я никогда бы не стал совершать, вроде использования чужих душ для своего развития за некоторыми исключениями или создания культов поклонения Хранителям.

Астэр колебалась, она тысячу двести лет жила с подобным пактом. И сейчас, окружённая золотыми кольцами посмотрела на меня.

— Тут… ничего такого. Но мне… страшно.

— Ты не будешь ощущать подчинения, пока не пойдёшь против этих идеалов, — сказал Эйгон. — Это… скорее личное, да?

— Да… всё в порядке, — она закрыла глаза, и энергетические цепи засветились ярче. Я также мысленно принял пакт, и… медальон рванул ко мне, буквально растворившись в реальности. Кроме пакта с Астэр, я ощутил установление ещё одного, странного и очень мощного.

— Астэр, как ты? — спросил я, смотря в её глаза.

— Я… не ощущаю подчинения.

— Конечно, ведь ты не идёшь против, — кивнул Эйгон. — Помните, теперь Кирин может следить за вами, но не думайте об этом и не стесняйтесь. Силы трансцендентных — простая имитация некоторых возможностей Хранителей. И ещё, я вижу твои повреждения души и догадываюсь, что произошло. Эти травмы вполне можно восстановить, но сделаем это после боя. Я не буду больше на вас давить, мы ещё встретимся.

Он тут же исчез — не телепортацией или астральным порталом, а просто словно провалился сквозь реальность, не двигаясь с места и едва затемнившись.

Я краем глаза увидел сигналы: на экране отображалось то, что корабль переведён в сервисный режим. Все турельные орудия и генераторы щитов отсоединялись. Возникший рядом красивый синий крейсер с очень технологичным угловатым дизайном что-то нам менял. Некие дроны проникли на корабль, так что оба основных реактора отключились.

— Это… странно, — сказала Астэр. — Но я не ощущаю отторжения. Мы… только что согласились служить кому-то выше трансцендентных… как апостолы.

— Да… — я обнял её и поцеловал. — Мы выжили… и поможем людям. Неро больше нет. И теперь ты понимаешь, что я чувствовал, когда попал к тебе?

— Прекрасно понимаю, — кивнула Астэр. — Давай… свяжемся с королевой, узнаем, как прошло.

Блок квантовых коммуникаторов на Магни выступал узлом ретрансляции. Королева ответила не сразу, сигнал перенаправили на знакомый зал.

— Всё стабильно, — ответила она. — Но… пропал один из наших миров. Некоторые королевы даже не сразу поняли это. Я подчиняю себе наши силы, мой голос громче прочих, а другие уже сомневаются. Однако я не могу достучаться до многих, ушедших к Цитадели Эсилий. Боюсь, с ними придётся разбираться вам.

— Зато Неро уничтожен… думаю, поговорим потом, — я выдохнул, прервав связь и вызвал сводку. Флот Эрт катком наступал на систему Айруса, все силы обороны сконцентрировались там, чтобы дать последний бой около Магни.

Времени не было… но сейчас мы просто свыкались с мыслями и исследовали своё состояние. Астэр ощущала себя свободной, а я оценил то… как душа становилась стабильнее.Золотистая энергия невероятной плотности и мощи, что текла от пакта, окутывала её и усиливала.

Прилетевший корабль отлетел в сторону, нам пришло сообщение: «Всё готово! Модификация на скорую руку, примитивные системы нужно глубоко перебирать, но кое-что усилил».

Мы сразу вызвали обновившиеся данные по орудиям и вновь ощутили волны шока.

— Увеличение мощности позитронных орудий… четырёхкратное, — пробормотала Астэр. — Не только мощностью импульса, но эффективность по энергии и скорострельность… мы же… древние их до предела довели. Прирост мощности реакторов пятьдесят процентов, а ведь в них едва покопались.

— Теперь мы как три дредноута федерации… и распределить мощности нужно аккуратно, — кивнул я. — Двигатели быстрее, щиты вдвое мощнее, а ведь только заменили эмиттеры, не трогали ядро. И ещё нам АМ-ракеты зарядили.

Рядом открылась огромная серая воронка, и корабль сразу полетел в неё. Внешний контроль… уже мне не нравится. Хотя, что мы сделаем? Да и вроде не враги они. Просто понимают, как мы шокированы. В том числе мощью этого портала. Мы нырнули в гиперпространство.

— Это же… глубже любого нашего портала, — прошептала Астэр. — Готовься к бою! Мы скоро выйдем, если нас отправили к Магни!

Я тут же занял место пилота, полёт на огромную дистанцию действительно занял даже не часы, а с десяток секунд! Это же через какой слой гипера нас протолкнули⁈

Прыжок и мы… оказались посреди начинающегося боя с Эрт. Позитронные орудия тут же открыли шквальный огонь, полностью выжирая мощности реактора. Любой корвет, даже тяжёлый, погибал от одного попадания, Полный залп разрывал линкор.

На связь вышел Франс, лицо и голос показывали глубочайший шок.

— Как вы здесь оказались⁈

— Долгая история, — ответила Астэр. — Сейчас прибудет ещё корабль! Он союзный!

Мы оказались на границе поля боя ближе к стороне Эрт и сразу стали прорубаться. Обновлённые орудия точечной обороны кромсали москитные силы жуков с невиданной лёгкостью и точностью. Флоты древних, федерации и империи держались около Олимпа, Ботейн или Магни, непрерывная лазерная завеса мешала обстреливать планету, и я направил нас против ракетных крейсеров. Сверкнул росчерк шести лучей тахионок. Установленные по периметру секций Магни орудия на огромных подвесах единым залпом пробили все слои защиты и взорвали один из тяжёлых линкоров вместе с прикрытием.

И… на границе поля боя вышел… эсминец, лёгкий крейсер? Ромбической формы, как будто две пирамидки со срезанными вершинами, скреплённые основаниями. На плоской нижней и верхней части стояли крупные турели, а три больших двигателя сзади разгоняли его до таких скоростей, что он легко бы обогнал древний тяжёлый истребитель. По четырём передним граням стояли очень длинные плазменные орудия.

Плазма… сказал бы, что странный выбор, если бы первый же залп не подорвал ещё один линкор Эрт. А потом он резко развернулся и выстрелил курсовой тахионкой по дредноуту. Щиты лопнули, и броня получила глубокую пробоину. Астэр уже пометила этот корабль как союзный, а наш флот тут же воспользовался возможностью и разрядил в дредноут сверхмощные лазеры, мезонки и гораздо более слабые тахионки.

Корабль передающий опознавание как «Целестиал», лавировал по полю битвы, сея разрушение и смерть. Мы отставали от него, банально не хватало мощности силовой установки.

Появился Ира Дэус и тут же попытался встать на нашем пути. В нас направлялся полный ракетный и торпедный залп, лупили все орудия. Но… автоматизированные ОТО уничтожали ракеты, и мы встретили его позитронным огнём. Мы зафиксировали зарядку тахионки и на безумной скорости просто ушли с линии огня, перейдя в сверхближний бой. Захваченный корабль не успел за нами довернуть. И десять АМ-ракет врезались в его щиты серией мощных взрывов.

Разворот и теперь зарядилась наша тахионка. Щиты корабля уже сдали. Первый из построенных кораблей проекта ярость… вспыхнул разрывом ячеек антиматерии. И сделали мы это, маневрируя посреди вражеского флота, который не поспевал за нами, едва целясь в попытке прикрыть союзника.

Оставшиеся два Завершителя Цикла ушли в дредноуты. Целестиал просто не использовал никакие ракеты, хотя пара шахт у него была… и после демонстрации сил, боюсь, каждая его ракета аналогична Ключу Разрушения.

Мы ломали строй Эрт, уничтожая корабли прикрытия, добивая отошедшие с повреждениями, останавливая ракетные залпы. Обломки разлетались вокруг, волны энергии прокатывались по огромному сектору.

Мы сместились к Олимпу, на подлёте истребив ракеты и десантные капсулы, прорвавшиеся через строй союзников, а потом пошли и к Магни, которая отбивалась тысячами орудий. Оружия переключились на уничтожение настоящего облака москитки. Каждую секунду мы сбивали несколько десятков лёгких судов. На Магни так никто не смог высадиться. Щиты Олимпа выстояли. С последним погибшим дредноутом, Эрт стали полностью дезорганизованы, я знал, что тут больше не осталось королев.

Армада дронов теперь самостоятельно пожирала остатки флота жуков. А у нас… кончилась антиматерия. В длительном бою я даже потерял счёт времени, а мощный реактор быстро её выжигал.

Со мной вышел на связь Целестиал, пилотом оказался человек с синеватыми волосами и светящимися голубыми глазами.

— Отличный бой, — сказал он на чистейшем древнем. — И отличный корабль. Приглашаю потом на пару спаррингов в симуляции. Скоро увидимся, Оскар.

Он махнул рукой и прервал связь. Целестиал отлетел далеко от поля боя. Вокруг корабля начали скакать странные молнии, пространство исказилось, и открылась червоточина.

— Как всё… быстро, — пробормотала Астэр. — Мы… справились, да?

— Ага… — медленно кивнул я, найдя корабли Ричарда с Фари и старыми друзьями, а также Райдера и Аманды. Они выжили, в этой битве наш флот понёс минимальные потери.

Мы… объяснили что произошло. Пришедшее на корабль сообщение говорило, что мы вполне можем поведать о Хранителях. Остатки флотов Эрт отходили… порой даже сражались друг с другом. Тех, кто вставал против союзной королевы, уничтожали.

И я узнал, что на Олимп открылся магический портал чудовищной мощи. Пришло существо совершенно точной иной расы. Графитного цвета кожа, алые глаза, острые уши, странные черты лица и ростом под два метра. Однако заговорил он на чистейшем древнем, просто спросил, кого возродить.

А затем я с содроганием смотрел на то, как мёртвое тело регенерирует, хотя целительство не должно на него влиять. Как невероятное сложное, завораживающее заклинание заклинание души вплетает огонёк в тело, наливающееся цветом. Рози резко вдохнула, схватилась за застёгнутый на на груди комбинезон и… с ней было всё хорошо. Она даже не поняла, что произошло.

А существо иной расы улыбнулось и просто ушло другим порталом. Мы немного объяснили ситуацию, сказали куда уходим.

— Я… остаюсь здесь, да? — тихо спросила Рози. — Хотя… если у вас такие контакты, то мне и правда там не место.

— Я бессмертен, подруга. Будь счастлива, борозди космос и найди тех, кто проведёт с тобой жизнь. А у меня теперь бесконечный путь.

— Спасибо, ты мою мечту исполнил. Прощай, — она обняла меня, грустно улыбаясь.

Со станции я связался с домом…

— Похоже… я улетаю, на этот раз надолго, — сказал я своим родителям, понимая что лучше уйти сейчас, когда я предельно отвязался от них в этом путешествии… сколько прошло? Две сотни дней? Сандра, моя мать, выглядела печально. Отец, Густав, сдерживал удивление после моего пояснения, как и младший брат, Джонатан.

— Удачи, братик, — улыбнулась Рея. — Тебе очень повезло с Астэр!

— Правильно говоришь, — улыбнулась вечная спутница. — И мне повезло с ним.

— Сын… ты уверен? — уточнил отец, и я кивнул. — Эти Хранители, древние… ты вырос очень быстро. Не пропадай совсем, ладно?

— Пожалуйста, тебе же не обязательно уходить навсегда! — попросила мать.

— Не обязательно, но мой путь идёт дальше. Я всегда буду вас помнить и любить. Спасибо за все и… чтобы это было при вас, — я повернулся к вечной спутнице и достал заранее сделанное на фабрикаторе серебристое колечко с бриллиантом, что носил с собой. Под её стиль. — Астэр… ты выйдешь за меня?

— Конечно выйду, — улыбнулась она. Я надел кольцо и поцеловал. — Дождалась. Мы справились, и… как ты обещал — больше не расстанемся.

Родители меня поздравили. А потом и друзья, кажется, особенно была рада Рози. Она всегда умела радоваться чужому счастью, наверное.

— Далеко же ты нас завёл. И хорошо, что мы не полетели, — выдохнул Рич. — Фари очень за вас беспокоилась.

— Не смущай меня, — потребовала она. — Вы… точно не придёте на свадьбу?

— Прости, но я становлюсь сильнее, моя аура может сказаться на детях… да и, наверное, звёзды не ждут. Проследите, чтобы все получили свои награды? Мы проверим!

— Алиса давно выбрала себе большую яхту, — хохотнула Аманда. — А мы будем теперь флотскими! Интеграция Айруса в федерацию скоро начнётся. Наверняка конфликты с империей будут, по крайней мере, с мятежниками, не желающими принять такой расклад, но мы справимся сами. Вы сделали для нас очень многое.

— И мы на флоте останемся, — сказал Зефф, приобняв Джасмин, прильнувшую к нему… вот как. В целом — ожидаемо. — Спасибо за всё и не пропадайте.

— Отдохните хорошенько, остальное сделаем мы, — сказал подключившийся Франс. — Мне тоже пора на отдых. Шайна, что скажешь?

— Через пару лет, до того не отпущу, — появилась и управляющая Магни и, по сути, Айрусом… на пальце также красовалось кольцо. Сейчас она стояла где-то в командном пункте на Магни.

— Удачи вам… и пусть те, кто не прошёл этот путь, обретут покой, — Астэр прижалась ко мне.

Мы взошли на корабль и рядом с ним… открылась серая воронка огромного портала. Плавно направил корабль в неё сам, ощущая торжественность момента. Миры будут возрождаться, королева нового поколения брала свою расу под полный контроль, и… они скоро переедут. Найдут живые миры подальше и организуют миграцию. Оставят почти убитые нам и новым терраформерам.

* * *

Я смотрел на красивый пейзаж, поглаживая голову Астэр, лежавшую на моих коленях. Дикие высокие горы, на которых росли исполинские деревья, внушали трепет. Мана струилась через их стволы и листья. Я вдыхал невероятно свежий воздух, смотря на мир, никогда не видевший космических войн и ядерных взрывов.

Зрение, которое с обновлённым улучшенным телом обрело невероятную остроту, выхватило группу людей, бредущих по горной тропе на склоне напротив нас. Одежда из грубоватой ткани, мечи, магические посохи.

— Знаешь… а мне нравится, — сказал я. — Быстро нам стало скучно просто отдыхать?

Астэр хихикнула.

— Ну не знаю, кажется, мы не отдыхали. А теперь… впереди новое путешествие? Найти неправильного мага, который угрожает миру! Да мы прямо герои из историй доиндустриальной эры! Интересно, а лорд демонов будет?

— Знаешь… судя по рассказам — и такие находятся, — я снова пригладил её волосы. — Пожалуй, это будет интересно. А главное, что ауры скрываем. Пора в путь.

Астэр вскочила и размялась, выгнув спину. С вечной ехидной улыбкой она расстегнула верхнюю пуговицу рубашки костюмчика, который немного подогнала под местный стиль. Я же отряхнул белую с чёрным робу — нужно же соответствовать миру? Кораблик пока болтается на орбите, а у нас тут важная наземная задача!

— Приключение продолжается, — Астэр поднялась над землёй и слетела с обрыва. Я последовал за ней, смотря на красивую горную долину, полную жизни. Ощущал ментальное поле людей, бродивших по ней, видел множество душ. Молодой мир магии процветал.

— Да, любимая, продолжается. Впереди важная миссия. И теперь никто не встанет на нашем пути.

Вик Флавий Граф Лазарев. Том I

Глава 1

Рядом со мной на кровати сидела обнаженная женщина. Это было, безусловно, хорошо. Плохо было, что она орала от ужаса.

Я потряс головой и тут же пожалел об этом, ибо раскаленная игла боли впилась в виски. Голая женщина — это заманчиво. Осталось только понять, где я и какого черта вообще здесь происходит?

Последнее, что я помню — петля, затянувшаяся на моей шее. Боль, ужас, удушье, а потом все. Пустота, черный провал, беспамятство и забытье. Я умер. И, тем не менее, оказался не на том свете, а здесь. Вот только здесь — это где?

Я с трудом сел. Девица перестала кричать и таращиться на меня, счастливо выдохнула и рухнула на кровать.

— Ваше Сиятельство!

Мое что?

— Вы живы! Слава богу, вы живы! Я уж было подумала…

Я оглядел окружающую обстановку. Роскошная кровать занимала почти всю комнату, на прикроватной тумбочке стояла бутылка вина и курились какие-то благовония. Похоже на романтический вечер. Вот только как я оказался в этом теле?!

Кстати, о теле, оно было обнажено, как и формы красотки. Я поспешно накинул одеяло на самые ценные свои органы.

— Что случилось?

— Вы приказали налить вам вина, я встала, а потом, — торопливо заговорила девушка. Только тут я заметил бокал и красное пятно на ковре. Очевидно, выронила от потрясения. — Вы упали, начали задыхаться, биться в судорогах. Так страшно было, так страшно. Я уж подумала, вы умерли, Ваше Сиятельство.

— Выводы о моей смерти сильно преувеличены, — пробормотал я, оглядываясь в поисках одежды. И тут меня, наконец, проняло. Меня повесили, я очнулся в каком-то непонятном месте с непонятной голой бабой, которая утверждает, что я только что помер в ее постели. Я откинул голову и заорал:

— Да какого хрена?!!

Я не могу здесь быть, не могу! Никаких перерождений не существует, а, если бы и существовали, выглядели бы не так. Наверное, я все-таки не умер. Может, отец в последний момент вспомнил о бастарде и подал прошение в мою защиту, и я теперь прихожу в себя где-нибудь в больнице, а все это — сон и галлюцинации. Это должен быть сон, просто обязан.

Ладно, если это сон, мои действия в любом случае ничего не значат. Следовательно, вести себя будем логично. А какое самое логичное действие для оказавшегося неизвестно как неизвестно где голого мужика? Правильно, для начала хотя бы найти свои штаны.

Я оглядел комнату в поисках одежды, напялил брюки и рубашку, отметив их странный покрой, и вышел из комнаты. Девушка, кажется, чего-то ждала от меня, но я проигнорировал ее взгляд. Выяснить бы для начала, где я, с романтикой потом разберемся.

Выйдя за дверь, я быстро понял свою ошибку: романтикой здесь и не пахло. Похоже, я очнулся в публичном доме.

Из комнат доносились красноречивые стоны и крики. В одной скрылась полуобнаженная красотка, кокетливо мне подмигнув. Если я умер и попал в ад, то против такого ада я ничего не имею.

Завидев лестницу, я спустился по ней и очутился на первом этаже. Здесь культурно пили вино хорошо одетые мужчины, пролистывая газеты и снисходительно принимая заигрывания льнущих к ним девиц. Цивилизованный публичный дом, практически оплот высокой культуры.

Один из них поднялся мне навстречу. Не мужчина, скорее, парень: невысокий, лет двадцати двух, с тонкими чертами лица и в очках на переносице. Одет он был с ног до головы во все черное и в целом напоминал бухгалтера, которому однажды подарили модный каталог «Я иду на похороны».

— Ну сколько можно, я тебя уже заждался. Идем! — проговорил незнакомец.

Прекрасно, он меня знает. Выяснить бы еще, кем я ему прихожусь.

По-прежнему ничего не понимая, я проследовал за своим новым знакомым. Мимоходом отметил, что посетители явно вздохнули с облегчением, когда мы двинулись к дверям. Причем, что странно, с опаской они смотрели не на меня, а на него. Точнее, на пришпиленную у парня на груди брошь, разумеется, черную, с надписью «Доэра эмани кладис» на фоне трех перекрещивающихся костей. Интересная побрякушка.

Я ожидал, что, раз уж я Сиятельство, у дверей борделя нас будет ждать личная карета, но ошибся. То ли кареты нынче были в дефиците, то ли, что более вероятно, бывший хозяин тела не хотел светить свой экипаж перед столь сомнительным заведением.

Очкарик взмахом руки подозвал извозчика. Тот остановился, просиял, безошибочно распознав в нас благородных платежеспособных господ, но вдруг стушевался, уставившись на брошку. Да что в ней, черт возьми, такого?!

— Ваше благородие, — забормотал он, стараясь не смотреть на моего спутника. — Не сочтите за дерзость, премного извиняюсь, но не могли бы вы показать свою лицензию? Разумеется, это простая формальность, не более того, но все же…

Очкарик поморщился. С видимой неохотой выудил из кармана какую-то бумажку и протянул извозчику. Тот быстро пробежал ее глазами и торопливо закивал.

— Садитесь, садитесь, Ваше благородие, простите еще раз. Формальность, простая формальность.

Повозка тронулась. Я, сидя рядом со спутником, изучал проплывающий за окном пейзаж.

Похоже, здесь что-то вроде девятнадцатого века. То есть, не здесь, а в моем странном сне, от которого я скоро очнусь, конечно же. И, судя по тому, что я понимаю язык, и вывескам, я в Российской Империи. Вывески, кстати, презабавные: «Модный дом госпожи Розумовой», «Сукно и ткани», «Товары для вервольфов».

Товары для вервольфов?! Я чуть не грохнулся там же, где сидел. Нет, мне точно пора проснуться.

Чтобы добить меня окончательно, мимо лихо пролетела повозка. И я мог бы поклясться, что управлял ей самый настоящий гном.

Минут через двадцать наша повозка выехала из города. Спрашивать, куда мы едем, было бы сущим идиотизмом, а потому я молчал. Очкарик молчал тоже и пристально смотрел на меня. Так пристально, что меня это напрягало. Да и извозчику, я отчетливо это чувствовал, было в его компании явно неуютно. Что, черт побери, такого в этом парне? Может, это не мой добрый друг, как я решил поначалу, а местный маньяк, который сейчас увезет меня в лес и закопает по частям? Хорошенькое будет начало новой жизни в новом мире.

Подтверждая мои опасения, мы въехали в небольшую рощу. Я быстро прикинул свои шансы. Стихийной магией я, разумеется, владею, как все благородные, вот только он, думаю, тоже. Раз уж в этом чокнутом мире есть гномы и оборотни, то и колдуны точно водятся. И, вполне возможно, странный тип окажется сильнее меня, ибо боевыми навыками я никогда особо не блистал. Я всегда делал ставку прежде всего на свой Дар, вот только сработает ли он в этом мире? Понятия не имею. И, боюсь, времени проверить у меня не будет.

— Неплохо повеселились, — начал я все-таки разговор.

— Ты повеселился, — флегматично ответил мой спутник. — А я, как всегда, скучал и ждал тебя.

— Мог бы тоже взять себе какую-нибудь девочку, — подначил я.

— Ты же знаешь, мне нельзя, — все так же безэмоционально ответил тот.

Он что, евнух? Или женат?

— Кстати, я Игорь, — неожиданно представился очкарик.

— Я знаю, — как можно более удивленным тоном ответил я.

— Нет, ТЫ не знаешь, — все так же спокойно ответил Игорь и вдруг резко развернулся ко мне. Я отпрянул. И почувствовал, как вокруг моей шеи что-то сжимается.

Хотел крикнуть, докричаться до извозчика на козлах, но не смог. Грохот повозки, ржание лошадей — все звуки разом пропали, как будто их отрезало. Я заметил чуть видимую дымку, накрывшую нас двоих. Проклятый маг применил какое-то заклятие, обрушившее на нас полог тишины. А еще, похоже, невидимости. Интересно, что увидит извозчик, если сейчас повернется? Скорее всего, двух мирно беседующих благородных.

В глазах потемнело, воздух стремительно уходил из легких. Я попытался призвать Дар — бесполезно. Очкарик банально душил меня магией и, кажется, сейчас задушит. А еще глаза у него стали абсолютно черными.

Неожиданно петля на горле разжалась, я шумно втянул воздух.

— Кто ты такой? — резко спросил Игорь, и на шее снова затянулась невидимая удавка. Не слишком сильно, позволяя говорить, но отчетливо намекая, что говорить надо быстрее.

— Вик, — прохрипел я, не найдя ничего лучшего.

Игорь хмыкнул.

— Я в курсе, что ты вселился в тело Виктора. Кто ты такой, демон?

— Я не демон!

— Врешь, — петля затянулась туже. — Ты убил моего кузена, чтобы занять его тело. Отвечай, почему и зачем?

Вот черт, так он мне еще и родственник! Тогда мне точно хана.

— Я не демон! — попытался я оправдаться второй раз. — И я никого не убивал! Я понятия не имею, как попал в это тело. Я умер в своем родном мире и очнулся здесь в борделе. В теле твоего кузена, которого, как утверждала куртизанка, перед этим отравили.

— Отравили?

Незримая петля чуть разжалась. Игорь выглядел удивленным.

— Она сказала, что он вдруг задергался и стал задыхаться, — поспешно заговорил я. — А потом упал, как мертвый. Думаю, он и был мертвым. И в его тело как-то вселился я. Не знаю, как и почему это произошло, но я не демон!

— Это мы еще посмотрим.

— Как ты вообще понял, что я чужак?

Игорь усмехнулся.

— Все просто. Дело в моем Даре. Видишь ли, я…

Раздался рев.

Лошади дико заржали и попытались пуститься в галоп. Вот только пускаться было некуда: как назло, мы ехали по узкой дороге, обрамлённой деревьями, где повозке было толком не развернуться. А путь вперед преграждал стремительно расширяющийся портал.

Порталы я в прошлой жизни видел. Можно сказать, они были моей специализацией. Вот только не такие.

Этот портал был ослепительно белым, и из него вылезал монстр. Тварь была похожа на мантикору из сказок, вот только крыльев у нее не было, а вместо скорпионьего жала на хвосте красовался здоровенный костяной шип. Вряд ли ядовитый: с такой длиной и остротой яд ему не нужен, он может просто разрезать человека пополам.

Лошади таки рванули вбок, попытавшись протиснуться между деревьями. Повозка дернулась, накренилась и застряла, мы с Игорем вывалились на землю. На моих глазах тварь врезала кучеру когтистой лапой и оторвала ему голову.

— Что это?! — выкрикнул я, поднимаясь с земли.

— Блуждающий портал, — ответил Игорь.

Конечно, это мне сразу все объяснило.

На кончиках пальцев колдуна заплясали черные искры. Я, в свою очередь, призвал огненное копье и метнул его в монстра.

Тот отвернулся от лошади, которую в данный момент поедал, взревел, когда мое копье попало ему в бок, и ринулся к нам.

Если моя магия и ранила чудовище, оно это не почувствовало. Черный дым, сорвавшийся с пальцев Игоря и окутавший монстра, тоже не причинил ему вреда. Похоже, наши попытки его только разозлили.

— Бежим! — заорал Игорь, только бежать было некуда. Тварь настигнет нас в два счета.

Я быстро оценил ситуацию и ринулся к самому высокому дереву. Уцепился за ветку, подтянулся и стал быстро карабкаться наверх. Надеюсь, летать этот монстр все же не умеет.

Игорь, поняв намек, полез за мной. Вот только перед этим быстро обернулся и сотворил какое-то заклинание.

Мантикора-мутант клацнула зубами у самой ноги колдуна. Приподнялась на задние лапы, явно намереваясь все-таки нас сожрать, но тут ее что-то отвлекло.

В монстра со всей дури врезалась лошадь. Та самая, которую чудовище не успело сожрать: с распоротым брюхом и почти оторванной башкой. С другой стороны на мантикору ринулся безголовый кучер, сжимая в руке ножик.

Тварь отбросила неожиданно воскресших врагов одним ударом хвоста, но этого мгновения нам с Игорем хватило, чтобы залезть повыше и скрыться из зоны досягаемости зубов и когтей. Так вот почему моего спутника все побаиваются. Он некромант! Некроманты, оборотни, гномы, чудовища, я определенно попал в сказку. Вот только в очень хреновую.

Мы карабкались все выше, а тварь ревела внизу. Жрать уже мёртвых кучера и лошадей ей явно было не так интересно, как живую добычу. В конце концов она проявила недюжинную смекалку, поставила передние лапы на ствол и принялась трясти дерево.

— Ты можешь ее убить? — обратился я к Игорю, сидя на ветке.

— Я пытался, моя магия на нее не действует.

— Моя, как видишь, тоже.

Мы с некромантом совершили еще один магический залп, но толку было немного. Мои боевые заклинания снова не принесли монстру ощутимого вреда, а черный дым Игоря он, казалось, и вовсе не заметил. Оставалась последняя надежда. Мой Дар.

Я зажмурился, вытянул руку вперед и представил какое-нибудь оружие. Не факт, что в этом мире Дар сработает, но выбора нет. Потянулся мысленно сквозь ткань пространства и наткнулся на глухую стену. Не работает! Такое ощущение, что в этом мире пространственной магии нет вообще.

Дерево тряхнуло, и я чуть не свалился с ветки. Монстр внизу догадался развернуться и теперь рубил дерево своим хвостом. Вот сейчас нам точно конец.

Давай, Вик, давай! Тебе нельзя умирать, ты еще слишком молод!

Я снова крепко зажмурился и почувствовал, как что-то нащупал. Нехотя, с трудом, но пространство подавалось. Как мог подробно представил самый большой в мире гранатомет и снова зачерпнул пустоту. Оружие доставать всегда было сложнее всего.

Наше дерево несло потери. Еще пара минут, и мы с Игорем станем обедом. Надо что-нибудь сбросить на тварь, что-нибудь большое. Я представил бетонный блок, сконцентрировался, даже зашипел от напряжения. Снизу раздался протестующий рев.

Я открыл глаза. На и без того злую мантикору упал кирпич. Один. Не причинив ей, разумеется, никакого вреда.

— Что ты делаешь, демон?

— Не мешай, — пробормотал я.

Дерево покачнулось. Я тщетно пытался вытянуть хоть что-нибудь, но ничего не получалось. Черт, черт, черт! Мне срочно нужен какой-нибудь рояль в кустах, или мы сейчас умрем!

Раздался грохот и вопль раздавленной мантикоры. Мои мысли наконец-то материализовались. На чудовище упал рояль. Прямо в растущие под деревом кусты, которые мантикора безжалостно затоптала.

— Рояль в кустах, — прокомментировал я в ответ на ошеломленный взгляд некроманта. — Всегда выручает меня в трудных ситуациях.

Мантикора агонизировала. Мы с Игорем для профилактики врезали по ней магией. У монстра, кажется, оказался перебит позвоночник, он дергался и пытался выбраться из-под обломков рояля, в то время как я поливал его огнем, а Игорь обволакивал черным дымом. Наконец, чудовище вытянулось и затихло.

На всякий случай мы посидели на дереве еще пару минут, не забывая добивать уже дохлого монстра. Потом осторожно слезли вниз.

Мы посмотрели на усыпающие мантикору обломки рояля. Под нашими взглядами они замерцали и исчезли.

— Странная у тебя магия, демон.

— Я не демон, — в который раз повторил я. — А откуда вылез этот монстр, что вообще произошло?

— Потом объясню, — отозвался некромант. — Давай сначала приедем в усадьбу.

Обломки повозки валялись на земле, рядом с трупом лошади. Вторая лошадь, совершив посмертный подвиг, лежала в нескольких метрах от нее рядом с безголовым кучером. Везти домой они нас определенно не могли.

— Далеко до дома?

— Мили две.

Я с тоской посмотрел на дорогу. Недалеко, конечно, но тащиться пешком после такого потрясения не хотелось.

— Не беспокойся, я ведь некромант.

В подтверждение слов Игоря одна из лошадей поднялась и уставилась на нас слепыми глазами. В боку у нее не хватало солидного куска мяса.

Я с сомнением посмотрел на дохлый транспорт. Выбора, похоже, не было — Игорь уже забирался на спину лошади, я устроился сзади.

— Поехали, демон, надо сообщить в Орден. И расспросить тебя.

— Куда сообщить?

— В Орден. Подразделение, которое следит за порталами.

— А, то есть разверзающиеся дыры и лезущие из них монстры — это у вас нормально?

Игорь пожал плечами.

— Бывает иногда. Но Его Величество Император держит ситуацию под контролем.

— Весело тут у вас, — пробормотал я. В подтверждение моих слов из бока везущей нас лошади вывалились кишки.

Бросив прощальный взгляд на дохлую мантикору, я уставился вперед. Мертвый конь и перепачканный землей некромант везли меня в новую прекрасную жизнь. Надеюсь, это все-таки сон.

Глава 2

— Так ты говоришь, что ты не демон?

Я закатил глаза в который раз. Вернувшись вчера вечером, грязные и на дохлой лошади, мы поели и сразу завалились спать. Измотанный Игорь не спрашивал меня ни о чем, только позвонил кому-то по стационарному телефону, наверное, в тот самый Орден, рассказал о портале, показал мне мои комнаты и пообещал завтра с утра серьезно поговорить. И вот утро настало. Ну как утро, мы проснулись к обеду.

Поев, некромант сразу потащил меня в свой кабинет. Я ожидал увидеть повсюду черепа, магические гримуары, котлы с зельями и тому подобное, но комната выглядела вполне себе заурядно. Даже скучно: повсюду лежали учетные книги, нераспечатанные конверты, письма, какие-то отчеты. Выглядело бы как кабинет типичного клерка, если бы не одно но: и стены, и потолок были выкрашены в глубокий черный цвет.

— Удивлен? — хмыкнул Игорь в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Я думал, некроманты живут как-то более… некромантски. Ты же тут штатный маг или типа того?

— Я управляющий усадьбой, а вовсе не штатный маг.

— Но почему? Наверняка некромант мог построить карьеру и поинтереснее.

Игорь сплел пальцы и посмотрел на меня поверх очков.

— Я никогда не мечтал быть некромантом, да будет тебе известно. Никто об этом не мечтает. Я хотел жить обычной жизнью, иметь какой-нибудь полезный людям Дар. Быть артефактором или лекарем, но увы, увы. Вместо этого у меня оказался Черный Дар. С ним живется непросто, знаешь ли. Спасибо Императору, что мы можем хотя бы спокойно жить, лет пятьдесят назад нас и вовсе не считали за людей. Он как-то умудряется поддерживать мир в Империи и нормальные отношения с соседями.

— Этот Император, похоже, неплохой чувак, — пробормотал я, вспомнив встреченное мною на улицах видовое многообразие.

— Бывали у нас и хуже.

— А это что? — я указал взглядом на висящую над столом позолоченную табличку с уже знакомой мне надписью: «Доэра эмани кладис». — Девиз нашего Рода?

— Девиз школы некромантов, — покачал головой Игорь.

— И что это означает?

— Никто не знает. Считается, что эти слова хранят в себе великую мудрость. По легенде, ими начал свою речь великий черный маг Фраденис, впервые прибыв в город. Когда начались очередные гонения на некромантов, он вышел к людям один, без оружия, в надежде объяснить им, что некромантия вовсе не зло. Что-либо еще он сказать не успел — люди разорвали его на куски. Так что, как видишь, с тех пор наше положение значительно поправилось.

— Весело, — пробормотал я.

— Так что за магию ты сотворил, демон? Прежде я никогда такой не видел.

— Магия пространства, — нехотя ответил я. — Я могу силой мысли призывать предметы, которые мне нужны. Правда, на это тратится много энергии и через какое-то время они исчезают. Маленькие держатся несколько дней, большие, как рояль — исчезают за пару минут. Но иногда, как видишь, этого бывает достаточно.

— Оригинально. Не знаю никого с таким Даром.

— Наш мир вообще оригинальный, — буркнул я. — Хотя, похоже, не такой оригинальный, как ваш. Гномов и вервольфов у нас нет.

— И троллей нет?!

О, прекрасно, еще и тролли.

— Вы что, истребили все разумные виды, кроме людей?! — ужаснулся Игорь. — Какое варварство!

— Мы никого не истребляли, у нас их никогда не было. Для нашего мира ваши вервольфы и тролли — просто сказки.

— Чушь какая. Это у нас матери рассказывают детям сказки о странном мире, где нет никого, кроме людей. Особенно видисты. Но чтобы такое существовало в реальности… Ну и отсталые же вы, — заключил Игорь.

— У вас, наверное, и эльфы водятся? — предположил я.

Некромант прыснул.

— Эльфы? Книжек, что ли, начитался? Ты еще скажи, что Дед Мороз существует. Эльфы у него водятся, какая глупость. Да любой ребенок знает, что их нет. Как вообще можно сомневаться в существовании гномов, вервольфов или троллей, которые издревле жили на нашей земле, но верить в каких-то эльфов?

Да, действительно.

— Ладно, предположим, я поверю, что ты не демон, — проявил-таки благоразумие некромант, отсмеявшись. — Никогда не слышал, чтобы люди из другого мира попадали таким способом в наш, но, с другой стороны, чтобы в тела людей вселялась нечисть, я не слышал тоже. Значит, ближайшее время тебе, похоже, придется обретаться в теле моего двоюродного брата. И мне, наверное, стоит ввести тебя в курс дела.

— Ты не слишком-то горюешь об умершем кузене, — заметил я.

— Он был плохим кузеном, — скупо ответил Игорь.

В голове моей теснились вопросы. С чего бы начать? Выбор прекрасный: где я, почему меня пытались отравить, что вообще происходит, что за тварь выпрыгнула на нас из портала и основополагающий вопрос, включающий в себя все предыдущие: какого хрена???

— Что это за портал такой? — наконец определился я.

— Блуждающий портал. Прорыв в Расколотый мир, из которого к нам когда-то пришла магия.

— Расколотый мир? — удивился я. — Ну и название они себе придумали.

— Они ничего себе не придумывали. Когда-то Расколотый мир звался иначе, но его имя потерялось в веках. Расколотым его назвали люди много позже.

— Почему?

— Ты не поверишь. Потому что тысячу лет назад он был расколот. Когда-то там жили могущественные маги, наши народы свободно перемещались между мирами, смешивались, заключали браки. Но потом там случилась катастрофа, все погибли, а связь между мирами прервалась. Порталы блуждают некоторое время, потом устаканиваются на одном месте, стоят с неделю и исчезают. Пока не исчезнут, входы в порталы охраняет Орден. А живут в них только чудовища.

— И лезут в наш мир?

— Пытаются, но долго они здесь прожить не могут, максимум пару дней. Как и люди у них, впрочем. Специалисты из Академии говорят, все потому, что у нас слишком разный магический фон.

Пока я думал, о чем бы еще спросить, Игорь неожиданно сменил тему.

— Кстати, готовься, через пару часов к тебе приедет невеста с отцом.

Я чуть не упал со стула.

— Невеста?! У меня есть невеста?!

— Представь себе.

Этого еще не хватало. В прошлой жизни я как-то не спешил связывать себя обязательствами, хотя женщин менял, как перчатки. И в этой не собираюсь.

— Надеюсь, она хоть красивая.

Игорь со странным сочувствием посмотрел на меня.

— О, поверь, она прекрасна. Ты ведь граф и должен получать все самое лучшее. У нее сильный Дар, — добавил он так, словно это все объясняло.

— А кто я вообще такой? Хоть зовут-то меня как?

— Ты — граф Виктор Лазарев, глава Рода. Для своих Витя.

— Вик, — поправил я. Терпеть не могу, когда коверкают мое имя. — В прошлой жизни меня звали Викториус.

— Повезло, — хмыкнул Игорь. — Имя практически не изменилось.

Да уж, похоже, это единственное, с чем мне повезло.

Резко распахнулась дверь, и в кабинет влетела девушка.

— Виктор! Что случилось? Мне сказали, вы наткнулись на портал!

Я, немного ошалев, рассматривал красотку. Блестящие темные волосы, раскосые, медового цвета глаза, пухлые губы. Ее лицо казалось красивым, но неуловимо странным, и я никак не мог понять, почему. Фиолетовое платье выгодно подчеркивало фигуру, а в заманчивых глубинах декольте тоже явно таится что-то интересное. Причем, судя по тому, как она вела себя, это явно была моя женщина. На такую невесту я, пожалуй, согласен. А говорили, приедет только через пару часов!

— Со мной все в порядке, — начал я, но девушка меня перебила.

— Какого размера был портал? Долго держался? Какие монстры, сколько их было? Только не говорите, что вы ничего мне не принесли!

Игорь закатил глаза и неожиданно достал из ящика стола какую-то гадость. Приглядевшись, я понял, что это коготь мантикоры. Когда он коготь отломить успел?

— Это что, все?

— Ну извини, мы были немного заняты, — огрызнулся Игорь.

Девушка разочарованно вздохнула.

— Вы же знаете, как это важно. Кстати, Виктор, ты в порядке?

Отличный вопрос, главное, своевременный. Похоже, моя невеста повернута на чудовищах.

— Виктор в порядке, но его приложило во время боя, — ответил за меня Игорь.

Я метнул на него благодарный взгляд. Правильно, пусть думает, что меня контузило, иначе я спалюсь первым же словом. Я ведь даже имени ее не знаю. Словно прочитав мои мысли, некромант добавил:

— Думаю, Лидия, ему нужен отдых.

Девушка поцеловала меня в щеку.

— Отдыхай, дорогой. У меня столько дел, я только что вернулась из Академии. Пожалуй, пока съезжу к профессору Лессеру, покажу коготь. Игорь, заверни его во что-нибудь. Ждите меня часа через два, не раньше. И не подведи меня сегодня, Виктор, у тебя важный день!

Девушка еще раз поцеловала меня и исчезла так же стремительно, как и появилась, прихватив коготь. Важный день? Интересно, что в нем такого важного?

Я повернулся к Игорю, намереваясь об этом и спросить, но тут за окном послышался стук копыт. Во двор въезжала карета.

— О, а вот и твоя невеста, — удовлетворенно проговорил Игорь. — Готовься, будешь встречать гостей.

Я чуть не грохнулся со стула.

— Невеста?! А только что кто был?! Я думал, Лидия — моя невеста.

Игорь фыркнул.

— Лидия? Побойся бога, где ты видел, чтобы приличные женщины так вели себя до свадьбы? Лидия, конечно, случай особый, но все же. Никакая она не невеста. Лидия — твоя жена.

— Я правильно понимаю, что у меня есть жена и вот-вот появится вторая? — уточнил я. А то мало ли, вдруг я чего-то недопонял.

— Разумеется. Не могу понять, что тебя удивляет. В вашем мире что, не было многоженства?

— Представь себе, не было. У каждого была одна жена и один муж.

— Вот же варварство, — хмыкнул Игорь. — Нет оборотней, нет гномов, нет троллей, так еще и жена одна. Я уже говорил, что твой мир какой-то отсталый?

— А что я тогда в борделе делал, раз у меня столько баб?

Игорь пожал плечами.

— Помнишь, я говорил, что ты был плохим кузеном? Так вот, мужем ты тоже был не очень. Пожалуй, только Лидия, которой наплевать на все, кроме своих исследований, и могла тебя терпеть. Но ты, надеюсь, понимаешь, что упоминать, где мы вчера были, не стоит.

Я кивнул и все еще в легком шоке вместе с Игорем вышел во двор. Карета как раз остановилась, и из нее выбиралась изящная дама с высокой прической, в дорогом парчовом платье, с аккуратным макияжем и бриллиантами в маленьких ушках. Выглядела дама весьма ухоженно и элегантно, вот только был небольшой нюанс. Ей было лет шестьдесят.

Ну уж нет, нафиг такую невесту!

— Мадам Воробьева, компаньонка баронессы Турчаниновой, — торжественно объявил лакей, прибывший вместе с гостями.

Так это все-таки не невеста. Слава богу!

Дверь кареты снова открылась, и из нее решительным шагом вышла рыжая, как осенняя листва, девушка.

— Баронесса Дарья Турчанинова! — снова возвестил лакей, на этот раз с большим подобострастием.

Я пялился на баронессу во все глаза. Нет, темненькая, конечно, ничего, но эта…

Длинное черно-красное платье облегало ее фигуру чуть больше, чем это позволяли приличия, но девушку, похоже, это не заботило. Тем более там было, что облегать. В неглубоком, но волнующем декольте лежал массивный рубин, тонкие пальцы были унизаны золотыми кольцами, полные губы накрашены ярко-алой помадой. Другая на ее месте выглядела бы вульгарно, но Дарья вызывала скорее ощущение опасности. У нее сильный Дар, вспомнил я слова Игоря.

Ну и другие ощущения она тоже, конечно, вызывала, причем большая их часть концентрировалась ниже пояса.

Пожалуй, невеста нафиг отменяется. Такая невеста мне нужна. Хотя темненькая с ее раскосыми глазами тоже очень даже. Мозг привычно принялся соображать, как трахнуть обеих и не спалиться, как я вспомнил: тут же многоженство! Какой прекрасный мир, мне уже нравится. Давайте двух!

Я подошел к Дарье, нацепив на лицо самое обольстительное выражение, и галантно поцеловал ей ручку. Та в ответ одарила меня таким убийственным взглядом, что, казалось, хотела проткнуть насквозь.

— Отец просил передать извинения, он задерживается. Его срочно вызвали в Орден, — произнесла девушка. Вежливые слова из ее уст звучали так, словно она желала мне пойти и утопиться в реке.

Я что-то сделал не так? Или у них с тем, кто занимал это тело до меня, и раньше были не слишком теплые отношения? Вряд ли я за тридцать секунд знакомства успел так сильно накосячить, я ведь еще и рта не раскрыл.

Рыжая поздоровалась с Игорем, как я отметил, куда теплее, и, не дожидаясь меня, вошла в дом. Тетка-компаньонка жеманно семенила следом, одаривая меня такими взглядами, словно смотрит на навозную кучу. Да что я им сделал, в самом деле?

В прошлой жизни мне не слишком часто доводилось устраивать приемы, но я помнил, что гостей полагается кормить, а потому предложил:

— Отобедаете?

— Я не голодна, — все тем же ледяным голосом произнесла красотка. — Проводите меня в мои комнаты, граф Лазарев, я хотела бы дождаться отца. Если вам, разумеется, не сложно.

Последнее было сказано необычайно ехидным тоном.

Я попытался взять девушку под руку, попутно соображая, где тут ее комнаты, но та ловко вывернулась. Спас вездесущий Игорь, появившийся по правую руку от меня и ловко направивший нашу небольшую делегацию на третий этаж. Впрочем, рыжая шла уверенно, похоже, она здесь уже бывала.

Дарья с компаньонкой проследовали в покои, и дверь тут же с треском захлопнулась перед моим носом.

Я повернулся к Игорю и задал вопрос, мучивший меня последние несколько минут:

— Какого хрена?

— Она тебя ненавидит, — пожал плечами некромант.

— Это я понял, но за что? Что я ей сделал?

— Ну, ты бы тоже не хотел выходить замуж за мужчину, шляющегося по борделям.

Я вспомнил начало моей новой жизни и не смог не признать правоту некроманта.

— А она знает, что я по ним хожу?

— Ну, официально никто не знает.

— А неофициально?

— Неофициально — все княжество.

Я тяжело вздохнул.

— Мда, весело. Лидия вон на меня не шипит.

— Лидия — особый случай. Она из Шахинов.

— Из кого?

— Ты поймёшь.

Я прислонился спиной к стене.

— Если она меня терпеть не может, зачем ей за меня выходить?

— Этого хочет не она, а ее отец. Мы — древний Род, хоть и обнищавший, а Турчаниновы — жалованные дворяне, выбившиеся из купцов. Барону в конце концов надоело выслушивать насмешки и обвинения в безродности, и он решил породниться с кем-нибудь знатным.

— И что мне, как порядочному графу, полагается делать в таком случае? Вроде бы гостей обычно развлекают, но она что-то не хочет развлекаться.

Игорь пожал плечами.

— Жди папочку. При нем она обычно ведет себя приветливее.

Я уныло поплелся в свои покои. Слишком многое за последние два дня мне пришлось пережить. Начнем с того, что я по-прежнему не понимаю, как оказался в этом мире.Оборотни, порталы, чудовища, мертвые лошади, свалившиеся на мою голову аж две бабы — это все слишком для моей тонкой душевной организации. Я рухнул на кровать и закрыл глаза. Да пошли они все.

Минут через десять в дверь робко постучали. Я, не вставая, рявкнул:

— Войдите!

На пороге стоял мальчишка лет двенадцати, в руках у него был поднос с едой. Заметив мой раздраженный взгляд, он испуганно попятился.

Я смягчился. Не за что орать на паренька, он и так, похоже, напуган.

— Его благородие Игорь просил передать, — залепетал парень. — Сказал, баронесса Дарья не пожелала есть, но вам-то нужно.

Надо же, какой заботливый Игорь. На подносе аппетитно дымилась уха и лежали пироги.

— Заноси, — велел я.

Паренек, подобострастно кланяясь, поставил поднос на стол. На меня он смотрел с обожанием и суеверным страхом.

Я внезапно проникся к нему симпатией. Ну хоть кто-то здесь не пытается меня придушить, не захлопывает дверь прямо перед носом и вообще относится, как к графу. Слуга собрался было уйти, но я остановил его.

— Стой! — мальчишка замер, со страхом глядя на меня. — Тебя как зовут-то?

— Петька, — испуганно проговорил тот.

Я порылся в карманах и нащупал серебряную монету. Понятия не имею, каков ее номинал, но графство не обеднеет. Кинул пареньку.

— Вот, Петька, возьми за труды.

Мальчишка поймал монетку на лету и уставился на нее круглыми глазами. Похоже, я по незнанию подарил парню целое состояние. Что ж, пусть порадуется.

— С-с-спасибо, — заикаясь, выдавил Петька и унесся за дверь.

Я принялся за обед, который оказался на диво вкусным. Потом снова рухнул на кровать и откинулся на подушки.

Провалявшись полчаса, я понял, что сон ко мне не идет. К тому же, я вроде как должен буду встретить отца невесты, будет неудобно проспать приезд гостя. Я встал и, подумав, направился к комнате своей суженой. Судя по всему, она та еще стерва, но копна рыжих волос и объемные формы в данном случае легко компенсируют недостатки характера.

Я поднялся на третий этаж, где разместилась Дарья, и постучал в дверь.

— Сударыня, можно войти?

Дверь мне ожидаемо не ответила. Что ж, применим старый, как мир, метод. Ни одна девушка еще не могла устоять перед Виком, рыжая она или нет!

Я набрал в легкие воздуха и, рискуя, что на крик сейчас сбежится весь дом, завопил:

— Пожар!!!

Послышался топот, и дверь тут же распахнулась. Рыжая красотка стояла передо мной, немного растрёпанная и от этого еще более соблазнительная.

Испуг на симпатичном личике сменился удивлением, а затем злостью. Девушка, ничуть не смущаясь своего вида, уперла руки в бока.

— Ах ты жалкий…

— Вы обронили, сударыня, — я обезоруживающе улыбнулся и достал из кармана цветок, сорванный мной где-то во дворе.

— Это не мое, — холодно проговорила девушка.

— Неужели? — я притворно удивился. — Я думал, такой прекрасной цветок может красоваться только в прическе такой прекрасной дамы. Я…

Дверь с треском захлопнулась перед моим носом. Мда, не прокатило. Ладно, эта рыжая лиса мне еще покорится. У нас впереди еще долгая счастливая семейная жизнь…

Я постучал снова. Был абсолютно уверен, что ответа не будет, но дверь неожиданно распахнулась.

На пороге стояла компаньонка как-ее-там. Старая дама казалась бы даже симпатичной, если бы не ее взгляд. Это был даже не взгляд, а квинтэссенция взглядов всех встреченных мною за жизнь противных бабок, вобравший в себя все лучшее от злобной консьержки, скандальной старухи в очереди и злобных бабок у подъезда. От такого взгляда я сразу же начал чувствовать себя наркоманом и проституткой, причем одновременно.

— Баронесса отдыхает, граф Лазарев, — проскрипела компаньонка. Проскрипеть она умудрилась безукоризненно вежливо, но меня в жизни на три буквы посылали и то приятнее.

— Я мог бы скрасить ее досуг, — предпринял я попытку достучаться-таки до невесты.

— Баронесса отдыхает, — повторила бабка, уже не столь учтиво. Очевидно, по всем правилам приличия я должен был уйти уже после первого отказа, и она очень на это рассчитывала.

Ну уж нет! Этот ходячий памятник активному долголетию вряд ли посмеет захлопнуть дверь перед моим носом, а потому буду стоять здесь хоть до второго пришествия.

— Баронесса, я приглашаю вас на романтический ужин, — промурлыкал я в глубь комнаты. — Свечи, вино, только вы и я!

В глубине комнаты что-то задвигалось, в дверях снова, оттеснив компаньонку, нарисовалась рыжая. Я победно улыбнулся, когда дверь снова с грохотом захлопнулась перед моим носом. Послышался скрежет поворачиваемого в замке ключа. Как мне показалось, очень ехидный.

Вот ведь две стервы, старая и молодая. Отказываются от такого шикарного жениха.

— Ну и хрен с тобой! — возвестил я в пространство, признавая поражение и возвращаясь к себе. Не хочет так не хочет, не хватало еще бегать за женщинами.

В конце концов, у меня помимо невесты есть еще и жена! Очень удобно, кстати. Не дает одна, так даст другая. Я вернулся в свои комнаты, причесался, придирчиво осмотрел себя в зеркало. А я ничего. Молод, как и в прошлой жизни, даже еще моложе, немногим старше двадцати. Темные волосы, серые глаза, мужественное лицо, да местные аристократки должны за мной толпой бегать. И будут!

Хорошо, что я догадался спросить у Игоря, где находятся комнаты любимой супруги. Я постучал в дверь и, не дождавшись ответа, осторожно открыл. Девушка уже вернулась от своего профессора какого-то там и сидела на кровати, отвернувшись к стене. На мой приход она не отреагировала.

Обиделась. Я бы тоже обиделся, если б к моей жене, которой у меня никогда не было, в мой же дом приехал свататься какой-нибудь мужик. Пусть многоженство в этом мире, похоже, в порядке вещей, но женщины есть женщины.

Я обезоруживающе улыбнулся и проворковал, усаживаясь рядом с ней и обнимая за талию.

— Ну что ты дуешься, милая? Ты же знаешь: я только твой!

Девушка скинула мою руку.

— Вот именно! Ты меня позоришь! В клане и так уже говорят, что я связалась с дошмином, который больше никому не нужен!

Я немного офигел.

— Ну неужели ты не можешь жениться, хотя бы ради меня! Я терплю твои кутежи, твои вечные загулы, то, как ты проигрываешься в покер, но быть который год единственной женой! Это, знаешь ли, уже слишком!

— Эээ…

— Да я позор клана! За моей спиной уже шепчутся. Для соплеменников я не видный ученый, а женщина, выбравшая мужчину, который, кроме меня, никому не нужен!

— Эээ…

Лидия гневно уперла руки в бока.

— Значит, так, если у тебя сорвется еще и эта помолвка, я от тебя уйду, так и знай! Мне надоело это терпеть! А теперь оставь меня!

Я, изрядно обалдевший, встал с кровати и покорно вышел за дверь. Они в этом мире все наглухо поехавшие! В моей жизни, конечно, бывали романтические неудачи, но впервые мне не дала одна девушка из-за того, что до этого не дала другая. Интересно, а наоборот эта схема работает? Если трахнуть пару штук, количество женщин не начнет увеличиваться в геометрической прогрессии?

Злой и разочарованный, я спустился по лестнице и вышел во двор. Достало, пошли они все! Хоть свежим воздухом подышу.

Навстречу мне вышел вездесущий Игорь с каким-то мужиком. Мужик был изрядно потрепанный, в грязных сапогах и с царапиной на скуле. Это еще кто, слуга?

Игорь попытался подать мне какой-то знак, но я проигнорировал.

— Рыжая идиотка! — с чувством проговорил я. — И вторая не лучше.

Некромант снова сделал страшные глаза.

— Молодой человек, — строго произнес незнакомец, — вы ведете себя неподобающе.

— Как хочу, так и веду, — рявкнул я. — Еще какой-то простолюдин будет меня учить!

Слуга, кажется, немного обалдел от такого ответа. Может, он не слуга, а мелкий дворянчик, возомнивший о себе невесть что? Или с графом здесь настолько никто не считается, что каждый хрен с горы считает, что может меня поучать? Ничего, я их научу подобающему обращению.

— Граф Лазарев, ваши недостойные речи позорят вас и ваш Род. Говорить такое по отношению к дамам…

Я глубоко вдохнул. Знаешь, мужик, ты сам виноват, что попал под горячую руку. Не лезь к дворянину, когда он в расстроенных чувствах.

Я набрал в легкие воздуха и проорал в лицо мужику то, что давно уже хотел сказать этому миру:

— Да иди ты на х..!!!

Мужик изумленно открыл рот, да так и застыл. Игорь, кажется, аж присел от потрясения. В конце концов, мужик отмер и, не говоря ни слова, прошел мимо меня и скрылся в доме, хлопнув дверью.

— Виктор, ты с ума сошел?! Что ты только сказал?! — спросил кузен.

— И ты иди туда же! — рявкнул я. — Меня и так все достало, еще какой-то деревенщина будет меня учить!

— А ты знаешь, кто такой этот деревенщина?

— Не знаю и знать не хочу! Какой-нибудь конюх или стражник, мне все равно. Не потерплю, чтобы мне читал нотации какой-то ободранный мужик.

— Этот ободранный мужик — отец твоей невесты, — безнадежным голосом проговорил некромант. — Только что вернувшийся из портала. Тот самый, которого мы ждали.

Я мгновение переваривал информацию, осознавая, какую глупость только что сделал, потом глянул на некроманта и сконфуженно проговорил:

— Ой.

Глава 3

— Ну ты молодец, — в очередной раз похвалил меня Игорь. — Радуйся, что он не вызвал тебя на дуэль, хотя мог, а просто уехал со скандалом.

— Ну и хрен бы с ней! Я все равно ей не нравился.

— Ты понимаешь, что нажил себе врага в лице одного из самых богатых людей княжества? И одного из самых сильных Одаренных? Он ведь не просто так приехал в затрапезном виде, его вызвали в портал, тварь из которого нас чуть не убила. А он с такими расправляется одной левой.

— Я с ней тоже расправился при помощи рояля из кустов, — хмуро ответил я. — Хватит мне пока одной жены. Лучше объясни, что у меня, собственно, за графство такое? Чем управлял твой кузен до того, как в его тело попал я?

— Кузен ничем не управлял, он только шлялся по борделям, спускал деньги в карты и влипал в неприятности. Управлял здесь всем я и буду впредь, так что ни о чем не беспокойся.

Я фыркнул.

— Вот еще! Если мой предшественник был дурак, это не значит, что я такой же. Раз уж я теперь граф, то буду настоящим графом, а не номинальным. А еще нам надо расследовать дело о моем отравлении.

Игорь кивнул.

— Расследуем. Но управлять ты ничем не будешь. Графство дышит на ладан уже давным-давно, я не позволю тебе развалить его окончательно, не для этого я столько старался. Ты ведь ничего не знаешь о нашем мире.

— Ну так расскажи мне! И вообще, проведи мне экскурсию по моим владениям. Моим богатым и процветающим владениям, которые ты нагло пытаешься у меня отжать.

Игорь как-то странно хмыкнул.

— Богатым и процветающим? Это можно, Ваше Сиятельство. Все для вас.

Игорь кликнул слугу, и на пороге возник рослый парень с круглым, как бублик, добродушным лицом.

— Покатай Его Сиятельство по окрестностям, а то мой возлюбленный кузен скучает в усадьбе.

Слуга радостно кивнул.

Отлично! Может, бывший граф Лазарев и был полным идиотом, но теперь глава Рода я. И я всем здесь еще покажу. Вот пойму, чем именно я управляю, и сразу покажу.

От коляски я отказался, решив ехать верхом. Подцепив по пути четверку солдат-охранников, слуга повел меня в графские конюшни.

Конюшни оказались небольшими, зато стоял в них дивной красоты белый жеребец.

Такие кони даже по меркам папочки считались редкостью. Я осторожно положил руку на морду белоснежного чуда, словно опасаясь, что оно сейчас растворится без следа. Сколько же он стоит?

Впрочем, похоже, на этого коня ушел весь лошадиный бюджет моего предшественника. Больше в графских конюшнях никого не было. Одно стойло пустовало — там, наверное, обретался конь Лидии, которая снова укатила в Оренбург в свою Академию и сказала до пятницы ее не ждать, причем прозвучало это совсем как: «раз ты не заводишь себе вторую жену, то я уезжаю к маме». Как объяснил мне некромант, жена моя была повернута на магической науке, в Академии считалась светилом и пропадала там днями и ночами, а потому виделись мы редко.

Еще в углу, там, где стоял слуга, жевала овес какая-то ободранная тощая кляча, но назвать ее конем даже язык не поворачивался, скорее передвижным набором костей. Я милостиво кивнул мальчишке-конюху, и тот повел моего красавца к выходу.

— Доброе утро, милостивый государь.

Я заозирался по сторонам. Голос исходил как будто бы от слуги, вот только губы его не двигались. Да и говорил детина по-другому, гораздо громче и ниже. И называл меня «Вашим Сиятельством», а не «милостивым государем».

Конюх, наверное. Или мне и вовсе послышалось. Ладно, не буду забивать голову.

Подождав, пока охрана выведет из конюшен для слуг свой четвероногий транспорт, я запрыгнул на белоснежного жеребца, но тут неожиданно рядом вырос Игорь.

— У меня образовались дела в городе, — ответил некромант на мой вопросительный взгляд. — Так что поеду-ка я с вами до Лазарева, а там распрощаемся.

В сопровождении охраны мы с некромантом проехали уже знакомой нам аллеей. К моей огромной радости, на этот раз никаких порталов с чудовищами на ней не появилось. Город я уже видел: вполне себе обычный, примерно такими я и представлял себе города 19–20 века, когда учил историю. Хотя сейчас, приглядевшись пристальнее, я начал понимать, что город слегка бедноват.

Люди и нелюди сновали по улицам, толпились в очередях в продуктовых лавках и разглядывали витрины магазинов. Обещанных мне троллей и оборотней я пока что не видел, а вот коренастые бородатые гномы периодически встречались. И я не мог не отметить, что гномы и люди смотрят друг на друга довольно косо.

— Ваше Сиятельство, подайте на пропитание, — послышался жалобный голос откуда-то снизу.

Я опустил глаза. У стены дома сидело невысокое зеленокожее существо в лохмотьях с острыми, как у эльфов, ушами, тощими руками и ногами и огромными круглыми глазами. Эти глаза смотрели на меня с такой мольбой, что я поневоле спешился.

— Не подавай ему, — некромант, которому вслед за мной тоже пришлось спуститься с лошади, тронул меня за рукав. — А то он потом не отвяжется.

— А кто это? — шепотом спросил я у Игоря.

— Гоблин. Тупые зловредные создания, которые умеют только выполнять грязную работу. А, когда работать им лень, попрошайничают, особенно подростки. Не ведись на его несчастный вид и поехали отсюда.

Остроухий гоблин смотрел на меня взглядом кота из «Шрека». Черт побери, да это же еще ребенок! Что бы ни говорил Игорь, а я не хочу, чтобы в моем городе юнцы голодали и просили милостыню, пусть даже они и не человеческой расы. Тоже мне ксенофоб очкастый, рассказывал мне о видизме и гонении на некромантов, а сам туда же. Я протянул было руку к кошельку, намереваясь кинуть остроухому монетку, но меня опередили.

Какая-то дорого одетая старушка высунулась из повозки, остановилась, вышла и протянула гоблиненку медную монету. Очевидно, так же расчувствовалась, как и я. Зеленое лицо расплылось в улыбке, а цепкая ручонка гоблина между тем молниеносно выхватила у старой дамы кошелек. С неожиданной прытью попрошайка вскочил и помчался прочь.

— Ах ты! — я бросился наперерез воришке. Прав был Игорь, когда советовал пройти мимо. Вся моя симпатия к мелкому остроухому разом улетучилась.

Я попытался схватить гоблина на шиворот, но тот увернулся и буквально проскочил между моими руками. Хотел было удрать в переулок, но я настиг его и, схватив за куртку, дернул на себя и безжалостно пнул под зад. Кошелек выпал из зеленой ручонки, а сам гоблин рухнул на землю и жалобно заголосил.

— Вот, возьмите, — я протянул кошелек ошарашенной старой даме.

— И впредь не связывайтесь с зелеными, — дополнил Игорь.

— Избили! — вопил зеленый, размазывая сопли по лицу. — Избили, изверги! Гады! Мучители! Людишки ненавидят гоблинов, людишки сволочи!

— Сам виноват, — отрезал я, поворачиваясь к гоблиненку. Двинулся было к нему, намереваясь сгрести в охапку и подумать, что с ним делать дальше, но тот молниеносно вскочил и скрылся в каком-то подвале. Мне показалось, что оттуда на меня зыркнули несколько пар круглых черных глаз.

— Поймать? — предложил один из охранников.

— Да черт с ним, удрал и удрал, — решил я. — Воровство мы предотвратили, это главное. Гоблины что, живут в подвале?

— Большинство, — подтвердил Игорь. — А еще за городом на свалках. Я же говорю, низшая раса. Только пьянствуют, сквернословят и воруют.

— Жалко их, — возразил я. — Ты бы тоже пьянствовал, если бы жил в подвале.

— Нашел кого жалеть, — фыркнул Игорь.

— Людишки, — словно в подтверждение слов взвизгнуло из подавала. — Жалкие людишки! Людишки злые, избили ребенка! Мы отомстим! Ненавижу людишек!

— Мстите на здоровье, — разрешил я и повернулся к Игорю. — Ты был прав, поехали дальше.

— Думаю, как раз сейчас я вас и покину, мне направо, — Игорь указал рукой в какой-то переулок. — Встретимся вечером, скорее всего, я приеду раньше вас. А ты пока наслаждайся осмотром владений, наслаждайся, Твое Сиятельство.

Последние слова некроманта прозвучали весьма ехидно.

— Что вы желаете осмотреть? — преданно осведомился слуга, когда мой кузен скрылся из виду.

Я неожиданно понял, что понятия не имею, что в городах полагается осматривать. Своего графства или хотя бы имения мне в прошлой жизни не перепало: папочка выкинул бастарда с небоевым Даром из дому, когда мне было шестнадцать, дал немного денег и оставил разбираться с этой жизнью самостоятельно. Ну я и разобрался, только ему почему-то не понравилось.

— Покажи мне оборонительные укрепления, — наобум ляпнул я.

Слуга кивнул, и мы поскакали к краю города. Я отметил, что по мере удаления от центра город стал стремительно беднеть.

Скакали мы, наверное, минут двадцать. Прекрасный город, не только нищий, еще и маленький.

— Вот, — прервал слуга мои размышления. — Стена, Ваше Сиятельство.

— Вот это?!

Нет, формально она, конечно, была стеной. В ней даже не было больших дыр, она даже была каменной. Вот только доблестное оборонительное укрепление наполовину обвалилось. В самых осыпавшихся местах на стену можно было залезть, просто хорошо подпрыгнув.

— И это стена? Да она же кругом осыпалась!

— Простите, Ваше Сиятельство. Но вы сами сказали ее не ремонтировать.

— Чтоооо?

— Ну, вы выразились немного по-другому, — принялся юлить слуга.

— Ясно. И как же я выразился?

— На кой черт нам стена, на нас все равно никто не нападет, лучше привези мне в усадьбу золотой унитаз. Вот как вы сказали, Ваше Сиятельство.

— Ясно, — пробормотал я. — Ваш господин, то есть я, великой мудрости был человеком.

За стеной, там, где город превращался в деревню, ничего хорошего тоже не обнаружилось. Добротные каменные дома сменились деревянными, богатые одежды горожан — простыми рубахами, а на самой окраине и вовсе начали попадаться нищие, просящие милостыню. А еще коровы и имеющие к ним прямое отношение навозные кучи для полноты картины.

Поняв, что смотреть больше не на что, я повернулся к слуге:

— Отвези меня в Университет.

— У нас нет Университета, Ваше Сиятельство.

Ну да следовало ожидать.

— Ладно, вези меня в торговые ряды.

Торговые ряды меня не впечатлили. Также не впечатлили школы, фабрики, фермы и все то, что по идее должно приносить Роду доход. Невооруженным глазом было видно, что графство в упадке. И не просто в упадке, а успело уже пробить пару днищ и опускается все глубже. Неудивительно, что мой предшественник не хотел вот этим вот управлять.

— А эта фабрика почему на ладан дышит? — тоскливо вопросил я в очередной раз. — Где работники, где оборудование, где хоть что-нибудь приличное? Почему тут из работников только два пьяных мужика?

— Простите, Ваше Сиятельство, но вы сами сказали: на кой нам фабрика, лучше купим в усадьбу золотую раковину.

Я глубоко вздохнул.

— Ясно. Ладно, есть тут хоть одно реально процветающее предприятие? Что-нибудь, что действительно работает и приносит стабильный доход?

Слуга аж просиял.

— Есть, Ваше Сиятельство! Вы лично его финансируете!

Я аж возликовал в душе.

— Веди меня туда.

— Но…

— Никаких но! Сейчас же, а то прикажу дать тебе плетей, понял?!

Слуга побледнел и поспешно запрыгнул на коня. Так-то лучше. Я хочу увидеть в этом так называемом графстве хоть что-нибудь нормальное.

Улицы, по которым мы ехали, казались подозрительно знакомыми. Я подъехал к искомому зданию и в отчаянии воздел руки к небесам.

— Ваше Сиятельство?

— Все нормально, — безнадежным голосом проговорил я. — Не обращай внимания.

— Ваше Сиятельство, вы сами приказали привезти вас в единственное нормально работающее предприятие.

— Да, — подтвердил я, по-прежнему уныло пялясь на вывеску. — Мне следовало догадаться, я тут уже был. Единственное нормально работающее у нас предприятие — это бордель. Ладно, поехали назад.

Возвращался в конюшни я в гораздо менее радужном настроении. Точнее сказать, настроение мое было мрачнее тучи.

Судьба сыграла со мной очень злую шутку, раз отправила управлять вот этим вот. Злую и мстительную, учитывая, чем я занимался в прошлой жизни. Да проще нафиг снести это так называемое графство и отстроить заново, чем превратить его во что-то нормальное. Ах да, меня же еще ко всему прочему пытаются убить. Не жизнь, а сказка. Всегда мечтал быть главой Рода.

Я передал поводья моего уже не слишком белого после поездки по грязи скакуна конюху и повернулся к выходу.

— Добрый день, милостивый государь.

Да что ж такое-то! Я быстро оглядел конюха и слугу. Оба они, разумеется, стояли с закрытыми ртами. Прекрасно, у меня еще и глюки.

Голос исходил откуда-то из угла. Вот только в углу никого не было, кроме коня-супового набора. Ну не конь же со мной говорит?!

Под недоуменными взглядами я осторожно подошел к кляче и положил руку ей на гриву. Та подняла на меня не в меру умные для животного глаза.

— Я прошу прощения, у вас яблока не найдется?

Со мной явно говорит конь. Ну, или я чокнулся, что неудивительно.

Я повернулся к конюху и осторожно уточнил:

— Ты что-нибудь слышал?

— Лошадь ржет, Ваше Сиятельство, кормить надо, — услужливо подсказал тот.

Словно в опровержение его слов кляча снова проникновенно посмотрела на меня и добавила:

— Пожалуйста.

— А откуда здесь вообще этот конь, не подскажешь?

— Вы купили на ярмарке, Ваше Сиятельство, но чем-то он вам не понравился. Завтра забьем.

— Кто приказал? — возмутился я.

— Вы, — удивленно ответил конюх.

— Так, приказ отменяется! Вот что, теперь это официальный графский конь. Его нужно вычистить, подлечить и откормить до нормального состояния.

— Но как же…?

Конюх растерянно переводил взгляд с полудохлой клячи на роскошного белоснежного жеребца. В его глазах явно читалось, что господин поехал крышей.

— А это будет парадный графский конь, — вывернулся я. — Только для официальных приемов. А теперь иди и погуляй где-нибудь, ясно тебе?

Конюх все еще пялился на меня, как на сумасшедшего, но испарился. Вслед за ним, повинуясь взмаху моей руки, исчез и слуга. Я присел рядом с чудо-лошадью.

— Так ты, выходит, говорящий?

— Увы, — смущенно ответил конь. — Знаете, честно говоря, это доставляет столько проблем.

— Свои не любят? — с пониманием уточнил я.

— Совершенно верно. Знали бы вы, как обычные лошади относятся к тем, кто умнее их.

Я понимающе кивнул головой. Что-что, а это я знал не понаслышке.

— Но почему я слышу тебя, а другие нет?

Конь преступил с ноги на ногу. Очевидно, на лошадином языке жестов это означало пожатие плечами.

— Не знаю. Может быть, вы особенный.

О да, тут он прав. Уж я особенный, так особенный.

— А как тебя зовут-то? — запоздало спросил я.

— Инцитат, — с достоинством представился конь. — А вас?

— Вик, — представился я. Никаких Викторов.

— Мне здесь так одиноко, — пожаловался Инцитат. — Чувствую себя временами пришельцем из другого мира, честное слово.

Да этот конь — прям моя родственная душа. Ну хоть кто-то. Надо спросить у Игоря, говорящие лошади — это тоже нормально для моего нового мира?

Я внезапно понял, что, когда я произносил последнюю фразу, губы мои не двигались. Да и голос Инцитата звучит прямо в голове, а не попадает туда нормальным способом через уши. Телепатическая связь с лошадью, всегда мечтал!

— И давно ты такой?

Конь печально вздохнул.

— С рождения. Так что там с яблоком? — напомнил Инцитат. Уши у него при этом возбужденно дернулись.

Я оглядел конюшню на предмет лакомства для своего нового друга. Яблока не нашел, зато нашел морковку, которая тут же исчезла с благодарным хрустом. Говорящий или нет, покушать конь любил вполне как обычная лошадь. Надо будет сделать что-нибудь с этим чудом природы, не в конюшне же ему стоять с такими талантами. Но потом, попозже.

— Вот что, Инцитат, — решил я. — Я обязательно вернусь к тебе, и мы еще поговорим. И принесу яблоко. А пока прости, меня ждут срочные дела.

— До свидания, милостивый государь, — вежливо попрощался конь.

Я вышел из конюшни, тщетно пытаясь собрать расползающиеся мысли. От этого дурдома голова кругом. Ладно, прежде всего надо выяснить самый важный вопрос. Что еще я могу вытаскивать из воздуха в этом мире, кроме роялей?

Я поднялся в свои покои, игнорируя сунувшихся ко мне слуг, запер дверь и уселся у стены. Принял позу лотоса, зажмурился. Разумеется, все это необязательно, в родном мире я мог пользоваться Даром хоть на бегу, хоть с похмелья, хоть стоя на голове. Вот только я не в родном мире. Потянулся мыслью сквозь ткань пространства, нащупывая то, что мне нужно. И не нащупал. Ничего не произошло.

Я попробовал еще раз. Протянул руку, сконцентрировался. Пальцы зачерпнули пустоту. Пространство этого мира не поддавалось мне. Но на дереве у меня же получилось! Получилось! Правда, я сам не понял, как я это сделал. Очевидно, от страха организм активировал какие-то скрытые резервы.

Когда-то мой Род в моем родном мире умел открывать порталы, единственный из всех великих Родов. Дар был утрачен сотни лет назад и вот, надо же, проявился во мне, бастарде. Хоть и не в полной мере, я не мог проходить через пространство, лишь доставать оттуда вещи. Вот только употребил я его не на боевые нужды, как делали братья со своим Даром, не на благо Рода, а на, хм, не слишком законные дела. Но я никогда не был вором. Все предметы, которые я вытягивал из портала, в конце концов исчезали. Большие за считанные минуты, маленькие — через несколько дней, но исчезали. Инерция пространства рано или поздно брала свое, мои находки возвращались на прежнее место. Ну а то что я за это время успевал их выгодно продать… Что ж, это мелочи.

Я попробовал в третий раз. С тем же результатом. Прислонился к стене, потер руками виски.

Итак, я смог достать рояль. Огромную хрень, вытянуть которую даже для меня прошлого было нелегко. Значит, смогу достать и все остальное. Надо только понять, что я делаю не так.

В родном мире я вытаскивал предметы из родного же мира. Не могу объяснить, как это у меня получалось, не знаю, откуда они брались, я просто концентрировался, вытягивал руку и в ней оказывалось искомое. А здесь я упорно пытаюсь добыть что-нибудь из этого мира. Если в этом мире такой фокус не работает, может, попробовать стащить что-то с родины?

Я вызвал в голове образ родного мира. Отогнал воспоминания о казни и вышвыривающем меня из родового имения отце, сконцентрировался на хорошем. Понятия не имею, где находится мой мир, как я попал сюда и как вообще все устроено, но фокус сработал. Я почувствовал отголоски знакомой магии.

Я не особо задумывался о том, что именно хочу вытащить, важен был сам факт. Поэтому в моей руке оказался не бриллиант или золотая монета, как бывало обычно, а какой-то тяжелый уродливый каменный идол. У каменюки была непропорционально большая голова с рогами, длинные когтистые руки, огромные ступни и огромный… в общем, кое-что еще огромное. Я брезгливо отшвырнул сувенир в угол. Ну и хрень же мне попалась! Хотя бывало и хуже. Как-то в детстве, когда я только начинал работать с Даром и тащил из порталов все подряд, мне и вовсе попался кишащий клопами матрас. Как мы потом выводили этих клопов из родового поместья и как на меня орал папочка, тема отдельная, но удары его ремня задница помнит до сих пор.

Надеюсь, хозяева каменного уродца не очень расстроились пропаже.

* * *

Для племени ыбн-бын сегодня был великий день. Племя кын-дын, вероломно нападавшее на них весь год, наконец-то согласилось заключить перемирие. Гарантом мира должна была послужить статуэтка Огненноликого Бога, Создателя Миров, Быкоголового Ыбыстера. Вождь племени торжественно открыл сумку, дабы вручить ее вождю кын-дын в знак примирения. Статуэтки не было.

Через минуту земля далекого африканского леса окрасилась кровью.

* * *

Итак, мой Дар все-таки работает. Не слишком хорошо, но и на том спасибо. Пришло время навестить Игоря.

Некроманта я нашел все там же, в рабочем кабинете. Да уж, учитывая управленческие успехи моего предшественника, я начал понимать, почему Игорь все делал сам.

— Почему ты не сказал, что все настолько запущено?

— А ты не спрашивал, — ехидно ответил некромант. — Рвался в свое богатое и процветающее графство. Ну как, понравилось?

— Нет, — буркнул я. — Кстати, где мой золотой унитаз? Говорят, он у меня есть.

— Я его продал. Хоть здесь Виктор внял голосу разума.

— Как мы вообще существуем-то? Да с такой крепостной стеной нас давным-давно должны были завоевать, а с такой экономикой — пустить по миру.

— Император запретил войны между Родами. Только это нас и спасает. Теперь ты понимаешь, как трудно быть управляющим?

Я кивнул. Прекрасно, в дополнение ко всему я еще и владею абсолютно нищим графством. Кажется, жизнь уже не может стать хуже. Разве что сейчас кирпич на голову упадет.

За дверью послышались какие-то голоса, и на пороге появился слуга. В руках он держал письмо и, кажется, даже дышать на него боялся. Похоже, послание от кого-то важного.

— Ваше Сиятельство, — благоговейно проговорил слуга, передавая мне конверт. — Вам письмо из Императорской канцелярии.

Ого! Я осторожно распечатал письмо. Внимание Императора дорогого стоит, похоже, я все-таки не безнадежен. Пробежал глазами ровные строчки, и улыбка сползла с моего лица. Пробежал еще раз. Похоже, вот и обещанный кирпич.

Глава 4

— Как ты мог заложить усадьбу?!!

— А я причем?! Спрашивай со своего покойного родственника!

Игорь застонал и откинулся на стуле. Я в очередной раз перечитал письмо.

«Сим уведомляем, что граф Виктор Лазарев взял в Императорском банке сто тысяч рублей под залог родовой усадьбы. Если в срок тридцать дней граф Лазарев не вернет деньги, усадьба отойдет в пользу Императора и будет выставлена на торги. Писано первого мая сего года».

— Но они же не могут конфисковать усадьбу за долги! Не могут! Да это же бред какой-то!

— Еще как могут. Ты задолжал короне, а это серьезно. Черт, я, конечно, знал, что Виктор идиот, но чтобы настолько! И еще как-то умудрился скрыть это от меня.

— И что нам теперь делать?

— Ничего, — флегматично ответил Игорь. — Мы столько денег за год не соберем, а нужно за месяц. Это просто невозможно при наших-то доходах. Мы потеряли дом, смирись.

— Нет слова невозможно! — рявкнул я, наворачивая очередной круг по кабинету. — Нам надо собрать сто тысяч рублей, и мы их соберем. В прошлой жизни я проворачивал такие дела, которые тебе и не снились, про них ты бы тоже сказал: «невозможно». И сейчас мы справимся. Особенность денег в том, что они всегда где-то плохо лежат, осталось понять, где именно.

Игорь молча покачал головой. Он явно мне не верил.

— Ладно, начнем с очевидного. Сколько сейчас у нас в казне?

— Нисколько.

— Как, совсем ничего?!

— Именно. Казна пуста, Виктор.

— Вик, — раздражённо поправил я. — Казна не может быть пуста, так не бывает! Ну хоть что-нибудь там есть? Займы, векселя? Хоть что-то!

— О, займы есть. Займов у нас полно!

— Так это же прекрасно! Значит, стрясем их с соседей и дело с концом. Сказал бы сразу, что нам все кругом должны!

— Ты не понял. Это мы всем кругом должны. Знаешь, я понял, как кузен умудрился заложить усадьбу. Виктор был, как обычно, должен всем подряд, а полгода назад неожиданно раздал почти все долги. Правда, скоро набрал новых. Я пытался выпытать у него, где он взял деньги, но он так и не рассказал. Я, честно говоря, думал, кузен связался с чем-то незаконным, но не стал наседать на него. Нашел деньги и слава богу. Кто же знал, что он окажется настолько идиотом.

Я пнул стул, сжав руки в кулаки. Да как так-то! Выход должен быть, должен!

И тут меня осенило.

Я ведь дворянин, глава Рода! А, значит, у меня должен быть Дар. Был Дар в прошлой жизни, должен отыскаться и в этой. Если уж Игорь, отпрыск побочной ветви Лазаревых, некромант, то и на мою долю точно должно было достаться что-то крутое.

— У меня есть родовой Дар? — в лоб спросил я. — Должен быть.

— Ну, как тебе сказать. Вообще-то есть. Ты повелеваешь драконами.

Драконы! Я чуть не грохнулся в обморок в который раз за день. Драконы! Должно быть, они обладают великой силой. В моем мире драконы были не более, чем сказкой, но здесь все иначе. Осталось узнать, где эти самые драконы водятся. Что-то пока я ни одного не видел.

— Так это же все меняет! Что ж ты раньше не сказал?!

— Вот только есть нюанс, — Игорь смотрел на меня сквозь очки. — Последний дракон умер больше ста лет назад. С тех пор у нас в Роду обычно проявляется Дар попроще. Боевые, целительские, бытовая магия и все такое. Мой ты знаешь, я некромант. А ты, похоже, унаследовал исконный родовой Дар. Вот только нельзя повелевать тем, что вымерло.

Я непонимающе смотрел на Игоря.

— Твой Дар не работает, — пояснил некромант. — Говоря проще, по сути, у тебя Дара нет. Ну, кроме банальной стихийной магии, разумеется.

Ну прекрасно. Мало того, что через месяц нас выкинут из дома, так у меня еще Дара нет. С каждой минутой все лучше и лучше.

Очевидно, мой понурый вид разжалобил даже Игоря, потому что он достал что-то из ящика стола. Массивный продолговатый камень размером с солидный такой булыжник. Я уставился на него, словно завороженный. Камень переливался всеми оттенками синего и зеленого, словно глубоко внутри него бурлило море. Не знаю, что это, но оно притягивало взгляд, словно магнитом.

Игорь, похоже, подобных эмоций не испытывал. Он положил странный камень на стол, словно обычную безделушку, и подтолкнул ко мне. Мой восхищенный взгляд не укрылся от некроманта.

— Нравится?

— Очень, — честно признался я. — Но что это?

— Последнее, что осталось от драконьих повелителей. Говорят, эта штука была способна призывать драконов. Артефакт хранится у главы Рода, хотя мой братец был настолько идиотом, что я ему семейную реликвию не доверил и оставил у себя. Никто не знает, как она работает, прошло слишком много времени. Возьми, если хочешь, мне она не нужна.

Я осторожно взял артефакт в руку. Он оказался тяжелым и обжигающе холодным. Небесная лазурь на поверхности камня затопила бирюзу, и цвета закружились в причудливом танце. И как может быть не нужна такая красота? Поставлю в гостиной на самое видное место и буду любоваться, а Игорь ничего не понимает в прекрасном.

— Император не выкинет нас на улицу, — произнес Игорь, очевидно, решив меня утешить. — В конце концов, ты, то есть Виктор, заложил только имение, не все графство же. Переселимся в какой-нибудь дом попроще.

— Ага, щаз, — буркнул я. — Потерять родовое имение и в моем мире считалось позором, думаю, здесь ситуация не лучше. Какой из меня граф после этого?

— Тебе-то какая разница, — неожиданно зло проговорил Игорь. — Это ведь не твой дом.

А ведь верно. Этот худощавый парень с умными глазами спасал усадьбу от разорения в то время, пока мой предшественник наслаждался жизнью. И, наверное, не получал за это никакой благодарности, одни насмешки и небрежные указания на то, кто здесь граф, а кто бедный родственник. Мне стало стыдно. Раз уж я попал в этот мир, так надо вести себя по-деловому, а не наматывать сопли на кулак. Не ради себя, так ради тех, кто живет у меня в имении.

— Мы найдем деньги, Игорь. Всегда и везде есть что-то, из чего можно делать деньги! Ты здесь все знаешь, подавай идеи. Что хотя бы гипотетически может нам помочь?

— Гипотетически у нас есть золотоносная шахта…

— ЧТО???!!! — я чуть не свалился с дивана, на который рухнул в приступе душевных страданий. — У нас есть золотая шахта, и ты молчал?!

— Вот только она давно заброшена, там некому работать, а жила, судя по всему, иссякла. А еще ее заселили чудовища.

— Работников найдем, — заявил я, вскакивая. — Жилу отыщем, с чудовищами как-нибудь разберемся.

— Не надейся, многие уже пытались. Посылали и магов, и воинов. Как ты понимаешь, наш Род не бросил шахту так легко.

— И что же случилось с магами и воинами?

— Никто из них не вернулся, чтобы об этом рассказать.

— С чудовищами я разберусь, — повторил я. — Мне не привыкать, у меня вся семейка были те еще уроды.

— Даже если и разберешься, во что я не верю, шахта не начнет приносить прибыль моментально. Понадобится тот самый месяц, чтобы просто наладить работу. Так что это нам никак не поможет.

— А с Императором нельзя как-то договориться? Он же увидит, что золото у нас есть, просто оно, скажем так, пока еще в земле. Пообещать потом выплатить в двойном размере и все такое?

Игорь посмотрел на меня, словно на неразумного ребенка.

— С нашим Императором? О, с ним можно договориться. Вот только исключительно на его условиях. И наш Император очень не любит давать поблажки. Если в письме сказано, что деньги нужно найти через месяц, то через месяц и одну минуту можешь считать себя банкротом.

— Что ж он у вас за сволочь такая, — пробормотал я.

— Я не сказал бы, что он сволочь, — задумчиво протянул Игорь. — Но, поверь, лично вам лучше не встречаться.

— А что будет, если, скажем, я найду деньги. Но через несколько дней они волшебным образом испарятся из казны. Их же наверняка свалят в какой-нибудь большой сундук и запрут на замок. Да и не будет казначей их каждый день пересчитывать.

— Тогда ты близко пообщаешься с Анной Блэйд.

— А кто это?

— Глава Тайной канцелярии. В общем, даже не думай обмануть Императора, иначе смерть твоя будет долгой и мучительной.

— Ладно, тогда попытаемся действовать честно. Так или иначе, я все равно иду в шахту. Это наш единственный шанс.

— Ты дурак, Вик. Тебя сожрут монстры, и даже костей твоих никто не похоронит.

— Не сожрут. Дай мне каких-нибудь толковых солдат.

— Не дам, это верная смерть. Хочешь бесполезно сложить голову — иди один.

Я фыркнул. Разумеется, как глава Рода я могу взять солдат и сам, вот только Игорь прав. Если из шахты никто не возвращался живым, то и у этих бедолаг шансов будет мало. У меня припасена в рукаве пара козырей, так что я могу чувствовать себя уверенно, но вот помогут ли они моим спутникам? Не факт.

— Ну и ладно, — гордо ответил я. — Пойду один. И вообще, я не один. У меня, между прочим, конь есть!

Игорь сокрушенно покачал головой.

— В таком случае я с тобой прощаюсь. Царствие тебе небесное.

* * *

Инцитат встретил меня радостным ржанием. Еще бы: стоишь в стойле, даже поговорить не с кем.

— Собирайся, Инцитат, мы идем охотиться на монстров! — торжественно провозгласил я, залезая на коня. Слуги странно на меня покосились. Ну да, я могу говорить с конем мысленно, но вслух же гораздо интереснее.

— А это опасно? — уточнил конь. Выглядел он немного пободрее, чем в пошлый раз, похоже, Инцитата начали откармливать.

— Для тебя — нет, ты к монстрам не полезешь, — это я все-таки проговорил уже мысленно. — Но у тебя будет важное задание — стоять снаружи на стреме и следить, чтобы эти идиоты не перепились, пока меня ждут.

Конь возбужденно пошевелили ушами. Его впалая грудь гордо выпятилась вперед.

Дорога до шахты заняла пару часов. Охрану я все-таки взял с условием, что они проводят меня до шахты и внутрь не полезут. Пару раз я забывался и порывался вслух поговорить с конем, вследствие чего смотрели на меня, как на идиота.

Наконец, мы добрались до входа в шахту.

— Жди здесь, — приказал я Инцитату, сунув коню под нос морковку. Тот благодарно захрустел.

Я осторожно спустился вниз. Темно, как в заднице, и воняет примерно так же. Шахта уходила глубоко под землю. Я проверил кинжалы в карманах и призвал шар мерцающего огня. Тусклый свет озарил неровные стены и низкий потолок. Из-под ног с писком что-то выскочило.

Моя идея с каждым шагом стремительно переставала мне нравиться. Полезть одному в заброшенную шахту, полную чудовищ, о чем я только думал? С другой стороны, выбора нет, а в рукаве у меня припасен козырь. Через месяц имение отберут, потом, наверно, выставят на аукцион и перекупят. А после того, как перекупят, возрыдают, поняв, какое убожество им досталось. Единственный шанс — возродить могущество Рода, и начать надо с золотых приисков. Не с борделя же, в самом деле.

Под ноги мне вдруг бросился огромный паук. Я отшвырнул его Силой, а потом ей же и поджег. Маленький факел, в который на мгновение превратился паук, осветил пространство позади него. Откуда лезли не меньше двадцати таких же тварей.

Прекрасно! Только этой гадости не хватало. Я огрел эту мечту арахнолога огнем, и мерзкие твари превратились в головешки. Из глубины шахты зашипело. Похоже, пауки оплакивали своих родственников.

Где-то капала вода. Я осторожно шел все дальше. Пауков прибавилось, но, получив пару раз боевой магией по жвалам, лезть они ко мне пока опасались. Дар Даром, но элементарными боевыми приемами я все же владею.

Пауки — это неприятно, но ужас на людей наводят явно не они. Тут точно есть что-то еще.

Я осторожно продвигался вперед, подсвечивая себе огненным шаром и периодически натыкаясь на брошенные вагонетки. И на кости. Вот кости мне очень сильно не нравились.

Узкий туннель, по которому я шел, закончился, и я неожиданно вышел в большой зал. И тут же отпрянул к стене. Он весь, абсолютно весь был заполнен пауками.

Я вжался в стену, но пауки не нападали. Они столпились вокруг какой-то смутно виднеющейся фигуры в центре зала. Что у них там, их паучья мамочка?

Настало время воплотить мой план в жизнь. Вчера я немного попрактиковался со своим Даром, такчто чувствовал себе уверенно. Сконцентрировался, вытянул руку, и в мои пальцы легла ариза. Что-то вроде магической гранаты из моего мира, крайне действенная и эффектная вещь. Размахнулся и закинул аризу как можно дальше.

Раздался ожидаемый хлопок, вот только ариза не взорвалась. Пауков и неведомое нечто, вокруг которого они толпились, на мгновение накрыл прозрачный купол, о который и разбилась моя находка, залив все вокруг ослепительным светом. Кем бы ни была скрытая темнотой тварь, она еще и колдовать умеет.

Раздалось шипение и вонь паленой плоти. Тех пауков, которые стояли далеко от центра зала, все же накрыло, вот только это не особо мне помогло.

Большинство тварей выжило, и теперь все они уставились на меня. А из глубины зала ко мне что-то затопало.

Упс, пора валить. Я обернулся. Дороги назад не было. Твари заполняли весь узкий проход, из которого я вышел, только что на головах друг у друга не стояли.

Магический фонарь осветил приближающуюся фигуру. Навстречу мне пер монстр.

Думаю, в этом мире кинотеатров нет, а вот в моем родном они были. Так вот, тварь выглядела прямо как монстры из кино, порожденные больной фантазией режиссера. Массивное тело, длинные когтистые руки, почти квадратная голова с острыми ушами и большими фосфоресцирующими глазами. Изо рта ее торчали внушительных размеров клыки. Монстр наступил на какого-то паука, не успевшего вовремя удрать, подцепил когтем и отправил широким движением прямо в рот. При этом восьмилапая орда не шевельнулась и никак не показала своего недовольства. Похоже, этот монстр был их хозяином.

Чудище сделало несколько шагов и остановилось. Уставилось на меня, а потом проговорило резким, словно скрежет металла по стеклу, голосом.

— Еще один.

Мало того, что монстр, так еще и разумный. Хорошо это или плохо?

Монстр, похоже, ждал моего ответа. Пауки вокруг меня тихонько шевелились

— Ты съешь меня? — задал я самый идиотский из всех возможных вопросов.

Тварь хмыкнула.

— Люди не есть. Пауки есть.

Я облегченно выдохнул.

— Моя не нужен еда. Моя нужен дружить, — возвестил монстр. Выглядел он примерно так же дружелюбно, как бензопила. — Друг надо. Говорить надо. Скучно.

— Понимаю, — ответил я. — Без друзей тяжело. Должно быть, грустно все время сидеть одному в пещере.

— Моя быть друзья, — пожаловался монстр. — Теперь нету.

— И куда же они делись? — осторожно уточнил я.

— Кончились.

Только тут я кое-что заметил. Под потолком зала, непонятно как туда приделанная, висела большая жестяная клетка. С несколькими горстками костей на дне. Желудок подскочил к горлу.

Монстр проследил за моим взглядом.

— Друзья быть, — подтвердил он. — Как ты, приходить, друзья становиться. Со мной жить, говорить, пауки есть. А потом кончиться. Надо новые друзья.

Я с ужасом представил ожидающую меня перспективу. Да лучше уж разбить себе голову о стену! Думай, Вик, думай! Артефакты из моего мира против этой твари, похоже, не действуют, да и у меня не хватит сил второй раз вытащить что-то насколько мощное. Боевая магия эту тварь, судя по тому, как она играючи расправилась с аризой, тоже не возьмет. Значит, надо обхитрить монстра. Но как?

— Один друг женщина быть, — продолжал монстр. — Любовь быть. Только я ее любить, подарки дарить, а она все плакать. Не хотеть подарки. Так и умереть. А я страдать, я ведь любить ее.

— Так ты хочешь любви? — уцепился я за предоставившийся шанс.

— Хотеть, — подтвердило чудовище. — Сто лет тут жить, один жить. Как я, никого не встречать. У люди есть любовь, у пауки есть любовь, только я один быть. Не хочу один.

— Знаешь, я могу помочь. На что тебе я? Давай так: ты меня сейчас отпустишь, а я приведу тебе девушку. Хорошую, красивую, молодую. Ты каких предпочитаешь, блондинок или брюнеток? Есть еще рыжая, — мстительно добавил я, вспомнив кое-кого.

Существо заинтересованно уставилось на меня.

— Согласен, — после раздумья произнес монстр.

Я подавил желание пуститься в пляс. Неужели так просто?!

— Тогда пока! Жди меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока, — пообещал я и бросился наутек. Пауки передо мной расступились, похоже, они действительно подчинялись хозяину.

Секунд двадцать все было тихо, а потом за спиной взревело:

— Обмануть! — монстр проявил недюжинную смекалку. — Обмануть!!!

Я побежал еще быстрее. Ну уж нет, ты меня не сожрешь! Передо мной открылись два прохода, левый и правый. Когда я шел сюда, никаких ответвлений не было. Заблудился? Еще не легче.

Я, не сбавляя скорости, свернул в правый. И не угадал.

Это ответвление шахты заканчивалось тупиком. Я уперся спиной в холодный камень, а сзади меня уже настигал топот разгневанного монстра. Уходить некуда. Значит, буду импровизировать.

Монстр уже показался в проеме пещеры.

— Обмануть!!!

Слева у стены, примерно между мной и монстром, зиял темный провал. Кажется, там в каменном полу дыра, обрывающаяся в пустоту. Как раз то, что мне нужно.

Этакую тварь боевой магией не прошибешь. Зато ясно, чем можно завлечь, она сама мне только что разболтала.

Я поднатужился, и на краю черного провала появилась девушка. Практически обнаженная, с длинными струящимися волосами, широко распахнутыми глазами и огромными, хм, талантами. Глядя на таланты, я даже несколько отвлекся от монстра.

— Я тебя хочу! — томно протянула красотка.

Тварь тоже увидела пришелицу. Остановилась на мгновение, а затем ринулась к ней.

Раздался звук когтей, скребущих по камням, и монстр, увлекая за собой голую девицу, с размаху полетел в пропасть. Через минуту снизу послышался глухой звук удара. Вот он, половой инстинкт, губит всех, даже чудищ из подземелий.

Я возблагодарил всех богов за то, что придумали секс-шопы и резиновых женщин. Эта вон даже разговаривала, чудо техники.

Орда пауков, высыпавшая вслед за своим хозяином, остановилась, как по команде. Я не стал выяснять, как скоро твари выйдут из ступора, для профилактики шибанул по ним огнем и ринулся прочь из шахты. Вылетел на ту самую злосчастную развилку, свернул в нужный проход и минут через десять выскочил на свет.

Свита встретила меня потрясенными возгласами. Очевидно, молодого хозяина никто не чаял увидеть живым.

— Я убил чудовище, — торжественно возвестил я. — Там внутри осталось немного мелких тварей, предлагаю прямо сейчас пойти и зачистить шахту окончательно.

Солдаты колебались.

— За двойное жалованье, — подбодрил я.

Платить его мне, правда, пока нечем, мне и одинарное нечем платить, но обещать не значит жениться.

Этот аргумент подействовал. С дюжиной здоровых мужиков мы быстро расправились с пауками, никого даже толком цапнуть не успели.

— Я тебя хочу! — вдруг гулко раздалось откуда-то из глубины. Солдаты заозирались.

Вот блин, игрушка умудрилась не разбиться при падении. Интересно, на сколько у нее хватит батарейки?

— Не обращайте внимания. Это отголоски магии суккуба, который тут жил, но она нам больше не опасна. Через месяц все должно выветриться.

Дружинники посмотрели на меня с сомнением, но ничего не сказали. Я сделал максимально умный и сведущий вид, как и положено главе Рода.

— Предлагаю вернуться к моему кузену. Доложить об успехах.

Глава 5

— Итак, шахту мы зачистили. То есть я зачистил, — поправился я, не желая приуменьшать свои заслуги. — Осталось найти в нее работников.

— Только не среди наших мужиков, — тут же открестился Игорь. — Шахтеров в городе нет, а, посылая под землю необученных людей, ты их просто убьешь. Ну или в лучшем случае они ничего не добудут.

— Значит, найдем обученных людей. — Тут меня осенило. — Или нелюдей! Помнишь, когда мы возвращались из борделя, мимо проезжал такой мелкий бородатый кучер? Это ведь гном, верно? Ты сам говорил, в вашем мире есть гномы!

Игорь кивнул.

— А гномы любят золото и умеют работать в шахте! — блеснул я познаниями. — Наймем гномов, и проблема решена.

Некромант фыркнул.

— С чего ты взял, что гномы любят золото?

Я аж растерялся.

— А разве нет? Мне казалось, это основная их характеристика.

— Да, а еще все некроманты злые и пьют кровь невинных младенцев. Все это не более, чем предрассудки. Гномы так же искусны в шахтерском ремесле, как и другие виды, не больше и не меньше. По крайней мере, городские гномы. Когда-то давно, когда все их кланы обитали в горах, им всем без исключения действительно приходилось долбить камень, но те времена прошли. Наши гномы в основном торговцы и ремесленники, а еще людей они не любят и работать на тебя не станут.

— Но почему?

Игорь поморщился.

— Долго рассказывать. В общем, с королевством гномов у нас так себе отношения.

— Не верю, чтобы среди гномов в зоне досягаемости не было ни одного шахтера.

— Ну, теоретически они есть, даже целая семья. Вот только они принадлежат графу Жмурло.

Я прыснул.

— Графу как-как?

— Графу Жмурло, — невозмутимо повторил Игорь.

— Хорошенькая фамилия. Он по жизни тоже полное Жмурло?

— Полнейшее, — подтвердил Игорь.

— Постой, что значит принадлежат? Они что, в рабстве?!

— Не совсем. В Империи рабства нет, вот только старый Швотенберц несколько лет назад проиграл графу в карты. Себя и свою семью, а семьи у гномов большие. А Жмурло, как истинное Жмурло, этим воспользовался. Теперь коротышки вынуждены работать у него на руднике ближайшие семь лет.

— Но это же ужасно!

— Ужасно, но что поделать. Наверное, гномский король мог бы решить вопрос, но он терпеть не может нашего Императора и не хочет связываться с ним из-за ерунды. Тем более, по слухам, клан Швотенберц в свое время ему тоже чем-то насолил. Так что главный бородач забил, а больше гномам никто не поможет.

— Мы поможем! Всегда терпеть не мог рабовладельцев. Сделаем доброе дело и заимеем себе работников.

— Полезем в рудник отбивать их силой?

Я живо представил эту картину и покачал головой. Мы пойдем другим путем.

— Не силой. Я что-нибудь придумаю. Это ведь идиотизм, проиграть семью в карты! Наверняка есть какой-нибудь закон, по которому это можно отменить. Юристы тут поблизости есть?

— Есть один. Но, как тебе сказать…

— Едем, — решительно заключил я. — Прямо сейчас едем к юристу. Ради свободы гномов и ста тысяч золотых я готов на все!

* * *

Юрист оказался женщиной. Точнее, даже бабушкой. А еще она была глухой на оба уха.

— Здравствуйте! — проорал я в третий раз и в третий раз не получил результата. Бабуся кивком указала на лежащий на столе листок.

«Здравствуйте», — аккуратно вывел я большими буквами. «Нам нужна помощь».

Благообразная бабуся с аккуратно уложенными седыми волосами, толстым рыжим котом на коленях и огромным пенсне на длинном носу слыла одним из лучших юристов Империи. Слухи про нее ходили самые разные, вплоть до того, что двадцать лет назад она отравила собственного мужа, а услуги стоили бешеных денег. Только слухи забыли сообщить, что бабка ничего не слышит.

— Я слушаю, — проорала бабка так, что чашка на ее столе подпрыгнула. Ну да, когда ты сам ничего не слышишь, тебе кажется, что все вокруг глухие.

«Мы хотим узнать, можно ли на законных основаниях отобрать гномов у графа Жмурло», старательно вывел.

— Консультация — двадцать золотых, — проорали мне на ухо!

Да двадцать золотых — это же грабеж! Я взял в руки ручку, намереваясь предложить более приемлемую цену, но меня остановил Игорь

— С ней нельзя торговаться.

— Что значит нельзя?

— Каждый раз, когда кто-то пытается сбить цену, она повышает ее вдвое. Так что или соглашайся, или пойдем.

— Поищем лучше другого юриста, мы не можем столько тратить. Мы сюда пришли-то потому, что у нас нет ни гроша, а она требует столько денег!

— Других нет, Вик. Сударыня Каценеленбоген — одна из лучших в Империи, тебе повезло, что она живет недалеко. До следующего толкового юриста скакать пару дней на лошади. Ну или полдня на поезде, на который у нас, опять же, нет денег.

— Ладно, тогда сделаем так. Мы пообещаем заплатить. И заплатим, разумеется. Когда-нибудь, только не сегодня.

— Не получится, — покачал головой Игорь. — Ее ты не проведешь.

Я фыркнул.

— Я? Да я проведу кого угодно! Смотри и учись.

— Да хрен тебе, — вдруг сказала бабуся абсолютно нормальным голосом.

Мы с Игорем переглянулись и синхронно покраснели.

— Так вы слышите?

Бабуся фыркнула, поднялась с кресла, аккуратно спихнув с колен кота, отпила кофе из крошечной чашечки и проницательно уставилась на нас поверх пенсне.

— Само собой. Как бы я иначе вела дела? И отличала приличных людей от всяких жуликов.

Кончик моего носа стал пунцовым.

— Нам просто очень нужна помощь, — повинился я. — Мы обязательно бы все вам отдали, просто пока нам нечем платить. Помогите нам, и все окупится сторицей, клянусь!

— Помогать вам? Тем, кто решил обдурить больную старую женщину? Помыслить не могу, что могло бы сподвигнуть меня на такой шаг. Разве что двойная оплата.

— Видите ли, у нас пока нет денег, но скоро обязательно будут, — начал я.

— О, так это меняет дело. — Бабуля поправила пенсне на носу. — Тогда тройная.

Я глубоко вздохнул и умоляюще посмотрел на Игоря.

Родич смерил меня хмурым взглядом и достал кошелек. Вытащил оттуда несколько банкнот с таким видом, словно почку продавал, не меньше. Я заметил, что в кошельке больше почти ничего и не было.

Бабуля с неожиданной прытью заграбастала деньги, убрала в ящик стола и заперла на ключ.

— Увы, я ничем не могу вам помочь.

— Что?! Но мы же заплатили за консультацию!

— А я и консультирую. Нет ни одного закона, по которому вы могли бы прижать графа Жмурло. Поверьте, вы не первые, кто обращается ко мне с подобным вопросом, его многие не любят. В том числе и я. А потому могу дать совет, — бабуся неожиданно подмигнула. — Граф очень жаден. В этом его слабость.

Позже в усадьбе я снова нервно ходил по комнате, а Игорь по обыкновению сидел за столом.

— Как ты там говорил, завтра Жмурло устраивает прием?

— Да. Мы приглашены, но твой предшественник идти туда не собирался, а тебе я забыл сказать.

— Прекрасно, именно там мы его и отжмурлим. Как-нибудь. Надо придумать, как сыграть на его жадности, не зря же бабка про нее сказала. И заберем себе гномов.

— И они станут нашей собственностью?

— Фу, Игорь, тебя в школе не учили, что рабство — это плохо? Они будут свободны и добровольно трудиться на наше благосостояние.

— Но тогда они не будут работать! Зачем им трудиться, если они не рабы?

— Затем, что мы будем им платить. Они нам — честную работу, мы им — такую же честную оплату, все довольны. В этом суть капитализма.

— Но нам же нечем платить.

— В этом тоже суть капитализма. Надо только придумать, как мы отожмем гномов. Точно! — я аж подпрыгнул. — Придумал!

— У тебя есть план?

— У меня есть конь!

* * *

— Инцитат, ну пожалуйста! Ну войди в положение.

Я битый час уговаривал вредную лошадь и пока что безуспешно. Не в меру интеллигентная зверюга не сдавала позиций.

— Смилуйся, Вик! Мои предки на небесных лугах придут в ужас, увидев, как ведет себя их потомок. Да за такие слова у меня язык отсохнет! Не буду я такого делать, и не проси.

— А, если не сделаешь, у тебя отсохнет кое-что другое, — пообещал я. — Станешь мерином.

— А и пусть. Кобыла графини Лидии все равно меня не любит, — поделился конь.

Я решил зайти с другой стороны.

— А яблоки ты любишь?

— Яблоки люблю! — оживился Инцитат.

— Вот! Нас выгонят из усадьбы, тебя из стойла, не будет больше ни яблок, ни моркови. А, если ты немного мне поможешь, — я помахал спелым яблоком прямо перед носом коня, — будет, и очень скоро.

Конь взволнованно переступил с ноги на ногу. Природная интеллигентность боролась в нем с чревоугодием.

— Это же я тебя заставил, — привел я последний убийственный аргумент. — Значит, ты ни в чем не виноват, предкам на небесных лугах будет не в чем тебя упрекнуть. Наоборот, тебя пожалеть надо с таким хозяином.

— Ладно, — наконец-то сдался Инцитат. — Я согласен. Только, чур, яблоко вперед.

Я поднес к морде коня яблоко, и оно тут же с хрустом исчезло. Отлично, коня уговорили. Мой план должен сработать.

* * *

Усадьба графа Жмурло была значительно больше и богаче моей. Вечно какое-нибудь жмурло живет лучше честных людей.

Граф считался одним из самых влиятельных аристократов Урала, не считая князя, разумеется, а еще самой большой сволочью. Ходили даже слухи, что его скоропостижно скончавшаяся первая жена умерла не просто так. Хозяин дома, встретивший нас на пороге усадьбы, имел светлые волосы и светлую аккуратно подстриженную бородку, а глаза его казались холодными и пустыми, как колодцы с затхлой водой. Весь в целом он напоминал дохлую рыбу.

Слуги сновали по дому, как пришибленные, боясь поднять глаза. Еще один стимул: у такого мудака отжимать собственность мне не стыдно. Хотя, вру, мне вообще никогда не стыдно.

Прием устроили в честь дня рождения одной из жен графа. Пришлось даже подарок купить, сократив наш и так невеликий бюджет, и торжественно вручить его слуге при входе. Графиня сидела с приклеенной к лицу улыбкой и принимала поздравления, но в глазах ее не было ни капли радости. Я сидел за столом рядом с принарядившимся по такому случаю Игорем и рассматривал гостей. Мой новообретенный родственник уже успел провести мне краткий экскурс по местному дворянству, и сейчас я мысленно сопоставлял услышанное с увиденным.

Вон тот щуплый, но очень бодрый старик с клюкой — граф Бехтеев. Ошибиться невозможно, поскольку на всем Урале только у одного деда есть три годящихся ему в дочери жены и целый выводок детей. Кажется, семь или восемь, причем младших на прием, естественно, не взяли. Глядя, как старик потрясает бокалом с вином и что-то громко рассказывает под восхищенными взглядами жен, я даже начал ему завидовать. Я в свои двадцать с небольшим не пользуюсь таким успехом у женщин, как он в семьдесят.

Рядом со стариком сидел симпатичный парень лет восемнадцати и увлеченно читал книгу. Периодически чтец поднимал глаза, взгляд его несколько секунд рассеянно блуждал по собравшимся, ни на ком не задерживаясь, и снова утыкался в текст. Темные волосы были взлохмачены, как будто юноша только что встал с постели.

Граф Андрей Покровский, наследник и главное разочарование могучего Рода. Игорь рассказывал, что паренек повернут на древней магии и далеких временах, когда порталы были обычным делом и Расколотый мир еще не постигла катастрофа. По легенде, Покровские вели свой род от тех немногих колдунов, которым когда-то удалось спастись из Расколотого мира перед его разрушением, и мальчишка свято в это верил. Глава Рода из Андрея, вечно витающего в облаках, был никакой, но, на его счастье, старый граф был пока еще жив, хоть и прикован к постели. Хотя, говорят, старик сохраняет ясный ум и по-прежнему руководит всеми делами. Петра Покровского уважали и боялись, над сыном же его втихомолку посмеивались, считая местным фриком.

Гнома с непроизносимой фамилией тоже пригласили, а, может, заставили прийти, ведь формально он был благородным. Вот только сидел бородатый старик поодаль ото всех и без конца глушил пиво. Глаза у него были пустые и безнадежные.

Кажется, Игорь говорил про еще один знатный Род. Кто-то опаздывал.

— Графиня Осокина и ее супруги: граф-консорт Осокин, граф-консорт Осокин, граф-консорт Осокин, — представил лакей новых гостей.

Я мысленно присвистнул. Что, еще и так можно? Ткнул Игоря в бок и прошептал:

— Я думал, многобрачие работает только в одну сторону.

— Все так думали, но оказалось, что в законах сказано иначе: глава Рода может иметь до трех жен. Просто женщины крайне редко становятся главами Рода. Говорят, Осокина лично подавала Императору прошение, и он его удовлетворил.

— Что, взял и разрешил иметь трех мужей?

— Ну, в противном случае она пообещала, что заведет себе три жены.

Женщина лет сорока пяти с проседью в уложенных в сложную прическу темных волосах, умными глазами и воистину царственной осанкой села на свое место и кинула на меня изучающий взгляд через стол. Я невольно порадовался, что четвертого супруга ни по каким законам иметь нельзя.

Лидия, которую, разумеется, тоже пригласили, опять пропадала в Академии. Нас с Игорем посадили рядом с дамами, которых нам полагалось развлекать разговорами. Я шутил с какой-то баронессой, а вот некромант сидел с каменным лицом, чисто ради приличия поддерживая разговор с чьей-то там дочкой. Одет он был, как всегда, во все черное. Я вспомнил странную фразу, оброненную Игорем, когда мы уезжали из борделя. Интересно, что у него там за проблемы с женщинами?

Аристократы, как обычно, ели, пили и веселились. Я поискал глазами Дарью, но не нашел. Ее, без сомнения, пригласили, хотя бы ради приличия. Значит, либо не смогла приехать, либо не захотела.

Я доел форель и закусил ее пирожком. Обед потихоньку подходил к концу. Наконец, хозяин дома поднялся, а следом за ним и все остальные.

— Господа, прошу в гостиную.

Графиня Жмурло, по-прежнему с приклеенной к лицу улыбкой, увела дам в женскую гостиную. Я отметил, что графиня Осокина с ними не пошла, предпочтя мужское общество.

Я с интересом проводил взглядом четверку мужчин, удаляющихся в комнату для покера. Этим способом отъема денег у населения я тоже займусь, но не сейчас. Сейчас у меня есть дела поважнее.

Игоря подхватил на буксир и уже утащил какой-то знакомый, я направился следом, но тут кто-то толкнул меня под руку.

Парень примерно моего возраста с бокалом вина в руке ойкнул, и тот накренился. Он даже не слишком старался сделать вид, что налетел на меня случайно. Я ловко увернулся, и на дорогом ковре расцвело красное пятно, несколько брызг попало мне на брюки.

— Ах, граф, прошу меня простить, — извинился незнакомец без капли раскаяния в голосе.

Я оглядел паренька. Морда наглая, нацепил на себя явно единственный парадный костюм, которым очень гордится. В другой ситуации я бы, пожалуй, вызвал идиота на дуэль, но сейчас я занят. Наладить работу шахты важнее, чем щелкнуть по носу какого-то юнца.

— Прощаю, — великодушно разрешил я. — На первый раз.

Нахал, похоже, растерялся от такого миролюбия. Но вино явно ударило идиоту в голову.

— Ну разумеется, граф. Было бы странно, осмелься вы вызвать меня на дуэль, вы ведь у нас без Дара. Или вы носите в кармане дракона?

Я мысленно заскрежетал зубами. Маленький дебил нарывается, а для меня это сейчас совсем не вовремя. Я, конечно, люблю дуэли и все такое, но больше всего на свете я люблю деньги и ничему не позволю встать между мной и моими любимыми. Устроим дуэль, и хозяин дома, вполне возможно, разозлится за испорченный вечер и будет не расположен со мной разговаривать. А поговорить с ним мне очень надо.

Дракона я вызвать не могу, а вот саламандру… Были такие зверюшки в моем родном мире. Безобидные, но чрезвычайно впечатляюще плюющиеся огнем, когда пугались, а пугались они примерно всегда. Ну как плюющиеся, если уж быть честным, они им пукали. Не далеко и не сильно, но эффектно. Я быстро огляделся, не видит ли нас кто, и очаровательно улыбнулся.

— Конечно же, ношу.

Жестом фокусника опустил руку в карман, призвал Дар и торопливо вытащил зверушку, чувствуя, как она обжигает мне руку.

Офигевшая саламандра, которую неведомая сила только что вытащила из родной расщелины и перенесла непонятно куда, повернулась к врагу задницей и произвела залп. На портативный огнемет она, конечно, не тянула, но на жилетке наглеца образовалось горелое пятно. Тот круглыми глазами посмотрел сначала на саламандру, потом на себя и икнул.

Я оставил идиота наедине с его переживаниями и прошел в гостиную, где уже пили кофе. Зверушка уже исчезла: живые существа пропадали быстрее всего, призвать их дольше, чем на минуту, у меня никогда не получалось. И затылком почувствовал пристальный взгляд.

Меня с интересом разглядывал граф Покровский, тот самый сын могущественного и немощного отца. Судя по удивлённому виду, парень явно видел мой фокус. Вот черт! Ладно, об этом я подумаю после.

Мне повезло, хозяин усадьбы как раз скучал в одиночестве. Очевидно, дань вежливости все уже отдали, а разговаривать с этим прекрасным человеком дольше необходимого никому не хотелось. Я присел рядом с ним и восторженно произнес:

— Примите мою благодарность за такой прекрасный званый обед, Ваше Сиятельство! Куропатка была просто потрясающая!

Жмурло милостиво кивнул со скучающим выражением лица. Я продолжил строить из себя идиота.

— У вас здесь так красиво! Такие картины, ковры, заграничные диковинки. Говорят, у вас, помимо прочего, еще и прекрасные лошади!

Жмурло несколько оживился. Граф слыл непревзойденным наездником и покупал себе самых дорогих коней.

— Мы с моим кузеном просто мечтаем на них посмотреть!

О чем там мечтал кузен, я не знаю, но граф несколько секунд подумал и поднялся.

— Господа, мы идем смотреть лошадей!

Господа дружно двинулись вслед за графом. Рядом со мной возник Игорь.

Графские конюшни оказались большими и ухоженными, не в пример нашим. Повинуясь приказу Жмурло, конюх с помощником вывели на манеж четырех жеребцов, один другого лучше. Если продать одного такого коня, пожалуй, наша усадьба может безбедно жить пару месяцев. Граф легко вскочил на вороного жеребца, проехался взад-вперед и спешился. Конь стрельнул в меня злобным взглядом.

— Прекрасно! — сделал я большие глаза. — У вас потрясающий конь, сударь! Но, знаете, мой конь не хуже. Я даже осмелюсь утверждать, что он обскачет вашего.

Жмурло насмешливо поднял бровь.

— Буран обскачет Алмаза? О, я видел вашего жеребца. Он красив, конечно, но на скачках почти бесполезен, вы уж меня простите.

— О нет, сударь, я недавно купил себе нового коня. Поверьте, он потрясет вас одним своим видом. Игорь, выводи! Вот он, мой быстроногий скакун! — гордо объявил я.

Управляющий, как мы и договаривались, вывел из гостевых конюшен Инцитата. Граф аж присел. Конь и правда поражал одним своим видом.

Быстроногий скакун, конечно, немного отъелся за последние дни, но все равно отчаянно напоминал суповой набор. По сравнению с холеным черным конем графа Инцитат казался сущим недоразумением.

По толпе аристократов сначала пронесся удивленный вздох, потом кто-то хихикнул. Потом откровенно заржал, но тут же прикрыл себе рот рукой. Граф просто-таки побагровел от такой наглости.

— Правда же, красавец? Уверен, мой конь обгонит вашего.

— Если это шутка, граф, то она неуместна, — сквозь зубы процедил Жмурло.

— Что вы, это совсем не шутка! Я верю в своего коня.

— Алмаз не проиграл ни одного заезда.

— Инцитат тоже, — парировал я. Думаю, так оно и было: вряд ли говорящий конь когда-либо в них участвовал. — Предлагаю пари. Ваш конь против моего. Скачем один круг, побеждает тот, кто приходит первым. Если я выиграю, то прошу в награду передать мне права на достопочтенного Швотенберца вместе с его гномами, лошадьми и шахтёрскими инструментами. У нас как раз открывается золотая шахта, в которой некому работать.

— А если проиграете? — едко спросил граф. — Насколько я знаю, ваш Род в последнее время испытывает некоторые финансовые проблемы, разве вам есть, что ставить?

— Ставлю шахту, — объявил я. Глаза Игоря округлились. Об этой части плана я управляющему не рассказывал. Ну а что мне еще ставить, в самом деле?

Во взгляде Жмурло загорелся хищный огонек. Я почти видел, как золотые монетки звенят и перекатываются в его голове. Граф заглотил наживку.

— Вы пытаетесь меня обхитрить, граф? Вы же сами понимаете, что ваше пари безумно.

— Никакой хитрости, — тут же заверил я. — Побеждает тот, кто приходит первым, никаких подводных камней, никаких дополнительных условий. Так вы согласны?

Жмурло смерил меня пристальным взглядом и протянул руку.

— Идет. Хотите лишиться шахты, так воля ваша. Граф Бехтеев, засвидетельствуйте, пожалуйста.

— Ты что делаешь?! — зашипел мне на ухо Игорь, когда мы вместе с лошадьми двинулись в сторону скакового поля. — Совсем сдурел?!

— Успокойся, у меня все под контролем.

У графа все было устроено с размахом. Скаковой круг, прямо как на ипподроме. Я прикинул, сколько же все это богатство стоит.

Круг был небольшим, километра полтора. Отлично, для моего плана как раз подходит. Я вскочил на коня, склонился к его уху и прошептал:

— Ты все помнишь?

— Помню, но, милостивый государь, это ведь бесчестно…

— Морковка, Инцитат, — напомнил я. — Морковка или кастрация, выбор за тобой.

Конь покорно пошевелил ушами.

Слуга объявил старт, и вороной конь графа ринулся вперед. Инцитат мгновенно отстал от него метров на двадцать. Но тут мой скакун заржал, и конь графа остановился, как вкопанный. Неожиданно развернулся и понесся на нас.

Граф гневно завопил и стегнул коня, но тот, не обращая внимания, пер прямо на Инцитата.

Мой гордый скакун в последний момент отшатнулся, развернулся и лягнул соперника по яйцам. Раздалось ржание, черный конь взвился на дыбы, сбрасывая седока. Я, не обращая внимания на доносящиеся сзади проклятия графа, ринулся вперед.

— Что ты ему сказал? — спросил я, когда мы пролетали поворот.

— Что кобыла графини Осокиной мне нашептала, что худшего коня-производителя у нее не было и вообще у него хрен маленький.

Я прыснул.

— Красавчик! Получишь яблоко. Нет, три яблока!

— Граф теперь будет ненавидеть вас до конца своих дней, — поделился оригинальной мыслью конь.

— Ничего, переживет. Главное, что у нас будут работники.

Сделав круг, мы триумфально вернулись назад. Мой соперник уже поднялся с земли и, как только я спешился, бросился ко мне чуть ли не с кулаками.

— Это жульничество! Твой конь лягнул моего!

Я вздохнул и развел руками.

— Я тоже сожалею об этом досадном инциденте. Кто же мог знать, что так выйдет! Но пари есть пари, я пришел к финишу первым, и гномы теперь мои.

— Я требую отменить результаты пари, ты подговорил коня! Я видел, как ты о чем-то с ним шептался!

— Подговорил коня? — я сделал больше глаза. — Позвольте, да как же можно подговорить коня! Еще скажите, что он разумный и понимает человеческую речь. И вообще, это ваш конь напал на нашего, он первый начал! Инцитат всего лишь защищался!

Жмурло бешено вращал глазами, сжимая кулаки. Казалось, он вот-вот ринется в драку.

— Право, граф, — вступилась за меня счастливая обладательница трех мужей. — Граф Лазарев пришел первым, условие соблюдено. Вы проиграли, так проиграйте достойно. Отдайте этому милому юноше то, что он просит.

Граф сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Медленно обвел взглядом собравшихся.

Хоть победа моя была не то чтобы очень честной, все здесь, похоже, были за меня. Граф настолько достал всех своим дурным характером, что местное дворянство было радо любому поводу его унизить.

Поняв, что проиграл, граф коротко приказал слуге:

— Приведи коротышек.

Через десять минут слуга вернулся вместе с ватагой гномов, возглавлял которую все тот же бородач, которого я заметил на обеде.

— Убирайтесь отсюда, — приказал Жмурло. — Даю час на сборы, и чтоб духу вашего здесь не было. Теперь ваш хозяин — он.

Гном взглянул на меня исподлобья. Я, улыбаясь, протянул гному руку и громко объявил:

— Отныне у вас больше нет хозяина. Вы свободны! Но поедете со мной, я хочу сделать вам выгодное предложение, — быстро проговорил я гному на ухо, пожимая мозолистую ладонь.

— За час мы не успеем, — недовольно пробурчал главный гном.

— Хорошо, два часа, — процедил Жмурло сквозь зубы. — Иван, возьми пару слуг и проводи господ Лазаревых и господина Швотенберца. А то вдруг они сами не доберутся.

Иван, шкаф под два метра ростом, зыркнул на меня так, что у меня не осталось сомнений: последняя фраза явно означала, что было бы неплохо, чтобы господа Лазаревы что-нибудь сломали себе по дороге.

— Я тоже поеду, — неожиданно вызвался дед, которого мы призвали в свидетели пари. — Моя обязанность — проконтролировать, чтобы условия сделки были выполнены.

Похоже, Жмурло тут вообще никто не любит. Было почти слышно, как у графа скрипят зубы, но он согласно кивнул.

— Передавайте графине Марье мои наилучшие пожелания, — проговорил я, вскакивая на Инцитата. За мной потянулся Игорь на белоснежном жеребце, дед Бехтеев, слуги Жмурло и гном на пони. Я еле удержался от того, чтобы попросить Инцитата показать хозяину дома зад на прощание.

Поселок, где жили гномы, оказался в двадцати минутах езды. Я подождал, пока удивленные коротышки соберут свои пожитки. Некоторые шахтерские инструменты хранились прямо в руднике, и я подозревал, что Жмурло мне их не отдаст, ну да черт с ними. Наверняка у нас можно тоже какие-нибудь отыскать в загашнике, если покопаться. Наконец, гномы закончили собираться, и мы двинулись в путь.

На полдороги мы распрощались: граф Бехтеев и люди Жмурло поехали обратно на прием, мы с Игорем и коротышками — домой. Два десятка пони, нагруженные поклажей и хмурыми бородачами, тянулись за мной. Да я прям Гендальф какой-то. Что ж, пора возвращаться в имение. Вперед, к новым приключениям, в этом мире меня ждет еще много замечательных денег.

Глава 6

Гномов мы, конечно, отжали, вот только теперь их надо было где-то разместить. Разумеется, план у меня был, вот только я всерьез опасался, что за такие жилищные условия мне могут и морду набить. Причем киркой.

— Это старый шахтерский поселок, — объяснил я Швотенберцу, указывая рукой на стоящие в беспорядке каменные домишки. — Он, конечно, в запустении, тут давно никто не жил, сами понимаете. Водопровода нет, что-то разграблено, дома каменные, но это только на первое время. Уверяю вас, в самом скором времени мы все здесь отреставрируем.

Главный гном с полминуты придирчиво изучал предложенные жилища, а затем неожиданно горячо затряс мне руку.

— Спасибо, сударь, спасибо! Мы не забудем вашего подарка!

— Эээ, за что?

— Дома каменные! — с восторгом повторил гном. — Тот белобрысый урод заставлял нас жить в деревянных домах, для любого сына гор это величайшее оскорбление. Камень! Спасибо!

— Всегда пожалуйста. Обращайтесь, чего-чего, а камней у нас на Урале полно, — искренне заверил я.

Отлично, проблема разрешилась сама собой.

— Это Игорь, — я кивком указал на некроманта. — Наш управляющий. Подойдете к нему завтра, сообщите, что вам нужно для жизни и работы, обговорите оплату и прочие вопросы. А теперь простите, мы вынуждены вас покинуть, дела не ждут.

Оставив гномов среди так любимых ими валунов, мы поскакали к дому. Меня и правда ждет много дел. Я не хуже какого-то там Жмурла, я тоже устрою прием! А еще у меня есть план.

— Ну ты даешь! — в который раз восхищенно проговорил Игорь, когда мы вернулись домой. — Но как? Как ты все это провернул?

Я пожал плечами.

— Попросил коня. Знаешь, его пришлось долго уговаривать.

— Не хочешь, не говори, — обиделся управляющий. — Но обед-то зачем устраивать? На это уйдут наши последние деньги.

— Доверься мне, Игорь. Никто лучше меня не разбирается в отъеме денег у населения! Все будет отлично.

Игорь доверился, и сейчас мы встречали гостей.

Первыми, естественно, явились мелкие бароны. Я придирчиво изучал взглядом каждого, прикидывая, сколько он способен съесть и тем самым меня разорить. Графы, естественно, считали ниже своего достоинства прибывать заранее.

Наконец, явился первый высокий гость. Андрей Покровский, все такой же всклокоченный, который стал свидетелем моего хулиганства с саламандрой. Приветствуя, он на мгновение вынырнул из своих фантазий и оглядел меня с интересом.

Графиня Осокина с тремя мужьями тоже приехала, как и не в меру любвеобильный дед. Когда я целовал ей руку, графиня заговорщицки мне подмигнула. Похоже, Жмурло она терпеть не могла, и я благодаря недавней выходке стал ее любимчиком.

Самого Жмурло, у которого я увел бородатую собственность, разумеется, не было, хоть приглашение я ему послал. Не было и Дарьи, что меня опечалило, хотя я даже написал ее отцу письмо с извинениями. Впрочем, ну и фиг с ней.

У входа в усадьбу остановилась очередная карета. Лакей открыл дверь, и из нее выбрался представительный мужчина в дорогом сюртуке и с аккуратно подстриженной бородкой.

— Барон Николай Лазарев! — торжественно объявил лакей.

Лазарев? Это же моя фамилия!

Новоиспеченный Лазарев, сияя лучезарной улыбкой, подошел и сгреб меня в объятия.

— Витя! Как я рад наконец-то тебя видеть! Прости, что долго не приезжал, дела, дела.

Я поймал взгляд Игоря и подмигнул ему обоими глазами. «Дядя», — одними губами прошептал тот.

— Добро пожаловать, дядюшка. Я так рад вас видеть! Вот только не Витя, а Вик.

Терпеть не могу, когда коверкают мое имя.

— Да ты, я смотрю, нахватался заграничных заморочек. Ну, Вик, так Вик, — добродушно согласился дядюшка.

Я мимоходом отметил, что на Игоря дядюшка даже не посмотрел, хотя некромант тоже ему такой же племянник, как я. Так, стоп! Я мысленно совместил наличие дядюшки и двоюродного брата. Нет, кажется, некромант говорил, что его отец умер, а всего братьев было три. Значит, дядюшка ему не отец.

Я взглянул в список гостей. Дядюшку мы не ждали, но ожидаемые высокие гости кончились. Не пришла только Дарья, не соизволившая ответить на мое приглашение, но ждать я более не стал, мы и так задержались на полчаса. Под руку с новообретенным дядюшкой я прошествовал в дом.

Я, как хозяин, сел во главе стола, Игорь устроился по правую руку. Место напротив хозяина дома пустовало: Лидия все еще не вернулась из Оренбурга.

Место слева от меня предназначалось для графини Осокиной, как самой влиятельной особы среди гостей, но пришлось, разумеется, посадить туда дядюшку. Демонстративно не обращая ни малейшего внимания на Игоря, дядюшка принялся болтать без умолку. А также с аппетитом сокращать запасы еды на столе.

— Виктор, Виктор, сколько лет прошло! Ты уж, наверно, забыл старого дядю, — дядюшка толкнул меня в бок, не переставая жевать.

Старому дяде было максимум лет сорок пять. Я пробормотал в ответ что-то почтительное. Не говорить же, что лично я его никогда и не знал.

— Извини, что раньше не приехал. Все дела, дела, по Европам, по Европам…

С этими словами дядюшка влил в себя стопку водки. В животе родственника между тем исчезла солидная часть кабана, запеченного по случаю званого обеда, и останавливаться на этом он не собирался. Я с грустью подумал, что его молодецкий аппетит пробьет нехилую дыру в моем бюджете.

С другой стороны, может, его родственные чувства простираются настолько далеко, что он мне денег даст?

— Знаешь, когда умер твой отец, я за ночь поседел на полголовы, — сокрушённо продолжал дядюшка. Я отметил, что седая у него максимум треть. — Это была такая трагедия для нас всех, до сих пор не могу вспоминать об этом спокойно. Такой человек был. Прости, что Фаиночка не приехала, ей что-то не здоровится.

Так там еще и Фаиночка есть? Интересно, жена она его или дочь?

— Здоровье кузине, — в первый раз подал голос Игорь. Я мысленно горячо поблагодарил некроманта.

Дядюшка реплику проигнорировал.

— Наверное, тяжело управлять усадьбой? — сочувственно предположил он.

— Мне очень помогает Игорь, — отдал я должное некроманту. — Без него я бы не справился.

— А, ну да, Игорь, — небрежно согласился дядюшка таким тоном, как будто речь шла о какой-нибудь собачке. — Приятно видеть, когда темный маг хоть на что-то годен. Хотя раньше таких, конечно, в приличное общество не допускали и лицензий никаких не было.

Я украдкой посмотрел на некроманта. Тот сидел и ел с каменным лицом.

Дорогие гости между тем стремительно доедали все, что было им предложено. Отлично: потенциальные источники золотых монет сыты, довольны, а некоторые еще и выпили. Настало время сделать объявление.

— Дамы и господа! — возвестил я, вставая и заглушая гул голосов. — Я глубоко признателен всем вам за то, что откликнулись на мое приглашение и посетили наш скромный дом. Я собрал вас здесь не просто так. Род Лазаревых счастлив сообщить, что после десяти лет простоя золотая шахта вновь работает! Чудовище, что обитало там все эти годы, повержено. И уже совсем скоро шахта начнет приносить прибыль Империи.

Собравшиеся захлопали. Разумеется, большинство, если не все, уже об этом знали, слухи о моей победе над монстром расползлись по всему княжеству. А то, как я заимел себе в шахту работников, многие и вовсе видели несколько дней назад воочию. Но пафосно объявить все равно надо.

А вот и мой звездный час. Сейчас мы будем насаждать капитализм.

— Дамы и господа! — я даже поднял палец для пущего эффекта. — Без сомнения, золото — ценнейший металл в земных недрах! За золотом будущее! Я уверяю вас, что очень скоро наш Род будет богат и могуч, как прежде, деньги потекут к нам в карман рекой. А хотите ли вы забрать себе часть дохода шахты?

Раздались радостные возгласы. Дамы и господа хотели.

— Тогда покупайте акции! Новое слово в золотодобывающей промышленности! Заплатите сейчас, получите доход потом! Тройной, нет, четверной доход!

Я жестом фокусника достал из заранее приготовленной папки ворох разноцветных бумажек. Печатать акции нам было некогда и не на чем, так что рисовали мы их с Игорем от руки. На каждой красовался дракон, герб нашего Рода, сидящий на огромной горе золотых слитков, и моя витиеватая подпись. Найти образец подписи моего предшественника и подделать ее не составило особо труда, не зря же я в прошлой жизни был мошенником.

— Акции? А что такое акции? — послышался недоуменный вопрос.

— Акции — это то, что обеспечит вам прекрасное будущее! — объяснил я. Как ни странно, в этом мире, где даже паровозы уже изобрели, до идеи акций никто до сих пор не додумался. — Платите сейчас, получаете вот эту замечательную бумажку, — я помахал замечательной бумажкой в воздухе, — и часть дохода шахты становится вашей.

— Так дохода еще нет, — удивился кто-то. — Как же можно продать то, чего нет?

Пф, легко, я всю прошлую жизнь этим занимался.

— В этом и суть! Да, сейчас дохода нет, но, когда он будет, а он непременно будет, вы получите больше, чем вложили. Намного больше! Согласитесь, выгодно пожертвовать малым сейчас, чтобы потом получить большую прибыль.

Мой уверенный вид и красивые картинки на акциях сработали. Помедлив немного, аристократы потянулись запокупками.

Я ликовал. Такими темпами мы здесь получим тысяч двадцать, а то и больше. А ведь прошла всего неделя от назначенного срока. Правда, оставалась маленькая проблема: я, если честно, абсолютно не представлял, осталось ли в шахте золото и сколько она может приносить. Остается надеяться на удачу. Ну и на мое умение красиво врать, если шахта окажется пшиком и все эти милые люди однажды явятся на порог моей усадьбы очень разозленными.

В специально подготовленный для этого сундучок падали золотые. Точнее, в основном расписки, поскольку горы золота дворяне с собой обычно не носили.

— Покупайте, покупайте акции! — подначивал дворян я, стараясь втюхать каждому побольше. — Вложите немного сейчас, и уже через месяц получите больше в пять, нет, в шесть раз!

— Через месяц твою усадьбу отберут за долги, — раздался ехидный голос.

Я резко обернулся. В зал входил тот самый барончик, который задирал меня на приеме у Жмурло. Которого я, вообще-то, не приглашал.

Зато под руку с ним шествовал человек, приглашение получивший.

— Барон Евгений Яковлев и баронесса Дарья Турчанинова! — объявил лакей.

Так она теперь вот с этим?! Теперь понятно, почему Яковлев решил докопаться до меня на ровном месте, его мучала ревность. Со всей этой беготней с шахтой я уже и забыл про рыжую, но теперь возмущению моему не было предела. Из принципа отобью ее у этого полудурка!

Хорошо, что поток желающих приобрести акции как раз иссяк. Я насобирал почти двадцать пять тысяч, четверть нужной суммы. Неплохо-неплохо.

Я повернулся к барончику и небрежно проговорил:

— О, я вижу, вы воспользовались высоким положением своей дамы. Иначе как объяснить, что явились сюда без приглашения.

Яковлев побагровел.

— Радуйтесь, граф, что я не могу вызвать вас на дуэль за такие слова. Вы ведь у нас без Дара.

Я поднял бровь.

— Да неужели? Может быть, мой Род просто тщательно скрывал его сотню лет, чтобы не связываться с идиотами вроде вас?

По залу пронесся смешок.

— Поскольку обед закончен, предлагаю пройти в танцевальную залу.

Бал я, конечно, устраивать не собирался, но небольшой зал для танцев и музыканты и нас все же были.

— Вы позволите?

Я подошел к Дарье, галантно поклонился и протянул ей руку. Рыжая гневно посмотрела на меня, но руку подала. Я нагло пользовался тем, что отказать хозяину дома в танце — верх неприличия.

Если я что-то и умел в прошлой жизни помимо того, чтобы облапошивать людей, так это танцевать. Дарья почти что мне не уступала. Мы кружились в легком вальсе, а зал словно замер, наблюдая за нами. Грянул последний аккорд, я притянул рыжую к себе и совершенно нахально ее поцеловал.

От неожиданности Дарья даже на какое-то мгновение мне ответила. Потом отпрянула и влепила пощечину, задохнувшись от возмущения.

— Да как ты смеешь?!

Я проигнорировал, с очаровательной улыбкой обернувшись к Яковлеву. Тот был красным, словно помидор.

— По-прежнему меня не вызываете? — невинно уточнил я. — Не хотелось бы, знаете, тратить на вас время, у меня запланировано столько интересного с моей невестой.

— Бывшей невестой, — прошипела девушка. — Завтра отец пришлет официальное письмо о расторжении помолвки.

— Но ведь пока на дворе сегодня, — парировал я и обнял девушку.

Барончик, наконец, не выдержал.

— Дуэль!!! — проорал тот. — Граф, я вас вызываю!

Собравшиеся возбужденно загудели. Правильно, люди всегда радуются, когда кого-то собираются бить, главное, чтобы не их.

— Что ж, дуэль так дуэль. Желание того, кто скоро проиграет — закон для меня. Пойдемте на улицу, не хотелось бы, чтобы вы в тщетной попытке защититься разнесли мне пол дома.

Я украдкой взглянул на Дарью. Та переводила взгляд с меня на нового хахаля, причем каждый раз в глазах читалось одно и то же выражение: во дебилы. Ну, уже прогресс, теперь ее бесим мы оба, а не только я один.

Мы вышли на улицу. Площадки для дуэлей как таковой не было, поскольку мой предшественник уже давным-давно никого не вызывал, но ровной клочок земли наличествовал.

— Ваш секундант? — я вопросительно поднял бровь.

К Яковлеву подошел какой-то тип, который сразу мне не понравился. Я подозвал бессменного Игоря.

— Я не буду участвовать в дуэли, если с вашей стороны выступает некромант, — сварливо заявил барон. — Выберите другого секунданта.

Ну уж нет! За недолгое время пребывания в этом мире меня уже изрядно задолбало отношение к некромантам, как к людям второго сорта. Игорь — отличный парень, уж всяко лучше этого надутого индюка, который смотрит на него, как на какое-то недоразумение. Я открыл рот, чтобы высказать барончику все, что о нем думаю, но меня опередили.

— Я буду секундантом графа Лазарева, — раздался чей-то голос, и вперед выступил граф Покровский.

Спасибо, конечно, но оскорблять брата, хоть и двоюродного, я все равно не позволю. Я встретил взгляд Игоря, и тот чуть заметно покачал головой. «Не начинай, это бесполезно».

Я вздохнул и повернулся к юноше.

— Благодарю, граф Покровский, это честь для меня.

Но с этим миром надо что-то делать. Я еще в прошлой жизни терпеть не мог ксенофобов.

— Какие условия дуэли? — задал ритуальный вопрос дед-многоженец, которого мы выбрали распорядителем дуэли.

— Деремся, пока кто-то не объявит о сдаче или не потеряет возможность сражаться, — громко объявил Яковлев. При этом он сверлил меня глазами так, будто наделялся, что я от его взгляда потеряю эту возможность прямо сейчас.

Я кивнул. Такие условия меня устраивали, не до смерти же драться, в самом деле.

Под пристальными взглядами дворян и особенно Дарьи мы встали на линию. Теоретически можно было выбрать дуэль при помощи оружия, но зачем, когда мы неплохо владеем боевой стихийной магией. Обычным оружием Одаренные на дуэлях давным-давно не дерутся. Бехтеев сделал знак начинать.

Я поставил легкую броню, чтобы не тратить на нее слишком много энергии. Барон, похоже, сделал то же самое. Я развеял летящее в меня каменное копье, следом барон тут же попытался окатить меня ледяной водой. Тоже мне оригинал. Я отклонил и это заклинание и в ответ послал огненное копье, которое чуть было не пробило броню Яковлева. Я прямо почувствовал, как барончик напряг все силы, но броня выдержала. А у него неплохой Дар, как ни странно. Послабее моего, но неплохой. Пускать друг в друга боевые заклинания мы можем еще долго. К тому же, я хотел не просто его победить, я хотел его унизить.

Разумеется, если я сейчас призову себе на помощь монстра или огнемет, меня тут же признают проигравшим. Да и силы на это уйдет немеряно, не факт, что вообще получится. Призывать оружие, как ни странно, всегда было самым сложным. Но можно ведь и не нарушать правила дуэли. Точнее, нарушать так, чтобы этого никто не видел.

Барон, собиравшийся огреть меня еще каким-нибудь заклинанием, вдруг дернулся, магия, уже готовая сорваться с кончиков пальцев, угасла. Я бы тоже дернулся, если бы в штанах у меня вдруг образовался небольшой муравейник. Призывать живность, конечно, сложно, но весьма эффективно. К тому же я вызвал всего лишь маленьких муравьев, не кабана. Маленьких, но, как я очень надеялся, очень кусачих.

Следующее мое заклинание снова разбилось о броню, зато второе попало в цель. Воздушный кулак ударил Яковлева в плечо, заставив потерять равновесие и чуть не упасть. Но моя магия, похоже, была не главным, что его заботило. Раздался громкий «ой!» и барон схватился за причинное место. Кажется, какой-то из моих муравьев только что укусил беднягу за самое ценное.

Женщины возмущенно охнули, кто-то засмеялся.

— Барон, я понимаю, что ваша ненависть ко мне вызвана тайной симпатией, но, может, уединимся? Я не привык к такой толпе зрителей, — проговорил я и послал в противника еще одно заклинание. Воздушный кулак прилетел барончику прямо в лоб, повалив того на землю. Дарья, ради которой я и затеял весь спектакль, смотрела на меня с подозрением. А на Яковлева — с презрением, чего я и добивался.

Вероломно укушенный барон попытался встать, но снова ойкнул и остался лежать на земле, хлопая себя по брюкам. Мы переглянулись со стариком, и тот громко объявил:

— Победа присуждается графу Лазареву.

Поскольку представление закончилось, все вернулись в дом. Опозоренный барон быстро куда-то слинял, причем, что меня очень порадовало, без Дарьи. Гости, как это обычно бывает, сгруппировались по интересам: кто-то отправился курить, дамы собрались в кружок и щебетали о своем, несколько человек направились в биллиардную. Моя бывшая невеста в алом платье сидела одна, изредка перебрасываясь с кем-то парой фраз. Я направился было к ней, но меня перехватил вездесущий дядюшка. Похоже, он был уже пьян.

Кстати, я вспомнил, что во время дуэли его не видел. Вот так родственник, даже не пришел за меня поболеть, предпочел в это время нализаться.

— Виктор, я так рад тебя видеть! — возвестил дядюшка в который раз, опираясь на меня. Я, опасаясь, как бы дорогой гость не грохнулся, аккуратно усадил его на диван.

— Я тоже бесконечно рад вашему приезду, дядюшка, — заверил я. — Как ваше путешествие по Европе?

— О, прекрасно, прекрасно. Ницца, Париж, Венеция, я тебе столько про них расскажу. Красивейшие города. А как усадьба, Виктор? Как шахта? Я слышал, конечно, что ты пытаешься ее открыть, но не ожидал, что так прытко.

— Шахта заработает через месяц, — заверил я.

В мутных глазах дядюшки зажегся огонек. Примерно таким же взглядом я в прошлой жизни смотрел на глупых и богатых аристократов, чей толстый кошелек просто напрашивался на то, чтобы золотые в нем обменялись на мои вытащенные из воздуха бриллианты. Я понял, что дядюшка не так уж и пьян.

— Поздравляю, поздравляю, Витя! То есть, Вик. Ты всегда был способным мальчиком. Наверно, много денег придется вложить, запустить шахту — это тебе не шутки.

— Деньги всегда находятся, если они идут на благое дело! — патетически произнес я. Ну или если благим делом занимаюсь лично я.

— А как Лидия? Наследничка-то делать не собираетесь? — дядя хитро подмигнул.

Этого еще не хватало! Я отчетливо понял, что надо будет разузнать о местных методах контрацепции, маленькие графы пока что не входят в мои планы. Если, конечно, любимая жена не откажется спать со мной на том основании, что быть единственной любимой женой ей неинтересно, как грозилась.

— Работаем над этим, — отделался я дежурной фразой. Меня вдруг посетила неприятная мысль. — Дядюшка, а где вы остановились? — спросил я невзначай. Вдруг любимый родственник решил у меня погостить недельку так другую? Я, конечно, не жадный, но этого бы совсем не хотелось.

— У себя, конечно, — удивился дядюшка. — У меня же есть небольшое имение неподалеку, разве ты забыл?

Вот черт! И правда, я должен быть в курсе.

— Простите, дядюшка, совсем из головы вылетело. Столько дел, столько дел.

Оставив дядюшку у столика с закусками, я снова обернулся к Дарье. Рыжая болтала с каким-то бароном и делала вид, что меня не существует. Но зачем-то же она явилась на мой обед, да еще и под руку с этим придурком Яковлевым. На барона красотке было глубоко плевать, это я понял по тому, как безразлично она на него смотрела, просто хотела насолить мне. Что ж, я тоже так умею.

Улыбаясь так лучезарно, как только мог, я направился к девушке. Та, разумеется, смотрела в сторону и делал вид, что меня не замечает. Прошествовал мимо нее и подошел к симпатичной белокурой баронессе, скучающей на диванчике. Я еще в начале обеда заметил, как кокетливо она на меня посматривает.

— Налить вам вина, сударыня?

Та с улыбкой кивнула. Я встал, подошел к столику с винами, отобрал бутылку у сунувшегося меня обслужить слуги и собственноручно разлил вино в бокалы. Незаметно скосил глаза на Дарью. Та, разумеется, на меня не смотрела, но щеки ее пылали от возмущения.

Белокурая дворяночка приняла бокал из моих рук.

Мы мило беседовали, а моя несостоявшаяся невеста нервничала все больше. В конце концов, рыжая не выдержала.

— Граф, осмелюсь напомнить, что у вас есть невеста и она находится в этом зале.

Я демонстративно заозирался по сторонам.

— Разве? Где? Я ее не вижу.

— Ну знаете, что! — рыжая вскочила и топнула ножкой.

Я изобразил на лице просветление.

— Позвольте, так вы про себя! Но, сударыня, вы сами сказали, что помолвка расторгнута.

— Официально она будет расторгнута только завтра.

— Ах, эти формальности. Я ведь знаю, баронесса, как вам не хочется быть моей невестой, а потому готов признать нас свободными людьми уже сейчас. Не могу же я идти против желания дамы.

С этими словами я снова повернулся к своей прелестной собеседнице.

Краем глаза я наблюдал за рыжей. Казалось, даже воздух в комнате нагрелся от ее возмущения. Постояв несколько секунд, она круто развернулась и вышла из зала.

Хехе, да я пикап мастер. Весь оставшийся вечер теперь будет возмущаться и думать обо мне. Блондиночка восхищенно хлопала глазами, слушая, как я рассказываю ей какую-то фигню. Жаль, нельзя сделать наше знакомство более близким, все-таки баронесса, не простолюдинка какая-нибудь. Вдруг прибежит ее папочка и будет заставлять жениться.

Званый обед подходил к концу, гости засобирались домой. А неплохо я провел последние дни.

Убить монстра: выполнено.

Открыть шахту: выполнено.

Найти туда работников и заодно поспособствовать искоренению рабства среди местного населения: выполнено.

Собрать двадцать пять тысяч из ста: выполнено.

Опустить соперника: выполнено.

Заставить Дарью, которая раньше смотрела на меня, как на таракана, думать о себе: выполнено.

Да я молодец. Я откинулся на подушки, лениво разглядывая гостей. Не такая уж плохая новая жизнь получается. Где бы мне еще денег взять?

Глава 7

— Почему дядя тебя так не любит? — спросил я Игоря на следующий день.

— Потому что я родился некромантом, — коротко ответил тот. — Позор Рода и все такое.

— А за что не любят некромантов? И что это за лицензии такие?

— Лицензия — нововведение Императора. Она позволяет нам спокойно жить и даже заниматься магией. В дозволенных пределах, разумеется. Местами унизительно, но лучше, чем гореть на костре. А в твоем мире не было гонений на некромантов?

— Нет, конечно.

— Ого! — Игорь округлил глаза. — И как же вы этого добились?

— Очень просто, у нас и некромантов никогда не было. Разве что в сказках. И я по-прежнему не понимаю, почему к тебе так относятся.

Игорь пожал плечами.

— Я поднимаю трупы и владению магией тления. Такие люди во всех мирах не особенно популярны.

— Но вы же не делаете ничего плохого! Ты, по крайней мере, не делаешь.

— А это и не требуется. Если людям нужна мишень для ненависти, необязательно что-то делать, достаточно просто существовать.

Я некоторое время обдумывал это философское высказывание.

— Игорь, а что у тебя за проблемы, ну, с женщинами?

Взгляд некроманта стал совсем уж хмурым.

— Мне кажется, ты их избегаешь, — пояснил я, надеясь, что не обидел кузена. — Тебе религия не позволяет или что-то такое?

— Магия мне не позволяет, — нехотя ответил Игорь. — Некромантия — магия смерти, хоть и может теоретически временами использоваться для лечения. Магия смерти черпает энергию жизни, и ничто не забирает ее так много, как секс.

Я посмотрел на кузена новым взглядом. Ох ничего себе! Вот бедняга.

— Что, совсем нельзя? — сочувственно спросил я. — Да это ж кошмар, а не жизнь.

— Можно, но приводит к магическому истощению. А слишком интенсивный блуд может и вовсе выжечь весь мой Дар. Поэтому я намерен встретить одну единственную женщину и жениться на ней, а не трахать все, что движется. В отличие от некоторых, — ехидно добавил Игорь.

Да уж, ничего не скажешь, жизнь у некромантов тяжелая.

Мы сидели в гостиной в моих покоях, я откинулся на диване и завороженно любовался на драконий артефакт. Глубокие оттенки синего цвета переливались в камне: он то темнел, словно предгрозовое небо, то светлел, как чистая морская вода. Артефакт неизвестного назначения я поставил на самом видном месте и часто лежал, разглядывая его и думая о чем-то. Игорь в ответ на мое увлечение реликвией лишь пожал плечами, видно было, что для него это всего лишь красивый булыжник. Наверное, все дело в моем Даре. Драконья магия не умерла, артефакт зовет меня, просит собой воспользоваться. Понять бы еще, что с ним делать.

— Жмурло тебя не беспокоит? — вернул меня в реальность вопрос Игоря.

— А должен? — удивился я. — Ты же сам говорил, что войны между Родами запрещены Императором, под наши стены с гвардией он не явится.

— Не явится. Зато может подослать убийц.

Я беспечно отмахнулся.

— Перестань, в конце концов, я в своей усадьбе. И я здесь хорошо защищен.

— Ты может быть и да. А шахта? Что мешает Жмурло послать туда десяток гвардейцев, перебить гномов и взорвать вход?

Черт! Про это я как-то не подумал. Действительно, мою в прямом и переносном смысле золотую жилу ведь никто не охраняет. А стоило бы.

— Надо поставить туда охрану.

— Именно. Кстати, совсем забыл, тебе письмо. — Игорь достал из ящика стола конверт. — Передали сегодня рано утром.

— Кто передал?

— Какой-то слуга. С большими предосторожностями, между прочим.

Я распечатал конверт, на котором, как я отметил, не было ни родовой печати, ни обратного адреса. Ого! Да тут даже буквы не набраны от руки, а вырезаны из газет и аккуратно приклеены, как в детективном романе.

«Приходите сегодня в девять часов вечера на старую мельницу. Будьте один», — гласило письмо. Больше там не было ничего.

Кто будет на ночь глядя звать меня на свидание, да еще и передавать письмо с такими предосторожностями? Тайная поклонница? Или не тайная? Черт, я ведь не знаю, сколько у бывшего хозяина моего тела было любовниц, может, он все графство перетрахал.

Я молча показал записку Игорю. Тот присвистнул.

— Есть идеи, кто это может быть?

— Тайная поклонница? — повторил управляющий мою давешнюю мысль.

— Если так, то ты об этом знаешь больше, чем я. У меня были женщины помимо Дарьи и Лидии?

— Полно. Но ни с одной из них ты долго не задерживался. Точнее, ни одна долго не могла тебя терпеть, если уж на то пошло. Развлекался с женщинами ты неплохо, но не могу представить, чтобы кто-то из них написал такое письмо.

Меня вдруг осенило: блондиночка-баронесса! Неужели я вчера так очаровал ее, что она втюрилась по уши? Да нет, вряд ли, все-таки благородные дамы так себя не ведут. Хотя помечтать можно.

Мы переглянулись.

— Значит, убийцы? Меня же пытались отравить, если ты не забыл.

— Возможно. Или люди Жмурло заманивают тебя в ловушку. В общем, идти будет крайне глупо и опасно, поэтому…

— Поэтому я, разумеется, пойду, — закончил я. — Не хватало еще какого-то жмурла бояться.

Игорь посмотрел на меня, как на идиота.

— Зачем? Это рискованно.

— В прошлой жизни я только и делал, что рисковал.

Я запнулся, вспомнив, что, собственно, как раз из-за этого в прошлой жизни так рано и помер.

— Нам нужно выяснить, кто именно передал письмо. Разумеется, я возьму с собой солдат. Еще какого-нибудь мага неплохо, но, так понимаю, у нас их нет?

— Только Лидия, но она возвращается завтра. Да и не будешь же ты таскать с собой жену в качестве охраны.

Действительно, было бы странно.

— Ладно, — решил я. — Обойдемся гвардейцами. В конце концов, мой Дар все еще при мне. Кстати, мне еще одно письмо прислать обещали. От барона Турчанинова о расторжении помолки. Странно, почему его до сих пор нет.

* * *

Барон Турчанинов сидел за столом, задумчиво играясь со своим новым приобретением. Металлические шарики были аккуратно подвешены рядом, барон брал один, отводил его в сторону, и шарик с силой бил по остальным, приводя всю систему в движение. Забавная заграничная игрушка, вечно он забывает, как она называется. Прямо как люди: ткни в одного аристократа, и все общество забурлит. Главное, знать, как и в кого тыкать, чтобы оно бурлило в нужном направлении.

Дочь, как обычно, в красном платье, стояла перед ним, уперев руки в бока. Дарья всегда была своенравной девицей, волевой и капризной. А еще она была умной, как и ее отец, так что должна прислушаться к доводам рассудка.

— Что значит: «я передумал»?! Он оскорбил тебя, отец! Да еще и при этом своем некроманте! А вчера он еще и меня оскорбил: прилюдно флиртовал с какой-то дурой! Ты сам кричал, что расторгнешь помолвку, а теперь ты передумал?! Ты знаешь, я всегда терпеть не могла этого придурка, но ты вынудил меня согласиться на эту помолвку ради титула. Я надеялась, что хоть теперь-то вздохну свободно!

Дочь говорила с неожиданной горячностью. Еще несколько дней назад, когда речь заходила о Лазареве, полные губы презрительно кривились, а теперь она прямо-таки в ярости. Похоже, ей не все равно, с кем он там флиртовал, хоть она и очень хочет уверить его в обратном.

— Дарья, — барон мягко взял дочь на руку, усадил на диван. — Успокойся. Я не буду ни к чему тебя принуждать, но выслушай меня. Поведение графа не казалось тебе странным в последнее время?

Красивый лоб дочери нахмурился. Конечно же, казалось. Баронесса Турчанинова была умна. Умна и наблюдательна.

— Казалось. Лазарев и правда ведет себя необычно в последнее время. Не шпыняет Игоря, не пристает ко мне со своими глупыми шуточками, взялся восстанавливать благополучие Рода. Он поумнел. Его словно бы подменили. А вчера на дуэли он, кажется, использовал какую-то магию, только я не могу понять, какую.

— Мне тоже кажется, дочка, мне тоже. Когда он послал меня куда подальше я, конечно, разъярился, но потом задумался. Лазарев словно бы меня не узнал. Будто бы это был вообще не он. С ним что-то происходит. Может, в нем пробуждается Дар и вправляет ему мозги, может, он под воздействием какой-то магии. Может, в конце концов, он головой о камень ударился и в этой голове что-то сдвинулось. В любом случае, Лазарев сейчас не в себе. Ты понимаешь, куда я клоню?

— Он не в себе, а у него есть золотая шахта, — понятливо кивнула Дарья. — И было бы очень неплохо, если бы она перешла к нам.

«А эта скотина Лазарев перестал бы флиртовать со всякими бабами», — читалось в ее взгляде. Нет, ей точно не все равно. И это еще один аргумент в пользу предположений барона: Лазарев, каким он был прежде, не смог бы заинтересовать дочку, стань он хоть самим Императором. Что-то с ним нечисто.

— Именно. Я пошлю письмо, если Лазарев так тебе противен, но прошу поступить разумно: понаблюдай за ним. Выясни, что с ним происходит и как это можно использовать к нашей выгоде. Я всю жизнь положил на то, чтобы выбиться из простых купцов в дворяне, и тебе этого не желаю. Я хочу, чтобы моя дочь имела стабильный доход, а не крутилась, как белка в колесе, а золотая шахта — как раз то, что нам нужно. Я ведь не заставляю тебя спать с ним, просто понаблюдай за ним. Пока не будем расторгать помолвку, скажем, что нанесённое оскорбление велико, но мы еще думаем.

Дарья снова кивнула, лоб ее нахмурился. Умница, дочка, все понимает. Достойная наследница своего отца.

— Хорошо, папа. Я понаблюдаю.

* * *

Игорь оказался прав. На пути к мельнице на нас действительно напали. Вот только не совсем так, как мы думали.

Когда до места назначения оставалось чуть больше мили, по ушам меня огрел оглушительный визг:

— Людишки!!! — и с деревьев на дорогу перед нами выскочили гоблины. Штук двадцать воинственных зеленых человечков, громко орущих и потрясающих каким-то самодельным оружием. Громче всех вопил коротышка, вооруженный палкой с криво вбитыми в нее гвоздями. Кажется, именно его лицо я заметил тогда в подвале.

— Людишка! — взвизгнул гоблин, подпрыгивая и размахивая доской у меня перед носом. Точнее, перед грудью, поскольку доставал мне зеленый разве что до пояса. — Мучитель, узурпатор, обидчик детей! Вот мы и встретились! Сражайся! Тебе не сбежать!

Я скептически оглядел гоблина и его воинство. Одеты зеленые были в какую-то рвань, а вооружены многие и вовсе камнями. Пожалуй, если я буду с ними сражаться, это превратится в форменное избиение, а я этого не хочу. Значит, попробуем договориться.

— А какие ко мне, собственно, претензии, уважаемый гоблин? — вежливо осведомился я.

— Ты ударил ребёнка! Тиран! Урод! Убивец! Людишка!

— Но он сам был виноват, — привел я неопровержимый аргумент. — Разве вы его не учили, что воровать плохо?

— Вы нас ненавидите! — тявкнул в ответ зеленый. — Ненавидите гоблинов! Считаете низшей расой! Конечно, всегда мы у вас во всем виноваты! Бьете, презираете, притесняете! Но ничего, людишка, мы положим этому конец! Не на тех напали! Мы больше не будем терпеть унижения, как покорный скот, отныне гоблины станут сами вершить свою судьбу! Мы дадим вам отпор! Трепещи, людишка, ибо сегодня ты встретил не бессловесных рабов, а свирепых воинов! Мы — будущее гоблинов всего мира! Мы банда «Каменная елда»!!!

Я не выдержал и заржал, чуть не свалившись с Инцитата. Солдаты из моей охраны сделали то же самое. Воинственно подпрыгивающий зеленый замолчал от неожиданности и недоуменно уставился на нас. Кажется, он ожидал совсем не такую реакцию на свою пламенную речь.

— А я говорил, Сапог, «Каменная елда» — хреновое название, — пропищал кто-то из остроухих. — Надо было брать «Грозные утырки».

— Заткнись, Тачка, — зло сплюнул главарь. — Тебя не спрашивали. — И, вспомнив о цели своей великой засады, снова повернулся ко мне: — Людишка! Выходи биться!

— Ладно, ладно, выхожу, — я спешился. — Ребята, я понимаю, что мы жалкие людишки и все такое, но реально, поменяли бы вы название. «Каменная елда» — это же оборжаться можно.

— Что, совсем плохо? — расстроился Сапог. Судя по сникшему виду гоблина, «Елда» была его придумкой, и он ей очень гордился.

— Совсем, — сообщил я горькую правду. — Честно говоря, сложно придумать название хуже.

— А «Грозные утырки»?

Я покачал головой.

— Тоже нет.

Гоблины совсем сникли.

— Слушайте, ребята, может, вам денег дать? — я порылся в кошельке. — Чтобы не занимались ерундой и не ставили засады на честных людей. А то это я такой добрый и не обижаю маленьких, а, попадись вам какой-нибудь Жмурло, он вас на коврики пустит за такие фокусы.

Задевать хрупкое самоуважение зеленых было ошибкой. Сапог снова запрыгал и грозно затряс передо мной доской.

— Смеяться вздумал, людишка! Зубы заговариваешь?! Не пройдет! Выходи биться один на один, мучитель детей!

Я глубоко вздохнул.

— Ну, если ты действительно этого хочешь.

Я подошел к воинственно потрясающему доской гоблину, вложил немного Силы в удар и зарядил гоблину щелбан.

— Пуньк!

От удара остроухий отлетел в кусты, но недалеко. Все же я не хочу его травмировать, просто пусть отстанет. Остальные зеленые отпрянули в ужасе. Очевидно, не могли поверить в столь быстрое и бесславное поражение своего лидера.

— Слушайте, «Каменная елда», — обратился я к грозным бандитам. — Давайте вы сейчас свалите вон в те кусты, дадите нам проехать и мы забудем об этом досадном инциденте.

— Ты поверг Сапога! — пропищал кто-то.

— Было сложно.

— Он будет мстить, — заверил меня Тачка. — Сапог — грозный воин, он никогда не прощает своих обидчиков.

— На здоровье. Так вы уходите или как?

Гоблины переглянулись и таки убрались в дороги. Трое подбежали к предводителю и начали приводить его в чувство. И смешно, и грустно, честное слово. Надо будет расспросить Игоря про гражданские права зеленых в Империи. Несмотря на то, что эти остроухие создания грязные, злобные и вонючие, мне их жалко. Озлобишься тут, если для всех остальных разумных видов ты не более, чем грязь под ногтями. Но это потом. Пока надо доехать до мельницы и узнать, кто же пригласил меня на тайное свидание.

Старая заброшенная мельница оправдывала свое название: она была старой и заброшенной. Располагалась милях в четырех от усадьбы, и только полный идиот мог назначить встречу там. Пятерка гвардейцев, которую я взял с собой в качестве охраны, получила приказ не отсвечивать и ехала за мной на почтительном расстоянии. Раз мой загадочный друг хотел поговорить наедине, сделаем вид, что я уважил его просьбу. Над местом назначения как раз располагался небольшой холм, с которого было прекрасно видно окрестности. Мы поднялись, и я оглядел мельницу. Вдруг нас там уже поджидает отряд гвардейцев Жмурло?

Внизу стоял человек в плаще с капюшоном, на отряд гвардейцев он никак не походил. Разумеется, это все равно может быть засада. Я приказал солдатам спрятаться метрах в двадцати от мельницы, а сам спустился и пошел к незнакомцу.

Фигура резко обернулась, услышав шаги. Увидев меня, незнакомец явственно расслабился и скинул капюшон.

Это был не убийца и не влюбленная девушка. Моему изумленному взору предстал смущенный, но очень решительный граф Покровский. Покровский?! Что ему от меня надо?

Я вежливо поприветствовал графа, стараясь не обращать внимания на идиотизм ситуации. Сын одного из самых могущественных людей княжества зовет меня на заброшенную мельницу на ночь глядя, кому рассказать, не поверят.

— Граф Лазарев, как хорошо, что вы пришли! Признаться, я думал, вы проигнорируете мое приглашение, — с явным облегчением проговорил Покровский.

— Ваше приглашение было несколько экстравагантным, — осторожно отметил я.

— Простите, сударь, я не мог писать открыто. Я хочу сделать вам предложение.

«Руки и сердца?» — чуть было не ляпнул я.

— И мое предложение слегка опасно, — возбужденно продолжил паренек.

О, опасно — это по моей части. Юный граф пришел по адресу. Правда, не представляю, что опасного может понадобиться этому мальчишке не от мира сего. Сорвать цветочек для невесты с чужой клумбы?

— Но почему именно я?

— Я видел, что вы сделали на приеме у Жмурло, — заявил парень. — Да, я понимаю, что это был не настоящий дракон, какой-то фокус, но вы определённо обладаете особым Даром. Который по неведомым причинам скрываете, но я не собираюсь лезть в вашу частную жизнь, поверьте. Мне всего лишь нужна помощь.

Так вот в чем дело. Граф хочет, чтобы я для него что-то украл. В прошлой жизни тоже многие этого хотели, когда видели, как я достаю предметы прямо из воздуха. Вот только я не могу стащить что-то конкретное. Ну ладно, могу, но для этого надо приложить кучу усилий и быть в непосредственной близости от объекта. Система работает наоборот: я представляю то, что мне нужно, и оно материализовывается. Понятия не имею, откуда берутся те золотые монеты и драгоценные камни, которые я призываю, из чьей именно сокровищницы или сейфа. Спереть, например, фамильный перстень чьего-то двоюродного дедушки, хранящийся у кого-нибудь в сундуке, который я никогда не видел — нет, такого я проделать не могу. А парню, думаю, что-то подобное и нужно.

— Я буду рад помочь вам, сударь, но как именно вы собираетесь использовать мои таланты? — спросил я, уже зная ответ.

— Я хочу, чтобы вы пошли со мной в портал, — радостно заявил граф.

— Чего???

— Разумеется, я заплачу вам, — поспешно уточнил Покровский, по-своему восприняв мое возмущение.

Этот мальчишка собирается лезть в портал? В тот самый, откуда на нас посреди дороги выперла мантикора?! Правду говорят в свете, он чокнутый. И, главное, я-то тут причем?!

Чтобы добить меня окончательно, Покровский продолжил:

— Я понимаю, что это дерзость с моей стороны, но ваша жена посвятила жизнь изучению порталов. Я знаю, сейчас ее нет дома, но, когда она вернется, не могли бы вы передать прекрасной Лидии мое предложение? Помощь мага из Шахинов была бы в нашем деле просто неоценима.

Мага из кого? Блин, я же уже слышал, что ее так называли, но забыл выяснить, что за Шахины такие. Ладно, спрошу у Игоря. Но ни в какие порталы я не полезу и этого идиота не отпущу. Надавать бы ему ремнем по заднице и отправить к отцу. Я открыл рот, намереваясь отчитать юнца за не достойную графа глупость.

— Это крайне…

— Двадцать пять тысяч золотых, — вставил Покровский.

— …интересное предложение, которое я должен серьезно обдумать.

Двадцать пять тысяч золотых! Я уже собрал двадцать пять тысяч золотых на продаже акций, хотя планировал больше. А двадцать пять и двадцать пять — это пятьдесят, половина от нужной суммы. Портал обрел некую привлекательность.

— Но почему я? И, главное, зачем вам лезть в портал, граф? Вы что, в детстве потеряли там любимую тётушку?

Шуточка была так себе, но Покровский ее, казалось, и не заметил. Глаза паренька загорелись.

— Потому что порталы — ключ ко всему! Когда-то таких порталов было множество. Наши миры были соединены, мы делились знаниями, энергией, древняя магия пришла к нам из Расколотого мира. Вы ведь знаете, что мой Род ведет начало от магов древности, которым чудом удалось спастись?

Ну как знаю, я знаю, что есть такая байка, в которую Покровский истово верит. Но говорить ему об этом я не стал.

— Порталы не открывались в нашем княжестве уже несколько лет. А тут вдруг открылся, и одновременно с этим я узнал о вашем Даре. Это знак судьбы, — убежденно заявил Покровский.

— Так наймите отряд гвардейцев из Ордена, чтобы вас сопровождали, почему вы обратились ко мне? Я совсем не специалист по порталам.

— Если я обращусь в Орден, об этом тут же узнает мой отец, — признался Покровский. — Он и так, скорее всего, узнает, но тут хотя бы есть шанс. Отец будет в бешенстве, если до него дойдет информация о моей вылазке в портал, он считает легенду о нашем происхождении обычной глупостью.

Ну вообще я тоже так считаю.

— И еще отец говорит, что в порталах опасно.

— А там не опасно? — уточнил я.

— Народная молва наверняка преувеличивает, — беспечно отмахнулся Покровский.

Я внимательно посмотрел на графа и глубоко вздохнул. Граф Покровский был из тех людей, которые где-то слышали о неприятностях и были искренне уверены, что это такие штуки, которые могут случиться с кем угодно, только не с ними.

— Что вы хотите там найти, граф?

— Скипетр Жизни, — возбужденно проговорил Покровский.

Какой-какой скипетр?

— Вы ведь, наверно, не слишком много знаете о Расколотом мире, граф? — проявил Покровский недюжинную проницательность.

— Почти ничего не знаю, — признался я, радуясь, что такое невежество здесь вполне нормально.

— Давным-давно, пока не случилась катастрофа и не уничтожила практически все живое, Расколотый мир был разделен на многие королевства. Или княжества, называйте их как хотите, в общем, области, которыми правили феодалы. Каждый древний Род владел своим куском земли, у каждого был фамильный артефакт. Одним из этих древних Родов был мой, хоть тогда он, наверное, именовался не Покровскими, а как-то иначе. И, судя по тому, что рассказывают бойцы Ордена о визите в портал, на этот раз он открылся именно в наши бывшие владения. Я не могу упустить этот шанс! Скипетр испокон веков хранился во дворце, наверняка он до сих пор где-то там, лежит в руинах. Нам нужно его найти.

— И что вы собираетесь делать с ним, если найдете, граф? — уточнил я. — Вряд ли где-то сохранились записи о работе древних артефактов. И почему, если в портале уже побывали до вас, никто не нашел скипетр и не забрал себе?

— Его никто не искал, — убежденно ответил Покровский. — Кроме того, найти артефакт может только истинный хозяин. Как только скипетр окажется в моей руке, я сразу пойму, как его использовать.

Глаза юного графа горели. Примерно с такой же убежденностью трехлетка машет найденной на дороге веткой, считая, что это волшебная палочка и сейчас она превратит тебя в лягушку.

Идиотская затея, с какой стороны ни посмотри. Я был абсолютно уверен, что нет и не было никогда там никакого скипетра, но мальчишка ведь все равно полезет. Судя по его виду, если никто не согласится поддержать предприятие, граф Покровский попрется в портал один. Бесславно там погибнет, а меня потом замучает совесть за то, что не заработал на пареньке. То есть, что не защитил его, конечно же.

— А разве в порталы пускают всех подряд?

— У вашей жены должен быть пропуск. Если сударыня согласится поддержать нас в нашей вылазке, я осмелюсь просить…

О, эта-то точно согласится, еще и прыгать будет от радости. Лидию хлебом не корми, дай посмотреть на чудовищ, это я уже понял.

На языке вертелся вопрос, какого черта было разводить ради безобидного в общем-то разговора цирк с записками и старыми мельницами, но я посмотрел на Покровского и промолчал. Восторженный взгляд, растрепанные волосы и рубашка под сюртуком, кажется, застегнута криво. Экзальтированный пацан с протекающей кукухой. Если я не пойду с ним в портал, он ведь сам полезет.

Я скосил взгляд и заметил пару своих гвардейцев в кустах. Мда, прятаться они не умеют. Любой человек, обладающий хоть каким-то жизненным опытом, заметил бы наблюдающий за ним отряд солдат, пусть тот и пытался скрываться, но только не Покровский. Этот гений конспирации существовал где-то в своем мире, мире чудес и древней магии. Даже если в метре от него случится горный обвал, он и ухом не поведет.

— Вам не показалось неразумным приходить сюда одному, граф? Вы ведь наследник древнего Рода, у вас наверняка есть недоброжелатели.

Покровский беспечно отмахнулся.

— Не беспокойтесь, я был осторожен. Я не мог брать гвардейцев, они бы обязательно рассказали отцу, где я был.

— Я поговорю с женой, — пообещал я. — Как только мы что-то решим, вы получите письмо. Но, граф, есть одно важное условие. Независимо от того, найдем мы что-то в портале или нет, деньги вперед.

Покровский просиял.

Попрощавшись с графом, я подошел к своим солдатам и взглядом указал на седлающую коня фигуру.

— Проследите, чтобы он нормально добрался до дома, человеку с такой фамилией нельзя путешествовать одному, тем более ночью. Незаметно, разумеется. Если кто-то нападет, защищайте. Потом вернетесь в имение.

Я как-нибудь обойдусь без охраны, а вот пареньку она не помешает. Попрощавшись с солдатами, я двинулся в обратный путь.

Я как раз проезжал мимо леса, когда дорогу мне перегородил отряд. Человек восемь хорошо вооруженных людей в масках спешились посреди дороги. Весь их вид говорил о том, что они собираются со мной отнюдь не чай попить. Вот черт! И зачем я отпустил охрану?

Я тоже спешился.

— Решили устроить привал, господа? — небрежно проговорил я. — Ну зачем же прямо на проезжей части, мешаете добрым людям. Вон рядом лес, там есть прекрасные кусты.

— Ты попал, Лазарев, — сообщила главная маска. — Не стоило оскорблять серьезных людей.

Значит, Жмурло все-таки обиделся. Тем хуже для него.

— Разве Его Величество Император не запретил благородным Родам нападать друг на друга? — невинно осведомился я.

— А разве ты видишь на мне знак какого-то Рода? — в тон мне ответил наемник. — Благородный дворянин повстречал на дороге отряд безымянных грабителей, какая жалость.

Я быстро прикинул свои шансы. Восемь против одного. У пары из них, похоже, имеется слабый Дар, не чета моему, но все же. Я крутой, но не настолько, чтобы в одиночку справиться с восемью мордоворотами, к тому же, еще не до конца освоился в этом мире. Так себе ситуация. Надо срочно что-то придумать.

Я размял пальцы, готовясь к бою и прикидывая, что бы такого интересного извлечь, но тут со стороны леса раздался треск ломаемых стволов.

Из-за деревьев, нещадно шумя и распугивая мелкую живность, показались две каменюки высотой в два человеческих роста. Тролли!

Наемники остановились. Встреча с троллями явно не входила в их планы.

Тролли некоторое время переводили взгляд с них на меня, очевидно, оценивая обстановку, затем тот, что побольше, прогудел, обращаясь к главарю наемников:

— Твоя его бить? — каменная рука указала на меня.

— Он нанес оскорбление нашему господину, — ответил верзила, правда, не слишком уверенно.

Тролль подумал еще немного.

— Твоя его не бить. Его бить нельзя.

Я облегченно выдохнул. Проблема решилась сама собой. Не знаю, чем мой предшественник так угодил троллям, но впервые за все время моего существования в новом теле я был ему благодарен.

— Господин накажет нас, если мы не выполним приказ, — попытался возражать наемник.

Тролль подумал еще.

— Господин потом наказать. А моя, — он поднял огромный каменный кулак. — Сейчас наказать.

Этот аргумент подействовал. Люди в масках неуверенно переглянулись.

Тролли повернулись ко мне.

— Спасибо за помощь, — искренне поблагодарил я. — Без вас я бы не справился.

— Не благодарить. Его нельзя твоя бить. Моя сама твоя бить. Твоя моя денег должна.

Вот черт! Мы что, еще и троллям должны?!

— Видите ли, мы обязательно все отдадим, — завел я привычную шарманку. — Потом. Просто сейчас по печальному стечению обстоятельств у нас совершенно нет денег.

— Потом не хотеть. Ты год назад потом говорить. Два года назад потом говорить. Три года назад потом говорить. Хватит потом. Сейчас отдавать.

— А вексель у вас есть? — попытался я зайти с другой стороны.

Тролль поковырял каменным пальцем в ухе.

— Вексель нет. Кулак есть.

И сунул кулак мне под нос в качестве неопровержимого аргумента.

— И сколько мы вам должны?

Каменный лоб прорезала морщина. Тролль принялся загибать пальцы.

— Один. И еще один, будет два. И еще три раза по один. А что больше, пять или четыре?

— Четыре, — быстро проговорил я.

— Значит, четыре…

— А три еще больше!

На грубо вытесанном лице тролля появилось лукавое выражение. Ходячий булыжник явно задумал невероятную хитрость.

— Три тысячи монеток! Вот таких, — тролль попытался показался показать размер золотой монеты, но толстые каменные пальцы с задачей не справились. — Желтых.

Три тысячи. Не так уж и много, но в нынешнем положении мне каждый золотой дорог. Тут мне в голову пришла гениальная идея.

— Видите ли, нам пока нечем вам заплатить. Но! У нас только что открылась замечательная золотая шахта! И, если вы немного подождете…

— Ждать не хотеть. Сейчас хотеть, — отрезал тролль.

— То получите в четыре раза больше! — победно закончил я.

Каменный лоб нахмурился.

— В три! — наконец, возразил тролль. — Не хотеть в четыре.

— Согласен, в три раза больше. Много-много монеток. Очень много.

— Моя хотеть очень много, — обрадовался тролль. — Но моя не хотеть очень долго ждать.

— Недолго, — заверил я. — Уже через месяц шахта начнет приносить стабильный доход! А знаете, вы ведь можете заработать еще больше. Еще сильнее много!

— Моя хотеть сильнее много.

— Тогда предлагаютебе работу охранником шахты! Тебе и твоему другу, — я указал на молчащего до сих пор второго тролля.

— Что такое охранник?

— Это такой специальный тролль, который бьет плохих и защищает хороших. И получает за это деньги.

При слове «бьет» каменное лицо тут же просветлело.

— Я хороший, — торопливо добавил я, указав на себя. — А вот они, — я ткнул пальцем в наемников, — плохие.

На каменных лицах троллей отразилась работа мысли. Плохие наемники, все это время слушавшие наш разговор, торопливо вскочили на лошадей и ринулись прочь. Я показал им вслед средний палец.

Каменюки переглянулись и перебросились парой слов на непонятном языке. Каждое слово звучало, словно горный обвал.

— Наша соглашаться, — возвестил наконец второй тролль. — Наша быть охранник, твоя давать много деньги. Только твоя не обманывать.

— В жизни никого не обманывал, — с самым честным видом заверил я.

Можно было направить троллей сразу в шахту, но я не отказал себе в удовольствии заехать в имение вместе со своими новыми друзьями, благо оно все равно было по пути. Народ, пока мы ехали по городу, высыпал на улицы. Кто-то испуганно охал, кто-то крестился. Похоже, тролли здесь, хоть и были обычным делом, редко выходили к людям. А сотрудничали с людьми, судя по изумленным лицам горожан, и вовсе никогда.

Игорь, увидев нас, чуть в обморок не грохнулся. Я помахал ему рукой и, не останавливаясь, двинул в шахту. Тролли топали за мной.

День прошел не зря.

Заиметь в шахту надежную, так сказать, как камень, охрану: выполнено.

Почет и уважение горожан: выполнено.

Принять какой-то непонятный квест от богатого идиота с порталами и чудовищами: выполнено, хоть я и не уверен, что оно мне надо.

Где бы еще денег взять?

Глава 8

Лидия должна была вернуться к вечеру, и я сильно подозревал, что пропуск в портал она обычно с собой не таскает. Напряг мозги, пытаясь понять, как же с ней связаться, и тут меня осенило: в этом безумном мире изобрели телефон! Откуда сей пока еще баснословно дорогой агрегат в нашем доме, который еле сводит концы с концами, я не знал, наверное, оттуда же, откуда золотой унитаз. Набрав номер Академии и послушав гудки я, наконец, дозвонился и позвал Лидию Лазареву.

— Дорогая, не могла бы ты, когда будешь уезжать, прихватить с собой пропуск в портал. А лучше несколько, — добавил я. Понятия не имею, хватит ли на двух человек одного пропуска или каждому нужен индивидуальный.

— Зачем? — удивилась жена. Судя по тому, что других вопросов она не задавала, пропуск у нее таки был.

— Потом расскажу, — уклончиво ответил я.

Я явственно чувствовал сомнение на том конце провода, но в конце концов Лидия пообещала и отключилась.

Любимая супруга вернулась к вечеру и тут же накинулась на меня с вопросами.

— Я слышала, ты нанял гномов и троллей, а еще устроил прием? Как все прошло? Как шахта? Как баронесса Турчанинова?

А, ну да, ей же очень хочется в гарем.

— Все прошло просто прекрасно, — заверил я.

Более уклончивый и бессмысленный ответ найти было трудно, но Лидия, к моему удивлению, им удовлетворилась. Похоже, все это были лишь дежурные вопросы, реально интересовало ее только одно.

— Зачем тебе понадобился пропуск?

Я решил, что врать бессмысленно.

— Мы с одним моим другом собираемся посетить портал.

— С каким другом?

— С графом Покровским.

— С Покровским? — удивилась Лидия. — И давно вы с ним друзья?

— Давно. После ужина будет ровно сутки.

Лидия покачала головой.

— В порталы ходят рейдами хорошо обученных солдат Ордена. Что мы будем делать там втроем?

— Втроем? — я удивленно посмотрел на нее. — А кто третий?

Теперь уже удивилась жена.

— А ты решил, я отправлю вас, а сама не пойду?

Действительно, про это я как-то не подумал. Она же у нас светило в местной Академии, изучающее Расколотый мир, неужели упустит шанс слазать с нами?

— Не пойдешь куда?

Я чертыхнулся. На пороге, поправляя очки на переносице, стоял Игорь.

— Виктор собирается в портал, — тут же сдала меня любимая жена.

— Зачем?! Это опасно! Двух недель не прошло, как ты… — некромант запнулся, сообразив, что собирается сказать что-то не то, и вывернулся, — получил письмо из Императорской канцелярии, а уже и исследователем порталов заделался?

— Письмо? Какое письмо? — тут же уцепилась за тему Лидия.

Я мысленно чертыхнулся. Вот Игорь удружил, не одно спалил, так другое.

— Да так, ничего особенного, — быстро ответил я. — Зачем-то вызывают ко двору, но это только через месяц, не стоит пока волноваться. А насчет портала: меня попросили. И за это мне заплатят много денег. К тому же, мы пойдем втроем, нас будет страховать маг из древнего и могучего Рода. Который, собственно, и заплатит много денег.

— Кто именно?

Я глубоко вздохнул, смиряясь с неизбежным.

— Граф Покровский.

Игорь крякнул. Казалось, кузен хотел расхохотаться, но потом передумал, решив, что грешно смеяться над убогими. Безнадежно махнул рукой и объявил:

— Я иду с вами. Вчетвером у нас будут хоть какие-то шансы.

Я почувствовал себя Рандом ал Тором в тот момент, когда на подвиги звали его одного, а увязалась в итоге вся деревня. С другой стороны, некромант в негостеприимном Расколотом мире нам не помешает. Правда, помнится, на мантикору его магия не особо подействовала.

— Ладно, черт с вами со всеми. Вчетвером так вчетвером. Значит, пишем письмо Покровскому.

* * *

Блуждающий портал, немного поблуждав, обосновался милях в тридцати от нас. Перед ним несли караул гвардейцы и несколько благородных с Даром посильнее, сегодня все сплошь бароны. Очевидно, примерно в таком карауле стоял отец Дарьи перед тем, как я послал его куда подальше.

Этот портал был значительно больше встреченного нами на дороге. Как я успел узнать от Лидии, блуждающие порталы — это что-то вроде заготовок, пока еще не набравших силу. И монстры из них обычно лезут слабенькие, нам с мантикорой просто не повезло. Зато, утвердившись на одном месте, портал увеличивается и начинает изрыгать из себя гораздо более опасных чудовищ. Никто не знает, почему так происходит.

Кстати, из этого портала, как ни странно, монстры почти не лезли. Интересно, почему?

Кого попало туда, понятное дело, не пускали. Впрочем, желающих особо и не находилось. Вынести из портала что-то ценное было проблематично, а вот сгинуть — запросто. Поэтому внутрь обычно не совались, в основном стояли на выходе и отстреливали вылезающих монстров. Интересовались содержимым порталов в основном маги-ученые. Я надеялся, что мы как раз сойдем за научную экспедицию.

Охранники придирчиво осмотрели пропуск, затем перевели взгляд на нас. Я, известный на все княжество своим сумасбродством, некромант и восторженный юнец — явно не та компания, которую им хотелось бы пускать в портал, откуда и группы матерых боевых магов возвращались через раз. Но с нами была Лидия Шахин, и авторитет светила Академии перевесил.

Покровский пялился на портал так, словно ожидал, что оттуда вот-вот выедет зубная фея на розовом слоне. Похоже, мальчишка раньше никогда не видел ничего подобного.

Я осторожно подошел к порталу. Тот был похож на мерцающее зеркало, в котором ничего не отражалось. Прикоснулся рукой к поверхности и почувствовал холод. Пальцы прошли сквозь преграду, словно сквозь воду.

Я инстинктивно отдернул руку. Заметил усмешку одного из охранников. В ней ясно читалось: куда ты лезешь, передумай, пока не поздно.

Не дождетесь! Я собрался было сделать решительный шаг, но меня остановила Лидия. Вид у нее был такой, как будто она собралась в магазин за картошкой, а не в чужой враждебный мир. Ну да, она жизнь посвятила этим порталам, ей они, наверное, уже в зубах навязли.

— Возьмитесь за руки.

Мы послушно взялись.

— Иначе есть вероятность, что нас выбросит в разных местах, — пояснила она в ответ на мой недоумевающий взгляд.

— А что бережет нас от того, что портал может внезапно схлопнуться и мы останемся внутри? — задал я вопрос, который явно надо было задать намного раньше.

Жена пожала плечами.

— Удача и вера в Создателя.

Под это мотивирующее заявление мы и шагнули внутрь.

В принципе, я рассматривал вариант, что по ту сторону портала нас встретит лес, полный чудовищ. Вот только лес был какой-то странный.

Кажется, офигела даже Лидия.

— Виктор, ты видел что-нибудь подобное? — потрясенно спросила она.

— Я такое не курю, — пробормотал я.

Мы ступали по мягкой земле, поросшей травой и низким кустарником, а высоко над головой парили каменные плиты, на которых росли деревья. Причем росли они кроной вниз. Верхушки покачивались высоко над нами, между ними тускло пробивались солнечные лучи. Весь пейзаж в целом напоминал сон сумасшедшего дендролога с очень буйной фантазией и большими познаниями в галлюциногенных грибах.

Ну и где те самые руины дворца, по которым собирался лазать Покровский?

Была и еще одна странность: горизонт словно бы расплывался. В ста шагах от меня мир как будто заволакивало туманом, вот только никакого тумана не было. Просто зрение словно начинало сбоить, пытаясь рассмотреть что-то дальше определенного расстояния. Впереди виднелось какое-то возвышение. То ли холм, то ли небольшая скала, то ли останки какого-то неведомого огромного чудовища. Если уж куда-то и идти, то туда.

Я повернул голову, намереваясь озвучить эту идею своим спутникам. Спутников не было.

— Лидия? — неуверенно спросил я. — Лидия! Игорь! Андрей!

Нет ответа.

Вдруг слева в кустах что-то шевельнулось. Я пригляделся.

Там, чисто символически скрытый листвой, стоял сундук. Крышка его была призывно откинута, а внутри блестели золотые монеты. Деньги! Вот что я люблю.

Деньги я, конечно, люблю, но не настолько, чтобы вестись на такую простую приманку. Минуту назад этого сундука здесь не было, и вообще, сундуки с золотом — не те животные, которые обычно встречаются в лесу, пусть и в таком странном. Белки, волки, кабаны — это пожалуйста, у сундуков все же обычно несколько иная среда обитания.

Увидев, что я на него не реагирую, сундук вдруг вскочил на маленькие ножки и отошел на несколько шагов.

Да твою ж мать! Я что, теперь попаданец в Плоский мир? Это, конечно, мои любимые книги, но не настолько же. Памятуя о том, что случалось с теми, кто зарился на ходячий сундук у Пратчетта, я остался на месте. Сундук отошел еще немного. Направлялся он к тому самому холму.

Это явно ловушка. Ящик, который, возможно, мне и вовсе чудится, заманивает меня в логово какого-нибудь монстра. С другой стороны, возможно, в то же логово уже заманили моего кузена и жену. Я должен их найти. Ну и Покровского заодно, не бросать же здесь юного идиота.

Я осторожно сделал шаг вперед. Сундук, обрадованный, бодро потрусил через кусты.

Возвышенность впереди обрела очертания. Это и правда была скала, а в ней пещера. Снаружи было видно, что вся до верху она заполнена золотыми вещами. Монеты, кубки, диадемы, перстни с драгоценными камнями — не хватает только дракона, который будет охранять все это богатство. Вот и ловушка. Только где же тот, кто ее устроил?

Я остановился на безопасном расстоянии от пещеры и принялся думать. Сундук, видя, что жертва не идет в сети, переминался на многочисленных ножках и призывно хлопал крышкой. Мне показалось, что золота внутри него стало еще больше и блестеть оно стало еще призывнее.

Что-то шевельнулось за моей спиной. Я резко обернулся и с трудом удержал крик.

— Покровский!

Граф испуганно отшатнулся.

— Виктор! — граф перешел на шепот. — Видишь его?

— Кого его? Сундук?

— Какой сундук? — в свою очередь переспросил граф.

И тут я все понял. Покровский — маг иллюзий. Все, что я вижу здесь, нереально. Еще бы были реальными растущие вверх тормашками деревья, сундук на ножках и полная сокровищ пещера посреди леса. А на Андрея, похоже, колдовство не действует или он его развеял. Так где же мы на самом деле?

— Можешь развеять иллюзию? А то я вижу какую-то чушь, — попросил я.

Граф кивнул и провел перед моим лицом рукой. В глазах защипало, мигнуло и я увидел совсем другую картину.

— Твою мать, — тихо проговорил я.

Никакой пещеры, разумеется, не было. Вместо нее перед нашими глазами висела огромная паутина. На которую были надежно приклеены Лидия и Игорь. Глаза их были закрыты, но я видел, как мерно вздымается высокая грудь моей жены, а пальцы Игоря периодически подергиваются. Кажется, они оба до сих пор пребывают в мире иллюзий.

Так вот почему в этом портале не живут монстры. Паук всех сожрал.

Я представил размеры паука с такой-то паутиной и содрогнулся. Это тебе не в шахте по паучкам пулять. Надо их вытащить, пока монстр не вернулся.

Я поднял глаза вверх. Парящие в небесах деревья, к моему удивлению, остались на месте.

Паутина была натянута между двух почти обвалившихся колонн. Кажется, раньше они стояли перед входом в храм, но теперь от храма остались одни воспоминания. А может быть не в храм, а во дворец. Не те ли это руины, о которых говорил Покровский?

Вот только осмотр руин представлял проблему. Конечно, паутину можно разрезать, а членов моего семейства — вытащить. Наверное. Вот только теперь я разглядел, что сверху на остатках какого-то купола сидит паук.

Кажется, тварь спала. Я кивнул Андрею, недавно вопрошавшему, где же чудовище, на затаившегося наверху монстра. Тот потрясенно охнул.

Паук был размером с две здоровенных коровы, толстая туша покрыта хитиновой броней. Вариант попытаться незаметно вытащить Лидию и Игоря из паутины и свалить я отбросил сразу. Не факт, что тварь спит, возможно, притворяется. Да и спутники мои без сознания. Паук-переросток отравил их каким-то ядом, надеюсь, не смертельным, но вырубил конкретно. Если придется тащить их на себе, то далеко мы не уйдем, тварь точно нагонит и сожрет нас. Надо убить ее первыми. Вот только как?

Пулять в него Силой опасно — скорее всего, моя магия только разозлит монстра, не причинив особого вреда. Извлечь что-нибудь? Вариант, только надо придумать, что. Если мой Дар вообще тут сработает, конечно. По крайней мере, кинжалами, которые я взял с собой, с монстром точно не справиться.

— У тебя есть что-нибудь, чем можно его убить? — задал гениальный вопрос Покровский.

— Да, Жало и Кольцо всевластия, — огрызнулся я.

— Чего?

— Забудь.

Перед нами расстилались останки даже не дворца, а дворцового комплекса. Какие-то здания, разрушенный фонтан, хозяйственные постройки. Большинство крыш обвалилось, но слева от паутины я заметил невысокое здание, сохранившееся лучше других. Тяжелая каменная крыша, казалось, держалась на нем каким-то чудом, готовая в любой момент рухнуть. А что, если…

Я повернулся к Покровскому.

— Андрей, ты ведь маг иллюзий?

Конечно, я фамильярничаю, но в этом месте выкать друг другу и называть по титулу казалось слишком неуместным.

Граф кивнул.

— А наколдуй-ка какую-нибудь корову. Потолще и пожирнее.

Покровский недоуменно нахмурил брови, потом проследил за моим взглядом, и на лице его проступило озарение. А парень не дурак, просто не от мира сего.

Покровский напрягся, я почувствовал текущую сквозь него Силу и рядом с паутиной возникла аппетитная буренка. Она, правда, слегка просвечивала, но это уже детали. Будем бить проклятое восьминогое, насылающее на людей видения, его же оружием!

— Муууу! — протяжно замычала иллюзия. Думаю, на коровьем языке это означало: «съешь меня».

Паук встрепенулся и уставился на корову. Затем с удивительной для такой огромной махины скоростью пополз вниз.

Буренка подождала мгновение, а затем ринулась прочь, прямо под готовую обвалиться крышу. Двигалась она при этом совершенно бесшумно, что могло бы вселить подозрения в чудовище поумнее, но у паука-переростка мозгов не наблюдалась. Вслед за коровой он резво заполз прямо под каменную плиту.

Настал наш с Покровским выход. Мы, собрав все силы, дружно вдарили по полуразрушенному зданию. Боевой Дар у графа был совсем слабенький, но это все же лучше, чем ничего. Здание вздрогнуло, и каменная крыша, накренившись, рухнула-таки вниз.

Паук, только что нагнавший несуществующую корову и убедившийся, что съесть ее не удастся, яростно зашипел, дернулся было прочь, но было поздно. С грохотом огромная каменюка обвалилась, погребая его под собой.

Подождав для верности пару минут, мы подошли к чудовищу. Оно было безнадежно мертвым. По крайней мере, я не знаю ни одного живого существа, которое выжило бы после того, как его расплющило тонким слоем по земле. Я брезгливо поморщился, чуть не наступив в лужу вытекающих паучьих внутренностей. Воняли они, кстати, тоже нехило. Лидия наверняка бы прыгала от восторга и попыталась отколупать от монстра какую-нибудь часть тела во имя науки, но я такой гадостью заниматься не собирался. Сдох и хорошо.

Кстати, о Лидии. Моя жена, как и Игорь, по-прежнему висела в паутине, словно гигантская муха.

Я подбежал к ним и попытался перепилить паутину кинжалом. Тот немедленно застрял, намертво прилепившись к клейкой нити. Я дернул изо всех сил, с большим трудом вытянул оружие обратно. Вот блин, ее еще и так просто не разрежешь.

В конце концов совместными усилиями нам с графом все же удалось освободить Лидию и некроманта. Установив опытным путем, что какие-то кинжалы пилят липкую гадость гораздо лучше, чем другие, мы принялись за дело, хотя оружие все равно периодически застревало. Наши спутники лежали на земле с безмятежными лицами, не желая приходить в себя. Я немного подумал и испробовал самый простой и действенный метод приведения людей в чувство: извлек ведро ледяной воды и щедро вылил им на головы.

Лидия тут же открыла глаза и села, отплевываясь. Потерянно огляделась по сторонам и схватилась за виски.

Я опустился рядом, обнимая и успокаивая девушку. Все-таки жена, хоть лично я на ней никогда и не женился.

— Что произошло? Я помню, что увидела квариса, пошла за ним, а потом…

— Это была иллюзия, — объяснил я. — Чудовище заманило вас к себе в логово. Но не беспокойся, мы с ним уже разделались. Кстати, а что такое кварис?

— Редкий вид монстров. Я давно мечтала его исследовать, хотела поймать, и вот…

Ну да, кто бы сомневался.

— Граф Лазарев проявил выдающуюся смелость, — вставил Покровский. — Никогда не видел, чтобы кто-то так ловко управился с монстром.

Лидия посмотрела на меня с восхищением. Я скосил глаза на Покровского: тот сидел с невинным видом. Заметил, что у нас с женой разлад, и решил представить меня в ее глазах героем или просто случайно ляпнул? А парень умнее, чем кажется.

— Иллюзия? — разочарованно пробормотал Игорь. Кузен тяжело сел, потирая голову. Значит, он тоже очнулся и слышал наш разговор.

— Ты цел? — спросил я.

— Более-менее, — ответил Игорь. — Иллюзия. То-то мне показалось, что-то странное происходит.

— Кстати, а что ты видел? Похоже, монстр показывал каждому то, чего он большего всего желает.

Некромант неожиданно густо покраснел. Я вспомнил про его сложные отношения с женщинами. Хе-хе, понятно, чем в таком случае соблазнял его паук. Наверняка из-за дерева вынырнула обнаженная нимфа, а то и несколько.

— А ты что видел, Вик? — спросил некромант, явно желая сменить тему. — Чего ты желаешь больше всего?

— Сундук с золотом, — честно ответил я.

Некромант прыснул.

— Виктор, вот что ж ты за человек-то такой.

— Это вон то чудовище имеется в виду? — указала Лидия на раздавленную тушу, в которой все еще можно было опознать паука.

О нет, если она сейчас пойдет собирать с него лут, я не переживу.

— Да, — осторожно ответил я. — Хотя его так придавило, что от него одни лапки остались.

— Это гигантский паук, — оповестила нас Лидия. Фига себе новость, да ладно! — Я должна…

Жена встала, явно собираясь воплотить мой кошмар пойти разделывать тушку, но покачнулась и схватилась за меня. Ей все еще было плохо.

Я заботливо усадил девушку обратно.

— Сиди, дорогая. Похоже, тебя крепко приложили.

Лидия кивнула. В глазах ее явственно читалось сожаление.

— Кстати, у меня для вас плохие новости. Пауки поодиночке не живут.

Воцарившееся среди нас победное настроение тут же увяло, как морковь без полива. Вот черт! Значит, где-то рядом копошится еще куча таких же тварей. Реально плохая новость.

— И много их обычно живет большой и дружной семьей? — уточнил я, готовясь услышать худшее.

— Много, обычно рядом с паутиной расположено целое гнездо. Старший паук охотится, молодняк и самки сидят в норе и ждут, пока папочка принесет им еду. Хорошая новость в том, что вылезать на поверхность они, как правило, не стремятся. Но могут это сделать.

Мы переглянулись. Хорошенькая перспектива, в любой момент нам навстречу может вылезти еще десяток тварей, похожих на ту, что мы только что прибили. Ну разве что поменьше.

— Надо найти их логово, — высказал Игорь мысль, которая вертелась у меня на языке. — Пока оно само нас не нашло. И уничтожить тварей.

— Пауки — исчезающий вид, — попыталась спорить Лидия. — Нельзя уничтожать их просто потому, что так захотелось!

Этот протест гринписа тут же потонул в возмущенном хоровом вопле:

— Можно! Еще как можно!

— Если не убить пауков, мы сами очень быстро станем исчезающим видом, — добавил я. — Я больше тебе скажу, исчезнем мы тоже очень быстро. И болезненно.

Магичка, похоже, хотела продолжать спорить, потом махнула рукой. Поняла, что один против трех — это несомненное поражение в голосовании и переубедить ей здесь никого не удастся. Вот что значит мужская солидарность.

— Андрей, останься с Лидией, — решил я. Не бросать же жену одну в месте, где ее может что-нибудь сожрать. Тем более пользы, если мне срочно не понадобится еще одна прозрачная корова, от графа в бою мало, хватит и Игоря. — А мы пока сходим на разведку.

Гнездо нашлось быстро. Неподалеку от колонн, где паук-добытчик сплел паутину, в земле зияла дыра, а внизу копошились твари. Очевидно, раньше там располагалось что-то вроде глубокого подвала, но вход со временем обвалился, и теперь дыра в земле зияла открытой раной.

В дыре было темно, как в паучьей жопе, я смутно разглядел туши с многочисленными лапками и что-то округлое, словно бы прилепленное к стенам подвала. Да это, похоже, яйца! Они тут не только живут и жрут, еще и молодое поколение выводят. Сейчас мы зачистим это гнездо.

Игорь тоже заглянул в дыру.

— Чем будем их бить? Боюсь, моя магия на такую глубину не долетит, рассеется по дороге. Да и твоя тоже. К тому же, их полно. Здесь архимаг нужен.

— Не надо архимага. Я знаю специальное средство.

— Средство от пауков? — недоверчиво переспросил некромант.

— Оно самое. Закрой рот и нос!

Я сконцентрировался, и прямо над провалом в воздухе появилась здоровенная канистра.

— Санэпидстанция «Лазарев»! — заорал я, когда мой снаряд, не в силах совладать с силой тяжести, ухнул вниз. Через мгновение раздался звук удара, шипение и визг. Вонь ударила мне в нос, хоть я и предусмотрительно прикрыл его платком. Надеюсь, мы тут не отравимся.

Подождав пару минут, пока удушливый аромат немного рассеется, мы заглянули в провал. Внизу валялись обломки героической канистры и трупы пауков. Некоторые из них еще конвульсивно дергали лапками, но большинство лежало дохлыми тушками.

— Ого! — восхитился Игорь. — Это что за заклинание такое?

— Убойная магия, которой меня в моем мире научил один великий колдун. Заклинание «Дихлофос», уничтожает все живое, — поделился я. Я опасался, что гениальная идея сбросить на тварей канистру с ядом провалится, поскольку в этом мире он мог не подействовать, но нет. Сдохли, как миленькие.

Игорь восхищенно покачал головой.

— Даже в Академии таких не знают. Я и не думал, что ты такой великий маг.

Я гордо выпятил грудь.

— Я еще и от тараканов такое знаю! Ладно, пошли приводить в чувство Лидию и спускаемся, — я указал на единственное, что более-менее сохранилось в руинах дворца — уходящую под землю лестницу, чьи нижние ступени терялись в темноте. — Похоже, этот тот самый дворец, который мы ищем, хоть я и был уверен, что его вообще не существует. И, если где-то здесь и валяется Скипетр Жизни, то он там.

Глава 9

На ведущей в подземелье лестнице пахло затхлостью. Ступени уходили в кромешную темноту, навевающую мысли о таящихся в ней злобных тварях и прочих радостях жизни. Как в компьютерных играх, блин. Возникло ощущение, что сейчас я нашарю на какой-нибудь стене факел, нажму кнопочку и подземелье осветится тусклым светом. Но никаких факелов тут, разумеется, не было.

Я создал небольшой светящийся шар, как делал в шахте. Ступени под нашими ногами и стены вокруг стали различимы, но на большее огонька не хватило. Такое ощущение, что тьма подземелья выпивает свет, словно живая.

Неожиданно нога моя на чем-то поскользнулась, я взмахнул руками и с трудом удержал равновесие. Не хватало еще грохнуться и спуститься с лестницы методом Винни-Пуха, попутно что-нибудь себе сломав. Ступени стали скользкими, словно от какой-то слизи. Ощупав стену пещеры, я понял, что она тоже покрыта какой-то гадостью. Поднес руку к глазам — пальцы покрывала темно-красная субстанция. Не нравится мне все это.

Вдруг в конце туннеля, то есть внизу, показался свет. Он не шел из какого-то конкретного источника, светились будто бы сами стены. Я с удивлением погасил магический фонарь.

Оказалось, мы уже почти у подножия лестницы. Ступени привел нас в какой-то зал, в центре и по бокам которого возвышались каменные статуи. Стены покрывала все та же красная слизь, она же и светилась, тускло, словно фонарь, на который кто-то набросил покрывало. Статуи не пощадило время, камень зарос мхом, кое-где отвалились куски. Хотя красная слизь на них не заползла, что странно. Четыре воина с мечом и мужчина в мантии с капюшоном в три человеческих роста смотрели на нас черными провалами вместо глаз. Может, конечно, глаза статуям сделали из драгоценных камней и их кто-то выковырял, но у меня создалось жуткое ощущение, что так и было задумано. И что в пустых глазницах не просто ничего нет, там засела чернота, которая пристально смотрит на нас.

Я почувствовал, как Лидия сжала мою руку, и понял, что ей тоже не по себе. Даже некромант Игорь, которому по профессии положено иметь дело со всем жутким, выглядел напуганным. Только Покровский, казалось, испытывал полный восторг от этого места.

— Мы пришли, — прошептал он, проведя рукой по стене. Рука тут же испачкалась алым. — Это оно, то самое место.

То самое место определённо не выигрывало в моем личном конкурсе на звание самой дружелюбной локации. Хоть это и полный бред, на мгновение мне показалось, что тьма в глазницах мужика в плаще пристально взглянула на Покровского. Не спрашивайте, как может глядеть тьма, но ощущение было именно такое.

У подножия статуи стоял небольшой пьедестал, на котором что-то лежало. Мой опыт тут же подсказал, что, если в странном зале с загадочными статуями на самом виду валяется какая-то хрень, над которой впору вешать табличку: «Забери меня, я сокровище», то брать ее абсолютно точно не надо. Но по загоревшимся глазам Покровского я понял, что его подобные мысли не посещают. Я схватил мальчишку за руку, а то бы тот, чего доброго, ломанулся прямо бегом. Медленно и осторожно мы подошли к пьедесталу, который я мысленно окрестил «мышеловкой».

— Это он! Скипетр, — заявил Покровский. — В точности, как изображен в книгах!

На пьедестале и правда лежал серебряный скипетр. Я не был уверен, что в книгах он изображен таким тусклым и потемневшим, но что-то артефактное в нем определенно было. Граф уже было потянулся к своей находке, но я перехватил его руку.

— Стой! Не трогай его!

Покровский застыл, вопросительно глядя на меня.

— Как ты думаешь, почему, если твой расчудесный скипетр лежит на самом виду, его до сих пор не забрали?

— Пауки? — неуверенно предположил граф, но в глазах его забрезжила искра понимания.

— Судя по твоим рассказам о его древности, тут снаружи сменилось не то что сотни поколений пауков, тут пара ступеней эволюции прошла. И никто его за это время не забрал?

Покровский погрустнел.

— Это ловушка, — констатировал Игорь.

— Именно. Причем такая очевидная, что аж смешно. Тронем твой скипетр — и не выйдем отсюда живыми. Пол провалится, на нас рухнет этот каменный хрен или еще что похуже.

— Да, но, с другой стороны, мы пришли за ним, — подала голос Лидия. — Что теперь, развернуться и уйти с пустыми руками?

Я задумался. И правда, мы же не можем просто развернуться и пойти назад. Экспедиция не для того затевалась, чтобы снизить местное поголовье пауков и подышать свежим воздухом.

Но что-то точно случится, если мы попытаемся забрать скипетр, ставлю сундук с золотом.

Я поднял взгляд. Тьма в слепых глазах статуи на нас пялилась, и мне казалось, что смотрит она именно на меня.

— Приготовьтесь, — решился я наконец. — Призываем всю магию, какая есть, хватаем артефакт и или удираем, или деремся, по обстоятельствам.

Лидия кивнула, на кончиках пальцев Игоря заплясал черный дым. Покровский сжал кулаки, между бровей залегла складка. Тоже призвал Дар, хотя не уверен, что его магия нам чем-то поможет. Я нащупал потоки магии, глубоко вздохнул и взял скипетр в руку.

Тут же зал содрогнулся, а над головой раздался гулкий, как обвал, голос:

— Кто вы такие?

Ну надо же, самый банальный вариант, статуи ожили. Никакой фантазии у силы, создавшей это место.

Я поднял голову. Мужик в плаще, кажется, наклонился к нам, тьма в глазах клубилась. Судя по испуганному вздоху Лидии, теперь это видели все.

— Кто вы такие? — повторило изваяние.

Что в этом мире по этикету положено отвечать каменным статуям? Я не придумал ничего лучше, чем просто сказать:

— Я Вик.

— Ты взял то, что принадлежит нам, — протрубила статуя.

Спасибо, Капитан Очевидность, а то я не понял. Хотел сказать, что по другим данным скипетр принадлежит Покровскому, но решил не подставлять паренька. Вдруг его после таких слов испепелят на месте.

Пока я соображал, что ответить, статуя продолжила сама:

— Но мы дадим тебе шанс, смертный.

— Какой? — ту же спросил я. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, если не воспользуюсь шансом, смертен я буду внезапно и очень скоро.

— Отгадай нашу загадку, — вдруг протрубили статуи в унисон. Блин, они все пятеро говорящие.

Я принялся быстро соображать. Загадка — это не так уж и плохо, гораздо лучше, чем, допустим, ядовитый газ или армия чудовищ.

— Согласен.

— Кто будет отвечать?

— А совещаться нельзя?

— Нет.

Я быстро прикинул. Если для ответа понадобятся какие-нибудь знания об этом мире, я попал. С другой стороны, не подставлять же под удар жену или кузена, да и скипетр я схватил. Ладно, чего уж там.

— Я, — ответил я, стараясь, чтоб голос звучал уверенно.

Тьма в глазах статуи довольно заклубилась. Предвкушающе.

— Никому еще не удалось отгадать нашу загадку, — с явным удовольствием просветила меня статуя. — И кости этих несчастных до сих пор покоятся здесь во мраке.

Ну да, ну да, куда ж без этого.

— Ты готов, Вик?

— Готов.

Пол слегка тряхнуло, очевидно, для усиления эффекта, и статуя торжественно произнесла:

— Скажи мне, Вик, кто ходит утром на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?

Серьезно?! Я чуть не рассмеялся от облегчения. Может, в этом странном мире загадка действительно ставит всех в тупик, но я был умным мальчиком и в детстве прочитал много книжек. Выдержав театральную паузу и насладившись растерянными лицами своих спутников, я гордо произнес:

— Человек.

Приготовился насладиться эффектом, но статуи удивлённо переглянулись. Так, я не понял, где мои фанфары?

— Человек? — наконец, прогремело изваяние в плаще. — Что за глупость?

Я аж растерялся. В смысле, глупость?

— Ну, в младенчестве он ползает, потом ходит на двух ногах, потом в старости опирается на трость, — принялся объяснять я.

Статуи снова переглянулись. Какие-то туповатые сфинксы мне попались.

— Ну ты и загнул, — наконец, изрекла статуя в плаще.

— А какой же тогда правильный ответ, по-вашему? — борясь с подступающим страхом, спросил я.

Статуя пожала каменными плечами.

— Понятия не имеем. Мы просто где-то услышали эту загадку.

— Хотя мы всегда думали, что это янтарный тупорыл, которому сначала оторвали две ноги, а потом одна из них отросла, — поделилась статуя слева.

— А зачем же тогда ее задавать? — спросил я, уже зная ответ.

— Нам просто скучно. Вы же не думали, глупцы, что, даже дав правильный ответ, вы выйдете отсюда?

Пол пещеры уже традиционно сотрясся, да так, что я повалился на пол. Ударился плечом, вскочил, подал руку Покровскому. Тот потирал ушибленное колено.

Я ожидал, что статуи бросятся на нас или вообще начнут стрелять из глаз лазерами, но они остались недвижимы. Сначала мне вообще показалось, что ничего не происходит, но тут я заметил движение на стене. Красная слизь, про которую я уже успел забыть, ожила и поползла к нам.

Это что еще за хрень?!

Со всех сторон слизь сползала со стен и устремлялась к нам. Текла, как вода, периодически выбрасывая в воздух протуберанцы. У меня сложилось жуткое ощущение, что она — единое разумное существо. Я шибанул по стремительно подползающей гадости боевой магией, в красном море открылась дымящаяся проплешина, но тут же затянулась. Ее слишком много.

Игорь и Лидия тоже швыряли заклинания, даже Покровский помогал в меру своих скромных сил, но слизь наступала. Пока я мочил ожившую гадость впереди, сзади она незаметно подобралась к моим ногам. Я дернулся в сторону и понял, что не могу сдвинуться с места. Опустил глаза и увидел, что красная гадость облепила мой сапог. И ползла выше явно с недобрыми намерениями.

Ноге стало холодно. Я с содроганием увидел, как добротные кожаные сапоги истончаются на глазах. Она их разъедает. Вот черт! Не зря она мне еще при спуске в пещеру не понравилась.

Дым окутал слизь, и она почернела. А потом осыпалась трухой. Я с благодарностью взглянул на Игоря.

Черный дым работал хорошо, вот только положение наше все равно было хреновым.

Вдруг фигура Лидии словно засветилась изнутри. Моя жена раскинула руки, и вокруг нас вспыхнуло кольцо ослепительного света, мигнуло и грохнуло так, что у меня заложило уши. Ошметки красной слизи разметало по стенам, откуда она изначально и выползла.

Ох нифига себе у меня жена умеет!

Покровский пялился на Лидию с таким же удивлением, как и я, в отличие от Игоря. Ну да, он же хорошо ее знает, небось, видел и раньше такие фокусы.

Пора было удирать, пока на нас не напало еще что-нибудь плотоядное. Я развернулся к выходу и услышал скрежет камня о камень. Безглазая статуя накренилась. Еще несколько секунд, и она упадет прямо на нас.

— Бежим! — заорал я, схватив Лидию за руку. Игорь с Покровским бросились прочь. Мгновение, и на то место, где мы только что стояли, обрушилась статуя.

Не буду упоминать, что в очередной раз оглушительно грохнуло, поскольку подземелье последнее время и так только этим и занималось. Каменные изваяния начали рушиться одно за другим. Мы торопливо взбирались по лестнице, надеясь, что зал и вовсе не обвалится под землю. Я снова вызвал магический светильник, с содроганием вспомнил про слизь, покрывавшую при спуске стены коридора, но на этот раз ее не было. Очевидно, вся сползлась вниз в надежде нас сожрать.

Подъем занял у нас гораздо меньше времени, чем спуск. Инстинкт самосохранения в очередной раз доказал, что может творить чудеса. Наконец, задыхаясь и кашляя, мы выбрались наружу.

Я разжал пальцы, которыми все это время стискивал скипетр так, что ногти впились в ладони. Надеюсь, эта штука стоила того, чтобы так из-за нее рисковать.

Я протянул скипетр Покровскому.

— Вот, возьми, это, кажется, твое.

Тот просиял и убрал артефакт в сумку. Кажется, граф так до конца и не понял, что только что был на волосок от смерти. Для него весь поход оказался интересным приключением, не более.

Не сговариваясь, мы рухнули на землю, даже не удосужившись отойти подальше от входа в руины. Наша четверка представляла сейчас лакомую добычу для любого чудовища, но сил подниматься и что-то делать уже не было. Минут через десять мы потихоньку начали приходить в себя.

Я встал, отряхнулся и кивнул своим спутникам:

— Идемте.

Я примерно представлял направление, откуда мы пришли. Но то ли сундук на ножках вел меня каким-то секретным и очень прямым путем, то ли иллюзии паука сбивали восприятие времени, обратная дорога оказалась значительно длиннее. Мы шли минут двадцать, прежде чем впереди забрезжила мерцающая точка портала. Она то появлялась, то исчезала, призывая нас наконец-то свалить из этого негостеприимного места. Стоп, а почему она мерцает? Раньше ведь такого не было.

— Портал закрывается! — проговорила Лидия. — Бежим!

Да твою ж мать!!!

— Ты же говорила, он не должен закрыться так быстро!

— Ну мало ли, что я говорила!

Мы припустили вперед так быстро, как могли. Остаться в Расколотом мире и ждать, пока портал откроется где-нибудь в Арктике, нам не улыбалось. Тем более, он может в ближайшее время и вовсе не открыться, и тогда через пару дней мы все умрем.

Портал, скотина такая, почти не приближался. Проход домой только казался близким, на самом деле до него еще бежать и бежать.

Из леса, откуда мы только что выбежали, раздался пронзительный звон. Я обернулся и увидел, что к нам что-то приближается.

— На нас что, туча летит?!

Лидия быстро обернулась, посмотрела туда, куда я указывал, и грязно выругалась. Ого! Таких слов от своей жены я прежде не слышал.

Туча становилась все ближе. Теперь я видел, что это была не просто туча. Это были комары. Огромные, размером с котенка, противно жужжащие и очень быстро приближающиеся. Такие и слона могут укусить. Игорь тоже обернулся на звук, и глаза его стали круглыми, как блюдца.

— Здесь и такое водится?! — выкрикнул я на бегу.

— Здесь что только не водится, — ответила Лидия.

Блин, можно мне уже нормальное чудовище? То хищная слизь, то комары-переростки, то сундук на ножках. Кому рассказать — засмеют же.

Игорь затормозил. Очевидно, решил расправиться с насекомыми-мутантами.

— Бежим! — рявкнул я на него. — Насрать на них, портал сейчас закроется!

Портал мигал все чаще и, кажется, пошел рябью. Одно хорошо, он был уже недалеко.

Мы влетели в портал в тот момент, когда он практически захлопнулся. Выбежали с другой стороны и, не удержав равновесие от набранной скорости, дружно рухнули на землю. Следом за нами с мерзким писком вылетели штук пять комаров, портал вздрогнул, мигнул последний раз и исчез. Просто исчез, будто его и не было. Комарики-монстры, похоже, тоже не смогли вовремя затормозить, поскольку не развернулись к нам, как к потенциальной еде, а пролетели мимо.

— И что, теперь ВОТ ЭТО будет жить на моей земле?

— Не беспокойся, они сдохнут через пару дней. Наш мир не приспособлен для этих тварей, как и их для нас. Сам воздух для них ядовит.

— Вот твари идиоты, — оценил я комариный интеллект. — Среда для них ядовита, а они все равно лезут.

— А мы тогда кто? — хмыкнул Игорь.

Мы дружно проводили глазами удаляющиеся жужжащие точки.

— Надеюсь, они Жмурло в жопу укусят, — выразил я общее мнение.

* * *

Неправда, что граф Жмурло был бесчеловечной сволочью, которая никого не любит и которой ничто не дорого. Граф искренне любил свою вторую жену. Да, они часто ссорились практически до драк, орали друг на друга, Марья рыдала после этих скандалов, запершись у себя, но чувства к молодой женщине у графа были. Пусть темные, извращенные, но были. А еще у графа была теща, весьма влиятельная особа, нежелание ссориться с которой и удерживало графа от того, чтобы врезать жене по морде, даже когда очень хотелось.

В последнее время у них с Марьей совсем настал разлад. Даже на собственном дне рождения она сидела, как убитая, хоть граф и расстарался, подарил ей шикарное колье с рубинами. Правда, в процессе вручения подарка они опять переругались до хрипоты, но все же. Он хотел наладить отношения, правда хотел. А, поскольку все остальные способы коммуникации с женой неизменно оканчивались скандалом, налаживать отношения решено было в постели. Как ни странно, секс у них при всех взаимных претензиях выходил неплохим.

Граф Жмурло лежал в чем мать родила, привязанный к кровати, и ждал жену. Намерение графа наладить отношения было весьма ощутимо и гордо смотрело вверх. Марья давно говорила, что хочет попробовать что-то новое и хоть раз почувствовать себя хозяйкой, вот, пусть почувствует. Главное, чтоб в раж не вошла, а то еще оторвет ему что-нибудь за все обиды.

Марьи все не было. То ли одевается, то ли раздевается, то ли губы красит, то ли волосы расчесывает, хрен их поймет, этих женщин. Как по нему, пусть приходит хоть с копной на голове, лишь бы быстрее.

Неожиданно граф услышал писк. В окно спальни, открытое по случаю теплой погоды, влетело нечто. Это могло бы быть комаром, если бы нормальным комарам не полагалось быть раз в сто поменьше. Чудовище присело на оконную раму, посмотрело на графа фасеточными глазами, потом снова поднялось в воздух.

«Сейчас оно меня в жопу укусит», мелькнула мысль, но комар-мутант сел графу отнюдь не на жопу, а на нечто гораздо более ценное. Через секунду в спальне графа раздался пронзительный вопль:

— Ай!!!

Глава 10

Домой мы вернулись под вечер, грязные и уставшие. С Покровским я попрощался вскоре после выхода из портала, получив от него расписку на обещанные двадцать пять тысяч и уверения в вечной дружбе, и наша троица отправилась домой. По дороге я нет-нет да ловил на себе восхищенный взгляд Лидии. Все-таки я вытащил ее из паутины, где в противном случае ей суждено было погибнуть мучительной смертью.

Когда я помылся и переоделся, ко мне подскочила служанка:

— Прикажете подать ужин, Ваше Сиятельство?

— А подай-ка его прямо в спальню, — распорядился я. Подошел к двери любимой жены и негромко постучал.

Дверь открылась. Лидия уже успела привести себя в порядок и сменить платье, только волосы не убрала в прическу, и они стекали по плечам густыми темными волнами. А так мне даже больше нравится. Я подошел и чмокнул жену в щеку.

— Идем поужинаем, — проворковал я, приобнимая ее за талию. Наклонился к уху и заговорщически прошептал: — вспальне.

Магичка улыбнулась и поцеловала меня в ответ. Боевой маг превратился в ласковую кошечку. Я в который раз подумал, что надо узнать, что это за маги из Шахинов такие, и в очередной раз решил, что не сейчас. Сейчас у меня есть более интересные дела.

Ужин в спальне мне очень понравился, а все остальное понравилось еще больше. Когда с утра мы проснулись в обнимку, Лидия все еще сопела на моем плече, приобняв меня рукой. Я осторожно, чтобы не разбудить, переложил ее на подушку, накрыл одеялом и оделся. Отлично, с женой переспал. Теперь можно и в публичный дом сходить.

* * *

Со всей этой канителью с акциями и порталами я совсем упустил из вида одну важную вещь. Меня вообще-то отравили, и было бы неплохо выяснить, какая сволочь это сделала. Раз у меня в кои-то веки выдался свободный день, настало время провести расследование. А то отравят второй раз, а у меня только жизнь начала налаживаться.

Детектив из меня был так себе, но даже я понимал, что искать убийцу надо прежде всего там, где меня, собственно, убили. Итак, друзья, начнем с борделя.

Публичный дом встретил нас с распростёртыми объятиями. Кажется, ни одно предприятие в родном графстве еще так не радовалось моему появлению. По городу уже пошли слухи, что граф Лазарев богатеет, как на дрожжах, потому моя привлекательность для местных девок резко повысилась. Даже некромантский значок пришедшего со мной Игоря не сильно их отпугивал.

Бордель-маман практически выбежала мне навстречу.

— Ваше Сиятельство! Какая радость для нас снова вас видеть. Чего желаете?

Я бросил красноречивый взгляд на комнаты наверху, бордель-маман понятливо кивнула. Через минуту мы сидели в отдельной комнате вдали от чужих ушей.

— Господин сегодня желает чего-нибудь особенного? — кокетливо осведомилась главная шлюха. — Знаете, я уже давно не предоставляю услуги, но для вас, граф, могу сделать исключение.

Я критически оглядел проститутку. Лицо ее являло собой поле битвы обильной косметики с подступающей старостью, причем старость явно выигрывала. Ну нафиг ее услуги, даже даром.

— Мы здесь по делу, — остудил я ее пыл.

Женщина понимающе улыбнулась.

— Конечно, конечно.

Ну да, по каким таким делам можно прийти в публичный дом?

— Приведите ту девушку, которая была со мной в прошлый раз, — приказал я.

Через минуту девица стояла перед нами. Поначалу красотка одарила меня призывной улыбкой, но улыбка тут же увяла, как только она вгляделась в наши хмурые лица. Боится? Естественно, боится, ведь в прошлый раз в ее постели я чуть не помер. Точнее, помер, но не я. Означает ли ее страх, что она в чем-то замешана?

Логичнее всего было передать дело о моем отравлении в полицию, но я почему-то медлил. Следователи начнут задавать вопросы, в том числе и мне, и ответы на многие из них я могу не знать. Хотя бы на такие простые как: были ли у вас враги, часто ли вы туда ходили, спали ли с этой женщиной раньше и все в таком духе. Еще не хватало, чтобы по графству поползли слухи, что хозяин тронулся умом или его вообще подменили. Так что граф Лазарев пока что решил провести самостоятельное расследование собственного убийства.

Изначально мы с Игорем хотели сыграть в злого и доброго полицейского, причем злым был я, но, когда я увидел перепуганную шлюху, меня охватила жалость. Ладно, сыграем в тех полицейских, какими мы являемся на самом деле: непрофессионального и еще более непрофессионального.

— Помнишь мой прошлый визит? Тот, в который мне стало плохо.

Девушка кивнула.

— Расскажи о нем, — приказал я.

Девушка несколько секунд мяла в руках пояс платья, потом, запинаясь, начала:

— Вечером это было, Ваше Сиятельство. Я вас не ждала, а вы взяли и пришли. И сразу меня потребовали. На мне тогда еще бирюзовое платье было, красивое, с лентами. Вот вы как меня увидели, так сразу хозяйке и сказали, мол, хочу Настасью. Еще на мне кулон был, вот этот. Вы сказали, он красивый, а я сказала, что графья, наверно, и получше видели. Вы тогда сказали, что кулоны, может, и видели, а вот девку такую — в первый раз. Я тогда вам улыбнулась, а хозяйка сказала, чтоб я много себе не думала, граф просто шутит. А вы сказали…

Так, понятно, вопрос задан неверно. Я жестом остановил девушку, пока ненужная информация не начала вытекать у меня через уши, и переформулировал вопрос:

— Когда мы были с тобой в комнатах, я что-нибудь ел или пил?

— Вино, — залепетала девушка, боясь поднять глаза. — Но вы и выпить не успели, Ваше Сиятельство. Заказали бутылку, приказали налить, я взяла бутылку, а потом…

Я вспомнил, что бутылка, когда я очнулся, и впрямь была почти полной. Девушка стояла, мелко дрожа и теребя в руках пояс платья. Думает, сейчас мы обвиним в покушении ее, понял я. Сдадим жандармам, и бедная шлюха отправится прямиком в тюрьму, а то и плетей получит. Вот только кому-кому, а ей травить меня смысла точно не имело. Даже если дурочку наняли, она не настолько тупая, чтобы так подставляться. Да и не подействовал бы яд так быстро: бедный Лазарев только штаны снять и успел перед тем, как умер. Если он не был любителем вести со шлюхами долгие философские беседы, времени в комнате они провели совсем немного.

— А еще ты что-нибудь помнишь?

Девушка затрясла головой.

— Ничего, Ваше Сиятельство.

Ладно, следователь из меня не очень. Игорь и вовсе молчал и изображал тумбочку на протяжении нашего диалога, хотя взял я его сюда в надежде, что он скажет что-нибудь путное.

— Можешь идти, — отпустил я девушку. — Не бойся, мы тебя ни в чем не обвиняем, — добавил я, внезапно решив ее успокоить. Та пролепетала что-то благодарное и пулей вылетела из комнаты.

Мы с некромантом спустились вниз. Если верить шлюхе, в комнатах я ничего не ел и не пил, но ведь есть еще и целомудренная гостиная внизу. Так сказать, тусовка для тех, у кого не стоит. Вряд ли местные слуги запоминают, кто и что заказывал, но для нашей колоритной парочки могли сделать исключение.

Я отловил какую-то девицу с подносом.

— Ваше Сиятельство! — тут же поклонилась она.

— Помнишь, как я заходил сюда десять дней назад?

— Конечно, помню, Ваше Сиятельство, как не помнить.

— Кто меня обслуживал?

Девица указала пальцем на какую-то официантку. При виде меня та испуганно пискнула и растянула губы в улыбке так, словно хотела натянуть их на уши.

— Ваше Сиятельство! Чего изволите?

— Помнишь, я приходил сюда десять дней назад? — в очередной раз спросил я. Девушка истово закивала. — Я что-нибудь ел или пил перед тем, как подняться наверх?

— Нет, Ваше Сиятельство ничего не заказывали. Сразу в комнаты пошли, а господин Игорь вина изволили, — испуганно ответила девица.

— Да, ты сразу наверх поскакал, даже воды не выпил, — подтвердил некромант.

Я хмыкнул. Похоже, графу Лазареву в тот день сильно припекло.

Ладно, приходится признать, мы ничего не узнали. Точнее, узнали, что отравили меня, скорее всего, не в борделе. А где?

Поняв, что здесь больше ловить нечего, мы с Игорем вышли из борделя. Некромант сделал шаг за порог и тут же скривился, как от зубной боли. Я проследил за его взглядом. На стене соседнего дома, кажется, здания городской администрации (ну да, стоит прямо рядом с борделем, а что такого) кто-то намалевал ярко-алый полумесяц. Парочка гоблинов-дворников уже торопливо оттирала рисунок, опасливо косясь на прохожих. Похоже, боялись, что, если как можно быстрее не уничтожат это граффити, получат по ушам. А что в нем, собственно, такого?

— Это что за художества? — спросил я у Игоря. — Какому-нибудь ребёнку купили краски, а холст забыли?

— Это не художества, — мрачно ответил некромант. — А знак «Неспящих».

— Знак кого? — не понял я. Что, здесь обитает еще один разумный вид, о котором я не знаю?

Некромант повернулся ко мне.

— Не все разделяют политику Его Величества. Ты не представляешь, как много людей и нелюдей недовольны тем, что последние несколько десятков лет в Империю понаехали гномы, вервольфы и ее черт знает кто.

— Я думал, они всегда здесь жили.

Игорь покачал головой.

— Не в таких количествах и держались обособленно. Раньше оборотни и тролли сидели у себя в лесах, гномы старались не вылезать из своих районов, фактически в гетто, а некромант, даже благородный, боялся пройти по улице. Это Александр Романов Четвертый решил дать всем равные права и насаждать мультикультуризм со всеми его последствиями. Нравится это отнюдь не всем. И если большинство тихо обсуждают это на своих кухнях, то «Неспящие» вышли на тропу войны. Заявляют, что хотят вернуть все, как было, а по сути — скинуть Императора. Говорят, их поддерживает кто-то из столичных Родов, пытающихся таким образом захватить власть.

— Но кто — неизвестно?

— Если бы было известно, этого Рода бы уже не было, — резонно ответил некромант.

— И чем конкретно они занимаются?

— Устраивают погромы, раздают листовки, рисуют знаки на стенах. Пытаются вложить в головы населения, что Император и его Тайная Канцелярия — страшное зло и раньше было лучше. До того, чтобы представлять реальную угрозу Его Величеству им пока что, как до Китая, но стремительно набирают сторонников. Несколько известных Одаренных, которые открыли настоящую охоту на банду в своих владениях, погибли при невыясненных обстоятельствах. Недавно в Москве взорвали оперный театр, погибли двенадцать человек, говорят, это их рук дело. Взрывать театры и убивать дворян — это уже серьезно.

— Местные террористы-консерваторы, пытающиеся развернуть летящий на всех парах поезд истории, — резюмировал я. — И их тайные хозяева, которые в этом поезде сидят, но хотели бы сидеть в вагоне классом повыше. Во всех мирах одно и то же. А у нас они что забыли?

— А ты не в курсе, что несколько дней назад в Лазаревом разбили несколько гномских лавок, а владельцам переломали ребра? И поверь, такое случается далеко не в первый раз.

Я покачал головой.

— Мне никто об этом не говорил.

— Так ты бы побольше интересовался жизнью простого народа, Ваше Сиятельство. Глядишь, знал бы, что происходит у тебя в графстве. Ладно, поехали, нечего тут стоять. Надеюсь, полумесяц не означает, что «Неспящие» что-то затевают. Нам только этого не хватает для полного счастья.

* * *

— Мы куда-нибудь заезжали перед тем, как отправиться в бордель? — спросил я Игоря, когда мы уже ехали назад.

Некромант наморщил лоб.

— Вроде, нет. Точно, нет, никуда не заезжали.

— И какой вывод из этого следует, доктор Ватсон? — я сделал важный вид, изображая сыщика.

— Какой доктор? — не понял Игорь.

— Ладно, забей. Если меня отравили не в борделе, и мы никуда не заезжали, тогда где же?

— Я понял, не идиот, — заверил меня кузен.

Мы хмуро переглянулись.

Хорошенькая вырисовывается картина. Если шлюхи не врут, меня траванули дома, а яд подействовал уже потом. Скорее всего, специально подгадали, чтобы смерть настигла бедного графа не в родных стенах. Но кто может желать моей смерти? Нет, не так, кому выгодна моя смерть?

— Кто в теории мог подсыпать яд в еду?

— Дворецкий, кухарки, служанки, — перечислил Игорь.

Понятно, кто угодно.

— Можно было и как-то получше охранять графскую персону, — буркнул я.

Игорь виновато развел руками.

— Мне и в голову не могло прийти, что кто-то будет на тебя покушаться.

Ну да, граф-идиот с нищим графством, кому он нужен.

— Игорь, а кто станет следующим графом, если я вдруг скоропостижно скончаюсь?

— О, там сложная юридическая история. По одному закону наследник один, по второму — другой, а по третьему они вообще должны его делить.

— И кто же эти наследники?

Игорь пожал плечами.

— Сам как думаешь? Или дядюшка, — некромант сделал паузу. — Или я.

Вот как. Я отвернулся от кузена, чтобы тот не видел пристальный взгляд, которым я его смерил. Конечно, мы успели сдружиться за это время, да и не похож Игорь на человека, который готов убивать ради власти и титула, но все же, все же. Тем более, сдружился-то он со мной, а не с покойным графом, который был тем еще мудаком. Сам же говорил, что не слишком переживает о смерти кузена.

С другой стороны, дядюшка, который только что прикатил из Европы. Я понимаю, что убийца, кем бы он ни был, травил меня не сам, но организовать покушение и нанять кого-нибудь, находясь за тысячи километров, довольно сложно, пусть в этом мире и есть телефон и телеграф. Да и живет дядюшка, кажется, весьма неплохо, хоть формально и барон. По-моему, он богаче меня. И, если хоть немного интересовался жизнью имения, должен знать, что наследует то еще сокровище, нищее и разворованное. Стоит ли ради такого марать руки?

Ладно, в любом случае яд подсыпал кто-то из слуг. Найдем исполнителя, через него выйдем на заказчика. Может быть, это вообще кто-то третий, у которого мой предшественник соблазнил жену или которого унизил на дуэли. Признаться, мне очень бы этого хотелось.

Повозка подъехала к дому, и я выпрыгнул наружу.

— Игорь, собери слуг. Будем их допрашивать в лучших традициях детективов.

Некромант кивнул. На мгновение у меня мелькнула мысль взять в напарники Лидию, но я ее отбросил. Кузен стопудово обидится на такое недоверие. Да и не может это быть он, ну не может. Не хочу в это верить.

Через десять минут слуги, испуганно переминаясь с ноги на ногу, собрались в большом зале. А не так уж их у меня много, штук двадцать. Поварихи, конюхи, дворецкий, пара лакеев и просто служанки, которые, судя по объяснениям Игоря, занимаются всем понемногу. Я принял строгий вид и откашлялся, оглядывая свою челядь. Так, а что, собственно, спрашивать? Что-то мне подсказывало, что «выйдите вперед те, кто подсыпал графу яд» не прокатит.

Надо допросить их по одному, не круглый стол же здесь устраивать. Я повернулся к некроманту и тихо проговорил:

— Есть здесь кто-нибудь, кого ты считаешь вне подозрений?

Управляющий кивнул на старичка-дворецкого.

— Сергей Ильич, он точно не мог. Еще его прадед служил нашей семье, он нас обоих на руках качал. Кто угодно, только не он.

Я кивнул. Принимается, тем более, что дедок и правда выглядит безобидно.

— Тогда бери своего Сергея Ильича и потрясите с ним одну половину слуг, а я — другую. Так пойдет быстрее.

Определившись с планом действий, я грозно нахмурился и провозгласил:

— Вы знаете, зачем я вас здесь собрал?

— Я не брал тот рубль, богом клянусь! — испуганно пискнул кто-то. Я отыскал источник голоса в толпе: помощник конюха.

— Конечно, не брал. Я же знаю, что это были два рубля, — успокоил слугу я.

Тот в ужасе бухнулся на колени.

— Ваше Сиятельство! Неправда это, чем хотите, поклянусь! Рубль это был, я точно помню!

Поняв, что последнее было явно лишнее, конюшонок побледнел, как полотно.

Мда, ну и слуги. Мало того, что воруют, так еще и тупые. Ладно, фиг с ним, с рублем, я здесь по более важному вопросу.

— Оставь себе, — разрешил я. — Но еще раз узнаю, что крадешь — высеку. Кто из вас еду готовит?

Вперед вышли две дородные женщины.

Мы переглянулись с Игорем, и я поманил одну из поварих пальцем. Вторая, испуганно теребя передник, подошла к некроманту.

— Пойдем, поговорим.

На губах женщины явно застыл вопрос: «о чем?», но задать его она не решалась. Я отвел ее в одну из комнат и плотно закрыл дверь.

— Помнишь тот день, когда мы с моим кузеном наткнулись на портал?

Повариха торопливо кивнула.

— Скажи, я перед отъездом ел что-нибудь?

— Ели, Ваше Сиятельство.

— Вместе с Игорем? — уточнил я.

— Нет, Ваше Сиятельство. Вы в комнатах были, приказали в спальню еду подать. Сказали, ужинать не хотите, только перекусить.

— И кто готовил еду, ты?

Женщина испуганно кивнула.

— Я, Ваше Сиятельство. Мы с Анькой вместе. Она суп и мясо, а я заливное.

А неплохо перекусил бывший хозяин тела. Это ж не перекусить можно, а прямо обожраться.

— А приносил кто? Тоже вы?

— Девки приносили, Ваше Сиятельство. Наше дело — готовить, их — носить.

— Какие девки?

— Машка и Фрося, — покорно ответила повариха. — А почему вы, Ваше Сиятельство, спрашивать изволите? Не понравилась вам еда?

— Понравилась, только я после нее чуть не помер.

— Батюшки светы! — повариха схватилась за сердце и схватила ртом воздух, словно выброшенная из воды рыба. Ее круглое лицо побагровело. Как бы ее удар не хватил.

Удар не хватил, но выглядел испуг очень натурально. Либо она ни причем, либо в моей кухарке погиб великий актер.

— Я не виновата, Ваше Сиятельство! Чем хотите, поклянусь.

— Верю, верю, — успокоил ее я. — А ты ничего подозрительного в тот день не замечала?

— На кухне? — уточнила повариха.

Нет, блин, в конюшне.

— Ничего, Ваше Сиятельство. Как обычно, все было.

— И никто посторонний не заходил?

— Нет, Ваше Сиятельство.

— Ясно, можешь идти.

Как выяснилось, Игорь тоже завладел бесценной информацией про Машку и Фросю, так что девушек-подавальщиц решили допрашивать вдвоем. Даже втроем, если считать дворецкого, который только мешал, поминутно охая, как же могли любимого графа отравить и что ж это такое делается. Предсказуемо девки ничего нового не сообщили. Барин заказал еду, барину ее принесли, никого не видели, ничего особенного не происходило, мы ни в чем не виноваты. Я чувствовал, что из них можно выжать и побольше информации, но не мог найти правильных вопросов. После этого опросили остальных слуг, хотя в их причастность я не верил. Поэтому домовых, включая Петьку, который, как я понял, выполнял здесь роль мальчика на побегушках, опрашивали прямо в зале, не утруждая себя приватным разговором. Предсказуемо никто ничего не знал.

Наконец, я был вынужден признать свое детективное фиаско. Никто ничего не знает, никто ничего не видел, все ни при чем и истово кланяются любимому господину. Надо будет и правда передать дело в полицию. Авось найдут отравителя.

Я отпустил слуг, которые тут же разбежались, как тараканы, которым чудом удалось увернуться из-под тапка, вышел до двор и уселся прямо на ступени. Воздухом, что ли, подышать. Утомили меня все эти разговоры.

— Ваше Сиятельство!

Я обернулся. За мной, воровато озираясь, выбежал Петька.

— Чего тебе?

— Ваше Сиятельство, — Петька подошел ко мне и замялся, явно не решаясь что-то сказать. — Вы про слуг спрашивали, не было ли чего подозрительного. Я Аньку видел, только сказать забоялся.

— Какую Аньку?

— Повариху, — охотно пояснил паренек. — У нее новый хахаль завелся. Она, конечно, отрицает все, только мы ж видим. Бегает вечно куда-то, сидит, когда никто не видит, лыбится, глаза в потолок, как будто мечтает о чем-то. То колечко у нее новое, то сережки. Говорит, сама купила, да что ж купишь, когда вы нам такие копейки платите.

Мальчишка запнулся, поняв, что последняя фраза явно была лишней. Я сделал вид, что ничего не заметил.

— И где у нее этот хахаль? Видел его кто-нибудь?

— Видел я один раз, Ваше Сиятельство. В Лазареве. Анька последнее время все в город, все в город: как что ни привезти, так сразу она вызывается. Поехали мы один раз с ней, я и видел, как она с каким-то мужиком шушукалась. Обычный, борода, волосы темные, только я его раньше ни разу не видел. Не местный, наверное. И смотрела так на него. Думала, я их не вижу, но я-то видел.

Я благодарно потрепал пацана по плечу.

— На, держи еще монетку.

Тот аж подпрыгнул от радости.

А что, это зацепка. Появился хахаль, надул в уши и подговорил отравить господина. Не знаю уж, как он ее убеждал: рассказывал про меня ужасы, сулил прекрасное совместное будущее или вообще не сказал, что это яд, просто попросил подсыпать мне что-то в еду. Но эта внезапная большая любовь явно непроста. Надо снова допросить эту Аньку и вытрясти из нее правду. Найдем хахаля — выйдем на заказчика.

Я поднялся и снова зашел в дом.

— Сергей Ильич! — дворецкий тут же материализовался передо мной. — Приведите Аньку, кухарку, мне снова надо с ней поговорить.

Старичок подобострастно кивнул и пошел на кухню. А, впрочем, черт с ним, с дворецким, пока он там дошаркает. Я обогнал деда и широким шагом прошел на кухню.

Кухарка с круглым лицом, которую я давеча чуть не довел до инфаркта, месила тесто, рядом прибирала какая-то девица. Больше на кухне никого не было.

— И где Анька? — спросил я, уже предчувствуя ответ.

— К себе пошла. Сказала, переодеться ей надо, мол, жарко.

Я взбежал по лестнице, попутно узнав у дворецкого, где живет повариха. Дернул ручку — к счастью, половина дверей в комнаты слуг не запирались. Аньки нигде не было, на кровати были в беспорядке свалены вещи и только открытое окно ехидно подмигивало мне. Я выглянул наружу и увидел примятую траву, красноречиво свидетельствующую, что в нее недавно кто-то спрыгивал. Да твою ж мать!

Глава 11

Раз уж расследование провалилось, я решил наведаться в шахту. Повариха-предательница сперла чью-то лошадь и удрала. Разумеется, за ней послали погоню, но так и не нашли. Скорее всего, отравительница сбежала аж в Оренбург и затерялась там. Ищи ее теперь.

Шахта встретила меня бурной деятельностью. Два тролля преданно стояли у входа и выглядели очень грозно, гномы сновали туда-сюда с тачками. Золото добывать они еще не начали, но подготовительная работа шла вовсю.

Шахтёрский городок, спасибо некроманту, выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз. Кучу старого шахтерского оборудования, десять лет простаивавшего без дела, починили и привели в нормальный вид, недостающее купили. Появилась и нормальная мебель взамен старой, покореженной и местами рассыпавшейся (тоже каменная, понятия не имею, где Игорь ее взял), и инструменты, и еда, и даже попоны для пони. Да и сами гномы казались довольными жизнью. Денег я им, правда, так и не заплатил, но осчастливил пачкой акций. Перед этим, правда, пришлось долго объяснять Швотенберцу, что за бумажки я ему сую, но в итоге гном остался доволен. Тем более, часть коротышкам я выделил довольно нехилую. Можно было и меньше, но это ведь они здесь горбатятся, а не я. В некотором роде это и их шахта тоже. Не хочу быть злым-презлым капиталистом, заставляющим угнетенных работать на себя за копейки.

Поздоровавшись со всеми встречными гномами, я подошел к троллям.

— Как твои дела?

— Моя хорошо, — ответил Большой Валун. Все имена троллей были так или иначе связаны с камнями и не отличались разнообразием. Подумал немного и добавил: — только моя не хотеть работать.

Это что еще за новости?!

— Но почему? Разве вам здесь плохо?

— Твоя обманывать. Твоя обещать деньги.

А, вот оно что. Затея всучить троллям акции провалилась — они для этого оказались слишком тупыми. Но мы же, вроде как, договорились об отложенной оплате.

— Я же сказал, деньги будут, но попозже.

— Моя передумать.

Я с удивлением посмотрел на тролля. Чего это он? Понимаю, что это даже звучит абсурдно, но тролль, кажется, покраснел. Огромная каменюка избегала встречаться со мной взглядом, а в исполинских ручищах нервно теребила молодое деревце. Тролль смущался и явно что-то не договаривал.

— Твоя должна давать деньги. Но моя может подождать. Если твоя моей помочь, — наконец, родил тролль.

Ого! Что троллю может быть от меня надо?

— Я очень постараюсь, — заверил я. — А в чем помочь?

Тролль покосился на своего товарища.

— Моя не мочь сейчас говорить. Моя хотеть, чтобы, когда наша говорить, рядом никто не быть. Твоя ходить с моя за тот холм?

Я пожал плечами.

— Ладно.

Интересно, что у него там за проблемы. Гномы обижают?

Отведя тролля в сторону, я выжидательно уставился на него. Большой Валун переминался с ноги на ногу.

— Ну, говори, что у тебя там случилось?

— А твоя точно помогать?

— Точно, точно, — заверил я.

Тролль, наконец, решился.

— Моя страдать. — Тролль кивнул в сторону шахты, где его сородич по-прежнему нес пост. — Твердый Кремень меня не любить.

— Твердый Кремень? — я вспомнил второго тролля, молчаливого и как никогда лучше подходящего к своему имени и внешностью, и повадками. — Так она девочка?!

— Конечно, — тролль посмотрел на меня, как на идиота. — Она баба быть. Я мужик быть. Мы совсем разные быть. Как глупый людь не замечать. Только она меня не любить. А я грустить здесь один. Людь помогать, сделать, чтобы она меня любить. А я работать на людь и золото не просить.

Ну нифига себе побочный квест!

— А вы с ней давно знакомы? — спросил я, не зная, что еще сказать. Девушки к моим ногам, конечно, всегда падали, но в деле соблазнения троллих я экспертом себя не чувствовал.

— Два года быть. Мы сначала просто друзья быть, а потом я ее полюбить. А она не любить. Говорить, уйди, глупый тролль, — Большой Валун шмыгнул носом. — Как сделать, чтоб она меня любить?

— Цветок ей подари, — предположил я.

— Я дарить, — оживился Большой Валун. — Такой вот брать и дарить, — в доказательство своих слов тролль без особых усилий выдернул из земли молодую березку. Ну да, какая дама, такой и цветочек. — А она смеяться, говорить, цветы скучно. Подари мне подарок, говорить.

— А ты дарил?

— Дарить, — сокрушенно произнес тролль. — Камень дарить, как все тролли. Она говорить: фу. Тогда я большой камень дарить. Она говорить: фу. Тогда я находить и красный камень дарить, красный камень никто не дарить, хороший камень. А она говорить: фу. Говорить: хотеть камень, которого ни у кого не быть. Мои камни не хотеть. А где брать камни, которые ни у кого не быть?

Мне пришла в голову идея. Я дружески похлопал тролля по руке, поскольку до плеча мне было не дотянуться.

— Я тебе добуду такой камень. Ты же тогда будешь работать?

— Буду! — тролль просиял. — Моя работать. Хорошо работать, и день работать, и ночь. Только пусть твоя мне помогать.

— Помогу, помогу, — заверил я. — Вы мне тут еще троллят наделаете. Ради денег, в смысле, торжества любви, я готов на все.

* * *

— Ну вы, батенька, и извращенец, — с чувством произнес гном ремесленник, когда я обрисовал ему, что именно хочу выточить из камня. Каменный идол, которого я не так давно вытащил из воздуха, конечно, уже испарился, зато неизгладимое впечатление от него у меня осталось. Если уж и есть где-то камень, который ни у кого не быть, так вот он! Такого уродца слепить ни один здравый ум не догадается.

— Где ж вы, позвольте узнать, такое выкопали? — продолжал удивляться гном, разглядывая рисунок.

— Секрет фирмы.

— А срамное место обязательно таким большим делать? На что оно ему такое?

— Обязательно. Чтобы размножаться и делать другие камни, — авторитетно ответил я.

— Ладно, хозяин барин. Главное, чтоб жена моя этого не увидела. Пять золотых с вас.

Я вздохнул и протянул деньги. Дорого, но тролль-охранник мне нужен.

В Лазарево мы поехали на следующий день после визита в шахту. С собой я планировал взять только пару солдат для охраны, но в последний момент за нами увязался Петька. Мальчишка каждый визит в город воспринимал, как большое приключение, так что я не смог отказать любимцу. Даже дал ему пару монет и отправил в лавку кондитера купить себе что-нибудь, пока я торчу у каменщика. Пусть малец порадуется.

Неожиданно на улице громко заржал Инцитат. Именно заржал, как лошадь, но я отчетливо понял: четвероногий друг зовет меня. Насколько я знаю своего чудо-коня, он не ржет понапрасну.

Я выскочил из лавки и подошел к своим. Вроде, все спокойно: охранники стоят на месте, горожане чинно идут мимо, по городу никто не бегает. Я подошел к коню.

— Что случилось?

— Ничего, Ваше Сиятельство, — удивлённо ответил солдат.

— Да подожди, я с конем разговариваю.

— Мальчик ваш. Он вышел из лавки и пошел за каким-то неизвестным мне господином. Я подумал, надо вам об этом сказать.

Я потрепал коня по холке.

— Спасибо, Инцитат. Куда пошел?

Конь махнул хвостом.

Я повернулся к солдатам:

— Где Петька?

Те недоуменно переглянулись.

— Вы ж в лавку его послали, Ваше Сиятельство.

— И он не выходил?

— Вроде, нет, — неуверенно протянул один. — Мы все туда, где вы были, смотрели, Ваше Сиятельство, не случилось бы чего.

Прекрасная у меня охрана, конь видит, а они нет. Я раздраженно махнул рукой и приказал:

— Быстро, в ту сторону.

— Верхом? — уточнил солдат.

Я оглядел привязанных к столбику коней. Скакать верхом по узким городским улицам то еще удовольствие, да и мы привлечем слишком много внимания. Так что пусть стоят. Надеюсь, графских лошадей не сопрут, да и Инцитат за ними присмотрит.

Мы быстро двинулись вперед по улице. Горожане расступались перед нами. Знают графа в лицо, с удовольствием отметил я, а не знают, так видят мой богатый наряд и принимают разумное решение свалить с дороги.

Я вертел головой по сторонам, но Петьки видно не было. Ежу понятно, кого он там мог увидеть. Если не своего городского дружка, что вряд ли, то того самого загадочного хахаля пропавшей служанки. И юный дурак, конечно же, вместо того, чтобы позвать меня, решил сам поиграть в шпиона. Как бы эта игра не вышла для него боком.

Поняв, что высматривать Петьку в толпе — дело гиблое, я поймал за руку какую-то женщину. Та испуганно уставилась на меня.

— Ваше Сиятельство…

— Ты видела здесь ребенка? Шустрого, кучерявого, темноволосого, темноглазого?

Женщина указала рукой в переулок. Я кивнул в знак благодарности и ринулся туда.

Переулок был таким узким, что там плечом к плечу с трудом могли пройти два человека, и заканчивался тупиком. Ни мальчишки, ни загадочного мужика нигде не было. Вот черт!

С другой стороны, не сквозь землю же они провалились. Наверняка наш отравитель юркнул в один из домов, а мальчишку заманил следом. Осталось выяснить, в какой именно.

Я быстро прикинул, как в короткий срок обшарить дюжину домишек, но тут судьба мне помогла. Из самого последнего дома слева раздался грохот. Мы с солдатами переглянулись и ринулись туда.

Дверь оказалась заперта, но мои дюжие молодцы ее вышибли. А не вышибли бы, так я бы помог магией.

Нашим взорам открылось убранство жилища нищающего, но пока еще полностью не обнищавшего горожанина. Земляной пол, бывшая когда-то добротной, но очень старая мебель, ободранные стены. И никого.

Свет почти не проникал сквозь закопчённые окна, я подавил желание зажечь магический светильник. Еще неудачно махну рукой и спалю здесь все, будет немного неловко. Разглядим так, все же, на дворе не ночь.

Где здесь можно спрятаться? Я повертел головой и заметил светлое пятно на полу. Как будто бы раньше здесь стоял диван, защищая доски от оседающей на них грязи, но теперь его передвинули. Зачем?

Приглядевшись, я заметил выкрашенное светлой краской кольцо. Вход в подвал. Фу, как банально.

Солдаты налегли на кольцо, и крышка подвала неохотно поднялась. А она тяжелая, судя по тому, как они пыхтят от натуги. Я все-таки создал небольшой огненный шар, тут же озаривший дом неровным светом. А то так, чего доброго, и ноги можно переломать, спускаясь.

Жестом отстранив солдат, я полез первым. В конце концов, граф я или кто? Подвал оказался неглубоким, при желании в него можно было даже просто спрыгнуть, минуя лестницу. Внизу обнаружился темноволосый мужик лет сорока. Глаза у него были злобные, как у хорька, а в руке он держал нож, приставленный к горлу мальчугана с мешком на голове. В последнем я узнал Петьку.

— Не подходи, — угрожающе прошипел отравитель. — А то убью его.

Я брезгливо поморщился. Много я в жизни знал уродов, сам не святой, но чтобы брать в заложники детей? За такое в аду определённо приготовлен отдельный котел.

— Отпусти его, а то будет больно, — предупредил я.

Подонок осклабился:

— И что ты мне сделаешь, благородный? Ты же у нас без Дара.

Можно было, конечно, наглядно продемонстрировать мудаку, как он не прав, но мне не хотелось на эту погань даже Силу тратить. Поэтому я просто зарядил воздушным кулаком ему в лоб, да с такой силой, что отравитель выронил нож и рухнул навзничь.

Я тут же подскочил и стащил мешок с головы мальчишки. Глаза у него были круглыми от ужаса, но, кажется, он был в порядке.

Отравитель на земле застонал, приходя в себя. Ну и вкусы у нашей кухарки, урод же уродом. Не дожидаясь моего приказа, мои верные солдаты уже опутывали убийцу веревкой, найденной тут же в подвале. Я, не удержавшись, пнул пленника в солнечное сплетение, отчего тот зашипел и свернулся от боли. Так тебе и надо!

— Кто твой наниматель?

В ответ убийца плюнул на пол. Ладно, наградим его еще одним пинком.

— Отвечай, если не хочешь, чтобы я запалил на тебе рубаху. Или чтобы в твоих кишках поселились тараканы.

Последняя угроза урода, кажется, проняла. В крысиных глазках промелькнул страх.

— А ты так можешь?

Не знаю, не пробовал, но сообщать об этом не собираюсь.

— Могу, — зловеще произнес я. — Так кто тебя нанял?

— Не знаю, — сквозь зубы проговорил убийца. — Я его не видел.

— Да неужели? С неба спустился ангел и приказал грохнуть графа Лазарева?

— Он был в капюшоне, — буркнул убийца. — И в плаще. Лица не видно, если б не мужской голос, даже не понять, мужик или баба.

— Какой голос? — тут же уцепился за это я. — В нем было что-то особенное?

— Нет. Голос как голос.

— Какие-нибудь приметы у него были?

— Нет. Говорю же, не видел я его толком. Только…

Наемник замолчал.

— Только что?

— Татуировка у него была, — нехотя проговорил наемник. — Рукав задрался, и я увидел. В виде серпа.

В виде серпа? И молота?

— Что тебе приказали? Тот человек говорил, зачем понадобилось меня убивать?

— Нет. Приказали убрать вас и все. Я сначала думал сам в дом напроситься, устроиться каким-нибудь конюхом, потом встретил эту вашу Аньку. И понял, зачем лезть, когда можно запудрить мозги девке-дуре.

Я скривился. Я б такую рожу не только в конюхи не взял, а даже в лошади, а у Аньки оказался вкус похуже.

— И чем ты ей их пудрил?

— Известно, чем. Говорил, заработаем денег и сбежим вместе. Дал яд, сказал, барину только немного поплохеет и оклемается, ничего страшного.

— Что ж не сбежали? И что ж она не сбежала? — добавил я скорее для самого себя.

Наемник пожал плечами и тут же поморщился от боли.

— А на что бежать? Вам же не поплохело.

Ну да, логично.

— Я хотел ее еще раз подговорить, только не успел. Вы меня первые нашли.

Итак, кто-то очень хочет меня убить. Даже придумал сложную схему, включил в нее несколько подставных лиц. Что-то мне подсказывало, что таинственный наниматель — не сам заказчик, а всего лишь еще одно звено цепи. Из зацепок у нас только татуировка. Так себе, конечно, улика, но лучше, чем ничего.

Я с отвращением оглядел наемника. А с этим-то что делать?

Злость и здоровое желание сделать мир чище подсказывали убить на месте, а тело где-нибудь закопать. С другой стороны, я все-таки не убийца, да и потенциальные проблемы с законом мне ни к чему. Второй вариант — сдать урода в полицию и обвинить в нападении на ребенка. Но тогда начнутся ненужные вопросы и придется рассказать о покушении, а этого мне почему-то не хотелось. Вот не хотелось, и все. Сам доведу это дело до конца.

Но, если не в полицию, то куда?

— Пошли, — я принял решение. — Отправишься к стражам порядка.

— За что? — попытался обнаглеть хорек.

— За покушение на убийство.

— А чем докажете, что я вас убить хотел?

Я сделал круглые глаза:

— А кто говорит обо мне? Ты чуть не зарезал ребенка, мы все это видели. За такое полагается повешенье.

Солдаты вытолкали наемника со связанными руками из дома. Видя ужас в глазах Петьки, я с трудом сдерживался, чтобы не прибить урода на месте. Мальчишка старался держаться молодцом, но ладонь его, которую я сжал, была мокрой от пота.

Где там в подотчетном мне городе отделение полиции?

Я только собрался задать этот вопрос, выдав его за риторический, но тут наемник вдруг ударил одного из держащих его гвардейцев головой в нос. Пнул другого в колено, вырвался из рук и сиганул через улицу.

Дальше все произошло одновременно. Я вскинул руку, намереваясь запустить в беглеца заклинанием, завопила какая-то женщина, заржала лошадь и послышался отвратительный хруст. Неудавшийся отравитель убежал недалеко. Жизнь его закончилась под копытами вылетевшей из-за поворота лошади.

Я закрыл рукой глаза мальчишке, не желая, чтобы он смотрел на растекающуюся под проломленной головой лужу крови. Кто ж так носится по городу в повозке, ГИБДД на них нет. С другой стороны, жалеть наемника я уж точно не буду. Наоборот, так ему и надо. Есть все-таки и в этом мире справедливость.

* * *

— Под лошадь? — удивился некромант, когда я рассказал ему о незапланированном приключении в Лазарево. Мы уже традиционно сидели у меня в гостиной, я разглядывал свой любимый артефакт.

— Именно. И легким испугом, к счастью или к несчастью, не отделался. Причем он почти ничего мне не рассказал. Только признался, что у нанимателя была татуировка на руке в виде серпа. Видел такую когда-нибудь?

Игорь нахмурил брови.

— Не припоминаю. Может, в полицию обратиться?

— Не хочу, — упрямо заявил я. — Разберемся во всем своими силами. Кстати, давно собирался у тебя спросить. Что еще за магия Шахинов? Я все время про нее слышу, но так до сих пор и не понял, что именно она из себя представляет.

Некромант хмыкнул.

— Хочешь сказать, ты уже пару недель как попал в это тело, но до сих пор не удосужился узнать ничего про собственную жену? Мда, Вик, супруг из тебя так себе. Пожалуй, тогда я тоже оставлю тебя в неведении.

— Не вредничай, — буркнул я. — Я хотел, но все времени не было.

— Ладно, так и быть, просвещу тебя. Шахины — древний Род Одаренных из Османской Империи. По легенде они происходят от магов Расколотого мира и вообще полулюди-полудухи, хотя такое о себе утверждает чуть ли не каждый благородный Род. Они всегда обладали большой Силой, причем в основном боевой. Лет сто назад этот Род среди османов был одним из самых могущественных и даже чуть ли не претендовал на верховную власть, но потом проиграл политическую битву и впал в немилость. Часть Шахинов истребили, часть сбежала, в том числе и в Российскую Империю. Осели здесь, ассимилировались, но некоторые свои традиции сохранили. А надо сказать, что даже в Османской Империи Шахины выделялись своими обычаями. В частности, у них считается страшным позором для женщины быть у мужа единственной женой. Раз мужчина больше никому не нужен, значит, женщина выбрала убогого и должна быть за это осмеяна.

— Да, это я уже понял, — заверил я.

— Так что советую тебе все-таки наладить отношения с Турчаниновой. Лидия злится, что у тебя срывается очередная помолвка. А боевой маг в гневе, знаешь ли, дело опасное. Особенно когда ты на этом боевом маге женат. Ладно, — подвел итог некромант, — фиг с ними с Шахинами, давай думать, где взять денег. Нужно еще пятьдесят тысяч, а время поджимает. Пока первоочередная задача — выкупить усадьбу.

— Что-что выкупить?!

Я резко обернулся. На пороге стояла Лидия. Вот блин!

Само собой, о том, что мы скоро станем немножечко бездомными, я ей не рассказывал. Об отравлении тоже, но первую часть разговора она, судя по всему, не слышала. Глядя на разгневанно упирающую руки в бока жену, я понял, что для семейного скандала хватит и второй.

— Виктор, ты что, заложил усадьбу? Ты с ума сошел?!

— Дорогая, у меня все под контролем, — попытался успокоить ее я. — Мне просто нужно было немного денег, поэтому пришлось взять небольшой залог. Но в самое ближайшее время мы ее выкупим.

— Выкупим? Да как ты мог, это же наш дом!!!

— Лидия, ничего страшного не происходит. Просто я…

Волна магии пролетела мимо меня и с треском врезалась в стену, являя собой живую иллюстрацию к рассуждениям Игоря о боевом маге в гневе. Пасторальная картина с котиками, висевшая здесь, наверное, долгие годы, упала на пол, стекло треснуло. Вот блин, ну не казалась же истеричкой!

— И слышать ничего не хочу! — отрезала жена, развернулась на каблуках и треснула дверью с такой силой, что та чуть не развалилась. — Я-то думала, ты взялся за ум, а ты…

Я тяжко вздохнул. Мда, неудачно вышло. Похоже, секса сегодня не будет.

Да пошло оно все! Все достали.

Я повернулся к некроманту:

— Игорь, давай выпьем.

— Ты же знаешь, я не пью.

— Ну да, ну да. Не пьешь, не трахаешься, поскольку это уменьшает твою драгоценную некромантскую силу, я помню. Но иногда-то можно.

Кузен отрицательно покачал головой.

— У меня и так голова раскалывается с самого утра, если мы еще и выпьем, я совсем лягу. Так что извини, Вик, не в этот раз.

— Тоже мне, друг называется. Мне в этом чертовом доме, кроме тебя, даже выпить не с кем. — Меня вдруг посетила идея. — Хотя нет, есть с кем. Ну и фиг с тобой.

* * *

— Так вот, жена меня не любит, — в очередной раз поделился я, ерзая на соломе и вливая в себя очередную стопку водки. В глазах потихоньку начинало двоиться, ну и ладно. В конце концов, имеет граф право напиться в собственном имении.

— А меня — ее кобыла, — грустно ответил Инцитат. — Уж я к ней и так, и так, а она ни в какую. А ведь она прекрасна, как утренняя заря!

Я подлил коню еще воды и сунул под нос морковку. Морковка тут же исчезла.

— Все бабы дуры, даже если они лошади! — постарался я утешить коня.

— Ага!

— Усадьбу, говорит, заложил. Ик, да это вообще был не я. Я ее, наоборот, выкладываю обратно! Зарабатываю, тружусь в поте лица. А эта дура и слушать не стала, ушла, хлопнула дверью. Вот женюсь на рыжей, а эту выгоню.

— Рыжая — это хорошо, — поддержал Инцитат. — Ласточка вон тоже гнедая. Только она в мою сторону и не смотрит. Представляешь, она все смотрит на Бурана. Его же кроме кобыл и овса ничего не интересует. Зато он белый, сильный и красивый. А я что? Ни стати, ни хвоста. Я-то думал, это ничего, главное то, что в душе. Стихи ей читал, комплименты делал, а она только ржет и отворачивается. Не нужен ей мой внутренний мир.

— Все бабы дуры, — еще раз резюмировал я. Инцитат согласно похрустел.

— Ничего, Инцитат, — я похлопал коня по холке. — Вот мы тебя откормим, отпоим, залоснишься лучше Бурана. Все кобылы твои будут. Ик!

Я выпил снова и чуть было самым постыдным образом не рухнул вперед. Но-но-но, гравитация, никто еще не ставил Вика Лазарева на колени, и ты не будешь! От очередной порции алкоголя душа моя требовала вершить добрые дела.

— Ик! цитат, — снова икнул я, — а у тебя есть мечта?

Конь замялся.

— Если вам интересно, милостивый государь.

— Конечно, интересно, мы ведь с тобой друзья, — подбодрил я коня.

— Я хочу научиться читать, — признался Инцитат, смущенно потупившись. — Но этоневозможно, увы. Я наделен способностью говорить, но не понимать печатный текст. А мне бы так хотелось… Книги — кладезь знаний и мудрости, но, увы, лошадям они недоступны.

— И всего-то? Я сам буду тебе читать! — возвестил я, чувствуя радость от того, что легко и просто могу кого-то осчастливить. — Вслух! Да прямо сейчас и начну, по памяти.

Я напряг отравленные алкоголем мозги, силясь вспомнить какой-нибудь кладезь поинтереснее. На ум приходили только телефонный справочник и камасутра.

— О, Инцитат, стихи! — возвестил я. — Классика, ик, мировой поэзии. Однажды в студеную зимнюю пору лошадь примерзла…

Я запнулся, поняв, что Инцитат, наверное, обидится. Конь между тем смотрел на меня с интересом.

— Куда примерзла?

— Забудь. Я тебе другой прочитаю, ик! Только мы с конем по полю… ик!

Тут гравитация все-таки победила, и благородный граф Лазарев рухнул своей благородной мордой прямо в сено.

— Знаешь, Инцитат, ты отличный собеседник, — пробормотал я, чувствуя, как мое сознание куда-то уплывает. — Ты — мой единственный друг! Вот сделаю тебя управляющим вместо Игоря. А лучше вообще бароном. Нет, графом, как я. Сенатором! И почему я подумал про сенатора…

Я в последний раз икнул, и все поглотила тьма.

Глава 12

Новый день встретил меня похмельем и уже традиционным вопросом: где бы еще денег взять?

Оказывается, в какой-то момент вчера я все-таки встал с пола конюшни и нашел в себе силы доползти до кровати. Причем, кажется, в конюшню я даже возвращался, поскольку на полу рядом с дрыхнущим Инцитатом, которого я сходил проведать после пробуждения, валялся сборник детских сказок, любовный роман и почему-то учебник физики. Желание мое нести радость ближнему своему явно прошлой ночью не знало препятствий и границ.

Прошла половина отведенного мне Императором срока, а я собрал половину суммы. Полет нормальный, только теперь мне надо где-то взять вторую половину. Я лениво потянулся, пытаясь окончательно проснуться. Заметил на столе графин с водой и легкую закуску, оставленные заботливым дворецким. Я смутно помнил, как вчера старичок помогал упившемуся в хлам господину добраться до спальни.

Я жадно выпил прямо из горлышка и укусил какой-то бутерброд, холодный, но все еще вкусный. Рядом с подносом с едой лежала свежая газета. Дворецкий явно меня переоценивает, раз считает, что я с утреннего похмелья в силах читать новости.

Газету я все-таки открыл. Ничего интересного там не было: какие-то светские сплетни, восхваления Императора, пара купцов предлагала свои услуги. Не хватает только анекдотов и рубрики «Продам гараж» и будет прямо желтая пресса из моего родного мира. О, а это еще что?

«Счастливы сообщить, что 15 мая сего года в славном городе Оренбурге будет проведен турнир по покеру, — сообщала газета. — Взнос — пять тысяч золотых, первый приз — двадцать пять тысяч, второй — десять тысяч». В числе участников барон такой-то, барон сякой-то, пара офицеров и господин, пожелавший остаться инкогнито.

А покер — это интересно. В прошлой жизни я слыл грозой всех казино, вследствие чего меня быстро перестали в них пускать. Причем я даже не мухлевал, хотя мог бы. Просто я был намного умнее тех дурачков, которые садились со мной играть.

Я окончательно встал с кровати, умылся и принялся думать. 15 мая — это как раз сегодня, и турнир пройдет вечером. До Оренбурга не так уж далеко, полтора часа на лошади, успею поесть, приодеться и составить план. Зачем составлять план, спросите вы? А план всегда нужен.

Игорь моей радости от предстоящего турнира не разделял.

— Что, опять решил все проиграть? — хмуро спросил некромант за завтраком.

— Что значит «опять»? — возмутился я. — Лично я, к твоему сведению, ничего еще не проигрывал! Я был звездой покера в своем мире.

— Виктор тоже так говорил. Только почему-то эта звезда вечно возвращалась без денег и ныла, что ей просто не повезло.

Я проигнорировал бурчание кузена и потребовал:

— Расскажи мне об остальных участниках. Ты их знаешь?

Некромант пожал плечами.

— Не особо. Бароны, офицеры, видел пару раз. Высшее дворянство в этот раз решило проигнорировать турнир — Осокина не играет, Бехтеев слишком стар, ему тяжело мотаться в столицу княжества, а Жмурло, говорят, слег с неизвестной болезнью.

— Слег? — заинтересовался я. — Отлично, так ему и надо! Надеюсь, это геморрой. Сильные игроки есть среди участников?

— Один. Офицер императорской гвардии Воронов, прибыл как раз, когда открылся портал. Не скажу, что великий игрок, но несколько выигранных турниров на его счету есть. Остальные так, любители.

Я фыркнул. Еще птички меня не обыгрывали.

— А что это за неизвестный игрок?

— Понятия не имею. Честно говоря, даже не представляю, кто это может быть. Наверное, какой-нибудь приезжий. Знаменитый покерист из Москвы, обыгравший уже всю империю и решивший от скуки наведаться в глубинку.

— Да хоть весь мир! — я доел ветчину, допил кофе и поднялся. — Запомни, Игорь: графа Лазарева и сам черт не обыграет!

Поездка до Оренбурга оказалась долгой и скучной. Ехать верхом и натирать мозоли на заднице я все-таки не стал, да и не пристало это благородному графу, так что отправился в повозке с небольшим эскортом охраны. Зевая на лавке и пялясь на проплывающую мимо траву, я начал понимать, почему моя жена так часто остается в Оренбурге ночевать в выделенной ей Академией комнате. Если каждый день кататься туда-обратно, свихнуться можно.

Внезапно лошади заржали и остановились. Охранники потянулись к пистолетам, глядя на выросших перед нами вооруженных бандитов, но я остановил их взмахом руки и вылез из повозки.

— Успокойтесь, я их знаю. Привет, Сапог, — поздоровался я с гоблином.

— Я говорил, что найду тебя! — воинственно возвестил остроухий. В руках у него на этот раз была не доска, а самая обычная палка. — Тебе не спрятаться, людишка!

— Да я и не стараюсь, — пожал плечами я. — Вы по-прежнему «Каменная елда»?

Гоблин смутился.

— Вообще-то нет. Мы послушали тебя, людишка, хоть ваш поганый род обычно и не способен изречь ничего стоящего. Теперь мы банда «Яростные мерины».

Повисло молчание. Солдаты, на лицах которых поначалу при появлении гоблинов было написано исключительно изумление, старались не заржать.

— Ваше Сиятельство, а он знает, что такое мерин? — спросил у меня один из охранников.

— Не думаю.

— Объясните?

Я объяснил.

— Что, прям отрезают?! — ужаснулся Сапог.

— Ага. Прям оба!

Среди остроухих пронесся испуганный вздох.

— Ладно, тогда мы больше не «Яростные мерины», — нехотя признал Сапог.

— Здравое решение, — оценил я. — Ладно, я тороплюсь, так что предлагаю вам убраться с моей дороги и обсудить свои проблемы с неймингом, а я поехал.

Я надеялся, что Сапога чему-то научил опыт прошлой встречи, но не тут-то было. Гоблин воинственно потряс палкой.

— Молишь о пощаде? Не пройдет! Ты обидел ребенка, мы этого так не оставим. Выходи биться один на один, людишка!

— Ты точно этого хочешь? — обреченно спросил я. — Может, вы просто свалите и все?

— Никогда! Мы будем драться за честь нашего народа!

— Ну, если ты настаиваешь, — ответил, смиряясь с неизбежным. — Пуньк.

* * *

Наконец, впереди показалась столица княжества. Я с интересом осматривал аккуратные домики. И в четыре-пять этажей есть, не то что в Лазаревом. По чистым мощеным улицам ходят нарядно одетые горожане, не то что в Лазаревом. Лавки, магазины, явно процветающие, а не загибающиеся от того, что покупателям нечем платить, не то что… В общем, проезжая по Оренбургу, я стремительно зарабатывал себе комплекс управленческой неполноценности. Как только разберусь с шахтой и выкуплю имение, надо будет навести порядок в своей вотчине. Граф я все-таки или не граф.

Наконец, мы подъехали к украшенному лепниной игорному дому. За воротами к повозке сразу же подскочил лакей и услужливо открыл дверь.

— Вы на турнир, сударь?

— Да, — я милостиво позволил проводить меня до дверей. — Граф Лазарев.

Лакей почтительно провел меня к старичку в очках, сидящему перед огромной книгой. Тут же подошел слуга и принял у меня дублет.

— Сударь, вы записаны? — осведомился дед.

Блин, так там еще и записываться было надо.

— Само собой, записан, — небрежно проронил я. — Граф Лазарев.

Старичок полистал свою книжку.

— Простите, сударь, но вашего имени нет.

Я недовольно поднял бровь.

— Нет моего имени? Я полагаю, вы шутите? Я потратил полтора часа, чтобы доехать до Оренбурга, отменил важные дела, еще неделю назад специально посылал слугу сообщить о своем намерении сыграть, а теперь моего имени нет?!

Старичок стушевался под моим яростным взглядом.

— Простите, сударь. Может, это какая-то ошибка…

— Разумеется, ошибка! — рявкнул я. — Ваша ошибка, из-за которой благородный человек вынужден стоять на пороге. Может, мне сообщать моему другу графу Покровскому о том, как в вашем заведении обращаются с аристократами? Его отец, знаете ли, вхож к самому Императору.

Эта угроза возымела действие. В нынешнем состоянии граф скорее влеж к Императору, а не вхож, но влиянием до сих пор обладает немалым. Да и слухи о том, что мы с молодым наследником стали тусоваться вместе, наверняка облетели уже все княжество. Дедок что-то забормотал, торопливо делая в своей книжке пометки. Наверное, вписывал мое имя. Лакей поймал какого-то слугу, что-то быстро проговорил ему, взглядом указывая на меня. Должно быть, приказал тащить дополнительный стул и порцию фишек для непредвиденного игрока.

Меня почтительно провели по коридору, деревянная дверь распахнулась и взгляду открылся игорный зал. Все, как всегда: крупье, обитый зеленым сукном стол, аккуратная горка фишек в центре, нераспечатанная колода. Стол явно был рассчитан на шестерых, но стулья слегка сдвинули, организовав еще одно посадочное место.

За столом, попивая вино, расположилась пятерка мужчин. Взгляд выхватил пару знакомых лиц: какие-то барончики, которые были у меня на приеме, но которых я толком не запомнил. Остальные и вовсе неизвестные. Что там говорил Игорь: единственный нормальный игрок — офицер Воронов? К гадалке не ходи, это вон тот с напомаженными усами и самодовольной рожей. Слуга представил нас друг другу. Я вспомнил состав турнира, указанный в газете, и понял, что не хватает как раз загадочного игрока, не пожелавшего назвать свое имя. Где же он?

Дверь распахнулась, и все в комнате уставились на вошедшего. Я тоже уставился: еще бы не уставиться на такое платье и такие сиськи. Вот это поворот!

— Баронесса Дарья Турчанинова! — объявил лакей.

Девушка грациозно вошла и оглядела зал. Единственное пустующее кресло стояло как раз рядом со мной. Я и не знал, что она играет. Судя по офигевшим лицам остальных, они тоже не знали.

— И вы здесь, граф Лазарев? — обронила девушка, присаживаясь.

Я поцеловал ей руку.

— Я там, где вы.

Рыжая держалась уверенно. Она явно не платье продемонстрировать сюда пришла и не просто поиграться, чтоб в первой же раздаче вылететь. Может, моя невеста Шредингера и не великий игрок, но что такое покер, она явно знает.

— С каких пор женщины начали играть в покер? — послышался презрительный голос.

Я обернулся: Воронов разглядывал Дарью, словно какое-то недоразумение. На щеках рыжей вспыхнули красные пятна, она открыла рот, чтобы ответить что-нибудь гневное, но я опередил.

— С каких пор вы решили, что имеете право оскорблять мою невесту?!

Невеста она или уже нет, но девушка метнула на меня благодарный взгляд. Но, естественно, из чувства противоречия все же шепнула:

— Я способна сама осадить нахала, граф Лазарев.

Естественно, способна. Судя по тому, что рассказывал мне о баронессе Игорь, она способна и в морду дать, но это не значит, что я не должен защищать честь своей женщины.

— Я бы вызвал вас на дуэль, — продолжил я, — но не срывать же благородным господам турнир. Поэтому мы отомстим вам за покерным столом, правда, сударыня?

Дарья кивнула, в ее глазах зажегся хищный огонек, грудь в вырезе платья вздымалась. Я подумал, что без платья она вздымалась бы гораздо интереснее, но тут же отбросил эти мысли, как отвлекающие от дела. Воронов презрительно хмыкнул. Он явно считал себя великим игроком. Ну-ну, птичка, посмотрим, как ты запоешь, когда вылетишь из турнира.

Крупье зачитал правила, раздал фишки и распечатал колоду. Я пристально оглядывал собравшихся. Воронов сидит с ленивым видом, пара баронов негромко переговариваются, офицерик с моноклем крутит башкой по сторонам. Этого списываем со счетов сразу: явно первый раз в игорном доме, играть не умеет, для него это просто развлечение. Дарья сидела со сосредоточенным видом, а две свои карты, когда их раздали, быстро посмотрела и прижала к столу так, словно боялась, что их кто-то отберёт. Девушка настроена серьезно.

Первые несколько раздач ничего интересного мне не выпало, я сидел в пасе и наблюдал за соперниками. Воронов осторожничает, Дарья тоже, чувак с моноклем, кажется, вообще не понимает, что происходит. А вот один барон, похоже, решил взять напором. Прошло всего четыре раздачи, и две из них он шел ва-банк. То ли ему безумно везет, то ли чуваку просто нравится играть в маньячном стиле. Что ж, мне тоже нравится, когда играют в маньячном стиле, особенно когда мне в руку приходит что-нибудь хорошее.

Подозрения подтвердились: барон и правда пихал все, что не попадя. Вот он снова пошел ва-банк. Теперь я точно уверен, что нормальной руки там нет.

Я тоскливо посмотрел на свои две тройки. Вот так всегда, у меня есть идиот, которого можно обобрать, а карт нет.

Барончика пас не только я. Весь стол затаился и ждал нормальной руки. И, наконец, дождался. Я выбросил свои тройки, а вот один из офицеров, ехидно улыбаясь, ответил.

Барон перевернул карты. Две двойки. Да блин! Впрочем, возможно, у офицера в руке что-то сильное.

Ну да, у него оказалось что-то сильное. Два туза. Я мысленно вздохнул, прощаясь с таким замечательным фишом.

Крупье снял верхнюю карту с колоды и принялся выкладывать пять карт на стол. Пятерка, дама, туз. Ну да, чтобы окончательно добить мои надежды на игру с идиотом, так у него хотя бы оставался шанс словить третью двойку и собрать сет.

Крупье выложил четвертую карту: двойка. Ну, она все равно уже не поможет. И пятую. Двойка!!!

Я чуть не грохнулся со стула. Внезапный обладатель каре двоек не верил своему счастью, офицер тупо смотрел на стол, похоже, не в силах понять, что только что произошло. Потом вскочил и изо всех сил врезал кулаком по столу:

— Невозможно!!!

К нему тут же подскочил слуга и принялся его успокаивать.

Мы переглянулись с Дарьей. Может, и невозможно, но фиш все еще в игре, еще и удвоился, а игроков стало шестеро.

Следующие несколько раздач мне снова ничего не приходило, фиш все так же пихал, остальные покорно пасовали. Даже как-то скучно: никакой динамики, никаких изощренных блефов, все просто сидят и ждут хорошие карты, чтобы принять ставку идиота.

Наконец, удача мне улыбнулась. Крупье аккуратно положил передо мной две карты, я осторожно их перевернул. Два короля! Ну наконец-то. Надеюсь, не случится по закону подлости, что именно в этой раздаче фиш решит прекратить выпендриваться и не поставит?

Не случилось. Барон традиционно пошел ва-банк, еще и лицо было радостное-радостное. Я посомневался для вида, нахмурил лоб, всем видом демонстрируя, что сомневаюсь, достаточно ли моя рука сильна, чтобы принять ставку. Надеялся, что в раздачу заползет еще кто-нибудь и я соберу двойной банк, но не случилось. Все остальные спасовали, и фиш перевернул карты.

Два туза! Твою мать, да как так-то! Почему он пихал любые две карты, но именно сейчас у него оказались два гребаных туза?!!

Я разве что зубами не заскрипел от злости. Плакали мои двадцать пять тысяч.

Крупье снова начал выкладывать на стол пять карт. Восьмерка, тройка, валет. С каждой выложенной картой мои шансы на победу таяли, как воск свечи. Пятерка, всегда о ней мечтал. И король. Король!!!

Лицо фиша, улыбавшегося во все тридцать два зуба, перекосило. Повезло, на ривере мне все-таки повезло! Я еле удержался от того, чтобы показать барончику язык. Получай карму, не все ж тебе переезжать на этом турнире!

Вторую половину фишек у барона отжала Дарья, дождавшись двух дам. Я хотел было пошутить, что в сумме дам три, но сдержался. После чего барон таки вылетел из турнира, и игра пошла веселее. По крайней мере, мы хоть до постфлопа доживали, а не вечно сбрасывали и надеялись получить сильную руку.

Вылетел чувак в пенсне, похоже, за всю игру даже правила до конца не понявший, его стэк отошел Воронову. Вылетел еще какой-то барон, понадеявшийся собрать стрит и в итоге не собравший. Я, Дарья и Воронов остались с двойным стеком и сообща доели офицерика, у которого фишек было совсем мало.

Итак, нас трое. Я вспомнил, что в турнире вроде как два приза. Разумеется, для себя я рассматривал только первый, но для игроков менее блистательных, чем я, второй тоже неплохо. И можно было догадаться, за кого из своих конкурентов я болею. Блин, да я готов сам проиграть, лишь бы Воронов вылетел с позором! Как назло, карта снова не шла. Пару раз я сунулся в раздачу с мелкой парой, в сет не попал и выбросил. Будем играть осторожно.

Мне карта не шла, а вот Дарье и Воронову, похоже, выпало что-то стоящее. Рыжая сделала ставку, офицер с невыразимо презрительным выражением на лице поднял, девушка уравняла. На стол легли две пиковые и одна червовая карта.

Снова ставка и снова принята. Крупье выложил третью карту — пиковую даму, ставшую подружкой уже лежащей на столе даме червовой. На лицах Дарьи и Воронова одновременно появилось торжествующее выражение.

Они оба явно что-то собрали. И рыжая должна, обязана собрать руку лучше, чем Воронов. Если победит эта наглая рожа, я ж не переживу.

Дарья играет хорошо, это я уже понял. Но больно самодовольно улыбается ее соперник. Не нравится мне эта улыбка, ох, не нравится.

Неожиданно я неловко взмахнул рукой и сшиб бокал вина. Тот со звоном упал на пол, вино выплеснулось мне на брюки и на ковер, где быстро начало растекаться красное пятно. Я сконфуженно принялся извиняться.

— Простите, простите, право слово, я не хотел.

Тут же подскочил слуга.

— Ничего страшного, Ваше Сиятельство, позвольте, я уберу.

— Нет, нет, я сам. — Я положил карты на стол, наклонился и взял бокал. Тот, к счастью, не разбился. — Право слово, мне так неудобно.

Поднимаясь вместе с бокалом, я исхитрился заглянуть в карты Дарьи, ради чего, собственно, все и затевалось. Флэш. Флэш — дело хорошее, вот только по наглой роже офицера я понял, что у него карты как минимум не хуже. С младшим флэшем так не лыбятся, а старшего у него быть не может, поскольку туз у Дарьи. Значит, фулл-хаус. Сейчас рыжая красавица проиграет и вылетит, а мы останемся в финале с этим нахалом. Ну уж нет, я предпочитаю соперников посимпатичнее.

Можно, конечно, исхитриться пнуть ее под столом и дать понять, чтобы сбрасывала карты, вот только что толку? Они и так пошли уже практически ва-банк. Единственный шанс для нее остаться за столом — выиграть эту раздачу.

Что ж, не будем отчаиваться. Пешка, если тренируется, может выбиться в ферзи, а флэш — перебить фулл-хаус. Если это флэш-рояль, конечно.

И теоретически он может выйти, нам нужен лишь валет нужной масти на ривере. Вот только шансы на такой исход ничтожно малы. Значит, шансы надо немного подкорректировать.

Я сконцентрировался, стараясь извлечь карту из колоды на нужное место. Не сказать, что мой Дар совсем не работает на предметы из этого мира: работает, но со скрипом. Молоток я тут, конечно, не призову, но вот переместить маленький кусочек картона, если очень постараться…

Я старался. Вызвал в голове образ пикового валета во всех подробностях и живо представил, как он ложится сверху колоды. Точно на указанное место, чтобы никто ничего не заметил. Прикол будет, конечно, если валет пик сейчас в руке у офицера, но вероятность такого облома мала. Будем надеяться на лучшее.

В колоде, на которую я все это время пристально пялился, произошло чуть уловимое движение. Никто ничего не заметил, даже я, который знал, куда смотреть, не мог сказать точно, видел я что-то или мне померещилось. Но по тому, как магия Дара откликнулась на мой призыв, я понял: получилось.

— На все, — Воронов двинул фишки к центру стола. Дарья молча приняла ставку.

Офицер ехидно улыбнулся и перевернул карты. Так и есть, фулл-хаус, причем старший. Не даром у него была такая довольная рожа.

Дарья перевернула две своих пики и шлепнула на стол с такой силой, что бокалы с вином подпрыгнули. Красивые губы ее были плотно сжаты.

Рука офицерика уже потянулась к фишкам, но я перехватил ее.

— Но-но-но, сударь, мы еще не видели карту ривера. Вполне возможно, наша прекрасная дама сейчас вас переедет.

Воронов раздраженно дернул плечом.

— На одном ауте? В таком случае я сочту вашу прекрасную даму ведьмой.

— А я думаю, что переедет, — елейным голосом проговорил я.

Дарья метнула на меня убийственный взгляд. Решила, что я над ней издеваюсь.

— Господа, соблюдайте приличия, — осадил Воронова крупье. — Раздача еще не закончена.

Крупье выложил последнюю карту. Это, разумеется, был пиковый валет.

Офицер аж подскочил от негодования. Ударил кулаком по зеленому сукну так, что аккуратная горка фишек в центре разлетелась.

— Это невозможно!

Я театрально развел руками.

— Увы, увы. Зря вы обижали сударыню, видите, судьба вам отомстила.

Дарья, не веря своему счастью, сгребла фишки на свою сторону.

Воронов покраснел, как переспелый помидор. Казалось, еще немного, и эта гордость императорской гвардии полезет в драку с беззащитной девушкой, но обошлось. В конце концов офицер вышел, громко хлопнув дверью, а мы с рыжей остались вдвоем.

Дарья играла хорошо, да и фишек у нее было в два раза больше, но ей это не помогло. Интересно, кто ее научил, отец? Если б она была завсегдатаем покерных турниров, Игорь сказал бы об этом, а игроки, увидев ее в дверях, не смотрели бы с таким удивлением.

В конце концов девушка, чей стэк изрядно обеднел, сдвинула к центру стола остатки фишек, я принял ставку и турнир закончился. Впрочем, баронесса не выглядела особо расстроенной: триумфальная победа над Вороновым явно так подняла ей настроение, что его не омрачило даже финальное поражение. Да и второе место, как ни крути, почетно, а десять тысяч золотых — вполне себе деньги.

Чек на двадцать пять тысяч мне выдали сразу же, что приятно. Учитывая, что пять из них я потратил на турнирный взнос, чистой прибыли выходит двадцать. Ладно, пять я уж как-нибудь наскребу, в конце концов, граф я или не граф, осталось заработать еще двадцать пять. Я почти у цели.

К моему удивлению, помимо чека на выигрыш мне вручили еще и премилую статуэтку карточной колоды. Позолоченная, сразу понял я, хотя блестела она совсем как золотая. Голос внутреннего хомяка сразу попытался вякнуть, что статуэтка мне тоже не лишняя. Но тут же другой голос, расположенный чуть пониже, призвал не жадничать и впечатлить девушку. Хорошо впечатленные девушки потом впечатляют сами, причем в гораздо более интимной обстановке.

Потому, когда крупье почтительно вручил мне неожиданный приз, я тут же протянул его Дарье.

— Дарю, сударыня, вы заслужили.

Рыжая посмотрела на меня с изумлением.

— Но я не могу это взять, вы ведь победитель, граф.

— Я выиграл турнир, но вы, сударыня, покорили мое сердце, — я буквально всучил безделушку в руки рыжей. Комплимент был избитым, как гном, встретивший толпу троллей и решивший ради острых ощущений обозвать их тупыми булыжниками, но глаза рыжей заблестели. Не давая девушке опомниться, я подхватил ее под руку и промурлыкал:

— Отужинаем?

Ресторан при игорном доме оказался дорогим и пафосным. Я галантно отодвинул даме стульчик, заказал вино, салаты, какое-то хитровыделанное мясо и раков. Внутренний хомяк опять возмутился, но я заткнул его. Деньги приходят и уходят, а трахаться… в смысле, мило общаться с дамой хочется всегда.

Рыжая смеялась моим шуткам, улыбалась, а ее красивые глаза блестели. От ледяного презрения, которым она одаривала меня при первой встрече, не осталось и следа.

На прощанье Дарья даже позволила усадить себя в карету.

— Так что, разрыв помолвки отменяется? — невзначай спросил я.

Рыжая кокетливо нахмурила брови.

— Нууу, я даже не знаю…

— Я буду самым лучшим мужем, — шепнул я, целуя девушку в щеку.

А уж жена-то моя как обрадуется!

Рыжая мгновенно зарделась. Ответить она так и не ответила, но по глазам я прочел, что вновь могу считаться полноправным женихом. Жаль, нельзя продолжить вечер наедине, а то это бы был мой лучший разрыв помолвки, который не случился.

Пора домой, отсыпаться и строить новые планы по экстренному обогащению.

Глава 13

На следующий день я проснулся рано и в отличном настроении. Чувствовал я себя без всякого сарказма победителем по жизни.

Итак, семьдесят тысяч из ста — готово. На то, чтобы найти оставшиеся, у меня есть еще больше недели, а потому можно устроить себе выходной. Поваляться в кровати, поболтать с конем, почитать что-нибудь. Кстати, насчет почитать. А что там с моими драконами?

Не то чтобы я всерьез верил в сказку о драконьих повелителях. Гномы, тролли, гоблины, оборотни — куда ни шло, но огнедышащие ящерицы с крыльями — перебор даже для этого мира. Наверняка в древности род Лазаревых держал каких-нибудь ручных игуан, а потом народная молва соткала из этого красивую легенду. Но негоже совсем ничего не знать про свой родовой Дар, тем более такой оригинальный. Надо бы выяснить у Игоря на предмет библиотеки и каких-нибудь записей о славных временах расцвета рода Лазаревых.

Игорь отправил меня на третий этаж, честно предупредив, что ничего полезного я там не найду. Да я уже и сам понял, что прошлого графа Лазарева нельзя было назвать умным и образованным человеком, проводящим вечера за книгами. Выглядел некромант изрядно повеселевшим: новость о триумфальной победе в турнире очень подняла ему настроение. Похоже, управляющий начал верить, что я добуду эти несчастные сто тысяч.

Библиотека и правда выглядела довольно печально. Рассохшиеся от времени шкафы, которым явно лет сорок, пыль повсюду, ни с чем не сравнимый запах затхлости и запустения. Я скептически оглядел покоящиеся на полках полторы книги. Ну ладно, не полторы, но пагубным пристрастием к чтению мой предшественник явно не страдал. Да и выглядели запыленные фолианты так, словно их годами не открывали.

Я пробежал глазами парочку. Ого, да отличные романы, такой слог, такие мысли! Прям высокая литература. Даже душа болит, что эти прекрасные книги стоят здесь, никому не нужные.

Правда, одну книжку здесь, похоже, все же читали. Она стояла в стороне ото всех, гордо предъявляя миру пятно от чая, в ней даже торчала закладка. Что это так заинтересовало бывшего графа Лазарева?

Я открыл небольшой томик. Ого, какие картинки! Неудивительно, что она пользовалась популярностью. Местами анатомия была бессовестно попрана в угоду художественности, но выглядело все равно эффектно. Да я и поз-то таких не знаю. Вот ведь деградация, как можно вместо настоящей литературы читать вот это. Не книга, а сокращенное издание камасутры. Как не стыдно, фу такое читать! Но книжку я, пожалуй, заберу в спальню, а то мало ли. Вдруг Петька наткнется и травмирует нежную детскую психику или опять чаем обольют.

Картинки картинками, но я пришел сюда ради драконов. По драконам-то что-нибудь есть?

Следующие несколько часов я провел за изучением томов по драконоведению, которые здесь все же обнаружились. Получил много ценной информации: как лечить, чем кормить, что делать, если на вас случайно дыхнули огнем (спойлер: уже ничего, царствие вам небесное). Все это было, конечно, прекрасно, но нигде не сообщалось, где этих самых драконов брать. Кормить и лечить то, чего нет, мне как-то не улыбалось.

Все книги сходились в одном: когда-то род Лазаревых был богат и могущественен благодаря своему умению управлять огнедышащими ящерами. По одной из версий драконы пришли давным-давно из Расколотого мира, по другой — всегда являлись элементом местной фауны, но, так или иначе, несколько сотен лет назад они начали болеть, хиреть, плохо размножаться и в конце концов закончились. Никто не знает, почему так случилось и остались ли где-то в мире дикие дракончики, но могуществу Лазаревых пришел конец. Про артефакт, что странно, нигде не сообщалось, будто его и не было.

— А я говорил, что с книгами у нас не очень, — подтвердил Игорь за обедом. — У Лидии большая библиотека, она, в конце концов, научный работник. Но большая часть в Академии, да и драконами она никогда не интересовалась. Если хочешь найти книги о драконах, езжай к дяде в имение.

— К дяде? — удивился я, вспоминая добродушного толстого дядюшку, любящего выпить. — Никогда бы не подумал, что он интересуется древними легендами.

— Он — нет, но его покойная жена трепетно относилась к истории рода Лазаревых. Сама она была дочь купца, так что очень гордилась, что вступила в благородный Род, и всячески это подчеркивала. А, поскольку Виктору на книжки было глубоко плевать, почти все они постепенно переехали в дядино имение.

Я хмыкнул. Да, дядюшку неплохо было бы проведать, тем более живет он вроде как недалеко. Нанести визит вежливости, укрепить родственные связи, пообсуждать дела семейные. Ну и поесть на халяву.

К тому же, в имении барона Лазарева у меня было еще одно дело.

Мы так и не выяснили, кто пытался меня убить, а неожиданно нагрянувший родственник — главный подозреваемый. Да что там, он единственный подозреваемый, если сбросить со счетов некроманта. А в то, что убийцей окажется Игорь, я не верил, ну не верил. Слишком правильным и бесхитростным он кажется, чтобы замыслить убийство кузена ради сомнительной чести управлять дышащим на ладан имением. Тем более, по сути он и так им управлял.

Но подозрения подозрениями, а единственная зацепка, которая у меня есть — это татуировка на руке нанимателя. Безусловно, переговоры с наемником вел не сам дядюшка, а вот кто-то из слуг… Вполне возможно, какой-нибудь наиболее преданный лакей или дворецкий. И внезапный визит — отличный повод присмотреться к прислуге дядюшки повнимательнее.

— А поехали, — решил я. — Прямо завтра!

— Без меня, — некромант поморщился. — Ты же знаешь, мы друг друга терпеть не можем.

— Ну Игорь! Если я приеду один, это будет невежливо.

— Жену с собой возьми, — дал ценный совет некромант.

— Она обиделась и не разговаривает со мной.

— Если потащишь меня к этому толстому алкашу, я тоже перестану.

Я обреченно вздохнул. Не кузен, а наказание: то он пить не хочет, то совершать родственные визиты. Ладно, разберемся потом, кого брать с собой, пока надо послать слугу с письмом и вопросом, сможет ли дядюшка завтра нас принять. Завалиться без приглашения было бы невежливо.

А я пока смотаюсь в город, раз уж выдался свободный день. Надо забрать у гнома-резчика по камню шедевр первобытной культуры, если он уже готов. А то мой добрый друг тролль страдает там без любви.

* * *

— Вы, батенька, только дамам этот срам не показывайте, — напутствовал меня гном, вручая каменного уродца. — А то конфуз выйдет.

— Это как раз для дамы, — заверил я. Глаза гнома недоверчиво округлились.

— Отвадить ее так хотите или помолвку разорвать?

— Что вы, напротив, впечатлить до глубины души. Она такое любит, — заверил я гнома. — Она очень необычная леди.

Большой Валун оказался безумно счастлив подарку.

— Твоя помогать! — восторженно взревел он, бережно беря уродца за самое выступающее место. — Моя сильно благодарить! Твоя хороший камень приносить, камень, который ни у кого не быть.

Да уж, это точно.

— Моя теперь счастливый быть, — заверил тролль. — Все делать, что твоя хотеть. Без денег на твоя работать, раз ты помогать.

— Без денег не надо, — сжалился я над каменюкой. — Просто дождись, когда шахта заработает, и получишь все, что причитается. А твоей даме точно понравится? — уточнил я.

Я, конечно, понимаю, что у троллей свои представления о прекрасном, но не настолько же.

— Такой камень любая баба хотеть! — заверил меня Большой Валун. — Любая любить. Глупая баба, если не любить, а Твердый Кремень — умная.

Мне очень хотелось посмотреть на процесс вручения подарка, но тут снизу кто-то кашлянул. Я опустил глаза и увидел гнома, переминающегося с ноги на ногу. Вид у него был такой, словно он очень хотел сообщить новость, причем сам еще до конца не понял, хорошую или плохую.

— Ваше Сиятельство, можно вас на пару слов?

Я кивнул и отошел от тролля, оставив того наедине с каменным уродцем и любовным томлением.

— Что-то случилось?

— Да как вам сказать. В общем, шахта…

— Что-то не так с шахтой? — встревожился я.

— Все хорошо, Ваше Сиятельство. Тут, Ваше Сиятельство, такое дело. Мы туда иногда людей пускаем. Замерить что-то или помочь, мы народ невысокий, да и мало нас, на все рук не хватает. Так вот, нравится наша шахта местным мужикам, мочи нет. Сначала помогать не хотели, проходилось упрашивать, а теперь в очередь выстраиваются, сами спрашивают, не надо ли помочь чем, даже денег не берут. Мы тут посовещались и подумали: может, этот, как его, туризьм организовать? Брать с них плату за вход?

— За вход? — я изо всех сил старался что-нибудь понять. Что они такого разглядели в темной и холодной золотой шахте, что та стала туристической достопримечательностью? — Но зачем туда входить, что там интересного?

— Так этот, суккуб.

— Какой суккуб? — не понял я.

— Вы ж сами говорили, тут суккуб жил, вы его побили, а магия от него осталась и разговоры разговаривает. Вот она вроде как рассеялась, замолчала, а недавно опять начала. То засмеется, то застонет, то скажет что-нибудь непотребное, а народу так нравится. Где еще такое развлечение найдешь.

Я постарался не заржать. Кукла из секс-шопа! Я уже и забыл про нее, а она, очевидно, как-то снова включилась и продолжила развлекать народ. Из чего она сделана, если и падение пережила, и до сих пор не развалилась, из титана?

Можно было бы еще спросить, почему сей продукт сексуального просвещения не исчез, как все извлеченные мною предметы, но тут ответ я знал. Иногда, редко, извлеченные вещи не исчезали, если ломались в процессе. Разламывались, перетирались в пыль, плавились и все такое прочее. Может, стремящаяся прийти в равновесие вселенная не узнавала покорёженную вещь, считала, что это уже не ее, не знаю. А грохнуться куколка должна была знатно, хоть и продолжила говорить. Может, ее всю расплющило, только электроника и уцелела?

Фантазия живо нарисовала мне длинную очередь горожан, рвущихся попасть в волшебную шахту, которая умеет стонать женским голосом. А если поставить у входа ларьки с попкорном и сувенирами, род Лазаревых обеспечит себя на пару поколений вперед, жаль, индустрия развлечений в этом мире на такой уровень еще не вышла. А назовем мы наше предприятие Шахта-Лэнд. Шахта-Лэнд — приходи послушать порнушку!

Очевидно, эти мысли живо отразились на моем лице, поскольку гном деликатно кашлянул. Я вернулся в реальность и, ухмыляясь, проговорил:

— Конечно, надо. Бери с каждого по полтиннику, только смотри, чтобы не слишком мешали работе. И не пускай туда, где есть золото, а то сопрут еще кусок руды. Полтинник честно поделим поровну: тридцать копеек мне, двадцать — тебе.

Гном посопел, но не стал выражать сомнения в моей способности поделить на два и слинял. Понимает, что и этому надо радоваться, другой барин и копейки бы не отдал. А я сегодня добрый и вообще в глубине души законченный альтруист. Надо и с женой помириться, раз уж у меня такое хорошее настроение.

Лидия сидела в кабинете. Последние несколько дней магичка демонстративно со мной не разговаривала, обедала и ужинала у себя и всячески пыталась показать, что я мудак. При этом работала особая женская магия: я абсолютно точно не был мудаком, но все сильнее начинал себя им чувствовать и медленно приходить к решению первым идти мириться. Вот как бабы это делают?

— Дорогая, нас скоро станет больше, — поприветствовал я Лидию, заходя в ее кабинет и аккуратно закрывая за собой дверь. — Баронесса Турчанинова сменила гнев на милость. А еще я выиграл покерный турнир и заработал нам двадцать тысяч.

Я был абсолютно уверен, что Лидия давно в курсе, но жена удивленно вскинула на меня глаза. Похоже, она тут заперлась и ни с кем не разговаривает. Вот ведь женщины.

На хорошеньком личике явственно отразилось раздумье: простить меня в честь такого достижения или пообижаться еще. Не давая я ей опомниться, я подошел к девушке, обнял и проворковал на ухо:

— А у меня для тебя сюрприз.

Другим девушкам я обычно дарил серьги или колье, но это же Лидия. Для нее есть презент намного лучше!

Жестом фокусника я извлек из кармана подарок, способный покорить любую девушку: хитиновый членик несчастного паука, которого мы с Покровским придавили бетонной плитой. Изначально я прихватил его именно для Лидии, но потом тупо забыл отдать. Опустим то, как я отмывал его от паучьих внутренностей, гадость та ещё.

Глаза Лидии тут же загорелись.

— Виктор! Боже, ты взял его! Я сама хотела, но сначала была не в себе, а потом портал стал закрываться и стало некогда…

Жена чуть на шею мне не бросилась. Все обиды мгновенно были забыты. Блин, ни одна женщина еще так не радовалась моим подаркам. А еще говорят, что лучшие друзья девушек — бриллианты.

Потом мы бурно помирились, причем даже несколько раз. Я лежал, лениво перебирая ее волосы, и наслаждался жизнью. Личная жизнь определенно начинает налаживаться: невеста вновь стала невестой, не в силах противиться моему несокрушимому обаянию, жена смотрит на меня влюбленными глазами. А все потому, что я умею обращаться с женщинами! Вот что недотрах де… в смысле, я такой романтик, такой романтик.

Повалявшись еще немного, пришлось вставать. Мы лениво поужинали, лениво поговорили ни о чем, я чувствовал себя полностью умиротворенным. Надо бы чем-то заняться. На часах семь часов вечера, не спать же заваливаться, право слово.

— Поедешь со мной завтра к дядюшке?

Лидия пожала плечами.

— Поеду, а зачем? Вроде бы, раньше ты не пылал к нему особыми родственными чувствами.

— Хочу раскопать что-нибудь насчет нашего родового Дара, — о том, что подозреваю барона Лазарева в своем отравлении, и о самом факте этого отравления я решил умолчать. — Игорь говорит, у него большая библиотека.

— С чего ты вдруг заинтересовался драконами?

Я беззаботно махнул рукой.

— Просто так, надо же возрождать могущество Рода. Да и артефакт мне нравится. Он как будто притягивает меня, — добавил я, и это было чистой правдой. Люблю смотреть на его лазурные переливы.

— Но не работает?

Я печально покачал головой.

— Абсолютно. Не представляю, как именно нужно с ним обращаться, пока толку никакого. Может, чтобы его пробудить, нужна какая-то особая магия.

— Магия, магия… — Лидия нахмурилась. — А давай-ка я попробую! Может, магия Шахинов сработает?

Артефакт стоял все там же у камина, на своем почетном месте. В этот раз он отливал синим.

Мне нравилось смотреть на эту безделушку. Она притягивала взгляд, словно магнит, временами мне казалось, что там внутри скрыта какая-то могучая неизвестная сила. Вот только как эту силу разбудить?

Лидия осторожно взяла артефакт. Погладила тонкими пальцами, взвесила в руке, поставила на место.

— Чувствуешь что-нибудь?

Девушка пожала плечами.

— Холодный. Давай-ка отнесем его ко мне в лабораторию.

В лаборатории жены я до сих пор еще не был, но называлась она так скорее формально. По сути это был второй кабинет, только заставленный каким-то склянками и банками с заспиртованной в них гадостью. Лидия аккуратно положила артефакт на стол и нахмурилась. Между очаровательных бровей залегла складка, магичка сцепила пальцы в замок и уставилась на артефакт. Колдует, понял я. Призывает древнюю магию Шахинов.

Сначала ничего не происходило, а потом воздух стал немного потрескивать. Артефакт чуть задрожал и стал медленно крутиться вокруг своей оси. Потом быстрее, быстрее, словно юла. Я испугался, что странная безделушка сейчас упадет, но она не двигалась с места, только вертелась. На губах Лидии появилась торжествующая улыбка. Похоже, магия работает. Вот сейчас…

Вдруг артефакт вспыхнул, как маленькое солнце. Я повалил Лидию на пол, закрывая собой, над нашими головами со свистом пронесся магический заряд. Потом еще один. Раздался звон разбивающегося стекла. Артефакт крутился вокруг своей оси, испуская вспышки света и огня. Похоже, наши попытки его разбудить ему очень не понравились.

Наконец, артефакт-убийца вспыхнул в последний раз и затих. Я осторожно встал, за руку поднимая Лидию на ноги. Осмотрел девушку. Она не пострадала, только выглядела очень испуганной. Еще бы, решила поколдовать, а тут такое.

Активность артефакта неплохо разгромила комнату. В диване красовалась здоровенная прожжённая дыра, обои кое-где обуглились. Судя по выбитому окну, какой-то магический заряд покинул нашу скромную обитель и отправился подышать свежим воздухом. Надеюсь, этот сгусток сырой магии, улетевший неизвестно куда, упадет где-нибудь в лесу и ни в кого не попадет.

* * *

Свинка Фрося никогда не могла похвастаться могучим интеллектом. Обычно ее занимали самые примитивные поросячьи проблемы: поесть, поспать, поваляться в грязи, похрюкать. Но буквально несколько секунд назад все изменилось. Небо прочертила ослепительная вспышка и приземлилась прямо в их лужу, где Фрося как раз плескалась с Хамоном и Бекончиком. Сначала свинка почувствовала боль, впрочем, не слишком сильную, а потом в ее маленький мозг потоком хлынули мысли. Фрося подняла голову к небесам, и в узоре загорающихся на небе звезд ей открылось устройство вселенной.

Вдруг в бок свинке воткнулся чей-то пятачок. Кабан Бекончик смотрел на нее ясными умными глазами, и в этих глазах Фрося увидела вековую мудрость. Хамон с другой стороны возбужденно похрюкивал, он тоже обрел разум.

— Все мы валяемся в грязной луже, братцы свиньи, — с невыразимой печалью произнес Бекончик.

— Да, но некоторые из нас смотрят на звезды, — добавила Фрося. — Хрю-хрю.

Глава 14

Ехать с родственным визитом пришлось все-таки одному.Лидия собиралась составить мне компанию, но с утра у нее разболелась голова. Давешние магические эксперименты не прошли для девушки даром. Игоря я так и не уломал, а потому явился пред светлые дядюшкины очи один, не считая пары человек охраны. Ну и коня, разумеется.

— Инцитат, помнишь, о чем мы договаривались? Гляди в оба и высматривай человека с татуировкой, это очень важно.

— Но где я буду его высматривать, меня же в конюшню поставят?

— Не поставят. Смотри, солнышко, тепло, хорошо, постоишь на улице. Скажу дядюшке, что ты хочешь подышать свежим воздухом.

На самом деле я плохо представлял себе, как буду аргументировать свое желание оставить коня во дворе, но тут мне улыбнулась удача. Рядом с конюшней сновали какие-то люди, а несколько лошадей стояли снаружи. Похожи они при этом были на жильцов, у которых дома травят тараканов.

Едва я слез с Инцитата, как дядюшка распахнул навстречу свои широкие и, несмотря на обеденный час, пахнущие крепким алкоголем объятия.

— Виктор! Мой мальчик, как хорошо, что ты приехал!

— Я тоже рад вас видеть, дядюшка, — заверил я. — А чего у вас лошади на улице прохлаждаются?

Дядюшка досадливо махнул рукой.

— Да в конюшнях сломалась какая-то доска. Вроде, нестрашно, но я приказал мужикам прибить на место. Ну и уборку сделать заодно. Лошади пока могут и тут постоять, они у меня смирные. Но твоему мы найдем стойло, не переживай.

— Нет-нет, — торопливо отказался я. — Не смею вас обременять. Инцитат прекрасно может постоять вместе со всеми. Он очень умный конь.

Умный конь был полностью согласен. Взгляд его все время косил в сторону ничем не примечательной кобылки, пощипывавшей траву. Если бы она была человеком, то наверняка стала бы какой-нибудь дуэньей или компаньонкой у не слишком знатной дамы. Невнятного серого окраса, с редкой гривой и большими печальными глазами, конкурс «Мисс конюшня» она бы явно не выиграла. Но Инцитат, кажется, заинтересовался.

— Какая у вас лошадка симпатичная, — указал я в сторону кобылы.

— А, да это Груня, лошадь экономки. Славная кобыла, только очень пугливая. Ну что, Виктор, пойдем в дом?

— Следи в оба глаза, — напоследок напутствовал я коня и двинулся следом за дядюшкой.

Имение дядюшки было хоть и небольшим, но ухоженным. Очевидно, барон Лазарев держал хороших слуг, раз за полгода без хозяина дом и сад не пришли в запустение. А еще я отметил, что большинство слуг были довольно упитанными. Очевидно, любовь к тому, чтобы хорошо поесть, в этом доме всячески культивировалась и передавалась от господина к слугам.

Дядюшка был не один. Та самая кузина, которая пропустила мой великий акциявтирательный прием, сказавшись больной, робко улыбнулась мне и позволила поцеловать руку. Игорь уже провел мне краткий ликбез, из которого я узнал, что зовут юную деву Фаина, училась она в Англии, обладает нежным характером, впечатлительной натурой и практически безграничной дядюшкиной любовью. И действительно, толстый барон смотрел на нее с обожанием.

Девушка оказалась хрупкой, как хрустальная ваза, и почти прозрачной: фарфоровая кожа, тонкие пальцы, золотистые локоны, трепещущие длинные ресницы. Да она осчастливит какого-нибудь мужчину, когда чуть подрастет. Впрочем, она уже подросла, только выглядит моложе и ведет себя чересчур робко. Семнадцать лет, пора собираться замуж.

— Фаиночка, помнишь Виктора? — представил меня дядюшка. — Витя, смотри, какая красавица выросла. Пять лет вы не виделись, не меньше! Была совсем девчонка, а теперь невеста. Любому князю честь сделает!

Фаиночка в ответ на комплименты только краснела и кивала.

Устроенным в честь моего приезда скромным ужином можно было накормить небольшую деревню и еще часть провизии оставить на черный день. Болтовня лилась из дядюшки рекой, иногда спотыкаясь о необходимость прожевать какой-нибудь небольшой кусочек, который еле помещался на тарелке. Фаина являлась по совместительству и украшением обеда, и главной темой для беседы. Как Фаиночка прекрасно вышивает, как Фаиночка хорошо поет, как она лучше всех училась, как играет на арфе, как в Англии их принимал сам герцог какой-то там и восхищался ее красотой.

Наконец, тема Фаиночки иссякла, и дядюшка перешел к расспросам обо всем и ни о чем. Как мои дела, как жена, как хозяйство, правда ли, что я умудрился нанять троллей на службу, как себя чувствует двоюродная бабушка баронесса какая-то там. Тут я напрягся, но, к счастью, мысль дядюшки уже летела дальше. Как все в мире родственники, он спрашивал не для того, чтобы услышать ответ, ему просто нравился сам процесс.

Я ненароком изучал барона Лазарева. Честно говоря, он не был похож на человека, замыслившего коварное убийство племянника. Обычный толстый дядюшка, себе на уме, конечно, но в разумных пределах. Тем не менее, как-то так получалось, что ни одно блюдо я не пробовал первым. Увлеченно что-то рассказывал и клал кусок в рот только после того, как это сделает дядюшка. Конечно, вряд ли барон решится отравить меня в собственном доме, если он вообще в этом замешан, но осторожность никогда не бывает лишней.

Поняв, что еще немного скромного обеда — и я приму форму шара, я отставил тарелку и решил, что пора переводить разговор на интересующую меня тему.

— Игорь говорил, вы любите книги, дядюшка.

При имени некроманта дядюшка поморщился, как от зубной боли.

— Лиза любила, царствие ей небесное. Все собирала, собирала. Особенно про наш Род, про Лазаревых. Драконами увлекалась. Верила, что когда-нибудь они вернутся. Я ей говорил бросать эти глупости, что никаких драконов нет. Вот теперь и ее тоже нет.

Дядюшка шмыгнул носом. С отличие от меня, старавшегося пить ровно столько, сколько надо, чтобы не обидеть хозяина, дядюшка уже неплохо опустошил графин с водкой.

— А можно взглянуть на книги?

Дядюшка пожал плечами.

— Смотри, конечно, Вик. Что ты спрашиваешь, я же тебя на руках качал, конечно, можно. Мой дом — твой дом.

Ого как. А можно тогда вынести вот это столовое серебро и вон ту картину, думаю, за них много дадут в ломбарде? Ладно, ладно, шучу. Почти.

Библиотека обнаружилась на втором этаже дома. Книг здесь было в несколько раз больше, чем у меня, но общая концепция не изменилась: большинство стояли забытыми на пыльных полках и только пара штук валялась на столе, выглядя востребованными. Что там, опять голые женщины?

Я открыл выглядевший самым читаемым томик. А, ну да, я же у дядюшки, какие тут голые женщины. Меня приветствовала красочными картинками и призывными описаниями «Книга о вкусной и здоровой пище». В этом доме грех чревоугодия поверг похоть с разгромным счетом и даже немного попинал ее ногами после победы.

Надо побыстрее найти нужное, проторчать здесь полдня было бы невежливо. К счастью, покойная жена дядюшки была человеком педантичным — под книги о драконах была выделена отдельная полочка. Именно полочка, на полку она габаритами не тянула. Что ж, будем работать с тем, что есть.

Первым делом я отложил в сторону копии моих домашних фолиантов. Эту ерунду я уже читал, спасибо.

Покойная тетушка и правда живо интересовалась историей рода Лазаревых. А я и не знал, что мы были такими крутыми. Лет двести назад мой предок был вхож к самому Императору, причем чуть ли не открывал к нему дверь с ноги. Род Лазаревых был могуч и грозен, гласили книги, никто не мог сравниться с ним ни в силе, ни в богатстве. Вообще логично, с теми, у кого есть драконы, способные превратить любого недоброжелателя в большой и очень печальный шашлык, и правда сложно сравниться тем, у кого драконов нет. Один из моих предков, очевидно, очень проникся этой идеей и, по слухам, начал подумывать, что у Императора в принципе тоже нет драконов, после чего вскоре упал с лошади и сломал себе шею. Событие, безусловно, рядовое и ничуть не подозрительное, особенно учитывая, что граф слыл непревзойденным наездником, подпруга у коня вдруг порвалась в самый неподходящий момент, а сам конь взвился на дыбы без видимых причин. Наследник бедолаги и все его потомки намек поняли и больше крамолы не замышляли, что позволило Роду Лазаревых жить долго и счастливо.

А потом драконы начали хиреть и в конце концов вымерли. Вместе с ними вымерло и могущество Рода: уход драконов крайне неудачно наложился на несколько поколений графов-идиотов.

Вот только о том, куда именно делись драконы, я информации найти не смог, как ни старался. Вымерли и все. И пришел Роду Лазаревых полный пи…

Итак, моя вторая попытка заделаться библиографом увенчалась тем же, что и первая: триумфальным ничем. Можно, конечно, попытаться найти какую-нибудь городскую библиотеку, где меня снова будет ждать триумфальное ничего, но вряд там будет больше информации о Роде Лазаревых, чем у самих Лазаревых. О том, как использовать артефакт, никто не знает, магия на него не действует. Так что же с ним делать, черт возьми?

Ладно, подумаю об этом потом. Когда вернусь домой, а еще лучше через неделю, когда выкуплю усадьбу и смогу расслабиться. Первым делом денежки, драконы потом.

Перейдем пока ко второму пункту плана. Поискать слугу с татуировкой.

Выполнимость пункта была сомнительна. Не просить же всю прислугу выстроиться передо мной строем и засучить рукава, в самом деле?

Я вышел из библиотеки и остановился прямо на лестнице, крепко задумавшись. Надо как-то рассмотреть слуг, не вызывая подозрений. Например, можно соврать, что потерял что-то в особняке, и попросить дядюшку организовать поисковую операцию. Или попросить приготовить что-нибудь эдакое и под этим предлогом зайти к поварам. Правда, приготовленное потом придется есть, а в меня уже не влезет.

— Ваше Сиятельство, — раздался голос над ухом.

Я вынырнул из своих мыслей, вернувшись в реальный мир. Передо мной с виноватым видом стоял лакей, держа в руках здоровенный молоток. Ну да, встал тут барин на проезжей части, прямо посреди лестницы. Не знаю, на кой черт он тащит по усадьбе молоток, ну да ладно. Я посторонился, пропуская слугу. Руки его, несмотря на то, что в доме было жарко натоплено, скрывали длинные рукава. Я присмотрелся. На мгновение мне показалось, что из-под правого рукава что-то мелькнуло. Вот черт!

Хлопнула входная дверь, и слуга вышел во двор. Похоже, я только что упустил того самого подозреваемого, за которым и явился в усадьбу. Ладно, лакей никуда не денется. Скорее всего, пошел относить свой груз в какой-нибудь сарай. Вот и я пойду прогуляюсь по двору, не бежать же за ним, право слово. Тем более, мой верный конь стоит на посту. Иницитат наверняка видел, куда ушел слуга.

Я вышел во двор. Верный конь щипал траву, рядом паслась кобылка Груня.

— Здесь только что прошел человек с молотком в руках, ты его видел? — мысленно спросил я.

Инцитат повернулся ко мне. Вид у него был немного ошалелый, но на редкость счастливый. Похоже, этот четвероногий паразит даже не понял, что я ему сказал.

— Слуга, — повторил я. — С молотком. Куда он пошел?

Конь сконфуженно опустил голову.

— Видишь ли, Вик, кажется, я его не видел.

— Не видел? Что значит «не видел»?! Я поставил тебя следить!

— Нууу, я был немного занят…

Тут я заметил, что Инцитат какой-то взъерошенный, да и кобыла тоже. И трава вокруг вытоптана так, как будто они здесь не мирно стояли, а занимались интенсивными физическими упражнениями. Инцитат, блин!!!

— Инцитат, ну ты и животное! — с чувством произнес я. — Я поручил тебе важное дело, а ты решил потрахаться. Вот отравят меня, с кем ты будешь лясы точить?

— Любовь важнее любого дела, — пафосно возразил конь.

Я фыркнул.

— Вы со своей любовью два часа знакомы. Тем более, у тебя ж к Ласточке были большие чувства. Ты ей стихи читал, она была прекрасна, как утренняя заря, и все такое.

— Ласточка, может, и прекрасна, как утренняя заря. А Грушка зато дала! Которая дала, та и самая красивая, — выразил конь совокупную мудрость всего мужского населения всех миров.

— Инцитат, Инцитат, — вздохнул я. — Вот ты хоть и умный конь, а все одно мужлан.

— Сам-то, — фыркнул Инцитат.

— Но-но-но. В отличие от тебя, у меня нет таких проблем. Не родилась еще та женщина, которая бы меня отвергла!

Ладно, будем рассуждать логически. Куда может направиться лакей с молотком?

Я вспомнил, что в конюшнях дядюшка затеял ремонт. Вот и ответ на мой вопрос!

Недолго думая, я отправился к пустующим стойлам. Там и правда кипела работа: что-то отпиливали, что-то приколачивали, у мужика с молотком этот самый молоток отобрали, и он исполнял на данный момент функцию подай-принеси. Я отметил, что длинные рукава причиняют слуге изрядные неудобства, но он упорно отказывается их закатывать.

При виде меня работа в конюшне встала, слуги почтительно поклонились и уставились на меня. Я жестом подозвал молотоносца.

— Ты кто будешь?

— Федор я, — представился тот, смотря на меня с опаской.

— Пойдем-ка, Федор, дело есть.

Оставшиеся слуги проводили его сочувствующими взглядами. Думают, раз барин вдруг решил поговорить, ничего хорошего это не сулит. Правильно думают.

Заприметив какой-то пустой сарай, я завел туда слугу и красноречиво закрыл дверь. Тот покосился на дверь, на меня, потом на свои руки и сцепил пальцы в замок. Сейчас с него прямо можно было писать иллюстрацию к «на воре шапка горит» для какого-нибудь сборника пословиц и поговорок. Попался, отравитель.

— Холодно? — начал я светскую беседу, взглядом указывая на длинные рукава. — Как ты тепло одет, однако.

— Мерзлявый я, Ваше Сиятельство, — ответил слуга. — Как ни оденься, все холодно.

Я вскинул бровь в притворном удивлении.

— Да ладно? Апрель, на улице солнце палит, и холодно? Ай-ай-ай, совсем не следит дядюшка за своими людьми. Витаминов бы тебе попить, милый человек. А подними-ка рукава, будем проводить тебе сеанс закаливания.

Слуга затравленно взглянул на меня, но приказ не выполнил. Ну и наглость, совсем простолюдины распоясались.

— Федор, ты оглох, али как? Граф тебе вроде как приказывает.

— Не могу поднять, Ваше Сиятельство, — залепетал Федор. — Болезнь у меня кожная, потому рукавом и закрываю. Заразная, жуть, да вам и смотреть противно будет.

— Заразная? — невинно уточнил я. — Как же ты барона обслуживаешь, если ты заразный? Подвергаешь жизнь господина опасности, за такое и плетей можно получить.

Слуга окончательно поник. Ответить ему было нечего.

— Федор-Федор, — сочувственно протянул я. Ты совсем не умеешь врать. А ну поднимай рукав, живо!

Слуга с видом приговоренного к смертной казни принялся задирать рукав и умоляюще прошептал:

— Ваше Сиятельство, только не говорите барону!

Этот смерд меня еще и умоляет! Или выгораживает хозяина, пытаясь навести меня на мысль, что барон ни при чем. Ну уж нет, я не такой идиот, чтобы поверить, что слуга действовал без ведома господина. Сейчас я вытрясу из слуги все, что только можно, а потом останется придумать, как вывести дядюшку на чистую во… Да блин!

Я безнадежно вздохнул. На руке слуги красовался вовсе не серп. Там была набита баронесса Фаина в таком виде, что позавидовал бы и автор моей домашней камасутры. Чисто символическая одежда на ней прикрывала то, что прикрывать как раз необязательно, выставляя на всеобщее обозрение самое интересное, а формы вполне могли бы победить на конкурсе «Мисс сиськи Империи». Кольщик явно не с натуры набивал, вспомнил я хрупкую почти прозрачную девушку. Если Фаиночка это увидит, ее же удар хватит. Дядюшку, если увидит он, тоже, но чуть попозже: сначала это самый удар обрушится на голову безмозглого слуги. Причем летальный.

Федор стоял передо мной ни жив, ни мертв. Явно уверен, что барин удостоил его вниманием именно из-за этих порно-художеств и сейчас будет бить, возможно, ногами. Я почувствовал, что меня начинает разбирать смех. Нет, ну вот придурок.

— Ты совсем идиот или как? — ласково спросил я. — Дядюшка же тебя повесит, если такое увидит.

Федор, поняв по интонации, что барин вроде как не собирается четвертовать его на месте, решил закрепить успех и бухнулся на колени.

— Простите, Ваше Сиятельство! Дурак, дурак был!

Мда, даже жалко идиота. Я взял незадачливого слугу за плечо, поднимая с земли.

— Ладно, вставай, хватит пол полировать. Хоть зачем ты это сделал, можешь объяснить? Как можно было найти хоть одну причину для столь высокоинтеллектуального поступка?

— Сам не знаю, Ваше Сиятельство. Пьяный был, — повинился слуга. — Не соображал ничего. Нравится она мне очень.

В глазах мужика вдруг загорелась надежда.

— Ваше Сиятельство, а вы, говорят, маг великий. Последнее время только о вас и судачат, как вы ловко Жмурло уделали, а потом этого, Яковлева. И в портал тоже вы ходили с молодым графом. Магия в вас пробуждается, говорят, Дар. Все можете. Может, вы того, смогете ее свести? А то увидит барин, убьет ведь, да и перед баронессой неудобно. Кто, если не вы.

Ну да, кто, если не я, больше всех в этом графстве похож на удалителя татушек. Л — логика.

Тем не менее, слова слуги меня заинтересовали. Я таким искусством не владею, а вот Игорь… Кузен — некромант, им положено работать с плотью и всяким таким. Может, он и сможет решить для слуги его маленькую проблему. Вот только пусть тот сначала нам поможет.

— Я подумаю, — пообещал я. — Вот только зачем мне тебе помогать? Ты оскорбил мою кузину похабной картинкой, оскорбил меня нежеланием повиноваться. Выдрать тебя плетьми, да и все.

Слуга сник.

— Ну Ваше Сиятельство…

— Но я могу сменить гнев на милость, — вкрадчиво произнес я. — Если ты мне кое в чем поможешь. Видишь ли, я ищу человека с татуировкой на руке. Есть у вас тут в имении еще люди с татуировками?

— Да вы что! — ужаснулся слуга. — Да такой похабщины ни в жизнь никто больше набить не посмеет. Барон увидит и поминай, как звали. Я один дурак, — снова заныл слуга. — Пьяные мы были.

— С ЛЮБЫМИ татуировками, Федор, — устало произнес я. — Конкретно меня интересует татуировка с изображением серпа. Есть тут у кого-нибудь такая?

Слуга замотал головой.

— Нету, Ваше Сиятельство. Точно вам говорю, нету, я бы знал. Так вы ж мне того, поможете, Ваше Сиятельство?

Слуга смотрел на меня с такой надеждой, что я не смог ему отказать.

— Ладно, мы с Игорем как-нибудь приедем сюда вместе, и он посмотрит, что можно сделать.

Тут мне в голову пришла идея.

— Знаешь что, Федор. Можно доверить тебе секрет?

Слуга кивнул.

— Видишь ли, — я доверительно наклонился к слуге. — Одна моя знакомая, разумеется, я не могу назвать имени, интересуется бароном. Если ты понимаешь, о чем я. Вот только дама очень стеснительная, да и не может же она оказывать ему знаки внимания. И, главное, очень переживает, не занято ли сердце дядюшки. Почему-то бедняжка решила, что у барона непременно есть дама сердца, с которой он встречается тайно. Если дядюшка вдруг станет вести себя необычно или отправится на какую-то тайную встречу, ты не мог бы сообщить мне в следующий наш приезд? Незаметно, разумеется. Если сердце барона и правда несвободно, так пусть дама узнает об этом сейчас и не питает ложных надежд. Для нее это, разумеется, будет удар, но все же лучше так. Ты меня понимаешь?

— Дама интересуется бароном? — удивился слуга. В его голове явно всплыл образ дядюшки, интересоваться которым могут разве что диетологи. — Да кто ж в здравом уме… То есть конечно, Ваше Сиятельство, все сделаю, как вы сказали. Я, если хотите знать, не думаю, что у него баба есть, но коли вы говорите… Если женится барон на этой вашей знакомой, мы только рады будем, сколько можно одному жить. Чай, не старый еще.

Я кивнул. Отлично, нанимателя не нашел, зато заимел в доме дядюшки шпиона. Хотя, честно говоря, не думаю, что отравить меня пытался именно барон, ну не похож он на убийцу. Но тогда кто? Кто?

Вернулся от дядюшки я поздним вечером, объевшийся и уставший. Я раньше и не предполагал, что можно так устать от ужина, хоть и от второго. Когда услужливый дворецкий предложил мне перекусить с дороги, я посмотрел на него с таким ужасом, что тот прикусил язык. Я добрался до своих покоев и рухнул на кровать. Приходится признать, расследование особо не продвинулось, ну и пофиг. Завтра у меня свободный день, подумаю обо всем этом на свежую голову, заодно и о том, где взять оставшиеся тридцать тысяч. Никаких непредвиденных неприятностей ведь завтра не случится. Надеюсь.

Глава 15

Некромант с утра встретил меня традиционной недовольной миной.

— Вик, тебе письмо.

— Что, опять? — я отложил вилку, которой ковырялся в завтраке. — Дай угадаю, Покровскому понадобилось достать еще какую-нибудь волшебную палочку? Или это из борделя, спрашивают, почему давно не видно постоянного клиента?

— Хуже, Вик, тебя вызывают на дуэль.

Я аж поперхнулся.

— Дуэль? Но за что? А, это, наверное, Жмурло хочет отомстить за поруганную честь лошади.

Игорь покачал головой.

— Именно что за честь, но не Жмурло.

Я окончательно перестал что-либо понимать.

— А кто тогда? Вроде, помимо этого садюги на минималках я пока еще ни с кем не ругался. И ни с чьей честью тоже.

— В письме сказано, что ты оскорбил даму.

— Какую?

С кем с кем, а с дамами я последнее время был очень вежлив. Да и было их всего ничего: жена да невеста. Прямо не дворянское общество, а институт благородных девиц, оскорбляются от каждого слова.

Некромант тяжело вздохнул.

— Помнишь девушку, с которой ты флиртовал у нас на приеме?

Я напряг память. Ну да, была там какая-то блондинка.

— Да, и что? Да я имени-то ее не знаю!

— Баронесса Мария Бискар, просвещу я тебя. Барон Бискар утверждает, что ты оскорбил честь его дочери своим неподобающим поведением и требует удовлетворения. О чем и написал в письме, причем для убедительности аж четыре раза, вот, можешь почитать.

Я недоуменно покрутил письмо в руках. И правда, возмущенный папаша требовал дуэли. Причем письмо было настолько гневным, как будто я заделал его дочери пару бастардов, обещал жениться и сбежал, не меньше.

— Но я же даже за руку ее не подержал! Мне казалось, у вас тут не настолько пуританские нравы, чтобы за невинный разговор с девушкой тебя считали чуть ли не насильником.

— Не настолько, но Бискар — особый случай. Он трясется над доченькой, аки над золотым яйцом, и никого к ней не подпускает. При этом, разумеется, больше всего на свете хочет, чтобы та сделала хорошую партию и поскорее родила ему маленьких барончиков. Очевидно, от святого духа.

— Да, это очень типичное для отцов поведение, — согласился я. — Мог и предупредить, что не надо с ней связываться.

— Я был в биллиардной, когда ты начал с ней флиртовать, а потом было уже поздно. Не оттаскивать же тебя от нее, это было бы невежливо. Бедняжка Мари так радовалась хоть какому-то кавалеру, обычно все мужчины обходят ее десятой дорогой, не хотят связываться с папочкой. Неудивительно, что она так стреляла в тебя глазами.

Вот сейчас обидно было. Я-то думал, это я такой неотразимый.

— Ну и трусы, — фыркнул я. — Подумаешь, папочка. Наверняка какой-нибудь старый толстый барон вроде нашего с тобой дяди. Что он сделает.

— Вызовет на дуэль, как тебя.

— Уже боюсь, — заверил я. — Дрожу от ужаса, как представлю, что придется драться с каким-то мелким дворянчиком.

— Ну как тебе сказать, — Игорь посмотрел на меня сквозь очки. — Вообще-то это лучший дуэлянт княжества. И один из лучших во всей Империи. И он серьезно настроен дать тебе люлей.

— Лучше б денег, — буркнул я. — Да ладно, я справлюсь. Насколько силен этот твой лучший дуэлянт?

— Он Мастер, — внушительно проговорил Игорь так, будто это все объясняло.

— Мастер чего, вышивания крестиком?

— А, ну да, ты же не знаешь. В Империи есть система рангов Одаренных. Адепт, Аколит, Подмастерье, Мастер, Магистр, Архимаг, Грандмастер. И поверь, хоть Мастер — это и не высшая ступень, на дуэли он порвет тебя, как тузик грелку.

— Странно, почему я уже три недели в этом мире, но слышу про это в первый раз.

Игорь пожал плечами.

— Крайне редко кто-то поднимается выше Мастера, так что и говорить особо не о чем. Большинство Одаренных всю жизнь проводят в ранге Аколита, стать Подмастерьем — уже достижение.

— А мы с тобой кто?

Некромант хмыкнул.

— Догадайся. Подмастерьев в княжестве всего ничего: Бехтеев, Осокина, еще несколько человек из Академии и Лидия.

— Лидия? — я удивленно выгнул бровь.

— Само собой. Не помнишь, что ли, как она в Расколотом Мире всех раскидала?

Ну да, такое не забывается. Всегда знал, что жена у меня крутая.

— А мы с тобой Аколиты, как и большинство Одаренных.

— Ну хоть не Адепты.

— Адептами называют тех, кто учится в Академии. Мы, как ты понимаешь, там уже отучились.

Ну нет, так дело не пойдет. В моем мире такой системы не было, но, раз уже здесь пришлось с ней столкнуться, то сами вы Аколиты. Надо срочно прокачиваться выше, понять бы, как это сделать.

— И как стать Грандмастером? — решил я не размениваться на мелочи.

— Типун тебе на язык! Титул Грандмастера официально имеет только Его Величество.

— Ладно, тогда этим, как его там, который идет перед Грандмастером. Архимагом.

— И не мечтай, Вик. Титул Архимага имеют всего несколько человек в Империи. Говорят, главы кланов оборотней тоже достигают этого уровня, но у них своя система рангов, нашу они не признают.

— Сколько слышал про этих оборотней, но ни разу до сих пор не встречал, — признался я. — Даже интересно.

— И не надо, — заверил Игорь. — Поверь, не надо.

Ладно, не очень-то и хотелось.

— Магистров наберется несколько десятков, Мастеров — человек сорок, Подмастерьев — около сотни. При этом Одаренным рангом выше Мастера официально запрещено участвовать в дуэлях, поскольку у более слабых против них не будет шансов, а, чтобы позволить им драться друг с другом, высокоранговые Одаренные слишком ценны для Империи.

— И как прокачать уровень?

— По-разному. Выиграть определенное количество определенных дуэлей, убивать монстров, найти место силы, совершить какое-нибудь выдающееся магическое открытие, в общем, долго объяснять. Или рангом может пожаловать Его Величество за особые заслуги перед Империей, но он делает это крайне редко. В любом случае, тебе сейчас надо думать не об этом, а о том, как ты будешь сражаться против Мастера. Судя по тону письма, он настроен может и не убить, но покалечить точно.

— А разве дуэли до смерти разрешены?

— Нет, но иногда случаются досадные несчастные случаи.

— Ясно. А оружие брать можно?

Игорь пожал плечами.

— Любое, но только не магическое. Оружие тебе не поможет, когда сражаются люди с Даром, от него никакого толку. Пока ты будешь махать пистолетом или шпагой, Бискар уже свалит тебя Силой. На самом деле почти никто уже не берет обычное оружие на дуэли, хотя формально эта возможность записана в кодексе. Периодически пытаются протащить магическое, но такое быстро вскрывается и навечно портит репутацию. И фокусы свои показывать не советую, это не междусобойчик с Яковлевым, который слишком глуп для того, чтобы обвинить тебя в нарушении правил. Если попробуешь провернуть что-нибудь подобное с Бискаром, получишь техническое поражение, да еще и раскроешь свой Дар, которого ни у кого в нашем мире нет. После чего тобой заинтересуется Тайная Канцелярия. Так что ты попал, Вик, на твоей стороне только Сила, которой у тебя значительно меньше, чем у барона. Хотя я искренне хочу, чтобы ты набил морду этой скотине.

— Почему? — заинтересовался я. — То есть я рад, что ты так за меня болеешь, но почему скотина?

— Бискар — законченный видист. Знаешь, из этих, которые считают, что вервольфы — чудовища, которых надо истреблять, а гномы — низшая раса. Ходят даже слухи, что Бискар как-то связан с «Неспящими», но доказать ничего не могут. Особенно он презирает троллей, полагая, что это и вовсе неживые существа, у которых нет души. Полагаю, это как-то связано с тем, что в принадлежащих Бискарам владениях, где он одно время добывал руду, в горах жила пара троллей, а потом погибла по неизвестной причине. Говорят, у Бискара в кабинете над камином висит троллья голова. Неживому существу голову отпиливать намного сподручнее, чем живому.

— Да, действительно, удобно, — согласился я. — Был в нашем мире один неудавшийся художник с подобной философией. Слушай, а я могу брать любое оружие? Абсолютно любое?

— «Одаренный имеет право взять с собой любое каменное, деревянное, металлическое или же иное оружие, неодушевленное и не обладающее магией», — процитировал Игорь. — Так что да. Но, говорю тебе, обычное оружие не поможет, лучше придумай какой-нибудь фокус с Силой.

— Придумаю, Игорь, фокусы — мой конек. Знаешь, почему-то мне кажется, что я выиграю эту дуэль, причем с разгромным счетом.

* * *

Барон Бискар оказался не только говнюком и драчуном, но и любителем попонтоваться. Дуэль он назначил не где-нибудь в укромном месте, где нас видели бы только секунданты, а в дуэльном клубе (оказывается, тут и такой есть). В огромном зале была огорожена дуэльная площадка, снаружи которой сидели в креслах и попивали вино любители хлеба и зрелищ. Совсем уж голытьбу сюда не пускали, но и слишком знатных лиц я не заметил. Так, мелкие дворяне. Белокурую Мари, виновницу дуэли, барон с собой не взял, зато притащил секунданта, которым оказался какой-то мелкий прыщавый тип. Со мной, разумеется, пришел Игорь.

— Стороны не желают решить дело миром? — задал ритуальный вопрос распорядитель.

— Ни за что. Он оскорбил мою дочь, — выплюнул Бискар.

Я безразлично пожал плечами.

— Ну, раз барон настроен решительно, не стану протестовать. Хочет получить в морду — пусть получит в морду.

Бискар бросил на меня короткий презрительный взгляд и ничего не ответил. Держался он на редкость самоуверенно. Естественно, лучший дуэлянт графства, к тому же Мастер, против какого-то мальчишки Аколита. Ничего, скоро самоуверенности у него поубавится.

— Условия окончания дуэли?

— Пока одна из сторон не потеряет возможность сражаться.

Тут мы были солидарны. Не убивать же его, в самом деле.

— Стороны взяли с собой какое-нибудь оружие?

— Зачем мне оружие, — хмыкнул Бискар. — Обойдусь и Силой.

— А вот я взял, — демонстративно зевнул я. — Игорь, открывай дверь!

Кузен, как и было уговорено, распахнул дверь зала, и у Бискара отвисла челюсть. Громко топая и почти доставая головой до потолка, мое оружие подошло к дуэльной площадке, легко перешагнуло через ограждение и встало рядом со мной.

— Но это же… это же тролль!

— Мой друг Большой Валун, разрешите представить.

Большой Валун помахал рукой.

— Вы не можете взять с собой на дуэль тролля!

— Почему? — я повернулся к распорядителю. — Уважаемый, напомните-ка мне дуэльный кодекс.

— «Одаренный имеет право взять с собой любое каменное, деревянное, металлическое или же иное оружие, неодушевленное и не обладающее магией», — зачитал распорядитель то, что я уже слышал от Игоря.

— С чем вы здесь не согласны, барон Бискар? Он вполне себе каменный.

— Граф, вы с ума сошли? Оружие — это вещь! А это тролль.

— Да неужели? — рявкнул я. — А не вы ли пропагандировали, что тролли — тоже вещи, неживые создания, с которыми можно делать все, что хочется? В том числе и убивать? Вы ведь неоднократно говорили, что они всего лишь машины без души и настоящей жизни. Хотите забрать свои слова назад?

Бискар смерил меня ненавидящим взглядом, но ничего не ответил.

— Тролли не служат людям, — попытался привести последний аргумент барон. — В истории Империи такого не было ни разу, они всегда жили сами по себе. Может вы, граф, подчинили его черным колдовством?

— Моя не служить, — прогудел Большой Валун. — Моя помогать, потому что моя друг. Вик помогать моя, я помогать Вик. Вик хороший.

— Барон Бискар оспаривает выбор оружия графа Лазарева? — осведомился распорядитель.

Бискар некоторое время помолчал, потом нехотя процедил:

— Нет.

Распорядитель подал ритуальный знак, пальнув в воздух магическим снопом искр, и дуэль началась.

Я отошел в сторонку, облокотился на ограждение и, посвистывая, наблюдал, как мое оружие учит незадачливого соперника толерантности к кремниевым формам жизни. Наверное, это была самая короткая и позорная дуэль в жизни барона Бискара. Дар у него и правда был сильный, но в три центнера камня магией особенно не популяешь, особенно если эти три центнера в данный момент схватили тебя за ноги и бьют головой об пол, прямо как Халк в «Мстителях». Видя энтузиазм Большого Валуна, я начал опасаться, как бы мой каменный друг не зашиб барона насмерть. Перед дуэлью для мотивации я попытался рассказать троллю о расистских воззрениях врага, но Большой Валун, увы, почти ничего не понял. Зато он любил драться и искренне хотел мне помочь, а потому с восторгом принял идею совместить эти два мероприятия.

Наконец, распорядитель чуть ли не силой оттащил тролля. Ну ладно, силой оттащить тролля было невозможно, я просто дал Валуну знак послушаться, и тот покорно отошел от поверженного барона. Тот с трудом поднялся, сплевывая кровь. У него был сломан нос и, кажется, рука. А вот нефиг быть видистом.

— Победа присуждается графу Лазареву, — констатировал очевидное распорядитель.

Я театрально поклонился.

— И моему каменному другу.

Игорь, хихикавший со своего секундантского места на всем протяжении избиения, когда мы вышли из клуба, не выдержал и откровенно заржал.

— Вик, это было гениально! Я и не думал, что у тебя получится. Ведь формально он мог потребовать смены оружия, ты ведь бессовестно воспользовался лазейкой в кодексе.

— Мог. Но тогда ему пришлось бы прилюдно отказаться от своих воззрений.

— Лучше, чем получить несколько сломанных костей, — заметил Игорь.

— Ты недооцениваешь глупость человеческую. И упертость. И жестокость. А все трое вместе они дают потрясающий эффект: человек скорее умрет, чем признает, что он не высшая раса, а просто мерзкий убийца.

Мы медленно ехали в повозке, тролль топал рядом. Горожане пялились на Большого Валуна и отскакивали с дороги. Если Бискар говорил правду и тролли никогда не сотрудничают с людьми, то мой каменный друг — та еще достопримечательность. Ничего, пусть смотрят и привыкают. Я их научу не быть видистами.

— Кстати, Большой Валун, как твоя зазноба? Подарок понравился?

— Подарок хорошо! — просиял Большой Валун, переступая через прилавок какого-то торговца. — Нравиться. Твердый Кремень подобреть! Она давать себя поцеловать. И даже почти не бить меня камнем по голове.

Мы с Игорем переглянулись.

— Это определенно успех на любовном фронте. А как гномы? Не обижают?

— Гномы хорошо. Мы дружить. Мы играть в карты, я выиграть, — Большой Валун сунул руку в заплечную сумку и гордо продемонстрировал серебряную монетку. — Вот!

— Ого! — не удержался я. — Ты и в карты играть умеешь?

— Моя не уметь. Моя думать, что понять правила, но потом моя запутаться. В конце все забрать карты и все спорить, чья выиграть. Один гном говорить, его выиграть, другой гном говорить, его выиграть. Я подумать: если моя не знать правила, может, моя не знать, что моя выиграть. Тогда моя тоже говорить, что моя выиграть, и показать кулак. И забирать монетка. Только больше они со мной играть не хотеть, — расстроенно закончил тролль. — А жаль. Я только начинать что-то понимать.

Так за разговорами мы доехали практически до дома. Топающий рядом тролль замедлял наше продвижение, зато придавал компании колорит и вселял в меня чувство надежности, чего уж там. Жаль, нельзя везде таскать его с собой, а ведь то люди Жмурло нападут, то монстр, то еще какие-нибудь придурки. Надо быстрее прокачивать Силу, не ходить же вечно в Аколитах. И думать, как призвать положенного мне дракона, он бы мне очень пригодился. Не верю я, что они вымерли с концами. Стоящий на камине артефакт притягивает меня неспроста, он чувствует мой Дар и хочет, чтобы я его использовал. И я использую, надо просто понять, как.

Вместе с Большим Валуном мы въехали в ту самую злополучную рощу…

— Привет, Сапог, — обреченно поздоровался я, наблюдая, как гоблины спрыгивают с деревьев. Игорь изумленно посмотрел на меня, я в ответ пожал плечами, словно говоря: «у меня еще и не такие знакомства есть».

— Вы уже придумали что-либо получше «Яростных меринов»?

— Не смей смеяться, людишка. Теперь мы «Бешеные землеройки»!

— Ну уже шаг в нужном направлении, — оценил я. — Они хотя бы с яйцами. Выходить биться?

Гоблин кивнул.

— Я мочь биться вместо тебя! — радостно предложил тролль, среагировав на знакомое слово. Я торопливо покачал головой.

— Я ценю твою заботу, Большой Валун, но это лишнее.

Пожалуй, «пуньк» от тролля вполне может обернуться геноцидом гоблинов в отдельно взятой роще.

На этот раз от моего щелбана Сапог не отлетел в кусты, а просто грохнулся навзничь. Встал, потирая поясницу, злобно зыркнул на меня и убрался с дороги вместе со своей грозной бандой. Честное слово, наши неожиданные встречи уже становятся доброй традицией. Пора вносить их в мой ежедневник.

Когда мы добрались до дома, было уже темно. Я попрощался с Большим Валуном, который потопал дальше к шахте и своей любви, а мы с Игорем поели и завалились спать. Хоть было еще и не очень поздно, я чувствовал себя абсолютно вымотанным. Доползя до кровати, я свернулся под одеялом и провалился в сон. Где бы еще де… Да пофиг. Надеюсь, до слуг дошло не тревожить барина с утра, пока он не проснется. Пусть завтра кто-нибудь только попробует сунуться — убью.

Глава 16

На следующее утро меня бессовестно разбудили. Заколотили в дверь, не дождавшись ответа, бесцеремонно ее открыли, подбежали ко мне и принялись тормошить. Я вынырнул из объятий сна, проклиная все на свете и готовясь сказать пару ласковых той скотине, которая посмела нарушить мой покой. Хоть Игорь, хоть Лидия, да хоть сам Император: никто не смеет будить человека в пять утра! Сейчас они у меня получат, изверги.

Я разлепил глаза. К моему безмерному удивлению, тормошили меня не жена и не кузен, а насмерть перепуганный Покровский.

— Андрей?!

От удивления мне даже ругаться расхотелось.

— Что, черт побери, ты тут делаешь? Ночь на дворе! Когда ты приехал-то?

— Только что. Виктор, ты должен мне помочь!

Я тяжело сел на кровати, продирая глаза и массируя виски. Проклятье, голова болит, как и всегда при раннем подъеме.

— С чем помочь? Опять куда-нибудь слазать? — огрызнулся я.

— Хуже, — голосом смертника проговорил Андрей. — Гораздо хуже.

Только тут я заметил, что мой друг бледный, как утопленник, и, кажется, недавно побывал в драке. На лице царапина, одежда разорвана. Да у него реально что-то случилось. Дайте угадаю, на дурачка, вечно разъезжающего без охраны, напали-таки враги Рода?

— Ладно, пошли в гостиную, — буркнул я, завязывая халат. — Не на кровати же у меня сидеть. Почему вообще слуги тебя впустили, им не пришло в голову, что барин спит?

— Они и не хотели пускать, но я убедил, что дело серьезное.

— Поувольняю, — мрачно пообещал я. — Всех до одного. Лучше бы направили тебя Игоря будить, ей богу. А то это некромантская морда вечно отказывается со мной бухать.

— Так я его уже, — покаялся Покровский. — На самом деле именно он мне и нужен. То есть, ты тоже нужен, — быстро поправился Андрей, сообразив, что за поднятие с кровати в пять утра без особой надобности можно и в морду получить. — Мне нужны вы оба. Помоги мне, Вик, пожалуйста!

Кузен и правда оказался в гостиной. Выглядел он таким же злым и заспанным, хотя и успел одеться поприличнее, а не щеголял, как я, в халате. Определив его как наиболее толковый из двух имеющихся источник информации, я подсел к некроманту.

— Игорь, объясни хоть ты, что случилось?

— Пусть Андрей сам себе объяснит, не я же тут решил поиграться с запретной магией, — ехидно ответил некромант. Взглядом, которым он при этих словах наградил Покровского, можно было гвозди заколачивать.

— Какая еще запретная магия?!

Покровский покраснел и уставился в пол.

— Вик, помнишь, как мы доставали из Расколотого мира Скипетр Жизни?

— Еще бы не помнить. Я имею обыкновение помнить события, во время которых меня чуть не сожрали, — заверил я.

— Меня тогда удивило, что ты так и не спросил, зачем мне нужен этот скипетр и что он, собственно, делает.

Кстати, да. При моей-то любознательности артефакт меня не заинтересовал. Сначала я просто не верил в его существование, потом мы были заняты спасением своих жизней, а потом навалилась куча дел и про родовой артефакт Покровских я просто забыл. В душу ко мне начали закрадываться нехорошие подозрения.

— И что же он делает? — вкрадчиво спросил я.

— Поднимает мертвых.

— Твою мать!

Я не сдержался и присовокупил к ругательству еще пару выражений. Хорошенькую штуку мы достали из портала. Страшно представить, что случится с миром, если Андрей сейчас примется оживлять всех направо и налево. Конечно, перспектива научиться возвращать близких из небытия звучит заманчиво, но опыт просмотра фильмов про зомби-апокалипсис подсказывал мне, что это очень, очень плохая идея. Да и Император, судя по тому, что я успел о нем узнать, этого точно так не оставит, отберет артефакт себе.

Тем более, судя по похоронному виду Покровского, что-то пошло не так.

— И кого ты оживил? Любимую мамочку?

Воображение тут же нарисовало, как Андрей выходит из фамильного склепа под руку с весело пританцовывающим скелетом, от которого периодически отваливаются кости. Вряд ли за десять лет, что она покоится в могиле, от матери моего друга еще что-то осталось.

Андрей покачал головой.

— Нет. Оживить можно только тех, кто умер совсем недавно, чье тело еще не разложилось, — поведал мне великий эксперт по воскрешениям. — По крайней мере, так написано в книгах. У нас тут слуга с лестницы упал, вот я и решил… Я подумал…

— В общем, Андрей поднял зомби, — мрачно резюмировал Игорь. — И хочет, чтобы мы, то есть я, упокоили его, пока он не натворил бед.

— Я не хотел! — поспешно открестился Покровский. — Я думал, он снова станет нормальным человеком, мне и в голову не приходило, что артефакт так сработает. Если отец об этом узнает… Я заплачу двадцать пять тысяч, как и в прошлый раз, только сделайте что-нибудь!

— Тридцать.

— Тридцать, — покорно согласился Андрей.

Я тяжело вздохнул. Я, конечно, хотел по-быстрому отыскать способ собрать недостающую сумму, но не такой же. Ладно, где наша не пропадала. Встречайте, Виктор Лазарев — непревзойденныйдуэлянт, покоритель женских сердец, победитель чудовищ и гроза зомбаков.

— И где теперь твой некро-слуга?

— Мы заперли его в сарае, — пробормотал Покровский. — Я сказал слугам взять все оружие, которое смогут найти, и сторожить дверь.

— И ты по-прежнему надеешься, что папочка об этом не узнает? — скептически осведомился я.

— Я сказал, что это дикий вервольф.

Я поперхнулся. Нет, я, конечно, давно смирился, что оборотни в этом мире — дело обычное, но мне почему-то казалось, они цивильные. Хотя, с другой стороны, с чего я это взял, я же ни одного не видел.

— Это ты хорошо придумал. Дикие вервольфы и правда опасны, хоть и не живут в наших лесах, — похвалил Покровского Игорь, сделав особое ударение на слове «дикие». Я благодарно взглянул на него. Это явно был ликбез для меня: есть злобные дикие оборотни и городские, которые еще ничего. Ну, я надеюсь.

— Значит, мы едем к тебе в имение отправлять на тот свет зомби?

Покровский кивнул.

— Вик, пожалуйста. Ну кто мне еще поможет!

— Андрей не рассказал тебе еще кое-что, — вклинился Игорь.

Я вопросительно посмотрел на Покровского.

— Ну, в общем… Перед тем, как оживлять слугу, я решил потренироваться…

— Зомбаков не один, а два, — снова дополнил Игорь.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, что этот день уже ни при каких обстоятельствах не сможет стать хуже.

— Андрей, тебе что, одного не хватило? А второй зомби где? Надеюсь, его вы тоже поймали?

— Само собой, — порадовал меня Андрей. — Больше того, я его связал.

— Ну слава богу. По крайней мере, есть надежда, что, пока мы тут болтаем, он не жрет чьи-то мозги.

Игорь с Андреем недоуменно уставились на меня.

— Мозги? Зачем зомби мозги? Всем известно, что они пожирают сердце.

Все-таки в какой-то странный мир я попал, воистину.

— И где твой зомби сейчас? Надеюсь, ты увез его подальше от вашего имения?

— Конечно, — подтвердил Покровский. — Он привязан к лошади. Я привез его сюда.

Некоторое время я молча пялился на Покровского, а потом выдал тираду из стольких нецензурных выражений, сколько, казалось, не было в моем словарном запасе.

— Покровский, ты гребаный дебил!!! Ты что, привез ко мне домой зомби?!

— Ну мне же нужен господин Игорь, чтобы упокоить его, — залепетал Андрей. — Вот я и подумал…

— Чем ты, мать твою, подумал?! Может, пока мы тут сидим, он уже сожрал половину моей прислуги!

— Что ты, Вик, он никого не жрет. Он очень мирный. В этом-то и проблема…

Я вздохнул, смиряясь с неизбежным. Итак, приятель-идиот привез прямо мне во двор ожившего мертвеца. Ничего, бывает, так сказать, издержки дружбы. Не знаю, грозит ли Империи вследствие этого зомби-апокалипсис, но личный апокалипсис для Покровского меня снедает непреодолимое желание устроить прямо сейчас и начать его с удара кулаком в глаз. Ладно, крепись, Вик, что возьмешь с убогого. Буду утешать себя мыслью, что за изгнание нечисти мне дадут денег.

— Ладно, я сейчас оденусь и пойдем к твоему зомбаку, — решил я. — Сначала хоть посмотрим на него, потом подумаем, что делать.

Злополучный зомби и правда был крепко привязан к седлу. Точнее, к седлу была привязана клетка, в которой он сидел. Ночной апрельский воздух холодил руки, а глаза мои медленно округлялись. Покровский, твою мать!!!

— Андрей, ты зачем хомяка в зомби превратил?!

В клетке и правда сидел хомяк, здоровый такой. Это тебе не домашний хомячок, который жил у меня в детстве и помещался на ладошке. Здоровенный хомячище, карбыш или как их там называют. С темно-рыжей шерстью, белыми разводами на морде и блестящими черными глазами. Хомячок заинтересованно посмотрел на меня, вытащил что-то из-за щеки и принялся жевать.

Вообще вел он себя на удивление мирно не то что для зомби, а даже для дикого хомяка, которые обычно бросаются в атаку на все, что движется. Его бы можно было даже счесть живым, если бы одна лапка не болталась на остатках сухожилий и из раны не виднелась кость и окровавленное мясо. Впрочем, хомяку это нисколько не мешало.

— Ты где его взял? — спросил я у Покровского.

— В капкан попался, — пояснил Андрей. — Его вообще, конечно, не на хомяка ставили. Я попросил охотников принести из леса какую-нибудь не слишком большую мертвую живность. Надо же было на ком-то эксперимент поставить.

— Я смотрю, эксперимент удался, — хмуро заключил я. — А тебя не смутило, что он, как бы это сказать, не совсем ожил?

— Но он же живой, — возразил Андрей. — Смотри, он жует, умывается. Он вообще не буйный, я и в клетку-то его посадил из чистой предосторожности. Думал, с Антипом так же будет, а он… Бросился на меня, я еле отбился, потом садовника чуть не убил. Мужики его впятером в сарай загнали. И зубищи такие, — Покровский поморщился, вспоминая.

— Ну, этого я могу упокоить, — некромант вышел вперед. — Отвяжите его, поставьте на землю и отойдите оба. Двух минут должно хватить.

Я снова посмотрел на хомяка. Тот доверчиво взглянул на меня глазами-бусинками и почесался.

— Игорь, стой, — решил я. — Зачем нам его убивать?

Некромант воззрился на меня так, словно я спросил, почему бы нам сейчас не пожевать кирпич.

— В смысле зачем?! Он зомби!

— Но он же никого не трогает. Сам слышал, Андрей говорил, что он не буйный. Скажи мне, как специалист, зомби всегда охотятся на людей?

— Как правило, — нехотя ответил некромант. — Зомби — злобные и опасные твари, они одержимы только кровью. Бывают исключения, когда воскрешенный сохраняет изначальную личность и не становится монстром, но это редкость. Хотя животных, как ты понимаешь, обычно из мертвых не поднимают. Это никому и в голову не приходит. Так что тут ничего определенного сказать не могу.

Я вспомнил дохлую лошадь, на которой я впервые въехал в свои владения.

— Ты же сам поднял коня после боя с мантикорой, помнишь?

— Это другое. Тот конь питался только моей магией и снова стал мертвым, когда я перестал его подпитывать. Настоящий зомби не нуждается в магии своего создателя, он создается раз и навсегда. Вик, мы не можем оставить зомби в живых. Это запретная магия, за такое в Империи вешают. Да нас уже должны повесить за то, что мы во все это ввязались. Надо упокоить его и как можно быстрее.

— Вот именно, нас уже есть за что повесить. А хомячка не дам, он жить хочет.

Я отвязал клетку и взял в руки. Хомяк-зомби, что характерно, даже не перестал жевать.

— Отнесем его ко мне, потом подумаем, куда девать.

Некромант обреченно застонал.

— Только не говори, что хочешь взять его в качестве домашнего питомца.

Я пожал плечами.

— А почему нет?

— Действительно, почему бы не завести хомячка-зомби?

— На нем не написано, что он зомби, — огрызнулся я. Посмотрел на висящую на кровавых ошметках лапку и добавил: — точнее, мы с этим что-нибудь придумаем. Смотри, какой хороший, — я помахал клеткой перед Игорем.

— Имя ему еще придумай, — буркнул некромант. — Любитель природы ты наш.

— Любить живую природу — это хорошо!

— Да, но эта-то дохлая! Это монстр, Вик!

— Он не дохлый, он воскрес, как Лазарь. О, точно! Лазарем и назову. Пошли, Лазарь, домой в Вифанию. А этот злого дядю-некроманта не слушай. Никакой ты не монстр, нормальный хомячок. Ну отваливаются от тебя куски, ну с кем не бывает.

Я сбегал до своих покоев, водрузив клетку на стол. Потом решу, куда девать хомяка, но убивать второй раз не позволю. Он такой прикольный, такие щеки. Интересно, а есть ему надо?

Скептически оглядев комнату на предмет хомячьего корма, я решил, что зомби может пока обойтись и так. В крайнем случае, у него явно есть что-то за щеками.

Пока что фиг с ним с хомяком, есть дела поважнее: упокоить его более крупного и гораздо более злобного собрата. Я, подумав, прихватил из комнат пистолет и пару ножей. Вряд ли мы будем валить зомбака оружием, тут гораздо лучше подойдет магия, но холодная сталь под рукой никогда не помешает.

Выйдя из дома и выдержав красноречивый взгляд некроманта, я протянул ему один из ножей и двинулся к конюшням.

— Поехали, пока твой зомбак не сожрал мозги у всей усадьбы.

— Сердца, Вик, — снова поправил Игорь. — Зомби едят сердца.

— В вашем мире просто ничего не понимают в зомби.

Инцитат, как и положено нормальному живому существу ночью, крепко спал. Чувствуя мстительную радость человека, которого разбудили черт знает когда и он теперь хочет перебудить всех остальных, я гаркнул:

— Конница, подъем, мы идем охотиться на зомби!

Конь открыл один глаз, взглянул на меня и снова провалился в сон.

Ладно, сменим тактику.

— Я тебе кобыл привел! Целый табун! — мысленно сообщил я коню.

Тот мгновенно проснулся.

— Где?!

— Нигде, — покаялся я в обмане. — Просто нам срочно надо ехать. Так что давай, просыпайся и выходи.

Инцитат глянул на меня осуждающе, но покорно вышел из стойла. Игорь тем временем выводил Бурана, которого я отдал ему окончательно. Белый конь выглядел таким же глубоко несчастным от раннего пробуждения, но выразить свое недовольство словами, увы, не мог.

— Вик, сколько времени? — сонно пробормотал Инцитат.

— Время подвигов. Давай, давай, просыпайся, солнышко уже встало, — заверил я, седлая Инцитата.

Солнышко уже, конечно, встало, но не то чтобы очень: скорее оно еще потягивалось и пило утренний кофе. Конь тоже это заметил.

— Виктор, помилуй, ночь же на дворе!

— Знаю, знаю, службы защиты животных на меня нет. Но извини, дело срочное. Тут наш дорогой друг, — я кивнул в сторону Покровского, — поднял живого мертвеца.

Конь от такой новости чуть меня не сбросил.

— Виктор, ты с ума сошел? Я не поеду!!!

— Еще как поедешь. В конце концов, не тебе же за ним бегать. А не станешь, посажу тебя на голодный паек. Или еще хуже, натравлю Лазаря.

— Кто такой Лазарь? — опасливо уточнил конь.

— О, поверь, это страшное чудовище.

Поняв, что спорить все равно бесполезно, Инцитат уныло порысил вперед. Ехать до усадьбы Покровских было около часа, и мы втроем бодро скакали наперегонки с солнцем. Желательно сделать дело до того, как папочка Покровского проснется. Выйти и посмотреть, что происходит, он, конечно, не сможет, но предсмертные вопли со двора и чавканье вперемешку с довольным: «Мозги, мозги» ему, скорее всего, не понравятся. То есть, тьфу ты: «Сердца, сердца».

На въезде в ворота усадьбы нас встретили перепуганные слуги. Бедняги вооружились, кто чем мог: вилами, топорами, лопатами и все вместе напоминали съезд любителей сельскохозяйственных орудий.

— Ну и где ваш зо… вервольф? — осведомился я у самого, как мне показалось, толкового.

Тот отчего-то опустил глаза.

Бегло оглядев двор, я обнаружил тот самый сарай, о котором, очевидно, говорил Покровский. Похоже, пока мы ехали, действительность внесла в квест «завали зомби в сарае» некоторые коррективы. Сарай-то был. Вот только зомби в нем не было. Ну, судя по выломанной двери.

— Убег, — покаялся наконец слуга. — Мы дверь держали, а он все равно… Чуть нас не перекусал. Здоровый такой, кожа зеленая, я и не думал, что оборотни такие.

— Именно такие, — авторитетно подтвердил я, большой специалист по оборотням. — Просто у него сегодня день тяжелый. И куда убег?

Слуга безнадежно пожал плечами.

Я повернулся к некроманту.

— Игорь, знаешь какой-нибудь способ найти зомби?

— Откуда? — удивился кузен.

— Ну ты же здесь спец по мертвякам.

Некромант фыркнул. Я повернулся к Покровскому.

— Тогда ищи его ты.

— Почему я?

— Потому что ты заварил всю эту кашу, придурок малолетний! — перешел я на шепот, чтобы слуги не слышали. — Тебе и разгребать. Так что хоть в жопу себе свой Скипетр Жизни засунь, но придумай способ, как найти этого мер… вервольфа, пока он кого-нибудь тут не сожрал. И, если ты его не придумаешь…

Мою гневную отповедь заглушил чей-то крик ужаса. Мы все трое синхронно повернули головы.

— Ну похоже я придумал, — констатировал Покровский.

Глава 17

Прибежать на вопль я успел первым. Оживший мертвец прыгал под деревом, на которое взобралась повариха и беспрерывно визжала. Разумеется, профессия на лбу у несчастной была не написана, но такие толстые румяные тетки везде и всегда оказываются поварихами. Судя по тому, что женщина запоролась на самую верхушку, она только что выиграла кубок усадьбы по древолазанию, причем с запасом.

Зомби выглядел прямо как в фильмах: с зеленоватой кожей, кровавой раной на голове и безумными глазами. От такого не только на дерево заберешься, под землю зароешься. На нас он внимания не обращал, с тупым упорством шатая дерево.

— Вот объясни мне, Андрей, — я повернулся к Покровскому, — как вообще тебе в голову пришла идея поднять зомби. Зачем?!

— Я думал, он будет мне подчиняться, — сконфуженно ответил тот.

— С чего бы?

— Читал в книгах. Везде говорится, что Скипетр Жизни способен оживить мертвеца, и тот будет беспрекословно исполнять приказы хозяина.

— Как-то не особо сработало, — отметил Игорь, оглядывая зомби. — Если ты, конечно, не приказал ему с корнями вырвать яблоню.

— А жаль, — прокомментировал я. — Это же бесплатная рабочая сила! Поднять таких штук двадцать, они мне и в шахту работать пойдут, и огород вскопают.

— Ага, сразу после того, как тебя сожрут, — огрызнулся Игорь. — Раз ты такой умный, вот иди и разбирайся с ним. Вперед, граф Лазарев, спаситель хомяков и гроза нежити. Иди поймай его.

— Сам иди! — возмутился я. — Вообще-то ты у нас некромант, специалист по мертвякам.

— Некроманты их в основном поднимают.

— Уверен, как упокоить, ты тоже знаешь, иначе бы Андрей тебя не позвал.

— Может, и знаю, — не стал спорить Игорь. — Но для этого его надо сначала поймать. А моя магия тления на него не подействует. Так что давай, действуй, боевой маг.

— Может, все-таки убить, а не поймать?

Игорь покачал головой.

— Убить его ты не сможешь, он и так уже мертв. Даже если оторвешь ему голову, руки и ноги, они продолжат ползать по отдельности. Просто сделай так, чтобы он не дергался, тогда я смогу его упокоить.

— Как именно?

— Мне нужно нарисовать вокруг него пентаграмму и прочитать заклинание. Ну или заманить его в уже нарисованную. Если не сможешь его скрутить, попробуем второй вариант. Но первый обычно проще. Кстати, мы идиоты. Лидию надо было взять.

— Ни за что! Не хватало еще мою жену к зомбакам возить. Сами справимся. — Я оглядел мертвеца, прикидывая, как к нему подступиться. — Если он меня укусит, я ведь не стану таким же?

— Нет, конечно, что за глупость? — удивился Игорь.

— Ну извини, я в оживших мертвецах не разбираюсь, — огрызнулся я.

— Погоди. То есть, когда ты с дохлым хомяком обнимался, этот вопрос не приходил тебе в голову? Мда, Вик, я думал, ты поумнее.

Упс. Я почувствовал себя полным идиотом.

— Давай, Вик, действуй.

Я сделал шаг по направлению к зомби, создавая вокруг себя стихийную броню. Ладно, поймать так поймать, где наша не пропадала. Судя по тому, что дерево в руках зомбака и правда тихонько раскачивалось, физической силы ему было не занимать. Я обернулся и увидел, что Игорь что-то сказал Покровскому и тот умчался со скоростью света. Вот зараза.

Я призвал Силу и запустил в ожившего мертвеца стрелой огня. Уродливое лицо частично обуглилось, но мертвец не обратил никакого внимания на это досадное происшествие, продолжая шатать дерево. Любой из живых от подобного удара сразу превратился бы в головешки, но эта скотина, похоже, почти не горела. Ладно, попробуем по-другому.

Я вновь призвал стихийную магию и зарядил по мертвецу воздушным кулаком с силой, которая по идее должна была отбросить его метра на три. Зомби лишь слегка покачнулся и наконец-то обернулся в мою сторону.

Кастуя заклинания, я слишком близко подошел к мертвецу, и в этом была моя ошибка. С неожиданной прытью зомби подскочил ко мне и врезал кулаком прямо в солнечное сплетение. От такого я отлетел на несколько метров и приземлился прямо у ног Игоря. Доспех принял на себя удар, позволив мне не переломать кости, но перед глазами заплясали звезды.

Удовлетворенный мертвец отвернулся и, потеряв к нам всякий интерес, снова принялся трясти дерево, на котором сидела несчастная женщина.

Я поднял гудящую голову и увидел довольного некроманта, который что-то сжимал в руке. Когда в глазах перестало двоиться, я понял, что это тот самый проклятый артефакт, Скипетр Жизни или как его там. Покровский, снова нарисовавшийся рядом, очевидно, его и притащил.

Я с трудом поднялся, опираясь на руку некроманта, и кивнул на скипетр.

— А это зачем? Решил оживить ему подружку? Лучше бы выбросить эту штуку в канаву, пока еще кто-нибудь не решил ей воспользоваться.

— Этой штукой его оживили, Вик. Есть вероятность, что с его помощью я смогу им управлять.

Я поперхнулся.

— А раньше нельзя было сказать? До того, как я по твоему наставлению поперся к зомби и поиграл с ним в ролевую игру «боксер и груша»?!

— Я сказал: «есть вероятность». Я понятия не имею, как скипетр работает, и никто не имеет. Это древний артефакт из Расколотого мира, если ты забыл. Вещь, считающаяся утерянной, а то и вовсе несуществующей. Бесценная реликвия.

Меня неожиданно начал разбирать смех. Черт возьми, а он прав. Мы вытащили из другого мира невероятно могущественный артефакт, сразились за него с чудовищами, как герои легенд, и что мы с ним сделали? Оживили хомяка и создали зомби, которого никак не можем вытурить из-под яблони. Ну не дебилы ли?

Оживший мертвец между тем, нисколько не обращая на нас внимания, тряс и тряс несчастное дерево. Сменить тактику и, допустим, попытаться забраться наверх он не пытался. Очевидно, был незнаком с бессмертной цитатой Эйнштейна. Смешно, конечно (по крайней мере, если ты не баба, которая сидит сверху), но странно. Почему его так заклинило?

Некроманту, очевидно, пришла в голову та же мысль. Игорь повернулся к Покровскому, стоящему рядом с нами, словно оловянный солдатик, и всем своим видом выражающему, что очень хочет быть полезным.

— Андрей, опиши все в подробностях. Как именно ты его оживил, и, главное, что приказывал? Я не слишком удивлен, что зомби не подчиняется командам, но почему он пристал к несчастной женщине? Наш мертвый друг, — некромант кивнул на занятого увлекательным занятием зомби, — похоже, все равно, никуда не торопится.

— Стоять на месте, — потерянно ответил Покровский. — Но он не послушался. Сначала я решил потренироваться на каком-нибудь животном, попросил Василия поставить капкан.

— Живодер, — прокомментировал я.

— Тот принес хомяка, я запер его в клетку и оживил. Если честно, я боялся, что создам злобное чудовище, но тот оказался вполне себе мирным.

— Тогда, как я понимаю, ты решил закрепить успех и попробовать уже на человеке?

Андрей кивнул.

— Я пошел в подпол, вытащил труп Антипа, его как раз еще не похоронили. Связал его на всякий случай, но, воскреснув, тот тут же порвал веревки. Если честно, я надеялся, что он воскреснет человеком, а не… — граф кивнул на зомби. — Не вот этим. Как только Антип ожил, сразу же бросился на меня. Я приказал ему стоять, но он не послушался. Я еле смог удрать. Перед тем, как воспользоваться артефактом, я разбудил восемь мужиков, наплел им, что рядом с поместьем бродит оборотень. Так что вместе нам удалось кое-как загнать его в сарай. Как вы уже поняли, ненадолго. А потом он вырвался, погнался за кухаркой и с тех пор трясет это дерево. Ни на что не реагируя и не предпринимая попыток сделать что-то еще.

— А кухарку ты по кой черт разбудил?

Андрей пожал плечами.

— Сама проснулась.

Некромант задумчиво потер подбородок.

— На самом деле все это странно. Зомби злобные твари, но обычно они одинаково злобные ко всем, а не выбирают себе определенную жертву. Ты точно приказал ему стоять на месте? Больше ничего?

Покровский нахмурился.

— Да, точно. Хотя… Но это в любом случае был не приказ.

Мы с некромантом уставились на графского сына.

— То есть ты ляпнул что-то еще?

Тот покраснел.

— Это неважно, так что…

— А ну говори!

— Когда он бросился на меня, я так испугался… Что, кажется, от неожиданности заорал: «а ну иди в п. ду». Но вряд ли это как-то связано с его поведением.

Мы с некромантом расхохотались одновременно.

— Покровский, ты идиот! Теперь понятно, почему мертвяк за бабой бегает. Пытается выполнить приказ хозяина, как может. Радуйся, что ты ему в жопу не велел пойти, а то сам бы оказался на ее месте.

Андрей недоуменно хмурил брови, потом его лицо осветилось-таки пониманием.

— Вот черт. Я же не думал…

— Не думаешь ты у нас по жизни, — съязвил Игорь.

— А нельзя его как-нибудь перепрограммировать? — предложил я. — Отдать другой приказ? Например, оторвать самому себе руки и ноги, вырыть могилу и закопаться.

— Нельзя, — покачал головой Игорь. — Нежить тупая, в ее разложившемся мозгу не задерживается больше одной программы. Поднятый мертвец будет исполнять приказ хозяина с тупым упорством, пока не преуспеет или не погибнет, и сбить его с этого невозможно даже новым приказом. Так что надо спасать несчастную женщину, пока она не познала прелести некрофилии. Я нарисую пентаграмму, а ты постараешься отвлечь его и выманить сюда.

Я кивнул.

— Как скажешь. Сколько тебе надо времени?

— Минут десять. Думаю, я могу рисовать ее хоть час, за это время ситуация не изменится. Он по-прежнему будет шатать де… Вот черт!

Мертвец, безуспешно пытающийся наладить личную жизнь после смерти, наконец-то блеснул интеллектом. Поняв-таки, что кухарка не свалится на него с неба, как яблоко, он прекратил шатать дерево, немного подумал и поставил ногу на нижнюю ветку. Визг кухарки перешел в ультразвук.

— Отвлеки его! — выкрикнул Игорь. — А то сейчас бедную женщину ждет худший секс в ее жизни. После которого ее еще и сожрут, скорее всего.

Некромант торопливо чертил что-то на земле прямо Скипетром Жизни. Вписанная в круг пятиконечная звезда нескольких метров в диаметре обретала очертания, но, судя по тому, сколько в одном луче содержалось символов и закорючек, до конца было еще долго.

Я подскочил к лезущему на дерево зомби, превозмогая отвращение, дернул его за ногу и заорал:

— Эй, дохлый! Смотри, мозги, вкусные мозги!

Вот оно, влияние стереотипов: хоть мне уже раза три сказали, что зомби едят сердце, в голове это так и не уложилось.

Приказ приказом, но на такую провокацию мертвец все же среагировал. Он спрыгнул наземь, на время позабыв о своей добыче, и кинулся на меня. Я отскочил в последний момент, шибанул по мертвецу огненной магией и бросился наутек. Обернулся на бегу: зомби несся за мной.

Надо увести его подальше от женщины и заодно от Игоря. Некромант сказал, что ему надо минут десять, прошло уже две. Как раз успеем сделать круг вокруг дома.

Я шибанул по зомби воздушным кулаком, видя, что тот замедляется и снова поворачивается в сторону злополучного дерева.

— Эй, мертвечина, давай побегаем!

Дом у Покровских, как и положено богатому графскому Роду, был большим. Со всеми пристройками он вообще был больше похож не на дом, а на маленький дворцовый комплекс, вокруг которого мы и припустили. Любимые Покровским-старшим клумбы, где уже вовсю цвели цветочки, бесславно погибли под моими ногами. Я старался по возможности не топтать растения, но с возможностями, когда за тобой несется разъяренный мертвец, было довольно туго. Зомби и вовсе прошелся по флористической гордости графа, как стадо диких самосвалов.

Заворачивая за угол, я чуть не врезался в фонтан, в последний момент скорректировав траекторию своего движения.

Обогнув дом, мы вырулили на финишную прямую. Впереди показался Игорь, спешно дочерчивающий пентаграмму. Отлично, осталось пробежать сквозь нее, чтобы глупый мертвец бросился за мной и попал в ловушку. Некромант как раз успеет закончить ее к этому моменту.

Я поднажал, не отказав себе в удовольствии отвести руку за спину и показать мертвецу средний палец, и тут мне под ногу прыгнул корень. Твою мать, да как не вовремя-то!

Я рухнул вниз, в последний момент успев выставить руку, чтобы не впечататься в землю прямо благородной графской мордой. Тут же попытался вскочить, но зомби уже навалился на меня. Воняющие мертвечиной руки сжали горло, и его пронзила острая боль. Я вцепился в запястья зомби, пытаясь оторвать его руки, но физическая сила мертвеца была чудовищная. Гнилые зубы клацнули у самого моего лица, меня передернуло. Думай, Вик, думай! Надо срочно что-то делать!!!

Подумать я не успел. Мертвец неожиданно разжал хватку и вскочил, позабыв про меня. Задыхаясь и кашляя, я поднялся и услышал подрагивающий, но звучный женский голос:

— Эй, урод! А ну иди сюда!

Та самая повариха, объект посмертного вожделения зомби, стояла в центре пентаграммы, уперев руки в бока. В глазах ее стоял ужас, но женщина не двигалась с места, поливая зомби отборной бранью. Я почувствовал почти что восхищение. Вот ведь отважная женщина.

Мертвец, забыв обо всем, ломанулся к своей жертве. Влетел в пентаграмму, и в этот же момент нарисованные на земле символы вспыхнули алым светом. Женщина одним прыжком выскочила из ловушки, зомби дернулся за ней и контуры пентаграммы тут же объяла огненная стена. И, в отличие от сотворенного мной огня, который причинял мертвецу лишь мелкие неудобства, этот спалил лицо и часть руки мертвеца практически до кости.

Послышался жуткий вой и вонь паленой плоти. Зомби метался внутри пентаграммы, пытаясь вырваться, но каждый раз путь ему преграждала стена огня. Повариха, прячущаяся за спиной Покровского, согнулась пополам и ее вырвало.

Я уж было подумал, что по задумке Игоря зомби сгорит сам по собственной глупости, но тут некромант воздел руки.

— Incendium!

Весь магический круг охватило пламя. Несколько мгновений, и от мертвеца осталась лишь горстка пепла. Мы облегченно выдохнули.

Покровский склонился над поварихой, которая обессиленно сидела на земле. Надеюсь, он додумается повысить ей жалованье и выдать премию. И где, кстати, остальные слуги, что-то я их здесь не вижу. Разбежались, сволочи.

На меня внезапно обрушилась усталость. Ночь на дворе, а я вместо того, чтобы сладко спать, чуть не погиб от зубов мертвеца и совершил спринтерский забег по клумбам. Зачем я вообще сюда поперся? Ах, да. Меня сподвигла на подвиги сила, противостоять которой я никогда не мог.

Я повернулся к Андрею.

— Ты мне, кстати, денег должен.

— Конечно! — торопливо кивнул Покровский. — Я все помню. Вышлю тебе чек, не сомневайся. И спасибо, вы двое мне так помогли! Если бы не вы, я бы погиб.

— Не спеши радоваться, тебе еще папочке объяснять, откуда все эти жертвы и разрушения.

Андрей мгновенно сник.

— Может, я смогу что-нибудь придумать…

— Сомневаюсь, — я кивнул на разоренный двор, выглядящий так, словно он только что подвергся нашествию орды варваров. Выломанная дверь сарая, следы копоти от творимых мной заклинаний, развороченная земля и пентаграмма посередине, которая все еще горела магическим светом и не желала исчезать. Последняя придавала пейзажу особой колорит. — Радуйся, что сейчас он спит и объясняться ты будешь только утром.

— А вот тут вы ошибаетесь, молодой человек.

Занятые разговором, мы не услышали, как скрипнула входная дверь дома. На носилках, которые держали два дюжих молодца, полулежал-полусидел граф Покровский-старший.

Граф был стар и глубоко болен, но что-то в его облике никак не позволяло назвать его немощным. Цепкий взгляд синих глаз, неожиданно ярко выделяющихся на бледном морщинистом лице, прошелся по нам, словно рентген. Андрей, завидев отца, побледнел, как полотно.

— Ссадите меня, — распорядился граф.

Слуги тут же повиновались, положив носилки на землю и подхватив Покровского под руки. Старик тяжело поднялся, практически повиснув в руках, и медленно пошел к нам. Ноги он все же переставлял, хоть и с большим трудом.

Хоть я и не был сыном старика и вообще являлся таким же благородным графом, у меня сложилось стойкое ощущение, что сейчас меня выпорют ремнем по жопе. Покровский-старший приближался, являя собой живую иллюстрацию слова «неотвратимость», задумчивым взглядом окидывая устроенный нами во дворе бардак. Пентаграмма, как и следовало ожидать, его особенно заинтересовала.

Конечно, глупо было надеяться, что наш маленький зомби-апокалипсис удастся скрыть от хозяина имения. Но я надеялся, что граф узнает о случившемся позже, когда мы уже уедем, и тогда это будут проблемы Андрея. Не вышло.

Взгляд графа переместился на вытоптанную клумбу. На морщинистом лице отразилась глубокая скорбь.

— Потрудитесь объяснить, сударь, что здесь только что произошло? — ледяным голосом спросил граф. — И как у вас хватило наглости в столь ранний час будить господ Лазаревых, дабы привлечь их к своим делам? Зная вас, я нисколько не сомневаюсь, что вы затеяли какой-то очередной магический эксперимент, а, когда он не удался, побежали за помощью.

Андрей смотрел в землю с видом смертника, приговоренного к колесованию.

— Отец, я…

— Ваш сын поднял мертвеца с помощью древнего артефакта, — тут же сдал товарища Игорь. Очевидно, некромант так и не простил Андрею баловства с темной магией.

— Как это на него похоже. Полагаю, это как-то связано с вашим недавним визитом в Расколотый мир, который Андрей так неумело пытался от меня скрыть.

При этих словах Андрей совсем спал с лица. Похоже, юноша наивно думал, что отец совсем дурак и не заметит его похождений.

— Правда, я не предполагал, что вы и правда что-то там нашли, — отметил граф и властно протянул руку. Сообразив, что от него требуется, Игорь протянул старику скипетр, который все еще сжимал в руке. Граф повертел артефакт в руках.

— Честно говоря, сын мой, я удивлен: я думал, что древние артефакты давно утеряны, но эта вещь и правда обладает силой. Древней силой нашего Рода.

Покровский просиял.

— Поэтому ее нужно срочно передать Императору, — заключил граф.

— Но отец! Это же наш родовой артефакт! Мы должны им владеть!

— Я вижу, как ты им уже овладел! — неожиданно грозно рявкнул старик. — Сотворил запретную магию, разгромил двор и опозорил нас перед соседями. Радуйся, что обошлось без жертв. Я не позволю тебе владеть этой вещью и сам не возьму ее. Она опасна и может натворить бед. В Тайной Канцелярии знают, что с ней делать.

Граф повернулся ко мне.

— Поскольку мой сын зарекомендовал себя, как человек крайне ненадежный, а я в силу известных причин не покидаю дом, у меня к вам просьба, граф Лазарев. Сохраните скипетр у себя и при первой же возможности отвезите в столицу Его Величеству. Эта вещь должна храниться там, где до нее не дотянутся злые люди. Или глупые, — граф выразительно посмотрел на отпрыска.

Я принял скипетр из рук старика. Ого, теперь я ко всему прочему еще и временный владелец воскрешающего жезла! Интересно, а можно его толкнуть на черном рынке? И если можно, то за сколько? Кстати, идея о собственной рабочей бригаде нежити, который не нужно ни спать, ни есть, все еще выглядит довольно привлекательно.

— А вас, сударь, я прошу проследовать со мной, — повернулся старик к сыну. — Нас с вами ждет очень долгий разговор.

Андрей покорно поплёлся в дом, кивнув мне на прощание. Я не удержался и шепнул:

— Прощай, мой друг, ты был хорошим товарищем. Пусть земля тебе будет пухом.

Игорь хихикнул.

— Ладно, Игорь, поехали домой, — предложил я, когда дверь хлопнула, закрываясь за Покровскими. — Поспим хоть.

Глава 18

Проспал я до середины для и проснулся на удивление бодрым. Очевидно, битва с ожившим мертвецом перед отходом ко сну удивительно тонизирует. Одевшись и приведя себя в порядок, я развалился на диване и принялся обдумывать планы на день. Надо бы узнать, не приходила ли расписка от Покровского на тридцать тысяч, и спрятать Скипетр Жизни в какое-нибудь надежное место. Ночью, точнее, уже утром я не стал заморачиваться и просто бросил его на тумбочку у кровати. Ну и рассмотреть получше, раз уж мне его вручили. Нет, разумеется, я не собираюсь пользоваться артефактом. Если только совсем чуть-чуть…

Какая-то мысль не давала мне покоя. Что-то еще я собирался сделать. Блин, Лазарь!

Клетку с хомячком я вчера поставил в кабинете и забыл про нее. Надеюсь, за это время мой некро-питомец не удрал оттуда и не перекусал весь дом.

Я опасливо открыл дверь в кабинет.

Лазарь и правда вырвался на свободу, но, похоже, попыток убежать из кабинета не предпринимал. Вместо этого хомяк нашел себе гораздо более интересное занятие.

Практически вся мебель превратилась в груду щепок. Стол, диван, стулья: все пало жертвой хомяка, у которого ночью явно было много энергии и свободного времени. В данный момент негодник восседал на останках кресла, уничтожая все то немногое, что от него еще уцелело. Вот ведь сволочь.

— Лазарь, блин! Ты зачем все сожрал? И не стыдно тебе, внебрачный сын бобра и бензопилы «Дружба»?

Услышав мой гневный выкрик, хомяк поднялся на задние лапки, заинтересованно посмотрел на меня и дернул носом. Взгляд черных глаз ясно давал понять, что не стыдно ему ни капли.

— Вот Игорю тебя отдам, — мстительно пообещал я. — В пентаграмму тебя посадит.

Лазарь в ответ пискнул.

Я взглянул на клетку, из которой выбрался хомяк. Прутья были аккуратно перегрызены.

Надо что-то делать с этим мелким террористом, а то спать и сидеть мне придется на полу. О, а кстати!

Я вернулся в спальню и принес оттуда скипетр. Чисто теоретически, если Лазаря оживили именно этой штукой, может, им и управлять получится? Не то чтобы я хотел подавить волю бедного хомячка, пусть делает, что хочет, но от вредной привычки грызть все и вся его надо отучить.

— Лазарь, сидеть, — приказал я, взмахивая скипетром.

Ничего не произошло. Но, впрочем, он ведь и так сидит.

— Лазарь, голос!

— Пи-пи? — осведомился хомяк.

О, кажется, работает!

— Лазарь, подойди ко мне.

Питомец никак не отреагировал.

Я снова взмахнул скипетром.

— Лазарь, встань и иди!

Хомяк посмотрел на меня недоумевающим взглядом, поднял лапу и принялся вылизываться. Не знаю, делаю я что-то не так или просто на животных скипетр не работает, но, похоже, мой гениальный план подчинения зомби-хомяка сорвался.

Лазарь снова посмотрел на меня, почесал за ухом, и тут у него отвалилась лапа. Та самая, которая попала в капкан и давно уже держалась на добром слове.

Нет, ну это уже точно не дело.

— Лазарь, блин!!

Хомяк, что характерно, не слишком расстроился этому происшествию, разве что чесаться стало немного неудобно. Я подхватил бедное животное на руки вместе с отвалившейся конечностью и потащил к некроманту. Он же специализируется на оживших мертвецах, вот пусть залечит мне зверушку.

Кузен, что для него нехарактерно, до сих пор валялся в постели. Постучав и не дождавшись ответа, я бесцеремонно распахнул дверь в его спальню и уселся на край кровати, усадив Лазаря рядом с собой.

— Помоги, у меня хомяк сломался.

Я продемонстрировал Игорю оторванную лапку.

Некромант страдальчески поморщился, приложил руку по лбу. Похоже, после сегодняшней ночи у кузена болела голова.

— Вик, сгинь, и чудовище свое забери.

— Сам ты чудовище, — обиделся я. — Сделай что-нибудь, не может же он так ходить.

— Еще как может, он же зомби. Так что обойдется.

— Не обойдется, — я настойчиво тормошил некроманта. — Кстати, он мне всю мебель сгрыз. Как думаешь, на кой это ему? Мертвецы же, по идее, не едят.

— А хомяки, по-твоему, деревом питаются? — задал встречный вопрос некромант.

Хм, наверное, нет.

— Инстинкт. Они ведь точат зубы. А, поскольку другие интересные занятия, такие как есть, спать, срать и размножаться, ему в посмертии недоступны, твой питомец отрывается по полной. В связи с этим в очередной раз спрашиваю: ты точно хочешь оставить это чудовище? Я могу упокоить его окончательно.

— Не вздумай. Лучше лапу ему приделай.

Игорь обреченно застонал.

— Я тебе что, некроветеринар? Почему ты именно ко мне поперся с этим вопросом?

— Ну а к кому? — резонно возразил я. — Ты у нас специалист по ожившим трупам. Ты же понимаешь, что к обычному коновалу мы его нести не можем, так что придумай что-нибудь. Хоть нитками его зашей.

Некромант обреченно откинулся на подушки.

— Ладно, я попробую. Но ничего не обещаю. Скипетр у тебя?

— Само собой.

— Отлично, спрячь его куда-нибудь в безопасное место. Ты даже не представляешь, насколько это ценная и опасная вещь.

— Сам знаю, не дурак, — кивнул я.

Похоже, в моем голосе прозвучала какая-то не та нотка, потому что некромант воззрился на меня с подозрением.

— Вик, ты ведь не собираешься им пользоваться?

— Что ты, конечно, нет.

— Точно?

— Да никогда! — заверил я. — Как тебе такое в голову пришло?!

— Ладно, — некромант вздохнул. — Верю, даже ты не настолько идиот, чтобы тебя посетила подобная мысль. Но, если вдруг посетит, не вздумай!

— Конечно же нет, — заверил я. — Посмотри в мои честные глаза!

* * *

— Вик, долбаный ты придурок!!!

Некромант стоял на пороге моей гостиной с Лазарем в обнимку и буквально кипел от негодования. Лапа многострадального хомяка вновь была на положенном ей месте. Очевидно, Игорь применил свои некромантские способности.

— Вот скажи мне, ты совсем чокнулся? Каким надо быть дебилом, чтобы от нечего делать баловаться с запретной магией!

— Ну прости, — повинился я. — Искушение было слишком велико.

Нет, разумеется, я не собирался забавы ради использовать древний неизученный артефакт, добытый нами из параллельного мира и чуть не устроивший катастрофу в усадьбе Покровских. Просто он так соблазнительно лежал… В общем, само как-то получилось.

Повинуясь моим командам, дюжина дохлых мышей, специально притащенных мною из подвала, танцевала балет «Лебединое озеро». Получалось у них неплохо, правда, одна мышка, который мышеловкой отдавило обе задние лапы, постоянно грохалась на пол. Из балета я почти ничего не помнил, а потому мыши у меня уже успели сплясать и брейк-данс, и танго, и чечётку, и просто побегать и попрыгать.

— А теперь, — я снова взмахнул скипетром, — вальсируем! А ну разбились на пары.

Некромант, терпение которого наконец лопнуло, отобрал у меня скипетр и треснул им по башке. Не больно, но все же ощутимо. Пробормотал заклинание, и мои танцоры свалились на пол безжизненными тушками.

— А ну отдай! Больше я тебя к нему и на метр не подпущу, будет храниться у меня. Глава Рода, блин, позорище. Если Император узнает, чем ты тут занимаешься…

— Не узнает, — буркнул я для приличия, хотя и понимал, что некромант прав. Я и правда веду себя, как дебил. — Почему ты зомби так не упокоил, кстати, если тут тебе не понадобилось никаких пентаграмм?

— Потому что он был раз в сто побольше. Вот, держи своего хомяка, — Игорь поставил Лазаря на пол. — Клянусь, я с тобой с ума сойду.

— Да ну тебя, — вяло огрызнулся я. — Просто у кого-то совсем нет чувства юмора. Подумаешь, поэкспериментировал немного. Всего лишь… Лазарь, блин! Хомяк, фу, не грызи это! Фу, кому сказал!

Лазарь в ответ улыбнулся щекастой окровавленной мордой. Стоило мне отвернуться, как крепкие зубы некро-хомячка перемололи одну мышь и нацелились на следующую.

— Вот что мне с тобой делать? — вопросил я, отбирая у хомяка игрушку и усаживая его к себе на колени.

— Ты знаешь, что, — подсказал Игорь.

— Цыц, живодер. Он просто еще неопытный зомби, он скоро научится вести себя хорошо. Правда, Лазарь?

Я погладил хомяка по шёрстке. Лазарь в ответ чуть не откусил мне палец.

— Или не скоро, — поправился я. — Но научится точно. В конце концов, я не могу лишаться такого питомца, он наверняка один на всю Империю.

* * *

Новая клетка для Лазаря, заказанная мной из города, оказалась намного больше и прочнее. По крайне мере, зомби-хомяк до сих пор не прогрыз прутья. Но все равно я предусмотрительно оставил его в кабинете, поскольку в случае освобождения хомячка из плена грызть там все равно больше нечего. Надо и правда подумать, как научить мелкого хорошим манерам, но это потом.

Расписка на вожделенные тридцать тысяч от Андрея пришла на следующее утро вместе с извинениями и заверениями в вечной дружбе. Ниже в письме Покровский-старший аккуратным почерком осведомлялся, как дела у артефакта и не собираюсь ли я наведаться в Москву. Я заверил, что артефакт чувствует себя хорошо, крепко спит и много кушает. И Императору я его обязательно передам, как только так сразу.

Блин, еще и об этом думать. Тащиться на поезде в столицу, дабы поработать посыльным для местного монарха, которого, судя по всему, тут все боятся, мне совсем не хотелось. Ладно, я подумаю об этом после. Пока настало время положить мои денежки в банк.

В Лазарево я поехал один, не считая нескольких человек охраны. Лидия была занята работой, Игорь заявил, что я его достал, так что время в пути я коротал, играя с Инцитатом в города и слушая его печальные вздохи по кобыле Груне. К дядюшке во второй раз мы собирались, но пока так и не собрались, и мой гордый скакун тосковал без любви.

— Вик, а вдруг она себе другого коня нашла? — переживал Инцитат. В голосе коня звучал такой неподдельный испуг, что я поспешил успокоить животное.

— Ну что за глупости, конечно, нет. С тобой никто не сравнится. Кто же ей еще стихи прочитает.

Филиал Имперского банка был виден издалека: богато украшенное высокое здание, наверное, одно из самых приметных в городке. Ну хоть что-то в моем графстве выглядит пристойно.

Банковскими работниками оказались гномы. Хоть в чем-то этот мир оправдывает мои ожидания. Как графа меня, разумеется, тут же подхватили под руку, угостили чаем и провели к свободному окну.

— Что вам угодно, Ваше Сиятельство?

— Сначала я хотел бы узнать баланс моего счета.

Гном кивнул, покопался в каких-то бумагах и протянул мне выписку. Ноль рублей ноль копеек, ну да, почему-то я не удивлен. Хорошо хоть не минус.

Я вытащил из сумки увесистую коробку, специально подготовленную и дважды пересчитанную. Тут и монеты, и чеки, и расписки, и купюры, вместе ровно сто тысяч. У меня есть еще два дня на то, чтобы перевести их на счет казны, так что пока не буду торопиться. Пусть полежат у меня, вдруг понадобятся на непредвиденные расходы.

— Хочу пополнить счет, — проговорил я и уже было протянул свое богатство гному, как меня отвлекла перебранка у соседнего окна. Какой-то старик активно жестикулировал и, кажется, чуть не плакал, доказывая что-то.

— Но у менянет денег! Больше ничего нет! Неужели вы не пойдете мне навстречу?!

Невидимый собеседник по ту сторону окна что-то проговорил. Старик поник.

— Подождите минуту, — я отошел от своего окна, не забыв прихватить коробку с деньгами.

— Что здесь происходит?

Старик, увидев меня, стал еще печальнее. Наверное, подумал, что своими криками отвлек сиятельного графа и сейчас его и вовсе выкинут из банка.

— Ваше Сиятельство, простите…

— Не извиняйся, — перебил я. — Мне почему-то кажется, что извиняться здесь должны перед тобой. — Я повернулся к банковскому служащему. — О чем вы спорите с этим господином?

— Сегодня подошел его срок выплаты по кредиту, Ваше Сиятельство, — поклонился гном.

— Но я выплатил! Выплатил! — с надеждой проговорил дед. — Ваше Сиятельство, я выплатил, клянусь! Эти коротышки просто хотят меня обобрать!

— Увы, господин Кузнецов, ваш платеж не покрывает всю сумму.

— И сколько там не хватает? — осведомился я.

— Рубля, Ваше Сиятельство, — все так же невозмутимо проговорил гном, но уголок его рта чуть дернулся.

Я пришел в ярость.

— Что? Рубля?! Одного гребаного рубля?! И вы из-за этого хотите пустить человека по миру? Нате вам ваш рубль, подавитесь, — я вытащил монетку из коробки и буквально швырнул ее под нос гному. — И знайте, что в моем графстве я не позволю так грязно вести дела!

— Но мы действуем точно в соответствии с буквой закона, — попытался оправдаться гном.

— В соответствии с буквой закона еще одно слово, и я прикажу вас уволить! — рявкнул я.

В душе моей кипел гнев. Я, конечно, все понимаю, я сам в прошлом был мошенником, причем никакими буквами закона не прикрывался, но я никогда не обирал бедняков. Этакий Робин Гуд от преступного мира, я всегда точно знал, что жертва отдает за драгоценные камни, которые через пару дней исчезнут, не последние деньги. Так себе оправдание, конечно, но даже я лучше этой сволочи, которая уцепилась за возможность придраться к недостаче рубля и пустить бедного старика по миру.

Я внимательно изучил бумагу о полной выплате кредита, которую гном нехотя протянул старику, проследил, чтобы тот поставил свою подпись и получил все необходимые документы. А то мало ли, оформят ему еще ипотеку на курятник под триста процентов, когда я отвернусь.

Дед был так счастлив, что даже благодарить не мог. Я вытащил из кармана пару серебряных монет и буквально силой вложил ему в руку.

— Спасибо, Ваше Сиятельство, спасибо!

— Не благодарите. Пока я господин этого графства, я не допущу, чтобы здесь обирали простой народ. Обращайтесь, если вновь возникнут проблемы. Можете писать прямо в имение.

Проводив деда до двери и немного успокоившись, я таки сдал коробочку со своими деньгами. Гном все это время преданно ждал меня в окне, игнорируя других посетителей. Аккуратно пересчитал все и выдал мне чек о пополнении счета.

Назад ехали быстро, поскольку я хотел застать дома жену, пока она опять куда-нибудь не умчалась. Свернули все в ту же злополучную рощу и наткнулись на десяток вооруженных наемников. Что, опять?!

Я быстро обернулся: сзади из-за деревьев выскочили и встали посреди дороги еще столько же. Они не выглядели профессиональными солдатами, скорее, членами какой-то мелкой банды. Туповатые лица, злые маленькие глазки и пистолеты за поясом. Много пистолетов.

Инцитат в панике заржал.

— Вик, что происходит?!

— Понятия не имею. Но не ржи, прорвемся, — успокоил я коня. Спешился и нарочито небрежно проговорил: — господа, вы что-то хотели?

Солдаты охраны встали по бокам от меня, положив руки на пистолеты. В их глазах ясно читалось, что на такое они не подписывались и вообще жалеют, что когда-то решили поступить ко мне на службу. Этак у меня весь гарнизон уволится, если на меня постоянно будут нападать.

К моему удивлению, бандиты не бросились на нас. Они стояли неподвижно, в то время как из-за спин, перегородивших нам дорогу, кошачьей походкой вышел человек. И я с первого взгляда понял: если остальные двадцать — всего лишь местная гопота, то это настоящий убийца. Безжалостный и хладнокровный.

Человек был невысок, худ, но при этом весь его облик кричал об опасности. Холодный изучающий взгляд, тонкие губы, кривящиеся в улыбке, плавные движения опытного убийцы. А еще я никак не мог понять причину, но в нем было что-то чуждое. Нечеловеческое.

— Добрый вечер, граф Лазарев, — вкрадчиво проговорил незнакомец.

— Он был добрее, пока мы на вас не наткнулись, — ответил я.

Мужчина усмехнулся.

— Не сомневаюсь. А скоро, боюсь, для вас он станет еще хуже.

Я хмыкнул.

— Размечтался.

Вел я себя нагло и уверенно, но в голове лихорадочно метались мысли. Кто это, черт возьми, такие? Если раньше я дрался со всякими юными идиотами или влезал в местечковые разборки, то теперь все серьезно. Этого странного чувака, при взгляде на которого кровь стынет в жилах, явно нанял не Жмурло и не Яковлев, их попытки устроить мне пакость теперь кажутся просто играми в песочнице. Скорее всего, это те же люди, которые организовали отравление графа Лазарева. Что не дает ответа на первый вопрос. Кто они, черт возьми, такие?

Но одно я знал точно: если бы меня хотели убить, то уже убили бы. А значит, им что-то от меня надо.

В подтверждение моих слов предводитель коротко кивнул.

— Взять его. Старайтесь не ранить. А вам, граф Лазарев, советую не дергаться, все равно это бесполезно.

Мужчина улыбнулся, и тут я понял, что именно меня в нем пугало. Глаза! Странные, желтоватого оттенка, с чуть вытянутыми вверх зрачками. Таких глаз не бывает у человека.

Один из моих охранников выхватил пистолет, но тут прогремел выстрел. Словно в замедленной съемке я наблюдал, как во лбу его образовалась аккуратная дырочка и тот грузно осел на бок, вываливаясь из седла. Еще один выстрел убил второго моего солдата.

Впервые за все время пребывания в этом мире я почувствовал настоящую ярость. Да, за мной гонялись, на меня нападали чудовища, но впервые кто-то убил моих людей. Убил по-настоящему, убил тех, кто служил мне и кого я должен был защищать. Не знаю, что это за наемники, не знаю, кто их послал, но шутки кончились.

Я влепил по улыбающемуся уроду огненным шквалом с такой силой, которая должна была спалить его дотла. Убийца даже не обжегся: его энергетический доспех легко поглотил удар. А вот стоящим рядом наемникам повезло меньше: один вскрикнул, дернув обожженной рукой, а другой и вовсе вспыхнул, как факел. У них определенно тоже есть защита, но не такая сильная, как у главаря.

Вдруг я почувствовал пинок копытом под зад. От неожиданности я рухнул на землю, и только это спасло меня от пролетевшей над головой пули. Кажется, кто-то из бандитов забыл про приказ брать меня живым.

Я мысленно поблагодарил коня и приказал:

— Инцитат, в сторону!

Не хватало еще, чтобы моего четвероногого друга убила шальная пуля.

Конь покорно отбежал на обочину.

Я швырял огненные стрелы, уворачиваясь от ударов и отражая их энергетической броней. Наемники и впрямь были не слишком сильны, но слабым Даром все же обладали и их было много. В пылу боя я даже не успевал как следует сосредоточиться, чтобы применить Дар и извлечь себе что-нибудь полезное. Я уложил пятерых или шестерых, но оставалась как минимум дюжина. А Сила моя была практически на исходе.

Желтоглазый главарь спокойно стоял рядом и смотрел, как кольцо наемников сжимается вокруг меня. Кажется, зрелище доставляло ему подлинное удовольствие, и он не собирался ломать себе кайф, вмешиваясь. Почему-то я был уверен: если странный тип решит-таки принять участие в бою, шансов у меня не будет.

Я запустил во врагов огненную стрелу, отчетливо понимая, что это последняя. Еще немного, и они повалят меня на землю. Силой и магией мне не победить, значит, придется попробовать призвать себе на подмогу две движущие силы человеческого общества. Глупость и жадность.

Я сконцентрировался, и наемник, пытающийся меня схватить, вдруг отдернул руку и завертел головой, поскольку что-то ударило его по темечку. Потом еще и еще. На врагов прямо с неба сыпались золотые монеты.

План был прост и изящен: у меня не хватит Силы извлечь что-то, чем можно будет драться с целой дюжиной врагов. А вот устроить маленький денежный потоп — вполне. И, если я хоть что-то понимаю в людях, не пройдет и минуты, как они забудут обо мне и передерутся за в буквальном смысле свалившееся на голову состояние.

Я оказался прав. На мгновение наемники ошалело застыли, не понимая, с какой стати на них полился золотой дождь, а потом жадность возобладала. Наплевав на меня, бандиты кинулись подбирать с земли золото, отпихивая друг друга. Вот уже кто-то не поделил особо крупную кучу монет, завязалась драка. Я пробежал мимо них и в два прыжка вскочил на Инцитата.

— Идиоты! Кретины! Ловите его! — взревел главарь, но это было бесполезно. Сколько бы им ни посулили за мое убийство, на земле сейчас валялось явно больше. Правда, все это богатство через пару дней исчезнет, но враги-то об этом не знают. Потом повернулся ко мне и рявкнул: — Как ты это сделал?!

— Сеанс черной магии с последующим разоблачением! — ответил я и, не удержавшись, показал наемнику язык. Ударил Инцитата по бокам, и тут желтоглазый начал превращаться.

Уши мужчины заострились, тело болезненно выгнулось, острые когти выдвинулись из пальцев. Несколько секунд, и на меня уже несся получеловек-полуволк.

Так вот почему убийца так пугал меня. Он вервольф! Их тех самых оборотней, по поводу которых я сокрушался, что до сих пор ни одного не видел. И правильно Игорь говорил: не видел и не надо.

Итак, кое-что прояснилось. На меня ополчились оборотни. Но почему?

Думать об этом времени не было. Пользуясь тем, что особо крупные золотые осадки выпали ближе к кустам и дорога оказалась свободна, мы с Инцитатом неслись во весь опор, но оборотень, успев полностью сменить облик, мчался за нами. Почему-то я не сомневался: волк догонит нас и очень быстро.

Целый водопад монет обрушился на оборотня, прямо как в мультике про Золотую антилопу. Здесь было, наверное, больше, чем в императорской казне. На несколько мгновений монеты полностью погребли убийцу под собой, тут же из груды золота показалась волчья голова, но в этом момент на него бросились ошалевшие от счастья наемники. Образовавшаяся куча мала сделала бы честь любой драке.

Инцитат летел, как угорелый. Сзади послышался душераздирающий вопль. Очевидно, оборотень не стал церемониться и просто разорвал мешающего ему бандита. Надеюсь, сумятица задержит оборотня достаточно, чтобы мы успели доскакать до дома. В стенах усадьбы убийца на меня, скорее всего, не нападет. Если до сих пор он предпочитал действовать скрытно, то штурмовать графский дом у него вряд ли хватит наглости.

Впереди показалась усадьба. Я на полном скаку влетел в ворота, спешился, запер их и облегченно вздохнул. Будем считать, что временно я в безопасности. Но понятно одно: теперь все серьезно. На меня открыли настоящую охоту, это уже не безобидные дворянские разборки. А значит, к следующему покушению я буду готов. И отомщу за тех двоих, что погибли, пытаясь меня защитить.

И самое главное, что нужно сделать: понять, зачем вообще оборотням понадобилось на меня охотиться.

Кстати, интересно, а откуда я вытащил ту огромную кучу денег?

* * *

Этого дня Борн Шезар ждал много лет. Дня, когда старый погрязший в пороках мир вспыхнет в очистительном пламени, и, сгорая в агонии, наконец-то обратит лицо к истинному Богу. Богу, чье учение отринули, а пророков забыли, чьи слова извратили и священные книги сожгли. Человечество увязло в грехах, словно свинья в луже нечистот, и лежит там, довольно похрюкивая, неспособное поднять голову в небо и узреть истину. Но он, Борн Шезар, ее им покажет. И не его вина, что истиной для презренных людишек, что отринули Создателя, станет смерть.

Этот план он разрабатывал очень давно. Пробивался вверх в иерархии, чтоб в конце концов возглавить секту, вербовал новых последователей, налаживал связи с криминальным миром, даже торговал наркотиками. Все, чтобы обрести достаточную власть и собрать деньги. Создатель простит ему, ведь он грешит ради высшей цели. Ради того, чтобы весь этот сгнивший мир услышал слово Его.

Серия взрывов должна будет прогреметь через неделю. Надёжные люди по всему миру, смертники, готовые пожертвовать жизнью, но спасти бессмертную душу. Взрывов, которые поставят весь мир на уши. Взрывов, в грохоте которых мир наконец-то услышит слово Истины.

Оставалось лишь закупить взрывчатку.

Оружейный барон, с которым Борн Шезар вел дела, всегда пугал сектанта, неуловимо напоминая ему дона Карлеоне. И сейчас этот человек шел рядом с ним по коридору в сопровождении двух телохранителей.

— Я надеюсь, вы не отнимаете мое время понапрасну, Борн Шезар. Потому что, как вам известно, оно очень дорого стоит. И если у вас не окажется нужной суммы…

— Не отнимаю, — заверил фанатик. — Поверьте, деньги у меня есть.

Торговец оружием хмыкнул.

— Не разочаровывайте меня, Борн Шезар.

Сектант набрал нужный код, и бронированная дверь сейфа со скрипом отъехала в сторону. Вот она, его сокровищница, его золотой запас, который он копил долгие годы. Куча денег, которая сотрясет этот мир до основания и уничтожит.

Сокровищница была пуста.

Фанатик раскрыл рот, как выброшенная на берег рыба, закрыл его и потерянно посмотрел на оружейного барона. Тот поднял бровь.

— Ваш капитал невидимый?

— Я не…

— Вы разочаровали меня, Борн Шезар.

— У меня есть деньги, клянусь! Это какое-то недоразумение!

Раздался выстрел. Тело фанатика с аккуратной красной точкой на лбу рухнуло на пол, один из телохранителей пинком подтолкнул его через порог опустевшего хранилища. Оружейный барон круто повернулся и, не оборачиваясь, двинулся прочь из дома. За его спиной, скрывая труп, закрылась бронированная дверь сейфа.

Глава 19

— На меня напал оборотень! — с порога заявил я, влетая к Игорю.

Некромант аж чаем подавился.

— Оборотень? Вик, что ты несёшь?! В каком смысле оборотень?

— В прямом! Мужик, который превратился в волка. Подкараулил меня на дороге вместе с бандой каких-то гопников. А еще, — я сделал паузу, — он убил моих людей.

Убил тех, кого я должен был защищать. И клянусь, он за это еще поплатится.

— Дмитрия и Павла?

— Да. Их застрелили его прихвостни.

Некромант помолчал.

— Соболезную, Вик. Они были хорошими людьми. Но я не понимаю, почему? Почему, Вик? За что на тебя ополчились оборотни?! Насколько я знаю, ты никогда не имел с ними никаких дел, да и вообще вервольфы мало интересуются людьми.

— Может, его кто-то нанял? — предположил я.

Игорь хмыкнул.

— Нанять верфольфа? Это стоит, как небольшой дом. Какой-нибудь Жмурло точно не станет этим заниматься. Честно говоря, все это звучит, как какой-то бред. Тебя, беднеющего, ни с кем серьезно не конфликтующего и, в общем-то, безобидного графа, сначала травят, потом пытаются подкараулить на дороге, да еще и вплетают в это дело оборотней. Почему, зачем, за что? Непонятно. Полная чушь. Мы не знаем даже, хотят тебе отомстить за что-то или просто убить из каких-то практических интересов. Мы что-то упускаем во всей этой схеме. Кто может…

Игорь замер на полуслове. Хлопнул себя по лбу и посмотрел на меня взглядом человека, на которого только что снизошло озарение.

— Как выглядел тот оборотень? Невысокий, худощавый, спокойный, с желтыми глазами?

Я кивнул.

— Да, примерно. А разве они не все с желтыми глазами?

— Не все. Господи, мы идиоты, Вик! Полные идиоты!

— В целом согласен, но почему конкретно в этот раз?

— Я знаю, кто пытается тебя убить. Помнишь того загадочного типа с татуировкой серпа, про которого тебе рассказывал наемник?

Я кивнул.

— Того самого, которого мы так и не нашли?

— Да черт с ним! Дело не в том, нашли мы его или нет. Дело в татуировке! Все же было очевидно с самого начала!

Я недоуменно уставился на некроманта.

— Поясни. Я не понимаю. Мы ведь так и не нашли никого с татуировкой серпа и хоть чем-то, на нее похожим. Да кому вообще может прийти в голову набивать на руку сельскохозяйственное орудие?

Некромант покачал головой.

— Не орудие, Вик. Не просто серп — лунный серп. Полумесяц.

Я мгновение тупо смотрел на кузена, потом хлопнул себя по лбу так же, как и он несколько минут назад. Ну конечно! Я вспомнил знак «Неспящих», намалеванный красной краской на стене городской администрации.

— Тот наемник или специально запутал тебя, или так непонятно выразился от страха. Я слышал, что в последнее время в рядах «Неспящих» появился оборотень, именно такой, как ты описал. Все сходится. Мы могли бы догадаться и раньше. Господи, наконец-то до нас дошло! Словно гора с плеч свалилась.

— То есть меня пытается убить не какой-то вражеский Род, не обманутый муж или коварный дядюшка, замысливший отобрать усадьбу, а могущественная банда неуловимых жестоких террористов, которую не может приструнить сам Император? — уточнил я. — Ты этому так радуешься?

Одухотворенное решением загадки лицо Игоря резко погрустнело.

— Да, ты прав. Беру свои слова обратно.

— И мы так и не ответили на главный вопрос. Зачем? «Неспящим»-то я что сделал?

— Главный вопрос сейчас не этот. Главный вопрос — как от них спастись. Потому что они нападут снова.

— А как же закон? Разве мы не можем пожаловаться в полицию, попросить помощи у местных властей, в конце концов?

— Местные власти — это мы, — напомнил Игорь.

А, ну да, точно.

— «Неспящие» устранили уже достаточно благородных дворян, которые чем-то им мешали. Многие из них жаловались в полицию и даже самому Императору. Поверь, им это не помогло.

— Но они же не полезут в усадьбу? — уточнил я. — Я, в принципе, могу пока посидеть дома, деньги мы уже собрали, осталось только перевести их на счет казны. Заодно составим план действий.

— Надеюсь, что нет. Но ты же не можешь прятаться вечно. Если «Неспящие» начали действовать в открытую, значит, им позарез нужен ты. И ждать и задаваться вопросом, не слишком ли невежливо нападать на графа в собственном доме, они не будут. Думаю, до следующего покушения у нас есть максимум несколько дней. И за это время надо придумать, как дать им отпор.

Я кивнул своим мыслям, нахмурился и лицо мое просветлело.

— Я знаю, кто может дать отпор террористам, Игорь. Кто может дать отпор кому угодно.

— И кто же?

— Дракон.

* * *

Разумеется, в полицию мы все-таки позвонили. Хмурые стражи порядка наведались в особняк, сняли показания и забрали тела наемников и моих людей с места побоища. Я протестовал, желая похоронить Дмитрия и Павла, как подобает, но жандармы оказались удивительно непреклонны. Но особо на стражей порядка я не рассчитывал: пока они там заведут дело, нас в особняке уже три раза смогут убить. Думаю, если бы у меня были веские доказательства того, что в деле замешаны «Неспящие», они работали бы гораздо шустрее, вот только доказательств у меня как раз не было. Так что на мои заявления про серпы и прочих оборотней они лишь вежливо поулыбались, поскольку граф есть граф, даже если несет пургу, и отбыли. Бандиты или наемники враждебного Рода напали на не слишком влиятельного благородного, бывает, читалось в их глазах. Никакой охраны для усадьбы мне тоже не выделили. Так что пришлось справляться своими силами.

Весь следующий день мы с Лидией потратили на бесплодные попытки пробудить артефакт. Мне очень не хотелось рассказывать жене про нависшую над нами опасность, но по здравом размышлении я решил, что сделать это все же нужно. Лидия — боевой маг, причем сильный, сильнее нас с кузеном, если «Неспящие» решат атаковать усадьбу, ее помощь может оказаться незаменимой. Да и сама она может попасть под удар. Я запоздало понял, что банда, охотящаяся на меня, вполне может решить попытаться схватить кого-то из моих близких и шантажировать этим. А значит, Лидия должна быть готова.

Жена восприняла новость удивительно спокойно. Не стала хвататься за сердце и падать в обморок, а просто кивнула и принялась отчаянно колдовать над артефактом. Я вдруг понял, что почти ничего о ней не знаю. Интересно, как складывалась ее жизнь до замужества и через что ей пришлось пройти, что она так спокойно реагирует на опасность?

Игорь тоже подключился к манипуляциям с драконьим артефактом. Мотивация на успех у всех троих была запредельная, но, увы, она нам не помогла. Мы испробовали все, что можно: пытались достучаться до проклятого камня магией, каждый своей, бросали его в воду, били молотком, все бесполезно. Камень оставался ледяным и безжизненным, но при этом я по-прежнему чувствовал с ним странную связь. Что-то мы упускаем. Что-то невероятно важное. И у меня создавалось противное ощущение, что оно, как и в случае с татуировкой, лежит на поверхности.

В конце концов, настала ночь. Жена с кузеном ушли спать, а я так и сидел, буравя артефакт взглядом. Не сдержался, грязно выругался и швырнул его в стену.

Если я не пойму, как призвать дракона, мне, скорее всего, конец. И моей семье, возможно, тоже. А значит, дракон у меня будет.

Я подобрал злосчастный камень в пола, накинул куртку и вышел из комнат. Поднялся на чердак, а оттуда на крышу. Может, созерцание ночного пейзажа и свежий воздух меня успокоят.

А нет, не успокоили. Мне! Нужен! Гребаный! Дракон!!!

Я воздел руку с зажатым в ней артефактом к небу и подавил в себе отчаянное желание заорать во все горло: «Эй, дракон! Прилетай!» В конце концов, я не планирую перебудить весь дом.

И резко опустил ее. Потому что во дворе усадьбы кто-то был.

В темноте к дому подкрадывались смутные силуэты. Я насчитал трех. Распластался на крыше, чтобы они меня не увидели, подполз к краю и принялся следить.

Вот показались еще два. Значит, их как минимум пятеро. «Неспящие» все-таки решили атаковать дом. И даже раньше, чем предполагал некромант.

Я осторожно отполз обратно к чердачной двери, спрыгнул вниз и кинулся в комнаты Игоря. Надо разбудить своих: кузена, Лидию, гвардейцев, всех, кого только можно. Что-то мне подсказывает, что по сравнению с тем боем, который предстоит мне сейчас, все мои прошлые приключения покажутся детским лепетом.

Самое смешное, что я до сих пор не имею понятия, за что на меня, черт побери, ополчились местные террористы?!

Некромант вскочил мгновенно, Лидия тоже. Кажется, она не спала. Я подождал, пока жена торопливо оденется, и все втроем мы кинулись будить слуг и солдат.

Через десять минут, все еще сжимая в руке артефакт, я в сопровождении жены, кузена, гвардейцев и вооружившихся кто чем мужиков из прислуги выскочил во двор. Над головой, словно круг сыра с лампочкой внутри, светила полная луна.

Луна. Луна и оборотни. Даже в этом безумном мире они должны быть как-то связаны.

Теперь понятно, почему «Неспящие» так резко активизировались. Очевидно, полная луна придает возглавляющему их вервольфу силу.

Я крутил головой по сторонам, напряженно вглядываясь в темноту. И тут меня в грудь ударила пуля.

Энергетический доспех принял на себя часть удара, но я все равно пошатнулся и упал на землю. Мои гвардейцы открыли огонь, я увидел, как фигура Лидии засветилась, а из пальцев Игоря начал струиться черный дым. Мои солдаты стреляли в темноту, а темнота отстреливалась в ответ.

Хоть сегодня и настал день полной луны, ее почти полностью скрывали тучи, так что было ни черта не видно. Темные силуэты перемещались за кустами, вскрикивали, падали, когда их настигала пуля или магия, вслед за ними на землю валились мои гвардейцы. На этот раз оборотень подготовился лучше: набрал не каких-то мелких бандитов, которых можно отвлечь золотым дождем, а настоящих профессионалов. Но где же сам оборотень?

Я круто развернулся, посылая поток огня в ближайшие кусты. Раздались вопли и в нос ударила вонь паленой плоти. Я постарался не думать о том, что чувствуют те, кто сейчас по моей милости горит заживо. Они сами начали эту войну, убили моих людей, напали на мой дом. Пусть получают по заслугам.

Упал еще один из моих гвардейцев. Пошатнулась Лидия, чей энергетический доспех принял на себя удар пули. Мы, кажется, превосходили врага числом и среди нас было аж трое Одаренных, но на стороне врага была скрывающая его темнота. А еще оборотень. Оборотень, пока не появившийся, но, я был абсолютно уверен, скрывающийся где-то здесь.

Я снова развернулся, готовясь огреть Силой очередного врага, и вперился взглядом в желтые глаза.

Человек-волк прыгнул на меня, трансформируясь в полете. Я упал на землю, уворачиваясь в последний момент, но когтистая лапа все же прочертила по моей щеке кровавую полосу. Я вскочил, врезал по оборотню воздушным кулаком, но тот даже не покачнулся. Передо мной стоял не человек и не волк, а что-то среднее, напоминающее волколака из игры «Ведьмак»: стоящий на двух ногах, но при этом покрытый шерстью, с когтями, клыками и острыми ушами. При этом я точно помнил, что в прошлый раз он перекинулся в самого обычного волка, ничем не отличимого от обычного лесного жителя. Значит, местные вервольфы и так умеют. Что ж, мой враг и в человеческом обличье не красавец, но промежуточная форма, без сомнения, самая страшная. Такого увидишь без должной моральной подготовки, можно обосраться.

Оборотень снова бросился на меня. Я буквально кожей чувствовал, что с нашей прошлой встречи он стал сильнее. Проклятая полная луна.

Я снова увернулся и врезал оборотню огненной стрелой. Удар не достиг цели, очевидно, вервольф имел тоже какой-то аналог энергетической брони, но враг на мгновение замешкался. Я вскочил, отбежал на несколько шагов и попытался призвать Дар. Бесполезно. Не знаю, почему моя магия вдруг отказалась мне служить, но думать об этом некогда. Снова срезал по оборотню огненной стрелой, не давая приблизиться, и выкрикнул:

— Что тебе от меня нужно?

Тот в ответ оскалился.

— А ты не догадываешься?

Черт, самый идиотский и неправдоподобный ответ из всех, какие только можно вообразить, как в дешевом романе. Ну давай, шерстяной, поиграем в загадки, самое время.

— Без понятия, — честно ответил я, все еще отчаянно пытаясь призвать Дар. — Может, объяснишь?

Оборотень ухмыльнулся. Я, пользуясь передышкой, бегло оглядел поле боя. Лидия и Игорь стояли спиной к спине, отшвыривая магией наседающих на них наемников, которые уже перешли к ближнему бою. Причем оказалось их намного больше, чем я предполагал. Несколько моих гвардейцев лежали на земле, но в целом дела у защитников усадьбы шли неплохо. Похоже, цель перебить здесь всех «Неспящие» не ставили, им был нужен только я.

— Нам нужно, чтобы ты… — начал оборотень, но закончить ему не дали.

— Людишки!!! — раздался хоровой вопль, и на поле боя вылетели гоблины.

Вервольф, намеревавшийся сообщить-таки, что ему от меня надо, и параллельно открутить мне голову, от неожиданности застыл на месте. Застыли все, настолько сюрреалистично выглядела образовавшаяся картина. Два десятка гоблинов, вооруженных в основном палками и досками и не достающие сражающимся даже до груди, с воинственными воплями бросилась нам под ноги. Откуда они вообще тут взялись? Очевидно, планировали коварное ночное нападение уже давно и перелезли через стену, а все остальные были слишком заняты, чтобы заметить прибытие новых лиц на поле боя.

Пользуясь замешательством вервольфа, Сапог размахнулся и врезал тому доской прямо по яйцам. Раздался вой, который сделал бы честь целой стае волков.

— «Бешеные землеройки»! — радостно заорал я. — Как я рад вас видеть!

— Зови нас «Дикие мухоморы», людишка! — ответил Сапог. — Ты обидел ребенка, выходи би…

— А вон те гоблина вообще зажарили и съели, — быстро парировал я, тыкая пальцем в наемников. — Я сам видел!

Зеленый мгновение подумал, а затем выкрикнул что-то пронзительное, и вся остроухая орда кинулась на моих врагов. То ли Сапог оказался настолько туп, что поверил моим словам, то ли ему было в принципе все равно, с кем драться, то ли за время наших ставших традиционными дуэлей он со мной почти сроднился и решил помочь. Так или иначе, появление гоблинов оказало краткий деморализующей эффект на противника, но по сути ничего не изменило. Разъяренный оборотень уже поднимался с земли, наемники легко отшвыривали остроухих, ломая им руки и ноги. Но неожиданная передышка дала мне время подумать.

Я выхватил из кармана злополучный артефакт, который так и пролежал там все время боя и тайну которого мы так и не разгадали. Вскинул руку вверх и громко заорал:

— Дракон!!!

От неожиданности оборотень, снова приготовившийся броситься на меня, опять остановился. Я вложил побольше Силы в энергетический доспех, так, что мое тело начало слегка светиться, сделал одухотворенную физиономию и продолжил орать:

— Приди! Приди, дракон! Я тебя призываю!

Даже часть наемников и моих гвардейцев застыла, уставившись на меня. Одной рукой я размахивал артефактом, а на кончиках пальцев другой торопливо собирал Силу. Оборотень сильнее меня, особенно при полной луне, и единственный шанс справиться с ним — зарядить по нему так сильно, как только можно. Не пулять огненными стрелами, словно зубочистками, не причиняющими вреда, а нанести удар такой силы, который пробьет броню вервольфа. А это невозможно сделать за одно мгновение.

Мой расчёт строился на том, что оборотень замешкается. Испугается, на мгновение поверит в то, что я и правда сейчас призову дракона, и даст мне те самые драгоценные секунды. Но он этого не сделал.

Дальше все произошло одновременно. За мгновение до того, как огненная стрела сорвалась с моих пальцев, вервольф бросился на меня. Когтистые лапы прижали меня к земле, руку, держащую артефакт, пронзила острая боль. Проклятый камень вылетел из пальцев, подпрыгнув в воздух, и вместе с этим с пальцев второй моей руки сорвалась огненная стрела, промахнувшись мимо оборотня и уйдя в молоко. Пламя, которое должно было стать для оборотня смертоносным, накрыло злосчастный артефакт.

Я попытался врезать оборотню кулаком по морде, но тот легко перехватил мою руку. Зубы клацали у самого моего лица, я чувствовал смрадное дыхание из клыкастой пасти. Он ведь собирался взять меня живым, вспомнил я. Значит, скорее всего, сейчас оборотень меня не убьет. И, может быть, даже не сильно покалечит.

В опровержение моих слов вервольф мазнул когтистой лапой по моему плечу, разодрав одежду. Порезы тут же налились кровью. Замахнулся снова, но тут же взвыл и вдруг рухнул, принявшись кататься по земле, пытаясь сбить пламя с загривка. Одновременно я почувствовал странное ощущение: словно рядом с моим в голове притулилось еще одно маленькое, но очень рассерженное сознание.

Смешно порыкивая и взмахивая маленькими крылышками, в оборотня, как мини-огнемёт, стрелял пламенем крохотный, не больше моей ладони, дракончик. Я посмотрел на валяющиеся на земле сине-зеленые обломки.

Мы и правда с самого начала были дебилами. Это был не артефакт! Это было яйцо!!! Яйцо дракона, которое, очевидно, для вылупления ящера нужно было поместить в огонь.

Дракончик повернулся ко мне, и я услышал в голове отчетливое: «Мама?»

Ну да, кого первым увидел, когда вылупился, тот у нас и мама.

Изрядно подпаленный оборотень между тем в который раз поднимался с земли. Мой новый питомец тут же попытался дыхнуть на него снова, но на этот раз безуспешно. Из маленькой пасти вырвался клуб дыма и ничего больше. Очевидно, у дракончика кончилось топливо. Черт, ну почему он не мог вылупиться сразу взрослым!

Я с ужасом понял, что даже появление дракончика меня, похоже, не спасет. Без огня он не представляет опасности, а я в этом бою уже истратил всю свою Силу.

Оборотень ухмыльнулся окровавленной пастью. Он тоже это понимал.

Приготовился прыгнуть и тут, в который раз за эту безумную ночь, произошло невероятное. Прямо из воздуха между мной и вервольфом материализовался человек. Невысокого роста, в строгом сером костюме, с аккуратно подстриженными темными волосами. Незнакомец сделал пасс рукой, и оборотень застыл, как вкопанный. Застыли все: Игорь, Лидия, наемники, гвардейцы, которые все еще увлеченно дрались друг с другом, даже гоблины, большая часть которых уже валялась на земле со сломанными руками и ногами, утихли. Пришелец между тем оглядел поле боя так, словно пришел на детский утренник и теперь пытается понять, какой же из наряженных зайчиками и ковыряющих в носу детей его. При этом под его взглядом все инстинктивно пятились.

Окончательно меня добило то, что при всем при этом он прихлебывал кофе из маленькой чашечки и, похоже, не собирался отрываться от своего занятия. Даже дракон перестал летать кругами и неотрывно смотрел на пришельца. Я остро почувствовал себя человеком, который что-то не понимает.

Наконец, странный человек повернулся ко мне. При этом он встал спиной к оборотню, но, казалось, ничуть из-за этого не волновался. Да и вервольф не предпринимал никаких попыток напасть.

— Граф Лазарев? — вежливо осведомился мужчина.

— Мама? — снова пискнул дракончик в моей голове.

— Да, это я, — обреченно подтвердил я. — Граф Лазарев, хозяин золотой шахты, друг троллей, обидчик гоблинов и Матерь Драконов.

— Меня зовут Северин. Я заместитель госпожи Анны Блэйд, главы Тайной Канцелярии Его Величества.

Глава 20

Даже если бы пришелец произнес: «Я Голод, Всадник Апокалипсиса», эффекта было бы меньше. Очевидно, те кто поумнее, знали Северина в лицо, но теперь дошло и до всех остальных. Игорь и Лидия взирали на мужчину с суеверным ужасом, самые сообразительные из нападавших сделали попытку удрать. По-прежнему прихлебывая кофе, Северин щелкнул пальцами, и наемники застыли, как вкопанные.

Только тут я понял, почему пришелец так спокойно повернулся к оборотню спиной. Тот был парализован не страхом перед загадочным господином, а во вполне себе буквальном смысле. Желтые глаза пылали яростью, но вервольф не шевелился. Казалось, даже дышит он с трудом, поросшая серой шерстью грудь вздымалась еле-еле. Незнакомец между тем допил кофе, оглянулся в поисках места, куда можно поставить маленькую чашечку, вытер ее платком и положил в карман. Потом снова повернулся ко мне.

— Я смотрю, граф Лазарев, вы ведете весьма насыщенную ночную жизнь, — Северин обвел побоище неопределённым жестом. — Да и питомца завели. Впрочем, все это мы еще обсудим.

С этими словами пришелец развернулся к вервольфу.

— А, Конрад. Приятно видеть. Ваша кузина передает вам привет. Думаю, она будет очень рада с вами пообщаться.

Оборотень ничего не ответил, но глаза его полыхнули звериной яростью.

Вчерашний день выдался дождливым, кое-где во дворе скопились порядочных размеров лужи. На краю одной из таких стоял Северин. И только тут я заметил то, что добило меня окончательно. Мужчина в ней не отражался.

Пришелец сделал шаг навстречу вервольфу и что-то проговорил. В это же мгновение произошло сразу несколько событий: оборотень отмер, неожиданный гость протянул руку, очевидно, собираясь сотворить какое-то заклинание, и тут оборотень резко опустил руку в карман пиджака, лохмотья которого все еще на нем болтались, хоть и изрядно пострадали от обращения хозяина в звериную форму. В когтистой лапе что-то ярко вспыхнуло, и оборотень пропал.

Пришелец вновь обернулся ко мне. На лице его читалось легкое сожаление, как если бы в магазине с утра не оказалось любимых булочек к завтраку.

— Досадно. Мне следовало учесть, что у него при себе может быть артефакт телепортации. Впрочем, мы его еще поймаем.

Раздался стук падающего тела, за ним второй. Те наемники, которых Северин обездвижил своей странной магией.

— Похоже, я перестарался с заклинанием. Нужно было сделать его чуть слабее, чтобы дать им возможность дышать, — все тем же будничным тоном произнес пришелец, оглядывая мертвые тела с посиневшими от удушья лицами. — Хотя то, что мы упустили Конрада, безусловно, хуже.

— Вы его знаете? — уточнил я, стараясь не думать о сюрреалистичности ситуации.

— И весьма хорошо. Его Величество давно уже хочет провести с этим господином, хм, воспитательную беседу. За провал сегодняшней миссии он лично пообещал вогнать мне в грудь осиновый кол.

— Сочувствую, — пробормотал я, не очень понимая, как надо реагировать на подобное откровение.

— Да бросьте, граф Лазарев, он всегда это обещает и никогда не выполняет. Хотя один раз он это все же сделал, но тогда у него была веская причина.

— Вы провалили какое-то важное задание?

— О да, весьма важное. Мой прошлый работодатель нанял меня, чтобы убить Его Величество, и мне это не удалось. Хотя в один момент я был весьма близок к успеху.

Я открыл рот, потом закрыл его, потом снова открыл. Слова в ответ на такое заявление не придумывались.

— И как вы себя чувствовали с осиновым колом? — наконец выдавил я.

Северин пожал плечами.

— Никак, если честно. Повисел пару дней, приколотый к стене, подумал о жизни. По крайней мере, в те дни мне не надоедали. Потом Император понял, что я не умираю, и предложил мне работать на себя.

— После того, как вас подослали его убить? Разве вы не были, скажем так, в противоположном политическом лагере?

Северин снова пожал плечами, на этот раз с легким удивлением.

— Я? В политическом лагере? Я мертв, какой у меня может быть политический лагерь? Я согласился на этот заказ просто потому, что мне было очень скучно. А так мне в общем-то все равно.

Только тут я заметил, что кожа у него неестественно бледная, а зубы явно острее и длиннее обычных. А кофе в чашке имеет какой-то странный бордовый оттенок. Как будто туда намешали чего-то красного.

Про то, что тут еще и вампиры есть, Игорь мне не рассказывал!

Между тем на протяжении всего нашего более чем странного диалога остальные не произнесли ни слова. Северин скучающим взглядом обвел собравшихся и задержался на гоблинах. Точнее, на той немногочисленной части их славного отряда, которая была в сознании и даже сохранила способность стоять на ногах. На аристократичном лице появился легкий интерес.

— А это еще кто такие? Признаться, я наслышан о том, что вы водите эксцентричные знакомства, но чтобы настолько?

— Мы грозная бан… — начал вещать Сапог в своим неподражаемом стиле слабоумного берсерка, но я быстро перебил его.

— Это моя охрана. Мы недавно наняли их на службу. Наш Род считает, что гоблины должны иметь гражданские права, в том числе право на труд на нормальной работе, а не только уборщиками нечистот.

Сапог открыл рот, потом снова закрыл. Похоже, гоблин хотел что-то возразить, но не мог осмыслить столько слов за раз, а потому мучительно соображал, что же я имею в виду.

У Игоря в ответ на мое заявление отвисла челюсть, но я это проигнорировал. Разумеется, никуда нанимать остроухих я не собирался, но орать в лицо представителю имперских спецслужб: «мы грозная банда» — верный путь как минимум на каторгу. А такой судьбы я зеленым не желал, я с ними уже практически сроднился.

Северин, без сомнения, раскусил мой нехитрый обман. Он многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал.

— Граф Лазарев, я восхищен вашей толерантностью к другим разумным видам и тем, какую интересную и насыщенную жизнь вы ведете последний месяц, но все это мы обсудим чуть позже. Я к вам по делу. Его Величество просил напомнить, что вы кое-что должны казне. И ваше время практически истекло.

— Но ведь срок погашения долга только завтра.

Северин выразительно приподнял бровь.

— Разве?

— Мне же дали срок месяц, а завтра тридцать первое мая.

— Разве? — снова повторил вампир.

Я вытащил из внутреннего кармана письмо из Императорской канцелярии, которое весь этот месяц зачем-то таскал с собой. Очевидно, как напоминание о том, что нельзя расслабляться. Аккуратно развернул.

«Сим уведомляем, что граф Виктор Лазарев взял в Императорском банке сто тысяч рублей под залог родовой усадьбы. Если в срок тридцать дней граф Лазарев не вернет деньги, усадьба отойдет в пользу Императора и будет выставлена на торги. Писано первого мая сего года».

Тридцать дней… Твою мать!

Тридцать дней, не месяц! Про месяц мы с Игорем решили сами, автоматические приравняв к нему выделенный срок и таким образом добавив себе один лишний день. Вот черт!

Я принялся судорожно соображать. Стемнело пару часов назад, а значит, осталось немногим больше часа до полуночи. Это в лучшем случае, я никогда не мог похвастаться хорошим чувством времени. Как там говорил Игорь: «опоздаешь на минуту и можешь считать себя банкротом»?

Если так, то усадьбе конец. До банка я за час не доберусь, тем более ночью он и не работает. Как можно было так глупо опростоволоситься!

— Что такое, граф Лазарев, вы не собрали нужную сумму? — учтиво поинтересовался Северин.

— Собрал! — и правда, о чем я переживаю. Деньги-то у меня есть, осталось только уболтать этого странного типа подождать до утра. — Клянусь, у меня на счету лежат все деньги до копейки, просто я намеревался перевести их завтра. Дайте мне время до утра!

— Увы, ваше время истекает, — вампир посмотрел на часы, — через четырнадцать минут, граф Лазарев. До полуночи сто тысяч должны оказаться на счету казны. Впрочем, вы еще можете успеть, гномы в банке работают быстро.

— Но как? Туда только скакать полчаса, да и он закрыт!

— Откроют, — равнодушно пожал плечами вампир и схватил меня за руку.

Перед глазами вспыхнуло и мир завертелся на месте. Я почувствовал, словно отрываюсь от земли и куда-то несусь и вместе с тем остаюсь на месте. Желудок подскочил к горлу, и я вдруг понял, что стою не во дворе усадьбы, а перед входом в Имперский банк.

Мы телепортировались, понял я. Ну разумеется, ведь изначально мой новый знакомый возник между мной и оборотнем прямо из пустоты. Час от часу не легче.

Северин между тем постучал в какую-то боковую дверь, и оттуда вылез недовольный заспанный гном. Увидев посетителя, тот тут же побледнел, вытянулся по струнке и пулей кинулся отпирать дверь.

Над дверями банка висели большие часы. Я глянул на них: без десяти двенадцать.

— Обслужите этого молодого человека побыстрее, а то, боюсь, у него будут проблемы, — вежливо попросил вампир. В воздухе почти осязаемо повисло продолжение фразы: «И у вас тоже».

Гном мгновенно скрылся в недрах банка, оставив нас с вампиром наедине. Я поколебался немного и все спросил, рискуя выставить себя идиотом:

— Вы вампир?

— Само собой, граф Лазарев.

— Увы, я раньше не встречал никого из вашего племени, — прощупал я почву.

— Неудивительно. Насколько я знаю, на данный момент в мире я один такой. По крайней мере, в Империи.

Фух, ну слава богу. Я уж боялся, что вампиры бегают здесь на каждом углу, просто я их не замечаю.

— Строго говоря, я ведь не существо, созданное природой. Я оживший мертвец, которого подняли заклинанием и сделали таким?

— Зачем?

— Да я уже и не помню, — отмахнулся Северин. — Это было слишком давно. Лет пятьсот назад кто-то из могучих колдунов решил то ли отомстить кому-то, то ли захватить власть, то ли ему просто стало интересно. Он нашел старую книгу, в которой рассказывалось, как создавать вампиров, выкопал мой труп и оживил. В книге говорилось, после этого я буду беспрекословно выполнять все его приказы.

— И что же?

Вампир в очередной раз пожал плечами.

— Хорошая была книга. Я ей потом неделю камин топил.

— И вы отправились охотиться на людей? — не подумав, брякнул я.

Вампир поморщился.

— Ну почему все вечно думают, что мертвецы злобные и на кого-то охотятся? Мертвец мертв, граф Лазарев. Я не испытываю к живым и их мелким делишкам ни злости, ни любви, мне абсолютно все равно.

— А кровь? Вы ведь питаетесь кровью, разве нет?

— Питаемся — сильно сказано. Скорее она для нас что-то вроде алкоголя для живых. Вкусно, бодрит, но не более. А я, граф Лазарев, слишком ленив, чтобы бегать за кем-нибудь по улице ради бокала вина. На самом деле быть классическим вампиром это так утомительно. Выслеживать жертву, бегать за ней, потом еще наблюдать ее истерику. Зачем, если можно без всяких усилий пить полуфабрикат?

Вампир снова отхлебнул свой кофе, в котором, я теперь точно видел, был отнюдь не только кофе.

— Консервированная свиная кровь, — пояснил он, поймав мой взгляд. — Лично от Его Величества. Вы даже не представляете, как удобно: не надо никого кусать, никуда ходить, вытащил из холодильника и все. Спасибо Императору, я уже и не представляю, как я жил без этого пятьсот лет.

— А что вы делали эти пятьсот лет?

— Ну, сначала, кажется, ничего. Я просто жил в доме того несчастного мага, кстати, он оказался довольно вкусным, лежал, смотрел в потолок, думал о жизни. Недолго, лет двадцать. Вам этого не понять, граф Лазарев, но, когда ты мертв, тебе не хочется делать ничего. Тебе ничего не надо и ничего не интересно. И очень скучно. Я даже подумывал о самоубийстве, но не нашел ни одного способа, как убить вампира, а потому просто продолжал лежать на диване. Потом я все-таки решил взять себя в руки и развеяться. Начал путешествовать по миру, объездил его почти весь. Сначала это немного меня занимало, но потом надоело. На самом деле везде все одинаковое.

— Так вы не из Российской Империи? — запоздало догадался я.

— Той страны, откуда я родом, кажется, уже нет на карте. Потом я чем только ни занимался. Писал музыку, рисовал картины, переводил древние тексты, даже пчел разводил. И в конце концов нашел занятие, которое таки смогло меня развлечь. Единственное из всех.

— Стали наемным убийцей?

Вампир кивнул.

— Именно. Я брал самые сложные заказы, те, с которыми никто не мог справиться. И в конце концов напоролся на Императора и его, хм, необычную охрану. Поначалу он, конечно, хотел меня убить, но не смог, а потом он заинтересовал меня, а я его. К тому же, работа в Тайной Канцелярии оказалась даже веселее, чем будни наемного убийцы. Вы бы только знали, граф Лазарев, какой сумасшедший дом там творится.

— А телепортироваться вы как научились? Или это врожденная способность вампиров?

— Когда живешь пятьсот лет, чему только не научишься, граф Лазарев.

Наконец, взмокший гном показался у банковского окна. Думаю, никогда ни в одном из миров банковские служащие так быстро не работали. Все нужные бумаги появлялись, как по волшебству, гном торопливо что-то подписывал и протягивал мне, ставил печать и снова протягивал. Наконец в рекордно короткие сроки я оказался счастливым обладателем квитанции о денежном переводе.

— Готово! — широко улыбнулся я. При этих словах часы пробили полночь.

Северин взглянул на чек и все так же вежливо и равнодушно произнес:

— Сожалею, граф Лазарев, но вы не уплатили полную сумму долга.

— То есть как? Сто тысяч рублей, как и полагалось. Или мне начислили еще какие-то пени, о которых я не знаю?

— Увы, здесь девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять рублей. Можете взглянуть сами, если не верите.

Блин, рубль! Тот самый рубль, который я отдал старику и забыл про него. Я торопливо зашарил в кошельке.

— Извините, обсчитался. Вот, возьмите, рубль для ровного счета.

Северин отрицательно помотал головой.

— Увы, время вышло, граф Лазарев. Вы должны были выплатить долг до полуночи.

Серьезно? Блин, серьёзно?!

— Да вы что, издеваетесь?! — взорвался я. — Вы хотите отобрать у меня дом из-за одного рубля? Из-за того, что я просрочил платеж на одну минуту?!

— Таково было условие, граф Лазарев. Его Величество — весьма педантичный человек.

— Знаете, что я думаю о Его Величестве?! — рявкнул я, смутно осознавая, что сейчас совершу непоправимую ошибку. Ну и наплевать!

— Нет, — все так же вежливо ответил Северин. — Но вы можете высказать ему это лично.

Пока я соображал, вампир продолжил:

— Его Величество желает вас видеть.

Видеть меня? Сам Император?!

Я судорожно пытался понять, хорошо это или плохо. Дело в артефакте Покровского? В зомбо-хомяке? В открытии шахты и моей задумке с продажей акций? Или это инициатива Северина, который увидел дракона и решил, что Императору стоит взглянуть на его хозяина лично?

В любом случае, это мой шанс спасти усадьбу. Это мелкие чиновники способны оставить благородного графа без родового имения из-за какого-то рубля, а Его Величество не может быть столь мелочным. Я любого заболтаю, даже Императора Романова.

— Это честь для меня. Сколько у меня времени на сборы?

Вампир пожал плечами.

— Нисколько. Его Величество не любит ждать.

Я почувствовал, как в руку мне снова вцепились железной хваткой. Мир мигнул ослепительной вспышкой и пропал.

Вик Флавий Граф Лазарев. Том II

Глава 1

Мир ослепительно вспыхнул, исчез и тут же появился вновь. Я потряс головой, пытаясь прийти в себя после телепортации, и огляделся.

Отправившись на столь срочную и не вполне добровольную встречу с Императором, я ожидал оказаться где угодно. В роскошном тронном зале, в приемной, где трясущиеся от страха просители ожидают, когда Его Величество соизволит их принять, в рабочем кабинете или даже в подземелье в окружении стражи — власть предержащим и их внезапным приглашениям я никогда не доверял. Но только не на берегу небольшого пруда рядом с незнакомцем, который будет задумчиво кормить рыбок.

Высокий человек лет пятидесяти в обычном черном костюме лениво бросал в воду какое-то зерно. В лунном свете в воде у его ног блестела чешуя — жители пруда слетелись на угощение. На нас незнакомец внимания не обращал.

На мужчине не было ни роскошной мантии, ни короны, ни золотого скипетра в руках, но я мгновенно понял, что это и есть Император Александр Четвертый Романов. Только у по-настоящему большого начальника на лице может быть написано настолько глубокое и полное осознание того, что все вокруг дебилы.

Я повернулся было к Северину, но вампир уже испарился. На этот раз хотя бы не в прямом смысле: я заметил удаляющуюся спину, которая скрылась за дверью дворца. Очевидно, вампир перенес меня во внутренний дворцовый дворик и в свойственной ему пофигистичной манере бросил, оставив разбираться самостоятельно. Наверное, стоит поздороваться. Или этикет предписывает молчать, пока Его Величество сам со мной не заговорит?

К счастью, Император разрешил мою проблему, оторвавшись-таки от своего увлекательного занятия и посмотрев на меня.

— А, граф Лазарев, — Романов сделал пару шагов ко мне. Рыбки, кажется, расстроились. — Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение.

Я хотел было сказать, что «откликнуться на приглашение» немного не та формулировка для человека, которого силой телепортировали во дворец, но тут бразды правления взял инстинкт самосохранения и заткнул мне рот. Кажется, такой ответ будет не слишком умным.

Надо бы поклониться. А может, и вовсе встать на колени? Нет уж, обойдется, на колени графа Лазарева еще никто не ставил. Разве что утреннее похмелье, но оно не считается.

Я коротко склонил голову и как можно вежливее проговорил:

— Это честь для меня, Ваше Величество. Но, позвольте узнать, чем я заслужил ваше столь пристальное внимание?

Император хмыкнул.

— Ну, во-первых, вы должны мне денег. — Я открыл было рот, чтобы попытаться выторговать себе усадьбу, но Романов остановил меня взмахом руки. — Кроме того, граф Лазарев, вы очень интересная личность. Признаться, мои информаторы в Оренбургском княжестве в восхищении. За последний месяц вы в одиночку убили чудовище, которое много лет проживало в золотой шахте, наладили работу этой самой шахты, щелкнули по носу графа Жмурло, завели дружбу с троллями, отметились в паре дуэлей и даже один раз возмутительно напились в конюшне. Также вы позволили молодому графу Покровскому втянуть себя в авантюру, помогли ему достать из портала Скипетр Жизни, вместо того, чтобы передать его в столицу, утаили находку и трижды на двоих воспользовались запретной магией. Ну и оставили у себя результат этих милых экспериментов, который как раз в этот момент наверняка что-то грызет. Ах да, еще вы устроили в усадьбе продажу так называемых «акций», не уплатив, прошу заметить, в казну никаких налогов. Ну и, как я уже сказал, вы должны казне денег. А казна Империи очень не любит, когда ей должны денег, говорю вам как ее полномочный представитель.

Я снова открыл рот, чтобы вставить что-нибудь в свое оправдание, и снова Император повелительно поднял руку. Похоже, излюбленным типом конструктивной беседы Его Величества являлся монолог.

— Все это, граф Лазарев, вполне тянет на лишение дворянства, если не жизни. Вам так не кажется?

— Что⁈ — Дворянства и жизни⁈ Ладно, я уже смирился с тем, что у меня могут отобрать усадьбу, но чтобы настолько? — Но разве это такие страшные преступления?

— Разумеется, — невозмутимо проговорил Император. — Особенно попойка в конюшне. Деяние, недостойное настоящего дворянина и порочащее честь Рода и всей Империи. Ну и запретная магия, разумеется. Возможно, вам это покажется странным, но слово «запретная» подразумевает, что она запрещена.

— Но мы же ничего не сделали, — попытался оправдаться я. — Ну подняли зомби, но упокоили же. Это была всего лишь невинная шалость. Да половина благородных родов наверняка замечена в неудачных экспериментах с магией! И что теперь, всех лишать дворянства?

— Ну зачем же всех, граф Лазарев. — Император снова отвернулся к пруду и высыпал заскучавшим было рыбкам очередную порцию корма. — Знаете, в чем прелесть власти? В том, что, когда ты Император, ты удивительным образом меняешь окружающий мир. Вот взять хотя бы преступление и невинную шалость. Какая между ними разница?

— Какая? — эхом повторил я.

— Преступник, граф Лазарев, это тот человек, который неугоден Империи. И, разумеется, лелеет черные помыслы и во злобе своей пошел на страшное деяние, за которое должен быть наказан. А невинная шалость — это когда благонадежный и законопослушный имперский подданный случайно оступился из лучших побуждений. И его, разумеется, можно простить. А вот принадлежность к той или иной категории определяю лично я, здорово, правда?

— Я очень законопослушный! — тут же заверил я, поняв намек. — И благонадежный.

— Рад слышать это, граф Лазарев. Тогда вы, без сомнения, выполните небольшое поручение короны, чтобы доказать свою преданность и дать мне повод оставить в вашей собственности усадьбу и забыть об этом досадном инциденте со Скипетром, не так ли?

— Конечно, Ваше Величество!

— Вот и славно, — Император снова отвернулся к пруду. — Почему-то я не сомневался, что вы так ответите. Раз так, то Тайная Канцелярия введет вас в курс дела. О, а вот и ты. Мы с графом Лазаревым как раз закончили.

Я проследил за взглядом Императора, и у меня в буквальном смысле отвисла челюсть.

К нам подходила самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел. Густые белые волосы спускались практически до пояса, пышные формы не могла скрыть даже строгая форменная одежда. Высокие скулы, пухлые губы, большие зеленые глаза — посмотрев на ее лицо, я спешно заставил думать себя об Императоре и рыбках во избежание конфуза. Такая женщина должна быть как минимум фавориткой Императора, купаться в золоте и шелках и проводить время за выбором очередного наряда на светский прием. Но это впечатление мгновенно пропало, как только я поймал ее взгляд, пристальный и спокойный. На такой взгляд можно насаживать, словно на вертел.

— Ваше Величество, — женщина чуть склонила голову, впрочем, ни грамма подобострастия в ее голосе не было.

— Анна, граф Лазарев только что любезно согласился выполнить мое поручение. Так что передаю его на твое попечение.

Женщина кивнула и жестом указала мне следовать за собой. Император снова отвернулся к пруду, потеряв к нам всякий интерес.

— Но что я должен буду делать, Ваше Величество?

— Вам все объяснят, — проговорил Император, не поворачиваясь.

Я счел за лучшее последовать за женщиной.

В голове вдруг всплыли разговоры о главе Тайной Канцелярии, которую все боятся. Анна? Анна Блэйд?

Похоже, это она и есть. Выражение лица и уверенные движения как раз подходят для человека, чье имя произносят преимущественно шепотом. Пялиться на сиськи главы местных спецслужб, наверное, не слишком пристойно?

Впрочем, пялиться на сиськи я в любом случае не мог, поскольку женщина шла впереди, зато активно таращился на задницу. Какая задница, прям ух! В голову сразу полезли непрошенные и неуместные мысли.

Интересно, а господин Блэйд у нее есть? И, даже если есть, как эта красавица относится к ни к чему не обязывающим связям? С маячащими передом мною обтянутыми черными брюками двумя полушариями я бы очень даже связался.

Меня и мое либидо вдруг посетила мысль, изрядно расстроившая нас обоих. А не спит ли с ней случайно Император? Вполне может, я бы на его месте точно спал. Надо будет как-нибудь ненавязчиво разузнать об ее личной жизни.

Я одернул себя. Меня телепортировали к самому Императору, стремительно втягивают в какие-то государственные игры и угрожают всякими ужасами, а я способен думать только о чужой заднице. Неразумно, граф Лазарев. Подумаешь, баба, бабы в жизни не самое главное. Вот если бы впереди бежал сундук с деньгами!

Мы пересекли садик и вошли в ту самую дверь, в которой до этого скрылся Северин. Я ожидал увидеть потрясающее роскошью убранство дворца, но мы поднялись по вполне обычной винтовой лестнице прямо к массивной дубовой двери. На двери красовалась табличка: «Тайная Канцелярия никогда не спит». Ниже какой-то шутник приписал: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Судя по тому, что дополнение не закрасили, Тайная Канцелярия была в целом согласна.

— Мило, — оценил я. — Раз уж вы никогда не спите, могу я предложить свою помощь в обучении этому искусству? Все, кто когда-либо со мной спал, оказывались довольны.

Блэйд на подкат не отреагировала, молча отперла дверь и сделала приглашающий жест рукой. Не предчувствуя ничего хорошего, я шагнул за порог офиса местных спецслужб.

Я ожидал увидеть какое-нибудь страшное место, возможно, даже с камерой пыток, но реальность оказалась на удивление прозаична. Широкий коридор обрамляли полдюжины дверей. В принципе, на этом Тайная Канцелярия и заканчивалась. Одна из дверей была приоткрыта, и я увидел сидящего за столом Северина. Вампир приветливо мне улыбнулся, впрочем, не меняя своего обычного флегматичного выражения лица.

Анна подошла к соседней двери и повернула ключ.

— Добро пожаловать в Тайную Канцелярию, граф Лазарев.

Внутри кабинета у входа лежал огромный черный пес. Взглянув на меня, зверюга оскалилась и угрожающе зарычала. Я отступил на шаг. Никогда не любил собак, а уж таких, которые могут одним мощным ударом переломить мне хребет, и подавно. В принципе ко всему, что может, а, главное, хочет переломить мне хребет, у меня по жизни сложилось отношение крайне негативное. А этот пес определенно хотел.

Анна небрежным жестом положила руку псу на загривок, и тот тут же что-то радостно тявкнул, что совсем не подобало его габаритам и грозному виду. Затем плюхнулся на живот, завилял хвостом и преданно посмотрел Блэйд в глаза.

Женщина взмахом руки указала мне на ближайшее кресло. Вела она себя при этом так, словно я тоже был собачкой, которой полагается прыгать и вилять хвостом по ее приказу. Я нахмурился, но промолчал.

Кабинет выглядел… кабинетно. Другого слова я подобрать не мог. Если бы в Империи проводили конкурс на наиболее респектабельное и внушающее почтение рабочее место, Блэйд несомненно взяла бы первый приз. Высокие окна, картины на стенах, кожаная мебель и идеальный порядок на внушительных размеров дубовом столе. Над столом красовалась табличка, выполненная золотыми буквами на черном фоне с вселяющей веру в человечество надписью: «Человек человеку волк».

Блэйд, аккуратно отодвинув кресло, уселась за стол и выжидательно посмотрела на меня. Я выжидательно посмотрел в ответ. Если она надеется, что сейчас я стану нервничать и первым задавать вопросы, не дождется.

Очевидно, поняв это, Блэйд произнесла самую бессмысленную и клишированную фразу из всех, которой почему-то всегда и начинают подобные диалоги:

— Граф Лазарев, вы знаете, зачем вас сюда пригласили?

— Понятия не имею, — не стал юлить я. — Но подозреваю, что это как-то связано или с драконом, или с моей дракой с «Неспящими», которые почему-то интересуются моей персоной. Хотя Император и пытался убедить меня, что виной всему мое непозволительное для дворянина пьянство.

— Ай-ай-ай, граф Лазарев. Не упивайтесь вином, в нем же есть блуд, — наставительно произнесла Блэйд.

— От блуда бы я сейчас не отказался, — пробормотал в ответ я, в очередной раз оглядывая ее фигуру.

Женщина, безусловно, расслышала мою реплику, но предпочла проигнорировать. Впрочем, я поймал себя на мысли, что смотреть на красотку, конечно же, приятно, но вот тащить ее в постель мне уже расхотелось. Не люблю женщин, которые работают в спецслужбах и смотрят на тебя, как циркулярная пила на отдыхе на растущую рядом с ее шезлонгом пальму: вроде бы, прямо сейчас она не пытается тебя распилить, но может сделать это в любой момент. И ещё в Анне было что-то не то. Я даже не могу объяснить, в чем именно: в движениях, в голосе, в походке. Что-то не то в целом.

— В какой-то степени вы правы, граф Лазарев, хоть главную причину вы и не назвали. Мы пригласили вас сюда не для того, чтобы читать лекции о вреде алкоголя, а чтобы вы послужили на благо Империи. А также помогли нам в расследовании деятельности «Неспящих». Почему Конрад и его банда устроили на вас охоту?

— Я не знаю, — честно ответил я.

Блэйд изогнула бровь.

— Серьезно? Звучит неправдоподобно.

— Я знаю, как это звучит, — огрызнулся я. — Но это правда: я не имею ни малейшего понятия, почему они на меня взъелись. Знаю только, что меня пытались убить как минимум три раза: сначала отравить, после подкараулили на дороге, а потом и вовсе напали на особняк. Конрад — это тот оборотень?

— Именно, — кивнула блондинка. Я ожидал новых попыток выбить из меня информацию, но, к моему удивлению, Блэйд кивнула: — не знаете. Мы так и думали. Впрочем, это не столь важно. Как я уже сказала, это не основная причина, по которой вы здесь.

— А какая основная?

— Узнаете завтра.

Да они что, все сговорились? Сначала Император разговаривает загадками, теперь еще и Блэйд подключилась.

— А почему не сегодня?

— Поздно, — Блэйд демонстративно зевнула. — Ночь на дворе.

— «Тайная Канцелярия никогда не спит», — припомнил я девиз спецслужб.

— Мы, может, и не спим, а вот вам надо бы. Время полвторого ночи. Служанка покажет вам ваши комнаты, а завтра мы с Северином введем вас в курс дела.

— Мои комнаты? — удивился я. — Вы предлагаете мне здесь поселиться? Я, вообще-то, на такое не рассчитывал, у меня ребенок дома. — И, в ответ на недоуменный взгляд, пояснил: — дракончик.

— Это ненадолго, граф Лазарев, всего на пару дней. За это время ничего с вашим дракончиком не случится. Они крайне живучие существа.

— А я могу отказаться?

— Можете, — пожала плечами Блэйд.

— И меня не утопят после этого в пруду?

— Фу, — женщина поморщилась. — Его Величество очень любит своих рыбок, он в жизни не позволит сбросить к ним мертвеца, это же вредно. А вот подземелья под дворцом — другое дело, они все стерпят.

Я мысленно высказал все, что думаю об Александре Романове, оплоте демократии и фанате свободы выбора, а также о его спецслужбах, но промолчал. Очевидно, спорить бесполезно, так что придется пока смириться с неизбежным. Хотя нет, просто так смиряться я не намерен. Если уж меня втягивают в политические интриги, пусть мне с этого хоть толк будет.

— А награда за помощь Императору мне полагается? Если да, то я согласен, — нахально заявил я.

Анна подняла бровь, явно удивленная, потом хмыкнула и ответила:

— Полагается. Думаю, Его Величество что-нибудь придумает. Если вы в процессе не погибнете, конечно же.

Звучит обнадеживающе.

Блэйд поднялась, грациозно потянувшись, и указала рукой на дверь.

— Граф Лазарев, вы пока что свободны.

Я не удержался от того, чтобы с ног до головы оглядеть Анну. Она по-прежнему была прекрасна, но ощущение неправильности происходящего свербело в мозгу. Красивое лицо — слишком красивое для женщины из плоти и крови. Безукоризненно прямая спина. Плавные движения — слишком плавные. Кстати, а сколько ей лет? По виду не больше двадцати, но в двадцать лет спецслужбы не возглавляют, да и держится она как человек, повидавший жизнь. А еще я, кажется, видел еще одно существо, которое двигалось с такой же кошачьей грацией. Совсем недавно.

Осознание накрыло меня, как волна неудачливого серфера. Пес у двери, нечеловеческие движения, табличка про волков над столом. Все сходится. И как Романов с Северином могли столько времени этого не замечать⁈

Я быстрым кивком попрощался с Блэйд, вышел за дверь и буквально влетел в кабинет Северина. Подскочил к удивленному вампиру, который еще секунду назад лениво разглядывал пейзаж за окном, и на одном дыхании выпалил:

— Она оборотень!!!

Глава 2

— Она оборотень!!!

— Кто? — не понял вампир.

— Анна! Анна оборотень! Сам подумай: ее походка, ее собака у двери, ее любовь к волчьей демагогии, а еще она…

— Ну разумеется, Анна оборотень, — Северин смотрел на меня, как на умалишенного. — Я думал, это все знают. Кофе будете?

— Разумеется? — эхом повторил я, хлопнувшись на диван, по счастью оказавшийся прямо под моей задницей. В противном случае я хлопнулся бы на пол. — Но мы ведь боремся с оборотнями, разве нет?

— Мы боремся с «Неспящими», — словно маленькому ребенку, разъяснил Северин. — В рядах которых есть и оборотни, и люди, и гномы, и черт знает кто еще. Вы же, если, условно говоря, подеретесь с немцем, не станете ненавидеть всю Пруссию разом?

— Вообще-то это очень распространенная модель поведения, — пробормотал я, все еще не в силах уложить в голове, что Тайной Канцелярией управляет вервольф. — А она не может случайно играть на стороне врага? Все-таки родная кровь и все такое.

— О, Анна Блэйд абсолютно благонадежна, — заверил меня Северин. — К тому же, повторюсь, далеко не все вервольфы согласны с «Неспящими». Вервольфы вообще никогда и ни в чем друг с другом не согласны.

Когтистое и клыкастое чудовище, чуть было не разорвавшее меня буквально несколько часов назад, явственно предстало перед моим воображением. Господи, а я делал ей неприличные намеки! От одной мысли меня даже перекосило. Насколько же чокнутый весь этот мир, если оборотень управляет императорскими спецслужбами и никого это не напрягает. Наплевав на то, что кофе на ночь вреден, я нервно взял протянутую Северином чашку и залпом выпил. Еще пара таких сюрпризов, и я поседею.

— Вервольф, — пробормотал я. — А, казалось бы, такая красивая женщина. Я уж было грешным делом подумал, что она и Его Величество, ну, это…

Я запнулся, прикидывая, не наболтал ли уже на обвинение в оскорблении Императора. Заявить, что верховный правитель спит с вервольфом — вполне себе оскорбление.

— Ну само собой, Анна его давняя фаворитка. Это тоже все знают.

Я громко закашлялся. Воображение тут же нарисовано мне… стоп, воображение, отставить, не хочу это представлять!

— Граф Лазарев, вы как с луны свалились.

Вампир иронично посмотрел на меня поверх маленькой чашечки.

— Я, ну… У нас на Урале не увлекаются придворными сплетнями, — вывернулся я. — У нас там своя атмосфера.

Хотя, с другой стороны, вполне подходящая друг другу парочка. Оба, судя по тому, что я вынес из короткого общения, могут скормить человека рыбкам и даже не поморщиться.

Решив, что Северин — существо необидчивое, я рискнул задать еще один крамольный вопрос.

— А народ спокойно относится к тому, что Тайной Канцелярией управляют оборотень и вампир?

Северин равнодушно пожал плечами.

— Понимаете, преимущество того, что твоей Тайной Канцелярией управляют оборотень и вампир, как раз и состоит в том, что при таком раскладе можно не слишком заботиться о мнении народа. Поначалу, думаю, неспокойно, потом все привыкли. К тому же, граф Лазарев, народу абсолютно наплевать, как есть на самом деле, он видит только то, что ему показывают. А мы с моей дорогой коллегой не похожи на монстров. Анна, как вы уже успели отметить, красавица, а я, — вампир снова отхлебнул кофе с кровью и улыбнулся, — милейшей души человек.

— И очень преданы Императору, судя по всему, — ответил я.

— Я? Предан Императору? Нисколько.

— Но он же вам доверяет, насколько я понимаю.

Вампир пожал плечами.

— Ну разумеется. Его Величество понимает, что мне нет никакого резона идти против него. Государственный переворот — это всегда так муторно. Если Романова свергнут, ко мне обязательно начнет кто-нибудь приставать. Опять кол осиновый вобьют. Но чтобы я был кому-то предан? Поверьте, граф Лазарев, на всех людей мне абсолютно наплевать. Ладно, идите спать. Завтра у вас будет тяжелый день.

— И вы тоже не расскажете мне, зачем меня сюда вызвали? — без особой надежды спросил я.

— Завтра, граф Лазарев, все завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — пожелал я, выходя за дверь.

— Тайная Канцелярия никогда не спит, — донеслось мне вслед. — Вдруг прямо в эту минуту наши враги плетут интриги.

* * *

На широком дубовом столе стояли бокалы и легкие закуски. Два человека средних лет лениво развалились в креслах, третий, молодой, беспокойно ерзал и излишне часто опрокидывал в себя стопку водки. Старшие товарищи смотрели на него с легким пренебрежением.

В отличие от желторотого юнца, эти дворяне были опытными интриганами, не раз участвовавшими в попытках скинуть действующую власть. Правда, ни одна из попыток успехом не увенчалась, но, с другой стороны, то, что оба были до сих пор живы, уже многое говорило в их пользу.

Один из мужчин взял с блюда кусок ветчины и отправил в рот.

— Думаю, не стоит говорить, зачем мы здесь собрались. Мы долго терпели сумасбродную политику Романова, но в конце концов терпению пришел конец. Думаю, все согласятся, что Империей не может управлять человек, который считает гномов и троллей полноправными членами общества, якшается с вампиром и спит с оборотнем.

— Это возмутительно, — поддержал второй. — Позор для всей Российской Империи! А если щенки пойдут?

— Щенки⁈ — ужаснулся молодой. — Вы хотите сказать, что у нее от него могут прям родиться… Какой кошмар! — похоже, юнец только что в красках представил эту картину.

— То, во что превратилась Империя за последние годы, это стыд и позор. Коротышки, которым полагается сидеть у себя в горах, держат лавки, водят повозки и отнимают рабочие места у простых людей, оборотни шляются по улицам, гоблины пьянствуют и шарят у людей по карманам, а государственными спецслужбами и вовсе управляют чудовища. Если Романова не остановить, в будущем страну ждут только разруха, нищета и деградация.

— И щенки, — добавил молодой, в воображении которого в данный момент носились веселые пушистые волчата с лицом Императора.

— Более того, я абсолютно уверен, что вся эта шайка только и делает, что ворует из казны!

— А разве воровать из казны плохо? Я думал, мы именно ради этого и хотим захватить власть! — удивился молодой, у которого от такой крамольной мысли пошатнулся сам фундамент мировоззрения.

— Конечно, хорошо. Но хорошо будет, когда это начнем делать мы, а сейчас-то это делает Император!

— А, слава богу! — облегченно выдохнул молодой. Фундамент мировоззрения вернулся на место.

— Так или иначе, мы просто обязаны свергнуть этого кровавого тирана. Ради лучшего будущего, ради страны, ради благополучия народа!

В принципе, собравшихся в комнате тоже можно отнести к народу, так что формально утверждение было верным.

— Если не начать действовать сейчас, потом будет поздно. Страна окончательно превратится в сборище всякого сброда, и ее будет уже не спасти. Промедлим, и нас повсюду будут окружать гномы, тролли, оборотни и черт знает, кто еще.

— И щенки! — снова дополнил молодой.

— Значит, действуем завтра?

— Завтра. По нашему плану.

* * *

В своем родном мире в Императорском дворце я бывал всего один раз и остался доволен. Тот факт, что прибыл я туда не под своим родовым именем, а под видом заморского купца, продал много замечательных вещей и удрал с деньгами, лично мне нисколько не испортил впечатления, не знаю, как уж там Императору. Но в тот раз чести переночевать во дворце я не удостоился, да не очень-то и хотелось, наоборот, был заинтересован свалить как можно быстрее. Так что теперь я с интересом осматривал выделенные мне комнаты.

Покои нельзя было назвать шикарными, подозреваю, они даже в топ-10 гостевых покоев не входили, но были вполне сносными. Широкая кровать, способная вместить сразу трех графов Лазаревых, пара кресел, ванная комната с глубокой ванной и почему-то огромной раковиной. Сопроводившая меня сюда служанка почтительно кланялась, пока я осматривал спальню, и наконец проговорила:

— Его Сиятельство чего-нибудь желает?

«Домой я желаю», мысленно проговорил я, но озвучивать не стал. Терпеть не могу, когда меня заставляют что-то делать помимо моей воли, да еще и ничего не объясняют. Но девица-то в этом не виновата.

Помыться бы неплохо после тяжелого дня. После драки с «Неспящими» я не то чтобы благоухаю.

— Набери мне ванну, — приказал я.

В принципе, я мог бы сделать это и сам, благо до водопровода здесь уже додумались, достаточно повернуть кран, но мне было смертельно лень. В конце концов, служанка для того и существует, чтобы выполнять подобные поручения.

Девушка послушно прошла в ванную, и через несколько секунд я услышал плеск воды.

Я махнул рукой, показывая, что служанка может быть свободна, но девушка уходить не спешила. Во всех мирах подобное поведение означало одно и то же.

Я рухнул на кровать и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что чаевых не дам. В конце концов, поручение открыть кран было не настолько сложным. Не потому, что мне жалко, просто из вредности, настроение у меня плохое.

— Господин желает чего-нибудь еще? — девушка, похоже, не собиралась так просто сдаваться.

— Помыться я желаю, а ты мне мешаешь. Иди, иди.

— Я могу вам помочь, — игриво предложила служанка.

От такого поворота глаза мои резко открылись.

Я оглядел девушку. Та соблазнительно улыбалась, поигрывая поясом от платья, и смотрела на меня с искренним интересом. А я, похоже, и правда ей нравлюсь, это не способ получить лишний золотой от высокого гостя. Впрочем, как я могу не нравиться: молодой, красивый, да еще и граф. Усталость мою как рукой сняло.

— А ты думаешь, сам я не справлюсь? — так же игриво спросил я.

— Ну, господин очень устал, — протянула девушка, развязывая пояс. — Вдруг ему нужна моя помощь?

— Нужна, очень нужна, — подтвердил я, вставая. — Ты даже не представляешь, насколько…

* * *

Когда я проснулся, девушки рядом уже не было. Впрочем, это неудивительно, поскольку дрых я практически до обеда. Довольно потянулся, смакуя воспоминания о сегодняшней ночи, и встал с постели. Надеюсь, Император не ждал меня сегодня с утра пораньше на ковер, а то мой режим дня выйдет мне боком. С другой стороны, никто вчера не давал мне никаких указаний, просто абстрактно пообещали объяснить все завтра и отправили спать. А «завтра» — понятие растяжимое, так что я полностью в своем праве.

Не успел я подумать, где мне во дворце взять завтрак, а, точнее, уже обед, как в дверь постучали. Я радостно распахнул дверь, предчувствуя что-нибудь вкусное, но на пороге стоял хмурый стражник. Улыбка моя тут же померкла. Похоже, я заразился от дядюшки чревоугодием.

— Граф Лазарев, вас желает видеть Император.

Тяжело вздохнув, я под конвоем двух стражников вышел из покоев. На этот раз Его Величество встретил меня в более подходящем для этого месте: в кабинете, напоминающем кабинет Анны, только побольше размерами. Скользнув по нам безразличным взглядом, Романов сделал знак рукой, и стражники отступили за дверь.

— Как вам спалось, граф Лазарев? — вежливо осведомился Романов.

— Прекрасно, — честно ответил я.

— Рад слышать. Правда, слишком не усердствуйте, а то так вы мне всех служанок перепортите.

Я удивленно открыл рот. Похоже, этот человек знает все и обо всех.

— Так чем же я обязан столько высокому вниманию, Ваше Величество? — осведомился я, осторожно присаживаясь на стул. Вроде как позволения садиться мне не давали, но Император на нарушение этикета никак не отреагировал.

— Вы интересный человек, граф Лазарев, — Император в упор посмотрел на меня. — Впрочем, я вам это уже говорил. Ваш юный друг граф Покровский, а, точнее, его отец, рассказывает странные вещи. Будто бы вы великий маг, побеждающий чудовищ, а в кармане носите огнедышащего дракона, который способен исчезать без следа. Сделаем скидку на его, гм, несколько восторженный склад характера, но все равно звучит впечатляюще. А еще буквально пару часов назад мне пришли новости из Оренбурга. Помните ту шайку бандитов, которая напала на вас в роще перед тем, как «Неспящие» решили штурмовать усадьбу?

Конечно, помню. Кажется, это было бесконечно давно.

— Вы обратились в полицию, и, очевидно, забыли про это. Думаю, вы не слишком верили в успех стражей правопорядка, но им даже удалось выследить пару из оставшихся в живых наемников и допросить. Никаких зацепок они не дали, кроме одной: все, как один, утверждают, что в разгар боя на них вдруг прямо с неба посыпались золотые монеты. Которых мы у них и обнаружили полные карманы. И вот что странно: ни у нас в Империи, ни в других государствах таких, насколько я знаю, не чеканят. После этого дело передали Тайной Канцелярии. Занятно, граф Лазарев, не так ли?

Я молчал. Итак, моя конспирация потерпела полное фиаско. Разумеется, вряд ли Император считает меня пришельцем из другого мира, но то, что со мной что-то сильно не так, Тайная Канцелярия раскусила. Остается понять, к какой категории меня причисляет Император: человек, с которым что-то не так и потому его надо устранить, или человек, с которым что-то не так и потому его хорошо бы использовать?

— Может, они увлекались нумизматикой, — сделал я слабое предположение.

Император театрально вздохнул.

— Могли бы придумать отговорку и получше, граф Лазарев. Спрошу прямо: кто вы такой? Вы явно что-то скрываете. Версия у меня есть, но предпочту услышать из ваших уст.

— Прозвучит дико, Ваше Величество, но я — пришелец из другого мира. Я умер там и очнулся в этом теле, — проговорил я, глядя на Императора честными глазами.

Самый лучший способ скрыть правду — сообщить ее максимально неправдоподобно. Я рассчитывал, что Император рассмеётся или разозлится на столь вопиющую чушь, а за это время я успею придумать какое-нибудь более-менее логичное объяснение вроде того, что во мне вдруг проявилась древняя магия, но Романов, к моему удивлению, только кивнул.

— Именно так я и думал. Хотя, признаться, не ожидал, что вы сразу же об этом расскажете.

У меня отвисла челюсть.

— Так и думали? Вы думали, что я — попаданец из другого мира⁈

— Граф Лазарев, а вы не задавались вопросом, как именно вы сюда попали? Не знаю, каких именно верований придерживаются на вашей родине, но что-то мне подсказывает, что пробудиться в чужом теле в другом мире — не совсем стандартный вариант жизни после смерти.

— Задавался, но не слишком сильно, — признался я. — Мне, признаться, быстро стало как-то не до того.

— Понимаю. Но из этого ведь следует вопрос номер два. Если вы умудрились сюда как-то переместиться, с чего вы взяли, что вы здесь один такой?

Я хлопнул себя по лбу. Действительно. Почему-то мысль о наличии других попаданцев совершенно не приходила мне в голову, хотя там, где из мира в мир как-то смог переместиться один, смогут и другие. Сразу вспомнились многочисленные фэнтезийные книги, где попаданцы циркулируют между мирами прямо-таки в промышленных масштабах. С другой стороны, что-то я не видел здесь толпы иномирян и развешанных по стенам плакатов: «Недельный курс адаптации для попаданцев, количество мест ограничено, первым пяти записавшимся скидка». Да и Игорь ни о чем подобном не говорил.

— Надеюсь, вы не рассказывали никому о вашей маленькой тайне? — осведомился Романов, прерывая мои мысли.

— Игорю, — нехотя признался я, — моему кузену. Точнее, он сам догадался.

Император театрально закатил глаза.

— А еще? Судя по тому, что слухи еще не распространились, ваш кузен не из болтливых, это хорошо.

— Само собой, больше никому, — я даже обиделся на подобное принижение моих умственных способностей. — Я же хочу жить. — И, подумав, все-таки добавил: — так попаданцы здесь обычное дело?

Романов покачал головой.

— Не обычное. Более того, за период моего правления их, насколько я знаю, в Империи не было, а я имею обыкновение знать все. Но вы не первый пришелец за историю нашего мира, что каким-то образом вселился в чужое тело. Такое случается крайне редко и нам удается это не афишировать, но Тайная Канцелярия пристально следит за такими вещами. Поэтому-то вами и заинтересовались довольно быстро. Малоизвестный бедный бесталанный дворянин, за всю жизнь не сделавший ничего стоящего, вдруг начал блистать умом и магическими способностями и развил бурную деятельность по возрождению Рода. Надо сказать, идея с акциями была блестящей, сам бы до такого не додумался. Хотя вы все еще должны за нее десять процентов казне в качестве налога.

— Но в вашем мире же не было акций до меня? — уточнил я.

— Не было. Но теперь, полагаю, будут.

— Если не было акций, как же мог существовать налог на них? — резонно возразил я.

— Он и не существовал, — невозмутимо возразил Император. — Я его придумал. Это же основа любой экономики, граф Лазарев: как только что-либо появляется в мире, следом появляется и налог на него.

Да, что-то от мира к миру не меняется.

— Кто-то еще знает о том, что я попаданец, Ваше Величество?

— Анна, Северин. Надо же им оправдывать поговорку, что Тайная Канцелярия знает все. Но не бойтесь, выдавать ваши секреты совершенно не в моих интересах. Наоборот, такая неординарная личность очень нужна мне на государственной службе.

— А разве я соглашался поступать на государственную службу?

— Разумеется, несколько минут назад.

— И каким же образом? — уточнил я.

— Когда произносили фразу: «я хочу жить».

Его Величество в очередной раз проявил безупречную логику, с которой не поспоришь.

Неожиданно меня осенило.

— Так вы следили за мной?

— Присматривали, — поправил Романов. — С какого-то момента.

— Значит, вы могли вмешаться! Там, в усадьбе. Да и раньше тоже, — воображение живо нарисовало мне бездыханные тела моих людей, лежащие на земле. — И тогда никто бы не погиб!

— Мы и вмешались, — резонно возразил Император. — Насколько я помню, Северин появился крайне удачно.

— Вы могли сделать это раньше!

— Не могли, — отрезал Император. Похоже, своей наглостью я таки начал его бесить. — Граф Лазарев, не отвлекайтесь от темы. То, что вы сами по себе — бесценный кладезь знаний о другом мире, безусловно, прекрасно, но мне хотелось бы знать: вы обладаете каким-либо умениями помимо хорошо подвешенного языка? И предупреждаю сразу: я практически уверен, что да, так что врать бессмысленно.

Я подумал немного, мысленно приготовился к худшему и рассказал все, как есть. Разумеется, после того, как Романов узнает, что я способен вот так запросто вытаскивать из пустоты иномирные предметы, он с меня не слезет, но что-то подсказывало мне, что Император все равно так или иначе вытрясет из меня правду. Так что лучше уж сотрудничать сразу, добровольно и безболезненно.

Впервые за все время знакомства (неполных два дня, но все же) я видел Императора таким удивленным.

— Вытаскивать предметы из ниоткуда? Граф Лазарев, вы в своем уме⁈

Я не нашел ничего лучшего, чем продемонстрировать. Протянул руку, и в ней через мгновение оказался небольшой пакет с изображением веселой рыбки, пускающей пузыри.

Император присвистнул.

— Признаться, такого Дара я еще не видел. И вы можете вытащить все, что угодно? Это я, кстати, заберу, — Романов ловко убрал в ящик стола корм для рыбок.

— Почти, — покривил душойя. Думаю, говорить, что я как-то раз призвал магическую гранату, явно лишнее.

— Технологии, — тут же потребовал Император. — Я полагаю, в вашем мире они более развиты?

Я кивнул.

— Продемонстрируйте.

Мда. Похоже, как приличный попаданец, я теперь буду вынужден заниматься прогрессорством.

Я напрягся и представил какую-нибудь технологию. Что бы ему такое извлечь, мобильник? Без сети он не слишком полезен. Компьютер? Пожалуй, от такого чуда инженерной мысли Романова удар хватит. Нужно что-нибудь простое, забавное, но при этом бесполезное, чтобы не навести Величество на крамольную мысль заставить меня таскать ему такие штуки день и ночь. Что-нибудь вроде…

Пока я думал, моя рука бесцельно шарила где-то в пространстве. Похоже, подсознание уже все решило за меня, поскольку я почувствовал как в пальцы мои легло небольшое устройство.

— Вот, Ваше Величество, — протянул я находку. — Новейшая технология.

Романов заинтересованно повертел прибор в руках и потыкал в кнопки. Новейшая технология в ответ пискнула.

— Что это? Оно зачем-то нужно?

— Ну, по правде сказать, это игра. Но самая навороченная, — тут же добавил я. — Последняя разработка наших ученых, такие есть только у глав самых влиятельных родов. Писк моды и признак высокого статуса, по ней даже соревнования проводят. Нажимаете вот сюда, — я указал на нужную кнопку, — и она включается.

— И что делать дальше?

Я объяснил.

— Мне нравится, — оценил Романов. — Такого в нашем мире и правда ни у кого нет.

Да, я тоже согласен, отличный тетрис.

— Но вы же не надеялись, что я куплюсь на то, что эта милая безделушка — и впрямь вершина вашей инженерной мысли? — спросил Романов, ловко устанавливая летящую сверху палочку на положенное ей место.

Я вздохнул.

— Не слишком.

— Тогда работайте, граф Лазарев, работайте. Мне нужно что-нибудь реальное, то, что можно использовать. И оружие, особенно оружие.

Этого-то я и боялся. Глупо было надеяться, что Император об этом не спросит, но я не хочу стать тем человеком, который принесет в чужой мир новый виток гонки вооружений. Значит, будем юлить. Постараюсь убедить Романова, что мы в моем мире дрались камнями и палками.

— И не пытайтесь мне соврать, — словно прочитав мои мысли, предупредив Романов. — Это чревато. Итак, начнем с…

Что на этот раз пожелал Его Величество, мы так и не узнали. Буквально за стенкой раздался оглушительный грохот.

Я рефлекторно вскочил с места. Кабинет Императора соединялся с приемной, и грохот доносился именно оттуда. К моему безмерному удивлению, Романов выскочил вслед за мной. Мне казалось, этот человек и бровью не поведет, даже если перед его носом приземлится летающая тарелка. Ну разве что она сделает это в пруд с рыбками.

Обитые парчой кресла и диваны были разбросаны, оконные стекла разбиты. А в самом центре комнаты танцевал стремительно увеличивающийся в размерах черный вихрь.

Я в жизни не видел ничего подобного, но, без сомнения, это была магия. Смерч метался по комнате, словно живой, неуклонно приближаясь к своей жертве. Жертве, которая застыла у стены, не в силах ни двинуться, ни сбежать.

Анна Блэйд стояла, будто парализованная, во все глаза глядя на черный вихрь и не делая никаких попыток защититься. Магический смерч неуклонно приближался к ней, и у меня не было никаких сомнений в том, что он убьет женщину, как только коснется. Как и в том, что неведомый колдун нацелился именно на Анну, а не на кого-то еще.

— Граф Лазарев, — послышался голос Императора, — немедленно отойдите!

Я проигнорировал и, наоборот, кинулся в Анне.

— Лазарев, не смейте, это опасно!

Я почувствовал презрение к Романову. Его женщину вот-вот сожрет неведомое черное колдовство, а он стоит и просто смотрит, да и меня уговаривает сделать то же самое. Трус, просто трус. Я, в отличие от Императора, не намерен дать главе Тайной Канцелярии погибнуть.

Я запустил в вихрь стихийной магией, но ожидаемо ничего не произошло. Кем бы ни был наславший на Блэйд эту штуку колдун, он явно силен. Смерч по-прежнему приближался, еще несколько секунд, и от Блэйд останутся рожки на ножки. Мгновение подумав, я сделал первое, что пришло мне в голову в этой ситуации: бросился на вервольфа, сшиб ее с ног и закрыл собой. Черный вихрь накрыл нас, тело пронзила оглушительная боль и все померкло. Последней мыслью, мелькнувшей в моем угасающем сознании, было: по крайней мере, я все сделал правильно.

Глава 3

— Он идиот!

Смутно знакомый женский голос доносился до меня, словно сквозь толщу воды. Я застонал и попытался повернуть голову. Не смог — шею пронзила настолько острая боль, что я замер, стараясь не двигаться и даже не дышать.

— Всякое в жизни бывает, — послышался другой голос, тоже знакомый. Северин, определил я по неподражаемо флегматичным интонациям.

— Кретин! Мы такие надежды возлагали на эту операцию, а какой-то паразит из Оренбурга ее сорвал.

Я снова попытался пошевелить головой, на этот раз более успешно. Застонал, открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо спасенной мною Блэйд. Впрочем, выглядела она так, словно готова вот-вот выцарапать мне глаза. Для спасенной она могла бы испытывать и побольше благодарности.

— Вы живы? — слабо проговорил я. — Что произошло?

— То, что вы пустили месяц труда Тайной Канцелярии насмарку, — процедила Блэйд. — Если бы не Северин, я бы лично вас задушила, не сомневайтесь.

— Но я же спас вас, — я ничего не понимал. — От того вихря. Если бы не я, вы бы погибли!

— Вы думаете, в Тайной Канцелярии работают идиоты? — осведомилась Анна. — Неспособные защитить себя и дворец? Все это было спланировано, а вы безжалостно все порушили.

Я посмотрел на Северина в надежде, что хоть от него получу какие-то разъяснения. Вампир вздохнул, очевидно, поняв, что именно ему придется выступить в качестве миротворческой силы.

— Мы давно знали, что «Неспящие» готовят покушение на Его Величество. Так себе покушение, надо сказать, отразить его было бы довольно легко. А еще мы знали, кто, скорее всего, будет насылать проклятье — Конрад, тот самый оборотень, с которым вы имели несчастье встретиться. И вместо того, чтобы просто поставить защиту, мы решили перенаправить проклятье на Анну. Вервольфы иммунны к проклятиям, так что опасности не было, зато, соприкоснувшись с заклинанием, можно вычислить, где находится его создатель. Если бы нам повезло, мы накрыли бы логово «Неспящих», ну или хотя бы одно из. Вы не представляете, сколько трудов стоило замаскировать магическое поле Анны и выдать его за магическое поле Его Величества. Но теперь, увы, весь этот план пошел прахом.

— Из-за вас, — холодно дополнила Блэйд.

— Сами виноваты, предупреждать надо было, — огрызнулся я.

Тут в мое сознание медленно пробралась очень важная мысль.

— Проклятье? Вы сказали «проклятье»? То есть я проклят?

— Блестящий логический вывод, — оценила Блэйд эту вершину дедуктивной мысли.

— Прекрасно, — пробормотал я. — И что со мной будет? У меня вырастет третья рука, выпадут волосы или по ночам начнут мерещиться зеленые черти?

— Да нет, ничего такого. На самом деле, проклятие довольно рядовое. Никаких страшных побочных эффектов, самые заурядные последствия, рано или поздно это случается со всеми.

— И что же именно случается со всеми?

Блэйд пожала плечами.

— Смерть.

От подобной перспективы я аж сел на кровати.

— Смерть⁈

— А вы думали, Его Величество хотели проклясть мужским бессилием? — резонно возразила Блэйд.

— Я даже не знаю, что хуже, — пробормотал я. — Мне надо поговорить с Императором.

— Поговорите, — пообещала вервольф. — Когда немного придете в себя. А пока спите, граф Лазарев, черт бы вас побрал.

В постели я провалялся до вечера. Силы возвращались ко мне довольно быстро, очевидно, черный смерч не нанес мне никакого существенного вреда. Не считая того, что смертельно проклял, разумеется. После ужина в мою палату, как я окрестил помещение за неимением более подходящего слова, заглянул слуга.

— Вас вызывает к себе Его Величество.

Снова под конвоем стражников я проделал путь до Императорского кабинета, правда, на этот раз немного прихрамывая. Что-то я стал подозрительно часто встречаться с монархом, все местное дворянство обзавидуется.

Император встретил меня, сидя за столом. Поскольку меня все еще немного пошатывало, я, не спрашивая разрешения, рухнул на диван. Романов смерил меня взглядом с тем же выражением лица, которое я заметил у него при первой встрече: безнадежное понимание того, что все вокруг придурки. Причем настолько, что даже орать на них или как-то по-иному выражать свое недовольство бессмысленно. Это вселяло некоторую надежду.

— Анна уже высказала вам все, что о вас думает?

Я кивнул.

— Не сомневался. Тогда не буду повторяться. Вы сорвали операцию Тайной Канцелярии по поимке, прошу заметить, в том числе и ваших же врагов, но есть и хорошая новость. От проклятия можно излечиться.

От этого заявления я сразу воспрял духом.

— Ваше Величество?

— Вы крайне важны для Империи, а потому не в моих интересах позволять вам погибнуть так просто. Так что мы вас спасем, не переживайте.

— И как именно, Ваше Величество?

— В рядах «Неспящих» скрывается вервольф, — неожиданно сменил тему Романов. — Точнее, он даже особо не скрывается. Замышляет свержение власти, нападает на благородных и уже убил несколько моих подданных. Учитывая, что с оборотнями мы давно уже подписали пакт о невмешательстве, это возмутительно. Империя, безусловно, не может оставить это без внимания, мы должны как-то отреагировать.

— Тоже убьем кого-нибудь из них? — предположил я.

— Фу, граф Лазарев, мы же цивилизованные люди и проводим миролюбивую добрососедскую политику.

— Убьем кого-нибудь из них, но при этом обставим все так, что это не мы? — уточнил я, поскольку имел некоторое представление о миролюбивой добрососедской политике.

Император посмотрел на меня с интересом.

— Эта идея мне нравится больше. Но вообще я хотел сказать, что мы отправим к ним посольство. Прежде всего в лице Анны, разумеется. На самом деле эта мысль витала у меня в голове уже довольно давно, но сейчас как нельзя более удачный момент для ее осуществления. Вы поедете с ней и, возможно, глава клана вас излечит.

— Глава клана?

— Только вервольфы способны снимать проклятия, наложенные вервольфами. И только сильнейшие из них. А сильнее главы клана представить трудно.

А что, это мысль. По крайней мере, хоть какая-то надежда.

— А вы уверены, что оборотни вмешаются в это дело? Не легче ли им будет сказать, что ни к каким «Неспящим» они отношения не имеют и вообще Конрад — отщепенец и им не подчиняется?

— Легче. Более того, именно так они и попытаются поступить. Йогар всегда старается как-нибудь вывернуться, ему крайне лень отвечать за каждого своего подданного. Вот вы его и убедите нам помочь, в конце концов, вы в этом прямо заинтересованы. Невмешательство оборотней в наши дела, а нас в дела оборотней — главное условие того, что они не трогают нас, а мы не трогаем их. Вот на это и будете давить. Но это будет потом, а пока вернёмся к прерванному вчера разговору.

— Потом?

— Вы выезжаете через четыре дня, — уточнил Император. — А пока продолжите знакомить меня с технологиями вашего мира.

— Четыре дня? Но я могу в любой момент умереть от проклятия!

— Вот именно! Не могу же я позволить вам это сделать, пока не использую весь ваш потенциал.

— Добрый вы, — буркнул я.

— Секрет успешного управления государством — в правильном использовании человеческих ресурсов, — поделился со мной мудростью Романов.

— Может, все же в искренней любви к подданным?

— Да, я так и сказал. Хотя вы мне нравитесь, граф Лазарев, так что я не хотел бы вашей смерти. В отличие от многих, вы не бухаетесь на колени при моем появлении и не ноете: «Да, Ваше Величество» и «Будет сделано, Ваше Величество» по двадцать раз на дню. И не называете меня господином. Вы бы знали, как это раздражает.

— Лично вам больше подошло бы обращение «государь», — буркнул я.

Император удивленно посмотрел на меня. Намек он явно не понял. Очевидно, история этого мира как-то обошлась без старины Макиавелли. Впрочем, похоже, Романов с успехом его замещает.

— Ладно, не беспокойтесь, время у вас еще есть. Проклятье так быстро не действует, как минимум две недели вы будете пребывать в относительно добром здравии. Хотя возможны побочные эффекты.

— Какие? — тут же насторожился я.

Император пожал плечами.

— Откуда я знаю? Магия оборотней малоизучена, а вы к тому же еще и попаданец. Так что в вашем случае — какие угодно.

Ну прекрасно. Если уж даже Романов не знает, что со мной будет, так не знает вообще никто. Буду я, значит, где-нибудь в дороге, а тут сюрприз, граф Лазарев. Перед глазами вдруг запляшут цветные глюки, пальцы отсохнут, уши отвалятся или произойдет еще что-нибудь похожее. Мозг вдруг пронизала неприятная мысль. Надеюсь, это все же не мужское бессилие⁈

— Мне надо позвонить домой, — заявил я, видя, что Романов настроен не выпустить меня из кабинета, пока не выжмет из меня все, что можно. — Сказать, что у меня все в порядке.

— А у вас все в порядке? — вежливо осведомился Император, но рукой на телефон все же указал. Шутник фигов.

Наверное, уже многие поколения графов Лазаревых не удостаивались чести звонить прямо из Императорского кабинета. Я набрал номер, послушал гудки и наконец сквозь помехи раздался голос Игоря.

— Вик, это ты?

Голос управляющего звучал устало и недовольно. Я бы даже сказал, не просто устало, а задолбано.

— Я, — бодро отрапортовал я.

— У тебя все хорошо?

— Все просто отлично, я на некоторое время задерживаюсь во дворце, решаю вопрос с выкупом усадьбы. Не переживайте, я скоро вернусь.

На том конце провода раздался какой-то грохот, я услышал, как некромант выругался сквозь зубы.

— Что-то случилось в усадьбе?

— Помимо того, что вчера на нее напали? — уточнил Игорь. — Все хорошо, но у нас возникли, хм, некоторые проблемы. Да ты сам все увидишь, когда приедешь.

Звучало не слишком обнадеживающе, но я даже думать не хотел, что у них там за проблемы. Проблем у меня хватает своих, а управляющий разберется. Если бы случилось что-то серьезное, он бы так и сказал. В трубке снова что-то грохнуло. Под выжидательным взглядом Императора я попрощался, положил трубку и покорно сел в кресло.

— Я к вашим услугам, Ваше Величество.

За следующие пять часов я обнаружил, что Император относится к самому ужасному типу начальников — начальникам-трудоголикам. Его Величество готов был не спать всю ночь, трудясь на благо державы. А, когда не спит Император, автоматически не спят и его подчиненные. До рассвета я извлек для него телефон, ноутбук, холодильник, магнитофон и пару мультиварок. Почему именно мультиварок, не имею понятия, очевидно, потому что к концу экзекуции мне очень хотелось есть. И, самое страшное, магическую гранату и еще пару видов оружия. Мое твердое намерение этого не делать в конце концов дало сбой.

Все извлеченные мною вещи аккуратно складировались в кучу и переправлялись имперским магам и инженерам для изучения. Причем я не сомневался, что бедняги будут всю ночь копаться в моих находках, вариант отложить дело до утра даже не рассматривался.

Солнышко вставало за окном, я и мои магические силы были истощены до предела, а Император был все еще полон энергии.

— Еще что-нибудь, — требовательно заявил Романов, протягивая руку.

— Вы выпили из меня всю Силу, даже последние ее резервы, — огрызнулся я.

— Значит, найдите самые последние. Еще один предмет, и я вас отпущу.

Я глубоко вздохнул, понимая, что Романов не отвяжется, и закрыл глаза. Хотелось спать, Сила отчаянно сопротивлялась, отчетливо намекая, что сегодня я и так потратил ее достаточно. Я попытался извлечь хоть что-нибудь: ничего. Ну давай, Вик, последнее усилие и ты пойдешь спать! И есть. Точнее, сначала спать, потом есть.

Мысли о простых радостях жизни придали мне сил. Дар нехотя, но начал поддаваться.

Еще чуть-чуть, Вик, подбодрил я себя! Последнее усилие, и отвяжешься от этой приставучей монаршей морды! Достань ему хоть какую-нибудь штуку, будь она десять раз трахнута!

Я почувствовал прилив Силы, и в руке что-то появилось. Взглянув на свою находку, я резко закашлялся. Мысли мои в очередной раз материализовались.

— Что это? — заинтересовался Романов, тут же отбирая у меня предмет.

— Ну, это… Да так, бракованная деталь, давайте выкинем, — попытался я отобрать чудо техники, но Император уже принялся нажимать на кнопки.

— Смотрите, оно жужжит. Никак не могу понять, что мне напоминает эта штука.

— Это… музыкальный инструмент такой. Этнический, — попытался вывернуться я. Право слово, как неловко.

— Правда? А непохоже.

— Ну, это…

В конце концов мне пришлось капитулировать перед любознательностью Романова и рассказать правду.

— И что, этим пользуются?

— Ну, я сам, конечно, не пробовал, но женщины рекомендации давали хорошие.

— Поразительно. И открыто продается, как обычный товар?

Я кивнул.

— Разврат-то какой, — Император брезгливо отложил агрегат в сторону. — Хотя идея интересная. Ладно, граф Лазарев, вы свободны до утра. Завтра нас с вами ждет много новых, — Романов снова глянул на последнюю находку, — технологических и эротических открытий. Хотя я надеюсь, все же не настолько эротических.

Мечта моя поспать и потом поесть осуществилась — я дополз до своих покоев и проспал до середины дня, как убитый. После чего меня традиционно снова вызвали на ковер.

— Похоже, вы бесполезны, граф Лазарев, — кисло констатировал Романов, когда я уже в который раз переступил порог кабинета.

— Ваше Величество? Мне казалось, вчера я извлек вам много всего ценного.

— Да, вот только половина из добытого вами не работает. А вторую половину, хоть она и работает, решительно невозможно воспроизвести. Как пояснили мне наши ведущие техномаги с умным видом, виной всему слишком разный магический фон. Какую-то надежду они выразили только по поводу вашего последнего приобретения, но его я, пожалуй, ставить на поток не буду. Кстати, возможно, это досадная мелочь, но почему половина из добытого вами к утру исчезла?

— Ах, да, я забыл вам сказать. Извлеченные мной вещи возвращаются обратно, какие-то раньше, какие-то позже, так происходит всегда. Увы, я ничего не могу с этим поделать.

— И сообщить об этом мне вы посчитали излишним? — в голосе Императора послышались нехорошие нотки.

— Я забыл, — покаялся я. Самое смешное, что я и правда забыл. — Вы вчера меня так нагрузили.

Романов вздохнул.

— Да, я уже догадался о чем-то подобном. А жаль, та игрушка составлением рядов из кубиков мне нравилась.

— Я натаскаю вам таких еще, — пообещал я.

— Вы выглядите довольным, — заметил Император. — Не хотели поспособствовать техническому прогрессу?

— Я боялся, что вы заставите меня день и ночь извлекать оружие, — признался я. — Не хотелось бы принести смерть на эти земли.

Император поморщился.

— Ах, оружие. Любое оружие рано или поздно попадет к врагам. При помощи ли шпионов или на поле боя, неважно. Знаете, в детстве я читал какую-то старую книжку про мир, похожий на наш, только ушедший далеко вперед в плане технологий. Они там даже в космос полетели, но я отлично помню последнюю фразу: на горизонте вырос ядерный гриб, и цивилизация исчезла без следа. Признаться, я так и не понял, как какой-то гриб смог уничтожить цивилизацию и откуда в нем какие-то ядра, но в детстве это произвело на меня очень большое впечатление. На нас, к счастью, никто не нападает и в ближайшее время не собирается. А потому мне не хотелось бы стать тем человеком, который принесет в мир чуждую разрушительную силу и тем его погубит.

Ого! Я мысленно присвоил Романову свой личный кубок самого мудрого монарха.

— Вы так здраво рассуждаете, Ваше Величество, — искренне восхитился я. — Если бы в моем родном мире были такие правители, он был бы намного лучше.

— Благодарю, граф Лазарев. Подобному пацифизму меня научил богатый жизненный опыт и таящаяся глубоко в душе любовь к людям. Ну и еще тот факт, что оружие из вашего мира здесь воспроизвести тоже не удастся, мы уже попробовали.

— Кстати, Ваше Величество, — вспомнил я, — у меня для вас есть подарок. Я не так уж и бесполезен.

Император вопросительно поднял бровь.

Я жестом фокусника извлек прямо из воздуха небольшой ящик.

— Тридцать шесть сортов кормов для рыбок!

Лицо Императора озарилось улыбкой. Надо же, такая прагматичная скотина, а, похоже, искренне любит своих питомцев. Хотя, может, секрет в том, что рыбки слушают его разглагольствования и молчат?

— Раз я не так уж вам и нужен, Ваше Величество, значит, дел для меня на ближайшие дни нет?

— Дела всегда найдутся, — расстроил меня Романов.

— А могу я съездить домой перед отправкой посольской миссии? — с надеждой спросил я.

— Зачем?

— Мне надо повидаться с женой, — начал перечислять я. — Проверить, как так дела в усадьбе, в конце концов, на нас не так давно напали. Забрать коня.

— Коня? — удивился Император.

— Мне ведь надо на чем-то ехать к оборотням.

— Вы удивитесь, но в моих конюшнях полно коней и я даже расщедрюсь на то, чтобы дать вам какого-нибудь. Временно, разумеется.

— Мне нужен мой, — заупрямился я. — Он особенный, у нас с ним невероятное взаимопонимание. К тому же, я должен отдать вам скипетр!

Этот аргумент подействовал. Романов подумал некоторое время, потом кивнул:

— Ладно, езжайте. Только возвращайтесь, это в ваших же интересах. Северин перенесет вас к усадьбе.

— А назад?

— Обойдетесь, цивилизация придумала поезд, — отрезал Романов. — Северин отправит вас после ужина, пока он занят. Можете собирать вещи.

Глава 4

Домой я возвращался, словно на землю обетованную. Наконец-то я хоть на пару дней обрету островок спокойствия в этом дурдоме. Проклятия, Император, оборотни, интриги, беспрерывное доставание вещей, все это настолько меня задолбало, что даже думать не хотелось о предстоящей поездке. А придется, помереть через пару недель от проклятия мне не улыбается.

Но это все потом, а сейчас я хочу отдохнуть. Не все отведенные мне два дня, конечно, слишком много дел, но хоть чуть-чуть. Запрусь один в спальне и не буду никого впускать. Хотя нет, лучше вдвоем с женой. Воображение тут же подкинуло пару идей, чем мы можем заняться в честь моего возвращения. Надеюсь, после пережитых потрясений Лидия будет со мной ласковой кошечкой. К тому же, усадьбу я у Его Величества выторговал. Ну, вроде бы.

С этими мыслями я подходил к дому. Северин милостиво согласился телепортировать меня к усадьбе, хотя и поворчал, что не нанимался работать бесплатным транспортом. Вообще, флегматичный вампир мне нравился. Думаю, если так пойдет и дальше, мы подружимся. В конце концов, гномы есть, тролли есть, гоблины есть, почему бы у меня не быть приятелю вампиру.

Телепортироваться прямо во двор мы не стали, дабы не пугать народ. Да и слугам ни к чему видеть, как хозяин появляется под руку с заместителем главы Тайной Канцелярии. Разумеется, все и так в курсе, что случилось позапрошлой ночью и куда после боя делся барин, более того, большинство слуг в том бою участвовало, но множить слухи все равно ни к чему.

Поэтому до собственного дома я прогулялся двести метров пешком. Стукнул в ворота и громко объявил:

— Граф вернулся!

Ворота заскрипели и распахнулись передо мной. Прошествовав к дому, я оглядел разрушения.

Разумеется, мертвые тела наемников и моих гвардейцев уже убрали, да и в целом постарались привести двор в порядок, но следы недавнего боя все равно сохранились. Сколько в ту ночь погибло моих людей? Я ведь даже не успел узнать, слишком быстро забрал меня Северин. Только видел, что кто-то из своих был ранен, а кто-то и вовсе валялся на земле.

В душе снова поднялась злость. Чего бы ни добивались эти неспящие сволочи, чего бы от меня ни хотели, я им отомщу. Найду и отомщу всем до единого, и в первую очередь — вервольфу, кузену Анны. Уже одного этого достаточно, чтобы помогать Тайной Канцелярии.

Несколько слуг, снующих по двору, радостно поприветствовали барина. Я кивнул им в ответ и направился было в дом, намереваясь найти кого-нибудь из семьи, но тут наперерез мне кинулась зеленая фигура, оглашая окрестности радостным воплем:

— Людишка!!!

Сапог с разгона врезался в меня и, к моему безмерному удивлению, крепко обнял. Точнее, попытался обнять, поскольку маленький гоблин доставал мне разве что до пояса.

— Эээ, привет, Сапог, — пробормотал я, аккуратно отлепляя от себя остроухого и пытаясь понять причины такой перемены в наших отношениях. — Как твои дела? Вы в итоге остались жить в усадьбе?

— Конечно! — гордо подтвердил Сапог. — Мы не можем бросить людишку, мы твои самые верные бойцы! Мы думали, людишка злой, а людишка добрый. Дал нам дом, взял нас на работу, пошел к самому Императору, чтобы отстаивать права гоблинов. Мы любим людишку!

— И кто вам так сказал? — уточнил я.

Сапог замялся.

— Ну, такой, в очках…

— Игорь?

— Точно, Игорь!

Я постарался сделать невозмутимое лицо, мысленно пообещав себе придушить некроманта.

— Конечно, Сапог. Именно за этим я к Императору и ходил.

Я заметил, что из-за угла выглядывают еще несколько гоблинов. Выглядели они вполне здоровыми, хоть и потрепанными, хотя еще два дня назад у большинства были переломаны руки и ноги. Очевидно, с зелеными и моими гвардейцами поработали целители из Оренбурга.

Аккуратно отстранив гоблина, я прошел в дом. С бандой Сапога надо что-то делать, как и с драконом и хомяком, да и шахту надо бы проведать. Но все это потом.

Пока я размышлял, чего мне хочется больше, завалиться спать или проведать Лидию, судьба сделала выбор за меня. Навстречу мне вышел хмурый некромант.

— О, Вик. Тебя-то мне и надо.

— И тебе доброго вечера, — поздоровался я. — Как тут наши дела?

— Я выписал целителей из города, так что неплохо, — отчитался некромант, подтвердив мои догадки. — Практически всех они подлатали, двое пока в тяжелом состоянии, но жить будут.

— А сколько… — я запнулся, — погибло?

Игорь тут же помрачнел.

— Четверо. И один гоблин. Их похоронили, как подобает.

Я сжал кулаки. Четверо. «Неспящие» мне за это заплатят.

— Ты надолго к нам?

— На два дня, — признался я.

— Какие-то проблемы? — тут же нахмурился Игорь.

— Вроде того. Меня отправляют послом к оборотням.

— Я уж думал, у нас все-таки отберут усадьбу, — облегченно выдохнул некромант. — Ну, не самый плохой вариант. Послов, по крайней мере, хорошо кормят, дядюшке бы понравилось. Граф Лазарев! — торжественно объявил некромант. — Как полноправному хозяину усадьбы и главе Рода, торжественно передаю тебе все заботы о ремонте! Ну а я пошел.

С этими словами кузен попытался удрать, но я схватил его за рукав.

— Что? Каком еще ремонте?

Только тут я заметил в особняке следы бурной деятельности. Пара любимых мною кресел отсутствовала, на стенах появились новые картины, а где-то вдалеке, кажется, кто-то что-то сверлил. На дворе грохнуло, почти так же, как в нашем телефонном разговоре. Я выглянул за окно: несколько слуг, пыхтя от натуги, пытались затащить в дом огромный стол. Стол в дверь не пролезал.

Некромант широким жестом обвел усадьбу.

— Вот этом.

— А на какие деньги вся это радость?

— Буквально на следующее утро после памятной всем нам ночи пришел первый доход с золотой шахты. Знаешь, если бы я не был такой злой, то до сих пор бы был счастлив от того, сколько денег мы заработали.

— Вовремя, — оценил я. — Ладно, тогда другой вопрос: НАХРЕНА вся эта радость?

— А вот это уже вопросы к твоей жене. Пока тебя не было, Лидия воспользовалась ситуацией и вероломно сдала усадьбу захватчикам. Увы, я не смог ее остановить. Все, разбирайся сам, а я к дядюшке.

— К дядюшке⁈ — изумился я. — Но ты же терпеть его не можешь!

— Я тоже так думал. Но, как оказалось, ремонт я не могу терпеть еще больше.

С этими словами некромант слинял со скоростью света. Крепко же надо было допечь беднягу, если он готов удрать даже к нелюбимому родственнику.

Одолеваемый нехорошими предчувствиями, я прошел к комнатам жены и открыл дверь. В голове уже проносились анекдоты типа: «Возвращается муж из командировки…»

Предчувствия меня не обманули. Лидия в спальне была не одна.

Рядом с моей благоверной, одетой в легкую домашнюю сорочку, прямо на кровати восседала Дарья Турчанинова, так сказать, благоверная номер два. Девушки о чем-то хихикали, склонившись друг к другу, на прикроватной тумбочке стоял поднос с чаем. Увидев меня, они подняли головы и в один голос воскликнули:

— Виктор!

— Ты вернулся! — обрадовалась Лидия.

— Мы так тебя ждали! — поддержала рыжая. — Как прошла аудиенция у Императора? Лидия сказала, тебя вызвали по важному делу.

— Все просто отлично, — заверил я. — Правда, Его Величество срочно требует меня на службу, но это только послезавтра, ближайшие два дня я проведу с вами.

— На службу, сам Император? Это большая честь для Рода, — оценила Лидия и тут же затараторила: — баронесса Турчанинова милостиво согласилась приехать и помочь в восстановлении усадьбы, ты ведь не против? Это ведь скоро станет и ее дом тоже. А, раз уж зашла речь о ремонтных работах, мы решили тут кое-что переделать. Совсем немного. Уверена, тебе понравится.

— Дому нужна женская рука, Вик, — поддержала ее Дарья. — А лучше две.

Судя по доносящимся из недр усадьбы звукам, сейчас там орудовали скорее женский молоток и женский перфоратор.

— Но зачем? — наконец-то смог вклиниться в этот словесный поток я. — Кажется, и так было неплохо.

— Как это — зачем? Ты берешь себе вторую жену, Виктор, это большая ответственность. Не приводить же ее в этот бардак? — Лидия широким жестом обвела комнату.

— Вот именно, Виктор. Я, конечно, понимаю, твой Род переживает не лучшие времена, но эта мебель никуда не годится. Вот этим диванам уже лет сто, не меньше, — добавила рыжая.

— А эти обои просто отвратительны, давно хотела тебе сказать.

— И, как ты понимаешь, мне нужны будут собственные комнаты, кабинет и ванная.

— В общем, мы уже подготовили список того, что здесь нужно переделать перед свадьбой, — резюмировала Лидия, помахивая перед моим носом внушительной кипой листов.

— Свадьба? — слабо спросил я, падая на один из своих столетних диванов.

В принципе, я понимал, что наличие невесты и предстоящая свадьба как-то связаны, но не предполагал, что эта связь обнаружится так скоро.

— Конечно, свадьба! Мы, если ты не забыл, помолвлены, — возмутилась рыжая.

— Ну, я думал, может быть, чуть позже, — забормотал я.

— Чем быстрее, тем лучше, — отрубила Лидия. — Зачем тянуть? Господи, наконец-то я перестану быть единственной женой и на меня больше не будут показывать пальцем!

— Прежде всего надо поменять ковры, — поддержала ее рыжая. — То, что лежит на полах сейчас, это же полная безвкусица!

— И купить вазы для цветов.

— И платья на свадьбу, мы же не можем прийти в старом и опозориться перед всем княжеством.

— И нанять приличного повара.

— И музыкантов, которые будут развлекать гостей.

— И ковры, главное — ковры!

С каждой секундой я все лучше понимал Игоря, удравшего от этой бурной деятельности к злейшему врагу. Еще немного, я буду готов в петлю залезть, причем в прямом смысле. И это несмотря на то, что в прошлой жизни я там уже был и мне не понравилось.

Видя мое похоронное лицо, Лидия попыталась внести частичку позитива:

— Не переживай, Виктор, свадьба — это прекрасно! Помнишь, как мы с тобой женились?

— Да, — честно соврал я.

— К тому же, — промурлыкала жена, наклоняясь к самому моему уху, — представь, сколько замечательных вещей можно сделать втроём.

Я представил, и настроение мое резко поднялось.

— О да! И, поскольку уже через день, увы, мне нужно снова отправляться к Императору, предлагаю заняться ими прямо завтра, — я подмигнул обеим девушкам.

Те просияли.

— Отлично! Значит, завтра с утра мы все вместе едем выбирать новые шторы!

— И картины мне в кабинет.

— И диван в гостиную.

— И салфетки в кухню, я очень люблю салфетки.

— И ковры не забыть!

Я почувствовал бессилие перед этим могучим потоком, который захлестывает меня и уносит куда-то в бездну счастливой семейной жизни. Похоже, фантазии у меня и моих женщин несколько различались.

— Кстати, пока тебя не было, мы тут кое-что устроили, — подмигнула Лидия.

— Да, Виктор, тебе понравится.

Вслед за девушками я вышел в коридор. Мы спустились по лестнице, направляясь к гостевым комнатам. Что они там устроили?

Удовлетворить любопытство мне помешал Сергей Ильич. Дворецкий вынырнул перед носом, деловито куда-то спеша, но увидел господ и поклонился.

— Сударыни, Ваше Сиятельство.

— Сергей Ильич!

Я мысленно возликовал. Вот оно, мое спасение! Старый консерватор точно не в восторге от того, что приехала какая-то рыжая и принялась наводить здесь свои порядки. В мое отсутствие он, конечно, молчал, но теперь мы сможем выступить единым фронтом.

— Сергей Ильич, как раз вы-то мне и нужны! Весь этот ремонт… Да вы сами видите.

— Вижу, вижу, — закивал дворецкий. — Наконец-то вы, барин, за ум взялись. Хоть и с сударыней Лидией жили, а как будто бобылем, мхом уже заросли. Негоже так. Уж девушки здесь порядок наведут, Ваше Сиятельство.

Я безнадежно застонал.

— Сергей Ильич, ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему!

Дворецкий еще раз поклонился и заспешил прочь. И этого окрутили, ведьмы! Похоже, моя битва с ремонтом проиграна. Даже Игорь трусливо сбежал, оставив меня разбираться с моими женщинами самостоятельно. Как вернусь от оборотней, вычеркну очкастого из завещания.

Между тем мы добрались до одной из гостевых комнат, и Лидия торжественно распахнула дверь. Я зашел внутрь.

Гостиная, которой, кажется, уже пару лет никто не пользовался, превратилась в зверинец. На большом столе стояла шкатулка с золотыми украшениями, а на ней, возбужденно попыхивая, сидел дракончик. Потолок над ним почернел от копоти.

Ну да, они же любят сидеть на горе сокровищ. Какой дракончик, такая и гора.

В моей голове отозвались растерянные чужие мысли. «Мама, вторая мама, а это еще кто?»

— Вот так вот, значит. Два дня прошло, а ты уже меня забыл! — возмутился я.

Дракончик в ответ взмахнул крыльями и выдал огненный залп в стену. Загореться она не загорелась, но на красивых белых обоях тут же расцвело пятно сажи.

— Ах ты паршивец! — выругался я.

Лидия и Дарья тут же дружно повернулись ко мне и так же дружно возмутились:

— Ну она же маленькая!

— Она? — удивился я.

— Фрейя, — радостно подтвердила Лидия, протянула руку, и дракончик перелетел к ней на пальцы.

— Она что, девочка?

— Представь себе.

— А как вы узнали? — задал я гениальный вопрос.

Дамы переглянулись.

— Под хвост посмотрели.

Из другого угла комнаты послышался скрежет и из-под дивана вылез хомяк Лазарь. Зубы питомца сосредоточенно перемалывали здоровенное полено. Полено практически не поддавалось, но Лазарь очень старался.

— Он теперь тоже здесь живет?

Девушки закивали.

— Он такой милый, — Дарья с нежностью посмотрела на зомбо-хомяка.

Я поперхнулся. Разумеется, Лидии я про истинную сущность питомца рассказал, а вот рыжей про это знать пока что необязательно.

Меня вдруг пронзило страшное предчувствие.

— Ну хоть хомяк-то не девочка? Или ему вы тоже под хвост посмотрели?

— Хомяк мальчик, — успокоила меня Лидия.

— Мы отучили его все грызть. Купили зачарованную древесину, которая практически неуязвима, теперь Лазарю есть, чем заняться. — Прямо на моих глазах неуязвимая древесина переломилась пополам. Лазарь гордо пискнул. — И повесили на стены огнеупорные амулеты. Так что видишь, Виктор, твои питомцы в полном порядке.

Да уж, в отличие от их хозяина. Но, по крайней мере, за свой зверинец я могу быть спокоен. Хотя коня я им не отдам. Мы с Инцитатом — два последних настоящих мужика, оставшихся в этом доме.

Покинув зверинец, мы снова поднялись наверх. Лидия и Дарья тащили меня куда-то с явным намерением припахать к славному делу ремонта, я судорожно искал пути отступления.

Звонок телефона из моего кабинета прозвучал, словно ангельский глас в пучине беспросветного мрака. Я пулей влетел в дверь и схватил трубку.

— Граф Лазарев? — раздался на том конец провода знакомый голос.

— Северин! — я чуть не подпрыгнул от счастья. — Друг мой, как я рад вас слышать!

— Как идут приготовления к отъезду?

— Прекрасно! Я готов отправляться хоть сейчас!

— Но вы же просили два дня, — удивился вампир.

— Да, увы, это была непростительная дерзость. Теперь я понимаю, что был неправ. Как можно ставить что-то выше служения Императору, пусть даже и собственную семью? Я выеду завтра утром.

— Граф Лазарев, не стоит так усердствовать. Его Величество вовсе не такой бессердечный тиран, как вам могло показаться, он все понимает. Благополучие Рода превыше всего, делайте свои дела и возвращайтесь, как договаривались.

— Нет-нет, что вы, Северин, я так не могу. Для меня нет ничего важнее служения Отечеству. К тому же, все вопросы дома я уже решил. Я выеду завтра утром.

— Ну, как хотите. — Я почти увидел, как на том конце провода вампир покачал головой. — Тогда ждем вас, граф Лазарев. Его Величество найдет, чем вас нагрузить эти дни, уж это он умеет.

— Служу Императору! — отрапортовал я.

Положив трубку на этой патриотической ноте, я вышел к девушкам и скорбно сообщил:

— Звонили из Тайной Канцелярии, срочно вызывают в столицу.

Лидия и Дарья разом поникли. Но хорошеньких личиках было написано, сколько прекрасных ковров они мне еще не показали.

— Прямо сейчас? Ты же говорил, у тебя есть еще два дня!

— Завтра утром. Этот проклятый вампир не пожелал ничего слушать, — пожаловался я. — Говорит, что-то изменилось, и я срочно нужен Императору. Не приеду — чуть ли не голову отрубить грозится. Так что, похоже, самое время собирать вещи.

Женщины синхронно вздохнули.

— Жаль. Нам ведь столько всего еще надо обсудить.

— Увы, дорогие мои, — я беспомощно развел руками. — Сожалею, долг зовет. Раз уж вы так рьяно взялись за приготовления к свадьбе, может я вам в этом деле не слишком-то и нужен. — Я постарался, чтоб в моем голосе не прозвучала отчаянная надежда. — Купите мебель, выберите ковры, а там я, глядишь, и вернусь с задания.

«Можете и женить меня без меня, я не против», — мысленно добавил я, но благоразумно не стал произносить это вслух.

Дамы переглянулись.

— Так ты нам доверяешь?

— Всецело! — заверил я.

— Хорошо, но мы будем с тобой консультироваться по каждому вопросу. Все-таки этой твой дом.

— Это будет затруднительно, мои дорогие, ведь я буду далеко.

— Об этом не беспокойся. — Дарья вытащила из кармана какой-то небольшой плоский диск. — Вот, это подарок отца на нашу свадьбу. Я хотела отдать его тебе потом, но, думаю, сейчас самое время.

— Что это? — я повертел в руках игрушку.

— Мобис. При помощи него мы сможем общаться на расстоянии. Как телефон, только его можно взять с собой куда угодно.

— Мобис? — я прыснул. — Кто додумался его так назвать?

— Этот артефакт назван в честь знаменитого ученого, создателя технологии сопряженных кристаллов Мобиса Арзантери, — авторитетно пояснила Лидия. — В каждый из аппаратов вделана половина магического камня, обработанного особым образом. Благодаря их связи по мобисам можно общаться на расстоянии.

— Куда бы ты ни уехал, мы всегда сможем тебя найти, разве не здорово? — поддержала Дарья.

— О, нет! — простонал я, разглядывая местную версию мобильника. — В смысле, это замечательная идея, девочки.

Выходить из кабинета я более не пожелал. Сослался на то, что мне нужно срочно приготовить для Его Величества какие-то отчеты, и заперся по позднего вечера, развалившись на диване и раздумывая о своей тяжелой судьбе.

Проведать шахту, похоже, не получится. Впрочем, делать там особо нечего. Раз Игорь доложил, что шахта принесла нам кучу денег, значит, все идет исправно.

Кстати, надо бы выплатить дивиденды моим любимым вкладчикам, но это потом. Кажется, я там мелким шрифтом приписывал насчет срока до двух месяцев.

Наконец, лежать в кабинете мне надоело, и я осторожно выглянул за дверь, опасаясь, что сейчас из-за угла выскочат мои женщины и силком утащат в удивительный мир ремонта. Но, к счастью, обошлось. Похоже, выносить мне мозг им надоело и дамы переключились на более насущные дела.

Пришла пора собирать вещи. Собственного говоря, вещей у меня немного: одежда да обувь.

Пока я раздумывал над насущным вопросом, какие из пар носков достойны отправиться со мной в приключение, дверь отворилась. В комнату скользнула Лидия в халате, из-под которого проглядывала кружевная сорочка.

Мысли о носках немедленно отступили на второй план.

— Я подумала, ты завтра уедешь, а мы толком и не пообщались, — игриво протянула жена.

Я понятливо улыбнулся и жестом пригласил ее на кровать. Все-таки моя благоверная имеет определённые достоинства. Два даже, и оба требуется поскорее освободить от одежды.

Интересно, когда мы с Дарьей поженимся, они будут ходить в мою спальню по очереди или вместе? М-м…

Я дал было волю воображению, но эта ехидная сволочь тут же нарисовала в мозгу картину, как рыжая сидит рядом и дает непрошенные советы. Пожалуй, это ее характеру больше подходит.«Ну кто так трахается, Вик, это же никуда не годится. А ну высунь и засунь нормально».

Лидия удивленно посмотрела на меня, когда я бестактно заржал прямо в разгар взаимного раздевания. Я смутился.

— Извини, вспомнил кое-что.

Все-таки достоинств у моей жены больше, чем два, подумал я, окончательно избавляя ее от одежды. Гораздо больше.

Глава 5

Мое первое для этого мира путешествие в поезде вполне соответствовало ожиданиям. За симпатичным паровозом притулились многочисленные вагоны, крышу венчало несколько труб. Раз уж я теперь богатый, то расщедрился на отдельное купе в синем вагоне для благородных, чтобы не трястись целые сутки во втором классе. К тому же, это просто-таки недостойно дворянина, едущего на аудиенцию к самому Императору.

Инцитата, несмотря на все его протесты, пришлось загрузить в лошадиный вагон. Оставлять питомца на целые сутки в духоте с кучей других лошадей мне не хотелось, но вариантов просто не было. А отправляться на подвиги без верного коня я не желал. Да и Инцитат, кажется, был очень рад свалить из усадьбы: похоже, гоблины испытывали к нему неподдельный интерес. Примерно такой же, как испытывает трехлетний ребенок к коту, у которого есть уши, хвост и другие соблазнительные части тела, за которые очень хочется подергать.

Лакей отнес мои вещи в багажное купе, выдал свежую газету и вышел, закрыв дверь. Я лениво развалился на кровати, глядя в окно. Лидия и Дарья, приехавшие меня проводить, помахали мне с перрона, я помахал в ответ. Только некроманта не было, похоже, он всерьез решил отсидеться у дядюшки. Если так пойдет и дальше, эти двое подружатся.

Раздался гудок, и поезд тронулся. Пейзаж за окном медленно поплыл назад.

Я открыл газету. Ничего интересного, кроссворда на последней странице и того нет. И чем тут прикажете заниматься целые сутки?

Я вытащил из сумки пару прихваченных с собой книжек, но скоро они мне наскучили. Приключенческий роман на поверку оказался жутко нудным, а от краткого курса местной истории у меня разболелась голова. Слишком много незнакомых фамилий и событий и одновременно слишком много знакомых, но случившихся совсем иначе, нежели в моем мире. Лучше бы картинки с голыми женщинами нарисовали, честное слово.

Примерно через два часа я пришел к мысли, кормящей диетологов и фитнес-тренеров всех миров. Если нечем заняться, всегда можно пойти поесть. Где тут вагон-ресторан?

Вагон-ресторан обнаружился неподалеку и обставлен был поистине шикарно. Кожаные диваны, тяжелые шторы на окнах, услужливые официанты в ливреях. Цены, я начал подозревать, здесь тоже шикарные, ну да ладно. Гулять так гулять.

Я уже решил занять столик, когда заметил прелестную девушку, сидящую в углу вагона. К которой очень настойчиво подкатывал какой-то тип, причем, похоже, против ее воли.

Я направился к ним.

— Сударыня, все хорошо?

Тип резко обернулся и удивленно уставился на меня. Одет он был дорого и необычно, похоже, из благородных. Докапывается до бедной одинокой девушки, зная, что никто ее не защитит. Одним словом, гопник аристократического разлива. И Дар у него есть, я чувствую силу.

Такой и в драку может полезть. Я мысленно прикинул, какой счет нам выпишут, если мы устроим магическую дуэль прямо в вагоне-ресторане. По всему выходило, что немаленький. С другой стороны, ну не могу же я не вступиться за даму.

— Сударь, он оскорбляет меня! — воскликнула девушка, с надеждой взглянув на меня. — Он позволяет себе такие слова…

Я приосанился упер руки в бока. Пожалуй, побуду для этой милой дамы героем.

— Что это значит, сударь? Извольте объясниться.

К моему удивлению, незнакомец вдруг широко улыбнулся и продекламировал по слогам:

— Пи…у митью?

— Вот, опять!

Девушка, казалось, готова была расплакаться.

Незнакомец недоуменно пожал плечами, достал из кармана какую-то книжечку, посмотрел в нее и снова повторил:

— Пи…у митью?

Девушка резко отвернулась. Незнакомец явно расстроился.

— Чего-чего митью⁈ — обалдело спросил я.

Незнакомец печально заглянул в книжечку и снова повторил свою бессмертную фразу.

Неожиданно до меня дошло.

— Pleased to meet you?* — спросил я на английском. Лицо незнакомца тут же просветлело, и он радостно закивал.

Я облегченно вздохнул и с чувством проговорил:

— Я тебя тоже пи…у. — И добавил, глядя в удивленную доверчивую физиономию: — в смысле, I’m glad to meet you too!**

Странный тип снова сверился со словарем, и лицо его осветила широкая улыбка. Он радостно закивал:

— Ес, ес.

— Сударыня, — обратился я к девушке, — кажется, произошло недоразумение. Этот человек не хотел вас оскорбить, он просто иностранец и не знает русского языка. — Английского он тоже не знает, мысленно добавил я, даже хомячок Лазарь мог бы пропищать на нем лучше. Похоже, господин Словарь прибыл к нам из дальних мест. — Он всего лишь хотел завязать диалог.

Девушка повернулась и скептически обозрела незнакомца. Тот одарил ее лучезарной улыбкой, открыл было рот, но, к счастью, немного подумал и закрыл его обратно. Наверное, понял наконец, что лингвистика не его сильная сторона.

Я отодвинул стул и сделал приглашающий жест рукой. Пусть бедняга иностранец вливается в общество, а то он выглядит слишком потерянным. И откуда он родом, надо бы узнать.

В родном мире я слыл полиглотом: возможность облапошивать клиента на разных языках резко увеличивала месячный заработок. А здесь, кажется, языки и география практически те же самые.

Я поочередно попробовал итальянский, польский, французский, немецкий, испанский, но Словарь все так же улыбался и кивал. Какие там еще языки есть?

— Cum te numești?*** — спросил я по-румынски без особой надежды на успех, но Словарь вдруг просиял.

— Prietenul meu! Ne cunoști limba!**** Космин, — представился Словарь по-румынски.

— Граф Лазарев, — ответил я и жестом указал новому знакомому на стул. Тот просиял.

Девушка взирала на весь этот диалог немого с глухим с вежливым удивлением.

— Наш дорогой гость из Румынии, — пояснил я. Подумал и подозвал официанта: — принесите всем вина за мой счет и чего-нибудь горячего. Кстати, сударыня, я не представился: граф Лазарев, — я галантно поцеловал девушке руку.

— Баронесса Кунина, — прощебетала та в ответ.

— Что ж, баронесса Кунина, — я театрально развел руками, — давайте знакомиться с заграничной культурой.

Девушка явно была не слишком рада обществу Словаря, в отличие от моего, но мне начинал нравиться этот улыбчивый румын с выдающимися лингвистическими способностями. Он так мило расстроился, когда баронесса отвернулась к окну, пусть посидит с нами. А то будет всем рассказывать, что русские злые и негостеприимные.

Несколько бокалов вина и горячие закуски сделали свое дело, напряжение между моими неожиданными спутниками быстро улетучилось. На самом деле они оказались весьма приятными людьми. Космин, которого я мысленно так и продолжал называть Словарем, улыбался и разглядывал все вокруг восторженным взглядом, баронесса мило шутила. Определенно, это лучше, чем торчать в одиночестве в своем купе.

— Космин, а зачем вы прибыли в наши края? — спросил я, уплетая хлеб.

— О, я приехал посмотреть вашу прекрасную страну, — улыбнулся румын. Похоже, улыбался он всегда, улыбка входила в его базовую комплектацию. — Немного поработать, навестить друзей. Осмотреть достопримечательности, я люблю достопримечательности.

— Отличный план, — оценил я. Действительно, господин Словарь выглядит вполне себе как восторженный турист. — Уже решили, с чего начнёте?

— Ну, завтра я планирую зайти к Императору, а дальше посмотрим, — простодушно ответил Космин.

— Вы имеете в виду: «осмотреть Императорский дворец», — уточнил я.

— Да-да, конечно, и это тоже. Но прежде всего я хочу заскочить к Александру на чашку чая.

Я удивленно уставился на Космина. Тот все также лучезарно улыбался. Может, я чего-то не понял на неродном мне языке? Да нет, все верно, фраза про чашку чая прозвучала очень отчетливо. Кажется, мой новый друг вот так запросто собрался к нашему монарху в гости.

— На чашку чая к Александру Романову? Императору Российской Империи? — все же уточнил я.

— Да-да, именно к нему. Мне говорили, это очень умный человек, будет так интересно.

— Э… — я постарался подобрать слова помягче. — Понимаете, Космин, нельзя просто так зайти в гости к Императору.

— Почему? — простодушно удивился Словарь.

— Потому что он Император. Надо подать прошение об аудиенции, записаться. Люди месяцами не могут попасть к Его Величеству на прием, — попытался объяснить я. — К тому же, вам нужна веская причина для этого, а не просто туристический интерес.

Словарь слушал меня, вежливо улыбаясь. Мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления. Я вздохнул и махнул рукой. Кажется, взывать к разуму здесь бесполезно. Он либо дурачок, либо у них в Румынии и правда каждый человек с улицы может зайти на чашку чая к местному графу Дракуле, или кто у них там правит.

Остается надеяться, что мой заграничный друг все же не попытается воплотить свою идею в жизнь. А то может и от дворцовой стражи получить, бедняга.

После обеда наша милая компания переместилась в общий салон вагона. Там за картами и разговором мы и скоротали день. Я служил переводчиком для Словаря и одновременно разъяснял ему, с каким трудностями может столкнуться в Империи иностранец, не знающий языка (список был листов на пять, но Космина, кажется, это не заботило), тот восторженно обозревал все вокруг, а баронесса смотрела на меня снизу-вверх и смеялась над моими шутками. Я, пользуясь случаем, разглядывал ее скрытые за лифом платья формы, надо сказать, очень выдающиеся. Интересно, это природное богатство или в этом мире уже придумали пуш-ап? А как бы они смотрелись без платья… Я, конечно, женатый человек, но помечтать-то можно.

Интересно, откуда на меня в последние дни посыпалось столько женщин с большими сиськами? Начинаю чувствовать себя героем книги, автор которой нашел безотказный способ привлечь читателя, не иначе.

Спать я лег в одиннадцатом часу, а поутру поездка взяла и закончилась. Поезд, пыхтя и пуская клубы дыма, прибыл на Казанский вокзал.

Я вышел на перрон вслед за лакеем, несущим мой чемодан. Мои попутчики уже куда-то испарились, так что скоротать путь по московским улочкам за беседой не удастся. Хотя нет, думаю, удастся. У меня же есть конь.

Инцитат, которого как раз выгружали из багажного вагона, как и следовало ожидать, пылал от возмущения, только что копытом не бил. На длинной лошадиной морде ярко отражалось все презрение питомца к этому миру.

— Виктор, это же ужасно! Как можно ехать в подобных условиях? Духота, теснота, а эти кони. С ними даже не о чем поговорить! — негодовал Инцитат. — Я думал, в лошадином вагоне смогу найти единомышленников, но все, что их интересует, это сено и овсо!

— И кобылы внимания не обращают? — легко определил я истинную причину негодования питомца.

Уши Инцитата поникли.

— Не обращают. А я им стихи читал…

Я вздохнул и потрепал в очередной раз отвергнутого коня по холке.

— Эх, Инцитат, Инцитат. Ничего, сделаем еще из тебя пикап-мастера.

Выйдя с перрона, я оглянулся и открыл прихваченную в усадьбе карту. Где там нужная улица?

Император меня к себе, конечно, вызывал, но при этом тонко намекнул, что дворец — не гостиница. А потому лучше бы мне остановиться где-нибудь и уже оттуда явиться пред его светлые очи. В этой связи перед отъездом я уже было начал раздумывать, в какой гостинице поселиться, как вдруг Лидия меня просветила: у Рода Лазаревых в Москве есть дом! Не слишком большой и не в самом центре, но все же. Туда я и отправился.

Домик оказался небольшим и довольно запущенным. Тут явно уже давно никто не появлялся. Мне запоздало пришла в голову мысль, что, если бы достать деньги на выкуп усадьбы не удалось, домик можно было бы продать. Впрочем, нет, продавать дом в столице для дворянина такое же позорище, как и лишиться родового имения.

Когда я въехал во двор, из сторожки, подслеповато щурясь, выскочил сторож. Ну хоть кто-то тут есть.

— Барин! Это вы!

— Я, — подтвердил я сей очевидный факт и слез с Инцитата. — Вот, приехал в столицу на пару дней.

— Давно пора, совсем нас забросили, — одобрил сторож, принимая из моих рук поводья и отводя Инцитата в конюшню. Из сторожки выглянула дородная женщина, похоже, жена старика, и тоже заголосила:

— Ваше Сиятельство! Вы вернулись!

— Да-да, я вернулся, — подтвердил я. Подумал и в качестве приветственного бонуса кинул женщине монетку. Надо бы и сторожа наградить, но он пока возится с конем. Ладно, будем считать, у них семейный бюджет. — Приготовь-ка мне что-нибудь на обед, я дико голодный.

Женщина понятливо закивала.

— Вы надолго к нам, Ваше Сиятельство?

— На пару дней.

— А зачем приехали? Дела какие али просто скучно стало в Лазаревом?

— Да так, Император вызвал на чашку чая, — небрежно проговорил я. Служанка от потрясения чуть на землю не шлепнулась.

Оставив слуг заниматься своими делами, я повернул ключ и вошел в дом. В нос мне тут же ударил запах пыли.

М-да. Сторожил сторож, может, и хорошо, но явно считал, что этим его обязанности и ограничиваются. Мебель покрывал толстый слой пыли, в углах обосновались пауки, хорошо хоть плесени не было. И это я еще только зашел. Я прикинул, сколько силами одной служанки придется приводить в порядок этот кошмар клининговой компании, и понял, что ей определённо нужна подмога. Вернусь от оборотней — найму кого-нибудь, негоже дворянину жить в пыли. Но это потом, пока у меня есть более насущные дела: сложить вещи и хоть немного отдохнуть.

Его Величество ждет меня к вечеру, а сейчас еще и полудня нет. Я зашел в спальню, попутно смахнув с двери паука вместе с паутиной, открыл шкаф и принялся развешивать свой нехитрый гардероб. Костюм, еще костюм, жилетка, пара рубашек, брюки, пиджак, вот и вся одежда практически одинокого по местным меркам мужчины. В самом деле, некому заниматься моим имиджем, всего одна жена. Хотя теперь уже скорее полторы.

Хорошенько встряхнув покрывало и подняв волну пыли, я улёгся на кровать и подложил руки под голову. Поспать бы сейчас.

Вдруг раздался щелчок, как будто кто-то включил тумблер. Перед моими глазами всплыло светящееся табло, примерно как на электронных часах, на котором быстро принялись крутиться цифры. С какого?..

Я потряс головой. Галлюцинация не желала исчезать, двигаясь вслед за моим взглядом. Снова раздался щелчок, и странные цифры перестали крутиться, установившись на одном месте. «12 дней, 8 часов, 34 минуты, 21 секунда», — гласило табло, и последние непрерывно мигали. 20 секунд, 19, 18, 17… Что за черт?

— Вы умрете через 12 дней, 8 часов, 34 минуты, 15 секунд, — проскрипел голос прямо над ухом. Я резко обернулся, но никого не увидел.

— Мы же, вроде, вчера почти не пили, — проговорил я. — И ничего запрещенного я не употреблял. Поэтому уходи, белая горячка.

— 33 минуты и 58 секунд, — ехидно ответил голос, цифры на табло подтвердили его правоту. Да эта хрень мне весь обзор закрывает.

Я быстро огляделся по сторонам и снова никого не увидел. Голос в голове хихикнул.

— Ты кто? — потребовал я ответа.

— Я — глас Рока, — пафосно возвестил голос. — Я — гибель предначертанная, неизбежный конец и финал бытия. Я — демон смерти.

— Погоди, — я начал что-то понимать. — А с моим проклятием ты никак не связан случайно?

— Бинго, — оценил демон смерти. Цифры на табло на мгновение исчезли, уступив место надписи: «Молодец, сообразительный».

Я снова потряс головой, пытаясь отогнать весь этот бред. Может, я и попал в мир магии и вервольфов, но демон смерти — уже явный перебор. Может, мне все это снится?

— Ты где? Почему я тебя не вижу?

— Я везде, — ответствовал демон. — Ибо я есть истинная цель и конец всего сущего.

— Покажись, — потребовал я. — Хоть посмотрю на тебя.

— Зачем?

— Ну ты-то меня видишь, несправедливо, — резонно возразил я.

Демон фыркнул.

— Вот еще. Зачем мне на тебя смотреть, ты все равно помрешь через 12 дней.

— Ах ты ж гребаный Каладрий!***** — возмутился я. — Покажись, говорю. И представься.

— У меня много имен, смертный, и я способен принимать любой облик, — хмыкнул демон, и на спинку кровати взлетела большая белая птица. Она выглядела бы вполне себе мирно, если бы глаза ее не горели алым демоническим огнем.

Я попытался смахнуть тварь рукой — та ожидаемо прошла насквозь.

— Я смотрю, ты демон-технократ, — буркнул я, указывая на табло.

— Я насылаю на людей те образы, которые они в состоянии воспринять, — с достоинством проговорил Каладрий. — Ты не представляешь, как трудно было в древние времена, когда люди слабо осознавали само понятие времени. Приходилось просто в красках показывать им, как их сожрет саблезубый тигр или затопчет мамонт.

— Так все жертвы проклятия тебя видят?

— Обычно нет. Как правило, они просто видят кошмары и чувствуют беспричинную тревогу. Но ты почему-то особенный.

— А убрать это табло как-то можно? А то, боюсь, я помру раньше, чем через 12 дней, банально врезавшись в какой-нибудь столб.

— Вот еще, — фыркнул Каладрий. — Знай, смертный, сколько тебе осталось!

— Ну хоть на бок сдвинуть, ничего же не видно!

Голубь вздохнул, и злосчастное табло убралось в правый нижний угол, сократившись до надписи «12.8.28.17». Под надписью выразительно мигал череп.

— Спасибо, — буркнул я. — И что именно со мной случится через двенадцать дней?

— Через 12 дней, 8 часов, 27 минут, 43 секунды, — поправил голубь.

— Да, именно через них.

— Ты сгинешь в страшных муках, смертный! — пафосно возвестил Каладрий. Потом подумал и добавил: — ну, или без них. Но помрешь ты однозначно.

— Прекрасно, — я тяжело вздохнул и рухнул на кровать, закрыв глаза. Табло, к счастью, пропало. — Просто замечательно.

— Что хорошего? — удивился Каладрий в моей голове.

— Это был сарказм.

Теперь у меня в дополнение ко всему еще и глюк в виде птицы-альбиноса и табло обратного отсчета до дня кончины перед глазами. Почему-то меня не слишком шокировал подобный поворот событий. Наверное, я уже столько насмотрелся в этом мире, что любой дурдом стал воспринимать, как само собой разумеющийся.

— Пока я не избавлюсь от проклятия, ты от меня не отстанешь? — не открывая глаз, обратился я к демону.

— Пока ты не умрешь, смертный, — наставительно поправил тот. — Ибо смерть — истинная цель всего, и я буду сопровождать тебя на этом нелёгком пути.

— И избавиться от тебя никак нельзя?

Каладрий красноречиво промолчал.

— Ваше Сиятельство, извольте обедать, — послышался женский голос, и в мою комнату с дымящимся подносом вкатилась жена сторожа. Пришлось открыть глаза и сесть на кровати.

— Твоя служанка? — осведомился Каладрий.

— Она самая, — подтвердил я.

Служанка воззрилась на меня с удивлением. Наверное, стоит общаться с глюком мысленно.

— Недавно чуть не померла от воспаления легких, — печальным голосом просветил меня Каладрий. — Жалко.

— Тебе ее жалко? — удивился я. — Ты же демон смерти.

— Жалко, что не померла, дубина.

Служанка, не подозревая о том, что о ее судьбе горюет потусторонняя сущность, поставила поднос на стол, поклонилась и вышла. Я без всякого аппетита принялся ковырять вилкой в мясе, стараясь не обращать внимания не светящееся в углу поля зрения табло. Хорошенькое дело — знать время своей смерти с точностью до секунды. Так и с ума сойти недолго.

Демон смерти, ненадолго заткнувшийся, опять проявился и вспорхнул на стол, с интересом рассматривая еду. Хоть я и знал, что долбаный голубь нематериален, создавалось стойкое ощущение, что сейчас он что-нибудь клюнет.

— Значит, ты — демон смерти и убиваешь людей, помеченных проклятием? — решил я предметно пообщаться с глюком.

Каладрий фыркнул.

— Вот еще! Демоны не убивают, они всего лишь забирают душу на вечные муки. Убьет тебя проклятие.

— А, так там еще и вечные муки, — оценил я открывающиеся перспективы. — Муки-то за что?

— За грехи, — менторским тоном объяснил голубь.

— А если у жертвы нет грехов, что тогда?

— Не знаю, — Каладрий пожал крыльями. — За все годы моей работы такого ни разу еще не случалось. Как говорится: была бы заповедь, а грехи найдутся.

Я, наконец, расправился с обедом и кликнул служанку.

— Я что-то устал с дороги, разбудите меня к половине шестого. Ужин можете не подавать. Лучше пока дом в порядок приведите, хоть немного.

Та понятливо кивнула. Каладрий, вспорхнув на мое плечо, проследил за скрывшейся за дверью женщиной.

— Какая-то она грустная.

— Я бы тоже был грустным, если бы меня нагрузили таким объёмом работы. Этот дом убирать надо неделю.

— Она от этого помрет? — с надеждой уточнил демон смерти.

— Вряд ли.

— А, ну тогда неинтересно, — расстроился Каладрий.

Я рухнул на постель, перестав обращать внимание на глюк, и накрылся с головой одеялом.

— Все, исчезни. А то не высплюсь… — я хотел было продолжить: «помру от недосыпа», но вовремя решил не подавать демону идеи. — В общем, исчезни и все.

Удивительно, но демон послушался. Более того, я даже смог заснуть. Изрядно запыленная служанка разбудила меня в полшестого, как и договаривались, я привел себя в порядок и вышел во двор. Пора отправляться к Его Величеству.

Стражники во дворце поприветствовали меня, как старого знакомого. Меня уже традиционно осмотрели на предмет оружия и проводили в приемную, где сидел нахохлившийся, как воробей, императорский секретарь.

— О, тут многие умирали, — оживился Каладрий, возникая на моем плече. — Насильственной смертью.

— Это дворец, — просветил я демона. — Он в общем и целом для этого и предназначен.

В прошлые мои визиты я удостаивался чести лицезреть Императора сразу же, но на этот раз секретарь повелительно поднял руку.

— Ждите, граф, Его Величество занят.

— Но у меня назначено на семь, — без особого энтузиазма попытался спорить я, понимая, что слишком наглеть не стоит. Ни одна уважающая себя монаршая особа не принимает посетителей в условленное время, тут скорее надо радоваться, что предыдущие разы мне так везло.

— Его Величество принимает важного гостя, граф Лазарев, — в голове секретаря явственно прозвучало недовольство.

— Так тебе и надо, подождешь, — вклинился Каладрий.

— Изыди, — буркнул я, заработав недоуменный взгляд секретаря.

— Противный мужик, — заявил демон смерти. — Мне он тоже не нравится. Хочешь, расскажу, как он умрет?

Я сделал вид, что голоса в голове не существует.

Наконец, через добрых полчаса дубовая дверь в кабинет Императора отворилась. Важный гость вышел наружу, и у меня чуть челюсть не отвисла:

— Словарь⁈

Румын, увидев меня, заулыбался еще лучезарнее, хотя это, казалось, было невозможно.

— Виктор! Прости, я и не знал, что Александр тебя ждет.

Я что-то пробормотал в ответ. Вот так жизнь и подкидывает сюрпризы. А я-то смеялся над наивным иностранцем, который утверждал, что собрался в гости к самому Императору.

— Отвратительный тип, — не оценил моего нового знакомого Каладрий.

— Это еще почему? — спросил я мысленно.

— Долго не помрет.

Ну да, пора привыкать, что интересы моего глюка не отличаются разнообразием.

Дружески пожав Словарю руку, я прошел в кабинет Его Величества. Император, похоже, пребывал в благодушном настроении. Бесшумно появился слуга, унося изящный чайник и фарфоровые чашечки. Они тут что, реально пили чай? Подумать только.

— О, граф Лазарев, располагайтесь. Я рад, что вы предпочли поскорее вернуться на службу отечеству. Хоть и несколько удивлен, признаться.

— Долг для меня превыше всего, — заверил я.

— Ну, значит, сегодня вы извлечете для меня еще много замечательных вещей. Кстати, насчет проклятия, не проявилось никаких побочных эффектов?

— Ну, вокруг меня летает воображаемый белый голубь, который рассказывает, сколько мне осталось жить, — признался я.

— И сколько вам осталось? — осведомился Император. Кажется, он не слишком удивился.

— Двенадцать дней с хвостиком.

— О, это отлично. Тогда для нас все в любом случае сложится хорошо.

— В любом случае?

— За двенадцать дней вы с Анной так или иначе успеете вытрясти из Йогара всю душу. А там, если вы умрете на землях клана Ликосов, это создаст дипломатический прецедент, и оборотни будут вынуждены с нами сотрудничать, чтобы его замять, если выживете — вы мне еще пригодитесь. Куда ни глянь, сплошные плюсы.

— Ваше Величество, я вас обожаю, — буркнул я. — Помрет подданный, вы и скупую слезу не пророните.

Романов пожал плечами.

— Смерть, граф Лазарев, не относится к делам государственной важности. Мудрый правитель, радеющий за благополучие народа, должен заниматься действительно нужными вещами: устраивать парады, издавать указы, сидеть с важным видом на совещаниях. Вот что истинно нужно людям. А смерть… подумаешь, люди каждый день мрут, как мухи.

— А мне нравится его подход, одобряю, — оценил Каладрий.

— Заткнись, — буркнул я.

— Простите? — Император поднял бровь.

— Ваше Величество, извините, это я не вам, — смутился я. — Возможно, это не мое дело, но я не могу не спросить. Кто тот человек, который только что от вас вышел?

Романов иронично посмотрел на меня.

— Действительно, граф Лазарев, не ваше. Хотя, с другой стороны, не могу сказать, что это тайна.

— Я встретил его в поезде. Бедняга пытался объясниться на ломаном английском, надо сказать, весьма неудачно, так мы и познакомились. Собственно, он заявил, что едет в столицу на встречу с Императором. Я ему, мягко говоря, не поверил.

— Космин Димитру — человек, обладающий многочисленными талантами. Хотя лингвистика в их число и правда не входит, тут не поспоришь. Это один из самых одаренных артефакторов нашего времени, и он любезно согласился поработать некоторое время в Москве в Академии. Причем, прошу заметить, его пришлось долго уговаривать.

Я проникся уважением к Словарю. Ну ничего себе у меня знакомство.

— Ладно, граф Лазарев, — Император откинулся на спинку кресла. — Приступайте к работе.

* * *

Через несколько часов

— Кстати, а как у вас с книгами? Перейдем к духовным ценностям. Чем живет, так сказать, альтернативная Российская Империя. Достаньте-ка мне какое-нибудь чтение для мужчин.

— Как скажете, Ваше Величество.

…

— Ой.

— Граф Лазарев, я даже не знаю, как это комментировать.

— Ну, вы же сами просили чтение для мужчин…

— Да, но я имел в виду что-нибудь по истории или военному делу.

— Конечно, Ваше Величество, сейчас. Это я, с вашего позволения, заберу.

— Но-но-но, он мне еще пригодится. Все-таки это памятник иномирной культуры. Какое интересное название, «Playboy». А достаньте-ка мне…

* Каладрий — в римской мифологии белоснежная вещая птица, вестник смерти. Считалось, что если Каладрий отказывается смотреть на пациента, тот умрет

** Рад видеть тебя (англ.)

*** Рад видеть тебя тоже (англ.)

**** Как твое имя? (рум.)

***** Мой друг! Ты знаешь наш язык! (рум.)

Глава 6

Следующий день прошел в трудах и заботах. Я трудился, а Его Величество заботился о том, чтобы этот процесс не прерывался. На этот раз Императору понадобились книги по истории нашего мира, и я покорно натаскал уже десяток. Когда он их читать будет, они же через пару дней исчезнут?

Его Величество немного понаблюдал за моими стараниями, забрал привезенный мной Скипетр Жизни и удалился. Поскольку Император, само собой, не мог тратить на меня свое драгоценное время, в выделенной мне комнате я сидел один. Не считая демона смерти, конечно.

Каладрию, очевидно, понравилось кататься на моем плече, поскольку теперь голубь торчал там постоянно. Разумеется, в строгом смысле он был моей галлюцинацией, но при этом я вполне ощущал его присутствие.

— Это что? — перепрыгнув на стол, ткнул голубь клювом в историю древних времен.

— Книжка, она тебе очень понравится. Все, про кого она написана, давным-давно умерли.

Каладрий одобрительно курлыкнул.

Отворилась дверь, и в комнату неторопливой походкой зашел Северин. Увидев вампира, голубь аж зашипел. Перья встопорщились, алые глаза загорелись еще ярче, когти на лапах заострились.

— Это еще кто такой⁈

— Северин, — вежливо представился вампир, скользнув по голубю взглядом.

— Ты его видишь? — удивился я.

— Ну разумеется, я же мертвец.

— Никакой ты не мертвец! — сварливо прокаркал голубь. — Ты — оскорбление мироздания! Нечисть, попирающая божественные законы! Ущербное и бесполезное существо, неспособное выполнить свой долг перед вечностью и умереть, как все нормальные люди! Скотина бессмертная!

Вампир на гневную тираду не отреагировал.

— Граф Лазарев, вы завели себе демона смерти?

— Он сам завелся, — буркнул я. — Побочный эффект от того, что меня прокляли. Говорит, мне осталось недолго.

— А, ну это бывает, — флегматично заметил вампир. — Его Величество просил передать, что можете закругляться. Завтра с утра вам выезжать, отдохните немного.

— Как непохоже на Его Величество.

Сложив горкой многострадальные книжки, я облегченно вздохнул и покинул дворец. Надо выспаться, завтра в десять у нас назначен торжественный выезд на посольскую миссию.

Когда с утра я подъехал ко дворцу, Блэйд уже ждала меня у ворот в окружении пары стражников. Оборотни не слишком жаловали людей и недвусмысленно намекнули, что толпу к себе в лес не впустят, но отправляться совсем без охраны было бы не солидно. В руках женщина держала поводья здоровенного абсолютно черного жеребца.

Увидев Блэйд, Инцитат попятился.

— Я с ней не поеду!!! — в голосе коня слышался древний ужас очень вкусного травоядного животного перед скрывающимся в темноте хищником.

Я погладил питомца по холке.

— Инцитат, успокойся, это Анна, она друг.

— Какой еще друг, она меня сожрет!

— Не сожрет, Анна предпочитает высокую кухню. И вообще, транспорту слова не давали.

Конь протестующе заржал и попытался развернуться, но я ударил его ногами по бокам, заставив остановиться, и спешился. К седлу была приторочена сумка с моими нехитрыми вещами: одежда да сменная пара ботинок. Оружие, как меня предупредили, проносить в лес вервольфов было запрещено.

Как мне объяснили, основных кланов оборотней существовало четыре. Версипеллы в лесах Сибири, Варколаки в Румынии, на родине Словаря, третий клан, окончательно разорвавший все связи с людьми и скрывшийся куда-то, о местоположении которого никто не знал, и Ликосы, откуда родом были Анна и Конрад. Эти были самыми коммуникабельными (то есть не охотились на людей и даже раз в полгода снисходили до того, чтобы с ними пообщаться) и обретались не так далеко, в Черустинском лесу в полудне езды от Москвы. Удобно, кстати. Тащиться куда-нибудь на другой конец страны мне бы не хотелось.

— Граф Лазарев, — поприветствовала меня Анна. — Его Величество просил передать: он надеется, что вы выживете.

— А уж я-то как надеюсь, — буркнул я.

— Лошадь права, мне она тоже не нравится, — встрял Каладрий. — Вервольфы слишком долго живут.

— Уверен, она от тебя тоже была бы не в восторге, если бы увидела, — заверил я глюк.

— Пф! — воображаемый голубь перепрыгнул на плечо вервольфа и клюнул ту в шею. — Привет!

Анна вздрогнула от неожиданности.

— Что это?

— Вы его видите⁈ — изумился я. — Его же не видит никто, кроме меня и Северина.

— Никто меня не видит, потому что я этого не хочу, — объяснил голубь. — Но болтать с одним тобой мне слишком скучно, ты и двух слов связать не можешь.

— Что это? — повторила Блэйд, пытаясь смахнуть с плеча надоедливую птицу. Ожидаемо, у нее это не получилось.

— Знакомьтесь, мой личный демон смерти Каладрий, — представил демона я. — Иногда бывает хорошим собеседником, только интересы у него несколько однообразные.

За этим милым разговором мы двинулись в путь. Стражники недоуменно переглядывались, слушая сбрендивших с ума господ, но благоразумно молчали.

Вокруг проплывала Москва. Мощеные улицы, богато одетые граждане, уступавшие дорогу всадникам. Некоторые буквально шарахались от нас. Очевидно, узнавали Анну.

— А почему Северин не мог нас перенести? — задал я запоздалый вопрос.

— Потому что вы ему уже надоели. К тому же, земли моего народа защищены от телепортации, да и перетащить нас двоих вместе с вещами и лошадьми даже Северину не под силу. О, смотрите, это наш офис.

Блэйд указала на массивное украшенное лепниной здание. На фронтоне большими золотыми буквами было выведено: «Тайная Канцелярия Его Величества».

— Я думал, ваш офис во дворце, — удивился я.

— Ага, коридорчик на шесть кабинетов и пять сотрудников. Во дворце сидит только начальство, и то не всегда, а так у нас большой штат и филиалы в разных княжествах.

Каладрий снова перепрыгнул на мое плечо и нахохлился. Похоже, голубю было скучно.

Табло обратного отсчёта вдруг увеличилось, закрыв мне практически весь обзор. Я чертыхнулся и чуть не выпустил поводья.

— Каладрий! Немедленно убери!

Голубь демонстративно отвернулся.

— Убери, я сказал. А то я упаду с лошади и помру прямо сейчас, не по графику.

Каладрий попытался клюнуть меня в темя, но злосчастное табло уменьшилось.

— Что он делает? — полюбопытствовала Блэйд.

— Хулиганит, — буркнул я. — Кота на тебя нет, пернатое чудовище.

— Не обращайте внимания, — посоветовала Анна.

Да уж, легко не обращать внимания на демона, отсчитывающего минуты до твоей смерти.

Путь занял у нас где-то полдня. По дороге ничего особенно интересного не происходило, и вот, наконец, мы подъехали к Черустинскому лесу.

— Выглядит вполне обычно, — заметил я, спешиваясь. — Не похоже на обитель могущественного клана вервольфов.

— Оно и не должно, — отрезала Блэйд. — Вы что, ждали здесь табличку: «Всем привет, добро пожаловать к оборотням»?

— Справедливо, — признал я правоту вервольфа.

Ведя коня в поводу, Блэйд углубилась в лес, мы последовали за ней.

Анна, что неудивительно, чувствовала себя среди деревьев как дома. Как по мне, тропинки между березами, да и сами березы были абсолютно одинаковыми, но вервольф целенаправленно вела нас куда-то.

Инцитат то и дело спотыкался, ругаясь такими словами, которых я прежде от коня не слышал. Питомец нервно озирался и был близок к тому, чтобы удрать восвояси.

— Они же нас сожрут, Вик!

— Не сожрут, — успокоил я Инцитата. — Мы с тобой — посольская миссия, у нас дипломатическая неприкосновенность.

— У тебя — может быть, но ты хоть про одного коня-дипломата слышал?

— Ты будешь первым.

Вслед за Блэйд мы уходили куда-то в глубь леса. Редкие поначалу деревья превратились в непролазную чащу, я начал понимать, что один из этого бурелома не выберусь. Надеюсь, мне и не придется.

Никогда не думал, что скажу такое, но Анна, кажется, нервничала. Чем дальше мы углублялись в лес, тем чаще оборотень начинала неосознанно крутить что-то в руках.

— Почему вы живете среди людей? — задал я вопрос, который надо было задать давно. — Да еще и занимаете, прямо скажем, высокую должность. Я уже миллион раз слышал о том, что вервольфы пытаются держаться обособленно.

— Так получилось, — буркнула Блэйд.

Я заткнулся, поняв, что Анна не хочет развивать неприятную тему, но, к моему удивлению, та продолжила:

— Я осталась бы среди своих, если бы глава клана не попытался меня убить.

— Глава клана? Тот самый, к которому сейчас едем⁈

Блэйд мотнула головой.

— К счастью, нет. Это долгая история.

— Расскажите, — предложил я. — Мы никуда не торопимся.

— Десять лет назад кланом управлял Рйон. Старый и консервативный вервольф, держащий клан в ежовых рукавицах, а мой дядя ходил у него в советниках. Именно в период правления Рйона в Лесу обострились античеловеческие настроения, а также антигномские и все остальные. Старый глава проводил политику полного отчуждения от других рас. Считал, что оборотни избраны богиней и больше нам никто не нужен. Многим это не нравилось, в том числе и моему дяде, но он вынужден был смириться. Рйон вообще славился ужасным характером. Говорят, это было связано с его исследованиями, — Блэйд запнулась, словно сказала лишнего.

— Какими исследованиями?

— Неважно. Так вот, главу клана никто не любил. А я… Что ж, я всегда отличалась от остальных. Как знатный вервольф, носительница древней крови, я обладала некоторым весом в клане. Попыталась выступить против Рйона и проиграла. И меня изгнали. Точнее, формально я ушла сама. Дядя мог заступиться за меня, но он ничего не сделал. На совете, как и все остальные, он меня не поддержал.

— И вы отправились к Императору? — уточнил я.

— Для начала просто в Москву. Мне особо некуда было идти. Я была чужачкой, не знала человеческих обычаев и, в общем, вляпалась в неприятности. Такие неприятности, что вести о них дошли до самого Императора и он лично занялся этим делом.

— Кто-то совершил против вас преступление? — посочувствовал я.

— О нет. Преступление совершила я. Такое, за которое меня должны были казнить. Я помню, как меня привели к Императору на ковер. Тогда я была уверена, что он меня убьет. Но Александр меня не тронул. — В голосе Блэйд послышалась нежность. — Он дал мне второй шанс и позволил искупить свои грехи перед Империей усердной работой. Тогда я еще не знала, что он за человек.

— Справедливый и благородный?

— Практичный и умный. Я была сильным магом, одаренным бойцом и важной политической фигурой, глупо было пускать меня в расход. Так что я оказалась в Тайной Канцелярии. Александр никогда не станет уничтожать того, кого можно выгодно использовать.

Прозвучала последняя фраза как высшая похвала высоким моральным качествам любовника. Я в который раз умилился этой парочке.

— А что было потом? Раз вы утверждаете, что изгнавший вас более не глава.

— Потом дядя свернул ему шею и стал править сам. Фигурально выражаясь, конечно, но Рйон однажды вдруг исчез. Не нашли ни тела, ни его следов, ни каких-либо улик. Разумеется, дядя клялся и божился, что он ни при чем, но быстро занял его место, а слухи не утихают до сих пор. Так что теперь глава клана — мой любимый родственник, и по идее это должно быть нам на руку. Только, как вы понимаете, мы друг друга недолюбливаем.

— Тогда давай его прибьем, — радостно предложил Каладрий. — По-моему, отличная идея.

— Боюсь, тогда в ответ прибьют нас.

— Так это еще лучше!

— Заткнись, — хором ответили мы с Блэйд.

Между тем лесная тропинка резко оборвалась. Бурелом, через который с трудом продирались кони, да и люди тоже, закончился, и мы вышли… Стоп, куда мы вышли⁈

— Вы что, здесь живете? — я шокировано повернулся к Блэйд.

Верфольф пожала плечами.

— А что не так?

— Ну, просто я представлял себе лес оборотней немного иначе. Деревянные избы, какие-нибудь землянки, пищу жарят на костре, воду берут в реке и все такое. И полная антисанитария.

— А сами-то вы хотели бы жить в таком прекрасном месте, граф Лазарев?

Я смутился.

— Пожалуй, нет.

— Вот и мы не идиоты.

Перед нами лежал город. Небольшой хорошо укрепленный город посреди леса, которому бы позавидовало любое человеческое поселение. Аккуратные деревянные дома в несколько этажей, идеально прямые улицы, снующие туда-сюда вервольфы то в человеческом, то в зверином обличье. И вывески, вывески, вывески, казалось, их тут больше, чем домов.

— У вас что тут, и магазины есть? — спросил я.

Блэйд одарила меня долгим взглядом и закатила глаза.

— Нет, граф Лазарев. Столь отсталым и диким существам, как мы, увы, недоступны блага цивилизации.

Магазины и лавки заполняли практически всю улицу. Кажется, мы попали в торговые ряды. Здесь были товары для дома, одежда, обувь и даже садовые гномики на любой вкус. Да в Лазаревом нет столько торговцев, сколько здесь!

— «Средства от блох производства господина Зорина и ко»? — удивился я.

— Между прочим, один из самых популярных товаров. Вы не представляете, как досаждают иногда эти кусачие сволочи.

Я посмотрел на свою прекрасную спутницу новым взглядом. В контексте блох я Анну как-то не рассматривал.

— Постельное белье, лечение клыков, стрижка когтей… Ого! Окрашивание шерсти!

— Новая мода среди молодежи, — пояснила Анна. — Полная чушь, как по мне. Красят хвост в розовый, а потом в лесу их замечает любая косуля. А некоторые еще морду выбривают и уши прокалывают.

О, а это, кажется, больница. На приземистом выкрашенном в белый цвет здании красовался большой плакат: «Вервольф, не будь дикарем! Загнав добычу, обратись, зажарь ее и только потом съешь! Сегодня ты ешь сырое мясо, завтра тебя едят глисты!» Плакат украшало здоровенное изображение зубастого бычьего цепня.

— Вот еще! — фыркнул проходящий мимо оборотень, тоже взглянувший на плакат. — Проклятые новые веяния. Жрали тысячи лет мясо сырым и будем жрать!

— Ого, тут и книги есть! — я кивнул на лоток продавца. — «Сказки для щенков»?

Блэйд поморщилась.

— Со сказками у нас как-то исторически не задалось. Их сочиняли в древние времена, когда нравы были гораздо более жестокими, так что там повсюду кровь, кишки и убийства. А потом удивляются, что молодое поколение совсем отбилось от рук. Конечно, если такое читать в детстве. Я поражаюсь, почему эти ужастики до сих пор не запретили или хотя бы не начали издавать отредактированные версии.

Я перелистнул несколько страниц.

«Красная Шапочка. Трагическая история о том, как в одном далеком-далеком лесу жил да был одинокий старый волк. Волк был добрым, но на свою беду однажды повстречалсяс коварной браконьершей Красной Шапкой, которая соблазнила его и обманом завлекла в дом бабушки, где его уже поджидали охотники.»

«Три поросенка. Печальная сказка про то, как бездомный волк замерз насмерть на улице, потому что ни одна свинья не пожелала впустить его в свой дом. Он стучал всю ночь, но ему так и не открыли».

Увидев, что я хихикаю, Блэйд подозрительно покосилась на меня.

— Что смешного? По-моему, очень грустные истории.

— Ничего, ничего.

Мы покинули торговые ряды и вышли на какую-то из улиц, а между тем проходящие мимо вервольфы откровенно пялились на нас. Волки останавливались и лаяли, оборотни в человеческом обличье сворачивали головы вслед нашей небольшой компании. Точнее, пялились не на нас, а на наших коней.

Очевидно, Анну в лицо не узнавали за давностью лет, но вот наличие четвероногого транспорта с головой выдавало в нас чужаков. Неудивительно: волки бегают быстро, да и вряд ли кому-то придет в голову ездить на своем обеде.

Инцитат затравленно озирался.

— Виктор, пора бежать отсюда! Они же нас сожрут! Сожрут!!!

— Успокойся, не сожрут. В крайнем случае, скажешь, что в тебе глисты.

Блэйд неторопливо оглядывалась по сторонам. Хоть ее и не узнавали, оборотни инстинктивно уступали ей дорогу. В движениях главы Тайной Канцелярии сквозила грация хищника, сильного и смертельно опасного. По сравнению с ней все, попадавшиеся нам на пути, казались слепыми щенятами.

— Нас встретят или как? — осведомился я.

— Должны, — ответила Блэйд, кого-то высматривая.

— Я смотрю, город довольно большой. Вы весь лес под себя обустроили?

— Не совсем. В городе мы живем, за его пределы выходим охотиться. Есть пара территорий, которые охраняют эко-активисты, якобы там живут исчезающие виды животных, которые надо беречь. Хотя туда все равно ходят, далеко не все поддерживают эти новомодные веяния. И есть еще одно место, о котором мы предпочитаем не говорить. Но вам о нем знать необязательно.

— Почему? — удивился я.

— Туда нельзя заходить.

— Но почему?

— Нельзя и все, — отрезала Блэйд. — Но не переживайте, нам туда отправляться не придется. О, а вот и дядя.

Навстречу нам в окружении двух телохранителей шел крупный вервольф. Выглядел он так, как и положено главе клана: темные волосы, высокий рост, волевое лицо с квадратным подбородком и широкая походка. Хоть оборотни, как я успел узнать, стареют медленно, видно было, что глава клана уже не молод. Еще не старик, скорее мужчина в возрасте, успевший многое повидать на своем веку.

Перед ним почтительно расступались, впрочем, без излишнего подобострастия. На колени при виде правителя никто не бухался и челом не бил.

Оборотень подошел к нам и протянул руку Анне.

— Племянница! Сколько лет, сколько зим. Рад тебя видеть.

— Врешь, — спокойно ответила Анна, пожимая протянутую ладонь.

— Вру, — легко согласился вервольф. — Но приличия соблюдать надо, не спрашивать же мне тебя: «зачем приперлась?» Йогар Блэйд, — представился мужчина, повернувшись ко мне. — Хранитель этих земель и глава клана Ликосов.

Глава клана жестом указал следовать за ним, и наша процессия потянулась по одной из многочисленных улиц. Впереди показалось большое богато украшенное здание, у ворот которого дежурила охрана. Похоже, это местный дворец.

— Коней можете оставить здесь, Кйор отведет их в конюшню.

— У вас есть конюшня? — удивился я.

— Ну, скажем так, у нас есть помещение, которое можно использовать еще и для этих целей. Приходится же иногда принимать гостей.

Инцитат попятился, когда к нему подошел один из оборотней, и умоляюще посмотрел на меня. Я одобрительно похлопал его по крупу.

— Не беспокойтесь, никто не съест вашего коня.

— Я ему так и передам, — заверил я.

— Мы не дикари, да и лошадиное мясо невкусное. Да и ваш какой-то жилистый, — усмехнулся Йогар.

— Сам ты жилистый, — обиделся Инцитат.

Под протестующее ржание моего питомца все же увели в стойло вместе с конями моих спутников. Вслед за главой клана я вошел во дворец.

Дворцом его можно было назвать лишь условно. Скорее это было просто самое большое и богато обставленное здание в городе, где заседала местная элита. У дверей дежурили стражники, почтительно поклонившиеся вошедшим.

Мы миновали парадную, и новая пара стражников распахнула перед нами тяжелые двери. Кажется, это тронный зал.

Трона как такового не было, просто массивное деревянное кресло на возвышении. По бокам от него стояли четыре кресла поменьше, на которых восседали, очевидно, советники главы. Один совсем молодой, один мужчина в самом расцвете сил с непроницаемым лицом и два деда. Старики-оборотни представляли собой словно отражения друг друга: один хмурый, с поджатыми губами, неприязненно разглядывающий нас из-под кустистых бровей, и второй с доброй улыбкой, веселыми морщинками вокруг глаз и окладистой седой бородой. Прям инь и янь.

— Йогар Блэйд, Хранитель Леса, и посольство от Александра Романова, — объявил вервольф, которого у меня язык не повернулся назвать лакеем.

Я отметил, что оборотень не соизволил поименовать Романова Императором.

— И Анна Блэйд, носительница древней крови, верховный маг.

Молодой удивленно перевел глаза на Анну. Похоже, он единственный из всех не узнал женщину.

— Зачем вы явились к Высокому Совету? — проскрипел хмурый старик, в упор глядя на Анну. Йогар между тем занял свое кресло.

— Просить о сотрудничестве. Император Романов посылал вам письмо, не говорите, что вы его не получали.

— Никакого сотрудничества не будет. Тот, кто ушел из Леса, в Лес не вернется, — отрезал старик. — Мы не привечаем ренегатов. И людей тоже.

— Я не вернуться приехала, а по делу, — сухо оборвала его Блэйд. — Член клана совершил преступление против человека, и не раз, Совет должен разобраться. Вы ведь не хотите нарушения мирного договора?

— Конрад покинул клан точно так же, как и ты, его дела нас не касаются.

— Касаются. Глава клана отвечает за действия любого вервольфа, неважно, где он и чем занят. А Конрад организовал покушение на самого Императора. Жизнь Его Величества висела на волоске, нас спасло лишь то, что по счастливой случайности проклятие принял на себя граф Лазарев.

Врет как дышит, восхитился я. Между прочим, сам граф Лазарев эту случайность счастливой бы не назвал.

— Поэтому Его Величество требует отыскать Конрада и призвать к ответу и снять проклятие с графа Лазарева, пока он еще жив.

Старик фыркнул.

— И что сделает ваш Император, если мы откажемся? Пойдет на нас войной? Ну попробуйте.

— Нет, он просто объявит экономическую блокаду, — невозмутимо ответила Блэйд. — И будете сами производить себе одежду, обувь, посуду и средство об блох. Насколько я знаю, дефицит последнего будет особенно неприятен.

Я с трудом сдержал смех. Вот это санкции!

Дед презрительно скривился.

— Плевал я на угрозы бесхвостых.

— Койр, при всем уважении, не оскорбляйте наших гостей, — вклинился самый молодой член Совета. Похоже, обращение «бесхвостые» считалось здесь на редкость унизительным.

Дед поджал губы и явно собрался ответить что-то резкое, но тут седобородый старик примирительно поднял руку.

— Друзья, давайте не будем ссориться. Я уверен, никто здесь не желает войны между оборотнями и людьми. Разумеется, мы постараемся помочь этому молодому человеку, а вот с поиском нашего собрата могут возникнуть проблемы. Он и правда давно покинул клан.

Анна пожала плечами.

— Поищите и найдете.

Йогар, доселе молчавший, негромко постучал по подлокотнику кресла. Все замолкли, как по команде. Похоже, хоть Совет и выполнял совещательную функцию, слово главы клана было решающим.

— Мы принимаем ваше предложение. Поможем вам: найдем Конрада и снимем проклятие, но при одном условии.

— Каком, дядя?

— Сначала вы поможете нам. Услуга за услугу, так сказать. Помогите закрыть портал.

Глава 7

Портал был больше виденных мною ранее и светился, как маленькое солнце. По бокам от него дежурили два здоровенных вервольфа в обличье волкалака — полузверь, получеловек. Очевидно, это была наиболее сильная боевая форма оборотней, готовая сразу же броситься в драку с монстрами. Но выглядела она довольно жутко. Я отвел глаза от портала, поскольку они уже начинали слезиться.

— Блуждающий портал прямо здесь? Не повезло вам, дядя.

Анна подошла и осторожно положила руку на поверхность портала. Тот засиял сильнее и в его мерцании почудилось что-то голодное. Словно хищный зверь затаился перед неосторожно приблизившейся к нему жертвой.

— Надеюсь, здесь не происходит то же, что и двадцать лет назад?

— А что было двадцать лет назад? — тут же встрял я, но меня проигнорировали.

— К счастью, нет. Но происходит кое-что другое: портал не закрывается. Он стоит здесь уже почти два месяца.

— Но это же невозможно! — Никогда еще я не видел Анну такой удивленной. — Порталы никогда не держатся так долго.

Глава клана пожал плечами.

— Мы тоже думали, что это невозможно. Но вот перед тобой стоит доказательство обратного.

— Если те порталы блуждающие, значит, этот — приблудный, — охарактеризовал я решившую закрепиться на одном месте аномалию. — Блуждал, блуждал, и вот решил в конце концов осесть на одном месте и завести хозяйство.

— Да, вот только тут уже завели хозяйство мы, — не поддержал мой легкомысленный тон Йогар. — И делить его с тварями из другого мира не собираемся.

Я еще раз пристально посмотрел на портал. Он и правда отличается от других. Выглядит больше, ярче и… сильнее, что ли. Как кабачок, напичканный ГМО, на грядке своих исключительно натуральных собратьев.

— Если эта информация просочится за пределы Леса, в мире может начаться паника, — задумчиво проговорила Анна. — Одно дело, когда аномалия с монстрами рано или поздно исчезает, и совсем другое, когда она может появиться у тебя во дворе и засесть там на неопределенное время. Кто-нибудь знает?

— Высшее руководство клана, стража, что несет здесь караул, еще несколько вервольфов, но в целом мы стараемся держать это в тайне. Место огорожено, да сюда особо никто и не ходит. Мы тоже не хотели бы, чтобы люди узнали об этой аномалии, но по другим причинам: тогда к нам непременно полезут ваши ученые. А мы им здесь совсем не рады.

— О да, — заверил я, вспомнив любимую жену. — Наши ученые — это страшная сила.

— А монстры? Вы с ними справляетесь? — продолжала допытываться Блэйд.

— А это вторая странность. Монстров нет. Вообще.

— Нет⁈ Из порталов всегда лезут чудовища!

— Не из этого. За все время не появилось ни одного монстра, хотя стражники дежурят непрерывно. И это может означать две вещи. Либо мы наткнулись на какую-то аномалию, в которой никто не живет…

— Либо там обитает что-то крупное, сожравшее всех остальных, — закончила Блэйд.

— Именно. И в любой момент оно может полезть сюда. Поэтому от портала надо избавиться, и как можно быстрее.

— Но никто не знает, как закрывать порталы и возможно ли это вообще! Такой необходимости никогда не возникало, они всегда исчезали сами.

— Именно. Поэтому мне нужны вы. Поверь, весь Совет давно уже ломает над этим голову, но мы никуда не продвинулись. Может, ты и твой спутник сможете что-то сделать, все-таки человеческая магия отличается от нашей.

— А внутрь кого-нибудь посылали? — вклинился я.

— Посылали. Они не вернулись.

— Нам надо попасть внутрь, — решила Блэйд. — Посмотреть, что там, понять, что мешает порталу закрыться.

— Отлично. Вот послезавтра вы этим и займетесь.

— Послезавтра? — удивился я. — Но зачем ждать?

— Завтра у нас большой праздник. День прихода лета.

— Но лето же началось еще пять дней назад.

— Да, но мы традиционно отмечаем его в первое летнее воскресенье, — пояснила Анна. — Это священный день, день жизни и плодородия.

— Фу, какая гадость, — прокомментировал Каладрий с моего плеча. — Эти оборотни ничего не понимают в торжествах.

— Есть какие-нибудь мысли по поводу портала? — обратился к нам Йогар.

— Пока нет, — протянула Анна. Я кивнул, соглашаясь с ней.

— Тогда возвращаемся назад, уже поздно. Вам покажут ваши комнаты. Отпразднуете завтра вместе с нами, а потом за работу.

В сопровождении главы клана и небольшой охраны мы двинулись в путь. Аномальный портал обосновался примерно в часе ходьбы от поселения. Точнее, в часе моей ходьбы. Оборотни, я подозревал, способны были передвигаться намного быстрее, но им пришлось подстраиваться под мой темп. Так что, когда мы вернулись в город, солнце уже садилось.

Разместили нас вблизи здания Совета, что, очевидно, было знаком уважения. Посольству ответили целый дом: большие апартаменты для меня и для Анны и две комнатки для охраны, плюс гостиная внизу. Тут же был и сарайчик, временно переквалифицировавшийся в конюшни.

— Вик, забери меня отсюда! — снова попытался впасть в истерику Инцитат, завидев меня, но я напоил коня водой и вышел, игнорируя возмущенные вопли. Пусть привыкает, ему еще как минимум неделю жить в компании потенциальных хищников.

Я осмотрел комнату, разложил свое нехитрое барахло, сел на кровать и задумался. Ложиться спать в девять вечера явно рано, более интересного занятия, чем пялиться в окно, у меня нет, а потому спущусь-ка я в гостиную. Может, кто-нибудь там осчастливит меня своим обществом.

В гостиной меня уже поджидала Анна Блэйд, попивающая чай. Очевидно, она пришла к схожим выводам.

Я присел рядом с вервольфом.

— По-моему, все прошло не так уж и плохо, как вам кажется?

Блэйд кивнула.

— Да, могло быть и хуже. Я думала, дядя будет артачиться гораздо дольше. В некотором роде нам повезло, что у клана внезапно возникли проблемы с порталом. А не то мои обожаемые сородичи могли и вовсе отказаться сотрудничать.

— С посланцами Императора? — удивился я. — И не побоялись бы его гнева? Вы, конечно, не обижайтесь, но Империя огромна и армия у нее соответствующая, а Ликосы — всего лишь небольшой клан в лесу. Если Романов захочет, от вас мокрого места не останется.

— О, вот тут вы заблуждаетесь, граф Лазарев. Разве только для этого он выжжет весь лес напрочь. Даже найти город практически невозможно, если не знаешь сюда дороги. Он спрятан глубоко в лесу и вдобавок защищен магией. Если бы с вами не было меня, вы могли бы до старости блуждать здесь и так и не добраться до цели. И, предваряя следующий вопрос, обнаружить сюда дорогу второй раз вы не сможете. К тому же мы долго живем, физически сильны, магически одарены и можем обращаться в зверя. Оборотни были бы самой могучей расой мира, если бы не два но: мы крайней разобщены и мы ничего не производим. Совсем ничего.

Я вспомнил обилие лавок и магазинов в городе, но при этом практически ни одной мастерской и уж точно ни одного завода. А ведь верно.

— Звучит смешно, но Александр действительно может надавить на Йогара банальным прекращением поставок спрея от блох. А вместе с ним еще и десятка других товаров. Вервольфы считают ниже своего достоинства работать на производстве, к тому же, это вредит Лесу. Половина животных передохнет от вони, если мы поставим здесь, к примеру, кожевенную мастерскую. Так что практически все приходится закупать у людей или у гномов. Пара лет экономической блокады, и город станет таким, каким вы его себе представляли: землянки, вода из реки и мясо на костре. Поэтому Ликосам поневоле приходится сотрудничать с людьми.

Неожиданно в моем кармане что-то завибрировало. Я сунул туда руку и вытащил небольшой светящийся диск. Мобис, подарок Дарьи. Я совсем про него забыл.

Почувствовав тепло моих рук, артефакт мигнул, и на его поверхности проступило изображение. Вот уж точно магический мобильник, еще и с видеокамерой. Лидия и Дарья в трогательном единодушии смотрели в экран.

— Виктор! Вы уже приехали? Как идут дела? — рыжая тут же засыпала меня вопросами.

— Как погода? Ты покормил Инцитата? Порталов по дороге не встречалось? — Лидия, как всегда, была в своем репертуаре.

— Кончено, нет, дорогая, — ответил я с самым честным видом.

— А это еще кто с тобой⁈ — возмутилась Дарья. Очевидно, я неудачно повернулся и магический агрегат продемонстрировал девушкам Анну Блэйд, которая как раз соблазнительно потягивалась. Мда, увидев такую женщину рядом со своим женихом, любая бы негодовала.

— Анна Блэйд, глава Тайной Канцелярии, — представил я.

— Ааа, — Дарья мгновенно потеряла к красавице интерес. Очевидно, ревновать к фаворитке Императора ей казалось невозможным по определению.

— Кстати, дорой, мы купили новые ковры! — просияла Лидия. — И у нас к тебе важная просьба: помоги выбрать, какой в гостиную, а какой в спальню.

Фокус сместился, и перед моими глазами предстали два ковра, на мой взгляд, абсолютно одинаковых.

— Но они же оба розовые, — недоуменно ответил я.

— Виктор! — возмущенным хором воскликнули девушки. — Как ты смотришь, никакие они не розовые! Вот это — цвет тропического персика, а вот это — цвет бледного кизила!

Я мысленно застонал и принялся сползать по спинке дивана.

— Виктор? — не успокаивалась Дарья. — Так какой в спальню?

— Вот этот, — ткнул я наобум. — Который персик.

— Это кизил.

— Да-да, я оговорился.

— Значит, с ковром решили. А как насчет обоев?

— Обои-то зачем переклеивать? — попытался воззвать я к разуму, уже понимая всю тщетность сопротивления.

— Ну ты же помнишь, как наш не рожденный еще дракончик чуть не разнес мне всю лабораторию? — резонно возразила Лидия. — Итак, есть лазурный, а есть топаз…

— Топаз, — быстро ответил я, даже не взглянув в экран. Блэйд с другой стороны дивана сдавленно хихикала.

— Топаз так топаз, — покладисто согласилась Лидия. — Теперь переходим к мебели…

— Дорогие, что-то связь плохо ловит, — быстро проговорил я. — Ничего не видно, сплошные помехи. Я перезвоню.

Я вырубил артефакт и запрятал его подальше в карман. Блэйд, глядя на мои мучения, не выдержала и расхохоталась.

— Я смотрю, семейная жизнь идет полным ходом, граф Лазарев.

— Да ну вас, — огрызнулся я. — Вот выйдете когда-нибудь за Его Величество, будет у вас все то же самое.

— Это вряд ли, — заверила меня Блэйд.

Я не понял, к какой именно части фразы относилось последнее высказывание, но решил не уточнять. Анна между тем вертела в руках какой-то плоский предмет, подозрительно похожий на мой мобис, только больше и богаче украшенный.

— Александр спрашивает, как идут дела, — пояснила Анна в ответ на мой недоуменный взгляд.

— Это же мобис, — удивился я. — У вас тоже такой есть?

— А вы полагаете, сия диковина доступна барону Турчанинову, но недоступна Тайной Канцелярии Его Величества? — усмехнулась Блэйд.

И то верно.

Я заглянул вервольфу через плечо. На маленьком экране тускло светился один единственный диалог, очевидно, с Императором.

«Мы на месте». «Ок». «Все идет по плану». «Ок». «Йогар встретил нас лучше, чем ожидалось». «Ок», — гласила эта нежная переписка двух влюбленных. Я завистливо вздохнул. Ни сообщений на полстраницы, ни выноса мозга, ни вопросов, кто это с ним там. И, главное, никаких ковров. Святая женщина.

— Не подглядывайте, — не поворачиваясь, сказала Блэйд. Я смутился.

— А все точно идет по плану? Мне казалось, закрытия порталов в плане не было.

— У нас был расплывчатый план.

— И как он выглядел?

— Вытрясти с них все, что только можно, и не погибнуть. Так что пока мы справляемся.

Поболтав еще немного ни о чем, мы с Анной отправились спать. Снилось мне, что я провалился в портал и повсюду меня окружают зубастые розовые ковры на маленьких ножках.

* * *

Проснулся я на удивление поздно. Усталость последних дней захватила меня в плен и отпустила только в полдень. Я бы проспал и дольше, если бы не один нюанс: за окном орали.

Я быстро окружил себя стихийным доспехом, наскоро натягивая одежду. На город напали, оборотни решили втихаря прикончить членов посольства, еще что похуже? Если это враги клана, то они выбрали отличный день для атаки: праздник, все пребывают в благодушном настроении, часть вервольфов наверняка уже пьяна с утра пораньше.

Я вылетел в гостиную и столкнулся с меланхолично смотрящей в окно Блэйд. Судя по ее отрешенному виду, ничего страшного не происходило.

— У нас что, война началась? — спросил я, подходя к Анне.

— Хуже. Молодежь развлекается.

Я выглянул в окно. По улице, разодетые в какие-то цветные тряпки и с перьями в волосах, прыгали и плясали молодые оборотни, у ног которых крутились их товарищи в волчьем обличье. Самый предприимчивый вервольф бил в бубен и орал что-то про богиню плодородия, остальные подпевали и подвывали ему по мере сил. Невольных слушателей этой какофонии, которых угораздило попасться молодежи на пути, словно ветром сносило с дороги.

— У пациентов сумасшедшего дома день прогулки? — полюбопытствовал я, наблюдая, как какой-то старик с клюкой попытался призвать к порядку. Один из волков тут же задрал лапу и попытался пометить его ботинок.

— Всего лишь милые юноши и девушки празднуют наступление лета.

— Да, но орать-то зачем?

— Этот вопль у нас песней зовется. Считается, что на Праздник Плодородия каждый волен выплеснуть свою первобытную энергию так, как считает нужным. Без кровопролития и вопиющих непотребств, разумеется. Так что молодежь отрывается по полной. И это они еще до сих пор ни с кем не подрались, что удивительно.

— Вы же сказали: «без кровопролития».

— Пара выбитых зубов не считается.

Я понаблюдал за тем, как веселая компания удаляется, но на смену ей из-за угла тут же вынырнула вторая. Музыкальный слух у них был чуть получше, но это не спасало ситуацию. А, когда группировки увидели друг друга, издали приветственный клич и завопили хором, я заткнул уши.

— И что, весь день так будет?

— К вечеру они должны постепенно перетечь на Священную Поляну. Собственно, там и будет праздник. Днем все развлекаются, как хотят, но ночь богини священна. Ночью все мы собираемся вместе, чтобы воздать дань матери природе.

Я еще раз посмотрел за окно и понял, что до вечера из дома не вылезу даже под страхом смерти. А то еще барабанные перепонки лопнут или волк какой-нибудь пометит.

— У вас не праздник жизни, а какие-то Содом и Гоморра. А с виду казались приличными волками.

— А я говорил, отвратительное торжество, — включился в диалог Каладрий. — Вот праздник смерти проходил бы намного более культурно.

— Слушайте, Анна, давно хотел спросить, — я замялся, не зная, как подступиться к интересующей меня теме. — Вы ведь можете обратиться в волка в любой момент?

— В любой. Хотя некоторые и верят в чушь, что мы способны сделать это только в полнолуние. Луна нас усиливает, не более того.

— Но как тогда быть с одеждой? То есть, когда вы превращаетесь из волка обратно в человека, — попытался я развить мысль, — одежды под рукой обычно нет?

— Ну да, — Анна пожала плечами. — А что такого?

— То есть вы голые, — уточнил я. — Но это же неприлично. А если вдруг кто-нибудь окажется рядом?

— Для нашего народа нагота абсолютно нормальна. Как может быть неприличным то, что дала нам сама природа? Немного неудобно, это верно, особенно на холоде.

— А если вы вдруг обращаетесь, находясь среди людей? У нас ведь подобное не принято. Что вы делаете в таких случаях?

— А зачем нам что-то делать? — удивилась Блэйд. — Если у вас так не принято, это ваши проблемы. С какой стати нам заботиться о чьих-то глупых предрассудках?

Глава Тайной Канцелярии в очередной раз блеснула безукоризненной логикой.

Я снова выглянул в окно.

— Ого!

Из ворот дома напротив высыпали умилительные волчата. Маленькие, пушистые, смешно тявкающие, они тут же собрались в кучу мала и принялись кататься по земле. Через полминуты из ворот выскочила мама-оборотень, похвала мелюзгу за шкирки и затащила в дом.

— Какие плюшевые, — восхитился я. — Никогда не видел ваших щенков. Я бы с ними поиграл.

— Это можно, — согласилась Анна. — Им как раз пора начинать охотиться, пусть с детства выучат вкус человеческих пальцев.

До вечера мы сидели дома, наблюдая за беснующейся на улице молодежью. Я насчитал восемь обоссанных ботинок, пятерых волков, гоняющихся за своим хвостом, пару драк и бесчисленное множество самодельных музыкальных инструментов, похоже, вырезанных самим музыкантом из ближайшего дерева. Все они так или иначе предназначались для того, чтобы в них бить.

— Вы бы хоть пару скрипок у Империи попросили, раз закупаете все подряд, разбавили симфонию, — посетовал я.

— Пытались. Увы, вервольфы абсолютно не обладают музыкальным слухом. Так что пусть лучше они не обладают им на подручных средствах, чем покупать инструменты за бешеные деньги.

С закатом солнца броуновское движение на улице начало принимать вполне определённое направление. С песнями и плясками вервольфы шли к выходу из города, очевидно, на ту самую поляну. Мы с Анной и стражниками влились в толпу и двинулись следом.

Священная Поляна располагалась минутах в двадцати ходьбы от города. И она была огромна.

На краю стояло соломенное чучело женщины высотой в три человеческих роста. Голову ее украшал венок, в руке она держала большую корзину с неизвестными мне синими цветами. Те же цветы лазурным ковром росли по бокам от нее, причем я подозревал, что не обошлось без магии, уж больно ровными были ряды. Пожалел, что в порыве веселья это чудо природы наверняка затопчут, но радостно скачущие вервольфы осторожно обходили синие бутоны. Мне даже казалось, они делали это с благоговением.

— Надеюсь, эту красоту не затопчут?

— Не затопчут. Это тириды, — ответила Анна. — Считается, что давным-давно они распускались там, где ступала Богиня Плодородия. Для нашего народа они священны.

— Красиво, — оценил я.

— Хочешь, покажу, как они завянут? — услужливо предложил Каладрий.

— Да иди ты… на курсы по позитивному мышлению.

В лунном свете вервольфы рассаживались прямо на земле. Откуда-то появились корзинки с напитками и едой, слышался смех и крики. Я еще раз взглянул на соломенное чучело. Блэйд тоже уселась на траву, но особенно радостной при этом не выглядела. Похоже, национальный праздник ее не трогал.

— А кто такая эта Богиня Плодородия? — спросил я, приживаясь рядом.

— Мы верим, что в древние времена одна волчица родила четырех братьев: Верса, Варпа, Лика и четвертого, чьи потомки исчезли так давно, что его имя забыто. Увы, мать не смогла их выкормить. Может быть, она погибла, может, дети отбились от стаи, но в итоге волчата оказались брошены на берегу реки. И умерли бы, если бы им не явилась Богиня Жизни. Она выкормила их и наделила способностью обращаться в людей. Позже братья основали четыре клана и дали начало племени вервольфов.

— А где они взяли женщин-оборотней? — задал я логичный вопрос. — Надо же им было как-то размножаться.

— Это же всего лишь легенда, граф Лазарев. Легенды не утруждают себя такой ерундой, как правдоподобие.

На левом краю поляны я заметил главу клана. Йогар Блэйд пил и смеялся вместе со всеми, хотя вокруг него все же и было некое пустое пространство. Рядом сидел и тот желчный старик, который спорил с нами на совете. А вот добродушного деда, наоборот, видно не было.

Двух других членов Совета я не видел, но, очевидно, они тоже были здесь.

По мере того, как ночь опускалась на поляну, веселье становилось все более разнузданным. Оборотни пили, ели и танцевали, к ногам соломенной богини летели цветы. Анна, устало взирая на все это мракобесие, отошла к краю поляны, я двинулся было за ней, но меня перехватила девушка-оборотень.

Одетая в льняную блузу с глубоким вырезом, она подхватила меня под руку и закружила в танце. Какой-то не в меру смелый парень попытался пригласить Блэйд, но та сурово зыркнула на него, и вервольф убрался.

Я плясал в толпе, то кружась в хороводе, то сжимая в объятиях свою партнершу, то выплясывая какую-то безумную лезгинку. Наконец танец отнес нас к краю поляны, девушка ловко вывернулась из всеобщего безумия и поманила меня за собой.

Кое-где по кустам двигались темные силуэты и слышались стоны. Похоже, в местных обычаях было отмечать праздник плодородия, скажем так, тематически. Оттащив меня на незанятую опушку, оборотница скинула с себя рубашку.

Во мне тут же всколыхнулись два противоречивых чувства: одно в голове, другое ниже пояса. Первое утверждало, что спать с волчицей противно человеческой природе и вообще у меня есть жена, а второе отметало все эти доводы как несущественные. Поняв, что скоро возбуждение безоговорочно захватит надо мной власть, я с трудом отстранил девушку.

— Слушай, не стоит.

— Почему? — игриво осведомилась она, продолжая жаться ко мне. Полная грудь оказалась прямо перед моими глазами.

— Мы ведь друг друга совсем не знаем.

Девушка фыркнула.

— Это священная ночь! Праздник плодородия, жизни и любви. В эту ночь мы просто наслаждаемся тем, что богиня подарила нам еще один день, и стараемся прожить его с удовольствием. И не думаем о всякой ерунде. И ты не думай.

— Меня жена дома ждет, — покаялся я.

— И что? — искренне удивилась вервольф. — То, что случилось на празднике плодородия, ничего не значит.

Может, она и права. Возможно, мне и жить-то осталось десять дней, так зачем отказывать себе в удовольствии. И потом, где я еще пересплю с вервольфом? «Почувствуй себя Императором, Вик», — подумал я, освобождая девушку от одежды.

— Жена ничего не узнает. Ты же не думаешь, что я хочу жить с тобой долго и счастливо и завести волчат? — игриво спросила красотка, потянувшись к ремню моих брюк.

— Вот это вряд ли. Ты ж помрешь скоро, — вклинился Каладрий. — Тебе осталось жить девять дней, восемь часов, пятнадцать минут, сорок девять секунд…

— Каладрий! — рявкнул я вслух. — Хоть сейчас ты можешь убраться⁈ Дай получить от жизни удовольствие, будь человеком!

— Я не человек, — с достоинством объявил демон смерти. И тут же оживился: — а хочешь покажу, как она помрет?

— Изыди! Мне из-за тебя аж расхотелось.

Девушка-оборотень смотрела на меня с недоумением.

— Извини, — пробормотал я, застегивая штаны. — Что-то живот прихватило.

Девушка обиженно фыркнула, отвернулась и скрылась в толпе танцующих. Через пару минут я увидел, как она удаляется в кусты с молодым вервольфом.

— Вот так, — пожаловался я демону. — Ты думаешь, что это настоящее чувство, а тебе сразу же находят замену.

— Не переживай, он тоже когда-нибудь помрет, — утешил меня Каладрий.

Я поискал глазами Анну. Блэйд сидела в стороне вдалеке ото всех, отрешенно наблюдая за вакханалией. На расползшиеся по кустам парочки она взирала безо всякого интереса. Я подошел и присел рядом.

— Что, уже, граф Лазарев? — Анна иронично подняла бровь. — Я думал, вас хватит на большее. Ай-ай-ай, а как же графиня Лидия?

— Да если бы, — буркнул я. — У меня демон за семейные ценности.

Каладрий нахохлился, явно собираясь сказать что-нибудь ехидное, но тут песни и смех перекрыл дикий вопль:

— Главу клана убили!!!

Крик разнесся над поляной, мгновенно парализовав веселье. То место, где я недавно видел Йогара и старика, окружили оборотни-охранники, отгоняя взбудораженную толпу. Мы с Анной попробовали было протолкаться вперед, но это оказалось бесполезно. Наконец, охрана расступилась, выволакивая под руки какого-то вервольфа. Лица было не разглядеть, но, похоже, его уже успели изрядно побить.

Плененный вервольф повернулся и оказался вовсе не вервольфом. Это был один из наших солдат.

— Федор⁈ — ахнула Анна.

— Держи их! — крикнул кто-то, и оборотни ринулись на нас.

Глава 8

— Держи их! — крикнул кто-то, и оборотни ринулись на нас.

Спасло нас только то, что мы не успели протолкаться далеко и стояли с краю. Я шарахнул по сунувшемуся ко мне вервольфу Силой, схватил Анну за руку и ринулся прочь.

Убежали мы недалеко. Со всех сторон нас обступали оборотни, пытаясь взять в кольцо. Я, как мог, отбивался стихийной магией, но это особо не помогало. Блэйд, чьи магические способности мне так расхваливали, к моему удивлению, не делала ничего. Стояла столбом и все.

— Помогай, — прошипел я. Вервольф посмотрела на меня и ничего не ответила.

— Предатели! — крикнул кто-то, и мимо моей головы просвистел камень. — Взять их!

— О, вас сейчас убьют! — обрадовался Каладрий с моего плеча. — Вы готовы к вечным мукам?

Я судорожно призвал Дар, соображая, что делать, и тут Анна резко махнула рукой вниз. Поляна дрогнула, словно вдруг началось землетрясение, оборотней разметало в разные стороны, я сам чуть было не свалился. Вервольфы повалились друг на друга, послышались крики, кажется, кто-то что-то себе сломал. Блэйд круто развернулась ко мне:

— Уходим!

— Но наш солдат не может быть убийцей, это какой-то абсурд!

— Может, не может, какая разница⁈ Надо бежать! — рявкнула Блэйд.

Не дожидаясь моего ответа, Анна стала стремительно превращаться. Мгновение, и передо мной уже стояла крупная белая волчица с оскаленной пастью. Она нетерпеливо дернула головой, словно пытаясь что-то объяснить.

Долго думать не понадобилось: поняв, чего от меня хотят, я вскочил вервольфу на спину. Анна тут же припустила вперед, так что я чуть не свалился на землю, судорожно вцепившись в шерсть на загривке. В жизни не мог представить, что буду когда-нибудь кататься на волке.

В моей голове теснились мысли. Император подослал убийцу, чтобы прикончить главу клана⁈ Нет, немыслимо. Зачем, да и не стал бы он так подставлять свою любовницу. Значит, солдата перекупил кто-то другой, чтобы подставить нас и развязать войну между людьми и оборотнями. Или наш охранник и вовсе ни при чем, а кто-то очень ловко свалил на него убийство? Но кто, как и почему?

Мы неслись через лес, а сзади нас слышался вой и топот. Похоже, вервольфы тоже обратились и теперь догоняли нас, не желая отпускать преступников. Анна ловко лавировала между деревьями, ветви которых пару раз чуть не снесли мне голову, двигаясь куда-то на юг. Погоня приближалась.

Куда бы ни бежала Блэйд, нам не спрятаться. Вервольфы знают лес, как свои пять пальцев, их много, а мы не сможем нестись с такой скоростью вечно. Рано или поздно Блэйд устанет, и тогда нас нагонят и убьют. Точнее, арестуют, но потом, скорее всего, предадут мучительной казни за убийство Йогара. Может, Анну еще пощадят как сородича и потому, что за нее попросит Император, но меня-то уж точно разорвут на кусочки. Ну почему, почему все так хреново получилось⁈

Волчица подо мной сделала крутой вираж, и я наконец понял, куда мы бежим. Да она с ума сошла!

Похоже, Анна пришла к тем же выводам, что и я. Спрятаться в лесу нереально, а потому есть только одно место, куда мы можем удрать.

Впереди показались стражи, караулящие портал. На мгновение мне стало даже жалко их: у всех праздник, а бедолаги даже в священный день вынуждены томиться на службе. Один вскрикнул, попытался преградить нам путь, но тщетно. Анна ловко увернулась от сородича и на полной скорости мы влетели в портал.

Уже через секунду я понял, почему отсюда никто не лез. Вывалившись из портала, мы тут же рухнули вниз.

Боль от удара пронзила тело и заставила меня зашипеть и свернуться калачиком. Рядом, заскулив, грохнулась волчица. Портал, издевательски подмигивая, парил метрах в трех над нами.

Я кое-как сел и огляделся. Портал выбросил нас на небольшой, всего пару метров площади, каменный выступ. Просто чудо, что мы не пролетели мимо и не разбились насмерть. А разбиться было обо что: в двадцати метрах ниже располагалась земля и, судя по как назло расположенным прямо под нами здоровенным острым камням, была не слишком дружелюбно к нам настроена. Правда, чтобы помереть, упав с такой высоты, камни необязательны, вполне достаточно гравитации.

Анна, опасно лежащая на самом краю, подползла ко мне, прижалась спиной к скале и начала превращаться. Если процесс трансформации оборотня «Неспящих» занимал несколько десятков секунд и выглядел довольно отвратительно, то Анна перекидывалась практически моментально. Наверное, потому что была сильнее. Миг, и вот рядом со мной уже лежит не волчица, а красивая, хоть и изрядно потрепанная женщина.

Я взглянул на нее и тут же отвел глаза. Вервольф, разумеется, была без одежды. Только на шее была намертво привязана небольшая сумка, очевидно, с самыми ценными вещами как раз на случай внезапного превращения.

Блэйд уселась поудобнее и критически осмотрела синяки от удара. Ее собственная нагота нисколько не смущала. Ну да, что естественно, то не стыдно. Я быстро снял с себя легкий плащ и протянул Блэйд, стараясь не пялиться. Формы и округлости, которые раньше я мог только воображать, теперь представали передо мной во всей красе. Повезло же нашему Императору.

Так, Вик, думай о чем-нибудь другом. О чем-нибудь неприятном, изгоняющем из головы крамольные мысли, а вовсе не о сиськах. Вот, например, камни внизу. Острые камни, на которые мы свалимся, если не придумаем способ спуститься со скалы. Хотя некоторые круглые валуны при определённом ракурсе похожи на сиськи. Или вот облака вверху. Этот портал, кстати, более нормальный, облака в небесах я привык видеть все же чаще, чем растущие вниз кронами деревья. Вот как раз летит облако, похоже на си… Да что ж такое-то!

Пока я боролся со своей мужской природой, Анна успела плотно запахнуться в плащ и оглядеться. Красивое лицо вервольфа помрачнело еще сильнее, хотя, казалось, дальше уже было некуда. Впрочем, неудивительно, мне здесь тоже не нравится.

— Ну, в нашем положении есть один плюс, — попытался я подбодрить Анну. — Пока мы думаем, как отсюда спускаться, до нас, по крайней мере, никто не доберётся.

— Я бы не была так уверена. Посмотри вот на это.

От потрясения мы с Анной перешли на ты.

Блэйд указала пальцем на скальный выступ метров на пять выше нашего, я взглянул туда и выругался. Прямо над нами красовалась гнездо.

Обычное такое гнездо из травы и веточек, вот только принадлежать оно, судя по габаритам, должно было как минимум птице Рух. Я живо представил, как его хозяин возвращается и видит, что ему тут неожиданно обед подвезли. Пора убираться отсюда.

— Надо срочно спускаться, — озвучил я свои мысли. — Пока то чудовище, что это свило, не вернулось и нас не сожрало.

Блэйд задумчиво покачала головой.

— Мне кажется, оно не вернется. Посмотри туда.

Высоко над нами красовалось еще одно гнездо. А за ним еще и еще. Да тут целая колония!

— Тогда надо спускаться в четыре раза быстрее, пока хоть кто-нибудь из них не вернулся!

— Не думаю, Виктор. Помнишь, Йогар говорил, из портала никто не лез? Логично предположить, все дело в том, что портал в воздухе, но для летучих тварей воздух не преграда. Да и торчит он совсем рядом с обиталищем этих птичек. И, тем не менее, в лес они так и не пожаловали. Либо им принципиально не хочется в портал, что странно, либо мы возвращаемся к тому, что предполагали изначально, еще когда дядя был жив. Здесь есть что-то, что всех сожрало.

А ведь она права. Действительно, гнезда кажутся какими-то нежилыми и ветхими, как будто в них уже пару месяцев никто не появлялся. Да и яиц в них нет. Мне стало не по себе.

Медленно и осторожно я начал спускаться вниз. Выдолбить под нашим уступом ступеньки на тот случай, если на него кто-нибудь когда-нибудь грохнется, никто не удосужился, приходилось кое-как пробираться по трещинам в скале. Я аккуратно переставил ногу… Стоп!

Я в последний момент удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу, тем самым отцепившись от скалы и организовав себе увлекательное путешествие вниз на камни. Мой Дар! Я же могу натаскать нам альпинистского снаряжения.

Чертыхаясь, я заполз обратно наверх. Блэйд, как раз собиравшаяся начать спускаться, недоуменно на меня посмотрела.

Впрочем, радость моя длилась недолго. Дар категорически отказывался работать в этом мире. И это был не недостаток силы, не сопротивление пространства или еще что-то — на моем пути вставала глухая стена. Странно. В прошлый раз, когда я попал в Расколотый мир, Дар работал и весьма успешно. Нас с Блэйд выкинуло в какую-то часть мира, где Дар мне недоступен, или дело в чем-то другом?

Я попробовал применить стихийную магию — все в порядке. На всякий случай облачился в духовный доспех, хотя вряд ли он сможет спасти меня от падения. Ну хоть что-то осталось.

Кстати, раз уж в этом мире не работают мои способности, может, я и еще кое-что утратил?

— Каладрий, ты тут? — позвал я.

— Само собой, — тут же подтвердил демон.

Ну да, глупо было надеяться.

Я вздохнул и снова принялся спускаться. Нащупывая трещины в скале, цепляясь руками и стараясь не думать, что удар о землю превратит меня в лепешку. В прошлой жизни я никогда не лазал по горам, даже ради развлечения, и не очень-то и хотелось. Но, увы, пришлось.

Наконец мои ноги ступили на твёрдую землю.

Мы оказались на равнине, поросшей травой и редким кустарником. Я подхватил Блэйд, галантно помогая ей спуститься на землю, и огляделся. Слева ничего интересного, справа ничего интересного, да и прямо тоже. Хотя прямо, кажется, примерно в пятистах метрах от нас виднеется какое-то здание. Зато, что радует, никаких монстров.

— Кажется, здесь нет никого живого, — озвучила Блэйд мои мысли, тоже напряженно осматриваясь по сторонам. — Ну, кроме нас.

— Это ненадолго, — тут же обрадовал Каладрий, всегда готовый поднять ближнему настроение.

— Не каркай, — буркнул я. — Лучше скажи: ты знаешь что-нибудь об этом месте?

— Откуда? — искренне удивился демон смерти.

— Ну, мало ли, вдруг вы, демоны, отсюда родом.

— Глупость какая, — голубь аж нахохлился. — Мы родомиз нематериального мира, куда таким, как вы, хода нет.

— Да не очень-то и хотелось, — заверил я и предложил: — там впереди что-то виднеется. Идем?

Блэйд согласно кивнула и сильнее запахнулась в плащ. Я запоздало сообразил, что оборотню не помешала бы какая-нибудь обувь, но, кажется, Анну это не волновало. Наверняка вервольфы часто оказываются нагишом после обращения где-нибудь посреди леса, они должны быть привычны к прогулкам босиком.

Степь, по которой мы шли, была удивительно однообразной. В небе не летали птицы, мыши не шуршали под ногами, даже трава казалась какой-то безжизненной. Раз есть трава, наверняка должна быть и живность, но она либо вся попряталась, либо ее осталось слишком мало. Унылое место.

То, что издалека я принял за здание, на поверку оказалось небольшим холмом. Он явно имел вполне себе природное происхождение, но от девственных нетронутых цивилизацией холмов его отличал небольшой нюанс: в самом центре красовалась дверь.

— Землянка? — Анна удивленно подняла бровь. — Здесь?

— Почему бы и нет? Надо же местным обитателям где-то жить, — философски изрек я, старясь не думать, кто именно тут обитает.

— Вик, по-моему, лезть туда — не очень разумное решение.

— Согласен, — ответил я, толкая дверь. — Но, если бы мы с тобой принимали разумные решения, нас бы в этом месте вообще не было.

Дверь не столько подалась, сколько осыпалась под моей рукой. Землянка была старой и давным-давно заброшенной. В нос ударил запах пыли, гнили и еще чего-то, чему я не мог придумать названия. Так пахнут дома, которые оставили не только их жители, но даже память о них.

Я вошел, зажег магический светильник и огляделся.

Практически вся мебель внутри превратилась в труху. Стены покрывала плесень, на полу проросла целая колония грибов, между ними копошилась мышь. Увидев нас, она вяло пискнула и медленно поползла в нору. Именно поползла, потому что слово «юркнула» к этому унылому уползанию никак не подходило. Казалось, грызун с трудом находит силы на то, чтобы двигаться.

— Не нравится мне все это, — поделилась Блэйд.

— Представь себе, мне тоже, — пробормотал я.

Веяло какой-то жутью от этого места. От пустых гнезд, от покинутого давным-давно дома, он пожухлой травы и полудохлой мыши, с трудом передвигающей лапы. Как будто кто-то выпил из мира жизненные силы, оставив самую малость на то, чтобы он мог минимально функционировать.

— Мне тоже здесь не нравится, — неожиданно вклинился Каладрий. Мы с Анной синхронно подняли брови.

— А тебе-то почему? Ты же у нас любишь все мрачное и безжизненное.

— Я люблю то, что связано со смертью, — авторитетно заявил голубь. — А здесь я ее не чувствую. Здесь уже давно никто не умирал.

Если когда-то в землянке и было что-то примечательное, это безвозвратно разрушило время. Осмотревшись в последний раз, я уже собрался было выходить, когда заметил снаружи какое-то движение.

Я отпрыгнул от входа и призвал Силу. Анна тихо зарычала и напряглась — мне показалось, что ногти на ее руках заостряются, превращаясь в когти.

Мы замерли, готовясь к нападению, но ничего не происходило. Странная тень, промелькнувшая перед входом, более не показывалась. Но не могла же она почудиться нам обоим.

Мы еще несколько минут постояли, переглянулись и медленно двинулись к выходу. Если снаружи караулит монстр, драться с ним в любом случае придется, так лучше сделать это сразу, не изводя себя ожиданием неизвестно чего.

Выйдя наружу, я тут же приготовился к бою, но никаких чудовищ поблизости не было. Вместо них недалеко ото входа стоял изнуренный человек в грязной одежде. Увидев, что мы с Анной готовы на него броситься, тот мгновенно поднял руки.

— Не нападайте! Я не враг!

— Тогда кто ты? — недоверчиво проговорила Блэйд.

— Я заблудился здесь так же, как и вы. Ты ведь из клана Ликосов, верно? Я тоже. Меня отправили на разведку, вернуться я уже не смог. Вы тоже попали сюда через портал в небе?

Я кивнул.

— И как долго ты уже здесь находишься?

— Три дня.

— В Расколотом мире столько не живут.

— Мы живем, — поправила меня Блэйд. — Вервольфы сильнее людей. Но даже для нас три дня — это много, отпущенный срок уже подходит к концу.

Я заметил, что незнакомца бьет озноб. Странно, вроде бы, здесь довольно тепло.

— Идемте со мной, надо выбираться отсюда.

— Как? — удивился я. — До портала не добраться, он слишком высоко. Или вы, оборотни, еще и летать умеете?

— Я нашел другой портал, — заявил вервольф.

— Тогда почему ты не ушел через него сразу же, как обнаружил? — подозрительно сощурилась Блэйд.

Действительно. Анна явно не доверяла странному вервольфу, и я был с ней согласен. Обнаружить сородича в этом странном месте в степи, где, кажется, нет ничего по-настоящему живого — слишком невероятное совпадение.

— Портал охраняет монстр. Я не стал к нему подходить, решил найти что-нибудь, что можно будет использовать в качестве оружия. И наткнулся на вас.

— Слишком гладкая история, тебе не кажется? — тихо сказала Блэйд, повернувшись ко мне. Я кивнул.

— С другой стороны — какой у нас выбор помимо того, чтобы пойти с ним? Если не выбраться из Расколотого мира, через пару дней мы в любом случае умрем.

Это если что-нибудь не сожрет нас раньше. Не нравится мне это место. Я чувствую, что тут есть что-то злое.

— Помогите мне убить монстра, и мы все отсюда выберемся.

— Выберемся обратно в лес? — уточнила Анна.

Оборотень развел руками.

— Я не знаю. Говорят, два портала не могут открываться в одно и то же место, но вряд ли кому-то доводилось это проверить. В любом случае, куда бы ни вел портал, нам надо через него уходить.

— Ладно, мы пойдем с тобой, — наконец, решила Анна, которой я молчаливо предоставил вести диалог с сородичем. Кто лучше поймет оборотня, чем другой оборотень.

Обещанный портал оказался в получасе пути от землянки. Путь этот пролегал через все ту же степь, унылую и безжизненную. Возможно, мы бы даже увидели мерцающий белым светом портал издалека, если бы он не был расположен в овраге. Внизу булькала непролазная грязь, лезть в которую категорически не хотелось.

— Этот мир над нами издевается. Сначала портал в небе, теперь это. Хорошо хоть не в канализации, — пробормотала Анна.

— Тут нет канализации, — резонно заметил я. — Точнее, может, она и была когда-то, но давно уже не используется.

— Если бы использовалась, наш путь лежал бы именно туда, — заверила меня Анна. Повернулась к оборотню и спросила: — ну и где твое чудовище?

Тот беспомощно развел руками.

— Не знаю. Час назад тут засела какая-то тварь, я не решился к ней приближаться. Может быть, она ушла охотиться или спит. Бежим отсюда, пока не поздно.

Мы с Анной снова недоверчиво переглянулись. Не нравится мне все это. Случайная встреча в степи, монстр, который якобы охранял портал и вдруг очень удачно исчез, этот странный оборотень. Но что нам еще делать, как не идти за ним?

Взяв Анну под руку, я осторожно спустился в грязь. Та булькала под ногами, пачкая и без того уже безнадежно испорченные ботинки, но засосать нас вниз или совершить какое-нибудь другое непотребство не пыталась. Блэйд морщилась при каждом шаге и высоко поднимала ноги: босиком прогулка в грязи ей представлялась еще более противной.

Наконец, мы преодолели расстояние, отделяющее нас от портала. Ничего страшного не случилось. Грязь не оказалась ядовитой, из глубины не вынырнуло чудовище, пытающееся нас сожрать, никто не спикировал на нас сверху. Каким бы подозрительным ни казался вервольф, похоже, он говорил правду.

Взявшись за руки, мы шагнули в портал.

Глава 9

Вышли мы, к счастью или к несчастью, не в лесу. Эта была пещера. Высокие своды темнели над головой, мерно капала вода. Пещеру озарял тусклый, льющийся непонятно откуда свет, позволяющий разглядеть окружающую обстановку.

А еще здесь было холодно.

Я поежился, глядя на еще плотнее запахнувшуюся в плащ Анну. Даже я сквозь подошвы ботинок чувствую ледяной пол, чего уж говорить о вервольфе. Неживой холод пронизывал, казалось, каждую клеточку тела, забирался под кожу и замораживал легкие. Надо выбираться отсюда быстрее.

Я оглянулся на нашего нового спутника. Тот крутил головой по сторонам точно так же, как и мы.

— И куда теперь? — обратился я к оборотню, как будто он знал ответ. К моему удивлению, тот указал вперед.

— Туда, я полагаю. Там выход.

— А тебе откуда знать? — подозрительно сощурилась Блэйд, пытающаяся дыханием согреть ладони.

— Я просто предположил. Кажется, вон тот путь ведет вверх, а выбирать все равно особо не из чего.

Действительно, пути у нас было всего два: налево или направо. Никаких ответвлений пещеры в зоне видимости не наблюдалось.

Переглянувшись, мы с Анной молча кивнули, приняв предложение оборотня. Вверх так вверх.

— Кстати, а как тебя зовут? — запоздало спросил я нашего нового знакомого.

— Ройс, — представился вервольф.

— Не помню никого с таким именем, — отозвалась Анна.

Ройс пожал плечами.

— Лес большой, клан большой. Я тоже тебя не помню.

— Не помнишь и никогда не видел? — уточнила Блэйд.

— Кажется, нет.

Мы с Анной переглянулись. Учитывая высокое происхождение Блэйд, ее в клане должна знать каждая собака. Каждый волк, точнее. Но, с другой стороны, с момента ее ухода прошло десять лет, воспоминания могли померкнуть, а лицо стереться из памяти. В конце концов, ее и на улицах-то почти никто не узнавал.

Мы между тем двигались вверх по пещере. Ройс оказался прав: похоже, путь вел к выходу. Неожиданно пещера резко расширилась, и мы оказались в большом круглом зале. Он был озарен все тем же светом, льющимся непонятно откуда. Я посмотрел в левый край зала и шарахнулся в сторону.

Огромная тварь с телом льва и головой орла лежала у стены, сложив крылья. Грифон медленно поднял голову и посмотрел на нас. Взгляд его был затуманен, как будто мифическое чудовище смотрело, но не видело. Грифон сделал вялую попытку встать, потом передумал и снова улегся, отвернувшись к стене.

С другой стороны я заметил еще одного грифона, а затем и еще. Они даже головы в нашу сторону не повернули, просто лежали на ледяном полу практически без движения.

— Случайно не их гнезда мы видели? — тихо спросила меня Анна.

— Может быть, — так же тихо ответил я. Почему-то говорить громко в этом месте не хотелось. Казалось, ледяная пещера высасывает жизнь из всего, что в нее попадает, и сможет высосать ее даже из слов. Крикни, и твой крик замерзнет здесь и безжизненно рухнет на пол, останется лишь слабое эхо.

— Они похожи на того монстра, про которого я вам говорил, — подал голос Ройс. — Но как они здесь оказались?

— Вошли в портал так же, как и мы, — резонно предположил я. Вяло лежащие у стен грифоны кого-то напоминали, но я никак не мог понять, кого.

Неожиданно я понял, на кого похожи чудовища. На ту самую мышь на полу землянки. Те же медленные движения, заторможенные реакции. Казалось, кто-то выпил практически всю жизнь из этого тела, оставив ровно столько, чтобы оно хоть как-то могло поддерживать свое существование.

Это место стремительно начинало мне не нравиться, причем даже больше, чем Расколотый мир. Кажется, из одной опасности мы тут же угодили в другую. Ледяная пещера медленно убивает всех, кто в нее попадет. Или же это делает невидимая тварь, что здесь засела.

— Ты слышала о чем-то подобном? — обратился я к Анне.

— О грифонах?

— Нет, об этом месте. Холодной пещере с высокими сводами, где замерзает все живое.

Блэйд покачала головой.

— С чего бы мне про нее слышать?

— Ну не знаю, это все-таки твой мир. Может, это у вас такая туристическая достопримечательность, пещера смерти, а я-то и не в курсе.

— А ты уверен, что это именно наш мир? — тихо спросила Блэйд.

По спине у меня пополз холодок. Действительно, кто сказал, что миров только два? Вполне возможно, их гораздо больше и, раз существуют проходы между нашим и Расколотым, могут быть и между Расколотым и каким-то еще. Вдруг мы угодили в обиталище демонов или туда, где органическая жизнь вовсе невозможна, поэтому все, попавшие сюда, медленно умирают?

Я мысленно позвал Каладрия. К моему огромному удивлению, демон смерти не отозвался.

— Каладрий!

Нет ответа.

— Каладрий, надо поговорить!

Глюк вопреки обыкновению не появился на плече, но в голове я почувствовал отголоски чужого присутствия. Совсем слабые и едва ощутимые. Казалось, демон… прятался?

— Каладрий, ты знаешь, что это за место? — я умудрился даже мысленно говорить шепотом.

Демон в ответ еще сильнее сжался в уголке моего сознания.

— Мне нужна помощь!

Никакой реакции.

Я повернулся к Анне.

— Не знаю, куда мы угодили, но демон, кажется, в ужасе. А мне очень не нравится находиться в месте, которое напугало даже демона смерти.

За залом с грифонами обнаружилось еще несколько. Пещера разветвлялась и то тут, то там мы натыкались на животных. Мифические чудовища и самые обычные лисы и зайцы, все они лежали на полу, еле-еле двигаясь или и вовсе практически не подавая признаков жизни. При виде нескольких волков Анна болезненно поморщилась.

— Знаете, что пугает меня сильнее всего? — спросил я. — Все эти звери при смерти, но при этом мы не видели еще ни одного трупа. Они словно бесконечно умирают и никак не умрут. Как будто в них поддерживают жизнь, но лишь до определенного предела.

Ройс поежился.

— Не хотел бы я быть на их месте.

Вспомнились слова Каладрия о том, что в той части Расколотого мира, где мы оказались, уже давно никто не умирал. Потому что все его жители попали сюда или потому, что там и здесь орудует одна и та же неведомая тварь? Заманивает зверей и птиц в свое логово, иссушает их практически полностью и заставляет влачить жалкое существование, чтобы… Чтобы что? Питаться их силой?

Я представил, каково это, бесконечно жить, не имея сил даже подняться. Интересно, они чувствуют что-нибудь, думают? Или уже давно превратились в овощи?

Захотелось схватить что-нибудь острое и закончить мучения этих бедолаг. Но почему-то у меня было жуткое ощущение, что даже если я проткну заточенным здесь сердце, они не умрут. Из груди будет торчать кинжал, кровь будет литься на холодный пол, а лисы и волки будут все так же лежать, иногда открывая глаза или силясь поднять голову.

А потом мы увидели людей.

Тощие, в истлевшей одежде, заросшие бородами, они тоже лежали у стен и ни на что не реагировали. Увидев одного из них, Анна вскрикнула:

— Карл!

Изможденный мужчина скользнул невидящим взглядом по Анне и снова закрыл глаза. Блэйд торопливо подбежала к нему.

— Ты его знаешь?

— Мы дружили в детстве. Очевидно, он один из тех, кого Йогар посылал на разведку. Карл, очнись!

Блэйд принялась трясти оборотня за плечи, но это ожидаемо не помогло. Тот послушно лежал в ее руках, как тряпичная кукла, казалось, и вовсе не замечая, что рядом кто-то есть. Я осторожно тронул Блэйд за плечо.

— Оставь его, ему уже не поможешь.

Почему-то я был абсолютно уверен, что так оно и есть.

Холод пробирал меня до костей. Я вдруг почувствовал неудержимое желание тоже лечь здесь, на этот каменный пол, свернуться калачиком и закрыть глаза. Куда-то идти, искать выход, зачем? Ведь сил так мало. К чему все эти утомительные приключения, когда можно просто остаться здесь и спать. Вечно.

Дикая боль пронзила голову. Вслед за ней раздалось шипение Каладрия:

— Не спи! Спать нельзя!

Я очнулся от наваждения и обнаружил себя лежащим на холодном полу. Мгновенно вскочил, отшатнувшись от стены, словно камень лично готов был выпить из меня жизнь. Анна свернулась калачиком неподалеку от меня, закутавшись в плащ. Глаза ее были закрыты.

Я подбежал к вервольфу и с размаху ударил ее по щеке. Если мне боль помогла очнуться, то и тут должна сработать.

После третьего удара Блэйд начала приходить в себя. С трудом села, я схватил ее за руки и рывком поставил на ноги, оттаскивая подальше от стены.

На Ройса, к моему удивлению, наваждение не подействовало. Он все так же стоял прямо, пристально глядя на нас. Или мне это только кажется?

Анна потрясла головой.

— Спасибо. Я вдруг почувствовала такую усталость… Что это было?

— Кажется, это место пытается нас сожрать. Превратить в такие же жалкие оболочки живых существа, как и все здесь. Если бы Каладрий меня не разбудил, у него бы это получилось.

— Вряд ли ты когда-нибудь думал, что тебя спасет демон смерти, — усмехнулась Блэйд.

Да уж, это точно. Кстати, о Каладрии. Я поискал чужое сознание в своей голове и искренне проговорил:

— Спасибо.

Никакого ответа. Кажется, демон опять спрятался.

Мы преодолели еще несколько залов, заполненных полумертвыми людьми и оборотнями, и в конце концов дошли до еще одного, на этот раз пустого.

Пещера уже давно не поднималась. Напротив, кажется, теперь мы с каждым шагом спускались вниз под землю. Я повернулся к Ройсу.

— Кажется, мы все-таки идем не туда.

— Отчего же? — отозвался тот. — Мы уже пришли.

И тут оборотень начал меняться. Вот только превращался он не в волка, как положено уважающему себя вервольфу. Превращался он в чудовище.

Человеческое обличье спадало с существа, словно ветхая оболочка. Кожа трескалась и лоскутами сыпалась на землю, а из-под нее проступал кто-то другой. Костлявый, изможденный, с белой пергаментной кожей, он казался неумелым слепком с человека. Существо плотоядно облизнулось, уставившись на нас.

— Еда, — протянуло оно. — Еда.

Я отшатнулся от твари, облачаясь в духовную броню. Все-таки странный вервольф оказался вовсе не вервольфом. Надо было догадаться, все же кричало о том, что здесь что-то не то!

Анна оскалилась и зарычала, отступив два шага назад. Я снова почувствовал могильный холод и непреодолимое желание лечь и уснуть прямо здесь. С размаху ударил себя по щеке. Вкус крови во рту немного привел меня в чувство.

— Еда, — бормотал монстр, приближаясь к нам. — Тепло. Пища.

— Так это ты убиваешь все живое? — спросил я, пытаясь потянуть время.

— Я не убиваю, — проскрипел монстр голосом Ройса. — Я спасаю. Дарую им вечную жизнь. Вечная жизнь и вечная пища. Они должны жить. Вечно жить, вечно давать тепло. — Взгляд твари затуманился. — Они говорили, ты никогда не согреешься, — принялся бормотать монстр. — Говорили, мы тебя проклянем, и ты станешь чудовищем. Тебе больше никогда не будет тепло. А я забрал их. Забрал их в пищу. Забрал всех, но их не хватает. Никогда не хватает. Они истощаются. Но теперь будете вы. Вы новые. Вы теплые. Вы живые.

Надо лечь… Что он там бормочет? Лечь, уснуть, свернуться калачиком. Не сопротивляться. Я так устал…

Вновь вспышка головной боли. Я почувствовал, как ко мне тянутся мерзкие щупальца, пытаясь присосаться, проникнуть внутрь, выпить жизнь. Вскочил, намереваясь врезать пожирающему меня монстру, но тот все так же стоял в отдалении, спокойно наблюдая за нами. Попытался запустить в тварь огненным шаром и не смог. Я сейчас слишком слаб даже для самой примитивной магии.

Анна лежала у стены, свернувшись калачиком. Первым моим порывом было подскочить и разбудить вервольфа, но я подавил его. Позже, все позже, если я не найду способа убить чудовище, ей все равно это не поможет. Поэтому я вновь позвал:

— Каладрий!

Молчание. Присутствие демона смерти стало совсем неощутимым, казалось, он оцепенел от ужаса.

— Каладрий, что это за тварь?

— Я не знаю, — чуть слышно ответил демон. — Но он сильнее меня. А тебя сожрёт и не подавится. И меня сожрет, если заметит. Он питается жизнью, энергией и теплом. А бесплотный дух есть чистая энергия.

— Так помоги мне! — мысленно воззвал я, борясь со сном. Монстр снова начал тянуть ко мне незримые щупальца, пытаясь лишить воли и сил. Кажется, чудовище не заподозрило неладного, просто решила, что жертва попалась строптивая.

— С какой стати мне тебе помогать? Я лучше буду сидеть тихо. Может, он меня не заметит.

— А ты слышал, что он сказал? Если я останусь здесь, я же тогда не помру!

Я почувствовал, что Каладрий задумался. Похоже, аргумент был серьезным.

— И ты тоже, — ляпнул я наугад. — Ты ведь мой демон, так? — Спать. Спать, спать, спать… Нет, спать нельзя. — И привязан ко мне до тех пор, пока я не отброшу копыта, а я не отброшу их еще очень долго.

Я отчетливо ощутил, как голубь поежился. Понятия не имею, как устроен быт демонов смерти и прикованы ли они к своим жертвам, но, кажется, я попал в цель.

— Ты останешься здесь навечно, — подлил я масла в огонь, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не рухнуть на пол. — Бесконечно прятаться от монстра, бесконечно бояться, в месте, где нет смерти.

— Но что я могу сделать? Если он меня заметит, он меня сожрет!

Действительно, что он может сделать? Всего лишь маленький демон против неведомой твари из другого мира. Все это чушь. Все это неважно. Спать…

Я встрепенулся. Какая-то мысль вывела меня из оцепенения. Что-то важное, что-то очевидное, что я никак не мог нащупать. Спать…

— Каладрий, а что будет, если он тебя сожрет? Ты сказал, что он питается жизнью. А ты совсем не жизнь.

Демон не ответил, но я отчетливо почувствовал его панику. Кажется, моя догадка верна.

— Эй, монстр, хочешь что-то вкусное?

Слабость отступила, я с трудом смог подняться на ноги. Тварь смотрела на меня заинтересованно.

— Что? — прошелестела она белыми губами.

— У меня тут есть личный демон. Чистая энергия и все такое. Могу поделиться, если ты перестанешь меня жрать.

Я почувствовал запредельный ужас, исходящий от демона смерти. Мне даже стало его жалко. Впрочем, есть надежда, что монстр отравится прежде, чем уничтожит моего компаньона окончательно. В любом случае вариантов у меня нет.

Монстр принюхался, как животное, оскалил зубы, и я почувствовал, как Каладрия буквально вырывает из моей головы. Призрачный голубь завис перед пастью чудовища, из которой к нему протянулись невидимые пульсирующие нити. Демон отчаянно бил крыльями, но ему это не помогало. Несколько секунд, и Каладрий начал истончаться. Таять, словно ледяная скульптура под палящим солнцем, растворяясь в небытие.

Чудовище довольно причмокнуло и вдруг захрипело. Попыталось разорвать связавшую его с демоном призрачную нить, но тщетно: та держала крепко. Монстр судорожно заскреб пальцами по горлу и рухнул на пол.

Освободившийся Каладрий тут же юркнул обратно в мою голову и забился в самый дальний угол, буркнув:

— Предатель.

— Ну извини, — покаялся я, — другого выбора не было.

Анна зашевелилась на полу. Я подошел к вервольфу и поднял ее, помогая удержаться на ногах. Блэйд оперлась на меня и взглянула на мертвое чудовище.

— Ты убил его?

— Надеюсь, — искренне проговорил я. Почему-то я был абсолютно уверен, что проклятый монстр сдох.

— Как тебе удалось?

— Он решил сожрать Каладрия и подавился. Вот что бывает, когда тянешь в рот всякую гадость.

— Сам ты гадость, — тут же отреагировал демон. — Иуда.

Что-то изменилось вокруг. Я почувствовал, как могильный холод отступает, а жуть, которой веяло от этого места, рассеивается. Ледяная пещера смерти стремительно превращалась в самую обычную пещеру.

— Вот теперь он точно сдох, — пробормотала Анна.

Вдруг я почувствовал такое счастье, какого не испытывал, наверное, никогда. Будто бы на меня свалилось мировое господство, оргазм и миллион долларов одновременно. Мгновением позже я понял, что чувства не мои: это Каладрий в моей голове ликовал так, что радость его распространялась на пару километров вокруг.

— Чему ты так радуешься, птичка-мозгоклюйка?

— Они все умерли! — заявил демон так гордо, будто лично был к этому причастен. — Здесь все умерли.

— Вот за что я тебя люблю, Каладрий, так это за то, что тебя легко осчастливить, — умилился я. — Тогда надо быстрее уходить, пока они не начали вонять.

Только тут я понял, что наше ликование преждевременно. Монстра-то мы убили, но нужно еще и выбраться из пещеры. Кто знает, не обитает ли здесь ещё какая-нибудь дрянь.

Блэйд тронула меня за руку, взглядом указав на монстра. Лежа на полу безжизненным трупом, тот казался очень печальным.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

Я кивнул.

— Хочешь сказать, это существо когда-то было человеком?

— Похоже на то. Он говорил что-то про проклятие. Древний маг Расколотого мира, которого прокляли сородичи? Вечно жить и вечно мерзнуть, это же надо такое придумать.

— Но он все же нашел способ согреться. Хотя, похоже, он не слишком-то ему помогал.

Если бы тварь только что не пыталась нас сожрать, возможно, мне бы стало ее жалко.

— Идем отсюда, — я взял Блэйд под руку. — А то, чего доброго, нас тоже кто-нибудь проклянет.

Глава 10

— Ну и как отсюда выбираться?

Я устало вздохнул, сел и привалился к стене. Блэйд, уперев руки в бока и поджав губы, сверлила меня взглядом, как будто именно я был причиной всех наших бед.

Самым логичным выходом из пещеры было вернуться назад к порталу. Проблема состояла в том, что мы заблудились.

Пещера сделала бы честь любому лабиринту. Если бы это чудо природы увидел Минотавр, он впал бы в тяжелую депрессию. Надежда, что мы вернемся тем же путем, которым пришли, теплилась только первые пять минут, а потом нас безвозвратно поглотил лабиринт тоннелей, переходов и маленьких и больших залов, заполненных трупами. Люди и оборотни, звери и птицы, что окончательно обрели покой, валялись почти в каждом зале пещеры, словно сломанные игрушки. Были тут и существа, никогда мной не виденные, я даже не смог бы толком их описать. Чего в пещере не было, так этого какого-то намека на выход.

— Ладно, давай признаем свое поражение. Мы заблудились.

— Замечательно, — буркнула Блэйд. — Очень обнадеживает. Мы победили чудовище, но умрем здесь от голода, потому что не смогли найти выход.

— Ищи его сама, раз такая умная, — огрызнулся я. — Ладно, давай рассуждать логически. Если мы не можем найти портал, давай найдем просто банальный проход наружу.

— А ты уверен, что он здесь есть? Если древний маг, которым когда-то было чудовище, умел открывать порталы, выход ему ни к чему.

— Как-то же эта тварь выбиралась отсюда. И потом, это пещера. В пещерах, как правило, есть выход, так уж они устроены. Думаю, изначально тварь все-таки попала сюда нормальным способом, не телепортироваться же ей вслепую. Наткнулась на вход в пещеру и решила в ней поселиться. Осталось найти этот самый вход. Если его еще не завалило, конечно.

— А потом куда? Мы понятия не имеем, где находимся, даже не знаем, Расколотый мир это или еще какая-то реальность. Вдруг там снаружи живут чудовища еще хуже нашего.

— Потом будет потом, — отрезал я. — Давай решать проблемы по мере их поступления.

И мы снова принялись блуждать кругами. Блэйд периодически ворчала, отчего у меня возникало фантомное желание заглянуть в паспорт, которого у меня не было: не стоит ли там штамп о браке с вечно всем недовольной сварливой женой. Наконец, впереди показался очередной коридор, бывший значительно шире остальных. На выход он, конечно, не походил, но в наших бесплодных поисках уже достижение.

Я указал рукой вперед.

— Кажется, там что-то есть. Идем туда?

Анна кивнула.

— Идем. Все равно выбирать особо не приходится.

Коридор вывел нас в очередной зал, непохожий на все остальные. Во-первых, в нем не было трупов. А во-вторых, здесь стояло некое подобие мебели.

— Кажется, это была его комната, — проговорил я, подходя к кое-как сколоченным доскам, накрытым чьей-то шкурой. Похоже, эта штука заменяла чудовищу кровать.

Столом служила просто каменная глыба, рядом притулилась деревянная тумба, которой кто-то неумело попытался приделать спинку. Меблировка выглядела так, словно хозяин комнаты давным-давно забыл, как выглядит человеческое жилье, но смутные воспоминания у него все же остались. Я подавил проснувшееся было сочувствие к монстру.

— Знаешь, если бы я тут жила, я бы тоже свихнулась, — прокомментировала Блэйд.

— Думаю, он свихнулся гораздо раньше, чем начал жить здесь.

Я осторожно подошел к камню, заменявшему чудовищу стол. На нем лежали какие-то обветшавшие от времени книги, перья и обрывки записей на непонятном мне языке. Причем перья, судя по размеру, были грифоньи.

Я наугад открыл какую-то книгу. От старости она практически рассыпалась в руках. Взгляд уцепился за знакомые, хоть и странно написанные слова.

— Смотри, — я подозвал Анну. — Здесь что-то на русском.

Блэйд заглянула мне через плечо. Действительно, книжечка являла миру странные загогулины неизвестного языка и видоизмененные, но вполне узнаваемые русские слова напротив. Тут же было что-то на старом английском.

— Да мы раритет нашли. Кажется, это словарь.

Я некстати вспомнил улыбчивого румына и ухмыльнулся. Похоже, эта книга осталась здесь еще со старых времен, с той поры, когда между Расколотым миром и нашим свободно путешествовали. Сколько же ей лет? Тысяча, не меньше. Должно быть, она не рассыпалась в прах только потому, что в этом месте все заморожено. Ничто не живет, ничто не умирает, почти ничего не стареет.

— О, смотри, что-то знакомое. Кажется, эти закорючки я уже видел.

Я нахмурился, пытаясь припомнить, где мог сталкиваться с чужой письменностью. Точно! У Игоря в кабинете. Те самые слова «доэра эмани кладис» были продублированы как раз этой самой иномирной вязью.

— Да это же девиз школы некромантов! Доэра эмани кладис. Слова, которые великий маг какой-то там сказал, впервые прибыв в город. Мой кузен говорит, это какая-то великая мудрость. Интересно, что они означают на самом деле.

Я скосил глаза на перевод и с трудом сдержал смех.

— Ну что там? — заинтересовалась Анна. — Осени же меня мудростью, не томи.

— Ну, как тебе сказать… Здесь говорится, что это означает: «как пройти на постоялый двор?»

Блэйд прыснула.

— Серьезно? И эти слова носители Темного Дара почитают чуть ли не священными⁈

— Ну, в принципе для того, кто впервые попал в город, фраза вполне логичная. Еще одно свидетельство могучей силы мифотворчества. Игорю мы об этом не скажем, — решил я, — во избежание общественных волнений среди некромантов.

Древний словарь меня, конечно, повеселил, но практической пользы не принес. На мгновение у меня появилась мысль забрать книжицу с собой, но я решил, что не стоит. Не хочу выносить ничего из этого жуткого места, да и у меня почему-то есть ощущение, что, покинув пещеру, она тут же рассыплется в пыль. Пусть память об ушедшей эпохе лучше останется здесь, в безвременьи, где ей самое место.

Я тоскливо оглядел спальню монстра. Ничего полезного там более не обнаружилось. И мы снова принялись кружить по пещере.

— Стой! — я вдруг замер, проходя по очередному из бесчисленных коридоров. — Этот зал не кажется тебе знакомым?

Без сомнения, я уже видел эту трещину на стене. И эту груду каменей в углу, и этих издыхающих, точнее, уже издохших, грифонов. Мы здесь уже были.

— Мы проходили здесь прямо после выхода из портала, — подтвердила Анна.

— А значит, нужный нам зал, — я призвал пространственное мышление и постарался вспомнить, откуда именно мы вышли, — вон в той стороне.

Мы прошли еще немного в указанном направлении. Действительно, это был, без сомнения, тот самый зал. Вот только никакого портала там не было.

— Твою мать! — с чувством выругалась Блэйд.

— Я передам Его Величеству, что ты сквернословишь, — съехидничал я.

— Поверь, он в курсе. Мы блуждаем здесь уже часа четыре и наконец-то вышли к гребаному порталу только для того, чтобы узнать, что он куда-то делся?

— Да ясно, куда он делся, — буркнул я. — Порталом управляло чудовище.

— А теперь оно сдохло, — продолжила Анна. — И портал вместе с ним.

— Похоже на то.

— Может, его как-нибудь воскресить, а?

— Святотатство, — тут же возмутился Каладрий в моей голове.

— Демонам смерти слова не давали. Постой, а что это здесь?

Я подошел к стене и медленно провел рукой по гладкому камню. В полумраке пещеры ничего было толком не разглядеть, но мне показалось, что на стене что-то есть.

Пальцы нащупали какой-то кристалл, который в ответ на мое прикосновение тут же загорелся алым светом. Анна присвистнула.

— Неплохо. Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Именно. Возможно, дело было не в магии чудовища. Вдруг это какой-то портальный артефакт, оставшийся с древних времен? Ну-ка посвети мне.

Блэйд призвала небольшой шар огня, и я внимательно уставился на стену. На ней было процарапано некое подобие квадрата, по углам которого располагались кристаллы. Они были насколько прочно впаяны в камень, что казались с ним одним целым. Я прикоснулся к следующему, тот в ответ вспыхнул синим. Приложил ладонь к третьему, тот в ответ одарил меня желтым сиянием. Потянулся к четвертому…

— Смотри!

Я повернулся на оклик Анны и увидел, как прямо перед нами открывается портал. Практически такой же, как тот, через который мы проходили в прошлый раз, тот мигнул несколько раз и вдруг померк.

— Это и правда артефакт, — пробормотал я. — Подожди, осталось активировать последний камень и…

И ничего не произошло.

Я с удивлением уставился на то место, где положено было находиться порталу. Тот то появлялся ненадолго, то исчезал, мигая и только что не идя помехами. К использованию в таком виде он был явно непригоден. Я потер злополучный кристалл еще раз, но ничего не изменилось.

— Не работает. — Я тоже создал огненный шар и поднес его практически к самой стене. — Смотри, в нем трещина! Наверное, все дело в ней.

Я внимательно осмотрел кристаллы. Первые три ярко сияли, а четвертый несчастный калека лишь тускло светился зеленым, то вспыхивая, то затухая. Одновременно с ним вспыхивал и затухал портал.

— Кажется, ему не хватает силы. Может, если попробовать его напитать…

— А ты уверен? Что, если мы вообще его расколем?

— А какие варианты? — разозлился я. — Остаться тут до старости?

Анна покорно вздохнула.

— Пожалуй, что никаких.

Я прижал руку к кристаллу и медленно вдохнул, концентрируясь. Передавать магическую силу та еще задача, в обычной жизни этого, как правило, не делают. Только артефакторы напитывают творения своей магией, да целители способны передавать жизненную энергию больным, но теоретически, если попытаться…

Я почувствовал, как магия вытекает из меня, наполняя кристалл. Тот вспыхнул ярче, но тут же немного затух. Я почти видел, как моя сила утекает через злосчастную трещину и исчезает в никуда. Я напрягся, стараясь зачерпнуть еще больше энергии. Вот так, отлично…

— Вик! — Кристалл засиял ярче. — Портал стабилизировался. Идем!

— Сейчас, еще немного.

Я влил в кристалл еще немного магии. Пусть будет с запасом, не хотелось бы, чтобы злосчастный портал решил схлопнуться, оставив одну мою половину в пещере и отправив вторую в веселое путешествие куда-нибудь по мирам.

— Да идем уже! Не вливай так много силы, это небезопасно.

— Да иду я, подожди секунду.

Еще немного и хватит. Кристалл уже сиял ярче всех остальных, а я начинал чувствовать легкое головокружение.

— Лазарев, быстро сюда, я тебе приказываю!

— Да подожди ты! — рявкнул я, разозлившись. — Я тебе не Северин, чтобы мне приказывать! И вообще, ты меня за этот день уже достала, оставь свой командный тон для…

Дзынь!

От злости неосознанно зачерпнул слишком много силы. Кристалл под моими пальцами треснул и раскололся.

— Лазарев, ты идиот!!!

— Сама такая, — огрызнулся я. — Нечего было говорить мне под руку. Смотри, он меняет цвет!

Портал, который до этого горел, как маленькая звезда, начало колбасить. Из белого он стал сначала красным, потом синим, потом желтым, только зеленого не было, цвета утраченного камня. Свечение стремительно меркло, еще немного, и он начнет мигать.

— Туда!

— Да ты с ума сошел, откуда мы знаем, что ты с ним сделал? Может, он теперь откроется в жерле вулкана или вовсе не откроется нигде!

— Туда, он сейчас закроется! У нас нет вариантов!

Я схватил Блэйд за руку и буквально силой затащил ее в портал. Мы провалились в мерцающую дыру за мгновение до того, как портал окончательно исчез.

— Надеюсь, мы приземлимся на что-нибудь мя…

Шмяк!

Бульк!

— Лазарев, ты идиот! — в очередной раз рявкнула Блэйд, выбираясь из воды. — Ну нахрена ты сломал артефакт⁈

— Сама такая! И вообще, что ты мне мозг выносишь все время? Могло быть и хуже.

— Хуже, чем оказаться на острове посреди озера?

Портал выкинул нас на маленький каменный островок посреди бескрайней воды. Ну, пожалуй, бескрайней это преувеличение, край у нее наблюдался и был расположен примерно в километре от нас, но мне от этого было не сильно легче. Среди моих многочисленных талантов умение плавать никогда не числилось.

Анна, мокрая и злая, вылезла на берег. Если я, упав на землю, отделался лишь ушибом, то вервольфу, приземлившейся метрах в трех от меня, повезло меньше. Так ей и надо, мстительно отметил я. Нечего выносить мозг приличным людям.

— Ты плавать умеешь? — обратилась ко мне Блэйд.

— Не очень, — честно признался я. — Я умею несколько минут не тонуть, если меня вдруг сбросят в воду, но, боюсь, тут этого будет недостаточно. А ты?

— Умею, волки умеют плавать. Но плохо. Столько я не проплыву. Не хватало еще после всего пережитого погибнуть от голода на дурацком острове только потому, что мы не обучены ходить по воде.

Я огляделся по сторонам. Озеро располагалась посреди леса, слева в него впадала река. На берегу я заметил скалу странной формы. Она возвышалась над деревьями, словно перст, указующий в небо. Никогда раньше таких не видел.

Я немного понаблюдал за сокрушающимся вервольфом, ожидая, когда же до нее наконец дойдет. Не дождался и жестом фокусника извлек прямо из воздуха штаны и рубашку.

— Расслабься, Блэйд. Мы же вылезли из зоны действия магии монстра, а значит, я снова твой герой. Извлеку нам плавсредство и уберемся отсюда на твердую землю. Тебя, конечно, можно было бы и оставить, но так уж и быть, не буду огорчать Его Величество. На вот, оденься пока.

Я присел на камень и благоразумно отвернулся, пока Анна снимала с себя мокрый плащ и наконец-то облачалась в нормальную одежду. Закрыл глаза, запрокинул голову в небо и растянулся прямо на земле.

— Сейчас, дай мне минут двадцать. Надо восстановить силы. Все-таки я несколько раз спасал нас за сегодняшний день, в отличие от некоторых, я заслужил отдых. На лодку меня, пожалуй, в нынешнем состоянии не хватит, но я извлеку нам что-нибудь, на чем можно будет уплыть.

* * *

Полчаса спустя…

— Я думала, ты извлечешь плот или бревно на худой конец.

— Я представил что-то, что сможет удержаться на воде.

— Вик, ты извращенец.

— Плывем и плывем, что тебе не нравится?

— Только ты в качестве того, что может удержаться на воде, мог представить надувных женщин.

— Греби давай.

* * *

Гребцы из нас оказались не очень, но в конце концов мы-таки причалили в берегу. Отправив свои, хм, плавсредства в свободное плавание, все равно они скоро исчезнут, мы вышли на твердую землю и оглянулись.

— Надо выяснить, куда нас на этот раз занесло. Для начала хотя бы приблизительно: какой это мир. На более предметное выяснение я и не надеюсь.

— Подожди. — Анна остановилась. — Я знаю это место. И это озеро. Как я сразу не догадалась!

Я выжидающе уставился на Блэйд, предчувствуя, что та скажет какую-нибудь гадость. И Анна не подвела.

— Мы в лесу, просто немного в другой его части. Видишь эту скалу? Ее ни с чем не спутаешь.

— Погоди. То есть ты хочешь сказать, что мы сбежали в портал от твоих сородичей, потом попали в лапы чудовищу, нашли у него портальный артефакт, который, судя по всему, мог закинуть нас в абсолютно любую точку любого мира, и по невероятной случайности вышли практически там же, в лесу оборотней? Да такого в жизни не бывает!

— И тем не менее. Я знаю это место. Каждый вервольф его знает, я не могу ошибаться.

— С ума сойти. Знаешь, если бы я прочитал где-нибудь в книге про такое счастливое совпадение, выкинул бы эту макулатуру в помойку. Вот, а ты говорила, сломал артефакт. Я не сломал, я его настраивал!

— Вот только совпадение не слишком счастливое. Это та самая часть леса, куда нельзя заходить, запретная зона. Та, про которую ты спрашивал.

Радость моя несколько увяла.

— Знаешь, такое в дурацкой книжке тоже бы обязательно было. Темный-темный лес, где таится древнее зло, и все такое. А все точно настолько плохо? Может, это всего лишь страшные сказки, чтобы ваши щенки не ушли далеко от дома и не заблудились. Что здесь на самом деле водится?

— Именно оно и водится, Вик. Древнее зло.

Я фыркнул.

— Оно что, ест вервольфов на завтрак?

— Хуже. Все, кто сюда попадают, сходят с ума. Мы иногда встречаем их на границе. Наших бывших братьев и сестер, которые одичали и утратили способность связно мыслить. Знаешь, каково это, видеть, как твой друг детства носится за хвостом, превратившись в безмозглое животное? А кто-то словно впадает в бешенство, становится агрессивным и бросается на все живое. И тогда друзей детства приходится убивать своими же руками. Но это бывает редко. Большинство из тех, кто попадает сюда, не видят больше никогда.

Я поежился.

— Говорят, всему виной монстр, который здесь живет. Он нападает из темноты, лишает разума и ни одному вервольфу с ним не совладать. Хотя, возможно, это просто страшные сказки.

— Почему же вы не переедете в другое место, если здесь такое творится?

— Легко сказать — взять и переехать. К тому же, это место наполнено древней силой. Это сложно объяснить, Вик, давай просто уберемся отсюда,пока не разделили участь всех забредших сюда несчастных.

— Значит, нам здесь может встретиться древнее зло, непобедимый монстр и твои обезумевшие сородичи. Так себе расклад, — оценил я перспективы.

— Именно. И еще медведи.

— Ну знаешь, после всего, что ты рассказала, медведи как-то не актуальны. Так, досадная мелочь.

— Ну, я бы так не сказала. Медведи как раз-таки довольно актуальны.

— Это почему еще?

— Один из них стоит у тебя за спиной.

Глава 11

Я медленно обернулся, встретившись взглядом с представителем местной фауны. Большой бурый медведь ростом почти с человека заинтересованно смотрел на нас. Под этим взглядом я почувствовал себя бифштексом.

— Вы случайно не передаете местным медведям прогрессивные ценности в духе не жрать людей? — уточнил я, медленно отступая. Диких хищных животных я всегда немного опасался.

Анна утробно зарычала и сделала шаг вперед. Я почти видел, как шерсть на загривке у оборотня вздыбилась, хотя ни шерсти, ни загривка у нее не было.

— Не беги. Стой спокойно. Он почувствует твой страх.

— Да я и не боюсь, — сказал я практически правду. Скорее всего, с мишкой мы справимся, магию и Дар никто не отменял. Но, если вдруг что-то пойдет не так и меня буду жрать… Бррр, не хотел бы я такой смерти.

Анна сделала еще шаг и вперилась взглядом в глаза медведя. Рычание стало угрожающим. Мгновение мишка смотрел на нее в ответ, а потом развернулся и побрел прочь. Вид у него при этом был струхнувший.

— Он тебя испугался, — констатировал я.

— Разумеется. Звери чувствуют в вервольфах высших существ, мы ведь, в отличие от них, разумны.

— Люди тоже разумны, но почему-то во мне он ничего не почувствовал, — посетовал я на несправедливость.

— Ну почему же? Почувствовал. Вкусное и полезное белковое питание.

Я огляделся. Претендующий на звание страшного и темного лес выглядел вполне обычно. Ничего жуткого, в отличие от пещеры чудовища, в нем не ощущалось.

— В какую нам сторону? Я так понимаю, сейчас наша главная задача — свалить отсюда как можно быстрее.

— Туда, — Анна указала рукой на север. — Правда, там нам тоже будут не рады. Если ты не забыл, все началось с того, что мои сородичи решили нас схватить.

— Есть такое. Но между древним злом и разозленными оборотнями я, пожалуй, выбираю оборотней. Тем более, нам надо выяснить, кто убил Йогара.

— Считаешь, это все-таки не Федор?

Я покачал головой.

— Вряд ли. А даже если и он, надо разобраться, кто его нанял. Это ведь не может быть Император, верно?

Я ожидал, что Блэйд тут же кинется защищать честь любовника, но она лишь мотнула головой.

— Это было бы абсолютно бессмысленно. У Александра были хорошие отношения с Йогаром, он не заинтересован в смене власти в клане.

— Хорошие? Ты же считала большим успехом, что с нами вообще стали разговаривать, а не выставили за дверь. Точнее, за деревья.

— Ну да. Все предшественники Йогара вышвырнули бы нас вообще без вариантов. Так что дипломатические отношения с дядей были очень даже неплохие. К тому же, Александр бы не стал так меня подставлять.

— Кто-то решил рассорить Ликосов и Империю, — проявил я невероятную проницательность. — А заодно убрать главу клана. А убрать главу клана обычно хочет тот, кто сам не против занять его место.

— Думаешь, это кто-то из Совета?

— По-моему, звучит вполне логично. Захватить власть, свалить все на нас, рассорить клан с людьми. Зачем ссорить с людьми, правда, не очень понятно, но, если это кто-то из консерваторов… Смотри!

Справа от нас на высоком каменном столбе, в природном происхождении которого я очень сомневался, возвышался странный монолит. Он него исходило слабое голубое сияние, как от завернутой в ткань лампочки. Растущие у подножия невысокие кусты слегка подрагивали.

— Что это такое?

— Видишь, ветки дрожат. Это Место Силы. Одна из причин того, что мой клан когда-то обосновался в этом лесу.

— Место Силы?

Я еще раз пристально оглядел монолит. Создавалось четкое ощущение, что неведомый создатель в свое время нарочно воткнул волшебный камень в максимально неудобное, нелогичное, недоступное человеку (ну или оборотню) место. Кажется, Игорь рассказывал мне про такие.

— То самое, через которое можно прокачать магический уровень или что-то вроде того?

— Именно. И то самое, что придает народу сил и охраняет его от бед. Говорят, это древние реликты, оставшиеся от магов Расколотого мира. Когда-то они были своего рода магическими энергетическими станциями.

— А эти древние маги специально запихнули свою энергетическую станцию туда, куда по определению не добраться? Еще и, кажется, даже специально столб для этого возвели. Места Силы что, всегда такие легкодоступные?

— Увы, насколько я знаю, всегда.

— Но почему?

— Это никому не ведомо. Очевидно, таков был древний замысел, смысл которого нам теперь недоступен. С другой стороны, если бы Места Силы торчали на каждом углу, до Архимага прокачивались бы все, кому ни лень.

— И что, прикоснувшись к нему, я тут же стану Подмастерьем? — недоверчиво уточнил я. — Без тренировок и разучивания заклинаний, просто потрогав камень? Как это вообще работает?

Блэйд пожала плечами.

— Просто прими это как данность. В вашем мире такого не было?

— Абсолютно, у нас все было гораздо логичнее, — отрезал я, потом подумал и добавил: — хотя, с другой стороны, у нас можно было поступить в университет, ни разу там не появляться, в конце занести бабла и получить профессию, так что принимается.

— Такое у нас тоже есть, — заверила Блэйд. — Когда-то это место считалось священным. Юные вервольфы приходили сюда, чтобы получить свой первый магический ранг, это было своего рода инициацией. Те, кому удавалось добраться до Места Силы, зарабатывали почет и уважение. Здесь проводили празднества, волчицы приходили сюда рожать детей. А потом неподалеку открылся портал и что-то случилось. Он простоял, как обычно бывает, несколько дней, но после его исчезновения место стало проклятым.

— Так вот о чем вы говорили с Йогаром? Вот что произошло двадцать лет назад!

— Именно, — Блэйд кивнула. — Я тогда была еще подростком, но я помню, что началась жуткая паника. Все боялись, что зараза распространится и поглотит весь лес, но этого, к счастью, не случилось. С тех пор место из священного стало проклятым.

— И вы не уехали? Не перебрались в другой лес?

— Не так просто уехать оттуда, где твои предки жили веками. Бросить город, насиженное место, хозяйство, отправиться в неизвестность. Наши маги пытались понять, в чем причина беды, но так и не смогли. Поэтому мы огородили территорию и предпочитаем делать вид, что ее просто нет. Даже говорить об этом не принято.

— Значит, из портала и вылезла та тварь, которая насылает на всех безумие, — решил я.

— Скорее всего. И это чудовище закрыло клану доступ к самому почитаемому, что было на нашей земле.

— И вы не пытались разобраться?

— Почему же, пытались. Рйон, прошлый глава клана, был всерьез озабочен этим вопросом. Он был единственным, кто был способен без вреда для себя ходить в запретную зону, хоть и ненадолго. Его силы хватало на то, чтобы некоторое время сопротивляться безумию, чем бы оно ни было вызвано. Правда, учитывая, что как раз в тот период у него начал портиться характер, не факт, что совсем уж без вреда. Говорят, он даже почти подобрался к решению загадки, но тут исчез, и никто его больше не видел. Возможно, его и правда доконала темная магия, хотя большинство считает, что дядя просто решил убрать конкурента. Так или иначе, дядя с приходом к власти просто решил забить и исследования запретной зоны прекратились.

Я засучил рукава, прикидывая, как будет сподручнее взобраться наверх.

— Чудовище там или нет, а я не собираюсь упускать возможность прокачаться нахаляву. Ты со мной?

Анна покачала головой.

— Мне это ни к чему. Я была одной из последних, кто успел прикоснуться к Месту Силы до того, как все началось.

— А ты какого ранга?

— Вервольфы не пользуются вашей классификацией.

— А если бы пользовались?

— Полагаю, Магистр. Но мне осталось уже не так много до Архимага

Я присвистнул. Неплохо. Впрочем, я тоже планирую стать Архимагом, и чем скорее, тем лучше. Вот прямо сейчас и начнем.

Столб казался абсолютно гладким. Понятия не имею, как до верха добирались оборотни, может быть, цеплялись когтями, вставали друг на друга или подпрыгивали. Правда, подпрыгнуть пришлось бы метров на тридцать, не меньше. Но я в любом случае не собираюсь устраивать здесь репетицию выступления на Олимпийских играх, у меня есть читерство в виде Дара. То, что для молодых вервольфов считалось огромным достижением, для меня будет элементарно.

Свою ошибку я понял довольно быстро. Первым делом я, не мудрствуя лукаво, извлек лестницу, но, увы, до верха она не доставала. Сколько бы стремянок я ни вытащил из недр пространства, они доходили максимум до середины колонны. Поняв, что так просто проблема не решается, я снова призвал Дар и добыл альпинистское снаряжение.

Тут меня ждал еще один облом. Как выяснилось, тросы и крюки не сильно помогают, если до этого ты горы видел только на картинках. Грохнувшись пару раз и поняв, что я не в состоянии даже толком вбить крюк в камень, я оставил мысль от экстренном освоении скалолазания. К тому же, если все это вдруг исчезнет где-нибудь на полпути… Лучше об этом не думать.

Итак, очевидные варианты не прошли. Но Виктор Лазарев не тот, кто сдается перед лицом трудностей.

— А ты в свое время как туда забралась? — обратился я к Анне.

— А я и не забиралась. Оборотень с достаточным магическим потенциалом способен черпать энергию на расстоянии, в этом и смысл испытания. Мы же не идиоты, чтобы отправлять молодежь лезть по каменному столбу, чтобы половина в процессе разбилась.

— И ты мне об этом не сказала⁈

— Ну, мне нравилось наблюдать за твоими бесплодными попытками.

— Ах ты ж коврик блохастый! — с чувством выругался я и тут же увернулся от полетевшей в меня ветки. — Из-за тебя я угробил кучу времени.

— Ничего, физическая активность полезна для здоровья. Между прочим, за оскорбление главы Тайной Канцелярии тебя вполне могут посадить в подземелье.

— До подземелья надо сначала добраться, — буркнул я.

— И вообще, не обольщайся, я сказала: с достаточным магическим потенциалом. Среди вервольфов таких совсем немного, а наша магия сильнее человеческой, вряд ли тебе тоже удастся это проделать. Так что лезь, Вик, лезь, не отвлекайся.

Я фыркнул. Если получилось у каких-то там оборотней, получится и у меня.

Я сел у подножия столба, скрестил ноги, закрыл глаза и сконцентрировался. Почувствовал потоки Силы, текущие рядом со мной. Попытался ухватить один, но тот ускользнул. Если бы я пытался схватить его в буквальном смысле, можно было бы сказать, что магия прошла у меня сквозь пальцы.

— Что, ничего не выходит? — осведомилась Блэйд.

— Подожди, я только начал, — огрызнулся я.

— На самом деле мне кажется, шанс у тебя есть. Я чувствую, что с моего прошлого посещения Место Силы стало мощнее. Это странно, обычно они не усиливаются.

Я мысленно пометил эту информацию как подлежащую обдумыванию и попробовал снова.

Сила витала вокруг меня. Струилась рекой, омывала меня потоком, надо было только… Только впитать ее, но как раз это-то у меня и не получалось. Казалось, не хватает совсем крохотного усилия. Еще немного. Еще чуть-чуть…

По телу вдруг разлилось тепло. Я осел наземь, чувствуя, как мысли обретают невиданную ясность, а каждая клеточка словно наполняется кислородом. Создал столь любимый мною огненный шар — тот тут же вспыхнул в воздухе над моей ладонью, жарче и ярче, чем раньше.

— Ого, да у тебя получилось, — послышался удивленный голос Блэйд.

Пф, еще бы. Нет такой вещи, с которой Виктор Лазарев не мог бы справиться.

— Ну само собой, — небрежно проговорил я. — Так что поздравь меня, теперь я Подмастерье.

— Поздравляю, — искренне произнесла Анна. — Осталось найти каких-то жалких пятьдесят Мест Силы, и ты достигнешь примерно моего уровня.

— Пятьдесят? — я аж поперхнулся. — Но ведь рангов всего семь!

— Ну ты же не думаешь, что прокачаться до Архимага так же просто, как до Подмастерья? Если на одном уровне тебе понадобилось одно Место Силы, значит, на следующем нужно будет уже пять таких, все логично. Так что поздравляю, граф Лазарев, с началом большого пути.

Я фыркнул, всем своим видом демонстрируя, что перспектива ничуть меня не пугает. Нужно будет, значит, найдем. Тем более, кажется, Игорь говорил, есть еще какие-то способы прокачать уровень.

— Нам теперь куда?

Блэйд кивнула куда-то в сторону севера.

— Насколько я помню, запретная зона заканчивается километров через семь. Границу охраняют, но в основном на вход, чтобы всякие идиоты сюда не сунулись. Да и, думаю, сейчас стражники заняты другими делами. Так что пройти мы должны без проблем.

— Отлично, — оценил я. — Правда, меня несколько расстраивает, что другие дела — это охота на нас, ну да ладно.

Стоп, что это?

За разговором мы упустили кое-что крайне важное. Чьи-то желтые глаза за нами следили.

Я быстро приложил палец к губам, взглядом указав Анне на кусты неподалеку. Оттуда за нами с интересом наблюдал крупный серый волк, практически невидимый среди листвы.

Блэйд скользнула взглядом по сородичу, словно не заметив его, но я видел, как вервольф мгновенно подобралась. Вспомнились рассказы о взбесившихся оборотнях, нападающих на все живое. Надеюсь, это не один из них?

Впрочем, агрессии волк не проявлял. Постояв еще минуту в кустах, тот осторожно вышел к нам, прихрамывая. На передней лапе у него зияла кровавая рана.

— Бедный, подрали тебя, — посочувствовал я и попытался дотронуться до волка, но тот оскалил зубы.

— Это обычный волк или вервольф? — уточнил я у Анны.

— Вервольф. Кажется.

— Кажется? Я думал, вы друг друга чувствуете или что-то вроде того.

— Чувствуем. Мы способны отличить разумных тварей от неразумных. Вот только в этом оборотне разума практически не осталось.

Я посмотрел на Блэйд — та глядела на волка с плохо скрываемым отвращением. Значит, это один из тех самых несчастных, о которых она рассказывала. Потерявший разум и превратившийся в животное.

Волк между тем тихо заскулил и ткнулся носом мне в руку. Выглядел он очень несчастным.

— Ну чем же я тебе помогу, серый, я же не ветеринар, — повинился я.

Волк отошел на несколько шагов и выжидательно посмотрел на нас.

— По-моему, он пытается нам что-то сказать.

— Пытался бы сказать, сказал бы, — отрезала Блэйд.

Волк вернулся обратно и повторил маневр.

— Кажется, он хочет, чтобы мы пошли за ним.

— Вик, таких, как он, у нашего народа считают чудовищами и стараются всеми силами избегать. Это безумец, на котором лежит печать какого-то неведомого нам зла. Может, сейчас он кажется тебе безопасным, но неизвестно, что он выкинет в следующую секунду. Угадай сам, разумно ли будет за ним идти.

— Это, между прочим, твой сородич, — заступился я за вервольфа, мысленно удивляясь столь категоричному отказу. — И не стыдно тебе?

— Вик, я глава Тайной Канцелярии, мне вообще никогда не стыдно. А сородичей у меня полно и подавляющее большинство из них я терпеть не могу.

— Ему, кажется, нужна помощь.

— А ты помнишь ту тварь, что мы встретили в Расколотом мире? Ей тоже нужна была помощь.

Анна, конечно, не самая милая женщина на земле, но откуда в ней вдруг взялась такая неприязнь в несчастному? Я всмотрелся в лицо Блэйд. На самом дне зеленых глаз, скрытый пеленой напускного презрения и равнодушия, затаился страх. Первобытный страх перед неведомой силой, которая может отобрать разум, привычную жизнь и память, превратить в бессловесное бездумное животное. Блэйд ненавидела волка вовсе не за то, что с ним приключилось. Она отчаянно боялась стать таким же, как он.

— Анна, ты в порядке? — я осторожно тронул оборотня за плечо. — Не чувствуешь ничего необычного?

— В порядке, — Блэйд резко дернулась, сбрасывая мою руку.

— Если это место начало на тебя влиять, и правда давай уйдем.

— Не начало, — Блэйд мотнула головой. — Как правило, мы слетаем здесь с катушек не сразу, у такой, как я, безумие должно начаться часов через десять. Наши маги проводили эксперименты. Но это не значит, что надо идти за каким-то незнакомым волком. Если где-то здесь затаилась тварь, способная лишать рассудка, она вполне может использовать этого вервольфа, как приманку. На одну такую мы недавно уже купились.

Предположительная приманка жалобно заскулила. Я колебался.

С одной стороны, Блэйд, безусловно, права. Но с другой, возможно, одичавший вервольф способен пролить свет на тайну этого места. Очистим лес от скверны, победим чудовище, вернемся в клан, как герои. Может быть, после такого подвига нас даже передумают убивать. Главное — успеть сообщить о нем до того, как мне перегрызут горло.

Волк снова отошел на несколько шагов, подождал немного и вернулся. Взгляд у него был умоляющим.

— Пойдем за ним, — наконец, решил я. — Хотя бы посмотрим, куда он пытается нас отвести. В крайнем случае, мы всегда сможем повернуть назад.

Блэйд тяжело вздохнула.

— Ладно, Лазарев, будь по-твоему. Но учти, я доложу Александру, что ты возмутительно не слушал мои приказы.

— Ты до него доберись сначала, — посоветовал я. — А то поедешь здесь крышей, обратишься навечно волком и сможешь только лаять. Ай! — Это в меня опять полетела ветка. — Не кидайся.

Волк, обрадованный тем, что мы все-таки двинулись за ним, похромал вперед.

Мы спустились немного и вышли к какому-то холму. Анна бросила взгляд вперед и застонала:

— О, нет!

— Что, впереди древнее зло? — осведомился я.

— Хуже. Смотри, куда он нас ведет.

Под холмом зияла пещера.

— Я туда не пойду, — тут же заявила Блэйд. — После известных событий я испытываю к пещерам стойкую неприязнь.

Волк подошел ко входу и нетерпеливо тявкнул, глядя на нас.

В отличие от логова чудовища, это пещера большой и страшной не казалась, так, небольшой грот. По крайней мере, снаружи. Черт знает, как глубоко она уходит.

Лезть под землю действительно казалось не слишком разумным, но раненый волк смотрел умоляюще. Если где-нибудь мы и сможем узнать что-то о недуге, поразившем это место, так именно там, я это чувствую. Значит, надо идти вперед.

— Нормальная пещера, — попытался я защитить дитя геологических процессов. — Я бы даже сказал, довольно милая, от нее хотя бы не веет потусторонней жутью.

— Твоя милая пещера похожа на логово какого-нибудь монстра. Можно сказать, эталонный образец.

— Ни на что она не похожа, это говорит твоя паранойя.

— Нет, похожа.

— Нет, непохожа.

— Ну вот и иди вперед, а я постою. Если что, скажу Александру, что ты героически погиб на службе, думаю, он не сильно расстроится.

— Да легко. Главное, не говори ему, что грозная глава Тайной Канцелярии повела себя, как трусливая болонка.

Я сделал шаг вперед.

— Испугалась непонятно чего, поджала хвост и удрала, испугавшись безобидного элемента рельефа. Вот, смотри, — я широко развел руки, вплотную приблизившись ко входу в пещеру, — никого тут не…

Из темноты на меня что-то бросилось.

Глава 12

От неожиданности я рухнул наземь, тщетно пытаясь сбросить с себя нападавшего. Облачился в духовную броню, приготовился шарахнуть по прыгнувшему на меня волку молнией, но понял, что тот не собирается меня кусать. Поставив лапы мне на грудь, большой серый волк радостно ткнулся в меня носом.

— Фу, — я поморщился, когда вонючий розовый язык лизнул меня по щеке. — Фу, плохая собака.

Я выбрался из-под одичавшего вервольфа, вытирая лицо и становясь на ноги. Тот в ответ тявкнул и завилял хвостом.

— Смотри, вот твое чудовище. По-моему, для чудовища оно довольно-таки дружелюбное. По-прежнему утверждаешь, что в пещере древнее зло?

— То, что тебе встретился один добродушный волк, еще ни о чем не говорит, — Блэйд упрямо мотнула головой. — Неизвестно, что еще там прячется.

— У тебя паранойя, — резюмировал я.

— Ну разумеется, у меня паранойя. Странно, если бы у глав спецслужб ее не было.

— А я-то думал, тебя в свое время блохи покусали. Ай! Да что ж ты все время кидаешься?

— Да будет тебе известно, что у нашего народа приставать к честной женщине с неостроумными подколками про блох чревато последствиями.

— Вызовешь меня на дуэль за оскорбление? — полюбопытствовал я.

— Нет. Обычно это считается проявлением тайных чувств.

— Оу… Тогда я молчу, — покаялся я.

Между тем наш хромой проводник выразительно смотрел в сторону входа в пещеру. Его собрат прыгал вокруг, производя впечатление очень дружелюбного, но немного слабоумного.

— Кажется, он хочет, чтобы мы зашли внутрь.

— И мы, конечно же, зайдем, — обреченно уточнила Блэйд.

— Ну не можем же мы не узнать, что там такое.

Следуя за хромым волком, мы осторожно ступили под свод пещеры. Она и правда оказалась неглубокой, в тусклом свете зажженного мной магического фонаря я смутно различал противоположную стену. Оттуда на нас смотрела дюжина пар желтых глаз.

Я инстинктивно отступил назад, но волки не нападали. Анна подошла ко мне и тоже зажгла огненный шар, освещая пещеру полностью.

Волки жались друг к другу. У кого-то кровоточила морда, кто-то не досчитался клока шерсти, кто-то хромал. Одним словом, пещерная компания выглядела изрядно помятой.

— Это все вервольфы, не обычные волки?

Анна кивнула.

— Да. Увы, похоже, что уже бывшие. Разум давным-давно их покинул.

Один из волков резко прыгнул ко мне, и я вновь инстинктивно отступил, но он всего лишь решил обнюхать незнакомцев. Одно ухо у него при этом было надорвано.

— Они не опасны, — тихо проговорила Анна. — Кажется, волк привел нас сюда, чтобы мы им помогли.

— Но как? Я же не ветеринар, — я беспомощно развел руками. — Да и лекарств у нас нет. Хотя это как раз-таки поправимо.

— Я владею целительной магией, немного. Хотя какие-нибудь лекарства нам бы действительно не помешали. Раздобудь какие-нибудь витамины и антибиотики, а я попробую затянуть их раны. И советую задуматься вот о чем: что именно их подрало?

— Чудовище, которое мы ищем? — предположил я.

Анна изогнула бровь.

— А мы что, уже его ищем? Мне казалось, оно ищет нас.

— Нужно выяснить, что здесь происходит. Убьем монстра, очистим лес, предъявим его голову клану, тогда нас как минимум не убьют на месте. Раз уж мы здесь оказались, грех не воспользоваться таким шансом. К тому же, это ведь твой лес, неужели тебе не хочется его спасти?

— Хочется, но я мыслю трезво. Искать неведомую тварь, которую уже двадцать лет не могут отсюда выкурить, неизвестно где и как при условии, что я в любой момент могу начать сходить с ума — так себе идея.

— А по-моему, идея рабочая, — не согласился я. — Вызов, достойный могущественной главы Тайной Канцелярии и гениального пришельца из другого мира, обладающего неповторимым Даром.

— Или двух дебилов.

— Ну, это тоже подходит, — согласился я. — Кстати, вот твои лекарства.

В лечении волков я не разбирался, поэтому, не мудрствуя лукаво, просто припер Анне целый прилавок ветеринарного магазина для собак и, как мог, расшифровал, что и для чего нужно. Благо когда-то у меня был мопс.

Блэйд отбросила большую часть лекарств, но несколько упаковок все же взяла. Пошептала что-то над покорно принимающим ее манипуляции волками и буквально всунула им в зубы таблетки. После того, как серые собратья Анны не выплюнули лекарство, а покорно проглотили, я окончательно уверился в ее выдающемся авторитете среди вервольфов.

Блэйд наложила руки на шкуру раненого волка, что-то проговорила, и следы чужих зубов на серой шкуре стали, как по волшебству, затягиваться. Хотя почему как, это и было волшебство.

— Ты и мне так можешь сделать? — спросил я, наблюдая, как Анна повторяет манипуляцию и с другими серыми.

— Немного. Целительная магия оборотней гораздо лучше действует друг на друга. Так что, если вдруг решишь получить смертельную рану в надежде на мои таланты, не советую.

Анна, наконец, закончила манипуляции с волками. Те смотрели на нее с благодарностью, словно и правда понимали, что странная женщина пришла помочь, а не просто напичкать их непонятной гадостью. Впрочем, возможно, так оно и было. Когда-то ведь они были разумны.

— И что теперь, будем искать чудовище? — осведомилась Блэйд.

— Почему бы и нет? — поддержал я идею.

— И где же ты собрался искать его, о, великий охотник на монстров? На западе, на востоке, на юге, на севере? Или, может быть, в озере?

— В озере не надо, я уже достаточно промок за сегодня. Было бы неплохо, если бы оно расположилось в каком-нибудь сухом, теплом, хорошо проветриваемом месте.

— И повесило на двери табличку, чтобы нам легче было его найти, — поддержала меня Анна.

— И самостоятельно сдохло бы к нашему приходу, это было бы очень мило с его стороны. И еды бы оставило. Кстати, о еде.

Я вдруг понял, что мы уже очень давно ничего не ели. Побег с Праздника Плодородия, встреча с чудовищем, побег и от него тоже, регата по озеру, блуждания по лесу, кажется, в моем животе ничего не было уже вечность. Не спали мы, положа руку на сердце, тоже уже давно, но сон нам в ближайшее время не светит, а вот перекусить не помешало бы.

Я ловко извлек из воздуха сэндвич.

— А то, что ты достаешь, можно есть, оно потом не исчезнет? — с сомнением уточнила Блэйд.

— Вполне, — ответил я с набитым ртом. — Не исчезнет. К тому моменту, когда еде пора будет возвращаться на место, она перейдет, скажем так, в другое агрегатное состояние. Вот, держи.

— Очень смешно, — буркнула Блэйд.

— Чем тебе конфеты «Тамбовский волк» не нравятся? Ну ладно, ладно, на.

Я сжалился над Блэйд и протянул той нормальную еду.

— Бутерброды — это уже лучше. Производитель — фирма «Левша», а почему «Левша»?

— Понятия не имею, — с невинным видом ответил я.

Долгожданный обед (или завтрак, или ужин, со всей этой беготней я потерял счет времени) привел меня в настолько благостное расположение духа, что я решил проведать третьего члена нашей компании.

— Каладрий, ты там живой?

— Демон смерти живым быть не может, — тут же откликнулся голубь.

— Я в фигуральном смысле. А то мы тут едим, а тебе не предлагаем.

— Я питаюсь твоими страданиями, — пафосно провозгласил Каладрий.

— Так я же сейчас, вроде, не страдаю, — удивился я.

— Я имею в виду, в общем.

— А, ну тогда приятного аппетита. Итак, предлагаю идти на юг, — постановил я, дожевывая сэндвич. — Раз уж ориентиров у нас все равно нет, пока что выберем направление наобум.

Блэйд пожала плечами.

— Веди, о, податель благословенной пищи. На юг, так на юг.

Я открыл было рот, чтобы озвучить очередную колкость, но тут с севера раздался рев. Заслышав такое, воображение сразу же берет себе выходной, потому что точно знает: представлять того, кто может издать подобный звук, никому не захочется.

— О, а вот и ориентир, — сменил я направление мысли. — Идем на север.

Чудовище мы не застали. Зато застали разорванного медведя.

Неудачливый мишка валялся примерно в двухстах метрах от пещеры, причем не столько валялся, сколько равномерно покрывал площадь. Голова, лапы и куски тела были оторваны и брошены на поживу воронью, при этом неведомый зверь, казалось, почти ничего не сожрал. Создавалось впечатление, что чудовище не преследовало никаких практических целей, ему просто нравилось убивать.

— Мы его упустили, — протянул я, стараясь не смотреть на тошнотворную картину.

— Мне показалось, или я слышу в твоем голосе сожаление? Какие еще тебе нужны аргументы, чтобы убраться отсюда куда подальше?

— Ладно, — нехотя признал я правоту вервольфа. — Охотиться на то, что смогло разорвать медведя, и правда не слишком хорошая идея. Стоп, что это?

Произошедшее здесь недавно смертоубийство привлекло не только нас. На гребень небольшого холма, под которым мы стояли, выбежал волк. И выглядел он отнюдь не столь дружелюбно, как встреченные нами ранее.

Анна резко дернулась назад, руки сжались в кулаки. Вслед за первым волком выходили еще и еще. Вид у них был злобный.

— Это те самые бешеные волки, о которых ты говорила?

Блэйд кивнула.

— Именно. Поодиночке для сильных магов они не опасны, но стая может завалить даже главу клана. Они не боятся смерти, им неведома боль. Ими движет только одно желание — убивать.

Стая на холме между тем прибывала. Я насчитал не менее тридцати волков. Желтые угольки глаз пялились на нас, оскаленные пасти демонстрировали ряды смертоносных зубов. От стаи веяло первобытной опасностью и кое-чем намного худшим. Безумием.

Я обернулся к Анне.

— Ты ведь наверняка знаешь способ с ними справиться, верно? В конце концов, ты жила в этом лесу до того, как покинуть клан, вас должны были обучать технике безопасности в запретной зоне.

— Да, знаю. Бежим!

Мы рванули прочь, а стая с завываниями бросилась следом. Почему-то я не сомневался, что ни мой Дар, ни стихийная магия меня не спасут. Битвы, даже с самым сильным противником, выигрываются не оружием и не магией, прежде всего они выигрываются страхом. Страхом превосходящего числом противника, когда он видит, как его товарищ падает замертво, пораженный молнией или раздавленный магическим молотом. Но безумные волки не боялись ничего. В них жила лишь одна цель — загнать добычу.

— Могла бы и волком обратиться! — выкрикнул я на бегу, чуть было не запнувшись о какой-то корень.

— Бесполезно. Нам надо спрятаться, а так это делать будет сподручнее.

— И куда же?

— У меня есть план.

— А жахнуть по ним своей хваленой магией, как ты делала на Празднике Плодородия, ты не можешь? Было бы очень кстати.

— Не выйдет, они слишком далеко.

Стая стремительно приближалась. Еще несколько минут, и они нас догонят. Если у Блэйд действительно есть план, самое время его продемонстрировать.

— Налево! — повинуясь окрику Анны, я круто повернул.

Слева от нас располагалось небольшое ущелье, а над ним возвышалась скала. Невысокая, метров пятьдесят, довольно крутая, но все же не полностью отвесная, как это было с Местом Силы.

— Надо забраться туда, они до нас не доберутся, — задыхаясь, выкрикнула Анна.

Я прибавил скорости. Погоня стремительно нас настигала. Еще немного, и острые зубы вцепятся в меня и разорвут. Еще немного, и я уцеплюсь за каменный выступ и окажусь с безопасности. Вот до скалы осталось метров сто. Девяносто. Восемьдесят…

Когда до спасения оставалось совсем немного, кто-то прыгнул нам наперерез.

Этот волк был намного крупнее всех, виденных мною ранее. Мощные лапы заканчивались острыми когтями, с оскаленных клыков капала слюна. Такому зверю по силам разорвать медведя. Так вот оно, то самое чудовище! Похоже, стая гнала нас именно к нему.

Я услышал, как придушенно вскрикнула Анна.

Волк-переросток намертво перегородил нам дорогу к спасительной скале. Похоже, это конец. Сзади стая, спереди монстр, справа непролазный лес, где нам не спрятаться, а слева пропасть. Я призвал Дар, намереваясь извлечь какое-нибудь оружие, которое все равно нам не поможет. Помирать, так с музыкой.

Я почувствовал, как Анна толкает меня в бок.

— Прыгай!

— Что⁈

Блэйд дернула меня за руку, увлекая в сторону ущелья.

— Ты с ума сошла⁈ Мы разобьемся!

— Прыгай, все будет хорошо!

В этот же момент чудовищный волк бросился на нас. Анна резко толкнула меня, и вместе с ней я полетел в пропасть. Ветер засвистел в ушах, я успел подумать, что глава Тайной Канцелярии возмутительно соврала. Хорошо мне не было.

Глава 13

Падение казалось бесконечным. И вдруг закончилось.

Я затормозил в полуметре над землей, удивительным образом о нее не разбившись. Тело с размаху врезалось во что-то незримое и упругое. Ребра отозвались резкой болью, но, кажется, я ничего себе не сломал. Всего лишь ушиб.

— Это что, волшебное ущелье?

Блэйд, приземлившаяся рядом на ту же невидимую преграду, покачала головой. В руке у нее была зажата тусклая стеклянная сфера, разломанная пополам.

— Артефакт? — догадался я.

— Именно. Создает воздушную подушку, незаменимая вещь при падении с высоты.

— Могла бы сразу сказать, что у нас есть такая штука, спрыгнули бы в Расколотом мире со скалы и никаких проблем.

— Эта штука, между прочим, очень дорогая и редкая. Я взяла ее, чтобы использовать только в крайнем случае. Второй такой нет, не обольщайся.

— А еще что-нибудь интересное ты с собой прихватила?

— Я полна сюрпризов, — таинственно пообещала Блэйд.

Воздушная подушка между тем исчезла, и мы рухнули наземь. Я встал, потирая пострадавшие ребра, и огляделся. Ущелье было довольно узким и, если уж на то пошло, не слишком глубоким, но падение в него грозило смертью почти наверняка.

Наверху я заметил столпившихся у края волков. Те злобно пялились на ускользнувшую добычу, то есть на нас, но прыгать, само собой, не решались. А было бы неплохо: если бы вся стая дружно сиганула с обрыва, одна наша проблема бы решилась сама собой.

Тут я заметил вожака, того самого волка, выглядящего так, словно он на стероидах. Тот подошел к самому краю и протяжно завыл. Я содрогнулся.

— Они ведь не найдут проход сюда?

— Надеюсь, что нет.

— А он здесь вообще есть? — уточнил я. — Или нас ждет квест на тему: «как выбраться из ущелья, откуда нет выхода»?

— Понятия не имею, — обнадежила меня Анна. — Веришь ли, раньше я сюда не падала.

Я снова посмотрел на сверлящего нас взглядом с высоты монстра. Даже с такого расстояния от него веяло безумием.

— Это точно то самое чудовище из Расколотого мира, о котором ты говорила. Чудовищнее придумать сложно.

— Определенно. И наша основная задача — второй раз с ним не встретиться.

Я снова осмотрел ущелье, на этот раз более внимательно. Выхода из него и правда не наблюдалось. Возможно, на этот раз удастся использовать альпинистское снаряжение и подняться вверх по стенам, вот только лезть мы будем долго и неумело, а сверху нас поджидает голодная стая. Надо придумать вариант получше.

— Что ты предлагаешь? — обратился я к Анне, надеясь, что у той в рукаве опять спрятан какой-нибудь козырь, но Блэйд меня разочаровала.

— Предлагаю поспать. Честно говоря, я уже валюсь с ног.

— Поспать? — я с сомнением посмотрел на Анну. — А они точно не найдут способ спуститься?

— Вряд ли. Потерявшие разум глупы. В любом случае нужно выждать, пока стае надоест созерцать нас с высоты, и они уйдут. А, насколько я знаю своих сородичей, караулить жертву они могут долго.

— А ты не впадешь в безумие за это время?

— Не должна. — Анна помолчала. — Рйон, говорят, мог находиться в запретной зоне сутки, а то и больше. Чем сильнее маг, тем дольше он может сопротивляться. А я, хоть и не глава клана, все же довольно могущественна. Думаю, часов шесть у нас еще есть. В крайнем случае, огреешь меня по башке. Если не поможет, то убьешь.

— Что⁈ — я аж поперхнулся. — Надеюсь, это была шутка?

Анна смотрела на меня серьезно.

— Не шутка. Если ты поймешь, что я впала в безумие и оно необратимо… Я не хочу закончить так. Потеряв себя и превратившись в кровожадного монстра. Лучше быстрая смерть, чем это.

— Не закончишь, — пообещал я. — Я нас отсюда вытащу, обязательно.

— Хотелось бы верить. Разбуди меня, как только волки уберутся. Думаю, как минимум час у меня есть.

С этими словами Блэйд принялась укладываться на землю.

— Может, тебе хоть одеяло дать?

— Где ты его возьмешь посреди леса? А, ну да.

Накрывшись извлеченным мною одеялом и положив голову на подушку, Блэйд свернулась калачиком и, похоже, действительно уснула. Я искренне позавидовал способности Анны засыпать в любых ситуациях.

Стая наверху не спешила уходить. Блэйд права, пока нас караулят голодные хищники, пытаться что-то предпринять бессмысленно. Остается надеяться, что рано или поздно им надоест бесцельно стоять и они отправятся на поиски более доступной добычи.

Блэйд тихо застонала во сне. Похоже, главе Тайной Канцелярии снилось что-то плохое.

Спать мне не хотелось, да и отправляться вдвоем в царство Морфея было бы неразумно. Неизвестно, что еще может на нас напасть, да и волков не стоит полностью сбрасывать со счетов. Вдруг здесь все же есть спуск, которого мы не видим. От нечего делать я принялся изучать стены ущелья.

Не сказать, что они легки для подъема, но забраться обратно вполне себе реально. Вот с той стороны есть вполне соблазнительные выступы, по которым при должной сноровке можно будет подняться. Правда, сноровки у меня нет, но ее с успехом заменит альпинистское снаряжение. Но по-прежнему остается другой вопрос: что делать с хищниками, ждущими нас наверху?

Анна снова пошевелилась, я услышал шорох сзади. Шорох и тихое рычание.

Я резко обернулся. На меня, скаля зубы, смотрела белая волчица. Очень недобро смотрела.

— Анна, — позвал я. — Ты решила проверить свою способность обращаться?

Блэйд в ответ снова зарычала и сделала шаг вперед.

— Анна, это я!

Блэйд меня не слышала. Или, что более вероятно, не понимала. Черт, не хватало еще, чтобы мою компаньонку охватило безумие.

Я создал так любимый мною огненный шар и швырнул сноп искр в морду волчицы, стараясь не покалечить, но напугать. Та отшатнулась, по-прежнему рыча.

— Анна! — вновь попытался я воззвать к разуму вервольфа. — Ты слышишь меня? Ты Анна Блэйд, глава Тайной Канцелярии. Северин, дворец, Император, ну вспоминай! А я Виктор Лазарев, твой друг. Ты умная и цивилизованная женщина, а не просто волк. Не всегда волк, по крайней мере.

Умная и цивилизованная женщина продолжала на меня скалиться. Нужно срочно что-то придумать. Что-то, что вернет ей человеческий облик.

— Император, — попытался я напомнить оборотню о, предположительно, самом дорогом, что у нее есть. — Любовь, свидания, прогулки под луной, что у вас там еще было.

Блэйд не реагировала, в звериных глазах по-прежнему не отражалось ничего человеческого.

— Совместная работа, — решил я сменить тактику. — Посиделки в кабинете Императора до ночи, вспоминай.

Блэйд несколько притихла. На дне ее зрачков промелькнуло что-то от прежней Анны.

— Совместное раскрытие заговоров, написание отчетов, служба на благо Империи, — продолжал я развивать успех. Действительно, какие еще прогулки под луной в этих отношениях. — И, возможно, даже романтическое сведение годового бюджета. А в любви он тебе наверняка признавался с формулировкой: «Ты самая лучшая, потому что очень полезна государству».

Анна села. Мне показалась, что волчья морда задумчиво нахмурилась. Несколько мгновений посверлила меня рассеянным взглядом и начала превращаться.

Я культурно отвернулся. Подождал пару минут, пока Блэйд снова облачится в слетевшую с нее при обращении одежду, и спросил:

— Ты в порядке?

— Почти.

Впервые на моей памяти голос Анны звучал испуганно. Я повернулся и увидел, что женщина зябко кутается в плащ.

— Нельзя было спать. Не ожидала, что это случится так быстро.

— Никто не мог ожидать, — попытался я успокоить оборотня. — Ты же сама говорила, магия этого места не изучена.

— Да. Но я была уверена, что у меня еще есть время. Я все еще чувствую это. Будто я это больше не я. Надо убираться отсюда и как можно быстрее.

Я взглянул наверх. Что-то в нашем плане сработало: пока Блэйд спала, стая убралась восвояси. Если они не затаились где-нибудь поблизости, ожидая, пока мы вылезем, конечно.

Но сильно это нам не помогло. Выбираться через верх, не имея понятия, кто нас там караулит, все равно будет самоубийством.

— Нужно поискать обходной путь, — повторила Анна мои мысли. — Может, тут есть какая-нибудь расселина, которой мы пока не видим, или тропинка. Любой проход наверх, в конце которого мы не станем закуской.

Мы обошли ущелье. Вопреки первому впечатлению, оно было не таким уж неприступным. Слева от нас действительно обнаружилось некое подобие тропинки, но я его отверг: слишком узкая, слишком ненадежная. Да и ведет все туда же: наверх, где нас могут сожрать.

— Иди сюда. — Анна стояла у противоположного склона в зарослях каких-то кустов. Я приблизился к ней.

Там, практически полностью скрытый буйной растительностью, был проход. Я с сомнением уставился в черную дыру, из которой тянуло сыростью и холодом.

— Что, еще одна пещера?

— Скорее, пещерка. Если я правильно помню, к озеру ведут несколько гротов. Возможно, это один из них.

— Или он ведет прямо в логово взбесившихся оборотней, а то и вовсе в никуда.

Блэйд пожала плечами.

— Ну так ищи другой вариант, раз такой умный.

— Ладно, ладно, — я поморщился при мысли об ожидающих меня перспективах. Лазать под землей я всегда недолюбливал, а в последнее время уж тем более. — Но, если на нас там что-нибудь нападет, отдуваться будешь ты.

К моей радости и безмерному удивлению, никакая тварь нам навстречу не выскочила. Очередной подземный ход и правда вывел нас к озеру без приключений, разве что ноги промочили. Вышли мы практически у кромки воды. Островок на этот раз красовался не слева, а справа — туннель привел нас на противоположный берег.

— Итак, мы вернулись практически к тому же, откуда начали. Предлагаю не повторять ошибок и тихо и спокойно дойти до границы запретной зоны, — сказала Блэйд.

— Поддерживаю, — кивнул я. — Ты как никогда права.

Шли мы около полутора часов. Аномальная зона как таковая ничем не отличалась от остального леса и не была даже толком огорожена. Только на деревьях то и дело попадались таблички, запрещающиевход.

— Могли бы стражу здесь поставить, — заметил я.

Анна пожала плечами.

— Зачем? В клане слишком мало воинов, чтобы обременять их таким бессмысленным занятием. Если кто-то из вервольфов окажется настолько глупым, что полезет, куда не следует, это его проблемы. Стража есть, но кое-где и скорее номинальная. За собственный идиотизм у нашего народа каждый расплачивается сам.

— Вообще-то я имел в виду стражу для защиты от тех, кто живет внутри запретной зоны.

— Они не выходят оттуда. Не знаю, почему, но кажется, безумцы привязаны к этому месту. Иначе их давным-давно пришлось бы перебить.

— Ты в порядке? — поинтересовался я.

Блэйд кивнула.

— Да. Я себя контролирую. Хотя, признаться, иногда меня посещает желание упасть на четыре лапы и начать бегать за своим хвостом. Мы почти выбрались, осталось минут десять.

— Откуда ты это знаешь, если тут толком и указателей нет?

Блэйд пожала плечами.

— Я чувствую.

Кто-то выскочил нам навстречу. От неожиданности я отпрянул, зацепившись ногой за корень дерева и чуть было не рухнув наземь. Волк переросток, тот самый, который чуть было не сожрал нас у ущелья, преграждал нам путь.

Блэйд вскрикнула и вскинула руку. Жест недвусмысленно намекал: одно движение, и с пальцев ее сорвется боевая магия.

Волк, к моему удивлению, не нападал. Стоял, скалился и смотрел на нас. Мы смотрели на него в ответ.

В первый раз я толком не успел разглядеть вожака стаи, но теперь этот волк показался мне странным. Чуть более длинные лапы, чуть менее вытянутая морда, чем обычно. Скорее он напоминал нечто среднее между волком и волколаком, жуткой помесью волка и человека.

Чудовище раскрыло пасть, и из нее вырвался полухрип-полувой. Жуткий звук, сложившийся вдруг во вполне себе осмысленное слово:

— Анна?

Блэйд замерла. Никогда еще я не видел главу Тайной Канцелярии такой шокированной. Наконец, она изумленно выдохнула:

— Рйон⁈

Бывший глава клана⁈

Чудовищный волк переминался с ноги на ногу. Казалось, в нем борются остатки разума и первобытное желание догнать, повалить, сожрать. Монстр дернулся было к нам, явно намереваясь поймать добычу, но с усилием остановился. Зубастая пасть вновь разомкнулась:

— Помоги… мне…

— Что я могу для тебя сделать?

Анна держалась напряженно, но в ее голосе я ясно слышал сочувствие.

— Расколдуй… Обратно… хочу… обратно… — желтые глаза сверкнули звериной яростью и вновь стали почти человеческими. — Обратно… в клан…

Оборотень вновь зарычал, глаза его померкли. Как бы ни цеплялся за жизнь угасающий разум Рйона, на этот раз он уступил кровожадным звериным инстинктам.

В тот момент, когда оборотень прыгнул на нас, из пальцев Блэйд вырвался ослепительный белый свет. Похожий на тот, который в Праздник Плодородия сотряс поляну, только на этот раз луч был направлен в одну точку. В летящее на нас чудовище.

Рйон взвыл и рухнул наземь, запахло паленой шерстью. В груди у него зияла обугленная рана. На мгновение оборотень вскинул на нас глаза — они снова стали почти человеческими. Жалобно взвыл последний раз и затих. Почему-то я абсолютно отчетливо понял, что он умер.

Мы молчали. Молчал даже Каладрий, не выказывая своей обычной радости, когда кто-то отправляется на тот свет. Наконец, я решил разрядить обстановку.

— Легко ты с ним справилась. Я думал, битва с вожаком стаи будет сложнее.

— Думаю, он просто хотел, чтобы с ним справились. Чтобы его убили.

Я помолчал.

— Так это бывший глава клана?

Блэйд кивнула.

— Тот самый, что пытался разгадать секрет запретной зоны и в конце концов пропал?

— Именно так. Безумие в конце концов овладело стариком, хоть он и считал, что может ему противостоять. Да заберет его Богиня Плодородия и да отправится его душа на вечную луну. Так говорят у нас в народе.

— Ты ведь его ненавидела.

— Верно. Но никто, ни один вервольф не заслуживает такой смерти. И такой жизни, которая была у него до нее.

Мы снова помолчали. Сказать было нечего.

— По крайней мере, мы уничтожили монстра, которого ты так мечтал поймать. А заодно и сняли с дяди подозрения в убийстве предшественника, хотя, увы, ему уже все равно. Будет чем похвастаться, когда нас станут казнить за предательство.

— Не хочу тебя расстраивать, но монстра мы не уничтожили.

Анна удивленно повернулась ко мне.

— То есть как?

— Сама подумай. Рйон начал изучать запретную зону уже после того, как та появилась и стала сводить оборотней с ума. Да, он стал монстром, которого все так боялись и которому приписывали ее пагубное влияние, но на самом деле он всего лишь жертва. Аномалию создало что-то еще. И это что-то или кто-то по-прежнему обретается здесь.

— Черт побери, — Анна поежилась. — Это мне в голову не пришло. Жаль Рйона. Он был охочим до власти старым мудаком, но никогда не был чудовищем. И как чудовище он не должен был закончить. Он всего лишь хотел спасти клан, хотел очистить нашу землю. И оказался слишком самонадеян. Жил однажды добрый король, как гласит одна из наших легенд. Но демон гордыни застил ему глаза, и доброго короля не стало…

— Какой еще демон гордыни⁈ — возмутился позабытый было Каладрий. — Нет никакого демона гордыни! Есть только демоны смерти и никто больше, все остальное клевета и досужие выдумки. Не возводите на демонов напраслину!

— Ладно, ладно, нет так нет, — успокаивающе произнесла Анна. — Ты у нас один такой замечательный. Разумные существа склонны выдумывать демонов и монстров для того, чтобы оправдать свои пороки. Хотя на самом деле монстров нет.

— Ты права, — согласился я. — Постой. Анна, ты гений! Монстров нет!

— Лазарев, ты о чем?

— Мы идиоты. Разгадка все это время была у нас под носом, но мы ее, как водится, не заметили. Все дело в Месте Силы!

— Место Силы? — Анна нахмурилась. — Но причем здесь Место Силы?

— Помнишь, ты говорила, что оно изменилось? Что ты почувствовала, словно энергии стало больше?

— Допустим, и что?

— А скажи мне вот что. Тот портал, который открылся здесь двадцать лет назад, случайно не схлопнулся раньше положенного?

— Кажется, да. Он простоял дня три, не больше. На самом деле это довольно необычно, но нам тогда было не до того, чтобы обращать внимание на такие вещи. К чему ты все это говоришь?

— Да все же элементарно! — я только что не затряс недогадливого вервольфа. — Смотри. Места Силы — это древние реликты, вмещающие в себя энергию, так? Я так понимаю, энергию Расколотого мира, поскольку изначально они пришли оттуда. Тысячи лет этот монолит стоял здесь, оберегая лес, обеспечивая ему плодородие и все такое. А потом здесь открылся портал.

— Из которого хлынула энергия? — наконец-то догадалась Блэйд.

— Именно! Которую Место Силы забрало себе. И взбесилось. Очевидно, энергии стало слишком много и, вместо того, чтобы питать лес, она хлещет через край и сводит с ума тех, кто сюда приблизится. И закрыться новому порталу не дает тоже оно. Напитывает его энергией, мешает схлопнуться. Надо уничтожить Место Силы, и все проблемы будут решены.

— Что⁈ — Блэйд аж подпрыгнула. — Уничтожить Место Силы, да ты с ума сошел! Это священный реликт, оно оберегает лес тысячи лет! Даже не думай, иначе я лично перегрызу тебе горло.

— А что нам тогда делать? Лично я не вижу других вариантов.

— Можно попытаться снять избыток энергии, — задумчиво проговорила Анна. — Вот только как?

— Вобрать в себя, как я сделал это, когда прокачивался до Подмастерья, — тут же предложил я. — Знаешь, статус Архимага мне не помешал бы.

Анна расхохоталась.

— Серьезно? Вик, то, что ты получил от Места Силы — это максимум тысячная часть его мощи. Не просто так придумано, что прокачать от Места Силы ты можешь лишь один уровень, если попытаешься впитать больше, тебя просто разорвет на месте. Весь наш клан не сможет удержать эту энергию в себе. Нужно перенаправить ее на что-то. Может быть, на заклинание, но оно должно быть невероятно мощным. И, скорее всего, разрушительным.

— И ты такого сотворить не можешь?

— Я — нет. Нужен глава клана или хотя бы кто-то из Совета. Сами мы здесь в любом случае ничего сделать не сможем. Уходим отсюда.

Я посмотрел на распростертое тело монстра, который когда-то был вервольфом. Кинул взгляд назад, на проклятое место, где мы столько раз чуть не погибли. Повернулся к Анне и кивнул:

— Уходим.

Глава 14

Далеко мы не ушли. Отдалившись для верности на пару километров от запретной зоны и выбрав кусты погуще, чтобы охотники клана на нас не наткнулись, мы дружно проголосовали за привал. Моральная, да и физическая усталость последних дней гнула к земле, организм настойчиво требовал спать, есть и компенсацию за моральный ущерб.

Не утруждая себя даже извлечением одеяла, я рухнул под дерево и объявил:

— Все, граф Лазарев временно недоступен, не будить.

— Вообще-то кто-то должен стоять в дозоре и охранять наш маленький лагерь, — заметила Анна.

— От кого, от комаров?

— От потенциальных лесных опасностей.

— Я же говорю, от комаров. — Я извлек-таки подушку, накрылся ей с головой и заявил: — все, я спать, тем более как раз уже почти ночь. Хочешь в дозор, стой в нем сама.

Блэйд что-то пробурчала, но улеглась рядом. Наплевав на комаров и прочие ужасы, я провалился в сон.

Когда я открыл глаза, солнце уже ползло к зениту. Рядом ворочалась Блэйд, отряхиваясь и пытаясь расчесать спутанные волосы. Неплохо же мы поспали, практически до обеда.

Я сел, извлек нам скудный завтрак и протянул Анне. Поскольку горячую пищу посреди леса есть было несподручно, в ход пошли все те же сэндвичи. Еще пара дней такой диеты и я, пожалуй, возненавижу фаст-фуд. Правда, на этот раз я разнообразил меню двумя стаканчиками горячего кофе.

— Что будем делать? — осведомилась Блэйд, покончив с едой и аккуратно убирая обертку в карман.

— Брось на землю, она все равно исчезнет, — посоветовал я. Анна с сомнением посмотрела на упаковку от сэндвича, явно не желая портить экологию, но подчинилась.

— Надо как-то выбраться из леса и вернуться в Москву. Доложим Императору, что миссия провалилась. Кстати, доложить можно и сейчас, мобис ведь при тебе.

— Вернуться? Мы же не выполнили поручение, с которым Александр нас послал.

Я поперхнулся кофе.

— Ты серьезно? Йогара убили, на нас все охотятся, а ты все еще веришь, что мы сможем договориться с новым главой клана? Мы даже не знаем, кто он, кстати.

— Его Величество дал задание, негоже возвращаться с пустыми руками. К тому же, ты первый в этом заинтересован: если с тебя не снимут проклятие, жить тебе останется недолго.

Кстати, да, за беготней от разнообразных чудовищ я совсем об этом забыл. Наладить отношения с оборотнями мне и правда нужно кровь из носу.

— Так что выясним, кто на самом деле убил Йогара, найдем доказательства и предстанем с ними перед Советом.

— И как это сделать? — скептически уточнил я.

— Пока не знаю.

— Ты такая боевая. Помнится, когда мы бегали по запретной зоне, ты не больно-то рвалась навстречу опасности, наоборот, все время уговаривала меня уйти.

— Драться с чудовищами запретной зоны мне никто не приказывал. К тому же, Вик, я глава спецслужб, а не охотник на монстров. В порождениях темной магии я не разбираюсь, а вот заговоры и убийства — это моя тема. Так что будем делать?

— Знаешь, Анна, задача, конечно, нелегкая, но первый пункт плана у меня есть.

Блэйд заинтересованно посмотрела на меня.

— И какой же?

— Смотри. — Я принялся загибать пальцы. — Мы застряли посреди леса, окруженные враждебными оборотнями. Все твои сородичи в полном составе считают, что наш человек убил их вождя, и перспективы поиска настоящего убийцы пока очень туманны. Союзников у нас нет, рядом зона безумия, а проклятие с меня так и не сняли. Каладрий, через сколько я там помру?

— Через пять дней, три часа, двадцать пять минут и тридцать четыре секунды, — тут же радостно подсказал демон.

— Знаешь, что я обычно делаю в таких случаях?

— Понятия не имею. Полагаю, что напряженно думаешь и составляешь план действий.

— Почти угадала, — я призвал Дар, и в моей руке появилась тяжёлая бутылка вина. — Но сначала с горя я напиваюсь.

— Серьезно⁈

Я вытащил вторую и протянул ее Блэйд.

— Вполне себе. У нас такая безвыходная ситуация, что хоть плачь. Нужно восстановить душевные силы.

— Твоя душа — алкашка, — заметила Блэйд, но бутылку приняла.

— У нее просто очень тонкая организация.

— А закусывать чем будем?

— Ну, ты же можешь себе кого-нибудь наловить, — предложил я. — Белочек там или зайчиков. Заодно и со мной поделишься.

— Ладно, — легко согласилась Анна. — Только учти, зайчики будут сырыми.

— Стоп-стоп, я же пошутил! — поспешно пошел на попятный я, извлекая из воздуха сырную тарелку, явно еще секунду назад стоявшую на столе какого-то элитного ресторана. — В сырых зайчиках глисты, я помню. Никогда не пил с оборотнем, — поделился я, откупоривая бутыль. Подумал и добавил: — зато пил с конем.

— И что, он оказался хорошим собутыльником?

— Так себе, — честно признался я. — А вот собеседником получше многих.

Мы чокнулись и выпили по бокалу вина. Оно оказалось на удивление неплохим.

В кармане Блэйд что-то завибрировало. Анна вытащила мобис, и оттуда раздался негромкий голос Романова:

— Как идут дела?

Вот только Императора нам тут не хватало.

— Все в порядке, — бодро отрапортовала Анна. — Добрый день, Ваше Величество.

— И тебе не хворать, Анна. Граф Лазарев с тобой?

— Я здесь, Ваше Величество. — Я зачем-то убрал бутылку за спину, хотя Романов абсолютно точно не мог видеть, чем тут занимаются нерадивые подчиненные. — Рад вас слышать.

— Все идет по плану?

— Ну, практически. Главу клана убили на наших глазах, в этом обвинили нашего человека, нам пришлось бежать, мы прыгнули в портал, который тут, кстати, не закрывается, чуть было не угодили в лапы к монстру, с трудом выбрались из проклятого места и вот теперь скрываемся в чаще леса, — обрисовал я ситуацию. — А в остальном у нас все прекрасно.

— Незначительные неприятности, — оценил Романов. — Надеюсь, вы уже выяснили, кто именно стоит за покушением?

— Пока нет, — ответила Блэйд. — Мы все время были заняты: все живое в радиусе трех километров пытается нас убить. Да и неживое тоже.

— Я надеюсь, вы работаете над этим.

— Очень напряженно, — заверил я и отсалютовал мобису бутылкой. — Все в трудах, Ваше Величество.

— Если живое и неживое вас все-таки убьет, доложите. Если найдете убийцу — тоже.

— Непременно, — ответила Анна, и мобис отключился.

Я удивленно поднял бровь.

— Вы всегда так коротко совещаетесь?

Анна пригубила вино.

— А о чем говорить? Миссия пока не выполнена, работа идет.

— Действительно. — Я приложился к бутылке. — Ничего интересного не происходит. Ну, за рабочий процесс!

Мы чокнулись и влили в себя очередную порцию вина. Мир перед моими глазами несколько поплыл.

— Хорошо тебе, — мечтательно проговорил я, оглядывая окружающий лес, который вдруг стал прекрасным и удивительным. — Живешь себе в столице, возглавляешь Тайную Канцелярию, никаких проблем. Ну шибанут иногда проклятием или покушение устроят, подумаешь. Зато никакого ремонта.

— А тебе, значит, плохо? Что же такого страшного происходит у графа Лазарева? Помимо того, что ты через пять дней умрешь, конечно.

— Меня бабы замучили, — пожаловался я, сделав новый глоток. — И кто только придумал это дурацкое многоженство? У меня еще и двух жен-то нет, а ощущение, как будто их уже десять.

— Так приструни их, — посоветовала Анна. — Ты же глава Рода.

— В том-то и дело, что они, строго говоря, не наглеют. Они меня очень любят и консультируются со мной по каждому вопросу. Это-то и страшно. Представляешь, — я вновь приложился к благодатному напитку, — ремонт устроили. Ковры им подавай. Я, между прочим, граф, занят серьезными делами, а они мне про ковры. Отвлекают ерундой.

— И каким же серьезными делами ты обычно занят? — полюбопытствовала Анна.

— Ну… — Я постарался собрать расползающиеся мысли в кучу. — Я слежу за хозяйством.

— За ним же, вроде как, следит твой кузен.

— Я контролирую то, как он следит, — авторитетно заявил я. — А то сама знаешь этих некромантов, воскресят кого-нибудь, а ты потом разбирайся. Еще у меня золотая шахта.

— В которой работают гномы и охраняют которую тролли?

— Я руковожу процессом. И вообще, у меня, между прочим, целое графство в подчинении! Это же толпа народу, школы, больницы, производство, предприятия, я слежу, чтобы оно развивалось и приносило доход. А они мне про ковры.

— Вик, я боюсь представить, как ты за этим следишь, поскольку всем известно, какое у тебя графообразующее предприятие.

— Ой, да иди ты. А еще у меня… В общем, я занят делами в целом, — отрезал я. — А тут то платья, то обои, то ковры. Вот поймаем Конрада и сделаем из него ковер, — мстительно пообещал я, обрадовавшись этой идее.

Мы снова чокнулись. Я допил бутылку и извлек две новых, протянув одну Анне. Вознамерился выбросить пустую тару в траву, но тут взгляд мой разглядел мишень на дереве.

— О, птичка! — Птичка напоминала дрозда, только в полтора раза больше. — Птичка, ты мне не нравишься, иди отсюда.

Воспылав к пернатому созданию внезапной неприязнью, я швырнул в дрозда бутылкой. Не попал, но птица испуганно встрепенулась и улетела.

— Фу, Виктор, как не стыдно, — пожурила меня Анна. — Зачем кидаться в живое существо, оно тебе ничего не сделало?

— Оно, ик, неуважительно на меня посмотрело.

— Как ты это увидел с такого расстояния?

— Я почувствовал, — заявил я, снова прикладываясь к бутылке. — Душа аристократа, знаешь ли, очень чутко реагирует на такие вещи. Птица отнеслась ко мне без должного почтения и была наказана.

Мы снова выпили. Душу, как часто бывает в таких случаях, потянуло на философские разговоры, но животрепещущая тема жен все же победила.

— Вот скажи, Анна, ты Его Величеству мозг выносишь? — спросил я, обнимая дерево, под которым сидел. Дерево, кажется, тоже неуважительно на меня смотрело, но я его простил, так как другой опоры у меня не было.

Блэйд пожала плечами.

— Ну, он никогда не жаловался. Обычно в вопросах управления государством у нас царит полное взаимопонимание.

— А в остальных вопросах?

— В смысле, в остальных? Это в каких? — удивилась Блэйд.

— Ну, в личных. В бытовых, так сказать, — я попытался сформулировать ускользающую мысль. — Вот пришла ты такая в его опочивальню, а тебе там ковер не нравится.

— И что? — не поняла Блэйд. — Какое мое собачье, точнее, волчье дело, это же его ковер.

— Святая ты женщина, — с чувством проговорил я. — Побольше бы таких. А почему вы не женитесь?

— Нам и так хорошо. К тому же, это бы был мезальянс.

— Понимаю. Все-таки происхождение накладывает определенные обязательства.

— Именно. Знатные оборотни женятся только на знатных оборотнях. Если я выйду замуж за человека, пусть даже благородной крови, в клане меня не поймут.

— Так ты же ушла из клана.

— Все равно. Иногда приверженность традициям своего народа слишком сильна, даже если сам ты его покинул.

— Глубокая мысль. — Я честно постарался ее обдумать, но не преуспел. Очевидно, для той концентрации алкоголя, которая сейчас поселилась в крови графа Лазарева, она была слишком глубокой. — Ну, за мысли!

Мы в очередной раз чокнулись. Я вдруг почувствовал к оборотню глубокую приязнь.

— Знаешь, Анна, ты мой лучший друг! После коня, конечно. И после Игоря. И после… Ай! Что это?

На мое плечо что-то шлепнулось. Я поднял голову и увидел над головой недавно изгнанного мной дрозда. Мне показалось, что вид у него ехидный.

— Смотри, опять прилетел. Скотина, ты что в меня кинул?

Тут же что-то упало и на мое второе плечо. Я скосил глаза и увидел там характерное белое пятно. На ветку прыгнул второй дрозд.

Следующий снаряд попал мне на голову, послышался удовлетворенный птичий клекот. Теперь я разглядел, что в ветвях сидели не один и не два дрозда, а целая стая. Похоже, обиженный мною птиц решил отомстить и привел друзей.

— Ах ты засранец! — Я попытался закрыться руками от обрушившейся на меня бомбардировки. — Ай! Ой! Ну на штаны-то зачем!

Я выскочил из-под дерева, на котором сидел, но ситуацию это не спасло. Пылающие праведным гневом птицы устремились следом.

Блэйд рядом хохотала во весь голос.

— А я говорила тебе, что не стоит обижать живую природу.

— Погоди, сейчас и тебе достанется.

— С чего бы? Не я кидалась в них бутылками.

— Думаю, они не настолько разборчивы.

— Не надейся. Мы вервольфы, хозяева леса, ни одно живое существо не посмеет… Ай!

Судя по протестующему вскрику, мой прогноз оказался верным. Анна тоже вскочила с места, гневно отряхиваясь.

Стая дроздов кружила над нами, безостановочно атакуя. Я попытался было извлечь что-нибудь, чем можно будет прикрыться, но опьянение и беспрерывно сыплющееся на меня птичье негодование мешали сосредоточиться. Запустил в стаю второй бутылкой, но, кажется, это только больше их разозлило.

Такого позорного бегства в моей биографии еще не было. Мы с Блэйд, трезвея на ходу, ринулись через лес, а стая с клекотом летела за нами. Разгневанные дрозды кружили над головой, покрывая мои волосы и одежду белыми пятнами, и не желали отставать. Я успел десять раз пожалеть, что вздумал кидаться в того гребаного дрозда. Ну или что не зашиб его насмерть.

— Когда в следующий раз позвонит Его Величество… Ай, да что ж такое-то! Скажешь, что мы с честью победили двух чудовищ, побывали в Расколотом мире, в запретной зоне, но не смогли пережить самого страшного: птички обосрали.

— Это ты у меня не сможешь пережить следующие пять минут, как только мы от них отделаемся! Кто тебя просил в дрозда швыряться⁈

Сделав свое черное дело, птицы в конце концов отстали. Наверное, у них просто кончились снаряды. Пробежав по инерции еще метров сто, мы остановились и уставились друг на друга и на свою безнадежно перепачканную одежду.

— Знаешь что, Лазарев, — начала Блэйд, но я приложил палец к губам.

— Тихо. Здесь кто-то есть.

Удирая от дроздов, мы не слишком-то заботились о выборе направления. Впрочем, для меня что влево, что вправо, все едино, в лесу я все равно не ориентируюсь. Но что-то подсказывало мне, что в своем незапланированном спринтерском забеге мы приблизились к городу, а вместе с ним и к страже, нас разыскивающей. Из-за деревьев слышались приглушенные голоса.

Мы с Анной замерли, стараясь не шевелиться.

— Они не могли просто исчезнуть, — послышался ломкий молодой голос.

— Скорее всего, они давно уже сгинули в портале, — возразил ему чей-то бас.

— Не верю. Анна бы что-нибудь придумала.

— Говорят о нас, — шепнула Блэйд.

— Боже, да ты гений, — оценил я ее умственные способности. — Сама говорила, стража нас ищет.

— Мне кажется, это не стража. Я знаю молодого. Только никак не могу понять, откуда.

Голоса звучали из-за стены деревьев, так что разглядеть их обладателей не было никакой возможности. Мы осторожно, стараясь не производить ни звука, присели на землю, спрятавшись за небольшим холмом. Теперь неизвестные оборотни точно не смогут нас увидеть. Мы их, правда, тоже.

— Да что ты носишься со своей Анной, — я почти увидел, как незримый бас недовольно поморщился. — Обычная шавка, возомнившая себя невесть кем. Ничего она не придумала, ее сожрали монстры и поделом.

— Кто, шавка? Я ему это припомню, — шепнула Блэйд мне на ухо.

— Не оскорбляй верховного мага, — вклинился третий голос, обладатель которого, похоже, был старше всех в компании. — Какой бы она ни была, Анна — носительница древней крови.

— Смотри, они тебя уважают, — шепнул я.

— Не все, увы. Но, кажется, я поняла, кто…

Шепот Блэйд перекрыл крик с другой стороны деревьев. Орал молодой, и голос его звучал испуганно.

— Что это за дрянь⁈

Тело мое среагировало быстрее разума — я вскочил и облачился в духовную броню. Враги там или друзья, но у них, похоже, проблемы, и им надо помочь.

Судя по тому, что Анна поднялась вместе со мной, врагами неизвестные оборотни не были. По крайней мере, однозначными врагами. Насколько я успел изучить повадки главы Тайной Канцелярии, излишним гуманизмом она не страдает.

Следом за молодым завопил обладатель баса, а за ним и третий вервольф. Что же на них такое напало? Медведь, монстр из портала? Или дрозды нашли себе новые жертвы?

Мы протиснулись сквозь деревья и узрели дивную картину. Три вервольфа, как я и предполагал, один мальчишка и двое взрослых, пытались освободиться из опутавших из толстых стеблей. Паренек отчаянно брыкался, но, похоже, делал этим только хуже. Жирные зеленые лианы оплели троицу, примотали руки к телу и теперь целенаправленно пытались удушить. Увидев это безобразие, Анна зашипела, как от зубной боли.

— Хищные растения, у вас и такое есть?

— Есть. Мерзкие твари. Ждут, пока кто-нибудь присядет под дерево, и набрасываются. Рядом с городом их все выжгли, но в глухих местах еще иногда попадаются.

С этими словами Блэйд протянула руку, из пальцев вырвался свет, и обнаглевшая растительность начала темнеть. Не прошло и минуты, как она осыпалась трухой.

Молодой вервольф стряхнул с себя останки хищной лианы и ринулся к Блэйд. Я дернулся было защитить Анну, но оборотень, вместо того, чтобы нападать, всего лишь порывисто ее обнял.

— Анна! Ты жива!

— Жива, жива, — Блэйд аккуратно отлепила от себя мальчишку.

Остальные двое брезгливо отряхивались. Выглядели они контрастно: один молодой, высокий, широкоплечий и второй — сухощавый оборотень средних лет. Подошли к закончившему сжимать Блэйд в объятьях пареньку и встали по бокам от него. Охрана, разу понял я по их красноречивым позам. Или, по крайней мере, выполняют ее функцию.

— Дорйон, — представила парня Анна. — Мой кузен.

— Сколько же у тебя кузенов, — пробормотал я, поскольку в памяти моей невольно всплыл Конрад. — Стоп, погоди-ка! А он случайно не…

— Сын Йогара, — закончил за меня молодой вервольф.

Мозги мои тут же заработали. Парень, считающий, что по нашему приказу убили его отца, теплых чувств к нам питать не должен. Но почему он тогда кидается обниматься?

— В том, в чем нас обвиняют, мы не виноваты, — поспешно заговорил я, пока его дружелюбие вдруг не испарилось.

— Я знаю, — заверил меня Дорйон.

— Знаешь? — удивился я. — Мне казалось, все в клане убеждены, что это сделал наш человек.

— Не все. Многое произошло за ваше отсутствие. Кстати, а кто это вас так уделал? — Дорйон оглядел наши заляпанные волосы и одежду.

— Чудовище, — тут же в один голос ответили мы с Анной.

— Страшное чудовище, — дополнил я.

— Еле-еле отбились, — подтвердила Блэйд.

Глаза юнца восхищенно округлились.

— Монстр из портала?

— Именно. Тебе лучше даже не думать о том, с каким ужасом мы там столкнулись.

— Анна, ты всегда была моим героем, — снова восхитился Дорйон.

Блэйд приосанилась, пытаясь незаметно стряхнуть с плеча птичий помет.

— Как вы выбрались? Из портала до сих пор никто не возвращался, да и там все время дежурит стража.

Я глубоко вздохнул.

— Это долгая история. Если коротко, то мы встретили в Расколотом мире чудовище и с его помощью открыли новый.

— Чудовище вам помогло? — удивился Дорйон.

— Посмертно, — уточнил я. — Не то, чтобы оно этого хотело.

— А что ты вообще тут делаешь, Дорйон? — вступила Анна. — Ты и твои…

— Мы охранники юного господина, — подтвердил мои предположения тот, что выглядел постарше. — Карин и Йоро. Идемте в дом, госпожа Блэйд, нам надо многое вам рассказать.

— В дом? — удивился я. — Вы собираетесь вернуться с нами в город? Нас же там четвертуют.

— Не в город. У меня есть домик недалеко. Я нашел его брошенным и решил присвоить себе. На случай… — молодой вервольф запнулся.

— На случай того, чтобы удрать от отца? Так ты опять шлялся по лесу без разрешения? Сколько раз я тебе говорила!

Блэйд уперла руки в бока и гневно воззрилась на волчонка, под ее взглядом тот сжался. Никогда не думал, что грозная Глава Тайной Канцелярии может так органично смотреться в роли разгневанной старшей сестры.

— В любом случае, госпожа Блэйд, нам надо поговорить, — Йоро решил увести разговор с неприятной темы.

— И помыться, — добавил я.

— Именно, — подтвердила Анна. — Надеюсь, ванна в вашем домике есть?

— Разумеется. Это прекрасное место, не сомневайтесь. По вечерам там так дивно поют птицы…

— О нет, — в один голос воскликнули мы, — только не птицы!

Глава 15

Дом оказался и правда небольшим, но довольно ухоженным. Деревянные стены, деревянная же крыша, пара комнат. Наверное, именно так выглядят охотничьи домики, хотя я очень сомневаюсь, что в лесу вервольфов есть охотники.

— Здесь раньше жил отшельник, — пояснил Дорйон в ответ на вопросительный взгляд Блэйд. — Я нашел этот дом пару лет назад уже опустевшим. Любил приходить сюда, посидеть, подумать на природе…

— Посидеть вдали от братьев, ты хочешь сказать?

— И это тоже, — молодой вервольф было понурился, но быстро снова воспрял духом. — Я хотел найти тебя, Анна. Не верил, что ты погибла. Упрашивал братьев отпустить меня в портал, но они, естественно, не согласились. Тогда я решил, — под пристальным взглядом Анны вервольф запнулся. — Решил просто подежурить у входа на случай, если вы вдруг появитесь. Чтобы защитить тебя от стражников. Но тут, на счастье, мы с вами встретились.

— Подежурить у входа? — Анна опасно прищурилась. — Серьезно? А-по моему, ты решил втайне от семьи попробовать сунуться в портал самостоятельно. Правда, тебе все равно не удалось бы сделать это в обход стражи.

— Ну что ты, я ничего такого не планировал, — быстро ответил Дорйон с таким честным видом, по которому сразу было понятно: молодой вервольф врет.

— Не беспокойтесь, мы бы не отпустили юного господина, — заверил Йоро.

— Хочется верить. Тебе больше бы подобало заниматься сейчас погребением отца, а не лазать по лесу, рискуя нарваться неизвестно на что. — Анна помедлила. — Но все равно спасибо.

— Ах да, я не успел сказать. Отец жив.

— Жив⁈ — в один голос воскликнули мы с Анной. — И ты говоришь об этом только сейчас? — возмутилась Блэйд.

— Прости, я забыл, — смутился Дорйон. — Привык, что все вокруг и так об этом знают. Отец сильно пострадал, но выжил. Братья дежурят около его постели и никого к нему не подпускают.

— Что с ним случилось?

Дорйон помрачнел.

— Кто-то подлил ему в вино нектар увядания.

Блэйд выругалась сквозь зубы.

— Нектар увядания? Впервые о таком слышу, — сказал я.

— Это яд, запрещенный в большинстве цивилизованных стран. Вытягивает жизненные силы из жертвы, пока та не умрет. Обычно это случается за несколько минут.

— Отличная вещь, — одобрил Каладрий, появляясь на моем плече.

— Отец в последний момент понял, что что-то не так, успел поставить защиту, но было поздно. Вы бы видели, как он сейчас выглядит…

— Откуда кто-то в клане мог взять нектар увядания? Его не так-то просто достать.

— Не знаю, Анна. Но могу поклясться, что вервольфам технология его изготовления неизвестна. Этот яд изобрели и создают…

— Люди, — закончила Анна. — Просто замечательно.

— Теперь вы понимаете, почему во всем обвинили вашего человека?

— Федора повязали всего лишь из-за этого⁈

— В том числе. Ну и еще из-за того, что он находился рядом.

— Ужасно, — оценил я. — Обвинить кого-то в убийстве только потому, что он принадлежит к человеческому роду и ему не повезло сесть рядом с главой клана. Мы немедленно доложим Императору о том, что тут творится. Схватили человека, погнались за нами, не имея никаких улик, одну расовую ненависть!

— Я тоже считаю, что это произвол, — поддержал меня Дорйон. — Давно говорил, что в наших отношениях с другими расами надо что-то менять. Правда, есть еще кое-что.

— Что? Рожа его стражникам не понравилась?

— В его кармане обнаружили флакон из-под яда.

Я несколько секунд переваривал информацию.

— Упс.

— Это меняет дело, — нехотя признала Блэйд.

— Но все равно ваш видизм просто возмутителен!

— Есть в клане хоть кто-нибудь, кто верит, что мы невиновны? — без особой надежды спросила Анна.

— Я.

— Прости, Дорйон, но в процентном соотношении это не слишком много. Боюсь, когда на нас бросится толпа, ты один нам не поможешь.

Кузен Анны нахмурился.

— На самом деле мнения не так однозначны. Некоторые призывают убить вас на месте, но большинство склонно заключить под стражу для дальнейших разбирательств. Для Империи нет видимых причин убивать отца, он никогда не был вам врагом.

— Именно, — подтвердила Анна. — Обострение отношений с вервольфами нам совершенно ни к чему. Я готова поверить, что Александр может заказать убийство, но чтобы он хоть раз в жизни сделал то, что ему невыгодно? Да быть такого не может.

Я кивнул в знак солидарности. Чего-чего, а выгоды для людей в том, чтобы разгневанные оборотни распилили нас с Анной на кусочки, а потом, чего доброго, еще и решили отравить Императора в отместку, я как-то не видел.

— Некоторые это понимают. Август считает, вы невиновны.

— Кто?

— Беловолосый старик, — перевела Анна. — Тот, который заступился за нас на Совете, ты должен его помнить.

— Помню, — подтвердил я. — Он мне понравился.

— Неудивительно, он всем нравится.

— Почему-то мне кажется, что черноволосый дед, не знаю, как его зовут, настаивает на том, чтобы сжечь нас с Анной на костре и пепел развеять.

Дорйон кивнул.

— Койр. Именно, примерно так он и высказывается. Если кто-то всегда и не мог терпеть человеческий род, так это он.

— Что с Федором? — спросила Анна.

— Сидит под замком, ждет суда. Все отрицает, разумеется. Клянется, что никакого яда у него не было.

— Его пытали? — Блэйд спросила это так спокойно, словно речь шла о покупке колбасы.

— Этого я не знаю, — развел руками Дорйон. — Будем уповать на то, что Ликосы считают излишнюю жестокость к пленным ниже своего достоинства.

— А второй стражник?

— Сидит в соседней камере.

Я вдруг вспомнил, что у меня в городе оборотней остался еще один друг.

— А что с моим конем⁈

— С конем? — Дорйон удивленно перевел взгляд на меня.

— Да. Гнедой конь, он должен был остаться в том доме, в котором нас поселили. Зовут Инцитатом. Выглядит, — я запнулся, пытаясь подобрать наиболее точное описание. — В общем, выглядит он потрепанно, зато у него душа красивая. Надеюсь, его не съели?

Дорйон поморщился.

— Фу. Есть лошадь, которая всю жизнь прожила с людьми и питалась и болела там неизвестно чем, когда по лесу бегает столько экологически чистой пищи? Не думаю, что он мог кому-то понадобиться.

— Надо было передать ему, что вы едите только натуральный лесной продукт, а то он очень уж нервничал.

— Кому, коню? — не понял Дорйон.

— Я пошутил.

Я уселся на деревянный стул у стены и заложил ногу на ногу. Все это, конечно, прекрасно, но не отвечает на главный вопрос. А что мы, собственно, будем делать?

— А что мы, собственно, будем делать? — спросила Анна, усаживаясь рядом. — Как я понимаю, сразу в клане нас не убьют, но видеть будут тоже не рады.

— Ты собираешься вернуться в город? — удивился я.

— А какие еще варианты? — резонно возразила Анна. — Просто уйти мы не можем хотя бы из-за того, что кто-то должен снять с тебя проклятие. А еще нам надо выяснить, кто настоящий убийца.

— Думаю, я смогу обеспечить вам неприкосновенность, — вступил Дорйон. — Относительную, конечно. До суда вы будете находиться под личным контролем меня и моей семьи.

— То есть братьев, которые считают нас убийцами?

Дорйон беспомощно пожал плечами.

— Они не любят людей, но они не идиоты. Пытаться расправиться с вами до выяснения обстоятельств дела они точно не будут, если вы об этом. К тому же, на вашей стороне Август.

— Ну хоть кто-то на нашей стороне, — пробормотал я.

— Август подозрительно человеколюбив, — заметила Анна. — Он, конечно, всегда был милым стариком, но какой смысл ему идти против всего клана ради меня и какого-то имперского графа, которого он знать не знает? Не поверю, что только из жажды справедливости.

— Он думает, что реальным заказчиком отравления был Койр. А вы сами знаете, какие у них отношения.

— Ну да. Каждый из них с удовольствием бы закопал другого живьем в землю рядом с муравейником и считал бы, что это еще недостаточное выражение теплых чувств.

— Ну, Август все же предварительно убил бы, — не согласился Дорйон.

— Но с особым садизмом. Август хочет найти доказательства вины Койра, чтобы наконец-то от него избавиться и устранить главного соперника в Совете. Значит, мы еще и в политические игры вляпались.

— Ого! А мне-то показалось, что мы вляпались в политические игры тогда, когда нас обвинили в убийстве местного правителя, — заметил я.

Анна хмыкнула.

— Твоя правда. Значит, решили, — постановила Блэйд, хотя ничего мы еще не решили. Но других вариантов и впрямь не видно. — Вернемся в город и попытаемся убедить клан, что мы здесь ни при чем. Поддержка одного члена Совета — это все же больше, чем ничего.

Путь до города занял у нас почти четыре часа. Увидев нас, дежурящие у ворот стражники чуть в обморок не упали. Казалось, они готовы были разорвать нас на месте, но, повинуясь взмаху руки молодого вервольфа, нехотя отступили.

— Я нашел госпожу Анну и ее спутника. Сопроводите нас, — властно приказал молодой вервольф. Точнее, он изо всех сил пытался выглядеть властным, но юношеский пушок над верхней губой и ломающийся голос портили картину.

Стражники, тем не менее, подчинились. Может, лично Дорйон и не внушал им особого уважения, но выступать против сына главы клана было бы неразумно.

Под конвоем мы прошли до того же дома, где жили до Праздника Плодородия. Интересно, Инцитат еще тут?

— Ты собираешься снова поселить нас здесь? — недоверчиво ответила Анна. — Даже не заточить в тюрьму?

— Вы гости клана. Разумеется, вас будут охранять, но негоже бросать посланников дружественного государства в камеру. Я не…

— Дорйон, вот ты где!

Мощный бас прозвучал откуда-то слева. Заслышав его, молодой вервольф, до этого старавшийся выглядеть важно, сдулся, словно проткнутый воздушный шарик. Если бы у него были волчьи уши, они бы сейчас поджались.

К нам подошел высокий широкоплечий оборотень в окружении пары стражников. Смерил нас с Анной взглядом, которым обычно удостаивают навозную кучу, и обратился к Дорйону:

— Разве тебе не было сказано не покидать пределы города?

— Я взрослый, — тут же окрысился Дорйон. — Я могу делать, что хочу.

— Нет, не можешь, — отрезал оборотень. — И до совершеннолетия тебе еще как минимум пара лет. Как минимум, потому что ты станешь взрослым по годам, а вот по уму — я очень сомневаюсь. Пока отец при смерти, ты должен подчиняться моим указаниям. А я ясно сказал тебе не покидать город. И уж тем более, — презрительный взгляд вновь прошелся по нам, — не притаскивать оттуда всяких убийц.

— Я смотрю, ты с годами не изменился, Трой, — процедила Анна. — Все так же мил и любезен.

— Ты тоже, — парировал вервольф. — Ренегатка, продавшаяся людям и забывшая собственный клан, а теперь вернувшаяся сюда с угрозами от своего любимого Императора. И снова там, где появляешься ты, случается какая-нибудь беда. Доставьте их в тюрьму, — обратился Трой к страже. — А моего брата — домой, нам с ним предстоит долгий и неприятный разговор.

— Нет! — тут же запротестовал Дорйон. — В тюрьму, ты с ума сошел? Обвинения не доказаны!

— Вот и пусть посидят, пока мы не найдем доказательств.

— Если мы тронем посланцев Императора, а потом окажется, что они невиновны, у клана будут большие проблемы.

— Ничего не будет, — отрезал Трой. — Император не станет связываться с нами из-за какой-то блохастой и никому не нужного графа. На своей земле мы в своем праве вершить справедливость.

— Александр затолкает твою справедливость тебе в задницу, — спокойно проговорила Анна. — Может, я и блохастая, но, как ты, безусловно, в курсе, он доверил мне возглавлять свои спецслужбы и он со мной спит. Тронешь меня — и будет война.

— Да ладно? — Трой изогнул бровь. — Ты так уверена в его чувствах?

— Абсолютно. И больше всего в чувстве здорового прагматизма. Позволит поднять руку на свое доверенное лицо оборотням, и на следующий же день бунт вспыхнет у гномов. А затем и троллей, возможно, они для этого даже спустятся с гор. И обставить все так, будто бы мы погибли сами, вам тоже не удастся. Недаром говорят, что Романов знает все. Убьете нас — максимум через несколько дней Императору об этом доложат. И тогда ничто не спасет вас от его гнева.

Трой несколько секунд постоял, меряя Анну ненавидящим взглядом. Потом нехотя кивнул.

— Хорошо, отведите их в дом. Стерегите окна, двери, никого не впускать, никого не выпускать. А ты, — оборотень кивнул младшему брату, — пойдешь со мной. Нужно провести с тобой воспитательную беседу.

На лице Дорйона отразился мгновенный страх, но юноша тут же взял себя в руки. Кивнул нам на прощание и со всем возможным достоинством двинулся вслед за братом. В моем воображении живо нарисовался опускающийся на юную волчью задницу ремень.

— Еще одно. — Трой снова повернулся к нам. — Какие-нибудь средства связи у вас при себе есть? Давайте их сюда.

— Откуда? — тут же с самым невинным видом ответил я. — У нас, бедных графов, мобисов не водится.

— Нет, — помотала головой Анна.

Трой прищурился.

— Да ладно? Что, никакой связи с Императором? Не держи меня за дурака.

— Сила нашей любви столько велика, что мы способны общаться с Александром мысленно, — невозмутимо ответила Блэйд. — Если не веришь, можешь меня обыскать. Вдруг я спрятала его в лифчик.

Трой несколько мгновений зло смотрел на Анну, потом плюнул, развернулся и ушел. Разумеется, в наглую ложь он ни на йоту не поверил, но заставлять любовницу Императора раздеваться у него духу не хватило. Я ласково погладил мобис, лежащий в кармане. Хорошо, что ко мне Трой особого интереса не проявил, даже не стал проверять, есть у меня на самом деле мобис или нет. Очевидно, посчитал мою персону слишком незначительной.

Нас сопроводили в комнаты и заперли дверь снаружи. У входа, словно почетный караул, встали стражники, недвусмысленно намекая, что мы здесь отнюдь не гости. Я сел на диван в гостиной и повернулся к Анне.

— Этой твой очередной кузен?

— Ага, — та устроилась рядом. — Один из. И самый сволочной из всех. Кроме Конрада, конечно.

— Сколько же у тебя их?

— Много. Но большинство не слишком-то приятны в общении.

— То-то я смотрю, два из трех твоих кузенов мне не нравятся.

Я открыл шкаф, дабы проинспектировать его на предмет чего-нибудь съедобного. В прошлый раз еду нам приносили, хоть на лицах делавших это и ясно читалось, как мало удовольствия им доставляет прислуживать каким-то выскочкам из Империи. Похоже, иметь слуг у оборотней не слишком-то принято. На сей раз такой радости мы вряд ли дождемся, готовить самому мне лень, а поесть хочется.

В шкафу обнаружилось вяленое мясо, какое-то печенье и шоколад. Я положил свою добычу на стол между мной и Анной и принялся за еду. Все лучше, чем ставшие уже нашим традиционным рационом сэндвичи.

— Император правда может начать из-за тебя войну? — спросил я.

— Понятия не имею, — отмахнулась Блэйд. — И не хочу проверять. Главное, чтобы в это верили другие.

Я кивнул. Это верно: от гнева оборотней нас охраняет только то, что они считают нас важными персонами, трогать которых опасно. Будь мы безродными простолюдинами, боюсь, не избежали бы расправы.

— Пока Йогар при смерти, Трой временно глава клана, так получается?

Анна покачала головой.

— Нет. Титул не наследуется. Формально Трой вообще никто, а кланом в отсутствие главы управляет Совет. Но это, разумеется, лишь формально. На деле Трой — видная политическая фигура и никто не станет связываться с ним без нужды.

— А Дорйон?

— Дорйон — видная фигура лишь в своих мечтах. Он еще слишком юн, к сожалению. Юн и наивен, так что дядя не допускает его до участия в серьезных делах, ему помогают старшие сыновья.

— Он тебя очень любит, — заметил я.

— О да, — Анна усмехнулась. — Я помню его совсем ребенком. Братья и тогда не слишком-то его жаловали, а вот ко мне он был очень привязан. Старшая сестра Анна, которая качала его на руках и втайне кормила конфетами. Хотя я удивлена, что в его памяти осталось именно это, а не то, как после все и каждый стали клеймить меня ренегаткой и предательницей.

— Значит, на нашей стороне только мальчишка, который никакого реального веса не имеет? Так себе ситуация, — оценил я.

— И Август, не забывай. Его поддержка гораздо важнее, чем сохранившиеся в Дорйоне родственные чувства. Он наряду с Койром один из двух самых влиятельных членов Совета.

— И ему неплохо бы оправдать нас, потому что одновременно с этим он сможет утопить главного конкурента, — догадался я.

— Именно.

— Значит, есть надежда, что сразу нас не убьют.

Блэйд кивнула.

— Скорее всего, будет суд. Так что если и убьют, то чуть-чуть попозже.

— Суд? И что он собой представляет? Нам выделят унылого адвоката за счет клана, а Койр и твои недружелюбно настроенные братцы будут сыпать обвинениями?

— Не совсем. У нас все проходит несколько иначе. Видишь ли…

Договорить Анна не успела — со двора раздалось ржание. В нем было столько паники, как будто оборотни изменили своей приверженности к экологически чистой пище и решили обратить свой взор на вредных для здоровья, но очень вкусных лошадей.

Я безошибочно узнал голос своего коня. Вскочил с места, распахнул дверь и чуть не врезался в двух стражников, перекрывающих проход.

— Выходить запрещено.

— У меня там коня убивают! — рявкнул я.

Оборотни несколько секунд поколебались, но все же позволили нам пройти к конюшне. Я отметил, что у ворот стоит еще четверо. Наверняка и вокруг дома тоже охраняют на случай, если нам вдруг вздумается перелезть через забор и сбежать.

Я вломился в конюшню и чуть было не врезался в нагло ухмыляющегося вервольфа. Тот был занят тем, что притащил откуда-то кулинарную книгу и теперь с выражением зачитывал Инцитату ее содержание.

— Конский язык с зеленым горошком и овощами. Тыквенный пирог с кониной. Конина тушёная в горшочках. Сколько же всего вкусного можно из тебя сделать, правда, лошадь?

Инцитат в ответ на это попятился вглубь стойла, хотя, казалось, дальше пятиться уже было некуда. Вид у него был загнанный.

— Смотри, он как будто понимает, — обратился обладатель кулинарной книги к своему товарищу, который стоял тут же неподалеку и плотоядно облизывался. Очевидно, это стражники, которым надоело караулить запертую дверь и они нашли себе более интересное занятие. — О, свекольный суп на грудинке коня. Как думаешь, лошадь, вкусный из тебя выйдет суп? Или лучше тебя сырой сожрать?

— А ну пошли вон отсюда! — рявкнул я так, что любитель оригинальных рецептов аж подскочил. Книга грохнулась наземь. Тот повернулся ко мне.

— О, кого я вижу. Это же неудачливый убийца. Может, и из тебя суп сделать?

— Пошел вон, а не то еще отвалится что-нибудь ненужное, — в дверь вступила Блэйд. При виде Анны наглая ухмылка начала было сползать с лица стражника, но тот взял себя в руки.

— Еще одна убийца. И ренегатка к тому же. И что же ты мне сделаешь? Применишь магию, будешь бросаться на собственных сородичей, как ты это обычно делаешь? Тогда тебя точно казнят.

— Зачем же? — Анна неспешно подошла к вервольфу. — Ни в коем случае.

Вой, очень напоминающий волчий, разнесся по конюшне, словно визг сирены. Колено Анны угодило точно в выбранную цель, заставив ее обладателя сложиться вдвое. Я присвистнул и с уважением посмотрел на Блэйд. Не ожидал, что обычно спокойная и сдержанная Анна пользуется такими грязными приемами. Впрочем, не могу сказать, что не одобряю ее метод.

— Пошли вон, оба, — презрительно выплюнула Анна. — Если через минуту вы отсюда не уберетесь, узнаете много новых рецептов, которые можно приготовить из зарвавшихся и потерявших чувство самосохранения волков.

Оборотни убрались в мгновение ока. Первый, все еще прижимая руки к пострадавшему месту, злобно зыркнул на Анну, но это не произвело на нее ни малейшего впечатления. Инцитат при виде этого облегченно выдохнул.

— Вик! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

— Ты в порядке? — спросил я коня. Натолкнулся на недоуменный взгляд Анны и понял, что произнес это вслух.

— Я? В порядке⁈ Конечно же нет!!! — Инцитат по обыкновению последних дней пылал возмущением. — Ты бросил меня здесь, с этими чудовищами, а сами исчез неизвестно куда! Оставил друг на растерзание хищникам! Как ты мог⁈

— Я был занят, — попытался оправдаться я, перейдя на мысленную речь.

— Чем это ты таким был занят?

— Ну, меня пытались убить, — я принялся загибать пальцы, — по моим подсчетам около четырех раз. Причем большинство из них сожрать.

— Это не оправдание, — фыркнул конь. — А что вообще случилось?

— Да ничего особенного. Всего лишь пытались отравить главу клана и обвинили в этом нас с Анной.

Инцитат на мгновение задумался.

— А это очень плохо? — наконец осторожно уточнил конь.

— В зависимости от того, сумеем ли мы оправдаться.

— А я-то думал, почему какие-то сволочи явились сюда обыскивать дом.

— Обыскивать? Впрочем, чему я удивляюсь. Наверняка это было первым, что они сделали.

— Злобные, с мрачными рожами, даже в конюшню вломились, — пожаловался конь. — Перетрясли здесь все. А манеры, это же просто ужас! Я всегда знал, что оборотни те еще чудовища. Они мне такого наговорили!

— Да-да, — успокаивающе произнес я и потрепал коня по холке. — Наверняка грозили отправить в суп. Но теперь все будет в порядке, я не дам тебя в обиду.

— Да нет же, Вик! Они…

Дверь конюшни отворилась. Не дослушав коня, я повернул голову.

На пороге стоял оборотень в форме стражника. В отличие от изгнанных нами недавно, он держался спокойно и на лице его читалось даже нечто вроде уважения. Незнакомец быстро обвел нас взглядом, коротко кивнул Анне и оповестил:

— С вами хотят поговорить.

Глава 16

— Август?

Добродушный белобородый старик, который из двух представленных в Совете дедов, без сомнения, был моим фаворитом, стоял у ворот. Выглядел он осунувшимся, как будто этой ночью почти не спал. Неудивительно, в последние дни на него легла часть обязанностей главы клана.

— О, мои друзья из большого мира. Надеюсь, у вас все в порядке?

Август тепло улыбнулся, чем заслужил еще плюс десять баллов в моем личном рейтинге симпатий. Пожалуй, это первый вервольф на моей памяти, который назвал нас друзьями.

— Если считать, что мы вообще можем быть в порядке в нынешней ситуации, то да, — подтвердила Анна.

Август излучал какую-то неуловимую, но очень теплую ауру. Глядя в его улыбающиеся глаза, окаймленные сетью морщинок, я поневоле забывал о том, в какое, в сущности, дерьмо мы вляпались. В компании этого милого старика с нами просто не может случиться ничего плохого. Не может, и все тут.

Август подошел к дому и широким жестом указал на дверь.

— Пригласите старика? Негоже нам разговаривать на улице.

Я поспешно подошел и открыл ему. Действительно, что это я. Нарушаю законы гостеприимства.

Я указал Августу на диван в гостиной, но тот скромно расположился на стуле в углу. Вид у него был настолько благообразный, что впору было писать с него портрет: «Мудрый старец раздумывает о несовершенстве мира» и вешать в рабочем кабинете. Ну или над унитазом, в зависимости от того, где именно заказчик портрета привык раздумывать.

— Поужинаете с нами? — предложил я, хотя угощать гостя было особо нечем.

Старик отрицательно покачал головой.

— Благодарю, но я не голоден. К тому же, я не могу рассиживаться, меня ждут дела. Мне нужно с вами поговорить.

Я глубоко вздохнул.

— И я даже знаю, о чем.

— Завтра состоится суд, — не стал ходить вокруг да около Август. — Не буду скрывать, сторонников у вас немного.

— Только вы? — грустно усмехнулась Анна.

— Увы, да. Койр, как вы понимаете, будет топить вас всеми силами, остальные два члена Совета пока сохраняют нейтралитет, но настроены к вам недружелюбно. Семья Йогара, да поправится он как можно быстрее, тоже не питает к вам теплых чувств. Боюсь, при таком раскладе моего влияния может не хватить. Но я сделаю все, что смогу, чтобы снять с вас эти возмутительные обвинения.

— Вы настолько уверены, что мы ни в чем не виноваты? — в лоб спросила Анна. — Вдруг мы на самом деле отравили главу клана, а вы станете нас выгораживать?

— Уверен. Во-первых, я ни за что не поверю, что наши гости из Империи могли оказаться настолько вероломными. А во-вторых, я практически убежден, что за всем стоит Койр.

— Чернобородый старик? — уточнил я. — Член Совета и по совместительству ваш главный враг?

Август кивнул.

— Он всегда ненавидел людей, это ни для кого не секрет. И метил в кресло Йогара, вот только при живом главе клана занять его затруднительно. А так он одним ударом убивает двух зайцев: окончательно разрывает отношения с Империей, о чем давно мечтал, и освобождает себе дорогу к власти.

— А если окончательный разрыв отношений приведет к войне? По-вашему, он этого не боится?

Август пожал плечами.

— Может быть, считает, что до этого не дойдет. Император Романов славится своим благоразумием, а война из мести или ради попытки продемонстрировать нам, кто в доме хозяин, не принесет ему никакой реальной выгоды, только расходы и гибель солдат. Скорее всего, Романов в ответ устроит экономическую блокаду, но Койра это не тревожит. Он давно уже призывает отказаться от иноземных товаров и вернуться к истокам.

— Что нам грозит, если нас все-таки осудят? — спросил я. Лучше уж сразу узнать, к чему готовиться в худшем случае.

— Раньше виновных в подобных преступлениях приковывали цепями к столбу на городской площади и оставляли умирать от голода и клювов воронья, — обрадовал меня Август. Я закашлялся.

— Какой милый обычай. Вы ведь сказали «раньше»? То есть сейчас вы от него уже отказались?

— Конечно, — подтвердил старик. — Мы ведь не звери, какими вы, люди, нас, наверное, представляете. Казни на главной площади давно уже в прошлом, негоже, чтобы посреди города творилась такая жестокость. Теперь приговоренных выводят за город и приковывают к дереву. Намного более легкая и милосердная смерть, кстати: несколько дней страдать не приходится, обычно дело заканчивают дикие звери.

— Совсем другое дело. Мне стало намного легче, — заверил я, мысленно матерясь. — А избежать этой гуманной и легкой смерти как-нибудь можно?

— Вашу судьбу решат шестеро присяжных, и, насколько я успел убедиться, ни один из них вас не поддерживает. Но я сделаю все, что смогу. В любом случае, сразу вас не казнят: завтра состоится первое слушанье из трех. Но не буду отрицать: если завтра обвинители сумеют склонить суд на свою сторону, а дальнейшем шансов оправдаться будет мало. Но я буду бороться за вас до конца.

«Скорее не за нас, а против Койра», — хотел было мысленно добавить я, но устыдился своего цинизма. Этот благообразный дед, пожалуй, действительно может и впрямь искренне переживать за нашу судьбу и восстановление справедливости. Из всех виденных мною в жизни политиков он пока что самый приятный человек.

— Если завтра нас обвинят, есть еще один вариант, — задумчиво произнесла Блэйд. — Хотя прибегать к нему, конечно же, не хотелось бы.

— Не вздумайте! — Август встал так резко, что тут же схватился за спину. Очевидно, старческие кости не выдержали столь бурного проявления эмоций. — Не сходите с ума, госпожа Анна. Доверьтесь мне, и я смогу убедить суд в вашей невиновности.

— О чем речь? — тут же вклинился я.

— Неважно, Вик.

— Почему ты никогда мне ничего не рассказываешь? — возмутился я.

— Потому что это внутренние дела оборотней.

— Ваши внутренние дела стремительно становятся моими. И чем дальше, тем больше.

Блэйд лишь покачала головой. Меня начинала бесить манера этой женщины утаивать от меня информацию. «Ой, кстати, у нас тут рядом есть запретная зона, в которой все слетают с катушек, но я тебе про нее не рассказывала, так как сочла это неважным. Ой, кстати, тут еще и чудовище живет, которое на самом деле оказалось бывшим главой клана. А еще Место Силы и свора бешеных волков. Но это внутренние дела оборотней, хоть эти самые дела и пытаются тебя сожрать».

— Я виделся сегодня с вашим человеком, Федором. Он напуган и не понимает, что происходит. Кажется, даже те, кто допрашивают его, начинают это осознавать.

— Вы уверены, что он невиновен? Вдруг его подкупили, и он и правда подлил Йогару яд?

Август качнул головой.

— Невиновен. Я слишком много прожил на свете, чтобы не суметь распознать притворство. Ваш охранник никого не травил. Есть много способов подбросить флакон с ядом в карман человеку, который уже изрядно выпил и не ожидает никаких неприятностей. Если вы все будете дружно все отрицать, возможно, суд вам и поверит.

— А что с нашим вторым охранником?

Август пожал плечами.

— Сидит под замком так же, как и вы. Но особых претензий к нему пока что нет.

Мы помолчали. Ситуация действительно вырисовывается безрадостная. С другой стороны, может, шансы у нас и есть. Главное, неуклонно гнуть свою линию.

— Но вы ведь пришли к нам не только для того, чтобы выразить нам свою поддержку, верно? — Блэйд проницательно посмотрела на Августа. Мне старик начинал казаться человеком, который единственный из многих мог бы так и сделать, но Анна, очевидно, знала сородича лучше.

Август сокрушенно покачал головой.

— Увы, нет. Меня, как и остальных, снедает желание узнать, как вы выбрались. Исчезли в портале, из которого еще никому не удавалось вернуться, потом появились из ниоткуда. У портала постоянно дежурит стража, и они клянутся, что вас не видели.

Я вздохнул. Похоже, от старика односложным ответом не отделаешься, придется подробно описывать наши приключения.

— Нам повезло, — лаконично ответила Анна. — Мы встретили монстра, владеющего портальным артефактом. Благодаря нему смогли вернуться обратно в лес, в запретную зону.

— В запретную зону? — глаза Августа округлились.

— Именно, — подтвердила Блэйд. — И, кажется, мы поняли, что все эти годы сводило оборотней с ума.

Август подался вперед.

— И что же?

— Расскажем, если ты защитишь нас на суде, — с милой улыбкой продолжила Анна. — Нужен же нам какой-то козырь в рукаве.

— А еще тем же способом, которым можно излечить запретную зону, скорее всего, решается проблема с незакрывающимся порталом, — дополнил я, чтобы придать старику еще больше мотивации.

Август сокрушенно покачал головой.

— Анна, Анна. Всегда в своем репертуаре. Я ведь пришел помочь вам. Не веришь, что я могу сделать это бескорыстно?

Блэйд грустно усмехнулась.

— Я никому не верю, работа у меня такая. Вы сначала обелите нас, а потом мы поможем вам. Думаю, избавиться от портала и от угрозы безумия для клана будет не лишним.

— Разумеется. — Старик тяжело вздохнул. — Особенно в такие тяжелые времена. Потерять Йогара, кто бы мог подумать…

— Потерять? — удивился я. — Но ведь глава клана жив!

— Жив, но очень слаб, к сожалению. Я боюсь, он может в любой момент нас покинуть. Лекари дают неутешительные прогнозы. И тогда его обязанности лягут на меня. Ну или на Койра, но этого допускать нельзя. Вы же понимаете, что это будет катастрофа. Клан под властью желчного мизантропа, живущего прошлым и одержимого ненавистью к людям… Нам жизненно необходимо найти доказательства его вины и защитить вашу честь.

— Главе клана нельзя нас покидать! — запротестовал я. — Он должен прийти в себя и снять с меня проклятие. Иначе честь моя, может, будет и защищена, но на том свете мне уже не понадобится. Мне ведь нужен именно глава клана, верно?

Август качнул головой.

— Необязательно. Достаточно всего лишь могучего мага-вервольфа. По идее все члены Совета должны обладать достаточной силой, но Рагар и Йондрик, боюсь, еще слишком молоды. А вот мне или Койру такая задача вполне по силам.

— Так, может быть, вы сделаете это сейчас? — уцепился я за представившийся шанс. — Зачем ждать, пока меня оправдают?

— Эй, ты что такое удумал? — забеспокоился Каладрий, возникая на моем плече. — Противиться воле неумолимого Рока?

— О, Каладрий, — поприветствовал я демона. — Давно тебя не было.

Август печально развел руками.

— К сожалению, я не могу. Помогать вам до суда строго запрещено. Если об этом узнают, на меня ополчится весь клан. Меня и так уже не любят из-за того, что я вас поддерживаю.

— Правильно, хрен тебе, — удовлетворенно курлыкнул Каладрий. — Помрешь по расписанию.

Август еще раз окинул нас печальным взглядом и с трудом поднялся с кресла. Я подал старику руку, помогая встать. Очевидно, последние события и впрямь его доконали.

— Пойду готовиться к заседанию. И вам советую сделать то же самое: выспитесь перед завтрашним днем.

Я проводил старика до двери. Стражники тут же недвусмысленно загородили проход, намекая, что второй раз выйти за порог они нам не позволят. Да не очень-то и хотелось.

Вернувшись в гостиную, я снова уселся напротив Анны. Выглядела она такой же хмурой, как и до прихода старика.

— Не бойся. Я верю в деда, он нас вытащит, — попытался я успокоить Блэйд, хотя никакой уверенности на самом деле не ощущал.

— Мне тоже хотелось бы в него верить, но на самом деле шансов мало. Один член Совета против трех и сыновей главы — слишком неравные силы.

— Может, свяжешься с Императором? — предложил я. — Недаром же мобис остался при тебе.

— Я уже связывалась.

— И что, он не может нам помочь? Или не хочет?

Анна задумчиво сцепила пальцы.

— Может. Но тогда мы, скорее всего, не узнаем, кто на самом деле стоит за покушением на Йогара. А еще я провалю возложенную на меня миссию. Удеру под крыло хозяина, как трусливая шавка. Я сказала ему не вмешиваться. Что у меня все под контролем.

— А ты предпочитаешь быть прикованной к дереву, как гордый волк? Знаешь, иногда лучше убежать, чем умереть мучительной смертью.

— Ничто не может быть лучше смерти! — тут же вклинился демон. — Особенно мучительной.

Анна грустно покачала головой.

— Виктор-Виктор. Ты совсем не понимаешь вервольфов. Меня отправил сюда с заданием, которое я должна выполнить, тот, кому я поклялась служить. Я обязана справиться. Если я не справлюсь, то зачем я тогда нужна?

— К психологу тебе надо, — пробормотал я. — Лечиться от синдрома отличника.

— Может быть, со стороны этого не видно, но мы не такие, как вы. Каждый вервольф живет прежде всего ради дела. Ради клана и его процветания, ради благополучия всего нашего народа. Проиграть, сдаться, оказаться несостоятельным — это позор для каждого из нас.

Анна помолчала, глядя куда-то в пустоту.

— Я говорила тебе, что, когда меня изгнали, дядя за меня не заступился. Бросил на произвол судьбы и позволил Рйону вышвырнуть меня вон. Красивая история о том, как юная девушка попыталась сломать систему и проиграла. Вот только на самом деле все было не так. Это я бросила его. Из-за меня он чуть не погиб.

— Серьезно? — Вот это новость. Я уже как-то привык верить в безукоризненность главы Тайной Канцелярии. — Что ты натворила?

— Я испугалась, Вик. Испугалась и не сделала того, что должна была сделать. Подставила под удар дядю и других.

— Испугалась чего?

— Чудовища. Мы с дядей пытались его убить.

— Блин, да что ж это за место такое! — невольно выругался я. — Не лес, а зона военных действий, одни монстры. Как вы тут живете вообще?

— Шустрые и сильные — долго и счастливо, в остальных случаях в дело вступает естественный отбор. К тому же, в основном монстры нас не трогают, в город не заходят. Это мы трогаем их. Эта земля пропитана магией, Вик, она дает силу не только нам, но и всем, на ней обитающим. Это чудовище обитает далеко от города. Оно охраняет несметные богатства, вот только никому пока что не удалось их у него отобрать.

— О, богатство! — среагировал я на знакомое слово. — История становится все интереснее.

— Вик, какой ты меркантильный, — поморщилась Анна. — Я тут тебе, можно сказать, душу изливаю.

— Прости, — повинился я.

— Так вот, победить его еще никому не удавалось. Все пытавшиеся это сделать либо бесславно погибали, либо возвращались с позором. Дядя решил, что сможет. Взял меня, отряд бойцов и пошел на охоту. Если бы мы убили монстра и забрали клад, скорее всего, дядя стал бы главой клана. Рйона и так не слишком любили, а победитель чудовища стал бы пользоваться всенародной поддержкой. Собственно, ради этого все и затевалось. Мы почти победили. Я должна была нанести твари последний удар и не смогла. Просто не смогла. Не смогла подойти к ней, потому что мне было слишком страшно. Просто стояла и смотрела, как она пожирает наших солдат. В итоге половина отряда погибла, остальные оказались тяжело ранены. В том числе и Йогар. Практически невредимой по злой иронии осталась только я. С тех пор наши отношения с дядей разладились.

Анна встала, налила себе стакан воды и залпом выпила. Я молча смотрел на нее.

— Дядя предупреждал меня, что мне не стоит идти против Рйона. Что мне не победить и поддерживать он меня не будет. Я не послушала. Бросила вызов главе и была с позором изгнана из клана. Тогда я бежала в Москву. Мне некуда было пойти и нечем себя занять и в итоге я стала наемной убийцей. Мне нравилось убивать. Побеждать. Охотиться. Чувствовать, что я сильнее. Отыгрываться на своих жертвах за тот бой снова и снова, снова и снова. В конце концов меня поймали и привели к Императору. И тот вместо того, чтобы казнить меня, неожиданно решил найти другое применение моим талантам. Он, конечно же, утверждает, что действовал из сугубо практических соображений, но я уверена, что он меня просто пожалел. Дал мне второй шанс.

— У Его Величества какое-то нездоровое пристрастие собирать вокруг себя воров, убийц и прочих приятных личностей, — заметил я. — Что ты, что я, что Северин.

— Сие есть загадочное свойство власти. В любом мире при любом правителе они как-то сами вокруг него собираются. Так или иначе, пока я была главой Тайной Канцелярии, я не знала поражений. Никогда. За десять лет я не провалила ни одного задания, не отступала и не боялась. И сейчас не хочу начинать. Провалить миссию, трусливо убежать, поджав хвост. Подвести человека, которому всем обязана.

Я осторожно откашлялся, гадая, как сформулировать следующую фразу потактичнее.

— Все это, конечно, очень драматично, но ты ведь подставляешь под удар и меня. Если нас завтра осудят и никто нам не поможет, в цепях на дереве висеть будем вместе. А мне бы этого очень не хотелось, я еще слишком молод.

— На этот случай у меня есть план.

— И этот план гарантированно сработает?

— На самом деле нет, — Анна запнулась. — Но не беспокойся, я передала, чтобы, если завтра вечером я не выйду на связь, за тобой выехала новая дипломатическая миссия. Усиленная отрядом солдат. Так что рисковать буду только я.

Я нахмурился. Ну нет, так дело не пойдет.

— Даже не думай. Не хватало еще прятаться за женской спиной. Если уж ты придумала какой-то самоубийственный план, осуществлять его будем вместе. И только попробуй мне сказать, что это внутренние дела оборотней.

Блэйд коротко взглянула на меня и вздохнула, поняв, что спорить бесполезно. Может, она и глава Тайной Канцелярии и вся из себя крутая, но я тут в конце концов мужик. И решать проблемы — моя забота.

— Ладно, ты прав. Будем учиться работать в команде. Я хочу…

Раздался стук и дверь, не дожидаясь ответа, отворили. На пороге стоял вервольф в форме стражника.

— Вас вызывают для суда.

— Уже? — удивился я. — Ведь назначено было на завтра.

— Совет передумал. — Стражник обвел нас неприязненным взглядом. — Выходите.

Я вздохнул и поплелся к выходу. Что-то мне подсказывало, хорошим это не закончится.

Глава 17

Здание суда представляло собой широкий деревянный дом в центре города. Я смутно вспомнил, что даже пару раз проходил мимо него, но не обращал внимания. Над массивными дверями красовалось старательно нарисованное изображение весов. Вот уж не ожидал, что оборотни почитают тот же символ справедливости, что и люди.

Внутрь нас не то чтобы втолкнули, но и на вежливое сопровождение это не походило. Казалось, злобно зыркающие на нас стражники только и ждут повода, чтобы выразить пленникам все, что о них думают, возможно, с применением дубинок. Пару раз мне даже явно специально наступили на ногу, но я решил не обращать внимания. Вестись на провокации всяких блохастых щенков ниже моего достоинства. Когда весь этот балаган закончится, они у меня еще получат.

Небольшой коридор окончился массивной дверью, за которой нам открылся зал суда. Внутри уже практически все собрались. Мы прошли вдоль ряда кресел, очевидно, предназначенных для зрителей, которую на сей раз занимала элита клана. Впереди сидел хмурый Трой рядом с похожим на него плечистым вервольфом. Похоже, это второй сын Йогара, еще один из многочисленных кузенов Анны. Третье кресло рядом с ними пустовало — молодого Дорйона на заседание не позвали.

Тут же были и члены Совета, и еще какие-то оборотни, мне незнакомые. Койр удостоил нас лишь одним мимолетным взглядом и брезгливо отвернулся. Вид у него был такой, словно даже посмотрев на нас дольше двух секунд он стал чувствовать себя запачканным. Рядом сидели два молодых члена Совета, имен которых я не запомнил, и погрустневший Август. Увидев нас, старик ободряюще кивнул, но вышло неубедительно. Чтобы ни было причиной досрочного созыва суда, ситуация наша из-за этого явно ухудшилась. Хотя нельзя сказать, что и до этого она мне очень нравилась.

Больше зрителей не было — похоже, посторонних на заседание не допустили.

В конце зала, как и положено, стоял судейский стол, по бокам от которого расположились две пустующие пока трибуны. Для адвоката и прокурора, решил я. Рядом с одной из них у стены стояла скамья подсудимых. Никакой клетки, обязательной в моем мире, вокруг нее не было, что меня порадовало. Между зрителями и судейским столом стояла еще одна трибуна, на этот раз для свидетелей.

Еще один ряд кресел стоял с правого бока — присяжные, которые будут решать нашу судьбу. Шесть оборотней, четверо мужчин и две женщины. Смотрели они на нас недружелюбно.

Судьей был пожилой вервольф, мне незнакомый. Парика у него и правда не было, и вообще отличала его от других лишь темная мантия и лежащий на столе молоток.

На скамье подсудимых одиноко сидели Федор и второй наш охранник. Вроде, Григорий, а может, и нет, имени его я так и не выучил. Увидев нас, предположительный Григорий коротко кивнул в знак приветствия, Федор отвел глаза. Должно быть, бедняга думает, что мы тоже верим в его виновность. Вид у него был измученный и жалкий, как будто за эти несколько дней из него вытрясли всю душу. Впрочем, думаю, так оно и было. Если окажется, что его пытали, найду тех, кто это делал, и хвосты поотрываю, клянусь золотой шахтой.

Мы уселись рядом с ними. Скамья была словно специально сделана так, чтобы доставить максимальный дискомфорт. Слишком жесткая, слишком узкая, слишком низкая — все в ней было слишком. Ну и стояла она не в том месте, где мне хотелось бы. Я бы предпочел скамью где-нибудь на берегу океана, овеваемую легким ветерком и вкопанную в песок, и никаких судей и стражников рядом. В этом случае она могла бы быть даже с гвоздями.

Задница тут же заявила, что ей неудобно и вообще подобное обращение недостойно благородного дворянина, но я отклонил ее протест. Есть у нас проблемы и поважнее.

Еще несколько вервольфов стояли по периметру зала. Похоже, охранники. Больше никого не было.

Как только мы уселись, воцарилась тишина. Судья откашлялся, встал и стукнул молотком. Никаких «суд идет», никаких официальных речей, заседание открыла простая фраза: «Начинаем». В лесу не слишком-то уважали официоз.

— Подданные Российской Империи, люди Виктор Лазарев, Федор Кузнецов и Григорий Монин и вервольф-ренегатка Анна Блэйд обвиняются в преступлении, совершенном на нашей земле, — зачитал судья по бумажке, близоруко щурясь. — В преступном сговоре они попытались отравить Йогара Блэйда, главу клана, что чуть было не стоило ему жизни. Более того, они посмели сделать это в Праздник Плодородия, священный день для всех нас.

По немногочисленным рядам собравшихся прошел возмущенный гул. Похоже, подобное святотатство возмущало их чуть ли не больше, чем сам факт отравления

— Сразу же после покушения у Федора Кузнецова обнаружили пустой флакон с ядом, — продолжал судья. — На основании этого клан выдвигает обвинение против подданных Империи и требует приговорить их к смерти. Есть желающие поддержать обвинение?

— Есть, — тут же с мерзкой улыбочкой поднялся Койр и прошел за трибуну обвинителя. Кто бы сомневался.

— А адвокат у нас будет? Что-то я его не вижу, — запоздало шепнул я Анне.

Та удивленно выгнула бровь.

— Разумеется, нет. Наш народ привык сам защищать себя и в бою, и в споре. Если вервольф на это не способен, зачем вообще матери-земле его носить? Но каждый из присутствующих волен сказать слово в нашу защиту. Как и в обвинение, что Койр только что сделал.

— Кто-то желает выступить в защиту? — подтвердил правоту ее слов судья.

Август, кряхтя, поднялся с кресла. Ободряюще нам кивнул и прошел за противоположную трибуну. Ну хоть кто-то здесь за нас.

— Прекрасно, — судья кивнул. — Итак, обвинителем выступает Койр Йордамор, защитником — Август Зохом.

— А кто у нас истец? — шепнул я Анне, за что заработал неодобрительный взгляд судьи.

— Тебе же сказали — клан. Мы же не за хвост кого-то подергали, нас обвиняют в преступлении против всего леса.

— Не разговаривать на скамье подсудимых, — осадил нас судья, выискивая на столе очередной листок. — Приступаем к вызову свидетелей.

— И нас даже не спросят, признаем ли мы обвинение? — снова удивился я.

— Зачем? — в свою очередь удивилась Анна. — Какой же дурак такое признает?

Да, действительно.

— Тихо! — рявкнул судья, явно теряя терпение. — Подсудимые, молчать.

Я покорно умолк, тем более сказать было особо нечего.

— Пригласите свидетеля Йомунда.

Отворилась дверь, и в зал вошел молодой вервольф. Поспешно прошел за кафедру и быстро оглядел собравшихся. Вид у него был испуганный: он явно никогда не видел столько высокопоставленных лиц разом и уж тем более не выступал перед ними.

— Я был там, — начал он, запинаясь и нервно оглядываясь. — Сидел недалеко от главы. И от господина Койра, — уважительный кивок в сторону старика. — Подошел этот, — вервольф ткнул пальцем в Федора, — что-то сказал главе и ушел обратно. А потом Йогар вдруг упал на землю. Все начали кричать, подбежала охрана, я больше толком ничего и не видел. Но этот, — еще один крайне невежливый тычок пальцем, — там точно был, клянусь богиней.

— Федор Кузнецов, вы желаете сказать что-нибудь в свою защиту? — спросил судья.

Федор поднял на него глаза, лоб прорезала морщина. Почти уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но снова опустил взгляд и только помотал головой. Бедняга. Что тут скажешь в ответ на подобные обвинения? Тем более, похоже, он действительно там был, а флакон с ядом ему подкинули. Вот только вряд ли в такую историю кто-нибудь поверит.

Следом вызвали еще несколько оборотней, которые тоже видели, как Федор подходил к Йогару и чем это закончилось. Все смотрели на нас враждебно и твердили одно и то же: подошел, что-то сказал, через пару минут глава рухнул, как подкошенный. После них очередь дошла до охранников главы, скрутивших Федора и обнаруживших у него в кармане флакон с ядом. Я с трудом удержался от комментария, что, раз прохлопали покушение на своего господина, охранники они так себе.

Федор сидел понурый и на предложения судьи выступить в свою защиту неизменно молчал. Анна наблюдала за процессом с непроницаемым выражением лица, но по ее глубокому дыханию и нервно комкающим край рубашки пальцам я понимал, что она отнюдь не так спокойна, как хочет казаться. Ничего, я ее отсюда вытащу. И наших неудачливых стражников заодно. Должен же быть способ победить эту бюрократическую машину.

— Есть еще свидетели обвинения? — спросил судья, когда поток рядом сидящих и мимо проходивших на Празднике Плодородия иссяк. Несколько секунд царила тишина, а потом раздался скрипучий старческий голос:

— Есть.

Койр, ну кто бы сомневался. За трибуну свидетелей старик пройти не соизволил, остался там же, где и стоял. Впрочем, может, этого и не требовалось. Кто их разберет, этих оборотней.

— Я был там, сидел рядом с Йогаром. Подошел этот человечишка, — Койр махнул рукой в сторону Федора так, как будто одно существование последнего наносило старику личное оскорбление, — что-то сказал главе. А через несколько минут Йогар вдруг стал стареть на глазах. Если бы глава оказался не таким могучим, а я не успел вовремя сообразить, что к чему, и не передал бы ему часть своей жизненной силы, Йогар был бы уже мертв.

Ну надо же, передал часть своей жизненной силы. Сам же провернул отравление, а теперь, когда оно не удалось, делает вид, что спас. Надеется, что Йогар все-таки умрет или ничего не помнит и не сможет опровергнуть эту ложь, когда очнется.

— Гребаные люди, — Койр сделал вид, что сплюнул на пол. — Пустили эти ошибки природы в наш лес и посмотрите, чем это закончилось! Три бесхвостых и одна ренегатка. Я с самого начала говорил гнать их пинками, кто меня послушал⁈

— Господин Койр, не отходите от темы, — попытался призвать к порядку судья, но старик не обратил на него ровно никакого внимания.

— Надеюсь, хоть теперь до вас дошло, что никакие контакты с Империей нам даром не нужны. Люди способны только убивать, строить козни и воровать чужое. Везде, где они появляются, начинается бардак.

— Господин Койр, — судья снова стукнул по столу молотком.

— А что, по-вашему, я не прав? — фыркнул старик.

— Зато у нас по крайней мере блох нет, — вклинился я. Выдержал театральную паузу, во время которой старик сверлил меня ненавидящим взглядом, и продолжил: — И я не пытался убить собственного начальника ради того, чтобы занять его место.

По залу пронесся изумленный вздох. Кто-то вскочил с места и снова сел. Судья потрясенно уставился на меня, но молотком по столу не стукнул и к порядку не призывал, очевидно, обалдев от такой наглости.

Койр аж побледнел. Сделал движение, будто хотел подскочить ко мне и врезать по морде, остановился и прошипел:

— Что ты сказал?

— Сказал, что покушение подстроили вы, чтобы стать главой клана. А на нас его свалили, чтобы разрушить отношения с Империей и потому что вам нужен был козел отпущения.

Теперь уже заговорили все. Выкрики слышались тут и там, в основном возмущенные, но пару раз я расслышал и фразу «старый интриган». В том числе и со стороны кресел присяжных, что было особенно ценно. Похоже, Койр со своим прелестным характером многим здесь не нравится.

Судья тщетно пытался призвать к порядку, но ни выкрики, ни стук молотком по столу не давали желаемого эффекта. Их банально заглушал поднявшийся шум.

Наконец судья набрал воздуха в легкие и гаркнул так, что задрожали оконные стекла:

— Тишина в зале!

От неожиданности я подпрыгнул. Да и не только я: половина собравшихся выглядели так, словно им за шиворот только что вылили ушат холодной воды. Не ожидали такого молодецкого рыка от сухощавого старичка, облаченного в мантию.

— Подсудимый, вам слова не давали, — рявкнул судья в образовавшейся тишине. — Господин Койр, если вы все сказали, сядьте и продолжим заседание. По протоколу мне положено сейчас попросить вас высказаться со стороны обвинения, но, думаю, вы уже это сделали. Господин Август, что вы желаете сказать в защиту подсудимых?

Август расправил плечи. Я отметил, что оборотни бросают на него гораздо более теплые взгляды, чем на выступавшего до этого Койра. Неудивительно, эти двое словно представляли собой словно живое воплощение архетипов «благообразный старик» и «старая сволочь». И благообразного старика здесь явно любят больше.

— Друзья, — начал Август, и я вдруг внезапно действительно почувствовал себя его другом. — Подумайте сами, какой резон нашим гостям из Империи было бы убивать Йогара? Они прибыли сюда с дипломатической миссией, нуждаясь в нашей помощи. И если госпоже Блэйд помощь нужна была в делах государства, то для графа Лазарева это просто-таки вопрос жизни и смерти. Зачем подсыпать яд тому, кто один из немногих способен снять проклятие, которое в противном случае скоро тебя погубит?

— Затем, что они просто-напросто ублюдки, — вставил Койр, но Август его проигнорировал.

— К тому же, все мы знаем, что Император Романов всегда поддерживал хорошие отношения с Йогаром. За последнюю сотню лет, пожалуй, ни разу оборотни и люди не сосуществовали настолько мирно. Пытаться убить главу клана, рушить с таким трудом выстроенный дипломатический альянс, вносить смуту, зачем? Какой в этом смысл?

— Напасть на лес и отобрать землю, а нас заставить себе подчиняться. Да он спит и видит, как сделать свободных вервольфов своими рабами, — снова влез Койр. Судья уже даже молотком по столу не стучал, призывая его молчать — очевидно, понял всю бесперспективность этого занятия.

— Чушь, — Август фыркнул. — Если бы Романов хотел с нами войны, за годы его правления это бы как-нибудь да проявилось. К тому же, она не принесет Империи ничего, кроме потерь и крови. Романов слишком умен, чтобы этого не понимать.

— Все бесхвостые одинаковые. Как только им в башку ударяет мысль завоевывать всех подряд, они перестают соображать. К тому же ты часом не забыл, что в кармане у одного из них нашли флакон с ядом?

— Яд могли подкинуть.

Койр презрительно скривился.

— И кто же?

Август кротко улыбнулся.

— Разумеется, я не хочу никого оскорблять и уж тем более выдвигать никаких обвинений. Но граф Лазарев высказал версию, которая при некоторых допущениях может звучать вполне правдоподобно. Конечно же, я не имею в виду тебя, нет-нет, — поспешно открестился он, глядя, как Койр в ярости делает шаг к нему. — Но, возможно, это был кто-то из клана, тот, кому смерть Йогара была бы выгодна. Мне страшно такое говорить, но даже в эту версию я верю все же больше, чем в вероломство наших имперских гостей.

Все это Август произносил с таким невинным выражением лица, что мне хотелось ему аплодировать. Койр бессильно сжимал кулаки, не зная, как реагировать на подобную наглость. С одной стороны, прямо его не обвинили, наоборот, заверили, что ни в коем случае этого не делают, а с другой каждому в зале было понятно, кому смерть старейшины была выгодна больше всего. Тому, что метит в его кресло. И вряд ли это сам Август или те два молодых советника, которые сидят сейчас среди зрителей и влиянием обладают явно меньшим, чем старики.

— Чушь, — наконец припечатал Койр. — Никто из наших братьев до такого бы не опустился.

— Разумеется, друг мой, — легкосогласился Август. — Я лишь высказал предположение, не более.

— Защита и обвинение высказались. — Судья перевел взгляд на нас. — Подсудимые, желаете что-нибудь сказать?

Я пожал плечами и озвучил единственное, что, пожалуй, можно было сказать по существу в этой ситуации:

— Я невиновен.

Анна спокойно взглянула на судью и повторила свои фирменным ничего не выражающим голосом:

— Я невиновна.

Я видел, как теплеют взгляды, которыми одаривают нас оборотни. Как присяжные хмурятся, и ненависть на их лицах уступает место угрюмой задумчивости. Даже судья уже смотрел на нас менее неприязненно, а это, пожалуй, самое главное.

Зерно, посеянное Августом, принесло свои плоды. Похоже, чуть ли не половина зала всерьез размышляет, а не мог ли Койр и правда быть отравителем. И, возможно, некоторые даже близки к тому, чтобы в это поверить. Я бы точно поверил, глядя на эту противную чернобородую рожу.

Дело не столь безнадежно. Август помог нам, как и обещал, зародил в вервольфах сомнения. Теперь главное — твердо стоять на своем. Как там говорил старик, дружно все отрицать? Это мы можем.

— Они меня заставили! — неожиданно проговорил Федор. — Угрожали, что, если я не подолью этот яд, мне и моей семье не жить.

Я чуть не подскочил на месте. Что⁈

— Я и правда отравил главу клана. Но они меня заставили, заставили, клянусь. Я не хотел. — Федор низко опустил голову. — Я виноват. Я не должен был этого делать. Но вы же знаете, какие у Тайной Канцелярии методы. Меня пытали бы, бросили бы в подземелье. А моя жена… Лучше вам не знать, что они собирались с ней сделать.

— Что ты несешь⁈ — прошипела Блэйд. Я был полностью с ней солидарен.

— Я действительно подлил яд, — повторил Федор, старательно избегая смотреть на нас с Анной. — Но теперь понимаю, что не могу с этим жить. Я виновен и должен понести наказание. И они тоже. Это ведь они мне приказали.

Я мгновение подбирал слова, а потом не выдержал и просто залепил предателю пощечину. Тот дернулся, но взглянул на меня почти с благодарностью. Словно сам мучился от того, что ему приходилось говорить, и рад был быть за это наказанным. И это почему-то взбесило меня еще больше. Что, совесть проснулась, сволочь ты такая? Да будь моя воля, я бы убил тебя на месте!

Койр, до этого хмурившийся, расплылся в улыбке, словно кот, поймавший мышь. Предатель быстро взглянул на старика, и в них отразилась отчаянная надежда.

Его подкупили! Должно быть, старый ублюдок пообещал стражнику помилование, если тот оклевещет нас, и в красках расписал, какие ужасы его ждут во время казни. И тот тут же побежал спасать свою шкуру, забыв о чести, не говоря уже о таких мелочах, как верность и долг перед Империей. Два урода нашли друг друга.

Мне отчаянно хотелось вскочить, схватить старого интригана за бороду и выдрать ее к чертям собачьим. А потом еще и отпинать его ногами, наплевав на гуманизм и сочувствие к пожилым людям. Гнусная скотина, которая подстроила убийство, подставила невинных, да еще и выходит сухой из воды. Это разозлило меня даже больше, чем наша предполагаемая казнь.

Судья пожевал губами.

— Что ж, это меняет дело. Первое заседание закрыто. Суд удаляется до созыва второго, дабы за это время присяжные обдумали услышанное. Хотя, с учетом открывшихся обстоятельств…

— Я заявляю свое право на суд поединком.

Все головы, включая мою, повернулись к Анне. Та невозмутимо обвела взглядом зал и повторила:

— Я заявляю свое право на суд поединком. Священное право высшего мага и носительницы древней крови, которое никто не может оспорить.

— Ты потеряла это право, когда покинула клан с позором, — выплюнул Койр.

— Не потеряла. Нет ни одного закона, в котором было бы сказано подобное.

— Анна, это безумие! — Август. — Тебя же убьют! Успокойся, у тебя еще будет шанс оправдаться.

Блэйд качнула головой.

— Не будет. А потому решим это дело, как воины.

— Вы берете кого-нибудь под свою защиту? — уточнил судья.

— Да. Если я одержу победу, я, граф Лазарев и Григорий Монин будут свободны. А этого, — Блэйд презрительно кивнула в сторону Федора, — я защищать не собираюсь.

— Какой еще поединок? — шепнул я ей на ухо. — О чем речь?

Анна от меня отмахнулась.

— Анна Блэйд, — торжественно провозгласил судья. — Сейчас вы покинете здание суда и будете сражаться с каждым, кто пожелает выступить против вас, пока не упадете или пока желающих не останется. Если победите, все обвинения с вас, графа Лазарева и Григория Монина будут сняты. Если проиграете, будете похоронены, как подобает, а дело от отравлении продолжится. Каждый воин леса, кто считает вас виновной, волен выступить против вас и доказать обвинение с мечом или же выставить защитника. Желающие есть?

Пара молодых вервольфов из числа зрителей привстала было, потом наткнулась на стальной взгляд Анны и села обратно. Может, Блэйд и не Архимаг, но сил уложить какого-нибудь юнца у нее достаточно. Но все равно это самоубийство. Чистой воды самоубийство. Сражаться со всеми подряд, пока не упадешь? Немыслимо.

Какой-то оборотень, решившись, все же поднялся с места, но его опередил Койр. Подошел и с ехидной улыбкой воззрился на Анну.

— Я обвиняю Анну Блэйд и выставляю вместо себя защитника.

Ну да, куда старому пердуну драться. Струсил и решил послать вместо себя кого-нибудь из слуг, как типично для подлецов.

— Назовите его. Вы можете выставить любого, и он будет драться вместо вас, если не скажет «нет», — попросил судья.

— Каждый воин леса, верно? — Койр улыбался все шире и шире. — Если мне не изменяет память, нет ни одного закона, в котором было бы сказано, что это должен быть вервольф.

— Хотите выставить против меня бурундука или белку? — Анна пожала плечами. — Что ж, вперед, я это переживу. Да, я согласна на любого, кто обитает в этом лесу, будь он хоть чертом лысым.

— Что ж, вы сами этого сказали. Мой защитник — Кевнар.

Воцарилась тишина. Глаза судьи, да и всех остальных, округлились, как блюдца. Анна побледнела.

Кевнар? Кто такой Кевнар? Я в очередной раз почувствовал себя человеком, которому никто ничего не рассказывает. Судя по шоку присутствующих, это имя здесь известно. Какой-то беглый маг, скрывающийся в лесу, знаменитый воин? А может, и вовсе тролль? Боюсь, тогда Анне придется несладко.

Наконец, судья не выдержал.

— Что⁈ Это же против правил!

— Разве? Анна сама сказала, что готова драться с любой тварью, лишь бы она обитала в лесу. И вряд ли в ответ на мой призыв Кевнар сможет сказать нет. Пусть сражается с ним, если хочет доказать свою невиновность. Думаю, в случае победы мы даже освободим ее ото всех остальных поединков. Выиграть всего один бой, какая мелочь, неправда ли?

Блэйд молчала, но я видел, каких усилий ей стоит сохранять спокойствие.

— Что происходит? — шепнул я. — Один-то бой ты уж как-нибудь выиграешь.

Анна коротко посмотрела на меня, но не ответила.

— Так как, господин судья, вы принимаете моего защитника? — настаивал Койр.

Я видел, с какой неохотой судье, который, похоже, уже успел проникнуться к нам сочувствием, даются эти слова, но он все же выдавил:

— Принимаю. Вы в своем праве. Формально все условия соблюдены.

Старик удовлетворенно улыбнулся.

— Анна Блэйд, суд удовлетворил ваше требование испытания поединком. В виде исключения, из уважения к вашим прежним заслугам и из-за выдающейся силы вашего соперника, бой будет всего один. Вы будете сражаться, пока не погибнете или не победите. В случае последнего вы и те, кого вы взяли под свою защиту, станут свободны. Ваш противник — Кевнар, именуемый также Стражем, чудовище леса.

— То, от которого ты однажды так трусливо убежала, — дополнил Койр.

Я потрясенно уставился сначала на судью, потом на Анну. Так вот почему она белее мела! Мы с Григорием синхронно переглянулись и выдали:

— Да блин!

Глава 18

— Все-таки план у тебя был хреновый.

— Лазарев, ты можешь замолчать, и без тебя тошно?

— Не дождешься! У меня есть полное моральное право тебя изводить. Кто меня во все это втянул?

Под конвоем оборотней мы двигались уже часа четыре. Логово чудовища, кем бы оно ни было, располагалась далеко от города. Впрочем, неудивительно: располагайся оно близко, я стал бы сомневаться в умственных способностях хвостатых.

Намного быстрее было бы выдать мне коня, а оборотням принять свой звериный облик, но к этому способу прибегнуть не пожелали. То ли боялись, что на Инцитате я попробую удрать, то ли сочли, что в этом случае процессия будет выглядеть недостаточно солидно. Так что у нас с Анной, которых торжественно вели по лесу, образовалась масса свободного времени. Тратили мы его в основном на то, чтобы запинаться о ветки и чертыхаться себе под нос, когда сковывающие наши руки легкие цепи не дают удержать равновесие. Впрочем, лично я нашел себе более интересное занятие. Я безжалостно доставал Блэйд. И делал это целенаправленно и с полным осознанием того, что ей и так плохо. Я был зол.

— Я говорил тебе, что пора закончить говорить загадками? Вечно все решать самой, со мной не советуясь? Я говорил тебе связаться с Императором, но нет, мы слишком гордые и упертые! «У меня есть план», — передразнил я. — И посмотри, к чему это привело!

— Суд поединком был отличной идеей.

— Ну да, ну да. Отличная идея — драться с бесконечной толпой по очереди. На что ты вообще рассчитывала?

— Лазарев, перестань, никакая толпа бы на меня не полезла. Думаешь, весь клан мечтает отправиться с поединка прямиком к целителям? Двое, может быть, трое из элиты клана, которые особо меня невзлюбили. Трой, возможно, его брат, и Койр, и то насчет последнего я не уверена. Мог бы и поберечь свои старые кости. Я бы справилось.

— Да, вот только твой замечательный план почему-то провалился, — резюмировал я.

— Кто же знал, что Койр окажется таким подлецом. Сначала подкупит Федора, а потом воспользуется лазейкой в законе.

— Ага, конечно, Койр у нас виноват, а не твоя недальновидность. Как вообще можно было додуматься позволить выставить на суд поединком вместо себя чудовище⁈

— Формально он ничего не нарушил. В законе и правда сказано, что выбрать можно любого, кто не ответит отказом на призыв. А бессловесный монстр отказом ответить не может. Да еще и я сама согласилась сражаться с любым, кого мне предложат.

— И теперь из-за твоей глупости мы оба умрем.

— Наконец-то, — донеслось с плеча.

— Заткнись, Каладрий! — хором ответили мы с Анной.

Сопровождал нас отряд из шестерых вервольфов в парадных мундирах и лично Трой. Похоже, эта почётная обязанность в нормальное время должна была лечь на плечи главы клана, но за его отсутствием перешла на сына. Ну или просто на кого-то из высокопоставленных вервольфов, кто не сумел отбрехаться. Сомневаюсь, что Август или Койр согласились бы тащиться пешком в такое путешествие, даже при несомненном желании последнего позлорадствовать. Все оборотни, кроме одного, смотрели на нас недружелюбно: в последний момент с нами напросился Йоро, тот самый то ли телохранитель, то ли просто друг молодого Дорйона. И тайный воздыхатель Анны, как я успел понять.

— Граф Лазарев, как вам не стыдно! — укорил меня Йоро. — Если Анна проиграет бой, даже не пав от зубов чудовища, она будет казнена, а ее имя опозорено. Вместо того, чтобы посочувствовать своей подруге, вы донимаете ее своими мелкими проблемами!

— Меня, вообще-то, тоже убьют, если вы не забыли, — резонно возразил я.

— Подумаешь, — отмахнулся Йоро. — Вы-то опозорены не будете. Смерть это всего лишь смерть.

— Как он смеет, — возмутился Каладрий. — На святое покусился.

За последние десять минут процессия ускорилась. Кажется, мы приближались к цели.

— Раз ты так мной недоволен, мог бы вообще не идти, — буркнула Анна. — Это не твой бой.

— И бросить тебя один на один с монстром? Ну вот еще. Кто-то же должен вытаскивать нас из жопы, в которую мы по твоей вине угодили.

Действительно, право на суд поединком объявлял не я, а потому и драться был не обязан. Более того, мне пришлось упрашивать судью позволить мне помочь Анне в бою, обычно подобное не практиковалось. Но о том, чтобы отправить ее одну, не могло быть и речи. Женщин я в беде не бросаю, даже если у них есть хвост, острые уши и несносный характер.

— Пойдем вместе и вместе завалим монстра, кем бы он ни был.

— Или вместе помрете, — снова влез Каладрий, не в силах унять радость от предвкушения этого события. Я вздохнул.

— Каладрий, ну почему ты такая сволочь? Нет бы подбодрить нас в трудной ситуации.

— Почему сразу сволочь? — обиделся демон. — Вам должно радоваться, что скоро вы наконец-то выполните свое истинное предназначение и вернетесь в небытие, что вас породило. Вы просто пока этого не понимаете.

— Небытие? А как же вечные муки?

— Одно другому не мешает.

— Если сегодня нас убьют, мы отклонимся от графика. Я же должен умереть от проклятия, а не в пасти чудовища, разве не так?

— Главное — результат, — изрек Каладрий с довольным видом. — Отчего бы ты ни умер, я буду считать, что работа выполнена.

За мотивирующей беседой с демоном я упустил момент, когда окружающий нас лес вдруг закончился. Мы вышли к реке.

Если лес вервольфов не пытался выиграть в конкурсе на наибольшее количество водных объектов, река была той самой, которая впадала в злополучное озеро. И то, что мы принялись спускаться на берег, вселяло в меня нехорошие предчувствия.

— Ты не говорила, что это речное чудовище!

— А ты и не спрашивал.

Подтверждая мои опасения, нас подвели к кромке воды и расковали. Ситуация требовала от Троя какой-нибудь торжественной речи, но тот просто кивнул Анне и коротко бросил:

— Вперед.

Блэйд скинула обувь, оставшись в брюках и узкой рубашке. Я отогнал мысль о том, как эта рубашка будет облегать ее фигуру, когда намокнет.

— Так нам в реку, серьезно? Мы с тобой, кажется, уже обсуждали, что плаваем плохо?

— Не беспокойся, — Анна при этих словах выглядела самым обеспокоенным человеком в мире. — Здесь недалеко.

Я вздохнул и принялся снимать рубашку и ботинки.

— Могли бы нам и лодку выделить.

Разумеется, я мог бы извлечь какой-нибудь плавучий транспорт, но светить свои способности перед оборотнями было, мягко говоря, неразумно. Даже если транспорт этот будет менее креативен, чем в прошлый раз.

— Лодка здесь не поможет, придется нырять.

Нырять? Этого еще не хватало.

— А я уточнял, что дышать под водой я тоже не умею?

— Вик, просто заткнись и делай то же, что и я.

— Сама заткнись, — ответил я. И, удовлетворенный тем, что оставил за собой последнее слово, шагнул в воду.

Берег оказался неожиданно крутым, я ухнул практически по пояс. Выругался, когда мокрые брюки тут же прилипли к телу, и поплыл следом за Блэйд.

Что бы Анна про себя ни говорила, держалась на воде она довольно уверенно. Вопреки моим опасениям, пересекать реку не пришлось. Мы плыли вдоль берега, туда, где песчаная отмель берега сменялась небольшим обрывом. Так прошло минут семь.

Когда я уже устал молча задаваться вопросом, что мы, собственно, делаем, и приготовился озвучить его вслух, Анна вдруг приказала:

— Ныряй.

— Утопиться решила? — осведомился я.

Ничего не ответив, Блэйд ушла с головой под воду. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Чего-чего, а нырять я никогда не любил. Холод, норовящая забраться в уши и нос вода и давящее ощущение того, что ты похоронен под водной толщей — не очень-то приятные чувства. Еще в родном мире каждый раз, когда обстоятельства, юношеская глупость или желание покрасоваться перед какой-нибудь девушкой вынуждали меня нырять, я не мог отделаться от мысли, что сейчас из глубины вылезут чьи-то щупальца, схватят меня и утащат вниз, в темноту. И, учитывая, что мы плыли сражаться с неведомым чудовищем, сейчас мысль сия была актуальна, как никогда.

Анна ткнула меня в бок. Я повернул голову и наконец понял, зачем мы проделали весь этот мокрый и крайне неприятный путь. Перед нами зиял зев грота.

Подводная пещера была достаточно широка, чтобы свободно проплыть через нее даже вдвоем. Насколько я мог видеть, уходила она вверх, что вселяло надежду, что в какой-то момент вода в ней иссякнет. Я припомнил, что как раз где-то здесь на берегу расположен небольшой холм.

Руки и ноги мои между тем начинали коченеть. Последние дни выдались пасмурными, и вода была холодной не по-летнему. Надеюсь, водные процедуры скоро закончатся.

Надежды мои оправдались. Мы проплыли метров десять, на протяжении которых вода медленно убывала, и ноги мои наконец ступили на твердую и, что немаловажно, сухую землю.

Я зажег было свой любимый магический фонарь, но Анна тут же шикнула на меня:

— Прекрати. Он чувствует тепло.

— Но здесь же почти ничего не видно, — резонно возразил я. — В такой темноте мы банально запнемся обо что-нибудь и свернем себе шею, когда пойдем вперед. К тому же, мы еще только у входа.

— Ладно, — нехотя разрешила Блэйд. — Но только совсем слабый. И ты потушишь его сразу же, как только я скажу.

Я кивнул, и над моей ладонью снова вспыхнул тусклый огонек.

Подводная пещера уходила в кромешную темноту. Там, безусловно, таилось что-то неведомое и страшное, но меня сейчас занимали более насущные проблемы.

— Отвернись, — попросил я Анну. И, истолковав последующее молчание как вопросительное, добавил: — Не знаю, как ты, а я не пойду ни к каким чудовищам до тех пор, пока не достану себе сухую одежду. Тебе, кстати, тоже могу, если хочешь.

— По-твоему, Трой не заподозрит неладное, если войдем в реку в одном наряде, а вылезем из нее в другом?

— Я не настолько высоко ценю его умственные способности. Но на крайний случай у меня невероятный в своем коварстве и предусмотрительности план. — Я выдержал театральную паузу. — На обратном пути переодеться снова.

Через пять минут мы с Анной стали намного суше и счастливее. Мокрые тряпки мы свалили в углу просушиваться, при этом Анна целомудренно прикрыла особо личные предметы женского гардероба рубашкой.

— Надеюсь, больше в вашем лесу пещер нет? А то у меня скверное предчувствие, что мне на роду написано облазать их все. Если представить на секунду, что про меня кто-то пишет книгу, то у него явные проблемы с фантазией. Я скоро мемуары смогу писать: «Мои пещеры». Пещера номер один, пещера номер два, пещера номер три…

— Смотри, как бы такое название не было превратно воспринято в благородном обществе, — хихикнула Анна.

— Так, может, это наоборот, хорошо. Если я достаточно красочно опишу, как вышел изо всех пещер победителем, дамы начнут выстраиваться ко мне в очередь.

— Главное, чтобы твои жены об этом не узнали.

Обмен шутками немного поднял нам настроение, и, выжав мокрые волосы, мы двинулись вперед. Мокрый камень неприятно скользил под ногами, и я порадовался, что догадался извлечь нам не только одежду, но и обувь. Анна покосилась на мой магический фонарь, но ничего не сказала.

Минут десять ничего не происходило. Однообразный пейзаж вокруг (слева камень, справа тоже камень, камень сверху и снизу, темно и толком ничего не видно) скорее навевал тоску, чем заставлял бояться того, что прячется в конце туннеля. Логово чудовища было каким-то нечудовищным. Ни тебе зловещих завываний, ни скрипящих под ногами костей, просто туннель и все. Я чувствовал себя практически разочарованным.

Вдруг Блэйд резко накрыла мою ладонь, над которой висел магический фонарь, своей. Поняв намек, я затушил огонек, и мир погрузился во тьму. Впрочем, не совсем: теперь я различал, что впереди что-то мерцает. Похоже, мы пришли.

Блэйд приложила палец к губам и медленно пошла вперед. Движения ее обрели прямо-таки кошачью грацию: Анна ступала практически бесшумно. Похоже, то, что ждало нас в конце туннеля, на слух не жаловалось.

Я попытался повторить маневр, тоже стараясь идти как можно тише. Мерцание впереди становилось все ярче.

Каменный туннель вдруг оборвался, и я чуть не поскользнулся, рухнув прямо в воду. Перед нами лежало небольшое подземное озеро, освещенное потусторонним мерцанием. И оно было прекрасно.

Словно миллионы крошечных голубых звезд сияли под потолком пещеры, отбрасывая блики на воду. Издалека они были похожи на драгоценные камни, вот только те, насколько я знаю, не светятся. Темная вода напоминала блестящее зеркало, а на противоположном берегу были небрежно свалены сокровища. Не просто сокровища — груда сокровищ. Столько золота я никогда еще не видел. Даже отсюда я различал горы золотых монет, украшения, диадемы, драгоценные камни, валяющиеся, словно какой-то мусор. У меня аж дыхание перехватило.

— Какая… — благоговейно прошептал я.

— Да-да, знаю, красота. Это место — одно из самых прекрасных на земле. Говорят, там вверху, какие-то букашки вроде светлячков, но достоверно этого никто не знает. Возможно, это просто магия, — так же тихо ответила Блэйд.

— Вообще-то я хотел сказать: какая куча денег.

В моей голове тут же с бешеной скоростью заработал калькулятор, подсчитывающий, сколько на валяющиеся здесь богатства я смогу купить земли, домов, предприятий и прочих полезных вещей. Да тут хватит денег на то, чтобы основать свое небольшое государство. А женам подарить ковровую фабрику, пусть порадуются.

Я почувствовал, как Сила разливается по телу. Помочь Анне, вывести Койра на чистую воду, спасти наши шкуры — все это, конечно, хорошо, но и вполовину не так мотивирует, как мои любимые деньги!

— Откуда здесь все это?

— Полвека назад здесь был алтарь Богини. Мы приносили сюда дары в обмен на ее покровительство. Тогда в грот еще можно было попасть без проблем. А потом вода поднялась, пещеру затопило и здесь поселился Кевнар. Справиться с ним так и не смогли.

— Так вот зачем вы с дядей в свое время полезли в логово монстра! Я-то думал, это просто такое сафари.

Блэйд кивнула.

— Именно. И сейчас отправить меня сюда на поединок очень выгодно. Если мы победим, то вернем клану его богатства. Если проиграем — туда нам и дорога.

— Постой, что значит «вернем»⁈ Их что, нам не отдадут⁈

Анна фыркнула.

— Размечтался. Разумеется, нет. Но какую-то часть все же позволят забрать, не переживай. Так что сражайся с честью, мой бесхвостый друг, тебе есть, за что бороться.

Я еще раз оглядел сияющее на другом берегу золото. Ради такого богатства и на толпу чудовищ попрешь войной, не то что на одного. Кстати, где оно?

Водная гладь была тиха и спокойна. Так спокойна, что я не сомневался: внизу непременно что-то живет.

— Нам надо дотуда доплыть? — шепнул я Анне. Та в ответ на этот блестящий логический вывод кивнула. — И на чем? Что-то лодки я здесь не вижу.

— Кевнар перекусил ее в тот раз, когда здесь были мы с Йогаром. Но, полагаю, для тебя это не проблема.

Я самодовольно улыбнулся.

— Поверь, на пути к большим деньгам мне все проблемы кажутся ничтожными. Тут я, пожалуй, ограничусь просто лодкой. Я не против когда-нибудь помереть на живой женщине, но на резиновой — это перебор. Вот только что делать с монстром, который обитает под водой? Он ведь наверняка там есть.

— Выманить, — хмуро шепнула Анна. — Убить, потом плыть. Иначе он утопит нас, стоит нам только спуститься на воду.

— Вытащить какое-нибудь оружие? — предложил я.

Блэйд покачала головой.

— Пули его не берут, только магия. Слишком толстая шкура, уже пробовали. Разве что в твоем мире изобрели что-то особо смертоносное.

Я подумал немного и ответил отрицательно. В моем мире много чего изобрели, но, пожалуй, демонстрировать базуку главе Тайной Канцелярии не стоит. Она немедленно доложит о таком замечательном средстве убийства себе подобных Императору, а тот потом от меня не отцепится. Он вроде бы говорил, что оружие из моего мира тут воспроизвести не могут, но лишний раз напоминать ему об этой идее ни к чему.

Я призвал Силу, чувствуя, как она потекла по венам. Ощутил, как она затрепетала на кончиках пальцев. Мощнее, ярче, быстрее, чем раньше. Все-таки я недавно прокачался до Подмастерья, но воспользоваться мне этим толком пока еще не удалось. Как только тварь вылезет, шибану ее огнем. Или воздухом, если огня окажется недостаточно. Хорошо, водной магией я не владею, холодный душ чудовище вряд ли расстроит.

Анна поманила меня рукой. Я подошел к ней и увидел небольшое углубление в стене пещеры, узкую и длинную лакуну. Идея вервольфа ясна: здесь можно спрятаться от глаз чудовища, а, если оно достаточно большое, еще и от зубов: массивная тварь сюда не пролезет.

Я прижался спиной к стене, Анна встала рядом со мной. Вид у нее был предельно сосредоточенный. И, хоть она и тщательно это скрывала, испуганный. Однажды она уже чуть не погибла здесь, подвела своих.

Я положил руку вервольфу на плечо.

— Мы справимся.

Блэйд сделала движение, словно хотела ее сбросить, но потом только вздохнула.

— Да, я знаю. И спасибо тебе.

— За что?

— За то, что пошел со мной. Ты ведь был не должен.

— Пустяки. Я же дворянин, в конце концов. Мы друзей в беде не бросаем, а уж тем более женщин.

Анна улыбнулась и коротко сжала мою руку. Я понял, что, несмотря на несносный характер вервольфа, действительно стал считать ее другом. За эти дни мы столько пережили вместе, что успели сродниться.

Я почувствовал, что готов. Кивнул Анне и не удержался от подколки:

— Так как ты собралась его выманивать? Камешек в воду кинешь?

Анна усмехнулась, вскинула руку, и тут водная гладь сотряслась. Это было похоже на землетрясение, устроенное ей, когда мы удирали от вервольфов, только в данном случае скорее водотрясение. Озеро вздрогнуло, светлячки под потолком, если это были действительно они, в панике заметались кто куда. А из глубин медленно начало что-то подниматься. Что-то только что разбуженное и крайне, крайне рассерженное.

Я глубоко вдохнул и приготовился атаковать. Несколько секунд, и монстр с громким плеском вырвался из воды. Это было похоже на кадры из фантастических фильмов о подводных тварях, которые выныривают из глубины, хватают зазевавшихся пловцов, а то и целые лодки, и уносят их вниз, во мрак. Или не хватают, а сразу проглатывают, в зависимости от степени кровожадности режиссера. Монстр был огромным и не походил ни на рыбу, ни на кракена, ни даже на гигантскую пиявку, которых я уже успел себе навоображать. Огромная круглая пасть с минимум пятью рядами острых зубов, гибкое толстое тело…

— Ваш монстр — червяк???

Исполинский червь метра три в диаметре возвышался над водой. Возможно, это было бы даже смешно, если бы не было так страшно.

Мы с Анной дружно врезали по нему магией. Мое огненное копье оставило черную полосу на серой шкуре, но ощутимого вреда монстру не причинило.

Анна коротко выругалась, и прямо в пасть чудовищу полетел шип, словно бы отделившийся от огромного растения. Червь увернулся, шип полоснул его по морде, оставив лишь неглубокую царапину, и упал в воду. Вот скотина!

Червь зашипел и бросился к нам. Кольчатое тело извивалось, двигаясь с неожиданным для такой здоровой твари проворством. Блэйд судорожно стиснула мою руку. Лицо ее было абсолютно белым.

— Не дрейфь, это всего лишь огромный червяк. Наверняка ты сражалась с монстрами и похуже.

— У меня сколецифобия, боязнь червей!

— И Йогар, зная об этом, взял тебя сюда в прошлый раз⁈

— Вот именно в прошлый раз она у меня и развилась!

— Сказала бы сразу, с кем мы сражаемся! Я бы извлек большую-пребольшую лопату.

Пасть, похожая на огромную воронку, усеянную рядами уходящих вглубь мелких, но очень острых зубов, ринулась прямо на нас. На наши магически атаки червь внимания не обращал, они его только злили. Оскаленная морда ткнулась в стены углубления, в котором мы прятались, и остановилась. Оно оказалось для нее слишком узким.

Я воздал хвалу предусмотрительности Анны и зарядил огненным копьем червю прямо в глотку. Тут же в нос ударил запах паленой плоти, чудище завопило от боли, но, к моему удивлению, не сдохло.

Атака Анны тоже достигла цели. Червь визжал, дергался, но все равно продолжал тупо биться мордой в проем пещеры, надеясь все-таки протиснуться внутрь. Похоже, желание нас сожрать затмило в его маленьком мозгу все, даже инстинкт самосохранения.

Если так пойдет и дальше, мы его убьем. В конце концов, ни одна тварь не выдержит постоянных магических атак, а мы здесь вне зоны ее досягаемости. Я приготовился отправить в глотку червя еще одно магическое копье, и тут он плюнул.

Вязкая слюна выстрелила из пасти чудовища, словно из водяного пистолета. Я инстинктивно дернулся вбок, но снаряд летел не в меня. По неведомым причинам червяк-переросток счел Анну более приоритетной целью.

Плевок сделал бы честь любому верблюду. Клейкая масса летела Анне в лицо, но в последний момент та успела заслониться рукой. Сморщилась от отвращения, попыталась стряхнуть липкую гадость, но вдруг начала медленно оседать.

Я чертыхнулся. Похоже, эта скотина, лопаты на нее нет, плюнула в нее ядом! И остается надеться, что он не смертельный.

Злость придала мне энергии. Я собрал остатки сил и зарядил твари в морду так, что та с воем отпрянула. Еще раз ткнулась в стены нашего укрытия и убралась к себе в озеро, то ли наконец-то устав от боли, то ли удовлетворившись тем, что вывела Анну из строя.

Я бросился к Блэйд. Та дышала и, как мне показалось, спала. Я извлек чей-то шарф, остро пахнущий духами, и постарался осторожно стереть клейкую массу с ее руки, при этом не касаясь ее самому. Не хватало еще, что бы мы уснули здесь оба.

Анна в ответ дернулась и что-то пробормотала. Отлично, значит, яд еще и не парализующий. И если он и убивает, то убивает не мгновенно.

Анну нужно срочно вытаскивать отсюда и отдать своим. Вот только есть проблема: монстра мы не победили, так что ее если и вылечат, то только ради того, чтобы следом торжественно казнить. Я быстро обдумал попытку подняться вверх по реке и сбежать. Не годится. Во-первых, нас могут поймать, во-вторых, мне одному не выйти из леса, и в-третьих я абсолютно не представляю, каким ядом отравили Анну и чем ее теперь лечить. А местные наверняка должны быть в курсе, что делать после неудачной встречи с червяком, в конце концов, они много лет живут бок о бок.

Значит, вариант у меня только один. Выполнить-таки испытание и победить чудовище.

Я подложил Анне под голову подушку, пробормотав:

— Держись, Чани, твой Пол Атрейдес с тобой, — и уселся рядом на пол. Следовало хорошенько подумать.

Магия монстра не берет. Точнее, берет, но недостаточно. Прежде чем я сумею пробить его шкуру, зубастая пасть уже измельчит меня, словно блендер. Пытаться бросить в него гранату опасно, к тому же я не уверен, что взрыв не устроит обвал в пещере, чего мне бы совсем не хотелось. Палить из пулемета тоже так себе решение, тем более Анна говорила, что пули его шкуру не прошибают. А что, если воспользоваться его же оружием?

Если тварь нельзя уничтожить напрямую, ее можно отравить. А как отравить озерного обитателя? Правильно, отравить воду.

В принципе я понимал, почему за все эти годы вервольфы не додумались до такого простого решения. Чтобы вырубить такое чудовище, нужно много, нет, очень много яда. Дотащить такую цистерну сложно, да и, думаю, забота об экологии не позволяла им прибегать к столь варварским методам. Но я-то не вервольф, потенциальная смерть рыбок и лягушек в реке волнует меня все же меньше, чем собственная шкура.

С другой стороны, если я вылью в озеро пару галлонов отравы, это и правда может убить все живое в округе. Хуже того, по этой воде мне ведь еще плыть. Если я в нее, не дай бог свалюсь, или ядовитые испарения поднимутся вверх, смерть моя будет очень неприятной. Да и Анна может надышаться, ей сейчас и так плохо.

С другой стороны, кто сказал, что чудовище надо именно убивать? Мне ведь всего лишь нужно достать сокровища, верно?

Я осторожно выглянул из укрытия. Червь не показывался. Подошел поближе к воде, сконцентрировался и призвал Силу.

Где-то далеко, в моем мире, наверняка есть завод, производящий эторфин. Или магазин, его продающий, или склад, на котором он лежит, неважно. И на этом заводе, дожидаясь, пока я использую ее по назначению, стоит большая-пребольшая цистерна. Я представил ее во всех подробностях. Пузатая, тяжелая, с металлическими стенками, желательно потоньше, и очень-очень желающая оказаться сейчас здесь.

На моем лбу выступили капли пота. Что-то настолько огромное я на своей памяти еще не извлекал. С другой стороны, я теперь новоиспеченный Подмастерье, должно же это хоть что-то значить.

Раздался плеск и что-то огромное вырвалось из воды, окатив меня тучей брызг. Я было отпрянул, но это оказался всего лишь хвост чудовища. Такой же серый и кольчатый, как и голова, с той лишь разницей, что его не венчала зубастая пасть. Похоже, оно там на глубине укладывалось поудобнее.

Ну же, Вик, давай. Ради себя любимого, ради Анны и Отечества, на службу которому мы сюда изначально и отправились. Ну и ради вон той кучи денег на противоположном берегу.

Я взмок от натуги, но ничего не происходило. Кажется, моих сил сейчас хватит разве что на пакетик с крысиным ядом, не больше.

Когда я уже практически отчаялся, огромная штуковина вдруг появилась над водой и тут же камнем полетела вниз. Даже быстрее камня, учитывая, что таких огромных булыжников не бывает. Не дожидаясь, пока она скроется под водой, я запустил в нее огненной стрелой. В запаянном виде она мне совсем ни к чему.

Раздался громкий плеск, и цистерна, подняв тучу брызг, ухнула под воду. Я быстро прикрыл рот и нос извлеченным заранее шарфом, вернулся к Анне и сделал с ней то же самое. Теперь остается только ждать.

Потревоженный монстр не поднялся из воды, дабы узнать, какая скотина только что кинула в него огромную бочку. Это вселяло надежду, что мой план сработал. Подождав для верности десять минут, я бросил в озеро камень.

Ничего не произошло. Я подождал еще немного и зарядил по водной глади воздушным кулаком, подняв тучу брызг. Никакого эффекта. Монстр мирно спал. Ну или сдох, что было бы тоже неплохо.

Я, потратив остатки сил, извлек лодку. Теперь главное самому не уснуть от ядовитых испарений. Я уже чувствовал, как мысли начинает заволакивать туман. Встряхнул головой, для верности даже влепил себе пощечину и торопливо спустил лодку на воду. Золото мое золото, я плыву к тебе.

Пока я плыл, мне каждую секунду чудилось, что вот сейчас чудище проснется, лодка вдруг перевернется, и я ухну в пучину. От таких перспектив руки сами собой начинали грести быстрее. Десять тревожных минут, и я оказался на другом берегу.

Сокровища здесь и правда были свалены в кучу. Монеты, украшения, золотые слитки, такого дорогостоящего бардака я никогда еще не видел. Даже подобие алтаря угадывалось — каменный идол богини, растрескавшийся и потемневший от времени. Распахнув извлечённый загодя мешок, я принялся быстро собирать все это добро в путешествие. Под моим присмотром драгоценности и монетки будут чувствовать себя гораздо счастливее, чем на каком-то унылом берегу в пещере.

Мешок получился настолько тяжелым, что я всерьез опасался, как бы он не потянул меня ко дну. Но обошлось — значительно просев и двигаясь медленнее, лодка все же донесла меня на другой берег.

Теперь осталось последнее: дотащить на себе и Анну, и мешок одновременно. И если в пещере с этой задачей я еще худо-бедно справлюсь, то по реке с такой тяжестью мне не доплыть.

Я потряс Блэйд за плечо. Может быть, она проснется? Это было бы очень кстати.

К моему удивлению и безмерной радости, Анна застонала и попыталась перевернуться на другой бок. Я принялся тормошить ее сильнее.

— Подъем, вставай с пола, а то хвост отмерзнет.

— Александр, отстань, — не открывая глаз, пробормотала Блэйд.

— Ну все, теперь я с тобой не разговариваю, — заявил я. — Нет хуже оскорбления для мужчины, чем спросонья назвать его чужим именем. Вставай, говорю.

Анна, наконец, разлепила-таки веки. Села, покрутила вокруг головой, явно не понимая, что происходит. Потом взгляд ее упал на озеро.

— Черт! — Блэйд прижалась спиной к стене, стараясь оказаться как можно дальше от воды. — Кевнар. Он меня вырубил?

— Увы, да. Нагло плюнул тебе прямо в физиономию, проявив вопиющее неуважение к прекрасному полу.

Анна скривилась так, словно ее сейчас вырвет.

— Не волнуйся, — сжалился я, — до физиономии не долетело. Это ведь не смертельно?

— Нет, практически безвредно. Заставляет на полчаса заснуть, не более.

— Я уже было испугался, что он тебя убил. Слабоватое оружие для такой махины.

— Это и не оружие. Если верить нашим ученым, такие, как Кевнар, плюются им в самок, чтобы усыпить их перед спариванием. Есть подозрение, что любовники из них так себе.

Теперь скривился уже я.

— Какая гадость. Постой, такие, как Кевнар? У него что тут, еще и подружка есть⁈

— Тут нет, этот вид практически вымер. Но сотни лет назад этих тварей было много, до нас дошли кое-какие записи. Говорят, где-то на востоке они до сих пор сохранились.

— Ну, раз так, ты можешь собой гордиться. Червячок нашел тебя весьма привлекательной.

Анна фыркнула.

— Думаю, ему просто было больно и плевок вырвался рефлекторно. В любом случае, теперь нам нужно его у…

Тут ее взгляд упал на мешок, в котором призывно блестели сокровища.

—…бить, — закончила Блэйд. — Ты уничтожил Кевнара? Но как⁈

— Потом расскажу, — пообещал я, не желая портить момент триумфа признанием в том, что дождевой червяк на ГМО всего лишь спит. Восхищение во взгляде Анны, который она переводила с мешка на меня и обратно, дорого стоило. — А пока надо вытащить все это на твердую землю.

Глава 19

Твердая земля встретила нас удивленными возгласами. Дежурящие на берегу оборотни во главе с Троем не ожидали увидеть нас живыми и уж тем более обремененными увесистым мешком. Я, отдуваясь, сбросил его с плеча и заботливо положил на землю рядом с собой. Как я плыл по реке с таким балластом, рассказывать не буду, достаточно упомянуть, что можно будет еще долго гордиться этим подвигом. С точки зрения силы тяготения и банальных физических законов не пойти ко дну с такой тяжестью было, скорее всего, невозможно, но моя безграничная любовь к деньгам высвободила в организме какие-то скрытые резервы. Была мысль разделить ношу с Анной, но не могу же я доверить кому-то мое золото. В смысле, не могу же я нагружать даму, да еще и не вполне оправившуюся от плевка червяка, такой ношей.

— Вы справились, — произнес Трой таким тоном, словно не верил в увиденное и надеялся, что мы сейчас растаем, как дым. — Как вы убили Кевнара?

— Это неважно, — быстро ответил я, не давая Анне открыть рот. Вдруг глава Тайной Канцелярии решит ляпнуть правду про то, что со время славного подвига валялась в отключке. Формально ведь именно она объявляла суд поединком, значит, и драться с чудовищем нужно было ей. Зная хитрую натуру Койра, лучше было не рисковать. — Но, поверьте, этот бой я еще долго не забуду. Анна проявила невероятное мужество и силу. Для меня было честью оказывать ей скромную поддержку.

— Поддержку? — тут же уцепился за эту фразу Трой. — То есть наша любимая госпожа Блэйд справилась с монстром не сама?

— Моральную, — тут же поправился я. — Но я очень старался.

Взгляд Троя переместился на мешок у моих ног. Я ботинком придвинул его поближе к себе.

Надеюсь, нам достанется большая часть из его содержимого? Это было бы справедливо. В конце концов, именно мы сражались с чудовищем, в то время как все остальные прохлаждались в тенечке. Хотя что-то мне подсказывает, оборотни этой точки зрения не разделяют.

— Вы совершили большой подвиг и выполнили условия суда. От лица клана я вынужден объявить вас невиновными. Хотя и хочу, чтобы вы знали: я по-прежнему думаю, что яд моему отцу подлили именно вы.

— Мы ценим твою откровенность, — заверила Анна. — Жить бы не смогли без этой информации.

Трой фыркнул. Вражда между этими двумя, скорее всего, тянулась еще с детства.

— Как победившие монстра, по закону леса вы имеете право на часть богатств.

Я оживился. Надеюсь, на большую?

— Можете взять себе…

В моей голове быстро заработал невидимый калькулятор. Часть — это сколько? Семьдесят процентов? Шестьдесят? Пятьдесят? Половина — вполне себе честно. Ну ладно, в самом крайнем случае я согласен на сорок, если только…

—…одну вещь, — закончил Трой. Я чуть в обморок не грохнулся.

— Одну вещь⁈ Одну⁈ Но это же несправедливо! Знаете, сколько сил я истратил на этого червяка⁈

— Вы же только морально поддерживали, — заметил кто-то из стражи.

— Моральных сил! И одну вещь…

Трой с удивлением взирал на мое негодование, как будто мне только что предложили неслыханной щедрости дар, а я посмел отказаться. Вдруг его лицо просветлело.

— Прошу прощения, вы, видимо, не так меня поняли. Я выразился неточно.

Я облегченно выдохнул.

— Имелось ввиду одну вещь каждому. Можете выбрать прямо сейчас.

Я с тоской воззрился на мой мешок. На МОЙ мешок, прошу заметить, который я с таким трудом сначала отбивал у монстра, а потом пер на себе по реке. А ведь у нас с ним могло бы быть такое прекрасное совместное будущее. Столько чаяний, столько несбывшихся надежд связано было с этим мешком. Одну вещь⁈ Как можно выбрать что-то одно, если все они так милы сердцу? Каждая монетка, каждый перстень, каждое ожерелье здесь уже стали мне бесконечно дороги. Это все равно, что выбрать одну самую прекрасную снежинку из тысяч, один цветок из бескрайнего поля роз, одну трель из многоголосого пенья птиц в лесу, одну куртизанку из борделя… Пожалуй, последнее сравнение уже лишнее. Ладно, будем действовать логически. Что здесь самое дорогое?

Я оттащил свое сокровище подальше от берегаи развязал мешок. Хоть я и разбирался в драгоценностях, обычно в деле их выбора руководствовался примерно тем же правилом, что и сорока: бери то, что большое и блестит.

Стража тут же обступила меня кольцом.

— Я могу выбрать все, что угодно?

Трой кивнул.

— Абсолютно.

— Тогда я возьму вот это, — я выудил из кучи украшенную огромными рубинами диадему. Она определённо была большой, а уж блестела так, что новогодняя елка от зависти бы расплакалась.

— Кроме диадемы, — поправился Трой. — Это диадема прославленной воительницы Йонданы, которая правила нашим народом много веков назад. Эта реликвия принадлежит клану.

Ну окей, все равно здесь еще много всего интересного.

— Тогда это, — я сжал в руке тяжелое алмазное колье.

— И не это. Это ожерелье прославленной воительницы Йонданы, мы не можем отдать его.

Мои мечты о счастливой жизни с ожерельем, точнее, с вырученными за его продажу деньгами, разбились, как хрустальный шар.

— Ладно, хорошо, тогда я возьму перстень, — со вдохом проговорил я, надевая на палец кольцо с невероятных размеров изумрудом.

— Увы, перстень тоже нельзя забрать. Он…

— Дайте угадаю, это кольцо прославленной воительницы Йонданы? — обреченно уточнил я.

— Именно. Она знала толк в украшениях.

— Откуда у нее было столько драгоценностей? — возмутился я. — Не воительница, а какая-то купчиха, честное слово. Как она умудрилась прославиться с таким пристрастием к золоту?

— Она прославилась в основном тем, что нападала на соседей и отбирала их богатства.

— А, ну да, именно этим воители обычно и прославляются, — буркнул я, мысленно прощаясь и с колечком тоже. — Интересно, если я надену весь комплект, не получу бонусы ко всем характеристикам?

Трой с Анной удивленно переглянулись. Я махнул рукой.

— Ладно, тогда я возьму вот этот изукрашенный кинжал.

— Это… — начал Трой.

— Что, кинжал прославленной воительницы Йонданы?

— Нет. — Я облегченно выдохнул. — Знаменитого воина Адерзиса. Но его тоже нельзя забрать.

— Да что ж такое-то⁈ — рявкнул я, чуть было не швырнув кинжал на землю. Удержала меня от этого только непреходящая любовь к дорогим вещам. — Вы же сказали, я могу брать все, что угодно!

— За некоторым исключением.

— За некоторым, серьезно? А есть тут хоть что-нибудь, что не входит в список исключений? — Я выудил из мешка тусклую золотую монетку. — Хоть эту монетку мне взять можно, или она тоже в древности принадлежала какому-нибудь прославленному воину⁈

— Можно, — проявил Трой невиданную щедрость. — Итак, граф Лазарев, выбор сделан. Анна, теперь твоя очередь.

— Что? Как это сделан, я ведь просто приводил ее в пример! Разумеется, я не собираюсь выбирать какую-то там монету!

— Вы сказали свое слово, — пожал плечами Трой. — И выбрали свой дар, все это слышали. Отыгрывать назад уже поздно.

Я сжал монетку в руке и втянул воздух через зубы, стараясь успокоиться. Бюрократ проклятый. Отжали сокровища! Мои, мои сокровища! Нажитые непосильным трудом! Видит бог, когда я вернусь домой, упрошу Его Величество объявить экономическую блокаду этой блохастой братии, чтобы тратить мое золото им стало некуда.

Анна справилась с выбором быстро, вытянув какой-то кинжал с серебряной рукоятью. Вообще на груду сокровищ она смотрела довольно равнодушно, что несколько пошатнуло мои представления о ней как об очень умной женщине. Некоторые люди и нелюди, как бы ни были на первый взгляд умны и талантливы, просто не понимают, что в жизни по-настоящему ценно.

Закончив с раздачей даров, Трой взвалил мешок (мой мешок, между прочим) на плечо и пошел вперед. Стража двинулась за ним, ненавязчиво взяв нас в кольцо. Хоть мы больше не были пленниками и формально все обвинения с нас сняли, вервольфы все еще не доверяли нам и не думали этого скрывать. Ну или мой взгляд, устремленный на мешок золота, бы таким алчным, что они сочли за благо перестраховаться.

Путь до города занял почти столько же времени, что и утром путь до реки. Кандалов на нас больше не было, но монетка в кармане давила грузом несправедливости и упущенных возможностей. Анна шла с гордо поднятой головой, демонстративно не глядя ни на Троя, ни стражу, но нет-нет да бросала на меня заинтересованный взгляд, и сложно было не понять причину ее любопытства. Вервольфа снедало желание узнать, как же я победил червяка.

Ворота в город приветственно распахнулись нам навстречу. Караулящие у входа стражники провожали нас удивленными взглядами, как и прохожие на улицах. Похоже, никто здесь не верил в наше возвращение.

На площади нас уже ждали. Август, Койр, два других члена Совета, Дорйон с братом — вся верхушка клана высыпала посмотреть на победителей чудовища. А еще между братьями, опираясь на трость, стойл Йогар.

Я с трудом узнал главу клана. Черные волосы сделались практически седыми, волевое прежде лицо осунулось, глаза потухли и запали. Он выглядел копией самого себя, состарившейся лет на двадцать, а по меркам оборотней и на все сорок. Впрочем, учитывая то, что нам рассказывали про нектар увядания, так оно на самом деле и было.

Йогар Блэйд сделал шаг вперед, покачнулся и грузно оперся на руку среднего сына. Дорйон тут же подхватил его с другой стороны. Старик властно повел рукой, отстраняя сыновей, выпрямился, подошёл к нам и неожиданно обнял Анну.

— Ты жива, слава богине. Я и мысли не допускал, что это могла быть ты.

Блэйд растерялась. Казалось, она ожидала чего угодно, только не этого. На красивом лице застыло выражение человека, попавшего в незнакомую ситуацию и понятия не имеющего, что в ней следует делать. Кажется, богатый и разнообразный жизненный опыт главы Тайной Канцелярии не включал в себя проявления родственной любви.

— Да ладно тебе, дядя, — пробормотала Блэйд, неловко высвобождаясь из объятий. — Я тоже рада, что ты в порядке.

— В порядке? — Йогар горько усмехнулся. — Посмотри, во что я превратился. Старая развалина, тень самого себя. Но лекари говорят, хорошо, что вообще остался жив.

— Ты справишься, уж я-то тебя знаю. — Анна позволила себе улыбку. — И горе тому, кто имел глупость попробовать тебя убить.

Йогар отстранился, опершись на трость, и обвел нас взглядом. В этот момент он напомнил себя прежнего.

— Именно. Пока я был без сознания, на вас возвели напраслину, но я и на секунду не поверю, что ты пыталась отравить собственного дядю, что бы между нами прежде ни приключалось. Я следил за твоим человеком, когда он подошел, если бы он попытался что-то мне подмешать, я бы заметил. Преступник — кто-то из наших, и надо найти скотину и казнить. Чем скорее, тем лучше. И вы мне в этом поможете.

Я покосился на скотину. Та хмуро посмотрела на меня в ответ, почесывая черную бороду. Интересно, Йогар знает, кто пытался его убить, или хотя бы догадывается?

— Пойдемте в дом, — Йогар широким жестом указал следовать за собой.

Анна вдруг замедлила шаг. Я, поняв намек, сделал то же самое.

— Мне до сих пор не представилось случая узнать. Как ты убил Кевнара? — тихо спросила Блэйд, когда мы немного отстали.

Соблазн соврать что-нибудь о моем невероятном боевом мастерстве был велик, но я сдержался. А то начнут еще на радостях водить в пещеру чудовища экскурсии, считая, что она пуста, неудобно получится.

— Я его не убивал, — признался я. — Только усыпил. Вылил в воду большую-пребольшую бочку снотворного.

— Что⁈ Не убил? Вик, ты с ума сошел???

— Да ладно, нас ведь все равно в итоге отпустили.

— Ты не понимаешь, Вик. Кевнара нельзя было оставлять в живых!

— Да почему? — удивился я. — В тебе вдруг взыграла кровожадность? Ну живет себе червяк, никого не трогает, и ты его не трогай. Все и так поверили, что ты прошла это испытание. Они же не полезут проверять. Сокровища мы добыли, это самое главное.

— Дело не в этом. Ты считаешь, за столько лет никто не додумался попытаться усыпить или отвлечь чудовище и забрать золото? Кевнар всегда приходит за своими сокровищами.

— Для этого Йогару придется сбросить сокровища в воду, а у него хватит ума этого не делать.

— Кевнар способен перемещаться и под землей. Старики говорят, он роет туннели на многие километры.

— А ты сама эти туннели видела?

Анна промолчала.

Я беспечно махнул рукой.

— Даже если и так, сама подумай: зачем червяку сокровища? Да он даже не заметит, что они пропали. Скорее всего, все это просто вранье. У нас пока что есть более серьезные проблемы, чем разозленный червяк, о нем можно будет подумать и потом.

Мы вновь, как и в тот день, когда только прибыли в лес, вошли в здание Совета. Трой последовал за нами. Младшие сыновья было дернулись вслед за главой клана, но тот жестом приказал им остаться. К моему удивлению, к нам присоединились Август и Койр. Очевидно, Йогар не просто хотел пообщаться с родственницей: предстояло обсудить что-то важное.

В сопровождении двух стражников наша процессия поднялась по лестнице и зашла в кабинет главы. Тот являл собой полную противоположность московского кабинета Анны. Если рабочее место главы Тайной Канцелярии можно было фотографировать и вклеивать в словарик напротив слова «респектабельность», то Йогар Блэйд был в вопросе обстановки крайне непривередлив. Простая деревянная мебель, никаких картин на стенах или иных украшений. Создавалось впечатление, что мы попали в комнату деревенского дома, только раза в два побольше размером.

Единственным украшением был ковер, занимающий практически всю стену. На нем была изображена стая волков в зимнем лесу, загоняющая добычу. При этом выглядели они на редкость уродливо: бочкообразные тела, непропорционально длинные ноги, вытянутые морды, как будто ткач составлял свое представление о волках по детским рисункам. Не ожидал, что у Йогара настолько плохой вкус.

К моему удивлению, Йогар прошел комнату насквозь и открыл неприметную дверь в углу. За ней располагалось что-то вроде гостиной. Похоже, глава клана жил там же, где и работал.

Мы уселись за широкий стол, из которого можно было бы настрогать как минимум три стола стандартных габаритов. Что-что, а размах у оборотней явно присутствовал. Йогар сел во главу стола, сын устроился по левую руку от него. Анна расположилась рядом со мной, Койру и Августу ничего не оставалось, как усесться бок о бок с противоположной стороны. При этом они всем своим видом демонстрировали, что оказались соседями против своей воли и вообще в первый раз видят ту старую сволочь, которая имела наглость расположиться сбоку от них.

— Я еще раз прошу прощения, Анна, — заговорил Йогар, дождавшись, когда два деда все-таки примут положение, при котором смогут оказаться как можно дальше друг от друга. — Будь я в себе, никто не посмел бы обвинить тебя и твоего друга.

— Это ты прости меня, дядя. Я приехала словно и не с родственным визитом. Если бы мы тогда были рядом с тобой, а не отсиживались в углу поляны, возможно, ничего бы и не случилось.

— Анна, Анна, — Йогар покачал головой. — Вечно ты стремишься все контролировать. Я также должен поблагодарить тебя за неоценимую услугу клану. Ты сумела победить Кевнара.

В глазах Анны мелькнула благодарность. Фраза «на этот раз» повисла в воздухе, но так и не прозвучала. Я поймал себя на мысли, что этот Йогар Блэйд не такой уж и плохой.

— И вас тоже, граф Лазарев, — Йогар повернулся ко мне. — За то, что невольно терпели из-за меня неудобства и помогали моей племяннице. Как я могу вас отблагодарить?

— Может быть, настало время снять с меня проклятие? — подкинул я ценную идею.

Глава клана покачал головой, словно извиняясь.

— Увы, я еще слишком слаб. Но, думаю, у почтенных членов Совета хватит на это сил. Койр, не поможете нашему гостю?

— Еще чего, — фыркнул Койр. — Если какому-то из бесхвостых суждено помереть, не вижу смысла этому препятствовать.

— Слава богу смерти, хоть один нормальный! — восхитился Каладрий. — Вик, он мне нравится.

— Может, тогда к нему прицепишься, а от меня отстанешь? — посоветовал я.

— Еще чего. Он нужен живым, дабы наставлять таких, как ты, на путь истинный!

— Я с удовольствием помогу, — вызвался Август, не удостоив чернобородого и взглядом. У меня создавалось ощущение, что, предложи Йогар спрыгнуть с крыши, Август все равно бы вызвался только потому, что Койр отказался. — Исцелить того, кто вернул клану сокровища — честь для меня.

При слове «сокровища» я тоскливо потеребил монетку в кармане. Благодарности — это прекрасно, но вот с материальным вознаграждением меня явно обделили. Самое время поднять этот вопрос, раз уж мы все тут сидим.

Я открыл было рот, чтобы попытаться восстановить справедливость, но Трой меня опередил.

— Прошу меня извинить, но отцу пора отдохнуть.

— Я в порядке, — слабо запротестовал Йогар, но сын решительным жестом пресек все возражения.

— Ты только сегодня встал с постели. Если бы здесь был целитель, он был уже давно затащил бы тебя туда силком. Разговоры подождут, тем более ничего дельного они тебе все равно сегодня не скажут.

Йогар вздохнул, глядя на сына со смесью неодобрения и благодарности, но решил не спорить.

— Завтра я проведу собрание клана. Нужно как можно быстрее выяснить, кто пытался меня убить. У меня есть по этому поводу некоторые соображения, но высказывать их пока рано.

Мы кивнули с понимающим видом. Мне показалось, что в глазах Койра на последней фразе промелькнуло беспокойство.

Трой выразительно тронул отца за плечо и взглядом указал на еще одну дверь, ведущую вглубь покоев. Очевидно, там располагалась спальня.

Вместе с Августом и Койром мы поднялись из-за стола. Учтиво попрощались с главой клана и двинулись на выход. Анна сделала вид, что тоже уходит, но незаметно куда-то исчезла. Похоже, хотела перекинуться парой слов с дядей без лишних ушей.

По дороге к выходу я чуть задержался, разглядывая окружающую обстановку, чтобы будто бы случайно оказаться у дверей одновременно с Августом. Тот улыбнулся, явно разгадав этот нехитрый маневр, и по улице мы двинулись вместе.

— Так что там с проклятием? — уточнил я, пройдя несколько шагов. — Не хочу показаться навязчивым, но меня несколько волнует этот вопрос.

Август спохватился.

— Ах, да. Разумеется, я вам помогу. Просто, боюсь, не смогу сделать этого прямо сейчас.

Я взглянул на табло перед глазами, про которое уже почти что успел забыть. Оно оптимистично показывало один день.

— Если вы и правда хотите нам помочь, следует поторопиться. Возможно, завтра спасать будет уже некого.

Август вздохнул и развел руками, словно извиняясь.

— На то, чтобы снять проклятие, уйдут все мои силы, которые потом несколько дней еще не восстановятся. А завтра на собрании, вполне возможно, Йогар обвинил Койра. Глава клана отнюдь не глуп, он понимает, кому была бы выгодна его смерть.

— А как вообще проходит это собрание?

— Если глава клана выдвинет обвинение, Совет, знатные оборотни и те члены правящей семьи, кому Йогар дарует право высказаться, будут голосовать. Полагаю, прекрасная Анна, — Август слегка склонил голову в сторону догнавшей нас Блэйд, — это право получит. Если завтра Койр что-нибудь учудит, я не смогу ему противостоять. Тогда у меня не будет возможности защитить Йогара.

«И уверенности в нашей безоговорочной поддержке», — мысленно добавил я.

— Потерпите еще один день. Обещаю, уже завтра вы будете свободны. В конце концов, я ваш добрый друг.

У меня начали зарождаться некоторые сомнения в последнем утверждении, но Август настолько искренне улыбнулся, что я не нашел, что ответить.

Распрощавшись со стариком где-то на полпути к дому, я повернулся к Блэйд.

— Он тянет время, чтобы завтра ты поддержала его на собрании.

— Ну разумеется, — пожала плечами Анна. — Он хочет быть уверен в том, что мы союзники.

— А это не заметно? Если от меня требуется утопить Койра, то я только за. Между прочим, если бы он помог мне сейчас, я стал бы его благодарным союзником.

— Охотно верю. Но благодарность — все же не настолько надежная вещь, как страх перед смертью.

— Вот вроде такой хороший, а все равно скотина, — выругался я.

— В каком-то смысле он прав. Ему нужна моя поддержка, как племянницы главы клана и героини последних дней, а мы с тобой идем в комплекте.

— Какая гадость, — поморщился я.

— Это всего лишь политика.

— Да, я так и сказал. Мне это не нравится. Я ехал сюда с дипломатической миссией, в политические интриги я влезать не собирался.

— Да ладно, ты ведь явился сюда именно из-за политических интриг. Если ты помнишь, мы приехали заставить моего неудачливого дядю отыскать Конрада.

— Да, вот только это были мои родные интриги, имперские. Которые к тому же еще и напрямую меня касались. Расследовать какой-то блохастый заговор у меня нет никакого желания.

— Сам ты блохастый, — обиделась Анна. — Нормальный заговор, не хуже ваших.

За беседой мы подошли к дому.

— Ты иди. — Я сделал приглашающий жест рукой. — А мне надо бы коня проведать.

— Ты так к нему привязан, как будто он тебе не конь, а настоящий друг, ей-богу, — заметила Анна.

Я пожал плечами.

— Я просто очень люблю животных.

— Я составлю тебе компанию, — решила Блэйд. — Заодно обсудим, что делать дальше.

В конюшне меня уже с нетерпением ждал Инцитат.

— Вик! — Конь аж дернулся вперед, чуть было не врезавшись в ограждение стойла. — Что случилось, где вы были? Я места себе не находил от беспокойства!

— Червячка морили, — ответил я практически правду.

— Я здесь переживаю, а вы там рыбу удите? Да я с тобой разговаривать больше не буду! — возмутился конь. Но тут же забыл о своем обещании, принявшись тараторить: — Эти изверги кормят меня одним овсом, представляешь! Ни фруктов, ни овощей, воду и ту раз в два дня меняют! Да откуда в лесу вообще овес? Требую, чтобы ты нажаловался Императору на жестокое обращение с животными, как только мы вернемся домой. И хамят, постоянно хамят! Пользуются, что в силу несовершенства голосовых связок я не могу им ответить. Прямо как тогда в конюшне. Я до сих пор помню! Они мне такое заявляли! Да чтоб у них хвосты отсохли и уши лишаем покрылись!

— Инцитат, да успокойся ты. Не до тебя сейчас.

Конь обиженно отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что мне должно быть стыдно за свою черствость.

Снаружи раздался стук, как будто кто-то со всего размаху распахнул ворота. Затем забарабанили в дверь. Мы выбежали из конюшни и столкнулись нос к носу со взмыленным Йоро. Тот тяжело дышал, пытаясь прийти в себя после долгого бега. Судя по его лицу, произошло что-то серьезное.

— Что-то случилось? — спросила Блэйд.

— Мы нашли убийцу!

Глава 20

Оборотень что-то протарахтел так быстро, что я не смог разобрать ни слова. Что-то о Федоре, яде, Йогаре и том, что нам срочно надо куда-то бежать. Анна остановила этот словесный поток взмахом руки.

— Йоро, говори внятно, что случилось? Кого вы нашли и где?

— Мы снова допросили вашего человека, на этот раз с пристрастием.

— Федора? — уточнил я.

Йоро кивнул.

— В первый раз он был не слишком-то разговорчив. Поэтому пришлось применить… более радикальные методы.

Мы с Анной переглянулись. В наших взглядах читалось, что мы прекрасно понимаем, какие именно методы имеются в виду. И что предателя нам не жалко.

— Так он все-таки отравил Йогара? Он рассказал, кто его нанял?

— Нет, он клянется, что яд ему подбросили.

— А зачем он вообще ошивался рядом с Йогаром?

— Говорит, подозвал кто-то из охранников главы. Того мы, разумеется, тоже допросили, но эта зацепка никуда не привела. Зато он рассказал кое-что другое. Оболгать вас на суде его подговорили. Пообещали взамен свободу.

— Неудивительно. И кто это был? — спросил я, и так зная ответ.

— Койр. Он пытался свалить вину на вас, чтобы скрыть свою. Его нужно срочно арестовать.

— Так арестуйте, зачем вам мы? — удивилась Анна. — То есть это, конечно, важная информация, но я бы на вашем месте побежал прежде всего за Йогаром, а не за его племянницей.

— Мы так и сделали, но главы клана нигде нет. Мы не смогли его найти. Тогда я побежал к Августу, а потом к вам. Надеялся, вы знаете, где может быть ваш дядя.

— Постой. Что значит «не нашли Йогара?» Он же был в своей постели!

Вервольф виновато потупился.

— Да, но он ушел. Трой говорит, пытался удержать отца, но тот ничего не пожелал слушать. Сказал, у него срочное дело.

В моей голове мгновенно сложилась картинка. Ушел, а неудавшийся отравитель шляется где-то рядом. Йогар же не может быть настолько глуп, чтобы позволить Койру увести себя куда-то. Ведь не может?

Я встретился с Анной взглядом. Похоже, она думала о том же, о чем и я.

— Кажется, я знаю, чем сейчас занят дядя, — медленно проговорила Блэйд. — И куда он мог пойти. Если он действительно там, нам надо поторопиться.

* * *

— Священная поляна? — удивился я, оглядываясь по сторонам. Вот уж куда я не ожидал прийти, так это в место, с которого изначально начались все наши неприятности.

Теперь, когда соломенную фигуру богини убрали (понятия не имею, куда оборотни смогли деть такую бандуру), поляна выглядела не так эффектно, но узнал я ее сразу. Двух таких здоровенных полян в лесу, скорее всего, просто не существует.

— Речь вроде бы шла об уединенном месте, а тут обычно полно народу.

— Ты видишь хоть одного?

Я огляделся по сторонам. Действительно, огромная поляна была абсолютно пустой.

— Кроме как в Праздник Плодородия, сюда не ходят. Это считается дурной приметой. Будто бы богиня оскорбится, что ты топчешь принадлежащую ей землю без дозволения. Но дядя всегда любил это место и не верил в приметы. Помню, когда я была маленькой, он брал меня с собой втайне ото всех и приводил сюда. Тогда это казалось мне настоящим приключением.

Йогар и правда неторопливо прогуливался по краю поляны, опираясь на трость. Сбоку от него вышагивал Койр.

Вот же идиот! Похоже, после болезни разум главы клана совсем помутился, если он решил пригласить своего отравителя на прогулку.

Глава клана что-то тихо обсуждал со стариком, слова до нас не долетали. Я спешился (оборотни, как я уже не раз подозревал, оказались даже в человеческом облике способны бежать со скоростью лошади) и переглянулся с Анной, а затем с Йоро и прихваченными им стражниками.

Послышались шаги. С другого конца поляны торопился Август, тоже в сопровождении стражи. Кинул обеспокоенный взгляд на Йогара и Койра и подошел к нам.

— Йоро рассказал вам?

Я кивнул. Август тяжело вздохнул.

— А я говорил, что Койр обязательно что-нибудь учудит. Он чувствует, что правда вот-вот выплывет наружу. О чем они говорят?

Анна покачала головой, показывая, что не слышит.

— Надо уводить главу клана домой, пока этот интриган опять что-нибудь с ним не сделал. Бедняга Йогар совсем сдал после болезни, раз позволил ему себя увести.

Койр с Йогаром заметили наше присутствие. Старик сморщился, как от зубной боли, но кивнул в знак приветствия. Йогар, как ни странно, тоже казался чем-то раздосадованным.

Я улыбнулся им как можно более дружелюбно и, ведя коня в поводу, двинулся навстречу.

— Опять ты меня к этим сволочам привел, — заныл Инцитат. — Охотников на них нет. Живодеры и изверги! Особенно вон тот, бородатый.

— Да-да, бородатый действительно изверг, именно поэтому мы сюда и пришли, — заверил я. — Помолчи, пожалуйста.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — дипломатично поздоровался Йогар.

— Зачем приперлись? — учтиво поприветствовал нас Койр.

Йоро со стражниками сделали шаг вперед, незаметно встав поближе к Койру.

— Мы знаем, кто пытался вас отравить, — бодро отрапортовал он, глядя в глаза Йогару.

Я ждал удивления, но глава клана лишь кивнул в ответ.

— Да, я тоже знаю.

— Да хоть бы вы все друг друга перетравили, — буркнул Инцитат.

— Знаете? — одновременно воскликнули мы с Йоро.

Глава клана кивнул.

— Догадаться было не так и сложно. И, раз уж все мы здесь собрались…

Дальше произошло одновременно несколько событий. Койр резко развернулся к Августу, я почувствовал, как вокруг него сгущается магическая сила. В тот же момент подскочил Йоро, и на запястьях Койра защелкнулись наручники?

— Какого черта⁈

— Вы арестованы за попытку отравить главу клана, клевету и подкуп свидетеля, бодро отрапортовал Йоро.

Койр дернул скованными запястьями, словно намеревался влепить стражнику пощёчину за такую наглость, но не смог поднять руку. Стиснул зубы, попытавшись призвать магию, и на лице его отразился страх. Наручники блокировали магические способности.

Август удовлетворенно улыбнулся, глядя на поверженного врага. Йогар, вопреки моим ожиданиям, казался будто бы удивленным. Он же сам только что сказал, что вычислил убийцу!

— Вы будете сопровождены в тюрьму и останетесь там до суда. — Йоро сделал многозначительную паузу. — Надеюсь, недолгого.

Койр в ответ сплюнул.

— Правильно, туда ему и дорога, — снова вклинился Инцитат. — Всех бы их пересажать! Они мне такое говорили! Особенно тот, с белой бородой!

— Август? — удивился я. — Он же душка.

— Душка⁈ — возмутился конь. — И это ты называешь душкой⁈ Живодер и маньяк, вот он кто! Котлеты из меня грозил сделать.

— Он пошутил, — успокоил я Инцитата. — Ну или просто не любит лошадей.

— А вот и не пошутил! Он так на меня смотрел, только что не облизывался. До сих пор как вспомню, так дрожь пробирает. И заявлял такое…

— Ну что он тебе заявлял? — устало спросил я. — Ладно уж, расскажи, отведи душу.

— На колбасу грозился пустить. А шкуру, мол, отдаст на куртку. И так бы и сделал! Жалко, говорит, лошадь, нельзя тебя сожрать. Кто ж знал, что этот сварливый гад не станет пить.

Я подпрыгнул, как от удара током. В моей голове мгновенно сложилась картина.

— Не пьет? Погоди, он сказал: «не станет пить»?

— Именно, — подтвердил конь. — Так что теперь, говорит, придется его утопить. Не знаю, как это связано, но он мне не нравится. И колбасой меня обозвал, колбасой!

Я подскочил к стражникам, окружившим Койра.

— Стойте! Койр ни в чем не виновен! Это все Август!

Все воззрились на меня, словно видели впервые. Даже сам Койр открыл рот от изумления от столь неожиданной поддержки.

— Август отравил главу клана! — Я развернулся к белобородому старику. — Хотел занять его место, так ведь? И свалить вину на людей. Поэтому кто-то из твоих сообщников подлил яд Йогару и Койру, благо они как раз сидели рядом. Но план сорвался: Койр по каким-то причинам его не выпил, а Йогар выжил. И тогда пришлось поменять концепцию: свалить вину не на нас, а на Койра, чтобы убрать-таки конкурента в Совете и спокойно манипулировать больным Йогаром. Я мог и раньше догадаться, что не из чистого альтруизма вы так рьяно кинулись нас защищать!

Оборотни смотрели на меня с явным недоверием. Даже у Анны на лице отчетливо читалось сомнение. Только Йогар, казалось, слушал с неподдельным интересом.

— Откуда вдруг подобные выводы? Эту чушь вам что, конь сказал? — спокойно парировал Август.

— Да. То есть нет. Пригласите сюда магов Империи, у нас есть артефакты, заставляющие людей говорить правду. Пусть допросят обоих. На правах посла Императора я требую, чтобы до выяснения этого дела допустили наших специалистов.

Разумеется, я отчаянно блефовал. Я понятия не имел, были ли в Империи люди с подобными силами, да и таких полномочий мне никто не давал, но губы Августа чуть заметно дернулись. Тот нервничал.

— Я знаю, — неожиданно проговорил Йогар.

Все удивленно повернулись к главе клана.

— Что?

— Я знаю, что Август пытался меня отравить. Я же не настолько глуп, чтобы, подозревая Койра, остаться с ним наедине.

— Тогда почему ты позволил им меня заковать, кретин несчастный? — рявкнул Койр, тщетно пытаясь вырваться из наручников. — Я решил, ты из ума выжил.

— Хотел, чтобы наш друг как-нибудь себя проявил. Но, раз уж граф Лазарев сам обо всем догадался, представление окончено. Арестовать его.

Стражники немного ошарашенно переглянулись, оставили в покое Койра и двинулись к Августу. На их лицах явно читалось, что они не планировали сегодня арестовывать членов Совета в таких количествах.

Йоро, первым пришедший в себя, бросился к Августу и тут же рухнул на землю. Ноги его опутывали лианы.

Вместе с ним попадали и остальные стражники. Я попытался прыгнуть вбок, но это меня не спасло. Вырвавшиеся из земли стебли дернули меня вниз, заставив грохнуться навзничь. Магия природы, будь она неладна.

Ярко-зеленый магический залп шарахнул по Августу. Тот резко развернулся, успев в последний момент поставить щит. Йогар, шатаясь, попытался снова ударить, но Август его опередил. Взмах рукой, и глава клана отлетел назад, врезавшись спиной в дерево и грузно осев.

— Раскуйте меня, идиоты! — бушевал Койр.

Я бросил короткий взгляд на старика, пытающегося вывернуться из наручников. Я бы с удовольствием, но как раз сейчас я безуспешно боролся с лианой, старающейся меня удушить.

Анна отчаянно отбивалась от пытающихся опутать ее стеблей. Жгла их и резала, но взамен поверженного из земли тут же выныривали три новых. Повалить главу Тайной Канцелярии так же легко, как и меня, не получилось, но в конце концов и она упала наземь. Всего пара минут — и боеспособным на поляне остался один Август.

Что-то завибрировало в моем кармане. Я перекатился на другой бок, и оттуда послышался голос Дарьи:

— Как дела, Виктор?

— Отлично, — заверил я, пытаясь не дать ползучей гадости обвить мое горло. — Просто замечательно. Правда, девочки, вы немного не вовремя.

— Мы почти закончили с ремонтом, — вклинилась Лидия. — Мы так ждем, когда ты наконец вернешься и увидишь все своими глазами! Мы очень старались тебя порадовать. У тебя ведь все хорошо?

— Просто замечательно, — заверил я, сжигая магией наиболее настырную лиану, но на ее место тут же явилась новая.

— Мы сделали все, как ты сказал, ты ведь глава Рода. Нам привезли образцы обоев, ты не посмотришь?

— Простите, не могу, меня сейчас как раз пытаются убить.

На том конце провода ненадолго замолчали. Очевидно, решали, достаточно ли это уважительная причина.

Раздался женский крик — это острый шип, отращённый лианой, проколол Анне ладонь.

— Кто это с тобой, женщина? — возмутилась Дарья.

— Да, ее сейчас тоже убивают.

— А, ну тогда ладно.

Я снова перекатился по земле, и мобис, кажется, отключился. Ну или дамы решили, что, раз в деле выбора обоев я бесполезен, то продолжать разговор смысла не имеет.

Август подошел к тому краю поляны, где прогуливались Йогар и Койр, и с интересом осмотрел что-то на земле.

— Решили спрятать их здесь, серьезно? Более надежного места не нашлось?

Вопрос был обращен к Койру, но тот не удостоил его ответом.

Август что-то прошептал, и вдруг там, где только что была ровная земля, появился сундук. Сундук с сокровищами, понял я каким-то мистическим чутьем.

— И зачем было зарывать его в святой земле вместо того, чтобы просто положить под замок?

— Чтобы ты не добрался, — сплюнул Койр.

Август поднял бровь.

— В таком случае, вам это не удалось. Поскольку после сегодняшних событий я стану главой клана, думаю, это по праву принадлежит мне.

Удавка затягивалась на моем горле все туже и туже. Мир перед глазами уже начинал расплываться.

Спиной я почувствовал чуть заметный толчок, как будто где-то очень далеко с гор сошла лавина.

— А речь перед поверженными врагами не толкнете? — прохрипел я. Голос мой вышел в прямом смысле этого слова задушенным.

— А надо? — удивился Август.

— Ну, все злодеи так делают.

Старик снисходительно посмотрел на меня. В его взгляде промелькнула едва уловимая печаль.

— Злодеи? Я не злодей, мой юный друг, я всего лишь вервольф, видящий чуть дальше своего носа. Вам вообще не стоило влезать во все это. Сидели бы тихо, и мы с Императором были бы добрыми друзьями.

— Вряд ли ему бы понравилось дружить с отравителем.

— О, его бы я травить не стал. — Август улыбнулся. Я почувствовал еще один чуть заметный толчок. — Мои амбиции не простираются так далеко, чтобы захватить Империю, да у меня бы это и не получилось. Я всего лишь хочу править лесом. Хотя друзьями с Императором мы все равно станем. Он ведь не узнает, — Август улыбнулся снова, — что на самом деле с вами случилось.

Удавка на моем горле затягивалась все туже. Перед глазами начинали плыть цветные пятна.

— Проверьте, — прохрипел я из последних сил, — сундук… Там, кажется… чего-то… не хватает…

Август, уже было собиравшийся поставить сундук на землю, с сомнением посмотрел на меня, но все же заглянул внутрь.

— Кажется, все на месте. Вы тянете время, граф Лазарев? Похвально. Вот только обычно герои тянут время, чтобы в последний момент им пришла помощь. А вам помощи ждать неотку…

Почва под Августом вдруг провалилась. Из-под земли вынырнула огромная круглая пасть, полная острых зубов, и проглотила ошарашенного вервольфа вместе с сокровищами. Старина Кевнар наконец-то пришел за своим добром.

Лианы, лишившись поддерживающей их магии, бессильно опали. Я высвободил руку, разрубил их извлеченным из воздуха кинжалом, потом подумал и вовсе спалил остатки к чертям собачьим. Рядом с земли поднималась Анна. Мы подошли к воронке в земле, которая осталась от Августа.

— А ты говорила, почему не убил червяка? — проворчал я, заглядывая внутрь. — Это был мудрый стратегический ход! Пощади зверушку, она тебе еще пригодится.

Землю Кевнар и правда пробурил с размахом. Дыра уходила метров на десять в глубину, не меньше. Я вспомнил ряды острых, как бритвы, зубов, в пасти чудовища, и на мгновение Августа мне стало даже жалко. Впрочем, он получил по заслугам.

— Да уж, принести сюда сокровища было мудрым решением, — проговорила Анна. — Я бы даже сказала, судьбоносным.

— А зачем Йогар их сюда потащил?

— Это святая земля. Пока они были закопаны, Кевнар бы их не почуял. А вот как только их извлекли наружу…

— Но Йогар ведь был уверен, что червь мертв!

Я посмотрел на Блэйд. Та отвела глаза.

— Ты ему рассказала, что его всего лишь усыпили?

— Да. Не могла же я подвергать клан опасности. Кевнар стережет золото, что лежит вокруг него, и преследует каждого, кто посмеет что-нибудь украсть, это всем известно.

— Боюсь, теперь золото, скажем так, не совсем вокруг. В некотором роде оно спрятано даже еще надежнее, чем раньше. Правда, любоваться на свое добро Кевнару будет затруднительно.

— Думаю, естественные биологические процессы справятся. Ну или он станет самым дорогостоящим червем в мире.

Я хмыкнул.

— Ты чего хихикаешь?

— Просто подумал о тех, кто будет охотиться за сокровищами впредь. Не завидую я им, если они найдут клад, облепленный какашками.

К нам, пошатываясь, подошел Йоро. Другие стражники тоже приходили в себя и уже бросились к Йогару, пытаюсь привести главу клана в чувство. По-хорошему нам с Анной полагалось делать то же самое.

— Вы ничего не забыли? — раздался сварливый голос сбоку.

Койр, руки которого все еще были скованы, выразительно демонстрировал запястья.

Йоро подскочил к старику и принялся снимать наручники. Вид у него при этом был до крайности виноватый. Еще бы, заковал невиновного, из-за чего всех нас чуть не перебили.

Анна уже подбежала к Йогару. Я подошел следом, глядя, как рослый стражник осторожно взваливает главу клана на плечо.

— Он жив? — спросил я, глядя на смертельно бледного Йогара, бессильно обвисшего в чужих руках.

— Пока да, но приложили его крепко.

Анна переглянулась с Койром.

— Мы сейчас подлечим его, как сумеем, — вызвался старик. Голос его прозвучал неожиданно заботливо. — Но ему нужны целители.

Вервольфы что-то пробормотали, склонившись над Йогаром. Тот чуть порозовел, утратив восковую бледность, но в себя так и не пришел.

— Укладывайте его на коня, — распорядилась Анна. Инцитат от такой инициативы испуганно отступил, но я кинул на него строгий взгляд. — Поехали в город, и как можно быстрее. Мы не можем дать ему умереть.

— А по-моему, отличная идея, — выразил Каладрий свое как всегда альтернативное мнение.

— Давай, бесхвостый, подгоняй свою клячу, — буркнул Койр. — Будет от тебя хоть какая-то польза.

Ну вот, а я-то надеялся на какую-то благодарность. Вздохнув, я отдал Инцитату мысленный приказ скакать во весь опор. Если Йогар помрет в дороге, проклятие с меня точно не снимут.

Глава 21

Глава клана лежал на кровати. Выглядел он наполовину трупом, но вторая половина пыталась делать вид, что она практически здорова. Рядом сидел Койр, буравя нас неприязненным взглядом. На моей памяти это был первый человек (точнее, не человек) который умудрялся сварливо молчать. Да что там, он даже дышал сварливо. Я практически чувствовал, как выдыхаемые им молекулы воздуха стараются не лететь в нашу сторону, дабы не осквернять себя контактом с человеком.

— Еще раз спасибо вам, — произнес Йогар. — Если бы не вы, боюсь, мы бы сейчас не разговаривали.

— Ну что вы, — я скромно потупился. — Не стоит преувеличивать наши заслуги. Хотя, разумеется, я не отказался бы от некоторого вознаграждения. Например, денежного

— Дядя, граф Лазарев шутит, — попыталась сбить Йогара с правильного пути Анна. — Разумеется, он был рад помочь вам бескорыстно.

— Конечно, рад. Но вознаграждение все равно бы не помешало.

Глава клана приподнялся на локтях.

— Разумеется, Виктор. Вы не останетесь разочарованы, поверьте, я понимаю, сколь многим вам обязан. К тому же, вы рисковали жизнью ради меня. Просто чудо, что вы не погибли.

— А жалко, — хором отметили Койр с Каладрием, хоть оборотень последнего и не слышал.

— Койр! — глава клана попытался вложить в голос все свое негодование, но прозвучал он все равно слабо. — Как ты можешь так говорить о тех, кто тебя спас⁈

— Бесхвостые остаются бесхвостыми, даже лучшие из них, — сплюнул дед. — Низшая раса, что с них взять. И ты не лучше, — Койр повернулся к Анне. — Ушла к людям, связалась с каким-то человечишкой, позорище.

Это он про Императора говорит?

Йогар кашлянул, прерывая грозящую уйти не в то русло дискуссию. Кашель вышел больше похожим на хрип.

Кажется, в клане начинаются новые времена. Хоть Йогар и выжил, он уже не тот, что раньше. Если фактическим правителем станет Койр, Романову с его желанием сотрудничать придется несладко.

Йогар, которого после сегодняшнего боя принесли домой и торжественно уложили на постель, стараниями целителей только-только пришел в себя. И тут же вызвал нас, чтобы выразить благодарность. И, как я подозревал, дать понять Койру, который фактически остался в клане за главного, что не нужно гнать нас из леса пинками.

— Я не могу понять только одного, — неожиданно проговорила Анна, обратившись к Койру. — Получается, Федор соврал о том, что вы его подкупили? Но зачем? Сначала оклеветал нас, потом вас, и ничего в итоге не получил.

— Разумеется, я его подкупил. — Койр посмотрел на нас, как на идиотов. — Пообещал свободу в обмен на то, что признается в том, что вы его подговорили. По-твоему, я дурак — полагаться на суд присяжных, который может решить черт знает что?

— Но это же подло! — возмутился я. — Вы просто решили обвинить невинных людей в покушении на убийство, не зная, кто стоит за ним на самом деле!

— Почему же не знал, я был абсолютно уверен, что это вы. Только люди способны на подобную подлость — подлить яд на празднике. Не говоря уже о том, что флакон с отравой нашли у вашего охранника в кармане.

— А вам не кажется, что это немного неправильно? Хотя бы из-за того, что, если бы у вас все получилось и мы умерли мучительной смертью, план Августа бы, скорее всего, удался?

— Почему? — удивился Койр. — Очень даже правильно. Кто-то же должен охранять клан от происков людей, раз уж вы все по определению сволочи. Чтоб ты знал, граф Лазарев, это есть и будет моим глубоким убеждением.

— Но оказалось, что не все, — не смог я указать на очевидное. — Это факт.

Койр досадливо отмахнулся.

— Причем тут какой-то вшивый факт, когда есть убеждение?

Действительно, тут не поспоришь.

— Дядя, я понимаю, что тебе сейчас не до этого, но как насчет того, зачем мы приехали? — напомнила Анна. — Мы просили, чтобы ты отыскал Конрада.

— Да, и еще кое о чем, — подключился я к благодатной теме.

Глава клана приподнялся на подушках.

— Я помню, племянница, помню. Мы найдем его, как только я немного окрепну и разберусь с делами. Это меньшее, чем я могу тебе отплатить. И либо притащим его сюда, либо хотя бы сообщим тебе, где он и с кем.

— Как вы это сделаете? — удивился я.

— У нас свои методы, — не стал посвящать меня в подробности Йогар.

Видя, что Блэйд удовлетворенно улыбнулась, я решил перейти к своему вопросу. Намного более, на мой взгляд, актуальному.

— Вы ведь снимете с меня проклятие?

Каладрий внутри моей головы пошевелился. Я чувствовал его негодование.

— Само собой. — Йогар вновь закашлялся. — Койр, будь так добр. Как ты понимаешь, Виктор, я сейчас немного не в кондиции.

Койр повернулся к нам. Окинул презрительным взглядом и сморщился, будто бы съел что-то кислое. На лице огромными буквами было написано, как он не рад поручению.

— Как по мне, так можно обойтись и без этого.

— Койр! — в голосе Йогара прорезалась властность. — Надеюсь, ты не всерьез решил обречь на смерть того, кто меня спас?

Вообще формально Йогара спас червяк, но я решил не акцентировать на этом внимание.

— Ладно, так уж и быть. Раз уж вы избавили клан от этого манипулятора, я взамен избавлю тебя от проклятия. Хотя как по мне, чем меньше в мире останется людей, тем лучше. Пошли, не у постелиЙогара же я буду убивать демона. Нужно подготовиться.

— Постойте, убить демона? А это обязательно?

Койр посмотрел на меня, как на идиота.

— А как еще снимается проклятие, по-твоему? Я знал, конечно, что вы, люди, все тупые, но не настолько же.

— Я об этом как-то не думал, — честно признался я, невольно скашивая взгляд на плечо, где обычно сидел Каладрий.

Убить демона смерти — пожалуй, лучшая шутка, которую можно придумать. Я успел привязаться к пернатому негоднику, несмотря на его ужасный характер. Хотя Каладрий наверняка будет счастлив принять смерть, за которую всех так активно агитирует.

Следуя за Койром, мы прошли в какую-то пустую комнату. Кажется, одну из гостевых, в которой на данный момент никто не жил. Чернобородый старик усадил меня на диван, придирчиво осмотрел, что-то пробормотал себе под нос и вдруг неожиданно властно рявкнул:

— Покажись!

Каладрий вылетел из моей головы, словно пробка из бутылки. Голубь смерти беспомощно завис между мной и Койром, взмахнул крыльями, запрыгнул на стол и забился в угол. Мне показалось, демону было тревожно.

— Ну что, пора исполнять предназначение всего сущего, птичка-мозгоклюйка, — ехидно обратился я к Каладрию.

К моему удивлению, голубь нахохлился.

— Я заявляю решительный протест. Это ты должен сегодня умереть, а не я!

— Я думал, ты всегда радуешься, когда кто-нибудь умирает, независимо от объекта.

— Да, но не в этом случае.

— Да брось. Ты же две недели рассказывал мне, как замечательно будет отправиться на тот свет. Уж для кого, для кого, а для тебя посмертие точно райское место.

Голубь помолчал. Кажется, он собирался с силами, чтобы что-то сказать.

— Наверняка там тебя встретит много-много твоих жертв, страдающих в вечных муках, — подначивал я Каладрия. — А ты будешь смотреть на них и гордиться проделанной работой. И куча зерна и грешников, которых можно будет клевать в темя. А еще голубки. Мертвые! Или твоя любовь к смертоубийствам все-таки настолько далеко не распространяется?

— Я не знаю, что там, — нехотя признался Каладрий.

— То есть как это — не знаешь? Ты, демон смерти, не знаешь, что случается с умершими⁈

— Ну вот так, — буркнул голубь. — Я всего лишь проводник. И то, что за гранью, мне неведомо.

Демон помолчал еще немного и вдруг выдал фразу, которую я никак не ожидал от него услышать.

— Я боюсь.

Я оглядел съежившегося в углу Каладрия, и мне вдруг стало его жалко. Грозный красноглазый демон смерти сейчас удивительно напоминал печальную мокрую курицу.

— Ну что, Лазарев, ты закончил общаться со своим демоном? Могу я его уже прикончить? — сварливо вклинился Койр в мои размышления.

— А убивать его обязательно? — спросил я. — Можно как-то снять проклятие, но оставить его в живых?

— Что⁈ — одновременно воскликнули Анна и Койр.

— Лазарев, ты с ума сошел⁈ Это демон смерти! Твоей смерти, между прочим. И ты хочешь его оставить⁈ — Блэйд смотрела на меня круглыми глазами.

— Бесхвостые, что с них взять, — поддержал Койр. — Говорю же, они все тупые.

— Вот именно. Мой демон, что хочу с ним, то и делаю. Он же говорил, что убивает меня проклятие, а не он сам!

— А ты слушай его больше, — фыркнула Блэйд. — Даже если так, такую тварь нельзя отпускать в мир. Он пришел за тобой из мира, что по ту сторону тени, и после твоей смерти туда же должен и вернуться.

— Так пусть возвращается, — предложил я. — Только я при этом останусь жить. По-моему, отлично предложение, всех устраивает.

— Так не сработает, — нехотя подал голос Каладрий, до сих пор молчавший. — Пока работа не выполнена, пути назад мне нет. Я должен забрать твою душу, чтобы покинуть физический мир.

— Тогда оставайся, — предложил я. — Только так, чтобы не угробить меня при этом.

— Такое невозможно, — покачал головой Койр. Кажется, от абсурдности ситуации он даже забыл включить свой обязательный презрительный тон. Еще бы, умирающий от проклятия печется о судьбе своего демона. — Демон смерти привязан к тебе и питается твоей силой, что убьет тебя в назначенный срок. Он не может существовать в физическом мире.

— И что, совсем никаких вариантов?

— Теоретически можно попробовать придать демону физическое воплощение, чтобы он отцепился от тебя, но это требует колоссального количества энергии, которого нет ни у одного известного мне мага. Это помимо того, что тогда демон смерти начнет свободно разгуливать по миру.

Лицо мое просветлело.

— Вы сказали «колоссальное количество энергии»? Кажется, я знаю, где его взять.

* * *

— И когда вы собирались мне сказать, что разгадали секрет запретной зоны?

— Скоро. Мы забыли, — призналась Анна. — У нас было слишком много других проблем, например, отбиваться от обвинений, которые ты очень рьяно поддерживал.

— Место Силы, — хмыкнул Койр. — Нам следовало догадаться. Оно действительно стало аномально мощным последнее время.

— Если моя догадка верна, оно еще и портал подпитывает, — дополнил я. — Так что мы решим сразу две проблемы.

— Две проблемы бы мы решили, если бы выкинули в этот портал вас обоих, — буркнул Койр. Что ж, я и не ждал от него особых благодарностей.

Старик с интересом изучал Место Силы. Мы только что прибыли в запретную зону, так что безумие им с Анной пока еще не грозило, да и предводителя бешеных волков мы уничтожили, но все равно мне было немного тревожно. Все время казалось, что вот-вот за деревьями покажутся капающие слюной оскаленные пасти.

Неожиданно я вспомнил еще кое о чем.

— В пещере у озера мы нашли вервольфов, потерявших разум. Они не агрессивны, просто забыли о своей человеческой ипостаси. Некоторые были ранены. Помогите им.

Я ожидал, что Койр ответит что-нибудь желчное, но, к моему удивлению, старик просто кивнул.

— Хорошо.

Койр постоял еще немного в задумчивости, а потом вдруг воздел руки вверх. Потоком бушующей вокруг энергии меня чуть не сбило с ног.

Что-то струилось из Места Силы, проходило через старика и вливалось в меня. Что-то незримое, неосязаемое, но очень могущественное. Казалось, этот бурный поток вот-вот снесет меня и поглотит, но силу из моего тела проворно что-то забирало. Что-то, парящее совсем рядом, и приобретающее все более и более четкие очертания.

Впервые я осознал, что этот древний вредный старик, выглядящий, как сварливый дед из какой-нибудь деревни, на самом деле очень могущественный маг. Не даром он член Совета, причем один из самых влиятельных, а теперь и вовсе, похоже, станет фактическим главой клана.

Сила текла сквозь меня и исчезала бесследно. А на моем плече все явственнее очерчивался силуэт нахохлившегося белого голубя.

Наконец, сила иссякла. Я почувствовал, что все вокруг неуловимо изменилось. Словно что-то неосязаемое, перестало завить на мозг, стих еле слышный гул, существование которого я прежде и не осознавал.

На плече образовалась тяжесть, немного потопталась и вспорхнула с него. Каладрий недоуменно оглядывал свое физическое воплощение. Хоть голубь и в виде моей галлюцинации особо не просвечивал и вообще имел вполне себе обычный вид, я сразу понял, что что-то изменилось. Голубь выглядел… настоящим, что ли. Как будто написанная акварелью картина, на которую я все это время смотрел, ожила и сошла с холста.

— Есть хочется, — задумчиво проговорил голубь. — И какое-то странное ощущение. Еще чего-то хочется.

Раздался тихий «шмяк», и на землю под Каладрием шлепнулась характерное белое пятно.

— Уже не хочется, — удовлетворенно проговорил Каладрий.

— Вот скотина, ты и минуты не пробыл в физическом воплощении, а уже засранец, — восхитился я.

— Особенно удивляет, как он умудрился это сделать, если пока еще в новой жизни ничего не ел, — заметила Анна.

— По-моему, он просто выразил свое отношение к миру.

Каладрий потоптался на ветке, с интересом разглядывая пролетающую мимо муху. Кажется, демон не особо понимал, что делать дальше.

Я неловко взмахнул рукой.

— Ну что ж, лети, куда хочешь. Ты свободен.

Каладрий перепрыгнул с ветки на ветку.

— Свободен? — неуверенно повторил он, будто бы смакуя новое слово. И, кажется, на вкус слово ему не понравилось. — А куда я хочу? Я всю жизнь либо существовал в бесплотном мире, либо был привязан к проклятым.

— Весь мир перед тобой. — Я обвел весь мир, в данный момент представляющий собой полянку с Местом Силы, широким жестом. — Леса, реки, города и страны. Посмотришь мир, познакомишься с другими птицами. Хотя ты с ними скорее подерешься.

— А с тобой я остаться не могу?

— Я же передумал умирать, так что теперь я тебе неинтересен.

— Ну, этому всегда можно поспособствовать, — философски изрек Каладрий.

— Я тебе поспособствую. Ну все, изыди. Не разводить же с тобой тут долгие прощания, в конце концов.

Демон (кстати, он все еще демон или в строгом смысле уже нет?) немного попереминался с лапы на лапу, а потом, похоже, принял какое-то решение. Красные глаза задорно блеснули.

— Ну уж нет, теперь я от тебя не отстану!

С этими словами Каладрий перепрыгнул обратно ко мне на плечо и клюнул в висок.

— Ай!

Я попытался было прибить демона рукой, но тот уже передислоцировался на другое плечо и клюнул снова.

— Никуда я от тебя не уйду. Нас с тобой ждет долгая и прекрасная жизнь!

— Жизнь? — удивился я. — Мне казалось, ты это слово терпеть не можешь.

— По моему, — задумчиво проговорил Каладрий, разглядывая свои перышки, мне начинает нравиться.

Койр закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что такой безграничной тупости он еще не видел.

— Богиня всемогущая, подружиться с демоном смерти. И Йогар еще заявляет, что вы, люди, разумные существа.

Я обаятельно улыбнулся старику.

— Я надеялся, события последних дней что-то поменяли в вашем мировоззрении. В конце концов, один из столь презираемых вами людей очистил запретную зону, закрыл портал, добыл сокровища и поучаствовал в спасении главы клана. Думаю, это можно считать новой вехой в отношениях людей и оборотней.

Койр сплюнул.

— Еще чего! Как только вы приперлись, так сразу начались проблемы. Я помог тебе, потому что об этом просил Йогар, не более того. Убирайтесь отсюда, чтобы я вас больше не видел.

Я глубоко вздохнул, признавая дипломатическое поражение. Похоже, некоторых не переделать.

* * *

Отбыли мы к полудню следующего дня. Йогар, после драки с Августом снова слегший, не вышел нас проводить, но я видел, как на рассвете Анна ускользнула куда-то из дома и вернулась лишь к отъезду. Вид у нее был умиротворенный. Наверное, грозная глава Тайной Канцелярии все-таки окончательно помирилась с родственником. Койр тоже не удостоил нас прощанием, а вот сыновья главы клана сподобились. Дорйон крепко сжал Анну в объятиях. Трой, на удивление, тоже.

Я подошел к нашей маленькой отбывающей процессии.

— Постой, что это ты тащишь?

Я гордо продемонстрировал Анне сверток, который навьючивал на Инцитата.

— Выпросил-таки у твоего дяди подарок за свои многочисленные заслуги.

— Ковер? Я думала, ты попросишь что-нибудь более ценное.

— Ну должен же я порадовать своих любимых, — я нежно погладил ковер, притороченный к седлу. — К тому же, я немного в этом разбираюсь. Откуда он появился у твоего дяди?

Анна пожала плечами.

— Кажется, нашел где-то на чердаке. По-хорошему его стоило бы выбросить, но дяде он понравился и отправился на стенку. Так что на самом деле я рада, что ты увезешь подальше этот пылесборник, я от него чихаю.

— Этот пылесборник, к твоему сведению, работы мастера четырнадцатого века. Он стоит, как племенной жеребец.

— Вот это⁈ — по лицу было видно, что перед мысленным взором Анны ясно пронеслось вышитое на ковре убожество. — Да такое же даже в сортир повесить стыдно!

Я пожал плечами.

— Кому-то стыдно, а кому-то и высокое искусство. Я вспомнил, что видел что-то похожего стиля в Императорском дворце, позвонил Игорю проконсультироваться. Он у меня, знаешь ли, разбирается в искусстве. Игорь подтвердил.

Кони тронулись. Наш небольшой отряд, сократившийся на одного человека (Федор так и остался в лесной тюрьме за клевету, и я подозревал, что ничего хорошего его там не ждет), двинулся прочь из леса.

— По-моему, мы стали многократными героями, — заметил я. — Да нам в лесу надо памятник поставить. Раскрыли заговор, закрыли портал, очистили запретную зону, заставив Место Силы перестать буянить, даже сокровища с алтаря спасли.

— Ну, сокровища вернулись обратно к Кевнару, — заметила Анна. — Я бы даже сказала, в Кевнара.

— Ну это уже детали, нужно было охранять их бдительнее.

— Вместо памятника у тебя теперь есть единственный и неповторимый демон смерти, в каком-то смысле это даже лучше.

— Конечно, лучше, — довольно подтвердил Каладрий, восседая на своем традиционном насесте на моем плече. — Ты даже не представляешь, как теперь я буду портить тебе жизнь!

— Ты ее и раньше портил, я успел привыкнуть.

— Раньше у меня не было физического воплощения.

— Да ладно, ты меня и в виде бесплотного духа задолбал, какую ты мне новую пакость можешь учинить? Ай! — Моя рука взметнулась к волосам. — Каладрий, ты что делаешь? Не смей на меня гадить!

Каладрий клюнул меня в темя и быстро перелетел на ветку дерева, пока я не успел его схватить. Вид у него при этом был очень довольный.

— Те дрозды явно дурно на тебя повлияли.

Анна хихикнула.

— Его Величеству теперь придется непросто. Раз такой вервольф, как Койр, стал по сути соправителем клана, нежная любовь между людьми и оборотнями закончится.

Анна махнула рукой.

— Александр любит сложные задачи, ему не привыкать.

— Да уж, сложнее не придумаешь.

Лес начал редеть. Десять минут, и перед нами открылась грунтовая дорога. Анна вновь провела нас секретной тропой.

— Золото жалко, — вздохнул я. — Жаль, почти ничего не удалось прихватить.

— Ну, в некотором роде оно вернулось туда, где и должно было быть, к алтарю. Тем более, тебе бы его все равно не отдали. Постой, что ты сказал? Почти⁈

Анна резко дернула поводья. Я нехотя придержал Инцитата и продемонстрировал ей ту самую золотую монетку.

— Вот, сувенир на память.

— Брось сейчас же! — Блэйд только что не запылала от гнева. — Лазарев, ты с ума сошел? Помнишь, как закончил Август, недобрая ему память? Кевнар всегда приходит за своими сокровищами!

— Да ладно тебе, не говори ерунды. Мы уже и из леса-то выехали. Думаешь, он пророет многокилометровый туннель под землей и явится сюда ради одной несчастной монетки?

— Явится. Немедленно брось!

— Ну ладно, так уж и быть. — Я с неохотой кинул монетку в кусты. — Исключительно чтобы ты не орала, зануда шерстяная. А такой сувенир был.

* * *

Час спустя.

Святое место было где-то поблизости. Юный паломник точно знал об этом, потому как читал в книгах и видел на церковных картах. Правда, карты оказались неточными, но указывали на эту дорогу около леса. Плюс-минус десять километров. Но пока святое место обнаружить не удалось.

Например, вот эти кусты никак не походили на святое место. И вон тот овраг, и вон тот бурелом. Но он будет продолжать поиски.

От размышлений о святом юношу отвлекло невиданное событие: кусты вдруг заговорили.

— Кошелёк или жизнь!

Пока брат Яков пытался определить, что для него важнее, кусты еще и расступились, явив его взору двух здоровых мужиков. Очень недружелюбных и со здоровенными тесаками в руках.

Брат Яков отпрянул. О лихих людях в святых книгах тоже говорилось: их предлагалось по возможности избегать, а в случае встречи молиться и уповать на Создателя. Брат Яков остро почувствовал, что милость Создателя ему бы сейчас очень пригодилась.

— У меня ничего нет, — пробормотал он, отступая в кусты. — А вы, несчастные, ремеслом своим губите свои души.

Один из бандитов сделал шаг вперед. Тесак прочертил лугу перед самым лицом молодого монаха.

— Отдавай деньги, говорю. А не то мы же сами возьмем.

— Бог накажет вас! — пискнул брат Яков, не узнав собственный голос.

Один из бандитов глумливо усмехнулся.

— Твой бог тебе не поможет. Давай, сымай сапоги и выворачивай карманы. И радуйся, что рожа больно страшная, а то бы еще кой-чего с тебя взяли.

Брат Яков сбивчиво забормотал молитву. С каждым словом им все сильнее овладевала святотатственная мысль, что сейчас она ему не поможет.

— О, гляди-ка, — один из бандитов вдруг отвлекся от запугивания монаха и уставился куда-то на землю. — Монета какая-то. Слышь, Красавчик, ты когда-нето такую видел?

Красавчик, получивший прозвище за горбатую спину и иссеченную шрамами рябую рожу, подошел к подельнику.

— Неа. Но, кажись, золотая. Смотри, парень, твой бог нам явно благоволит. Деньжат подкинул. Так что быстро выворачивай карманы, а не то мы тебе эту монету в жопу затолкаем.

— Бог накажет вас, — пробормотал брат Яков, стараясь не заплакать. — Бог накажет. Господи, к тебе взываю!

Красавчик повернулся, чтобы поднять монетку. Вдруг из-под земли, вздымая комья грязи, вынырнуло нечто, раскрыло зубастую пасть и проглотило обоих разбойников вместе с монетой.

Брат Яков несколько секунд тупо пялился на дыру в земле, не веря своему счастью, потом рухнул на колени и возопил в небеса:

— Спасибо тебе, Господи!

* * *

Романов встретил нас в своем кабинете, куда мы, уставшие и голодные, явились сразу же, как только вернулись в Москву. Скупо улыбнулся, что, очевидно, выражало огромную радость от нашего появления, и жестом указал на кресла. Впрочем, как я заметил по коротко брошенному на Блэйд взгляду, Анне радости досталось все же чуточку больше.

— Насколько я знаю, все прошло успешно?

Анна кивнула.

— Более или менее.

Романов удовлетворенно кивнул.

— Анна, тебя искал Северин. Говорит, у него что-то срочное. Сходи проведай его, а подробности вашей поездки мы с тобой обсудим вечером.

Блэйд кивнула, удалившись. Судя по коротким взглядам, которые всегда невозмутимые Анна и Император бросили друг на друга, вечером они собирались отнюдь не только разговаривать.

— Вы хорошо поработали, граф Лазарев, — Романов повернулся ко мне.

Я довольно улыбнулся.

— Не буду отрицать, Ваше Величество. Я многократно рисковал жизнью, дабы выполнить ваши указания.

— По-моему, вы в основном рисковали жизнью, чтобы эту самую жизнь спасти, — заметил Романов.

— Ну, и это тоже, — не смутился я. — Но это же самая лучшая мотивация! Я заслужил награду.

— Разумеется. А вы ведь знаете, чем во всех мирах награждают подчиненных за хорошо проделанную работу?

Мое торжество несколько увяло. Кажется, я понял, куда клонит Император.

— Сверхурочной работой?

— Именно так. У меня много планов на ваши многочисленные таланты. Думаю, дам вам один день на отдых и послезавтра можете приступать.

— Ну уж нет! — возмутился я. — Даже не надейтесь. Ближайшие дни я намерен провести дома вместе со своей семьей. — Ремонт и выбор ковров предстал перед моим мысленным взором во всем своем великолепии. — Ну или не с семьей, но дома. Ну или не дома, но уж точно не на рабочем месте. За эти две недели я успел уже достаточно послужить на благо Империи. Кстати, когда это я успел к вам наняться?

— Может, вы за беготней по лесу не заметили, но заговор Неспящих до сих пор не раскрыли, — заметил Император.

— Я уже досыта наелся всех этих заговоров. А также чудовищ, бешеных волков, безумных магов и прочих радостей. Я возвращаюсь домой! Там спокойно, хорошо и не происходит ничего плохого. Имею я права отдохнуть хоть немного.

Раздался звонок телефона. Император поморщился, словно его отвлекали от архиважного разговора какой-то ерундой, и поднял трубку. Послушал немного и удивленно выгнул бровь.

— Звучит абсурдно, но, кажется, это вас.

Я приложил телефон к уху. Оттуда раздался взволнованный голос Игоря.

— Вик, на усадьбу напали.

Да что ж такое-то!

Вик Флавий Граф Лазарев. Том III

Глава 1

Я вывалился из портала прямо посреди двора. Северин, в кабинет которого я вломился, милостиво согласился меня телепортировать, хоть и поворчал, что он мне не транспортное средство.

К моему удивлению, толпы народу, которая обычно полагается в таких случаях, вокруг не было. Не тратя время на обдумывание этого факта, я распахнул дверь и буквально врезался в Игоря.

— Вик, будь ты неладен! — некромант с недовольным видом поднял слетевшие с носа очки. — Зачем же так вламываться!

— Ты сам сказал, на усадьбу напали!

— Ну напали и напали, — пробурчал Игорь, протирая стекла. — В последнее время это стало рядовым событием, зачем бежать, как на пожар?

— Судя по твоему спокойствию, наша доблестная охрана с ними справилась.

— Доблестная охрана прохлопала ушами, но в целом ты прав. — Игорь как-то странно усмехнулся. — Диверсия обезврежена. И даже покалечена, я бы сказал.

— И кто именно на нас напал?

— Ну, по предварительным данным обычные грабители. Кажется, они пытались выкрасть дракона.

— Что⁈ — Я аж подпрыгнул на месте. — Дракона? Мою Фрейю⁈ Да она наверняка стоит бешеные деньги! В смысле, я же ее так люблю. И ты так спокойно об этом сообщаешь?

— Вик, не ори, — устало выдохнул Игорь. — Говорю же тебе, грабители обезврежены и схвачены. Фрейя в безопасности.

— Прекрасно. Мои доблестные охранники умудрились проворонить, что кто-то влез в дом, но потом их все-таки обезвредили. И когда грабителей соизволили заметить, позволь спросить? Когда они уже вынесли пол усадьбы?

— На самом деле в тот момент, когда они с дикими воплями начали выпрыгивать из окна. Один, правда, выпрыгнуть не успел, и ему пришлось остаться на месте преступления. Идем, сам все увидишь.

Игорь махнул рукой, и я последовал за ним. Некромант подошел к двери комнаты, превращенной в импровизированный зверинец, и остановился.

— Только учти, заходить туда будешь сам. Я не доверяю твоему чудовищу. У одного из тех, кого мы поймали, не хватает пальца.

— Сам ты чудовище, — обиделся я. — Фрейя — очень милая и воспитанная драконица. Ну подпалит максимум. Девочки в мое отсутствие не должны были научить ее плохому. Наверное.

Я отворил дверь и оглядел комнату. Обычная такая комната, только слегка испачканная со дня моего отъезда. Если не учитывать один нюанс: на шкафу распластался здоровенный мужик.

Незнакомец лежал, забившись в угол и тихонько поскуливая. Места между шкафом и потолком было катастрофически мало, а потому бедняга втиснулся туда с большим трудом. Временами он пытался приподнять голову, но безжалостный потолок тут же возвращал его в прежнее положение. На лбу грабителя уже наливались несколько шишек.

Особую прелесть картине придавало то, что поблизости от шкафа не было ни столов, ни стульев, ни кресел. Залезть на него выглядело технически невозможным, если только грабитель вдруг не овладел искусством левитации и не научился подпрыгивать разом на полтора метра. Но, тем не менее, он как-то справился.

Я вежливо кашлянул, привлекая внимание бедняги к своей персоне. Должен же я поздороваться, как хозяин дома.

— Удобно? — осведомился я, рассматривая незваного гостя. — А то, может, слезете? Недалеко от вас есть прекрасный диван.

Грабитель посмотрел на меня и в ужасе затряс головой, набив еще пару шишек.

— Вы из полиции? Я сдаюсь, сдаюсь, только заберите меня отсюда! Не отдавайте меня ему!

— Кому? — Я обвел взглядом пустую комнату. — Я хуже, чем полиция, я хозяин этого дома.

Грабитель снова затрясся.

— Простите, барин, простите! Не надо было мне к вам лезть, бес попутал! Это все они, подговорили меня! Можете меня розгами выпороть или в тюрьму посадить, только уберите от меня свое чудовище! Смилуйтесь, богом прошу!

— Да где чудовище-то? — Действительно, где мой дракон? — Говори внятно.

Грабитель умоляюще посмотрел на меня, потом скосил взгляд вниз, и глаза его расширились от ужаса. Проявив чудеса эквилибристики, он высвободил руку и трясущимся пальцем указал куда-то под диван.

— Т-т-там. Барин, не отдавайте меня ему! Все, что угодно, только не отдавайте!

Я взглянул туда же. Из-под дивана выползал хомячок Лазарь. Грабитель при виде него тоненько заскулил.

— Лазарь? — удивился я. — Это он-то чудовище? Вон какой хомячок хороший. Постой, Лазарь, а что это ты жуешь?

Зубы хомячка, как обычно, что-то перемалывали. Сейчас это что-то выглядело подозрительно похожим на человеческий палец.

— Лазарь, фу! Немедленно брось.

Хомяк в ответ принялся жевать быстрее.

За моей спиной скрипнула дверь. В комнату, решив, что территория безопасна, просочился Игорь.

— Ты говорил, один из грабителей остался без пальца?

Кузен кивнул.

— Давай оба сделаем вид, что этого не видели. — Я кивком указал на хомячка. — И что морду он просто испачкал малиновым вареньем. И стены и пол тоже. Кто-то разлил здесь ОЧЕНЬ МНОГО малинового варенья.

— И вывел им на стене надпись: «помогите»? — осведомился Игорь.

— Да, и это тоже.

— А еще один из них все время держится за…

— Я НЕ ЖЕЛАЮ НИЧЕГО СЛУШАТЬ. — Я демонстративно зажал уши руками. — У меня хороший мирный хомячок, а вовсе не маньяк убийца. Они, должно быть, сами себя покалечили.

Мирный хомячок между тем дожевал свою добычу и заинтересованно уставился на шкаф. Со шкафа донесся придушенный вой.

— Я и не думал, что ты у нас такой суровый, — восхитился я, глядя на Лазаря. — Он же никогда не был особо агрессивным.

Игорь пожал плечами.

— Хомяки — территориальные животные. Нас он, очевидно, считает своими и не трогает. А вот врагов, — некромант покосился на шкаф, — уничтожает безжалостно.

Я с некоторой опаской подошел к своему питомцу. Я, конечно, свой, но оставаться без пальца мне бы все-таки не хотелось.

— Лазарь, пошли на ручки, — позвал я, предварительно облачившись в извлеченные из воздуха перчатки для соколиной охоты. — Оставь этого дядю, много грабителей за раз есть вредно. Схомячишь его завтра на завтрак.

К моему облегчению, хомяк агрессии не проявил, позволив сграбастать себя в охапку и вынести из комнаты. Здесь нужно убраться и придать этому месту побоища хотя бы подобие приличного вида, а Лазарь в боевом настроении уборке точно не способствует.

Увидев, что кошмарное чудовище вскоре унесут, Игорь подозвал двух стражников. Те сняли грабителя, который не мог оторвать испуганных глаз от Лазаря, со шкафа, заковали в наручники и повели прочь. Кажется, он был этому только счастлив.

— А где Фрейя? — задал я вопрос, который должен был задать уже давно.

— Девушки забрали ее к себе. Грабители влезли ночью, когда особняк уже спал. Они как-то выяснили, где именно находится окно твоего зверинца, пробрались мимо стражи, залезли и пустили усыпляющий газ. Думали, он вырубит дракона и всех, кто потенциально может его сторожить.

— Но на Лазаря он не подействовал, — ухмыльнулся я. — И тогда они познали всю полноту хомячкового гнева.

— Знаешь, в некотором роде я им даже сочувствую.

— Нам надо нанять какой-нибудь приличный гарнизон, а не этих обормотов, которые сейчас якобы охраняют усадьбу. Это вопрос элементарной безопасности. Вдруг к нам опять кто-нибудь влезет?

— Думаешь, Лазарь один не справится? — хмыкнул Игорь.

— Ради безопасности тех, кто влезет, я имел в виду. Мы ж все-таки не звери. Позови еще пару человек и уберите здесь, — приказал я подошедшему слуге. — Отмойте следы кро… в общем, следы того, чем здесь все перепачкано, и сделайте что-нибудь с окном.

— Да что ж мы с ним сделаем, барин? — удивился тот. — Оно ж разбито. За новым окном это ж ехать надо, у нас их дома нетуть.

— Значит, завтра утром и поедете. И лучше бы вам сделать это как можно быстрее, не дожидаясь, пока о происшествии узнают Лидия и Дарья. А то они заставят тебя три часа выбирать форму окна и оттенок рамы.

Оценив предстоящие перспективы, слуга кивнул и быстро исчез с глаз долой. Надеюсь, он пошел расталкивать еще кого-нибудь, а не спать.

Надо куда-нибудь временно определить Лазаря. Вот только куда?

Пока я раздумывал, стоя посреди коридора, снизу на лестнице послышались шаги. Дворецкий Сергей Ильич, увидев нас, так и замер. Посмотрел на морду хомяка, перепачканную в кро… в МАЛИНОВОМ ВАРЕНЬЕ, и только что не перекрестился.

— Вы на улицу его несете? — с надеждой спросил дворецкий. — И правильно, барин, давно пора!

— На какую еще улицу? — возмутился я. — Лазарь просто переезжает в другую комнату.

— Барин, это ж разве можно? В доме держать такое чудище! В лес бы выкинули, да и дело с концом. Его место — рядом с другими дикими животными.

— Я не могу так поступить с дикими животными. После общения с оборотнями я стал очень трепетно относиться к живой природе, — заявил я. — И вообще, не понимаю всеобщего негатива по отношению к этому милому созданию. Лазарь безобиден и кроток, как ягненок, правда, Лазарь?

Лазарь в ответ обнажил перепачканные красным здоровенные зубы. Дворецкий осенил себя крестным знаменем и быстро скрылся где-то внизу.

— Кстати, как там наш ремонт? — осведомился я у Игоря. Пока язык произносил дежурные фразы, мозг напряженно думал, куда девать хомяка.

— Практически закончился. По крайней мере, почти всю мебель твои женщины поменяли, и стук молотка здесь стал слышаться значительно реже. Тебе повезло, ты пропустил все самое страшное, развлекаясь на службе у Императора.

— Ну вообще-то меня во время этого развлечения пытались убить раз пять, — парировал я. Потом вспомнил все радости ремонта. — Хотя, возможно, в чем-то ты и прав. Кстати, я смотрю, ты уже вернулся от дядюшки. Вы там с ним не передрались?

— Знаешь, он оказался намного более приятным человеком, чем кажется на первый взгляд, — удивил меня Игорь. — А его кухарка так хорошо готовит!

Только тут я заметил, что мой тощий кузен за время моего отсутствия немного округлился. В его случае это означало, что Игорь перестал быть похожим на имеющий непосредственное отношение к его ремеслу скелет и стал напоминать нормального в меру худого молодого человека. Похоже, они с любящим поесть дядюшкой нашли общий интерес.

Вдруг в меня что-то врезалось. Я почувствовал болезненный тычок в шею, а затем на плече образовалась знакомая тяжесть. Из ниоткуда вдруг возник нахохлившийся и очень злой голубь.

— Каладрий⁈

Я хлопнул себя по лбу. После звонка Игоря я напрочь забыл о том, что демон остался в Москве.

— Как ты здесь оказался? И как… Тебя же секунду назад здесь не было!

— Прилетел, — каркнул голубь. — Ах ты скотина неблагодарная! Бросил меня одного, а сам смылся?

— Ну прости, — повинился я. — Меня отвлекли звонком, и я просто забыл о тебе. Побежал выяснять, что случилось. Но как ты так быстро смог прилететь? Как ты вообще меня нашел?

— Я демон, — с достоинством провозгласил Каладрий. — Хоть теперь и только наполовину. Думаешь, если у меня есть тело, я утратил способность уходить в нематериальный мир?

В моей голове быстро закрутились шестеренки.

— Так ты способен преодолевать любые расстояния?

Голубь гордо кивнул.

— Незримый и неслышимый теневыми путями прохожу я везде, вселяя ужас в людские души.

— Так ты еще и невидимым можешь становиться? И проникать в любое место?

— Почти в любое, — нехотя признал голубь. — Туда, где нет мощной магической защиты.

Перед моим внутренним взором тут же возникли заманчивые перспективы.

— А унести что-нибудь в лапах ты можешь?

— Ты что, совсем тупой? — осведомился мой вежливый и дипломатичный питомец. — Как я могу что-то унести, если я бесплотный?

Перспективы немного увяли.

— А подслушать, что говорят другие? Допустим, если отправить тебя невидимым на какое-нибудь тайное совещание к нашим врагам.

— Еще чего, — фыркнул голубь. — Если ты собрался использовать меня для каких-то своих грязных целей, то даже не думай. У меня есть дела и поинтереснее.

— Ну и кто из нас скотина неблагодарная? — спросил я. — А если в результате твоего шпионажа наши враги умрут?

— Я подумаю, — соизволил ответить Каладрий. — Но на многое не рассчитывай. Да как ты мог вообще? Бросить меня, оставив летать вместе с каким-то возмутительно живыми тварями, и удрать! Между прочим, найти тебя стоило больших трудов.

— Так мог бы и не искать, посмотрел бы столицу.

— Еще чего! Ты сохранил мне жизнь, и я теперь ни на миг тебя не покину. Должен же я отомстить тебе за твою выходку, — заявил голубь.

Каладрий, всецело поглощенный своим негодованием, наконец-то заметил Игоря. Тот все это время с интересом разглядывал появившегося из ниоткуда голубя, но молчал.

— А это кто такой?

— Мой кузен-некромант, — ляпнул я и тут же прикусил язык. Каладрий буквально взорвался от возмущения.

— Один из тех мерзких людишек, которые поднимают мертвых, нарушая естественный ход вещей⁈

Каладрий воззрился на Игоря так, словно враждовал с ним в третьем поколении.

— Что ты, никогда. Наоборот, он специализируется на том, что упокоевает мертвецов, поднятых другими некромантами, — поспешно возразил я. — Только этим и занят целыми днями, упокоевает и упокоевает.

Голубь взглянул на Игоря чуть теплее. Вид его ясно говорил о том, что Каладрий раздумывает, достойно это презренное существо его снисхождения или для профилактики все же стоит клюнуть его в темя.

— Вик, ты завел себе питомца? — наконец подал голос Игорь. — Только не говори мне, что птица тоже зомби.

Я вздохнул.

— В некотором роде он даже хуже. Я тебе потом расскажу, долго объяснять.

Каладрий скосил глаза на Лазаря, который все еще смирно сидел у меня на руках.

— А это еще что за ошибка природы? Опять оживший мертвец???

— Так, ты мне хомячка не обижай, — вступился я за Лазаря. — Он нам, между прочим, дом охраняет!

Каладрий презрительно фыркнул и попытался ткнуть в Лазаря клювом. Тот в ответ клацнул зубами, отчего демон чуть не лишился головы.

— Ошибка природы смеет на меня нападать! — тут же пожаловался Каладрий. — Да его вообще не должно существовать!

— Может, и не должно, но кусается он очень вещественно, — заверил я. — Трое сидящих у нас под замком граждан могут тебя в этом уверить. Кстати, — я повернулся к Игорю, — мы уже выяснили, кто это такие?

— Нет, пока их просто перевязали и заперли в подвале под охраной стражников. Даже пришлось ехать за врачом в Лазарево, чтобы подлечить того, без пальца. Ты бы слышал, как он скулил, пока ему не дали обезболивающее. Допрос решили отложить на более подходящее время суток. Если ты не заметил, — Игорь широким жестом обвел пространство вокруг, — на дворе сейчас ночь.

— Умные воры, — оценил я, — среди бела дня не полезли.

— Вот только они не знали, что хомячок не дремлет.

— Ладно, пусть пока посидят, — разрешил я. — До утра. Особенно учитывая, что в широком смысле сейчас уже практически утро. Кстати, насчет хомячка. Куда его можно поместить на время? Так, чтобы ничего не сгрыз и никого не покусал.

— Даже не знаю. Нам нужно какое-нибудь изолированное помещение с толстыми стенами. Подвал? — невинно предложил некромант.

— Игорь, ты злой и жестокий человек. — Я вздохнул. — Ладно, пусть посидит пока в какой-нибудь из гостевых комнат, той, где мебели поменьше. И притащи ему пару зачарованных поленьев, чтоб Лазарю было, чем заняться.

— Сам притащи, это же твой питомец, — фыркнул Игорь.

Я вздохнул. Ну что за дом, никакого уважения к главе рода.

Распрощавшись с удалившимся спать некромантом и определив Лазаря на временное место жительства, я посмотрел на висящие над камином часы. Три утра. Если б в прошлой жизни мне кто-нибудь сказал, что я буду бодрствовать в такую рань и даже не за мешок денег, я бы не поверил. Точнее, даже грузовик денег, судя по тому, как у меня слипаются глаза.

Встрече с кроватью я обрадовался так, как будто там лежала моя голая жена (которой там, к сожалению, не было). Рухнул ничком, радуясь, что хотя бы до моей комнаты ремонт не добрался. А то с девушек станется заменить мою старую добрую мягкую кровать на какую-нибудь непригодную для сна, но зато подходящую по цвету к окружающей обстановке.

Отключился я практически в ту же секунду, когда голова моя соприкоснулась с подушкой. Все-таки ночная активность не для меня. Надеюсь, спать я буду долго и счастливо. Желательно до обеда.

Глава 2

Когда я разлепил веки на следующий день, часы показывали восемь утра. Я закрыл глаза и открыл их снова, надеясь, что это обман зрения, но страшное видение никуда не делось. Какого черта, организм?

Голова немилосердно болела, а в глаза будто насыпали песок. Вздохнув, я снова закрыл их и постарался заснуть. Полежал двадцать минут: бесполезно. Я по опыту знал, что, если проснусь с утра раньше, чем надо, назад в свои гостеприимные объятия Морфей меня уже не примет. Разве что придется проваляться для этого пару часов.

Вздохнув снова, я умылся, оделся и приказал подать завтрак и кофе. Много-много кофе.

После горячих бутербродов и омлета мир стал немножко лучше, но все же не настолько, чтобы мне хотелось лицезреть его в такую рань. Крошечная (почему-то других наши служанки не признавали) чашечка кофе не придала мне особой бодрости. Я дернул было колокольчик, чтобы вызвать служанку и заказать вторую, потом подумал и велел ей притащить весь кофейник. Просыпаться так просыпаться.

Поскольку день с самого утра начался с возмутительной гадости — раннего подъема — сделаем все неприятные дела разом. Авось тогда они закончатся и остаток дня пройдет нормально. Надо бы навестить моих пленников.

Подражая Северину, я прихватил чашку кофе и прямо с ней вышел из дома. Что там Игорь говорил про подвал?

У дверей подвала действительно дежурила пара клюющих носом стражников. Я направился было к ним, как вдруг с ног меня практически сшибло что-то зеленое.

— Людишка вернулся! — обрадовался Сапог и обнял меня тонкими руками.

Я неуклюже потрепал гоблина по плечу, стараясь не пролить на него кофе. Руководствуясь той же загадочной логикой, по которой остроухий в свое время на меня взъелся, теперь он считал меня чуть ли не лучшим другом.

— У людишки все в порядке? — Сапог с беспокойством заглянул мне в глаза. — Очкастый говорил, ты был в большой опасности, но всех победил.

— Все отлично, — заверил я, аккуратно отцепляя от себя Сапога. — Я во всем преуспел и даже удостоился личной благодарности Его Величества.

— И он теперь будет бороться за права гоблинов? — сияя, уточнил Сапог.

Я на мгновение застыл, пытаясь понять, о чем речь, потом мысленно проклял Игоря и его дурацкие шуточки.

— Именно. Император тщательно занимается этим вопросом, — заверил я. — Только о нем и думает целыми днями. А что вы тут, кстати, делали в мое отсутствие?

— Мы помогали. Очкастому, рабочим, женщине, которая на всех орет и… — Сапог запнулся, силясь добыть еще что-нибудь из недр своего ограниченного словарного запаса, — и второй женщине, которая на всех орет. Но на нас они не орали. Они сказали, что мы молодцы!

Я мысленно зааплодировал за столь точное определение моих жен.

— И как помогали?

— Таскали столы!

За спиной Сапога, высыпав из сарая, столпились и другие гоблины. Я на всякий случай пересчитал коротышек. Новые столы в трапезную, которые Лидия и Дарья где-то откопали, своими размерами могли бы сделать честь даже дому великана. Таскать их гоблины могли разве что вчетвером, а падение, скорее всего, закончилось бы для них летальным исходом.

— И получалось?

— Нет, — на секунду пригорюнился Сапог. — Так ни одного и не подняли. Но мы старались!

— Молодцы, — похвалил я. — А зачем вы проснулись в такую рань?

— Рань? — Сапог недоуменно посмотрел на меня. — Солнце же давно встало, разве людишка не видит?

— А вы встаете вместе с солнцем?

— Конечно, нет! — Сапог выглядел оскорбленным. — Только глупые и ленивые гоблины встают вместе с солнцем. Мы встаем раньше него!

— Теперь я понимаю, почему некоторые считают вас неразумным видом, — пробормотал я себе под нос.

Вот, кстати, еще одна проблема на мою голову. Зеленую братию надо куда-то девать. Нужно найти им занятие, иначе, боюсь, они найдут его себе сами. Но об этом я подумаю потом.

Я отодвинул Сапога и, снова отхлебнув кофе, двинулся к подвалу. Стражники почтительно поклонились.

— Проводить вас, Ваше Сиятельство?

Я на мгновение задумался. С одной стороны, с какими-то мелкими воришками я, конечно, справлюсь, но с другой, глаза у меня все еще слипаются. Пожалуй, дополнительная охрана будет не лишней.

— Проводите, — разрешил я. — Кто-нибудь один.

Стражники переглянулись, затем тот, кто повыше, отпер дверь и потопал вслед за мной. Я спустился по лестнице. В лицо дохнуло холодом.

Троица грабителей сидела в подвале. Связывать или заковывать в наручники их не стали, ограничились тем, что просто заперли в тесной комнате без окон, задвинув дверь на здоровенный засов. Вид у них был понурый и какой-то безнадёжный, как будто они уже не чаяли уйти отсюда живыми. Двум приятелям снятого со шкафа детины было не больше двадцати, а у самого молодого из них, баюкающего перевязанную правую руку, и вовсе над верхней губой пробивался юношеский пушок. Матерыми уголовниками они не выглядели.

Я прошел в дверь, брезгливо переступив через натекшую откуда-то лужу, обвел их скучающим взглядом, сделал маленький глоток кофе и оперся на стену, всем своим видом излучая превосходство и легкое презрение. В фильмах подобные штуки обычно заставляли врагов трепетать, но на грабителей, увы, моя поза не произвела особого впечатления. В их памяти слишком свежа была встреча с хомячком Лазарем, а впечатлить сильнее, чем Лазарь, было сложно.

— Ну и кто вы такие? — небрежно спросил я, потягивая кофе. — Слуги очередного Рода, который почему-то решил, что может безнаказанно на меня тявкать, бандиты, террористы, замаскированные чудовища, просто полудурки? Я уже ничему не удивлюсь.

Ставший девятипалым паренек, продолжая прижимать к себе раненую руку, поднял на меня глаза и с вызовом выпалил:

— Мы Общество защиты животных!

Я аж поперхнулся.

— Какое-какое общество⁈

— Мы — люди, которые выступают против варварского обращения с братьями нашими меньшими! Держать дракона в доме — это гнусное издевательство и нарушение его прав! Дракон должен жить в естественной среде обитания! — отрапортовал парень так, словно долго и тщательно заучивал эти слова по бумажке. Скорее всего, так оно и было.

Я сунул опустевшую чашку в руку стражнику, тщетно пытаясь сформулировать какой-нибудь ответ. К такому жизнь меня не готовила.

— А где у дракона естественная среда обитания? — наконец спросил я.

— В заснеженных горах и густых лесах, где он сможет летать на свободе! — так же бодро ответил узник. — А не в каменном доме, где вы его держите и где он испытывает страшные муки!

Я всесторонне обдумал это утверждение. Если Фрейя и испытывала страшные муки, мне она об этом не рассказывала.

— Может быть, вы думаете, что ничего плохого не делаете, но это не так! — продолжал воодушевленно вещать парень. От охватившего его энтузиазма он даже про палец забыл. — Заводите зверей себе на потеху и заставляете жить в невыносимых для них условиях, пользуясь тем, что они не могут за себя постоять!

— Боюсь, тут вы не по адресу. Мои питомцы как раз могут. В нашем графстве впору создавать общество защиты ОТ животных.

Парень промолчал. В свете недавних событий с этим он не мог не согласиться.

— И много в вашем обществе членов? — спросил я.

Грабители переглянулись, давая понять, что не очень, и все они в данный момент находятся здесь.

— И когда оно было создано?

— У нашего движения долгая и славная история, — попытался отстоять честь зоозащитников второй юнец.

— То есть три дня назад?

— Не три! Четыре, — нехотя ответил грабитель.

— Но мы молодой быстро развивающийся коллектив, — уверил девятипалый.

Я унылым взглядом обвел борцов за права дракончика. И что мне прикажете с ними делать? Не в полицию же сдавать. С другой стороны, просто отпустить тоже будет неправильно. Они мне еще за окно должны. И за испачканные новые обои.

Молодой заерзал, устраиваясь поудобнее, хотя на холодном полу особо не поустраиваешься. Парень повернулся в профиль, и вдруг его лицо показалось мне смутно знакомым.

— А мы раньше с тобой не встречались? Такое чувство, что, я тебя уже где-то видел.

Узник нахмурился.

— Кажется, нет. Но вы знаете моего отца. Я барон Антон Бискар.

— Бискар⁈ Сын того Бискара, который… — я попытался подобрать какое-нибудь иное определение помимо «напыщенный мудак» и «злобный видист». Все-таки негоже обижать парня.

— Да, именно его. — Непрошенный защитник Фрейи правильно истолковал мою заминку.

— Ты, конечно, не обижайся, но по короткому общению с твоим отцом он не показался мне человеком, сын которого может бороться за чьи-то там права, уж тем более животных. Скорее он производит впечатление человека, который даже не знает, что это такое.

— Мой отец — хороший человек, но, увы, он во многом заблуждается, — скорбно произнес Антон. — Но я верю, что когда-нибудь он встанет на праведный путь.

Это вряд ли, мысленно добавил я, но промолчал.

— Ну а остальные кто? Тоже чьи-то дети?

Выяснилось, что так оно и есть. Особняк мой посетили сын Бискара и сын какого-то мелкого дворянина со слугой, которого я вчера и имел счастье видеть. Всем троим, судя по всему, было катастрофически нечем заняться.

— Вот и что мне с вами делать? — спросил я в пространство.

— Можно приковать здесь цепями к стене и оставить умирать от голода, — раздался голос из ниоткуда, и на моем плече возник Каладрий. — Или крыс запустить. Или начать сдирать кожу и посмотреть, кто дольше продержится.

Я вздрогнул от неожиданности и обрисованных голубем перспектив.

— Каладрий, типун тебе на язык! Смотри, как бы тебя за такие речи на окорочка не пустили.

— А что, вполне рабочий вариант, — обиделся голубь.

— Каладрий, я тебя боюсь.

— Это правильно. Ибо я есть ужас, летящий на крыльях ночи, — самодовольно подтвердил голубь.

— Маленький садист ты есть. И перестань по мне топтаться.

Каладрий гордо отвернулся и с обиженным видом убрался прочь. Надеюсь, он не полетел доводить местных птиц до инфаркта своими россказнями.

Пленники с интересом следили за голубем, который немного посидел на моем плече и вылетел обратно. Игнорируя их удивленные взгляды, я вышел наружу и приказал стражникам:

— Освободите их и позовите еще раз лекаря. Пусть осмотрит. Потом отпустите по домам.

— Но это же грабители! — удивился тот, который не имел радости меня сопровождать.

— Ну, в некотором роде да. Но, во-первых, они очень тупые, а во-вторых, я уверен, больше они к нам не сунутся. К тому же, они из благородных Родов, — привел я неопровержимый аргумент. — Просто наследнички слегка заигрались. Не стоит ссориться с ними по пустякам.

Стражники переглянулись и кивнули. Я, подавив зевок, двинулся обратно в дом.

В некотором роде я говорил правду. Хоть разборки с местной аристократией меня особо не пугают, но и наживать себе врагов на ровном месте ни к чему. Так что раздувать скандал из дурацкого происшествия не будем. Хотя я не отказался бы посмотреть на лицо барона Бискара, когда тот узнает, чем занимается его сыночек.

Спать мне расхотелось, да и день после визита к пленникам лучше не стал, а потому я решил заняться делами. А еще воспользоваться золотым принципом вредного и не выспавшегося человека: раз уж ты проснулся черт знает когда, то твой священный долг — перебудить всех остальных.

— Я вообще-то ем, — недовольно пробурчал Игорь, когда я бесцеремонно вломился к нему в кабинет. Спорить с этим утверждением было трудно: на столе и правда стояла тарелка с яичницей, кофе и булочки. Одной рукой кузен орудовал вилкой, другой перебирал какие-то бумаги.

С семейными завтраками в усадьбе как-то не заладилось: я предпочитал спать до обеда, кузен, напротив, обычно вставал рано, а Лидия вообще постоянно пропадала в Академии. Так что трапезничали мы, как правило, по отдельности.

— Игорь, ты мне нужен, — заявил я, бесцеремонно стаскивая с блюда одну из булочек.

— Понял, что баронесса Турчанинова была плохим выбором и решил спешно найти ей другого жениха? Не выйдет, она не в моем вкусе.

— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся я и попытался стянуть вторую булку, но получил отпор. — Мне скоро опять придется отправляться в столицу. И, боюсь, Император так просто от меня не отстанет. А, значит, мне нужны сведения о местном дворянстве. Кто с кем в родстве, союзничает, враждует, и, главное, кого знаю лично я. Иначе, как только я начну светскую жизнь, можно оконфузиться, не узнав какую-нибудь любимую тетушку.

— И ты встал в такую рань, потому что тебе не терпелось получить эту бесценную информацию? — недоверчиво уточнил Игорь, запихивая в рот последнюю булку, до которой я не успел дотянуться. — Твоя тяга к знаниям поистине безгранична.

— Встал в такую рань я сам по себе, но, раз уж так вышло, решил провести время с пользой, — объяснил я. — Найди мне какую-нибудь книгу с родословными, ты же должен в этом разбираться. По-моему, отличная идея.

— Каждый раз, когда тебе приходит в голову отличная идея, страдаю почему-то я, — буркнул некромант.

— Ну что поделать. — Я театрально развел руками. — Судьба у тебя такая. Ай! За тыканье вилкой я, между прочим, могу пожаловаться на тебя самому Императору. Это возмутительное покушение на главу Рода!

— Жалуйся, — разрешил Игорь. — Я смотрю, вы с ним сдружились. Ладно, я поищу тебе какую-нибудь книгу, но потом. А теперь исчезни.

Я бегло оглядел поднос с едой на предмет того, нельзя или еще что-нибудь стянуть с тарелки, не нашел ничего стоящего и покорно исчез. Где там Лидия и Дарья? А то я уже с ночи дома, а собственных женщин так до сих пор и не увидел.

Жена и невеста обнаружились в трапезной. Девушки оживленно о чем-то шушукались, на столе перед ними стоял кофейник и те самые так понравившиеся мне булочки. Увидев меня, они синхронно вскочили и бросились ко мне в объятия.

— Вик! Нам говорили, что ты вернулся, но мы не стали тебя будить.

— Правильно сделали. — Я аккуратно обнял обеих, стараясь не трогать дам за неподобающие места. Все-таки мы аристократы. — Но любовь моя к вам столь сильна, что подняла меня с рассветом. Как ваши дела?

Девушки прекратили на мне виснуть и усадили за стол. Я подцепил с тарелки булку. Вездесущая служанка уже спешила к нам с новым подносом и третьей чашкой для кофе.

— Мы почти закончили с ремонтом, — похвасталась Дарья. — Осталась буквально пара мелочей, и усадьба будет, как новая.

— Правда, комнату Фрейи опять придется ремонтировать, — недовольно дополнила Лидия. — Ты уже выяснил, кто к нам влез?

— Да так, мелкие воришки. — Я осознал себя не в состоянии рассказывать про Общество защиты животных. — Ничего особенного.

— Надеюсь, их отправят на каторгу. — Дарья проявила неожиданную кровожадность. — Я лично выбирала туда обои!

— Не переживай, — успокоил невесту я. — Поклеим другие. Ну или введем новый модный тренд на обои с интригующими красными подтеками. Как дела в шахте?

— Все хорошо, — ответила Лидия. — Тут приходила пара недовольных вкладчиков за своими дивидендами, я выплатила им полагающуюся сумму. Но про шахту лучше спрашивай у Игоря.

Отлично, а то у меня бы рука отсохла, отдай я кому-нибудь деньги. Мои руки привыкли их в основном забирать.

— А где Фрейя?

— У меня. — Лицо Лидии расплылось в улыбке. — Пусть посидит пока, малышка так испугалась.

— Кстати, ты уже заказал себе костюм? — уточнила Дарья. — Советую сделать это быстрее, у нас в запасе всего три недели.

— А что будет через три недели?

Я нахмурился. Меня ждет какое-то мероприятие, о котором я забыл?

— Как что? — хором удивились девушки. — Свадьба!

— Наша с тобой, — уточнила Дарья, очевидно, на случай, если я вдруг не понял.

— Так быстро?

— Ну а зачем тянуть?

Губы мои сами собой изогнулись в дежурной улыбке. Больше всего она напоминала улыбку смертника, которому только что сообщили, что уже назначили дату казни. Свадьба? Через три недели?

С одной стороны, девушка, несмотря на свой вздорный характер, мне нравилась. Но с другой…

Не то чтобы я не хотел жениться. Умом я понимал, что это дело неплохое, нужное и не лишенное приятных моментов. К тому же, чем быстрее мы поженимся, тем быстрее начнем исполнять супружеский долг. Скорее при слове «свадьба» в моей душе поднимался какой-то иррациональный первобытный страх. Это был древний страх многих поколений мужчин перед штампом в паспорте, непременно сопровождаемым превращением милой кошечки в злобную мегеру в засаленным халате и с бигуди на голове, скандалами и опускающейся на голову сковородкой. Хотя от сковородки я, как Подмастерье, пожалуй, отобьюсь. Умом я понимал, что так, скорее всего, не будет, моя жена останется все так же прекрасна, и мы будем жить с ней долго и счастливо. Но какая-то часть моей личности панически вопила и предлагала бежать через окно.

Дарья нахмурилась. Кажется, мое застывшее в улыбке лицо выглядело подозрительно.

Ну же, Вик, соберись. Призови все свое мужество, победитель червяков и укротитель комаров-мутантов. Свадьба — это не страшно.

— Конечно, — жизнерадостно проговорил я. — К чему тянуть. Правда, Его Величество через несколько дней ждет меня назад в столицу, и я пока не знаю, как скоро смогу вернуться. Разумеется, я постараюсь успеть. Но, если вдруг не выйдет, а приглашения гостям уже разошлют, случится большой скандал. Может, раз так, немного отложить свадьбу?

— Ну милый, Его Величество наверняка отпустит тебя ради такого события, — проворковала Дарья, взяв меня за руку, и чмокнула в щеку. — Да и ты можешь заболтать кого угодно, даже Императора. Ты ведь у меня такой умный.

В ее нарочито елейном голосе мне послышался стук молотка, которым забивали гвозди в крышку гроба моей холостой (точнее, скорее одноженной) жизни.

Я обернулся на Лидию. Та нежно смотрела на меня, поглаживая вторую руку. Я понял, что отступать некуда. Пусть я побеждаю аристократов на дуэлях и крошу монстров направо и налево, в некоторых ситуациях даже такой прославленный герой оказывается бессилен.

— Ладно, через три недели, так через три недели. — Я попытался вложить в эти слова как можно больше энтузиазма. — Но мне все равно скоро нужно уезжать в столицу. Помимо всего прочего, у меня там еще и Инцитат остался.

— Тебе конь что, дороже жены? — тут же возмутилась Дарья.

— На самом деле примерно равнозначно, но, учитывая, что вас все-таки две…

Я предусмотрительно увернулся от грозящего ткнуть меня в бок острого локотка.

— В общем, я оставляю свадебные заботы на вас. Уверен, вы с ними справитесь. Пожалуй, пойду поработаю.

Я еще раз обнял девушек, залпом выпил кофе и поднялся к себе в покои. Может, все-таки удастся задремать.

Сон уже практически сморил меня, когда в темя меня требовательно что-то клюнуло. Я подскочил и увидел на спинке кровати Каладрия. Похоже, он был единственным голубем в мире, который умудрялся ухмыляться клювом.

— Ты ничего не забыл, смертник несостоявшийся? — вопросил голубь, перелетая на стол.

— Конечно, забыл, — злорадно подтвердил я. — Рецепт рагу из голубиных окорочков. Но, если ты продолжишь будить меня без разрешения, я его вспомню.

Каладрий в ответ запрыгнул на чернильницу и, кажется, вознамерился там нагадить, но был вспугнут летящей в него подушкой.

— Говори, пернатое чудовище, чего тебе надо.

— Мне нужен дом, — заявил Каладрий. — Свой угол. Я надеялся, ты сам догадаешься, что я не собираюсь жить у тебя под окном на дереве, но куда уж тебе.

— Гнездо собрался вить? — хмыкнул я. — Вся усадьба в твоем распоряжении.

Каладрий гордо отвернулся.

— И где мне здесь жить по-твоему? У тебя в спальне?

В принципе голубь прав. Раз уж я поселил его у себя, должен обеспечить достойным насестом. А я знаю только одно место, где живут голуби.

С восседающим на мне Каладрием я поплелся на чердак. В этой части дома я пока еще так ни разу и не был.

На чердаке оказалось темно и мрачно. Но на удивление прибрано. Я опасался, что здесь свалят все жертвы давешнего ремонта в виде поломанной мебели, ненужных досок и тому подобного, но обошлось. Каладрий с интересом осмотрел предлагаемое ему жилье и слетел с моего плеча.

— А мне нравится.

Я мысленно возблагодарил бога смерти.

— Ну хоть что-то тебе понравилось.

Каладрий потоптался по потолочным балкам и тут же пометил территорию.

— Но-но-но, а вот гадить прошу в окно!

Я открыл небольшое окошко на противоположной стене. Вдруг Каладрию захочется полетать.

Голубь подлетел к нему, высунул голову наружу и вернулся обратно. На наглой морде читалось, что жилье, так уж и быть, одобрено.

— Прикажу слугам раз в день приносить тебе сюда воду и зерно. Не клевать их и на голову не гадить.

— Ну это уж как получится.

— Тогда сам себе еду будешь добывать, — пригрозил я.

— Я подумаю. Ладно, подойдет на первое время. Оставь меня, — высокомерно бросил голубь и принялся чистить перышки.

— Да с радостью, — буркнул я и спустился обратно. Пора смириться, что поспать мне сегодня не удастся.

Игорь навестил меня через два часа, которые прошли в унылом ничегонеделаньи. Мне отчаянно хотелось спать, уснуть я не мог, а потому просто лежал и плевал в потолок.

— Найми себе носильщика, — пробурчал некромант, втаскивая в комнату здоровенный фолиант. — А лучше двух, потому что одному эту тяжесть не поднять. И уж тем более я не понимаю, почему эту тяжесть должен таскать человек, посвятивший себя размышлениям и трудам на благо усадьбы, а вовсе не попыткам выиграть в конкурсе атлетов. Не для того меня мама, то бишь твоя тетя, рожала.

— Ничего, физические упражнения тебе полезны. — Я принял из рук кузена книгу и охнул, когда та чуть было не вырвалась из рук. — Черт, да этой книжкой убить можно! Если я поручу какому-нибудь слуге найти мне информацию о дворянских родах, он может задуматься, зачем барину это понадобилось, а это было бы нежелательно.

— Наши слуги? Задуматься? — На лице Игоря отобразилась вся гамма эмоций человека, который этими самыми слугами управляет и знает их очень хорошо.

— Ладно, ты прав. Скорее, они просто окажутся настолько тупыми, что не найдут искомого. С какой стороны ни посмотри, мне нужен ты. Без тебя в этом доме ничего не крутится.

Игорь поднял бровь, показывая, что на дешевую лесть не купился, но все равно скупо улыбнулся. В глубине души некроманту было приятно признание его заслуг перед имением.

Я водрузил неподъемную книгу на стол и принялся рассматривать обложку.

— «Полный атлас Российского дворянства. Описание самых влиятельных дворянских родов Империи с краткими описаниями и иллюстрациями»? Неплохо.

— Между прочим, раритетная вещь, — отметил некромант. — Я думал, твой предшественник ее давно выбросил, но нет, нашлась в одной из комнат.

— Прошлый граф Лазарев почитывал книжку на досуге? — полюбопытствовал я.

— Почти. Ей стол подпирали.

— Это, конечно, здорово. — Я еще раз посмотрел на книгу. — Но вдруг судьба сведет меня с каким-нибудь мелким барончиком, которого мне полагается знать. Описание всех родов, а не только наиболее знатных, можно где-нибудь достать?

— Ну теоретически можно. В городской библиотеке должны храниться экземпляры. А ты желаешь изучить весь сорок один том или только избранные места?

Я вздохнул, признавая правоту некроманта. Будем читать то, что есть.

В увесистом фолианте оказалось не так много листов, просто они были чрезвычайно толстыми. Между некоторыми страницами были вложены небольшие заметки, написанные аккуратным каллиграфическим почерком. Игорь подошел к делу ответственно.

— А почему напротив половины имен написано «полный придурок»?

— Ну ты просил какую-нибудь информацию про аристократов, я тебе ее дал. Для большинства это самая четкая и важная характеристика.

Я пролистал еще несколько страниц, изучая биографии и рассматривая портреты. Судя по тому, что творили многие предки нынешних дворян, а то и они сами, Игорь и правда зрел в корень

— Вот этот и этот не так просты. — Игорь ткнул пальцем в очередную фамилию, когда я вновь перевернул лист.

— Да, я вижу надпись напротив «хитрый изворотливый гад».

— Их надо особенно опасаться.

— По моему опыту особенно опасаться надо как раз полных придурков. С изворотливыми гадами хоть договориться можно, а у придурков даже на это мозгов не хватит. Слушай, а это кто? — Взгляд мой уперся в изображение прелестной девушки. Небесно-голубые глаза были смущенно опущены, на щеках алел легкий румянец, а блестящие темные локоны волной ниспадали на плечи, между которыми красовалось скромное, но очень интригующее декольте. — Красивая, не при женах будь сказано.

— Графиня Наталья Безносова. Но забудь, тебе она не светит.

— Это еще почему? Думаешь, красотка сочтет меня недостойным? Погоди, я еще стану здесь вторым человеком после Императора.

— Она замужем, — охладил меня Игорь.

— Подумаешь.

— У нее двое детей.

— Пф.

— И четверо внуков.

— Что? — Я снова уставился на портрет. — Внуков?

— И даже один правнук. В следующем месяце уважаемая графиня Безносова празднует свое семидесятилетие. Ты на дату рождения-то посмотри, — предложил некромант.

Я посмотрел.

— Но она же нарисована молодой и красивой!

— А должна быть нарисована старой и дряхлой? Художникам обычно платят за то, чтобы они писали портреты аристократов во цвете лет, а не в преддверии старческого маразма. Говорят, в юности она отличалась красотой и веселым нравом, а потом вышла замуж, осела дома, занялась детьми и забыла обо всем остальном. А жаль, талантливая была девушка.

Я снова углубился в чтение, на этот раз стараясь не слишком обольщаться портретами молоденьких девиц.

— Жмурло — древний и почитаемый род? — удивился я. — Самый древний на Урале?

Игорь кивнул.

— Видимо, настолько древний, что тогда первобытные люди только постигали азы составления благозвучных фамилий. Осокины в прежние времена были воинами?

— По графине заметно.

— А Бехтеевы славились своей любвеобильностью. Что ж, по нему тоже заметно.

Я перелистал книгу, натыкаясь на знакомые и незнакомые фамилии. Похоже, мне придется заучить все это наизусть. Ну, или хотя бы часть. От демонстрации всему миру полного незнания местных реалий меня пока спасало только то, что я до сих пор практически не вел светскую жизнь, а если и вел, то не выезжая дальше своего графства. Но теперь, похоже, в столице я буду появляться часто. Не хотелось бы опозориться.

Игорь ехидно ухмыльнулся, наблюдая, как я тоскливо перелистываю фолиант, которым можно убить слона, и невинно спросил:

— Твоему Сиятельству еще что-нибудь принести, или на сегодня достаточно?

— Злой ты, Игорь, — вздохнул я. — Жениться тебе надо.

— Но-но-но, не переваливай с больной головы на здоровую. — Некромант оглядел меня в последний раз и двинулся к двери. — Я веду замечательную холостую жизнь.

Я проводил взглядом его удаляющуюся спину и вернулся к книге. Мне предстояло много работы.

Глава 3

Следующим утром я чувствовал себя восхитительно выспавшимся. Этому немало способствовало то, что встретил я его в спальне Лидии. Должна же, право слово, быть какая-то польза от моего женатого статуса. Я осторожно поцеловал девушку в лоб, стараясь не будить, отогнал мысли о том, как симпатично бы смотрелась Дарья с другой стороны от меня, и спустился завтракать.

Поесть спокойно мне не дали. Только я нацелился на аппетитные блинчики, как в кабинете зазвонил телефон.

Помянув недобрым словом того, кому что-то понадобилось с утра пораньше, я поднялся и взял трубку. Сквозь помехи послышался голос Северина.

— Виктор?

— О, Северин, рад тебя слышать, — искренне поздоровался я. Вампир мне и правда нравился, хоть я и понимал, что его звонок не сулит мне ничего хорошего.

— Как там дело с нападением на усадьбу?

— Решилось миром, — заверил я. — Это оказалось просто досадное недоразумение. Дай угадаю, Император ждет меня ко двору?

Я почти видел, как Северин кивнул на том конце провода.

— Его Величество просил передать, что он отпускал тебя на несколько дней в связи с форс-мажором, а не в бессрочный отпуск. И что он ни на чем не настаивает и ни в коем случае не хочет отвлекать тебя от домашних дел, но обещанное вознаграждение уменьшается с каждым днем.

Я вздохнул.

— А оно может перестать уменьшаться, если я пообещаю точно приехать через четыре дня?

В трубке помедлили.

— Я ему передам. Хотя, зная характер нашего Императора, я бы особо не рассчитывал. В любом случае советую прибыть как можно быстрее.

— Хорошо, через четыре дня буду. Передавай Его Величеству мои наилучшие пожелания, — заверил я и отключился.

Мой маленький домашний отпуск стремительно подходил к концу. Хотя не могу сказать, что я этого не ожидал.

Я спустился обратно в трапезную, приказал подать мне новых блинов взамен остывших и задумался. У меня есть три дня, если учитывать, что ехать до Москвы придется больше суток. За это время я должен успеть сделать основные дела: пообщаться с домашними, осмотреть последствия грандиозного ремонта, скататься в шахту, отдать распоряжения слугам на ближайшее время. Ах да, еще гоблины. Их надо куда-то девать.

Мои размышления о гоблинах прервал Игорь. Некромант казался чем-то весьма обрадованным.

— Есть планы на сегодня?

Я пожал плечами.

— Пока не решил. Меня опять вызывают ко двору, так что думаю в шахту наведаться, пока есть время.

— Черт с ней с шахтой, — отмахнулся Игорь. — Шахта прекрасно работает и без тебя. Проинспектируй лучше свое новое приобретение.

— Какое еще приобретение?

— А Дарья тебе не сказала? — Кузен удивленно поправил очки. — Ее отец обещает отдать тебе в приданое одно из своих предприятий, а у него их полно. Прислал письмо сегодня. Общался бы больше со своей невестой, а то я узнаю новости раньше тебя. Формально бумаги еще не подписаны, но он уже объяснил работникам, что ты станешь новым владельцем.

Ого, а вот это мне нравится. У Турчанинова много всего. Фабрики, лавки, магазины, он, наверное, самый богатый человек на Урале из тех, кто не имеет даже титула графа. Интересно, что же мне досталось?

— И что именно он мне передал?

— Печатный дом в Оренбурге, — ответил Игорь.

На лице кузена светилось несвойственное ему возбуждение. Это был азарт прирожденного управленца, в зоне досягаемости которого оказалось что-то, чем можно рулить. Ну или помогать рулить в данном случае. У меня тоже был такой азарт, только в отличие от Игоря, любившего сам процесс, меня больше привлекал результат — деньги.

— И что этот печатный дом печатает?

— Понятия не имею. — Игорь в отместку за вчерашнее стянул у меня блинчик. — Говорю же, письмо прислали буквально полчаса назад. Поехали, сами посмотрим.

Собрались мы быстро. Я доел завтрак, чмокнул в щеку встретившуюся мне на лестнице жену, передал привет Дарье, оделся и вышел на улицу. Игорь уже ждал меня рядом с запряженной повозкой.

Перед глазами мелькнуло что-то белое, и на ее крыше устроился Каладрий. Голубь выглядел очень довольным.

— Опять куда-то намылился? Надеюсь, ты не решил удрать от своего злого рока?

— Каладрий, да куда ж я от тебя денусь. Просто деловая поездка. Надеюсь, ты с нами не полетишь?

— Вот еще. — Каладрий высокомерно отвернулся. — Я занят.

— Занят? — удивился я. — Чем ты таким занят у себя на чердаке?

— Не твое дело.

С этими словами голубь взмахнул крыльями и улетел на свое новое пристанище. Очевидно, нахамив мне с утра, он посчитал свою миссию выполненной.

Что он там делает, интересно? Действительно, с тех пор, как я определил Каладрию новое место жительства, его практически не видно. Но об этом я подумаю потом.

Через десять минут повозка, подпрыгивая на кочках, несла нас в Оренбург. Может, посещение типографии, которая мне пока еще даже не принадлежит — не самое насущное дело, но не могу же я уехать, не поняв, что именно мне отдали в приданое. Воображение уже рисовало заманчивые перспективы. Огромный печатный дом, десятки работников, снующих туда-сюда, стук печатных машин, запах бумаги и свежей краски. И деньги, деньги, деньги, текущие полноводной рекой прямиком ко мне в карман. Ради такого не жалко потратить полтора часа на путь до города.

Задница моя подпрыгивала на скамье на каждом ухабе. Что в моем родном мире, что в этом, дороги в Империи строить так и не научились. Поскольку верный конь, который обычно сопровождает меня в путешествиях, сейчас отсутствовал, обязанность развлекать меня разговором легла на Игоря. Впрочем, кузен исполнял ее охотно. Перед внутренним взором некроманта тоже проплывали будущие свершения.

— Мы можем начать печатать городской вестник. Если его еще не печатают, конечно же. И книги по истории, у одного моего знакомого есть отличные труды.

— Отличная идея, — поддакнул я. — И заработать на этом.

— И надо пообщаться с работниками. Наверняка половина — тунеядцы, которых давно пора выгнать. И провести ревизию техники. Ставлю полсотни рублей, нам придется заменить половину.

— Правильно. Чем лучше техника, тем больше мы заработаем.

— И составить какой-нибудь план печати на ближайшие месяцы. А лучше на полгода. Нам нужно решить, что именно мы будем выпускать.

— Что-нибудь, на чем сможем заработать? — предложил я.

— Вик, какой ты меркантильный, — поморщился Игорь.

Я развел руками.

— На самом деле ты не прав. Деньги — всего лишь инструмент для достижения чего-то большего. Глуп тот, кто уподобляется Мидасу и копит золото лишь ради золота. На самом деле все гораздо сложнее. При правильном употреблении деньги принесут тебе… — я выдержал театральную паузу. — Нечто по-настоящему ценное. Еще больше денег!

— Вик, тьфу на тебя. Кстати, давно хотел спросить. Что это за голубь? Он временами смотрит на меня как-то странно.

Я рассказал. Кузен покачал головой.

— Вик, ну ты и…

— Ну а куда было его девать? — оправдался я. — Не мог же я позволить его убить, в конце концов.

— А по-моему, очень даже мог. Ладно, пусть будет. Но скажи своей птичке, чтобы она ко мне не приставала. Если я увижу, что какая-то из моих учетных книг расклевана или, еще хуже, найду на ней белое пятно, наша кухарка сварит первый в мире суп из демона.

Так за разговором мы доехали до города.

Я ожидал увидеть большое красивое здание, желательно еще и с вывеской, но типография ничем не отличалась от окружающих ее домов. Если бы не указанный в письме барона точный адрес, мы могли бы искать ее здесь до вечера. Массивные двери никто не охранял, встретить нас тоже не вышли. Вообще здание выглядело довольно заброшенным.

Я постучал в дверь. Не дождался ответа и постучал снова.

Наконец, с громким скрипом она отворилась. Оттуда выглянул человек и тут же расплылся в улыбке.

— А, граф Лазарев! Проходите, проходите. Мы вас как раз ждем.

Я прошел и тут же чихнул. По полутемному помещению летала пыль. Рядами стояли печатные станки, большинство из них в чехлах. На столах лежали аккуратные стопки бумаги, половина из них не распечатанные. Встретивший нас зажег керосиновую лампу, стало чуть светлее.

— Проходите, проходите, — суетился мужчина. Он был еще не старым, но лицо его уже украшала всклокоченная седеющая борода. Глаза из-под кустистых бровей смотрели на нас не подобострастно, а скорее с каким-то благоговением. Он был из тех простолюдинов, которые с молоком матери впитали, что цель их жизни — служить кому-то более высокого происхождения, и даже испытывали по этому поводу некоторую извращённую гордость.

Я протянул незнакомцу руку.

— Виктор Лазарев. Это мой кузен Игорь. А вы кто будете?

Бородатый воззрился на мою ладонь так, словно она была сделана из чистого золота, и быстро ее затряс.

— Ефим Иваныч я. Работаю здесь. Десять лет, почитай, в типографии, с самого ее основания. Все тут знаю. Вот, — гордо, как будто лично изготовил мне эти печатные машины, продемонстрировал Ефим Иваныч. — Хозяйство наше. Да вы присаживайтесь, Ваше Сиятельство, присаживайтесь. Вот сюда на стульчик. Дайте я только пыль смахну.

Ефим Иваныч смел с предлагаемого мне стула толстый слой пыли, в котором вполне могла успеть зародиться разумная цивилизация.

Я сел и оглядел типографию. Все здесь было на месте, но казалось каким-то заброшенным. Пыль, пустые банки из-под краски, пара сломанных печатных машин, стоящих в углу. Типография напоминала скорее музей имени самой себя. Предприятие, которое когда-то работало, но давно уже удалилось на покой.

— И что вы печатаете? — осведомился я у Ефима Иваныча, оглядывая царящее вокруг запустение.

— О, раньше много чего печатали! И книги были, и брошюры, и газета даже. Городской вестник. Журналов сколько было, не сосчитать! Сейчас, конечно, поменьше стало. Но все равно, стараемся потихоньку.

Я понял, что недооценил масштаб запустения. Когда люди начинают вспоминать о прошлых заслугах, значит, все совсем плохо.

— И что же в итоге осталось? Что вы печатаете НА ДАННЫЙ МОМЕНТ?

— Всего один журнал, — нехотя признался Ефим Иваныч. — Но, между прочим, он очень популярен! Экземпляры заказывают по всей стране.

— И как он называется?

— «Особенности выращивания турнепса в условиях южного климата». Про садоводство, значится. Один он такой на всю Империю!

Мы с Игорем переглянулись.

— Да, в этом я как раз не сомневаюсь. И что, правда заказывают со всех концов страны?

— Именно! — гордо подтвердил Ефим Иваныч. — Куда только мы его не отсылали. За последние четыре года аж один экземпляр в Москву ушел, два в Петербург. А в Карелию целых восемь! Еще пару раз пробовали рассылать по деревням. Они даже прислали в ответ благодарственное письмо, где особо выделяли, что у журнала очень мягкие листы.

Мы с кузеном переглянулись снова.

— Несомненно, это важное качество для печатной продукции. А еще что-нибудь, помимо журнала о турнепсе, есть?

Ефим Иваныч понурился.

— Было, да все прошлый барин закрыл. Говорит, убыточно. Да ему все убыточно, что ни возьми. И про свеклу было, и про картошку, — принялся загибать пальцы Ефим Иваныч, — и про морковь. И даже про огурцы! И все, все прикрыли!

— Удивительно, как турнепс-то удержался, — пробормотал я.

— А это ж важные были журналы, нужные. Вот закрыли и все, где теперь люди про картошку прочитают?

— Уверен, это был страшный удар по обществу садоводов и огородников, — поддержал я негодование Ефима Иваныча.

— Вот, правильно говорите. А старому барину только деньги подавай. Нерентабельно, говорит, и все тут, не будем выпускать. А что я на эти журналы десять лет положил, с самого начала над ними трудился, так ему и все равно. Только деньги подавай. Вы ж, Ваше Сиятельство, не такой?

— Я? Конечно же, нет! Терпеть не могу меркантильных деляг, которым лишь бы на чем-нибудь нажиться, — заверил я. Игорь закашлялся.

Ефим Иваныч просиял.

— Знал, Ваше Сиятельство, знал, что хорошего человека к нам барон послал заместо себя. Теперь-то с вами тут все по-другому будет.

— Да, это точно, — пробормотал я. — Значит, только турнепс?

— Да, но зато какой!

Я тяжело вздохнул.

— Ну, надо во всем искать позитив. По крайней мере, здесь есть техника.

Раздался звук удара. Это грохнулась со стола одна немногих оставшихся в живых из печатных машинок.

— И работники, — продолжил я мыслить позитивно. — Квалифицированный сотрудник порой важнее любой машины! Технику можно купить, а человеческий ресурс бесценен. Вот ты Ефим Иваныч, здесь кто, редактор? Им и останешься, я уверен, ты отлично справляешься со своими обязанностями.

— Да я тут, барин, и то, и это, — смутился Ефим Иваныч. — Всем заведую. Печатать — я, перетащить что — тоже я, мастера вызвать, коли что сломалось — опять я. И полы иной раз подметаю. Немного нас тут, сами понимаете.

— Назначаешься почетным главным редактором и управляющим типографии, — определил я. — А еще сотрудники есть?

— Были двое, да в отпуск ушли. Бессрочный. Печатать-то нечего. С журналом я с Божьей помощью и сам справляюсь.

— Вернуть из отпуска, — распорядился я. — Так у вас всего три сотрудника?

— Да что вы, барин, как можно. Четыре!

— И кто четвертый?

— Антип! — гордо ответил Ефим Иваныч. — Отличный мужик, без него тут ничего не делается.

— И кем же он работает?

— Дворник местный.

Я оглядел типографию, разоренную турнепсом, перевел взгляд на лицо почетного главного редактора, сияющее энтузиазмом.

— Значит, так, — решил я. — Поскольку наш печатный дом бесценен для окрестных садоводов, и бросить его на произвол судьбы мы никак не можем, мы с Игорем задержимся здесь еще на день. Собери команду мечты, которая раньше здесь работала, чтоб к завтрашнему дню все были здесь. Мы утром опять зайдем. И пыль протрите, а то в особо толстых ее слоях кто-нибудь утонет.

— Будет сделано, — отрапортовал Ефим Иваныч. — Я вас, Ваше Сиятельство, не подведу!

— Конечно, не подведешь, Ефим. Я в тебя верю.

Я потрепал новоиспеченного главного редактора по плечу, вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ну и подкинул же мне будущий тесть подарочек. От таких впечатлений меня обуяло острое желание закурить сигаретку, даром что я не курю.

— Игорь, что думаешь? — обратился я к кузену. Хотя по кислому лицу некроманта все его мысли были понятны без слов.

— Тебе печатную версию?

Я вздохнул.

— Да, признаюсь, мои ожидания тоже несколько не оправдались. Но мы что-нибудь сделаем с этой жертвой садоводства. Я не я буду, если через пару месяцев типография не начнет приносить нам кучу денег. Я умею делать деньги даже из воздуха!

— Так то из воздуха, а то из турнепса, — рассудительно заметил Игорь.

Хлопнула дверь, и из соседнего дома вынырнул какой-то мужчина. Увидев нас, он тут же просиял и дружелюбно помахал рукой.

— О, гости на нашей улице! Каким судьбами?

Поскольку одеты мы были довольно просто, а графскую коляску, которая не втиснулась в узкий переулок, оставили неподалеку, вид у нас был не господский. Незнакомец явно принял нас за обычных горожан. Я решил не разубеждать его и помахал в ответ.

— Да так, зашли вот отпечатать кое-что.

— Это что ж, старая типография теперь работает? — заинтересовался горожанин. У него было радостное круглое лицо прирожденного городского сплетника. — Я думал, без дела стоит, один журнал у них только, никому не нужный.

— Конечно, работает, — обиделся я за свою будущую собственность. — Еще как. По крайней мере, подрабатывает уж точно. А вы тут живете?

— Ага, — кивнул незнакомец. — С самого рождения. И отец мой жил в этом доме, и дед. Наша семья тут обосновалась еще тогда, когда ни о каких типографиях и не слышали. Десять лет уж она у меня под окном маячит.

— Заходил иногда что-то распечатать, наверно?

— Пару раз всего было. Что мне печатать-то, мил человек, — незнакомец развел руками. — Мы люди простые.

— А что ты вообще знаешь про этот печатный дом?

— Да все знаю. Десять лет назад ее Турчанинов открыл, хотел книгопечатником заделаться. Сначала, вроде, хорошо дела шли, а потом все загибаться начало. Книги не покупали, журналы не покупали, газетами его камин растапливали. Говорят, барон закрыть ее собирался. Полгода пытался продать, да никто не брал, слишком убыточное предприятие. А тут дочь его замуж собралась за какого-то идиота, так он ее ему в приданое и сбагрил. А вы, мил, человек, кстати, кто будете?

— Да так, живем тут неподалеку.

Я переглянулся с Игорем и шепнул:

— Давай в качестве ответного жеста этой скотине Лазаря подарим.

За болтовней с незнакомцем мы кое-что упустили. Пока мы осматривали типографию внутри и познавали радости турнепса, на наружной ее стене кое-что изменилось.

— Это что еще за художественное оформление? — Я подошел к стене, на которой красовался нарисованный углем схематичный рисунок мужчины. В том, что это именно мужчина, сомнений не возникало, — внизу его украшал любимый всеми уличными художниками орган. — Когда мы заходили, его тут не было.

— Да это какой-то уличный мальчишка, — махнул рукой сосед. — Везде гадит, месяц уже поймать не можем. Уши бы ему надрать.

— И не только уши, — кивнул я, оглядывая художество. — Судя по пропорциям, у него явно какие-то комплексы. Ого, да тут еще и стишок есть! Как-то раз одна волчица вдруг решила…

Я вскинул брови и благоразумно не стал читать дальше. В стишке сообщалось об извращенном половом акте с дамой-оборотнем. Ставлю сто рублей, я знаю, на кого здесь намекается.

Сосед, тоже прочитавший шедевр, вдруг побледнел.

— Позор какой! Я сейчас за тряпкой сбегаю! И вы давайте бегом в печатню, авось там что есть. Это же крамола. Донесут Его Величеству, мы ж все головы не сносим!

— Да ладно, он не похож на человека, которого волнуют такие вещи, — отмахнулся я. И, поняв, что сболтнул лишнего, поправился. — В смысле, мне так кажется. Но я согласен, стереть надо. Не в рифму, да еще и с ошибками! Где его только стихи складывать учили.

— Хотя даже это читать интереснее, чем про турнепс, — заметил Игорь, принимая из рук успевшего смотаться в дом соседа одну из тряпок.

— Ну да, тут скорее в некотором роде про морковки. Или про огурцы. Смотря какой у тебя ассоциативный ряд.

Справившись с удалением безобразия, мы попрощались с дружелюбным соседом и вернулись в повозку. Надо найти какой-нибудь постоялый двор, таскаться туда-обратно я не готов.

Заселившись во вполне приличную гостиницу, мы пообедали и поднялись наверх. У меня есть еще полдня на то, чтобы придумать, как спасти типографию. Если ее вообще можно спасти.

Глава 4

Я нетерпеливо ходил по комнате, заложив руки за спину. В голове моей роились идеи.

— Может, продать эту печатню? — предложил Игорь. — Не верю, что из нее можно будет что-то выжать.

— Еще чего. Это вызов! Если я ее продам, то распишусь в том, что не смог наладить ее работу. А Вик Лазарев может все, что угодно! К тому же ты сам слышал, ее никто не берет.

— Ну да, кроме одного идиота, которому сбагрили ее в приданое.

— Да ну тебя, — я отмахнулся. — Нам нужно придумать, что печатать. Что-то, что людям будет действительно интересно, за что они будут готовы платить. Как ты понимаешь, турнепс этим критериям не отвечает.

— Ты, главное, помни, что за то, что людям действительно интересно, и в тюрьму посадить могут. Его Величество не одобряет распространение срамных картинок.

— Тьфу ты, Игорь, я не о том. Никаких срамных картинок, все будет прилично. — Я помедлил, прикидывая популярность порнографии во всех без исключения мирах. — Ну, если только совсем чуть-чуть. Что мы можем напечатать такого, что народ будет читать? Давай, Игорь, думай!

— Можно издавать политический вестник, — предложил некромант.

— Да ну, таких миллион, — отмахнулся я, усаживаясь на диван. — И все печатают то, что им скажет Император.

— Так мы будем печатать то, что считаем нужным мы.

— Вот тогда нас точно посадят, вообще без вариантов. Нужно придумать что-то другое. Книги?

— Не переоценивай наш народ. Крестьянеи читать-то толком не умеют. Книги интересны разве что аристократии, да и то не всем. К тому же, книги должен кто-то писать. У нас на все графство нормальных писателей раз, два и обчелся. И огромная толпа тех, кто будет заваливать нас письмами со своей графоманией.

— Значит, мы будем издавать их для аристократии, — не сдавался я. — Ты вот, например, любишь читать, вряд ли во всем графстве ты такой один. Тот же Император любит книги. Он меня из моего мира заставил столько натаскать…

Я хлопнул себя по лбу.

— Точно! Книги из моего мира!

— Из твоего мира? Но зачем здесь книги из твоего мира? — не понял Игорь.

— Что значит зачем? Затем, что там они уже написаны! — Я снова вскочил и принялся мерять комнату шагами. — Только подумай: огромный, неиссякаемый запас книг! Нам не нужно платить писателям, не нужно их искать, мы уже знаем, что имело успех, а что нет! Мне нужно лишь вытащить нужную, перепечатать и выдать за произведение кого-нибудь местного. Это будет…

— Воровство, — закончил за меня Игорь. — Причем наглое.

Я отмахнулся.

— Ой, да ладно тебе. Их авторы в другом мире не пострадают.

Некромант с сомнением смотрел на меня.

— Ну, допустим. Но что такого хорошего могли написать у тебя, чего не было бы здесь? Люди, Вик, во всех мирах мыслят одинаково.

— Пф. Да у нас есть… — я запнулся, припоминая, что в последние годы на книжных прилавках было наиболее популярно. — Есть история для дам про столетнего вампира, который влюбился в юную девушку!

— Это Северин-то? Да ладно. Чтобы он в кого-нибудь влюбился, в такое никто не поверит.

— Не Северин. Там речь о других вампирах, утонченных и романтических. Он воспылал к ней страстью и не выпил ее кровь, хотя ему очень хотелось, а сделал своей женой.

— Наш вампир может не выпить чью-то кровь только потому, что ему лень. Нет, Вик, такое не подходит, люди засмеют. Да и Тайная Канцелярия прибьет, если узнает.

— Ладно, — смирился я. Пару минут подумал, вытянул руку, и в ней появился увесистый том. — Тогда вот! Очень популярная книга в моем мире. Это будет бомба, Игорь. Понаделать таких, и мы озолотимся.

— Это труд какого-нибудь вашего мудреца? — Игорь с интересом изучал обложку.

— Нууу, не совсем, — замялся я. — Но многим нравится.

— А где у нее название написано, никак понять не могу.

— Да вот, сверху. «Шестьдесят оттенков серого».

Некромант перелистнул несколько страниц. По мере прочтения брови его медленно поднимались.

— Вик, да побойся бога! И это ты собрался распространять в приличном обществе⁈

— А что такого? Мне казалось, у вас тут довольно прогрессивные барышни.

Щеки кузена густо покраснели. Похоже, он добрался до особо пикантного момента.

— Да наши барышни даже слов таких не знают! А вот этого и этого слова не знаю даже я. Нет, ни в коем случае. — Игорь закинул отвергнутый томик в стол. — Придумай что-нибудь другое.

— Все тебя не устраивает, — посетовал я. — Тогда вот, — в моей руке появилась новая книга. — Мальчик, который выжил. Это прилично и точно всем понравится.

— И что там этот мальчик делал? Помимо того, что он выжил.

— Колдовал в основном. Да ты сам почитай, это же шедевр!

— У нас колдуют все, кому не лень. Звучит скучно, — отмахнулся некромант.

— Говорю тебе, мы на этом озолотимся! Завтра же отнесем в печатню, я настаиваю.

Кузен поморщился, выражая свое отношение к моим гениальным идеям, но кивнул и убрал и этот томик в стол. В другой ящик, я успел заметить. Очевидно, этот ящик в мысленной картотеке Игоря был помечен как непорнографический.

— Пошли ужинать, великий книгопечатник. Для нас должны были накрыть еще десять минут назад.

Я кивнул.

— Пошли. Завтра нас ждут великие дела.

Утром следующего дня мы явились в печатный дом.

Ефим Иваныч в окружении двух похожих, как братья, мужиков уже ждал нас у входа.

— Приболел Антип, — сообщил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Ну, который дворник. Придется втроем справляться.

— Да, это большая потеря, — заверил я. — А с тобой кто?

— Мартыновы мы, — ответил один из мужиков, подтвердив мои подозрения. — Дмитрий и Василий. Наборщик и верстальщик.

— Прекрасно. — Я отодвинул Ефима Иваныча и открыл дверь. — Отныне для этой типографии наступает новая эпоха!

Внутри печатного дома явно прибрались. Пыль исчезла, по крайней мере, наиболее крупные ее залежи, с печатных машин поснимали чехлы, на окнах раздвинули тяжелые шторы, и теперь сквозь них струился солнечный свет. Я уселся верхом на стул и поманил к себе Ефима.

— Итак, мои труженики печатной машинки, слушайте. С сегодняшнего дня здесь все будет по-другому. Мы начинаем печатать книги!

— А где ж мы их возьмем? — удивился один из братьев Мартыновых.

— Я вам дам. У меня есть один знакомый писатель, пожелавший остаться инкогнито, мы будем издавать его труды. Ты, кстати, назначаешься ответственным за книгопечатание. Начать можете уже сегодня, первый экземпляр я вам принес. Журнал про турнепс закры… — Я встретился глазами с Ефимом Иванычем. В его взгляде читалась такая боль человека, у которого отбирают самое дорогое, что мне не хватило духу продолжить. — Модернизировать. В соответствии с новыми веяниями. Нам нужно идти в ногу со временем!

— А это куда? — не понял Василий. — Налево или направо?

— Это туда, где есть деньги. Ты назначаешься ответственным за журнал про турнепс.

— А я как же? — сник Ефим Иваныч. — Я ж тут столько лет…

— Ты — ответственный за все в целом, Ефим. — Я дружески похлопал его по плечу. — Ты ж у нас главный редактор. Почетный главный редактор, прошу заметить! И, как к почетному главному редактору, у меня к тебе есть первое задание. Придумай нам новость в журнал.

— Так у нас много новостей, — просиял Ефим Иваныч. — Вон у крестьян скоро весенний посев созреет. В деревне Нижняя Кучка жалуются, саженцы не взошли. А они уж их и удобряли, и поливали… Это ж целый разворот заполнить можно!

— Нет, Ефим, ты не понял. Нам нужно что-нибудь про турнепс, но такое, чтобы людям было это интересно! Вот кому интересен неурожай в деревне Нижняя Кучка?

— Верхней Кучке! — мгновенно ответил Ефим Иваныч. — Они сколько рядом стоят, столько друг друга терпеть не могут. Как прочитают, полопаются от счастья.

— Ладно, тогда про Кучку оставить, — разрешил я. — Беспочвенные дрязги между людьми всегда служили основным источником обогащения к этим дрязгам непричастных. Но этого мало. Нужны еще новости. Ну же, Ефим, думай!

Главный редактор нахмурился. В его голове явно шла бурная умственная деятельность, и для головы это было в новинку.

Вдруг лицо его просветлело.

— Я знаю, Ваше Сиятельство! Вот мы ж раньше писали, как его сажать и как поливать, верно? Признаю, может, кому-то это и скучным кажется. А ежели теперь написать еще и о том, как землю вспахивать? Сразу покупать будут.

Я вздохнул, признавая несостоятельность плана заставить Ефима генерировать идеи. Все придется делать самому.

Я встал со стула, собираясь для пущего эффекта забраться на него с ногами. Потом решил не пачкать мебель, пнул стоящее рядом ведро, перевернул и встал на него. Настало время произнести перед моими новыми сотрудниками мотивирующую речь.

— Ефим! Дмитрий! Василий! — я поочередно оглядел мужиков. — Вы знаете, кто вы такие? Кто МЫ такие?

— Не знаем, Ваше сиятельство. Прошлый барин говорил, что дармоеды.

— Забудьте о прошлом барине. Мы — типография, дорогие мои друзья. Мы — труженики пера и печатной машинки, что денно и нощно сидят за печатным станком. Мы — те, кто дает людям информацию, кто все время в курсе последних событий, кто первыми рассказывает все новости. Те, кого должны читать и покупать. А для этого нам нужны интересные новости, понимаете, интересные! Новости, чтобы узнать которые, горожане выстроятся к нам в очередь. Вы меня понимаете?

Все трое дружно кивнули. По лицам я видел, что нет, не понимают.

— Деревни, посев, урожай, все это скучно! Да, может быть, важно, но скучно. На этом мы не озолотимся. Слушайте и запоминайте, как надо делать новости! Нужно событие. Нужен заголовок, посмотрев на который, люди бросятся скупать наш журнал. Я вам сейчас продемонстрирую. — Я спрыгнул с ведра, уселся за стол и стал быстро строчить пером по бумаге. — Вот например… Например…

— Генномодифицированный турнепс напал на собственного хозяина. Подробности в следующем выпуске, — заглянул мне через плечо Игорь. — Я даже не буду спрашивать, о чем здесь речь.

— Ваше Сиятельство, — Ефим Иваныч смотрел на меня так, как будто я своими речами пытаюсь вызвать дьявола. — А что такое геннамацицицированный?

Я понял, что несколько переборщил с новаторством.

— Ладно, возможно, не настолько интересные новости. Но название надо поменять. Особенности выращивания турнепса где-то там нам точно читателей не привлекут.

— Да на что ж поменять? — удивился Ефим. — Всю жизнь такое название было, и ничего.

— Вот именно, что ничего. Нужно что-то более лаконичное.

— «Полный турнепс»? — предложил Игорь.

Я помотал головой.

— Тогда «Турнепс для всех».

— О, это уже лучше. Со следующего же номера название сменить.

— Да как же так? — расстроился Ефим. — Всегда ж оно было, и вдруг…

— Надо идти в ногу со временем, — отрезал я. — И сделайте колонку про эксклюзивные заграничные сорта турнепса.

— Зачем заграничные, когда у нас своих полно? — удивился Ефим Иваныч.

— Потому что, когда к названию любого товара прибавляешь слово «заграничный», он тут же становится в три раза интереснее.

Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

— Нам нужен кто-то, кто будет придумывать темы для статей и сочинять заголовки. Не вы, потому что, уж извините, вы для этого не годитесь, и не я, поскольку меня иногда заносит. К тому же, я слишком занят. Нам нужен… нужен креативный директор.

— Я могу, — тут же вызвался Ефим. — Хотя я и, Ваше Сиятельство, не знаю, что это такое. Но вы ж мне объясните.

Я оглядел Ефима, в котором креативной была разве что дырка на штанах. И то, подозреваю, потому, что ее проделал не сам Ефим, а какой-нибудь гвоздь.

— Ты и так очень занят, думаю, не стоит нагружать тебя такой ерундой, — дипломатично ответил я. — Тебе я доверяю исключительно важную работу.

Надо найти кого-нибудь в это царство овощей, кто способен писать нормальные статьи. И найти желательно сейчас же, потому что впереди у меня новое поручение от Романова, потом свадьба, мне явно будет не до журнала. Но где, где?

— И художник, — дополнил я. — Статьи с картинками всегда продаются лучше. Тем более, в деревнях половина народу и читать-то не умеет. Художник у нас есть?

— Был. — Ефим смущенно пожал плечами. — Под лошадь попал, а нового искать не стали, все равно рисовать нечего.

Я вздохнул. Можно было ожидать.

— Итак, у нас две проблемы. Человек, который будет сочинять новости, и художник.

Решив, что на свежем воздухе лучше думается, я вышел на крыльцо. Игорь, которому пребывание в здании типографии явно надоело, последовал за мной, Ефим увязался следом. Кажется, главный редактор все еще пытался сгенерировать какую-нибудь идею.

— Что, опять?

Я оглядел бывшую чистой перед тем, как мы зашли в здание, стену. Ее украшало новое художество.

Ефим посмотрел туда же и густо покраснел.

— Ах он паршивец! Хулиган местный, Ваше Сиятельство. Спасу нет, вечно все стены поганит. Месяц уже поймать не можем.

Я оглядел очередной шедевр неведомого мастера.

— Какие анатомические подробности. Точнее, их отсутствие. Нет, я понимаю, бывают большие экземпляры, но не настолько же. Он тут прям как…

— Как победитель конкурса «Морковка года», — подсказал Ефим. — Проводят такой во Владимирском княжестве. Уж мы про него писали каждый год, и фотографии делали, людей даже отправляли специально, чтоб своими глазами посмотрели. А потом барин все, закрыл журнал морковный. Где ж люди теперь про конкурс прочитают?

— Да это уже не морковка, а скорее целый кабачок. И как он только не перевешивает. У того, кто это рисует, явно какие-то комплексы. А это еще что такое?

Я так увлёкся экзерсисами загадочного художника, что не заметил расположенный прямо под ними стишок. Впрочем, стишок тоже от темы не отходил.

— Фу, как грубо. И вот этот вот пассаж про огурец.

— Куда-куда его вставили? — заинтересовался Игорь.

— Тебе нельзя такое читать, ты же у нас ратовал за приличное общество. Хотя хочу заметить, что с рифмой здесь уже лучше. Но кто здесь имеется в виду, не могу понять.

— Да вот же, читай дальше. Тут опять про некоего господина и женщину-оборотня.

Я прочитал. Действительно, наша стена возмутительно подрывала государственные устои.

— Ого, да у него не только комплексы, но и ярко выраженные суицидальные наклонности, — умилился я.

— Барин. — Ефим, тоже прочитавший шедевр, аж заикаться начал. — Да как же можно. Да ежели кто увидит, мы ж под суд пойдем! Это же ужасно! Подождите, сейчас я за тряпкой сбегаю.

— Ужасно, — оценил я. — Но не могу не признать, что нарисовано талантливо. А этот неведомый вандал часто сюда заходит?

— Да постоянно, — пожаловался Ефим. — Утром придешь — уже новое непотребство. Сотрешь, вечером домой соберешься, на улицу выйдешь, а там опять, спасу от него нет.

— Это хорошо, — улыбнулся я. — Пожалуй, я его тут подожду. Хочу, так сказать, проучить паршивца лично.

Ждать пришлось не слишком долго. Когда время подошло к обеду (которого в типографии у нас, само собой, не было), я заметил за окном какое-то движение.

Чумазый паренек осторожно подошел к печатному дому и огляделся по сторонам. С минуту постоял и, убедившись, что все чисто, быстро достал из-за пазухи кусок угля и принялся разрисовывать стену.

Я на цыпочках подошел к двери, которая была предусмотрительно приоткрыта. Понаблюдал немного за тем, как на нашей стене появляется очередной обладатель исполинского достоинства, а затем резко выскочил и схватил паршивца за ухо.

— Ай, больно! — тут же заныл тот.

— Мне тоже больно. У меня душа болит, когда поганят стены моей собственности. — Я кивнул на незаконченный шедевр. — А ну пошли внутрь.

Схватив мальчишку еще и за руку, чтобы не удрал, я втащил его в здание типографии и захлопнул дверь. Ефим, увидев его, только что от радости не запрыгал.

— Попался, скотиненок мелкий! А ну сымай портки, я тебе сейчас ремня всыплю. Будешь знать, как стены поганить.

— Да ладно, Ефим, не трогай его. — Я остановил праведный гнев редактора, который и правда принялся вынимать из штанов ремень. — И так в тюрьме получит по первое число.

— В тюрьме? — Глаза паренька стали круглыми, как блюдца. — Да за что ж в тюрьму-то⁈

— Как за что? — удивился я. — За оскорбление Его Величества и порчу чужого имущества. Да за то, что ты там про нашего самодержца понаписал, тебя вообще в петлю засунут.

На мгновение в глазах мальца отразился страх, а потом он плотно сжал губы.

— Ну и пусть. Я готов погибнуть за идею!

— А в чем идея-то? — осведомился я. — В разрисовывании стен человечками с большими баклажанами?

— Император Романов — тиран и деспот, и люди должны об этом узнать. Пусть я погибну, но погибну ради блага народа!

— Чем тебе Император не угодил? Вполне приятный человек, — удивился я. — Не всегда, правда. Ладно, даже не часто. Зато он искренне любит своих рыбок.

— Он деспот и тиран, — упрямо повторил малец, очевидно, на случай, если с первого раза я не понял. — Да здравствует демократия!

— А ну не ругайся в печатном доме, паршивец! — возмутился главный редактор. — Где ж ты таких слов набрался? Рот бы тебе прополоскать!

— Все в порядке, демократия — нормальное слово, — успокоил я Ефима.

— А я уж подумал, какая болезнь срамная. Звучит похоже.

Я усадил мальчишку на стул.

— Тебя как звать-то хоть?

— Радомир.

— И давно ты, Радомир, эти картинки рисуешь? Выходит неплохо.

— С детства, — признался тот. — Всегда любил намалевать что-нибудь. И присочинить тоже любил. — Пойманный вандал помедлил. — А вы меня правда в тюрьму посадите?

— Зависит от тебя. Можешь пойти в камеру, а можешь — ко мне на работу. Будешь нашим художником.

— На работу? — удивился тот. — А зачем я вам, барин?

Я тяжело вздохнул.

— Видишь ли, у нас есть журнал. Который по каким-то неведомым причинам никто не покупает. И нам очень нужно повысить интерес к нему среди местного населения. А потому нам нужен тот, кто будет рисовать красивые картинки.

— Так это ж вам не только художник нужен, — рассудительно заметил Радомир. — Вам надо писать про что-нибудь эдакое. Что убили кого-то, или барышня знатная оскандалилась, или из-за моря что интересного привезли. И приврать еще при этом для красного словца, но так, что вы будто бы и не приврали. Как будто правду сказали, но такими словами, за которыми той правды и не видно. У меня у друга раньше тетка в газете работает, он мне рассказывал.

Я внимательно посмотрел на Радомира.

— А ты соображаешь. Вот что, будешь нашим художником и креативщиком.

— Кем? — удивился Радомир.

— Это уж точно слово неприличное, — пробормотал Ефим себе под нос.

— Тем, кто сочиняет всякое разное, — пояснил я. — Нам надо писать интересные статьи. Заодно сам же их и проиллюстрируешь.

Мальчишка повеселел.

— Только не так, как ты обычно делаешь, — предупредил я, мысленно прикинув, как можно изобразить турнепс в непотребном виде, и не обнаружив опасности.

— А про что сочинять-то?

— Про турнепс.

— Про что? — спросил ошарашенный таким поворотом Радомир.

— Про турнепс.

— Про что⁈

— Знаешь, каждый великий журналист с чего-то начинал.

— Да я ж про турнепс ничего не знаю. Я даже не знаю, что это!

— Репа такая, — объяснил я. — Значит, придется узнать. Назначаешься нашим начальником креативного отдела. Правда, пока отдел состоит только из одного тебя. Картинок похабных не рисовать, стишков про Его Величество не сочинять, в остальном тебе дается полная свобода. Решай: либо турнепс, либо тюрьма.

Радомир ошалело смотрел на меня. По лицу было видно, что он всерьез задумался над выбором.

— А платить будут? — наконец выдавил мальчишка.

— Первое время немного. Потом, если будешь хорошо работать, повышу жалованье.

— Это что ж, его и в журнал нанимать? — возмутился Ефим. — Как можно! Это ж шпана уличная.

— Зато у этой шпаны есть воображение. Хоть какое-то, — резонно возразил я. — Ну так как, Радомир, ты согласен?

Тот кивнул.

— Отлично. Игорь, после моего отъезда остаешься здесь за главного. Навещай периодически печатный дом, следи за процессом. И за тем, чтобы новый креативный директор не слишком креативил. — Я покосился на мальчишку.

Некромант смерил меня хмурым взглядом.

— По-твоему, у меня мало дел в усадьбе? Таскаться сюда полтора часа в одну сторону мне как-то не улыбается.

— Ну так не каждый же день, — резонно возразил я. — Возьми какого-нибудь себе в помощники. Тут мне пришла в голову гениальная идея. — Припаши Дарью, в конце концов, это же ее папаша наградил нас сим подарком.

Аристократические черты лица Игоря приняли выражение человека, приговоренного к смертной казни. Работать вместе с моей хоть и умной, но взбалмошной невестой ему явно не улыбалось.

— И ответственной за результат тоже назначим ее, — невинно уточнил я. — В конце концов, это же ее папаша. И, если моя благоверная не справится с таким плевым делом, как придание журналу про турнепс всеимперской популярности, наложу санкции, как глава Рода. Будет Лазаря выгуливать.

Игорь хмыкнул. Перспектива ему явно понравилась.

— Ты же говорил, главным тут буду я.

— Ну так все правильно. Ты главным, а она ответственной. По-моему, прекрасное распределение обязанностей.

— В общем, так. — Я снова повернулся к своим немногочисленным сотрудникам. — С завтрашнего дня вы подчиняетесь лично Игорю Лазареву и Дарье Турчаниновой, ее вы наверняка знаете. Они будут к вам периодически приезжать, а я осуществлять общее руководство по мобису. Отныне мы начинаем делать новости. Новости, понимаете? Интересные новости, а не про деревню Нижняя Кучка.

— Нормальная деревня, я в ней родился, — пробурчал себе под нос один из братьев Мартыновых.

Я вздохнул, смиряясь с тем, что Нижняя Кучка пользуется здесь удивительной популярностью.

— Ладно, будем писать и про Кучку тоже, но интересно. Нам нужно привлечь читательскую аудиторию. Любой ценой. Особенно я рассчитываю на Радомира. — Я кивнул мальчишке. — Фантазия у тебя, как я успел заметить, весьма богатая. Будешь рисовать картинки, придумывать заголовки и в целом генерировать идеи.

Я оглядел свою братию. Мальчишка чему-то хитро улыбался, очевидно, пытался придумать, как нарисовать турнепс в виде любимого им органа. Ефим вытянулся по стойке смирно и смотрел на меня преданными, хоть и ничего не понимающими глазами. Братья Мартыновы синхронно ковыряли пол носком сапога.

Что ж, могло быть и хуже. Наш турнепс еще разойдется по всей Империи.

Глава 5

Вернулись в усадьбу мы под вечер. Поболтав немного с женой и невестой и поужинав, я направился к себе в покои. Сейчас, конечно, еще не ночь, но два дня в печатном доме изрядно меня вымотали. Пойду спать.

У дверей моих комнат, переминаясь с ноги на ногу, ждал кто-то из слуг. Завидев меня, он открыл было рот, собираясь что-то сказать, потом смутился и промолчал. В голове рослого плечистого мужика явно шел мыслительный процесс. Выражался он простой фразой: если сейчас потревожить барина, прибьет он али нет?

— Ты меня ждешь? — Я подошел к слуге. Не помню, как его зовут, но, кажется, он работает на кухне. Тот радостно поднял на меня глаза.

— Вас, Ваше Сиятельство. Боялся идти, но вы ж у нас барин добрый. Просьба у меня к вам будет, вы только не обессудьте.

— Говори, — разрешил я. — Что у тебя случилось?

Детина замялся.

— Голубь ваш курлычет у себя на чердаке, сил нет. Я прям под ним сплю. С вечера как начнет, так до утра и не успокоится. Иногда такое ощущение, что их там целая стая. Всю ночь не спал вчера. Вот и сейчас слышал, уже начали. Вы б сходили, посмотрели, что он там делает. А то я ж так работать не смогу. Да и другие жалуются, только сказать боятся.

— Каладрий? — удивился я.

— Какой-какой дрий? — переспросил слуга.

— Неважно. Ладно, схожу проведаю его, сегодня будешь спать спокойно.

Слуга просиял и тут же удалился. Я вздохнул и поплёлся на чердак. Чем там занимается этот негодник?

Бодрое курлыканье я услышал еще на лестнице. Каладрий восседал на потолочной балке, выпятив грудь, и что-то вещал. Причем, похоже, на голубином языке, поскольку слов я не понимал.

Я кашлянул.

— Каладрий, это что за музыкальные эксперименты? На тебя жалуются.

Голубь даже не повернул головы.

— Отстань, я занят. Приходи позже.

— Я сейчас так отстану, что из тебя суп сделают! — рявкнул я. — А ну слезай оттуда и лети сюда. Рассказывай, чем ты тут занимаешься.

Каладрий нехотя спорхнул с деревяшки и подлетел ко мне, но курлыканье на этом не стихло, только стало каким-то вопросительным.

Я скосил глаза влево. Под балкой, облюбованной Каладрием в качестве насеста, сидели две маленькие сизые птички.

— Ты что, на чердак голубок водишь⁈

Одна из птиц от моего удивленного вопля испуганно встрепенулась и улетела. Каладрий проводил ее взглядом.

— Ну ты ори громче, всех мне распугаешь, — буркнул голубь.

— Каладрий-Каладрий. — Я поцокал языком. — Вот уж от кого не ожидал. Ты же грозный и мрачный демон смерти, как ты мог опуститься до столь примитивных радостей?

— Я познал новую сторону бытия, — ответил голубь. — Оказалось, у физического воплощения есть некоторые преимущества.

— И много их тут уже побывало? — осведомился я.

— Не лезь в мою личную жизнь.

Я осмотрел многочисленные следы голубиного помета на полу.

— Слуга говорит, такое ощущение, что тут по ночам целый птичник курлычет.

Вид Каладрия стал самодовольным.

— Инцитат бы все четыре копыта отдал, чтобы быть на твоем месте.

Я еще раз оглядел приют похоти и разврата, в который неугомонный демон превратил мой чердак.

— Ладно, курлычь, не хочу лишать тебя радостей жизни. Но делай это тихо, а то я прикрою твой маленький пернатый бордель.

Демон демонстративно отвернулся, но спорить не стал. Очевидно, это означало согласие.

Перед сном я вновь навестил Лидию. Точнее, даже частично вместо сна, но тонус организма у меня от этого только повысился. Невольно подумал, что неплохо было бы заглянуть и к рыжей, но это пока, увы, невозможно. В некотором роде бракосочетание я даже жду.

Вообще говоря, баронесса Турчанинова, приехавшая помогать с ремонтом, несколько задержалась. Ей, скорее всего, полагалось уже отчалить и ожидать свадьбы в доме папочки, но не выгонять же ее. Да и у меня создавалось ощущение, что моя невеста приехала скорее к Лидии, чем ко мне.

На следующее утро я первым делом решил найти Игоря. Пока я не уехал, надо на пару придумать еще несколько гениальных идей для нашего печатного дома.

Не обнаружив некроманта в трапезной, я поднялся наверх и постучал в дверь его покоев. Через несколько секунд дверь открылась. Выглядел Игорь, вопреки обыкновению, каким-то вялым и не выспавшимся.

Я оглядел письменный стол, на котором были в беспорядке навалены кипы бумаги, и снова перевел взгляд на кузена.

— Игорь, а у тебя почему глаза красные?

Некромант отчего-то покраснел и быстро передвинулся так, чтобы закрыть спиной стол. Я вытащил один лист из стопки — тот был исписан аккуратным каллиграфическим почерком.

— «Прерывисто дыша, я нащупала рукой его большой…» Ого! Ты заразился от нашего нового креативщика гигантоманией?

Игорь отобрал у меня страницу и запихнул куда-то в ящик, но я нашел на столе другую. Рядом с ней, прикрытая бумажкой, лежала та самая книга про оттенки.

— «Его большой ствол рвался наружу», — зачитал я. — Да что ж все время большой-то! Размер, между прочим, в этом деле не главное. «Его большой агрегат с трудом умещался в штанах». Правильно, я же говорю, мог бы быть и поменьше. Где-то я такое уже читал. Не далее, как позавчера. Ты что, всю ночь книгу переписывал?

— Ничего не всю ночь! — тут же ответил некромант. — Так, выписал пару строк. И вообще, подобная макулатура мне неинтересна.

— А зачем ты вообще взял ее с собой? Я думал, она осталась в гостинице в Оренбурге.

— Мне просто вдруг пришло в голову, что нужно записать некоторые моменты, отражающие культуру твоего мира. Для потомков. Это же, как никак, уникальная возможность узнать о нем чуть больше.

— Я смотрю, ты многое узнал, судя по количеству листов.

Некромант покраснел еще сильнее.

— Мне просто было нечего делать. Слушай, а у тебя еще такие книжки есть?

Я похлопал кузена по плечу.

— Эх, Игорь, Игорь. Надо срочно что-то делать с твоим одиночеством.

— Предлагаешь посетить основу нашей экономики?

— Не настолько срочно. А говорил, непотребство, никто читать не будет.

— Издавать это все равно нельзя, — отрезал некромант. — Иначе Его Величество тебя подвесит. Прямо за твой большой…

— Да, я понял, что вы здесь все очень целомудренные, — уверил я. — Хотя Блэйд я бы экземпляр все же подарил. Чтобы почерпнула много оригинальных идей и задолбала ими Его Величество. Ответственную за типографию ты новостью уже осчастливил?

— Сам осчастливливай, это же твоя женщина, — резонно возразил Игорь.

Дарья нашлась у себя в комнатах. Ну, точнее, в гостевых комнатах, которые невеста давно и решительно оккупировала. К моему безмерному удивлению, новость она восприняла с большим энтузиазмом.

— Я всегда говорила отцу не закрывать печатню. Если бы не я, он бы ее, скорее всего, давным-давно продал.

— Вот и отлично. — Одной проблемой меньше, я опасался, что рыжая заартачится. — Уверен, тебе понравится, тебе ведь нужно какое-то дело. Твоя неумная энергия и управленческий талант для типографии будут просто незаменимы.

— Правда, отец говорил, там в последнее время стало совсем плохо. Сотрудников почти нет.

— Он преувеличивает. Я лично провел там два дня, предприятие цветет и пахнет. Да, возможно, работников там не там много, как хотелось бы, но зато какие! — честно соврал я. — Бриллиант на бриллианте, эти люди за турнепс готовы голову сложить.

С этими словами я чмокнул невесту в щеку и вышел за дверь. Пусть займется чем-нибудь полезным, а то, чего доброго, за время моего пребывания в Москве решит еще что-нибудь отремонтировать. Да и ехидная мысль о том, сколько забот, которые барон Турчанинов пытался переложить на меня, свалится теперь на хрупкие женские плечи, грела мне душу. В конце концов, это ведь ее папаша.

Не успел я спуститься вниз, чтобы снова поискать Игоря, как навстречу мне выбежал слуга. Впрочем, некромант тоже был в гостиной. Мы одновременно уставились на слугу удивленными глазами.

— Ваше Сиятельство! — Тот протягивал мне какой-то конверт. — Вот, письмо вам.

Письмо и правда было мне, даже запечатанное фигурной печатью. Где-то я такую уже видел, но не смог вспомнить, где.

Я взял конверт в руки, аккуратно распечатал, и глаза мои полезли на лоб.

— Что, опять⁈

Игорь заглянул мне через плечо.

— Что там такое?

— Ты не поверишь. Барон Бискар вызывает меня на дуэль. Очевидно, прошлого раза ему оказалось мало.

Кузен отобрал у меня письмо и тихо прыснул.

— «Совершил преступление и нанес Роду несмываемое оскорбление, покалечив старшего наследника и сделав навеки инвалидом»? Также он обещает отправить письмо Императору с рассказом о том, что у тебя в усадьбе обитает страшное чудовище неизвестного происхождения. А кормишь ты его, по версии Бискара, врагами Рода и нерадивыми слугами. Я смотрю, слава хомячка Лазаря летит впереди него.

— Еще он пишет, что сейчас в Москве, но полон решимости драться сразу же, как только вернется, — дочитал я письмо. — Пожалуй, отвечу, что я тоже скоро буду в Москве, так что там и разберемся.

— Смотри, — предупредил Игорь, — Большого Валуна там с тобой не будет.

— Не переживай, я как-нибудь справлюсь. Наш друг Валун ему, по-моему, в прошлый раз не все отбил. К тому же, я теперь Подмастерье.

Я аккуратно убрал письмо в карман. Завтра мне уже предстоит ехать в столицу, остался один день. Что у меня еще не сделано?

Типографию я проведал, получив незабываемые впечатления. Лазарь пристроен, Каладрий тоже. Судя по тому, что голубя практически не видно, он у себя на чердаке вовсю наслаждается жизнью. До шахты, правда, я доехать так и не успел, но поездка займет целый день, так что черт с ней. Уверен, гномы справляются и без меня. Что-то еще я забыл. Никак не могу понять, что.

Вдруг раздался вопль, и за окном пронеслась служанка. Подол платья у нее горел.

Тут же с улицы послышался разгневанный крик Лидии:

— Фрейя!!!

А, ну да. Я забыл дракона.

Вместе с кузеном мы выбежали на улицу. Ориентируясь на гневные вопли Лидии, словарный запас которой открывался для меня с новой стороны, забежали на задний двор усадьбы и остановились.

Драконица с довольным видом сидела на крыше сарая, слегка попыхивая. Внизу красовалась черная полоса выжженной земли.

— Ах ты… — Лидия мгновение подумала и выдала новую тираду, да такую, что я проникся к ней безмерным уважением.

Я приобнял девушку за плечо.

— Дорогая, успокойся. Вспомни, что ты приличная дама, таких слов у меня даже креативный директор в журнале не знает. Что случилось?

— Она сожрала мои цветы! — пожаловалась Лидия. — А потом еще и сожгла клумбу. Ах ты паразитка чешуйчатая!

Действительно, слева от сарая красовалось еще одно аккуратное горелое пятно, окруженное каменным бордюрчиком. Должно быть, цветы там очень красивые. Были.

— Я и не думал, что ты увлекаешься садоводством. Мне казалось, ты исключительно человек науки.

— Это были экспериментальные образцы хищной дорезии. Я хотела выяснить, приживется ли она в нетепличных условиях. И, между прочим, она прижилась. Я уже собиралась делать об этом доклад в Академии!

Я еще раз посмотрел на останки клумбы. Мда, после встречи хищной дорезии с хищным же драконом докладывать, увы, стало не о чем.

— А как Фрейя вообще оказалась на улице?

— Я выпустила ее полетать. Не сидеть же ей все время в помещении.

— Да, общество защиты животных этого бы не одобрило, — согласился я.

— Подумала, после пережитого стресса ей неплохо будет развеяться. А она оказалась неожиданно кровожадной. И склонной поджигать все, что не попадя. Зато есть хорошие новости: кротов и мышей вокруг нашего дома стало значительно меньше. И птиц на ветках, которые недостаточно быстро летают, тоже.

Каладрий этому не обрадуется.

— Вы ее что, не кормите?

— Конечно, кормим. Ты не представляешь, сколько на нее уходит свежего мяса. Вообще, она стремительно растет. И превращается в настоящего дракона. Три дня назад она и Лазаря пыталась слопать.

Я с беспокойством оглядел Фрейю. Вроде, все четыре лапы и хвост на месте.

— А Лазарь что?

— Пару раз клацнул зубами. Кажется, наш хомяк питает к ней дружеские чувства.

Я попытался мысленно воззвать к драконице. Почувствовал сначала ее недоумение, а потом смутное осознание, что где-то она меня уже видела.

— Фрейя, — позвал я. — Давай слезай оттуда.

Драконица выпустила клуб дыма, задумчиво посмотрела на меня, но потом все же слетела с сарая и устроилась у меня на руке.

«Папа», — послышалось у меня в голове.

— А вот меня она так не слушается, — расстроилась Лидия.

— Ну так не ты же глава Рода.

Фрейя и правда подросла. Из совсем крошечного дракончика, только что вылупившегося из яйца, она превратилась в шустрого зеленого ящера размером с трехмесячного котенка. Интересно, до какого размера они вырастают? А то буду через годик подыскивать рядом с усадьбой пещеру для дракона, как Дейенерис.

Утром на поезд меня провожали всей семьей. Обусловлено это было в основном тем, что девушки решили заодно прошвырнуться по магазинам, а Игоря потащили за компанию. Вслух пожелав им отлично провести время и мысленно — не потратить все мои деньги, я сел в вагон.

Каладрий, не пожелав стать невидимым, гордо ехал на моем плече, отчего я постоянно ловил на себе удивлённые взгляды. Опасался даже, что пернатого пассажира в поезд не пустят, но контролер, проверяющий билеты, лишь взглянул на него и пожал плечами. Очевидно, пассажиры первого класса провозили и не такое.

Почему демон вызвался меня сопровождать, я так и не понял, но отвязаться от него не смог. Может, без меня ему было скучно или он уже перепробовал всех голубок в окрестностях усадьбы и жаждал новых впечатлений.

Ехал я на том же поезде, что и в прошлый раз. Даже купе, кажется, было то же самое. Я отдал багаж лакею и бегло окинул взглядом общий салон. Никого, с кем стоило бы завязать знакомство: ни красивых барышень, ни молодых дворян, с которыми можно было бы скоротать время за игрой в карты. Похоже, придется всю дорогу изучать атлас дворянских фамилий, не зря же я его взял.

Я уже собрался открыть дверь своего купе, когда сбоку раздался смущенный голос:

— Вы мне не поможете?

Я обернулся. Передо мной, теребя в руках сумочку, стояла бабушка-божий одуванчик. Сухонькая, с аккуратно уложенными седыми кудрями и доброй улыбкой на морщинистом лице. В вагоне словно бы запахло пирожками. Глядя в эти лучистые глаза, я почувствовал непреодолимое желание стать ее внуком.

— Открыть не могу. — Бабуля указала на дверь. — Заело что-то, а я старая стала, совсем сил нет.

Я подошел и надавил на ручку — дверь и правда не открывалась. Поднатужился и надавил сильнее.

В замке действительно что-то заело, но ручка все-таки тяжело пошла вниз. Распахнув дверь и убедившись, что вроде бы ничего не сломал, я сделал приглашающий жест и принял из рук бабули сумочку.

— Позвольте, я понесу.

Старушка благодарно кивнула и просеменила в свое купе. Должно быть, она тоже из благородных, раз смогла позволить себе первый класс.

— Ой, какая у вас птичка хорошая, — умилилась она, глядя на Каладрия. — А она дрессированная?

— В какой-то степени, — ответил я.

— Вот был у меня попугайчик, — проворковала бабуля, усаживаясь. — Зеленый такой, и говорить умел. Жаль, кот его сожрал. Вы, может быть, зайдете? Мне право неловко, что пришлось вас напрягать, хоть чаем угощу.

— Что вы, я всегда готов помочь, — заверил я. — Но чаю выпью. Пойду позову лакея, пусть принесет нам.

Отыскав слугу и велев ему притащить чайник, я вернулся в купе и пристроился рядом с бабушкой. Лучше уж такая компания, чем никакой.

— Все-таки птичка мне ваша нравится. Красивая такая голубка, сидит себе смирно. Это девочка?

Каладрий от такого вопроса чуть с плеча не грохнулся.

— Определённо мальчик, — заверил я. — Половина птиц вокруг моего имения может это подтвердить.

— Хороший такой, — снова умилилась моя попутчица. — Наверно, всего боится?

Каладрий в ответ на это заявление вперился сверкающими ярко-красными глазами прямо в старушку. Та протянула руку и погладила его по перышкам.

— Ох, простите, что это я не представилась, — спохватилась бабуля. — Антонина Ивановна.

— Граф Виктор Лазарев, — я галантно протянул руку.

— Тот самый Виктор Лазарев? Который владеет золотым прииском?

Я скромно кивнул.

— Вы популярная личность, между прочим. Вся столица только и говорит о том, что вы вхожи к самому Императору.

— Серьезно? — Я постарался скрыть самодовольную улыбку. — Право слово, они преувеличивают. Его Величество всего лишь дал мне пару аудиенций.

— Многие и одну аудиенцию ждут месяцами.

Хаха. Ну так многие — это не я…

Разговор с бабусей продлился до самого вечера, я даже приказал слуге принести нам ужин в ее купе. Ближе к ночи старушка, кажется, собралась спать, и я скромно удалился. Что ж, компанию мне составила не юная дева, конечно, но все равно я немного развлекся.

Вернувшись к себе, я попытался морально настроить себя на то, чтобы вновь взяться за «Полный атлас», который я прихватил с собой. Как же мне лень читать эту ерунду! Ладно, я сейчас его открою. Совсем скоро, через десять минут.

В попытке найти себе занятие, оправдывающее то, что я не берусь за книжку, я попытался прокрутить в голове разговор с бабусей и внезапно понял, что за несколько часов не узнал о ней ровным счетом ничего. Обычно старые женщины мучают собеседников воспоминаниями о бурной молодости, рассказами о детях и многочисленных внуках, а тут я не смог вспомнить ни титула ее, ни даже фамилии. Непостижимым образом мы умудрились полдня проболтать обо всем и ни о чем. Ну и обо мне любимом, конечно. Попутчица с интересом расспрашивала о жизни графа Лазарева, который вдруг из никому не нужного разгильдяя стал стремительно превращаться в известную фигуру.

Я вздохнул, мысленно отметив потом выяснить, с кем же все-таки свела меня судьба, и открыл «Атлас Российского дворянства». Пришла пора страданий.

Через два часа мой мозг закипел от обилия фамилий, имен, разветвленных генеалогических древ и нескончаемого перечисления титулов. Баронесса такая-то, жена барона такого, пятая правнучка по папиной линии такого-то великого князя, в 1803 году родила сына… Дальше шло подробное перечисление того, чем этот сын был знаменит, на ком женился и каких отпрысков заделал с портретами и кучей ненужной информации. Это и читать-то невозможно, а уж выучить! В какой-то момент я понял, что тупо в пятый раз просматриваю один и тот же лист, не запоминая ничего. В сердцах я швырнул несчастную книгу на пол у входа

— Да провались ты!

Разумеется, так поступать с книгами было кощунством, но гребаный «Атлас» слишком сильно меня достал.

Оставив шедевр книгопечатания валяться на полу, я рухнул на кровать и прикрыл глаза. Я немного полежу и снова примусь за дело. Совсем немного…

Проснулся я от хлопанья крыльев по лицу. Каладрий сидел на моей подушке, нетерпеливо подпрыгивая.

Я открыл глаза, и глаза эти узрели темноту. Ночь. Судя по тому, насколько темно, середина ночи. Каладрий, какого черта?

— Я тебе говорил, что, если ты еще раз меня разбудишь… — зашипел я.

Каладрий в ответ мазнул меня крылом по щеке.

— Тихо. Там в тамбуре кто-то ходит.

— И что? — буркнул я, пытаясь перевернуться на другой бок. — Для тамбура это обычное состояние. Может, в туалет кто пошел.

— Со здоровенным кинжалом за пазухой?

— Это меняет дело. — Я резко поднялся.

— Шляется там уже минуты две. Ищет нужное купе. Может, конечно, он пришел за той старой грымзой, но что-то я сомневаюсь.

— Сам ты грымза, хорошая старушка, — возмутился я.

— Она меня оскорбила. Скажи спасибо, что я заметил этого мужика. В принципе, если тебя убьют, я, конечно, буду не против. Но без тебя мне тут станет скучно.

Я, стараясь двигаться бесшумно, поднялся с кровати, вытащил из потайного кармана кинжал, который предусмотрительно носил с собой, заткнул за пояс и встал за дверью.

Кто бы ни бродил по тамбуру, он явно здесь по мою душу. Можно, конечно, попробовать уложить его Силой, но это поднимет ненужный шум. Не хватало еще, чтобы весь поезд сбежался выяснять, кто напал на знатного пассажира.

За дверью и правда слышались приглушенные шаги. Ближе, ближе. Неведомый убийца подходил справа. Шаги на мгновение затихли — похоже, он остановился, пытаясь в темноте разглядеть номер купе.

Дверь была, разумеется, заперта, но я ничуть не удивился, когда ручка начала поворачиваться.

Черный силуэт тихо отворил дверь и так же тихо прикрыл ее за собой. Остановился, очевидно, удивленный, почему меня нет в кровати, и тут я повалил его на пол.

Убийца с грохотом упал, я рухнул на него, больно стукнувшись лбомо противоположную стену. Места в узком купе не хватало, чтобы полноценно растянуться на полу, так что мы оказались в полусидячем положении. В руке мужика сверкнул нож, но я тут же сжал его запястье и вывернул так, что тот придушенно вскрикнул от боли. В ответ он врезал мне второй рукой. Метил в нос, я увернулся, но кулак все равно заехал в щеку. Во рту появился привкус крови. Ладно хоть глаз не подбил, а то пришлось бы явиться к Императору в непотребном виде.

Можно попробовать ткнуть его кинжалом. Но так можно ненароком и убить, а этот урод нужен мне живым. Пусть расскажет, кто его подослал. К тому же, если в моем купе найдут зарезанный труп, меня наверняка ждет неприятный разговор с полицией, а Император за меня может еще и не вступиться в воспитательных целях. Лучше вырубить его, связать и допросить, когда придет в себя. Или отдать жандармам.

Убийца снова попытался врезать мне по лицу, но я перехватил его руку, схватил за волосы и от души приложил его головой о стену. Пусть вырубится, главное — не перестараться. Жаль, я не владею Даром, позволяющим усыплять людей. Если верить атласу, есть и такой.

Пальцы убийцы, державшие нож, разжались. Я врезал ему в челюсть и снова ударил головой о стену.

Вдруг я почувствовал острую боль. Во внутренности мои словно впилась раскаленная игла и принялась там проворачиваться. Инстинктивно приложил ладонь к животу, выпустив волосы убийцы, опасаясь худшего, но крови там не обнаружил. Да он и никак не смог бы ткнуть меня ножом, обе руки все время были на виду. Тогда почему мне так адски больно?

Я стиснул зубы, стараясь не показывать эмоций. Если у меня вдруг не начался аппендицит, то это магия.

В глазах убийцы мелькнуло удивление, подтвердив мои догадки. Интересно, есть какой-нибудь Дар, позволяющий причинять человеку боль одним прикосновением или силой мысли? Похоже, сейчас я дерусь с его обладателем.

Убийца двинул мне в челюсть и потянулся к валяющемуся на полу кинжалу. Я мгновенно метнулся рукой туда же, враг ее перехватил, но я таки-успел оттолкнуть кинжал подальше. Тот отлетел куда-то под кровать. Живот по-прежнему скручивала ужасная боль.

Тут на моего врага налетел ворох белых перьев. Каладрий, до этого момента прятавшийся, вцепился ему когтями в лицо. Убийца взвыл, когда острый клюв чуть не выколол ему глаз, схватил голубя за шею, оторвал от залитого кровью лица и отбросил в сторону. Каладрий упал на кровать и затих.

Он ведь не убил его⁈ И можно ли вообще убить демона, или после смерти физического тела он просто перейдет в нематериальный мир?

За то время, пока враг отвлекся на Каладрия, я попытался было освободиться, но тщетно. Боль была слишком невыносимой, она лишала сил, путала мысли, сводила на нет все мои попытки дотянуться до убийцы. Тот прижал меня к полу, ударил головой о стену и сомкнул руки на моем горле. Дышать стало трудно.

Я впивался ногтями в руки убийцы, расцарапывая их в кровь, а тот целенаправленно меня душил. Перед глазами заплясали красные круги. Черт побери, я не могу погибнуть так! На полу поезда, придушенный неизвестно кем, это же позорище. Я отчаянно пытался призвать Силу, но та не слушалась. Я слишком ослабел.

Краем глаза я заметил, как распахнулась дверь. Затем раздался глухой звук удара, и хватка на моем горле разжалась.

Я столкнул убийцу с себя, захрипел, судорожно втягивая ртом воздух, и поднял глаза. Передо мной стояла бабуся-попутчица, сжимая в руках «Атлас Российского дворянства».

Угол книги был испачкан красным. Я посмотрел на распластавшегося на полу убийцу и увидел, как по затылку у него течет темная густая кровь. Похоже, бабуся приложила его очень неудачно. Ну или удачно, смотря с какой стороны посмотреть.

Я поднес руку ко рту убийцы, силясь ощутить теплое дыхание, пощупал пульс. Пульса не было.

— Мертв, — оценил потрепанный Каладрий, который прыжками приблизился к трупу, волоча крыло. Демон пришел в себя, но, похоже, изрядно пострадал. — Уж в чем в чем, а в смерти я разбираюсь.

— А я говорил Игорю, что этой книжкой прибить можно, — пробормотал я.

Жалко мужика мне, разумеется, не было, но смерть его оказалась весьма некстати. Теперь не узнать, кто его ко мне подослал.

Бабуля все еще стояла над телом, сжимая книгу в руках. Я торопливо метнулся к столу и налил ей стакан воды из графина. Бедняга, у нее, должно быть, шок. Убила человека и сама до сих пор не осознала, что натворила. Как бы не пришлось ее ловить, когда она грохнется в обморок.

— Он умер? — уточнила бабушка, глядя на окровавленную голову убийцы.

— Кажется, да. Но вы ни в чем не виноваты, это досадная случайность! — успокоил ее я. — К тому же, он пытался меня убить. Не бойтесь ничего, я все улажу. Вот, выпейте воды.

Старушка приняла у меня из рук стакан и неторопливо выпила.

— Жалко, он бы нам пригодился. С другой стороны, умер и умер, туда ему и дорога.

— А она мне нравится, — оценил Каладрий.

Я удивленно уставился на бабусю. Не такой реакции я ожидал.

— Вы в порядке? Может быть, вам присесть? Я понимаю, вы сейчас в шоке, но это пройдет. — Я взял старушку за руку и усадил ее на кровать. — Главное, ни в чем себя не вините. Вы не хотели его убивать, это чистой воды случайность.

— Я в шоке? — Боевая бабуся усмехнулась. — Граф, я по молодости в Ордене служила. Перебила столько монстров, что под конец карьеры они уже боялись ко мне подходить. Потом семья решила, что мне нужна более достойная моего положения служба, и я перешла в Тайную Канцелярию. Служила прошлому Императору. Александра я еще вот таким помню. Смешной был карапуз.

Я попытался представить Романова маленьким и беззаботным ребенком. Перед мысленным взором возник образ пятилетнего малыша с холодным пристальным взглядом, подписывающего указы о чьей-нибудь казни.

— Так что вот это, — бабуля пренебрежительно ткнула пальцем в остывающий труп, — меня шокировать уж точно не может. Кто подослал к вам убийцу?

Я вздохнул.

— Да если б я знал.

— Что, у такой выдающейся личности ни одного недоброжелателя?

— Наоборот, их слишком много.

Бабуля сочувственно посмотрела на меня.

— Знакомо. Я когда-то тоже была молода и беспечна и ездила в поезде без охраны. Пару раз это чуть было не закончилось плачевно.

— Вы и сейчас без охраны, — заметил я.

Старушка снисходительно усмехнулась.

— Сейчас я сама себе охрана. Опыт, граф, порой ценнее молодости. На вашем месте я бы беспокоилась не обо мне, а о том, куда девать тело.

Странная попутчица была права. Я уже начал об этом беспокоиться, за время нашего разговора отвергнув десяток вариантов, самым адекватным из которых было выбросить труп в окно. Увы, для этого пришлось бы распилить его на части, окна в вагоне были возмутительно узкими. Возможно, придется так и поступить. К горлу подступила тошнота, когда я представил, как буду получать сей бесценный опыт. Может, бабусе предложить? Вдруг для нее это всего лишь милое развлечение. Жаль, что я умею только доставать вещи из ниоткуда, а не прятать в никуда.

Пока я думал, Антонина Ивановна склонилась над трупом. От нее вдруг разошлась волна Силы, и тело незадачливого убийцы рассыпалось прахом.

— Дар, — пояснила бабуля в ответ на мой недоуменный взгляд. — Знаете ли, очень удобно.

— Вы и живых так можете?

Моя попутчица предпочла не отвечать.

Я все-таки проводил бабушку до ее купе и некоторое время посидел рядом. Вдруг она все же впадет в истерику. Попытался было выспросить, из какого она Рода, но та ответила лишь лукавой улыбкой. Надо выяснить, кто это такая, непременно выяснить.

Прах, в который превратился убийца, я аккуратно собрал на газетку и высыпал в окно. От него осталась только одежда да бумажник, который я тут же открыл. Разумеется, не нашел там ничего, что могло бы указывать на его личность: ни документов, ни каких-нибудь записок. Только деньги, и то немного. Хотя деньги всегда мне пригодятся.

Кинжал убийцы, который я вытащил из-под кровати, тоже был самым обычным, ни герба, ни резной рукояти, ничего подобного. Глупо было бы надеяться, что наемник пойдет на дело, вооружившись фамильным кинжалом какого-нибудь Рода. А в том, что тут замешан какой-то Род, я не сомневался. И, скорее всего, Род этот связан с «Неспящими». Ну не Жмурло же решил укокошить меня в поезде, в самом деле.

Наутро проводник принес мне чай, словно ничего и не произошло. Похоже, наша ночная возня никого не разбудила.

— Граф, мы подъезжаем, через час Москва.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Ничего особенного не произошло? А то вы кажетесь каким-то встревоженным.

На самом деле встревоженным он не казался, но эта хитрость никогда меня не подводила. Намекни человеку, что у него что-то случилось, и слова из него польются бурным потоком. Каждому есть, о чем переживать.

— Ваше Сиятельство, все в порядке. Пассажира одного не досчитались, должно быть, сошел не на своей станции. Должен был ехать до Москвы, а его нет. Надеюсь, специально вышел раньше, а не перепутал.

— Ай-яй-яй, — я поцокал языком. — Действительно, выйти непонятно где среди ночи было бы очень досадно. А как его зовут, не подскажете? У меня тут один приятель едет, с утра искал его по вагону и не смог найти, вдруг это он. Хотя он никуда выходить не собирался, мы вместе до Москвы.

— Простите, но нам запрещено сообщать имена пассажиров.

— Да бросьте, ну что в этом такого, — отмахнулся я. — Я же у вас не паспорт его прошу.

Проводник поколебался, но все же потянулся за толстой книжечкой, которая торчала у него из нагрудного кармана. Я улыбнулся. Отлично, будет хоть какая-то улика.

— Иван Иванович Иванов, — прочитал проводник.

Улыбка моя несколько померкла.

— Ну слава богу, это не мой друг. Что-то я не помню дворянского рода Ивановых, он ведь из благородных?

— Титула не написано, Ваше Сиятельство.

— Так вы что, пускаете в первый класс простолюдинов⁈

— Он заплатил за билет, — повинился проводник.

Я фыркнул, всем своим видом изображая оскорблённое высокомерие.

— И что, теперь каждый грязный мужик, который заплатит, может ехать в одном вагоне с графом? Это возмутительно. Да откуда у него вообще деньги? Может, это чей-то слуга, за него заплатил благородный Род? Тогда это хоть как-то терпимо.

— Про Род ничего не указано, пассажир платил сам. Понимаю ваше негодование, Ваше Сиятельство, самому не нравится. Раньше такого не было, чтобы в первом классе мог ездить черт знает кто. Но начальство железной дороги так решило, кто заплатит, того и пускать.

Я подавил искушение спросить, что за милая бабушка едет со мной в соседнем купе. Это было бы неприлично. Рано или поздно я все равно это выясню, пересечемся же мы когда-нибудь в обществе.

— О, позвольте я уберу. — Проводник заметил в углу газету, ставшую последним пристанищем Ивана Ивановича Иванова.

— Конечно. — За окном потянулись московские дома. Мы уже совсем рядом с вокзалом. — Можете уже приносить мой багаж.

Выяснить, кто на меня напал, похоже, так и не удастся. Вряд ли великая зацепка с Иваном Ивановичем Ивановым сможет меня куда-нибудь привести. А значит, пора отправляться в мою московскую резиденцию. То есть к Императору, сначала, конечно же, к Императору. А то он от меня не отстанет.

Глава 6

В кабинете Романова с моего последнего посещения кое-что изменилось.

— Аквариум?

Я с интересом осмотрел большой стеклянный шар, в котором плавала рыбка.

— В последние дни у меня совсем нет времени навещать моих питомцев, — пожаловался Император. — Кстати, я надеюсь, вы снова достанете для меня тот прекрасный корм.

Я заметил стоящую рядом с аквариумом банку с какими-то гранулами. До прекрасного корма она, конечно, не дотягивала, так что Императору приходилось обходиться тем, что есть.

— Конечно, Ваше Величество. А можно я рыбку покормлю?

— Можно, — разрешил Романов. И, когда я уже занес руку с щепоткой корма над аквариумом, мимоходом добавил: — Правда, рыба ядовитая. Одно прикосновение к ней вызывает мучительную смерть в судорогах.

Я резко отдернул руку.

— Милый у вас питомец. Это даже страшнее, чем мой хомяк.

— И здорово сокращает количество надоедливых посетителей. Отсеивает самых любопытных.

Я всмотрелся в лицо Императора, но так и не понял, шутит он или нет.

— Ей, наверное, грустно одной в аквариуме.

— Изначально их было три, но двух других Милашка сожрала, — поведал Романов. — Кстати, было очень увлекательно наблюдать за их борьбой. Чем-то напоминает подковерную возню в государстве.

— Вы назвали ее Милашка⁈

Милашка, почуяв, что что-то происходит, раздулась и выпустила толстые длинные шипы.

— А вам что-то не нравится? — вежливо осведомился Романов.

— Что вы, очень нравится. Отличное имя. Главное, подходящее.

Император улыбнулся, с нежностью глядя на Милашку. Та открыла рот, полный острых зубов, подумала немного и закрыла обратно. Кажется, она была разочарована, что к ней в аквариум так и не сунули руку.

— А как ваш демон смерти? Все еще с вами?

— Отпросился полетать. — Каладрий и правда слинял куда-то вскоре после того, как мы вышли из поезда. — Но обещал вернуться. Меня опять пытались убить, — сменил я тему, решив, что обмен любезностями закончен.

— А, ну это бывает, — рассеянно ответил Романов.

— Вот за что я вас люблю, Ваше Величество, так это за то, что вы со временем не меняетесь. Как проявляли раньше трепетную заботу о ближнем своем, так и продолжаете проявлять.

— Со временем — это за те несколько дней с вашего последнего визита? — уточнил Романов. — Ну, я уже немолод, не могу так быстро расставаться со старыми привычками. Зайдете после нашего разговора к Анне, расскажете, что произошло. Если покушение связано с «Неспящими», а не с вашими личными распрями с другими Родами, Тайная Канцелярия попробует разобраться.

— А если не связано? — уточнил я.

— Тогда причем же здесь мы? — театрально всплеснул руками Романов. — Будете сами решать свои проблемы. — Лицо Императора стало серьезным. — Сегодня утром мне пришла весточка от нашего общего знакомого Койра. Он передает привет и желает всего наилучшего.

— Желает всего наилучшего? Прямо так и написал? — не поверил я.

— Ну, если дословно, то в письме сказано: «Не хочу тебе писать, интриган бесхвостый, но приходится». Но как человек, с детства обучавшийся тонкому искусству дипломатии, я слегка перефразировал. Они нашли Конрада.

— Наконец-то! Удалось что-нибудь узнать?

— «Неспящих» финансирует одно из трех влиятельных семейств Империи. Выяснить, которое, увы, не удалось. Не то чтобы нам сильно помогла эта информация, это и так было очевидно.

— Оборотень не знает? — удивился я.

— Думаю, что знал, но не сказал.

— Мне казалось, вервольфы умеют добывать информацию из пленников.

— Да, но искусством спиритизма, увы, пока еще не владеют. Койр в этой части письма выразился туманно, но, похоже, при поимке завязалась какая-то заварушка, в результате которой Конрад нас покинул.

— Скучать не буду, — заявил я. — Но лучше бы он перед смертью успел сообщить что-нибудь ценное.

— Всецело с вами согласен.

— Значит, в Империи гадят или Волконские, или Долгоруковы или Шереметьевы, — блеснул я познаниями.

Император одобрительно поднял бровь.

— Ого, а вы кое-что узнали о нашем дворянстве.

— Кузен нашел мне книжку с описанием благородных Родов. Она оказалось весьма полезной. Даже полезнее, чем я рассчитывал. Правда, я так и не понял, какой из них самый влиятельный.

— Ответ на этот вопрос зависит от того, кого из них вы спросите. Но в целом все три Рода — древние, богатые и наделены недюжинной магической силой. И кто-то из них очень хочет занять место Романовых. Точнее, хотят-то, может быть, все, но один из них предпринимает для этого активные действия. И вы поможете мне выяснить, какой именно.

— Я? Но почему я?

— Завтра Шереметьевы устраивают большой прием, — проигнорировав мой вопрос, продолжил Император. — Там будет весь цвет столицы и еще больше тех, кто себя этим цветом считает. Вам, разумеется, тоже прислали приглашение.

— Но я его не получал, — удивился я.

— Конечно, не получали, оно пришло в ваш московский дом. Советую сегодня проверить почту. Этот прием будет целым событием — танцы, обед, осмотр их знаменитой коллекции картин. Говорят, выставят даже легендарную «Даму в красном», которую они обычно хранят за семью замками. И, разумеется, аттракцион для самых смелых — экскурсия к вольерам с чудовищами.

— Куда⁈ — Я чуть не грохнулся на пол.

— А вы не знали? — удивился Император. — У Рода Шереметьевых забавное хобби — они держат у себя монстров.

— Но зачем⁈ И, главное, откуда они их берут?

— Полагаю, считают это демонстрацией возможностей. Ну или им просто скучно. Кое-какие чудовища встречаются и у нас, но большинство появляется из порталов. Изредка пришельцам все же удается выживать в нашем мире, хотя почти все и погибают в течение пары дней, и тогда их обычно или убивают, или отлавливают и отвозят к коллекционерам. Шереметьевы как раз из таких.

— Мило, — оценил я, вспомнив свои короткие встречи с обитателями Расколотого мира. Держать кого-нибудь из них в качестве домашних питомцев мне бы точно не хотелось. — Лучше бы они вышивали крестиком. И вам нужно мое присутствие на этом приеме?

— Именно.

— Какое удивительное совпадение, — заметил я, — оно вам понадобилось, и я тут же получил приглашение.

— Вы более популярная личность, чем вам кажется. Слухи о ваших свершениях распространяются очень далеко. Может быть, вы удивитесь, но с вами жаждет познакомиться пол-Москвы. Хотя вы правы, если бы этого совпадения не было, я бы его устроил.

— Но зачем я нужен на приеме? Вы полагаете, там что-то произойдёт?

— Вряд ли. Не станут же на вас нападать среди бела дня. Но там будут все, и, возможно, кто-то из заговорщиков попытается завязать с вами знакомство. Они ведь охотились за вами и даже, судя по вашим словам, пытались взять живым. Значит, им что-то от вас нужно. Возможно, прошлый граф Лазарев видел то, что не должен был видеть, или сам был каким-то образом связан с заговорщиками. Скорее всего, с вами попытаются подружиться и ненавязчиво что-то узнать. Смотрите по сторонам, слушайте, общайтесь с людьми и изображайте из себя доверчивого идиота. Учитывая репутацию того, кто прежде занимал ваше тело, это будет несложно. И, если кто-то из знатных вельмож проявит к вам повышенный интерес — сообщите мне. Тем более, вам все равно пора вливаться в светскую жизнь.

Я вздохнул.

— Опять все делает граф Лазарев. Может, вам еще и Почтамт возглавить?

Романов удивленно посмотрел на меня.

— Почтамт? Насколько я знаю, с ним все в порядке.

Я махнул рукой.

— Забудьте. Все, что вы говорите, верно, но я все равно не понимаю. У вас есть Тайная Канцелярия, есть куча верных людей, наверняка за каждым благородным Родом втайне шпионит кто-то из ваших. Какой смысл привлекать к расследованию заговора еще и меня? Я ведь новичок в вашем мире, я и местное дворянство-то толком не знаю.

— Последнее легко поправимо, — отмахнулся Император. — А насчет смысла… Граф Лазарев, сколько нужно дворян, чтобы вкрутить лампочку?

— Трое? — ответил я наобум, удивившись такому вопросу.

— Один, потому что, если их будет хотя бы двое, они тут же передерутся между собой. Именно из-за того, что вы в этом мире недавно, я и рассчитываю на вас. Вы еще не успели завести союзников и влезть в придворные интриги. Не хотелось бы, знаете ли, чтобы те, кому я поручу разобраться с попытками меня свергнуть, сами бы это и сделали. Кстати, насколько я помню, перед отправкой в лес я обещал вам награду, — между делом заметил Император.

Я мгновенно оживился. Денег дадут?

— У вас, кажется, есть в Москве небольшой участок. Так уж случилось, что дом рядом с ним как раз стоит бесхозным, так что можете сделать его чуть менее небольшим. Я дарую вам землю и дом, а также немного денег, чтобы привести его в порядок.

Ого! Да это даже лучше, чем деньги!

— Спасибо, Ваше Величество! — с чувством поблагодарил я. — Это лучший подарок.

Император скупо улыбнулся.

— Будете хорошо служить короне, получите и не такое. На сегодня я даже освобожу вас от обязанности доставать мне вещи. Идите к Анне, она вас уже ждет.

Блэйд сидела в своем роскошном кабинете, заложив ногу на ногу. Вид у нее был осунувшийся, словно с нашей последней встречи она практически не спала.

— Здравствуй, оборотень в погонах, — поздоровался я.

— Здравствуй, птицевод-любитель, — откликнулась Анна. — Я так понимаю, с тобой опять что-то случилось, раз Александр направил тебя ко мне?

— Да так, убить пытались, — сообщил я.

— И всего-то? Я уж думала, что-то необычное.

Я фыркнул. Нет, все-таки в этом дворце возмутительно легковесно относятся к моей жизни!

— Где и кто?

— В поезде.

Я рассказал, как все было, стараясь как можно подробнее описать внешность нападавшего. На эпизоде с книжкой и бабушкой Анна прыснула.

— Серьезно? Старушка оказалась очень сурова. Из какого она хоть Рода?

— Не знаю, забыл спросить. У убийцы был какой-то странный Дар — одним прикосновением причинять боль. Никогда такого раньше не видел.

— Целительский, только в несколько извращенной форме. Редкий, но не уникальный. Ладно, постараемся выяснить, кто на тебя в очередной раз напал, а пока держи.

Анна протянула мне толстую книжку формата «кирпич», которых в последнее время стало подозрительно много в моей жизни.

— Что это? — Я повертел презент в руках.

— То, что тебе нужно будет выучить наизусть в ближайшие два дня. Будет странно, если граф Лазарев на приеме перестанет узнавать старых знакомых.

— Я же уже одну такую читал, — попытался я увильнуть от обязанностей. — Ту самую, которая так удачно попалась под руку бабусе. Кажется, она называется «Полный атлас Российского дворянства».

— Прекрасно, а это «Дополненный атлас». Ибо знания, Вик, должны быть полными и системными.

— «Дополненный атлас» — это же уже не просто убойная сила, а оружие массового поражения! — восхитился я.

— Отдельно идут записи о тех, с кем был близко знаком лично ты. Друзья, собутыльники, сокурсники в Академии и все такое. — Анна протянула мне папку, заполненную рукописными листами.

Я быстро пролистал папку. Почему я не удивлен, что категория «собутыльники» доминирует?

— Хорошо, посмотрю, ты ж все равно от меня не отстанешь. Как ты, уже отошла после нашей поездки?

— Александр влепил мне по первое число за то, что мы чуть было не угробили все дело, — нехотя призналась Блэйд.

— А меня он наградил, — удивился я.

— Меня потом тоже. Но сначала два часа рассказывал, какая я безответственная. Тебе, кстати, тоже хотел, но потом заявил, что ты безнадежен и не стоит даже время тратить.

— Как здоровье дяди?

— Идет на поправку, — ответила Блэйд. — Но, боюсь, полноценно управлять кланом он так и не сможет. Придется нам всем терпеть Койра.

Я сочувственно кивнул. Что ж, это было ожидаемо.

— Как вообще твои дела?

— Твоими молитвами. — Анна вздохнула и выразительно покосилась на дверь. — Иди, Вик, у меня еще много работы.

Спускаясь с этажа, где заседала Тайная Канцелярия, я столкнулся нос к носу со Словарем.

— Космин! — обрадовался я. — И ты здесь.

Вечная улыбка румына за эти дни стала еще шире. Выглядел он все таким же восторженным туристом, каким я его впервые увидел.

— Виктор! Я так рада, — Словарь прервался для того, чтобы посмотреть в вытащенный из кармана блокнотик, — твой видеть!

Мой румынский друг за эти несколько недель явно достиг больших успехов в изучении языка. Если раньше он просто не мог произнести ни одного слова, теперь, если очень сильно постараться, можно было даже понять, о чем он говорит.

— Как твои дела? — осведомился я, дружески хлопая его по плечу, хотя по сияющему лицу придворного артефактора и так было видно, что дела у него отлично.

— Хорошо. Я выучить новый слов, — похвастался Словарь.

— Ого! И что же это за слов?

Космин, не переставая радостно улыбаться, озвучил. Произношение у него, конечно, было ужасное, но смысл я, тем не менее, понял.

— А кто тебя научил этим словам?

— Мое друг. Я нашел здесь еще два друг, кроме ты. — С окончаниями у Космина явно были большие проблемы.

Я помолчал, прикидывая, как бы объяснить проблему поделикатнее.

— Космин, я, конечно, рад за тебя, но в обществе их лучше не произносить.

— Почему? — расстроился румын.

— Видишь ли, они означают кое-что неприличное.

Почувствовав себя не в силах объяснить Космину этимологию русского мата, я попросил у него блокнот и нарисовал картинку.

— А у мы это называть совсем по-другому! — восхитился румын и тут же с присущей ему непосредственностью озвучил мне пару вариантов. — На родина мне будет завидовать. Что я знать такая интересный слов.

— Я тоже счастлив новому знанию, — заверил я, на всякий случай записав изречения Словаря в вырванную из блокнота страницу. Все-таки культурный обмен должен быть двусторонним. — Но все равно при людях лучше не ругайся, а то мало ли.

— Ладно, — покладисто согласился Космин. — Я слышать, на твоя усадьба нападать.

— Мелкое недоразумение, — отмахнулся я. — Ничего страшного не случилось, мы их поймали. Хотя, думаю, мне стоит усилить домашний гарнизон. Найти бы какого-нибудь толкового военного.

— У меня быть друг военный! — обрадовался Космин. — Он как раз искать работа.

— У тебя? — удивился я. Космин не выглядел человеком, проводящим время в обществе бравых вояк. — И где вы с ним познакомились?

Румын снова вытащил из кармана блокнотик и прочитал по слогам:

— На концерт симфонической музыка. Мы вместе ходить. Очень любить. Я мочь его тебе представить. Замечательная человек. И хорошая воин. Мы вместе любить Шопен.

Перед моим мысленным взором тут же возникло видение утонченного мужика в мундире, музицирующего перед входом в мою усадьбу. А еще с десяток бравых вояк ему подпевали. Музыка — это, конечно, прекрасно, но, пожалуй, мне нужен кто-нибудь посерьезнее.

— Давай в другой раз, — дипломатично предложил я.

Космин радостно кивнул. Впрочем, можно было не уточнять: радостно в этой жизни он делал вообще все.

Попрощавшись с артефактором, я спустился вниз и вышел из дворца. Перед тем, как отправиться отдыхать, надо еще кое-куда зайти.

Конюх в императорских конюшнях смотрел на меня неодобрительно. Таким взглядом обычно удостаивают тех, кто бьет детей, обижает котиков и вообще ведет себя как последний подонок.

Инцитата разместили отдельно в небольшой пристройке, не удостоив чести поставить в соседнее стойло со скакунами Его Величества. Ну и с прекрасными белыми кобылами, разумеется. Думаю, последним конь был очень расстроен.

— Бросили животное. Не ест, не пьет, — буркнул конюх, ведя меня через ряд стойл. — Нельзя же так.

— Чтоб Инцитат-то не ел и не пил? Да быть не может.

— Ну, что-то ест, — нехотя поправился конюх. — Но так тоскует, сил на него смотреть нет. Зачах без вас совсем. Думал, еще пару дней пройдет и помрет с горя.

— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся я, подходя к нужному стойлу. — Ничего бы с ним не случилось.

Конюх снова смерил меня неприязненным взглядом и отошел. Я приблизился к коню и негромко позвал его — тот не отреагировал.

Если кто-то думал, что лошадь не может выглядеть обиженно, ему стоило бы посмотреть на Инцитата. Питомец, и раньше не отличавшийся атлетической комплекцией, похудел еще больше. Уши поникли, хвост и грива потускнели, хотя я был уверен, что их каждый день тщательно расчесывали, длинная морда осунулась. Инцитат бросил косой взгляд на меня и демонстративно отвернулся.

— Инцитат, — снова позвал я. — Хватит дуться, пойдем домой.

— Никуда я с тобой не пойду, — не поворачиваясь, буркнул конь. — Ты меня бросил.

— Мне срочно понадобилось отбыть в усадьбу, — покаялся я. — Тебя брать с собой времени не было.

— Ну да, конечно. Откуда у тебя время на какого-то там коня. Я все понимаю.

Я глубоко вздохнул. Нет, я конечно, был готов к тому, что жены периодически будут выносить мне мозг, но чтобы еще и конь?

— Однажды я останусь одинокий, покинутый, никому не нужный, — продолжал Инцитат жаловаться на судьбу. — Вода в поилке закончится, овес иссякнет, глаза мои закроются и от меня останутся одни воспоминания… Тебе же наплевать, что я здесь голодаю.

Я оглядел кормушку голодающего коня, из которой при желании можно было накормить целый табун.

— Между прочим, я лично просил Его Величество, чтобы приказал о тебе позаботиться.

— Мне кусок в горло не лезет от твоего предательства.

— Любой кусок? И даже морковка?

С этими словами я вытащил из кармана предусмотрительно припасенный аргумент для примирения. Конь покосился на морковку с интересом, но потом все равно гордо отвернулся.

— Думаешь, какая-то морковь сможет залечить мою душевную рану? Какого ты обо мне низкого мнения, Вик!

— А две морковки?

Я вытащил еще одну. Инцитат снова украдкой повернул голову. На его морде отражалась борьба вселенской обиды и здорового желания поесть.

— А дома я тебе и третью дам, а еще яблоко, — продолжал я искушать коня. — Ну все, пошли.

Инцитат все еще колебался. Я сунул ему две морковки под самый нос.

С хрустом угощение исчезло, причем Инцитат чуть было не откусил мне пальцы. Могу поклясться, он сделал это специально.

— Ну хорошо. Но учти, как раньше уже не будет. Отныне я не могу тебе доверять. И дел с тобой иметь не хочу, так и знай!

— Что ж, не имей, — разрешил я. — Правда, я как раз собирался познакомить тебя с кобылой, но, раз мы теперь не разговариваем… Я все понимаю, Инцитат. Нет мне прощения.

— С кобылой? — уточнил конь. — А она красивая?

— Прекраснее всех, — заверил я. — Но, раз уж ты так сильно на меня обижен…

— Ладно, я подумаю, — нехотя ответил Инцитат. — Может, когда-нибудь я тебя и прощу.

Проходя мимо конюха, Инцитат состроил настолько жалостливую мину, словно его ведут не домой, а на бойню. Тот покачал головой и в очередной раз воззрился на меня, как на врага народа. Вот ведь актер четвероногий. Не хватало еще, чтобы ко мне Общество Защиты Лошадей в окна лазило.

Я оседлал все еще обиженного Инцитата, и его копыта бодро зацокали по мостовой. Пора, наконец, отдохнуть. И выяснить, что за землю такую даровал мне Император.

К моим небольшим владениям и правда примыкал участок. Более того, на нем стоял дом. И, о чудо, он даже не выглядел так, будто его забросили пятьдесят лет назад. Вполне себе симпатичный двухэтажный домик с высокими окнами и черепичной крышей, словно бы сошедший с открытки.

— Смотри, Инцитат, это тоже теперь наше. — Я указал коню на мою новую собственность.

— И там есть кобыла? — заинтересовался конь.

— Будет, — пообещал я, проезжая мимо и спешиваясь. Определив Инцитата в конюшню и закинув вещи, я отправился инспектировать свое новое приобретение. Как и в первом моем доме, тут у входа скучал сторож.

Я сунул ему под нос бумагу, подписанную Императором. Тот мельком просмотрел ее и низко поклонился.

— Проходите, проходите, Ваше Сиятельство. — Сторож кинулся отпирать дверь. — Вы теперь наш хозяин новый, нам уже доложено. Вот, пожалуйста, пиджачок можете сюда повесить.

Я шагнул в услужливо распахнутую дверь и огляделся. Дом был и правда хорош. Даже слишком хорош.

Широкий коридор вел в уютную гостиную, обставленную добротной мебелью красного дерева. Мягкие ковры, огромные зеркала, пледы на диванах и картины на стенах — все в этом доме навевало желание поселиться здесь и жить. Мало того, создавалось впечатление, что в нем как раз-таки и живут. Гостиная совсем не выглядела покинутой.

— Прошлые хозяева что, и вещи не забрали? — удивился я, поднимая с кресла легкий женский шарфик. — И часы на столе, они, кажется, позолоченные. И вон тот бюст.

Сторож отчего-то потупился.

— Торопились они. В Европу уехали, дела у них там, так спешили, так спешили. Может, и позабывали чего.

— Такое ощущение, что их отсюда чума выгнала. — Я еще раз осмотрел гостиную. На столе стояла ваза с начинающими вянуть цветами, а на кресле валялось незаконченное вязание. Совсем недавно в доме еще кипела жизнь. — А ну отвечай, куда делись прежние хозяева? Их что, в тюрьму посадили?

Сторож снова отвел глаза.

— Да я-то и не знаю ничего. Я человек маленький, вход охраняю. Куда мне лезть в господские дела-то.

У меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Действительно, быть того не может, чтобы в собственность мне в кои-то веки досталось что-нибудь без подвоха. Сейчас окажется, что этот милый домик прежде принадлежал семье маньяков, которые прямо посреди этой гостиной занимались ритуальными расчленениями.

Вдруг из подвала раздался вой. Он был настолько душераздирающим, что хотелось заткнуть уши и засунуть голову под одеяло, предварительно отбежав от его источника километров на десять. На мгновение вой стих, а потом возобновился на еще более высокой ноте. Затем к нему добавился грохот и звон цепей.

Сторож выматерился и перекрестился, но без особого энтузиазма. Кажется, что для него эта какофония была не в новинку.

— Это что? — обалдело спросил я, когда дикие звуки затихли. — Отвечай немедленно.

— Призрак у нас тут живет, — нехотя признался сторож. — Привидение, значится. Оттого господа и съехали, извел их совсем.

Я со свистом втянул воздух, подавляя грозившее сорваться с языка ругательство. Ну Романов, ну скотина! Он ведь наверняка знал. Небось, подписывал указ и посмеивался, представляя, как я буду разбираться с очередной проблемой. То-то я радовался его неожиданной щедрости.

— И чей призрак?

— Неизвестно, — развел руками сторож. — Говорят, убили здесь кого-то. Но орет он дай бог, особенно по ночам. Даже мне из сторожки слышно.

— А ты почему его не боишься?

Сторож лукаво улыбнулся.

— Жена у меня мегера, Марфа Петровна. Тридцать лет вместе, все тридцать меня изводит. Мне после этого уже ничего не страшно. Какой там призрак, тьфу! Вот когда вечером домой на бровях приползаешь, а тебя скалкой, тут действительно испугаться можно.

Я хмыкнул. Действительно, куда там призраку против мужика, закаленного в семейных боях. Кстати, когда у меня там свадьба? Я отогнал тревожные мысли. У моих женщин скалок нет, мы будем жить с ними долго и счастливо.

— Смерть! — каркнули вдруг над моим ухом. — Я вижу смерть!

От неожиданности я подскочил и чуть не грохнулся на пол.

В открытое окно влетел Каладрий и уселся мне на плечо, больно царапнув его когтями. Красные глаза демона возбужденно горели.

— Здесь кого-то убили. Я чувствую! Сварили заживо и съели. Я до сих пор слышу отголоски его страданий.

Я поежился. Выходит, здесь раньше жила не семейка маньяков, а семейка каннибалов. Еще не легче. Неудивительно, что тут появился призрак. Наверное, бедная неприкаянная душа хочет отомстить своим мучителям.

— Он молил о пощаде! — продолжал Каладрий, сверкая глазами. Сторож, глядя на демона, инстинктивно отступил на два шага. — Взывал из последних сил, но все было тщетно! Его расчленили и сожрали, не проявив ни капли милосердия.

Я поежился, стараясь не представлять эту картину. Разумеется, воображение тут же нарисовало ее во всех красках.

— Ужасно. Как звали этого беднягу?

— Никак. — Каладрий почистил перышки. — Он был лобстером.

— Тьфу на тебя, Каладрий! — В сердцах я выругался вслух, за что заработал недоуменный взгляд сторожа. — Я уж подумал, тут засела банда жестоких убийц.

— Конечно, жестоких. Ты даже не представляешь, какие этот лобстер переживал муки.

— Подам идею создать Общество Защиты Лобстеров, — пообещал я. — У меня даже есть для этого пара кандидатов. Этот призрак опасен? — обратился я к сторожу.

— Не знаю, Ваше Сиятельство. — Тот пожал плечами. — Вроде, убивать он никого не убивал и не калечил тоже. Но старая хозяйка из-за него совсем плохая стала, бредить начала, чуть руки на себя не наложила. Так что я б на вашем месте тут не жил, уж простите, если лезу не в свое дело. Надо сначала с призраком разобраться.

— Надо, — согласился я. — Как тебя, кстати, зовут?

— Ерофей я.

— Вот что, Ерофей, запри-ка пока дом на три замка и не впускай никого. Ну или заходи иногда, пыль протирай, в общем, делай то же, что и раньше. А я найду человека, который знает, как бороться с привидениями. Я даже знаю, где его искать. — Игорь наверняка должен быть в курсе.

Сторож кивнул и подал мне пиджак. Покинув дом с привидениями, я прошел несколько метров и вернулся в свою скромную обитель. Надеюсь, призрак не решит наведаться в гости к соседям.

Нанятые по моему приказу служанки потрудились на славу. Домик похорошел, шустрые девушки вымели пыль из углов, сняли паутину и вымыли все, до чего можно было дотянуться. Каладрий, увидев растущую под окном здоровенную яблоню, тут же вспорхнул на ветку и перестал обращать на меня внимание. Не могу сказать, что был этому не рад.

Я поднялся к себе в спальню, улегся на кровать и достал мобис. Пора проверить, как там развивается наш маленький бизнес.

Я включил артефакт, и через полминуты на нем отразилось лицо Игоря. Перед отъездом было решено передать мобис кузену, поскольку в мое отсутствие в усадьбе он остался за хозяина. Надо бы нам завести еще пару штук, на каждого члена семьи.

— Привет, Вик, — поздоровался некромант. — Вид у тебя какой-то нерадостный. Что, Император изволил гневаться?

— Напротив, он меня даже наградил, — опроверг я. — Но, поскольку это наш Император, он даже здесь умудрился подложить мне свинью. Но это пока неважно. Как там наш турнепс?

— Как истинный турнепс, цветет и плодоносит. Ты не поверишь, но Дарья подошла к делу с огромным энтузиазмом. Особой пользы это, правда, пока не приносит, в основном она только ходит и отдает указания, но твоя невеста хотя бы занята делом.

— Это хорошо, — оценил я. — Это снижает ее разрушительный потенциал к тому, чтобы что-нибудь ремонтировать.

— Мы наняли еще несколько наборщиков и верстальщиков, — отчитался Игорь. — А также уборщицу, а то в типографии тот еще бардак. — Некромант немного помедлил. — Хочу спросить по поводу твоего Радомира.

— А что с ним не так? Отказывается рисовать и не в состоянии придумать ничего путного?

— Наоборот, он фонтанирует идеями.

— Так это же отлично! — обрадовался я.

— Да, но некоторые из его идей мне кажутся, скажем так, перебором.

— Что, рисует турнепс в виде… — Я постарался это представить. — Турнепс же, вроде как, не морковка.

— Нет, ничего такого, — успокоил меня кузен.

— Тогда пусть работает. Если он не призывает свергнуть Его Величество, то сгодится все. Хуже этому журналу, как ты понимаешь, уже не будет.

— Вик, ты у нас, конечно, главный, но я не уверен…

— Это будут покупать? — перебил я.

На некоторое время повисло молчание.

— Покупать-то будут, — нехотя согласился Игорь.

— Значит, пусть печатают, — отрезал я. — Ты же помнишь нашу цель — сделать журнал интересным? А для хорошей цели, как говорится, все средства хороши. А что там с книгой?

— Я опросил одиннадцать своих знакомых книголюбов. Все назвали твою идею про мальчика, который выжил, полной ерундой.

— Они просто идиоты. Это будет бомба, гарантирую. Мы заработаем на этой книге столько, что будем в состоянии скупить весь Урал.

И утрем нос любимому тестю, — мысленно добавил я. Раз барон Турчанинов решил отделаться от меня, выдав в приданое самое убитое свое предприятие, теперь заставить его кусать локти — дело чести.

— Ты уверен, что это надо публиковать? Вик, это книжка для детей, а дети книг не читают. Максимум, на что они способны — это сказки вроде «Красной шапочки».

— Значит, привьем молодой поросли любовь к чтению.

— Ладно, — сдался Игорь. — Но учти, если мы на этом прогорим, компенсировать убытки будешь ты. А кто будет автором?

Я задумался. Соблазн поставить на обложку свое имя был велик, но это казалось неправильным. Все-таки одно дело — зарабатывать на украденных идеях деньги, тем более авторы их в другом мире от этого не пострадают, и другое — выдавать себя за того, кто их придумал. К тому же, граф Лазарев в прошлом не отличался литературным талантом, могут возникнуть вопросы.

— Значит так, записывай. Автором у нас будет живущий в уединении и предпочитающий не выходить в свет архангельский дворянин Казимир Прутиков.

— Чего? — изумился на том конце провода Игорь, но меня уже понесло.

— Загадочная личность, о которой практически ничего не известно. Однажды Казимиру было видение, где ему явился бригадный генерал в эполетах и повелел писать книги. С тех пор он трудится, не покладая рук, и уже написал несколько романов, кои мы любезно предоставим читателям.

— Вик, если хочешь знать мое мнение, псевдоним так себе.

— Нормальный псевдоним, один раз в моем мире нечто подобное уже прокатило. — Я немного подумал. — Слушай, может, все-таки книгу про оттенки тоже ему припишем? Мало ли какие еще у него были видения.

Игорь тяжело вздохнул. Мне даже не надо было смотреть на мобис, чтобы представить, как кузен демонстративно закатил глаза.

— Ну хорошо-хорошо, без оттенков, — сдался я. — Останемся приличной типографией. Все, иди работай, я завтра на прием.

— Куда? — удивился Игорь.

— На прием. К одному очень влиятельному семейству.

— Поешь там, — напутствовал некромант.

Нет, дядюшка точно начал дурно на него влиять. Надо бы еще спросить про призрака. Ладно, спрошу завтра, сегодня я слишком устал.

Я выключил мобис, убрал его в тумбочку и закинул руки за голову. А поесть — неплохая идея. Надеюсь, хоть на приеме-то никто не будет на менянападать?

Глава 7

За две свои жизни я повидал немало дворцов. Но усадьба Кусково поражала воображение.

Огромный архитектурный комплекс, раскинувшийся на берегу пруда, я посещал еще в своем мире, но там он был музеем, не более. Род Шереметьевых, как и многие благородные Рода, канул в прошлое, и роскошный дворец стал всего лишь напоминанием о былой эпохе. И оттого казался словно бы меньше, незначительней. Теперь же он предстал передо мной во всем своем великолепии.

Моя коляска подъехала ко входу во дворец. Тут же подскочил безукоризненно вышколенный лакей, открыл дверцу и почтительно подал мне руку. Прием давали с помпой, которой позавидовал бы и сам Император. Во дворе я заметил целую череду колясок и карет, украшенных гербами и позолотой. Некоторые из них, благодаря «Дополненному атласу», я даже узнал.

Швейцар у двери посмотрел на мое приглашение, выполненное изящными золотыми буквами, и улыбнулся.

— Граф Лазарев! Прошу, проходите. Хозяйка будет очень рада вас видеть.

Я поздоровался и ступил в услужливо распахнутые двери. Хозяйка? Имеется в виду одна из жен князя? Я постарался припомнить, как они выглядят. Кажется, красивая статная блондинка и такая же красивая брюнетка, хоть обе и не слишком молоды. Но почему она будет рада, если мы с ней доселе не встречались?

Память, перегруженная «Атласом», тут же подкинула мне еще пару портретов, на этот раз очаровательных дочек и племянниц главы Рода. Шереметьевы были весьма плодовиты. Кажется, как минимум две из них молоды, красивы и не замужем. Может, слава обо мне распространилась так далеко, что юные наследницы на меня заглядываются? Было бы неплохо, особенно та темненькая с восемьдесят пятой страницы.

Внутри дворец поражал великолепием так же, как и снаружи. Высокие расписные потолки, тяжелые хрустальные люстры, лепнина и картины на стенах. И гости, гости, бесконечные гости, все прибывающие и прибывающие. Мужчины во фраках и женщины в длинных струящихся платьях, украшений на которых хватило бы на небольшой алмазный прииск.

Я тоже приоделся — на мне красовался черный фрак, такие же черные брюки, которые стоили мне целого состояния, и тонкие белые перчатки.

Наверху меня встретили молодой дорого одетый мужчина с женой. Средний сын князя, вспомнил я. Самого хозяина пока что видно не было. Вместе с другими дворянами я проследовал в зеркальный зал и охнул. Зал и правда был зеркальным.

Множество зеркал в человеческий рост на стенах в золоченых рамах, грандиозная роспись на потолке и стоящие по бокам столы с закусками сделали бы честь и Императорскому дворцу. Да в таком зале не стыдно провести коронацию, не меньше!

— О, Виктор! — Я оглянулся. Мне протягивал руку какой-то парень моего возраста. Кажется, мы вместе учились в Академии. — Как я рад тебя видеть! А почему ты без жены?

— Она очень занята, — сказал я полуправду.

На самом деле мысль взять Лидию в столицу у меня возникала, но моя благоверная терпеть не могла светскую жизнь. И, что тоже верно, действительно была очень занята в Академии.

Некоторые смотрели на меня с интересом, особенно дамы, некоторые с тщательно замаскированной неприязнью — похоже, стремительный взлет какого-то мелкого графа нравился не всем, а некоторые и вовсе с недоумением. Их взгляд словно бы вопрошал: а это еще кто? Периодически кто-то дружески кивал мне, я кивал в ответ и обменивался парой слов, одновременно судорожно пытаясь вспомнить, кто это. Но в целом я по большей части стоял один, и это начинало меня напрягать.

Вдруг на другом конце зала я с удивлением увидел знакомое лицо. Прихватив бокал шампанского с подноса и извинившись перед каким-то дворянином, которому чуть было не наступил на ногу, я двинулся туда.

— А ты здесь каким судьбами? Мне казалось, ты светские приемы терпеть не можешь.

— Не могу. — Анна Блэйд усмехнулась и взяла со столика бокал вина. Выглядела она ослепительно в черном платье с вырезом и длинным шлейфом. Эх, если бы не ее несносный характер и то, что эта дама уже занята Императором… — Но меня, к сожалению, не спросили.

— Приходится присутствовать, как главе Тайной Канцелярии? — понимающе спросил я.

— Скорее уж как фаворитке Императора. Сам Александр не смог приехать, чем изрядно расстроил семью Шереметьевых. Так что приходится отдуваться за него, как особе, так сказать, наиболее приближенной.

— А Северин не с тобой?

— Боюсь, если на прием заявится все руководство Тайной Канцелярии в полном составе, князь начнет чувствовать себя неуютно. К тому же, люди нервничают в присутствии вампиров.

— А в присутствии оборотней?

— Тоже, но к нам все-таки уже привыкли. Когда то тут, то там тебе в городе попадаются вервольфы, их перестаешь бояться. А вот вампир у нас такой один. Ну и, разумеется, есть и третья причина. Ему просто лень. И это при том, что живопись он любит.

— Так нам сегодня действительно будут показывать картины?

Блэйд кивнула.

— У Шереметьевых лучшая художественная коллекция во всей Империи, если не на всем континенте. Ради того, чтобы взглянуть на знаменитую «Даму в красном», съехались дворяне даже с другого конца страны. Этой выставки гости ждут даже больше, чем возможности поглазеть на монстров. А некоторые и вовсе лелеют отчаянную надежду попытаться выкупить у князя какую-нибудь картину и увезти к себе. Оглянись вокруг, здесь полно коллекционеров.

Я огляделся. Полного атласа коллекционеров Империи у меня, увы, не было, но некоторые из собравшихся и правда были похожи на ценителей высокого искусства.

— Потанцуешь со мной сегодня? — Я очаровательно улыбнулся.

Анна подняла бровь.

— А не боишься, что Его Величество приревнует и упечет тебя в дворцовые подвалы, где ты и сгинешь? К тому же, я терпеть не могу танцевать.

— Да брось, мы с тобой друг другу не подходим. К тому же, если Император захочет меня угробить, ему достаточно будет просто взвалить на меня еще одну кучу работы.

— Глава Рода князь Андрей Шереметьев! — торжественно объявил слуга, и большие двери на другом конце зала распахнулись.

Разговоры затихли. В зал, улыбаясь, зашел высокий мужчина в орденах и безукоризненно подогнанном фраке. Под руки он вел двух жен.

— О, а вот и хозяин вечера, — шепнул я Анне.

— О нет. — Блэйд тонко улыбнулась. — Поверь, это совсем не хозяин.

— Почему? Он же глава Рода.

— Так-то оно так. — Анна снова усмехнулась. — Но глава он скорее номинальный. О, а вот сейчас выйдет тот человек, который по-настоящему здесь всем заправляет.

— Кто?

Я постарался припомнить ближайших родственников князя. Какой-нибудь не в меру резвый дядюшка?

— Ты же книжку должен был читать. — Анна подняла бровь.

— Две даже. Но у меня, как ты понимаешь, не было особого времени, поэтому я не обращал внимания на всяких родственников, концентрировался на главах Родов и старших наследниках.

— Ну тогда тебя ждет сюрприз.

Вновь распахнулась дверь, и слуги почтительно преклонили головы. Опираясь на руку какого-то рослого молодца, в котором я опознал одного из многочисленных отпрысков Шереметьевых, в зал входила сухонькая бабуся. Та самая, которая спасла меня в поезде.

— Княгиня Антонина Ивановна Шереметьева! — объявил дворецкий.

Бабуля просеменила к сыну и обвела взглядом зал. Я заметил, что на нее и правда смотрят с уважением. Даже с большим уважением, чем на князя. А некоторые, кажется, даже со страхом.

Заметив меня, княгиня улыбнулась и подмигнула.

— Я ее знаю! — прошептал я Анне.

— Рада, что ты хоть немного поинтересовался, кто имеет наибольшее влияние в Империи.

— Да нет, ты не поняла. Это она! Та самая бабуля из поезда!

Блэйд оторопело уставилась на меня.

— Вик, ну ты и… Ты ехал вместе с княгиней Шереметьевой и не узнал ее⁈

— Говорю же, я пропускал всяких родственников. По женской линии особенно, — оправдался я. — Она, кстати, тоже не сказала, из какого она Рода.

— Княгиня Антонина любит при случае поизображать из себя немощную бабулю. Мне следовало догадаться, когда ты сказал, что она превратила тело в прах.

— А я еще удивлялся, почему такая хрупкая бабушка ездит одна без охраны, — посетовал я. — Хотя после того, как она умело использовала «Атлас», мое удивление несколько уменьшилось.

Гости между тем приветствовали князя и его семью. Мы с Анной тоже влились в длинную процессию воздающих должное хозяевам вечера.

Княгиня Антонина лукаво улыбнулась, когда я поцеловал ей руку. Наконец, приветствия закончились и оркестр грянул музыку.

— Вальс! — объявил распорядитель вечера.

Я ткнул Анну в бок и галантно протянул ей руку.

— Позвольте пригласить вас, ваше хвостатое высочество. Пришла пора признаться: с тех самых пор, как мы познакомились, ваши очаровательные острые уши и милый волчий носик неизменно смущают мой покой.

— Смотри, Александр точно прибьет тебя, если продолжишь расточать мне комплименты, — пригрозила Анна, но руку приняла. — Что-то ты в лесу не был таким галантным. Там я в основном тебя бесила.

— У меня было время все осознать, — покаялся я. — На самом деле все мои подколки были проявлением тайных чувств. Даже блохи в тебе прекрасны.

Блэйд в ответ попыталась наступить мне на ногу острым каблуком.

Хоть Анна и утверждала, что терпеть не может танцевать, делала она это прекрасно. Подозреваю, оборотню пришлось учиться специально ради таких вот мероприятий. Мы кружились в легком вальсе, а я ловил на себе завистливые взгляды. Еще был, не только самая прекрасная женщина на балу, да еще и фаворитка Императора. Завидуйте-завидуйте, я еще и не так могу.

В перерыве между танцами Блэйд меня покинула, сославшись на важный разговор. Похоже, она тоже была здесь затем, чтобы выспрашивать и вынюхивать.

Поскольку единственный более-менее знакомый мне человек (точнее, не человек) испарился, я снова скучал в одиночестве. Впрочем, его с лихвой скрашивали подносы с закусками и шампанским, так что грех было жаловаться. Жаль, здесь со мной нет Игоря и дядюшки, ценителей высокой кухни.

Повертев головой, я обнаружил Блэйд беседующей с каким-то дворянином, кажется, из Рода Волконских. Тот годился ей в отцы, но явно очень старался произвести впечатление на прекрасную оборотницу. Та мило улыбалась, но в глазах ее пылал лукавый огонек. На мгновение она встретилась со мной взглядом и одними губами произнесла: «Вот дебил».

Я поднял бровь, давая понять, что могу освободить ее от необходимости развлекаться навязчивого поклонника, прикинувшись, что у меня к ней какое-то срочное дело, но Анна чуть заметно помотала головой.

Подцепив с пустеющего блюда еще один пирожок, я приметил пару очаровательных девушек, скромно стоящих в углу, кажется, юных графинь. Пожалуй, приобретение связей в столице можно начать с них. В конце концов, я тут для того, чтобы заводить новых знакомых, я не докучать старым.

Я уже наметил план покорения юных сердец, но осуществить его не успел. Навстречу мне проталкивался человек, которого я тут увидеть никак не ожидал и был совсем не рад. Барон Бискар. Так вот почему этот пережиток прошлого написал, что будет в Москве! Интересно, за какие заслуги его-то пригласили?

— Даже не приближайтесь ко мне, Лазарев! — сходу заявил Бискар, которому пришлось проделать длинный путь по залу, чтобы ко мне приблизиться.

— Не очень-то и хотелось, — искренне ответил я.

— Я требую, чтобы этого человека немедленно вышвырнули отсюда! Он позорит свой Род и звание дворянина!

Бискар пылал праведным гневом, как печь-буржуйка. Кажется, даже десять поколений графов Лазаревых вместе не смогли бы заботиться о чести нашего Рода настолько рьяно.

— А что он вам сделал? — заинтересовался кто-то.

— Он чуть было не скормил моего наследника чудовищу! — все так же гневно воскликнул Бискар. Похоже, в этот вечер он был способен выдавать предложения только с восклицательным знаком на конце.

— Ну вообще говоря это был хомячок, — уточнил я. — Маленький и пушистый.

По залу прокатился смех.

— Я требую удовлетворения! — бушевал Бискар.

— Что, прямо здесь? — удивился я. — Давайте хоть на улицу выйдем.

Я заметил, как из-за столика с закусками на нас смотрит князь Шереметьев. Неодобрительно.

— Выходите, граф Лазарев, будем драться. И на этот раз ваши фокусы вам не помогут.

Я равнодушно пожал плечами.

— Ну драться так драться. Если вы хотите снова получить по морде…

Бискар побагровел, как помидор. Гости с интересом следили за разыгрывающейся сценой.

Сзади кто-то кашлянул. Княгиня Шереметьева поднималась с изящного стульчика, на котором сидела. При этом она трогательно опиралась на руку сына и кряхтела, словно ей было тяжело вставать. Все-таки ловко эта дама при желании умеет разыгрывать из себя немощную старушку.

— Вы в моем доме, барон Бискар, потрудитесь вести себя прилично. Дождитесь окончания приема и покиньте наши владения, потом делайте, что хотите. Никаких дуэлей здесь я не потерплю!

В голосе бабули звенел метал, которому позавидовали бы многие короли. Бискар гневно взглянул на нее, явно собираясь возразить, но потом все-таки передумал. Даже у этого надутого индюка осталось какое-то чувство приличия.

— Граф Лазарев, я буду ждать вас после окончания приема. Обговорим место и время. Надеюсь, вы не струсите и не улизнете.

— К вашим услугам, — снова пожал плечами я. — Это будет даже забавно.

Бискар круто развернулся и демонстративно отошел на другой конец зала, чуть ли не прижавшись к стене. Кажется, если бы барон смог пройти сквозь нее, он бы это сделал, лишь бы оказаться от меня подальше.

Поскольку бесплатный цирк закончился, дворяне начали терять к нам интерес. Вот-вот распорядитель должен был объявить следующий танец.

Я направился к своему любимому столику с закусками, но тут меня поймал холеный мужчина с небольшой бородкой, добродушной улыбкой на лице и лукавыми глазами. Чем-то он напоминал барона Турчанинова, только более аристократическую версию.

— Вы ведь Виктор Лазарев, верно?

Я кивнул.

Незнакомец протянул руку, на которой красовался массивный перстень.

— Граф Сокольский.

Я пожал ее, срочно выуживая сведения о Сокольских из своей мысленной картотеки. Сведений практически не оказалось.

— Каким судьбами в столице?

— Да так, приехал по делам, — туманно ответил я. Не рассказывать же, что я здесь по поручению Императора.

— Признаться, я о вас наслышан. — Сокольский широко улыбнулся. — Вы стали весьма обсуждаемой личностью. Завели себе дракона, начали добывать золото, водите дружбу с Императором. И все это за неполных два месяца.

— Ну, насчет дружбы молва преувеличивает. Его Величество просто давал мне несколько поручений.

— О, не преуменьшайте свои заслуги. — Граф добродушно похлопал меня по плечу. — Ходит слух, вы помогли самой Тайной Канцелярии, а это дорогого стоит. Говорят, вы женитесь.

— Через три недели. Я бы пригласил вас, но, боюсь, вам на нашей скромной церемонии будет неинтересно.

— Похвально, похвально. Негоже такому серьезному человеку иметь одну жену. Вам надо поднимать Род. Увеличивать, так сказать, его численность и магический потенциал, а женщины этому очень даже способствуют. Если вы понимаете, о чем я. — Сокольский подмигнул. — К тому же, я слышал, баронесса Турчанинова не только красива, но и умна и обладает сильным Даром. Да еще и дочь богатого отца.

Я снова кивнул. Интересно, что надо от меня этому человеку, который о моей жизни осведомлен лучше меня самого?

— Знаете, что бы кто ни говорил, а это важно, — продолжал разглагольствовать Сокольский. — Разумеется, любовь — это прекрасно, но, когда в браке еще и сливаются капиталы, молодой семье это идет только на пользу. Как говорит один мой друг, надо сначала выбрать подходящую девушку, а потом уже влюбляться в нее. — Сокольский хохотнул. — Вам бы еще третью жену для комплекта. Тоже умную и из благородных, чтобы было все как у людей.

Я насторожился. Обычно таким тоном говорят: «Вот если бы вам еще машину. В кредит в нашем банке, прекрасные условия, кстати, всего 300% в месяц».

— О, а вот и моя дочь! — Сокольский обернулся к девушке, которая подходила к нам от столика с напитками. — Настасья, познакомься, это граф Лазарев. Тот самый, о котором говорит вся Москва.

Девушка была симпатичной. Лицо с тонкими чертами обрамляли кудрявые тёмные волосы, уложенные в аккуратную прическу. Бирюзовое платье с длинным шлейфом и глубоким вырезом очень шло к ее зеленым глазам. Ее можно было бы смело назвать красивой, если бы мне упорно не мерещилась огромная, сияющая неоновыми буквами надпись у нее на лбу: «Хочу замуж».

Настасья, смущенно потупив глазки, подала мне ручку для поцелуя. Я взял ее и легко приложился губами. Кулон с изумрудом, висящий на длинной серебряной цепочке, словно бы невзначай качнулся, привлекая внимание к весьма соблазнительному декольте, Настасья зарделась. Я почувствовал себя в капкане.

— Правда, красавица? Гордость Рода, отрада отца и матери! Жаль, графиня приболела, а то б вы увидели, в кого она пошла такая статная.

Сокольский положил дочери руку на плечо, ненавязчиво заставляя ее сделать шаг мне навстречу.

— Я вам так скажу, Виктор. Деловые люди должны держаться вместе. Вы очень способный молодой человек, раз сам Император так высоко вас ценит. Вам бы еще породниться с каким-нибудь влиятельным Родом. Объединить и приумножить капиталы, ну, вы понимаете. Вы, говорят, умеете делать деньги из всего, что видите. Наш Род тоже исстари этим славится. Древность Рода, знаменитая фамилия — все это хорошо, но на самом деле все упирается в деньги.

— Папа, — укоризненно произнесла Настасья. — Деньги ведь в жизни не главное!

Ну вот, а у нее ведь был мизерный шанс мне понравиться. Как это деньги не главное⁈ Ну уж нет, такая потенциальная невеста мне точно не подходит. У нас с будущей женой должны совпадать основные жизненные ценности!

Кудрявая красотка смущенно потупила глазки. На щеках ее заиграл легкий румянец.

— Сейчас будет белый танец. Не потанцуете со мной?

Краем глаза я заметил одобрительный кивок стоящего сбоку папаши.

Танцевать с ней мне решительно не хотелось. Во-первых, девушку просто-таки втюхивали мне в невесты, что вызвало закономерный протест. Да и папаша, если я соглашусь, может напридумывать себе невесть что. Во-вторых, если об этом узнают мои женщины, то, скорее всего, не обрадуются. Лидия, может быть, пропустит мимо ушей, поглощенная ковырянием в кишках какого-нибудь портального монстра, а вот с рыжей станется и скандал закатить.

Но отказать даме будет в высшей степени невежливо. К тому же, она на меня так смотрит… Грудь вздымается, реснички подрагивают. Если бы у меня последние дни не развилась сильная аллергия на хитрожопых тестей, норовящих наложить лапу на мое добро, я бы, пожалуй, ей заинтересовался. Вот и что мне теперь делать?

Мысленно проклиная все на свете, я лучезарно улыбнулся и протянул девушке руку.

— С удовольствием, сударыня. Для меня это честь.

Начался полонез. Девушка танцевала неплохо, хоть до Анны ей было и далеко. Настасья кружилась вокруг меня, а шлейф платья развевался, словно крылья. До меня доносился чуть заметный запах ее духов. Это, безусловно, было приятно, но надпись: «Замуж» на ее лбу никуда не девалась. Более того, перед моим мысленным взором она начала сменяться надписью: «Тревога, тревога, меня окольцовывают!»

— Ну, как я выглядела? — вдруг тихо спросила Настасья.

Я непонимающе уставился на нее.

— Простите?

— Я достаточно убедительно изображала из себя очарованную дурочку, мечтающую составить выгодную партию, чтобы отец от меня отстал? Он всегда такой. Потенциальные женихи уже разбегаются от него, как тараканы.

Я молчал, разглядывая Настасью с новым интересом. Та ответила мне умным лукавым взглядом.

— У вас был такой испуганный вид, когда он меня к вам подтащил. Не бойтесь. — Настасья грустно усмехнулась. — Я не собираюсь замуж, вы в безопасности.

Танец закончился. Я собирался было расспросить девушку, поскольку она неожиданно меня заинтриговала, но та упорхнула к компании подружек. За ней по залу, словно воплощение Гименея, следовал папаша.

Еще два танца я сплясал с очаровательными юными баронессочками. Девушки хлопали глазами, восхищенно слушая мои истории про битву с оборотнями, славную победу над монстром в шахте, вылазку в портал и много чего еще. По моим рассказам выходило, что я разрывал чудовищ практически голыми руками. Но можно же немного преувеличить?

Наконец, объявили перерыв. Гости разбрелись по залу в ожидании обеда, столько любимого дядюшкой, а я снова остался скучать. Огляделся, ища глазами Анну, но тут кто-то робко тронул меня за локоть.

— Не спасете меня? — шепнула Настасья, подходя. — Отец пытается втюхать меня вон тому графу, а я, боюсь, этого не вынесу. Сделайте вид, что у нас с вами очень интересный разговор.

Я взглянул на предполагаемого жениха, который годился девушке в отцы. Да уж, партия так себе.

— Конечно. — Я галантно подал ей руку. — Я и сам хотел продолжить с вами знакомство, но вы так быстро убежали.

Отчасти это была правда. Девушка начала меня заинтересовывать. Красивая, ироничная и, несомненно, умная. Почему отец так упорно пытается просватать такое сокровище хоть за кого-нибудь?

Несмотря на распахнутые окна, в зале становилось душно. Некоторые гости, пользуясь перерывом, потянулись к выходу.

— Прогуляемся? — предложил я. — Думаю, никто не заметит, если мы ненадолго исчезнем. Боюсь, это единственный способ спасти вас от матримониальных амбиций вашего батюшки.

Настасья благодарно кивнула. Мы чинно спустились вниз, заверив слугу у входа, что скоро вернемся, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух.

Парк вокруг усадьбы был прекрасен. Прямо перед дворцом блестела темная гладь пруда, вокруг росли аккуратно посаженные деревья. Я усадил девушку на скамейку.

— Великолепное место, не правда ли? Будь я князем Шереметьевым, давал бы приемы каждый месяц только для того, чтобы все имели возможность его увидеть.

Настасья кивнула. Ей тоже явно пришлась по нраву идея выйти на воздух.

— Могу я спросить? — Я замялся, гадая, как потактичнее сформулировать вопрос.

— Про моего отца? — грустно усмехнулась Настасья.

— Если вам неприятно, можете не отвечать. Я понимаю, что это не мое дело.

— Не переживайте, граф. — Настасья махнула рукой. — Наоборот, иногда мне хочется с кем-нибудь поговорить об этом. Папа одержим идеей выдать меня замуж за какого-нибудь дворянина. Считает, что больше я ни на что не гожусь. Он пытался сплавить меня уже половине Москвы, но у него до сих пор не получилось.

— Почему? — искренне удивился я. — Не сомневаюсь, многие мужчины мечтают о вашей благосклонности.

— Они-то, может, и мечтают, вот только я не хочу.

— Но почему? Я вот, если можно так выразиться, полтора раза женат и не жалуюсь. Любовь, семья — это же здорово.

— Здорово, но не тогда, когда собственный отец торгует тобой, словно вещью на базаре, пытаясь продать подороже. — Девушка грустно покачала головой. — Точнее уже просто впихнуть хоть кому-нибудь, потому что не видит для тебя иной нормальной судьбы. Я хотела бы встретить человека, который воспримет меня как равную, а не просто красивую куклу. Но этого, наверное, никогда не будет.

— Вы красивы, благородного происхождения, богаты, — удивился я. — И умны, это видно невооруженным взглядом. Найдите себе такого же одаренного благородных кровей и живите с ним долго и счастливо.

Повисла пауза, словно Настасья раздумывала, сколь много можно мне рассказать.

— В том-то и дело. У меня нет Дара.

— Нет Дара? — удивился я. — Но такое же бывает крайне редко. У всех благородных обычно есть Дар, хоть какой-нибудь.

— А вот у меня нет. Потому отец считает меня никчемной.

Вот это новость.

— Может быть, он просто еще не проявился? Про меня тоже много лет думали, что Дара у меня нет, — попытался я подбодрить девушку. — А теперь я повелитель драконов. Правда, всего одного дракона, но уже кое-что.

— Так у вас и правда есть дракон? — заинтересовалась Настасья. — Я думала, это всего лишь слухи.

— Есть. Точнее, драконица, Фрейя. Очаровательная девочка. Я с ней играю иногда.

Глаза девушки восхищенно округлились.

— И она на вас не нападает? Вы очень смелый человек. Она же может испепелить вас за одну секунду.

— Ну, это вряд ли, — признался я. — На самом деле она еще совсем крошечная, не больше котенка. Правда, волосы подпалить может, если не в настроении.

Я подал Настасье руку, и мы неторопливо двинулись по парку, наслаждаясь хорошей погодой. Ветерок трепал кудри девушки, на щеках играл легкий румянец. А она хорошенькая. И умная, с ней есть, о чем поговорить. Но нет, с таким папашей она мне все равно не подходит, вдвоем с Турчаниновым они меня изведут.

Настасья стянула перчатки и теперь бесцельно мяла их в руках, не зная, куда их деть.

— Давайте я подержу, — вызвался я.

Девушка улыбнулась и с благодарностью протянула перчатки мне. Я хотел было положить их во внутренний карман смокинга, но побоялся измять нежный шелк и просто зажал в руке.

Гости, вышедшие на прогулку, меж тем потянулись обратно во дворец. Приближалось время обеда, а потом и выставки, которую все так ждут.

Мы прошли еще немного по парку и вернулись обратно. Я галантно подвел девушку к дверям. До чего же не хочется возвращаться в душный зал! На улице так хорошо.

Настасья вопросительно посмотрела на меня.

— Граф, вы идете? Отец, должно быть, уже начал беспокоиться.

— Чуть позже. Хочу еще немного погулять, обед ведь не начнется сию минуту, верно?

Настасья понимающе улыбнулась. Очевидно, решила, что я дезертировал, чтобы подольше не встречаться с ее папашей. Отчасти так оно и было.

— Думаю, нет. Хорошо, но не задерживайтесь. Я буду вас ждать, — ответила девушка и упорхнула.

Я прошелся вдоль аккуратно подстриженных кустов, наслаждаясь тем, как солнце отражается в глади пруда. Сорвал цветок одуванчика, неведомо как затесавшийся среди тщательно подстриженного газона, и направился к окружавшей дворец небольшой рощице.

Ветер растрепал мои волосы, я поднял руку их пригладить и удивлением обнаружил в ней перчатки. Вот черт! Мы оба про них забыли. Ладно, во время обеда они не слишком-то нужны, найду Настасью, когда нагуляюсь. Хотя, подозреваю, ее папаша сам меня найдет.

Поигрывая тонким шелком, я углублялся все дальше под сень деревьев. Ого, тут еще и грибы есть! И ягоды. Правда, ботаник из меня так себе, так что, пожалуй, есть их не буду.

Я нагнулся, чтобы рассмотреть семейство сморчков в траве. Рот мне вдруг залепила влажная тряпка, я почувствовал острый запах хлороформа и отключился.

Глава 8

Я пришел в себя. Запястья онемели, во рту пересохло. Вокруг стояла непроглядная темень, а тело, скрючившись в неудобной позе, лежало на чем-то твердом и холодном. Я попробовал пошевелиться — не получилось. Прекрасно, меня еще и связали по рукам и ногам.

Я попытался было высвободить руки, но быстро оставил эту идею. Веревки затянули так крепко, что я практически не чувствовал своих пальцев.

От пут не освободиться, Силу тоже не применить — что толку от нее, не стану же я поджигать на себе веревку, рискуя сгореть заживо? Можно, конечно, попытаться извлечь что-нибудь острое и перепилить ее, но пока что испробуем другой способ.

Я напрягся и мысленно позвал: «Каладрий!»

Пернатый паршивец вызвался ехать со мной во дворец с условием, что весь вечер будет оставаться невидимым, но практически сразу же куда-то исчез. Но я чувствовал, что он летает где-то неподалеку. Если демон обирается приносить хоть какую-то пользу, а не просто отравлять мне жизнь, самое время начать сейчас.

Кстати, а где я вообще? И на какое расстояние простирается наша мысленная связь? Надеюсь, меня увезли не слишком далеко от имения Шереметьевых.

Голубь не отвечал. Но каким-то неведомым шестым чувством я ощущал, что он меня слышит.

«Каладрий!», — снова позвал я и снова безуспешно. — «Каладрий».

«Чего тебе?» — наконец-то послышался далекий голос в моей голове. — «Я занят».

«Каладрий, ты мне срочно нужен!», — сообщил я, мысленно представляя, как сверну этой пернатой скотине шею.

«Сказал же, занят», — буркнул голубь и его незримое присутствие исчезло.

«Каладрий!!!»

Пару минут в моей голове царила тишина, а потом голубь наконец проявился.

«Ну чего тебе надо?»

«Живо лети ко мне, — приказал я. — Меня тут сейчас убьют.»

«Ну так и прекрасно!», — обрадовался голубь. Я уже и забыл, что у Каладрия несколько специфические жизненные ценности.

«Будешь жить один с некромантом, он из тебя суп сделает», — пригрозил я. — «И слугам моим ты тоже не нравишься. И доставать тебе будет некого. Прилетай немедленно».

«Ладно, скоро буду», — нехотя согласился демон.

«Я сказал, немедленно!»

«Подождешь», — отрезал голубь. Где-то на заднем плане раздавался довольный клекот. — «У меня пока дела».

Минут двадцать я провел в тоскливом ожидании. За это время руки и ноги окончательно онемели, и я перестал их чувствовать. Извлек нож, надеясь перепилить веревки, но ничего не добился. Лезвие плашмя шмякнулось на пол, и поднять его и пустить в дело в моем плачевном положении не было никакой возможности.

Наконец, мое лицо обдал поток воздуха, словно что-то пролетело мимо. Мгновение спустя рядом с моим обездвиженным телом материализовался белый голубь.

— Ну ты и тупой, — оценил демон, созерцая мое бедственное положение.

— Поговори мне еще. Угроза про окорочка по-прежнему в силе, — пригрозил я.

— Я тебя сейчас клюну.

— Именно это мне от тебя и надо. А ну быстро, расклюй веревки.

— А, ну тогда не клюну, — ответил Каладрий в истинно каладриевском духе.

— Суп, — пообещал я. — Густой и наваристый, а ощипывать мы тебя будем живьем.

— Если ты останешься здесь, то в суп меня пустить не сможешь, — резонно возразил голубь. Крыть этот аргумент мне было нечем, но, к моему удивлению, Каладрий таки перестал артачиться и принялся расклевывать веревки, периодически попадая клювом мне по запястью. Я мог бы поклясться, что он делал это специально.

— Из-за твоей тупости я вынужден отвлекаться на всякую ерунду, — ворчал голубь, пока я растирал руки. — На ногах ножом разрежешь, не маленький. Когда я еще теперь соколицу встречу?

— Ты трахнул соколицу⁈ — не поверил я своим ушам.

Каладрий гордо выпятил грудь.

— Я был в процессе. Пока ты не влез со своими истеричными воплями.

Я представил эту картину. Маленький Каладрий и гордая охотничья птица. Интересно, ей понравилось?

— Каладрий, я тобой горжусь! Где ты ее нашел-то вообще?

Каладрий перепрыгнул с лапы на лапу, что на голубином языке означало пожатие плечами.

— Тут где-то неподалеку. Их там целая куча, часть еще с мешками на головах.

— Ты имеешь в виду птичник для соколиной охоты⁈

— Может быть.

— Каладрий, ну ты и… — Я восхищенно покачал головой. — А ты в курсе, что соколы охотятся в том числе и на голубей?

— Я сам на кого хочешь поохочусь, — тут же нахохлился демон.

— Значит, так, лети в усадьбу Шереметьевых, найди Анну Блэйд и приведи сюда. Скажи, что меня похитили.

— Блохастая тоже здесь? — удивился Каладрий.

— Не оскорбляй моих друзей, — пригрозил я. — Постой, что значит «здесь»?

— То и значит. Мы и сейчас в усадьбе Шереметьевых.

— Серьезно? Во дворце?

— Почти, — туманно ответил голубь. Мне показалось, что в его голосе прозвучало предвкушение. — Во всяком случае, недалеко от него.

Я присвистнул. Вот, значит, как, хозяева вечера и есть заговорщики. Не ожидал от милой бабули. Хотя, с другой стороны, возможно, она и ни причем. Воду вполне может мутить кто-то из ее многочисленных детей или внуков.

— Тогда все еще проще. Найди Анну и приведи ее сюда.

— Где я тебе ее найду? Мы в здоровенном имении, дубина, — ответил демон. — Твоя блохастая может быть где угодно, хоть на улице на луну выть.

— Меня же нашел.

— Так то ты, — резонно возразил Каладрий. — Тебя я чувствую.

В принципе, голубь прав, отыскать Анну среди гостей будет непросто. Но это уже его проблемы.

— В общем, делай, что хочешь, но найди оборотня и расскажи ей, что случилось, — велел я. — А я пока попробую выбраться.

Каладрий гордо выпятил грудь, показывая, что вообще-то он свободная птица и делает мне великое одолжение, но все же нехотя кивнул. Тельце голубя вдруг пропало, словно его и не было, и меня снова обдало легким потоком воздуха. Надеюсь, он полетел за помощью, а не в птичник доделывать начатое.

Освободившись от пут, я огляделся по сторонам. Я лежал в каком-то подвале, маленьком и темном. От стен тянуло плесенью, по углам шуршали мыши. Если я и правда все еще во дворце, такой убогий подвал просто-таки оскорбляет его роскошное убранство своим существованием.

На жуткую камеру, в которую меня заточил коварный похититель, подвал никак не тянул, но, тем не менее, из него надо было как-то выбираться. Я извлек из воздуха пару шпилек для волос и принялся ковырять ими в замочной скважине. Сомневаюсь, что здесь какой-то особо сложный механизм, а с обычными замками жизнь честного мошенника в свое время научила меня разбираться в два счета.

Через пару минут снаружи раздался звук удара и дверь отворилась. Я вышел, оглядев полутёмный коридор. Справа от меня вверх в темноту уходила лестница, а слева красовалась еще одна дверь. Из-за нее раздавалось возмущенное мычание.

Я повторил маневр со шпильками и отворил вторую импровизированную камеру. Внутри нее лежала связанная женщина с кляпом во рту.

— А ты что здесь делаешь⁈ — я выдернул кляп и принялся перерезать веревки.

— Лежу, как видишь, — ответила Настасья, неуклюже садясь.

— Но как ты здесь очутилась?

— Я потеряла перчатки. Поняла, что они, скорее всего, у тебя, и пошла обратно. Услышала шум, увидела, что тебя тащат на себе какие-то мужики, хотела закричать, и тут меня ударили по голове. Кажется. По крайней мере, я потеряла сознание. Похоже, они решили не оставлять свидетелей, хорошо хоть не убили.

«Это ненадолго», — хотел было сказать я, но сдержался, быстро осматривая Настасью. На затылке у нее и правда наливалась шишка, но в целом она, кажется, не пострадала.

Я разрезал путы на руках девушки, стараясь ее не поранить.

— Ты мой герой, — пробормотала Настасья, растирая запястья.

— Надеюсь, я не получу тебя в жены в награду за спасение? — шутливо спросил я.

— Ну уж нет! Знаешь, если бы папочка думал, что это так сработает, он бы сам что-нибудь подобное подстроил. Где мы?

— Каладрий говорит, что все еще у Шереметьевых.

— Кто говорит? — удивилась Настасья.

— Один мой друг. Долго объяснять. Он обещал привести помощь, но пока надо попробовать выбраться самим.

Найдет ли голубь Анну и не решит ли вообще забить на мое поручение, неизвестно, а ждать его здесь мне не слишком-то хочется.

Я подал Настасье руку, и вместе мы вышли в коридор. Сверху на лестнице раздавались приглушенные голоса.

Охрана и, может быть, много. Я запоздало пожалел о том, что отпустил Каладрия. Похоже, голова у меня после пленения совсем не соображала, раз я не додумался сначала послать его на разведку. Попробовал было мысленно позвать демона, но тот не отозвался.

— Девку зря прихватили, — буркнул кто-то наверху и, судя по звуку, сплюнул на пол. — Вот на кой она нам?

— Говорят, подглядывала, — ответил ему другой голос. — Нельзя оставлять было.

— Ага, нельзя, а нам теперь двоих сторожить вместо одного. В два раза больше работы, считай.

— Не очень-то мы работаем, — ответил второй, явно более самокритичный. — Мы-то тут, а они внизу. Ты уж час как к ним не ходил.

— Да зачем к ним ходить, куда они денутся? Как проснутся, орать начнут, так и навестим. Как по мне, так и графа этого незачем брать было. Не знает он ничего, только зря возимся. Если князь узнает, что мы тут делаем втайне от него, головы не сносим.

— Так ты не князю служишь, — рассудительно заметил второй.

— Ага, вот только князя я боюсь больше. Наш-то хозяин поорет-поорет, да и успокоится, а князь реально убить может, если прознает, какие дела здесь проворачиваются. Да еще и мамаша его. Я ее побаиваюсь, — признался первый.

— Вот только князь тебе столько, сколько хозяин, в жизни бы не заплатил. Так что стой тут и не бухти. Будет он еще за господина решать, зря графа взяли, не зря.

— Да стою, — буркнул голос. — Спать только охота.

Я бесшумно поднялся по лестнице и выглянул сквозь приоткрытую дверь. Два дюжих мужика скучали у входа, разглядывая потолок. Впрочем, один из них нашел себе более интересное занятие — подбрасывал в руке камешек. Да уж, серьезная охрана. Кто бы ни был моим похитителем, ему явно не хватало в этом деле опыта.

Жаль будет их убивать, они ведь меня не тронули. Даже нос не расквасили, что обычно является непременным атрибутом пленения. К тому же, надо расспросить их об этом загадочном «хозяине». Значит, всего лишь вырубить.

Я на всякий случай извлек из воздуха кинжал, дождался, когда оба доблестных охранника отвернутся, и выпрыгнул из укрытия. Врезал одному кулаком в висок так, что тот осел наземь, и попытался схватить за горло второго. Но тот оказался удивительно проворным. Охранник резко развернулся, и по моей руке чуть было не полоснул нож.

Я попытался ткнуть его кинжалом в плечо, но тот отскочил. Комплекцией мой пленитель напоминал шкаф, на при этом двигался весьма быстро. Надо было сначала его стукнуть.

Охранник снова попытался ткнуть меня ножом, но я перехватил его руку. Мимоходом отметил, что он не зовет на помощь. Значит, звать некого?

Враг в свою очередь попытался схватить мою руку с оружием, я пнул его и с размаху ткнул кинжалом с бок. Миролюбивый план отменяется, тут самого бы не убили.

Охранник покачнулся, выпустил нож и завалился набок. Из-под его рубашки стремительно проступало красное пятно. Я нагнулся над ним, надеясь, что все не так плохо, и почувствовал, как его дыхание стремительно угасает.

Я осмотрел второго. Шея его была неестественно вывернута, а глаза бессмысленно смотрели в потолок.

Вот черт! Хотел никого не убивать и в итоге угробил обоих. Хотя Каладрий, несомненно, был бы мною доволен.

На поясе бедолаги я нашарил связку ключей. Жаль этих двоих, но выбора у меня не было. Я поманил рукой Настасью, робко выглядывавшую из укрытия, и мы двинулись к очередной лестнице. Будь наверху еще охрана, они бы уже сбежались на шум. Значит, путь свободен.

Вторая лестница была значительно длиннее первой и заканчивалась тяжелой железной дверью. А у двери стояла жуткого вида женщина. Неестественно худая, со спутанными белыми волосами, длинными тонкими пальцами и в неряшливом белом платье, больше похожем на саван. Даже снизу я видел, что глаза ее слегка светились.

— Вот черт, — чуть слышно прошептала Настасья, быстро оттаскивая меня обратно в коридор.

— Что это за тварь?

— Банши. Их часто приставляют что-нибудь сторожить. Можно было догадаться, что обычной парой охранников дело не ограничится.

— Она не услышала, как мы дрались внизу? — удивился я.

— Они практически глухие. Говорят, когда банши встречают человека, которому скоро суждено умереть, они завывают так громко, что сами постепенно глохнут от своих воплей.

— И насколько она опасна? Ее можно как-нибудь победить?

— Ну теоретически победить можно всех, — ответила Настасья. — А вот на практике… Это тварь крайне сильна и безжалостна. И будет любой ценой охранять вверенную ей дверь. Говорят, если банши отрубят голову, она еще несколько минут будет рвать тебя зубами и когтями, пока не упадет замертво. Чтобы ее победить, надо быть как минимум Магистром.

— У тебя такие глубокие познания о банши, — заметил я.

Настасья отчего-то отвела глаза.

— И Шереметьевы держат такую тварь во дворце? Или где мы там сейчас находимся, в какой-нибудь пристройке? Это же безумие! А если она решит немного погулять и поохотиться? Бред какой-то. Да никто в здравом уме…

Я замер, поскольку меня, наконец, осенило.

— Каладрий!!! Ну ты и скотина!

— О чем ты? — не поняла Настасья.

— Кажется, я знаю, куда нас засунули. Туда, где Шереметьевы держат монстров! Вот Каладрий, вот сволочь, он же знал, но не сказал! Мог бы и предупредить.

— Вот черт, — пробормотала Настасья.

— Да уж, радости мало. Надеюсь, они тут хотя бы в клетках.

Я выглянул из-за угла и снова посмотрел на банши. Выглядела она как то, с чем драться совсем не хотелось.

— Может, получится ее как-нибудь обмануть? Охранников-то она не разорвала, значит, не всегда бросается на людей. Ты у нас большой специалист по банши, придумай что-нибудь.

— Вряд ли. Эти твари кровожадны, но отнюдь не глупы. Им можно объяснить, что кого-то трогать не надо, но посторонних она не пропустит.

— Тогда вдвойне жаль, что пришлось убить охранников. Возможно, удалось бы заставить кого-то из них сделать вид, что выводят нас под конвоем. — Я вздохнул. — Всегда говорил, что ключ к жизненному успеху заключен в пацифизме.

Настасья нахмурилась. Ее лоб прорезала глубокая морщина.

— Думаешь, сработало бы?

— Понятия не имею. Но это был бы отличный шанс. В любом случае, они уже мертвы и нам не помогут.

— А если бы не были мертвы? По-твоему, получилось бы?

— Ставлю два к одному, что да. Но какой смысл теперь об этом думать?

Настасья глубоко вздохнула, словно приняла какое-то решение. Подошла к трупу одного из охранников, носком туфли начертила вокруг него невидимую линию и велела:

— Отойди.

Я покорно отошел на несколько шагов, наблюдая за девушкой. Та что-то пробормотала,и круг вокруг мертвого тела вдруг замерцал черным. А затем труп убитого мной охранника зашевелился. Неуклюже заскреб руками по полу и попытался сесть.

Я раскрыл рот. Вот тебе и нет Дара!

— Так ты некромантка! — прошептал я. Труп между тем неумело, словно марионетка, которую дергают за веревочки, пытался встать на ноги.

— Прошу, не говори никому. Мой отец скрывает мой Дар ото всех, считает его позором семьи.

Мда, надо сильно бояться папочкиного гнева, чтобы вспоминать о нем в такой ситуации.

— Но почему? Вас ведь, насколько я знаю, никак не притесняют. Гонения на некромантов давно остались в прошлом.

— Да, но презирать нас от этого не перестали. — Девушка грустно посмотрела на меня. — Можно издать указ, написать в нем большими буквами призыв перестать ненавидеть некромантов и повесить на стенку. Думаешь, ненависть от этого утихнет? Обычные люди никогда не любили нас и никогда не станут. Лучше, чтобы тебя считали неудачницей, у которой нет вообще никакого Дара, чем человеком, способным поднимать мертвых. И, если уж на то пошло, на это есть причины. Многие из нас и правда не слишком приятные личности. Возможно, мы это заслужили.

— Я знаю одного некроманта, он замечательный человек, — возразил я.

— Значит, тебе повезло.

У меня появилась кое-какая идея.

— Знаешь что, Настасья. А приходи-ка ко мне на свадьбу.

— Приду, — пообещала девушка. — Если выберемся отсюда.

Мертвый охранник, наконец, кое-как принял вертикальное положение. В отличие от того зомби, которого мы ловили вместе с Покровским, он выглядел практически живым: тело за несколько минут даже остыть не успело. Только остекленевший взгляд и ломаные движения выдавали, что с ним что-то не так.

— У него на поясе наручники. Надо заковать друг друга, чтобы выглядело достоверно, — сказал я.

Настасья поколебалась.

— Ты уверен? Если что-то пойдет не так, со скованными руками у нас против банши точно не будет шансов.

— А если мы будем идти свободно, словно мы с этим охранником добрые друзья, она что-нибудь заподозрит, — резонно возразил я.

Настасья поколебалась, но все же кивнула. Я защелкнул на запястьях девушки наручники, наклонился над вторым трупом, снял у него с пояса еще одни и приказал нашему свежеприготовленному зомби:

— Закуй меня.

Труп не отреагировал.

— Слушай его, — приказала Настасья. — Он тоже твой хозяин, как и я.

Зомби неуклюже защелкнул оковы на моих запястьях. Я поморщился от прикосновения холодеющих мертвых пальцев.

Конвоируемые трупом, мы поднялись по лестнице. Жуткая привратница следила за нами, не произнося ни слова и практически не двигаясь. Пристальный взгляд светящихся водянистых глаз, казалось, пытался проникнуть прямо мне в голову.

Мертвая рука охранника с видимым усилием достала ключ и попыталась вставить его в замочную скважину.

— Пароль, — вдруг прошелестела банши. Голос ее напоминал шорох погребального савана.

Мы замерли. Черт побери, еще и пароль! Можно было догадаться. Какой тут может быть пароль: Шереметьевы, Кусково, Императора долой? Вряд ли заговорщики настолько тупы.

— Розовый единорог, — ответил зомби замогильным голосом.

— Розовый единорог? — прошептал я Настасье. — Серьезно⁈ Я был о них лучшего мнения.

— Да ладно тебе, нормальный пароль.

Банши не шелохнулась. В ее жутких глазах промелькнула угрожающая искра.

— Пароль, — повторила она все с той же мертвой интонацией.

Все-таки не единорог? Ах да, она же не слышит. Я наклонился к чудовищу и проорал в самое ее ухо:

— Розовый единорог!!!

Банши удовлетворенно кивнула. Дверь, наконец, открылась, и под пристальным взглядом монстра мы вышли из подвала. И оказались посреди безумного зоопарка. По обеим сторонам коридора стояли, сидели, лежали и били крыльями монстры. В огромных вольерах лениво расхаживали грифоны и мантикоры, на берегу небольшого бассейна за толстыми железными прутьями сидела тварь, похожая на кикимору, в вольере справа от нас за толстым стеклом злобно вспыхивал огнем ифрит. Зубастые трехглазые змеи, свернувшиеся в клубок, какая-то тварь с множеством ног, ощетинившаяся иглами, и…

— Розовый единорог⁈

— Ну да, а что здесь такого? — удивилась Настасья.

— Я думал, они встречаются только в сказках, — пробормотал я.

— Конечно, нет. Это один из самых страшных портальных монстров, жемчужина коллекции Шереметьевых. Они им очень гордятся. Не смотри, что он выглядит мило, эти твари чудовищно злобные.

Разглядывая зверинец, мы несколько забыли о том, что все еще скованы. Я повернулся к стоящему по стойке «смирно» трупу и приказал:

— Освободи нас.

Тот принялся неуклюже снимать наручники. Наконец, звякнув, они упали на пол.

— Кто твой хозяин? — снова обратился я к мертвецу. — Кто приказал нас похитить?

Тот смотрел на меня бессмысленными глазами.

— Хозяин. Господин. — Я принял максимально господский вид, пытаясь хоть так донести до мертвеца свою мысль. — На кого ты работаешь?

— Хозяин? — глупо переспросил труп.

— Он не ответит, — сказала Настасья. — Мозг умирает. Пароль он еще вспомнил, а «хозяин» для него слишком абстрактно. Мы ничего от него не добьемся.

Я вздохнул, признавая поражение. Действительно, вряд ли зомби нам что-нибудь расскажет. Придется самому выяснять, какому идиоту пришла в голову мысль меня похитить. На сначала надо выбраться из этого зоопарка.

— Тогда пусть помрет окончательно, раз пользы от него никакой, — предложил я. — Спутник зомби меня как-то нервирует. И пойдем отсюда.

Настасья подошла к мертвецу, прислонила ладонь ему ко лбу, что-то прошептала, и тот осел на пол.

— А когда зомби упокоевал мой знакомый некромант, это было гораздо сложнее, — заметил я.

— Это был его зомби? В смысле, он его поднял?

— Нет.

— В этом и дело. Со своими все намного проще.

Я огляделся в поисках выхода наружу, и тут снизу раздался какой-то шорох. Из двери подвала показалась банши. Выглядела она очень злой.

— Вы их убили, — прошипела банши. Похоже, от скуки она решила спуститься вниз и обнаружила там много интересного.

— Похоже, наш обман раскрыли, — констатировал я, и тут тварь ринулась на нас.

Я еле успел отскочить, когда банши с чудовищным воем попытался вцепиться когтями мне в лицо. Надеюсь, она не хотела этим сказать, что скоро мне суждено умереть, для этих целей у меня есть Каладрий. Я зарядил по чудовищу воздушным кулаком, оно покачнулось, но потом растопырило руки и снова прыгнуло. Острые когти чуть не пробили мой энергетический доспех, силясь разорвать плоть и добраться до сердца. Настасья взвизгнула, я оттолкнул девушку к себе за спину, защищая от чудовища.

Внезапно меня обдало резким жаром. Ифрит в вольере рядом с нами бесновался, разбрасывая искры и бросаясь на стекло. То, похоже, было огнеупорным, а не то давно бы уже расплавилось. Маленькие глазки со слепой ненавистью сверлили банши, словно та была его непримиримым врагом. В свою очередь завидев огненного демона, та зашипела.

Некогда разбираться, почему монстры ненавидят друг друга, сейчас эта сволочь в саване разорвет нас на части. Я скользнул взглядом по вольеру ифрита, извлек банку жидкого азота и щедро плеснул на замок. А зачем изо всех сил ударил по нему извлеченным же ломом.

Замок треснул и рассыпался, и огненное чудовище вырвалось на свободу. Банши взвыла и, мгновенно потеряв в нам интерес, попыталась вцепиться когтями в ифрита. Тут же отскочила, обожженная, и завизжала так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Ифрит в свою очередь кинулся на тварь с явным намерением ее сжечь. Потянуло паленым мясом. Банши рухнула наземь, не переставая завывать, саван на ней загорелся. Пламя объяло тварь целиком и быстро побежало по полу.

— Бежим! — заорала Настасья.

— Подожди! — Я скользнул взглядом по вольерам. — Они же сейчас все сгорят!

Монстры в ужасе метались по своим вольерам, почуяв запах дыма. Грифон неистово бился крыльями о прутья, единорог ржал. Кикимора от греха подальше ушла под воду с головой.

Я бросился к вольерам, быстро сбивая замки. Возможно, в благодарность чудовища решат меня затоптать, но не могу же я обрекать живых существ на мучительную смерть. Настасья неуклюже пыталась сделать то же самое выданным мне ей ломом, хотя у нее ничего и не получалось. Без фишки с жидким азотом лом не слишком помогал.

Банши перестала кричать, превратившись в обугленный труп, огонь стремительно охватывал коридор. На мое счастье, монстров оказалось не слишком много. С ржанием, фырканьем и клекотом они вырывались наружу, за ними, открыв последний вольер, бежали мы с Настасьей. Грифон, змея, какие-то странные твари, даже кикимора шлепала мокрыми лапами. Только единорога не видно, ну и черт с ним. Последним летел ифрит, пылая праведным гневом. Он уже расправился с ненавидимой им за что-то банши и теперь пылал гневом в целом, что сулило усадьбе Шереметьевых большие проблемы.

— Надо предупредить хозяев, что зверинец горит! — выкрикнула Настасья на бегу.

— По-твоему, сами они не заметят?

Кавалькада обезумевших зверей, не тратя времени на выбор направления, неслась вперед, а прямо по курсу у нас был какой-то павильон. И, кажется, рядом с ним стояли люди.

— Вот черт!

Послышался истошный женский визг, к которому вскоре присоединились другие вопли. Гости, завидев монстров, бросились врассыпную.

— Беги! — заорал я, завидев Анну. Похоже, долбаный Каладрий ее так и не нашел.

Блэйд на мгновение вытаращила глаза, глядя на творящееся безумие, а затем врезала магией первому попавшемуся монстру. Тот рухнул на бок, жалобно заскулив.

Кто-то шибанул воздушным кулаком по грифону, вознамерившемуся улететь, прихватив в когтях свалившуюся в обморок даму, с другой стороны в трехглазую змею полетела каменная глыба. На наше счастье, среди гостей оказались одаренные.

— Кто-нибудь, облейте ее водой! — выкрикнула княгиня Антонина, указывая на кикимору, попутно нокаутируя мантикору. — Она же сейчас высохнет!

Боевая бабуля швыряла стихийной магией в своих питомцев, при этом явно стараясь их не покалечить. Гости по возможности делали то же самое. Похоже, гнев княгини пугал их ничуть не меньше, чем атака чудовищ.

— Где Буся? — заорала мне княгиня, вырубая очередного монстра. — Кто-нибудь видел Бусю⁈

Какая еще Буся?

Вдруг огненная стрела прошила кикимору насквозь. Та дернулась и неуклюже осела наземь. Я обернулся и увидел вдалеке барона Бискара, без всякой жалости палящего по чудовищам огнем.

— Не смейте их убивать! — заорала княгиня Антонина, но барон проигнорировал, прошив огненной стрелой еще одно чудовище. — Я десять лет их собирала!

— Это чудовища! — рявкнул в ответ Бискар. — Туда им и дорога.

Вдруг раздалось заливистое ржание и одновременно с ним радостный крик княгини Антонины:

— Буся!

Единорог, уже мысленно мною похороненный, несся прямо на меня. Я отскочил и встретился взглядом со стоящим позади Бискаром. Тот явно готовился спалить и его.

— Беги! — заорал я барону одновременно с воплем Антонины:

— Не трогайте Бусю!!!

— Чтобы я бежал от какого-то мерзкого монстра⁈ Ни за что!

— Беги, он тебя сейчас затопчет! — выкрикнул я, глядя, как Буся несется на барона. Тот проигнорировал, занося руку, чтобы выпустить огненную стрелу. Похоже, он считал, что успеет.

Розовый единорог Буся, не останавливаясь, промчался вперед, насадив на рог барона Бискара и тем самым опровергнув его теорию о превосходстве человеческой расы над всеми остальными живыми существами.

— Мда, — констатировал я, наблюдая, как Буся вместе с бароном уносится вдаль. — Нелепая смерть. А вот если бы он разделял воззрения своего сына, этого бы не случилось.

Я отвернулся и увидел, что павильон, про который в суматохе все забыли, горит. Ифрит, уже успевший куда-то удрать, и здесь постарался. А если там кто-то есть⁈

Оставив других одаренных и Анну разбираться с оставшимися монстрами, я бросился внутрь. Людей в пылающем здании, по счастью, не было. Зато там были картины.

Так вот зачем здесь все собрались! Похоже, та самая выставка. И через пару минут от нее останутся одни головешки.

Я быстро оглядел коллекцию. Больше четырех картин за раз я не унесу, а их здесь пять. Пейзаж, обнаженная нимфа, какой-то натюрморт и портрет юной девушки в бордовом платье. Очевидно, та самая «Дама в красном», про которую столько говорят. Пятая картина являла собой какое-то уродливое нагромождение кубиков, изображающее то ли чей-то силуэт, то ли просто непонятное нечто. Кажется, художник пытался изобрести в этом мире кубизм, но у него не получилось.

Задыхаясь от дыма, я торопливо посрывал картины со стен. Балки над моей головой уже трещали.

Я выскочил из здания в тот момент, когда потолок сзади обрушился. Положил картины на землю подальше от огня и огляделся, готовясь снова вступить в бой с монстрами. Но тот уже практически закончился. Убитых, кажется, нет, ну, за исключением Бискара. Княгиня Антонина осматривает своих валяющихся на земле питомцев, ей помогает сын, упавшую в обморок Настасью приводит в чувство непонятно откуда взявшийся папочка. А где Анна?

Я поискал глазами Блэйд. Глава Тайной Канцелярии выглядела растрепанной, но в принципе целой. А еще очень злой. И направлялась прямо ко мне.

— А ну иди сюда, Лазарев. — Блэйд схватила меня за руку. — И постарайся за две минуты придумать, как ты будешь мне все это объяснять.

Глава 9

Император снова был занят. Зато секретаря, который обычно удостаивал меня лишь презрительным взглядом, в этот раз просто распирало от желания поговорить. Глазки его блестели, как у заправской кумушки, которая узнала новую сплетню и горит желанием разнести ее по миру. Хотя в данном случае скорее наоборот, эту сплетню послушать.

— Вы же были сегодня на приеме у Шереметьевых? Видели, что за кошмар там творился? — Секретарь аж подпрыгивал от возбуждения. — По городу ходит столько слухов, но толком никто ничего не рассказывает! Говорят, кто-то освободил монстров, потом начался пожар.

Не только был, но и приложил к этому пожару руку, но это я, разумеется, озвучивать не стал.

— Да, действительно, звери как-то вырвались на свободу. Но Анна утащила меня оттуда сразу же после того, как их более-менее усмирили, я даже не успел толком оценить масштаб разрушений. Надеюсь, никто не погиб? Ну, кроме Бискара.

— К счастью, нет. По крайней мере, об этом ничего не слышно. Но случилось кое-что много худшее. Сгорела великая картина Антона Врольского, знаменитая «Дама в красном».

— Но мне казалось, она уцелела, — удивился я.

— Увы. — Секретарь горестно покачал головой. — Кто-то из гостей успел вынести из павильона почти все, но главную жемчужину коллекции не спас. Не знаю уж, просто не успел или решил таким образом надо всеми посмеяться. Разумеется, то, что удалось вынести остальные полотна, уже огромная радость, но главный шедевр погиб навсегда.

— Так «Дама в красном» — это такая с кубиками? — начал я понимать.

— Ну само собой! — Секретарь аж руками всплеснул. — Непревзойденный шедевр великого гения, который в простых геометрических формах смог передать столько, сколько другим художникам и не снилось. Как можно быть таким невеждой, чтобы не знать этого?

— Я просто всегда мечтал увидеть ее своими глазами. Не хотел портить впечатление, рассматривая репродукции и картинки в журналах, — вывернулся я. — Даже надеялся, может, во время приема удача мне улыбнется. Так что же, она сгорела полностью?

— Утеряна безвозвратно, — сокрушенно покачал головой секретарь. — Нашли лишь останки рамы. Это был последний шедевр великого мастера.

Перед моим мысленным взором тут же проплыла череда других предполагаемых шедевров: нагромождения шариков и пирамидок. Ну а что еще этот любитель геометрии мог нарисовать?

— Это ужасно. Похоже, тот неведомый герой, который выносил картины из пожара, ни капли не разбирался в искусстве.

— Для того, чтобы оценить гений Врольского, разбираться не нужно, — вздохнул секретарь. — Достаточно лишь одного взгляда на его полотна.

Прозвенел колокольчик, означавший, что Император, так уж и быть, готов меня принять. Я учтиво улыбнулся секретарю и проследовал в кабинет Его Величества.

Рыбка Милашка все так же грозно раздувалась в аквариуме. Когда я вошел, она заинтересованно повернула голову и воззрилась на меня немигающим, поистине рыбьим взглядом. Я невольно порадовался, что выпрыгивать из воды она не умеет.

— У меня для вас презент, Ваше Величество, — я коротко поклонился и выудил из-за пазухи пакетик с кормом. Император взял его и аккуратно поставил рядом с аквариумом.

— Я рад, граф Лазарев, что вы не забываете о своих по-настоящему важных обязанностях. Какие новости? Вы что-то ко мне зачастили, неужели опять что-то случилось?

Вопрос прозвучал весьма иронично, поскольку Император, разумеется, уже знал все мои недавние приключения во всех подробностях.

— Меня опять пытались убить, — сообщил я. — Точнее, по крайней мере похитили.

— Надо же, прямо как в прошлый раз! — восхитился Романов. — Что-то вы начинаете повторяться.

— Не я, а те, кто с завидным упорством за мной охотятся, — резонно возразил я. — Я-то бы как раз предпочел, чтобы этого не было. Анна ведь рассказала вам все, что произошло?

— Само собой. Я имел удовольствие изучить ее подробный отчет по этому поводу. Между прочим, одиннадцать страниц. Вам повезло, что она там оказалась, поверила в ваш рассказ и смогла кое-как успокоить княгиню. Иначе, боюсь, у вас были бы большие неприятности. Можете сами почитать и дополнить некоторые детали, если нужно.

— Одиннадцать? Не знал, что у нее такой литературный талант, — восхитился я.

— О, Анна полна сюрпризов. Главное, не переманивайте ее к себе в журнал, она еще нужна мне здесь. Граф Лазарев, вы, по-моему, перерабатываете и слишком серьезно относитесь к своему долгу перед короной. Я вас, конечно, просил попытаться выяснить что-нибудь о заговоре на этом приеме, но не с такими же жертвами и разрушениями!

Я молча развел руками.

— Хотя главную задачу вы так или иначе выполнили. Выяснили, что в заговоре замешаны Шереметьевы. Ах, бедный князь! Сколько проблем на его голову, а ведь он только что второй раз женился. А всему Роду грозит позор, тюрьма или даже что похуже.

— Но ведь князь ни причем, — удивился я. — В подвале я слышал, как охранники обсуждали, что действуют в обход руководства Рода. И что, если князь об этом узнает, он их прибьет. Скорее всего, это кто-то из мелких наследников. Анна должна была вам об этом рассказать.

— Да ладно? — Император театрально округлил глаза. — И где же доказательства? Мало ли кто чего обсуждал. Пока налицо только то, что на приеме у одного из самых влиятельных Родов похитили гостя и во владениях этого же Рода и заперли. А кто там что говорил, граф Лазарев, дело десятое.

— Вы хотите упечь весь Род Шереметьевых за решетку? Но это же несправедливо! Накажите их, раз не могут уследить за собственной семьей, но не так же!

— За решеткой мне от них не будет никакого толку. Я хочу, чтобы, раз уж Андрей проворонил, что кто-то плетет интриги в его собственной семье, это стало его проблемой. Сами облажались — сами пусть и ищут виновника, а не то я сделаю вид, что понятия не имею ни о каком разговоре никаких охранников. Сегодня утром я очень доходчиво ему это объяснил. А Тайная Канцелярия скромно поможет им в этом важном деле. Ну и вы, конечно.

— Я? Но почему я-то опять?

— Вы как минимум могли что-то видеть и слышать. А потом, граф Лазарев, в большинстве дел, которые я вам поручаю, вы оказываетесь удивительно полезны. Да и княгиня Антонина выразила желание с вами пообщаться. Не знал, что вы знакомы.

— Она спасла мне жизнь, когда ко мне подослали очередного убийцу. Произвела на меня, надо сказать, большое впечатление.

Романов вскинул брови в притворном удивлении, хотя я мог бы поставить сундук золота против ржавого медяка на то, что он в курсе.

— Ну надо же. О, Антонина бывает очень грозной. Я даже боюсь представить, что она с ним сделала.

— Ну на самом деле она коварно напала на него сзади и прибила книжкой по голове.

— А я всегда говорил, что пристрастие к чтению очень помогает по жизни, — отметил Романов. — Скоро вы мне понадобитесь, когда мы с князем договоримся, как именно будем искать преступника. Пока что мы пришли к выводу, что это самодеятельность какого-нибудь сына или внука. А у Шереметьевых, к сожалению, большая семья, это самый плодовитый из княжеских родов. А вот титул князя на всех один. Возможно, кто-то из младших наследников ввязался в заговор в обмен на обещание, что после моего свержения его возвысят. И нужно выяснить, кто именно.

— Непростая задача, — оценил я, вспомнив разветвленное генеалогическое древо в «Дополненном атласе». — Кажется, у нас нет особых зацепок.

— Ну почему же, одна есть. То, насколько неумело этот господин пытался вас захватить, неоспоримо доказывает один факт. Он тупой.

— А это сильно сужает круг поиска?

— Не очень, — признался Романов. — Следует признать, что на большинстве их отпрысков природа отдохнула. Кстати, я смотрю, вы решили попробовать себя в печатном деле.

Император отпер ящик стола и, к моему удивлению, достал из него наш «Турнепс». А этот выпуск выглядит гораздо симпатичнее, чем то, что печатали раньше. По крайней мере тут на обложке нарисован именно турнепс, а не унылое редькообразное нечто.

— Вы читаете наш журнал? — удивился я.

— Почитываю. Интересно же, чем сейчас заняты умы населения. — Император открыл первую страницу. — Литературный уровень и умение находить интересные новости с вашим приходом в «Турнепсе для всех», безусловно, выросли, но меня смущает один момент. Кажется, ваш турнепс пытается подорвать основы государственности.

— А что такое? — насторожился я. Тут же вспомнились поэтические экзерсисы Радомира.

— Ну, формально здесь все в порядке. Но, если вот в этой заметке, где, прошу заметить, автор продемонстрировал крайне богатый словарный запас, сложить первые буквы слов, можно будет прочитать, что император му…

Я покраснел.

— Досадная случайность, Ваше Величество. Клянусь, у моих работников такого и в мыслях не было.

— Смею надеяться. Вас спасает только то, что, кроме меня, в Империи вряд ли у кого-нибудь хватит ума разглядеть столь тонко зашифрованное послание. Но с автором этого шедевра я бы на вашем месте все же пообщался.

Конечно, пообщаюсь. Я с ним так пообщаюсь, неделю потом сидеть не сможет.

— Кстати, я и не знал, что турнепс завезен к нам древними магами из Расколотого мира.

— Я тоже не знал.

Император поднял бровь.

— Надо же, а тут именно так и написано.

— Мои работники — признанные специалисты по турнепсу, — вывернулся я. — Чего нельзя сказать обо мне, увы. Если они что-то написали, скорее всего, так оно и есть. Тем более, если подумать, это не так уж и неправдоподобно.

— Да, опровергнуть мы это вряд ли сможем, — согласился Император. — И еще в одном месте вы несколько переборщили. На двадцать третьей странице, где перечислены лечебные свойства турнепса. Исцеляет от слабоумия, мужского бессилия, укрепляет сердце, печень, почки, селезенку, легкие и даже аппендикс. Кстати, просветите меня, зачем укреплять аппендикс? Я полагаю, все это получено из достоверных источников и подтверждено лекарями вашего графства?

Я мысленно чертыхнулся. Похоже, работники печатни приняли мое указание любым способом увеличить популярность журнала слишком буквально. Но улыбнулся и с самым честным подтвердил:

— Само собой, Ваше Величество. Не думаете же вы, что я буду публиковать ерунду? По крайне мере, мне достоверно известно, что ни одного научного подтверждения того, что турнепс НЕ укрепляет аппендикс, не существует.

— Тут не поспоришь, — признал Романов.

— Зато продажи «Турнепса для всех» наверняка повысились.

— А уж продажи самого турнепса и его семян как повысились. Граф Лазарев, я подумываю нанять вас рекламировать мои указы. Может, тогда их станут исполнять лучше. Я слышал, вы еще и начали выпускать какую-то книгу. Под авторством некоего, — Император заглянул в лежащие на столе бумаги, — Казимира Прутикова. У него удивительный литературный талант. Познакомите меня с этим человеком?

— Увы, не могу. Он очень замкнутая личность.

— Понимаю. И, полагаю, живет далеко отсюда и даже не подозревает о нашем существовании? Нашего мира, имею в виду. — Император проницательно улыбнулся.

— Может быть и так, — признал я. — Но кому от этого хуже? Я же не обворовываю никого из ваших подданных. Наоборот, я привношу в местную культуру нечто новое!

— А также привносите в казну налог на локализацию товаров, заимствованных из другого мира, — жизнерадостно дополнил Император.

— А разве такой есть?

— Появился две минуты назад.

— Но это возмутительно! Я уверен, ни в одном официальном документе вы его не отразите.

— Вы всегда можете пожаловаться в налоговую службу. С подробным описанием сути претензии.

— Осталось только ввести налоги на налоги, — буркнул я.

Император заинтересовался.

— Я всегда говорил, граф Лазарев, вы генерируете отличные идеи.

— Я пошутил, — быстро ответил я. — Главное, если решите претворить эту прекрасную идею в жизнь, не говорите, кто вам ее подал. Иметь во врагах всю Империю я не переживу. Кстати, вы знаете, что подарили мне дом с привидением?

— С привидением? — На лице Романова отразилось самое искреннее удивление. — Надо же, подумать только. А я-то гадал, почему его так спешно продали за бесценок.

— Злой вы человек, Ваше Величество, — пробормотал я.

— Поверьте, я понятия не имел, что с домом что-то не так. Так, ходили какие-то слухи. Но не будет же Император обращать внимание на досужие сплетни. Раз уж вы здесь, занесите это Анне. — Романов протянул мне какую-то папку.

— Доверяете мне документы государственной важности? — улыбнулся я.

— Ну вообще это журнал, который она просила ей выписать. Не про турнепс, к сожалению.

— А я-то надеялся, — вздохнул я и направился на этаж Тайной Канцелярии.

В углу кабинета Блэйд стоял здоровенный мольберт, рядом с которым лежала аккуратная коробочка с кистями и красками. Выглядел он здесь примерно так же уместно, как альпинистское снаряжение на подводной лодке.

— Это что, ты завела себе новое хобби? — Я указал не мольберт.

— Хуже. Это подарок от Общества независимых художников, — ответила Анна. — Можешь забрать его себе.

— А что здесь делало Общество независимых художников? — удивился я.

— Ныло в основном. Как только просочилась новость, что «Дама в красном» сгорела, они чуть ли не устроили митинг на дворцовой площади. Требуют перенести все знаменитые картины в музеи, упрятать под стекло и запретить к ним приближаться, дабы не потерять, как они выражаются, «бесценный памятник искусства».

— А Тайная Канцелярия тут причем?

— Ни причем, но, как ты понимаешь, специального человека для общения с художниками во дворце нет. А тот из придворных, кого они поймали и вывалили свои претензии, меня, к сожалению, терпеть не может. Так что теперь у меня есть мольберт, больная голова и ненависть к художественному искусству во всех его проявлениях. Убила бы того придурка, который бросил «Даму» гореть! Ну как можно было вынести все остальное, а самый главный шедевр оставить?

— Да что все так носятся с этой картиной! — не выдержал я. — Подумаешь, какие-то кубики. Которые я видел в каком-то журнале, когда читал про пристрастие Шереметьевых к искусству, — дополнил я, поймав внимательный взгляд. — Причем там дама в красном вообще, когда никакой дамы там нет?

— Это особый художественный стиль. Под определенным углом, как ты выражаешься, кубики складываются в силуэт дамы в бордовом платье. Складывались, точнее. Это было самое знаменитое творение Врольского, вряд ли кто-то из современных художников сможет нарисовать нечто подобное.

— Это не стиль, а обычная мазня, — отрезал я. — Я и сам могу нарисовать не хуже.

Блэйд поморщилась.

— Фу, Вик. Принижать чужие заслуги некрасиво.

— Да я серьезно! Я понимаю, когда рисуют пейзаж или портрет, но кубики? Я тебе сейчас докажу.

Я подошел к мольберту и посмотрел на кисти, краски и палитру, скромно лежащие на столе рядом с ним. Очевидно, это тоже часть презента от Независимых художников. Как там краски-то разводят вообще? Или их не надо разводить?

Я аккуратно набрал на кончик кисти синюю краску и сделал осторожный мазок. На холсте появилась небрежная клякса. Это я-то кубик не нарисую?

Максимально осторожно, стараясь не мазнуть лишнего, я начертил вокруг пятна синий квадрат и закрасил его. Потом добавил недостающие грани, для наглядности оттенив их голубым. Ну что, первый кубик готов.

Я гордо посмотрел на Анну.

— Я же говорил, я нарисую не хуже!

— Бесподобно, Лазарев. Гувернеры, преподающие искусство рисования благородным девицам, тобой бы гордились. При условии, что девицам лет по восемь.

Я фыркнул и принялся осторожно рисовать рядом с синим кубиком красный. За ним последовали серый, желтый и зеленый. А я осваиваюсь, вон сколько кубиков! Какой бы еще к ним добавить?

Я посмотрел на палитру. Фиолетовый и рыжий мне не нравятся, смешивать цвета я не рискну… Почему бы не нарисовать черный? Добавим в картину немного мрачности.

Я аккуратно достал новую кисть, набрал на кончик черной краски и принялся осторожно выводить прямую линию.

— Черт!!!

Кисть соскользнула, прочертив отвратительную черную полосу прямо поперек моего зарождающегося шедевра. Все так старательно выводимые мною кубики были безнадежно испорчены.

— А я говорила, художником тебе не быть, — прокомментировала Анна.

— Так и задумано, — огрызнулся я. Оглядел загубленные плоды своего труда, тяжко вздохнул и принялся закрашивать их черной краской. Пусть будет один кубик, зато большой.

— И что сие есть? — спросила Блэйд, наблюдая за моей мазней.

— Аллегория на безысходность бытия и тайны, которые могут быть сокрыты в простом, казалось бы, предмете. Шедевр современного искусства, изображающий черный куб. Под названием, — я на мгновение задумался, — «Черный куб».

— Вик, а в этом твоем журнале заголовки сочиняешь не ты? — уточнила Анна.

— Нет, у меня есть для этого специальный человек.

— Слава богу!

Я критически обозрел свой шедевр. Безысходность он действительно отображал, но скорее не бытия, а моих художественных потуг. Тащить сие творение домой мне не хотелось.

— Знаешь что, Анна, в честь нашей дружбы я, пожалуй, подарю тебе эту картину. Пусть висит у тебя в кабинете и напоминает о наших совместных приключениях.

В глазах Блэйд на мгновение отразился ужас от открывшейся перспективы.

— Вик, думаю, я не могу ее принять. Ты ведь так старался, несправедливо будет забирать у тебя результат твоего труда. — Блэйд аккуратно подпихнула мольберт в мою сторону.

— Ну что ты, Анна, для тебя мне ничего не жалко. — Я подтолкнул «Черный куб» в противоположную сторону. — Мы ведь столько пережили вместе. Кстати, мне уже пора. — Я быстро двинулся к двери. — Меня там семья ждет…

— Семья — это голубь-демон? — полюбопытствовала Анна. — Остальные члены твоей семьи, насколько я знаю, остались в Лазаревом.

— Ну почему же? Еще и конь!

— Лазарев, а ну стой! — рявкнула Блэйд, но я уже выскочил за дверь, оставив ее наедине с новым шедевром художественного искусства. Не потащу я его домой — Каладрий засмеет.

Пока у меня есть немного времени до того, как меня снова припашут к государственным делам, надо разобраться с призраком. Вот завтра же этим и займусь.

Глава 10

На следующее утро меня разбудил нечеловеческий вой. Звук, доносящийся сквозь опрометчиво открытое вечером окно, заставлял уши сворачиваться в трубочку, а кровь застывать в жилах. Шел он со стороны, где стоял недавно подаренный мне дом.

Чертыхаясь и пытаясь спросонья попасть руками в рукава рубашки, я выскочил из спальни и выбежал на улицу. Не так давно этот вой я уже слышал.

Сторож Ерофей мирно дрых в своей строжке. Вгрызающиеся в мозг завывания, кажется, ничуть ему не мешали.

— Ты спишь⁈ — поразился я, расталкивая сторожа.

Тот что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Призрак в подвале загромыхал цепями.

— Вставай давай! — я встряхнул отчаянно сопротивляющегося Ерофея. Тот, наконец, проснулся и воззрился на меня заспанными глазами.

— Ваше Сиятельство, это вы? А что случилось? Или я службу проспал? Простите, если что, сморило вчера.

— Призрак случился, — ответил я, слушая очередную руладу из подвала.

— А, да это у него бывает, — отмахнулся Ерофей. — Но он только орет, больше ничего не делает. Предупредить вас надо было, вы бы спали, не тревожились.

— Спать⁈ — Я с ужасом уставился на сторожа. — Как можно спать под это вот? Как ты-то умудрился, он же воет у тебя чуть ли не под самым ухом?

— Привык я, Ваше Сиятельство. — Сторож, кряхтя, поднялся. — Жена моя, Марфа Петровна, когда не в духе была, еще и не так орала.

Я постарался представить себе Марфу Петровну. Образ вырисовывался демонический.

— Пошли в подвал. — Я потянул Ерофея за руку. — Я не собираюсь слушать по ночам все эти вопли. Если призрак не заткнется, клянусь, он пожалеет, что так окончательно и не умер. Будь он хоть сам черт из преисподней, будить себя по утрам я никому не позволю.

Я вышел, давая сторожу одеться. Через минуту заспанный Ерофей уже вел меня в сторону подвала. При этом бедняга, похоже, искренне не понимал, зачем барин разбудил его с утра пораньше. Ну воет неупокоенная душа так, что слышно на пол-Москвы, в чем проблема-то?

На двери подвала висел здоровенный замок. Этот замок просто-таки идеально подходил, чтобы запирать всяких инфернальных сущностей. Огромный, черный, ржавый, покрытый странной полустершейся резьбой, он выглядел очень мрачно и солидно. За дверью с таким замком само что-нибудь заведется чисто из уважения к стараниям тех, кто его повесил.

Ерофей достал такой же внушительный ключ, и мы спустились вниз. Сам подвал тоже был весьма атмосферным: темный, сырой и мрачный, как и положено подвалу. Впечатление слегка портило нацарапанное на стене неприличное слово, но даже оно при тусклом свете керосиновой лампы выглядело слегка демоническим.

Но самым впечатляющим, безусловно, было привидение, безутешно рыдающее в углу. Самое что ни на есть классическое, прозрачное, в рваном саване и тяжелых цепях. При этом нематериальные цепи умудрялись греметь при каждом его движении.

На наш приход призрак никакого внимания не обратил, продолжая скулить у стенки. Я подавил инстинктивное желание зажать уши.

— Он ушел, ушел! Они его забрали! Мой единственный друг!

Я, не зная, как по этикету полагается привлекать внимание мертвецов, деликатно кашлянул. Призрак даже не повернулся.

— Он бросил меня! Теперь я совсем один!

Я повернулся к сторожу и выразительно поднял бровь. Тот недоумевающе развел руками.

— Кого у него там забрали?

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Кто ж его разберет.

Похоже, разговор будет нелегким. Где шляется Каладрий? С тех пор, как он возмутительно проигнорировал мое поручение на приеме, эта пернатая скотина так и не явилась. Может, они с призраком нашли бы общий язык.

— Призрак, — вступил я на тернистый путь переговоров и дипломатии, — а почему ты, собственно, орешь?

— Прошу без фамильярностей, я граф Андреев! — тут же вскинулось привидение.

— Виноват, исправляюсь. Граф Андреев, а почему ты, собственно, орешь? Что ты вообще здесь делаешь?

— Меня заточил в подвале собственный брат, — всхлипнул призрак, — чтобы забрать мой титул. А потом женился на моей жене. Уморил меня голодом и закопал в саду!

Я мысленно отметил ходить в сад пореже.

— Сочувствую. Должно быть, он был настоящим чудовищем.

— Ужасный человек, — подтвердил призрак. — Жестокий, бессердечный, коварный. Чудовище в людском обличье.

— Прям как жена моя Марфа Петровна, — восхитился сторож.

— Он заковал тебя в цепи? — спросил я, кивая на призрачные оковы.

— Вообще-то нет. — Призрак немного смутился. — Просто запер и не выпускал наружу.

— А почему тогда ты в цепях? И почему они еще и гремят, хотя вроде бы не должны?

— Я тоже об этом думал, — признал граф Андреев. — Похоже, гремящие цепи появляются у всех привидений по определению. И еще саван. Вообще-то, когда я умер, я был в панталонах, вся моя одежда к этому времени превратилась в лохмотья. Но, согласитесь, призрак в панталонах выглядит недостаточно пугающе.

Я сочувственно кивнул. Действительно, посмертия в панталонах бедняга не заслужил, ему и так досталось.

— Я умирал здесь, замерзал на полу совсем один, — снова всхлипнул призрак. — Только он был со мной. А потом они забрали его, забрали. Она меня бросил! Со мной больше никого нет!

— Кого забрали? — спросил я, но призрак больше не обращал на меня внимания. Он обхватил себя руками и стал раскачиваться из стороны в сторону, иногда пытаясь биться прозрачной головой о стенку. Раздался тот самый жуткий вой, который разбудил меня сегодня.

— Забрали его, забрали! Уууууу!

Я выскочил из подвала, поскольку вой стал совсем уж невыносимым, и привалился к стене. Вот черт, у меня в доме не только привидение, оно еще и не в себе. И что с ним прикажете делать?

Я машинально сунул руку в карман и нащупал там мобис. Как удачно, я ведь накинул первый попавшийся пиджак. Мобис мне пригодится.

Я приказал сторожу ждать неподалеку, отошел подальше и достал артефакт. Через несколько минут на поверхности мобиса появилась физиономия моего кузена.

— Игорь, ты знаешь что-нибудь о призраках? — спросил я, не тратя время на приветствия.

— А призраки-то тебе зачем понадобились? — удивился некромант.

— Скорее я понадобился им. Нам тут дом подарили. Ну, точнее, мне, но я готов иногда приглашать тебя в гости. Но есть проблема: в подвале живет привидение. И я понятия не имею, что мне с ним делать.

— И чем это привидение занимается? — уточнил Игорь.

Вновь раздался вой, больше похожий на безутешные рыдания циркулярной пилы.

— Вот этим, — ответил я, когда снова обрел способность слышать. — Причем особенно любит он это делать по утрам. От него можно как-нибудь избавиться?

— Хочешь уничтожить призрака?

— На самом деле меня устроит, если он просто заткнется, — признал я. Образ печального привидения, плачущего в углу, возник перед моими глазами, и я понял, что мне его жалко. Бедолагу и так убили, да еще и с особой жестокостью, будет несправедливо делать это еще раз. С другой стороны, он ведь и так мертв. Может, я, наоборот, освобожу эту душу от страданий в этом бренном мире и позволю отправиться к вечному благоденствию?

— Развоплотить его можно, но сложно, — обрадовал меня Игорь. — Иногда бывает проще просто смириться.

— Если я смирюсь, тебе придется объясняться со мной жестами, поскольку дня через два я здесь оглохну. Так что лучше я попытаюсь. Мне для этого нужен ты или какой-нибудь другой некромант?

— Нет, все можно сделать самому. В конце концов, призраки — это не зомби.

Я воспрянул духом.

— Прекрасно. Говори, что надо делать.

— Смотри, тебе нужна луковица, капля лошадиной крови и три шерстинки из хвоста барсука, — принялся объяснять Игорь. — Все это надо истолочь в порошок и насыпать на порог дома, где обитает призрак. В полночь нужно подойти к этому порогу, три раза перекреститься, прочитать молитву и остаться там до рассвета. Ах да, еще тебе нужна девственница.

— Ее тоже истолочь в порошок? — ужаснулся я.

— Нет, она должна просто постоять рядом. Тоже до рассвета.

— Я, конечно, всегда не против провести с девственницей всю ночь, но, боюсь, когда я об этом мечтал, высшие силы как-то превратно истолковали мои желания, — отметил я. — Ладно, а что дальше?

— Утром обходишь вокруг дома, поливаешь землю гусиной кровью и посыпаешь порог солью. Потом закапываешь под ним четыре картофелины.

— Девственница больше не нужна?

— Нет.

— Жалко.

— После этого снова читаешь молитву и рисуешь на двери руну. Да, еще в руке у тебя во время всего этого должен быть ананас.

— Ананас? — удивился я. — А ананас-то зачем?

— Не знаю. Так сказано в древних книгах.

— Я начинаю понимать, почему ты советовал не трогать призрака. Ладно, ради того, чтобы спать спокойно, я готов сделать всю эту ерунду. В конце концов, одну ночь можно потерпеть.

— Почему одну? — удивился Игорь. — Это только первая ночь из пяти, ты не дослушал.

Я тихо взвыл.

— Слушай, а попроще никак нельзя? А то тут одно из двух: я либо с ума сойду, либо оглохну. А скорее и то и другое: оглохну, пока буду ночами ходить вокруг дома. С девственницей за ручку.

— Можешь попробовать с ним договориться. Узнать, отчего он завывает, и дать ему то, что он хочет, иногда они так пытаются привлечь к себе внимание. Хотя чаще всего они орут просто от любви к искусству.

— Я бы рад, но мне кажется, он чокнутый, — признался я. — Твердит про какого-то друга, который его якобы покинул, и бьется головой о стенку.

— А, ну чокнутые это по твоей части. Ты у нас заводишь дружбу то с демоном, то с зомби, призрак-шизофреник отлично впишется в компанию. Только к нам в имение его не тащи. Удачи, — напутствовал меня Игорь и отключился. Я хмуро уставился на мобис.

Понять, чего он хочет. Чего он может хотеть, черт возьми?

Я подозвал Ефима.

— Этот граф какой-то там, он ведь не из твоих бывших хозяев?

— Нет, Ваше Сиятельство. Я и фамилии-то такой не знаю, а в этом доме еще отец мой служил. Видать, давно дело было.

— Значит, беднягуубили много лет назад. И, если он не потратил полстолетия, размышляя, остаться ему здесь или все-таки умереть окончательно, призраком он стал уже давно. И в подвале этом сидит тоже давно. Так ведь?

Ефим кивнул. Как у любого потомственного слуги, соглашаться со словами барина входило в комплект его базовых навыков.

— Но раньше мы о нем не знали. Он не завывал и никак себя не проявлял. А примерно месяц назад что-то случилось. Но что?

Ефим смотрел на меня честными преданными глазами. Отвечать на риторические вопросы было уже не по его части.

— Ты ведь ничего не трогал в подвале? — уточнил я. — Или твои бывшие хозяева, или еще кто-нибудь?

— Нет, Ваше Сиятельство. Ну, подметал немного, крыс гонял, так это я всегда делал, уж сколько лет. А больше туда и вовсе не ходил никто: хозяевам подвал не нужен, а из слуг там убирать я был приставлен.

— И в подвале никто не жил? Ну мало ли, вдруг твои сердобольные хозяева там бездомных привечали.

— Да типун вам на язык, барин. Пустой стоял, кому ж жить в подвале-то. На то он и подвал.

— Значит, призрак просто сошел с ума, — вздохнул я. — И убедить его прекратить завывать не удастся. Придется искать девственницу.

— Чего делать?

Ерофей уставился на меня круглыми глазами. Последнее умозаключение явно поставило его в тупик.

— Да так, ничего. Не знаешь, где тут поблизости ананас взять?

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Не растут они у нас. Я вспомнил тут кое-что про подвал. Только вам это, наверно, не особо важно.

— Говори, — приказал я. Если есть хоть какой-то шанс обойтись без ананаса, надо им воспользоваться.

— Последний раз, как я в подвале был, черепушку какую-то выкинул. То ли мышиную, то ли крысиную. В углу валялась в темноте, не видно ее было, уж и не знаю, сколько лет она там пролежала.

Я нахмурился. А черепушка — это интересно. Наш бедный граф долгие годы сидел один. С кем может завести дружбу узник в одиночной камере, помимо голосов в голове? Как правило, измученный одиночеством человек рано или поздно начинает разговаривать с любым живым существом.

— Ну-ка принеси, — велел я.

— Что принести? — не понял сторож.

— Черепушку, что ж еще!

— Да где ж я ее возьму? — удивился Ерофей. — Я уж и не помню, куда ее дел, чай, в выгребную яму выкинул. Не найти теперь.

— Значит, вспоминай. Она мне нужна.

Ерофей удивленно посмотрел на меня. В нехитром уме сторожа боролись два чувства: впитанное с молоком матери почтение к благородным господам и зарождающееся подозрение, что барин все-таки туповат.

— Так может я вам это, мышь живую поймаю? Коль вы мышей так любите. А можете из нее и череп сделать, коль не брезгуете. Мышь она и есть мышь, какая разница, одна, другая?

А ведь он прав. Это идея! Вряд ли безумный признак отличит свою любимую черепушку от других.

— Лови, — велел я. — А еще лучше достань мне какой-нибудь готовый крысиный череп, необязательно тот самый. В доме ж наверняка крыс травили.

— Травили, — признал сторож. — А то спасу от них нет.

— И куда девали трупики?

— Поначалу я в яму выгребную скидывал, а потом барыня возмутилась, говорит, воняет. Велела закапывать.

— Пойди и откопай какой-нибудь. Думаю, за это время от них как раз уже остались одни кости.

Ерофей снова взглянул на меня как человек, в уме которого в данный момент рушится убеждение о превосходстве дворянства над плебсом, но пошел за лопатой.

Маленькое мышиное кладбище обнаружилось на заднем дворе. Постоянно оглядываясь на меня, словно надеясь, что к барину вернется разум, Ерофей принялся копать. Через пару минут рядом с нами лежали несколько аккуратных кучек костей.

— Все, Ерофей, достаточно. Я ж тебе не приказывал прокопать туннель в Австралию.

Я двумя пальцами взял череп, который показался мне наиболее симпатичным, и брезгливо отряхнул его от земли. Череп воззрился на меня пустыми глазницами.

— Ах, мышка, — вздохнул я. — Наверное, ты была хорошим грызуном. Где теперь твои усы, твой хвостик, где твоя любовь к сыру? Какую даму теперь приведет в ужас твое костяное тельце? Бедная мышка! Но не грусти, — подбодрил я череп, — после смерти ты послужишь хорошему делу.

В подвале за время нашего отсутствия особо ничего не изменилось. Призрак все так же сидел у стены и трагически всхлипывал. Правда, выть он перестал, но я был уверен, что он просто набирается сил для нового концерта.

— Смотри, твой друг вернулся, — сказал я и осторожно положил крысиный череп рядом с привидением. — Он очень рад тебя видеть.

Призрак замер, уставившись на череп. Осторожно дотронулся до него бесплотной рукой, которая, разумеется, прошла насквозь.

— Это ты? Неужели это ты⁈ Я больше не одинок! — победно возопил призрак и сделал круг по подвалу. — Я думал, ты бросил меня навсегда! Как ты мог уйти после того, как мы столько вместе пережили? Как сидели в этом подвале два года?

Призрак укоризненно взирал на череп, тот пялился в ответ пустыми глазницами. Чтобы ни творилось сейчас в больном сознании привидения, оно явно видело сейчас не черепушку, а живую крысу, которая когда-то скрашивала его одиночество.

— Барин, вы ж тоже видите, что он умом тронулся? — шепнул мне Ерофей.

— Абсолютно. Но мне это в целом все равно, пусть живет в подвале, если хочет. Главное, чтобы сидел молча.

Призрак сделал новый круг по подвалу и завис напротив счастливо обретенного товарища. Кажется, мой мертвый квартирант как раз вознамерился рассказать черепу последние события своей жизни.

— А зовут-то его как? — ляпнул я. — Наверняка ты дал своему другу какое-нибудь имя.

Призрак нахмурился. На прозрачном лице отразилось сначала удивление, а потом обиженная досада, словно у ребенка, который спрятал от старшего брата конфетку и сам забыл, где.

— Я забыл. Забыл, как зовут моего единственного друга! Как я мог. Нет мне прощения!

— Ничего страшного, — торопливо прервал я, видя, что призрак опять собирается завыть. — Назови его Йориком.

Призрак удивленно уставился на меня.

— Йориком?

— Да. По-моему, ему очень подходит.

Призрак задумался на мгновение, а потом кивнул и повернулся к черепу. Похоже, им с Йориком предстоял долгий разговор.

— Ловко вы это с черепом придумали, я бы не догадался, — сказал Ерофей, когда мы выходили из подвала.

Я мысленно порадовался, что немного восстановил в душе сторожа веру в аристократию.

— Придумать я еще и не такое могу. Особенно, если от этого зависит, буду ли я нормально спать по ночам.

— Все-таки призрак ваш чокнутый, — озвучил очевидное Ерофей. — С черепом подружился, это ж надо.

— Ну, думаю, сначала он подружился с крысой, а потом она, скажем так, перешла в другое агрегатное состояние. Но бедный узник оказался не готов пережить такую потерю.

— Он же с ним теперь, почитай, целыми днями болтать будет, не затыкаясь. Прям как жена моя Марфа Петровна, — посетовал Ерофей. — Хоть и черепушка, а мне ее даже жалко.

— Бедный Йорик, — посочувствовал я черепу. — Эта Марфа Петровна, должно быть, и правда страшная женщина.

— Мегера, Ваше Сиятельство, — пожаловался сторож. — Как есть мегера, всю жизнь мне испортила. Если б я только в молодости знал, на ком женюсь… Да бобылем бы всю жизнь прожил, честное слово.

Подойдя к дверям дома, я прислонился к стене и подставил лицо летнему солнцу. Спать после общения с призраком расхотелось. Пожалуй, стоит прогуляться немного и повнимательнее осмотреть свои новые владения.

И отпустить сторожа. Я и так вытащил его сегодня из постели, пусть отдыхает, больше он мне не нужен.

Я повернулся к Ерофею, дабы отправить обратно в сторожку, и увидел на его лице беспросветное отчаяние. Сторож глядел на ворота дома. Таким взглядом капитан корабля смотрит на стремительно наполняющийся водой трюм, когда вокруг бушует огромное море.

— Ерофей, ты чего там увидел? Еще одного призрака?

— Хуже. — Вздох сторожа был тяжел, как гранитная плита. — Это она, Ваше Сиятельство. Жена моя, Марфа Петровна. Месяц назад к подруге своей укатила в Санкт-Петербург, думал, неделю еще не вернется, так нет же. За что ж мне это наказание!

Я повернул голову, ожидая увидеть истинное чудовище, возможно, даже огнедышащее. Но в ворота чинно заходила благообразная старушка. Она была насколько сухонькой и невысокой, что, казалось, любой порыв ветра может унести этот божий одуванчик. Несмотря на жару, Марфа Петровна куталась в шаль, а в руках теребила тонкие перчатки. Завидев мужа, она счастливо улыбнулась и засеменила к нему.

— Ерофейчик! Боже мой, я так соскучилась.

— Это она-то мегера? Ну ты и зажрался, — шепнул я сторожу. — Милейшая женщина.

— Вы скоро поймете, Ваше Сиятельство, — ответил Ерофей и улыбнулся жене с видом смертника.

— Ерофейчик, как ты тут без меня? — ворковала Марфа Петровна, целуя мужа в щеку и придирчиво его осматривая. — Ел, надеюсь? Не простудился? Окно закрывал? А вы, должно быть, граф Лазарев? Ерофейчик мне про вас писал. — Марфа Петровна присела в реверансе. — Как вам дом? Прошлым нашим господам очень нравилось. Только я вам так скажу: если будете ночевать в спальне наверху, обязательно растопите камин. Там по ночам такой холод, такой холод. Сыночек графский один раз заболел, так две недели его лечили. А все почему? Потому что не следят за собой совсем! Микстуры лечебные не пьют, ходят не пойми в чем, спят с открытым окном. Ерофейчик, ты ведь принимал тот травяной сбор, который я тебе оставила?

Ерофейчик, попытавшийся было незаметно удрать в сторожку, уныло кивнул и встретился со мной взглядом. Я сочувственно покачал головой. Весь ужас проживания с Марфой Петровной начал потихоньку до меня доходить.

— А одеялом теплым накрывался? — щебетала Марфа Петровна, надвигаясь на мужа с неотвратимостью горного обвала. — А то знаю я тебя, спишь раскрытый, а потом болеешь! — Выражение лица Ерофея стало таким же бесконечно несчастным, как у нашего призрачного друга из подвала.

Я кашлянул, собираясь попрощаться и оставить счастливых супругов наедине, чем совершил большую ошибку. Марфа Петровна тут же повернулась ко мне.

— Граф, а вы что это кашляете? Никак, заболели?

— Что вы, кончено, нет! — заверил я. В нос мне попала предательская пыльца, и я еще и чихнул.

— Да вас лечить надо! — всплеснула руками Марфа Петровна. — А то совсем захвораете. Давайте-ка наверх и под одеяло, а мы с Ерофейчиком вам чаю принесем, правда, Ерофейчик? Еще компресс вам надо сделать и грелку в ноги. И камин, обязательно камин.

Я с ужасом представил себя между камином и грелкой, учитывая, что на улице двадцать пять градусов, и начал потихоньку отступать к воротам.

— Я ценю вашу заботу, но право, не стоит. Я абсолютно здоров.

— Все вы, мужчины, так говорите, — посетовала Марфа Петровна, подхватывая меня за руку с явным намерением отбуксировать наверх. — А потом бац и лихорадка. Идемте-идемте. А я вам еще носки теплые подарю, что прошлому барину связала, только он носить не стал. И травяной сбор, пейте его каждый вечер обязательно. И витамины еще, мне тут подруга одна посоветовала. Надо ж следить за здоровьем.

— Марфа Петровна! — рявкнул я, потеряв терпение. — Я же сказал: «нет»! Что тут не ясного?

Старушка отпустила мою руку. Ее губы тут же задрожали, а глаза заблестели от подступающих слез. Я почувствовал себя самым ужасным человеком на свете.

— Конечно, как скажете, Ваше Сиятельство. Простите. Я ж только помочь хотела. — Старушка утерла глаза. — Я понимаю, не нужны вам мои советы. Вы и без меня разберетесь, надоедливой дуры старой.

— Ну что вы, Марфа Петровна. Я очень вас ценю, я просто сейчас занят, — попытался я успокоить бабушку. — И вовсе вы не дура и не старая.

Стоило бы еще, конечно, добавить, что она не надоедливая, но даже у меня не повернулся язык настолько грешить против истины.

— Вот, возьмите платочек.

Марфа Петровна высморкалась.

— Я обязательно заберу ваш травяной сбор, — заверил я, искренне надеясь, что этого никогда не случится. — И носки тоже. Просто немного позже.

Марфа Петровна кивнула, шмыгая носом, но все-таки улыбнулась. Внимание ее вновь переместилось на мужа.

— Ерофейчик, а ты делал гимнастику, которой я тебя научила? Обязательно делай, это же очень полезно! И пойдем проверим, как там твое давление.

Сторож метнул на меня умоляющий взгляд.

— А у нас там, кстати, призрак в подвале, — решил я спасать сторожа.

— Призрак⁈ — всплеснула руками Марфа Петровна.

— Да. Вас как раз не было дома, а он месяц назад взял и завелся. Он очень одинок и несчастен. И наверняка почти ничего не ест.

В глазах Марфы Петровны загорелся охотничий азарт. Это был одинаковый во всех мирах взгляд человека, нашедшего, наконец, кого можно облагодетельствовать, не считаясь с жертвами и разрушениями.

— Ерофейчик, что ж ты мне об этом не написал? Призрак, подумать только! Должно быть, ему там так одиноко.

— И я абсолютно уверен, что по ночам он не накрывается одеялом, — добил я Марфу Петровну окончательно. — И витамины тоже не пьет. Несчастное, страдающее существо, зверски убитое при жизни и вынужденное теперь влачить существование бесплотного духа. Кто ж ему поможет, как не вы.

— Бедняга, — покачала головой сердобольная старушка. Ну-ка, Ерофейчик, отведи меня к этому призраку!

Я проводил взглядом уныло плетущегося в подвал Ерофея и решительно следующую за ним супругу. Интересно, можно заставить призрака пить травяной сбор и напялить на него теплые носки? Думаю, у Марфы Петровны есть шансы.

Тут в кармане завибрировал мобис. Я вытащил артефакт и неожиданно обнаружил на экране лицо не Игоря и даже не одной из своих женщин.

— Северин? — удивился я. — Как ты со мной связался? Мобис же, вроде, настроен только на членов моей семьи.

— Ты спрашиваешь, как с тобой связалась Тайная Канцелярия, которая может практически все? — уточнил вампир.

Действительно, глупый вопрос.

— Его Величество требует меня к себе? — догадался я.

— В том числе, но только вечером. Зато тебя срочно вызывает Анна.

— Зачем?

— Она не объяснила.

— Ты не знаешь, зачем я понадобился Тайной Канцелярии? — удивился я.

— Нет, ты не понял. Она вызывает тебя по личному делу.

А вот это неожиданно. Какое у оборотня может быть ко мне личное дело? Если отбросить варианты, что ей не с кем поговорить или что Блэйд вдруг воспылала ко мне запретными чувствами, то… Черт побери, да у меня даже версий нет.

— Очень срочному? — уточнил я.

— Ну, она сказала, это гораздо больше надо тебе, чем ей. Так что советую поторопиться.

— Я заинтригован, — сообщил я. — Скоро буду.

Глава 11

В кабинете Блэйд сидел какой-то человечек, близоруко щурясь сквозь толстые стекла. Он был низеньким, лысым и практически круглым. Если бы на колобка кто-нибудь додумался напялить пенсне, он выглядел бы как раз так.

— А вот и наша знаменитость пожаловала, — поприветствовала Анна, когда я отворил дверь. — Вик, знакомься, это граф Николай Гончаров. Николай, это граф Виктор Лазарев.

Колобок подпрыгнул на месте.

— Тот самый⁈

Гончаров вскочил с кресла, точнее, скорее выкатился из него, и возбужденно затряс мою руку. Смотрел он на меня снизу-вверх. Разумеется, при его росте это было нетрудно, но Колобок смотрел снизу-вверх не только в буквальном смысле, но и в фигуральном. Взгляд его выражал искреннее восхищение.

— О боже мой, граф Лазарев, вы пришли! Вы не представляете, как я рад! Признаться, когда я просил госпожу Блэйд вас позвать, я и не надеялся, что вы согласитесь. У вас ведь, должно быть, столько дел!

Я вопросительно посмотрел на Блэйд. Та подмигнула мне обоими глазами и взглядом указала на стул.

— Вам повезло, что сегодня я как раз свободен, — ответил я, усаживаясь. — Да и Анне я никогда не мог отказать. Но что именно заставило вас искать со мной встречи?

— Для меня большая честь познакомиться с великим художником, — с придыханием произнес Колобок. — Позвольте выразить вам свое искреннее восхищение.

С кем познакомиться? Я обернулся, ища глазами великого художника, но, кроме нас троих, в кабинете никого не было. У меня, конечно, много талантов, но так меня еще не называли.

— Эээ… — глубокомысленно произнес я. — Я тоже очень рад нашей встрече.

— Признаться, когда я увидел ваш «Черный куб», я подумал, что это шедевр кого-то из старых мастеров, о котором я почему-то до сих пор не знаю, — восторженно признался Колобок. — Воистину, это счастливый случай, что мне понадобилось зайти к госпоже Блэйд именно вчера. Но когда она сказала мне, что это не признанный гений, а юный самородок, восхищению моему не было предела. Это же потрясающе, маэстро, потрясающе! Должно быть, вы долго обдумывали идею картины, прежде чем приступить к ней?

Я окинул взглядом мой вчерашний шедевр, по-прежнему стоящий в углу кабинета. Вдруг Анна там что-то дорисовала, отчего кривоватый потрет черного ящика и правда превратился в великое полотно? Но нет, картина оставалась точно такой же, какой я ее оставил.

— Граф Лазарев несколько лет вынашивал свой замысел, — встряла Блэйд, видя мою обалделую физиономию. — Вы же понимаете, великие произведения не рождаются быстро.

— Разумеется, разумеется. — Колобок закивал, восторженно переводя взгляд с меня на картину и обратно. — Я и не сомневался, что этот шедевр — плод бессонных ночей и кропотливого труда. Чтобы сотворить такое полотно, надо обладать поистине выдающимся талантом. Какая лаконичность формы и глубина содержания! Только истинный гений мог в обычное изображение геометрической фигуры вложить столь много. Тут и тщетность бытия, и черная пустота, из которой мы вышли и в которую непременно вернемся. И в тоже же время надежда, ибо что таится в кубе, нам неведомо.

От такой характеристики этой бессмертной картины отказало даже мое хваленое красноречие.

— Обращайтесь, — выдавил я. — Я вам еще и красный куб могу нарисовать.

Колобок воззрился на меня с восторгом и чуть ли не с суеверным ужасом. Кажется, он считал, что, если в мире будут существовать два таких великих шедевра одновременно, вселенная схлопнется.

— Я понимаю, что будет дерзостью осмеливаться вас просить. — Колобок возбужденно заходил по комнате. — Разумеется, вы создавали настолько потрясающее произведение не для того, чтобы потом отдать его кому-то. Но, если бы было возможно… Если бы вы хотя бы рассматривали такой вариант… Я с радостью купил бы его у вас.

Купить? Серьезно, это убожество? Граф Гончаров точно чокнутый.

— Да забирайте, — махнул я рукой. За такую мазню деньги брать даже мне стыдно. К тому же, сколько за нее могут предложить, два рубля? — Забирайте беспла…

Под столом мне прилетел такой пинок, что я чуть не взвыл от боли.

— Может быть, я ее и продам, — сменил курс я. — Сколько вы за нее дадите?

— Возможно, мое предложение покажется вам оскорбительным, — смущенно проговорил Колобок. — Но, видите ли, мой Род сейчас испытывает некоторые трудности… Может быть, вкупе с тем, что вы всегда будете в моем доме желанным гостем, двадцать тысяч?

Я чуть не грохнулся со стула. Двадцать тысяч⁈ За кубик⁈ Мне явно надо поставить их производство на поток!

— Ну что вы, как можно, — пожурила его Анна, пока я отходил от шока. — Таким скромным предложением вы оскорбляете шедевр великого мастера!

— Виноват, — повинился Гончаров. — Простите, граф, просто у моего Рода сейчас и правда проблемы… Может быть, тридцать?

Колобок выглядел таким пристыженным, что дрогнуло даже мое насквозь меркантильное сердце.

— Хорошо, — милостиво согласился я, хотя Анна явно собиралась повышать ставки. Граф Гончаров просиял.

— Правда? Вы согласны? Спасибо, большое спасибо! Клянусь, она займет почетное место в моей коллекции! Я выпишу вам чек и заберу картину сегодня вечером, вы ведь не против? На какой адрес вам его выслать?

— Отдайте его Анне, я как-нибудь заберу, — велел я. Все равно во дворце я бываю часто.

— Спасибо! Спасибо! — продолжал радоваться Колобок, откатываясь к двери. Я впервые видел, чтобы практически идеальный шар так истово кивал. Зрелище выходило забавным. — Поверьте, граф Лазарев, я теперь навечно стану вашим другом!

— Что это за идиот? — спросил я, когда за Колобком закрылась дверь.

— Вообще-то это очень известный коллекционер, — назидательно произнесла Анна. — Он специально ехал из Астрахани, дабы попасть на прием и выставку к Шереметьевым, но, к сожалению, его поезд задержался. Узнав, что картина сгорела, бедняга вчера чуть не плакал. Но, как видишь, он совершенно неожиданно обрел себе нового кумира.

— А что он вообще тут делал?

— Зашел по делу, а холст я еще не успела убрать. Честно говоря, я собиралась вынести его на помойку.

— Вот так ты ценишь мои художественные таланты, — обиделся я.

— Главное, что Гончаров их ценит, и весьма высоко. Мог бы вытрясти с него и больше.

— По-моему, ты что-то перепутала, это я среди нас двоих вечно ищу, где бы достать денег. Ладно, тридцать тысяч тоже прекрасно, а то мне было бы перед ним слишком стыдно.

— Лазарев, ты меня удивляешь, — заметила Анна. — Кстати, для тебя есть новости по поводу заговора, но узнаешь ты их от Его Величества. Он тебя, кажется, сегодня ждет?

— Да, но вечером. Придется мне полдня слоняться без дела, — пожаловался я.

— Ну, можешь нарисовать еще пару великих картин и поправить свое благосостояние, — предложила Анна.

— Да ну тебя.

Я спустился с этажа Тайной Канцелярии и вышел из дворца. Себя и правда надо чем-то занять, не тащиться же домой, чтобы уже через час ехать обратно. Инцитат, которого я оставил в конюшне, пребывал сегодня в крайне сварливом настроении, так что скоротать время за разговором с конем не выйдет. Да и будет странно, если граф несколько часов просидит около своей лошади.

По дворцовому парку, что ли, погулять? Разумеется, по той его части, в которую меня пустят.

Тут мое внимание привлек птичий клекот. На небольшой лужайке перед фонтаном кружком топталась стая птиц. А в центре, аки пророк в кругу учеников, восседал хорошо знакомый мне голубь.

— Каладрий! Так вот ты где, скотина!

Демон с того памятного приема у Шереметьевых так и не появлялся. Заслышав мой возмущенный возглас, он коротко обернулся, всем своим видом давая понять, что отвлекаю его от важных дел, и продолжил курлыкать.

Я бесцеремонно двинулся вперед, распугивая его птичью паству. Синицы, воробьи и голуби испуганно разлетались. Один попытался выразить свое возмущение мне на брюки, но я ловко увернулся. Приключение с дроздами в лесу оборотней многому меня научило.

— Ну вот, ты все испортил, — расстроился Каладрий.

— Тебя где, заразу, носит? — рявкнул я, попытавшись поймать питомца за хвост, но тот уже взлетел на дерево. — Я просил тебя найти Анну! А ты куда полетел⁈

— Я искал, — небрежно сообщил голубь. — Сделал пару кругов над дворцом, не нашел, ну и улетел обратно в птичник. Я тебе что, нанимался выполнять твои поручения?

— Ах ты скотина пернатая, он еще и выпендривается!

Я запустил в Каладрия камешком. Тот быстро перепорхнул на другую ветку и опасливо воззрился на меня. Спеси в нем немного поубавилось.

— Ты понимаешь, что меня из-за тебя чуть не убили?

— Так не убили же, — резонно возразил Каладрий. — Хотя я и не понимаю, почему вы, люди, так плохо к этому относитесь. Ну ладно, ладно, я искал, — попытался оправдаться голубь, видя, что в него грозит полететь еще один снаряд. — Но дворец большой, там можно хоть целый день летать. А соколицы, знаешь ли, на дороге не валяются.

— А я-то думал, раз мне пришлось столько тебя ждать, с соколицей ты уже закончил.

— Да, но там была вторая, — резонно возразил демон.

Я вздохнул, смиряясь с тем, что Каладрий никогда не перестанет быть сволочью. Его уж надо или прибить, или терпеть.

— Ну а тут-то ты что делаешь, блудный попугай Кеша? Ушел в загул?

— Я рассказывал этим глупым созданиям о сотворении мира, — возвестил Каладрий. — Пока ты их не спугнул, разумеется. Кто-то же должен.

— А ты знаешь, кто сотворил мир? — удивился я. — Что ж мне-то не рассказывал?

— На самом деле не знаю, — признался голубь. — Я рассказываю им художественную версию.

— И кто же по твоей художественной версии сотворил мир?

Каладрий гордо выпятил грудь.

— Я.

Я прыснул, закрывая рот руками. Потом не выдержал и откровенно заржал. Прогуливающиеся рядом дамы покосились на меня, как на умалишенного.

— Ты⁈

— А что здесь такого? — обиделся Каладрий.

— Ну ты прости, конечно, но на создателя всего сущего ты не очень похож.

— Ну, знаешь ли, когда ты неразумное презренное существо, способное думать лишь про червяков и спаривание, и вдруг встречаешь такого мыслителя, как я, очень даже похож, — возразил Калдарий. — Между прочим, они все мне верят. Только я еще не придумал, как именно я его сотворял.

— Расскажи им, что вначале было слово, — посоветовал я. — Точнее, в твоем случае вначале был курлык.

Оставив новоиспеченного создателя бытия обдумывать нюансы религии имени себя, я вышел из дворцового парка и направился в ближайший ресторан. Если заняться все равно нечем, вполне можно скоротать время за едой. Дядюшка бы одобрил.

Через полтора часа я стал немного счастливее и беднее на возмутительную для скромного обеда сумму. На эти деньги можно было бы прокормить небольшую деревню, причем такими блюдами, про которые жители этой деревни даже не слышали. Но черт с ним, гулять так гулять. Если я продолжу настолько успешно продавать кубики, смогу есть в этом ресторане хоть каждый день.

Император традиционно ждал меня в своем кабинете. Вид у него был непривычно довольный, что сразу меня насторожило. Обычно, когда большому начальнику хорошо, это значит, что кому-то скоро станет плохо.

— А, граф Лазарев, — поприветствовал меня Романов. — Присаживайтесь, у меня для вас интересные новости. Сегодня утром я разговаривал с Шереметьевыми.

— Надеюсь, единорог Буся в порядке? — спросил я, усаживаясь.

— Более-менее. Хотя, похоже, последние события нанесли ему легкую психологическую травму — считается, что единороги обладают зачатками разума, подобного человеческому. Княгиня очень переживает на его здоровье.

— Бедняга, — посочувствовал я единорогу. — Если так, то он, должно быть, переживает, что убил Бискара.

— Антонина говорит, он переживает, что кто-то посмел встать у него на пути и не убраться с дороги. За всю карьеру Буси подобного еще не было. Но давайте к делу. Завтра вы встречаетесь с князем. И княгиней, разумеется, куда же без нее.

— Они выяснили, кто мог меня похитить?

— Не совсем, но соображения у них есть. В зверинце нашли тела охранников. Они, конечно, пострадали при пожаре, но опознать их удалось. Также там есть явные следы того, что в подвале кого-то держали насильно. К тому же, они давно подозревали, что в их семье кто-то мутит воду. Собственно, если бы ни это, Шереметьевы бы скорее сами обвинили вас в том, что вы устроили пожар. Княгиня говорит, если эти охранники и служили кому-то в обход главы Рода, то одному из трех ее племянников.

Ну, на меня хотя бы не собираются вешать всех собак. Уже неплохо.

— А я им зачем? — спросил я, понимая, что отвертеться все равно не получится. — Я ведь уже рассказал все, что видел и слышал.

— Не им. Так что расскажете еще раз, может, Шереметьевым удастся извлечь из ваших слов что-то, что упустила Тайная Канцелярия. К тому же, княгиня Антонина горит желанием узнать, кто допустил гибель ее любимой картины. Вы, случайно, не видели того странного человека, который вынес из павильона все, кроме «Дамы в красном»?

— Нет, Ваше Величество. — Я встретился с абсолютно бесхитростным взглядом Императора и сделал в ответ точно такой же. — Даже представления не имею, кто бы это мог быть, я все время смотрел в другую сторону.

— Ах, как жалко. — Император театрально вздохнул. — А я-то надеялся, что вы сможете пролить свет на это поистине загадочное происшествие.

— И они так просто согласились провести расследование в собственном доме, не стали юлить и выгораживать Род? — удивился я. — Они же понимают, что, скорее всего, виновнику моего похищения грозит плаха.

— О, Шереметьевы очень специфическая семья, — протянул Император. — Вы поймете. Кстати, еще кое-что. По поводу этого вашего журнала.

— Что такое? — насторожился я. Что они там опять учудили? — Я надеюсь, на этот раз никакой крамолы?

— Практически. Но, если сложить первые буквы заголовков на всех разворотах…

Я сложил. Мне не понравилось.

— Ваше Величество, мы ни в коем случае не хотели вас оскорбить! Это наверняка случайность. Но я обязательно поговорю с сотрудниками.

Император досадливо отмахнулся.

— Ерунда. Знаете, меня оно даже позабавило. Мне больше понравилось вот это. — Романов извлек откуда-то из ящика экземпляр нашего прекрасного журнала. — Гигантский говорящий турнепс терроризирует деревню?

Я снова мысленно покрыл матом свой креативный отдел. Вот стоило на несколько дней оставить их без присмотра!

— Нууу, тут мы тоже слегка переборщили. Надеюсь, это не деревня Нижняя Кучка?

— По-моему, Верхняя. Еще у вас сообщается, что турнепс признан самым полезным овощем на Общеимперском Саммите Садоводов. Разве у нас такой есть?

Я развел руками.

— Ну, очевидно, теперь есть.

— Но популярность вашего «Турнепса» определенно растет. Хотя эти картинки крестьянок, поливающих турнепс в двусмысленных позах, здесь, по-моему, все же лишние. Все-таки у нас приличное общество.

— Уберем, — покаялся я. — Хотя, прошу учесть, с их появлением продажи журнала выросли в четыре раза!

— Я заметил. Только у моего секретаря я за последнюю неделю видел три экземпляра. Причем один раз я застал его за тем, как он эти картинки вырезал и приклеивал себе в альбом. По-моему, вы развращаете моих сотрудников.

— Тем более уберем, — пообещал я. — Уверяю вас, это была личная инициатива креативного отдела.

Все-таки хорошо, что мы не стали выпускать книгу про оттенки.

— Пока не торопитесь. Подпольные распространители неприличных картинок, которых я как раз собирался накрыть, внезапно разорились сами. Жалуются, что вместо их продукции все вдруг кинулись покупать некий журнал и на непотребства денег уже не осталось.

— Как скажете, Ваше Величество. Не торопиться, так не торопиться. Все ради любимого Отечества.

— Завтра утром Шереметьевы вас ждут, — напомнил Император. — А теперь идите. И постарайтесь по дороге что-нибудь не спалить. Ну или хотя бы сделайте это, когда отойдете от моего дворца подальше.

Я откланялся, вышел из Императорского кабинета и спустился вниз, чтобы практически сразу же встретиться с Космином. Придворный артефактор, как всегда, широко улыбнулся и протянул мне руку.

— Виктор! Как мое рад твой видеть!

За те несколько дней, что мы не виделись, с окончаниями он так и не разобрался.

— Привет, Космин. — Я крепко пожал ему руку. — Как твои дела?

— Мой хорошо, — лучезарно улыбнулся румын, всем своим видом являя воплощенное благополучие. — А твое? Твое уже нашла военный в своя дом?

— Пока нет. Мне как-то не до того.

— Тогда я познакомить тебя с моя друг! — радостно предложил румын. — С концерт симфонической музык.

— Пожалуй, не стоит, — дипломатично ответил я.

— Ты не хотеть видеть моя друг?

Космин так трогательно расстроился, что мне стало неудобно.

— Конечно, я с удовольствием познакомлюсь с твоим другом, только немного позже. Может быть, дня через три?

Словарь закивал с таким энтузиазмом, что я испугался, что голова у него отвалится.

— Конечно! Мой будет очень радый!

Оставив очень радого румына радоваться дальше, я спустился вниз и вышел из дворца. По дороге к воротам я вновь услышал возбужденный птичий клекот. Может быть, мне показалось, но в клекоте проскальзывали некие религиозные нотки.

Я свернул в небольшую аллею и увидел Каладрия, все так же гордо восседающего на вершине куста. Мой питомец что-то вещал внимающей ему пастве из голубей, воробьев, синиц, дятлов и даже одного попугая. Птиц по сравнению с прошлым разом вокруг него стало значительно больше.

Каладрий с тревогой покосился на меня, я помотал головой, давая понять, что не мешаю. Негоже подвергать сомнению могущество еще не оперившегося религиозного идола.

Каладрий некоторое время покурлыкал, потом театрально взмахнул крылом и подлетел ко мне. Паства осталась ждать его в почтительном молчании.

— Ну, говори, чего тебе надо. Я сказал им, что отлучусь на несколько минут.

— Интересно, как ты объяснил им, зачем тебе надо поговорить с человеком? — осведомился я. — Сказал, что, как к создателю всего сущего, люди к тебе прислушиваются?

— Ну вообще-то я сказал им, что ты мой слуга.

С этими словами Каладрий попытался сесть мне на голову. Я стряхнул голубя, поправ тем самым, должно быть, пару зарождающихся религиозных догматов.

— Как продвигается вознесение на божественные вершины?

— Отлично. — Каладрий гордо распушил перья. — Скоро все птицы в этом саду будут служить мне.

— Ты уже придумал им семь заповедей?

— В процессе.

— Надеюсь, первая будет не гадить мне на голову?

Голубь дернул головой с таким ехидным видом, что я стал подозревать, что все как раз-таки точно наоборот.

— А попугай-то у тебя откуда? — не смог я не спросить.

— Живет тут у какой-то знатной дамы, любящей экзотику. Сила моего обаяния настолько велика, что очаровала даже эту глупую заморскую птицу!

Я не стал спорить с очевидным.

— Значит так, друг мой всемогущий, сегодня занимайся, чем хочешь, но завтра с утра ты мне нужен. Мы отправляемся к Шереметьевым расследовать, какая сволочь решила меня похитить.

— А я тут причем? — удивился голубь.

— Полетаешь по округе, посмотришь. Может, вспомнишь что-нибудь. Ты же наверняка смотрел по сторонам, когда летал ко мне на помощь?

— Делать мне нечего, людей разглядывать, — высокомерно фыркнул голубь. — У меня были дела и поинтереснее.

Я отогнал мысли об интересных делах голубя, все-таки я не настолько извращенец. Хотя мне по-прежнему непонятно, как они с соколицей технически это проделали.

— В общем, делами занимайся в свободное время, но завтра ты мне нужен, ясно? И не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель.

— Угу, а не то суп, — хмуро пробурчал Каладрий. — Ты в этом вопросе очень постоянен.

— Именно. Так что давай, лети нести свой курлык неверующим. Но завтра чтобы был как штык.

Демон своенравно взмахнул крыльями, но все-таки пробурчал что-то, что можно было трактовать, как согласие, и улетел. Я проводил взглядом этого пернатого мошенника и направился к скучающему в конюшне Инцитату. Что-то мне подсказывает, завтрашняя встреча обещает быть интересной.

Глава 12

С утра Каладрий гордо восседал у меня на плече. Я решил, что княгине Антонине, любительнице всяких экзотических питомцев, такая эксцентричность должна понравиться.

У ворот меня поприветствовал лакей, я спешился и отдал слуге поводья Инцитата. Ифрит (кстати, где он?) добрался и до конюшни, но, к счастью, существенного ущерба не нанес. Кое-где виднелись следы гари, пара рабочих прибивала какие-то доски, но в целом стойла практически не пострадали. Я оставил Инцитата, пребывавшего сегодня в меланхоличном настроении, на попечение конюхов и в сопровождении слуги двинулся в глубь имения. Говорящего коня княгиня, конечно, тоже оценит, но я все-таки не настолько хочу впечатлить бабушку, это же не юная дева.

Усадьбу уже привели в порядок, хотя некоторые следы пожара все же остались. Князь Андрей и его мать ожидали меня в беседке, попивая кофе. У ног княгини Антонины смирно лежал розовый единорог Буся. Увидев меня, он заинтересованно поднял голову.

— Ваше Сиятельство, — я слегка наклонил голову, равно настолько, чтобы меня не сочли невежливым. — Сударыня, — тут поклон вышел чуть ниже, все ж таки надо проявить уважение к пожилой женщине.

— Граф Лазарев, — поприветствовал меня в ответ князь. — Присаживайтесь.

— О, вы опять со своей птичкой, — улыбнулась княгиня Антонина, оторвавшись от поглаживания Буси по холке. — Андрей, посмотри, какое прелестное создание.

Каладрий принял глубоко оскорбленный вид.

Я уселся на скамейку напротив Шереметьевых. Похоже, по мнению единорога я приблизился на непозволительное расстояние, поскольку Буся оскалился и угрожающе зарычал. Каладрий разглядывал единорога с уважительным интересом. Буся выглядел существом, рог которого многим помог пересечь границу между жизнью и смертью, так что демону он должен был понравиться.

— Буся. — Княгиня потрепала питомца за ухом. — Успокойся, здесь все свои. Последние дни она так нервничает, — обратилась ко мне Антонина. — Бедная моя девочка.

Так это еще и девочка? Хотя почему бы и нет. Почему-то я автоматически причислил единорога к мужскому племени.

— Не переживай, Буся, — ворковала княгиня Антонина. — Ты ведь у меня такая милая. Знаете, граф, я нашла ее много лет назад в портале, когда еще служила в Ордене. Как сейчас помню, услышала жалобный писк из кустов. Буся тогда была совсем маленькой, меньше котенка, только-только родилась. Бедняжка была изранена и еле дышала. Пришлось забрать ее с собой, надеясь, что наш мир ее не убьет, не бросать же было это несчастное существо.

— Какой ужас, — посочувствовал я. — Должно быть, на нее напал хищник?

— Думаю, ее забодали ее братья и сестры. Когда маленькие единороги рождаются, они дерутся, пока в живых не останется кто-то один, — объяснила Антонина. Теперь понятно, почему единороги вымирающий вид с таким-то подходом. — Но Буся, благодаря стараниям лекарей, выжила. Моя малышка оказалась самой сильной в выводке! — Княгиня гордо потрепала Бусю по холке. — На самом деле она очень добрая. Прелестное животное, только не надо лишний раз пугать ее и нервировать. Правда, Буся?

Буся в ответ обвела всех нас взглядом, в котором сквозила чистая и незамутненная ненависть ко всему живому.

— Мы сожалеем о том, что произошло, граф, — вклинился князь, прервав обсуждение Буси. — Кто-то из нашего Рода посмел похитить вас прямо у нас в имении, запер в подвале, а потом еще и выпустил ифрита… Приносим свои извинения.

Я смотрю, Блэйд слегка подкорректировала мою версию событий. И правильно: если б Шереметьевы узнали, что летать по усадьбе огненную тварь, пусть и вынужденно, выпустил я, они бы не обрадовались.

— Не стоит извинений, вы сами пострадали, — заверил я. — Признаться, я боялся, что вы не поверите в похищение и начнете обвинять меня в пожаре.

— Анна вам верит. — Княгиня пожала плечами. — Значит, верим и мы. К тому же, мы давно подозревали, что кто-то из младших наследников может быть связан с «Неспящими». По правде сказать, даже скрытно сотрудничали с Тайной Канцелярией, чтобы его вычислить. Но никак не ожидали, что он начнет действовать так нагло.

Так вот оно что! Зараза Романов не просто так отправил меня на прием именно к этой семье. Возможно, он даже подозревал, что так оно и выйдет.

— Непонятно только одно: зачем заговорщикам нужны вы?

Я пожал плечами.

— Честно говоря, я и сам этого не знаю, но они охотятся на меня уже несколько месяцев. Не так давно я чуть было не погиб, после чего у меня образовались некоторые провалы в памяти. Может быть, я когда-то перешел им дорогу, но сам уже этого не помню. Кстати, со мной в подвале была девушка. Ее схватили по досадной случайности: она не вовремя вышла в парк и увидела, как меня похищают. С ней все в порядке?

— Графиня Сокольская? Она не пострадала. Мы говорили с ней сразу же после пожара, — ответил князь. — К сожалению, она знает не больше вашего. Удивительно смелая женщина. Я боялся, придется успокаивать ее и приводить в чувство нашатырным спиртом, но она очень быстро оправилась от шока.

Да Настасья вообще полна сюрпризов.

— У вас есть какие-нибудь соображения, кто именно мог устроить похищение? — спросил я. — Я так понимаю, это кто-то из младших наследников Рода?

— Те, кого мы нашли в зверинце, служили семье моего брата и были очень ей преданы, — ответил князь. — Увы, Иван трагически погиб несколько лет назад, а жена его, не выдержав горя, удалилась в монастырь. У них осталось три взрослых сына, моих племянника: Афанасий, Дмитрий и Кирилл. Скорее всего, это кто-то из них. Вряд ли слуги согласились бы помогать заговорщикам ради кого-то другого, пусть даже им посулили бы деньги. Племянников они знали еще детьми и были очень к ним привязаны. Это кто-то из них троих, и мы хотим, чтобы вы помогли мне выяснить, кто именно.

— Я? Но каким образом? Я уже рассказал Анне все, что видел и слышал. Из разговора охранников я понял, что вы ни причем, но и только. Кому именно они служили, они мне не рассказали.

— Для начала просто поговорите с ними, — предложила Антонина.

— Просто поговорить? — удивился я. — Вы что же, считаете, они признаются?

Князь глубоко вздохнул.

— Мои племянники, как бы это сказать, не отличаются особым умом. К сожалению, практически никакие из лучших качеств родителей им не достались. Поэтому я почти уверен, что, если задавать правильные вопросы, они сболтнут лишнего. Врать семье за долгие годы они уже как-то научились, а вот увидев вас, скорее всего, начнут нервничать. Я не предлагаю вам проводить допрос, просто пообщайтесь с ними, посмотрите на реакцию. Скорее всего, злоумышленник сам себя выдаст.

— Но зачем вам помогать в расследовании, да еще и так активно? — не смог не спросить я. — Разве вы не должны, наоборот, выгораживать своих родственников?

Князь Шереметьев вздохнул.

— А что, по вашему мнению, нашему заговорщику пообещали «Неспящие», раз он ввязался в эту авантюру?

— Деньги, — предположил я. — Иливласть, или титул. Что там еще обычно обещают, когда подбивают на преступления?

— Верно, и все это сходится в одной точке. Думаю, ему посулили, что в случае успеха он станет главой Рода. А значит, меня в этом случае не ждет ничего хорошего. У нас большая семья, граф, и вся эта большая семья напоминает змеиный клубок. Причем так было всегда. Кажется, за последние сто лет ни одни князь Шереметьев еще не умирал собственной смертью. Все мои многочисленные братья, племянники и кузены только и мечтают о том, чтобы возглавить Род. Мне иногда кажется, во всей Империи занять место Романова не желает столько народу, как у нас в семье — занять мое. Но если для всех остальных мечты остаются мечтами и их удается держать в узде, то Иван, как ни прискорбно это признавать, всегда меня ненавидел. Он родился всего на год позже и считал, что был бы более достойным князем, чем я. Эта ненависть передалась его детям. За последние два года меня трижды пытались убить — два раза подсыпали яд и один перерезали подпругу коню. Я почти уверен, что это сделал кто-то из племянников. Я, конечно, могу изгнать из Рода или упечь в тюрьму всех троих, но, несмотря ни на что, это все-таки моя родная кровь. Не хочу карать невиновных, если выяснится, что преступник только один, хотя я и не исключаю, что замешаны могут быть все трое. Поэтому я и предлагаю вам действовать сообща. Найдем заговорщика, в выигрыше окажутся все: мы, потому что выкорчуем сорняк в собственной семье, вы, потому что отомстите тому, кто запер вас в подвал, и Тайная Канцелярия, поскольку это позволит ей подобраться к «Неспящим». Так что, как видите, нам выгодно с вами сотрудничать.

Я подавил удивленный вздох, сохраняя на губах вежливую улыбку. Ну и семейство. Если все так, как князь рассказывает, банка с пауками по сравнению с ними практически образец братской любви.

— Разумеется, князь. Я полностью в вашем распоряжении. Я, признаться, и не ожидал, что наша встреча пройдет так гладко. Будем вместе ловить злоумышленника.

— К тому же из-за него сгорела моя любимая картина, — дополнила Антонина. — Я все что угодно могла бы простить, но только не это. «Дама в красном», жемчужина моей коллекции. Клянусь, если мы найдем паршивца, выдеру его розгами так, что он сидеть не сможет!

— Полностью с вами согласен, — заверил я, невольно поерзав. — Это огромная трагедия для всех, кто хоть что-то понимает в искусстве.

— Я до сих пор не могу понять, почему картину не удалось спасти, — вздохнула княгиня. — Как, ну как можно было вынести все, но оставить главную жемчужину погибать? Загадка.

— Думаю, мы никогда этого не узнаем, — ответил я.

И горячо на это надеюсь.

Наш разговор, который как раз начал сворачивать не туда, прервал слуга. Мужик, которого я приметил еще в конюшне, с очень смущенным видом подходил к нам.

— Я извиняюсь. Простите, Ваши Сиятельства, что прерываю. Конь ваш, граф, ржет и ржет. Мы его осмотрели, думали, поранился, но нет, вроде, в порядке. А он не прекращает. Вот, решили вас позвать. — Слуга опустил глаза в землю. — Простите за дерзость, но вдруг случилось что, а мы понять не можем. Помрет еще животинка, жалко.

Инцитат? Что там с ним стряслось?

Я встал, извиняясь перед хозяевами.

— Простите великодушно. Я схожу к коню и сразу же вернусь. Вдруг там и правда что-то серьёзное.

— Я тоже схожу, — решила княгиня. — В животных я разбираюсь.

Антонина грациозно встала, опираясь на руку сына. Буся, злобно зыркая по сторонам, поднялась вслед за хозяйкой. Конюх попятился от единорога, явно с трудом удержавшись от того, чтобы перекреститься. Похоже, опыт общения с Бусей он имел большой и печальный.

— Кстати, чтобы уж не прерываться на полуслове. Эти ваши племянники сейчас во дворце? — уточнил я.

— Да. — Князь Андрей кивнул. — Приехали погостить в честь давешнего приема. Хотя, если честно, они и так постоянно тут бывают. После смерти брата им не сидится в родном имении.

— Лети и найди трех юных идиотов, — мысленно проинструктировал я Каладрия. И, пресекая неизбежные возмущения, отрезал: — мне все равно, как ты их узнаешь и где будешь искать. Полетаешь, послушаешь разговоры слуг. И проследи за ними, посмотри, чем заняты. А то вдруг кто-то из них сейчас как раз рисует у себя в альбоме план убийства князя и свержения власти. Это бы очень облегчило нам задачу.

Каладрий недовольно курлыкнул, но, видя, что я настроен серьезно, клюнул меня в плечо и нехотя взмахнул крыльями.

— Птичка ваша улетела, — забеспокоилась Антонина, провожая голубя взглядом. — Она у вас не потеряется.

— Что вы, он всегда находит дорогу ко мне, — заверил я. — Просто любит иногда полетать. Знаете, вокруг посмотреть, поклевать что-нибудь.

А также трахнуть все, что движется, и попутно создать маленький религиозный культ, но об этом мы умолчим. А то эта любительница страшных созданий в обличье милой бабушки еще, чего доброго, отберет у меня Каладрия и заберет себе.

В сопровождении Буси мы с княгиней, которую я галантно поддерживал под руку, и слугой двинулись к конюшне. В траве перед нами наметилось некоторое шевеление, словно все живое в панике разбегалось. Буся вдруг остановилась, топнула копытом, и замешкавшаяся мышь превратилась в кровавую лепешку. Единорожица подняла ногу и с интересом осмотрела трупик. Вид у нее был очень довольный.

— Единороги что, питаются мелкими грызунами? — удивился я. — Иначе зачем бы ей их убивать?

— О нет, что вы, они щиплют траву, — отмахнулась Антонина. — Охотится на мышей она просто потому, что ей нравится. Должны же быть у бедного животного какие-то развлечения для души, правда, девочка?

Антонина с нежностью почесала Бусю между ушами. Да уж, душа у нее красивая.

Вокруг конюшни по-прежнему суетились рабочие с молотками и пилами. Увидев нашу процессию, они замерли, при этом попытавшись выполнить акробатический маневр «Поклонись как можно ниже и не грохнись». Кажется, встретить столько благородных за раз для них было почти как для жителей моего мира розового единорога. А, учитывая наличие в нашей компании еще и Буси, мы производили и вовсе убойное впечатление.

Инцитат и правда стоял в стойле и панически ржал. Увидев меня, конь дернулся вперед, словно ища спасения, и посмотрел на меня несчастными глазами.

— Ну что такое? — спросил я вслух, подходя к коню и внимательно его осматривая. Видимых ран на нем не было. — Что ты ржешь, как на пожаре?

— Я отказываюсь далее здесь оставаться! — заявил конь, нервно переступая с ноги на ногу. — Здесь была мышь!

Я с трудом сдержался от того, чтобы рассмеяться.

— Мышь? Всего-то? Ты что, мышей боишься?

— Я не боюсь! — возмутился конь, боязливо осматривая пол. — Просто они мне не нравятся. Мыши — это грязь, болезни и антисанитария. А вдруг она меня укусит?

— Кажется, я понял, в чем проблема. Он у нас мышей боится. Вообще очень пугливое животное, просто до ужаса, — пожаловался я, игнорируя гневное сопение сзади. — Мышей у вас тут случайно нет?

— Бывают иногда, — признался конюх. — Стараемся гонять, да как за ними уследишь, они маленькие.

— С Инцитатом все в порядке, — повернулся я ко входящей в конюшню княгине Антонине. — Конь просто немного испугался.

Следом за княгиней в конюшню, гордо подняв голову, прошествовала Буся. Единорожица обвела коней долгим взглядом, словно прикидывая, кого из них съесть на завтрак, всхрапнула и улеглась у ног княгини. Инцитат, увидев Бусю, попятился и уставился на нее, как завороженный.

— Уверены? Дайте-ка я на него взгляну.

Антонина подошла к Инцитату, погладила его по носу и осмотрела с видом бывалой наездницы. Конь, кажется, смутился.

— Да, похоже, с ним все хорошо, — вынесла вердикт княгиня. Буся в ответ на это скорчила недовольную морду, словно понимала человеческий язык и тот факт, что у кого-то что-то может быть хорошо, ей не нравился.

— Вернемся в беседку? — предложил я.

— В принципе, граф, мы уже все обсудили, — ответила Антонина. — Завтра мы хотим пригласить вас на скромный обед в кругу семьи. Принести свои извинения за случившееся. И графиню Сокольскую, разумеется, тоже. Все интересующие нас лица там будут. К тому же, говорят, в вас неожиданно открылся художественный талант, а Род Шереметьевых всегда был большим ценителем искусства. Будете нашим почетным гостем.

Воспевая оды искусству, Антонина ненароком поглядывала на наручные часы. Похоже, княгиня куда-то торопится, так что не буду отнимать у бабушки время понапрасну. Я попрощался и, ведя Инцитата в поводу, двинулся к воротам.

— Все-таки, Инцитат, ты трус, — сообщил я, когда мы выехали из усадьбы. — Испугался мыши, опозорил меня перед благородным Родом. Мне ж теперь перед бабушкой неудобно. Буся вот мышей не боится, это они боятся ее.

— Ну да, Буся, — задумчиво протянул Инцитат. — Буся наверняка никого не боится.

— Да, Буся — страшное создание, — согласился я. — На твоем месте я бы ей лишний раз на пути не попадался.

— Да, — мечтательно вздохнул конь, — Буся явно не из пугливых. Мне всегда нравились сильные женщины. А какая у нее шерсть…

Я чуть не свалился с коня.

— Ты что, влюбился в единорога⁈

Инцитат уставился на дорогу, по который мы ехали, сделав вид, что поглощен исключительно ей.

— Я просто раньше никогда их не видел.

— Прости, друг, но, думаю, Буся тебе не светит. Она благородных кровей, да и вообще вы с ней разные биологические виды. Да и смотрела она на тебя как-то не романтично. Ну, если не считать романтикой желание проткнуть рогом насквозь. Я куплю тебе кобылу, — пообещал я Инцитату, видя, что тот совсем пригорюнился. — Даже двух! Или Груню у дядюшки выпрошу. Вот только с делами разберусь.

Разбираться с делами, сидя на коне посреди дороги, было затруднительно, но кое-что полезное сделать я все-таки мог. Проверить, как там наш пернатый разведчик.

— Каладрий! — мысленно позвал я. — Ты где?

— Во дворце, где ж мне еще быть? — недовольно ответил голубь.

— Нашел тех, кого я тебе приказал?

— Нашел. Хотя, знаешь ли, пришлось постараться. Если б слуги на кухне не болтали, мол, княжеские племянники сожрали всю икру, так бы и летал здесь кругами.

— Прекрасно. И что ты видишь?

— Ну в данный момент я вижу задницу. Но, когда они поменяют позу, будет еще что-нибудь интересное.

— Каладрий! — возмутился я. — Я тебя послал следить за подозреваемыми, а не подглядывать, как кто-то кого-то трахает!

— Так я и слежу. В том, что подозреваемый кого-то трахает, я не виноват, — возразил голубь.

— Можно было догадаться, что тут ты ничего полезного не увидишь, и лететь к другому. Он там случайно не с какой-то замужней дамой?

— Нет, со служанкой.

— Тогда это тем более не интересно, даже на компромат не потянет. Давай, лети ко второму.

— У второго задница некрасивая, — возразил голубь. — О, она перевернулась!

— Пернатый ты извращенец, — с чувством выругался я. — Я б еще понял, если б ты за птицами подглядывал, за людьми-то зачем?

— А ты думаешь, я не подглядываю за птицами? — удивился Каладрий. — Ты меня недооцениваешь.

Я отогнал ясно представшее перед мысленным взором видение голубя-вуайериста и вздохнул. Каладрий неисправим.

Между тем за обсуждением с питомцами их интимных переживаний мы подъехали к дому. Я оставил грустного Инцитата, мечтательно глядящего куда-то вдаль, в конюшне и подошел к дверям. Там меня, как ни странно, встретил сторож.

— Ваше Сиятельство! Хорошо, что вы вернулись. Тут у вас гости.

— Гости? — удивился я. Какие у меня могут быть гости?

Пытаясь понять, кто мог неожиданно ко мне нагрянуть, я шагнул на порог и тут же радостно воскликнул:

— Игорь! — Кузен вышел мне навстречу. — А ты тут каким судьбами? Почему не предупредил?

— Решил сделать сюрприз, — ответил некромант, пожимая мне руку. — По делам редакции. Ты не поверишь, но книгой про мальчика заинтересовалась одна крупная столичная книгопечатня. Предлагают выпускать у себя, выплачивая нам процент, разумеется. Я мог бы, конечно, попросить тебя этим заняться, но решил не отвлекать, все-таки ты у нас важная шишка.

— Да ладно, я нашел бы время, — удивился я. — Не стоило тащиться в такую даль.

— Ну, на самом деле я просто воспользовался предлогом сбежать из усадьбы, — признался некромант. — Твоя невеста меня задолбала. Она постоянно рвется что-нибудь делать в типографии. То что-то купить, то что-то продать, то переставить местами, и непременно втягивает в это меня. Раньше я думал, что Лидия выносит мозг, но оказалось, она милейшая женщина. А уж когда они собираются вместе… Приютишь меня, о счастливый многоженец? Каждый раз, смотря на твою физиономию и понимая, что мне мучиться приходится время от времени, а тебе с ней жить, я становлюсь немного счастливее.

— Конечно, — приючу, — ответил я, обнимая кузена. — Я тоже каждый раз становлюсь немного счастливее, смотря на твою одинокую скучную холостую жизнь.

— Ты просто завидуешь. Действительно умному человеку не нужна вся эта семейная возня, ему достаточно и компании хорошей книги.

— Про оттенки?

Некромант смутился.

— Кстати, раз уж ты здесь. Не сходишь завтра со мной кое-куда? Мне не помешал бы спутник, к тому же, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Игорь закатил глаза.

— Только не начинай.

Я заговорщицки ему подмигнул.

— Поверь, она тебе понравится.

Игорь фыркнул, давая понять, что не даст поймать себя в ту же ловушку, в которую я угодил целых два раза, но нехотя кивнул.

— Ладно, схожу. Но знакомить меня ни с кем даже не думай. Моя свободная жизнь мне дорога.

— Ты не голоден с дороги? Можно отпраздновать твой приезд, сходить куда-нибудь, — предложил я.

В своем родном мире я пользовался чисто холостяцким гастрономическим принципом: «что нашел на кухне, то и обед», здесь ситуация не особо изменилась. Так что запаса деликатесов в доме не наблюдалось. Разумеется, у меня была жена сторожа, она же повариха, но готовила она, честно говоря, не очень.

Некромант с энтузиазмом поддержал мою инициативу, в этом вопросе общение с дядюшкой явно пошло ему на пользу. Через двадцать минут мы сидели в каком-то ресторане неподалеку и ждали, когда услужливый официант принесет наш суп.

— Кстати, ты там еще с призраком в соседнем подвале не познакомился? — полюбопытствовал я, за неимением лучшего уплетая хлеб. — Думаю, тебе будет интересно.

— Призрак? — удивился Игорь. — Мне казалось, ты его убил.

— Не совсем. Мы с ним, скажем так, нашли общий язык.

— Я даже боюсь представить, что вы там нашли с учетом твоей любви ко всяким тварям. Ты теперь еще и призрака заведешь в качестве домашнего питомца?

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Он очень милый. О, а вот и наша еда.

Еда оказалась превосходной. Работая ложкой, я решил не терять времени даром. Поговорить с кузеном с набитым ртом сейчас не получится, а вот с демоном — очень даже.

— Каладрий, как успехи? — мысленно обратился я к своему пернатому шпиону. — Узнал, что-нибудь полезное?

— Не знаю, насколько это полезно, но, когда эта служанка лежала лицом в подушку, она была симпатичнее, — отрапортовал голубь. Голос у него был очень довольный.

— Ты опять там непотребства смотришь? Я тебе сказал забить на этого племянника и лететь к следующему! — возмутился я.

— Так племянник другой. Зато служанка та же самая.

— Какая предприимчивая женщина. Интересно, у них там что, расписание? А чем занят третий член этого прекрасного семейства?

— Книжку читает. — В голосе Каладрия прозвучало явное осуждение. — И посмотреть не на что.

— Слабак. По-моему, он им не родной.

— Это книжка с картинками голых женщин.

— А, ну тогда ладно. Сразу видно, младшенький: когда у других уже вовсю идет практика, у этого пока только теория. — Я вздохнул. — Ладно, лети обратно, похоже, ничего толкового ты там все равно не узнаешь. Да и вряд ли они будут обсуждать заговор прямо посреди княжеского дворца.

— Пожалуй, я здесь еще полетаю, — сообщил Каладрий. — Знаешь, мне здесь понравилось. Очень интересно, не то что у тебя, сплошное уныние. Опять же птичник…

— У тебя вид какой-то отстранённый, — заметил Игорь, оглядывая меня. — Погрузился с головой в мечты о свадьбе?

— Нет, просто разговариваю с Каладрием. Послал его кое-куда на разведку, надеялся, будет польза.

— А он?

— А он… Ну а он Каладрий. — Я развел руками, не в силах подобрать более точного описания. — Он как всегда. Вообще мне надо многое тебе рассказать, но не сейчас. Поедим сначала.

Сразу после супа принесли второе. Уплетая ароматнее мясо, я краем уха услышал какой-то шум в соседнем зале. Кажется, там кто-то ругался.

Я с сожалением отложил ложку и поманил кузена за собой. Мы вышли в соседний зал и увидели дивную картину.

Чуть не плачущую официантку обступила компания из пятерых молодых дорого одетых парней, один из которых тряс перед самым ее лицом мышиным трупиком. Выглядели они как типичные мажоры, проедающие и пропивающие родительские деньги и не знающие, чем бы себя занять. Хотя, пожалуй, даже для мажоров на их лицах отражалось слишком мало интеллекта. Если бы Сапог и его команда приняли человеческий облик, они выглядели бы примерно так. Только, пожалуй, были бы немного умнее.

— Это что такое⁈ — рявкнул один, размахивая несчастной мышкой. — Что такое, я тебя спрашиваю⁈

Бедная девушка вжалась в стену, затравленным взглядом обводя парней. Ответить ей было нечего.

— Что здесь происходит? — вмешался я, подходя к ним. — Кто вас учил так обращаться с женщинами?

— Эта женщина, с позволения сказать, отказывается возвращать нам деньги, — выплюнул парень, похоже, главарь. — Благородные дворяне приходят в приличное место в надежде поесть и хорошо провести время, и обнаруживают вот это! — Он снова потряс перед лицом официантки трупиком грызуна. — Отвратительно! Да я буду жаловаться, добьюсь того, что вас закроют!

— Ну так позвали бы владельца и орали бы на него, а не на беззащитную даму, — возразил я. — Мыши — это, конечно, ужасно, но официантка здесь ни причем.

— А мы и позвали, но он пока не соизволил явиться. Как только мой отец узнает о том, что здесь творится, вас закроют, клянусь родовым именем!

В принципе я понимал парня, хоть он мне и не нравился. Прийти в приличный ресторан и обнаружить там полную антисанитарию — вполне себе причина для негодования. Но мне не нравилось то, как он смотрел на девушку. Удовлетворенно, явно наслаждаясь ее испугом и беспомощностью. Как малолетний садист, которого побили в школе, а тот в ответ пошел отрывать лапки жукам, потому что жуки не могут дать ему сдачи.

— Оставьте их, господин, вы от них ничего не добьетесь.

Кто-то тронул меня за рукав. Я обернулся и увидел интеллигентного вида мужчину, обедающего за соседним столиком.

— Я встречаю их уже третий раз за неделю. В каждом ресторане они заказывают все самое дорогое, наедаются до отвала, а потом где-нибудь в углу чудесным образом оказывается то ли мышь, то ли крыса, и они со скандалом требуют вернуть деньги. Сегодня этому заведению не повезло.

Ах вот оно что, подбрасывание мухи в суп, местная версия. Можно было догадаться.

— И их до сих пор никто не приструнил? — удивился я.

— А как? — возразил незнакомец. — Доказать, что они сами их подбрасывают, не докажешь. Даже если кто-то из слуг это увидит, всегда можно будет сказать, что он врет. Не пускать их в рестораны тоже не выйдет, все-таки наследники благородных Родов. Так что приходится просто терпеть.

Я взглянул на самодовольно ухмыляющегося парня, который снова орал на девушку, и его свиту. Ну уж нет, я этого так не оставлю. Если владелец заведения не может выкинуть вон эту компанию, значит, это сделаю я.

С другой стороны, устраивать здесь драку было бы неуместно. Та же официантка мне спасибо не скажет.

Мы с Игорем переглянулись. В глазах кузена, разглядывавшего мертвую мышь, зажегся огонек интереса. Профессионального интереса, я бы даже сказал.

Я слегка ткнул кузена локтем.

— Давай, Игорь, жги.

Бедный грызун, которым предводитель любителей поесть на халяву по-прежнему тряс перед лицом девушки, вдруг ожил и вцепился тому в руку. Тот сначала выпучил глаза от удивления, а потом заорал. По ладони его потекла красная кровь.

Мышка-зомби, подпрыгнув, юркнула парню за воротник и скрылась где-то под его рубашкой. Последовавший новый вопль ознаменовал, что без дела она там не сидела. Недоделанный ресторанный критик пару раз ойкнул, а потом взвыл, схватившись за причинное место. Секунд через тридцать грызун вывалился из штанины и бросился на следующую жертву.

То ли по приказу Игоря, то ли от общей нелюбви ко всем окружающим мертвая мышь была удивительно злобной. А также быстрой, юркой и целеустремленной, как стадо идущих на водопой слонов. Компания уродов, еще недавно таких самодовольных, в панике дергалась, пытаясь затоптать грызуна, но мышь оказывалась быстрее. Каждые тридцать секунд новый панический вопль ознаменовывал, что творение Игоря снова забралось кому-то под одежду.

Я оттащил официантку, которую мышь пока что не трогала, подальше.

— Не бойтесь, сударыня, больше они вас не обидят.

— Это некромантия? — робко спросила девушка, разглядывая нас с Игорем. Взгляд ее остановился на кузене — в своей черной даже несмотря на лето одежде на некроманта он явно был похож больше.

— Я бы сказал, это торжество справедливости, — уточнил я. — Высшим силам надоело наблюдать, как зарвавшиеся молодые уроды творят беззаконие, и они решили вмешаться. Мы ведь никому не скажем об этом досадном инциденте?

Девушка понятливо кивнула. На ее бледное как мел лицо потихоньку возвращались краски.

— А все потому, молодые люди, что не надо вести себя, как скоты, — наставительно произнес я. — Жить следует в соответствии с совестью, в любви и уважении к окружающим. Это же ужасно, приходить в рестораны только ради того, чтобы устроить там скандал. Вот будут у вас дети, чему вы их научите?

— Аййй! — послышался отчаянный визг.

— Хотя у тебя, похоже, уже не будет, — сказал я, когда очередной из прихлебателей главаря схватился за причинное место. — Но если б были, они бы очень тебя стыдились!

Молодые уроды, похоже, тоже начинали очень себя стыдиться. По крайней мере, вид у них был очень несчастный.

— А к тем, кто не усвоит урок с первого раза и продолжит терроризировать рестораны, придет хомячок Лазарь, — пригрозил я. — И тогда, поверьте, вам станет еще хуже.

— Это некромантия! — заорал главарь, пользуясь тем, что мышь временно от него отстала. — В общественных местах она запрещена, я пожалуюсь отцу! А тот дойдет до самого Императора!

— Да ладно⁈ — Я притворно удивился. — Какая ж некромантия? Просто мышка оказалась не такой дохлой, какой выглядела на первый взгляд. Может быть, она спала, а потом проснулась. Ну а почему вы так сильно ей не нравитесь, так это науке неведомо. Может, даже мышь чувствует, что вы те еще сволочи.

— Когда мы ее приносили, она была дохлая, я ее сам отравил крысиным ядом!

— О, так это вы ее принесли? — Я обвел глазами столики. — Задокументируйте, пожалуйста, господин сам признался, что подбросил в ресторан мышиный труп и потом пытался на этом основании стребовать деньги назад.

Между тем мышь-героиня, сделав еще пару укусов, выбралась из штанины очередной жертвы и сдохла окончательно. Похоже, Игорь решил, что мажоры уже достаточно наказаны. Те, держась за разнообразные пострадавшие места, сгрудились вокруг главаря и с ненавистью смотрели на нас. Похоже, драка все-таки будет.

— Подбросил труп? — послышался чей-то бас, и со второго этажа принялся спускаться дородный мужчина. Судя по холеному виду, хозяин ресторана. Очень вовремя. — И не стыдно вам, господа, заниматься такими вещами?

Владелец заведения шел, прокладывая себе путь через столпившихся посетителей, словно ледокол. Пожалуй, впервые со времени знакомства с дядюшкой мне довелось увидеть настолько толстого человека. Причем он выглядел не только толстым, но еще и внушительным и каким-то органичным: словно огромное пузо было его нормальным состоянием, а не плодом слишком обильных завтраков, и вообще он с этим пузом родился.

— Вы сами покинете мое заведение или мне позвать полицейских? — осведомился владелец, вставая перед покусанной гоп-компанией. По сравнению с такой глыбой они казались и вовсе жалкими.

Главарь огляделся, понимая, что его обложили со всех сторон, и выплюнул, обращаясь ко мне:

— Я тебе это еще припомню.

Я пожал плечами.

— Да пожалуйста. Хомячок Лазарь всегда рад познакомиться с новыми людьми.

— Я тебя на дуэль вызову! — продолжал бесноваться опозоренный юнец. — Из какого ты Рода? Или боишься сказать?

— Граф Лазарев к вашим услугам. И на «ты» мы, вроде как, не переходили.

Юнец кинул на нас еще один злобный взгляд и, гордо, вскинув голову, покинул ресторан вместе со своей свитой. Гости, наблюдавшие этот цирк, проводили его смешками.

Официантка, честь которой мы отстояли, переводила восхищенный взгляд с меня на Игоря. Я подтолкнул кузена, намекая, что фокус с мышью может стать началом большой и чистой любви на одну-две ночи, но тот не отреагировал. Ну и ладно, я все равно доконаю этот оплот целибата и холостяцкой жизни. Есть тут одна девушка, которая точно должна ему понравиться.

Не удостоившись внимания Игоря, официантка воззрилась на меня, хлопая глазками, я улыбнулся в ответ. Она, конечно, симпатичная, но мне сейчас как-то не до нее. Да и жена с невестой опять же. Хотя, может, в этот ресторан я еще загляну.

— Ловко вы их, — восхитился давешний интеллигент, провожая взглядом спины опозоренной компании. — Надеюсь, теперь они завяжут со своими выходками. Только как бы у вас потом проблем не было.

— Не будет, — отмахнулся я. — Поверьте, я уже много всяких баронских и графских сынков ставил на место, и все они мне угрожали.

— Да, но этот-то сын князя. Почему, вы думаете, никто до вас не решался поставить их на место?

— Серьезно⁈ Этот идиот?

— А вы не знали? — удивился интеллигент. — Юрий Волконский к вашим услугам, младший наследник Рода.

Я выругался сквозь зубы. Этого только не хватало. С другой стороны, если Волконские попробуют на меня наехать, это проблемы Волконских. И вообще, ну и наследничек у них. Мое мнение о Волконских мгновенно спикировало вниз и пробило плинтус.

— А ты почему не сказал? — обратился я к Игорю.

— Ну, я думал, ты читал книжку, — пожал плечами кузен. — К тому же, ты был так решительно настроен…

Я глубоко вздохнул. Новые проблемы мне сейчас, конечно, ни к чему, их и так хватает. С другой стороны, ну и черт с ним. Я побеждал врагов и посерьезнее, чем юнец, которого в детстве мало пороли, а если весь Род решит вступиться за обиженное дитятко — что ж, пусть позорятся. Интересно, он уже бежит жаловаться папаше?

Глава 13

— Одна монетка, две монетки, — считал князь Михаил Волконский, сидя в роскошном кресле и перебирая в руках золото. Пересчет собственных богатств его успокаивал. Разумеется, в той или иной мере он успокаивает всех, но Волконского, самого богатого человека в Империи после Романова, особенно. Как-никак, два рубля перебирать неинтересно, а вот у Михаила счет однажды дошел аж до тысячи восьмиста семидесяти четырех.

— Двести сорок шесть монеток, двести сорок семь монеток…

Пересчитывая состояние, Волконский каждый раз мечтал о том, как монеток становится все больше и больше. Безусловно, при знакомстве с Виком он почувствовал бы некоторое родство.

— Отец!

Важное дело пересчитывания монеток прервал возмущенный голос. Голос этот принадлежал главному кошмару и по совместительству младшему и любимому сыну князя. Ну что там с этим идиотом опять случилось⁈

К родительству князь Михаил относился очень просто: наследники — это такие штуки, которые должны расти где-то там, под присмотром матери и нянек, и на выходе лет через шестнадцать получиться умными, образованными, здоровыми парнями, красой и гордостью Рода. Иногда, так уж и быть, они могут радовать папочку опрятным внешним видом и внимать его родительским наставлениям, но ни в коем случае не орать, не носиться вокруг и вообще не мешаться под ногами. Принимать более деятельное участие в процессе их взросления князь считал излишним, надеясь просто переждать этот неприятный период.

Когда двадцать пять лет назад Михаилу принесли первый орущий сверток, пачкающий пеленки, это несколько пошатнуло его картину мира, но он быстро нашел выход: спихнул все заботы о детях на жену и стал ждать тех самых заветных шестнадцати лет, заделав в процессе ожидания еще пару сыновей.

Наследники повзрослели, но тут на князя вдруг обрушилась новая неприятность: детишки выросли теми еще оболтусами. И если первые два еще хоть как-то вели себя прилично, то младшенький оказался настоящей головной болью. Глупый, заносчивый, склочный юнец был настоящим позором Рода, а отцу приходилось этот позор терпеть. Иногда князь начинал подозревать, что, возможно, стоило как-то поучаствовать в жизни сына в промежутке между настоящим моментом и пеленками, но было уже поздно.

— Ну что опять? — повернулся князь к сыну с видом Сизифа, обнаружившего даже не камень, который нужно бесконечно катить в гору, а целый Стоунхендж.

— Отец, меня оскорбили! — пафосно возвестил сын. Вид у него был потрепанный, а ладони покрывало множество мелких ранок, словно он голыми руками пытался вырвать куст терновника. — Какой-то мелкий граф, у всех на глазах! Накажи его!

Князь тихо застонал. Ясно, мелкий полудурок опять с кем-то поругался или подрался и, о чудо, получил сдачи. А теперь приполз искать защиты у папочки, как он всегда делает. Воображаемый Стоунхендж стал еще больше.

— Так тебе и надо, — отрезал князь. — Знаешь, я даже рад. Может, когда ты пару раз получишь по морде, все-таки научишься вести себя прилично.

— Так ты за меня не вступишься? — удивился сыночек. — Он же оскорбил наш Род!

— Нет, он оскорбил тебя, а Род оскорбил ты, потому что ты его позоришь! — не выдержал князь.— -Разбирайся сам. Видит бог, мне надоело терпеть твои выходки! Ты постоянно нарываешься на дуэли, пристаешь к дамам, устраиваешь дебоши, тратишь мои деньги на девок и пьянки с какой-то шпаной, которую ты называешь своими друзьями! Княжичу не подобает так себя вести. Да не то что княжичу, самому задрипанному баронскому сынку и то не подобает! Чем, ну чем я прогневал небеса, что мне приходится терпеть этот позор на старости лет⁈ Видит бог, на мне нет такого греха, за который стоило карать меня таким оболтусом! — застонал князь, предпочтя в этот момент не вспоминать трехкилометровый список своих прегрешений.

— Но папа, — растерялся сыночек, вдруг оставшийся без родительской поддержки. — Он на меня напал! Он покалечил меня!

— Что-то серьезных ран я на тебе не вижу, — отрезал князь Михаил. — И за что же он на тебя напал, просто так? Шел мимо и набросился?

— Ну, мы с друзьями развлекались, — неуверенно пробормотал сын.

— Ах вы развлекались! Знаю я, как вы развлекаетесь. Если ты пытался зажать в углу какую-то несчастную девицу, а этот твой граф за нее вступился, я ему только аплодирую. И в кого ты такой уродился?

— Но этот граф Лазарев…

Князь резко вскинул голову.

— Как ты сказал, Лазарев? Лазарев — это интересно. А ну, иди-ка сюда…

* * *

К обеду мы с Игорем прибыли в Кусково. Накануне, дабы не быть невежливым, я послал Шереметьевым письмо, извещая, что хочу прийти с кузеном, и получил согласие. Так что нас встретили у ворот поместья, и теперь некромант с любопытством разглядывал усадьбу.

— Ну что, интереснее, чем сидеть в четырех стенах со своими книжками? — подначил я его. — Погоди, ты еще не видел самого главного. Поверь, этот день запомнится тебе надолго.

— Вик, при всем уважении я все-таки не грохнусь в обморок от счастья при виде князя, хотя знакомство с ним, безусловно, почетно.

— А я не про князя. — Я заговорщицки подмигнул. — Я хочу познакомить тебя с одной прекрасной дамой.

— О нет! — Игорь театрально возвел очи горе. — Так и знал, что этим закончится. Ты сделал неправильный выбор, связавшись с женским племенем, и теперь моя свобода не дает тебе покоя.

— Именно, мой дорогой друг, именно. Ты тоже должен страдать!

Обед по случаю хорошей погоды устроили на улице, в большой беседке. Возможно, с точки зрения князя обед действительно был скромным. Но, если бы подобную «скромность» увидел кто-нибудь из аристократов помельче, от зависти он бы удавился.

За столом, больше напоминающим картину «Мечта чревоугодника», сидели князь с женами, княгиня и еще человек восемь мне незнакомых. На левом его конце я безошибочно опознал нужных мне племянников. Они были похожи, собственно, как братья, а еще у них было одинаковое выражение лица. Оно наводило на мысли, что даже чтение книжки с картинками голых женщин для этих товарищей — уже интеллектуальный подвиг.

Справа от них сидела Настасья, явившаяся, как приличная незамужняя дама, вместе с отцом. Взгляд графа Сокольского по привычке сканировал местность на предмет кого-нибудь неженатого и мужского пола. Я мысленно выругался: он же мне так все дело испортит. Ничто так не убивает интерес к даме, как настойчивое желание самой дамы или кого-нибудь еще ее на тебе женить.

Разумеется, в первую очередь мы поздоровались с хозяином дома. Затем пришел черед его жен, матери, детей и всех остальных родственников. Наконец, я подошел к Настасье и галантно поцеловал ей ручку.

— Это мой кузен Игорь Лазарев, — представил я. — Непревзойденный управленец и замечательный человек. Помните, я вам о нем рассказывал?

Девушка на мгновение нахмурилась, а потом ее лицо осветилось явным интересом. Похоже, поняла, что это и есть мой тот самый друг-некромант.

Игорь в ответ разглядывал Настасью. Поддавшись уговорам, кузен сменил свой обычный черный наряд на парадный черный и даже пригладил волосы, так что выглядел довольно симпатично. Да и Настасья сегодня блистала в нежно-голубом платье с вырезом, в тон которому были подобраны изящные украшения.

Целуя девушке руку, некромант задержал на ней взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Настасья в ответ зарделась. Я мысленно поздравил себя с первым успехом на почве сводничества.

Граф Сокольский окинул Игоря своим фирменным взглядом «жених-детектед». Я уже приготовился принять удар на себя, отвлекая папашу каким-нибудь разговором, но, к моему огромному удивлению, Сокольский Игорем не заинтересовался. Более того, смотрел на некроманта с тщательно скрываемой неприязнью.

Покончив с приветствиями, мы принялись за еду. На столе пока что стояли только легкие закуски, но уже одними ими можно было наесться на два дня вперед. Удивительно, как большинство Шереметьевых умудряются оставаться относительно стройными с таким-то рационом.

— Мы позвали вас, что принести свои извинения за случившееся, — проговорил князь, когда слуги в ливреях вынесли суп. — То, что кто-то посмел похить вас, граф Лазарев, и вас, сударыня, прямо на нашем приеме, возмутительно, и мы приложим все усилия, чтобы найти виновника. Хочется верить, что это не кто-то из нашей семьи. Но, даже если это окажется член Рода, поверьте, спросят с него со всей строгостью. С вашей стороны было бы очень любезно пока что сохранить это досадное происшествие в тайне. Сами понимаете: пятно, увы, ляжет на весь Род, лишние слухи нам ни к чему.

Мы дружно кивнули, хотя по лицу графа Сокольского было видно, что он как раз собирался растрындеть о похищении на всю Москву и область.

— Само собой, мы никому не скажем, — заверил я князя. — Мы ни в коем случае не хотим очернять вашу репутацию.

Обед шел своим чередом. Я искоса посматривал на племянников князя, ради которых, собственно, сюда и явился. Нервничать при виде меня вопреки ожиданиями никто из них не стал, да и вообще особого интереса ко мне они не проявляли. Впрочем, они не проявляли его ни к чему, кроме меняющих тарелки хорошеньких служанок. Интересно, та героиня местной секс-индустрии, которая, похоже, тут за всех отдувается, тоже здесь?

— А вы, граф, оказывается, долгие годы скрывали в себе художественный талант, — обратилась ко мне во время десерта одна из жен князя, стареющая блондинка. — Столько лет писать картину и сохранять это в тайне, никому не сказать, подумать только!

О нет, и тут про этот кубик. Я нацепил на лицо дежурную улыбку, которая в моей личной картотеке была помечена как «Улыбка для выслушивания полной чуши».

— Анна мне все рассказала, — поделилась княгиня. — Вы буквально бредили этой картиной. Задумали ее очень давно, много раз переделывали, не спали ночами. И не зря: ваш «Черный куб», без сомнения, войдет в историю. Когда граф Гончаров похвастался мне, что ему удалось купить шедевр какого-то никому не известного мастера, я сначала не отнеслась к нему серьезно, но потом, когда я увидела ваше творение… Это поистине грандиозно! Нарисовать, казалось бы, самый обычный куб и вложить в него столько смыслов! Анна говорит, вы считаете эту картину своим величайшим достижением в жизни.

Я мысленно пожелал Блэйд самых больших и кусачих блох и очаровательно улыбнулся княгине.

— Ну, Анна все же слегка преувеличивает. Но, безусловно, я очень горожусь этой работой. В нее ведь вложено столько труда, столько сил…

Княгиня восхищенно покачала головой. Я подивился, как у меня до сих пор не отсох язык от столь возмутительной ереси.

Игорь исподволь поглядывал на Настасью, та в ответ нет-нет, да и бросала на него смущенные взгляды. Румянец и застенчивое выражение лица удивительно ей шли. Похоже, мой план свести двух некромантов таки работает. Они будут прекрасной парой. Поклеят себе в спальне черные обои, заведут пару зомбаков в качестве домашних питомцев. Игорь будет абсолютно счастлив, пока не случится страшное: молодая жена не потащит его выбирать ковер.

Граф Сокольский, заметив их взаимный интерес, нахмурился. Игорь точно ему чем-то не понравился. Но чем? Я думал, повернутый на свадьбе дочери папаша будет счастлив потенциальному жениху.

Обед меж тем подходил к концу. Он вышел не таким обильным, как я боялся, наверное, чтобы гости после еды все-таки имели возможность передвигаться. Настало время светской болтовни и прогулок по саду, во время которых я как раз и собирался отловить Афанасия, Дмитрия и Кирилла. В принципе в этом деле мне бы не помешал Игорь, но некромант вдруг нашел какое-то неотложное дело к Настасье, и парочка увлеченно обсуждала что-то на лавочке. Граф Сокольский, стоя рядом, недовольно поджал губы, но молчал.

Мысленно пожелав им любви с первого взгляда, я взял курс на лавочку у ближайших кустов, где в гордом одиночестве сидел младший из достославных племянников князя Афанасий. Кажется, парень слегка переел во время обеда.

— Не помешаю? — спросил я, подсаживаясь к нему и подозревая, что я ему как раз-таки мешаю.

— Садитесь, граф. — Афанасий подвинулся. — Как вам у нас, нравится?

— Превосходно, — искренне похвалил я Кусково. — У вас одно из самых прекрасных имений, где мне довелось бывать. Жаль, что здесь за последние дни произошло столько неприятностей.

Афанасий кивнул.

— Да, тот прием вышел поистине несчастливым. Так вас с графиней Сокольской и правда кто-то запер в подвале? Я поначалу думал, дядя преувеличивает. Это ужасно. Уже есть какие-нибудь догадки, кто бы это мог быть?

Я доверительно понизил голос.

— На самом деле Тайная Канцелярия уже нашла кое-какие улики, но сведения держатся в секрете. Не уверен, что могу вам об этом рассказывать… Только при условии, что вы торжественно поклянетесь хранить молчание.

— Я буду нем, как рыба, — заверил меня Афанасий. Мне показалось, или в его глазах промелькнуло беспокойство?

Я сделал вид, что сомневаюсь.

— Ну хорошо. Кажется, Анна и ее люди вычислили виновника. Они пока не уверены, но, похоже, это ваш брат Дмитрий. Увы, все идет к тому, что скоро его арестуют.

— Дмитрий? — молодой княжич воссиял, аки полуденное солнце. Радуется, что подозревают не его? — Это ужасно, поистине ужасно! Мне так жаль. — Весь вид Афанасия при этом говорил, что он сейчас пустится в пляс от радости. — Но, честно признаться, я ожидал этого. Он всегда был непутевым. Еще в детстве, помню, семья боялась, что ничего хорошего из него не выйдет. Дрался, приставал к девицам, таскал кошек за хвосты… А однажды он и вовсе украл у меня деревянную лошадку. — Взгляд Афанасия сделался печальным, словно это было поистине тяжелое воспоминание. — Боюсь, если он понесет наказание, для Рода так действительно будет лучше.

— И вы не вступитесь за него? — удивился я.

Афанасий тяжело вздохнул. Это нелегко было сделать, поскольку губы его все время норовили расползтись в торжествующей улыбке.

— Я люблю брата, но я ведь должен в первую очередь думать о благополучии семьи. Мне тяжело об этом говорить, но, если так случится, что Дмитрий вдруг станет князем… Для Рода это будет катастрофой. Ради общего блага лучше вырвать этот сорняк сейчас, чтобы освободить место для более достойного. Увы, когда ты из княжеской семьи, долг для тебя важнее родственных чувств.

— Более достойный — это вы? — уточнил я.

Афанасий печально кивнул, словно признание этого факта причиняло ему невыносимую боль.

— Но я думал, Дмитрий далеко не первый в очереди на наследование титула.

— Девятый. Но, знаете, всякое может случиться. — На лице Афанасия ясно отражалось, что, если бы это «всякое» могло случиться девять раз и никто бы ничего не заподозрил, оно бы уже случилось. — Даже сыновья побочных ветвей Рода иногда становятся наследниками. И в этом случае главное, чтобы титул принял действительно достойный. Да и нашей ветви Рода нужен мудрый глава. Пока Кирилл справляется с этойобязанностью, но, если вдруг его место займет Дмитрий… Согласитесь, этого допустить нельзя. Лучше уж я взвалю на свои плечи эту ношу.

Я посмотрел на мечтательное лицо Афанасия. Он был из того распространённого типа младших сыновей, которые отчаянно хотят власти, которую бесцеремонно захапали догадавшиеся родиться пораньше братья. Причем он, похоже, хотел ее не из-за каких-то детских обид или несогласия с политикой Рода, а просто так, в целом, чтобы было. Наверняка каждый день перед сном юнец представлял себя князем и воображение рисовало ему горы золота, всеобщее поклонение и много-много полуголых служанок.

Мог ли он ради этого связаться с «Неспящими»? А черт его знает.

Оставив Афанасия предаваться мечтам и еще раз взяв с него обещание хранить наш разговор в тайне, я вновь вернулся к беседке и поискал глазами оставшихся племянников. Игорь с Настасьей все так же сидели на лавочке, вокруг которой наворачивал круги недовольный папаша. Князь о чем-то негромко переговаривался с одной из жен, его мать в сопровождении неизвестно откуда взявшейся Буси немного отошла и любовалась аккуратными клумбами. Я вспомнил, что Инцитат очень просил как-нибудь протащить его на обед, что, разумеется, было невозможно. Похоже, мой верный конь всерьез запал на единорожицу.

И еще где-то здесь шляется Каладрий. С нашего последнего разговора он напрочь игнорировал все мои мысленные призывы. Надеюсь, рано или поздно дамы сердца в птичнике у него закончатся, и эта пернатая скотина выйдет на связь.

Второй племянник, пресловутый Дмитрий, обнаружился рядом с почти опустевшей беседкой. Парень развлекался тем, что заигрывал со служанкой (интересно, той самой или нет?), убиравшей посуду. Знал бы он, что мы с его младшим братцем ему только что напророчили, наверняка растерял бы все игривое настроение.

Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Дмитрий обернулся. Служанка, пользуясь моментом, подхватила со стола пару тарелок и удрала.

— Присаживайтесь, граф, — поприветствовал меня Дмитрий. Сам он лениво развалился на скамье. — Я, признаться, очень рад, что вы пришли — с моей родней бывает так скучно, а тут хоть какое-то новое лицо. Как вам наша усадьба?

— Великолепно. И передайте мои благодарности повару, обед тоже был восхитителен.

— Спасибо, передам, — пообещал Дмитрий без особого энтузиазма. — Говорят, граф, вы в столице недавно, но уже успели наделать много шума. Стали любимчиком Императора, завели связи с Тайной Канцелярией, теперь вот еще и художником заделались. Стремительная карьера.

— Ну что вы, молва преувеличивает, — решил я проявить скромность. — На самом деле я всего лишь несколько раз оказался в нужном месте в нужное время.

— А какие-нибудь развлечения вы здесь уже нашли? — Взгляд Дмитрия, который до этого лениво блуждал по саду, загорелся неподдельным интересом. — Покер, скачки, светские приемы? Вы уже пробовали заливное в ресторане «У монетного двора»? Оно там поистине неподражаемо.

— К сожалению, пока нет. Мне было как-то не до того.

Дмитрий удивленно вскинул брови.

— Серьезно? Вы нигде не были? Позвольте, граф, ну это же преступление! Вы родились знатным человеком, свободным от забот, глупо не пользоваться этим и лишать себя радостей жизни. Знаете, что. — Племянник князя придвинулся ко мне. — Где-то у меня был карандаш, а, вот он! — Дмитрий достал искомое из нагрудного кармана и принялся черкать прямо на салфетке. — Сейчас я вам напишу список заведений, где вам нужно обязательно побывать, обязательно, слышите! Посетить Москву и не навестить салон графини Антоновой или кондитерскую на Пречистенке — это же кощунство. И скачки, непременно сходите на скачки! Это лучшее развлечение, которое вы сможете найти в Москве. А, если научитесь разбираться в лошадях, еще и подзаработаете на этом. Хотите, как-нибудь свожу вас на ипподром? Заодно и подскажу, на кого поставить. Я в этом деле почти никогда не ошибаюсь.

Глаза Дмитрия горели настоящим азартом, карандаш что-то быстро писал на бумаге. Похоже, у себя в Роду этот любитель светских развлечений уже достал всех своей инициативностью и был счастлив найти себе новую жертву. Хотя нет, какой же он любитель развлечений, этим словом я просто-таки оскорбляю Дмитрия. Он профессионал.

— Я с удовольствием воспользуюсь вашими советами, — вклинился я в восхваление очередного ресторана. — Но сейчас, к сожалению, у меня к вам есть серьезное дело.

Дмитрий сразу поскучнел. Похоже, на слово «серьезное» у него была аллергия.

— Для вас ведь не секрет, почему нас с графиней Сокольской пригласили сегодня. Кто-то вероломно затащил нас в подвал на прошлом приеме и запер, в итоге мы чуть было не сгорели. И, кажется, у Тайной Канцелярии есть соображения, кто это мог быть. Думаю, мне стоит ими с вами поделиться. Тайно, разумеется.

— Разумеется, граф, я буду нем, как рыба, — заверил меня Дмитрий. — Да и с чего бы мне болтать? Признаться, все эти политические игры не для меня. Заговоры, похищения, Тайная Канцелярия — все это так скучно. Если бы я хотел, чтобы моя жизнь была полна забот, я родился бы пахарем, а не племянником князя, честное слово. Я хотя бы знаком с этим похитителем?

Я сделал скорбное лицо.

— Увы, знакомы. Есть все основания полагать, что это ваш брат Кирилл.

— Кирилл? — Дмитрий удивленно подался вперед. — Быть того не может, он всегда был таким правильным. Хотя, с другой стороны, если ему что-то взбрело в голову… Знаете, он ведь возглавляет нашу ветвь Рода. И делает это ужасно, если честно. Печется, как он говорит, о благосостоянии семьи, ходит вечно хмурый, проводит какие-то встречи в другими Родами, постоянно проверяет учетные книги. Как по мне, так это пустая трата времени, нет бы просто наслаждаться жизнью. Но ладно бы он портил жизнь только себе, он еще и нас пытается к этому привлечь! Постоянно раздает указания, считает каждую потраченную копейку, лезет, куда его не просят. Я чувствую себя в собственном доме, как заключенный на каторге, честное слово. Сделай то, сделай это, ответь мне, где ты вчера был. И главное, куда ты потратил деньги. Мой братец патологически скупой.

Я сочувственно покачал головой, слушая жалобы Дмитрия на деспотизм старшенького. При всей своей глупости и лени он не похож на человека, который ввязался бы в заговор против Императора. Хотя бы потому, что заговор — это не скачки, не ресторан и даже не молоденькая служанка. Но, с другой стороны, чем черт не шутит?

Дмитрий вздохнул. За размышлениями я пропустил очередную обиженную тираду, но вряд ли узнал бы из нее что-то новое.

— Честное слово, если бы главой семьи был я, это бы пошло ей на пользу. Жилось бы проще, по крайней мере. Нет, я ни в коем случае не хочу, чтобы брата осудили, — поспешно заверил Дмитрий. — Наоборот, я всем сердцем верю в его невиновность, но, если вдруг… Возможно, он и правда мог пойти на преступление по каким-то одному ему известным причинам.

Оставив Дмитрия сокрушаться о своей нелегкой судьбе и пообещав как-нибудь заглянуть на скачки, я вышел из беседки. Итак, два племянника из трех опрошены. Оба они тупы, как пробки, то есть попадают под основную примету, и явно не блещут моральными качествами, но на заговорщиков не похожи. Остался третий.

Кирилл Шереметьев, он же тиран и деспот по версии младшего брата, обнаружился в дальнем углу парка. Он сидел один, хмуря лоб и шевеля губами. Завидев меня, Кирилл неохотно повернул голову, словно я отвлек его от архиважных размышлений.

— Не помешаю?

— Присаживайтесь.

Кирилл подвинулся, освобождая мне место.

— Сегодня такой восхитительный вечер, — завел я светский разговор. — Признаться, я давно уже не ел чего-то настолько вкусного. Да и дворцовый парк просто великолепен. Как и сам дворец, впрочем. Вам нужно устраивать приемы почаще.

— Благодарю. Дядя действительно умеет и любит принимать гостей, я каждый раз восхищаюсь, когда он устраивает очередной бал или званый обед. Хотя, честно говоря, на это уходит столько денег… — Кирилл вздохнул. — Не моих денег, разумеется, я не вправе указывать главе Рода, как ему тратить его капиталы, но все же. Знаете, прошлый прием обошелся Роду в двадцать тысяч золотых. Это, разумеется, без учета расходов, к которым привело его печальное окончание. Сгоревшие здания, погибшие звери, утраченная картина… Она ведь стоила баснословных денег!

Кирилл так искренне печалился, что я почувствовал с ним некоторое родство. Ну хоть кто-то здесь любит деньги так, как люблю их я!

— И скажу по секрету, князь очень много тратит на жен, — доверительным шепотом поделился Кирилл. — Я понимаю, он их очень любит, обеих, и они этого заслуживают, но такие расходы… Колье одной, шубку второй, и можно вдруг обнаружить у себя пустую казну. Хотя, конечно, я понимаю, дядя так богат, — мечтательно протянул Кирилл. Парень, разумеется, пытался замаскировать эту мечтательность, но вышло примерно как слона в кустах. — А слуги? Да наши слуги живут лучше, чем некоторые господа где-нибудь в провинции! И зачем им столько платить? Это ведь все деньги Рода, деньги семьи…

Кирилл горестно покачал головой. А пожалуй нет, я поторопился, сочтя его родственной душой. Разумеется, я тоже люблю деньги, но делаю это более поэтично, что ли. Я не трясусь за каждую копейку, ко мне они легко приходят, легко уходят. Можно сказать, у меня нежные отношения с денежными знаками по любви, а у старшего Шереметьева по расчету.

— Расточительство — это ужасно, — поддержал я. — Поверьте, я сам бы переживал, если бы на моих глазах так бездумно разбазаривали семейные средства. Боюсь, мне стоит вам кое-что рассказать. — Я доверительно понизил голос. — Вы ведь знаете, что на недавнем приеме кто-то нагло похитил нас с графиней Сокольской и запер в подвале?

Кирилл кивнул.

— Разумеется. Ради этого, если не ошибаюсь, вас сегодня и позвали, чтобы принести извинения.

— Скажу вам по секрету, у Тайной Канцелярии есть подозрения, кто именно это мог быть. Разумеется, разговор строго между нами. — Я перешел на шепот. — Увы, улики указывают на то, что это ваш младший брат Афанасий.

— Афанасий? — Кирилл удивленно поднял брови. — Афанасий… Подумать только. С другой стороны, не так уж я и удивлен. Он всегда был непутевым. — Кирилл вздохнул. — Я понимаю, мой брат еще юн, подвержен соблазнам, но он столько тратит… А ведь казной нашей ветви Рода заведую я, как старший его представитель. Знаете, как больно видеть, когда семейные деньги, достающиеся с таким трудом, утекают в никуда, спускаются на пьянки и гулянки?

«И книжки с картинками», — мысленно добавил я.

— Только за последний месяц он спустил на наряды целое состояние, — пожаловался Кирилл. — Вроде как пытался впечатлить какую-то благородную девицу. А его постоянные походы по ресторанам? Афанасий думает, что деньги берутся из ниоткуда и тратить их можно, сколько хочешь. Будь он старшим из нас троих, понял бы, что это не так.

«И был бы очень счастлив», — мысленно добавил я.

Со стороны деревьев послышался шорох, и оттуда вылетел довольный белый голубь. Приземлившись ко мне на плечо, Каладрий немного потоптался, устраиваясь поудобнее, и повернулся к Кириллу.

— Так у вас и правда есть ручная птица! — удивился тот. — Бабушка мне про нее рассказывала. Говорила, милая очаровательная голубка.

— Ага, — подтвердил я. — Она самая.

«Я ему сейчас глаз выклюю», — мысленно пообещал мне Каладрий. — «Сам он голубка!»

«Даже не думай, — пригрозил я. — Кстати, где тебя носило?»

«Где надо, там и носило. А ты тут чем занимаешься?»

«Делом, в отличие от некоторых. Опрашиваю подозреваемых в моем посещении подвала».

— Птичка ваша так на вас смотрит, как будто сказать что-то хочет, — заметил Кирилл. — Глаза такие умные.

— Вам только кажется, на самом деле он тупой, как пробка. Собственный хвост не найдет без карты, — отмахнулся я, за что тут же получил клювом в плечо. Весь вид Каладрия выражал крайнее негодование. А нечего шляться по птичникам вместо того, чтобы приносить пользу хозяину, это моя маленькая месть.

— Вернемся в беседку, — предложил Кирилл. — Должно быть, дядя с бабушкой нас там уже ждут.

Я кивнул, вслед за Шереметьевым проследовав назад к столу. Наш маленький званый обед подходил к концу, Настасья и ее отец уже прощались с хозяевами. Игорь, видя, что девушка уходит, как-то поскучнел.

Я пожал руку князю, попрощался с его матерью и остальным многочисленным семейством. И персонально с Бусей, ибо единорожица смотрела на меня так, что вот-вот проткнет рогом. Хотя она на всех так смотрела.

Приходится признать: первая попытка вывести племянников князя на чистую воду ничего не дала. С табличкой «Я — заговорщик» ко мне навстречу никто не вышел, о том, как, когда и где планировал свергать Императора, случайно не проболтался. Придется искать какие-нибудь другие пути их вычислить.

Жаль, основная примета не сработала, а я так надеялся. Тупые они все трое. Интересно, как «Неспящие» вообще решились завербовать их в свои ряды?

* * *

Заговорщики сидели в мягких креслах. Повод для сбора верхушки «Неспящих», то есть двух человек, был печальный: у них в очередной раз ничего не получилось. В принципе, этот повод был не нов, но в этот раз не получилось как-то особенно сильно. И, что примечательно, из-за одного молодого идиота.

— Этот придурок загубит нам все дело, — недовольно бросил первый, потягивая вино. — Это же надо было додуматься, устроить похищение прямо на приеме у собственного дяди! Да еще и запереть их к себе же в подвал! Еще и девку зачем-то прихватил. Я начинаю жалеть, что мы с ним связались.

— Да, мальчик проявляет какое-то излишнее рвение, — согласился второй. — Так он нас всех подставит. Молодость, что поделать.

— Он полный идиот, — отрубил первый. — И ни молодость, ни старость тут ни при чем. Сотворить такую чушь, даже не посоветовавшись с нами!

— Да ладно, не будь к нему так суров, — примирительно ответил второй. — Как будто я один здесь видел десятки глупых юнцов, желающих забраться повыше. Молодой Шереметьев еще не самый тяжелый случай.

— Да ладно, — фыркнул первый. — А что, может быть тяжелее?

— Один из знакомых мне графских сыновей, помнится, так хотел стать наследником, что попытался задушить своего брата прямо в его постели.

— Ну, убийство во сне всегда было традиционным методом передачи власти.

— Да, но то во сне, а не когда он там с девицей. А еще один подсыпал обожаемому папочке яд в еду, желая немного ускорить процесс наследования титула, потом забыл об этом, проголодался и сам же его и сожрал. Там что ты слишком суров к нашему юному другу.

Первый заговорщик вздохнул. Перед его мысленным взором пронеслась череда знатных наследников разной степени родовитости, которых можно было бы привлечь к делу. Приходится признать: выбирать особо не из кого, юный Шереметьев из них еще не самый тупой.

— Мне начинает казаться, нам вообще стоит оставить в покое этого Лазарева. Каждый раз у нас с ним ничего не выходит. Может быть, он ничего и не видел?

— Видел, — мрачно возразил второй. — Точно видел.

— И до сих пор никому не рассказал? Он же, вроде как, ходит под ручку со всей Тайной Канцелярией.

— Возможно, он не понял, ЧТО ИМЕННО он видел, — выразительно произнес второй. — Думаю, так оно и есть. Но может понять в любой момент, если даст себе труд вспомнить и немного подумает. И тогда все мы пойдем под топор палача.

— Может, он так и не поймет. По нашим старым сведениям, он тоже был тупой.

— Вот именно, что был. Но в последнее время Лазарев вдруг развил бурную деятельность, и мне это не нравится. Раз он вдруг резко поумнел, то может и переосмыслить одно маленькое происшествие, которому стал свидетелем. И тогда…

— Тогда нас ждет топор палача, — признал первый. — Значит, Лазарева надо устранить. И в идеале еще и узнать перед этим, не разболтал ли он кому-нибудь. Хотя, учитывая его везучесть, даже если мы просто его убьем, уже будет неплохо.

— Надо, согласился второй. Только, ради всего святого, не так топорно, как это пытался сделать юный Шереметьев.

Заговорщики переглянулись, безмолвно соглашаясь, что они-то уж точно не юный Шереметьев и подобной фигни не сделают.

— И когда мы снова попробуем его убрать?

— Чем раньше, тем лучше.

Глава 14

На обратном пути Игорь был каким-то задумчивым. Мечтательно-отстраненным выражением лица он напоминал Инцитата, только, пожалуй, у некроманта шансов устроить личную жизнь было все же больше, чем у бедняги-коня. Хотя, конечно, с Каладрием никто из них не сравнится.

— Узнал что-нибудь? — спросил кузен, которому я успел поведать об истинной цели нашего визита.

— Нет. С племянниками князя я, правда, пообщался, но это мало что дало.

— Что, совсем ничего не выяснил? — удивился Игорь.

— Ну, если найти еще четырех таких, можно составить полный набор иллюстраций к семи смертным грехам, — признал я. — И дополнительно они получают кубок имени меня за братскую любовь и родственные чувства. — Я подавил желание добавить, что Игорь мог бы заметить это и сам, но был очень занят. — Но по делу ничего. У всех них, в принципе, мог быть мотив связаться в «Неспящими», но при этом никто всерьез на заговорщика не похож. Но усадьба у них прекрасная, надеюсь, даже ты оценил.

— Оценил, — подтвердил Игорь. — Нам бы такую.

— И это ты в самом дворце не был. А еще у них есть грот, церковь, оранжерея…

— И птичник, — дополнил с моего плеча Каладрий.

— Да, твои жизненные ценности я уже понял, — заверил я. — Хотя раньше ты, помнится интересовался совсем другим. Физическое воплощение плохо на тебя повлияло.

— Ну, в фамильный склеп я к ним залетел, он тоже ничего. Но птичник все-таки лучше. От него практической пользы больше, — выразил Каладрий свою позицию.

— Что он там тебе курлычет? — полюбопытствовал Игорь.

— Признает, что жизнь в сравнении со смертью все-таки имеет некоторые преимущества.

За разговором мы подъехали к дому. Первым из коляски выпорхнул голубь, которому надоело сидеть взаперти (зачем он тогда вообще в нее полез, а не полетел самостоятельно, это другой вопрос). Затем вылез некромант, все еще задумчивый, следом за ним я.

День уже подходил к концу, но солнце все еще стояло высоко, и в его ярком свете мой домик выглядел весьма уютно. Как и соседний с ним — все-таки хорошо, что Император расщедрился и подарил мне участок, хоть, как оказалось, и с сюрпризом. Благо, сюрприз после того, как ему подарили Йорика, не выл и вел себя прилично.

— Забыл спросить, ты с призраком-то вчера пообщался? — поинтересовался я у Игоря.

— О да. Кстати, очень интересный экземпляр. Я видел злых на весь мир призраков, видел несчастных, страдающих от того, что не смогли нормально умереть, видел одержимых жаждой мести, но чтобы чокнутый… Такое в моей карьере впервые.

— Зато, думаю, он по-своему счастлив, чего нельзя сказать обо всех остальных, — возразил я. — Поболтал себе с черепом, погремел цепями и никаких забот. Ты, главное, там на Марфу Петровну не напорись, это намного хуже призрака. Для тебя она может стать и вовсе фатальной: у тебя по жизни вид болезненный.

— Кто такая Марфа Петровна? — удивился кузен.

— Скажем так, после встречи с этой женщиной ты горько раскаешься в том, что считал Дарью приставучей.

Игорь содрогнулся.

— Не рассказывай мне такие ужасы, а то придется снять гостиницу на другом конце города. Ну или хотя бы обходить твой новый дом десятой дорогой, а у меня там призрак. Я, знаешь ли, питаю к нему профессиональный интерес.

Игорь вдруг хлопнул себя по лбу.

— Точно, призрак! Совсем забыл. У него была еще одна просьба.

— Какая? Найти Йорику подружку?

— К счастью, нет. Он хочет, чтобы его похоронили по-человечески.

— Так его же, вроде как, закопали в саду.

— Ну, значит, это он человеческими похоронами не считает, — возразил Игорь. — Я, знаешь ли, тоже бы не считал.

Я кивнул. Действительно, лежать в саду под кустом без креста и могилы и мне бы не понравилось. Но его же теперь придется выкапывать… Фу, гадость.

— Мысль хорошая, но без этого обойтись никак нельзя? Честно говоря, археология никогда не была моим хобби.

— Может быть, и можно. Пойди, объясни ему, что все места на кладбищах заняты и вообще, в саду не так уж и плохо. Но, боюсь, тогда он применит к нам санкции.

Ну да, децибел так на сто. Я невольно прижал руки к ушам.

— Ладно, уговорил, уважим бедолагу. Во имя спокойствия нашего дома и еще пары кварталов вокруг.

Можно было отложить мероприятие на завтра, но ложиться спать с мыслью о том, что с утра пораньше мне предстоит выкапывать труп, как-то не улыбалось. Поэтому мы с Игорем, не сговариваясь, решили отмучаться сразу.

Удивленный сторож, оторванный от важного дела ковыряния в носу, принес лопату. Сторож номер два, осчастливленный Марфой Петровной, вчера клятвенно просил отпустить его на пару дней, что я, так уж и быть, исполнил. Ерофей вдруг вспомнил, что давно не посещал дальних родственников на другом конце Москвы, и вообще у него там есть очень важные дела, и попытался удрать от любимой жены, но не прокатило: та поехала с ним. Так что дом временно пустовал без этой колоритной парочки.

— Неси вторую, — решил я. — Поможем тебе, не все же слуг эксплуатировать.

— А что копать-то будем, Ваши Сиятельства? — спросил сторож, появляясь из сарая с еще одной лопатой в руках.

— Кости выкапывать, — значительно произнес я. — Человеческие.

Сторож перекрестился.

— Да Господь с вами! Убили, что ли, кого?

— Именно, — ответил я все так же торжественно. — С особой жестокостью.

— Много лет назад в этом доме убили и закопали в саду одного человека, — вмешался Игорь, видя, что бедняга уже готов свалиться в обморок. — Вряд ли он всю жизнь мечтал о том, чтобы упокоиться под кустом, так что мы решили похоронить его нормально.

Кстати, а где его хоронить? Мы же не можем просто прийти на кладбище с мешком костей, нужно какое-то официальное разрешение. Ладно, подумаю об этом позже, сначала их надо выкопать, а то вдруг в земле вообще ничего нет. В крайнем случае попрошу Анну, Тайная Канцелярия наверняка легко сможет урегулировать этот вопрос. Если захочет, конечно.

К счастью, призрак указал точное место, где зарыли его бедные кости, там что вскапывать во дворе усадьбы огород мне не пришлось. Я указал сторожу, все еще немного шокированному, на нужный кусок земли и сам взял вторую лопату. Игоря от работ освободим, он все-таки в гостях.

— Хороший вы барин, — похвалил сторож, пыхтя и вонзая лопату в землю. — Сами за работу взялись, другой бы и не подумал даже. Повезло нам с вами.

— Спорить не буду, — согласился я. — Единственный мой порок — это алчность. Но зато уж в нем я достиг невиданных высот.

Копалось, к счастью, легко, хотя в какой-то момент руки у меня начали болеть. Наконец, когда я стал подозревать, что никаких костей там и вовсе нет, лопата уперлась во что-то твердое.

Мы со сторожем, кряхтя, вытащили наружу облепленный землей деревянный гроб. Он был настолько простым и безыскусным, что и гроб-то напоминал только по форме, скорее это был обычный деревянный ящик. Над ним уже основательно поработали древоточцы, грибы и прочие подземные жители, так что держать нашу находку мне было противно даже в перчатках.

Игорь скорчил брезгливую физиономию.

— Мог бы похоронить любимого братца и в чем-то более приличном.

— Ну, учитывая, что он сам же его и укокошил, братец был недостаточно любимым. Надо купить нормальный гроб и переложить тело, — решил я. — Мы же, в конце концов, не изверги. Да и тащить на себе эту гадость я не готов.

— То есть тащить труп тебя прельщает больше? — уточнил Игорь.

— Сам потащишь, — предложил я. — В конце концов, мертвецы — это твоя специализация.

— Ну уж нет, мои обычно сами ходят.

Поняв, что скинуть неприятную обязанность друг на друга не удается, но есть более подходящая жертва, мы с Игорем дружно воззрились на сторожа.

— Вытащи тело и переложи в какой-нибудь мешок, — приказал я. — А эту гадость сожги к чертям собачьим.

Сторож натужно улыбнулся, делая вид, что всегда рад услужить и вообще с детства любил таскать покойников. Похоже, его впечатление обо мне как о самом лучшем барине слегка подпортилось.

Сторож с трудом поднял крышку гроба, в нос ударила вонь разложения. От бедного графа Андреева остались одни только желтые кости. Судя по состоянию гроба, жуки и червяки должны были основательно поработать над телом, хотя, в принципе, нам это только на пользу. Лучше уж таскать скелет, чем разлагающийся труп.

— Сейчас мешок принесу, — сказал сторож, из последних сил сохраняя бодрый вид. — А где вы его хоронить-то будете, Ваши Сиятельства?

Хороший вопрос, я как раз над ним думаю.

— У меня брат двоюродный в кладбищенской конторе работает, — подсказал сторож. — На Ваганьковском кладбище. Допоздна сидит обычно, может, и сейчас там. Вы б к нему поехали, он вам быстро все сделает. И документы оформит, и место выделит, да и гроб продаст, они там приторговывают. А то иначе промучаетесь несколько дней со всеми этими формальностями.

А вот это прекрасно. Заполнять разные бумажки и заниматься всякой бюрократией я страсть как не люблю. Ну и когда незнакомые люди задают мне глупые вопросы вроде: «А почему у вас человеческие кости в мешке?» — тоже.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я. — Так куда, говоришь, ехать?

Сторож-таки притащил нам мешок и упаковал в него скелет бедного графа. Хорошо, Каладрий, который опять куда-то пропал, не видит, как возмутительно здесь обращаются с мертвецами.

Дорога до кладбища заняла минут сорок. Рядом со входом действительно стояло небольшое здание, на котором гордо красовалась скособоченная вывеска: «Кладбищенская контора». Внутри горел свет.

Я вышел из коляски и постучал в дверь. Внутри что-то зашуршало, и через полминуты та отворилась.

На пороге стоял невысокий коренастый мужчина. Чертами лица он и правда немного напоминал моего сторожа, но на этом сходство заканчивалось. Если тот был простым и бесхитростным мужиком, которому вряд ли когда-нибудь приходили в голову более сложные мысли, чем «как бы выпросить у барина выходной», то у его кузена было лицо типичного деляги. Он быстро обвел нас взглядом и широко улыбнулся.

— Вечер добрый. Вы ведь похоронить кого? На самом деле, мы уже закрываемся, час поздний, но вы, сразу видно, господа благородные, ради вас сделаю исключение. Я Никодим Васильевич, — представился мужик.

— Граф Виктор Лазарев и мой кузен Игорь, — ответил я. Мужик тут же поклонился, впрочем, не слишком низко. Очевидно, благородные клиенты захаживали к нему часто.

— Проходите, Ваши Сиятельства. Давно таких знатных гостей здесь не было. Вам угодно место на кладбище? Самое лучшее, думаю, для таких-то господ.

— Да, желательно еще и гроб, — подтвердил я. — Своего у нас, так уж вышло, нет. И в идеале сделать все быстро и без особых формальностей, у нас на них нет времени. Все так неожиданно случилось.

— Понимаю. — Никодим сочувственно покачал головой. — Смерть всегда приходит не вовремя. Родственник ваш умер или друг? Простите, если лишнее спрашиваю.

— К счастью, нет. По правде сказать, мы вообще его не знали, — признался я. При жизни, по крайней мере. — Просто решили что-нибудь посадить у себя рядом с домом, приказали слуге копать и вдруг обнаружили там человеческие кости. Очевидно, много лет назад кто-то их там зарыл, но мы вряд ли когда-нибудь узнаем, кто это был и что случилось. Вот, решили похоронить беднягу по-человечески, негоже ему в саду лежать.

История звучала довольно сомнительно, хотя, как ни странно, была практически правдивой. Надеюсь, Никодим не решит, что странные посетители сами кого-то угробили и теперь пытаются спрятать труп. Ладно, если он вдруг вызовет полицию, у нас в мешке всего лишь кости, и костями они стали еще до того, как мы с Игорем родились. В убийстве нас не заподозрят, разве что зададут кучу неудобных вопросов. В крайнем случае призовем в свидетели призрака, а в самом крайнем — Анну в помощь.

— Конечно, правильно сделали. — Никодим закивал так, словно ничего более правдоподобного в жизни не слышал. — Нельзя божьему человеку просто так в земле лежать, без креста, без ничего. Не по-людски это. Вот только мест почитай, что нет, — пригорюнился Никодим. — Столько народу мрет, вы не представляете. Да и муторно все это, нельзя ж просто так прийти и могилу выкопать, нужно разрешение. А с разрешениями нынче тяжело. Сходи к одному за подписью, сходи к другому, а третий вообще заболел и не принимает. Я, конечно, попытаюсь вам помочь, но с этими похоронами столько проблем…

Я понял намек и положил на стол перед Никодимом серебряную монету. Судя по его просиявшему лицу, количество проблем с похоронами только что уменьшилось раза в три.

— Спасибо, Ваше Сиятельство. — Никодим быстро убрал монету в карман. — Конечно, подыщем вам сейчас место, самое лучшее, быстро все оформим, и ходить никуда не надо. Только вот гробов у нас дефицит. Закончились.

Я вздохнул и достал из кошелька новую монету. Та исчезла так же быстро, как и предыдущая.

— Хотя для таких благородных господ я один достану, — пообещал Никодим, просветлев лицом еще больше. — Самый лучший гроб для вас будет! Только вот…

— Если ты скажешь, что лопаты для рытья могил тоже закончились, я тебе не поверю, — предупредил я. — Все, моя щедрость на сегодня иссякла, давай к делу.

Никодим вздохнул, но, поняв, что наглеть дальше и правда не стоит, вышел из-за стола и вытащил из шкафа потрепанную учетную книгу. Перелистнул несколько страниц, пошевелили губами и проговорил:

— Есть несколько мест свободных. Два не очень, в углу кладбища, зато одно хорошее, к церкви поближе. Там его похоронить самое милое дело, порадуется ваш покойничек.

— Думаю, покойничку уже все равно, — заметил я. Хотя черт его знает, этот конкретный граф у нас недостаточно мертвый. — Но идея хорошая, давай поближе.

— Конечно, конечно, так сейчас и запишем, — покладисто согласился Никодим. — Правда, такие места дороже стоят, но что вам, благородным господам, копейки что ли считать? Чтоб любимого человека в хорошем месте похоронить, ничего не жалко. Всего лишь сто рублей…

Мы с Игорем переглянулись, безмолвно соглашаясь, что не настолько любим покойного графа Андреева. Не то чтобы мне жалко сто рублей, но этот кладбищенский прощелыга явно вознамерился выдоить из нас, что только можно, а когда меня разводят, как лоха, я не люблю. Это я должен разводить других, а не наоборот.

— Пожалуй, нет, мы передумали. Пусть лежит в обычном месте, рядом с церковью должны покоиться святые люди, — разрушил я радужные мечты Никодима о ста рублях. — Негоже покупать себе это право за деньги.

— Да что ж, вы Ваше Сиятельство, — ужаснулся Никодим. — Вы ж граф, а тут в обычном месте, как простолюдин какой-нибудь! Душа-то вашего покойника, небось, мечтает, чтоб с почетом его похоронили. Только о том на небесах и думает, чтобы лежать к церкви, к Богу поближе.

— Наш покойник был атеистом, — отрезал я. — И вообще к церквям испытывал необъяснимую неприязнь. Зато очень любил живую природу и всегда мечтал лежать где-нибудь в скромном, тихом и, главное, дешевом уголке. Нужно уважить его волю.

— Как скажете, Ваше Сиятельство. — Никодим явно расстроился. — Тогда обычное место берите, двадцать рубликов всего. Гроб ему еще нужен, добротный, не как у крестьянина какого-нибудь. Чтоб все честь по чести было. Могу пару вариантов предложить: красное дерево, внутри бархатом обито, сам бы в таком лежал, честное слово. Или вот еще: мореный дуб, резьба на крышке, лучшие резчики делали. Принести вам?

— У тебя же гробы закончились, — удивился я. — Откуда вдруг такой выбор?

— Простите, запамятовал я, — повинился Никодим. — Вот только недавно привезли, а я замотался, из дурной башки все и вылетело. Хорошие гробы, очень рекомендую, никакой червяк подземный не тронет вашего покойника.

Боюсь, защищать тело графа от червяков поздно, они уже.

— А попроще что-нибудь есть? — спросил я, снова расстроив беднягу Никодима. — А то очень аскетичный у нас был покойник, терпеть не мог всякой роскоши. А на бархат у него вообще была аллергия.

— Простой сосновый есть. Но кто ж из благородных в сосновом-то хоронит? Негоже на таком деле экономить. — Никодим попытался воззвать к нашей совести.

— Мы хороним. Я вдруг вспомнил, что покойник очень любил сосну. Где тут расписаться за то покупку места и гроба?

Никодим, видя, что стрясти с меня кучу денег не удалось, погрустнел, но покорно пододвинул мне конторскую книгу. Но через мгновение его лицо снова просветлело.

— Вам на могилу еще ж цветы нужны, куда же без цветов. Без цветов негоже. Давайте я вам самые лучшие покажу!

— Покажи нам самые дешевые, — отрезал я. — За время нашего разговора мог бы уже и выучить это мое предпочтение.

— Эх, барин. — Никодим тяжело вздохнул. — И все-то вы экономите. Отпеть его еще надо, как подобает. Понимаю, время позднее, но есть у меня один знакомый священник. Правда, он может на ночь глядя и не согласиться, но если ему подсобить чутка, да и мне тоже за труды…

Я отвел Игоря в сторонку.

— Слушай, а если позвать священника, отпеть его, как положено, призрак не отправится в мир иной?

— Думаешь, если бы все было так просто, я рассказывал бы тебе про заморочки с ананасами? — удивился Игорь.

Ну да, действительно.

— Священников он не просил, только нормальную могилу на кладбище, а не в саду под деревом. Можешь, конечно, заморочиться, но лично я не хочу платить лишние деньги.

— Священник тоже не нужен, наш мертвый по-прежнему атеист, — повернулся я к Никодиму, в глазах которого в кои-то веки загорелась настоящая надежда. Надежда угасла.

— Ну хоть краюху хлеба возьмите или конфет каких, принято ж на могилку класть. Вот у меня как раз завалялись, всего за пять рублей…

— Конфеты у нас есть с собой, — окончательно расстроил я кладбищенского служащего. — И хлеб тоже. И вообще, покойный был на диете.

— Может, тогда хоть салфеток купите? — не теряя отчаянной надежды, спросил Никодим. — Жена моя вяжет. Хорошие, белые, не выцветут, не порвутся. Кто не брал, всем нравятся.

— А салфетки-то нам на кой? — удивился я. — Чтобы, если мертвец решит восстать из гроба, ему после конфет было, чем руки вытереть?

— Да просто подумал, вдруг нужны вам. Мертвых-то живые хоронят, столько людей сюда ходит каждый день, авось кому и понадобится. Она еще и игрушки вязаные делает, хотите, покажу? — Никодим снова оживился. Похоже, надолго убить энтузиазм этого прирожденного деляги невозможно было ничем. Я даже почувствовал к нему некоторую профессиональную зависть.

— А в виде хомяка есть игрушка? — спросил я, решив, что Никодим достоин сегодня хоть немного порадоваться. Тот тут же просиял.

— Есть, есть, Ваше Сиятельство! Буквально вчера связала, как знала, что вы придете. Возьмете? Пять рублей всего.

— Ладно, давай, — согласился я. — Хомяка я, так уж и быть, возьму.

— И голубя, — дополнил Игорь.

— Ну нет, только не голубя. Каладрия мне и так достаточно. Все, идемте хоронить Андреева, я не планирую возвращаться домой затемно.

— Я вам и в рытье подсобить могу, — вызвался Никодим. — Не будут же два благородных господина сами могилу копать, в самом-то деле, не барское это дело. Конечно, у нас тут обычно рабочие есть, но приболели, да и вечер уже, где их сейчас сыщешь. Всего за десять рублей…

Да, тут, пожалуй, с ушлым мужиком придется согласиться. Копать мне не улыбается.

— Спасибо, не надо, мы сами справимся, — неожиданно ответил Игорь. Мы с Никодимом посмотрели на него с удивлением.

— Да где ж это видано, чтобы графья лопатами махали? — удивился кладбищенский служащий. — Да побойтесь Бога! Я сам все сделаю, не марайте руки. Всего за восемь рублей…

— Я сказал, мы справимся, отрезал Игорь. — Пошли, Вик, а то и правда стемнеет.

Вооружившись лопатами и мешком, мы вместе с Никодимом двинулись в глубь кладбища. Тот довел нас до нужного места, какое-то время постоял рядом, потом вздохнул и поплелся обратно в контору. В его взгляде читалось глубокое финансовое разочарование.

— Он явно выбрал не ту работу, — заметил Игорь. — У него там не то что коммерческая жилка, это целая жила! С такими талантами ему бы торговать помидорами где-нибудь на рынке. Ну или салфетками.

— Ну, знаешь, спрос на салфетки может и иссякнуть, — возразил я. — А вот помирать люди будут всегда!

Я уныло воззрился на выданные нам лопаты.

— Игорь, я тебя, конечно, люблю, но по кой черт ты отказался от услуг копателя? Мы теперь целый час здесь провозимся.

— Не провозимся, — отмахнулся Игорь. Он был удивительно безмятежен для человека, который явно ни разу в жизни не втыкал лопату в землю и которому вот-вот это предстояло.

— Надо взять этого Никодима в наш журнал торговым агентом. Продажи вырастут в десятки раз. Он даже мне умудрился хомяка втюхать.

— Ну, хомяка ты скорее сам взял из жалости, — заметил Игорь. — Кстати, он довольно милый. Правда, я никогда еще не видел хомяков с такими длинными лапами и хвостами, как у бобра. Кажется, жена Никодима весьма далека от зоологии.

— Зато близка к коммерции и даже замужем за ее воплощением. И вообще это подарок Лазарю. — Я сунул руку в карман, чтобы еще раз полюбоваться на свою покупку. Пальцы нащупали пустоту. Вот черт!

— По-моему, я забыл его в кладбищенской конторе, — пожаловался я. — Ладно, наплевать. Будем считать, что я просто подарил Никодиму пять рублей.

— Так сходи вернись, пока она не закрылась.

— Ну не могу же я тебя бросить, чтобы ты здесь один копал, — возразил я. — И терять время на хождение туда-обратно тоже не хочется. В конце концов, мне не настолько нужна игрушка.

— Я справлюсь без тебя, — заверил меня Игорь.

Я с сомнением посмотрел на некроманта, не отличавшегося богатырским телосложением.

— Уверен? Может, тебе все-таки помочь? Вдвоем мы управимся в два раза быстрее.

— Да иди уже, — отмахнулся кузен. — Поверь, ты мне тут вообще не нужен.

Я покачал головой, но спорить больше не стал. Если Игорь так хочет заняться физическим трудом, кто я такой, чтобы мешать этому благородному порыву? В конце концов, может, кузен решил подкачаться, чтобы впечатлить свою даму сердца.

В кладбищенскую контору я возвращался, словно на территорию вражеских войск, осторожно и заранее подготовив план отступления. В вотчине Никодима повсюду опасность: стоит зазеваться на секунду, и тебе тут же что-нибудь продадут.

Контора как раз готовилась к закрытию. К счастью, забрать сувенир для Лазаря удалось без потерь для кошелька. Никодим, правда, попытался было втюхать мне столовый сервиз (почему именно сервиз? откуда тут сервиз?), но без особой надежды. Кажется, моя стойкость перед его маркетинговым напором его впечатлила.

Когда я возвращался на кладбище, солнце уже садилось, а мне было немного стыдно. Все-таки не надо было оставлять Игоря одного: ну что это интеллигент там выкопает? Кузен уже либо надорвался, либо понял всю глупость своей затеи и решил все-таки дождаться меня. А значит, мы потеряли добрых полчаса. Когда соберемся домой, уже совсем стемнеет.

Я дошел до нашего участка, готовясь увидеть там измученного некроманта, сражающегося с лопатой, и чуть не грохнулся на землю.

— Скелет⁈

— Ну разумеется. Чему ты удивляешься? Мы же его хороним, тут должен быть скелет, — невозмутимо ответил Игорь.

— Да, но почему он сам себе могилу копает⁈

— Ну не мне же ее копать, я благородный дворянин, между прочим. А умение оживлять мертвых, знаешь ли, можно применять по-разному.

Игорь, лениво сидящий на пригорке, помахал останкам графа Андреева, призывая работать быстрее. Я оглядел скелет, неуклюже сжимающий в пожелтевших костлявых (никогда это слово еще не было настолько актуально) пальцах лопату. Получалось у него плохо, но копал бедняга очень старательно. На месте будущей могилы уже виднелась довольно таки глубокая яма.

— И ты вот так запросто его поднял? Ты же меня в свое время за Лазаря и эксперименты со Скипетром Жизни чуть не съел. Оживлять зомби нельзя, запрещённая магия, если Император узнает, нам всем конец, — передразнил я. — А теперь сам ей пользуешься, потому что тебе лень выкопать могилку?

— Это зомби оживлять нельзя, а скелетов нельзя, но можно, — отмахнулся Игорь. — У них элементарно нет мозгов для того, чтобы быть кровожадными монстрами, как зомби, это просто кости. Безвольные марионетки, они не опасны. К тому же, никто не узнает.

— Главное, чтобы наш квартирант в подвале не узнал, как здесь обращаются с его телом, а то, боюсь, мы все повесимся от его воплей. Вообще, Игорь, я тебя не узнаю. Ты всегда был воплощением занудства, а теперь вдруг стал таким легкомысленным. Влюбился, что ли? — поддел я некроманта.

Игорь смутился.

— Ну все, я понял. Ты сейчас просто репетируешь, раздумывая, как впечатлить даму, — продолжил я ехидничать. — Можешь отправить ей под окно десять штук таких, пусть выстроятся в виде сердечка. Или парочку зомби в гости к тем, кто ей не нравится. И все, Настасья будет твоя.

— Настасья, боюсь, этого не оценит, — вздохнул Игорь. — Они с отцом очень отрицательно относятся к некромантии.

— С чего ты это взял?

— Ее папаша позеленел, когда увидел, что я ей интересуюсь. Сам, наверное, видел, как он наворачивал вокруг нас круги. Все пытался меня отвадить и пару раз ненавязчиво намекнул, что все Одаренные, конечно, равны, но некоторые равнее. Да и Настасья, когда речь заходила о моем Даре, явно смущалась. Думаю, она разделяет воззрения отца.

Я откашлялся.

— Как бы тебе так сказать поделикатнее… Твоя зазноба к некромантии относится не отрицательно, а скорее непосредственно. Она тоже некромантка,просто папаша почему-то это скрывает. Так что она и сама может поднять парочку скелетов в качестве ответного знака внимания.

— Серьезно⁈

— Сам видел, — уверил я. — Ей пришлось оживить зомби, когда мы выбирались из подвала.

— Ну ее папочка и скотина! — с чувством проговорил Игорь. — Он сегодня весь день пытался дать мне понять, что человек, поднимающий мертвых, недостоин даже рядом сидеть с членами его семьи, у них-то Дар нормальный, не то что у некоторых. А оказывается, мы с Настасьей практически коллеги. Вон у меня даже скелет упал от негодования.

Игорь подошел к бывшему графу Андрееву, который действительно безжизненно рухнул наземь, очевидно, потому что некромант от удивления перестал вливать в него Силу, и положил руку ему на лоб.

— Копай, копай, не отлынивай.

Скелет начал нехотя подниматься.

— Ну, знаешь, когда у мужчины при мыслях о даме падает скелет, это еще не самое страшное, — философски изрек я.

— Да иди ты.

— Теперь ты просто обязан на ней жениться назло папаше, — постановил я. — И устроить приют оживших мертвецов прямо у них дома. Терпеть не могу двойные стандарты.

Игорь задумчиво кивнул. Похоже, в его умной голове уже зрел план покорения Настасьи. Ее открывшаяся маленькая тайна явно его обнадежила.

Наш трудолюбивый скелет меж тем выкопал достаточно глубокую яму и встал рядом с ней по стойке смирно. Теперь надо побороть брезгливость и уложить это бренные останки в гроб… А, ну да. Сами лягут.

— Ложись, — приказал Игорь. Бывший граф Андреев покорно упаковался и даже попытался закрыться крышкой.

— Ты его перед погребением все-таки упокой, а то, боюсь, в могиле ему будет грустно, — посоветовал я.

— Да, сейчас, — кивнул Игорь, положил руку скелету на лоб и что-то прошептал.

С трудом мы на веревках спустили гроб в могилу.

— Ну, осталось только поставить крестик, положить цветов и наша миссия будет окончена, — проговорил я, и тут до меня дошло. Я повернулся к кузену. — Игорь, твой фокус со скелетом, конечно, был хорош, но есть один нюанс. Ты подумал, кто все это будет обратно закапывать?

Мы переглянулись.

— Вот черт!

Прекрасный план привлечь мертвеца к труду, как оказалось, был недостаточно продуманным.

— Интересно, Никодим еще не ушел? — тоскливо протянул Игорь, косясь в сторону тропинки, ведущей к кладбищенской конторе. — А то бы он нам всего за пять рублей…

— Когда я там был, он уже одевался.

Я тоскливо вздохнул.

— Видимо, придется все-таки браться за лопату, хотя и не боярское это дело. Хотя знаешь что…

Я засучил рукава.

— Был в моем мире один артефакт для закапывания. Он, конечно, тяжелый, но, поскольку я теперь Подмастерье, а нас тут все равно никто не увидит…

— Артефакт для закапывания? — удивился Игорь. — У вас и такое бывает?

— О, у нас чего только не бывает, — заверил я. — Главное, чтобы у меня все получилось.

* * *

Где-то на стройке

— Насяльника, ни нада крисять! Был экскаватор — нет экскаватор, куда делся, низнаю!

Глава 15

На огромной кровати лежали Лидия и Дарья. Тонкое одеяло, которое девушки натянули до подбородка, бесстыдно обрисовывало их формы и ясно давало понять, что под этим одеялом на них ничего нет. Совсем ничего. От такого зрелища у меня перехватило дыхание, а сердце забилось, словно у бегуна на марафоне. Ну и произошли некоторые другие физиологические процессы.

Дарья томно выгнулась под одеялом и промурлыкала:

— Вик, мы так скучали. Тебя так долго не было.

Одеяло заманчиво поползло вниз, но девушка вернула его на место, чем сильно меня расстроила.

— Как же мы тут без мужа, — поддакнула Лидия, и одеяло снова немного сползло. — Совсем от рук отбились. Думаю, тебе стоит нас наказать.

— С удовольствием! — ответил я охрипшим голосом. — Я вас сейчас так накажу, будете помнить до конца жизни!

— Но с начала выпьем кофе, — остудила мой пыл Дарья. — Зато потом…

— Ладно, кофе так кофе, — согласился я. Ради таких перспектив я что угодно выпью. Хотя, как по мне, кофе тут явно лишний.

За моей спиной раздался стук в дверь, скрипнув, та отворилась, и в спальню вплыл поднос с кофейником, тремя чашками и аппетитными маленькими булочками. Нес его, кланяясь и улыбаясь выщербленным ртом, желтоватый скелет.

— О, Йорик! — обрадовались дамы. — Иди сюда!

— Какого черта⁈ — Я отпрянул от Йорика, который осторожно установил поднос на столик рядом с кроватью.

— Это наш новый слуга, — улыбнулась Лидия. — Мы хотим, чтобы он к нам присоединился. Ты ведь не против? Вчетвером будет так интересно…

Я судорожно закашлялся, отступая к двери и ошалелыми глазами разглядывая Йорика, наступил на что-то, вскрикнул и проснулся.

Я лежал на кровати в своем московском доме. Рядом не было ни Йорика (что, безусловно, плюс), ни голых женщин (что минус, но лучше уж пусть их не будет совсем, чем будут, но в комплекте со скелетом). В окно вовсю светило летнее солнце.

— Приснится же такое, — пробормотал я, свешивая ноги с кровати. Надеюсь, это все последствия волнений последних дней, а не мои нездоровые фантазии.

Раздался стук в дверь. Я инстинктивно поежился, на мгновение представив, что это скелет, накинул халат и пригладил перед зеркалом волосы. Вдруг сон пророческий и там все-таки голые женщины.

Голых женщин, к моему вящему разочарованию, за дверью не оказалось. Вместо них там стоял Игорь.

— Ты зачем стучишь с утра пораньше? — удивился я, оглядывая кузена.

— Вообще-то твое так называемое утро уже практически полдень, — возразил некромант. — И приличным людям к этому времени полагается выбраться из постели.

— Я неприличный, — ответил я, делая приглашающий жест рукой. — Лодырь, лежебока и вообще позор аристократии. Знал бы ты, что мне сейчас снилось.

— Золото? — предположил Игорь.

— Как ни странно, нет.

— Ну тогда женщины неглиже. Ты, друг мой, при всех своих многочисленных талантах не отличаешься особенно широким спектром интересов.

— Угадал, — подтвердил я. — Голые женщины со скелетом в обнимку. Он им кофе, кстати, приносил.

Игорь вскинул брови.

— Удивлен моей фантазией?

— Я скорее удивлен, что они не лежали на золотых слитках.

Я вздохнул.

— Плохого ты обо мне мнения, Игорь, плохого. Глубоко в душе я бессребреник и презираю материальные блага. Очень глубоко.

— В таком случае Марианская впадина позавидует твоей душе, — изрек Игорь. — У меня для тебя письмо. Сначала я хотел дождаться, пока ты проснешься, но потом мне это надоело. Так что читай, бессребреник. Вдруг там что-то важное.

Я осторожно сорвал печать и открыл конверт. Письмо, написанное аккуратным почерком на тонкой белой бумаге, торжественно извещало, что завтра после обеда граф Лазарев приглашается на ипподром.

— Скачки? — Игорь заглянул мне через плечо. — Когда это ты у нас заделался любителем лошадей?

— Никогда, зато познакомился вчера с одним таким. Мне даже не надо смотреть имя отправителя, чтобы понять, от кого это письмо. — Я перевернул конверт. — Ну да, Дмитрий Шереметьев. И кто бы мог подумать.

— Княжич увлекается скачками? — удивился Игорь.

— Он увлекается всеми увеселительными мероприятиями, которые только найдет. Но скачками, по-моему, особенно.

— Поедешь?

— Ну, если меня до завтрашнего дня не попытаются убить, не вызовет Император, не запрут в подвале и не случится еще какая-нибудь гадость, — я мысленно подсчитал вероятность такого удивительно благоприятного исхода, — тогда почему бы и не поехать? Я ведь должен познакомиться с ним поближе.

— Думаешь, это он связался с «Неспящими»?

— Если честно, нет. Но оснований подозревать других у меня так же мало, как и его. К тому же, должны у меня в жизни быть какие-то развлечения.

* * *

— Скачки? — расстроенно переспросил Инцитат на следующий день, когда я озвучил ему цель предстоящей поездки.

— Да, именно они. Я думал, тебе понравится, — заметил я, — это же твои собратья кони.

— Ну да. — Инцитат грустно пошевелил ушами. — Пойдешь смотреть на других коней, сильных, красивых, не то что я.

— Ты что, ревнуешь? — изумился

— Просто это несправедливо, — буркнул конь. — Я — обладатель выдающегося разума, могу рассуждать о высоком, могу декламировать стихи, и это никому не нужно. А какие-то тупоголовые кони, только и умеющие, что быстро бегать, прославлены на весь город. Их все знают, на них приходят посмотреть, их все любят. И кобылы тоже.

— Смотри на это по-другому, — посоветовал я. — Несчастных неразумных животных эксплуатируют в адских условиях труда, принуждая бегать по кругу, еще и жокеи хлыстом бьют. А за все старания они получают максимум мешок овса и пару морковок, весь почет достается их хозяевам, жадным капиталистам. То ли дело ты — живешь здесь в шикарных условиях, не перетруждаешься, разве что меня возишь иногда. И вообще, ты выше этого. Зачем тебе, разумному существу, жалкая мирская слава?

Инцитат вздохнул. Похоже, моя пламенная речь не произвела на него должного впечатления. Если с отсутствием мирской славы он еще мог смириться, то вот с невниманием кобыл уже нет.

— Я куплю тебе подружку, — пообещал я пригорюнившемуся питомцу.

— Да ты все обещаешь.

— Точно куплю! — заверил я. — Как только выдастся свободное время. А теперь поехали.

Московский ипподром находился всего в шести километрах от Кремля, то есть практически рядом по меркам моего родного мира. Но здесь, в еще не окончательно испорченном урбанизацией девятнадцатом веке, такое колоссальное расстояние считалось практически пригородом.

Игорь, поскольку на скачках не будет Настасьи (ее папаша за обедом успел рассказать о своей неприязни к различным тотализаторам), ехать отказался, заявив, что ему это неинтересно. Я подозревал, что на самом деле кузен просто хочет в это время поближе пообщаться с покойным графом Андреевым. Кажется, они с призраком нашли общий язык.

Ипподром я заметил издалека. Длинное трехэтажное здание с рядами трибун, расположенное посреди зеленого луга, пропустить было сложно. Вокруг царило оживление. Подъезжали кареты, коляски, конные всадники. Народ парковал свой четвероногий транспорт и втекал в двери — простолюдины в одну, благородные в другую. Я присоединился к последним.

Посмотреть на сегодняшний забег явилось много видных аристократов. Я насчитал восемь баронов, трех графов, двух полковников и даже одного генерала и еще десятка два человек, судя по виду, весьма высокородных, но на них моих познаний из «Атласа» уже не хватило. Все мы неспешно поднимались наверх, на трибуны.

Некоторые особо ярые поклонники скачек уже сидели на местах и, судя по всему, давно. Похоже, пришли посмотреть на тренировку. Ставлю сундук с золотом, что Шереметьев тоже среди них. Я поискал глазами Дмитрия и не ошибся: княжеский племянник сидел один в ложе на самом верху, у входа в которую дежурили два охранника. Шереметьев, тоже заметив меня, приветственно помахал рукой.

Извинившись перед каким-то бароном, которого невольно толкнул плечом, я принялся пробираться к своему новому приятелю. Снова осмотрел собравшихся, теперь уже из праздного интереса, и нахмурился. На скачки прибыл еще один княжич, и вот он здесь был явно лишний.

Наглый мальчишка Волконский, которого я научил хорошим манерам в ресторане, сидел с другой стороны все так же в окружении своих прихвостней. Прихвостней, надо сказать, поубавилось: похоже, встречу с бешеной мышью перенесли не все. Кроме того, у ложи дежурила охрана, аж четыре человека. Помнится, во время прогулок по ресторанам он не заморачивался подобными мерами безопасности. Я усмехнулся. Похоже, мы с Игорем немного сбили спесь с мальчишки.

Волконский тоже меня заметил. Он скривился, как от зубной боли, указал кому-то из своей свиты на меня и что-то проговорил. Теперь на меня пялились уже все, и вид у них был очень недобрый.

Я беспечно помахал им рукой, словно старым друзьям, и проследовал к Шереметьеву. Пусть злятся, сколько им угодно. Если мальчишка попытается ко мне полезть, проучу его еще раз.

— Виктор! — Княжич поднялся мне навстречу. Охранники неодобрительно покосились на какого-то незнакомца, нагло заходящего в ложу к их господину. — Вы пришли! Я, признаться, боялся, что вы проигнорируете мое приглашение.

— Ну что вы, как можно? — Похоже, княжич действительно задолбал всех своими скачками, раз не может найти себе компанию. — Я всегда рад хорошему зрелищу.

— Надеюсь, вы еще не делали ставки? — Глаза Дмитрия возбужденно блестели.

— Нет. По правде говоря, я не слишком в этом разбираюсь, — признал я.

— Отлично! — Шереметьев поднялся. — Идемте. Я научу вас, на кого надо ставить, заодно и поставлю сам. Сегодня ставка верная, мы точно выиграем.

В сопровождении почтительно следующей за нами охраны мы с княжичем снова спустились вниз. Там в отдельной комнате было несколько окошек, где сотрудники тотализатора принимали ставки. Сухонький старичок в пенсне, который, похоже, следил здесь за порядком, приветливо улыбнулся Дмитрию.

— О, господин Шереметьев! Я уж думал, вы сегодня не придете. Заезд вот-вот начнется.

— Какие же скачки и без меня, — улыбнулся Дмитрий. — Смотрите, граф, нужно ставить на Вулкана. Он сегодня должен быть в отличной форме, да и раньше показывал прекрасные результаты. А какая у него родословная, вы бы знали! Такой и некоторые князья бы позавидовали. Есть еще Призрак, но, думаю, сегодня он Вулкану все-таки уступит. Последние два заезда он показывал себя не очень. Остальные кони не стоят обсуждения.

Я кивал, как китайский болванчик, слушая все эти рассуждения. В скачках я не разбираюсь от слова «совсем», так что положусь на мнение княжича. В прошлой жизни я подумывал о том, чтобы замутить какую-нибудь авантюру еще и с букмекерством, но внезапная смерть несколько охолонула мой финансовый гений, так что планы так и остались планами.

«Ставь на Уголька», — послышался вдруг голос у самого моего уха. Я чуть заметно вздрогнул, узнав курлыканье Каладрия.

«И ты здесь? Ты же со мной не поехал».

«Я везде и повсюду, ибо я есть воплощенная смерть и неумолимый Рок, — ответил Каладрий пафосно, хотя технически и не совсем верно. — Чего стоишь столбом, как пень, ставь давай!»

— А Уголек? — обратился я к Шереметьеву. — Я от кого-то слышал, этот скакун тоже весьма неплохо себя показывает.

— Да бросьте, граф. — Шереметьев отмахнулся. — Обычный конь, не стоящий нашего внимания. Возможно, не аутсайдер, но уж точно не тот, на кого стоит делать ставку. Он придет каким-нибудь пятым, в лучшем случае — третьим.

«Каладрий, опять твои шуточки? — мысленно призвал я демона к ответу. — Предупреждаю, суп из голубя все еще актуален».

«Никакие не шуточки, — обиделся демон. — Уголек сегодня придет первым. Слушай меня, дубина стоеросовая!»

«Ты уверен? — Авторитету Дмитрия в лошадиных вопросах я доверял как-то больше, чем непонятно откуда взявшемуся демону. — Почему именно он?»

«Потому что. Поставь, говорю!»

— Простите, княжич, но я, пожалуй, поставлю на Уголька, — решился я. — Вдруг он все-таки выиграет?

— Ну и глупость же вы делаете, Виктор. — Дмитрий покачал головой. — Уверяю вас, не выиграет. Вы просто потеряете свои деньги.

— И все же я рискну. Всегда питал необъяснимую приязнь к аутсайдерам, в которых никто не верит.

Надеюсь, у Каладрия была веская причина давать мне совет, иначе в хвосте это летающее бедствие может и не досчитать перышек. Много ставить, пожалуй, не буду, рублей пятьсот и хватит. Демон мог разрекламировать мне Уголька и просто от нечего делать, с него станется.

Пока мы с Дмитрием спорили, пара аристократов уже успела сделать свои ставки. Вдруг сзади нас у дверей началось какое-то шевеление: народ расступался, пропуская дорого одетого дворянина в компании охраны и пятерки приятелей. Это был не кто иной, как молодой Волконский.

Юнец театрально вскинул брови, завидев меня в компании княжеского племянника, словно никак не ожидал здесь встретить.

— Лазарев? И вы здесь? Не знал, что вы интересуетесь лошадьми. Мне рассказывали, вы в основном только пьянствуете и спускаете все свои деньги в карты, неужели что-то изменилось?

— О, я много чем интересуюсь. В частности, в последнее время меня очень увлекла родентология. Наука о грызунах, — пояснил я в ответ на непонимающий взгляд Волконского. — А еще я стал гурманом. Люблю, знаете ли, сходить в хороший ресторан, поесть что-нибудь эдакое. Главное, чтобы этому не мешали всякие странные личности.

Раздались сдавленные смешки. Разумеется, позор княжеского наследника не мог остаться незамеченным, и слухи о нем уже разошлись по всему городу. Как и положено слухам, они обрастали подробностями, чаще всего выдуманными, в которых как-то затерялось явное участие в деле некромантии. Пройдя через пару десятков не слишком надежных рассказчиков, история нашей с Волконским стычки изменилась до неузнаваемости, болтали, что мы чуть ли не на кулаках с ним подрались. И хорошо. В тюрьму Игоря, конечно, не посадят, но оштрафовать могут, все-таки поднимать мертвецов в общественных местах запрещено.

Волконский уставился на меня, словно хотел просверлить взглядом дырку. Он явно очень хотел полезть в драку или хотя бы вызвать на дуэль, но сдерживался. Если наследник знаменитого княжеского Рода вызовет всего лишь графа, в глазах общества это его не поднимет.

— Мы с вами еще поговорим, граф Лазарев, — пообещал Волконский, нехорошо прищурившись. — Но после. Делайте свою ставку, все равно в этом ничего не понимаете, и отойдите, не задерживайте приличных людей.

Я подошел к окошку.

— Пятьсот рублей на Уголька, пожалуйста.

Волконский сзади фыркнул.

— На Уголька? Да вы еще глупее, чем я думал. Вообще ничего не понимаете в лошадях.

— Да ладно? — Я повернулся. — И на кого же поставите вы?

— На Вулкана, разумеется, — высокомерно бросил Волконский. — Я, в отличие от вас, на скачках не в первый раз, не приехал в столицу из какой-то захудалой провинции.

— В таком случае предлагаю пари. — Язык у меня, как это часто бывает, сработал быстрее мозга, а желание унизить княжича опередило вопрос, готов ли я рисковать, полагаясь на слова Каладрия. — Если победит Вулкан, побеждаете вы, если Уголек — я.

Волконский поднял бровь.

— И какая ставка? Предупреждаю, спорить на копейки мне неинтересно.

— Ну, допустим, десять тысяч. Десять тысяч вы выпросите у отца или мне лучше понизить ставку, дабы не ставить вас в неловкое положение?

— Вы безумец, — покачал головой Волконский. — Смотрите, граф, как бы вам не влезть в долги после того, как вы проиграете. Впрочем, кажется, вам это не впервой. Я согласен.

— Разбейте, — попросил я у Дмитрия. Тот был явно заинтригован нашей перепалкой. Причем, похоже, не столько ей самой, сколько моей упорной верой в победу коня-аутсайдера. В его глазах застыл немой вопрос.

В порядке очереди сейчас ставить должен был Шереметьев, но вместо этого он жестом пропустил Волконского вперед, а сам наклонился ко мне и тихо спросил:

— Вы знаете чего-то об этом коне, чего не знаю я? Почему вы так уверены.

— Честно говоря, я не уверен, — признался я. — Но один мой знакомый очень настоятельно рекомендовал мне поставить именно на него. Разумеется, вашему мнению я доверяю больше, вы в скачках эксперт, но у меня такое ощущение, что он действительно о чем-то осведомлен.

Дмитрий нахмурился. Моим лошадиным познаниям он явно не доверял (я сам им не доверял), но в то же время моя уверенность его заинтриговала.

— Я вас поддержу, поставлю тоже на вороного, — наконец, решился княжич. — В конце концов, я пришел сюда развлекаться, а что может быть веселее, чем посмотреть на все эти вытянувшиеся физиономии, если он все-таки выиграет? Тысяча рублей на Уголька. — Шереметьев подошел к освободившемуся окну.

Надеюсь, Дмитрий не стребует с меня эту тысячу в случае проигрыша. Хотя тогда я и без него буду вынужден выплатить Волконскому целых десять. Вот дернул меня черт ввязаться в эту авантюру.

Я мысленно позвал Каладрия, но вредный голубь не откликнулся. Причем я чувствовал: намеренно, демон прекрасно меня слышит. Ну и получит же он у меня в случае неудачи.

Мы с Дмитрием уже собрались подняться наверх, но тут в комнату зашел новый посетитель. Все головы тут же повернулись к дверям. Разумеется, в самом факте пришествия посетителя не было ничего необычного, если бы не одно «но»: он был дамой.

Молодая женщина в длинном черном платье и шляпке с вуалью чинно проследовала к окошечку кассы. Присутствие женщин на скачках никто не запрещал, но появлялись они там, тем не менее, редко. Достаточно сказать, что сегодня я видел в ложах лишь несколько представительниц прекрасного пола. И уж тем более редко они приходили одни, без сопровождения мужчин. Интересно, муж у нее есть?

— Кто это? — шепотом спросил я у Дмитрия, взглядом указывая на незнакомку.

— Вдовствующая графиня Наталья Березова. Большая любительница ипподрома. И, безусловно, его украшение. Очень умная женщина, мы с ней часто обсуждаем лошадей, — тихо ответил Дмитрий.

Что-то в тоне Шереметьева подсказало мне, что графиня нравится ему отнюдь не только благодаря общим увлечениям. Березова посмотрела на нас и скромно улыбнулась из-под вуали. Судя по цветущей молодости, вдовствующая графиня начала вдовствовать непозволительно рано.

— А почему она здесь одна?

— А с кем ей быть? Мужа у графини, как вы понимаете, нет, отца, увы, тоже.

Я украдкой рассматривал Березову. Блестящие темные локоны, убранные в аккуратную прическу, стройная фигура, подчеркнутая корсетом, милый вздернутый носик и огромные голубые глаза. Неудивительно, что Шереметьев говорит о ней с такой интонацией. Я невольно прикинул, не может ли мой гарем немного потесниться. Нет, конечно, третья жена мне сейчас ни к чему, но так, чисто теоретически… Женщина весьма и весьма красива. Да и папаши у нее нет, что резко увеличивает ее привлекательность в моих глазах. Интересно, а мать есть? С такой страшной вещью, как теща, я в семейной жизни пока еще не сталкивался, мне с лихвой хватало одного Турчанинова.

Дмитрия явно одолевали те же мысли. Ну, может быть, за исключением пункта про тещу, он был еще слишком молод и неженат, чтобы думать о таких вещах. Он дождался, пока Березова сделает ставку, подошел к молодой вроде и учтиво ее поприветствовал.

— Ах, Дмитрий. — Женщина улыбнулась. Улыбка очень ей шла. — Как я рада вас видеть.

— Как и я, — ответил Шереметьев и поцеловал ей руку. — Кто-нибудь сегодня уже удостоен чести наблюдать скачки в вашей компании? Если нет, могу предложить свою ложу.

— С удовольствием. — Женщина смущенно опустила глаза. — Для меня это честь.

— Тогда идемте. — Шереметьев протянул графине руку. — И познакомьтесь с графом Лазаревым, моим новым другом и большим любителем лошадей.

Я улыбнулся графине и тоже приложился губами к ее руке. Про друга, пожалуй, сильно сказано, а про любителя лошадей уж тем более. Хотя для людей вроде Дмитрия друзьями быстро становятся все соратники по развлечениям, собутыльники и просто случайные встречные, особенно, если княжич в хорошем настроении. Правда, забывает он об этих новых друзьях так же быстро, дня примерно через два.

— Дмитрий сказал, сударыня, вы завсегдатай ипподрома, — обратился я к графине. — Необычное увлечение для прекрасной дамы.

— Я с детства любила лошадей, — призналась Березова. — Мои родители разводили арабских скакунов, я часто бегала в конюшни, когда была маленькой. Муж, увы, не одобрял моего увлечения. Но теперь его не стало…

Графиня печально вздохнула. Я понял, что дальнейшие расспросы будут неуместны.

— Смотрите, лошади выходят на дорожки. — Шереметьев решил сменить тему. — А ваш Уголек, граф, выглядит весьма ничего. Стоит спокойно, не нервничает.

Я, великий знаток лошадей, поискал взглядом своего фаворита. Так, ну, во-первых, он должен быть черным, а во-вторых, кажется, выступает под номером «три». Справившись с этой сложной задачей, я оглядел холеного черного как ночь скакуна, на котором сидел худощавый жокей. Ну что, конь как конь, вполне тянет на победителя заезда. Хотя в моем понимании любой конь на него тянет, если у него есть четыре ноги, хвост и грива. Интересно, что такого рассмотрел в нем Каладрий?

— Вулкан и Призрак какие-то нервные, вы не находите? — заметила графиня.

— Вы правы. — Шереметьев даже приложил к глазам бинокль. — Странно, обычно они себя так не ведут.

Я поискал глазами фаворитов — белоснежного Призрака и гнедого Вулкана. Действительно, кони недовольно всхрапывали и переминались с ноги на ногу, словно были чем-то встревожены.

— Боюсь, для нас это плохой знак. Вы ведь тоже поставили на Вулкана? — обратилась графиня к Дмитрию.

— Я собирался, но граф Лазарев убедил меня выбрать Уголька. И, похоже, я должен быть ему благодарен.

— О, граф, да вы знаток лошадей. — Графиня кокетливо мне улыбнулась. — Удивительно, что раньше я о вас ничего не слышала.

— На самом деле нет, — признался я. — Поставить на Уголька мне посоветовал один мой знакомый. По правде говоря, в скачках я почти ничего не понимаю.

— Сегодня гладкие скачки, — просветил меня Шереметьев, решив немного помочь невежде. — Видите, скаковое поле пустое, барьеров нет? Сегодня короткий забег, всего один круг на 2400 метров. Смотрите внимательно, а то пропустите все веселье. Конь под номером девять, кажется, тоже не в форме.

Я с умным видом посмотрел на скакуна номер девять. В моей классификации коней (есть четыре ноги, грива и хвост) он был вполне бодрым, но Дмитрию виднее.

— Начинают! — ахнула графиня.

По трибунам прокатился вздох, стартер махнул флажком. Кони рванулись вперед.

Глава 16

В следующую секунду я понял, что имел в виду Дмитрий, когда призывал смотреть во все глаза. Кони ринулись вперед так быстро, что я и моргнуть не успел. Только что они смирно стояли на старте и вот уже несутся по скаковому полю, обгоняя друг друга. Мое фундаментальное представление о лошади про четыре ноги несколько поколебалось: казалось, их там как минимум восемь.

Я приложил к глазам бинокль, пытаясь не потерять из виду своего фаворита. К счастью, это было несложно: во всем заезде только Уголек оказался черным, как ночь.

Лидирующая группа наметилась быстро. Несколько неудачливых скакунов отстали, а вот Уголек, Вулкан и еще какой-то конь, напротив, скакали в авангарде. Причем Вулкан делал это явно успешнее: как бы ни старались преследователи, гнедой конь все равно обгонял их на целый корпус. Не знаю, чем там руководствовался Каладрий, убеждая меня поставить на Уголька, но пока его совет себя не оправдывал.

— Призрак сегодня какой-то нервный, — заметила графиня.

Действительно, хваленый белый конь скакал в отстающей группе, все время норовя уйти вбок. Жокей бил его хлыстом, пытаясь успокоить, но тщетно. Да и Вулкан бежал как-то дергано, хоть и пока обгонял своих преследователей. Что им там, обоим вожжа под хвост попала?

За минуту с небольшим кони проскакали уже половину дистанции. Соперник Уголька под номером «пять», чьей клички я не знал, немного отстал, и теперь вороной единолично скакал вторым следом за Вулканом, но обогнать лидера все равно не мог.

— Смотрите, граф, ваш вороной укрепляет позиции, — отметил Шереметьев. — Да и Призрак наконец-то очнулся.

Действительно, жокею удалось успокоить белоснежного коня. Тот вырвался из группы отстающих, обогнал одного скакуна, второго, а затем и коня под пятым номером и теперь дышал Угольку в затылок.

Пока что мой фаворит уверенно претендует на второе место. Достойно, конечно, но ставил я не на это. Давай, Уголек, поднажми!

Но Уголек не поднажал. Как бы ни старался вороной конь, дистанция между ним и лидером не сокращалась, Вулкан был слишком быстр. Недаром на него поставила, похоже, добрая половина ипподрома.

Зато моего фаворита догонял Призрак. Белый конь отставал сначала на корпус, потом на половину, потом на треть, а теперь они шли практически вровень.

Скачка быстро приближалась к своему финалу. Описав овал по скаковому полю, кони снова возвращались к нам, до финишной черты осталось буквально метров двести. Вулкан по-прежнему несся на корпус впереди Уголька и Призрака, идущих ноздря в ноздрю, и не собирался замедляться. Даже я с моими крайне ограниченными познаниями в лошадях понимал, что пари проиграно. Вороному его не обогнать.

Уголек ускорился из последних сил, но Вулкан вдруг резко сменил направление, рванув поперек дорожки прямо у него перед мордой. Зрители ахнули.

— Кроссинг! — воскликнула графиня.

Я тут же сделал вид, что мне, известному знатоку скачек, это слово знакомо и понятно.

— Менять направление запрещено, если конь обгоняет преследователя меньше, чем на два корпуса, — разъяснил Шереметьев. — Иначе скачки быстро бы превратились в Содом и Гоморру. Вулкана дисквалифицируют.

Действительно, жокей Вулкана, поняв, что случилось, дернулся и, кажется, выругался, это было видно даже в бинокль. Он резко взмахнул хлыстом, и конь вернулся на дорожку, но скакал уже не так резво. Похоже, жокей понял, что для него продолжать борьбу бессмысленно.

Вот это новость! Конкурент внезапно сам себя устранил, а княжич Волконский кусает локти. Но на пути к победе осталось еще одно препятствие. Призрак.

Черный и белый кони шли вровень. Поняв, что внезапно у него появились осязаемые шансы на победу, жокей Призрака подстегнул коня, призывая ускориться, мой фаворит сделал то же самое. Десять секунд, и они оба пересекли финишную ленту. Как по мне, абсолютно одновременно.

Шереметьев восхищенно покачал головой.

— Вот это скачка. Что случилось с Вулканом? Прежде он никогда себя так не вел.

— Похоже, он из-за чего-то нервничает сегодня, — предположила графиня. — В любом случае, фортуна вам улыбнулась, граф. Примите мои поздравления.

— Уголек победил? — задал я вопрос истинного знатока скачек. — Я не смог разглядеть, кто пришел первым.

— Мы тоже. Но судье с вышки все видно. Так что молитесь, чтобы победу присудили вашему вороному. Ну или в крайнем случае разделили, если судья не сможет принять решение.

Трибуны затихли в ожидании. Секунд двадцать ничего происходило, а затем судья громко объявил в рупор:

— Победа присуждается коню под номером «восемь»!

На трибунах загомонили. Есть! Номер «восемь» — это мой фаворит.

— Граф, вы мой талисман сегодня! — Шереметьев похлопал меня по плечу. — Если бы не вы, в жизни бы не поставил на вороного. Конечно, тысяча рублей мне безразлична, но сам факт! Такая победа. Да и утереть нос Волконскому всегда приятно.

— Вы тоже не любите княжича Юрия?

— Его все не любят. У Волконских все три наследника не подарок, но младший особенно выделяется своей глупостью и спесивостью. Иногда мне даже жалко его родителей, ну и мучаются же они с ним.

Кстати, о Волконских. Надо бы стребовать с него свой выигрыш, а то княжич улизнет. И желательно еще и сделать это прилюдно.

Шереметьев галантно подал руку графине, и мы чинно стали спускаться вниз, к тотализатору. Окружающие нас дворяне в основном выглядели разочарованными. Похоже, в вороного здесь никто не верил.

Народу у касс было немного. Мы с Дмитрием встали у одного из окошек. Графине, увы, забирать в тотализаторе было нечего, она, как и большинство, поставила на Вулкана, но расстроенной дама не выглядела. Думаю, очарованный Шереметьев не против потратить на нее часть своего выигрыша.

В комнату тотализатора зашел Волконский, какие-то мелкие бароны почтительно расступились перед ним. К чести княжича, он не стал удирать с ипподрома, чтобы не выплачивать проигрыш, но был красным, как помидор. И мозгов, судя по всему, имел примерно столько же, потому что сразу же начал оспаривать очевидное.

— Результат пари несправедлив. Вы должны были проиграть!

— Но я выиграл, — возразил я. — Мой конь победил в забеге, а вашего и вовсе сняли с дистанции, так что все честно. Или вы хотите оспорить решение судьи?

— Вулкан должен был прийти первым! — выплюнул Волконский. — То, что ему вдруг на самом финише взбрело в голову сойти с дорожки, просто недоразумение.

— Недоразумение или нет, но Уголек выиграл, — возразил я. — А, значит, и я тоже.

— Радуйтесь, граф, вам повезло. Подайте мне кто-нибудь перо, — приказал княжич работникам тотализатора.

Волконский нехотя вытащил из кармана чековую книжку, вырвал оттуда лист и черкнул расписку, посадив на ней кляксу. Я бережно убрал листок в нагрудный карман, старясь не помять. Расписки — это же почти деньги, а деньги надо холить и лелеять.

— Вы должны были проиграть с позором, — повторил Волконский. — Смотрите, граф, ваша удача когда-нибудь закончится.

— Ну мало ли кто что кому должен? — философски изрек я. — Наследник княжеского Рода тоже должен вести себя более достойно, но уж имеем то, что имеем.

Волконский метнул на меня яростный взгляд.

— Вы еще вспомните свои слова, граф Лазарев, — пообещал княжич, круто развернулся и вышел прочь. Я заметил, что его прихлебатели сгрудились за дверью. Очевидно, решили не заходить, дабы не видеть позор своего патрона.

— Он вам этого не простит, Виктор, — тихо сказал Шереметьев. — Вы ниже по титулу и уже дважды унизили его, да еще и прилюдно. Княжич очень злопамятен.

— Только весь Род Волконских иметь во врагах мне не хватало. У меня же уже нет места в расписании: то заговорщики пытаются прикончить, то чудовища, то еще кто-нибудь. Ладно, так уж и быть, выделю им пару часов вечером.

— Насчет всего Рода не уверен, — обнадежил меня Шереметьев. — Князь относится к делам своих отпрысков весьма философски. Проще говоря, если он будет влезать в разборки каждого из наследников, дня через два сляжет с нервным срывом. Но княжич и сам может сильно усложнить жизнь, так что я на вашем месте не был бы так беспечен. Уж чего-чего, а свободного времени на то, чтобы пытаться вам отомстить, у него навалом.

«Ну что, выиграл? — раздался вдруг голос над самым ухом. — А я тебе говорил, ставь! Слушать меня не хотел, дубина».

— Каладрий! — От неожиданности я произнес это вслух. — Вспомнил, что птичку сегодня не покормил, — пояснил я удивленным спутникам. — Как приеду, сразу же насыплю ему зерна.

«Где ты был?»

«Смотрел, как скачут эти четвероногие придурки, — фыркнул голубь. — Чем мне еще было заниматься? И, в отличие от тебя, с воздуха, а не забившись на какое-то подобие насеста, откуда ничего не видно. Ну что, где моя благодарность? Я, вообще-то, жду».

«Спасибо. Со ставкой ты оказался прав», — признал я.

«Я всегда прав, — ответил Каладрий, летающее воплощение скромности. — Сколько выиграл?»

«Две тысячи на ставке и еще десять проспорил мне один малолетний грубиян. Всего двенадцать».

«Тысяча пойдет мне на зерно, — тут же постановил голубь. — В качестве платы за хороший совет. А лучше две».

«Ты же столько не склюешь», — изумился я.

«Не склюю, так понадкусываю! — отрезал Каладрий. — Знаешь, как приятно будет видеть твою физиономию, когда ты будешь расставаться со своими любимыми деньгами?»

Вот ведь скотина. Специально хочет лишить меня самого дорогого.

«Откуда ты узнал, что Уголек придет первым?»

«Слышал, как его тренер и жокей обсуждали, что он сейчас в очень хорошей форме. Мол, конкуренты ему только Призрак и Вулкан, но, если они перед заездом будут нервничать, победа в кармане».

«А они нервничали?»

«До того, как я прилетел и рассказал им, какие ужасы ждут их после смерти, нет», — невинно ответил голубь.

«Каладрий, ну ты и…»

Я восхищенно покачал головой, не зная, ругать мне демона или хвалить. Наверное, все же хвалить, ведь благодаря ему я утер нос Волконскому и стал на двенадцать тысяч богаче.

«Я ужас, летящий на крыльях ночи», — возвестил голубь.

«И гроза всех птичников. В общем, спасибо тебе, — еще раз поблагодарил я питомца. — Ты мне очень помог».

Хоть Каладрий и был бесплотен, я практически видел, как он горделиво выпятил грудь.

— Граф, вы как будто о чем-то задумались, — обратилась ко мне Березова. — Раз вы оба забрали свои выигрыши, может быть, пойдемте? Скоро будет еще один заезд.

— Ах да, конечно. Простите, сударыня, — извинился я. — Очень за птичку свою переживаю. Он у меня очень прожорливый.

Все той же компанией мы посмотрели еще три заезда. Каладрий смылся (подозреваю, полетел искать ближайший птичник), так что теперь в советчики я призвал Шереметьева. Дмитрий явно разбирался в скачках, но, увы, после первого заезда фортуна от нас отвернулась. Похоже, решила, что после такой большой удачи рассчитывать на дальнейшие ее милости было слишком нагло. Зато за это время я узнал и тут же забыл кучу новых терминов и тонкостей. О скачках Шереметьев готов был болтать без умолку.

Наконец, лишив меня двухсот рублей и веры в мою бесконечную удачливость, последний заезд закончился. Поскольку наша ложа после первого заезда решила действовать слаженно, проиграли мы все дружно. Шереметьев, как обычно, взял даму под руку, и мы начали спускаться вниз. Комната тотализатора, увы, нам на этот раз не понадобилась.

— Предлагаю вечером продолжить веселье, — заявил Шереметьев, как только мы вышли на улицу. — Всего лишь несколько заездов — это возмутительно мало! Было бы неплохо осчастливить своим присутствием какой-нибудь игорный клуб.

— Боюсь, для молодой дамы это не будет прилично, — усомнилась Березова.

— Да бросьте. — Дмитрий беспечно отмахнулся. — Вы в лучшем обществе, которое только можно представить. Насколько я знаю, в Империи пока нет закона, запрещающего женщинам посещать игорные заведения.

— Да, но это считается дурным тоном.

— Предлагаю наплевать, что там и кем считается. Ну же, графиня, соглашайтесь, будет отличное развлечение. — Шереметьев чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. — Обещаю подарить вам половину своего выигрыша. А вы что скажете, Виктор?

— Я с вами, если прекрасная графиня не против. — Я галантно кивнул в сторону Березовой, прикидывая, что в игорном доме для меня открываются неплохие финансовые перспективы. — В конце концов, желание дамы — закон.

Графиня задумалась. Приверженность приличиям боролась в ней со здоровым желанием поразвлечься.

— Дмитрий! — воскликнули где-то справа.

Я повернул голову. К нашей компании, широко улыбаясь, приближался хорошо одетый дворянин. На страницах «Атласа» он явно занимал почетное место.

— Юрий! — обрадовался в ответ княжич и крепко обнял аристократа. — И ты здесь? Почему я тебя не видел?

— Ну прости, мое общество сегодня принадлежало одной прекрасной даме, — поделился незнакомец. — Но сейчас строгий отец, увы, увозит ее прочь, так что я абсолютно свободен. Графиня Березова, мое почтение! А кто ваш второй спутник, которого я не имею чести знать?

— Граф Лазарев, это граф Юрий Бобров, — представил незнакомца Шереметьев. — Мой давний друг. Юрий, это граф Лазарев, мой новый приятель. Ужасно способный молодой человек, он уже наделал шуму во всей столице.

— Я про вас слышал, — заверил Бобров, протягивая руку. — Знаете, сколько слухов ходит о вашем знакомстве с Его Величеством и Тайной Канцелярией? Высшее общество только о вас и говорит. Особенно дамы. — Бобров мне подмигнул. — Ну так что, Дмитрий, ты идешь сегодня на бильярд?

— Бильярд? — Шереметьев оживился, хотя, казалось, живее было уже некуда. — Сегодня? А почему я ничего не знаю? Конечно, иду!

— Я посылал тебе вчера письмо, но его, видимо, не передали. Анохин тоже будет. Сегодня в четыре.

Глаза княжича Дмитрия загорелись предвкушением. Он метнул извиняющийся взгляд на графиню, которую только что так рьяно уговаривал составить ему вечером компанию, и развел руками.

— Простите, сударыня. Как вы знаете, бильярд я люблю еще больше, чем скачки, так что не могу противостоять искушению. Да и вы, кажется, все равно были не в восторге от моей идеи.

— Ну что вы, Дмитрий, вы ничуть меня не обидели, — улыбнулась графиня. — Я в любом случае не пошла бы, я сегодня немного устала.

Успокоенный Шереметьев повернулся к Боброву и принялся живо что-то с ним обсуждать. В глазах Березовой мелькнуло и тут же пропало сожаление.

Мда, вот и вся любовь. А мне казалось, он так на нее смотрел… Придётся графине утешать себя тем, что она не первая дама, которую променял на бильярд кавалер, до этого вроде бы проявлявший интерес. Так уж мы, мужчины, устроены, даже самая красивая женщина не способна удержать наше внимание надолго. А уж княжич Шереметьев устроен так в квадрате, если не в кубе.

— Графиня. — Дмитрий поцеловал Березовой руку. — Граф, увы, я вынужден удалиться. Развлечения, сами понимаете, не ждут, бильярд сам в себя не поиграет. Надеюсь, в среду мы увидимся? — Княжич повернулся к Березовой. — Ожидаются интересные заезды.

— Возможно, — лукаво улыбнулась графиня. — По всяком случае, я разрешаю вам меня ждать.

Пожав мне на прощание руку, Шереметьев ушел, болтая с Бобровым. Они настолько оживленно обсуждали планы на сегодняшний вечер, словно собирались не на бильярд, а как минимум в публичный дом. Похоже, страсть к разнообразным играм у княжича в крови.

У въезда на ипподром наметилось столпотворение. Отъезжали коляски и кареты, из конюшен выводили коней, в стороне скромно притулились извозчики в ожидании клиентов. Прямо как такси из моего родного мира. Мы с Березовой переглянулись и решили переждать эту конную пробку где-нибудь в стороне.

Я подал покинутой даме руку и усадил ее на лавочку.

— Граф, вы верхом сегодня?

— Да. Я провожу вас до коляски, как только вся эта толпа немного рассосется.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны. — Графиня улыбнулась мне из-под вуали. Улыбка у нее былаочаровательная.

— Вы с княжичем давно знакомы? — начал я светскую беседу.

— О, Дмитрий мой старинный друг. Как и вообще весь Род Шереметьевых. Мой отец, да будет земля ему пухом, часто у них гостил. Так что с сыновьями и племянниками нынешнего князя я играла, еще когда была ребенком.

— Кажется, ваш старинный друг оказывает вам знаки внимания, — рискнул я проявить небольшую бестактность. Надо бы выяснить, что у них там с Шереметьевым. Потому что если ничего, то я сам не против за ней поухаживать.

— Ах, бросьте, — отмахнулась графиня. — Он проявляет их ко всем. Граф слишком ветрен и ленив, чтобы всерьез увлечься одной дамой. И слишком неравнодушен к радостям светской жизни.

— В таком случае это очень неразумно с его стороны, — не одобрил я. — Упускать из виду такой бриллиант! Могу вас заверить, что я не страдаю указанными пороками. Я, конечно, люблю иногда поразвлечься, но общество прекрасной дамы для меня ценнее всего. К тому же, я прекрасный семьянин, уже почти два раза женат.

Графиня стрельнула в меня глазами из-под ресниц и слегка зарделась. Я расценил это как приглашение переходить к действиям.

— Раз уж княжич нас покинул, а ваш вечер, насколько я понимаю, свободен, не поужинаете со мной? — предложил я. — Готов угостить вас в любом ресторане на ваш выбор, в конце концов, я сегодня победитель.

— С удовольствием, — улыбнулась Березова. — Если вы не против, предлагаю сегодня в семь в «Черной кошке».

— У вас отличный вкус! — одобрил я. — Обожаю этот ресторан. — Понятия не имею, где это, надо будет спросить у Игоря. — О, а вот и на выезде стало посвободнее, можно ехать домой. Сударыня, позвольте вашу руку.

Я довел Березову до коляски, взял с нее обещание в семь часов непременно быть на месте и сел на Инцитата. День обещает закончиться романтичнее, чем я предполагал, когда ехал на ипподром. Может, сон про голых женщин был все-таки пророческим?

Глава 17

Игорь встретил меня во дворе дома. Точнее, он не столько встречал меня, сколько просто там находился. Некромант сидел в беседке, наслаждаясь свежим воздухом, и пристально изучал какие-то документы.

— Ну наконец-то! — Игорь отложил папку в сторонку. — Ты светишься, будто выиграл миллион золотых, и на каждом из них была отчеканена голая женщина. Неужели разорил всю букмекерскую контору?

— Почти. — Я подошел к кузену и помахал у него перед носом распиской от княжича. — Наследник достославного Рода Волконских решил в очередной раз проявить свою глупость и сделать меня немножко богаче. Мы поспорили, — пояснил я в ответ на недоуменный взгляд. — Заключили пари на результаты скачек и я, разумеется, победил. Еще и на тотализаторе выиграл, хотя по сравнению с возможностью унизить Волконского это сущая мелочь.

— Серьезно? — Некромант поднял бровь. — Искренне рад, даже более искренне, чем обычно. Мне этот малолетний придурок, как ты понимаешь, тоже не нравится. Но как тебе удалось? Когда я видел тебя в последний раз, а это было с утра, твои познания о лошадях ограничивались тем, что они едут вперед той стороной, где морда.

— Я обнаружил в себе скрытые таланты и поразительную проницательность, — не стал я раскрывать наш с Каладрием маленький секрет. — А еще, — я перешел на театральный шепот, — прекрасная дама приняла мое приглашение сегодня отужинать.

— Неужели княгиня Шереметьева? — притворно ужаснулся кузен. — Нет, я понимаю, она женщина видная и вообще надо укреплять связи с княжескими Родами, но все же…

— Да типун тебе на язык. — Я ткнул Игоря в бок. — Ее там вообще не было. Очаровательная молодая графиня, знакомая княжича Дмитрия. Но не настолько близкая знакомая, чтобы принять ее приглашение было невежливо. Во всяком случае, сегодня этот вертопрах возмутительно променял ее на бильярд, так что моя совесть перед ним чиста.

— У тебя же на носу свадьба. Смотри, настучу на тебя Лидии и Дарье, — пригрозил Игорь.

— Тогда я расскажу любимой жене, кто выкинул печенку портального монстра, которую она неделю назад притащила, — парировал я. — И еще неизвестно, кому из нас будет хуже.

Игорь сделал невинный вид.

— Эту мерзкую гадость, которая грозила провонять весь дом? Да она сама потерялась.

— Вот и попытаешься это ей объяснить. Знаешь, флирт с другими женщинами моя жена, может быть, и простит. Но вот покушение на ее бесценные исследования никогда, так что советую принять правильное решение.

— Ну ладно, ладно. — Игорь поднял руки, демонстрируя, что сдается. — Твоему возмутительному шантажу мне нечего противопоставить. Но прежде, чем ты ускачешь к своей новой любви, взгляни вот на это. — Некромант подал мне папку. — Твоя идея с книгой про мальчика оказалась удивительно удачной.

— Сколько они предлагают⁈ — Я еще раз перечитал договор, написанный аккуратным почерком.

— Вот именно. Будь передо мной кто-то другой, я сказал бы, что столько денег ты никогда в жизни не видел. Крупнейшая московская книгопечатня хочет сделать большой тираж, наше турнепсовое заведение столько не потянет. С выплатой достойного гонорара автору, загадочному Казимиру Прутикову, разумеется.

— То есть нам.

— То есть да.

Я еще раз перечитал договор, особенно в той его части, где обговаривалась оплата. Столько денег я, конечно, видел и не раз, но смотреть на них было весьма и весьма приятно.

— Кстати, уже пополз слух, что Казимир Прутиков — это ты, — дополнил Игорь.

— Да я становлюсь выдающимся деятелем искусства! Сначала картина, потом книги, мне только петь начать осталось, — восхитился я собственной персоной.

— Не надо, — ужаснулся некромант. — Я один раз слышал, как ты пел в ванной, пожалей эту страну.

— Ладно. — Я понял, что подобного бедствия Империя действительно не заслужила. — Пение пока отложим. Буду проявлять свои таланты постепенно.

— Когда у тебя там ужин с твоей дамой? Не пропустишь в приступе самолюбования?

— В семь, — ответил я. — Она выбрала ресторан «Черная кошка».

Игорь присвистнул.

— Да твоя зазноба гурман. Это одно из самых дорогих заведений в городе. Похоже, твой выигрыш очень ее впечатлил.

— А где это?

— В Петровском парке. Кстати, не так уж далеко от нас.

Я мысленно прикинул расстояние. Действительно, ехать минут двадцать, могло быть и хуже.

Я отнес свою драгоценную расписку и выигрыш в спальню, заперев в комод и попросив Игоря по возможности не уходить из дома. Как только в моей жизни появляются большие деньги, а упрятать их за десять замков возможности нет, у меня всегда разыгрывается паранойя. В конце концов, деньги я искренне люблю, а человеку свойственно беспокоиться о своих любимых.

За оставшееся до выезда время нужно приодеться и подготовиться к встрече. Раз уж ужин с графиней обещает вылиться мне в целое состояние, нужно получить от него максимальную пользу и сразить даму наповал. Граф Лазарев никогда не делает невыгодных финансовых вложений.

* * *

Игорь не соврал, когда говорил, что Березова не стеснялась, выбирая место. Петровский парк гостеприимно распахивал свои ворота и приглашал всех желающих насладиться природой и откушать в своих многочисленных заведениях. Уже подъезжая к нужному, я услышал тихий плач где-то в районе грудного кармана. Это обливался горькими слезами мой кошелек.

Вывеска «Ресторанъ» на фасаде белокаменного здания выглядела настолько презентабельно, что воображение само дописывало следом «только для высшего общества». Казалось, сунься сюда кто-нибудь титулом ниже хотя бы барона и с недостаточно толстым кошельком, с неба спустится ангел пафоса и отпинает бедолагу ногами.

Инцитат после ипподрома заявил, что он устал и вообще страдает от своей безнадежной любви и ехать куда-то не настроен. К тому же я лелеял надежду после ресторана, если графиня Наталья будет ко мне достаточно благосклонна, продолжить вечер и отправиться еще куда-нибудь вместе. На коня ее не посадишь, а ехать порознь, как по мне, будет глупо. Так что сегодня я решил воспользоваться услугами извозчика.

Я отпустил коляску, выдав извозчику щедрые чаевые. В обычной ситуации я бы ни за что не пошел на такое возмутительное обращение с финансами, но сейчас мне передался пафос окружающей обстановки. Посетитель такого ресторана просто обязан оставлять чаевые, иначе и быть не может.

У входа меня поприветствовал швейцар в черном фраке, одетый лучше, чем многие известные мне мелкие аристократы. Он быстро окинул меня взглядом, сохраняя почтительное выражение на лице, но это был типичный взгляд человека, стоящего на фейс-контроле. При желании он мог заставить неугодного посетителя быстро почувствовать всю свою ничтожность.

— Я собираюсь отужинать с дамой, — объявил я. — Она прибудет чуть позже.

— Проходите, Ваше Сиятельство. — Швейцар сделал приглашающий жест рукой.

— Позвольте вас проводить, — тут же подскочил ко мне услужливый официант. — Желаете отужинать внутри или на веранде?

Я кинул взгляд на столики, в честь летнего времени выставленные на улицу. Волосы посетителей трепал ветерок, который даже у самой поэтично настроенной натуры не повернулся бы язык назвать легким. Погода сегодня не радует, так что без созерцания окружающих кустов как-нибудь обойдемся.

— Внутри, — решил я.

— На втором этаже или на первом?

— Давайте на первый.

В сопровождении официанта я прошел в зал и ахнул. Внутреннее убранство ресторана поражало.

Из прохладного московского лета я попал прямиком в тропики. Зал представлял собой огромную оранжерею с экзотическими растениями. Официанты в черных фраках и белоснежных манишках сновали туда-сюда, отражаясь в зеркальных стенах, музыканты на небольшой сцене играли тихую ненавязчивую мелодию. В бассейне, расположенном прямо в противоположном конце зала, плавали экзотические рыбы всех цветов и форм. Зеленые и красные, большие и маленькие, плоские и раздувшиеся, как шар. У половины я не то что названий не знал, я даже не предполагал, что такие твари вообще могут существовать в природе. Будь здесь Романов, он бы расплакался от счастья.

На моих глазах по указанию клиента одну из рыб выловили и понесли на кухню. Похоже, бассейн выполнял не только эстетическую функцию, тут еще и плавали потенциальные рыбные блюда. Ну уж нет, тогда Романова нельзя подпускать сюда и на пушечный выстрел. Еще удар хватит самодержца.

Из общего зала со столиками двери вели в просторные уединенные беседки, заменяющие здесь кабинеты. Я указал официанту на одну из них.

— У меня назначена встреча с графиней Натальей Березовой. Красивая темноволосая женщина. Когда она придет, будьте добры, проводите ее сюда.

Официант кивнул. Я удобно расположился на мягком диване и оглядел беседку. На столе красного дерева, застеленном кружевной скатертью, горели свечи, создавая романтичный полумрак, очень подходящий ситуации. Из общего зала лилась приглушенная музыка, по углам стояли экзотические цветы в кадках. Идеальное место для свидания.

В ожидании графини я открыл меню, оформленное настолько пафосно, словно это не список блюд, а как минимум свод государственных законов. Первая его страница скромно предлагала салаты. На стоимость одного такого салата можно было бы месяц кормить небольшую крестьянскую семью. Причем некоторые из них были на удивление простыми: я еще понимаю, если бы переплачивать предлагалось за изыски, а не за овощи, которые растут на каждом огороде. Если бы морковь и помидоры узнали, по какой цене их здесь предлагают мелко нарезанными, они стали бы еще краснее от гордости.

Надеюсь, графиня возьмет себе что-нибудь более интересное. Во всяком случае, привлекательность Березовой резко упадет в моих глазах, если она позарится на морковки по цене Царь-колокола.

Следующие страницы меню не сдавали позиций: за стоимость говяжьего стейка можно было купить быка-производителя, а овощных гарниров — целую плантацию. Что ж, будем считать, что здесь я умасливаю фортуну, проставляясь за сегодняшнюю удачу. Ну и впечатляю даму, конечно же. В конце концов, деньги в жизни не главное. Хотя кого я обманываю.

Дверь в беседку отворилась, и в сопровождении официанта вошла Наталья. В романтичном свете свечей она выглядела, словно прекрасный ангел любви и разорения.

Длинное нежно-розовое платье с вырезом подчеркивало все, что нужно было подчеркивать, оставляя при этом богатый простор для фантазии. Темные локоны были уложены в аккуратную прическу, на шее блестел кулон с голубым топазом. При виде такой дамы мужчины инстинктивно бросались открывать двери и отодвигать стулья.

— Сударыня. — За неимением стула, который можно отодвинуть, я просто привстал в знак приветствия. — Вы потрясающе выглядите! Впрочем, как и всегда.

Березова улыбнулась, усаживаясь на диван напротив меня. Блеснули длинные серьги в ее очаровательных ушках.

— Как вы добрались? — спросил я, подталкивая к Наталье второе меню. — И еще раз хочу отметить ваш прекрасный вкус — вы пригласили меня в потрясающее место.

— Без происшествий. — Графиня открыла меню. — Мой кучер очень хорош в своем ремесле. Вы пробовали здесь осетрину в шампанском? Очень рекомендую.

— Хотел, да все повода не находилось, — ответил я, вспомнив, что представился ей местным завсегдатаем. — Но сегодня, полагаю, он есть.

Через несколько минут мы определились. Я заказал нам салаты (к счастью, не из огурцов и помидоров с манией величия), закуски, ту самую осетрину в шампанском и, собственно, шампанское. Такой прекрасный вечер нельзя приносить в жертву трезвости.

— За вас, сударыня, — провозгласил я, поднимая бокал. — Вот уж не думал, что простое посещение ипподрома обернется таким приятным знакомством.

— Как и я, — улыбнулась графиня. — И за ваш чудесный выигрыш, за такую удачу грех не выпить.

Шампанское оказалось настолько вкусным, что я даже примирился с его возмутительно высокой ценой. Наверное, осетр умирал счастливым.

— Вы ведь в Москве по делам? — спросила графиня, принявшись за еду. — Дмитрий говорил, вы с Урала.

— Да, в основном я провожу время рядом с Оренбургом, — признал я. — Там у меня усадьба, семья, золотая шахта. Хотя в столице тоже есть два дома, сравнительно недалеко отсюда. А вы? Полагаю, вы родом из Москвы?

Наталья кивнула.

— Да, мой Род живет здесь уже в четвертом поколении. Я выросла за городом, мои родители предпочитали жизнь на природе. Хотя теперь я принадлежу к Роду мужа. Вот только мужа уже нет.

Графиня вздохнула.

— Я сожалею о вашей утрате, — сочувственно проговорил я. — Не представляю, каково это — потерять любимого человека.

— Ах, оставьте. — Графиня махнула рукой. — С тех пор, как Андрей меня покинул, прошло уже три года, я смирилась. Мы жили неплохо, и он ушел достойно, так о чем плакать. Каждого рано или поздно Бог забирает к себе. Да и, по правде сказать, хотя я не могу назвать наш брак неудачным, по-настоящему я его не любила. Мы не были несчастны вместе, но и счастливы тоже не были.

— Многим парам даже этого не дано, — философски изрек я и замолчал, давая графине возможность продолжить.

— Мой муж был хорошим человеком. Но, увы, намного старше меня, — вздохнула Наталья. — Мне пришлось выйти за него в интересах семьи, а не по зову сердца, как обычно и бывает в благородных семействах. Я полюбила его, как друга и покровителя, но не смогла полюбить, как мужчину, если вы понимаете, что я имею в виду. Думаю, он меня тоже.

— И что с ним случилось? — спросил я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал не слишком бестактно.

— Погиб в портале. Андрей служил в Ордене. Его считали одним из самых удачливых истребителей монстров. Но любая удача, увы, когда-нибудь заканчивается.

Мы помолчали.

— Должно быть, когда прошел период траура, у вас появилось много видных поклонников, — заметил я.

— Ах, вы мне льстите. Не так уж и много, — отмахнулась графиня. — К тому же, мне никто не пришелся по душе. Все кавалеры оказываются либо слишком ветреными, либо слишком скучными.

— Может быть, мне удастся это изменить? — Я очаровательно улыбнулся. — Я точно не скучный, у меня даже есть ручной дракон.

Графиня ахнула.

— Так это правда? До меня доходили слухи, но я не верила.

— Чистая правда, — подтвердил я. — Я вам его как-нибудь покажу. А хотите, познакомлю вас с самым настоящим троллем?

Способ впечатлить даму был выбран спорный, но почему-то мне показалось, что графиня оценит.

— С троллем? — Глаза Березовой действительно загорелись интересом. — Они же не имеют дел с людьми.

— Со мной имеют. Он служит у меня в шахте охранником, даже двое. А еще гномы, гоблины, кого только я не держу в приятелях. И наша Тайная Канцелярия, разумеется, вампир с вервольфом. Хотя они ужасные зануды.

— Значит, слухи не врали, вы действительно большой оригинал, — улыбнулась Березова. — Я слышала, скоро вы женитесь?

— Да, буквально через неделю у меня должна быть свадьба. Надеюсь, к этому моменту я разберусь с делами в столице.

— Должно быть, нервничаете? — Графиня улыбнулась. — Все мужчины испытывают какой-то иррациональный страх перед браком. Даже мой муж переживал, хотя ему было уже почти сорок.

— Что вы, я очень люблю жениться, — заверил я. — К тому же, во второй раз это не так волнительно, как в первый. Благородному дворянину следует иметь большую семью, вы же понимаете. Так что я подумываю не останавливаться на достигнутом.

Разумеется, жениться я на ней не собирался, по крайней мере, в ближайшем будущем, но за все время существования человечества еще не придумано более рабочего способа добиться от дамы расположения. К тому же, может быть, когда-нибудь…

Мы проговорили еще почти два часа, заказали чай и десерт. Графиня Наталья смеялась над моими шутками, кокетливо поигрывала кулоном на шее и вообще была прекраснейшей из женщин. Кроме моей жены, разумеется. И моей невесты. И той очаровательной блондинки из извлеченного из моего мира журнала, который я держал под подушкой и никому не показывал. Но все равно вечер выдался явно удачным.

— Прогуляемся? — предложила Наталья, когда ужин подошел к концу и мы вышли из ресторана.

Ветер немного утих, так что предложение Березовой выглядело заманчиво. Журчащие фонтаны, ухоженные клумбы и тенистые аллеи парка так и манили задержаться здесь подольше. Да и чего скрывать, мне просто не хотелось расставаться с графиней.

Несмотря на поздний час, в парке было достаточно народу. Прогуливались парочки, чинно шествовали престарелые дворяне и дворянки, какой-то художник стоял с мольбертом прямо на улице. То тут, то там слышался детский смех.

— Вы любите природу, граф? — спросила Наталья, когда я взял ее под руку.

— Разумеется, — заверил я. Особенно те ее части, на которых можно что-нибудь заработать.

— Я тоже. Я ведь выросла за городом, я вам уже говорила. Вокруг усадьбы моих родителей была настоящая природа, леса и поля, а не парки и скверы. Разумеется, они тоже прекрасны, но кажутся мне какими-то слишком прилизанными. Пойдёмте лучше туда, — графиня указала рукой вперед, где деревьев становилось больше, а людей меньше. — Не хочу гулять по мощеным дорожкам, хочу в настоящий лес.

Противиться желанию дамы я, разумеется, не мог. Мы неспешно двинулись в ту сторону, углубляясь в лесной массив. Даже слишком углубляясь, я бы сказал. Вскоре людей вокруг совсем не осталось, а графине пришлось придержать роскошное платье, чтобы не испачкать его землей.

— Может быть, повернем назад? — предложил я. — Кажется, мы ушли немного далековато. Я разделяю вашу любовь в нетронутой природе, но вот ваше платье и туфельки, похоже, с нами не согласны.

Наталья потупилась.

— На самом деле, граф, дело не только в этом. Мне нужно кое-что вам сказать без лишних ушей.

Узнать, что именно, я не успел. Из-за деревьев, словно лесные эльфы, вдруг выскочили три здоровых мужика.

Все при оружии, с хмурыми физиономиями, двое Одаренные, хотя и слабо. Я быстро огляделся — сзади путь к отступлению преграждали еще трое. Если мне не хронически не везет по жизни, а на скачках выяснилось обратное, эта компания караулила меня специально.

Я быстро оттолкнул графиню к ближайшему дереву и встал перед ней, закрывая ее собой. Интересно, кто эти уроды? «Неспящие», Волконский решил отомстить или кто-то другой? Вот отправлю их всех в нокаут и выясню.

Первый из нападавших метнул в меня стрелу огня. Я даже не потрудился ее отбивать или уворачиваться — энергетический доспех легко поглотил удар. На поясе у половины бандитов висели пистолеты и ножи, но они не торопились пускать их в ход. То ли опасались покалечить графиню, то ли убивать меня не входило в их планы.

Я запустил в одного из носителей пистолетов воздушный кулак. Тот не успел среагировать и кулем рухнул наземь. Попытался так же пришибить и второго, но этот бандит оказался более проворным и отскочил в сторону. Кольцо врагов медленно сжималось, в меня летели слабые стихийные заклинания, но не причиняли мне вреда. Все-таки Дар у нападавших был хиленький.

Неожиданно слева мне довольно ощутимо прилетело в бок. Я обернулся и тут же получил еще раз. Одаренный, напавший сзади, вовсю швырял в меня здоровенные булыжники. А у него неплохой стихийный Дар, я его недооценил.

Я отскочил, новый камень просвистел мимо моей головы. Одновременно с этим мне в спину прилетела пуля — нападавшие все-таки решили воспользоваться и этим оружием. Энергетический доспех принял удар, но я болезненно поморщился. Развернулся обратно и запустил в любителя покидать камешки огненное копье.

Тот заорал, когда одежда на нем загорелась, и рухнул наземь, сбивая пламя. Я почувствовал еще один удар, на этот раз в бок — это энергетический доспех отразил новый выстрел. Скастовал воздушный кулак и быстро вырубил нападавшего. Тот пошатнулся и грузно осел.

Трое из шестерых бандитов валялись на земле, причем я убрал самых опасных — двух носителей оружия и сильного Одаренного. Оставшаяся троица была мне на один зуб. Броня моя, правда, изрядно просела во время боя, но это неважно. Защищаться мне теперь особо и не от чего, слабенькая магия оставшегося носителя Дара не причинит мне вреда.

Нападавшие, кажется, и сами это поняли, потому что не спешили лезть в драку. Я быстро обернулся, проверяя, как там графиня. Кажется, в порядке. Лицо Березовой было смертельно бледным, но ран я на ней не заметил.

Один из нападавших потянулся к выроненному подельником пистолету, но я оказался быстрее. Врезал ему воздушным кулаком, и тот свалился без чувств. Осталось нокаутировать оставшихся двоих, связать всю эту братию и как следует допросить. Но сначала отправить Березову в безопасное место. Бедняга наверняка в шоке от всего происходящего. Хотя она, должно быть, будет очень благодарна мне за сегодняшнее спасение.

Оставшиеся двое, кажется, вознамерились удрать. Я призвал Силу, намереваясь пресечь этот благородный порыв, и вдруг почувствовал резкую боль в спине. Тело начало быстро неметь. Я с трудом повернулся и увидел Березову, сжимающую в руке какой-то артефакт, похоже, парализующий. Подскочивший бандит изо всех сил треснул меня по голове.

«Скотина неблагодарная», — успел подумать я, прежде чем все поглотила тьма.

Глава 18

Первым, что я почувствовал, была головная боль. Затем пришла боль в ногах, руках, спине и даже тех частях тела, о которых я и не вспоминал без особой необходимости. Приложили меня крепко.

Второй неприятностью стало то, что я не только превратился в один большой ушиб, но еще и скован. Причем на этот раз не какими-то там веревками, а цепями. Похоже, «Неспящие», если это именно они, учли свою прошлую ошибку.

Ну и третьим открытием, когда голова смогла не только болеть, но и думать и что-то вспомнить, оказались обстоятельства моего пленения. Долбаная Березова. Знал ведь, что женщины меня до добра не доведут! Можно было догадаться, что очаровательная вдова встретилась мне не просто так.

Значит, все-таки Дмитрий. Не стал пытаться заманить меня сам, понимая, что я ему не доверяю, зато свел с сообщницей. А я, как дурак, повелся. Ну я им обоим устрою.

Я огляделся. Я лежал в какой-то маленькой темной комнате, в наручниках и со скованными цепями ногами. Попытался перевернуться из максимально неудобной позы в чуть менее неудобную и чуть было не вскрикнул от боли, так все затекло. Ничего, позволяющего идентифицировать мое местоположение, в комнате не было. Единственное, что я мог про нее сказать — это что она очень сильно мне не нравится.

Итак, я понятия не имею, где нахожусь — это минус. Впрочем, если ты заперт в какой-то комнатенке и тебя не собираются выпускать, где именно расположена эта комнатенка, не так уж важно. Это тоже минус, еще хуже первого. А помочь мне выбраться оттуда, откуда выбраться нельзя, может только одно существо.

— Каладрий! — мысленно позвал я. Голубь предсказуемо не отозвался. У него явно были дела поважнее, чем снисходить до общения с хозяином.

— Каладрий, это очень важно, — заявил я, понимая, что где-то там меня слышит эта пернатая скотина. — Поэтому опустим нашу обычную светскую беседу и сразу перейдем к супу. Считаю до трех, и если ты сейчас же не появишься…

— Ну чего тебе? — послышался недовольный голос над ухом, и передо мной материализовался взъерошенный белый голубь. — Отрываешь от дел.

— А сам как думаешь? — Я красноречиво обвел взглядом комнату, указывая на свое довольно-таки плачевное положение.

— Что, хворостинок принести, чтобы лежалось помягче? — невинно поинтересовался демон.

Я глубоко вдохнул.

— Нет, когда-нибудь ты меня достанешь, и я действительно сделаю из тебя голубиный бульон. Клянусь своим банковским счетом.

— Ты постоянно угрожаешь мне супом, уже не актуально, — парировал Каладрий. — Тем более, ты меня не убьешь, я слишком полезен.

— Тогда отрежу тебе орган общения с соколицами, — пригрозил я. — После этого пользы от тебя будет еще больше, поскольку ты перестанешь отвлекаться по пустякам. Давай, помоги мне.

— Как?

— Ну ты же демон! Придумай что-нибудь.

— И что? — возразил Каладрий. — Что я могу сделать? Цепи я тебе не переклюю.

Я задумался. Действительно, похоже, Каладрий при всех своих талантах мне сейчас бесполезен. Разве что послать его за кем-то.

— Ладно, для начала скажи, где я нахожусь.

— В Империи, — дал Каладрий ответ, к которому не придраться.

Я просто очень выразительно на него посмотрел.

— Ладно, где-то за городом. Я не разбираюсь в этих ваших названиях. Раньше я тут никогда не был.

— Кто-нибудь еще в доме есть?

— Охранники, человек шесть, и один из тех типов, за которым ты посылал меня следить. Все при оружии.

Ну да, этого следовало ожидать.

— Найди Северина, — решил я. — Объясни, что случилось, пусть телепортируется сюда.

— Где я тебе его найду? — возразил голубь.

— В Тайной Канцелярии.

— Ночь на дворе, дубина. Думаешь, он ночует в кабинете на диване?

Действительно, проблема. Хотя с вампира станется, я не уверен, что он вообще спит. Но полагаться на это не стоит.

— Если предложений поумнее нет, то я полетел, — объявил демон. — Мне тут, знаешь ли, еще наставлять свою паству на путь истинный.

— А хозяина, значит, бросишь?

— Сам выберешься. — Если бы голубю было, чем махать, он бы беспечно отмахнулся. — А помрешь, так невелика потеря. Найду другого.

— Сволочь ты, Каладрий. Как и всякое ложное божество.

Вдруг мне в голову пришла идея. Я ухмыльнулся.

— Знаешь что, погоди. У меня все-таки есть для тебя задание.

На холодном полу я пролежал еще около часа, прежде чем дверь в мою импровизированную тюрьму отворилась. На пороге стояли два незнакомых мужика. Один из них подошел, и, к моей огромной радости, разомкнул цепи у меня на ногах.

— Пошли.

Я с трудом встал, разминая затекшие конечности. Силу я применить сейчас не могу — похоже, наручники из какого-то сплава, блокирующего магические способности. Это я выяснил еще во время унылого лежания на полу. Значит, пока пойдем с ними, а там разберемся. Интересно, Дмитрий лично явился меня допрашивать? Хочу посмотреть этой скотине в глаза.

Меня вытолкали из комнаты и привели в небольшой кабинет. За столом действительно сидел Шереметьев. Только не тот, которого я ожидал.

— Кирилл? — Я оглядел старшего из племянников князя.

Шереметьев кивнул охранникам, те усадили меня на стул и встали по бокам. Где-то в соседней комнате я услышал шум — похоже, там есть еще люди. Со скованными руками и без Силы мне с ними не справиться. Но, может, удастся выяснить, зачем они вообще ко мне прицепились?

— Я смотрю, граф, вы ожидали увидеть кого-то другого, — заметил Шереметьев.

— Да, я угадал с фамилией, но несколько промахнулся с именем. Мне казалось, ваш брат и графиня питают некий взаимный интерес.

— Наш с Натальей взаимный интерес оказался намного сильнее, — ответил Кирилл, пренебрежительно скривившись. — Этот дурак так и не понял, что дама его сердца давно занята, а я не хотел его разочаровывать. Пусть лучше спускает семейные деньги на Наталью, чем на кого-то еще.

А Березова-то везде успела. Да уж, интрига, достойная венценосного семейства.

— И вы решили подставить его?

— На самом деле я просто воспользовался ситуацией, — пожал плечами Кирилл. — Что вы поведетесь на Наталью, было ясно, а тут так удачно подвернулись скачки, на которые вас потащил мой братец. Даже делать ничего не пришлось. Вот мы вас и поймали, граф Лазарев.

Шереметьев был так доволен, словно ловить меня — какое-то осмысленное занятие. Вот мы и приближаемся к разрешению загадки, зачем же я все-таки нужен заговорщикам.

— Так значит, это вы связались с «Неспящими». Князь с княгиней не ошибались, кто-то из его племянников все-таки оказался предателем. Но почему? Зачем вам это?

— Потому что дядю должен кто-то остановить. — Шереметьев упрямо поджал губы. — Он ведет наш Род к разорению. Семье нужен более достойный глава, тот, кто будет вкладывать деньги в ее благополучие, а не разбрасываться ими направо и налево.

— Вы ведь все равно не станете князем, — попытался я воззвать к разуму. — Перед вами еще целая дивизия более старших наследников. Что, прикажете их всех перебить?

— Когда мы свергнем Императора, здесь установится новый порядок, — ответил Шереметьев так, словно читал по бумажке. — Я стану князем за вклад в наше общее дело, а вовсе не за старшинство. И вообще, всю эту систему наследования давно пора менять. Власть должна доставаться тем, кто ее достоин, а не родился в нужном месте в нужное время. Когда мы свергнем Романова, распределение титулов станет более справедливым.

— И по новой справедливой системе их справедливо получите вы и ваши приближенные? Справедливые и добродетельные люди, конечно же.

Кирилл не ответил. Ну хоть что-то от мира к миру не меняется.

— Знаете, граф, я вам даже сочувствую, — признался Шереметьев. Отлично, я тоже себе сочувствую, моя персона заслуживает лучшего обращения. — Вы влезли во всю эту историю случайно, но выбора у нас нет. Расскажите все, что знаете, и, может быть, мы вас даже отпустим.

Последнее было так же вероятно, как и появление за окном летающей коровы.

— Все, что знаю? — уточнил я.

Шереметьев кивнул.

— Ну, Земля вертится вокруг Солнца, человек произошел от обезьяны, атом состоит из протонов, нейтронов и электронов. Хотя насчет последнего вы тут, может быть, еще не в курсе. У меня есть еще немного знаний, но, признаться, я плохо учился в школе, вас больше интересует на какую тему?

— Не паясничайте. — Шереметьев недовольно скривился. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Полгода назад в ресторане. Сколько вы успели увидеть? И кому об этом рассказывали?

Так вот оно что. Похоже, «Неспящие» умудрились спалиться перед моим предшественником. И теперь отчаянно пытаются выяснить, насколько сильно и рассказал он об этом кому-нибудь или нет. Вот только есть нюанс: с воспоминаниями о том, что было полгода назад, у меня некоторые проблемы.

— В каком ресторане? — Я сделал невинный вид. — Что-то не припоминаю.

Шереметьев глубоко вздохнул.

— Не испытывайте мое терпение. Полгода назад вы изволили посетить ресторан на Воробьевых горах, где спьяну вломились в чужой кабинет. Спешили, наверное, к своим дорогим собутыльникам, но промахнулись. И стали свидетелем приватного разговора, который для ваших ушей был не предназначен. Судя по тому, что он до сих пор нигде не всплыл, у вас, похоже, хватило ума сохранить это в тайне. Но рисковать и оставлять вас на свободе мы все равно не можем, — сказал Шереметьев, благополучно забыв данное пять минут назад обещание меня отпустить. — Признайтесь честно, рассказали вы кому-то или нет, и мы сохраним вам жизнь.

Княжич употреблял слово «мы» так часто, словно был только что вышедшей замуж девицей, демонстрирующей всем и каждому, что их в семейной лодке теперь двое. При этом никаких «нас» в зоне видимости не наблюдалось. Похоже, Кирилл очень гордился участием в заговоре и всерьез считал, что после низложения Императора его одарят чем-нибудь хорошим, а не вытолкают взашей, как только он выполнит свою функцию. Заблуждение, свойственное неопытным свергателям власти. Опыта участия в заговорах у меня, конечно, не было, зато был опыт жизненный, так что я мог бы попытаться его разубедить, но что толку. Перспектива получения княжеского титула и, главное, экономного ведения домашнего хозяйства маячила перед Кириллом во всей красе, и не такой ерунде, как здравый смысл, было его разочаровывать.

— Честно, говоря, я плохо помню этот момент. — Я нахмурился, изображая напряженную умственную деятельность. — Сами сказали, я был пьян. Да и значения особого не придал. Может, и говорил кому-то, а может, и нет. Голова не работает. Окно, что ли, откройте, тут так душно.

Шереметьев скорчил недовольную мину, но кивнул одному из охранников, и тот отворил форточку. Воздух в комнате действительно посвежел.

— Кричать бессмысленно, — предупредил Кирилл. — Дом стоит на отшибе, никто сюда не придет, никто вам не поможет.

— Создатель поможет, — совершенно серьезно ответил я. — Он видит, что дело, которое вы задумали, неправедное. Господи, — неожиданно завопил я, заставив Шереметьева подпрыгнуть от неожиданности, — к тебе взываю!

С улицы донесся клекот и через мгновение в так опрометчиво открытую форточку влетел Каладрий и нагадил Шереметьеву на голову.

— Это еще что такое? — удивленно спросил княжич.

— А это, мой друг, — удовлетворенно произнес я, — божья кара.

В доказательство моих слов через форточку хлынула вся стая. Голуби и воробьи, вороны и синицы и все тот же попугай ворвались в комнату и принялись выражать свое отношение к собравшимся при помощи клювов, когтей и помета. С момента нашей последней встречи птиц в культе Каладрия изрядно прибавилось. Похоже, мой питомец был харизматичным религиозным лидером.

Поначалу охранники княжича только глупо ухмылялись, глядя на мое пернатое войско, но, когда ворон вцепился одному из них когтями в лицо, веселье быстро закончилось. Бедняги-заговорщики просто не смотрели фильм «Птицы» и не знали, какую разрушительную силу может представлять из себя разъяренное существо с когтями и клювом. А уж когда этих существ много, они и вовсе стихийное бедствие.

— Да ты всех привел! — похвалил я питомца, когда он пролетал мимо меня.

— Почти. Павлин из императорского сада тоже хотел с нами, но он летать не умеет.

Первым пал тот из охранников, что стоял с боку от меня. Закрывая голову руками, он рухнул на пол, спасаясь от разъяренных воробьев. Попугай приземлился на поверженного врага и нагадил ему на голову.

Шереметьев пытался применить Силу, но тщетно. Очень сложно сосредоточиться, когда со всех сторон тебя клюют, царапают и самым возмутительным образом обгаживают. Несколько выстрелов охранников ушли в молоко, ножи и кинжалы давно уже валялись на полу. Я отошел подальше и скромно присел в угол, дабы не мешать Каладрию вершить справедливость и не попасть под случайный снаряд.

Кириллу, как ни странно, физического ущерба досталось меньше всех, княжич отделался только парой царапин на щеках. Зато в сугубо птичьем смысле он быстро стал похож на памятник. Я почувствовал себя отмщенным за тех дроздов.

— Раскуй меня, — приказал я поверженному Шереметьеву. К сожалению, моя птичья армия никак не поможет мне снять наручники. — А то клюнут тебя в самое дорогое.

— Как ты их приручил? Это же невозможно! Нет такого Дара.

— Я просто очень обаятельный, даже на птиц действует. Ключ, живо, — приказал я. Для пущей убедительности попугай клюнул Шереметьева в зад.

Княжич нехотя отпер ящик стола и вытащил оттуда ключ от наручников. Я протянул руки. С головы Кирилла за процессом пристально наблюдал Каладрий, держа клюв в опасной близости от глаза юного заговорщика.

Оковы упали, и я размял запястья. Охранники княжича валялись на полу или скулили по углам и выглядели крайне плачевно. Итак, птичья армия одержала полную и безоговорочную победу над врагами государства. Осталось вытащить их отсюда и привести под белые рученьки в Тайную Канцелярию.

— Я знал, конечно, граф, что вы большой оригинал, но чтобы настолько. Птицы честь Империи еще не отстаивали, — послышался знакомый голос за спиной.

Я вздрогнул от неожиданности, повернулся и увидел Северина. Вампир со своим фирменно-невозмутимым видом осматривал разрушения.

— Да у вас талант появляться вовремя, — отметил я. — Как вы здесь оказались?

— Ваш демон нашел меня в Тайной Канцелярии, попросил следовать за ним.

— Но почему тогда вы явились только сейчас? — возмутился я.

— Ну, знаете, пока оденешься, пока соберешься. Пока кофе выпьешь… — Я заметил, что в руке у вампира, вопреки обыкновению, нет его фирменной чашки. — Ладно, на самом деле я прибыл уже довольно давно, просто хотел понаблюдать за развитием событий. Дождаться, пока наш заговорщик что-нибудь выболтает, ну и увидеть что-то интересное. Интересное я, как вы понимаете, увидел.

Я оглядел комнату, которая после атаки стаи птиц-бомбардировщиков приобрела некий неповторимый дизайн. Да уж, интереснее некуда.

— Ладно, идемте, граф Лазарев. Скоро сюда прибудут люди из Канцелярии, арестуем нашего княжича и доставим его Анне. Да, и вот еще что. — Северин отвел меня в сторонку. — Я, конечно, понимаю, что ваш питомец обладает выдающимися способностями, но не стоит так явно их демонстрировать. Кто-нибудь увидит, что ваш голубь слишком умен для птицы, пойдут слухи. Нам это ни к чему.

— Да ладно, Каладрий не сделал ничего сверхъестественного, — отмахнулся я. — Они со стаей просто напали по моему приказу. В крайнем случае, скажу, что они дрессированные.

— Да, но выводить у княжича на рубашке пометом «Шереметьев козел» было все же лишнее.

Я внимательно посмотрел на Кирилла. Действительно, белое на белом не слишком выделялось, да и разглядывать Шереметьева мне было некогда, но надпись прослеживалась отчетливо.

Я покачал головой.

— Каладрий, вот зараза. Я проведу с ним воспитательную беседу.

— И вот у этого несчастного господина волосы на голове вырваны словно специально в форме того, что неприлично показывать при дамах. Для неразумной птицы возмутительное непотребство.

Я оглядел превратившегося в похабный арт-объект охранника.

— Каладрий такой Каладрий. Я серьезно с ним поговорю, обещаю.

— Было бы неплохо, — кивнул Северин. — Да, еще одно. Я понимаю, пока мы тут с вами беседуем, демону скучно. Но, может быть, вы все-таки прикажете ему слезть с вон того попугая? Такими вещами принято заниматься в уединении.

— Каладрий…

Глава 19

— И таким образом, призвав божий гнев на голову этого нечестивца, мне и удалось его поймать, — закончил я свой рассказ. Император задумчиво кивнул.

Все это его Величество, безусловно, уже слышал от Северина. Мы с вампиром и подоспевшими служащими Канцелярии повязали Кирилла и его охрану и, не откладывая дело в долгий ящик, отправились во дворец. На город уже опускалось утро, а Анна и Романов, как выяснилось, привыкли вставать рано, так что даже будить никого не пришлось. И вот теперь я сидел в императорском кабинете, а неудачливый княжич в окружении стражи куковал в одной из дальних комнат. Император молчал. Вид у него был отрешенный.

— Вы о чем-то задумались, Ваше Величество, — отметил я. — Что-то не состыкуется в моем рассказе?

— Да нет, я просто размышляю о вашем питомце, — откликнулся Романов. — Он являет собой образец вселенской несправедливости, и это меня расстраивает.

— Расстраивает, что демон свободно разгуливает по миру, да еще и срет всем на головы?

— Нет, что рыбы так не умеют. Ладно. — Император вышел из-за стола. — Пойдемте проведаем нашего заключенного. Самое время — думаю, после общения с Анной он уже должен был несколько растерять свой революционный пыл.

Я поднялся вслед за Его Величеством и вышел из кабинета.

— С вами тут хочет кое-кто поговорить. — Император кивнул на дверь одной из комнат, как только мы покинули приемную. — Как только закончите, жду вас обоих. Вас проводят.

Я открыл дверь, гадая, кому еще мог понадобиться, и тут же столкнулся нос к носу с недовольным Игорем.

— А ты что тут делаешь? — удивился я, глядя на взъерошенного и не выспавшегося некроманта.

— А ты как думаешь? — угрюмо ответил кузен, пытаясь подавить зевок. — Жду тебя. Когда вечером ты не явился домой, я забеспокоился. И, зная твою тесную связь с Тайной Канцелярией и фантастическое умение попадать в неприятности, не придумал ничего лучшего, чем дозвониться во дворец по забытому тобой мобису. Как ни странно, мне ответили и даже пригласили приехать. Похоже, ты и правда важная персона.Прекрасная госпожа Блэйд приняла меня и сочла нужным рассказать мне, что произошло. В отличие от тебя.

Я смутился.

— Извини. Совсем не до этого было.

— Ну да, действительно, куда уж тебе снисходить до родственников, о Предводитель Срущих Воробьев, — съехидничал кузен. Значит, Анна уже рассказала ему о моих подвигах. — Но ничего, мне есть, чем тебе отомстить. Звонила Дарья. Через четыре дня у тебя свадьба.

Как через четыре? Ведь еще только вчера оставалось… Ну, по правде говоря, оставалось пять, но это было ЦЕЛЫХ пять. А теперь осталось ВСЕГО четыре.

Очевидно, на моем лице отразилось глубокое желание стать примерным семьянином, потому что Игорь удовлетворенно ухмыльнулся.

— И она просила передать, чтобы ты приехал как можно быстрее, поскольку тебе еще надо одобрить список гостей и помочь ей с Лидией выбрать наряды.

Я совсем сник. Некромант похлопал меня по плечу.

— Не переживай. Свадьба — это не страшно. Ну запретят ходить по кабакам, врежут пару раз сковородкой, подумаешь. Надо было тебе в твоем мире пару раз жениться для тренировки.

— Я надеюсь, где-то есть удивительный мир, в котором для вкушения плотских радостей необязательно жениться, — вздохнул я.

— Мой настоящий кузен, конечно, очень любил наш бордель, — ответил Игорь, — но целым миром даже он его не называл.

Крыть мне было нечем.

— Ладно, пойдем, гонец, принесший плохие новости. Негоже заставлять ждать Его Величество.

Мы вышли из комнаты. К этому времени в коридоре материализовался молчаливый стражник, который жестом пригласил следовать за ним. Двинулись мы, как ни странно, не на этаж Тайной Канцелярии, а куда-то вниз по лестнице. Направо, потом налево, вверх, потом снова вниз и оказались в темном коридоре, оканчивающемся массивной дверью. Выглядел коридор точь-в-точь как та самая секретная часть дворца, в которую посторонним вход не только запрещен, но и смертельно опасен. Стражник толкнул дверь.

Внутри, расположившись рядком в кожаных креслах, уже сидели Император, Анна и Северин. А между ними со связанными за спиной руками уныло восседал Шереметьев в окружении двух охранников. Увидев нас, княжич повернул голову и тут же демонстративно уставился в сторону.

— О, господа Лазаревы, — поприветствовал нас Его Величество. Игорь поклонился. — Тут наш пленник не желает с нами разговаривать.

— Я ничего не скажу! — тут же заявил княжич Кирилл. — И вообще, я требую, чтобы сюда немедленно пригласили моего дядю. Посреди ночи схватили благородного дворянина, это возмутительно!

— Дядю тоже пригласим, — пообещал Император. — Ему будет очень интересно узнать, кто из его родственников все-таки связался с «Неспящими». Но для начала пообщайтесь пока кое-с-кем другим.

— Я не боюсь. — Княжич вскинул голову с таким независимым видом, что сразу стало понятно, что он боится. — Делайте со мной, что хотите! Можете пытать, повесить, отдать Тайной Канцелярии. Я боролся за правое дело и готов за него погибнуть. Никто и ничто меня не испугает!

— Ну так уж и никто? — Император нехорошо улыбнулся. — Рискну предположить, что кое-кто вас все-таки проймет.

Повинуясь знаку Романова, охранники сняли с Кирилла наручники. За дверью послышались шаги и цокот копыт. Судя по звукам, к Шереметьеву скакал всадник его личного апокалипсиса.

— Приглашайте кого угодно. Хоть палача, хоть пыточных дел мастера! — Кирилл пытался убедить скорее себя, чем других. — Я никого не бо… Бабушка⁈

Дверь отворилась. На пороге, словно неотвратимое возмездие, возникла княгиня Антонина.

— Ах ты негодник! — рявкнула княгиня, уперев руки в бока. Мимо нее в дверь просочилась вездесущая Буся и легла у ног Антонины. — Да как ты мог⁈ Так опозориться, интриговать против дяди, подставить весь Род! Да я тебя на коленях качала!

— Бабушка, — пробормотал Кирилл, явно не зная, что ответить. Похоже, гнев бабули был для него пострашнее, чем все палачи и пытки вместе взятые. — Ты все не так поняла, я хотел, как лучше.

— Как лучше⁈ — Антонина аж ногой топнула от возмущения. — Я тебе сейчас покажу «как лучше»! Говорила я Андрею, мало тебя в детстве пороли. Ремень бы мне сейчас, уж я бы тебе устроила!

Княгиня была так убедительна и настолько пылала праведным гневом, что даже я почувствовал фантомную боль в области задницы. Княжич побледнел.

— Подумать только: связаться с заговорщиками, пойти против Императора, устроить разгром в усадьбе. Да из-за тебя весь наш дворец чуть не сгорел! Картину мою любимую тоже ты спалил, негодник⁈

— Он, он! — подтвердил я, для убедительности ткнув в Шереметьева пальцем, поскольку при этом вопросе фантомные боли в области задницы вдруг усилились. — Он мне сам признался!

Княгиня инстинктивно потянулась рукой к поясу, словно пытаясь отыскать там ремень — универсальное средство воспитания, но, не найдя, просто выругалась и двинулась к внуку, сжимая кулаки.

— Ну я тебе сейчас покажу!

— Бабушка, успокойся! — Княжич вскинул руки в защитном жесте. Это стало его ошибкой.

Буся, до этого смирно лежащая на полу, встрепенулась и двинулась на Кирилла. Похоже, его последний жест она восприняла как угрозу хозяйке и теперь решила наказать ее обидчика.

Кирилл перевел взгляд с пылающей гневом бабушки на Бусю, и в его глазах отразилась паника. Я бы тоже запаниковал, если бы на меня пер злобный единорог, способный проткнуть меня, как шампур шашлык. Княжич отступил к стене — Буся угрожающе приблизилась. В панике Шереметьев дернулся к двери и это стало второй ошибкой, на этот раз фатальной.

Увидев, что от нее убегают, единорожица всхрапнула, как настоящая лошадь, и сделала то, что умела больше всего: пошла в атаку.

— Буся! — выкрикнула княгиня Антонина, но поздно. Единорожицу было уже не остановить. Княжич, почуяв опасность, ускорился, но Буся оказалась быстрее. Через мгновение послышался характерный звук и полный боли вопль:

— Ай!!!

Шереметьев свалился, держась за зад, по которому стремительно расползалось кровавое пятно. Буся выпятила грудь, встав над поверженной добычей, и гордо посмотрела на хозяйку. Антонина всплеснула руками и подбежала к внуку.

Я, Игорь, Император, Анна и Северин переглянулись.

— Мне его даже жалко, — выразила Блэйд общее мнение. — Получить Бусей прямо в…

— Ну, он сам виноват, нечего было замышлять против Его Величества, — возразил я. — Буся просто встала на стражу государственности.

— Ничего, я постараюсь, чтобы в тюрьме он теперь сидел долго, — пообещал Романов.

— Как раз-таки сидеть ему будет затруднительно.

Княгиня Антонина, мгновенно растеряв весь свой гнев, хлопотала над внуком. Тот с трудом поднимался, приложив руки к раненому месту. Похоже, Буся хорошо прицелилась.

— Ладно, ведите его к дознавателям, — приказал Император. Антонина собралась что-то возразить, но Романов ее опередил: — обещаю, вреда ему не причинят. По крайней мере, больше, чем это сделал ваш единорог.

Я посмотрел на поверженного Шереметьева, потирающего зад. Действительно, бедняге и так досталось. Будем считать, что с сегодняшнего дня он начал искупать свои преступления.

А все-таки хорошо, что княгиня не узнала про картину.

* * *

Через два часа я сидел в кабинете Северина.

— Думаете, он все расскажет. Сдаст своих подельников?

— Самой собой, — безмятежно ответил вампир. — Тайной Канцелярии все рассказывают. Сейчас наш юный Шереметьев сидит в камере. Точнее, сидеть он как раз-таки не может. Мне кажется, парень в каком-то смысле даже рад своему положению. По крайней мере, там до него не доберется его бабушка.

— И Буся, — дополнил я.

— И Буся. Мы вызвали ментального мага, чтобы ускорить процесс, скоро он просканирует его память, и все тайное станет явным. И после этого Его Величество отпустит вас домой. Все-таки, у вас скоро свадьба.

— И что, никаких дел для меня нет? — с надеждой спросил я. — Может, надо поработать на благо Империи? Я готов вытащить какие-нибудь вещи или раскрыть новый заговор, только скажите!

Вампир удивленно посмотрел на меня.

— Виктор, вы рветесь работать?

— Очень! — горячо заверил я. Перед моим мысленным взором возник образ Дарьи в бигуди и со сковородкой. — Всегда готов послужить Его Величеству. Могу еще раз с посольством куда-нибудь поехать. Да хоть отражать нападение разумных белок на Империю, я на все согласен!

Вампир хмыкнул, что было для него невиданным проявлением эмоций.

— Никогда не понимал, почему вы, смертные, так переживаете по поводу женитьбы. Это же такая мелочь, всего-то лет на пятьдесят. Пытался я как-то с одной Одаренной, но они так мало живут… А вы раздуваете из брака целое событие. Я передам ваши пожелания Его Величеству, но, зная его характер, боюсь, он только продлит ваш отпуск.

Я вздохнул. Да, Романов та еще вредная скотина.

— Придете ко мне на свадьбу?

— Что я там буду делать? — отмахнулся Северин. — У меня полно работы, да и вампиров многие не любят. К тому же, придется разговаривать с людьми, а это так утомительно. Но я пришлю вам подарок, я даже уже выбрал, какой именно.

Дверь распахнулась и в комнату быстрым шагом вошла Анна. Вид у нее был хмурый и сосредоточенный.

— А, Лазарев, и ты здесь. Думаю, тебе тоже стоит это узнать. Шереметьев только что умер.

— Как умер⁈ — подпрыгнул я. — Дознаватели что, перестарались и убили его? Вы же собирались его не трогать.

— А его и не трогали. Похоже, у парнишки сработал ментальный блок. Как только наш маг полез ему в голову, тот скончался. Думаю, он сам не знал, что так будет. Даже немного жаль парня.

Я кивнул. Все-таки Кирилл был еще молод, хоть и успел уже вырасти порядочной сволочью. Возможно, проснувшаяся совесть, бабушкин ремень и нежелание еще раз испытать на себе гнев Буси и смогли бы воспитать из него что-то путное. Да и Антонина будет переживать.

— Но еще больше жаль, что мы так ничего толком и не узнали, — дополнила Анна со свойственной ей практичностью. — Он сдал нескольких мелких сошек, но про главарей так и не рассказал. Те, кого вы с Северином повязали вместе с княжичем, тоже ничего не знают. Скоро привезут Березову, но, думаю, и тут мы ничего не добьемся. Вряд ли ей многое рассказывали. Так что поздравляю, мы опять упустили главарей.

— Может, еще не все потеряно, — попытался я подбодрить вервольфа. — Понимаю, что момент неподходящий, но придешь ко мне на свадьбу?

— Обязательно, вот только заговор раскрою, — буркнула Блэйд. — Я ведь здесь совсем не занята. Но я пришлю тебе подарок.

Спускаясь на первый этаж дворца, где меня ждал Игорь, я столкнулся нос к носу с Космином. Румын, как всегда, был необычайно жизнерадостен.

— Виктор! Моя рада твой видеть! Его Величество говорить, вы ловить племянник князь? Он делать против его и твоя ин-три-ги? — Слово «интриги» Космин произнес по слогам и с особенным выражением истинного полиглота — похоже, он только недавно его выучил и очень этим гордился.

— Да, вроде того. Его как раз собирались допросить. — Надеюсь, не придется сообщать, что мальчишка погиб, не хочу омрачать Словарю его радужную картину мира.

Впрочем, тема Космина, похоже, не интересовала.

— Я слышать, ты уезжать. Я как раз познакомить тебя с мой друг! — сообщил румын. — Он приходить сегодня. Какой у-да-чно-е сов-па-де-ни-е. — Словарь заглянул в Словарь.

Ах да, Космин же не оставляет надежды навязать мне в охранники тонко чувствующего меломана. И похоже, на этот раз отвертеться не удастся. Ладно, познакомлюсь с ним, не обижать же артефактора. Думаю, как только этот загадочный друг узнает, что обычно творится у нас в усадьбе, он сам потеряет желание на меня работать.

— Очень удачное. — Я постарался придать своему голосу как можно больше энтузиазма. — Конечно, пойдем. Правда, у меня не так много времени, но поговорить мы наверняка успеем.

Просиявший румын буквально за руку оттащил меня в одну из комнат и распахнул дверь. Сидящий на диване молодой мужчина поднялся мне навстречу.

— Граф Лазарев? Я Аристарх Филиппов. Приятно познакомиться.

Я посмотрел на любителя симфонической музыки. Потом посмотрел еще раз, на этот раз задрав подбородок, чтобы встретиться с другом Словаря глазами. В детстве меня всегда невероятно удивляла поговорка про гору, которая не идет к Магомету: я никак не мог взять в толк, как гора способна ходить. Похоже, сейчас я получил ответ на свой вопрос.

— И мне, — ответил я, пожимая огромную лапищу Аристарха. Он был выше меня на полголовы, хотя на низкий рост я никогда не жаловался, вдвое шире в плечах и с мускулами, сделавшими бы честь любому бодибилдеру. Если бы Аристарх задумал драться с Большим Валуном, я даже не знаю, на кого бы из них поставил.

— Космин говорит, вам нужен толковый военный в усадьбу. Мы с моими ребятами как раз ищем работу.

— Нужен, — заверил я. — Это такая удача, что мы с вами встретились. Космин прекрасный человек!

От Общества защиты животных такой меня точно защитит. А учитывая, что там еще и «ребята» есть, то и ото всех объединенных сил Гринписа.

Румын, услышав, что его похвалили, засветился, словно солнце.

Я все-таки не выдержал.

— Вы что, правда ходите на концерты симфонической музыки?

— А что здесь такого? — удивился Аристарх. — Должны же у человека быть увлечения.

— Просто у людей вашего рода деятельности и вашей комплекции увлечения обычно несколько иные, — деликатно сформулировал я.

— Ах да. Еще я очень люблю драться на кулаках, — поведал Аристарх. — А после хорошей драки так хочется послушать что-нибудь возвышенное. У меня пока дела в Москве, надо мать проведать. Но дня через три я готов отправиться с вами. Если вы согласны принять меня на службу, конечно.

— Разумеется, согласен. Друзьям Космина я полностью доверяю. Знаете, что, через четыре дня у меня как раз свадьба. Приходите оба, там и обсудим.

— Моя думать, Император моя не отпускать, — погрустнел румын. — Моя нужна тут делать артефакта. Моя у его спросить. Но моя обязательно подарить твоя артефакт в подарок, если моя не прийти. Самая лучший подарок!

— Спасибо за приглашение. Надеюсь, я приеду. — Аристарх пожал мне руку. — Со мной будут еще трое военных, служат под моим началом. Вы ведь нас всех нанимаете?

— Отлично. Чем больше, тем лучше.

* * *

Поезд отправлялся на следующее утро. Мы с Игорем загрузили чемоданы и устроились в купе первого класса, наблюдая, как на перроне прощаются парочки, а простолюдины и лакеи затаскивают в поезд огромные сумки. Инцитата в лошадиный вагон пришлось запихивать практически силой — тот до последнего не хотел покидать столицу и теперь наверняка вздыхал о своей рогатой любви. Над вокзалом ярко светило солнце, озаряя наш поезд. Поезд, который должен был вот-вот унести меня в новую счастливую, дважды семейную жизнь, словно лодка Харона. Тьфу, то есть словно сияющая ладья бога Ра, конечно же.

— Жаль, Каладрий с нами не поехал, — посетовал я. — Заявил, что я ему надоел и вообще в Москве намного интереснее. А я ведь успел привыкнуть к этому негоднику. Может быть, вернется.

В ту же секунду в окно влетел Каладрий. Выглядел он грустным и каким-то потрепанным.

— Ух ты, сам Создатель почтил нас своим присутствием! — восхитился я. — Нижайше кланяюсь и бью челом об пол, но в фигуральном смысле, а пол тут, боюсь, слишком грязный. А ты почему не со своей паствой? Собирался же и дальше наставлять их на путь истинный.

— Они меня свергли, — угрюмо сообщил Каладрий. — Неблагодарные сволочи.

— За что? — удивился я.

— Я сказал им, что умею превращать камни в зерно. А они потребовали доказательств, нет бы поверить на слово.

— Не переживай, это должно было случиться. — Я потрепал Каладрия по перышкам. — Ложные идолы не задерживаются надолго.

— Обгадить бы их всех, — буркнул Каладрий, перелетая на мое плечо.

— Смотри на это по-другому. Благодаря тебе птичье общество в ускоренном темпе познакомилось с религией, отринуло ее и теперь стремится к научному познанию мира. Ты внес неоценимый вклад в их развитие.

— Ну да. Теперь они верят, что где-то в небесах летает фарфоровый чайник и жизнь на земле зародилась именно там. Понятия не имею, откуда они взяли эту ерунду.

— Ладно, я их переоценил, — признал я. — Но какой-то вклад в развитие их общества ты все же внес, уж не знаю, хороший или плохой. Не переживай, у нас в Лазаревом тоже есть птицы.

— Да, но попугая нет, — вздохнул голубь. — Он тоже меня теперь видеть не хочет. А мне казалось, между нами могло бы быть что-то особенное…

— Погоди, так это что, не она, а… Так, все, молчи! — Я демонстративно зажал уши руками. — Давай просто замнем тему с попугаем, моя хрупкая психика такого не выдержит, мне еще жениться.

В подтверждение моих слов в кармане завибрировал мобис. Я вытащил артефакт и увидел экране разгневанное лицо Дарьи. На мгновение мне подумалось, что рыжая решила сообщить, что она меня бросает и никакой свадьбы не будет, и сам не понял, хорошо это или плохо.

— Вик, привет, — заявила невеста вместо этого. — На золотую шахту напали.

Вик Флавий Граф Лазарев. Том IV

Глава 1

Я задыхался. Воздуха не хватало, в легкие как будто налили раскаленный свинец. Попробовал пошевелиться и не смог, словно что-то невероятно тяжелое придавливало меня к земле. С трудом приподнял голову и обнаружил, что на груди моей лежит гранитная плита. На ней большими буквами было написано «Свадьба».

— А, Виктор, вот ты где. — Рядом со мной материализовалась Дарья в длинном белом платье со шлейфом и в прозрачной фате. Мое бедственное положение, казалось, ничуть ее не смущало. — Ты уже готов?

— Готов к чему? — прохрипел я, с трудом выбираясь из-под плиты и садясь.

— Как — к чему? Мы же женимся! Вечером мы идем выбирать мне наряды. А потом издашь указ, по которому в графстве закроют все кабаки. И бордель, само собой.

— Бордель-то за что?

— Как за что? — возмутилась Дарья. — Ты же теперь мой муж! Не потерплю, чтобы ты ходил по борделям.

— Ты же нам всю экономику обрушишь, — попытался я утихомирить рыжую. — Я, к твоему сведению, и так в него не хожу. По крайней мере, последние пару месяцев. Это вторая наша статья доходов после золотой шахты, на что ты себе платья будешь покупать?

— Ладно, бордель оставим, — нехотя согласилась Дарья. — Но только для других, сам ни-ни! А завтра мы едем к маме на дачу копать картошку!

— Турчанинов же вдовец, — удивился я. Только тещи мне не хватало для полного счастья.

Дарья немного подумала.

— Тогда к папе.

Картинка сменилась, и мы оказались на бескрайнем картофельном поле.

— Папе будешь помогать! — возвестила Дарья, передавая мне лопату. — Мы же теперь одна семья. И бабушке с дедушкой, и всем моим родственникам.

— У тебя есть бабушка с дедушкой? Я думал, что они уже…

— Конечно, есть! Кто, по-твоему, будет сидеть с детишками, когда они у нас появятся?

— С каким еще детишками⁈

— Как с какими? Тебе же нужны наследники. Штук пять, — решила Дарья не мелочиться. — А ты думал, мы просто так женимся? Готовься: пеленки, распашонки. Ведь дети — это так прекрасно!

— Прекрасно, — поддакнула огромная круглая картофелина, выбираясь из-под земли. — Вон у меня сколько клубней.

Вслед за большой картофелиной выкатились несколько картошек поменьше в чепчиках и пеленках.

Большая картофелина отряхнулась от земли, подкатилась ко мне и произнесла…

— Вставай давай, приехали.

Игорь тряс меня за плечо. Я очнулся от свадебно-картофельного кошмара и потряс головой, пытаясь прийти в себя.

— Что, семейная жизнь снилась? — осведомился некромант.

— Лучше тебе не знать.

Я кое-как сел, пытаясь привести мысли в порядок. На всякий случай ущипнул себя за щеку, вдруг безумный сон продолжается. Но нет, купе поезда вокруг и зевающий кузен рядом были вполне реальны. Мда, привидится же такое. Что-что, а говорящая картошка мне точно раньше не снилась. Похоже, предстоящая свадьба тревожит меня даже больше, чем мне казалось.

— Подъезжаем к Лазареву, — объявил Игорь. — Сходи умойся, а то у тебя такой вид, словно ты во сне привидение увидел. Причем не наше домашнее, а злобное и зубастое.

— Скорее уж пасленовое, — ответил я и, проигнорировав удивленный взгляд Игоря, отправился приводить себя в порядок. Каладрий, который все это время дремал на спинке моей кровати, недовольно встрепенулся и перелетел на стол.

Игорь несколько погорячился, заявив, что мы подъезжаем. До Лазарева оставалось еще больше часа, за это время можно было не только смыть с себя остатки ночного сна, но при желании и подготовиться к визиту к самому Императору. Так что через двадцать минут, посвежевшие и более-менее проснувшиеся, мы с Игорем пили чай и ждали нашу станцию.

Наконец, поезд прибыл. Один лакей вынес наши чемоданы, другой вывел из лошадиного вагона Инцитата. На перроне нас уже встречали мои женщины.

Завидев меня, Дарья тут же кинулась мне на шею.

— Дорогой! Как хорошо, что ты приехал.

Я приобнял невесту.

— Я тоже рад тебя видеть, милая.

— Так здорово, что Его Величество тебя отпустил, — проворковала Дарья. — Иначе пришлось бы все отменить. А нам ведь жениться уже через три дня.

— Вик, ты как-то побледнел, все в порядке? — забеспокоилась Лидия, подходя с другой стороны. Я отогнал фантасмагорические видения.

— Ничего страшного, просто спал плохо. Что там с нападением на шахту? По мобису вы так толком ничего мне и не рассказали.

— Шахту атаковали бандиты, — отчиталась Лидия. — Украли добытое золото, сломали часть оборудования, покалечили нескольких гномов. Коротышки отбивались, но куда им против вооруженных людей. Работают они хорошо, а вот охранники из них так себе, сам понимаешь.

— А что тролли в это время делали, позвольте узнать? Они как раз и есть охранники. За что я им плачу такие большие де… Ладно, скажем так, достойные деньги. В общем, за что я просто им плачу?

— Кремень ушла сопровождать партию добытого золота в Оренбург, — ответила Лидия.

— А Валун?

— Отпросился в горы в гости к родственникам.

— Зачем? — удивился я.

— Хотел пригласить их на свадьбу.

— Троллей? На нашу свадьбу⁈

— Не на нашу, — успокоила меня Дарья. — Похоже, Валун и Кремень тоже собираются пожениться.

Я тихо осел на лавку. Я, конечно, давно понял, что моя жизнь — сплошной сумасшедший дом, но не ожидал, что настолько.

— И кто подал им эту прекрасную идею?

Дарья пожала плечами.

— Ну, ни для кого не секрет, что у нас скоро свадьба. Наверно, они захотели так же.

Пока я придумывал, что ответить, голубь на моем плече переступил с лапы на лапу, болезненно оцарапав меня когтями.

— Каладрий. — Лидия протянула руку и погладила демона по перышкам. Голубь Лидии нравился, и она была, наверное, единственным человеком, которому тот отвечал взаимностью. — Вик, он какой-то грустный, тебе не кажется?

— Не поладил с местными птицами, — ответил я. Каладрий действительно всю дорогу пребывал в меланхолии. Похоже, память о неудавшейся любви с попугаем была еще свежа.

— Еще у нас хомяк сбежал, — сообщила Лидия, когда женщины втроем с Игорем усаживались в коляску, а я седлал Инцитата. — Понятия не имею, как ему это удалось.

— Лазарь⁈

Перед моим мысленным взором предстал перечень бедствий, которые может натворить вырвавшийся на свободу хомячок-зомби. Геноцид местной популяции мелких животных был среди них далеко не самым страшным.

— Похоже, он прогрыз ход под полом и удрал. Надеюсь, найдется.

— И вы, вместо того, чтобы его искать, поехали на вокзал? — возмутился я.

— Мы отправили слуг. Да и как его искать, такого маленького? — ответила Лидия. — Думаю, Лазарь скоро сам даст о себе знать.

— Не завидую я тем, за счет кого он это сделает.

Через двадцать минут мы подъехали к усадьбе. Дом, милый дом. Ставший родным моему сердцу уютный особняк, который я покинул совсем недавно, но по которому уже успел соскучиться. Правда, я не помню, чтобы в прошлый раз дом горел.

— Фрейя! — воскликнули мы в один голос.

Полыхал, к счастью, не сам особняк, а небольшая пристройка. Слуги уже высыпали тушить пожар, передавая друг другу ведра с водой.

Мы выскочили из коляски. Из клубов дыма, пара и непечатных выражений вылетело нечто зеленое и чешуйчатое, село на дерево и гордо уставилось на нас.

— Это что, мой дракон⁈

За время моего отсутствия Фрейя подросла раза в три. Из милого дракончика размером не больше котенка она превратилась в солидного зверя почти с козленка. Фрейя перевела взгляд с меня на горящий сарай и обратно, словно стремилась продемонстрировать мне свое пиротехническое достижение. Мне даже показалось, что в голове прозвучал довольный голос: «Папа, смотри, как я умею».

— Она что, тоже сбежала? — Я грозно посмотрел на Лидию и Дарью.

Девушки переглянулись с невинным выражением лица, которое означало, что вообще-то да, но они ни причем и оно как-то само случилось.

Я вздохнул и присоединился к тушителям пожара.

Сарай, благо мои слуги оказались расторопными, потушили быстро. Фрейя, кажется, осталась недовольна таким возмутительным обращением с плодами ее труда. Она ведь так старалась, поджигала. С драконом надо что-то делать. Она растет не по дням, а по часам, это уже не милый зверек, который живет у Лидии на шкатулке с золотом. Скоро Фрейя станет самым настоящим бедствием.

Я пересадил бедствие себе на плечо, откуда не так давно Каладрий улетел в неизвестном направлении, и осуждающе на нее посмотрел. Дракон ответила мне невинным взглядом желтых глаз с вертикальными зрачками.

«Поджигать — плохо! Никогда так не делай», — мысленно отругал я Фрейю. Та сделала вид, что резко потеряла способность к телепатии.

— Отнеси Фрейю в ее комнату, — велел я Лидии. Жена взяла драконицу на руки и отправилась исполнять поручение.

— В шахте кто-нибудь пострадал? — Я повернулся к рыжей.

— Несколько гномов. Никто не погиб, к счастью, но поломали их сильно. Я вызвала целителей из Оренбурга, они сделали, что смогли.

Дарья провела меня в комнату, которую слуги наспех превратили в лазарет. На кроватях лежали несколько гномов. Я бегло осмотрел коротышек — кажется, целы. По крайней, мере, тех, кто после нападения цел был недостаточно, уже успели подлатать.

Среди простых рабочих я с удивлением обнаружил Швотенберца. У того под глазом красовался здоровенный фингал, но в остальном предводитель клана казался более-менее здоровым.

— Вы видели, кто на вас напал? — обратился я к гному.

— Бандиты, — хмуро ответил тот.

— И как они выглядели?

— Как бандиты. Здоровые, вооруженные, в масках. Дождались, когда тролли уйдут, и ворвались в шахту. — Гном, кряхтя, сел на кровати. — Поломали оборудование, отобрали золото, избили наших, особенно тех, кто пытался их выгнать. Хорошо хоть не угробили никого. Могли бы, граф, и получше защищать своих работников.

— Я усилю охрану, — пообещал я. — По крайней мере, сделаю так, чтобы эта охрана не отправлялась в рабочее время в гости к родственникам. Как думаешь, кто их нанял? Жмурло?

— Вряд ли. Жмурло, чтоб его подземная крыса в причинное место укусила, мстил бы прежде всего мне и моей семье. Может, и к себе в рудник бы силой увести попытался. А эти, похоже, граф, хотели нагадить именно вам. Мне даже не показалось, что им сильно было нужно золото. Скорее это нападение что-то вроде предупреждения. Они у входа кое-что оставили, когда уходили. Не знаю уж, случайно или намеренно. Я эту гадость забирать, конечно, не стал.

— Что оставили?

— Кучу дохлых мышей.

Я скрипнул зубами. Волконский. Мальчишка все-таки не успокоился и решил мне отомстить. Да еще и как быстро сработал: недели не прошло с нашей первой встречи в ресторане, а он уже добрался аж до Урала и нанял отморозков, чтобы покалечить моих работников. Ну ничего, он у меня еще получит. Я много на что могу закрыть глаза и простить, списав на юношескую дурость, но не нападение на тех, кто мне служит и кого я пообещал защищать. Пусть весь Род Волконских на меня ополчится, поймаю мальчишку и запихаю кирку ему в задницу. В конце концов, даже враждовать с великим княжеским Родом не так страшно, как жениться.

Я вышел на улицу и тут же наткнулся на Лидию. Жена уже отнесла драконицу и теперь ждала меня у дверей с виноватым видом. Рядом с ней стояла Дарья. Ну и гарем у меня: хомяк убежал, дракон улетел, никакой ответственности. Инцитата я им не доверю, у него слишком тонкая душевная организация.

— Кстати, Вик, мы поставили новую беседку. — Лидия указала рукой на симпатичное деревянное сооружение сбоку от дома. — Сапог с гоблинами очень хотели чувствовать себя полезными, пришлось найти им дело. Знаешь, они оказались неплохими строителями. Главное, давать им доски полегче и ни в коем случае не подпускать к большому молотку.

Сразу же после этих слов раздался треск, и гордость команды гоблинов стала заваливаться на бок. Одна из нижних досок подломилась, и все сооружение с грохотом рухнуло вниз. Из-под обломков обрушившейся беседки выполз довольный хомяк Лазарь. Он быстро-быстро что-то жевал.

— Лазарь! — рявкнул я, постаравшись вместить в эту простую реплику весь свой непечатный словарный запас. Хомяк посмотрел на меня глазами-бусинками и принялся невозмутимо жевать дальше. Стыдно за свое поведение ему явно было еще меньше, чем дракону.

— Вик. — Дарья тронула меня за рукав. — Понимаю, тебе сейчас не до того, но тебе нужно посмотреть список гостей. Вдруг я кого-то забыла.

Я со стоном привалился спиной к стене. Дом, милый дом. Женщины выносят мозг, дракон все подряд сжигает, хомяк все подряд грызет, скоро еще Инцитат начнет ныть о своей несчастной судьбе. И как я мог забыть, насколько прекрасна и удивительна жизнь в Лазаревом? Все живое и даже не совсем живое в случае хомяка пытается доставить мне как можно больше забот.

Над головой пролетела стая голубей под предводительством Каладрия. Вокруг меня, чудом не задев, шлепнулось несколько белых пятен. Только я обрадовался своей удачливости, как возлюбленный питомец сделал круг и посадил особо крупное пятно мне на пиджак.

Ну вот я и дома.

Глава 2

Я стоял посреди серой улицы. Серые дома жались друг к другу, серое небо над головой заволокли тучи, под ногами лежала такая же серая мостовая. Ни одно яркое пятно не разбавляло эту мечту дальтоника. Мимо меня бесконечным потоком текли люди, причём почему-то исключительно мужчины. Они шли, понурив головы, с таким унылым видом, словно на них разом обрушились все мировые несчастья. Я попытался окликнуть одного из страдальцев, но тот не обратил на меня внимания и скрылся в двери такого же серого дома, как и все вокруг.

Приглядевшись, я заметил на домах вывески, разумеется, серые. Ближайшая ко мне гласила «В гости к теще». Дальше следовали «Роддом», «Магазин платьев», «Клуб порядочных мужей» и так далее. Ну все понятно. Опять сон.

В подтверждение моей догадки из земли прямо перед воротами роддома вылезла здоровенная оранжевая морковка, разбавив тем самым окружающий унылый пейзаж, и на маленьких ножках засеменила ко мне. За ней следовал целый выводок морковок поменьше.

— Чего смотришь с таким ужасом? — обратилась ко мне морковь. — Дети — это прекрасно! Вон у меня сколько семян. И корнеплодов.

Говорящая морковь запнулась. Я понятия не имел, размножается морковь корнеплодами или отращивает их просто так, соответственно, морковь, как мой глюк, не имела тоже.

— Второй раз я на это не куплюсь, ты мне снишься, — предупредил я овощ.

— Ничего подобного! — возмутилась морковь, но я сделал строгий вид и упер руки в бока. Ботва морковки расстроенно поникла.

— А ну немедленно проснись! — приказал я сам себе. — А то эта овощная фантасмагория становится дурной привычкой.

Серый мир вокруг исчез, и я открыл глаза. Приснится же такое снова. Что там завтра по графику, говорящий арбуз и его разбегающиеся косточки? Никогда не думал, что питаю тайную тягу к овощам. Похоже, журнал про турнепс меня испортил.

Я сел на кровати и посмотрел на часы. Те показывали шесть утра. Отвратительно. В такое время приличные люди могут ложиться, но ни в коем случае не вставать.

Я закрыл глаза, надеясь все-таки уснуть и доспать нормально, без овощей и прочих ужасов, но быстро понял, что это мне не удастся. Мысленно проклял того идиота, который когда-то давным-давно придумал свадьбы, и слез с кровати.

Как ни странно, мне хотелось с кем-то поговорить. Игорь спит и не обрадуется, если я разбужу его, чтобы поделиться морковными впечатлениями, Лидия и Дарья тоже. К тому же, инстинкт самосохранения не позволит мне рассказывать жене и невесте, как мне не хочется жениться. Можно призвать в компаньоны Инцитата, но жаловаться бедняге-коню, испытывающему хронические проблемы с женским полом, на то, что у меня женщин слишком много, мне не позволит совесть. Значит, остается тот, у кого этих проблем никогда не было.

Бодрое курлыканье я услышал, еще поднимаясь на чердак. Пожалуй, стоит переселить слугу, который живет снизу. Три голубки сидели на полу и благоговейно внимали Каладрию, который что-то вещал с жердочки. Я даже почувствовал некоторое разочарование в своем питомце — странно, что всего три, а не десять. Правда, нагадить они успели, как целая стая.

— Приветствую тебя, о низвергнутый создатель, — поздоровался я с питомцем. Голубки, завидев меня, испуганно упорхнули к явному неудовольствию демона. — Что, опять основываешь культ? Тогда предлагаю первой заповедью сделать «не гадить на пол».

— Чего не спится, дубина? — буркнул голубь, перелетая ко мне. — Я их всю ночь окучивал, распугал мне всю личную жизнь.

— Ничего, найдешь новых. — В чем в чем, а в этом я не сомневался. — Слушай, Каладрий. — Я присел на самый необгаженный стул. — Ты же знаешь, что у меня через несколько дней свадьба?

— Еще бы не знать. Из-за этого все тут носятся, как угорелые, всех птиц мне распугали. Не понимаю, и чего вы, смертные, делаете из такой ерунды целое событие?

— Вот я тоже не понимаю. Сходили бы тихонько в церковь и все. А еще лучше вообще не ходили бы, жили бы так же, как сейчас. Только спали бы в одной спальне. — Я вздохнул. — Помнишь, как ты мне дни до смерти отсчитывал?

— Конечно, помню, — подтвердил голубь.

— Вот в ожидании свадьбы у меня примерно такие же ощущения. Только смерть был хоть какой-то шанс предотвратить.

— Так зачем ты женишься, раз ты не хочешь? — удивился Каладрий. — Кто тебя заставляет?

— В том-то и дело, что я хочу. Она же мне нравится. И в то же время не хочу. Понимаешь, мы с Дарьей поженимся, станем одной семьей, и это прекрасно. Она же теперь будет моей официальной женой. Узаконим отношения и все такое, я беру ее под свое крыло. Но с другой стороны, мы с Дарьей поженимся, станем одной семьей, и это ужасно. Она же теперь будет моей официальной женой. А вдруг она мне мозг выносить будет?

— Так она же и сейчас выносит, — заметил Каладрий.

— Да, но после свадьбы у нее появится на это законное право. Или изменится, растолстеет, переоденется из платьев в халат. Знаешь, я бы с радостью на ней женился, если бы у меня была абсолютная уверенность, что впереди у нас не будет никаких проблем. — Я, наконец, облек в слова мысль, которая не давала мне покоя и которую все никак не мог сформулировать. — Только где ж ее взять, эту уверенность.

— С абсолютной уверенностью, что не будет проблем, даже нагадить нельзя, — философски изрек Каладрий. — Вдруг попадешь на кого-нибудь могущественного и очень мстительного. А вообще не понимаю я вас, людей. У птиц все проще. Потоптал себе и полетел дальше, даже гнездо вить не надо. А у вас такого почему-то нет.

— На самом деле есть в некоторых местах. Более того, это место нас кормит. Но моим женщинам оно почему-то очень не нравится.

Каладрий курлыкнул и нагадил на пол, выразив тем самым отношение то ли к человечеству, то ли к свадьбам, то ли к мирозданию в целом. Я вздохнул и погладил его по перьям.

Получив дозу сочувствия от Каладрия (не такую большую, как хотелось, конечно, но голубь честно старался), я спустился вниз. Усадьба начинала потихоньку оживать. Слуги просыпались и приступали к своим обязанностям, да и Игорь к семи утра обычно уже вставал. Я накинул пиджак и спустился на первый этаж с намерением прогуляться перед завтраком, но столкнулся нос к носу со слугой. Вид у него был слегка ошалелый.

— Ваше Сиятельство, к вам гость. Я даже, простите великодушно, не знаю, как его и представить.

Я удивленно посмотрел на слугу и проследовал за ним с гостиную.

— Северин? — В кресле, флегматично заложив ногу на ногу, сидел вампир. — А вы что здесь делаете? То есть я, разумеется, рад вас видеть, но что-то случилось?

Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. Обычно визиты Тайной Канцелярии простым чаепитием не заканчиваются, меня всегда пытаются припахать к делу. Обычно еще и опасному и энергозатратному. С другой стороны, в свете предстоящей свадьбы, возможно, это не так уж и плохо. Да это даже очень хорошо.

— Ничего не случилось, — то ли успокоил, то ли расстроил меня вампир, я сам не понял. — Просто зашел передать подарки. Решил, что так будет быстрее, чем посылать почтой, а другого времени не нашлось, ближайшие дни я буду занят.

Я облегченно выдохнул.

— Я уж думал, кого-то убили. Вы нагрянули в такую рань.

— Простите. Я иногда забываю, что вы смертные, еще и спите. Как по мне, абсолютно бесполезная привычка.

— Ничего страшного, — успокоил я вампира. — Я все равно уже час как встал. Последнее время все вокруг только и делает, что пытается меня от этой привычки избавить.

— Это вам от меня и от Анны. — Вампир протянул мне две внушительные черные коробки. — Было бы лучше, конечно, вручить это вам вместе с вашей прекрасной молодой невестой, но она, как я понимаю, еще спит, а у меня мало времени. Госпожа Блэйд передает вам обоим самые лучшие пожелания и желает счастья в семейной жизни. Как и я, разумеется.

Я открыл первую коробку. В ней лежала такая же черная большая банка со стеклянной крышкой.

— Кофе?

— Это от меня, — подтвердил Северин, хотя можно было и не уточнять. — Самый дорогой и редкий сорт в мире, копи-лувак, прямиком с островов Индонезии.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я. Надо будет обязательно попробовать. Сам я не фанат бодрящего напитка, но кому-то из домашних наверняка понравится.

— Пожалуйста, — кивнул вампир. — Заказывал специально, в Империи такого практически не найти.

— Должно быть, этот сорт очень сложно выращивать, — предположил я.

— На самом деле не слишком. Зато сложно найти диких пальмовых кошек. В нашем климате они не живут, к сожалению.

— А кошки зачем? — удивился я.

— А вы не знали? Чтобы получить кофе лувак, зерна сначала скармливают кошкам, они ферментируются в желудке, выходят, так сказать, естественным путем, а уже потом их используют для заваривания. Вкус получается отменным.

Я посмотрел на банку новым взглядом, из которого стремительно исчезал гастрономический интерес. Северин дружелюбно улыбался, преподнеся мне эту мечту гурмана, я улыбнулся в ответ. Пожалуй, скормлю этот бесценный презент Каладрию. Он обожает везде гадить, должна же пернатому в конце концов вернуться карма.

— А это от Анны, — пояснил вампир, когда я открывал вторую коробку. Там, сложенный в несколько раз, лежал шелковый ковер. Я ухмыльнулся.

— Госпожа Блэйд просила передать, что надеется, что это немного облегчит вам тяготы семейной жизни. И, наконец, подарок от Его Величества.

Северин достал третью коробку и вручил мне.

— Сам Император Романов удостоил меня подарка? — удивился я. — Спасибо!

— Он очень ценит вашу работу. И просил передать благодарность за неоценимый вклад, который ваши таланты внесли в развитие местных технологией. К сожалению, воспроизвести в нашем мире удалось всего лишь одну вещь, которую он торжественно вам и вручает.

Я принялся открывать коробку. Интересно, что там, оружие? Оружие мне бы не помешало. Я, конечно, пацифист, но, как большинство пацифистов, только в том случае, когда оружие используют наши злобные, коварные, вероломные враги. Когда это делают наше благородные, прекрасные и милосердные союзники, а уж тем более я сам, это совсем другое дело.

Наконец, я поднял крышку и заглянул внутрь. Да уж, у Императора всегда было своеобразное чувство юмора. И у жизни тоже, раз из всех извлеченных мною технологий воспроизвести удалось только эту.

— Его Величество выразил надежду, что вашей супруге подарок особенно понравится. А что там, если не секрет?

— Да так, ничего особенного. — Я вытащил наружу то, что в свое время так креативно назвал «этническим музыкальным инструментом». — Девки в озере купались…

— Какие девки? — не понял вампир.

— Не обращайте внимание. — Я убрал приобретение обратно в коробку. — И передайте Его Величеству мою горячую благодарность и восхищение нашими учеными, которые изо всех извлеченных мною вещей смогли воссоздать действительно важную и полезную.

Главное, чтобы Император вслед за производством этнических инструментов не наладил выпуск местного аналога журнала «Плейбой». А то он составит конкуренцию нашей книгопечатне с полуголыми крестьянками. А я-то думал, он приличный человек.

— Его Величество также просил передать, что за ваши заслуги перед Империей вы представлены к награде. Зайдите на днях в администрацию в Оренбурге, вам должны выдать орден. Вам нужен Леонид Строганов, он этим заведует.

— Строганов? — удивился я. — Не родственник ли он местного князя?

— Двоюродный дядюшка, — подтвердил Северин. — Он уже лет тридцать как заведует административными делами. И лучше не затягивайте, съездите в ближайшие дни.

— Но у меня же свадьба на носу.

— Это отнимет у вас всего десять минут, — отмахнулся вампир. — Зайдете в администрацию, заберете орден, распишитесь и выйдете, главное — доехать до Оренбурга. Вы же не станете пренебрегать благодарностью Его Величества?

— Что вы, конечно же, не стану, — заверил я.

Обычно после фразы «займет всего десять минут» любое мероприятие мистическим образом растягивается на целый день. Но, с другой стороны, какие проблемы меня могут ждать с орденом? Зашел, расписался и вышел.

— Сегодня же и займусь. На кофе не останетесь? — предложил я. — Как раз распробуем ваш потрясающий подарок. — И очень надеюсь, вампир сам же его и выпьет.

— Увы, не могу. — Северин поднялся с кресла. — У Канцелярии много работы, Анна меня убьет, если я через пять минут не появлюсь. Еще раз поздравляю и желаю счастливой семейной жизни. Ну и побыстрее отгулять, поскольку вы имеете свойство быть постоянно нужным Его Величеству.

С этими словами вампир, не утруждая себя тем, чтобы выйти через дверь, просто растворился в воздухе.

Я сгреб в охапку бесценные подарки и понес к себе в комнату. Ковер, пожалуй, повешу на стену, он среди презентов наших столпов государства самый приличный. А вот этнический инструмент запру в какой-нибудь дальний ящик. А то моя незаменимость для жен как мужчины может потерпеть некоторые потери.

Пока рыжее стихийное бедствие не проснулось, можно действительно наведаться в Оренбург. На сегодня вроде как запланировано согласование списка блюд на свадебный стол и выбор цвета скатертей и салфеток, так что очень кстати, что у меня появилась уважительная причина не участвовать в этом важнейшем мероприятии. Но сначала нужно кое-что сделать.

Я быстро позавтракал и поднялся на чердак к демону. Каладрий, что для него нехарактерно, скучал в одиночестве. Похоже, мой питомец как раз собирался исправить этот досадный факт и куда-нибудь слетать, но я его опередил.

— Ну чего тебе еще? — сварливо отозвался питомец, который уже готовился расправить крылья.

— Каладрий, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. У тебя ведь большая стая?

— Само собой. — Голубь выпятил грудь. — Да все окрестные птицы подо мной! И в буквальном, и в фигуральном смысле.

— Прекрасно. — Я отогнал возникшие перед мысленным взором картинки голубиной порнографии. — В таком случае у меня для тебя задание. Возьми свою стаю и полетай в окрестностях шахты. Поищите что-нибудь подозрительное, вдруг бандиты что-то оставили. Может быть, даже они сами где-то прячутся, готовят новое нападение. Облетите все вокруг и вечером доложите мне обстановку.

— А мне за это что? — мгновенно сориентировался Каладрий. — Ты мне, вообще-то, две тысячи должен.

— Ты же голубь. Зачем тебе деньги? — попытался я воззвать к здравому смыслу.

— Твое какое дело? Голубок очаровывать.

— Бриллианты им в гнездо подкладывать? — съехидничал я.

— Ты мне должен, а зачем деньги, я сам разберусь. Значит так, будешь кормить меня и всю мою стаю, — заявил Каладрий. — Вечером придешь на чердак с мешком зерна.

Я представил, сколько жертв, разрушений и, главное, помета может учинить здесь целая стая и решительно помотал головой.

— Ну уж нет. Я согласен, но собирайтесь где-нибудь на улице, чердак я вам не отдам. Я и то, что ты сюда подружек водишь, терплю с трудом, но не всю окрестную птичью популяцию.

— Ладно, так уж и быть, — нехотя согласился Каладрий. — Я покажу тебе место. Но к вечеру чтобы насыпали зерна и самого лучшего!

— Я прикажу слугам, — пообещал я. — А теперь лети, маленький шантажист, отрабатывай зерно.

Каладрий нахохлился, всем своим видом показывая, что делает мне огромное одолжение, взмахнул крыльями и вылетел в окно. Надеюсь, птичий патруль действительно что-нибудь отыщет. А если и не отыщет, то хотя бы займется делом и мой чердак хоть один вечер побудет условно чистым. Кстати, надо бы послать сюда пару слуг убраться. А лучше не пару, а тройку. А еще лучше целую семью, включая троюродных и четвероюродных родственников.

Но это потом, а пока мне стоит наведаться в Оренбург. Надеюсь, хоть с получением ордена проблем не будет?

Глава 3

Здание городской администрации я нашел быстро. Сложно не найти здоровенный белокаменный дом, на котором большими буквами написано «Администрация». Стоило лишь назвать фамилию на входе, как меня тут же проводили в нужный кабинет, на котором буквами чуть поменьше красовалась вывеска «Л. В. Строганов». Я постучал и, дождавшись ответа, зашел внутрь.

За массивным дубовым столом сидел практически седой старик. Увидев меня, он недовольно оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг.

Строганов выглядел настолько хрестоматийным государственным чиновником, что, казалось, не он занял должность в городской администрации, а администрацию построили вокруг него, словно храм для божества бюрократии. Очки с толстыми стеклами, строгий серый костюм, заваленный бумагами стол и фирменный устало-недовольный вид человека, которого, даже когда он еще собирается на работу и пьет утренний кофе, уже задолбали дурацкие посетители со своими дурацкими просьбами. Строганов достиг такого уровня чиновничьего мастерства, что при одном взгляде на него я остро почувствовал, что отвлекаю его от очень важных дел и вообще нас много, а он один, даже притом, что в кабинете нас было только двое.

— А, граф Лазарев. Могли бы прийти и вчера, все-таки награда пожалована самим Императором, — недовольно пробурчал чиновник и смерил меня еще одним взглядом. — Ладно, присаживайтесь. Вы ведь за орденом?

— Да, именно за ним, — подтвердил я. — Мне сказали, орден уже здесь, нужно только расписаться и забрать его.

— Здесь, здесь, — закивал Строганов. — Хотя на месте Его Величества я бы не раздавал ордена направо и налево. От вас требуется только одна маленькая формальность.

— Какая? — насторожился я.

Я надеялся, что маленькой формальностью станет моя подпись. А тут получаются уже две маленьких формальности. По моему опыту, как только формальность находит себе пару, они, как все парные существа, тут же начинают размножаться.

— Ничего особенно, просто возьмите справку номер 127. Выходите, сворачиваете налево и прямо по коридору будет пятый кабинет, можете заходить без стука, — проинструктировал меня чиновник. — Без нее я вам ничего выдать не смогу. Заберете, потом вернетесь ко мне.

— А без этого никак не обойтись? Видите ли, у меня не так много времени, я через несколько дней женюсь, надо готовиться.

— Никак. Но там дел на пять минут, зайдете и выйдете, — обнадежил меня Строганов.

Я кивнул и отправился искать пятый кабинет. Там сидела замученного вида женщина, перебирая какие-то бумаги.

— Здравствуйте, я граф Виктор Лазарев, — представился я. — Мне нужна справка номер 127.

— Хорошо. — Женщина безразлично кивнула. — Давайте.

— Что давать? — удивился я. — Я думал, это вы мне ее дадите.

— Как что? Справку 128. Как же я вам без нее справку 127 выдам, — меланхолично произнесла чиновница.

— А справку 128 где брать? — спросил я, чувствуя, как день стремительно становится все хуже и хуже.

— Поднимаетесь по лестнице на третий этаж, налево до конца, потом в маленький коридорчик, там будет кабинет номер 13. Скажете, что за справкой.

Глубоко вздохнув, я отправился на третий этаж. За свою жизнь я одержал много славных побед и поверг много опасных врагов, но с такой страшной тварью, как бюрократия, мне биться еще не доводилось. Что-то мне подсказывало, что в стенах городской администрации полегло много отважных воинов, пав в неравной борьбе со справками и талончиками. И есть опасение, что я пополню их ряды.

— Я граф Виктор Лазарев, мне нужна справка номер 128, — с порога заявил я, открывая дверь тринадцатого кабинета. Седой старичок, сидящий за столом, даже не повернул голову в мою сторону.

— Я граф Лазарев, — повторил я громче, подходя вплотную. Что это за неуважение к благородному дворянину?

— А? Что? Фазарев? — встрепенулся дед, подскакивая на стуле. — Прошу прощения, глуховат. Говорите громче.

— Не Фазарев, а Лазарев. Мне нужна справка номер 128, — прокричал я практически ему на ухо.

— 128, 128… — Старик нахмурился, словно пытался что-то вспомнить. — Есть такая. Только вам, мил человек, сначала надо на нее получить талон номер 426. Выходите из здания, сворачиваете налево, там будет отдельный вход, поднимаетесь наверх и проходите в двадцать восьмой кабинет. Потом сюда вернетесь.

— Ну хоть не справку номер 129, — вздохнул я.

— А? Что? 129? Тоже есть такая. Только для этого вам нужен талон 125/14. Выходите из здания…

— Нет-нет, 129 мне не надо, — поспешно заверил я, пока меня окончательно не погребли под лавиной справок.

К отдельному входу я шел так, словно всходил на эшафот. Под личиной талона 426 мне мерещились ужасы в виде предварительного получения талонов 425 и 424 на другом конце города, собирания кучи бумажек и километровых очередей в каждый кабинет. Думаю, сегодня ночью мне будут сниться не говорящие морковки, а говорящие справки.

Я отворил дверь и огляделся. На первом этаже находились кабинеты с пятого по одиннадцатый, двадцать восьмого там явно не было. Зато я увидел указатель: «Кабинет номер 27 — четвёртый этаж».

— Сударь. — Поднявшись на нужный этаж, я тронул за рукав какого-то человека, который уныло ждал своей очереди. — Это ведь кабинет номер 27?

— Да, — кивнул тот. — Если хотите занять очередь, то я последний.

— Да нет, спасибо, я не о том. А здесь, получается, кабинет номер 29?

Незнакомец снова кивнул.

— А кабинет номер 28 тогда где? — задал я, наконец, терзавший меня вопрос.

На четвертом этаже находилось аж пять кабинетов, рядом с каждым из которых на стульях скучали посетители. 25, 26, 27, 29, 30. Двадцать восьмой сам собой напрашивался в эту компанию, но его тут, тем не менее, не было.

— А, так вам не сюда, — подсказал какой-то жизнерадостный мужичок из соседней очереди. — Кто ж здесь двадцать восьмой-то ищет? Двадцать восьмой это возвращаетесь на первый этаж, проходите до конца направо, спускаетесь в подвал и там будет дверь.

Я скрипнул зубами, развернулся и спустился на первый этаж. Немного поблуждал в поисках подвала и, наконец, нашел нужную дверь.

— Мне нужен талон номер 426, — объявил я, проходя внутрь и игнорируя сидящих на стульях простолюдинов.

Милая девушка, сидящая за столом, жизнерадостно мне улыбнулась.

— Конечно, конечно, сейчас. А справка 54/6 есть у вас?

— Это-то что за справка? — спросил я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Эта симпатичная блондинка не заслуживает того, чтобы я наорал на нее, вымещая злость за все мытарства.

— Да ничего особенно, обычная бумажка, ее всем дают. — Девушка снова улыбнулась. — Но без нее талон не получить, такие правила. Возьмите и возвращайтесь.

— Но для ее получения обязательно нужен еще какой-нибудь талон? — спросил я безнадежным голосом. — И получать ее надо где-нибудь в другом крыле здания, где километровая очередь?

— Нет-нет, никаких талонов, что вы. Просто называете фамилию и все. Третий кабинет, совсем рядом, поднимитесь наверх и сразу увидите. Идите и возвращайтесь быстрее. — Блондинка послала мне кокетливый взгляд.

Несколько обнадеженный, я снова поднялся на первый этаж. О чудо, третий кабинет был действительно недалеко и у двери даже никто не сидел. Я дернул ручку.

— Здравствуйте, я граф Виктор Лазарев, мне нужна справка 54/6, — оттарабанил я с порога, глядя на сидящую за столом усталую женщину.

— Сейчас выпишем, — пообещала та замученным голосом. — Как у вас, говорите, фамилия?

— Лазарев. И что, вот так возьмете и выпишете? — изумился я.

— А почему нет?

— И не потребуете еще сто пятьдесят справок, взять талон на талон, съездить к черту на куличики?

— Конечно, нет! — возмутилась женщина. — Какого вы низкого мнения о нашей администрации. Мы что ж вам, бюрократы какие? Сейчас все сделаю, только печать поставлю. Вот черт, она, по-моему, осталась в соседнем кабинете у Галины Петровны. Пойдемте вместе сходим.

Я вышел из кабинета вслед за моей спасительницей от вала справок, которая сейчас казалось мне прекраснейшей женщиной на земле, хоть и годилась в матери. Мы подошли к небольшому окошку, за которым сидела бабуля с пышной прической. Одновременно с этим часы пробили два.

— Галина Петровна, мне нужна печать… — начала было моя провожатая.

— У меня обед начался, приходи потом, — отрезала вредная бабка, и окошко захлопнулось прямо перед моим носом.

— Вот незадача, — вздохнула женщина. — Придется вам теперь два часа ждать.

— Два часа на обед⁈ — изумился я.

Женщина виновато пожала плечами.

— Такие правила. А вам зачем справка? Ее же обычно никто не просит.

— Его Величество пожаловал мне орден, который я должен был забрать у Строганова. Тот потребовал с меня справку 128, для получения которой понадобилась справка 129… — поделился я своей бедой. — В общем, я и сам уже частично забыл тот тернистый путь, который привел меня к вам, но ваша справка могла бы стать последней. Но, похоже, не сложилось.

— Справка 128? Серьезно? — удивилась женщина. — Да ее же уже год как отменили! Строганов просто консерватор, любит, чтобы все было по-старому. Между нами, он тот еще самодур. И чем старше становится, тем хуже. Но князь его жалеет, не снимает с должности, все ж таки родная кровь. Строганов бы вам выдал все и так, если бы вы настаивали, что никакие справки получать не будете. А еще лучше указ показали, согласно которому они больше не нужны. Что ж вас никто не предупредил.

— Серьезно⁈ — У меня словно крылья за спиной выросли. — Так значит, я сейчас могу пойти и…

— Можете, — кивнула женщина. — Но Леонид, к сожалению, работает до обеда, он уже ушел. Приходите завтра.

Я огляделся, проверяя, что кроме нас двоих в коридоре никого нет, набрал полные легкие воздуха и выкрикнул:

— Да…!!!!!!

Завтра я в Оренбург не потащусь, это абсолютно точно. Я и так убил больше полутора часов на дорогу, наивно надеясь, что все пройдет быстро и ко второй половине дня я уже вернусь обратно. Это пристанище дьявола придется брать штурмом. Домой я отсюда вернусь или со щитом, или на щите. Точнее, или с талоном, или со справкой.

— А больше мне что, никто этот орден не может выдать? У вас же здесь не один Строганов на всю администрацию!

— Никто, — покачала головой женщина. — Это же императорская награда, их кому попало не доверяют. Хотя постойте-ка. Сегодня ведь среда? Сегодня он, кажется, до трех. Вы еще успеете. Погодите, — остановила она меня, видя, что я собираюсь рвануть из здания так, словно за мной гонится толпа разъярённых троллей. — Я вам бумажку дам. Копию постановления о том, что справку номер 128 отменили. К Строганову только с ней ходить и надо.

Я поблагодарил эту прекрасную женщину и на полной скорости рванул к выходу. Обогнул здание администрации, вошел в парадный вход и бесцеремонно вломился в кабинет к Строганову.

— Это снова я. Не морочьте мне голову, вашу справку номер 128 уже год как отменили. Выдайте мне мой орден, и я пойду.

Строганов воззрился на документ, который я сунул ему под нос, как на какую-то гадость. На лице княжеского дядюшки ясно читалось, что в его время подобного произвола не было.

— Отменили и очень зря. Когда был нормальный документооборот, всякие разные тут не ходили, — желчно проговорил чиновник. — Лазарев, говорите… А вы можете предоставить справку, что вы действительно граф Лазарев?

— Какую справку? — чуть не упал я.

— Ну мало ли, вдруг вы выдаете себя за кого-то другого, — невозмутимо предположил Строганов. — Императорская награда попадет не в те руки, будет скандал. Мне нужно все проверить.

— Такая справка у меня есть, называется «паспорт», — сквозь зубы проговорил я, вытаскивая искомый документ. Строганов пристально на него посмотрел.

— Ну допустим. Хотя желательно еще пару свидетелей, которые могли бы подтвердить вашу личность.

— Могу позвать Его Величество и Анну Блэйд, вас устроит?

Строганов недовольно посмотрел на меня из-под очков, но ничего не сказал. Похоже, хоть это и стоило больших трудов, признать меня графом Лазаревым он таки согласился.

— Ну, допустим. — Строганов отпер ящик стола и вытащил из него коробочку и какой-то документ с вензелем. — Так-так-так. В вашей наградной грамоте сказано: «За заслуги перед Империей, помощь Тайной Канцелярии и устранение врагов государства». А справки о захоронении врагов у вас есть? Или о заключении их в тюрьму, желательно с адресом. Еще не помешали бы проездные документы к месту совершения поощряемого деяния, я так понимаю, это был лес оборотней. Какой у вас был транспорт?

— Конь, — сквозь зубы проговорил я.

Строганов что-то записал себе на листочке.

— А кто-то может это подтвердить?

— Конь и может, если хотите, спросите у него, — предложил я. — Слушайте, вы что, нарочно надо мной издеваетесь? Вы можете просто выдать мне этот орден и все⁈

— Во всем должен быть порядок, — важно изрек Строганов. — Не могу же я раздавать Императорские ордена кому попало без документов. В конце концов, я глава городской администрации, а не кто-нибудь.

— А справка об этом у вас есть? — невинно поинтересовался я.

— Какая справка? — удивился Строганов.

— О том, что вы действительно Леонид Строганов. А то вдруг вы обманом присвоили себе его личность. Сидят тут, знаете ли, всякие в администрации, раздают ордена.

— Да как вы смеете⁈

— Примерно так же, как вы смеете гонять меня по всем кабинетам, — отрезал я и бесцеремонно сграбастал орден и грамоту со стола обалдевшего от такой наглости Строганова. — И мне бы еще не помешала справка о том, что это действительно орден и действительно для меня. На коробке, правда, большими буквами написано «Орден за заслуги перед Отечеством третьей степени» и дальше приписка: «Выдать Виктору Лазареву лично в руки», но во всем ведь должен быть порядок, верно?

Не дав Строганову ответить, я круто развернулся и вышел из кабинета. Надеюсь, весь княжеский род и не ополчится на меня из-за этого старого маразматика. Хотя, даже если отомстить мне за самоуправство задумает сам княжеский дядюшка, боюсь, это все равно будет страшно. Еще затребует документы на дракона или хомяка или отчет о добыче золота в шахте. А также выпишет Инцитату пару штрафов за превышение скорости.

Покинув здание администрации, я сел в коляску, которая все это время преданно ждала меня у входа, и открыл коробку. Там лежал наградной знак и сложенная в несколько раз небольшая записка. Я развернул ее и узнал аккуратный почерк Императора.

«Было увлекательно, правда? Передавайте Леониду привет».

Я глубоко вздохнул. Похоже, скотина Романов прекрасно осведомлен о прелестях местного документооборота. И специально наградил меня медалью, чтобы поиздеваться. Сейчас сидит, наверное, и посмеивается у себя в кабинете. Ну ничего, я ему еще отомщу. При следующей встрече затребую справку, что он действительно Император. А то мало ли, сидят тут на троне всякие, раздают указания.

— Поехали, — приказал я кучеру. — Хочу побыстрее оказаться подальше от этого страшного места.

Кучер стегнул лошадей, и коляска тронулась. Скорее домой, после такого потрясения я заслужил отдых. Надеюсь, в следующий раз судьба забросит меня в какое-нибудь спокойное и безопасное место. В портал там с чудовищами или в темный переулок в окружении врагов. Меня устроит что угодно, лишь бы справок там не было.

Вдруг в моей голове раздался знакомый голос.

— Ты где, дубина?

— В филиале ада, то есть практически на твоей родине, — ответил я Каладрию. — Правда, я оттуда только что уехал. А что?

Что-то случилось? Демон редко сам выходил на связь, обычно до него, наоборот, было не докричаться.

— Ты меня бандитов просил найти? — непривычно серьезно спросил Каладрий. — Ну так вот я их нашел. Приезжай быстрее.

Глава 4

Каладрия я заметил, еще когда только подъезжал к дому. Голубь сидел на ветке дерева, растущего прямо у ворот, и беспокойно переминался с лапы на лапу. Перья растрепались, красные глаза метали молнии. Всем своим видом он выражал крайнее нетерпение.

— Ну сколько можно ждать, дубина? Мог бы и побыстрее приехать.

Каладрий перелетел ко мне на плечо, больно впившись когтями. Он выглядел по-настоящему раздосадованным. А если что-то смогло вывести из равновесия демона смерти, значит, хорошего ждать не приходится.

— Рассказывай, — приказал я. — Что ты там видел?

— Что-что, бандитов. Человек двадцать, засели в лесу недалеко от шахты, там, где начинаются горы. Все вооружённые.

— Чем вооруженные?

Если демон так встревожен, у бандитов должен быть как минимум гранатомет. Причем пара штук у каждого.

— Тем же, что и обычно: ножами, пистолетами. Что за дурацкие вопросы?

— Тогда они, наверно, сильные Одаренные, — предположил я.

— Понятия не имею. Я в человеческой магии не разбираюсь, — высокомерно ответил Каладрий. — Не перебивай меня. Я полетал, послушал разговоры. Говорят, им приказали кошмарить шахту.

— Кто приказал?

— Не знаю. Похоже, кто-то очень знатный. Завтра утром собираются снова напасть, переломать гномам руки и ноги. Предлагаю поубивать их всех. — Глаза демона гневно сверкнули. — Уничтожить, стереть в порошок! И закопать где-нибудь в кустах даже без креста. А на могилу потом еще и нагадить.

— С чего ты вдруг такой кровожадный? — удивился я. — Раньше ты, конечно, тоже желал всем вокруг помереть, но все-таки не настолько мучительно.

— А ты знаешь, чем они занимались у себя в лагере⁈ Таких врагов у нас с тобой еще не было. Уничтожить, всех уничтожить!

— Черной магией? — предположил я.

— Хуже! По птицам стреляли! — Перья Каладрия вздыбились от возмущения. — По моим птицам! Из луков. Развлечение у них такое. На моих глазах застрелили двух синиц. В меня самого чуть не попали. Уничтожить! Глаза бы уродам повыклевывал!

Каладрий так впился в мое плечо когтями, что я поморщился. Похоже, истребление сородичей не на шутку задело моего питомца. Надо же, а я думал, он не способен на обычные человеческие чувства. Ну, в данном случае на птичьи.

— Уничтожим, — пообещал я. — Я в этом, как ты понимаешь, тоже заинтересован. Идеи есть, как можно застать их врасплох?

— Содрать кожу, залить в глотку раскаленный свинец и отправить на вечные муки, — мрачно предложил голубь.

— А что-нибудь более конструктивное?

Каладрий слетел с моего плеча, показывая, что предложил прекрасный план, а техническое исполнение — это уже не его проблемы. Я отвел Инцитата в конюшню и зашел в дом.

Следов жертв, разрушений и непредвиденных гостей видно не было — это хорошо. Значит, подготовка к свадьбе идет без эксцессов, пока, по крайней мере. Надо бы навестить моих женщин, позвать Игоря и собрать семейный совет. Может, вместе придумаем, как лучше разобраться с бандитами. Но сначала приведу себя в порядок.

Я поднялся к себе в комнаты, умылся и переоделся. Пошарил в ящике стола на предмет еды, поскольку полноценно обедать мне пока не хотелось, и наткнулся на какой-то журнал. Это еще что такое?

Я с удивлением достал бесценный памятник культуры моего мира, который мог бы стать причиной ярких снов и семейного скандала. С обложки мне призывно улыбалась роскошная блондинка. Еще до поездки в Москву я извлек его просто от скуки и скоротал пару приятных вечеров, пока Лидия была занята работой. Но ведь он давным-давно должен был исчезнуть.

Я повертел в руках этот шедевр типографского искусства. Журнал был вполне вещественным и исчезать никуда не собирался. Похоже, теперь, когда я стал Подмастерьем, извлеченные мной вещи задерживаются в этом мире дольше. Прекрасная новость! Нужно это использовать.

Затолкав журнал в самый дальний ящик во избежание недопонимания со стороны жен (но на всякий случай запомнив, где он лежит), я отправился искать кузена.

Игорь обнаружился в своем кабинете. Я бесцеремонно открыл дверь и уселся в кресло напротив некроманта.

— Ты в курсе, что у нас под носом сидит банда головорезов и собирается напасть на шахту?

— Учитывая, что один раз они уже это сделали, я тоже пришел к такому выводу. Правда, понадобилось недюжинное умственное усилие, — ответил кузен.

Я поморщился.

— Да ну тебя. К выводу ты, может быть, и пришел, но я узнал, где именно они затаились.

— И где же? — оживился Игорь.

— В лесу, — торжественно ответил я. И, поняв по скептическому выражению лица кузена, что тот не слишком впечатлен, добавил: — Каладрий нашел их лагерь, он отведет нас на место.

— Отведет прямо в лапы вооруженной банде? — уточнил Игорь. — Всегда я не доверял твоему Каладрию.

— Все бы тебе ехидничать. — Я махнул рукой. — Ты же, надеюсь, согласен, что нам надо напасть на них, пока они не напали на нас? Либо взять их прямо там, либо устроить засаду по дороге к шахте, я еще не решил. Но в любом случае будем действовать.

Игорь кивнул.

— Согласен. Хотя есть еще третий вариант — обратиться в полицию.

— Это долго, — отмахнулся я. — Пока мы до них дозвонимся, пока они приедут. К тому же, мы же не можем сказать, что рядом с имением сидят бандиты, на которых нас навел говорящий голубь. Придется что-то объяснять, доказывать, а я, боюсь, только что заимел проблемы с местным княжеским родом. Так что предлагаю сдать бандитов полиции постфактум, когда мы их поймаем.

— А если не поймаем? Я, конечно, не хочу рушить твой оптимистический настрой, но вдруг они поймают нас?

— Конечно, поймаем, — заявил я. — Мы с тобой еще и не из таких передряг выпутывались.

— Разумно. — Игорь кивнул с таким видом, что у него вполне могла бы зажечься на лбу надпись: «На самом деле нет», но я сделал вид, что не вижу недовольства кузена. Полиция — дело долгое и нудное, к тому же велик шанс, что они либо опоздают, либо спугнут бандитов, а я хочу вытрясти из них имя нанимателя. Точнее, получить какие-нибудь доказательства, что это Волконский. К тому же, как бывший мошенник, я испытываю стойкую неприязнь к правоохранительным органам.

— Собираемся в гостиной через двадцать минут, я позову Дарью и Лидию, — решил я. — Устроим военный совет.

Минут через сорок (поскольку я постоянно забываю, что женщинам даже для того, чтобы спуститься на один этаж, нужно долго собираться) мы все сидели снизу. Девушки выглядели откровенно встревоженными, так что я одарил их уверенной улыбкой. Да я и был уверен, что уж там. Разбирался со многими врагами, разберусь и с какой-то шайкой головорезов.

— Предлагаю напасть на эту банду и дать ей открытый бой. Игорь, кто у нас есть из боевых единиц? — обратился я к кузену.

— Мы четверо. Еще охранники имения, но их с нашего отъезда, как ты понимаешь, не прибавилось. Можно вооружить кого-то из слуг, но толку от них все равно будет немного. Твердый Кремень дежурит у входа в шахту, Валун до сих пор не вернулся. Еще завтра или послезавтра должен приехать Аристарх, но поезд прибывает в одиннадцать. Если, как говорит твой голубь, нападение запланировано на утро, он успеет только к самому концу драки. В принципе, это все.

— Если среди бандитов нет Одаренных, хватит и этого, — сказала Дарья. — К тому же не стоит забывать, что мы четверо стоим десятка, как ты выражаешься, боевых единиц.

— Ну да, вы сегодня были очень боевыми, когда ругались из-за того, в каком порядке подавать салаты, — откликнулся кузен.

Надо же, а я думал, Лидия и Дарья всегда и во всем согласны.

Дамы выпад предпочли проигнорировать.

— Можно взять Фрейю, чтобы она их поджарила, — предложила Лидия. — Ей как раз не помешает развеяться. Правда, я не уверена, что смогу объяснить малышке, что жечь нужно только врагов, а не все подряд.

— Или выпусти своего хомяка, — дополнил Игорь.

— Лазарь — это крайняя мера. Я все еще стараюсь быть гуманистом.

— Предлагаю устроить засаду где-нибудь недалеко от шахты, — сказала Дарья. — Какой смысл лезть в логово к врагу, если он сам идет к нам?

— Согласен, — кивнул я.

Рыжая была права. Тем более из лагеря бандитов к шахте ведет всего одна дорога, и их легко будет там подкараулить. Главное, чтобы охотник сам в итоге не стал добычей.

— Значит, устроим засаду завтра утром, — решил я.

Я мысленно прикинул размер своего войска. Некромант, дракон и две Одаренные женщины — вполне неплохо, но не стоит забывать про основной наш козырь. А главная ударная в прямом и переносном смысле сила — это, безусловно, тролль. К тому же, охранять шахту — ее прямая обязанность. Осталось только объяснить Кремень, что от нее требуется.

До шахты я доскакал быстро. Троллиха, вопреки обыкновению, не стояла неподвижно перед входом, а бесцельно ходила взад-вперед. Увидев меня, Кремень остановилась.

— Добрый день, — поздоровался я, слезая с заметно нервничающего Инцитата. Тот, пользуясь свободой, тут же отступил на несколько шагов. Тролли вызывали у моего питомца инстинктивный страх, хоть он и старался его не показывать. — Как дела в шахте?

— Сейчас быть хорошо. Но моя извиняться. Враги напасть, когда моя здесь не быть. Я быть плохой охранник.

Кремень потупила взгляд. Троллиха выглядела настолько пристыженной, что у меня само собой возникло желание похлопать ее по плечу. Остановило только опасение отбить руку.

— Не переживай, ты не виновата. Сама же говоришь, тебя здесь не было.

— Моя не переживать, — ответила Кремень, всем своим видом демонстрируя обратное.

— Да ладно, я вижу, что ты нервничаешь.

— Моя нервничать не из-за шахта. Это же не мой шахта, а твой. Твоя должен нервничать. Моя будет нервничать, если твоя перестать моя платить, — продемонстрировала Кремень потрясающую практичность и простодушие. А я-то думал, она работает за идею.

— А из-за чего тогда?

— Из-за свадьба. Когда тролль дарить другой тролль камень в виде кольцо, это значить, что он хотеть жениться. Валун дарить мне такой камень. Я сказать: «да».

— Поздравляю. Я слышал об этом, твой жених как раз отправился в горы, чтобы привести родственников. — Надеюсь, их будет немного. — Свадьба — это же прекрасно. О чем переживать?

Кремень смущенно отвернулась. Вопреки всем законам логики и минералогии мне показалось, что щеки тролля покраснели.

— Моя бояться, — призналась Кремень после небольшой паузы и присела на землю рядом со мной. — Валун говорить, он меня любить. А вдруг он меня разлюбить? Или найти другой женщин?

— Но сейчас же он тебя любит, к чему такие мысли? — удивился.

— Сейчас любить, — кивнула Кремень. — Но вдруг он разлюбить ПОТОМ? Как мне сделать, чтобы он меня не разлюбить?

Я молча развел руками. Похоже, этим вопросом задаются все разумные виды всех миров перед свадьбой. И ни у одного из них, думаю, нет ответа. Кремень так искренне переживала, что я почувствовал с троллихой некое духовное родство. Не я один боюсь жениться.

— Но сейчас ведь он любит тебя. — Я попытался снова воззвать к логике. — Значит, будет любить и дальше. Вы будете жить долго и счастливо и сделаете много замечательных троллят.

— Я надеяться. — Кремень вздохнула. Звук был похож на маленький горный обвал. — Как ты думать, я красивый тролль? Валун говорить, на мне расти такой красивый мох.

В доказательство своих слов Кремень повернулась ко мне той стороной, на которой мха было больше всего.

— Очень, — заверил я Кремень. — Самый лучший мох, который мне доводилось видеть.

Не сказать, что я в своей жизни видел много мха, так что это было почти правдой. А если и видел, то не замечал и уж точно не оценивал его на привлекательность.

— Валун сказать, что он сначала сомневаться. Но потом он узнать, что ты делать свадьба, и тоже захотеть свадьба, как ты. А ты звать нас на твой свадьба? — с надеждой спросила Кремень. — Моя так хотеть посмотреть.

— Конечно, вы будете желанными гостями, — заверил я, мысленно подсчитывая, сколько тролли потенциально могут принести жертв и разрушений. Еще секунду назад желания звать в свой дом троллей у меня не было, поскольку это тяжеленные каменюки, которые могут случайно переломать мне кости одним движением. С другой стороны, не могу же я отказать в невинной просьбе тяжеленной каменюке, которая может переломать мне кости одним движением. Главное правило общения с существами, способными просто наступить на тебя с летальным исходом, — чтобы они никогда не задумывались о том, что могут это сделать. И, главное, никогда этого не захотели.

— Спасибо, — обрадовалась Кремень. — Мы приходить. И ты приходить на наш свадьба, и твой женщин, и твой брат. Быть очень весело.

— Вы собираетесь праздновать здесь?

— Да. Много гостей быть. Обычно, когда тролль жениться, он собирать вся семья и устраивать веселый конкурс. Вы тоже участвовать, вы ведь почти семья. Это большой честь быть.

— Постараюсь, — заверил я. — А что за конкурс?

— Гости собираться и биться головой в стена, — радостно объяснила мне Кремень. — Кто оставить самый большой вмятина, тот следующий жениться. Очень весело быть.

— Благодарю, но мы, пожалуй, посмотрим на ваши развлечения со стороны, — дипломатично ответил я. — Я ценю оказанное доверие, но это слишком большая честь для простого человека. Боюсь, я пока еще не заслужил ее.

Кремень нахмурилась. Высказанная мной мысль явно была для нее слишком сложной. Пока мыслительный процесс не вызвал в не привыкшей к этому голове короткое замыкание, я решил перевести разговор в деловое русло.

— Кремень, а ты хочешь искупить свой промах с нападением на шахту? Мы нашли, где прячутся бандиты. Я собираюсь напасть на них, и ты мне в этом очень поможешь.

— Я любить нападать, — просияла Кремень. — Я помогать! А где они быть?

— Налево отсюда, потом немного вверх по склону…

Я запнулся. Ориентирование на местности и объяснение другим, что и где на этой местности находится, никогда не было моей сильной стороной. Скажем так, географию в школе я не прогуливал только по одной причине: когда не появляешься ни на одном уроке и даже не знаешь учителя в лицо, то простое слово «прогулы» оскорбляет столь упорное нежелание учиться. Это уже не прогулы, а полное игнорирование. Каладрий смог объяснить мне, где именно засели бандиты, только тогда, когда в отчаянии обратился к Игорю и тот ткнул нужное место на карте. Так что из моего описания не поняли бы ничего даже геолог и географ вместе взятые. Но Кремень на удивление понятливо кивнула. Похоже, тролль отлично ориентируется в ландшафте. Неудивительно: она же камень.

— Я знать это место. Они быть почти там, где Валун ходить.

— Там живут тролли? — удивился я.

— Нет. Тролли выше быть, в горах быть. А дорога в горы через лес быть. Валун мочь их встречать, когда ходить обратно.

— Ты беспокоишься за Валуна?

— Зачем беспокоиться? — Кремень пожала каменными плечами. — Валун — взрослый тролль быть. Если людь нападать и он убивать людь, он не страдать, что он плохой тролль быть. Так что пусть встречать, это проблема людь.

Я мысленно порадовался, что у Валуна такая крепкая и здоровая психика. Главное, чтобы это распространялось только на тех «людь», которых я укажу.

— Вот туда мы завтра и идем бить бандитов, которые напали на шахту. Точнее, не совсем туда, остановимся где-то на полдороги.

— Бить! — просияла Кремень. — Моя любить бить. Бить — это хорошо!

— Но ты не сразу бить. — Я несколько остудил ее разрушительный пыл. — Ты будешь сидеть в засаде и ждать сигнала.

— Моя сидеть, — преданно кивнула головой Кремень. — И бить. А что такое засада?

Я вздохнул. Все еще более запущено, чем я предполагал.

— Засада — это когда тебя не видно. Тебе нужно подождать, когда враги подойдут поближе, и напасть на них. Не сразу напасть, поняла?

— Поняла, — кивнула Кремень. — Я сначала стоять, а потом бить. Когда враги подходить. А можно я кричать: «Иди сюда», чтобы враги подходить быстрее?

— Нет, — терпеливо объяснил я. — Нельзя кричать. Они не должны будут знать, что ты здесь, понимаешь? Ты сделаешь вид, что ты камень, тебя не видно. А, когда они подойдут поближе… — Я подобрал два камешка с земли и красноречиво ударил ими друг от друга. В глазах Кремень загорелось понимание.

— Тогда я бить!

— Вот именно. Повторим еще раз: ты сидишь в засаде. Ты камень, тебя не видно. Потом подходят враги, и ты…

— И я бить! — Кремень воинственно сжала кулаки.

— Именно. И чем сильнее, тем лучше, Каладрий будет тобой доволен. Ты все поняла?

Я с сомнением воззрился на лицо тролля, на котором интеллекта выражалось примерно столько же, сколько на потолочной балке. Понятие «засада» может оказаться слишком сложным для кремниевого мозга, даже при условии, что завтра мы приведем ее на нужное место и еще пять раз объясним, что от нее требуется. Но троллиха, кажется, поняла суть задачи.

— Я сидеть засада, как камень. Меня не видно. Сразу не бить. Враги подходить, потом бить.

— Молодец. — Я все-таки похлопал Кремень по плечу, заработав ушиб средней тяжести. — Надеюсь, все пойдет по плану.

* * *

На следующее утро мы с Игорем и парой охранников усадьбы заняли стратегическую позицию в кустах. Лидия и Дарья расположились в других кустах, которые я мысленно окрестил «кусты напротив», хотя начальник гарнизона и приводил какие-то термины вроде «диспозиции» и «дислокации». Мне определенно нужен толковый военный в усадьбу. Хотя бы для того, чтобы чувствовать себя в подобных ситуациях бравым воином, охотящимся на врагов, а не идиотом. Аристарх как раз подойдет. Когда на твоей стороне Аристарх, чувствовать себя идиотом вообще довольно сложно, для этого он занимает слишком много пространства.

— Надо же, Кремень все-таки поняла, что от нее требуется. А я боялся, что до нее так и не дошло. Смотри, как замаскировалась.

— Где она? — удивился Игорь.

— Да вот же. — Я ткнул пальцем в большой валун в нескольких десятках метров от нас. — Я и узнал ее только потому, что камень примерно с нее размером. Наша троллиха практически слилась с ландшафтом.

— Вик, я не хочу тебя расстраивать, но Кремень с другой стороны. А этот валун был здесь всегда.

— С чего ты взял? — удивился я. — Там же ничего не…

Я проследил за взглядом Игоря. Там действительно лежал еще один здоровенный камень, который ни капли не походил на тролля и выглядел обычным булыжником. Я в жизни бы не поверил, что это Кремень, если бы не одно «но». Как раз сейчас камень вытаскивал из-за спины большую старательно намалеванную табличку: «Я каминь миня не видна».

— Кремень, твою ж каменную мать!

Я дернулся, намереваясь по-быстрому объяснить троллихе, что она все-таки не поняла суть термина «засада», но начальник охраны дернул меня за руку.

— Ваше Сиятельство, поздно. Они идут.

Глава 5

На лесной поляне, рядом с которой мы затаились, появились вооруженные люди. Их было не меньше двух десятков, и выглядели они как типичные бандиты. Широкие плечи, ножи на поясе, плоские лица, отмеченные печатью интеллекта столь же могучего, как у Большого Валуна. И, главное, уверенность в своей абсолютной безнаказанности. Банда шла по лесу, не скрываясь и громко топая. Неудивительно — разбойники засели довольно далеко от шахты, обычные люди вряд ли бы смогли обнаружить их убежище. Не могли же враги знать, что у меня в загашнике припрятан летающий шпион.

Лес, в котором мы прятались, имел одно ценное свойство — он был густым. Тут за деревьями не то что не видно леса, за такими деревьями вообще ничего не видно. Так что заметить мое маленькое войско враги никак не могли. С одной стороны поляны засели мы Игорем, а с другой — Лидия и Дарья. Предполагалось, что в нужный момент мы четверо атакуем бандитов Силой, охранники усадьбы добавят из пистолетов, Фрейя подпалит их с воздуха, а Кремень нанесет решительный удар всей своей каменной мощью. Каладрий тоже крутился где-то здесь, выразив желание обгадить злоумышленников с ног до головы, но уже после нашей сокрушительной победы. Толку в бою, при всех его выдающихся качествах, от голубя будет немного.

Бандиты браво шагали по поляне. Они вели себя настолько уверенно, что им впору было запеть песню. Внезапно процессия остановилась. Камень с надписью: «Я каминь» прямо посреди дороги кого угодно остановит.

— Слышь, Ржавый, это чё такое? — Один из бандитов подошел к Кремень.

— Вроде, камень, — ответил названный Ржавым. Похоже, в этой компании у него лучше всех было прокачано распознавание предметов.

— А че на нем написано, что его не видно? Его же видно? — удивился первый.

— Наверное, камень думает, что он невидимый, — глубокомысленно изрек Ржавый. Очевидно, за интеллект здесь отвечал тоже он.

Камень чуть заметно пошевелился. Кажется, Кремень начала переживать из-за провала своей конспирации. Как бы она не натворила какую-нибудь глу…

— Я камень, меня не видно, — расстроенно прогудел камень. Мне показалось, что Кремень попыталась еще больше окаменеть в доказательство своих слов.

Бандиты остановились. Не только невидимые, но еще и говорящие камни явно были им в новинку.

— Слышь, камень, врешь ты все. Еще как видно, — вступил в разговор третий разбойник, не позволив Кремень предаваться самообману. А мог бы, между прочим, и не расстраивать даму. — Парни, а почему камень разговаривает?

Повисла пауза. Коллективный разум банды обдумывал этот вопрос.

— Ребята, да это ж тролль! Все назад! — вдруг заорал Ржавый и отскочил. Я мысленно поставил ему пятерку за догадливость.

Воспользовавшись тем, что враги заняты плодотворным общением с камнем, мы с моими ребятами открыли огонь. Я швырнул в одного из бандитов воздушный кулак, свалив того на землю. Огненную магию использовать опасался — в лесу такие фокусы могут случайно закончиться большимпожаром. Игорь пока бездействовал — работы для некроманта в виде свежих трупов еще не появилось. Пара замешкавшихся врагов упала под пулями моих солдат, остальные отбежали на несколько шагов и принялись в ответ палить по нам вслепую. Несколько особо оригинальных стрельнули в тролля. В воздухе повис запах пороха. Кремень, к моему удивлению, стояла неподвижно, ничего не делая.

Одновременно из противоположных кустов прямо в Ржавого ударил земляной кулак. Это моя обожаемая невеста решила внести в сражение свою лепту. Надо же, еще и мозговой центр врага определила безошибочно.

Часть бандитов развернулась и принялась палить по кустам, в которых засели мои женщины. В ответ им прилетела белая вспышка, и двоих врагов временно парализовало. Это Лидия вступила в бой. Надеюсь, беспорядочные выстрелы никого не задели.

Пальнув несколько раз из пистолетов, из укрытий выпрыгнули охранники имения, врываясь в ближний бой. Только тролль по-прежнему стояла неподвижно. На ее каменном теле виднелись вмятины от пуль.

— Кремень, мать твою, атакуй! — выкрикнул я.

— Ты же говорил бить только по сигналу, без сигнала не бить, — прогудела тролль.

— Когда в тебя стреляют, это тоже считается за сигнал!

Мимо моего уха просвистела пуля. Один из бандитов услышал мой выкрик и решил стрелять на звук.

Я толкнул Игоря на землю за секунду до того, как следующая пуля пролетела прямо там, где только что была его голова. Теперь в нашу сторону палили уже трое, но им быстро стало не до нас. Кремень, кремниевые мозги которой, похоже, обдумали мое последнее высказывание и пришли к какому-то выводу, наконец пошла в атаку.

Отчаянный вопль и хруст переломанных костей ознаменовали первую жертву тролля. Пытаясь сориентироваться среди дерущихся, Кремень круто развернулась и случайно задела одного из пытавшихся проскользнуть мимо нее бандитов. Как минимум для его правой руки и ребер это стало фатальным.

Кремень снова повернулась на месте, пытаясь определить, кого именно бить, и раздался вопль. На этот раз на незадачливого разбойника троллиха просто наступила. Хорошая штука тролль — Кремень пока еще даже не разобралась, где чужие, где свои, а враги уже несут потери.

— Мда, из этого даже нежить не сделать, — отметил Игорь, в данный момент как раз поднимающий труп одного из бандитов, заколотый нашим солдатом, и направляющий его в гущу боя.

— Ну, теоретически ты можешь попробовать поднять зомби в виде лепешки. Что-что, а психологическое воздействие на врага будет обеспечено.

Я свалил еще несколько врагов Силой. Один потянулся было за пистолетом, но его ткнул кинжалом очередной поднятый Игорем зомби. Оживших мертвецов под предводительством моего кузена было уже трое, и они методично крушили врагов. Бандиты, завидев, как на них идут мертвые бывшие товарищи, инстинктивно пятились. Особо неизгладимое впечатление на них производил зомби с кинжалом в сердце, по груди которого все еще текла кровь.

Несколько моих солдат упали наземь, сраженные кто пулей, кто тычком кинжала, но в целом битва уже заканчивалась. Разбойники, захваченные врасплох, не успели сориентироваться и бесславно падали под натиском моей маленькой армии. Похоже, среди них не было Одаренных, они уповали только на пистолеты и физическую силу. И, что еще важнее, не было тролля. На что они вообще рассчитывали, что шахту и на этот раз никто не будет охранять? Все вышло даже подозрительно просто.

— Выпускай! — заорал Ржавый, увернувшись от кулака Кремень и тут же чуть было не напоровшись на магический заряд, посланный кем-то из женщин.

— Заказчик же сказал в шахте выпустить!

— Не выпустишь, я тебе в твою личную шахту кирку засуну! — заорал Ржавый. — Нас сейчас всех перебьют!

Только я успел подумать, какого такого кракена они собрались выпустить, как мне в глаза ударил яркий свет. На месте вспышки заклубилось дымное облако и через мгновение там появилось… Что за черт⁈

— Это что еще за хрень⁈ — спросил я у Игоря, поскольку не смог подобрать появившему из ниоткуда существу более точного определения. Нет, я, конечно, пил на этой неделе, но немного и всего один раз. Это явно не могло привести к тому, что сейчас мне мерещится здоровенный богомол.

Некромант выругался сквозь зубы.

— Это не хрень, это то, что сейчас нас всех перережет.

Богомол застрекотал, как гигантский сверчок, и бросился на одного из моих солдат. Раздался отчаянный крик, брызнула кровь, и бедняга упал на землю. Причем голова, ноги и туловище сделали это независимо друг от друга. Клешни чудовища оказались острыми, как бритвы.

— Какого черта эта тварь здесь вылезла⁈ — выкрикнул я, заряжая по чудовищу огненной стрелой. Магический снаряд отскочил от панциря богомола, словно от заговоренного, не причинив ему видимого вреда.

— Похоже, у них с собой был пространственный артефакт, куда они его засунули.

— А что это вообще такое⁈ — выдохнул я, стреляя по воспарявшим духом бандитам, которые отбегали подальше от вызванного ими монстра.

— Тварь из Расколотого мира, — торопливо объяснил Игорь, поднимая очередного зомби. — Одна из немногих, которая здесь прижилась. Жутко дорогая и запрещенная к использованию. Похоже, Волконский сильно на нас обозлился.

— Ну и мерзость.

— Согласен. Зато какая из нее нежить выйдет, если прибить.

Отбросив пистолет, в котором кончились патроны, я пальнул Силой по бандитам, свалив одного. В ответ в нашу сторону тут же полетели пули.

Кремень несколько секунд постояла, недоуменно пялясь на нового врага. Мыслительный процесс в голове тролля проходил не быстро, ей нужно было время на то, чтобы осознать ситуацию. В богомола прилетело несколько магических зарядов со стороны Дарьи и Лидии. Застрекотав, тварь развернулась и приготовилась броситься туда, где засели мои женщины, но тут дорогу ей преградила Кремень. Соображала троллиха, может, и не быстро, зато сделала это очень вовремя.

Кремень попыталась врезать чудовищу каменной рукой, но насекомое проворно отскочило и торжествующе застрекотало. В скорости неповоротливому троллю с ним было не тягаться. Решив, что, раз путь к Дарье и Лидии закрыт, ему не очень-то и хотелось, богомол вновь развернулся и полоснул когтистой лапой по горлу моему солдату. Хлынула кровь.

Кто-то из наших направил на чудовище пистолет, но рухнул, сраженный выстрелом одного из бандитов. Отойдя на безопасное расстояние, они палили по остаткам моих людей, которые пытались спрятаться за тролля. Один почти достал богомола ножом, подкравшись сзади, но тварь развернулась и снесла ему голову. Она была невероятно быстрой. В тот же момент я выхватил из-за пояса второй пистолет и выстрелил в чудовище, но богомол умудрился отпрыгнуть, и пуля прошла в нескольких сантиметрах от его задней лапы. Тварь клацнула челюстями. Очевидно, хотела сказать, что она мне это припомнит.

Ситуация круто изменилась. Богомол стрекотал, пытаясь добраться до остатков моих солдат, магия его не брала, от пуль он с молниеносной скоростью уворачивался. Кремень пыталась пришибить монстра, но он скакал вокруг нее, словно издеваясь. Все, что могла сделать тролль — это служить живым щитом.

Богомол снова развернулся и уставился прямо на деревья, за которыми прятались мы с Игорем. Очевидно, решил, что эти-то деревья никто не охраняет, а они ему тоже очень и очень не нравятся.

Осталось последнее средство. У нас тоже есть свое маленькое чудовище.

«Фрейя, в атаку! — мысленно позвал я драконицу, которая должна была в данный момент мирно сидеть у Лидии на коленях. — Бей этого зеленого гада!»

Фрейю не пришлось долго уговаривать. Маленький крылатый силуэт взвился над деревьями, и в богомола ударил огненный залп.

Тварь завизжала на ультразвуке и завертелась на месте, пытаясь сбить огонь. Панцирь богомола пылал, чудовище упало на спину, пламя перекинулось на траву и быстро побежало по лесу. Черт!

Не успел я подумать, что сейчас мы спалим здесь все нахрен, как с противоположной стороны на чудовище обрушился ливень, потушив богомола и пылающую вокруг него землю. Лидия среагировала быстрее меня.

Я почувствовал возмущение Фрейи. Плоды ее трудов только что были безнадежно испорчены. Драконица набрала побольше воздуха и дыхнула огнем снова, но промокшее насквозь чудовище на этот раз не загорелось. Попыталась полыхнуть опять, но из пасти вырвался только черный дым. Топливо кончилось.

Раненое чудовище отряхнулось, раскидав во все стороны водные брызги, и встало на ноги. Слева на панцире у него красовалось горелое пятно, богомол прихрамывал на одну лапу. Но, похоже, серьезных повреждений Фрейя ему не нанесла, тварь была вполне себе боеспособна. И очень, очень зла.

Не успел я поднять пистолет и выстрелить в монстра, как на тропинке со стороны гор послышался топот. Причем топало что-то очень тяжелое. А еще, судя по раздавшейся нестройной, но очень вдохновенной песне, этого тяжелого было много.

— Камень! Камень! Мы любить камень! Камень самый лучший! Камень! Камень! — надрывались как минимум полдюжины глоток. Причем, хотя при таком количестве певцов даже чисто статистически очень сложно вообще никому не попадать в ноты, хор как-то справлялся. Песня четко указывала на то, что у ее исполнителей не слишком богатый словарный запас. А еще на то, кто именно ее пел.

— Валун! — обрадованно заорал я в унисон с Игорем. — Быстрее сюда!

Песня затихла, зато топот усилился. Через несколько секунд из-за деревьев показались стремительно приближающиеся фигуры. На мгновение мне показалось, что моя предприимчивая невеста заказала в честь свадьбы сад камней, и означенный сад решил прийти в усадьбу самостоятельно.

От такой резкой смены обстановки богомол на мгновение застыл на месте. Это-то его и погубило. Не сбавляя скорости, Валун пронесся по насекомому-переростку, оставив от того лишь зеленое удивленное пятно. Хотя в любом случае вряд ли бы ему удалось убежать от такой армады троллей. Моего каменного друга сопровождала шестерка таких же каменных товарищей.

Бандиты бросились бежать, но тролли быстро взяли их в кольцо. Неповоротливые каменюки обладали ценным преимуществом: они были большими и их было много. Какой-то особо тупой разбойник попытался было выстрелить в Валуна, в ответ на что тролль легким движением руки обеспечил всех местных травматологов работой на пару дней вперед. Поняв намек, оставшиеся встали смирно.

Мы с Игорем вышли из-за деревьев, то же с другой стороны сделали Лидия и Дарья. На плече у рыжей сидела обиженная Фрейя. Лидию, которая потушила такой замечательный пожар, драконица демонстративно игнорировала.

— Мда, нежити не выйдет, — заметил Игорь, разглядывая то, что осталось от богомола. — А жалко. Ну или это будет очень тонким слоем раскатанная нежить.

Я подошел к Валуну и с чувством пожал его каменную руку. Точнее, хотел пожать, но из-за разницы габаритов просто по ней похлопал.

— Спасибо, вы как раз вовремя!

— Моя говорить: «пожалуйста», — довольно ответил тролль. — Моя помогать. Моя ходить тут и слышать, что ты меня звать. Моя бежать быстрее. Твоя тут драться?

— Да, на нас напали бандиты. Точнее, это мы напали на них, но все пошло немного не так, как планировалось. Без вас нам пришлось бы туго. Не познакомишь со своими родственниками?

Я обвел взглядом троллей. Внешне они почти ничем не отличались друг от друга, только у одного на голове рос ярко-зеленый мох, напоминавший коротко подстриженные волосы, а у другого через весь бок проходила глубокая трещина. При этом Валун на полголовы возвышался надо всеми своими собратьями. Очевидно, Большим его прозвали не просто так.

— Конечно. Этой мой семья быть. Прочный Гранит, Белый Мрамор, — (тролль, на которого указал Валун, был абсолютно черным), — Круглая Галька, — (судя по размерам, троллиха была не Галькой и даже не Галей, а целой Галиной Петровной), — Умный Кварц, Серый Графит и Веселый Базальт.

— Веселый? А почему Веселый? — удивился я.

— Хороший характер быть. Очень любить шутить.

Веселый Базальт смерил меня настолько хмурым взглядом, как будто обдумывал, не разорвать ли прямо сейчас надвое. Я в ответ послал ему улыбку.

Серый Графит повертел головой, оглядывая пленных бандитов и остатки нашего войска, и задал вопрос, после которого я понял, что слишком рано обрадовался.

— А кого надо бить?

За недолгое пребывание в этом мире я успел понять, что ответ на этот вопрос у каждого тролля есть по умолчанию. И ответ этот: бить всех.

— Никого, все уже закончилось, — быстро ответил я. — Большое спасибо вам от лица всего Рода Лазаревых, вы оказали нам неоценимую помощь.

Графит задумчиво нахмурился. По лицу тролля было видно, что указанию вколотить кого-нибудь в землю он обрадовался бы намного больше, чем благодарностям.

Со всей этой суетой мы забыли еще об одном тролле. Кремень, до этого стоящая в стороне, подошла к своему возлюбленному. И, к моему удивлению, с размаху треснула его по башке.

— Зачем твоя его убивать⁈ — Кремень возмущенно указала на труп богомола. — Моя хотеть его убивать!

— Моя случайно. Моя только чуть-чуть бить. — Валун смущенно потупился.

— Ты меня не любить! Когда тролль любить тролль, он отдавать ей самый лучший враг, чтобы бить! А ты нет!

— Моя извиняться. — Валун положил руку на плечо Кремень, которая демонстративно отвернулась. — Моя не хотеть! Хочешь, я тебе кого-нибудь поймать и ты его бить?

— Какая любовь. Всегда мечтать о такой, — шмыгнул носом стоящий рядом со мной молодой тролль, кажется, Умный Кварц. Учитывая, что он смог составить аж два предложения и всего с одной ошибкой, возможно, он действительно был умным.

Я решил увести разговор с неверного направления, пока Валун не задумался, кого именно можно поймать в лесу, где, кроме нас, никого нет.

— Твои родственники идут к тебе в гости?

— Да, они до свадьба тут быть, — ответил Валун. — Я сказать, что ты очень добрый. Они защищать тебя и бить твоих врагов.

— О да.

— И мы все приходить к тебе на свадьба.

— О нет. То есть добро пожаловать.

— А ты приходить ко мне на свадьба. — Валун просиял. — Ты ведь приходить?

— Само собой, — заверил я, прикидывая, надолго ли у меня задержится эта орава троллей. Интересно, они питаются каким-нибудь камнями или человеческими продуктами? А то в моих кладовых может случиться локальный апокалипсис.

— Помогите раненым, свяжите этих недобитков и идемте домой, — велел я солдатам. — Нечего здесь торчать, раз все уже закончилось.

— Ничего еще не закончилось! — послышался возмущенный голос сверху, и прямо на макушку Ржавого спикировал Каладрий. — Ты мою стаю отстреливал, скотина⁈

Для Ржавого гневная речь голубя звучала простым курлыканьем, но он, похоже, заподозрил неладное. Попытался было увернуться от карающего клюва, но не успел.

— Ай!!!

— Каладрий, ну ты и садюга! — Я сам не понял, одобряю поступок питомца или нет. — Ты ж ему глаз выклевал.

— Так ему и надо! — Каладрий встопорщил перья. — Я этим уродам покажу, как по моим братьям и сестрам из луков стрелять!

Раненый бандит заскулил, прижимая руку к кровоточащей глазнице. Каладрий гордо воззрился на него, словно на свое лучшее творение.

— Ладно, идемте все-таки домой, — приказал я. — Подлечим раненых и допросим пленных. Раз уж проблемы хотя бы временно закончились.

Хотя кого я обманываю. На носу у меня свадьба и семейство троллей, с которым надо что-то делать. Проблемы только начинаются.

Глава 6

Примерно через час наше потрепанное войско вернулось к воротам усадьбы. Раненых и убитых везли на лошадях, тех, кому лошадей не досталось, бережно несли тролли. Ну как бережно, я надеялся, что мои новые каменные друзья ничего им не сломают. Тролли же конвоировали бандитов, уныло плетущихся вслед за нами. Тела убитых разбойников тоже забрали с собой — все-таки мы не звери, какими бы они ни были, надо похоронить их по-человечески, а не оставлять на поживу воронью. Так же, как и труп богомола. Я просто представил, что сделает со мной любимая жена, если я скажу ей, что бросил в лесу такого замечательного монстра, не отдав ей. Так что наша процессия больше всего напоминала пеше-конный аналог труповозки.

У ворот усадьбы нас уже поджидала троица полицейских. Похоже, кто-то не в меру законопослушный (и я сильно подозревал, что этот кто-то сейчас едет рядом со мной, сверкая очками) все-таки вызвал стражей порядка. И повели они себя весьма характерным образом: явились, когда все уже закончилось. Так сказать, убьют, вот тогда и приедем.

— Граф Лазарев? — поприветствовал меня молодой парень, не старше меня. — Унтер-офицер Соколов к вашим услугам. Нам передали, на вашу шахту снова собирались напасть.

— Собирались. Но не успели. — Я красноречиво указал рукой на сбившихся в кучу бандитов и тела их менее удачливых (хотя и выживших удачливыми можно было назвать только с большой натяжкой) соратников. — Мы, скажем так, предотвратили нападение.

— Да уж, я вижу. — Унтер сделал строгий вид. — Мне кажется, вы в этом слегка перестарались. Сколько здесь трупов, четыре, пять?

— Это была самооборона. — Я обезоруживающе улыбнулся. — Сначала я надеялся, что мы сможем договориться, но эти разбойники вероломно напали на безоружную даму. Мне и моим людям ничего не оставалось, как вступить в бой.

— И кто же эта дама? — Унтер Соколов перевел взгляд с Лидии на Дарью и обратно. — Надеюсь, она не пострадала?

— К счастью, нет. Но понесла тяжелый моральный ущерб. Знакомьтесь, сударыня Твердый Кремень, моя верная охранница.

Унтер посмотрел на тролля. Потом опять на меня, потом снова на тролля. Глаза Соколова медленно округлились, но он ничего не сказал.

— А этих вы захватили в плен?

Я кивнул.

— Думаю, стоит их допросить, можете даже сделать это вместе с моими людьми. Я бы очень хотел выяснить, кто их послал. Хотя у меня есть по этому поводу кое-какие предположения.

— Этот, я смотрю, без глаза остался. — Соколов ткнул пальцем в Ржавого. — Кто его так?

— Упал неудачно, на ветку напоролся, — сообщил я с невинным видом.

Полицейский фыркнул.

— Ну да, ну да, так я и поверил. Вам, конечно, Ваше Сиятельство, за членовредительство ничего не будет, поскольку вы защищались и, говорят, сам Император вас привечает, но мой долг сообщить, что полиция подобные методы не одобряет. Схватили и схватили, калечить-то зачем?

— Я здесь ни при чем, — абсолютно искренне ответил я. — Но, так уж и быть, скажу правду. На самом деле у меня есть говорящий разумный голубь, который очень обозлился на этого бедолагу. А клювы у голубей острые и с врагами они особо не церемонятся. Вообще изначально мой питомец был демоном смерти, но жизнь его помотала.

Соколов тяжело вздохнул, всем своим видом выражая неодобрение. Граф-самодур издевается, рассказывая откровенную чушь, а доблестный полицейский вынужден все это терпеть.

— Ладно, Ваше Сиятельство. Думаю, я должен забрать этих людей в участок для допроса. Также вам и вашим людям нужно будет дать показания. Составим протокол, задокументируем, как мы с вами храбро поймали эту шайку.

— Кто-кто поймал, мы с вами? — Я демонстративно наморщил лоб. — Возможно, унтер-офицер, меня во время драки слегка контузило, так как я не помню, чтобы вы тоже участвовали в сражении.

— Разумеется, вы поймали, Ваше Сиятельство, при скромном содействии полиции, — поправился унтер.

— Этого я тоже не помню. Похоже, оно было очень скромным.

На лице Соколова некоторое время отражалась внутренняя борьба, потом он жестом предложил мне отойти в сторонку.

— Ваше Сиятельство, тут такое дело, — начал унтер, понизив голос. — Месяц-то кончается. Начальник пообещал, если мы за эту неделю что-то путное сделаем, всем троим премию выпишет. А у меня жена вот-вот родит, деньги нужны на ребенка, да и подарок хотел ей сделать. У Ивана вон мать-старушка. Ну вам же все равно, о том, как вы ловко их скрутили, и так к вечеру все княжество говорить будет. Скажете, что мы тоже поучаствовали, обезвредили пару человек, я вам по гроб жизни буду благодарен.

— Вот что, унтер-офицер, — решил я. — Возмутительную ложь и присваивание чужих заслуг я, конечно, не одобряю, но, так уж и быть, пойду вам навстречу. Но с одним условием. Вы же, я так понимаю, по протоколу обязаны сразу забрать этих негодяев в участок? Так вот, подождите до обеда, а лучше всего до вечера, пока мои люди с ними пообщаются. Обещаю глаза не выкалывать и прочим членовредительством не заниматься, — дополнил я, видя, что Соколов собирается возразить. — А я взамен скажу в участке, что вы во время поимки тоже рядом постояли. И даже не буду уточнять, что это «рядом» находилось в восьми километрах от места стычки.

Соколов радостно кивнул. Вся напускная серьезность унтера испарилась, теперь это был просто молодой парень, очень довольный тем, что ему не придется думать, чем кормить жену и ребенка. Я даже почувствовал к нему симпатию.

— Спасибо, Ваше Сиятельство. Хорошо, даю вам два часа.

— Три. А потом я, может, даже в участок с вами съезжу.

Соколов кивнул, вернулся к преданно ожидающим его подчиненным и что-то сказал. Лица полицейских разом просветлели. Похоже, не одного унтера обуревала жажда премии.

— Да, и еще одно. Раз уж вы пока все равно ничем не заняты, может, съездите в Лазарево и пришлете оттуда пару целителей для раненых? Я, конечно, могу послать кого-то из слуг, но есть подозрение, что унтер-офицера полиции они послушают скорее.

Соколов снова кивнул.

— Хорошо, граф. Целители им действительно не помешают. Иван, сгоняй до города, приведи трех человек. Если будут отнекиваться, говори, что срочно.

Названный Иваном принялся седлать коня. Кажется, он был даже рад поручению. На целую ватагу троллей вся троица полицейских посматривала подозрительно, хоть и пыталась это скрыть. Что уж говорить, даже высыпавшие из дома слуги косились на семейство Валуна с опаской. К троллям в этой усадьбе, конечно, уже привыкли, но не в таких количествах.

Кстати о троллях.

— Отведите пленников в подвал, — распорядился я. — Хочу лично поучаствовать в допросе. И сложите где-нибудь трупы, потом займемся похоронами.

Тролли, немного подумав, потопали исполнять поручение. Одна половина двинулась направо к подвалу, вторая налево. Пользуясь тем, что Валун замешкался, не зная, в какую сторону пойти, я подошел к троллю.

— Валун, можно тебя на минуту?

— Конечно, — прогудел тролль. — Твоя хотеть говорить? Про что?

— Мне хотелось бы сделать это наедине. — Я выразительно посмотрел в сторону остальных каменюк, которые медленно удалялись.

— Твоя хотеть говорить наедине? А про что? Твоя не хотеть, чтобы кто-то слышать? — удивился Валун, не сбавляя громкости. Я тяжело вздохнул.

— Валун, просто пошли за угол.

Мы отошли на сотню шагов от усадьбы, где люди и тролли развили бурную деятельность. Не то чтобы вопрос, который я собирался задать, требовал такой приватности, но черт знает этих троллей. вдруг обидятся. А несколько тонн обиженных камней могут резко вызвать проблемы со здоровьем.

— Вы с родственниками очень помогли мне. Я должен как-то вас отблагодарить, к тому же, вы временно гости моего дома.

— Наша не надо благодарность, наша помогать просто так, — заверил меня Валун. — Моя и твоя ведь друзья. — Потом немного подумал и добавил: — Хотя наша быть рада, если ты давать золотые монетки.

— Обязательно, — пообещал я, хотя уводить разговор в эту сторону вообще-то не планировал. — Но это чуть позже, пока я хотел спросить о другом. По законам гостеприимства меньшее, что я могу сделать — это накормить вас обедом. Вот только я понятия не имею, что едят тролли.

Снабжением работников шахты всем необходимым занимался Игорь. Гномам, насколько я знаю, регулярно привозили еду и они не жаловались, а вот тролли как-то питались сами. Сначала про это просто забыли, а потом, когда стало очевидно, что Валун и Кремень и так справляются, решили и не вспоминать. Гномы и случайно забредающие к шахте местные жители в результате питания не исчезали, так что всех все устраивало.

— Ты хотеть знать, чем кормить тролль? — догадался Валун. — Это просто быть. Тролли быть камень и есть тоже камень. Дай тролль вкусный камень, и он быть рад.

Я облегченно вздохнул. Прямо гора упала с плеч, точнее, не одна, а целых восемь. Я-то опасался, что для троллей придется искать что-то особенное. Что-что, а камень у нас найдется. Где-то в одном из складов валялась большая груда известняка, которую заказали во время ремонта, но по неизвестным причинам так и не использовали. Похоже, настал ее звездный час.

Вместе с Валуном я вернулся к дому и успел как раз к прибытию гостя. В ворота, держа в поводу лошадь, входил Аристарх.

Все головы тут же повернулись в сторону нового начальника охраны. Рядом с ним, уступая в росте минимум на голову, шли еще три крепких мужика, тоже при конях, а чуть позади, традиционно улыбаясь, шествовал Космин. Румына я сначала не заметил, поскольку он несколько потерялся на фоне своего монументального приятеля. Ничего удивительного. На фоне Аристарха потерялась бы даже средних размеров гора.

— Космин, как я рад тебя видеть! — я пожал руку Словарю. — Аристарх, наконец-то вы приехали. Что же вы не сообщали, что прибываете сегодня? Я бы послал кого-нибудь вас встретить. Хотя сам, увы, не смог бы. — Я обвел рукой творящуюся во дворе суматоху. — Утро выдалось очень насыщенным.

— Решили сделать сюрприз, — ответил Аристарх. — К тому же, Космину очень хотелось ехать, как обычному человеку, а не в графской коляске. Он называет это «приобщение к самобытной российской культуре».

— Это так интересно: жить, как простая народ, — подтвердил румын. — На мой родина говорили, русский злые, но они оказались такой милый люди. Когда мы ехали, нам всегда уступал дорога!

Еще бы не уступить дорогу Аристарху, подумал я, но не стал разочаровывать Космина в соотечественниках. Аристарх даже издали производил впечатление человека, от которого и сама дорога попытается удрать, оставив только поребрики.

— Я вижу, вы тут уже успели повоевать, — заметил Аристарх.

— Да, так уж получилось. Шайка бандитов повадилась нападать на мою золотую шахту. Мы их схватили и как раз собираемся допрашивать. Ваша помощь в этом деле не помешала бы.

— Ну вот видите, Ваше Сиятельство. Не успел я сойти с поезда, как мои подчиненные уже повязали целую банду! — хохотнул Аристарх. А он мне нравится.

— Виктор, это что, настоящая тролль⁈ — Космин восхищенно уставился на семейство Валуна, которое упрятало преступников в подвал и теперь бесцельно стояло на месте. Похоже, румын очень сильно витает в облаках, раз только сейчас заметил кучу огромных каменюк.

— Прошу любить и жаловать. Мои охранники Большой Валун и Твердый Кремень и их родственники Прочный Гранит, Белый Мрамор, Круглая Галька, Умный Кварц, Серый Графит и Веселый Базальт, — представил я.

Космин подошел к Кварцу (а может быть, к Базальту или Графиту, я их путал) и осмотрел тролля со всех сторон. Кажется, он хотел даже постучать по нему, но из вежливости сдержался. Кварц, кажется, смутился.

— Настоящая тролль! — восхитился Космин.

— Настоящей некуда, — заверил я. — Давай я покажу тебе твои комнаты…

— Нет-нет, я пока оставаться здесь, — возразил румын. — Тролль — это же так интересно! Он сколько всего мочь рассказать!

Я сильно сомневался, что родичи Валуна смогут рассказать что-нибудь помимо того, где, когда и чем они кого-то били, но не стал портить радость дорогому гостю. Пусть общается, если ему так нравится. К тому же, уровень владения русским языком у них примерно одинаковый, авось споются.

— Пойдемте пока допросим пленников, — поманил я Аристарха. — Космин, похоже, нашел себе занятие.

Наш подвал не слишком подходил для того, чтобы держать в нем пленных головорезов. Ему для этого недоставало подвальности. Подвал, служащий по совместительству тюрьмой, обязан быть стылым, мрачным и желательно каменным. Чтобы низкий потолок нависал над узниками, на стенах тускло мерцали факелы, где-то мерно капала вода, а не шуршали мыши среди гнилых досок и прошлогодних мешков картошки. Но так или иначе свою функцию он выполнял. Под присмотром нескольких охранников из тех, кому меньше досталось, на полу сидели бандиты, всего шесть человек. Остальные либо погибли, либо были тяжело ранены, и я приказал отнести их в дом. Я подошел к Ржавому, который прижимал к пустой глазнице платок.

— Ты у них главный?

Бандит не ответил.

— Вас нанял Волконский?

Снова молчание. Я присел рядом со Ржавым.

— Давай я обрисую тебе ситуацию. Я и так знаю, что это Юрий Волконский, практически уверен. Судя по тому, что он приказал вам оставить у входа в шахту красноречивое послание, он особо и не скрывается. Но хочу убедиться точно, а то мало ли. Вдруг у меня объявился новый неизвестный враг, который только маскируется под княжича. Я понимаю, что Волконский грозил добраться до вас, если назовете имя заказчика, но он далеко, а я близко. И голубь мой тоже. — При этих словах Ржавый чуть заметно вздрогнул. — Просто подтверди, что вас нанял княжич Юрий, я никому не скажу, что ты его сдал. У меня и так достаточно причин считать его виновным в нападении, никто не удивится. А будешь молчать — можно и без второго глаза остаться.

— Волконский, — нехотя ответил Ржавый после паузы. — Только ты ничего не докажешь. Он все хитро сделал: послал своего человека, тот передал деньги. Никаких расписок, ничего. Я и в лицо-то его не видел, в капюшоне был. Так что никак вы его не прижмете.

— А откуда тогда знаешь, что Волконский?

— Разговор подслушал. По мобису. Пошел за ним, надеялся узнать, кто заказчик, думал, может, шантажировать потом. Особо ничего не слышал, но тот сказал: «Да, княжич Юрий Михайлович». А княжич Юрий Михайлович у нас на всю Империю всего один.

Я кивнул. Что ж, этого можно было ожидать. Младший княжич не настолько тупой, чтобы посылать бандитам большой конверт с деньгами с родовым гербом и подписью: «На незаконные дела, с любовью, ваш Юрий Волконский». Вряд ли удастся прижать его по закону. Полиции Ржавый ничего не скажет, а если и скажет, то где доказательства? Слово одного уголовника против слова наследника княжеского Рода. Но, по крайней мере, я теперь точно знаю, кто мой враг.

— Ладно, я тебе верю. Сиди пока, через пару часов вернутся полицейские, сдам всю вашу банду в участок. И даже подлечим, так уж и быть, если приведут целителей.

Я повернулся к Аристарху, который все это время смотрел на меня с удивленным видом, и вышел из подвала.

— Вы что же, и с княжичем успели разругаться? — не выдержал Аристарх, как только мы вышли на свежий воздух.

— Да было дело. — Я махнул рукой. — Долго рассказывать. Пришлось как-то проучить этого мелкого гавнюка, но он, похоже, всерьез на меня обозлился. Придётся показать ему, что злиться я тоже умею.

Аристарх цокнул языком.

— Мда, Ваше Сиятельство. Я-то думал, будем охранять усадьбу от всяких окрестных разбойников, а тут целый княжич. Но тем интереснее.

Нет, этот парень определенно мне нравится.

— Я прикажу подыскать для вас с Космином гостевые комнаты. Признаться, вы первые из гостей, у нас еще ничего не приготовлено.

— А много гостей прибудет?

— Не слишком, но зато личности весьма колоритные. Так что нервы они мне помотают.

— Граф, вы не обижайтесь, но у вас тут такой бардак творится, — без обиняков оценил Аристарх окружающую обстановку. — Половина охраны ранена, тролли по двору ходят, все бегают туда-сюда. Что ж будет, когда сюда еще и гости понаедут?

— Боюсь, что Апокалипсис, — честно признал я. — Но придется как-то его пережить. Где наша не пропадала. Надеюсь, они все явятся завтра утром, венчание запланировано на три часа. Я хотя бы успею приготовиться.

Словно в опровержение моих слов к воротам подъехала карета. Из нее выскочил холеный лакей и пафосно объявил:

— Прибывает барон Турчанинов.

Дарья быстро подошла к отцу, который выбирался из кареты. А вот и начало Апакалипсиса.

Не успел я поздороваться с будущим тестем, как следом подъехала еще карета.

— Прибывает граф Сокольский и графиня Сокольская! — объявил новый лакей. Игорь заметно оживился.

Надо же, и они приехали. Я, признаться, думал, что некромантка проигнорирует мое приглашение. Мало ли кто кому чего обещал, сидя в подвале.

Я подал-таки руку Турчанинову, возложив заботы о Настасье с папашей пока что на Игоря. Успел переброситься с будущим тестем парой слов, как вновь раздался стук копыт за воротами.

Похоже, всем окрестным транспортом сегодня овладело стадное чувство, потому что и третья карета подъехала к воротам. Гербы на ней казались мне смутно знакомыми.

Карета остановилась.

— Прибывает граф Жмурло, — объявил вышедший оттуда лакей.

Жмурло⁈ Этот-то откуда? Я приглашал его из вежливости, как и других местных дворян, но никак не ожидал, что этот хмырь заявится.

Я, навесив на лицо дежурную улыбку, подошел к Жмурло и заглянул ему в лицо. Холодный рыбий взгляд, которым тот меня смерил, не обещал ничего хорошего.

Со Жмурло это уже не просто Апокалипсис. Это Апокалипсис в квадрате.

Глава 7

Внезапно прибывшая толпа гостей нарушила мои планы. По крайней мере, тот план, который звучал как: «Хоть немного насладиться покоем перед тем, как в усадьбу нагрянет куча народу». Если Космину с Аристархом и Настасье с папашей я был даже рад, а барон Турчанинов представлялся неизбежным злом, то найти гостеприимство для Жмурло стоило больших усилий. Я дежурно поздоровался с графом, получив в ответ такое же холодное приветствие. Зачем бы ни явился Жмурло, он пока не спешил раскрывать своих намерений.

Турчанинов разглядывал мою усадьбу так, словно принимал ее в частную собственность. И, судя по выражению лица барона, у него уже созрела пара идей, что можно было бы в этой собственности улучшить. Решив, что долг хозяина обязывает меня развлекать гостей, а, если выбирать между Жмурло и Турчаниновым, первый все-таки хуже, я вернулся к барону, рядом с которым, как приклеенная, следовала Дарья.

— Я смотрю, граф, ремонт пошел вашему дому на пользу, — похвалил Турчанинов, придирчиво оглядывая фасад дома и двор. — Неплохо, неплохо. Мои ребята постарались. Хотя, конечно, если бы у них было больше времени, можно было бы сделать и лучше.

Я припомнил, что среди прочего Турчанинов занимается строительством и его бригады считаются одними из лучших в княжестве. Вроде бы, когда дамы затеяли ремонт, проводили его как раз в основном силами рабочих барона.

— Мы старались, — заверил я. Я особенно старался свалить от ремонта подальше и до его окончания не возвращаться. — Я так рад, что вы уже приехали! Все-таки мы скоро станем одной семьей. Проходите, сейчас я провожу вас в ваши комнаты и устроим в честь прибытия гостей скромный обед.

Турчанинов задумчиво посмотрел на меня, но улыбнулся и ответил, что рад ничуть не меньше. Похоже, по негласному сговору мы решили не вспоминать обстоятельства нашей последней встречи. Вот и отлично. Пусть думает, что, посылая его в пешее эротическое путешествие, я был не в себе и очень раскаиваюсь, тем более, это правда. Я и правда был не в себе и раскаиваюсь до глубины души. В доме уже собралась критическая масса людей, способных вынести мне весь мозг, если к ним присоединится еще и тесть, я не переживу.

Я подозвал Петьку и поручил ему найти пару самых расторопных служанок. Те, в свою очередь, получили задание быстро привести в порядок несколько самых лучших комнат для дорогих гостей. Поначалу приказ сделать сейчас и сразу не встретил понимания у рабочего класса, но я достал кошелек и выразительно помахал им перед носом у служанок. Те тут же улетучились и, о чудо, уже через двадцать минут комнаты были готовы.

Я проводил Космина и Аристарха в их покои (это было непросто, поскольку сначала придворного артефактора пришлось оттащить от троллей), оставив заботы о Турчанинове на его дочь, а о Сокольских — на Игоре. Прибывшие с Аристархом военные разместились отдельно вместе с моими гвардейцами. Со всем почтением устраивать Жмурло я отрядил пару слуг, которые мне не нравятся. Приказал служанкам спешно накрывать обед, подумал было, что до того, как вынесут первые блюда, у меня есть хотя бы полчаса спокойствия, но тут за воротами снова послышался стук копыт.

К усадьбе подъезжал очередной гость. Дверь кареты открылась, и я расплылся в улыбке. Этот человек тоже был мне хорошо знаком. Я знаю только одного дворянина, который умудряется жевать даже в карете.

— Дядюшка! — Я подал барону Лазареву руку, помогая выйти из кареты, хотя тот из нее скорее выкатился, как шарик. Причем за то время, что мы не виделись, диаметр окружности увеличился. — Как я рад, что вы прибыли. Добро пожалось, вы как раз к обеду!

Красное круглое лицо дядюшки приняло довольное выражение. Слово «обед» всегда было для толстого барона одним из любимых в русском языке, соперничать с ним могли разве что «завтрак» и «ужин».

Я снова повторил процедуру с призывом служанок и приказом приготовить гостевую комнату немедленно. На этот раз девушки хмурились еще дольше, но звон монет снова сделал свое дело. Хотя дядюшка, кажется, не торопился отдохнуть с дороги, его манили запахи из кухни. А, когда эти запахи вместе с первым вынесенным блюдом перетекли в трапезную, и вовсе решил, что сначала нужно отобедать, отдых подождет. Служанки облегченно вздохнули.

В первую перемену блюд ели почти молча. Дарья о чем-то негромко переговаривалась с отцом, Игорь с Настасьей украдкой посматривали друг на друга, но на большее под бдительным оком отца не осмеливались. Как граф Сокольский вообще согласился привезти дочь ко мне на свадьбу, зная, что тут будет Игорь? Надеюсь, не потому, что все еще лелеет надежду выдать ее за меня.

Ковыряя вилкой салат, я вдруг кое-что вспомнил. Я ведь собирался накормить и других гостей! Коротко извинившись, я быстро вышел из-за стола и спустился во двор. Я совсем забыл о троллях. Надеюсь, они нашли себе какое-нибудь относительно мирное занятие.

Родичи Валуна были заняты тем, что играли в игру «Пробей головой сарай». Не знаю, кто побеждал, но сараю явно не нравилось. Скрип его досок каждый раз, когда в тяжелую дубовую дверь врезалась очередная каменная башка, звучал почти умоляюще.

Кремень сидела рядом на холмике и смотрела на их забавы с типичным выражением «чего-только-глупые-мужики-не-придумают». Рядом с ней уныло сидел Валун, кидая на свое семейство завистливые взгляды. Заметив один такой, Кремень нахмурилась. На ее каменном лице ясно читалось: «Ты теперь почти женатый тролль, милый, ты выше этого. Не будешь же ты заниматься всякой ерундой, расстраивая свою милую нежную жену? Кстати, на случай, если вдруг будешь, у меня есть сковородка. Каменная».

Я мысленно посочувствовал Валуну и подошел к компании троллей. Увидев меня, они прекратили свое увлекательное занятие. Доски сарая скрипнули с облегчением.

— Я прикажу подать для вас обед вон в той беседке. — Я указал на единственную беседку, способную вместить троллей, поскольку размерами она больше напоминала гладиаторскую арену. — Валун говорит, вы предпочитаете камень. У меня есть прекрасный известняк, но в принципе, если нужно, могу достать и что-нибудь другое. Что для вас подать?

— Мне известняк. — То ли Графит, то ли Базальт оказался неприхотливым.

— И мне известняк.

— И мне.

— А мне толченый молодой графит под кислотным соусом.

Я взглянул на Умного Кварца, оказавшегося вдобавок еще и гурманом, и прикинул, какой толщины кошельком придется трясти перед носом слуг на этот раз. Потом отловил проходившего мимо конюха и воспользовался универсальным методом эффективного управления.

— Видишь троллей?

Конюх кивнул, хотя на лице его ясно читалось, что он предпочел бы их не видеть.

— Их нужно накормить. Я сейчас занят с гостями, так что теперь это твоя проблема. Едят они в основном камни, а у нас в сарае как раз есть несколько мешков известняка. Устрой их вон в той беседке и подай в качестве столовых приборов что-нибудь небьющееся. Там есть один гурман, которому известняк не нравится, разберись с ним на свое усмотрение. Попытайся найти то, что он хочет, если не найдешь, скажи, что больше у нас ничего нет, но обязательно будет. В коне концов, к приезду еще и троллей я не готовился.

— А если он не согласится? — пискнул конюх. — Может, Ваше Сиятельство тогда сами с ним поговорят?

— Мое Сиятельство в тот момент будет далеко, а вот ты — близко. Так что в твоих интересах, чтобы согласился.

Я дружески похлопал конюха по плечу и, довольный тем, что перевалил с больной головы на здоровую, вернулся в дом. Отличный управленческий метод, надо будет использовать его почаще. Кажется, я много почерпнул из общения с Его Величеством.

Беседа за столом шла своим чередом. Разговаривали в основном на одном конце стола, где сидели Турчаниновы и Игорь с Сокольскими. На противоположном конце расположились дядюшка, слишком занятый едой, и Жмурло, который никому здесь особо не нравился. Аристарх с Космином сидели особняком, в их компанию неожиданно вписалась Лидия. Словарь и моя жена оживленно обсуждали изготовление артефактов и важнейшую роль в нем использования кишок какого-то монстра. Ну хоть кто-то здесь нашел общий язык.

Я сел на свое место и оказался аккурат между бароном Турчаниновым и дядюшкой. Будущий тесть, оторвавшись от поедания куропатки, тут же взял меня в оборот.

— Надо сказать, граф, я весьма впечатлен. — Барон широким жестом обвел комнату. — Признаться, поначалу я не был уверен в выборе моей дочери, но вы выросли в моих глазах. У вас так здесь все устроено. Открыли шахту, дом похорошел, я смотрю, даже тролли при деле. Да и моя бывшая типография обрела второе дыхание.

Сожаление пряталось в голосе Турчанинова, как слон в кустах. Мне тоже было бы обидно, если бы я сплавил кому-то явно убыточное предприятие, а оно вдруг стало приносить доход. С другой стороны, типография возродилась из пепла не случайно, а благодаря мне и моим инновациям. Тесть, в отличие от меня, не додумался помещать в статьи о сборе турнепса картинки полуголых крестьянок. И в очерки о прошлогоднем урожае, и в заметки о доении коров. Вообще, продающая сила полуголых крестьянок была им явно недооценена.

— Вы, наверное, так заняты. Молодой перспективный дворянин, привечают в столице. Говорят, вы вхожи к самому Императору. Все время ездите то туда, то обратно. Наверное, на управление шахтой совсем не остается времени?

Вот и выяснилось причина, по который Турчанинов решил сменить гнев на милость. Кажется, его покорили мои финансовые успехи, и он решил у меня что-нибудь отжать. Я тоже любил у кого-нибудь что-нибудь отжать, в этом мы с папашей Дарьи были похожи. Но, если я обычно делал это из любви к искусству, то Турчанинов искренне верил, что никто в этом княжестве, корме него, не умеет нормально обращаться с деньгами. Так что будет вполне естественно, если эти деньги перетекут к нему в карман, где им будет намного лучше, чем в казне какого-нибудь Лазарева.

— Стараюсь, барон, стараюсь. Непросто, конечно, но я со всем справляюсь, — заверил я.

— Говорят, на шахту несколько дней назад напали. Выходит, недоглядели, — попенял мне Турчанинов.

— Увы, все контролировать нельзя. — Я пожал плечами. — Я никак не ожидал нападения, а у меня, похоже, появились могущественные враги. Но с этим удалось разобраться, по крайней мере, частично. Мы схватили бандитов. Очень кстати прибывшие родственники моего друга тролля Валуна весьма в этом помогли.

Я специально упомянул про троллей в надежде, что это закроет тему охраны шахты. Надежнее, чем за каменной спиной тролля, может быть, пожалуй, только в бронированном бункере.

— Но тролли ведь не контролируют золотодобычу, они только сторожат вход, — зашел Турчанинов с другой стороны. — А гномы, при всем уважении, никогда не были хорошими администраторами. Вам в шахту не помешал бы толковый управляющий.

— У меня есть управляющий в усадьбе, это мой кузен Игорь, — ответил я, старательно делая вид, что не понимаю, куда клонит будущий тесть.

— Но усадьба-то здесь, а шахта-то там, многоуважаемый Игорь не может разорваться. К тому же, насколько я знаю, на нем еще и заботы о журнале.

— Мой кузен — выдающихся талантов человек. Он успешно совмещает и то, и то.

Пользуясь тем, что Дарья отвлекла отца каким-то разговором, я повернулся в сторону дядюшки, который активно прикладывался к графину с водкой. Дядюшку было гораздо проще осчастливить: он не пытался отжать у меня золотую шахту, ему достаточно было просто налить.

Все это время я гадал, почему возлюбленный родственник приехал так рано. Венчание состоится только завтра, пути от него до меня меньше часа, вполне можно было бы прибыть и с утра. Нет, разумеется, я был рад его видеть, но барон Лазарев никогда не был любителем ходить в гости. Разве что в те дома, в которых очень хороший повар.

— Фаиночка моя музыкой занялась, — похвастался дядюшка. — Она сначала так просто попробовала, для развлечения, подруга скрипку подарила. В детстве-то у нее к музыке не было особой любви. А тут вдруг как начала играть, день и ночь пиликает. Учителя выписали аж из Москвы, говорит, у нее талант. Теперь занимается целыми днями.

В голосе дядюшки звучала отеческая гордость и еще какое-то чувство. Именно это чувство испытывает человек, сосед которого завел вдруг пару орущих детей, купил барабан или нашел новые интересные способы применения перфоратора. Кажется, я понял причину столь раннего визита.

— Фаиночка завтра приедет, прямо к венчанию, с подарками. А я вот решил пораньше. Сам понимаешь, давно вас с Игорем не видел.

— Вы всегда желанный гость для нас, дядюшка, — заверил я. — Мой дом — ваш дом, в нем всегда готовы для вас самые лучшие комнаты. И, главное, тихие.

— Я тебя спросить хотел: что вам подарить-то? Понимаю, это, наверно, невежливо, но все-таки свои люди, родственники. — Дядюшка крякнул и влил в себя еще одну стопку водки. — Лучше спросить и купить нужное, чем подарить как положено, на свой вкус, а вам не понравится. У меня такой хороший сервиз есть, кстати, не нужен вам?

Я оценил необходимость дарения сервиза. По степени актуальности для меня сервиз находился где-то между набором юного химика и балетной пачкой.

— Знаете что, дядюшка. — Я вдруг кое-о-чем вспомнил. Раз у меня завтра праздник, надо быть добрым — думать не только о себе, но и о братьях наших непарнокопытных. — Помнится, у вас была кобыла Груня. Она все еще в добром здравии?

— Да что ей сделается? Пасется себе. Толку от нее, честно говоря, никакого. Слабосильная, безродная, масть убогая. Планирую продать.

— Я бы с удовольствием принял ее в качестве подарка. А то коню моему скучно, с другими лошадьми он не ладит. А с Груней они, кажется, подружились, когда я к вам ездил.

Красное лицо дядюшки просветлело. Идея явно пришлась ему по душе. Хорошо, что дядюшка не видел, в каких именно позах дружили Груня с Инцитатом, а то оно стало бы еще краснее. Хотя кто знает, может, этого старого алкоголика такими вещами не проймешь.

— Кобылу? Да это запросто. Позвоню Фаиночке, она завтра приведет. Мог бы давно сказать, я бы ее тебе просто так отдал.

Обрадованный тем, что вопрос с подарком разрешился, дядюшка снова принялся за еду. Поняв, что любимый племянник не настолько любим бароном Лазаревым, как зайчатина, и разговор временно прервался, я снова повернулся к Турчанинову. Тот тут же отреагировал.

— А типография у вас как поживает? Дарья говорит, там всего четыре работника.

— Увы, пока да, но зато каких! Вы оставили мне прекрасные кадры, Ефим и его подчиненные и за десятерых справятся. А новенький, которого я нанял, и вовсе золото. Очень примечательная личность.

Я не стал уточнять, чем именно примечателен Радомир, поскольку не был уверен, что смогу объяснить это в печатных выражениях.

— И все же только четверо, а производство растет. Да и ваш кузен и моя дочь, при всем к ним безграничном уважении, не могут все время находиться в Оренбурге, а отсюда до типографии путь не близок. На вашем месте я бы доверил управление печатней какому-нибудь деловому человеку, а еще лучше взял бы его в соучредители. Ефиму с Мартыновыми нужна твердая рука, поверьте моему опыту.

Вот как. Значит, от шахты интерес Турчанинова переметнулся к отданной им же типографии. Ну уж нет, печатню я этому ушлому барону не отдам. Не родился еще тот тесть, который отнимет у меня ставший практически родным турнепс!

— Спасибо за совет, но, думаю, это лишнее. Наша семья полностью справляется с управлением типографией. Я доверяю своим работникам, им не нужно каждые пять минут указывать, что делать. Каждый из них за турнепс голову сложит. Так что мы вполне сможем руководить печатней и из Лазарево.

Турчанинов собрался было что-то ответить, но тут дверь обеденного зала распахнулась, и на порог шагнул Петька. Он выглядел смущенным и держал в руках экземпляр нашего бесценного журнала.

— Ваше Сиятельство, простите, что отвлекаю, но тут «Турнепс» пришел, последний выпуск. Я подумал, срочно вам показать надо.

Я, не дожидаясь, пока мальчишка подойдет, вышел из-за стола, выхватил у него из рук журнал, развернул его и выругался.

— Что там? — Игорь заглянул мне через плечо.

— То, что при дамах я произносить отказываюсь. Радомир опять за свое.

— Опять пишет неприличные стишки?

Я кивнул.

— Про Его Величество⁈

— К счастью, нет.

— А про что же тогда?

— Про все. — Я протянул газету Игорю. — Читай сам. Он умудрился написать похабный стих даже про турнепс!

Игорь пробежал глазами страницу, те медленно округлились.

— Куда-куда? Как можно засунуть турнепс в… Ладно, я не хочу об этом думать. Но кто допустил этот кошмар в печать?

— Вот мне тоже интересно. Ефим должен был ему уши надрать за такое.

— Что там такое? — спросил Турчанинов из-за стола.

— Ничего особенного, просто опечатка в одном месте. Петька у нас просто очень ответственный, все замечает, решил показать барину безобразие. Так за Род Лазаревых радеет, хочет, чтобы все везде было идеально, и в усадьбе, и на всех подконтрольных нам предприятиях. Золото, а не парень. Правда, Петька?

— Да, Ваше Сиятельство, так и есть, — закивал догадливый мальчишка. — Даже две опечатки, вот здесь еще.

— Вот бездельники. — Я покачал головой. — Обязательно разберусь. Хотя статьи, как я посмотрю, хорошие, просто отличные статьи. Так что в целом ребята работают неплохо. Но все равно спасибо, что сообщил.

Я похлопал Петьку по плечу и сунул ему монетку за сообразительность. Тот просиял.

Когда обед закончился, я первым делом поднялся наверх и позвонил в типографию. Полминуты слушал гудки, пока мне не ответил незнакомый голос.

— Печатный дом графа Лазарева слушает. Кто звонит?

— Граф Лазарев и звонит, — представился я хмуро. — Что у вас там происходит?

— О, Ваш-Сиятельство, это вы, — скороговоркой произнес незнакомец. — Большая честь вас слышать! А что у нас происходит?

— Почему в последнем номере напечатана всякая похабщина? Его Величеству это явно не понравится, он мне голову снесет за такое! — Хотя может, и понравится, но голову снесет все равно. В воспитательных целях. — У вас что, редактор вообще ничего не контролирует?

— Ефим у нас заболел. А братья Мартыновы того. Запили, — пожаловался голос. — Один Радомир остался, но он парень молодой, безбашенный. Соображать соображает, но управы на него никакой нет. Ну вот и…

Я мысленно подсчитал количество своих сотрудников. Выходило, что сейчас со мной разговаривает то ли кто-то, нанятый без моего ведома, то ли типографский призрак.

— А ты тогда кто?

— Антип я. Дворник местный. Вы меня, Ваш-Сиятельство, не застали, болел я, когда вы к нам начальствовать пришли.

Да, действительно, Ефим упоминал про какого-то дворника. Я прикинул масштаб катастрофы. Судя по масштабу, катастрофа не умещалась в нашей гостиной. Ну работнички! Каждому из них я засуну турнепс туда, куда советовал Радомир в своем недавнем творчестве. Заодно проверим, возможно это технически или нет.

Надо бы отчитать Дарью за бардак на вверенном ей предприятии, но она сейчас наверняка в компании папаши. С другой стороны, за что отчитывать? Рыжая занималась подготовкой к свадьбе, в чем я ей, положа руку на сердце, ничем не помогал, она не может разорваться. Я надеялся, что Игорь с Дарьей будут приглядывать за типографией скорее номинально, Ефим и его команда как-нибудь сами справятся. А на деле, как только бдительное начальственное око отвернулось, они тут же отбились от рук.

Возможно, мне и правда нужен управляющий в печатню. В мою голову даже закралась мысль, что дела у типографии наладятся, если Турчаниновых в ней станет больше, но я ее отбросил. Сделай Турчанинова управляющим типографии — не заметишь, как он отожмет ее полностью, да еще и стребует с тебя неустойку за то, что там не убрано. Нет уж, не в меру деловому тестю я это не доверю, нужен кто-нибудь попроще.

Остаток дня прошел без происшествий. Я пообщался с гостями, поужинал, еще раз навестил троллей, убедившись, что ни один сарай более не пострадал. А на следующий день, внезапно, словно удар кирпича по голове, настала свадьба.

К положенному времени, то есть к двум часам, мы прибыли в часовню. Я на автомате отвечал на поздравления и разглядывал свою без пяти минут жену, которая сегодня была как никогда прекрасна. Рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу, голову целомудренно покрывала фата, жемчужное ожерелье лежало в скромном, но волнующем декольте платья. С другой стороны от меня стояла Лидия, тоже нарядившаяся по случаю торжества. Все-таки иметь двух жен — это совсем не плохо.

Священник что-то говорил, нас подвели к алтарю, свидетели (Игорь и какая-то подруга Дарьи) подали кольца, а я стоял, глупо улыбаясь. На мое плечо опустилась тяжесть. Я скосил глаза и увидел Каладрия, с интересом слушавшего торжественную речь. Питомец слегка просвечивал: у него хватило ума не нарушать церемонию, заявившись сюда в своем материальном воплощении.

—… и умереть в один день, — закончил священник.

— Отличный план! — обрадовался Каладрий.

Из часовни я вышел уже женатым человеком.

— Смотрите, белая голубка летит! На счастье! — восхитился кто-то. Это Каладрий, которому надоело сидеть на моем плече, вспорхнул, принял материальную форму и полетел прочь.

Потом состоялся обед для дорогих гостей, чей состав значительно увеличился. Поздравить нас явились Покровский, Осокина, дед Бехтеев с многочисленными женами, местные аристократы помельче. Каждый из них желал нам семейного счастья и вручал подарки разной степени ненужности. Особенно меня впечатлил огромный фарфоровый кот и чучело единорога, которое преподнесла Осокина. Вручая сей презент, графиня пожелала нам не скучать в семейной жизни и как-то загадочно улыбнулась, но я так и не понял, что с ним предполагается делать.

— Поздравлять вас. — К нам подошел вечно улыбающийся Космин. — Вот, это ваша подарок. Артефакт. Я сам его делать!

Я принял из рук румына массивный перстень со странным черным камнем. Осторожно надел на палец — тот пришелся как раз в пору.

— Большое спасибо! А что он делает?

— Он тебя защитит, — обрадовал меня Космин. — В последнее время ты иметь слишком много враги, я думать, он тебе нужен.

Защитить — это прекрасно! Хоть что-то нужное. Я покрутил перстень на пальце.

— А как именно он работает?

— Он распознавать яды. Если ты думать, что в вине яд, надо просто покласть его в бокал.

— Правильно говорить «положить», а не «покласть».

— О, я быть знать. Ложить его в бокал, — с готовностью поправился румын.

Я покрутил подарок артефактора в руках и надел на палец. Надеюсь, он мне пригодится.

Все это время я украдкой косился на графа Жмурло. Меня не оставляло ощущение, что он задумал какую-нибудь пакость. За весь вчерашний день граф перемолвился со мной едва ли парой слов, да и за сегодняшний тоже. Иногда мне казалось, что Жмурло хочет со мной о чем-то поговорить, но так и не сделал этого, а спрашивать: «По кой черт ты приперся?» было бы немного невежливо.

Наконец, когда обед близился к концу и гости разбились на небольшие кучки, ко мне подошел Жмурло и жестом попросил отойти в сторону. Не ожидая ничего хорошего, я завел его в небольшую комнатку.

В какой-то момент мне даже подумалось, что мне сейчас попытаются набить морду за прошлые обиды, но Жмурло меня удивил.

— Граф, у меня к вам есть дело, — нехотя произнес он. — Мне нужна ваша помощь.

Глава 8

— Помощь?

Я не смог скрыть удивления в своем голосе. Какая помощь от меня может понадобиться этому напыщенному высокомерному хмырю? И, главное, какую помощь он может от меня ждать, учитывая, что мы совсем не друзья? Разве что подсказать направление, куда он может пойти с такими предложениями.

Жмурло, похоже, тоже это понимал, так что уточнил:

— Я не стал бы обращаться к вам, но, увы, у меня нет других вариантов. Разумеется, я прошу вас помочь не бескорыстно.

— Я не продаюсь, — высокомерно заявил я. Я же и правда не продаюсь, хотя иногда способен, скажем так, прислушаться к чужому мнению за определённую сумму. Но, боюсь, таких денег у Жмурло просто нет. Но не спросить я все-таки не смог. — Почему именно я?

— Видите ли, мне кое-что очень нужно. И это кое-что можно добыть только в портале, а один такой как раз открылся неподалеку от Оренбурга.

— И? — Я вопросительно поднял бровь. — Для того, чтобы лазать по порталам, целый Орден придумали. Предложите им достойную оплату, и они хоть сами притащат эту вещь, хоть вместе с вами, хоть вообще устроят экскурсию. Причем здесь я?

— Мне нужны яйца одного вида редких птиц из Расколотого мира, — признался Жмурло. — Эти птицы абсолютно безобидны, зато отлично умеют прятать свои гнезда. К тому же, живут только в тропиках. Здесь требуется не столько боец Ордена, сколько специалист, который знает их повадки.

— Ага. — Я начал понимать, куда клонит Жмурло. — То есть на самом деле вам нужен не я, а…

— Мне бы очень пригодилась помощь вашей жены. Первой жены, — уточнил Жмурло. — Графиня Лидия, насколько я знаю, отлично разбирается в иномирной фауне.

— Знаете, если бы речь шла обо мне, я, возможно, даже согласился бы, — признал я. — Не ради денег и уж точно не из симпатии к вам, а просто из жажды приключений. Но подвергать опасности мою женщину из-за того, что вам что-то там надо, я не позволю.

— Я знал, что вы так ответите, — кивнул Жмурло. — Поэтому я сначала переговорил с графиней.

Вот сволочь! Я с трудом удержался от того, чтобы не высказать Жмурло все, что о нем думаю. Представляю, как Лидия отреагировала на предложение сходить в портал. Там ведь может повстречаться какой-нибудь замечательный монстр, которого можно исследовать. А если еще и кишки из него удастся вытащить и забрать с собой, она и вовсе в обморок упадет от счастья.

— Вообще-то я глава Рода. Невежливо было подбивать мою жену на авантюры за моей спиной.

— Ваша жена — человек свободный, а в Империи у нас эмансипация, и я считаю недопустимым, чтобы вы решали за нее, — важно проговорил Жмурло. Фраза «а еще я знаю, что она питает слабость к порталам, а вы бы точно отказались», висела в воздухе так явственно, что ее можно было практически потрогать руками.

— Смотрите, вам это еще аукнется, — пригрозил я. — Вы подрываете семейные устои в Империи. Ваши жены тоже перестанут вас слушаться. Кстати, где они? Вы прибыли один.

— Приболели, — неопределённо ответил Жмурло.

— Обе сразу? — удивился я.

— Гуляли вместе, простыли, — буркнул граф и поспешил сменить тему. — Но, разумеется, я по-прежнему не прошу у вас помощи даром. Я готов предложить достойную денежную компенсацию за беспокойство.

— Деньги меня не интересуют, — фыркнул я. Кажется, никогда еще настолько чудовищная ложь не слетала с моего языка. По крайней мере, если рассматривать эту фразу в общем, а не применимо к данной ситуации. — Придумайте что-нибудь посущественнее.

Жмурло помолчал. Желание достать неизвестно зачем понадобившиеся ему яйца явно боролись в нем со всеми другими желаниями.

— Хорошо. Примерно двадцать лет назад, когда мой отец еще был жив и возглавлял Род, у вашей семьи были большие проблемы с деньгами. Ходили даже слухи, что усадьбу выставят на торги, да и все графство придется распродать по кусочкам. Разумеется, все ваши соседи, в том числе и отец, очень заинтересовались этой новостью. А мы тогда как раз открывали новый рудник и нанимали магов земли, чтобы обследовать местность. Помимо своих владений отец тайно приказал исследовать еще и ваши. Недалеко от шахты, где вы сейчас добываете золото, наши маги обнаружили залежи изумрудов. Насколько я знаю, он очень активно пытался отобрать у вашей семьи эти территории, но у него, как ни странно, не получилось. Если вы мне поможете, я передам вам карту, где указано расположение месторождения. Эти камни сделают вас самым богатым человеком княжества.

Я постарался сохранить невозмутимый вид. Изумруды! Это меняет дело. Изумруды — это же как золото, только зеленые. То есть вещи в высшей степени нужные, полезные и приносящие при разумном применении еще больше денег.

— Я подумаю, — высокомерно бросил я, хотя уже знал, что меркантильная (и доминирующая, чего уж скрывать) часть моей личности уговорит меня согласиться. — Ответ пришлю вам в письме.

Остаток торжественного обеда прошел своим чередом. Гости пили, ели, желали нам совместного счастья, пили, танцевали, пили, пили, опять пили, особенно некоторые. Один баронет так увлекся этим процессом, что вдруг захотел что-то поведать обществу, но к нему ненавязчиво подошел Аристарх, и желание куда-то улетучилось. Мы с Дарьей принимали поздравления, сидя во главе стола и улыбаясь. Я и не думал, что это может быть настолько утомительно. Судя по всему, даже Дарья, необычайно счастливая в начале торжества, под конец уже мечтала только о том, как бы поскорее отправиться в свои покои. В наши покои, точнее. Ну, не совсем наши, но с этого дня на проход туда я имею полное право.

Наконец, торжество, как и любое несчастье, стало подходить к концу. Под вечер гости потянулись к выходу. Я вежливо попрощался с каждым, сохраняя на лице типичное выражение радушного хозяина «я-был-так-рад-вашему-визиту-наконец-то-вы-уходите». Последними усадьбу покинули Космин, сразу же отсюда направившийся на поезд, Жмурло, напоследок пристально на меня посмотревший, и дядюшка с Фаиной. Дядюшка, казалось, особенно не хотел возвращаться домой. Наверное, вспомнил про скрипку.

Мы вышли из дома проводить дорогих родственников и увидели толпящихся за воротами простолюдинов. Ну ладно, не то чтобы толпящихся, их было человек пятнадцать. Основная масса подданных уже поприветствовала нас днем у часовни, бросая под ноги букеты цветов (обычно промахивались), и воздавая хвалу мне и моей жене (иногда даже слишком рьяно. Я надеюсь, что чей-то удивленный крик: «Мля буду, да это ж граф с графиней!» никто не слышал). Сейчас у ворот собрались те, кто к часовне прийти либо не успел, либо не захотел.

— Поздравляем вас, Ваше Сиятельство. — Вперед, когда я подошел к собравшимся, вышел бородатый мужик. — Ото всей деревни нашей. Желаем счастья, процветания, побольше де… — Мужик закашлялся. Судя по важному виду, он был деревенским старостой.

— Спасибо! — поблагодарил я. Получать поздравления всегда приятно, тем более что с «побольше денег» он попал в точку.

— Детей побольше, — разочаровал меня староста, откашлявшись. Ну вот, а я уж было подумал, что подданные понимают своего барина. — Это вам от нас ото всех подарок, Ваше Сиятельство. За то, что о простых людях думаете. Вы хоть и граф, а человек добрый, понимающий. А то знаете, бывают некоторые. — Судя по лицу старосты, под «некоторыми» он понимал решительно всех высокородных. Ну или всех минус граф Лазарев. — Вот вам, Ваше Сиятельство, икона. Чтоб, стал быть, защищала вас и Божьим покровительством одаривала. Всей деревней на нее скинулись.

Я осторожно принял тяжелую икону из рук мужика. Она и правда выглядела богато: золоченая рама, аккуратная роспись. Похоже, в этой деревне я пользуюсь популярностью.

— Спасибо вам от всей души. Я поставлю ее на самое почетное место, — пообещал я. — А кто на ней изображен?

— Косма и Дамиан, бессребреники, — гордо ответил староста. — Врачеватели святые, что людям помогали, а злато презирали. Мы подумали, вам как раз подойдет.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил я. Поставлю ее на полку над кроватью, пусть каждое утро напоминает мне, что в мире существуют разные жизненные философии.

Неожиданно кое-что отвлекло меня от Космы и Дамиана. В кучке деревенских стояла благообразного вида бабуля, рядом с которой на земле сидели три… свиньи?

Я протер глаза, размышляя, могли ли несколько бокалов вина породить подобные галлюцинации, но поросята никуда не исчезли.

— Кто это? — спросил я у старосты, незаметным жестом указывая на старушку.

— Евдокия Петровна, соседка моя, — громким шепотом ответил староста. — Вы на нее не сердитесь, если что, она женщина хорошая. Просто не в себе слегка. Раньше нормальная была, а, как сын умер, совсем голова у нее помутилась. Вот поросят себе завела и нянчится с ними, как с собаками или кошками. Говорит, встретила в лесу, когда хворост собирала, мол, сбежали из-под ножа.

Я припомнил, что больше месяца назад кто-то из домашних слуг жаловался мне, что у него исчезли поросята.

Свиньи между тем, оправдывая свое название, обнаружили-таки в тщательно убранном по случаю свадьбы дворе грязь и плюхнулись туда.

— На что же ей поросята? Я понимаю, кошка, она мышей ловит, да и вообще они милые, но свинья? Она же только хрюкать может, — удивился я.

— Я ж говорю, блаженная. — Староста махнул рукой. — Рассказывает, мол, умные они жутко. Читать, говорит, умеют, писать, с ней чуть ли не разговаривают. Вы не сердитесь на нее, — снова попросил староста. — Понимаю, глупости все это, но женщина старая, одинокая, никому ж зла не чинит. Пусть будет у нее в жизни хоть какая-то радость.

Я снова посмотрел на бабулину радость. Копыто одного из поросят только что начертило в грязи прямоугольный треугольник и теперь усиленно что-то корябало. Я протер глаза. Кажется, нарисованные им загогулины по сторонам треугольника должны были быть буквами «a», «b» и «c».

Похоже, вино оказалось крепче, чем я думал.

— Так я же не против, пусть хоть медоеда держит, — ответил я, стараясь убедить себя, что в грязи появляются просто случайные линии, а не доказательство теоремы Пифагора. — На здоровье. Передайте ей от меня самые лучшие пожелания.

Деревенские стали последними, кто решил сегодня меня поздравить. Наконец, этот бесконечный день закончился и на усадьбу опустилась ночь. Я тоже опустился — на кровать рядом со своей новоявленной женой. Дальнейшие подробности, пожалуй, описывать не буду.

Когда я проснулся утром, Дарья еще крепко спала. Я осторожно выбрался из постели, оделся и спустился завтракать.

В трапезной уже сидел Игорь. Завидев меня, кузен изумленно вскинул брови.

— Я правильно понимаю, что ты собрался помогать Жмурло? Тебе ничего тяжелого случайно вчера на голову не падало?

— Это Лидия тебе рассказала?

— Да, вчера вечером. Но я не стал тебя тревожить, все-таки у тебя был важный день. Но вот сегодня ты от объяснений уже не отвертишься. Это же Жмурло, Вик!

— А что тебе сказала Лидия?

— Что через пару дней вы отправитесь в портал, потому что ему что-то там нужно и только она может это достать.

Я вздохнул.

— Ну вообще-то я еще думаю. Более того, со мной она вообще это пока не обсуждала. Наверное, тоже решила не отвлекать от важного дня. Просто предприимчивая скотина Жмурло, зная ее тягу к Расколотому миру, решил привлечь ее на свою сторону.

— А я-то думал, это была твоя гениальная идея. Тогда портал отменяется?

— Погоди. — Я сел напротив кузена. — Я сначала тоже категорически отказался, но есть один нюанс. Помощь будет не бесплатной.

— Мы же и так, мягко говоря, не бедствуем, — возразил Игорь. — Я понимаю, ты мечтаешь заграбастать себе все золото мира, но Жмурло… На такое я бы даже ради золота не пошел.

— Не золото. А изумруды. Жмурло говорит, на территории нашего графства есть месторождение.

— Где? — тут же оживился кузен.

— Где — не говорит, хоть это и было бы очень кстати. Он пообещал мне выдать местонахождение залежей в обмен на помощь.

— И откуда он про него знает? — Игорь скептически сощурился. — Небесное откровение, во сне явился большой изумруд и повелел себя найти?

— Утверждает, что хотел их у нас отжать. Не сам, правда, а папаша. Но не получилось.

— Звучит правдоподобно, — нехотя признак Игорь. — Жмурло оно и есть Жмурло, хоть отец, хоть сын. А если он врет?

— Может, — признал я. — Но тогда я по крайней мере смогу вызвать его на дуэль и набить морду, что не может не радовать. А если нет? Изумруды мне бы не помешали. Да и отказывать молодой жене в развлечении сразу же после свадьбы будет некрасиво.

— У тебя же вчера свадьба была не с ней, — напомнил Игорь.

— Ну ты же не будешь спорить с тем, что Лидия тоже моя жена, — привел я безупречно логичный аргумент. — И она отнюдь не старая.

— Скажи ей «нет», да и все. Ты ведь глава Рода.

— Сказать-то я могу, — ответил я таким тоном, что становилось ясно, что это будет страшная ошибка.

— Тогда в чем проблема? Она, конечно, будет спорить, но в конце концов ей придется смириться.

— Придется, но женщины имеют свойство обижаться. Обиженная женщина — это страшная сила, а уж когда их две…

— Ну и что? — снова удивился кузен. — Боишься, что тебя на неделю отлучат от опочивальни? Так у тебя теперь есть вторая. Несколько дней пообижается, а потом у вас снова настанет тишь, гладь и никаких Жмурло. Лидия у нас отходчивая.

— Сразу видно, что ты неженатый человек, Игорь. Успокоиться-то она успокоится, вот только вспоминать об этом будет еще лет пять. Лучше иметь дело с монстром из портала, чем с дамой, которая вдруг вспомнила, как ты не подарил ей цветы восемь лет назад двенадцатого июля. Так что, решив в честь праздника быть снисходительным мужем, взвесив все за и против…

— И вдохновившись обещанными изумрудами? — невинно уточнил Игорь.

— И это тоже, — не стал спорить я. — В общем, изумруды, желание дамы, которое, как известно, закон, стремление помочь ближнему своему и тяга к приключениям побудили меня согласиться. Вклад изумрудов в это решение составил примерно девяносто восемь процентов, два — все остальное.

— Всегда говорил, что излишнее потакание слабому полу тебя погубит, — заметил Игорь.

Следующие несколько дней не нуждаются в описании, ибо прошли традиционным для молодоженов образом. Точнее, описаны они могут быть только в специфических изданиях, от чтения которых даже Радомир залился бы густой краской. А в назначенный срок я, Лидия, Аристарх и пара дюжих ребят из его охраны отправились к порталу.

Портал и правда открылся неподалеку от Оренбурга. Разумеется, рядом с ним дежурили люди из Ордена.

— Там все спокойно, — заверил один. — Почти неделю уже висит, ни одного монстра пока не вылезло. Нам тут, честно говоря, даже стоять скучно. А вы зачем туда собрались, сударыня?

Обращался он при этом к Лидии, причем крайне уважительно. Похоже, солдат тоже был любителем всяких иномирных тварей, среди которых моя жена пользовалась большим авторитетом.

— По личному делу.

Граф Жмурло не был бы Жмурлом, если бы не послал проводить нас личного слугу. Суетливый мужчина с грустными глазами ярко иллюстрировал, что жизнь у слуг бывшего хозяина гномов не сахарная.

— А зачем ему яйца-то понадобились? — спросил я словно бы невзначай.

— Да кто ж знает? Его Сиятельство со слугами свои дела не обсуждает.

— Но слухи-то наверняка по дому ходят.

— И слухов нет, Ваше Сиятельство. Никто и помыслить не может, что у господина на уме, — ответил слуга с таким честным видом, что сразу стало понятно: он врет.

— Да ладно, если ты нам расскажешь, никто не узнает, — подбодрил я слугу. — Я же интересуюсь исключительно для дела. Он нас эти яйца принести просил, а вдруг что-то пойдет не так? Не окажется их там или нападут на нас. Может, если узнаю, зачем они нужны, то пойму, сколько брать, одно, два. Или, если нужных вдруг не будет, может, какой-нибудь другой птицы сгодятся. Лидия у меня очень в этом деле разбирается.

Я кивнул в сторону жены. Она сделала важный вид.

— Ну, ежели для дела, — неуверенно протянул слуга. В его душе шла борьба. С одной стороны, он боялся Жмурло, с другой — хотелось досадить ненавистному барину. А, поскольку возможностей досадить было крайне ограниченное количество, то выболтать его секрет вполне годилась. — Я точно-то и не знаю, — наконец, решился слуга. — Но, говорят, болеет барин. Мол, месяца полтора назад комар его укусил. Да здоровенный, со щенка размером. С тех пор что-то у него в здоровье разладилось.

— Со щенка? — уточнил я. — Такой с черной головой и серым брюхом?

— Не знаю, барин, я ж его не видел. А вы почему так решили?

— Просто предположил.

— Это все, конечно, брешут, где ж таких комаров видели, но, может, часть правды в этом и есть. Вдруг подцепил заразу какую-нибудь. А яйца эти, наверное, лечебные.

На лице моей жены появилось какое-то странное выражение. Я отвел Лидию в сторону.

— Ты чего хихикаешь?

— Да так, ничего, — отмахнулась Лидия. Беспричинное веселье было ей несвойственно.

— Выходит, в жопу Жмурло те комары все-таки укусили.

— Не совсем. Я изучала птиц караги, еще когда училась в Академии. Их яйца действительно ценятся, у них много полезных свойств. В основном магической природы — их добавляют во всякие зелья, используют при изготовлении артефактов. Я думала, Жмурло они понадобились как раз ради этого. Но медицинское применение тоже есть. Кажется, я понимаю, КУДА ИМЕННО комар его укусил.

Я изо всех сил постарался не рассмеяться. Бедный Жмурло, мне его даже жалко. Он ведь еще не старый.

— То-то у него разлад с женами, они не пришли на свадьбу.

В портал мы заходили, словно на легкую прогулку. Место тихое, ни одного даже самого завалящего монстра оттуда ни разу не вылезло, охраняется скорее для проформы. Основной сложностью будет найти гнездо, но тут моя жена должна справиться.

Никто не бросился на нас, когда мы шагнули в портал, с неба не обрушился огненный дождь. Чудовище, выпивающее жизненную силу, не попыталось нами поужинать, ядовитых болот и тех не было. Нас встречал лес. Я мысленно поставил Расколотому миру двойку за соответствие законам жанра — все-таки в ином мире ожидаешь увидеть что-нибудь поинтереснее. Единственная особенность леса заключалась в том, что он был тропическим.

По моему лбу тут же покатились капли пота. Я расстегнул рубашку.

Аристарх настороженно оглядывался по сторонам, жестом приказав нам не двигаться. Высокие толстые деревья со свисающими с них лианами выглядели мирно, но таиться за ними могло все, что угодно.

Откуда-то сверху, из кроны явно пытающегося дорасти до самого неба дерева послышалась птичья трель. Я вдруг осознал, что у нас есть маленькая проблема.

— Нам что, придется лезть за этими яйцами наверх? — шепотом спросил я Лидию.

— Не придется. Амаринды обычно вьют гнезда на земле.

Я облегченно вздохнул. Хотя, кажется, в прошлый раз она называла нужных нам птиц как-то по-другому, ну да ладно.

— Идемте, — наконец разрешил Аристарх. — Но будьте начеку.

Мы с Лидией облачились в энергетический доспех и в окружении солдат медленно двинулись вперед.

Каждую минуту я ожидал, что из-за деревьев на нас что-то бросится. Но, как ни странно, все было тихо и спокойно. Лидия вела нас, ориентируясь на одной ей понятные приметы, и мы уходили все дальше от портала.

Наконец, минут через двадцать моя жена вдруг остановилась и опустилась на колени в густую траву, на мой взгляд, абсолютно ничем не примечательную.

Лидия бережно раздвинула травинки, и нашим взорам предстало аккуратно свитое гнездо, внутри которого лежали два яйца.

— Жмурло же говорил, птицы не опасны, — удивился я.

— Они и не опасны, — согласилась Лидия.

— А по-моему, он несколько преувеличивал. Как бы сюда сейчас на защиту потомства не прилетела их мамаша. А, учитывая, что яйца такие здоровые, кто она у них, птица Рух?

Яйца и правда были размером со страусиные, в гнезде они еле помещались. Тут же в подтверждение моих слов с неба послышался разгневанный птичий крик.

С воплем хозяйка гнезда спикировала на нас и попыталась ткнуть мне клювом прямо в глаз. Я вовремя увернулся, и птица, разъяренно клекоча, приземлилась на яйца. Грудь у нее раздувалась, перья встопорщились, на лапах сверкали острые когти. Они выглядела бы очень грозно, если бы не была с Каладрия размером.

— Это что, их мать⁈ Как она умудрилась снести такие громадины?

— Приемная. Птицы караги обычно подкидывают свои яйца в чужие гнезда, — объяснила Лидия. — Как кукушки.

Я сочувственно поглядел на маленькую птичку и аккуратно направил на нее тоненький поток Силы. Совсем слабый, чтобы только ненадолго оглушить животное.

— Извини, подруга, но это мы заберем. Они все равно не твои дети, так что ты еще скажешь нам спасибо. А то пришлось бы потом делать тест на отцовство, рассказывать им, что они приемные, еду добывать. Страшно представить, чем можно прокормить таких здоровенных птенцов. Хотя, судя по размеру яиц, не исключено, что после вылупления они сожрали бы тебя.

Я аккуратно убрал яйца в специально приготовленную сумку и прикрыл оглушенную птицу травой. Даже не верится, что все вот так просто. Ни чудовищ, выпрыгивающих из-за деревьев, ни древних черных магов, ни еще какой напасти. Зашли, забрали то, что нам нужно, и идем назад.

Обратно к порталу мы шли быстро. Как бы мирно ни выглядел лес, задерживаться в нем дольше необходимого не стоит. Вдруг из травы прямо мне на руки что-то прыгнуло.

Я инстинктивно дернулся, но на моей ладони сидела всего лишь маленькая зеленая лягушка. Она с интересом уставилась на меня черными глазами-бусинами.

— Положи ее! — тут же рявкнула Лидия. — Не трогай, вдруг она ядовитая.

— Она уже меня потрогала, — заметил я. — Так что яд, если он есть, в мою кровь уже проник. Но, по-моему, она вполне безобидная. Смотри, какая милая.

Я аккуратно взял лягушку двумя пальцами и внимательно рассмотрел.

— Квааааа! — тут же неожиданно громко пожаловалась она. Возмущенное кваканье, наверно, было слышно на весь лес.

— Ну ладно, ладно. — Я опустил зеленую в траву. — Не хочешь общаться с представителями иных миров — не надо.

Я поправил на плече сумку с яйцами, и мы быстро пошли дальше.

— Мне кажется, или я слышу за спиной какой-то шум? — спросил я у Аристарха минуты через две.

Тот мрачно кивнул и приложил палец к губам.

— Не кажется. За нами кто-то идет. Быстрее.

Мы с Лидией, молча кивнув, ускорились еще. Шум позади стал громче, а вскоре он перерос в треск ломаемых веток и топот, точнее, ритмичное уханье. Следом за нами, продираясь через лес, бежало что-то очень большое. Точнее, судя по звукам, скорее прыгало.

Мы перешли на бег. Шум за спиной приближался, но и портал тоже. Вот он уже показался впереди.

— Он какой-то странный, — выдохнул я на бегу. Портал мерцал, и это мне очень не нравилось.

До портала оставалось метров сто. До невидимого преследователя, судя по всему, меньше.

Мы рванули вперед из последних сил, портал впереди пошел рябью. Я, проклиная все на свете, схватил за руку споткнувшуюся Лидию, не давай ей упасть. Сзади послушался такой громкий треск, словно повалилось целое дерево. Я подавил желание обернуться.

Мерцающая дыра в пространстве становилась все ближе, ближе, ближе… Главное — успеть отправить домой Лидию, защитить жену, мы с Аристархом как-нибудь разберемся. Вот до портала, который теперь непрерывно мерцал, осталось каких-нибудь пять шагов. Я снова схватил жену за руку, готовясь протащить ее внутрь…

Прямо перед моим носом портал закрылся.

Глава 9

Земля содрогнулась. Деревья за нашими спинами затрещали, и из-за них, ударившись о землю, словно пушечное ядро, выпрыгнуло чудовище.

— Здоровенная лягушка⁈

Желтые налитые кровью глаза твари быстро оглядели нас пятерых. Она была ростом метра полтора, темно-зеленой, бородавчатой, с острой мордой и длинными перепончатыми лапами. Изо рта вылетел длинный розовый язык и сбил с ветки зазевавшуюся птицу.

— А я говорила тебе не трогать лягушонка! — заявила Лидия, прячась за меня.

— Ну я же не знал, что он позовет подкрепление!

Встреча с разъяренной мамашей все же случилась, только не с птичьей. Лягушка еще несколько секунд разглядывала нас, а потом вдруг плюнула.

Я еле успел повалить Лидию на землю, комок слюны, выпущенный со скоростью баллистической ракеты, просвистел мимо. Послышалось шипение. Я обернулся. Плевок попал в дерево и ствол в этом месте медленно обугливался. Вот черт!

Не успел я подняться, как лягушка плюнула снова. И снова, и снова, плевки вылетали из ее рта, словно патроны из пулемета. В тот момент, когда я осознал, что увернуться не успею, перед нами вдруг выросла каменная стена.

Аристарх, владеющий стихией земли, среагировал быстрее. Ядовитые снаряды разбились о каменную преграду, не причинив нам вреда. Поняв, что с наскока нас взять не удалось, лягушка громко квакнула и прыгнула вперед.

Там, где только что сидел монстр, в земле осталась вмятина. Лягух целился в одного из солдат Аристарха, но тот успел отскочить. Монстр приготовился к новому прыжку, и тут я зарядил в него огненной стрелой.

Моя атака оказалась чудовищу, что слону дробинка, и это при том, что я вложил в нее все силы. Огонь словно бы стек по бородавчатой коже, даже не опалив ее. Лягушка снова квакнула и прыгнула в мою сторону.

К счастью, я стоял не так близко, так что у меня было время отбежать за дерево и пальнуть в чудовище на этот раз из пистолета. Пуля отскочила с металлическим звуком, словно бы ударилась обо что-то очень твердое. Она что, еще и бронированная?

— Знаешь что-нибудь об этой твари? — выкрикнул я Лидии.

— Нет! Какая-то тропическая хрень.

— Если вернемся отсюда живыми, так и назови этот вид Хреникус Тропичекус, — посоветовал я.

С другой стороны ребята Аристарха открыли по лягушке огонь из пистолетов. Лидия влепила ей ледяным болтом, Аристарх обрушил сверху каменный кулак, но монстра не брало ничего, словно заговоренного. Лягух разъяренно квакнул и бросился на мою жену.

— Эй, ты, ошибка природы! — заорал я и выстрелил еще раз, отвлекая чудовище от Лидии.

Монстр бросился ко мне, я увернулся. Земляным кулаком по нему долбанул Аристарх.

— А ну, иди сюда!

Скоро наши развлечения с лягушкой превратились в бег по кругу. Тупому животному не хватало ума сожрать (или раздавить, или заплевать кислотой, или что она там хотела с нами сделать) одну жертву и спокойно приняться за другую, так что каждый раз, когда кто-то оказывался в опасности, другой отвлекал ее ударом. Это помогало нам выжить, но не могло продолжаться бесконечно. Наши атаки только злили и отвлекали чудовище, но не пробивали толстую шкуру.

Я вдруг вспомнил первое и последнее, что почерпнул из школьного курса биологии по поводу лягушек.

— Стойте! Остановитесь все.

Моего приказа, естественно, не послушались. Сложно уговорить остановиться людей, на которых прямо сейчас несется разъяренноечудовище.

— Замрите! — рявкнул я так, что с дерева посыпались листья.

Лидия послушно остановилась. Лягушка, которая как раз скакала в ее сторону, сделала еще пару неуверенных прыжков и остановилась тоже.

— Не двигайся, — приказал я. — Вообще не двигайся!

Моя жена неподвижно стояла в паре метров от чудовища. То недоуменно водило башкой по сторонам, но не нападало. Увидев это, Аристарх и его солдаты тоже замерли.

— Лягушки видят только те объекты, которые движутся, — объяснил я. — Если мы будем стоять неподвижно, она нас не заметит. Шевелите губами поменьше.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Лидия.

— Просто вспомнил. Вообще-то ты должна знать такие вещи, ты у нас специалист по монстрам.

— Я специалист по нормальным монстрам, а не по лягушкам-переросткам.

Мы впятером стояли неподвижно вокруг недоуменно поводящей головой из стороны в сторону лягушки. Наконец, чудовище разочарованно квакнуло и уселось на землю.

Минут десять мы надеялись, что монстру надоест сидеть на одном месте и он уберется прочь. Но лягушка, похоже, уходить не собиралась. Ее скудных умственных способностей хватило понять — раз тут еще недавно были такие соблазнительные и вкусные движущиеся объекты, стоит подождать. Возможно, они опять появятся.

Создалась безвыходная ситуация.

— Мы ведь не может стоять так вечно, — выразила Лидия общую мысль.

— Давайте мы с ребятами снова ее обстреляем, — предложил Аристарх. — Нет такой шкуры, которую не смогла бы пробить добрая пуля.

— У меня есть идея получше, — задумчиво возразил я.

Пули тварь не берут, магия тоже. Но она же не абсолютно неуязвима, в конце-то концов. Чем-то можно ее прибить, просто это должно быть что-то больше. Что-то очень большое. И твердое.

Я призвал Дар, сконцентрировался и заорал, размахивая руками.

— Эй, лягушка, а ну иди сюда!

Обрадованный монстр прыгнул ко мне и тут же на его пути вырос здоровенный памятник. Раздался глухой звук: «Бум!»

Чудовище со всего размаху впечаталось в преграду, обняло ее лапами и медленно сползло вниз. Желтые глаза закатились, язык вывалился из пасти. Но грудь лягушки еще вздымалась.

Аристарх вытащил из-за пояса кинжал и двинулся к монстру.

— С ума сошел⁈ — Лидия встала между ними. — Не смей ее трогать! Вдруг это редкий вид. Мне нужно сделать доклад об этом животном в Академии, пусть сюда пошлют исследовательскую группу.

— Она нас сожрет, если очухается, отойди, женщина! — рявкнул в ответ Аристарх.

— Сам отойди! — Лидия уперла руки в бока, на кончиках ее пальцев угрожающе заплясали белые искры. — Я не позволю тебе убивать невинное животное.

— Ничего себе невинное, — всплеснул руками Аристарх, но я пресек перепалку.

— Она еще долго не очухается, а мы все равно сейчас отсюда уйдем. Тем более, я подозреваю, даже бессознательную добить эту бронированную тварь будет непросто. Так что успокойтесь оба.

Аристарх нехотя отошел, неодобрительно на меня посмотрев, Лидия торжествующе фыркнула. Я подошел к статуе, с которой так неудачно встретилась тварь, словно «Титаник» с айсбергом.

— Это что, памятник?

— Ты же сам его вытащил, — удивилась Лидия.

— Я просто представил что-то очень большое и тяжелое, желательно каменное. Действительно, чей-то монумент на коне. Лицо какое-то знакомое.

Я обошел памятник по кругу.

— Да это же Его Величество! Правда, какой-то страшненький. Он тут на себя не похож, честно говоря. Да и конь какой-то…

— Мы что, украли памятник Императору? — изумился Аристарх.

— Похоже на то. Но я не специально. Надеюсь, Его Величество не сильно расстроился.

* * *

Визит в Тверскую губернию, как и ожидалось, оказался скучным и довольно бессмысленным. Это был один из тех визитов, которые преследуют единственную цель — предстать пред очи любимых подданных, послушать заверения в глубокой преданности и прочую ерунду, и показать местным органам самоуправления, что, если они вдруг надумают своевольничать, то верховная власть близко. Очень близко, ближе, чем кажется. Хотя формально он был приурочен к торжественному открытию мануфактуры, на котором Император обещал лично присутствовать. Ну и памятника, конечно.

— А ваша поза здесь, Ваше Величество, символизирует вашу мудрость, непреклонность и беспощадность к врагам Империи, — объяснил скульптор, в очередной раз указывая на свое творение.

До завтрашнего дня, когда должно было состояться торжественное открытие, памятник был прикрыт брезентом и народ на площадь не допускали, так что Император Романов был первым, не считая городской администрации, кто удостоился чести увидеть сей шедевр.

— Ваш конь гордо вздымается на дыбы, копыта, кажется, вот-вот высекут искры из земли. — Скульптор был так вдохновлен, что не замечал выражения лица Императора. — Сказать по правде, над этой композицией я работал не один месяц. Вам нравится, Ваше Величество?

Император Романов не был мягкосердечным человеком. Но даже у него не хватило духу сказать, что представленное ему творение — один из самых убогих памятников, которые он когда-либо видел. Скульптор так искренне любовался своим шедевром, что разочаровать его было бы все равно, что пнуть ребенка.

— Он очень… очень… очень каменный. — Император, наконец, смог подобрать эпитет, который не расстроил бы скульптора и при этом не был бы возмутительной ложью.

— Я знал, что вы оцените! — просиял скульптор. — Вы ведь придете завтра на торжественное открытие? Перережете красную ленточку, весь город увидит статую!

— Весь город, — обреченно повторил Император.

— Конечно, Ваше Величество! Вся Тверская губерния соберется посмотреть, будьте уверены, мы ведь вас так любим!

— Посмотреть на меня и на коня, с таким выражением морды, как будто… как будто…

— Да, Ваше Величество? — Скульптор преданно уставился Императору в глаза.

— Как будто он конь, — наконец, сдался Романов. — Конечно, пусть все посмотрят, я очень рад.

Его Величество задумался. Долгие годы в политике научили его лгать, недоговаривать, манипулировать и искажать факты, но против памятника даже его мастерство оказалось бессильно. Отсрочить открытие дипломатическими методами явно не удастся. Но все существо Романова восставало против этого убожества, где он был похож на перепившего гоблина со скипетром и в короне, а конь… Конь выглядел так, словно на нем как раз и может ехать разве что перепивший гоблин.

Надо бы послать несколько верных людей, чтобы ночью совершили с этим шедевром какой-нибудь акт вандализма, который никак не позволит показывать его людям. Заодно можно будет обвинить в этом тех, кого надо, и прижать всякие радикальные группировки. А скульптора заверить, что это все из зависти к его невероятному таланту, и дать немного денег в качестве компенсации. И отправить куда-нибудь подальше, туда, где скульпторы не в почете. Желательно, где про памятники даже не слышали.

— Вы о чем-то задумались, Ваше Величество?

Скульптор, заметив, что Император отвернулся и глубокомысленно смотрит вдаль, занервничал.

— Да так, о государственных делах. Слушайте, а вандалы в вашем городе есть? Или просто криминальные группировки. Противники моей власти или высокого искусства?

— Вы что, Ваше Величество, как можно? — ужаснулся скульптор. — В жизни такого не было. У нас город законопослушный, да мы никогда…

— Жалко. То есть, я хотел сказать, очень хорошо.

Император вместе со скульптором повернулись обратно к памятнику. Памятника не было.

— Да как же… — Несчастный скульптор, казалось, готов был грохнуться в обморок. — Ваше Величество, как же это… Он же только что был здесь…

— Наверное, вандалы, — успокоил его Император, который начал догадываться, каким образом пропала статуя.

— А вандалы что, так могут? — беспомощно спросил скульптор. — Только что же… Прямо из-под носа…

— Они все могут. Очень опасные личности, постоянно что-то новое придумывают. Но вы не переживайте, мы обязательно найдем и памятник, и преступников. Тайная Канцелярия быстро справится.

— Это ж открытие придется отложить… Как же это…

— Ничего страшного. — Император успокаивающе положил скульптору руку на плечо. — Придумаем что-нибудь, скажем, что пока недоделано, народ поймет. А вообще, скажу вам по секрету, меня настолько впечатлил ваш талант, что я подумываю отправить ваше творение в дворцовую галерею. Когда мы его найдем, конечно. Я хотел бы любоваться им лично. А на улице и голуби обгадить могут, и разрисовать, и вот как сейчас, вообще украсть.

— Ваше Величество! — Скульптор засиял, словно солнце. — Это такая честь для меня! Я и подумать не мог… Я, конечно, надеялся, что вам понравится, но чтобы настолько… Но, не сочтите за дерзость, его же тогда никто не увидит.

— Ничего, я часто приглашаю в галерею гостей, — заверил Император. — Вашим творением смогут любоваться лучшие люди Империи.

— Значит, открытие памятника откладываем?

— Откладываем, — подтвердил Романов. — На неопределённый срок. Пока не обнаружим похитителей и не призовем их к ответу. Даже если он вдруг появится здесь так же внезапно, как и исчез, сами понимаете, к нему нельзя будет подпускать простой народ, это же улика. Сначала Тайная Канцелярия должна разобраться в этом возмутительном происшествии, вдруг здесь у вас действует целая банда похитителей памятников. Но я понимаю, что для вас, как для творца, это большой удар, так что вот, держите. — Император достал из кошеля несколько золотых монет. — Поверьте, то, что какие-то сволочи сорвали открытие такого прекрасного монумента, расстраивает меня так же сильно, как и вас, — заверил Император. И тихо добавил: — Слава Богу!

* * *

— Давайте выбираться отсюда, — решил я.

— Как? Портал закрылся, — напомнила мне жена.

— Есть у меня одна мысль…

Раньше у меня не получилось бы так легко извлечь такую массивную штуку. К тому же, обычно я извлекал предметы только из своего родного мира. А тут вытащил здоровенную статую Романова и почти не вспотел. Более того, она до сих не исчезла. Получив ранг Подмастерья, я определенно стал сильнее, а Дар мой так или иначе связан с манипуляцией пространством, то есть с порталами. Может, в таком случае у меня и полноценный портал открыть получится.

Я сконцентрировался и почувствовал на месте захлопнувшегося портала какое-то тепло. Словно пространство там было тоньше, чем обычно, остаточная энергия еще не рассеялась. Его можно было резать, как ножом. Если только знать, где начинать. Если только…

Я до крови закусил губу, сжал кулаки и портал вдруг открылся снова. Лидия восхищенно ахнула.

— Вы не говорили, что так можете, Ваше Сиятельство, — укорил Аристарх.

— Я сам не знал, — признался я. — Ну что, отправляемся домой?

— И эту тварь оставим живой, чтобы она очнулась и вылезла в наш мир? — скептически осведомился начальник охраны.

— Не волнуйся, минут через пять он закроется. Не переоценивай мои возможности. Возвращаемся домой с победой и добычей. — Я аккуратно потряс сумку. Против ожиданий, характерного звука перекатывающихся яиц не послышалось.

Я осторожно открыл сумку. Внутри валялась скорлупа, дно было облеплено вязким белком и желтком. Выглядело это так, как будто яйца очень хотели стать омлетом, но не нашли подходящей сковородки.

— Вот черт! — Лидия тоже заглянула внутрь.

— Я старался обращаться с ними бережно, — оправдался я.

Похоже, бережное обращение не слишком-то возможно, когда ты удираешь от чудовища.

— Значит, возвращаемся без добычи, но все равно с победой, — сменил я парадигму. — В конце концов, мы выжили, это уже хорошо. Постой, а там что такое?

В ветвях дерева что-то белело. Раньше это что-то было скрыто густой листвой, но та изрядно облетела, когда ствол боднула лягушка. В глубине ветвей было спрятано гнездо. С очень большими яйцами.

— Смотри, Лидия! — Я подошел, пошарил среди ветвей и вытащил три яйца наружу. — Это же то же самое, верно? Правда, эти белые, а те были коричневые, но размер одинаковый. А ты говорила, гнезда вьют только на земле.

— Не совсем. Это родственный вид, но другой. Хотя да, они похожи, особенно взрослые птицы.

— А мы не можем взять эти яйца вместо разбитых? Они не обладают тем же животворным действием?

— В принципе, обладают, хотя и более слабым. — Голос Лидии звучат задумчиво.

— Отлично! Думаю, Жмурло не заметит подмены. В конце концов, если прыти графа хватит не на обеих жен, а только на одну, это уже можно будет считать достижением.

Лидия колебалась.

— У них, помимо прочего, есть еще и побочный эффект.

— Серьезный?

— Ну как тебе сказать. Диарея.

Я прыснул.

— Так это даже лучше! Считаю, Жмурло заслужил. В конце концов, возвращение мужской силы — это же такой праздник, от радости можно и обосра… в смысле, претерпеть некоторые неудобства. Так что берем эти яйца. И возвращаемся.

Глава 10

Мы вышли из портала и столкнулись нос к носу с изумленными солдатами Ордена. Те таращились на нас, словно на кучку привидений. Я подавил желание оглянуться: вдруг причина удивления — гигантская лягушка, которая выпрыгнула вслед за нами.

— Слава Богу, вы вернулись! Мы уж думали, вы там и останетесь!

— Мы тоже. Но, к счастью, все обошлось.

— Но как? — Вперед выступил мужчина средних лет, очевидно, бывший среди них главным. — Портал закрылся, а потом открылся снова. Так не бывает. Как это произошло?

— Неизвестно, — ответил я с самым честным видом. — Наверное, какие-то магические флуктуации. Раньше подобного не случалось?

Боец Ордена покачал головой.

— По крайней мере, я про это не слышал. Если и случалось, то очень редко. Надо немедленно доложить в Оренбург, а потом и в Москву. Такой новостью заинтересуется даже Его Величество.

— Я бы не стал отвлекать Императора подобной ерундой, — заметил я. Если Романов узнает, что я научился открывать порталы, он же с меня потом не слезет. — Подумайте сами, он наверняка весь в государственных делах, весь в заботах, а тут какие-то порталы… Осерчать может на то, что к нему пристают попусту.

— Ну, я доложу начальству, а они уж сами разберутся, — рассудительно заметил боец. — Но, говорят, Его Величество интересуется Расколотым миром. И вообще он очень любознательный человек.

— Ну да, — со вздохом подтвердил я. — К сожалению.

Мимо бойцов Ордена к нам боком протиснулся слуга Жмурло. На его лице тоже застыло слегка шокированное выражение, но оно быстро сменилось обычной заискивающей деловитостью. Самовольно открывающиеся и закрывающиеся порталы — это одно, а яйца для господина по расписанию.

— Ваше Сиятельство, вы в порядке? — По голосу слуги было ясно, что вообще-мое самочувствие его нисколько не интересует, но надо же быть вежливым.

— В порядке, — заверил я. — И мы добыли то, что нужно.

Я потряс перед носом слуги сумкой, в которой лежали яйца. Не слишком активно, правда — не хотелось бы разбить еще и эти.

Лицо слуги осветилось радостью человека, который выполнил приказ господина и которого наградят и, возможно, ближайшую неделю даже не будут бить по морде. Я еще раз подумал, что побочных эффектов от лечения Жмурло вполне заслуживает.

— Только я вам их не отдам, у вас документов нет, — добавил я, вешая сумку на плечо. — Пусть твой хозяин приедет лично и привезет мне то, что обещал.

И закупится активированным углем, мысленно добавил я.

Слуга немного поник, но спорить не стал. Наверное, ожидал подобного ответа.

— Я передам графу ваше приглашение.

— И мои наилучшие пожелания. Я надеюсь, у него все получится, с какими бы целями он ни планировал использовать нашу находку.

Поскольку на обратном пути вполне могла возникнуть необходимость везти раненых, мы с Лидией приехали в коляске, которая в случае чего могла превратиться в передвижной лазарет. В ней же мы и отбыли обратно, дождавшись, когда Аристарх и его солдаты оседлают коней. Я помог жене забраться внутрь, коляска тронулась, и тут Лидия произнесла сакраментальную фразу:

— Дорогой, нам надо поговорить.

А я ведь знал, что так и будет! Еще в прошлой жизни старшие товарищи рассказывали, что подобная неприятность всегда случается после свадьбы. Ты берешь в жены милую, веселую, очаровательную девушку, с которой планируешь прожить много счастливых лет в мире и согласии, а потом «надо поговорить» обрушивается на тебя, как гром среди ясного неба. И вдруг оказывается, что твои представления о семейной жизни сильно отличаются от ее. Ты-то надеялся, что после свадьбы ничего особо не изменится, только теперь у тебя есть жена, а вот она уже распланировала вашу совместную жизнь на ближайшие двадцать лет. И в этом плане категорически не предусмотрено, чтобы ты ездил по кабакам, танцевал с другими дамами, играл в карты, ездил на охоту и вообще жил нормальной полноценной жизнью.

И почему-то «надо поговорить» всегда случается именно после свадьбы, неважно, сколько вы до этого были знакомы. Вот я всего несколько дней назад женился, а эта неприятная закономерность уже начала работать. И неважно, что в данном случае очаровательная невеста и недовольная жена — это разные женщины.

— О чем, любовь моя? — невинно спросил я.

— Ты не рассказывал мне, что умеешь открывать порталы, — произнесла Лидия с таким осуждением, словно я подарил ей на день рождения мешок картошки.

— Я и сам не знал. Видишь ли, после того, как я побывал в лесу оборотней и стал Подмастерьем, мои способности усилились…

— Но раньше у тебя вообще не было таких способностей! — перебила Лидия. — И что это за памятник, который вдруг рухнул с неба? Я слышала разговоры о том, что ты якобы научился доставать вещи из ниоткуда, но думала, что это какой-то фокус. Особенно учитывая, что мне, своей жене, ты ничего об этом не рассказывал. Нет, ты, разумеется, можешь делать, что хочешь…

Я сыграл свадьбу всего несколько дней назад, но во мне уже успел развиться инстинкт женатого человека. И этот инстинкт подсказывал: когда женщина говорит: «Делай, что хочешь», это гораздо хуже, чем если бы она кричала и топала ногами.

Я ласково обнял Лидию за плечо.

— Я хотел тебе рассказать, просто не знал, как. Видишь ли, после того, как меня отравили… точнее, пытались отравить, я в некотором роде стал другим человеком.

— Да, я заметила, ты очень изменился, — ответила Лидия, демонстративно отвернувшись к окну.

Я вздохнул.

Наверное, пришла пора во всем ей признаться. В конце концов, жена имеет право знать, что сейчас рядом с ней не тот человек, за которого она выходила замуж. Правда, по такой логике и Дарья имеет право знать. И дядюшка… Пожалуй, пока ограничимся только Лидией, а там посмотрим.

— Я стал совсем другим человеком. Прошлый Виктор Лазарев умер.

Я ожидал, что Лидия ахнет, спросит, не ударился ли я головой, или просто возмущенно фыркнет, но она даже не повернула головы.

— Я рада, конечно. Но это не повод не рассказывать, что у тебя появились новые способности! Ты целый год мне обещал, мол, я изменюсь, стану другим человеком, — запальчиво продолжила Лидия. — Брошу кутить, возьмусь за ум, женюсь, раздам долги. Прошлый Виктор Лазарев умрет, ты меня и не узнаешь. Хватало тебя обычно два на два, не больше, потом все становилось по-старому. Но после отравления ты действительно изменился. Я так радовалась, что хотя бы близость смерти заставила тебя пересмотреть свою жизнь. Я же не думала, что вдобавок ко всему этому ты еще и перестанешь мне доверять!

— Я не…

— Я читала о таком, — продолжила Лидия, не давая мне вставить слово. — Когда Одаренный чуть было не погибает, появляются новые способности. Редко, но подобное случается. В 1684 году барон Гжедов чуть было не утонул в реке и после этого вдруг обрел Дар прозревать будущее. Должно быть, эта способность дремала где-то в глубине его естества и пробудилась от стресса. Мы ведь на самом деле так мало знаем о природе магии.

Я не стал уточнять, что Лидия, похоже, поверхностно знакома с историей барона. В книге, которую я пару недель назад читал от скуки, говорилось, что предсказания барона были туманны и в основном касались далекого будущего, зато брать за них золотом Гжедов не стеснялся. Закончилась карьера прорицателя, когда он однажды напророчил местному бургомистру любовь и семейное благополучие, а тот через два часа обнаружил жену в объятиях конюха. После этого предсказатель загадочным образом исчез вместе со своими деньгами и столовым серебром гостиницы, где он на тот момент снимал комнату.

—… и ты не рассказал мне о своих новых способностях! А ведь для науки это такой интересный случай! — закончила Лидия. Похоже, я пропустил мимо ушей половину ее тирады. Впрочем, вряд ли там было что-то кардинально новое.

— Прости. — Я притянул Лидию к себе и поцеловал в лоб. — Я собирался, но не знал, как ты это воспримешь. Так, говоришь, ты рада, что я изменился?

— Конечно. Наконец-то ты стал взрослым мужчиной, который заботится о благополучии Рода, а не вечно ходит по кабакам. Хотя привычки у тебя, конечно, остались прежними, — подумав, добавила жена.

Ну вот и отлично. Сойдемся на том, что я стал другим человеком, не уточняя, в насколько буквальном смысле. Некоторые вещи людям лучше не знать ради их же собственного спокойствия. Особенно учитывая, что на самом-то деле они не очень их интересуют. Думаю, если я признаюсь Лидии, что на самом деле попал сюда из другого мира, она не станет относиться ко мне иначе. Зато тут же побежит делать об этом доклад.

Дарье тоже лучше не знать о моем секрете, но на этот раз ради спокойствия окружающих.

Граф Жмурло прибыл вскоре поле обеда. Похоже, проблема действительно была насущной, раз бедняга так спешил. Я изо всех сил старался сохранять серьезный вид, вручая ему его драгоценные яйца. Взамен Жмурло протянул мне аккуратно сложенную карту. Я развернул ее.

Предполагаемое месторождение изумрудов было отмечено крестиком. Оно и правда располагалось недалеко от шахты, километрах в пяти. Я попрощался с дорогим гостем и запер ценное приобретение в ящик стола, решив завтра же поговорить со Швотенберцом и узнать у Игоря, где тут можно нанять пару магов земли для проверки, а то вдруг Жмурло все-таки соврал.

Остаток дня выдался ничем не примечательным, а вечером зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал на том конце провода голос Анны.

— Здравствуй, Лазарев. — Даже по этим двум словам было понятно, что глава Тайной Канцелярии зла, как собака. Точнее, как вервольф.

— И тебе добрый вечер. Чем обязан?

— До меня дошли слухи, что к твоей золотой шахте проявляют интерес всякие преступные группировки. — Анна перешла сразу к делу.

— Проявляют, — признал я.

— И ты, естественно, не догадался доложить мне о нападении?

— А должен был? — удивился я. — Я сообщил в полицию, разве этого недостаточно? И потом, какое дело Тайной Канцелярии до нападения какой-то там захолустной банды на собственность какого-то там бедного, никому не нужного уральского графа? — Я театрально вздохнул. — У вас своих забот полно.

— Лазарев, ну как ты можешь так говорить? — ужаснулась Анна. — Мы не можем оставить подобный вопиющий случай без внимания. Это нападение не на захолустного графа, а прежде всего на дружественную нам расу гномов, с чьим королем Его Величество как раз собирается заключить договор о беспошлинной торговле. А какие-то разбойники с подстрекательства кого-то из высшего дворянства сеют разлад между расами, ксенофобию и вражду, напрямую мешая Императорским планам. Это же практически государственная измена!

— Ого! — восхитился я. — А я-то и не знал, с какими страшными врагами столкнулся. Кстати, они еще применили пространственный карман, внутри которого сидел богомол-переросток. Думаю, это тоже тянет на измену.

— Еще какую. Держать монстров из Расколотого мира строго запрещено без специального разрешения, а уж использовать их как оружие — тем более.

— Кстати, у меня есть подозрения, кто именно ставит беспошлинной торговле палки в колеса. Помнишь, как на меня взъелся младший Волконский?

— Помню. Доказательства есть?

— Увы, нет. Но я уверен, что это он. Так что я был бы очень признателен, если бы Тайная Канцелярия объяснила этому юнцу, что сеять межвидовую рознь плохо.

— Вообще-то твои проблемы Тайную Канцелярию не интересуют, Лазарев, — начала Анна, но голос у нее был довольным.

— Но Волконский-старший не нравится Его Величеству? — догадался я.

— Да, вроде того. Последнее время он начал вести себя нагло. Не так, как сын, конечно, но все же. Так что повод поговорить с ним по душам оказался очень кстати.

— Его сыночек еще дебоширил в ресторане, собственно, так мы и познакомились. Это не тянет на измену?

— Нарушение общественного порядка, дискредитация российского дворянства, порча имущества, саботаж развития туристической отрасли, о котором так заботится Его Величество, — сходу определила Анна.

— Туристической?

— А вдруг в этот ресторан зашел бы иностранец и увидел возмутительную сцену? Ах да, еще он нанес колоссальный ущерб сфере образования.

— А образование-то причем? — удивился я.

— А вдруг этот иностранец приехал бы к нам преподавать? — совершенно серьезно ответила Блэйд.

— Анна, сегодня я начал уважать тебя еще больше, — признался я. Значит, княжич все-таки получит от папаши по своей высокородной заднице. Отлично, может, хоть тогда успокоится. — Слушай, у меня тут есть пара соседей, которые меня бесят, а их так можно? Допустим, один недавно толкнул меня на приеме. Ведь мог вспыхнуть конфликт, мы бы поругались, один вызвал бы другого на дуэль, в результате кто-то погиб. Это же ослабление военного потенциала страны, намеренное вредительство Отечеству! А учитывая, что я еще и известный на весь Урал друг всех разумных рас, то и акт вопиющей ксенофобии. Со всех сторон измена Родине.

— Да ты тиран от бога, — восхитилась Анна. — Хотя при должной сноровке изменой Родине можно посчитать даже поход в сортир в неподходящее время. Но такой подход обычно до добра не доводит. Кстати, надеюсь, тебя не сильно потрепали? Для человека, который чуть было не погиб, голос у тебя бодрый.

— Чуть не погиб?

— Ну да. Полицейские рассказали, что тебя с твоим отрядом застали врасплох, но им удалось в последний момент всех раскидать. Унтер-офицер тащил тебя на себе, раненого, одновременно отбиваясь от врагов.

Мда, вот пойди людям один раз навстречу…

— Ну, все почти так и было. Только без врасплоха. И без последнего момента. И без «тащил на себе». И вообще без полицейских. Их там даже не было. Просто я разрешил унтеру немного приукрасить действительность, чтобы не позориться перед начальством. Но не ожидал, что их фантазия окажется настолько богатой.

— То-то история о том, как унтер голыми руками разорвал богомола, показалась мне подозрительной.

Во мне вдруг взыграла мстительность.

— Знаешь, мне кажется, их доблесть достойна почетной наградной грамоты. А лучше двух.

— Лично от Строганова, — поддержала Анна. Похоже, глава нашей городской администрации славился на всю Империю. — С подписью и тремя печатями. А, учитывая, что унтер раньше служил в Челябинске и, разумеется, его прошлые командиры не откажут выдать герою рекомендацию…

— За которой, разумеется, ему придется ехать лично. И не забудь про три-четыре подписи. Сначала в администрации в Оренбурге, потом в Челябинске, потом снова в Оренбурге, потом в Челябинске, причем именно в таком порядке.

— Я и не знала, Лазарев, что ты можешь быть таким злым. Это будет награждение с особой жестокостью. Мы ведем расследование по поводу того, что сказал тебе Шереметьев. — Блэйд опять сменила тему. — Опрашиваем персонал ресторана, в котором ты полгода назад так хорошо отужинал, что тебя за это решили убить. Пока ничего стоящего не выяснили. Ты, надеюсь, со своей стороны тоже что-нибудь делаешь? Нам нужно выяснить, что такого ты там видел или слышал. Точнее, кого. Так что давай, тоже подключайся к делу. Ты ведь был там не один. Найди этих своих друзей, может, кто-то что-то помнит. Мы, конечно, можем сделать это сами, но есть подозрение, что тебе они расскажут больше.

Вот так, не успеешь жениться, а тебя опять пытаются припахать к работе. За всей этой беготней я как-то подзабыл про «Неспящих», а ниточку с рестораном действительно надо разматывать. Хорошо хоть не сам Император названивает, интересуясь, почему я уже встал с постели, а на благо Отечества до сих не надорвался.

— Займусь, дай мне хоть медовый месяц-то провести, — огрызнулся я.

— У тебя были медовые три дня, вполне достаточно, — ответила Анна. — В общем, мы на тебя рассчитываем. Тут с тобой еще кое-кто хочет поговорить.

В трубке послышался шум, а затем новый голос вежливо поздоровался.

— Здравствуйте, граф Лазарев.

— Ваше Величество?

— Рад, что вы меня узнали, — заверил Император. — Буквально сегодня мне довелось стать свидетелем удивительного инцидента. Одно, скажем так, произведение высокого искусства пропало бесследно. Вы ничего о таком не слышали?

— Вы про памятник?

— Если его можно так назвать.

— Ваше Величество, я не хотел, это вышло случайно. — Я решил честно признаться в содеянном. — Но он ведь потом вернулся?

— Да, — ответил Романов. И почему-то добавил: — к сожалению. Знаете, на самом деле все вышло даже удачно. Можно сказать, вы помогли верховной власти не опозориться. Думаю, я должен вручить вам медаль.

— Не надо, Ваше Величество!

— Да ладно, граф Лазарев, вы оказали мне большую услугу, — ласково промурлыкал Император. — Вы достойны целого ордена, не только медали. Выданного со всеми полагающимся формальностями. И почетной грамоты.

— Я очень виноват, я больше не буду трогать ваши памятники, — заверил я. — Не нужно обрушивать на меня всю тяжесть вашей карающей длани.

— А вы можете сделать так, чтобы какая-то вещь исчезла и больше не вернулась? — Голос Императора стал задумчивым.

— К сожалению, нет.

— Жалко. — Его Величество, над чем-то определённо размышлял, потом вздохнул. — А то мои подданные, кажется, очень меня любят. Причем эта любовь принимает характер эпидемии: как только народ узнал, что в Тверской губернии мне открыли прижизненный монумент и одновременно губернатор получил выгодную ссуду в Имперском банке, тут же нашлось еще полдюжины архитекторов, желающих меня прославить. Кстати, если услышите, что в стране якобы свирепствуют вандалы, не переживайте, слухи наверняка будут преувеличены.

Император снова задумчиво помолчал и отключился, не дожидаясь ответа. Я положил трубку и пошел к Игорю.

— Представь себе, мне сейчас звонил сам Его Величество.

Кузен округлил глаза.

— Ну, точнее, Анна, но он потом тоже подключился, — уточнил я.

— И чего хотел?

— Ничего особенно, призывает трудиться на благо Отечества.

— Как всегда, — заметил Игорь, который благодаря моим рассказам имел некоторое представление о личности Романова.

— Это погоди, до него еще не дошла новость, что я умею открывать порталы. Кстати, Игорь, а почему у нас в графстве такая хреновая полиция?

— А кто по-твоему, ее финансировал?

— А, ну да. — Ответ оказался исчерпывающим. — Только не говори, что вместо того, чтобы выделять им деньги на нормальное жалованье, я купил себе второй золотой унитаз.

— Ну вообще ты хотел золотую ванну. Но потом отправился в рейд по кабакам и эти деньги потерялись по дороге. Рейды по кабакам вообще были твоим любимым развлечением.

— Вот именно об этом я и хочу поговорить. — Я сел напротив кузена. — Помнишь, примерно полгода назад я с друзьями отправился кутить в Москву? Мы наверняка отмечали какое-то значимое событие, ты не мог забыть.

— Да, кажется, чей-то день рождения, — кивнул Игорь. — Твои вечные собутыльники, Алексей Аммосов, Валентин Горский и Павел Поздеев. Ты вечно таскал за собой этих баронов, поскольку пить одному тебе было скучно.

— И что происходило на той пьянке? Тебя ведь с нами не было?

— Еще чего, — фыркнул Игорь. — И пьянка — слишком слабое определение для такого масштабного мероприятия. Вы гуляли дней десять. Сначала выпили все, что горит, в Лазаревом, потом поехали в столицу княжества.

— А потом что? У нас кончились деньги?

— Нет, у вас кончился Оренбург. Вы обошли все самые лучшие местные кабаки и решили двинуть в столицу. Домой ты вернулся дней через пять, сразу же завалился спать, о впечатлениях особо не рассказывал. О новых карточных долгах, которые нажил во время этого моциона, кстати, тоже.

— Мне нужно пообщаться с этими, как ты выражаешься, вечными собутыльниками. Они ведь должны были быть на свадьбе, раз мы друзья? — проявил я чудеса логики. — Правда, я таких фамилий не помню, но ведь нас поздравить приехало полно народу.

Игорь покачал головой.

— Нет. Вскоре после той поездки вы разругались. Даже подрались. А после того, как ты умер и вновь воскрес и стал возрождать Род вместо того, чтобы шляться по кабакам…

— Понимаю. Всегда больно, когда друзья, с которыми у вас были общие интересы и с которыми вы провели столько замечательных минут, больше не разделяют твои увлечения и начинают заниматься какой-то ерундой. Что, прямо все разругались?

— Ну, Аммосов и Поздеев точно вряд ли захотят тебя видеть. А Валентин… Видишь ли, он стал очень странным в последнее время.

— Откуда ты знаешь? — удивился. — Я ведь, судя по твоим словам, полгода с ним не общался.

— Он ведет себя настолько странно, что об этом и без общения знает половина княжества. И то потому, что вторая половина просто не в курсе про существование такого дворянина. Я бы не советовал тебе его навещать.

Я фыркнул.

— Тоже мне, напугал. Ты думаешь, пришельца из другого мира, который разговаривает с демоническим голубем, остановит слово «странно»? Сегодня же напишу ему письмо, пусть ждет с визитом.

— Валентин не отвечает на письма.

— Ну тогда приеду лично. Завтра же утром. Поедешь со мной?

— Ладно, так уж и быть. Но я тебя предупреждал, — ответил Игорь.

На следующее утро, позавтракав и обняв жен, я вышел из дома. Подошел к конюшне, намереваясь оседлать своего верного скакуна, и обнаружил у ворот смущенного мальчишку-конюха.

— Инцитат готов? Я просил вчера оседлать его к десяти утра.

— Ваше Сиятельство, я собирался… Но мы их утром погулять вывели, чтобы развеялись. А они и…

— С кобылой? — уточнил я.

Конюх кивнул и стал еще краснее.

Вcе ясно, не у одного меня сейчас медовый месяц. Мне показалось, что с луга, где обыкновенно пасли лошадей, донеслось довольное ржание.

— Тогда оседлай мне кого-нибудь другого.

Валентин Горский жил на отшибе. Небольшой дом никак не тянул на дворянское поместье, пусть и баронское, максимум на летнюю резиденцию.

— У него есть усадьба, но он почти все время проводит здесь, — пояснил Игорь. — Отпустил слуг, отдал поместье на откуп управляющему, сидит и молится.

— Молится?

— Валентин утверждает, что слышит глас Божий.

Этого еще не хватало. Я оглядел деревянный домик с огородом и небольшим курятником, который больше подходил зажиточному крестьянину, но никак не барону. Похоже, глас Божий повелел Валентину замкнуться ото всех и вести натуральное хозяйство. Не то чтобы меня волновали отношения бывшего собутыльника с высшими силами, но добиться от ненормального внятных ответов на вопросы будет затруднительно.

Никто не встречал нас у ворот, когда мы подъехали. Да и ворот-то как таковых не было, так, хиленький заборчик. Хозяин наверняка слышал конский топот и ржание за окном, но не пожелал выйти. Мы привязали лошадей, немного постояли, давая Валентину время подготовиться к нежданному визиту, потом я подошел и громко постучал в дверь.

Ответом мне была настороженная тишина. Я выждал пару минут, постучал снова — ничего не произошло.

— Может быть, его нет дома?

— Говорят, Горский никуда не выходит. Хотя черт его знает, конечно.

— Похоже, именно сегодня он вышел, — решил я, и тут дверь отворилась.

На пороге стоял молодой мужчина, похожий на крестьянина с картинки. Именно с картинки, ни в коем случае не на настоящего. Настоящих крестьян, живущих в глуши, питающихся тем, что удалось вырастить на своем огороде, и берегущих каждую копейку, я встречал не так уж много, но процентов восемьдесят от их облика составлял усталый затравленный взгляд, двадцать — все остальное. Валентин же был чист, румян и всем доволен. Борода лопатой, которую он отпустил, похоже, решив стать ближе к народу, была аккуратно подстрижена, рубаха и штаны самого простого покроя, но на стоимость ткани можно было одеть целую деревню, а овощи на грядках Горский явно выращивал не по необходимости, а для души. Валентин не жил простой жизнью, а играл в нее. Если бы ему предложили действительно заняться тяжким крестьянским трудом для выживания, а не от нечего делать, через пару дней он сбежал бы в ужасе.

— Виктор! Игорь! Проходите! — На лице Валентина расцвела благожелательная глуповатая улыбка. — Сейчас я вам стол накрою.

— Когда вы подрались, он, вроде как, колотил тебя особенно сильно, — шепнул кузен, глядя на суетящегося Валентина.

— Почему ты не предупредил? — возмутился я.

— Хотел посмотреть, как он нас встретит. И признаюсь, я удивлен.

Валентин быстро порезал попавшиеся под руку овощи, придал им подобие салата и разложил по тарелкам. Горский не удивлялся и не спрашивал, зачем мы пожаловали, просто исполнял обязанности радушного хозяина. Как будто его разум был занят значительно более важными мыслями, а такие мелочи, как свалившиеся неизвестно почему на отшельника гости, внимания не заслуживали. Валентин достал из шкафчика стаканы, ополоснул их и плеснул каждому обычной воды.

— Может, выпьем? — Для начала я решил прибегнуть к самому простому способу развязать язык собеседнику.

— Я не пью! — возразил Валентин, как мне показалось, со страхом. — Глас Божий мне запрещает!

Вот черт, Игорь был прав. Похоже, в дополнение ко всем радостям судьба подсунула мне буйнопомешанного. Хотя он скорее тихопомешанный, Валентин выглядел абсолютно безобидно.

— Ты разговариваешь с Богом? — уточнил Игорь.

— Да! Он явился ко мне и изрек волю свою. Повелел оставить неправедный образ жизни, посвятить себя труду и молитвам! — воодушевленно ответил Горский. — С тех пор ни капли в рот не брал.

Да уж, единственный плюс его галлюцинаций. Зато какой.

В принципе, мне и раньше доводилось иметь дело с сумасшедшими, но что-то тут не сходилось. Когда у людей едет крыша и с ними начинают разговаривать высшие силы, они обычно повелевают заниматься более интересными вещами. Резать ближних своих бензопилой, душить котов, ну или хотя бы строить во дворе башню из пустых бутылок, которая должна достать до неба и возвестить эру всеобщего благоденствия. Человека, сошедшего с ума на почве здорового образа жизни и выращивания моркови на грядках, я видел впервые. Такое ощущение, что этот его голос в голове — любимая мамочка, которая решила наставить сына на путь истинный.

Я оглядел домик. Всего-то три комнаты: кухня, гостиная и спальня. Все они сияли чистотой, как будто Валентин посвящал уборке все свое свободное время, но на чердачной лестнице скопилась пыль. Странно.

Я сделал шаг к лестнице. Валентин, до этого момента чистящий картошку и не замечающий ничего вокруг, вдруг встрепенулся.

— Туда нельзя!

— Почему? — удивился я.

— Глас Божий запрещает! На чердак ходить нельзя!

Ну ничего себе заповеди.

— А почему он запрещает?

Валентин нахмурился. Он явно никогда не задавался этим вопросом, как и многие глубоко религиозные люди.

— Игорь, пойдем наверх, — решил я. — Есть у меня такое чувство, что у этого Гласа там святилище.

— Глас Божий говорит, на чердаке чума! — Валентин впал в панику.

— Какая еще чума? — удивился Игорь.

— Наверное, бубонная. Игорь, мы боимся бубонной чумы?

— Думаю, мы рискнем, — храбро ответил мой кузен.

— И черная оспа! И холера! И сифилис!

Игнорируя Валентина, который грозил нам все новыми болезнями, я стал подниматься по лестнице. Уж не знаю, что там за глас, но природу он имеет явно не божественную. Какое-то существо типа моего Каладрия, которое поселилось на чердаке и свело с ума бедного барона. Хотя, надо сказать, свело с ума весьма миролюбиво: Горский не приносил кровавых жертв, не скакал голышом, только малость помешался. Валентин подпрыгивал внизу и отговаривал нас на все лады, но драться не лез. Похоже, он попал под влияние Бога-пацифиста. И трезвенника.

Я откинул тяжелую крышку чердачного люка, которой явно давно не пользовались, и чихнул от пыли. Выбрался наверх, прищурился, и тут что-то тяжелое ударило меня по голове.

Глава 11

Я охнул, чуть было не свалившись обратно. Тяжелая ваза, спикировавшая мне на голову, рухнула на пол и разбилась вдребезги. Да такой убить можно. Что она, собственно, только что попыталась сделать.

Я посмотрел на шкаф, на котором ваза стояла до того, как решила проститься с жизнью. Рядом с ним промелькнула какая-то тень.

Я поднялся на ноги и вышел в центр комнаты, чтобы оказаться подальше от всего, что потенциально может на меня упасть. Огляделся.

На первый взгляд чердак выглядел нежилым, но, присмотревшись, можно было понять, что кто-то тут все-таки обитает. В пыли на полу виднелись следы маленьких босых ног, по углам валялась шелуха от семечек, на старой продавленной кровати кто-то сделал себе подобие гнездышка из одеял и подушек. Весьма маленького гнездышка. Здесь жил кто-то небольшой и явно не слишком хозяйственный.

Игорь, тоже забравшийся на чердак, увидел осколки вазы и вскинул брови.

— Это она только что упала с таким грохотом?

Я кивнул.

— Да, когда я поднялся, вазавдруг обрела способность к левитации. Причем, как я подозреваю, не сама.

Игорь тут же подобрался.

— Думаешь, здесь живет кто-то опасный?

— Только для гостей, которые совсем не умеют уворачиваться. Выходи! — позвал я неведомого обитателя чердака. Мне показалось, что тень мелькнула в противоположном конце комнаты и спряталась под диван.

— Мы ничего тебе не сделаем, — обнадежил я неизвестное существо, хотя не был так уж в этом уверен. Если оно еще раз попытается что-нибудь на меня скинуть, я, пожалуй, могу и разозлиться. — Кто ты такой?

Под диваном послышался шорох и недовольный голос:

— Убирайтесь отсюда, человеки!

— Сам убирайся, у тебя тут тот еще бардак, — скаламбурил я.

— Ничего не бардак, — ответил голос, чуть притихнув. Он явно обиделся.

Я подошел и заглянул под диван. Оттуда мне навстречу тут же предостерегающе выкатилась стеклянная банка.

— Ты кто такой? Давай, вылезай, ты же не сможешь вечно от нас прятаться.

Голос из-под дивана с минуту обдумывал это утверждение, и наконец оттуда показался человечек, гневно хмурящий брови. Увидев нас, он скрестил руки на груди и уставился на меня так, словно взглядом хотел просверлить дырку. Весь вид его источал неодобрение. Человечек выглядел бы очень грозно, если бы его было чуть больше, но ростом он был от силы сантиметров двадцать, причем половину этого роста занимала борода.

— Ну, чего вам надо? — сварливо осведомился человечек. — Это мой дом, валите отсюда.

— А ты кто? — спросил я уже в третий раз за пять минут.

— А на кого похоже? — рявкнул человечек в ответ. — Домовой я, что, не видно?

Я оглядел коротышку. Вообще говоря, домовых я представлял себе несколько по-другому. Добрее, что ли. И место их обитания в моем понимании должно быть немного чище.

— Ты не говорил, что у вас тут и домовые водятся, — обратился я к Игорю.

— У нас много кто водится. Они предпочитают не показываться людям на глаза.

— Да, я заметил, — заверил я, потирая ушибленную голову.

— Эй, я вообще-то здесь, — напомнил о себе коротышка.

— Первый раз вижу домового. — Я снова повернулся к нему. — А вы во всех домах живете? У меня тоже такой есть?

— Еще чего, — фыркнул домовой. — Только в некоторых, которые приглянутся. И, к твоему сведению, мы прячемся, чтобы всякие разные не затоптали. Хотя, вообще говоря, нас осталось мало. — Голос домового погрустнел. — Человеки нас не любят.

Да уж, интересно, почему.

— И ты, значит, живешь в этом доме вместе с Валентином? Давно?

— Я-то давно, он недавно. — В голос домового вернулась обычная сварливость. — Приперся тут четыре месяца назад. Мать у него умерла, понимаешь ли, хотел побыть один. Явился, шастал везде, никакого спокойствия. Неделю поплакал, потом запил, начал баб водить. Хорошо хоть, я это дело прикрыл.

Домовой запнулся, поняв, что сболтнул лишнее.

— И как же ты его прикрыл? — невзначай осведомился я.

— Никак, сам вдруг остепенился. И вообще, не твоего ума дела. — Домовой попятился обратно к дивану.

— А тот голос якобы с неба, который повелел ему остепениться, случайно не тебе принадлежит?

— Не знаю ни про какой голос, — ответил домовой, затравленно озираясь. Он явно осознавал, что укрытие под диваном в случае чего окажется не слишком-то надёжным.

— А мне почему-то кажется, что знаешь. Воспользовался тем, что человек в горе, и наплел ему всякой ерунды. Заставил поверить, что с ним говорит Бог, делать то, что ты ему прикажешь. Или я не прав?

— Ничего я ему не приказывал, разве что вести себя прилично, — запаниковал домовой. — И вообще, что я плохого делаю? А даже если и делаю, ничего не докажешь. Я спрячусь, ты меня и не найдешь!

— Как — что? — притворно изумился я. — Его Величество Романов всячески поддерживает дружбу между разумными видами, а ты ее разрушаешь. Кто-нибудь узнает, что ты внушил хозяину дома, что ты Бог, начнутся волнения, гонения на домовых по всему княжеству. Так что тут подрыв Имперских устоев, нарушение общественного порядка, провоцирование вражды между людьми и домовыми. И прямое неподчинение приказам Его Величества.

— Чего? — опешил домовой. — Так много?

— И еще нанесение ущерба экономике княжества, — решил я добить беднягу. — И военному потенциалу тоже. Может, Валентин взялся бы за ум, основал бы какое-нибудь производство. Или в армию пошел и дослужился до генерала. А ты…

Игорь посмотрел на меня с большим уважением.

— Где ты таких слов понабирался?

— Я многое почерпнул из общения с верховной властью, — ответил я.

— Вик, я тебя боюсь.

Я грозно посмотрел на домового, тот под моим взглядом стушевался.

— Ничего я не делал, он все сам, — признался коротышка. — Приперся пьяный, как всегда, услышал, как я наверху говорю что-то, подумал, белая горячка пришла. Потом еще выпил и решил, что это не горячка, а голос божий с ним разговаривает. Ну я и решил, что…

— Что было бы неплохо воспользоваться случаем и свести беднягу с ума?

— Там сводить-то было и не с чего, весь ум пропил, — огрызнулся домовой. — Я его заставил нормально себя вести, чем плохо-то? Повелел водку больше не пить, дружков своих выгнать, по бабам не шляться. Был дурак дураком, совсем пропащий, теперь приличный человек. Ну и мне поспокойнее стало.

— Так ты можешь проникать человеку в мысли?

— Немного. Если долго рядом живем и если там разум совсем того, ослабленный. Что я плохого-то сделал? — вернулся к теме домовой. — Был бардак в доме, а теперь благодать настала. Чисто, тихо, никто не буянит

— Только хозяин твой малость умом повернулся, — заметил я.

— Это кто тут еще хозяин? — тут же взвился домовой. — Я тут десять лет живу, а этот приезжал раз в полгода, хозяин, то же мне. И вообще, никто никого не сводил. Он только рад был, сам во всем меня начал слушаться. С утра проснется, завтрак приготовит, посуду вымоет, пол помоет, мебель всю отскоблит и на огород работать. Днем то же самое, вечером то же, поработал и спать. Делай, что велено, думать не надо, ему и хорошо.

Мы с Игорем переглянулись.

— Я знаю много таких людей.

— И дом в чистоте, — привел домовой последний аргумент. Похоже, он казался ему самым убедительным.

— Кстати, ты же домовой. Домовые ведь следят за порядком и все такое, — заметил я.

— А что, у меня, по-твоему, беспорядок?

Домовой упер маленькие руки в бока и хмуро уставился на меня из-под кустистых бровей.

Я призвал на помощь все свое умение лгать и дипломатично ответил:

— Ну, в относительном смысле, может, и порядок. Особенно внизу, у Валентина: чисто, прибрано, ни одной пылинки нет.

— Вот именно, — подтвердил домовой, немного оттаяв.

— Но здесь-то! Здесь же бардак!

— Так а здесь зачем? — удивленно возразил коротышка.

— Разве ты не должен следить, чтобы в доме было все, как надо? Убирать там и все такое. Мне казалось, домовые дом в чистоте держат. — Я запнулся. Мои представления о домовых на глазах рассыпались вдребезги.

— Ну да, мы следим, чтобы человеки убирались. Нам самим по кой убираться? Для этого человеки есть.

— И как следите?

— Ну, можно, например, в молоко нассать. — Вид у домового стал довольным, перед его мысленным взором явно проносились радостные воспоминания. — Или штаны узлом завязать, если человеки никак к порядку не приучиваются. А если подождать, пока они уснут, и кое-куда забраться…

— Я понял, — поспешно прервал я домового. — Похоже, мои познания о вашем народе несколько устарели. Я-то думал, вы помогаете, работаете по дому. Хорошим хозяевам, по крайней мере, а молоко портите только плохим.

— Еще чего! Вам, человекам, один раз помоги, на шею сядете. Это раньше, в старину, такими глупостями занимались, потом просекли, что ссать в молоко всем подряд намного эффективнее. Все равно благодарности от вас не дождёшься.

Надо же, да в этом коротышке умер прирожденный руководитель. И в какой-то степени даже философ.

— Так что я своего наверх только ненадолго впускаю, пусть он у себя на этаже дом скоблит. А если вдруг не хочет, говорю, что ждет его Божья кара за это. А на чердак раз в две недели только, а то и в месяц. Не люблю, чтобы человеки шлялись тут, — с явным намеком повторил домовой. — Мне и одному неплохо.

— Ладно, мы сейчас уйдем, отшельник ты наш, — пообещал я. — Удивительно, как ты с такой любовью к уединению не приказал Валентину пырнуть нас ножом для резки овощей.

— Да чтоб я внушал человекам плохие мысли? Да ни в жизнь! — оскорбился домовой. — Мы, к твоему сведению, существа мирные.

— Пытаясь убить меня вазой, ты внушил мне очень много плохих мыслей. И еще пару-тройку мыслей, средних по качеству. Слушай, нам надо поговорить с твоим хозяином. То есть с Валентином, — поправился я, видя, что домовой уже готовит новую гневную тираду.

— Это о чем еще? — Коротышка подозрительно нахмурился.

— Он может знать кое-что, для нас важное, — туманно ответил я.

— Да что он может знать? — фыркнул домовой. — Он, небось, не знает, и как пол правильно мести!

Судя по состоянию чердака, домовой тоже не знает. Валентин-то, по крайней мере, старается.

— И тем не менее. Он после твоих божественных откровений способен нормально общаться? Можешь повелеть ему, чтобы выдал нам все, как на духу?

Домовой поковырял босой ногой грязный пол.

— Может, и способен, и может, и не способен, кто ж его знает. Но я ничего плохого не делал, он сам все мозги пропил! А чего вам с него понадобилось-то?

— Да ты не в курсе.

— Чтой-то я не в курсе? — обиделся домовой. — Я тут вообще-то давно живу, все про всех знаю.

— Ты-то да, а вот Валентина тут в то время не было, — объяснил я. — Сам говорил, приехал только четыре месяца назад. А мы с ним полгода назад в Москву ездили, хочу узнать, не помнит ли он чего. А то там что-то важное было, но все из головы вылетело.

— Это не тот ли раз, когда его сюда полиция привезла? — нахмурился домовой.

Я оглянулся на Игоря, тот сделал невинный вид.

— Может, и тот. А почему полиция?

— Вроде, с поезда уже пьяный сошел, домой вернулся, стал буянить, мать жандармов и вызвала в назидание. Они его сюда притащили, от родового имения подальше, чтоб подумал над своим поведением.

— И как, подумал?

— Не знаю. Я на чердаке спрятался, от греха подальше. Помню, бубнил что-то, жаловался на судьбу, потом нашел бутылку и буянить начал.

— Что бубнил? — насторожился я.

— Про друзей своих, мол, они у него сволочи. Леша мудак, мол, Паша тоже мудак, Виктор… Про Виктора тоже что-то было.

— Что там с Виктором? Надеюсь, единственный настоящий друг и луч света в темном царстве?

Домовой наморщил лоб, вспоминая.

— А, Виктор самый большой мудак!

— Ну хоть где-то ты первый, — съехидничал Игорь.

— Поговори у меня еще, скажу Блэйд, что ты подрываешь Имперские устои, — пригрозил я. — А еще что-нибудь про Виктора было?

— Да ничего особенного, — отмахнулся домовой. — Жаловался, мол, друзья его кинули.

— Кому жаловался? — уточнил Игорь. — Здесь был кто-то еще?

— Судя по тому, откуда слышался голос, шифоньеру, — ответил домовой. — Не было никого, это он так, сам с собой. Виктор, мол, гад такой, с Пашей о чем-то шушукался. Или с Машей, я не разобрал. А ему не сказали. Тайна, мол.

Так, значит, если кто-то и в курсе, что именно случилось в ресторане, так это Поздеев. Хоть что-то мы выяснили.

— А о чем именно шушукались, он, конечно, не уточнял?

— Говорю ж, ему не рассказали. Он потому и обиделся.

Домовой выжидательно смотрел на меня, явно встревоженный. Я подумал немного, потом махнул рукой.

— Ладно, оставайся тут. Спасибо за информацию. Но учти: божественными силами не злоупотреблять, Имперские устои не подрывать. А то сюда придет Тайная Канцелярия.

Домовой облегченно вздохнул и тут же юркнул под диван. Я вместе с кузеном спустился вниз и аккуратно закрыл чердачный люк.

Валентин, отдраивающий пол, поприветствовал нас улыбкой и вернулся к своему занятию. Игорь отвел меня в сторонку.

— И что, мы это так и оставим? Он же ходит тут, как зомби.

— Ну а что мы можем сделать? Человек уверовал, ему хорошо. Даже если он уверовал не совсем в то, во что надо, возможно, для него это не самый худший выход.

— А как же свобода выбора и все такое?

— Насколько я знаю, когда она у него была, он этой свободой не слишком-то разумно пользовался. — Я задумался. — Ладно, наверное, ты прав. Надо помочь Валентину, вот только у нас это вряд ли получится. У него есть какие-нибудь друзья или дальние родственники?

Игорь наморщил лоб.

— Вроде, должны быть. Одна из наших кухарок раньше служила их семье, надо поспрашивать.

— Тогда выясним и отправим им письма. Мол, Валентин болеет и просит передать, что сам написать не может, но очень ждет в гости.

Игорь кивнул.

— Да, пожалуй, так и сделаем.

Мы вышли, попрощавшись с Валентином. Тот, казалось, даже не заметил нашего ухода, пока я не указал ему на необходимость запереть дверь. Похоже, мой бывший друг был поглощен общением с высшими силами.

Вернувшись домой, я первым делом поднялся к себе в кабинет, потащив с собой кузена.

— Ты слышал, что домовой говорил про Павла Поздеева? Напишу ему письмо, скажу, что хочу встретиться. Ну и Аммосову заодно, вдруг он тоже что-то знает.

Игорь скептически выгнул бровь.

— Сомневаюсь, что они тебе ответят, учитывая, как вы тогда расстались. Обычно люди после того, как передерутся, не поддерживают дружеские отношения.

— Ничего, я использую все свое обаяние. Кстати, кто тогда первым начал драку? Если я, надо бы как-то извиниться.

— Об этом история умалчивает, — ответил Игорь. — Я знаю только, что из ресторана вас выволакивали силой. А до этого ты полез на сцену, где выступал цыганский хор, с криком, что они не умеют петь и ты их сейчас научишь. Как ни странно, ты даже неплохо выступил, но им все равно не понравилось.

— А остальная троица что, мне подпевала?

— Нет, они были заняты тем, что били друг другу морды?

— За что?

— По-моему, тогда вы уже достигли той стадии опьянения, когда не задаешься подобными вопросами.

— О, отлично, то есть я в драке не участвовал, — обрадовался я. — Выходит, я среди них был самый приличный.

— Не совсем. Ты выбыл из потасовки на той стадии, когда вы макали друг друга головой в фонтан. Решил, что цыгане тебе интереснее. А еще одна дама очень возмущалась…

— Ладно, я понял, — остановил я Игоря. — Мы с друзьями чуть-чуть переборщили с культурным времяпровождением. Напишу, что сожалею, что у нас возникли разногласия по поводу народной музыки.

— А также по поводу сломанного стола, разбитой посуды и счета за все это, который ты оказался оплачивать, — подсказал Игорь.

— Тогда напишу, что очень сожалею. Петька! — Я дернул за шнурок, и на пороге появился слуга. — Отправь эти письма на имена Алексея Аммосова и Павла Поздеева.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. — Мальчишка сунул конверты за пазуху. — Вам тут еще это, из типографии звонили. Говорят, у них проблемы, просят лично приехать.

— Какие проблемы? — насторожился я. — Что, опять Радомир бесчинствует?

— Я толком не понял, — признался слуга. — Но, раз им вы нужны, наверное, дело важное.

— Ладно, съезжу, — решил я. — Спасибо, что передал, давай, беги.

— Я даже боюсь представить, что у них там случилось, — ответил Игорь, когда мальчишка умчался.

— Вот вместе и выясним. Ты ведь поедешь со мной? Ты, между прочим, назначен ответственным за печатню.

— Я, наверное, не смогу. — Игорь, неслыханное дело, засмущался. — До Оренбурга можем вместе доехать, а там у меня в городе дела.

— Это куда ты собрался? — удивился я.

— Да так, никуда.

Я пристально посмотрел на кузена.

— Вид у тебя довольный. Настолько, как будто ты только что выиграл всеимперский конкурс на самого лучшего поднятого скелета. Но, поскольку до этого прогрессивная мысль Его Величества пока еще не дошла, я даже не знаю, что и думать. Мне казалось, ты будешь хандрить после отъезда Настасьи, вы с ней и не поговорили толком.

— Видишь ли, она пока не отъехала, — нехотя признался Игорь.

— Хочешь сказать, они с отцом до сих пор у нас дома? — притворно удивился я. — Да ладно, я бы заметил.

— У графа Сокольского какие-то дела в городе. Настасья говорит, он решил встретиться с деловыми партнёрами. Собственно, поэтому они и приехали к тебе на свадьбу, нашелся повод.

— А ты, значит, бегаешь на свиданки? — Я похлопал Игоря по плечу. — Поздравляю, поздравляю. Наконец-то ты начинаешь познавать радости жизни, а не вечно сидеть, уткнувшись в книжку.

— Никуда я не бегаю, — огрызнулся Игорь. — Мы просто обсуждаем профессиональные вопросы. Знаешь ли, не так часто встречаешь другого некроманта, нам есть, о чем поговорить.

— И ее отец не против такого профессионального интереса? — подколол я.

Некромант вскинул брови.

— Как он может быть против того, о чем не знает?

— Ладно, так уж и быть, иди сегодня к своей любви. До города нам в любом случае по пути. — Я вышел из кабинета, поманив кузена за собой. — Надеюсь, вы будете жить долго и счастливо и воспитаете много очаровательных зомби и скелетов. А жить молодая семья будет в моем московском доме, том, который с призраком. Там для вас и домашний питомец есть.

Не обращая внимания на недовольное бурчание кузена, я прошел на кухню. Полноценно обедать мне пока не хочется, тем более что это можно будет сделать где-нибудь в ресторане в Оренбурге, люблю разнообразие. Но выпить кофе перед дорогой не помешало бы.

Я пошарил в шкафу, не желая заморачиваться с вызовом служанки, и нащупал ту самую банку, подаренную Северином. Великий деликатес, который я задвинул в дальний угол и забыл о нем. Надо отдать Каладрию, чтобы добро не пропадало, а то кто-нибудь из домашних еще позарится.

— Милый, вот ты где! Ты даже не сказал мне, что вернулся.

На пороге стояла Дарья.

— Прости, дорогая, только что приехал. — Я обнял жену, обиженное выражение тут же сошло с ее лица. — Даже поесть еще не успел.

— Как прошел визит? — Молодая жена присела рядом со мной на стул.

— Неплохо. Все, что хотел, я, правда, не узнал, но немного продвинулся. Я тебе вечером расскажу, — пообещал я. — Сейчас мне, к сожалению, снова надо ехать, в типографии что-то случилось.

— Ты опять уезжаешь, милый? — промурлыкала Дарья. В других обстоятельствах этот многообещающий голос заставил бы меня остаться дома, но не сегодня. Я не могу думать о женщинах, пусть даже и о таких красивых, когда турнепс в опасности.

— Я вернусь, как только смогу. Сейчас кофе выпью и поеду.

Осознав, что все еще держу в руках ту самую несчастную банку, я сунул ее в карман.

— Погоди, я только на чердак схожу, а то подарили какую-то ерунду. Отнесу Каладрию, пусть клюет.

— Это что, кофе лувак⁈ — Жена молниеносно выхватила у меня банку. — Где ты его взял?

— Вампир подарил. Но он же сделан из…

— Да такого деликатеса и у многих князей нет! А ты его собрался отдать какому-то голубю ощипанному⁈

Мне показалось, что за окном я услышал возмущенное курлыканье и хлопанье крыльями.

— Но он же сделан из…

— Ты ничего в этом не понимаешь, — отрезала Дарья. — Лувак — самый изысканный сорт из возможных. Кто-нибудь, позовите Лидию! Сейчас я нам заварю на четверых.

— Знаешь, милая, я вдруг понял, что меня уже ждут. Похоже, в печатне действительно случилось что-то серьёзное, надо бежать. — Я принялся ненавязчиво продвигаться к двери. — Так что вы тут пока пообедайте, а мы вечером вернемся и обязательно к вам присоединимся.

— Да, и меня тоже, — поддержал Игорь. — Я уже опаздываю. И вообще, у меня на кофе аллергия.

Оставив не успевшую ничего возразить Дарью наедине с деликатесом, мы вышли из дома, забрались в повозку и приказали кучеру трогать. Я, конечно, рад, что подарок Северина пришелся рыжей по душе, но пока еще не достиг такого гастрономического просветления, чтобы разделить ее восторг.

Дорога до Оренбурга выдалась скучной. Игорь против обыкновения ехал молча. Наверное, мысли некроманта были заняты предстоящим свиданием. Я, не желая отвлекать кузена от приятных размышлений, достал книгу и погрузился в чтение.

Высадив Игоря в центре города, мы свернули на боковую улицу и двинулись к печатне. Еще не доехав до цели, я насторожился. По улице бегали люди, ржали кони, виднелись полицейские мундиры. Я приказал кучеру стегнуть лошадей.

Наконец, кое-как пробравшись сквозь кучу повозок, мы подъехали к печатне. Из ее окна валил густой дым. Типография горела.

Глава 12

Я выскочил из повозки и подбежал ко входу в типографию. Рядом с ним стояло несколько полицейских.

— Что здесь происходит⁈

— Горит, — философски изрек один из них. — Вон пожарники тушат.

— Вижу, что горит! Кто-нибудь погиб⁈

— Нет, всех вывели. — Полицейский смотрел на валящий из окна дым с таким безмятежным видом, словно это был пасторальный пейзаж. — Но подкоптило там, конечно, знатно. То-то хозяин типографии расстроится.

— Я и есть хозяин! Какого черта она загорелась⁈

Полицейский пожал плечами.

— Сейчас потушат, опись сделаем, спросим, узнаем. Да вы не переживайте, не все так плохо. Печатные машины удалось спасти. Вроде бы.

Типография уже не горела, а скорее дымилась. К окну была приставлена лестница, пожарные передавали друг другу ведра, огонь утихал. Оптимизм полицейского меня несколько успокоил, хотя и не сильно. Не его же имущество сейчас полыхает.

Я покрутил головой и обнаружил сбоку от здания братьев Мартыновых. Вид у них был настолько убитый, что я сразу понял: о причинах пожара они могут поведать мне много интересного. Возможно, настолько, что убить мне их захочется и в прямом смысле.

При виде меня браться попытались слиться со стеной, но им это не удалось.

— Что здесь произошло⁈ — рявкнул я.

— Ваше Сиятельство, она того, загорелась, — промямлил Дмитрий.

— Да ладно? Без тебя я бы не догадался! Что, сама взяла и загорелась? И где Радомир с Ефимом?

— Ефим болеет, Ваше Сиятельство, простыл. Радомир вон сидит. — Второй Мартынов указал рукой налево. Я повернулся и увидел, как паренька отпаивает водой какой-то пожарный. — Чуть не сгорел ребенок. Ваше Сиятельство, мы ж вам звонили…

— Вот именно! — рявкнул я и запнулся. С того момента, как братья позвонили в усадьбу, прошло минимум часа три. За это время огонь сожрал бы здесь все начисто и закусил тремя соседними кварталами.

— И зачем звонили? — спросил я обманчиво спокойным голосом.

Братья словно уменьшились в росте.

— Да так, проблемка маленькая возникла, — ответил Дмитрий.

— Но мы все решили, — поспешно встрял Василий. — Почти.

Я скрестил руки на груди и молча уставился на Мартыновых. Те под моим взглядом переминались с ноги на ногу.

— Что вы натворили? Выкладывайте.

— Тираж мы испортили, Ваше Сиятельство, — нехотя ответил Василий после паузы. — Напечатали не то, что надо. Про Его Величество.

— Опять Радомир?

— Нет, мы сами виноваты, — признался Дмитрий. — Мы дурного-то не хотели писать, просто там того, опечатка.

Мартынов протянул написанный от руки набросок статьи. Я пробежал глазами заголовок. «Пребывание Императора в Тверской губернии». Под ним шли посещение Его Величеством городской администрации, отложенное по неизвестным причинам открытие памятника, восхваление Романова и все такое прочее.

— По-моему, тут все нормально, — заметил я. — Не вижу никакой крамолы.

— Только мы при наборе это, литерой ошиблись. Буква «р» — она же такая круглая. И с хвостиком. А сегодня пасмурно, в комнате темно было, — принялся лепетать Дмитрий. — А «о», она ж тоже круглая, но без хвостика. Они ж похожи… И мы в первом слове заголовка…

— Значит, вместо «р» «о» поставили? Перепечатали бы, да и все. Подумаешь, опечатка, и так ясно, что имеется в виду, это не так стра… — Я запнулся, мысленно подставив букву «о» на нужное место. — Оу. Если бы выпуск вышел и его прочитала Анна, Его Величеству бы влетело. Как можно быть такими идиотами⁈

— Мы не специально. — Дмитрий опустил голову, хотя, казалось, ниже было уже некуда. Василий пристально изучал камни под ногами.

Мартыновы выглядели такими несчастными, что мне даже расхотелось на них орать. Хотя ладно, вру, не расхотелось. Я не стал отказывать себе в удовольствии покрыть их целой кучей слов с «о», «р» и другими интересными буквами.

— Но это не объясняет того, как начался пожар, — выдохнув, зло проговорил я, когда мой нецензурный словарный запас подошел к концу. — Что, за крамолу молния с небес ударила⁈

— Мы, когда это непотребство увидели, так запаниковали, Ваше Сиятельство. Ну и того, сжечь решили. Вдруг кто увидит.

— И всю типографию заодно, чтобы наверняка?

— Мы печку растопили, их запихнули, а оно… того… Оно само…

Я безнадежно вздохнул. «Оно само» являлось самой распространённой причиной любого бедствия в любом мире. Конкурировать с ним могло разве что «я не виноват, это все он».

— Даже не думайте, что это сойдет вам с рук, — пригрозил я. — Сейчас мне не до вас, но погодите. Вот разберусь с этим бардаком, разгребу дела и устрою вам… устрою вам… что-нибудь. — Мне сейчас некогда было придумывать кару для Мартыновых.

Оставив братьев осознавать свое бедственное положение, я подошел к Радомиру. Какая-то добрая душа завернула мальчишку в одеяло, но он все равно мелко трясся.

— Ты в порядке? — спросил я паренька.

Тот кивнул, хлюпая носом.

— Не пострадал?

Радомир молча показал мне перебинтованную руку.

— Заживет. Я у входа сидел, Ваше Сиятельство, как гореть начало, сразу выбежал. Но мы могли… Мы же все могли…

Я обнял мальчишку.

— Не переживай. Все ведь закончилось, верно?

— Я так испугался, — всхлипнул Радомир. — И блокнот мой сгорел. А там такие стихи были хорошие. Даже про Его Величество.

Похоже, пожар все-таки имеет некоторые положительные стороны.

Я собирался сказать еще что-нибудь ободряющее, но тут меня отвлекли. Из потухающего здания выходил барон Турчанинов собственной персоной. Вид у него был закопчённый и деловитый.

— И вы здесь⁈

— Представляете, совершенно случайно ехал мимо. Подумал, не зайти ли в печатню, проверить, как дела, и тут смотрю, пожар. Как же вы до такого довели, Виктор? — Турчанинов покачал головой. — Хорошо хоть бригаду быстро вызвали.

— Ну, понимаете, здание-то старое, пожароопасное. — Я развел руками, словно говоря: ну что тут сделаешь? Сотрудники, как выяснилось, у меня тоже пожароопасные, но мне почему-то не хотелось сдавать братьев Мартыновых перед бывшим нанимателем. Они, конечно, идиоты, но они МОИ идиоты. — Да и бывший владелец его, похоже, сто лет не ремонтировал.

Тесть сделал вид, что не заметил шпильки, продолжая дружелюбно улыбаться, но его взгляд на мгновение сделался острым. Он словно говорил: «я тебе это припомню, когда все-таки отожму твое предприятие и буду милостиво решать, какую долю в нем тебе оставить. Только что, милый зять, ты лишил себя примерно трех процентов прибыли».

— Оборудование в основном не пострадало, но все остальное надо менять. Стены, пол, все в копоти, — посетовал Турчанинов. — И весь сегодняшний тираж сгорел подчистую. Это ж столько бумаги ушло, столько работы…

— Какая жалость. А точно весь?

— Весь, ничего не осталось, — подтвердил тесть. — Столько забот на вашу голову, даже не представляю, когда вы все успеете. Это же катастрофа!

— Ничего, мне не привыкать решать трудные задачи, — преувеличенно бодро заверил я. — Можно сказать, умение справляться с катастрофами у меня в крови! Сейчас же осмотрю все здесь тут, прикину предстоящие расходы, составлю план. И проведу сотрудникам инструктаж по противопожарной безопасности, а то мало ли.

И первая фраза этого инструктажа будет: «Проверяйте литеры, дебилы».

— И не помешало бы расширить штат, нанять пару новых сотрудников, — добавил я задумчиво. Эта идея только что пришла мне в голову. И желательно из клуба убежденных трезвенников.

— Именно! — Тесть снова лучезарно улыбнулся. — Знаете, я тоже об этом подумал. И у меня как раз есть несколько прекрасных молодых людей на примете. Они уже здесь, помогают разбирать бардак наверху.

По-хорошему мне следовало бы обрадоваться, но вид у барона был как у банковского работника, который только что втюхал наивному клиенту кредит под триста процентов с кучей комиссий и тремя страницами приложений к договору мелким шрифтом. Он явно не оставил идею вернуть себе ожившую типографию обратно. Раз не получилось взять с наскока, так будет медленная оккупация.

Я пристально посмотрел на Турчанинова. На мгновение мне в голову пришло, не он ли поджег печатню. Да нет, чушь, настоящий делец не будет портить имущество, на которое планирует наложить лапу. К тому же, я верю в историю, рассказанную братьями Мартыновыми. Такую чушь не выдумать, она может быть только правдой.

— Но вот что я вам скажу, Виктор, работники — это все мелочи. Управляющий вам нужен, вот кто. И не формальный, а человек, который действительно разбирается в деле. А то смотрите, что у вас тут без присмотра происходит.

— Спасибо, мы справляемся, — заверил я, игнорируя дым за спиной, опровергающий мои слова.

— Ну как знаете. — Турчанинов снова мило улыбнулся. — Но, если что, у меня есть прекрасный человек на примете. А, может быть, я и сам…

— Большое вам спасибо, — ответил я тоном человека, который подталкивает засидевшегося гостя к двери, одновременно рассказывая, как он ему рад. Жаль только, двери не было. — Но у нас в типографии все хорошо. Все просто замечательно.

Следующий час я потратил на разговоры, причем со всеми. С пожарными, с полицейскими, с Турчаниновым, с Мартыновыми и Радомиром, снова с Турчаниновым (вам все-таки не нужен управляющий? Точно не нужен?). К концу я так ошалел, что даже не запомнил имен новых сотрудников, которых тесть мне навязал. Типография и правда пострадала меньше, чем могла бы, основное оборудование уцелело, но ремонт ей требовался, и срочный. В конце концов, исполнив все обязанности хозяина этой богадельни, я малодушно сбежал, оставив Турчанинова разбираться с оставшимися проблемами. Конечно, в нашей войне за типографию это шаг к поражению, ну и черт с ним. Я не привык, когда в такой короткий промежуток времени на меня сваливается столько проблем, запаха гари и тупости подчинённых одновременно.

По пути домой я немного успокоился. А в усадьбе меня уже ждали вернувшийся Игорь и письма от Аммосова и Панкеева.

— Надо же, оба ответили, — удивился я. — И даже ни одного нецензурного слова. Похоже, ты переоценил глубину пролёгшей между нами пропасти.

— Да нет, есть одно, — подсказал Игорь. — Вот тут.

— А, Алексей вспоминает, как мы однажды пошли в бордель и там… Ну, это слово не считается, оно не имеет целью меня оскорбить. Наоборот, в некотором роде даже превозносит мои таланты. Хотя конкретно сегодня у меня с этим словом плохие ассоциации.

На самом деле я преувеличивал. Оба письма были написаны формально вежливо, но в тексте так и сквозила холодная неприязнь, особенно у Павла. Аммосов, казалось, готов был забыть старые обиды, а вон Панкеев писал ответ так, как будто к бумаге, перу и чернильнице у него были личные счеты. Если бы буквы могли, они бы обиженно кривились и источали всяческое презрение.

Панкеев, так уж и быть, сообщал, что встретиться сможет только через три дня. А вот Аммосов был готов принять меня хоть завтра.

— Поедешь со мной завтра? — спросил я Игоря.

— Знаешь, у меня завтра дела…

— Да ладно? — удивился я. — У тебя опять свидание? Сегодня же только было.

— Ты недооцениваешь силу нашей любви, — высокопарно ответил кузен. Произнесено это было, конечно, с сарказмом, но каким-то нарочитым.

— Ого, даже так! Постой, а это что такое?

На шее у Игоря, скрытый воротом рубашки, висел какой-то медальон. Раньше его там не было.

Я быстро выхватил его и открыл под протестующий вопль кузена. Внутри был нарисован миниатюрный портрет Настасьи.

— Ну ничего себе! Как мило.

Игорь тут же отобрал у меня медальон и засунул его обратно, одарив меня злым взглядом.

— Она сама его тебе подарила?

— Не твое дело.

— Наверное, сама, кто же еще. Не знал, что ты у нас такой романтик.

— Ну не всем же в этом доме питать нежные чувства только к золоту, — съязвил Игорь.

— Да ладно, ты слишком плохого мнения обо мне. Я тоже себе такой заведу, — пообещал я. — Значит, со мной ты не поедешь. Ладно, не буду настаивать. Смотри только не перестарайся с силой любви, а то придется срочно жениться.

На следующий день я пообедал, вытащил из конюшни Инцитата и отправился к Аммосову, благо жил тот недалеко. Конь, которого оторвали от плодотворного общения с Груней (не настолько плодотворного, как могло бы быть, конечно, они просто стояли рядом в стойле), заныл было, но я напялил на него седло.

Раз уж Игорь променял помощь любимому кузену на юбку, вместо него я взял Каладрия. Демон, нахохлившись, сидел на плече и иногда лениво пытался меня клюнуть. Подъезжая к дому Алексея, я приказал ему стать невидимым. Черт его знает, как Аммосов относится к голубям. И вообще, незримый спутник, который может пролететь куда угодно, всегда полезен, незачем светить его раньше времени.

Алексей встречал меня на пороге дома собственной персоной. Слуга помог мне спешиться и отвел Инцитата в конюшню.

Аммосов не понравился мне с первого взгляда, причем без видимых причин. В целом в его облике не было ничего отталкивающего, но взгляд был какой-то тревожный.

— Давно не виделись, Виктор. Зачем пожаловал?

— Да вот, решил помириться. — Я обезоруживающе улыбнулся. — Стыдно, что мы так некрасиво расстались, приношу свои извинения.

Аммосов нервно махнул рукой.

— Да ладно, Витя, дело прошлое. Я и сам был виноват. Ну подрались и подрались, давай забудем. Я сейчас прикажу служанке подать чаю.

Улыбка Алексея сидела на лице, как приклеенная. Причем криво и клеем из какой-нибудь лавки «Все по 30 копеек». Он изо всех сил источал дружелюбие и заметно нервничал. В общем, выглядел как человек, который давным-давно задолжал мне денег и опасается, не по этому ли поводу явился к нему дорогой гость. Но я точно (точность ограничивалась словами Игоря: «ни о чем таком не слышал») знал, что никто из нас никому ничего не должен. Тогда в чем дело?

Еще он, несмотря на явную нервозность, легко согласился встретиться и, казалось, даже хотел этого, что тоже было странно.

— Я вот что спросить хочу, — сказал я, когда служанка принесла чашки и мы обменялись светскими любезностями. — Не помнишь, тогда в ресторане не было ничего примечательного? Кажется, я куда-то не туда зашел, но хоть убей не помню, куда именно и кого там видел.

— А тебе зачем? — удивился Алексей. — Сто лет уже прошло.

— Кулон я там потерял. Фамильный, — честно соврал я. — От бабушки еще достался. Зачем таскал с собой в Москву, уж не помню, но где-то там он и остался. Я тогда решил, ну и черт с ним, но тут кузина, Фаина, показать просит. Очень она бабушку любила. А мне так неудобно, это ж семейная реликвия. Понимаю, шансов мало, но вдруг я его тогда кому-то отдал или кто-то нашел и до сих пор у себя держит.

— Мы же тогда пьяные были, да я и не следил за тобой особо. Помню, ты куда-то ходил, потом тебя долго не было, но я не обратил особого внимания. Может, Паша или Валентин что-то знают. Ты пей чай, мне надо отлучиться ненадолго, позвонить кое-куда.

«Каладрий, ну-ка проследи за ним», — мысленно приказал я.

Невидимый голубь встрепенулся и полетел выполнять приказ. Демон явно скучал и вообще был разочарован визитом. Хотел развлечься, а тут ни голубок, ни зерна, даже обгадить некого.

Минуты через три Каладрий вернулся.

«Гад твой Аммосов», — заявил он мысленно, снова устраиваясь у меня на плече.

«Он мне все-таки должен?»

«Хуже».

Ну да, когда человек НЕ должен мне денег, это всегда хуже, чем когда должен.

«Это он натравил на тебя Волконского. Объяснил тому, где расположена шахта, кто охраняет, как лучше туда пробраться. Сейчас звонит ему в панике, спрашивает, зачем ты приперся. Не сдал ли Юрий его».

Ах вот оно что. Так и знал, что этот Аммосов какой-то мутный.

Можно было догадаться, что княжич не без посторонней помощи так быстро добрался аж до Оренбурга. Вряд ли местные бандиты ходят у него в лучших друзьях, кто-то должен был их познакомить. И странное поведение Алексея прояснилось. С одной стороны, он боялся, что я выяснил правду, с другой, ему хотелось знать наверняка, потому и согласился на мой визит. Ну эта скотина у меня еще получит.

— Кстати, я слышал, у тебя проблемы с золотой шахтой? — спросил Аммосов, вернувшись. Голос его звучал почти спокойно, за это время мой бывший приятель взял себя в руки.

— Да так, мелкие неприятности. — Я махнул рукой. — Бандиты пару раз напали. Ума не приложу, что им от меня понадобилось?

— Кошмар какой. — Аммосов сочувственно покачал головой. — Как думаешь, их кто-то нанял или сами?

— Даже на знаю. — Я развел руками, изображая глуповатую озадаченность. — И кому я перешел дорогу? Поцапался я тут с одним высокородным, но он бы до такого не опустился. Знаешь, виделся я тут как-то с одной дамой. — Я перешел на заговорщицкий шепот. — Ничего такого, не подумай, я женат, но папаша ее… В общем, мне кажется, это он. Только как доказать-то? Не знаешь, как вывести его на чистую воду?

Аммосов подавил облегченный вздох.

— Не знаю, Виктор. Я в таких делах неспециалист.

— Вот и я тоже. Найти б ту сволочь, которая на шахту покусилась, я б ее голыми руками…

Я с искренним удовольствием следил за выражением лица Аммосова. Не сказать, чтобы промелькнувшая на нем паника была так уж очевидна, но я-то знал, куда смотреть.

— Давай я тебе лучше покажу свою коллекцию резных фигур, — сменил тему Аммосов. — За то время, пока мы не виделись, я купил несколько отличных экземпляров!

— Резных фигур, значит. — Я подавил усмешку и ответил с преувеличенным энтузиазмом. — Конечно, покажи!

Явно обрадованный Аммосов вышел из-за стола. А вот и повод отомстить. Что-то подсказывает мне, что резные фигуры этого Иуды долго не протянут.

— Накинь пиджак, на улице холодно.

— А ты что, держишь их на улице? — удивился я.

— А ты разве не помнишь? Коллекция-то большая.

— Конечно, помню. — Я нахмурился, изображая умственную деятельность. — Извини, просто из головы вылетело.

К моему удивлению, Алексей повел меня не к парадному входу, а куда-то вглубь заднего двора. Вид у него при этом был необычайно одухотворенный. Хм, может, не уничтожать произведения искусства? Я уже загубил знаменитую картину, не хотелось бы становиться главным имперским вандалом.

Если там действительно что-то выдающееся, пожалуй, поищу другой способ мести. Отдавать на поругание скульптуры из-за того, что их хозяин идиот, будет жалко, они же не виноваты. А нет, не жалко.

Теперь я понял, почему сад скульптур был расположен на задворках. Коллекция Аммосова была не тем, что стоит показывать всем гостям подряд, особенно дамам.

Скульптуры изображали не людей, как я ожидал. По крайней мере, не все их части.

— Моя гордость, — увидев мой слегка ошалелый взгляд, представил Аммосов коллекцию.

Гордости разных форм и размеров заполняли двор. Там были гордости большие и маленькие, гордости потолще и потоньше, пониже и повыше, но все они без исключения, скажем так, относились к мужскому полу.

— Радомира бы сюда, — выдавил я наконец. — Он был бы просто счастлив. А вон тот что, кастрированный?

— А, да это колышек, он тут раньше куст малины поддерживал.

— И ты держишь эти сокровища во дворе? — удивился я. — А вдруг дождь пойдет или погрызут какие-нибудь вредители?

— На этот случай они зачарованы. За большие деньги, между прочим.

Хм, я знаю одного такого вредителя, против которого никакое зачарование не поможет.

— Ну, как тебе? — Аммосов выжидающе смотрел на меня, явно ожидая восхищения. — Вон тот и вон тот я приобрел только недавно! Еле выкупил у одного коллекционера.

Я постарался не думать о том, что подобное кто-то производит и уж тем более коллекционирует.

— Впечатляюще. Особенно вон тот толстый, мечта любого мужчины. Нет, мой родной мне, конечно, больше нравится, но все же…

— А, да это просто полено. — Аммосов подошел и отпинал полено в сторону, чтобы не загораживало собой шедевры современного искусства. — Понятия не имею, зачем оно тут валяется.

— Очень, хм, мужественно, — наконец, нашел я слово, характеризующее коллекцию. — Очень-очень.

* * *

— И как визит? — спросил меня Игорь, когда я вернулся. — Как Аммосов? Вы отринули распри и снова нежно дружите?

— Знаешь, предпочтения в искусстве у него специфические. Да и как человек он тоже не очень.

— Что, не оценил твой «Черный куб»?

— Да нет. — Я махнул рукой. — Хотя, думаю, «Куб» бы ему тоже не понравился, он не его любимой формы. Я даже стащил у него кое-что. Так сказать, небольшой презент для сотрудников печатни, награда за работу.

Я вытащил из кармана самый маленький экземпляр из коллекции Алексея. Игорь мгновение тупо смотрел на него, потом прыснул в кулак.

— Серьёзно⁈

— Ага, у него целый двор таких деревянных, преимущественно здоровенных. Кажется, у Аммосова комплекс неполноценности.

— Смотри, как бы печатники не расстроились.

— Ну какая работа, такая и награда. Радомиру, думаю, точно понравится. А еще я узнал, что именно эта скотина помогла Волконскому натравить на нас бандитов. И я знаю, как ему отомстить.

* * *

— Придешь и все сгрызешь. Вообще все.

Я постарался объяснить свою мысль языком жестов, получилось так себе. Лазарь следил за мной умными черными глазами. При слове «сгрызёшь» он несколькооживился. Я всегда подозревал, что мой хомяк не так прост. Когда он бывал чем-то обижен, то непременно старался уничтожить самую дорогую вещь в зоне досягаемости.

— Сожрешь его любимые фаллосы, а я в благодарность дам тебе погрызть самой лучшей древесины. Двойная польза.

Хомяк меня, разумеется, не понимал, но это было и не нужно. Я рассчитывал на то, что, попав на место, Лазарь сам займется своим любимым делом. Поэтому тихо и незаметно под покровом ночных сумерек мы подъехали к усадьбе Аммосова. Еще в прошлый визит я заметил, что особой охраны там нет, но все-таки наглеть и подходить слишком близко не стал. В который раз ткнул Лазарю нужное направление и отпустил хомячка.

Тот, кажется, понял, что от него требуется, потому что резво потрусил к усадьбе моего бывшего друга.

— Давай, Лазарь, вся Империя на тебя надеется, — пожелал я ему вслед. — В твоих силах сделать местное дворянское общество гораздо более приличным.

Маленькая рыжая фигурка подбежала к усадьбе, нашла дыру в заборе и исчезла. Да посетит предателя Аммосова голодный хомячок мести.

Глава 13

Следующий день прошел в обыденных домашних хлопотах. Поскольку Поздеев назначил встречу только через два дня, делать мне было особо нечего. Ну, не считая того, чтобы позвонить в печатню, где полным ходом шло устранение последствий пожара, выгулять дракона, помиловаться с женами, еще раз позвонить в печатню, съездить проведать шахту, позвонить в печатню, еще раз позвонить в печатню… Это ничегонеделанье трудно было уместить в одни сутки, но я справился.

— Слышал новости? — спросил меня Игорь вечером. — Сегодня одна прелестная дама давала званый обед.

— А я причем?

— Да так, подумал, что тебе может быть это интересно. — Некромант хитро улыбнулся.

— Ты что, надумал женить меня в третий раз? — спросил я с притворным ужасом.

— Нет, что ты, даже я не настолько жесток. Просто хотел сообщить, что общество обсуждает, почему туда не пришел твой старый приятель Аммосов. Говорят, они с этой леди весьма близки, он собирается скоро сделать ей предложение. Кажется, у Алексея случилось что-то серьезное, раз он так обидел даму сердца.

— Разве? — спросил я.

— Говорят, кто-то уничтожил любимую коллекцию Аммосова, теперь он очень горюет.

— Разве? — повторил я с абсолютно невинным видом.

— Все скульптуры обратились в труху и даже дом, вроде бы, покосился. Кто-то выгрыз из него приличный кусок, — невозмутимо продолжил Игорь. — Не иначе как на беднягу обрушилось нашествие бобров. Правда, они в наших краях не водятся.

— Ай-ай-ай, какая жалость. Даже представить себе не могу, что могло произойти с бароном. Наверное, боги покарали его за какие-нибудь бесчестные дела.

— Боги с очень большими зубами? — уточнил Игорь.

— Да, и с патологической страстью грызть все, что ни попадя. Но я об этом, разумеется, ничего не знаю.

— У тебя недостаточно довольный вид для человека, который услышал такую новость. С которой мы, разумеется, вообще никак не связаны, — заметил Игорь.

— Я беспокоюсь за Лазаря, — признался я. — Который, само собой, не имеет ни малейшего отношения к трагедии моего дорогого друга. Его до сих пор нет. Вдруг Лазарь не нашел дорогу домой или с ним что-то случилось?

— Беспокоишься за хомяка или за окружающих? — уточнил Игорь.

— За хомяка, окружающих мне не жалко. Если они окажутся настолько глупы, что окружат Лазаря, то так им и надо.

Моему мысленному взору предстал хомячок Лазарь, заблудившийся где-то в лесах. Голодный, холодный, не нашедший дороги к дому. Вдруг на него нападет что-то большое и страшное?

Воображение тут же нарисовало, что останется в таком случае от большого и страшного, я постарался поскорее забыть эту картину. Надеюсь, большое и страшное достаточно нагрешит перед встречей с хомячком-зомби. Например, Лазарю на пути могут попасться очередные бандиты. Было бы неплохо. Хотя и антигуманно.

— Я послал Каладрия поискать Лазаря около имения Аммосова. Надеюсь, они его найдут. Если, конечно, не отвлекутся по дороге, чтобы устроить оргию.

В дверях трапезной, где мы с Игорем употребляли легкий ужин, состоящий преимущественно из алкоголя и разговоров, появилась Дарья. Окинула неодобрительным взглядом бутылку вина и невинно спросила:

— Дорогой, ты же помнишь, что завтра свадьба?

— Мы же с тобой уже поженились несколько дней назад, — удивился я. — Хочешь сказать, тогда была репетиция?

— Свадьба Большого Валуна и Твердый Кремень, — терпеливо повторила Дарья. — Мы все приглашены. Я говорила тебе, что она завтра.

— Ну да, что-то такое было, вроде бы, говорила, — припомнил я. — Но как-то абстрактно, без подробностей.

— Да, вчера я абстрактно сказала тебе: «Вик, не забудь, во вторник тролли женятся».

— Наверное, я тогда был занят, — нашёл я новый путь к отступлению. — Сама понимаешь, тут столько дел, я мог не услышать или из головы вылетело. Надо было говорить громче.

— Я говорила громко. Четыре раза.

— Ну не могу же я помнить такие мелочи, я граф, в конце концов! — привел я последний аргумент, хотя он получился так себе. Тролль — это не мелочь. Если такая мелочь на тебя сядет, мало не покажется. Точнее, некому будет казаться. Лужа, которая после этого останется, вряд ли будет обладать способностью мыслить.

Дарья уперла руки в бока и молча посмотрела на меня. Раньше она так не делала. Наверное, эту супер-способность приобретают все женщины одновременно с замужним статусом.

— Завтра после обеда Валун и Кремень ждут нас у себя дома.

— А приходить обязательно? В конце концов, я граф, — напомнил я на случай, если кто-то тут не в курсе. — У меня есть дела поважнее тролльей свадьбы.

— Это какие же?

— Эмм… Все?

— Я пообещала им, что ты точно явишься.

— А с какой стати ты что-то обещала от моего имени? — возмутился я. — Вообще-то глава Рода здесь я и хозяин дома тоже! Я тут решаю, куда мы идем, а куда нет.

— Извини, — рядом с гневно буравящей меня взглядом рыжей появилась Лидия. — Конечно, ты здесь главный, дорогой. Если ты против, можем не идти.

— Вот именно. И как глава фамилии я решил… — Я выдержал паузу. — Ладно, так уж и быть, завтра после обеда.

Лидия просияла и чмокнула меня в щеку, пока готовая взорваться рыжая не высказала все, что обо мне думает. Моя первая жена гораздо лучше разбирается в искусстве дипломатии. Есть у меня, конечно, чувство, что глава Рода принял свое решение не без некоторого внешнего давления, ну да ладно. Я и сам не хочу обижать Валуна сотоварищи.

Вдруг меня осенило. Свадьба. Торжество, на котором все пьют, едят и танцуют, хотя в случае с троллями я не уверен. Как правило, к таким торжествам прилагается подарок.

— Мы же уже нашли, что им подарить, верно?

— Мы думали, ты с этим разберешься, дорогой, ты же здесь главный, — ответила Лидия. — И, кстати, может, возьмем Фрейю?

— Зачем? Она тоже есть в списке приглашенных?

— Ей скучно, а рядом с шахтой есть, где полетать. И поджечь особо нечего, разве что камень. К тому же, когда мы все уйдем, присматривать за ней здесь будет некому.

Лидия была права. Разумеется, в доме была целая куча слуг, на которых можно спихнуть драконицу, но все они относились к ней в диапазоне от суеверного ужаса до легкого недоверия. Примерно такого же легкого, какое испытывает человек к живому, шустрому и, главное, непредсказуемому портативному огнемету. Разумеется, покормить они ее покормят, но в случае любой непредвиденной ситуации разбегутся с воплями. Не хотелось бы вернуться в усадьбу и обнаружить, что дом наполовину сгорел.

— Хорошо, Фрейю тоже возьмем, — решил я. — Пусть включается в светскую жизнь. Так что там насчет подарка?

— Так ты ничего им не купил? — удивилась Дарья.

— Я забыл, — признался я. — Так что пока единственное, что я могу подарить нашим каменным друзьям, это мои наилучшие пожелания.

Девушки пожали плечами, словно говоря, что это не в их компетенции. Я повернулся к Игорю:

— Слушай, а что вообще любят тролли?

— Догадайся.

Действительно, вопрос глупый. Тролли состояли из камня, питались камнями, вырезали письмена на камнях, кидались ими друг в друга и считали каменные изваяния единственной достойной формой искусства. В этом плане они были удивительно постоянны. В принципе, на дороге валялись целые кучи потенциальных подарков, но я подозревал, что любой булыжник тут не подойдет.

— Переформулирую. Где найти такой камень, чтобы Валун и Кремень пришли в восторг? Один раз я уже это проделал, но сейчас у нас нет времени, чтобы заказывать что-нибудь у резчика.

— Понятия не имею. Что-нибудь драгоценное? Или, учитывая, что их молодую семью мы любим, но свою казну все же любим больше, полудрагоценное.

Лидия покачала головой.

— Тролли равнодушны к самоцветам. Зато обожают всякие каменные изваяния и старинные легенды. Не слишком длинные, правда.

— Ну да, строчек из трех, а то к концу они забудут, о чем говорилось в начале, — кисло продолжил я. — Значит, к завтрашнему обеду нам нужен какой-нибудь небольшой каменный идол со славной историей, делов-то. Ни у кого нет такого на примете?

— Ну, можно, конечно, поискать в сарае, но наша земля не то чтобы полнится каменными идолами. Хотя где-то наверняка есть никому не нужная забытая статуэтка, которую можно стащить, — ответил Игорь. — Но ее еще надо найти, а я, как ты понимаешь, не специалист.

Я хлопнул себя по лбу и с чувством произнес:

— Спасибо, Игорь!

— За что? — удивился некромант.

— За идею. Ты, может, и не специалист, зато я знаю человека, который прекрасно разбирается во всякой псевдомагической ерунде.

Через пять минут я уже набирал номер. Надеюсь, семь часов вечера для звонка не поздно.

Послышались гудки, а затем их сменил голос Покровского-младшего.

— Кто это? — своим фирменным слегка безумным тоном спросил Андрей.

— Это я, Лазарев.

— Вик! — обрадовался Покровский. — Какими судьбами? Знаешь, буквально вчера я нашел такую интересную книгу…

— У меня к тебе дело, — поспешно перебил я, понимая, что иначе рискую застрять до глубокой ночи. — Ты не знаешь, поблизости есть какое-нибудь бесхозное каменное изваяние? Или то, которое можно купить за небольшую цену. Статуэтка, идол, резная фигурка, неважно. Или на худой конец просто интересный камень. Только не очень большой и тяжёлый. Желательно с древней и славной историей. Ну или хотя бы какой-нибудь историей.

— А тебе зачем? Если ты хочешь провести какой-нибудь магический ритуал, я с тобой! — оживился Андрей.

— Нет-нет, мне просто нужно сделать подарок на свадьбу троллей, а они обожают камни.

— Каменное изваяние… — Я буквально видел, как Андрей на том конце провода наморщил лоб. — Нужно, чтобы оно было расположено где-то поблизости?

— Чем ближе, тем лучше. У меня времени до завтрашнего обеда, причем ночь из этого времени лучше исключить, мне не очень хочется до рассвета где-то шататься.

— Есть одно! — Голос Покровского оживился. — Знаешь легенду о великом маге Рабодаре?

Разумеется, я не знал, но предпочел не травмировать друга своим невежеством.

— Он жил пятьсот лет назад, — вдохновенно начал Андрей. — Говорят, родом Рабодар был из Расколотого мира. И всю жизнь занимался изучением переселения душ.

В трубке повисло многозначительное молчание. Я почувствовал, что надо что-то ответить.

— Это, эээ… очень интересно. А что, души можно переселять? Никогда о таком не слышал.

— Именно это Рабодар и пытался выяснить. Он верил, что, если заключить свой дух в какой-нибудь предмет, можно обрести бессмертие.

Ага, что-то начинает проясняться.

— И он решил обрести его внутри статуи с собственным изображением? — подсказал я.

— Именно, — торжествующе ответил Андрей. — Он сделал ее примерно за месяц до смерти. А потом слуги пришли поутру и обнаружили своего господина бездыханным. Говорят, Рабодар лежал на кровати, сложив руки на груди, и вид у него был такой безмятежный, словно он не умер, а всего лишь крепко заснул. А рядом стояло каменное изваяние. И глаза его светились.

Я невольно поежился. Бессмертие бессмертием, но не хотел бы я провести вечность, заключенным в камень. Там же никаких радостей жизни. Единственное событие, которое может произойти в жизни каменюки, это если на тебя нагадят голуби. Хотя у древних магов, конечно, свои причуды.

— Погоди, Андрей, это все, конечно, очень интересно, но мне нужно изваяние, которое можно более-менее легко присвоить. А эта магическая реликвия наверняка хранится в Академии или где-нибудь в музее или на худой конец в частной коллекции. А скорее всего вообще давно уехала в Москву, Император у нас любит подобные вещи. Так ведь?

В трубке смущенно засопели.

— На самом деле нет. Насколько я знаю, статуя Рабодара до сих пор осталась там, где раньше был его дом. Сначала слуги отказались ее перемещать, потом климат изменился, деревню, в которой раньше жил Рабодар, затопило… В общем, думаю, статуя так и осталась на болотах. В твоем графстве, кстати говоря. Если ее еще не затянуло на дно, конечно.

— А почему такое сокровище так и бросили на болотах? — Задал я логичный вопрос. — Там же дух великого мага и все такое? Что-то здесь не сходится.

— Ну, видишь ли, при жизни у Рабодара было много противников… — Андрей замялся. — На самом деле не все верили, что он открыл тайну бессмертия. Некоторые считали, великий маг просто сошел с ума. Хотя это, разумеется, не так!

Понятно. Похоже, великий Рабодар велик только в воображении Андрея, который никогда не страдал особым критическим мышлением. На самом деле это был просто чокнутый деревенский колдун, который вбил себе в голову, что сможет переселить свою душу в статую. Но нам и такой сгодится.

— Где примерно находятся эти болота? До полуночи я успею туда и обратно?

Андрей объяснил.

— Километров двадцать от твоей усадьбы. Только должен предупредить, на эти болота никто не ходит. Там живут…

Покровского прервали помехи, в трубке забулькало. К тому моменту, как связь наладилась, я уже успел перебрать целый список страшных чудовищ, охраняющих бесценного идола.

Наконец, когда связь наладилась, я дослушал фразу и расплылся в улыбке.

— А, ну это не проблема.

* * *

— Сапог!

Гоблины занимали небольшую пристройку, когда-то служившую для хозяйственных нужд. За все это время я так и не нашел, куда их приткнуть — остроухие проживали в усадьбе на правах формально полезной рабочей силы, которая на самом деле в основном только мешалась под ногами. Их предводитель в данный момент сидел на крыльце и занимался важным делом — ковырялся палкой в зубах. Судя по тому, что некоторых зубов у Сапога еще при нашем знакомстве не хватало, эта привычка не шла ему на пользу.

— Вы ведь сейчас ничем не заняты? — спросил я, подходя к остроухому и усаживаясь рядом. Надеюсь, что так, потому что занятые гоблины сулили потенциальные проблемы. Причем не то чтобы зеленые хотели навредить, они искренне пытались принести пользу, только это почему-то вечно не получалось. Последней инициативой команды Сапога было помочь какой-то бабуле из слуг вспахать землю. Жаль, гоблины были не в курсе, что пашут до того, как сеют, а не после.

Сапог отрицательно покачал головой. Из двери пристройки высунулась пара маленьких остроухих голов. Гоблины, почуяв, что намечается что-то интересное, прислушались.

— Тогда у меня для вас есть дело. Нужно достать одну каменную ерунду с болот, если она там все еще есть. А там обитают гоблины и, говорят, не слишком любят гостей. Но вас, я думаю, они примут с распростертыми объятиями.

— А зачем людишке эта штука? — подозрительно спросил Сапог.

— Да так, надо, — туманно ответил я. Объяснять ситуацию мне было лень, к тому же пришлось бы начать с самой концепции подарка. С точки зрения гоблинов гость, пришедший в дом и не тюкнувший хозяина по голове, уже праздник, зачем еще и что-то с собой притаскивать. — Говорят, при жизни он был великим магом, но потом обратился в камень. Нужно добыть эту реликвию.

Сапог вытащил палочку из зубов и принялся ковырять ей землю. Я понадеялся, что это работает только в одну сторону и потом он не сунет ее обратно. Хотя надежда, честно говоря, была слабая.

— А это обязательно? Людишке сильно нужен этот каменный кто-то там?

— Сильно. Но не переживай, вам дадут лошадей и выделят Аристарха в сопровождение, не одних же пешком я вас туда отправлю. А в чем проблема? Там же ваши сородичи.

— Мы не любим болотных гоблинов, — пискнул Тачка, тоже вылезая на крыльцо. — И никакие они нам не соро… сара… Не вот это самое слово. Они нам в подметки не годятся!

— Сволочи зеленые, — с вызовом донеслось из-за двери.

— Жадные, заносчивые и глупые, — дополнил Сапог.

— И злобные.

— И тупые.

— Ага, нам тут таких не надо. Таких у нас и так полно, — донесся чей-то писклявый, но очень воинственный голос.

— То есть они не нравятся вам, потому что кого-то напоминают? — подсказал я. Надо же, а гоблины способны к самокритике.

— Ага, — подтвердил Сапог. — Дебилы безмозглые. Совсем как людишки.

Я закашлялся, стараясь не рассмеяться. А нет, я их переоценил.

— Тогда смотрите на это так: вы милостиво снизойдете до своих отсталых родственников, нанеся им визит. И вообще, не можем же мы позволить, чтобы дух Рабодара томился на болотах. При жизни он боролся за права гоблинов!

По крайней мере, мог. Не уверен, что Рабодар вообще знал о существовании зеленых, но теоретическая-то возможность есть.

Гоблины заметно оживились. Аргумент с борьбой за права всегда действовал. Свои права остроухие очень любили, хоть и не особо понимали, в чем они заключаются.

Я еще раз позвонил Покровскому, уточнив местоположение столь нужной нам реликвии, кое-как нашел его на карте, и делегировал высшую касту гоблинского народа к их неразумным собратьям. Аристарх, которого я вместе с несколькими гвардейцами подрядил сопровождать зеленых, смотрел на них довольно уныло. Во взгляде начальника охраны ясно читалось, что видел он в своей жизни подчиненных и тупее, но каждый такой подчиненный был исключительным случаем.

Я уже собирался отходить ко сну, когда радостные вопли ознаменовали, что отряд вернулся. Впереди ехал Аристарх, следом на пони тащились гоблины, усталые, перепачканные болотной жижей, но довольные.

Аристарх спешился, развернул притороченный к его седлу сверток и достал оттуда потускневшую каменную статуэтку высотой примерно полметра. На наше счастье для того, чтобы переместить душу, Рабодару не потребовалось ваять себя в полный рост.

Ко мне подскочил Сапог. Он буквально лопался от гордости.

— Уж мы им показали! Придурки болотные!

— Ага, они нас испугались, — поддержал Тачка. — Чуть в портки себе не насрали.

— Но мы сделали все, как ты сказал, людишка, — добавил Сапог. — Драться не полезли. Применили эту, ди… дя… дыпломатию, во.

— И как именно? — полюбопытствовал я.

— Сказали, что, если эти уроды не отдадут нам статую, мы им головы поотворачиваем, — довольно поведал Сапог, истинный мастер переговоров.

— Они на нас так вылупились, — поддержал Тачка. — Ну и на этого тоже. — Тачка небрежно махнул в сторону Аристарха. — И сразу отдали. Испугались нас!

Гоблины, как один, выпятили грудь. Как смогли, по крайней мере, не то чтобы там было что выпячивать. Каждый из них представлял себя в эту минуту суровым бойцом, держащим весь мир в страхе. Я не стал говорить зеленым, что выглядят они примерно так же грозно, как стая тушканчиков.

— Никакой мистики ведь не происходило? — на всякий случай уточнил я у Аристарха. — Небо над вами не разверзлось, когда вы забирали покойного Рабодара, статуя не говорила?

— Разве что квакала, пока от нее не отлепили всех лягушек, — ответил начальник охраны. — Виктор, вы ведь не верите во всю эту чушь с переселением душ?

— Нет, конечно. Но подстраховаться стоит.

Я пристально оглядел статую. Она выглядела абсолютно обычно и слегка пованивала болотной тиной. Магического в ней на вид было примерно столько же, сколько в суповой кастрюле, причем на кастрюлях, в отличие от статуи, не рос мох.

— Сойдет, — решил я. — Надеюсь, Валуну и Кремень понравится.

* * *

На следующий день все мое семейство вместе с драконом и Аристархом отправилось на свадьбу.

Валун и Кремень облюбовали себе небольшую пещеру недалеко от шахты. Найти ее было легко, даже не зная точного местоположения — нужно было просто ехать на звуки горного обвала, который у троллей сходил за смех. Когда мы прибыли, праздник уже шел вовсю.

Тролли подошли к торжеству… масштабно. Масштабным у них было все, не только размер, но и широкая троллья душа, поэтому на каменных столах лежало столько щебенки, что ей можно было засыпать небольшой карьер.

— Виктор! Моя рада твоя видеть! — Валун хлопнул меня по плечу, что чуть было не привело к нескольким переломам. — И твоя. — Тролль повернулся к остальным. — И твоя, и твоя, и твоя тоже.

Игорь дружелюбно улыбнулся и быстро отошел, пока ему на плечо тоже не обрушилось проявление радости.

Фрейя оглянулась по сторонам, взлетела в воздух и выдохнула струю пламени в стену. Наверное, она так здоровалась.

— А ну кыш оттуда! — рявкнул я на драконицу, которая зависла под потолком пещеры. — Извините ее, она еще маленькая.

Тролли, в отличие ото всех виденных мною до этого живых существ, не разбежались. Наоборот, все семеро уставились на Фрейю с интересом. Я бы сказал, даже с умилением.

Валун протянул руку, и драконица, к моему удивлению, приземлилась прямо на каменную ладонь.

И тут же дыхнула.

— Ах ты… — заорал я, но мой вопль перекрыл визг Дарьи. И хорошо, обычно я не выражаюсь подобными словами при дамах. На мгновение лицо Валуна скрылось в струе драконьего пламени, а потом перед нашими глазами предстало… тоже лицо Валуна, только немного ошарашенное.

— Ее сжигать моя мох, — с удивлением отметил Валун, щупая голову. — Я его столько соскребать, а он никак не соскребаться. Эй, твоя, а ну дышать огонь опять!

— И тебе не больно? — удивленно спросил я. — Это же драконий огонь, он горячий, как в печке! Он не может расплавить разве что… ну да, разве что камень.

— Моя не больно, — жизнерадостно объявил Валун. Потом немного подумал и добавил: — Но щекотно.

Кто-то из троллей забрал Фрейю из рук Валуна и тут же подставил физиономию. Та, не заставляя просить себя дважды, выпустила струю пламени. Раздался одобрительный рев.

Фрейя вдруг оказалась очень популярна. Тролли передавали ее друг другу, дабы избавиться от лишней растительности и получить незабываемые впечатления. На третьем крещении огнем топливо в дракончике закончилось, и она взмыла под потолок. Все семеро троллей радостно помахали ей рукой. Похоже, моя питомица только что нашла себе новых друзей.

Так, стоп. Я еще раз пересчитал троллей. Кого-то не хватает.

— А где Кремень?

— Внутри быть. — Валун указал рукой куда-то вглубь пещеры. — Готовиться. Муж не мочь видеть жена перед свадьба. Плохой примета быть. Каменный бог не одобрять.

— И когда она появится?

— Скоро быть, — заверил Валун. — Ее ждать твоя, чтобы все видеть, что она быть самый красивый тролль. — На физиономии Валуна появилась мечтательное выражение. — У моя быть самый красивый жена.

В подтверждение его слов из глубины пещеры показалась Кремень. Увидев ее, я чуть было не осел наземь.

Невеста Валуна вполне могла бы выиграть какой-нибудь конкурс на самую модную троллиху. В том случае, если бы условием победы было нацепить на себя как можно больше абсолютно не сочетающихся украшений. Тело Кремень было обмотано золотистой тканью, кое-где разорванной, на руках и ногах гремели широкие каменные браслеты, голову венчало подобие шляпы, подозрительно напоминающее сплющенное жестяное ведро.

— А эта веревка, которая у нее вместо пояса, случайно не из нашего сарая? — шепнул Игорь. — И кое-что она явно сняла с пугала…

— Молчи, — шикнул я на кузена. — Здравствуй, Кремень! Поздравляю с замужеством!

Если бы троллиха могла, она бы зарделась. Валун смотрел на свою благоверную с таким восхищением, словно перед ним предстала самая прекрасная женщина мира. Впрочем, в понимании тролля так оно и было.

— Кстати, мы привезли вам подарок, — вспомнил я о с таким трудом добытой статуе. — Вот, это знаменитое изваяние мага Рабодара, который… В общем, просто отличное изваяние. — Я решил, что троллям сейчас не до пространных объяснений.

— Спасибо, — рассеянно проговорил Валун, не в силах отвести взгляд от своей невесты. Та смущалась.

Валун вдруг засуетился. Он явно считал своим долгом что-то сказать, но нужных слов на ум не приходило, а потому, как и любой мужчина в подобной ситуации, тролль преувеличенно бодро начал нести чушь.

— Ты такая красивая быть! А Виктор приводить с собой дракон! Ее дышать огонь! Твоя хотеть попробовать?

Кремень с интересом уставилась на Фрейю. Знакомство с драконьим огнем закончилось бы летально для большинства ее гардероба, но троллиха, очевидно, пока еще не дошла до этой мысли. Валун осторожно подставил ладонь, на которую опустилась Фрейя, и поднес ее к лицу Кремень.

Драконица потопталась с лапы на лапу, набрала побольше воздуха и выдохнула струю пламени. Но по одной только ей ведомой причине она выбрала мишенью не Кремень, а стоящую рядом временно позабытую статую Рабодара.

Раздался грохот и всех, стоящих рядом, отбросило от изваяния, словно взрывом.

Статуя открыла глаза.

Глава 14

Я рухнул на пол, отлетев к стене. В пещере словно полыхнуло маленькое солнце. Рядом чертыхнулась Дарья, ударившаяся о каменный пол. Надеюсь, мои домочадцы отделались всего лишь ушибами.

Статуя оглядела пещеру. Разумеется, она не двигалась, но у меня возникло четкое ощущение, что каменный идол пристально рассмотрел каждого. Великий маг Рабодар, оказавшийся и вправду великим, очнулся от векового сна и изрек:

— А вы что еще за овечьи гузна⁈

Этого в целом логичного вопроса я не ожидал. Обычно ожившие магические статуи вопрошают что-то более торжественное. Не про гузна уж точно.

— Мы твои спасители. Мы вернули тебя к жизни, — решил я сразу же зайти с козырей.

Бурных излияний благодарности, разумеется, не последовало.

— Какой сейчас год? — проскрипела статуя сварливым старческим голосом.

— 1891, — ответил я.

— Ну так и пиз…те отсюда! Кто меня разбудил? Я должен был проснуться только в 1950!

Кажется, Рабодар за годы пребывания в камне немного повредился рассудком.

— Мы спасли тебя, — терпеливо повторил я. — Ты лежал на болотах, заключенный в камень, а мы тебя вытащили, счистили мох и пробудили ото сна. — Не нарочно, мысленно добавил я, и лучше бы не пробуждали. — Ты должен быть нам благодарен.

— Это за что я тебе благодарен должен быть, куча ты компостная⁈

Жизнь в деревне явно оказала большое влияние на лексикон древнего мага.

— Может, за то, что ты сейчас с нами разговариваешь⁈ — вспылил я. — А не паришь в холодном мраке небытия или где ты там парил. Все эти годы ты валялся на болотах в виде позабытой всеми статуи!

— Вот именно! Я отдыхал! Мне было так хорошо! Но нет, обязательно надо было припереться и все испортить!

— Но ты же был словно мертвый, — изумленно ответил я.

— Да! — возопил Рабодар. — И никто меня не доставал! Меня как будто и не было! Знаешь, как тяжело быть деревенским магом⁈ В нужнике и то одному не остаться, обязательно под дверь припрется какой-нибудь идиот и будет спрашивать, почему у него корова заболела! Я так надеялся поспать хотя бы лет тысячу, так нет!

Не давая никому опомниться, Рабодар переключился на следующую жертву.

— А это что еще за ослиный помет⁈

Ослиный помет по имени Игорь, с живым интересом рассматривающий статую, нахмурился.

— Говорят, в прошлом маги пытались тебя пробудить, но никому это не удалось, — решил я сменить тему.

— Я что, по-твоему, тупой? Я заключал душу в статую не для того, чтобы меня доставал каждый полудурок!

— Но они пробовали разные заклинания…

Статуя презрительно фыркнула.

— Так секрет был в драконьем огне? — догадался я. — Ты был так уверен, что однажды какой-нибудь дракон на тебя наткнется?

— Вот еще! Срал я на этих ящериц летающих, не дают ни молока, ни шерсти! Не твое дело, в чем был секрет. Но драконий огонь кого угодно разбудит. Вы бы меня еще в жерло вулкана запихнули. Ах вы козьи какашки! Дубины безмозглые! Гнилые сортирные доски! — продолжал распаляться Рабодар. Судя по тону, которым он произнес последнее весьма оригинальное ругательство, сортирные доски были для него больной темой. — А ты чего вылупилась, курица ощипанная⁈ Стоит тут, то же мне. Корова недоенная! Самка каутописа!

— А ну не смей оскорблять мою жену! — рявкнул я.

— А что такое каутопис? — заинтересовалась Лидия, проигнорировав сыплющийся на нее поток оскорблений. — Какое-то животное, которое обитало здесь раньше?

— Обитало, обитало, на тебя похоже, такое же страшное, — выплюнул Рабодар. Если бы статуя могла скрестить руки на груди, она бы, безусловно, это сделала.

— А можете описать, как оно выглядело?

Жена достала откуда-то из недр корсажа блокнот.

Я уставился на Рабодара. Если бы древний маг был человеком, заткнуть его можно было бы только ударом молотка по голове, желательно летальным. На не в меру разговорчивый камень молоток вряд ли подействует, скорее уж сам расколется. Чтобы заставить замолчать Рабодара в его нынешнем состоянии, понадобится небольшой ядерный взрыв.

Кто-то тронул меня за плечо. Ощущение было такое, словно на меня с размаху обрушилась гранитная плита.

— Этот штук, он чего, разговаривает? — послышался неуверенный вопрос. Это был Валун. Я уже и забыл о присутствии троллей, которые притихли на время выступления Рабодара. Каменюкам было некогда говорить — они изо всех сил пытались понять, что происходит.

— Вроде того. Извини, я не знал, что так выйдет.

Валун предпринял еще одно героическое умственное усилие.

— Его ругаться. Его что-то не нравиться.

Я мысленно выдал Валуну грамоту за звание самого умного тролля. По крайней мере, из здесь присутствующих.

— По-моему, ему не нравится все. Но ты не переживай, мы его отсюда заберем, а взамен я привезу нормальный подарок. Я правда думал, что это всего лишь красивая статуя.

— Да, твоя лучше забирать, — рассудил Валун. — А то, когда мы с Кремень ну, того этого… И у нас быть маленький тролль, вдруг этот штук его плохим словам научит.

О да, это Рабодар мог. Древнему магу было под силу не только научить одного тролленка ругаться, но и открыть целые образовательные курсы.

Я почти с восхищением прислушался, как Рабодар распекает Аристарха, который посмел ему что-то возразить. Сортирно-сельскохозяйственные эпитеты у мага уже закончились, так что теперь его речь состояла почти сплошь из нецензурных выражений. За две минуты Рабодар ни разу не повторился.

— Моя не знать, что такое вот это вот слово, что его говорить, а зачем его вон в то слово засовывать. Но моя думать, наш маленький тролль такое слушать нельзя, — рассудительно заметил Валун.

Я кивнул. Да, тут он прав. Но от вопроса все же не удержался.

— Слушай, Валун. Ты же знаешь, как получаются маленькие тролли?

— Конечно. — Валун довольно улыбнулся. — Когда папа-тролль и мама-тролль очень любить друг друга, они брать камень, класть его в темный большой пещера, и через девять месяцев из него получаться маленький тролль. Мы с Кремень как раз искать камень получше.

Я промолчал. Интересно, мой друг слишком наивен для своего возраста или у троллей на самом деле все так и происходит? Пожалуй, не буду спрашивать.

Рабодар между тем пошел на второй круг. Статуя перевела дыхание, если так можно сказать про статую, и принялась костерить троллей. Те от потрясения стояли молча. Тролли вообще тяжело воспринимают слишком много слов в минуту, а тут еще и почти все слова были непонятными.

У входа в пещеру послышались шаги. Наверное, какие-нибудь опоздавшие гости. Я не обернулся, поглощенный новой тирадой Рабодара.

— Ах ты………! — припечатал тот съёжившегося у стены тролля, кажется, Графита. — И… И…!

Лоб Графита от напряжения пошел трещинами. Он явно пытался перевести тираду с рабодаровского на троллий.

— Ах ты кусок камня поганый! — рявкнули за спиной так, что у меня заложило уши. —… обгаженный! Кирки на тебя нет! Да чтоб тебе камнежорка уши поотгрызала! А ну закрой рот,… несчастный! И…! И…! И…!!!

Я обернулся. У входа в пещеру, уперев руки в бока, стоял Швотенберц с несколькими гномами. Судя по робкой улыбке Валуна, это он пригласил на свадьбу шахтеров. Ну надо же. Насколько я знаю этот мир, гномы и тролли никогда всерьез не враждовали, но и особой любви между ними тоже не было.

Статуя Рабодара притихла. Она явно не ожидала получить отпор, тем более от существа, лишь немного превосходящего ее ростом. Швотенберц невозмутимо прошествовал вперед и слегка мне поклонился.

— Это что еще за осадочная порода? Раньше его здесь не было.

— Да так, откопали на болотах одну древнюю статую. Но она этого не оценила. А ловко ты его, тут никто не мог и слова вставить.

Гном в ответ на общий вопросительный взгляд пожал плечами.

— Я в шахте уж пятьдесят лет работаю. Вы что, думаете, я там приказы отдаю высоким литературным языком?

— Помет ты куриный, — напомнил о себе Рабодар, но как-то не слишком уверенно. Гном круто развернулся к нему.

— Киркой промеж глаз не хочешь? Щаз посмотрим, что от тебя отколется.

— Я был закален в магическом огне, ничего ты мне не сделаешь, — высокомерно ответила статуя.

— Ну-ну. — Швотенберц сделал шаг вперед. — В огне, говоришь? А мы туннели под горами прорываем с начала времен. Гномья кирка расколет все, что угодно.

Рабодар как будто стал меньше ростом. Если бы статуя могла, она бы попятилась.

— Ладно, не куриный, гусиный, а может, вообще не помет, — стушевался Рабодар. Чтобы носить высокое звание помета, Швотенберц был для него слишком травмоопасным.

— Еще раз только рот открой, — пригрозил гном, поигрывая киркой. — Я из тебя, скотины, две каменюки сделаю. Ваше Сиятельство. — Гном обернулся ко мне и поманил в дальний угол. — Раз уж вы здесь, поговорить надо.

Я вместе со Швотенберцом отошел в сторонку. Рабодар, увидев, что гном удаляется, попытался было что-то вякнуть, но грозный взмах киркой заставил его замолчать.

— Мы немного покопали там, где вы нам сказали, — начал Швотенберц без обиняков. — Похоже, там действительно есть изумруды.

— Отличная новость! — Я воспрянул духом. До этой минуты я не был уверен, что Жмурло меня не обманул. — Но как вы это выяснили? Изумруды так близко к поверхности?

— Мы гномы, — укоризненно ответил Швотенберц. — У нас свои способы определять, есть ли что-нибудь под землей. Но на самом деле близко, шахту прорубать необязательно. Можно будет добывать открытым методом. Только сами ж понимаете…

— Понимаю. — Еще б я не понимал. — Нужны деньги. И много.

— Оборудование, рабочие, охранники, — принялся перечислять гном. — В золотой шахте бандиты чуть всех не порешили, желающие напасть на изумрудные прииски тоже найдутся, будьте уверены. И нужно найти кого-нибудь, кто будет контролировать рабочих. Своим ребятам я доверяю, но они заняты в шахте, а чужие люди, которым в руки попадут ваши драгоценные камни…

Гном сделал многозначительную паузу. Драгоценные камни наводят на всякие нехорошие мысли, это я знаю по себе. Мне действительно понадобятся верные люди, которые присмотрят за рабочими. А возможно, еще и те, кто присматривает за присматривающими.

— Деньги будут, раз надо. Это ведь окупится?

— Сторицей, — заверил меня Швотенберц. — Месторождение вполне может сделать вас самым богатым человеком княжества.

Богатым… Какое хорошее слово. И главная его особенность в том, что, сколько бы ни было богатства, его хочется все больше и больше. Я мечтательно поднял глаза к потолку. Сделаю себе золотой унитаз, отделанный изумрудами, чтобы никто не заподозрил, что в личности графа Лазарева после отравления что-то глобально изменилось.

— Разрабатывай, — разрешил я. — Назначаю тебя главным по изумрудным приискам. Как только более-менее составишь план работ, зайдешь ко мне, обсудим все в деталях. Дам тебе денег, сколько потребуется. — При этих словах внутренний жмот во мне взбунтовался, но я осадил его. Они же пойдут на то, чтобы в перспективе приносить новые деньги, так что ладно.

Швотенберц кивнул. В глазах старого гнома зажегся огонек азарта. Это был взгляд профессионала, которому подкинули новую интересную задачу. Примерно такой иногда появлялся у Игоря, прирожденного управляющего, когда ему доверяли наладить работу чего-нибудь, дышащего на ладан. Хотя не нашей типографии, конечно. При взгляде на нее глаза обычно только закатывались.

Вместе с гномом мы вернулись к троллям. Поскольку Рабодар заткнулся, торжество потекло своим чередом. Валун осторожно усадил Кремень во главу праздничного стола, чуть не повалив ее от переизбытка чувств, гости расселись по бокам. Игорь осторожно поковырял каменной вилкой в своей тарелке и сделал вид, что не голоден. Я, конечно, верил в таланты своего кузена, но даже ему не под силу было съесть кусок известняка.

Валун хлопнул себя по лбу.

— Моя извиняться. Моя забыть. Наша готовить ваша человеческая еда! Базальт, а ну тащить сюда!

Мой протест потонул в радостном реве троллей. Я, разумеется, не предполагал, что Валун попробует меня отравить, по крайней мере, намеренно. Но в кулинарные таланты троллей мне не слишком-то верилось. Совсем не верилось, честно говоря.

Послышался топот, и Базальт торжественно внес в зал пещеры два огромных каменных блюда размером со слоновьи уши. Что характерно, тролль без усилий поддерживал каждое одной рукой.

— Ну ничего себе, — тихо прокомментировал Игорь.

На первом блюде возлежал целый поросенок, второе занимала гора зеленого салата. Похоже, под салатом тролли понимали любую траву, поэтому нарвали всего, что росло на дороге, но это все равно гораздо больше напоминало человеческую еду, чем я мог предположить. Я-то думал, Валун сотоварищи максимум накрошат нам камень помельче.

— Я и не знал, что вы умеете готовить.

— Мы уметь! — Валун буквально лучился от гордости. — Мы находить кулинарный книга! Там быть рецепты!

— Но вы же почти не умеете читать, — отметил я прежде, чем понял, что замечание вышло не слишком-то тактичным.

— Мы не читать! — Валун не обиделся. — Но мы смотреть картинки. И делать все, как там.

Тролли и правда постарались на славу. Во рту у поросенка красовалось яблоко, блюдо было украшено зеленью. Жаль только, по одним картинкам тролли не поняли, что сначала порося нужно было зажарить.

— Спасибо, Валун. Но, видишь ли, сегодня нам нельзя есть мясо. У нас великий церковный праздник. — Игорь решил спасать положение.

— Какой праздник? — На лице тролля отразилась недюжинная работа мысли.

— Каменный Бог разгневается, если мы съедим эту замечательную свинину, — пояснил я. — Хотя мы тебе, разумеется, очень благодарны.

Валун нахмурился, потом улыбнулся, отобрал у Базальта блюдо с поросенком и небрежно зашвырнул куда-то в угол. Похоже, то, что старания пропали впустую, ничуть его не расстроило. Валун не умел обижаться, для этого он был слишком, так сказать, твердолобым.

Следующие полтора часа я воспевал красоту Кремень, слушал неуклюжие тролльи тосты и искренне сочувствовал тяжелой доле вегетарианцев. Это же какую силу воли нужно иметь, чтобы вместо мяса каждый день жевать вот это вот. Хотя вон те светло-зеленые стебельки еще ничего. С другой стороны, лучше уж стебельки, чем свинина, которая под твоими вилкой и ножом еще похрюкивает.

Еще через час я все-таки не выдержал.

— Игорь, как думаешь, конец застолья уже скоро?

— Не надейся. Троллья свадьба длится немного дольше, чем человеческая, — ответил кузен.

— Насколько дольше?

— Ну обычно дня три.

Увидев ужас на моем лице, Игорь добавил:

— Но нам до конца оставаться необязательно. Я смотрю, некоторые тролли уже слегка перебрали. Приближается момент, когда они начнут на спор биться головой о стенку.

— И нам к этому моменту желательно оказаться как можно дальше отсюда, — ответил я. — Давай, скажи им, что мы уходим.

— Полноте, Ваше Сиятельство, я не могу. Кто из нас глава Рода, ты или я? Не могу же я лезть вперед графа, это будет неуважение.

Игорь состроил такую невинную физиономию, что мне оставалось только фыркнуть в ответ. Ну погоди, обнаружишь ты еще свои очки в отхожем месте.

Я поднялся из-за стола.

— Спасибо за гостеприимство, но, боюсь, нам уже пора. Засиживаться сегодня слишком долго религия нам тоже не позволяет.

— Хорошо, — миролюбиво согласился Валун. Он был слишком поглощён своей невестой, чтобы расстроиться нашему уходу. — А твоя… Ну, это…

— Да, Рабодара мы тоже заберем. — Я подал знак Аристарху, и тот взвалил статую на плечо. — Еще раз простите, что так получилось. Завтра же отправлю кого-нибудь, чтобы привез взамен нормальный подарок.

— Ты куда меня тащишь, баран паршивый? — возмутился Рабодар, когда его подняли в воздух.

Швотенберц при этих словах выразительно постучал об стол киркой.

Я повернулся к гному.

— Слушайте, может, вы его себе заберете? Вон как ловко вы с ним управляетесь.

— Ну уж нет, — отрезал Швотенберц. — Нам его ставить некуда. Я гном занятой, куча дел, да и вообще…

— Мне холодно! — тут же заныла статуя, пытаясь привлечь к себе внимание. Похоже, решила, что на плече у Аристарха кирка до нее не дотянется.

— Ты же каменный, — напомнил я. — И вообще, у нас тут дракон рядом огнемпышет, тебе не может быть холодно.

— Тогда мне жарко! — тут же сориентировался Рабодар.

Я тяжело вздохнул.

— Не переживай. Думаю, Его Величество его конфискует, — утешила меня Лидия. — Ты же сам говорил, он жить не может без всяких магических штук.

— Так может, позвонишь ему? — предложила Дарья. — Ты же у нас особа, приближенная к Императору. Скажешь, что совершенно случайно нашел бесценный магический артефакт и жаждешь передать его государству.

— Разумно. Хотя, чувствую, после такого подарка можно резко впасть в немилость.

— Да ладно, думаю, Романов найдет ему применение. Передарит какому-нибудь самому нелюбимому подданному, — отметил кузен.

Я застыл, осененный прекрасной идеей.

— Игорь, ты гений. Конфисковать-то, конечно, конфискует, но не прямо сейчас. Думаю, у Рабодара есть еще в запасе несколько прекрасных дней, свободных от внимания Его Величества. И я знаю, где он их проведет.

* * *

— И, разумеется, во исполнение гражданского долга я решил передать этот бесценный артефакт городу.

Строганов недоверчиво хмурился из-под очков. Весь вид чиновника говорил, что, согласившись срочно меня принять, он сделал мне великое одолжение.

Я наклонился к княжескому дядюшке и доверительно проговорил:

— Я знаю, в прошлом у нас были разногласия. Когда мы в последний раз виделись, я вел себя просто-таки неприлично. Но давайте забудем взаимные обиды. Видите, я пришел загладить свою вину.

— Вот так взяли и нашли на болоте? — переспросил Строганов.

— Именно. Один мой друг собирает старые легенды, рассказал мне, я заинтересовался. Хотя и, честно говоря, не ожидал, что из этого что-то получится. Так вы принимаете статую в дар?

— Ну, допустим, — нехотя проговорил Строганов.

Я просиял.

— Аристарх, заноси!

Глава администрации портер очки и с интересом уставился на Рабодара. Он до последнего ожидал, что ему принесут ярмарочное пугало, но изваяние и правда выглядело древним, что есть, то есть.

— Ее надо будет передать музею, — наконец, постановил Строганов.

— Само собой. Но это же делается не за один день, пока что поставьте ее у себя в кабинете. Говорят, это изваяние изображает древнего мага. И обязательно подпишите бумагу, что вы приняли ее в дар. Сами понимаете, в этом мире без документов ничего не делается. А то спросят еще, откуда статуя. Принято в дар от Виктора Лазарева, обмену и возврату не подлежит, обязуетесь лично заботиться об этом памятнике старины. — Я подтолкнул к Строганову лист бумаги. — И, само собой, никуда его не выбрасывать.

Строганов, подумав полминуты, черкнул свою подпись. Глава администрации не ожидал подвоха. Мне даже стало немного его жалко.

— До свидания, Леонид Аркадьевич, — учтиво попрощался я. — Надеюсь, мой подарок сослужит городу какую-нибудь службу. Ну и порадует вас лично.

Закрыв дверь, мы с Аристархом затаились снаружи. Полминуты ничего не происходило, а потом послышался удивленный вскрик, грохот падающего стула и вопль:

— Это что еще за боров ушастый⁈ Куда меня притащили? Мне холодно!

Похоже, для городской администрации только что началась новая жизнь. Рабодар тут всех научит смирению.

Вернувшись домой, я первым делом отправился на чердак к Каладрию. Тот чистил перышки.

— Ты хомяка нашел?

— Не нашел. Нет его нигде. И вообще, я тебе что, прислуга, летать и высматривать всяких там? — с вызовом буркнул Каладрий.

— Знаешь, если ты будешь наглеть, я ведь могу и отобрать чердак обратно, — пригрозил я. — И будешь своему птичьему гарему рассказывать, что ты голубь без определенного места жительства. И вообще, ты только что прошел на волосок от супа.

— Говорю же, нет нигде. — Каладрий отлетел от меня подальше. — Почем мне знать, где твой хомяк? И вообще, помрет, не велика потеря.

Каладрий задумался, очевидно, оценивая правомерность этого утверждения по отношению к зомби. Потом выплюнул на пол не понравившееся ему зернышко и отвернулся.

Поняв, что большего от демона не добиться, я спустился вниз и вышел на крыльцо. Где Лазарь? Его нет уже несколько дней. Когда я запускал малыша во двор к Аммосову, я почему-то не задумывался всерьез, что он может потеряться. Зомби в моем понимании не должны были испытывать подобных проблем. А вдруг он не вернется?

Послышался писк. Я опустил глаза. На земле у моих ног подпрыгивал хомячок Лазарь, грязный, но очень довольный.

— Ах ты мой маленький вредитель! — умилился я. — Нашелся! Надеюсь, ты никого не покусал, пока добирался домой? Ну, судя по тому, что по княжеству до сих пор не разошелся слух о кровавом маньяке, все-таки нет. Как и обещал, за труды отсыплю тебе самого лучшего дерева…

Я запнулся. Вслед за Лазарем из травы вылез еще один хомяк. А затем еще, и еще, и еще. Через минуту на меня уже смотрели десять пар черных глаз-бусинок.

— Ты что, нашел себе друзей?

Хомяки множились. Их было уже штук тридцать.

— Ты намекаешь, что вас всех надо кормить? — спросил я.

— Пи-пи-пи, — радостно подтвердил Лазарь. Хомяки посмотрели на меня заинтересованно.

Ну что ж. Похоже, Лазарь завел себе сородичей, как и Каладрий. По крайней мере, теперь ему будет не одиноко. Надеюсь, стая драконов здесь в ближайшее время не появится?

Глава 15

Ответственным за хозяйственные дела у нас в доме был Игорь. Точнее, он был ответственным за все дела, которыми мне было лень заниматься. Так что именно к нему я направился с хомяковыми проблемами.

— Так что нам нужна большая, действительно большая куча дерева, — подвел я итог своего рассказа.

Кузен посмотрел на меня из-под очков.

— Вик, как бы тебе сказать. Не хочу забивать твою голову ненужными биологическими познаниями, но хомяки не питаются деревом.

— А как же Лазарь? Он без дерева жить не может.

— Лазарь — зомби, он вообще не питается, ему просто нравится все подряд грызть. А едят они в природе несколько другое. Фрукты там, овощи. Вот ты сам стал бы грызть деревяшку?

— У меня нет таких зубов, как у хомяка, — огрызнулся я. — Я думал, раз он так тащится от дерева, значит, при жизни он его ел.

— Дерево вообще никто не ест, кроме бобров и жуков-древоточцев. И то я подозреваю, не от хорошей жизни, — просветил меня Игорь, специалист по естественным наукам. — Так что нам нужна большая куча овощей.

— А что это за шум во дворе? — вдруг спросил я. — И треск. И вопли.

Мы с Игорем выбежали на улицу.

Яблоня, уже многие годы растущая рядом с домом, валялась на земле. Ее массивный ствол, переживший не одно поколение графов Лазаревых, был спилен, словно циркулярной пилой. Орущая служанка, очевидно, тоже только что выбежала из дома, поскольку в руках у нее был веник и она в бешенстве лупила им облепившую яблоню стаю хомяков, постоянно промахиваясь. Половина яблок уже превратилась в огрызки.

— А ты говорил дерево не грызут, — пробормотал я. — Похоже, Лазарь не дождался угощения и решил взять дело в свои лапы.

Яблоня, рухнув, разнесла пару скамеек. Среди обломков и листьев я заметил Лазаря, который радостно носился туда-сюда. Щеки он, в отличие остальных, не набивал, хомячку просто не хотелось отрываться от коллектива.

— Лазарь, а ну ко мне! — рявкнул я.

Хомяк посмотрел на меня глазами-бусинками, пискнул и припустил прочь со двора. За ним под протестующие вопли уже двух служанок ринулись все остальные хомяки. Щеки у них были такие круглые, что, казалось, лопнут.

— Вот так вот. — Я горестно перевел взгляд с удирающих хомяков на яблоню, на которой не осталось практически ничего, кроме коры. — Спасаешь его от смерти, защищаешь, воспитываешь. А он потом связывается с плохой компанией и бросает тебя. Предатель. Хотя, может, он еще вернется.

— Ты этого опасаешься или на это надеешься? — уточнил Игорь. — Мне тоже кажется, Лазаря мы еще увидим. В конце концов, у нас в саду много чего растет.

— Вот зараза. Начал вести себя, как Каладрий. А я-то считал его приличным хомяком.

— Если бы ими руководил Каладрий, они бы не только все сожрали, но и выгрызли бы из яблони на прощание что-то неприличной формы, — заметил Игорь.

Да, что верно, то верно. Все-таки надеюсь, он вернется.

* * *

На следующий день примерно в полдень зазвонил телефон. Я нехотя оторвался от чтения книги и поднял трубку. Оттуда послышался голос Ефима.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство.

Я напрягся. Звонки из типографии, как правило, ничего хорошего не сулят.

— Дай угадаю, у вас опять пожар? — Я решил заранее подготовить себя к грядущему. — Потоп, нашествие крыс, землетрясение? Или кто-то догадался нарисовать Анну Блэйд в обличье волка, то бишь в неглиже?

— Нет, Ваше Сиятельство.

Что, что-то еще хуже⁈

— Давай рассказывай, — велел я. — Я по голосу слышу, стряслось что-то неладное.

В трубке зашуршало, послышались тихие отдаленные голоса, словно кто-то спорил. Наконец, Ефим вернулся.

Я внимательно его выслушал, и брови мои по мере этого лезли на лоб.

— Что? Какая еще проверка⁈

* * *

В типографии стоял маленький человечек в очках и что-то записывал. Он выглядел не грознее кролика, но сотрудники инстинктивно старались держаться от него подальше. От него исходила какая-то особая аура, заставляющая нервничать работников всех предприятий, даже самых законопослушных.

Нет, не так. В МОЕЙ типографии стоял какой-то придурок, которого тут быть не должно. И нахально пялился по сторонам.

— Что здесь происходит? — громко спросил я, заходя внутрь. Человечек обернулся.

— А, граф Лазарев. Вы-то мне и нужны. Плановая инспекция. Господин Строганов приказал узнать, как у вас тут идет работа.

— Если она плановая, почему я о ней ничего не знаю? Почему мне не позвонили заранее?

Человечек пожал плечами, словно говоря: «мое дело маленькое».

— Можете спросить у него самого. Подайте запрос в городскую администрацию, ответ обычно приходит в течение месяца.

— Ну и чем вы здесь, с позволения сказать, занимаетесь? Кстати, внизу у входа лежит коврик. Он специально для того, чтобы вытирать грязную обувь. Это я так, к слову.

Человечек оглядел свои ботинки. Положа руку на сердце, они были не такими уж и грязными, но во мне проснулся маленький вредный хозяйственник, очень не любящий, когда кто-то топчет его собственность. Мне даже стало немного стыдно. Правда, не перед проверяющим, а перед своей цветущей молодостью. Брюзжу, как будто у меня скоро пенсия.

— И кто вам разрешил открыть это окно? Видите цветок? На сквозняке он мерзнет!

Фикус, который даже пожар пережил, укоризненно качнул в мою сторону листьями. Наверное, бедное растение оскорбило, что его обозвали неженкой. По рассказам Ефима, фикус появился в типографии примерно одновременно с ним, причем сохранился гораздо лучше. Этому героическому растению были ни почем не только сквозняки, но и ураганные ветра, летящие в окна камни, пьяные сотрудники и смена руководства, которое периодически пыталось выкинуть горшок на улицу. Говорят, даже тараканы им травились.

— И стул, на который вы пиджак повесили, он вообще-то не вешалка, — добавил я. — Для этих целей у нас есть шкаф при входе.

Это было совсем уж лишнее, но я был зол. Ну и что, что я придираюсь, это МОЯ типография. В МОЕЙ типографии не должны находиться люди, которые мне не нравятся, и делать то, что меня бесит, без моего согласия. Это и есть одна из основ права собственности.

Интересно, пришло мне в голову, вдруг Строганов мыслит точно так же, только в масштабах всего княжества? Тогда для главы администрации любой чих на другом конец города, на который не было дано его личное согласие и выписано пятнадцать справок, все равно что личное оскорбление. Мне даже стало немного его жалко.

Стушевавшийся проверяющий снял пиджак со стула и понес в шкаф с гордым выражением лица, как будто это было его личное решение. Из шкафа, радуясь новым посетителям, тут же выпорхнула моль.

— Я как раз составил список нарушений, — сказал проверяющий, вернувшись и усевшись за стол. — Кстати, меня зовут Алексей Андреевич. Хотите, чтобы я его зачитал?

— Нет, — ответил я, но вопрос, как оказалось, был риторическим.

— Во-первых, здесь слишком грязно, — начал Алексей-как-его-там. — Копоть на стенах, пыль и антисанитария, которая ведет к болезням. И коврик у вашей двери, кстати, тоже не очень чистый, — едко добавил проверяющий.

— Действительно, с чего бы это? Мы же не горели буквально несколько дней назад, у нас было время навести идеальную чистоту, — съязвил я.

— Также, как я вижу, санузел у вас в плачевном состоянии. Трубы насквозь прогнили, все надо менять. Еще немного, и вместе с пожаром вас ждет еще и потоп, — продолжил человечек.

— Ничего, если одновременно, то это не страшно.

— Еще ваш «Турнепс» вызывает много вопросов по поводу его политической благонадежности. У вас непозволительно мало статей про Его Величество.

— А должно быть много? — удивился я. — Это журнал про овощ! Император Романов, при всем уважении, его не сеет, не пропалывает, не собирает и, насколько я знаю, даже не ест.

— Это Император, — внушительно произнес проверяющий. — Оплот и благодетель государства! Неважно, о чем журнал, что-нибудь да должно быть про Его Величество. В подобающем тоне, разумеется.

— Это вам Строганов сказал? — Сам Романов бы такую глупость точно не сморозил.

— Господин Строганов проводит в княжестве патриотическую политику, — бодро возвестил проверяющий. — Он настоятельно рекомендует…

— Ну раз он только рекомендует, позвольте мне на это наплевать, — перебил я. — Я рассмотрел рекомендацию и пришел к выводу, что буду печатать, что посчитаю нужным. Чтобы меня заставить, у вас соответствующей бумажки нету.

Хотя мысль заманчивая. Надо как-нибудь уточнить у Его Величества, не сильно ли он будет против, если издать статью, что он очень любит наш журнал и регулярно выписывает.

— А у нас как раз было про Императора! — влез Радомир. — Но сгорело. Я вам могу по памяти зачитать…

Я наступил мальчишке на ногу.

— Спасибо, не надо, мы свободная пресса. Что-нибудь еще?

— Слишком узкие окна, парадная лестница без перил, недостаточно охраны и моль в помещении. Да, и окна у вас слишком широкие.

— Так они узкие или широкие? — не понял я.

— И то, и другое, — невозмутимо ответил проверяющий. — Вот представьте, в случае чрезвычайной ситуации, например, пожара, кому-то понадобится срочно вылезти наружу. В ваши окна он пролезет разве что впритык.

— А почему широкие?

— А вдруг к вам захочет забраться какой-нибудь злоумышленник? Впритык, но пролезет.

Это проявление чиновничьей логики меня окончательно добило. Похоже, придется признать поражение. Но Строганову я это еще припомню.

— Ах да, еще несоответствие нормам пожарной безопасности, — с удовольствием закончил проверяющий.

— Ну уж нет, тут у нас как раз все идеально. Все, что могло гореть, уже сгорело.

— В итоге по всем нарушениям с вас штраф тысяча золотых, — резюмировал проверяющий с сияющей, что твой золотой, физиономией.

— Сколько⁈ Да быть того не может!

— Ах, прошу прощения. — Проверяющий заглянул в свои бумажки. — Я немного перепутал. Тысяча двести. Можете прямо сейчас выписать расписку или в течение трех дней заехать в банк и перевести на счет городской администрации. Вот его реквизиты.

Проверяющий сунул мне в руку бумажку, я подавил грязное ругательство. Меня лишили мало того, что кучи бесценного времени и душевного спокойствия, так еще и денег! Ну, Строганов, я до тебя доберусь.

— Берите, — сквозь зубы процедил я, схватив со стола первый попавшийся лист бумаги и начеркав на нем расписку. — И передавайте господину Строганову мои наилучшие пожелания. Кстати, как ему мой новый подарок, понравился?

На лице проверяющего на мгновение что-то промелькнуло, но он тут же взял себя в руки. Похоже, даже сдержанный Строганов не удержался от того, чтобы пожаловаться подчиненному на новое приобретение. Ну или он просто услышал вопли Рабодара, когда заходил в кабинет к начальству. Рабодар умел быть заметным.

Дверь за проверяющим, наконец, закрылась. Радомир хихикнул.

— Ты чему радуешься? Видишь в этой ситуации что-то хорошее? — накинулся я на пацана.

— Ничему, Ваше Сиятельство. — Радомир смутился. — Просто вы бумажку взяли, я там на обратной стороне как раз стих новый написал. Перевернул, чтоб не видно было. Но вы не беспокойтесь, я наизусть все помню

— В твоем стиле? — ухмыльнулся я.

— А то!

— Ну хоть какая-то радость.

Я взглянул на дверь, и радость моя тут же испарилось. Если исключить абстрактные категории вроде наемных убийц и налоговых инспекторов, в мире были только два человека, которых я желал видеть в своей печатне меньше всего на свете. Один отсюда только что вышел, а другой как раз заходил.

— А, Виктор, хорошо, что я вас застал. Опять какие-то проблемы?

Барон Турчанинов вздохнул, окинул взглядом типографию и присел на стул. А я-то думал, день уже не может стать хуже.

— Я столкнулся на входе с этим милым молодым человеком, которого послали к вам с ревизией. Он вкратце обрисовал мне ситуацию.

Милым? Надо очень любить людей, чтобы такое ляпнуть.

— А как вы узнали, что тут что-то происходит? — хмуро поинтересовался я. — Опять случайно мимо ехали?

— Нет, мне позвонили из городской администрации и предупредили. Похоже, они там что-то напутали в документах, решили, что я все еще владелец, — ответил Турчанинов. — Так насколько все плохо?

Я глубоко вдохнул, пытаясь унять желание кидаться тяжелыми предметами. Ему позвонили, понимаете ли, ему, не мне. Спасло Турчанинова от моего гнева только то, что он аккуратно повесил пиджак в шкаф. И ноги, судя по всему, вытер.

— Нам выписали штраф, — нехотя признался я. — На тысячу дести золотых. Придрались ко всякой ерунде, как это обычно делают. Часто здесь с ревизиями шляются?

— На моей памяти впервые. Нужно было сильно насолить господину Строганову, чтобы он так за вас взялся. Кстати, говорят, у вас был с ним какой-то конфликт?

— Вроде того. — Я не стал вдаваться в подробности.

— Это вы зря, — покачал головой Ефим. — Чем же вы, Ваше Сиятельство, так княжескому дядюшке не угодили?

— Навскидку я могу припомнить только пять пунктов, но Леонид Аркадьевич человек обидчивый, — ответил я.

Турчанинов поцокал языком.

— Неудачно все складывается, неудачно. Этот штраф вам сейчас, наверное, совсем не к месту.

Я кивнул. Нет повести печальнее на свете, чем расставание с деньгами.

— Знаете, я мог бы вам помочь. Я понимаю, ваши дела сейчас идут в гору, Род Лазаревых не бедный, но и мой тоже. Я чувствую себя обязанным как-то поучаствовать в судьбе типографии. В конце концов, я ведь ее бывший владелец. — В голосе тестя проскользнуло сожаление. — С другой стороны, будет несправедливо, если я совсем ничего не получу за свое участие. Предлагаю договориться: я возьму на себя часть забот о типографии, в том числе и улаживаю дела с проверкой, а вы берете меня в соучредители. По-моему, это честно.

Предложение звучало разумно. В типографии каждый день что-нибудь случается, заниматься мне ей некогда и достойного кандидата на роль управляющего пока не нашлось. Но мне категорически не хотелось на него соглашаться.

Турчанинов мне не то чтобы не нравился. В принципе я относился к тестю нормально, даже в чем-то симпатизировал. Барон везде пытался поиметь свою выгоду, не со зла даже или из корысти, просто это входило в его базовые настройки. Инстинкт велел ему обирать ближнего своего точно так же, как птицам — вить гнездо. Одним словом, он был слишком похож на меня. А себе я ни за что в жизни бы не доверился.

— Спасибо, барон, но мы как-нибудь сами. Дела и так идут отлично, не хочется отнимать ваше время по пустякам. Ну да, есть некоторые временные трудности, но это все мелочи.

Где-то вдалеке громыхнул гром. Я понадеялся, что это не высшие силы решили покарать меня молнией за такое надругательство над истиной.

— Ну как знаете, — ответил тесть. — Если что, я всегда готов протянуть руку помощи, мы же все-таки родственники. И мой вам совет: прекратили бы эту войну со Строгановым. Он создаст вам кучу проблем, а выгоды вы все равно никакой не получите.

— Я подумаю, — нехотя пообещал я. В принципе тесть был прав, но не будь я графом Лазаревым, если так просто забуду эту обиду. Одно дело, когда конфликтующие стороны честно бьют друг другу морды. Но посылать инспекцию это, знаете ли, уже удар под дых.

— Ваше Сиятельство, — шепотом подозвал меня Ефим. — Мне это, поговорить надо.

Я отошел вместе с редактором в дальнюю комнату. Турчанинов как раз принялся изучать лежащие на столе бумаги.

— Там с этим господином еще один приходил, ушел быстро. Они обсуждали, мол, ещё одну инспекцию хотят учинить, — поведал Ефим. — Эк вы их обозлили.

— Это куда еще?

Ефим замялся.

— Да в это… Заведение ваше неприличное, не в нашей печатне такие слова сказаны будут. Вы ж его, наверно, скоро закроете? — с надеждой предположил главный редактор. — Просто никак руки не доходят?

Вот гады. На святое покусились!

— Конечно, Ефим, закрою. А теперь извини, мне надо позвонить. А то как бы его не закрыли до нас.

Трубка ответила мне короткими гудками. Похоже, телефон в борделе опять сломался. А если у бордель-маман и есть мобис, как на него дозвониться, я не знаю.

Искушение оставить работниц этого важного и полезного предприятия разбираться самим было велико, но я напомнил себе, что публичный дом — одна из статей моих доходов, причем не самая последняя. Придется ехать лично. Ладно, все равно Лазарево мне более-менее по дороге.

— Жаль, что не могу побыть здесь подольше, но меня зовут дела, — сказал я Турчанинову. — Подвезти вас?

— Спасибо, я приехал в своей коляске, — отмахнулся барон. — Если не возражаете, я еще посижу здесь немного. Этот проверяющий такой бардак развел.

Я кивнул. С одной стороны, Турчанинов, конечно, захватывает территорию, с другой, он приносит пользу. С устранением последствий пожара он очень даже справился. Пусть остается, если хочет. Все равно место соучредителя ему не светит.

Было пять часов вечера, когда я подъехал к нашему самому прибыльному городскому предприятию. Красные фонари весело мерцали над входом борделя, зазывая посетителей. Фонари, кстати, были моим нововведением, я планировал, что они придадут публичному дому светский лоск. Не то чтобы сработало, но хоть улица стала лучше освещена.

Когда я зашел внутрь, все достаточно трезвые для этого головы повернулись ко мне. Наверняка уже завтра поползут слухи, что граф, не посещавший публичный дом несколько месяцев, вернулся к старым привычкам. Главное, чтобы эти слухи не добрались до жен. В конце концов, у них теперь численное превосходство.

Я подошел в какой-то скудно одетой девице, которая тут же принялась строить мне глазки.

— Мне нужна хозяйка.

— Прямо-таки хозяйка? Может, и я сгожусь? — Девушка стрельнула в меня глазами и томно изогнулась.

— Я пришел с ней поговорить. По сугубо деловому вопросу, — добавил я, а то еще пойдет слух, что молодой граф в общении с женщинами только на это и способен. — И, надеюсь, ты понимаешь, что, хоть мой визит и не тайный, о нем не надо кричать на каждом углу?

— Понимаю, — кивнула девица. У нее на лбу только что написано не было: «Ух ты, я поговорила с самим графом, сейчас же расскажу об этом всем подругам». Оставалось надеяться, что все ее подруги тоже здесь. — Сейчас я позову маман.

Через несколько минут я сидел в кресле в роскошной комнате наверху напротив бордель-маман. Дородная женщина лет пятидесяти, которую я помнил еще по прошлому визиту, была обвешана украшениями, как елка. Правда, елки обычно не бывают так ярко накрашены. В целом украшения прикрывали ее тело даже больше, чем одежда, правда, скорее не от обилия первых, а от недостатка последней.

— Чем обязана, граф? — Вряд ли маман надеялась, что я хочу воспользоваться ее профессиональными услугами, но все равно кокетливо мне улыбнулась.

— К вам скоро приедет проверка, — без обиняков начал я. — Может быть, завтра, может, на неделе. Не знаю, что вы будете делать по этому поводу, но решил предупредить.

— Проверка чего? — не поняла маман.

— Не знаю. Всего, наверное. Пожарной безопасности и прочего.

— Но зачем? Никогда такого не было. На нас что, кто-то пожаловался? Кому мы мешаем?

— Вы — никому, просто на меня взъелся Строганов. Знаете, тот, который сидит в городской администрации. Я с ним поругался, — признался я.

— Ах, этот. — В глазах бордель-маман загорелось понимание. — Да уж, он может. Помню, подруга моя, которая магазин тканей держит, как-то ему надерзила, так чуть со свету не сжил. По три раза в неделю к ней ходили.

— И, насколько я могу судить, характер у него за это время не улучшился. Так что готовьтесь. Полы там помойте. С моей типографии стрясли аж тысячу двести золотых.

Бордель-маман покачала головой.

— Совсем Леонид звереть начал. А ведь в молодости он провел здесь столько прекрасных дней…

— Кто, Строганов? Да вы, наверное, шутите. Этот чопорный старик?

В моем представлении Строганов не то что не мог посещать бордели, он и слова-то такого знать не должен.

Бордель-маман изобразила напряжённую работу мысли.

— Может, что-то и было. А может, и не было. Столько лет прошло, да и я уже не молода, память иногда чудит. Не хочу слухи распускать, все-таки уважаемый человек…

Я достал из кармана несколько золотых монет.

— Возьмите, это на взятки проверяющим. Ну и девочкам на подарки.

Монеты молниеносно исчезли за корсажем.

— Хотя да, вспоминаю, приходил он к нам. — Память хозяйки борделя тут же улучшилась. — Был он у нас совсем юнцом. Уже лет тридцать прошло, если не сорок.

— Поверить не могу, что Строганов ходил по продажным девушкам. Это с ним как-то не вяжется.

— Скорее по одной девушке на самом деле. — Бордель-маман понизила голос. — Любовь у него тут была.

— Любовь? В борделе⁈

Хозяйка кивнула. Это со Строгановым не только не вязалось, но и не сшивалось, не склеивалось и не скреплялось степлером.

— Послушайте, при знакомстве, если честно, он не показался мне великого ума человеком, — осторожно начал я, — но любовь здесь? За светлыми чувствами ходят, скажем так, в другие места.

— Ну пришел-то он как все. Были у нас в то время знатные клиенты, и немало. То есть и сейчас есть, конечно, — поспешно поправилась маман, не желая ронять престиж заведения. — Привел его по молодости друг какой-то, то ли граф, то ли вообще княжич. Так сказать, попробовать, что значит быть мужчиной. Я тогда тоже молодая была, у прошлой хозяйки на побегушках. В общем, к самой красивой девке его отправили, Катерине. И с тех пор стал Строганов к нам частить, и все время к ней одной. Ну вы ж понимаете?

— Первый опыт, первая любовь? — догадался я.

Маман кивнула.

— Он ее даже хотел забрать отсюда и жениться, но не сложилось. То есть забрать-то забрал, дал ей денег, квартиру снял, чтобы можно было не работать, собрался тайно венчаться, но тут отец его узнал. Представляете, что было?

Я постарался представить. Воображение тут же заполнили матерные слова и летящие в чью-то голову тяжелые предметы.

— В общем, любви не вышло. Папаша запер его дома, а Катеньку услал куда-то с глаз долой. Хорошо еще, что отец порядочным оказался, вроде, не обидел, просто велел убираться. Ну и что не понесла она.

— Бедный Строганов, какая трагедия была, наверное, для романтичного юнца. Мне его даже почти жалко, хотя кого я обманываю. И никто об этом, как я понимаю, не знает?

— Само собой, граф. Его отец постарался замять скандал, а это было так давно…

— Наверное, такой удар будет по его репутации, если правда выйдет на поверхность, — невинно предположил я.

— Да не то слово, старик с ума сойдет. Вы же не собираетесь никому рассказывать? — насторожилась бордель-маман.

— Что вы, конечно нет. Если вдруг кто-нибудь и узнает о его бурном прошлом, но не потому, что я буду об этом болтать, — заверил я.

Технически это было верно. Разговоры — так себе средство массовой информации.

— Спасибо, госпожа, вы мне очень помогли, — поблагодарил я на прощание. — Надеюсь, вашего обаяния хватит, чтобы заставить инспектора ни за что вас не штрафовать. А мне еще нужно кое-что сделать.

Я сел в коляску и приказал гнать домой, предчувствуя отличное развлечение. В голове послышался тихий смутно знакомый голос, наверное, совести, но я заткнул его. Окна им мои не понравились. Строганов у меня еще попляшет.

Вернувшись домой, я тут же поднялся в кабинет и позвонил Ефиму.

— Ты еще на работе?

— Само собой, Ваше Сиятельство.

— И Мартыновы тоже там?

— Кончено, куда ж без них.

— Турчанинов уже ушел? — Не хватало мне только нравоучений от тестя.

— Ушел, час назад как. Помог нам тут с бумагами, такой человек деловой.

— Отлично. — Я потер руки. — Знаешь что, Ефим, я тут подумал, что наш «Турнепс» должен идти в ногу со временем. Поэтому с этой минуты мы открываем рубрику светской хроники. И у меня уже есть материал для первой статьи. Бери ручку и записывай, к завтрашнему утру мы должны отпечатать срочный выпуск.

Глава 16

На следующий день я наконец-то отправился к Поздееву.

Вечером меня наверняка встретит Игорь с порцией новых интересных слухов, и все они будут касаться веселого прошлого Строганова. Кузену я решил не сообщать о своем хулиганстве, так что экстренный выпуск «Турнепса» станет для него сюрпризом. Главное, чтобы сам Строганов не приперся выяснять отношения. Хотя это будет даже забавно.

Я подъехал к воротам усадьбы строго в назначенное время. Из всей троицы Поздеев жил богаче всех и казался, судя по письму, самым адекватным. Конечно, письмо всячески источало вежливую неприязнь, но ведь это и есть адекватная реакция на человека, с которым в прошлом вы чуть не утопили друг друга в фонтане.

У ворот меня встречали, но как-то вяло. Один слуга взял поводья Инцитата, второй повел меня в дом.

— Проходите, Ваше Сиятельство, можете пока подождать в гостиной. Хозяин вас скоро примет.

Ну кто бы сомневался, что Поздеев не упустит случая потомить гостя в ожидании.

— Наверное, он занят чем-то очень важным, — с сарказмом проговорил я.

— Павел Нахимович еще не вернулся домой с прогулки, — ответил слуга.

Вот, значит, как? Павел Нахимович нагло демонстрирует, что я ему настолько неинтересен, что и домой приезжать вовремя необязательно. Но в голосе слуги была какая-то нервозность, которая меня насторожила.

— И когда он соизволит приехать?

— Должен был час назад.

— Меня не волнует, когда он должен был приехать, когда он вернется на самом деле? Сколько обычно длятся это его прогулки?

Конечно, мало шансов, что Поздеев перед отъездом распорядился: «Я приеду к трем, а ты часик помаринуй этого придурка в гостиной» и еще меньше, что мне об этом расскажут, но вдруг.

— Столько, сколько уговорено заранее, Ваше Сиятельство. Хозяин никогда никуда не опаздывает, это не в его правилах.

Слуга теребил в руках платок. Ему было неспокойно. И отнюдь не из-за моего присутствия.

— Ты же не хочешь сказать мне, что твой хозяин пропал?

Слуга замялся.

— Вам нужно просто подождать, наверняка его отвлекло что-то срочное. Я уверен, ничего страшного не случилось.

— Тогда почему ты так нервничаешь?

В моей голове быстро крутились мысли. Если Поздеев влип в неприятности, похоже, придется его из них вытаскивать. Не из дружеской любви и базового человеколюбия, а из практических соображений. Я не для того потратил столько времени и нервов, посещая бывших собутыльников, чтобы последнего из них кто-нибудь пристукнул.

— У твоего хозяина какие-то проблемы? — продолжал допытываться я.

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Я человек маленький, — применил слуга коронный аргумент всех маленьких людей, которые очень хотят, чтобы от них отстали. Но я тоже знал толк в коронных аргументах.

— Понимаю. А хочешь стать чуть-чуть побольше? — Я вынул из кошеля серебряную монетку и ловко опустил слуге в карман. — Рассказывай. Сам знаешь, я твоему господину не враг, наоборот, мы в прекрасных отношениях. Ну, как правило, — поправился я. — Если с ним случилась беда, я ему помогу.

Слуга мгновение поколебался, соображая, а не стоит ли моя решимость помочь еще одной монетки. Я сделал грозный вид.

— С утра Павел Нахимович взял своих гвардейцев, — нехотя ответил слуга, как будто это все объясняло.

— Тогда, очевидно, он поехал не цветочки нюхать.

— В окрестностях последнее время стало неспокойно. Бандиты распоясались, нападают на деревни, на торговцев.

Да, это я почувствовал на себе.

— Неделю назад нашего повара ограбили на дороге. Деньги отняли, сапоги сняли, хорошо хоть не убили.

— Я так понимаю, Павла Нахимовича это разозлило.

— Да. Он поклялся, что больше такого не допустит. И вчера вечером ему доложили, где предположительно прячется эта банда.

— Он должен был просто передать это дело полиции, — отметил я. — Незачем вмешиваться самому. — Ехидный внутренний голос тут же вылез и спросил: «А что ж ты сам в свое время так не сделал?»

— Должен. Мы все его отговаривали. Но Павел Нахимович у нас человек горячий. — Слуга произнес это, как культурный синоним слова «тупой». — Решил сам разобраться.

— И куда он поехал? — спросил я.

— На запад. Знаете деревню «Куриная слепота»? Она теперь заброшена. Сначала едете по дороге на Оренбург, километров через пять свернете, будет заросшая дорога. Говорят, там они сидят.

Я не знал, но название запомнил.

Павел Нахимович был явно очень уверен в себе, если планировал быстренько разобраться с разбойниками и вернуться встречать меня к обеду. Но к уверенности должны прилагаться мозги, иначе она не особо помогает. А уверенность в том, что ты сейчас придешь и запросто набьешь морды вооруженным людям, и вовсе может плохо закончиться.

— Съезжу-ка я поищу его. А то, чувствую, наш разговор может вообще не состояться.

— Один? — ужаснулся слуга.

— Разумеется, нет. Со своей гвардией. У меня как раз появился замечательный новый начальник охраны.

Я отошел немного и достал мобис, который, по счастью, нашелся в кармане. Через полминуты на экране возникло лицо Игоря. Я коротко обрисовал кузен ситуацию.

— И ты поедешь на выручку этому своему Павлу? Ты уверен, что это хороша идея?

— Конечно, нет, — жизнерадостно объявил я. — Но когда меня это останавливало?

— Ладно, я передам Аристарху.

— Пусть едут сразу к деревне, чтобы не терять времени, — распорядился я. — Пересечемся где-нибудь по дороге. А то вдруг Поздееву сейчас уже голову откручивают.

— Ладно, — нехотя согласился кузен. — Куда конкретно им прибыть?

— Туда, где начинается дорога на «Куриную слепоту». — Из мобиса послышался тяжелый вздох. — Давай, я очень на тебя рассчитываю, — быстренько попрощался я, чтобы некромант не успел начать меня отговаривать.

— Объясни подробнее, где эта ваша «Куриная слепота». Ну и название, кстати, — обратился я к слуге Павла. Тот вежливо улыбнулся и принялся перечислять ориентиры на местности, большая часть из которых мне ни о чем не говорила. Минуты через три улыбка сползла с его лица. Он явно недооценил сложность задачи.

Еще через пять минут я оказался обладателем торопливо нарисованной на первом попавшемся куске бумаги карты, в которой разобрался бы и контуженный пятилетний ребенок. Вследствие этого я полагал, что у меня тоже есть кое-какие призрачные шансы. На месте деревни «Куриная слепота» красовался большой жирный крест, ответвления главного тракта, на которые мне не нужно было сворачивать, были жирно перечеркнуты. Надеюсь, прошлый граф Лазарев тоже страдал топографическим кретинизмом.

— Вик, а может, не надо? — спросил меня Инцитат, когда я запрыгивал в седло. Коню никогда не нравилось, когда предстояло что-то более травмоопасное, чем стояние в стойле.

— Надо. Тебе пора развеяться. Кстати, как там ваши отношения с Груней? Только не говори, что и она тебе не дает.

Я буквально кожей почуствовал смущение Инитата. Кажется, он зарделся, даже при том, что кони этого не умеют.

— Все хорошо.

— Насколько хорошо? А то вдруг мне уже пора ждать приплод жеребят, а я-то и не в курсе.

Конь скромно промолчал. Интересно, дети Инцитата, если таковые появятся, тоже будут разумными? Было бы неплохо, соберу целое конное войско. Главное, чтобы Каладрий не размножался.

Аристарх с отрядом встретил меня на условленном перекресте. Дорога на «Слепоту», в отличие от основного тракта, действительно представляла собой жалкое зрелище. Размытая, заросшая травой. Но не так давно по ней кто-то ехал.

— Поедем тихо, — приказал я. По крайней мере, настолько тихо, насколько это может сделать бряцающая оружием толпа народу на лошадях, то есть хотя бы не распевая песен.

Звуки боя мы услышали еще до того, как прибыли на место. Бандитов было человек пятнадцать. Эти рожи в неудавшемся нападении на шахту, несомненно, не участвовали, но все равно показались мне знакомыми. В них чувствовалось некоторое родство с бандой Ржавого, причем этими общими родственниками были австралопитеки.

Десяток гвардейцев Поздеева уступал им числом, зато превосходил вооружением. Но бандиты хорошо знали местность. В этой заброшенной деревне они успели изучить каждый куст, и потому силы правопорядка в силе бойцов Павла терпели потери. То и дело на них кто-то выпрыгивал из-за угла или с самой неожиданной стороны летел арбалетный болт.

Но все они казались всего лишь массовкой для Павла, истинного героя дня. Поздеев носился по полю брани, как молодой бог. Правда, не войны, а винопития. Павел явно считал, что вся тактика боя сводится к тому, чтобы громко орать и размахивать мечом. Если делать это достаточно активно, остальное как-нибудь приложился.

Вокруг Павла образовалось пустое пространство. Драка обтекала Поздеева со всех сторон, в него даже не целились. Похоже, бандиты решили, что для своих он представляет большую опасность, чем для чужих.

Мы с размаху врезались в гущу боя, тем самым превратив ее в гущу избиения. Когда в одной из дерущихся сторон внезапно прибавляется еще столько же воинов, причем один из них Аристарх, стычка заканчивается очень быстро. Я для приличия огреб одного земляным кулаком, но в целом мое участие не требовалось. Можно было просто постоять в сторонке.

Бандитов скрутили предусмотрительно прихваченными с собой веревками. Павел, не сразу сообразивший, что сражение закончилось, наконец перестал махать своим здоровенным мечом и остановился. Мы посмотрели друг на друга.

В голове моей теснилось множество вопросов. Первые пять из них были нецензурными, поэтому я задал шестой.

— Меч? Почему меч, девятнадцатый век на дворе! Это что, какой-то артефакт?

— Этот меч принадлежал моей семье еще пятьсот лет назад, — ответил Павел так, словно приглашал все артефакты расплакаться от зависти. — Поздеевы одержали им много славных побед, — добавил Павел, видя, что я не очень-то впечатлился.

— Да, но в то время люди действительно дрались на мечах. Сейчас обычно пользуются несколько иным оружием.

У меня хвалило такта не добавлять, что я же не напяливаю на себя панталоны моего дедушки, хотя он, по слухам, тоже был выдающимся человеком.

— Я предпочитаю придерживаться традиций, — чопорно ответил Павел. — Ты же помнишь, что пятьсот лет назад Поздеевы были графами, чуть ли не князьями?

Я, конечно же, не помнил, но кивнул.

— Этот меч сносил еще головы татаро-монголов. Поздеевы всегда очень ценили фамильное наследие, — продолжал Павел, потрясая мечом, который, судя по виду, пережил не только татаро-монгол, но и печенегов, и уже тогда был морально устаревшим. — Мой Род никогда не доверял разным новомодным веяниям, мы предпочитаем все делать по-старому. Пусть к настоящему моменту мы почти все потеряли, это не повод отказываться от традиций.

Я подождал в надежде, что Павел увяжет между собой два озвученных утверждения и сделает логический вывод. Этого, разумеется, не случилось.

— Ладно, меч так меч. Но зачем ты вообще сюда поперся? Для того, чтобы гоняться за всякими шайками, есть полиция.

— Мой Род всегда… — снова начал Поздеев.

— Ясно, гонял татаро-монгол. В любом случае хорошо, что я успел тебе на помощь. Мы, если помнишь, сегодня за обедом должны были встретиться.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Твой слуга сказал, что ты задерживаешься. Обыщите дома, — приказал я. — Вдруг тут еще кто-нибудь есть.

Солдаты кинулись выполнять приказ. Что характерно, подчинились даже гвардейцы Поздеева.

«Куриная слепота» и в лучшие-то годы не могла считаться большой деревней, а теперь в ней и вовсе осталось пять относительно целых домов. Из одного из них вдруг выпрыгнул оборванный мужчина и стрелой понесся в сторону леса.

Мозгов у бандита явно было больше, чем у Павла, поскольку он бросился не к превосходящим силам противника, а от. Но это ему не помогло: три гвардейца тут же ринулись наперерез.

— Да стой ты! Ты что, зарубить его собрался? — крикнул я, когда Поздеев тоже бросился вслед за удирающим бандитом, размахивая над головой своим оружием массового и, главное, непредсказуемого поражения. Действие было абсолютно бессмысленным, но, очевидно, в нем снова забурлила кровь воинственных предков.

— Нет, только укоротить прическу! — выкрикнул Поздеев на бегу. Наверное, ответ казался ему очень грозным.

Так еще хуже. Поскольку Павел, скорее всего, промахнется.

Прямо между Поздеевым и убегающим бандитом располагался заброшенный колодец. В тот момент, когда беглеца скрутил кто-то из людей, Аристарха, Павел заложил вираж, чтобы обогнуть препятствие, но запнулся о торчащуюиз земли корягу, неловко взмахнул мечом, выронив его, и с размаху ухнул вниз.

Послышался общий вздох. Кто-то из самых молодых и впечатлительных гвардейцев Поздеева даже вскрикнул.

Чтобы как-то нарушить неловкое молчание, я кашлянул и спросил:

— Ты в порядке?

Изнутри колодца донеслось что-то неразборчивое. На мое счастье и, главное, на счастье торчащей оттуда филейной части Поздеева, колодец оказался закопанным. По крайней мере, до этого вывода я дошел логически. Если бы колодец был достаточно глубок, чтобы Поздеев мог не только воткнуться туда башкой, но и ухнуть целиком, нам здесь было бы отнюдь не так весело.

Из колодца снова послышалось бурчание. Кажется, Павел тонко намекал, что неплохо бы его оттуда вытащить. Наверняка славные предки сейчас очень его стыдились.

Оправившись от шока, оставшиеся невредимыми гвардейцы Поздеева принялись извлекать хозяина из колодца. Со стороны связанных бандитов послышалось хихиканье. Кажется, после такого зрелища они уже даже не так расстраивались своему пленению.

Нескоро я забуду торчащую из колодца задницу. И все остальные тоже, а позор, при котором присутствовала такая толпа народу, невозможно сохранить в тайне. Бедный Павел.

Наконец, Поздеев принял более приличное положение. Волосы его были перепачканы землей, на лбу наливалась шишка, а под глазом синяк. Гонявшие татаро-монголов предки на небесах сделали фэйспалм.

— Думаю, пора возвращаться домой, — преувеличенно бодро предложил я. Солдаты Поздеева отвели глаза под его взглядом.

— Нужно передать пленников полиции, — сказал Павел. Он изо всех сил пытался сохранять невозмутимый вид, что непросто, когда ты только что торчал пятой точкой кверху.

— Само собой. Необязательно посвящать их во все подробности, достаточно объяснить, что вы повязали банду, а мы вам помогли.

Поздеев благодарно улыбнулся. Даже у него хватало ума понять, что слухи о его падении в колодец уже к вечеру разойдутся по всему княжеству, но Павел цеплялся за свойственную людям иррациональную надежду. Вдруг все сорок человек, присутствовавших при позоре, окажутся удивительно молчаливыми.

Минут двадцать ушло на то, чтобы кое-как перевязать раненых и понадежнее скрутить бандитов, и наша процессия двинулась в путь. Мы с Павлом ехали впереди.

— Так зачем ты хотел встретиться? — спросил Павел. — Я планировал угостить тебя обедом, но теперь, наверное, не получится. Нужно сначала отвезти их в участок.

— Ничего страшного, у меня по сути только один вопрос. — Я решил, что самое время взять Поздеева в оборот. — Помнишь ту злополучную встречу, когда мы четверо ездили в Москву и разругались в пух и перья в ресторане Кучкина? Ничего странного тогда не происходило? Вроде бы я с кем-то столкнулся, но не могу вспомнить, с кем.

Павел наморщил лоб. В его голове начался мыслительный процесс, к которому голова была не особо привычна.

— Да, кажется, было такое. Ты вломился в чужой кабинет, а потом выскочил оттуда, как ошпаренный. Сказал, видел оборотня.

— Какого? Ведь не Блэйд же?

— Вряд ли, речь шла о мужчине. Ты не уточнял, просто сказал «оборотень». Почему-то это тебя взволновало. А с ним был князь Михаил.

Князь Михаил. Михаил Волконский. А оборотень, очевидно, Конрад. Надо срочно связаться с Императором.

Глава 17

Мы расстались с Павлом примерно на середине дороги. Поздеев двинул в Лазарево, захватив с собой связанных бандитов и остатки самоуважения, а мы с Аристархом поехали обратно в усадьбу.

Значит, Князь Михаил. А оборотень, без сомнения, Конрад, иначе я, то есть, тот, кто был прежде в этом теле, не стал бы так удивляться. Вот и отлично, семейство Волконских мне не то чтобы очень нравится. Конечно, есть вероятность, что князь не такой придурок, как его отпрыск, но, если Михаил хоть немного похож на сыночка, на каторге в Сибири ему самое место. Недаром говорят про яблочко от яблони. А в случае Волконских яблоня, чтобы считаться условно нормальным человеком, должна стоять от яблока так далеко, что это будет уже не яблоня, а практически сосна.

С этими мыслями я подъехал к дому. На пороге меня встречали дворецкий с каким-то хозяйственным вопросом и Игорь. Некромант окинул меня ледяным взглядом и чуть ли не силой потащил в кабинет.

— Вик, у тебя совсем крыша поехала⁈ — Игорь с размаху шлепнул на стол утренний выпуск «Турнепса». На первой полосе между сообщениями об урожаях красовалась фотография Строганова.

— А что такого? — Я пробежал глазами пару первых абзацев. — Ты сам говорил, что нашему журналу надо идти в ногу со временем и поднимать новые темы, не только сельскохозяйственные.

— Я подобного не говорил ни разу в жизни.

— Ну, ты несколько раз посетовал: «Что за ерунду мы опять печатаем?» Я немного интерпретировал и расширил твое высказывание. И в этой статье нет ни грамма лжи, между прочим. Правдивое описание распутной молодости дядюшки нашего князя со слов очевидцев. Правда, я не ожидал, что оно будет в стихах. Хотя можно было догадаться, учитывая Радомира.

— Он так хотел засунуть свой… кхе-кхе, что аж запутался в штанах — это тоже со слов очевидцев?

— Это литературное допущение. Да ладно тебе, Игорь, не занудствуй. — Я дружески похлопал кузена по плечу, надеясь разрядить обстановку, но это не помогло. — Строганов давно у уже сидит у всех в печенках. Уверен, половина населения Оренбурга сейчас пьет за мое здоровье. А вторая половина уже напилась. Этот бюрократ бесит всех, должен же был хоть кто-то щелкнуть его по носу.

— Он тебя повесит, — безапелляционно заявил некромант. — Ногами кверху.

— Ну, пусть попробует. На моей стороне благосклонность Императора и боевой хомяк. Правда, хомяк меня, похоже, бросил.

— Не переживай, думаю, Лазарь где-то поблизости. Кто-то сожрал у Лидии все цветы.

— Это и какой-нибудь дрозд мог сделать, — заметил я.

— Я имею в виду ее любимые, хищные. Помнишь, которые она только недавно высадила?

— А, так это те, которые она поливает только лично, потому что помощник садовника при попытке чуть не остался без двух пальцев?

— Именно.

— Ну тогда я спокоен. Это и правда Лазарь.

— На твоем месте я бы извинился перед Строгановым. — Игорь вернулся к неприятной теме. А я только понадеялся, что удалось увести разговор в сторону. — Ты зашел слишком далеко с этой своей статьей.

— Еще чего. Это он зашел слишком далеко, когда решил наслать на меня проверку! — ответил я, хотя и почуствовал слабый укол совести. Надеюсь, старика не хватит удар, это все же будет слишком жестоко. — И вообще, перестань нудеть. Я, понимаешь ли, занят. Мне еще надо позвонить Его Величеству.

Номер императорской приемной я знал, как почти что доверенное лицо Романова, но ответили мне, разумеется, не сразу. Секретарь, вдруг заболевший избирательной глухотой, сначала долго делал вид, что не понимает, о чем речь, потом безапелляционно объявил, что Император занят. Помогло только заверение, что дело настолько срочное, что за промедление Романов оторвет секретарю голову и другие ненужные части тела. Я подождал еще десять минут, и наконец в трубке послышался голос Императора.

— Ваше Величество, я знаю, кто возглавляет заговорщиков, — с места в карьер начал я.

— Граф Лазарев, вас разве не учили, что такие вещи по телефону не сообщают? — Я буквально видел, как Император досадливо поморщился.

— Учили, но у меня не было особых вариантов. Пока я до вас доеду, они могут успеть и переворот устроить.

Я рассказал то, что узнал от Поздеева. Император, паче чаяний, не выразил особого удивления.

— То есть по сути вы ничего не выяснили?

— Как это ничего? — возмутился я. — По-вашему, то, что один из великих князей выпивал с лидером «Неспящих» — это ничего⁈

— Пить в ресторане и общаться с вервольфом — не преступление.

— Даже если этот вервольф — Конрад?

— Это всего лишь ваши домыслы.

— Но это же очевидно! А с кем еще?

Император промолчал.

— Так вы мне не верите?

— Верю, — ответил Романов. — Но доказать мы ничего не сможем, значит, и обвинить Волконских тоже.

— Но вы-то знаете, что виновник именно он!

— Коперник тоже знал, что Земля вертится вокруг Солнца, но почему-то не смог убедить в этом население, — парировал Император.

Ну вот, а мне-то казалось, что мой рассказ станет настоящей информационной бомбой. Хотя стоп. Романов не дурак, у него явно есть какие-то свои соображения насчет личности предателя. Скорее всего, он и так подозревал Волконского, но доказательств не было. И после моего рассказа они, к сожалению, не появились. Ну теперь он хотя бы знает точно.

— Я недавно разговаривал с князем, — словно в подтверждение моих слов продолжил Император.

— Насчет нападения его сына на мою шахту?

— Скорее просто насчет его сына. Он уже всех достал, не только вас.

— И как?

— Ну, он не слишком приятный человек, — уклончиво ответил Романов.

Поняв, что уточнений не последует, я спросил:

— И что вы собираетесь делать?

— А вот это уже точно не телефонный разговор. Но вы мне нужны. Приезжайте в Москву как можно быстрее.

Ну да, кто бы сомневался. В чем в чем, а в стремлении нагрузить ближнего своего какой-нибудь работой Романов стабилен, как никогда.

— Анна будет ждать вас завтра, в крайнем случае послезавтра, — добавил Император.

— Я думал, вы вызываете меня на личную аудиенцию. Что может быть важнее, чем раскрытие заговора?

— Я буду занят. — Романов на секунду замешкался. — Мне нужно кое-кого встретить. И заметьте, я не уточнил, что мои заботы вас не касаются, граф Лазарев.

С этими словами Император отключился. Какой же все-таки душевный и располагающий к себе человек, право слово.

Спешно посылать слугу в Оренбург и проверять, остались ли билеты на завтра, я не стал чисто из чувства противоречия. У меня, между прочим, есть и свои дела, Его Величество подождет.

Я попытался придумать себе дело. Для барина, которому даже трусы стирают слуги, это было довольно-таки сложно.

Хотя одно все-таки есть. Надо вернуть Лазаря к домашнему очагу. Не дело зомбо-хомяку бегать по окрестностям, окрестности могут получить необратимые повреждения. Да и я к нему уже привык.

Я должен как-то подманить хомяка обратно. Точнее, подманить-то не проблема, этим занимаются наши стремительно терпящие потери фрукты и овощи. Но как заставить его задержаться?

Я нахмурился. А если… Нет, идея, конечно, идиотская. Особенно учитывая тот факт, что Лазарь зомби. Хотя… ну вдруг. В конце концов, я ничего не теряю.

Я заглянул в бывшую комнату Лазаря, прихватил зачарованной древесины, вышел на улицу и отловил одного из проходящих мимо слуг.

— Ну-ка помоги мне, — приказал я. — Нужно смастерить кое-что. И позови кого-нибудь из кухонных работников, кто ведает нашими запасами.

Слуга уставился на меня немного ошалело.

— Хорошо, Ваше Сиятельство. А позвольте спросить, что делать-то будем?

— Хомяка ловить, — доверительно поведал я.

Лицо слуги озарилось пониманием.

— Ааа, так вы ему еду какую хотите подложить и ловушку устроить?

— Ну, можно и так сказать.

На следующее утро первым делом после завтрака я проверил свою ловушку. Она была предсказуемо пустой. Ну ладно, пусть постоит еще пару дней. Тем более, что все остальное в зоне видимости тоже, вроде бы, не погрызено. Может, Лазарь и его друзья решили устроить перерыв во вредительстве.

Отсутствие питомца слегка подпортило мне настроение. Но окончательно его добил Игорь, поймавший меня в гостиной.

— Ну поздравляю, Вик. Только что звонил Строганов. Требует тебя к себе.

Ну что ж, этого можно было ожидать.

В принципе, являться я не обязан. Граф не подчиняется никому, кроме князей и Императора, а Строганов со своими бумажками может хоть лопнуть от злости. Но завтра я уеду, а вот типография останется. Вдруг в ней совершенно случайно вспыхнет новый пожар? Хотя с пожаром я, пожалуй, погорячился, скорее, нагрянет внеочередная инспекция. Будут пересчитывать канцелярские скрепки, поднимать накладные на их закупки за последние десять лет и в итоге выпишут штраф, поскольку три скрепки останутся неучтенными. А потом и с карандашами можно проделать то же самое. Какой простор для бюрократической фантазии.

А еще в мое отсутствие Строганов наверняка попытается испортить жизнь Игорю и моим женщинам. Так что лучше уж я, так сказать, встречусь с врагом лицом к лицу. Точнее, справкой к справке.

— Погоди. — Я кое-что вспомнил. — Я понимаю, что Строганов у нас готов работать круглые сутки, но сегодня же суббота. Администрация закрыта.

— Он зовет тебя к себе домой, — ответил Игорь.

— Домой? Хочет закопать меня где-нибудь на заднем дворе и боится свидетелей?

Воображение тут же нарисовало череду аккуратных холмиков, где нашли покой бедняги, которых угораздило принести справку неправильного образца.

— Понятия не имею, официально он приглашает тебя на обед. Хотя я бы на твоем месте задумался, не подадут ли там тебя в качестве основного блюда. Разбирайтесь, граф Лазарев, с кашей, которую вы заварили. Учти, я с тобой не поеду и помогать не буду. Должен же хоть когда-нибудь идиотизм быть наказан.

Вот Иуда, я еще припомню ему это предательство. Если в борьбе со справками я все-таки паду смертью храбрых, не укажу Игоря в завещании. Точнее, завещаю ему Каладрия. Вот некромант обрадуется.

Поразмыслив, я решил ограничиться парой человек охраны. Не попытается же Строганов меня убить, в конце концов, а, если попытается, ему можно будет только посочувствовать. Скорее, я выслушаю очень много нотаций, угроз и гневных воплей. Ну и, возможно, пару просьб разъяснить, как технически исполнить особо пикантные трюки, так талантливо описанные Радомиром. Должна же быть в этом сухаре хоть капля любознательности.

Глава администрации занимал небольшой особняк в окрестностях Оренбурга. У ворот меня встретил лакей, окинул странным взглядом и проводил к двери.

Дом внутри был таким же прилизанным и скучным, как и его хозяин. Со стен грозно взирали предыдущие поколения рода Строгановых, причем картины были развешаны в таком четком порядке, словно расстояние между ними измеряли линейкой. Массивная мебель красного дерева стоила целое состояние. Дом был настолько идеально убран, что выглядел нежилым. Казалось, пыль здесь не вытирали, а она сама не решалась падать на сверкающий пол, чтобы с нее не потребовали официальное разрешение со всеми печатями.

— Идемте, граф, хозяин вас ждет.

Пока день проходит на удивление мирно. Строганов что, задумал меня отравить?

Меня сопроводили в гостиную, где за накрытым столом торжественно восседал глава администрации. И он был не один.

Рядом со Строгановым сидела почтенная дама, одетая в серое платье. Волосы, уложенные в аккуратную прическу, почти поседели, руки покрывала тонкая сеточка морщин, но лицо еще хранило следы былой красоты. Увидев меня, она приветливо улыбнулась.

Сам хозяин дома хмуро кивнул мне, поджав губы. Я вежливо поздоровался с этой странной парочкой и сел на приготовленное для меня кресло.

Я уже полминуты провел в обществе Строганова, а в меня до сих пор не полетело что-то тяжелое. Это было плюсом. И голову мне тоже не попытались отрубить. Это было вторым плюсом. Хотя, может, глава администрации планировал зверское убийство, но просто не успел заручиться для этого дела соответствующими подписями.

Строганов мрачно молчал. Мне внезапно стало его жалко. Он ведь не желает никому зла, просто хочет, чтобы в мире все было устроено правильно. Причем правильно в соответствии с его представлениями. Беда в том, что как раз из-за таких людей все зло обычно и приключается.

Но Строганов был стар, явно не слишком-то счастлив, и ничего, кроме этой мнимой правильности у него, похоже, не осталось. Было жестоко втягивать главу администрации в скандал и отбирать у него еще и это.

— Наверное, мне стоит принести извинения по поводу статьи, — начал я.

— На самом деле мы хотим вас поблагодарить, — перебила женщина. Голос у нее был не по возрасту мелодичный. — Я и не думала, что Леня до сих пор меня помнит. Столько лет прошло. Если бы не вы…

Я уставился на женщину. Только сейчас мне пришло в голову, что она смотрит на Строганова с нежностью, да и сидит до неприличного близко. Значит, это и есть та самая прости… в смысле, почтенная и уважаемая дама Катерина?

— Я случайно увидела журнал, такие воспоминания нахлынули, — щебетала Катерина. — Я, конечно, тоже про Леню часто думала, но кто он и кто я, право слово. А тут прочитала, что он по мне тоже тоскует, и подумала, чего мне терять? Я уже пять лет как вдова, а много лет назад мы были так счастливы. Пришла в администрацию хоть посмотреть на него.

— Но я…

Воскрешение прошлой любви — это прекрасно и очень неожиданно. Но, учитывая, что там должны были напечатать, даже это не спасло бы меня от расправы разъяренного Строганова.

— Хотя ворошить чужое грязное белье, конечно, нехорошо, — строго добавила Катерина. — С другой стороны, вы описали такую красивую историю любви… У меня аж слезы на глаза навернулись.

— Красивую⁈

Вообще-то я собирался разрушить репутацию главы администрации до основания.

— Вы ведь сами читали статью? — осведомилась Катерина.

— Ну, на самом деле не полностью. Я просто передал информацию в редакцию и дал задание креативному отделу. Сами понимаете, я занятой человек.

Я взял в руки протянутый мне экземпляр «Турнепса» и на этот раз изучил внимательно. Целый разворот занимала трогательная история о том, как в юности пылкий Строганов случайно встретил на улице прелестную девушку, которую злобные родственники обманом продали в дом терпимости. Благородный Ромео сражался за свою возлюбленную против всего мира, вытерпел множество лишений, но в конце концов их все же разлучили. До сих пор глава администрации по ночам смотрит на небо, вспоминает Катерину и тихо вздыхает.

Радомир переврал то, что я говорил, от первого до последнего слова. Точнее, нет. Он передал их в общем и целом верно, но тут приукрасил, там добавил, здесь вырвал из контекста, и в итоге история поменяла смысл на совершенно противоположный. Горжусь парнем, он становится настоящим журналистом.

Необычайно романтичная история. Правда, в стихах. Причем в стихах в стиле Радомира, то есть примерно половину объема статьи составляло художественное переложение Камасутры.

— Ну, что-то такое я и собирался издать, — выдавил я. — Я рад, что наш журнал в итоге помог вам найти друг друга.

Строганов хмуро посмотрел на меня, но промолчал. Думаю, глава администрации очень хотел высказать все, что обо мне думает, даже несмотря на внезапно обретенное личное счастье, но Катерина словно невзначай держала его за руку. За последние несколько месяцев я хорошо усвоил, что означает это робкое пожатие. «Я тебя очень люблю, дорогой, ты здесь главный и все решаешь сам. В том числе, и как общаться с этим очаровательным молодым господином напротив. А, чтобы немного помочь тебе, я тут вкратце набросала, что ты должен решить. Дорогой, ты все понял? Точно понял? Хотя я тебе, конечно, ни в коем случае не указываю».

— Поступили вы, конечно, некрасиво, чего уж тут — продолжала Катерина. — Хотя и Леня со своей проверкой тоже погорячился. Но что уж тут вспоминать, все так хорошо в итоге вышло. Знаете, к концу года мы собираемся пожениться. — Катерина подняла бокал. — Предлагаю выпить и забыть старые обиды.

— Но все равно ваша статья просто возмутительна, — буркнул Строганов. — Я требую дать опровержение! Между мной и Катенькой никогда ничего не было на шкафу и на журнальном столике. И сливы в наших отношениях тоже не фигурировали.

Сливы? Я вспомнил сочинение Радомира в подробностях. А, ну да. У мальчишки очень богатая фантазия. Настолько, что, когда вырастет, боюсь, он будет разочарован скудостью поз, которые технически возможны.

А они неплохо смотрятся вместе. Может, нам рубрику сводничества открыть? С колонкой ценных советов от Радомира по поводу первой брачной ночи.

Принесли горячее. Странный обед пошел своим чередом. Видеть меня, как я понимаю, хотели оба: Строганов, чтобы обругать, Катерина, чтобы познакомиться и мило побеседовать. Поскольку делать это одновременно было затруднительно, говорила в основном дама, а глава администрации иногда недовольно что-то бурчал. Но все равно Строганов выглядел непривычно счастливым. Я за него порадовался.

— Катенька, я выйду покурю, — сказал глава администрации, когда смотреть на мою физиономию ему, наверное, вконец надоело.

Как только Строганов вышел, заскучавшая Катерина тут же повернулась ко мне. Она обладала мягким обаянием дамы в возрасте, которая повидала жизнь и пришла к выводу, что, в целом, она не такая уж плохая штука. Хотя в случае Катерины она видела даже несколько больше, чем следует.

— Не злитесь на Леню, он совсем не плохой, просто строгий. Он ведь так и не женился после того, как мы расстались, представляете?

Да, и это явно сказалось на его характере.

— Некоторые его не любят. Говорят, мол, слишком дотошный. Но это все неправда, душа у Лени золотая. Он нашему борделю даже подарок сделал.

— Подарок? — удивился я.

— Да, ту статую, которая все время ругается. Ей там, кажется, понравилось.

Рабодара в бордель? До этого я не додумался, а зря. Когда старого пердуна конфискуют на нужды изучения древней магии, для него это наверняка будет личная трагедия.

— Эх, это вы нас еще в молодости не видели. — Катерина откинулась в кресле. — Мне вслед тогда все мужчины шеи сворачивали. А вслед Лене все женщины — из княжеской семьи, красавец. Думали, возьмет в жены какую-нибудь графиню, а то и выше, а он меня полюбил. С моей-то работой. Хотя я не жаловалась. Знаете, мне в чем-то даже нравилось. Не сама работа, конечно, а то, как все было устроено. Все записывалось, все учитывалось. Потом, говорят, бардак настал, как маман сменилась. Хотя меня тогда там уже не было.

Катерина вздохнула, то ли с ностальгией вспоминая молодость, то ли радуясь, что она закончилась.

— Наверное, вам и справки какие-нибудь выдавали? — уточнил я.

— Не то слово. Про каждый акт отдельную бумажку выписывали, что, сколько, как долго, как в приличном заведении. А как иначе? Без документов ничего нормально не делается.

Кажется, я стал причиной рождения очень счастливой семьи.

Примерно через час, дав обещание прибыть на будущую свадьбу и заслужив очередной хмурый взгляд Строганова, я поехал домой. Да уж, воистину неисповедимы дела средств массовой информации. Моя в общем-то довольно грязная выходка обернулась к лучшему.

Как обычно, дома меня уже ждала очередная проблема.

— Ваше Сиятельство, вам тут это, из типографии звонили, — доложил Петька.

— Перезвонят, — отмахнулся я. — Я устал с дороги.

— Они говорят, это срочно.

— У них каждый раз что-нибудь срочное. Пусть разбираются сами. В прошлый раз, когда было срочно, у них кончилась коробка краски, которую надо было всего-то пойти и купить на соседней улице.

— Да, но тогда они позвонили один раз, — отметил Петька. — А сегодня уже четырнадцать.

Я нахмурился. Четырнадцать раз — это серьезно. Это тянет уже не на коробку краски, а на целое ведро.

Я поднялся наверх и набрал номер печатни. В трубке тут же послышался голос одного из братьев Мартыновых. Создавалось ощущение, что он нарочно сидел рядом и ждал моего звонка. Я встревожился еще больше.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — произнес наборщик и замолчал, словно бы названивал весь день только за тем, чтобы со мной поздороваться.

— Ну, здравствуй. Дай угадаю, опять что-то случилось?

В трубке закашляли. Потом наборщик промямлил:

— Да так, ничего особенного. Ваше Сиятельство, а вам удобно говорить, вы не заняты? Может, я вас от чего-то отвлекаю?

Вопрос прозвучал с такой надеждой, что я приготовился к очередной катастрофе.

— Я полностью в твоем распоряжении, — заверил я. — Выкладывай, что там опять стряслось?

— Ну… эээ… — забормотал Мартынов.

— Рассказывай, говорю! — прикрикнул я. — А то лишу тебя жалованья.

Мартынов вздохнул, как смертник, идущий на эшафот, и заговорил.

— Ваше Сиятельство, у нас есть две новости. Хорошая и плохая.

Глава 18

— Ваше Сиятельство, у нас есть две новости. Хорошая и плохая.

Я сильнее прижал трубку к уху.

— Серьезно? О, да это же замечательно! Это просто отлично. Хм, а вот это уже не очень. Что, совсем? А как же вы… А, вот как. Ладно, делайте все, что в ваших силах. А мне пока нужно кое-с-кем поговорить.

Я положил трубку, вышел и постучал в дверь покоев Дарьи.

— Дорогая, можешь позвонить своему отцу? У меня к нему срочный разговор.

Турчанинов примчался меньше, чем через два часа. Тесть в жизни не стал бы прибегать ко мне по первому зову, но у него был сверхъестественный нюх на деньги. Он как будто чувствовал, о чем пойдет разговор.

— Простите, что так бесцеремонно оторвал вас от дел, еще и вечером. — Я проводил Турчанинова в гостиную. — Но разговор и правда важный. Дело в том, что…

Тесть слушал, и глаза его все сильнее лезли на лоб.

— Угощайтесь, папенька. — Я пододвинул блюдо с закусками и сам разлил коньяк по стопкам. — Надо нам отпраздновать, в конце концов.

— Серьезно? — Турчанинов все еще не мог поверить. — Англия?

— Именно. Сам в шоке. Оказывается, наши столичные партнеры недавно встречались со своими коллегами, а те со своими коллегами, а те со своими… В итоге книга про мальчика дошла до британцев, и те очень заинтересовались сюжетом. Говорят, он кажется им каким-то родным. Я даже боюсь представить, сколько денег мы за это получим, если книга и там станет популярной.

Турчанинов молчал, не донеся стопку с коньяком до рта. Кажется, его фантазия тоже отказывала.

— Знаете, я обдумал ваше предложение, — продолжал я. — Мне и правда нужно взять вас в соучредители. Я не справляюсь в одиночку, а завтра утром и вовсе уеду. Тем более, нам надо расширять штат.

Турчанинов открыл рот. Меньше всего он ожидал, что я решу взять его в долю, как только дела пошли в гору. Брови тестя недоверчиво сошлись на переносице. Я подлил ему еще коньяка.

— Скажу честно, мне не хочется делиться прибылью, но куда деваться. Вдвоем мы заработаем намного больше, чем смогу я один. Предлагаю вам тридцать процентов. Все-таки, это в каком-то смысле и ваша типография.

— Сорок, — тут же отреагировал Турчанинов.

Я нахмурился, изображая внутреннюю борьбу, хотя именно на этот ответ и рассчитывал.

— Ну хорошо, сорок. Так будет честно.

Мы выпили еще. Я щедро следил за тем, чтобы количество благородного напитка в рюмке тестя не уменьшалось.

— Так что же, договорились? Предлагаю разделить обязанности так, как и планировали. Я отвечаю за набор сотрудников, генерирую идеи, а вы занимаетесь хозяйственными вопросами, общением с городской администрацией и ремонтом.

Я с широкой улыбкой протянул руку. Турчанинов, немного поколебавшись, пожал ее.

— Поедемте прямо сейчас к нотариусу, заверим наш договор. Он как раз работает до восьми. Скрепим, так сказать, официально, чтобы впредь между нами не возникало никаких недопониманий. Тем более что завтра я этого сделать уже не смогу, а печатне нужен официальный хозяин.

Турчанинов кивнул. На дне темных глаз тестя плескалось легкое недоверие к столь неожиданной щедрости, но его заглушал коньяк и шок от вдруг свалившегося богатства.

К нотариусу мы успели за полчаса до закрытия. Тот, завидев графскую семью, тут же засуетился, и через десять минут каждый из нас обзавелся листом красивой гербовой бумаги с подписями и здоровенной печатью. Особенно меня порадовало, как четко прописаны обязанности каждой из сторон. Как говорится, во всем должен быть порядок.

— Куда вы с ним так спешно умотали? — спросил меня Игорь, когда я вернулся. — Мне казалось, вы с Турчаниновым не особо ладите.

— Не без этого. Именно поэтому я решил начать налаживать отношения с семьей жены и подкупить тестя небольшим подарком. Я все-таки отдал Турчанинову половину типографии, которая ему так нравится. Точнее, сорок процентов. И моему родственному порыву не помешал даже тот факт, что скоро наша печатня, кажется, будет стоить дороже золота.

Игорь внимательно на меня посмотрел.

— Ты головой не ударялся в последнее время?

— Не помню такого.

— Значит, в чем-то должен быть подвох.

— О, еще какой. — Я заговорщицки подмигнул кузену. — Я искренне рад, что, когда Турчанинов об этом узнает, я буду уже на пути в столицу.

На следующее утро я проснулся против обыкновения рано. Надо успеть позавтракать и привести себя в порядок перед поездом, до Оренбурга путь неблизкий.

И проверить ловушку для Лазаря. Вдруг сегодня мне все-таки повезло.

То, что на этот раз мне улыбнулась удача, я понял по разгневанному лицу Лидии. Жена столкнулась со мной на улице и тут же уперла руки в бока.

— Ночью кто-то опять сожрал все мои цветы!

— Хищные? — уточнил я.

— Нет, хищных с прошлого раза не осталось. Но лучше бы хищные! Теперь они уничтожили сабрении. Они же стоят бешеных денег!

— А, это такие вонючие? — вспомнил я. — Которые садовник чуть не выкопал, потому что решил, что под ними что-то сдохло? Так это же очень хоро… Ай, не пихайся! В смысле, дорогая, я так тебе сочувствую.

— Сделай что-нибудь с Лазарем, Вик. Я рада, что хомяк нашел себе компанию, но негоже ему бегать по окрестностям и вместе со стаей поедать все вокруг. Когда ты заводил его, насколько я помню, речь шла о домашнем питомце, а не об уличном. Тем более, он может пострадать.

Лидия некоторое время обдумывала последнее утверждение. Оно не выдерживало критики даже по меркам семейной ссоры, где обычно верхом логики являются фразы: «Ты меня не любишь» и «Потому что». Когда на горизонте появляется Лазарь, страдает что угодно, только не он сам.

— В общем, ты должен вернуть его домой, — резюмировала жена. — И как можно скорее.

— Не кричи, дорогая. — Я приобнял Лидию за плечо. — У меня есть сильное подозрение, что он уже дома.

Моя импровизированная хомяколовка на самом деле была устроена крайне примитивно. Большой жестяной ящик с крышкой, внутри которого лежали несколько брусков зачарованной древесины и который должен был захлопнуться, как только внутрь кто-то заберется. Это в теории, а на практике на середине крышку заклинило, так что выбраться из ловушки не смог бы разве что кто-то очень толстый.

Но особых надежд на ящик я и не возлагал, он был поставлен скорее ради приличия. Думаю, если Лазарю понадобится, он прогрызет даже бетонный блок. Мой расчет состоял в другом.

Я осторожно подошел к ловушке. Внутри кто-то тихонько похрапывал.

— Ну-ка помоги мне вытащить Лазаря, — попросил я Лидию. — Ты у нас любишь всякую живность.

— Ты что с ним сделал⁈ — возмутилась жена, осторожно вытаскивая хомяка и беря его на руки. — Почему он не двигается?

— Он спит. Ну мне же надо было его поймать, — оправдался я. — Так что я положил в качестве приманки его любимую зачарованную древесину. А чтобы он не убежал, когда все сгрызет, пришлось пойти на хитрость.

— Надеюсь, ты ничего плохого ему не подсыпал⁈

— Ни в коем случае. Снотворного под рукой не нашлось, поэтому я просто вымочил ее в коньяке.

Лазарь выглядел довольным и удовлетворенным. Хомяк дёрнул лапой во сне и снова всхрапнул. Похоже, ему снилось что-то приятное. Надеюсь, учитывая жизненные пристрастия Лазаря, сон не очень уж кровавый.

До этого момента я понятия не имел, что зомби способны пьянеть и засыпать, рассчитывая на чистое везение. Очевидный прогресс в познаниях — еще четыре месяца назад я не имел понятия, что зомби вообще существуют. Такими темпами к концу года я стану специалистом.

Мы торжественно отнесли спящего Лазаря обратно в его комнату. Раньше здесь же квартировала Фрейя, но после того, как драконица чуть не спалила дом, ее пришлось переселить. Фрейя росла не по дням, а по часам, и ее огневая мощь тоже. К счастью, мне в голову пришла светлая мысль, что в далеком прошлом род Лазаревых где-то должен был держать драконов. Как оказалось, рядом с имением располагался небольшой грот, который Фрейе очень понравился и гореть там было решительно нечему. Теперь драконица в основном курсировала между ним, усадьбой и пещерой троллей. Питомица впервые нашла себе друзей, на которых можно было дыхнуть больше одного раза.

Лазарь снова дернул лапой и что-то пропищал во сне. Лидия аккуратно уложила его на лежанку.

— Хомячок-алкоголик — горе в семье, — заметил я, наблюдая, как Лазарь уютно сворачивается в клубок. — Я бы на твоем месте в ближайшее время не выпускал его на улицу, а то опять удерет.

— Думаю, Лазарь будет против, — предрекла Лидия.

— Я назначаю тебя ответственной за хомяка в мое отсутствие, — важно проговорил я и чмокнул жену в щеку.

Лидия покосилась на меня с сомнением, Лазарь, не просыпаясь, пискнул. Главное, чтобы вся стая не прибежала выручать своего командира.

Поутру я сел на поезд.

Путешествие тянулось спокойно и скучно. Я пару раз поел в вагоне-ресторане, перекинулся дежурными любезностями с соседями, но в основном сидел в своем купе, то читая книгу, то просто пялясь в окно. Ближе к вечеру, хоть как-то оживив этот унылый день, в кармане завибрировал мобис.

Я приложил его к уху, ожидая услышать кого-то из домашних, но вместо этого раздался разгневанный вопль:

— Виктор!

— А, это вы. Здравствуйте, папенька, чем обязан? — спросил я настолько невинно, насколько мог.

— Вы меня обманули! — рявкнул Турчанинов. — Я же знал, что вы мне не просто так подсовываете этот договор!

— Да ладно вам, папенька, в чем же? Я сказал чистую правду, книгу действительно продают в Англию. И мне на самом деле нужен соучредитель с деловой хваткой.

— Скорее с ремонтными бригадами, — мрачно уточнил Турчанинов.

— Ну, и это тоже, — покаялся я. — Да ладно вам, вы же так хотели стать моим деловым партнером и получить типографию обратно! У нас замечательная печатня, не вижу повода злиться. Ну подумаешь, крыша обвалилась. Ну и трубы в подвале после этого тоже прорвало, наверное, из солидарности. Вы же все почините, это теперь ваши обязанности. Приятного вам воскресенья.

Я выключил мобис, решив, что слушать полетевшие оттуда выражения приличному молодому человеку не пристало, и рассмеялся. Барон получил-таки, что хотел. Сам виноват, раз прожил столько лет и не успел выучить, что, когда тебе вдруг внезапно предлагают задарма исполнить заветное желание, хорошим это обычно не заканчивается.

Надеюсь, тесть не будет злиться на меня до скончания века. Все-таки нам с ним еще вместе работать, а мне и правда нужен управляющий в типографию. И вообще, обжулить жулика — это вопрос профессиональной гордости!

Ночью мне приснился Турчанинов с молотком, который в рабочем комбинезоне ползает по останкам крыши печатни, восстанавливая разрушения. Сон чуть было не прервался, когда в него попытался вмешаться здравый смысл и указать, что такого уж точно никогда не будет, но я отогнал его и перевернулся на другой бок. Помечтать-то можно. И вообще, физический труд полезен для здоровья.

С утра мы, как и полагается, прибыли. Я сошел с поезда и сразу же почувствовал, что происходит что-то необычное.

Я никогда еще не видел на вокзале столько народу. Столько вооруженного народу, что немаловажно. Охраны было раза в два больше, чем обычно, то тут, то там словно бы бесцельно прохаживались люди с колючими взглядами и в длинных пиджаках, под которыми так удобно скрыть пистолет на поясе.

Что-то затевалось. Вокзал выглядел так, словно готовится то ли к войне, то ли к какой-то торжественной церемонии.

Первой мыслью было, что с такими предосторожностями встречают меня. Все-таки я теперь ценный свидетель и доверенное лицо Императора. Но ее я отбросил как слишком самонадеянную. Да и потом, стражники, ни в форме, ни в штатском, не проявили ко мне особо интереса. Скорее они чего-то опасаются, поэтому и нагнали столько охраны. На вокзале готовится теракт? Романов меня, конечно, не предупредил, спасибо ему большое. Третьей мысли не последовало, потому что из вагона первого класса прибывшего одновременно со мной поезда вышла девушка.

Все головы тут же повернулись в ее сторону. Незнакомку нельзя было назвать умопомрачительно красивой. Привлекательной — безусловно, но не более. Высокая блондинка с аккуратно уложенными волосами, одетая, несмотря на теплую погоду, в шерстяное черное платье, и на умопомрачительных каблуках. И тем не менее она притягивала взгляды, как маяк. Так толпа зевак на улице инстинктивно бежит туда, где происходит какое-нибудь событие, даже толком не разобравшись, о чем речь. Незнакомка держалась так, словно сама по себе была событием. В ее осанке, походке, в том, как она держала перед собой небольшую черную сумочку, была какая-то значительность, что ли. Ну и шесть человек вооруженной охраны, обступавшие девушку со всех сторон, тоже придавали ее персоне некоторый вес.

За охранниками семенила пятёрка слуг, несущих огромные чемоданы. Причем такое количество лакеев юной леди понадобилось не только для солидности. Чемоданов было действительно много. Нет, не так, их было МНОГО. Самого низкого из слуг, сгибавшегося под кучей сумок, было из-под них практически не видно. Если эта дама, как большинство женщин, таскает с собой главным образом наряды, она может целый год менять платья и ни разу не повториться.

Толпа расступалась перед девушкой и ее эскортом, словно море перед пророком. Правда, для моря, которое обычно представляется бесстрастным и равнодушным, она выглядела слишком напуганной. Я тоже отошел на край платформы, наблюдая, как удаляется идеально прямая спина незнакомки в кольце охраны. Интересно, кто это? Какая-нибудь княжна, не меньше. Или, что более вероятно, знатная гостья из-за границы.

Надо будет узнать, что это за загадочная дама. Уж не ее ли собирался встречать сам Император?

Подождав, пока красавица скроется с глаз, остальные пассажиры тоже двинулись к выходу. Я выбрался из здания вокзала и огляделся в поисках коляски, которую можно было бы нанять.

— Граф Лазарев?

Я обернулся. Ко мне подошел человек в наряде, который обычно носят слуги кого-то очень высокопоставленного.

— Да, это я. Чем обязан?

— Приказано отдать вам лично в руки. — Незнакомец протянул мне конверт. — Вас вызывают на дуэль.

Глава 19

Кажется, я переоценил благотворное действие отцовского ремня. Волконский-младший так и не успокоился. Я держал в руках письмо, извещающее, что завтра днем он ждёт меня в каком-то дуэльном клубе, ибо жаждет смыть нанесенные ему оскорбления. Пафосный и глупый тон письма вызывал непреодолимое желание нанести ему еще что-нибудь, желательно тяжелым предметом.

Я был абсолютно уверен, что на дуэли так не вызывают — письмом, через слугу, да еще и поймав человека, только что сошедшего с поезда. Если я откажусь, честь моя, скорее всего, не пострадает. Зато пострадает личная гордость. Да и, в конце концов, пора приструнить этого мальчишку раз и навсегда, а то он так и не отвяжется.

В здании вокзала тоже было полно охраны. Краем глаза я заметил пару военных, которых раньше видел во дворце, похоже, высокопоставленных. Слух уловил донесшееся откуда-то слово «вампир».

Значит, Северин тоже здесь. Точнее, был, поскольку сейчас я его не видел, как и той загадочной дамы. А прекрасная незнакомка и правда важная персона, раз ее встречал сам заместитель Анны.

Я нанял коляску, которые перед зданием вокзала толкались в изобилии. Кучер, как обычно, задрал непомерную цену, но мне было лень спорить. Инцитата я в этот раз решил с собой не брать — негуманно без особой необходимости таскать коня туда-сюда в лошадином вагоне. Да и личная жизнь у него наконец-то наладилась. По крайней мере конюхи, отвечая на вопрос, почему с прогулочных лугов доносится такое радостное ржание, краснели весьма красноречиво.

До моего московского дома мы домчали за полчаса. Дремлющий в сторожке сторож (то, что время перевалило за полдень, ему не мешало. По-моему, сторож дремал всегда, это было его обычное состояние), аж подпрыгнул, когда я постучал его по плечу, и кинулся открывать дверь.

— Ваше Сиятельство, опять пожаловали! А мы вас и не ждали!

— Я сам себя не ждал, — признался я. — Но пришлось прибыть по срочному делу.

Сторож посмотрел на меня с уважением. В его понимании все дела аристократов по определению были срочными и важными. Даже в нужник, наверное, по мнению сторожа благородные ходили с особым достоинством.

Осмотрев дом и убедившись, что количество пыли не превышает критическое, я, не раздеваясь, рухнул на кровать. Ранний подъем давал о себе знать — глаза слипались даже несмотря на то, что вчера я лег пораньше. Мне никогда не удавалось толком выспаться, если вставать приходилось рано утром. Организм, как убежденный полуночник, считал, что ложиться и вставать нужно в пределах одних суток, причем вставать как можно позже, уж точно не в семь. Дополнительные часы сна вечером организм не признавал — по его мнению, они были вчера, поэтому не считаются.

Романов не назначил мне конкретного времени аудиенции. Его Величество подходил к этому вопросу истинно по-императорски. Он вызывал меня в столицу просто в целом, причем как можно быстрее, а уже потом выискивал время для встречи в своем расписании. Как правило, об этом радостном событии мне сообщал секретарь по мобису. Правда, обычно время находилось быстро, что добавляло мне значимости в собственных глазах. И проблем, как правило, тоже.

Но пока что меня никто не тревожил. Рассудив, что, если такой человек, как Романов, захочет до меня дозвониться, он дозвонится, я предался одному из своих любимых занятий.Завалился спать.

Через три часа я почувствовал себя гораздо счастливее. Никаких сообщений на мобис не приходило, так что я счел себя свободным человеком. Приказал подать поздний обед и с удовольствием полакомился ухой и куропатками. Поел, поспал — на этом иссяк список занятий, которые я смог для себя придумать.

Мне было скучно. Заниматься в доме было решительно нечем, разве что считать пауков по углам. В прошлый раз, когда неожиданно нагрянул Игорь, вдвоем жилось значительно веселее. И вообще, я уже привык, что рядом всегда есть хоть какой-нибудь собеседник. В крайнем случае эту функцию выполнял Инцитат или на худой конец Каладрий, но сейчас оба болтливых питомца остались дома. Точнее, Инцитат остался, а голубь по обыкновению шлялся непонятно где. Хотя, с другой стороны, я еще не достиг такого уровня одиночества, чтобы скучать по обществу демона. Для этого придется как минимум пару лет просидеть на необитаемом острове.

Повалявшись еще немного на кровати, я сделал кое-что для меня нехарактерное. Решил сам напроситься на труд на благо общества.

После пяти минут ожидания из мобиса послышался недовольный голос Блэйд:

— Лазарев, чего тебе?

— И тебе добрый день, Анна. Я тоже рад тебя слышать, о образец вежливости и тактичности, — поздоровался я.

Блэйд фыркнула.

— Преклоняюсь перед твоим остроумием. Говори по делу, зачем звонишь?

— Его Величество хотел меня видеть. Вот пытаюсь понять, когда именно ждать аудиенции.

— А, это. Александр примет тебя завтра вечером, — рассеянно отозвалась Блэйд, явно думая о своем. — А что, есть какие-то срочные новости?

— Да нет, просто обычно меня берут в оборот практически сразу, а тут уже скоро вечер.

— Лазарев, ты не заболел? — Голос Блэйд стал нарочито встревоженным. — Неужели ты загорелся желанием поработать?

— Мне просто скучно, — огрызнулся я.

— Ну так скучай, не отвлекая государственных служащих от работы. Если больше тебе сказать нечего, то до свидания, у меня еще куча дел.

— Злая ты, — отметил я. — Даже хуже, чем обычно.

— Извини, просто сегодня весь дворец стоит на ушах.

— Почему?

— А ты не знаешь? — удивилась Анна. — Хм, ну тогда пусть это будет для тебя сюрпризом.

Я собрался спросить, не стала ли причиной переполоха прибывшая дама и, собственно, кто это, но Анна уже отключилась. Как обычно, глава Тайной Канцелярии не утруждала себя прощаниями и приветствиями.

Буркнув себе под нос все, что о ней думаю, я слез с кровати и убрал мобис в карман. Надо чем-нибудь заняться. Обычно в отсутствие альтернатив я в основном проводил вечера за книгой, но сегодня меня не тянуло к печатному слову.

Подумав немного, я нашел себе дело. Надо посмотреть, как там мой второй дом. Судя по тому, что вокруг не бегают люди с воплями: «Караул, призрак!», неплохо, но проверить не помешает. Окинуть, так сказать, хозяйским взглядом. Да и Ерофей иногда бывает интересным собеседником.

В окнах дома горел тусклый свет. Формально они не имели на это права, но я позволял Ерофею с женой жить в гостевых комнатах. Все равно я ими не пользуюсь. Я и самим-то домом почти не пользуюсь, а пристройка, в которой ютились супруги, была совсем уж убогой.

Едва я ступил на порог, дверь распахнулась. Ерофей словно почувствовал приближение хозяина. Хотя скорее всего он просто увидел меня в окно.

— Ваше Сиятельство! Мы и не думали, что вы приедете.

— Я и сам не думал, — повторил я свою сомнительного качества шутку.

Вслед за Ерофеем в дверях показалась Марфа Петровна. А, ну да. Относительное спокойствие последних дней расслабило меня, я и забыл, какие опасности здесь подстерегают.

— Ваше Сиятельство, — защебетала Марфа Петровна, — мы так рады вас видеть! Как ваши дела? Как здоровье?

Из Марфы Петровны выплескивалось столько воплощенного дружелюбия, что я закашлялся. Старушка навострила уши.

— Ваше Сиятельство, вы часом не простужены?

— Я здоров, как бык, — заверил я. Потом подумал и добавил: — даже как стадо быков. — С Марфой Петровной лучше было перестраховаться. — Как ваши дела, как дом?

— Прекрасно, Ваше Сиятельство. Живем-поживаем, держим все в чистоте, как вы велели. Да вы проходите, Ваше Сиятельство, проходите, что ж вы стоите в дверях.

Я прошел в гостиную. Дом и правда содержался в чистоте. А также, судя по унылому виду Ерофея, в трезвости, благонравии и прочих вещах, которыми жены обычно портят жизни своих мужей. То есть, я хотел сказать «облагораживают». Я присел на диван.

— Все нормально? Сосед проблем не доставляет?

— Василий Петрович? Ну что вы, граф, он очень воспитанный господин. И повар у него просто прелесть, мы с Ерофейчиком иногда приглашаем его в гости. Правда, Ерофейчик?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что речь идет о владельце дома через улицу.

— Я имею в виду соседа в подвале.

— Ах, он? Ни в коем случае. Очень милый молодой человек. Старого воспитания, не то что нынешняя молодежь.

— Вы имеете в виду призрака? — уточнил я.

— Призрак, не призрак, какая разница, — проявила Марфа Петровна редкую для женщины ее возраста толерантность. — Главное, чтобы человек был хороший. Правда, он совсем себя не бережет. Говорит, мол, ему уже все равно. Ну и что, что он умер! Смерть не повод переставать следить за своим здоровьем.

Пока я обдумывал, что ответить на это в какой-то степени метафизическое высказывание, послышался шорох крыльев. Хлопнула открытая по случаю теплой погоды форточка, и в дом влетел Каладрий. Осмотрелся вокруг и уселся ко мне на плечо.

«Ты-то что здесь забыл?»

«Скучно мне, — ответил Каладрий. — С тобой полетаю, может, найду какой-нибудь птичник. — И, чтобы я не забывал, что демон обо мне думает, добавил: — дубина».

— Это пернатое чудовище со мной, — пояснил я в ответ на удивленные взгляды. — Он в некотором роде дрессированный.

Каладрий тут же попытался клюнуть меня в плечо в ответ на такое оскорбление.

— Какая хорошая птичка, — умилилась Марфа Петровна. — Только вид у нее какой-то болезненный.

Я невольно ухмыльнулся и прогнал от себя видение, в котором заботливая старушка делает демону клизму со скипидаром. Не уверен, что именно так лечат голубей, но характеру Каладрия эта процедура точно пошла бы на пользу.

Разговор о призраке как-то сам привел к тому, что все мы спустились в подвал. Там моему взору предстала дивная картина.

Призрак был заботливо укрыт одеялом. Точнее, бесплотный граф Андреев, разумеется, ничем укрываться не мог, но висел в воздухе примерно там же, где одеяло лежало. Наверное, из уважения к старой женщине. Рядом с ним стояла кружка чая. Марфа Петровна заботилась о ближних, как могла, такие мелочи, как старуха с косой, ее не останавливали.

Завидев призрака, Каладрий чуть не грохнулся на землю. Голубь тут же сорвался с моего плеча и несколько раз облетел вокруг графа Андреева. Думаю, если бы мог, Каладрий бы его обнюхал. Призрак тоже заинтересовался пернатым пришельцем. Кажется, между ними произошел какой-то разговор, неслышный в физическом мире.

Голубь вернулся ко мне.

— Бедный. Помереть не может.

Я постарался сохранить серьезный вид. Каладрий терпеть не мог разнообразную нежить, поскольку она увиливала от главного предназначения всего живого — поскорее сыграть в ящик. Но с графом Андреевым, похоже, случай был прямо противоположный. Впервые за все время нашего знакомства я слышал в голосе Каладрия сочувствие.

Граф Андреев выглядел вполне довольным посмертием. Правда, шерстяные носки и шарф с него все же сваливались, но зато череп Йорика украшала очаровательная вязаная шапочка.

Я направился к призраку, решив на правах хозяина дома поинтересоваться и его делами тоже. Хотя я не совсем понимал, что именно можно спросить у привидения. Хорошо ли ему воется по ночам, не жмут ли кандалы, не пристают ли пролетающие мимо духи женского пола с грязными предложениями?

Но призрак меня опередил. Он вдруг уставился на меня так, словно впервые видит, и наставил трясущийся палец.

— Ты! Рядом с тобой смерть!

— Ты имеешь в виду вот его? Мы с Каладрием давно знакомы и…

— Я вижу смерть! Ты можешь погибнуть!

— В ближайшее время или вообще? Если второе, то, боюсь, это никого не минует.

Призрак, казалось, не слышал моих неуклюжих попыток перевести все в шутку. Он просто пялился на меня, заставляя невольно ежиться. Терпеть не могу, когда мне предсказывают скорую погибель. Даже когда в детстве подобным промышляли цыганки на рынке, куда нас водил отец, дабы познакомить с жизнью простонародья, это как-то нервировало, а уж из уст мистической сущности и вовсе звучит тревожно. Не может он, что ли, в благодарность за гостеприимство завывать, что я буду жить долго и счастливо?

Ерофей с женой испуганно жались в углу. Даже Каладрий отпрянул, что было совсем уж удивительно.

Припадок Андреева закончился так же внезапно, как и начался. Призрак вдруг успокоился и удивленно огляделся.

— А, Марфа Петровна, здравствуйте. Спасибо за чай.

Не помню, чтобы в прошлый раз призрак вел себя так воспитанно. Хотя Марфа Петровна кому угодно привьет хорошие манеры.

Призрак посмотрел на меня и, кажется, стал чуть прозрачнее от умственных усилий.

— А вы…

— Граф Лазарев, — подсказал я. Не будем уточнять, что стоило бы помнить имя своего в некотором роде арендодателя. В конце концов, Андреев призрак, ему простительно. — И ты только что орал, что я вот-вот умру.

— Я? — изумился Андреев, под моим взглядом на всякий случай отлетая в свой любимый угол, поближе к Йорику и одеялу. — Ничего не помню.

Призрак выглядел искренне удивленным и сконфуженным. Да и зачем ему врать? Только привидений-предсказателей с выборочной амнезией мне не хватало.

— Ты прочил мне скорую гибель, — повторил я. — Минуту назад.

Призрак немного подумал.

— И почему вы должны были погибнуть?

— Не знаю, до этого наш разговор как раз не добрался. Мне вот тоже очень интересно.

Граф Андреев с минуту разглядывал меня, словно прикидывая возможные причины смерти.

— С чего вам умирать? Вы же такой молодой. Наверно, и до ста лет еще не дожили.

Я оставил это утверждение без комментариев. Когда пребываешь в вечности, меняется представление о молодости.

— То есть ты вообще ничего не помнишь?

Призрак покаянно покачал головой.

— Извините. На меня иногда находит. Кажется, лет семьдесят назад сюда забрела одна милая дама, и я предсказал ей, что она упадет с лошади. А она как раз собиралась на скачки.

— И что, упала?

— Нет, она так перепугалась, что никуда не поехала.

— О, отлично. — Я воспрянул духом.

— Правда, ночью в дом заползла змея, укусила ее, и она все равно скончалась.

Моя радость несколько увяла.

— Вы тут пока пообщайтесь, а я выйду на воздух, — сказал я, поднимаясь по лестнице. Кажется, мне срочно нужна помощь моего личного информационного агентства «Нежить и ее повадки».

— Мы мало знаем о призраках, — ответил Игорь, когда я дозвонился до дома. — С ними сложно побеседовать, если они сами этого не захотят. Так что их способности изучены лишь частично.

— А в этой части ничего не сказано о том, что призраки могут прозревать будущее?

— Такие слухи периодически появляются. А что, наш общий знакомый Андреев тебе что-то напрозревал?

— Вроде того. Он впал в невменяемое состояние и заявил, что скоро я умру.

Повисла пауза. Похоже, Игорь рассчитывал на пророчество получше.

— Прямо так и сказал?

— Ну, он сказал, что я могу погибнуть. Причем в ближайшее время. А завтра у меня как раз дуэль с Волконским. Если и есть способ, которым я не хочу умирать, так это от руки этого придурка.

Игорь снова помолчал. Молчание мне не понравилось.

— Он тебя вызвал?

— Почти. Этот прыщ снизошел только до того, чтобы передать мне письмо со слугой.

— Надеюсь, ты ответил возмущенным отказом?

— На самом деле я ничего не ответил и не планирую. Но в дуэльный клуб приду, раз ему так хочется. У нас назначено завтра на два.

— Ты же в курсе, что он очень сильный Одарённый? У него же уровень Мастера, что в таком юном возрасте большая редкость. Он размажет тебя по стенке.

Теперь замолчал я. Волконский, который собственный зад не может найти без карты, казался мне кем угодно, только не сильным противником.

— Но он же тупой, — наконец произнес я очевидное.

— Я тебе не говорил, что он умный. Я говорил, что он сильный, и очень. Лучше не связывайся с этой дуэлью.

— Еще чего! Чтобы я испугался какого-то придурка? Что он конкретно умеет?

— Стихийная магия, все по классике. Кстати, такая же, как у тебя, огонь и воздух. Только сильнее, — ехидно добавил Игорь.

— А Дар?

— О, Дар это самое интересное. Он создатель кошмаров.

— Кто? — не понял я.

— Он воздействует на сознание. Насылает ужасы. Вытаскивает на свет потаенные страхи, оживляет страшные сны, о которых ты никогда никому не рассказываешь. Ему не надо даже бить тебя оружием или Силой, он просто покопается в твоей голове.

— Волконский? Волконский⁈

Я вспомнил глупого заносчивого княжича. И этот бездельник, у которого мозгов хватает только на то, чтобы скандалить по кабакам — темная разновидность ментального мага⁈ Более несочетаемого Дара и носителя нельзя было даже представить. Создатель кошмаров должен носить длинную черную мантию, прятать лицо под капюшоном, говорить негромко и одним своим видом вселять трепет. А не ходить повсюду с идиотской ухмылкой и выражением лица, которое невольно хочется перевести как «Пни меня».

Игорь, похоже, понял мое изумление.

— Он не выбирал, с какими способностями рождаться. Думаю, княжич и сам бы предпочел Дар попроще, но это не значит, что он им не владеет. Хотя бы с магией обращаться папочка его научил. Так что как бы на твоей дуэли ты еще до ее начала не рухнул на пол и принялся плакать от страха.

— Почему же тогда он до сих пор не воспользовался своими способностями? Мы столько раз с ним цапались.

— Применение дара кошмара строго запрещено без специального разрешения. Настолько строго, что даже у такого придурка хватило ума понять. Все-таки внушать людям ужасы — это тебе не создавать дожди из бабочек. Но на дуэли можно, дуэли ведь для того и существуют, чтобы драться.

— И как он это делает? Я имею в виду, лезет в голову.

— Через зрительный контакт.

— Тогда я не буду смотреть ему в глаза и все, делов-то?

— Ни разу за всю дуэль? Боюсь, у тебя не выйдет. Хоть раз, да взглянешь.

Да, это действительно проблема. Наш Волконский вдруг оказался местной версией Медузы-Горгоны.

— И княжич не стал изгоем, с такими-то способностями?

— Нет. — Я буквально видел, как Игорь пожал плечами. — Наоборот, это считается почетным, а носителя Дара уважают. Ну, уважали бы в случае Волконского, если бы помимо Дара у него набралось хоть одно достойное качество.

— А почему кошмары считаются социально приемлемыми, а некромантия нет?

— Потому что дар творца кошмаров периодически проявляется в роду Волконских, которые уже четыреста лет как князья, а некроманты сейчас почти не рождаются. А если и рождаются, то в захолустных семьях вроде нашей.

Ну да, логично. Странно было бы ожидать другого ответа.

Кошмары серьезно меняют дело. Я всегда предпочитал не связываться с теми, кто может залезть ко мне в голову. Я-то рассчитывал на честный бой, а этот урод, выходит, сможет просто наслать на меня видение про то, как все мои деньги с банковских счетов враз исчезли, и наслаждаться рыданиями.

Что ж, в свете открывшихся фактов у меня остается только один вариант.

— Я надеюсь, теперь насчет дуэли ты передумал? — спросил Игорь.

— Еще чего. Завтра я выйду и размажу этого урода по стенке.

Игорь, судя по звукам, аж мобис уронил от такой непоколебимости, отваги и веры в собственные силы. Хотя, думаю, кузен все это мысленно назвал одним словом, причем непечатным.

— Ты же пошутил, правда?

— Ни в коем случае. У меня есть план.

Судя по бурчанию из мобиса, это не вселило в кузена оптимизм, скорее наоборот.

— Может, все же одумаешься?

— Ну уж нет. Не волнуйся, я устрою этому придурку веселую жизнь, — бодро ответил я, хотя сам был не вполне в этом уверен.

— Ну, как хочешь. — Кузен глубоко вздохнул. — Но учти, я тебя предупреждал. Кстати, тебе нужен секундант. Советую начать искать его как можно быстрее.

Некромант прав, про секунданта я не подумал. И где его взять, спрашивается, до завтрашнего дня? Хотя есть у меня одна идея…

Мобис погас. Я подозвал голубя, который все это время нарезал вокруг меня круги.

— Каладрий, ты хочешь, чтобы я умер? Возможно, мучительной смертью.

— Ну вообще-то хочу, — ответил демон. — Если ты не забыл, в этом и состояла моя работа.

А, ну да, точно.

— Понял, меняю аргументацию: ты не хочешь в суп. И чтобы тебя выгнали с чердака, где ты обустроил себе гнездо разврата.

Каладрий недовольно курлыкнул. Курлыканье было истолковано, как согласие.

— А значит, завтра ты мне поможешь. — Я улыбнулся, предвкушая развлечение. — Это будет феерично.

Если план сработает, конечно. В противном случае как бы мне не было завтра очень-очень больно.

Я поднял глаза к небу, где предположительно должна была гореть моя счастливая звезда. Ну, Волконский, погоди у меня. Я тебя так опозорю, что ты вовек не забудешь. Все получится. Должно получиться.

Глава 20

В дуэльном клубе я уже бывал в Оренбурге, в тот раз, когда дрался с ныне покойным Бискаром-старшим. Тогда заведение показалось мне довольно пафосным и богато обставленным. Но столичный клуб давал нашему не только сто очков вперед, но еще и как минимум пару раундов форы. По сравнению с ним оренбургский казался просто деревенским сараем.

Белокаменное здание с колоннами я заметил издалека. Оно располагалось почти рядом с дворцом, что уже наводило на мысль, что вход сюда разрешен лишь избранным. Лакей у входа, одетый в дорогущий костюм, распахнул тяжелые резные двери, и я зашел внутрь.

Клуб поражал роскошью. Уже в холле на стенах висели картины в золочёных рамах, пол устилали персидские ковры, за столом красного дерева сидел щуплый молодой человек во фраке. Увидев меня, он расплылся в улыбке.

— Я имею честь видеть графа Виктора Лазарева? Извольте, я провожу вас. Ваш секундант…

Взгляд администратора задержался на моем спутнике. Надо отдать ему должное, он почти не изменился в лице.

— Да, это именно он, — подтвердил я. — А что, что-то не так?

— Нет, что вы, Ваше Сиятельство, все в порядке. — На лице администратора снова заиграла ослепительная улыбка. — Ваша дуэль с Его Сиятельством Юрием Волконским назначена через полчаса. Прошу, следуйте за мной.

Администратор повел нас по широкому коридору, оканчивающемуся массивной дверью. Пара охранников в ливреях распахнула ее, и мы зашли внутрь.

Мне казалось, что холл клуба являет собой вершину роскоши. Я ошибался. Картины, ковры, золото — все это имелось и здесь, только в утроенном размере. И при этом каким-то чудом обстановка не скатывалась в безвкусицу.

«Шикарно!» — восхитился Каладрий, незримо восседающий на моем плече.

«Даже ты оценил?»

«Ага. Отличный дом. Тут столько народу померло!»

В центре была устроена дуэльная площадка. Она представляла собой подобие сцены на возвышении, отгороженной символической красной лентой. Наверняка там был еще и невидимый магический барьер. Вокруг были расставлены кресла, так что зал напоминал небольшой амфитеатр. Между ними сновали официанты (надеюсь, на время самой дуэли они уберутся), стояли столики с закусками, а уже начавшие собираться гости вели неспешные разговоры.

Похоже, в этом мире дуэли представляли собой светское развлечение. У меня на родине это мероприятие было более камерным, что ли. Дуэлянты собирались где-нибудь вдали от посторонних глаз и выясняли отношения, не делая свой конфликт достоянием всего мира. Здесь же богато одетые зрители в креслах попивали вино, предвкушая зрелище. Не хватает только букмекера, принимающего ставки, и корреспондентов каких-нибудь газет. Хотя, может, и они здесь, я просто не в курсе.

Но оно и к лучшему. Я собираюсь унизить Волконского прилюдно, и чем больше народу это увидит, тем лучше.

Кстати, вот и он сам. Княжич скучал в сторонке на диване, который, как я понял, был отведен специально для отдыха дуэлянта. На некотором расстоянии стоял второй такой же.

Рядом с Волконским толкались несколько его дружков. Графы какие-то там, всюду бегающие за княжичем в надежде подольститься к знаменитому Роду. Я даже не трудился запоминать их фамилии. На груди одного из них был пришпилен значок секунданта.

Я ухмыльнулся. Для меня и моего спутника наступал звездный час.

— Виктор Лазарев? Прошу, проходите. — Ко мне важно подплыл распорядитель дуэли. — Располагайтесь. Напитки, закуски — все к вашим услугам. Хотя лично я советовал бы пока воздержаться от вина, перед дуэлью пить будет неразумно.

Я уселся на диван и взял с изящного столика стакан воды и бутерброд, судя по размерам, предназначенный для гномика. Распорядитель вежливо кашлянул.

— Как я понимаю, ваш секундант прибудет позднее?

— Почему позднее? Вот же он!

Я указал рукой на своего до крайности смущенного спутника, примостившегося на краешке.

— Он⁈

Распорядитель не смог сдержать изумления. Все взгляды обратились к нам. Волконский, который, безусловно, слышал наш разговор чуть не выронил канапе.

— Вот этот будет секундантом⁈

— Надеюсь, вы сейчас не попытались оскорбить моего друга? — строго спросил я. — А то, боюсь, как бы мне не пришлось вызвать вас на дуэль повторно.

Я повернулся к зрителям.

— Дамы и господа, поскольку вызов застал меня врасплох, я не смог должным образом подготовиться. Мой кузен Игорь, обычно помогающий мне в подобных ситуациях, и мои друзья остались на Урале, так что я вынужден был попросить помочь мне этого замечательного господина. Знакомьтесь, Ерофей Федотович Лютиков, мой приятель и секундант на сегодняшний день. А также примерный семьянин и отличный сторож.

Я ткнул в бок Ерофея, все это время круглыми глазами оглядывавшего зал. Тот уставился на меня, вздрогнул и промямлил:

— Эээ, здравствуйте, Ваши Сиятельства, Ваши Благородия.

— Ну же, Ерофей, не стесняйся, — подбодрил я его. — Между прочим, у Ерофея прекрасная жена, с ней я тоже знаком.

— А еще я отличный самогон варю. — Ошалевший Ерофей, очевидно, решил продемонстрировать свои лучшие качества.

— Но это же простолюдин, — выдавил распорядитель дуэли.

— Ну да, — подтвердил я. — А что, какие-то проблемы?

— Но простолюдин не может секундировать графу на дуэли!

— Почему? Разве дуэльный кодекс это запрещает?

Я точно знал, что нет, вчера у меня было время прочитать его от корки до корки.

— Нет, но… Но это же не принято! — Распорядитель, словно утопающий, ухватился за соломинку.

— Ну и что? — Я беспечно пожал плечами. — Мало ли, что принято, а что нет. Мир не стоит на месте, дамы и господа, все меняется.

— Я отказываюсь! — заявил Волконский. — Это намеренное оскорбление. Пригласить какого-то старика, который и в одном доме с княжеским сыном не должен находиться! Да он наверняка неграмотный!

— Вот уж нет, попрошу не оскорблять моего секунданта, — возмутился я. — Все мои слуги и подчиненные отлично читают и пишут. В конце концов, перед вами один из лидеров российского печатного слова! Кстати, княжич, вы не читали свежий выпуск нашего «Турнепса»?

— Я подобным не интересуюсь, — презрительно бросил Волконский.

— Эх, жаль. А то я хотел спросить, правда ли тот курьезный случай, приключившийся с вами и одной дамой. Разумеется, если бы я лично проверял содержание выпуска, то ни за что бы не позволил печатать такое и позорить вашу фамилию, но мне было некогда, а нашего креативного директора иногда заносит.

Это был чистой воды блеф, никаких статей в «Турнепсе» не выходило. Хотя с Радомира станется. Но я добился того, чего хотел — Волконский занервничал. Пусть думает, что это за дама и о чем вообще речь. Особенно учитывая, что он, говорят, сватается к какой-то девице из младшей ветви Долгоруких. Теперь мысли моего противника будут заняты не предстоящей дуэлью, а тем, не получит ли он при следующей встрече от нее журналом по морде.

Гости прибывали. Я видел и графов, и зажиточных баронов, и даже пару отпрысков младшей ветви многочисленного рода Шереметьевых. Только из Волконских никого не было, кроме одного конкретного придурка, разумеется. Ни его отца, ни матери, ни братьев. Папочка княжича дает понять, что он в этом балагане не участвует и выходки сына не одобряет, отлично. А может, учитывая, что недавно Волконскому-младшему влетело, он вовсе не сказал отцу, что собирается драться. Хотя тот, разумеется, все равно узнал бы.

Я попивал апельсиновый сок, развалившись на диване, и разглядывал гостей. Кивал знакомым и тем, кого предположительно знал граф Лазарев в прошлой жизни, улыбался дамам. То тут, то там кто-то вдруг начинал удивлённо вертеть головой, как будто увидел что-то странное. Это скучающий Каладрий летал по залу, периодически пытаясь кого-нибудь клюнуть. Сделать этого в нематериальной форме демон не мог, но ему, похоже, просто нравился сам процесс.

Ерофей, впервые увидевший столько благородных господ разом (для него и одного-то увидеть было событием) беспокойно ерзал. По случаю мероприятия мы принарядили сторожа в один из моих костюмов (как ни странно, он оказался почти в пору), а у самого Ерофея обнаружились в недрах шкафа ботинки, которые он когда-то купил на свадьбу дочери. После знакомства со щеткой и гуталином ботинки стали выглядеть вполне пристойно.

Само собой, можно было бы позвать в секунданты кого-нибудь из старых приятелей, но я был бы не я, если бы не взбаламутил общество. У меня отличный сторож, а всякие снобы, которые считают себя слишком родовитыми для того, чтобы сидеть с ним в одном зале, потерпят. Ерофей будет покруче каждого из них. Столько лет прожить с Марфой Петровной и не свихнуться — это надо суметь.

— Ваше Сиятельство, — шепотом обратился ко мне сторож. — А вот эти штуки, их что, есть можно?

Ерофей смотрел на крошечную тарталетку с икрой, как на какую-то экзотическую ядовитую змею.

— Можно, можно. Я тебе больше скажу, нужно!

— Это ж, наверно, только для благородных, — пробормотал сторож.

— Ты сегодня самый благородный, ешь давай! — Я буквально всунул тарталетку Ерофею в руку. — Тут еще и бутерброды есть. Смотри на вещи с практической точки зрения: чем больше мы тут съедим, тем меньше потом Марфе Петровне готовить на ужин. И вино тоже попробуй, только не налегай на него, мне нужен трезвый секундант.

Ерофей опасливо пригубил вино. Я благоразумно воздержался. Выпью после дуэли, надеюсь, от радости, а не с горя.

— Ну как? Говорят, должно быть вкусное.

— Очень, Ваше Сиятельство. Но мой самогон лучше.

Между тем время шло. Распорядитель торжественно объявил, что до начала дуэли осталось пять минут.

Я доел последний бутерброд, потянулся и двинулся на дуэльную площадку.

Проходя под красной лентой, я почувствовал, как меня обдало холодом. Как я и предполагал, энергетическое поле, которое должно защитить зрителей от случайного заряда магии или пули, если кто-то из участников дуэли окажется очень уж старомодным. Разумеется, сейчас оно выключено, но все равно ощущается некий остаточный фон.

Я облачился в энергетический доспех и встал на линию. То же самое проделал Волконский с другой стороны.

— Стороны не желают помириться? — задал ритуальный вопрос распорядитель.

Волконский презрительно фыркнул. Я отрезал:

— Ни в коем случае.

— Я все-таки предлагаю господам решить дело миром. — Секундант Волконского тоже решил поучаствовать, хотя по протоколу и не был обязан. Но внес он свое предложение без особого энтузиазма.

Ну, раз так, с нашей стороны тоже должен последовать достойный ответ. Я подмигнул Ерофею.

— Ну вы это… — пробормотал сторож. — Может, вы это, не того?

— Мой секундант надеется на бескровное разрешение дуэли и после нее приглашает всех желающих отведать самогону собственного изготовления, — перевел я. В зале кто-то засмеялся.

— Будете драться до первой крови? — продолжил распорядитель.

Вот еще, так легко княжич не отделается.

— Пока одна из сторон не потеряет возможность сражаться, — ответил я.

Волконский не возражал.

— Оружие?

Волконский презрительно помотал головой. Я сунул руку в карман.

— Оружие — нет, но я хотел бы использовать кое-что другое.

Под взглядами собравшихся я вытащил темные очки и нацепил их на нос.

— Это ведь не запрещено?

Теоретически темные очки в этом мире уже существовали, но самые примитивные. В них было практически ничего не видно, разве что размытые силуэты. Мой план строился на том, что никто не полезет проверять, что я там на себя надел. Магией от очков не фонит, а что на самом деле это иномирная модель, сквозь которую я могу разглядеть все до мельчайших деталей, нормальному человеку в голову не придет. Между прочим, я потратил все утро, чтобы извлечь очки, более-менее напоминающие местные.

Распорядитель несколько секунд подумал, потом пожал плечами.

— Позвольте, я проверю их на наличие магии.

Распорядитель достал какой-то прибор, напоминающий обычную коробку, я подал ему очки. Коробка слабо пискнула, распорядитель этим, похоже, удовлетворился.

— Воля ваша, драться в темных очках не запрещено. Хотя я бы на вашем месте хорошенько подумал: вы ведь так ничего не увидите.

— С таким слабым противником я и так справлюсь. — Я беспечно махнул рукой, слегка покачнувшись, как человек, которому вдруг стало трудно ориентироваться в пространстве.

Волконского перекосило, как будто он съел незрелый лимон. Я подавил ухмылку. Я же не вижу гримасу княжича по официальной версии.

— Стороны готовы? — спросил распорядитель.

Мы кивнули.

— Тогда начина…

Фраза неоконченной повисла в воздухе. Распорядитель резко обернулся к дверям. Я, решив, что очки пока можно и снять, сделал то же самое.

Под общий вздох в дуэльный зал входила та самая леди.

Девушка снова щеголяла на умопомрачительных шпильках. На этот раз она была одета не в платье, а в мужской костюм — узкие брюки, фрак и рубашку. Выглядела она при этом потрясающе — прекрасно скроенный наряд подчеркивал все, все надо было подчеркнуть, при этом не нарушая приличий. Если не считать нарушением приличий сам факт появления дамы в мужской одежде, разумеется.

Анна тоже часто носила брюки, но чисто из практических соображений. В платье не очень-то удобно гоняться за преступниками, или чем она там занимается на службе. Эта же дама своим видом словно бы бросала вызов всему миру. И делала это так, словно мир должен счесть это великой честью.

Рядом с девушкой невозмутимо вышагивал Северин. Вид у вампира был, как всегда, скучающий. Завидев меня, он слегка улыбнулся. Эту парочку сопровождали два императорских гвардейца.

Собравшиеся вскочили на ноги, но Северин чуть заметно покачал головой.

— Сидите, госпожа здесь неофициально. Вы все знаете, она не любит пышные приветствия.

Зрители медленно сели обратно, не отрывая взглядов от девушки. Волконский, я заметил, пялился на нее во все глаза. Еще бы, тут кто угодно будет пялиться.

— И никаких титулов, — дополнил Северин. — Считайте нас просто еще одной парой зрителей.

По залу пронесся нестройный гул чего-то вроде: «Добрый день, сударыня». Собравшимся явно очень хотелось поименовать незнакомку как-то по-другому, но, раз уж титулы были преданы анафеме, вариантов не оставалось. А эта дамочка, похоже, не из тех, с чьими желаниями можно не считаться.

Девушка, до этого момента не соизволившая произнести ни слова, грациозно присела в кресло и окинула нас с княжичем равнодушным взглядом.

— Опять Волконский с кем-то дерется. Похоже, в жизни ничего не меняется. Северин, ты обещал мне, что будет интересно.

Ее голос журчал, словно горный ручей. Всегда считал эту метафору дурацкой, но сейчас она подходила как нельзя лучше. Холодный, красивый, равнодушный голос, дающий понять, что его обладательнице смертельно скучно. И к вампиру она обращалась по-свойски, словно сто лет его знала, а меня удостоила лишь что пренебрежительного взгляда. Само собой, стерпеть подобное я не мог.

— Но, сударыня, вы никогда не видели, чтобы против него выходил настолько достойный соперник.

Все головы тут же повернулись ко мне. Похоже, я сморозил неслыханную дерзость.

— Вот как? — Девушка соизволила повернуться ко мне. — А вы, вроде бы, граф Фазарев?

— Лазарев, — поправил я как можно спокойнее. Ну почему все и всегда норовят исковеркать мою фамилию? У меня же простая фамилия, простая! Сами вы Фазаревы. — Обещаю вам, сударыня, сегодня этот юноша получит от меня хороший урок.

— Один из самых перспективных молодых Одаренных Империи? А вы высокого о себе мнения, граф Фазарев.

Вот зараза, это она специально. Волконский при этих словах расплылся в идиотской улыбке, хотя красавица на него даже не посмотрела. Она ведь нарочно хвалит княжича, чтобы меня поддеть. Представить, чтобы такая дама интересовалась Волконским, это как… как… Тут даже моего словарного запаса не хватит.

— Заслуженно высокого, — ответил я со всей присущей мне скромностью. — Но раз вы, похоже, в меня не верите, предлагаю пари. Если я проиграю, с меня пятьдесят тысяч золотых.

— А если выиграете? Потребуете деньги с бедной девушки? — иронично осведомилась красавица.

— Ну что вы, сударыня, как можно. Если я выиграю дуэль, вы сходите со мной на свидание.

Среди зрителей кто-то чуть со стула не упал. Северин посмотрел на меня с нечитаемым выражением, но брови его на мгновение удивленно взметнулись вверх.

Наступила тишина. Наконец, девушка усмехнулась.

— Идет. Жать руку вам не буду, ибо мою руку мужчинам положено только целовать, а вы этого пока еще не заслужили. Но считайте, что пари свершилось, мой друг Северин будет свидетелем.

Хорошенький друг для юной леди, ничего не скажешь.

— Начинайте, — разрешила незнакомка, откидываясь в кресле.

Распорядитель, словно опомнившись, объявил старт. И в тот же миг меня чуть не сбило с ног потоком воздуха.

Удар был настолько мощным, что я покачнулся. Это не воздушный кулак, это кулачище! Волконский владел теми же стихиями, что и я, только делал это намного, намного лучше.

Я отскочил от следующей атаки, которая пролетела мимо и разбилась о защитный барьер, и послал в сторону Волконского воздушный вихрь, который должен был сбить его на пол. Следом тут же полетела огненная стрела, призванная добить дезориентированного противника. Но княжич лишь покачнулся, его энергетический доспех легко отбил мои заклинания, и в следующую секунду от огненного снаряда уворачивался уже я. Чем там гребаный Каладрий занят?

На голову Волконского обрушился огненный дождь. Княжич зашипел от боли, когда пламя опалило его плечо, в третий раз энергетический доспех не справился. Похоже, мерзавец решил, что я совсем слабак, и потерял бдительность. Так ему и надо!

Я мельком взглянул на девушку. Та сидела со скучающим видом и потягивала вино из бокала. Надо доказать этой красотке, что я никакой не Фазарев.

Воздушный кулак наверняка оставил здоровенный синяк на моей груди, но я выстоял и послал огненный залп в ответ. При всем этом еще и не забывая вести себя, как человек, который толком ничего не видит и атакует практически вслепую. Волконский слишком поздно понял, что я не настолько слеп, как кажется — он расслабился, и на этот раз огонь опалил ему правую руку. Ту самую, которой он привык кастовать заклинания. Если сейчас создать воздушный серп и отрубить ему пару пальцев…

Самое время добить противника. Хорошо, что Дар Волконского на мне не работает, придумка с очками защитила меня от его взгляда василиска. Осталось только как следует ему врезать…

И тут меня накрыл страх. Удушливый, всепоглощающий ужас, словно в худших кошмарах. И вместе с ужасом пришел один очень важный и, в принципе, логичный вопрос.

КАКОГО ЧЕРТА Я ВООБЩЕ РЕШИЛ, ЧТО ТЕМНЫЕ ОЧКИ ЗАЩИТЯТ МЕНЯ ОТ МАГИИ⁈

Мне чудились монстры. Клыкастые чудовища, обступающие со всех сторон, безглазые безлицые твари со множеством щупалец, сотканные из холода и мрака и норовящие утянуть туда и меня. Огромные пауки, зомби с жуткими окровавленными пастями. И злобная школьная учительница из прошлой жизни со здоровенной больно бьющей указкой, мой личный кошмар, о котором я никому не рассказывал.

Сквозь пелену страха, смутно чувствуя, что уже валяюсь на полу, я позвал демона.

«Каладрий, ты чем там занят? Я же сказал тебе летать рядом и внушать ему всякие ужасы!»

«Так я и внушаю!»

«Какие?»

«Я пытаюсь погрузить его в экзистенциальный ужас. Поверить, что мир скоро погрузится во мрак, его род ждет забвение, жизнь бессмысленна и наполнена лишь страданием».

«Господи, Каладрий! Он же тупой! Внуши ему, что у него хер отвалился и чирей на жопе вскочит!»

Жуткие видения исчезли. Я с трудом сел, отбросив подальше бесполезные темные очки, наблюдая, как теперь на пол оседает уже Волконский. Чертов демон, я ведь сказал ему, что мы будем бить врага его же оружием! Кто же знал, что Каладрий переоценит умственные способности Волконского.

Теперь кто из нас первым вскочит, тот и станет победителем. Я с трудом поднялся на ноги и собрал остатки Силы, готовясь добить врага. Врезать ему не смертельно, но ощутимо, так, чтобы больше уже не встал. Быстро посмотрел на зрителей в надежде поймать взгляд прекрасной дамы в миг своего триумфа.

Что-то было не так. Какая-то неясная, неуловимая неправильность в лицах зрителей. В одном лице, неприметного человека, чьи глаза, в отличие ото всех остальных, не были прикованы к нам с Волконским. Он неотрывно смотрел на девушку.

У меня в мозгу словно взвыла сирена: «Опасность! Опасность!» Я инстинктивно дернулся вперед, сам толком не понимая, зачем, но сделать ничего не успел. Раздался грохот, и в глаза ударила ослепительная вспышка.

Глава 21

Стреляли не в девушку. Стреляли в вампира. По крайней мере, я назвал это словом «стреляли» за неимением лучшего. Странный человек вскинул какое-то оружие, и огненный поток ударил в грудь Северина. Тот покачнулся, оседая на пол.

Нападавший бросил что-то на пол, раздалось шипение, и все заволокло дымом. С другой стороны зала послышался крики и прогремел новый выстрел. Целились в девушку.

Один из охранников оттолкнул ее, закрыв собой, охнул и упал. Судя по всему, мертвым.

В мгновение ока дуэльный зал превратился в сумасшедший дом. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, едкий дым щипал глаза, забивался в ноздри. Я совсем не удивился, когда четверо обычных с виду гостей вдруг выхватили пистолеты и встали кольцом вокруг девушки, защищая ее. К ним присоединился единственный из оставшихся на ногах ее охранников и пара зрителей посмелее. Северин лежал на полу. Надеюсь, всего лишь без сознания. Вампира не так-то легко убить.

Все эти мысли быстро промелькнули в моей голове. Весьма конструктивные мысли для такой ситуации, надо сказать. Панический вопль: «Какого черта⁈» тоже звучал где-то на задворках сознания, но я задвинул его подальше. Как и обиженную мыслишку о том, что эти сволочи испортили мне весь момент триумфа. Не могли подождать, пока я уложу Волконского на лопатки⁈

По красотке стреляли. Из пистолетов, наверняка усиленных магией, чтобы пробивать энергетический доспех, из непонятного магического оружия, просто швыряли заклинаниями. Ее защитники, обступив девушку плотным кольцом, отстреливались в ответ. В дальнем конце зала вдруг раздался пронзительный вопль. Это Каладрий вцепился когтями в лицо одному из нападавших. Судя по его вою, прямо в глаза.

Все это я отметил краем глаза, пытаясь прорваться сквозь магический барьер. Бесполезно. Барьер пружинил, отталкивая меня, словно сверхплотное ледяное желе. На мгновение мне показалось, что сейчас удастся просунуть наружу руку, но нет. Невидимая дрянь на мгновение подалась и тут же отбросила меня обратно. Ничего не скажешь, сделано на совесть.

В зале было как минимум семеро убийц и столько же защитников девушки. А еще целая куча Одаренных. Куча чертовых Одаренных, которые, объединившись, могли бы легко раскидать нападавших по углам! Но ими завладел демон похуже Каладрия — паника. Гости бросились подальше от места побоища, расталкивая друг друга. Поскольку «подальше» на деле означало в разные стороны, началась толкучка. Вскрикнул кто-то, задетый случайной пулей.

— Снимите барьер! — крикнул я, хотя понятия не имел, кто именно должен этим заниматься и как это происходит технически. Разумеется, на мой вопль никто не отреагировал.

Вот дьявол! Не могу же я стоять в стороне, пока тут происходит… Понятия не имею, что тут происходит, но в стороне стоять не могу. Я шибанул по барьеру магией, которую тот, само собой впитал. В конце концов, для этого он и предназначен.

Как говорил мой отец: если не можешь сделать что-то в одиночку, ищи союзников. Ну, говорил бы, если бы общался со мной чуть больше, чем с прикроватной тумбочкой.

— Вставай, придурок!

Я потряс Волконского за плечо. Тот осоловело уставился на меня, по-прежнему сидя на полу.

Я влепил княжичу пощечину, отчего почуствовал глубокое удовлетворение.

— Очнись! Надо вмешаться, пока всех здесь не перебили! Знаешь, как снять эту штуку?

Волконский с трудом сфокусировал на мне взгляд. Похоже, он все еще пребывал во власти кошмаров Каладрия.

— Что за…

— Не знаю! Но мы должны защитить девушку.

Чтобы ускорить процесс возвращения княжича в реальность, я еще раз дал ему по морде. Только с этой целью, разумеется,и больше ни с какой другой.

— Барьер, дубина! Как снять барьер?

— Его снимает распорядитель снаружи. У него есть такой артефакт…

— Забудь про артефакт! Распорядителю сейчас не до нас. Может, его вообще мимоходом пристрелили. Надо выбираться самим.

— А зачем? Чтобы нас тоже пристрелили? Нам повезло, здесь мы под защитой.

Волконский, похоже, окончательно пришел в себя и даже начал логически мыслить. Правда, логика была истинно волконская.

— Затем, что я, в отличие от тебя, не трус, и дам в беде не бросаю, — отрезал я. Это было почти правдой. Ну, то есть, это было правдой, одной ее частью. А вторая заключалась в моем вечном желании быть в центре любых событий. Не может же блистательный граф Лазарев не прийти на помощь даме. И вообще, я выиграл свидание!

— Помоги мне! — приказал я. — Может, вдвоем расплавим эту штуку.

Волконский без особого энтузиазма встал рядом со мной. Я послал в барьер свой самый мощный заряд огненной магии, разумеется, безрезультатно.

— Ну! Не стой, как столб! Если тебе не хочется наружу, потому что там тебя могут покалечить, вспомни вот о чем. Здесь тебя тоже могут покалечить, потому что здесь с тобой я!

На лице княжича промелькнул страх. Мои угрозы были если не полным блефом, то по крайней мере частичным. Волконский все еще меня сильнее, хотя и не настолько, насколько ему казалось перед началом дуэли. Так что еще неизвестно, кто кого покалечит. Но деморализованному, ошарашенному и все еще пребывающему под впечатлением от кошмаров Каладрия Волконскому было не до подобных рассуждений. Он покорно кивнул, и следующий магический залп мы произвели уже вместе.

Барьер не дрогнул. Мы снова ударили в ту же точку. Затем еще и еще. Вот скотство, не могу же я палить в него вечно! Будет очень обидно потратить весь запас Силы, нужный для драки, только на попытку в нее ввязаться.

Наконец, от наших совместных усилий барьер начал плавиться. Это было незабываемое зрелище: я впервые видел, чтобы плавилось то, чего нет. Словно сам воздух в том месте, куда мы лупили, начал оплывать по контуру, а еще потянуло едкой химической вонью.

Я схватил Волконского за руку и буквально силой протащил наружу. Снова я словно влез в холодное липкое желе, но на этот раз оно было теплее и не таким плотным. Хотя ощущения, надо сказать, довольно противные.

За это время ситуация изменилась. На ногах остались только трое защитников девушки, но и один из нападавших валялся на полу. Перепуганные зрители, ломившиеся к выходу, потерпели грандиозное фиаско: дверь оказалась заперта. Не знаю, всегда ли так было во время дуэлей или кто-то заранее перекрыл путь отступления.

Раздался выстрел, и охранник, прикрывающий даму спиной, осел, прижимая руки к груди. Один из убийц, воспользовавшись этим, подскочил к девушке и схватил ее за руку. И вдруг рухнул на пол, как подкошенный. В прямом смысле: он не согнулся, не медленно осел, просто с грохотом упал, как каменная статуя, с той же позе, в которой стоял. Девушка торжествующе улыбнулась и что-то выкрикнула. Что-то мне подсказывало, слова были неподобающими для благородной леди.

Красотка круто развернулась, и из ее пальцев вырвалась белая молния. И ударила в урода, который подбирался к ней со спины, готовясь пырнуть кинжалом.

Ну, ударила бы, если бы он не увернулся с поразительной скоростью. Что не помешало ему взвыть и рухнуть на пол, когда прямо в морду ему попала моя огненная стрела. Нет лучшего средства против шустрого врага, чем перекрестный огонь.

Все это произошло буквально за десять секунд. Придурок Волконский все это время стоял как столб.

— Помогай! — рявкнул я, оборачиваясь к княжичу. — Сними вон того слева, а я возьму на себя правого!

Наверное, неистребимая вера в людей заставила меня даже в Волконском искать какие-то хорошие качества. Разумеется, выйдя из оцепенения, он ринулся не в гущу сражения, а в прямо противоположном направлении, к двери.

Поскольку несколькими минутами раньше то же самое сделало большинство зрителей, княжича поглотила толкучка. Вот ведь трусливая сволочь! Маг кошмара, тоже мне.

Врагов осталось четверо. Я прыгнул за столик с закусками за секунду до того, как над моей головой просвистела пуля, поднялся и отсек стрелявшему руку воздушным серпом. Раздался вопль.

К этому времени из защитников девушки на ногах держался один. Я подскочил к ней, запнулся обо что-то и чуть было не рухнул на пол. Точнее, не обо что-то, а об кого-то. Тот самый убийца, которого дама отправила в нокаут, лежал полу, не двигаясь. Почти как мертвый, только глаза его беспорядочно бегали, словно у парализованного. Стоп, почему словно? Похоже, его именно что парализовало. Ну, теперь я знаю, каким именно Даром владеет прекрасная незнакомка.

Кто-то догадался оттащить Северина подальше от побоища. Вампир лежал неподвижно и выглядел бледным и неживым. Впрочем, одернул я себя, он всегда так выглядит. Вряд ли тот, кому не страшен осиновый кол, может так запросто погибнуть в какой-то потасовке.

Последний из оставшихся охранников отправил в нокаут сунувшегося к нему убийцу. Причем, учитывая, что сделал он это кинжалом в сердце, нокаут обещал быть пожизненным. Остались всего два ублюдка. Кстати, где они? А, вот же…

— Ложись!

Вначале я увидел даже не убийцу, а то, как девушка вскидывает руку. Намереваясь отправить магический залп в выскочившего из-за портьеры урода прежде, чем тот прикончит ее. Возможно, ей бы даже это удалось, если бы не одно но. За ее спиной вдруг вырос еще один ублюдок. С пистолетом.

Я повалил девушку наземь, и тут же над нашими головами просвистела пуля. Было бы символично и очень кстати, если бы вместо леди убийца случайно пристрелил своего сообщника, но увы, так далеко моя удачливость не распространялась. Вместо того, чтобы поступить по законам жанра и немного облегчить мне жизнь, пуля попала в окно. Стекло со звоном осыпалось.

Выстрелить второй раз убийца не успел. На его голову обрушился каменный кулак, и он рухнул, как подкошенный. Я повертел головой, пытаясь понять, откуда пришла неожиданная помощь, и заметил робко улыбающегося юнца, который прятался за перевернутым столом. Ну надо же, кто-то из гостей вспомнил, что они тоже владеют магией. Самое время!

Огненной стрелой я уложил последнего. Спасенная дама в моих объятиях между тем пошевелилась.

— Обычно люди спрашивают разрешения перед тем, как ко мне прикоснуться. Не говоря уже о том, чтобы швырять на пол.

— Это твое спасибо⁈ — возмутился я. — Я тебе вообще-то жизнь спас!

— Я бы справилась!

Девушка сбросила мою руку и с трудом поднялась на ноги. Растрепанная, в порванном костюме, с царапиной на щеке она тем не менее умудрялась выглядеть надменно.

— В тебя стреляли со спины, дура!

— Я бы успела! — упрямо повторила девица. — Уложила бы этого урода прежде, чем меня пристрелят. Такое заклинание пропало втуне.

— Ну, не то чтобы втуне…

Парализующее заклинание красотки достигло цели. Правда, не той, в которую она метила. Магия сорвалась с пальцев девушки как раз в тот момент, когда я сбил ее с ног, и вместо убийцы попала в жмущуюся у выхода толпу. Точнее, в одного его члена. Я бы даже сказал, в одну его часть.

— Слушай, а эта твоя магия же парализует не навсегда? Она оставляет какие-нибудь долгосрочные увечья?

— По-разному. Но в этот раз я постаралась, уж поверь.

— Ну тогда шансы Волконского-старшего понянчить внуков только что на треть уменьшились.

Я кивнул на княжича, которому не повезло схлопотать заклинание. Тот, поскуливая, сидел на полу, держась за пораженное место.

Девушка наморщила лоб, хотя уголки ее губ чуть заметно поползли вверх. Она словно решала, достоин ли такой незамысловатый повод смеха столь царственной особы. Но потом все же не выдержала и хихикнула. Слишком уж комично выглядел Волконский, зажимая руками свое, скорее всего, утраченное репродуктивное будущее.

— Я ничего не чувствую, — проскулил княжич.

— Так тебе и надо, — мстительно ответил я.

На лице Волконского, искаженном болью, медленно проступил ужас. Похоже, он начал осознавать серьезность ситуации.

— Это же не навсегда⁇

— Увы, навсегда, — невозмутимо ответил я. — Смирись. — Потом все же сжалился над княжичем, слишком уж несчастным он выглядел. Тем более, я все равно не знал ответа на его вопрос. — Ладно, может быть, лет на пять. Минимум. Когда-нибудь ты сможешь вылечиться, если будешь хорошо себя вести. Но это будет непросто. Говорят, единственное средство — все это время поститься, обливаться по утрам холодной водой, а перед сном по два часа стоять коленями на горохе. Хотя я совсем не уверен, что тебе это поможет.

— Правда?

Княжич посмотрел на меня с надеждой.

— Конечно, правда. Можешь мне довериться, я в этом разбираюсь.

Я сохранял абсолютно невозмутимый вид. Эх, надо было еще добавить в инструкцию ежевечерний прием слабительного. И побольше, побольше.

Гости потихоньку приходили в себя. В зале царил полный разгром, повсюду валялись осколки битой посуды, выбитые стекла. На запачканных кровью коврах лежали трупы и… Северин.

Мы с девушкой бросились к вампиру одновременно. Я опустился рядом с ним на колени. Северин по-прежнему был без сознания, но его грудь медленно вздымалась. Слишком медленно для человека, но я понадеялся, что в случае с вампиром так и должно быть.

— Северин, ты меня слышишь?

В голосе девушки, обычно таком надменном, звучало неподдельное беспокойство. Она опустилась рядом со мной, пачкая дорогой костюм (хотя куда уж больше) и взяла вампира за руку.

— Северин! Дядя Северин, очнись!

Дядя? Она же не… Да ладно, не может она быть вампиром. Северин же на весь мир один такой.

Веки вампира вздрогнули, и он открыл глаза. Обвел нас затуманенным взглядом, сфокусировал его на девушке и чуть улыбнулся.

— А, Мирослава… Ты в порядке?

Я помог Северину сесть.

— Вы живы? Может, вам попить что-нибудь?

Я запнулся, поняв, что по отношению к вампиру это так себе предложение. Хотя, с другой стороны, у нас тут целая куча трупов, которые явно при жизни не принесли миру никакой пользы. Так пусть хоть после смерти послужат на благое дело.

— Надо позвать стражу. У вас мобис с собой? Давайте я позвоню во дворец.

Я решил взять дело в свои руки. Северин, конечно, из Тайной Канцелярии и все такое, но из нас двоих не мне стреляли в сердце.

Я повысил голос:

— Есть тут кто-нибудь, кто способен нормально соображать? Отоприте двери, позвоните в полицию, вызовите целителей, пусть помогут раненым.

Я обвел взглядом зал в поисках более-менее вменяемых физиономий. И увидел.

За спиной Мирославы валялся окровавленный труп одного из нападавших, рядом с его бессильно разжатой рукой лежал кинжал. Труп вдруг пошевелился. И вскочил на ноги, мягко намекая на то, что трупом он не был.

— Сзади! — крикнул я, бросился к девушке и…

И не успел.

Не успел стоящий рядом юнец с глупой улыбкой, тот самый, что снес одного из нападавших каменным кулаком. Не успела Мирослава — она круто повернулась, дернулась, увидев летящий навстречу кинжал, но поздно, слишком поздно. Вот лезвие коснулось ее груди…

Послышался хруст ломаемых позвонков. Кинжал прочертил на груди Мирославы длинную красную полосу и упал на ковер. Голова нападавшего бессильно откинулась на неестественно вывернутой шее, в которую впился клыками Северин. Лицо вампира стремительно розовело. Точнее, в случае Северина, переходило из стадии трупной бледности в бледность аристократическую.

Зрелище было не для слабонервных. Я невольно сделал шаг назад. Только обезумевшего от свежей крови вампира нам не хватало. А он может обезуметь от крови? Может или нет?

Северин, наконец, оторвался от шеи убийцы и поднял голову. Выглядел он с окровавленными клыками весьма жутко.

— Тьфу, гадость. Даже не хочу думать, чем он питался при жизни. Всегда говорил, что консервированная кровь лучше.

Девушка несколько секунд смотрела на Северина и вдруг расплакалась, бросившись ему на шею.

— Северин, ты чуть не погиб! Они пытались меня убить!

— Тише, Мирослава, тише. — Вампир, все еще перемазанный кровью, погладил ее по спине. — Все уже закончилось. Сейчас я телепортирую тебя к отцу. И вас тоже, Виктор, наверняка он захочет вас увидеть. Все-таки вы, как-никак, спасли наследницу престола.

Вик Флавий Граф Лазарев. Том V

Глава 1

Я впервые видел Императора в ярости. Не раздраженным, не рассерженным, не огорченным осознанием тупости окружающих, а в настоящем гневе.

— Найди их всех и убей! — рявкнул Романов, обращаясь к Северину. — С особой жестокостью.

— Разумеется, Ваше Величество. В конце концов, это моя прямая рабочая обязанность.

Голос вампира звучал как всегда нейтрально, но мне показалось, что даже Северин слегка нервничал.

— Прямая обязанность? — Романов понизил голос. — Защищать Великую Княжну — тоже твоя прямая обязанность! Тайной Канцелярии и твоя лично! Как ты допустил, чтобы в дуэльном клубе оказались убийцы, да еще и целая толпа⁈

— Простите, Ваше Величество. — Вампиру, казалось, действительно было стыдно. — Разумеется, мы проверяли гостей, но не нашли никого подозрительного. Почти все нападавшие — какие-то мелкие бароны из дальних уголков страны, приехавшие посмотреть столицу. Хотя, думаю, как минимум половина из них сейчас мирно сидит у себя в провинции, а убийцы просто воспользовались поддельными документами. К тому же, никто не знал, что Мирослава решит посетить дуэльный клуб.

— Значит, кто-то узнал! Надо было проверять лучше! — прорычал Император. — Ей богу, Северин, если бы ты не был так полезен и это было бы технически возможно, я бы тебя казнил.

— Но как они на все это согласились? — подал голос я. — Они что, не понимали, что нападать на княжну в дуэльном клубе — самоубийство?

— Может быть, надеялись сбежать. Наши люди сейчас осматривают тела, и я не удивлюсь, если у нападавших найдут артефакты телепортации, — ответил Северин.

— Да, Виктор, кстати, вам тоже спасибо, — кисло добавил Романов. Я почувствовал себя абсолютно лишним на этих семейных разборках.

Мирослава все это время молчала. Она сидела в кресле рядом с отцом, закутавшись в одеяло и опустив голову. От ее былой бравады не осталось и следа. Кажется, девушку настиг-таки запоздалый шок от всего произошедшего.

Увидев окровавленную, растрепанную дочь, когда мы втроем телепортировались прямо в его приемную и вломились в кабинет, Император на мгновение застыл. Потом усадил ее в кресло, выслушал короткий рассказ о произошедшем, велел секретарю принести чаю и замолчал. Он не кричал, не рвал на себе волосы, не забрасывал Мирославу ненужными вопросами, просто сидел и смотрел вдаль. И это молчание заставляло меня неуютно ерзать. В нем слышались крики и предсмертные мольбы организаторов покушения и всех, так или иначе к нему причастных.

Сейчас Его Величество тоже погрузился в раздумья. Я кашлянул.

— Вы оба пока можете идти, — очнулся Романов. — Мне нужно поговорить с дочерью. Северин, не уходи из дворца, ты мне понадобишься. Вас, Виктор, это тоже касается.

Я кивнул. Сейчас с Романовым лучше было не спорить.

Мы вышли в приемную, оставив Императора наедине с Мирославой, и поднялись на этаж Тайной Канцелярии. Поскольку больше идти было особо некуда, Северин провел меня в свой кабинет.

— Она правда его дочь? — не удержался я от вопроса.

Почему-то наличие ребенка у Императора не укладывалось у меня в голове. Несмотря на то, что в таком возрасте у людей обычно бывают взрослые дети, да и иметь наследника ему положено хотя бы по должности. Слишком уж трудно было представить его в роли счастливого отца. А сейчас, доченька, я научу тебя манипулировать людьми. С этим нельзя играть, положи на место указ о смертной казни. И не трогай пыточные инструменты, они нужны папочке для дела. Интересно, какими были ее первые слова: «голову с плеч»?

— Великая Княжна Мирослава, дочь Его Величества, — невозмутимо ответил Северин. — Я думал, вы в курсе, что она прибыла в столицу.

— Для этого я для начала должен был знать, что она оттуда убывала. Кстати, а где она была? Вроде как наследнице престола положено быть при дворе.

— Мирослава училась во Франции. Одно время Его Величество собирался выдать ее за тамошнего принца, но не сложилось.

И тут до меня дошло.

— Погодите, это же значит… Она тоже оборотень⁈

— Почему? — На лице Северина, о чудо, промелькнуло удивление. — Ах, вот вы о чем. Анна Блэйд ей не мать. У Его Величества была жена. К несчастью, много лет назад ее унесла лихорадка. Вы же не думали, что у Императора совсем нет наследников?

На самом деле я не то чтобы много думал о личной жизни Романова. Хотя, если бы думал, мне пришлось бы постараться, чтобы вообразить еще одну женщину помимо Блэйд, которая его стерпит.

— Мирослава к вам очень привязана, — заметил я.

— Да, в детстве я был ей кем-то вроде дяди. Не по крови, разумеется, но на меня почти сразу же легла обязанность охранять княжну. Тем более что ее настоящий ныне покойный дядюшка был той еще сволочью. Сами понимаете, когда появилась наследница, далеко не все в роду Романовых обрадовались. Так что я качал Мирославу на руках, когда она была еще совсем ребенком.

Я мысленно посочувствовал Мирославе. Хорошенькое детство: мачеха оборотень и дядюшка вампир. И отец Романов, этот во всех отношениях приятный человек. Неудивительно, что по итогу характер у нее не очень.

Хотя я никак не мог отделаться от мысли, что при всей своей стервозности Мирослава потрясающая красавица. Она родилась наследницей престола, которой с самого детства все кланялись, и с молоком матери впитала уверенность с собственной неотразимости. Даже сидя в кресле рядом с отцом и всхлипывая, она умудрилась сохранить царственную осанку. Мирослава была из тех женщин, которые будут притягивать взгляды, даже если наденут на себя мешок из-под картошки.

Мобис в кармане Северина завибрировал. Вампир приложил артефакт к уху. До меня донеслось какое-то бормотание — это сотрудники Тайной Канцелярии, спешно прибывшие в дуэльный клуб, докладывали обстановку.

— Спросите у них, Ерофей Лютиков в порядке? Такой старичок с седой бородой.

Последний раз я видел сторожа в толпе жмущихся к выходу гостей. Кажется, он был не ранен.

Северин бросил на меня короткий взгляд, словно говоря, что есть проблемы и поважнее, но все же спросил. Выслушал короткий ответ и повернулся ко мне.

— Да, на нем всего лишь пара царапин. Его как раз отпаивают успокоительным. Простите, Виктор, но у меня сейчас важный разговор…

Я понял намек и вышел в коридор, дабы не мешать вампиру общаться с подчиненными. Не знаю, что такого секретного поведают ему о заварушке, в которой я принял столь активное участие, ну да ладно. В конце концов, вряд ли во время переговоров заместителя главы Тайной Канцелярии с подчиненными рядом должны околачиваться посетители.

Поскольку делать мне было нечего, я решил последовать примеру Северина. Тоже достал мобис.

— О, Вик, — поприветствовал меня Игорь. — В какие неприятности ты на этот раз попал?

— Ну, меня снова пытались убить, — поведал я радостную новость.

— А, ну ради такой банальности мог бы и не звонить, это с тобой постоянно случается, — ответил кузен.

— Еще я выиграл дуэль против Волконского и познакомился с дочерью Императора. Кстати, она обещала сходить со мной на свидание.

Игорь присвистнул.

— Ну тогда я понимаю, почему ты звонишь мне, а не женам. Княжна Мирослава? Она же самая неприступная дама в Империи.

— Ну, ее тоже пытались убить. Возможно, это нас несколько сблизило.

Я быстро рассказал Игорю все произошедшее. Это оказалось непросто, поскольку кузен постоянно перебивал меня дурацкими вопросами. Я бы и сам себя перебивал, если бы услышал такую историю. Не успел приехать, как получил вызов на дуэль от одного из самых перспективных молодых Одаренных, встретился с наследницей престола и вляпался в покушение на нее же. Впрочем, из покушения я вышел с честью и многочисленными синяками.

Наконец, мой рассказ закончился. Воцарилось молчание.

— Ну ты даешь, Вик, — наконец сказал Игорь. — Лидия и Дарья не поверят.

— Только особо не напирай на тему с Мирославой, когда будешь им рассказывать, — попросил я. — Я столько всего пережил, не хотелось бы по приезду домой погибнуть от удара сковородкой по лбу. Дарья у нас натура горячая.

Игорь усмехнулся.

— Я подумаю.

— Как дела дома? — Я решил сменить тему. — Никаких неприятностей?

— Ну как тебе сказать. Если две новости, нейтральная и плохая.

Я насторожился.

— Какая еще плохая? Надеюсь, тролли не буянят? Или Лазарь опять удрал?

— Думаю, Лазарь теперь навечно останется в этом доме. Он нашел на кухне коньяк.

Игорь со значением произнес последнюю фразу. Я напряг воображение, пытаясь представить, каких бед способен натворить пьяный хомяк-зомби. Воображение в ужасе спряталось в норку.

— Это была плохая новость?

— Нет, это была нейтральная. Плохая в том, что его друзья тоже его нашли. Кажется, Лазарь подал им плохой пример. Теперь по двору носится куча пьяных хомяков и грызет все вокруг.

Я содрогнулся, пожелав всем цветам Лидии попасть в растительный рай. Как все-таки хорошо, что я вовремя уехал. Тут в столице тихо, спокойно. Ну подумаешь, в меня пару раз стрельнули.

— А тролли? Друзья Валуна уже закончили праздновать?

— Они решили временно пожить у него. Похоже, им у нас тоже понравилось. Аристарх подумывает о том, чтобы нанять пару-тройку троллей себе в дружину. Кстати, сегодня приезжал разгневанный граф Жмурло, которому Фрейя чуть не спалила дом. Похоже, мы рано начали выпускать ее летать без присмотра.

— Я проведу с ней воспитательную беседу, — пообещал я. — Надо научить малышку правильно пользоваться огнем, что значит «чуть»? Ну хоть с Инцитатом-то все в порядке?

— По-моему, твой конь поругался со своей кобылой. Конюхи жалуются, они ржут друг на друга целыми днями. Она его даже лягнуть пыталась.

— Замечательно, — кисло ответил я. — А я-то надеялся, что дома хоть на пару дней воцарились мир и спокойствие. Осталось только, чтобы гоблины дебош устроили.

— Откуда ты знаешь? — удивился Игорь. — Об этом я забыл тебе рассказать. Сапог нашел какую-то книжку о равноправии разумных видов и объявил забастовку. Зеленые отказываются работать, пока им не предоставят гражданские права. Поскольку что такое «гражданские права» они до сих пор не разобрались, с ними не выходит договориться.

— А они раньше работали? — удивился я.

— Не особо, так что усадьба от забастовки не слишком страдает. На самом деле когда гоблины бастуют — это гораздо лучше, чем когда их охватывает рабочий энтузиазм. Помнишь, чем закончилась их попытка помочь на кухне?

— Ну да, слуги целых три дня каждые пять минут бегали в отхожее место. Причем не все успевали. Сапог — хороший парень, но почему-то свято уверен, что, если гоблины с удовольствием едят кротов и земляных червей, другим тоже непременно понравится. Подари им лучше вместо книги по гражданским правам книгу о вкусной и здоровой пище, — посоветовал я.

На заднем плане послышался голос Дарьи.

— Тебе что, Вик звонит? Дорогой, это ты? Как проходит поездка?

— Да так, милая, не о чем говорить. По сравнению с вами у меня почти ничего не происходит, — ответил я, практически не покривив душой. И быстренько свернул разговор, предоставив Игорю самому описывать этого «ничего» в подробностях. Рассказывать рыжей про княжну Мирославу было равносильно самоубийству: Дарья переходила в режим берсерка, когда ко мне хотя бы на километр приближалась другая женщина. При этом ее абсолютно не смущало, что у меня есть еще одна жена и потенциально может появиться третья. Наоборот, они с Лидией были лучшими подругами. Я никогда не пойму женщин.

Разговор с домашними выполнил свою функцию: я скоротал время. Через несколько минут после того, как я сунул мобис в карман, приоткрылась дверь кабинета и Северин жестом пригласил меня войти. Похоже, вампир закончил свои секретные переговоры.

— Что-нибудь выяснилось?

— В процессе. Один из нападавших выжил, но ранен и парализован. Мирослава крепко его приложила. Думаю, через пару дней его приведут в чувство и смогут допросить.

— А как Ерофей? Я притащил его туда, я чувствую за него ответственность.

— Да все в порядке с вашим Ерофеем, — отмахнулся Северин. — Ничего с ним не случилось. А вот с теми, кто стоит за покушением, случится. — Вампир помрачнел. — Осталось только понять, кто это.

— Так мы же уже выяснили. Разве Анна вам не говорила? — удивился я. — Заговор возглавляет князь Михаил. Я, точнее, бывший граф Лазарев, видел его с Конрадом, поэтому меня и пытались убить. Меня только одно смущает, ведь в дуэльном клубе был его сын! Да, формально его защищал барьер, но ведь княжич мог пострадать. Он, собственно, и пострадал. — Я вспомнил скорчившегося на полу Волконского.

— Ну да, князь Михаил. Но с чего вы взяли, что непременно Михаил Волконский?

Я быстренько перебрал свою мысленную картотеку великих князей в количестве аж трех штук. Других Михаилов там не было.

— А какой еще? — спросил я, но тут в кармане вампира снова завибрировал мобис.

— Да? — Северин поднес артефакт к уху и помрачнел еще больше. А потом еще и еще, хотя, казалось, больше было некуда.

— Виктор, идемте со мной. Его Величество приказал никуда не отлучаться, но, думаю, он нас поймет.

Северин взял меня за рукав, и мир завертелся перед глазами. Несколько секунд — и мы телепортировались куда-то в город.

Здание Большого театра, понял я, когда голова перестала кружиться. Я регулярно проезжал мимо него, но так ни разу и не зашел. Только вот в последний раз, когда я его видел, в здании было значительно больше… здания.

Здоровенного куска стены не хватало. Повсюду валялись кирпичи и обломки досок, изнутри валил густой дым. Серьёзные люди в форме успокаивали перепуганных граждан, какая-то дама валялась в обмороке. Сбоку от театра лекари наспех сооружали полевой госпиталь, из клубов дыма выносили носилки. На некоторых из них стонали раненые. На других тела с ног до головы были закрыты брезентом.

Не требовалось никаких объяснений. Пока Тайная Канцелярия была занята покушением на Мирославу, террористы взорвали Большой театр.

Из дымного облака появилась злая перепачканная Анна Блэйд. Посмотрела на нас, кивнула в знак приветствия и длинно и нецензурно выругалась.

— Эти твари за все еще заплатят.

Какой-то мужчина в рваной одежде посмотрел на Анну и вдруг быстро подхватил с земли камень. Полицейский заломил ему руку за секунду до того, как тот полетел в Анну.

— Сволочь блохастая! Говорили же, нельзя доверять оборотням!

— За языком следи! — рявкнул я, с трудом сдержавшись, чтобы не влепить нахалу пощечину. Все-таки не в моих правилах бить безоружного. — Совсем с ума сбрендил⁈ Это глава Тайной Канцелярии!

— Не трогай его. — Блэйд покачала головой, глядя на полицейского, который явно собирался привить придурку уважение к вервольфам с помощью чего-нибудь тяжелого. — Все равно это бесполезно. В ближайшее время подобное я буду слушать часто.

— Почему? — удивился я. — Причем тут ты-то?

— Обернись.

Я обернулся. На одной из уцелевших стен кто-то красной краской намалевал: «Привет людям из Леса» и нарисовал оскаленную волчью морду.

— Они решили взорвать театр и свалить все на мой народ, — прокомментировала Анна. — Похоже, «Неспящие» объявили нам войну.

Глава 2

В кабинет Его Величества мы вернулись через час. Точнее, вернулась Анна, злая, как собака, хотя в ее случае скорее как волк. Мы с Северином остались ждать в приемной. Через приоткрытую дверь я заметил, что Мирослава все еще в кабинете. Интересно, какие у них с Блэйд отношения? В нормальных семьях падчерицы и мачехи не слишком друг друга жалуют, но это семейство нормальным не назовешь. Буду надеяться, что две эти прекрасные женщины сдружились и организованно выносят мозг Романову, примерно как мне мои жены. Должна же судьба хоть как-то его наказать.

Северин устроился в кресле. Покушение на Мирославу несколько выбило вампира из колеи, но теперь к нему вернулось обычное флегматичное выражение лица. Я сел напротив.

— Что собирается делать Тайная Канцелярия? — спросил я.

— А как вы думаете? Будем выяснять, кто за всем этим стоит. Пока «Неспящие» громили гномьи лавки и распространяли листовки, на них еще можно было смотреть сквозь пальцы, но покушением на Мирославу они подписали себе смертный приговор. Я хорошо знаю Его Величество. Он очень любит свою дочь.

— Я думал, мы и так знаем главаря. Что вы имели в виду, когда говорили, что князь Михаил — это необязательно Волконский? Разве у нас есть какой-то еще?

Северин удивленно поднял бровь.

— Мне казалось, вы читали «Атлас». Хоть как зовут князя Долгорукого, вы знаете?

— Борис, — блеснул я эрудицией.

— А его брата?

Я нахмурился.

— Там еще и брат есть? Хотя подождите. Кажется, брат действительно упоминался. Но про него было написано буквально две строчки.

Северин выжидательно посмотрел на меня.

— Вообще говоря, для представителя столь знаменитой фамилии это странно, — принялся я развивать мысль. — Каким-то графам посвящено по полстраницы, а тут целый Долгоруков. Вряд ли такое пренебрежение случайно.

— У Михаила Долгорукова с детства не задались отношения с Его Величеством, — подтвердил Северин. — В юности они даже дрались на дуэли. Потом брат князя надолго уехал из Империи, и о нем слегка подзабыли. Его Величество не злопамятный человек, но иногда не отказывает себе в удовольствии воспользоваться привилегиями самодержца. Так что упоминания о Михаиле Долгоруком в книгах родословных были, скажем так, сокращены до необходимого минимума.

— Так вы думаете, виноват Долгоруков, Волконский ни при чем?

— Я ничего не думаю. Его Величество они оба терпеть не могут, но это еще не повод ввязываться в заговор. Но, к счастью, скоро нам с вами представится повод увидеть их обоих.

— Где? — удивился я.

— Борис Долгоруков устраивает прием по случаю юбилея. Ему исполняется пятьдесят. Если торжество в свете последних событий не отменят, думаю, вас пригласят.

— И Его Величество, естественно, поручит мне там выспрашивать и вынюхивать?

Северин улыбнулся.

— При всем уважении, Виктор, обычно на подобных мероприятиях вы не вынюхиваете, а просто влипаете в неприятности. Но в целом вы догадались верно.

— Кто бы сомневался, — буркнул я. — Ни минуты покоя.

Дверь кабинета отворилась, оттуда показалась Анна и жестом пригласила нас войти.

С последней нашей встречи настроение Императора не улучшилось. Лицо Романова было кислым, как будто он весь день занимался дегустацией лимонов. Мирослава немного пришла в себя и перестала вжиматься в кресло, на щеки княжны вернулся легкий румянец. Девушка просияла, увидев нас. Я послал ей в ответ самую ослепительную из своих улыбок. Надо же, она рада меня видеть.

— Дядя Северин! — Мирослава выбралась из кресла и заключила вампира в объятия. На меня она даже не посмотрела. Ну ладно, возможно, я несколько переоценил свое обаяние. — Все в порядке?

— Не беспокойся, Мира, все хорошо. — Вампир осторожно отстранил девушку.

— Северин, идите с Анной к себе, я вас вызову, — сказал Император. — Виктор, на сегодня вы свободны, но через несколько дней князь Долгоруков дает прием. Думаю, Северин вам уже сообщил.

Я кивнул.

— Скорее всего, вы получите приглашение, так что нанесете им светский визит. Надо будет понаблюдать кое-за-кем. Северин позже расскажет вам подробнее.

— Хорошо, Ваше Величество. — Похоже, Император не в настроении вести долгие беседы.

Я посмотрел на Мирославу, которая бросила на меня мимолетный взгляд и отвернулась, и не удержался.

— До свидания, Ваше Императорское Высочество. Кстати, не забудьте, вы должны мне свидание.

Император бросил на меня нечитаемый взгляд.

— Граф Лазарев, останьтесь на минутку.

Мне показалось, что Мирослава хмыкнула. Северин и Анна с абсолютно невозмутимым видом вышли.

Романов повернулся ко мне.

— Я уже выражал вам свою благодарность за спасение моей дочери?

— Да, Ваше Величество.

— Наверное, мне стоит сделать это еще раз. — Император откинулся в кресле. — Вы знаете, я очень ценю вас, вы крайне полезный человек с многочисленными талантами. К тому же делаете головокружительную карьеру. Все, к чему вы прикоснетесь, начинает волшебным образом приносить доход. Да и бедным вас не назовешь — у вас есть золотая шахта, изумрудные прииски, процветающая типография. И весьма доходный дом терпимости, куда же без него. Одним словом, вы будете завидным женихом практически для любой девицы в Империи. Понимаете, к чему я клоню?

— К чему?

— К тому, что моя дочь — не любая, — буднично продолжил Император. — Приблизитесь к ней — и я оторву вам голову.

— Да ладно вам, Ваше Величество, вы меня недооцениваете. — Я беззаботно махнул рукой. Рисковать головой было, конечно, неразумно, но меня уже понесло. — А что, если я разоблачу заговор и стану всенародным героем? Тогда вы измените свое мнение?

Романов смерил меня долгим взглядом.

— Вот сначала станьте, а потом поговорим. А то вдруг вас в процессе становления убьют, и проблема решится сама собой.

— Добрый вы, — кисло ответил я, слегка поклонился и вышел. Раз уж я пока что свободен, самое время немного отдохнуть.

Дома я первым делом отыскал Ерофея. Северин несколько преувеличивал, когда утверждал, что сторож не пострадал. Ерофей явно прихрамывал на левую ногу, но в остальном выглядел вполне целым.

— Ты в порядке?

— Да, Ваше Сиятельство, — преувеличенно бодро ответил сторож.

— А это откуда? — Я кивнул на раненую ногу.

— Да так, задело слегка. Перепугался я, Ваше Сиятельство, — признался Ерофей. — Думал уж, порешат меня. Не пойду я с вами больше на такие сборища, не сочтите за дерзость.

— Вот видишь, Ерофей, как тяжело быть аристократом, — наставительно произнес я. — Все время то убить пытаются, то на дуэль вызывают, то монстра натравят. Меня вон один раз вообще в подвал бросили. Радуйся, что ты не дворянин.

— Да уж, Ваше Сиятельство, я и радуюсь. Не приведи Господь опять в такое вляпаться, так страшно было. — Сторож помолчал. — Но все равно лучше, чем с Марфой Петровной. Кстати, Ваше Сиятельство, к вам тут гостья пришла.

Гостья? На мгновение я подумал, что это кто-то из моих жен, и сам не понял, расстроился или обрадовался. Но нет, вряд ли Дарья или Лидия приехали бы без предупреждения. Тем более Дарья дома, я только что слышал ее голос по мобису. Но тогда кто?

Я попрощался со сторожем, вошел в гостиную и удивленно поднял брови.

— Настасья?

Некромантка поднялась мне навстречу. Девушка была одета в черное платье — несомненное влияние Игоря, и явно смущалась. Я сел в кресло.

— Ничего, что я приехала? Я позвонила к тебе домой, мне сказали, что ты должен скоро вернуться. Я понимаю, Виктор, тебе совсем не до меня…

— Ну что ты, я рад тебя видеть в любое время, — заверил я. — Но что ты здесь делаешь? Игорь говорил, вы с отцом остались в Оренбурге.

— Уже вернулись.

Ну да, логично, не вечность же им там сидеть.

— Кстати, как у вас с Игорем, все хорошо?

Девушка смутилась еще сильнее.

— Да, все прекрасно. Собственно, именно об этом я и хотела поговорить. Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? Но в чем? — Я проглотил уже готовую сорваться с языка неприличную шутку. — Вы же, как бы это сказать, оба взрослые люди.

— Дело не в нас. Отец против наших отношений. Он не любит некромантов, — призналась Настасья.

— Я чувствую в этом некоторое трудноуловимое лицемерие, — отметил я.

Настасья тяжело вздохнула.

— Он же скрывает мой Дар ото всех. И надеется найти мне в мужья кого-нибудь с более одобряемыми обществом способностями. Игорь, по его мнению, мне не пара.

— По-моему, вы лучшая пара, которую только можно представить, — искренне заверил я. — Отдам вам в питомцы Лазаря, и будет счастливая молодая семья. Слушай, я действительно рад вашим отношениям и желаю вам совместного счастья. Хотя бы из тех соображений, что не у одного меня в жизни должен быть перманентный вынос мозга. То есть, прошу прощения, прекрасные нежные чувства. Но я-то тут причем?

— Я думала, ты как-нибудь поговоришь с отцом. Убедишь его, что ваш Род стремительно возвышается, а Игорь — прекрасная партия.

Мда, этого еще не хватало. Кем-кем, а свахой я еще не был. С другой стороны, в чем-то Настасья права. Я могу уболтать кого угодно на что угодно.

— Ладно, давай обсудим, что можно сделать. Может, пойдем куда-нибудь? Поедим, поболтаем. Я, конечно, могу приказать служанке приготовить ужин, но мне, если честно, не хочется сидеть дома.

— Давай. — Настасья улыбнулась. — Отличная идея. Только перед этим можно еще одну просьбу? Игорь говорил, у тебя в подвале живет призрак.

— И у тебя к нему профессиональный интерес? — догадался я.

Настасья кивнула.

— Если честно, я еще никогда не видела привидений. Всегда мечтала послушать, как они бряцают цепями.

Я закатил глаза. Вот ведь некроманты. Нормальным девушкам полагается бояться привидений, а не стремиться с ними увидеться. Похоже, граф Андреев скоро станет местной достопримечательностью. Пора начинать брать деньги за вход в наш подвал.

— Хорошо, пойдем, я вас познакомлю. Но предупреждаю, ты будешь разочарована. Наш призрак обычно ничем не бряцает и не завывает, он тихий и скучный. Как правило, болтается в углу и разговаривает с крысиным черепом.

Граф Андреев оправдал мои ожидания. Когда мы вошли, он болтался в полуметре от земли и вдохновенно что-то рассказывал Йорику. Судя по тону, история была очень печальная.

— Настасья, это граф Андреев, ныне покойный. Граф, это моя приятельница Настасья, — представил я. — Она некромантка, так что, возможно, вам будет, о чем поговорить.

Граф Андреев заинтересованно посмотрел на Настасью, потом вдруг уставился на меня немигающим взглядом и затрясся. Что, опять?

— Ты умрешь, — замогильным голосом произнес призрак. — Я вижу.

Девушка испуганно пискнула и отшатнулась.

— Не переживай, с ним такое бывает, — успокоил я Настасью. — Ему вроде как приходят видения о чьей-то смерти. Несколько дней назад он уже прочил мне скорую гибель.

— И что?

— Как видишь, я до сих пор жив.

— Ты умрешь, — продолжал завывать призрак. Я успокаивающе улыбался Настасье, но в глубине души мне стало не по себе.

Вдруг кто-то клюнул меня в темя.

— Что, дубина, повелся?

— Каладрий, ах ты зараза!

Демон куда-то исчез сразу после того, как закончилась драка в дуэльном клубе. У меня не было времени раздумывать, куда он подевался. Похоже, голубь рассудил, что в помощи хозяину, которого только что чуть не убили, нет ничего интересного, и свалил домой. Когда-нибудь я все-таки сделаю суп из этой скотины.

Словно услышав мои мысли, Каладрий снова клюнул меня, перелетел на череп Йорика и с довольным видом принялся чистить перышки.

— Прошу прощения, граф, мы решили вас разыграть. — Призрак перестал трястись и, как мне показалось, немного смутился. — Каладрию показалось, что это будет отличная шутка.

— Кому? — Настасья вопросительно посмотрела на меня.

— Долго объяснять. Скажем так, вот этот голубь слегка разумен. Хотя мозгов у него, как у пятилетнего ребенка, и явные маньячные наклонности.

Граф Андреев вдруг застыл. А потом уставился на меня и вытянул вперед трясущуюся руку.

— Второй раз уже не смешно, — предупредил я.

— Тебе грозит опасность, — пробормотал призрак, уставившись в пустоту. — Бойся золотой змеи.

— Это ведь продолжение розыгрыша, верно? — спросил я.

— Неа, дубина, — радостно ответил Каладрий. — Это уже по-настоящему.

— Бойся золотой змеи, — прошептал призрак. — Бойся.

В подвале как будто бы резко упала температура, повеяло могильным холодом. Испуганная Настасья вжалась в стену. Наш милый призрак, которого я воспринимал кем-то вроде домашнего любимца, сейчас выглядел по-настоящему жутко.

— Какой еще змеи? Что за чушь?

Андреев не ответил. Потом вдруг тряхнул головой и растерянно оглянулся.

— Я что-то говорил?

Искреннее недоумение на лице призрака лишило меня последней надежды, что это была дурацкая шутка.

— Да, призывал меня бояться змей. Это будет несложно, пресмыкающихся я и так недолюбливаю. Тебе опять было видение, что я погибну?

— Да. — Призрак затряс головой. — То есть нет. Я не знаю. Я чувствую какую-то опасность.

— И насколько все серьезно?

— Так скоро выясним, дубина. Помрешь в ближайшее время — значит, серьезно, нет, значит — не очень, — вклинился голубь.

— Спасибо, Каладрий, — кисло ответил я. — Я всегда знал, что ты меня любишь.

Настасье вдруг перехотелось задерживаться в нашем гостеприимном подвале и обсуждать с призраком тонкости загробной жизни. Мы неловко попрощались с графом Андреевым и вышли. Каладрий, что удивительно, не полетел со мной, а остался со своим бесплотным приятелем. Похоже, эта парочка сдружилась. Эх, научит голубь нашего мертвого графа плохому. Если Андреев заведет себе гарем из призраков и духов женского пола, я же не переживу.

Когда мы подъезжали к ресторану, в моей голове все еще крутилась фраза про золотую змею. Какая змея, где, откуда? Ладно, я подумаю об этом позже, сейчас у меня есть более насущное дело — помочь соединиться сердцам двух влюбленных. Похоже, я становлюсь профессиональной свахой — сначала Строганов с Катериной, теперь Настасья с Игорем. Вот уж не ожидал, что у меня скрытый талант к этому делу.

Как настоящий джентльмен, я выбрал самое лучшее заведение. Ну ладно, самое лучшее из находящихся поблизости. Тащиться куда-то далеко никто из нас не горел желанием. Услужливый официант встретил нас и проводил за столик, я галантно отодвинул девушке стул и сделал заказ.

— Кстати, ты ведь слышала про покушение на Великую Княжну? — спросил я, когда принесли вино. — Ни на что не намекаю, просто из-за этого я сейчас самую малость занят.

— Конечно, все слышали. Ты героически спас ее и пригласил на свидание. Говорят, дрался один против шестерых.

Я усмехнулся. Ну не то чтобы один, но я никогда не имел ничего против художественных преувеличений.

— Ну да,пригласил. Хотя, честно говоря, тогда я не знал, что это дочка Императора, я никогда ее не видел.

Настасья лукаво улыбнулась.

— А если бы знал? Пригласил бы или побоялся?

— Если честно, не знаю.

— А она согласилась?

— Я сам не понял. Правда, ее отец уже пообещал, что кое-что оторвет мне, если я еще раз к ней подойду.

Настасья хихикнула.

— Я имел в виду голову. В общем, я буду очень рад помочь вам с Игорем обрести личное счастье, только скажи, как именно. О чем мне говорить с твоим отцом?

— А о чем обычно говорят в таких случаях? Что ты глава Рода, что ваша семья процветает и на хорошем счету у самого Императора, что Игорь очень положительный молодой человек и все такое. Кстати, Род Лазаревых ведь очень древний, хоть и переживал непростые времена. Для отца это важно. В глубине души он человек старой формации, любит, чтобы все было прилично.

— Тогда «Турнепс» ему лучше не показывать. По крайней мере, некоторые колонки, — ответил я. — Ладно, я постараюсь как-нибудь его убедить. Вы ведь приглашены на прием к Долгоруким?

— Да.

— Я, скорее всего, тоже там буду. Тогда там и поговорим. Подойду к вам и совершенно случайно заведу разговор на эту тему.

Настасья улыбнулась.

— Спасибо, Виктор. Ты нам очень поможешь.

— Обращайся. Надеюсь, когда я осознаю свое истинное призвание и открою брачное агентство, вы сделаете мне хорошую рекламу. Ну что, за встречу. — Я поднял бокал. — Приятно пообщаться хоть с кем-нибудь, кто не пытается меня прикончить.

Ответить Настасья не успела. Окно напротив нашего столика со звоном разбилось, и мимо моей головы просвистел камень.

Глава 3

Я выскочил за дверь, велев Настасье отойти подальше от окна. Несколько мужчин бросились к выходу следом за мной. На улице моему взору предстали три молодых парня. Один азартно швырял камни в окна нашего ресторана, второй приставал к прохожим, третий орал что-то неприличное. Причем не просто три парня. Три оборотня.

Узнать вервольфа в человеческом обличье было не так-то просто. Только наметанный глаз мог сходу заметить чуть более узкие, чем надо, зрачки, чуть более острые уши, звериную грацию. Но на этот счет вандалы позаботились: на каждом из них была надета рубашка со здоровенной надписью на груди: «Привет из Леса» и оскаленной волчьей мордой.

Все ясно. Юные вервольфы, вдруг воспылавшие страстью к вандализму, на улицах просто так не появляются. Похоже, «Неспящие» начали настоящую атаку на Анну. Молодым горячим идиотам задурили голову, навешав на уши лапши про то, как злобные люди их притесняют, и те решили устроить демонстрацию. Ежу понятно, чем это обернется.

Громкий скандал, пресса, народные волнения. Оборотни, которым люди доверились и впустили в свой город, показали свою истинную сущность. Хотя подождите, мы же знаем, кто их впустил. Романов со своей дружественной всем разумным видам политикой. Да о чем тут говорить, оборотень возглавляет его Тайную Канцелярию. И вы же знаете, что он с ней…

План был простой и действенный. Межвидовая рознь всегда тлеет где-то в глубинах душ, чтобы ее разжечь, иногда достаточно одной искры. Не удивлюсь, если скоро еще где-нибудь появятся злобные вервольфы, а, возможно, и гномы с троллями в придачу. И самое плохое, что, понимая все это, я ничего не могу сделать. Разумеется, скрутить этих придурков будет несложно, я и скручу, но ведь именно этого «Неспящие» и добиваются. Чем громче скандал, тем лучше.

Какая-то девушка, неосторожно высунувшаяся из переулка, взвизгнула, когда один из вандалов с нечеловеческой скоростью метнулся к ней и ущипнул за задницу. Первому между тем надоело громить ресторан, в основном потому, что в нем закончились целые стекла, и он повернулся ко мне.

— А ты еще кто такой? Вали отсюда.

Подойдя ближе, я понял, что оборотень еще и пьян. Ну как понял, скорее почуял. И его дружки, похоже, тоже. Неудивительно, в трезвом виде инстинкт самосохранения подсказал бы им, что устраивать погром в центре города на виду у кучи народа — верный способ попасть в полицию, а потом и на каторгу.

Оборотень посмотрел на булыжник в своей руке, пытаясь найти ему достойное применение, икнул и снова перевел взгляд на меня. Кажется, в ушастой голове шла напряженная работа мысли — попытаться засветить этим замечательным камнем мне в лоб или поискать еще какое-нибудь окно.

Я схватил идиота за локоть, дернул к себе и зашипел, морщась от запаха перегара:

— Быстро сворачивайте свою демонстрацию, а то я вам кости переломаю. Сейчас вы все трое заткнетесь, побросаете свои булыжники и в уголке будете культурно дожидаться жандармов. Тебе понятно?

Оборотень снова икнул, злобно уставился на меня и зашевелил губами. Отравленный алкоголем мозг принялся за новую задачу: выудить какой-нибудь остроумный ответ из недр своего словарного запаса.

— А пошел ты, — наконец, блеснул оборотень изобретательностью.

— Это ты зря.

Придурок замахнулся камнем, намереваясь расквасить мне нос, но я перехватил его руку и резко вывернул. Тот взвыл от боли. Второй вервольф кинулся ко мне, но согнулся пополам, когда я зарядил ему воздушным кулаком в солнечное сплетение. Третий тоже решил поддержать товарищей, но только морально, так что по улице разнесся пьяный вопль: «Долой Императора!»

Из-за угла послышался топот копыт и полицейские свистки. Жандармы. Надо же, как быстро. Впрочем, кажется, у них участок где-то рядом.

Оборотни тоже обернулись на звук. Тот, кого я приложил Силой, поднимался с земли, волчонок с вывихнутой рукой злобно зыркал на меня, но не лез. Их товарищ оказался самым сообразительным из троицы и попытался удрать, но дорогу ему перегородила вторая полицейская карета, вывернувшая из-за угла. Из нее выпрыгнул человек в форме.

— Что здесь происходит?

— Хулиганят. — Я обвел рукой всю троицу. — Пьяные молодые вервольфы, орут, буянят, разбили стекла. Слушайте, офицер, я понимаю, что это не мое дело, но, может, замнем все по-тихому?

— Вервольфы? — Жандарм грязно выругался. — Вот ведь твари блохастые! Я говорил, не надо было пускать их в наши города. А ну иди сюда! — Жандарм грубо дернул того, кто пытался удрать, за руку. — Ребята, вяжите этих троих и везем в участок.

С другой стороны улицы мелькнула вспышка. Я повернул голову. Один человек стоял за высокой треногой, другой что-то быстро строчил в блокноте. Журналисты, черт бы их побрал. Надо же, как удачно, спокойным вечером на тихой улице вдруг оказалась компания тружеников пера, еще и с треногой. Наверное, они каждый день с ней так прогуливаются.

Я отошел, наблюдая, как полиция заламывает руки вервольфам. Вокруг уже собралась приличная толпа. Мой план замять дело сорвался, да и был, по сути, неосуществим. Уже завтра новость об этом происшествии попадет во все газеты.

Кто-то дернул меня за рукав.

— Вик, что происходит? Все в порядке?

Я обернулся.

— Настасья! Я же велел тебе сидеть внутри, какого черта ты вышла⁈

— А ты не командуй, — огрызнулась девушка. — Велел он. Ты мне пока еще не деверь.

Я оттеснил Настасью за спину и отступил в толпу зевак. Крикуна уже заковали и затолкали в полицейскую коляску, на его товарища, которого я свалил на землю, как раз надевали наручники. С тем, кому я вывихнул руку, это проделать было сложнее, так что его просто впечатали лицом в борт повозки и пытались связать.

Вдруг оборотень резко дернулся вбок. Один из жандармов схватил его за рукав, но ткань осталась у него в руке. Одежда на вервольфе с треском расходилась по швам, а сам он превращался во что-то отвратительное. Точнее, превращался он в волка, просто через отнюдь не приятную для глаз промежуточную стадию. Второй полицейский попытался повалить его на землю, но когтистая лапа получеловека-полуволка полоснула его сначала по горлу, а потом и по животу. Булькая кровью, жандарм свалился замертво.

В толпе завизжала дама. Вервольф, окончательно приняв волчий облик, прыгнул в сторону, и там, где он только что стоял, просвистела пуля. Черт бы побрал их знаменитую реакцию.

Я зарядил в оборотня огненной стрелой, но тоже промазал. Желтые глаза злобно зыркнули на меня, и оборотень прыгнул вперед.

Я не успел среагировать. На мгновение я впал в ступор, и этого мгновения не хватило для того, чтобы применить Силу. Можно было попробовать увернуться, но за моей спиной в ужасе застыла толпа зевак, среди которых были женщины. Никто не успел. Единственным, кто не застыл столбом, оказался труп жандарма.

Мертвое тело вдруг бросилось наперерез оборотню, сбив его в прыжке. Тот рухнул наземь, взвыв от боли и удивления. Труп, из живота которого гирляндой вываливались кишки, уселся сверху и принялся неуклюже пытаться задушить вервольфа. Это было абсолютно неэффективно, но бесконечно эффектно.

Я опомнился первым. В конце концов, только я на этой улице понимал, что у появления не в меру бодрого мертвеца есть разумное объяснение. Я сконцентрировался и обрушил на голову оборотня воздушный кулак такой силы, что тот обмяк. Надеюсь, я устроил уроду сотрясение мозга, тем более сотрясать там все равно особо нечего.

Как по команде, завизжали еще две женщины. Мертвый жандарм еще несколько секунд скреб по горлу вервольфа, потом неуклюже поднялся, бодро отдал честь и свалился наземь. Надо же, а Настасья-то у нас показушница.

Полицейские с открытыми от изумления ртами кинулись сковывать лапы оборотню. Вывих одной из них чудесным образом пропал после трансформации. Надеюсь, молодого урода отправят на пожизненную каторгу. Поначалу я сочувствовал ему — глупой, обозленной марионетке, которую «Неспящие» используют в своих грязных играх. Но не теперь, когда он стал убийцей.

Щелкал фотоаппарат на треноге. Что-то мне подсказывает, момент с воскресшим трупом запечатлели уже не раз. Валяющегося без сознания оборотня, наконец, сковали и затащили в полицейскую карету. Один из жандармов обвел взглядом толпу.

— Кто поднял труп? Если среди вас есть некромант, то назовитесь и покажите лицензию.

— Я, — подала голос Настасья. — Лицензия лежит дома, если хотите ее увидеть, можете посетить наш особняк. Я не ношу ее с собой.

— Вы⁈ — Лицо полицейского вытянулось. — Постойте, я вас знаю, вы ведь графиня Сокольская. И вы некромантка⁈

— Да. — Настасья кивнула. — Моя семья старалась не афишировать мои способности.

Жандарм смотрел на Настасью так, словно увидел привидение. Причем не нашего мирного графа Андреева, а какое-нибудь более каноничное, с грохотом цепей и жуткими воплями. Журналист на противоположной стороне улицы стал строчить в два раза быстрее.

— Поздравляю, по крайней мере, проблема с твоим отцом, похоже, решилась, — шепнул я девушке. — Уже завтра во всех газетах появится сообщение, что графиня Сокольская тайная некромантка.

— Даже в твоем «Турнепсе»?

— Если хочешь. Главное, поручить писать эту статью не Радомиру, а то, боюсь, Игорь меня побьет.

— Спасибо, сударыня, вы очень помогли, — выдавил наконец жандарм. — И вам тоже, сударь. Как ваша фамилия?

— Граф Лазарев, — ответил я немного оскорблённо. Настасью он, видите ли, знает, а меня нет?

Я подождал, пока на лице жандарма отразится понимание, а желательно еще и восхищение от знакомства со столь знаменитой персоной, но не дождался.

— Тот самый Лазарев, который совсем недавно спас Великую княжну Мирославу, — подсказал я.

— Ах да, кажется, я что-то такое слышал, — спохватился жандарм. — Хотя мне казалось, что это был Фазарев. Ваше Сиятельство, не соблаговолите ли проехать с нами в участок?

— Если честно, не хотелось бы. Я здесь с дамой и должен доставить ее домой. — Я кивнул на Настасью. — Нам все равно особо нечего вам рассказывать, мы видели ровно то же, что и все остальные в этой толпе: возмутительное хулиганство. Предлагаю пока отпустить нас, а, если наше присутствие все же понадобится, вызовите позднее. Приезжайте по этому адресу.

Я протянул жандарму свою визитку. Тот убрал ее в карман, задумчиво пожевал губами и кивнул. У меня создалось впечатление, что он не столько внял моей просьбе, сколько хотел побыстрее избавиться от общества Настасьи, которая только что заставила бегать и прыгать труп одного из его товарищей. Вот так живешь, стараешься, совершаешь подвиги, а потом выясняется, что какой-нибудь вшивый полицейский тебя даже не знает. Зато подружку кузена знает, уважает и в свете последних событий даже побаивается.

Коляска Настасьи, на которой она приехала ко мне и в которой мы потом отправились на ужин, ждала в соседнем переулке. На наше счастье, рядом с рестораном оставить ее было негде, так что кучеру не пришлось быть свидетелем погрома. При виде нас он взволновано приподнялся на козлах.

— Сударыня! С вами все в порядке? Я слышал крики с той стороны, куда вы ушли, но не понял, что произошло.

— Все нормально, Егор, — успокоила его Настасья. — Оборотни напали на людей, но нас они не тронули, мы просто стояли рядом.

— Настасья скромничает, на самом деле она проявила недюжинное мужество, — дополнил я. — Если бы не ваша хозяйка, меня бы сейчас везли или в больницу, или на кладбище.

Егор уважительно посмотрел на Настасью, но воздержался от расспросов. Интересно, знает он про ее маленький секрет? Если служит семье много лет, наверняка должен. В любом случае, если нет, скоро он очень сильно удивится.

— Можешь не провожать меня, если не хочешь, я доеду, — сказала Настасья.

— Вот еще. Твой отец же мне всю плешь проест, если после всего, что тут произошло, я просто брошу тебя и уеду. И потом, ты же просила меня с ним поговорить. Как раз отличная возможность.

Дом Сокольских располагался в стороне от центра, на тихой улице рядом с одним из парков. А граф, похоже, любит свежий воздух — от Игоря я успел узнать, что у них есть еще и загородный особняк.

Когда мы подкатили к воротам, было почти десять часов вечера. Сторож, увидев знакомую коляску, быстро открыл, и мы въехали во двор. Там, скрестив руки на груди, уже стоял граф Сокольский.

— Настасья, ты с ума сошла? — сразу накинулся он на дочь, не дожидаясь, пока мы выберемся из коляски. — Почему ты возвращаешься так поздно? Ты в курсе, что для незамужней девицы это неприлично? И кто это с то… А, граф Лазарев.

Я вылез наружу первым, галантно подав Настасье руку. Лицо графа Сокольского осветилось, словно неоновая вывеска. Похоже, на меня правила приличия не распространялись.

— Ну что же вы так поздно. Проходите, проходите, я так рад вас видеть, — заворковал Сокольский. — Выпьете чаю? Извини, Настя, я волновался, ты не предупредила, что уедешь на весь вечер. Могла бы и сказать отцу. — В голосе Сокольского прорезалась легкая обида. — Полагаю, граф, вы с моей дочерью ходили куда-нибудь в театр?

— Почти угадали. В ресторан.

В глазах Сокольского промелькнули быстрые расчеты, насколько поход в ресторан приближает дочь к удачному замужеству. Результат, похоже, был признан удовлетворительным, поскольку граф заулыбался еще шире.

— Это правильно, наши столичные повара прекрасно готовят. Я рад, что вы с Настей поддерживаете дружбу, всегда говорил, что нашим родам лучше объединиться. Надеюсь, доченька, угощение тебе понравилось?

— Прости, папа, я не успела распробовать. Нас отвлекли.

На лице Сокольского промелькнуло недоумение.

— Отвлекли? Чем?

— Да так, ерунда. Напали оборотни, — ответил я.

Граф застыл с открытым ртом, переводя взгляд с меня на Настасью и обратно. Похоже, только сейчас он заметил кровь и грязь на моей одежде. После стычки мы как могли постарались привести себя в порядок. Платье Настасьи практически не пострадало, а вот мой костюм полностью оттереть так и не удалось. Благо в вечерних сумерках это было не так заметно.

— Вы шутите? — наконец, выдавил граф.

— Нисколько. Нам не повезло отправиться ужинать именно туда, где вервольфы решили устроить пьяный дебош. Но не беспокойтесь, ваша дочь не пострадала, — сжалился я на Сокольским.

— Да, папа, все нормально, — подтвердила Настасья. — Граф Лазарев защитил меня.

— Ну что ты, Настасья, не скромничай. На самом деле, как раз ты меня защитила. Ваша дочь проявила выдающуюся храбрость. — Я постарался, чтобы последняя фраза прозвучало как можно менее ехидно. — Уверен, уже завтра об этом напишут во всех газетах.

Сокольский потерянно разглядывал нас с Настасьей. Желание поить меня чаем в нем явно увяло, да и я не стремился навязываться. В конце концов, девушке надо переодеться и привести себя в порядок.

— Я пойду в дом, папа, — сказала Настасья. — Прикажу служанке готовить ужин, мы ведь так и не поели. Виктор, вы останетесь?

— Нет-нет. — Я покачал головой. — Простите, но я сегодня очень устал. Моим долгом было проводить вас до дома, но сейчас, честно говоря, больше всего я мечтаю о том, чтобы лечь спать.

— Наш кучер отвезет вас, — сказал Сокольский. — Не ловить же вам извозчика, в самом деле.

— Но перед этим Виктор хотел кое-о-чем с тобой поговорить, папа, — дополнила Настасья. — Так что удели ему пару минут, а я, с вашего позволения, вас покину.

Девушка скрылась за дверью. Я откашлялся и присел на лавочку под вопросительным взглядом графа. Понятия не имею, как вести подобные разговоры. Дела сердечные всегда ставили меня в тупик, несмотря на то, что я как-то умудрился обзавестись двумя женами. А уж чужие сердечные дела тем более. Моя стратегия обращения с дамами была проста: очаровать какую-нибудь, чтобы она была в восторге от моего обаяния, и предполагать, что она остается в восторге, до тех пор, пока она не начнет швыряться тяжелыми предметами.

— Так о чем вы хотели поговорить? — подтолкнул меня Сокольский. — Я весь внимание.

Я решил не ходить вокруг да около.

— Насчет помолвки вашей дочери.

Сокольский засиял так, что глазам стало больно. Казалось, еще немного, и от переполняющей его радости он улетит в космос. Наверное, даже я, если мне принесут десять сундуков с золотом, не буду выглядеть таким счастливым.

— Ну наконец-то! Я рад, что вы все-таки разглядели красоту моей девочки. Настасья умная, образованная, вхожа в высшее общество. Да и вы и сами это прекрасно знаете. Еще и отличный боевой товарищ, как оказалось. Наконец-то вы дозрели до предложения. Разумеется, я согласен, вы будете прекрасной парой.

Вот черт. Формулировать надо было точнее.

— Боюсь, вы меня не так поняли. Я имел в виду моего кузена Игоря.

Улыбка графа тут же потухла. Весь его матримониальный энтузиазм сдулся, как воздушный шарик.

— Наверное, вы в курсе, что он к ней неравнодушен, и она отвечает взаимностью…

— Да-да, я знаю, — хмуро ответил Сокольский. — Я очень уважаю ваш Род, а ваш кузен замечательный человек, но, видите ли, его Дар…

— Не котируется в приличном обществе? — подсказал я.

— Именно так. Прелестная молодая девушка, и тут жених, у которого по двору разгуливают трупы… Боюсь, она сама этого пока не понимает, но такая партия ей не подходит. Насте нужен кто-то с более традиционными способностями.

— О да, я понимаю. Настасья и трупы несовместимы, при виде них она просто-таки в обморок упадет. А зомби и привидений, наверное, вообще боится до ужаса.

Сокольский истово кивнул. Все-таки меня восхищает его лицемерие.

— В таком случае я поеду. Спасибо, что уделили мне время, граф, и любезно предоставили коляску. Передайте вашей прекрасной дочери пожелание спокойной ночи. Но, если вы все же передумаете, то знаете, где меня искать, а я с радостью передам ваше решение своему кузену. А то у меня есть некоторое подозрение, что вы все же можете передумать.

Я пожал графу руку на прощание, сел в коляску и откинулся на подушках. Жаль, что не удастся увидеть лицо графа Сокольского, когда завтра он откроет утреннюю газету, ну да ладно. Не могу же я все радости жизни получать одновременно. Главное, что наконец-то закончился этот длинный, длинный, длинный день. А где-то впереди у меня маячит перспектива свидания с Великой Княжной. Мирослава ведь пообещала, так что я от своего не отступлюсь, даже если Его Величество лопнет от злости.

Глава 4

Домой я надеялся вернуться тихо и незаметно, но план провалился.

— Ваше Сиятельство! Батюшки, да что ж вы в таком виде⁈

— Марфа Петровна, вы что, еще не спите? — обреченно спросил я.

— Да вот, вышла водички попить, а тут вы навстречу, — объяснило это стихийное бедствие в очаровательном чепчике. Столкнуться нас угораздило на лестнице. — Это кто ж вас так потрепал-то?

— Запнулся, упал случайно, — соврал я, хотя, чтобы так изодрать костюм, упасть надо было минимум раз пять.

— Уж и сказать не можете, — вздохнула Марфа Петровна. — Я ж переживаю за вас, волнуюсь.

— Ну ладно, ладно. На самом деле мы со знакомой дамой решили посидеть в ресторане, но тут на нас напала шайка оборотней. К счастью, я почти не пострадал, поскольку меня спас неожиданно воскресший труп полицейского.

— Раз не хотите говорить, то и не надо. — Марфа Петровна обиженно покачала головой. — Шуточки у вас, Ваше Сиятельство. Вы ж наверняка поранились. Пойдемте, я вас осмотрю, может, помогу чем. У нас с Ерофейчиком лекарств целая куча.

— Нет-нет, со мной ничего не случилось, всего лишь порвалась одежда, — ответил я. Только помощи Марфы Петровны мне не хватало для полного счастья.

— Ну как знаете.

Старушка еще раз покачала головой и ушла к себе. Странно, обычно в причинении окружающим добра она более активна. Наверное, лень на ночь глядя.

Усталый и измотанный, я поднялся к себе в спальню, кое-как разделся и упал на кровать. Уже часа два как об этом мечтал!

Следующий день я посвятил потрясающему занятию. Ничегонеделанью.

Проснулся я тогда, когда приличные люди уже готовятся к обеду. Порадовался тому, что я неприличный, повалялся еще немного и спустился в зал, где подавали еду. Там меня уже ждали остывший кофе и завтрак, приготовленный заботливой Марфой Петровной.

— Да что ж вы так долго спите, все уже холодное, — посетовала она. — Погодите, я вам заново приготовлю.

— Спасибо, не надо, и так сойдет, — отказался я. Голод оказался сильнее желания поесть горячего. — Принесите мне лучше утреннюю газету. Хотя нет, принесите несколько утренних газет.

Труп жандарма красовался на первой полосе «Московских хроник». Похоже, именно их фотограф абсолютно случайно оказался рядом во время погрома. Их менее удачливые коллеги ограничились огромными заголовками: «Нападение оборотней в центре Москвы» и «Вервольфы вышли на охоту».

Новость о том, что девица Сокольская оказалась тайной некроманткой, на первую полосу все-таки не попала. То, кто именно поднял зомби, оказалось не так интересно, как сам факт его появления. Подробности нападения были описаны уже на следующей странице. Интересно, папаша Сокольский уже подавился утренним чаем? И какое у него в этот момент было выражение лица?

Про меня было написано до обидного мало. Нет, граф Лазарев упоминался наряду с другими участниками событий, но практически вся статья была посвящена оборотням, Настасье и философскому вопросу, почему вервольфы вдруг распоясались и почему они вообще такие сволочи. А как же тот факт, что я, вообще-то, всех спас? Ну ладно, может быть, и не спас, может быть, и не всех, но я хотя бы старался.

То, что я пытался остановить оборотней, в «Московских хрониках» все-таки отметили. Даже промелькнуло выражение «чуть не погиб». Хорошо, что Марфа Петровна подслеповата и совсем не интересуется прессой. Она бы в обморок грохнулась от таких новостей.

День пролетел незаметно. Я лениво что-то почитал, прогулялся по улице, еще раз перекусил, но в основном просто валялся на кровати. Усталость от сумасшедшего вчерашнего дня дала о себе знать. А через три дня еще и прием у Долгоруких, приглашение на который мне любезно прислали сегодня утром. Князь сообщал, что будет очень рад меня видеть, хотя я подозревал, что радость неискренняя. Зато Его Величество будет просто счастлив, запихнув меня туда в качестве своего личного шпиона, а ссориться с Императором сейчас не стоит, он и так не в настроении. Интересно, Мирослава туда придет?

Перед моим мысленным взором возник образ девушки. Должно быть, вся местная знать мечтает получить ее благосклонность, да и заграничная тоже. Надо бы узнать, Император планирует ее за кого-нибудь выдать? Придумал он еще какую-то подходящую партию после того, как с тем французом не сложилось? Мирослава не похожа на девушку, которой легко можно навязать жениха против воли. Так что, возможно, если она страстно меня полюбит, папочке придется смириться. Минус этого плана в том, что пока что она меня не любит, но это ведь можно и поправить.

Пока я думал о Мирославе, настало время ужина. Я нехотя покинул свое уютное гнездышко в кровати и спустился, ведомый запахом чего-то вкусного.

— Ерофей, принеси мне вечерние газеты, — попросил я, наслаждаясь стряпней Марфы Петровны. Ее кулинарные таланты были одной из причин, по которым из двух своих особняков я обычно предпочитал останавливаться именно в этом. Даже не смотря на присутствие здесь, собственно, самой Марфы Петровны.

Повестка дня не изменилась: оборотни и мертвый жандарм по-прежнему занимали первую полосу. Газеты, которым не посчастливилось обзавестись фотографией, к вечеру успели сделать вполне себе симпатичные рисунки. Ну как симпатичные, с учетом того, что изображен на них был зомби с вываливающимися из живота кишками. Зато появились новые подробности. На этот раз происшествие было описано в деталях, причем даже более-менее правдиво: оборотни устроили дебош, я вмешался, вервольф убил жандарма, Настасья подняла труп и спасла меня. Причем моей роли в событиях отвели аж два абзаца. Наконец-то хоть где-то написали, как блистательный граф Лазарев… Что?!!

Я еще раз перечитал статью. В принципе, она мне нравилась, за исключением того, как описывались герои дня. «Широко известный граф Виктор Лазарев и его невеста Анастасия Сокольская…» Какая еще невеста⁈

Я быстро просмотрел остальные две газеты. В «Вестнике недели» этой ерунды не было, а вот «Новости Империи» повторяли за «Московскими хрониками». По их версии мы вообще чуть ли не собирались пожениться в ближайшие дни. Что за чушь, кто вообще это придумал⁈

От возмущения я даже вскочил с кресла. Ни я, ни Настасья никогда не давали повода считать, что в наших отношениях есть что-то, помимо дружбы. Может быть, если бы народная молва поженила меня с какой-нибудь другой девушкой, я бы не так бесился, но не с невестой же моего кузена! И не при условии, что ее отец спит и видит проводить нас к алтарю. Более неловкую ситуацию сложно и представить. Интересно, кто первым меня придушит после этой новости: Игорь или Лидия с Дарьей?

Первой мыслью было, что сейчас все мое семейство в полном составе достает мобисы, чтобы обрушить на меня шквал гневных звонков. Потом здравый смысл все же подсказал, что еще рано. Пока о происшествии с оборотнями написали только столичные газеты, а до Урала путь не близкий. Новость распространится минимум через пару дней. За это время я успею сочинить какую-нибудь убедительную речь, которая успокоит ревнивых женщин. Игорь, надеюсь, и так не считает меня полной сволочью и поверит, что газеты возмутительно наврали.

Завтра надо будет обязательно написать письмо Сокольскому. Объяснить, что это дурацкое недоразумение и в матримониальных планах моей семьи ничего не изменилось. Думаю, Настасья и сама расскажет это папочке, но я же порядочный человек, в конце концов.

Чертовы газетчики так выбили меня из колеи, что я даже ужин не доел. Вернулся к себе, немного помаялся ерундой и завалился спать. А когда я на следующий день я проснулся на утро, то есть к обеду, меня уже ждало письмо от Сокольского.

— Тут это, человек приходил, просил вам передать, — объяснил Ерофей, протягивая мне конверт. — Не знаю уж, кому от вас что понадобилось, но, кажется, кто-то благородный.

— Не благороднее меня, — буркнул я, разламывая печать и открывая конверт. Я в равной степени ожидал как гневной отповеди за обман дочери, так и выражения бурной радости и поздравления с помолвкой, но Сокольский просто сухо приглашал меня приехать к ним как можно быстрее. Не похоже на него.

— Что там пишут-то, Ваше Сиятельство? — спросила Марфа Петровна, пытаясь заглянуть мне через плечо. Старушка имела какое-то представление о субординации и о том, что слуги по идее не должны лезть в дела господ, но считала, что в силу возраста ее это не касается.

— Да так, ничего. — Я аккуратно убрал письмо в карман. — Один старый друг приглашает увидеться, а то я совсем про него забыл. Пожалуй, сейчас и поеду.

Сокольский встретил меня во дворе. Дождался, пока я выйду из коляски, подхватил под руку тут же отвел на задний двор, где был разбит небольшой садик.

— Простите, что не приглашаю в дом, но там сейчас Настя. А мне хотелось бы поговорить наедине. Надеюсь, вы меня понимаете.

Я кивнул.

— Понимаю. Но давайте я сначала объяснюсь…

— Значит, решили вдруг жениться на моей дочери? — перебил Сокольский. — Ветреный вы человек, граф Лазарев!

— Послушайте, вы все не так поняли! То, что написано в газете — абсолютная чушь. У нас с Настасьей нет никаких отношений, кроме дружеских. Да они и сама вам наверняка сказала.

— Сказала. Но сами понимаете, девушка может и соврать ради любви. Если вы задурили ей голову, а потом попросили все отрицать…

— Никому я ничего не дурил! — разозлился я. — Это просто чья-то глупая ошибка.

— Ну что вы, граф, я вас ни в чем не обвиняю, — примирительно ответил Сокольский. — Поймите, я ведь отец. Я всегда хотел, чтобы у Настеньки был хороший муж, достойная пара. И теперь, когда к ней сватается умный, талантливый, перспективный молодой человек, член древнего Рода, чье имя не сходит со страниц всех газет…

— Послушайте, я польщен, но еще раз повторяю, я к ней не сватаюсь! Это недоразумение.

Этого я и боялся. Он же теперь не отцепится. Понимаю, я завидный жених, но что поделать, раз мы друг друга не любим.

— Да-да, разумеется. Я всего лишь пытаюсь сказать, что очень рад, что мы это выяснили, — продолжил Сокольский. — Если вы не претендуете на руку моей дочери, полагаю, ничто не помешает ей связать себя узами брака с вашим кузеном. Они ведь, кажется, любят друг друга. Поймите, Виктор, я очень вас уважаю, но как отец я должен выбрать для дочери самую лучшую партию. А ваш кузен сейчас — самая популярная личность в столице. Да они и, если можно так выразиться, коллеги.

Я открыл рот. Потом закрыл его опять.

— Это Игорь-то самая популярная личность?

— А вы что, сегодня ничего не читали? — удивился Сокольский.

— Нет, я спал с утра, устал за последние дни, — огрызнулся я.

Сокольский вытащил из кармана сложенный в несколько раз свежий номер «Московских хроник». Я развернул газету.

На первой полосе красовалась фотография Настасьи и крупный заголовок: «Некроманты — новая надежда Империи».

Я пролистал дальше.

«Столько лет незаслуженно притесняли…» «Оживив мертвеца, спасла множество жизней…» «Отважная молодая девушка с редким Даром…» Первые четыре страницы были посвящены Настасье. Какая она умная, какая красивая, как ей приходилось долгие годы скрывать свой Дар и даже как в семь лет от роду она пыталась играть на арфе. Выходила абсолютно святая женщина, которая, рискуя открыть свою тайну и быть опозоренной, не побоялась поднять зомби и героически всех спасла.

Дальше шли рассуждения о некромантии в целом. Несколько видных аристократов уже высказались, что вообще-то всегда очень уважали магов смерти и выступали против того, чтобы их подвергали остракизму. А поскольку помимо Настасьи других более-менее известных носителей этого Дара в Империи не было, следующая страница была посвящена моему кузену.

Газета сообщала, что Игорь обладает всеми мыслимыми и немыслимыми прекрасными качествами. Управляющий усадьбой Рода Лазаревых и типографией, двоюродный брат небезызвестного Виктора. Всегда и во всем мне помогал (что правда), обладает ангельским характером (что возмутительная ложь) и вообще практически друг Его Величества. По крайней мере, не так давно Император лично принимал его во дворце. Потрясающий человек, которого из-за его Дара незаслуженно не принимали в обществе.

Кто-то очень постарался, чтобы позавчерашний подвиг Настасьи поднял целую информационную волну. Думаю, в других газетах сейчас тоже только и пишут, что о некромантах. И у меня даже есть подозрение, кто этот умный человек, который раздул из локальной стычки событие мирового масштаба. И отвлек таким образом внимание народа от того, что «Неспящие» творят в столице настоящий беспредел. Надо будет поинтересоваться у Романова, не в курсе ли он, с чьей подачи некроманты вдруг стали так популярны.

— Если ваш кузен все еще тверд в своем намерении попросить руки моей дочери… — напомнил о себе Сокольский.

— Думаю, он будет просто счастлив. Приглашу его приехать.

Я хмыкнул, отошел немного и достал мобис. Вот, значит, как, Игорь у нас теперь знаменитая персона, даже знаменитее меня. Нет, безусловно, я рад за него, мне совсем не обидно. Главное, чтобы меня теперь не стали называть «кузеном того самого Игоря Лазарева». Боюсь, я этого не переживу.

— Игорь, привет, — сказал я, когда артефакт ожил. — Поздравляю, ты теперь знаменит на всю Москву. Не хочешь, раз такое дело, войти в высшее общество и жениться на героической некромантке Настасье?

— Чего⁈ — Кузен, судя по звуку, чем-то подавился.

— Ничего, садись завтра на поезд, потом все объясню. И подарок для невесты не забудь. Думаю, мы с тобой еще и на прием к Долгоруким вместе сходим. Главное, если услышишь какие-нибудь слухи, которые могут тебе не понравиться, не верь им.

Глава 5

На следующее утро меня разбудил грохот. Даже не так, ГРОХОТ. Написание маленькими буквами было бы для этого звука оскорблением.

Поскольку на момент пробуждения часы показывали одиннадцать, я подавил в себе первоначальное желание пойти и поубивать все живое. Но не до конца. В моем понимании утро продолжается, пока я не вылезу из кровати. Причем сделаю это по доброй воле, а не потому что кто-то меня разбудит. А утром должна быть тишина!

Ругаясь на чем свет стоит, я умылся, натянул домашнюю одежду и отправился на поиски источника шума. Тот, кстати, прекратился, будто почуяв неладное.

Внизу меня встретила Марфа Петровна, деловито вытирающая пыль на шкафу.

— Марфа Петровна! Какого хрена здесь… В смысле, вы случайно не знаете, что здесь только что гремело? Граф Андреев опять распоясался?

Старушка отложила тряпку и посмотрела на меня. В этот взгляд она умудрилась вместить осуждение современной молодежи, которая средь бела дня ругается всякими богопротивными словами, и одновременно надежду на то, что ее-то граф все-таки не такой. Я почувствовал фантомное желание прополоскать себе рот с мылом.

— Птичка ваша хулиганит, Ваше Сиятельство, — наконец, произнесла Марфа Петровна. — Шумит на чердаке. Я к нему поднималась, шугануть хотела, а там… В общем, сами лучше посмотрите.

А, ну да. В этом доме только два источника проблем — призрак и демон.

Прикидывая, какие интересные блюда можно приготовить из голубиной тушки, я поднялся на чердак и застыл, как вкопанный.

— А, это ты, дубина, — поприветствовал меня Каладрий, не отрываясь от своего увлекательного занятия. — Чего надо?

— Каладрий… Я, конечно, все понимаю. Но что ты делаешь⁈

— Я вью гнездо, — все так же невозмутимо ответил голубь.

— Но почему из этого⁈

— А почему бы и нет?

Вопрос был настолько логичен и нелогичен одновременно, что я не нашелся, что ответить. Теперь понятно, почему даже Марфа Петровна оказалась бессильна что-то сделать с Каладрием. Есть ситуации, идиотизм которых переходит все мысленные пределы.

— Знаешь, Каладрий, я даже не буду тебе запрещать. Но не шуми, — приказал я. — Особенно по утрам. А то у кого-то будут голубиные окорочка на ужин.

Демон дернул головой, показывая, что он думает о моих угрозах. Но следующую, хм, деталь для своего гнезда в лапы взял осторожнее. Правда, она все равно грохнулась на пол, подняв тучу пыли. Тут даже ругаться бесполезно — слишком сильно я хочу посмотреть, что у него получится. Иногда Каладрий такой… Каладрий.

Игорь нагрянул на следующий день, когда я наслаждался поздним обедом. К этому моменту я уже успел понастроить кучу предположений, почему кузена до сих пор нет, и пожалеть, что поленился поехать встретить его с поезда. Вдруг по дороге на него напали оборотни или какие-нибудь рьяные ненавистники некромантов? Ну или он услышал про нашу с Настасьей якобы помолвку и сейчас в каком-нибудь оружейном магазине покупает себе ружье.

— Поезд задержали, — объяснил некромант в ответ на мой вопросительный взгляд.

Марфа Петровна тут же засуетилась.

— Сейчас я вам тоже накрою, я как раз много наготовила. Думала, может, Его Сиятельство добавки захочет.

Игорь благодарно кивнул и опустился на стул напротив меня. Через пять минут перед ним уже дымилась тарелка супа.

— Так значит, ты у нас жених Настасьи? — невинно поинтересовался кузен. Судя по тому, что вопрос этот он задал только после того, как тарелка опустела, убивать меня не собирались.

— Меня оклеветали, — тут же открестился я. — Кто-то сделал из нашего совместного ужина слишком далекоидущие выводы.

— Я тебе верю, так уж и быть. Раньше тебе все-таки не отказывало чувство самосохранения. Ты же не хочешь начать новую увлекательную жизнь в виде зомби?

— Игорь, я тебя боюсь! — Я отодвинулся от стола. — Я-то думал, никакая женщина не сможет встать между нами, а ты уже убить меня готов. Ну хорошо хоть потом воскресишь.

— Конечно. Я сделаю из тебя мишень для дартса. Или вешалку. По настроению, — пообещал Игорь.

Я отодвинулся еще дальше и демонстративно перекрестился. Вот так, значит. Живешь с человеком в одном доме и не знаешь, что он лелеет на твой счет черные помыслы.

— Ладно, Игорь, давай сменим тему на какую-нибудь меньше связанную с трупами. Любит тебя твоя Настасья, в чем неоднократно признавалась и мне, и своему папаше. Но главное сейчас не это, а то, что завтра князь Долгоруков дает большой прием. И мы с тобой туда идем.

— А меня пригласили? — удивился некромант.

— Пригласили. — Я достал из кармана аккуратно распечатанное письмо. — Я написал Долгорукому, что ты будешь в городе, и спросил, не будет ли он случайно рад тебя видеть. Как видишь, тот ответил, что рад и даже очень.

Игорь быстро пробежал письмо глазами. Радость в нем была выражена лаконично, но весьма недвусмысленно. «Конечно, я с удовольствием приму вас обоих», — писал Долгоруков.

— Предлагаю там же и объявить о твоей помолвке с Настасьей. Заодно и разубедим высшее общество раз и навсегда в моем с ней якобы романе.

— Погоди, о какой помолвке? Я же к ней еще даже не сватался!

— Ну вот сегодня и посватаешься. Полдня впереди!

Игорь, удивительное дело, замялся.

— Так сразу?

— Конечно, сразу! Чего тянуть?

Некромант опустил глаза в пол, комкая в руках салфетку.

— Может, все-таки немного подождем?

— Да ты боишься! — осенило меня.

— Ничего я не боюсь! — огрызнулся Игорь.

— Еще как боишься. Зомби нас, значит, не пугают, а посвататься к девушке мы не можем? Боишься, что папочка с лестницы спустит? Или что она тебе откажет?

— Да иди ты!

Я ухмыльнулся во весь рот, видя, как кузен краснеет. А не надо было рассказывать о своих планах сделать из меня вешалку после смерти!

— Твоя Настасья стала так популярна. Вдруг уведут прямо из-под носа. Какой-нибудь другой тайный некромант, более шустрый и решительный, — продолжил изгаляться я.

— Знаешь, идея с зомби все еще актуальна.

— Поехали! — Я буквально силой вытащил кузена из-за стола. — До вечера как раз успеем к Сокольским. Ты кольцо-то ей купил?

— Купил. — Игорь вытащил из кармана небольшую бархатную коробочку.

Я осторожно открыл ее.

— Ого, бриллиант! Да ты романтик. Значит, так. Доедай пирог и едем к Сокольским.

— Мне надо подготовиться, — ответил Игорь, запихивая последний кусок пирога в рот. — Не могу же я ехать свататься в таком виде. Я только что с дороги!

— Готовься, — разрешил я. — Только без фанатизма. А то я заскучаю тебя ждать.

— Я ненадолго, — заверил меня Игорь. — Книжку пока почитай, ты это любишь.

Когда примерно через вечность Игорь вернулся в гостиную, я демонстративно закатил глаза.

— Ну как книжка? — спросил кузен, во внешнем виде которого, на мой взгляд, мало что изменилось.

— Первые сто сорок страниц были интересными, дальше автор растекся мыслью по дереву. Игорь, ты когда-нибудь интересовался, что означает слово «недолго»? Скоро уже темнеть начнет!

— Не начнет. Я костюм выбирал. Старался подобрать подходящий случаю цвет.

Я еще раз оглядел кузена. На мой взгляд, все черные костюмы в его гардеробе были абсолютно одинаковыми. В том числе и тот, который сейчас красовался на Игоре. Он был… черным. Черного цвета и черного же оттенка. Возможно, даже с плавным переходом на лацканах из черного в черный.

Когда мы, наконец, вышли за порог, нас ожидал сюрприз. К воротам дома как раз подходил невысокий человечек.

— Граф Лазарев — это вы?

— Да, я. А что вам угодно? — удивился я. Кажется, я никого не жду.

Человечек радостно улыбнулся и сунул руку в карман. Оттуда появилась небольшой конверт.

— Я из ювелирной мастерской. Вы просили отнести вам, как только будет готово.

Ах да, точно. Я совсем про это забыл!

— Спасибо. — Я забрал конверт и сунул в руку человечку медную монету. Тот быстро убрал ее в карман, заулыбался ещё шире и мгновенно испарился.

Игорь заглянул мне через плечо.

— Что, письмо от какой-нибудь воздыхательницы?

— Как ты можешь так обо мне думать, я же семейный человек! — Я осторожно достал из конверта небольшой медальон. — Я решил последовать твоему примеру. Тоже заказал у мастера медальон с изображением самого дорогого, что у меня есть.

— Я бы на твоем месте этого не делал. Не знаю уж, какую из жен ты любишь больше, но вторая тебя убьет, если увидит.

— А с чего ты взял, что там нарисован кто-то из них? — лукаво спросил я.

Игорь присвистнул.

— Серьезно? Только не говори мне, что додумался заказать портрет княжны Мирославы. Тогда тебя прибьют не только жены, но еще и Император.

— Я заказал рисунок, который отражает самые сокровенные стремления моего сердца, — высокопарно ответил я. — Хочешь, сам посмотри.

— Вик, ну ты и придурок, — с чувством проговорил Игорь, открывая медальон. — Хотя чего еще можно было от тебя ожидать?

— Ну зато ни одной жене не обидно. — Я пожал плечами.

— Думаю, они не обрадуются,узнав, что сильнее всего твое сердце стремится к сундуку с золотом.

— Я просто очень хозяйственный. — Я захлопнул крышку и повесил медальон на шею, спрятав его за воротник. — Муж, любящий деньги — радость в семье!

В коляску Игоря пришлось буквально запихивать. Кузен вдруг вспомнил, что у него остались очень срочные дела дома: ненаписанные письма, несделанные звонки, архиважные трактаты по некромантии, которые нужно дочитать именно сейчас. Думаю, если бы в этом мире существовал утюг, сейчас бы оказалось, что Игорь его не выключил. Но я был непреклонен. Эта ехидная морда сегодня обретет личное счастье, хочет она того или нет!

— Слушай, Вик, давай остановимся, — вдруг попросил Игорь, когда мы торжественно преодолели целых триста метров на пути к дому Сокольских.

— Это еще зачем? — удивился я.

— Видишь там кондитерскую? Есть очень хочется. Мы же с тобой почти не обедали.

Я не стал напоминать, что за обедом мы умяли первое, второе и десерт, и велел кучеру остановиться. Мало ли, вдруг у него от нервов аппетит разыгрался.

В кондитерской, учитывая ее довольно скромную вывеску, оказался на удивление большой выбор. Игорь пристально изучил пончик, рогалик, пряники, круассан, другой круассан, ромовую бабу. Выглядел он при этом таким сосредоточенным, как будто поднимал армию мертвецов, не меньше.

— Может, возьмем по вафле?

— Возьми. Я, честно говоря, есть не хочу, но перекушу с тобой за компанию.

Игорь оглядел вафлю со всех сторон. Если бы вафля могла, она наверняка бы покраснела до ушей от такого пристального внимания.

— Нет, давай лучше по кексу.

— Давай.

Игорь снова немного подумал.

— Нет, кекс не хочу. Судя по виду, они какие-то черствые. Может, лучше просто печенье? Хотя нет, мне кажется, в нем мало шоколада.

— Слушай, в тебе что, вдруг гурман проснулся? — разозлился я. — Возьми уже что-нибудь и поехали! Не можем же мы торчать здесь до вечера.

Игорь снова осмотрел прилавок. Мужик продавец поглядывал на нас с приклеенной к лицу улыбкой. Он явно с ужасом ждал, что этот дотошный господин, с таким вниманием рассматривающий каждый коржик, сейчас начнет о них еще и расспрашивать.

Игорь не подвел.

— А вот эти рогалики свежие?

В отличие от всего остального довольно симпатичного ассортимента кондитерской, рогалики выглядели так, словно пережили войну с Наполеоном, причем были в то время уже в довольно почтенном возрасте. Как это обычно бывает, Игорь умудрился после тщательного изучения ассортимента выбрать из него самое худшее.

— Конечно! — Мужик кивнул так истово, что, казалось, голова у него отвалится.

Игорь еще немного подумал.

— Ладно, дайте две штуки.

Кондитер радостно сгреб монеты и протянул нам рогалики, которыми при должной сноровке можно было наносить тяжкие телесные повреждения. На его лице ясно читалось, что за продажу этого неликвида он только что присвоил сам себе звание: «Продавец года».

К моему огромному удивлению, зубы я не сломал. Мне даже удалось откусить немного от этого чуда кондитерского искусства, прежде чем я счел приличным объявить, что не голоден. Игорь, с таким старанием выбиравший рогалик, стоически грыз его, делая вид, что все в порядке. К моему огромному удивлению, ему даже удалось его съесть. Даже хомячок Лазарь позавидовал бы таким зубам и такой целеустремленности.

В общей сложности в кондитерской мы провели почти полчаса. Я снова запихал Игоря в коляску, и мы тронулись в путь. Но ненадолго.

— Останови, — попросил Игорь кучера. — Мне нужно выйти.

— Куда опять?

— Видишь магазин? Я тут вспомнил, мне давно уже нужен шарф.

— Какой еще шарф, сейчас лето!

— Вот именно. Лучше купить его летом, а не зимой, не в сезон дешевле, — невозмутимо ответил Игорь.

— Твоя мелочность позорит весь наш аристократический Род, — буркнул я, вслед за некромантом выбираясь из коляски. — Не пристало Лазареву считать копейки!

— Кто бы говорил. Я сам видел, как ты выковыривал медную монетку, которая застряла между половицами. Полчаса, между прочим!

— Это другое. Я просто не могу допустить, чтобы такая священная вещь, как деньги, валялась у всех под ногами.

Шарф мы выбирали еще минут двадцать. Мой кузен поверг лавочника в ступор, заявив, что ему нужен черный шерстяной шарф, но не такой черный, как вон тот черный, а как вот этот, но чуть посветлее. Продавец, до встречи с Игорем считавший, что черный цвет всегда одинаковый, кивал и пытался притвориться умственно отсталым. Похоже, с некромантами он раньше не встречался.

Наконец, Игорь-таки приобрел шарф, который по неведомым причинам понравился ему больше, чем десять точно таких же, и мы поехали дальше.

— Давай остановимся, — попросил некромант еще через пятнадцать минут. — Я вспомнил, что мне надо в магазин…

— Вот в этот?

Я указал пальцем. Игорь радостно кивнул.

— Это лавка, которая торгует полиролью для гномьих доспехов.

— А, ну да, я перепутал. Я имел в виду вон тот.

— Таблетки от глистов для оборотней? Можно, конечно, купить Анне пару штук ради шутки, но у нее тяжелая рука и совсем нет чувства юмора. А вон там клуб любителей золотых рыбок. Только не говори, что тебе туда срочно надо!

Игорь быстро оглядел улицу. Серые глаза некроманта отчаянно искали путь к отступлению.

— Задержимся еще на полчаса, и приезжать к Сокольским будет неприлично, помолвка сорвется. Ты ведь этого и добиваешься?

— Я не… — пискнул Игорь.

Я вздохнул.

— Да любит она тебя, не переживай. Согласится и радостно бросится тебе на шею. Так что сядь, блин, и сиди спокойно! До дома Сокольских осталось всего минут десять.

Судя по виду Игоря, я только что объявил, что десять минут ему осталось до неминуемой смерти, причем в мучениях. Я пожалел о том, что не додумался взять в коляску веревку. А то можно было бы привязать кузена, чтобы он не выпрыгнул по дороге.

Удивительно, но до дома Настасьи мы доехали без остановок. Возможно, потому что торговые ряды закончились и по пути нам попались только магазин садовых лопат и лавка, которая продавала садовых же гномиков. Я подозревал, что то, что буквально через улицу расположен гномий квартал, имело к выбитым стеклам в лавке какое-то отношение.

— Тормози, приехали, — приказал я кучеру, когда мы остановились перед воротами дома Сокольских. Не успели мы выбраться из коляски, как те распахнулись. Сокольский, похоже, каким-то мистически отцовским чутьем почувствовал приближение жениха. Иначе как объяснить, что именно в этот момент от решил прогуляться во дворе?

— Граф Лазарев? Я услышал ваш голос. Какими судьбами пожаловали?

Я скромно отодвинулся, пропуская перед Игоря. Тот тут же попытался спрятаться обратно в коляску, но я предательски загородил ее спиной.

— Я… ну… эээ… в общем… — пробормотал некромант, стремительно краснея.

— Мой кузен просит руки вашей дочери, — перевел я с Игоревого на русский.

Граф Сокольский чуть только в ладоши не захлопал. Улыбка была настолько широкой, что я опасался, не сойдутся ли уголки его губ где-нибудь на затылке. Думаю, ни один папаша в мире еще настолько быстро не отвечал: «Я согласен».

— Вы будете для нее прекрасной партией! Я с удовольствием вас благословляю. Нужно спросить мнение самой Настасьи, но я уверен, она будет за. Идемте делать предложение невесте?

Сокольский выглядел настолько сияющим, что им можно было осветить целую улицу. Я даже порадовался за ушлого папашу. Наконец-то сбылась мечта всей жизни: к дочке кто-то посватался. Да не просто кто-то, а презренный никому не нужный некрома… Тьфу ты! То есть обладатель редчайшего Дара, выдающийся человек и надежда Империи.

Настасья сидела в гостиной. Разумеется, из окна она прекрасно видела наш приезд, но старательно изобразила удивление. Игорь снова огляделся, ища путь к отступлению, но я подтолкнул его локтем.

— Настя, к нам тут вдруг приехали кузены Лазаревы. Игорь хочет тебе кое-что сказать, — объявил Сокольский. Некроманты синхронно покраснели.

Проявив несвойственную ему тактичность, папаша вышел из гостиной, оставив парочку наедине. Правда, шел он медленно, то и дело оглядываясь и останавливаясь поизучать что-то на потолке. Надеялся, что Игорю надоест ждать и он сделает предложение при всем честном народе. Но кузен стоял как столб.

В конце концов мы с Сокольским убрались-таки из гостиной. Думаю, если бы не мое присутствие, папаша остался бы подслушивать под дверью. А возможно, еще и подглядывать.

— Они будут прекрасной парой, — неловко начал я, когда мы переместились в малую гостиную. Я чувствовал себя неловко: с одной стороны, мне почему-то казалось, что нужно завязать светскую беседу, с другой, я понимал всю ее неуместность.

— Конечно, — тут же заверил граф. — Я вижу, как они любят друг друга. Вы же знаете, я давно хотел породниться с вашей семьей.

Я мысленно выдал Сокольскому респект за то, что он не сказал: «с вашими деньгами». Хотя на лице его невысказанные мысли отразились крупными субтитрами. Но, как ни крути, он прав, некроманты действительно прекрасная пара. Да и вообще, кузену давно пора жениться. А то в нашей семье я пока за двоих выполняю план по женщинам.

Я попытался придумать еще какую-нибудь дурацкую фразу, которая помогла бы скоротать время в ожидании, но тут в кармане завибрировал мобис. Я вытащил артефакт и услышал мрачный голос Анны:

— Лазарев, ты где?

— А тебе это важно? — уточнил я. Рассказывать Блэйд, как я провожу сегодняшний день, мне, честно говоря, было элементарно лень.

— На самом деле нет. Где бы ты ни был, уезжай оттуда и дуй во дворец. Есть срочные новости.

Глава 6

— Простите, меня срочно вызывают во дворец, — обратился я к графу Сокольскому.

— Вы стали там частым гостем, Виктор. Конечно, идите. Я понимаю, это, скорее всего, секрет, но неужели сам Его Величество?

— Нет, А… То есть, да. — Я запнулся, сообразив, что заявление, будто фаворитка Романова сгорает от желания увидеть меня на ночь глядя, может быть истолковано превратно. — Почему-то я ему очень нужен.

— Вы незаменимый человек, — покачал головой Сокольский. Перспектива родства с моей семьей с каждой минутой радовала его все больше. — Сам Император без вас не может! Позвольте предложить вам нашу коляску. Не подобает графу Лазареву ездить во дворец на извозчике.

— Благодарю. — Давно пора завести в Москве собственный экипаж. — Передайте Игорю и Настасье мои извинения за что, что вынужден срочно уехать.

Пожалуй, не стоит сейчас отвлекать парочку своими прощаниями. Разрушу трогательный момент, нашлют еще мне заклинание некроза на что-нибудь очень ценное.

Уже через полчаса я открывал дверь кабинета Анны Блэйд. Вервольф окинула меня своим фирменным взглядом. Взгляд гласил, что видеть она меня очень рада. Примерно так же, как внеплановую налоговую проверку.

— Садись, Лазарев, — предложила Анна. Перед креслом, которое мне предлагалось, лежал здоровенный черный пес. Он лениво приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и снова закрыл. Наверное, счел гостя недостаточно питательным.

— Давно не видел твоего барбоса, — заметил я, обходя пса по широкой дуге. Разумеется, только из доброты душевной, чтобы не мешать спать бедному животному. Пасть, в которой могла бы поместиться моя голова, меня совершенно не волновала.

— Это не барбос, а Снежинка, — совершенно серьезно произнесла Анна.

— Как-как ты назвала собаку⁈

— Снежинка, — все с тем же невозмутимым лицом повторила Блэйд. — Это девочка.

Я оглядел угольно-черную Снежинку, которая лениво скалилась в мою сторону.

— Всегда знал, что главный талант политика — называть черное белым и даже не краснеть при этом. У Императора научилась?

— Чем ты был так сильно занят, Лазарев? — поинтересовалась Анна, проигнорировав мой вопрос.

— Устройством личной жизни графини Сокольской.

— Серьезно? Так значит, вы и правда с ней помолвлены? А мне казалось, это просто глупый слух.

— Слух и есть. У нас с Настасьей абсолютно ничего нет, я сватал ее за моего кузена Игоря.

Блэйд откинулась в кресле.

— И как, успешно?

— Более чем. Игорь ещё не закончил делать предложение, а ее папаша уже согласился.

— Ну надо же. Некроманты нынче стали завидными женихами. Не жалеешь, что сам к ней не посватался? — подколола Блэйд.

— Нисколько. У меня другие планы.

— Надеюсь, твои планы — это не Её Высочество Мирослава?

— Конечно же, нет, — ответил я с самым честным видом. Тем более что так оно и было. Не сказать, что у меня на строптивую девицу прямо-таки ПЛАНЫ. Так, легкий интерес. В крайнем случае, маленький планчик.

— Хочется верить. А то, боюсь, Александр не оценит твои способности к планированию. Он не слишком жалует ухажеров дочери.

— Да, я помню, — заверил я. — Он обещал мне кое-что оторвать, причем не голову.

— Голову он тоже оторвет, — усмехнулась Блэйд, — потом.

— Так ты меня для этого заставила на ночь глядя бежать во дворец? — удивился я. — Раз так, давай начнем с головы, чтобы сразу отмучаться.

— Увы, нет. — Блэйд состроила лицо настолько расстроенное, что я даже усомнился в ее дружеских чувствах. — Как я и говорила, у Тайной Канцелярии появилась новая информация о заговорщиках. Наши менталисты допросили тех двух балбесов, которые устроили погром у ресторана. Третьего, сам понимаешь, допросить не удалось, трупы не разговаривают. Тем более, специалиста по мертвецам в столице сейчас только два, и оба заняты.

— А как же ментальный блок? Разве не поэтому умер княжич Шереметьев? — вспомнил я.

— Какой блок, бог с тобой. — Анна пренебрежительно махнула рукой. — Шереметьев был одним из лидеров заговора, по крайней мере, формально. А эти щенки ничего важного знать не должны были. Но, как выяснилось, знали.

Я навострил уши. Если сейчас выяснится, что козни против Романова строит все-таки старший Волконский, будет прекрасно. Когда папочка отправится на каторгу, мне будет не так мучительно больно за бесцельно потраченные на его отпрыска нервы.

— Один из них был дальним родственником Конрада, — продолжала Анна. — Я помню его еще щенком, который бегал за собственным хвостом. Так вот, Ройр, так его звали, как-то отвозил Конрада на встречу. Заменил кучера, который в тот день сломал ногу. У Конрада должен был состояться какой-то разговор в ресторане, в кабинете с отдельным входом. Ройра туда никто не звал, он должен был ждать в коляске, но в какой-то момент ему стало скучно. Он вышел прогуляться и увидел, как из кабинета выходит человек в плаще с капюшоном и садится в ждущую на углу коляску. При этом капюшон он слегка откинул, и Ройр узнал князя Михаила Долгорукова.

— Значит, все-таки Долгоруковы, — протянул я. — Жалко. То есть, я очень рад, что главаря наконец-то разоблачили. Так что мы здесь сидим? Арестуй их, и дело с концом.

— На основании чего?

— На основании того, что он строит козни против Императора и государства! И меня, кстати, несколько раз пытался убить. Этот пункт предлагаю вынести отдельно.

Блэйд покачала головой.

— У нас нет доказательств. Рассказ блохастого щенка, который что-то там видел — это несерьезно.

— Ну тогда на основании того, что Императору так захочется, — предложил я. — С каких это пор монарху требуются доказательства, чтобы отрубить голову за измену?

— Нет, так не получится. Долгоруковы — великий княжеский Род, причем самый влиятельный. У них много друзей. Если Александр попытается посадить Михаила в тюрьму, начнётся смута, а нам этого совсем не надо. В городе и так неспокойно. К тому же, ты должен знать, что братья Долгоруковы очень близки. Если замешан Михаил, значит, и глава Рода тоже. А его отправить на каторгу будет еще тяжелее.

— Тогда с ними абсолютно случайно может приключиться несчастье? — предложил я. — Пусть утонут в реке или устроят соревнование, кто выпьет больше самогона, и отравятся.

Анна уважительно посмотрела на меня.

— А мне нравится, как ты мыслишь. Не хочешь устроиться к нам в Тайную Канцелярию?

— Спасибо, мне и так забот хватает, — отказался я.

— Если серьезно, то безнаказанными Долгоруковы не останутся. Александр никогда не простит покушение на Мирославу. Но намного лучше будет раздобыть доказательства их вины, а не начинать клановую войну. Так что на завтрашнем приеме смотри в оба, вдруг что-нибудь выяснишь. Я и мои люди тоже там будем. И возьми своего чудо-голубя. Кабинет князя на третьем этаже слева от главного входа, спальня по соседству. Пусть полетает, может, сможет что-нибудь разнюхать.

— Хорошо, я попробую уговорить Каладрия. Игорь тоже будет со мной.

— Он тоже летает? — уточнила Анна.

— Нет, его тоже пригласили. Скажу тебе по секрету, они с Настасьей завтра собираются объявить о своей помолвке.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ничего об этом разговоре он знать не должен?

— Игорь в курсе всех моих дел, — запротестовал я. — К тому же, вдруг завтра что-то случится и нам понадобится помощь некроманта? Будет немного несвоевременно в разгар драки проводить ему политический ликбез и объяснять, кто тут за нас, а кто против.

Блэйд немного подумала.

— Хорошо, ему можешь рассказать. Но только ему!

Получив это ценное указание, я вышел из дворца и оправился домой. Кучер Сокольского подвез меня к воротам. Я поблагодарил его, зашел в дом и наткнулся на взволнованно меряющего шагами гостиную Игоря.

— Ну, как Настасья? Дала? В смысле, свое согласие на помолвку.

— Дала. — Игорь мечтательно улыбнулся. — Она была так рада!

— Так чего ты тогда мечешься, как тигр по клетке? Чем ты расстроен?

— Я не расстроен, я нервничаю. Вдруг завтра что-нибудь пойдет не так?

Я подошел к кузену и положил ему руку на плечо.

— Игорь, успокойся. Самое страшное уже позади, она согласилась стать твоей женой. Завтра вы всего лишь объявите об этом высшему обществу.

— А если она передумает?

— Настасья? Не смеши меня, твою невесту никак не назовешь ветреной девушкой.

— А если я завтра буду плохо выглядеть?

— Костюм будет недостаточно черным? — уточнил я. — Не волнуйся, она любит тебя любым.

— А если я попаду в какую-нибудь нелепую ситуацию? Вино на себя пролью?

— Ничего. Как лучший друг, я тебя подстрахую и попаду в еще более нелепую. Блэйд, например, за задницу ущипну. Не факт, что я после этого выживу, но ради кузена чего не сделаешь.

— А если… — Игорь запнулся. Фантазия некроманта иссякла.

— Игорь, успокойся, все будет нормально. Марфа Петровна! — позвал я старушку, которая выглянула из-за двери. — Приготовьте, пожалуйста, ужин. С чем-нибудь горячим и вкусным. И с вином. — Я еще раз оглядел кузена. — И, наверное, с валерьянкой.

— Ой, да что ж вы так переживаете! — всплеснула руками Марфа Петровна. — Может, вам таблеточку какую дать? У нас с Ерофейчиком их много. А хотите, я вам настойку от нервов сделаю? Наш фамильный рецепт, еще от бабушки моей достался. На мухоморах.

— Больше спасибо, но у Игоря аллергия, — отказался я, решив, что кузену на сегодня уже достаточно потрясений.

— Тогда другую могу. На борщевике. — Марфа Петровна не собиралась сдаваться.

— Увы, и на него тоже. Игорь вообще очень плохо реагирует на любую народную медицину.

— Совсем плохо? — расстроилась старушка.

— Совсем. Выпьет что-нибудь не то, и невеста начнет испытывать к нему профессиональный интерес. Так что увы, без настоек. Ужин, Марфа Петровна, ужин, мы жутко голодные.

Оставив Игоря в одиночку отбиваться от приступа агрессивной заботы, я поднялся на чердак. Там Каладрий вдохновенно трудился над сооружением гнезда. Конструкция была готова примерно наполовину.

Я некоторое время постоял, наблюдая за процессом. Потом кашлянул.

— Каладрий, я, конечно, не хочу тебя отвлекать, но есть разговор.

— Чего тебе, дубина? — Голубь оторвался от своего занятия и, нахохлившись, уселся на кучу сваленного в углу старого хлама. — Говори быстрее, я занят.

— Чем это?

— Не видишь, гнездо вью.

— А ты уверен, что голубиное гнездо выглядит именно так?

— Много ты понимаешь в гнездах! Ты хоть одно-то свил в своей жизни?

Я еще раз оглядел конструкцию. Ну, в принципе, Каладрий прав. Деятельность у меня разнообразная, но гнезд я пока еще не вил, хотя подозреваю, что и он тоже. Может, голубю и правда виднее.

— Завтра ты полетишь со мной на прием к Долгоруким, — свернул я оологическую дискуссию. — Будешь шпионить за князем и его братом. Ну и за всеми остальными тоже.

— И что мне за это будет? — тут же среагировал Каладрий.

— Я так рад, что ты питаешь ко мне бескорыстные дружеские чувства, — умилился я. — Миска зерна тебя устроит? И мешок твоей стае, когда мы вернемся в Лазарево.

На голубиной морде, в общем-то, для этого не предназначенной, отразилось глубокое раздумье.

— Долгоруковы плетут заговор против Императора. Так что на приеме может произойти что-нибудь интересное. Может, даже кто-нибудь помрет, — привел я последний аргумент. Голубь оживился.

— А племянники, которые трахают служанок, у них есть?

— Целая куча. А еще наверняка есть птичник. Может быть, даже парочка.

Каладрий взволнованно переступил с лапы на лапу.

— Ладно, так уж и быть. Я согласен. Но только ради птичника. — Тут голубь понял, что проявляет слишком много энтузиазма, и высокомерно махнул крылом. — Теперь оставь меня.

Пока я говорил с голубем, на столе уже успели появиться закуски, а Марфа Петровна суетилась вокруг Игоря. Тот вяло отбивался от очередных передовых достижений народной медицины, но мысли кузена явно были далеко. Настолько далеко, что он даже не сразу заметил мое появление.

— Что ж вы столько времени на чердаке-то делали? Садитесь за стол. Бутербродов пока поешьте, скоро горячее принесут.

— Марфа Петровна, кажется, я слышал слова: «чайный гриб»? — строго спросил я. — Я же говорил, никаких настоек.

— Да я так, просто разговор зашел. — Марфа Петровна опустила глаза в пол. — Про Ерофейчика рассказывала, как я его лечила. Он у меня один раз так простудился!

— То-то у него иногда глаз дергается. В смысле, я очень рад, что ему досталась такая заботливая жена.

Через пятнадцать минут на столе появилось горячее. Марфа Петровна испарилась — наверное, пошла искать новую жертву для своих настоек. Убедившись, что мы остались вдвоем, я наклонился к Игорю.

— Я только что вернулся от Анны. Она поведала мне много интересного.

— Я так и думал, — ответил кузен, выслушав мой рассказ. — Давно уже казалось, что это Долгоруковы.

— Почему?

Игорь пожал плечами.

— Ну, чтобы плести заговор и до сих пор не попасться, нужно иметь хоть сколько-нибудь мозгов. А у Волконского-старшего, судя по тому, что от него родилось, с этим могут быть проблемы.

Я усмехнулся.

— Да ладно, говорят, князь не идиот. И остальные его наследники даже относительно нормальные, просто этот получился неудачным. Слушай, может, он не от него? — Я ткнул кузена в бок. — Как-то княгиня Волконская, устав от невнимания мужа, одиноким вечером…

— Пришла в больницу для умственно отсталых и попросила привести ей самого убогого, — поддержал меня Игорь. И вдруг посерьезнел. — Долгоруковы возглавляют «Неспящих», а мы завтра идем к ним домой. Как ты думаешь, может что-нибудь случиться?

— Не переживай. Вряд ли они попытаются убить меня в собственной же усадьбе.

— Да я за тебя не переживаю, — проявил Игорь братскую любовь. — Но там будет Настасья!

— Ну уж ей-то точно ничего не грозит. С какой стати Долгоруким вредить твоей невесте?

Игорь сцепил пальцы в замок.

— А если там начнется заварушка? Вдруг ей прилетит случайным заклинанием?

— Долгоруков посреди приема вскочит на обеденный стол с криком: «Да здравствует революция!» и начнет швырять во всех подряд Силой? — уточнил я. — Успокойся, ничего не случится. Князь же не полный идиот — затевать драку в собственном доме. Максимум, что нам грозит — это что дворяне весь вечер будут плести интриги по углам и к концу дня им поплохеет от нервного напряжения.

Игорь уставился в тарелку. Весь вид некроманта выражал, что он очень хочет мне возразить, но не может придумать достойных аргументов.

— Ладно, может, ты и прав. В конце концов, не могу же я запретить ей туда ехать. Но не отойду от нее завтра ни на шаг.

— Игорь, тебе так идет быть влюбленным, — умилился я. — Ты светишься, почти как я, когда смотрю на деньги. Ладно, доедай и будем готовиться ко сну.

На следующий день я проснулся в идеальное время, то есть к обеду. Немного повалялся в постели, умылся и спустился вниз. Стоит немного перекусить перед тем, как отправляться на прием.

Игорь уже сидел за столом, но, на удивление, выглядел каким-то растрепанным. Похоже, мой обожающий вскакивать ни свет ни заря кузен тоже встал не так давно. Неужели всю ночь не мог уснуть от переживаний?

Интересно, Мирослава будет на приеме? Вздор, конечно же, не будет. Император ни за что не отпустит любимую дочку в логово главного врага. А жаль, можно было бы пригласить девушку на танец. А еще лучше — спасти ее от чего-нибудь второй раз. Так сказать, для закрепления результата.

Перед моим мысленным взором возникло высокомерное лицо красотки. Она, между прочим, должна мне свидание! Я совсем об этом позабыл. Надо будет обязательно встретиться с княжной и напомнить ей о ее обещании. Когда-нибудь скоро. Выкроить время между раскрытием заговоров, героическими победами над врагами, спасением несчастных и общением с голубем с крайне дурным характером. Но, наверное, не сегодня.

Ладно. Может, с Мирославой увидеться и не удастся, но зато на приеме будут другие женщины, которых можно очаровать, дворяне, с которыми можно завязать полезные знакомства, и, главное, хозяева вечера. Которых надо бы прибить, но пока ограничимся тем, что просто попробуем выведать их дальнейшие планы.

Пора вытаскивать с чердака Каладрия. Голубь, который раньше постоянно где-то шлялся, последние дни проводил дома за построением своей непонятной хе… хм, гнезда. Придется отвлечь его и заставить немного потрудиться на благо хозяина.

— Поехали, Игорь, — позвал я, поднимаясь с кресла. — Нас ждут великие дела.

Глава 7

Первым великим делом на сегодня стала поездка до усадьбы Долгоруковых. Мы с Игорем подошли к нанятой заранее коляске. Не коляске даже, карете: я не поскупился, чтобы не ударить в грязь лицом перед высшим обществом.

Карета была расписана затейливыми вензелями и позолочена во всех местах, в которых только можно. Спереди, сзади, по бокам, на крыше, только колеса не блестели. И то, наверное, потому, что слишком быстро бы стерлись. Я даже под днище заглянул — мало ли.

За этот экипаж пришлось отвалить целое состояние, но оно того стоило. Желание утереть нос Долгоруковым, папаше-Волконскому, который наверняка будет на юбилее, и покрасоваться перед дамами оказалось сильнее прижимистости. В конце концов, могу себе позволить немного раскошелиться, под моим чутким руководством наш Род не бедствует. Да и, чего скрывать, в мою голову нет-нет, да и закрадывалась мысль: вдруг на приеме все-таки будет Мирослава.

Игорь, увидев, в каком великолепии нам предстоит ехать, присвистнул. Если уж мой кузен, у которого живой интерес вызывают только трупы и Настасья, впечатлился, значит, я точно не зря потратил столько денег. Надеюсь, когда мы будем подъезжать к усадьбе, все гости по чистой случайности соберутся перед воротами.

Кучер почтительно распахнул перед нами дверь. Внутреннее убранство кареты не уступало внешнему. Окна были задрапированы парчой, на скамьях лежали бархатные подушки, расшитые все той же золотой нитью. Даже Сапог, прокатившись в такой карете, почуствовал бы себя членом высшего общества, причем с большой буквы «В».

Я осторожно примостил свой зад на бархатное великолепие. Игорь чинно уселся напротив меня, и кучер захлопнул дверь. Выехав за ворота, карета свернула за угол и покатилась.

Князь Долгорукий принимал гостей в своем загородном поместье. Думаю, если бы не это, в карете бы еще и изысканные вина подавали. А так, учитывая состояние дорог, от вина на первом же ухабе могли бы необратимо пострадать внутреннее убранство кареты и наши честь и достоинство.

Я откинул парчовую штору, дабы насладиться видами московских улиц. Штора тут же попыталась вернуться обратно. А есть тут какая-нибудь штука, которая держала бы ее в убранном состоянии? Она же должна быть.

Штуки не нашлось. Похоже, предполагается, что я буду придерживать ее рукой.

А еще в карете оказалось неожиданно мало места. Во-первых, форма ее была причудливо фигурной, причем что это за фигура, я так и не понял. Так что изнутри карета оказалось значительно меньше, чем снаружи. А во-вторых, по бокам скамей стояли позолоченные бюсты Императора, красивые, но совершенно здесь не нужные.

Я тщетно попытался устроиться поудобнее. Мелькнула даже мысль спихнуть на пол воскового Романова, или из чего он там сделан, но я сдержался. В конце концов, негоже так обращаться с самодержцем. Да и вдруг он мой будущий тесть.

Минут через двадцать мы выехали за город. Карета бодро подпрыгнула на первом же ухабе, и моя филейная часть на бархатной подушке почувствовала некоторое неудобство. После третьей кочки она уже вовсю протестовала против нашего путешествия.

Я вытащил подушку из-под страдающей части тела и придирчиво осмотрел. Она была невероятно красивой, но при этом не в меру тонкой. Я стащил со скамьи вторую и тоже подложил под себя, но это не слишком-то помогло. Подушки вели себя в точности как девушки: они считали, что, если ты достаточно красив, иметь еще какие-то достоинства необязательно.

— Что, задница болит? — поинтересовался мой добрый друг Каладрий, незримо восседающий на спинке. Я не стал проверять, насколько у кучера передовые воззрения на провоз домашних животных, и попросил демона принять нематериальную форму.

— Да иди ты, — огрызнулся я.

— А надо было нанимать нормальную коляску, а не выпендриваться. — Голубь, похоже, решил преподать мне урок финансовой грамотности.

— Тебя забыл спросить.

Зато Игорь не испытывал никаких неудобств. На лице кузена играла мечтательная улыбка. Думаю, даже если бы нам дорогу перебежало стадо динозавров, дующих в тромбоны, кузен в мыслях о Настасье ничего бы не заметил. По крайней мере, если бы эти динозавры не были мертвыми.

В конце концов, мне это надоело.

— Ну-ка слетай, клюнь кучера, — приказал я Каладрию после очередного особо болезненного ухаба. Голубь недовольно нахохлился, но полетел исполнять.

Резкая остановка и вскрик: «Ай!» ознаменовали, что мой план увенчался успехом. Выбравшись наружу посреди загородной дороги, я подошел к кучеру. Тот недоуменно озирался по сторонам.

— Почему встали? — спросил я.

— Простите, Ваше Сиятельство. Птица на меня налетела.

Вид у кучера при этом был такой, как будто он рассказывал не про птицу, а про целого птеродактиля.

— А, ну это бывает. А чего ты такой испуганный, чуть ли не крестишься?

— Так это… — Кучер запнулся. — Я ее шуганул, думал, улетит. А она в воздухе растворилась!

Я пристально посмотрел на кучера. Под моим взглядом он сжался, понимая, какую чушь только что сморозил.

— В воздухе? Ты сам-то себя слышишь? В каком еще воздухе? За езду в пьяном виде на каторгу отправляют, между прочим!

— Не пил я, Ваше Сиятельство! — испугался кучер. — Вот вам крест, в воздухе! Хотя, может, и показалось… — Кучер окончательно поник.

— Ладно, улетела она, наверно. — Я сменил гнев на милость. — Раз уж мы все равно вышли, скажи мне вот что. Нормальные подушки в этой карете есть?

— А чем же вам эти не нравятся? — изумился кучер. — Бархат, золото — все, как заказывали. Вручную вышиты. Красиво же!

— Вышиты, но на них же сидеть невозможно! При всем своем бархате они никак не… — Я попытался подобраться слово. — Амортизируют мою филейную часть.

Словесная конструкция оказалась для кучера слишком сложной. Он потерянно хлопал глазами.

— Но красиво ж, Ваше Сиятельство…

— Ладно, а бюсты Романова можно куда-нибудь убрать? Там из-за них даже сесть толком некуда!

— Его Величества⁈ — Кучер чуть с козел не рухнул от возмущения. — Да как же ж это… Это ж сам Император! Специально заказывали у скульптора. И красиво же!

— Да, но зачем они там нужны? Ладно. — Я вздохнул. — Но в окно хоть можно посмотреть? Я даже штору нормально отодвинуть не могу. Она куда-нибудь убирается?

— А зачем ее отодвигать? — удивился кучер. — Это ж парча. Вышита вручную…

— Да-да, наверняка нитью из хвоста единорога, — перебил я. Потом вспомнил Бусю и решил, что ни одна швея не станет подвергать себя такой опасности. — Но как ее убрать? Я не могу ее все время держать, чтобы смотреть на дорогу!

— Но зачем? Красиво же, — в который раз ответил кучер. Он явно считал это условие необходимым и достаточным.

— Но неудобно!

Кучер воззрился на меня с потерянным видом человека, который давно перестал понимать, чего от него хотят. Слова «удобно» не было в его лексиконе, только «красиво».

— Ладно, черт с ними со шторами, пусть будут. А почему мы на каждом ухабе так подпрыгиваем? — Я сделал последнюю попытку достучаться до кучера. — Ни одну коляску, которую я нанимал, так не трясло!

— Видите, Ваше Сиятельство, у нас колеса, — забормотал кучер. — Спереди больше, справа меньше. Просто…

— Так красиво, — обреченно продолжил я. — Спасибо, что не квадратные. Ладно, поехали дальше.

Я уныло уселся обратно на сиденье, и путешествие продолжилось. Игорь, который в перепалке не участвовал, опять погрузился в свои мысли. Я даже подумал было извлечь какую-нибудь нормальную подушку, но потом решил не рисковать, а то у кучера могут появиться лишние вопросы. Не в моих интересах, чтобы пошли слухи, что там, где проходит граф Лазарев, появляются вещи, которых раньше не было. Это, конечно, лучше, чем если бы после визита графа Лазарева вещи пропадали, но все же.

Наконец, мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота усадьбы Долгоруковых. Получив ценный урок, что внешность бывает обманчива, и дав себе слово больше никогда не нанимать экипажи по цене золотой шахты, я выбрался из кареты.

Вокруг дома был разбит роскошный цветник, в котором росло все, что только могло расти, и даже некоторые экзотические цветы, которым, по моему мнению, расти не полагалось. На моих глазах какой-то дальний родственник венериной мухоловки дождался, когда на него присядет стрекоза, и вдруг захлопнулся.

— Смотри, цветочек. Не хочешь на него присесть случайно?

Я взглядом указал на цветок-убийцу кружащему над моей головой Каладрию.

— Даже не надейся, — ответил демон. — И вообще, птицу ему не сожрать. Мы высшая раса, не то что эти тупые насекомые!

При этих словах на бутон присела маленькая синичка, которая явно не обладала способностью учиться на чужих ошибках. Через несколько секунд синичка исчезла. Мне даже показалась, что изнутри цветка слышится довольное чавканье.

— Высшая, говоришь?

— Ну, может быть, не все, — поправился представитель высшей расы и на всякий случай отлетел подальше.

Цветок-маньяк, переварив синицу, снова призывно раскрыл свой бутон. Надо незаметно выкопать один такой, Лидии понравится. Правда, для этого придется обзавестись очень толстыми перчатками. И, возможно, на всякий случай написать завещание.

В потоке гостей мы с Игорем миновали цветник и направились к распахнутым дверям особняка. Каладрий, получив указания, незримо улетел искать кабинет князя и прочие интересные локации. По крайней мере, я надеялся, что он займется именно этом, а не станет налаживать личную жизнь с местными птицами или гадить гостям на головы.

На верхней площадке роскошной мраморной лестницы стоял высокий темноволосый мужчина с сединой на висках — хозяин дома князь Долгоруков.

— А, господа Лазаревы. — Князь широко улыбнулся. — Очень рад вас видеть.

— Я тоже. Поздравляю с юбилеем, Ваша Светлость. — Я изобразил такое же искреннее дружелюбие. Если бы где-то рядом находился прибор по измерению лицемерия, думаю, он бы взорвался.

Рядом с князем стояла старшая жена — красивая блондинка в шикарном бирюзовом платье. Мы с кузеном галантно поклонились даме и отдали коробку с подарком, в которой лежали бриллиантовые запонки. Жаль, что не крысиный яд или хотя бы не слабительное, но всему свое время.

Усадьба Долгоруковых поражала роскошью. В последнее время в Империи в моду вошла роскошь не кричащая, а, так сказать, умеренная. Аристократы очень старались показать, что они достаточно богаты для того, чтобы эти богатством не кичиться. На практике это выражалось в том, что дамы в парчовых платьях с огромными бриллиантами в ушах скромно опускали глазки и уверяли, что бриллианты на самом деле не такие уж и крупные и вообще в последнее время они решили жить проще и стать ближе к народу. Не забывая при этом будто бы случайно поворачиваться в разные стороны, вдруг кому-то из гостей бриллианты плохо видно.

Но усадьба Долгоруковых вышла на какой-то новый уровень роскоши. Она и рада была бы не кичиться богатством, но у нее не получалось. Здесь банально было просто слишком много дорогих вещей. Золотым, серебряным или в крайнем случае позолоченным было все, включая дверные ручки. Надо наведаться в уборную. Вдруг тот самый золотой унитаз, купленный прошлым владельцем моего тела и проданный Игорем, в итоге оказался здесь?

Гости собирались в большом зале и неспешно переговариваясь, обходя столы с закусками. Знакомых лиц, по крайней мере, тех, которые бы мне нравились, пока не находилось, так что мы с кузеном встали в стороне. Я подцепил со столика бутерброд с икрой, оглядел картину, стоящую примерно как годовой бюджет небольшой деревни, и повернулся к противоположной стене, где навскидку висело бюджета четыре.

— Игорь!

Кузен повернулся ко мне. На него роскошное убранство особняка не произвело ровно никакого впечатления. Некроманта не интересовали ни висящие по стенам картины, ни лепнина, ни скульптуры, ни, о ужас, еда. Он изо всех сил высматривал Настасью с отцом, которых, кстати, тоже пока не было.

— Правда, красиво?

Кузен безразлично оглядел полотно, на которое я указывал, и вежливо улыбнулся.

— Да, очень.

Я вздохнул.

— Да ну тебя, ничего ты не понимаешь в искусстве. Пойдем побродим вокруг, все равно делать нечего.

Мы неспешно обошли зал. Не сказать, чтобы меня очень интересовала живопись, но дурацкие разговоры, которые вели собравшиеся аристократы, интересовали еще меньше. Надо отдать должное Долгоруковым, полотна здесь были собраны и правда потрясающие. Не такие, конечно, как мой «Черный куб», но все же.

— Смотри! — Кузен вдруг оживился. — Какая красота!

Я повернул голову, радуясь, что некромант наконец-то приобщается к прекрасному.

— Ты имеешь в виду вон тот портрет девочки с абрикосами?

— Нет, туда смотри. — Игорь досадливо махнул рукой.

— Ааа. Вон то изображение звездного неба? Кстати, автор явно питает особое пристрастие к синей краске.

— Да нет же!

Я, наконец-то, понял, о чем говорит кузен.

— А, ну да, гора из черепов. Кто бы сомневался, что тебе понравится.

Вдруг все головы вдруг повернулись к дверям. Причем мужские сделали это с особенным энтузиазмом, что сразу навело меня на мысль о княжне Мирославе. Но я, к сожалению, ошибся.

В зал энергичным шагом зашла Анна Блэйд в струящемся алом платье. Тоже неплохо, конечно, с ней хотя бы поболтать можно. Вид у вервольфа был до крайности сосредоточенный, словно она явилась на светскую вечеринку не ради веселья, а по рабочей необходимости. Выражение лица выдало бы Блэйд с головой, если бы она всегда так не выглядела.

Анна подошла, коротко поздоровалась с нами и удалилась куда-то в противоположный конец зала. Очевидно, по очень важным делам.

Прошло еще минут пять, и лицо Игоря вдруг осветилось, как лампочка. В зал входили Настасья с папашей.

Девушка в черном (кто бы сомневался) платье с серебряной нитью выглядела прелестно. Заметив Игоря, она скромно потупила глаза. Папаша Сокольский вышагивал рядом с ней настолько важно, словно именно ему принадлежала усадьба Долгоруковых и еще пара гектаров леса неподалеку. Завидев кузена, он засиял точно так же, как и Игорь. Этими двумя можно было спокойно осветить полгорода.

— Здравствуйте, граф, здравствуйте, сударыня. — Я обменялся рукопожатиями с Сокольским и поцеловал ручку Настасье.

После короткого приветствия Игорь, Настасья и папаша плавно двинулись в противоположный конец зала. Причем папашу парочка очень старалась потерять по дороге, но он следовал за ними, как приклеенный. Я решил не становиться четвертым лишним и не идти за ними, отговорившись тем, что хочу еще поизучать роспись на стенах.

Гости все прибывали. Торжественно вошла княгиня Шереметьева с сыном и, как ни странно, без Буси. Явился папаша-Волконский, бросивший на меня хмурый взгляд через зал. Я по-прежнему бесцельно болтался у стены, но тут вдруг понял, что надо срочно искать пути к отступлению. Ко мне через весь зал пробирался Дмитрий Шереметьев.

— Виктор! — радостно завопил княжич, не дойдя до меня метров пять и на корню убив идею притвориться, что я его не заметил. — И ты здесь!

Похоже, Дмитрий был ничуть не расстроен тем, что из-за меня его брат отправился к праотцам. Хотя, учитывая их семейные отношения, скорее, после этого он стал любить меня только больше.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил я с искренностью человека, которому только что сообщили, что в канун Рождества ему придется задержаться на службе. Ненадолго, часов на восемь. Не то чтобы я не любил княжича, просто от его пустой болтовни уши могли свернуться в трубочку у кого угодно.

— Как твои дела? Что интересного в Лазаревом? Говорят, ты спас княжну? — начал безостановочно болтать Шереметьев, пытаясь подцепить с подноса с закусками одновременно все и сразу. К счастью, отвечать на эти вопросы не требовалось, Дмитрий задавал их просто от неспособности сидеть молча.

— Ты в курсе, что графиню Березову собираются отправить на каторгу? — продолжал Дмитрий, запихивая в рот одновременно соленый огурец, кусок селедки, эклер и запивая все это молоком. Я мысленно пожелал ему в случае чего добежать до золотого унитаза.

— Разумеется, — честно соврал я. На самом деле я банально забыл о красавице, натравившей на меня банду головорезов.

— Очень жалко, хорошая была женщина, хоть и наделала глупостей, — протараторил Шереметьев тоном человека, которому вообще не жалко. — Кстати, ты завтра случайно в бильярд не идешь? И на вечерний покер. И скачки тоже будут. Бильярд в шесть, покер в семь, скачки в восемь.

— Нет, я очень занят, —отговорился я. — А ты идешь на что-нибудь? Ты же любитель и того, и другого, и третьего, мне даже интересно, что ты выбрал.

Дмитрий посмотрел на меня, как на идиота.

— На все, само собой. Зачем выбирать?

— Но если бильярд в шесть, покер в се…

Я принялся загибать пальцы, потом махнул рукой. Способность княжича посещать все светские развлечения одновременно давно стала притчей во языцех, бессмысленно спрашивать, когда он все успеет.

Наконец, в дверях появился сам князь Долгоруков с братом. Значит, все гости наконец-то прибыли. Неспешно переговариваясь, мы прошли в банкетный зал, где уже был накрыт стол.

Меня усадили между седой респектабельной дамой и какой-то пухленькой графской дочкой. Я испугался было, что она, как и большинство, сочтет меня завидным женихом и попытается строить глазки. Но у юной девицы нашлось гораздо более интересное занятие, чем заигрывание с симпатичным кавалером — еда. Я даже умилился, глядя, с каким аппетитом девушка поглощает четвертый по счету пирожок. Интересно, дядюшке молодая невеста не нужна? Они могли бы сойтись на почве общих интересов.

Выбор блюд, кстати, оказался роскошным. Подавали не просто несколько видов рыбы, птицы и дичи, как в обычных аристократических домах. На столе у Долгоруких было запечено, зажарено, сварено и замариновано все, что летает, бегает, прыгает, плавает, ползает и даже то, что ползать особо не собиралось. Я заметил блюдо с улитками, лягушачьи лапки и даже каких-то тараканов, крайне неаппетитных на вид, но быстро разлетевшихся. Дядюшку бы сюда. Хотя, пожалуй, из такого гастрономического рая барона Лазарева пришлось бы выкатывать на тележке.

Во главе стола, разумеется, восседал сам Долгоруков с братом. По бокам от них расположились князь Шереметьев с Антониной и Волконский, рядом с которым сидела Анна Блэйд. Волконский-старший и глава Тайной Канцелярии неприязненно друг на друга поглядывали. Интересно, когда Император задавал князю взбучку за художества отпрыска, Анна в этом как-то участвовала?

Взятый в окружение разнообразными закусками, я тщетно пытался решить, с какой именно начать. Попробовать хотелось все, кроме разве что тараканов, но в мои планы все-таки не входило несварение желудка. Тем более что занять время разговором не вышло: бабуля слева оказалась на редкость необщительной. Более того, старая кошелка смотрела на меня так, словно я очень ей не нравился. Хотя, похоже, ей вообще никто не нравился, и особенно ее муж, сидящий рядом с ней. У усатого господина во фраке, мелкого графа какого-то там, был вид человека, виноватого во всех бедах мира. Причем виноватого просто по определению, уже самим фактом своего существования.

— Федор Иванович, будьте так добры, передайте мне соль, — высокопарно процедила старушка. — Да не ту! Федор Иванович, вы что, хотите загнать меня в могилу?

Чем графине не понравилась одна из ряда на первый взгляд абсолютно одинаковых солонок, осталось загадкой.

— И не эту! И не эту, нет, другую! Федор Иванович, вас что, ни о чем нельзя попросить?

У бедного Федора Ивановича даже усы обвисли. Борьба бедняги с солонками походила на игру в наперстки, в которой никак нельзя было выиграть. Я мысленно пожелал этой жертве семейного счастья терпения.

После первой перемены блюд гости принялись говорить тосты. Что-то мило проворковала Антонина и пробасил ее сын. Я заметил, что при взгляде на эту очаровательную старушку глаз у некоторых гостей начинал нервически дергаться. Волконский пожелал юбиляру всех благ, Анна с невозмутимым видом выразила признательность за то, что князь пригласил в свой роскошный особняк представителей Тайной Канцелярии, где они так давно хотели побывать. Прозвучало это безукоризненно вежливо, но в то же время очень двусмысленно.

Граф Сокольский нетерпеливо ерзал на стуле, дожидаясь, когда до него дойдет очередь. Когда отцу Настасьи наконец дали слово, он только что не подпрыгнул и задвинул речь минут на десять. Две из них заняли поздравления юбиляру, остальные восемь — рассказ о будущем семейном счастье Игоря и Настасьи. Точнее, о счастье самого Сокольского, который их совместному счастью будет, безусловно, очень счастлив. А также породнится с Родом самих Лазаревых, которые сейчас стремительно обретают богатство и влияние. Этот факт папаша Настасьи упоминал словно бы походя, зато раз пятнадцать.

Наконец, обед закончился, и гости принялись расходиться по комнатам. Игоря и Настасью тут же обступили с поздравлениями. Мимо меня сосредоточенно пронеслась Анна и исчезла куда-то в неизвестном направлении. Князь Долгоруков с братом тоже испарились. Я перебросился парой слов со знакомой графиней, сыграл пару партий в покер и в конце концов обрел временное пристанище в мужской гостиной. Тут на мое плечо незримо опустился Каладрий.

— Узнал что-нибудь? — мысленно спросил я демона.

— Узнал. — Голос Каладрия звучал на редкость довольно.

— Рассказывай. И где, кстати, Долгоруковы? Давно не видно.

— Ушли к себе в комнаты. Тебя обсуждают.

— И все? А я-то думал, дружно умерли от геморроя, — посетовал я. — А чего ты такой радостный-то? О чем они там говорят?

— Говорят, что ты скоро помрешь.

Глава 8

— Зараза! — произнес я, обращаясь не столько к Каладрию, сколько к миру в целом.

— Вот именно. Тебя отравят. Или уже отравили. Они только что в красках обсудили, как ты будешь умирать от яда, — уточнил демон, решив, что я и без этого недостаточно расстроился.

— Да чтоб они тут подавились своими тараканами!

— Живот скрутило? — сочувственно спросил проходящий мимо аристократ.

— Да, — сориентировался я. — Кажется, перепелка под соусом все-таки была лишней.

— Понимаю. Тут недалеко серебряная уборная, попросите слугу, вас проводят.

— Спасибо. — Я не смог удержаться от вопроса. — А есть еще и золотая?

— Да, на третьем этаже. Представляете, там даже унитаз из золота.

Я знал, я знал!

Кольцо Космина на моем пальце во время обеда не подавало признаков жизни. Вряд ли артефакт бракованный, слишком велик талант румына. К тому же, вчера я предусмотрительно проверил перстень на крысином яде. Значит, пока меня еще не отравили. Но собираются, и я был бы не против обсудить этот вопрос поподробнее.

Надо где-нибудь уединиться, чтобы не торчать столбом посреди комнаты. А то, если Каладрий сообщит мне еще какие-нибудь хорошие новости, я могу помянуть не только тараканов. Только где? Можно, конечно, в разрекламированной незнакомцем уборной, но, боюсь, Каладрий тогда обидится.

От размышлений о том, достойна ли серебряная уборная моего присутствия или стоит пойти поискать золотую, меня отвлек знакомый голос. Ко мне, мило улыбаясь, семенила Антонина Шереметьева.

Бабулю нисколько не смущало, что она, строго говоря, входит в мужскую гостиную. Шереметьева была свято уверена, что это при виде нее должны смущаться все вокруг, включая стены.

Не знаю насчет стен, но разговоры утихли, а большинство собравшихся аристократов быстро постарались оказаться от княгини подальше. Причем сделали они это словно бы без помощи ног, просто вокруг Антонины вдруг образовалось пустое пространство.

— Сударыня, вы сегодня без Буси. Стало быть, нашему скромному обществу ничего не грозит? — пошутил я, хотя Антонина и без единорожицы обладала достаточной разрушительной силой.

— Буся заболела, — грустно поведала княгиня. — У девочки несварение желудка.

Я не стал спрашивать, кого сожрало розовое чудовище и как сильно этот кто-то в процессе сопротивлялся.

— А что же вы без своей птички?

Я буквально почувствовал, как у нарезающего над моей головой круги Каладрия зарождается идея устроить бабушке сюрприз, и мысленно рявкнул на него: «Не смей!»

— Тоже заболела. Никак не могу отучить его есть всякую гадость. Не поверите, тащит все подряд: червяков, жуков, какие-то огрызки с помоек. А ведь дома я кормлю его отборным зерном!

На последнем слове я резко шагнул к столу с закусками, дабы передать княгине угощение, и появившийся из пустоты снаряд голубиного помета шлепнулся на ковер. Каладрий, какой ты предсказуемый!

— Какой негодник, — пожурила княгиня демона. — Всыпьте ему пару раз, я Бусю в детстве только так и воспитывала.

За время нашего разговора гостиная магическим образом наполовину опустела. Дворяне вдруг заинтересовались бильярдной, курительной, комнатой для покера и прочими мужскими развлечениями. Те, кому отступать было некуда, изображали бурную деятельность. Кто-то очень внимательно читал книгу (зачем брать книгу на светский прием?), кто-то беседовал, стараясь сесть так, чтобы не встречаться с Антониной взглядами. Какой-то мелкий барон, не нашедший себе другого занятия, старательно поливал стоящий в углу фикус. То, что он делал это из бутыли с вином, ни барона, ни фикус не смущало.

— Пойду проведаю, как там мой непутевый внук, — прощебетала Антонина и засеменила в комнату для покера. Там десять минут назад скрылся княжич Дмитрий, повторной встречи с которым мне счастливо удалось избежать. На мгновение мне показалось, что даже мебель в комнате отодвинулась, когда Антонина проходила мимо.

— Продолжай, — приказал я Каладрию, когда княгиня исчезла из поля зрения. — Что там с отравлением?

— Значит, с помойки⁈ — возмутился голубь, и невидимые когти впились мне в плечо. — Значит, червяков клюю⁈

— Извини, это была неудачная шутка, — покаялся я. — Не с помойки, а всего лишь с задворок приюта для бездомных. Рассказывай давай.

— Нечего рассказывать. Говорили, что этот Лазарев наконец-то сдохнет. А потом и Император, который давно уже сидит у всех в печенках.

— Самую малость я могу с ними согласиться.

— А за ним и дочка его, — дополнил голубь.

— Ну уж этого я не допущу!

Я поймал на себе удивленный взгляд какого-то графа. Похоже, я опять произнес это вслух.

— А в кабинет к князю ты летал?

— Не смог. — Если бы Каладрий был человеком, он бы при этих словах скривился. — Там слишком мощный магический барьер.

— Лети, попробуй снова. Может, еще что-то узнаешь.

Отойдя в сторонку, я вытащил из кармана мобис и набрал сообщение Анне:

«Каладрий сказал, что Долгоруковы собираются меня отравить».

Ответ пришел практически мгновенно:

«Ничего не ешь и не пей и не уходи без меня. Домой поедем вместе».

Я удержался от глупого вопроса, к кому именно мы поедем домой. Надо найти Игоря и Настасью и постараться увести их отсюда. Кто знает, вдруг коварные планы Долгоруких распространяются на все мое семейство?

Парочка обнаружилась в бальном зале, где вовсю играла музыка. Молодёжь танцевала, гости постарше чинно сидели на диванах вдоль стен, попивали шампанское и беседовали. Игорь отплясывал с невестой, а рядом, к моему удивлению, кружилась та самая пожилая леди, с которой я сидел за столом, со своим страдальцем-мужем. Даже издалека было видно, что она то и дело тыкает его в бок и ворчит что-то на ухо. Очевидно, что он не так переставляет ноги.

Я дождался, пока музыка затихнет, и подошел к кузену. Счастливо улыбающаяся Настасья держала его за руку, но я аккуратно отцепил Игоря и отвел в сторонку.

— Надо уезжать отсюда как можно быстрее. Каладрий кое-что узнал.

Игорь тут же побледнел.

— С Настасьей может что-то случиться⁈

— Вряд ли. Но Каладрий подслушал разговор князя Долгорукого с братом, они собираются отравить…

— Отравить Настасью⁈

— Да не Настасью! Меня, Настасья им ни к чему.

— Слава Богу, — выдохнул кузен. — То есть, это, конечно, ужасно. Ты уверен?

— Я ни в чем не уверен, когда дело касается этой пернатой скотины. Но мне не очень хочется рисковать жизнью, чтобы проверить, не придумал ли Каладрий глупую шутку. Я дождусь Анну, а вам лучше уезжать прямо сейчас.

Несколько секунд постояв в раздумьях, Игорь сорвался с места и бросился к невесте, которая уже успела примкнуть к компании каких-то благородных дам. Надеюсь, они возьмут под руки папашу Сокольского и уберутся отсюда как можно быстрее. А мне надо найти Блэйд и поинтересоваться, собирается ли она уезжать или выпить лишний бокал вина для нее важнее спасения моей жизни.

Поиски Анны привели меня в очередную гостиную, где я столкнулся с человеком, видеть которого мне хотелось меньше всего. Князь Борис Долгоруков сидел на диване рядом с какой-то очаровательной юной дамой. Увидев меня, он приветственно помахал рукой.

— А, граф Лазарев, мой дорогой друг! Прошу, присоединяйтесь к нам.

Я решил не спрашивать, с каких пор мы с этой скотиной стали друзьями, и подошел к князю. Девушка тут же кокетливо стрельнула в меня глазками.

Белые кудри обрамляли не отмеченное печатью интеллекта, но очень милое личико. Белоснежное платье спускалось до пола, а каблуки туфелек были настолько высокими и тонкими, что их без труда можно было бы использовать как пыточное орудие. Недаром очаровательная незнакомка сидела.

— Графиня Алина Черкасова, — представил князь девушку. — Моя дальняя родственница.

— Граф Виктор Лазарев, — ответил я и поцеловал Алине руку. — Еще раз поздравляю вас с юбилеем, Ваше Сиятельство.

— Спасибо. Еще раз благодарю за прекрасный подарок. Вас привели в Москву какие-то дела? — осведомился князь, попивая вино.

— Да так, — неопределенно ответил я. — Его Величество вызвал ко двору. Но вы же понимаете, я не вправе об этом рассказывать.

— Понимаю-понимаю. Наш Император — человек крайне скрытный. Такой и должен сидеть на престоле, не так ли?

Князь Долгоруков вдруг запнулся на полуслове и почему-то поднял голову. Я проследил за его взглядом, но ничего не увидел.

— Что-то случилось?

— Да так, ерунда. Померещилось.

Князь принялся торопливо отряхивать что-то с плеча, старательно прикрывая рукой. Выглядел он при этом очень озадаченным.

Я все-таки разглядел, что шикарный черный фрак князя украшает возмутительное, очень похожее на голубиный помет белое пятно. Ай да Каладрий, ай да сукин сын! Нет, я конечно сделаю голубю выговор за то, что нарушает мои приказы и подвергает себя риску разоблачения, но не слишком суровый.

— Позвольте, я за вами поухаживаю, — предложил я, заметив, что девушка заскучала во время нашего разговора.

Я подошел к ближайшему столику с закусками, взял поднос и поставил туда несколько тарелок с наиболее симпатичными бутербродами и пустой бокал для себя. Бутыль вина перед князем уже стояла, причем, похоже, какая-то особая.

— Прошу, сударыня, угощайтесь. — Я поставил все это великолепие на стол перед девушкой.

Графиня застенчиво улыбнулась и привстала, явно намереваясь сделать реверанс в знак благодарности. Я начал было отказываться, поскольку на таких каблуках трюк мог оказаться опасным для жизни, но графиня Черкасова меня опередила. Она запнулась и стремительно повалилась на меня.

Я сам удивился своей реакции, успев подхватить девушку прежде, чем она грохнется прямо на поднос с едой. Черкасова крепко вцепилась в мое запястье и на мгновение мне показалось, словно руку что-то кольнуло. Висла в моих руках она при этом так картинно, что я порадовался, что рядом нет Дарьи.

— Осторожнее, сударыня. — Я аккуратно усадил девушку обратно на диван. — Для меня было честью поддержать вас, но вы ведь могли пораниться.

— Простите меня, я такая неуклюжая. — Алина потупилась.

Князь Долгоруков наблюдал за этой сценой с вежливой полуулыбкой.

— Алина, ну будь же аккуратнее. Граф Лазарев, прошу прощения за этот небольшой инцидент. Вот, возьмите в качестве извинения. Вино из моих лучших виноградников.

Долгорукий плеснул в бокал вина из той самой бутыли и протянул мне. Я взял его в руку и вдруг почувствовал, что кольцо Космина начало нагреваться.

Вот так просто? Отравить вино? Не только просто, но еще и глупо — пытаться убить меня лично на собственном же приеме. Надеюсь, у него хотя бы хватило ума подсыпать туда какой-нибудь яд с отложенным действием?

Лучезарно улыбаясь, я протянул бокал обратно князю.

— К сожалению, вынужден отказаться. На родине моей жены Лидии есть обычай — гость не может испробовать угощение прежде хозяина. Прошу, выпейте этот бокал сами.

Князь Долгоруков стушевался, глаза его забегали… Точнее, я на это очень надеялся. Но вместо этого хозяин дома спокойно взял бокал и осушил его одним долгим глотком. Что за черт?

Князь, похоже, заметил мою нервозность. Я мог поклясться, что его вежливая улыбка стала какой-то хищной.

— Прошу прощения, мне надо отойти, — извинился я и двинулся к выходу из гостиной. Надо срочно найти Блэйд.

Кольцо нагревалось все сильнее. Тусклый камень наливался багровым цветом. Но я ведь не выпил бокал! Или меня все-таки отравили за обедом, но яд начал действовать только сейчас, и потому кольцо среагировало? Мне кажется, или у меня начинается жар?

Или дело в другом? Я обернулся, но графиню Черкасову, которая еще минуту назад сидела рядом с Долгоруким, как ветром сдуло. Хотя, казалось, девушка не смогла бы уковылять на таких каблуках дальше пары метров. Тот короткий укол, которому я не придал значения и решил, что он мне померещился. Что, если падение было подстроено, и девица успела уколоть меня отравленной булавкой?

Словно в подтверждение моих слов кольцо нагрелось еще сильнее. То ли яд начинал распространяться, то ли оно пыталось подтолкнуть глупого хозяина к каким-нибудь действиям.

Анну я нашел в одной из комнат, быстро подошёл к ней и прошептал:

— Похоже, меня только что кольнули отравленной булавкой.

Блэйд быстро взглянула на кольцо со светящимся камнем и так же тихо произнесла:

— Спокойно, Лазарев. Сейчас я вызову Северина, он перенесет тебя в Императорскую лечебницу.

— А я за это время не успею отдать концы?

— Не говори ерунды. Вряд ли яд быстродействующий, Долгорукову же не нужен труп на собственном приеме. Он наверняка еще даже не начал действовать.

— Еще как начал! Я чувствую себя плохо морально и физически! — сказал я почти правду. Физически, может, ничего страшного пока не происходило, но это вполне компенсировалось душевными страданиями в двойном размере.

— Потерпишь, — отрезала Блэйд со свойственным ей человеколюбием. — А пока расскажи мне, что произошло.

— Некая Алина Черкасова романтично на меня повалилась и, похоже, чем-то уколола. По крайней мере, сразу после этого кольцо начало нагреваться.

Анна поморщилась.

— А я говорила тебе, Лазарев, что тебя не доведет до добра любовь ко всяким сомнительным девицам.

— Она замечена в чем-то противозаконном?

— Нет, но мы давно подозревали, что она выполняет грязные поручения Долгорукого. Идем. — Анна потянула меня за рукав. — Северин у ворот.

Торопливо прощаясь со всеми, кто попадался на пути, мы с Анной буквально выбежали из особняка. У ворот нас действительно ждал вампир. Не говоря ни слова, он взял нас за руки, и мы оказались на третьем этаже дворца в Императорской лечебнице.

Там нас уже ждал главный целитель с помощниками. Одним из них, кстати, был тот самый дед, который пару месяцев назад латал меня после схватки с Конрадом.

Подождав, пока Анна отвернется, я разделся до пояса и улегся на кушетку. На запястье, за которое так ловко ухватилась графиня Черкасова, обнаружилась крохотная красная точка.

— Сейчас я погружу вас в сон, чтобы замедлить все процессы в организме. — Руки главного целителя окрасились зеленым сиянием. — Благодаря этому яд не сможет распространиться быстро. А мы пока выясним, чем вас отравили и где достать противоядие.

— Надеюсь, я проснусь обратно? — уточнил я.

— Надейся, надейся, Лазарев, — обнадежила меня Анна. Я еще успел услышать ее слова: — Пойду доложу Александру, — и отключился.

Очнулся я на широкой кровати в роскошной палате. Чувствовал себя не то чтобы отлично, но по крайней мере живым, и это радовало. За окном светило солнце. Значит, я проспал как минимум всю ночь.

В кресле рядом с кроватью сидела молодая целительница. Увидев, что я открыл глаза, она облегченно вздохнула.

— Наконец-то вы проснулись, Ваше Сиятельство. Выпейте, а я пока позову главного целителя.

Девушка протянула мне какую-то настойку, цветом напоминающую апельсиновый сок. Впрочем, я сразу же отказался от этой ассоциации, как только поднес стакан к носу. Пахла она так, как будто эти апельсины пару недель полежали на солнышке.

— Пейте, пейте, — подтолкнула меня девушка, заметив мои колебания. — А не то проваляетесь здесь до вечера.

Я снова подозрительно принюхался, зажмурился и влил в себя настойку. К счастью, на вкус она оказалась лучше, чем на запах.

Когда я открыл глаза, в дверях уже стоял главный целитель.

— Ну, граф, считайте, что вам повезло. Пара часов промедления — и вас было бы уже не спасти.

Я скрипнул зубами, мысленно прикидывая, что сделаю с графиней Черкасовой, если еще раз увижу.

— Спасибо Космину, это благодаря его кольцу.

— Да, Анна мне уже говорила, — кивнул целитель. — Вас пытались отравить алхимически доработанным ядом змеи крайт. Обычно он вызывает паралич в течение нескольких минут, но в вашем случае действие было отложенным. Вы приехали бы домой и умерли ночью, словно от сердечного приступа. Причем в мучениях.

К моему списку издевательств над Черкасовой добавилась еще пара интересных пунктов.

— Но ведь сейчас я уже здоров?

— Да, яд полностью вышел из организма. Но советую полежать несколько часов. Процедура оказалась тяжелой, вам нужен отдых.

Я и сам себе это советовал — голова кружилась, а перед глазами то и дело вспыхивали красные круги. Но отлеживать свой зад на кушетке, когда попытавшиеся меня убить ходят на свободе, было выше моих сил. Сейчас я встану и… и… В общем, сделаю что-нибудь. Ну для начала сразу же не упаду, наверное, учитывая мое состояние.

Тут я вспомнил еще кое-что.

— Скажите, а этого крайта случайно не называют золотой змеей?

Целитель нахмурился.

— Не слышал о таком. Но у нее есть желтые полосы на чешуе, так что возможно, где-то и называют.

Прекрасно, предсказание призрака сбылось. То есть ничего прекрасного в этом нет, конечно, но хотя бы змей теперь можно не бояться.

— Спасибо, — поблагодарил я целителя. — Вы спасли мне жизнь. Мне нужно поговорить с Анной. Она во дворце?

При этих словах дверь палаты распахнулась, сделав ответ на мой вопрос излишним. На пороге стояла Анна Блэйд, как всегда, чем-то недовольная.

— Он все-таки сбежал.

— Кто сбежал?

— Долгоруков. Сегодня утром я отправила к нему своих людей.

— Арестовывать?

— Нет, пока еще очень настоятельно попросить прибыть во дворец. ОЧЕНЬ настоятельно. Прошло уже два часа, но он так и не вышел, — зло выплюнула Анна.

— Может, он занят? — предположил я.

— Да, слуги так и говорят. Объясняют, что у князя какие-то невероятно важные дела, но наотрез отказываются говорить, какие именно. Только краснеют. Я уверена, эта сволочь удрала. И, что самое плохое, мы пока не знаем, где он.

— Да знаем мы, где он, — подал голос Каладрий. Я вздрогнул. За все это время я не заметил голубя, сидящего на спинке кровати.

Мы с Анной резко повернулись к демону.

— И где же?

— В уборной, конечно. — Голубь самодовольно распушил перья и перелетел на стул, на котором недавно сидела целительница.

Мы с Анной недоуменно переглянулись.

— В золотой, надеюсь?

— Ну что ты, золотая у них для гостей, сами Долгорукие ходят в алмазную, — разочаровала меня Анна. — Но с чего ты взял, что он в уборной?

— Так я ж ему тогда не только на фрак нагадил, — объяснил демон. — Там еще и бокал с вином рядом стоял.

Мы с Анной переглянулись, стараясь не рассмеяться.

— Каладрий… Выпиши ему премию, Анна, за обезвреживание государственного преступника.

Глава 9

Радость от того факта, что Долгоруков вступил в близкие отношения с золотым унитазом, длилась недолго. Анна унеслась по каким-то очень важным делам, главный целитель, в ультимативной форме велев остаться в лечебнице до утра, тоже ушел. Я попытался было протестовать и даже встал с кровати, но чуть не грохнулся обратно, так закружилась голова. Ладно, придется скучать здесь весь вечер без интересного занятия и собеседников. Точнее, один собеседник в наличии имелся, но лучше бы его не было.

— Вот помер бы ты, дубина, исполнил бы свое предназначение, — мечтательно протянул Каладрий, перелетая со спинки кровати на стол.

— Ты опять за свое? Я думал, обретя материальное воплощение, ты познал некоторые прелести жизни и перестанешь желать всем и каждому отбросить копыта.

— Я демон смерти, — важно возразил Каладрий. — Чего еще ты от меня ожидал? Не понимаю, почему вы, люди, так не хотите помирать. На той стороне ведь лучший мир.

— Которого ты никогда не видел, — подначил я голубя. — Смотри, отправляясь в лучший мир, я ведь и тебя с собой утащу.

— Я демон смерти, — снова напомнил Каладрий. — Мне не страшна погибель.

— Может, и не страшна, но наверняка это очень целомудренное место. Там у тебя не получится развлекаться с голубками. И уж тем более с двумя одновременно. Между прочим, из беседки у дома открывается прекрасный вид на то, чем ты занимаешься на карнизе.

— Может, и получится. Почем тебе знать, дубина, — ответил голубь, но без особой уверенности. В его пернатой голове явно поселились какие-то сомнения.

— А даже если и получится, вы же окажетесь в загробном мире в бесплотной форме. Представь, пытаешься ты потоптать голубку, а он проваливается. Если ты понимаешь, о чем я.

Наш эзотерический спор прервала Анна, вернувшаяся в палату. Выглядела Блэйд крайне сосредоточенно и по обыкновению не стала утруждать себя приветствиями.

— Отлично, ты еще здесь.

— Да куда же я денусь? — удивился я. — Мне не настолько скучно, чтобы пытаться сбежать через окно.

— Да я не тебе, — отмахнулась Блэйд. — Ты ведь проследил вчера за Черкасовой? — обратилась Анна к Каладрию.

— Это такая противная белобрысая? Да, скреблась вчера в покои к князю. Но он ее прогнал, был очень занят на горшке, — довольно ответил демон.

— Лети обратно. Появилась информация, что она все еще во дворце. Найди ее и проследи, как только выйдет за ворота, сразу сообщи мне.

Каладрий нахохлился, но спорить все же не стал. Наверное, перспектива жизни без голубок произвела на него настолько убойное впечатление, что он решил обдумать ее вдали от нас.

— Может, я все-таки поеду домой? Мне уже лучше, — предпринял я вялую попытку.

— Даже не думай, Лазарев. Отлежишься, утром зайдешь в Тайную Канцелярию, у нас с Александром есть к тебе дело.

— Дело? Да я чуть не умер, а вы опять пытаетесь припахать меня к работе!

— Если умрешь, так и быть, выделим тебе выходной на полдня, — совершенно серьёзно ответила Блэйд.

— Каладрия на тебя нет, — буркнул я. — Он бы тебе объяснил, что в лучшем мире такой гадости, как работа, быть не может.

Когда за Анной захлопнулась дверь, я немного повалялся на кровати и позвонил Игорю. Думаю, кузену кто-то уже сообщил, что со мной все в порядке, но будет не лишним сделать это еще раз.

— Яд змеи крайт? — удивился некромант. Как выяснилось, ему действительно сказали, что опасность миновала, но подробностей не сообщили.

— Да, кажется, именно так ее назвал целитель. И сказал, что я чудом избежал мучительной смерти. Убью Черкасову, если она мне попадется.

— А Долгоруковы постарались, сейчас этот яд практически не достать. Помню, я как-то видел труп человека, которым его отравили. Из него получился такой замечательный зомби, — мечтательно протянул Игорь. — Жаль, изучить его толком не получилось.

— Да что ж вы все сегодня, сговорились, что ли⁈ — возопил я. — Я не собираюсь становиться зомби, это противоречит своду моих жизненных принципов. В котором, прошу заметить, «не помирать» стоит первым пунктом, даже выше любви к деньгам. Ты сейчас дома?

Игорь стушевался.

— Я как раз собирался поехать, но…

— Понятно, у Настасьи. В общем, Анна с целителем заставляют меня остаться здесь до утра. Отбиться не вышло, так что до завтра можешь меня не ждать.

Поговорив с Игорем, я решил, что буду полной сволочью, если не позвоню еще и женам. Конечно, надо рассказать им урезанную версию происходящего, чтобы не переживали слишком сильно. Сообщу про отравление, но без особых подробностей. Хотя нет, лучше не говорить, а то они там с ума сойдут. И про графиню Черкасову тоже. Если Дарья узнает, что на меня повалилась какая-то симпатичная девица, она не только пожелает мне помереть, как все сегодня, но еще и лично этому поспособствует. Расскажем только про то, что «Неспящие» мутят воду и в столице неспокойно. Хотя, может, и про это не стоит?

Пока я слушал гудки мобиса, у меня уже сформировался план, как опустить все лишнее.

— Виктор, это ты? Почему так давно не звонил?

— Прости, дорогая, дела, — ответил я. — Сегодня ходил на прием к Долгоруким, совсем замотался. У меня все хорошо, ничего особенного не происходит. Надеюсь вырваться домой как можно скорее. Передай Дарье, чтобы тоже за меня не беспокоилась.

Всегда говорил, что краткость — сестра таланта и залог счастливой семейной жизни.

Список людей, которым я хотел бы позвонить, закончился, а вечер все тянулся и тянулся. Я лениво съел поздний ужин, посмотрел в окно, посмотрел в другое окно, сравнил пейзажи (из обоих открывался вид на Императорский сад, так что победила дружба). Подумал о том, где сейчас шляется Каладрий и каковы шансы, что вместо выполнения приказа он не завернул случайно в какой-нибудь птичник, и за неимением более интересного занятия лег спать.

Утро встретило меня бьющим в окно солнечным лучом, стоящей на столе настойкой с запахом гнилых апельсинов и ласковым сообщением от Анны на мобис: «Хватит спать, приходи быстрее». Чувствовал я себя неплохо. Вместе с милой девушкой, которая принесла завтрак, явился главный целитель, придирчиво осмотрел меня и объявил, что я, так уж и быть, могу покинуть палату. Медленно и вдумчиво позавтракав (я специально растягивал процесс, чтобы позлить Анну), я влил в себя вонючую настойку и отправился на этаж Тайной Канцелярии.

Анна сидела за столом, перебирая бумаги. У ее ног лежала собака Снежинка, чьим оскалом вполне можно было пугать грешников. Увидев меня, Снежинка лениво фыркнула.

— Спокойно, Лазарева нельзя есть, он нам пока еще нужен. — Анна погладила собаку по холке. — Садись, Виктор. Спешу сообщить тебе, что князь Долгоруков вчера все-таки смог слезть с унитаза.

— Так вы все-таки притащили его во дворец? Это отлично!

— Не притащили, он пришел сам по приглашению Его Величества. Чтобы его куда-то притаскивать, у нас, к сожалению, нет оснований.

— Что значит «нет оснований»⁈ Он меня чуть было не прикончил! — возмутился я.

— Да, вот только где доказательства? — развела руками Анна. — Князь Борис заявляет, что никого не травил и не собирался. А если тебе после его приема вдруг стало плохо, то очень сочувствует, но ничем помочь не может. Вообще, он вел себя весьма нагло, причем не только со мной, но и с Его Величеством. Угощения, правда, есть не стал. А зря, Александр лично приказал приготовить для него своему лучшему повару.

— Какие угощения? Надеюсь, они были отравлены? — заинтересовался я.

— Ну что ты, Лазарев, как ты можешь быть о нас настолько низкого мнения. Обычные безобидные пирожные. Можешь попробовать.

Анна выдвинула ящик стола и вытащила оттуда украшенную свежими ягодами тарелку, на которой действительно лежали несколько аккуратных пирожных. Я не выдержал и расхохотался.

— Между прочим, очень вкусно, — серьезно поведала Блэйд, отправляя одно в рот.

— Верю, — кивнул я, подцепляя с тарелки покрытый золотой глазурью шоколадный ночной горшок. На вкус тот действительно оказался превосходным. — Всегда знал, что у Его Величества отличное чувство юмора. Получается, разговор с Долгоруким ничего не дал?

— Практически. Ситуация идиотская — мы все про него знаем, но прижать не можем, а он между тем продолжает мутить воду. В городе нарастают волнения, сегодня ночью «Неспящие» разгромили еще какую-то лавку. И не забывай про погром, устроенный оборотнями. Нам кое-как удалось его замять, но не до конца, люди настроены против меня. Сегодня мне лично донесли, что какой-то идиот намалевал на заборе нас с Александром в неприличной позе.

— И как, красиво получилось? — заинтересовался я.

— Нет, в жизни я гораздо лучше. Но, думаю, у нас все-таки получится прищемить Долгорукому хвост.

— Поймали Черкасову? — догадался я.

— Именно, спасибо твоему голубю. Вчера сразу же после приема она уехала домой в своей карете. Точнее, в карете уехал кто-то, очень на нее похожий, лицо было закрыто вуалью. К счастью, у нас хватило ума проследить и выяснить, под видом Черкасовой там была какая-то никому не известная девица. Сама Алина осталась в поместье Долгоруких и с утра попыталась уехать, переодевшись служанкой, но мы ее перехватили. Так что теперь она у нас и отвечает на интересные вопросы.

— А не получился так, как с Кириллом Шереметьевым?

— Нет. — Анна покачала головой. — У нее тоже стоит ментальный блок, но в этот раз мы будем аккуратнее. Эта дамочка знает много интересного. Пока я тебя отпускаю, зайди к Северину, он, так уж и быть, перенесет тебя домой. Позвоню после обеда.

Я хотел было возмутиться, что еще за «отпускаю», но потом махнул рукой. Все равно, пока эта история с «Неспящими» не закончится, они с Императором с меня не слезут. Угораздило же вляпаться в этот заговор.

Северин, как всегда воплощение флегматичности, поинтересовался моим здоровьем и перенес меня прямо к воротам дома. После этого вампир тут же испарился. Похоже, его ждали срочные дела в Тайной Канцелярии.

Марфа Петровна, увидев меня, всплеснула руками.

— Ваше Сиятельство, где ж вы были? Мы с Ерофейчиком места себе не находили. Ушли на прием и пропали, не вернулись, не позвонили. Думали, случилось чего.

— Я не пропал, просто появились кое-какие дела, — успокоил я старушку. — Так что все в порядке.

— Вы бледный какой-то, не заболели? — Марфа Петровна подозрительно заглянула мне в лицо. — И как будто ежитесь.

— Всего лишь легкое недомогание. — Меня и правда слегка знобило. — Съел, наверное, что-то не то.

— А я всегда говорила, черте что подают на этих ваших приемах, — авторитетно заявила старушка. — Сейчас я вам настоечку принесу. Прошлый граф как-то расщедрился. Званый ужин давал, лишнего наготовили, он и нам отдал. Морских гадов каких-то заграничных, со щупальцами, и на вкус противные. Я говорила Ерофейчику, не ешь. А он уперся, мол, хочу быть как аристократ. Полдня потом в уборной просидели, простите, что про такое говорю.

— Вы даже не представляете, насколько вы в тот момент стали ближе к аристократии, — искренне заверил я. — Кстати, Игорь уже дома?

— Да, час как приехал. А то все у невесты своей пропадал. Обедает как раз, подождите, я и вам накрою. И птичка ваша на чердаке.

Я решил не мешать процессу гнездостроительства и направился в зал, где Игорь уплетал щи. Судя по довольному лицу кузена, романтические отношения цвели и пахли.

— Ты живой? Ну слава Богу! Я уже собирался тебе звонить.

— Живой-живой, хотя я понимаю, что зомби тебе интереснее, — заверил я и стащил с тарелки пирожок с капустой. — Как твои успехи на любовном фронте?

Игорь так густо покраснел, что я решил не расспрашивать, дабы его румянец не перешел куда-то за грань видимого человеческому глазу спектра.

— Как папаша Сокольский? Все еще счастлив?

— Более чем. Кстати, вчера вечером заезжал его друг граф Николай Молчанов. Тот самый хозяин московской типографии, с которым мы сотрудничаем. Англичане все-таки решили выпустить книгу про мальчика, где-то через месяц приступят к печати. Я уже выторговал нам за это кругленькую сумму.

— Прекрасно! — Перед моим мысленным взором тут же запрыгали золотые монеты. — Слушай, а книга про кольцо их не интересует?

— Какое еще кольцо? Обручальное? — не понял Игорь.

— Нет, кольцо, которое главному герою кровь из носу надо выкинуть в жерло вулкана. Очень интересно, между прочим.

Кузен продолжал недоуменно смотреть на меня.

— Герой что, настолько неудачно женился? Вик, я конечно, преклоняюсь перед твоим финансовым гением, но про кольца уж точно не будут читать.

— Да ну тебя, ничего ты не понимаешь в литературе, — отмахнулся я. — Будут, и еще как! Жалко, хоббитов в вашем мире нет, но ничего, гномам тоже понравится. Кстати, как там граф Андреев? Не орет?

— Вроде бы, нет. По крайней мере, Марфа Петровна с Ерофеем не жаловались. Можем проведать его, если хочешь, — предложил Игорь.

— Давай, — согласился я, стаскивая с тарелки очередной пирожок и макая его в суп, который как раз поставила передо мной Марфа Петровна. — Убедимся, что нет каких-нибудь новых предсказаний. А то вдруг после золотой змеи меня планирует ужалить золотой скорпион. Или, страшно подумать, засосать золотой унитаз.

Каладрий, появившийся откуда-то с чердака, увязался с нами. То ли демон обладал гораздо более острым слухом, чем мне казалось, то ли просто так совпало, но пернатое чудовище возглавило идущую в подвал процессию, попутно порываясь кого-нибудь обгадить. Я в который раз подумал, что нужно провести с голубем воспитательную работу.

В подвале нас встретила привычная картина. Граф Андреев меланхолично парил в нескольких сантиметрах над полом рядом с черепом Йорика. По выражению лица призрака можно было бы заподозрить, что он глубоко задумался о жизни, если бы эта жизнь у него была.

— Добрый вечер, граф, — поздоровался я. — Как поживаете, если можно так выразиться?

— Спасибо, все хорошо, — вежливо ответил Андреев.

— Не скучно в подвале?

— Ну что вы, мы с Йориком отлично проводим время. К тому же, Марфа Петровна часто меня навещает. Она очень беспокоится о моем здоровье.

При этих словах бесплотные губы призрака растянулись в улыбке. Похоже, он был единственным живым существом на планете, которое искренне радовалось повышенному вниманию Марфы Петровны. Хотя как раз-таки неживым.

Каладрий, попытавшись клюнуть своего приятеля (клюв предсказуемо провалился в пустоту), перелетел на череп Йорика и принялся сосредоточенно там топтаться. Я собрался уже попрощаться, но тут граф Андреев застыл на месте. Бесплотное тело призрака пошло рябью.

— Ну вот, опять начинается, — простонал я.

Призрак наставил на меня прозрачный палец и завопил:

— Ты в смертельной опасности! Бойся, бойся золотой змеи!

— Постой, какой еще змеи? Змея уже была! Хочешь сказать, что меня не долечили?

Не обращая внимания на мои резонные вопросы, призрак продолжил раскачиваться и мерцать.

— Бойся золотой змеи! Бойся, бойся…

— Это ты его надоумил? — рявкнул я на Каладрия. — Шуточка идиотская.

— Почему сразу я-то⁈ Меня и дома не было, — возмутился голубь.

— Не похоже, чтобы Андреев тебя разыгрывал, — заметил Игорь. Действительно, призрак трясся так, что, будь он живым, я заподозрил бы эпилептический припадок. А потом все вдруг закончилось.

— Я опять что-то предсказывал? — растерянно спросил призрак, разом перестав трястись.

— Да, причем все то же самое. Снова про змею, я думал, эта тема уже исчерпана. Что, Долгорукие, чтоб им из уборной не вылезать, мне эту змею в спальню подкинут⁈ Ну все, мне это надоело. Завтра же уезжаю в поместье!

Глава 10

Идею о моем отъезде Анна восприняла без энтузиазма.

— Александр этому не обрадуется.

— Мне что, теперь надо получать разрешение, чтобы уехать домой? — возмутился я.

— Вообще-то да, ты на государственной службе. У Его Величества есть к тебе дела.

— Какие именно?

Анна замешкалась. Ставлю сундук с золотом, что никаких конкретных поручений у Романова ко мне нет. Просто в его картину мира в принципе не укладываются подданные, не нагруженные никаким поручениями, так что пусть граф Лазарев шатается где-нибудь поблизости — вдруг понадобится. Ну уж нет.

— Я приеду, если возникнет что-то срочное, — пообещал я. — Или Северин меня перенесет. А пока что мне нужно навестить поместье. В конце концов, у меня там жены, дракон, хозяйство.

И временное избавление от Долгоруких, призраков-прорицателей, заморских ядов и прочей гадости. А также целое семейство троллей, которых надо куда-то приткнуть, пока они не разнесли мне половину поместья. И Аристарх, которому нужно дать какие-то указания. И Инцитат, который наверняка опять будет жаловаться на жизнь. И хомяк с повадками маньяка, который, вполне возможно, к этому моменту уже сгрыз половину дома. И целая куча зеленых гоблинов. Может быть, мне не ехать? В столице так тихо, спокойно. Подумаешь, пытаются убить.

— Ладно, Лазарев, так уж и быть. Думаю, Император тебя отпустит, — сказала Анна, не подозревая, что я начал подумывать отказаться от своей идеи.

— Очень мило с его стороны.

— Но, если что-то случится, явишься по первому зову, — уточнила Блэйд.

— Не беспокойся. Неприятности обычно ходят по пятам за мной, значит, столице ничего не грозит. Не удивлюсь, если «Неспящие» вдруг забудут про Императора, сосредоточив все свои силы на подрыве экономики Оренбурга.

Я попрощался, буквально воочию видя, как Анна закатила глаза, и отправился сообщить о своем решении Игорю. Кузен особого желания возвращаться домой не высказал.

— Я бы с радостью, но у меня в Москве еще остались дела. Надо обсудить кое-какие детали издания книги…

— Знаю я, какие у тебя дела, — подначил я некроманта. — Ладно уж, оставайся рядом с невестой. Все равно у меня есть нехорошее предчувствие, что скоро мне придется возвращаться обратно. «Неспящие», извиняюсь за каламбур, не дремлют.

То, что Игорь предаст нашу мужскую дружбу и променяет меня на общество Настасьи, я, в принципе, предполагал. Чего я никак не ожидал, так это что в столице решит остаться еще и Каладрий.

— И ты меня бросаешь⁈ Ты же больше всего на свете любишь капать мне на мозги. Как ты будешь делать это на расстоянии?

— Мне нужно достроить гнездо, — важно ответил голубь. — Не отвлекай меня всякой ерундой.

— А тебе не кажется, что твое гнездо, как бы тебе сказать, на гнездо не очень похоже? — спросил я, вспомнив шедевр на чердаке. — У тебя какие-то нездоровые преставления о гнездах. Хочешь, извлеку тебе соответствующую книгу с картинками?

Каладрий только дернул крылом, показывая, где он видел мое мнение о делах сугубо птичьих. Ладно, обойдусь без этого пакостника, чтоб ему заболеть птичьим гриппом. Не то чтобы я жаждал общества Каладрия, но его способности часто оказывались весьма полезны. Надеюсь, демон гнездуется просто от нечего делать, а не собирается выводить потомство. Стаю маленьких Каладриев я непереживу.

Этой же ночью я уже садился на поезд. Ничего интересного за время моего путешествия в Оренбург не произошло, разве что суп в вагоне-ресторане оказался неожиданно вкусным. С другой стороны, тот факт, что аж за сутки с лишним на меня не напали, не попытались отравить, убить, натравить чудовище и сделать еще что-нибудь столь же непотребное, уже можно считать событием. Я бы даже сказал, мирового масштаба.

Утром следующего дня на вокзале меня встретила Лидия.

— Даша занята, они с отцом сейчас в типографии, — объяснила она, чмокнув меня в щеку. — Обещала вернуться после обеда.

Сев в коляску, я не удержался и поцеловал жену. Та зарделась. Дом, милый дом вот-вот распахнет передо мной двери. Красавицы-жены, шахта, типография, зверинец, и, главное, никаких неприятностей в ближайшее время. Хотя кого я обманываю.

Въехав в ворота усадьбы и выйдя из коляски, я смутно ощутил, что-то не так. Я сам не мог сказать, что именно, но чего-то явно не хватало. А, вот чего. У нас во дворе как-то непривычно тихо.

— А где гоблины? — спросил я жену. — Обычно кто-нибудь из них да шатается по двору.

— Уехали куда-то с молодым Бискаром. Он последнее время активно с ними общается.

— С Бискаром⁈

Я вспомнил паренька, который провел незабываемую ночь у нас в подвале. Вот уж не ожидал, что он может сдружиться с Сапогом и компанией.

— Да. После того, как Общество защиты животных развалилось, он решил бороться за права гоблинов, — объяснила Лидия. — Хочет научить их вести себя в обществе и показать людям, что гоблины вовсе не такие примитивные, какими их считают.

— Серьезно?

— Абсолютно. Он и лозунг придумал. «Жизни зеленых тоже важны». Вчера они уже провели первую акцию, направленную на интеграцию гоблинов в цивилизованное общество.

— И какую именно?

— Подкараулили какого-то прохожего и побили все гурьбой.

— Это Бискар их надоумил⁈

— Нет, он, насколько я помню, просил просто культурно пообщаться. Но, оказалось, у них разные представления о культуре.

Я присвистнул.

— А Бискар еще больший идеалист, чем я думал. Ладно, пусть развлекается. Вдруг он действительно чему-нибудь их научит.

Порадовавшись, что зеленая толпа, несущая хаос и разрушение, хоть ненадолго перестала быть моей проблемой, я сделал несколько шагов и отскочил. С ближайшей клумбы, которой еще неделю назад здесь не было, ко мне дернулся гибкий стебель и попытался схватить за ноги.

— Это еще что такое⁈

— Это хазафис мелкий, — произнесла Лидия с такой нежностью, как будто речь шла о нашем общем ребенке. — Южное хищное растение. Знаменито тем, что душит свою жертву. Еле удалось выпросить один экземпляр в Академии, хочу поизучать его поведение в естественной среде.

— А как тогда выглядит хазафис крупный? — спросил я, на всякий случай отойдя на два шага. Мелкий хазафис придушить человека бы, наверное, не смог, а вот друзья Лазаря явно были в опасности.

— О, он вырастает до двух метров, — обрадовала меня Лидия. — Наш тоже вырастет, это еще саженец.

— А ты уверена, что этому саженцу место в нашем дворе? Нельзя перенести его куда-нибудь в более безопасное место? Скажем, на отдельную грядку, огороженную колючей проволокой. Или в еще более безопасное — в жерло вулкана или на дно океана, — посоветовал я, наблюдая, как хазафис безуспешно попытался поймать слишком низко пролетевшую птицу.

Лидия нахмурилась. Любовь к хазафису боролась в ее душе со здравым смыслом. Причем, учитывая, что здравый смысл буквально вопиял о том, чтобы убрать цветочек-маньяк куда-нибудь подальше, у нее к нему были реально сильные чувства.

— Вдруг Фрейя его сожжет, — привел я решающий аргумент. — Или Лазарь сгрызет. Он зомби, ему удушение не страшно.

— Ладно, наверно, ты прав. Выкопаю сегодня вечером.

Освободив двор от смертельной опасности, я направился к конюшне и совершенно неожиданно обнаружил там Инцитата. Точнее, Инцитат-то был как раз ожидаем, именно проведать его я и направлялся, только почему-то мой четвероногий друг стоял снаружи. И, судя по даже более унылой, чем обычно, морде коня, ему не особенно это нравилось.

— Ты что здесь делаешь? В конюшне тараканов травят?

Инцитат поднял на меня печальные глаза.

— Груня меня выгнала. Заявила, что не хочет стоять со мной в соседнем стойле.

— Это еще почему⁈

— Просто. — Конь глубоко вздохнул и принялся жевать траву. — Последнее время она совсем ненормальная. Постоянно ржет, ей все не нравится. Вчера она заявила, что срочно хочет мешок овса.

— А что такого? Лошади, вроде, едят овес.

— Да, но не жареный же со вкусом клубники! А два дня назад ей не понравилось, как я машу хвостом. Должен был, видите ли, махать в противоположную сторону.

Меня вдруг осенило.

— Слушай. Не то чтобы я в этом специалист, даже совсем не специалист. Но она у тебя случайно не беременна?

Конь застыл, как вкопанный. Точнее, он и так стоял на месте, но теперь на морде Инцитата отразилось глубокое изумление.

— Ты думаешь?

— Вполне возможно. Спроси у нее, не чувствует ли она себя странно в последнее время.

Интересно, мою гипотезу можно как-нибудь магически проверить? Ну или не магически, я не очень хорошо разбираюсь в беременных лошадях. В голове всплыло слово «ветеринар». Да, ветеринары должны заниматься такими вещами. Надо выписать какого-нибудь из Оренбурга.

Представлять Инцитата отцом было так же нелепо, как, скажем, Радомира блюстителем нравственности. С другой стороны, всему живому свойственно размножаться, а средства контрацепции для лошадей еще не изобрели.

Надеюсь, жеребенок унаследует могучий интеллект отца и жизнелюбие своей матери. Правда, вечно потрепанная Груня жизнелюбием скорее напоминала мокрый стог сена. Но даже у мокрого стога сена базового оптимизма больше, чем у Инцитата.

Дарья, как и обещала, вернулась к обеду. За это время я успел пересказать Лидии последние новости (сокращенную версию, то есть все новости уместились во фразу «у меня все хорошо») и даже полежать в ванне. Рыжая подошла ко мне и поцеловала.

— Наконец-то ты приехал.

— Я тоже рад тебя видеть, дорогая, — ответил я, обнимая девушку и галантно отодвигая ей стул. — Кстати, девочки, у меня для вас подарки.

Я вытащил из кармана купленные еще в Москве ожерелья. Сапфировое для Лидии и зеленое, под цвет глаз, для Дарьи. Первое правило счастливой семейной жизни — лучше вручать презенты одновременно, чтобы ни одной жене не пришло в голову задаться вопросом, что же подарили другой.

Девушки радостно повисли у меня на шее. Поскольку шея у меня была одна, а их две, это вызвало некоторые трудности. Люблю дарить подарки! Особенно, если это мне почти ничего не стоит. Владелец той ювелирной лавки страдал от нашествия птиц на принадлежащие ему поля. Пришлось Каладрию провести с ними воспитательную работу, а мне получить за это заверения в вечной дружбе и отличную скидку.

— Как дела в типографии? Ремонт закончили? — спросил я, когда жены по несколько раз перемеряли обновки и покрутились перед зеркалом.

— Уже почти. Папенькина бригада починила крышу, теперь доделывают подвал.

Я отметил, что Дарья произнесла это с обычной интонацией. Значит, папаша-Турчанинов больше на меня не злится. Это прекрасно. А когда он узнает, за какую сумму мы втюхали книгу про мальчика англичанам, я и вовсе стану самым любимым зятем.

— Он как раз хотел с тобой поговорить. Может быть, заедет завтра.

— Только этого не хватало! В смысле, какая радость.

Только тут я заметил, что в руках Дарья держит какую-то газету. Причем, что удивительно, не «Турнепс». И лукаво улыбается, словно ждет от меня какого-то вопроса.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Ну, как тебе сказать.

Дарья протянула мне газету. На первой полосе красовалась здоровенная фотография кукурузного поля, в центре которого словно гигантским циркулем кто-то вывел огромный круг.

— «Загадочные круги на полях»? — прочитал я заголовок. — Это что еще за напасть?

— Они начали появляться три дня назад. Похоже, их кто-то вытоптал, причем кто-то очень старательный. Я ни на что не хочу тебе намекнуть, но накануне в подвале мы обнаружили две бутылки нашего лучшего коньяка разбитыми. А вокруг везде были следы хомячьих лап.

— Лазарь? Вот стервец! — восхитился я. — Я знал, что он что-нибудь учудит. И какие версии у народа? Кто, по их мнению, автор кругов?

— Говорят, твари из другого мира. Или инопланетяне, — ответила Дарья.

— В принципе, логично, — одобрил я. — В любой непонятной ситуации всегда подозревай иномирных пришельцев. Ну не думать же людям, что эти круги вытоптала стая пьяных хомячков.

— Кстати, говорят, там не только круги, — дополнила Лидия и хихикнула.

— Да, папенька тоже упоминал еще какие-то фигуры. О том, какие именно, рассказывать отказывается, и в газетах про них тоже не пишут. Радомир уже написал про это целую поэму и хотел дать ее в печать в следующем выпуске, но папочка пригрозил высечь его розгами. И краснел, говорят, еще полчаса. И даже что-то записал в тетрадочку, куда он обычно заносит интересные мысли.

Я вспомнил коллекцию Аммосова, уничтоженную Лазарем и его стаей. Кажется, я начинаю догадываться, какие именно фигуры скрыты завесой молчания. Современное искусство произвело на Лазаря неизгладимое впечатление.

Вдруг за окном послышался топот. Причем такой, как будто на усадьбу напала плохо организованная, но очень шумная армия. Я подскочил, призывая Силу, но девушки отреагировали на удивление спокойно.

— Что это⁈

— Сам посмотри. — Лидия кивнула на окно.

Из окна открывалась дивная картина. Под предводительством Аристарха тролли во главе с Валуном маршировали по двору.

Марширующие тролли представляли собой незабываемое зрелище. Как будто с гор вдруг решила сойти лавина, но сделала это в боевом порядке. Ну как в боевом, ходить в ногу у семейства Валуна пока не очень получалось. Хотя бы из-за того, что они все время путали право и лево.

Очевидно, поняв это, Аристарх немного модернизировал традиционные воинские указания, и теперь орал во всю глотку:

— Одна нога! Другая нога! Одна нога! Другая нога!

— Они так и не уехали, — пояснила Дарья, наблюдая, как какой-то из троллей, для которого даже эти команды оказались слишком сложными, запутался в ногах и грохнулся наземь. — Так что Аристарх решил собрать из них дружину.

Я представил открывающиеся перспективы. Дружина из троллей, гоблины, интегрирующиеся в высшее общество… Похоже, скоро я прославлюсь не только как владелец золотой шахты и любимец Императора, но и как обладатель самых эксцентричных друзей в Империи. Хотя, думаю, я уже это сделал.

К чести Аристарха, тролли, в попытках отличить право от лево сталкивавшиеся с разнообразными сложностями и падениями наземь, ничего не разнесли. Начальник охраны ловко уводил их от зданий, клумб и других стратегически важных объектов, хотя я втайне понадеялся, что кто-нибудь да наступит на хазафис.

Выходить на улицу до тех пор, пока тролли не уберутся, я все-таки не стал. Не потому даже, что толпа троллей травмоопасна, словно средних размеров армия, а потому что при виде меня Валун наверняка проявит бурную радость и полезет обниматься. А вот это уже травмоопасно как армия большая.

Когда парад троллей, наконец, закончился, я вместе с женами вышел в беседку. Ласковые лучи летнего солнца гладили меня по лицу, легкий ветерок шевелил листья, с голубого небосклона стремительно падала звезда… Стоп, какая ещё звезда посредине дня? И как-то странно она падает.

Фрейя, изрыгая огонь (очевидно, от радости) метеором пронеслась по небу и ловко спикировала прямо на плечо Лидии. Дышать пламенем к этому моменту она уже перестала, а не то бы у меня стало на одну жену меньше. Драконица повернула ко мне голову, и в голове прозвучал неуверенный вопрос: «Папа?»

Я умилился и осторожно вытянул руку. Переступив с ноги на ногу и покосившись на Лидию, Фрейя все-таки перелетела ко мне. Моя девочка!

За время моего отсутствия Фрейя еще немного подросла. Из очаровательной малышки она стремительно превращалась в крупнокалиберный портативный огнемет. Кстати, до какого размера вырастают драконы? Моему мысленному взору тут же предстал огромный летающий ящер, закрывающий крыльями солнце. И жалобно оправдывающийся: «Папа, папа, я не хотела сжигать ту деревню, я нечаянно».

— Мы позволяем ей летать, где вздумается, — объяснила Лидия. — Фрейя очень умная, она всегда возвращается домой и до сих пор ничего не сожгла. Но мне кажется, ей здесь скучно, а улетать далеко она пока боится. Надо вывезти ее куда-нибудь на простор.

Словно в подтверждение ее слов в моей голове прозвучало: «Погуляй со мной, папа».

— Конечно, милая, — ответил я. Как можно отказать такому очаровательному существу?

Прогулку назначили на вечер. В предгорьях недалеко от золотой шахты были прекрасные пейзажи и бездонное небо, чтобы размять крылья. А еще минимальный риск встретить какого-нибудь случайного прохожего и по неосторожности превратить его в шашлык.

Фрейя резвилась высоко в небе, периодически пикируя вниз, чтобы поймать какую-нибудь неосторожно вылезшую из норы мелкую зверушку. Инцитат, на котором я ехал, пребывал в глубокой задумчивости. Наверное, представлял себя счастливым отцом жеребенка, а то и целого выводка.

Воздух передо мной вдруг прорезала мерцающая полоса. Словно пейзаж проткнули ножом, и с обратной стороны полился ярко-голубой свет. Твою ж мать!

Портал стремительно расширялся. А я знал, знал, что неприятности найдут меня и здесь! Наверняка сейчас оттуда вылезет какое-нибудь голодное шестиглавое чудовище, а то и парочка.

— Поехали отсюда! — панически заржал Инцитат. Я был полностью с ним согласен.

— Фрейя, летим домо… Куда, а ну стой!!

Драконица меня не послушала. Вместо этого, не обратив ни малейшего внимания на мой окрик, она ломанулась в портал.

Глава 11

Из портала мы вышли в степи. Ну как вышли — Фрейя вылетела, а я, бросившись за ней и с разбегу запнувшись обо что-то, чуть было не полетел кувырком. Окружающий пейзаж составляли в основном валуны (не тролли) и трава. Фрейя, похоже, сама немного ошалевшая от своей выходки, принялась нарезать круги над моей головой.

— Девочка, пойдем домой, — позвал я, оборачиваясь к порталу. Который вдруг начал неистово мерцать. Да чтоб его!

Лезть в закрывающийся портал, наверное, не стоит. Не факт, что одна моя половина не останется с той стороны, а вторая вместе с драконицей — с этой. Мысленно матерясь, я смотрел, как портал окончательно исчезает.

Ладно, еще не все потеряно. Недавно я очень кстати приобрел способность открывать порталы сам. Я сосредоточился. Знаю я эти мирные пейзажи, они безопасны только на вид. Надо быстрее убираться, пока из-за ближайшего валуна что-нибудь не вы… вот черт!

Из-за валуна, правда, не ближайшего, а дальнего, на меня с шипением ринулась здоровенная змея. Золотая, чтоб ее. От блеска ее чешуи аж глаза слепило.

Голубое мерцание, обозначавшее зарождающийся моими усилиями портал, померкло. Разинутая пасть змеи, в которую вполне мог бы поместиться человек, стремительно приближалась. Мне кажется, или с ее зубов капает яд?

Я отпрыгнул, зубы клацнули в полуметре от моей ноги. Вызвал огненный шар и запустил его в змею. Та возмущенно зашипела, запахло паленым. Так тебе!

Радость оказалась преждевременной. Я смог лишь подпалить твари шкуру, но не нанес существенного вреда.

Змея на мгновение замешкалась и снова бросилась на меня. Но тут с небес ее окатила струя огня. Молодец, малышка!

Это атака оказалась уже куда более серьезной. Сильнее завоняло горелым, а возмущённое шипение было куда громче. Змея взвилась вверх, пытаясь поймать Фрейю (так себе идея, рожденный ползать летать не может), но драконица уже отлетела в сторону. Зато я за это время успел облачиться в энергетический доспех.

Перед отливающей золотом тварью у меня была масса преимуществ, как минимум магия и мозги, но змея была быстрее. Не успел я запустить в нее новый заряд Силы, как чудовище снова оказалось рядом со мной. Обрушившийся сверху каменный кулак немного задержал монстра, дав мне возможность отбежать в сторону. И, что самое плохое, в этой степи решительно негде было спрятаться.

Я еще раз зарядил в тварь огненным шаром и нырнул за валун. Фрейя кружила в небесах, но новых попыток спалить змею не делала. После первого огненного залпа малышке нужно было перезарядиться. Змея клацнула зубами, злобно пялясь на меня, но приближаться не решалась. Похоже, начала немного опасаться нас с драконицей.

Это хорошо, вот только вряд ли продлится долго. Скоро голод возобладает над осторожностью. А может, она не ест людей, а просто хочет убить меня из общей кровожадности, не то чтобы меня это сильно волнует. Надо валить отсюда, и чем быстрее, тем лучше.

Похоже, желание убраться подальше оказалось настолько истовым, что мои способности сработали сами собой. В воздухе замерцали очертания портала. Вот только открываться он начал не где-нибудь в стороне, а прямо посередине между мной и тварью.

Змею, кстати, портал не заинтересовал. То ли она была слишком тупой, чтобы обратить внимание, что прямо перед носом появляется проход непонятно куда, то ли порталы были в этой степи обычным делом. Не здесь ли бесследно исчезают незадачливые граждане Империи, о которых периодически пишут в газетах?

«Фрейя!» — мысленно позвал я. «Когда я побегу, вжарь по ней!»

Драконица ничего не ответила, но я чувствовал, что она меня поняла. Итак, раз, два… Вперед!

Я ринулся прямо к змее, а, точнее, к порталу. Золотистая тварь на мгновение застыла на месте. Похоже, обед, сам бегущий в пасть, был для нее в новинку.

Для пущего устрашения я еще и громко завопил. Но эффект это произвело прямо противоположный: змея отмерла и бросилась на меня.

Портал приближался. Тварь тоже, причем гораздо быстрее. Я быстро вскинул голову, рискуя запнуться обо что-нибудь и бесславно закончить свой марафон. Фрейя кружила над нами, но ничего не делала.

— Ну же, давай! — проорал я. — Я понимаю, что вы обе рептилии, но я-то тебе дороже!

Согласно моему глазомеру, до портала оставалось метров десять. Поскольку глазомер мой точностью не отличался, возможно, и все пятнадцать. Примерно такое же расстояние от мерцающей дыры в пространстве отделяло змею. Вот только она двигалась в два раза быстрее.

Я набрал в грудь воздуха, приготовившись пасть смертью храбрых и медленных, но тут сверху полыхнуло.

Фрейя все-таки врезала по змее огнем. Ну наконец-то!

Тварь остановилась, пытаясь увернуться от огня и одновременно сбить хвостом назойливую драконицу. По Фрейе она, разумеется, не попала, зато чуть было не сшибла меня на землю прямо перед входом в портал. Меня спасла только ловкость, непревзойденная скорость реакции и то, что именно в этот момент я запнулся о камень. Грохнулся наземь и буквально кубарем вкатился в портал.

— Фрейя, за мной! — успел позвать я, проваливаясь сквозь пространство. Через мгновение рядом полыхнуло жаром — раскаленный, как печка, дракончик последовал за своим хозяином.

Кстати, а куда, собственно, этот портал веде… Бум!

Я вывалился из портала и покатился кубарем под гору. Больно стукнулся плечом, ободрал щеку, зацепился ногой о какой-то корень… Бульк!

Первой моей панической мыслью было, что я рухнул в какое-нибудь глубокое озеро и сейчас пойду ко дну. На это намекала вода, тут же залившаяся в ботинки и за шиворот. Через секунду я понял, что глубокое озеро все-таки не бывает таким мелким, чтобы в нем можно было спокойно сесть, и, главное, так не воняет.

Портал привел нас в болото. Причем не в мрачное болото из фильмов ужасов, при мысли о котором рисуются непролазные топи, затягивающие неосторожных путников, а в какую-то грязную пересыхающую лужу. Я и болотом-то мысленно окрестил его только потому, что не смог придумать более подходящего слова. Если бы у болот была бы какая-нибудь своя тусовка, они, без сомнения, не приняли бы туда это недоразумение.

Я сел, пытаясь грязными руками отряхнуть такие же грязные волосы и одежду. Фрейя возбужденно кружила над головой.

— Молодец, малышка! — похвалил я драконицу. — Но почему так медленно?

«Не было огня, надо было перезарядиться», — смущенно ответила драконица.

— Ладно, не переживай. — Я поднял руку, намереваясь погладить дракончика, потом посмотрел на облепившую ее грязь и передумал. — Ты у меня просто еще маленькая.

Место казалось каким-то неправильным. И не только потому, что я не люблю, когда вокруг воняет, и в целом не фанат болот. В нем была некая неуловимая инаковость. Ставлю сто золотых, что мы не в Империи и, скорее всего, даже не в нашем мире, хотя что-то смутно знакомое ощущалось. Значит, приключения еще не закончились, надо как-то добраться до дома. Я постарался вообразить очертания портала, но быстро понял, что так же резво его открыть не выйдет. Прошлый портал и сражение со змеей отняли у меня слишком много сил.

Кстати, надо бы закрыть тот портал, откуда мы пришли. Я поднял голову. Голубой проем мерцал на вершине холма, с которого я скатился, то есть достаточно далеко. Вряд ли у меня хватит сил захлопнуть его с такого расстояния, а если и хватит, то это окончательно меня вымотает. Придётся надеяться, что тварь оттуда не вылезет.

Я настороженно огляделся, рассматривая болото. Нехорошее у меня по поводу него предчувствие. Но никакой опасности вокруг не наблюдалось, разве что простудиться в холодной жиже. Ну или жены меня бросят, если я заявлюсь домой такой вонючий. И, что примечательно, почти никакой живности.

— Ну хоть лягушек нет, — пробормотал я. — А то после прошлого раза я их недолюбливаю.

— Ква! — тут же раздалось под ногами.

Я подпрыгнул на месте, вспомнив огромную бронированную лягушку. Но эта амфибия была вполне классической, маленькой и зеленой. Посмотрев на меня пару секунд, она с плеском плюхнулась в болотную жижу.

— И комаров, — дополнил я свою мысль. — Это было бы даже хуже.

«Бзззз», — тут же раздалось откуда-то издалека. Я выругался, прикидывая, не извлечь ли мазь от москитов, и… Вот черт!

С противоположной стороны болота на нас летела стая комаров. Тех самых, размером с котенка. То-то мне показалось, что я здесь уже бывал!

Где-то на краю сознания я почувствовал изумление Фрейи. Еще бы, я бы тоже офигел, когда считаешь себя хозяйкой воздушной стихии, а тут на тебя летит ВОТ ТАКОЕ.

«Что это?» — растерянно пискнула драконица.

— Профессиональная неудача «Фумитокса». А ну пали, они же нас сожрут!

Может, огневая мощь Фрейи после двух залпов и уменьшилась, но кое-на-что она все еще была способна. Драконица дыхнула огнем вперемешку с дымом прямо в центр комариной стаи, внеся сумятицу в стройные жужжащие ряды. Крылатые твари прыснули в стороны. Правильно, это наше небо, мы в нем летаем!

Насекомые, попавшие под огневой залп, попадали в болото, но большая часть стаи перегруппировалась и снова двинулась к нам. Хуже того: откуда-то сбоку прилетели новые. Сколько же их тут⁈

Не желая оставлять драконицу драться в одиночку, я тоже выпустил огненный залп. Камнями в них особо не покидаешься, а вот пламя дает неплохой эффект. Ну уж нет, пав жертвой стаи комаров я не умру! Наша битва будет легендарной.

Если змея брала скоростью и огнеупорностью шкуры, то комары давили нас количеством. Не знаю, что заставляло их так упорно переть к обеду, который швыряется огнем и сжег уже кучу их собратьев. То ли на болотах очень туго с едой, то ли насекомые были слишком тупыми, чтобы осознавать опасность. С каждым моим и Фрей залпом ряды тварей редели, но их все равно оставалось много. Слишком много.

Хуже того, беспрерывные огненные заряды выпивали остатки моих сил. Кто там собирался открывать портал? С таким энергетическим истощением в ближайшие часы мне это точно не грозит. Хорошо хоть, все вокруг насквозь мокрое, а то так можно и пожар устроить.

Фрейя летала вокруг меня, создавая подобие огненного кольца. Комариная стая уже подобралась вплотную, их дружный писк нестерпимо бил по ушам. Пока никто из переростков не решался сунуться ко мне, но в каждом залпе выдыхающейся Фрейи было все меньше пламени и все больше дыма. Смерть от укусов комаров… Нет, лучше не думать. Чем они здесь питаются такой толпой?

Жужжание комариных крыльев перешло на триумфальную высокую ноту и вдруг разбилось на сотни отдельных панических звуков. Комары бросились врассыпную.

Я рухнул в болотную жижу, закрывая голову руками, поскольку некоторые, удирая, пролетели прямо над моей головой, позабыв про огненное кольцо Фрейи. Ответ на вопрос, что же их так напугало, пришел через секунду. Со стороны холма раздалось шипение.

Золотая змея тоже выползла из портала. Много же времени ей понадобилось, чтобы понять, куда подевался ее ужин.

Я почувствовал панику Фрейи. И ее, и мои силы были на исходе. Попытался открыть портал. Разумеется, ничего не получилось. Мой запас Силы был не то что на нуле, он ушел куда-то в область отрицательных чисел.

Ну уж нет, я не дам сожрать себя в комарином болоте! И не обреку Фрейю на то, чтобы до конца дней летать по чужому миру без возможности вернуться назад. У меня же дома жены. И княжна Мирослава, с которой мы так и не сходили на свидание. И шахта с троллями и гномами, и типография, и Инцитат, и Каладрий, и хомяк. Хомяк особенно: я не могу оставить человечество наедине с такой угрозой.

Я завопил и резко развел руки в стороны, представляя, будто разрывая края пространства. Ничего не случилось. Пасть змеи клацала уже в нескольких метрах от меня. Фрейя из последних сил выпустила в глаза чудовищу клуб удушливого дыма, змея остановилась на мгновение. Я остро ощутил, что это мгновение станет для меня последним.

— НЕТ!!! — заорал я и снова резко взмахнул руками. — ХРЕН ТЕБЕ, ТЫ МЕНЯ НЕ СОЖРЕШЬ!!!

Пространство впереди меня замерцало. Вопреки логике, закону сохранения энергии и другим законам, гласящим, что без запаса Силы нельзя сотворить никакой путной магии, прямо передо мной начал открываться портал.

Я прыгнул вперед, даже не успев послать мысленную команду Фрейе. Умная девочка сама догадается. Сзади раздалось шипение. На этот раз змее понадобилось меньше времени, чтобы понять, что еда удирает. Даже не пытаясь оглядеться и понять, куда нас на этот раз вынесло, я напряг оставшиеся силы, готовясь закрыть портал. Через секунду из него, словно метеор, вылетела Фрейя и показалась золотая башка. Неужели поздно? Третьей схватки со змеей я уже не выдержу. Если она сейчас вылезет…

Я зажмурился от напряжения, резко свел руки и буквально почувствовал, как края пространства схлопнулись.

Змеюка действительно успела вылезти. Но не вся.

Золотая башка валялась на земле, отрезанная, словно хирургическим лезвием. От вида хлещущей крови я почувствовал легкую дурноту. Кажется, я как-то задавался вопросом, что будет, если сунуться в закрывающийся портал?

Фрейя устало опустилась на землю рядом со мной. Я ласково потрепал дракончика по спине.

— Молодец, малышка. Мы ее сделали.

Возможно, не совсем мы, а в кои-то веки проклюнувшееся в моей жизни везение, но какая разница? Главное, что сожрать нас эта тварь теперь не сможет, отрубленные головы обычно такого себе не позволяют.

Выдохнув, я наконец-то огляделся. Слава Богу, на этот раз мы вышли в своем мире. Не спрашивайте, как я это понял, просто почувствовал. А еще место опять кажется мне знакомым. Я здесь бывал, определенно бывал. И мы точно в Империи, опять же, не спрашивайте, почему. Да это же…

Мою мысль прервал глухой звук падения, донесшийся откуда-то слева. Это грохнулся в обморок Андрей Покровский.

Глава 12

Так вот что это за место! Окрестности имения Андрея и его незабвенного папаши. Небольшой живописный луг в стороне от широкой дороги, ведущей в сторону гор. Я бы точно узнал его, если бы на меня столько всего не свалилось.

Андрей тоже свалился, правда, не на меня, а на землю. Ну, возможно, я бы тоже лишился чувств, если бы прямо передо моим носом из ниоткуда появился перепачканный приятель вместе с драконом, а следом за ними огромная змея, которая тут же пала жертвой внеплановой хирургической операции. Я подошел к Покровскому и осторожно присел рядом с ним. Андрей тихо застонал и открыл глаза.

— Вик?

— Ты не ударился?

— Кажется, нет. — Покровский неуклюже сел, потирая затылок. — Как ты здесь оказался?

— Видишь ли, мы гуляли с Фрейей, а там вдруг портал, а в нем змея, а потом комары… В общем, случайно, — признал я тщетность попыток что-нибудь объяснить. — Я просто пытался открыть портал хоть куда-нибудь и попал сюда.

Я захлопнул рот, поняв, что сморозил лишнее, но Андрей проявил несвойственную ему внимательность.

— Ты хочешь сказать, ты умеешь открывать порталы?

— Нуу, да, — протянул я. — Вроде того. Но это пока что плохо у меня выходит.

Андрей посмотрел на меня взглядом «я-так-надеюсь-что-мы-вместе-влипнем-в-неприятности-благодаря-твоим-новым-способностям» и восхищенно выдохнул.

— Очень плохо! — предупредил я возможные расспросы. — Сам не понимаю, как я умудрился сейчас это проделать.

Это было правдой. Обнаружив в себе новый талант, я, разумеется, пытался практиковаться. Увы, единственным результатом оказалось исчезновение в никуда одной из пудрениц Лидии, которое она до сих пор не заметила. Ну а кто просил ее забывать свои вещи в моих покоях?

Но фантазия Покровского уже заработала вовсю.

— Подумать только, самому открывать порталы! Это же во сколько интересных мест мы сможем попасть!

— Я попадаю только в неинтересные. И в очень вонючие, — добавил я, вспомнив болото с комарами. — Очень тебя прошу, никому об этом не рассказывай.

Андрей с готовностью кивнул, продолжая восхищенно меня разглядывать. Ради самодельного портала он готов был переместиться хоть в выгребную яму.

— Вообще никому, ни слова. Иначе у меня могут быть ненужные проблемы.

И особенно тем, кто может донести Романову, то есть всем без исключения жителям Империи. Иначе от него не будет никакого спасения.

— Слушай. — Андрей явно думал о своем. — А ты сможешь открыть портал в дамскую спальню?

Ого! Да Покровский вырос в моих глазах. Я-то думал, его интересует только древняя магия. Не желая лишать приятеля надежды на волнующий и, возможно, первый романтический опыт, я уклончиво ответил:

— Может быть, и да, но пока я еще не пробовал. А тебе зачем?

— Есть тут одна баронесса, — мечтательно протянул Андрей. — Марина Вилховская.

Память услужливо подкинула образ прелестной дамы с темными локонами, с которой я пару раз встречался на светских приемах. А у Андрея губа не дура.

— Одобряю твой выбор, она весьма красива.

— Да, наверное. А еще у нее есть редкая книга о Расколотом мире! — Глаза Покровского загорелись. — Представляешь, я предлагал ей за нее тысячу золотых. Но она так и не согласилась продать. Говорят, она читает ее каждую ночь и держит в спальне под подушкой. Вот если бы…

— Андрей, Андрей. — Я укоризненно покачал головой. — Я только за тебя порадовался. Вам надо как-нибудь пообщаться с Каладрием, он любого может научить получать удовольствие от жизни. Может, я и помогу тебе с этой Вилховской, но точно не сейчас. Для начала давай хотя бы доберемся до дома.

Под домом я подразумевал поместье Покровских, до которого было двадцать минут ходьбы. Фрейя во время разговора с виноватым видом кружила над нашими головами, стараясь не привлекать к себе внимания. Ну, насколько это возможно. Если бы на этот луг забрел кто-нибудь из окрестных крестьян, думаю, лицезрение настоящего живого дракона стало бы его главным впечатлением за последние пару лет жизни.

Я подозвал драконицу. Она, конечно, молодец и все такое, но пора вспомнить, с чего начались наши приключения. По кой черт ее вообще понесло в портал⁈

«Почему ты меня не послушала?» — спросил я мысленно, решив не смущать Андрея. — «Я же сказал тебе не лезть туда!»

От дракончика отчетливо исходило смущение.

«Прости. Меня позвали».

«Кто, местное Общество защиты животных?» — не удержался я от сарказма. — «Или змея, поскольку вы с ней дальние родственники?»

«Нет. Мои братья. Я услышала драконий зов».

Ну и новости.

«Постой, в Расколотом мире что, есть другие драконы?»

Это же какие перспективы открываются. Ну или закрываются, если на минуту представить, что однажды сюда прилетит целый десант родственников Фрейи и начнет жечь все подряд. Надо будет это обдумать.

«Мне показалось…» Драконица словно бы уменьшилась в размерах. Она выглядела очень одинокой и виноватой. Я погладил ее по зелёным чешуйкам.

«Обещаю, однажды мы поищем твоих родственников. Заведешь себе стаю, в конце концов, чем ты хуже Каладрия. Друга найдешь». — Я представил, как Фрейя и ее возлюбленный будут плодиться и размножаться в какой-нибудь из окрестных пещер. Да Род Лазаревых заимеет личную авиацию!

«Спасибо! А когда я вырасту, ты будешь летать у меня на спине», — пообещала повеселевшая Фрейя.

«Ах ты моя прелесть, — умилился я. — И мы вместе захватим Вестерос. То есть, я хотел сказать, какую-нибудь соседнюю страну».

Двадцать минут ходьбы на деле растянулись на сорок. Я слегка недооценил количество синяков и ссадин на своем бренном теле. Точнее, я весь представлял из себя один сплошной синяк. И этот синяк крайне медленно двигался по дороге, то и дело хватаясь за какое-нибудь больное место.

В конце концов мы все-таки доползли до дома Андрея. За это время мой словарный запас пополнился некоторыми авторскими ругательствами с участием насекомых и пресмыкающихся, которые очень понравились Андрею. Я посмотрел на изумленную служанку, встретившую нас на пороге, и озвучил ей свою самую большую мечту:

— Ванну!

Через полчаса и несколько десятков литров горячей воды я стал гораздо счастливее. Андрей между тем приказал подать обед в гостиной. Папаша-Покровский предавался дневному сну, и я был очень рад этому обстоятельству. Его сын изо всех сил старался быть радушным хозяином и только что не подпрыгивал от возбуждения. Для Андрея все происходящее было захватывающим приключением, пусть даже в данный момент оно приключалось в его гостиной. Он даже вызвался лично заварить мне чай (поскольку представления о том, что горячий пар реально горячий, у привыкшего все поручать слугам дворянина были скорее гипотетические, это чуть было не окончилось плачевно).

— Андрей, можешь позвонить ко мне домой и сказать, что со мной все в порядке? — Телефон в имении Покровских по только им ведомым причинам располагался аж на третьем этаже, а мое измученное тело наотрез отказывалось подниматься по крутой лестнице. — И спроси, пожалуйста, все ли хорошо с моим конем. — Инцитат ведь остался где-то там в предгорьях. Надеюсь, у коня хватило ума вернуться домой, а не стоять столбом. — Да, и еще кое-что. Пусть сюда приедет Аристарх и захватит с собой пару троллей.

— Твой начальник охраны? Мы будем с кем-то сражаться?

Андрей просиял. Его мысли, как всегда, текли в одном направлении — том, которое обычно задает буйная фантазия и читаемые в неограниченном количестве приключенческие книги.

— Думаю, нет, — разочаровал я Покровского. — Но тролли нам очень пригодятся.

* * *

— А ты уверен, что они нашли дорогу? Я, конечно, понимаю, что она тут всего одна, широкая, выложена булыжником и с указателем, но они ведь тролли.

— Не уверен, — беспечно ответил Аристарх. — Но они старательные, а до вечера еще много времени.

Начальника охраны Покровский принял с восторгом. Слушать в пятнадцатый раз про комаров и змею Андрею уже надоело, так что Аристарх оказался весьма кстати. Я и сам не знал, что у него в запасе столько удивительных историй. В основном они сводились к раскидыванию пятерых бандитов одной рукой, а второй избиению еще парочки. Причем Аристарх был единственным человеком на всем белом свете, которому я в данном случае верил.

Вопреки моим прогнозам, за окном показались две быстро увеличивающихся горы. При ближайшем рассмотрении они оказались троллями из семейства Валуна (я до сих пор с трудом их различал). В руках они гордо тащили ярко сверкающую на солнце змеиную башку. Мы с Аристархом вышли на крыльцо.

— Виктор, а вы точно уверены, что сударыня Лидия обрадуется? Например, я, когда сватался к своей первой любви, подарил ей серьги с изумрудами, — спросил у меня Аристарх уже в пятый раз.

Я усмехнулся.

— Поверьте, вы просто плохо знаете мою жену. Она будет в полном восторге от такого подарка.

Не знаю, были ли в восторге тролли от того, что пришлось поработать грузчиками, но, по крайней мере, не жаловались. Как только верные солдаты Аристарха подошли поближе, их радостно опалила Фрейя, нарезающая круги вокруг дома. К счастью, драгоценная голова не пострадала.

— Молодцы, Базальт и…

— Кварц, — шепотом подсказал Аристарх. Поскольку шептать он не умел, слышно было на другом конце имения.

— Кварц. Вы отлично поработали! Отдохните немного и тащите ее к нам в усадьбу. Сделаем Лидии подарок.

— Лидии? А мы думать, ты ее есть, — разочарованно протянул Кварц.

Я поперхнулся чаем, чашку с которым держал в руке.

— Вы, люди, всегда есть не понимать что, — поддержал его Базальт. — Как можно дарить такой гадость? Если бы я подарить баба змеиная голова, она бы бить меня по башка. Хотеть, я принести тебе красивый камень из наша пещера?

— Спасибо, не надо, — отказался я, хотя внутренне был в чем-то с ним согласен. — У нас, людей, специфические воззрения на подарки.

Базальт нахмурил каменный лоб, напряженно размышляя то ли о глупости человеческого рода, то ли о значении слова «специфический», то ли обо всем сразу. Вдруг его лицо озарила мысль.

— А, я понимать! Она ее есть!

Я мысленно застонал и собрался было защищать честь жены, но тут на крыльцо вышел Андрей. Он только что закончил второй раунд борьбы с чайником (судя по тому, что обварившимся не выглядел, успешно) и теперь жаждал общения.

Покровский всегда был рад поболтать с моими каменными друзьями. Разумеется, люди в этом мире периодически встречались с троллями, но обычно эти встречи заканчивались либо внезапным обнаружением у себя таланта быстро бегать, либо тяжкими телесными повреждениями. Просто ПОГОВОРИТЬ с троллями удавалось так же редко, как совершить неспешную экскурсию верхом на тигре.

Андрей, один из немногих, обладал способностью безошибочно различать моих каменных друзей и помнить их всех по именам. А еще он понятия не имел, что значит подстраивать свою манеру общения под собеседника.

— Доброй день, Кварц и Базальт! Какой замечательный презент вы принесли, — радостно поздоровался Покровский, чем вверг троллей в глубокий ступор. Во-первых, чувство самосохранения обычно подсказывало людям, что не надо протягивать тонне камня руку для рукопожатия, а во-вторых, от появления в разговоре еще двух сложных слов у них явно перегрелась операционная система.

— Андрей говорит, что вы большие молодцы. — Я похлопал Базальта по руке и оттеснил Андрея плечом, тем самым спасая его от перелома костей, а своих подопечных — от чрезмерного умственного усилия.

Базальт и Кварц подумали еще немного и пришли к выводу, что их все-таки похвалили.

Скорее всего, сейчас Андрею придет идея пригласить наших каменных друзей в гостиную и напоить их чаем, так что пока покидать сии гостеприимные пенаты. Я же все-таки ему не враг.

Сразу уехать не удалось. Андрей еще минут двадцать болтал с Кварцем и Базальтом (говорил в основном он, а тролли напряженно пытались понять, о чем речь, но никому из участников разговора это не мешало), но в конце концов отпустил нашу компанию, взяв обещание приезжать в гости.

Домой мы доехали без приключений. С процессией, состоящей из меня, Аристарха, двух троллей и дракона, вообще мало что может приключиться, скорее уж мы приключимся с кем-нибудь. Когда мы подъехали к воротам, мои женщины как раз сидели в беседке.

— Дорогая жена! — Я аккуратно взял змеиную голову из каменных рук, чуть было не уронив ее себе на ногу. — Я дарю тебе эту прекрасную… эту изящную… эту замечательную… — Из отрубленной башки, которая от долгого нахождения на солнце начала немного пованивать, мне на ботинок капнула густая капля крови. — В общем, эту голову. Делай с ней, что хочешь, я знаю, ты любишь такие вещи.

«И желательно подальше от дома», — мысленно добавил я.

Лидия, не дослушав, уже чмокнула меня в щеку, выхватила подарок из рук, водрузила на землю и принялась внимательно рассматривать. При этом ей каким-то только женщинам ведомым образом удалось не запачкать платье.

— А мне ты ничего не подаришь? — обиженно надула губки Дарья.

Черт, я совсем забыл первое правило гарема: всех жен всегда нужно одаривать одинаково.

— Я заказал тебе прекрасное колье, дорогая, ювелир вот-вот его сделает, — честно соврал я, поборов желание предложить Дарье в качестве подарка змеиную жопу.

Рыжая посмотрела на меня с сомнением. Она, конечно, подозревает, что ничего я ей не заказывал, но теперь я сделаю это в кратчайшие сроки!

До конца дня дома больше ничего интересного не произошло, разве что обнаруженный в конюшне живой и невредимый Инцитат наотрез отказался со мной разговаривать. А на следующее утро ко мне нагрянул нежданный гость.

— Северин?

Вампир ожидал в гостиной, лениво рассматривая картину на стене. Служанка, проводив меня, мгновенно убралась прочь, напоследок бросив на Северина полный суеверного ужаса взгляд. Отсталые все-таки у меня слуги. Северин — милейшее существо. Ну подумаешь, попивает кровь на досуге.

Правда, я не уверен, что так уж рад его видеть. Нет, конечно, вампир у меня всегда желанный гость. Ну ладно, не всегда, примерно в половине случаев. А именно в той половине, где его визит означает просто дружеские посиделки, а не скорое свидание с Романовым.

— Доброе утро, — поздоровался я. — Зачем пожаловали в столь ранний час?

— Его Величество вызывает вас к себе, — ответил Северин, разрушив мои надежды на благополучный исход. Я подавил тяжелый вздох. Начинается.

Собирался я достаточно медленно, чтобы лишний раз побесить Императора, но все-таки не слишком. Злой Романов — это, конечно, не так страшно, как разгневанная жена, но мне за последние дни и так много трепали нервы.

Через мгновение мы оказались в хорошо знакомой мне императорской приемной. Сочтя приоткрытую дверь за приглашение, я постучал и зашел в кабинет.

Романов сидел за столом, перебирая какие-то бумаги.

— Мне доложили, вы научились открывать порталы, — меланхолично проговорил Романов,когда я уселся на стул. — А я-то думал, чем еще вы сможете меня удивить?

Ну да, этого я и ожидал. Покровский! Он меня сдал, больше некому. Хотя нет, не он. Точнее, не тот Покровский. Не верю, что Андрей, которого я три раза попросил держать все в тайне, побежал бы звонить Императору. А вот его отец очень даже мог. В увещевание никому не рассказывать надо было добавить уточнение «даже папочке». Мог бы и догадаться, что возлюбленный отец для Андрея в категорию «никто» не входит.

— Пытаться убедить вас, что все это дурацкие слухи, бесполезно? — кисло уточнил я.

— Абсолютно, — покачал головой Романов. — Мне сообщили уже о двух случаях.

— Какие сознательные у нас граждане, — буркнул я. — А еще у графа Покровского очень болтливый сын. Ну да, я действительно открыл пару порталов, но вы переоцениваете мои возможности.

— И не сообщили о своем новом таланте мне, хотя Империя как раз переживает такие трудные времена. — Император сделал скорбное лицо. — Ай-яй-яй, какое пренебрежение интересами государства.

— Наоборот, я очень радею о государстве и потому решил не тревожить вас, пока как следует не потренируюсь, — парировал я. — Мои способности очень нестабильны и проявляются только в момент крайнего стресса. Первый портал я вообще открыл, толком не понимая, что делаю.

— О, стресс мы можем вам устроить! — оживился Император. — По стрессу у меня есть, можно сказать, крупные специалисты, целая Тайная Канцелярия.

— Ну вот еще, Анна не предаст нашу дружбу, — фыркнул я, хотя на самом деле не был в этом так уж уверен. — Но ваш намек я понял. Затеваете экспедицию в Расколотый мир?

— На самом деле нет, сейчас меня скорее интересует наш. Возможно, нужно будет проникнуть кое-куда. Думаю, вы сами можете догадаться, с чем это связано. Сколько времени вам понадобится, чтобы довести новые способности до более-менее приемлемого уровня?

— А сколько у меня есть?

— Могу дать вам дней десять, не больше.

Мда, а я-то собирался просить три месяца.

— Хорошо, Ваше Величество, десять так десять, — заверил я, даже не пытаясь изображать уверенность. — Но ничего обещать не могу. В вашем мире ведь нет магов-портальщиков? Иначе бы вы ко мне не обратились.

Император покачал головой.

— Нет.

— Вот, так что учиться мне не у кого. Но я постараюсь.

— Старайтесь, граф Лазарев, старайтесь. — Романов посмотрел на меня со значением. Эти его взгляды мне никогда не нравились. — У нас же справедливая страна. Тот, кто много старается, обычно много получает.

— Много чего — дополнительной работы?

Император улыбнулся.

— Как хорошо вы меня знаете.

Я демонстративно фыркнул, потом вздохнул, смиряясь с неизбежным. Итак, я снова на государственной службе. Быстро же закончился мой отпуск. Ладно, чего не сделаешь ради Отечества, буду практиковаться. Что там Андрей говорил про дамские спальни?

Глава 13

По просьбе Его Величества вампир даже перенес меня обратно домой. Надо же, раньше мне не удавалось два раза подряд воспользоваться транспортной службой «Северин-экспресс». Материализовавшись прямо посреди своего кабинета, я поблагодарил Северина, который тут же исчез, уселся на диван и принялся раздумывать, с чего начать.

Я и сам собирался развивать свои новые способности, но не так скоро. Учитывая козни Долгоруких, атаки «Неспящих» и кучу домашних дел, путешествия между мирами не казались мне насущной проблемой. В списке актуальности «научиться открывать порталы в Расколотый мир» у меня стояло где-то между «перекрасить пол в конюшне» и «освоить вязание крючком». Наоборот, прикрыть бы их все, чтобы оттуда не лезли монстры, хотя бы временно.

Но вот порталы по нашему миру — это другое дело. К стыду своему, о таком применении своего таланта я даже не думал. Хотя, в сущности, мне было особо и не нужно.

Еда еще не мешала ни одному учебному процессу. Жены с утра уехали в город за покупками, так что разделить со мной скромный обед (первое, второе, десерт, заливное и две тарелки пирогов, надо же мне заедать стресс) было некому. Насытившись, я вернулся обратно к себе и приступил к тренировкам.

Из мира бронированных лягушек мне удалось удрать, всего лишь как следует сконцентрировавшись. Правда, тогда у меня был бонус в виде только что закрывшегося прошлого портала. В болоте с комарами я тоже сконцентрировался будь здоров, правда, еще и паниковал при этом. Но, если портальная магия подчиняется хоть каким-то законам логики, переместиться в другой мир должно быть гораздо сложнее, чем куда-то в пределах своего. А если мы ищем самый простой вариант, то вполне подойдет соседняя комната. Не будем пока переоценивать свои силы — попутешествуем между спальней и кабинетом.

Задача оказалась сложнее, чем я думал. Открыть первый портал мне удалось только через сорок минут, при этом по лбу уже вовсю катились капли пота. Но удалось же!

Портал был кособоким, в пол человеческого роста и мерцал голубым светом, который наводил на мысль о фосфоресцирующих поганках. Будь он дверью, ее повесили бы максимум на сортир, и то на какой поплоше. И все равно я взирал на него гордо, словно отец на новорожденного ребенка.

Шагнув вперед (для чего пришлось согнуться в три погибели), я и правда оказался в своей спальне. Замеча… Да блин!

Портал открылся ровнехонько так, чтобы я сначала запнулся об угол кровати, а потом еще и заехал рукой по стоящему на тумбочке светильнику, превратив его в инсталляцию «осколки разбитых надежд и лампочек». Посасывая порезанный палец и ругаясь, я сел на край кровати. Портал-инвалид, подмигнув мне напоследок, погас. И все равно это успех!

Свой успех я развивал до вечера, а на следующий день решил приступить к более масштабным тренировкам. Из спальни в кабинет и обратно я перемещаюсь уже вполне себе неплохо (три ушиба, два пореза и чуть было не вывихнутая рука, когда портал решил открыться прямо под потолком, не считаются). Значит, настало время расширять свои горизонты. Тем более, Лидия с утра умчалась в Академию, Дарья в типографию, так что никто мне не помешает.

Надо выбрать место, где точно никого нет. Ни к чему пугать народ своими внезапными появлениями. Подвал? Вполне себе подойдет, но после приема у Шереметьевых я питаю стойкую неприязнь к подземельям. Даже если это не темная промозглая темница, которую охраняет банши, а всего лишь наш родной подвал с картошкой.

Крышу я тоже отбросил — можно ненароком промахнуться и совершить увлекательное путешествие с высоты третьего этажа. В чужие спальни перемещаться мне не позволяло воспитание, гостиная или коридор на безлюдное место никак не тянут. Помнится, где-то на первом этаже у нас была кладовка?

Память тут же подкинула мне картинку захламленного, как любая порядочная кладовка, помещения. Кажется, я бывал там один раз, когда по ошибке зашел не в ту дверь. Тогда кладовка произвела на меня неизгладимое впечатление. Раньше я всегда считал, что «слой пыли, в котором может зародиться жизнь» — это не более чем метафора. Но слой пыли в нашей кладовке мог служить иллюстрацией для целой эволюционной теории. Там жизнь могла успеть не только зародиться, но и построить развитое общество и отправиться завоевывать соседние комнаты.

Прекрасно, в этой забытой Богом и клининговой службой комнате уж точно никого не будет. Я открыл портал (потребовалось всего десять минут), полюбовался на результат своих трудов (уже лучше, чем вчера) и шагнул внутрь.

— Ах! Ох! Аааа, кто здесь⁈

Раздался визг, и передо мной предстали обнаженные женские прелести. Точнее, прелести-то были обоих полов, просто на мужские мне было смотреть неинтересно.

— Чего орешь? — строго спросил я, наблюдая, как служанка судорожно пытается прикрыть срам и одновременно слезть с конюха. — Не видишь, господин магией изволит заниматься?

Щеки служанки заалели, словно победители конкурса «Самый сочный помидор». Конюх прикрывал даму сердца своей рубахой и сбивчиво оправдывался. Причем фразы: «простите, барин», «мы тут это, того, случайно» и «я сюда вообще за овсом зашел» он умудрялся произносить одновременно.

Я хмыкнул, обозревая эту иллюстрацию к Камасутре для начинающих. А пыль-то, смотрю, подмели с прошлого раза. Наверное, постоянно чихать в процессе оказалось неудобно. Всегда говорил, что любовь способна сотворить множество прекрасных вещей, в том числе и чистоту в доме!

— Иван, а ну быстро в конюшню! А ты, Машка, на кухню! На первый раз я вас прощаю, но если еще раз увижу, что вы развлекаетесь в рабочее время, да еще и у барина под носом…

Я выразительно погрозил парочке кулаком. Машка жалобно пискнула, конюх опустил глаза.

— Подумать только, среди бела дня и такой разврат! Всегда знал, что нельзя слишком распускать прислугу, вы от этого теряете морально-нравственный облик.

Решив, что после такой отповеди морально-нравственный облик будет в порядке, и напоследок еще раз грозно зыркнув на парочку, я вышел из кладовки. Через дверь, поскольку портал к этому моменту уже закрылся. Вот тебе и безлюдное место.

До вечера я решил сделать перерыв. Все-таки путешествие в такую даль, аж на первый этаж, отняло много сил. Зашел проведать Инцитата, который уже на меня не дулся, перебросился парой слов с дворецким, открыл контрольный портал из кабинета в спальню (нет, я все-таки переставлю эту долбаную тумбочку, сколько можно об нее запинаться) и после ужина решил повторить свой подвиг. Второй раз переместиться в ту же самую точу будет легче. Уж сейчас-то в кладовке точно никого не будет.

Моим глазам предстала примерно та же картина, что и с утра, хоть и с некоторыми вариациями. На этот раз лицо служанки скрывала задранная юбка. То ли в порыве страсти она не успела до конца снять платье, то ли решила, что так интереснее. Пыхтящий конюх, поглощенный процессом, меня не замечал. Нет, ну это уже наглость!

— Вы что, совсем стыд потеряли⁉ — рявкнул я. Конюх от неожиданности вскочил с Машки и уставился на меня ошалелыми глазами. — Я вам говорил не сметь тут безобразничать? Нет, ну какой позор! — Я принял пафосную позу и попытался сымитировать голос Романова. — Когда Империя переживает такие тяжелые времена, вы двое тут предаетесь разврату. Конюшня, кстати, тоже переживает тяжелые времена, ее давно пора убрать, пока у нее не появилась приставка «Авгиева». Я тебе говорил, зараза такая, трахать свою Машку не в моем доме и не в рабочее время⁈

— Машку⁈ — донесся возмущенный возглас из-под юбки, и девица рывком дернула ее вниз. Упс. А девушка-то другая.

— Какую еще Машку? — заголосила не-Машка, попытавшись зарядить кавалеру по уязвимым местам (учитывая, что из одежды на нем был только носок с дырой, особенно уязвимым). — Ты, значит, еще и лахудру эту трахаешь? Простите нас, барин, ради Бога, — спохватилась девица, и снова вернулась к теме. — Ах ты кобелина несчастный! Весь дом тут оприходовал, небось! Да я тебе! Да я тебя!

Да я, похоже, здорово подставил мужика. Ну и поделом ему, нечего разводить притон у меня дома.

— Ах ты скотина! Ах ты кобель вшивый! Ах ты таракан несчастный! Простите меня, Ваше Сиятельство, так стыдно перед вами, мочи нет. Ах ты похотливая сволочь!

Раздался звон — это обманутая девица запустила в бедного конюха банкой с огурцами.

— Иван, не забудь почистить конюшню! — напутствовал я героя-любовника, шагая обратно в портал. Пожалуй, найду себе какую-нибудь другую комнату для экспериментов.

Утром следующего дня я спустился в трапезную на поздний завтрак. Из приснопамятной кладовки доносились какие-то звуки.

Что, опять⁈ Интересно, это какая-то из прошлых двух или наш бравый конюх успел везде?

В виде исключения я не стал заморачиваться с порталами, а просто открыл дверь. Моему взору предстала смущенная физиономия старого дворецкого.

— Ого! Он что, и вас тут… В смысле, здравствуйте, Сергей Ильич, а вы тут какими судьбами?

— Да я тут мазь от ревматизма храню, — смутился дворецкий. — Запропастилась куда-то. Как будто переставил кто, да тут же никто, кроме меня, не бывает.

— Ну да, конечно, кто тут может бывать. — Я постарался сохранить серьезное лицо. Надеюсь, это не наш Казанова спер мазь у старичка. Не хочу даже думать, каким способом они стали бы ее использовать. — А на верхней полке не смотрели?

— Да вот же она! — Сергей Ильич, последовавший моему совету, схватил с полки какую-то склянку. — Спасибо вам, барин! Я и не догадался поискать, помню, что ее туда не ставил. Где-то тут еще была моя банка с огурцами…

— А вот тут я вам, наверное, не помогу. Есть у меня какое-то странное предчувствие, что ее у вас кто-то стырил, — расстроил я дворецкого. Ну или запустил кому-то в голову, что для Сергея Ильича в глобальном смысле одно и то же. — Но я прикажу кухаркам закатать вам новую.

Пожалуй, пора попробовать переместиться куда-нибудь за пределы дома. Задачу надо усложнять, да и кладовка мне уже, мягко говоря, надоела. Главное, тщательно выбирать пункт назначения. А то где-то там на дальних клумбах растет любимый хазафис Лидии…

На тренировки, так сказать, на полевой местности у меня ушел весь день. За это время пострадало два крота (портал, как выяснилось, способен разрубать кого-нибудь неудачливого на две половинки, не только закрываясь, но и открываясь), около десяти клумб, психика садовника, перед которым я возник из ниоткуда, и я лично. Причем особо тяжкие страдания мне причинило падение в пруд с высоты двух метров. И зачем его только выкопали! Но в целом день можно было признать вполне успешным. По крайней мере, пока жены не заметили, что я потоптал их любимые цветы.

На следующий день я решил покорять новые горизонты.

Горизонты располагалась в Лазарево. Если уж я наловчился путешествовать по территории имения, самое время отправиться в город. Это же какая экономия времени выйдет, если я смогу за секунду перемещаться туда и обратно! Да и будущий отец Инцитат, которому не придется таскать меня на своей спине, обрадуется.

Пытаясь открыть портал на такое расстояние, я аж взмок от натуги. Потребовался час, зачем еще час, чтобы смириться с неудачей и перекусить, и, наконец, еще полчаса, чтобы этот долбаный портал все-таки открылся. На этот раз я решил не заморачиваться, выбирая безлюдное место. Во-первых, я пока еще не настолько силен, чтобы так прицельно перемещаться, а во-вторых, граф должен появляться эффектно! Пусть все видят, на что я способен. А значит, наш выбор — главная площадь. Ну и плюс ко всему, она большая, а значит, у меня меньше шансов промахнуться и угодить куда-нибудь посреди проезжей части.

Ну в принципе, я и не промахнулся. Почти. Всего-то метров на двадцать. Похоже, кладовка плохо на меня повлияла, и это невольно отразилось на пункте назначения портала.

— Ой, Ваше Сиятельство, это вы! — сделала реверанс бордель-маман, когда я появился из ниоткуда в холле публичного дома. Многочисленные бусы и браслеты на ней при этом зазвенели, как на индейском шамане, исполняющем ритуальный танец. — Это что же у вас, самый настоящий портал⁈

— Он самый. Секретные испытания новых магических техник, никому не говорите, — внушительно приказал я. Не успела бордель-маман удивиться, почему для секретных испытаний выбрали именно ее прекрасное заведение, как над моим ухом раздался скрипучий голос:

— А ты сюда зачем приперся, корнеплод гнилой? По кой людям работать мешаешь? И это, по-твоему, портал, куча ты компостная? Вот в наше время были порталы, а у тебя что⁈

Я повернулся к статуе Рабодара, попаданию которой сюда когда-то сам же и поспособствовал.

На шее древнего мага красовался милый шелковый шарфик. Жизнь в публичном доме внесла в его образ свои коррективы.

— Нормальный портал! — вступился я за свое детище модели «дверь деревенского туалета, покореженная ураганом».

— Ничего нормального в нем нету! — выплюнул Рабодар. — В мое время такое убожество любой идиот мог открыть, который всего пять лет на портальщика отучился! То же мне!

— Пять лет? — удивился я.

— А то и четыре! А ты сколько уже практикуешься, гузно утиное? Лет восемь? Да в наше время из Академии выгоняли с такой техникой!

— Четыре дня, — признался я.

Рабодар притих.

— Четыре дня?

— Ну, если считать с первого открытого мною портала, то где-то месяц.

Рабодар помолчал.

— А ты что-то умеешь, лепешка коровья.

Тут до меня наконец-то дошел смысл сказанного Рабодаром.

— Постойте, так вы умеете открывать порталы? В смысле, умели.

— Я этой ерундой не занимался, у меня специализация другая, — нехотя призналась статуя. — Другие умели в мое время. Идиоты, как будто время больше тратить было не на что!

— А можете меня научить? Я и сам уже немного преуспел, но мне явно недостает знаний.

— Еще чего! Иди отсюда, удобрение прокисшие! — проскрипел Рабодар. — Буду я еще учить всяких идиотов!

— Ну вы же великий маг, вы можете передать столько древних знаний. — Я очаровательно улыбнулся. На каменного мага моя лесть подействовала с тем же успехом, как будто он был, собственного говоря, каменным.

— Говори, иди отсюда, нечего тут подлизываться!

Я не успел придумать ответ, потому что в кармане завибрировал мобис. Из артефакта послышался как всегда недовольный голос Анны Блэйд.

— Привет, Лазарев. Просто звоню сообщить, что иду арестовывать Долгоруких.

Вот черт. Я еще толком не потренировался, а, похоже, начинается серьёзная заварушка. А ведь ни в одной дамской спальне я так и не побывал!

Глава 14

— Появились доказательства их вины?

— Да, — коротко бросила Анна, не вдаваясь в подробности. — Расскажу позже.

— Ты же звонишь не затем, чтобы срочно вызвать меня в Москву?

Я искренне надеялся на отрицательный ответ.

— Пока нет, но будь наготове. Как твои успехи с порталами?

— Замечательно. — Если Анна всерьез считает, что я за несколько дней овладел столь сложным искусством, не будем ее разубеждать. — Открываются и закрываются по мановению руки.

— Отлично. Я тебе еще позвоню, жди.

Похоже, настал конец спокойной жизни, которую я вел уже целых четыре дня. А я только начал к ней привыкать!

— Ваше Сиятельство, что-то случилось? — захлопала ресницами бордель-маман.

— Да так, пустяки. — Не хватало еще посвящать нашу главную Мессалину в государственные тайны. Я повернулся к Рабодару. — Мы, вроде бы, говорили о порталах?

— Ничего я про твои порталы не знаю. Иди отсюда!

— Смотри, отправлю тебя в каменоломню, — разозлился я. — Или в Академию на опыты. Быть не может, чтобы один из величайших магов прошлого вообще в этом не смыслил!

— Ладно, так уж и быть, я помню заклинание стабилизации, — нехотя проскрипел Рабодар. — Кажется. Прочитаешь его — и портал не схлопнется.

— Прекрасно! Принесите мне перо и чернильницу, — приказал я бордель-маман. — Что, почему чернильница в виде… А, ладно. Диктуйте.

Как оказалось, записать длиннющее заклинание на древнем языке, когда статуя, словно нарочно, коверкает слова, было не так уж и просто. Первые три попытки не увенчались успехом.

— Куда тебе порталы открывать, помет ослиный, ты даже пером по бумаге водить не способен, — проскрипел Рабодар, прочитав мой опус.

— Глубокая и темная каменоломня, — огрызнулся я. — Самая глубокая. И вообще, эта чернильница меня раздражает, принесите другую. Я же мужчина! Значит, мне нужна чернильница в виде сисек, а не… того, что вы мне подсунули. Никакой клиентоориентированности.

К моему удивлению, требуемая чернильница в борделе действительно была. С другой стороны, чему удивляться, это же бордель. То ли сиськи оказали на меня благотворное влияние, то ли Рабодару надоело издеваться и он наконец начал говорить внятно, но с четвертой попытки я все-таки записал это злосчастное заклинание.

— Прочитаешь его перед тем, как будешь открывать портал, — проинструктировал меня Рабодар. — И смотри, ничего не перепутай! А то на тебя обрушится кара небесная!

— Что, меня поразит молния и на голову повалятся кирпичи?

— Нет, пойдет дождь из тухлой рыбы. Никто не знает, почему у заклинания такой побочный эффект.

Я промокнул листок и аккуратно спрятал его в нагрудный карман. Тут меня осенило.

— Рабодар, если в прошлом существовали маги-портальщики, значит, были и книги об этом!

— Какой догадливый компост.

— А сейчас какие-нибудь сохранились?

Рабодар выразил свое отношение к современному миру вообще и наличию в нем книг о порталах в частности емким словом, очень подходящим к месту его пребывания.

— Ладно, сам поищу. Может, в Академии что-то осталось. А пока что потренируюсь с вашим стабилизирующим заклинанием.

— Только тренируйтесь, пожалуйста, не здесь, Ваше Сиятельство, — жалобно попросила бордель-маман.

Я представил, как посреди этого гнезда разврата, словно кара небесная, разверзается портал и оттуда вылетает полиция нравов в виде огромных комаров. Да мы попадем в светские хроники как самое благочестивое графство! С другой стороны, падение борделя основательно подорвет нашу экономику, так что стоит и правда выбрать какое-нибудь другое место для опытов. Но сначала навестить Лидию и Покровского. Если кто-то и знает про древние книги, так это они.

* * *

— Думаю, что-то могло остаться в Императорской библиотеке, — задумчиво протянула Лидия за ужином.

— Его Величество сказал бы мне.

— Не факт, что он сам знает, что там есть, а чего нет. Ты хоть представляешь размеры Императорской библиотеки? Она похожа на Александрийскую, только порядка там поменьше. Многие книги на древних языках не переведены, многие не рассортированы. Я была там однажды, когда мне понадобился кое-какой трактат. Потратила четыре дня, не смогла просмотреть даже одной сотой части книг по теме и поняла, что это бесполезно. И это я говорю про ту часть библиотеки, доступ в которую открыт ученым!

— Значит, туда идти смысла нет, — резюмировал я. — Зачем бы ни понадобился мой талант портальщика Романову, думаю, он захочет воспользоваться им раньше, чем через пару лет.

Да и видеться с Императором лишний раз я не горю желанием. После каждого свидания с Его Величеством у меня каким-то мистическим образом появляется куча работы на благо государства.

— А в Академии может что-нибудь быть?

— Я посмотрю, — пообещала Лидия. — Но не слишком на это надейся. Если там что-то и осталось, то только мифы и легенды, в которых, возможно, есть крупица правды. Руководства по открыванию порталов с картинками и подробными инструкциями там точно нет.

Закончив трапезу и поблагодарив жену (Дарья задержалась в типографии вместе с отцом, так что ужинали мы вдвоем) я поднялся к себе и позвонил Покровскому. Настолько бурно, как Андрей моему звонку, не радовался даже хомячок Лазарь какой-нибудь экзотической деревяшке.

— Вик! Привет! Ты ведь уже разобрался с порталами? Мы идем в Расколотый мир?

— Может быть, позже, — остудил я пыл приятеля. — Но ты можешь мне в этом помочь. Можешь поискать в своей библиотеке какие-нибудь книги, где упоминается портальная магия?

Я практически воочию увидел, как Андрей истово закивал. Его восторженное: «Да, конечно!» ясно выдавало, что мыслями он уже полностью в наших будущих приключениях. Которых, увы, не будет. Бедняга Покровский, он точно расстроится, когда поймет, что я собираюсь спасать Империю без его участия. Ну или немного поумнеет, если с этого спасения меня принесут домой в виде конструктора.

Испытание стабилизирующего заклинания было назначено на утро следующего дня. В качестве экспериментального полигона я выбрал полянку в паре километров от имения. Досюда было недалеко идти, да и вообще место мне никогда не нравилось. Открывающийся прекрасный вид на далекие горы и цветочные поля портил целый ряд облезлых кустов, которым, кажется, забыли рассказать, что положено расти вверх, а не пытаться зарыться обратно в землю. Давно пора послать кого-нибудь спилить это недоразумение, да руки не доходят.

Можно было отъехать и подальше от дома, но Инцитат, узнав, с какой именно целью я сегодня собираюсь в путешествие, наотрез отказался вставать под седло. Конь заявил, что очень хочет мне помочь, но, как будущий отец, не вправе подвергать себя опасности, хотя панически подрагивающие уши выдавали несколько более приземленные мотивы. Поэтому сопровождал меня только Аристарх — в целях безопасности и чтобы было с кем поговорить по дороге.

Заклинание Рабодара я читал громко и четко, стараясь ничего не перепутать. Не то чтобы я очень боялся тухлой рыбы, но каменный стервец ведь мог и наврать. Вдруг в случае ошибки меня поразила бы молния на этом самом месте.

Ничего не произошло. Но появления в небесах надписи: «Поздравляем, теперь ваш портал не закроется, можете шляться сквозь него, сколько угодно», я и не ожидал, так что решил, что все сделал правильно. Мысленно пожелав себе удачи, я сосредоточился на открытии портала.

Выпендриваться и открывать портал куда-то далеко я не стал, так что на все про все понадобилось всего десять минут. Вот только портал был какой-то странный. Не то чтобы я считал себя специалистом, но все виденные мною до этого врата в другие миры переливались цветом от синего до голубого. Мое же детище алело, словно закатное солнце.

— Граф, я бы не советовал вам туда идти, — пробасил Аристрах. Мой инстинкт самосохранения был всецело с ним согласен.

Вместо того, чтобы храбро шагнуть в неизвестность, я не менее храбро бросил в неизвестность палку, предварительно отойдя как можно дальше. Палка исчезла в портале, но за мгновение до этого я успел увидеть, как она вспыхнула ярким пламенем. Рабодар!!!

— Аристрах. — Я повернулся к начальнику охраны. — А ты когда-нибудь бил морду каменной статуе?

— Не доводилось, — пожал могучими плечами тот.

— А смог бы, как думаешь?

Аристарх хмыкнул.

— Надо попробовать.

— Скоро тебе представится такая возможность, — пообещал я.

Я бросил в портал-ловушку еще одну палку — с тем же результатом. Ладно, надо закрыть этот магический крематорий, пока туда не сунулся какой-нибудь идиот вроде Покровского. Отойдя так далеко, как только смог, я сконцентрировался и представил, как края пространства стягиваются.

Раздался небольшой взрыв, как будто на поляну упала очень маленькая бомба, и портал исчез в облаке дыма.

— Ну Рабодар! — рявкнул я. — Ну я до тебя доберусь!

— Зато от кустов избавились, — флегматично заметил Аристарх, которого сложно было выбить из колеи.

Действительно, на месте кошмара ландшафтного дизайнера, который только что окружал портал, осталась только горстка пепла.

— Это его не спасет, — мстительно пообещал я. — Не знаешь, где-нибудь в Лазарево продаются алмазные фрезы?

* * *

— Ну подумаешь, взорвался. Всякое бывает, — заявил Рабодар без тени раскаяния. В этот обеденный час я был самым злым (и единственным, но какая разница) клиентом борделя.

— Подумаешь⁈ Да если бы я повелся на твое вранье, от меня бы уже осталась горстка пепла!

— Ну и был бы сам дурак, если бы поперся в непроверенный портал, — парировала статуя. — Скажи спасибо, что добрый дедушка Рабодар потратил время, чтобы научить тебя осторожности!

— Ладно. — Я понял, что ругаться со статуей бесполезно. — Предлагаю забыть про этот маленький инцидент, если на этот раз ты скажешь нормальное заклинание.

— Забыл я его, — заявил Рабодар. — Память не та уже стала.

— Да ты что, издеваешься⁈ — взревел я.

— А нечего было орать. — Мне показалось, что на неизменно суровом лице статуи промелькнула ехидная усмешка, хотя, разумеется, этого быть не могло. — Нашелся тут свиненок повышать голос на древнего мага! Всю память отшибло от твоих воплей.

— Смотри, Игорь тебя упокоит, — пригрозил я. — Он некромант, он умеет!

— Не умеет, — ничуть не смутился Рабодар. — Никто такого не умеет в ваше время.

— Тогда закопаю тебя на десять метров в землю, и будешь лежать там вечно.

— И слава Богу, — парировал Рабодар. — Идиоты вроде тебя приставать не будут!

— В печь тебя положу. Плавильную.

— Огонь меня не берет.

— Утоплю в реке.

— Да с радостью!

Поняв, что моя фантазия иссякла, я выругался сквозь зубы и отошел в сторону. Этот вредный старый хрен явно не собирается сообщать мне верное заклинание. Причем, что самое обидное, без какой-либо особой причины, просто от общей паршивости характера. И как мне вынудить сотрудничать статую, которой ничего в этом мире не страшно? Свою идею с алмазными фрезами даже проверять не буду, уверен, она тоже не сработает.

Тут мне пришла в голову мысль. Я подозвал бордель-маман.

— Что вам принести, Ваше Сиятельство? — Брови под толстым слоем косметики удивленно изогнулись.

— Да, именно. Нет, самые обычные. Нет, я не имею в виду никакого неприличного подтекста! Да, и желательно не в виде сисек.

Аристарх, слушающий наш диалог, хмыкнул. Похоже, он начал понимать, что я задумал.

— Ты уверен, что твоя память все еще не прояснилась? — полюбопытствовал я у статуи, когда мне принесли искомое.

Рабодар не удостоил меня ответом.

— Ну как знаешь. Ты сам выбрал свою участь. Аристарх, за дело!

Древний маг на то, как мы копошились вокруг него, реагировал безразлично, лишь иногда отпуская комментарии на компостную тему. Он явно был уверен в своей полной неуязвимости. Что ж, может, оно и так, но эта статуя с манией величия недооценивает мое коварство. Я не собираюсь вредить Рабодару физически. Пострадает только его гордость!

Примерно через двадцать минут мы с Аристархом отошли и гордо оглядели дело рук своих. Рабодар по-прежнему не проявлял никаких признаков беспокойства. Ах да, он ведь видит только перед собой!

— Сударыня, ну-ка принесите мне зеркало и поставьте напротив Рабодара! — приказал я.

Тирада, которую выдал каменный маг после выполнения приказа, была настолько длинной и заковыристой, что я пожалел, что не взял с собой блокнотик. Вряд ли мне когда-нибудь еще доведется услышать столько художественных метафор на тему навоза. Пара штук мне даже очень понравилась.

Каменного мага нельзя было расплавить, раскрошить, упокоить, раздробить и уничтожить как-либо еще. Зато его можно было раскрасить. Чем мы и воспользовались с Аристархом, стребовав с бордель-маман кисти и краски. Кстати, откуда они у нее? Чего только нет в этом борделе, надо почаще сюда заглядывать.

Так что теперь Рабодара повсюду украшали криво, но вдохновенно выполненные рисунки, глядя на которые, Радомир испытал бы небывалый прилив поэтического вдохновения. В довершение всего статуя приобрела еще и задорный ярко-розовый цвет.

— Да вы………!…… компост………!!! — орал Рабодар, умудряясь выдумывать все новые ругательства на свою любимую сельскохозяйственную тему. — Это же позор!!

— А я говорил, скажи заклинание. — Я грозно сдвинул брови. — А хочешь, мы тебя по городу в таком виде начнем возить? Выставим на центральной площади!

— Вы же это смоете⁈

— Может быть. Если твоя память вдруг улучшится. А если опять начнешь чудить, у нас с Аристархом еще много творческих идей. — Я выразительно покачал перед носом Рабодара кисточкой.

— Жуки вы колорадские, — злобно проскрипел Рабодар. — Да в мое время…

— В твое время знали, как стабилизировать порталы. Так что давай, излагай, — перебил я. — Сударыня, принесите мне чернильницу. Да не эту!

Еще раз обреченно ругнувшись, Рабодар принялся диктовать. Я торжествующе взял в руку перо.

Кстати, надо выяснить у бордель-маман, эта краска вообще смывается?

Глава 15

Домой мы вернулись также эффектно, как и прибыли, то есть через портал. Испытание стабилизирующего заклинания я решил отложить на завтра. После отмывания ругающегося на чем свет стоит Рабодара мне самому надо стабилизироваться — как минимум поужинать и принять ванну. А потом посвятить остаток дня блаженному ничего неделанью.

Но осуществить этот план не удалось. В гостиной нас встретила подавленная Лидия.

— Что-то случилось?

Если бы беспокойство, согласно расхожему выражению, могло быть написано на лице моей жены, буквы не только были бы максимально большими, но еще и подсвечивались.

— Даша так и не вернулась. Она должна была приехать еще сегодня утром. Как ты думаешь, с ней все хорошо?

Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.

— Точно должна была? Она не могла задержаться по делам?

— Вряд ли. Она всегда предупреждает в таких случаях. Вчера она позвонила и сказала, что останется ночевать у отца, но с утра непременно приедет. Уже почти вечер, а ее все нет.

Проклятье. Конечно, моя вторая жена — дама весьма самостоятельная и могла решить остаться в Оренбурге, а позвонить попросту забыть, но с каждым словом мне становилось все тревожнее. «Неспящие» же обещали добраться до меня. Надо было предупредить жен быть начеку.

— А сама на мобис ты ей звонила? — задал я глупый вопрос.

— Само собой. Она не отвечает. И барон Турчанинов тоже.

Я вытащил свой артефакт из кармана и набрал сначала Дарью, потом ее отца. Лидия оказалась права: ответа не последовало. Скверно.

Мы с Аристархом переглянулись. Начальник охраны явно думал о том же, о чем и я. И эти мысли нам не нравились.

— Вот что, Аристарх, седлай коня, — приказал я. — Навестим сначала барона. Вдруг Дарья все-таки у отца, а звонков они просто не слышат.

— Коня? — удивился начальник охраны. — Разве открыть к нему портал не будет быстрее?

— Будет, и именно на конях мы в него и въедем. Есть подозрение, что они могут нам понадобиться.

Я не стал добавлять, что, если Дарьи не окажется у отца, придется искать ее по всему… Даже не знаю, по всему чему. По всему городу? Или прочесывать дорогу, по которой она ехала, в надежде найти какие-нибудь следы?

— Я поеду с вами, — тут же вызвалась Лидия.

Я немного подумал. Ладно, пусть едет, мы ведь пока планируем всего лишь нанести визит тестю, а не драться с гипотетическими похитителями. И вообще, может, ничего страшного не случилось, а у меня просто разыгрывается паранойя.

Инцитат воспринял мою инициативу со свойственными ему мужеством и готовностью к приключениям.

— Портал? Не полезу я в портал!

— Конечно же, полезешь. Ведь ты у нас бесстрашный, героический, храбрый конь! — громко заявил я, выразительно косясь на Груню. Разумеется, человеческую речь она не понимала и вообще интеллектом обладала на уровне табуретки, но уловить хвалебную интонацию должно было хватить мозгов даже у нее.

Инцитат гордо поднял голову. Я взял его под уздцы и спросил уже мысленно:

— Ты же не хочешь, чтобы я задал тебе взбучку за трусость прямо перед дамой сердца?

— Это шантаж! — возмущенно заржал конь. — Никогда бы не подумал, что ты, Вик, способен воспользоваться моими чувствами в своих грязных целях!

— Он самый, — подтвердил я. — И вообще, в очень даже чистых и благородных, я хочу найти свою жену. Представь, если бы твоя Груня пропала!

Практически насильно вытащив Инцитата из стойла, я вышел во двор. Там меня уже ждали Лидия с Аристархом рядом с оседланными конями. На этот раз я решил не шокировать городскую общественность, появляясь из ниоткуда прямо на главной площади (тем более, в прошлый раз я все равно промахнулся). Вообще, не стоило быть таким беспечным, открывая порталы по всему графству. Следовало сохранить свои новые способности в тайне. Хотя, с другой стороны, для этого пришлось бы практиковаться в глухом лесу.

Так или иначе, в Оренбург мы попали привычным способом — через ворота. Предварительно выехав из портала в нескольких сотнях метров от них. Большой дом Турчанинова стоял прямо в центре города, недалеко от типографии. У входа нас встретил слуга, чье усталое выражение лица могло служить идеальной иллюстрацией к статьям о ненормированном рабочем дне и профессиональном выгорании.

— Простите, Ваше Сиятельство, но барон сейчас занят. Он никого не принимает.

Лакей тщетно попытался придать себе бодрый вид. Выглядело это так, словно на лице утопленника кто-то нарисовал веселую улыбочку.

— Скажи, что я по срочному делу.

Слуга все еще колебался.

— Оно связано с его дочерью, по совместительству моей женой. А не то сам будешь объяснять ему, почему не впустил графа Лазарева. Зная характер барона, минут сорок, — добавил я.

В глазах слуги промелькнул ужас. Я знал, на что давить: Турчанинов не злой человек и вряд ли станет всерьез наказывать слугу, а вот заколебать своими нотациями он может кого угодно. Причем первые сорок минут будут только введением.

Лакей проводил нас в богато обставленную гостиную, куда вскоре привел и барона. Вид у Турчанинова был до крайности деловой и недовольный: на носу красовались массивные очки, а в руках он держал кипу каких-то бумаг. Окинув взглядом нашу троицу, любимый тесть уселся в кресло и изобразил на лице улыбку, причем, в отличие от слуги, даже минимально не старался.

— Господа Лазаревы? Я не ждал вас сегодня. Чем обязан визиту?

— Добрый вечер, сударь.

Я покосился на слугу, и барон жестом выпроводил его вон. Когда дверь закрылась, я открыл рот, но меня опередила Лидия.

— Дарья ведь была у вас вчера?

— Была. — Барон посмотрел на нее удивленно. — Кажется, она даже звонила вам при мне, чтобы сообщить, что останется на ночь. Мы допоздна разгребали бумаги в типографии, ехать в темноте было бы неразумно. Кстати, я и сейчас этим занимаюсь. — Турчанинов выразительно потряс кипой листов, которую держал в руках. — Но она отправилась домой еще с утра.

— В том-то и дело, что домой она не вернулась, — ответил я. — Она не говорила, что собирается заезжать куда-то?

Турчанинов нахмурился.

— Нет. Наоборот, рассказывала, как ей не терпится вас увидеть. Что значит — «не вернулась»? Вы что же, Виктор, не в курсе, где ваша жена?

— Точно также, как вы не в курсе, где ваша дочь, — огрызнулся я.

— А на мобис вы ей звонили?

— Да, несколько раз. Вам, кстати, тоже.

— Я забыл свой вчера в печатне, — отмахнулся Турчанинов. — Все не было времени за ним сходить. По-вашему, с Дарьей могло что-то случиться?

— Надеюсь, что нет. Но в последнее время у меня появилось много врагов.

— А я чувствовал, что надо выбирать для Даши пару осмотрительнее, — едко проговорил Турчанинов. — Мне-то казалось, моя девочка теперь под защитой мужа!

Я не стал напоминать, что эти чувства резко притупились, как только Род Лазаревых начал богатеть. И вообще, когда Дарья в гневе, защищать нужно скорее от нее.

Барон раздраженно стукнул рукой по столу, и лежащие на нем аккуратной кипой листы разлетелись по комнате. Я машинально нагнулся, чтобы поднять.

— Ого! Что это?

— Я поручил Радомиру написать отчет о работе типографии за последний месяц с указанием всех доходов и расходов. К вашему сведению, граф, в печатне творится полный бардак. Я боюсь даже представить, что будет, если к нам однажды нагрянет налоговая служба.

— Но почему ему⁈ Он же, как бы это сказать…

— Полный придурок? Согласен, но и остальные не лучше. У него хотя бы есть какие-то мозги, хоть он и использует их не по назначению.

— Да, но вы же должны были предполагать, что он напишет его…

— В стихах, да, — кисло подтвердил Турчанинов. — Должен был. Вот именно разбором этой писанины мы с Дашей и занимались весь вчерашний вечер. Кстати, как ни странно, отчет вышел достаточно точным. Если только выкинуть из него все, скажем так, художественные преувеличения.

— Да уж, могу вам посочувствовать. — Я пробежал листок глазами. — Кстати, ответственно заявляю, что все, здесь написанное, — ложь и клевета! На столе с печатными машинками у нас никто не е… кхе-кхе, не совершал непотребства. И совы-оборотня у нас тоже не было, я даже не уверен, существуют ли такие в природе. Кто вообще может совершить непотребство с совой-оборотнем? Ну разве что Каладрий…

— Ладно, давайте вернемся к делу. — Турчанинов с моей помощью собрал с пола бумаги, представляющие собой непревзойденный образец бухгалтерско-поэтического творчества.

— Вы точно уверены, что Дарья поехала домой? — спросил я.

— Да, я лично сажал ее в коляску и отдал приказ кучеру.

Тут меня осенило.

— А кучер надежный человек? Его не могли подкупить?

Барон покачал головой.

— Исключено. Он служит нашей семье уже больше двадцати лет.

— Для начала надо проверить дорогу, по которой она ехала, — пробасил Аристарх. — Если на нее напали, там могли остаться какие-нибудь следы.

Я немного подумал. Пожалуй, он прав. Это в любом случае умнее, чем носиться по Оренбургу с вопросом: «где моя жена?»

— Я еду с вами, — тут же вызвался Турчанинов.

Да что ж такое-то! Все норовят присоединиться к нашей с Аристархом компании. И если Лидия, хоть это и рискованно, может пригодиться в качестве боевой единицы, то папаша-барон тянет максимум на одну целую пять десятых.

— Не стоит. Сами подумайте, если придется драться, от вас будет не слишком много пользы. Зато вы можете пока поднять на уши местную полицию. И сходите за мобисом — если мы что-то узнаем, тут же сообщим вам.

Турчанинов с сомнением пожевал губами, но все-таки кивнул. Главной чертой характера этого человека была практичность, а практичность подсказывала, что лезть в драку со слабым магическим Даром и полудохлыми боевыми навыками — так себе идея.

Из дома барона я вышел в подавленном состоянии, и оно еще больше усугубилось, когда мне на нос упала здоровенная капля. За время нашего разговора пошел дождь. Ну только этого не хватало для полного счастья! Во-первых, я не люблю быть мокрым, а во-вторых…

— Следы на дороге размоет, — озвучила мою мысль Лидия.

Мы с Аристархом хмуро кивнули.

— Вот именно! Может, поедем домой? — внес предложение Инцитат, всегда готовый грудью встретить любую опасность.

— Ну, в каком-то смысле мы и едем домой. По крайней мере, в сторону дома. Или ты хочешь попасть туда сразу, то есть через портал? Выбирай.

Инцитат замолк, опустив уши. Из двух зол он явно выбрал бы остаться в конюшне у Турчанинова.

Когда мы выехали из города, пошел самый настоящий ливень. Дорога в Оренбург по меркам национальных российских дорогостроительных традиций обычно выглядела вполне прилично (иногда на ней даже попадались целые участки). Но за считанные минуты ее размыло так, что копыта коней увязали в грязи. Еще полчаса такого ливня, и путешествовать придется на ковчеге.

Жаль, что со мною нет Каладрия. Пернатый негодник, которому в нематериальной форме дождь не страшен, очень пригодился бы. С того дня, как демон променял хозяина на столицу и сомнительного вида гнездо, он так и не вышел на связь. Хотя смог ли бы он, даже если бы захотел? Не уверен, что наша мысленная связь способна преодолеть тысячи километров.

Ехали мы медленно и уныло. Единственная улика, которую не смог бы смыть такой дождь — это валяющаяся посреди дороги разбитая коляска. А еще лучше — здоровенная табличка на дереве с надписью: «На Дарью напали здесь». Но вряд ли «Неспящие» настолько глупы, что совсем не заметали следов.

Мы въехали в небольшую рощу, и тут Инцитат вдруг смущенно заржал.

— Вик, давай остановимся.

— Зачем? — удивился я, но сделал остальным знак притормозить. — Ты что-то заметил?

— Нет, мне просто нужно отойти. Я устал.

— Да мы же проехали всего-ничего!

— Виктор, есть естественные надобности, о которых не принято прямо говорить в приличном обществе, — укорил меня конь. — Я, как мог, пытался это завуалировать.

— Ааа. — Я хмыкнул. — Так бы сразу и сказал. Можешь сделать это прямо на дорогу. Хуже ей все равно уже не будет.

— Я приличный конь! — оскорбился Инцитат. — К тому же, здесь дама.

Я вздохнул, но все-таки спешился.

— Инцитат устал, ему надо немного попастись. Сделаем привал.

Лидия с Аристархом недоуменно переглянулись. Как нормальные люди, они не могли представить себе лошадь, которая добровольно согласилась бы хоть немного задержаться под таким ливнем. Разве что кэльпи.

Конь-интеллигент подошел к делу серьезно. Я видел, как за деревьями он примеряется сделать свое черное (точнее, коричневое) дело. Чтобы размять ноги, я прошел немного вглубь рощи, разглядывая окрестные деревья. Стоп, что это⁈

Либо этот куст поразила молния за грехи его, либо по нему нехило прошлись огненной магией.

— Аристарх, посмотри-ка на это.

Вместе с начальником охраны ко мне быстро подошла и Лидия.

— Мне одному кажется, что кусты сами по себе не превращаются в головешки в дикой природе?

Вокруг обнаружились и другие следы боя. Земля превратилась в сплошную кашу, а вот деревья местами выглядели обугленными, а ветки переломанными. Значит, «Неспящие» выманили Дарью из коляски, завели глубже в рощу и там напали. Как они это сделали? Да какая разница. Может, ей навстречу вышла маленькая девочка или несчастная старушка и попросила о помощи.

— На нее напали здесь, — подтвердил мою догадку Аристарх. — Но где же тогда коляска?

Ответ нашелся быстро. Рощица располагалась на низком холме, а справа от дороги сквозь редкие деревья при желании как раз можно было протащить небольшой экипаж. Разбитая коляска лежала внизу. Кто-то оттащил ее с дороги и сбросил. Разумеется, вряд ли в одиночку, но, чтобы такое проделать, нужно обладать недюжинной физической силой. Оборотни? Вполне возможно.

Коляска нашлась. Но где же тогда…

Инцитат испуганно заржал.

— Вик! Здесь кто-то есть!

Мы втроем подбежали к коню. Рядом с ним под деревом лежал человек в форме кучера со здоровенной шишкой на затылке. Рука, судя по неестественному положению, у него была сломана.

Я положил руку на грудь кучера — сердце медленно, но билось. Сделал знак Аристарху, и тот попытался поднять несчастного, чтобы уложить его поперек седла Инцитата.

Кучер тихо застонал, но в сознание не пришел. Лидия жалостливо вздохнула.

— Сволочи. Сильно же они его приложили.

— Мы с ними разберемся, — пообещал я. А пока я постараюсь не думать, насколько сильно они приложили мою жену.

— Надо с ним поговорить, когда он очнется, — подкинул гениальную идею Аристарх.

— Обязательно. О позитивном влиянии стеснительности лошадей на поиск пропавших. Но для начала его надо доставить домой.

Разумеется, теперь ни о какой дальнейшей поездке своим ходом не могло быть и речи. Мы кое-как пристроили кучера на седло, и я открыл портал прямо к воротам усадьбы. Дворецкий Сергей Ильич, встретивший нас на пороге, всплеснул руками.

— Вызовите из города целителя, — приказал я. — А пока уложите его на кровать и найдите в доме кого-нибудь, кто хоть что-то понимает во врачевании.

Хорошо, кстати, что здесь нет Марфы Петровны.

Отдавая указания, я не сразу сообразил, что в кармане уже несколько секунд вибрирует мобис. Наверняка Турчанинов. Черт, я даже не знаю, что именно ему рассказывать и стоит ли вообще. Еще хватит удар великого управленца.

Я вытащил артефакт из кармана, но на его поверхности высвечивалось совсем другое имя. Имя Дарьи.

Я торопливо приложил мобис к уху.

— Граф Лазарев? — Голос был мне незнаком.

— Да, это я.

— Вы хотите увидеть свою жену?

Глава 16

— Кто ты такой⁈ — рявкнул я так, что Сергей Ильич подпрыгнул.

— Доброжелатель, — издевательски ответил голос.

— Где моя жена⁈

— Не так быстро. Для начала нам с вами нужно встретиться. Если сделаете все, что от вас требуется, получите свою Дарью живой. А если нет…

Первым желанием было обложить этого урода на чем свет стоит и грохнуть мобис о землю. Но этим я ничего не добьюсь. Придется пока подыграть.

— Допустим, я согласен. Куда приходить?

— К заброшенной деревне к югу от вашего имения завтра в десять часов утра, — проинструктировал меня похититель. — Будьте один. И не пытайтесь нас обмануть. Приведете с собой кого-то еще — рыжую больше никогда не увидите. Да, и не берите с собой этого вашего коня, про него ходят странные слухи. Дойдете пешком.

— А если я откажусь? — поинтересовался я сквозь зубы.

— Одной женой у вас станет меньше.

Я хотел сказать что-то еще, но похититель уже отключился. Решив больше себя не сдерживать, я наконец-то высказал миру все, что о нем думаю.

— Да что ж вы, барин, богохульничаете, — схватился за сердце Сергей Ильич. — Такие слова, да еще и при даме!

— Я еще и не так ругаться буду! — От избытка чувств я пнул стену. — Мою жену похитили! Да это же полный пи… компост!

— Граф, пойдемте в дом, там все обсудим, — предложил никогда не теряющий самообладания Аристарх. Застигнутые врасплох звонком мобиса, мы вчетвером все еще стояли на пороге. Только тихо постанывающего кучера шустрые слуги уже унесли вглубь дома.

По пути в гостиную я пнул еще пару ни в чем не повинных табуреток и один шкаф, в чей невиновности был не так уж уверен — именно в нем конюх хранил самогон, наивно полагая, что никто не в курсе. Прямо в ботинках рухнул на диван и тоскливо посмотрел на Лидию с Аристархом.

— Что вам сказали похитители? — спросил начальник охраны, усаживаясь напротив. Лидия подошла ко мне и осторожно пристроилась рядом.

— Что завтра к десяти утра мне надо подойти одному к заброшенной деревне.

— Ну так возьмите с собой гарнизон, — тут же предложил Аристарх.

— И меня, — зловеще добавила Лидия. — Я раскидаю их всех лучше любого гарнизона.

— Этот урод пригрозил, что в таком случае с Дарьей мы можем попрощаться. Само собой, кто-то все равно должен попытаться проследить за ними издалека. Но «Неспящие» все же настолько тупые, чтобы не предусмотреть такую возможность.

— Я пойду, — тут же вызвалась Лидия.

— Лучше не стоит, — отказался я. — Некоторые Одаренные могут чувствовать присутствие других магов, черт их знает, может, среди похитителей тоже есть такой. Лучше всего взять несколько солдат. Из тех, кто поумнее и не топают так, что их слышно на другом конце улицы. Черт побери, да как я вообще могу так спокойно рассуждать, когда эти сволочи забрали мою жену⁈ Компост, компост, компост!!!

— Да есть у нас во дворе компост, Ваше Сиятельство, зачем же вы так ругаетесь — послышался от дверей испуганный голос Петьки. — Или прикажете еще принести?

Я повернулся к мальчишке и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ни к чему подавать дурной пример молодому поколению.

— Не обращай внимания. Чего тебе?

— К вам гости, Ваше Сиятельство.

Боевое настроение мгновенно ко мне вернулось.

— Сейчас я покажу этим гостям!

Я вскочил с дивана, облачаясь в энергетический доспех. «Неспящие» настолько обнаглели, что явились ко мне домой? Верится с трудом, но я уже ничему не удивлюсь.

— Аристарх, идем со мной, — велел я. — Размажем этих уродов по стенке. Да я им оторву… О, привет, Андрей. Ты не вовремя. В смысле, очень рад тебя видеть.

На пороге стоял Покровский. Лицо моего приятеля по традиции выражало радостное изумление этим прекрасным миром, а на плече висела небольшая сумка. Я постарался унять клокотавшую внутри ярость и дружелюбно улыбнуться.

— Вик, у тебя все в порядке?

Даже Андрей с его легендарной рассеянностью заметил, что что-то не так.

— Да, все замечательно. — Я незаметно наступил Аристарху на ногу. — Просто немного устал сегодня. Проходи, мы как раз собирались ужинать.

Возвращаясь в гостиную, я выразительно подмигнул Лидии. Нет ничего страшнее Андрея, несущегося навстречу приключениям, так что о наших проблемах надо молчать, как на допросе.

Андрей уселся рядом с Аристархом, и атмосфера в комнате изо всех сил попыталась притвориться непринужденной. Через десять минут на столе появились ароматные закуски. Пока я беседовал с похитителями и дрался с мебелью, кто-то догадался приказать подать на стол. Все это время Покровский оживлённо рассказывал, что интересного с ним произошло за последние две недели (три прогулки, восемь прочитанных книг, два скандала с папочкой и одно горестное событие — кто-то подчистую сгрыз все цветы в их саду. При этих словах я сделал максимально невинный вид). Тут Андрея наконец осенило. Он заметил, что в компании кого-то не хватает.

— Вик, а Игорь сегодня не с нами?

— Он остался в Москве со своей невестой, — ответил я. — Настасья, ты же наверняка про нее слышал.

— Да, еще одна некромантка, — кивнул Покровский. — А где сударыня Дарья?

— Гостит у отца.

— В типографии.

— Поехала к подруге, — одновременно ответили я, Лидия и Аристарх и переглянулись.

— Решила навестить подругу после того, как они с отцом закончили с делами в типографии, — выкрутился я.

Андрей кивнул, удовлетворившись этим объяснением, и тут же всплеснул руками. Поскольку в одной из них у него была зажата вилка, а в другой — кусок хлеба, выглядело забавно.

— Я ведь совсем забыл, зачем к тебе приехал! Ты же просил привезти тебе книги о порталах!

С этими словами Покровский достал из сумки увесистый том и торжественно протянул мне.

Я впервые видел книгу, на которой словно бы лежала невидимая пыль. Нет, фолиант не рассыпался в руках и даже выглядел довольно прилично, но при этом все равно казался старым. Нет, даже не так, СТАРЫМ. Как древний тысячелетний маг, который благодаря своему могуществу сумел сохранить молодое тело, но никак не душу. Эта книжка была древней, и все тут. Я чувствовал это, словно само время наложило на нее свою печать.

— Это книга из нашей библиотеки. Она хранится у нашей семьи уже несколько сотен лет, а самой ей, думаю, и вовсе тысяча, — подтвердил мою догадку Покровский. — Похоже, на ней лежит какое-то заклинание, а то бы она уже рассыпалась в пыль. И, кажется, она посвящена именно порталам. Правда, я не уверен, что она тебе подойдет…

— Так это же прекрасно! — Я буквально выхватил том из рук Покровского. — Андрей, я тебя обожаю! Конечно же, подойдет, то, что нужно!

Возможно, здесь написано что-то, что поможет нам освободить Дарью, а заодно и отправить ее похитителей к праотцам.

— Ты сам-то ее уже читал? Нашел что-нибудь полезное? Да это же раритет, как вас вообще до сих пор не заставили передать ее в Императорскую библиотеку?

— Пока нет. Я не смог, потому что…

А, ну да. Открыв фолиант, я понял, почему Андрей все это время смотрел на меня с сомнением. Древняя книга была написана на древнем же языке.

Причем не только древнем, но и, похоже, не имеющем никакого отношения к русскому. Даже если фолиант старше самого мироздания, в древнерусском должно быть хоть какое-то сходство с современным великим и могучим. Как минимум, строчки должны идти слева направо, а не сверху вниз.

— Ты знаешь, что это за язык?

Андрей удрученно покачал головой.

— Я пытался расшифровать эту книгу еще несколько лет назад, но так ничего и не добился. А потом, честно сказать, просто о ней забыл.

— Тогда с чего ты вообще взял, что она посвящена порталам? Может, это древний учебник по садоводству.

Покровский молча перевернул несколько страниц. На последней их них красовалось выцветшее, но вполне себе узнаваемое изображение портала. Причем еще более кособокого, чем обычно выходят у меня, что вселило в меня чувство профессиональной гордости.

— Тут таких много, так что я просто предположил. Жаль, если я никак тебе не помог.

— Не торопись расстраиваться, может быть, и помог. — Мы с Аристархом переглянулись. — Думаю, в мире есть только один специалист, который сможет расшифровать эти каракули, и он как раз неподалеку.

А еще он сделан из камня и виртуозно ругается. Вот только проблема в том, что до завтрашнего утра я не успею навестить Рабодара, заставить его перевести целую книгу, да еще и что-то усвоить из нее самому. Значит, этим мы займемся чуть позже, уже после того, как освободим Дарью. И выпроводим Покровского, конечно же.

Хорошо, что у меня уже есть план. И утром…

Утром я стоял в назначенном месте и ждал. Ждал уже полчаса, что наводило на мысли, что точность — вежливость королей, но никак не вшивых заговорщиков. Наконец, из дальнего заброшенного дома вышли четверо и молча направились в мою сторону.

На поясе у каждого из «Неспящих» висел пистолет. Двое, похоже, были Одаренными. А они основательно подготовились к встрече.

— Я здесь, — озвучил я и так довольно-таки очевидный факт.

— Мы видим, — буркнул один из уродов с буйной спутанной шевелюрой, которого я мысленно окрестил Кошмаром парикмахера. — Глаза закрой.

Не самое умное действие, когда тебя со всех сторон окружают враги, но я подчинился. Что мне еще было делать?

На глаза опустилась толстая повязка.

Другой «Неспящий» грубо обшмонал меня, а затем я почувствовал холодок магического сканирования.

— Все чисто, маячков на нем нет.

Ну да, зачем переводить добро. У меня была мысль взять отслеживающий артефакт, но было бы слишком наивно думать, что его удастся сохранить при себе, а эти штуки стоят бешеных денег.

Кто-то взял меня за шею и раздался щелчок замка. Мир померк, словно я разом перестал ощущать звуки и запахи. Попробовал призвать Силу — не получилось. Ну что ж, антимагического ошейника тоже следовало ожидать. Ничего, пусть радуются и сами же приведут меня в свое логово. Они пока не знают, что я предусмотрел все до мелочей. Кроме того варианта, что сейчас меня, беспомощного, просто банально пристрелят. Остается надеяться, что весь этот фарс затеян не просто для тривиального убийства.

Несколько минут меня куда-то вели, а затем подхватили под руки и втолкнули в повозку. Экипажа я здесь не видел, а спрятать его посреди равнины, в центре которой стоят два с половиной развалившихся дома, негде. Значит, я снова оказался прав.

— На коляску наложена невидимость, — подтвердил мои подозрения обладатель вороньего гнезда на голове (я узнал его по голосу). — Так что, если ты рассчитывал, что те полдюжины солдат, которые караулили нас еще с ночи, сейчас поедут за нами, спешу тебя разочаровать. Отследить магический след тоже не удастся.

— Какая жалость, — притворно вздохнул я.

Тут повозка бодро подпрыгнула на ухабе. Да уж, неважно, куда и как ты едешь — в наручниках в логово бандитов или в золотой карете на прием к великому князю, некоторые вещи не меняются.

— На нормальную карету что, денег не хватило? — спросил я. — Понимаю, жизнь у заговорщиков нынче тяжелая. А вы не думали сменить сторону и пойти на службу к Романову? Не так романтично, зато удобные экипажи, соцпакет и гарантированная пенсия! Если доживешь, конечно.

— Заткнись, — зло буркнул кто-то.

— Да как же я заткнусь? — изумился я. — Меня же и вызвали потому, что хотели поговорить.

Похититель пробурчал что-то сквозь зубы, но попыток приструнить слишком разговорчивого пленника не сделал. Получил приказ меня не калечить? Возможно. Подумав, я тоже решил больше не нарываться, так что дальше мы ехали молча. Причем, по ощущениям, больше часа. Значит, в Оренбург или его окрестности? Логично, если мы направляется в логово местной ячейки «Неспящих», оно должно быть расположено рядом с большим городом.

Наконец, повозка остановилась. Меня вытащили оттуда, словно мешок с картошкой, и втолкнули в дверь (этот факт я осознал, поскольку ударился лбом о дверной косяк). Затем мы прошли еще немного, похоже, вглубь дома. Когда с моих глаз наконец-то сняли повязку, я не удержался и присвистнул.

Комната больше напоминала амфитеатр. Посреди своеобразной арены стоял одинокий стул, на который меня и усадили, а вокруг располагался ряд богато расшитых кресел. Сквозь высокие окна падал свет, так что я смог разглядеть бурые следы на полу. Кровь? Хочется верить, что просто грязь, а я становлюсь параноиком. Точнее, я давно уже им стал и теперь день ото дня совершенствуюсь в этом образе.

Сидящих в креслах «Неспящих» было девять. Та четверка, что привезла меня сюда, тоже уселась, образовав чертову дюжину. В самом высоком кресле, больше похожем на трон, сидел главарь с угольно-черными волосами. Я сразу понял, что он — оборотень. Небрежная поза, слишком грациозная для человека, чуть заостренные уши, взгляд прищуренных глаз. Ну и то, что эти глаза были ярко-желтыми, тоже немного помогало в идентификации вервольфа. На людях он что, носит цветные линзы?

— Граф Лазарев? — задал главарь банальный и оттого идиотский вопрос.

— Нет, княжна Мирослава, просто сегодня я не накрасилась, — огрызнулся я.

Вервольф поцокал языком.

— Ай-ай-ай. Вы не в том положении, чтобы дерзить, граф. Вы здесь один и лишены магической силы, а нас много. К тому же, у нас ваша жена.

— Здесь не поспоришь, но не ждите, что из-за этого я буду разговаривать с вами излишне вежливо. Что вам от меня нужно?

— Хотим попросить вас вручить кое-кому подарок.

Вервольф лениво подошел ко мне и протянул толстую книгу. Я отметил, что на руках его были перчатки.

— Романов вам доверяет. В вашу следующую встречу, а она, учитывая, с какой регулярностью вы бываете во дворце, состоится скоро, вы подарите ему эту книгу.

— И что случится после этого? — Я не спешил принимать презент.

— Вас это уже не касается. Если сделаете все правильно, получите свою жену обратно.

Да это не «Неспящие», а прямо-таки орден иезуитов. Кажется, именно они подносили своим жертвам отравленные фолианты, чем преступно подрывали веру населения в пользу чтения. Все даже хуже, чем я думал.

— А я сам не отравлюсь в процессе? — Я изобразил на лице глубокое раздумье. — Если я буду вручать подарок в перчатках, Император наверняка насторожится.

— Не беспокойтесь, с вами ничего не случится. Главное, не тяните пальцы в рот после того, как подержали книгу, и тщательно мойте руки.

Я еще раз задумчиво осмотрел книгу. Можно сделать вид, что я согласен и даже рад отомстить Романову за все хорошее, вот только тогда я не выполню свою главную задачу — тянуть время. Так что я презрительно бросил ее на пол.

— Неужели вы думали, что я соглашусь отравить Его Величество? Я к нему в некотором роде привык. Я сохраняю верность короне и вам советую то же самое. Вы же понимаете, что ваше дело обречено?

«Неспящий» усмехнулся. Этот смешок мне не понравился. Он означал не просто: «это ты обречён, идиот, сидя посреди кучи врагов без оружия и магической силы», а «ты обречён, причем все перечисленное — даже не половина твоих неприятностей».

— Вы не задумывались, граф, куда ведет вон та дверь?

Я посмотрел туда, куда указывал вервольф. Действительно, неприметная дверь там была. Я бы ни за что не обратил на нее внимание, если бы «Неспящий» в прямом смысле этого слова не ткнул пальцем. Я собрался ответить что-нибудь ехидное, но тут…

Дверь исчезла. Отъехала в сторону, а вместо нее осталась лишь ненадежная преграда из стекла.

По крайней мере, я надеялся, что там было стекло. Иначе бы меня уже сожрали.

Подобных тварей я никогда раньше не видел. Первая ассоциация, которая пришла мне в голову — пираньи на ножках. Размером с крупную крысу, с непропорционально большой головой и несколькими рядами острых зубов, которые, казалось, не помещаются во рту. Увидев меня, монстры забесновались, пытаясь прогрызть невидимую преграду. Пару штук таких я, наверное, смог бы прикончить даже без магии, банально раздавив сапогом. Возможно, даже пять. Вот только их было не меньше сотни.

«Неспящий» между тем поднялся обратно на свой трон. Вот компост, это ведь и есть амфитеатр! Только неугодных здесь скармливают не львам, а вот этим вот тварям, отсюда и кровь на полу. И не будь я граф Лазарев, если, когда их выпустят, между креслами и ареной не вырастет магический барьер.

Вервольф небрежно подбросил в руке небольшую коробочку.

— Сейчас я нажму кнопку, и мои маленькие зверушки вырвутся на свободу. Хотите угадать, за сколько минут они обглодают вас до костей?

Я сглотнул, поспешно отправляя воображение в бессрочный отпуск. Такой смерти и врагу не пожелаешь. Хотя насчет данного конкретного врага, который сейчас изгалялся надо мной, сидя наверху, я не был так уже уверен.

— Вижу, вы прониклись. Но не беспокойтесь, вы нам пока еще нужны. А вот ваша жена не очень. Хотите посмотреть, как мы скормим ее рафицадам?

Только тут я заметил, что в комнате была еще и третья дверь. И через нее двое «Неспящих» заталкивали отчаянно упирающуюся Дарью со связанными руками и кляпом во рту. Я бросился к жене, но меня грубо оттолкнули.

— Она останется у нас, и теперь вы знаете, чем ей грозит ваше неповиновение. Выбирайте: или вы отдаете книгу Романову, или…

Тут практически произошло одновременно несколько событий. И первым из них было такое: окно прямо над моей головой разлетелось в дребезги.

Каменный кулак, запущенный Аристархом, врезался в пол, а следом прыгнул и сам начальник охраны. За ним последовала пара солдат.

Окно с противоположной стороны тоже вынесло мощным ударом, и через него влетела Фрейя. Мгновение спустя раздался панический вопль — это драконица подпалила одного из похитителей. И, наконец, сзади от меня просто вынесли кусок стены. Валун и Кремень никогда особо не заморачивались с открыванием дверей, все равно они в них не пролезали.

«Неспящие» после секундного замешательства приняли боевые стойки, однако ситуация складывалась явно не в их пользу. Вместе с троллями в комнату вломились Лидия и десяток солдат, тут же открывшие огонь из пистолетов. Отданный мною вчера приказ был предельно ясен: оставить хоть кого-нибудь в живых, чтобы допросить. С остальными можно было не церемониться.

— Ну вообще-то я думал бросить тебя здесь, но так уж и быть. На кого тут нагадить?

— Ай да Каладрий, ай да молодец! Не смогут проследить, говорили они?

Я указал кружащему под потолком демону на главаря бандитов. Не зря я все-таки угробил полночи на то, чтобы докричаться до голубя и убедить его прилететь спасать хозяина. Проверить меня на маячки и наложить невидимость «Неспящие» догадались, но оказались бессильны против следующего за ними демона.

В завязавшейся драке смешались тролли, люди, вервольфы и некоторое количество нецензурной лексики. Лидия, подбежав ко мне, одним мощным магическим ударом разбила ошейник. Вместе мы кинулись развязывать Дарью. Антимагический ошейник, который красовался и на ее шее тоже, долго не продержался.

— Дорогая, ты цела?

— Лучше не бывает, — зло бросила рыжая и с размаху зарядила огненной магией в ближайшего врага. Раздался дикий вопль, и «Неспящий» превратился в головешку.

— Аристарх, громи это бандитское гнездо! — напутствовал я начальника охраны, который как раз метнул каменный кулак в зажатого между двумя троллями главаря бандитов. Тот чудом увернулся сначала от этой атаки, а потом от летящего в его голову каменного кулака вполне настоящего. Свою любимую коробку, выпускающую чудовищ он, похоже, уже успел потерять.

— Вик!

Я резко повернулся на голос. О нет.

Ко мне, уворачиваясь от летающих по комнате пуль, заклинаний, дракона и голубя, бежал Андрей Покровский.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — рявкнул я. — Как ты вообще здесь оказался⁈

— Вик, ну я же не совсем дурак. — Андрей, в которого чуть было не попала струя драконьего огня, резко пригнулся. — Я понял, что что-то случилось, и решил за вами проследить. Это же «Неспящие», да? Я тебе помогу.

— Встань у стены и не шевелись, — приказал я. — А еще лучше подожди снаружи. Твоя помощь не нужна, мы и так справляемся.

— Ни в коем случае, я тебя не брошу. — Я толкнул Андрея на пол за мгновение до того, как его голову снесла рука тролля. — Кстати, я нашел на полу какую-то штуку. Не знаешь, что это такое?

— Не нажимай!!! — хором заорали мы с вервольфом, который как раз оказался поблизости.

— Ой. — Андрей выглядел смущенным. — Кажется, я уже нажал.

Глава 17

Невидимая преграда исчезла. Рафицады вырвались из заточения и с мерзким писком бросились вперед. Причем пищали они как мелкая домовая мышь, которой прищемили хвост мышеловкой, что совсем не гармонировало с их грозным видом и острыми, как бритвы, зубами. У меня даже было мелькнула мысль, что не так уж твари страшны, пока одна их них не вцепилась в ногу оказавшемуся ближе всех «Неспящему». Через мгновение в беднягу вонзили зубы полдюжины ее товарок. Раздался полный ужаса крик, заговорщик упал и через несколько секунд скрылся под копошащимся пищащим ковром. Через полминуты рафицады схлынули, оставив на полу начисто обглоданные кости и лужу крови.

Я сглотнул. Не хотелось бы закончить свои дни, став пособием по анатомии. Впрочем, я не терял времени даром и за это время успел облачиться в энергетический доспех, отступить к стене и даже пустить по тварям огненную стрелу. Раздался писк и запах паленого, но достал я максимум штук пять — остальные с поразительной для таких мелких созданий скоростью прыснули в разные стороны.

Дарья, стоящая рядом со мной, тоже запустила по крысюкам-переросткам огненный шар, причем выглядел он на порядок солиднее моей стрелы. Все-таки специализация на огненной магии — не шутка. Еще три рафицады превратились в пепел, а остальные, поняв, откуда льется этот противный огненный поток, поперли на нас. Не все, впрочем. Примерно треть тварей ринулась в противоположную сторону, туда, где наши солдаты взяли в окружение троих «Неспящих».

— Валун, Кремень, защищайте их! — заорал я, указывая на открывших огонь солдат. Разумеется, толку от этого было немного. Один из «Неспящих», оказавшихся носителем Дара, попытался подсечь пару рафицад ледяной стрелой, но тоже ничего не добился. Они были слишком маленькими и быстрыми.

Тролли соображали медленно, зато, по счастью, стояли недалеко. Нога Валуна опустилась, прикончив разом четырех тварей. Кремень, вокруг которой несся пищащий поток, закрутилась вокруг своей оси, пытаясь понять, кого давить первым, не удержала равновесие и грохнулась на пол. Этот маневр оказался даже более действенным — сразу десяток рафицад оказались раздавлены неповоротливым телом тролля.

Но остальным удалось проскочить. Две дюжины тварей набросились на одного из моих солдат, повалив его наземь. «Неспящий», невиданное благородство, попытался защитить недавнего врага, но толку от его ледяной магии было немного. Солдаты вместе с троллями попытались стряхнуть тварей с товарища, а дальше я не видел, поскольку на нас самих неслась самая настоящая орда.

— Валун, бегом сюда! Защищай нас!

Тролль, раздавив по пути еще пяток рафицад, потопал к нам. За это время к нам с Дарьей присоединились Лидия, Аристарх и Покровский, испуганно жмущийся к стене. В бою Андрей был абсолютно бесполезен, но, о чудо, хотя бы не мешался под ногами. Интересно, сегодняшний день наконец-то отобьет у него страсть к приключениям?

Твари хлынули в обход тролля, ставшего живой стеной. Топтать шустрых рафицад, как и раньше, у Валуна не слишком получалось, но они хотя бы замедлились.

Примерно половина тварей бросилась к желтоглазому вервольфу и еще трем его товарищам, стоящим неподалеку от нас. Главарь сделал какой-то замысловатый знак рукой, и несущиеся впереди рафицады рассыпались в пыль. Магия тления, как у Антонины?

Еще один «Неспящий» мощным потоком воздушной магии снес вторую волну рафицад, а заодно и часть из тех, что бежали на нас. Оказав ответную любезность, я дотла спалил тварь, уже приготовившуюся вцепиться ему в ногу. Похоже, сейчас мы союзники. Когда тебя пытаются сожрать, политические разногласия отходят на второй план.

Аристарх могучим пинком отшвырнул двух прорвавшихся к нему тварей, а я прибил каменным кулаком лезущих с другой стороны. Была мысль извлечь из воздуха коробку кирпичей и обрушить на рафицад, но ни к чему «Неспящим» видеть мои способности. Кто знает, может, в суматохе кому-то из них удастся отсюда удрать.

Каладрий летал под потолком, но ничего сделать, увы, не мог. Рафицады не боялись залпов голубиного помета и уж тем более их не пронимали рассуждения о загробной жизни. Рядом с голубем кружила Фрейя, пуская дым из пасти, но толку от драконицы было немного. Малышка понимала, что, запустив огненный залп в рафицад, она неизбежно испепелит и людей вокруг.

Несмотря на все наши усилия, твари щелкали зубами уже у наших ног. Заваленный маленькими трупами и заляпанный кровью пол ничуть не смущал рафицад, они лезли прямо по телам своих товарок. Навскидку уже примерно треть испепелили, расплющили или просто застрелили. Интересно, их просто очень долго не кормили или они сами по себе такие тупые и кровожадные?

Лидию охватило белое сияние, совсем как тогда в пещере, и рафицады с воем разлетелись в стороны. Знаменитая магия шахинов в действии! Но эффекта это принесло меньше, чем ожидалось: кости себе переломали максимум штук пять, остальных просто оглушило и теперь они быстро приходили в себя. Так эти ошибки природы еще и живучие!

Навскидку мы перебили почти половину рафицад, которые за это время успели сожрать четверых солдат и шестерых «Неспящих». Сможем ли мы добить остальных? Я был почти уверен, что да. Вот только сколько при этом погибнет людей, которые пришли мне на выручку и которых я пообещал защищать.

— Слушай, придурок! — я подскочил к желтоглазому, который как раз обратил в прах очередную тварь, посмевшую к нему сунуться. — У вас же тут наверняка есть магический барьер? Отвечай, как его поставить!

Главарь «Неспящих» злобно зыркнул на меня.

— Ты не сможешь. Ты не знаешь, как его активировать.

— Тогда активируй ты.

— Перебьешься.

— Ты хочешь, чтобы мы тут все подохли⁈ Давай оставим разборки на потом.

Вервольф смерил меня презрительным взглядом, но нехотя кивнул. Здравый смысл возобладал над ненавистью.

— Все наверх, быстро! — выкрикнул я и, подтолкнув вперед жен, стал прорываться к ступеням, ведущим к креслам амфитеатра. Можно было попытаться осуществить этот манёвр и раньше, вот только лестница была достаточно далеко, и путь к ней перекрывали рафицады, сейчас частично оглушенные.

Подумав еще секунду, я пустил вперед Валуна, который давил, а чаще просто разгонял попавшихся нам на пути тварей. Кремень и оставшиеся в живых солдаты вместе с парой заговорщиков, поняв, куда мы направляемся, тоже ринулись к лестнице. Мелькнула мысль запустить в «Неспящих» каменным кулаком, отомстив за все хорошее и заодно задержав рафицад неожиданным пиршеством, но я ее отбросил. Не время считать, кто свой, кто чужой, сначала надо добраться до верха.

Лидия первой взбежала по ступеням, за ней последовала Дарья. Пропустив вперед раненого солдата, которого Кремень притащила буквально на буксире, я ринулся следом. Через полминуты все выжившие временно оказались вне досягаемости острых зубов. Временно, потому что рафицады, у которых только что отобрали ужин, отчаянно пищали и прыгали и паре штук уже удалось забраться по высоким ступеням.

— Врубай свой барьер!

Желтоглазый произнес какое-то замысловатое заклинание, и тварь, уже грозившая вцепиться в одного из солдат, с размаху врезалась в невидимую преграду. Я перевел дух. Как оказалось, рано.

— Не выходит.

В подтверждение слов «Неспящего», рафицада, яростно пискнув, снова бросилась вперед и на этот раз, хоть и с трудом, преодолела невидимую преграду. За ней последовали еще пять.

— Почему?

— Сил не хватает, меня ранили. Подойди сюда, попробуем вместе.

Я сделал два шага к желтоглазому. Как раз столько, сколько требовалось, чтобы приблизиться на удар кинжала.

Откуда желтоглазый выхватил клинок, я так и не понял. Я ожидал, что он ударит меня магией или попытается столкнуть вниз, но мелькнувшее перед глазами лезвие застало меня врасплох. Я почти успел отскочить в сторону, но сталь все-таки вонзилась мне в бок. Зараза!

В грудь «Неспящему», который уже готовился нанести новый удар, врезался могучий кулак Аристарха. Желтоглазый коротко вскрикнул и полетел вниз, где его тут же накрыло пищащее море.

— Ты в порядке? — Лидия и Дарья с двух сторон кинулись ко мне.

— Просто царапина, — заверил я, хотя чувствовал, как сквозь пальцы сочится теплая кровь. Лидия тут же оторвала рукав от моей рубашки, соорудив самодельную перевязку, которая медленно стала напитываться кровью. Это помогло, но не сильно. Жаль, что среди нас нет целителей. Тем не менее, я нашел в себе силы сыронизировать. — Какая трагичная смерть. — Я ткнул пальцем в то, что осталось от «Неспящего». — А все потому, что дикие животные должны жить в природе, нельзя запирать их в клетках и использовать себе на потеху! Вот пообщался бы он пару раз с молодым Бискаром, ничего бы не случилось. Кстати, всем отойти от края! Как только что выяснилось, сквозь этот барьер вполне можно провалиться!

Мой приказ выполнили охотно. Никому не хотелось повторить судьбу вервольфа. Вот идиот, неужели он думал, что, даже если удастся убить меня, остатки «Неспящих» смогут выстоять против нашего маленького войска? Впрочем, скорбеть о желтоглазом я не буду. Разве что как об утраченном источнике информации: он мог бы рассказать много чего интересного.

Несмотря на то, что полноценный барьер мы так и не установили, эффект от него все же был. Прорываться к нам тварям стало значительно сложнее, они словно вязли в невидимом киселе. После того, как полдюжины их получили разными видами магии и один самый неудачливый — пинок тролльей ногой, рафицады немного отступили.

Валун с размаху уселся в одно из кресел. Ну как, точнее, на два на кресла сразу, а через несколько секунд, сопровождаемых треском погибающей мебели — на пол. Была мысль оставить троллей внизу и приказать давить тварей, но я ее отбросил. Вряд ли зубы рафицад способны причинить какой-то вред моим каменным друзьям, но вот нанести психологическую травму своим бесконечным мельтешением — вполне.

От когда-то многочисленных «Неспящих» остались лишь четверо. Аристарх с выжившими солдатами уже связывали им руки. Дарья подошла к самому высокому и с размаху залепила ему коленом по яйцам. Пожалуй, не буду спрашивать, за что.

Бок болел все сильнее, я почувствовал легкое головокружение. Судя по ощущениям, внутренние органы кинжал не достал, но рана была глубокой. Интересно, смогу я в таком состоянии открыть портал домой? А лучше сразу в лечебницу.

Я попытался было встать, но покачнулся и тут же сел обратно. Лидия сочувственно накрыла мою руку своей. На плечо приземлилась Фрейя и печально заглянула в глаза. Кажется, драконица чувствовала, что ее хозяину больно.

— Если сейчас и Каладрий прилетит с утешениями, я окончательно уверую в человечество. Точнее, во все разумные виды.

— Вот еще, — донесся мысленный голос. — Я максимум могу тебя обгадить.

— Надо убираться отсюда. Заканчивайте связывать «Неспящих», и я постараюсь открыть портал домой. — Я постарался, чтобы голос звучал уверенно.

— Только у нас осталась проблема, — произнесла Лидия. — Если мы отсюда уйдем, рафицады разбегутся по всему Оренбургу.

— Значит, мы все-таки в городе?

— Да, на окраине.

— А если установить полноценный барьер? — Эй, ты. — Я повернулся к одному из «Неспящих». — Сколько он продержится?

— Несколько часов, — нехотя ответил тот. — Хотя так много времени нам обычно не нужно.

Да, учитывая скорость, с которой рафицады расправляются со своими жертвами, за это время можно скормить им половину Империи. Хотя, с другой стороны, должны же твари когда-то лопнуть.

— Значит, через несколько часов полсотни маленьких кровожадных чудовищ получат свободу и смогут удрать отсюда куда захотят, — подытожила Лидия. — Мне не хотелось бы читать в газетах, что где-то нашли обглоданные кости.

— Ты права, — согласился я. — Ладно, значит, нужно сначала прикончить их. Кстати, похоже, проблема частично решается сама собой. Есть надежда, что хотя бы часть из них сдохнет самостоятельно.

Я кивнул на рафицад, которые, оставшись без еды, от безысходности накинулись на отравленную книгу, которая так и осталась валяться посреди зала. Вряд ли Его Величество должен был грохнуться замертво сразу же после того, как получил от меня презент, скорее всего, яд отложенного действия. Вот только рафицады весят раз в сто меньше. Та доза яда, которая вызвала бы у Императора поначалу лишь легкое недомогание, должна убить их наповал.

— Виктор, я останусь здесь вместе с солдатами, а вам с дамами нужно уходить через портал, — подкинул дельную мысль Аристарх. — И чем раньше, тем лучше. Мне не нравится ваш цвет лица.

Я кивнул, пытаясь забыть о боли в боку и сконцентрироваться на образе портала. Надо открыть… черт, как же больно. Надо сосредоточиться…

Секунды текли, а вместе с ними и моя кровь, которая все никак не желала останавливаться. Интересно, она может вся вытечь? Смерть от потери крови после того, как мы накрыли ячейку «Неспящих» и даже расправились с их ручными монстрами — что может быть глупее. Мне будет стыдно перед предками славного графа Лазарева, хоть я ни одного из них и не видел.

Я напрягся из последних сил и еле удержался от того, чтобы застонать. Вот оно! Портал, хоть и не такой большой, как обычно, замерцал голубым светом. Опираясь на руку Лидии, я с трудом поднялся с кресла. Сейчас мы попадем домой и… А почему пол летит прямо на меня? И почему все вокруг вдруг закачалось?

Словно сквозь толщу воды до меня донесся растерянный крик жены, а потом пол с размаху врезал мне по голове и все поглотила тьма.

Глава 18

Мое тело медленно качалось на морских волнах. Причем море, похоже, было Черное — иначе как объяснить кромешную темноту вокруг? Темнота и тишина обволакивали меня, но сквозь них смутно пробивалось какое-то раздражающее жужжание. Крики чаек? Нет, кажется, голоса.

— Не…койтесь. Все…дет…ядке. Он вот-вот… в себя.

— Если не…удет, я вас…

Первый голос — низкий и усталый, а второй, требовательный, я, кажется, уже где-то слышал. Вроде бы, у его обладательницы рыжие волосы. Да, я точно знаю какую-то рыжую женщину. Но что все эти люди здесь делают? И здесь — это где?

— Поставьте эту штуку на пол, — приказал другой женский голос, тоже мне знакомый.

— Ну уж нет, — пробормотал я. — Не хочу на пол, он дерется!

— Он проснулся! Слышите? Он что-то говорит! — радостно воскликнул кто-то.

Пол проснулся и что-то говорит? Какой ужас. С этой мыслью я начал проваливаться обратно в темноту, но тут кто-то потряс меня за руку. Я резко распахнул глаза и тут же зажмурился обратно — в них ударил яркий электрический свет.

На краю кровати сидела Лидия, накрыв мою руку своей. Рядом стояла Дарья, обеспокоенно вглядываясь мне в лицо. На стуле перед кроватью сидел пожилой мужчина в одежде целителя, а за его спиной толпились Аристарх, Покровский, Петька и еще несколько слуг.

— Не вставайте, — тут же предупредил целитель, увидев мою робкую попытку принять вертикальное положение. Впрочем, это было лишним — вестибулярный аппарат и закружившаяся голова выразили свой протест еще раньше. — Как вы себя чувствуете?

— Бывало и лучше, — пробормотал я. — Что случилось?

— Вервольф достал тебя кинжалом, ты потерял много крови, — ответила вместо него Лидия. — Хорошо, что успел открыть портал перед тем, как отключиться.

— Вот ведь скотина желтоглазая. — Теперь и я вспомнил наш победоносный визит в логово «Неспящих». Хотя, учитывая мое состояние, таковым его можно было назвать лишь отчасти. — И какой смысл ему был на меня нападать?

— Никакого, кроме ненависти. Тогда при погроме в ресторане ты убил его любимого племянника.

— Анна⁈ А ты что здесь делаешь?

Главу Тайной канцелярии, стоящую у окна, я поначалу не заметил.

— Мы связались с госпожой Блэйд сразу после того, как уложили тебя на кровать, — объяснила Лидия. — Рассказали ей, что случилось, и попросили прислать лучших императорских целителей.

Только тут я заметил, что пожилой врачеватель мне незнаком, да и вид у него слишком холеный для простого провинциального доктора.

— А Северин нас перенес, — дополнила Анна. — Кстати, ты должен ему банку кофе за, как он выразился, «внеурочную работу». Лазарев, я все еще не перестаю удивляться твоей потрясающей способности влипать в неприятности.

— Скажи спасибо Андрею. — Я вяло указал на Покровского. — До его появления все шло по плану.

— Но ведь все обошлось, — смущенно ответил Андрей. — Зато какое было потрясающее приключение!

Я мысленно застонал. Да, наивно надеяться, что стычка с «Неспящими» и их питомцами выбьет дурь из Покровского. Для этого нужен как минимум Рагнарек.

— Я собираюсь написать об этому книгу, — возбужденно продолжил Андрей, не заметив, как мои жены переглянулись и дружно покрутили пальцем у виска. — Обо всех наших приключениях, начиная с того похода в портал!

— Назови ее «Хитроумный идальго Виктор Лазарев», — посоветовал я. — И дай проиллюстрировать и дополнить стихами Радомиру, тогда она точно станет бестселлером.

Что-то в словах Покровского показалось мне важным. Точно, книга! Как я мог забыть?

— Кстати, кто-нибудь отвез книгу на древнем языке Рабодару? Ее нужно расшифровать как можно быстрее!

— Пытались, но он не стал никого слушать, — ответил Аристарх. — Сказал, что будет разговаривать только с тобой, и то, если ты его хорошо об этом попросишь.

— Так что пришлось с ним поговорить мне, — невозмутимо продолжила Анна.

— И как успехи? — Я так заинтересовался, что даже привстал с кровати, заработав неодобрительный взгляд целителя.

— Замечательно. Ваш престарелый маг оказался милейшей души человеком. Не понимаю, почему у вас постоянно возникают с ним какие-то сложности.

Я крякнул, не став уточнять, как именно Блэйд удалось договориться с каменной скотиной. УТайной канцелярии наверняка есть свои способы. Одно знаю точно: таких высоких гостей наш бордель еще не видел.

— Анна, я все больше тобой восхищаюсь. В прошлый раз, чтобы склонить Рабодара к сотрудничеству, нам пришлось раскрашивать его в розовый цвет.

Блэйд подняла бровь.

— Этого он мне не рассказал.

— Ну еще бы.

— На расшифровку книги Рабодару понадобится некоторое время, — продолжила Анна. — Но за ним записывают, к тому же, нашему каменному другу не надо прерываться на еду и сон. Так что, я надеюсь, первые результаты мы получим скоро.

— Кто записывает? Неужели его соседки по публичному дому?

Я представил, как распутные девицы во главе с бордель-маман выстроились в ряд перед Рабодаром и старательно водят перьями по бумаге.

— Нет, шлюхи отказались, заявив, что все поголовно неграмотные. Мне кажется, они побаиваются старика. Так что пришлось попросить твою замечательную жену прислать кого-нибудь из типографии.

— Радомира? Только не это!

— Не переживай, я попросила братьев Мартыновых, — успокоила меня Дарья. — Их как раз двое, они могут писать по очереди. Думаю, они получат от этой работы незабываемые впечатления.

Да, наша болтливая каменная статуя может впечатлить кого угодно, даже, извиняюсь за дурацкий каламбур, каменную статую. Надо будет приказать периодически присылать мне записи, пока я не окажусь в состоянии выбраться из дома.

— Давайте пока оставим тему Рабодара, — предложила Анна. — На самом деле я сама собиралась связаться с тобой в ближайшее время. У Тайной Канцелярии к тебе дело.

Ну вот, начинается.

— Связанное с «Неспящими» и Долгорукими? — уточнил я. — Кстати, как там они? Уже сидят?

— Да. В своем неприступном замке вместе с гарнизоном и пишут письма Османскому Султану с просьбами помочь им выступить войной на столицу.

— Чего⁈ — Я чуть не грохнулся с кровати. — Ты же собиралась их арестовать!

— Собиралась, но им удалось удрать. Похоже, сиятельный князь и его братец нас ждали и успели подготовиться.

Вот черт. Черт, черт, черт! А я так надеялся, что эта история с невесть что возомнившим о себе князем вот-вот закончится где-нибудь в дворцовых застенках. Значит, заварушка продолжается, и, раз Анна так спокойно заявляет об этом при всем честном народе, включая слуг и пытающегося засунуть нос в открытое окно Сапога, о бегстве Долгоруких уже всем известно. Не хватало еще, чтобы в Империи началась паника. Ну и война с Османской империей тоже нежелательна, вдруг солдаты дойдут аж до Урала и потопчут мне все клумбы. И почему у меня такое ощущение, что разгребать весь этот бедлам буду я?

— А разгребать весь этот бедлам будешь ты, Лазарев, — обрадовала меня Анна. Да она мои мысли читает! Может, вместо Дарьи стоило жениться на Блэйд?

— Прямо сейчас? На данный момент я могу служить только живым укором. Точнее, полуживым. Думаешь, у Долгоруких при виде израненного меня проснется совесть?

Анна шутку не оценила. Да я и не надеялся — к юмору Блэйд относилась примерно так же, как тролли к ягодным пирожным. Настороженно и с некоторым недоумением, что это вообще за штука и почему она людям так нравится.

— Нет, но в наших общих интересах, чтобы ты поправился как можно скорее. Сколько тебе нужно времени?

— Ближайшие семь дней графу требуется соблюдать постельный режим, — ответил за меня целитель. — Минимум семь! А лучше больше.

— Значит, через три дня Александр будет тебя ждать, — вынесла вердикт Анна.

— Три — это меньше, чем семь, а не больше, ты все перепутала, — на всякий случай напомнил я Блэйд, у которой были какие-то свои представления о математике.

— Ладно, через четыре.

Целитель неодобрительно посмотрел на Анну, но ничего не сказал. Спорить с главой Тайной Канцелярии было так же бесполезно, как и с Рабодаром.

Почувствовав, что на этот содержательный разговор ушло слишком много сил, я снова рухнул на кровать и бросил взгляд за окно, в которое пытались засунуть свои физиономии уже два гоблина. Судя по положению солнца, сейчас часов 11 (а судя по тому, что время по положению солнца я определяю крайне плохо, с таким же успехом может быть и 9, и полдень). Так или иначе, похоже, прошли почти сутки.

— Долго я провалялся без сознания?

— Ночь и весь вчерашний вечер, — подтвердила мою догадку Лидия. — Мы вернулись из резиденции «Неспящих» вчера в районе обеда, а сейчас уже утро.

Вряд ли беспокойство Анны о моем здоровье столь сильно, что она решила просто так переночевать в усадьбе. Значит, ей что-то от нас нужно. А что может быть нужно главе Тайной Канцелярии в доме, где заперты несколько пленных заговорщиков?

— Ты уже допросила «Неспящих»?

— Разумеется. Мы с Аристархом всю ночь этим занимались. Не сказать, что вышло очень продуктивно, зато получили много удовольствия.

— Особенно Валун и Кремень, — дополнил начальник охраны.

— А они что там делали?

— Посвящали наших друзей в национальные тролльи обычаи, — с абсолютно невинным видом ответила Анна. — Например, рассказывали про игру «Веселый камень».

— Судя по тому, каким тоном ты про это говоришь, этот «Веселый камень» — воистину что-то страшное.

— Ну что ты, не будь о нас такого низкого мнения. Это…

Договорить Анна не успела, потому что в дверь просунулся один из слуг. Судя по выражению лица, он сам не знал, из-за чего нервничает больше — из-за собравшейся в комнате целой кучи благородных или из-за того, что одна из них оборотень.

— Извините за беспокойство, сударыня, я принес то, что вы приказали.

— Спасибо, Митрофан. — Дарья ловко выхватила у него из рук сложенные вдвое листы и передала мне. — Я велела периодически привозить сюда записи, которые делают Мартыновы, чтобы не терять времени зря.

Да Дарья тоже читает мои мысли! Все-таки я правильно женился.

Я поднес к глазам первый лист, радуясь, что одним из несомненных (и немногочисленных) достоинств моих наборщика и верстальщика был разборчивый почерк. Причем создавалось ощущение, что он у них один на двоих, так же как тяга к самогону и стремление отлынивать от работы. Посмотрим, что тут у нас.

— Достопочтимый маг сказал, что… Нет, вы поглядите на нее! Куда пошла, шалава размалеванная. Да в мое время таких… Петька, закрой уши! Кажется, первая часть того, что сказал достопочтимый маг, не относится к заклинаниям.

— А здесь на обратной стороне, похоже, эта женщина еще и нарисована. — Дарья взяла из стопки второй лист. — С некоторыми художественными преувеличениями. Петька, закрой глаза!

Аккуратным почерком Мартыновых были исписаны без малого пятнадцать листов. Похоже, шустрые дамы припахали братьев к работе еще со вчерашнего вечера. Примерно пятую часть записей составляли слово «компост» и его производные и внезапные замечания вроде «ого, да она ж почти голая!» и «да этот старик чокнутый!», которые я мысленно обозначил как примечания редактора. Чтобы во всем этом разобраться, потребуется как минимум час. И силы, которых у меня сейчас нет.

— Анна, так что же такое «Веселый камень»? — Я аккуратно сложил листы у изголовья кровати.

— Веселый камень катится с горы и сбивает все на своем пути. Когда навстречу ему попадается такой же тролль, обоим нравится. А вот когда кто-то менее, так сказать, бронированный — не очень.

— Только не говори, что Валун и Кремень передавили «Неспящих»! — ужаснулся я.

— Нет. Да они и не собирались, достаточно было просто обрисовать перспективы. Но ничего путного пленники нам все равно не сказали.

— Совсем ничего? — расстроился я.

— Ну, сдали кое-кого из мелких оренбургских сошек и выдали планы локальных погромов, но в свете последних событий все это не особенно важно. Хотя я передала информацию местному отделению полиции вместе с пленниками.

— А кучер? — Я вспомнил, что бедняга, которого мы нашли в лесу, тоже приходит в себя где-то у нас в усадьбе. — Он в порядке?

— Более-менее. С ним сейчас помощник Анатолия Ивановича. — Дарья кивнула на целителя. — Папенька обещал выплатить ему двойное жалованье в награду за то, что пытался защитить меня от похитителей.

Надеюсь, кучер останется доволен. Хотя я бы за такие приключения требовал бы как минимум пожизненного содержания.

Что-то мне нехорошо. Я прилег обратно на кровать, потрогал бок, который, кажется, снова начал кровить, и погрузился в долгий целительный сон. Снились мне прекрасные голые куртизанки с лопатами, разгребающие компостную кучу для Рабодара, бегающие за ними с записными книжками братья Мартыновы и Андрей Покровский, периодически восклицающий: «Какое потрясающее приключение!»

Глава 19

Следующим утром я чувствовал себя значительно лучше. Бок уже практически не болел — императорский целитель и правда был мастером своего дела. Да и вообще, я всегда приветствую утро, когда оно — полдень. Стрелки часов и высоко стоящее за окном солнце недвусмысленно свидетельствовали, что я проспал больше суток.

Рядом с моей кроватью сидел невысокий парень в белом докторском халате. Похоже, тот самый помощник целителя, который вчера дежурил рядом с конюхом. Увидев, что я открыл глаза, паренек оживился.

— Вы проснулись!

— Да, я тоже это заметил, — заверил я, садясь на кровати и отмахиваясь от протянутой руки. Какой из меня граф, если я не в состоянии встать сам?

— Вот, выпейте, это придаст вам сил. — Молодой целитель пододвинул ко мне кружку уже знакомого отвара, пахнущего гнилыми апельсинами. Похоже, за все время существования этого мира здешняя медицина разработала только один целебный напиток. Ну или весь медицинский цех в полном составе просто меня не любит.

Поморщившись, я все-таки влил в себя отвар. Один из четырех отпущенных Анной дней уже прошел, так что сил мне нужно набираться как можно быстрее.

Я осторожно спустил ноги с кровати. Вроде, падать носом в ковер, позоря честь дворянского рода, пока не собираюсь. Пришла мысль все-таки опереться на руку помощника целителя, но я ее отбросил. Вот помощь моих прекрасных дам я бы принял с удовольствием, только где они? Могли бы, кстати, и посидеть у моей постели.

— Ко мне кто-нибудь заходил, пока я спал?

— Сударыня Лидия, сударыня Дарья, ваш начальник охраны, мальчишка из слуг, кажется, его зовут Петр, — перечислил помощник. — И еще гоблин, Башмак, вроде бы?

— Сапог, — поправил я. — А где сейчас Дарья с Лидией? И, кстати, тебя-то как зовут?

— Михаил, — представился помощник целителя. — Ваши дамы отдыхают. Сударыня Дарья вчера днем уехала к отцу и только сегодня утром вернулась, а сударыня Лидия буквально час назад еще сидела у вашей постели. Думаю, она сейчас в саду.

Правильно, кровожадный хазафис же не вырастет сам по себе, чтобы пожрать все живое. Ладно, вытаскивать Дарью из постели, а Лидию с ее любимой клумбы пока не стану.

— А это что?

Рядом с кроватью на тумбочке лежала аккуратная стопка листов.

— Сударыня Дарья привезла сегодня утром. Сказала, вы захотите прочесть.

А, ну да, новый отчет братьев Мартыновых. Я аккуратно сложил его, сунул в карман рубахи и встал. Изучу за завтраком.

— Анатолий Иванович запретил вам вставать, пока он вас не осмотрит! — воспротивился Михаил.

— Ничего, я прекрасно себя чувствую, — заверил я, хотя голова немного кружилась.

— Но ваше состояние…

— Нормальное у меня состояние. — Я уже распахивал дверь спальни. Михаил, поняв, что спорить бесполезно, поплелся следом.

Путь мой, долгий и полный опасностей из разряда «внезапно споткнуться и упасть», лежал в столовую. Михаил преданно следовал за мной, готовый в любой момент подхватить под руку. Конечно, еду можно было приказать подать и в спальню, но я и так провел слишком много времени в кровати.

Увидев меня, кухарки тут же засуетились. Я приказал подать чего-нибудь вкусного и побыстрее и опустился в кресло, положив на стол «Записки о компосте». Посмотрим, что тут у нас.

Через пятнадцать минут на столе появился суп, а голова у меня разболелась. Расшифровка книги шла полным ходом, но пока ничего действительно полезного обнаружить не удалось. Листы, слабо пахнущие духами и кое-где измазанные помадой (насыщенная же у Мартыновых жизнь) сообщали целую кучу сведений о порталах и одновременно ничего путного. Классификация, размер, цвет (в том, что в красный лезть не надо, я уже однажды убедился по милости Рабодара на собственном опыте). Ото всех этих, безусловно, бесценных для магической науки знаний мне не было никакого толку. Лучше бы написали, как открыть портал прямо над головами братьев Долгоруких и выпустить оттуда стаю кирпичей.

— Вот вы где, граф! Я ведь говорил, что вам нужен постельный режим?

В столовую с недовольным видом входил императорский целитель. Вот ведь зараза, похоже, Михаил меня сдал. Не смог уговорить несознательного графа остаться в постели и решил пожаловаться в вышестоящую инстанцию. То-то он отказался от предложения отобедать и куда-то исчез.

— Не беспокойтесь, я здоров, как бык, — заверил я. По крайней мере, аппетит у меня точно был здоровый: как раз в этот момент я уплетал пирог с грибами.

— Тушеная говядина, Ваше Сиятельство! — объявила кухарка, внося в столовую ароматно пахнущее блюдо.

— Конечно, не как тот, которого сейчас подают, — пошутил я, но на целителя моя ирония впечатления не произвела. Похоже, они при дворе Романова все такие скучные.

Старик подошел ко мне, пощупал пульс, заглянул в лицо и даже заставил открыть рот и высунуть язык. Результат целителя, похоже, удовлетворил, поскольку он сменил гнев на милость.

— Хорошо, можете несколько раз в день выходить из комнаты. Но все равно большую часть времени вы должны проводить в постели! Будь моя воля, я бы вообще забрал вас в лечебницу, но Анна сказала, что вы будете против.

Да Блэйд хорошо меня знает! Или, что более вероятно, хорошо знает целителя и понимает, что вытащить меня из-под его опеки для работы на благо отчизны будет непросто.

— А в сад выходить можно? — Я тут же попытался отвоевать себе побольше территории. — Свежий воздух всегда действует на меня благотворно.

— Ненадолго. Не более получаса и обязательно в сопровождении Михаила! Или моем, если я буду свободен.

Я смиренно кивнул. Все равно не буду выполнять рекомендации этого зануды. Более того, даже если я захочу, мне это вряд ли удастся. Ни один день графа Лазарева еще не обошелся без приключений, а приключения обычно имеют свойство поднимать тебя с постели и отправлять в дальние дали, как минимум за пределы дома.

— Кстати, граф, я не советовал бы вам ближайшую неделю есть тяжелую пищу. Вам пришлось принять очень много лекарств, надо беречь желудок.

Я пододвинул поближе тарелку с пирогами.

— И всячески избегать стрессов. Покой, только покой.

Ну уж это у меня не выйдет даже при самом искреннем желании. Стресс, кажется, с рождения является основой моего существования.

— Вообще, Виктор, я написал вам список рекомендаций на ближайшие две недели. Боюсь, завтра я уже должен буду вернуться к другим своим пациентам. Здесь останется Михаил, он проследит за вашим выздоровлением.

Целитель протянул мне исписанный аккуратным почерком лист, я бегло пробежал его глазами. Вопреки ожиданиям, в нем было указано много замечательных и во всех отношениях приятных вещей. Жаль только, что все они соседствовали со словом «не».

— А кофе пить почему нельзя? Я еще понимаю, почему коньяк под запретом.

— В кофе содержится кофеин, — с невозмутимым видом ответил целитель. И то верно.

— А чай? Чай-то за что пострадал?

— Чай можно, но не больше одной чашки в день. В нем тоже содержится кофеин.

Я еще раз перечитал список. По всему выходило, что единственный способ вылечиться для меня — вернуться в спальню и не выходить оттуда, предварительно запасшись водой и черствым хлебом.

От изучения бесценных рекомендаций меня отвлек неожиданный гость. В столовую в сопровождении Петьки входил не кто иной как Сапог.

Гоблинам не было запрещено заходить в дом, поскольку это бы не соответствовало моим прогрессивным взглядам на межвидовое равенство. С другой стороны, обстановка в доме тоже была прогрессивная, а, главное, дорогая, и визиты команды Сапога она переживала крайне плохо. Гоблины ничего не ломали целенаправленно, они просто сами по себе представляли разрушительную силу. Если кто-то из зеленых и изящная фарфоровая тарелка оказывались в одном помещении, тарелка неизбежно разбивалась, даже если к ней, казалось бы, никто не притрагивался.

Но, поскольку гоблины в дом не слишком-то и стремились, предпочитая свободное время проводить на улице, установился некий негласный договор. У них не отбирали право заходить в гости, а они в свою очередь не слишком им злоупотребляли. А еще, во имя сохранения хоть каких-нибудь тарелок, их всегда сопровождал кто-нибудь из слуг.

Во взгляде целителя ясно читалось, что общение с гоблинами следует тоже занести в список запрещенных мне вещей. Неудивительно: они ведь не постельный режим и не хлеб и вода. В руках Сапог нес глиняный горшок, источающий неизвестный мне аромат.

— Я принес для людишки подарок, — гордо провозгласил Сапог, устанавливая свою ношу на стол передо мной. — Доктор говорить, людишке надо много есть, чтобы поправиться.

Когда это они успели пообщаться? Хотя, судя по удивлённому взгляду целителя, речь шла о Михаиле.

Я опасливо покосился на непонятное варево. Не сказать, чтобы я был знатоком гоблинской кухни, но логика подсказывала, что отовсюду гонимые зеленые должны были научиться есть все, что не успело от них убежать. А в некоторых случаях даже догонять убегающее. Так что пробовать их национальные блюда мог либо кто-то очень голодный, либо очень смелый.

Дзинь!

Изящная чашка с чаем, который мне был уже пять минут как запрещен, свалилась со стола. Сапог, который, казалось, никак не мог достать ее своими коротенькими ручками, смущенно потупился.

— Извини, людишка. Я не хотел.

Служанка тут же кинулась собирать осколки. Эх, а ведь эта чашка мне нравилась. Я отодвинул пустое блюдо из-под пирогов на дальний конец стола — к нему я тоже питал теплые чувства.

— Людишка будет есть? — Сапог ткнул пальцем в принесенный им горшок с таким видом, словно вручил мне как минимум жаркое из райской птицы. — Я сам приготовил.

— А что это?

Я осторожно открыл крышку.

— Ты что, зажарил Лазаря?

Внутри в густой подливе плавал какой-то грызун.

— Конечно, нет, глупый людишка. Это наше любимое блюдо, крот на вертеле. Больные гоблины от него всегда поправляться. Ну или умирать, если плохо пожарить. Но я пожарил хорошо!

Да, теперь я и сам видел, что на хомяка несчастное животное не слишком похоже. Кого-кого, а крота я еще не ел. И, честно говоря, не собирался.

Сапог, расценив мое молчание как восхищенное, подбоченился. Вид у него был такой, словно он только что основал целую кротовую ферму. Не хочется обижать зеленого в лучших чувствах, но есть я это точно не буду.

— К сожалению, граф, жареное вам тоже пока нельзя. Особенно кротов.

Я с благодарностью покосился на целителя, но не удержался от шпильки:

— В них тоже содержится кофеин?

Сапог тут же сник.

— Но это только пока, — уточнил я, решив не расстраивать зеленого. — Я ведь скоро поправлюсь. Его можно оставить на несколько дней, положить в погреб, чтобы не протух?

— Можно. — На лицо гоблина вновь вернулась улыбка. — Но зачем погреб? Когда крот немного протухнет, он становится даже лучше!

Судя по лицу целителя, с приходом Сапога с его голове начал формироваться новый список медицинских рекомендаций, а может быть, даже небольшая монография. И первым пунктом в ней стояло: НИКАКИХ ГОБЛИНОВ.

Дверь снова распахнулась, и я почувствовал, как день резко становится лучше. В столовую входили мои жены.

На Дарье было очаровательное зеленое платье под цвет ее глаз, а на Лидии — длинный белый сарафан. Надеюсь, жены-то мне не запрещены или в них тоже что-нибудь содержится?

Я подошел к девушкам и поцеловал каждую в щеку.

— Наконец-то ты проснулся! Как ты себя чувствуешь?

— У тебя что-то болит?

— Все замечательно, — ответил я обеим женам сразу.

— Но в ближайшие дни графу нужен покой, — вставил целитель.

— И крот! — дополнил Сапог. — Мы всегда готовим крота, когда кто-то болеет!

— Прошу простить, но у нас к Виктору есть срочное дело, — перебила Лидия.

— Ты же хочешь, чтобы мы увели тебя из этой компании? — шепнула Дарья мне на ухо.

О да, очень хочу. Какие они у меня все-таки догадливые.

* * *

Третий день прошел без особых приключений. Целитель отбыл, а Михаил повсюду таскался за мной, периодически принимаясь занудствовать. Я несколько раз прогулялся в саду, изучил новые записи братьев Матрыновых (ничего интересного), почитал книгу. На четвертый день я почувствовал себя полностью здоровым. А значит, самое время отправиться в бордель.

Если в прошлый раз я промахнулся, собираясь открыть портал на площадь и попав в публичный дом, то сейчас ситуация была строго обратной. Появившись из ниоткуда в центре города под удивленный возглас, я невозмутимо направился к дверям нашего главного экономического предприятия.

— Вот же ж, благородный, а все туда же. Все вы мужики одинаковые, — послышался брюзгливый старческий голос в толпе.

— Я по делу, — строго сказал я, обернувшись к заинтересованно наблюдающему за мной народу.

На пороге меня встретила бордель-маман. Впрочем, можно было и не встречать. Мимо Рабодара, гордо стоящего в холле и вопящего на весь бордель, я бы при всем желании не промахнулся.

— И тогда этот сын свиноматки сказал мне, что самый могущественный маг в нашей губернии не я, а он! Знаете, что я сделал с этой компостной кучей⁈

— Здравствуй, Рабодар, — поздоровался я. Или в книге о порталах есть ну очень далекие отступления, или сейчас он болтает совсем не по теме.

Рабодар не удостоил меня приветствием.

— Так вот, этот выкидыш козы предложил мне устроить магическую дуэль, можете себе представить⁈ Он — мне! И тогда я его…

— Рабодар! — Я встал прямо перед магом. — Извини, что прерываю, но у меня к тебе срочное дело.

Каменный маг наконец-то соизволил обратить на меня внимание. Слегка ошалевшие братья Мартыновы вздохнули с облегчением.

— Ну чего тебе? Не видишь, мы заняты?

— Есть что-то новое по поводу книги? Я понимаю, что мне присылают записи, но последняя была вчера днем.

— У них спроси, — сварливо ответил Рабодар. Хоть сделать этого он никак не мог, создалось полное ощущение, что каменный маг ткнул пальцем в братьев Мартыновых.

Я повернулся к труженикам печатной машинки. Василий протянул мне аккуратно исписанный лист. На его рубахе был кокетливо приколот живой цветок.

— Это еще что такое?

Насколько я помню, Василий не страдал ни излишним романтизмом, ни любовью к флористике.

— Да так, ничего особенного.

Василий слегка покраснел. Зато его брат недовольно скривился.

— Принесите что-нибудь попить, — приказал я, усаживаясь на стул и раскладывая листы на маленьком столике.

Через минуту в холл, виляя бёдрами, вышла одна из работниц заведения с подносом. Причем, судя по ее боевому раскрасу и призывной улыбке, не просто работница, а прямо-таки ударница труда.

Увидев ее, Василий выпрямил спину и начал лихорадочно приглаживать волосы. Дмитрий закатил глаза.

— Чего желаете, Ваше Сиятельство? Воды, вина, чаю?

— Чай мне нельзя, в нем кофеин. Поэтому давайте именно его.

Я отодвинул листы на край стола, освобождая место для подноса. Налив мне чашку ароматного напитка, проститутка подошла к наборщику и верстальщику.

— А вам чего, мальчики?

— Воды, — буркнул Дмитрий, демонстративно отвернувшись.

— А мне, ну… э…

— Я знаю, что ты больше всего любишь чай, Вася, — промурлыкала девушка, устанавливая перед ним чашку. — Граф, что же вы все это время прятали от нас такого завидного жениха?

Я чуть не подавился чаем. Посчитать Василия завидным женихом могла либо очень жалостливая, либо очень неразборчивая женщина.

— Потому что приличные люди по таким заведениям не ходят, — пробурчал Дмитрий. Похоже, он был не в восторге от цветущей личной жизни своего брата.

— У нас в типографии еще Радомир есть, уверен, он вам тоже понравится.

С этими словами я углубился в чтение.

За первые десять минут ничего полезного вычитать не удалось, но затем мой взгляд наконец наткнулся на что-то интересное. Замысловатое сочетание непонятных слов было подчеркнуто красным и выделено с двух сторон восклицательными знаками. Думаю, это не рецепт борща тысячелетней давности.

— Рабодар, а здесь что такое?

— Заклинание, — информативно ответил древний маг.

— Это понятно, но что оно делает?

— Господин маг сказал, что не знает, — ввернул Дмитрий.

— Все я знаю! — тут же возмутился Радобар. — Просто еще подумаю, рассказывать ли всяким убогим! Оно скрывает портал от магического сканирования. Видишь, тут сверху написано «виран рана ту де кебрис»? Это значит, что, если ты прочитаешь это заклинание, ни одна компостная приблуда тебя не засечет.

— Да это же отличная новость! — Я захотел даже обнять Рабодара, но решил, что это будет лишним. — Думаю, в ближайшие дни оно мне очень пригодится. Этот лист я забираю с собой. Ты уверен, что заклинание написано правильно?

— Господин маг говорил, что он сомнева…

— Во всем я уверен, дурья ты башка! — рявкнул Рабодар. — Что я, по-вашему, читать не умею⁈

— Точно уверен?

Реплики Дмитрия поселили во мне некоторое сомнение. Не хотелось бы, чтобы непонятное заклинание спалило меня на месте или выкинуло в жерло вулкана, когда придет время его использовать.

— Точно, точно! А будешь меня доставать, я вообще откажусь расшифровывать твою книгу!

Я недоверчиво хмыкнул, но все-таки убрал лист в карман. Доверия Рабодару после его фокуса со взрывающимся порталом нет, так что заклинание буду использовать только в самом крайнем случае.

Изучение оставшихся записей не принесло ничего интересного. Что ж, спасибо публичному дому, пойду к другому, к ювелирному. Я давно собирался туда наведаться.

— Все, как вы заказывали, граф. Сам лично выбирал, старался!

Я принял из рук ювелира изящный кулон с изумрудом под цвет глаз Дарьи и кольцо с рубином для Лидии. Я ведь обещал рыжей подарок. А, раз у меня две жены, то и подарки тоже должны ходить парами.

— Спасибо! Уверен, моим женам понравится.

— Правильно, ходют сначала по блудным девкам, а от законных жен подарками откупаются. Вот и мой такой же был, кобель старый, — пробурчали за моей спиной. Я обернулся. Та самая бабка с площади, сгорбившись, мыла в магазине пол.

— Да что ж вы, бабушка, сегодня такая вредная. — Я повернулся обратно к ювелиру. — Есть у вас что-нибудь для этой почтенной дамы?

Хозяин магазина удивленно поднял брови, но достал из-за прилавка дешевое, но симпатичное колечко. В честь выздоровления я сегодня добрый, пусть бабулька порадуется. Я протянул ему горсть монет и вручил кольцо бабусе.

— Вот вам для поднятия настроения. Чтобы не думали, что все мужчины плохие.

Старуха всплеснула руками.

— Спасибо тебе, милок! В смысле, Ваше Сиятельство! Вы извините, что я вас так, старая я, спина болит, вот и злюсь на всех. Только вы по борделям больше не ходите, не дело это для благородного.

— Уверяю, я был там исключительно по делу, — заверил я, и эффектно ушел в портал. Через мгновение я уже появился посреди нашей гостиной.

— Девочки, у меня для вас сюрприз! Я принес вам пода… А что вы такие хмурые?

— Только что звонили из дворца, — ответила за двоих Дарья, которая и правда была мрачнее тучи. — Кажется, случилось что-то плохое.

Глава 20

Почему звонили мне домой, а не на мобис? Я сунул руку в карман. А, вот почему.

— Его Величество был очень недоволен, что не смог до тебя дозвониться. — Дарья взяла со стола забытый мною артефакт и выразительно подбросила его в ладони.

Мне звонил сам Император? Событие, не предвещающее ничего хорошего. Обычно со всякими очень важными делами ко мне пристает Анна, в крайнем случае Северин. Значит, либо случилось что-то настолько серьезное, что Романов решил переговорить лично, либо…

Либо что-то серьезное случилось как раз-таки с Анной или Северином и звонить стало некому, ведь больше Романов никому не доверяет.

— Что стряслось?

— Нам не сказали, — ответила Лидия. — Но с минуты на минуты сюда должен прибыть Северин, он перенесет тебя во дворец.

Значит, по крайней мере с вампиром все в порядке. С другой стороны, что ему сделается? Похоже, я становлюсь параноиком.

Кулон и кольцо все еще были у меня в руках. Хоть атмосфера дома была совсем не праздничной, я все-таки улыбнулся и протянул девушкам подарки.

— Уверен, все обойдется. Даже если на нас напали враги, все они падут перед вашей красотой. Вот, держите, надеюсь, это поднимет вам настроение.

Я застегнул цепочку на изящной шее Дарьи, а Лидия уже принялась вертеть кольцо на пальце. Но вид у девушек был по-прежнему обеспокоенный.

Пока здесь не появился вампир, надо собрать вещи. Не уверен, что наличие у графа чистых рубашек и сменных пар носков считается жизненно важным для государства, так что, вполне возможно, времени на это мне могут и не дать. К счастью, мои дамы и тут оказались на высоте. Лидия указала на стоящую у дверей дорожную сумку.

— Я уже приказала служанке собрать все, что может тебе понадобиться.

Святая женщина! Точнее, две святые женщины. Никогда нельзя забывать, что при наличии двух жен комплименты следует делать сразу обеим.

Из прихожей послышались голоса. Точнее, один голос, который успешно справлялся за двоих.

— Проходите, проходите, Ваша Светлость! Вы, наверное, к хозяину? Конечно, к хозяину, к кому же еще, что я задаю такие глупые вопросы! Давайте я ваш пиджак повешу. Хотя вы, может, и не хотите снимать, у нас дома прохладно. Да вот сюда идите, Его Сиятельство как раз только что вернулся, и барышни тоже тут. Осторожно, тут ступенька.

Новая служанка, Лизавета. Только она в одиночку способна выполнять план по болтовне за всю губернию. Через мгновение в гостиную вошел Северин.

Хотелось бы мне сказать, что ничто не могло нарушить безмятежность вампира, но, увы, это было не так. Заместитель Анны выглядел озабоченным, и это встревожило меня даже больше, чем личный звонок Императора. Чтобы вывести из равновесия самого Северина, нужен как минимум средних размеров апокалипсис.

— Добрый день, Виктор. Вижу, вы уже готовы к отбытию.

— Всегда готов послужить Отечеству, — отрапортовал я. И это правда, узнать бы только, что именно стряслось.

Вампир, как и Император, явно не был расположен к объяснениям. Мне даже стало немного обидно — не доверяют моим женам. Хотя при таких болтливых слугах рассказывать в этом доме государственные тайны — все равно что дать срочную новость в главной имперской газете.

Закинув на плечо дорожную сумку, я обнял девушек на прощание и подал руку вампиру. Мир мигнул, чтобы вновь вернуться, и мы оказались прямо в императорской приемной.

Щуплый секретарь, который мне никогда не нравился, покосился на нас с легким испугом. Вообще, вид у него был затравленный, как у человека, который всеми силами старается не попасть под горячую руку начальства.

— Его Величество ждет вас, граф.

Я постучал и, не дождавшись ответа, открыл дверь. Романов коротко взглянул на меня и молча указал на кресло напротив себя. Был он мрачнее тучи.

— Здравствуйте, Ваше Величество. Что-то случилось? Я ушел из дома без мобиса, жены сказали, вы лично пытались до меня дозвониться. Обычно Анна…

— К счастью, Анна осталась жива, — перебил меня Романов.

— Что⁈

Романов поднялся с кресла и принялся мерять шагами комнату. Выглядел он враз постаревшим лет на десять.

— На Анну Блэйд было совершено покушение. Как вы, наверное, догадываетесь, очень хорошо подготовленное. Нельзя так просто достать главу Тайной Канцелярии.

Я тихо выругался. Представляю, в каком бешенстве сейчас Романов: сначала заговорщики чуть было не прикончили его дочь, теперь покусились и на любовницу.

— Надеюсь, ничего непоправимого не случилось?

— Нет. В нее запустили каменной иглой. Какой-то сильный Одаренный, поймать которого нам пока не удалось. Метили в сердце, но промахнулись. Если бы рядом не оказалось Северина, который смог тут же перенести ее в лечебницу, хватило бы и этого, снаряд разогнался до такой скорости, что пробил энергетический барьер.

Слава Богу. Мы с Блэйд успели стать друзьями, хотя иногда она и бывает абсолютно невыносима.

— Кто это сделал?

— А вы как думаете⁈ — рявкнул Император, поворачиваясь ко мне. — Гномья ассоциация торговцев, оборотни как раз недавно побили стекла в какой-то их лавке! Разумеется, «Неспящие»!

Я промолчал. Обычно я не люблю, когда на меня орут, пусть даже коронованные особы, но Романову простительно. Покусись какая-нибудь сволочь на моих женщин, я бы… Я бы…

— Мы найдем их и порежем на кусочки. На очень мелкие, — медленно проговорил Император. Да, неплохой вариант. — Кстати, Анна говорила, вы в очередной раз вляпались в неприятности и чуть было не стали обедом стаи каких-то мелких зубастых тварей. Они у вас, случайно, не остались?

— Кажется, несколько штук удалось поймать, но большинство либо убито, либо отравилось, — припомнил я. Что-то такое обсуждали, пока я был в полубессознательном состоянии, но судьба рафицад тогда волновала меня меньше всего.

Император чему-то улыбнулся.

— Хорошо. Но ваша задача не в этом. Чтобы раз и навсегда придушить «Неспящих», нам надо уничтожить их главарей. Ситуация даже хуже, чем я думал, и ухудшается с каждым днем. Пока Долгорукие собирают силы, их подручные окончательно распоясались. Они начали с погромов и выбитых стекол, а теперь перешли к попыткам убийства первых лиц Империи. Это тайная информация, но несколько дней назад кто-то пытался отравить князя Волконского. Заказчика не нашли — повар, когда понял, что его раскрыли, принял яд. Кстати, вам будет интересно, что им сейчас занимается ваша будущая невестка Настасья — подняла зомби и пытается его разговорить. Но все это на самом деле неважно, мы и так знаем, кто наш главный враг. Крепость Долгоруких надо взять как можно быстрее.

Я кивнул. Да, ждать нельзя, вот только от этого не становится легче штурмовать неприступный замок. Рассказы об активизировавшихся «Неспящих» слышались то тут, то там, правда, мне было некогда в них вникать. Достаточно и того, что эти сволочи похитили мою жену.

— Кто-то уже ввел вас в курс дела?

— Более-менее. Михаил с братом засели в замке вместе со своим гарнизоном и надеются получить подкрепление.

— Верно. Замок Долгоруких стоит на берегу реки Хоста. Это в горах, недалеко от Черного моря. К подножию крепости уже сходятся войска во главе с князем Шереметьевым. Мы предвидели, что Долгорукие могут сбежать, так что верных нам воинских частей поблизости достаточно, а офицеров перебросил Северин. Скоро мы окружим крепость, однако взять ее штурмом будет непросто. С двух сторон к замку не подойти, там крутой склон или вовсе обрыв. С третьей склон более пологий, но при штурме мы потеряем слишком много людей. Корабли с пушками по реке тоже не пройдут, она слишком мелкая. Но при этом надо действовать быстро. Князь все еще пытается сговориться с Османским султаном, предлагая ему часть южных территорий в обмен на помощь в войне. К тому же, часть его войск охраняла южную границу Империи, сейчас они тоже стягиваются в крепость. Нужно, чтобы кто-то открыл ворота крепости изнутри.

— Кто-то — это я?

— Разумеется. Во всей Империи только вы владеете портальной магией.

— Но почему не Северин? Вот уж кто мастер порталов, каких поискать!

— Северин живет в этом мире уже несколько сотен лет, за это время от его способностей разработали защиту. Иначе, как вы понимаете, он один стоил бы целой армии.

Я кивнул, понимая, что Император во всем прав. Кроме меня больше некому, да и не могу сказать, чтобы я боялся. Последние месяцы я чуть ли не каждый день сражаюсь то с людьми, то с монстрами, подумаешь, нужно отправиться в логово врагов. Вот только…

— Я не готов. Вы же знаете, мои новые способности проснулись совсем недавно, я еще толком с ними не освоился. Что, если я всех подведу?

— Никто не готов, — отрезал Император. — Но, кроме вас, рассчитывать больше не на кого. У вас будет еще несколько дней на подготовку, пока наши основные силы стягиваются к крепости, постарайтесь провести их с пользой. Думаю, вам нужно заехать домой, взять какие-нибудь вещи, но потом сразу же возвращайтесь во дворец. Я не могу позволить себе оставить вас без охраны, а здесь безопаснее, чем где бы то ни было. До дома и обратно вас также будут сопровождать мои бойцы.

Я снова кивнул. Разумно. Кажется, придется становиться героем.

— Я ведь отправлюсь в крепость не в одиночку?

— Нет, но об этом поговорим позже. Кстати, ваша чудо-птица с вами?

— Не знаю, — признался я. — Каладрий удрал сразу же после того, как помог мне освободить Дарью, и не отзывается на призывы. Но полетел он, кажется, в мой московский дом. У него там гнездо.

— Гнездо? — Император изогнул бровь. — Я даже боюсь представить, что оно собой представляет.

— Я тоже. Но он уверяет, что строит что-то масштабное.

— Идите, Виктор, чем быстрее вы доедете до дома, тем быстрее вернетесь обратно. Охрана будет ждать вас прямо у выхода из дворца. И да, еще одно.

— Что, Ваше Величество?

— Расскажите мне потом, что это все-таки за гнездо.

Никогда не любил ездить под конвоем. Собственно, в прошлой жизни мне довелось проделать это один-единственный раз, незадолго до того, как эта самая жизнь закончилась на виселице. В сопровождении полудюжины бойцов в форме императорской гвардии я поневоле чувствовал себя пленником.

Город изменился. Предчувствие надвигающейся войны заставило людей сидеть по домам, а торговцев закрыть лавки. Немногочисленные встреченные мною на пути благородные тоже ехали в кольце охраны, а простолюдины старались убраться с глаз как можно быстрее. Подозреваю, они даже не вполне понимали, что нам грозит. Война? Революция? Просто разборки среди высшей аристократии? Чтобы ни случилось, опыт подсказывал горожанам — простому народу от этого в любом случае будет хуже. Таково уж удивительное свойство жизни.

Дом встретил меня островком безмятежности в разлитом вокруг море беспокойства. Точнее, олицетворением безмятежности была лично Марфа Петровна, при моем появлении тут же принявшаяся суетиться. Она была из тех пожилых женщин, которые свято уверены, что у ж с ними-то точно не может случиться никакой беды. В крайнем случае, они строго посмотрят на эту беду и сделают ей выговор, и она вынуждена будет униженно уползти, чтобы подумать над своим поведением.

— Ерофейчик, да чего ты стоишь! Помоги барину хоть сюртук снять.

Ерофей, будучи олицетворением Ерофея, тихо что-то пробурчал, но спорить с женой не посмел.

Собирать вещи мне особо не требовалось, хватало и тех, кто я привёз с собой из Лазарево. Скорее, я приехал убедиться, что дома все в порядке. А еще поискать на чердаке Каладрия. Интуиция подсказывает, что он именно там.

Но для начала я сытно поел. Пренебречь трудами Марфы Петровны, пытавшейся накормить все живое, в том числе и сопровождавших меня гвардейцев, было бы попросту преступлением. На моем пальце сияло кольцо Космина. Старушке я, разумеется, доверяю, но ведь кто-то продает ей продукты.

Я закинул в полупустую сумку еще пару рубашек и свой лучший костюм. Мало ли, вдруг опять придется шпионить на каком-нибудь светском приеме? Или, что мне нравится больше, я героически повергну всех врагов и прием устроят уже в мою честь. Может показаться глупым выбирать парадную одежду, когда над Империей нависла опасность, но делать дома мне все равно особо нечего, надо же хоть как-то оправдать приезд сюда.

Так, а где галстук?

Черный шелковый галстук, который еще три месяца назад показался бы разоренному графу Лазареву безумно дорогим, я купил совсем недавно. Я точно помню, что он лежал в шкафу. Как и еще одна рубашка, но черт с ней, она все равно мне не нравилась. Галстук где?

Так и не найдя ответа на этот животрепещущий вопрос, я застегнул сумку и в очередной раз послал мысленный запрос Каладрию. Безрезультатно. Согласившись прийти мне на помощь в освобождении Дарьи, демон исчез почти сразу же после битвы. Точнее, может быть, и не сразу, валяясь без сознания, я не смог с точностью отследить этот момент. Но, когда я пришел в себя, голубя уже не было и ни на какие призывы он не отзывался. Надеюсь, у пернатой скотины хотя бы хватило совести убедиться, что я выживу, перед тем как улетать в неизвестном направлении.

Хотя направление было как раз-таки прогнозируемо. Сверху слышался какой-то шорох.

Я поднялся на чердак. Помнится, Император просил рассказать ему про гнездо. Интересно, как он относится к сквернословию?

— Ты зачем мой галстук изодрал, зараза⁈

В центре конструкции, которой я сходу не смог дать нормального определения, на обрывках шелка восседал Каладрий. Вид у него был очень довольный.

— А, ты все-таки живой? Не видишь, я отдыхаю.

Обрывки потерянной рубашки тоже обнаружились где-то в глубине гнезда. Свой архитектурный шедевр демон построил абсолютно изо всего, что смог найти. А поскольку мой питомец всегда отличался упорством и изобретательностью, зрелище открывалось незабываемое. Тут были ветки, небольшие камешки, мои зубные щетки (так вот куда они девались), какие-то ржавые гайки, порванные газеты и даже тряпичная кукла с оторванной рукой. Но главным было даже не это.

— Каладрий, я понимаю, что ты никогда не страдал от низкой самооценки. Но как тебе пришло в голову построить гнездо в виде трона⁈

Гнездо и правда напоминало трон из одного известного сериала, с той лишь разницей, что окрестить его Железным было нельзя, скорее уж Мусорным.

— А что тебе не нравится? Я планирую поселить здесь на чердаке всю мою стаю. Особенно голубок. Может, они мне даже яйца отложат, — ответил Каладрий, чем поверг меня в ужас куда больший, чем перед предстоящей вылазкой в замок Долгоруких.

— Только не это. Не хочется лишать тебя вознаграждения за труды, но я не позволю тебе устраивать здесь вертеп. И почему ты не отвечал мне все это время⁈

— Некогда было. Ты хоть знаешь, сколько трудов стоит сделать нормальное гнездо⁈

Я удержался от комментария, что «нормальным» его можно назвать лишь с большой натяжкой.

— Я звал тебя пять минут назад, ты что, к этому времени еще не закончил?

— Я отдыхал, — отрезал демон.

—Тебя так утомило притаскивание на чердак всей этой ерунды, что не было сил слова сказать?

— Сам ты ерунда! И вообще, ты сам-то хоть одно гнездо свил?

После такого аргумента мне пришлось признать свое поражение в споре.

— Ладно, идем, ты мне нужен. Император ждет нас во дворце.

— Никуда я не полечу! — Голубь демонстративно устроился поудобнее на своем троне. — Меня не волнуют твой Император и твои проблемы. И вообще, я теперь домашняя птица, мне надо стеречь гнездо!

— Действительно. А то вдруг абсолютно случайно оно сломается? Например, вся эта куча веток чудесным образом вылетит в окно.

Каладрий резко вспорхнул с места.

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею! И вообще, к твоему сведению, это мой дом и мой чердак, а ты тут поселился только с моего соизволения. Скажи спасибо, что я не беру с тебя арендную плату. Так что как незаконная постройка твой маленький шедевр приговаривается к сносу. Но я могу сменить гнев на милость, если ты согласишься помочь мне в борьбе против врагов Империи.

Каладрий чуть не лопнул от возмущения, но крыть ему было нечем. А все сложилось неплохо: в обмен на бардак на чердаке я получил неслабый рычаг влияния на своего вздорного питомца. Правда, кажется, у демона смерти потихоньку начинает ехать крыша.

С голубем на плече я спустился с чердака, попрощался с Марфой Петровной и Ерофеем и вышел из дома. Во дворе меня уже ждали императорские гвардейцы.

— Вы готовы, Ваше Сиятельство?

Проникнуть в самое сердце вражеской крепости, где куча Одаренных, как-то добраться до ворот и открыть их для армии? Справлялись и не с таким. Точнее, с таким еще не справлялись, но ведь всегда надо ставить высокие цели. Еще не было задачи, которая бы оказалась графу Лазареву не по силам.

— Я всегда готов.

Глава 21

Несколько месяцев назад я, помнится, подумал, что обстановка в дворцовых покоях весьма ничего. В этот раз я ничего не думал. Подумаешь тут об убранстве комнаты, когда слишком свежи воспоминания о том, как на лысеющей макушке императорского секретаря расцветает характерное белое пятно.

И на какой-то очень важной бумаге из стопки Очень Важных Бумаг, лежащих у него на столе, тоже. А потом еще и на ливрее слуги, сопровождавшего меня в мои комнаты. А потом еще и на ковре…

Хорошо хоть у Каладрия хватило ума не обгадить Императора. Хотя я несправедлив к своему питомцу. То, что демон этого не сделал, не значит, что он не пытался.

Я лежал на белых шелковых простынях и смотрел в потолок. Потолок укоризненно смотрел на меня, намекая, что пора бы заняться делом.

Вчера после возвращения во дворец и короткого разговора с Императором на меня вдруг разом обрушилась вся усталость последних дней. Поэтому, разложив вещи и приняв ванну, я сразу же завалился спать. И вот теперь в окно светило ласковое солнце, стрелки часов подбирались к полудню, а я чувствовал себя… Не то чтобы абсолютно бодрым, но вполне сносно.

Я спустил ноги с кровати. А спальня и правда ничего. Высокий потолок, изящная мебель, пуховые перины… Еще бы еда здесь как-нибудь сама появлялась.

Словно повинуясь моим мыслям, раздался робкий стук в дверь.

— Ваше Сиятельство! Его Величество приказал принести завтрак и спросить, как вы себя чувствуете.

Я накинул на плечи халат и открыл дверь. С чего это вдруг Романов озаботился моим здоровьем?

На пороге стояла миловидная служанка. Не та, которая в прошлый раз скрасила мое времяпровождение, но тоже ничего. Но меня в данный момент больше интересовали не ее прелести, а поднос с аппетитной яичницей, пышным круассаном и дымящейся чашкой чая.

— Я к вам уже третий раз прихожу, а вы все спите, Ваше Сиятельство, — извиняющимся непонятно за что тоном произнесла девушка. Так вот почему Романов забеспокоился: в его понимании здоровый человек должен вставать с первыми петухами.

— Все нормально, я просто устал с дороги. — Я позволил девушке поставить поднос на стол и, подумав мгновение, протянул ей серебряную монетку.

Вкусный завтрак поднял настроение еще больше. Потолок по-прежнему пялился на меня, призывая начать трудиться на благо государства. Что ж, пожалуй, и правда пора. Главное, Императору на глаза не попадаться, а то он же от меня не отстанет.

— Не выходи из комнаты, не совершай ошибку, — пробормотал я, допивая чай и прикидывая, что мне сегодня надеть. Не зря же я с таким тщанием собирал свой гардероб.

Каладрий за ночь слинял, но я чувствовал его присутствие где-то поблизости. Ну и пусть, пока он мне не нужен. Я вышел из своих покоев и остановился в задумчивости.

Двери полудюжины гостевых комнат выходили в богато обставленную круглую гостиную. Кожаные диваны, картины на стенах, изящные столики для закусок и даже бильярдный стол — все намекало на то, что высокие гости должны проводить здесь время за приятным общением. Симпатичное место, но особо здесь не развернешься.

Практиковать свою новую способность я должен был самым незатейливым способом — просто перемещаясь с места на место. Вот только мест этих было не так уж много.

— Покидать территорию дворца для вас нецелесообразно, — передразнил я Романова, вспомнив наш недавний разговор. Учитывая концентрацию желающих меня убить на квадратный метр, сложно оспаривать его правоту.

В моем распоряжении было все правое крыло второго этажа, которые помимо гостевых комнат включало в себя еще несколько залов, и сад. Соваться куда-либо еще Романов мне запретил. Точнее, разрешил, но традиционным способом — проходя через дверь.

— Вам можно телепортироваться во все помещения, кроме тех, в которые нельзя, — снова передразнил я. — В противном случае не обижайтесь, если вас убьет магической защитой.

Как вообще Романов может спать спокойно, зная, что сейчас в его дворце находится человек, способный проникнуть куда угодно? Настолько верит в сохранность своих секретов?

В противоположном крыле располагались кабинеты многочисленных чиновников, на третьем этаже — покои Романова и его приближенных и владения Тайной Канцелярии, а на первом — залы для торжеств и комнаты прислуги. Несколько гостевых комнат рядом с моей были свободны, о чем мне любезно сообщил Император, явно на что-то намекая. Так что я потратил полчаса, путешествуя туда и обратно по одинаковым пустующим покоям. Тоска смертная. Вырезать, что ли, где-нибудь надпись: «Здесь был Виктор»?

В самую дальнюю комнату я не совался по вполне конкретной причине: она была занята. Из-под двери доносились тяжелые шаги и яростные ругательства:

— Проклятые гномы! Житья нет от этих пещерных крыс! Погоди, поймаю я тебя, садовая фигурка!

Похоже, кто-то во дворце не разделяет политику Романова, призывающую все разумные виды жить в мире и согласии. В отношении какого-то конкретного гнома уж точно.

Решив, что здесь больше делать нечего, я вышел из круглой гостиной и очутился в широком коридоре. В сад или еще немного побродить здесь?

Порталы на небольшое расстояние я уже открывал довольно легко, чем втайне гордился. Как правило, в этом мне помогал мысленный образ: проще всего было попасть в места, где я уже бывал и которые хорошо запомнил. Пространственная навигация в стиле «хочу переместиться на пять метров налево» или «хочу попасть вон за ту дверь» тоже неплохо работала, именно поэтому прыжки по комнатам не вызывали никаких сложностей. А вот при отсутствии внятных ориентиров портал мог открыться куда угодно.

Я прошел мимо широкой парадной лестницы, вверх по которой топал роскошно одетый бородатый гном.

— Вот уроды! Никакого спасения от этих переростков! Попадись мне только этот человечишко…

Похоже, во дворце разыгрывается какая-то драма.

Гном был настолько поглощен своим возмущением, что буквально налетел на меня.

— Простите, я задумался.

— Ничего страшного. Сударь, мне кажется, вас искали в гостевых покоях в дальней левой комнате. Не заглянете туда, как будет время?

Эти двое должны найти друг друга!

Гном недоуменно пожал плечами, но кивнул и двинулся в указанном направлении. Через полминуты с той стороны послышалась яростная ругань.

Весело хмыкнув, я спустился по лестнице и двинулся к выходу из дворца. Сад так сад, больше мне все равно идти особо некуда. Будем упражняться на свежем воздухе.

— … и ни в коем случае не впускать графа Фазарева, — неразборчиво донеслось слева.

Я резко обернулся. За свои многочисленные визиты во дворец я успел запомнить, что слева от парадных ворот располагается неприметная дверь для слуг. Вот только стражи рядом с ней раньше не было.

Дюжий мужчина в форме императорской гвардии как раз отходил от своего скучающего у двери собрата. Куда это там они собрались меня не пускать? И вообще, я Лазарев!

— Что-то случилось? Раньше, вроде бы, эту дверь не охраняли.

Стражник безразлично пожал плечами.

— Приказ Его Величества. Велено не пускать никого, кроме слуг и тех, у кого есть пропуск.

— И даже меня? Я граф, к вашему сведению!

Судя по недавнему разговору, меня в особенности, но стражник ведь не обязан знать графа Фазарева в лицо.

— У вас пропуск есть? — проявил чудеса последовательного мышления гвардеец. — Если нет, тогда звиняйте. Не велено.

Вот как, значит, не велено. Перед самым моим носом маячит закрытая дверь, а что это значит? Что мне обязательно туда надо!

Я зашел в соседнюю залу, которая, к счастью, была пуста, быстро огляделся, прикинул расстояние и открыл портал. Миг — и я уже с противоположной стороны столь тщательно охраняемой двери. Показав оставшемуся с той стороны стражнику кукиш, я закрыл портал и огляделся.

Смотреть тут было особо не на что. Черная лестница полностью оправдывала свое название, будучи и черной и довольно грязной. Делать нечего, пойдем вниз.

Крутые ступеньки привели в освещенный тусклым светом коридор. Пробегавшие мимо слуги косились на меня с легким удивлением, но ничего не говорили. Ходит тут барин, значит, как-то его пропустили. А раз пропустили — значит, так надо, нечего задавать лишние вопросы.

Через несколько метров коридор разветвлялся. По более широкому и светлому туда-сюда сновали слуги с корзинами, а вот его левое ответвление было темным и каким-то заброшенным. Из чего я немедленно заключил, что мне налево. Если уж Император спрятал что-то на нижних этажах, то вряд ли там, где все ходят.

Заинтересовавший меня коридор с двух сторон обрамляли двери. Первая же покорно открылась, стоило потянуть за ручку. Скудный свет, шкафы с каким-то барахлом… Да это же кладовка! Интересно, здесь тоже кто-то предается разврату в тайне от Императора?

Беглый осмотр признаков разврата не обнаружил. Немудрено: в комнате площадью примерно десять квадратных метров я бы его заметил. А жаль.

Раздался робкий стук в дверь и девичий шепот.

— Ваня, милый, ты тут? Открывай быстрее, пока никто не видит. Покувыркаемся.

Я знал, я знал!

Пытаясь не рассмеяться, я быстро открыл портал в следующую комнату. Надо будут передать дворецкому, что у нас дома все устроено практически так же, как во дворце Его Величества, пусть старик порадуется.

Следующая комната была заполнена какими-то дешевыми винными бутылками. Похоже, это вино наливают не слишком знатным гостям или слугам по большим праздникам. Я подёргал ручку изнутри — закрыто. Неудивительно, а то полдворца сопьется.

Кажется, я неизвестно зачем шастаю по банальному складу продуктов и всякого барахла. Но ведь что-то же здесь охраняют! И вряд ли это что-то лежит на самом виду.

Чувствуя себя полным идиотом, я перерыл всю комнату. Бутылки жалобно звенели, предупреждая, что могут и разбиться, я ругался, но ничего путного найти так и не смог. Обидно будет, если неведомое нечто, ради чего здесь поставили стражу, припрятано как раз в кладовке. Ладно, туда еще можно будет вернуться, пойдем дальше.

Я открыл следующий портал. А потом еще и еще.

Мешки с зерном, хлеб, снова какие-то хозяйственные принадлежности… Ради интереса я каждый раз дергал ручки — в большинство комнат без ключа было не попасть. И в каждой тщательно осматривал все мешки и ящики, чувствуя себя все более и более по-дурацки. И зачем меня сюда понесло?

Азарт не позволял бросить бессмысленное занятие. Стражу ведь не просто так поставили, что-то здесь охраняют!

Угробив на поиск неизвестно чего почти три часа, я наконец-то признал, что пора заканчивать. Осторожно вышел из очередной двери и понял, что коридор закончился. Почти.

Передо мной гордо красовалась единственная оставшаяся дверь. Со здоровенным таким замком. Ставлю мешок монет, это то, что я ищу!

Портал открылся, перенося меня за кажущуюся такой неприступной дверь. Вот только там стоял стол. И больше ничего.

На несколько секунд я застыл в недоумении. Если посреди пустой комнаты стоит стол, значит, это кому-нибудь нужно? Я принял выдвигать многочисленные ящики, раз за разом ничего там не обнаруживая. Посреди пустой комнаты стоит пустой стол?

Я еще раз осмотрел одинокий предмет мебели и обшарил его со всех сторон. А что такое с нижним ящиком?

Дно ящика было подозрительно широким. Очень даже подозрительно.

Я тщательно ощупал его вдоль и поперек. Пальцы зацепились за чуть заметную выпуклость.

Щелк!

Дно отъехало в сторону, открывая взору небольшой тайник. В тайнике лежала одна-единственная сложенная в несколько раз бумажка. Предвкушая что-нибудь эпичное, я развернул ее.

Записка содержала всего четыре слова, выведенные аккуратным почерком Романова: «Занимайтесь делом, граф Лазарев».

— Вот скотина!!!

Никогда еще в этих коридорах не поминали Императора в столь нелестных выражениях. Нет, ну вот ведь сволочь, вот зараза! Ставлю что угодно, он специально приказал стражникам помянуть мое имя, как только я буду проходить мимо. Знал, что я не удержусь и полезу сюда. Верфольфолюб несчастный, манипулятор хренов! Если мы победим Долгоруких, обещаю, лично возглавлю следующий заговор против Императора.

Выходить по той же лестнице и плестись в сад, как полный идиот, мне решительно не хотелось. Раз уж я попал на нижние этажи, может, продолжить исследование дворца? Подо мною ведь наверняка подземелья. Мрачные подземелья, где скрыты темные тайны, заперты невиданные чудовища и несчастные узники. А главное, туда соваться мудила Романов мне тоже запретил, а значит, я просто обязан сделать это ему назло.

Я прикинул расстояние и открыл портал на пять метров вниз. Интересно, что там?

Нет, только не сюда! Фух. На короткий миг мне показалось, словно я вернулся в прошлую жизнь, причем в далеко не лучший ее отрезок. Нет уж, в тюремной камере я задерживаться не хочу, в прошлый раз это плохо закончилось. А если еще ниже?

Еще один портал — и я очутился в какой-то темной комнате. Большую ее часть занимал стол, по бокам которого стояли непонятные агрегаты. Лаборатория? Очень похоже. Из лаборатории во тьму уходил коридор, откуда слышались голоса.

— Думаю, уже через три дня мы сможем представить абидокс Его Величеству. Только бы все прошло хорошо…

— Да, Император приказал, чтобы все было сделано идеально. Господин Космин работал над этим артефактом почти месяц.

Судя по тому, что голоса не приближались и не отдалялись, с той стороны был еще какой-то зал.

— Ты же понимаешь, что это один из главных проектов Его Величества? Если с абидоксом что-нибудь случится…

Я огляделся в поисках этой неизвестной, но, судя по всему, очень важной штуки. Вон та странная пластина, лежащая на столе — абидокс? Да нет, вряд ли.

А, похоже, абидокс — это вон та штука спереди от портала. И сзади тоже… Упс.

Странное сооружение из позолоченных трубочек, драгоценных камней и металлических пластин действительно валялось вокруг меня. Аккуратно разрезанное открывшимся порталом на две половины.

В коридоре послышались шаги.

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал я, поспешно шагая назад и закрывая за собой портал. — Никогда в жизни не видел ваш абидокс, он сам как-то развалился.

Через несколько секунд мне почудился полный боли и отчаяния вопль снизу. И, кажется, топот подкованных сапог по коридорам.

Надо быстрее валить с нижних этажей, пока никто не заметил мое присутствие. После того, как я случайно распилил любимую непонятную фигню Императора, стены тюремной камеры вокруг стали выглядеть особенно зловеще.

Решив не проделывать обратный путь по кладовкам, я прикинул расстояние и открыл портал на второй этаж. Если я правильно помню планировку дворца, надо мной сейчас кабинеты чиновников. Вряд ли они будут рады моему появлению, ну и черт с ними. Скажу, что заблудился. В каменной кладке между этажами портал все равно не откроется. Расшифрованная Рабодаром книжка называла это «теорией сопротивляемости материи». Простыми словами, каменная кладка будет против.

Я промахнулся. Ну или у этого чиновника был очень специфический вкус.

Открытый в спешке портал привел меня в будуар какой-то знатной дамы. Очень знатной дамы, судя по всему. Портреты на стенах, резной камин, задрапированная шелком кровать и изящный столик точно не могли принадлежать какой-нибудь простолюдинке.

Даже обидно, что с моими-то способностями я первый раз оказываюсь в подобном месте.

Я замер, быстро соображая, что мне теперь делать. Женские спальни я люблю, но все-таки предпочитаю посещать их с согласия обладательниц. Не хотелось бы, чтобы сейчас сюда зашла какая-нибудь фрейлина и начала вопить на весь дворец.

От размышлений меня отвлекли удивленное аханье и гневный вскрик:

— Что вы здесь делаете, граф Лазарев⁈

Передо мной, пылая негодованием, стояла княжна Мирослава.

Глава 22

Моя первая мысль при виде Мирославы касалась вещей не вполне приличных. И нет, на нее меня навело не легкое домашнее платье прекрасной княжны. Перед мысленным взором всплыла судьба Волконского-младшего.

— Как вы сюда попали⁈

Вопрос довольно глупый, учитывая мерцающую у меня за спиной арку портала. Наследница престола и сама это поняла.

— Убирайтесь туда, откуда пришли!

Не хочу я убираться, откуда пришел! Особенно после того, как я сначала случайно развалил любимый императорский артефакт, а теперь еще и к его дочке вломился.

Мирослава буравила меня свирепым взглядом и даже занесла руку, готовясь швырнуть заклинание. Надо срочно объяснить свое внезапное появление.

— Сударыня, простите, произошло недоразумение. — Я примирительно поднял руки. — Я вовсе не собирался без спросу вламываться в ваш будуар. Ваш отец велел мне тренироваться в открытии порталов перед грядущей войной, и я промахнулся. Я собирался попасть в комнату под вами.

— Подо мной? — изумилась Мирослава. — Там же после недавнего пожара только голые стены.

— Под вами и немного левее, — поправился я. — Я пока еще не вполне овладел своими способностями.

Великая княжна хмыкнула, но руку не опустила. Интересно, Волконскому было очень больно?

— Ваше Высочество! — Кто-то забарабанил в дверь. — С вами все в порядке⁈

— Наверное, все-таки очень, — кисло пробормотал я, наблюдая, как Мирослава открывает дверь и в комнату с топотом врываются стражники.

* * *

— Ну и что мне с вами сделать? — задумчиво спросил Романов. Зубастая рыбка Милашка смотрела на меня с интересом.

Что бы я сделал, если бы какой-то удалец проник в покои моей дочери? Вопрос риторический, поскольку дочери у меня нет. Но зависело бы от личности этого удальца, его намерений и степени одетости всех присутствующих.

— Я ведь не нарочно. — Я поерзал на кожаном кресле, которое в прошлый раз казалось гораздо более удобным. — Я ни в коем случае не собирался нарушать покой Ее Высочества, я даже не знал, где расположены ее комнаты!

— Разумеется, вы же не идиот, — подтвердил Император, но легче от этого почему-то не стало. — Так или иначе, эксперимент удался.

— Какой эксперимент?

— Вы спокойно открыли портал в одно из самых защищенных помещений дворца, и никаким охранным заклинаниям не удалось вас остановить, — пояснил Романов. — Вы же должны понимать, что шастать по гостевым комнатам и никому не нужным каморкам — отнюдь не то же самое, что и запросто вломиться к наследнице престола. Я планировал подобный опыт на завтра, когда вы немного освоитесь. Правда, в этом кабинете, а не в спальне моей дочери.

Император тяжело посмотрел на меня. Я в ответ виновато улыбнулся.

— Более того, покои Мирославы экранированы также от телепортации, которой владеет Северин. Как и замок Долгоруких, разумеется. Теперь мы знаем, что это вам тоже не помеха.

— Северин? — удивился я. — Но зачем защищать княжну от него? Он же, вроде как, ее любимый дядюшка.

— От него — незачем. Но мы не можем быть уверены, что где-то в мире нет других вампиров. Или просто магов, обладающих древними знаниями. Есть только один нюанс. Сквозь портал-то вы прошли, вот только через минуту к вам сбежалась половина дворца. Охранная магия против вас бессильна, зато на общем магическом фоне ваш портал сияет, как новогодняя елка.

Да, причем это была отлично вооружённая и недружелюбно настроенная половина. Если бы наследница престола не заявила, что ей ничего не угрожает, ее охрана быстро нашинковала бы меня на кучу маленьких Викторов.

— Значит, при попытке тайно проникнуть в резиденцию Долгоруких ко мне тоже сбежится половина замка, — продолжил я мысль Императора. И, боюсь, тогда стражники Мирославы покажутся мне милейшими людьми.

— Надо придумать, как решить эту проблему. Если решение существует, конечно. Если вы сможете переместиться прямо в замок, наша задача значительно упростится.

На этот случай у меня как раз кое-что есть. Заклинание Рабодара, которое якобы способно сделать портал незаметным для вражеских магов. Вот только после прошлого раза я совсем не доверяю старой каменюке.

— Вы так задумчиво смотрите, граф Лазарев, как будто вам пришла в голову идея, — отметил Романов.

— Пришла.

— Судя по голосу, она вам не нравится?

— Не нравится, — признал я. — Но мне ведь все равно не отвертеться?

* * *

— Бесполезная ерунда.

— В случае Радобара это не так уж и плохо. Скажите спасибо, что нас с вами не убило насмерть.

— Нас? — Император изогнул бровь. — Вас, граф Лазарев. Как вы могли заметить, я все время держался на безопасном расстоянии.

Во время испытания заклинания Рабодара пострадали два стражника (от удивления, когда прямо перед ними в воздухе разверзся портал), я лично (от удивленных стражников), стул, который портал умудрился рассечь точно по центру, и бесчисленное количество моих нервных клеток. Заклинание не работало никак. То есть вообще никак, ни во зло, ни во благо. Мое появление из портала в императорском кабинете (ставить эксперименты в спальне дочки Романов мне почему-то не разрешил) раз за разом тут же сигнализировало всей дворцовой страже о вторжении чужака. Я пытался читать быстро, медленно, с выражением и без — без толку. Злосчастные «виран рана ту де кебрис» оставались всего-навсего пустыми словами.

— Ну хоть стол цел. Знаете ли, он мне нравится, — отметил Романов, в очередной раз приветствуя меня посреди своего кабинета. Большинство мебели, пролезающей в дверной проем, от греха подальше вынесли в приемную, но дубовая махина вынуждена была остаться в кабинете и каждый раз подвергалась смертельной опасности.

— Я старался, — заверил я, хотя край портала прошел от упомянутого стола всего в нескольких сантиметрах.

— Ваше Величество, наши охранные системы зафиксировали проникновение. — В дверь просунулась голова начальника дворцовой службы безопасности.

Я устало опустился на ковер, поскольку в единственном оставшемся кресле невозмутимо восседал Романов.

— Ваше Величество, я сдаюсь. Это заклинание и правда бесполезная ерунда. Как вы сказали, это была последняя попытка?

— Последняя. Она же, если не ошибаюсь, тридцать седьмая.

Я издал стон, означающий, что в принципе не приемлю наличие тридцать седьмых попыток в моей жизни. Вещи должны получаться легко и непринужденно или ну их к чертям.

— Мня смущает только одно. Ваш каменный идол, судя по вашим же рассказам, древнее и могущественное существо. Разве он мог ошибиться?

— О, Рабодар все может, — заверил я. — Ошибиться, перепутать, соврать нарочно, впасть в маразм. Да и книга ненадежна, мы же не знаем, кто и когда ее писал.

— Пожалуй, вы правы. Кстати, я уже приказал позвонить вашим женам. Разумеется, они понимают, что столько ценному источнику знаний место в Императорской библиотеке.

Ну да, Романов не будет Романовым, если не попытается в любой ситуации отжать что-нибудь в пользу короны.

— Основное мы выяснили, — резюмировал Император. — Вы можете открыть портал куда угодно, но в замке вас мгновенно засекут. Значит, придется искать обходные пути. Войско графа Шереметьева подойдет к стенам крепости примерно через три дня, это время вы должны посвятить тренировкам. Да, и вот еще что.

— Что, Ваше Величество?

— Извлеките-ка мне из вашего дивного родного мира еще корма для Милашки. А то в последнее время вы совсем забыли про эту свою способность.

— Но, Ваше Величество, я же только вчера сделал для вас запас!

Романов кивнул.

— Именно. Вы стоите прямо на нем. Ваш портал, точнее говоря. А я говорил, что тумбочку тоже надо вынести.

* * *

Три дня пролетели быстро. Я посвящал свое время однообразным тренировкам, вдоль и поперек облазив весь дворец и его окрестности. При помощи Северина даже смотался в свой любимый бордель и попытался вытрясти из Рабодара, как же все-таки правильно читать заклинание, но тщетно. Каменный маг клялся и божился, что больше ничего не помнит, а под конец и вовсе разозлился и послал меня в большую компостную кучу.

Чем дальше, тем больше меня охватывало возбуждение. Не то чтобы радостное, скорее предвкушающее. Намечается большая заварушка, отвертеться от нее все равно не удастся, а раз так, то пусть я буду в первых рядах! Наконец, как и все неизбежное, час Икс настал.

В военный лагерь недалеко от подножия крепости Долгоруких меня перенес Северин и, к моему удивлению, тут же вернулся обратно во дворец. Стража, дежурящая у входа в большой шатер, раскрашенный в императорские цвета, окинула меня хмурым взглядом, но пропустила. На моем плече, перетаптываясь с лапы на лапу, незримо восседал Каладрий.

Как много знакомых лиц и не сказать, что все эти лица мне нравятся. Император и сидящая по правую руку от него Мирослава — не всякий государь приведет свою дочь на военный совет, но сына у Романова нет, а, значит, наследница должна постигать все премудрости правления. При виде меня великая княжна демонстративно сморщила носик.

Антонина Шереметьева, ее сын-князь и по совместительству командующий армией, рядом с ними еще несколько военачальников. Князь Волконский, бросивший на меня недружелюбный взгляд. Сильнейшие из придворных магов, генералы и полковники, которых я знал лишь шапочно. Высокие гости расположились за большим столом, на котором стояли кубки с вином и легкие закуски. Вот главе, разумеется, сидел Император. А вот и еще одно знакомое лицо. Очень знакомое!

— А ты что здесь делаешь⁈

Я не удержался от восклицания, разом нарушив все нормы придворного этикета. Игорь на военном совете был уместен… как Игорь на военном совете.

— Его Величество призвал нас к себе на службу, — ответил кузен, сидящий рядом с Настасьей. — Мы допрашиваем заговорщиков.

— Вы⁈

Перед моим мысленным взором возникли некроманты с пыточными орудиями в руках и вжавшиеся в стену окровавленные пленники. Мысленный взор от такого издевательства тут же заявил, что у него сегодня выходной.

— Имеются в виду мертвые заговорщики, — пояснила Настасья.

«О, так кто-то помер! — оживился демон. — И почему ты раньше меня сюда не приводил?»

«Сиди спокойно», — шикнул я на Каладрия и присел подле кузена, рядом с которым как раз имелся свободный стул. Не хватало еще, чтобы демон выдал свое присутствие при всем честном народе.

В шатре собрались полторы дюжины человек — не так уж много, только ближайшие приближенные Императора, военачальники и главы самых знатных Родов. Ну и мы трое, конечно. Пожалуй, семейство Лазаревых и собирающаяся войти в него Настасья ближе всего к первой категории.

— Ваше Величество, можем начинать? Кажется, все в сборе.

Наверняка обращаться к Императору без дозволения было нарушением этикета, но княгиня Антонина никогда не заморачивалась подобными вещами. Этим она внезапно напомнила мне незабвенную Марфу Петровну.

Романов покачал головой.

— Еще не все.

Полог шатра откинулся, и в нашу скромную обитель уже во второй раз вошел Северин. На его плечо тяжело опиралась Анна Блэйд.

Нельзя сказать, будто Анна была непохожа на себя. Блэйд всегда походила на Блэйд –сосредоточенную, с вечно прямой спиной. То, что Анна постоянно печется о благе государства и хронически чем-то недовольна, было так же верно, как-то, что Земля вращается вокруг Солнца. Но сейчас глава Тайной Канцелярии походила на собственный черно-белый фотоснимок, распечатанный в плохом качестве.

Бледная и осунувшаяся, Анна села слева от Императора. Северин, поддерживающий ее под руку, устроился рядом. На красивом лице появились несколько еле-заметных шрамов, а при ходьбе Блэйд слегка припадала на левую ногу. Похоже, не только в сердце ей стреляли.

«Она чуть не померла», — внес ценное замечание Каладрий. В его тоне явственно читалось разочарование.

— Вот теперь можем начинать.

Император стукнул рукой по столу, призывая к тишине. Разговоры в шатре смолкли.

— Я никого не удивлю, если скажу, что нам предстоит взять штурмом крепость мятежных князей Долгоруких. Однако ее защищают не только прочные стены, но и река и обрыв, благодаря чему подойти к замку можно только с одной стороны. Наши позиции в этом случае будут крайне уязвимы, чего не скажешь о враге. Враги застрелят сотни наших солдат до того, как мы сумеем взять ворота. — «Отлично!» — донеслись до меня мысли демона. — К счастью, есть другой вариант.

Император выдержал паузу, хотя каждый из собравшихся наверняка знал, что этот вариант сейчас сидит рядом с ними.

— Граф Лазарев, единственный в нашем мире, владеет портальной магией. Он способен пройти сквозь любые стены и, что еще важнее, сквозь любую магическую защиту. Однако войско так провести не получится: порталы невелики и недолговечны. И, что еще хуже, при перемещении внутрь крепости нас сразу же засекут вражеские маги. С другой стороны, появляться прямо посреди стана врага было бы в любом случае неразумно. Даже выбрав самую заброшенную часть замка, нельзя быть уверенным, что там не окажется кто-то из людей Долгорукого и не поднимет тревогу. Да и выбрать точное место в незнакомой крепости графу будет непросто.

Всецело согласен, будет, учитывая, что я и во дворце-то периодически промахивался. Все мои познания о крепости Долгоруких и ее внутреннем расположении сводились к фразе: «Нам надо как-то попасть вот в тот здоровенный серый замок, который виднеется на горизонте».

— Вот только это и не нужно! — оживился Император. — Игорь, прошу вас.

Кузен, быстро оглянувшись на меня и на Настасью, прочистил горло и даже встал для солидности. Игорь? Он-то тут причем?

— Как все вы знаете, мы с моей невестой специализируемся на темных искусствах, против которых в обществе долгое время царило предубеждение. — При этих словах кузен оглядел шатер взглядом «ну-попробуйте-теперь-сказать-что-нибудь-против-некромантии». — Мы умеем поднимать мертвецов, создавая так называемых зомби, и иногда, редко, даже способны заставить их говорить. Один из таких несчастных рассказал нам, что в замок ведет тайный ход.

— Какой-то рядовой заговорщик в курсе, как попасть в замок? И ход при этом никто не охраняет? Простите, но верится слабо — скептически произнес князь Шереметьев.

— Ну, он был не таким уж рядовым, — протянула Анна. Судя по ее тону, превращение заговорщика в мертвеца, пригодного для некромантских экспериментов, прошло не без ее участия.

— И не то чтобы не охраняют, — дополнил Император.

— Этот ход — пещера, старая и, возможно, частично заваленная. И, что самое главное, туда очень трудно добраться. Вход в пещеру расположен в скале рядом с замком. Туда ведет узкая горная тропинка, которую неустанно охраняют стражники Долгоруких. Полагаю, пещеру не уничтожили именно потому, что врагам через нее пробраться в замок будет трудно, а вот самим хозяевам сбежать в случае опасности — вполне реально. Так или иначе, невозможно взобраться на нужную скалу, миновав стражу, да и на пути туда повсюду солдаты врага. От способностей Северина к телепортации окрестности тоже экранированы, Долгорукие позаботились об этом. Попасть туда невозможно. Если не владеть портальной магией, конечно, — со значением дополнил Игорь.

— Вход в пещеру не защищен столько же надежно, как и сам замок, — продолжил Император. — Разумеется, защита там есть, но наверняка не такая мощная. И ее прорыв не поднимет на уши всю крепость. Небольшой отряд Одаренных во главе с Виктором проникнет в замок, откроет ворота изнутри и впустит основные силы армии. Возражения есть?

Император обвел взглядом собравшихся. Не то чтобы его план блистал гениальностью. Тайный ход могли завалить, усилить охрану, да и неизвестно, куда он нас выведет. Вдруг прямо в покои князя? Будет забавно, но, боюсь, радоваться мы будем недолго. Но есть ли план получше?

Не одного меня посетила подобная мысль. На лицах собравшихся явственно отражалось сомнение, но все же один за другим они медленно кивали. Император удовлетворенно улыбнулся и отпил из кубка.

— Значит, осталось последнее. Кто именно пойдет вместе с графом?

Не дожидаясь ответа, Император продолжил. Ему всегда нравилось говорить в режиме монолога.

— На самом деле, вариантов не так много. Нам нужны сильные и верные короне Одаренные, но все же многие из присутствующих отпадают. Князь Шереметьев командует войском, он нужен во главе армии. Княгиня Антонина, при всем уважении, уже в почтенном возрасте. Анна буквально несколько дней назад находилась при смерти, а для Северина у меня будет особое задание.

— Я пойду, — нехотя вызвался Волконский. Князь не испытывал большого желания рисковать жизнью, но в последнее время он впал в немилость у Императора и теперь пытался выслужиться. Идти на самоубийственную миссию с этой напыщенной скотиной? Ну хоть не с сыном его, и то хорошо.

— Ваше Величество, вы меня недооцениваете, — кокетливо улыбнулась Антонина, пригубив вина. — Я совсем не такая дряхлая, как кажусь. А если удастся взять еще и Бусю…

— Ни в коем случае не хотел вас обидеть, княгиня, вы прекрасны и полны сил, — вежливо ответил Романов. — Но в логово врага я вам лезть не позволю. Это исключено.

— Возьмите кого-нибудь из Тайной Канцелярии, — подала голос Анна. — Сильные Одаренные есть не только среди великих князей. У меня даже есть на примете один надёжный человек.

— Я тоже могу взять своего лучшего мага, — предложил Волконский. — Поверьте, в бою он стоит десятерых.

Император кивнул.

— Значит, решено. Думаю, четырех человек хватит для нашего маленького отряда. Остальные будут вместе с армией брать замок штурмом. Разумеется, кроме господ некромантов, поскольку они по природе не воины, и тебя, Анна. И, разумеется, тебя, Мирослава.

— Но почему? Я тоже могу сражаться! Я ничуть не слабее других!

— Разумеется. А еще ты единственная наследница престола, и я не позволю тебе рисковать жизнью.

— Отец, Долгорукие подослали ко мне убийц! Ранили Анну, планировал покушение и на тебя. Я не буду отсиживаться в лагере или во дворце и ждать, пока…

«Помереть хочет, — отметил Каладрий. — Уважаю!»

— Это не обсуждается! — отрезал Император. Кажется, он уже пожалел, что взял взбалмошную княжну на совет. — Ты — единственная наследница короны и надежда Империи! Твое присутствие в бою ничего не изменит, а вот, если с тобой что-нибудь случится, это станет трагедией не только для меня, но и для всех нас!

Мирослава дернула головой, но ничего не сказала. И куда ее понесло⁈ Хочет доказать, что она не хуже облаченных в доспехи мужчин, или всему виной просто строптивый характер?

Император немного помедлил.

— Собрание окончено, господа, можете расходиться.

Аристократы встали из-за столов. Северин галантно взял обиженную Мирославу под руку и увел ее, что-то негромко втолковывая. Анна осталась сидеть рядом с Императором.

Вместе с остальными я встал и направился к выходу. Дождавшись, когда большая часть народу покинет шатер, Император поманил меня к себе.

— Иногда я просто поражаюсь своей дочери и ее выходкам. Не повезет же ее мужу. Но, как вы понимаете, я остановил вас не за этим. — Император понизил голос. — Вы ведь взяли с собой своего чудо-голубя? Думаю, он сможет оказать неоценимую помощь в разведке.

— Да, Ваше Величество. Он как раз сейчас примеривается, чтобы нагадить вам в кубок.

Глава 23

«Ход выходит в старый колодец, — отрапортовал Каладрий. — Пройти можно. Колодцем, похоже, уже не пользуются».

— Пройти или проплыть? — уточнил Император, которому я пересказал слова демона. — Раз есть колодец, очевидно, есть и вода.

«Ну течет ручеек какой-то». Каладрий пренебрежительно встопорщил перья.

— А что с Долгорукими? Ваш питомец узнал что-нибудь?

Романов сохранял абсолютную невозмутимость, наблюдая, как я беседую с сидящим на моем плече голубем. Со стороны мы напоминали умалишённого и доброго психиатра.

— Князь с братом болтали за ужином, но ничего важного не сказали. Османский султан пока не отвечает. Обсуждали, кстати, мои способности, но всерьез не верят, что я могу быть для них опасен. Еще Каладрий говорит, жаль, у Долгоруких нет племянников и служанок, которые бы… Простите, Ваше Величество, это уже не по теме.

«И передай этой ошибке природы, что сам он питомец!» — дополнил демон.

Ранним утром мы сидели в шатре Императора и завтракали. Пожалуй, я почувствовал бы себя польщенным, если бы Романов не был таким невыносимым занудой. До вылазки в пещеру, назначенной на середину дня, он собирался вытрясти из нас с Каладрием все, что можно.

— Вы ведь вытащите какое-нибудь оружие из своего мира? Или как там вы это называете, извлечёте? Оно бы очень пригодилось.

— Ваше Величество, ну я же не идиот. — Я принял обиженный вид. — Пистолеты с пулями, пробивающими энергетический доспех. В качестве жеста доброй воли я даже подарю один Волконскому, все равно к концу дня они исчезнут.

Император удовлетворенно кивнул.

— Разумеется, от меня вы тоже кое-что получите. Но не советую слишком полагаться на оружие: ваша цель — незаметно пробраться внутрь и открыть ворота, а не устраивать пальбу. Почти также незаметно, как вы несколько дней назад побывали в дворцовом подвале.

— Ваше Величество…

Вот черт, у меня уже из головы вылетел этот абидокс!

— Я не нарочно! Надеюсь, вы не отправите меня на плаху? Это было бы в высшей степени неразумно.

Император не отказал себе в удовольствии выдержать театральную паузу.

— Нет. К счастью, вы повредили не самую важную делать, ее легко удалось восстановить. — Так это была деталь? Как же выглядит тогда эта штука в готовом виде? — Но больше так не делайте, а то я буду просто обязан применить к вам санкции во имя блага науки.

«И ты помрешь!» — радостно вклинился Каладрий.

— Не дождешься! Я не вам. Ваше Величество, можно вопрос?

Император пожал плечами.

— Вы действительно верите, что наша вылазка удастся? Пройти через тайный ход, добраться до ворот, у которых наверняка дежурит стража, открыть их. Вам не кажется, что план слишком уж фантастичный?

— А вы верите?

— Мне приходится, — буркнул я. — В случае неудачи вы потеряете жизни сотен солдат, что, безусловно, опечалит ваше чуткое сердце. А вот я свою собственную. Если честно, я даже не уверен, что смогу открыть портал в нужную точку. Попасть в незнакомое место всегда сложнее, мне нужно знать расстояние или хотя бы его видеть.

Император отчего-то развеселился.

— Не переживайте. Вы увидите.

* * *

— Компост, компост, компост! Будь проклят этот холм и все его холмовые предки в четырех поколениях!!!

Император не врал, когда говорил, что я смогу увидеть точку назначения. Видеть полагалось скалу в четырех милях от нас, а наилучший вид на нее открывался с высокого холма. Вот только Романов не предупредил, что на этот холм такой крутой, неудобный, отвратительный подъем.

Пролившийся ночью дождь превратил землю в грязь. Там, где грязи не было, росла трава, причем самые колючие ее представители. Под ноги прыгали камни, пару раз я поскользнулся и чуть было бесславно не покатился кубарем вниз. Компанию мне составляли два солдата-охранника. Которые, кстати, поднимались по адскому холму очень даже сноровисто, что дополнительно бесило.

Шаг, еще шаг… Но-но-но, знаменитый граф Лазарев не станет пропахивать носом землю! Обещаю, я познакомлюсь с каким-нибудь друидом и попрошу его проклясть эти заросли крапивы именами растительных богов. Интересно, есть в этом мире друиды? Я как-то не удосужился выяснить. Думаю, в лесу оборотней должны найтись.

Очередной камень выскочил из-под ботинка, а потом подъем наконец-то закончился. На холме стоял императорский маг в окружении нескольких стражников. И кое-кто еще.

— Ваше Высочество? Что вы здесь делаете?

Княжна Мирослава, приложив к глазам бинокль, рассматривала вид с холма. Одета она была в походные брюки и рубашку, но при этом все равно умудрялась выглядеть царственно.

— Пришла посмотреть, как вы отбудете. Должно же у меня быть какое-то развлечение.

А, ну да, вчера Романов не разрешил любимой дочери идти в бой, и теперь она слоняется по лагерю без дела. Интересно, подняться сюда Император ей разрешил или это самоуправство?

Наконец, пришло запоздалое удивление.

— Так значит, вы тоже проделали весь этот чудовищный подъем?

Я широким жестом указал на склон холма, составляющий сплошную полосу препятствий.

Мирослава иронично изогнула брось.

— Граф Лазарев, в пятидесяти метрах от склона, по которому вы так отважно взбирались, есть замечательная широкая тропа.

— Но Его Величество сказал, что…

Мирослава хихикнула.

— Да, отец что-то говорил по этому поводу. Кажется, он пока не простил вам какой-то абидокс.

Чтобы сделать миг моего позора еще более горьким, именно в этот момент на удобной тропе показался князь Волконский со свитой. Чистенький, довольный, явно не познавший встречи скрапивой и прочих радостей жизни.

Князь бросил удивленный взгляд на Мирославу. Тоже не ожидал появления наследницы престола.

Помимо Мирославы и четверых членов нашего славного отряда на вершине холма стояло полдюжины солдат. Хотя холмом он казался только с нашей стороны. С другой скорее напоминал обрыв.

Склон круто обрывался, а метрах в тридцати под нами текла пресловутая река Хоста. На горизонте виднелись невысокие горы. Нога скользнула по мокрой земле, и я быстро отступил от края. Не хватало еще свалиться вниз.

Один из солдат обратился ко мне.

— Ваше Сиятельство, мне приказано показать вам нужное место для портала. Вы готовы?

Мы с Волконским переглянулись.

— Пожалуй, что да.

— Видите вон ту скалу, Ваше Сиятельство? Обратите внимание, она отличается от остальных. Камень там другой. — На лице солдата проступила печать интеллекта и обширных геологических знаний. На мой взгляд, все скалы были абсолютно одинаковыми. — Вот там, значит, этот самый ход и есть. Ближе к подножью. Видите, там такое небольшое плато?

Плато я видел, и оно, по счастью, не было таким уж небольшим.

— И его не охраняют? — уточнил императорский маг Иван. — Я думал, пещера выше, там, куда так просто не добраться.

Солдат пожал плечами.

— А туда так и так не добраться, вверх ведет только одна тропа. Солдаты стоят у ее начала, какой смысл лезть наверх? На плато стражи нет. Да и не видно их, возьмите бинокль да посмотрите.

Логично, но все-таки… Вся Империя уже знает о моих способностях. А раз так, Долгорукие вполне могли предположить, что мы найдем проход в пещеру, и усилить охрану. Стоило, конечно, подумать об этом раньше. Хотя, я уверен, Романов подумал и решил, что плана получше у нас все равно нет.

Я прикинул расстояние до нужного места. Мысленно предупредил Каладрия, который шатался где-то поблизости, что мы выступаем. В сам портал ему лезть необязательно, голубь может встретить меня уже у входа в пещеру.

Наследнице престола, между тем, было скучно.

— Виктор, вы ведь не так давно научились открывать порталы?

— Чуть больше месяца назад. Хотите посмотреть на демонстрацию моих способностей?

Девушка чуть улыбнулась.

— Мечтаю днями и ночами.

К неудовольствию Мирославы, я отобрал у нее бинокль. Вгляделся в плато, попытался рассмотреть его во всех подробностях. Да, никакой охраны и правда не видно. Понадеемся на то, что Долгорукие пока не поняли, чем им может грозить моя портальная магия. Вот тут растет одинокое деревце, вот тут ввысь вздымается скальный уступ, здесь навалена груда камней…

— Отсюда открывается замечательный вид.

Голос Мирославы отвлек меня, и я потерял концентрацию. Девушка, лишившаяся подзорной трубы, приблизилась к самому краю обрыва.

— Ваше Высочество, не лучше ли отойти?

Наследница проигнорировала предложение Волконского.

А вот второй уступ, еще выше первого. Собственно, портал нужно открыть где-нибудь под ними. Какое все-таки замечательное изобретение — подзорная труба. Без нее с такого расстояния можно и не рассмотреть светящуюся голубую точку, которая вот-вот появится на плато. А шагать в портал, не будучи уверенным, куда он открылся, я не готов. Хотя в крайнем случае можно было бы отправить внутрь Каладрия.

— Князь, а почему река такая мелкая? Когда я приезжала сюда несколько лет назад, мне казалось, что Хоста течет бурным потоком. Хотя, возможно, тогда было половодье…

Волконский принялся что-то объяснять. Вот ведь ценительница живой природы, она мне мешает! Наверное, будет неразумно попросить заткнуться наследницу престола. Так где открывать портал?

— А вон в том лесу водятся волки. Отец как-то брал меня на охоту…

Да, лучше всего вон под тем уступом.

— А как называется вон та небольшая роща?

Интересно, а где сам вход в пещеру? Не видно даже в бинокль. Может, не под уступом, а чуть правее?

— Когда мы захватим замок, я велю устроить там нашу летнюю резиденцию. Люблю красивые виды.

Нет, все-таки под уступом. Все, я определился. Осталось сосредоточиться и…

— Князь, а вы бывали когда-нибудь… Аааа!

Испуганный крик хлестнул по ушам, я дернулся и выронил бинокль. Стоящая на самом краю княжна поскользнулась и взмахнула руками. Время словно замедлилось.

— Ваше Высочество! — одновременно заорали мы с Волконским.

— Княжна! — с ужасом выкрикнули маги.

— Етить-колотить твою мать! — выразил свои чувства солдат, который недавно рассказывал мне про скалы.

Все бросились к девушке. Так быстро, как только были способны. Медленно, мучительно медленно.

Несколько мгновений княжна балансировала на краю, размахивая руками. А потом полетела вниз.

Солдат успел схватить Мирославу за рукав — ткань треснула и порвалась. Я подскочил через мгновение после того, как девушка полетела в пропасть. Волконский и вовсе запнулся о камень и сам чуть было не сорвался, упав на землю. Все остальные стояли слишком далеко.

Внизу лениво текла река Хоста. Мелкая, как и сокрушалась Мирослава. Местами вода даже не способна была скрыть острые камни.

Там под уступом или все-таки правее? Да какая разница!

Под кричащей от ужаса княжной раскрылась арка портала. Мгновение — и Мирослава исчезла внутри.

Время снова пошло своим чередом. Солдаты матерились — успевшие подбежать и увидеть, что княжна спаслась, радостно, не успевшие — с ужасом. Придворные маги Волконского и Императора, проявив редкостное единодушие, пялились в арку портала. Сам князь, лежащий на земле, пытался одновременно потирать ушибленную спину и хвататься за сердце.

— Слава Богу… Виктор, вы спасли Ее Высочество!

— Уже не первый раз, — ответил я и тоже осел на землю. Силы вдруг разом меня оставили.

Сказать, что я мгновенно догадался, что делать, было бы ложью. Все произошло словно бы само собой. Потоки Силы, во всех подробностях представшая в воображении арка портала, размышления об уступах… Крик, ужас, летящая вниз княжна. Эти две вещи надо было совместить, и их совместила та часть Виктора, которая действовала быстрее, чем думала.

— Вы ведь отправили Ее Высочество обратно в лагерь, верно? — Волконский, кряхтя, поднимался с земли. Я тоже встал — негоже рассиживаться в грязи.

— К сожалению, нет.

Я указал на плато, где мерцала крохотная голубая точка.

Волконский ахнул.

— Но зачем⁈ Там может быть опасно! Ее Высочество…

— Не зачем, а почему! — огрызнулся я. — Я настраивался на этот портал несколько минут, у меня не было времени придумывать что-то еще, уж простите!

Князь, о чудо, смутился.

— Простите, Виктор. Я так беспокоюсь о Ее Высочестве…

Я махнул рукой.

— Пустое. Но, если вы правда о ней беспокоитесь, то пора отправляться за ней следом. Вряд ли на широком плато, где нет ни души, Мирославе грозит опасность, но лучше не рисковать. К тому же, мы ведь изначально туда собирались.

Князь кивнул, отряхнул штаны и подозвал ко мне магов. Я с совершенно серьезным лицом указал на обрыв.

— Прыгайте. Портал-то там.

— Но… Я думал, вы откроете новый!

— Его Величество вам не сказал? Я могу делать это лишь раз в несколько часов, так что мои силы на исходе. Портал, конечно, небольшой и почти у самой воды, но, если хорошенько прицелиться…

Бедняги смотрели на меня оторопело. Решив больше над ними не издеваться, я махнул рукой.

— Ладно, я пошутил. Ничего не на исходе, дайте мне несколько минут передышки.

Собравшись с силами, я открыл еще один портал, на этот раз на твердой земле, а не над водой. Пропустил вперед Волконского и магов и сам шагнул следом.

Плато встретило нас горным холодом и резкими порывами ветра. Вход в пещеру я заметил сразу — дыра зияла в скале метрах в двадцати от нас. Еще я увидел княжну Мирославу. К горлу Ее Высочества прижимал нож здоровый бугай, одетый в цвета Долгоруких. Еще дюжина стояла рядом, наставив на нас пистолеты.

А вот и та самая стража, которой здесь нет.

Глава 24

Откуда они здесь? Я ведь осмотрел все плато, на нем никого не… Я мысленно хлопнул себя по лбу, поскольку руки были заняты — в одной я держал пистолет, а другую вскинул, готовясь метнуть заклинание. Все плато, на котором имеется замечательная пещера, где можно спрятать хоть целый батальон.

Силы были неравны сразу по двум показателям. С одной стороны, у врагов имелось троекратное численное превосходство. С другой — каждый из наших бойцов строил как минимум троих. Великий князь, лучшие боевые маги и я с моими неведомыми этому миру способностями — это все-таки не презренные шавки Долгоруких, пусть и вооруженные до зубов.

Ну а с третьей, одна из презренных шавок прижимала кинжал к горлу великой княжны, что разом сводило на нет все наше преимущество в силе.

Лезвие кинжала еле заметно светилось красным. Артефактное оружие, способное пробить энергетический доспех. Да и рожа кого-то смутно напоминает. Похоже, главарь отряда сколько-тоюродный родственник князя. А значит, скорее всего, Одаренный. И не он один — Долгорукий был бы полным идиотом, если бы оставил охранять проход в замок только простых солдат.

— Бросайте оружие, — потребовал урод. Даже голос у него был похож на голос князя — такой же противный.

Решится ли он перерезать горло Мирославе в случае неповиновения? Не думаю. Готов ли я это проверить?

Я, поколебавшись, кинул пистолет наземь. Боевые маги сделали то же самое, Волконский огнестрел и вовсе не доставал.

Мирослава издала яростное шипение, вмещающее в себя весь удивительный мир нецензурной лексики. Урод надавил сильнее, на ее изящной шейке выступила капля крови.

— Если кто-то дернется вперед — мы ее убьем.

Главарь отряда Долгоруких говорил спокойно, но его веко слегка подергивалось. Нервничает. Значит, наше появление стало сюрпризом. Всерьез князь не думал, что мы попытаемся пройти тайным ходом, а то спрятал бы здесь целый батальон.

Наши отряды застыли друг напротив друга в шатком равновесии. Точка равновесия в лице Мирославы буравила взглядом поочередно меня и Волконского. «Сделайте что-нибудь, недоумки чертовы!» — читалось во взгляде княжны. Я ободрительно ей улыбнулся.

Нападем мы — и Империя лишится наследницы. Нападут они — и большинство, скорее всего, погибнет, даже если в итоге бойцы Долгорукого и одержат победу. Что-то мне подсказывает, они не настолько преданы князю, чтобы сложить головы. Мирослава с ее потрясающими способностями тоже пока вне игры — слишком опасно пытаться парализовать того, кто в любой момент может перерезать тебе горло. Ситуация довольно глупая, никто не может дернуться. Кроме Каладрия, конечно.

Голубь появился из ниоткуда и вцепился когтями в руку главаря. Тот вскрикнул он неожиданности и выронил кинжал. Княжна тут же вырвалась, что-то зло рявкнула, и урод повалился наземь, парализованный.

Дальнейшее произошло быстро. Четверо сильных Одаренных против двенадцати солдат — это сложная битва, а четверо Одаренных плюс разъяренная княжна и демон, норовящий вцепиться кому-нибудь в глаза — совсем другое дело. Несколько врагов и правда владели Силой, но им это не помогло.

Через несколько минут все было кончено. Семеро солдат Долгоруких отправились в мир иной, еще пятеро тихо стонали на земле. Наш отряд по большей части отделался царапинами и моральным ущербом.

— Спасибо, — буркнула Мирослава, отряхиваясь и хорошенько пиная того солдата, который угрожал ее прирезать. — Ваша птица оказалась весьма кстати.

— К вашим услугам. Он еще и не то умеет, — ответил я, подбирая кинжал главаря. Пригодится.

Волконский с интересом косился на сидящего у меня на плече голубя, но воздерживался от вопросов. Ну вот и еще одна моя тайна стала достоянием общественности. Как только мы вернемся, мои спутники тут же растреплют всему свету, что у графа Лазарева есть какая-то странная незримая птица. Хотя можно, конечно, избежать этой участи, дружно сложив головы в замке Долгоруких. Но тогда Каладрий наверняка полетит к Анне и поделится радостью — столько народу померло!

Добивать оставшихся в живых мы не стали. Просто связали по рукам и ногам и отобрали оружие. После того, как наша армия захватит замок, может быть, я даже попрошу кого-нибудь за ними вернуться. Допрос пленных ничего не дал. «Ворота охраняют, у тебя ничего не получится, сраный ты уро… ай, больно! То есть, сраный ты граф». Про то, что у ворот обязательно будет стоять стража, наш интеллектуально одаренный отряд догадывался и раньше.

Маленькое недоразумение с засадой разрешилось — пора двигаться дальше.

— Ваше Высочество, вы точно в порядке? — Я галантно подал Мирославе руку, предлагая на нее опереться, но княжна проигнорировала. — Сейчас мы отправим вас домой. Я открою портал…

Мирослава уперла руки в бока.

— Даже не думайте. Раз уж волею случая я оказалась здесь, то пойду с вами!

В следующий раз, когда я решу по собственной дурости убиться на ровном месте и полететь вниз с обрыва, тоже назову это «волей случая».

— Но это опасно! — Я попытался воззвать к разуму.

— Ваше Высочество, вам нельзя рисковать жизнью! — подключился Волконский.

Я с некоторым удовольствием отметил, что на реплику князя Мирослава обратила еще меньше внимания, чем на мою.

— Не приемлю никаких возражений.

— Ваш отец будет в бешенстве, — предпринял последнюю попытку князь.

Это он зря сказал. Лицо Мирославы мгновенно превратилось в ледяную маску.

— Моего отца здесь нет, — отчеканила она. — А я приказываю взять меня с собой.

Император будет не просто в бешенстве — он устроит между своими пыточных дел мастерами конкурс на самое оригинальное издевательство, а нас четверых использует в качестве манекенов. Но в одном Мирослава права — Романов сейчас далеко, а она близко. Да и как прикажете заставить великую княжну уйти, если она не хочет, затолкать ее в портал силой?

Волконский вздохнул, признавая поражение.

— Вы знаете, мы не можем вам перечить. Но если вы все-таки дадите себе труд поразмыслить…

Вместо ответа Мирослава с размаху запустила каменным кулаком в скалу. Что характерно, прямо над головой своего бывшего пленителя. Посыпалась каменная крошка, отколовшийся булыжник с размаху стукнул его по руке, солдат взвыл.

— Думаете, я ни на что не способна и стану для вас обузой? Ну так подумайте еще раз. Мой Род не правил бы Империей, будь из нас никудышные бойцы.

— Нет, мы думаем, что бойцов много, а наследница престола одна, — честно ответил я. — Но, раз вас все равно не переубедить, идемте. Только потом не жалуйтесь.

Пещера была темной, прохладной и выглядела возмутительно уныло. Во время своих приключений я уже привык, что в подземельях меня непременно поджидают чудовища, загадки, льющийся непонятно откуда свет или засады врагов. Здесь же ничего подобного не было. Обычная каменная кишка с редкими сталактитами, достаточно широкая для того, чтобы здесь можно было идти вдвоем. Даже созданный мною магический фонарь не осветил ничего интересного. Тянуло холодным воздухом, где-то капала вода. Наверное, надеялась проделать дырку в полу и утечь из этого скучного места.

Через полчаса ботинки начали хлюпать, а еще через минуту нашим глазам открылось небольшое подземное озеро.

А может, и не озеро. Как называются длинные подземные водоемы с ледяной водой, по которым предстоит топать ни в чем не повинным путникам? Лично я назвал бы его «чертова лужа-переросток».

Осторожный шаг вперед подтвердил мои опасения. Вода и правда была ледяной. Ладно, выбора все равно нет, так что придется рискнуть воспалением легким. Мелькнула мысль извлечь резиновые сапоги, но это, наверное, будет все-таки перебор.

Одна радость — Каладрий говорил, тут неглубоко.

Бульк!

«Ручеек, говоришь⁈ — мысленно рявкнул я на голубя, отплевываясь. — Да мне тут по шею!»

Пол пещеры резко уходил вниз, предоставляя всем желающим замечательную возможность с размаху грохнуться в ледяную воду.

«Я не проверял. Что я, ради вас в воду полезу? — буркнул Каладрий. — А никто не утонул? Жаль, я-то думал, кто-то помрет».

За спиной выругалась Мирослава, тоже неожиданно искупавшаяся. А я и не знал, что благородных дам учат подобным словам.

— Говорите, ваш разведчик утверждал, что здесь легко пройти? — желчно уточнил Волконский. Боевые маги хранили философское молчание.

Пройти и правда было непросто, легче уж проплыть. Вода, как ей и положено, сопротивлялась непрошенным гостям. Я попытался найти положительные моменты в нашем путешествии. Ну, по крайней мере мокрее я уже не стану.

Прошли десять минут, за ними еще десять. Озеро и не думало кончаться — наоборот, стало глубже. Теперь и правда пришлось плыть.

— Хреново Долгорукие пользовались своим колодцем, — пробулькал я, загребая руками. — За столько лет существования замка могли бы и выкачать отсюда всю воду.

Метров через двести озеро наконец-то закончилось. Но не сказать, что я этому обрадовался.

В детстве я панически боялся быть похороненным заживо. Прочитал какую-то статью в газете и месяца три после этого видел кошмары. Потом этот страх практически забылся. Но сейчас, глядя в каменную кишку, в которую с трудом можно протиснуться ползком, я почувствовал, что нервно переминаюсь с ноги на ногу.

«Ты про это не говорил», — прошипел я Каладрию.

«А ты не спрашивал».

Голубь, сухой и самодовольный, нарезал круги над моей головой.

«Ну-ка слетай туда и посмотри, есть ли с той стороны выход».

«Я уже летал в прошлый раз».

«Слетай снова!»

Если, пробираясь по узкому проходу, мы упремся в каменную стену, развернуться уже не удастся. Я представил себе смерть в каменном гробу. Без движения, в темноте и ужасе, погребенные под толщей скалы мы медленно скончаемся от голода и жажды. Бррр…

Интересно, с Каладрия не станется соврать, что проход открыт? Такая замечательная смерть…

«Можно там пролезть, можно». Вернувшийся голубь не слишком меня успокоил.

— Нам придется ползти здесь, другого пути нет. — Я повернулся к Мирославе. — Ваше Высочество, я снова настоятельно прошу вас вернуться обратно. Если с той стороны не окажется выхода… Даже думать об этом не хочу, но вам рисковать точно не стоит.

Княжна нервно сглотнула. Ей явно хотелось вернуться, но гордость не позволяла этого сделать.

— Благодарю за предложение, но я иду дальше.

Я обреченно вздохнул. Надеюсь, у Каладрия остались остатки совести.

Никогда не представлял себя земляным червем. Львом или одиноким волком, или гордой птицей — такое иногда было. Даже в роль золотой рыбки я как-то пытался вжиться в раннем детстве. Но вот увлекательные подробности жизни червяка никогда не привлекали моего внимания. А зря.

Ползти приходилось, проталкивая себя локтями. Слава Богу, каменная кишка не сужалась, но и не расширялась. Пыхтящему за моей спиной Волконскому приходилось еще тяжелее — от хорошей жизни князь отрастил себе небольшой живот.

— Ваше Высочество, вы в порядке? — спросил я.

— Да, — раздался испуганный голос.

Я сам-то не в порядке, но показывать этого был не вправе.

«Каладрий, сколько там еще осталось?»

«Метров сорок».

«А сколько мы уже проползли? Сто? Двести?»

«Пятнадцать».

Одна радость — в туннеле было сухо. Похоже, уровень воды упал и колодец пересох, потому его и забросили. Не хватало еще тут захлебнуться. Хотя это будет намного быстрее, чем застрять и… Так, надо срочно подумать о чем-нибудь приятном. По крайней мере, теснее, чем сейчас, мне уже не будет. Хотя, чисто теоретически, вполне может быть. Черт, плохая мысль, стало только хуже!

Сорок метро ощущались как все четыреста. Я полз, помогая себе руками и ногами, периодически окликал Мирославу и остальных спутников, стараясь отрешиться и вообще ни о чем не думать. Протиснулся локтями вперед и вдруг заметил, что стало немного просторнее.

Туннель расширяется!

Это придало мне сил. А через несколько минут адская кишка и вовсе закончилась.

Мы оказались в широком пещерном зале. Откуда-то спереди тянуло свежим воздухом — похоже, выход уже близко. Мирослава обессиленно опустилась на пол у входа, Волконский и его боевой маг смахивали пот со лба и пытались отдышаться. Императорский маг подошел ко мне.

— Граф, долго до выхода? Боюсь, еще один такой лаз мы можем и не пережить.

— Надеюсь, что нет. Мой разведчик утверждал, что проход будет легким. Если нас впереди поджидает еще какая-нибудь гадость, боюсь, он тоже может этого не пережить.

«Почти пришли уже, — отреагировал Каладрий. — Осталось двести метров».

Чтобы не сидеть в темноте, я зажег магический фонарь. Какая-то тень качнулась в дальнем углу пещеры. Показалось, наверное.

Несмотря на очевидное улучшение нашего положения, я почему-то не чувствовал облегчения. Надо передохнуть. Ворота замка никуда не убегут, а если и убегут, мы их догоним. Подумать только, если бы выхода с этой стороны не оказалось, мы могли бы… Я отогнал параноидальную мысль, что колодец замуровали и нам придется ползти обратно. Ну уж нет, тогда я открою портал куда угодно, хоть в логово врага.

Еще одна тень качнулась где-то на пределе видимости. Странные тут тени, может, крыса? Интересно, чем они питаются, вряд ли мхом на стенах.

Еще одна тень быстро перебежала из угла в угол. Неожиданно я понял, что меня тревожило. Пещера больше не казалось скучной. И безопасной не казалась тоже.

— Убейте их!!! — раздался панический крик Мирославы.

Волконский зарядил куда-то залпом огненной магии и одновременно вспыхнули еще два магических фонаря. Тени неслись на нас. Их были сотни.

Княжна снова завизжала, прижалась к стене и принялась беспорядочно метать заклинания. Я зажарил тянущихся ко мне тварей и понял, что это не тени. Изо всех щелей вылезали абсолютно черные гигантские сороконожки.

Сотни ножек топали по полу, щелками здоровенные клешни. Меня передернуло от отвращения. Это даже хуже, чем комары! Не знаю, что эти твари здесь жрут, но сейчас они явно намерены плотно поужинать.

Особой опасности монстры не представляли. У них не было ни магии, ни острых как бритва шипов, ни ядовитой слюны. Но их было много. Очень много.

Волконский дернулся, когда одна тварь начала резво взбираться по его штанине. Придворный маг сшиб ее заклинанием.

Сороконожки ползли. Мы убивали их снова и снова.

— Откуда вас столько⁈ — выплюнул я, расправляясь с очередной порцией тварей. Под ногами мерзко хрустел хитин. — Да чтоб вы все передохли!

Черная лавина оттеснила Волконского и боевых магов к противоположной стороне пещеры. Я прикрывал Мирославу, которая и сама нещадно палила по тварям всеми известными заклинаниями и визжала. Похоже, как и многие дамы, девушка панически боялась всякой ползучей мерзости.

— Получай! — Из ниоткуда на очередную тварь с размаха обрушился атлас членистоногих. — Почитай на досуге, может, поймешь, что ты ошибка эволюции!

Количество монстров уменьшалось, но чересчур медленно. Весь пол устилали отвратительные хрустящие трупы.

Заклинания летели в пол, в стены, в потолок. Удивительно, как никого еще не задело. Я даже пробовал было стрелять, но понял, что магия намного эффективнее. Мирослава, взвизгнув особенно пронзительно, накастовала огромный каменный кулак. Не знаю, куда он должен был полететь, но врезался в противоположную стену.

Трупы тварей под моими ногами затрещали особенно громко. И как-то странно.

— Назад!!!

Треск стал громче, и я понял, что сороконожки тут вовсе ни при чем. По стене, на которую обрушилось заклинание, змеилась трещина.

Я дернулся вперед, понимая, что ничего не успеваю сделать. Потолок обрушился, погребая под собой бесчисленное полчище сороконожек. И Волконского.

Придворный маг бросился к хозяину, резко оттолкнув его из-под обвала. Оба покатились по земле. Второй маг попытался прикрыть их каким энергетическим щитом, но не слишком преуспел. С ужасающим грохотом на пол рухнула здоровенная каменная плита и куча булыжников.

Я закашлялся, закрывая лицо от каменной крошки. Крики Волконского и боевых магов слились в один, но громче всех визжала Мирослава. Вот умеет же.

Испуганные сороконожки брызнули во все стороны. Я добил тех тварей, которых успел достать, отстраненно думая, что большую часть прибило обвалом. Отстранённо, потому что на самом деле мои мысли были заняты Волконским.

Князь лежал на земле и тихо стонал. На лбу его красовалась глубокая ссадина, из носа шла кровь. А руку до локтя придавило каменной плитой.

Тут никакой энергетический доспех не спасет, тем более почти изрядно просевший после боя. Вчетвером мы с трудом подняли глыбу, и я тут же отвернулся. Да, на скрипке князь больше играть не сможет, хотя вряд ли у него и раньше было такое желание. Удивительно, как он до сих пор в сознании.

Попавшие под обвал маги тоже выглядели не лучшим образом. Ссадины, ушибы, пятна крови на одежде. У одного выбит зуб. Плохо, но не по сравнению в Волконским, конечно. Он не только на скрипке играть не сможет, он вообще ничего не сможет, если его срочно не перенести в лагерь.

Я быстро открыл портал, параллельно отбиваясь от остатков сороконожек, которые не понимали вообще никаких намеков.

— Отнесите князя в лагерь, пусть Император срочно ищет самых лучших лекарей, и возвращайтесь. Я оставлю портал открытым.

«Может, здесь его оставить? Помер бы…» — вставил бесценную реплику Каладрий.

— Привести подмогу?

— Да, не помешало бы. Волконский стоит минимум троих, так что возьмите с собой еще нескольких Одаренных. Ваше Высочество, я в очередной раз предлагаю вам…

— И речи быть не может. — Мирослава мотнула головой.

— Тогда передайте Императору, что с его дочерью все в порядке.

Хотя, глядя на состояние Волконского, он вряд ли мне поверит. И, вполне возможно, пришлёт отряд солдат, чтобы уволочь Мирославу силой.

Больше терять времени на разговоры мы не стали. Из Волконского быстро утекала если не жизнь, то по крайней мере надежда на скорое выздоровление. Как только маги, взвалившие на плечи князя, исчезли в портале, я привалился спиной к стене.

— Как думаете, сколько им понадобится времени? Минут двадцать?

— На что, чтобы дотащить князя до лекаря, встретиться с отцом, выслушать все, что он о них думает, и найти воинов на замену князю? Не обольщайтесь. В лучшем случае часа полтора.

Я кивнул и закрыл глаза. Что ж, полтора так полтора. Нам давно уже нужен отдых.

Какая-то мысль скользнула по самому краю разума и исчезла прочь. Что-то неправильное я увидел за мгновение до того, как смежил веки. Я открыл глаза обратно. Вон той трещины на потолке раньше не было.

— Уходим!

Я схватил девушку за руку и потащил к выходу, а сзади послышался уже знакомый треск. Не знаю уж, где у этой пещеры была несущая опора, но каменный кулак Мирославы ее явно выбил. Зал рушился окончательно. Несясь к спасительному туннелю, я схлопнул портал — не хватало еще, чтобы сейчас из него кто-то вышел прямо под градом камней.

Грохот не умолкал. Я оглянулся — свод туннеля, по которому мы бежали, тоже валился. Камни стучали по земле, какой-то осколок отскочил, острым краем поранив мне ногу. Кажется, мы устроили в этой пещере небольшой апокалипсис.

«Да тут и помереть недолго!» — радостно пророчил невидимый Каладрий, пролетая валящиеся камни насквозь. Он был очень доволен.

Мирослава бежала рядом, отставая на шаг. Мы пронеслись последние несколько метров и с размаху уперлись в стену. Сверху в глаза ударил солнечный луч.

А вот и выход, то бишь колодец. На счастье, его стены давно раскрошились, там что по ним вполне легко можно вскарабкаться наверх. Грохот за спиной продолжался. Пропустив вперед княжну, я резво полез наверх.

Наверное, надо было сообразить, что нам уже ничего не грозит, поскольку сверху рушиться больше нечему, и послать на разведку Каладрия. Но мою способность соображать изрядно подкосили мысли о том, что нас с прекрасной княжной вот-вот расплющит. Мы вылетели наверх под утихающий грохот снизу и огляделись.

Колодец и правда давно забросили. Никакой стражи тут не оказалось, да и вообще место было довольно безлюдным, где-то на окраине замка. Из вражеских бойцов нам никто не встретился. Не считать же дородную девицу, которая тащила в руках упирающегося поросенка, вражеским бойцом.

Мгновение она разглядывала нас — грязных, мокрых, окровавленных, появившихся из земных недр под звуки грохота преисподней. А затем заорала:

— Святые угодники, демоны подземные вылезли! На помощь!!!

Глава 25

Мирослава метнула в орущую девку парализующее заклинание, но та уже припустила прочь от колодца. Выпустила порося, рванула запертую дверь какого-то сарая, развернулась, запнулась о притаившиеся в траве грабли, вскочила и понеслась к замку.

Поросенок оказался натурой более цельной и сразу выбрал верное направление. На свою беду, перепуганный свин с размаху налетел на бегущего к нам стражника. Панически взвизгнул и принялся носиться по кругу.

Вдруг откуда-то появились не меньше десятка солдат. Безлюдный двор на окраине замка оказался не таким уж и безлюдным. Если ты не видишь стражи у тайного прохода, который враг, по идее, должен беречь как зеницу ока, — это еще не значит, что ее там нет.

Я уложил парочку каменным кулаком. Мирослава парализовала одного и промазала мимо второго, но этого было мало. На крики: «Тревога! Взять их!» сюда уже бежала стража со всего замка.

Какой-то низкорослый солдат направил на Мирославу пистолет, но замешкался, разглядев лицо наследницы престола. Другой кинулся было к нам, но тут на него налетел ошалевший поросенок. Мимо моего уха просвистела пуля, я рухнул наземь, спасаясь от нового выстрела. Солдат вновь прицелился в меня, но ему в лицо вцепился Каладрий. Одна пуля меня все-таки достала — царапнула по плечу. Если бы не энергетический доспех, истощенный злоключениями в пещере, рука бы уже повисла плетью, а так по коже всего лишь потекла теплая струйка крови.

За какую-то минуту нас окружили. Солдат с каждым вздохом становилось все больше, а сейчас сюда прибегут и Одаренные. Вот тебе и незаметная вылазка.

По счастью, никто не решался стрелять в Мирославу. А вот меня солдатам Долгоруких было совсем не жалко.

— Черт! — Я выругался, когда пуля чиркнула по ноге, и уложил стрелявшего Силой. Энергетический доспех окончательно просел.

Надо открывать портал назад в лагерь и убираться отсюда. Вот только лагерь далеко. Чтобы сконцентрироваться, нужна минута, а ее у нас нет.

Княжна швырнула в какого-то плюгавого мужика парализующее заклинание, а в следующую секунду я схватил ее в охапку и прыгнул в распахнувшийся портал, успев подумать о возвышающейся над нами черной громаде замка и князе Долгоруком. Уже в третий раз ее спасаю!

Вместо благодарности Мирослава испуганно вскрикнула, а за спиной совершенно неромантично хрюкнул поросенок. Раздались потрясенные вопли солдат и тут же стихли, сменившись удивленным возгласом:

— Какого черта⁈

В обнимку с великой княжной мы грохнулись прямо на длинный стол.

— Уииииии!

Я бы тоже завопил, если бы встретился нос к носу со своим собратом, зажаренным в яблоках.

Князь Долгорукий выронил утиную ножку. Его брат пролил на себя соус.

За роскошным обеденным столом сидели братья Долгорукие и десяток их прихвостней. Супы, горячее, целый поросенок, тарелки с разносолами — вот ведь жируют люди во время осады! Какой-то тщедушный аристократ, увидев нас, подавился вином и теперь отчаянно булькал.

— Приятного аппетита и до свидания! — протараторил я, закрывая портал и тут же открывая следующий неизвестно куда. Князь, опомнившись, вскочил со стула и вскинул руку, чтобы метнуть в меня заклинание.

— Уииииии!

Поросенок, получивший глубокую психологическую травму, с размаху врезался в мятежника. Огненная стрела, которая должна была меня зажарить, запекла беднягу безо всякой печи.

— Надо попросить вашего отца выдать орден местной свиноферме. — Я толкнул Мирославу в новый портал. Вслед нам полетела метко выпущенная братом князя вилка.

— Аааааа!!!

— Батюшки святы!!!

Девица взвизгнула и попыталась закрыться руками, мужик принялся спешно натягивать штаны.

— Виктор, вы специально⁈

— Я просто хотел убраться оттуда, пока князь нас не порешил, — огрызнулся я. — Кто ж знал, что мы попадем в кладовку, а тут эти… Хотя с кладовками у меня особые отношения, я вам потом как-нибудь расскажу.

— Уведите меня отсюда немедленно! А ты, чернь, перестань пытаться засунуть обе ноги в одну и ту же штанину!

Я задумался.

— Ваше Высочество, я понимаю ваше негодование, но здесь неплохое место, чтобы спрятаться. Если бы только девка престала орать…

Снаружи послышался топот и крики:

— Именем князя Долгорукого, сдавайтесь!

— Ладно, признаю, уже нет.

Пора убраться куда-нибудь, куда стража не сбежится через секунду после нашего появления. И я даже знаю такое место.

Ау! Немного не рассчитав, я вывалился из портала где-то под потолком, больно ударившись об пол. Рядом грохнулась княжна.

Я мгновенно захлопнул арку портала. А зря — следовало поначалу оглядеться. Вокруг было абсолютно темно. Ни лампы, ни факела, ни даже крохотного огонька.

— Где мы? — спросила темнота голосом Мирославы.

— В подвале. Вряд ли на подземных этажах дежурит стража, так что у нас есть несколько минут. Откроем портал обратно в лагерь.

Темнота с сомнением промолчала.

— Ваше Высочество, вы не согласны?

— Если мы сейчас сбежим, все окажется зря. Вы же понимаете, что мы уже не сможем вернуться тем же путем! Долгорукие подготовятся, усилят охрану, придется брать замок штурмом.

— Но не прорываться же нам вдвоем к воротам!

— Мы могли бы спрятаться где-нибудь, открыть портал и дождаться подмоги из лагеря. Возьмем ворота целым отрядом, Долгорукие этого не ожидают.

— Любой мой портал тут же засекут, вы же знаете об этом. К нам сбежится толпа Одаренных и стражников.

— Я надеялась, вы с отцом нашли какой-то выход, — призналась темнота. — Вы же всегда его находите.

— Увы, нет, — нехотя ответил я. Жаль разрушать представления прекрасной дамы о собственной гениальности.

— Ладно, вы правы, уходим в лагерь. И хватит сидеть в темноте, — решила Мирослава, зажгла магический фонарь и тут же отдернула руку. Конечно, колдовской огонь не настоящий и искры от него не посыплются. Но об этом не успеваешь подумать, когда видишь перед собой пороховую бочку.

Я восхищенно огляделся, осознавая, насколько удачно мы попали. Оружейный склад!

Бердыши и алебарды вдоль стен, ружья и пистолеты на полках. Вывалившись из портала, мы чуть было не грохнулись прямо на две пороховые бочки. Явно не весь запас Долгоруких — не дураки же они, чтобы закладывать заряд под собственный замок, но вполне сгодится, чтобы разнести этот арсенал в клочья.

Теперь понятно, почему здесь не горит ни один факел. А где же стража?

Словно в ответ на мои мысли в дверь снаружи заколотили. Кто-то из Одаренных, почувствовавших мой портал, наконец-то добежал до стражников.

— Чего стоишь, скотина? Открывай дверь!

Послышался скрип.

— Заело, сударь. Ключ не поворачивается.

Мы с Мирославой переглянулись. Я извлек из воздуха масляную лампу и подмигнул княжне.

— Подождите минуту, я открою портал в лагерь, и…

— Давай сюда, придурок! Даже дверь открыть не можешь!

Послышался новый скрип ключа в замке, и дверь распахнулась.

В оружейную вломились не двое, как я надеялся, а целая толпа стражников во главе с Одаренным в богатых одеждах. Увидели лампу в моей руке и отпрянули.

— Стреляй в него! — заорал кто-то.

— Не стрелять, мы же все взорвемся! — скомандовал Одаренный.

Похоже, возвращение в лагерь снова откладывается.

Я снова открыл портал в случайную точку, надеясь, что нам повезет, прыгнул туда вместе с княжной и швырнул лампу назад.

Грохот, сотрясший замок, мы уже не слышали. Портал открылся в каких-то густых кустах, и мы тут же нырнули за них, не забыв перед этим его схлопнуть. По счастью, на нас никто не смотрел.

Два человека стояли к нам спиной. Один, богато одетый, мог бы быть аватаром бога высокомерия, имейся такой хоть в одном пантеоне. Даже со спины он излучал презрение ко всему живому. Второй возбужденно размахивал руками и переминался с ноги на ногу.

Перед ними возвышалась здоровенная деревянная скульптура в три человеческих роста. Всадник, напоминавший князя Долгорукого, потрясал мечом, а под ним свирепо всхрапывал боевой конь. Точнее, он должен был всхрапывать, но выглядело так, будто бедняга изо всех сил старается не чихнуть. Да и князя, кажется, ваяли в тот период его жизни, который он провел на ночном горшке.

— Именно так, Ваше Сиятельство, — человечек аж подпрыгивал от возбуждения. — Поза князя символизирует мощь его великого Рода, а суровый лик — стремление к справедливости. Конь же взвивается на дыбы, готовый скакать в светлое будущее, но при случае и растоптать врагов Империи. Я понимаю, что в нынешней ситуации это прозвучит двусмысленно, но совсем недавно я изваял памятник для Александра Романова, и тот остался в полном восторге! При всей нелюбви к этому человеку вы не можете не признать, что он отличается тонким вкусом. Правда, мое творение пропало при загадочных обстоятельствах. — Человечек погрустнел.

— И вы собираетесь отлить это в бронзе⁈ — В голосе аристократа было столько скепсиса, что хватило бы на небольшой дворянский род. А ведь я его знаю! Граф какой-то там, который постоянно терся рядом с Долгоруким и вечно смотрел на всех свысока. Окрещу его граф Унылая Рожа.

— Совершенно верно, Ваше Сиятельство! — Скульптора снова охватило радостное возбуждение. — Как только с Божьего благословения великий князь захватит столицу, эта скульптура украсит Красную площадь! Но, как видите, сначала я решил сделать деревянный макет в натуральную величину, чтобы Его Светлость смог оценить замысел и, если нужно, внести коррективы. Нужно показать модель Его Светлости. Он так хотел быть увековеченным в бронзе!

— Боюсь, Его Светлость сейчас занят. — Унылая Рожа, пораженный в самое сердце силой искусства, искал пути к отступлению. — Они с братом изволят обедать. Как вы вообще притащили сюда такую махину? Она должна быть невероятно тяжелой!

— Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство, скульптура полая. Признаюсь, я даже раздумывал поместить внутрь устройство, выпускающее пар, который извергался бы из ноздрей коня, но потом отказался от этой идеи. Так что при желании вы можете даже заглянуть внутрь.

В деревянном брюхе коня открылась дверца. Унылая Рожа без особого интереса просунул туда голову.

— Ну так как, Ваше Сиятельство, позволите мне побеседовать с Его светлостью? Разумеется, я подожду, пока великий князь освободится.

Несущийся со всех ног солдат избавил Рожу от необходимости придумывать новую отговорку.

— Тревога!!!

Запыхавшийся солдат затормозил перед графом и скороговоркой выпалил:

— Оружейный склад взорвали!

— Что⁈ Как⁈

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Похоже, этот чертов Лазарев проник в замок!

— Ваше Сиятельство! — С другой стороны подбежал какой-то мужик в придворных одеждах. — Я зафиксировал портал, Лазарев где-то здесь!

— Какой к черту здесь⁈ — рявкнул граф. — Он только что разнес оружейный склад! Как вы могли допустить такое под самым вашим носом⁈ Князь неясно выразился, что нам нужна магическая защита⁈

— Но мы… — На мага было жалко смотреть.

— Прохлопали взрыв, в теперь утверждаете, что Лазарев якобы здесь? Где, в тех кустах⁈

— Он мог переместиться сюда из арсенала, — сделал жалкую попытку маг.

— Идиоты! В оружейную, быстро! — рявкнул граф. — Посмотрите, что там случилось, может, хоть так от вас будет польза! Я пойду доложу князю.

— Но скульптура, — пискнул ваятель.

— Вы понимаете, что князю сейчас не до вашей скульптуры⁈ Приходите позже, а пока пусть откатят ее куда-нибудь к воротам, чтобы не мешалась.

Унылая Рожа ушел, продолжая извергать ругательства, за ним, словно побитые собачки, потрусили скульптор и Одаренный, отвечающий за магическую защиту замка. Я тронул Мирославу за рукав.

— Вы хотели взять ворота штурмом? Тогда быстрее внутрь!

Внутри деревянного коня хватило места как раз для двух человек.

«Отныне повелю называть меня Виктором-Одиссеем», — пробормотал я, устраиваясь поудобнее. Мирослава что-то недовольно буркнула, когда ее нога на мгновение соприкоснулась с моей. Теснота, что ж поделать.

Через несколько минут послышались шаги и недовольные голоса.

— Опять маемся какой-то дурью. Сил моих уже нет! Вчера ямы копали, теперь это. Арсенал подорвали, а нас услали к, мать ее, деревяшке!

— А ты хочешь попасться графу под горячую руку? — возразил невидимый собеседник. — Слышал, как он всех подряд кроет? Радуйся, что мы здесь, а он там!

— И по кой-черт во время войны скульптуры ваять? — буркнул первый. — Как будто заняться больше нечем.

— Говорят, этот ненормальный сам пришел, — вклинился еще один голос. — Я, мол, великий скульптор, хочу поставить памятник князю. Ну Его Светлость ему не мешал, пусть себе строгает.

— Когда уже на обед отпустят? Благородные-то, небось, уже поели, — посетовал четвертый.

— А тебе лишь бы пожрать! Давай, грузи его на телегу.

Это ж какого размера должна быть телега, чтобы вместить такую бандуру?

Памятник вместе с нами чуть приподнялся, кто-то выругался.

— Нихрена себе он тяжёлый! А говорили: полый, полый.

— Ставь молча на колеса, раньше перевезем, раньше отделаемся.

— Обед бы сейчас…

Шедевр скульптурного искусства снова подняли и куда-то водрузили. Через несколько секунд мы покатились по земле.

— Вы помните, что обещали мне свидание? — шепнул я княжне. — Ставлю горшок золота, что романтической встречи внутри деревянного коня у вас еще не было.

Мирослава фыркнула.

— Не надейтесь, граф, это не считается. Предупреждаю, если позволите себе лишнее — закричу!

— Ну что ж, сами напросились. Тогда, как только выберемся отсюда, вы подарите мне танец!

«Каладрий! — мысленно позвал я. Демон исчез из поля зрения, когда мы решили нанести незапланированный визит в обеденную залу замка, и больше не появлялся. — Ты меня слышишь?»

«Слышу».

«Лети сюда».

«Я занят», — высокомерно бросил демон.

«Чем ты там можешь быть занят?»

«Помогаю тебе, дубина!»

Каладрий и добровольная помощь? Это что-то новенькое!

Телега подпрыгнула, я пребольно ударился рукой.

— Куда катишь, дебил, не видишь, тут камень⁈

— Сам на дорогу смотри, он с твоей стороны!

— А зачем вообщепонадобилось его куда-то везти?

— Граф сказал, чтобы Его Светлость, не дай Бог, не увидел. Дюже ему этот памятник не понравился.

— Обед бы…

Я будто бы случайно тронул княжну за руку. Та ткнула меня острым локтем:

— Не забывайтесь!

Наконец, телега остановилась. Я сдавленно ойкнул, когда памятник сгрузили на землю.

— Все, наконец-то дотащили эту бандуру.

— Здесь останемся?

— Нет, граф приказал вернуться. И телегу тоже забрать.

— А потом в патруль?

— Скорее уж рыть очередную яму.

— Может, спросим, когда обед?

Голоса постепенно стихли в отдалении. Я снова позвал Каладрия.

«Где мы?»

«У ворот рядом с караулкой».

«В нашу сторону кто-нибудь смотрит?»

«Еще как!»

Я и сам слышал шаги и бряцание оружия снаружи. Прошло несколько минут.

«Вылезайте! Стражники отвернулись».

Мы с Мирославой быстро выскользнули из брюха коня и захлопнули за собой крышку. Благослови бог искусства скульптора за его дурацкие идеи! К счастью, рядом высилось нагромождение каких-то ящиков. Мы юркнули туда.

«Лебедка, которая открывает ворота, наверху в караулке, — поведал Каладрий, появившийся перед моим носом. — На улице восемь стражников и два Одаренных. Кто-то, похоже, сообразил, что ты можешь попытаться открыть ворота изнутри. Но большая часть все равно сбежалась к арсеналу».

Я взглянул на низкую башенку в пятидесяти метрах от нас. Добежать до караулки, обезвредить солдат внутри, налечь на лебедку… Успеем ли мы это сделать до того, как сюда сбежится вся замковая стража?

«А сколько народу в караулке?»

«Четверо. — Каладрий гордо выпятил грудь. — Но с ними я уже разобрался».

Я прислушался к голосам, долетающим из окна башни.

— Иван, как думаешь, а бабы на том свете есть?

— Конечно, есть, не одни ж мужики в рай попадают.

— Да не, я имею в виду, ну, это… — говоривший замялся. — Чтобы того…

— Дурак ты, — буркнул Иван. — В лучший мир же одна душа отправляется, без всяких там того.

— А, ну если так. — Первый притих. — А если оно, это самое, для души?

— Одни бабы на уме, — вклинился третий голос. — А я вот все думаю, если цель жизни — коньки отбросить, зачем мы тут вообще штаны протираем? Все одно там будем.

— А с чего мы вообще решили, что помирать-то надо? — осведомился четвертый.

— Мы услышали голос, который поведал, что сие есть истина, — важно провозгласил первый.

— Аааа, ну если так. Тогда давайте еще по одной.

Послышался звон стаканов — бравые стражники решили смочить спиртом свой философский диспут.

«Каладрий, ну ты молодец. — Я восхищенно цокнул языком. — Всегда знал, что в глубине души ты готов бескорыстно помочь ближнему».

«За это ты должен мне личный птичник», — тут же отреагировал демон.

«Да хоть десять, если сегодня мы возьмем замок».

— Ну что, Ваше Высочество, идем на штурм, как вы и хотели? — шепнул я. — Моя чудо-птица говорит, что стражи не так уж много. Предлагаю такой расклад: я прорываюсь в караулку, вы прикрываете меня отсюда. Вам рисковать собой я не позволю.

— Ни в коем случае! Во-первых, я не стану прятаться, а во-вторых, не лучше ли все-таки привести подмогу? Мы уже так близко…

— Мы не успеем. Чуть только я попытаюсь открыть портал — он засветится на общем магическом фоне, как маяк.

— И нет никакого способа его замаскировать?

— Мы пробовали одно заклинание, — признал я, — но оно не сработало. Пытались и так, и сяк, но даже ваш отец вынужден был признать поражение. Найди мы способ сделать порталы незаметными, и тайного хода бы не понадобилось.

Мирослава оживилась.

— Какое заклинание?

— «Виран рана ту де кебрис», — продекламировал я. — Это на древнем языке, а поведал мне его не менее древний и очень сварливый маг. Он и сам сомневался в правильности перевода.

— Рана ту де кебрис? Кажется, это значит «незрим для мира». Или «незримый мир». Что-то такое.

— Вы знаете древний язык? — удивился я.

— Немного. У отца в библиотеке есть несколько книг, а мне было скучно.

— Но почему вы не сказали⁈

— Вы полагаете, я должна отчитываться вам обо всех своих талантах? — Мирослава недовольно повела плечом. — Но мне кажется, что в этой фразе чего-то не хватает. Нужен еще артикль. Виран ми рана ту де кебрис.

— Это откроет портал «незримо для мира»? Вы уверены?

Мирослава мотнула головой.

— Не слишком. Но попытаться стоит.

— А если ничего не получится? Заклинание не сработает?

— Тогда мы просто побежим на штурм караулки, разве нет? Этим мы в любом случае поставим на уши весь замок.

Я немного поколебался. Мирослава права.

«Каладрий, лети к Императору. Передай, что мы во дворе и нам нужно подкрепление. Пусть соберет десяток сильных магов у своего шатра. И пусть Шереметьев ведет армию на штурм. Дай мне знать, когда они будут на подходе».

На удивление, демон даже не пререкался. Наверное, был всецело поглощен мечтой о десяти птичниках. Потянулось томительное ожидание.

Как показала практика, ожидание становится гораздо более томительным, если мимо прохаживаются вооруженные стражники. После нашего феерического визита на обед к князю и взрыва в арсенале весь замок стоял на ушах, двор перед воротами прочесали почти сразу. Как я понял из разговоров, еще до того, как сюда прибыл троянский конь. Искать два раза за одними и теми же ящиками бравые солдаты смысла не видели, так что с чувством выполненного долга прохаживались взад-вперед. Мы сидели, стараясь ничем себя не выдать.

Через час появился Каладрий.

«Войско на подходе!»

Я глубоко вздохнул.

— Вы готовы, Ваше Высочество?

Мирослава кивнула, облачаясь в энергетический доспех. Я закрыл глаза и во всех подробностях представил военный лагерь.

— Виран ми рана ту де кебрис!

Поначалу ничего не произошло. Через несколько секунд с башни замка раздался крик:

— Тревога! Портал во дворе!

— Я же говорил, что ничего не полу… — выругался я, но тут из портала на меня выскочила какая-то тварь.

— Какого черта⁈

Чиркнув по моей спине острыми когтями, чудовище поднялось в небо на кожистых крыльях и огласило замок диким визгом. Следом из портала вылетели еще пять штук.

— Незримо для мира, значит? Или в незримый мир? А может, в Расколотый? Ваше заклинание, Ваше Высочество, как-то не так сработало!

— Ну простите, я не специалист по древним языкам, — огрызнулась княжна. — Сдохни, скотина!

Последнее было обращено к спикировавшей на Мирославу твари. Та попыталась ткнуть наследницу престола острым клювом, взвизгнула и повалилась в траву.

— Тревога! Еще одна тревога! В замке чудовища!

Из портала вылетел еще десяток монстров, прежде чем я догадался его закрыть. А я знал, что нельзя доверять способностям юных девиц к древним языкам!

Кожистые твари пикировали на солдат, стараясь то ли сожрать, то ли просто заклевать насмерть. Нас монстры начали избегать после бесславной смерти пары своих собратьев. Я дернул княжну за руку.

— Быстрее, бежим в караулку!

В начавшемся хаосе об охране ворот все забыли. Новые адепты культа «мы все помрем», упившись, мирно дрыхли на своем посту. Взбежав по ступеням, не забывая при этом отбиваться от чудовищ и летящих в нас заклинаний, я дернул рычаг лебедки. Тяжело идет, зараза!

Рядом взялась Мирослава. Вдвоем мы принялись медленно опускать неподатливый механизм. Снизу послышался скрип ворот.

Мощный заряд Силы ударил в окно, и стекло разлетелось в дребезги. Кто-то из Одаренных, заметив нас, атаковал караулку.

— Еще немного!

Издав возмущенный скрип, рычаг наконец опустился. Огненная стрела, влетевшая в разбитое окно, чуть не спалила мне волосы.

Надо защитить вход в караульную башню до тех пор, пока сюда не явится наша армия. И здесь оставаться нельзя, здесь мы в ловушке.

Пригибаясь, мы сбежали по ступеням. Вылетели во двор, где творился кромешный ад.

Солдаты носились по двору, спасаясь от летающих тварей, Одаренные лупили по ним магией и промазывали, в конюшне неистово ржали лошади. Завидев нас, сразу два монстра спикировали вниз, раскрыв клювы. Я уложил первого, Мирослава — второго.

Вражеский Одаренный обернулся к нам. Выпустил огненную стрелу, которую с трудом выдержал мой энергетический доспех, и через мгновение сам упал на землю, уходя из-под моего удара. Мы открыли ворота, но остались вдвоем против десятков врагов.

Кто-то вскинул пистолет, готовясь выстрелить в Мирославу. Я дернул княжну за руку, уводя из-под удара. Притянул к себе, лицо Мирославы оказалось неожиданно близко.

— А вот и наше свидание, — шепнул я.

Мы, наверное, сейчас умрем. Что ж, тогда это будет последнее свидание в моей жизни.

Я снова крутанул княжну, спасая ее от когтей летающей твари и спасаясь сам. Мы метали во все стороны заклинания, крутились вокруг своей оси, падали и вскакивали, спасаясь от вражеских пуль, ударов Силы и когтей чудовищ. Это было похоже на танец.

Танцуй!

Мы вдвоем против вражеской армии и орды чудовищ, и никто нам уже не поможет.

Танцуй!

Наследница престола, может, еще и спасется, но ты уже вряд ли.

Танцуй!

Армия войдет в замок, но ты этого, наверное, уже не увидишь.

Танцуй!

Забавно, я ведь никогда не собирался умирать героем.

Танцуй! Танцуй, как в последний раз.

Я уложил вражеского Одаренного очередным заклинанием, закрыл собой княжну, принял удар на энергетический доспех. И вдруг услышал топот со стороны ворот. Топот копыт.

Враги замешкались, пытаясь понять, что делать с новой угрозой. Зычный голос избавил их от этой необходимости.

— Стройтесь, сукины дети! Нас атакуют!

По двору в окружении четверки Одаренных бежал сам князь Долгорукий вместе с братом.

— Лазарева оставьте! Я сам его убью!

Я обернулся к князю. Тот смерил меня ненавидящим взглядом и вскинул руку, готовясь бросить заклинание. Он все еще бежал, не делая никаких попыток защититься от ответного удара. Думает, что моя магия не пробьет его энергетический доспех? Правильно думает.

На пути Долгорукого вспыхнула арка портала. Красного.

Князь, почуяв неладное, взмахнул руками, но остановиться уже не смог. Главарь заговорщиков влетел внутрь, мгновенно вспыхнув. Раздался крик, затем хлопок и портал исчез.

— Ну хоть какая-то польза от заклятий Рабодара.

— Виктор!

Я обернулся на крик. Прямо на Мирославу пикировала одна из иномирных тварей.

Я бросился к девушке, повалил ее на землю, закрывая собой. Когти царапнули по спине, но княжна уже опомнилась. Через секунду тварь свалилась на землю, нелепо дергая единственной сохранившей подвижность лапой.

Я вскочил на ноги, готовясь уложить очередного врага. Успел увидеть, как Михаил Долгоруков вскидывает руку, и с его пальцев срывается поток Силы. Что-то с размаху ударило меня по голове, и мир поглотила тьма.

Эпилог

— А я говорил, что мы опоздаем?

— Это было недоразумение, — буркнул Игорь.

— Недоразумение — это то, что ты поднял труп и заставил меня два часа ловить его по двору прямо перед приемом у Императора?

— Я же не ожидал, что он вырвется! И вообще, я тоже хочу себе хомячка-зомби.

Тронный зал был забит до отказа. Влиятельные и не очень дворяне наступали друг другу на ноги, стремясь воочию увидеть Императора и выразить ему свое почтение. В переднем ряду стоял ряд роскошных кресел. На них сидели Шереметьевы, возглавляемые князем и Антониной, Волконский с двумя сыновьями, Северин, какие-то дворяне, Настасья и мои жены, нервно озирающиеся по сторонам. Два места рядом с ними красноречиво пустовали.

Я попытался было протолкаться вперед, но тут толпа всколыхнулась. В тронный зал в сопровождении Мирославы и Анны входил Император Романов.

— Смотри, сам Его Величество! — шепнул кто-то рядом со мной. — Награждать будет! Шереметьевых, Волконского, генералов. Даже дочке своей, говорят, орден выписал. Но перед этим всыпал по первое число за то, что сунулась в бой без разрешения. И этого, как его, Фазарева!

— Фазарева? Этого того, у которого дракон и журнал с неприличными картинками? — вступил другой голос. Я прислушался.

— Ага. Говорят, он открыл ворота, впустил армию в замок. Сам при этом чуть не погиб! И княжну еще спас в довесок.

— В этот знаменательный день… — Голос Императора гремел под сводами тронного зала, но меня занимал разговор поинтереснее.

— Да вообще крутой мужик, — вступил третий дворянин, стоящий прямо передо мной. — Но странный. Говорят, у него какая-то умная птица есть. Так он приказал для нее целый птичий двор отстроить, чтоб ей не скучно было! У меня у слуги брат птичником служит, рассказывал. Выкупил у него четырех соколиц и ни одного сокола.

— И в честь того, что кобыла разродилась, устроил целый праздник, — дополнил первый.

— Награждается орденом…

— Еще он с этими якшается. Ну с этими, гоблинами, троллями, гномами, ну вы знаете. Работают у него в шахте.

— Говорят, он и вторую шахту открывает, нашли какие-то залежи.

— За отвагу и доблесть…

— Ага. А из дома у него периодически доносятся какие-то жуткие завывания. Сам вчера слышал! Говорят, это узники орут, которые посмели ему дорогу перейти.

— Кошмар! А что орут-то?

— Да непонятное что-то. Вроде, Йорик, Йорик. И еще, кажется: Марфа Петровна, отстаньте.

— За проявленное мужество в бою награждается орденом Святого Георгия граф Виктор Лазарев! — донеслось до моего слуха. Я вдруг понял, что разговоры уже несколько секунд как стихли.

— Граф, я вас прекрасно вижу, — невозмутимо проговорил Романов. — Не пытайтесь скрыться от императорской благодарности.

Смутившись, я начал проталкиваться вперед. За мной, как на буксире, следовал Игорь. Я взошел на помост, где стоял императорский трон, и слегка поклонился.

— Также за выдающиеся заслуги перед Отечеством я жалую графу Лазареву титул князя. А за неоценимый вклад в победу над мятежными князьями Долгорукими передаю ему часть их владений, а том числе замок на реке Хоста.

— А восстанавливать его вы будете за свой счет, поскольку сами же и развалили, — шепнул Романов мне на ухо, прицепляя к груди орден.

— Разумеется. Я привлеку к этому делу гоблинов, им все равно нечего делать, — бодро ответил я.

— Лазарев, не паясничай, а то ведь мы и правда заставим твоих зеленых заняться ремонтом, — посоветовала Анна в своей непревзойденной манере.

Мирослава, стоящая рядом с отцом, благосклонно улыбнулась мне. Дарья нахмурилась. Лидия сказала ей что-то на ухо.

— Сударыня, вы должны мне еще одно свидание, — шепнул я.

— Разве? Мне казалось, мы прекрасно провели время внутри деревянного коня.

— Но я ведь снова вас спас.

Княжна ничего не ответила. Но иногда молчание — это тоже ответ.

Я спустился с помоста и сел рядом с женами, наблюдая, как к Императору подходит Антонина. Какой-то дворянин, стоящий позади, тронул меня за плечо.

— Прошу прощения, граф Лазарев, у меня есть дело…

Я постарался сделать как можно более высокомерное выражение лица, хотя улыбка до ушей все портила.

— Но-но-но, я бы попросил. Князь! Князь Лазарев.

Юрий Погуляй КОМПАС ЧЕРНОГО КАПИТАНА

Пролог

Мне непросто приступать к рассказу о тех событиях. Честно говоря, я даже не знаю, с чего лучше всего начать. Что должно стать первыми строчками? О чем поведать, прежде чем перейти к самой истории? Так хочется выложить все и сразу, но…

Давайте сначала я коротко расскажу вам о моей родине. Деревне, с которой все началось. Это не отнимет у вас много времени, и мне кажется, для вас эта крошечная предыстория будет интересной. Ведь часто жители крупных городов не могут себе представить, как живут обитатели далеких поселений, затерянных в ледяных пустынях. У той жизни есть свои минусы и свои плюсы.

И скажу прямо — я скучаю по Кассин-Онгу (так называлась моя деревня). Она находилась в двух неделях пути от ближайшего острова, на котором расположился свободный город Снежная Шапка. Путь, мягко говоря, неблизкий и непростой. Многие лиги льдов, заструг, лабиринтов из покатых гребней торосов да древних, посеревших от времени айсбергов. Воющая морозная пустыня, раскинувшаяся от горизонта до горизонта и рассеченная вколоченными в лед путевиками. Длинная цепь обледенелых черных стержней — единственное, что связывало Кассин-Онг и Снежную Шапку.

С самого детства мне казалось, что далекий островной город находится в другом мире. В том, где я никогда не побываю. И куда меня, честно говоря, никогда не тянуло. Я был убежден, что вся моя жизнь будет длинной чередой душных дней в теплице Пухлого Боба, среди ровных грядок овощей и трав да катаний по глетчерным ледовым горам Дальнего Кряжа.

Я ошибался.

И сейчас, оглядываясь назад, понимаю, как же на самом деле мне повезло с детством. С суровым, вечно холодным детством, прошедшим на краю вселенной, в крошечной деревушке, где не ведали ни об одной беде большого мира. Я вспоминаю яркое солнце, играющее с морозными рисунками на стеклах и заставляющее улыбаться, я вспоминаю запах завтрака и тихие кухонные разговоры, доносящиеся из-за стены. В углу всегда шипела жаркая печка, а ноздри тревожил чудесный аромат рыбы. Светлый Бог, как же вкусно жена моего кузена готовила рыбу! Пальчики оближешь.

Теплая комната, солнечные рисунки на стенах, вечный снег и жареная рыба — вот они, мои воспоминания. Я помню, как солнце скрывалось за ледниками Дальнего Кряжа, и снег, покрывший вселенную Кассин-Онга, сверкал, словно россыпь драгоценных камней. То было хорошее время. И даже те дни, когда я работал у Пухлого Боба, — сейчас мне кажутся беззаботными. А я вкалывал, как проклятый. Старался до одурения: полол, поливал, окучивал. Боролся с вредителями, заводящимися словно из воздуха, и с замиранием сердца собирал с влажных проходов между грядками крупицы драгоценной земли. Радовался, что теплица, как и вся деревня, стоит на платформах и ей не страшны глупые, но чрезвычайно упорные шаркуны, способные прогрызть пол в жилище. Эти покрытые жестким панцирем твари на севере встречаются значительно чаще, чем на юге.

Вообще Кассин-Онг — это россыпь приземистых домов, издалека кажущихся заснеженными куполами больших сугробов, угнездившихся на металлических островках. Это паутина узких навесных переходов-улочек между ними да бахрома спускающихся на лед лестниц. На южной окраине, чуть в сторонке, ждали своего часа огромные тяговые ледоходы, готовые в любой момент перетащить деревню, куда укажет староста Глонга. Мой кузен Лумен помогал инструментарию следить за двигателями многотонных гигантов. Раз в день как минимум они заводили тягачи и вслушивались в ровный стук, опасаясь услышать чуждые звуки, знаменующие кончину ледохода.

На центральной (самой высокой и широкой) платформе располагался дом старосты. С его крыльца можно было без труда разглядеть всю деревню, а в хорошую погоду и путевики, ведущие в Снежную Шапку. К жилищу Глонги примыкала таверна Пухлого Боба. Чуть к северу от них, на том же островке, поднимался купол теплицы, составленный из тысяч маленьких заговоренных стекол, пропускающих солнечный свет, но не выпускающих драгоценного тепла.

Это была главная площадь нашей деревни. Самый большой островок металла, соединенного с прочими узкими трапами.

Кассин-Онг держали могучие сваи, заканчивающиеся широкими полозьями. Но последние лет сто, а то и больше, наша деревня никуда не переезжала. Темный Бог лютовал где-то далеко на юге и в наших краях не появлялся, для большинства оставаясь лишь страшной легендой. Так что у многих островков лед окончательно поглотил металлические полосы, выкованные и зачарованные еще в те времена, когда рядом с деревней вздымались к небу железные леса, которые-то и пошли на изготовление санных опор. Теперь за металлом приходилось отправляться на север, за Дальний Кряж.

Кое-кто, конечно, тщательно сбивал намерзший лед со свай (слава Светлому Богу — сами полозья после шаманских чар не промерзали), но на таких обычно смотрели со снисходительной улыбкой, совсем уж расслабившись в покое северных краев.

Еще в Кассин-Онге был хороший шаман, потомственный. Из старого народа, по слухам, ведущего свое начало от кого-то из Добрых. Его семья и основала эту деревушку много лет назад. От чего бежали предки старика и нашли ли то, к чему стремились, — мне неведомо. Я знаю только одно — Сканди ан Лиан был душой и сердцем нашей деревни. С ним никогда не бывало перебоев с топливом, а наши дома и ледоходы всегда хранили в себе тепло.

Раньше он никогда не сидел на месте, обходя деревню и предлагая свое мастерство, но в последние годы сила его уже была не та, что прежде. Стареющий кудесник все реже покидал теплый трюм своего корабля-храма. За исключением тех случаев, когда дело касалось топлива. Даже когда баки могучих машин были заполнены доверху — шаман все равно отправлялся за льдом и превращал его в энгу. Энгу, дающую жизнь. Энгу согревающую. Энгу — спасительницу всего человечества.

Здесь постоянно лютовали холодные зимы: температура опускалась иногда до минус шестидесяти градусов, но вот летом, в самые жаркие дни, поднималась выше нуля, и лед начинал подтаивать. Затягивались лунки шаркунов, теплел воздух, и дышать становилось чуточку тяжелее, чем обычно. И вдобавок ко всему появлялся талый лед… Работники рыбных шахт в такие дни старались на промысел не выходить. Проходы становятся опасны — и один раз поскользнувшись наверху, можешь очнуться уже в ледяной воде, пролетев многие ярды холодных коридоров, проделанных шахтерами.

Именно так погибли братья ан Бауди. Мой отец и мой дядя (отец Лумена) ушли к Темному Богу в один день, когда мне не было и трех лет. Это был день талого льда. Конец задержавшегося лета. Нужда и начинающийся голод толкнули опытных рыбаков на промысел в опасное время и обрекли их на смерть… Мать Лумена вскоре зачахла и последовала за мужем. А моя мама умерла еще при родах. Так мой двоюродный брат стал моим «папой».

Талый лед часто губит рыбаков в шахтах.

Так говорил мне брат, и я верил ему, потому что у него не было причин врать. И потому ненавидел лето в Кассин-Онге, хотя до безумия любил свою деревню. Да и до сих пор люблю, несмотря на то что знаю — прошлого не вернуть…

Глава первая Одноглазый

Все началось, когда из Снежной Шапки пришел закутанный в шкуры Одноглазый. Это был крепкий, бывалый и удивительно выносливый человек уже преклонного возраста. Не каждый молодой охотник сможет протянуть столько дней в холодной пустыне.

Одноглазый — смог. Он пришел в Кассин-Онг в середине дня. Черная точка на ослепительном снежном полотне выросла и превратилась в высокого, неуклюжего из-за множества шкур странника, чье лицо скрывали намотанные и заиндевевшие шарфы, а единственный глаз закрывал сетчатый окуляр, защищающий от снежной слепоты.

Несмотря на долгий путь, Одноглазый не показался никому уставшим. Это был неторопливый, уверенный путник, шагающий мимо путевых столбов так легко, словно каждый день ему доводилось добираться до мест еще более далеких, чем тихий Кассин-Онг.

Старик прошел мимо спящих тяговых ледоходов, ловко забрался на мостки, связывающие все дома в деревне, и, стуча острыми зубьями «кошек» по обледенелым металлическим плитам, без ошибок нашел дом старосты. Удивленный Глонга смело открыл незнакомцу и поспешно пригласил замерзшего гостя к себе домой.

Так в нашей деревне появился Одноглазый. Человек с темным прошлым, со злым взглядом, грудой почти бесполезных в наших краях монет и с мешочком порошка, сделанного из высушенного черноуса. Последнее богатство позволило незнакомцу быстро стать одним из нас. Странно, что при таких деньгах он не прибыл на роскошном ледоходе южных мастеров, способном преодолевать как ровный лед, так и проламывать торосы. Говорили, что южане умеют делать корабли-фреты, ходящие и по воде. Конечно, не в наших краях, где та сокрыта под многоярдовой промерзшей броней, а далеко отсюда, у Южного Круга. Где лед становится тоньше, превращается в ледяное сало, а затем переходит в ядовитые, отравленные воды запретных мест. Прежде я считал эти рассказы сказками, но что-то в облике Одноглазого несло печать другого мира. Четкого. Достоверного. Зловещего.

Сказать честно — я боялся этого седого морщинистого старика. Его уцелевший глаз смотрел на мир с недобрым огоньком и вечно слезился, а на морозе словно покрывался прозрачной пленкой, отчего казалось, будто смотришь на мертвеца. И только облачка́ пара изо рта, оседающие искрящимися кристаллами на одежду, говорили о том, что суровый моряк еще жив.

Он никогда не рассказывал нам о своей жизни «до» Кассин-Онга. Лишь загадочно хмыкал, когда кто-нибудь пытался разговорить его о прошлом. По вечерам старик приходил в таверну Пухлого Боба напиваться, а все остальное время торчал в доме, принадлежавшем когда-то моему отцу.

Это было едва ли не единственное пустующее жилище в нашей деревне. Хижина с доброй печкой и крепкими стенами стояла на северо-западной окраине, и мимо нее вела единственная, практически безлюдная тропа в деревню, по которой ходил только я, когда отправлялся на работу в теплицу, да наши соседи, семья ан Эфталов, живущая на соседней платформе. Одноглазого не смутило то, что он заселяется в дом мертвеца, и это еще больше оттолкнуло от него людей. Впрочем, старик и не стремился заводить себе друзей. Даже вечерами, когда он пил шаркунку, горький согревающий напиток, настоянный на вытяжке из кожи шаркунов, не искал компании. Моряк всегда старался держаться в самом темном углу, подальше от остальных мужчин.

На странности Одноглазого вскоре перестали обращать внимание. Он сросся с Кассин-Онгом. Он стал его частью. Его деревенским пугалом.

В нем нашлась еще одна странность: когда из Снежных Холмов приходил ледоход торговца Арриан Домда с грузом товаров на обмен, Одноглазый старался в деревне не показываться и из дома не выходил. Как-то раз я шел мимо, мечтая быстро расправиться с делами в теплице и навестить лавку Арри. Торговец остановился на западной пристани, в двух островках от моего дома, немало расстроив жителей восточной окраины, которым теперь приходилось долго плутать между мостиками, чтобы добраться до теплого магазинчика с разными диковинками. А у меня это роскошное чудо оказалось под боком. Радостно улыбаясь, я уже придумывал, на что потрачу скопленные сокровища, как вдруг увидел, что Одноглазый стоит у окна, и его взгляд, направленный на красивый ледоход ан Домда, так напряжен, будто старик смотрит на свою смерть и раздумывает, успеет ли убраться подобру-поздорову.

Заметив мой интерес, он внимательно посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. От улыбки его лицо расцвело, будто солнце коснулось высокого лба и прогнало тьму, скопившуюся в древних морщинах.

Подмигнув мне, он бросил еще один взгляд на ледоход Арри и исчез в недрах дома. В тот рейс ничего из ряда вон выходящего не произошло.

А спустя несколько месяцев, незадолго до начала осени, торговец приехал к нам еще раз…

— Ну, Боб, славная у тебя похлебка, клянусь плавниками Темного Бога, — сказал Арри ан Домд и, пыхтя от удовольствия, отодвинул плошку в сторону. Широколицый, рано облысевший купец каждый вечер приходил в таверну Пухлого Боба. Это был целый ритуал. Проведя целый день в торгах, выменивая у нас рыбу с дальней шахты, выделанные шкуры белых оленей да овощи из теплицы, он с наступлением заката неторопливо шел сюда. И за ним тянулись те, кто хотел услышать новости.

— Только у тебя такую и можно отведать.

Пухлый Боб, который на самом деле был настолько худ, что казался больным, лишь слегка улыбнулся, но кончики его ушей покраснели.

— Хорошему человеку — добрую еду, — высоким голосом ответил Боб.

— Отсюда и до блуждающих городов Содружества нет вкуснее похлебки, Боб. Что ты в нее добавляешь? — Раскрасневшийся Арри откинулся на спинку и обвел взглядом притихший зал. Десятки глаз ловили каждое его движение, и большинство из них были детскими.

Какие сказки, о чем вы. Нет ничего лучше историй торговца ан Домда.

— Секрет, Арри, — улыбнулся Боб. — Если я тебе расскажу, так ты и приезжать перестанешь.

Это тоже было ритуалом.

— Рассказывай, Арри, чего нового? Что творится в большом мире? И кто это с тобой приехал?

Вместе с купцом и его семьей в нашу деревню прибыл молодой паренек в хорошо пошитой шубе. Он весь день ходил по деревне и рассматривал наши ледоходы. Больше всего незнакомец крутился около двух совсем древних тяговых машин, предназначенных для того, чтобы таскать дома, но безнадежно сломанных. С них даже гусеницы сняли, разобрав на запчасти. Мертвые остовы стояли рядом с жилищем Одноглазого. Странно, паренек ничуть не заинтересовался могучим ледоходом Пухлого Боба, который мог легко сдвинуть с места платформу с огромной теплицей, домом старосты и таверной.

Когда солнце нырнуло за Дальний Кряж, незнакомец отправился на корабль купца, а сам Арри пришел в таверну. Я сидел среди тех, кто урвал себе местечко совсем рядом со столом пресытившегося ан Домда.

— Не знаю, Боб. Какой-то ученик из блуждающих городов, а может, и из южных королевств. Богатый дурачок. Платит мне за постой чистейшим взрывным порошком. Много еды не просит, тихий, спокойный. Вежливый очень. Жена моя в нем души не чает, а ты знаешь, какая она привереда. Да, — оживился Арри, — есть у него прибор какой-то. Думаю, что из самой Ледяной Цитадели! Вот с ним он постоянно возится как с ребенком малым.

При упоминании о Ледяной Цитадели у меня даже дух захватило. Если город Снежная Шапка казался мне очень далеким краем, то что сказать о затерянной во льдах твердыне безумного братства? Я знал только то, что скалистый остров, покрытый священным лесом, находится дальше, чем блуждающие города, дальше, чем вечно воюющий Берег (который и так мог быть выдумкой Арри), дальше, чем Черные провалы, южные королевства и Мертвые поля.

Но я никогда не сомневался в том, что загадочная Ледяная Цитадель существует на самом деле. Даже в таверне Пухлого Боба был волшебный механизм, предсказывающий бури. И ни у кого не возникало сомнений в том, что горящий в ночной мгле прибор когда-то давно находился в глубине далекого острова.

Я видел артефакт незнакомца. Небольшой, с тремя антенками. Именно с ним паренек и крутился возле старых ледоходов. Интересно, что он искал?

Сейчас это для меня очевидно. А тогда я и подумать не мог о таком повороте.

— Темный Бог появлялся у Черных провалов, — вдруг сказал Арри. И мы замерли, все как один затаили дыхание, услышав зловещую новость. — Так что там теперь жарко. Городок Вьюжный переехал на несколько лиг в сторону, но сами понимаете. Там будет небезопасно.

— Хорошо. Есть несколько спокойных лет, — прокаркал старый Уэнс, наш столяр-инструментарий. Дерево в наших краях появлялось редко, а в эту ходку Арри вообще его не привез. Впрочем, сухопарый, похожий на топор Уэнс не расстраивался. Его умения были в деревне на хорошем счету. Если нужно что-то отремонтировать — пусть из дерева, пусть из железа, — позовите старика Уэнса. Он побрюзжит, он пожует ваши нервы, но поможет. Его ученик, мастер Кунц, вместе с моим братом ухаживал за ледоходами. Но просить ядовитого Кунца посмотреть что-то, не связанное с владетелями снежных просторов, — напрасное дело.

Мы, дети Кассин-Онга, не любили худого Кунца и обожали его учителя.

— Плохие слова говоришь, старик, — всплеснула руками Санса, жена Пухлого Боба. Она стояла у выхода на кухню и вытирала полотенцем руки. Я с восторгом посмотрел на нее, на пару мгновений забыв о торговце. Мне так нравилось наблюдать за ней, слушать ее. И держаться на расстоянии. — Страшные, — добавила она.

— Тише, женщина, — сморщился Уэнс. — Ничего такого я и не сказал. Уж лучше Темный Бог появится у провалов, чем рядом с нами.

Народ, собравшийся в таверне, закивал. Проломы, остающиеся после нападений огромного и могучего подледного бога, не затягивались месяцами и кишели рыбой да морским зверьем. И потому становились местом паломничества для вольных рыбаков, охотников. За ними следовали ледоходы инструментариев, поваров, торговцев, кожевников. Подтягивались мини-теплицы и могучие гостиничные тягачи. Следом шли бордели, лихие люди, черные шаманы. На огонек забредали свободные дружины, поблизости начинали кружить пираты, работорговцы, каперы, охотники за головами.

В несколько дней тихое место превращалось в бурлящий край, где лилась кровь и творились самые темные дела. Хорошо, когда Пролом образовывался дальше к югу, в краях холодных королевств, где встречался какой-никакой, а закон. К северу всегда царили другие порядки.

— Теперь несколько лет мы можем жить спокойно, женщина, — подытожил Уэнс. Дрожащими руками притянул ко рту кружку и сделал шумный глоток. — Может быть, на моем веку я больше и не услышу о Темном Боге.

Он улыбнулся беззубым ртом.

Уэнс ошибался.

Арри ан Домд уехал через три дня, и в тот вечер Одноглазый пришел в таверну Пухлого Боба, заказал себя шаркуновскую настойку и угнездился в своем любимом уголке. Выглядел он усталым. И я чувствовал, как давит ему что-то на плечи, как сжимают бывалое морское сердце холодные пальцы тревоги.

Это не пустые слова. Я — эмпат. Так меня называл шаман Сканди. Я могу слышать настроение другого человека, его чувства. Обычно, конечно, не обращаю внимания на беспокойный фон, царящий вокруг, но иногда чужие потоки эмоций просто разрывают мой мир в клочья. В нем шевелятся острые щупальца боли, проступают игольчатые лапы тревоги или окутывает пушистый, алый мех любви. Это ассоциации — первое, что приходит в голову. И я не знаю, как описать эти ощущения иначе.

От Одноглазого веяло металлическим запахом массивных кандалов усталости, за которыми метался маленький ярко-зеленый страх. Почти неуловимый. Когда я почувствовал это — даже не поверил. Разве это возможно, чтобы старый моряк хоть чего-нибудь боялся?!

Сам я задержался, помогая Пухлому Бобу с уборкой большого зала. В тот вечер в таверне оставались только старик Уэнс и Одноглазый. Каждый сидел в своем углу, и оба потягивали горячую настойку. Я же натирал пол, смахивая с лица пот, и совсем не думал о жутком холоде, царящем снаружи. За окном стемнело, а вдобавок еще и поднялась метель, раскачивая шаманские фонари, освещающие тропки-мостики. Свист и вой вьюги пробивались даже сюда.

Пока я прибирался — никто из стариков так ни слова и не проронил. Одноглазый мертвецом смотрел в окно, на качающиеся фонари. Уэнс покашливал, елозил на лавке и шумно вздыхал, но молчал. Я чувствовал себя очень неуютно. Мне хотелось самому спросить хоть что-нибудь, лишь бы прервать эту угрожающую тишину.

Обычно разговорчивый, сегодня Уэнс пугал меня своим угрюмым видом. И иногда он с непонятной тревогой посматривал на Одноглазого. Старика-инструментария разрывало на части желание что-то спросить у моряка, о чем-то пообщаться, но он медлил, выжидал.

После уборки мне предстояло заглянуть еще и в теплицу, и я с огромной радостью затащил ведро и швабру в чулан, вытер насухо лицо и руки, переоделся, натянул унты со стальными зубьями на подошве, влез в теплый, любимый тулуп и нахлобучил сверху шапку. Последним делом натянул рукавицы.

Шарф и очки я брать не стал. Темно уж, да и до теплицы недалеко.

— До свидания! — торопливо бросил я старикам и выскочил в прихожую. Здесь уже было значительно холоднее, но всего лишь чуть меньше нуля — хватало тепла от печи таверны. Прищурившись, я распахнул дверь на улицу и вышел в метель.

По лицу сразу хлестанула обжигающая поземка, и на миг мне даже стало жарко от пронзившего мое тело холода. Безмолвно выругавшись, стараясь не размыкать губ, чтобы не лопнули зубы (а я видел, как такое бывает), я захлопнул за собой дверь и поспешил к теплице, прикрыв одной рукой рот, а второй придерживаясь за перила дорожки.

Под ногами гудели и стонали железные листы, нависающие надо льдом. Где-то сверху противно скрипел фонарь, и пятно света плясало в ночи, рисуя на снегу причудливые тени.

Добежав до сияющей шаманскими фонарями теплицы, я быстро заскочил внутрь, открыл дверь в прихожую и через несколько мгновений оказался в душном мире Бобовой фермы.

Повесив тулуп у двери, я устало выдохнул, озираясь. Работать совершенно не хотелось. Мышцы уже сейчас ныли от усталости, а из-за тепла и влажности глаза сами собой начали слипаться. Сейчас бы забраться куда-нибудь в сухой уголок, накрыться с головой и просто вытянуть руки и ноги, чувствуя сладкие волны отдохновения.

Но я отогнал в сторону предательские мысли. Отлынивать просто нечестно. Это то же самое, что сесть на шеи двоюродного брата и его жены и бездельничать. Вряд ли можно придумать что-то постыднее. А за хорошую работу Боб всегда достойно платит. Отчего очень часто на нашем столе оказываются свежие овощи его фермы.

Честно говоря, я не любил теплицы Боба. Как и не верил ничему, что могло растопить снег. Мне было очень душно среди этих покрытых зеленью грядок, протянувшихся на сотни шагов и опутанных паутиной парящих труб. Я ненавидел тарахтение котла, согревающего ее, и меня угнетал тягучий запах энгу, огромные баки с которой стояли по ту сторону от высоких стеклянных стен. Но больше всего мне была в тягость долгая и кропотливая работа на улице, когда в солнечные дни мне приходилось расчищать купол теплицы.

При этом я понимал, как же мне повезло с добросердечностью Пухлого Боба. Хозяин нашей таверны был добрым, хорошим человеком. Он мог прогнать меня в любой момент из трактира и теплицы — и взять на мое место кого-нибудь из девчонок. Которые уж точно были намного старательнее и аккуратнее меня. Которые бы с радостью пололи, прореживали, окапывали, ровняли, обрезали и поливали все это пахучее буйство природы, которую от вечного льда отделяло лишь несколько слоев толстого, заговоренного шаманом стекла.

Но ни одна из них не была сиротой. И ни одна бы не полезла на промерзший купол, чтобы сколоть лед и очистить стекла от снега.

Однако мне мечталось о другой стезе. В которой не нужно будет гнуть спину и большую часть дня проводить на четвереньках, осторожно стряхивая с себя драгоценную землю и следя за тем, чтобы ни одна крупица не пропала. Но это были неопределенные мечты. Я не хотел быть рыбаком, меня тяготили темные недра недвижимых тягачей, когда мой брат брал меня с собой и мы с мастером Кунцем лазали по холодным палубам. Путь охотника или инструментария мне тоже не нравился. Я не хотел провести свою жизнь у плиты, не хотел обрабатывать металл, я не хотел ничего из того, чем занимались взрослые в деревне. Я хотел чего-то другого… Чего-то необычного. Меня тревожили легенды о Добрых. Но о других местах я, как и говорил, не мечтал и не думал, что мне придется покинуть Кассин-Онг, чтобы присоединиться к великому братству.

Так что работа на ферме была вынужденной мерой, а не призванием. Вы же не можете представить себе, что до конца своих лет копаетесь среди грядок и ничего другого не увидите? И я не мог.

И потому, ковыряясь в земле, всегда думал о чем-то другом.

…Дверь в теплицу открылась, когда я возился с грядками редиса, в душе уже мечтая о том, как доберусь до дома, тихонько прошмыгну мимо обогревающего котла в свою комнату и зароюсь в теплые мягкие шкуры. В первый момент я подумал, что это пришел сам Боб нарвать зелени к столу, ну или еще зачем-то. Однако когда увидел Одноглазого, я обомлел.

Старик осторожно прикрыл за собой дверь, выпустив в прихожую облако пара, и прислонился к ней спиной.

— Доброго дня… — сказал я ему, не зная, как мне называть его и сетуя на свою растерянность. Своего имени он никому не говорил, а меж собой мы его иначе как по прозвищу и не звали. — Боб не любит…

— Здравствуй, мальчик, — улыбнулся он и принюхался. Глаз его заблестел. Несколько мгновений старик просто глубоко дышал, наслаждаясь ненавистными мне запахами.

— Простите… Но Боб…

— Подожди, мальчик, — поморщился он. — Подожди… Я вижу, ты нормальный парень. Работящий, толковый.

Он боялся. Сейчас он боялся гораздо сильнее, чем когда сидел в таверне. Мне даже показалось, будто он дрожит.

— Ты же не старая, пьяная и болтливая развалина, да… — пробубнил Одноглазый и отлепился от двери. Сделал пару шагов ко мне, и я неожиданно попятился. — Не бойся, парень. Не бойся. Тебе не надо бояться.

Он долго и прерывисто вздохнул, а затем повторил:

— Тебе не надо бояться…

Я смотрел на него исподлобья, пытаясь разобрать ту бурю чувств, что испытывал старик. Здесь были и страх, и гнев, и усталость, и отчаяние, и непонятная злость.

Но позади всего я разглядел небольшой огонек радости. Несмотря на все черные эмоции, обуревающие Одноглазого, он чему-то радовался.

— Ты умеешь хранить секреты, парень? — Старик засунул руку себе под ворох шкур, нащупал что-то и коротко улыбнулся. — Настоящие секреты, вникаешь?

Я понимал и поэтому отрицательно замотал головой. Мне не хотелось знать никаких секретов, связанных с Одноглазым.

— Такой хороший парень и не умеешь? — Он облизнулся. Его язык был серым, словно сделанным из камня.

Я вновь мотнул головой и сделал шаг назад.

— Тот пьяный старикан в кабаке сказал мне… Что здесь был человечек с юга. И что он крутился у того дома, где я живу. Это так, парень? Или он пропил последний разум?

Волна его страха почти оглушила меня, в глазах на миг померкло. Меня как будто ударили мягкой подушкой в лицо.

— Так? — с тоской спросил Одноглазый.

Я коротко кивнул.

— Проклятье. Драный демон! — зло прошипел старик. Его взгляд соскользнул с меня и уперся в грядку с редисом. — Драный демон! Я надеялся, что тот дуралей спьяну соврал!

Мне стало страшно. Передо мной вдруг оказался не пожилой моряк, живущий в доме моего покойного отца, а озверевший пират. Хищник, изготовившийся к атаке. Минуту он ворчал, бормоча себе под нос и с силой сжимая что-то на груди. Все это время я умолял судьбу, чтобы она послала в теплицу Боба, Сансу, Сканди, Глонгу… Кого угодно, но лишь бы тот отвлек обезумевшего старика.

— Ох, парень, не повезло нам с тобой, — неожиданно успокоился он. — Очень не повезло.

— Почему «нам»? — осторожно поинтересовался я.

Одноглазый осклабился, но в нем проскользнула тревога.

— Всем не повезло, парень. Вникаешь? Это скаут был. Маленькая сошка, за которой подтянетсярыбина покрупнее. Хе-хе. Не знаешь, кто-нибудь здесь продает ледоход? — неожиданно спросил он. — Боюсь, скоро здесь будет холоднее, чем в преисподней.

— Простите…

— Это плохие люди, парень. Очень плохие люди, вникаешь? И они сделают мне немножечко больно, если найдут меня здесь…

— У нас никто не продает ледоходов, добрый господин, — неуверенно улыбнулся я. Мне очень хотелось прекратить этот неудобный разговор. Перестать чувствовать тьму и зло, бурлящие внутри Одноглазого. По его морщинистому лбу потек пот — все-таки здесь много жарче, чем на улице, а старик все еще был в теплом тулупе.

— Неужели ни один? Я видел два совсем старых ледохода рядом с моим домом. Они точно никому не нужны, а я могу много дать за них, вникаешь? У меня уйма драного черноусового порошка, будь он проклят!

— Это мертвые ледоходы, господин. Их никак не починить, — сказал я. Мне хотелось добавить, что никто в здравом уме не согласится продать свой ледоход. Без ледового корабля у нас никак не прожить. Что, если шаман учует приближение Темного Бога и придется перетаскивать деревню на новое место, а? Кто согласится погибнуть, потому что продал ледоход безумному старику и оказался без защиты перед лицом подледного властелина?

Но я промолчал.

— Драная жизнь, драная деревня, — профырчал он, повернулся к двери. — Ладно, парень. Извини, если напугал. Но и вы меня огорошили с новостями, вникаешь?

— А кто это был? — набрался я смелости.

— Кто?

— Ну, тот человек с юга.

Лицо Одноглазого осунулось. Он задумчиво пожевал сухими губами и горько улыбнулся:

— Лучше тебе не знать, парень. Вникаешь? В мире есть столько разной заразы, о которой тебе просто лучше не знать.

Он ушел, больше не сказав ни слова. На улице ревела и выла вьюга, каких давно уже не было в наших краях: шаманские фонари раскачивались как безумные, и страшно дрожали стекла теплицы, сдерживая взбесившийся ветер. Из головы у меня все не шла странная просьба Одноглазого. Как можно продать ледоход?! Где потом жителю севера искать новый корабль? Ведь создать могучий, теплый тягач могут только на сухих верфях большого города, исключительно под надзором опытных шаманов и с десятками умелых инструментариев на подхвате.

Одноглазый не нашел никого, кто захотел бы продать ему ледоход. Я слышал, как в таверне обсуждали странную просьбу диковатого чужака, как посмеивались они над стариком, когда тот заходил за своей ежевечерней порцией настойки. Как отводили глаза, пока он стряхивал с унтов и шкур снег.

День проходил за днем, и я видел, как Одноглазый готовится к тому, чтобы двинуться в сторону Снежной Шапки пешком. Так же, как когда-то пришел к нам. Я видел, как он чинил лыжи или зашивал толстой иглой теплую одежду. Как подолгу корпел над расстеленной на столе картой.

Но уже наступила осень, погода стала портиться. На лед спускались такие жуткие холода, что стонал металл. И Одноглазый остался в деревне. Хотя мне кажется, что его остановили не морозы. Он просто смирился с тем, чего боялся. Сдался. И с того дня почти не показывался на улице. Лишь изредка к нему носил продукты Эрни ан Эрри, второй помощник Боба и мой знакомый. Расторопный малый, но не очень умный и обладающий тяжелой рукой (растения его будто ненавидели — стоило Эрни полить грядку, как с ней что-нибудь случалось: то увядала, то сгнивала… Бывают такие люди с дурной рукой). Так что хозяин трактира не позволял ему даже приближаться к теплице, доверяя только мне, себе и собственной жене.

Я же был рад, что старика поручили Эрни. Мне не хотелось лишний раз видеть Одноглазого. Но все равно, когда приходилось идти мимо его дома, мой взгляд словно сам по себе устремлялся в окна. Словно надеялся отметить что-то необычное, найти отгадку незагаданной загадки. По вечерам перед сном, слушая храп двоюродного брата и тихий шум из кухни, где до ночи возилась его жена, я вспоминал странные слова Одноглазого — о скауте и рыбине покрупнее. Ворочался, отыскивая всевозможные варианты, и засыпал нервным сном.

Мне снились гигантские красные рыбы, пожирающие нашу деревню, я видел, как к нам приходит черный лед и все дома рыхлеют, едва их касается тьма, а крыши становятся пеплом и проваливаются, хороня под собой истошно кричащих жителей. Видел, как вырастают вокруг грязно-серые торосы и из-под них хлещет бурая, с зеленоватыми прожилками жижа, а я бегу прочь, прыгая со льдины на льдину, и они уходят у меня из-под ног.

Наконец я оскальзываюсь, нелепо размахиваю руками — и в конце концов падаю в эту омерзительную жижу. Начинаю тонуть, а отвратительная вонючая гадость льется мне в рот, и что-то тянет меня вниз. Я кашляю, хриплю, беспокойно сучу руками… и просыпаюсь.

А потом приехал цирк.

Глава вторая Цирк «Четыре хвоста и бродяга Аниджи»

Весть о том, что со стороны Снежных Холмов к нам движется цирк «Четырех хвостов и бродяги Аниджи», принесли веселые и шумные акробаты из приближающейся труппы. Примчавшись на своем маленьком, но очень быстром ледоходике, они несколько раз объехали вокруг деревни, взрывая шутихи и зазывая жителей на вечернее представление. После чего они подогнали свой трехгусеничный кораблик к западному причалу — и поспешили в таверну Боба отогреваться.

Здесь же, сбросив тяжелые и теплые одежды, они ослепили трактир пестротой своих нарядов и невероятной жизнерадостностью. На них красовались разноцветные штаны и сине-красно-желтые рубахи, лица были разукрашены. Акробаты без устали паясничали, плясали и совершали различные кульбиты. Мне казалось, что кто-нибудь из них вот-вот свалится и разнузданное веселье в один миг оборвется драмой.

Но я смеялся вместе со всеми и хлопал в ладоши, подбадривая циркачей. В наших краях такое чудо случалось нечасто. В последний раз к нам заезжал странствующий менестрель, и было это еще в прошлом году. Не пробыв и недели, он подался обратно в Снежные Холмы, и, честно говоря, никто из нас не жалел об этом. Пел он отвратно, даже на наш непритязательный вкус. А теперь в забытую Богами деревню прибыл настоящий цирк! Мне не передать той радости, того ощущения праздника, что поселилось в сердце. Я ждал чудес. Я изнемогал от желания увидеть все то, о чем весело кричали зазывалы.

В таверну Пухлого Боба ворвалось настоящее веселье, и с каждой минутой в большой зал трактира набивались все новые и новые жители деревни. Рассаживались у столов, улыбаясь озорным шуткам, но пока ничего не заказывали. Не хотели прерывать маленького представления. Один из акробатов вышел в середину зала и ходил там колесом, пока его товарищ хорошо поставленным голосом рассказывал о «великом таинстве со времен Лазаря Берегового», о «лучшем представлении от Северных гор и до Южного Круга» и «великолепном бродяге Аниджи, хозяине потрясающего цирка „Четыре хвоста“». Остальные циркачи вытащили из-под одежд музыкальные инструменты и стали играть заводную мелодию, от которой даже самые скептичные слушатели начинали улыбаться. Музыка подхватывала, кружила и целиком заполняла мир нашей сонной деревушки.

Я видел, как мои соседи выстукивают ладонями бодрый ритм и как с каждой минутой в таверне становится все теснее, и даже «холодные» столы, расположившиеся у самой двери, — уже заняты.

— Представление! — кричал глашатай. — Сегодня будет представление! Глотатели огня и танцовщицы с самого Берега.

Играли бубны, резвилась дудочка, и дергал струны походной лютни сероглазый акробат.

— Представление! Диковинные звери и песни Артуриана Славного! Представление!

Впереди должны были быть только радость и праздник. Волшебные дни разудалой ярмарки, праздных шатаний меж торговых ледоходов и лотков с безделушками, веселых песен, хороводов и вечерних представлений. Горячих сладких напитков и разных вкусностей, за которые не жалко отдать последнюю монету! Пухлый Боб с пониманием отнесся к прибытию цирка и справедливо посчитал, что работа в теплице может и подождать денек. Так что я оказался всецело предоставлен самому себе.

И ни о чем, кроме ярмарки, в тот день не думал. Это было редкое ощущение сиюминутного счастья. Тот исключительный момент, когда ты можешь понять и отделить чувство радостного восторга и дать ему название. Понять, что именно этот момент важен, что именно он расправляет за твоей спиной крылья, а все твое тело переполняют волнительная легкость и предвкушение чуда. Чуда вполне реального.

Вот что занимало мои мысли, когда Эрни показал мне компас и сказал:

— Смотри, что мне дал Одноглазый!

Он вошел в таверну, когда все места за столами уже были заняты и народ толпился в проходах, вытягивая головы и силясь разглядеть представление циркачей. Эрни уверенно протиснулся через взбудораженную массу ко мне и остановился рядом.

Можно сказать, что мы с ним дружили. Сейчас, оглядываясь назад и вспоминая того белобрысого и вечно лохматого паренька с кривыми передними зубами и молочно-белой тоненькой кожей, — я понимаю, что он-то со мной действительно дружил. А вот с моей стороны это сложно было назвать дружбой. Нехорошо, конечно, нельзя открещиваться от своего прошлого. Мы — это то, что осталось в памяти окружающих, как бы нам ни хотелось думать иначе.

Ему было немногим меньше моего, но я почти никогда не воспринимал его всерьез. Кроме того случая.

— Что это? — Я посмотрел на маленькую коробочку, зажатую в меховой рукавице. Эрни счастливо улыбался, наслаждаясь моим вниманием. Глаза парня заблестели от удовольствия, а я почувствовал, как злюсь на то, что он тянет время, отвлекая меня от веселья циркачей.

Акробаты веселились, глашатай загорланил известную песню про Ледового Короля и шаркуна, и слова подхватили во всех уголках таверны, отбивая ритм по столам и топоча ногами. Я не пел. Моим вниманием завладела черная коробочка с вырезанными на ней гравюрами. В темноте зала было сложно понять, что на них изображено, и слишком утонченным казался сам рисунок.

— Одноглазый сказал, что это из Ледяной Цитадели! Компас! — жарко прошептал Эрни. Он жадно ловил мой взгляд и радостно просиял, когда с моих уст сорвалось:

— Ух ты!

Вне всяких сомнений, эта штука бывала в Ледяной Цитадели. Прикрыв ее от чужих глаз, я посмотрел на Эрни и кивнул в сторону прихожей:

— Пойдем!

Мы ловко протиснулись сквозь галдящую и веселящуюся толпу, проскользнули в темную прихожую, и я сразу же запахнулся. Здесь было чуть выше нуля, но после теплого, почти жаркого зала эта прохлада очень бодрила.

От уличной двери ощутимо тянуло холодом.

Эрни с благоговением вытащил резную украшенную коробочку и, высунув язык от сосредоточенности, открыл ее. Темнота прихожей озарилась голубоватым пульсирующим светом, и я увидел, что стрелка компаса мягко сияла бирюзой. По краям ее разбегались в стороны красненькие огоньки, а центральная ось, на которой держалась сама стрелка, блестела золотом.

— Ого! — прошептал я. — Вот это да!

— Интересно, куда он показывает? Как думаешь? — Эрни был счастлив. В мягком свете артефакта его лицо показалось мне ликом сказочного существа.

— Не знаю… — Я осторожно забрал у него компас, почувствовав, как он испугался — на один-единственный миг, но испугался, — что у меня хватит наглости отобрать подарок Одноглазого. Стрелка качнулась и уткнулась куда-то за окно. Куда-то на юг.

Я повернулся, и компас послушно отреагировал на мое движение. Бирюзовая стрелка скользнула по кругу и остановилась, успокоившись.

Она указывала туда же, куда и до этого.

— Как ты думаешь, что там?! — спросил Эрни.

Мне так не хотелось отдавать ему это сокровище. Темная частичка моей души хотела обладать этой, может быть, даже бесполезной игрушкой. Но я пересилил себя и вложил коробочку в ладошку приятелю.

— Он сказал, что я очень хорошо работал. Он сказал, что я заслужил ее, — сиял от радости Эрни. Таким я его и запомнил. Стоящим в темноте прихожей, в голубоватом свечении компаса. От его дыхания в воздухе повисали облачка́ пара, которые тотчас рассеивались, растворяясь.

У него были такие счастливые глаза…

— Цирк едет! Ци-и-и-ирк! — радостно и пронзительно закричал снаружи Тони Пискля. И мы с Эрни вздрогнули, переглянувшись. Эрни сунул коробочку себе за пазуху, торопливо застегнулся и бросился из таверны на улицу, а я поспешил в зал, где веселились акробаты. Схватил висящий на грубой вешалке тулуп, шапку, сунул ноги в унты и побежал следом за приятелем.

К деревне вдоль путевиков ползла вереница ледоходов. Самым первым шел покрашенный в белый цвет двухпалубный скорт охраны. Солнце уже взошло достаточно высоко, и снег слепил глаза, таким образом скрывая черты хищного, приземистого корабля. Я поспешно нацепил очки, наблюдая за процессией.

Защищенные броней гусеницы скорта вгрызались в лед, поднимая в воздух морозную крошку. Орудийные порты были надежно закрыты, и это неудивительно. Кому здесь воевать с циркачами? А бдеть ревностно и только ради жесткой дисциплины — так это вколачивают солдатам далеко на юге, где есть регулярная армия. У нас все проще да спокойнее. Обычные наемники-охранники, как и все, любящие тепло и мирную службу. Зачем лишний раз палубы вымораживать?

За охраной катился обычный корабль, попроще, скорее всего торговый, а вот следом грохотал сам цирк. Огромный многопалубный ледоход высотою ярдов, наверное, в сорок, если не больше. Мощные гусеницы, расположенные вдоль бортов, неумолимо крошили стенающий, раненный предыдущими странниками лед. Медленно и неотвратимо вращались гигантские четырехъярдовые железные колеса, приводящие в движение грубые, обледеневшие, скрежещущие траки. Страшно представить, сколько времени и сил уходит у команды, когда от усталости металла лопаются «пальцы» и невероятно большие гусеницы сползают с катков. Открыв рот, я смотрел на приближающееся чудо.

На верхней палубе корабля находился разукрашенный купол, по обе стороны от которого в небо тянулись трубы, чадящие черным дымом от сгоревшей энгу. Чуть ниже была парадная палуба для гостей и потому богато украшенная, ухоженная, с рядами окон и перилами для прогулок на свежем воздухе. Еще ниже, как я понимал, находилась жилая палуба, где обитали сами циркачи и команда ледохода. Последние три палубы скрывали в себе трюм, машинные отсеки, мастерские для ремесленников цирка, помещения для баков с энгу, запчасти, возможно, торговые блоки и прочая-прочая-прочая.

Я остановился рядом с Эрни, который восторженно смотрел на движущиеся ледоходы. Караван циркачей с каждой минутой был все ближе к деревне.

— Здорово, правда? — сказал мне Эрни, и я кивнул, соглашаясь. Колючий мороз щипал щеки, сияло солнце, искрился снег на пушистых крышах домов, царило почти полное безветрие, и жизнь казалась настоящим подарком, невзирая на все ее трудности. Я предвкушал, как вечером, стоя в теплой зале, буду смотреть представление, о котором, кто знает, может быть, буду вспоминать, когда совсем состарюсь.

Цирк неторопливо обогнул деревню и остановился на северной окраине, ярдах в двухстах от тягача Пухлого Боба, показавшегося игрушкой в сравнении с гигантским ледоходом «Четырех хвостов». Работа в Кассин-Онге замерла. Все, абсолютно все погрузились в подготовку к неожиданной ярмарке. Наш полубезумный инструментарий Форж возился со своими бесполезными, но всегда милыми игрушками, надеясь сбыть их чужестранцам. Кто знает, может быть, и приглянется кому-то из циркового каравана ходящая кружка или самоподсекающая удочка. В нашей деревне никто товарами Форжа не пользовался, а коллеги по цеху над ним даже не смеялись. Ворчали только и отводили глаза, когда встречали.

Санса, засучив рукава, пекла лепешки, которые появлялись на столах только по праздникам (у Пухлого Боба не очень-то и росли травы, дающие нужное зерно), с шахты приехали рыбаки ан Арконы вместе со свежим уловом и старыми запасами копченой да вяленой рыбы. Где-то доставали из подвалов древние инструменты, кто-то вытряхивал из сундуков ненужную одежду. На ярмарке в ход могло пойти все что угодно.

Пухлый Боб стоял на крыльце своего дома и смотрел на суету с ленивым прищуром. Сегодня было тепло, воздух прогрелся до минус десяти градусов, и хозяин теплиц вышел на улицу без шапки, наслаждаясь солнечными лучами и собственным величественным бездельем. Сегодня ему нет нужды суетиться, разве что только если он хочет отведать лепешек Сансы до того, как жена начнет обменивать их на безделушки с ярмарки. А готовить товары да лихорадочно придумывать, что можно предложить на торги, — это не к нему. Боб — самый богатый человек в деревне, и расплачиваться он будет самым ходовым товаром к югу отсюда: порошком черноуса да хорошей, сочной землей. Хотя последнюю он вряд ли решит менять. Все-таки его ферма — единственная на много лиг вокруг, а без свежей зелени можно быстро заболеть и сойти в могилу. Впрочем, я знал, что у Боба также есть множество различных монет с юга, но здесь, у нас, они не стоили ничего, и, возможно, он воспользуется шансом сплавить эти деньги на ярмарке.

Вечер неумолимо близился, и вместе с тем все оживленнее и оживленнее становилось в деревне. Я сходил с ума от нетерпения и то и дело заглядывал в главный зал трактира, выискивая для этого самые нелепые причины. В таверне уже гуляли несколько наемников из цирка и парочка странно раскрасневшихся женщин оттуда же. Я слушал их шутки, от которых горело лицо и хотелось куда-нибудь спрятаться. Охранники громко ржали и хлестали шаркуновую настойку, словно это была вода, а томные, пышнотелые гостьи жадными, горячими взглядами охаживали посетителей и делились наблюдениями с увешанными оружием товарищами.

Каждый комментарий вызывал новый прилив хохота. А затем одна из женщин, высокая, красивая, с жестким прищуром зеленых глаз, вдруг увлекла наверх, в жилые комнаты, крупного наемника, и его товарищи проводили их завистливым улюлюканьем.

Это были чужие люди. Непонятные. Но я наблюдал за ними с той же страстью, с которой измученный путник грызет обманчивый лед, не зная, что тот все равно не утолит сумасшедшей жажды.

Мне было так интересно попытаться встать на место случайных гостей, для которых мой родной Кассин-Онг, место, где прошла вся моя жизнь, — лишь маленькая точка на огромной карте. Далекое захолустье, о котором они пару дней назад могли и не знать.

Такие мысли будоражили мой разум. Чем я хуже этих людей? Быть может, и я когда-нибудь в компании с красавицей буду сидеть в незнакомом трактире незнакомого города, а из темного угла за мной будет наблюдать местный мальчуган, только-только обзаведшийся хоть какой-то мечтой.

Где-то ближе к началу ярмарки над цирком загорелись разноцветные огни. Яркие гирлянды опутали гигантский ледоход, а перед вгрызшимися в лед гусеницами веселились уже знакомые нам акробаты, развлекая собирающийся народ.

Вместе с цирком к нам приехало много разного люда. Были здесь и хмелевары, были и инструментарии вроде наших Форжа, Кунца и Уэнса. Ткачи, торговцы экзотическими товарами вроде чучел южных животных, зельеделы… Цирк окружили небольшие ледоходики с людьми, предлагающими свои услуги, прежде чем хозяин огромного корабля объявит о начале выступления и разрешит подниматься на верхнюю палубу.

Кое-кто из чужаков просто бродил по нашей деревне, искренне удивляясь домам, стоящим на высоких, упирающихся в полозья сваях. Казалось, их удивляло все — от навесных дорожек, объединяющих наши жилища в единую паутину, до кажущихся брошенными ледоходов, среди которых хватало судов, что не отходили от причалов уже несколько лет.

Тех загадочных людей я отметил чисто случайно. Трое мужчин и две женщины тем отличались от прочих гостей, что смотрели на нас, жителей деревни, без любопытства. Не указывали пальцами, не хихикали в ладоши над нашим произношением и нашими одеждами.

Они были вежливы, добры и милы, громко смеялись и, казалось, веселились. А одна из девушек, очень красивая, с ярко-рыжими волосами — подарила мне леденец. Ее спутники странно улыбнулись такому широкому, на мой взгляд, жесту, но ничего не сказали.

Один из них мне очень не понравился. Это был крепкий бородатый мужчина лет сорока, но без единой седины в кучерявых волосах. Его борода была настолько черной, что казалась просто неестественной. А глаза…

Я до сих пор помню его глаза. Темные-темные, глубоко посаженные и страшно тусклые. В них царили пустота и отчаянье, даже когда бородач хохотал над шутками своих товарищей.

Наверное, в том, что случилось в Кассин-Онге, моей вины гораздо больше, чем можно было бы подумать… Мне стоило встревожиться. Может быть, имело смысл сразу обратиться к наемникам цирка, невзирая на то что они бы точно подняли меня на смех. Пришел, понимаешь ли, какой-то деревенский дурак и начал убеждать опытных воинов, что почтенный «кто-то там» кажется провинциальному эмпату странным. Да для такой глухомани каждый второй будет казаться подозрительным, решат ярмарочные охранники.

Но я не чувствовал этого странного человека. От него не исходило ровным счетом никаких эмоций. Словно душа его давно истлела и отправилась прямиком в ледяную преисподнюю кормить Темного Бога. Он дышал, он говорил, он улыбался, но при этом он был мертв.

Поэтому я принял одно-единственное решение, которое показалось мне верным: рассказать обо всем Сканди. Признаюсь, это далось мне непросто. Все-таки ярмарка. Цирк. Время беззаботного веселья, которое так не хотелось менять на угрюмую слежку, и уж тем более на дорогу к кораблю-храму нашего шамана. И тут я вдруг почувствовал себя защитником Добрых. Членом таинственного братства, столкнувшегося со злом. Эта игра увлекла меня так, что я вскоре забыл про свою жажду увидеть глотателей огня. Прицепившись хвостом к странным людям, я трезво рассудил, что успею добраться до ледохода Сканди, если увижу что-то подозрительное и найду доказательства своим опасениям.

Храм шамана находился за пределами деревни. От нас его отделяла широкая гряда торосов, и в последнее время Сканди предпочитал принимать жителей у себя, чем ходить в Кассин-Онг. Впрочем, по выходным у него всегда собирались прихожане. На хранящей полумрак нижней палубе его вечно промерзшего ледохода находились алтари Темного и Светлого богов. Широкий черный камень, матово поблескивающий в свете фонарей, и белый куб, который, казалось, светится изнутри.

Они стояли друг напротив друга, как предписывало то древнее и загадочное учение, о котором Сканди часто рассказывал. Пока мужчины топтались у алтаря Темного Бога, а женщины клали дары Светлому, — шаман трескучим голосом вспоминал старые легенды и вещал о настолько давних событиях, что мы частенько думали, будто он их и придумал.

Но я отвлекся…

Странные люди крутились на ярмарке скорее для виду, чем из интереса. Я видел, как несколько раз та красивая женщина и «мертвый» бородач смотрели в сторону деревни, и мне казалось, будто они разглядывают дом моего отца. И от рыжеволосой гостьи исходило чуть холодное вежливое любопытство и непонятное предвкушение.

В их спутниках чувствовались лишь скука и желание поскорее покинуть это место. Двое плечистых мужчин и вторая женщина были похожи. Одеждой, ростом, манерой двигаться. Они будто вовсе не двигали плечами при ходьбе — даже когда поворачивались, делали это всем телом, а не как обычные люди. А еще они чего-то боялись, и мне показалось, что их страх как-то связан с их «мертвым» товарищем.

У меня между лопатками пробежали мурашки.

На Кассин-Онг вместе с морозом спускалась ночь, отчего цирковые гирлянды горели все ярче и праздничнее. Теплый день остался позади, солнце закатилось, и холод выбрался из укрытия, обняв деревню. Но вокруг огромного ледохода гудел собирающийся народ, а мимо лотков праздно шатались как жители нашей деревни, так и приезжие. Вкусно пахло выпечкой и благовониями. Морозу пришлось отступить прочь от людей, предоставив им шанс позабыть на время о привычном холоде. Горизонт дышал розовыми красками. Там, на краю неба и льда, свет еще боролся. Здесь он уже проиграл. На небе вовсю сверкали звезды.

Я старался держаться на возвышении у врубленного в лед столба, по которому пытался залезть кто-то из циркачей и достать связку вяленой рыбы, привязанную наверху. Он смешно извивался всем телом, забираясь все выше, а затем под разочарованный гул зрителей соскальзывал вниз по обледенелому дереву, но не сдавался и вновь шел на штурм. Лицо его раскраснелось от внутреннего жара, глаза сверкали, и я чувствовал, что он специально оскальзывается, развлекая толпу своими неудачами.

В ней все чаще раздавались хорохорящиеся крики, а Эльнар ан Гаст, наш лучший охотник, громко призывал освободить ему столб, чтобы он показал «этому бродяге настоящую сноровку». Именно благодаря веселым выкрикам Эльнара я и отвлекся на пару минут от наблюдения, а когда опомнился, не сразу и нашел своих подопечных.

Они поднялись на примыкающую к ярмарке платформу и пошли, рассекая телами собирающихся на ярмарку людей, в деревню. Мое сердце заколотилось как безумное, и я посмотрел вокруг, надеясь, что увижу либо Сканди, либо Глонгу. Конечно, ни старосты, ни шамана на ярмарке не было…

Сейчас мне не ясно, чем бы они смогли помочь тогда. Какие бы слова нужно было найти, чтобы не прослыть дураком. Но нет смысла так ворошить мысли прошлого. Что сделано, то сделано. Я решился идти сам. Спустившись вниз и протиснувшись сквозь толпу зевак, подбадривающих циркача на шесте, я ненадолго потерял незнакомцев из виду, но затем, забравшись на дорожку, увидел, как они свернули направо, на расчищенную дорожку, ведущую через мостики в сторону моего дома.

И дома Одноглазого.

Я пошел так быстро, как мог идти, не привлекая к себе внимания. Благодарение Темному Богу, между тем островком, примыкающим к ярмарке, и жилищем старого моряка было по меньшей мере шесть платформ, и мне не составляло труда преследовать странных гостей незамеченным, смешиваясь с зеваками, а то и просто прячась за углами.

Несмотря на холод, моя спина покрылась липким потом, а дыхание рвалось из груди с таким сипом, будто за спиной осталось уже лиг десять, не меньше. Меня окатывали волны веселья и приятного ожидания, исходящие от людей на ярмарке, а я же испытывал непонятный мне страх. Окружающий мир грозил измениться. Эти странные гости несли в себе что-то новое, что-то непривычное. Игра, которой я себя завел, вдруг перестала быть забавной.

Я чувствовал зло. Настоящее, чистое зло. «Мертвый» бородач занимал все мои мысли. Лавируя между людьми, которых становилось все меньше и меньше, я уверенно сокращал дистанцию. Вскоре между мной и странными людьми остался лишь один мостик, старый полуразвалившийся сарай отца за ним и собственно убежище Одноглазого. Когда незнакомцы уверенно поднялись на крыльцо (двое мужчин-близнецов и рыжая красавица остались внизу), я, пригнувшись, стараясь ставить ноги поближе к заснеженному краю, перебежал на соседнюю платформу и нырнул вправо, прячась за сараем.

Сердце билось в груди с такой силой, что заболели ребра. Переводя дыхание, я с ужасом ждал, как раздастся возглас сторожей и они бросятся ко мне, но время шло, а меня никто не трогал. Лишь мороз с каждой минутой моей неподвижности пробирался под одежды все настойчивее. Кожа на бедрах уже онемела. Растирая ее сквозь меховые штаны, я осторожно выглянул из-за угла.

Вторая спутница «мертвого» как раз постучала в дверь.

Старик долго не открывал. Пользуясь темнотой (шаманский фонарь горел только над входом в дом Одноглазого), я наблюдал за крыльцом, тревожась о том, что нигде не могу найти рыжеволосой. Она будто исчезла с платформы. От страха зазвенело в ушах. Дышать приходилось ртом, потому что иначе, как мне казалось, меня услышат не только незнакомцы, а еще и сам Темный Бог пробудится и вынырнет из-подо льда, чтобы посмотреть, кто его потревожил. Холодный воздух проникал в меня, остужая все больше. Зубы застучали.

Вскоре я услышал каркающий голос старика:

— Кончено! Я ничего не знаю! Уходите, прошу вас!

Женщина что-то ему сказала, но что именно — мне не удалось расслышать. Голос у нее был приятный, чарующий, но мне показалось, что она вообще говорит на другом языке. Прижавшись к стене, я пытался унять бушующее в груди сердце и вслушивался. Меня обволакивали отчаяние Одноглазого и его страх. И холодная угроза спутников «мертвого» бородача.

— Я никому ничего не сказал, клянусь! — услышал я. Темный Бог, сколько ужаса было в этих словах. Старик боялся так, как боятся только маленькие дети…

В дверь громко ударили. Затем еще раз.

— Помогите! — отчаянно закричал Одноглазый. Суровый морской волк, превратившийся в испуганную жертву. От этой перемены мне стало еще страшнее. — Помогите!

Но навесная дорожка была пуста. Здесь, на этом ее ответвлении, вечно занесенном снегом, и днем-то редко кто ходил, а там, где сейчас шумело веселье да рвались шутихи, — никто бы не услышал жалобного крика. Я сглотнул, переступил с ноги на ногу. Нужно было бежать назад, к цирку. Звать на помощь.

У меня еще был шанс успеть.

— Мальчик?

От ласкового женского голоса я даже подпрыгнул, а сердце попросту остановилось. Рыжая ведьма стояла на дорожке рядом с сараем. В четырех шагах от меня. Под отороченным белым мехом капюшоном демоническим огнем полыхнули ее глаза, и я в испуге отпрянул, сразу вспомнив жуткие легенды про ледовых гончих. Бывшие люди, чьи души были либо захвачены проклятыми черными капитанами, либо вручены в злые руки по собственной воле. Неужели те истории не врали? Неужели это…

На меня нахлынула жуткая волна намерений этого существа, которое уже нельзя было назвать человеком. В бурлящем водовороте недобрых чувств отчетливо проступила жажда смерти и чуждая здесь звериная тоска. Ледовая гончая истово хотела меня убить. В ней зажглось щемящее предвкушение моей крови.

Женщина-нечеловек сделала небольшой шаг вперед и тем разрушила порабощающее мою волю оцепенение. Я рванулся прочь и бросился вдоль сарая к краю платформы, оскальзываясь на металлических листах. Мне нужно было пробежать несколько ярдов до обледенелых перил. Кованые решетки, покрытые снегом, служили для того, чтобы никто во тьме не сверзился вниз, на жесткий лед. Но сейчас они отделяли меня от спасения. В спину толкнула теплая волна охотничьего азарта, а спустя миг заскрипел снег под ногами бросившегося в погоню убийцы.

У меня словно выросли крылья: я в два касания оказался наверху перил и перевалился через них. Левая вязаная перчатка слетела, зацепившись за лепесток металла. Кисть ожгло холодом, и я спрыгнул вниз, старясь втянуть ладонь в рукав теплого тулупа. Перед взглядом мелькнули черные силуэты сломанных ледоходов.

Кто-то наверху крикнул:

— Назад, Ар! Назад! Обряд важнее! Брось его!

Лететь было невысоко, шесть-семь футов, но когда я упал, неловко плюхнулся на грязный лед, и в левой ноге вспыхнула резкая боль. На глазах тотчас выступили непроизвольные слезы, и я быстро вытер их, чтобы не смерзлись веки. Под коленкой резало так, что на минуту мне показалось, будто Светлый Бог отвернулся от меня и не уберег от перелома. Сверху послышалось недовольное рычание. На меня просыпался снег, сброшенный сапогами гончей. Мгновение женщина стояла на краю платформы надо мною, сверкая алыми огоньками глаз, а затем послушно вернулась к хозяину.

Я выдохнул, а затем осторожно согнул-разогнул колено. Боль шевельнулась, как встревоженный пес. Кажется, не сломал. Значит, могу идти. Значит, надо идти.

Нужно поднять тревогу. Рассказать всем о том, что в деревне может произойти нечто ужасное. Голос Одноглазого и его страх не оставили во мне сомнений. И даже если они и затаились где-то в глубине души, то нападение ледовой гончей развеяло их окончательно.

Наверху еще что-то кричали, а им вторили залпы цирковых петард и многоголосый восторженный рев.

Там начиналось представление.

Я хромал по неровному льду, морщась от боли в колене, спотыкаясь, оскальзываясь и пряча онемевшую от холода руку в стынущем рукаве. Отблески цирковой иллюминации красили сваи и лед под деревней в причудливые цвета. Пару раз мне приходилось огибать огромные столбы, держащие на себе Кассин-Онг, и проклинать ямы с нечистотами, расположенные под домами (хорошо, что на моем пути они встретились лишь три раза). Раньше, когда Пухлый Боб отправлял меня проверять полозья его платформы и отбивать наросший лед, я спокойно перепрыгивал такие «ловушки». Но сейчас из-за больной ноги каждая из них становилась раздражающей преградой.

От сиплого дыхания горело в груди, нещадно резало под коленкой, и я чувствовал, как при ходьбе колет в ребрах.

Под настилом деревни царил совсем другой мир. Мрачный, нелюдимый, темный, низко нависающий над головой зубьями сосулек. Забытая вселенная грязи, мусора и выброшенных вещей, занесенных снегом и вмерзших в вековой лед. Несмотря на то что хозяин отозвал гончую — я все равно изо всех сил напрягал слух и ждал, когда за мною послышатся шаги преследователей. Когда меня повалят на грязный лед и свершится нечто ужасное. Нечто, от чего холодеет сердце.

Нечто, чего так испугался Одноглазый.

Хозяин одернул ледовую гончую, но он же мог и пустить ее по следу. И это подстегивало. Заставляло идти все быстрее и быстрее, невзирая на боль в ноге, в боку. С каждой минутой гуляющий и шумный цирковой лагерь с окутанным гирляндами ледоходом был все ближе. Когда я почти добрался до края деревни (мне пришлось перелезть через несколько невысоких ледяных гряд, отчего руку, лишившуюся перчатки, словно ломали изнутри), мимо деревни неторопливо проехал небольшой корабль. На его корме горели зеленые фонари, а маленький прожектор облизывал лед по ходу движения. Я застыл, наблюдая за ним. Вдруг команда ледохода послана мне наперехват? Плюхнувшись на живот, я проследил за тем, как корабль прополз под настилом, едва не задев сваи. Он ненадолго остановился где-то под платформами, а затем быстро умчался прочь.

За это время я внутренностями ощутил идущий снизу холод. Проклятье, к морозам мы люди привычные. Но я не был одет для таких вот приключений, и уж тем более не рассчитывал, что придется валяться на льду. Торопливо поднявшись на ноги, дрожа от холода всем телом, я, пошатываясь, продолжил путь. Ноги словно набили снегом. Зубы выстукивали лихорадочную дробь. Высвободив руку из рукава, я сунул окоченевшую ладонь в подмышку под тулупом.

Этот ледоход оказался под Кассин-Онгом не просто так…

Я чувствовал, как тепло уходит из моего тела, как лед вытягивает его. Мутнеющий взгляд зацепился за огни цирка и придал мне сил.

Шаг. Левая нога вспыхивает болью, подкашивается. Шаг! Впившись взглядом в ледоходы у окраины деревни, я двинулся вперед.

Мне повезло. Мне действительно повезло. Так получилось, что мою жизнь спас тот, кто командовал ледовой гончей. Если бы не его окрик — лежать мне на грязном льду в луже застывшей крови. В голове не укладывалось, что такое могло случиться у нас в деревне. Смерть, конечно, нередкий гость в наших краях. Мы не раз находили среди льдов вымершие корабли, а вдоль путевиков до Снежной Шапки то и дело попадались замерзшие тела бродяг, но никогда в Кассин-Онге не было убийств.

Я же знал и никак не мог перепутать тех чувств, что испытывала голодная до крови гончая. Предвкушение, страсть и жажда владели ею без остатка. И только власть человека, ее одернувшего, смогла побороть их.

Выбравшись к цирковой стоянке, я торопливо прохромал мимо длинного ледохода хмелеваров, у которого под небольшим навесом жарко полыхала бочка с разбавленной энгу. Рыжие отблески играли на лавках и грубых столиках вокруг. Тепла здесь хватало: можно было снять рукавицы и без опаски пить горячий напиток и сидеть спокойно, не согреваясь топотанием ног да широкими взмахами рук. Рядом с бочкой, облокотившись о стойку, торчали два немного пьяных наемника. Караульные.

— Помогите! — крикнул им я, чувствуя, как голос хрипит, скованный морозом. — Помогите!

Охранники отлепились от деревянной стойки, неуклюже развернулись ко мне, отвернувшись от бочки. У одного из них был дальнобой. Редкое и дорогое оружие в наших краях.

Раскрылось узкое окошко хмелеварни, из которого выглянул усатый хозяин.

— Чего случилось, малец? — немного лениво, но чуть настороженно спросил владелец дальнобоя. Одной рукой он натянул себе на лицо шарф. Глаза наемника были сокрыты под меховым капюшоном парки.

Меня колотило от холода, я трясся, словно старый двигатель ледохода, и сдавленно дышал.

— К огню его подтащи! — гаркнул тавернщик.

Наемник подхватил меня на руки и поставил у бочки с энгу. Тепло ожгло мне лицо, но в следующий миг я прижался к ней, впитывая исходящий от нее жар. Слабость только усилилась.

Охранники терпеливо ждали.

— Там человек зовет на помощь! Старик! К нему пришли странные люди! Помогите! — вытолкнул я из себя и обнял бочку, чувствуя спасительное тепло. Лицо стало припекать.

— Ты пьян, что ли, парень? — спросил товарищ стрелка. Его пышная борода, ресницы и торчащие из носа волосы были покрыты инеем, при обидных словах наружу рвались облачка́ пара. Он был очень толстым. Мне показалось, что в ширину он больше, чем в высоту. — Странные люди? Говори толком — что случилось?

— Там ледовые гончие… — прошептал я. Бородатый охранник захохотал, отчего его живот, выпирающий под серой паркой, заходил ходуном, но его товарищ вдруг резко ткнул напарника кулаком в бок.

— Тихо, Пузо, — сказал хозяин дальнобоя. — Зови наших. Пусть поднимают свои задницы и мигом за мной, с оружием.

— Лавр?! — изумился бородач. — Ты чего?

— Два раза не повторяю, — холодно ответил тот. — Бегом!

Я почувствовал всколыхнувшуюся в нем злость и тревогу. Повернулся и прижался к бочке спиной, прикрыв глаза от удовольствия.

— Лавр! — возмутился Пузо. — Ледовые гончие?! Это же сказки!

— Веди, парень. — Лавр перехватил дальнобой поудобнее, хищное дуло уставилось в снег. — Веди…

Что-то в голосе убедило бородатого наемника послушать командира. Он дохнул обеспокоенностью и торопливо убежал.

Хлопнуло закрывшееся окошко хмелеварни. Встревоженный хозяин удалился куда-то в глубь своего ледохода.

— Веди, — повторил Лавр.

Я с сожалением отлепился от бочки.

Глава третья След ледовой гончей

Когда мы поднимались на настил, навстречу нам попался Эльнар ан Гаст с друзьями. Охотники с раскрасневшимися лицами, разодетые в белые теплые шубы, наверняка шли на представление, хорошо откушав шаркуновой настойки у Пухлого Боба, а удачливый и тоже хмельной Эльнар, встретивший их где-то в деревне, потрясал добытой со столба замерзшей связкой вяленой рыбы и громко хвастал о своей победе.

Увидев меня в компании наемника, он нахмурился и преградил Лавру дорогу. Он был выше чужака на две головы, да и в плечах пошире, но охранник смело встретил его взгляд.

— Что-то случилось? — требовательно, с вызовом спросил Эльнар, положив тяжелую руку на ствол наемничьего дальнобоя. Лавр дернулся, сделал шаг назад, и в нем колыхнулись ярость и холодная опасность. — Ты в порядке, Бауди? — посмотрел на меня Эльнар. От него пыхнуло угрозой. — Тебя не обижают?

Эти двое в любой момент могли вцепиться друг другу в глотку. В то время как в доме моего отца происходило что-то ужасное…

— Эльнар, там у дома Одноглазого что-то происходит! Какие-то люди к нему ломились. Он на помощь звал! — протараторил я. Тепло от бочки еще придавало мне сил и энергии. — Наемник мне помогает!

Охотник пьяно мигнул, растерянно обернулся на товарищей, затем опять на меня. Мой ответ его огорошил. Вдруг поднялся ветер, и Эльнар, отпустив дальнобой наемника, затянул потуже завязки капюшона. Нас обдало мелкой ледяной крошкой, поднятой с настила и крыш домов. Я зажмурился, пряча глаза от поднявшихся в воздух холодных кристалликов.

— Мы с вами, — уверенно решил он. Его приятели разочарованным и нестройным хором согласились с неформальным лидером всех охотников Кассин-Онга.

Эльнар первым оказался у дома Одноглазого. Шаманские фонари над крыльцом не горели, да и у брошенного сарая их было не видно, а ведь только они указывают направление, когда поднимается буря и мир заволакивает пурга. Но теперь черный дом зловеще ютился в стороне от света. За ним виднелась белая зыбь вечных льдов, раскинувшихся до светлой полоски на горизонте. Похолодало еще больше, и меня стала бить ощутимая дрожь. Здесь произошло что-то страшное.

Потому что в прошлый мой визит фонари еще горели.

Дверь в дом была сорвана с петель, и у самого крыльца на снегу виднелись темные следы. Эльнар приблизился к ним, присел, коснулся их перчаткой, а затем обернулся на нас.

— Кровь, — бросил он. Зрелище мигом отрезвило охотников, и они попятились прочь. Все, кроме смелого Эльнара. Он потянулся за ножом, висящим у него на поясе, и с прищуром уставился на темный проем двери.

Со стороны цирка по громыхающему настилу быстро приближалась группа наемников, ведомая Пузом. Их фигуры терялись в снежной крошке, поднятой ветром. Лавр нервно покосился на товарищей, поднял дальнобой, направив его на выход из прихожей. Мне показалось, будто оттуда тянет холодом. Зубы сами собой пустились в пляс. Тепло, полученное от бочки, стремительно растворилось в ночи.

— Мастер Одноглазый? — крикнул Эльнар, жестом попросив наемника не стрелять. — Мастер Одноглазый, вы в порядке?

Темная каша у крыльца говорила об обратном. Но человеку свойственно надеяться на лучшее. Довольно удивительно, наверное, что мы так переживали за Одноглазого. Но, несмотря на то что старика никто в деревне не любил, он все-таки стал одним из нас. Он был тем мрачным ворчуном в углу зала. Тем насупленным моряком, что иногда торчал на южном краю деревни и смотрел в снежную пустыню, сжимая холодные перила. Одноглазый был частью нашего холодного ледяного мира.

— Стой тут, малец, — прохрипел Лавр, отстранил одного из охотников и двинулся к темному проходу. Его уверенность чуть успокоила меня. Наемник ни капли не боялся. Немного нервничал, осторожничал, но страха в нем не было.

А вот охотники откровенно трусили. Лишь Эльнар горячо рвался в бой, но разумно ждал момента, когда вооруженный дальнобоем Лавр войдет внутрь.

Я знал, что там никого нет. Среди волн нетерпения, ожидания, испуга и надежд можно было различить каждого из людей, находящихся рядом с домом Одноглазого. Но привычной темной ауры старика рядом не было.

Скорее всего, его забрали с собой те странные люди и ледовые гончие… Впрочем…

Я посмотрел на лужу крови и на то, как Лавр осторожно исовершенно бесшумно скользнул в открытую дверь.

— В сторону, крестьяне, — это подошли наемники. В их бородах и на шарфах белел иней, от дыхания в воздух поднимался пар. Охрана цирка бесцеремонно отодвинула в сторону охотников Кассин-Онга и, на ходу вытаскивая оружие, двинулась за предводителем. Эльнар махнул рукой одному из товарищей:

— Давай фонарь, Лэнни!

Долговязый парень, нескладный как путевой столб, нервно полез за огнивом, копаясь в бездонных карманах и держа свой фонарь чуть в стороне. Его товарищи все, как один, следили за ним, будто своими действиями он подскажет им, что делать дальше.

— Ну быстрее, Лэнни! — попросил Эльнар.

В доме что-то громыхнуло, а затем в прихожую вывалился наемник. Лавр шатнулся навстречу товарищам, оттолкнул идущего первым Пузо и, все еще сжимая в руках дальнобой, склонился у стены. Тело его сотрясли спазмы, и бывалый наемник, прислонившись плечом к дому, опустошил свой желудок. Затем быстро вытер рот, пару раз глубоко вздохнул и выпрямился, стараясь не смотреть на товарищей.

Лэнни наконец зажег свой фонарь. Свет выдернул из темноты изумленные лица охотников.

Внутрь вошел Пузо, в темноте проема два раза сверкнули искры его огнива, и через пару мгновений наемник, шатаясь, вышел на улицу. Он тоже был потрясен тем, что увидел. Спустившись по крыльцу, бородач махнул рукой товарищам — мол, стойте тут.

— Что там? — одернул его Эльнар. — Что вы там увидели?

— В жизни такого не видел, клянусь клешнями Темного Бога, — сдавленно ответил ему Пузо. Лавр, тяжело отдуваясь, поднялся на ноги и кивнул на меня:

— Мальчишку туда не пускайте.

Но я уже и не хотел туда идти. Потому что почувствовал страх циркового охранника. Знаете, это сложное ощущение. Мы многого боимся, мы простые люди и привыкли то здесь, то там страшиться неведомого, страшиться смерти, одиночества, разгулявшейся снежной бури и грохота льдов вдали. Но наемники видели много больше нашего, и чувства их должны были притупиться. Однако в душе Лавра все замирало от ужаса. Не могла простая кровь так повлиять на матерого воина.

То, что он увидел в доме Одноглазого, сильно его напугало, хоть он и не показывал своего страха.

— Что это, Лавр?! — спросил у него Пузо. Толстяк прислонился к стене, скинул капюшон и жадно глотал ртом воздух. Я не видел его лица, только черное пятно бороды, но было ясно, что смотрит он на командира. — Ты это видел, да?

Эльнар подхватил фонарь Лэнни и ловко, легко, несмотря на свою внушительную комплекцию, поднялся на крыльцо, а затем исчез в доме.

Спустя несколько мгновений он вернулся и, спрыгнув на снег, упал на колени и с шумом прочистил желудок. Наемники переглянулись.

Эльнара тут же окружили товарищи, испуганно поглядывая на зловещий провал, словно оттуда уже надвигалось жуткое нечто, готовое сожрать всех, кто собрался на узком настиле перед старым домом.

— Бауди, беги к шаману… — сказал мне Эльнар, как только отдышался. — Пусть сюда идет. Там все разрушено, все перевернуто кверху дном. Проклятье, а Одноглазого как размазало по всему дому… Везде кровь. На столе, на полу, на стенах. А голова… Она над порогом… Висит… А глаза как живые! Он смотрел на меня, ребята! Как живой, понимаете?! А из шеи…

Его опять вырвало. Вытирая грязный рот рукавом, чтобы на морозе не треснули губы, охотник оглядывался на черный дом.

Мне хотелось отказаться. Пожаловаться на боль в ноге, которая так и не унялась. Сказать, что я устал, что мне страшно, что я ужасно замерз, что я так и не увидел представления циркачей, будь они прокляты. Что я не хочу идти к шаману один. Но близость к дому, который осквернила темная магия (теперь я точно это знал), пугала еще больше дороги к Сканди. Там, за крепкими, забрызганными замерзшей кровью стенами, где хранились разворошенные чужаками вещи из жизни моего отца, далекого и почти незнакомого, теперь разлилось зло. И оно уже зацепило двух наемников и Эльнара.

Оно могло коснуться и меня.

— Быстрее, Бауди! — прикрикнул Лэнни. Он растерянно топтался у коленопреклоненного товарища.

— Ледовые гончие, — прохрипел вдруг Лавр. — Это сделали ледовые гончие, клянусь вам.

Наемники переглянулись, пряча от товарища недоуменные улыбки.

— Парень не врал! — продолжал тот. — Это были ледовые гончие!

— Бауди! — возмутился Лэнни, видя, что я все еще стою на месте и смотрю на Лавра.

— Зови вашего шамана, парень, — заметил мое внимание наемник. — Тут без него не обойтись… Беги шустрее. Лети быстрее голубой акулы!

Он повернулся к толстяку:

— Пузо, пошли кого-нибудь из ребят на корабль, пусть Кривозуба сюда тащит, даже если он пьян в стельку. Один колдун хорошо, а два лучше. Если увидит шамана мастера Аниджи, то пусть тоже позовет. И предупреди всех, кто на представлении торчит, пусть будут начеку.

Лавр опять посмотрел на меня:

— Да беги уже!

И я побежал. Вернее, похромал, стараясь скрыть боль в ноге от тех, кто остался у дома Одноглазого. Опираясь на обледеневшие поручни мостиков, скользя на тех платформах, которые плохо убирались хозяевами. Под темным, затянутым тучами ночным небом. Мне все казалось, что ледовые гончие и их хозяин так и не ушли из деревни. Что они скрываются в каком-нибудь из домов, наблюдая за мной. Или идут по моему следу, плотоядно облизываясь и не боясь колючего мороза.

Но я не остановился.

Как вы уже знаете, шаман Сканди жил отдельно от деревни, в храмовом ледоходе ярко-красного цвета. Сейчас, ночью, святилище казалось совершенно черным, и даже огни фонарей, освещающих обитель стихийного волшебника, не выдавали истинного его обличья.

Через неровный лед и маленькие гребни заструг шла протоптанная тропка, которую пожилой шаман ежедневно расчищал до старых торосов и продолбленных в них проходов, а от них и до деревни этим занимался Шанц ан Грант, в прошлом рыбий шахтер, а теперь первый помощник шамана, но живущий не со стариком, а на окраине Кассин-Онга. Чтобы не потеряться, здесь тоже были сделаны перила, и даже в сильную пургу, когда ветер сбивал с ног, человек мог дойти до ледохода Сканди без риска неудачно свернуть с пути, заплутать из-за этого в ревущем буране и околеть совсем рядом с деревней.

Когда я добрался до тропы, прошло, как мне кажется, не более часа. По разгоряченной спине то и дело скатывались капли пота, которые быстро остывали, и от этого мне становилось еще холоднее, чем было. Я шел, быстро-быстро переставляя ноги и проклиная холод. Легкие болели от усталости, голова кружилась от мороза, но я ни разу не остановился.

За моей спиной сверкал огнями цирковой ледоход, возвышаясь над снежными куполами деревни. Там до сих пор царили веселье и праздник.

А в доме моего отца…

Я не хотел представлять себе то, что увидели там наемники и Эльнар…

Как же холодно! Почему я не надел теплой парки, под которой даже в такие морозы комфортно? На кого я хотел произвести впечатление, натянув этот нелепый тулуп?!

Слева и справа надо мной высились стенки древних торосов — я добрался до узкого перехода между землями деревни и владениями шамана. В этом месте всецело ощущались мощь и непоколебимость вечной мерзлоты. Четырехъярдовые вздыбившиеся льдины безмолвно нависали над головой, и рядом с ними я сам себе казался ничего не значащей букашкой, которую можно растереть одним шлепком холодной, смертельно твердой ледяной лапы.

Я неосознанно увеличил шаг, забыв про боль в ноге и стараясь побыстрее миновать зловещий коридор. Именно в этот момент позади меня послышалось тихое звяканье.

Сердце подпрыгнуло в груди, попыталось пролезть в горло, царапая грудь, а во рту моментально пересохло. Стараясь не шуметь, я в несколько больших шагов оказался за пределами прохода и нырнул в сторону от тропы, прижавшись спиной к гряде. До ледохода Сканди оставалось ярдов двести — триста… А за спиной…

Мои чувства обострились. Не знаю, что было тому виной — столкновение с гончей, а может быть, душный страх охотников и наемников у места, где убили Одноглазого. Но сейчас я отчетливо чувствовал злость. Злость и обиду человека (а человека ли?), идущего по моим пятам. Темное облако недобрых эмоций окутывало моего преследователя, и ничего хорошего случайному встречному (то есть мне) не сулило. Присев, я зашарил по льду руками, надеясь, что судьба подарит мне хоть что-нибудь, чем можно попытаться защитить себя.

Вскоре стали слышны торопливые, чуть резкие шаги человека; ритмично, почти зло хрустела снежная крупа под его ногами. Я шмыгнул носом, чувствуя, как замерзли в нем волосы.

Ледовая гончая? Быть того не может. Но все наши сейчас либо на цирковом представлении, либо у дома Одноглазого. Да и чувства не те, не те эмоции. Но кто? Человек был серьезно обижен, будто рухнула его мечта по вине того, кого он сейчас попросту ненавидел.

Пальцы наткнулись на обломок льда, и, сжав его в перчатке, я выпрямился. Незнакомец вот-вот должен был выйти из коридора на открытое пространство, и тогда можно будет либо лезть в драку, либо прятаться, либо успокоиться.

Мороз еще сильнее охватил меня ледяными объятиями, остужая горячий пот под тулупом.

Человек приближался. Я услышал, как он недовольно бормочет себе под нос. И я узнал его голос! От сердца тут же отлегло, и на миг мне захотелось отомстить проклятому Эрни, а это был именно он, и напугать его, выскочив из укрытия с диким криком. Но потом я представил, что бы со мною случилось, разыграй он меня так, и потому просто окликнул товарища:

— Эрни? Что ты тут делаешь?

Он вздрогнул от неожиданности, обернулся на меня. В ночной темноте я едва видел его силуэт на фоне снежной равнины. В руках у него был бидон.

— Эд? — изумился он. — А ТЫ тут что делаешь? Почему ты не на празднике? Тебя тоже Боб послал?

Я понял, на кого злился Эрни. И я не хотел говорить, зачем иду к шаману.

— Там цирк. Там представление. А он послал меня к Сканди, представляешь? — пожаловался парень, не дожидаясь от меня ответа. — Покушать передать, представляешь?! Неужели нельзя было это сделать завтра, а?

Я замахал руками, согреваясь.

— Ненавижу его, — поделился Эрни.

Мы зашагали по тропе — я впереди, хромая, а он чуть позади.

— Вдруг они завтра уедут, Эд? — хныкал за моей спиной посыльный. — Вдруг уедут, и в то время как шло их единственное представление — я ходил к дурацкому шаману с дурацкой едой! Ненавижу Боба… Вот зачем я в таверну заглянул? Надо было сразу на ярмарку идти!

Слушая, как сокрушается мой товарищ, я хромал по ледяной дорожке. Храм-ледоход шамана, с горящими вдоль палубы фонарями, был все ближе. Прерывисто втянув воздух, я поймал себя на том, что все мои мышцы напряжены от холода.

— Там настоящий волшебник приехал! — бубнил Эрни. — Самый настоящий, Эд! А пока я схожу да пока вернусь, там все закончится!

— Так давай мне бидон — и беги в деревню, — предложил я, сетуя, что не догадался сделать это раньше. Все лучше, чем слушать его нытье.

— Ой, правда?! — обрадовался он. — Слушай, спасибо, Эд! Огромное тебе спасибо!

Я обернулся и протянул свободную руку за бидоном. Посылку Пухлый Боб снарядил тяжелую. Скорее всего, мяса покидал в честь праздника.

— Не забуду этого, Эд! Клянусь!

Я улыбнулся ему, зная, что он не увидит моего лица в кромешной тьме. Эрни побежал назад и напоследок еще раз крикнул:

— Спасибо, Эд!

Нашел за что благодарить. До ледохода было рукой подать, и вряд ли он выиграет больше десяти минут. В душу опять вполз уловленный там, у дома Одноглазого, страх. Вспомнился «мертвый» бородач и ледовая гончая. Сейчас это казалось событием из другого мира…

До ледохода шамана оставалось шагов двадцать, может быть тридцать, когда тропа под ногами дрогнула. В уши ударил страшный грохот, словно с небес свалилась сразу сотня огромных ледоходов и взорвалась, разбрасывая по сторонам осколки. Я в испуге бросил бидон и заткнул уши, кривясь от рвущего слух грохота. Однако чудовищный рокот, хаотический звук крушащихся льдин все равно продирал меня насквозь. От натянутого треска вековых плит дрожали зубы, и казалось, что-то лопается в животе.

Храм подпрыгнул, и я с ужасом почувствовал, как поднимаюсь вверх. Как вздымается к небу лед и тащит за собой меня и корабль Сканди. Покачнувшись, я упал на колени, вцепился пальцами в пористый лед, сдирая кожу с левой руки. Меня развернуло лицом к деревне.

Россыпь домов впереди меня вспучилась, поднявшись. Словно огромный чирей, покрытый гремящими и лязгающими платформами, вздулся на поверхности и норовил вот-вот лопнуть.

Небо позеленело, и от пляски ядовитых огней зарябило в глазах, а в мертвенном свете, непонятно откуда опустившемся на землю, — Кассин-Онг все вспучивался и вспучивался. Визжали рвущиеся тросы и лестницы, а сквозь жуткий грохот льда слышался звук бьющегося стекла и крики.

Не в силах отвести взгляда от гибели моей деревни, я так и стоял на четвереньках, разинув рот, не чувствуя пожирающего мою руку холода и не веря в происходящее. Вспыхнула миллионами осколков теплица, обрушилась крыша трактира Пухлого Боба, провалившись внутрь. Медленно свалился с платформы дом старосты.

Мне показалось, что я вижу, как меж мусора и обломков, отлетающих от домов, и кренящихся платформ в небо взлетают фигуры людей. Но они же должны быть на представлении! Должны быть севернее от места Пролома.

Грохот стал еще громче, а льдина, за которую я держался, накренилась. Пальцы заныли от напряжения. Позади меня со скрипом гусениц покатился вниз корабль шамана. Брошенный бидон звякнул о массивные траки, и я плашмя упал на лед, вбив носки сапог в углубления. Рука, лишившаяся теплой перчатки, скрючилась, хваткой мертвеца вцепившись в лед, и нещадно болела от пожирающего ее холода. Мне показалось, что сейчас она просто раскрошится.

В зеленом свечении, льющемся с неба, вдруг возникла огромная черная фигура. Она словно выросла из океана, разбрасывая в стороны ледяные валуны, металлические конструкции платформ и обломки домов, и тянулась теперь к окрашенным в изумрудный цвет облакам. Я смотрел на нее во все глаза, забыв обо всем. Забыв о сведенной от лютого холода кисти, забыв о гибели Одноглазого и цели своего путешествия сюда.

Темный Бог пробился наружу, уничтожая мою родную деревню, и теперь вызывал на бой Светлого Бога, который на ночь ушел на покой, за горизонт. А вокруг косматого, мокрого чудовища ярко вспыхивали, плюясь искрами, и навсегда гасли разбивающиеся фонари. Льдины, отброшенные силой подводного владыки, взмывали к небу и скрывали от меня гигантский цирковой корабль, до того цитаделью возвышавшийся над деревней. Цирк был далеко от места Пролома, и те, кто пришел на представление, должны были благодарить судьбу за приехавшую ярмарку. Если бы не труппа Аниджи, то все бы сейчас мирно спали по домам, и проснулись бы от…

Я похолодел, вспомнив об охотниках у дома Одноглазого. Успели ли они спрыгнуть? Успели ли сбежать? Рука напомнила о себе дикой болью, и я с шипением втянул ее в рукав, проклиная себя за слабость.

Черная фигура с ужасным низким ревом, перекрывшим даже грохот льдов, подняла в воздух четыре огромные и оглушительно клацающие клешни. В них, в каждой, было ярдов двести длины. А может, больше? Я не мог этого понять, потому что наша деревня по сравнению с Темным Богом казалась мне игрушечной, нереальной, а ведь существо, продравшееся из глубин промерзшего океана, даже наполовину не высунулось наружу. Уродливая, похожая на медвежью голова, усеянная десятками извивающихся ростков, была запрокинута к небу, и я видел, как Бог разевает длинную, заостренную пасть с рядами огромных загнутых зубов. Плеч у него не было. Длинное, скользкое туловище плавно переходило в шею, и из него торчали вразнобой уродливые шипастые лапы, заканчивающиеся неровными клешнями.

Конечности Бога ненадолго застыли, а затем обрушились на деревню, ломая то, что уцелело после взрыва пакового покрова. Рядом со мной просвистел огромный кусок льда, об обшивку кренящегося ледохода-храма забарабанили обломки. Что-то больно ударило меня по уцелевшей руке, и я едва не разжал пальцы, но удержался. Однако спустя пару вдохов получил еще один удар.

И еще.

Мотая головой, круша лапами оказавшиеся у Пролома платформы, Темный Бог отчаянно ревел, и от этого звука мое сердце норовило остановиться. Никогда прежде и никогда после я не слышал ничего подобного.

Льдина остановила свой подъем, и я, вцепившись в нее, задрал голову, глядя, как из зеленого неба вырастают черные точки. От силы удара глубинного владыки даже досюда долетели обломки домов из Кассин-Онга. Мне вдруг стало так тоскливо, так пусто, словно из меня выдернули душу. Хотелось заплакать и громко-громко закричать, что я так не играю, что пусть все вернется к тому, что было.

Но небеса все зеленели, искажая ночь, а вокруг сыпались обломки моего детства.

Что-то сильно ударило меня по голове, лязгнули зубы, из глаз посыпались искры вперемешку с черными пятнами. Руки сами собой разжались, и я заскользил вниз, к накренившемуся ледоходу Сканди.

А затем на меня накинулась темнота.

Глава четвертая Начало долгого пути

Я очнулся. И в первый момент почувствовал сказочное облегчение на душе, понимая, что весь этот ужас мне попросту привиделся. Что пора вставать, что нужно откинуть в сторону тяжелое нагретое одеяло, спустить ноги на расстеленную на полу шкуру, ежась от идущей от стен морозной свежести, потянуться к стулу за сложенными вещами. А затем выскользнуть на пропахшую ароматами теплую кухню, поприветствовать гремящую кастрюлями Эйду, кивнуть брату, если он уже проснется к тому времени, торопливо позавтракать и поспешить в таверну Пухлого Боба, чтобы до блеска натереть полы, прежде чем появятся первые посетители…

— Ты как? — тихо спросил меня Сканди. Он сидел рядом с моей кроватью, на неудобном прикрученном к полу стуле. Жиденькая поросль на голове старика спуталась, всклокочилась. Плечи его были опущены, как и крючковатый нос. В светлых, почти прозрачных глазах зияла жуткая пустота. Над верхней губой у шамана росла некрасивая бородавка. Я никогда раньше ее не замечал.

Потолок над его седой головой был окрашен в рыжий цвет. В углах седела плесень — неприятная, как затаившаяся болезнь. Над кроватью висел фонарь и тепло освещал комнату, в которой мы оказались. Матрас подо мной дрожал, и откуда-то снизу доносилось равномерное глухое гудение двигателей. На столике у кровати тихонько дребезжала ложка в кружке с горячим напитком.

Я понял, что нахожусь на храмовом ледоходе. Понял, что Темный Бог, разрушающий Кассин-Онг, мне не приснился. Беспомощно посмотрел на старика, почувствовал жгущую его изнутри тоску…

И заплакал. Слезы сами брызнули у меня из глаз. Я пытался унять их, но любая мысль о моей деревне, о моей семье причиняла невыносимую муку. Пришлось сцепить зубы, но постыдные рыдания все равно рвались из груди, а перед глазами стояла картина взлетающих в небо платформ, и в ушах царил стон ломающегося и гнущегося железа. Что, если Лумена, моего брата, больше нет? И его жены, заменившей мне мать, тоже? И Пухлого Боба? И Сансы? И добродушного Занза ан Эфтала, и его смешливой дочки Инни?

Что, если никого больше нет?!

Сканди отвел от меня глаза, сжал тонкие бледные губы и тяжело вздохнул. Смотрел он будто в пустоту.

— Не плачь, — наконец сказал он и положил теплую и шершавую руку мне на щеку, чуть погладил. Ласково потрепал по волосам. — Не плачь… Все уже позади. Темный Бог ушел.

Он опять вздохнул. И тут я сквозь собственную боль и горе почувствовал, как сжигают шамана страх и чувство вины…

— Почему вы не сказали, что идет Темный Бог? — Слезы мгновенно пересохли, уступив место закипающей ярости. — Почему вы не сказали?!

Шаман ничего не ответил. В нем всплеснулось болезненное сожаление, но мне этого было мало. Он должен был предупредить нас. Это его обязанность, его предназначение. Обитатели храмовых ледоходов ни в чем себе не отказывали и могли попросить чего угодно у опекаемых жителей, но взамен от них требовалось всего лишь предупредить нас, если пробудится Темный Бог и направится прямо к деревне. Неужели все эти годы Сканди лгал, что обладает даром предвидения? Неужели он никогда не чувствовал того, что таится подо льдами?

Он так много рассказывал мне про этот дар. Про чувство тревоги, которое непременно возникнет, когда вечно блуждающий Темный Бог окажется где-то неподалеку, но еще на глубине. Про ту тонкую струну, которая зазвенит и оборвется, если чудовище начнет подниматься.

Какое-то время Сканди считал, что моя эмпатия — это признак дремлющего таланта. Что в будущем мне тоже суждено чувствовать приближение Темного Бога. Иногда так случается. Иногда не нужно иметь в своем роду шаманов, чтобы стать дурным вестником.

Но я так и не научился секрету Сканди. Поэтому нас должен был предупредить именно он, потомок могучих повелителей стихийных духов. Он обязан был сказать нам об опасности за два дня до того, как затрещит лед под напором глубинного владыки. За два дня!

— Почему?! — повторил я.

— Я не почувствовал… — наконец проскрипел он. Горе состарило его еще сильнее, и на вид ему сейчас можно было дать лет сто, а то и больше. Глубокие морщины прорезали лоб, скопились у глаз, щеки одрябли и покрылись пятнами.

— Вы же шаман… Вы должны были почувствовать…

— Должен был, — глухо сказал он. — Знаю, что должен был… Я всегда думал, что… Я очень виноват, Эд ан Бауди. Прости меня. Я…

Старик сжался. Он беззвучно шевелил губами, а в уголках его глаз поблескивали слезы.

— Я не знал… — Он сделал прерывистый вздох. — Я должен был. Но… Я думал… Может быть, мой отец тоже… Два поколения Темный Бог не заглядывал в наши края… Может, мы перестали…

Мой гнев неожиданно рассыпался в снежную крупу и осел в глубине души. Я молча натянул на нос мягкое одеяло и пустым взглядом уставился в потолок. Шевелиться не хотелось, и даже отвести взгляд от рыжих пятен стало немыслимым подвигом. Меня охватил озноб, словно холод пробился сквозь стены ледохода и проник в комнату. Застучали зубы, задрожали руки. Тепло комнаты и одеяла никак не спасали от идущей откуда-то изнутри слабости.

— А где наши? — наконец спросил я и напрягся, ожидая жестокого ответа.

Сканди дернулся, натянуто улыбнулся:

— Все хорошо, Эд ан Бауди. Все хорошо.

В груди неприятно сжало, собралось в комок и болезненно екнуло. Я сел, глядя на шамана. Неужели все-таки…

— Они были в цирке. Все были в цирке. Большой ледоход не так-то просто уничтожить, — пробормотал Сканди. На меня он не смотрел. — Ярмарку снесло к северу. Льдину подняло, и они скатились. Я видел ледоходы, да. Я видел корабли на той стороне расщелины.

Он что-то скрывал от меня. Чувства в нем сплелись в клубок так плотно, что я не мог ничего разобрать. Только боль, отчаяние и… страх?

— Куда мы едем?

— На юг. Нам очень надо на юг. В Снежную Шапку. — Он посмотрел на что-то слева от меня, и я проследил за его взглядом. На столике, среди кучи разных мелочей, лежал знакомый до боли компас. Дар Одноглазого… Эрни?!

— Что случилось с Эрни? — просипел я и без слов все понял. Чувства Сканди всколыхнулись, затопили меня с головой. Тонкие, скрюченные возрастом пальцы шамана затряслись.

— Не знаю, — без надежды на веру соврал он. — Я нашел его, когда вышел за тобой…

Наши взгляды встретились. Старик понимал, что я все чувствую. Понимал, но все равно пытался оградить меня от чего-то.

— Эрни умер? — спросил я.

Сканди вздрогнул, выдержал мой взгляд и медленно кивнул. Не зная, что тем причинил мне страшную боль. Я впервые столкнулся с тем, что добро может причинить человеку гораздо больше зла, чем ты мог бы сделать с дурными намерениями. Если бы я не взял тот бидон, если бы…

Впрочем, откуда мне знать, что было бы в этом случае? Вот откуда? Я же не пророк, не прорицатель. Я не чувствую приближения Темного Бога, как настоящие шаманы. Я не умею зачаровывать металл, фонари и стекла, я не умею готовить энгу. Но отчего меня уничтожало знание, что если бы я не взял у Эрни проклятый бидон, то мальчик остался бы жив?

— Я нашел это рядом с его телом. Ты не знаешь, откуда у него… это? — Он вновь уставился на компас.

— А что с Эйдой и Луменом? Вы знаете что-нибудь?

— Расщелина протянулась на много лиг, Эд. Даже если бы я решил объехать ее, то потерял бы много времени. Но с ними все в порядке, Эд ан Бауди. Твоя семья в безопасности.

Он сам не верил в свои слова. Но надеялся и хотел заразить меня своей отчаявшейся надеждой.

— Я сделал все, что смог… — тихо произнес Сканди. Я прикрыл глаза, слушая равномерный гул двигателей и приглушенный треск и визг льда, крошащегося под гусеницами корабля. — Эрни не говорил тебе ничего об этом компасе? Не рассказывал о нем ничего? Это очень ценный артефакт — откуда он у мальчишки-посыльного?

— Компас ему подарил Одноглазый. — Я изо всех сил постарался поверить ему. Действительно, тот ледоход мог удержаться при пришествии Темного Бога. И Лумен собирался на представление.

— Одноглазый? — изумился Сканди. — Зачем он его подарил?! Что ты еще знаешь о компасе?

— Я ничего не знаю, — чуть раздраженно ответил я. — Эрни просто показал мне его. Это же из Ледяной Цитадели, верно?

— Нет, малыш, — покачал головой шаман. — Это не из Ледяной Цитадели…

— Я видел ледовую гончую, — перебил я его. Не слишком уверенно, потому что не знал, насколько теперь важны мои слова. Но на миг мне показалось, что я должен сказать о произошедшем у дома Одноглазого.

Глаза Сканди изумленно расширились, но он сдержался и, тщательно подбирая слова, спросил:

— Почему ты решил, что видел ледовую гончую?

На меня вдруг накатило странное ощущение, будто моя душа отдалилась от тела. В такие моменты ты говоришь, ты двигаешься, но не чувствуешь себя. Словно просто наблюдаешь со стороны. И мальчик по имени Эд ан Бауди, сбиваясь, проглатывая слова и перепрыгивая с темы на тему, рассказал старому шаману о тех странных людях, о загадочном огне в глазах ледовой гончей, о приказе спасителя, о жуткой смерти Одноглазого и о том, что рассказали наемники и Эльнар.

Эльнар… Он вряд ли спасся. Так же как и смелый Лавр с товарищами. Мне стало дурно.

Сканди слушал, и чем дальше я рассказывал, тем холоднее становилось в его душе. Из старика уходили страх и отчаяние, и просыпалась ледяная ярость. Он даже плечи расправил, а в потухших было глазах проблеснул живой огонек.

Мой рассказ удивительным образом избавил его от чувства вины.

— Теперь я понимаю… — протолкнул сквозь сжатые зубы Сканди. — Теперь я все понимаю!

Видя мое ожидание, он торопливо поднялся на ноги и подошел к столу.

— Значит, вот что это… Вот что они искали, — сказал шаман. Взял в руки компас, его верхняя губа дернулась. — Вот что они искали… А когда не нашли — призвали Темного Бога… Черный капитан, ледовые гончие, да-да. Все сходится, Эд ан Бауди. Все сходится. Вот почему я ничего не почувствовал!

Он поставил компас на место и зарылся в груду хлама.

— Где же это… Где же…

Недолго покопавшись, шаман в сердцах сбросил все на пол. Загремели железки, костяные украшения, какие-то странные таблички, загадочные руны, детали, пара массивных, окованных сталью книг… Там было столько всего!

— Я точно помню, что видел ее на днях! — протараторил Сканди, открыл нижние ящики стола, заглянул внутрь и в сердцах выругался: — Демоны его разбери!

Черные капитаны, да-да… Есть легенда одна… Ты слышал ее? В нее никто не верит, Эд ан Бауди, но то, что случилось, есть прямое тому подтверждение, что все это правда! Да-да!

Мне показалось, что можно ничего не говорить: шаман погрузился в свой мирок и забыл про меня. Пользуясь случаем, я сел и огляделся. Комната, в которой мы находились, была перегорожена напополам ширмой, обтянутой старой серой тканью, и мне показалось, будто на той стороне кто-то есть. Что мы в каюте не одни. Я посмотрел на свою обмотанную тряпкой кисть. Осторожно пошевелил пальцами, радуясь чувствительности. После того что случилось, я легко мог потерять руку… Мороз коварен. Мне повезло, что шаман оказался рядом.

— Вот почему я ничего не почувствовал. Обряд! Это был ритуал призыва. Как же я сразу не догадался?! Этот компас не просто так объявился. Да-да! Надо же. Они не врали. Они не врали! Мы должны спешить!

Он нервно посмотрел на меня, испугавшись, что я сочту его за сумасшедшего. Но сейчас он именно таковым и казался. Безумец, одержимый какой-то легендой.

На покрытый коврами пол полетели книги.

— Да где же она?!

Я терпеливо ждал, пытаясь заглянуть за загадочную ширму. Там определенно стояла кровать.

— Вот! — торжествующе воскликнул Сканди: он держал в руках старый том с деревянной обложкой. Пальцы бережно пробежались по рунам. — Вот! Легенды старого мира! История черных капитанов! Говоришь, голова висела? Ты уверен в этом?

— Я не видел…

— Ну, такое сложно придумать. Значит, будем считать, что так оно и было… Да-да!

Он принялся торопливо перелистывать шуршащие страницы, поднеся книгу поближе к шаманскому фонарю и подслеповато шаря взглядом по строчкам.

— Ага! Вот оно!

Внезапно шаман остановился, его плечи поникли, и он с потерянным видом отбросил том в сторону. Книга с глухим стуком упала на ковер.

— О чем я думаю? — безжизненно спросил Сканди и посмотрел на меня. — Я пытаюсь оправдаться, Эд ан Бауди… Да-да… Я пытаюсь убедить тебя, да и себя, что это злая воля скрыла от меня пришествие Темного Бога. Какой же я плохой человек, мальчик мой.

— Ледоход! Сразу за нами! — прогудело из переговорной трубы. В нем скопилось столько металла, что казалось, будто заговорил сам корабль. Я изумленно посмотрел на шамана. На борту был кто-то еще?!

Проклятье, ну конечно же! Кто-то должен следить за тем, чтобы тяжелая машина не столкнулась с торосом и не перевернулась… Но кто это?!

— Он приближается! — нервно пробасил невидимка. — Что мне делать, старик?!

— Я сейчас. — Сканди быстро покинул комнату, а я посмотрел на соседнюю кровать, задернутую ширмой. Меня разбирало любопытство и надежда увидеть знакомые лица. Ведь если спасся тот незнакомец, что управлял ледоходом, то, значит, есть и другие!

Я вылез из-под одеяла и заглянул за ширму.

На койке под грязным покрывалом лежал очень бледный мальчик. Мой ровесник. Спутанные рыжеватые волосы, проступившие на почти белой коже веснушки. Близко посаженые глаза (под левым красовался сочный, почти черный фингал), на носу с горбинкой запеклась ссадина. Мальчик спал.

Постояв пару минут рядом, я зябко поежился. От пола ощутимо веяло холодом, и мои пальцы на ногах инстинктивно подобрались. Мороз, царящий по ту сторону палубы, пытался добраться до наглых людишек, привыкших к его злобе и потому хорошо защищенных.

У кровати стояли теплые пушистые тапки белого цвета. Мягкий мех приятно обнял мои ступни, и холод ушел. Пол дрожал, но самую малость. Могучий корабль крошил снежную равнину, и ничто не могло его удержать.

Кроме другого ледохода. Именно эта мысль заставила меня действовать. Первым делом я направился в командную рубку. Вы можете спросить — откуда мальчишке знать, где она, — но это нехитрая наука. Каждый человек, мало-мальски интересующийся кораблями, способен определить, где жилая палуба, окутанная влажными трубами с вечно подогретой энгу. Где грузовая, стены которой покрыты инеем, а то и льдом, и лишь один закуток, у баков с топливом, хранит тепло (для дежурного мастера-инструментария, следящего за двигательным отсеком). Рулевая рубка обычно находится на верхней палубе, в куполе из закаленного и обработанного стекла, которому не страшен никакой мороз.

Но в ней должно быть очень холодно.

Там, наверху, я и застал шамана. Вместе со Сканди в рубке находился крупный мужчина в черной парке. Рулевому вряд ли исполнилось больше сорока, и от него веяло звериной силой. Несмотря на холод, от которого немела кожа, здоровяк стоял с непокрытой и абсолютной лысой бугристой головой. Его глубокие, утопленные на лице глаза чуть щурились, высматривая в снежной метели возможные провалы, расщелины или же ледяные зубы, лоб разрезали глубокие горизонтальные морщины. Пол под ногами чуть клубился паром. Это было единственное отапливаемое место в куполе.

— Здравствуйте, — сказал я.

Он лишь на миг скосил на меня взгляд — и тут же вернулся к своим обязанностям. Сканди молчал, опершись кулаками о штурманский стол со стопкой карт из тонкого металла и вглядываясь во что-то позади ледохода. По прозрачному куполу барабанила ледяная крупа. Стоял день, но небо опустилось очень низко и почти слилось с землей.

Наконец здоровяк кивнул:

— Привет, малыш.

Голос у него оказался под стать. Глубокий, как Черные провалы, и пробирающий до костей, как гудок ледохода-тягача.

Его внимание ободрило меня. И внутри зародилось странное, но необоримое желание спросить у него про шапку. Я то и дело возвращался взглядом к его почти красному черепу, кожу которого испещрили жуткого вида шрамы. Неужели ему не холодно?

Странно, что после случившегося в Кассин-Онге меня могла заботить паршивая шапка на голове незнакомца!

— Ты прав, — вдруг сказал Сканди. Голос его прозвучал сипло и немного потерянно. — Ты абсолютно прав, мастер Эльм. Это действительно ледоход.

Я сразу оказался у стекла.

Мне показалось, что холод, царящий в рубке, — это сущая ерунда. Мелочь, не стоящая никакого внимания. Потому что там, в снежной крошке, среди беснующихся ледяных кристалликов, стихия могла изодрать кожу в клочья и тут же заморозить брызнувшую из ран кровь.

Среди буйства метели виднелся темный силуэт, в котором лишь угадывался идущий по нашему следу корабль.

— Кто-то спасся, да?! — обрадовался я.

Сканди промолчал. Он смотрел на преследующий нас ледоход с подозрением.

— Скажи что-нибудь, старик. Может, стоит остановиться?! Вдвоем будет проще выбираться из этого собачьего места, — прогудел Эльм.

Здоровяк обернулся, на миг бросил жгучий взгляд на шамана и вновь перевел его на метель.

— Чего молчишь, старый дурак?!

— Полный ход, мастер Эльм, — хрипло выдавил из себя Сканди.

— Понял тебя, шамми! — с веселой злобой сказал рулевой. — Собачий мир, собачье племя!

Грохот гусениц, сражающихся со льдом, стал еще громче. Машина чуть качнулась вперед.

— Спускайся вниз, малыш, — посмотрел на меня Сканди. В его глазах разгоралась ярость, и только сейчас я понял, кто нас преследует. — Пригляди за юным Фарри…

— Фарри?

— Тот мальчишка, твой сосед. — Шаман с отсутствующим видом уставился в метель. — С ним все будет хорошо, но за ним нужно приглядеть. Я подобрал его вместе с мастером Эльмом… Светлый Бог, как же это удивительно, мой маленький друг. Мне могли встретиться ан Ламы из ближайшего дома. Ан Гадисы, ворчливый Шанц ан Грант. Хоть кто-нибудь! Но мне удалось вытащить оттуда только двух циркачей, которых я прежде никогда не видел. Подумать только…

Он поправил отороченный мехом капюшон. Руки старика дрожали, я отчетливо это видел.

— Давай, собачья железяка! — прорычал слышавший это Эльм. В нем всколыхнулось мимолетное недовольство, а затем здоровяк вцепился в обмотанное тряпками колесо и с усилием провернул его. — Давай!

Ледоход словно сопротивлялся рулевому.

— Иди, Эд ан Бауди… — сказал шаман.

Я ушел, понимая, что ничем не могу помочь рулевому Эльму и старику Сканди. Простой мальчишка с бесполезным даром эмпатии. Одинокий сирота, в один день потерявший весь знакомый ему мир. Вселенную, резко сократившуюся до загадочного компаса мертвого Эрни.

Глава пятая Эльм и Фарри

Я сидел у кровати незнакомого мальчишки, когда тот открыл глаза. Пару мгновений он изучал потолок, потом моргнул пару раз, привыкая к свету. Скосил на меня непонимающий взгляд.

— Привет, — сказал я, не найдя других слов. Фарри еще раз моргнул (ресницы у него были длинные, как у девчонки), затем поморщился, пошевелив разбитыми губами:

— Привет…

Мыслями я был наверху, в холодном куполе рубки. Вместе с могучим Эльмом боролся со штурвалом и помогал нашему шаману готовиться к обороне.

Нет никаких сомнений — за нами шла ледовая гончая. Одна из тех тварей, что убила Одноглазого. Но корабль был другой! Я считал, что это тот же ледоход, который в Кассин-Онге забрал черноволосого человека и его свиту. До сих пор не знаю, как можно было перепутать хищное, низкое судно, прокравшееся под настилами деревни, и трехпалубный шапп, сравнимый высотой с Храмом. Но в тот день мне это удалось. Впрочем, мне кажется, что оно было к лучшему. Если бы в моей голове тогда просто зародилась мысль о том, что ледоходов у тех странных людей может быть несколько… Кто знает, смог бы я тогда перенести это знание?

— Что случилось? — спросил меня Фарри.

— Привет, — тупо повторил я. — Меня зовут Эд ан Бауди. Мы на храмовом ледоходе…

Рыжий неуверенно улыбнулся, опять дернувшись от боли в губах, странно на меня посмотрел и приподнялся на локтях:

— Где я оказался? Что за храмовый ледоход, а? Мы же были…

Он осекся, бросив на меня осторожный взгляд.

Повеяло холодом. Словно кто-то открыл дверь на улицу и мороз с голодной жадностью ворвался в теплые недра корабля. Шум двигателей стал отчетливее и громче.

— Тихо, — резко сказал я.

И тут почувствовал вонь чужих мыслей.

— А?

Я плюхнулся на мальчишку и рукой закрыл ему рот, прошипев на ухо:

— Тихо, прошу тебя!

Прямо за стеной бурлила звериная жажда и распространялся гнилой запах разложившейся души. Гончая! Здесь! На корабле! Слышала ли она нас?

Фарри попытался вырваться, но я лишь сильнее придавил его к кровати, извернувшись и уставившись на входную дверь. Только не сюда. Только не сюда, пожалуйста! Мальчишка подо мною утих, собираясь с силами.

— Там убийца, — прошептал я ему. — Если будешь шуметь, он придет к нам.

Это помогло. Странно, но мальчишка сразу поверил мне, и поэтому, убедившись, что Фарри не собирается глупить, я отпустил его. За грохотом гусениц и гудением двигателей тварь по ту сторону стены ничего не услышала. Но в горле у меня все равно так пересохло, что стало больно. Мы с юным циркачом оказались в ловушке. В западне, где нельзя укрыться. Ножи, мечи, крюки или дальнобои остались в мечтах и детских сказках, а в нашей каюте не нашлось бы ничего тяжелее книги.

Несколько чудовищно долгих мгновений злобная тварь по ту сторону стены не шевелилась. Потом до нас донесся стук упавшего на пол предмета и последовавшее за ним раздраженное шипение. Гончая вслушивалась в тишину жилой палубы, и я представил себе, как она, хищно сгорбившись, покачивается в темноте, ломано вздрагивает, поворачивая голову, и щерится, как вошедший в раж берсерк.

Только не сюда…

Фарри смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Выражение лица мальчишки говорило об одном — он отчаянно хотел понять: кто я и кто меня так напугал?

Гончая фыркнула и направилась к нашей двери. Не спрашивайте, откуда мне знать это. Я просто чувствовал ее приближение, как чувствуют снежную бурю ледовые волки. Но, в отличие от равнинных хищников, у меня не было возможности зарыться в снег или найти расщелину.

Волосы на затылке встали дыбом: чудовищная аура твари пронзала меня насквозь, причиняя физическую боль. В висках застучало, в горле плеснуло горечью, и перед глазами все поплыло. Справившись с дурнотой, я подхватил с пола тяжелую книгу с окованными углами. На кожаной обложке был грубо нарисован снежный кит, и под изображением небесного скитальца красовалось название на неизвестном мне языке.

Уголком книги я мог попытаться выбить чудовищу глаз. При большом везении это могло нас спасти. Фарри посмотрел на меня как на идиота, но промолчал. Он хищно соскользнул с кровати и присел так, чтобы она оказалась между ним и дверью.

И тут Гончая тихо, булькающе засмеялась. Она стояла за дверью в нашу каюту, не предпринимая никаких попыток войти, и хихикала так, что нам стало еще страшнее. Сумасшедший смех то и дело срывался на повизгивание. Фарри побледнел еще больше, судорожно сглотнул. Я же вцепился в книгу и выставил ее перед собой, чувствуя дрожь в коленях и холодные объятия испарины, выступившей по всему телу.

Безумный смех перешел во всхлипывания, перемежающиеся с хрюканьем, со странными гортанными звуками. И тут загудели динамики.

— Эй, там, на палубе! Гуляй-пей, собачье племя! Старик сжег им топливо, так что живем дальше! — радостно сказал невидимый нам Эльм.

Гончая заткнулась, будто захлебнувшись звуками, и я почувствовал, как она поспешила прочь от нашей двери. Из моей груди вырвался облегченный вздох. Руки, сжимающие книгу, тряслись так, что мне пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы. Талмуд о снежных китах с глухим стуком упал на пол.

— Он ушел? — тут же спросил Фарри. Голос его не дрогнул, лицо расцвело от радости, что опасность миновала. Циркач выпрямился, поглядывая на дверь, осторожно обошел вокруг кровати. — Кто это был, а? Что?! Вот ведь штука какая! Что он тут вытворял?! Где мы?

— Ой нет… — прошептал я. Мальчишка помрачнел и обреченно буркнул:

— Что еще-то?!

— Оно пошло наверх. В рубку… Там остался Сканди! И Эльм!

Мы, не сговариваясь, выскользнули из каюты. Очень широкий коридор — ярдов десять, не меньше — тускло освещался раскачивающимися шаманскими фонарями, и тени на стенах то и дело заставляли нас вздрагивать. Причудливый свет выдирал из темноты старые вещи, собранные владельцем храмового ледохода за долгие годы службы, паутину отопительных труб, арки запертых кают, обитые войлоком опоры и зловещие груды совсем непонятного мусора. Прижимаясь друг к другу, мы медленно пошли вдоль стенки. Я уже знал дорогу на верхнюю палубу. Нам нужно было пройти туда, где в свете фонаря разверзлась распахнутая дверь на нижний уровень. Рядом с ней была лестница наверх…

И где-то там могла таиться пришедшая снаружи Гончая. Прислушиваясь к ощущениям, старательно игнорируя страх Фарри, я пытался уловить чудовище в темноте.

— Смотри! — прошептал мой напарник. Он подхватил где-то обломанную палку и сунул ее мне в руки. — Держи! Давай-давай! Я еще найду!

Вцепившись в холодное дерево, я только сейчас почувствовал, как же остыл воздух в прежде теплом помещении. Проклятая Гончая!

Пока мы шли до лестницы наверх, Фарри подобрал еще какую-то палку. Выглядел мальчишка довольно решительно и грозно. Наверное, потому что не знал, с кем столкнулся. Даже не догадывался, кто посетил храмовый ледоход шамана.

Я не хотел говорить ему.Сейчас важнее всего было самому набраться смелости. Ведь там, наверху, были Эльм и Сканди. И они слишком рано праздновали победу. Эта мысль подстегнула меня:

— Надо идти быстрее!

У лестницы Гончей не оказалось. Ее мокрые следы, оставленные на деревянных вставках ступенек, вели наверх. Я почувствовал ее злорадство, выдохнул и поспешил наверх. Фарри с суровым видом шел следом. Стараясь не шуметь, мы добрались до люка, ведущего в купол, и тут сверху раздался булькающий и неестественно высокий мужской голос:

— Компась, старик! Мне нужен компась! Где компась! Дай компась! Дай компась, старик! Дай компась! — истерично захлебывался он. — Компась! Ко-о-о-омпа-а-а-а-ась!

Рука, сжимающая палку, предательски задрожала.

— Пошел прочь! — сдавленно ответил Сканди. — Червивое отродье!

— Нет! Компась! Мне нужен компась! — тараторила Гончая. Это был мужчина, а значит… Светлый Бог, а как же та женщина в Кассин-Онге?! Сколько же здесь этих мифических тварей, о которых до нынешнего дня я слышал только в сказках?

В люк проникал свет, озаряя лицо растерянного Фарри. К сожалению, беседующих мы не видели и могли только догадываться, где те находятся. Я прикрыл глаза, сосредотачиваясь и вспоминая купол. Меня душила злоба Гончей и ее жажда крови, меня мутило от жутких образов звериной ненависти и ярости. На фоне эмоций чудовища мысли старика почти не чувствовались. Будто таяли в бурлящем океане алого цвета.

За толстым стеклом по-прежнему бушевала метель.

— Глупый старик! Я найду! Радаг сказал достать компась, и я его достану! Радагу плевать, живой ты или нет! Дай компась — и я уйду!

Сканди закричал от боли. Фарри внизу дернулся было ему на помощь, но я остановил его, кусая губы от ауры мучений.

— Дай компась, человечишка! — завопила Гончая.

— Нет! — орал истязаемый шаман. — Нет!

— Я убью тебя, если не скажешь! Я все равно найду! Радагу нужен компась! — рявкнул безумец. И тут я почувствовал, как среди перемешавшихся аур страха и мании крови вдруг появилась третья. Там, наверху, всколыхнулся гнев нового участника.

— Вперед! — гаркнул я и бросился наверх, узнав в пробудившихся эмоциях Эльма. Здоровяк, видимо, валялся без сознания, и как только пришел в себя — ринулся в драку.

Едва оказавшись в рубке, я увидел мужчину, стоящего к нам спиной. Его голову чуть прикрывал полуистлевший черный капюшон со светлыми полосами прорех, а над ним, за толстым стеклом купола, так истово бесновался серый снег, что казалось, будто наступили сумерки. Но я все равно узнал в Гончей одного из тех людей, которые прибыли в Кассин-Онг. Не тот черноволосый, с аурой мертвеца, а его спутник. Приятель женщины, бросившейся за мною.

Юркий и сильный, он встретил атаку Эльма без удивления или оторопи. Ловко уклонился от могучего удара здоровяка и сразу ткнул его кулаком в солнечное сплетение. Рулевой захрипел, захватал ртом воздух, но, на удивление, не упал, а вновь бросился на Гончую.

— Глупый человек! — рыкнул демон и отбросил его прочь. Эльм пролетел пару ярдов и врезался спиной в штурвальное колесо. Ледоход чуть вильнул, но тут же выправился, а рулевой сполз на пол, дурея от боли и бессильно наблюдая за тем, как тварь сжимает и разжимает кулаки, неторопливо шагая к поверженному противнику. Когда здоровяк увидел нас с Фарри с бесполезными палками, его глаза на миг расширились. Слава Светлому Богу, ему хватило ума промолчать. Однако все испортил Фарри!

— Эльм! — истошно закричал мальчик, а я вместе с ним кинулся вперед, выставив перед собой обломанную палку и направив ее острым концом в спину Гончей. — Не трогай Эльма, ты!

Тварь обернулась, не дойдя до рулевого одного шага, хищно уставилась на рыжеволосого мальчишку и только спустя мгновение среагировала на мое нападение. Этого мига хватило для того чтобы я прыгнул и ткнул монстра палкой в живот.

Меня обдало волной ярости, чудовище зашипело, отступило на шаг назад и заревело от злости.

— Держись, Эльм! — Фарри бросился на Гончую следом за мной. Раненый демон взвыл и наотмашь съездил мне по лицу. Сила удара оказалась такой, что весь мир завращался у меня перед глазами. Мелькнули купол и беснующийся снег за ним, пол, стена, тело старика у штурманского столика. Падение выбило из легких остаток воздуха. На несколько секунд все померкло перед моим взором. Но я видел, как следующим ударом Гончая свалила на пол Фарри, а затем изумленно хрюкнула. За спиной твари вырос могучий Эльм, схватил ее за голову и резко повернул. В наступившей тишине хрустнули шейные позвонки, и безумец упал на колени. Кисти его задрожали в агонии, и через миг мужчина-демон ткнулся лицом в пол.

— Собачье дело, — хрипло резюмировал Эльм и посмотрел на нас с Фарри: — Откуда он здесь взялся?!

Я не ответил. Я смотрел в закрытые глаза Сканди. Шаман лежал у штурманского стола, повернув голову в сторону штурвала. Сломанная фигурка старого человека. Последняя моя связь с детством, с домом, с Кассин-Онгом. Грудь Сканди расцвела кровавыми разводами, словно из него вырвалось какое-то существо и красные щупальца монстра расползлись по полу. Глядя на ужасную рану, идущую от шеи шамана к паху, я понял, через что ему пришлось пройти перед смертью.

Поддавшись порыву, я сел на пол рядом с его телом и взял шамана за руку, не обращая внимания на то, что она мокрая от крови, и чувствуя, как гудит голова после страшного удара Гончей.

И тут Сканди мигнул. Дернулся, застонал от боли.

— Как вы?

Он что-то прохрипел. На губах запузырилась алая кровь, перемешанная со слезами. От пола все так же поднимался пар, и на миг мне показалось, будто мы парим в облаках, сквозь которые едва проступают очертания Сканди ан Лиана. Старик скосил на меня взгляд.

— Я не понимаю вас! — всхлипнул я. Он должен был сказать что-то важное, и его желание сделать это жгло мое сердце.

— Он живой? — удивился Эльм, а затем ринулся по лестнице вниз:

— Я принесу порошка!

— Барроухельм… — наконец просипел Сканди ан Лиан. — Компас… Отнеси…

Фарри присел рядом со мной, беспомощно глядя то на меня, то на шамана.

— Барроухельм… Найди Лунара… Инс… Инс…

Он часто-часто задышал, прикрыл веки.

— Инструментария Лунара… — собрался с силами старик. — Отдай… Компас… Академия… Сушь… Он… Он знает…

— Держись, старик! — Из люка вынырнул Эльм, грохнулся на колени рядом со Сканди и бесцеремонно отодвинул меня в сторону. Раскрыл металлическую коробку со множеством вмятин на крышке. Вытряс в ладонь какого-то зеленого порошка и щедро сыпанул на чудовищную рану. — Сейчас-сейчас, собачья жизнь! Как новенький будет!

От прикосновения к крови порошок зашипел, превращаясь в белую пену.

— Сейчас! — повторил Эльм.

Я держал шамана за мокрую руку, чувствуя, как она холодеет. Шаман Сканди ан Лиан умер. Это было ясно даже без дара эмпатии. Жизнь старика утекла в пустоту, туда же, куда пару минут назад отправилась сущность Гончей. Мне показался несправедливым такой исход событий. Смерть нечестно уравняла в правах доброго шамана и мерзкого демона.

Наконец суетящийся Эльм тоже понял, что Сканди уже не помочь. Здоровяк чертыхнулся, глядя, как пузырится пеной насыпанный в рану порошок. Устало сел на пол рядом с нами и выдохнул:

— Последний порошок извел, собачья жизнь! Кто это, собака его дери, был?! Как он тут оказался? — спросил нас Эльм, потом, не дождавшись ответа, неторопливо встал и подошел к штурвалу. — Останавливаться сейчас нельзя, — глухо сказал он. — Приберитесь здесь пока.

Чуть позже он едва слышно добавил:

— Подумать только, меня спасли два сопляка… Куда ты катишься, Эльм? Куда ты, собачья доля, катишься?

Мы с Фарри стащили тело шамана на нижнюю палубу. Не могу сказать, что это далось нам просто. Перепачканные в крови, изможденные и вымотанные, мы положили старика меж двух замерзших грузовых блоков, у алтаря Светлого Бога. Теперь, когда земной путь Сканди ан Лиана закончился, он больше не принадлежит Темному подледному божеству. Стихия шаманов — небо.

На обратной дороге мы нашли место, откуда к нам в ледоход проникла Гончая. Ближе к корме, в борту расцветшим цветком рваных металлических лепестков зияла огромная дыра, и метель задувала в трюм снег, раскрашивая пол белым пятном.

— Что это? — изумленно спросил у меня Фарри. После всего произошедшего мне казалось, будто мы знакомы всю жизнь. Поработивший палубу мороз пробрался под одежды (а теплых вещей мы не брали — не думали, что здесь настолько холодно), и зубы застучали сами собой.

— З-з-здесь она вошла, — сказал я. Изо рта с дыханием вырывались облачка́ белого пара. — П-п-пойдем!

— Кто вошла? — не понял Фарри. Он смотрел то на меня, то на дыру, за которой бесновалась вьюга. — Ты о чем?

Я не ответил, торопливо зашагав к лестнице на жилую палубу. Как же здесь холодно. В носу затвердели волосы, уши заломило. Циркач поспешил следом, оставив расспросы.

Как только за нами захлопнулась дверь и стало теплее, я прислонился к горячим трубам и буркнул:

— Ледовая гончая.

Фарри широко улыбнулся.

— Пра-а-авда? — насмешливо протянул он. Мне стало обидно. Еще недавно, когда демон крался к нашей каюте, парень должен был понять, что это не человек! Фарри же слышал его и боялся так же, как и я. Неужели из головы все уже вылетело?

— Он тебе не показался странным?! — разозлился я. — Как он смеялся там, за дверью? Как он говорил? Как двигался? Как он тут оказался?

— И страннее видали! Ты поклонников алого камня не видел. Ледовая гончая, — повторил мальчишка и фыркнул. — Идем к Эльму — повеселишь его этой сказкой.

— Но ты же слышал!

— Я много слышал, — неожиданно серьезно сказал Фарри. С его лица исчезла издевка. — Очень много. Но Ледовая гончая — это сказки!

Он неожиданно смягчился:

— Да, этот мужик был странным. И эти крики про компас, кстати, что за компас, не знаешь? — Ответа Фарри ждать не стал. — Но Гончая… Мой папа любил рассказывать сказки про черных капитанов и их гончих. — Мальчишка вдруг помрачнел и обрезал: — Это все сказки.

Потом мы оделись потеплее и отволокли труп Гончей в трюм, где решили вытолкать его в дыру, через которую он прошел на наш ледоход. Одеревеневшее от мороза тело мужчины застряло, зацепившись за один из рваных лепестков. Мы с Фарри на пару уперлись в стену, выпихивая мертвеца ногами, и наконец тот неуклюже вывалился наружу и исчез в мешанине снежинок, оставшись где-то там, на прокорм вьюге и ледяным волкам. Он ничем не отличался от простого человека, и если забыть чувства твари, если забыть те страшные глаза женщины в Кассин-Онге, то, может быть, Фарри действительно был прав?

Когда я поделился своим опасением с Эльмом, тот, не отрываясь от штурвала, отреагировал недоброй усмешкой:

— Не время для собачьих сказок, парень. Клянусь собственными зубами, совсем не время. Видимо, дыру пробили нам тараном, а может, она и раньше была, собака задери. Но ледовая гончая… Малыш, ты сильно приложился головой. Иди отдохни… И приготовьте мне что-нибудь пожрать.

Мне показалось глупым стоять на своем и дальше. Подошвы ботинок все еще липли к полу, на котором оставалась кровь Сканди ан Лиана, и мне подумалось, что гораздо важнее спуститься вниз, на грузовую палубу, к алтарю Светлого Бога, и помолиться за душу старика. Пусть он после смерти попадет туда, где ему будет хорошо и спокойно.

По дороге к алтарю я зашел в каюту и забрал компас. Последними словами Сканди были: «Барроухельм» и «инструментарий Лунар». Все свои силы умирающий шаман положил на то, чтобы сказать их мне. Почему же это было так важно для него?

Вообще у каждого из нас выпадает момент, когда жизнь проходит через развилку, и от того, куда ты свернешь, зависит то, что ждет тебя в будущем. Налево пойдешь — и станешь великим охотником, но никогда не будешь богачом, направо пойдешь — будешь богат, но лишишься счастья. Прямо пойдешь…

Обидно, что ты никогда не знаешь, куда на самом деле приведет та или иная дорога. Все зависит от множества факторов, от тебя не зависящих. Ты можешь рассчитывать на одно, а получишь совсем другое. Обидно, когда твою дорогу выбирают за тебя и в конце пути ты остаешься ни с чем. Но я не думал, что мне уготован именно этот вариант.

В тот день, стоя над алтарем Светлого Бога и молясь о душе шамана Сканди ан Лиана, я сжимал в руках загадочный компас и знал, что теперь моя дорога ведет в Барроухельм. Город, о котором я только слышал. Город, лежащий далеко за Снежной Шапкой.

Настоящий город.

Я сделал свой выбор.

Глава шестая Все иначе и горячий перцовый чай

Не знаю, как Эльму удавалось разглядеть хоть что-то в окружавшей нас метели. Но когда буря наконец улеглась, выяснилось, что он совсем чуть-чуть отклонился от рассекающей снежную равнину линии путевых столбов. Мы увидели черные столпы чуть левее от курса.

Горизонт очистился, тучи уползли прочь, и сквозь серую хмарь проступило ярко-синее небо, а затем и первые лучи солнца пробили облака.

Большую часть пути мы проводили вместе, в рубке. Почти не разговаривая и иногда прыгая на месте в желании согреться или же ныряя на жилую палубу, поближе к горячим трубам. Храмовый ледоход полз вперед, но из-за раскрывшихся перед нами просторов казалось, будто мы стоим на месте.

Я никогда в жизни не забирался так далеко от Кассин-Онга. Всюду, куда ни брось взгляд, сверкал на солнце ослепительный снег. Мы не сговариваясь надели очки из мелкой проволоки. В таком ракурсе мир, конечно, становился не самым приятным местом. Но без столь неудобной защиты можно «досмотреться» до рези в глазах, а потом и вовсе ослепнуть. Человек, проживший всю жизнь во льдах, знает об этой опасности с пеленок. Впитывает с молоком матери и скупыми уроками отца.

Эльм наконец натянул на голову теплую шапку, отчего стал еще выше, чем был. Я вновь поразился его внешней мощи. У нас в деревне не нашлось бы никого, кто мог поспорить со здоровяком в комплекции. Шесть, а то и семь футов роста. Конечно, сложно сказать, мышцы или некрасивая полнота скрывались под мешковатой паркой. Но что-то мне подсказывало — Эльм не из тех, кто может позволить себе страдания ленивых.

После того как мы ушли от Кассин-Онга, прошло не более суток. Внизу, в носу нижней палубы, я нашел чулан с продуктами. Запасы старого шамана меня ошеломили. На полках я обнаружил как обычные для наших столов куски оленины, так и целый шмат рыжеватого мяса бродуна, пару плиток китового сала, ворох волокуньих ребрышек. Сканди ан Лиан любил покушать. Некоторых из этих деликатесов я никогда не пробовал. Рот моментально наполнился слюной, но потом я подумал, сколько же могла храниться здесь вырезка из бродуна, и решил, что ограничусь привычной пищей.

Вытащив пару кусков оленьего мяса, я отнес их на кухню, где встретился с Фарри. Тот, оказывается, отыскал где-то в каютах два кувшина перцовой настойки. Вместе мы разогрели массивные плиты и первым делом сделали чай, щедро ливанув туда его находки. Такой напиток обжигал нутро, но после по телу расходились приятные горячие волны. Поджарив мясо, мы поднялись в рубку. Эльм, когда увидел кружку с парящим напитком, посмотрел на нее с едва заметной тоской и спросил:

— Что это?

— Перцовый чай, — честно ответил я ему. Здоровяк вздохнул, чуть смущенно улыбнулся:

— Сейчас бы чего покрепче. А?

Вряд ли на храмовом ледоходе можно было найти что-нибудь покрепче. Я никогда не видел, чтобы Сканди ан Лиан пил хотя бы шаркунку.

Эльм облизнул губы и взял из моих рук кружку:

— Ну хоть что-то, собачья жизнь.

Потом мы стояли, жевали жесткое, остывающее мясо и просто смотрели вперед, думая каждый о своем. Наш корабль полз по ледовой равнине, а частые облака рисовали на снегу замысловатые узоры. Насупившийся Эльм одной рукой держал штурвал и шумно прихлебывал из кружки. Фарри с отсутствующим видом буравил взглядом горизонт.

— Вы знаете, что случилось с остальными? — спросил я вдруг. Все это время мы старательно обходили тему появления Темного Бога. Но так не могло продолжаться вечно. Потому что жажда знания порой неудержима.

Эльм бросил быстрый взгляд на Фарри (я едва заметил его за сеткой проволочных очков). Мальчишка чуть напрягся и слегка пожал плечами.

— Думаю, с ними все в порядке. Я видел людей на той стороне расщелины, после того как Темный Бог ушел, и прежде чем нас отыскал тот старик, — медленно сказал Эльм. — Если все были на представлении, то, собачья жизнь, мастер Аниджи собрал твоих земляков и спокойно себе двинулся куда-нибудь на запад, вдоль расщелины. Теперь тут будет жарко. Потрохами чую.

В его голосе слышалась смесь зависти и сожаления. Сожаления о том, что силачу Эльму и крошке Фарри не посчастливилось быть «собранными» мастером Аниджи.

— А как вы оказались по эту сторону? — с подозрением спросил я.

Мне не ответили. Потому что в следующий миг нас тряхнуло. Хотя нет, это неверно сказано.

Нас ТРЯХНУЛО. Именно так. Корабль резко накренился влево, словно ухнул в яму. Очень громко завизжал крошащийся где-то под нами лед. Загремело что-то на нижних палубах, срываясь с привычных мест. Я чуть не упал и выбросил перед собой руки, застыв с испуганным, перекошенным лицом. Пол ушел у меня из-под ног, и не знаю, каким чудом мне удалось устоять на месте. Фарри скользнул в сторону люка, падая, но все-таки ему посчастливилось перепрыгнуть его и облокотиться на стекло купола. Эльм выронил чашку, и теплый напиток брызнул мне в лицо.

Стараясь удержаться на накренившейся поверхности, я медленно двинулся к столу штурмана. За него можно ухватиться, и он прикручен к полу. Эта мысль билась у меня внутри и заполняла все пространство. Добраться, дойти, схватиться. Думать потом.

— Что это?! — вскрикнул Фарри. Я вцепился в стол и посмотрел на нашего рулевого. Здоровяк пошел пятнами, желваки на скулах ходили ходуном. Рука, вцепившаяся в штурвал, побелела.

— Собачья дрянь! Собачье дело! — зарычал он, дернув за тормоз.

Корабль замер. Несколько секунд мы не шевелились, с ужасом ожидая, что бронированный гигант со стоном поползет вниз, под лед.

— Собачья печень! — продолжал ругаться Эльм. — Ведь не было ничего! Чистая дорога была, раздери меня голубая акула!

— Мы провалились? — поинтересовался Фарри. Он, в отличие от меня, не испугался, и это придало мне сил.

Здоровяк отмахнулся от него:

— Пойду посмотрю… Собачья жизнь!

Когда Эльм вернулся, он принес неутешительные вести. Нам не повезло, и мы наткнулись на колонию белых волокунов. Эти покрытые короткой шерстью животные питались в основном рыбой. Проделывали целые шахты в многоярдовой толще льда и предпочитали хранить добычу у поверхности, выгрызая для этого настоящие пещеры.

Одна из них и «поймала» левый трак.

Да, вы можете смеяться. Но ни я, ни Фарри и ни Эльм даже не думали о подобной возможности. Никто из нас никогда не водил кораблей по снежным просторам. А когда мне доводилось ездить с кузеном к Дальнему Кряжу, на ледовые карьеры, чтобы привезти шаману вырезанные кубы, предназначенные для превращения в энгу, — мы ни разу не сталкивались с подобным. Конечно, опасность подледной колонии — это прописная истина для многих свободных капитанов, которые прошли по льду не одну сотню миль. Но для двух циркачей и мальчика из глухой деревни существование такого городка волокунов не было столь очевидным. Да и не селились эти животные рядом с Кассин-Онгом.

Выбраться из пещеры, куда целиком провалилась одна из гусениц, не представлялось возможным. Ледоход ревел, рвался наружу, содрогаясь всем телом, но постоянно соскальзывал вниз, проваливаясь все глубже и обрушивая галереи, прогрызенные волокунами. Эльм зверел, ругался. Пытался отъехать назад, развернуться. В конце концов судно село на лед днищем, а гигантские острые траки вреза́лись в снежную кашу и теперь бессильно молотили воздух.

— Надо идти пешком, — наконец вынес приговор Эльм.

— Это было бы слишком просто — взять и доехать до города, — неожиданно бодро сказал на это Фарри. Он непринужденно улыбался. — Трудности закаляют, да, Эльм?! Ты все еще считаешь, что это не было глупостью, да?

Здоровяк стащил с глаз очки, натянул их на лоб и уставился на мальчишку злобным взглядом:

— Все сказал?

Стало еще холоднее, чем раньше. Мальчик и мужчина буравили друг друга взглядами. Угрюмость против испуга. В душе здоровяка поднималась страшная и злая сила, от которой хотелось бежать без оглядки. Я сделал шаг назад, немея от ужаса.

— Хорошо подумал, собачий сын? — тихо процедил Эльм.

Фарри стушевался:

— Прости, Эльм, — промямлил он.

Из бочки с гневом силача словно выбили заглушку, и темные мысли вылились прочь, будто их и не было. Я вздохнул с облегчением.

— Трудный путь иногда самый верный, — с довольным видом промолвил силач, все еще не сводя взгляда с мальчишки. Я стоял, стараясь даже не дышать и чувствуя, как звенит в голове от сокрытых эмоций.

— Малец, — здоровяк обернулся ко мне, — поищи лыжи, снегоступы, теплую одежду. Должно же быть на этом корыте хоть что-то… Собери припасы. А ты ему поможешь, Фарри, правда ведь?

Рыжий чуть кивнул, так и не подняв глаз.

— Я буду думать, как нам идти дальше. — Он вновь нацепил на глаза очки, накинул капюшон и подошел к штурманскому столику. — Собачье племя, клянусь требухой Темного Бога: если не везет, так не везет совсем. А ты, малец, не стой! Дуй ветром!

Мне не нравилось его обращение «малец». Однако никто из циркачей так и не спросил моего имени, и это казалось удивительно странным. Подозрительным. И чуточку очаровывающим. Потому что мне были известны их имена, я чувствовал их души, их мысли.

Я начинал узнавать их, по-прежнему оставаясь маленьким деревенским несмышленышем, верящим в ледовых гончих. Чутье подсказывало мне: пусть так остается и дальше.

Тем более что циркачи не ошибались.

Пока я бродил по кораблю (Светлый Бог, ведь нам придется его бросить, нам придется выйти туда, на белые равнины, где не будет теплых труб, где не будет горячей еды), пробираясь через завалы мусора, образовавшиеся после аварии, — увидел, как изменились внутренности ледохода. В кухне свернуло плиту, и она впечаталась в стену, прогнув металл. Пару кают я не смог вообще открыть: их завалило изнутри. В других же чернели распахнутыми зевами створки стенных шкафов, из которых высыпалась жизнь старого шамана. Весь его скопленный за многие годы скарб. По большей части не заслуживающий никакого внимания, кроме памяти.

Наверняка каждая вещь из тех, что попирали мои ноги, что-то да значила для Сканди ан Лиана. Места, где он был, люди, которых он любил. Непросто думать о таких вещах, когда тебе пятнадцать лет.

Фарри ходил вместе со мною. Подавленный произошедшим наверху, насупленный. Он двигался легче и ловчее, чем я. Мне страшно было сделать шаг по накренившейся палубе. От усилий болели стопы, а руки под перчатками ныли от постоянных ударов о стены, когда я соскальзывал вниз, не удержавшись, и останавливался только у противоположной стены, которая норовила стать полом.

Фонари шамана все еще горели.

— Он не плохой, — вдруг сказал мне Фарри. — У него не самый легкий характер, но он не плохой. Он несколько раз меня выручал.

Я не сразу понял, что речь идет об Эльме. События последнего дня давили на плечи и опускали голову. Очень хотелось лечь, забраться под теплое одеяло и уснуть. А еще лучше проснуться дома, в Кассин-Онге. Рассудок отказывался принимать произошедшие в жизни перемены.

— Просто иногда он срывается… — При этих словах Фарри неосознанно потер бок. — Но ты не думай, он хороший человек.

Он не говорил бы так, почувствовав вкус и цвет гнева, таящегося в лысом здоровяке. Разубеждать мальчика я не стал. Хотя, наверное, следовало бы…

Собирались мы до ночи. В недрах ледохода нашлось все нам необходимое плюс два каркасных рюкзака. Фарри где-то раздобыл горелку, а потом мы вместе слили из топливных баков немного энгу, чтобы в пути могли растапливать лед или снег.

Страх перед снежной пустыней с каждой минутой становился все сильнее. Оказаться без тепла среди льдов — очень суровое испытание. Признаться честно, в глубине души я паниковал и жадно тянулся к спокойствию Фарри, надеясь хоть так унять животный ужас. А ближе к вечеру Эльм спустился на жилую палубу и стал помогать нам собираться. Один из рюкзаков он сразу отбросил в сторону, как ненужный:

— Все равно мне тащить, — хмыкнул здоровяк.

Казалось, что ему в радость предстоящее путешествие. Ледоход мертвого шамана тяготил силача.

Ауры циркачей чуточку помогли мне побороть страх, однако я все равно вспоминал истории о мертвых огнях и смертельном сиянии, застигающих путников в снежных пустынях. Больше всего на свете я хотел вернуться в прошлое, в момент явления Темного Бога, и оказаться на другом берегу расщелины.

А еще лучше, чтобы Одноглазый никогда не приходил в нашу деревню! О, как я ненавидел старика в тот момент. Лишь маленькая толика во мне радовалась предстоящему путешествию, но она была настолько ничтожной и незаметной (там не будет укрытия, не будет ничего — лишь белое безмолвие, снежная слепота и бесконечные лиги мертвых льдов)…

— Переночуем здесь, — сказал Эльм, когда еще раз проверил, все ли мы собрали.

Нам с Фарри достались два небольших рюкзачка, в которые здоровяк запихал теплые одеяла. Это забота тронула меня, хоть и чувствовалось в душе силача легкое недовольство тем, что весь скарб окажется на его плечах. Забитый вещами титанический рюкзак Эльма, с одной стороны которого торчали пила и бур, а с другой висели два ледоруба, был с меня ростом, не меньше.

— Трудно будет устроиться с таким-то уклоном, но мы попытаемся, верно? — Он подмигнул Фарри, посмотрел на меня.

Набросав ненужных вещей в просевшие вниз углы, где соприкасались стена и пол, мы устроились на ночлег. На нижней палубе басовито урчал двигатель умирающего ледохода. Мощного корабля, которому уже завтра была уготована участь железного остова, брошенного в снегах.

Истинный хозяин судна останется вместе с ним, у алтаря Светлого Бога. Скорченный смертью и скованный холодом. Может быть, когда-нибудь его найдут случайные путники. Может быть, им удастся (что вряд ли) запустить старые двигатели.

Но скорее всего он просто навсегда останется стоять во льдах — последним памятником деревни Кассин-Онг. Ведь дальше к северу никого нет.

Двигатель успокаивающе гудел. Неподалеку посапывал уснувший Фарри, ворочался Эльм, устраиваясь поудобнее. На меня накатывала дремота, но перед тем как провалиться в сон, я вдруг вспомнил, что случается с местами, где проломил лед Темный Бог. Не будет никакого памятника. Как только пройдет весть, что здесь обнаружился Пролом, — сюда отправятся искатели поживы, и Храм разберут на части, а потом продадут в Снежной Шапке.

С этой мыслью я и уснул, и всю ночь мне снились летящие в небо глыбы льда, размахивающая клешнями гигантская фигура Черного Бога и окровавленное лицо старого шамана, а в ушах хрипло улюлюкала Гончая. Компас, который хранился за пазухой, протыкал мою кожу коричневыми иглами, врастал в меня и высасывал кровь, отчего его щупальца-лапки пульсировали в такт сердцу. Я кричал и пытался отбросить их прочь, но они вцепились в меня, словно металл на морозе, и причиняли такую невыносимую боль, что в глазах меркло.

Очнувшись от кошмара и радуясь тому, что ужас ушел, я вновь засыпал и возвращался в объятия дурных снов.

Утром меня разбудил Эльм, сунул еще сонному в руки кусок вяленого вонючего мяса.

— Пора, — буркнул он.

Выбравшись из-под теплого одеяла, я увидел, как Фарри возится с горелкой, подогревая чай.

— Скоро выходим.

Здоровяк постоял недолго надо мной, а потом широко и обезоруживающе улыбнулся:

— Тебя как звать-то, малец?

На душе сразу стало теплее.

— Эд… Эд ан Бауди.

— Будем знакомы. Я Эльм, а это Фарри. Ну да ты, наверное, уже знаешь, собачья жизнь.

Торопливо позавтракав (Светлый Бог, ты торопишься выйти на лед? Ты хочешь познать мир без тепла?), мы наконец покинули корабль. Волею судьбы выходить пришлось через дыру, проделанную Гончей.

В темноте грузового трюма я видел, что алтарь Светлого Бога соскочил со своего места и врезался в альков своего темного противника. Что же стало с телом шамана после аварии?

— Сканди… — прошептал я. Эльм повернулся, проследил мой взгляд и покачал головой:

— Идем. Нет времени.

Мы вышли на лед. После тепла жилой палубы холод чувствовался не так остро. Я пару минут даже размышлял, заматывать лицо шарфом или нет, но в конце концов принял правильное решение и прикрыл шерстью все, что можно было прикрыть. На ветру, когда на улице находишься не час и не два, не стоит лишний раз рисковать. Холод коварен.

Так началось наше путешествие. Долгий путь трех замотанных в одежды фигурок с лыжами на плечах, с рюкзаками, в очках против снежной слепоты.

— Идем, — еще раз сказал Эльм. Из-под его шарфа с дыханием вырывались клубы пара. На улице было градусов двадцать, не меньше. Фарри, похожий на колобка из-за одежд, стоял рядом с ним и, задрав голову, смотрел на покосившийся ледоход.

— До того как стемнеет, мы должны пройти как можно больше. Ночью будет холодно, — Эльм глянул на небо. — Очень холодно, собачье племя!

Глава седьмая Смерть во льдах

Впервые я увидел ту черную тень совершенно случайно. Весь вечер мы ворочали выпиленные ледяные блоки, сооружая укрытие на ночь. Фарри, уставший за день больше всех, топил на горелке снег, и мы то и дело подходили к парящему котелку, чтобы уловить озябшим телом хотя бы толику тепла. Мальчишка, у которого из мохнатого капюшона торчал лишь побелевший нос, изучал, как тают кристаллики льда, превращаясь в воду. Лед, политый энгу, шипел и горел синим пламенем.

Эльм работал молча, иногда прерываясь, чтобы попрыгать и помахать руками, согреваясь. Ледовый домик, честно говоря, он мог построить и один, но я все равно старался ему помочь, тем более что никогда раньше мне не приходилось сооружать убежище в таких местах. Вокруг, куда хватало глаз, катились замерзшие волны заструг, а там, откуда мы пришли, бугрились их особенно крупные карнизы.

Вместе с силачом мы составили блоки так, чтобы злой пронизывающий ветер не задувал внутрь. Затем Эльм полил стыки талой водой из котелка Фарри, и она почти сразу замерзла. Дольше всего пришлось возиться с узким входом, который на ночь предполагалось засыпать снегом. Лаз мы продолбили прямо во льду, так чтобы он был ниже уровня пола нашего пристанища. Признаться честно, я промок насквозь, пока махал ледорубом. Мышцы гудели от усталости, но неровная канавка, скрывающаяся под снежным куполом, радовала глаз, и я почти не обращал внимания на то, что потихоньку замерзаю.

Последним штрихом стала плошка с оленьим жиром, которую Эльм достал из рюкзака. Окинув нас взглядом, жалких и бессильных, здоровяк сказал:

— Скоро можно будет отдохнуть, потерпите. Фарри, не спи!

Мальчик сонно вскинул голову, а Эльм спрыгнул в желоб и полез внутрь.

Я посмотрел назад.

Тогда мне подумалось, что это морок. Зимний мираж. Черная фигурка мелькнула среди далеких холмов-карнизов и исчезла. После трудного перехода и постройки укрытия могло почудиться и не такое. Глаза слипались сами собой, но я держался, а тут и вовсе очнулся от дурной слабости.

Зверь ли это был? Или мне просто показалось?

Несколько долгих минут я буравил горизонт усталым взглядом, но движение не повторилось.

— Залезайте! — выбрался наружу Эльм.

Внутри ледового убежища оказалось неожиданно уютно. На вырубленной в блоке полочке стояла плошка, и в ней горел жир, даря тепло и свет. Я заполз внутрь и достал из мешка изумительно сухое одеяло. Следом за мной появился Фарри, похожий на диковинное и пушистое животное.

Последним залез Эльм.

— Ну что, мальцы, скоро надышим, нагреем — и будет совсем хорошо, — улыбался он.

Оборудовав спальные места, мы разлеглись, положив замерзшего Фарри между собой. Он ощутимо дрожал, но вскоре подуспокоился, пригревшись. Холод от пропитавшейся потом одежды какое-то время не давал мне покоя, но вскоре я надышал под одеялом так, что постепенно начал отключаться. Компас больно тыкался в ребра, и потому пришлось выложить его и запихнуть под скомканную одежду, превращенную в подушку.

— А ведь я не хотел сюда ехать, — вдруг сказал Эльм. — Помнишь, Фарри? Я же говорил, что здесь, собачья плешь, гиблое место!

Фарри молчал и лишь сопел носом. Снаружи царила мертвая тишина, даже ветер, вымотавшись за день, утих.

— Но ничего, мелюзга, — продолжил здоровяк. Он лежал на спине, и я видел его закрытые глаза. — Ничего. Пару деньков померзнем…

Меня передернуло от воспоминаний перехода. Пронизывающий ветер и холод, от которого не укрыться. Бескрайние равнины ослепительной белизны, режущей глаза даже в очках. Если бы не путевики, оказавшиеся единственным ориентиром для нашего путешествия, — я бы сошел с ума, клянусь. Ледяная пустота давит одиночеством, цепляет к ногам тяжелые кандалы и забирается в голову дурными мыслями. Она убивает, поверьте. Ты идешь и стоишь одновременно.

— А там и тепло… — сонно пробормотал Эльм и уснул.

Мы лежали под сводами ледовых блоков, в свете дрожащего огонька. Фарри спал, рядом с ним сопел Эльм, а я смотрел в черный потолок, глядя на игру тени от плошки, и наслаждался покоем. Мышцы ныли, но сейчас это казалось мелочью — стены вокруг нас успокаивали. Никогда раньше я не ночевал в таком месте. И удивительно — здесь было значительно теплее, чем на улице. Если бы еще не мерзость сырой одежды, то…

Я проваливался в сон, когда снаружи под чьими-то ногами захрустел снег. Совсем рядом с нашим убежищем!

Или это мне приснилось?

— Собачья плешь! — разбудил меня глухой крик. — Проклятье!

Рядом со мной дернулся Фарри и сразу же подобрался, словно ждал удара. Я ошеломленно хлопал глазами, пытаясь очнуться от глубокого сна. В нашем укрытии по-прежнему горела плошка, но свет проникал и снаружи, сквозь ледовые стены. Скверно пахло немытым телом и сырой одеждой.

Но зато тут было тепло. Так тепло, что я смело вылез из-под одеяла.

Снаружи раздался удар по избе. Затем второй.

— Собачья жизнь! — Эльм ревел снежным львом. — Собачья жизнь!

— Что-то случилось, — тихо сказал Фарри. Он испуганно посмотрел на меня.

Когда я выбрался на свет, в носу засвербело от вцепившегося в меня холода. Глаза тотчас заслезились, а чуть позже от мороза запылали уши (шапка осталась в домике). Однако увиденная картина моментально вытеснила все неудобства.

Кто-то выпотрошил рюкзак Эльма. Обрывки одежды и различные обломки (кто знает, что тащил с собой здоровяк, но теперь это невозможно было как-то классифицировать) усыпали лед вокруг нашего убежища, будто здесь всю ночь топталась стая обозленных и ненавидящих нас нищих.

Я недоуменно уставился на погнутый бур, который валялся в конце желоба-входа.

Эльм стоял посреди остатков своего нехитрого скарба и злился. Лицо его побагровело, и он, плотно сжав зубы, цедил проклятья. Увидев меня, силач скривился:

— Чего уставился, а?

Я поспешно отвел взгляд, чувствуя ярость взрослого и смертельно опасного мужчины.

Фарри благоразумно вылезать не спешил, и теперь несложно было догадаться почему. Пару минут Эльм мерил меня взбешенным взором, но вскоре справился с собой и принялся бродить по обломкам, грустно ругаясь.

Тот, кто копался в вещах Эльма, явно что-то искал, и я не понимал, почему он не полез внутрь, когда не нашел искомого.

Когда не нашел компаса.

Замерзая на морозе, глядя на разруху вокруг нашего бивака, я понимал, что незнакомцу нужен именно компас. Проклятый дар Одноглазого. То самое, чего ледовая гончая требовала у старого шамана тогда, в рубке.

Но мы же убили ее! Эльм свернул шею поганой твари!

— Надо собираться, Эльм, — сказал я. — Надо идти. Солнце встало.

Душная волна ненависти толкнула меня назад. Здоровяк сделал шаг ко мне, но осекся.

— Да, — резко сказал он и отвел взгляд. — Да, надо идти…

Эльм склонился и принялся выискивать среди обрывков и обломков то, что могло нам пригодиться. Выглядел он подавленным. А я старался не смотреть на превратившиеся в щепки лыжи. Незнакомец не хотел, чтобы мы уходили быстро.

— Ума не приложу, кто это был, собачья жизнь, — с досадой крикнул Эльм.

Его рюкзак стал значительно легче. Кое-что из вещей удалось спасти. Слава Светлому Богу, плошка, котелок и горелка хранились в домике и не пострадали. Канистру с энгу ночной гость хорошо погнул, но драгоценное для нас топливо не пролилось. Нашего провианта тварь тоже не тронула, лишь раскидала вокруг домика.

— Кто это был и что он искал, а?

Мне не хотелось говорить ему о возможной причине. Страшно представить, что бы со мной сделал Эльм, если бы узнал, что это я повинен в визите ночного крушителя. Поэтому вопрос силача канул в стенания ветра.

Мы опять шли вдоль путевых столбов. Основания старых, покрытых ржавым налетом, но по-прежнему могучих столпов прятались в пирамидах смерзшегося снега. Кое-где виднелись следы путейщиков, иногда проезжающих по дороге и сбивающих намерзший лед с исполинских дорожных указателей, чтобы те не терялись в метели. Эти столбы стояли тут еще тогда, когда меня и вовсе не было на свете. Их установили, наверное, в те времена, когда на месте Кассин-Онга остановилась первая платформа.

После полудня ветер взбесился. Он стонал, выл, ревел, его колючие лапы пытались сбить нас с ног, но мы вгрызались снегоступами в занесенные следы траков и неуклонно шли вперед, останавливаясь у каждого столба, прячась за ним от ветра (благо в диаметре они были ярда два-три) и выискивая в мельтешении снежной крупы очертания следующего путевика.

Эльм вел нас в рыбацкий поселок. Он подолгу оглядывал каждого черного исполина в поисках дорожных меток, потом бормотал что-то себе под нос и, тяжело переступая, озирался по сторонам.

В это время мы с Фарри прятались от пронизывающего ветра, покорно ожидая решения нашего проводника. Так повторялось у каждого путевика, и ничто не менялось. Лишь холод пробирался все глубже под одежду да деревенели мысли.

Вскоре мы сошли с колеи ледоходов, потому что с каждым переходом становилось все тяжелее переступать через выломанные и смерзшиеся куски льда, и двинулись по твердым волнам заструг. Эльм шел чуть впереди, я следом за ним, и замыкал шествие молчаливый Фарри.

Ближе к вечеру ветер утих, метель унялась, и выглянуло солнце, что ненадолго приподняло наш боевой дух. Снежная бескрайность распростерлась впереди, и черные столбы, удаляясь и утончаясь, стремились убедить в том, что дорога идет в никуда.

Мы отдыхали, когда спину вдруг ожгло яростным взглядом, и я обернулся. Вместе со мной повернулся и Фарри. Мы оба почувствовали нечто позади нас. Это показалось мне интересным: неужели мальчик из цирка обладает толикой схожего дара? Но сейчас не стоило забивать себе голову такими мыслями.

— Эльм, — дрожащим голосом позвал он.

Черная тень преследователя нырнула под прикрытие далекого путевика за миг до того, как отреагировал силач. Сердце мое забилось сильнее от испуга и предвкушения. Что-то близилось. Что-то способное изменить в худшую сторону и так не самый привлекательный путь.

— Что?! — буркнул он.

— Оно там…

Безмолвная снежная равнина, тело которой вспороли шрамы от прошедших тут ледоходов и пронзила черная нить путевых обелисков, смотрела на нас, а мы буравили взглядом тот столб, у которого увидели движение. Ярдов четыреста, не больше. Совсем рядом…

Эльм сбросил рюкзак и, не глядя, отцепил от него ледоруб. Вес «оружия» придал ему уверенности.

— Что там?! — чуть раздраженно спросил он.

И тут черная тень без опаски вышла из укрытия.

— Это та гнида, что разбила нам лыжи, — понял Эльм. Облепленный инеем шарф скрывал его лицо, но я чувствовал гнев циркача.

Незнакомец стоял у столба, смотрел на нас и не шевелился. Мне показалось, будто он голый, и чернота его — это цвет кожи.

Но какой человек выдержит лютый мороз без одежды?!

Это лишь подтверждало мои опасения. Там, у путевого обелиска, был не человек.

— Это ледовая гончая… — сказал я.

Эльм лишь фыркнул. Мех на его капюшоне смерзся и торчал во все стороны белыми колючками.

— Стойте здесь, — приказал силач и сделал шаг в сторону черного незнакомца. Под его ногами заскрипел лед.

Чужак немедленно отступил.

— Гнида, — бессильно прорычал Эльм, но продолжил шагать к преследователю, угрожающе набычившись и разминая руку, сжимающую ледоруб.

Преследователь вновь попятился и остановился, только когда здоровяк с руганью встал. Эльм в ярости проорал:

— Иди сюда, собачья задница!

Черный человек не ответил. Он стоял на льду, опустив руки, и безмолвно ждал, как поведет себя силач.

— Ему нужен компас, — вдруг сказал Фарри. Слава Светлому Богу, его приятель не слышал этих слов. Меня прошиб холодный пот от мысли, что будет, если они узнают.

— Компас?

— Тому человеку на корабле тоже нужен был компас… — пояснил Фарри. Он повернулся ко мне: — Помнишь, как он кричал тогда в рубке? «Компас-с-сь», «компас-с-сь», — передразнил мальчишка. — Что это за люди, Эд?

— Это не люди…

Фарри минуту молчал, наблюдая за тем, как Эльм потрясает ледорубом и шлет безмолвному преследователю жуткие проклятья. Потом зябко поежился. Я переступил с ноги на ногу, чувствуя, как от холода опасно немеют пальцы.

— Он голый, да? — спросил Фарри. В голосе его сквозили усталость и обреченность. — Голый?

Мне оставалось лишь пожать плечами, надеясь, что мальчик не вернется к теме компаса. А про то, что за нами идет не человек, я уже говорил. Голый, не голый — одинокий путник, не желающий подходить к другим странникам, не может нести добрых вестей.

— Ледовых гончих не существует, — убежденно тряхнул головой Фарри и замолчал.

Вскоре вернулся разгоряченный Эльм, от которого валом валил пар, а в душе кипел неистовый гнев.

— Собачий выродок! — цедил он себе под нос. Прошел мимо нас, рывком поднял рюкзак и зашагал дальше. Затем остановился и уставился почему-то на меня:

— Чего встали? Идем!

Мы с Фарри переглянулись и покорно поплелись следом, зная, что едва мы тронулись с места — черный человек пошел за нами. Мне стало страшно. Невыносимо страшно, и именно в тот момент я подумал, что мы никогда не дойдем до рыбацкого поселка. Нас убьет либо мороз, либопреследовавшая нас ледовая гончая.

В голове колотилась мысль о компасе, хранящемся у меня под паркой, на груди. Может, стоило бросить его на лед и надеяться, что странное существо подберет проклятый артефакт и оставит нас в покое? Сделать это незаметно — так, чтобы не увидели мои попутчики…

— Мы так и пойдем? — подал голос Фарри. — А если этот…

— Чего ты хочешь! — взорвался Эльм. — Бежать за ним? Так у меня нет сил и желания гоняться за собачьим ублюдком по этому собачьему снегу! Нам нужно добраться до рыбацкой шахты! Вот куда нам нужно!

Он шагал чуть впереди, и движения у него были резкие, злые.

— А как мы будем спать… Он же… — ошеломленный Фарри попытался вразумить силача.

— Разберемся. Будем дежурить по очереди. Если что — будите меня, и я вышибу из него душу, клянусь этой собачьей жизнью! Пусть только подойдет!

В нереальности происходящего я не мог понять, почему наш преследователь не пытался подойти поближе. Почему он не убил нас ночью? Почему вышел на свет, хотя мог прятаться и дальше? Ведь если ему нужен компас, то он мог давно его заполучить, выпотрошив нас, а не наши вещи. Но, может, он хочет чего-то еще? Чего-то большего, чем артефакт старика? Может, он упивается нашим страхом и потому предпочел такой путь? Чувства ледовых гончих, их ярость и ненависть вполне оправдывали такое поведение. Черный человек просто играл с нами.

Стоит сказать, что мысли о компасе занимали меня все больше, однако я чувствовал, как крепнет во мне отчаянная решимость не сдаваться. В конце концов, если во всем виновата странная игрушка Одноглазого, — выбросить ее означает то же самое, что и предать Кассин-Онг. Предать всех, кто погиб (а выжил ли хоть кто-нибудь?) во время явления Темного Бога.

Преследователь не отставал от нас ни на шаг и остановился, только когда мы приступили к постановке лагеря (одна из заструг образовала очень удобный карниз, и Эльм выдолбил под ним яму для нас всех).

Мы видели его, когда оттаскивали в сторону куски льда, отколотые силачом. Видели, когда подогревали на горелке пищу и готовили перцовый чай. Все наши мысли занимала эта зловещая фигура вдалеке. Мне показалось, что она ни разу не пошевелилась, но и ни на секунду не отвлеклась от наблюдения.

Больше всех беспокоился Фарри. Он тщательно скрывал свой страх и то и дело поглядывал в сторону Гончей (я не мог называть это существо иначе, и в уме постоянно прибегал к уже привычному имени). Эльм, грозный Эльм, суровый Эльм делал вид, что ничего не происходит, хоть и пробегали в его душе волны слепого гнева.

Когда пришла пора ложиться спать — первым вызвался дежурить Эльм. Вооружившись ледорубом, он отдал второй Фарри и поднялся на карниз заструги, где скрестил на груди руки и уставился на нашего конвоира.

Мы же забрались в яму, утопленную в теле смерзшегося массива, и, накрывшись теплыми (и сухими!) одеялами, попытались уснуть, что, надо сказать, не так-то просто сделать, когда совсем рядом с тобой караулит нечто зловещее, нечто непонятное. То, чему не страшен мороз.

Однако холод и усталость прожитого дня сказали свое веское слово. Первым задурманилось сознание Фарри. Мальчик долго ворочался, вслушиваясь в мерный скрип сверху, где ходил, греясь, Эльм, но потом пристроился поудобнее, пригрелся, и я почувствовал, как он вздрагивает, проваливаясь в сон.

Сегодня нам тепла не хватало, несмотря на то что ночь наступила безветренная. В ледовой избе спалось лучше. Так что я лежал на боку, глядя на то, как игра небесных огней то освещала вход в наше убежище красно-синим цветом, то отступала, погружая его в темноту. Зачарованно наблюдая за этими вспышками, я думал о том, как же здесь холодно. И что если поднимется ветер…

В таверне Пухлого Боба часто потчевали байками о том, как люди засыпают на морозе, чтобы не проснуться. Что нужно будить такого человека, что смерть и сон — во льдах это одно и то же. Но, несмотря на все рассказы, мне не спалось. Я почти окоченел, я дрожал от холода под одеялами, чувствуя, как мороз обнимает меня все крепче, но просто не мог заставить себя уснуть.

Измученный разум то и дело цеплялся замерзшими пальцами за шумы сверху. Мне казалось, что в любую секунду наверху раздастся крик Эльма и страшная черная Гончая спрыгнет к нам в яму, залитая парящей кровью и жаждущая одного.

Моего компаса.

Наверное, дрема все же победила страх, потому что я вдруг вынырнул из темноты и обнаружил, как моей ноги что-то коснулось. Осторожно, словно боясь вспугнуть. Однако страх тут же подступил к горлу, тело застыло в напряжении, и мне стало жарко. Глаза закрывало одеяло, и стоило огромных усилий не закричать, не выдать себя. Но при этом страстно хотелось увидеть, что трогало меня за ногу.

Это была рука. Определенно рука. Собравшись с силами, я резко сел и одновременно откинул покрывало. В наше убежище влезла черная фигура, заслонившая собой игру огней. Я почувствовал, как его рука сжала мою ногу.

— Подъем, — прошептал Эльм. — Твоя очередь сторожить. Я его потерял, собачье племя. Так что будь начеку.

Очень хотелось выругаться и пнуть его из-за глупой обиды на собственный страх.

— Вот, возьми, — он сунул мне в руки свой ледоруб, а потом пошарил рядом с сопящим Фарри и нашел второй. Чуть успокоился. — Если что — сразу кричи, понял?! Сразу!

Я кивнул, прижал оружие к груди и торопливо выбрался наружу, на лед, по которому плыли сине-красные всполохи. Человека непривычного наши ночи могут напугать. А могут и наоборот, заставить остановиться и долго-долго смотреть в переливающееся цветами небо.

Матовое марево висело под звездами, и бесконечные барханы заструг на многие мили вокруг словно дышали в такт с ним. Ленивое, величественное и великолепное дыхание неба. Черные тени карнизов то отступали под наплывом света, то бросались назад, отвоевывая ярды смерзшегося снега.

Я забрался на «крышу» нашего дома и, сжимая в руках ледоруб, осмотрелся. Где-то среди этого великолепия скрывалась Гончая, и сам факт, что преследователь затаился, все больше меня тревожил.

Однако здесь, наверху, я кое-как успокоился. Хоть что-то можно контролировать, когда стоишь на верхушке ледяного холма и поглядываешь по сторонам. Когда ты лежишь в яме, ты лишен такого удовольствия и должен полагаться на случай, на удачу, на другого человека.

Какое-то время я вглядывался в темноту окрестных карнизов, то и дело возвращаясь взглядом к тем обелискам, у которых мы в последний раз видели Его. Безмолвие и безветрие царили надо мной. Потом мне это надоело, да и холод дал о себе знать. Гончая если и пряталась неподалеку, то выбираться из убежища не спешила. Мне подумалось, что странная тварь может лежать где-то среди льдов и ждать утра. Ведь должны же и они когда-то спать, да? Эти мысли успокаивали, вселяли уверенность и обнажали вещи более актуальные. Например — мороз, от которого замерзли в носу волосы, а кожа, даже прикрытая шерстяным шарфом, онемела.

С каждой минутой я все реже поглядывал по сторонам, непростительно сконцентрировавшись на ходьбе по кругу. Подпрыгивая и взмахивая руками, я старался прогнать холод и так скоротать время ночной вахты. По положению Яркой звезды, только вскарабкавшейся на небосвод, мне нужно было еще часа три плясать на морозе, прежде чем лезть внутрь и будить Фарри.

Мысли об одеяле постепенно охватили меня целиком. Холод в яме не был настолько лютым, как здесь, и постепенно образ теплого покрывала заволок мое сознание полностью. Я думал о том, какое оно мягкое, думал, как же будет здорово забраться в яму, прижаться к спящим товарищам и уснуть.

Кусок льда ударил меня по плечу.

Я оцепенел…

«Если что — сразу кричи, понял?! Сразу!»

Повернулся, сжимая непослушными пальцами рукоять ледоруба. Крик застыл в горле, и мне никак не удавалось выдать из себя ничего, кроме сипения.

«Сразу кричи, понял?!»

Черный человек вышел из-под нашего карниза. Он стоял чуть ниже меня и смотрел вверх. До него было не больше пяти ярдов, и эта близость наполнила меня еще большим ужасом. Я увидел, как небесные огни отражаются в его пустых глазах, словно в темном зеркале. От Гончей исходило сытое удовлетворение, словно он наконец-то получил то, чего давно хотел. Черная кожа поблескивала сине-красными всполохами.

В моей груди клокотал и хрипел сдавленный вопль тревоги. Проклиная себя, я пытался наполнить его звуком. Легкие болели от натуги, но тщетно…

«Сразу кричи!»

Преследователь был абсолютно гол. Абсолютно!

Я сделал шаг назад, и хруст льда под ногами выбросил меня из шока.

— Э-э-э-э-э-эльм! Оно здесь! — прорвалось наружу.

От Гончей повеяло радостным нетерпением. Будь он действительно псом — непременно заколотил бы хвостом по льду (если бы тот у него оказался).

Снизу, из ямы, раздался злобный рык силача и испуганный возглас Фарри.

— Э-э-э-э-эльм! — не прекращал я орать. Меня как прорвало.

Огромный циркач выбрался наконец из укрытия и сразу рванулся к Гончей, но тварь, словно в танце, отбежала прочь так ловко и грациозно, будто не весила ни фунта. Эльм рванулся за ней. Следом из ямы показался Фарри, заспанный, испуганный, но не желающий оставаться в неведении.

— Стой, собачья задница! — взревел Эльм.

Я, не ожидая от себя такой прыти, ринулся с карниза вниз, наперерез Гончей, но странный человек без труда ушел от нас, вскарабкался на соседнюю застругу и упер руки в бока.

Он смеялся, клянусь Светлым Богом — он рассмеялся. Я не слышал ни звука, но чувствовал волны хохота, таящиеся за его узкой грудью.

— Слезай, гнида! — сорвался на визг Эльм. Он разъяренным львом бросился на штурм заструги, но черный человек опять ловко отбежал ярдов на десять и вновь остановился.

А затем взвизгнул от боли, и меня окатило его яростью и злобой. Тварь шагнула было вперед, к нам, но затем бросилась наутек.

Мы с Эльмом посмотрели на Фарри, в руках которого неистово вращалась праща. Смертельно бледный мальчик таращился в темноту, выискивая в ней ледовую гончую. Силач, тяжело дыша, переводил взгляд с него на меня и растерянно хлопал глазами.

— Малыш Фарри, — наконец сказал он и улыбнулся. — Ну… Ну ты просто дал!

— А чего он? — испуганно ответил мальчик. — Почему спать не дает, а?

Эльм глухо хохотнул — сначала неуверенно, а затем от всей души. Я не удержался и тоже прыснул со смеху, а Фарри смотрел на нас с улыбкой, но страшно трусил, хотя по его боевому виду этого и нельзя было понять. Праща замедлила свой танец и опала, выронив кусок льда ему под ноги.

Мы стояли под красно-синим небом и смеялись так, будто ничего веселее в этой жизни нам не доводилось слышать. И с этим смехом уходило прочь нечто тяжелое, нечто жутко холодное, поселившееся в моей душе после гибели Кассин-Онга. Утекало, как вода через слив железной ванны.

Мы победили ледовую гончую. Невероятно, но мы прогнали эту тварь прочь — и теперь стояли посреди белой пустыни и хохотали так, что на глазах выступили слезы, тут же сцепив инеем ресницы. Два циркача и мальчик-эмпат посреди ледяного мира заструг, в котором прятался пристыженный демон черных капитанов… Создание из злых сказок старого времени.

Тот, в кого до сих пор не верили мои спутники.

Конечно, наивно было полагать, что тварь от нас отстала. Что ей хватило осколка льда, пущенного метким Фарри. Но победа и дух торжества поглотили меня целиком и полностью. И это была не первая моя ошибка.

И не последняя.

Глава восьмая Пурга

— Где ты так научился владеть пращой? — спросил я у Фарри. Губы опухли, и мне стоило больших трудов пошевелить ими. Замерзший шарф неприятно царапал кожу на лице.

При этих словах Эльм странно посмотрел на мальчишку, и я почувствовал его ехидное ожидание.

Мы сидели у черного обелиска, прижавшись к силачу и съежившись в три замерзающих комочка. Вокруг бушевала пурга. Острые снежинки с безумной скоростью неслись с юга на север, просачиваясь даже сквозь сетку очков, забиваясь в щели одежды и наполняя нас все большим холодом.

— В детстве, — по-взрослому ответил мальчик. — Я жил в Шарренвейме, в коммуне.

— Шарренвейм? — не понял я.

— Блуждающий город. Он очень далеко отсюда.

В Фарри заворочались тьма и горечь, и я пожалел, что вообще тронул его старую рану. Но мне стало интересно — что же ему довелось пережить? Что оставило такой след в юном сердце? Это любопытство показалось мне постыдным.

— Мы постоянно сталкивались с… соседями. Приходилось учиться…

Эльм хмыкнул, медленно стянул рукавицу и подышал на побелевшую кисть. Затем так же неторопливо натянул ее обратно.

— Пойдем, мальцы, — сказал он и тяжело поднялся на ноги. Под ударами пурги мы отошли от холма снега у основания столба, и тут ветер резко стих. Снег, который только что гнала стихия, словно потерял волю и стал плавно оседать вниз.

— Собачий выродок, — проурчал Эльм.

Я знал, о чем он говорит. Наш ночной гость по-прежнему шел следом. Черный человек стоял в отдалении, безмолвно наблюдая за нами.

— Но ничего… — загадочно пробухтел силач. — Еще посмотрим, кто кого.

Мы вновь отправились в путь, стряхивая с себя налипший снег и тяжело переставляя ноги. После произошедшего на стоянке, когда ледовая гончая сбежала от осколка льда, я совсем перестал бояться и провалился в ощущение нескончаемого холода.

Из-за мороза даже мысли ворочались с трудом. Если бы не наши регулярные остановки, когда мы отпивались горячим чаем, согретым на горелке, то, думаю, мы давно бы уже превратились в три замерзших трупа. Стуча зубами, чувствуя ломоту в теле, я считал шаги в ожидании очередного привала и глотка тепла. Но сейчас, шагая за Эльмом, я думал о путейщиках. Они то и дело появлялись близ нашей деревни раньше. Раз в неделю — точно. Небольшой ледоход объезжал обелиски от нас и до Снежной Шапки и сбивал с них налипший лед, если в этом была необходимость. Не знаю, из чего делали черные гладкие столпы, но такой неспешной проверки хватало.

Вновь поднялся ветер, и я втянул голову в плечи, старясь хоть так укрыться от обжигающей пурги. Мне никак не удавалось вспомнить: как давно путейщики заходили в Кассин-Онг? Сколько дней прошло с того момента и до прибытия цирка? В глубине души я надеялся на то, что нам повезет и в буйстве стихии проступят очертания ледохода. Нас поднимут на борт и увезут прочь, подальше от мертвых равнин.

Но что мне делать после?

Эльм впереди меня остановился, оглядываясь. Мы оказались на гребне очередной замерзшей волны. Я покорно встал, ожидая его решения и глядя себе под ноги. Пурга толкала меня назад.

— Здесь, — крикнул Эльм и вдруг спрыгнул вниз, невзирая на то что высоты в карнизе было порядочно. Ярда два…

Силач поскользнулся и грохнулся на снег, уронив ледоруб, но быстро встал, сбросил рюкзак и обернулся.

— Берете рюкзак, мальцы, и идете дальше вдоль столбов.

Он протянул мне руки:

— Ловлю!

Меня окатило заторможенным недоумением. Куда идем? А как же Эльм?

— Прыгай, Эд, — тускло сказал остановившийся рядом со мной Фарри. — Ты первый.

— Я встречу эту гниду и догоню вас!

Силач светился злым весельем и задором.

— Прыгай же! — подогнал он меня.

На миг стало страшно. Я живо представил себе, как промахиваюсь, как падает Эльм и я лечу на острые зубья льдин. Как удар вышибает из меня дух, в глазах темнеет, и я разбиваю себе голову в кровь.

«Темный Бог, тут же всего два ярда!» — мелькнула злая мысль.

Я шагнул вперед, ощутил краткий миг падения и плюхнулся на циркача, который выдохнул, принимая меня, и пошатнулся, но на ногах устоял.

— Идите дальше как можно быстрее, несите рюкзак. Сейчас пурга, ему придется идти по следу! И, собачье племя, тут я его и приласкаю.

Он поставил меня на лед и протянул руки Фарри. Мальчик оказался смелее меня.

— Идите и не оборачивайтесь!

Эльм поднял ледоруб и скользнул под прикрытие карниза.

— Идите!

Рюкзак силача я взял сам, так как был чуточку крепче Фарри, да и мальчик выглядел настолько уставшим, что вряд ли бы смог идти, если добавить ему веса. Впрягшись в лямки, я попытался встать и охнул от напряжения. На миг в голову пришла испуганная мысль: «Я не подниму, я никогда этого не подниму!»

Фарри неуклюже подошел ко мне, желая помочь, но я уже плюхнулся на четвереньки, взвалив на спину тяжеленный рюкзак, и с трудом поднялся на ноги. Эльм с насмешкой смотрел на меня и поигрывал ледорубом. Веселое возбуждение охватило силача, и он больше думал о предстоящей встрече, чем о моих страданиях.

— Давай помогу, — тихо сказал Фарри. Мне показалось, будто я держу на плечах целый мир, но все равно отрицательно мотнул головой и сделал первый шаг. Плечи противно заныли, грозя оторваться.

— Не останавливайтесь! — крикнул Эльм.

И мы пошли. Прямо отсюда начиналась следующая волна заструги, и я, вцепившись руками в лямки, потащил огромную ношу вверх. Темный Бог, как Эльм сумел столько времени тащить этот ужасный рюкзак?! Что у нас там запихнуто?! Целый ледоход?

Это был ужасный путь. Сжав зубы до боли в скулах, цедя про себя проклятья, я боролся с пургой, с давящим на плечи весом и вгрызался в каждый ярд ледовой пустыни. Ветер лишь усилился, и иногда видимость падала до пяти-шести ярдов, за которыми начиналась стена из мельтешащих колючих кристалликов. Фарри шел совсем рядом со мной, иногда пытаясь поддержать рюкзак сзади. Я чувствовал, как он переживает.

За меня… И за Эльма.

Шаг за шагом, на подгибающихся от ноши ногах я брел по холмам заструг, радуясь, что самый большой карниз остался позади. Там же, где и все мысли. Не могу сказать, что решение силача пришлось мне по душе, и дело даже не в тяжелом рюкзаке. Просто я боялся. Возможно, мне удастся пройти так милю. Может быть, две. Но потом тело сдастся, и я рухну без сил на лед, а Фарри останется один. Если Эльм не придет раньше…

А если он вообще не придет? Если Гончая заметит засаду и убьет силача? Что тогда?

Тогда ты умрешь.

— Может, остановимся, я что-нибудь вытащу из… — предложил Фарри и осекся, поймав мой взгляд.

— Понимаю… нельзя… Но мне стыдно.

Шаг за шагом. Шаг за шагом. У меня не было сил говорить. Сознание сконцентрировалось на том, чтобы вовремя выставить ногу вперед, принять на нее страшный вес и быстро перенести его на другую. Шатаясь, словно пьяный, я чувствовал, как кончаются силы, чувствовал, что каждый следующий шаг может стать последним. Но упорно шел вперед.

Первую милю мы прошли, наверное, за час. За бесконечно долгий час, показавшийся целой жизнью. Где-то в далеком прошлом остался сильный Эльм, где-то в далеком мире оказалась ледовая гончая и мое детство в Кассин-Онге. В моей реальности царил рюкзак и его хищные лапы, прижимающие меня ко льду. Скорее всего, времени утекло значительно меньше, чем час. Не могу сказать точнее: из-за пурги я совсем ничего не видел. Но один из обелисков мы миновали. Огромная башня слева от нас была почти сокрыта в снежной круговерти.

Меня стала бить дрожь. Сначала мелкая, как от холода, но с каждой минутой она все усиливалась и усиливалась.

— Стой, Эд! — обеспокоенно крикнул Фарри. — Стой!

Но останавливаться было нельзя. Я знал это. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Ногу выбросить. Перенести вес, невзирая на дрожь в коленях. Выбросить вторую, удержаться от порыва ветра, устоять и согнуть пальцы в ногах в бесполезной попытке удержаться на льду. Выдохнуть. Вдохнуть. Вновь первую… Снег передо мной ревел в удлиняющемся туннеле, по бокам которого все смазалось. Шаг… Шаг…

А потом ноги подкосились, и я грохнулся в снег, пребольно ударившись выставленными вперед руками. Рюкзак придавил меня ко льду, покосился и перевернулся, сдвинув мое тело набок как тряпичную куклу.

— Эд! — Фарри оказался рядом и принялся меня тормошить. Стало тепло, почти жарко. Очень хотелось спать. Я лежал щекой на удобном льду и чувствовал приятную прохладу, проникающую сквозь шарф. Перед глазами оказался необычно красивый осколок. Свет преломлялся через него, а прозрачность наводила на мысли о хорошем стекле. О теплице Пухлого Боба.

— Эд!

Я закрыл глаза. Голос Фарри раздавался словно из другого мира. Сознание меркло, а перед глазами почему-то появилось лицо Сансы, жены оставшегося в прошлой жизни владельца таверны. Мягкое, доброе и удивительно красивое. Как пело мое сердце, когда Санса спускалась в общий зал с собранными в хвост русыми волосами и плавными, невероятно грациозными движениями наводила порядок на стойке Боба. Иногда она улыбалась мне, встретив после работы в теплице, и с нежностью и заботой спрашивала:

— Эд… Кушать хочешь?

Странно, но я никогда не ревновал ее к мужу. Да и никогда не задумывался над тем, что чувствую. Мне просто было хорошо, оттого что иногда удавалось ее увидеть, понаблюдать за ней, сидя за столом с парящим супом и тяжелой ложкой. Перекинуться парой слов.

— Эд… — говорила она мне, и в ее глазах царило тепло.

— Эд…

Лицо Сансы подернулось зыбью.

— Эд!

В уши вновь ворвался свист вьюги, а затем Фарри несколько раз ударил меня по лицу.

— Не спи, Эд!

Я ошеломленно смотрел на него, не понимая, что происходит. Распотрошенный рюкзак лежал в ярде от нас, и рядом с ним на горелке стоял котелок. Синий огонек едва боролся с ветром, невзирая на всю защиту, неуклюже расставленную вокруг.

— Слава Светлому Богу, Эд! — улыбнулся Фарри. — Сейчас чаю подогрею. Не спи, хорошо? Только не спи!

Я сел, чувствуя, как занемело все тело и как меня колотит неприятная дрожь.

— А где Эльм? — Хрип, вырвавшийся из горла, сложно было назвать человеческим.

Фарри не ответил.

Около минуты я пытался сориентироваться и понять, где же нахожусь и откуда мы пришли, пока взгляд не наткнулся на тающую цепочку следов, уводящую в пургу.

— Нам надо перебраться к путевику! — крикнул Фарри. — Ветер усиливается, Эд! Ты сможешь дойти?

Я посмотрел на рюкзак. На это мертвое, заносимое снегом чудовище, желающее забраться ко мне на спину. К горлу подступила горечь, но я кивнул.

— Рюкзак бросим! — Фарри заметил мой взгляд. — Эльм его увидит и пойдет по следам. А еще я сложу стрелку, куда мы пойдем! Он поймет!

Сжавшись, я прижал руки к груди и бросил взгляд на север и увидел, как в бушующей метели проступил черный силуэт.

Не в силах произнести ни слова, я смотрел, как фигура приближается к нам, и не испытывал ровным счетом ничего, кроме усталости. Ледовая гончая победила Эльма? И пусть. Нам все равно не выбраться отсюда без него и с этим проклятым рюкзаком. А если не брать рюкзака, то ночевать придется под открытым небом, без горелки и запасов энгу. Сколько мы так протянем?

Да нисколько…

Черный силуэт пошатывался, будто ветер сбивал человека с ног.

— Эльм! — закричал Фарри. Он тоже увидел фигуру и обрадовался.

Силач, тяжело ступая, вышел к нам с низко опущенной головой. В правой руке он сжимал ледоруб, а левая висела плетью. Уставившись на распотрошенный рюкзак, Эльм очень тихо сказал:

— Собери…

Ветер утих, будто вслушиваясь в слова циркача.

— Ты в порядке? — забеспокоился Фарри. Я уже знал ответ на его вопрос. Мужчине было очень больно. Он едва стоял на ногах.

— Собери… — повторил Эльм.

И тут я увидел его левую руку. Вернее, то, что от нее осталось.

— Собачий выродок отхватил мне кисть, — монотонно произнес Эльм. Зрелище рукава, заканчивающегося окровавленной тряпкой, заставило меня забыть о холоде и усталости. Я с трудом поднялся на ноги.

— Собачий выродок отхватил мне кисть… — повторил силач.

Фарри бросился собирать вещи, испуганно поглядывая на товарища, который стоял, покачиваясь, и просто смотрел на лед. С культи на снег капала кровь. Не в силах смотреть на это, я присоединился к мальчику, забрасывая вещи в жадную глотку рюкзака.

Когда мы закончили, я попытался впрячься в него вновь, но Эльм одернул меня:

— Стой.

Он медленно подошел к нам, так и не поднимая головы. Встал на колени и отложил ледоруб в сторону. Затем, кривясь от боли, осторожно продел раненую руку в лямку, застонал, но не остановился.

Когда пытка закончилась, он встал и побрел вперед, не оборачиваясь.

— Эльм, давай мы тебя разгрузим! — крикнул я ему вослед.

— Заткнись. — Его тихий голос невероятным образом заглушил вновь поднявшийся вой пурги.

Мы с Фарри переглянулись.

— Он убил его, да? — спросил меня мальчик, а я пожал плечами и подобрал оставленный ледоруб. Стальное лезвие было испачкано чем-то черным, чем-то похожим на кровь, но ею не являющимся. Я попытался отчистить его снегом, но ничего не вышло.

— Видимо, да… — ответил сам себе испуганный Фарри и поспешил за уходящим в дымку Эльмом.

Трудно вспомнить, сколько еще времени мы шли по мерзлой пустыне. Раненый циркач, сокрушенный потерей кисти, брел впереди и не реагировал на любые наши вопросы. Он полностью погрузился в себя, огорошенный и изнывающий от боли. Его чувства затянул холодный туман, и мне показалось, будто только рюкзак и необходимость идти удерживали силача от падения в пропасть отчаяния.

Метель утихла, ветер вновь прогнал с неба тучи. Идти стало легче, но усталость, накопленная за последние дни, сказывалась все сильнее. Я, надорвавшись днем, едва успевал за спутниками.

Наконец Эльм остановился.

— Здесь, — хрипло сказал он и сел на лед, где аккуратно выбрался из объятий рюкзака. Подниматься здоровяк не стал, потерянным взглядом буравя горизонт.

Ни слова не говоря, я подошел к его ноше и отцепил оттуда пилу, уцелевшую после ночного визита Гончей. Вместе с Фарри, так остро переживающим за Эльма, мы принялись выпиливать из тела льда блоки, для того чтобы собрать убежище на ночь.

Без помощи силача это оказалось значительно труднее, но все-таки нам удалось сделать хоть какое-то подобие дома. Все это время Эльм так и сидел на льду, молча баюкая руку, и я забеспокоился о его здоровье (как бы дико это ни звучало). Холод мог погубить его окончательно, несмотря на теплые меховые штаны.

Потом мы разогрели воду, залили швы, поставили плошку с жиром, и только тогда нам удалось растормошить Эльма.

— Я убил его, — сказал он нам, вынырнув из оцепенения. — Я убил его, мальцы. Можете спать спокойно.

Забравшись внутрь, мы улеглись, но никто больше не произнес ни слова. Не знаю, почему молчал Фарри, который очень переживал за друга, а мне казалось попросту некрасивым и постыдным говорить о чем-либо, кроме боли Эльма, и я ощущал странную вину за то, что с ним случилось. И отчасти мои терзания были справедливы.

На этот раз я не стал выкладывать компас.

Тишина и отсутствие ветра да нагревающийся от дыхания и плошки воздух быстро погрузили меня в спокойный сон без сновидений. Наверное, я уснул раньше, чем Эльм и Фарри. Совесть в тот день меня не тревожила.

Проснулся я тоже первым. Скованный льдом воздух нагрелся за ночь, так что пришлось прилагать усилия, чтобы заставить себя вылезти наружу. Но муки тела и его необходимость справлять естественные потребности выгнали меня из теплого убежища.

Небо было чистым, без единого облачка. Солнце только-только поднялось, раскрасив снег розовым. Холодное, свежее дыхание зимы прогнало из меня остатки сна, но настроение радостно скакнуло вверх, потому что день обещал быть тихим, безветренным. Сделав свои дела, я вернулся ко входу и застыл. Таким чудесным показалось мне утро, что мысль о том, как же нам идти дальше, только сейчас пришла в голову.

Эльм вряд ли сможет дойти до шахты. Может быть, его хватит на один день пути. Вряд ли на два… А дальше нам придется его тащить. Бросить все вещи и тащить, и только Светлый Бог знает, сколько мы с Фарри выдержим, прежде чем обратимся в две замерзшие фигуры у тела третьей…

Эта трезвая и холодная расчетливость напугала меня. Как можно рассуждать о таком варианте, когда он еще не наступил? Как можно рассматривать Эльма как человека, без которого нам не выжить?

От холода заболели щеки. Шарф остался внутри, и я потер их рукавицами, разгоняя кровь. Скользнул взглядом по пунктиру путевиков, и тут меня бросило в жар. В первый миг я даже не поверил в увиденное. Быстро-быстро поморгал, чувствуя, как слипаются ресницы.

— Ой… — вырвалось у меня.

Далеко-далеко на юге появилась черная точка. В первый момент я даже подумал, что это обломок одного из обелисков, стоящий чуть в стороне, но потом она стала чуть больше.

— Корабль! — закричал я. Бросился на колени и скользнул в лаз, ведущий в наше укрытие. — Корабль!

Всколыхнулись недоверчивая радость Фарри и по-детски трогательная надежда Эльма, хоть и приглушенная страшной пустотой обреченности. В душе он нас всех уже похоронил.

— Корабль! — Я поспешил назад, выбрался наружу и побежал навстречу черной точке, размахивая руками. Упал, поскользнувшись, но вновь поднялся. Мне и в голову не приходила мысль, что случайно встреченный корабль может нести с собой угрозу. Мне казалось, что все беды остались позади.

Небольшое однопалубное судно путейщиков, обычный тягач для дальних выездов. Грубый, крохотный даже по сравнению с прогулочными лайарами, с прозрачным армированным куполом рубки на носу. Корабль полз по колее, ломая траками сколотый лед. Оба работника сидели под стеклянным колпаком и с удивлением смотрели на меня, бегущего к ним навстречу.

Захрустел лед, тягач резко встал, взревев двигателем. Один из путейщиков скользнул по скрытому ходу на палубу, и вскоре в теле железного коня распахнулась дверь, дохнув облаком пара.

— Чего ты тут делаешь, малыш? — крикнул мне он.

— Помогите! Помогите, пожалуйста!

Он настороженно огляделся, нырнул в корабль и спустя миг вернулся с дальнобоем. Длинный ствол уставился мне в живот:

— А ну-ка стой!

Путейщик озирался, ожидая, что из-подо льда на него бросятся разбойники. Такое случается на трактах, теперь-то мне это известно, но тогда я просто опешил.

— Там Эльм, ему оторвало руку…

Его товарищ крутил головой в кабине, а двигатели корабля взрыкивали, готовые в случае опасности сорвать тяжелую тушу с места.

— Мы не хотим ничего такого! — Я попытался успокоить путейщиков, чувствуя, как ломит от холода щеки и опухшие губы. — Темный Бог разрушил Кассин-Онг! Помогите нам, пожалуйста!

Мне вдруг захотелось плакать и ругаться от отчаяния. Вот оно, спасение, рядом. Но смотрит на нас через прицел дальнобоя.

Стрелок посмотрел мне за спину, увидел, как по льду торопливо шагает улыбающийся Фарри, и опустил оружие.

— Кому там руку оторвало? — с легким недоверием спросил путейщик и спрыгнул на гусеницу, а затем и на снег. Товарищ в рубке заметно успокоился, поглядывая на меня уже с интересом.

— Эльму… Помогите нам, пожалуйста!

— Вот дела, — покачал головой мужчина. Ловко обмотал лицо покоящимся на плечах шарфом. — Показывай…

Эльм с трудом выбрался из убежища, и когда мы с путейщиком подошли, просто сел у входа и бессильно кивнул мужчине. Рука его выглядела просто ужасно.

— Собирайте вещи, — сказал наш спаситель и махнул товарищу. Корабль тут же заскрипел льдом, ловко выбравшись из колеи, и затарахтел к нам.

— Досталось же тебе, приятель, — буркнул путейщик, глядя на Эльма. — Кто же это тебя так?

Силач не ответил, прикрыл глаза.

— Говоришь, Кассин-Онга больше нет? — повернулся ко мне стрелок, видя, что от Эльма он ничего не добьется. — А шаман ваш чем занимался?

Я благоразумно не стал рассказывать про обряд, о котором говорил покойный Сканди, и просто пожал плечами.

— Живут, жируют за наш счет, а как до дела доходит… — зло сказал путейщик. — Плохо, малыш. Очень это плохо. Вон и на шахте одну штольню пару дней назад завалило напрочь, двоих рыбаков недосчитались. Видать, из-за Темного Бога и рухнула она. Погоди…

Он ошеломленно уставился на меня.

— Так это вас только трое уцелело, что ли? Из всей деревни?

Фарри тем временем выволакивал из нашего укрытия вещи и торопливо запихивал их в рюкзак, будто опасаясь, что путейщикам вот-вот надоест ждать и они уедут. Эльм с закрытыми глазами сидел, привалившись спиной к ледяным блокам, и чуть дышал. Лицо его посерело. Я же молчал, не зная, что сказать мужчине. Мне хотелось верить, что шаман все-таки говорил правду, когда рассказывал о людях на той стороне расщелины. Но…

— Вот оно как… — растерянно всплеснул руками путейщик, истолковав мое молчание по-своему. — Вот ведь… А рука у тебя совсем плоха, приятель.

Эльм открыл глаза и холодно посмотрел на него.

— Все! — сказал Фарри. В спешке собранный рюкзак не закрывался, и из него торчало еле запихнутое одеяло, но путейщика это не смутило. Он с кряхтеньем забросил его на спину и зашагал к ледоходу.

Глава девятая Рыбацкая шахта и Найвэл

На палубе тягача царил рабочий хаос, и только в каюте отдыха, где горел шаманский фонарь, соблюдался хоть какой-то порядок. А здесь, в темном нутре судна, ржавели совсем непонятные мне металлические конструкции, брошенные вдоль стен, с труб свисало грязное тряпье, пахнущее сыростью и плесенью, чернели открытыми зевами массивные ящики с инструментами и деталями.

Корпус корабля беспрестанно содрогался, из двигательного отсека воняло чем-то неприятным, и у меня от этого запаха кружилась голова. Звук от мотора шел совсем уж жуткий. Казалось, потрепанный ледоход доживает последние дни. Его сердце лязгало, звенело, будто по нему в исступлении лупили стальными лапами все демоны Темного Бога.

Но несмотря на звон, запах и темноту, здесь было лучше, чем снаружи. От труб шло ощутимое тепло, и я даже стянул с себя тулуп — впервые за несколько дней. Мы с Фарри примостились на одном из закрытых ящиков. Эльма путейщики положили к себе в каюту, где один из них оказал ему первую помощь. Оказывается, наш силач успел перетянуть отсеченную кисть ремнем, и, наверное, это и спасло ему жизнь.

Я представил себе, как он сидит у трупа ледовой гончей, на морозе, в пурге, и перетягивает то, что раньше было здоровой рукой. Один в бушующей метели, с сознанием того, что те двое мальцов, идущих с ним, ничем не смогут ему помочь.

Из-за закрытой двери в каюту сквозь щели к нам проникал слабый свет, которого хватало только для того, чтобы очертить ее контуры. Такие же лучики пробивались сквозь люк на потолке, ведущий в рубку. Слева от меня Фарри привалился к теплой трубе и дремал, а я думал о том, что жуткий пеший путь закончился и вскоре предстоит выбирать иную цель, и эти мысли царапали сердце пуще ледяных осколков. Моя вселенная никогда не простиралась дальше Далекого Кряжа, и всегда в центре любых мыслей оказывался Кассин-Онг. Но теперь… Остаться с рыбаками? Вряд ли. Там нужно многому учиться, да и селятся на шахтах только принадлежащие гильдиям работники. Если ты не состоишь в их братстве, никто не допустит тебя до воды. Людям со стороны вход в шахты заказан. А это значит, что нужно искать себя дальше, в Снежной Шапке…

«Барроухельм…» — вспомнились слова умирающего Сканди. Он говорил о далеком городе и об инструментарии Лунаре. Имя врезалось в память как свое собственное. Рука сама нащупала компас за пазухой, и я достал загадочный артефакт. Щелкнул резной крышкой, открывая его. Теплый голубоватый свет озарил мое лицо, и я воровато покосился на Фарри, прикрыв ладонью компас. Мальчик-циркач мирно посапывал.

Зачем ледовым гончим подарок Одноглазого?

Мягкий свет чуть пульсировал, огоньки бежали к стенкам от бирюзовой стрелки, и мне в очередной раз захотелось узнать, что же притягивает ее. Куда она указывает? Не из-за той ли загадочной цели и погибла моя деревня?

Ледоход резко подпрыгнул, двигатели взревели, и от толчка я выронил загадочный компас. Меня бросило в холод. С металлическим звоном артефакт упал на пол, подпрыгнул и отлетел в угол, к конструкциям, загудевшим от маневра судна.

Проклятье! Проклятье! Сердце забилось, словно после долгой пробежки, я соскользнул с ящика и на карачках бросился за предательски сияющим беглецом. Но не успел…

— Что это? — испуганно спросил проснувшийся Фарри.

Я не ответил. Подхватил артефакт с пола и захлопнул крышку. Сияние погасло. Теперь хотя бы не будет видно выражения моего лица, на котором застыл ужас пойманного с поличным воришки.

— Что это, Эд? — требовательно повторил мальчик.

Я силился найти слова и сказать их так, чтобы не показаться подлецом. Но сам факт этого поиска лучше любого судьи определял мою вину.

— Это ведь компас, да? — пошевелился Фарри. — То, что искал тот человек на корабле?

— Ледовая гончая… — поправил я его, а затем меня как прорвало. Я поведал ему о том страшном убийстве в Кассин-Онге, о рассказе шамана Сканди про обряд черного капитана. Об Одноглазом, об Эрни, о приходе Темного Бога. О той женщине-гончей на платформе, у дома моего отца.

Фарри слушал не перебивая, и я чувствовал, что он верит мне и не осуждает.

— Это тот самый компас, о котором говорил старик, да? — спросил он, когда мой рассказ подошел к концу. В темноте не было видно, но я все равно кивнул.

— Дай посмотреть, а? — неожиданно попросил мальчик. Фарри осторожно принял коробочку из моих рук, открыл ее, и голубой свет выдрал его лицо из царящей на палубе тьмы. Его подозрительность, недовольство и задумчивость медленно растворились в поистине детском восторге. Будто с него сковырнули маску суровости, за которой прятался ребенок. С блеском в глазах Фарри изучал волшебную игрушку, любуясь игрой огоньков.

Я осторожно сел рядом.

— Ух ты… — протянул Фарри, а потом резко посерьезнел: — Эльм тебя убьет.

Мы подошли к тому, что так занимало мои мысли. Если здоровяк, внутри которого то и дело бесновались демоны, узнает, что причина его увечья — я, то предсказание мальчика сбудется, можно даже не сомневаться. Страшно представить, что меня ждет в этом случае. Удивительное дело, но гнев Эльма пугал меня больше, чем оставшиеся позади гончие.

— Интересно, куда он показывает, — пробормотал Фарри. Он крутил компас и так и сяк, разве что на зуб его не пробовал. — Дорогая, наверное, вещь!

— В нем что-то есть. Я чувствую, что он важен! Я хочу отнести его в Барроухельм, где бы тот ни был. И найти того человека, о котором говорил Сканди.

Фарри с серьезным видом посмотрел на меня:

— Ледовые гончие действительно существуют, да?

Проклятье, в его душе пылал восторг! Это огорошило меня. Как можно радоваться таким открытиям?

— И черные капитаны тоже, да? — продолжал Фарри. Огни компаса отражались в его глазах. — Ух ты…

Ледоход опять дернулся.

— Эльму надо сказать, — произнес мальчик. На меня он старался не смотреть. — Это неправильно, если он не будет знать… Но он вспыльчивый.

Я не хотел просить его о молчании. В конце концов они друзья, и у них не должно быть секретов друг от друга. А какой-то деревенский мальчишка вроде меня, оказавшийся с ними на одном борту, не стоит клина в теплых отношениях. Но при мысли о гневе Эльма становилось жутко. Я заерзал.

— Нет, нельзя говорить, — опять покачал головой Фарри. — Совсем нельзя. Как-то раз, в цирке, он сломал руку охраннику за то, что тот подвел его…

— Как подвел?

— Просто подвел. — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Подвел, понимаешь?

Некоторое время мы молчали, наблюдая за игрой огоньков. Я думал о том, что значит это злосчастное «подвел», а мой товарищ любовался огнями.

— Мой отец любил рассказывать историю о черном капитане Анхайме, — сказал Фарри, и в нем опять на миг всколыхнулась боль. — О том, как он поднял бунт против Светлого Бога и захватил Ледяную Цитадель, чтобы дотянуться до неба. Как корабли других капитанов собрались вокруг, и они начали стройку гигантской лестницы. Мне так нравилась эта история, особенно та часть, когда приходили Добрые и разрушали его творение, а его самого прогоняли в пустыню. Неужели это правда? Неужели и Добрые и ледовые гончие действительно существуют, Эд?

— Не знаю, — честно признался я. Этой сказки мне слышать не доводилось. О Добрых же, секретном ордене свободных капитанов, я слышал. Сканди ан Лиан, по слухам, был правнуком одного из них. Что, если и его друг, Лунар, из них? Эта мысль не приходила мне в голову.

— Слушай, а тебе попутчик в Барроухельм не нужен? — неожиданно предложил мальчик. — А? Доберемся до Шапки, найдем торговый ледоход, идущий на юг. А? Как тебе? Я много знаю и наверняка пригожусь! Ты только не торопись отказывать. Но… Я вот сижу сейчас, смотрю на эту игрушку. Вспоминаю все то, что видел до этого, где бывал, и хочу, чтобы вот это было настоящим. Только это, понимаешь? Тогда у всего есть смысл, понимаешь? А как мне это, Светлобог, объяснить?

Я не понимал его странных слов, но обрадовался:

— Конечно, нужен, Фарри! Это было бы здорово! Нет, правда!

Фарри широко улыбнулся.

— Мне так надоел цирк, — поделился он и захлопнул крышку компаса.

— А чем ты там занимался?

— Я помогал метателю топоров. В основном стоял у мишени. — Мальчишка передернулся. — Брр. Иногда было так страшно, Эд. Просто ужасный ужас, скажу я тебе!

— Только стоял? И больше ничего? — не поверил я.

— Не-э-э-эт! — возмутился он. — Ты что! Конечно, нет! Гальдес учил меня своему искусству. Я, знаешь, умею неплохо метать ножи, топоры. Но не так, как Гальдес, конечно. Вообще в цирке приходится многому учиться.

— А Эльм?

Я взял протянутый им компас и положил его за пазуху.

— Он охранником у нас служил. Иногда силачей подменял, если те не могли выступать, иногда подставным борцом был. А вообще он не цирковой, — с оттенком забавного превосходства сообщил Фарри.

Мы были детьми. У детей всегда все проще, чем у взрослых. И даже такие решения, как путешествовать вместе, принимаются в течение нескольких минут.

Но иногда о них приходится сожалеть всю оставшуюся жизнь. Хотя о дружбе с Фарри, так неожиданно зародившейся на тесной палубе ледохода, — мне жалеть не пришлось.

В шахтерское поселение мы прибыли под конец дня, когда небо совсем потемнело. Я никогда не отъезжал так далеко от Кассин-Онга и потому озирался во все глаза, чувствуя непонятную тревогу. Снежные купола притопленных во льду хижин прятались за кольцом висящих на высоких шестах фонарей. Мимо домов (которые стояли прямо на льду, а не на платформах) вели протоптанные дорожки, кое-где огороженные, кое-где нет. Шел снег. Мягкие хлопья ярко вспыхивали, попав в лучи света, и неторопливо оседали на теплых фонарных стеклах, где таяли, образовывая наледь и сосульки.

Поселок спал.

Наш тарахтящий ледоход остановился совсем рядом с кольцом фонарей. Водитель не глушил двигатель, так как путейщики не собирались ночевать ушахтеров. Как пояснил один из них — с новостями вроде прихода Темного Бога нужно мчаться в город. Так что корабль стоял на окраине поселения и резал тьму светом прожекторов.

Первым, кого мы встретили, был староста Найвэл. Найвэл ан Велер. Хозяин северной шахты, принадлежавшей объединенной гильдии Снежной Шапки. Морщинистое лицо этого сурового человека, не сломленного грузом прожитых лет, украшала сложная вязь синей татуировки. Символ власти. Символ ответственности. Среди узоров я разглядел несколько изящно вплетенных рыбин.

Он выбрался из центральной хижины, как только услышал шум ледохода. И когда мы покинули корабль — уже подходил к судну, с недобрым подозрением на лице.

Найвэл ан Велер ненавидел людей. Но еще больше он ненавидел людей, не укладывающихся в его планы.

— Что еще стряслось? — резко спросил он, едва из люка выполз старший путейщик. Свет фонарей падал сверху, отчего тени рыбаков стали короче.

Спутники старосты с нескрываемым любопытством смотрели на меня и Фарри (их начальник удостоил нас коротким недобрым взглядом). Снег оседал на их плечи ленивыми крупными хлопьями.

— Кассин-Онг пожрал Темный Бог, — сказал ему путейщик, лицо его было измазано чем-то черным. — Вот, мальцов подобрали в пустыне. И раненого вам привезли. До Снежной не дотянет, боюсь. Вы бы их приютили пока…

Говорил он осторожно, будто шагал по талому льду.

— Троих нахлебников притащили, получается? — Старик и глазом не моргнул на весть о гибели соседней деревни.

— Найвэл, — робко одернул его один из спутников. Высокий, заросший густой бородой мужчина с чуть раскосыми глазами. На его рыжих усах уже белел иней. — Беда у людей, не видишь?

— У нас шахта рухнула, Фадар! — огрызнулся староста. — Со дня на день придет корабль из Шапки за товаром. Что ты будешь жрать, если мы не сможем выдать план? Придешь ко мне и скажешь так: ой, ой, прости, Найвэл, ой, погорячился я тогда, ой, дай мне хоть чего покушать, — да? Знаешь, что я тебе отвечу? Я покажу тебе на этих двух и скажу — они съели твою рыбу, Фадар. С ними и разбирайся, скажу я тебе.

— Но раненый… — попробовал ответить добрый Фадар.

— Ох, не начинай снова, — поморщился старик. — Возьмем мы раненого, возьмем, мы же не звери. Клаус, разбуди дока Эккера, скажи ему, что по его душу из пустыни приветец пришел. Но радоваться таким гостям я не буду, Фадар! И тебе не советую! Клаус? Ты еще здесь?!

Второй спутник рыбака торопливо кивнул, развернулся и зашагал по тропке в поселок.

— Ну а мы, пожалуй, поедем. Только помогите вытащить бедолагу. Тяжелый он. — Путейщик едва скрывал облегчение.

— И придумай, как его тащить, Клаус, — крикнул староста вослед уходящему. — Никуда вы не поедете, — грубо сказал он, повернувшись обратно.

Путейщик застыл в изумлении.

— Мне не нужно два лишних рта. Забирайте их с собой. Они, как я вижу, вполне себе здоровые.

— Я не брошу Эльма! Он мой друг! — смело сказал Фарри и порывисто шагнул вперед. — Мы можем все отработать! Только скажите, что нужно! Я много умею, я цирковой!

— Что же ты умеешь, цирковой? — ядовито спросил Найвэл и уставился на нас холодным, колючим взглядом.

Я ошеломленно молчал, приходя в себя от осознания, что в душе старшего рыбака не оказалось ничего, кроме раздражения. Мне показалось, что если бы путейщики вывалили ему на снег три трупа, то он пришел бы в гораздо более радушное расположение духа.

— У меня дурака валять не получится. Надо сдавать норму в гильдию. Умение стоять на голове и жонглировать кеглями — в этом деле не подспорье, парень. Еще таланты есть?

— Я с теплицами работал. Да и вообще разное, по мелочи. В трактире помогал… — наконец нашелся я. Мороз, оставшийся где-то в прошлом, пока мы ехали в нутре тягача, вернулся и обнял меня колючими лапами. Зубы застучали.

— Лед когда-нибудь резать приходилось? — быстро спросил Найвэл ан Велер, бросив на меня оценивающий взгляд.

— Приходилось…

Старик плотно сжал тонкие губы, совсем исчезнувшие с лица. Тяжело вздохнул, отчего из носа вырвались две струйки пара.

— Фадар, забирай их себе, завтра с тобой за льдом поедут, а Штуца и Морренгайма я отправлю на лов. — Староста фыркнул и пошел обратно в хижину.

— Хорошо, Найвэл. — Заступившийся за нас рыбак улыбнулся. — Пойдем, ребята. О вашем друге хорошо позаботятся.

Мы тепло попрощались с путейщиком, имени которого так и не узнали. Этот перепачканный маслом и гарью человек и его напарник, обитающий в рубке, все-таки спасли нам жизнь. Интересно, как сложилась их дальнейшая судьба?

Но, к сожалению, и этого я не знаю. Потрепанный ледоход покинул шахтерский городок сразу после того, как несколько крепких мужчин вытащили Эльма на улицу и понесли в хижину доктора Эккера, стареющего гильдейского медика, чьи татуировки могли поспорить с узорами на лице Найвэла ан Велера.

Мы же отправились в хижину Фадара, где пахло потом, немытыми телами и плесенью, но зато было тепло. На широком, покрытом шкурами настиле спали два рыбака (которыми оказались тот самый Штуц и Морренгайм). Наш благодетель указал на свободное место рядом с ними и сказал:

— Обо всем поговорим завтра. Спите. Я вижу, что вам это нужно.

Мы с Фарри действительно валились с ног.

Так я провел первую ночь на рыбацкой шахте, принадлежащей гильдии Снежной Шапки. В темноте, под басовитый храп и урчание в животах мужчин. В безопасности. На пороге нового.

Измотанные путешествием, мы проспали до утра, а когда Фадар нас все-таки разбудил, обнаружили, что наши соседи давно уже подались на лов. Тот, кто бывал в тесных хижинах таких поселков, где разминуться не так-то просто, поймет — как же мы удивились тому, что собирающиеся на работу мужчины умудрились нас не потревожить.

Утром Фадар отвел нас в общую столовую, расспрашивая о случившемся и хмуря густые рыжие брови, когда узнавал детали прихода Темного Бога. О гончих ни я, ни Фарри даже не заикнулись, благоразумно придерживая «знание». Затхлое помещение, сопряженное с кухней, тоже не отличалось простором. Узкий длинный стол с двумя простенькими лавками. Место ежедневного сбора для всех вахтенных рыбаков, которых в поселке, судя по местам, было не больше двух десятков. Из двери на кухню шли такие запахи, что рот сам наполнился слюной. Мужчина в желтых одеждах, колдующий над горелкой, то и дело появлялся в проеме, чтобы бросить на нас заинтересованный взгляд. Обменявшись парой слов с Фадаром, он вскоре принес нам завтрак. И эта сытная, простенькая трапеза из вареной рыбы успокоила страдающие желудки и наполнила тело приятной слабостью.

Рыбак наблюдал за нами с сочувствующей улыбкой. Его борода мне запомнилась. Рыжая колючая щетка, покрывавшая скулы, подбородок, щеки, и спускающаяся по шее вниз. Наверное, он не знал, что такое шарф.

Когда мы доели и обессиленно откинулись, переваривая, Фадар некоторое время говорил с нами ни о чем, особенно интересуясь цирковым прошлым Фарри, а затем резко прервался, хлопнул по столу широкой ладонью и сказал, что время отправляться на лед.

Покинув теплые объятия столовой, мы вышли на улицу.

В свете солнца укутанный снегом поселок празднично искрился. Свежий морозный воздух приятно бодрил и сам собой вызывал на лице улыбку. От южной границы к далеким шахтам, издали похожим на гигантские сугробы, вела накатанная колея. Один маленький тягач как раз полз по льду в их сторону.

Вместе мы прошли к пристани, у которой отдыхало несколько небольших ледоходов. Я сразу выделил тот, на котором нам суждено было отправиться в путь. Огромный кузов и крошечная кабинка, которая, скорее всего, даже не отапливалась. По крайней мере, у нас в Кассин-Онге на старых мини-тягачах всегда царил холод. И отправляясь за льдом на старый карьер, стоило одеться потеплее, чтобы не околеть, пока тягаешь огромные глыбы.

Но энгу — это зачарованный шаманами лед, и если хочешь жить, то позаботишься о том, чтобы замерзшие глыбы своевременно поставлялись в поселок. Не будет льда — не будет и топлива. Встанут ледоходы, погаснут фонари, дома застудит недобрый ветер, а питаться придется только сырым.

На севере энгу — это жизнь, так что еще и поэтому шаманы весьма уважаемые и почитаемые люди. Темный Бог — он где-то там, в глубине, и многие только слышат о нем, радуясь, что не довелось увидеть. А вот превращение холодных монолитов в вязкую горючую жидкость — это уже повседневность, и горе тому поселению, в котором нет того, кто знает тайный язык льда. Жизнь из такого места уйдет с последней каплей энгу.

Насчет тягача я не ошибся. Фадар целенаправленно провел нас к обшарпанному кораблю. Забравшись внутрь, мы сели позади водительского места, на груду грязного тряпья, покрывшую широкое сиденье. Рыбак угнездился за штурвал, с полоборота завел двигатель, посмотрел на нас и сказал:

— Ну, ребятня, поехали, что ли?

Корабль дернулся и пополз по льду в сторону карьера. Фарри сел у стекла и протер в морозных узорах небольшую дырочку, в которой мы увидели, как поплыл мимо крошечный рыбацкий поселок. Сонное место, тихое.

Фадар оказался из тех людей, которые не рассуждают на сторонние темы, когда нужно работать. Так что почти весь день мы провели в кратере ледового карьера, выпиливая из толщ крупные куски. Рыбак внимательно следил за нами, иногда помогал советом, но мы прекрасно справлялись и сами. Фарри занял положение моего помощника, безропотно и даже с охотцей делая все, что я скажу. Вместе мы орудовали пилой, заботясь о том, чтобы блоки легко отделялись от ледника.

Карьер был глубиной не больше трех футов, и потому самой большой проблемой оказывались лишь верхние части. Там стоило держать ухо востро, остерегаясь момента, когда выпиленный блок поведет в сторону и он может рухнуть на головы пильщикам, и как только мы слышали хруст, то сразу же отходили в сторону, а к работе приступал Фадар.

Он заколачивал в блок железный крюк, затем цеплял трос, а потом шел в кабину корабля, оставляя открытой дверь. Двигатель начинал трещать, сдирая белую глыбу с места, и после того как та падала на лед (и хорошо, если не раскалывалась), затягивал ее на поднимающуюся платформу. Если же от удара она разваливалась на острые части, нам приходилось таскать их на руках. Так что приятнее всего было пилить самые нижние блоки. Они уходили в кузов легко и без приключений, а мы тем временем брались за следующий кусок.

На морозе работалось легко и радостно. Лишь иногда я возвращался мыслями к гончим и Эльму и в такие моменты замыкался в себе, рассуждая о том, что ожидает нас в ближайшем будущем. Компас на груди уже стал частью меня. Холодное напоминание о словах погибшего шамана. Как нам выбираться отсюда? Когда Эльм сможет встать с кровати?

Ближе к середине дня, когда Фадар с покрытой льдом бородой объявил перерыв и развел в кабине горелку, чтобы вскипятить чай, я спросил у него о кораблях, идущих в Снежную Шапку.

— Через недельку придет тягач из города, за добычей, — ответил он. Мы сидели рядом, глядя на искрящиеся морозные завитки на стеклах. Вода в котелке шумела, и остро пахло сгоревшей энгу. — Он мог бы и чаще ходить, да только зачем? Нет у нас столько товара, чтобы несколько раз в неделю гонять команду туда-сюда. Да и вообще промысел все хуже.

Мы молчали.

— А куда там собираетесь? — спросил Фадар, когда тишина провисела достаточно долго.

— Не знаю, — признался я ему. — Как вы думаете, с Эльмом все будет в порядке?

— Это ваш товарищ-то? — Рыбак сидел нахохлившись, погрузив бороду в пушистый воротник. Нос его раскраснелся. — Я не знаю, парень. Холод хоть и милосерден, но коварен. Спроси у Эккера — все равно к нему потом поедем. Он у нас и шаман, и гильдейский врач в одном котле.

Фарри вновь расчистил дырку в стекле и смотрел на сверкающую льдом пустыню.

— Как он руку-то потерял? Мне с утра ребята в столовой рассказывали, что ее словно оторвали. На зверье не похоже, льдом тоже не могло зажать. Загадка, в общем. Но жалко мужика, конечно. Такой здоровяк — и культяпка вместо руки… — пробурчал Фадар.

От Фарри потянуло горечью. Он внимательно слушал наш разговор, но делал вид, будто занят окрестностями. Рыбак терпеливо ждал ответа.

— Не знаю, — почти честно признался я. И ведь действительно, ничего кроме: «Собачий выродок отхватил мне кисть», — о произошедшем там, в пурге, мы не знали. Как это случилось, мог рассказать только Эльм. Цирковой силач, превратившийся в калеку.

Из-за меня.

— Беда грядет, — буркнул рыбак. Вода наконец забурлила, закипела, и он стал разливать ее по чашкам, бросив в каждую щепотку перца. — Пролом к северу от нас… Набежит швали. Цены на рыбу рухнут сразу. Вольных капитанов на промысел выйдет видимо-невидимо, и каждый на рынке своих людей поставит. Да… В гильдии новостям не обрадуются. Одно хорошо: в течение месяца грянут шторма, и до весны лед избавится от капитанов. Но потом…

Я стащил рукавицы и взял чашку, плотно прижав ее ладонями, дабы каждая капля тепла не пропала даром. Горячий напиток приятно согрел нутро. Наружу изо рта вырвалось облачко пара.

— А там и вахта моя закончится. Эх… У меня в Снежном жена и сын. Вон ты, рыжий, на него похож.

Фарри смущенно улыбнулся.

Этот отдых в тесной каюте остался в моей памяти на долгие годы. Здесь я познал уют незнакомого мне доселе мира, и хоть он был похож на те посиделки во времена Кассин-Онга, когда мы грелись после работы со льдом, но что-то в нем разительно отличалось.

Наверное, то, что впереди царила неизвестность.

Закончили мы к вечеру и, когда тягач тяжело тронулся с места, поняли, как же все-таки устали. Фарри быстро задремал, а я сидел у протертого окошка в темнеющую пустыню и наслаждался полным отсутствием мыслей.

На рыбацкой шахте нас поджидал сюрприз. В стороне от поселка стоял трехпалубный шапп, красавец-ледоход. На промерзшей мачте, в каюте дозорного, горел огонек. Тепло светились иллюминаторы в жилых каютах. У носа в шести футах надо льдом нависали угрожающие клыки таранов. Боевое судно. Здесь…

Когда мы подъехали и выбрались наружу, я услышал, как звенят молотки незнакомцев, сбивающих лед с массивных траков.

— Это что за дела? — прокомментировал увиденное встревоженный Фадар.

Вместо того чтобы отправиться к шаману-лекарю, он поманил нас рукой и зашагал к жилищу старика Найвэла.

— Это военный корабль, да? — спросил я рыбака. Фарри семенил рядом и ответил за бородача:

— Да.

У центральной хижины собрался народ. Рыбаки обступили старосту Найвэла, подпирая его плечами, и недружелюбно смотрели на троих гостей, наверняка прибывших с военного корабля. То были видные люди. Все трое крепкие, высокие, в воинских черных шубах. У каждого имелся стальной нагрудник. Головы двоих покрывали закрытые шлемы. На поясах длинные мечи.

Недобрая тишина висела над шахтерским поселком. У нас под ногами оглушительно скрипел снег, и царапали лед под ним зубья приделанных к унтам «кошек». Небо темнело прямо на глазах. С каждой минутой на мир все увереннее наваливалась ночь.

Я понял, что иду на эшафот. Рыбаки зашевелились, глядя на нас, и один из незнакомцев с интересом обернулся.

— Все в порядке? — громко прокаркал Найвэл.

— Да, староста, — почтительно ответил насторожившийся Фадар.

— Капитан Бурген требует, чтобы мы выдали беглецов из Кассин-Онга, — сказал Найвэл и посмотрел на меня. Я оцепенел под его цепким взором. — Капитан не смог потребовать этого лично, не желая выходить к простым рыбакам. И потому прислал вот этих доблестных людей.

— Не дерзи, старик! — резко сказал тот, у кого не было шлема. — Капитан Бурген вырвет твой паршивый язык, если узнает. Но я буду милосерден и не скажу ему о твоих словах.

— Я готов припасть к твоим ногам, но спина, знаешь ли. И годы уже не те.

Рыбаки, казалось, сплотились еще больше.

— Это убийцы, старик. Кровавые убийцы, которых разыскивает староста несчастной деревни Кассин-Онг. Мы видели кровь на льду, у путевиков. Их подобрал ледоход, наши следопыты выяснили это! Где они? Я советую ответить тебе по-хорошему!

Мне хотелось крикнуть, что это неправда, но я сдержался, плотно стиснув зубы. В груди стало тесно. О чем он говорит? И главное, что он сделает с нами, если шахтеры нас выдадут?

— Передай своему капитану, пес, — рыкнул Найвэл, — что никто не смеет грозить рыбакам. Если он хочет, чтобы за него взялась наша гильдия, то пусть продолжит нас пугать. А я же отвечу — никаких убийц к нам не приходило. Так и отвечай своему хозяину.

Бойцы по бокам переговорщика потянулись к рукоятям мечей, но рыбаки возмущенно загудели, и посланник Бургена бросил товарищам:

— Тихо!

Затем он глубоко вздохнул:

— Старик. У нас сто двадцать человек. Все они знают толк в хорошей драке. Ты понимаешь, что ваша жалкая община не выстоит против нас и пары минут?

— Раньше лед растает, чем рыбаки гильдии станут пресмыкаться перед каждым встречным! Пусть приходит Бурген и говорит с нами сам, а не присылает своих собак.

— Вы тут одни, — улыбнулся посланник. — На много лиг. Что, если с вами что-то случится? Разве гильдия узнает о произошедшем? Я могу прямо сейчас приказать людям Бургена вырезать весь ваш поселок. Или выгнать всех голышом на лед и оставить на прокорм волкам. Ты об этом вообще подумал?

— Никто не смеет грозить рыбакам, — повторил Найвэл. Глаза его гневно сощурились. — Мы найдем чем ответить, поверь мне. И твой капитан обязательно узнает о том, какой ты обходительный собеседник. Как ты думаешь, как он отреагирует на то, что ты настроил против него гильдию Снежной Шапки? Ты сам-то подумал об этом? Капитан Бурген, владелец судна «Стремительный», никогда не был бандитом, я знаю. Я слышал о нем. Отчего же ты выставляешь его так, будто он рядовой разбойник, а, пес?

Я чувствовал, как боятся шахтеры, но также я ощущал их закипающий гнев. У всех… Кроме того, кого Найвэл называл Клаусом. Этот рыбак с прозрачными глазами злился на старика и его упорство.

— Хорошо, старик. Я все передам капитану, — процедил посланник. — Возможно, он захочет поговорить с тобой лично…

— Пусть приходит! — ядовито улыбнулся Найвэл. — Рыбаки всегда открыты к диалогу.

Переговорщик фыркнул, коротко взмахнул рукой, и вся троица отправилась назад, к кораблю, огни которого ярко-ярко сверкали в темноте.

Я проводил их взглядом, чувствуя, как в бешеном танце заходится сердце. Неужели погоня продолжается? Мы ушли от двух ледовых гончих. Мы ушли от ледохода черного капитана. Но теперь еще и эти. Причем из слов старика ясно, что Бурген — довольно известный в Снежной Шапке человек.

Он тоже ищет компас? Да что же за артефакт попал в руки несчастного Эрни? Какую тайну унес под лед Одноглазый?! И что будет, если Найвэл решит выдать нас?

В душе заворочался страх. Может, сбежать ночью в пустыню? И идти, пока есть силы, на юг?

— Общий сбор, — буркнул староста рыбаков, скользнул по мне и Фарри недовольным взглядом и ушел к себе в жилище. Сразу за ним потянулись и остальные. Фадар стоял, глядя на корабль, и задумчиво покусывал обледеневшие усы.

— Вот это новости, — сказал он, когда площадка перед хижиной опустела. — Идем, малышня.

Протиснувшись в узкий ход жилища, мы сразу услышали гомон. В большом протопленном помещении собрались все работники шахты, с потолка свисали лампадки, а со стены на входящих скалилась голова ледяного волка, под которой и уселся мрачный Найвэл. Многоголосый хор потрясал хижину, а вокруг старосты образовался круг, границы которого никто пересекать не решался. Рыбаки размахивали руками, жарко спорили, возмущались, а старик тяжело молчал, глядя куда-то прямо перед собой.

Он был в ярости.

— А, — заметил он нас, и в комнате сразу стало тихо. — Вот и наша головная боль.

— Надо выдать их, Найвэл! — сказал Клаус. — Иначе быть беде! Эти просто так не отстанут!

— Да они никто, и звать их никак! Все правильно Найвэл решил! — возмутился кто-то из рыбаков. — Что мы, будем под каждого капитана ложиться? Да не бывать этому! Отправить с тягачом гонца в гильдию — пусть пришлют наемников, что ли! Мы — гильдейские рыбаки! Нам никто не указ!

Собрание вновь закипело.

— Молчать! — рявкнул Найвэл. — Если я узнаю, что кто-то решил поточить лясы с нашими добрыми и вежливыми гостями, то сгною на вахтах, а также позабочусь, чтобы его вышибли из гильдии с черной меткой! С мальцами мне надо будет потолковать отдельно: откуда они привели подобных людишек в нашу скромную обитель. Но я повторю — никаких уцелевших у нас не было! Никто из Кассин-Онга не приходил! Всем ясно?

Он наконец оторвал свой взгляд от меня и окинул им притихших рыбаков.

— Мне плевать на любые доводы. Это моя шахта. Здесь мои законы. Мои — и гильдии. И если какой-то сопливый капитанишка попытается в них вмешиваться, то получит только кости тухлой рыбы. Вы лед привезли?

Старик посмотрел на Фадара, дождался его кивка и качнул головой:

— Хоть одна хорошая новость за сегодня. Ночку постоит — завтра отправлю Эккера. Подготовь цистерны, Клаус.

Побагровевший от злости рыбак, тот, кто призывал выдать нас, скрипнул зубами:

— Хорошо, Найвэл.

— И учти: я буду следить за тобой больше, чем за остальными! — Староста коснулся указательным пальцем своего виска. — И запоминать каждый твой шаг. Смотри у меня. Иди работай. Теперь ты, Алан.

Он уставился на жилистого рыбака, который стоял, привалившись плечом к стене, и отреагировал на обращение лишь поднятой бровью.

— Возьми дальнобой и отправляйся в Шапку, сообщи гильдии, что у нас тут гости. Уходи тихо и быстро. Этой ночью. Тебе не привыкать. От работы отстраняю.

Алан чуть усмехнулся.

— Будут мне еще пугать тут, псы, — проворчал Найвэл. — Дальше, Морренгайм, дуй к доку, пусть он раненого прячет, как хочет, и не пускает никого, если вдруг внаглую полезет солдатня эта подледная. Если надо будет — шугани их, чем сможешь. Сиди у него безвылазно. От работы отстраняю.

Коренастый рыбак с уродливым шрамом через все лицо хищно ощерился и охотно кивнул.

— Мы — люди гильдии. Гильдия — это мы. Срамить нельзя, — подытожил староста. — Теперь все вон, а мальцы и Фадар пусть останутся. Мне с ними потолковать надо.

Как только комната опустела и голоса рыбаков стихли в зимней ночи, Найвэл сцепил в замок скрюченные временем пальцы и произнес:

— Я не знаю, что у вас там случилось. Капитан пришел с севера, и он о Проломе ничего не говорил. Тем более мне странно, после того как у нас завалило шахту с Лайвом и Эргастом. Толчок был, это бесспорно. Значит, этот человек мне врет. Мне! Я не люблю, когда мне врут. Это доступно для ваших куцых умишек?

Мы с Фарри синхронно кивнули.

— Я не хочу знать, чего им от вас нужно. И те ли вы люди, о которых они спрашивают. Но так как капитан меня не уважил, а его человек вел себя слишком… заносчиво, пусть его жрут рыбы, то запоминайте. Вы оба — ученики Фадара. Гильдейские. Наколки вам сделают соответствующие. Сможешь, Фадар?

— Да, Найвэл.

От Фарри повеяло животным ужасом, и я даже повернулся к нему в изумлении. Лицо мальчика побелело, но, встретив мой взгляд, он натянуто улыбнулся.

— Что делать с вашим здоровяком, я не знаю. Ссориться с капитаном всерьез я бы не хотел, по крайней мере пока не прибудет помощь из Шапки. А этот напыщенный хлыщ правильно сказал — они могут разнести нас в клочья, если решатся. Но мы — рыбаки! Мы видим море чаще, чем оно снится им в жутких кошмарах. Мы знаем подледный мир.

Глаза старика подернулись дымкой, словно он вспомнил что-то хорошее.

— Однако когда придет тягач из Шапки — вы уйдете вместе с ним. И до того момента вы — личные рабы Фадара. Вы даже помочиться не имеете права без его ведома. Это доступно?

Мы вновь кивнули. Несмотря на грубость его слов, я испытывал к старику невероятную благодарность.

— Эккер говорит, что ваш однорукий бугай быстро пойдет на поправку. Таким все нипочем. За неделю встанет на ноги. Но работать пока не сможет, дармоед. А мне нужны руки! Значит, будете работать и за Алана, и за Морренгайма, и за Лайва с Эргастом. Фадар, прими мои искренние соболезнования.

— Чего уж там, — буркнул с досадой бородач.

— Завтра с утра будете работать в шахте. Но сначала — к Эккеру, за наколками.

Потом мы отправились в хижину Фадара, и я долго ворочался, переваривая все, что сегодня услышал. В голову неожиданно пришла плохая мысль. Что, если староста Глонга, из моей деревни, действительно выжил? И что, если в Кассин-Онге на самом деле произошло убийство?

Ведь я до сих пор не знал, как Фарри и Эльм оказались в поселке во время циркового представления…

Насилу прогнав зудящие подозрения, я, чувствуя, как ноет от усталости тело, наконец-то провалился в спасительное тепло сна.

Глава десятая Доктор Эккер и тайна Фарри

Сама шахта оказалась местом, которое сложно описать словами. Мне показалось, что глубиной она была в лигу, — так долго мы спускались вниз на скрипучем подъемнике. Я никак не мог отделаться от ощущения нереальности окружающего мира. Мимо проплывали полосы голубого глетчерного льда, ползли опоры и сваи, образующие ход для платформы, мерцали яркие огоньки шаманских фонарей. Пару раз мы видели выдолбленные площадки с рыбными складами.

Здесь все пахло рыбой. А еще чем-то непонятным мне, чем-то незнакомым. Когда я поинтересовался об этом запахе у Фадара, тот сказал, что это дух моря. Настоящего моря. Открытой воды.

Добравшись до дна ледника, мы оказались на широкой площадке, хорошо освещенной фонарями. Я сразу увидел черноту, которой она заканчивалась. Серый язык истоптанного льда вел от подъемника к могучему механизму, предназначенному для подъема ярусов.

Здесь, под нависающими над нами сводами, посреди отвоеванного у ледника зала, нам предстояло провести весь день.

Первым делом я подошел к самому краю площадки, кое-как огороженной небольшим заборчиком. Осторожно положил руки на перила и посмотрел вниз, на черную гладь, в которой отражались огоньки фонарей.

Рядом встал Фарри, с открытым ртом созерцающий открывшуюся нам картину. Фадар, пряча в бороде улыбку, держался чуть позади нас и не мешал знакомиться с «морем». А я, глядя в пучину, думал о том, как же там должно быть глубоко. Ведь Темный Бог, скрывающийся в океане, спокойно живет в этих водах и может в любой момент оказаться где угодно, покрыв огромные расстояния в считаные дни.

Что за мир таится там, внизу, в этом черном недвижимом провале?..

Здесь, в холодном и безмолвном подледном мире, каждый звук был торжеством жизни. Эхо разносило наши голоса, многократно отражаясь от ледовых выступов, свисающих с голубого потолка.

— Ладно, малышня, давайте работать, — сказал Фадар, прервав наш с Фарри восторженный обмен впечатлениями.

И началась вахта, знакомая каждому шахтеру, но оказавшаяся новинкой для нас — юного циркача и простого деревенского паренька из погибшего Кассин-Онга.

Весь день мы занимались тем, что выбирали из черной глубины океана длинную веревку, к которой крепились веревки поменьше. Бородач стоял с багром у металлической канавки, и едва очередная рыбина появлялась у поверхности, он ловко подцеплял ее крюком и вываливал наружу. Механизм неторопливо наматывал на себя длиннющий ярус, а мы с Фарри только и успевали, что снимать добычу с крючков и при этом следить, чтобы они не запутались. Мальчик работал с азартом и увлеченностью, достойной преданного фанатика. Он мурлыкал себе под нос какие-то мелодии, он восхищенно ахал, когда из глубин появлялись особенно крупные рыбины, и с детским восторгом следил за Фадаром. Мог ли он быть убийцей, которого разыскивает посланный Глонгой Бурген? Я не мог в это поверить, видя, с какой радостью работает мальчик. Потому вновь отбросил скверные мысли прочь и погрузился в бесконечную череду промысла.

До того дня я и не знал, как же много разной живности обитает под нами. Здесь были и узкомордые, вытянутые, иногда длиною в ярд, хищники, и блестящие сочными, округлыми боками ленивые увальни. Колючие и кожистые, зубастые и нет. Несколько раз мы вылавливали шаркунов, и они разительно отличались от тех созданий, что добирались до поверхности моего мира. Нежно-розовые, мягкие, покрытые сотнями тоненьких вьющихся волосков. Бородач объяснил нам, что это молодняк. Что только зрелые особи обрастают броней и ползут наверх. Шаркунов он попросил сбрасывать в отдельную корзину, чтобы не мешать их с рыбой. Потом они должны были пойти на корм животным, на удобрения для теплиц, ну или же для виноваров. Каждый по-своему распоряжается дарами моря.

Попадалась и совсем мелочовка, но только один раз Фадар выбросил улов. Яростно извивающееся чешуйчатое создание бурого цвета всплеснулось в темных водах и быстро ушло на глубину.

— Это тварга. Ее есть нельзя, — сообщил нам бородач. В следующий миг он уже подхватывал багром большую рыбину.

К концу дня я устал еще больше, чем вчера. Болели исколотые крючками и рыбьими плавниками руки. Ныла спина от постоянных наклонов. А от запаха добычи, неистребимого, тяжелого, раскалывалась голова, и когда последний из ярусов закончился, у меня не осталось сил даже на вздох облегчения.

Весь улов мы сгрузили на специальную телегу, которую вскоре затащили на платформу, и Фадар, закрепив колеса в пазах, дернул за свисающую сверху веревку. Там, наверху, должен был зазвонить колокольчик, чтобы дежурный включил подъемный механизм.

Тросы загудели, заскрипели, и платформа тяжело двинулась наверх, отрезая от нас освещенную площадку монолитом льда. Я вдруг почувствовал страх Фарри и вспомнил, что сегодня нам предстоит пройти посвящение в гильдию Снежной Шапки. Нанести себе на тело ее знак.

Татуировка есть защита, но она же и привязывает тебя к чьим-то законам. К иным порядкам. Она становится немым указателем всей твоей жизни, если ты готов ему подчиняться.

Признаться честно, я никогда не собирался становиться рыбаком, как мой погибший отец. Особенно после близкого знакомства с тем, как на самом деле работают в шахтах. Но после того как татуировка будет нанесена, по всем законам я стану принадлежать гильдии, и вся моя жизнь должна быть направлена на углубление моих знаний. На совершенствование. На становление. И когда-нибудь, возможно, лицо мое украсит синяя вязь, в которой будет играть рыба и плескаться темная вода океана.

Но я знал, что это временно. Что я никогда не посвящу свою жизнь гильдии Снежной Шапки. Надо будет — сбегу. Никто не любит беглых гильдейцев, но и охоту за ними не объявляют. Все можно побороть.

Однако сейчас судьба не предоставила нам выбора. Найвэлу ничего не стоит сдать капитану Бургену меня и Фарри, если мы откажемся подкрепить его легенду об ученичестве. Потому я готов был смиренно принять знак гильдии на своей руке.

Или откуда начинают вить свою паутину эти узоры?

Меня терзала совесть, что из-за компаса и нашего знакомства с Фарри рыжеволосый мальчуган тоже должен принять участь рыбака.

Мы поднимались все выше, и с каждым оборотом ворота там, наверху, страх и отчаяние все больше переполняли моего приятеля.

Фадар молчал, думая о своем. А Фарри едва ли не трясся от непонятного мне ужаса. Неужели ему настолько было страшно? Или корень его паники крылся в чем-то другом? Я внимательно посмотрел на мальчика, чье бледное лицо едва освещали проплывающие мимо фонари. Что скрывается в душе циркача? Почему он так боится? Это всего лишь наколка. Рисунок, скрытый от чужих глаз, если хозяин не хочет его показывать.

Наверху мы узнали, что на шахтах есть и ночные вахты. Когда платформа остановилась, мы встретились с тремя рыбаками, ожидавшими нас.

— Хорошо, — сказал один из них, поглядев на тележку с уловом. — Сегодня лучше, чем вчера.

Фадар кивнул им, и мужчины, выпустив нас с платформы, взошли на нее сами. Один из них махнул дежурному, и тот опять включил механизм.

А мы выбрались на улицу. Уже стемнело, но я сразу увидел огни ледохода, все еще стоявшего неподалеку от рыбацкого поселка. Это расстроило меня. Видимо, где-то в глубине души еще тлела надежда, что Бурген и его люди уйдут прочь, ничего не добившись от местного старосты.

— Идемте, я провожу вас к Эккеру. И пока он будет работать, схожу за ужином. Заодно товарища своего проведаете, — прогудел Фадар.

Мы прошли по утоптанной тропе к стоящему на отшибе дому врачевателя. Чуть пригнули головы, войдя в длинные сени. Здесь на стенах тоже горели фонари, и вдоль были аккуратно расставлены нехитрые инструменты. Лопаты, ломы, метла с ведром.

Проход закончился окованной железом дверью, и после нашего стука она мгновенно раскрылась. На пороге появился коренастый Морренгайм с дальнобоем в руках. Увидев нас, он опустил ствол к полу и знаком поманил внутрь. Так мы оказались во владениях доктора Эккера.

Я стащил с себя шапку, с интересом оглядывая простенький интерьер гостиной и наслаждаясь теплом. Отсюда вело несколько темных дверей, и, наверное, за одной из них отдыхал Эльм.

Вообще это было уютное место. Тихое и аккуратное. Дощатый пол тщательно выметен, и на нем почти не виднелось темных пятен подгнивших мест. Стены укрыты белыми волчьими шкурами. Посреди комнаты стоял небольшой столик, за которым доктор, скорее всего, и работал и обедал одновременно. На одном углу лежала толстая книга, а на другом оловянная тарелка с ложкой.

— Я позову дока, — сказал человек, сидящий в темном углу и мной не замеченный. Он поднялся, и на его лицо упал свет от фонаря.

Клаус. На лице рыбака блуждала недобрая улыбка, а прищуренные глаза буравили нас так, словно мы оказались исчадием ледяных демонов.

— Глупость затеял старик, клянусь потрохами Темного, — добавил он. Морренгайм согласно хмыкнул.

Я почувствовал себя в ловушке.

— Многие с возрастом теряют ясность ума. Боюсь, это тот самый случай. — Клаус подошел к дальней двери и стукнул в нее кулаком: — Док! Привели пацанят!

— Одну минуточку! — с той стороны немедленно отозвался глухой старческий голос.

Фарри задрожал. Он старался держаться чуть позади меня.

— Одну минуточку!

Наконец старик в пушистом длиннополом халате вышел в гостиную. Абсолютно лысый, с глубокими морщинами человек едва перемещался, ощутимо опираясь на железную трость. Набалдашник последней был выполнен в виде рыбьей головы.

Искусный мастер изобразил ее с раскрытым ртом.

Доктор Эккер подслеповато щурился, а из-за черных татуировок, покрывавших его лицо, щелочки глаз казались неразличимыми. Тонкая шея, на которой отчетливо проступали сухожилия, была покрыта темными пятнами даже там, где не струилась вязь татуировки.

В комнате запахло старостью.

— Здравствуйте, молодые люди, — почтительно приветствовал он нас. — Рад видеть тех, кому удалось выжить в пустыне.

— Найвэл просил… — прогудел озадаченный Морренгайм, но умолк под взглядом старика.

— Ну, юные рыбаки, пройдемте, — прошамкал доктор Эккер и поманил меня рукой. На миг мне стало страшно, но я смело шагнул вперед, понимая, что, может быть, так успокою Фарри.

— Дурацкая идея, — прокомментировал Клаус.

— Станешь старостой — сможешь оценивать, — дребезжащим голосом ответил на это Эккер. — Пойдемте, молодой человек.

Комната, в которую он меня отвел, была очень маленькой. Но очень теплой. Посреди помещения на возвышении стоял стул с ремнями.

— Что это? — занервничал я. Выглядело это приспособление как место для пыток.

— Для блага общего. Садись.

Я осторожно опустился, чувствуя, как пересохло в горле. От старика не исходило никаких злых намерений. Он был занят какими-то своими размышлениями, несущими ему мир.

Но когда он затянул ремнями мою левую руку — я дернулся.

— Сиди спокойно, молодой человек. Я слишком стар, чтобы удерживать тебя. Но если хочешь, позову сюда Клауса, и он тебя подержит.

Плотно сжав зубы, я судорожно кивнул и даже не сопротивлялся, когда теплая кожа опутала мне лоб и притянула к спинке стула. В носу свербело от запаха лекарств. Точно так же пахло в медицинской лавке кассин-онгского врачевателя Идианы. Это чуть-чуть успокоило.

— Вот и хорошо. Вот и славненько… — пробормотал старик. Потом, кряхтя, он застегнул ремни у моих ног. — Не бойся.

Наконец вторая рука оказалась притянута к подлокотнику, и я оказался обездвиженным. С каждым мигом страх во мне подбирался все ближе и ближе к горлу. Сердце колотилось так часто, что в груди заныло.

Старик же неторопливо закатал мне рукав на левой руке, протер кожу на предплечье пахучей тряпочкой и потом стал возиться у небольшого столика, звеня инструментами.

— Это почти не больно, — сказал он.

— А можно как-то избавиться от татуировки? — вырвался у меня вопрос.

Эккер не отреагировал, перебирая инструменты. Затем довольно крякнул и повернулся ко мне, держа в дрожащих руках шприц.

— В другой раз, молодой человек, я бы выгнал тебя вон за такие слова. Потом сказал бы об этом Найвэлу, и он отправил бы тебя гулять в пустыню дальше. Но раз обстоятельства требуют спасти никчемные жизни маленьких бродяг, то я отвечу: можно. Но это очень больно, малыш. Конечно, если попадется хороший мастер и не оставит тебе шрамов на всю жизнь. Однако если кто-то в гильдии Снежной Шапки узнает о твоих намерениях…

— Спасибо… — Мне было достаточно той информации.

И старик приступил к работе. Та жидкость, которой он смазал мне руку, притупила боль. Честно говоря, это было даже чуточку приятно, и я, как зачарованный, наблюдал за тем, как на моем предплечье появляется изображение широкой рыбки с красивыми плавниками. Доктор прокалывал кожу иголкой, впрыскивал туда свои чернила — и так рисовал одну из тех несчастных, что мы сегодня ловили.

— Это лассарь, — пояснил Эккер, заметив мой интерес. — Хорошая рыба. Но простенькая. У посвященных не бывает других рисунков.

…Когда работа закончилась, старик закашлялся, убрал инструменты в ящик и неторопливо освободил меня от пут. Я все это время смотрел на рыбину у себя на руке и, клянусь, это удивило меня, наслаждался картинкой. В кои-то веки я принадлежал чему-то большему. Я стал, пусть и понарошку, частью могучей гильдии. Гильдии, которая не боится военных кораблей. Это воодушевляло.

— Позови сюда своего друга, — проскрипел старик и прислонился к столику с инструментами.

Я вышел из комнаты с улыбкой на лице, которую тут же сбил ужас Фарри.

— Иди, не бойся. Это совсем не больно. Смотри! — Я показал ему лассаря. — Это лассарь! Правда, красиво?

Рыжеволосый мальчик был бел, как снег. Его обескровленные губы тряслись, как у умирающего старика. Он покосился на выход, у которого стоял Морренгайм с дальнобоем, потом на меня.

— Я не хочу! — просипел он.

— Не бойся! — попытался я успокоить его. — Все будет хорошо! Давай, иди!

Мне пришлось приобнять его за плечи, и он, словно зачарованный, прошел со мной через гостиную и остановился у двери.

— Заходите, молодой человек, — позвал его Эккер.

Фарри отшатнулся, и тут я толкнул приятеля в спину и захлопнул дверь. Иногда кто-то должен дать толчок, чтобы человек принял правильный выбор.

Вот только я не уверен, что в тот раз это не было ошибкой.

Крик Фарри раздался через минуту после того, как дверь закрылась. Вопль ужаса и ярости потряс темное помещение, и в тот же миг Клаус ринулся на помощь доктору. Я хотел последовать за ним, но рыбак отшвырнул меня в сторону, и я упал на пол, больно ушибившись локтем.

— Нет! Не надо! — чуть ли не плакал мальчик, оказавшийся за закрытой дверью в компании злого Клауса и старого доктора. — Не надо!

— Заткнись, сученыш! — ревел ему в ответ рыбак. — Закрой пасть, а не то я тебе ее закрою!

— Пожалуйста!

Я забарабанил в дверь, желая помочь приятелю. Не знаю, что бы мне удалось для него сделать, но сидеть и слушать его криков я просто не мог.

— Прошу-у-у ва-а-а-ас!

Грохнула дверь слева от меня, и из комнаты, откуда пахнуло нездоровым духом, появился осунувшийся Эльм. Его покачивало от слабости, но ярость наполняла тело праведной мощью.

— Эй, назад! — увидел его Морренгайм и с угрозой шагнул к здоровяку. Тот неожиданно ловко двинулся навстречу и в два счета вырвал дальнобой из рук опешившего рыбака, перехватил оружие одной рукой и с размаху съездил коренастому сторожу по лицу. Морренгайм без звука свалился на пол.

Эльм, глянув на меня взбешенным взглядом, подошел к двери, откуда просил о помощи Фарри, и грохнул в нее ногой. Выглядел силач не очень хорошо. Под глазами запали темные круги, неровная щетина облепила щеки.

— Открывайте дверь, собачьи ублюдки! — сорвавшимся голосом рявкнул он.

— Эльм! Помоги, Эльм! Пожалуйста! — с еще большим чувством завопил Фарри.

— Ах ты, гаденыш! — взвыл из-за дверей Клаус, и из комнаты послышался стук падения. — Ах ты, тварь какая! Поганый воришка!

Эльм зарычал, отбросил в сторону дальнобой и одним могучим ударом выбил дверь в пыточную. При этом он едва не упал, но ухватился за стену и в следующий миг ринулся внутрь.

Пыточная… Вот какое слово пришло мне в голову от того, что там происходило.

— Что вы тут делаете? — Эккер наконец испугался. До этого мне казалось, будто он не способен на эмоции. — Почему вы не в постели?

— Да он его подельник, док! — противно взвизгнул Клаус. — Правильно Бурген говорит — душегубы они, и след за ними кровавый идет. А Найвэл, старый идиот, поверил двум соплякам!

С этими словами рыбак, набычившись, бросился на Эльма и ударил его головой в грудь. Тот охнул, пошатнулся и, не выдержав напора, повалился на пол. Быстрый Клаус находчиво вцепился в раненую культю силача, и здоровяк взвыл от боли.

Фарри с порванным рукавом забился в угол пыточной, за креслом, и с ужасом смотрел на драку. А я не знал, что мне делать. Я не понимал, что произошло в комнате, пока меня там не было. Это не реакция на шприц, это не страх перед болью. Здесь было нечто другое. Рука, которую прикрывал Фарри, пестрела черными узорами.

Он уже кому-то принадлежал.

Мужчины, зло рыча, боролись на полу, и ослабшему от раны Эльму хорошо доставалось. С каждым мигом его кулак поднимался все медленнее, а натиск Клауса не утихал. Под ударами рыбака лысая голова силача моталась из стороны в сторону, и с каждым мигом взгляд Эльма блуждал все больше.

Эккер, прислонившись к столику, мрачно смотрел на происходящее, переводя взгляд то на Фарри, то на меня.

— Собачий выродок! — шипел Эльм, стараясь выбраться из-под навалившегося на него рыбака. — Собачий…

Он взвыл, так как очередной удар Клауса опять пришелся в раненую культю. На полу появилисьпервые пятна крови.

Я обернулся к столу, и мой взгляд зацепился за тяжелую книгу. Наитие толкнуло меня вперед, и, схватив увесистый том, я бросился к дерущимся и со всего маху опустил фолиант на голову Клауса. Рыбак охнул, растерялся, но после следующего удара потерял сознание.

Эльму этого хватило. Сбросив с себя обмякшее тело, он, шатаясь, встал на ноги и страшным ударом сломал лежащему Клаусу шею.

Наступила тишина. Я, не веря, смотрел на убитого. Пару минут назад он был сильным и страшным противником, а теперь… Теперь он превратился в безжизненную куклу.

— Собачья жизнь! — процедил силач.

— Большая ошибка, — тихо произнес молчавший доселе Эккер. — За вами слишком много крови. А ты, молодой человек, — он посмотрел на меня, — не слишком разборчив в выборе друзей. Мне казалось, ты хороший мальчик…

— Заткнись, — хрипло дыша, оборвал его Эльм. — Ради собачьего счастья твоих близких — закрой свой собачий рот!

— У мальчика на руке знак гильдии воров. Я не знаю, какого города, — продолжал доктор, будто не слыша его. Смотрел он только на меня.

— Я сказал: заткнись! — заорал Эльм.

— И судя по рисунку, он пробыл там довольно длительное время…

Силач резко шагнул в комнату и выволок несопротивляющегося старика в гостиную. Бесцеремонно бросил его на пол, отчего Эккер охнул и закашлялся. Фарри крадучись вышел из пыточной, поправляя разорванный рукав и стараясь не смотреть в мою сторону.

— Любой капитан сдаст вас в любом городе за такие знаки, — откашлялся наконец док. Он совсем не боялся Эльма. — Любой вор сдаст вас в гильдию за то, что знак прерван. Вот кому нужно сводить татуировку, молодой человек. Знак рыбака не так позорен, знаешь ли.

Он опять смотрел на меня.

— И вот какая у вас благодарность за помощь рыбаков. — Эккер скосил взгляд на мертвого Клауса, и губы его презрительно скривились: — Мне не следовало потакать Найвэлу.

Эльм шагнул было к старику, но я крикнул:

— Не надо, Эльм! Он же тебя выходил!

Здоровяк застыл, будто громом пораженный. Фыркнул, но злость уже схлынула прочь.

— Теперь мы повязаны, сопляк, — сказал он мне. — Повязаны на крови.

— Нам надо бежать. — Фарри остановился рядом с Эльмом, все еще стараясь не встречаться со мною взглядом. А мне хотелось посмотреть ему в глаза. Мне вспомнилась наша беседа на борту ледохода путейщиков, вспомнилось, с какой радостью он работал в ледовом карьере.

Как он мог быть вором?!

— Вам лучше убить и меня тоже. Потому что завтра я пойду напрямую к военным. Видимо, они не врали… — трескуче сообщил лежащий на полу старик. Он закрыл глаза и часто дышал, положив руку на сердце. — Неужели я дожил до того дня, когда Найвэл ошибся? Маленькая, а победа, знаете ли.

Он улыбнулся.

— Надо уходить сейчас, — рыкнул Эльм.

— Ты же ранен… — встрял Фарри.

С повязки на левой руке капала кровь.

— Завтра я буду убит, если мы не уйдем сегодня, собачий недоумок! Есть идеи?

Я смотрел на своих спутников как на оборотней. День назад они были простыми людьми, не хуже и не лучше многих. Но теперь один оказался убийцей, а второй вором… Путешествовать с ними дальше?

Но разве у меня есть выбор? Суровый Найвэл сдаст меня Бургену, даже если циркачи сбегут одни. Даже если старик скажет, что я не принимал их стороны.

Вот только тяжелый том лежал, распахнувшись, на полу. И благодаря ему умер Клаус. Во мне крепла свирепая решимость — до Снежной Шапки мы идем вместе, а потом я постараюсь забыть своих попутчиков, как забывают страшный сон.

Тут зашевелился Морренгайм, но Эльм в два шага оказался рядом с ним, и мой крик, слившийся с криком Фарри, не смог остановить силача:

— Не надо, Эльм!

Здоровяк прикончил очнувшегося рыбака уже отработанным ударом ноги. Сплюнул на пол. В комнате пахло кровью, смертью и отчаянием. Странно, но у меня в голове не было ни единой мысли. Все вновь перевернулось. Все опять изменилось.

Машинально я дотронулся рукой до компаса.

— Тяговый ледоход Фадара на пристани. Если заведем и уедем ночью, то, может быть, сможем добраться до Снежной Шапки.

Это были мои слова.

Да, это сказал я. Предав бородача, так хорошо к нам относившегося. Предав Найвэла, рискнувшего отношениями целой гильдии и вольного капитана. Предав трудный, но волшебный день на шахте. И, наконец, предав себя самого…

— Так и сделаем, — глухо сказал Эльм, глядя на убитых им рыбаков. Я чувствовал, что, несмотря на грозный вид, в душе он страдал от содеянного.

— Даже если вы убежите от Бургена и от гнева Найвэла — вам никогда не сбежать от себя, — устало сообщил Эккер.

— Там, где два трупа, может оказаться и третий! — рявкнул на него Эльм. Но я знал, что убивать старика он не станет.

Тогда Эльм еще не был чудовищем.

— Собирайте в доме все, что может пригодиться. Еда, теплые вещи, лекарства. Все, что понадобится для дороги. Найдете порошки или землю — берите обязательно.

Он подошел к доктору, склонился над ним:

— Спасибо, что выходил, старик. Собачья жизнь, я не хотел делать тебе зла. Но ты же шаман. Тебе ничего не стоит спалить топливо на тягаче, верно? Прости меня, старик. Я действительно сожалею. Увидимся завтра.

Он положил руку ему на худую шею. Глаза Эккера расширились, кадык заходил вверх-вниз.

— Или не увидимся никогда, — добавил Эльм, едва старик затих.

— Ты убил его? — испуганно спросил Фарри.

— Нет. Отключил. Пусть так полежит. Работайте, собачьи дети. Мне надо руку перевязать. Рана опять открылась.

Он, пошатываясь, отправился в комнату, где лежал до этого. Но перед этим указал мне на валяющийся дальнобой:

— Бери — и сторожи. Фарри, собирай все ценное, что найдешь.

Я послушно поднял тяжелое оружие и пару мгновений думал о том, чтобы убить ставшего опасным Эльма. Но тогда мне придется застрелить Фарри, а затем еще и прикончить старика Эккера… Не слишком ли много зла я причиню, чтобы укрыть свою мерзкую сущность сообщника убийцы?

Мои размышления прервал стук в дверь.

Мы застыли, каждый на своих местах. Фарри, согнувшийся над телом Морренгайма, с ужасом посмотрел на меня. Я перевел взгляд на дверь, стараясь дышать тихо-тихо, будто меня могли услышать с той стороны.

Когда я вспоминаю тот день — нет предела тому презрению к самому себе, что я испытываю до сих пор.

— Я принес еду, мальцы, — радостно пробубнил стоящий там, в коридоре, Фадар.

— Пусть входит, — первым очнулся Эльм. — Держи его на мушке. У меня есть идея.

Глава одиннадцатая Бегство

Когда Фадар вошел в комнату и увидел дуло дальнобоя, направленное ему в грудь, улыбка мгновенно исчезла с его добродушного лица. Поднос с двумя закрытыми кастрюлями смотрелся в такой момент нелепо и грустно. Он хотел нам добра и никак не ожидал такой встречи. Спустя миг Фадар увидел тела Клауса, Эккера и Морренгайма, и глаза его потемнели:

— Что происходит? — выдавил он из себя.

Оружие в моих руках тряслось, выдавая страх и стыд перед этим человеком, заступившимся за нас перед старостой рыбаков. Длинный ствол клонился к земле, и я стиснул челюсти от напряжения. Светлый Бог, с какой радостью я отбросил бы эту тяжеленную штуковину в сторону и улыбнулся Фадару.

— Не шевелись. — Из комнаты вышел Эльм, он неловко перевязывал раненую руку и смотрел на гостя бешеным зверем. — Целее будешь, собачий сын.

Потом силач обратился к нам:

— Это наш гарант, собачья жизнь. Очнется старик — и сожжет топливо у военных, как это сделал твой собачий шаман в деревне.

Эти слова обращались ко мне.

— А если он откажется, то будет одним трупом больше. Чем дальше, собачья жизнь, тем проще делать такие вещи. Ты понимаешь меня, рыбак?

Фадар не ответил. Он смотрел мне в глаза, и губы его тронула легкая улыбка.

— Ты же не выстрелишь, мальчик.

— Эд! Двинется — прострели ему ногу!

Рыбак скривился от злости.

— Ты же не с ними, ведь так? — продолжал он увещевать меня. Светлый Бог, как же хотелось закричать, что это так, что я действительно ничего такого не хотел. Мышцы ныли от напряжения, и ствол сам собой клонился к полу.

Но в душе бородача таилась энергия затаившегося зверя.

— Дайте поставить поднос, что ли. Он тяжелый!

— Стой там, где стоишь. Шевельнешься — получишь… — рявкнул Эльм.

— Ты неглупый парень. — Фадар смотрел на меня. — Зачем тебе это? Опусти дальнобой, и я замолвлю за тебя словечко перед Найвэлом.

Он врал, я чувствовал это. Он совсем не собирался делать того, о чем говорил. Сейчас он ненавидел меня не меньше, чем Эльма и Фарри, чья воровская татуировка вновь показалась из-под разорванного рукава. Он ненавидел меня даже больше, считая предателем и презирая за такую благодарность.

— Не надо, Фадар, пожалуйста, — сказал я ему.

— Ты не выстрелишь, — улыбнулся он и сделал шаг.

…Грохнул выстрел, отдача толкнула меня назад, и я, выронив дальнобой, упал на еще теплое тело Клауса. Фадар взвыл от боли и уронил поднос. Котелки с лязгом запрыгали по полу, и на доски высыпалось парящее рыбье филе. Запах моментально затопил хижину.

Рыбак свалился у порога, зажимая рану в ноге.

— Дрянь! Какая же ты дрянь. О Светлый Бог, как же больно! — стенал он.

Эльм оказался рядом со мной, легко подхватил дальнобой и, зажав его под мышкой, принялся здоровой рукой перезаряжать оружие. Из открытой двери сквозило морозом, и я на деревянных ногах прошел мимо Фадара и прикрыл ее.

— Молодец, малец, — буркнул мне Эльм, не сводя взгляда с раненого рыбака. Тот шипел от боли и с яростью смотрел в мою сторону. — Не сдрейфил, собачий сын. Уважаю.

А я отвернулся, желая провалиться под лед и попасть в лапы Темного Бога. О да, это самое достойное наказание. Предательство… Это определенно было предательством. Еще худшим, чем парой минут назад.

Я вновь коснулся рукой компаса, и загадочный артефакт чуть успокоил мысли, раздирающие меня на части.

Фарри суетился, выгребая из шкафов и столов все, что может пригодиться. Эльм, перезарядив оружие, встал над раненым рыбаком, а я прошел в самый дальний угол, прислонился спиной к стене и сполз вниз, обхватив руками колени. От запаха рассыпанной вареной рыбы меня затошнило.

Больше всего на свете я проклинал себя за нелепое любопытство, приведшее меня сюда. Надо было пойти вместе со всеми на цирковое представление в Кассин-Онге, а не выслеживать тех странных людей… Надо было оставить наемников разбираться со всем самостоятельно, а не вести их к дому, где черный капитан провел жуткий обряд.

Если бы я все сделал правильно, жизнь пошла бы по другому руслу.

Мне было горько и обидно. Утешало меня, хоть и незначительно, лишь то, что Фарри обуревали схожие чувства.

А еще в нем плескалась злость на Эльма, но мальчик тщательно ее скрывал.

Мой дар чувствовать эмоции других людей с каждым днем давал мне все больше пищи для размышлений. Я видел скрываемые тайны, но не знал их сущности. Эмпатия предупреждала меня о чем-то непонятном, таящемся в душах окружающих людей. Их злость, их мрак или свет, их обиды. Иногда сложно определить, на кого именно были направлены те или иные чувства, но никогда еще я не ошибся в определении внутренних демонов.

Но сейчас мне было не до этого. Я сидел в углу пропахшего смертью и рыбой жилища старого доктора и не знал, как нам быть дальше. В углу гудела печка, а по дому крутился Эльм, словно опытный ледовый волк в бурю. Он привел в чувство Эккера и объяснил ему свой план. Старый шаман согласился с его доводами, не желая больше смертей в и так уже немногочисленном поселке.

Затем Фарри отправился за тягачом и вскоре вернулся к хижине на тарахтящем ледоходике. Убедившись, что в ночи никто за нами не наблюдает и звук двигателя не всполошил сонного поселка, мы погрузили в тесную кабину шамана, Фадара и залезли внутрь сами.

Впятером мы едва поместились здесь. Ствол дальнобоя вжимался в живот Фадара, и это нервировало старика, оказавшегося у самой двери. Но он честно выполнял свою часть сделки — обезопасить жизнь своего товарища, который с угрюмым видом смотрел в окно, делая вид, будто не находится под прицелом.

Мы с Фарри молчали, предоставив действовать Эльму.

Наш ледоходик подошел к могучему кораблю Бургена. Остановился в паре сотен ярдов от него, и силач толкнул шамана локтем:

— Работай.

— Ты наивен и доверчив, убийца, — улыбнулся старик. — Что, если я тебя обману?

— Как сделаешь работу — я поеду на юг, собачий сын. И выброшу твоего дружка на снег в лиге отсюда. Этого нам хватит, чтобы убедится в твоей честности.

— Он же умрет там, Эльм! — не выдержал я.

— Заткнись!

— Не заткнусь! У него прострелена нога. Он не сможет пройти и пол-лиги!

— Но я-то прошел, когда та собачья тварь оторвала мне руку! Чем он хуже? Он же собачий рыбак! Гильдейский собачий рыбак! — взъярился Эльм.

— Перестань, Эльм! Не будь чудовищем! — не унимался я. — Фадар — хороший человек.

При этих словах рыбак метнул в меня злобный взгляд, и я чуть не задохнулся от его ненависти. Но это уже не обижало. Он был в своем праве. Виноват тот, кто спустил курок.

— Прекратите. Я все сделаю, — тихо прервал нас Эккер. Он прикрыл глаза, зашептал что-то. Его морщинистый лоб покрылся бисеринками пота, несмотря на то что в каюте было очень холодно. Спустя пару мгновений тело шамана стала бить крупная дрожь, и наконец он без сил повалился на руки Фарри.

— Все… — сказал он.

Огни военного ледохода погасли, глухо тарахтящий двигатель корабля-исполина застыл.

— Все… — шепотом повторил старик.

Эльм передал мне дальнобой и здоровой рукой потянул за рычаг. Наш тягач двинулся в путь.

— А Фадар… — тихо спросил Фарри.

— Через лигу высажу обоих, — фыркнул Эльм.

Я ткнул ему в спину дулом дальнобоя, сделав это быстрее, чем подумав:

— Освободи их.

Тот словно окаменел, повернулся.

— Ты знаешь. Я выстрелю. Я выстрелил в Фадара, хотя он мне нравится гораздо больше, Эльм… — Меня распирали злость и обида. — Останови корабль!

— Щенок…

— Мы договаривались, — напомнил я ему.

Дверь распахнулась, и Эльм, не глядя на пленников, рыкнул:

— Выметайтесь.

Первым на снег вышел Эккер, помог спуститься корчащемуся от боли Фадару.

— Ты поплатишься за это, собачий сын, — процедил силач.

Кораблик вновь тронулся в путь, оставляя позади себя лишившееся топлива военное судно. Магия шамана превратила энгу в воду, и теперь, чтобы двигатели титана вновь завелись, им потребуется слить все, пока оно не замерзло, и приготовить новый лед.

Эккер будет стараться, чтобы все произошло как можно быстрее, и чтобы капитан Бурген нагнал нас на дороге в Шапку.

Я смотрел в спину Эльма и боялся того, что он сделает за то, как я собирался поступить. Кораблик торопливо хрустел льдом, держась в стороне от колеи, Фарри забился в угол и с видом побитой собаки смотрел в окошко.

Я отставил дальнобой в сторону, и в тот же миг Эльм развернулся и здоровой рукой врезал мне в челюсть, отправив в темноту. Но за миг до этого я услышал вопль Фарри:

— НЕТ!

Когда я очнулся — не спешил открывать глаз, медленно проверяя, все ли со мною в порядке. Лежать было холодно, во рту царил привкус соли. Кровь запеклась на губах, и в ушах звенело. Я осторожно прошелся по зубам, обнаружив, что один из них шатается так, что из-за любого случайного движения он попросту вывалится изо рта.

— Эльм, он ведь спас тебе жизнь, — напористо говорил Фарри. Его голос с трудом пробивался сквозь дымку в голове. — Что, если он теперь дураком навсегда останется?

— Не боись, собачий выкормыш, не останется. У него там кость одна. Я себе руку рассадил об этого поганца, и теперь у меня болят обе, — ворчал здоровяк. — Крепкая башка у придурка.

Я решил еще немного побыть без сознания.

— Я считаю, что он прав, — бурчал Фарри. — Этот Фадар — очень хороший человек. Добрый. И рыбаки нам помогали.

— Тот, кто тебе рукав разодрал, — тоже добрый был?

В Эльме чувствовалась вина за содеянное, и это меня обрадовало. Значит, не так страшно будет «приходить в себя». Вызвать гнев силача еще раз — перспектива удручающая.

— Он угрожал мне оружием.

— Но ты нарушил уговор!

— Это я слышу от гильдейца-воришки? — хмыкнул Эльм.

Фарри обиженно засопел.

— Ладно, — примиряюще протянул здоровяк. — Извини. Не твоя вина. Это собачья жизнь виновата. Паренек дурной, но честный. Сразу видно — деревенщина.

Этот человек убил двоих рыбаков без всякого зазрения совести. Но сейчас он искренне сожалел о том, что сказал Фарри про его прошлое.

Я чувствовал, как потряхивает кораблик, проламывающийся сквозь лед и наносы. Голова раскалывалась от боли. Перед глазами плыло, и у горла стоял противный комок, отчего я балансировал на грани тошноты. В кабине пахло энгу.

— Если бы ты тогда не уговорил меня идти в деревню, ничего бы этого не было, — вдруг буркнул Фарри.

— Не нуди, сопляк. Я много для тебя сделал, ты мог бы сделать кое-что и для меня. Или забыл, как тебя донимали братья Ускланы? Или скучаешь по тому толстому факиру, что все норовил пристроиться к тебе, а? — зло процедил Эльм. — Кто их всех отвадил, а? Или мне нужно было позволить им издеваться над тобой? Считай, что это расплата.

— Вы и правда убили кого-то в деревне? — просипел я, отказавшись от маскировки. — Вы действительно…

— А, собачья вонючка очнулась, — вспыхнул злостью Эльм. — Фарри, держи штурвал прямо, я потолкую с собачьим сыном.

Идти в тесной кабинке было недалеко, уже через секунду силач навис надо мной. От него пахло грязью, потом и кровью.

— Ты слишком болтлив, собачий хрен, — процедил он. Изо рта у него сочилась вонь, и меня замутило еще больше. — Слишком болтлив, запомни это.

— Что вы делали в деревне? — не сдался я.

— Не твое дело, собачья жизнь!

— Что вы делали…

Он ударил меня ногой в живот, оберегая кулаки. Я шумно выдохнул от неожиданной боли.

— Не твое собачье дело!

— Что вы…

Он ударил меня еще раз. И еще. Я попытался защититься, откатиться в сторону, но уперся в стену, а здоровяк поднялся во весь рост и саданул мне по ребрам ногой в тяжелом ботинке.

Я взвыл.

— Эльм! — Фарри бросил штурвал и кинулся мне на помощь. Он повис на своем товарище, стараясь оттянуть его в сторону. Но это было бесполезно. Бой шаркуна с ледовым медведем.

— Закрой свой поганый рот! — заорал Эльм и еще раз меня ударил, а затем нехотя отступил прочь, словно не замечая колотившего его по спине приятеля.

— Слышишь? — Силач смотрел разъяренным зверем. — Никогда не спрашивай второй раз, если я не ответил тебе!!! Так что заткни свой собачий рот!

— Что… вы… делали…

Он рыкнул, рванулся вперед, и его нога врезалась мне в голову. Стало тепло, темно, и в том мире не было боли.

Когда я очнулся в следующий раз, в рубке царила тишина. Двигатель ледохода не работал, но страшное понимание пришло позже. После того как хлопнула дверь и снаружи повеяло холодом.

— Очнулся? — очень спокойно спросил Эльм. — Вовремя.

Я не стал повторять того вопроса, который так его разъярил. Мне было страшно, и все тело нещадно болело от побоев.

— Я немного погорячился, собачий сын. Извини.

У меня не было сил ему отвечать.

— «Пальцы» не выдержали. Гусеницу сорвало, растянуло и вдавило в лед. Мы везунчики, собачья жизнь. Дальше опять идем пешком. Так что поднимайся. Фарри все подготовил. Я полагаю, что до Шапки осталось не больше двадцати собачьих лиг. Завтра уже будем в тепле.

Я с трудом выбрался из рубки ледохода. Снаружи сверкало солнце, вдаль шли путевые столбы, а снег сиял и резал глаза. Очков на сей раз на всех не хватило. Фарри нашел только две пары, одну из которых сразу забрал Эльм. Вторую мы с рыжеволосым мальчишкой использовали по очереди.

Здесь вновь было холодно и дул ветер. После рубки ледохода, хоть и не отапливаемой, мороз казался чудовищным. От него сразу задубела кожа на лице.

Эльм натянул на голову белую вязаную шапку, с прорезями для глаз. Дальнобой висел у него на плече. Раненую руку он обмотал шарфами, отчего казалось, будто у него там припрятан молот.

— Ну что, мальцы. Время пеших прогулок. Не отстаем, не разбредаемся. Фарри, поглядывай назад. Баки военных кораблей заполнить непросто, но я уверен, что собачий шаман работал день и ночь, чтобы заправить их. Но все же пока они сольют испорченное топливо, если оно не промерзло, пока зачаруют новое. Надеюсь, что все будет хорошо. Но жизнь собачья, как вам известно. Ты — наши глаза, Фарри.

Пока он говорил, поглядывал по сторонам. От него веяло спокойствием и тихой радостью.

— Скоро будем в городе. А там я позабуду эту хрень, как страшный сон. Зайду в первый попавшийся кабак и выдую чашу самой паршивой шаркунки, что там продается. День, мальцы. Остался только день.

Я стоял, чуть пошатываясь, и чувствовал во рту горечь. Ребра болели при каждом вдохе, голова кружилась, и картинка казалась нечеткой, расплывчатой.

— Остался день, — повторил Эльм и уверенно зашагал вперед.

Он ошибся. До города мы добрались только через два дня. Два долгих тяжелых дня в осенние морозы, когда пеший путь равносилен смерти. Неделей раньше это странствие показалось бы легче, но после избиения Эльмом я еле двигался. Потом начал кашлять, а потом рядом с нами вдруг очутилась Санса, говорящая о любви, а во льду под ногами я увидел улыбающееся лицо шамана Сканди, который мне подмигивал. Когда же я заговорил с ними, обеспокоенный этим Фарри попросил Эльма остановиться. И тогда я сел на снег и с улыбкой признался Сансе в том, что она самая чудесная, самая милая женщина и что мне ничего от нее не надо, пусть живет как живет, лишь бы только я мог и дальше работать у нее в таверне.

Так началась горячка, и я не помню, как мы добрались до теплого города. Фарри рассказывал, что последние лиги Эльм нес меня на руках.

Я не испытываю к нему благодарности и по сей день. Несмотря на то что тогда он все-таки спас мне жизнь. Такие долги порой не стоит отдавать. Хотя что было бы, если бы так считал каждый? Пожалуй, мне стоило изменить это мнение. Будущее показало мне, что любой твой поступок может рано или поздно кардинально повлиять на жизнь.

И что долги гнетут.

Глава двенадцатая Снежная Шапка — Трущобы. Лайла

Я очнулся в тепле, лежа на шерстяной подстилке и по подбородок укрытый ворсистым одеялом. Под головой оказалась не самая мягкая из подушек, но с той поры, когда я спал на чем-то более удобном, миновала, по ощущениям, целая жизнь.

Открыв глаза, я огляделся. Небольшая комнатушка, четыре на четыре ярда, без окон, с кроватью и двумя топчанами, на одном из которых я и лежал. На стене, над моим пристанищем, дрожал огонек лампадки. Точно такие же крепились над кроватью и вторым лежаком. У двери была приколочена грубо выкованная вешалка. Рядом со мной на расстоянии вытянутой руки приютился хлипкий и видавший многие зимы столик. На нем стояла кружка, и я вдруг догадался, что во рту сухо: язык, коснувшись нёба, показался мне колючим.

Чувствуя слабость, разлившуюся по телу, я с трудом дотянулся до кружки, а потом с отчаянием понял, что мне нужно приподняться. Движение вызвало надсадный кашель, от которого заболели легкие и сразу потемнело в глазах. Без сил повалившись обратно, я хрипло выдохнул. Жажда подождет. Чуть-чуть. Мне нужно просто собраться с духом и преодолеть слабость.

Ты никогда не дотянешься до нее. Ты сдохнешь от жажды здесь, потому что тебя бросили. Бросили!

Отринув панические мысли, я прикрыл глаза, любуясь яркими искорками, плавающими в черноте опущенных век.

Неожиданно, после потрясения, ко мне пришло ощущение торжества. Проклятая снежная пустыня осталась позади, и пусть я родом из вросшей в лед деревни, где белое безумие простиралось на многие лиги вокруг, приключения последних дней выбили из меня все силы. Как же я устал от них.

И неужели они закончились? Неужели мы сделали то, чего не удавалось многим странникам: пройти через ледяную осеннюю пустыню и выжить?!

Из-за закрытой двери раздавался глухой гул голосов. Интересно, где мы? В воздухе пахло чем-то сладким и теплым. Уютным. Я вдруг понял, что лежу под одеялом лишь в нижнем белье, и похолодел, мигом утратив благостное удовольствие хоть и болезненного, а отдыха. Где компас?!

Меня раздели… Но кто? Если это Эльм, то… А если Фарри? И что случилось с моими товарищами? Судя по вещам, болтающимся на вешалке, комнатушку мы делили втроем. Но где мои спутники теперь? И где компас? Я ведь должен отнести его инструментарию Лунару в Барроухельм! А если компас пропал… Он же был на мне, когда мы вылезли из ледохода и отправились в путь пешком? Был же! И при чем тут Санса?!

Спутанное сознание никак не хотело копаться в памяти.

Светлый Бог, как бы я был рад, если кто-нибудь из моих спутников сейчас вошел внутрь и протянул мне чашку… Уверен, утоленная жажда помогла бы мне вспомнить.

Я еще несколько раз пытался дотянуться до кружки, пока в одну из попыток не уронил ее на пол. Та крякнула, расколовшись, и мне стало смертельно обидно как за это, так и за свое состояние. Мне так хотелось чувствовать себя хорошо. Так хотелось не быть больным.

Ведь только когда тебе становится плохо — начинаешь ценить моменты, когда ничто не болит и когда ты живешь так, как жил раньше. Пусть даже и несчастны были те дни из прошлого.

Так что, обессиленный, прикованный болезнью к топчану, я мог лишь ожидать появления моих спутников и молиться обоим богам, чтобы первым оказался не Эльм.

Мои молитвы были услышаны: когда скрипнула дверь, впустив не самые лучшие ароматы в комнату, на пороге возник Фарри. Первым делом он прошел к моему топчану и радостно улыбнулся:

— Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь?

Потом он увидел черепки на полу.

— Ой, ты, наверное, пить хочешь?

Я смог лишь моргнуть. Голова опять кружилась.

— Сейчас!

Спустя несколько мучительно долгих минут он вновь появился в комнате с парящим напитком. Горькая жидкость полилась мне в рот, и я попытался вырваться, но мальчик проявил недюжинную силу, удерживая меня.

— Это лекарство! Пей!

И я пил, с каждым глотком чувствуя, как огонь, жгущий меня изнутри, утихает. Фарри проследил, чтобы я выпил все до капли, а затем присел на табурет рядом с моей кроватью.

— Ну, ты как? Я рад, что ты очнулся!

— Где… компас… — выдавил я из себя.

Лицо мальчика стало серьезным, и он покачал головой.

— Эльм?.. — понял я.

— Я никогда не видел его в таком бешенстве, когда он нашел его у тебя, — пробормотал Фарри. — Теперь он хранится у него, вон в том сундучке.

Он указал мне на кованый сундук, стоящий у кровати Эльма.

— Ключ он носит с собой, — предупредил мой вопрос мальчик. — Знаешь, что случилось тогда, во льдах? Эльм рассказал мне… Тот черный человек постоянно твердил про этот компас и требовал его. Даже когда умирал — он говорил только про компас. Безумец.

— Ледовая… гончая…

Глаза Фарри вспыхнули от затаенного восторга, и он напустил на себя важный вид, внутренне гордясь нашим с ним секретом.

— Да-да… Эльм винит тебя в том, что он лишился руки. Так что ты с ним лучше вообще больше не спорь и делай все, как он скажет.

— Но… мне надо… Барроухельм… Лунар… — Слова с трудом вырывались из моей болящей груди. Зелье, что я выпил, стало клонить меня в сон, но я боролся с действием лекарства. — Мне… надо… Фарри… Пожалуйста.

— Эд, — он мотнул головой, — даже не заикайся. Мы с трудом нашли место в этом городе. Все таверны и постоялые дворы забиты напрочь, команды ледоходов готовятся к зиме и потому возвращаются в города. Это комната охранника, которого покалечил Эльм. Представь, когда мы отчаялись найти хоть что-то, он вошел в эту таверну, она, кстати, называется «Теплый Стан»…

Он ненадолго замолчал, задумавшись, а затем встрепенулся:

— Он на глазах хозяина избил и выбросил вон одного из его вышибал. Тот громила вернулся, и тогда Эльм сломал ему обе руки, представь! Над Эльмом так потешались вначале — мол, кому нужен глупый калека. Шутили — мол, однорукий вышибала в городе. Но он всем им показал. И теперь целыми днями сидит в общем зале. Ест за счет хозяина и договорился, чтобы и нас кормили.

Фарри светился гордостью за силача.

— Так что пока мы живем тут. Надеюсь, что спокойно перезимуем. Трактирщикам сейчас раздолье — дерут втридорога, и все равно к каждому из них очередь. Гонцы с новостями о Проломе уже разъехались по ближайшим городам. Скоро еще больше моряков прибудет. Многие хотят отправиться к Пролому уже сейчас, пока он не затянулся, но никто не хочет оказаться там во время штормов. Так что все ждут весны.

— За месяц можно… сто раз туда-сюда… съездить…

— Их не пускают военные. Там два боевых корабля из Шапки уже торчат. Всех заворачивают по приказу местного совета. А еще был слух, что в пустыне видели Волчьего Пастыря.

Я вспомнил о капитане Бургене.

— Сколько я тут… уже…

— Три дня мы тут. Эльм нашел лекаря гильдейского, который взялся за работу под честное слово. Теперь надо найти, чем ему отплатить. Я вот пытаюсь отыскать хоть что-нибудь… Вот ты поправишься — вдвоем будем.

— Дорого?

— Дорого, — вздохнул Фарри. — Как я рад, что ты очнулся. Вот только Эльм… Он вряд ли когда-нибудь тебя простит. Я думал, он тебя убьет, мне с трудом удалось ему напомнить, как ты несколько раз спас ему жизнь.

— Я поправлюсь и уйду…

— А компас? — скептически заметил мальчик. — Компас у Эльма. Он вряд ли тебе его отдаст, пока не отработаешь все… И комнату и лекаря. Эльм следит за долгами.

— Но это мой компас…

— Даже не заикайся на эту тему, Эд. — Фарри внимательно посмотрел мне в глаза. — Эльм — страшный человек. Он по-своему хороший, но ты должен был уже понять, что злить его нельзя. Никогда.

— А капитан… Бурген?

— Сейчас тут столько пришлых, Эд, что ему придется перевернуть весь город, а этого не позволит ни одна из гильдий. Да и стража местная к капитанам относится без почтения и уважения, всех за бандитов держат. Так что Бурген нас не найдет, даже если он добрался до Шапки. Эту таверну-то и так без помощи отыскать невозможно. Ой, знаешь, тут такая сказительница у них. Светлый и Темный Боги — я готов слушать ее не переставая… Мне кажется, Эльм в нее втюрился.

Воспоминание о силаче вдруг подстегнуло Фарри, и он поднялся с табурета.

— Ладно, я побегу, попробую в районе Гильдий работу поискать. Как же сложно найти честную работу, Эд. Везде требуют руки показать, а ты знаешь, чем это для меня опасно… А там, может, помощник какой нужен… Может, найдется мастер без пунктиков…

Мне хотелось спросить, как он в таком юном возрасте оказался членом гильдии воров, но сон атаковал меня пуще прежнего, и в итоге я закрыл глаза и провалился в темноту.

Так прошло несколько дней. Я то метался в болезненном сне, то выныривал из дремы и пил лекарство из рук заботливого Фарри. Мальчик крутился возле меня постоянно, если не пропадал в поисках работы. Он менял простыни, словно не замечая моего стыда, позже помогал добраться до горшка и выносил его прочь. Эльма я видел нечасто — он действительно проводил почти весь день в общем зале, а затем возвращался за полночь. От силача постоянно несло выпитым за день. Меня он будто не видел, иногда скупо интересуясь у Фарри моим здоровьем.

И всегда добавлял, с пьяной внимательностью выслушав мальчика:

— Значит, скоро сможет отработать…

Порой он отчитывал своего приятеля в том, что тот так и не нашел никакой работы. Пару раз я слышал, как он предлагал ему какие-то сделки. Тихо, полушепотом. Он говорил о людях, которым нужны «определенные услуги», как выражался поддатый Эльм. Фарри темнел лицом, мрачнел, но постоянно отказывался, а один раз накричал на товарища:

— Никогда! Я же говорил тебе: никогда!

После этого всплеска он испуганно посмотрел на меня и больше не произнес ни слова.

Мальчик каждый день уходил в город. Такой близкий, будящий меня глухим треском двигателей небольших ледоходиков и людскими криками на улице за стеной, и такой далекий. Сутки напролет Фарри бродил по району, куда можно было пройти без опаски вызвать гнев стражников, но ему не везло. Однако один раз он все-таки нашел местечко. Не самое приятное, в крытом коровнике на окраине Трущоб. Те поставляли навоз на западную окраину города, где раскинулось несколько ферм-теплиц. Но к концу первого же дня Фарри чудесным образом умудрился перевернуть телегу, и все его богатство разлилось по улице и тут же замерзло.

Ему еле удалось сбежать от патруля стражников, но он набрался смелости вернуться назад, к хозяину коровника, и рассказать о случившемся. Так закончилась его первая работа в Снежной Шапке. Без денег, без перспектив и с черным синяком во всю левую половину лица.

Эльм, увидев это, сказал:

— Рыба никогда не будет ловить волков, собачий сын. Собачий волк никогда не станет доить собачью корову. А ты никогда не найдешь себе работу, кроме той, что осталась на твоей руке. Не пора ли, собачье ты дерьмо, взяться за ум?

Трезвым силач в комнату почти никогда не возвращался. Я всегда притворялся спящим, когда он входил. Из-под прищуренных век я наблюдал, как он тяжело раздевается, неуклюже работая искалеченной рукой. Как, тяжело вздохнув, садится на кровать и подолгу смотрит на обрубок.

Один раз мне показалось, будто он плачет.

Вскоре я смог самостоятельно вставать с кровати. Сначала не рискуя выходить наружу из комнаты, но с каждым днем чувствуя, что желание ступить на улицу неизвестного мне города, расположившегося почти на самой настоящей земле, пожирает все мои мысли. Кашель прошел, грудь больше не болела, и если не учитывать слабости — я был полностью здоров.

В один из вечеров, когда Фарри вернулся с очередной неудачной попытки устроиться на работу, я рискнул спуститься вниз, в общий зал таверны «Теплый Стан».

Мой приятель отказался идти со мной, сославшись на плохое настроение (он не врал: я чувствовал его разбитость и подавленность), но посоветовал мне не медлить, так как там вот-вот начнется представление.

Заинтригованный, я спустился вниз. И там впервые увидел Лайлу. Такую взрослую, такую очаровательную, божественную Лайлу…

В укутанном сумраком зале стучали кружки, раздавались веселые выкрики. Воздух загустел от смеси алкогольных паров и ароматов блюд, играла музыка. Трое унылого вида бардеров сидели на небольшой площадке в углу трактира и наигрывали неподходящую для их хмурых лиц веселую мелодию. Я чувствовал, как тяжело им сидеть вот так, в стороне от слушателей, и изображать фон. В них скрывалась жажда нечто большего.

Это были хорошие люди, зарабатывающие себе на хлеб как умели. Со своими мечтами и амбициями, с надеждами, что они застряли в этом грязном кабаке не на всю жизнь.

Я почувствовал это сразу. Равно как ощутил веселье и злость, грубость и пьяную доброту собравшихся посетителей. За центральным столом расположилось несколько вооруженных алебардами людей в белых одеждах. Их оружие стояло рядом, образовав тощего и высокого ежа. Отделанные мехом шлемы покоились на столе, а воины с отчаянной решимостью напивались, подтрунивая друг на другом.

Все это я впитал в несколько секунд, а затем глотком свежего воздуха почуял Ее.

Лайлу…

Она сидела за спинами бардеров. Девушка с волнистыми черными волосами, спадающими на изящные плечи. В ней было столько грации, столько изящества, что я задохнулся от возмущения — как же такую девушку занесло в такое мерзкое место! Глаза ее закрывала черная повязка, лишь подчеркивая таинственную красоту певицы. Сколько ей было лет? Мне показалось, что она немногим старше двадцати.

Бардеры наигрывали мелодию, гоготали алебардисты, пьяно хохотали из дальнего угла люди в грязных одеждах. А у самой стойки на высоком табурете сидел Эльм. И взгляд его — плотоядный, хищный, и при этом невероятно восторженный — не отрывался от утонченного лица Лайлы.

Когда она запела, трактир умолк. Кто-то шикнул на смеющегося пьяницу, и тот послушно притих, впуская в темный зал частичку света.

Под аккомпанемент бардеров Лайла нежным голосом пела о том, как во льдах заблудился славный юноша и как ждала его возлюбленная, день за днем сидя у теплой печи и ожидая шагов вернувшегося жениха. Месяц за месяцем. Год за годом.

Она пела о том, как к сокрушенной бедой девушке ходили свататься знатные купцы и ловкие охотники, смелые воины и мудрые старцы. Но она все ждала его, пропавшего в холодной пустыне человека.

Лайла пела о том, как старела девушка, как страдала. Как вся ее жизнь прошла в ожидании встречи, и наконец, спустя многие годы, юноша вернулся. Вернулся среди ночи. Белый как снег и холодный как вековой лед.

И героиня сразу поняла, что перед ней уже не тот человек, которого она любила. Она сразу поняла, что душа ее возлюбленного принадлежит злому черному капитану, и тот обратил юношу в ледовую гончую, а затем прислал сватом.

Проклятье, когда пересказываешь текст той чудесной песни — чувствуешь себя ледовым медведем, расхаживающим по хрустальным драгоценностям Берега… Это нужно было слушать. Впитывать в себя то, как ее голос поднимался, вселяя надежду на возвращение ее возлюбленного, и падал в пучину мрака и отчаяния. Как он дрожал, передавая слова черного капитана, и как кричала девушка, убегающая в ледяную пустыню, чтобы стать такой же, как и вернувшийся спустя годы юноша, которого так и не разлюбило страдающее сердце.

Когда песня закончилась, я еще несколько минут не мог оторвать взгляда от лица Лайлы. И только потом отметил, что не только я жадно слежу за каждым ее жестом.

Эльм тоже не сводил с нее глаз. Но от его мыслей мне стало душно и противно. Мне захотелось пройти сквозь всю таверну и от всей души ударить силача по лицу. Я не знал, о чем он думал, но это было так противно… так мерзко… Особенно после столь печальной и красивой истории, спетой Лайлой.

Бардеры сменили ритм и стали топать ногами, управляя настроением притихших посетителей. Один из них завел озорную и веселую песню о рыбаке, поймавшем Темного Бога. Ее я уже не слушал. Лайла отступила прочь, исчезнув за бурой портьерой, и трактир вновь ожил. Гогот, звон, выкрики — все вернулось.

И тогда я наконец-то спустился с лестницы в общий зал, стараясь держаться у стены, так как все еще не до конца доверял своим ногам. Эльм заметил меня, я знаю, но не подал виду. Он то и дело бросал взгляды на портьеру, за которой скрылась Лайла, и при этом внимательно оглядывал зал, выискивая тех, кто может нарушить отдых остальных постояльцев.

У дверей торчал еще один вышибала, и на Эльма он смотрел с затаенной яростью.

Чувства окружающих людей звенели в моем сердце, гудели в голове. Постояв немного у лестницы, я все-таки вернулся назад, в комнату. Приняв два решения. Завтра я пойду искать себе работу. И завтра — в то же время — вернусь в трактир, в надежде еще раз услышать голос Лайлы, еще раз увидеть ее и еще раз почувствовать столь прекрасную душу.

Добравшись до комнаты, я вошел внутрь, отметив, что Фарри лежит на своем лежаке, закинув руки за голову, и злится на себя.

Тревожить его еще больше я не хотел и потому в молчании прошел к своему топчану, лег и закрыл глаза, еще раз представив сказочную певицу. Странное чувство охватило меня всего. Невероятное и незнакомое тогда еще томление тела.

Мне стало стыдно и страшно за эти чувства.

Но уснул я быстро.

Глава тринадцатая Снежная Шапка — Трущобы Конец дружбы

Легкий снег оседал на дощатое крыльцо таверны, чем вызывал ворчание пожилого служителя. Мужчина преклонных лет старательно сметал белую порошу прочь, на дорожку, но лишь для того, чтобы дать место следующей порции даров Светлого Бога.

— Я даже не знаю, куда идти, — честно признался мне Фарри. Он стоял рядом, нахмурившись. — У меня есть клочок карты, в которой я зачеркиваю места, откуда меня уже прогнали. Там не осталось неиспробованного. В Трущобах мне не везет, а больше и искать-то негде.

Я не ответил, впитывая в себя Снежную Шапку. Воздух здесь был совсем не такой, как у нас в Кассин-Онге. В нем содержалось больше примесей цивилизации. Даже досюда доносились запахи из коптилен, раскинувшихся в паре кварталов к югу от трактира «Теплый Стан». Им вторила вонь из мастерских дубильщиков. Одновременно с этим слегка пахло жареным мясом из лавки, холмом потемневшего снега приютившейся меж двух общинных домов напротив таверны, по ту сторону широкого канала.

Ароматы перемешивались и кружили голову. Над снежным городком расползались едва видные клочки пара, а по обледенелому каналу, разделяющему нас и лавку, ползли тарахтящие тягачи да небольшие однопалубные лайары. Дорога кораблей проходила ярдах в десяти ниже оградительного парапета, которым заканчивалась обочина пешей тропы.

Не сговариваясь, мы пересекли дорожку и остановились у ограждения. Я облокотился, наблюдая за тем, как внизу по льду едут дымящие частные корабли местной знати и небольшие товаровозы. Соседний с Трущобами район назывался Торговым. Оттуда тоже шли пути в пустыню, но, как рассказал мне Фарри, здесь, в чадящей мешанине жилых домов бедного района и его отделочных корпусов, пошлины на въезд были пониже.

Так что капитаны победнее стремились попасть в Торговый район именно через Трущобы. Конечно, могучие продавцы древесины с далекого Берега, как и купцы, промышляющие поставками железного леса, пользовались караванной дорогой соседнего района. Здесь же выживали те, у кого на продажу есть сотня-другая шкур да несколько корзин рыбы.

Зимний город пожирал все.

— Может быть, пойдем на рынок? — наконец сказал я. Фарри молча топтался рядом, надвинув на глаза капюшон, и смотрел, как снег падает в ледоходный канал. Вдоль ограждения шла направляющая веревка. Сложная система узлов и развилок обеспечивала жителям Трущоб шанс добраться до дома, если начнется буря.

Сам трактир, в котором мы оказались постояльцами, выглядел довольно неплохо, и выгодно отличался от домов-сугробов, облепивших его со всех сторон. Сделанный из камня, с деревянными ставнями и крыльцом. Расточительная роскошь, приходящая в упадок. Снег с крыши давно не сбрасывали. Левый поручень, на который я некстати оперся, когда спускался с крыльца, покачивался.

Мне казалось, здесь было теплее, чем у нас в деревушке.

— На рынке народу толчется много. А работа всем нужна. Весть о Проломе разлетелась быстрее снаряда, пущенного из дальнобоя. Из всех южных деревень в город идут. И все ждут, когда зимующие капитаны начнутнабирать команды, — поделился новостями Фарри.

— Я даже не знаю… Расскажи поподробнее о городе. Я никогда тут не был…

Фарри был угрюм, но возможность поговорить отогнала от него безнадегу.

— Все просто. Мы находимся в самом бедном районе Шапки. На севере земли гильдий, жилые дома, цеха, академии. Туда нам с тобой путь заказан. Хотя ты можешь попытаться, но я постараюсь держаться подальше оттуда. Шарренвейм далеко, но люди «моей» гильдии нередко путешествуют. Я бы не хотел встречаться со знакомыми. Да и с рыбаками Шапки тоже…

— А дальше? Мы же не на острове, да? — Я видел к северо-востоку возвышенность, облепленную заснеженными домами. Отсюда они казались крошечными. Невероятно, но идти туда нужно не меньше двух часов, если по хорошей погоде. А на севере так и вовсе вздымалась в небо укутанная снегом гора.

— На острове лишь район знати и часть центрального. А тут — припай, но и сюда Темный Бог вряд ли доберется. В самой горе расположен рабочий район… — Фарри продолжал вещать, и голос его становился увереннее. — Там можно попытать счастья, но для этого нужно пересечь Торговый квартал, а туда без знака торговца или специальных проходных отметок никак не пробраться. Только если тайком. Конечно, лазы везде есть, но если вдруг увидит стража — легко не отделаемся… Так что нам суждено крутиться либо в Трущобах, либо идти в район Гильдий. Сам понимаешь, выбор невелик. Хотя тебе-то чего мучиться — иди к гильдейцам, ты чист. Найдешь работку подмастерья. Платить, конечно, будут мало, но пока мы живем с Эльмом…

Он замолчал.

В последние дни силач все чаще возвращался в номер пьяный, а один раз приволок с собой развязную женщину и выставил нас за порог, наказав сидеть внизу, в зале. В тот вечер Лайлы не было, и потому мы просто торчали в углу, наблюдали за постояльцами и пытались угадать, кто и чем занимается. Потому что наслаждаться игрой угрюмых бардеров без голоса той девушки мне не удавалось…

Она никак не шла у меня из головы.

— Пока мы живем с Эльмом, у нас есть хотя бы кров и пара кусков волчатины или бродунины на ужин, — закончил он наконец. — Или оленины, если повезет.

Мимо по каналу ледоходов прокатился кораблик. Я увидел сквозь стекло кабины молодую и богато одетую женщину. На миг ее взгляд коснулся меня, и в нем не было ничего, кроме смертной скуки. Те места, откуда она ехала и куда направлялась, — не вызывали в ней никакого интереса. Гораздо любопытнее были чувства ее спутника, сидевшего за штурвалом.

Женщина стояла позади него, чуть отстранившись, а тот злился на нее и очень хотел добраться до дома, чтобы…

Я покраснел, почувствовав, что он думает о своей спутнице. Для подростка это непростое понимание, что иногда акт так называемой любви оказывается завуалированной местью.

— Явно знатные, — заметил мой интерес Фарри, и его губы скривились в печальной улыбке. — Хорошо им, наверное, живется.

— Не думаю… — Я не хотел рассказывать про свой дар.

— Поверь мне, хорошо. Когда-то давно… — Он умолк. Меня никак не укололо это «давно» из уст пятнадцатилетнего мальчишки.

— Куда пойдем?

— Предлагаю по трактирам — я обошел с пяток, но есть ведь и еще. Снег убирать, дерьмо носить. Должна ж найтись хоть какая-то работенка, а? А если повезет, сможем и комнату получить. Потом выкупим твой компас…

Фарри больше не держался за Эльма. Их дружба зачахла после нашего спасения из поселка рыбаков. Может быть, виной тому случившаяся с силачом перемена. Сейчас я понимаю, какую же травму он, человек, единственный талант которого — мощь рук и тела, получил после схватки с ледовой гончей. Но вряд ли это оправдывало такие изменения.

Позавчера Эльм, пьяный, ударил Фарри за то, что тот попросил так не напиваться. Едва держащийся на ногах мужчина отбросил мальчика в сторону, прижал его здоровой рукой к стене, а затем сунул к носу воспаленный обрубок.

— Это сделал твой собачий дружок. А выходит, и ты. Что хочу — то и делаю. Хватит, вы уже наделали делов. Я с вами вожусь только потому, что у меня перед вами собачий долг. Но как только вы выплатите мне ваш… Я буду рад сказать вам: прощайте, собачьи выродки!

Потом он посмотрел на меня, скривился от ярости:

— Ищи деньги за компас, малец. Остальное меня мало волнует. Не успеешь — я попытаюсь его продать. Может быть, мне перепадет билетец в соседний район. Как тебе такой расклад, собачья дрянь? А?

Я тяжело вздохнул, вспоминая ту беседу. Зарабатывал Эльм неплохо для вышибалы, но половину спускал на выпивку. Я и не знал, что он сторонник столь пагубной привычки, но Фарри рассказывал, что и в цирке пару раз у Эльма были неприятности из-за его страсти к шаркунке и белой водке.

— Идем. Работа сама к нам не придет, — бодро сказал Фарри, и мы зашагали по дорожке вдоль парапета. Я никак не мог оторваться от корабельных рвов. То тут, то там через канал были перекинуты обледеневшие мостки. Так, чтобы мачты грузовозов не достали их и не сорвали с места.

Мне так хотелось прокатиться на корабле по каналу. Когда слева и справа от тебя ледяные стены, а наверху, над твоей головой, ходят зеваки и провожают тебя, моряка пустынь, восхищенным взглядом.

Мечты… Я тяжело вздохнул и вернулся к реальности.

От Трущоб веяло бедностью и разрухой. Многие дома, даже общинные, в которых жило несколько семей сразу, почти разваливались. Кое-где снег продавливал крыши, кое-где заносил входы, откуда можно было выбраться только ползком. Пару раз я видел отчетливые щели, чуть прикрытые старыми смерзшимися тряпками. Как только они не мерзнут там, внутри? Энгу в городах дешевле, и ее значительно больше, чем в местах, где один шаман на сотню лиг, но неужели они всегда топят именно ею?

Странная логика для бедняков. Особенно вспоминая, как мы прекрасно согревались в пустыне, во временных хижинах, составленных из ледяных блоков.

Люди тут тоже были странные. Прохожие с подозрением и явно недружелюбно косились на нас, двоих подростков, блуждающих по городу.

— Чужаков нигде не любят, — пояснил Фарри. — Когда на одном месте живешь много лет — всегда смотришь волком на незнакомца.

— У нас в деревне гостям всегда были рады.

— Это не деревня, — отрезал парень. — В городах, в местах подобного типа всегда ждешь опасности от любого, даже знакомого человека.

Он будто раздулся от важности знатока. Но все равно в каждом слове Фарри чувствовалась боль. Я твердо для себя решил докопаться до того, что же случилось с ним в детстве. Почему он считает, что не заслужил такой жизни, и сам в принципе недолюбливает людей, несмотря на то что в общении с незнакомцами всегда улыбчив и добродушен.

Странные мне попались спутники… Но, в отличие от Эльма, Фарри пытался подстроиться к миру, а не гнул его под себя.

Весь день мы бродили по городу в поисках хоть какой-нибудь работы. Порой нас гнали прочь такие же соискатели, как мы, только они были взрослыми, крепкими и что-то да умеющими. А что умел я, кроме мелкой работы по дому да фермерских знаний?

— А тут есть теплицы? Я слышал, что они есть! — пришло мне в голову.

— Есть, — кивнул Фарри. — К югу от квартала знати. Но это, считай, и не город уже. Вот только чтобы туда попасть — нужно через Торговый район идти. А ты понимаешь, что это бессмысленно. Но ничего! Мы обязательно что-то найдем!

С каждым отказом он будто расцветал, в отличие от меня. Я смущался, когда Фарри, который взял на себя роль переговорщика, говорил с очередным нанимателем. Люди слушали его с усталостью, с раздражением, и я всегда знал, что они нас не возьмут, но мальчик расписывал свои и мои умения так ярко и красочно, что мне попросту было стыдно за столь откровенную ложь.

Фарри искренне верил, что нам повезет. Я чувствовал его. Он был из тех людей, что никогда не сдаются.

Но нам не повезло. Ни в первый день, ни во второй, ни в течение этой недели, ни в течение следующей. Больше месяца мы болтались по улицам Трущоб, тщетно разыскивая хоть какую-то возможность раздобыть немного денег. Каждое утро нас будил Эльм и отправлял на поиски работы, а когда мы возвращались ни с чем — зло цедил:

— Долг растет.

За недели поисков я уже смог ориентироваться в городе один. И знал, что среди кожевен можно нарваться на неприятности: местные работники грубо чурались незнакомцев и набирали людей только из гильдии Кожных Дел. А в узких, часто занесенных улочках между жилыми домами можно вступить в только что выплеснутые нечистоты, потянуть ногу или и вовсе пропасть. Пару раз я видел, как стражники, суровые бородатые воины с белыми воротниками и в медвежьих шапках, вытаскивали из лабиринтов мертвецов. Пять раз меня пытались ограбить, а одним вечером я еле сбежал от шайки враждебно настроенных подростков. Жизнь в Трущобах оказалась непростой. Даже днем можно было наткнуться на неприятности, когда тебя выталкивали из толпы в переулок и бесцеремонно обыскивали, ища хоть что-то ценное, но, разочаровавшись, сопровождали тумаками обратно и ждали следующей жертвы. Стража в таких местах почему-то не появлялась.

Но, невзирая на все опасности, я каждый вечер возвращался на улицу (кроме тех дней, когда выступала Лайла) и отправлялся на южную окраину, где неподалеку от ворот, к западу, в большом котловане стояли ледоходы бедных капитанов Шапки. Голубая стена возвышалась здесь на много ярдов. Титаническая преграда против ветра и метели. Пробравшись сквозь тесные лабиринты троп, весь облепленный снегом, а иногда и грязью, я добирался до заброшенного каменного дома, стоявшего почти на площадке над карьером. Там давно уже было вынесено все, что можно было утащить. Поэтому я стоял у окна без стекла, облокотившись на подоконник, и наблюдал за тем, как там, внизу, копошатся у кораблей инструментарии. Как праздно шатаются моряки, возвращаясь из кабаков и трактиров. Как суровые капитаны обходят свои суда, следя за работой мастеровых. В основном здесь отдыхали суда вроде трехпалубных шаппов и двухпалубных скортов, но почти у самой стены стоял мертвый корпус старого экспедиционного квартера. Тяжеловеса, повидавшего так много мест и теперь оказавшегося грудой металла в карьере Снежной Шапки.

Честно говоря, именно тогда мне захотелось стать моряком. Повидать мир в составе дружной компании. Оказаться подальше от Эльма. Стоять в рубке ледохода с чашкой перцового чая и ехать к концу вселенной. Пусть даже на службе какой-нибудь гильдии, но моряком.

А еще лучше — капитаном.

Но прежде всего мне необходимо было забрать назад свой компас, а долг и не думал уменьшаться — только рос ото дня ко дню. Это безмерно злило Фарри, и я чувствовал, как он задумывается о том, чтобы просто сбежать, пусть и в пустыню, но подальше от такого негласного рабства. Как ни странно, его удерживало желание вместе со мной пройти по дороге тайны ледовых гончих. Его детская радость от прикосновения к легенде перевешивала здравый смысл. И он искал шанса вырваться отсюда без бегства. Он очень не хотел возвращаться к той жизни, что вел до моей истории о компасе.

С работой, как вы понимаете, дела шли у нас не очень хорошо. В Снежной Шапке было много пришлых, и конкурировать с ними мы не могли. Хотя Фарри везло больше в поиске, но никак не в самой работе. Впрочем, я говорил об этом. Глядя на его неудачи, я все чаще задумывался, что нужно попытать счастья на ферме. Пробраться с кем-нибудь из купцов в Торговый квартал, а оттуда… Эх…

Вообще самым светлым пятном в те дни для меня оказалась Лайла. В тот день, когда я впервые увидел ее, — она напрочь поселилась в моем сердце, так что о Сансе я и вспоминать перестал. Представьте себе мое удивление, когда я узнал, что Лайла слепая. Сказитель-калека, обитающая в трущобах Снежной Шапки, в захудалой таверне. Почему мне и в голову не пришло, что черная повязка, пересекающая ее изысканное лицо, не штрих артиста, а черта старой трагедии?

Я долго ходил на ее представления, жадно ловя каждое ее слово, каждое ее движение. Зачарованный песней мальчуган, еще не понимающий, чего он хочет, но уже страстно желающий этого.

На ее четвертое выступление я решился с ней заговорить. Я специально приберег местечко неподалеку от помоста, вечно занятого бардерами. Сюда необходимо было приходить пораньше, так как желающих поглазеть на Лайлу хватало. Пару раз из-за этого начинались стычки, но тогда в ход шли вышибалы и выкидывали на мороз всех, кто хоть как-то возмущал общее спокойствие. Особенно усердствовал в этом Эльм.

В тот вечер, увидев меня на ближайшей лавке, он подошел ко мне:

— Ты бы, собачья плешь, работой занялся, а не штаны просиживал…

— Так вечер, Эльм. Я весь день только и занимался, что ходил по этому собачьему городу. — Ко мне уже прицепилось это противное словечко.

— Надо не ходить, а работу искать. Ты же не все вечера тут сидишь. — Он злился, и в нем было нечто, чего я не понял. Тогда не понял. Позже мне все стало ясно.

— Я устал…

— А Фарри не устал? Хотя этот собачий сын лучше бы занялся своей работой, как я ему говорил, чем…

— ЭЛЬМ! — заорал хозяин. — Хватит трепаться, иди работай!

Силач осекся, в нем забурлила ярость, но он медленно обернулся к вредному мастеру Райдэлану, владельцу трактира:

— Я только перемолвился парой слов с моим приятелем, — пробасил он. Его рука коснулась моей головы и грубо потрепала волосы. — Всего лишь перемолвился…

— Иди работать, драный демон!.. — Чем-то Райдэлан напоминал мне Одноглазого. Наверное, тем, что использовал те же присказки…

Эльм отошел, бросив на меня недобрый взгляд.

Народ набивался в трактир, и мастер Райдэлан охотно собирал с каждого непостояльца плату за вход. Вскоре все лавки оказались заняты, да и у стен собрался народ. Бардеры наигрывали унылую мелодию, но никто не дерзнул их прерывать. Меж лавок грозными кораблями прохаживались вооруженные дубинками вышибалы, готовые унять любое проявление неуважения к артистам.

К выступлениям Лайлы хозяин таверны относился с раболепным почтением.

Когда девушка неуверенно вышла из-за портьеры — зал взорвался аплодисментами, и я хлопал громче всех, глядя, как ее прекрасные губы трогает смущенная улыбка.

Сразу после того как утихли рукоплескания, громко стукнула входная дверь, и почти все обернулись на звук. Вошедший в трактир Фарри с опухшим лицом всплеснул руками, извиняясь, и тут Лайла заговорила.

Бардеры тут же сменили мотив на более веселый, и девушка принялась рассказывать историю о мальчике, которого родители обещали отдать злому охотнику на волков в качестве ученика, а тот, обожающий этих зловещих хищников пустыни, придумывал и фантазировал, лишь бы избежать этой участи. Герой искренне любил этих могучих созданий и понимал, что волки не виноваты в своей натуре, что на морозе нельзя выжить иначе. Она рассказывала, как он остроумно боролся с волей родителей и с глуповатым охотником, пытаясь убедить их в изначальной доброте диких зверей, но над ним потешалась вся деревня, и в итоге парень ушел в снежную пустыню один. Несколько дней его искали, но так и не нашли, сочтя погибшим. Люди говорили, что он настолько любил волков, что приготовил себя им на ужин. А затем, спустя два года, парень вернулся назад, и гигантские твари слушались его так, как покорно следуют за хозяином верные псы. Однако деревня не приняла его таким, и потому он ушел обратно в пустыню, и говорят, что стал тем самым Волчьим Пастырем, направляющим свои стаи к Проломам Темного Бога.

Сразу после этой сказки она запела печальную историю о мальчике, год живущем в чреве мертвого снежного кита. И когда наконец выступление ее подошло к концу, под бурные овации удалилась за портьеру.

Я знал, куда она пойдет дальше. Небольшой коридорчик и комната. О, сколько раз я там бывал, прислонившись ухом к ее двери и мечтая увидеть, как она живет. Я наслаждался тем теплом, что источала ее душа. Грустная, но изумительно красивая.

Я не успел ее нагнать: рядом со мной оказался Фарри.

— Опять не повезло. Нарвался на какого-то здоровяка, и он мне нос разбил, — жалобно поделился он. — Вот почему так? Неужели нельзя было просто сказать, чтобы я не совался? А?

— Очень больно? — Все мои мысли были об ушедшей Лайле. Я хотел сегодня постучаться к ней в дверь и рассказать, как много значат для меня ее рассказы, ее выступления.

— Да нет, снегом растер… Ты куда-то спешишь?

— Да, — схватился я за соломинку. — Подожди пару минут, ладно? Потом поговорим.

Фарри улыбнулся, но мои слова его задели.

— Я буду тут, пожую, что на кухне найдется. Жду!

Я бросился в коридор, ведущий к проходу в комнату Лайлы. Светлый Бог, как же я тогда вспотел. Пот лил градом, и я постоянно, как заведенный, смахивал его рукавом со лба. Добравшись до заветной двери, я набрал в грудь воздуха, утихомиривая сердце. Занес руку…

И услышал:

— Тебе понравилось? — Приглушенный голос Лайлы я узнал сразу. — Я не люблю эту историю про мальчика.

— Очень. И ты зря так говоришь, эта серьезная сказка. Сложно остаться человеком в такой ситуации, — ответил ей мужской голос. — Ты очень хорошо все спела, я обо всем забываю, когда слышу тебя, Лайла.

— О, Эльм, ты так учтив для простого вышибалы!

Сердце у меня в груди ухнуло, воздух с сипением вырвался наружу. Эльм?! О да, конечно, Эльм. Из-за двери тянуло его постыдной похотью.

— Я предпочитаю называться охранником, Лайла. Ты же знаешь, — голос силача стал ниже. Какое-то время они молчали. Я прислонился к двери ухом, вслушиваясь. И мне показалось, что я услышал, как сказительница тихо и сладко ахнула.

— ЭЛЬМ! — взревел в коридоре мастер Райдэлан. — О, малец, а ты тут что делаешь?

За дверью замешкались. Я почувствовал страх и смущение Лайлы и злость Эльма.

— Что ты тут делаешь, паршивец?! — Хозяин в два шага оказался рядом со мной и схватил за ухо. От боли я встал на цыпочки и засипел сквозь зубы.

После некоторой заминки распахнулась дверь, и на пороге показался разгневанный Эльм.

— Ты плохо работаешь, Эльм! — рявкнул на него трактирщик. Он был невысок, лысоват, и силач смог бы убить его одним ударом.

Об этом бывший циркач сейчас и думал.

— Какого драного демона ты тут делаешь, когда зал забит? Там чуть драка не началась — слава Светлобогу, хотя бы Ноулз не из такого драного теста сделан. Лайла!

Девушка из комнаты не показалась.

— Скажи своему ухажеру, чтобы не лез к тебе после представлений. Он мне нужен в общем зале!

— Простите, мастер Райдэлан, — донесся ее смущенный голос.

— А тебе, Эльм, я урезаю жалованье. Ты очень плохо работаешь. Калечить ты умеешь, а работать — нет!

Он был храбрый человек: так разговаривать с затаившимся в душе Эльма зверем! Потому что я, извиваясь от боли в ухе, постарался отшагнуть от силача подальше.

— Урезаете?.. — Лицо вышибалы вытянулось от изумления и детской обиды.

— И что тут делает твой щенок? Ты бы разобрался с ними, а то только жрут и спят, места занимают!

— Мне самому интересно, мастер Райдэлан, — с угрозой сказал Эльм, уняв так свою обиду.

— Дайте мне работу, мастер Райдэлан, — взвыл я. От боли у меня на глазах выступили слезы. Казалось, что еще чуть-чуть — и он оторвет мне ухо. — И я не буду занимать место! Пожалуйста!

Трактирщик опешил, отпустил меня. Смущенно кашлянул:

— Ох, извини, малыш… Нет у меня для тебя работы… — Но тут же грянул: — Но не шатайся по трактиру так, будто он твой!

— Мастер Райдэлан… — В проеме появилась Лайла. Она стояла за спиной силача и положила одну руку ему на предплечье, ее черные волосы рассыпались по плечам. Светлый Бог, от ее красоты у меня заныло сердце. — Простите меня… мы договаривались… Не наказывайте Эльма…

— Я все сказал. Можешь отдавать ему часть заработка, Лайла. Я обожаю тебя, твой голос и доход с него, но вышибал у меня только двое! А с вашими шашнями — всего лишь один.

Она могла пригрозить ему уйти в другую таверну. Могла поставить любое условие, и трактирщик принял бы его. Столько нежности к Эльму было в душе сказительницы.

Но она ничего такого не сделала… Просто опустила головку и промолчала, жалея силача и коря себя за его падение.

Меня обуяла ярость: я вспомнил, как на днях Эльм развлекался в комнате с какой-то потаскухой. Как смотрел на других женщин, оказывавшихся в таверне. И это чудовище теперь нацелилось на мою Лайлу!

Или уже не нацелилось? Что, если… Судя по руке на предплечье, по тому томному «ах»… На глазах выступили слезы обиды.

— Пошел вон, — рявкнул мне хозяин таверны. — И ты, Эльм, тоже. Жалованье урезаю, мне надоело, что ты либо надираешься в стельку, либо от работы отлыниваешь. Продолжишь — вышибу тебя на улицу вообще. Понял меня?

— Да, мастер Райдэлан… — прогудел Эльм.

Смотрел он на меня обвиняюще.

Я не помню, как добрался до комнаты. Плюхнулся на топчан. Ткнулся лицом в подушку. Лайла, чудесная Лайла… И Эльм… Мой рассудок отказывался принять подобное. Как она не чувствует его зла, его грязи?

Неужели слепота бывает еще и душевной?

И когда он вообще успел?!

…Хлопнула дверь, и я обернулся, ожидая увидеть озверелого Эльма, но это был лишь обиженный Фарри:

— Вот ты какое дело срочное нашел — на кровати полежать?

Он вдруг умолк, его лицо вытянулось, и только сейчас я понял, что по щекам у меня текут слезы обиды.

— Светлобог, Эд, что с тобой? — встревожился Фарри.

— Не бери в голову… Собачья жизнь….

Он подошел к топчану, сел рядом.

— Не плачь! Я тебя сразу простил! — Он улыбнулся. — Я понимаю твое раскаяние.

— Извини меня…. Тут такое случилось….

— А вот и вы! — прорычал Эльм. Силач вошел в комнату, очень медленно, зловеще прикрыл дверь и прошипел: — Доигрались, собачьи выродки? Ты нашел работу?

Эти слова адресовались Фарри. Тот сжался, поднялся на ноги и гордо встретил взгляд силача:

— Нет.

Эльм ударил. Так неожиданно, что мальчик не успел защититься. Силач стукнул его так мощно, что мальчик упал.

— Из-за вас мне придется завязать ремень потуже, собачьи дети. Мне только что урезали жалованье!

Фарри сел, потирая ушибленное место, и зло посмотрел на обидчика.

— Скажи спасибо своему дружку, — ответил тот.

«Он целовал Лайлу. Он целовал ее, это точно. А как она ахнула. Что он сделал с ней в тот момент? Что? Я убью его! Светлый Бог, он же настоящее чудовище, ты понимаешь это?»

— Ты же встречался с другой! — почти выкрикнул я. — Ты же приводил сюда женщину!

— Шлюхи — это одно, собачий выродок! Ты подрастешь и поймешь. Но не суй нос не в свои дела! С Лайлой у меня все серьезно.

— Ты обманываешь ее!

— Тебе тоже врезать? У меня руки чешутся, поверь. Сопляк будет учить меня, как жить? Тоже хочешь узнать, какой вкус у ее губ, уродец? А?

Он попал в больное место. Но… Эльм? Я не мог в это поверить.

— То, что у меня нет руки, — нас сближает, знаешь ли. Калек тянет друг к другу, — осклабился Эльм. — А теперь к делу. Фарри. Мне плевать на твои принципы. Хватит, поиграли. Завтра ползи на рынок и займись тем, что умеешь.

— Я не буду воровать!

— Значит, я сдам тебя в пост стражи, благо он тут на соседней улице. Понял меня?

— Я не буду воровать больше! — вскочил Фарри, шагнул к Эльму. — Никогда! Понял меня?

Силач ударил его еще раз.

— Для усвоения. Даю вам неделю. Не будет денег — продам твой собачий компас, а тебя сдам страже. Все ясно?

Мы с Фарри смотрели на бывшего товарища с ненавистью. Обоим хотелось вцепиться ему в горло, но я понимал, что ни единого шанса на успех у нас нет.

— Я слишком долго с вами цацкался. А теперь мне пора. Теперь мне пора идти на собачью работу.

— Я не буду воровать!

— Значит, отправишься валить железный лес, там такой малыш будет кстати. Работать не сможешь, а развлечешь лесорубов хорошо.

Я онемел от злости Эльма.

— А ты еще раз сунешься в мои дела — убью. Мне проще прикончить вас обоих и забросить куда-нибудь в жилых кварталах, может быть, найдут когда-нибудь.

Он еще раз оглядел нас, фыркнул:

— Вы спасли мне жизнь. Хорошо. Я не дал вам сдохнуть здесь, в городе. Но сидеть у меня на шее и портить мне жизнь я не позволю. Ясно вам, собачьи выкормыши?!

Сказав это, он хлопнул дверью и ушел.

Мы долгое время молчали. Фарри всхлипывал, я находился в состоянии оцепенения.

— Почему он так? — наконец спросил мой приятель. — Что мы ему сделали?

— Он просто такой человек… Очень плохой.

— Почему? — Фарри сел на свой топчан. — Я не хочу воровать. Я не хочу возвращаться к этому… Знаешь, тогда, у вас в деревне, мы были потому, что он напоил меня и на спор предложил влезть в дом вашего старосты, пока все на представлении. И я согласился, хотя давал себе слово никогда не возвращаться к ремеслу. Но согласился. Проклятая шаркунка… Появление Темного Бога все поставило на свои места. Это был знак, понимаешь? Я проявил слабость, и он явился. Теперь же я никогда не буду воровать. Никогда!

— Как ты стал вором? — Меня мучила боль парнишки, и она перекрыла мое отчаяние. Лайла… Великолепная Лайла предпочла Эльма… Но разве он достоин ее?

А я ее достоин?..

— Я расскажу… Я не люблю эту историю. Но зато, может быть, тебе станет проще понять, в каком мире мы живем… Это не ваша деревня, — глухо сказал Фарри. — Эльм знает ее. Но больше никто. Прошу, никогда не проси меня стать воришкой. Пожалуйста. Поклянись.

— Клянусь…

— Тогда слушай…

Он тяжело вздохнул, опять потер челюсть, куда пришелся удар Эльма.

Глава четырнадцатая Фарриан ан Лавани, добрый сын

Им совсем чуть-чуть не хватило до того, чтобы вплотную подобраться к массивным зарослям ледяного черноуса. Голубоватый гребень, похожий на многопалую ладонь утонувшего и замерзшего великана, возвышался за грядой торосов ярдов на пять-шесть, не меньше. И даже отсюда были видны спрятанные под трехдюймовой морозной броней угольные стебли. Хорошая добыча, ради которой ледоход Эвана ан Лавани уже двое суток таскался по снежным просторам.

Заросли черноуса тянулись к угрюмому свинцовому небу ярдах в пятидесяти к востоку. Казалось бы, почти рядом. Но сначала надо преодолеть изломанную гряду острозубых торосов, рваной раной пересекающую равнину на многие мили с севера на юг. Легкий ледоход отца здесь не проберется. Это большим кораблям есть резон прорубать себе дорогу в нагромождении льда, а таким хлипким посудинам, как их «Воробушек», лучше остаться в стороне от сверкающей преграды. Через вздымающиеся обломки ледника придется идти самому. Так что Фарри предстояла непростая прогулка. Хищный северный ветер угрожающе завывал в зубьях торосов, мягко толкал в спину, и мальчик ежился, чувствуя, как колючий воздух ищет слабину в его одежде.

Он обернулся на отца, который возился с кормовой пушкой. Широкоплечий, могучий Эван ан Лавани работал молча, в стотысячный раз проделывая корабельный ритуал. Ржавеющая турель жалобно и одиноко скрипела; стальной шип зазубренного якоря нацеливался на серый лед. В последнее время диск, на котором крепилась пушка, все чаще заедало, и потому Фарри подобрался, готовый прийти отцу на помощь.

Однако папа и сам справился со старым механизмом. Недаром в Айскипе, их родном городе, его уважали и боялись за недюжинную силу.

— Рустам, ты готов? — крикнул Эван. Обмотанный вокруг головы теплый вязаный шарф чуть заглушил его голос. Изо рта вырвалось облачко пара.

Его старший сын едва заметно кивнул. Он стоял на носу, и якорь давно уже был нацелен на лед.

Щелкнула, распрямляясь, стальная дуга. Застучала по металлической обшивке разматывающаяся цепь, а где-то внизу в лед вонзился стальной шип. Почти сразу же захрустел ворот, наматывающий на себя грубые железные звенья. Рустам вслед за отцом выпустил и натянул носовой якорь. А дальше они вместе, поразительно схожие своей косматостью и неповоротливостью с белыми медведями, вбили в лед боковые якоря. Теперь, если налетит вьюга, ледоход устоит под ударами снежных кулаков. Впрочем, судя по спокойному небу, хоть и затянутому унылыми облаками, погода сегодня должна быть на стороне собирателей.

Но, к сожалению, это значит, что на равнину могут выйти ледяные волки. Фарри с опаской покосился на гряду, радуясь, что отец не видит его испуганного лица из-за защитной маски. Мерзких хищников, размером ярда три в холке и покрытых серебристой шерстью, Фарри побаивался. Говорят, что в их зубах живет истинный холод. И кого укусит такое чудовище — тот вскоре превратится в ледяную глыбу. Одну из тысяч раскиданных отсюда и до самого Южного Круга.

Фарри пошевелился, прогоняя страх. Выскочит тварь — и пусть выскакивает. Отец и брат защитят, если что. Никто его не укусит!

Эван ан Лавани тем временем закрепил цепь, хлопнул отороченными мехом рукавицами, согреваясь, и отколупнул промерзшую крышку пульта, закрепленного на стене.

— Ну, Фарриан, начинай, — сказал отец и нажал на черную обшарпанную кнопку, глуша двигатель. Низкое гудение из-под палубы тут же затихло, и наступила белая тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Недалекая гряда вдруг показалась Фарри самым неуютным местом на свете.

Эван скинул с плеча самострел, украшенный серебром, положил его на сгиб локтя и принялся оглядывать слепящий снегом горизонт. Проворчал что-то насчет погоды и поднял повыше меховой воротник. За фасетчатыми очками было не видно, куда отец смотрит, но Фарри был уверен — взгляд его то и дело возвращается к гряде, отрезавшей людей от зарослей черноуса. Широкоплечий и молчаливый Рустам, так похожий на папу, тоже поглядывал на торосы, но от него не веяло обеспокоенностью, как от отца.

Старший брат родился в снегах и ничего не боялся. Даже Темного Бога не почитал. Так про него говорили в деревне, и Фарри в это верил. Могучий Рустам никогда не ходил на службу их шамана. Брат вообще предпочитал не делать лишних движений. Он всегда был спокойным, уверенным и надежным, как древний ледник.

Голодные волки или же снежные львы, возможно, прячущиеся за грядой, — не могли испугать Русти. И за Фарри он, казалось, тоже не беспокоился. Очень хотелось думать, что это благодаря вере в младшего брата, а не из-за равнодушия к его судьбе.

— Фарриан, — сказал отец. Он всегда его называл полным именем. — На гребне задержись, оглядись. Если услышишь рог — мигом возвращайся. Понял меня, Фарриан?

Он нервничал. Он всегда нервничал, когда кто-то из сыновей уходил к черноусу. Эван очень любил своих детей и любви этой не скрывал. Будь его воля, он бы и сам пошел, но Светлый Бог наказал людям — только невинная душа может расколоть броню черноуса и не повредить стебля.

Раньше на охоту выходил Русти, но в прошлом году он нашел себе жену, и Фарри был уверен, что брат сделал это специально — лишь бы больше не ходить к зарослям.

— Ты меня понял? — повторил папа.

Фарри кивнул и ступил на металлическую лестницу, идущую вдоль правого борта. Ступенька загудела под его тяжестью, а холодный ветер неожиданно швырнул в спину колючий снег. Фарри вцепился в поручни, удержавшись на ногах, и перевел дыхание. Чуть не свалился!

Когда он спрыгнул на лед, первым делом поправил сшитую из шкур ледяных волков куртку. Она почти задралась, пока он спускался, и стылый ветер вот-вот мог проникнуть внутрь, под одежду. Покрыть кожу противными мурашками, добраться до промокших от волнения подмышек. Но обошлось.

Фарри натянул шапку на глаза, чувствуя, как злится мороз, и зашагал к гряде. Под ногами неприятно скрипел серый снег, принесенный ветром из Южного Круга. Фарри старался дышать очень медленно и носом. Заматываться в шарф ему не хотелось. Он предчувствовал, как ткань мигом покроется льдом от дыхания и быстренько превратит тепло в морозную корку. Лучше немного потерпеть, а потом отогреться в кают-компании ледохода.

Щеки покалывало от холода, но ничего. Это ненадолго.

Если, конечно, он не встретится с волками…

Рука Фарри потянулась к топорику, заткнутому за пояс. Светлобог, отец не одобрит никчемной бравады. Сейчас, пока он не доберется до зарослей, лучше озаботиться грядой и найти путь между вставшими на дыбы льдинами, а не хвататься за увесистое оружие. Топорик еще пригодится, когда Фарри дойдет до запертых во льду черных усов.

Но как же хотелось взять удобную рукоятку и заскользить к зарослям, притворяясь про себя грозным айронкастловским капером, идущим на бой с уродливыми пиратами мертвых вод.

Даже близость опасности не могла удержать его от мечтаний.

Фарри улыбнулся, представляя себе, как навстречу ему двигаются головорезы, закутанные в теплые пестрые шубы, как бестолково они размахивают оружием, а он суровым, одиноким хищником скользит между ними и ловкими ударами валит бандитов одного за другим. А потом его задевает отравленным клинком мерзкий уродец, но Фарри из последних сил достает противника и падает на снег. Откуда-то появляется белокурая Ласса из соседнего дома, она плачет, говорит, что любит его. Что никогда не понимала, какой же он на самом деле чудесный. Что она просит его не уходить.

А он так грустно-грустно на нее смотрит и красиво умирает.

Фарри улыбнулся, наслаждаясь развернувшейся в воображении картиной. Образ плачущей из-за него Лассы как-то странно согревал ему душу.

Но время возвращаться из грез на лед. Время приступить к ответственному делу. Фарри почувствовал нетерпеливое томление в груди. На самом деле он даже любил добывать черноус, хотя большинство сборщиков относились к подледному растению с отвращением. Ему нравилось смотреть, как осыпаются под осторожными ударами топорика прозрачные осколки льда, как съеживаются, оказавшись на свежем воздухе, длинные извилистые стебли. Как истекают они серым, жгучим соком, ради которого черноус, собственно, и собирают. В этом преображении было какое-то непонятное таинство. Что-то неуловимо притягательное и великое. Черноус казался ему живым существом, которое надо освободить из плена. Затем осторожно положить в мешок из жесткой кожи снежного кита и отнести на свободу.

Где папа или мама сделают из него горючий порошок и продадут старому купцу Седару. А потом дома будет праздник. На столе утвердится ароматное тюленье мясо «по-лаванийски», приготовленное мамой по ее собственному рецепту. Папа будет много шутить и улыбаться, придет с женой-красавицей Рустам, скромно сядут с краю стола, сделав семью полной.

В их городке мало кто может собирать черноус. Слишком много грехов надо льдом собралось, как говорил на субботних проповедях шаман Аррэн. Этот зловещий старик с пятнистым носом и длинными седыми лохмами раз в неделю собирал всех жителей в своем ледоходе-храме. Фарри любил бывать на его теплой, просторной крытой палубе. Здесь приятно пахло благовониями из далеких сказочных городов Берега, и здесь на потолке были нарисованы покрытые зеленью острова. Аррэн говорил, что именно так и выглядит рай.

Но чаще всего шаман поднимал к потолку скрюченные узловатые пальцы и скорбно вещал о тяжелых временах, спустившихся на лед. О том, что черноус хранит в себе гнев Темного Бога и, почувствовав грешника, бьет наотмашь. Что его броня ранит сборщиков пуще стали, а гибкие стебли пронзают человека насквозь и выпивают из него душу. До самой последней капли.

И каждый знал, что это правда. Да, таких случаев давно не было, и Фарри не мог вспомнить ни одного на своей памяти, но священной истиной для него было: подходить к зарослям черноуса, переродившись, смертельно опасно, и никто не вправе требовать этого от других.

…Парень отмахнулся от нахлынувших ужасов и зорко огляделся, вслушиваясь в завывания ветра. Потявкивания волков или ровного басовитого рыка львов он не услышал, и это очень хорошо. Хищных теней в небе тоже не видать. Впрочем, голубые акулы старались держаться западнее, у плавучих городов, где им чаще перепадала добыча. Да и людей там было побольше.

Фарри улыбнулся: в лиге к югу, над грядой торосов, неторопливо плыл по воздуху огромный снежный кит. Длинный и могучий хвост, покрытый белой шерстью, то медленно поднимался, выправляя полет, то опускался. Отсюда небесный повелитель вдруг показался мягкой игрушкой. Добрый знак увидеть кита. А еще более добрый, как любил говорить папа, добыть его. Но подстрелить гиганта могут только опытные охотники, и некоторые проводили в путешествиях не один месяц, дожидаясь момента, когда кит спустится пониже.

Фарри проводил тихохода взглядом и продолжил свой путь, как только снежный красавец исчез на той стороне гряды. Добравшись до первых вздыбившихся льдин, юноша остановился у них и поглядел наверх, на заросли черноуса. Если не приглядываться, то их можно было принять за одну из множества синеватых глыб.

Он обернулся на папу: Эван тут же ободряюще махнул ему рукой.

Карабкаться среди острых зубьев зимы — не самое приятное занятие. Ледяная кромка то и дело норовила располосовать куртку, больно впиться в ладони или ступни, ударить по ногам. Пару раз куски льда, на которые опирался Фарри, предательски обламывались, и юноша повисал на руках, испуганно оглядываясь в поиске, за что бы еще зацепиться.

Теплый накинутый капюшон закрывал ему обзор, и Фарри то и дело останавливался и задирал голову, всем телом поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы разглядеть, сколько еще осталось пройти.

Ветер почти утих. Хоть в чем-то повезло.

Перебравшись на ту сторону гряды, Фарри привалился спиной к ледяной стенке и перевел дыхание. А ведь еще обратно ползти… С мешком!

— Стой ровно, сученыш. И не двигайся, — сказали вдруг справа.

Фарри дернулся, повернулся. У гряды в ледяной яме сидел человек, закутанный в черные шкуры. Незнакомец, лицо которого скрывали большие очки и полоса грязного шарфа, держал его на прицеле допотопного самострела.

— Пасть свою закрой сразу. Поня́л? Пикнешь что-нибудь, дернешься — вмиг пришибу, паскуду. И тех, на ледоходе, отправлю прямиком к Темному Богу!

Фарри неожиданно для себя улыбнулся. Почему-то ему показалось, будто мир дернулся и превратился в сказку. Что он в любой момент может воспарить в небо, догнать уплывающего кита и посмотреть на этого страшного человека свысока. Что это все ему чудится.

Чувство быстро пропало.

Из ямы, в которой сидел бандит, поднялся его товарищ. Тоже грязный, заросший. Без очков и шарфа. Лицо второго заросло густой бородой, маленькие заплывшие глазки моргали, стряхивая с себя остатки дремы.

— Кивни, если понял. Только медленно, звереныш, — проговорил разбойник с самострелом и обратился к товарищу: — Сэмми, передай по цепи, что, возможно, мы взяли собирателя. Найди Кривоногого.

Сэмми несколько секунд хлопал глазами, потом неприятно чмокнул, зябко повел широкими плечами и натянул на лицо шарф.

— Угу, — прогудел он.

Стрелок тем временем выбрался из ямы, не сводя с Фарри самострела. Он оказался почти гигантом. Огромный, чудовищно огромный. На пару голов выше папы как минимум. Сердце испуганно сжалось, а ноги предательски задрожали.

— Ты кивнешь или нет, а? — процедил разбойник.

Фарри торопливо кивнул.

— Сборщик? — то ли спросил, то ли утвердил бандит.

Фарри замотал головой, понимая, что ему все равно не поверят. Понимая, как жалко он выглядит со стороны. Но сейчас никак не получалось думать о чем-нибудь еще. В голове крутилась лишь одна надежда: только бы его отпустили. Только бы отпустили. Очень хотелось сказать: «Я так не играю». Лишь бы эти странные люди улыбнулись и сказали: «Ладно, малыш. Иди куда шел».

Вот только игры закончились…

— Будешь врать — пристрелю! — прорычал бандит. За его спиной вылез из ямы Сэмми и, неуклюже переступая ногами, побрел куда-то вдоль ледяной гряды.

Только сейчас Фарри разглядел замаскированный снегом и тканью ледоход бандитов. Большой, человек на пятьдесят. Приземистый и широкий, что хорошо для мертвой воды и не очень удобно для льда. Именно из-за его низкого корпуса папа и не увидел корсарского корабля. Торосы скрыли его от Лавани…

И ведь отец сейчас его тоже не видел. А если броситься назад, под укрытие переломанных торосов, то Фарриана убьет этот страшный стрелок. Но что, если они захотят отобрать у папы ледоход?

Что же делать?!

…Пока Сэмми ходил за главарем, к Фарри и его пленителю подтянулось несколько приятелей, до этого укрывавшихся в небольших обустроенных во льду пещерках. На Фарри они поглядывали без злобы, с интересом профессионального, скептически настроенного оценщика.

— Повезло тебе, Лаум, — несколько раз печально повторил один из них. Приземистый, широкоплечий, завернувшийся в отороченный мехом зеленый плащ. Он смотрел на приятеля с нескрываемой завистью. — Вечно тебе везет, Лаум.

Стрелок лишь фыркал ему в ответ, буравя взглядом испуганного Фарри. Очки бандит снял, и его голубые глаза, невероятно яркие, будто горели на закутанном в шарф лице. Они словно светились изнутри бирюзовым цветом. И ничего доброго во взгляде Лаума не было. Фарри не мог понять: за что его так возненавидел этот страшный человек? Что он, мальчик-сборщик, плохого сделал этим людям? За что на него так смотрят?..

И еще он не понимал, почему от бандита так странно пахнет. Будто тухлятиной какой-то. Несмотря на холодную свежесть, Фарри ощущал, как от Лаума исходят горячие волны тошнотворной вони.

Остальные старались держаться от соратника подальше.

— На ледоходе зашевелились, — раздался тихий возглас откуда-то сверху. — Что-то заподозрили! Говорил я вам…

— Заткнись, — грубо оборвал его Лаум. Задрал голову, глядя на не замеченного Фаррианом наблюдателя. — Сил больше нет слушать твои причитания. Далеко они от гряды?

— Спускаются с ледохода! — Голос изменился. В нем появились обиженные нотки. — Надо брать их. Машинка, конечно, дрянь. Но топливо можно забрать. Да и барахло какое…

Воздух прорезала далекая сирена. Папа решил, что поблизости оказались волки, и включил бортовой пугач.

Фарри как молнией ударило. Страшные, нереальные слова наблюдателя так больно ранили сердце юноши, что он понял: надо действовать сейчас. Без промедления, иначе беда затронет еще и отца с братом! Он прянул в сторону от бандитов. Изо всех сил толкнул того, что стоял между ним и грядой. Разбойник от неожиданности охнул и плюхнулся задницей на лед, а Фарри юркнул к изломанным плитам льда и быстро-быстро принялся карабкаться наверх.

— Держи его! — заорал Лаум.

— Папа! — закричал Фарри. Чувствуя, как ломается под ним лед, слыша гневные вопли внизу, мальчик рвался наверх, на гребень, и не переставал звать отца:

— Папа!

Откуда-то с той стороны донесся встревоженный крик Эвана:

— Фарри?!

И в этот момент юноша поскользнулся. В тщетной попытке удержаться он схватился рукой за ледянойвыступ, торчащий из огромной плиты, но тот обломился, и мальчик, кроша сосульки, рухнул вниз, на снег. От удара потемнело в глазах и сбилось дыхание, но Фарри быстро пришел в себя, перевернулся на четвереньки (одна льдинка больно впилась ему в колено) и понял, что оказался в западне. Отсюда можно было спастись, только вскарабкавшись наверх.

А там, на фоне серого неба, уже виднелись силуэты бандитов.

— Папа! — взвыл Фарри. — Беги, папа! Тут разбойники! Беги!

— Иди сюда, щенок. Иди по-хорошему! — прорычал кто-то сверху.

— Ну все, ты допрыгался. — Фарри узнал голос Лаума и попытался забиться в щель между двумя покрытыми снегом глыбами. Сильные руки вытащили его оттуда, пребольно ударили о лед и подняли, как нашкодившего щенка.

— Папа! Беги! — опять закричал Фарри и охнул. Лаум ударил его кулаком в солнечное сплетение. Легкие вспыхнули огнем, и мальчик скорчился от боли, жадно хватая воздух ртом.

Разбойник выволок Фарриана из укрытия, протащил, тяжело отдуваясь, через гряду и швырнул на лед.

— Ублюдок, — плюнул он в мальчика.

— Капитан идет. — Рядом с Лаумом оказался еще один бандит и ткнул куда-то рукой.

И тут из его шеи словно выросла стрела. Она пробила высоко поднятый воротник и вонзилась в горло пирату. Глаза разбойника изумленно расширились, он захрипел и схватился было за древко, но тут же ноги его подкосились, и бандит повалился на лед. Вокруг него стремительно таял снег, насыщаясь парящей кровью. Темная лужа медленно расширялась, превращая серые кристаллики в бурую массу. Фарри испуганно смотрел, как в агонии дергается нога корсара, и не мог оторвать взгляда от того, что минутой раньше было частью разумного, живого существа. А теперь превратилось во что-то… Жуткое. Наделенное собственной жизнью.

Лаум с хищным видом припал к земле и лихорадочно огляделся.

— Ах вы, пожиратели дерьма! — прогремел сверху голос отца. — Отпустите мальчишку!

Фарри попытался отползти от Лаума, но тот неожиданно прыгнул на него, схватил за шиворот и рывком поднял на ноги. Спустя миг сквозь меховый воротник Фарри прогрызлось узкое стальное лезвие и больно кольнуло его в шею.

— Брось самострел, болван! — с ухмылкой крикнул Лаум.

— Ну конечно! — ответил ему отец. Стрела тут же сбила с ног еще одного разбойника, стоящего чуть позади Лаума. Остальные бандиты, оскальзываясь, испуганно ринулись под укрытие торосов. — Уже бросил, тупорылая гнида! Прячешься за ребенком? Ты выбрал верную дорогу. Твое место среди такой же падали, как и ты!

Фарри не видел отца. И Лаум тоже не видел. Он тянул грязную шею, вглядываясь в просвет между вздыбившимися ледяными обломками, и сквозь зубы поминал Темного Бога.

— Я прикончу твоего ублюдка, идиот! — вдруг гаркнул он.

— Валяй, — неожиданно весело ответил невидимый отец. Фарри не поверил в то, что услышал. Он забыл о страхе, забыл о боли, забыл о ноже у горла. Все сознание заволокло это беззаботное «валяй», вылетевшее из уст Эвана ан Лавани. — Посмотрим, что скажет на это твой хозяин, пес.

— Чертов крестьянин, — процедил Лаум. От него опять пахнуло гнилым мясом, и Фарри почувствовал, как к горлу подкатила дурнота. Разбойник выругался, тряхнул мальчика, словно набираясь смелости, и, прикрываясь им, попятился вдоль гряды к притаившемуся кораблю. Двигался он неуклюже, неуверенно. Фарри слышал его тяжелое и хриплое дыхание.

— Чертов крестьянин, — сипло повторил Лаум.

— Отпусти ребенка, мразь! — крикнул сверху отец. — Отпусти ре…

Фарри вздрогнул, почувствовав, как в душе что-то лопнуло. Голос отца оборвался так резко, так неестественно…

Ему показалось, что он услышал хрип.

— Папа?! — Он рванулся из рук Лаума, но тот с силой толкнул его на лед, отчего Фарри вновь упал. Но тут же поднялся на ноги: — Папа!

Он знал, что ответа не услышит. Он боялся этого, но что-то внутри уже понимало — отца больше нет. Где-то в груди, чуть повыше живота, защемило. На глаза навернулись слезы, и сквозь дрожащую пелену он увидел, как наверху, среди обломков льдин, появилось несколько уверенных в себе бандитов. Один из них держал в руках отцовский самострел.

Фарри шмыгнул носом:

— Папа…

— Заткнись, щенок! — рыкнул Лаум.

— Ледоход уходит! — крикнули сверху. — Уходит!

— Брось его, сборщик у нас!

Фарри вытер глаза рукавом. Повернулся к бандиту. В груди клокотала ненависть к этому огромному и воняющему гнилью человеку. Хотелось сказать что-то гадкое, что-то больное, но ничего, кроме оскорблений, на ум не шло, а просто так заходиться в крике недостойно мужчины.

Так учил его отец…

Лаум вдруг стал для мальчика олицетворением случившегося горя.

— Тебя сожрет Темный Бог, — прошипел-процедил Фарри. — Я буду молиться об этом каждый день.

Бандит стащил с лица шарф, обнажив черные извилистые прожилки, покрывающие его тяжелый подбородок. Вздувшиеся от болезни вены тянулись вниз, по шее, и уходили куда-то под куртку. Опять пахнуло гнилью.

Черная лихорадка… Фарри отшатнулся прочь от пирата, забыв на миг, что смертельная южная болезнь не заразна.

— Плевать я хотел на твои молитвы, щенок, — тихо сказал Лаум и резким движением замотался в шарф. В его взгляде промелькнуло нездоровое удовлетворение.

— Это он?

Фарри обернулся на говорившего. Невысокий опрятный человек в дорогой шубе, с медвежьей шапкой на голове. В руках он держал длинноствольный, украшенный самоцветами дальнобой с диковинным прицелом. Очков или шарфа на его загорелом лице не было. Густые брови выгорели от яркого солнца. Вместо левой ноги от колена вниз шел металлический протез. Невыносимо тонкий по сравнению с его скрытой под теплыми одеждами фигурой.

— Капитан Кривоногий, — чуть кивнул ему Лаум. — Да, это сборщик.

— Привет, малыш. — Командир корсаров тепло улыбнулся. — Ты один?

Мальчик плюнул ему в глаза и с неуместным наслаждением отметил, что одноногий пират неловко отшатнулся и выругался. Спустя миг Фарри почувствовал, как рванулся к нему гниющий заживо Лаум, как затылок ожгла боль от удара, а после этого в лицо прыгнул лед.

Наступила тьма…

Глава пятнадцатая Лаум, Фарри и Паскуда

Очнулся Фарри в тепле. На мягкой кровати, какой даже дома у него не было. От одеяла приятно пахло чем-то необычным: неуловимо легким и сладким. Точно так же пахли безделушки Лассы, которые ей дарил отец, и почему-то эта мысль сжала сердце тупой болью.

На одно мгновение ему подумалось, что все случившееся могло оказаться сном. Что ему приснились те заросли и та проклятая гряда торосов. Где-то в глубине души он отчаянно надеялся, что это все огромная и жестокая шутка сонных демонов. Но болела рассаженная коленка, саднила шишка на затылке, и горел разбитый нос, которым он врезался в лед при падении.

Очень страшно было понимать, что отца больше нет.

Фарри осторожно огляделся, изучая тесную комнатку. На стенах, на высоте трех-четырех футов, горели ажурные светильники, света которых едва хватало, чтобы выдрать из темноты угрюмые пятна на переборках да привинченный стол. Пиратская темница.

Это корсарский ледоход, у Фарри не было никаких сомнений. Где-то палубой ниже, а то и двумя, гудели двигатели, которые приводили в движение мощные гусеницы, несущие стальную тушу по мерзлым водам.

— Зачем вы убили его папашу, а? — пробасил где-то в отдалении глухой голос.

Фарри плотно стиснул челюсти, чувствуя, как заныли скулы. В груди заклокотала обида, губы скривились, но он сдержался.

Ему нужно выбираться отсюда… Темный Бог, только бы Рустам успел убежать и увести ледоход… Без отца их семье и так придется несладко, но если еще и корабль потерять, то что ждет маму и сестер? Голодная смерть?

Нищих в их городке никогда не было. Не выживали. Особенно когда приходила зима и ветра с Южного Круга приносили ядовитый снег.

Ответа на вопрос мальчик не расслышал. Кто-то что-то прогудел извиняющимся тоном, но тут же умолк, припечатанный гневным:

— Идиоты!

Дверь оказалась заперта, и за ней кто-то стоял. Фарри отчетливо слышал его хриплое дыхание, и как гудит металлический пол, проминаясь под тяжестью охранника.

— Ваши мозги даже на корм акулам не годятся, клянусь щупальцами Темнобога!

Фарри прижался к стене, откуда доносился голос. Здесь было лучше слышно беседу пиратов.

— Но щенок начал кричать, — оправдывался кто-то. — А потом пришел этот бугай и застрелил Солнцекрада и Шлепка! Капитан, у нас не было выбора…

— Всегда есть выбор, тупоголовый ты пес! Всегда! Даже если тебя сожрали, у тебя есть, будь я проклят, целых три выхода! — бесновался Кривоногий.

— Три?! — глупо переспросил отчитываемый бандит.

— Крылья Светлобога, кому я это рассказываю?! Тупица! Что мне прикажешь теперь делать, а? Мальчишка не станет с нами работать, после того как вы зарезали его папашу! И что тогда? Кто пойдет к черноусу? Может быть, ты?!

— Простите…

— А ведь это вариант, — гораздо тише и гораздо спокойнее сказал капитан. — Так и поступим, будь я проклят. Если мальчишка не соберет черноус — это сделаешь ты, идиот!

— Я заставлю щенка собрать все, что вам нужно, мой капитан. Вы знаете, я умею.

Фарри сразу узнал Лаума. Злой, затаившийся хищник. Гнилой монстр.

Враг навсегда.

— В том-то и дело, старпом, — холодно ответил Кривоногий. — В том-то и дело, что я знаю как ты «умеешь». Мне нужен был хотя бы один добровольный сборщик. Хотя бы один! Но вы опять все умудрились испортить! Но это же ребенок. Понимаешь? Мальчик. Маленький мальчик. То, что вы с Паскудой сделали с нашими двумя собирателями, — ужасно.

— Они вечно норовят улизнуть, вне зависимости от возраста, — равнодушно отметил Лаум. — Я бы на всякий случай отрезал мальчуганам…

— Ну уж нет, Лаум. Отрежь им хоть что-нибудь — и твоя болезнь покажется тебе страстной любовницей. Понял меня? Я тебе сам все отрежу!

Лаум промолчал. Некоторое время капитан ждал его реакции, а затем хмуро сказал:

— Был бы у меня выбор… Эх… Ладно, не буду влезать в твои порядки, Лаум… Делай с ними что хочешь, но обойдись без своей страсти к отрезанию. Мне нужен черноус! Проклятье, тупые вы идиоты. Опять выставили меня чудовищем… Ладно, мы потеряли чертову уйму времени, дожидаясь сборщиков. Я могу вычесть нашу неустойку из вашей доли, сэр Олой. За то, что вы прикончили его отца.

— Простите, капитан, — жалобно протянул тот бандит, на которого ругался командир корсаров.

— Старпом, проверь мальчишку…

Ответа Лаума Фарри не услышал. Но отчего-то живо представил его безразличный взгляд ярко-синих глаз и шарф, скрывающий нижнюю половину лица.

Скрывающий болезнь Южного Круга.

…Он успел вернуться на кровать, прежде чем верзила Лаум, наклонившись, вошел в каюту, заполнив собой едва ли не половину комнаты. В свете ламп чуть блеснули белки его глаз.

Фарри зажмурился, отчаянно делая вид, будто все еще не пришел в сознание. Запах от старшего помощника медленно окутал каюту, и к горлу подкатил комок тошноты. Где-то внизу взревели двигатели, и ледоход чуть качнулся, проламывая собой торос.

Куда они едут? Что будет дальше? Почему все так случилось? В голове мальчика бешеным водоворотом крутились разные вопросы, кроме одного — зачем пиратам понадобился сборщик.

Теперь ему придется добывать для них черноус. Откалывать лед, питать освобожденные стебли собственной кровью, и не потому что семье нужно рассчитываться за новый дом в деревне, купленный на свадьбу Русти, а потому что бандитам нужен горючий порошок для пушек и дальнобоев. Потому что так им проще грабить свободные ледоходы. Отец рассказывал о таких людях.

В детстве Фарри очень боялся, что придут пираты и поймают его. Но шли годы, «Воробушек» все чаще уходил прочь от деревни в поисках черноуса, а ледовых корсаров на их пути так и не попадалось.

До вчерашнего (или нынешнего?) дня.

Фарри чувствовал на себе злой взгляд Лаума, кожу на груди неприятно покалывало и жгло. А вонь от старшего помощника становилась невыносимой, и мальчик про себя молился Светлобогу, чтобы гниющий пират вышел наконец из комнаты. Или сделал бы хоть что-нибудь, позволяющее больше не притворяться спящим. Не скрывать чувств и эмоций.

Он вдруг понял, что Лаум видит его обман и наслаждается мучениями пленника. Эта мысль сверкнула в голове, и Фарри уже собирался открыть глаза и сдаться, как в этот самый момент старший помощник вышел, тихо закрыв за собой дверь. Громыхнул засов по ту сторону. Что-то глухо сказал охранник.

Фарри зарылся носом в пахнущее одеяло, силясь побороть сладковатую вонь лихорадки.

Очень хотелось плакать, но он понимал, что не имеет права на слабость. Ему никто не поможет. Папы больше нет. Рустам и мама далеко.

Он с силой царапнул себя по руке, надеясь хоть болью прогнать предательские слезы. В конце концов он почти взрослый мужчина. Ему двенадцать лет. Эдвард Сталь, известный охотник за пиратами, в пятнадцать лет уже был капитаном «Броненосца». И разве он мог себе позволить лежать на кровати и плакать, как девчонка?! Нет!

Фарри шумно выдохнул, все еще чувствуя в нагретом воздухе запах Лаума.

Ему надо сбежать. Как угодно. Где угодно. Потому что кроме рассказов про Эдварда Сталя и пиратов папа не уставал напоминать о судьбах несчастных сборщиков, попавшихся в руки к пиратам. О тех, кому приходилось из года в год добывать черноус для корсарских капитанов, которые ревностно следили за своими рабами. Он рассказывал о том, как несчастных запирали в деревянные коробки-гробы, где бедняги проводили все свое время, кроме тех редких часов, когда работали в зарослях… Рассказывал о том, что многих калечили, чтобы они никогда не могли переродиться.

Именно это и предлагал Лаум. И если бы не воля Кривоногого… Фарри заскулил от отчаяния.

Он так не хотел верить в те недобрые истории. Так не хотел становиться их героем.

Но стал…

Плавучий пиратский город, который тщетно разыскивали как каперы Айронкастла, так и дружины Берега, являлся приютом для братии, привыкшей выживать в ледяной пустыне по своим законам. Там и оказался Фарри. Там и начался ад, которого он никак не мог даже представить в хорошей, прежней жизни.

Фарри с содроганием рассказал мне о том, как он часами, днями лежал в тесной клетке, не в силах даже пошевелиться. Руки его крепились цепями к стенам, так что даже почесаться он не мог. У капитана Кривоногого было трое сборщиков, и в комнате, где они проводили ужасные дни, царил настоящий смрад от нечистот, которых толком-то и не убирали. Сам капитан нечасто отправлялся за черноусом, и на корабле правил Лаум, отчего сразу ухудшались все условия. Их кормили отбросами, а про мытье и вовсе можно было забыть. Только когда Кривоногий собирался ступить на борт, в комнате кое-как прибирались и растирали пленников снегом.

Фарри ненавидел умирающего от яда Южного Круга Лаума.

Вылазкам на снег мальчик радовался, как лучшему подарку. Когда внутрь их темницы заходила Паскуда, страшного вида толстая надсмотрщица, товарищи по несчастью наперебой просили выбрать именно их. Лаум говорил, что это наилучшая мотивация для узников. Хочешь хоть ненадолго освободиться от пут — иди работай.

Но при всем этом гордый Фарри никогда не вызывался сам, вспоминая смерть отца. Но и не отказывался, когда Паскуда предлагала ему выйти хотя бы прогуляться. Такое случалось еще реже, чем вылазки за черноусом. Троих бедолаг, связав им руки за спиной, выводили на прогулку на верхнюю обледенелую палубу и тщательно следили за тем, чтобы те не приближались друг к другу. Кривоногий с радостью отыгрался бы на своем помощнике, потеряй тот хотя бы одного сборщика, и Лаум это прекрасно понимал. За пленниками, зло посмеиваясь, наблюдала вся команда. Все эти недобрые, одичавшие в недрах ледохода бандиты. Сборщики были излюбленным объектом их шуток. Одна девушка, один юноша и один ребенок.

Фарри знал, что нужно сделать, чтобы переродиться. Каждый сборщик с младых лет знает эту тайну, недоступную прочим сверстникам. Для перерождения можно даже не искать себе супруга (хотя это еще больший грех, как говорил их шаман). Таинственный обряд, проходящий между мужчиной и женщиной, снимал связь с черноусом. Но мальчику всегда для этого нужна девочка, и наоборот. Иначе никак. В этом было нечто волнительное, непонятное и загадочно-постыдное.

Вместе с Фарри в плену пиратов томились еще двое. Северяне, лет семнадцати. Они часто разговаривали между собой о таких грешных вещах, что уши новичка горели от стыда. Нет, совсем не потому что ритуал перерождения настолько его смущал. Просто эти двое, не сводящие друг с друга взглядов, полыхающих животным огнем, «путешествовали» с пиратами уже несколько лет. И были братом и сестрой, доведенными в поиске освобождения до самого жуткого греха. Они истово мечтали освободиться. Даже ценой кровосмешения.

Слушая рассказ приятеля, я сидел красный, как рак, понимая, о чем он говорит. Конечно, тайной горячего льда это назвать нельзя. Я уже достиг того возраста, когда девушки стали привлекательными. Я уже чувствовал нечто, тянущее меня к слепой сказительнице. Но Фарри так буднично, так омерзительно говорил об этом «перерождении»… Ребенок… С такими знаниями… В нашей деревне никто и никогда не занимался сбором черноуса. Слишком холодно для плодов Темного Бога. Слишком много традиций, идущих от Добрых.

Но это был ужасный рассказ. Все дни сборщиков сливались в мечты о том, как это случится. То, что для людей типа Эльма было развлечением, для несчастных собирателей черноуса было шагом к свободе от ужасного рабства. Порок, дарующий иную жизнь, через который втайне хочет переступить каждый, но годами позже, не в детстве…

Однако не это было самым страшным. Паскуда, средних лет женщина с обезображенным лицом, постоянно измывалась над детьми. Злая, как демон Темного Бога, с неровными гнилыми зубами, она то избивала пленников, то развлекалась, лаская кого-нибудь из них. И самое чудовищное, что это ужасное, омерзительное создание знало, как добиться своего. Ее жертва сначала плакала, пыталась отстраниться, кричала, звала на помощь, но потом сдавалась, покорно отдавшись грязным рукам тюремщицы. А Дина, красивая девочка с севера, со временем начинала даже стонать от наслаждения, и от этого Фарри с ее братом просто сходили с ума, захлебываясь в жажде тела. Паскуда же таинственно намекала, что она может «поступиться принципами» и дать им переродиться. А потом сдвигала клетки и заставляла смотреть, как извивается от ее ласк тело сборщицы. Сарин бился в своей темнице и слал в адрес надзирательницы то проклятья, то мольбы, а Фарри не мог отвести глаз от лица Дины. От того выражения, с которым она принимала «игру» тюремщицы.

На корабле Кривоногого Фарри пришлось пробыть больше полугода…

— Я не хочу об этом говорить, — вдруг прервал он рассказ. — Мне противно вспоминать.

— Кто была эта женщина? Почему она стала такой? — Эльм показался мне посланцем Светлого Бога по сравнению с тем монстром. — Прошу, расскажи все до конца!

— Это была подстилка Лаума. Он хорошо ей платил и частенько приходил в ее каморку. Она кричала, стонала. О, я уверен, она делала это специально, чтобы помучить нас. Часто после их близости Паскуда заходила к нам и улыбалась, а меня тошнило от ее блудливого оскала. Светлобог, ты не представляешь, до чего мы доходили. Грязь, грех. Яд в головах и сердце. Мы все время думали о перерождении. Каждую минуту!

— Это ужасно…

— Однажды Сарин во время вылазки на лед, набросился на сопровождающую его Паскуду. Он пытался забраться ей под шкуры, он действительно хотел пройти перерождение там, на морозе. Толстуха отрубила ему руку… Я не хочу говорить об этом, Эд!

— Я понял тебя…

«Хватит допрашивать его! Хватит! Не заражайся этой мерзостью, Эд! Прошу тебя, не заражайся ею. Знание отравит тебя. Ты сам не будешь рад этому!»

— Сарин истек кровью и умер неподалеку от зарослей. Мне пришлось собирать черноус, глядя на его труп… В тот день Лаум страшно поругался с Паскудой. Он уже умирал, но все равно боялся гнева капитана. На время нам с Диной стало легче, страшила перестала нас истязать. Но ты бы видел, как мы друг на друга смотрели. Если бы нас выпустили из клетки хотя бы на пару минут, мы успели бы добежать друг до друга и переродиться. Это стало единственной нашей мыслью. Нас превратили в… Ох, Эд. Зачем тебе это?!

— Как ты выбрался оттуда?

— Паскуда… Это сделала она. — Фарри передернулся от омерзения. Ему неприятно было вспоминать, и его чувства передавались мне, но я хотел знать. Иногда это важнее прочего — желание знать. — Она частенько напивалась, а после ссоры так и вовсе не трезвела. Раньше ее сторонились все пираты, но знали, что она под защитой Лаума, а после их размолвки… Она потеряла покровителя и стала спиваться. Единственная женщина на корабле, кроме Дины. Пару раз Паскуду избивали. Много раз, я уверен, насиловали, несмотря на все ее уродство. И однажды она пришла к нам. От нее воняло грязью и потом. Сначала она приступила к долгой «игре» — это с Диной. Я до сих пор помню, как та кричала и благодарила Паскуду за то, что та делает.

Меня передернуло.

— А потом она освободила меня от цепей и затолкала в клетку к Дине. Так оно и случилось. И честное слово, Эд, никогда в жизни я больше не буду этого делать. Никогда, запомни мои слова! Светлобог, как же мерзко вспоминать о тех временах! Как же стыдно.

Он немного помолчал и добавил:

— Вот так капитан Кривоногий потерял трех сборщиков и первого помощника Лаума.

— А с ним что случилось?

— Лихорадка доконала его за день до того, как к нам пришла Паскуда. Я думаю, что его смерть и подвигла нашу тюремщицу… Кривоногий, когда узнал об этом, раздел ее и привязал к бушприту. Холод сделал свое дело, и еще несколько недель труп надсмотрщицы не отвязывали. А нас продали в ближайшем городе в гильдии. Меня — в Воровской Закон, а Дину — в Усладу. Но, клянусь тебе, это было почти праздником для нас обоих. Освобождением. Избавлением от проклятой жажды.

— И так ты стал вором?

— Да, так я стал вором. Год или более того я тренировался под началом гильдейских мастеров. А потом, получив первую татуировку, сбежал. Когда наносят часть узора — ты становишься его пленником. Ты становишься настоящим вором. Но ее никогда не заканчивают. Лишь единицы становятся вольными работниками, окончательно расставшись с нормальным миром, от которого нельзя скрыть татуировку на лице. Я воспользовался тем, что за мной стали меньше следить, и сбежал. Я хотел быть свободным, и я помнил своего отца, самого честного человека в мире. Что бы он сказал, если бы узнал, как его младший сын стал вором? Когда я сбежал из Шарренвейма в пустыню, то был счастливейшим человеком на свете. А потом попал в труппу к мастеру Аниджи и там познакомился с Эльмом и старательно пытался забыть те годы в гильдии и на корабле Кривоногого. Вот и вся моя история.

— Мне очень жаль, Фарри, — сказал я ему. После его рассказа мне показалось, будто я испачкался в нечистотах с головы до ног. Светлый Бог, через что же ему пришлось пройти в то время, как я жил себе и не тужил в славной деревеньке на краю мира. Все мои беды показались нелепыми, несерьезными…

— Хорошо, что мой отец не пережил той встречи с бандитами. Представь, как бы ему жилось, знай он это все? — хмуро улыбнулся Фарри. — Что-то я разболтался совсем и расклеился… Давай лучше думать, как нам теперь быть. Я хочу убежать отсюда, пока Эльм не выдал меня. И я убегу… Прости.

Мне стало страшно. Остаться один на один с силачом…

— Но прежде постараюсь найти хоть что-нибудь. Я просто так не сдаюсь.

— Я верю тебе, Фарри. Я знаю это. Ты сильный.

Он вспыхнул благодарностью, но промолчал. Проклятье, я бы никогда не осмелился рассказать кому-нибудь такую историю. Сборщики черноуса… Я никогда не знал, какой ценой достается этот дорогой порошок. И я не думал, что существуют те, кто добывает его не по своей воле…

— У меня есть план, — вдруг сказал я ему. — Но придется кое-что сделать не так…

— Я не буду воровать. Я думал, что ты понял это, Эд!

— Нет, Фарриан ан Лавани, ты меня не понял. Я хочу проникнуть в Торговый квартал и найти хотя бы одного фермера. Уверен, такие работники у них нечасто бывают. А я действительно знаю, как работать в теплице. И тебя научу!

— Но как ты проникнешь туда? Нас сцапает стража, а меня отправят валить железный лес, и там… О Светлобог… Я даже не хочу думать о новом рабстве!

— Увидишь, — улыбнулся я. — У нас целая неделя.

Глава шестнадцатая Снежная Шапка — Торговый район Звездный Головач

— Ты готов? — спросил я у Фарри. Мы стояли на мостке над каналом ледоходов и делали вид, что просто любуемся извивающимся рвом и снежными сугробами домов. Стемнело, и оттого казалось, будто некоторые из серых обитаемых холмов светятся изнутри. Вдоль стен канала горели шаманские фонари, указывая путь запоздавшим судам. Дул ветер, и потому мы затянули капюшоны так, чтобы осталась только небольшая дырочка для глаз. Тяжелые облака наполнили темнеющее небо, обещая сравнительно теплую ночь.

— Конечно, готов. Но это ерунда, Эд. Сейчас мы сделаем это, и меня с почетом отправят в железные леса… Если не убьемся сразу.

— Не убьемся!

Изо рта шел пар. Привычный пар, в котором смешалось тепло дыхания и вкус жареной бродунины, что мы торопливо поели перед выходом.

«Светлый бог, ты попадешь ногой на что-нибудь из барахла. И будешь орать, как резаный, и тогда вас точно найдут моряки корабля и сдадут страже. Эльм же не станет выхаживать тебя. Он выбросит тебя на улицу, и ты сдохнешь, да-да. Сдохнешь на узких улочках этого гадкого городишки!»

Во время своих вечерних прогулок к кратеру ледоходов я отметил это двухпалубное суденышко, которое каждый вечер в одно и то же время проходило через Трущобы в сторону ворот в Торговый район. Скорт с открытой верхней палубой и намалеванной на лобовой броне акульей пастью. Краска выцвела, облупилась, отчего корабль казался древним и готовым отправиться на свалку. Вечно хмурый рулевой, запертый в освещенной рубке-башенке, смотрел в ночь усталым и словно слепым взглядом. Он почти никогда не совершал лишних движений, не оглядывался и не интересовался ничем, кроме желания добраться до дома и лечь спать.

И сейчас мы ждали его прохода. Я все рассчитал. Если вовремя прыгнуть, мы свалимся прямо на верхнюю палубу и легко затеряемся среди корабельного хлама. Ярда два-три полета. Не так уж и страшно. Страшнее будет, если мы ничего не придумаем и Эльм осуществит свои угрозы.

Судно показалось как по расписанию. Тарахтящее, лязгающее траками. Я знал, что на верхней палубе много разного мусора, в котором можно спрятаться. Главное было — не попасть на него во время прыжка.

— Ох, Эд, ты и придумал. — Фарри нервничал. — Ох ты ж, страшно-то как.

А вот тут он обманывал. Я чувствовал, как бывший воришка сгорает от нетерпения.

Кораблик приближался, и мы подобрались, вцепившись в поручни моста. Больше всего меня страшило неуклюже зацепиться за них, перебираясь. Мыслей о том, что я могу переломать себе ноги, если неудачно упаду, в голову, слава Светлому Богу, не приходило.

— Ты готов? — опять спросил я.

— Да, а ты? — ехидно поинтересовался Фарри.

Прожектор на носу ледохода резал темноту. Я видел, как в башенке кабины стоит знакомый рулевой и, зевая, правит движением корабля.

Во рту опять пересохло, а еще дико захотелось в туалет. Я даже прикинул, успею ли справить нужду, прежде чем палуба окажется под нами. По всему выходило, что не успею.

— Давай! — шепнул Фарри и дернулся, когда нос корабля показался из-под моста.

— Стой! — одернул я его. — А то прямо на рубку грохнемся, и нас заметят.

— Давай! — занервничал он, когда башенка медленно выплыла под нами.

Я мотнул головой. Дальше будет навалено разного металлического хлама. Верная смерть.

— Ну же!

— Пошли! — гаркнул я и резво перевалился через перила. Повис на них, болтая ногами и, стараясь не жмуриться, отпустил руки. На миг у меня захватило дух, а затем я грохнулся на палубу корабля и тут же присел, чувствуя, как заболели колени. Рядом мягко приземлился Фарри, которого обучали подобным трюкам в Воровском Законе.

— Получилось? — тихо спросил он.

Я пожал плечами. Свет от шаманских фонарей лишь касался наших скорчившихся фигурок.

— Давай к мусору! Там спрячемся!

Мы, пригнувшись, добрались до горы хлама и затесались меж каких-то труб и ржавого листа железа. Все это время я ожидал, как громыхнет люк, ведущий на верхнюю палубу, и недовольный голос спросит: «Кто здесь?»

Но кораблик продолжил свой путь, не заметив того, что у него теперь на два пассажира больше. Схоронившись среди обломков, мы осторожно припорошили себя снегом, чтобы не выделяться. И сейчас, стараясь не шевелиться, наблюдали, как мимо медленно проплывают фонари, горящие в ледяных стенах канала.

— А что дальше? — спросил Фарри. Голоса он не понижал — тарахтение корабля могло себе позволить говорить в полный голос.

— Проедем ворота — и придумаем. Переночуем на улице, если придется. Это не страшно. Мы же прошли Пустыню.

Фарри фыркнул, хотя его снедало предвкушение. Которое вдруг обернулось тревогой.

— А что, если он в Гильдейский район пойдет?!

— На нем нет гербов никаких, так что, думаю, он к рудокопам отправится. А туда, ты сам говорил, только через Торговый дорога.

Мой спутник заметно расслабился и даже приободрился.

— Если найдем работу… О Светлобог, как это было бы здорово! Отдать долг Эльму и больше не видеть его никогда! — сказал он.

Я не стал ему говорить, что не знаю, куда на самом деле идет этот ледоход. Так что, только когда мы свернули в канал, ведущий к Торговому району, — на душе стало легко и приятно. Ох, как бы мне не хотелось объяснять Фарри, как мы оказались в землях гильдий…

Кораблик успешно довез нас до ворот. У поста охраны он остановился, и мы сжались еще больше, чем могли. Здесь, среди металлических отбросов, меня вдруг стал донимать холод. Судно словно источало лютый мороз. Мы взяли все теплые вещи, что смогли найти, готовясь к ночевке на улице. Но уже сейчас мне было холодно!

Что же будет, когда ночь полностью захватит город?

Некоторое время ледоход стоял, потом загудели ворота, поднимаясь, и корабль пополз в Торговый район. По верхней палубе пару раз скользнул луч прожектора, но нас, припорошенных снегом, стражи не увидели.

— Получилось! — жарко прошептал Фарри, когда мы оказались в Торговом. — Получилось!

Мы покинули корабль, пока тот, подрагивая, полз по каналу. Осторожно спустились по трапам на первую палубу, а там скатились на лед, оставив нашего спасителя резать прожектором ночную мглу. Быстро нашли лестницу для обслуги рвов и покинули корабельный тракт.

Оказалось, что мы выбрались на чистую улочку недалеко от того места, где дорога сворачивала на север. Здесь было повыше, чем в Трущобах, и неуловимо пахло дымом ушедшего ледохода. Улицы дышали свежей, безвкусной пустотой. Даже прохожих не видно. Непривычная картина. В окнах приземистых каменных домов, возвышающихся над тропой, горел свет, но мы старались идти так, чтобы не попадать в яркие пятна. Обходя фонари, как огибают жгучий огонь ледовые волки.

Центральную рыночную площадь мы увидели почти сразу. Огромный остров, огороженный каналами ледоходов, сверкал огнями таверн и трактиров. Оттуда неслись едва слышимые звуки веселья и чье-то разудалое пение. По улочке, примыкающей к той стороне канала, брел патруль стражников в белых тулупах.

Туда мы собирались идти завтра, а сейчас нужно было найти место для ночлега и не попасться на глаза стражникам. Потому мы свернули в первую попавшуюся улочку, уводящую нас к западу от рынка, в россыпь жилых домов. Здесь дорожки были чище. Но многие все равно не освещались, и потому мы выбирали их, углубляясь все дальше в недра одинаковых домиков, надеясь найти пустующее жилище (такие очень просто определить).

Судьба завела нас в небольшой переулок, заканчивающийся тупиком. По обе стороны обледенелой дорожки прижались к земле усыпанные снегом и давно заброшенные дома.

— Вот! — с торжеством отметил я. — Здесь точно никого не бывает!

Теперь оставалось лишь пробраться в один из этих домов. Откопать вход, откалывая смерзшийся и спрессованный снег.

— Где остановимся, благородный мастер Лавани? — дурачась, сказал я, шагая по переулку и оглядывая дома-сугробы.

— Ох… Смотри! Эд, смотри!

Я остановился, увидев, на что он указывает, и похолодел.

На льду лежал замерзший, жутко бледный труп. Сначала я принял его за сугроб, но когда сделал всего лишь два шага к нему, сомнений не осталось. В заброшенном переулке был настоящий мертвец. Женщина, совершенно голая. Руки и ноги несчастной были раскинуты в стороны. Меж небольших грудей покоилась отрезанная голова, и рваная бахрома кожи на грубо разорванной шее будто присосалась к телу жадной пиявкой.

Кто-то заботливо расчистил снег вокруг, будто желая показать свое творение миру. А еще здесь ничем не пахло. Совершенно. Благодаря холодам покойница прекрасно сохранилась, и разложение не тронуло ее.

— Драный демон, — вырвалось у меня. Я узнал ее. Это была та самая женщина, которую я видел тогда в ледоходе человека со странными мыслями. — Драный демон!

— О Светлобог, — просипел Фарри. — Снег…

Меня вырвало. Я просто не смог удержать того, что рвалось из нутра наружу.

— О Светлобог, — повторил мой товарищ. — Уходим отсюда, Эд!

— Надо кому-нибудь сообщить… — просипел я, отдышавшись, и посмотрел на труп. Ее голову слегка припорошило снегом, но я узнал правильные черты утонченного лица. Это определенно была она, та красивая скучающая девушка.

— Страже? И что ты им скажешь, когда они спросят, кто ты такой? Они с радостью объявят, что это сделал ты… Светлобог, да это же Звездный Головач.

— Кто?

— В Трущобах рассказывают о том, что иногда находят трупы женщин… Вот таких… Убийцу называют Головачом, потому что он всегда кладет головы им на грудь.

— Почему ты мне не говорил?

— Так много разного говорят, Эд! Уходим! Вдруг нас кто увидит!

— Ее убили, Фарри! Убили и отрезали голову!

— Да, Эд. Уходим. — Он потянул меня за плечо, и я покорно зашагал за ним, все время оглядываясь на труп.

— Постой! — Я увидел, что на животе женщины что-то написано.

«Тварь» — было вырезано на ее коже. Кровь смерзлась и почернела. Меня вырвало второй раз.

— Хватит уже здесь следить, Эд! Уходим! — Фарри потерял терпение и потянул меня за собой. — Ты видел снег вокруг? Видел? Кто-то раскопал ее! Он рядом, Эд! Уходим же!

Мы нашли заброшенный дом как можно дальше от того переулка. Ночь окончательно накрыла Снежную Шапку, и потому мы толкались в темноте как слепые. Неуклюже, почти на ощупь прорубили смерзшийся проход в хижину и потом, как могли, замаскировали его. Это должно было стать нашим убежищем.

Внутри было теплее, чем снаружи. Почти как в ледовой хижине, что мы строили в пустыне. Во рту у меня до сих пор стоял вкус желчи.

— Драный демон, Фарри, я же знаю, кто это сделал! Я же видел ее!

— И что? — раздраженно спросил мальчик. — Что ты хочешь сделать с этим знанием? Пойти к страже? Ты вообще хочешь увидеть свой компас? Ты понимаешь, что с тобой сделают в гарнизоне? Мы отправимся в железный лес вместе. Ты этого хочешь?

Он устроился на полу, в углу. Зажег крошечную лампадку, огородив ее найденным мусором, чтобы она не давала света.

— Я думал, что Головач — это сказка типа тех, что рассказывает Лайла, — буркнул он. — А оказывается…

— Но она лежит там… Она…

— Ну и что, Эд? Хватит уже. Каждый день кто-то умирает. И Головача нам не поймать! Давай все по порядку. Завтра на рынок, и да поможет нам Светлобог! Вот что важно…

— Чем ее жизнь дороже нашей? — разозлился я. — Там мог лежать ты или я!

— Головач убивает только женщин, — пожал плечами Фарри.

— Лайла… — ахнул я.

— Не психуй, Эд.

— Она же тоже может стать. Он тоже может ее найти.

— Он шлюх убивает. Лайла же и носу не кажет из таверны, успокойся ты, наконец, а?!

Значит, та женщина была шлюхой? Девушкой из гильдии Услады? Может, я неправ, и тот человек, что правил ледоходиком, просто был одним из клиентов?

Но его чувства, его эмоции не были простыми мыслями человека, жаждущего плотских утех.

Я почему-то подумал об Эльме и Лайле.

— Ложись спать, Эд. Мы ничего не можем сделать… Надеюсь, мы не околеем сегодня. Надо было раздобыть немного энгу. Вон печка в углу.

— Если он убивает в разных кварталах, значит, у него есть пропуск?

— Хватит, Эд! — рявкнул Фарри.

Я умолк.

«Убийца рядом, ты знаешь. Он совсем рядом. Ты видел его, ты знаешь его. Ты видел, что он старательно расчистил снег вокруг ее тела. Он приходил сюда полюбоваться. Ты знаешь его! Но он не знает тебя. Тебе нужно ждать. Жди!»

Честно говоря, я почти не спал в ту ночь. Перед глазами стояло обледеневшее лицо мертвой женщины. Той, что несколько недель назад еще была жива и так отчаянно скучала. Теперь ее больше нет, и душа ее отправилась в глубины Темного Бога, став одним из его щупалец, или же растворилась в пламени Светлого небожителя. А убийца тем временем ищет следующую жертву.

Может, он ночует в одном из соседних домов?! Что, если так?!

…Ближе к утру мне все-таки удалось провалиться в сон, и почти сразу же меня разбудил Фарри.

— Пора, — сказал он, нервно потирая руки. — Пора…

— Главное, веди себя естественно, — праздно улыбался Фарри. — Так, словно каждый день здесь бываешь, — тогда стражники не станут спрашивать у тебя пропуск.

— А как он выглядит, этот пропуск?

— Не знаю, сам не видел. Наверное, пластинка с гербом города или с обозначением квартала.

Днем Торговый район кишел народом. Ледоходы по каналу шли один за другим, а на поворотах так и вовсе образовывались заторы, и моряки судов покрупнее выбирались на палубу, чтобы поорать на команды соседей.

— На самом рынке народу будет еще больше, — заметил Фарри. Сам он вышагивал с таким праздным видом, будто на самом деле провел здесь всю свою жизнь. Иногда он даже кивал прохожим, лица которых скрывали шапки и шарфы.

Сегодня похолодало. У меня очень мерзли пальцы рук, но я не хотел совать их в подмышки. Мои варежки отличались от Фарри более тонким материалом. Однако если начать расхаживать как замерзающий бродяга, стражники непременно обратят на меня внимание.

Пока мы шагали по мосту через канал, я с интересом поглядывал на окружающих и мыслями то и дело возвращался к ночному происшествию. Ведь любой из этих людей мог оказаться убийцей, лицо которого скрывает теплый шарф или шерстяная маска. Я чувствовал десятки страстей и желаний. Кто-то мерз, кто-то злился, кто-то спешил домой. Городок кипел. И где-то среди его снежных домов скрывался Звездный Головач.

Иногда попадались патрули стражи, вооруженные железными дубинками. От прочих их отличала явная скука и некое высокомерие. Рослые, в белых меховых ушанках, они заметно выделялись на фоне толпы. Лица воинов скрывали тонкие вязаные шапки с прорезями для глаз. Очками тут почти не пользовались — не было смысла. Снежная слепота — это спутник пустыни, а не города.

Фарри оказался прав. Когда мы вышли на рынок, я оторопел от суеты, царящей на огромной, заставленной палатками и лотками площади. Толпа бурлила, запахи пьянили. Крики зазывал смазывались в один сплошной гул, в котором я пытался разобрать знаковые для меня слова: «Овощи. Свежие овощи». Такой призыв означал, что торговец связан с фермой. Так или иначе.

Мы пошли вдоль рядов лотков, просачиваясь меж покупателей и праздных гуляк. Мимо булочников и мясников, мастеров закусок и зельеваров, мимо шкур и шуб, оружия и доспехов, мимо безделушек и изделий из дерева. Кованых решеток, полотнищ ткани, шапок, перчаток, саней, деталей инструментариев, бочонков с энгу.

Чего тут только не было.

Пару раз Фарри шикал на карманников, которых моментально определял. Странная работа — что можно украсть у человека, прячущего кошель под десятками одежд?

Хотя один раз я видел, как дородный господин сует кошель в наружный карман теплого тулупа. Даже у меня, жителя далекой деревни, и мысли бы не возникло держать богатство так близко к снегу.

Рынок размером был не меньше моей родной деревни. Настоящий лабиринт. С неба медленно опускались хлопья снега, посыпая товар на лотках победнее. Я видел крытые павильоны, в которых за чашкой чая грелись те, кто выбрался на базар просто так, чтобы развлечься. Или передохнуть от работы — не знаю. Из закусочных манили ароматы вкусной снеди, но у нас не было ни единого грошика, чтобы хотя бы напополам съесть одну из горячих булочек.

В животе урчало. Переходы и ряды сливались друг с другом, и пару раз мы выходили туда, где уже были, а после искали повороты, незнакомые на вид. Я не знаю, сколько часов мы там провели, но нигде не смогли отыскать ничего схожего с тепличными товарами. Фарри упал духом и пару раз останавливался у булочников с вопросом о работе, но нас тут же гнали прочь.

Мы почти отчаялись найти хоть что-то из теплиц, когда вдруг в одном из поворотов торгового лабиринта наткнулись на небольшую палатку, в которой сидел пожилой человек в простенькой шапке и грел руки над небольшой горелкой. Его морщинистое лицо раскраснелось от холода, тонкие губы были плотно сжаты, а на лавке перед ним я увидел промерзающие, покрытые снежком кочаны капусты.

На душе у продавца скребли кошки. Он совсем не думал о работе, его что-то тревожило, и он целиком погрузился в свои мысли, позабыв обо всем.

Мы с Фарри переглянулись.

— Добрый мастер! — заговорил я. Рядом, на удивление, почти никого не было. Далекий закуток, невыгодное место. Сюда, наверное, заходили либо случайно, либо целенаправленно в лавку именно этого хранителя теплиц.

Старик поднял на меня усталый взгляд.

— Добрый мастер, — повторил я. — Не нужны ли вам на ферме работники?

Фарри остановился по левую руку от меня и посмотрел на мужчину самым трогательным взглядом, на который был способен.

— Мы многое умеем, я пять лет работал в теплице.

Старик смотрел на нас с непонимающим выражением лица. В нем шевельнулось что-то теплое, но тут же испарилось.

— И в какой же теплице ты работал? — с подозрением спросил он.

Взбодренный тем, что старик не погнал нас сразу, я затараторил, не особенно задумываясь о том, как опасно говорить такие слова:

— У Пухлого Боба, в деревне Кассин-Онг. Когда мой отец, рыбак, погиб, я вырос втаверне Боба и сызмальства работал у него. А Фарри учился у него чуть позже. Боб всегда был доволен нами!

— Теперь многие, наверное, работали у Пухлого Боба. С тех пор как Темный Бог, пусть он замерзнет, превратил Кассин-Онг в Пролом, — скептически отметил старик.

Я осекся.

— Мы правду говорим, — обиженно протянул Фарри. У него вышло очень натурально.

— Идите, ребята. Молоды вы слишком для опытных работников.

— Я клянусь Светлым Богом! Я работал у Боба! Его жена, Санса, была ко мне так добра. Как я могу доказать вам это? — Мне показалось, что если мы уйдем, то все изменится. Что Эльм продаст компас, и все то, что случилось в Кассин-Онге, вся та тайна, которую я мог раскрыть, — так и останется тайной.

Эти мысли и ощутимые сомнения старика заставили меня броситься в атаку. Я начал рассказывать о том, как и за чем надо ухаживать, как надо беречь землю и как давать ей отдыхать. Как полоть, как вываживать шаркунов, как чинить настилы, уравнивать грядки… Я хотел доказать ему, что знаю, о чем говорю.

Он внимательно слушал и кивал, я чувствовал, что он вот-вот согласится, и не мог сдержать улыбки. Перед моими глазами встала картина, как я подношу Лайле какую-нибудь безделушку. Простой подарок, означающий, что я больше не нахлебник Эльма. Что я человек.

— Нет, мальчишки. Не потяну я работников… — оборвал мои мечты старик.

— Монета в день! — жалобно протянул Фарри.

— На двоих! — сказал я, вызвав недоуменный взгляд приятеля. Но меня уже несло, я чувствовал колебания старика и очень не хотел и дальше шататься по шумному рынку. Не факт, что мы бы нашли что-то еще.

— Нет, ребята.

Он подумал о чем-то еще и добавил:

— Идите, если покупать ничего не станете.

— Прошу вас! — не сдержался я, чувствуя, как удача выскальзывает из рук. — Это наш единственный шанс не возвращаться в Трущобы! Я же вижу, что вам нужны работники! Фарри умеет отлично убалтывать, он мог бы сидеть тут вместо вас и зазывать клиентов. Вы увидите, как дела пойдут в гору.

Старик мотнул головой и вернулся к грелке, протянув к ней дрожащие кисти.

— Драный демон, — тихо выругался я, когда мы отошли чуть подальше.

— Ну ты дал. Полмонеты в день… Эльм за нас по полмонеты в день платит. Сколько мы будем выкупать твой компас? Несколько лет? А кушать мы что будем?

— Это была бы работа… — буркнул я. — Со временем он стал бы платить нам больше…

Фарри покачал головой. Настроение у него упало. Он чувствовал себя одиноким и потерянным, но не собирался сдаваться.

— Ладно, пошли поищем еще фермеров. Хотя как-то маловато их тут, я погляжу. Можно было бы развернуть дела и получше. Я бы смог, — убежденно сказал он. — Конкуренции нет. Ух, что бы я сделал!

Мы побрели дальше, мимо лавок и палаток, жадно поглядывая по сторонам, в надежде увидеть хотя бы еще один тепличный лоток. Полмонеты в день — это, конечно, смешная цена. Но как же мне не хотелось возвращаться назад, в Трущобы, и вновь видеть презрение Эльма.

Эх, если бы Фарри мог выкрасть компас из сундука… Вот только после его рассказа о «счастливом детстве» у меня даже язык не повернулся бы на такую просьбу.

Снег стал валить чаще, поднялся ветер, и мы опустили головы, прячась от холодных хлопьев. А потом я ткнулся в грудь человека, преградившего нам дорогу. Сердце ухнуло где-то в районе горла, и я сразу понял, что мы попали в неприятности.

Подняв голову, я уставился на белый тулуп широкогрудого стражника.

— Пропуск, — ухнул здоровяк.

— Бежим! — тут же выкрикнул Фарри и бросился прочь, а я замешкался и уже в следующий миг оказался зажатым в медвежьи объятия воина. Второй солдат кинулся вдогонку за моим приятелем, но Фарри, заметив, что меня сцапали, остановился сам.

— Значит, пропуска нет, — резонно заметил держащий меня стражник. — Пойдем на пост.

Понурый Фарри, которого за предплечье крепко держал второй верзила, поднял на меня обиженный взгляд, и я прочел в нем осуждение.

Но он мог сбежать один! Мог!

А как бы я поступил на его месте?

— Дети ж совсем, Элай, — сказал тот, что держал Фарри. Он был без маски, но зато с лохматыми бакенбардами и длинной бородой, спадающей ему на грудь.

— Закон для всех един, — пожал могучими плечами мой пленитель. — Если здесь будет шататься всякая малолетняя шваль, то Трущобы покажутся раем.

Он грубо толкнул меня, и мы побрели вдоль лотков обратно. Я чувствовал на себе взгляды торговцев — любопытствующие и недовольные, равнодушные и сочувствующие.

— М-да, Элай, — пробурчал сердобольный бородач. — Работка у нас еще та… Да?

— Ланс, скажи спасибо, что у нас она есть, — ответил его товарищ.

Ноги стали ватными, хотелось повиснуть на руке верзилы — и пусть он тащит меня сам. Но я покорно шел, опустив голову и пытаясь представить, что нас теперь ждет. Железные леса? Может, все не так плохо, думал я. Может, случится чудо. Свободную руку я, уже не скрываясь, сунул под мышку, согревая хотя бы ее. Левую же ломило от мороза, и приходилось постоянно сжимать и разжимать пальцы, чтобы согреться. Противный снег норовил попасть в глаза.

Солдаты мерно вышагивали по ходу меж лотков, цепко поглядывая по сторонам, а я корил себя за медлительность. Мы же могли убежать. Могли… А так еще и Фарри из-за меня пострадает. Что же делать?! Может, рассказать им про мертвую женщину? Все равно пропадать.

Но если они решат, что это мы убийцы? Фарри заронил в мою душу и такие сомнения.

— Шарри, ты чего опять натворил! — Гневный старческий голос прорезал скрип снега под нашими унтами.

Я поднял голову и увидел торговца овощами. Он в ярости смотрел на Фарри, а в душе его стыл синий страх перед солдатами.

— Что он сделал, солдатики? — обратился к ним старик.

Те только сейчас поняли, с кем разговаривает торговец. Элай замешкался, а его товарищ с радостным ожиданием посмотрел на своего командира.

— Я тебе что сказал? Где морковь?! А ты, Леви, ты вообще должен был за ним приглядывать. Я тебя для чего нанимал?!

— Старик? — прогудел Элай. Его хватка чуть ослабла.

— Что они натворили, солдатик?

Мне захотелось заплакать от благодарности. Увидев нас в беде, торговец решился помочь двум бродяжкам. Светлый Бог, как же много в этом мире хороших людей — так я тогда подумал.

— Пропусков нет. А этот и вовсе побежал. — Элай с интересом посмотрел на старика.

— Так я их только вчера в Трущобах подобрал. Все хорошо, солдатики! Обязательно сегодня оформлю.

Ланс уже открыто улыбался: в душе стражника царил праздник. Видимо, ему совсем неприятно было отправлять таких, как мы, в жизнь, откуда обратного билета не существует. Из железных лесов не возвращаются прежними.

— Я же говорил, все в порядке.

— Закрывай лавку, старик, — решил наконец Элай. — Пойдешь с нами на пост, я лично прослежу, чтобы жетоны им выдали и чтобы ты за них заплатил. Знаю я вас. Понаберете швали — и каждый грошик бережете. А что, если бы мы твоих поганцев сейчас с первым кораблем на запад отослали?

— Ох-ох-ох, — всплеснул руками старик. Поглядел по сторонам: — Эндар! Эндар! Пригляди за лавкой, пока я с солдатиками прогуляюсь.

— Хорошо, мастер Раск, — крикнул ему молодой парень из палатки напротив.

— Идемте, — повернулся к солдатам старик. — Только не сильно торопитесь: кости у меня уже не те. Да и отпустите сорванцов, что вы вцепились в них, как в бандитов?

Ланс с радостью отпустил Фарри. Мигом позже разжалась лапа Элая.

Когда старик оказался рядом со мной, он буркнул:

— Полмонеты.

Я не удержался от улыбки.

Глава семнадцатая Теплица Раска и Солнечные Глазки

Так я стал работником фермы старика Раска. Молодым помощником, с жетоном, позволяющим проходить в Торговый район. На металлической пластине была выдавлена буква «Т». Дешевая железка, такую легко можно подделать.

«Видишь, какие мысли у тебя стали появляться? Эд ан Бауди, ты идешь по кривой дорожке. Ты выражаешься как Одноглазый и Эльм, ты думаешь как воришка. Что будет дальше? Не начнет ли восхищать тебя этот проклятый Звездный Головач…»

Ферма оказалась неподалеку от входа в Торговый район. Теплица была поменьше, чем у Пухлого Боба. Шаркунов в ней отродясь не видели (сказывалось каменистое дно, сокрытое толщей льдов). То есть, честно говоря, за полмонеты в день (пять грошиков!) плюс еда и ночлег — весьма хороший вариант.

Здесь, в небольшом доме с тремя комнатами, мы и поселились. Эльм нашему отъезду даже обрадовался, но предупредил, чтобы мы не вздумали его обманывать. Силач был пьян, но находился в благодушном настроении, наблюдая за тем, как мы собираемся.

Перед нашим уходом он напомнил о компасе и о планах сдать Фарри стражникам, если не увидит в ближайшее время отдачи от своих вложений. Это немного испортило наше настроение, но впереди сверкала новая жизнь, где мы перестанем зависеть от злого калеки. Я смотрел в будущее с радостью. Надвигалась зима, и к концу ее, возможно, мне удастся выплатить свой долг.

Сезон штормов и вьюг, чудовищных буранов и жуткого холода вот-вот должен был накинуться на Снежную Шапку. В такое время жизнь замирает. Корабли засыпают в своих кратерах, команды ждут лучших времен. Капитаны строят планы. Весна начнется с суматохи вокруг Проломов, но до нее еще так далеко.

Кроме старика Раска на ферме жила его внучка Шэлли. И, Светлый Бог, как же красива она была. Голубоглазая смешливая светловласка, на год старше нас с Фарри. Конечно, сердце мое тогда уже принадлежало Лайле, но это не мешало мне получать немыслимое удовольствие от общения с очаровательной в своей простоте девушкой. Мы вместе работали в теплицах ее деда, и поначалу старика снедали дурные подозрения на наш счет. Это было удивительно, но понятно. Он берег свою внучку, как тепло в хижине. Каждую субботу он посещал храм и там молился обоим богам, да и сам то и дело устраивал нам проповеди во время ужинов. Шэлли улыбалась, слушая старика, я вспоминал явление Темного Бога, а Фарри слушал его очень серьезно, и потому Раск еще больше распалялся в своих речах о чистоте и праведности любого человека.

Это были хорошие ужины. Почти семейные. Снаружи ревели зимние шторма, стекла теплицы то и дело приходилось потуже крепить в пазах, но они все равно дрожали под ударами ветров. Во время работы мы постоянно косились наверх, ожидая, что в любой момент зима ворвется внутрь. Но каждый вечер, в тепле, слушая приглушенный вой бури, я благодарил Светлого и Темного Богов за то, что мне довелось испытать, и за доброту Раска.

Старик, надо сказать, никогда не напоминал о том, как же мы попали на ферму, и Шэлли об этом ничего не знала. Но нашей компании радовалась, как ребенок. Я то и дело ловил ее заинтересованные взгляды, что она бросала то на меня, то на Фарри.

Я повторюсь — она была очень красива, и ее красота причиняла боль и страх старику Раску. Но в конце концов он успокоился, видя, что никто из нас не пытается покуситься на его единственное сокровище.

Наличие двоих работников позволило хозяину теплиц больше времени проводить дома. Фарри, как и хотел, стал возить товар в Торговый район и заменять Раска в его палатке. К работе он, стоит отметить, отнесся серьезно и старался изо всех сил. В первые дни я очень переживал, как бы не вернулась его неудачливость. Как бы не пропал груз, как бы его не ограбили, не рассекретили его наколку на руке. Я помнил, как ему «везло» с другими работами.

Однако Светлый Бог улыбался Фарри. Да и дела старика тут же пошли в гору, так как энергичный мальчик чудом смог выбить место для лавки получше и теперь перекрикивал зазывал, топчась у грелки и прихлопывая рукавицами. Он постоянно улыбался, и людям это нравилось.

Спустя пару недель после того, как мы перебрались в теплицу, я впервые смог выбраться в Трущобы, на представление Лайлы. Несмотря на то что только туда мне пришлось добираться больше двух часов, по морозу, под ударами зимнего ветра. Но для человека, пережившего пургу в осенней пустыне, это не казалось чем-то сложным, хотя, окажись мы тогда, в походе от Кассин-Онга, в такую погоду — никогда бы не выбрались. Та пурга была смешной шуткой по сравнению с зимними ураганами.

Сгибаясь от ветра, цепляясь за путевой трос, ведущий вдоль канала, я упорно шел в «Теплый Стан», предвкушая теплый вечер. За пазухой у меня грелся крошечный цветок, тщательно прикрытый от холода. Теперь я мог себе позволить такие мелочи. Помня, что Лайла не может оценить красоты цветка, я выбрал Солнечные Глазки — за их простоту и теплый, радостный аромат.

После тихой и спокойной жизни на ферме, после яркого и праздничного Торгового района Трущобы встретили меня угрюмо. Мрачное место. Злое. Нехорошее. Подозрительные люди, прячущиеся от бури в поворотах, следы разрухи, пожираемые воющей стихией, мельтешащей в свете уцелевших фонарей.

Однако я отбросил все мысли, когда оказался в знакомом, богатом на ароматы зале таверны. Лавки уже стояли у помоста, в трактире неторопливо собирался народ, скучали бардеры. Эльма на месте не оказалось, и потому я поспешил в родной коридорчик, к двери Лайлы.

Там я торопливо, вслушиваясь в тишину ее покоев, достал цветок и, затаив дыхание, постучался.

— Эльм? — немедленно ответил голос моего ангела. Я поморщился, но ответил:

— Нет, это Эд, госпожа Лайла.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Она. Я зажмурился, впитывая сердцем ее внутренний свет и запах духов.

— Эд? — непонимающе улыбнулась она. Мне показалось, что, несмотря на повязку, она видит меня.

— Я… — Во рту пересохло, слова, красивые слова, которые я готовил всю дорогу, вдруг стали глупыми и вылетели из головы напрочь. — Я так люблю ваши песни, госпожа Лайла. Я… Это…

— Спасибо. — Она чуть кивнула. Ее мысли посвящены предстоящему выступлению, но она терпеливо слушала мое мычание.

— Я принес вам это… — Я торопливо сунул ей в руки цветок. О, как меня заворожила та смесь чувств, которую испытала сказительница, поняв, что у нее в руках. Девушка медленно поднесла дар к лицу, тихонько, осторожно вдохнула запах.

Я качался, как пьяный, едва удерживаясь от глупостей. Что творилось в ее душе! Словно вместо маленького цветочка я принес ей божественный свет. С неописуемым восторгом Лайла промолвила:

— Я так тронута, маленький Эд.

Это меня покоробило. Я не маленький!

— Так приятно… — Она еще раз вдохнула аромат Солнечных Глазок. — Светлый Бог, с какой радостью я бы постояла тут еще немного, вкушая запах старого лета, маленький Эд. Но мне надо идти на сцену. Ты… Ты не поможешь мне?

Она протянула мне цветок и склонила голову. Я понял ее без слов. Светлый Бог, как колотилось мое сердце и как тряслись руки, но я справился. Сказительница выпрямилась. Солнечные Глазки гордо угнездились среди волшебных волн ее волос. Белый огонек жизни в черном море вьющихся локонов.

— Не проводишь меня, юный Эд?

Я взял ее за руку. Мне хотелось закричать, как же я люблю ее. Хотелось петь об этом. Хотелось выйти на помост вместе с ней и на весь зал признаться ей в любви.

Но я всего лишь довел ее до выхода на сцену, а затем вернулся в общий зал и все представление простоял у стены, слушая голос женщины, чистота души которой была ослепительней дикого снега.

Сегодня она пела так проникновенно, так ярко, что к концу первой песни я обнаружил, что у меня в глазах стоят слезы, и торопливо смахнул их. А после представления, когда Лайла удалилась под шквал аплодисментов, разбавленный воем вьюги, я решил отыскать Эльма. Кроме цветка, за пазухой у меня хранился кошелек с пятью монетами. Часть нашего с Фарри долга. Толика выкупа за компас.

Но силача нигде не было, и тогда я решил опять зайти к Лайле.

Маленький, глупый, влюбленный мальчик…

Я только подходил к ее двери, как та распахнулась и на пороге возник Эльм. Вены у него на лбу вздулись, морщины стали еще глубже, а кожа раскраснелась.

— Я принес деньги, — испуганно сказал я. Настроение у силача было жуткое. — Немного… но…

— Эльм! Вернись, пожалуйста! — потребовала Лайла. Из нее исчезла мягкость, и я понял, что между девушкой и моим бывшим спутником произошла размолвка.

— Давай сюда! — процедил Эльм и протянул свою огромную лапу. Я вложил в нее кошелек, и в следующий миг силач со всей силы ударил меня по лицу. В глазах потемнело, пол прыгнул мне навстречу.

— Эльм! — закричала Лайла.

— Не суйся к ней, собачий сын! — прорычал Эльм и со всей силы пнул меня ногой по ребрам. От боли я вскрикнул, попытался закрыться от следующего удара. Силач саданул меня по голове. В шее что-то хрустнуло, мир поплыл у меня перед глазами.

— Эльм, — словно сквозь вьюгу донесся до меня крик Лайлы. — Перестань немедленно!

Но силач не мог остановиться — он избивал меня, скорчившегося у стены, и как заведенный повторял:

— Не лезь к ней, не лезь! Не лезь!

— Все кончено, Эльм!

Град ударов иссяк. Силач застыл, как громом пораженный, обернулся. Сквозь розовую пелену я увидел, что Лайла стоит на пороге, и лицо ее искажено непривычным гневом.

— Что? — тупо спросил Эльм.

— Все кончено. Уходи. Твоя ярость никогда не утихнет. Я не хочу больше тебя видеть!

— Это ты из-за сопляка? — опешил Эльм. Он испугался по-настоящему.

— Он же ребенок, Эльм… Ты опустился до того, чтобы избивать ребенка! Ты просто ненормальный, Эльм! Уходи прочь!

Ее слова ранили меня сильнее ударов силача. Я не ребенок. Я не хотел быть таким в глазах Лайлы. Преодолевая боль, я попытался подняться.

— Лайла… — протянул Эльм.

— Все, Эльм. Я долго терпела. Уходи.

Силач несколько секунд стоял, словно его поразило молнией, а затем молча ушел.

— Эд, ты здесь? — Лайла слепо смотрела в коридор, в мою сторону.

— Я… — прохрипел я. — Я не ребенок…

— По сравнению с Эльмом ты ребенок, Эд… Прости, что так вышло. Я не думала, что он способен ТАК отреагировать на твой чудесный подарок. Прости меня, пожалуйста.

Цветка в волосах у нее уже не было. Скорее всего, Эльм сорвал его в припадке ярости. Я встал на ноги, придерживаясь стены и не находя сил на злость. Меня мутило. Голова кружилась. Запахи с кухни казались омерзительными.

— Дай мне руку, Эд, — попросила Лайла.

Стоило больших трудов пройти несколько шагов к ней. Я с тоской понял, что не дойду до фермы в таком состоянии.

— Я люблю вас, госпожа Лайла, — вырвалось у меня.

— Не представляешь, как часто я это слышу, — фыркнула девушка, хотя мои слова ее тронули. — Дай мне руку, Эд. Ты не сможешь идти. Отдохнешь у меня в комнате.

Я не мог поверить своему счастью. Она приглашала меня к себе в комнату.

— Я не ребенок, госпожа…

— Перестань, Эд, не называй меня так, — тихо и тепло сказала она. — Просто Лайла, хорошо?

Она взяла меня за руку и повела внутрь. Слепая — зрячего.

— Ложись…

В ее комнате было чисто и опрятно. И пусто. Кровать, очень большая кровать, скромная вешалка, массивный сундук. Смятые Солнечные Глазки валялись на полу.

— А вы, госпожа…

— Хватит Эд, госпожавкать! Я думаю, мастер Райдэлан найдет мне угол. Отдыхай. Тебе что-нибудь нужно?

Из разбитого носа лилась кровь. Я запрокинул голову, всхлипывая, и неловко присел на краешек кровати.

— Воды бы, а то я все здесь испачкаю.

— Эх, горе-ухажер, — улыбнулась Лайла и вышла, придерживаясь правой рукой за стену.

Тьма ушла из нее вместе с поверженным Эльмом.

Лайла вернулась вместе со служанкой, которая, причитая и понося силача грязными словами, омыла мое лицо теплой водой. А потом, увы, я просто уснул, провалившись в болезненную дрему. Я даже не попрощался со сказительницей. Не сказал ей, что ничего не требую. Просто пусть она поет дальше, а я буду слушать где-нибудь в зале.

Я ничего не сказал.

Наутро пришел второй вышибала Райдэлана, Ноулз. Здоровый и косматый, как медведь, он остановился на пороге и пробубнил:

— Ну что, боец, готов к походу? Буря улеглась, но хозяин велел тебя проводить, куда тебе надо. Впрочем, я вижу, этот ублюдок тебя знатно отделал, ты и по хорошей погоде один не доберешься.

Я понял, что слухи о моем избиении разлетелись по всей таверне.

— Эльму хорошо досталось, если хочешь знать, — сказал Ноулз. Он был бородат, а глаза его запали так глубоко, что казалось, будто он красит веки тенями. — Этот психованный кретин, правда, заслуживает большей взбучки, но в метель даже путевой столб радость, верно, да?

Он с неуклюжей заботой помог мне одеться.

— Гнать его надо отсюда. Никогда не прощу, как он Святу руки поломал. Свят хороший парень был, не то что этот… — пробурчал он. — Ну, боец, идем?

Я кивнул. Все тело болело. Хотелось опять лечь, залезть под одеяло и спать, пока все не вернется к тому, что было вчера утром, когда я был бодр и полон сил. При дыхании болели ребра, голова все еще кружилась.

— Давай, обопрись на меня, что ли…

Мы вышли в коридор, медленно прошли до общего зала. И там столкнулись с Эльмом.

— Шестьдесят монет, собачий сын, — с ходу сказал тот.

— В сторону отойди, а то, клянусь Темнобогом, я сдерживаться не стану, — заворчал Ноулз.

— Не с тобой говорю! — Эльм посмотрел на меня. — Я погорячился, но и ты неправ. Твой долг шестьдесят монет.

— Но я же отдал тебе пять… — просипел я, с ненавистью глядя в его близкопосаженные поросячьи глаза.

— И должен еще шестьдесят.

— Ты чего, еще и деньги вымогаешь, что ли? — начал звереть Ноулз.

— Отнюдь, он может не отдавать. Верно ведь, собачий сын? Можешь же отказаться от долга, так? — прищурился Эльм. — Так скажи мне: все, старина Эльм, не должен я тебе ничего. А?

Компас, проклятый компас, проклятый Одноглазый, проклятые ледовые гончие! Несчастный Фарри…

— Я… отдам…

— Вот и все, видишь. — Силач посмотрел на бородатого напарника. — Никакого вымогательства.

По моим расчетам выходило, что мы должны не больше тридцати монет. На душе стало тоскливо. Но спорить с Эльмом… К концу зимы нам с Фарри удастся заработать шестьдесят монет, если мы не будем покупать ничего лишнего (хотя одежда стоит денег…). Главное, чтобы циркач не увеличил сумму еще раз.

— Удачи тебе, Эд ан Бауди, — улыбнулся мне Эльм. — Заходи еще.

Глава восемнадцатая Шэлли

Когда меня, избитого, едва передвигающего ноги, приволок на ферму мрачный Ноулз — первой, кого я увидел, была Шэлли. Так случилось, что в тот день старик Раск ушел в город вместе с Фарри, и девушка осталась в теплицах за главную.

Неуклюжий бородач в дом не пошел и, кивнув мне на прощание, исчез в поднявшемся кружеве мелкого снега.

— Светлый Бог, что с тобой приключилось, Эд? — причитала Шэлли, помогая мне раздеться. Я не сопротивлялся: долгий многочасовой переход по снежному городу уничтожил всякую способность действовать самостоятельно.

— Мы все изошлись, когда ты не вернулся. И, видимо, не зря. Что произошло, Эд?

Я что-то промычал невнятное, но слабость и боль в теле тянули меня к кровати, а не к беседам.

— Ой, дедушка разозлится… Но его можно понять: наемный работник — и в таком виде.

Сверху на меня опустилось одеяло.

— Кушать хочешь?

Еле хватило сил, чтобы отрицательно мотнуть головой.

— Спи, давай поспи, — поняла меня Шэлли. Ее белокурая головка качнулась вперед, и я почувствовал, как мягкие губы коснулись моего горящего лба. — Ой, бедняжка ты какой… Как же тебя угораздило? Хотя сам виноват: незачем в Трущобы ходить, когда темнеет. Не дурачок же, знаешь, какая там жизнь.

Она что-то еще говорила, но я проваливался в сон, и потому не скажу точно, о чем там было. Что-то про старика Раска и Фарри. Что-то про их планы… Не помню.

Когда хозяин теплиц вернулся домой, я уже смог выбраться из кровати и максимально привести себя в пригодный вид. Синяков под глазами и ссадин на лице было не скрыть, но хотя бы то, как болело тело, мне удалось скрыть.

Я встретил его за столом, неловко ковыряясь в тушеных овощах с жестким мясом бродуна. Старик пришел не один, что означало отсрочку моей экзекуции. Вместе с ним явился высокий, болезненного вида мужчина с татуированным лицом. Глаза незнакомца лихорадочно горели, и он постоянно двигал челюстью, отчего слышалось тихое похрустывание.

Меня незнакомец не удостоил даже взглядом, сразу уставившись на Шэлли. И взор этот был как у покупателя скота на рынке. Мне сразу не понравился этот человек. Как, впрочем, и белокурой внучке Раска.

— Вот, — сказал старик, едва зима осталась за порогом, вместе со стряхнутым снегом. Он неловко стащил с себя тулуп, помог раздеться гостю, буравившему девушку взглядом.

— Мастер Зоран пришел поговорить с тобой о вступлении в гильдию… — Раск старался не смотреть на внучку — и правильно делал. Грудь девушки гневно вздымалась, глаза сощурились. На гостя она взирала с откровенной злобой.

— Дедушка… — вымолвила Шэлли. — Я говорила тебе о…

— А я настаиваю! — вдруг взорвался старик. Он сел за стол, упершись руками в столешницу. Хрустнули видавшие лучшие годы суставы. — Пока не вернется твой отец, я несу за тебя ответственность. И ты будешь работать, где я скажу!

Я неосознанно сжался, оказавшись зажатым между двумя душевными ураганами и одним холодным штилем мастера Зорана.

— Папа не вернется, дедушка! — почти закричала Шэлли. — Да я лучше в гильдию Услады пойду, чем к этим… к этим…

— Собирателям, девушка, — прошелестел татуированный гильдиец. Он остановился за спиной старика и продолжил щелкать челюстью. Глаза его лихорадочно бегали. — У нас есть имя.

— Твой отец обещал вернуться, и он вернется. Это его теплица тоже, — упрямо пробубнил старик. — И она станет его, и он заберет тебя из гильдии, если на то будет ваша общая воля. Но пока…

— Я не пойду к ним!

— Это не страшно, девушка. Путь чистоты не должен быть настолько неприятен, — покачал головой мастер Зоран. — Это путь веры, путь замысла Светлого Бога. Я понимаю твой гнев и говорю тебе — все уйдет, когда ты встанешь на праведный путь.

— Я никогда не встану…

— Тогда я выгоню тебя на улицу, и иди куда хочешь! — заскрипел Раск. О, я чувствовал его стыд, страх и гнев, смешанные в один коктейль. Я ничего не понимал, но слышал. — Твой отец… Твой отец хотел, чтобы ты шла дорогой Светлого Бога.

— Мой отец сбежал от тебя, старый дурак, — холодно отчеканила Шэлли. — Сбежал от твоих проповедей. Ему ближе холодный лед, чем ты. Как же ты еще не понял этого?!

— Он вернется. Обязательно вернется, — потерянно пробормотал старик.

Я застыл, опасаясь коснуться ложкой края миски и привлечь к себе внимание.

— Ты не отправишь меня к ним.

— Она нам подходит, — вдруг промолвил мастер Зоран и посмотрел на меня. — Мальчик тоже подходит. Как тебя зовут, мальчик?

— Вы мне не подходите! — крикнула ему в лицо Шэлли и удалилась в свою комнату, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

— Эд ан Бауди… — просипел я.

— Что у тебя с лицом, Эд? Где ты шлялся всю ночь? — набросился на меня горюющий старик.

— Простите, — твердо прервал его собиратель. — Я хотел бы закончить. Эд ан Бауди, я бы поговорил с тобой. Насчет…

Под проникающим взглядом мастера Зорана я съежился еще больше. Он чувствовал меня. Он видел меня. Он знал мои мысли!

— Насчет твоих… ммм… твоего ви́дения.

Его рука нырнула под одежды, откуда на свет явился жетон.

— Моя гильдия держится особняком от остальных, но мальчик с твоими талантами нам пригодится. Вот, возьми. Приходи в любой день. Стражники укажут тебе дорогу к землям Собирателей. Мы обитаем в районе знати.

Я послушно взял протянутый мне жетон, краем глаза отметив, что это пропуск.

— Просто поговорим, — вкрадчиво отметил сборщик. — Добрый Раск ан Гетер, я, пожалуй, пойду.

— Она точно подходит? — со слабой надеждой спросил старик.

— Да, всецело. Скверна не касалась ее. Надеюсь, вам удастся убедить ее в правильности пути верных сыновей и дочерей Светлого Бога.

Он опять защелкал челюстью.

…Потом, когда мастер Зоран ушел, Раск сорвал на мне весь свой гнев, накопленный в размолвке с внучкой. Я же клятвенно обещал, что никогда впредь не подведу его. Что смогу выйти на работу хоть завтра с утра.

Он не слушал. Ему нужно было выговориться, и Раск облегчал свою душу, проклиная меня и мои таланты. Он знал много ругательств, очень много, но я терпеливо качал головой, напустив на себя самый сокрушенный вид, на который был способен. И наконец его буря утихла. Он поник, сидя на своем месте, опустил голову.

— Ты знаешь что-нибудь о Головаче? — вдруг сказал старик. — О чудовище, сокрушающем порок в нашем городе?

Я промолчал, хотя немало удивился такому определению. Мне вспомнились замерзшие глаза той женщины в переулке.

— Он опять убил. Утром нашли тело девушки из Торгового района. И это была не шлюха Услады, и не отбросы Трущоб. Он убил простую девчушку… Это чудовище вырвалось на волю. Я не хочу, чтобы с Шэлли что-то случилось. И если для того, чтобы она уцелела, мне нужно сдать ее в казематы сборщиков черноуса… То пусть она будет там, пока этот монстр терзает Снежную Шапку.

— Вы… вы бы объяснили это ей… — решился я. После побоев Эльма во мне стало больше смелости. И глупости. — Может, тогда она поймет? Поговорите с ней!

— Иди отдыхай, Эд, — сварливо сказал он и поднялся из-за стола, резко сменив тему. — Завтра мне нужны будут руки. Я собираюсь открыть еще одну теплицу. Дела у твоего приятеля идут очень хорошо. Мы можем больше себе позволить. Но для этого, как водится, нужно больше работать. Надеюсь, твои синяки тебе не помешают.

Ребра болели, голова все еще кружилась, но я уверенно закивал. Я не мог себе позволить оставаться в кровати лишний день. До конца зимы необходимо собрать проклятые шестьдесят монет и сбросить с себя долг перед Эльмом.

И если повезет, забыть про злого калеку.

Однако, как только старик удалился в свою комнату, я постучался к Шэлли. Девушка неохотно открыла дверь, и я увидел, что ее глаза покраснели от слез.

— Это ты… — с тенью обреченности сказала она. — А я думала…

Она надеялась, что это пришел ее дедушка. Что он пришел извиниться, сказать, что передумал. Я чувствовал тягучую надежду в душе белокурой красавицы.

— Как ты? — спросил я. Очень хотелось помочь девушке, снять ее боль, но как это сделать — загадка века. Из комнаты Шэлли пахнуло цветами. Они были тут повсюду — и Солнечные Глазки, и Алые Шипы, и Ледовые Голубки… Даже мороз за окном старательно нарисовал на стекле пышный цветочный узор.

— Ты знаешь, что такое сборщик черноуса?!

Я вздрогнул, вспоминая рассказ Фарри, и кивнул.

— Всю жизнь в недрах ледохода или закрытых кельях. Всю жизнь есть и пить зачарованную дрянь, которой их пичкают, чтобы устранить тягу к греху. Я не хочу быть святошей до конца своих дней. Может быть, я хочу встретить кого-нибудь и родить ему детей? Почему я должна ломать свою жизнь? Потому что так захотел этот старый кретин? Потому что ему мало дохода с теплицы?

— Что случилось с твоим отцом?

Шэлли осеклась, ее пухлые губки задрожали. Она отвела взгляд в сторону:

— Он ушел. В один прекрасный день он сел в ледоход и уехал. Бросил меня из-за дедушки. Они вечно спорили, часто в голос. Деда до сих пор думает, что папа вернется. Но он не придет. Никогда. Эта ферма… Она так много значит для дедушки — и совсем ничего не стоила в глазах папы. Его всегда манили города Содружества к югу. Он хотел переехать туда… Почему он не взял меня с собой, а? Скажи, Эд?

Ответа ее слова не требовали, и она продолжила, мрачно:

— Это все проповедник из храма виноват. Это из-за него деда хочет отдать меня Собирателям… До того как он вбил себе в голову эту идею — нам жилось так славно, так хорошо. Мы почти не вспоминали папу. И мне казалось, что я живу лучше многих в Снежной Шапке.

Я представил вместо головы той женщины прелестную головку Шэлли, и меня замутило. Мои речи, которыми хотелось примирить девушку и старика, застряли в горле. Запахи цветов вдруг стали отчетливее, ярче. Пришлось громко выдохнуть и вдохнуть.

— Что с тобой? — встревожилась Шэлли.

— Поговори с ним, — выдавил я из себя. — Я думаю, он хочет этого не из-за проповедей.

Что-то внутри меня запрещало упоминать Звездного Головача и страх Раска перед ним. Это «что-то» сдавливало грудь и заставляло язык присохнуть к нёбу.

— Вам нужно просто поговорить, я уверен, — прошелестел я. Запахи стали невыносимыми, к горлу подкатил комок. — Мне нужно… Я должен…

Я вывалился из ее комнаты. Шатаясь, торопливо прошел до сеней, и свежесть, царящая там, быстро привела меня в чувство.

Шэлли за мной не пошла. Она обиделась на мои слова и просто закрыла дверь. Я, придя в себя, понуро отправился в свою комнату. Через несколько минут после того как кровать приняла мое измученное тело, девушка вышла в столовую, затем в сени, и вой вьюги оповестил притихший дом, что девушка отправилась в теплицу.

Я надеялся, что она действительно пошла туда.

Вечером вернулся Фарри — шторм воодушевления и тревоги. Когда он увидел меня и то, что сделал со мною Эльм, радости в нем стало поменьше.

— Он совсем дурной стал, — сказал Фарри. Придирчиво осмотрел мое лицо, цокнул языком. — Совсем дурной…

— Эльм сказал, что мы должны ему шестьдесят монет, — понуро сообщил я ему. — Он взял и просто увеличил сумму долга.

— Не надо было его злить, и все…

— Я не злил, — возмутился я. — Это просто цветок. Просто подарок. Какая ему вообще разница?!

— Злил, не злил — результат у тебя на лице, — широко улыбнулся Фарри и подмигнул. — Ладно, не бери в голову.

Он тщательно старался не показывать своего расстройства:

— Я нашел место, которое мы перекупим, и там прибыль пойдет вверх, я уверен. Хорошее место, на главной улице. Один из кожевников сдает на неделю. Я думаю, если вложим, что у нас есть, да старик поддержит, то сможем взять его. Там столько народу, Эд! Ух! Быстро отобьем все вложение, и если получится, то попросим у Раска надбавку.

Он вдруг изменился лицом, наткнувшись на провал в расчетах:

— А ты работать вообще сможешь?

Дождавшись моего кивка, Фарри расслабился и продолжил:

— Я подсчитал: у нас должно быть около десяти монет на двоих. Если добавить наше жалованье за эту неделю. Место стоит сорок монет. Сам Раск целиком платить не станет. О, знал бы ты, как он не любит рисковать!

Я знал… Но время истории, приключившейся сегодня днем, еще не пришло.

— Но мы отобьем эти деньги! Я докажу ему!

Он всецело отдался своему плану, который кипел в душе и норовил выплеснуться на всех окружающих. Глаза его сияли, и эти огни ослабили мою боль. Мне даже показалось не таким ужасным то, что Эльм зловещей тенью загородил мне Лайлу. До того момента я до оторопи боялся даже подумать о том, чтобы сходить в «Теплый Стан» еще раз.

— Время ужина, кстати. — Фарри вернулся из собственных грез на лед. — Где Шэлли и старик?

Тут я и рассказал ему о произошедшей размолвке наших «хозяев», и как только я упомянул гильдию Собирателей — веснушчатое лицо друга потемнело. Он сгорбился, сидя на табурете, и сцепил руки в замок. Восторг в душе сменился тускло-зеленой угрюмостью.

— Старик боится Звездного Головача… — добавил я.

— Да… весь рынок о нем говорит. Стража все не может его сцапать. Им только таких, как мы, и ловить, верно? — мрачно проговорил Фарри, глядя прямо перед собой. — Лавку ту прикрывает кожевник, так как его дочь обычно там сидит. Теперь ее под замок… Почему бы и Раску так не сделать? Шэлли же не выходит дальше теплицы. Зачем сразу в гильдию? Особенно к Собирателям…

— Мы должны убедить его этого не делать, — убежденно сказал я.

— Мы? Два наемных работника — один избит до крови и валяется без дела, а второй все лезет с рискованными идеями? — хмыкнул Фарри. — Ты хорошо подумал? Нам вообще не стоит лишний раз рот разевать.

Насколько я узнал старика Раска — Фарри был прав. Мы рисковали не только просто прогневать старика ан Гетера, но и вылететь обратно в Трущобы, потеряв жетоны и работу. Эльм ждать больше не будет. Сейчас мы сможем усыпить его злость звоном монет. Но если он прознает, что мы остались не у дел…

Я вспомнил про знак собирателя Зорана. Интересно, о чем он хочет поговорить со мной? Про себя я сразу решил, что непременно приду к нему, как только выпадет свободная минутка. Но ближайшую неделю необходимо было поработать. Хорошо поработать. Лучше, чем раньше.

— Ладно. — Фарри поднялся с табурета, потянулся и сказал, дурачась: — Пойду вселять мир в этот дом.

Несмотря на его улыбку, я чувствовал, как ему тоскливо и насколько он преисполнен темной решимости.

Энергия Фарри заставила старика Раска покинуть свою затхлую комнатушку, и ему удалось, хоть и не сразу, привести из теплицы заработавшуюся Шэлли. Собравшись за столом, мы молча отужинали. Молча — значит, что говорил только мой друг, и говорил много. Раск думал о сыне и внучке, Шэлли — о собирателях и дедушке. Я же уткнулся в миску и сожалел о том, что умею слышать чувства других людей. Если бы хоть кто-то из них понимал, как тяжело мне вкушать столько горечи, обиды, вины, злости и даже ненависти, смешанных в одно зловонное облако, то…

За весь вечер Шэлли несколько раз бросала в сторону разбитного Фарри странные загадочные взгляды.

Я не мог понять, что они значат, но в них было единственное теплое чувство, веющее в комнате. Удивление и интерес. Черный силуэт путевика в поднявшейся метели. То, за что хотелось зацепиться и держаться, забыв про бурю дурных эмоций.

Откуда оно взялось?

К идее Фарри перекупить место на главной торговой улице старик отнесся равнодушно, и столь же отстраненно он согласился на это предложение. В другой момент, возможно, он стал бы спорить, но сейчас хозяин теплиц сидел напротив обиженной внучки и разрывался между сражением с демонами страха за ее судьбу и душным гневом на ее непокорность. Старик оказался податливым материалом в руках моего болтливого приятеля. Так что к тому моменту, как мы разошлись по комнатам, у Фарри в кармане осело тридцать заветных монет. Деньги, которые могли бы усыпить Эльма на приличное время.

Если бы, конечно, это были наши сбережения.

Позже мы разошлись по комнатам, но прежде чем отойти ко сну, я спросил у ворочающегося приятеля:

— Что с тобой?

Его что-то тревожило. Что-то вызывающее в душе Фарри омерзение.

— Все в порядке, — мрачно сказал мне мой друг. — Спи.

И я уснул.

Глава девятнадцатая Встреча со смертью

У Фарри все получилось. И всю ту неделю, пока мы с Шэлли ковырялись в теплице, подготавливая еще одну под посадку, мой друг возвращался очень поздно, но каждый раз распродав весь товар и планируя завтра продать еще больше. Промерзший, с осипшим от постоянного крика голосом, он врывался в тихую скорбь фермы, и с его приходом здесь все расцветало. Улыбалась Шэлли, теплел душой старик, да и у меня настроение стремительно поднималось.

Под конец недели, казалось, история с гильдией Собирателей забылась, и мы, стараясь не вспугнуть, радовались, наблюдая за тем, как внучка вновь сходится с дедушкой. Как их размолвка тает во времени. Хоть и тлел в душе каждого из них болезненный огонек, но в целом все шло на поправку.

Старик даже вознаградил старания Фарри и закрыл глаза на мой проступок, так что в итоге к субботе у нас уже скопилось пятнадцать монет, десять из которых мы решили отдать Эльму. Признаться честно, пока я жил в Кассин-Онге, с деньгами сталкивался нечасто. Мне было дико поначалу осознать, что эти кругляшки металла, иногда затертые, иногда нет, с гербами различных городов — ценны. Я даже парочку потерял, пока лазал по заброшенным кварталам у карьера ледоходов в Трущобах.

Теперь же в этих монетках заключалась наша с Фарри свобода.

В субботу я положил деньги в кожаный кошелек и отправился в Трущобы. Еще раз увидеть Лайлу и отдать часть долга Эльму. Старик Раск неодобрительно покачал головой, но перечить не стал. А перед самым моим уходом Шэйли шепнула мне, чтобы я был осторожен. На душе потеплело еще больше, и во вьюгу я ступил без страха.

Ветер выл и метался над домами, сбрасывая с крыш иссекающие лицо снежинки. Буря поднялась нешуточная, и потому я побрел в Торговый район, вцепившись в дорожную веревку. Вообще путешествия в метель мне нравились, главное — не оставлять стихии шанса пробраться под одежду. Но особенно радовали меня встречи на дорожных веревках. Когда из пурги выныривала укутанная в шубу фигура и мы аккуратно расходились, громко говоря друг другу:

— Доброго дня!

Или же:

— Теплого вам дома!

В бурю люди сближаются. Образуется некое метельное братство. По крайней мере, так было в тех районах, где я побывал. Кроме Трущоб, в которых можно получить от встречного удар сталью в грудь и осесть, замерзая, на снег, пока в твоих вещах копается какой-нибудь бандит. Как мы смогли так долго жить в столь ужасном месте? Не представляю!

В тот день идти в «Теплый Стан» было страшновато. Я еще помнил гнев Эльма, да и синяки до конца не сошли, но наступило время платы, и время увидеть Лайлу. О красавице-сказительнице я думал постоянно. Особенно когда с Шэлли работал в теплице. Задравшийся свитер, оголивший поясницу, напоминал мне о Лайле. Ее милый жест, когда внучка Раска, копаясь в земле, трогательно сдувала с лица непослушные пряди, выбившиеся из собранного на затылке хвостика, — напоминал мне о Лайле. Голос, улыбка, манера говорить — все напоминало ее. Я смотрел на внучку хозяина и с нежностью думал о Лайле. Наверное, это странно.

Но так оно было.

Сегодня я отправился в «Теплый Стан» пораньше, надеясь пробраться в покои сказительницы. Рядом с кошельком опять поселились Солнечные Глазки, и в этот раз я надеялся, что все будет иначе. Вокруг бушевала вьюга, из серой хмари возникали бредущие мне навстречу люди, а на лице моем прочно утвердилась радостная улыбка.

— Теплого вам дома! — кричал я каждому проходящему.

— И тебе! — отвечали мне.

— Доброй дороги! — прорывались сквозь рев стихии их напутствия.

— Проклятая зима скоро кончится! — ободрял я.

Люди, которых встречаешь улыбкой в невзгоды, редко провожают тебя дурными мыслями. И там, на улице, я вовсю отыгрывался за ураганы чувств, что бушевали в доме ан Гетеров последнюю неделю. Мне действительно было приятно приветствовать каждого, кого судьба выгнала на улицу в такую погоду.

Я шел к Лайле.

— Ты знаешь историю о том, как появился наш мир? — вдруг спросила меня сказительница. Мы сидели в ее комнате, пили горячий чай. В волосах самого чудесного создания на земле сверкали Солнечные Глазки, и мое сердце изнывало от нежности. Она такобрадовалась моему приходу, что просто затащила меня к себе в комнату и сразу же послала за мастером Райдэланом.

— Нет, — честно признался я.

— Я хочу написать песню об этом, — промолвила она.

Хозяин трактира, явившись на зов, немного поворчал, но все же распорядился притащить в ее покои два старых кресла и крошечный столик. Подумать только, он сделал это специально по просьбе Лайлы, ради меня! И теперь мы сидели, утопая в пушистой шерсти бродуна, шкурой которого были обтянуты чудесные кресла. Я смотрел на волшебное лицо Лайлы, а она рассказывала.

— Расскажите… ой, расскажи мне! — попросил я. В детстве мне довелось услышать множество историй и легенд о черных капитанах и их извечных противниках Добрых. Но откуда все пошло… Я не помню таких историй.

— Ты плохо учишься, юный Эд, — улыбнулась она и откинулась на спинку кресла. — Ты знаешь, что Эльма уволили?

Мне не хотелось омрачать таинство нашей встречи таким упоминанием. Деньги пьяному силачу я уже отдал — и теперь не хотел о нем вспоминать до следующей субботы.

— Лучше про сотворение мира, — буркнул я.

— Молод, но смел. Ну, хорошо… Тогда слушай. Когда-то давно, когда льда не было, родился далеко-далеко на юге мальчик по имени Царн. У него было хорошее детство и славные папа с мамой. Будучи родом из знатной и богатой семьи, он ни в чем не нуждался, и с малых лет его окружали забота и талантливые учителя. Очень рано в нем раскрылся талант чародея, и родители с радостью отдали его в школу магов. Шло время, мир менялся. Царн стал могущественным волшебником, самым могущественным из всех, кого знали в тех землях. Он обзавелся семьей и практически перестал бывать на людях, замкнувшись в стенах родового замка. Но в один прекрасный день, во время шествия фанатиков Светлого Бога, его единственная дочь случайно оказалась на пути толпы, и девушку растоптали во время безумных танцев поклонения, а вскоре тело несчастной сожгли на алтаре, принеся его в жертву.

Лайла перевела дух, глотнула чаю, не удержав вздоха удовольствия, и продолжила:

— Царн обезумел от горя и ненависти, и в тот момент к нему и пришло решение опрокинуть Светлого Бога. Свергнуть само солнце и покарать его приспешников. Выступив против жителей городка, он уничтожил их всех, но не смог на этом остановиться. Из легенд древнего северного народа он узнал о некоем Темном божестве, дремлющем в толще холодных вод.

— Это был Темный Бог, да? — выдохнул я. Перед моими глазами стоял у пепелища старый чародей. В глазах его блестели слезы, а кулаки сжимались так сильно, что обтянутые сухой кожей костяшки побелели.

Лайла улыбнулась мне и попросила:

— Не перебивай. Так вот. Многие годы он скитался в северных землях, разыскивая старые склепы и любые крупицы знания о Темном Божестве. Знаешь, за ним последовали многие свободные капитаны. Многим из них пришлась по душе звонкая монета, которую платил Царн за службу. Но были и те, кто также отвернулся от Светлого Бога, и такие были хуже всех. Если мага толкнуло на путь отступника горе, то других привели жадность, злость, жажда власти или славы. Именно из-за одержимости последних под знамена церкви встали те капитаны, кого вскоре назовут Добрыми. То тут, то там от севера до юга вспыхивали бои между ними и последователями Царна. Земля покорно принимала людскую кровь. Наконец злой маг нашел ответ на свои вопросы и провел жуткий обряд пробуждения Темного божества, мечтая таким образом низвергнуть само солнце в царство вечного льда. Но мощь древнего бога отравила его, и он, пав в пучину зла, осквернил души преданных ему капитанов, многие из которых обрели невиданные дары, но при этом перестали быть людьми.

— Так появились черные капитаны… — выдохнул я. Перед моими глазами вставали древние битвы кораблей, и воображение рисовало лица мудрых героев и оскалы павших капитанов.

— Да. По легенде, душа Царна слилась с душой Темного Бога, и с тех пор ненависть мага не дает уснуть древнему чудищу. И именно потому зима не уходит из наших земель. Только сон подводного хозяина способен отпустить ее. Тогда-то мир и стал таким, каким мы его знаем. Но прежде скверна черных капитанов вызвала многие войны. Адепты Светлого Бога и Добрые повсюду сражались с бывшими соратниками Царна, и мир содрогался от ран. Вскоре сторонники церкви осознали, что им не справиться с Темным Богом и его рабами. И тогда верховный жрец Гор обратился к Светлому Богу с просьбой даровать ему силы для войны с владыкой холода. Только так людям удалось остановить продвижение зимы.

— Это Южный Круг? — узнал я.

— Говорят, что и по сей день на юге, за Южным Кругом, царит тепло и люди живут счастливо. Но также говорят, что жрец Гор обезумел, получив дар Светлого Бога, и истребил всех оставшихся рядом с ним. А кое-кто считает, что Светлый Бог просто обрек людей на гибель, дабы очистить мир от скверны. Никто не знает, как оно случилось на самом деле. Никому так и не удалось разузнать, что находится за Южным Кругом. Царящая на его границе черная лихорадка косит всех. И смелых, и трусливых, и добрых, и злых. С тех пор Темный Бог то и дело вырывается на поверхность, мечтая дотянуться до солнца и пожрать его. И если когда-нибудь ему это удастся, то наступит конец света и мир умрет.

— А что стало с теми капитанами, которые остались к северу от Южного Круга? — спросил я, едва голос Лайлы утих.

— Были войны, много войн, и сторонники Светлого Бога, хотя война шла уже не за веру, победили. То была великая победа. Ведь на стороне черных капитанов оказались многие их товарищи. Проклятые слуги Темного Бога получили от своего покровителя мерзкий дар порабощать души, делая из благородных героев зловещих ледовых гончих… — Ее голос осекся.

— А ты веришь в то, что черные капитаны и ледовые гончие действительно существуют? — спросил я, когда она закончила.

По лицу Лайлы промелькнула тень. Мой невинный вопрос неожиданно сделал ей больно.

— Прости, я не думал… — поторопился я извиниться, едва сдержав изумленный возглас.

— Я знаю, что они существуют, юный Эд. Ни одна сказка не рождается просто так. Всегда есть нечто, что было на самом деле, — проговорила девушка. — И даже самая страшная история всегда откуда-то да пришла. Сегодня мы в тепле слушаем легенду о страданиях какого-нибудь героя и не думаем, что он на самом деле через это прошел. Мы полагаем, будто это сказка. Интересная, может быть, а может быть, не очень, но всегда считаем ее вымыслом. Мало кто способен понять и принять, что любой кошмар кому-то довелось испытать на своей шкуре.

Я опять вспомнил о Фарри и его злоключениях на пиратском судне. Вот уж действительно. Как можно остаться человеком, пройдя через такое? Как не потерять себя самого под ударами жизни?

— Я тоже верю в ледовых гончих… Я думаю, что я видел их.

Лайла вздрогнула:

— Ты серьезно?

— Да, в той деревне, где я вырос и откуда пришел. Они появились незадолго до того как выбрался Темный Бог. Двое мужчин и две женщины. Это были не люди, я уверен в этом. И с ними был черный капитан.

— Как… — Она облизнула пересохшие губы. В душе у нее плескались тревога и страх: — Как выглядели те женщины?

Я задумался, озадаченный таким вопросом.

— Одну я не помню, ее лицо было какое-то совсем среднее, пустое. А вторая очень красивая, высокая… Рыжеволосая, да, точно, у нее были рыжие волосы. А что такое, Лайла?

— Нет, ничего, — севшим голосом сказала она. — Ладно, малыш Эд, мне надо готовиться к выступлению. Ты будешь там?

— Конечно же! — Мне не давал покоя ее страх.

— Тогда, если тебе не трудно, подожди снаружи, хорошо? Проводишь меня на сцену.

О, если бы я мог что-то изменить. Перепрыгнуть на пару минут назад и не спрашивать у нее ничего про гончих, и уж тем более не рассказывать о том, что я их видел. Меня мучили угрызения совести и тревога за причиненную Лайле боль.

Когда сказительница вышла в коридор, я еще раз извинился перед ней за то, что поднял неприятную для нее тему. Но она лишь кротко улыбнулась и попросила забыть об этом разговоре. Потом я поторопился в общий зал и, устроившись у стены, приготовился к чудесному пению.

Однако перед тем как начать, под перебор струн она вдруг сказала:

— Эту историю я хочу посвятить Эду ан Бауди. Мальчику из далекой деревни, с прекрасным сердцем, согревающим в любой мороз.

Я онемел от восторга. Мне хотелось закричать, что это она про меня. Что это я — Эд ан Бауди. Сердце взбесилось от радости, что она просто назвала мое имя. В ушах застучало, а лицо растянулось в самой широкой из улыбок, на которые я был способен. Эта песня посвящается мне! Мне! О Светлый Бог, как же я был счастлив в тот момент.

Лайла запела.

Ее пение попытался прервать громкий хлопок входной двери. С улицы ворвалось облачко снега, и в общий зал вошел человек. Я обернулся ровно на миг, чтобы посмотреть на гостя, и всю мою радость сдуло метелью. В таверне «Теплый Стан» стоял тот, кого я видел осенью в ледоходе в компании со скучающей женщиной, чью голову я потом обнаружил в переулках Торгового района.

Звездный Головач собственной персоной. В руках он крутил дорогую шапку, припорошенные снегом волосы, необычно красивые, спадали на теплый воротник расстегнутой шубы. Человек тонко улыбался, с хитрецой глядя на выступление Лайлы. Ему было хорошо и радостно на душе.

Может, я ошибся на его счет? Где те злоба и похоть, что запомнились мне в первую нашу встречу? И тот ли это человек вообще?

Мужчина легкой походкой прошел на свободное место, сев рядом с угрюмого вида постояльцем, и, стянув с рук перчатки, воззрился на сцену. Я буравил взглядом его затылок, чувствуя, что не ошибся. Что это действительно был тот же самый человек, кого я видел в рубке ледохода. Но отчего же ему так хорошо?

Под сердцем заворочались дурные предчувствия. Странный гость, явно из богатых, из знатных людей, так смотрел на Лайлу, что по моей спине пробежали неприятные мурашки. Он был в отличном расположении духа, но образ поющей сказительницы будил в нем нечто жуткое. Уже знакомое мне по предыдущей встрече. Интерес сытого хищника, раздумывающего над жертвой: убить ее — или еще немного поиграть.

Лайла же пела, и я не помню о чем, настолько меня смутил гость таверны. К сидящему прошел мастер Райдэлан, шепнул что-то, и мужчина охотно потянулся за кошельком, чтобы оплатить зрелище. Потом хозяин трактира глянул на меня, улыбнулся и махнул рукой — мол, смотри уж, с тебя денег не возьму.

У меня не нашлось сил ему ответить. Все мои мысли занимал Головач. Он был так не похож на чудовище. Мужчина аккуратный, ухоженный, богатый. Не старше тридцати, с ясным взглядом и красивыми волосами. По сравнению с ним Эльм казался настоящим монстром. Но если это действительно зловещий убийца Снежной Шапки, то…

Мне стоило больших трудов убедить себя в том, что я зря так плохо думаю о незнакомце. Что я легко мог ошибиться. Что не надо накручивать себя подозрениями. В принципе мне это удалось.

Время шло, Лайла пела, а мне необходимо было возвращаться на ферму. К сожалению, я не мог дослушать ее выступления до конца и потому посреди второго рассказа выбрался наружу, в буран. Стемнело, и если бы не фонарь на стене трактира, то я бы никогда не нашел дорожной веревки. Вцепившись в нее, я побрел назад, пытаясь убедить себя в том, что все в порядке. Что я просто слишком мнительный. Что это простой посетитель, а не чудовище, рассматривающее сквозь прорезь доброй маски мою Лайлу.

Но вдруг я ошибся? Вдруг я бросил ее одну там, наедине с монстром?

А если мои ощущения ошибочны? Что, если это простой человек, случайно заглянувший в придорожный трактир (наверняка его ледоход стоит в канале неподалеку) и искренне восхищающийся пением красавицы-сказительницы? Ведь возможны совпадения, так ведь?

Настроение стремительно портилось. Я брел, цепляясь за веревку и перехватывая ее руками, пока впереди не увидел пятно света от фонаря и огромную черную тень. Ветер донес до меня обрывки слов:

— …тье… жий…

— Ах… пост!

В первый миг я подумал, что судьба вывела меня на бандитов, но потом из пурги проступили белые тулупы стражи. Они столпились у отворота в один из переулков, под мерцающим фонарем, и громко переговаривались, размахивая руками.

Когда я подошел ближе, один из них толкнул товарища в плечо и кивнул в мою сторону.

— Тут нельзя идти! Переходи на другую сторону, к другой веревке, — немедленно заорал тот.

Я остановился.

— На другую сторону! — гаркнул стражник, его слова вьюга разорвала в клочья, но я все понял. И тут из проулка показались еще двое солдат, тащивших на себе замерзшее голое безголовое тело. — Иди давай!

Во рту пересохло. Сомнения ушли прочь. За моей спиной, в паре кварталов от этого места, грелся в трактире убийца женщин и наблюдал за Лайлой. Теперь я был в этом уверен.

— Я знаю, кто это сделал! — вырвалось у меня. — Я знаю! Идемте за мной!

Стражники опешили, переглянулись. Те, кто вытаскивал труп, остановились, перехватили ношу поудобнее. Один из них держал женскую голову за волосы, намотав их на рукавицу. В его душе не было ничего, кроме скуки и раздражения на то, что приходится работать в такую погоду.

— Чего ты такое говоришь? — проорал тот, кто запрещал мне идти дальше.

Я приблизился:

— Я видел его! Видел! Он тут, в трактире! Недавно вошел! Это он ее убил!

Старший махнул рукой и что-то сказал товарищу. Тот закивал и направился в мою сторону:

— Показывай!

Следом за ним сквозь метель проступили еще две фигуры могучих стражников.

…Когда я и мои спутники ввалились в таверну, представление Лайлы уже закончилось. Меж опустевших столов суетились служанки, смахивая крошки и вытирая разводы от напитков. Звездный Головач сидел там же, только теперь напротив него стоял кувшин и парящая миска с вареным мясом.

— Вот он! Он вошел во время представления! Это был он! — Я с ходу указал на него. В таверну, пригибаясь, вошли стражники и уставились на мужчину. Хватать его они не спешили, смущенно топчась у двери.

— Что происходит? — с непониманием на лице обернулся убийца. Но в душе, я это почувствовал четко, он весь застыл.

— Мм… — наконец заговорил один из стражников. — Мастер Данер… Тут такое дело…

Я похолодел. Солдаты знали этого человека. Спустя миг меня бросило в жар.

Они не просто знали его. Они его боялись!

— Простите, мастер Данер. — Стражники переглянулись и попятились к выходу. Из кухни появился Райдэлан и с интересом посмотрел на меня.

— Что произошло, солдат? — с металлическим лязгом в голосе спросил убийца Данер. Глаза его гневно сузились.

— Звездный Головач, мастер Данер… Мы нашли еще одну жертву неподалеку. Случайно наткнулись, труп вроде свежий. Мальчонка сказал, что это вы… Простите…

Злой взгляд вцепился в меня. Мужчина облизнул губы и чуть улыбнулся. Райдэлан нахмурился и неодобрительно покачал головой. Мне показалось, что он хочет вмешаться.

— Я — Головач?

Мне хватило ума промолчать.

— Пусть отдохнет в темнице, подумает, стоит ли в следующий раз клеветать на честных людей! — Данер не сводил с меня глаз, в душе его ворочалось нечто темное, перепутанное с досадой и толикой испуга, но ничто из этих чувств не прорвало надменной маски.

— Конечно, мастер Данер… Простите…

Меня сграбастал один из верзил, и вскоре мы покинули «Теплый Стан». На выходе стражник отвесил мне такую затрещину, что я едва не рухнул на лед.

— Это сын начальника городской стражи, ты… Сам Джей ан Данер! Ох, Светлый Бог миловал… Как отправил бы нас на стены, да, братцы?

«Братцы» молча закивали, а меня грубо толкнули вперед:

— Иди, малец. Допрыгался…

Так я попал в темницу Снежной Шапки.

Глава двадцатая Быть эмпатом

Тюрьма Снежной Шапки располагалась на окраине Рабочих кварталов, в древней, как мир, скале. Это было хмурое серое здание с длинными снежными языками, скатывающимися с темных уступов. Суровое, холодное и скорбное, под стать могучей горе, уходящей куда-то в свинцовое небо. Истинное узилище.

Здесь канал ледоходов выныривал на поверхность, превращаясь в колеи, втекающие в черные расщелины. Но начинались Рабочие кварталы именно тюрьмой.

Всю дорогу один из стражников не отпускал моего локтя. А я брел покорно и клял себя за глупость. Мне нужно было заранее узнать, что это за человек. Я должен был убедиться, что смогу доказать его вину, прежде чем тыкать в него пальцем и кричать «держите убийцу!». Вот что мне теперь делать? И что скажет старик Раск, когда узнает об очередном провале своего работника? Неделя не минула с побоев, как Эд ан Бауди опять промахнулся. Теперь я оказался в тюрьме. Бедный Фарри, ему предстоит так много выслушать от старика. О себе, обо мне, обо всем… Стыд поселился в моем сердце. Стыд и досада.

Но на фоне унылых мыслей я лихорадочно обдумывал произошедшее. Подумать только — сын не последнего человека в Шапке и есть убийца Звездный Головач. Как так может быть? Ведь он должен быть всегда на виду. Он выходец из приличной семьи, а его отец заведует городской стражей и должен был давно раскусить родную кровь. Почему же его не могут схватить?

Пока мы шли, один из стражников рассказал мне, что он лично проверял этот переулок часа за два до того, как там обнаружили тело. И когда идущий от северного поста патруль наткнулся на труп, никто мимо них не проходил. То есть убийца должен был либо спуститься в канал, к своему ледоходу, либо отправиться на юг, как раз в сторону «Теплого Стана».

— Но мастер Данер и Звездный Головач… — покачал он головой, задумавшись. — Быть этого не может. Он вообще женат и один из самых уважаемых людей в городе. Не в Трущобах, конечно. Но у нас его знает каждый. Вообще, малец, ты учудил. Джей ан Данер — самый истовый охотник за Головачом. Он больше прочих интересуется его делом, оно под его личным контролем. Из-за его давления старик Арни ан Данер усилил патрули по всем районам. Каждый день по его приказу мы десятками сюда людей тащим в подозрении, что это-то и есть Головач. И тут ты такое говоришь.

Я молчал, слушал, впитывал, но, стиснув зубы, не позволял языку сболтнуть что-нибудь еще.

Наконец над моей головой сомкнулись каменные своды темницы. Здесь было теплее, чем на улице, но все равно довольно прохладно. Пройдя комнату охраны, где стражники уточнили, куда определять клеветника, мы отправились в путь по сырым лабиринтам тюрьмы. Светлый Бог, сколько же здесь было камер. Железные двери с тяжелыми засовами. Лязгающие узкие окошки, в которые то и дело заглядывал сопровождающий нас тюремщик с усталым взглядом водянистых глаз. Там, за запорами, скрывались разные истории. Раньше мне казалось, что в подобные места попадают только бандиты. Сегодня этот миф развеялся сам собой.

Вскоре мы оказались перед камерой.

— Пока посидишь в компании, — буркнул тюремщик. — Камер на всех не хватит по одному рассаживать.

Лязгнул замок, со скрипом отворилась дверь, и я ступил в теплую, пропахшую немытым телом комнатушку с двухъярусной кроватью. В углу стояло ведро, от которого ощутимо несло нечистотами.

— Принимай гостя, буян, — сказал охранник.

На кровати кто-то завозился, скинул пятнистое от грязи одеяло и спустил ноги на пол.

— Клянусь оторванными челюстями Темного Бога! Щупальца его мне в зад! Это же ребенок! — возмутился мой будущий сокамерник. — Ладно, я по дурости загремел и волею вкуснющей шаркунки, будь она проклята, а что сосунок-то натворил?!

— Захочет — расскажет. — Тюремщик толкнул меня в спину, и так я ступил на грязный пол камеры. Грохнула, запираясь, дверь.

— Привет, малыш! Я — Коротышка Яки, старший матрос великого корабля «Звездочка». Можно просто Коротышка. — Ростом он был действительно невелик. С меня, может быть, чуть-чуть выше, несмотря на то что выглядел он значительно старше двадцати. — Что же ты учудил в этом славном городке, пусть его пожрет сам Темный Бог и зажарит Светлый! Надеюсь, не убил кого-то?

При последних словах он шутливо попятился. Веселье Коротышки чуть успокоило меня.

— Да там… так… — Я уклонился от ответа.

— Спать будешь на верхней полке. Я высоты боюсь, лопни мои глаза, и дрыхну очень неспокойно. Хотя совесть моя чище дикого снега! Да-да, и скажу тебе честно: был бы я трезвым — вряд ли удержался бы от того, чтобы не съездить по этой поганой «содружеской» морде еще разик! Драный народ, скажу я тебе. И моряки у них дрянные! Хотя трактир тот, «Волчий отряд», мне очень нравится, но вот контингент…

Коротышке явно недоставало общения все то время, что ему довелось провести в камере. И теперь он охотно выплескивал на меня скопившиеся мысли.

Двигаясь, словно завороженный, я забрался по железной лесенке на верхнюю койку и как был, в одежде, растянулся на жестком матрасе. Изо рта шел парок, едва видный. После ночевок в ледяной пустыне перспектива провести здесь несколько дней меня совсем не страшила.

— Эй-эй, сын волокунской колонии, а поговорить? Щупальца Темного мне в зад, это же попросту невежливо, молодой человек! — шутливо обиделся Коротышка. — Я тут, на приколе, торчу уже драную неделю! Поговори со мной!

— Я так подвел моего друга, — поделился я с потолком. В углах скопились сосульки, с которых лениво скатывались тяжелые капли. — Нас могут прогнать с фермы, и мы останемся без работы.

— Работу найти несложно, если знать, где искать, — вкрадчиво сообщил моряк. Он стоял у кровати и смотрел наверх, на меня. — Или ты, оборванные крылья Светлобога, патриот Снежной Шапки и тебе нужна работа именно здесь?! Проклятье, да у нас на «Звездочке» все ноги стоптали, разыскивая толкового юнгу! Ты вообще был в порту, драная деревенщина?

Мне вспомнился карьер ледоходов на юге Трущоб. Юнга? Стать моряком? Сердце сладко заныло, но разум напомнил о компасе. Однако мне стало интересно, и я повернулся на бок и свесился с койки, глядя на заросшее щетиной смешное лицо Коротышки Яки.

— У меня есть кое-какие дела…

— Эй, щупальца мне в задницу, да у кого их нет? До конца сезона штормов мы еще побудем в этом драном городишке, а потом — привет вольный ветер! Ровный лед под нос, да пусть корабельный шаман не дремлет!

— Вы предлагаете…

— Ой-ой. Вы? Предлагаете? Забудь, драный ты малец, об этом. Я — Коротышка Яки! Я — не вы. И я говорю тебе — если ищешь работу, то приходи на пристань, найди шапп «Звездочку» и скажи вахтенному, что тебя пригласил Коротышка Яки! А там уже все от тебя будет зависеть, клянусь! Но ты же толковый, да?

Я улыбнулся ему, и в память глубоко врезалось это предложение. Удивительный шанс покинуть город, чтобы отправиться с судном дальше на юг, ближе к Барроухельму. Там я всегда могу уволиться с корабля и продолжить путь сам. Неужели Светлый Бог наконец вспомнил про меня?

Вот только компас и выкуп за него… Что-то подсказывало мне, что мы можем не успеть выплатить долг Эльму, если я проведу тут столько же, сколько и Коротышка.

Вообще на сколько дней мне суждено было застрять в прохладной камере, с инеем на стенах и бугристыми сосульками в углах? Почему я не спросил об этом у стражников, которые привели меня сюда? Из груди вырвался тяжелый вздох, на что немедленно отреагировал Яки. Шуткой, разумеется.

Коротышка оказался очень веселым и смешливым человеком. Мы проговорили весь вечер (впрочем, в основном рассказывал моряк, травя различные байки, обильно приправив их «драными» и «щупальцами Темнобога»), пока дверь в нашу камеру не застонала, открываясь. Так на пороге появился усталый тюремщик, который пришел освободить Яки.

Попрощались мы очень тепло, и где-то в сердце у меня появилась надежда, что моя мечта стать моряком вот-вот осуществится. Как же я благодарил Светлого Бога за эту встречу! Теперь нужно было сделать все очень быстро. Сезон штормов должен закончиться через месяц, и за это время необходимо выкупить компас у Эльма…

И доказать вину Джея ан Данера.

В тюрьме Снежной Шапки мне довелось пробыть всего одну ночь, и не могу сказать, что она оказалась худшей в моей жизни, отнюдь. Здесь царили покой и тишина. Честно говоря, я даже отдохнул на жесткой и скрипучей койке.

Наутро меня выдернули к старшему стражнику, в пропахшую сыростью комнатушку для допросов. Здесь по углам также сочились влагой серые сосульки, как и в моей камере. Грузный человек, сидящий на деревянном стуле, встретил меня тусклым взором заплывших глаз. Сальные волосы, седая щетина и будто бы свернутый набок нос. Едва за моей спиной закрылась дверь, отрезав нас от сопровождающего, он промычал:

— Ну… Вот ты какой… Не бойся. Все хорошо.

Кроме железного стола, кое-где побитого ржавчиной, и занятого толстяком стула, в комнате мебели не нашлось. Мне предстояло слушать стражника стоя. Глядя на него, я вдруг четко понял, что передо мной затравленный начальством эмпат. В его душе я вдруг уловил многократное отражение «моих-его» чувств. Бесконечность уходящих вдаль оттенков и ассоциаций, будто пойманных зеркалами пленников. Меня чуть замутило от странного ощущения. С Зораном я такого не испытывал.

— Все хорошо, — еще раз повторил старший стражник и настороженно посмотрел на дверь. — Значит, это ты показал на Джея ан Данера, да? — скучающим тоном произнес он. — Что же подвигло тебя к этому?

В нем таилось нечто большее, чем праздный интерес. Он определенно на что-то надеялся и едва сдерживался от нетерпения. Я не стал его разочаровывать. Мне показалось, что старший стражник может помочь мне. Это был хороший человек.

— Да… Я просто знаю. Вы должны понять, — затараторил я. — Он вошел во время представления. А еще я видел его до этого…

Ты подумал о Фарри?

Я осекся. Про ту женщину говорить нельзя. Пойдут не те вопросы, и под ударом окажется мой приятель. Внутри меня заныло желание рассказать все, оградить приятеля, но рассказать.

Эмпат подобрался, внимательно глядя на меня сквозь полуопущенные веки. Он наверняка почувствовал мое смятение.

— Что я должен понять? — вкрадчиво спросил толстяк.

— Я чувствую… других людей…

Стражник хмыкнул, откинулся на скрипнувшую спинку стула и закинул руки за голову, что далось ему непросто из-за грузной комплекции.

— Эмпат? — то ли спросил, то ли понял он и еще раз хмыкнул, но уже с теплом в душе. Потом глянул в сторону двери и понизил голос: — Пойми, малыш. Я сильно рискую, общаясь с тобой. Но Джей у меня на заметке уже давно. Расскажи все, что знаешь. Ничего не скрывай. Почему ты думаешь, что Данер и есть Головач?

Людям надо доверять, так говорил мой кузен. Меня окатило грустью воспоминаний о Кассин-Онге. Грузный стражник покачивался на стуле и с непонятной надеждой ждал моих слов. В нем тлел огонек отчаяния, мерцала толика безумия, но говорил он искренне. Потому я решился:

— Один раз я видел его в ледоходе с какой-то женщиной. У него были плохие мысли по отношению к ней. А потом… Я прогуливался. Мне интересны заброшенные кварталы. И я нашел ее… Мертвой и с отрезанной головой. Это точно была она.

Стражник резко подался вперед:

— Опиши ее!

Я старательно, прикрыв глаза, описал то, что помнил, стараясь освежить в памяти образ из ледохода, а не ту замерзшую голову.

— Тело номер шестнадцать, нежилой квартал Торгового района, — кивнул удовлетворенный новостями эмпат. — Значит, говоришь, что видел ее в ледоходе Данера? Кто еще может это подтвердить?

Впутывать Фарри мне не хотелось, и потому я просто ответил, что не знаю. Что я был один.

— Ты уверен? — прищурился стражник.

— Конечно, — может быть, слишком поспешно выпалил я.

— Плохо, — скуксился стражник, побарабанил толстыми пальцами по столу. — Что есть свидетель, что нет свидетеля… Ты умудрился засветиться как клеветник, и вряд ли тебя станут слушать в совете. Слово бродяги против слова знатного ублюдка. Проклятье! Ты уверен, что никого больше рядом не было?

Я изо всех сил думал о том, что тогда стоял у канала один, что рядом не мерз Фарри, и надеялся, что так мне удастся обмануть эмпата. Если мой друг попадется в руки стражникам… Да и кто станет слушать бывшего воришку?

— Ладно, малыш, — не дождался ответа толстяк и разочарованно вздохнул. — Досадно, но как свидетель ты их не устроишь, после навета-то. Это сразу оспорят законники, проклятье! Спишут на зависть.

— Но он же на свободе, — тихо сказал я.

— О, знал бы ты, как меня это злит, — оскалился стражник, и душа его полыхнула болью. — Но мне никто не верит. С начальника поста я скатился до старшего стражника только за одно предположение, что Данер и есть Головач, и не факт, что завтра меня уже не отправят в патруль просто за то, что я говорил с тобой о нем. Но у меня нет доказательств, и мне тут никто не поможет. Все боятся его, никому не хочется вылететь со службы с черным билетом и пойти работать в доки Трущоб грузчиком. А он открыто насмехается, когда видит меня! Он знает, что я знаю…

Глаза эмпата сумасшедше заблестели.

— Он знает: я чувствую. И вся эта возня с его кураторством — насмешка надо мною! Да-да! Но… — Безумие на миг покинуло его взгляд. — Малыш, запомни на будущее. Никогда, никому не говори с порога, кто ты есть и что за проклятье ты носишь. Я про наш с тобой «дар». Это бремя и так не дает спокойной жизни, а если люди знают о нем, то добра от этого не жди. Никогда. Я вел это дело, малыш. Пока его не отобрали у меня и не вручили другому стражнику, полояльнее к Данеру. О, я все про него знаю. Знаю, что он душит, прежде чем отрезать голову. Знаю, что отпиливает ее на морозе. Знаю, что все время возвращается к не найденным еще телам и выкапывает их из-под снега, словно издевается над стражей. Знаю, что никогда не прибегает к услугам шлюх Услады, потому что те вечно под охраной и принимают только в салонах. Знаю, что он охотится в основном в Трущобах. Знаю, что на борту своего ледохода он тоже убивает. Несколько тел были найдены в канале. Я много знаю. И я тоже чувствую.

Он безумно что-то забормотал. Быстро-быстро, так, что я не мог разобрать ни слова.

— Его же надо остановить, — робко проговорил я, понимая тщетность попытки. Он знал, он действительно знал, но был беспомощен, словно рыбак в обрушившейся шахте. А я не мог ему помочь, не выдав тайны Фарри, столь же беспомощно погребенный под чужим секретом.

— Закон — это Данер-старший. Данер и верхний совет Шапки, куда он входит. Если бы нашелся свидетель, незаинтересованный… Но я думаю, что если Джея снимут с трупа, с пилой в руке, то все равно не смогут остановить… — очнулся стражник. — Я надеялся, что ты прольешь немного света на это темное пятно. И мне стало легче, правда. Мне радостно, что не один я знаю истину. А где нашлись двое — непременно появится третий, да-да. Когда-нибудь я его прижму! Сейчас мне запрещено приближаться к Джею ан Данеру под страхом ареста, но когда-нибудь, клянусь, я доберусь до сукиного сына!

Он принялся лихорадочно обкусывать кожу на нижней губе. Взгляд его потускнел:

— Ладно, малыш, пойдем, я отведу тебя на свободу. Нехорошо в казематах детей держать. А так хоть одно полезное дело сделаю. Где ты живешь?

— На ферме мастера ан Гетера, — быстро ответил я.

— Хорошее место, — с отсутствующим видом кивнул эмпат. — Хорошее. Ладно, идем. И мой тебе совет. В районе знати обитает некий Зоран. Человек из гильдии Собирателей. Сходи к нему. Он тоже носитель нашего проклятья, но он умеет им управлять и, может быть, научит тебя чему-то еще.

Я кивнул.

— Данеры живут неподалеку от гильдии. — Он с намеком глянул на меня, и его полные, обкусанные губы тронула улыбка. — Учти это. Хотя… У тебя же нет жетона…

— Есть, — робко заметил я. — Я видел уже мастера Зорана.

— Тогда обязательно к нему сходи. К Зорану, да-да. Это поможет тебе в будущем. Пока, как я вижу, ты совсем не знаешь, что такое быть эмпатом в нашем мире. И последний совет, малыш.

Он неуклюже пошевелился на стуле:

— Если тебе представится шанс — беги из Шапки со всех ног. Вряд ли Джей оставит тебя в покое. Ему нравится играть с теми, кто его подозревает. И я боюсь, о, как я боюсь, что его папашка, под чьим крылышком находится гильдия Услады, знает о грехах сына и поощряет их. Дела у легальных шлюх явно идут в гору.

Толстяк моргнул.

— Если ты узнаешь что-то еще о Джее, то найди меня. Вана ан Лавоя знает каждый стражник в городе. — Он горько ухмыльнулся. — Вместе мы что-нибудь придумаем. Мальчик-клеветник и стражник-завистник. Хе-хе…

Когда я покинул стены тюрьмы — еще не раз возвращался к той странной беседе, и мне не давала покоя мысль, что чужие тайны, даже маленькие, всегда могут привести к настоящей трагедии. Секреты близких — это как заваленная снегом развилка дорог. Налево бы пойти, да потревожишь чей-то сокрытый в сугробе скелет, и потому выбирать приходится путь направо. Теряя те шансы, что богато разбросаны на нужной тебе тропе.

Если бы Фарри не оказался беглым воришкой, то мы смогли бы помочь остановить проклятого маньяка.

Наверное.

Первым делом я вернулся на ферму, где получил страшный нагоняй от старика. Раск ан Гетер кричал на меня в голос. Лицо его раскраснелось, с губ вместе с обидными словами срывались брызги слюны. Я не виню хозяина теплиц за это. Он был абсолютно прав — я подвел его уже второй раз. Непозволительно много для человека в моем положении. Поэтому в тот день, да и в следующий тоже, пришлось поработать. Без обеда, без ужина, до глубокой ночи. Я возвращался домой практически без сил и старался пробраться в комнату, никого не потревожив. Гасил лампадки, оставленные в общей комнате для меня, и крался к койке, слушая мерное дыхание Фарри и далекие похрапывания старика.

По исходе второго дня старик оттаял и даже сподобился на скупую похвалу. Шэлли, ставшая этому свидетельницей, радостно подмигнула мне, а Фарри, вернувшийся с торгов, сказал:

— Надеюсь, ты будешь ходить к Лайле осторожнее. Стоит ли она того, что нас выкинут с работы из-за твоих злоключений? Я не хочу в железный лес, если ты еще не понял.

Его слова звучали обидно, но… Я понимал, почему друг так сказал. На кону стоял не только мой компас. На кону была свобода Фарри. Но отказаться от шанса пообщаться с Лайлой… Даже мысли такой не приходило. Клятвенно заверив, что больше ни в какие приключения не полезу, я принялся считать дни до следующего моего визита в таверну мастера Райдэлана.

Однако теперь у меня освободились вечера, а проводить их в своей комнате, буравя взглядом потолок, мне не хотелось. Пропуск в район знати жег мне руки, и на второй день после помилования я после ужина отправился в гости к мастеру Зорану.

Хотя на самом деле меня манил дом Данеров. Как живет это чудовище? Каменный ли замок возвышается над мирным городом или уютная хижина, скрывающая порок Джея от глаз окружающих. Мне было очень интересно увидеть его.

Стража на входе в район знати пропустила меня с легким недоумением, но жетон блестел в свете фонарей, и ни у кого из них лишних вопросов не возникло. Так я оказался в празднично освещенном квартале знати. Вились мощенные камнем улочки, поднимающиеся в гору. Прятались в расщелинах или, наоборот, возвышались над дорожкой аккуратные дома. Здесь постоянно прогуливались патрули солдат в белых тулупах, и пока я шел к кварталу гильдии Собирателей, меня трижды останавливали и требовали жетон, каждый раз отпуская с большой неохотой. По каналу, извивающемуся слева от меня, то и дело проходили сверкающие огнями ледоходы.

С погодой мне повезло. Для зимнего сезона тишина и безветрие — большая редкость. Так что удалось увидеть всю красоту богатого района, о которой я не раз слышал раньше. Здесь мне впервые попались памятники, грубо вытесанные из камня, но настоящие, поставленные в честь кого-то из известных жителей города. Я увидел каменный сад, составленный из разноцветных глыб, скорее всего, поднятых из недр горы. От взгляда на него, на лицо сама собой просилась радостная улыбка — настолько чудесно смотрелась эта композиция больших и малых обломков разных пород.

От поднимающейся вверх улицы к каждой усадьбе шли каменные дорожки, с надежными веревками-поручнями, на каждом столбике по пути горели то синие, то красные фонарики. Дома держались будто особняком от остальных, а не налезали друг на друга, как в жилых кварталах Трущоб или Торгового района. Здесь даже пахло иначе — свободой и достатком.

Пользуясь затишьем, на улице показались прогуливающиеся жители, и глядя на них, довольных судьбой, богатых и умиротворенных, я поймал себя на зависти. Мне тоже хотелось бесцельно коротать вечер на прогулке, глядя на огни соседнего района, и просто любоваться Снежной Шапкой, а не думать, как же выбираться из той ямы, где оказался. Жить здесь, в тихом и красивом районе, должно быть, и есть счастье…

Поднимаясь все выше, я посматривал по сторонам, пытаясь угадать дом Данеров. Остальной город оставался внизу, отдаляясь, и пару раз сложно было удержаться от того, чтобы не потратить драгоценные минуты на бесцельное изучение видного отсюда лабиринта Торгового района, с огнями центрального острова-рынка и сияющих трактирных улиц. Дальше, много дальше, за городскими стенами, начиналось темное ледяное море. Бескрайнее, смешивающееся с горизонтом. Серая бесконечность. По левую руку от меня в черное небо уходила гора захваченного людьми острова.

Подъем заставил меня дышать чаще и резче, ноги загудели от напряжения, а под теплой паркой я и вовсе вспотел, несмотря на колючий мороз. Но такие трудности не способны были меня остановить в продвижении по самому чудесному району Снежной Шапки. Мне казалось, будто я попал в другой мир, где нет Звездного Головача, Эльма и бандитов, таящихся на улочках Трущоб. И мир этот пришелся мне по душе.

Наконец я оказался перед воротами в квартал Собирателей. Он тоже был обнесен стеной, как и многие усадьбы богатого района. Но в данном случае это было не просто забором. Гильдия Собирателей построила свою цитадель посреди города. По стенам, в свете фонарей, прогуливались солдаты в черных шапках. Не стража. Другие…

На мой стук среагировали быстро. Лязгнула защелка — и меня без лишних вопросов впустили внутрь. Я показал жетон и сказал, что меня просил прийти мастер Зоран. Улыбчивый охранник, изучив меня, сказал, что мастера Зорана нет, что он отправился в район Гильдий и вернется не скоро, но если я хочу подождать, то солдат Собирателей будет рад предоставить для этого свою «конуру», где тепло, сухо и, как сразу становится ясно, хорошо.

Я вежливо отказался, раздосадованной неудачей. Напоследок мне хватило ума поинтересоваться, где находится дом Данеров. Не задавая лишних вопросов, солдат указал вниз, откуда я пришел.

— Трехэтажная усадьба с белыми колоннами, прямо напротив схода в канал, — добавил он.

Когда я подходил к тому дому (он запомнился мне еще во время подъема), увидел, как с высокого крыльца легко спустился мужчина. Хлопнул рукавицами, оглядел раскинувшийся внизу Торговый район и поспешил к спуску в канал.

Джей ан Данер, собственной персоной. Сердце забилось как сумасшедшее. Передо мной был убийца. Я чуть замедлил шаг и приблизился к ограждению, за которым скрывался ледяной канал. Здесь вниз вела не простая лестница. Джей ан Данер воспользовался подъемником, который, загудев, задрожав, пополз вниз, к стоящему на дне ледоходу.

Хищник вышел на охоту? Или же он захотел просто прогуляться на ночь глядя?

Разумеется, я решил за ним проследить. В тот момент все мои обещания, данные Фарри, разом вылетели из головы, а глаза застил туман одержимости нетерпением. Что, если Данер выбрался из норы, чтобы убить кого-нибудь еще?!

Ледоход внизу затарахтел и медленно развернулся, направившись к выходу из района, а я, цепляясь за дорожную веревку и постоянно заглядывая в зев канала, поспешил следом.

Мудрые люди утверждают: не гонись за чужим ледоходом. Даже если догонишь, это не принесет тебе счастья. Интересно, они пробовали угнаться за кораблем, пусть и скованным узким каналом, в котором едва-едва могут разминуться два судна? Уверяю, это занятие для сильных телом людей. Когда передо мной выросли ворота, отделяющие район знати от Торгового, — дыхание уже рвалось из груди со свистом. Сердце молотило, как обезумевший барабанщик. Стражники посмотрели на меня с еще большим подозрением, чем раньше, а я лишь пританцовывал от нетерпения и боялся потерять ледоход Джея ан Данера.

Когда наконец меня выпустили из богатого района, первым делом я ринулся к ограждению. Корабль убийцы неспешно полз по ледяной колее далеко впереди и готовился поворачивать на север, в глубину торговых лабиринтов. Весело и прощально мигали огоньки, опутавшие рубку судна. Даже если бежать изо всех сил, то мне все равно нужно будет сделать неплохой крюк, чтобы добраться до моста на ту сторону. А потом найти в канале корабль Данера станет попросту невозможным.

Так что я решил не продолжать своего преследования, пообещав себе завтра занять пост на развилке. Наверняка он ходит в Трущобы по одному и тому же маршруту. Если я буду знать точки, через которые он проходит, то…

Чем мне это поможет, интересно?

Провожая взглядом судно Джея ан Данера, я старательно запоминал его корабль.

Глава двадцать первая Дурные вести

Иногда нами движет непонятная жажда. Необъяснимая, не укладывающаяся в рациональные рассуждения. Зов сердца, страсть растревоженной души. Такое состояние называют одержимостью.

Я не могу сказать, почему мне так важно было каждый вечер ждать ледоход Данера на мостике над каналом, ведущим из квартала знати. Это гораздо выше простой логики. Зимние бури терзали Снежную Шапку, и в мешанине метели можно было разглядеть только огни проходящих внизу кораблей. Несколько раз я бежал не за тем ледоходом, упустив Джея. И ни разу не задумался о том, что мне может дать удачная слежка. Каждый вечер я вновь приходил на мостик, молясь обоим богам, чтобы те заставили буран уйти прочь от города и дать мне шанс проследить за убийцей. Я держался за обледенелые тросы и до боли в глазах всматривался вниз, чтобы с замиранием сердца встретить очередной корабль и, если он похож на судно Данера, поспешить по его маршруту.

Наверно, это было безумие.

На мои отлучки в доме Гетеров смотрели с подозрением. Фарри несколько раз порывался меня удержать, опасаясь, что я вновь попаду в переплет. Даже Шэлли пробовала убедить хотя бы один вечерок провести в тепле, чтобы успокоить нервничающего старика Раска. Куда там, я лишь злился на такие попытки остановить меня и как заведенный уходил после окончания трудового дня на улицу.

По субботам я также ходил к Лайле, относя Эльму крупицы долга. Силача на самом делеуволили, и теперь он попросту спивался, будучи одним из самых шумных постояльцев «Теплого Стана». Наших денег ему хватало на жизнь и выпивку. По-моему, он не задумывался ни о чем больше и пределов трактира не покидал, посвятив все свое время праздному пьянству. Лишь брызгал ядом в мою сторону, стоило мне появиться на горизонте. Но рук он больше не распускал.

На представления сказительницы я более не оставался, опасаясь разозлить старика еще больше. Песни, чудесные песни Лайлы неожиданно оказались менее важны, чем ледоход Данера. Но променять наши часы общения, в которых раскрывалась ее прекрасная душа, я бы не согласился ни на что. Эти беседы, от которых пело сердце, были теплы и трогательны. Я ни на что не претендовал, просто наслаждаясь ее компанией. Она рассказывала мне о себе, довольно жестко избегая темы ее прошлого и причины страшного увечья. Я, в свою очередь, радовал ее простенькими историями, зародившимися в Кассин-Онге. Мне показалось, что Лайла заочно полюбила мою деревню так же, как я любил тот пропавший во льдах поселок, где жизнь была много светлее и приятнее, чем серое существование Снежной Шапки.

Потом я возвращался на ферму, пьяный от удовольствия и в ожидании следующей встречи. Я начинал скучать по Лайле, едва за мною закрывалась дверь трактира и ветер швырял в лицо первые пригоршни снега, которых будет еще много во время моего возвращения домой. Теперь, набравшись опыта, я проходил этот путь быстрее, чем раньше. За полтора часа торопливого хода по обмороженному городу я добирался от «Теплого Стана» до фермы. Остаток же вечера проводил в нашей с Фарри комнате, сыто переваривая субботнюю встречу.

Надо сказать, что Фарри и Шэлли подружились, я все чаще замечал, как они разговаривают, как по-доброму смотрят друг на друга. Общая беда в лице сборщиков черноуса сблизила двух молодых людей. Внучка старого ан Гетера совсем перестала бояться безжизненного Зорана, а из души моего приятеля пропало чувство омерзения и поселилось нечто… Схожее с моей привязанностью к Лайле.

Мне кажется, я стал свидетелем зарождения светлого чувства, прокравшегося под броню измученного жутким детством мальчишки.

Но потом уходила суббота, и я вновь отправлялся на работу, а после на вахту у канала. К мастеру Зорану я больше не ходил: на это у меня банально не хватало времени — корабль Данера мог уйти в город в любой момент, и нельзя было его пропускать.

Пару раз мне удавалось отследить неторопливый ледоход убийцы. Я находил его посудину в квартале Гильдий, где он часто навещал жриц Услады. Я видел, как он удаляется в рабочие районы, куда мне ходу не было из-за отсутствия пропуска.

Вообще эти ежедневные тренировки даже закалили меня. Теперь я не так уставал в погоне за кораблем, меня не слишком донимали подъемы и спуски. Руки приноровились ловко перехватывать дорожные веревки, без потери скорости, а иногда даже помогая разогнаться на узких улочках Снежной Шапки.

Каждый день я расспрашивал у Фарри про Звездного Головача, но тот лишь поводил плечами, нахмурившись. Скорее всего, после случая в Трущобах Джей затаился, унял своего зверя. Но мои вопросы тревожили друга, и он всерьез беспокоился за меня. Если бы я стал хуже работать, Фарри наверняка забил тревогу.

Дела наши фермерские шли хорошо. Мы полагали, что сможем отдать долг даже до конца штормов. Фарри вкладывал свою долю в торговлю, договорившись со стариком о разделении прибыли. Честно говоря, мы могли бы погасить нашу задолженность значительно раньше, но мой друг хотел сначала подкопить сумму для будущего путешествия. Ни он, ни я не забывали о том, что Снежная Шапка — лишь остановка на пути к Барроухельму.

Мне не нравилась эта идея, но все же в основном там были деньги Фарри, и я не мог ими распоряжаться.

Так гладко протекала наша жизнь на ферме в последние недели зимы. Но все рано или поздно заканчивается — пришла пора изменений и в наш размеренный быт…

Это случилось в субботу утром. Я был в прескверном настроении, и только близость встречи с Лайлой прогоняла прочь мрачные мысли. Вчера вечером мне опять удалось проследить за Данером, и впервые за последние несколько недель проклятый убийца отправился в Трущобы. Но на границе районов ко мне пристали стражники, и пока я разбирался с ними, доказывая, что мой пропуск не подделка, Джей растворился в холодных каналах мрачного района.

Я упустил Звездного Головача, и он мог кого-нибудь убить. Кто-то отправился в божественные чертоги, потому что меня остановили «белые тулупы». Невыносимое знание, болезненное.

Фарри и Шэлли с утра решили поработать в теплице лишний раз, но при этом меня не побеспокоили, помня о моих субботних свиданиях. Так что собирался я в тишине и оставшись наедине со своими мыслями. Дом хранил безмолвие, лишь слышалось, как возится в соседней комнате покашливающий старик Раск.

Забрав еще десять монет, нашу предпоследнюю часть долга, я кивнул ан Гетеру на прощание и подался в Трущобы. Понимание, что на следующей неделе мы уже расплатимся с Эльмом, чуть подняло мне настроение. Деньги у нас еще оставались, так что я был убежден: скоро, совсем скоро компас окажется у меня в руках, и о пьянствующем силаче можно будет забыть.

Тот путь ничем не отличался от предыдущего. Разве что буря в Шапке так и не началась и выглянуло солнце, отчего снег на крышах домов заискрился, засверкал. Приморозило, и мне пришлось затянуть капюшон и оставить лишь небольшую щелочку для глаз. Дыша в шарф, согреваясь этим дыханием, я неторопливо добрался до таверны. Вошел внутрь, отряхнул снег с унт, отцепил «кошки» (одно из моих приобретений на заработанные деньги: очень помогало в тех случаях, когда приходилось чуть ли не бежать по льду за кораблем Данера).

— Добрый день! — поприветствовал я торчащего в зале вышибалу Ноулза.

Тот ответил взмахом руки и неуклюже улыбнулся. Его словно вытесанного изо льда лица редко касалась улыбка, и потому я посчитал такой порыв чувств хорошим знаком.

— Добрый день! — сказал я появившемуся из кухни мастеру Райдэлану и отправился в заветный проход к комнате Лайлы.

— Ее нет, Эд, — окликнул меня хозяин трактира. Он с угрюмым видом вытирал полотенцем поросшие волосками широкие кисти.

Я непонимающе улыбнулся.

— Ушла Лайла вчера, — пояснил мастер Райдэлан. — Теперь недобрые времена придут в «Теплый Стан», недобрые. Столько денег потеряю… эх… Драный демон!

— Куда ушла? — Сердце в груди застыло. — Когда?

Что, если она попалась на глаза Данеру?!

Ох, остынь, Эд, остынь. Вряд ли бы убийца все так подгадал, вряд ли он вообще вчера убил кого-то. За те недели, что ты следил за ним, жертв же не было.

Но и в Трущобы Джей ан Данер не ездил!

— Утром еще, — сам того не зная, чуть успокоил меня хозяин трактира. Он поднял голову, нашел взглядом Ноулза. — Спроси его, он должен был доставить девчонку в Торговый район.

— Она ничего не просила передать? — Я не хотел верить, что Лайла исчезла просто так, не попрощавшись. Наши беседы… Они были так теплы! Она никогда бы не сбежала молча!

— Нет, малыш, ничего не передавала, — хмуро буркнул Райдэлан. На кухне что-то лязгнуло, и он как подпрыгнул: — Что ты там творишь, дубина?

Хозяин трактира скрылся на кухне, оставив меня, словно вмиг промерзшего, в общем зале. На деревянных ногах я прошел к Ноулзу.

— Здравствуй…

— Не скажу, — сразу проворчал тот. — Слово дал. Никому не говорить, куда я ее отвел…

Мне стало совсем тоскливо.

— С ней все в порядке?

— Выглядела испуганной, но я довел ее до… — он прищурился, едва не проболтавшись, осклабился: — Докуда она просила.

— Ничего не говори, Ноулз. Просто скажи: это не в Трущобах, ведь так? Пожалуйста!

Он некоторое время молчал, затем, сообразив, закивал:

— Все в порядке, боец. Не в Трущобах она. Но больше ничего не скажу, и не проси. Слово Ноулза нерушимо, как скалы Снежной Шапки!

Мне стало чуточку полегче. Страх за Лайлу утих, оставив только чувство обиды и утраты. Почему она не попрощалась со мной? Неужели я для нее так и остался одним из юных поклонников и все наши встречи лишь притворство? Но как можно было подделать мир в ее душе в те часы перед выступлениями?!

Не знаю, сколько времени я простоял посреди зала. Потерянный, раздавленный, с ноющим сердцем, которое жаждало еще раз увидеть Лайлу. Таким меня и нашел спустившийся сверху Эльм.

Он опять был пьян, но на сей раз выглядел ухоженно. От его блестящей лысины отражались огоньки светильников, глаза словно утонули еще глубже. Я заметил, что вместо левой кисти у него оказался зазубренный крюк. Подобные протезы часто встречались у моряков в порту. Стоили они недорого, но кому, как не мне, знать, чьи деньги пошли на это чудовищное оружие.

— А вот и ты, собачий сопляк! Мне как раз нужны деньги.

Ноулз заворочался, зло поглядев на силача.

— Принес?

— Принес.

— Давай и проваливай. Твоя собачья подстилка ускакала к тем, кто платит больше, хе-хе. Понял, собачий сын?

От него пахло кислым перегаром. Он остановился совсем рядом со мной и протянул здоровую руку. Крюк, завершающий его левую кисть, матово поблескивал. Мне хотелось со всей души ударить его по лицу, но я сдержался.

— Во-о-от, — протянул Эльм, когда монеты перекочевали к нему. — С вас осталось, значится, тридцать монет.

Несмотря на то что мысли мои были заняты другим, я опешил:

— Как?!

— Так! Цены растут, собачья жизнь меняется. Я немного поиздержался. — Он покачал крюком. — Так что мне нужно тридцать монет — и мы в расчете. Но я буду добр и дам вам еще парочку недель сверху. Мой корабль уходит на третью неделю после окончания сезона штормов.

Ноулз развернулся и отошел прочь, оставив меня наедине с пьяным здоровяком. Он не хотел лезть в наши дела, и я чувствовал, что бородатый вышибала побаивается Эльма.

— Так что советую вам поторопиться. Раньше выплатите — раньше получишь свою безделушку. Хороша ж сделка-то, а? Игрушка красивая, я думаю, здесь ею заинтересуются. А вчера заходили собачьи стражники, рассказывали, что в тюрьме уже целая бригада собралась, готовая валить железный лес сразу после того, как придет весна. Целая собачья бригада! Я думаю, Фарри в ней неплохо бы смотрелся, да?

Он широко улыбнулся, обнажив потемневшие зубы. Глаза его пьяно поблескивали. Души его я касаться не хотел, настолько мерзкая сущность там ворочалась.

— Тридцать монеток — это же ерунда для успешных сопляков, из-за которых я потерял руку.

Дохнуло злобой и ненавистью.

— Но теперь у меня новая рука. Новая собачья ручонка, видал!

Он поднес к моим глазам темный крюк.

— На корабле пригодится, собачье племя.

— Мне нужно идти, — торопливо пробормотал я и поспешил к выходу. В голове билось только одно слово: «мерзавец». Колотилось на разные тона. Мы никогда не сможем выплатить долг Эльму. Он будет увеличивать его каждый раз — и потом все-таки выполнит угрозу.

— Не обмани меня! — крикнул здоровяк мне вослед.

— Кто бы говорил, — прошипел я ему и услышал довольный смешок.

Холод зимы остудил разгоряченное лицо. Я присел на занесенную снегом лавку, нацепил на унты «кошки». Лайла ушла… Лайла ушла и даже не попрощалась. Меня душили горечь и обида. Дополнял букет недобрых чувств и Эльм. Что я скажу Фарри? Как нам теперь быть?

Если бы нам выплатить все деньги сразу… Вдруг мой предприимчивый товарищ уже накопил нужную сумму? Это было бы так здорово!

Собравшись с силами, я поднялся на ноги и побрел вдоль канала на север, размышляя, как же нам выбираться из той долговой ямы, куда закапывал нас бывший товарищ.

— Сейчас у меня нет таких денег, — глухо признался Фарри. Мы сидели за общим столом, и в свете лампадок видно было, как хмурится широкий лоб моего приятеля. На скатерти перед нами выстроились два аккуратных столбика, один чуть выше другого. Восемнадцать монет. Все наше богатство. Из них моих было только четыре, остальное скопилось у Фарри, и он каждый день старался пустить их в дело.

Меня мучила совесть. Все это время мой друг вкладывал в наши еженедельные выплаты чуть больше, чем я. Да, на рынке ему удавалось увеличивать свой капитал благодаря уму и сноровке, но Фарри старался для этого. Возвращался уже в темноте, мерз на рынке столько, сколько мог вытерпеть. Что для выплаты долга сделал я, а? Кроме того, что приносил дурные вести да подводил его своей одержимой охотой на Данера.

— Может, попросить в долг у Раска? — предположил я, кривясь от собственного же предложения. Менять один долг на другой… Вряд ли это можно назвать хорошим выходом из сложившейся ситуации. Фарри медленно помотал головой, отметая вариант.

— Ладно, — наконец сказал он. — Выкрутимся! Если все будет идти как сейчас, то трудностей не встретим. Досадно, конечно. Я хотел побродить по ярмарке, купить выпечки, горячего вина попить. Праздно так погулять, понимаешь? Но теперь придется поумерить такие желания.

Я понимал и разделял его горечь, клятвенно заверяя себя, что больше никогда не выпущу из рук проклятого компаса.

— Если бы не Эльм, мы могли бы купить билет до Загаска и забыть про все. Денег бы хватило. А там нашли бы работенку и оставили Снежную Шапку в прошлом. А если поработать еще немного на ферме, то потом добраться на одном из кораблей Содружества до ближайшего из их городов. А оттуда до Барроухельма рукой подать! — продолжал сокрушаться Фарри. — Драный Эльм…

Что мы могли противопоставить шантажу Эльма? И отступится ли он, когда последние монеты попадут в его уцелевшую ладонь? Почему-то мне казалось, что этого не случится. Что он будет выжимать из нас деньги, пока не уйдет из города.

И как бы он не уволок с собой принадлежащий мне компас.

— Что ты думаешь о Шэлли? — вдруг спросил Фарри. Признаюсь, вопрос сразу поставил меня в тупик. Что он хотел от меня услышать?

— Почему ты спрашиваешь? — насторожился я. Из комнаты старика послышалась какая-то возня. Раск сонно ворочался на скрипучей кровати.

— Просто… Она хорошая.

— Хорошая, а что?

— Да нет, ничего. — Фарри что-то хотел мне сказать, но передумал. — Просто хорошая. Она мне нравится.

Я понимающе улыбнулся, порадовавшись за приятеля. После того, что он пережил, — непросто возвращаться к обычной жизни и принимать мир иначе, не вспоминая затхлых недр палубы для собирателей и той женщины-монстра, издевавшейся над пленниками.

Тем более что Шэлли, несомненно, была очаровательна, добра, и в ее душе находилось место для теплоты даже в те моменты, когда она злилась.

Потом мы отправились на боковую, но перед этим Фарри аккуратно сгреб все монеты в свой кошелек. Они тихо звякнули, проваливаясь на дно кожаного мешочка. Из комнаты Шэлли донеслось невнятное бормотание. Она часто говорила во сне.

Мы переглянулись. С пониманием, с общей тайной, с общей целью. С одной надеждой на двоих.

Его мысли напомнили мне о Лайле. Горечь нахлынула удушающей волной, но внимательный взгляд Фарри отогнал прочь недобрые чувства.

— Не расстраивайся, — сказал он. — Мы со всем разберемся! Это на самом деле не проблема.

Глава двадцать вторая Встреча на похоронах торговца

На странную процессию я наткнулся, когда возвращался от ворот в Рабочие кварталы, куда опять скрылся Джей ан Данер. Сегодня потеплело, мороз лишь горячил щеки, а не кусал их ледяными зубами. Так что обратно я брел не спеша, охотно поглядывая по сторонам и изучая дома, нависающие над дорогой к порту. Сегодня опять не было снега (последние дни зимы все громче заявляли об окончании сезона штормов), так что я мог себе позволить поглазеть на диковинные жилища Торгового района. До сего дня мне доводилось видеть их очертания только сквозь пелену бурана. Здесь преобладали общинные заведения. Крупные, многоэтажные здания, укутанные снегом. В окнах горели огни. Заботливые руки расчистили дорожки, ведущие от крыльца к улице. В Трущобах многоэтажные дома — редкость. В районе знати, конечно, усадьбы встречались разные, но они разительно отличались от общинных жилищ. Там были дома для услады взоров, а здесь — для жизни.

Бодро царапая лед «кошками», я шагал вниз по дороге, когда из переулка, уводящего куда-то в дебри жилого квартала, показались двое. Они резко вывернули на главную улицу и в первый миг напугали меня. Меховые шапки на их головах переходили в ритуальные маски, изображающие Темного и Светлого богов. Шаман в белой парке смотрел на мир сквозь прорези в белой личине, на которой была нарисована неуместная в таких случаях широкая улыбка небесного хранителя. С маски Темного Бога свисали щупальца, и при ходьбе чуть клацали уродливые челюсти. Дыхание сквозь прорези во рту вырывалось облачками пара.

У нас в деревне Сканди приходил на похороны в разных обличьях, в зависимости от того, кем был усопший. Ведь всем известно, что люди воздушные, легкие, тянущиеся к солнцу не должны провожаться Темным Божеством, тогда как те, кто прочно стоял на льду и всегда был опорой для своей семьи, не должны были попасть в чертоги безделья и вечной радости. Мне казалось это не очень справедливым — ведь думать о своем посмертии должен тот, кто ушел на встречу с великими. Но частенько смерть приходила до того, как человек успевал сделать свой выбор. Потому решали близкие, где бы несчастный наконец обрел покой. Какого мира он хотел при жизни.

Тем удивительнее для меня было увидеть двух шаманов сразу, в чьих руках горели яркие фонари. Один молочного цвета, символ солнца, и второй — с голубым оттенком вечного льда.

Следом за молчаливыми пастырями показалась траурная процессия в белых одеждах, вытекая крохотным ручейком на дорогу.

Прямо за служителями Храма шестеро мужчин несли на плечах носилки с мертвым человеком. Лицо покойника было укрыто белым теплым шарфом, руки аккуратно сложены на груди. Казалось, будто он спит, а не ушел в иной мир.

Я остановился, наблюдая за тем, как идет следом за носилками иссушенная временем и сломленная горем женщина. Ее бережно поддерживал рослый паренек моего возраста и едва удерживался от слез. Желваки на скулах ходили как бешеные, взгляд то и дело поднимался наверх, чтобы споткнуться о тело… отца?

— Простите. — От процессии отделился мужчина в белой шубе. — Простите…

Я понял, что он обращается ко мне.

— Вы не могли бы за скромное вознаграждение помочь проводить доброго человека? Это купец Сам ан Дахин, может быть, вы о нем слышали?

Конечно же я не знал ни почившего в мире купца, ни того, кто заговорил со мной. Но меня бросило в жар. Я понял, о чем он просил. Сканди рассказывал, что в больших городах принято, чтобы перед погребением белый шарф с лица усопшего снимал незнакомый человек. Тот, кого боги послали в тот день на путь процессии. Этот жест означал, что умерший оставил след не только в сердцах близких. Что он не остался во льду никому не известным человеком.

— Я заплачу вам пять монет, — чуть заискивающе улыбнулся мужчина, но меня уколол огонек презрения, проблеснувший в его горе.

Легкие деньги. Солидная сумма. Но брать их, наживаясь на горе других… Продавать судьбу, выгнавшую меня на путь процессии. Оказаться в глазах незнакомца тем, кого он ожидал во мне увидеть. Во мне взыграла гордость.

Я посмотрел ему прямо в глаза:

— Денег не надо.

Почему-то представилось вытянувшееся лицо Фарри. Пять монет. Целых пять монет. И я же не требую их, мне самому предлагают баснословную награду за простое дело. Но в душе все замерзало при мысли о том, как я принимаю оплату, и как огонек презрения в душе незнакомца превращается в пламя.

— Я помогу, но денег не надо.

— Ты добрый человек, — покачал головой удивленный мужчина. — Надеюсь, боги будут к тебе благосклонны.

Мне вспомнился Темный Бог, разрушающий Кассин-Онг, но кривую усмешку я удержал при себе.

Вообще я хотел добраться до трактирных рядов и пробежаться по тем тавернам, где еще не искал Лайлу. Но горе жены усопшего и боль подростка показались важнее. Так что я пристроился в хвосте процессии, поймав несколько благодарных взглядов, согревших меня.

Мы прошли немного по ведущей вдоль канала улице. Идущие навстречу люди почтительно переходили на другую сторону дороги и замирали, провожая взглядом чужое несчастье. Я упрямо смотрел под ноги, стараясь игнорировать ауру горя, повисшую над процессией. Наверное, при жизни этот человек был очень хорошим другом, мужем, отцом — настолько все вокруг пропиталось чужой болью.

Так мы прошли почти весь Торговый район, миновав несколько мостков над каналами, и наконец оказались на безлюдном кладбище, с которого раскрывался вид на порт. Место последнего пристанища примыкало к границе города. Высокая ледяная стена шла дальше на запад, упираясь в Трущобы.

У нас в деревне кладбище находилось в паре лиг от деревни, чтобы не печалить сердец тех, кто остался в живых. Мы называли его полем ушедших. У нас хоронили иначе. За день до похорон выдалбливались ямы. Потом в них клали тело и заливали его водой. После чего шаман произносил молитву, обращая воду в лед, и усопший навсегда оставался там, вмороженный в тело вечной зимы. Так они и лежали все эти годы, лицом к небу. Пустые оболочки отлетевших душ, навсегда оставшихся со своими близкими. Могилы моего отца там не было: его так и не достали из обрушившейся шахты.

Кладбище Снежной Шапки оказалось заключенным в массиве ледника. Вниз, в коридоры усопших, вели проходы с крепкими перилами и расчищенными ступенями. К потолку дышащих холодом коридоров крепились фонари, и их свет выдирал из голубых стен лица мертвых людей.

Галерея фигур, таящихся в едва освещенных нишах. Здесь были женщины и мужчины, взрослые и совсем подростки, красивые и нет. Каждый из них когда-то мечтал, любил, боялся. Каждый ходил по дорожным веревкам в бурю и наслаждался теплом в родном доме. Но теперь, скованные льдом, в богатых одеждах, они остекленевшими взорами смотрели из стен на проходящих мимо людей, и им было подвластно то, чего еще не ведали оставшиеся по эту сторону.

Процессия остановилась у одного из пустующих отделений, напротив которого на платформе стояла металлическая ванна, а чуть дальше по коридору спрятался пузатый чан с водой.

Громко всхлипнула вдова, пальцы сына сильнее сомкнулись на ее руке, успокаивая. Мужчины осторожно положили тело мужчины в ванну и отступили.

Шаман в белой парке покосился на меня, и я шагнул вперед.

— Сегодня мы провожаем Сама ан Дахина, — низким голосом заговорил его напарник. — Сегодня перед ним отворятся мои чертоги.

— Сегодня мы провожаем Сама ан Дахина, — вослед ему забормотал шаман Светлого Бога. — Сегодня перед ним отворятся мои чертоги.

— Он был хорошим человеком и чтил нас.

— Он был хорошим человеком и чтил нас.

Их голоса смешались в один, многократно отражаясь от холодных коридоров, они окутали каждого из провожающих и заскользили вдоль галерей прочь. Я не знал, что мне делать, но показывать своей беспомощности тоже не мог. Это прощание близких. Последние мгновения перед тем, как все будет кончено и великий лед примет в свой плен доброго Сама ан Дахина. Что будет, если я сделаю что-то не так? Не преумножу ли горе?

Во рту пересохло, я жадно следил за маской Светлого Бога, молясь, чтобы шаман сделал мне хотя бы знак, когда придет пора снять шарф с лица усопшего.

Но два голоса слились в одну прощальную речь, и все смотрели только на тело мужчины, сокрытое от глаз процессии краями ванны.

Вслушиваясь в нее, я ждал, уже сожалея, что согласился на это. Мне стоило спросить, что нужно делать. А им следовало сказать мне, как вести себя.

Хотелось съежиться, стать шаркуном, прогрызть дыру в ледовом полу и улизнуть из ставшего тесным коридора между стенами скорби.

Знака, поданного мне белым шаманом, я чуть не пропустил. Увидел, как тот шевельнул рукой, но подумал, будто это лишь игра воображения, что он стряхнул таким образом холод. Маска качнулась, и взгляд из прорези коснулся меня.

— Мы прислали человека, чтобы он проводил тебя, — забубнили шаманы на два голоса. — Мы прислали его, чтобы ты открылся перед нами.

Я на ватных ногах прошел к ванне, протянул руку к шарфу, прикрывающему лицо покойника. Шаманы встали по краям и склонились над телом. Один из них чуть заметно меня подтолкнул, и я быстро стащил шарф.

— И ты открылся, — немедленно проговорили шаманы.

Мне показалось, что от процессии послышался облегченный вздох.

— Приди же к нам… Твое время среди смертных закончилось, но теперь мы будем ждать тебя у себя. Ты волен выбрать путь. Теперь ты свободен.

С гулом придвинулась пузатая бочка, и служитель кладбища принялся заливать ванну водой. Стоя между шаманами, сжимая в руке белый шарф, я видел, как тело мертвеца сковывается льдом. Кристально прозрачные потоки растекались волной по поверхности и в следующий миг твердели. Я чувствовал, как шаманы молча управляют водой, обращая ее в лед. Тот, кто носил маску Светлого Бога, заметно дрожал от усилия.

Наконец я смог отступить. Отстраненно протянул шарф отделившемуся от процессии мужчине.

— Спасибо, — шепнул тот, крепко сжав мое запястье.

Ванна заполнилась, и загудела платформа, поднимающая ледовый куб с закованным в лед телом. Треща и подрагивая, она уверенно загнала его в нишу, после чего служитель полил стыки водой и кивнул шаманам.

— Теперь он с нами, — в два голоса прогудели те.

Вдова зарыдала.

Оказавшись на улице, я с радостью втянул носом морозный воздух, чувствуя, как щекочут ноздри мигом застывшие волоски. Впереди сверкали огни трактирного ряда, окантовывающего остров ярмарки. Лайла…

Вообще за последние дни я побывал во многих тавернах, разыскивая слепую постоялицу. Торговый район был богат на такие заведения. Во многих жили уставшие от палуб моряки, и если в их карманах водились монеты — трактиры завсегда раскрывали перед ними свои двери. Даже здесь, у кладбища, я обнаружил постоялый двор.

Особо ни на что не рассчитывая, я свернул с дороги к укутанному снегом дому, над которым висела обледенелая вывеска с изображением снежного кита. Денег у меня с собой не было. Скопленные богатства оставались в комнате, под подушкой, и брать их с собой означало подвергать риску. Мой характер в таких вещах был настоящим врагом. Мне ничего не стоило спустить пару грошиков ради плотного ужина в теплом месте. Например, в таком, как это.

Трактир утопал во мраке. Лишь один фонарик горел во всем помещении, прямо за стойкой, у которой возился пожилой мужчина. Подняв голову на стук в дверь, он улыбнулся.

— Доброго вечера, молодой человек!

Зал был непривычно пуст. Возможно, виной тому неприятное соседство с кладбищем, а может быть, это место просто из разряда тех, где не любят шумных компаний. Я слышал про таверны, где люди днями не высовываются из своих комнат, предпочитая тишину и покой.

— Чем могу помочь? — спросил трактирщик.

Я рассказал ему о Лайле, о том, что ищу девушку уже неделю. Описал ее, понимая, что самой яркой чертой была слепота сказительницы.

Мужчина закивал:

— Как же, конечно, помню. Два дня назад за ней моряки приходили. Так что, молодой человек, помочь вам я не в силах. Скорее всего, теперь ваша дама обитает на борту одного из кораблей в порту.

Радость всплеснулась внутри меня и тут же утихла. Да, я напал на след Лайлы, но… Помня о кратере, в котором скопились десятки пережидающих зиму кораблей, сложно представить, как искать ее там, в суровом и грубом мире людей, живущих во льдах большую часть своей жизни. Вряд ли кто-то окажется настолько мил, что охотно поведает мне о пассажирке, предпочитающей жизнь на палубе, а не в гостинице.

Дверь позади нас хлопнула.

— Спасибо большое!

— Я разыскиваю Лайлу ан Зарр, — прорезал темноту женский голос, в котором сквозили надменность и жестокость. — Слепую сказительницу из таверны «Теплый Стан». Ты слышал что-нибудь о ней, червяк?

Глаза трактирщика прищурились, он бросил заинтересованный взгляд на меня, потом на женщину.

— Нет, ничего о ней не слышал, — буркнул наконец уязвленным тоном хозяин таверны. — Перцового чаю?

Я стоял ни жив ни мертв, чувствуя ледяной ужас за своей спиной. Я узнал этот голос. Я уже слышал его прежде.

— Мальчик?

В ушах зазвенел далекий окрик: «Назад, Ар, назад».

— Мальчик?

Я с трудом заставил себя обернуться на вошедшую в трактир ледовую гончую. Рыжеволосая красавица в дорогой шубе скользнула по мне хищным взглядом. На миг задержала его, вспоминая. О, какие мольбы в тот момент я воздал обоим богам.

— Мальчик?

Это была она. Та Гончая, что едва не убила меня в Кассин-Онге. Та, которую одернул резкий окрик черного капитана.

— Вы уверены, что не слышали ничего о ней? Она известная сказительница.

Женщина прошла через весь зал и остановилась рядом со мной, я почувствовал исходящий от нее сладковатый запах. Она медленно стянула с рук перчатки и положила теплую шапку на стойку. Снежинки пали на гладкую поверхность и мигом превратились в крошечные капли.

— Увы, — пожал плечами мужчина.

— Это моя родная сестра. Я очень тревожусь за нее, понимаете? Меня очень тревожит ее пропажа. Недавно я навещала ее в «Теплом Стане», и мы мило поболтали. Но теперь мне никак не найти ее, вы понимаете?

Черный капитан в городе. Вот что значило появление этой женщины в Снежной Шапке. Где-то в порту, среди кораблей вольных капитанов, стоит зловещее судно того, кто погубил мою деревню. Того, кто способен повелевать Темным Богом. Того, кто искал мой компас.

«Глупый старик! Я найду! Радаг сказал достать компась, и я его достану!» — заверещал в памяти тот мужчина, что убил шамана Сканди.

Радаг… Черного капитана зовут Радаг. А имя девушки рядом со мною — Ар…

Сжавшись в комок, я старался смотреть только на стойку перед собой, в любой момент ожидая, что ледовая гончая узнает меня. Узнает во мне беглеца из Кассин-Онга. Но почему она назвала Лайлу своей сестрой?

Передо мной воцарилась кружка с перцовым чаем. Хозяин трактира внимательно посмотрел мне в глаза. Он явно хотел, чтобы я молчал.

— Увы, добрая госпожа. Не хотите ли чаю? Горячего вина, может быть?

— Мне сказали, что она поселилась где-то в этом районе… — Женщина подалась чуть вперед, вцепившись взглядом в лицо трактирщика. Я почувствовал его сдерживаемый страх. Звериная аура Гончей не оставила мужчину равнодушным.

— Торговый район столь велик, что даже я не знаю всех трактиров, раскинувшихся в нем. Простите, добрая госпожа, но я действительно не могу вам помочь.

Светлый Бог, как красива была эта рыжеволосая девушка. Глаза ее горели ярче звезд, волосы рассыпались по плечам огненными языками. На ее меховом воротнике таяли снежинки. Но сколько же злобы бурлило в ее душе.

— Хорошо, — вдруг кивнула она. Еще раз посмотрела на меня, нахмурилась, а затем подхватила со стойки шапку и вышла прочь из трактира. Едва за ней захлопнулась дверь, хозяин таверны шумно выдохнул.

— Иногда лучше обмануть, — посмотрел он на меня. — Допивай чай и уходи. За счет заведения.

Ему было неловко. Ребенок только что оказался свидетелем того, как взрослый мужчина испуганно врал молодой девушке.

— Она плохая, — сказал я ему.

— Хорошие люди — вообще большая редкость, — хмыкнул он и вытер тряпкой мокрое пятно. След от шапки Ар. — Но плохим людям не стоит давать того, чего они хотят, верно? — загадочно добавил хозяин трактира. — По-моему, сказительница отправилась в порт с моряками Содружества. Так мне показалось. Но если что — я тебе этого не говорил.

Он ушел в подсобное помещение, оставив меня в компании фонаря и темного тихого зала.

Мне было холодно и горько. Я до сих пор чувствовал присутствие ледовой гончей, ее сладкий запах. В тот момент я был убежден, что боги внимательно следят за нами. Что они не просто так вывели меня на встречу с похоронной процессией. Не просто так натолкнули меня на мысль зайти в трактир со снежным китом на вывеске. Они знали, что Ар придет сюда.

Но чего они хотели на самом деле?

Я допил горячий чай, испытывая благодарность к трактирщику за дарованные минуты покоя. Душа рвалась на части от желаний, и нужно было унять ее растерянный вой. Мне хотелось уже завтра встретиться с Лайлой, завтра же расквитаться с Данером, отомстив за всех погибших женщин, хотелось стать счастливым обладателем компаса, хотелось, чтобы зима закончилась и корабль «Звездочка», о котором мне говорил мой сокамерник, взял меня на борт и покинул проклятый город.

Но невозможно получить все и сразу. Необходимо долго и старательно работать. Капля за каплей. Снежинка за снежинкой.

В воздухе таверны до сих пор висел будоражащий воображение аромат ледовой гончей. Как такая женщина оказалась среди слуг черного капитана? Почему она назвала себя сестрой Лайлы?

На эти вопросы у меня не было ответов.

Глава двадцать третья Жизнь полна сюрпризов

— Вчера я видел корабль, пришедший с самого Берега, — возвестил старик Раск. — Я много слышал о том, как смелый капитан прорвался сквозь зимние шторма и добрался до Снежной Шапки, но только вчера увидел его воочию.

Я застыл с поднесенной ко рту ложкой. В последнее время мне приходилось сидеть напротив хозяина фермы, так как Шэлли и Фарри успевали занять более просторные места раньше меня.

— Диковинное судно. Оно наверняка сможет ходить и по открытой воде. Там, у Берега, я слышал, нередки водные пути, — продолжал старик. Он умиротворенно улыбался и смотрел на меня. Как бы мне хотелось ответить ему так же тепло и радостно. Но что-то подсказывало, что вчерашняя встреча в трактире у кладбища и весть о капитане с самого Берега — связаны. Что Радаг и есть тот самый «герой».

— Берег — это же так далеко, — покачала белокурой головкой Шэлли. Они обменялись с Фарри теплыми взглядами, в которых проскользнула тайна. Я не стал заострять на этом внимания.

— Да, Берег… Это много дальше земель Содружества. Благостный край, где правит закон и люди живут счастливо.

Взгляд старика затуманился. В мыслях он оказался где-то там, среди заснеженных лесов и вскрывающихся коротким летом рек.

Я много слышал о Береге, но обычно рассказы ограничивались небылицами. Там почти нет поселений, стоящих на льду. Рыбацкие шахты там неглубоки, а воздух теплее. Там растут настоящие леса, и охраняются они так ревностно, что за каждое срубленное дерево приходится отчитываться. Там то и дело гремят войны, потому что многие хотят жить на настоящей земле.

Берег — самый могучий край во всем известном мире. Самый богатый, самый древний, самый… Да много всяких «самых» было связано с названием великого королевства, стоящего на огромном острове, способном выдержать несколько крупных городов.

Больше всего меня интересовали деревья, растущие на Берегу. Я плохо себе представлял, что такое лес. Если заросли железных великанов рисовались в моем сознании как роща тонких черных путевиков, уходящих глубоко в лед и тянущихся к небу, то древесина, из которой много что было сделано в заснеженном царстве севера, никак не хотела ассоциироваться с чем-то живым. Чем-то растущим.

— Я слышал, что он разыскивает тех, кто уцелел после гибели Кассин-Онга, — поделился Раск. В его бороде застряли волокна мяса, и я все ждал, когда они отлепятся и плюхнутся обратно в миску.

Мы с Фарри переглянулись.

— Вы же оба оттуда, верно? — Старик посмотрел на меня.

Я кивнул. Мой бедный Кассин-Онг. Зима сдержала его превращение в место паломничества, но порт был забит кораблями, ждущими окончания сезона штормов, чтобы отправиться на север и забить местечко потеплее, оторвать жирный кусок от будущей добычи. Вскоре там станут долбить схватившийся лед, Пролом опутает система лестниц, а охотники примутся поставлять в ближайший город шкуры и мясо зверья, добравшегося до места, где резвился Темный Бог. Десятки судов ждали своего часа.

Радаг не отступился. Он все еще ищет компас, как и тех, кто мог унести артефакт из деревни. Мне стало грустно.

— Интересно, зачем он разыскивает уцелевших? — задумчиво пробормотал Раск. Один из кусочков мяса наконец отвалился от седой бороды и упал прямо ему в ложку.

— Кто знает, но я бы не хотел этого узнавать. Прошлое должно остаться в прошлом, — буркнул я.

— Согласен, — улыбнулся старик. — Да, внученька, сегодня придет мастер Зоран. Надеюсь, ты будешь более почтительна с ним на сей раз?

Меня ожгло испугом девушки… и Фарри. Мой друг как одеревенел, подняв встревоженный взгляд на белокурую красавицу. Та медленно прожевала проглоченный кусок, потупила взор и пожала плечиками.

— Я забочусь о тебе, пойми, — истолковал старик ее реакцию по-своему. — Не упрямься. Вернется отец — и мы заберем тебя оттуда.

В другой раз Шэлли сказала бы, что папа не вернется, но сейчас она молчала, и мне показалось, что лучше бы девушка сорвалась на крик. В ее безмолвии таилось нечто худшее, чем просто нежелание разговаривать.

— А где остановился этот славный капитан? — спросил я.

— В порту, где же еще. Его корабль самый необычный из всех. Изящный черный фрет.

Действительно диковинное судно для наших краев. У нас чаще можно встретить шаппы, на которых по открытой воде ходить нельзя. А капризные фреты, распространенные далеко-далеко на юге, большая редкость в местах вроде Снежной Шапки.

Я понял, что мне жизненно необходимо сходить в порт Торгового района и поглядеть на корабль Радага. Он наверняка остановился где-то там. Если улизнуть во время обеда, никто не заметит. До порта быстрым ходом не больше получаса, а там долго оглядываться не надо. Трактирная аллея раскинулась вдоль судового кратера, и оттуда можно разглядеть все суда, зимующие в городе. Я много раз проходил по ней, косясь на массивный силуэт двух военных громгаров, вокруг которых стояли на приколе разнообразные шаппы, скорты, тягачи. Чуть особняком теснились крошечные прогулочные лайары, а вдоль западной стены черными монолитами застыли медлительные баржи с железным лесом.

Покончив с завтраком, мы с Шэлли ушли в теплицу, а задумчивый Фарри отправился на рынок.

То был странный день. Я чувствовал, как в душе моей напарницы поселилось тянущее ожидание. Она почти не разговаривала, совсем не улыбалась и ждала вечера с каким-то загадочным нетерпением и ужасом. Словно забившаяся в угол собачонка, которая, прижав уши, глядит на протянутую руку разъяренного хозяина и не знает, что с ней делать. То ли укусить, то ли позволить ему коснуться и сделать то, что тот собирался.

Даже когда я отпросился у Шэлли на обед сбегать в порт — та лишь тряхнула белыми локонами и отпустила меня, не сказав ни слова. По дороге я разминулся с возвращающимся с рынка Фарри, который уже продал то, что отвез утром. Мой приятель, погруженный в схожее с Шэлли напряжение, толкал перед собою сани, и если бы я его не окрикнул — прошел бы мимо.

— Ты чего? — не удержался я. — Что-то случилось?

Он посмотрел мне в глаза, потом потупился и коротко мотнул головой. Меня манил порт, а жажда увидеть корабль черного капитана заставляла пританцовывать на месте, согреваясь под пронизывающим ветром.

— Ты меня пугаешь! — крикнул я приятелю и улыбнулся.

Он криво ухмыльнулся и молча толкнул сани, давая понять, что разговора не будет. Настроение друга тревожно кольнуло сердце. Мне все это совсем не нравилось — ни страх Фарри и Шэлли за завтраком, ни странное поведение девчушки в теплице (обычно она не умолкала ни на минуту).

Я чувствовал, что вечерний визит мастера Зорана закончится плохо.

Черный фрет выделялся на фоне остальных кораблей даже сильнее, чем пятипалубные громгары. Не такой громоздкий, не такой приземистый, с длинными мачтами, которые, возможно, даже видели паруса. У него был очень высокий нос, увенчивающийся изображением идущего в атаку рогатого воина. В обеих руках отлитая из металла фигура сжимала по секире.

Даже отсюда, с трактирной аллеи, дурманящей кухонными ароматами и запахами дыма, были видны матросы Радага, работающие на внешних палубах хищного судна. Признаюсь, раньше мне и в голову не приходило, что у черного капитана может быть команда. Я отчего-то полагал, что он путешествует только с гончими и демонический фрет управляется темной магией, а никак не простыми людьми.

Моряки скоблили борта, отбивали намерзший лед, чистили трапы и проходы на палубах.

Одно не давало мне покоя. В цирковом караване, пришедшем в Кассин-Онг, фретов не было. Может быть, этот капитан с Берега и не Радаг вовсе? Но как тогда объяснить присутствие Ар, женщины Гончей, в городе?

Ответом мне было зрелище десятков судов, заполонивших порт. Она могла прибыть на любом из них. С чего я вообще взял, что это должен быть фрет?

Сегодня приморозило. Мне приходилось то и дело пританцовывать, слушая скрип «кошек» об лед. От пара заиндевели шарф и воротник. Теплый капюшон, наброшенный поверх шапки, тоже покрывался инеем. Сегодня было минус сорок, не меньше.

Несколько минут я задумчиво изучал далекий фрет, а потом поступил так, как поступал уже не раз. Отодвинув обязанности на второй план, надеясь, что Шэлли меня простит за опоздание, я отправился к спуску в портовый кратер.

Навстречу то и дело попадались моряки: кто торопился по делам, кто праздно шел пропивать свое дневное жалованье. Жизнь в кратере бурлила. Вдоль судов ходили инструментарии, проверяя состояние кораблей. На палубах работали матросы. Маленькие тягачи ползали по узким колеям меж своих старших товарищей-ледоходов. С военного громгара, возвышающегося над прочими судами, несся грохот молотов и визжание пилы по металлу. Ему вторил басовитый гудок неказистого шаппа, приютившегося в тени гиганта.

Несколько приземистых скортов торчали в очереди к грузовым подъемникам, ожидая, пока разгрузится первый из них. Портовые работники таскали с его палубы тяжелые тюки и сбрасывали их на площадку. Медленно, с грохотом проползла баржа с железным лесом. Она очень неторопливо свернула в канал к Рабочему району. Длинные черные столбы, омытые кровью несчастных лесорубов, отправлялись в свой последний путь, для того чтобы в чадящих кварталах преобразиться, став частью чего-то большего. Частью чьей-то жизни, чьего-то ледохода, чьего-то дома.

Я быстро добрался до нужной мне пристани, и тут мне улыбнулась удача. Вернее, оскалилась. На трапе, ведущем с борта фрета, появился мужчина в очень теплой шубе. Рядом с ним шла девушка. Несомненно, уже знакомая мне Гончая. Да и мужчину я узнал сразу.

Черный капитан Радаг. Из-за шарфов я не мог разглядеть его лица, но мертвую аурупочувствовал сразу. Повелитель ледовых гончих неторопливо шагал в мою сторону. Сердце екнуло, и мне стоило больших усилий не броситься наутек, привлекая его внимание. Вместо этого я подошел к краю пристани и склонился над одним из перил, делая вид, что осматриваю его на предмет повреждений. К горлу подкатил неприятный комок.

«Зачем ты пришел сюда? Он узнает тебя! Узнает!»

Тщательно глуша в себе страх, я пытался убедить себя в том, что невозможно в большом городе, среди закутанных в теплые одежды фигурок, узнать мальчишку, которого видел во тьме и несколько месяцев назад. Но куда там. Разум лихорадочно сражался с обезумевшим от ужаса сердцем, но победить не мог. Потому я бесцельно озирал обледеневшие перила, едва ли не втягивая голову в плечи. Слух обострился, и сквозь грохот порта я услышал скрежет «кошек» Радага и Ар, которые поравнялись со мною.

— Погоди, — сказал черный капитан, и они остановились. Я забыл, как дышать, пристально «разыскивая неполадку».

— С тобой все хорошо, мальчик? — тихо спросил меня Радаг.

«Все… тебе конец…»

Они стояли за моей спиной, и я чувствовал пустоту черного капитана и скучающий интерес его подручной.

— Чего ты так боишься? — не дождался он ответа.

— Мастер Райдэлан будет ругаться, если поручень шатается. Вот я смотрю. Я говорил ему, что все хорошо, а он сказал, что плохо, — затараторил я, так кстати вспомнив имя хозяина «Теплого Стана». Для убедительности я потянул на себя поручень, который промерз так, что его сложно было бы сорвать даже с помощью тягача. — Он обещал выпороть меня.

«Обернись, иначе они тебя раскусят!»

На одеревеневших ногах я повернулся к моим врагам и поблагодарил Темного Бога за вечную зиму. Мое лицо так кстати скрывал шерстяной шарф, и только он защищал меня от тяжелого взгляда Радага.

«Мало ли сколько подростков бродит по улицам Снежной Шапки! Я же не из Кассин-Онга. Ты не можешь меня узнать».

— Мне кажется, что ты врешь, — равнодушно произнес Радаг, и меня заколотило от ужаса. Мне показалось, будто он пытается прочесть мои мысли. — Ты почему-то боишься именно меня.

— Вы и правда с Берега? — выпалил я, отчаянно придумывая причину, какую можно назвать, чтобы обмануть черного капитана.

С виду тот ничем не отличался от простого человека. Невысокий, пониже женщины, весь в дорогих черных мехах. Шарф, скрывающий лицо, заиндевел там, где с дыханием рвались наружу белые облачка пара. Глаза закрывали утепленные очки в мелкую сеточку. Лицо Ар было открыто, и ее щечки лишь порозовели от холода.

Мне вспомнился тот голый черный мужчина, которого убил Эльм.

— И что с того…

— Мне говорили, что там обитают демоны.

Я смотрел на того, кто разрушил мой мир, и отчего-то не ощущал никакой ненависти, никакой злости. Только страх. Мне казалось, что черный капитан в любой момент схватит меня за руку и скажет: «Я узнал тебя, щенок!»

Пару мгновений Радаг молчал, пристально изучая меня сквозь прорези очков, а затем разразился гулким хохотом:

— Ох, ну конечно. Я пью кровь и ем непослушных детей. — Он повернулся к Гончей: — Верно ведь?

Полные губы Ар растянулись в холодной улыбке.

— Ты же послушный? — Черный капитан посмотрел на меня, и я быстро-быстро закивал. — Тогда тебе нечего бояться…

— Хозяин… — робко, но с нетерпением произнесла Ар.

— Да-да, идем. Работай хорошо, мальчик, а то я доберусь до тебя и приведу с собой всех демонов юга!

Он еще раз весело хохотнул и зашагал прочь, оставив меня у перил. Едва восстановив дыхание, я проклял себя за глупость. Мороз пробрался под одежду, прогнав остатки страха. Беда минула. Беда, в которую я мог попасть из-за своей проклятой любознательности.

Враги ушли прочь, и дождавшись, пока они свернут с дороги (ох, как я не хотел обгонять их), я поспешил обратно в теплицу, надеясь во время работы переварить полученное знание.

Шэлли словно и не заметила моего отсутствия. Когда я ворвался в застекленное, дышащее теплом и влажностью царство трав, она ковырялась среди цветов, и в душе ее царил нешуточный мрак. Кивнув ей, я принялся за работу, размышляя о произошедшем.

Все-таки это действительно оказался тот самый человек, кого я видел в Кассин-Онге. И женщина, которой ни с кем не спутать, была та же. А вот корабля такого с цирком не приходило. Значит, люди Радага пришли позже, и если не по путевикам Снежной Шапки, то с другой стороны, не зная дороги, ориентируясь… да кто знает, как они вообще вышли к моей деревне! Но черный фрет я бы запомнил. Не было его там.

Да и корабль вольного капитана Бургена пришел не со стороны Шапки. Что, к деревне в ту ночь прибыла целая флотилия — так, что ли? Одно судно остановил Сканди, скорее всего, то самое, на котором и прибыл Радаг, хотя, возможно, и в цирковом караване было несколько кораблей черного капитана. Потом диковинный фрет из южных краев.

И ради чего? Ради одного-единственного компаса? Кем был Одноглазый, что смог так насолить столь могущественному человеку?

Я вспотел. Такая ценная вещь и оказалась в руках Эльма. Я обязан вытащить ее. Это важно, несомненно важно. Мне срочно нужно раздобыть всю сумму, выплатить долг сразу и забрать артефакт у спивающегося циркача. Было бы здорово уже завтра расквитаться с силачом и бежать. Искать пристанища на «Звездочке», покинуть этот город, куда добрался Радаг (и наверняка не только он).

Одержимый жаждой максимально приблизить момент расплаты, я с головой погрузился в работу.

Фарри вернулся раньше, чем обычно. Непривычно угрюмый, собранный и такой же молчаливый, как и утром. Мы встретились в общей комнате, за столом. Шэлли осталась в теплице, и потому мы на пару занялись ужином. На кухне в тяжелой кастрюле варилась рыба да грелась миска тушеных овощей.

— Ты как? — рискнул я его спросить. — Ты сегодня очень странный.

Он отмахнулся от меня — мол, не лезь, — чем чуточку обидел. Потом нахмурился, собираясь что-то сказать, что-то важное, но тут громыхнула входная дверь и в прихожей послышался голос Раска.

Фарри как окаменел — его глаза сощурились, и он выпрямился. Гордо, уверенно, тщательно скрывая накатывающий страх.

— Проходите-проходите, мастер Зоран!

Вместе с порывом холода в комнате появился нервно щелкающий челюстью эмпат и старик ан Гетер собственной персоной.

— Молодежь уже здесь? Это славно. — Раск излучал сытое довольство. — А где моя любимая внучка Шэлли?

— В теплице, — ответил я.

— Ой, сбегай за ней, будь ласков. Скажи, что мастер Зоран пришел, — улыбнулся мне старик.

— Я схожу, — с металлическими нотками в голосе вмешался Фарри. Бросил холодный взгляд на эмпата, а тот с недоумением приподнял левую бровь, почувствовав странные эмоции моего друга. Мне захотелось сжаться и раствориться в темном углу.

— Я переоденусь только… — помрачнел Раск. От него не укрылись тон Фарри и моя настороженность. С подозрением проводив мальчика взглядом, он пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал и, обогнув стол, скрылся в своей комнате.

— Ты так и не пришел, — заговорил Зоран, едва закрылись двери в прихожую и в логово старика.

— Я приходил один раз, но вас не было…

Он пожевал губами, щелкнул челюстью и уставился на что-то за моей спиной.

— Очень жаль, — наконец промолвил эмпат.

В комнате пахло овощами и рыбой.

— Я чувствую твое желание сбежать из города, — вдруг произнес Зоран. — Это хороший выбор, мальчик. Но мне чрезвычайно досадно понимать, как дорого твое время. Ты не хотел бы стать Собирателем на экспедиционном корабле?

Меня передернуло. Рассказа Фарри хватило, чтобы навсегда отбить всякое желание связываться с черноусом. Я поспешил на кухню, чтобы подхватить оттуда ужин. Мне хотелось бы там и остаться, лишь бы не быть свидетелем грядущего.

— Ты подходишь, — качнул головой эмпат и вновь щелкнул челюстью, когда я вернулся с кастрюлей рыбы.

— Нет, благодарю… — едва вытолкнул я из себя.

— Я уже понял, — без эмоций ответил мастер Зоран.

— Зачем вам Шэлли, мастер Зоран? — Во мне расправила крылья отчаянная смелость.

— Наше сообщество всегда радо принять тех, кто ищет истинный путь. Отчего бы не предложить достойной избраннице нашу защиту и верное служение Светлому Богу?

— Но она же не хочет.

— На праведную колею попасть сложнее, чем идти по ней, — пожал плечами Зоран. Из комнаты показался старик, скинувший тяжелую шубу.

— Ой, рыбка! — обрадовался Раск. — Мастер Зоран, не откушаете ли с нами? Эд, тащи миски!

Эмпат дернулся, словно его ударили, с ужасом уставился на хозяина дома.

— Нет! — рявкнул он.

Хлопнула дверь в прихожую. В воздухе запахло бедой.

— Никогда не предлагайте Собирателю еду! — раздраженно прошипел мастер Зоран. — Никогда! У нас строгий пост! Неужели вы не знаете?!

— Простите, мастер Зоран, забылся, — прошептал побелевший от ужаса старик. — Ой, а вот и Шэлли!

Эмпат щелкнул челюстью, повернулся к вошедшим. Фарри держался чуть впереди девушки, словно пытался защитить ее от пронзающего взгляда. Кулаки моего друга сжались.

— Она не подходит, — спустя пару секунд промолвил мастер Зоран и ледоколом двинулся к двери, забыв про семейство ан Гетеров. На пороге он обернулся, поймал мой взгляд и сказал, будто никого, кроме нас, в комнате не было:

— Никому не говори.

— Погодите, мастер Зоран! Вы же говорили, что она вам подходит! — Голос Раска взмыл под потолок ломаным фальцетом. — Вы же говорили!

Ему стало страшно. Я думаю, его воображение нарисовало тело внучки, распластанное на снегу, с отрезанной белокурой головкой. Мое же дополнило картину образом язвительно улыбающегося Джея ан Данера, сжимающего окровавленный нож.

— Теперь не подходит. — Эмпат щелкнул на прощание челюстью и вышел в прихожую. Наступила мертвая тишина. Мне показалось, что мое дыхание слышат все, и потому я старался дышать как можно тише и медленнее, ртом. Три эмоции смешались в один клубок, и от этого мне стало душно. Голова закружилась.

Фарри стоял, прикрывая девушку своим телом, и старался не смотреть в мою сторону. Он был занят молчаливым боем со стариком. Я не хотел поворачиваться к хозяину фермы. Мне достаточно было увидеть то, как втянула голову в плечи Шэлли, как нервно сглатывает мой смелый друг.

— Вы… вы… Это… Ах ты, распутная шлюха! Да как… О Светлый Бог! — Я услышал, как старик опустился на скрипнувший стул. Его ярость жгла мне спину, его боль пронзала мое сердце, его отчаянье душило мои мысли. Фарри… Что же ты наделал… Как я раньше не догадался, что значили их с Шэлли теплые взгляды и внимание друг к другу…

— Жизнь Собирателя ужасна, мастер, — пробурчал мой друг. — Я знаю, что это. Вы не должны были…

— Пошли вон! Оба! ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА! — заорал Раск. — Прочь с глаз моих, пока я вас обоих не прикончил!

— Дедушка, я сама так решила, — робко вмешалась Шэлли. — Они не ви…

— Закрой свой рот, распутница! Ты разбила мне сердце. А вы двое — прочь. Прочь, или я позову стражу!

Он швырнул в меня миской. Горячие овощи попали за шиворот, и я взвыл от боли и обиды. За что меня? Я же старался. Я все делал правильно.

— Эд не виноват! Это я сделал! — Друг неуклюже попытался вступиться за меня. — Я сам уйду, не волнуйтесь.

— Вы оба из одной кучи дерьма вылезли! А я вас обогрел, подобрал, защитил. Ах ты… Я ж к тебе как к сыну… — чуть ли не плакал старик. — Вон отсюда! Предатели. Вы все меня предали. Предали!

Он всхлипнул, отчего вздрогнул Фарри.

— Дедушка… — крикнула Шэлли, на глазах ее блестели слезы. — Прости меня… Прости, пожалуйста.

Ее слова почему-то больно ранили моего друга, но он не подал виду. Костяшки на его кулаках побелели от напряжения.

— Пошли прочь! — проскулил старик. Грохнул ящик стола.

— Дедушка! — взвизгнула Шэлли.

Старик держал в руках миниатюрный дальнобой, по морщинистым щекам текли слезы обиды.

— Прочь… Я клянусь, если еще хотя бы раз увижу вас, то убью не колеблясь.

— Уходите, — повернулась к нам Шэлли, старательно пряча взгляд от изумленного Фарри. — Пожалуйста… Уходите…

Я пришел в себя только на улице, торопливо одеваясь на жутком морозе и беспомощно поглядывая на приятеля.

— Деньги… Я не взял мои монеты, — вырвалось у меня. Сердце гулко ухнуло в груди, вмиг наполнившись отчаянием. Монеты остались лежать под подушкой. В комнате, куда нас теперь не пустят. Драный демон! Драный Фарри!

— Я взял их, — буркнул Фарри. — Прости. Я должен был сказать тебе… Но…

— Вот именно, Фарри. Ты должен был… Я бы помог… А теперь…

Мне не хотелось с ним говорить. Теперь, когда за нашими спинами захлопнулась дверь гостеприимного дома. Хорошо, что он хотя бы о монетах подумал.

«Но при чем здесь я? При чем здесь я, скажи?»

Мороз отвлек от дурных мыслей. Плотно застегнувшись и замотавшись в шарф, я натянул на глаза шапку и угрюмо посмотрел на стену, отделяющую нас от Торгового района.

Мечты уже завтра расплатиться с Эльмом рассыпались в прах. Нам же нужно на что-то жить. Даже если мы соберем тридцать монет из наших сбережений… Это ничего не изменит.

— Прости меня, Эд…

— Нам необходимо найти место для ночлега. Сегодня довольно холодно, — бесцветным голосом ответил я ему. Они провинились, а расплата досталась мне. Надеюсь, оно того стоило. — Идем…

— Эд… Ты не представляешь, через что я прошел ради того, чтобы ее не забрали Собиратели, — сказал мне в спину Фарри.

Я зашагал по льду к воротам, даже не слушая его оправданий. В груди ныли обида и злость. Сейчас я чувствовал себя как голодающий, у которого выдернули изо рта последний кусок вяленой бродунины. Вкус еще остался, но это всего лишь вкус…

— Прости меня, Эд!

Я не отреагировал.

Место для ночлега мы нашли в уже знакомом нам квартале мертвых домов. Именно здесь, в заброшенном переулке, я впервые столкнулся со следами Звездного Головача. Именно здесь должен был закончиться мой путь к свободе. Радаг уже в городе. Долг Эльму не погашен. Будущее рисовалось совсем безрадостно.

Нашим пристанищем стала небольшая обледенелая хижина неподалеку от канала. Судя по количеству свечных огарков, это место когда-то пользовалось популярностью, но сейчас принадлежало только нам. По центру комнаты стояла небольшая печка. Я забился в самый дальний угол и, не реагируя на извинения Фарри, повернулся к нему спиной, надеясь уснуть. Здесь было холодно. Гораздо холоднее, чем в памятной ледяной избе. Тело сотрясала дрожь, оно коченело даже в теплых парках. Я скрючился так, чтобы морозу не досталось ни одного кусочка открытой кожи. Фарри, подготовившийся к изгнанию из дома ан Гетеров, вытащил из рюкзачка небольшой бурдюк с энгу и нож с обмотанной кожаными ремешками ручкой. Затем он деловито вскрыл ножом топку печи, кинул туда кусок льда и осторожно, бережно, полил его энгу. Острый запах наполнил комнату. В носу засвербело.

Мы оба молчали.

Наконец Фарри достал огниво, и энгу вспыхнула, разгораясь все ярче и ярче. Лед принялся таять, насыщая пламя силой. Этого бурдюка нам должно хватить на пару дней. Хоть что-то хорошее. Несмотря на то что мне было холодно, я не попытался подойти поближе. Скоро жара будет больше, и тепло доберется и до моего угла. Находиться рядом с Фарри мне вовсе не хотелось.

Мой друг наконец захлопнул дверцу, и в темноте дома та осветилась огненным контуром сокрытого в нутре печи пламени.

Сознание туманилось, и я то и дело проваливался в дрему, из которой то и дело вылетал, с надеждой глядя на просвет в двери. Потом переводил взгляд на ровный огонек печи и закрывал замерзающие веки. Ночь уходила неохотно, печка едва справлялась с тем, чтобы мороз не убил нас обоих, и мне было очень холодно. Наверное, меня била крупная дрожь, потому что в конце концов Фарри тяжело поднялся, подошел ко мне и сказал:

— Двинься.

Он лег, и мы прижались друг к другу спинами, пытаясь хоть так согреться. После этого шага я спал гораздо спокойнее, и мне снилась теплица. Сказочный мирок, который я потерял.

Рано утром я проснулся оттого, что Фарри, шипя от холода, с трудом поднялся на ноги и принялся пританцовывать, широко размахивая руками. Увидев, что я пошевелился, он сказал:

— У нас тридцать одна монета, Эд. Мы можем попытаться выплатить долг Эльму и забрать компас. У нас есть шанс.

— А потом неделю не есть, не пить и мерзнуть? — с трудом протолкнул я из себя. Двигаться не хотелось вообще. Скорчившись, чтобы удержать в себе тепло, я сонно смотрел на холодные стены и с каждым мигом все больше погружался в состояние «ничто». Помещение было слишком большим, чтобы согреться от нашего дыхания. Печка погасла — Фарри экономил драгоценное топливо, без которого мы бы и вовсе не проснулись. Вспомнилось мягкое одеяло в доме Гетеров.

— Не спи, — одернул меня стучащий зубами Фарри. — Пойдем на рынок, выпьем чего-нибудь горячего. Свечей купим. Здесь больше ночевать нельзя. Околеем. Печь совсем плохая: я полбурюдка извел.

Я не отреагировал. Ночь ведь мы как-то продержались, отчего же теперь суетиться.

— Давай, вставай уже!

Я заставил себя сесть. Промерзшая за ночь одежда неприятно холодила тело. Надо встать и размяться. Это вопрос жизни и смерти. Мороз коварен. Я был удивлен, что мы вообще проснулись.

— Найдем что-нибудь на рынке. Нам же немного надо. Зима уходит, скоро народ повалит к Пролому. Я думаю, первые корабли уже туда ушли, у кого капитаны самые рисковые. Так что меньше соискателей — больше шансов.

Я последовал примеру Фарри, с трудом сделав первые взмахи руками. Но с каждым мигом движения становились все резче. Кровь быстрее побежала по жилам, даруя тепло. Однако оптимизм приятеля разделить оказалось сложнее.

— Прости меня, Эд. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.

И тогда меня прорвало. Я, сбиваясь от злости и обиды, поделился с ним своими мечтами, планами, желаниями и страхами. Я рассказал ему о «Звездочке» и черном фрете, о Джее ан Данере и Лайле, о ледовой гончей и черном капитане. О проклятом Эльме и компасе.

И о том, как все мои замыслы разбились вдребезги от того, что он сделал с Шэлли. Поистине это была нелепая речь. Мы прыгали друг напротив друга, прогоняя холод и чувствуя, как в тело сотнями маленьких иголочек возвращается тепло. Я изливал свою душу, а он сосредоточенно слушал меня и молчал.

После моей исповеди Фарри наконец остановился, переводя дыхание. Шмыгнул носом и произнес:

— Прости, Эд. Но я должен был это сделать. Для себя и для нее.

В этот-то момент, наверное, я его и простил. Хотя мне кажется, что я сделал это еще ночью, когда почувствовал, как его спина прижимается к моей.

Ему все-таки удалось меня растормошить, и вскоре мы вместе покинули холодный дом, чтобы попасть в объятия настоящего мороза. Едва тот вцепился в нас колючими пальцами, мне сразу же захотелось вернуться обратно. Там хотя бы ветра не было.

— Я знаю один дешевый трактир. Народ там, конечно, не самый добрый торчит, но за монетку в день легко раздобудем себе комнатушку. Всяко лучше будет, чем здесь мерзнуть, — проговорил Фарри, когда мы бесцельно вышли на берег канала.

Я по привычке перегнулся через ограждение. Не знаю зачем. Это был не тот район, где я ожидал увидеть ледоход Джея ан Данера. Внизу ползли навстречу друг другу неторопливые лайары и небольшие скорты. Гудел нетерпеливый тягач, подгоняя образовавшийся впереди затор.

Джей ан Данер. Теперь у меня будет больше времени, чтобы поймать тебя.

Глава двадцать четвертая Жертва

Я согрелся. Наконец-то согрелся. Сейчас я совсем не чувствовал холода и даже чуточку вспотел, пока бежал вдоль канала за кораблем Джея. Лайары и скорты внизу ползли по своим делам, иногда подолгу маневрируя, чтобы пропустить встречные суда. Пару раз застревал и ледоход убийцы. Тарахтящие машины неуклюже пятились, объезжали друг друга, создавая затор. Судьба в очередной раз оказалась на моей стороне.

Когда Данер свернул в канал к Трущобам, я испытал настоящий подъем сил. Пулей дальнобоя домчался до ворот, напоминая из-за безумного количества поддевок обезумевшего пухлого медвежонка. Скучающие стражники, безрадостно покинув сторожку, осмотрели мой пропуск, и старший махнул рукой, приказывая открыть дверь в воротах. Та хрустнула, загудела, и я припустил со всех сил вдоль ограждения, пытаясь прикинуть, куда дальше отправится Звездный Головач и какой из навесных мостов мне может понадобиться.

Данера я встретил на своем посту на третий день после того, как мы поселились в затхлой комнатушке трактира под названием «Зимовье». Тесная, с двумя лежаками (между ними и встать-то непросто). Без окон, в углу печка, за которой довольно бесцеремонно следил один из помощников хозяина. Он не стучался, не здоровался, выглядел раздраженным и тщательно делал вид, что вся его возня — это великое одолжение нам.

А прошлой ночью он нас и вовсе разбудил, чтобы подлить чуточку энгу в воду, оставшуюся от растаявшего куска льда. Мы проснулись на пару минут, наблюдая, как недовольный жизнью мужчина с фонарем на груди чиркает огнивом, а затем провалились в сон. От стены тянуло холодом.

Комната в доме Раска ан Гетера казалась мне сказочной обителью. Даже покои «Теплого Стана» были уютнее, чем наша новая берлога.

Два дня назад пятнадцать монет перекочевали в лапу Эльма, который отнесся к дани подозрительно равнодушно, думая о чем-то своем. Пить он, надо отметить, перестал. Наверное, понял, что пришло время остановиться. Ведь зима скоро закончится, а с тем и наши выплаты.

Через три дня мы надеялись отдать последнюю часть долга. Но пока нам опять не везло. Трактир «Зимовье» стоил нам по монете в сутки плюс еда. На рынке, как назло, никому помощники не требовались, и потом мы лишь теряли деньги без шансов накопить нужную сумму. Так что сегодня у нас в кармане было всего двенадцать монет и десятка полтора грошей.

Мне то и дело вспоминался день похорон. Если бы я тогда усмирил гордыню и взял предложенные деньги… То все бы уже закончилось.

Вообще за эти три дня произошло не так уж и много. Фарри попытался поговорить с Шэлли, но старик забросил торговлю и теперь держал девушку под домашним арестом, не отпуская ее даже в теплицу. Дважды мой друг приходил к ферме и дважды возвращался оттуда несолоно хлебавши. Я же днем, после тщетного прохода по замерзающему рынку (в поисках проклятой работы), отправлялся в порт, в надежде найти корабль, на который села Лайла. Во второй свой поход я нашел стоящую на пристани «Звездочку». Красивый трехпалубный шапп серого цвета держался в ряду прочих судов и отличался лишь выбитым на борту названием да грубо намалеванным, потрескавшимся от времени и морозов изображением звезды о девяти концах. Растормошив угрюмого моряка, несущего вахту у трапа, я попросил его позвать Коротышку. Караульный лениво постучал в железную дверь входа и парой грубых слов передал, что Яки ждут на поверхности. Когда мой тюремный знакомый появился, несмотря на то что ему пришлось выйти на мороз, он встретил меня тепло и поспешил успокоить, убедив, что договор в силе. Также он пообещал замолвить за меня и Фарри словечко перед капитаном. Но предупредил, что уже на следующей неделе они собираются отчалить и отправиться на юг.

— Поторопись, козявка, — улыбаясь, сказал он мне. Стоящий рядом моряк хитро улыбнулся, окинув меня оценивающим взглядом.

У него же я и выспросил, где стоят корабли Содружества (мне не давал покоя рассказ безымянного трактирщика, указавшего на то, куда могла податься Лайла). Выяснилось, что суда далеких блуждающих городов стараются держаться поближе к выходу из Снежной Шапки, в конце очень длинного пирса, облепленного сверкающим в свете солнца льдом.

Обрадованный тем, что теперь у меня появилась зацепка, я поспешил обратно, с опаской глядя на темнеющее небо. Разговор с Коротышкой затянулся, и, несмотря на всю жажду бежать по указанному пирсу вдоль кораблей Содружества и спрашивать вахтенных о слепой сказительнице, я отправился к выходу из порта. Мне стоило поторопиться, чтобы успеть на заветный мост.

Оказавшись в Трущобах, Джей направился прямиком по центральному каналу, к югу. В сторону ремонтного карьера. Для меня, выслеживающего убийцу, такой путь оказался невероятно удобным. Движение внизу, на корабельной дороге, утихло, и стало совсем не сравнимым с заторами Торгового района. Однако ан Данер не торопился. Его лайар старался ползти по льду, держась ближе к западной стене канала. И я знал, что поворотов на этом участке не будет. Ему попросту придется либо развернуться где-то здесь, либо добраться до карьера и поползти обратно.

Так что мне даже не нужно было напрягаться, чтобы держаться на уровне с кораблем убийцы. Сердце в моей груди забралось чуть повыше, и я чувствовал его удары в горле. Меня охватило охотничье возбуждение. Я понял, что Данер вышел на охоту. Поглядывая по сторонам и надеясь, что сегодня мне не встретятся грабители или какие-нибудь искатели приключений, я шел вдоль канала.

Судьба провела меня мимо «Теплого Стана», и в сердце неожиданно защемила тоскливая боль. С этого усыпанного снегом трактира началась моя недолгая история в Снежной Шапке. Падение Эльма, Лайла, даже поганый ан Данер — столько всего связано с этим простеньким трактиром, где правит добродушный, но жесткий мастер Райдэлан.

Мне очень захотелось пройти к нему и перекинуться парой слов. С ним или с Ноулзом. Последние разы я появлялся здесь ненадолго, только ради того чтобы отдать деньги Эльму. Сейчас даже недобрая аура калеки-силача не смогла отпугнуть меня.

Если бы не посудина ан Данера, я бы действительно туда забежал. И потратил бы грош на чашку перцового чая, лишь бы просто посидеть в зале, где когда-то выступала Лайла.

Корабль Джея вдруг остановился. Сегодня было безветренно и еще не так темно, чтобы не увидеть черных теней мостов слева и справа от меня. Я со всех ног бросился к ближайшему из них. Огни лайара застыли почти напротив «Теплого Стана», а я знал, что там находится трактир, который мастер Райдэлан называл «вонючей конурой».

И я знал, что там околачиваются женщины, торгующие своим телом, но не готовые лезть под крыло гильдии Услады. Зима многих бросает на мель. Удивительно, что легенды о Звездном Головаче совсем не искоренили вольных представительниц странной профессии в Снежной Шапке.

Когда я оказался неподалеку от трактира, задыхающийся, с пляшущими перед глазами яркими пятнами, уже совсем стемнело. Над входом в таверну болтался шаманский фонарь. Выход на подъемник, ведущий в канал, был напротив дверей. Я торопливо подошел к нему, чтобы еще раз удостовериться в том, что корабль ан Данера до сих пор стоит внизу.

Слава Светлому Богу, посудина была на месте. А значит… Значит, Джей вошел в трактир.

Несмотря на конец зимы, обычно славящийся лютыми морозами, сейчас на улице было не больше минус пятнадцати. Почти комфортная температура. Если бы я еще не вспотел, бегая, то и вовсе не чувствовал бы холода. Прижавшись к ограждению, я занял свой пост неподалеку от выхода из трактира, плохо себе представляя, зачем это делаю.

Через полчаса я начал замерзать, и кроме того, мне стало казаться, что в надвигающейся на мир тьме прячется кто-то еще. В темных пятнах меж заснеженных домов кто-то шевелился. До моих ушей то и дело доносился скрип снега, вырывающийся из-под чьих-то ног. Конечно, это все можно было списать на разгулявшееся воображение, но я провел несколько очень неприятных минут, ожидая, когда Данер выйдет из таверны.

Мне казалось, будто вместе с ночью в город пришли все ледовые гончие этого мира, и сейчас они хоронились во тьме, ожидая, когда я совершу ошибку и выйду на свет фонаря. Они топтались в темных нишах, потирали руки и готовились к прыжку. Которого я, скорее всего, даже не увижу до того, как умереть.

Внизу протарахтел какой-то ледоход. И как раз в этот момент из трактира со смехом вывалилась женщина. Меня окатило волной омерзения, которую испытывал к ней идущий следом Джей.

Оказавшись под фонарем, он огляделся и натянуто улыбнулся кокетливо хихикающей шлюхе.

— Ну, малыш, идем? Я покажу тебе кое-что… Тут рядышком, — проворковала та.

Данер хмыкнул и посмотрел прямо на меня. Сердце тут же остановилось. Я знал, что он не может меня увидеть, но все равно перепугался. Натягивая перчатки, держа теплые рукавицы под мышкой, Джей еще раз оглядел улицу.

— Хорошо. Веди. Я очень надеюсь, что ты не приведешь меня к каким-нибудь бандитам-грабителям, крошка, — произнес Данер и со значением положил руку на пояс.

Мини-дальнобой…

— Не волнуйся, малыш. Там, куда я тебя приведу, тебя будет ждать только удовольствие, — томно сказала женщина. Она сгорала от нетерпения и ни капли не боялась убийцы, узнав в нем одного из влиятельнейших лиц города. Конечно, как можно предположить, что человек, известный половине Шапки, может заглянуть в первый попавшийся кабак и его никто не запомнит? Проститутка была совершенно спокойна за свою судьбу и уверена в собственной безопасности.

Признаться честно, я тоже стал сомневаться в том, что ей что-то может угрожать. Неужели ан Данер настолько осмелел? Сколько людей опознало его в таверне? Сколько человек вспомнит последнего клиента погибшей жрицы плотской любви?

Но мне казалось, что все не так просто. Все не могло быть так просто.

Стараясь слиться с тенью и не шуметь, я двинулся за парочкой, то появляющейся в огне фонарей, то растворяющейся в темноте. Женщина постоянно говорила, Данер молчал и предвкушал что-то неприятное для себя.

Я закрыл глаза, настраиваясь на чувства женщины. Руки сами собой перебирали дорожную веревку. Голод, желание отдохнуть, нетерпение. Она действительно хотела уединиться с Данером. В ней также проснулась какая-то надежда, будто от исхода предстоящей «работы» зависит ее будущее.

Она всерьез думала о том, что если Джей останется довольным, то черная полоса ее жизни непременно закончится.

Я остановился, отпуская убийцу и девушку дальше. Отвернулся, чтобы проверить себя — могу ли чувствовать эмоции проститутки, не глядя на нее. Я цеплялся за ее образ мыслями, тянулся к ней душой, плохо представляя, что вообще делаю. Наверное, во мне заговорил инстинкт эмпата. Природное знание «как». Но это оказалось не так просто. Мысли скакали из стороны в сторону, и каждая сторонняя идея сбивала образ женщины, разрушая тонкие ниточки связи. Она словно растворялась в темноте.

Но мне нужно знать, что происходит за толстыми стенами, когда Данер и его возможная жертва доберутся до ее жилища.

Вот только что мне даст это знание?

Эта мысль выбила из меня остатки чужих эмоций, и, тихо выругавшись, я поспешил по следу Джея.

Проститутка привела свою погибель прямиком к своему дому. Последние несколько минут нашего «совместного путешествия» я не мог отделаться от ощущения, что вновь нахожусь здесь не один. Что во мраке скрывается кто-то еще. Но, отринув мысли, вцепился взглядом в женщину, остановившуюся у крыльца.

— А ты случайно не Звездный Головач? — со смехом вдруг спросила та у Данера. Ее кольнул страх. На миг.

— Если мы еще немного постоим здесь, то я им стану, — улыбнулся проститутке Джей, скрыв раздражение. — Идем. Я изнемогаю уже.

Он действительно изнемогал, но ждал не того, что должно случиться за дверьми. Чего-то другого.

Я закрыл глаза, заткнул уши, думая о женщине, пытаясь дотянуться до нее сквозь стены.

Я ждал, когда в ее чувствах проявится ужас. Тогда я пойму, что ей грозит опасность. Светлый Бог, как я старался! Я сидел в узком переулке, прячась от всех, зажмурив глаза, сдавив виски пальцами, и кусал губы от усердия. Как же непросто ни о чем не думать, держа в «захвате» чужие эмоции.

И, признаться, то, что я испытал в тот вечер, оставило свой отпечаток в душе. Мне не хочется рассказывать о тех чувствах, новых, неизведанных и не понятых мною, что испытывала проститутка. Но страх, которого я ждал с замиранием сердца и надеялся, что не дождусь, среди них так и не появился. Когда Джей вышел на улицу, закончив свои дела, я облегченно выдохнул и с радостью выбросил из головы оставшуюся в доме шлюху, довольную, словно пес, которому бросили сладкую кость.

Джей ан Данер, кривясь от злости и омерзения, огляделся. Он даже не пытался спрятать своих эмоций, уверенный, что они останутся только его достоянием. Однако я хорошо его видел. Убийца стоял прямо под фонарем. Затем мужчина внимательно посмотрел на дома, окружающие жилище, тщательно запоминая их. Сплюнул на лед и легкой походкой отправился прочь, в сторону своего лайара.

Подождав несколько минут, я последовал за ним, также старательно оглядев район, где очутился. В темноте оказалось не так-то просто сориентироваться, но я уцепился за то, что напротив дома проститутки стояла покосившаяся занесенная снегом фигура. Статуя какого-нибудь знатного человека Снежной Шапки, забытая в лабиринтах трущоб. Раскинутые в стороны руки смотрелись карикатурой на падающего шута. Раньше, наверное, памятник стремился обнять весь мир, а теперь превратился в указатель для мальчишки, преследующего убийцу из района Знати. Приблизившись, я хотел разглядеть статую подробнее и даже протянул руку к ней, чтобы счистить с головы снег, но тут услышал шаги с той стороны, куда удалился Джей ан Данер. Нырнув под защиту памятника, я увидел, как убийца вновь оказался на улице. Его лихорадило. Нервно оглядываясь, он торопливо, почти бегом добрался до дверей в дом проститутки. Замер там на мгновение, воровато посмотрел по сторонам и потянул рукоять на себя.

Время пришло. То самое время, которого я так ждал все эти бесконечные вахты и погони за лайаром знатного ублюдка. И тут с неожиданной ясностью я понял, что не готов. Что, если я ошибся? Что, если ему просто понравилось то, чем они занимались с проституткой, и он пришел за добавкой? Что, если…

«Зачем ты бегал за ним бешеной собачкой, Эд? Зачем?! Соберись!»

Сидя у памятника, я смотрел на злосчастную дверь и лихорадочно соображал. Что делать? Ворваться внутрь, и?.. Закричать? Напасть? Что я могу сделать-то?

«Давай, посиди тут, посмотри, как он потом потащит ее мертвое тело на улицу и станет отпиливать голову. Может быть, тогда тебе на ум хоть что-нибудь придет».

Я двинулся вперед, так и не найдя того ответа, что прятался от меня все эти дни. Что я делаю? Зачем я это делаю? Как я собираюсь это сделать? Взгляд вцепился в освещенную фонарем дверь, выдранную из темноты вечерних Трущоб.

Множество вопросов, ни одного ответа — и сумасшедшее желание прекратить кровавую жатву Звездного Головача. «Кошки» царапнули лед у высокого крыльца, и тут из темноты на меня прыгнул крупный мужчина в белом тулупе.

— Куда ты полез? — зашипел оттащивший меня от двери человек. — Куда ты полез?

Я с изумлением узнал Вана ан Лавоя. Изо рта безумного стражника несло тухлятиной, и меня замутило.

— Куда ты собрался, а? Ты же все испортишь! — Он покосился на дом.

— Я… А вы?

— Я почти взял его, да-да! Сейчас я возьму его! Несколько минут подожду — и возьму. Ха-ха! Патруль. Я оставил патруль в паре улиц отсюда. Как только увидел ледоход юного ан Данера. Как здорово, что я напросился в патруль! Как здорово! Я думал, что пропущу его. Думал, что не увижу!

Его колотило от возбуждения. Он постоянно смотрел на дверь и ждал, когда та откроется. Его рука вцепилась в мой локоть, словно стальной захват.

— Он ее убьет! — попытался я освободиться.

— И тогда я его возьму. Не только я, а и патруль. Целый патруль. Патруль, понимаешь! Я сейчас за нашими побегу, а ты сиди, смотри! Не упусти его!

— Мы должны помочь ей, — твердо решил я.

— Нельзя! Как ты не понимаешь? Сейчас будет много свидетелей. И лучше, если он ее прикончит. Лучше, чтобы на его руках кровь была. Тогда мне поверят. Тогда я всем докажу!

— Но женщина…

— Да шлюха, подумаешь… — Он осекся, отпрянул от меня. Я совсем забыл, что он эмпат и способен почувствовать все мое презрение, что всколыхнулось во мне. Хватка его ослабла.

— Я должен, — сказал я и обошел его.

— Не надо, — жалобно попросил он. — Мы должны связать его законом. Он должен ответить за свои преступления на общем совете. Так будет лучше для всех. Пусть пострадает один человек, но этим мы спасем многих.

Мне стало жалко толстого стражника, который совсем расклеился от моего презрения.

— Я столько за ним следил. Я столько раз видел, что и ты за ним следишь. Мне казалось, что мы думаем об одном… Постой, погоди. Я сбегаю за патрулем, и они возьмут его теплого! Пожалуйста, мальчик!

— Но он убьет ее…

Несколько мгновений он молчал, опустив покатые плечи. Его полные губы задрожали.

— Проклятье, малец… Что, если ты появишься рано? Слишком рано?

— Я должен, — повторил я.

— Я не хочу быть тем, кем ты меня делаешь своим геройством. Не хочу, — чуть не плача забормотал он. — Не хочу! Но я хочу, чтобы он получил по заслугам!

Затем неуклюже коснулся пояса и протянул мне нож. Его пожирало чувство вины и желание откинуть меня в сторону, но он боролся со своим безумием. Что важнее — доказательство своей правоты или чужая жизнь? Этот вопрос так просто не решается. Но Ван справился.

— Поторопись, — выдавил он из себя. — Я иду за патрулем… Пусть Светлый Бог тебе поможет… Надеюсь, Джей тебя не убьет. А если попытается, ты знаешь, чем его остановить.

Взяв в руки нож, я кристально ясно ощутил, чего хотел все это время.

— Нет, — испуганно прошептал осознавший мои намерения Ван. — Нет!

Но я уже тянул дверь на себя. Толстый стражник, секунду разрываясь между желанием настигнуть меня или броситься за товарищами, наконец выбрал второй путь. А я нырнул в тепло дома, где совершалось кровавое дело Джея.

Я нашел его в следующей от прихожей комнате. Дверь в нее была распахнута, в печке, стоящей посреди прихожей, гудел огонь. Темная занавеска закрывала единственное окошко. Данер, раздетый догола, скрутил коленопреклоненной женщине руки за спиной и стоял над ней, поигрывая ножом, будто художник кистью. На плечах, на спине, на боках некрасивой проститутки уже алели глубокие разрезы. Вся кровать была испачкана кровью, а ошалелый от сладковатого запаха Джей, прикрыв глаза, наслаждался своим пиршеством.

Меня замутило от душного страха женщины и больного наслаждения ее мучителя. Шлюха мычала, пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, и тянулась к дальней стороне кровати. Порыв холода из открытой двери заставил их обоих посмотреть на дверной проем. Два взора — яростный и надеющийся — сошлись на мне.

Джей даже не смутился своей наготы. Он развернулся, все так же играя ножом, и зло улыбнулся:

— Здравствуй, ребенок!

Я бросился вперед, выставив перед собой оружие, словно копье. Он ловко скользнул в сторону, уходя с линии моей атаки. Полоснул по куртке, но лезвие не прошло сквозь теплые одежды, и я почувствовал лишь тупой удар по руке.

— Я знал, что так будет. Знал. Я нарушил ритуал. Я поторопился. Ты пришел наказать меня? — забормотал он.

Развернувшись, я почувствовал, что спотыкаюсь, что на твердом полу очень неудобно стоять в унтах с «кошками». Металлические шипы царапали пол, и ноги норовили подвернуться. Опять замычала женщина за моей спиной.

— Сегодня необычный день. Сегодня очень необычный день… — Данер прикрыл глаза, словно сытый и довольный пес, наблюдая за мною сквозь щелочки. — Жизнь должна уходить так, потихоньку. В тепле. Всегда в тепле. И только мороз сохранит ее красоту навсегда. Вечный и добрый лед сохранит ее!

Я настороженно следил за тем, как он помахивает окровавленным лезвием в воздухе.

— Ребенок пытается остановить освободителя. Как это символично. Ребенок на страже женщины, для которой само понятие «ребенок» означает конец карьеры и голодную смерть, — пробормотал Джей.

— Сдавайся, Данер. Стража вот-вот будет здесь, — проговорил я, бегло оглядев комнату. Где-то в комнате должны были остаться его вещи. И среди них перевязь с мини-дальнобоем. Бороться с ним на ножах — затея не самая удачная. Сейчас, в теплых одеждах (в которых я, кстати, уже вспотел от жары), с «кошками» на ногах, я ничего бы не смог противопоставить раздетому убийце. Сила, опыт, скорость и маневренность оказались на его стороне.

— Стража? А что стража? — хищно осклабился мужчина. — Стража ничего не сделает, ребенок.

— Они поймут, что ты и есть Звездный Головач!

Он рассмеялся. И я понял, что Джей наслаждается моментом.

— Головач душит своих жертв, ребенок. Душит, хе-хе. Ты видишь тут задушенных дев? Хотя бы одну? Я знаю, я поторопился. Но видишь порезы, ребенок? Это мое алиби. Это символ того, что я не Головач. Хотя мы-то с тобой знаем правду, ребенок, да?

Проститутка жалобно заскулила.

— Заткнись! — резко рявкнул на нее Джей. Глаза убийцы сверкали огнем безумия. — Заткнись!

— Тебя видели с ней в таверне. Тебя опознали!

— И что? Да, я обошелся с ней грубо, — улыбался Данер. — Но многие клиенты так обходятся со своими подстилками. Верно, подстилка?

Я, наконец, увидел, куда он бросил свои вещи. Они стопкой были сложены рядом с кроватью. От двери почти не видно. Если рвануться…

— Подстилка молчит, а значит, соглашается. — Джей облизнулся. Его просто распирало от желания поговорить. — Хотя за пару монет они согласны со всем. Что бы ты ни сказал. Что бы ты ни сделал. Шелковый шарфик на шею? Пожалуйста, господин. Туговато? Пожалуйста, господин. О, что вы делаете. Что вы делаете, господин! Ах, перестаньте. Кх-х-ха…Кх-х-ха-а-а-а… Вот как убивает Звездный Головач. А тут… порезы, другой почерк. Но она ведь сама порезалась, да? Что скажешь, подстилка? За один кристалл ты забудешь о своих царапинах?

Я почувствовал сомнения шлюхи.

— Ты опять промахнулся, ребенок. Хотя вновь был близок.

Он шагнул вперед. Аккуратно, уверенно. Я отступил. Так, чтобы оказаться чуть ближе к его одежде.

— Я помню тебя. Ты почти поймал меня с той шлюхой, несколько недель назад. Тебя еще отпустил этот раззява Ван. Мальчик-клеветник. Мальчик-преследователь. Эй, подстилка, если я дам тебе два кристалла, не скажешь ли ты, что именно этот ребенок порезал тебя?

Шлюха быстро-быстро закивала, и я онемел от возмущения.

— Ты попался, ребенок. Хотел поймать меня, а попался сам.

Он сделал еще один шаг, ловко сместился вправо, прикрыв мне путь к одежде. Резко подался вперед, и я едва успел уклониться от стремительного удара.

— Да, ты пришел, потому что я нарушил ритуал. Я должен был прийти к ней завтра.

Данер бросил взгляд на шлюху и облизнулся.

— Но я не смог утерпеть. Я так долго ждал. Из-за тебя, между прочим. Мне пришлось терпеть.

Он сделалеще один выпад, и я запнулся. «Кошки» зацепились за что-то, и я грохнулся на пол. В два шага Джей оказался рядом. Лицо его перекосила гримаса ярости.

— Я ненавижу терпеть! — заорал он.

Я пнул его ногой в колено, и Джей взвыл от боли. Согнувшись, он уставился на то, как на коже, где пропахали ее зубья «кошки», вспухают кровавые полосы.

— Ах ты, гаденыш! — обиженно процедил Данер и вскинул голову, отыскав меня взглядом.

Вы когда-нибудь пробовали быстро подняться с пола, когда на вас надето множество одежд и тяжелый тулуп? Ощущение, будто ты барахтаешься в воде и панически ищешь хоть какую-нибудь опору. Зацепившись за покрывало кровати, я рванулся вперед, поднялся на ноги и неуклюже забрался на матрас, раздирая в клочья несвежие скомканные простыни. Проститутка испуганно замычала, прижавшись к стене. «Кошки» рвали матрац и покрывало, а я, широко размахивая руками, чтобы не потерять равновесия, сделал первый шаг.

— Ах ты, сволочь, — бросился за мною Джей.

Я почувствовал, как его взмах распорол мне правую штанину на бедре, как сталь коснулась кожи. Неужели порезал? Неужели достал? Боли пока не было, но сейчас ничего не было, кроме дальнего конца матраца, кажущегося мне как минимум ледовой пустыней. Данер зашипел, наткнувшись раненой ногой на кровать, выругался. Я рванулся вперед, сделав второй шаг. Покачнулся.

Входная дверь распахнулась, и на пороге появились двое стражников с алебардами.

— Мастер Данер? — изумился самый здоровый из них.

— Помогите! Помогите, пожалуйста! — заорал Джей, мгновенно превратившись из хищника в жертву. Он подался к двери в центральную комнату — Он ворвался, он хотел меня убить! Он порезал эту девушку! Он ранил меня!

Я прыгнул с кровати вниз, отбросив в сторону нож. Одежда Данера рассыпалась по полу, но резная рукоять дальнобоя будто сама прыгнула мне в руку.

Громилы, мешая друг другу, толкались в прихожей, и я вскинул оружие, направив его в грудь Джею.

— Помогите, пожалуйста! Пожалуйста! — пропищал тот, но дикий зверь, затаившийся у него внутри, с голодным ожиданием смотрел на меня сквозь прорези век.

— Эй, малой, брось-ка оружие! — нервно сказал один из стражников. — Не шали!

Я оказался в ситуации, из которой выхода не было. Несомненно, моя погоня превратилась в настоящий провал. Не надо быть умником, чтобы осознать: все случившееся сыграет на руку Джею ан Данеру, и он вновь уйдет от наказания.

Ствол дальнобоя уставился в живот убийце, и мой враг неожиданно испугался. Только сейчас до него дошло, на что я способен.

Как и до меня. Я увидел комнату и замерших в ней людей словно со стороны. Будто бы происходящее творилось с другим мной, с другими стражниками, в другом месте. Мир расщепился на детали. Жирное пятно на тулупе одного из солдат. Капли пота на лбу второго. Окованное древко алебарды. Бьющаяся жилка на шее Данера. Дорожка слез по щеке проститутки. Множество кусочков, живущих сами по себе и никак друг с другом не связанных. По спине пробежался холодок, а палец лег на курок. Гладкий и жаждущий того, чтобы на него нажали.

— Эй… — выдохнул Джей, выставил перед собой руки. — Эй… Ты…

Комнату потряс грохот, и ее тут же затянуло вонючим белым дымом. Отдача бросила меня на стену, прочь от кровати. Данера сложило пополам, и он так резко грохнулся на пол, словно невидимый гигант припечатал его могучим ударом ноги в живот.

Громилы с изумлением уставились на труп голого убийцы, рухнувший им под ноги, переглянулись.

Их заминка спасла меня. Слева за занавеской пряталось замеченное мною окошко. Совсем небольшое и заставленное какими-то безделушками. Крупный человек никогда в жизни не протиснулся бы в тесный проход, но для меня другого пути уже не было. Зачарованное стекло разлетелось брызгами от удара дальнобоем. Сжимая уже бесполезное оружие, я выпрыгнул наружу, в холод. Сразу под окнами проститутки оказался сугроб смерзшегося снега, и холодная крошка набилась мне в рот и обожгла лицо. Боль в локте пронзила все тело — я очень сильно ударился обо что-то, — и рука тут же онемела, повиснув плетью. После душной комнаты мороз вцепился в меня с яростью голодного пса. Зубы заломило, и я плотно закрыл рот. Подхватив дальнобой здоровой рукой, я вскочил и неуклюже бросился прочь из переулка. Из дома неслась ругань громил. В окно им вылезти не удалось, а затем они ринулись к двери, но и там у них что-то не получилось. Что-то пошло не так.

Вывалившись на улицу, я увидел, как Ван ан Лавой, с серым от ужаса лицом, с трудом держит дверь в дом проститутки, не выпуская товарищей. Та содрогалась под могучими ударами, но толстый стражник стоял насмерть.

— Беги! — одними губами произнес он, и я дал стрекача, еще не веря до конца в то, что случилось несколько минут назад.

В тот вечер я впервые убил человека. Говорят, что после убийства происходит нечто ужасное. Приходит тяжелое понимание. Переосмысление. Ничего такого со мной не случилось.

Я считал, что все сделал правильно. Петляя по улочкам Трущоб, шарахаясь от каждой тени, я раз за разом вспоминал момент, после которого не стало возврата. И с ноткой страха понимал, что во мне нет никаких угрызений совести. Все случилось так, как должно было случиться давным-давно. Моя темная сторона души жаждала этого момента с того самого момента, как я увидел мертвую проститутку в заброшенном переулке. С того самого дня судьба Джея ан Данера оказалась предопределена. И это понимание пугало.

Мини-дальнобой убийцы я выбросил в канал, когда миновал один из навесных мостов. Оружие, убившее своего богатого хозяина, жалобно звякнуло, коснувшись ледяной колеи, и разлетелось вдребезги. Позже, совсем немного позже, я пожалел о своем поступке. Я же мог продать его хотя бы за десяток монет и выкупить компас. Но сейчас в голове бился лишь инстинкт жертвы и желание поскорее смыться из Трущоб. Позади, на той стороне, где остался дом проститутки, слышались свистки тревоги.

Светлый Бог следил за мной. Он помог уйти от погони и без приключений вернуться в таверну «Зимовье». Даже на посту стражи, который ограждал Трущобы от Торгового района, стражники лишь мельком глянули на мой жетон. Старший бродил по стене, наверху, и перекрикивался с сослуживцами на тему тревоги в квартале бедняков, но никто из служителей закона и не подумал задерживать «сопливого мальчишку».

Пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы уйти от поста стражи степенно, неторопливо и не привлекая внимания. Но едва застава скрылась за поворотом, как я сорвался на бег и успокоился, только оказавшись в темном и вонючем зале трактира.

Фарри в комнате еще не было. Раздевшись, я нырнул под теплое одеяло. Тело колотила крупная дрожь, и мне казалось, что в любой момент дверь распахнется и на пороге появятся грозные стражники в белых тулупах. Старший из них укажет на меня и скажет: «Идем, убийца!»

И все закончится. Вся та история, которую я сам себе придумал. Все приключения в поисках ответа на загадку компаса. Все путешествия, все переживания.

Тяжелое одеяло, от которого пахло чем-то не очень приятным, защитило меня от моих же мыслей. Согревшись в его объятиях, я задремал. Одержимость Данером схлынула с меня, оставив после себя легкий привкус сомнения.

Может быть, я все-таки зря выстрелил? Может быть, был другой путь? Может быть, я ошибся?

Глава двадцать пятая Чужие решения

Фарри пришел домой очень поздно. Клацнул защелкой на двери, и я вывалился из мучительного, рваного сна, лихорадочно соображая, не приснилась ли мне сегодняшняя охота на убийцу. Но локоть, ушибленный во время бегства, все еще болел, мышцы ныли, а перед глазами застыло изумленное лицо Джея, получившего пулю.

— Привет, — сказал я. Фарри засопел, медленно подошел к печке и присел рядом с ней, положив руки в рукавицах на металлическую крышку. — Фарри? Привет, говорю! — повторил я.

Мой друг тяжело вздохнул:

— Я думал, ты спфишь, — невнятно проговорил он, поднялся к фонарю, и тусклый свет выдрал его лицо из темноты. Меня бросило в жар от увиденного. Левая половина лица Фарри превратилась в жуткий синяк, глаз совсем заплыл. Губы распухли и кое-где почернели от замерзшей и запекшейся крови.

— Что это?..

— Пфрости, — скривился мой друг. Он с трудом сдерживал рвущуюся изнутри ярость и обиду. — Я думал, это бфудет верная сделка… Я пфравда так думал… Драный город, драные людишки!

— Что произошло? — севшим голосом спросил у него я. Триумф от победы над Звездным Головачом вдруг померк.

— Я должен был пфодумать об этом… Пфочему мне так не везет, Эд? — Он шмыгнул носом. — Я должен бфыл пфодумать…

— Фарри, ты меня пугаешь!

— Он распфродавал товар, так как собирался завтра уже отпфравляться к Пфролому. Верный куш, и всего за десять монет! Я бфы пфродал его за двадцать! Ну, да чего уж тепферь… — Он вылез из парки, стащил унты. — Я оказался лопухом. Я!

— Фарри…

— Меня ограбфили, Эд. Ни денег, ни товфара. Так что у нас две монетки осталось, — выдавил из себя Фарри. — И ведь никак не докажешь, что пфродавец-то и сдал меня бфандитам. Светлый Бфог, это же классическая схема! Как я на нее пфопфался?!

Он потерянно прошел к лежаку, сел и стащил с себя теплый свитер. Как бы мне ни хотелось, а я не мог сказать ему о том, что совершил пару часов назад. Это был не тот момент. Не та ситуация. Те новости, что принес Фарри, не предвещали ничего хорошего. Я чувствовал горе и обиду друга, и они так странно смешивались с моим внутренним торжеством, что мне стало душно.

— У нас больше нет денег, да? — тихо спросил я.

— С моим вфезением что-то надо делать, — буркнул Фарри. — Пфочему мне так не везет, Эд? Ну вфот пфочему?!

Три дня, две монеты…

— Все будет хорошо, — проскрипел я.

Деньги? Деньги — тлен. Но что будет дальше? Что будет уже завтра? Я не винил Фарри в том, что он рискнул нашими сбережениями. До этого срабатывало. Видимо, просто вернулась темная полоса его удачи. Но вряд ли я смог бы распорядиться монетами лучше.

— Я не знаю, что делать. С такой рожей меня точно никто не вфозьмет на рабфоту… Что делать?! Как достать пфятнадцать монет за три дня, а?

— Мы можем попытаться поговорить с Эльмом, — хрипло сказал я. — Может быть, он простит нам остаток, хотя бы ради вашей старой дружбы.

— Да какая там дружбфа… — кисло отмахнулся Фарри.

— Я спросил на «Звездочке». Они ждут нас к себе на борт, — вспомнилось мне. — Так что все будет хорошо… Просто компаса не получим.

На меня нахлынула горечь. А в душе предательский голосок вопросил:

«А зачем тебе этот компас? Что тебе с него? Уходи из города и забудь. Со временем из памяти сотрутся все те лица, что так или иначе были связаны с игрушкой Одноглазого. Зачем тебе знать, что это за артефакт и почему за ним охотятся демоны? Героев и без тебя должно быть много. Оставь. Забудь. Уйди».

— Вфпфрочем, вфыход есть, — вдруг хмуро сказал Фарри. Глаза его недобро сузились, взгляд застыл на стене. — Да-да… Вфыход вфсегда есть… Я вфсе испфравлю! Нельзя бфросать компфас! Никак нельзя! Мы же должны отнести его в Бфарроухельм! Мы же обфещали! Иначе никак нельзя!

Я его не слушал, презирая себя за те мысли, что крутились в голове. Конечно, нельзя отступать. Надо все довести до конца. У меня скопилось слишком много дел в этом проклятом городе, чтобы я просто сбежал прочь.

Одно из них я уже завершил, и пусть Джей ан Данер в своем посмертии никогда не найдет дороги в божественные чертоги. Меня подмывало рассказать о том, чем закончилась история Звездного Головача, но насколько неуместной была бы та беседа в сложившейся ситуации. Потому я держал рот на замке, про себя планируя завтрашний день. Работа? О работе я не думал. Я словно воспарил над ней, коснувшись совсем иных сфер и осознав ее бессмысленную суетность. Сначала мне надо найти Лайлу. Вот что важно.

Под весом Фарри скрипнула его койка, затем он тяжело вздохнул, забираясь под одеяло. Его парка повисла зловещим чудищем над огоньком печки, и даже отсюда я чувствовал влагу, испаряющуюся с черного меха.

Ночью мне снились темные улицы, по которым я убегал от белых демонов. Чудовищные фигуры взмывали в небо, заслоняя яркую луну, и прыгали вниз, кроша лед где-то за моей спиной, а я несся по скользкой дорожке и чувствовал, как болит в паху, когда я то и дело пытаюсь удержать равновесие на пляшущих под ногами плитах. С каждой минутой, с каждым мигом демоны были все ближе. Затылок немел от ледяного дыхания преследователей, а я фанатично отсчитывал шаги, стараясь дышать на «раз-два-три». Долгий вдох, долгий выдох.

Когда я проснулся утром, вынырнув из объятий кошмаров, Фарри в комнатушке уже не было. Он отправился по своим делам, так и не посвятив меня в свои планы. Решив отложить рассказ о Джее, я тоже заспешил. Меня ждали корабли Содружества. Поставленная цель отвлекала от дурных мыслей. Сегодня я, вспоминая о том, что вчера ограбили моего приятеля, зло фыркал, прогоняя страхи и отчаяние. Мы со всем разберемся. У нас все получится.

Может быть, Эльм сжалится? Может быть, он поймет, что перегнул палку со своим выкупом, а?

Что-то мне подсказывало: этого не будет. Однако робкая надежда скулила где-то в уголке души, и чем дальше, тем громче становился ее плач.

— Шел бы ты отсюда, паренек, — посоветовал мне замотанный в одежды моряк. Наружу торчал лишь кончик побелевшего носа. Мужчина топтался у трапа и с тоской ждал конца смены. Алебарду он держал на плече, старательно следя, чтобы металлические части были подальше от его рук.

— Пожалуйста! Это очень важно! — взмолился я. Это был шестой корабль Содружества на моем пути. Матросы-часовые на тех судах, что остались позади, вообще говорить не хотели, молча отмахиваясь, едва я упоминал слепую сказительницу.

— Капитан запретил упоминать о той, которую ты ищешь. Тут игры непростые, паренек, раз все команды Содружества объединились. Знаю я, о ком ты говоришь. Знаю, но на каком она судне — не скажу.

— Почему? — Я был так близок к разгадке. Так близок к встрече с Лайлой.

— А вот этого уже я не знаю, паренек. Может, она и вовсе ушла из города на «Грозном Эрасте», что два дня назад отправился. А может, на «Гордеце», что вчера отчалил. Зима уходит — судовые пути оживают. Советую тебе, паренек, бросить свое неблагодарное дело. Ты хороший парень, паренек, я же вижу. Прячут твою девчонку. От кого — не знаю. Но хорошо бы спрятали, если бы каждый вахтенный тебе рассказал, у кого на жилой палубе нынче представления проводятся?! Не-не, паренек. Так дела не делают. Содружество своих не выдает.

Я понимал, что моряк больше ничего мне не скажет, несмотря на раздражающую болтливость. И отчасти был благодарен ему. Ведь Ар, женщина Гончая, тоже разыскивала Лайлу. И мне оставалось лишь молиться Светлому Богу, чтобы тварь черного капитана не нашла свою «сестренку». Чтобы ей на пути не попался столь словоохотливый матрос.

— Дальше не ходи, — предупредил меня вахтенный. Он неуклюже повернулся в сторону уходящего вдаль пирса, шмыгнул носом. — Дальше — «Сталь и кровь». Там тебя и подстрелить могут за такие вопросы. Содружество не выдает своих, паренек. Иди домой. Я почти уверен, что твоя сказительница уже отправилась в море. Теперь будет петь где-нибудь в Айронкастле, эх! Как ее вообще занесло в вашу дыру, паренек, не представляю.

Сверху завизжала открывающаяся дверь.

— Щуп! — рявкнули оттуда. — Что за болтовня на посту?

— Простите, мастер Филион, простите! — крикнул в ответ вахтенный, посмотрел на меня: — Дуй отсюда, паренек.

Я не сдался. Я прошел вдоль всех судов Содружества, что отдыхали на обледенелом пирсе. Девятнадцать кораблей, от шаппов до тяжелых экспедиционников. И везде получил один и тот же ответ. Никто о Лайле не слышал, никто о слепой сказительнице не знал, и никто не собирался общаться с каким-то бродягой. Вахтенные смотрели на меня с опаской, с подозрением, с откровенной угрозой. С борта «Стали и крови», как и обещал болтливый моряк, меня сначала прогнали, а потом, после моего упрямого вопроса, в лед, в паре футов от моих ног, вонзилось брошенное копье. Осколки вспоротого льда брызнули во все стороны, и я понял, что на суровом шаппе мне совсем не рады.

В конце концов, уже шагая в сторону «Зимовья», я понял, что Лайлы в городе, скорее всего, нет. А если и есть — мне ее никак не найти. Это знание царапало сердце, но при этом наполняло странной радостью. Да, мне так хотелось просто посидеть рядом с ней, послушать ее рассказы. Коснуться ее руки. Ощутить ее запах. Хотя бы один раз.

Но если даже я так просто вышел на след беглянки, то лучше бы Лайле оказаться подальше от Шапки. Не знаю, что от нее потребовалось Гончей, но… Если я почти нашел ее, то Ар уж точно настигнет свою «сестренку».

Мне не давало покоя то обращение Гончей к трактирщику. Да и не шло из головы воспоминание, как изменилась лицом Лайла, когда я рассказывал о рыжей твари, погубившей Кассин-Онг. Девушки знали друг друга, но были ли они действительно родственниками? Что, если за легендами о черных капитанах стояла настоящая трагедия самой замечательной женщины на свете?

За этими раздумьями я и не заметил, как очутился в «Зимовье». Фарри все еще не было, и я, потратив грош на довольно скверный, но наваристый бульон, уселся в углу, обхватив горячую миску ладонями. Общий зал отапливался довольно скверно, но здесь было хотя бы выше нуля. А вот дверной проем покрыла изморозь, и оттуда ощутимо тянуло холодом. Однако ленивому хозяину трактира, почти не появляющемуся в столовой, эти сложности вряд ли были интересны.

Хлебая остывающий бульон, я сосредоточенно размышлял, изыскивая варианты раздобыть компас у Эльма. Но все мои планы разбивались либо о чужую волю, либо о мои страхи. Говорить с Эльмом было бесполезно. Убить его?

После победы над Звездным Головачом я мог допускать подобные мысли. Но одно дело — убийца женщин, а другое дело — человек, потерявший из-за меня кисть и от этого рухнувший в пучину тьмы.

Украсть? Тут я бессилен, и нужно было обращаться за помощью к Фарри, как бывшему воришке. Однако я прекрасно помнил, какие клятвы тот дал сам себе. Заставлять его переступать через них — очень низкий поступок.

Ограбить какого-нибудь богатея?

Мысли толкали только на нарушение законов, на нарушение чужих желаний. Честные пути зачахли после вчерашнего ограбления.

— Ты бы тут не сидел, парень, — оторвал меня от размышления сиплый голос. Стукнул отодвинутый стул, и напротив меня уселся владелец таверны. Он жадно оглядывал мое лицо и хмурился.

— А что? — опешил я.

— Облава в городе, парень. Сынка начальника стражи кто-то ухлопал. Белые тулупы хватают всех без разбора и волокут на дознание. Особенно коротышками да малолетками интересуются.

— Ох… — выдохнул я. Обратная сторона вчерашнего поступка прорвала тонкую грань реальности и прыгнула на меня хищным зверем.

— Недавно всю таверну обыскали. Так что допивай свой бульон и вали к себе. Мне проблемы не нужны, и потому постарайся в общем зале глаз не мозолить.

Он поднялся, нависая надо мною, покачался пару секунд на носках и быстро ушел. Я в два глотка допил уже чуть теплый бульон и отправился наверх. Фарри, проклятье. Неужели… Что, если… Нет, я совсем не хотел об этом думать.

Но мой друг не вернулся ни вечером, ни наутро. Я всю ночь просидел у печки, вздрагивая от шагов, когда кто-то из постояльцев проходил мимо нашей комнаты. Мне казалось, что это возвращается Фарри. Что сейчас он войдет, стряхивая с себя остатки снега, и скажет что-нибудь веселое.

Ближе к обеду я собрал наши вещи и сел на лежак, сжимая в кулаке последнюю монету. Все наше с Фарри богатство. Сегодня я должен буду отдать его мрачному хозяину «Зимовья», и если мой друг не появится до этого момента…

То наши дороги разойдутся. Навсегда.

Не надо было быть пророком или могущественным шаманом, чтобы осознать: Фарри сцапали стражники, и сейчас он в той холодной тюрьме, где мне уже довелось ночевать… И если его досмотрели… Если обнаружили татуировку Воровского Закона на руке…

Мне было грустно. И я боялся уйти из комнаты. Боялся, что я ошибся и Фарри вот-вот вернется, что он не обнаружит меня на месте, и тогда мы точно пропадем друг от друга. После потери Лайлы я не хотел оставаться в Шапке абсолютно один.

О чем я только не передумал в те долгие часы ожидания. Конечно, в душе я распрощался с компасом. Достать деньги до конца штормов, а вернее, в течение трех дней — с моей сноровкой и талантами попросту невозможно. Скатываться на дно Трущоб и грабить запоздалых пьянчуг по вечерам — все мое нутро сопротивлялось таким мыслям.

«Это слова убийцы?»

Я ничего не мог противопоставить силе Эльма и тяжелому замку на его сундуке. Ничего.

Фарри так и не пришел. В конце концов я собрал дорожный мешок, отдал последнюю монету мрачному трактирщику и попросил его передать моему рыжеволосому другу, если тот появится, что я ушел на «Звездочку» и буду ждать там. Угрюмый хозяин «Зимовья» насупился, пожевал губами, размышляя, и неохотно согласился. Если бы у меня оставался хотя бы один лишний грошик, то я бы оставил его на стойке. Но в карманах выла голодная метель.

Я вышел из «Зимовья», оставив за собой последний приют Снежной Шапки. Пройдя по узким улочкам, царапая «кошками» лед, я неторопливо вышел на людную трактирную аллею. Порт жил своей жизнью, и где-то там ждала меня «Звездочка». Корабль, который унесет меня из этого проклятого города, где я убил несколько месяцев на нелепые надежды и тщетные мечты. Я не сдержал слова, данного старику Сканди. Я не отомстил за гибель Кассин-Онга. Я потерял Лайлу.

Но я избавил этот город от Звездного Головача. Так ли зазря прошла моя зима в этом месте?

Глядя на порт, я думал о Фарри.

А потом, решившись, двинулся в путь. Но не на юг, к пристани, как планировал, а на север.

— Что ты тут делаешь? — прошипел Ван ан Лавой. Толстый стражник дрожал всем телом, затравленно озираясь по сторонам. Я стоял под сводами поста стражи и смотрел на темные ходы, ведущие в недра горы. Где-то там был Фарри.

— Мне нужна ваша помощь, — пожал я плечами. Часовые на входе в Рабочий район пропустили меня в цитадель скорби с недоумением на лицах. Наверное, не привыкли к добровольным посетителям.

— Ты — идиот! Ты — юный кретин! У тебя вместо мозгов снежная крупа, не иначе! — Он чуть склонился ко мне, тщательно выплевывая каждую фразу. Глаза его беспокойно шарили по залу, то и дело цепляясь за скучающего в своей будке стражника-распорядителя. Тот, закрытый от нас зачарованным стеклом, грелся у крошечной печки и поглядывал в нашу сторону с нескрываемым любопытством. — Тебя разыскивает вся стража города, а ты являешься в тюрьму сам?! Идем!

Он схватил меня за локоть и потащил в один из черных коридоров. Я не сопротивлялся. Я не хотел сопротивляться. В этом городе больше никто бы не стал меня слушать, и только к старшему стражнику ан Лавою я мог обратиться за помощью.

— У нас почти все камеры забиты подозреваемыми! Старик Данер попросту взбесился! Совету Шапки пришлось вмешаться и потребовать прекращения арестов, пока не разберутся с теми, что уже схвачены. Он отказался, и тогда его сняли с поста. Так что тебе просто повезло, что ты так свободно сюда пришел! Счастье любит дураков! — сипел толстяк. — Хочешь отправиться на лед? За смерть Данера по голове не погладят! Выбросят голышом на мороз — и все, отплясался, да-да!

— Как вы оправдались, мастер Лавой? Вы же держали дверь, когда я убегал? — отстраненно поинтересовался я. Стражник подпрыгнул от неожиданности:

— Замолчи! Замолчи! Ты хочешь и меня туда отправить?! Чего же я тебе такого сделал?!

Наконец мы пришли в небольшую допросную камеру, как две капли воды похожую на ту, где я познакомился с Ваном ан Лавоем. Лязгнула, закрываясь, дверь, и толстяк затараторил:

— Себя не жалко — так хотя бы меня пожалей!

— Мой друг пропал. — Я не стал ходить вокруг да около. — Я думаю, что он угодил к вам. Может быть, вы видели его? Моего возраста, рыжие волосы, огромный синяк на половину лица.

— Был такой, — нехорошо прищурился стражник. — Я его лично досматривал и допрашивал. И ты знаешь, что я обнаружил при досмотре?

Мои плечи опустились сами собой. Я надеялся, что обошлось. Что его просто задержали на время, пока не выяснят, кто он и откуда. Но раз вскрылась принадлежность к гильдии…

— Он сбежал оттуда. И его туда продали, — вырвалось у меня.

Как будто слова могли помочь преступнику, угодившему в руки закона… Но я не мог остановиться. Меня холодило осознание, что Фарри может угодить на железные лесоповалы, что он находится где-то здесь, среди камер, и единственная причина такого счастья — мой вчерашний поступок.

— Значит, знаешь. Бывших воров не бывает, малыш! Да-да! — Он понизил голос и с намеком добавил: — Как и бывших убийц! Кто ступил на темную тропу — никогда с нее не свернет!

Наши взгляды пересеклись, и я не стал скрывать всей боли и отчаяния, что пробудились от новостей ан Лавоя. Толстяк моргнул один раз, другой. Его глаза округлились.

— Ах ты, мерзавец, — протянул он и резко отвернулся. — Ну ты и мерзавец! Ну, нельзя же так.

— У меня никого больше нет, мастер Лавой. Я же знаю, вы многое можете… — Я истязал эмпата своими страданиями, заставляя разделить мое горе.

— Он вор, демоны вас побери! Он сидит в камере с теми, кого на днях заберет баржа, идущая в железные леса. Как я могу… — неуверенно забубнил стражник. Он так и не обернулся. Он боялся обернуться.

— Пожалуйста! Вы же можете, я знаю!

Толстяк изумленно открыл рот, уставился на меня:

— Святая простота! Ты думаешь, что я всесилен? Думаешь, что…

— Помогите мне… Я же вам помог…

— Чем?! Тем, что убил того, кого я хотел посадить по закону?! Так я вернул этот долг, я удержал своих товарищей. Рискнул своей шкурой, чтобы тебя не сцапали! Если бы не я — ты бы уже болтался на морозе!

— У вас бы ничего не вышло в тот вечер. Он бы все равно извернулся.

— А вот это мы могли бы узнать только в тот вечер, а не мудро предположить здесь, да-да! — фыркнул стражник.

Я чувствовал его сомнения и продолжил атаку жалостью:

— Отпустите его, пожалуйста. Мы сегодня же исчезнем из города. Он же не виноват, вы знаете.

— Ты понимаешь, о чем просишь?!

— Вы можете, я знаю, — продолжил я канючить. В голове тем временем созревал нехороший план. Грубый, но способный убедить стражника. И, мне кажется, толстяк его почувствовал. Ван ан Лавой понял, что я могу быть не только маленьким хныкающим мальчиком. Что я могу расчетливо напомнить страже о том человеке, что держал дверь в дом проститутки, мешая им настигнуть убийцу Данера.

Светлый Бог, каким же мерзавцем я себя почувствовал в тот момент. Но Фарри… Если бы это помогло Фарри…

— Хорошо! — буркнул Ван. — Ладно, хе-хе. Никто ведь не пострадает, да?

— Мы сегодня же исчезнем из города! — поспешил я заверить толстяка. — Мы нашли место на корабле.

— Да-да, да-да, — забормотал ан Лавой. Глаза его потускнели, выдавая судорожную работу мозга. — В принципе никто и не заметит. Все камеры забиты. Опознание он прошел. Досматривал его только я… Да-да… Да-да… Проклятье, что ты со мной сделал, малец? В кого ты меня превратил?! Но с другой стороны… Ты избавил город от Головача. Ты не побоялся. Тебе же полагается награда, верно?

Он с сомнением глянул на меня, и я послал ему всю щенячью благодарность, на которую был способен.

— Ненавижу эмпатов, — скривился ан Лавой. — Ладно, никто не узнает, я постараюсь. Никто не узнает. Но клянусь щупальцами Темного Бога, поберегитесь! Сразу в порт! Если вас второй раз приведет стража… То я не смогу вам ничем помочь. Как бы ты ни старался! Ясно?

— Да! Конечно, мастер Лавой! Спасибо вам огромное! Спасибо!

— Назовем это справедливостью, — буркнул стражник.

Тюремщик, к которому пришел толстяк, лишних вопросов не задавал. Это был простой служака, не утруждающий себя размышлениями, как и зачем. Сказали открыть камеру? Значит, надо открыть. Пусть о причинах думают те, кому за это платят.

Звякая ключами на тяжелой связке, он покинул уютную будку и, бормоча себе под нос что-то, побрел по длинному коридору вдоль забитых людьми камер. Отовсюду неслись брань и требования. Люди тянули руки сквозь решетки, но тюремщик был глух и слеп. Ван ан Лавой шагал рядом с ним и тоже не обращал внимания на арестантов. А я держал голову низко опущенной, понимая, что большинство несчастных, оказавшихся здесь, попали в тюрьму по моей вине. И неизвестно, чем закончится это пребывание в темнице для каждого из них. Вдруг своим поступком я все же отправил кого-то в железные леса.

Кого-нибудь невинного.

— Здесь, — вскоре сказал тюремщик. — Помните морду-то?

— Конечно, — уверенно пророкотал Лавой. Смотрел он из-под полуопущенных век. Лениво, сыто, как начальник. Его смятение чувствовал только я.

Клацнул замок, надзиратель вытащил из ножен меч и потянул за тяжелый рычаг, открывая дверь.

— Фарриан ан Лавани! — громко произнес Ван, войдя в камеру. Я остался снаружи, прижавшись спиной к стене. — На выход!

Когда в коридор вышел мой друг, я с трудом удержался от победной улыбки и коротко мотнул ему головой — мол, мы не знакомы. Фарри благоразумно сделал вид, что меня не узнал.

Так же неторопливо мы добрели до будки тюремщика, в которой тот старательно вычеркнул имя Фарри из учетной книги.

— Причина перевода? — буднично поинтересовался надзиратель.

Ван ан Лавой облизнул обкусанные губы:

— Помощь следствию.

Тюремщик аккуратно вписал это в определенную графу и, ни слова не говоря, заперся у себя.

— Вот и все, — с сомнением проговорил Ван. — Идем…

Он проводил нас до выхода из Рабочего района. Пару раз навстречу попадались стражники, которые с интересом и подозрением смотрели на нас с Фарри, но вид уверенного Лавоя их успокаивал.

— Доброго льда, — пожелал нам на прощание Ван. Толстяк стоял у входа в район все то время, что мы брели по дороге от ворот. Перед тем как окончательно уйти из его жизни, я обернулся и махнул ему рукой.

Старший стражник ответил мне тем же.

— Это ты его убил, да? — нарушил молчание Фарри. — Ты его все-таки убил, да?

— Угу…

— Ну, ты даешь, Эд, — с ноткой восхищения покачал головой Фарри. — Ну, ты даешь!

— У нас больше нет ни гроша. Я предлагаю идти прямиком на «Звездочку». Там нас наверняка и накормят, и ночлегом обеспечат. Мне очень хочется сбежать из этого драного городка как можно быстрее и как можно дальше.

— Хорошо, — улыбнулся мой друг. — Так и сделаем… Но нам нужно будет кое-куда заскочить.

Глава двадцать шестая По заслугам

Эльму нездоровилось. С самого утра его мучила отрыжка. Тошнотворный комок то подкатывал к горлу, то отступал, оставив во рту омерзительную горечь. Эльм попытался залить ее ядреной шаркункой, но стало только хуже. Впрочем, чего еще можно было ждать от этого собачьего мира.

Он царапнул крюком по столу, наблюдая за покупателями. Странные люди, не от мира сего. Рыжеволосая красотка с горящим взглядом и чернявый слабак с массивными надбровными дугами, отчего казалось, будто он всегда смотрит исподлобья. Эльму не нравилось в нем абсолютно все. Маленькие темные глаза, прямой нос и обрамляющая рот бородка с усами. Пышные черные волосы, отпущенные на затылке, вились как у девчонки.

— Вы интересовались компасом? — проговорил Эльм, глядя на полированный металл своей новой руки. Вечерами он затачивал острый кончик так тщательно, словно от этого зависела его жизнь.

Тук-тук.

В последнее время у него появилась привычка постукивать крюком по столешнице. Новая привычка. Новая его часть, собранная из осколков прошлого Эльма. Эльма хорошего парня, с которым никогда ничего плохого не случалось и который всегда выходил сухим из воды. До того собачьего дня…

По ночам рука, отсеченная тем черным демоном, все еще болела. И во снах она легко сжималась в кулак. Во снах он видел свои пальцы. Такие совершенные, такие прекрасные. Что с ними теперь стало? Сожрала какая-нибудь ледяная дрянь, наткнувшись на кровь посреди пустыни? Или так и лежат в снегу?

Эльм не любил этих снов. Иногда он просыпался с мокрыми глазами, когда понимал, что его рука осталась в прошлом. Что ее никогда больше не будет. Никогда-никогда. Теперь у него есть только крюк.

— Ну, так как? — Силач посмотрел на чернявого, хотя ему хотелось заглянуть в горящие глаза его спутницы. Эльм просто дурел от ее запаха, от ее животного магнетизма и от ее взгляда. Он ерзал как на углях и беспрестанно облизывал сохнущие губы. Остались бы они наедине… О да…

— О да, — одновременно с его мыслями произнес человек, сидящий напротив. — Мы интересовались. Я бы хотел узнать — то ли это, что мы ищем.

Мимо стола прошел толстяк Ноулз, неодобрительно покачал головой. Жирный дурак. Все они здесь — дураки. Тупые, не понимающие своего счастья идиоты. У них есть руки. У них есть шансы. Они полноценны.

— Узнаете, — фыркнул Эльм.

— Покажи компас, — подалась вперед женщина. У силача перехватило дыхание, он коснулся взглядом ее идеальных черт и сжался, как от удара. Глаза сами собой забегали. Да что с ним такое?! Соберись уже, Эльм. Эта зима тебя совсем доконала.

— Вдруг меня не устроит ваша цена, — пожал он плечами, справившись с чувствами. Хороша, мерзавка, хороша.

Эльм вдруг подумал о Лайле, о том, как эта слепая сука унизила его. О том, что все женщины одинаково злы. Что им ничего не стоит растоптать твое сердце на глазах какого-нибудь малолетнего ублюдка. Собачьи жены.

Скрипнули стиснутые зубы, силач заворчал, гоня прочь плохие воспоминания. Если до того дня его еще мучили угрызения совести, то после… Эти щенки сами заслужили такого отношения. Сами, точно так.

— Три кристалла, — легко предложил чернявый. У него был тяжелый взгляд. Тяжелый и пристальный, он словно заглядывал в череп Эльму и ковырялся среди мыслей. Циркач прищурился, прекрасно контролируя свои эмоции. На лице царила усталость и чуточку скуки, несмотря на шикарное предложение.

— Ну, я даже не знаю, — напустил он сомнения. Тук-тук. Женщина скосила глаза на его крюк и коснулась розовым язычком верхней губы. По спине Эльма побежали мурашки от возбуждения. Свободной рукой он ухватился за кружку с горячим вином. Кислым, дешевым, но прекрасно подходящим для того, чтобы хоть как-то смочить собачье горло.

— Четыре, — одними губами улыбнулся чернявый.

— По рукам.

Он богат. Собачьи боги, он богат. Завтра же попросится на борт к кому-нибудь из уходящих на юг капитанов. Будет жить, как властелин льдов. Четыре кристалла — это большие деньги. Четыре тысячи монет! Он мог бы прожить в этом трактире десять лет! Десять собачьих лет! Ни в чем себе не отказывая.

— Где ты потерял руку? — поинтересовался чернявый.

— Долгая собачья история, — отмахнулся Эльм. Бросил украдкой взгляд на рыжеволосую красотку, сглотнул. — Пусть не лезут, да…

— Я бы хотел увидеть компас, — мягко сказал бородач. Только сейчас силач понял, что его глаза пусты, как взгляд покойника. Странная парочка, честное слово. Очень странная.

— Допью — и пойдем, — пожал плечами Эльм.

Рыжая сделала одно движение, и кувшин разлетелся на черепки.

— Капитан Радаг не любит ждать, — проворковала она.

Хороша… Как же она хороша…

— Грубо, — заметил он красавице и неуклюже поднялся на ноги. — Но раз вы так торопитесь…

Он двинулся через весь зал к лестнице на второй этаж. По дороге ему попался новый вышибала Райдэлана, который почтительно отступил в сторону, не желая сталкиваться с одноруким громилой.

В груди болело, к горлу подкатывал противный комок, и очень сильно жгло в желудке.

— Уф-ф… — поделился Эльм со всем миром. Под его ногой заскрипела первая ступенька.

— У него хорошая кровь, — проговорила идущая сзади рыженькая.

— Я вижу, Ар, — загадочно хмыкнул чернявый.

— Мне, собачья жизнь, не нравятся такие разговоры, — не оборачиваясь, прогудел Эльм. Чем дальше в пустыню, тем больше раздражали его эти двое. И даже красота девчонки не поднимала их общего рейтинга. Может, пустить им кровь и просто забрать кристаллы?

Вот только зачем лишние беды наживать? Гораздо проще будет отдать игрушку этого деревенского ублюдка и хоть так окупить потерю руки.

Эльма заколотило от ярости, едва он вспомнил Эда.

Родная комната встретила затхлым запахом давно не мытого тела. Но силача это не беспокоило уже месяц. Сморщенные носики шлюх, которых он сюда приводил, его совсем не волновали. Это было его место. Только его.

Когда Эльм подошел к заветному сундуку, в сердце нехорошо кольнуло. Замок оказался открыт. Но вчера, перед тем как спуститься в общий зал на ужин, силач два раза проверил его на прочность. Два раза дернул за него.

Подцепив крышку сундука крюком, Эльм выругался.

Компаса внутри не было.

— Ах ты, собачий хрен! — процедил он, чувствуя, как багровеет окружающий мир. Ярость душным комом рванулась из груди, и в следующий миг силач могучим ударом перевернул сундук. — Ах ты, собачий хрен!

— Где компас? — жестко спросил чернявый.

— Да пошел ты! Пошел, понял? Сделка отменяется! — повернулся к нему взбешенный Эльм.

Рыжая за спиной Радага тихо вздохнула и прикрыла дверь. Затем оперлась спиной о стену и скрестила на груди руки.

— Где компас? — прошипел чернявый.

Эльм без слов ткнул ему в лицо кулаком. Так, припугнуть. Ничего серьезного. Но Радаг ушел от удара и отвесил циркачу такую оплеуху, от которой постыдно клацнули зубы. Изумленный силач раскрыл рот, не веря, что этот мозгляк посмел сделать.

— Где компас, тупица?! — рявкнул чернявый.

Эльм зарычал и подался вперед, мечтая дотянуться до ублюдка острым крюком, но за миг до этого рыжая красотка тенью отлепилась от стены. Уже в следующую секунду она скрутила здоровяка и, схватив одной рукой за горло, без труда приподняла циркача над полом.

Опешивший силач почувствовал, как становится трудно дышать. Засеменил в панике ногами, пытаясь вырваться из железной хватки.

— Хорошая кровь, — напомнила женщина, с интересом оглядывая болтающегося Эльма.

— Помолчи, Ар! — рыкнул Радаг. Он остановился напротив силача. — Кто его украл? Кто забрал мой компас?

— Пошел ты! — просипел Эльм. Взмахнул рукой с крюком, но рыжая ловко ее перехватила и улыбнулась.

Радаг поморщился, подошел к хрипящему силачу и посмотрел на него снизу вверх. А затем протянул руку, ткнув пальцем в широкий лоб Эльма.

Циркач почувствовал, как место, где его коснулся чернявый, холодеет. Ему показалось, будто кожа покрывается льдом и тут же теряет чувствительность. Веки потяжелели. Мороз волнами побежал по всему телу, и Эльм завыл. Зарычав, он еще раз попытался освободиться, но холод вытягивал все силы. Рука безвольно повисла плетью, и силач заскулил от ужаса, скосив занывшие глаза вниз. В голове трещала пустота, захватывающая прошлое, крошащая воспоминания как старый лед под траками тягача.

— Отпусти его, Ар, — тихо сказал Радаг.

Женщина послушно отступила, и тело здоровяка грохнулось на пол. Почти минуту он лежал, трясясь и жалобно подвывая, а затем затих.

— Присядь, верзила… — Черный капитан подошел к опрокинутому сундуку и с тоской и надеждой заглянул внутрь. Вдруг этот бугай ошибся?

Пусто. Ничего. Ох, как же это плохо. Как же плохо-то… Если они пошлют Куратора, и тот прознает про проблемы Радага… Ох, как же все нехорошо будет.

За его спиной Эльм покорно встал с пола и сел на лежак. Взгляд здоровяка блуждал, как у пьяницы, чрезвычайно удивленного своим состоянием. Рыжая с интересом наблюдала за обращенным силачом, и Радаг чувствовал ее похоть. Устало вздохнув, черный капитан подошел к своей новой Гончей и присел напротив верзилы на корточки, заглядывая в грубое лицо. Это будет хороший слуга, крепкий. Над покорностью нужно будет поработать… Но позже… Позже…

— Где мой компас! — Спокойствие сорвалось прочь, испуганное гневным воплем Радага. — Южные твари, где мой компас, а?!

Ар, привыкшая к вспышкам хозяина, даже не шевельнулась.

— Рассказывай, кто еще знал о твоем секрете. — Успокоившись, черный капитан присел рядом с оболваненным Эльмом. — Все, что ты о них знаешь…

— Его зовут Фарри, — очень спокойно ответил здоровяк. Впервые за много лет в его душе царил абсолютный мир.

И непонятная жажда…

— Я выбросил его в сугроб, как только увидел стражу. Забросал снегом, как мог, и успел пройти… ну шагов тридцать, не больше. Потом они меня схватили и поволокли. Только в камере я понял, благодаря кому оказался в тюрьме. Сначала я был уверен, что это Эльм заметил пропажу и побежал к стражникам, а те схватили меня именно из-за компаса. Но здорово, что я выбросил компас, да? Как чувствовал! — Фарри захлебывался от радости. Здоровый глаз блестел от восторга и самодовольства. — В Гильдии нас учили сбрасывать добычу при первых подозрениях, и желательно так, чтобы она не пропала. Хороший вор должен тонко чувствовать окружающий мир, становиться шаманом в пустыне и быть готовым ко всему! Так меня учили. Хоть что-то полезное сделали, да?

Я глупо улыбался. С того момента, как в одном из переулков у Трущоб Фарри откопал заветный компас и торжественно вручил его мне, я не мог прогнать с лица нелепой улыбки.

— Какой же ты герой, Фарри, — в очередной раз вырвалось из моей груди. Я чувствовал, как холодит кожу спрятанный под тулупом компас. Неужели что-то может быть приятнее этого чувства? Душа радостно пела, и белизна снега, окутавшего город, казалась праздничной.

Отсюда нам оставалось пройти совсем немного. Совсем чуть-чуть. Пересечь мостик, ведущий к трактирной аллее, пройти по ней, глядя на раскинувшийся внизу порт. Пробежать еще один мост над каналом, затем еще один, южнее, и начать недолгий спуск к причалам.

Если честно, то мне хотелось припустить со всех ног, лишь бы поскорее оказаться на борту «Звездочки». Меня страшила возможность все потерять. Сейчас, когда мой друг оказался рядом со мной, когда заветный артефакт прятался за пазухой и мне не нужно было больше видеть Эльма, когда Звездный Головач погиб, оставив городок и мою душу в покое, — я был счастлив. Абсолютно. Я даже не вспоминал о Лайле, настолько захватила меня радость победы.

Однако все мог изменить случайный патруль, вновь принявшийся за поиск убийцы Джея ан Данера. В город могла забрести заблудшая голубая акула и наброситься на нас с неба. Могли вывалиться из кабаков пьяные вусмерь моряки и устроить пальбу из дальнобоев, прервав нашу с Фарри жизнь.

Наверное, это мысли труса, но они крутились вмоей голове не переставая. Внутри все сжималось от желания оказаться под защитой железных корабельных стен.

— Я не герой, — вдруг произнес мой друг. — Я должен был это сделать, Эд. Ведь это из-за меня мы оказались на улице. Я же помню!

— Не говори ерунды, Фарри.

Фарри. Добрый, хороший Фарри в то утро отправился прямиком в «Теплый Стан» и полдня караулил Эльма, прежде чем забраться в его комнату и выкрасть компас. Он поступился своим словом ради меня. Отказался от клятвы, данной самому себе. Он ведь мог не делать этого. Я же почти сдался и собирался покидать город, оставив артефакт в руках Эльма. Я бы пережил эту утрату.

Да, это низко и достойно презрения, но так ведь оно и случилось. И поступок Фарри стал суровым уроком для меня. Никогда не сдавайся. Никогда не отступай. Только так ты выйдешь победителем.

— Вообще я сразу понял, что это ты добрался до того богатея, — понизил голос Фарри. — Признаюсь, я считал, что ты сходишь с ума со своими вечерними охотами. А вот оно как закончилось. Молодец!

У каждого из нас нашлась своя сильная сторона. Но у обоих она оказалась темной. Он — вор, я — убийца. Почему-то честных путей нам не досталось. Сердце неприятно царапнула эта мысль, но я коснулся компаса, нащупав его через тулуп, и забыл о сомнениях. Все хорошо. Все будет замечательно. Мы доберемся до корабля на пристани, вызовем Коротышку, тот отведет нас к офицеру, который обязательно поговорит с нами, и мы убедим его, что способны стать юнгами на шаппе «Звездочка». И так я превращусь из тепличного мальчишки в морского волка! С компасом! С верным другом рядышком! Без Эльма!

Светлый Бог, как я счастлив!

Мы миновали мост, оставив позади трактирную аллею. С неба падали крупные хлопья ленивого снега. Неспешные, прекрасные. Отсюда уже шла дорога к воротам фермы ан Гетеров.

Стараясь держаться ближе к ограждению, мы, не сговариваясь, посмотрели на ворота. Все-таки это место стало нам родным домом. Островком стабильности. Местом, где мы посмели мечтать и надеяться.

— Хочешь туда сходить? — вдруг понял я.

Фарри кивнул. Смущенно улыбнулся:

— Мы же, может быть, никогда-никогда сюда не вернемся. Но… Я хотел бы повидать ее еще раз… Поговорить…

Я покачал головой. Да, их прощание не заладилось. Мой друг на многое пошел ради Шэлли, а в ответ получил лишь: «Уходите».

— Я подожду здесь, — сказал я другу и ступил на мост. На том конце дворник сбивал лед, мерно постукивая ломом по опоре. Внизу прогудел скорт, торопящийся куда-то в северные кварталы Торгового района. Для Снежной Шапки ничто не изменилось. Разве что зима почти ушла, а новый год нес множество перемен, связанных с Проломом на месте Кассин-Онга.

Светлый Бог, как же давно все это было…

Стоя на мосту, глядя вниз, я ловил себя на мысли и о том, что желание Фарри стало преградой на моем финальном рывке к свободе. Но… Кощунством было бы мешать ему. Глядя на порт, я наблюдал за тем, как суетятся среди промерзших исполинов моряки. Как падает сверху неторопливый снег. Как открываются дальние ворота, выпуская в пустыню трехпалубный ледоход. Зимние шторма в этом году ушли чуть раньше, чем обычно. Если повезет, уже завтра мы отчалим и отправимся в совсем другую жизнь. В совсем другой мир.

Не знаю, сколько времени Фарри не было. В тот момент я испытал то дивное ощущение, когда ты выпадаешь из мира. Когда ты видишь его и радуешься ему, не отвлекаясь на мысли, на чувства, на заботы. Просто смотришь вперед, восхищаясь продуманностью развернутой перед тобой вселенной.

Когда Фарри подошел ко мне и положил руку на плечо, я вздрогнул от неожиданности.

— Спасибо, — сказал он мне.

— За что?

— Что дал поговорить…

— Остаешься? — задал я тот вопрос, который неосознанно крутился в моей голове.

— Нет, — буркнул он.

— Почему?

Фарри поморщился.

— Давай не будем об этом? — предложил он. Облокотился о поручень рядом со мной. Внизу, под нами, прополз по делам бодренький тягач. На верхней палубе мужчина в парке сбивал лед со смотанных в катушку тросов.

— Как скажешь.

Ему было грустно и радостно одновременно. Прищурившись, он смотрел вниз и видел будущее. Видел, как проносятся мимо чужие льды. Видел другие города. Видел Барроухельм.

— Где «Звездочка»? — спросил Фарри.

— Отсюда не видно, — улыбнулся я ему. — Идем?

— Подожди минуту. Ты знаешь, что вернулся ее отец?

— Серьезно?!

— Да… Старик Раск проплакал весь день, так сказала Шэлли… Представляешь?

— С трудом, если честно.

Пару минут мы молчали, наслаждаясь жизнью порта.

— Она хорошая… Но… Нас ждут великие дела! — сказал Фарри. — Я должен идти вперед.

Я посмотрел на него. Он стянул с лица шарф, и от мороза его щеки раскраснелись, а кончик носа, наоборот, побелел. Со словами с губ срывались порции кристалликов льда. Они искрились и плавно оседали на воротнике.

— Я же не могу отказаться от такой славной истории, Эд! — немного натянуто улыбнулся он. — Я так хочу увидеть настоящих Добрых! Я хочу стать Добрым! Я хочу не просто жить, а жить… Как Добрый. Бороться с капитанами. Это же гораздо важнее. Гораздо важнее.

…Простояв на мосту еще несколько минут, мы наконец направились к спуску в порт и уже минут через двадцать стояли у трапа на «Звездочку». Вахтенный, замотанный в теплые одежды с головы до пят, сунулся в сторожку, сообщил главному о нашем прибытии, и совсем скоро на улице объявился Коротышка Яки.

— О, щупальца Темного мне в задницу, ты все-таки пришел! И привел дружка? Отлично, драный демон, просто отлично! Поднимайтесь! Поднимайтесь скорее. Да пропусти их, болван, это ж юнги, о которых я говорил. Давайте, малышня. По трапу, пусть он смерзнется в дыхании подводного, и к нам, на борт! Давай-давай!

Мы с Фарри переглянулись. Поднялись по скользким ступенькам наверх, прошли мимо притопывающего на морозе часового.

— Давай-давай! — поторопил нас Яки. Он смешно взмахнул руками. — Холодно же, клянусь крыльями Светлобога!

Так мы оказались в теплой каюте, куда нас отвел взбудораженный Коротышка Яки. Наказав ждать кого-нибудь из офицеров, он исчез в длинных, объятых паром коридорах. Здесь пахло сыростью и энгу. Трубы над нашими головами шумели от тепла. На досках стола цвели серые пятна плесени.

— Все, Эд? — сказал Фарри. — Неужели все? Неужели мы добрались?

— Да, Фарри. Мы добрались…

Я немного волновался. Что, если слово Коротышки окажется недостаточным? Что, если офицер «Звездочки» посчитает нас неумехами и попросит покинуть корабль? Что мы станем делать тогда? Но я старательно гнал такие мысли куда подальше и ждал, когда наконец все прояснится.

Это случилось минут через пятнадцать после того, как ушел мой низкорослый товарищ-моряк.

— Ну, кто здесь у нас? — В каюту, пригнувшись, вошел волосатый мужик в расстегнутой шубе. С пояса у него свисал хищный крюк. Седые волосы торчали в разные стороны в хаотическом порядке, глаза сверкали толикой безумия, а крупный нос рассекал жуткого вида шрам. Следом за громилой показался Коротышка Яки. Глаза толстячка жадно блестели.

— Два ледяных щенка?! — чуть раздраженно проговорил незнакомец. — Я старший офицер Ойле. Но для вас я — мастер Крюкомет.

Я скосил взгляд на его оружие.

Офицер с сомнением оглядел нас, покосился на Коротышку и с тяжелым вздохом вытащил из-за пазухи два свертка.

— Могу предложить вам типовой контракт, будущие юнги. Сроком на два года для начала. Подписать надо здесь и здесь.

Он сунул нам еще теплые бумажки, на которых мелким почерком что-то было написано. Коротышка заботливо подал нам графитовый стержень.

— Подписывайте, — поторопил Крюкомет.

Я поставил закорючку там, где сказали, чувствуя непонятное волнение и дискомфорт. Такие же ощущения накатили и на Фарри, но он послушно чирикнул по бумаге.

— Перед лицом старшего офицера и Темного Бога контракт подписан. Добро пожаловать на борт, ледяные щенки! Коротышка, займись.

— Ну, юнги, — затараторил тот. — Нечего штаны к лавке примораживать. Пошли, покажу, где вы теперь будете обитать. Мастер Половой уже заждался вас, хе-хе.

Мы вышли из каюты, переглядываясь, и зашагали по коридору к трапу в кормовую часть жилой палубы. Под ногами гудел металлический пол («кошки» я предусмотрительно снял и теперь держал их в руках). Где-то за стенами гудели двигатели ледохода. Парили трубы, идущие почти у самого пола. Здесь было очень чисто. Чувствовалось, что на борту «Звездочки» заботятся о порядке. Если забыть о плесени в каюте.

Я держал руку за пазухой, боясь выпускать из рук заветный компас. Коротышка что-то напевал себе под нос. Наконец коридор закончился, мы поднялись по трапу на следующую палубу и оказались в царстве духоты и жара. Прямо напротив тяжелой двери истекала запахами огромная плита, над которой колдовал полуголый мужчина в смятой белой шапке. Он внимательно следил за бурлящим в котлах варевом, покрикивал на помощников, и был всецело занят готовкой. Вокруг гигантской плиты, на расстоянии трех-четырех шагов, начинались лежаки. Много лежаков, с узкими проходами между ними. Некоторые пустовали, на некоторых отдыхали моряки, с интересом поглядывающие на нас.

— Идем, — сказал нам Коротышка и махнул рукой повару, но тот словно и не заметил его.

Мы, робко озираясь по сторонам, поспешили следом. Миновали один общий зал, второй, вышли в тесный коридор с рядом кают поменьше — и в конце концов оказались в среднем помещении, у самой кормы. Посреди комнаты стояла печь, и у нее с угрюмым видом сидел полуголый мужчина, мокрый от пота, с черными волосами, собранными в косу. Он тянул руки к огню и зло щерился, подергивая головой.

— Эй, Половой! Принимай пополнение. Два свежих щеночка, как заказывал!

Человек повернулся. Одного глаза у него не было, веко изуродовал страшный шрам. Ему не помешала бы повязка. Ноздри Полового расширились.

— Получил за них награду, болтун? — прохрипел он.

— Эй-эй! Не болтун, а общительный человек. Коммуникабельность — это талант, а не проклятье! — расплылся в улыбке Яки.

— Иди отсюда, рекрутер драный, — фыркнул Половой и посмотрел на нас: — Ну, малышня, добро пожаловать на борт, хе-хе…

Я заметил, что на лежаках, расположенных неподалеку от печки, отдыхают люди. Кто-то поднял голову, с интересом наблюдая за нами. Фарри хмыкнул, оглядываясь.

Коротышка ушел, закрыв за собой дверь. Я, дурея от жары, принялся стаскивать с себя тулуп. После уличного холода у меня закружилась голова от духоты.

— Места выберете сами, — хмуро указал Половой. — Правила простые. С палубы без команды не выходить. Пока вам этого достаточно. Остальное позже.

Он отвернулся, вновь протянув руки к печке. Все его тело покрывала татуировка. Мы с притихшим Фарри прошли в глубь зала, стараясь не уходить далеко от источника тепла, и нашли два свободных лежака, стоящих друг рядом с другом. Я сел на свой и посмотрел на приятеля, который загадочно улыбался, расстилая свою парку.

— Ты чего, Фарри? — От меня не укрылось его ироничное настроение.

— «Звездочка», да? Место нам нашел? — с усмешкой проговорил он.

Я нервно сглотнул:

— А что такое?

— Ты его татуировку видел?!

— Да, а что?

Фарри сел напротив меня, склонился ближе, так что я почувствовал его дыхание.

— В принципе ничего такого, Эд. Просто мы с тобой подписали контракт с корсарами.

Он весело хмыкнул.

— Драный демон… — вырвалось у меня. — Ты уверен?

— Абсолютно. Но не волнуйся. Что-то мне подсказывает — это не так страшно, как если бы мы с тобой остались в Снежной Шапке, верно?

Он повалился на лежак и закинул руки за голову.

— Просто это будет еще одно приключение, — добавил Фарри и улыбнулся.

Следующим утром отдохнувший за зиму пиратский шапп выполз из Снежной Шапки. Он проехал мимо сторожевых башен, мимо десятков разномастных судов и вскоре выбрался на белые просторы, увозя меня и Фарри прочь от проклятого города.

На прощанье ехидный капитан ледовых корсаров, волк, так удачно перезимовавший в овчарне, дал долгий издевательский гудок.

Юрий Погуляй МЕСТЬ ЛЕДОВОЙ ГОНЧЕЙ

Часть I Сомнения

Глава первая Демоны нижних палуб

Бродун взревел. Возмущенный голос косматого гиганта прокатился по снежной пустыне. Зверь высотой двадцать футов, не меньше, неуклюже пятился от окружающих его людей и недоумевал — как в такой прекрасный солнечный день ему довелось столкнуться с наглыми коротышками. Могучий нос-хобот, способный пробивать многовековой лед в поисках пищи, метался из стороны в сторону, будто указующий перст, нацеливаясь то на одного моряка, то на другого. Крохи, окружившие бродуна, пугали пустынного странника. От них пахло шкурами мертвецов и грязью, и кроме того они делали ему больно.

В Пустыне вновь громыхнул выстрел дальнобоя. Обиженно взвыв, покрытый белоснежным мехом исполин попятился и сделал прыжок в сторону, мечтая оставить обидчиков позади. Толстые лапы подняли в воздух ледяную крошку, сверкнувшую в свете солнца.

Если бы у него хватило смелости и ума — он мог в считаные мгновения растоптать пиратов-охотников, которые с азартными криками гнали снежного великана на смерть.

Мне стало его жалко.

Зверь, испуганно прижимая лохматые уши и прихрамывая, поспешил прочь от полукольца загонщиков. Наверняка он уже сто раз проклял себя за то, что не сбежал, когда из-за гряды торосов выполз трехпалубный гусеничный корабль. Бродун мог скрыться, когда ледоход остановился и с него спустили лайар. Могучие лапы унесли бы пушистого гиганта далеко-далеко от тарахтящей крохи, пока та ползла по безветренной ледяной глади, загоняя жертву в тиски меж двух кораблей, но мохнатый зверь лишь проводил ее настороженным взглядом.

Зря…

Теперь же люди гнали глупого странника Пустыни прямиком к лайару, на носу которого двое моряков привели в готовность бортовой метатель и ждали, когда дичь окажется в пределах выстрела. Двигатель кораблика молчал.

Среди сверкающих под ярко-синим небом льдов раздался еще один выстрел. На огненный порошок капитан сегодня не скупился, и я его понимал: мясом бродуна, хоть и жестким, можно целую неделю кормить команду. Хотя, может, и больше? Никогда не задумывался об этом.

Истинные хозяева Пустыни — маленькие, беззащитные для мороза люди — успешно гнали раненого зверя прямиком на спешно организованную засаду. Мне казалось, что на лайаре-то можно было избежать ненужной возни, но скучный корабельный быт настолько достал моряков, что те с радостью приняли участие в «охоте».

— Бауди, чего встал? — одернул меня ворчливый голос Полового. Старший матрос наблюдал за травлей бродуна, облокотившись на очищенные ото льда поручни. Он задумчиво коснулся жуткого шрама на месте правого глаза. Из-под обледеневшего шарфа поднимались облачка искрящегося пара. Металлическая сетка окуляра, прикрывающего здоровый глаз, покрылась инеем. — Работай, а то замерзнешь!

Я послушно взял увесистый ломик и принялся сбивать лед с обшивки. Половой прав: я уже чувствовал, как холодные пальцы мороза пробираются под парку. Руки в огромных меховых варежках тоже стали замерзать. Несмотря на то что сегодня над Пустыней царил чудесный безветренный день (надо сказать, большая редкость), весенний холод никуда не делся, и работа — лучший способ согреться. Сверху донесся гулкий лязг: там несколько инструментариев колдовали со странным механизмом, который все почему-то называли «папочкой». Вечно сокрытый чехлом, он был для меня одной из самых больших загадок «Звездочки».

Глаза, хоть и защищенные сетчатыми очками, уже заболели от яркой белизны солнечной Пустыни. Так что к очистке хода я вернулся с облегчением.

Зазвенел металл, откалывающий наросший лед. Позади опять взревел бродун, на сей раз с нотками паники. Стиснув зубы, я продолжил работу. Не выйдет из меня охотника, никогда не выйдет. У меня сердце щемило от жалости к зверю, так неудачно столкнувшемуся со «Звездочкой». Но оспорить приказ капитана — это слишком смело для простого юнги. Поэтому оставалось лишь затолкать чувства куда подальше и посвятить себя работе.

Бродуны — очень красивые звери. Величественные, неторопливые корабли ледовых морей. Четыре лапы-столба, мохнатое, сильное тело и длинный, невероятно пушистый хвост. Мощная шея, вытянутая морда, заканчивающаяся твердым хоботом, и маленькие, грустные, черные глаза-угли.

Ирония судьбы — этим красавцам не страшны даже снежные львы, а вот люди… Мягкие, беззащитные перед клыками хищников люди — самый опасный враг.

Мне представилась жизнь бродуна. Степенная, размеренная. Неторопливые поиски сероватого льда (как раз под таким часто находились колонии волокунов, забивающих свои пещеры рыбой). И бесконечное путешествие от горизонта до горизонта, озаренное почти не греющими лучами солнца или же проходящее под колючими ударами вьюги, среди древних торосов и по снежным мостам над расщелинами. Знаете, иногда я ловлю себя на мысли о том, что этот мир был создан прежде всего для животных. Люди появились позже. И хоть легенды утверждают о первородности человека — мне кажется, все было совсем не так.

Взять хотя бы красный лед.

Белый кусок откололся, обнажив черный металл обшивки с ребристыми вкладками для удобной ходьбы. Я ногой столкнул обломок вниз, пропихнув между прутьями ограждения, и он гулко ударил по проходу следующей палубы, брызнув осколками. Ничего. Мне все равно потом внизу работать придется. Скину и оттуда.

Так вот… Красный лед. Людям он ничем не поможет. Этот мох (или растение?) пронизывающий многие ярды замерзшего панциря, можно попытаться сварить, но есть его все равно невозможно. А вот снежные олени, с невероятно вкусным мясом, держатся поближе к алым полям, облюбовывая их себе как пастбища. Но изначально же это был просто лед. Просто то, что уходит прямиком в океан. При чем здесь, казалось бы, люди?

Или взять тех самых волокунов, живущих в толщах льда и редко выбирающихся наверх. Обладатели вонючего, противного мяса оказывались на столе людей в качестве пищи только в самые голодные дни, когда давно уже съедено все, что можно было съесть. Я слышал, что даже ледовые волки брезгуют охотой за подснежными жителями. Зато их рыбные хранилища, сокрытые в белой твердыне, — лакомая награда для бродунов. И получается, что волокуны были созданы для бродунов. Только те и разоряют холодные кладовые подледных обитателей.

Если задумываться дальше, то можно предположить, что бродунов и оленей боги сотворили для людей, а вот волокунов и алый мох — для бродунов и оленей. Рыба же и морская вода предназначались именно волокунам… Но это же безумная цепь, если вспомнить обо всех обитателях льдов. Все эти связи, кто кого ест и зачем, — не слишком ли сложно для разумного созидания?

Надо льдами пронесся предсмертный вопль бродуна. Могучая гарпунная пушка на лайаре осечек не знала.

— Все, поймали, — сказал Половой. Он отлепился от поручня. — Теперь ждем ежедневного варева от мастера Айза. Бродунина с бродуниной, на бродуновом бульоне.

Я улыбнулся, почувствовав, как царапнул губы шерстяной шарф. Кок ледохода «Звездочка» не слишком усердствовал в разнообразии меню. Главное, чтобы еда просто была. Вотчина пухлого весельчака находилась на второй палубе. Место сборищ и раскаленных плит. Если хотите забыть о бесконечной зиме — добро пожаловать на жаркую кухню Валли Айза.

Сам кок работал на ней почти голышом, вечно мокрый от пота и с жизнерадостной улыбкой на круглом лице. По-моему, он был одним из первых корсаров, кого я увидел, выбрав путь юнги.

— Давай, Бауди, поторопись. И не забудь потом прибрать там. — Половой кивнул на проход второй палубы. — А то уже нагадил.

— Хорошо!

Охотники тем временем принялись разделывать тушу бродуна. Стараясь не смотреть в их сторону, я продолжил крайне интересную работу «настоящего моряка». Вообще когда только оказался на борту «Звездочки», мечтая о далеких странах, я сразу отметил идеальную чистоту. Теперь мне, новичку, доподлинно известно, сколько сил нужно потратить, чтобы добиться такого порядка.

И кто этим должен заниматься.

Первые несколько недель я даже разгибался с трудом. Поясница, спина, руки, ноги — у меня болела каждая мышца, каждый сустав. С утра до ночи я и мой друг, беглый воришка Фарриан ан Лавани, «знакомились» с недрами трехпалубного ледохода «Звездочка» при помощи тряпок, щеток, скребков и прочих инструментов уборки. Мастер Половой, старший матрос, поставленный над нами, гонял нас без жалости и какого-либо душевного трепета. Я бы даже сказал — нам доставалось больше остальных.

Но справедливости ради надо отметить: почти все моряки палубной команды частенько проводили время на карачках, драя коридоры и жилые залы. За исключением, разумеется, офицеров. Так что ничего постыдного в этом не было. Казалось бы.

Одной из первых истин мне открылось следующее: палуба на корабле — это государство в государстве. Со своими порядками, традициями и таящимися в темных коридорах демонами.

Когда я закончил наконец расчищать дорожку и спустился по внешнему трапу вниз, чтобы не проходить бесконечных коридоров «Звездочки», — тарахтящий лайар привез последнюю партию нарубленного мяса. Моряки, перепачканные замерзшей кровью, возились у кормы ледохода, подготавливая суденышко к погрузке. Скрипел кран, звенели цепи, а внизу радовались тяжелому и удачному дню свежеиспеченные охотники.

Я прошелся по проходу второй палубы, сбросив вниз обломки льда, и побрел к ближайшему тамбуру. С работой покончено, и если меня не поймает кто-нибудь из старших матросов — можно отобедать и спокойно предаться праздному отдыху в кубрике палубной команды.

Штурвал, отпирающий дверь в тамбур, загудел, проворачиваясь, и я шагнул прочь из ледяного мира в обитель тепла. Именно так пару месяцев назад мы с Фарри ступили на борт корабля, еще не зная, что судьба закинула нас к лихим владетелям Пустыни — ледовым корсарам.

Не могу назвать это время плохим. Отнюдь. Здесь я никому не был должен. Да, много работы. Но это работа, это труд, это справедливо. А то, что скучно… По мне, лучше поскучать, чем вернуться в те дни, когда надо мною висели тени Звездного Головача и пьяницы Эльма. Когда я оказался заперт в снежном городке и с ужасом ждал появления слуг Черного капитана, идущих по моему следу.

О том, чем занималась «Звездочка», я трусливо старался не думать. Был случай, полтора месяца назад. Обычный день вдруг преобразился. Ледоход встал, старшие матросы пробежали по палубе, запирая люки наружу и на другие уровни, а Половой собрал нас в кубрике и тщательно следил, чтобы никто не отлучился. Одноглазый корсар нервно теребил ключ от оружейного склада и вслушивался в рокот двигателей. Пираты палубной команды нервно шутили между собой и тоже ждали, пока ледовые штурмовики капитана «договариваются» с владельцем пойманного судна. Кто-то надеялся, что сделка полюбовной не будет и абордажникам потребуется помощь (тогда в руки палубников попадет оружие). Кто-то, как и я, боялся.

Грохот моторов, свет шаманских фонарей над головами и напряжение, страх перед схваткой — я помню те ощущения. Мы не могли даже посмотреть, что происходит снаружи, — иллюминаторы были только в некоторых каютах штурмовиков на первой палубе да в рубке капитана. Обхватив колени руками, я сидел и молился всем богам сразу — и Темному и Светлому, — чтобы драка прошла без нашего участия. Вернее, без моего участия, хотя и понимал, что нет никакой разницы, возьму я оружие в руки или нет. Я — корсар. Тот, кто живет за счет чужого горя. Дело совсем неблагородное. Тогда мне хотелось как можно быстрее сбежать с корабля. Но вокруг на многие десятки миль не было ни единого поселения.

В тот раз обошлось. Капитан пойманного ледохода откупился частью груза и ушел, а мы, просидевшие в напряжении несколько часов, выползли наружу, чтобы перенести захваченное добро на корабельные склады. Ни капли крови не пролилось на ослепительный снег. Никто не остался лежать среди безжизненных льдов.

Но то было в тот раз…

Потом мы почти месяц простояли в Пустыне, в стороне от путевиков и проложенных трактов. Трехпалубный шапп спрятался в расщелине, подальше от чужих глаз, и ждал какого-то определенного груза. Старое место встречи, как с тоской звали его моряки.

Несколько дней назад к укрытию подошел черный шапп и выгрузил на снег три сотни мешков с зерном. Капитан «Звездочки» Аргаст Дувал по прозвищу Гром очень долго торговался с косматым, похожим на медведя командиром черного судна. Я наблюдал за этим с палубы, ежась от пронизывающего ветра. Ощетинившиеся оружием абордажники обеих команд стояли друг напротив друга, и посреди этой молчаливой угрозы резко жестикулировали два здоровяка. Торг длился около часа, и после того как владельцы кораблей ударили по рукам, мы спустились за грузом и оттащили его на теплый склад.

Интересно, откуда взялось столько зерна? Неужели там, на юге, есть такие большие теплицы?

Впрочем, это было несколько дней назад, и теперь мы двигались куда-то на юг, делая остановки вроде той, что сейчас. Теперь мы действительно были вольными бродягами Пустыни.

Не могу сказать, что мне это не нравилось.

«Кошки» повисли у меня на плече, дверь на вторую палубу отворилась, и я очутился в царстве теплых запахов. Этот тамбур выводил прямиком на кухню мастера Айза, большую часть времени колдующего над плитами. Ароматы сырости, варева, нечистых тел и острых ноток энговых смесей кружили голову. В прямом смысле. Затхлый зал, проветривающийся очень редко, посреди которого нахохлились плиты кока, был окружен лежаками механиков корабля, — а этот народец зазря не мылся, справедливо полагая, что все равно придется испачкаться.

Поначалу запах кухни был истинным испытанием, но со временем я привык. И сейчас, стоя в воняющем зале с низким потолком и переборками (чтобы беречь тепло от плит и печей), думал о том, что раз время ужина уже пришло, то можно заглянуть к корабельному коку за миской баланды. Грубое, конечно, словечко. Да, мы частенько ворчали на старину Валли, но исключительно в дань традиции. Готовил он на самом деле очень вкусно.

— Мастер Айз! — окликнул я здоровенного кока, работающего, как водится, с голым пузом и со смешным колпаком на бритой голове. — А можно…

— О! Бауди! Не можно, а нужно! — Он обернулся, махнул рукой, в которой был зажат половник, в сторону стоящего у плиты подноса. — Бери и дуй к шаману, поняло? Пусть оно пожрет, да?

Я сокрушенно вздохнул, но спорить не стал. Юнга делает все, что приказывают старшие матросы или офицеры. Валли Айз, как кок, принадлежал к касте последних.

— Я тут «кошки» оставлю с паркой?

— Оставляй, чудо. Поторопись, остынет!

Он забыл про меня в ту же секунду, как я коснулся подноса. Работы у кока хватало.

Корабль содрогнулся, взревел и тронулся с места. Звякнула посуда, сваленная горой в мойке, задрожали кастрюли и чаны, сложенные в нависающий над плитой отсек. Я пошатнулся, схватившись за стол.

— Драный демон, — сорвалось с губ.

Меня ждала нижняя палуба.

Как я уже говорил, каждый уровень пиратского шаппа — это свой, особенный мир. Есть первая палуба, вотчина офицеров и ледовых штурмовиков, украшенная коврами и диковинными шкафчиками из дерева. Всегда светлая, всегда тихая, если плотно прикрыты двери в небольшой тренировочный зал. Трехместные каюты абордажников, отдельные покои офицеров — постоялый двор на гусеницах, а не боевая палуба. Чуждый для простого моряка мирок с отдельной отопительной котельной.

Из палубной команды наверху чаще всего бывали стюарды. Самая замкнутая и оторванная от простых пустынников группка. У нас в общей зале спал только один из них — старший матрос Ворчун, остальные держались поближе к офицерам, прикрепленные каждый к своему «хозяину».

Стюардов в команде недолюбливали. Может быть, из зависти, а может быть, из-за очевидного примера, как может извратиться вольная жизнь странника Пустынь. Был ты свободным человеком — и вдруг стал личным рабом какого-нибудь головореза. Пусть еда лучше, работы меньше, но ты себе уже не принадлежишь. Ты — стюард.

Меня передергивало от перспективы оказаться среди офицерских слуг. Вторая палуба казалась мне значительно милее. Все ее запахи, все шумы, темные закоулки и старые топчаны общих залов были частью мира простого моряка или техника. Здесь всегда бурлила жизнь. Даже ночью. Слышались беседы у печек. Шатались по темным коридорам обходчики или ремонтники. В столовой, неподалеку от кухни мастера Айза, постоянно торчал кто-то из ледовых штурмовиков, соскучившихся по общению с «простыми людьми».

Первая, вторая палубы — вот она, корабельная жизнь. Настоящая. И в пику ей существовал нижний уровень «Звездочки».

Я остановился на последней ступеньке трапа, ведущего в темный коридор технической палубы. Ненавижу это место и считаю его самой зловещей частью корабля. Царство грохота, с которым не справлялась даже усиленная обшивка перегородок. Я чувствовал, как ярдах в двадцати от меня, за могучими боками шаппа, перемалывают вековой лед огромные траки. Судно тряслось и подрагивало из-за неровностей Пустыни, и ему вторило тихое позвякивание крышки на кастрюле да дрожь зубов.

«В этой темноте кто-то есть».

Я сошел с трапа в пахнущий маслом и гарью мир корабельных механиков, оказавшись на территории мрака, затхлого воздуха и резких звуков. Очень странное место облюбовал себе старый корабельный шаман. Нездоровое. Перехватив поудобнее поднос, я с тоской посмотрел вперед, туда, где кончалось пятно света от фонаря и начиналась тьма. Вдоль коридора тянулась труба отопления, покрытая старыми тряпками.

Пол под ногами дрожал, и я шел очень аккуратно, ожидая в любой момент резкого толчка или удара. Позади сквозь переборки доносился грохот расположенных на корме двигателей.

Балиар ан Вонк — самый чудаковатый человек на борту «Звездочки». Даже полубезумные инструментарии, большую часть дня проводящие здесь, среди механизмов, предпочитали спать на второй палубе, где грохота моторов еще можно научиться не замечать (хотя, несмотря на многослойные перегородки, гремело там сильно).

Старый шаман почти никогда не покидал черной палубы.

Оказавшись на границе света и тьмы, я перевел дух. Теперь поворот направо. Там будет безликая дверь в технические помещения и узкий закуток, в котором должен гореть фонарь. Если он еще работает — хорошо. Если нет, то на ощупь в закуток и вдоль стенки налево, дальше — переход в другой коридор. Там будет еще один, и я его увижу, если не погас фонарь. Инструментарии дотошно проверяют каждый механизм на своей палубе, следят за любой мелочью, связанной с сердцем корабля. Однако освещение коридоров к их интересам не относится. Капитан Аргаст Дувал как-то умудрился заставить их самостоятельно убирать свои проклятые коридоры, чтобы держать палубную команду подальше от секретов инструментариев, но вот битву за фонари вне технических лабиринтов проиграл. Так говорили в кабаке «У Полового» (как в шутку называли печь посреди жилого зала простых моряков, у которой постоянно грелся кто-то из старожилов и с охотцей делился жуткими историями да легендами «Звездочки»).

Одна из страшных сказок гласила, будто на третьей палубе обитают души погибших моряков. Тех, кто настолько прикипел сердцем к бывалому шаппу, что даже после смерти оставался на борту. Меня страшилки не трогали. Опыт подсказывал, что от живых гораздо больше неприятностей. И я с большей радостью встретился бы в темном коридоре с духом мертвого моряка, чем с тем, кого увидел в проходе к каюте шамана.

Под мерцающим фонарем, прислонившись к переборке, стоял ученик Балиара — Зиан ан Варр. Тощий, как древко алебарды, в роскошной распахнутой шубе. Вытянутое лицо с надменно поджатыми губами, темные провалы пустых глаз с вечно розоватыми белками от пагубного пристрастия к алому камню.

Он о чем-то переговаривался с механиком, лицо которого было тщательно обмотано грязными тряпками, а глаза скрывали огромные защитные очки. Инструментарию явно хотелось уйти подальше от скучающего Зиана, но он терпеливо изображал интерес к беседе.

Ан Варр — один из демонов «Звездочки». Желтое пятно на свежевыпавшем снегу. Избалованный лицемерный ублюдок, которого ненавидела большая часть палубной команды и опасались механики. Лихих штурмовиков он задирать не смел, а при офицерах имел вид придурковатый и благоразумный. Ему хватало ума не наглеть и держать себя в руках, и потому меня колотило от бессильной ярости, когда я видел Зиана в компании с кем-нибудь из власти предержащей на корабле пиратов.

Было в нем что-то необъяснимое, что-то такое, чего нельзя описать словами. Удивительно, но он ни разу не задевал меня. Ни разу не трогал, но я его ненавидел. Просто за то, что он был. Досадное, глупое чувство. И даже сейчас я не могу понять, отчего оно тогда возникло так ярко, так невыносимо важно.

Надо сказать, что Фарри на тот момент уже как-то получил свою дозу подлости от «привилегированного» пассажира. Не сильно, не очень обидно, обошлось внеочередными работами на гальюне. Такими незначительными достижениями могли похвалиться немногие палубники. Обычно расплата за шалости молодого шамана была куда строже. Кое-кто при виде Зиана вздрагивал и прятал глаза, вспоминая что-то из прошлого. Историй этих никогда не рассказывали в нашем «кабаке». Но они всегда были где-то неподалеку.

У печки Полового говорили, что когда-нибудь капитан узнает о бесчинствах юнца, говорили, что тогда все станет иначе. Но люди опытные, пересекающие Пустыню уже не один год, лишь хмыкали и напоминали, что свободные шаманы, пусть даже такие неприятные, как ан Варр, у путевых столбов не валяются, а гильдейские стоят так дорого, что капитан Гром и дальше будет путешествовать с закрытыми глазами и с затычками в ушах.

Зиан, скучающий в проходе, увидел меня и некрасиво улыбнулся. Словно кто-то прорезал дугу на его прыщавом круглом лице. Его уныние, неприязнь к механику и злость на учителя моментом растворились в новой эмоции. Но это была не та радость, которую испытывают от встречи с приятелем. Так ликуют грабители, зажавшие в переулке богатую добычу. Или циркачи, выходящие на помост перед зрителями.

Тело как оледенело. Очень хотелось развернуться и уйти, лишь бы не проходить по узкому коридору мимо затаившегося мерзавца. Из-за подноса мне пришлось бы хитро маневрировать, лишь бы не задеть Зиана. И ан Варр это понимал. Он улыбался, ожидая кульминации и развязки.

«Тебе придется потесниться, Эд. А это значит, что ты проиграл. Что ты выполняешь его волю».

Я прогнал гордыню прочь. Разумнее всего было заткнуть ее и пройти через пустяковое испытание. Подумаешь, ерунда какая-то, мелькнуло в голове.

«Не ерунда!»

Инструментарий чуть потеснился, пропуская меня. В его очках показалось мое отражение. Напряженное лицо, почти каменное. Угрюмый взгляд. Я и правда так выгляжу? Расслабься, Эд! Немедленно расслабься, не то он все поймет. Поймет, что ты его боишься.

«Разве?»

Чуть приподняв поднос, лишь бы не задеть Зиана, я попытался протиснуться мимо.

— Постой, юнга! — вдруг сказал шаман. — Что же ты несешь? Неужели с кухни прислали помои для нашей свинки?

Он покосился на инструментария, ожидая реакции на шутку. Тот неуверенно хмыкнул и чуточку сжался, мечтая юркнуть куда-нибудь в темный угол.

— Это ужин для мастера Вонка, — сказал я.

— Мне кажется, что именно это я и сказал! Дай взглянуть, чем кормят старого безумца.

Он бесцеремонно протянул руку и стянул крышку с кастрюли. Я попытался отшагнуть, но Зиан ловко вцепился свободной рукой в поднос и вонзил в меня взгляд.

— Не дергайся. Уронишь.

Затем он с заговорщицким видом посмотрел на механика, подтянул поднос к себе поближе и смачно харкнул в парящее мясо.

— Немного приправы от ан Варра. Все для любимого учителя.

Несколько мгновений я приходил в себя от шока. Поднос показался очень тяжелым, словно в слюне обсосанного любителя алого камня содержались тысячи фунтов горной породы.

— Иди уже, чего стоишь, юнга.

Лязгнула вернувшаяся на место крышка.

— Ты больной? — вырвалось у меня. Глупое, беспомощное. Мне стыдно за то, как я тогда отреагировал, но ничего лучше детского «ты больной» в тот момент не нашлось. Увы, я никогда не умел отвечать остротами. Это талант Фарри, а не мой.

— Да брось ты, пусть откушает мяса, чего ему станется. Главное, как мне видится, чтобы он не попросил меня разжевать ему пищу. Но пока зубы старика еще на месте. Справится, как думаешь?

Зиан посмотрел на инструментария, надеясь, что его искрометная шутка не прошла незамеченной.

— Надо идти, — буркнул тот. — Срочно.

Он, мысленно давно уже просчитавший каждый шаг до ближайшей двери, рванулся с места и быстро скрылся в одном из подсобных помещений, впустив в коридор лязг машин.

— Струсил, — сам себе прокомментировал это Зиан. Взгляд шамана блуждал под действием алого камня. Он катал наркотик во рту, пытаясь вспомнить имя безвестного механика, и совсем не думал обо мне, а я боролся с закипающим внутри гневом. Не надо обзаводиться врагами так скоро. Не надо!

«Ты не сможешь. Ты везде найдешь себе неприятности, Эд. И кто-нибудь непременно пострадает. Непременно!»

От него несло давно не мытым телом. Запах перебивал даже привычный для третьей палубы смрад энгу и ее смесей. Он вонял даже больше, чем инструментарии.

— Ты чего творишь? — вырвалось у меня. Разум пал на колени, пораженный возмущением и гневом. Логика отступила.

Он с недоумением посмотрел на меня, затем на оскверненный котелок с мясом, но промолчал, искренне не понимая моего возмущения.

— Я говорю, чего ты творишь?! Это ужин мастера ан Вонка!

Зиан опять не произнес ни слова, бессмысленно улыбаясь. Шаркуний сосатель камня! Хотелось сказать ему что-нибудь обидное, злое, пробудить совесть, если она у него вообще есть. Где-то на краю сознания я понимал: никто не поверит в то, что Зиан плюнул в ужин учителю. И уж тем более сам добряк Балиар не поверит. Свидетель-инструментарий рисковать не станет и затеряется среди собратьев, так что я никогда не узнаю, кто он вообще был.

Я стоял в коридоре, держа поднос с испорченным мясом, и пытался придумать, как быть дальше. На миг во мне появилась мысль, что пусть сами разбираются друг с другом. Мое дело — отнести ужин. Что там с ним сделают по дороге — не суть важно. Пусть хоть яд сыплют, какая мне разница?

Но эта слабость жила во мне только один миг. Может быть, лучше всего ей было и победить, не знаю. Потому что в следующие несколько минут мною безраздельно владел гнев.

— Совсем ум потерял, камнесос поганый, — прошипел я и ткнул Зиану подносом в грудь. Тот опешил, распахнул глаза в изумлении. Кастрюлька перевернулась, и парящее мясо с бульоном пролилось ему на одежду.

Вскинув руки, ан Варр уставился на то, как по его дорогой шубе стекает жир. Потом поднял взгляд на меня.

— Ой, простите, — процедил я и нагло встретил его взор.

— Я это так не оставлю, запомни.

Блуждающий взгляд сосателя прояснился.

— Понял, палубник? Ты зря так поступил. — Зиан приоткрыл рот, показав гниющие зубы. — Очень зря.

— В следующий раз будешь думать, прежде… — не мог смолчать я.

Ученик шамана подался вперед и попытался достать меня кулаком, но я легко угадал его движение, отшатнулся и в свою очередь приложил его в скулу. Не больно, но обидно. Слишком не больно. Руки чесались страшно, честное слово. Хотелось размазать недоноска по коридору. Накопленная за последние два месяца ненависть рвалась наружу, словно получив единственный шанс.

«Помни об Эльме. Ты же не хочешь стать таким же?»

— Ах ты, шаркуний выродок! — взвыл Зиан и отпрянул. — Поганая шавка!

Я неторопливо поднял поднос с кастрюлей и пожал плечами, буркнув:

— Зато у меня хотя бы мозги имеются!

Он услышал это сквозь гул двигателей и заскрипел зубами, а я, наслаждаясь его обидой и возмущением, зашагал по коридору в сторону трапа. Ноги и руки потряхивало лихорадкой драки, но я знал, что ухожу победителем.

— Я этого так не оставлю, палубник. Ой, не оставлю, — прошипел мне в спину Зиан. Он скрестил на груди дрожащие руки и тщетно пытался успокоиться. Уголок его рта предательски подергивался.

— Напугал льва морозом, — сорвалось с моих губ.

И тут мне в шею что-то противно шлепнулось, отчего по телу пробежали отвратительные мурашки. Меткий гад умудрился забросить мне за шиворот жирный кусок мяса. Мерзкий, царапающий кожу налипшей грязью. Я обернулся, отбросил в сторону поднос и двинулся к прищурившемуся Зиану.

Он не проронил ни слова. Он попытался закрыться от моих ударов, но ни разу не атаковал. Я понял почему, лишь когда услышал удивленный старческий возглас:

— Что здесь происходит?

На пороге своей каюты стоял Балиар ан Вонк с фонарем в руке. Добродушное лицо пожилого шамана вытянулось от изумления. Он переводил взгляд то на разбрызганный ужин, то на меня, прижавшего Зиана к стене.

— Я и сам хотел бы это знать, учитель! — сказал ан Варр. Он отстранился от меня, повернулся к шаману лицом и развел руками. — Посмотрите, что он сделал с моей шубой?

Гнев во мне сошел на нет, лишив сил и разума. Я понял, что потерял инициативу, что погорячился. Осознал, что никто не услышит моей жалобы на то, что ужин был безнадежно испорчен плевком Зиана. Мало того, меня скорее всего еще и осудят, посчитав за ябеду. Вместо этого я угрюмо стиснул челюсти и встретил осуждающий взор старого шамана.

— Все не так, как выглядит, — жалко проговорил я и заткнулся.

— Я не хочу разбираться в этом, я видел то, что видел, и не видел того, что было до этого, — сказал старик. — Но ты, малыш, знаешь законы «Звездочки».

Он смотрел на меня, ожидая реакции, и я покорно кивнул, понимая, что меня ждет.

Глава вторая Возмездие

Капитан Аргаст Дувал был крепким мужчиной, едва перевалившим за четвертый десяток и собиравшимся бороздить Пустыню еще лет двадцать как минимум. Обладатель пышной черной бороды, сросшихся на переносице густых бровей и усталого взгляда холодных серых глаз отличался глубокимбасом, суровостью нрава и звериной осторожностью. Любитель хорошо выпить во время скучных будней, сегодня он еще был трезв и только собирался запереться у себя в каюте и насладиться настойкой, но его планы рухнули, когда старый шаман поднялся со мною и Зианом в пристройку на верхней палубе и бесцеремонно вошел в покои капитана. Из своего угла на шум выглянул стюард Дувала рябой Кунни, но тут же исчез за ширмочкой, едва поймал недовольный взгляд хозяина.

Развалившись в богато украшенном кресле, капитан Гром с сомнением смотрел на меня и Зиана. Инцидент чуть скрасил серые будни, но радости не прибавил. Хозяин «Звездочки» почти не скрывал своей неприязни к ученику шамана, но при этом сдерживался от открытого одобрения моего поступка. Выслушав рассказ Зиана о том, как юнга толкнул подносом преданного ученика почтенного Балиара, а потом и вовсе набросился на добропорядочного ан Варра с кулаками, капитан спросил мою версию, и тут меня как заморозило. Я молчал, насупившись и опустив взгляд. Лишь кулаки сжимал да мечтал, чтобы этот момент поскорее завершился, чтобы он остался в прошлом.

Что я мог тогда сказать? Ничего. Лишь признаться в собственном гневе.

«А ведь это он и был, малыш. Именно гнев».

Капитану пришлось повторить свой вопрос ко мне трижды, прежде чем я выдавил из себя:

— Вспылил. Виноват.

Зиан при моих словах победно улыбнулся.

Аргаст Дувал переводил взгляд с меня на Зиана, и чувствовалось, как в голове капитана неохотно крутятся мысли. Около минуты он молчал, размышляя. Никто не посмел прерывать затянувшуюся паузу.

— Даже не знаю, что с вами делать, промерзлое вы мясо.

— Закон показывает… — заговорил Зиан.

— Закрой свою пасть, — поморщился Аргаст. — А не то я подтащу тебя, оледеневшее ты дерьмо, поближе и посмотрю внимательно в заплывшие глазенки. Как думаешь, что я там увижу?

Молодой шаман побледнел от возмущения и быстро склонил голову, чтобы не выдать себя. Розоватые следы алого камня, отличающие поклонников этого наркотика, еще не растворились, и Зиан об этом знал. Гром несколько секунд буравил его взбешенным взглядом, а затем посмотрел на меня.

— Теперь ты, мясо. Третий пункт корабельного закона гласит: поднявший руку на товарища по команде должен быть наказан десятью ударами плети перед всей командой. Ты должен был ознакомиться с кодексом, когда тебя брали на борт. Надеюсь, ознакомился?

Честно говоря, я этого совсем не помнил. Мы лишь поставили подписи там, где указал боцман. Так сложились обстоятельства, что первой целью было сбежать из Снежной Шапки. Все остальное казалось несущественным.

Однако я торопливо кивнул, лишь бы не злить бородатого корсара.

— Хорошо. Так вот, все мордобойные споры пусть разрешаются в портовых кабаках, будь они прокляты, а не на борту «Звездочки». Там хоть поубивайте друг друга, а в походе — гребаный закон есть гребаный закон. Понял меня, шаркунье ты мясо?

— Да, капитан!

— Балиар! — не отрывая от меня взгляда, рыкнул Аргаст.

Старик Балиар ан Вонк улыбался и качал головой, совсем не слушая капитана. В мыслях он был где-то далеко.

— Балиар, старая ты корова, слышишь меня?

Шаман вынырнул из забытья и воззрился на Дувала. Тот поиграл желваками и, стараясь говорить спокойно, спросил:

— Ты точно видел, как этот сопляк метелил твоего ученика?

— А? Что? Да-да, конечно, — подслеповато щурясь, закивал шаман. — Посмотри на его шубу, Аргаст.

Дувал с трудом удержался от улыбки.

— Значит, завтра днем получишь то, чего заслуживаешь, мясо, — громыхнул Аргаст.

Я молчал, исподлобья оглядывая его богатую каюту. Здесь было уютно и просторно. На стенах красовалось разнообразное оружие — от дальнобоев разных видов, копий, гарпунов и алебард до узких клинков и массивных боевых ножей. У окна (самого большого из тех, что я видел на корабле), за которым во льды садилось солнце, висела пара картин. А за закаленным стеклом, с тройной рамой, виднелся купол носовой рубки и фигура дежурного рулевого.

Справа от меня стоял Зиан с ледяным выражением лица, и его вид без слов говорил, что история с ним не закончится капитанской карой. Что меня ждет много чудесного в ближайшем будущем. Признаюсь, это были неуютные мысли. Но на краткий миг справедливость восторжествовала, пусть и стоила мне десяти плетей.

Десять плетей. Наверное, это будет больно. По спине пробежались мурашки.

— А теперь выметайтесь отсюда и дайте мне отдохнуть, — подытожил капитан и пошевелился в кресле, посмотрев в сторону шкафа с запечатанными кувшинами. — Мне, ломаные траки, надо подумать. Кунни, тащи сюда карты!

В проходе мы с Зианом столкнулись плечами, и ученик шамана чуть слышно произнес:

— Жди.

Он протиснулся в проем и торопливо зашагал по коридору прочь от каюты Дувала. Я задержался у двери и почувствовал легкую руку Балиара на своем плече.

— Принесите мне мой ужин еще раз, молодой человек. Если вам, конечно, не трудно, — сказал улыбающийся шаман. — И прошу вас, уберите, что там разлилось. Сами понимаете, запах. Он мешает моей работе.

— Хорошо, мастер ан Вонк, — сказал я и пошел к трапу на вторую палубу. Запах? Да там, на нижнем уровне, так воняло смесями энгу и парами различных зелий инструментариев, что несколько кусков мяса погоды не сделают. Даже если сгниют!

Запах, тоже мне…

Я побрел на кухню.

Здесь, на борту ледохода, не было определенного времени для еды. Чаны с варевом стояли на медленном огне все то время, пока бодрствовал мастер Айз. Но всегда была вероятность того, что в похлебке не останется кусков мяса и придется довольствоваться бульоном. Так что большая часть команды торопилась на ужин сразу после того как раздавался сигнал кока. Толстяк брал в руки тяжелый стержень и со всей мочи колотил по болтающемуся рядом с ним рельсу. Заветный лязг быстро растекался по второй палубе. На штурмовую же, к абордажникам, спешил с вестью тот несчастный, кого занесло на камбуз первым. Механиков, отдыхающих вокруг кухни, кок никогда не трогал.

Столовая у вотчины Айза делилась на две части — общую и крошечную офицерскую, сокрытую потасканной ширмой. Когда я вошел в обитель кока, ткань в командирском уголке была отодвинута в сторону, и я заметил сразу двух офицеров, склонившихся над мисками. Обмениваясь скупыми фразами, они уничтожали ужин, словно выполняя некую повинность, которую нужно сделать быстро и качественно.

— Ты долго, — заметил толстяк, когда я оказался около плит.

— Я разлил ужин. — В принципе это была правда. Делиться всей историей я не хотел. Завтра команда и так узнает о происшедшем. — Споткнулся… Шаман попросил повторить.

— Раззява, — скучающе и снисходительно отметил Айз. — Выдрать бы тебя, по-хорошему. Сейчас посмотрю, осталось ли что…

Я промолчал, глядя, как он открыл крышку одного из чанов и принялся вылавливать в нем куски мяса. Судя по тому, что возился кок приличное время, их осталось не так-то много.

У меня из головы не шла последняя фраза Зиана. Глупо было надеяться, что молодой шаман оставит меня в покое или что в нем иссякло воображение на гадости. Скорее всего, тщедушный ан Варр бросится к своим дружкам, жаловаться. И даже если Волку и Сиплому, офицерам абордажной команды, не захочется тратить свое время на новенького юнгу, у Зиана есть самый важный козырь: алый камень, ради которого головорезы пойдут на все.

Миска с мясом стукнулась о стойку, привлекая мое внимание. Айз внимательно посмотрел мне в глаза:

— В этот раз не пролей.

Он так выделил это слово, что я вспыхнул от возмущения. Добродушный кок был убежден, что ароматное мясо осело у меня в желудке, а не погибло в грязи нижней палубы.

— Зря я тебя отправил голодным, юнга Эд. Моя вина. Будет урок.

Едва сдержавшись, чтобы не начать оправдываться, я развернулся и двинулся к трапу, проклиная про себя этот явно неудачный день и мечтая, чтобы поскорее наступило завтра, когда капитан объявит о наказании и хотя бы это сотрет из души Айза противную жалость ко мне.

Но перед тем как я ушел, в офицерской столовой произошло нечто странное. Нечто, чему я не мог дать объяснения. Один из офицеров, лейтенант абордажников по прозвищу Старик, швырнул свою миску в лицо сотрапезника.

Первый помощник капитана Мертвец моргнул, стряхивая с ресниц жирные капли, на пару мгновений его взгляд остекленел, но затем вернул привычную невозмутимость, и седовласый моряк с вечно ехидно-равнодушными глазами продолжил ужин, будто ничего не произошло. Плечистый Старик, едва сдерживаясь от ругани, вскочил на ноги, бросил гневный взгляд на меня — и я поспешил ретироваться, пока абордажник не сорвал свой гнев на нерасторопном юнге.

О происшедшем я быстро забыл. Мне было о чем подумать и без этого странного случая. Меня ждали перемены.

Удивительно, но в те долгие часы перед наказанием я больше всего переживал за то, что обо мне подумал мастер Айз. Вместо того чтобы ждать в темных закутках оскалов Волка и Сиплого или бояться неумолимой кары, я вел про себя воображаемый диалог с коком, убеждая его в том, что он ошибся. Что это унизительно, когда про тебя так думают. Что нельзя судить человека так сразу.

Мне грозили десять плетей и месть старших офицеров, а я переживал о том, что обо мне подумал кок. Странно. Но так оно и было.

— Ты сумасшедший, Эд, — сказал мне Фарри, когда вечером мы залегли на свои топчаны и разговорились. Ночная вахта нам в тот раз не грозила, и потому мы могли спокойно поболтать, пока нас не сморит сон. К сожалению, это случалось не так часто, как хотелось. Старшие офицеры всегда находили работу для юнг, считая, что таким образом мы быстрее станем частью команды и наберемся необходимого опыта.

После того как «Звездочка» ушла в поход, общий зал переменился. В нем появилось несколько десятков перегородок, призванных удержать драгоценное тепло. В какие-то закутки нужно было заходить нагнувшись, настолько низко спустили потолочные плиты. Некоторые и вовсе закрыли. Лабиринт тесных комнатушек-коробок, отделенных друг от друга переборками, крутился вокруг четырех боковых печей и одной центральной. Тепла нам хватало, и порою за ночь не сгорала и половина отведенной для отопления энгу.

В нашу каморку, расположенную по прямой от главной печи, даже попадал свет от пламени. И сейчас я лежал на спине, а на темном металле низкого потолка плясали отраженные огоньки «кабака». Если повернуться на правый бок, можно было разглядеть нацарапанные на переборке послания неведомых мне моряков. Одна запись особенно запала в душу. «Я выберусь», — аккуратными буквами вывел неизвестный корсар. В этих двух словах была невероятная сила. Они врезались в память на всю жизнь.

Но сейчас, повторюсь, я смотрел в потолок и слышал возбужденный голос Шона да ехидные комментарии моряка по имени Сабля. Слов его с наших лежаков было не разобрать, но интонации светловолосого матроса узнавались на раз-два. Резкий моряк был родом откуда-то с юга и нередко по делу и без задирал то одного, то другого соратника. В нем странным образом уживалась ненависть к людям и страх перед ними. В глазах вечно плескались вызов и готовность влезть в драку по любому поводу. Но он бравировал, успешно скрывал свою неуверенность в себе и даже не догадывался, что его тайна уже известна новенькому юнге-эмпату.

Снаружи мороз грыз борта корабля, тщетно пытаясь прорваться внутрь. Ветер завывал над раскачивающимися мачтовыми фонарями, бился секущей метелью о стальные листы зачарованной обшивки и надеялся прорваться к людям. Так хорошо, когда безумный холод остается по ту сторону стен. Кстати, одним из открытий для меня стало, что такие ледоходы, как «Звездочка», — это не просто железные коробки на гусеницах. О, сколько всего скрывалось под броней ледовых кораблей. Например, многослойные листы обшивки, между пластами которой попадались то пустоты, то забитые колючей тканью щели. Вдоль них шли тамбуры, где едва-едва работала система общего отопления. Но этот прохладный воздух защищал от мороза сами каюты, где в основном топили небольшими печками. На храмовом ледоходе Кассин-Онга, оставшемся в прошлом, таких ухищрений не было.

Со стороны все кажется проще и понятнее, а когда ты оказываешься частью ледохода, когда он становится обыденностью — узнаешь много нового. Как-то раз мне довелось помогать вытаскивать какой-то старый механизм на палубе инструментариев. Лопнувшая пружина титанического размера, которую два дня меняли чумазые техники. Кто-то из механиков, глядя на мое изумление, снисходительно сказал тогда:

— Не будет ее — корабль станет ходить по льду как старое корыто, и вы тут все заблюете. Я видел, я знаю.

Я лишь покачал головой, не веря. Трясло и так знатно. Первые пару дней, пока мы шли к месту встречи, еда в горло действительно не лезла. Хотя после стало проще. Может, действительно дело было в пружине?

— Напасть на Зиана…. Ну ты просто огонь! — вновь выдернул меня из теплых размышлений Фарри.

— А что мне было делать?! — Под тяжелым одеялом меня разморило. Голоса моряков у «кабака» усыпляли.

— Ну я не знаю, Эд! Вариантов можно придумать предостаточно! А ты выбрал самый сомнительный из них. Хотя что я говорю! Ты же его и убить мог, ведь правда? Выследить и жестоко покарать, хе-хе.

Я повернулся на бок и пожал плечами, понимая, что Фарри не увидит равнодушного жеста. Намека на смерть Головача сложно было не заметить, но такие вещи лучше пропускать мимо ушей. Что случилось — того уже не изменишь. Хотя если бы время обернулось вспять — я поступил бы так же.

— Уходить с корабля надо, Эд, пока ты еще во что-нибудь не ввязался, — прошептал мой друг. — Мы только время теряем!

— В Пустыню уходить? — Мне не удалось сдержать скепсиса.

Фарри засопел.

— Ну, не в Пустыню, конечно. В ближайшем городе! Просто пока мы тут катаемся, ты себе опять врагов заведешь! Ты же умеешь ими обрастать.

— Ты не знаешь, что происходит между Мертвецом и Стариком? — Я попытался сменить тему.

— А что такое?

Пришлось поведать ему о той сцене, которую я увидел на кухне.

— Ого! — восторженно зашептал Фарри. Он, как человек общительный и любопытный, обожал поковыряться в таких историях. Юнга быстро сошелся почти со всеми моряками палубной команды. Среди его знакомых числились и ледовые штурмовики и механики. Рыжеволосый, улыбчивый мальчуган постепенно становился вселюбимым сыном «Звездочки». И в то же время вряд ли кто-то, кроме меня, знал о том, как сильно Фарри хочет продолжить наше путешествие в Барроухельм, а не ходить в команде ледовых корсаров по Пустыне.

— Так знаешь что-то об этом?

— Старик и Мертвец друг друга недолюбливают, это всем известно. Но чтобы так вот, прилюдно… Завтра поспрашиваю ребят с верхней палубы, может, знают чего. Ой, как интересно-то! Чего же не поделили они, как думаешь?

Я промолчал. Размолвка офицеров волновала меня в последнюю очередь. Зато Фарри отвлекся от обсуждения моего сегодняшнего срыва.

Интересно, это будет очень больно?

— Мастер Айз теперь думает, что я съел ужин шамана, — поделился я наболевшим. Фарри мигнул пару раз удивленно и расплылся в недоуменной улыбке:

— А тебе не все ли равно, что думает о тебе какой-то кок?

— Обидно, знаешь ли. Неприятно, когда о тебе могут подумать так плохо.

Мой друг тяжело вздохнул и неожиданно серьезно проговорил:

— Когда я путешествовал с цирком Аниджи — у нас в труппе был фокусник один. Он почти ни с кем никогда не разговаривал, но однажды во время истории… все равно какой истории… сказал мне — если хочешь жить счастливо, никогда не ищи одобрения других людей. Есть только боги — и ты. Остальное преходяще.

— И ты с этим согласен?

Фарри помолчал, а потом буркнул:

— Давай спать уже! А то наговоримся сейчас до кошмаров. Тебе предстоит несколько непростых дней, пока будет заживать спина. Уверен, Половой тебя жалеть не станет.

Он нырнул с головой под грязное одеяло и почти моментально засопел. Я с тяжелым вздохом перевернулся на спину, чувствуя неровности жесткого лежака. Поерзал.

Да, наверное, будет очень больно…

— Вы должны помнить, сучьи вы дети, что вы — команда! — громыхал Дувал. — Гребаная команда, а не шайка оледеневших на голову бандитов! Я не потерплю у себя на борту ваших вакханалий! Закон един для всех!

Лавки и почти все столы, кроме одного, оттащили к стенам, чтобы освободить площадку. Также механики повесили побольше фонарей на стропила, и непривычно яркий свет с потолка заставлял щуриться, словно солнце застало тебя посреди Пустыни.

Экипаж «Звездочки» распределился вдоль стен и терпеливо ждал начала, а я пытался понять, кто из инструментариев видел происшедшее на нижней палубе. Мне хотелось попробовать его чувства. Но либо он не пришел на мое наказание, либо никаких сожалений не испытывал. В последнее я мог поверить. Зачем думать о каком-то палубнике. Это же недолюди, как известно всем на борту.

Я стоял в центре зала, рядом с капитаном и его помощником, и чувствовал заинтересованные взгляды призванных зрителей. Они догадывались, что сейчас будет, и им, как мне показалось, было плевать, чем все закончится. Зато всем им хотелось знать — за что здесь оказался юнга.

В руках Мертвеца безвольно болталась плетка. Я посмотрел на нее, затем отыскал в толпе Фарри. Приятель ободряюще улыбнулся и поднял на уровень глаз сжатые кулаки. Держись, мол, добрый Эд ан Бауди.

За спиной Фарри стоял Половой и задумчиво поглаживал изуродованную глазницу.

— Вызываю Зиана ан Варра. Выходи! — сказал Гром.

Тщедушный шаман отлепился от стенки, у которой о чем-то тихо переговаривался с дружками. Я чувствовал их злые мысли. Коренастый бритоголовый Волк кривился, отчего шрам, пересекающий все лицо, бледнел. Его маленькие глазки не отрывались от меня, и в них жила слащавая ярость. Он представлял, что со мною сделает. Его тень — Сиплый, здоровяк футов шести ростом с пышной белой шевелюрой, спадающей ему на широкие плечи, — скрестил на груди руки, с насмешкой оглядывая инструментариев.

— Твои обвинения, Зиан!

— Он ударил меня! — громко сказал ученик шамана и обернулся, чтобы показать всем синяк под глазом. — Ударил несколько раз! Сначала вылил на меня ужин уважаемого Балиара, а потом и вовсе обезумел!

Наступила удивленная тишина. Я никому, кроме Фарри, не рассказывал о своем поступке, да и Зиан, видимо, не распространялся, так что для команды новость оказалась сюрпризом. Айз, за которым я наблюдал с того момента, как кок появился в столовой, удивленно поднял брови. Да-да, мастер Айз. А ты думал, что этот юнга просто воришка чужой еды, да? И как тебе такое?

«Нехорошо так думать, Эд».

— Я вызываю Балиара ан Вонка, — громыхнул капитан.

— Но прежде я хочу сказать, что не держу зла на малыша, — неожиданно продолжил Зиан. Он посмотрел на капитана со всем смирением, на которое был способен. — Может быть, я чем-то мог его спровоцировать на этот шаг. Я не знаю, увы. Мне кажется, что десять плетей — это слишком жестоко. Но закон есть закон, и воля капитана священна.

Он поклонился и отошел к абордажникам.

Гром поиграл желваками и повторил:

— Я вызываю Балиара ан Вонка.

Старый шаман сидел на одной из лавок у стены, рядом с ним старались не стоять, отчего вокруг образовалось пространство. После слов Аргаста Балиар вздрогнул, посмотрел непонимающе на бородача, а затем расплылся в доброй улыбке и с кряхтеньем поднялся. Вся команда пристально проследила за тем, как шаман, прихрамывая, вышел в центр.

На меня ан Вонк даже не посмотрел.

— Видел ли ты то, о чем говорит твой ученик? — торжественно продолжал Дувал.

— Да-да, видел, — не перестал улыбаться старик. — Ох, удивительный был вечер. Я читал дневники шаманов Девятки, когда вдруг подумал о…

— Видел ли ты то, о чем говорит твой ученик? — недовольно повторил капитан.

— А? Простите? Ах да! Ну да, я же сказал, да! — вынырнул из своего мирка шаман. Гром сухо кашлянул, поджав губы. Обвел молчащую команду взглядом, неторопливо поворачиваясь на каблуках.

— Вы все слышали. Вы все должны были понять, если у вас еще не замерзли последние мозги. Меня не интересуют причины. Меня не интересуют ваши гребаные интересы в таких ситуациях. Закон един для всех! Юнга Эд Бауди приговаривается к десяти плетям за то, что поднял руку на товарища. Пусть это будет уроком для всех вас, выкормыши Темного бога! Никто на борту достославной «Звездочки» не смеет поднимать руку на члена команды!

Он выдержал паузу, вслушиваясь в молчание. Никто не произнес ни слова, хотя мне послышалось недовольное бурчание со стороны палубников.

— Мертвец, приступай.

Первый помощник кивнул и взмахнул рукой, в которой была зажата плеть.

— На стол, — бесцветно произнес он.

В нем не было ничего. Пустота. Я сразу вспомнил проклятого Черного капитана, с которым столкнулся несколько месяцев назад. Человек с мертвой душой. Монстр. Неужели Мертвец из них? Но как такое может случиться? Как простой моряк с обычного пиратского шаппа может оказаться мифологическим чудовищем Пустыни?

— Прервите меня, если я ошибаюсь. Но неужели хоть кто-то верит в то, что малец действительно просто так набросился на этого оледеневшего камнесоса? — вдруг сказал кто-то из толпы. — Ну-ка, ну-ка, поднимите руки, кто искренне в это верит.

Сиплый дернулся было поднять руку, но его грубо одернул Волк. Больше никто не пошевелился.

Все стихло. Абордажники скалились, снисходительно поглядывая на молчащих моряков палубной и технической команд. Самих штурмовиков Зиан никогда не задирал, и проблемы «низших народов» обитателей первой палубы не касались. Однако у говорившего оказалось свое мнение.

Гром молчал от возмущения, собираясь с силами для ответа наглецу. Я удивленно посмотрел на вышедшего из толпы абордажника в красных кожаных одеждах с черной меховой оторочкой. Буран. Темноволосый, крепкий, похожий на героев древности, каждый день волевым решением сметающих с лица Пустыни десятки врагов. Пристальный, пронизывающий взгляд штурмовика скользнул по собравшимся, на губах играла насмешливая улыбка. Неожиданная поддержка.

— Буран, закрыл бы ты свою пасть, — раздался голос Старика. — Вздумал оспаривать приказ капитана? Хочешь провести следующую неделю во льдах?

— Эй-эй-эй! Не так шустро, командир, — вскинул руки улыбающийся Буран. — Давайте не станем искать в глубинах наших темненьких душ самые черные пятна. Они там есть, бесспорно, но я бы не хотел распространяться об этом сейчас, прилюдно. Кто знает, может, потом на мне повиснет ответственность за чьи-нибудь плохие сны и снежное безумие… Я даже…

— Чего ты хочешь, Буран? — оборвал его Старик. — Избавь нас от своей болтовни.

— Ничего такого, ваше старшинство. Я всего лишь создаю необходимый шум. Кто-то же должен это сделать! А то стоят и молчат, как стадо оленей на пастбище. Мы же на сходке. Надо порицать, надо шуметь. Покрикивать там, мол, давай, Мертвец, всыпь ему. Это ведь не запрещено корсарским кодексом. Или запрещено хлопать в ладоши? Я вот хотел похлопать в ладошки — ведь наконец-то среди палубных шаркунов нашелся хоть кто-то с яйцами.

Абордажник пристально посмотрел в лицо командиру и демонстративно захлопал. Затем напустил на себя серьезный вид, шутливо поклонился и с чувством выполненного долга добавил:

— А теперь порите его, нещадно. Со страстью и рвением, как умеет наш первый помощник!

Мертвец невозмутимо перевел взгляд на капитана. В столовой повисла напряженная тишина.

— Ты не заболтался ли, Буранчик? — проговорил Половой.

Что-то зло произнес Сабля, приободренный словами старшего матроса.

— Заткнулись все, — вмешался Гром. — Старик, мне кажется, что твои ребята стали чувствовать себя слишком вольготно.

— Я разберусь, капитан, — буркнул разъяренный командир абордажной команды. Хотя уверенности в душе воина было поменьше, чем в голосе. Буран, известный на корабле за острый язык и непомерную храбрость, был Неприкасаемым. Воспитанником могущественного ордена воинов, оказавшимся волею судьбы в составе пиратской команды. Такому, как он, ничего не стоит спустить шкуру со Старика и обоих штурмовых офицеров разом. Никто не способен сравниться в драке с Неприкасаемыми. Капитан очень гордился тем, что у него на борту сразу два элитных бойца — Буран и его друг по ордену, молчаливый и мрачный Торос, всегда и везде поддерживающий товарища. Даже сейчас он выдвинулся из толпы и стоял, угрюмо встречая взгляды моряков. Но не хлопал.

— Ты стал слишком болтлив, Буран, — наконец проговорил Дувал. — Мне кажется, твой язык начинает мешать тебе.

— Я ничего не нарушил, капитан! Всем людям, кто ушами слушает, а глазами смотрит, известны повадки малыша ан Варра.

— Закрой наконец свой поганый рот, — рявкнул Старик.

— Шестнадцатый пункт закона гласит: порицающий члена команды, если он не офицер, должен получить две плети. В пункте есть исключения, но тебя они не касаются, — прогудел Мертвец. Капитан Гром лишь кивнул, подтверждая его слова.

Буран после слов первого помощника сдернул с себя алую куртку на меху, бросил ее на пол, затем стянул через голову рубаху, обнажив покрытый шрамами торс, и подошел к первому помощнику с широкой улыбкой.

— Ну и цены у вас, — осклабился он.

Послышались смешки со стороны штурмовиков, и я увидел, как дернулось веко услышавшего это капитана.

— Подожди своей очереди, — отстраненно сообщил Бурану Мертвец и уставился на меня.

— На стол.

Я вскарабкался наверх и поудобнее устроился, подставив спину под плеть. Заступничество Неприкасаемого почти прогнало страх перед наказанием. Теперь, после такой поддержки, я был уверен, что выдержу любые пытки.

А затем Мертвец ударил, и в глазах потемнело. До крови прокусив губы, я только вздохнул, удерживая в груди крик. Как же больно! Мне показалось, что первый помощник просто разрезал мою спину.

— Один, — скучающе сообщил палач.

Второй удар был больнее предыдущего. Я выгнулся, вцепившись руками в стол. Мне казалось, что так будет легче, проще. Что если я буду держаться за края — это поможет. Дали бы волю, я вгрызся бы в него зубами. Спину жгло огнем, причем пламя не утихало, а после каждого удара разгоралось все жарче, проникая во внутренности.

Мертвец комментировал каждое падение плети равнодушным счетом.

— Три.

Слезы брызнули из глаз, но я не вскрикнул. Кричать нельзя. Никак нельзя. Иначе они услышат.

— Четыре.

Ни Волк, ни Сиплый, ни тем более Зиан не должны слышать моих криков. Молчи, Эд. Молчи. Светлый бог, как же больно! Как больно! Мне показалось, будто в раны, оставшиеся после удара плетью, щедро насыпали соли и теперь едкие крошки растворяются в крови. Сердце заходилось в истошном танце и подкатывало к горлу.

— Пять.

На девятом ударе я провалился ненадолго в темноту, но, к сожалению, вынырнул оттуда, чтобы получить десятый.

Меня подхватили чьи-то руки, стащили со стола, за который я цеплялся, словно от этого зависела моя жизнь. Я старался пошевелиться, старался хотя бы двинуть ногами, но весь мой мир оказался иссеченной до крови спиной. В ушах шумело, перед глазами плыли черно-алые пятна. Что-то теплое стекало мне в штаны, и кто-то нес меня прочь из столовой. Последнее, что я услышал в ней, был хлесткий удар плети и веселый возглас Бурана:

— Ну кто так бьет? Кто так бьет-то? Даже этого не умеешь!

Команда не смеялась. Никто не проронил ни звука.

Потом я ненадолго отключился, а когда пришел в себя, почувствовал на спине приятную прохладу. Верх наслаждения, особенно яркого после той обжигающей боли, впечатавшейся в мою память навечно.

«Она вернется, Эд. Она обязательно вернется».

Я осторожно вдохнул, стараясь не шевелиться. В ноздри тут же ударил крепкий запах энгу и каких-то отваров. Разлепив глаза, я понял, что лежу на животе в комнате шамана, а сам старик стоит надо мною и мечтательно улыбается. Он чему-то радовался. Чему-то, только что свершенному.

— Ну как ты, драчунишка? — Балиар увидел, что я очнулся. Посмотрел на мою спину и улыбнулся еще шире.

— Ах, как прекрасно вышло, да?

Он провел холодными пальцами по моей спине, и я весь сжался, приготовившись к жуткой боли, а затем в изумлении уставился на счастливого старика. Ничего не болело! Ничего!

— Капитан разрешил старику попробовать! — тоном победителя сообщил Балиар. — И у старика получилось, ахха! Я смог это сделать! Я должен это записать!

Он вздрогнул, будто вспомнил нечто важное, и поспешил к столу, бормоча что-то себе под нос, а я осторожно поменял положение, ожидая резкой боли от ран на спине, и поднялся с лежака.

Ничего. Лишь немного чесались те места, куда несколько минут назад обрушивались удары плети. Не веря в происшедшее, я повел руками, наклонился из стороны в сторону.

— Я много работал, мальчик. И у меня получилось! — заметил мое удивление старик.

— Не могу поверить, — уныло проговорил человек, которого я и не заметил. Он сидел на стульчике в темном углу каюты, рядом со столом, заваленным книгами и пузырьками, и печально смотрел на меня. Доктор Кван собственной персоной. Уголки его губ вечно тянулись вниз, отчего казалось, будто он вот-вот расплачется. Даже в редкие моменты радости — они лишь приподнимались ненамного и сдавались, не в силах побороть уныние лекаря. — Не могу поверить в это, Балиар!

— Поверь! Это многое изменит! Многое!

Доктор, вид которого и в хорошие-то дни вызывал уныние и апатию, сейчас выглядел как человек, услышавший свой смертный приговор и понявший, что в исполнение его проведут немедленно и неумолимо.

— Никто не умеет затягивать раны! Шаманам неподвластна живая материя, это закон природы. Так повелел Светлый бог, и Темный собрат его поддержал. Это неправильно, Балиар. Этого не может быть!

— Ты так считаешь? — Шаман обернулся на доктора. — Тогда как ты это объяснишь? В летописях Девятки говорилось и о более глобальных вещах! Это только начало.

— Мне это не нравится, — тоскливо сообщил Кван. — Я не верю своим глазам. Та рана не могла затянуться так быстро! Не могла!

— Как видишь, смогла, Кван! Смогла! А теперь идите! Теперь не мешайте! — затараторил Балиар. — Я должен все записать. Должен. У меня получилось. О, старый Никрос, теперь ты будешь знать, кто лучше понимает голос силы. Ахха! Это прорыв. Я близок, о Светлый покровитель, как же я близок!

Кван с потерянным видом встал со стула, еще раз посмотрел на мою спину.

— Поразительно. Он оставит нас без работы, — горестно поделился врач. — Совсем без работы. Если заболит что-то — сразу иди ко мне.

Я оделся, наслаждаясь состоянием вне боли.

— Я не могу поверить, — уныло заметил Кван. — Не могу поверить.

Глава третья Ночная вахта

Моему скорому возвращению из лазарета удивились, но восприняли его как должное и старались не тревожить моих «ран». Но самым странным и, не скрою, приятным было то, что в течение дня ко мне то и дело подходил кто-нибудь из моряков и осторожно хлопал по плечу, выражая свое уважение. Как оказалось, Зиан успел насолить многим, и слова Бурана хоть и разозлили некоторых моряков, но попали в точку.

Я слабо улыбался в ответ и никак не мог понять, почему до меня никто не попытался поставить зарвавшегося шамана на место. Неужели это так сложно — собраться вместе и постоять за себя? Матерые рубаки Сиплый и Волк ничего не смогут сделать против десяти — двадцати моряков. Даже Неприкасаемому не так просто было бы столкнуться в схватке с такой толпой, что уж говорить о каких-то штурмовиках.

Тогда я еще не знал, как устроена жизнь, и что даже один мерзавец способен победить десятерых противников, если каждый из них будет делать вид, будто его-то возникшая проблема точно не касается.

И только когда беда доберется до последнего — в душе того появится тень сожаления: мол, чего же ты раньше отсиживался.

Но в целом день прошел спокойно. Половой старался меня работой не загружать, опасаясь за мою спину, но ближе к вечеру осмелел. Или же уточнил у доктора Квана мое состояние. В любом случае до того, как рельс пробил отбой, старший матрос никак меня не замечал, позволив почти весь день валять дурака.

Вечером же, когда я готовился ко сну, Половой подошел ко мне и присел на корточки рядом, поглаживая свой жуткий шрам. Я машинально нащупал под одеждами компас, убедился, что тот на месте, и с ожиданием воззрился на старшего матроса. Фарри, с прищуром подозрения, тоже следил за грубым лицом Полового. Мой друг уже забрался под шкуры и с наслаждением растянулся на матрасе, предвкушая сладкие объятия сна.

— Собирайся, Лавани, — грубо сказал старший матрос.

— Чего еще? — мгновенно помрачнел Фарри. — Я позавчера в ночной был!

— Былые времена ушли. Время новых свершений. Ты же друг нашему благородному кретину, да? Тебя, кстати, тоже касается, — покосился на меня Половой.

Одноглазый понизил голос. От него пахло чем-то крепким. Вообще старшим матросам и офицерам сухой закон «Звездочки» не мешал выпивать чего-нибудь под вечер, пока капитан наслаждался обществом южных настоек. Наш палубный командир тоже своего не упускал.

— Одного его оставлять нельзя, — глухо продолжил Половой. — У меня не так много рук, чтобы спокойно выбрасывать на лед придушенного где-нибудь в темном коридоре дурачка. Дел ты наворотил, конечно, малец.

Он посмотрел на меня. Я чувствовал его неодобрение.

— Так что скажи спасибо своему приятелю, Лавани. Теперь работаете только вдвоем. И работать будете больше, чем раньше. И, надеюсь, быстрее. За недельку гадливость Зианчика сойдет на нет, надеюсь, и вернетесь к старым порядкам.

— Что нам делать на ночной вахте-то вдвоем? — буркнул Фарри. Он был прав. Ночью основная задача — это помощь впередсмотрящему, вроде мальчика на побегушках. Ну или если случится что у механиков и кто-то из них полезет на вторую палубу, чтобы найти пару лишних рук. Вот у них, у обитателей темных лабиринтов, ночью работы хватало. А у нас…

— Придумаете, — Половой покачнулся, выдав, насколько же он набрался. — При свидетелях ни Волк, ни Сиплый вас не тронут. Надеюсь на это искренне.

— Что им помешает еще и Фарри навредить? — наконец сказал я. — Может, не надо, мастер Половой?

— Собираешься оспаривать мою команду? — прищурил глаз моряк. — Я лучше знаю, что надо, а чего не надо. Так что заступаете оба. Дежурите до рассвета, потом отоспитесь. Дел завтра будет немного.

Я кивнул. Обычно смена шла до четвертого часа. На камбузе, у плит, над рельсом висели диковинные часы, по которым и жила команда. Если до рассвета, значит, в два раза дольше. Ночка предстояла тяжелая.

Половой немного помолчал, а затем сказал то, что крутилось у него на языке:

— Зиан нормальный парень. Просто надо уметь себя поставить, юнги. И поставить, не наживая себе врагов. На моей памяти был один морячок, что тоже сцепился с Зианом на кулаках. Очень гордился собой потом. Смелый был, отчаянный. Мы тогда ходили к югу от городов Содружества. Добыча там побогаче, но и нервов тратится побольше. Погиб тот паренек при первой же вылазке. Единственный, кто погиб. Причем совершенно по-дурацки: сорвался с борта ледохода, когда с посудины вынесли последнее. Тело нашел Волк.

Мы с Фарри понимающе переглянулись. Надо же, какое совпадение.

— И ни у кого не возникло подозрений? — спросил я.

Половой фыркнул:

— Подозрения… Капитана не интересуют подозрения. Он слушает только факты. Конечно, секрета нет, как помер тот паренек. Но никто ничего не видел. А если и видели — то молчали.

Он икнул, тяжело вздохнул.

— Фух… Ты молод еще, Бауди. Слишком молод. Из тебя может получиться толк, если будешь осторожнее. И если до тебя не дотянутся лапы офицерья штурмовой бригады. Коротышка Яки за тебя очень просил, и ты его сильно подвел, Бауди.

— Почему, если все знают о том, что произошло, никто ничего не делает?

— Знают и догадываются — разные вещи. Когда подрастешь — поймешь. Закон на «Звездочке» — это Мертвец. То есть, конечно, капитан, по-хорошему. Но Мертвец самый справедливый из офицеров. Он не будет домысливать и рассуждать, чертов сын льдов и ветра.

— У нас на борту три поклонника алого камня! — пробурчал я, возмущенный ситуацией.

— А офицеры постоянно прикладываются к бутылке, — осклабился Половой, глаз его потемнел. — Половина абордажников тайком играют в курду. Инструментарии из-под полы продают в порту энгу и лишние детали. Но вся команда — это цельный механизм, юнга. Если разоблачать — то разоблачать всех. Капитан это понимает. Все это понимают, кроме, наверное, Мертвеца. Но тот не верит в то, чего не видит. И не видит того, что ему приказал не видеть старина Гром. Это просто, но надо подрасти, чтобы понять. Надо повзрослеть, вникаешь? Нет людей, не нарушающих законы. Жизнь непростая штука.

Никогда Половой не говорил с нами так долго. Сказывалось его опьянение.

— Найти командира не так просто, как кажется, — продолжал моряк. — Волк и Сиплый — хорошо командуют. На их место почти никто не метит, а если метит, то не дотягивает по умениям. Я слышал, как сокрушался по этому поводу Старик. Была бы замена — мигом бы выперли обоих. И шамана во льдах найти непросто, совсем непросто. Особенно искателям приключений вроде нас. Капитан это понимает. И ты пойми. Юнг в любом порту можно отыскать. И покрепче и посмышленее, чем вы. Так что закон штука такая… Нестабильная. Пока никто не наглеет, на прегрешения можно прикрыть глаза, как и поступает капитан. Мудрый человек, скажу я вам.

Я промолчал, хотя внутри все стенало от возмущения. Закон должен быть стабилен. Закон должен быть для всех. Во что может превратиться мир, если все будут жить по принципу капитана Грома?!

— Мы все поняли, мастер Половой, — пробубнил унылый Фарри.

— Главное, чтобы понял наш бортовой дурачок. И в будущем держал свои кулаки в карманах, где им самое место.

Моряк опять тяжело вздохнул и неожиданно улыбнулся:

— Но не расплывайся лужей слез и печали. Может, обойдется просто побоями.

— А вам не страшно жить в такой безнаказанности? — сказал я. — Не страшно, что в следующий раз они выберут вас?

— Нет, мне не страшно. У всего есть предел. Зиан хоть и сосатель камней, а не дурак. Понимает, что если слишком долго гнуть железо, то и оно лопнет. Потерпел бы ты месяцок-другой, и не случилось бы того, что случилось.

При этих словах Фарри кивнул и бросил на меня быстрый взгляд. Он так и поступил. Я понимал его и принимал такое решение. Но сам поступиться гордостью не смог. И смогу ли в будущем?

— Ладно, заболтался я совсем. Собирайтесь и дуйте на камбуз. Потом приду проверю, увижу, что спите, — пожалеете.

С этими словами Половой поднялся и побрел к своему лежаку, а мы отправились на камбуз, дежурить.

— Клянусь Светлобогом, ну и кашу ты заварил, Эд, — сказал мне Фарри, когда мы поудобнее устроились за одним из столов.

Я пожал плечами, слушая глухой звук двигателей и едва слышный храп из залы, где отдыхали механики. У плиты мастера Айза что-то ритмично позвякивало в такт вибрации ледохода. Стоит сказать, что первые дни от постоянной тряски я не мог спать, но потом, конечно, привык.

Из всех шаманских фонарей в столовой горело только два. Под одним из них мы и устроились. Удивительная все-таки человеческая черта: тянуться во тьме к свету.

— А как же Барроухельм, Эд? Как же компас? — Фарри старался говорить тише, подавленный окружающей нас темнотой. — Ты опять готов всем рискнуть? Ты же не один теперь, Эд. Теперь это еще и мое дело, знаешь ли.

— Я не мог иначе, Фарри!

— А я вот смог почему-то…

Его укор был справедлив: в Снежной Шапке осталась девушка, которую мой друг бросил из-за мечты разгадать тайну компаса. Тайну погибшего Одноглазого. Тайну Черного капитана. Удивительно, не правда ли? Умирающий шаман взял с меня слово отнести артефакт из города Содружества, но больше всего усилий по исполнению моего обещания прилагал именно Фарри.

Нечестно это с моей стороны. Некрасиво. Но когда я сцепился с Зианом ан Варром — о компасе и не вспоминал.

«Ты просто думаешь только о себе, Эд».

— Отчасти я тебя понимаю, — кивнул Фарри. — Помня этого тщедушного гаденыша, понимаю. Но именно что отчасти. Учись сдерживаться, Эд. Это пригодится тебе в будущем! А вообще в моей жизни уже и так было слишком много пиратов. Когда будем выбираться отсюда, Эд?

— Когда «Звездочка» прибудет в какой-нибудь порт Содружества.

— Отличный план. Но что, если она никогда туда не придет? — В свете фонаря я увидел, как он хитро прищурился. Мне нечего было сказать на это. О таком повороте я старался не думать. Я вообще старался не думать о том, что делать дальше. Нынешнее течение жизни меня вполне устраивало. Что будет — то будет…

— Мы уже два месяца бездарно потеряли. Нет, конечно, пусть Светлобог и дальше хранит нас от приключений. Но я не хочу путешествовать с пиратами, Эд. Это, конечно, не капитан Кривоногий, но все же. Это бандиты, разбойники. Надо что-то делать. Как-то выбираться отсюда.

Кривоногим звали корсарского капитана, растоптавшего детство моего приятеля. Фарри почти год был рабом пиратского судна и добывал огненный порошок.

— Выберемся! — уверенно сказал я, хотя про себя подумал, что все не так уж плохо и сейчас. Если не учитывать проблемы с Зианом — жить можно.

Мой друг покачал головой, тяжело вздохнул, положил руки на стол и ткнулся в них подбородком. Вновь вздохнул. Я посмотрел ему в глаза.

— Дай посмотреть, — тихо попросил Фарри. Я понял, что он имеет в виду компас.

— Нет, извини. Вдруг кто-то увидит. Он же светится, мы тут всю столовую раскрасим.

Фарри обиженно засопел.

— Не обижайся, пожалуйста.

— Да я не обиделся, — соврал Фарри и тут же исправился: — Нет, наверное, все же обиделся.

Он широко улыбнулся.

— Я не хочу рисковать. Да и чего ты там не видел? — пояснил я свой отказ.

— Он красивый. И когда я на него смотрю, то чувствую некую важность всего, что происходит. Мне кажется, будто мне просто не везло раньше. С этим Кривоногим, с Воровским Законом, пусть он смерзнется вовеки. А теперь все будет не так плохо, понимаешь? Вдруг этот компас приведет нас к Добрым? Ведь если есть черные капитаны, значит, есть и их враги. Мне так хочется разобраться в этом, Эд! А мы торчим здесь, на этом ледоходе, как служки при таверне.

«А тебе ведь нравится такая жизнь, Эд. Нравится, да? Скажи ему об этом. Что никакие тайны тебе и даром не нужны. Лишь бы идальше спокойно жить. Тихо. Без сложностей и приключений. Ты скажешь ему об этом, Эд? Скажешь это человеку, который несколько лет жил в кошмаре?»

Фарри потянулся и продолжил:

— Мне тут скучно. Нет, я понимаю, что палубная команда — это палубная команда, ничего не поделаешь. Кто-то должен и на кухне работать, и полы мыть. В принципе это же несложно. Но, конечно, хочется чего-то другого. Совсем другого. У штурмовиков должно быть веселее.

— Почему ты думаешь, что в абордажниках веселее? — Разговор свернул в сторону, чем меня обрадовал.

— Легко живут — легко умирают. Они самые свободные на корабле. А с некоторых пор я ценю свободу.

— Инструментарии тоже свободные люди.

Фарри покачал головой:

— Пыль, грязь, эти поганые смеси, разъедающие кожу, черный кашель в конце концов, оторванные пальцы, глухота — у них мало веселого в будущем. Не нравится мне такая свобода. Хотя и доля добычи у них хороша, и уйти они могут, когда захотят. Обычные наемники. Сегодня здесь, завтра на портовых верфях.

— А кто тогда мы?

Фарри задумался. И тут я почувствовал движение в темноте за мною. По спине пробежали мурашки. Кто-то выбрался в гальюн посреди ночи? Или…

Оледенев, я смотрел на приятеля, стараясь не показать своего испуга. Почему-то мне совсем не хотелось знать, кто наблюдает за нами из темноты. Почему-то думалось, если я не подам виду — то все обойдется.

— Мы — те, у кого нет силы одних и умений других. Низшая каста моряков, — хихикнул наконец Фарри. — Мы…

— …палубники, — прохрипел кто-то из темноты. — Вы — поганые палубники.

В столовую вошел Волк.

Не глядя на нас, он плюхнулся на ближайшую лавку.

— Вонючие ледовые щенки. — Офицер наклонился к нам, оперся руками на колени и хмыкнул. А после поднял взгляд на меня: — Значит, ты всех уверяешь, что мы с Сиплым дерьмо? — вдруг сказал абордажник.

— Что? — не понял я.

— Ты сказал, что мы — дерьмо. — Лицо Волка исказилось от сдерживаемой ярости. — Трусливый сын шаркуна и дохлой волчицы, как ты посмел вообще рот раскрыть?

Из темноты показался Сиплый. Он задумчиво встал в дверях, выходящих в коридор к камбузу, и скрестил на груди руки.

— Я не понимаю…

— Заткнись, — отмахнулся Волк. Пружинисто встал и в три шага оказался рядом с нами. — Мы — дерьмо, да?

— Так он же заткнуться был должен, — сказал Фарри. Он не испугался. Смело встретив взбешенный взгляд абордажника, мой друг поднялся из-за стола. Мне бы его храбрость. Сейчас я мог думать только о том, услышит ли кто-нибудь, когда нас станут убивать.

— А ты поумничать вздумал, я смотрю? — Глядя на Фарри, Волк схватил меня за воротник и поднял на ноги. — Встать, когда я с тобой разговариваю. Мы — дерьмо?!

Я не понимал, чего он от меня хочет. От него несло алкоголем и луком, мысли офицера бурлили неопределенной массой злобы и жажды крови.

— Я правда не…

— Заткнись!

Сиплый в проходе тяжело вздохнул.

— Я покажу тебе, кто здесь дерьмо. — Волк ударил меня кулаком в живот. Охнув от боли, я согнулся и в следующий миг схлопотал еще один удар.

— Я буду свидетелем! — сказал Фарри.

— Пискнешь еще раз — будешь следующим, а не свидетелем. — Волк легко поднял меня повыше, заглядывая в глаза. — Никто не смеет называть Волка дерьмом, ясно тебе?

Сиплый кашлянул, предупреждая о чем-то приятеля, и абордажник тут же разжал кулак. Я свалился на лавку, переводя дыхание и чувствуя острую боль в животе.

— Мы еще поболтаем, — процедил штурмовик и вразвалку направился к двери. Когда он дошел до нее, с трапа послышались тяжелые шаги.

— Мастер первый помощник, — просипел Сиплый, — доброй ночи.

— Время отбоя, — раздался голос Мертвеца. — Почему не в каюте?

— Проветривались, мастер первый помощник. Уже уходим, — вклинился Волк.

Мертвец вошел в столовую, проводив взглядом абордажников.

— Все в порядке? — равнодушно спросил первый помощник, оглядев нас с Фарри.

— Да, — опередил я моего приятеля. — Все в порядке. Вахта протекает отлично, мастер первый помощник.

— Уверены?

Как можно жить и думать без единой эмоции?! Или… Что, если этот крепкий моряк — черный капитан? Может же быть такое, да?

Фарри сел на лавку, буравя меня взглядом.

— Хорошо. — Мертвец развернулся и вышел из столовой. Я услышал его тяжелые шаги по коридору. Первый помощник отправился куда-то в нос корабля.

— Может, сходим к впередсмотрящему? — предложил я, стараясь не смотреть на подавленного Фарри.

— И ведь мы ничего не можем сделать с ними, — пробурчал он.

— Зато мы можем сходить к впередсмотрящему. Может, ему чего-то надо. Чего сидеть?

Я не хотел говорить о том, что только что произошло. Несмотря на то что меня душила злость на Волка.

— Ты правда назвал их дерьмом?

— Нет.

— Значит, Зиан придумал… Или они просто сами себя накрутили.

— Пойдем. — Я зашагал к двери.

В акулье гнездо, как называли вотчину впередсмотрящего, мне ходить нравилось. Вертикальная лестница, по которой нужно карабкаться несколько минут, слыша, как в металлические стены шахты колотится пурга, выводила на небольшую площадку, где на неудобном сиденье, в котором невозможно уснуть, проводил вахты дежурный. Мне тут нравилось. Это единственная обязанность палубного матроса, которая не казалась мне скучной.

Сегодня впередсмотрящим был хитроглазый моряк по имени Галай.

— Бауди, так это ты сегодня на кухне, что ли, ночуешь? — с интересом спросил он меня, когда я откинул люк и выбрался из него в тесную каморку. Здесь было холодно. Галай сидел, положив руки в варежках на поворотное колесо прожектора. У его ног в железных банках горели свечи. На горлышки банок были натянуты шланги из плотного и тягучего материала, которые скрывались под штанинами моряка. Их концы торчали под ушами дозорного, и из них вился парок.

Только благодаря этому нехитрому приспособлению тот, кому досталась вахта впередсмотрящего, не замерзал. Я пару раз уже дежурил в акульем гнезде и знал — так не холодно. Главное, свечи вовремя менять и аккуратно обмотать гибкие трубки вокруг ног и тела.

Моряк, нахохлившись, ждал моей реакции, а я зачарованно смотрел наружу, за закаленное стекло купола. По пустыне неторопливо плыли красно-синие волны ночного неба. Огни мягко переливались над моей головой. Башня акульего гнезда постанывала, покачиваясь (отчего вкупе с игрой света кружилась голова), и я вдруг поймал себя на том, что счастлив. Вот в этот самый момент. Невзирая ни на что. Волк, Сиплый — остались где-то позади, в другом мире.

— Бауди?

— Что-нибудь принести? — Я улыбнулся Галаю, на миг коснувшись его взглядом, и вернулся к Пустыне. Хорошее место. Когда ты день за днем заперт в железной коробке, где окна есть только в каюте капитана да на первой палубе, куда юнгам ходу нет, вид Пустыни — прекрасное развлечение.

Я вспомнил об оставшемся внизу Фарри. Вспомнил о Волке и Сиплом, которые могли ждать удобного момента для мести и таиться где-то там, в темных коридорах. Я ведь опять впутал приятеля в неприятности.

— Попить горячего, — потеплел голос Галая. — Сообразишь?

— Есть что интересное?

Моряк пожал плечами:

— Бродуна видел, но далеко. И наш рулевой поспать вздумал.

Я бросил взгляд вниз. Отсюда была видна освещенная рубка на носу «Звездочки», в которой находился штурвал корабля. Сейчас в ней находился Мертвец и жалко сжавшийся Коротышка Яки (сегодня он должен был стоять у труб и рычагов, командуя дежурными механиками). Первый помощник стоял как айсберг, а вот рулевой вздрагивал от каждого его слова.

— Мертвец его хорошо приложил, я видел, — поделился со мною Галай. — И правильно, конечно. Но на самом деле… — он вечно повторял эту присказку дважды, — на самом деле нельзя одного человека за штурвалом морозить! Менять надо. Всем спокойнее будет.

Я кивнул. Коротышку, получавшего выговор (хоть и справедливый), было жаль. Но ошибка рулевого может быть смертельна. Наш шапп легко преодолеет половину из расщелин и пробьется через гряду торосов, но иногда лед создавал такие препятствия, что если их проглядеть, то вся команда «Звездочки» легко отправится в объятия Темного бога или останется со сломанным кораблем посреди Пустыни. Лед коварен. Он не любит невнимательных.

Среди красно-синих льдов проявилось странное черное пятно. Случайный контур, образ. Я даже подумал, что это мираж. Или просто привиделось. Небо вспыхнуло алым, затопив Пустыню, и пятно исчезло. Но в следующий миг видение повторилось.

— Что это? — Я ткнул пальцем в сторону тени. Галай проследил за моим жестом, прищурился.

— Ого!

Он крутанул штурвал, и луч желтого света, режущий лед прямо по курсу «Звездочки», сместился в сторону.

— Ого! — восторженно повторил Галай. — На самом деле… Хм… На самом деле это дело!

Свет вырвал из объятий ночи черное тело ледохода, почти занесенного снегом.

— Дуй вниз, в рубку, скажи Мертвецу, что добыча справа по курсу!

В уме радостный Галай уже тратил свою долю в портовом кабаке. Ему, как заметившему корабль, полагалась двойная доля. Я не собирался ее оспаривать.

Глава четвертая Мертвый ледоход

— Не мешайся, мелюзга, — прикрикнул на меня кто-то из абордажников. — Тебе тут не место!

Я отошел по скрипучему снегу чуть подальше, глядя, как моряки работают ломами, освобождая борт покинутого корабля ото льда. Это был шапп, траки и нижняя палуба которого совсем скрылись под белой броней Пустыни. Вокруг бесновалась метель, и позади нас едва виднелась темная фигура остановившейся «Звездочки».

Трое механиков с огромными дисковыми резаками ждали своего часа, укрывшись от ветра за бортом мертвого ледохода.

— После ночной вахты надо спать, — сказал Мертвец. Я даже не заметил, как он подошел. Лицо первого помощника скрывали шарфы, побелевшие от вьюги.

— Я хочу увидеть!

— Имеешь право, — равнодушно отметил Мертвец. — Шесть часов отдыха можешь тратить как хочешь. Но после ночной вахты надо спать, чтобы не потерять трудоспособности.

Я покосился на офицера. Какое жуткое слово — «трудоспособность».

— Давай, братва, налегай! — раздался чей-то крик сквозь свист вьюги.

Команда «Звездочки» почти вся столпилась у мертвого ледохода, накренившегося и утопающего в наметенном снегу. Всеобщее возбуждение передалось и мне. О, как хотелось понять, что же заставило команду бросить корабль во льдах. Ведь за каждым подарком для пирата стоит чья-то судьба. Чья-то жизнь. Кто-то же купил этот шапп когда-то. Кто-то служил на нем моряком. Работал механиком. Что стало с этими людьми? Что привело их когда-то на борт ныне погибшего судна? Как оно погибло?

Ночная вахта прошла более чем спокойно (Мертвец едва узнал о находке — приказал остановить «Звездочку», но побудки не объявил, резонно посчитав: до утра занесенный снегом шапп никуда не денется.) Так что наутро, после зова рельса, в который на сей раз колотили мы с Фарри, команду ждал сюрприз.

Несмотря на поднявшуюся метель, почти весь экипаж выбрался на лед, ожидая, когда механики прорежут дыру в туше покинутого корабля и можно будет приступить к самому интересному занятию бродяг Пустыни. Грабежу.

По периметру, негласно огороженному, вглядывались в метель вооруженные абордажники. Офицеры не хотели рисковать людьми и, невзирая на непогоду, выделили десяток бойцов на охрану. Ледовые волки, стремительные хищники снежного мира, хоть и предпочитали прятаться от пурги, но порой голод выводил их на охоту даже в самые жуткие ветра.

— Что ты тут делаешь? — Рядом со мною оказался Коротышка Яки, похожий на шарик из-за теплых одежд и огромной шапки. Прикрываясь рукой от ветра, он почти проорал мне этот вопрос в ухо.

— Хочу посмотреть! — ответил я ему. Холодная порошь хлестнула по людям, и я покачнулся под ударом стихии.

— Любопытный ты, клянусь щупальцами Темнобога!

— А сам?

— И я любопытный!

Несмотря на нагоняй от Мертвеца и угрозу наказания, Коротышка беззаботно улыбался, жадно глядя на утопленный в снегу ледоход.

— Интересно, что у него внутри, да? — крикнул мне Коротышка.

— Ага!

— Надеюсь, там найдется что-то ценное. Коротышке нужна новая шапка! Ха-ха!

Моряки энергично работали ломами, сменяя друг друга и весело переругиваясь. Вьюга швырялась хрустом льда да обрывками фраз, пару раз я слышал голос Волка, и он отзывался во мне неприятными ощущениями.

— Пойдем от ветра укроемся!

Я послушно зашагал вслед за Коротышкой. Отгородившись от метели телом корабля, мы принялись наблюдать за корсарами. Тут, на удивление, никем командовать не приходилось. Моряки жаждали своей очереди, и за каждым из работающих стояло по два-три человека, желающих помочь.

— Он давно тут торчит, щупальца мне в глотку! Видишь, как обледенел! Несколько месяцев, не меньше! — Коротышку снедало любопытство. Мне даже показалось, что пританцовывает он не от холода, а от нетерпения. — Но когда вскроют — первым не лезь! И ничего не трогай, понял меня?

— Почему?

— Ты — юнга.

— Юнгам запрещено?

— Ну считай, что так, ага, пусть мне щупальца Темного разорвут всю задницу, хе-хе. Но если найдешь что-то — зови. Кого угодно. Где твой рыжий дружок, кстати?

— Мастер Айз оставил его на камбузе работать.

Фарри очень расстроился, когда кок, которому тоже хотелось выбраться из ледохода, заставил его помогать на кухне. Меня чаша обиды мастера Айза, вынужденного готовить обед, пока остальные развлекаются, не коснулась. Так что сейчас мой друг резал то, что укажет толстяк, таскал воду, сколько тот прикажет, и следил за огнем под плитами.

Интересно, что коку скажет Мертвец, если узнает?

«Фарри не побежит жаловаться, Эд. А ты бы побежал…»

— Готово! — проорал Волк. Он стоял у самого борта ледохода. — Давай сюда!

Механики, сгорбленные под ударами стихий, неторопливо приблизились, завозились с тяжелыми резаками. Один за другим завыли двигатели, и завизжали коснувшиеся металла пилы. Снопы искр брызнули в метель, и люди отпрянули, оставив механиков. Инструментариев окутали облака желтых огоньков, оседающих серыми крошками на снегу.

Работа затянулась. Механики то и дело отходили прочь, опуская чудовищные агрегаты. Под рокот успокоившихся моторов к дымящейся броне ледохода подбирались моряки с ломами. Пираты выламывали куски корабельной обшивки, освобождали плацдарм для резаков и вновь ныряли в метель, уступая место инструментариям.

Так, сменяясь друг с другом, экипаж «Звездочки» пробивал путь в недра ледохода, на носу которого белело название мертвого судна. «Сын героев». Если бы не снег, скопившийся в выбитых на металле словах, я бы никогда их не увидел.

Монотонный вой метели и визг пил вдруг прервал резкий хлопок. Один из абордажников, совсем недалеко от нас, бросился на колено и принялся перезаряжать свой дальнобой. Он что-то кричал, указывая на бурлящую снегом вечность.

— Это нехорошо, пусть у Светлобога отсохнут крылья. Волки?

В руках Коротышки появился длинный нож, до того висевший на поясе. Бесполезная игрушка при столкновении с хищником Пустыни.

Рядом со стрелком появился еще один из абордажников, вскинул дальнобой, целясь в снежную метель. До нас донесся обрывок его вопроса к товарищу. Но тот лишь отмахнулся, перезаряжаясь и поглядывая в мельтешение обжигающих кристалликов. Ветер выл, гудел и заглушал слова корсаров.

Мертвец торопливо зашагал к стрелкам, пряча лицо под локтем левой руки.

— Давай-ка к нашим, Эд! — необычно серьезно сказал мне Яки и подтолкнул к снопам огненных искр. Механики, не отвлекаясь, пилили обшивку. — Смотри в метель и будь готов, клешню Темного тебе в пасть.

Мертвец тем временем поравнялся со стрелками, один из них что-то ему крикнул. В пляске кристалликов опять промелькнула черная тень, и первый помощник тут же сорвал с пояса тяжелый палаш. Громыхнул выстрел второго стрелка. Его товарищ почти закончил возню со своим дальнобоем, но тень исчезла в метели.

Мне стало жутко. Фигура напомнила о ледовой гончей у Кассин-Онга.

Яки что-то пробормотал.

— А?! — крикнул я.

— Не могу понять, кто это! Двигайся!

Мы оказались в толпе моряков. Вооруженные дальнобоями штурмовики из оцепления топтались на своих местах, глядя то в пургу, то на Мертвеца. Один из стрелков, кто был ближе всего к месту происшествия, встал на колено и прицелился, прикрывая товарищей. Я вдруг подумал, что существо в метели может быть связано с кораблем. Что оно сторожит нечто, спрятанное на борту ледохода.

— Это не волк, — крикнул Яки. — Это что-то другое.

И тут из белого ничто вырвалась уже виденная нами тень. Перезарядившийся абордажник вскинул свое оружие, выстрелил, но было поздно. Сквозь вой вьюги прорезался приглушенный пургой вопль. Черная фигура словно свалилась с небес, смяв несчастного моряка.

По-моему, я услышал хруст костей.

Тварь одним движением раскидала по сторонам Мертвеца и второго штурмовика. Причем последний от силы удара взмыл в воздух и пролетел не меньше трех ярдов. Кракнул еще один выстрел, тень злобно взвизгнула.

— Ледовый демон! — заорал кто-то из моряков, и вся ватага, как была, ринулась на помощь. Существо остановилось над жертвой, и вопли несчастного перешли в визг, а затем резко оборвались.

То, что возвышалось над телом корсара, не было никем из известных мне животных. Черная фигура, сгорбленная, бесформенная, рвала убитого на куски, не обращая внимания на ранение и бегущих к ней людей. Гончая? Это же Гончая?!

Зашевелился Мертвец, вырос из бесформенной темной груды и вскинул палаш. Скользнул в сторону, чтобы оказаться за спиной пирующего монстра. Чудище замерло, почувствовав движение.

— Берегись! Берегись! — заорал кто-то из моряков. Остальные, спотыкаясь о неровности льда, оскальзываясь и падая, спешили на помощь молчаливому товарищу. Существо повернуло голову к Мертвецу, забыв о добыче, и тут первый помощник ударил. Палаш перерубил твари хребет, но демон словно и не заметил раны. Обернувшись к обидчику, он отбросил в сторону труп штурмовика и злобно взвыл прямо в лицо Мертвеца. Я увидел, как вонючий пар из пасти монстра ударил в капюшон моряка. Житель льдов вскинул руки-лапы, целясь в шею первого помощника.

Тот нырнул в сторону, обходя демона слева, и словно изобретение безумного инструментария нанес монстру несколько размашистых и невероятно быстрых ударов, каждый из которых сопровождался жалобным визгом пустынной твари.

С воем создание повалилось на лед, и через несколько мгновений его накрыла толпа подбежавших корсаров. В пурге замелькали вздымающиеся и опускающиеся на монстра мечи, ножи и топоры.

Я наконец сдвинулся с места. Что это было? Кто это был?!

«Только не Гончая… Пожалуйста».

Словно в ответ предсмертному воплю из снежной пелены послышался зловещий вой. Штурмовики в оцеплении шарили стволами по сторонам, мрачно ожидая повторного нападения. Я услышал, как что-то кричит Мертвец, потрясая палашом. Увидел, как Волк и несколько абордажников побежали к кораблю, а остальные торопливо распределились между дозорными.

Я оказался у черной фигуры через десять ударов сердца.

— Что это, драный демон, такое? — Над трупом чудища стоял моряк по имени Шон.

На льду, в луже фиолетовой крови, расплывающейся из-под расколотого черепа, лежал укутанный в шкуры мужчина, со звериным полулицом-полумордой, заросшей черной шерстью. Когда-то это был простой человек, вне всякого сомнения. Потом что-то его изменило.

Показалось, будто занесенный корабль смотрит мне в затылок. Будто у погибшего судна осталась душа, измученная безумием бесконечной Пустыни и преобразившаяся в чистейшее зло.

По спине побежали мурашки.

— Юнга, ты здесь не нужен, — увидел меня Мертвец. Он поднялся с колен, хлопнув по бедру убитого штурмовика. Голову несчастного почти оторвало, и меня замутило от увиденного. Все в крови, нижняя челюсть скошена набок, сквозь жуткую рану на лице виднелись белые кости.

Стихло визжание пилы, и один из механиков отправился к Мертвецу. Его товарищи прижались к борту корабля, встав спинами друг к другу и выставив перед собой тяжелые резаки, подрагивающие от рокота двигателей.

— Готово. — Замотанный в шарфы инструментарий посмотрел на тела. — Проклятье. Что за зверодемон такой?

— Яки, палубных на обыск. Юнгу тоже возьми. Он тут не нужен.

— Хорошо, мастер первый помощник.

Даже сейчас Мертвец ничего не чувствовал.

— Это же человек, да? — прошептал я.

— Что? — не понял меня Мертвец.

— Это же человек?!

— Тебе тут не место! — громко повторил первый помощник. — Этим займутся те, кто знает, что с этим делать. За работу!

Неприкасаемые тоже были здесь. Буран внимательно оглядывался, сжимая в руках по мечу, а угрюмый Торос поднял со льда дальнобой убитого, ловким движением снял с трупа поясной кошель с пулями и принялся перезаряжать оружие.

— Если мне будет позволено сказать… — заговорил Буран.

— Не позволено, — отрезал Мертвец.

— …то убирались бы мы отсюда подобру-поздорову, — продолжил бунтарь.

— Помоги на дальнем фланге. — Первый помощник не обратил внимания на дерзость Неприкасаемого. — Где Старик?

— Я не знаю.

— Почему его никогда нет, когда он нужен? — без эмоций поинтересовался Мертвец. — И почему он всегда рядом, когда все проблемы решены?

— Я могу ответить вам по-разному. Например — не знаю. Или — не имею понятия. Или — откуда знать мне, простому штурмовику, о планах старших офицеров. — Я едва удержался от того, чтобы не разинуть в изумлении рот. Пока Неприкасаемый говорил, его внимание ни на минуту не ослабло. Если бы сейчас из пурги выскочил ледовый демон — Буран встретил бы тварь во всеоружии и готовый ко всему. Как он умудряется совмещать болтовню с делом?!

— А еще есть вариант — он мне не отчитывается. Я предположу, что можно еще сказать — Старик там, где сейчас нужнее. Но самый мой любимый вариант ответа: «Че?»

Даже сейчас Неприкасаемый не посмотрел на Мертвеца.

— Буран, помоги, — подал голос Торос, и тот, кивнув, зашагал на самый дальний край оцепления. Моряки разбились на группы по два-три человека. Один стрелок и двое бойцов-рукопашников.

— Чего стоите? — Мертвец посмотрел на нас с Яки. — Ждете еще тварей?

Он указал на тело монстра. Зверодемон… Как точно назвал его безымянный инструментарий!

— Пошли, ребята! На борт!

Ликования в пиратах стало чуточку поменьше. Взгляды, которые они бросали на странный труп, говорили громче любых слов — никто ни с чем подобным раньше не сталкивался. Тогда меня это неприятно изумило. Мне казалось, будто вокруг меня жили бывалые волки Пустыни, знающие всю ее жизнь от края и до края, а вышло так, что первое «приключение» во льдах оказалось для них в новинку.

Пока брел к темному зеву вскрытого корабля, я думал только о фиолетовой крови у тела почерневшего, заросшего шерстью человека, закутанного в звериные шкуры. Это не ледовая гончая, точно. Я помнил черную слизь на ледорубе Эльма, оборвавшего жизнь слуги проклятого капитана. В тот памятный переход по Пустыне, когда мы выбирались из моей разрушенной деревни, силач пустил твари кровь.

Искоса поглядывая по сторонам, в метель, скрывающую тени зверодемонов, я старался не думать о том, с какой скоростью монстр вылетел из пурги и убил опытного штурмовика. Что ему стоит разорвать на части жалкую кучку палубных моряков?

У самого входа, рядом с обуглившимися зубьями металла, Коротышка оглядел выделенных ему людей.

— Двигаемся по трое. Начинаем с самого верха. Один несет фонарь, второй его прикрывает. Третий следит за тем, что происходит у них за спиной, — перекрикивая вьюгу, распорядился Яки.

— Думаешь, там могут быть такие же твари? — спросил один из моряков.

— Заткнись, мать твою! Не вызывай демонов еще раз! — вспылил вдруг Шон. Он был бледен, и я видел, как он боится того, с чем познакомила нас Пустыня.

— Ой, ладно, чего завелся?!

— Вперед! Шон, Грэг, Скотти, вы — первые. Потом я, Эд и Патт. Винсарь, Три Гвоздя и Сабля — вы последние. Орри и Рэмси — стоите у выхода и слушаете все, что происходит. Если что-то пойдет не так — мигом к штурмовикам. Но, клянусь шупальцами Темнобога, молитесь, чтобы все было хорошо. Всем все ясно?

Ему ответил нестройный хор голосов. Я смотрел в темноту и уже не хотел лезть в недра «Сына героев».

— Мертвец прав: когда старшие офицеры нужны — их, пусть клешня подледного монстра раскроит мне череп, никогда нет. Ни боцмана, ни мастера штурмовиков. Видимо, есть дела поинтереснее, — пожаловался Коротышка. — А капитан и вовсе еще не проспался.

— Хватит трепаться, Яки! — подал голос Сабля. — Здесь дует!

— Вперед! Раз тут такое дело рядом с кораблем — мы лишь проводим разведку. Ничего не берем, аккуратно смотрим. Поняли, пасынки волокуньего сообщества?

Первым в провал залез Грэг. Чуть полноватый моряк, также занятый в штурманском деле, как и Яки. По-моему, он не боялся ничего на свете и при этом совсем не гордился редкой природной храбростью. Он просто так жил. Вот и все.

Грэга увлекла тьма брошенного ледохода. За ним запрыгнул коренастый Скотти, а следом, с большой неохотой, забрался Шон. Невысокий, болезненно худой, большеголовый и почти не скрывающий своего страха. Над ним «У Полового» смеялись чаще всего.

Я вошел следом за Коротышкой.

Мороз победил брошенный корабль. Лишь черные полосы зачарованного металла не покрылись льдом. Пустыня забрала ледоход, и теперь даже по его тесным коридорам нужно было ходить в «кошках». Царапанье металла о замерзший пол эхом блуждало в молчаливом брюхе «Сына героев».

А еще чем-то пахло… Чем-то неприятным, неживым. Чуждым. Мы брели по палубе, осторожно оглядываясь и наблюдая за фонарем идущего впереди Грэга. Ледоход был пуст. Коридоры затянуло льдом, в который вмерз брошенный мусор; с потолка свисали монолитные рыжие сосульки. На кухне в котле смерзлась в единое целое гора посуды.

Наши шаги будто разбудили что-то в глубине судна. Мне показалось, будто я чувствую дыхание затаившегося на борту зла.

Грэг добрался до подъема на первую палубу, подождал нас.

— Давай туда, — шепнул Яки.

— Почему шепотом? — громко и ехидно поинтересовался Грэг.

— Давай туда, чтобы тебе в ноздри шаркун залез и отложил личинок! — громче приказал Коротышка.

Моряк хохотнул и ступил на первую ступеньку.

— Мы в зал, — сказал нам Коротышка. Голос его подсел. Он тоже чувствовал нечто, таящееся на борту. Низкие потолки стали как будто еще ниже. Захотелось даже втянуть голову в плечи.

Дверь, ведущая в жилой отсек второй палубы, оказалась заперта. Мы несколько минут провозились с запорным механизмом, сопя в темноте и кляня замерзший штурвал самыми грязными словами.

— Сюда! — крикнул откуда-то сзади Грэг. — Есть кое-что!

— Что такое? — встревожился Яки. Мы подобрались к трапу на первую палубу. Свет от нашего фонаря выдирал из черноты лишь часть коридора, уводящего в небытие и обросшего ледяными водопадами. Я почувствовал, как по спине бегут мурашки. Тишину мертвого судна нарушали лишь наши шаги, покашливание кого-то из моряков, пробирающихся на борт позади нас, и гул Пустыни, секущей броню корабля миллиардами крошечных снарядов.

— Тут трупы, Яки… И кое-что еще… — ответили сверху. — Поднимайся… Мне кажется, это должен увидеть капитан.

Я сглотнул. Мне захотелось выйти прочь, наружу. Остатки любопытства окончательно растворились в недружелюбной темноте.

— Драный демон, — буркнул Яки. — Эд, вперед.

Подняв перед собою фонарь, я стиснул зубы и поставил ногу на первую ступеньку трапа.

Корабль не был покинут. Вся команда осталась во льдах вместе с «Сыном героев». Вход в кают-компанию преградило несколько смерзшихся тел, сваленных друг на друга. Мы остановились, вглядываясь в темноту залы. Я посветил фонарем вглубь. Комната отдыха стала зловещим мемориалом. Между огромным столом и стенами лежали мертвецы, аккуратно уложенные в ровные ряды.

— Этих бросили просто так, — глухо сказал потрясенный Грэг. — Сначала складывали, а потом…

Эти промерзшие свертки когда-то были такими же людьми, как и мы сами. Я смотрел на застывшее навсегда лицо бородатого моряка, лежащего поверх товарищей. В его обратившихся в лед глазах отражался свет фонаря. Рот несчастного был разинут в немом крике.

Тьма, холод и смерть поселились здесь навечно.

Свет, тепло и жизнь проиграли в этой роковой схватке и исчезли навсегда. В тот момент мне казалось, что за бортом их уже тоже больше нет.

На крепком столе, прямо посредине, стояла фигура с поднятыми вверх руками. У меня екнуло в сердце, когда я ее увидел. Желудок скрутило от испуга, и я, признаюсь честно, попятился к выходу. Ткнулся в кого-то из пиратов.

— Слышь, — буркнул тот.

Свет фонаря упал на блестящую поверхность силуэта. Статуя! Всего лишь статуя!

— Нам нужен шаман, — смекнул Яки, забрав у меня фонарь и осторожно осветив каюту. Синий свет превращал замерзших людей в уродливых монстров. — Здесь определенно нужен шаман, клянусь щупальцами Темнобога.

Моряк по имени Три Гвоздя присел у двери, с интересом разглядывая мертвецов. У него всегда был немного удивленный вид из-за приподнятых широких бровей и высокого лба, рассеченного глубокими морщинами. На губах постоянно играла таинственная полуулыбка, а взор выдавал недюжинный ум. Сейчас он также морщил лоб и улыбался, словно оказался не на замерзшем кладбище, а слушал какую-то байку у печки Полового.

— Лед забрал их, — наконец произнес он. — Они замерзли. Потом их кто-то сюда притащил, но затаскивать внутрь не стал, свалил, как мешки с поклажей.

— На корабле? — не поверил я. — Они замерзли на корабле?!

— Если умирает двигатель и кончается энгу — долго в пустыне не протянуть. Непонятно, почему они не ушли с судна при таком раскладе. Непонятно и любопытно.

У Трех Гвоздей был приятный, глубокий голос. Но его тяга к мертвецам отталкивала меня. Моряк смотрел на трупы с затаенным восторгом.

— Что-то случилось с их шаманами, — предположил Три Гвоздя. — Других вариантов я не вижу.

— Их убила эта штука, — сказал Шон. Он смотрел на статую. — Их убила эта штука, клянусь!

Повисла тишина, мы смотрели на блестящую фигуру человека, воздевшего руки к потолку. Его тело плавно изогнулось в танце, а ниже пояса ноги постепенно сливались вместе, превращаясь в тяжелый постамент. Где-то далеко, на грани мира, слышалось завывание метели, и, клянусь, ее заглушал стук моего сердца.

— Пусть это решает наш шаман. И я очень надеюсь, что душа местного заклинателя льдов кормит шаркунов Темного бога, раз он позволил беднягам так помереть. Пошли по каютам. Здесь мне все ясно, — распорядился Яки. Его голос исказился мертвыми стенами до неузнаваемости.

Мы разошлись. Группа Шона нырнула в дальний коридор, ведущий вдоль всего борта к корме, а мы направились в ближайший.

— Тройка, спустись вниз, скажи кому-нибудь из наших — пусть зовут Балиара и его ублюдка. По-хорошему, и капитану показать это все…

— Хорошо, Яки, — кивнул Три Гвоздя.

Офицерские каюты были пусты, стены обледенели и сиротливо пялились на нас следами сорванных шкафчиков, скормленных спасительному очагу. Кто-то старательно ободрал с тела корабля все, что могло гореть, но оттянуть встречи со всепрощающим холодом так и не смог.

Я не мог перестать думать о кают-компании, где плечом к плечу лежали одеревеневшие от мороза моряки, когда-то ничем не отличавшиеся от таких обитателей Пустыни, как мы, от меня или Фарри. Жутко осознавать, что каждый из них был когда-то живым человеком. Любил, шутил, ел, спал, мечтал…

Мы брели по темному коридору, с потолка которого свисали сосульки. Я шел впереди, выставив перед собой фонарь, свет от которого превращал ледяные наросты в зубы неведомых чудовищ. Сердце замирало каждый раз, когда рядом оказывалась какая-нибудь темная ниша. Мне думалось, что именно в этот миг оттуда вырвется затаившееся зло, убившее всех этих моряков. Я дергал рукой, чтобы осветить провал в стене еще раз, успокаивался, но спустя несколько ударов сердца вновь с опаской глазел по сторонам. За мною ступал Коротышка Яки с ножом в руке. Последним шел вооруженный мечом Патт, который жутко нервничал и вздрагивал от каждого звука.

Коридор нырнул вправо, выводя к залу, который простыми кораблями использовался как склад, а на нашем служил тренировочной площадкой штурмовиков.

— Смотрите! — Я увидел темный проем слева. — Смотрите!

Там была дверь. Дверь, заваленная различным хламом. Тяжелые металлические балки, громоздкие детали, ломы, припирающие темную преграду. Команда «Сына героев» пыталась отгородиться от чего-то, тут гадать не приходилось. Мне показалось, что за ней что-то есть. Что-то, до сих пор ожидающее своего часа.

— Посвети, — коротко приказал Коротышка. Он, прищурившись, подошел поближе, разглядывая в синем свечении хаотическую преграду. — Крылья Светлобога, я с утра хотел в гальюн зайти… Но потом подумал, что потерплю. А вот теперь понимаю — зря я так подумал. У меня от этого места желудок крутит. Еще часок — и там зародится еще одно страшное и темное божество.

— Идем дальше, — нервно заметил Патт. — Ну его. Потом посмотрим, а?

Яки медленно кивнул. Мои спутники тоже почувствовали что-то непонятное, что-то пугающее.

По кораблю прокатился жуткий стон обшивки, сжимаемой наросшим льдом.

— Проклятье, — чуть не подпрыгнул Патт. — А, скотье племя!

— Тихо, — оборвал его Коротышка. Облизнул губы и посмотрел на меня: — Ну что, юнга, как тебе пиратская романтика? Впечатляет, а?

Я не ответил. Этот вопрос не требовал моей реакции. Коротышка боялся и такими шутками боролся с собственным страхом.

Знал бы он, как мне страшно.

— Идем на склад. С этим пусть старшие разбираются.

Штурвал, отпирающий дверь на склад «Сына героев», заклинило. Мы несколько минут пытались его провернуть, но в конце концов отступили, тяжело дыша и переглядываясь.

— Без резаков не обойтись, — подытожил Патт. — Давайте вернемся, скажем нашим. Пусть вскрывают. Что нам-то тут делать?

Он не скрывал страха. В свете фонаря я увидел, как бегают его глаза над заиндевевшим шарфом.

— Смотри-ка, Эд. — Яки указал мне на дверь. Приглядевшись, я увидел множество царапин на металле. Кто-то явно пытался пробиться на запертый склад.

— Он изнутри, что ли, заперт? — пробормотал я.

— Похоже на то, так же как и жилые помещения на второй палубе. — Яки потрогал борозды. — Видимо, им так и не удалось пробиться внутрь, пусть отсохнут крылья Светлобога. Что здесь, щупальца мне в задницу, произошло?

В темноте коридоров слышались шаги второй группы. Что-то бубнил недовольный Шон. С каждым мигом наши товарищи приближались, двигаясь по коридору вдоль правого борта. Наконец они вышли к складу.

— Что у вас? — спросил Яки.

— Все нараспашку, ничего интересного, — отчитался Грэг.

— Возвращаемся. Без резаков, шамана и старших офицеров тут делать нечего.

— Нам бы проверить вторую и нижнюю палубу…

— Хочешь проверить? — неожиданно окрысился Яки.

— Ты зря так нервничаешь, Коротышка. Тут нет ничего, кроме трупов. Или ты мертвецов боишься? — улыбнулся моряк. Стоявший за его спиной коренастый Скотти хмыкнул на слова приятеля. — То, что мертво, — уже не опасно. А так — вдруг мы что-нибудь интересное накопаем? Капитан учтет это, когда будет делить добро.

Коротышка кивнул, не желая спорить.

— Тут нет ничего страшного, Яки. Всего лишь покойники. Успокойся.

Шон с раздражением покосился на Грэга, но ничего не сказал. Я расстроенно понял, что слова смельчака возымели действие на старшего матроса и нам придется спуститься вниз, во тьму мертвого ледохода. Яки плотно сжал губы и тряхнул головой.

— Это все та тварь во льдах… — попытался он улыбнуться. — Щупальца Темнобога мне в задницу, это все она виновата.

— Вот и ладно. Идем.

На третьей палубе с труб оборвали все тряпки, со стен было содрано все, что могло гореть. Баки с топливом, чудовищно сухие, прорублены у основания. Те, кто устроил здесь такой хаос, до последнего пытались выжить. В ход шло все, что могло дать хотя бы лишнюю минуту спасительного тепла.

Так обидно, что им все равно не удалось выбраться… Столько яростной борьбы за жизнь — и финал: обледеневший труп у подножия жуткой статуи.

При мысли о ней меня передергивало.

В одной из мастерских мы обнаружили целую гору раскуроченных шаманских фонарей. Несчастные пытались добыть из них хотя бы каплю энгу для печи. Тут же грудой были свалены дальнобои, без единого патрона поблизости.

— Почему они не пытались уйти по льду? — задал волнующий всех вопрос Шон.

Я вспомнил о тенях в метели. Хотел было сказать о своих опасениях, но сдержался, не желая показаться паникером.

— До ближайшего порта сотня-другая миль, — проговорил Грэг. — У них не было ни единого шанса. Тем более что путевиков поблизости нет. Собственно, они знали, на что шли, когда выбрали суть Пустыни.

Пираты закивали, одобряя слова товарища. Все, кроме Шона и Патта.

— Но теперь то, что не нужно им, принадлежит нам. Добыча есть добыча, и я рад, что она досталась нам без драки, — хмыкнул Грэг.

Мы выбрались к трапам в тот момент, когда в прорезанную в борту дыру протиснулись двое абордажников и сам Гром. Капитан вошел, втянул носом затхлый воздух мертвого корабля и, увидев Яки, сразу спросил:

— Склады проверили?

— На первой палубе заклинило штурвал, надо резать. На второй вход в жилой отсек заблокирован. Склады тоже заперты. Но второй мы вскользь просмотрели…

— Понял. Эй, там, резаки на борт, есть работа.

— Тут в кают-компании есть нечто странное.

— Знаю. Балиар сейчас будет, — оборвал Яки капитан. Он сорвал с лица шарф, осмотрел нас и ткнул пальцем в Шона: — Ты осмотри вторую палубу. Проверь подходы в рубку — может, найдется что из техники, хе-хе.

Моряк побледнел:

— Один?!

— А чего ты боишься, гребаная шаркунья поросль? Призраков?

Абордажники заулыбались, с насмешкой глядя на моряков.

— Та тварь… — попытался сказать Шон, но Дувал резко его прервал:

— Та тварь находится за бортом, а не на борту. — Он окинул нас взглядом. — Возвращайтесь на «Звездочку». Пусть спускают лайар и готовят шлюз. Клянусь требухой всех ледовых демонов мира, тут должно быть чем поживиться!

После темноты корабля яркий свет Пустыни заставил меня зажмуриться. Машинально хлопнув себя по груди, чтобы проверить компас, я выпрыгнул из зияющей дыры на лед. Ветер взвыл, стеганул колючей крошкой.

— Что у тебя там? — гаркнул мне в ухо Волк. Он, вооруженный дальнобоем, стоял у выхода и видел мой предательский жест.

— Чего тебе от него надо? — поинтересовался вылезший вслед за мною Яки.

— Показывай, ворюга. Стащил что-то с корабля?

Я крепко стиснул зубы от злости и страха, прищурился, защищая глаза от снега.

— Показывай, я сказал. — Волк одним движением закинул дальнобой на плечо и грубо притянул меня к себе. Рядом тут же объявился Сиплый, многозначительным взглядом остановивший Яки. Тот, собравшийся было разразиться гневной тирадой, осекся.

Нашарив компас, Волк рванул на мне парку, отчего та с треском разошлась.

— Ты чего делаешь? — не выдержал Яки. — Вконец оледенел?!

Я вцепился в руку абордажника, едва чувствуя ее сквозь плотную одежду, но соревноваться мощью с офицером штурмовиков было нелепой затеей. Волк с силой оттолкнул меня прочь и уставился на компас.

— Ну так и есть, стащил!

— Я заявляю, что юнга находился всегда у меня на виду и ничего стащить не мог! — рявкнул взбешенный Яки.

— Это мое! Отдай, — процедил я. Абордажник с насмешкой посмотрел на меня, подбрасывая в руке компас.

— Отдай. — В перепалке возник новый участник. Вездесущий Мертвец появился за спиной Волка, и тот даже вздрогнул от того, как неожиданно нарисовался первый помощник.

— С какой стати… — повернулся к нему штурмовик.

— Старший матрос сказал, что юнга ничего на борту не брал, — равнодушно отметил нежданный спаситель. Взгляд его скользил по заметно увеличившемуся оцеплению, игнорируя вздувшийся от ярости шрам на лице Волка.

— Мало ли что он сказал.

— Воровство или насильное овладение чужим имуществом карается отсечением левой руки. При отсутствии левой — отсекается правая, — флегматично заметил Мертвец. Сиплый крякнул разочарованно и отвернулся от нас.

Волк разжал кисть, и компас грохнулся на лед. Молча разъяренный штурмовик отошел в сторону, а первый помощник, переступив через брошенный артефакт, двинулся вдоль борта дальше, будто ничего и не произошло.

Я схватил компас и сунул его за пазуху, чувствуя, как мороз проникает в прореху парки. Ветер в несколько секунд выдул тепло, накопленное телом. Кожа стала неметь. Шумно вдохнув, я поднялся на ноги.

Неподалеку от нас в оцеплении стоял Торос и смотрел на меня. Я не разглядел его глаз, но чувствовал, как жжется взгляд Неприкасаемого. Он наверняка видел, как штурмовик тряс меня, словно нашкодившего зверька.

— Пошли, Эд, околеешь, — буркнул мне Яки, буравя взглядом Волка.

Меня душили злость, обида и невероятное чувство благодарности к справедливому Мертвецу. Проклятье, пока что мне везло. Но вряд ли это будет продолжаться вечно.

От «Звездочки» к «Сыну героев» протянулась цепь вооруженных штурмовиков, организовав некий коридор безопасности. Корсары с сетчатыми очками на замотанных шарфами лицах вглядывались в метель, ожидая нового нападения.

— Все-таки врагов надо выбирать по росту, Эд, — сказал мне Коротышка. Мы, пригнувшись, прикрываясь руками от ударов метели, брели к кораблю. За нами следовали остальные палубные моряки, кроме неудачника Шона. Ветер задувал мне в прореху парки, и я старательно стягивал ее свободной рукой. Как же холодно!

С каждым шагом мысли отступали в тень, освобождая место для «как-же-холодно». Буквы росли, обрастали ледяными шипами и потихоньку занимали все мысли.

Как же, драный демон, холодно!

— Врагов вообще не выбирают, — ответил я Коротышке. Зубы застучали от мороза. Челюсть затряслась, будто в нее вселился ледовый демон. Но в мыслях я с наслаждением прыгал на Волка и молотил ему компасом по лицу, превращая злобу абордажника в животный ужас. Яркий образ отвлек меня от холода, но сразу же напомнил вспыльчивого Эльма.Несдержанность циркового силача, оставшегося в моем прошлом, привела его на дурную дорогу. Мне очень не хотелось повторять ее, и я постарался выбросить из головы и Волка, и Сиплого, и Зиана.

Мороз с охотой задвинул их ухмыляющиеся рожи за огромные ледяные буквы:

«КАК ЖЕ, МАТЬ ЕГО, ХОЛОДНО!»

Мне навстречу попался Зиан, словно выпрыгнул из представлений. Молодой шаман помогал идти Балиару, который с ощутимым недовольством направлялся к «Сыну героев». По бокам от процессии шли два палубных матроса с простыми метателями. Следом шагал понурый доктор Кван с сундучком инструментов. И его выдернули на лед. Хитрый Лис, беглый гильдейский врач, наверняка «пропал» где-то на нижней палубе, и вместо него пришлось идти вечно грустному Квану-самоучке.

Ан Варр радушно улыбнулся мне, но в душе его передернуло от моего вида. Ученик шамана и не догадывался о моем даре эмпатии. Он вел свою игру. Игру всепрощающего ублюдка, натравившего на меня своих оледеневших дружков. Я встретил его взгляд с безразличием.

ХОЛОДНО!

Холодно!

Светлый бог, как же холодно.

Последние несколько десятков ярдов я пробежал, уворачиваясь от гигантских ледяных букв и мечтая о тепле.

На лед меня в тот день больше не выпускали. Настоял на этом Яки, потребовав, чтобы я починил парку, и выдав мне иглу и грубую нить. Однако едва тело окутало тепло отапливаемых палуб, как дала знать о себе бессонная ночь. Глаза слипались сами собой, и потому я отправился прямо на кубрик, где уже спал Фарри. Плюхнувшись на топчан, я стащил унты, сбросил на пол парку, шапку, шарф, стянул меховые штаны и забрался под одеяло. Теплый свитер я скомкал, подложил под голову, и едва коснулся его затылком, как меня сморило.

Мне снилась Лайла. Я сидел в таверне, как обычно, в первом ряду и слушал, как поет слепая сказительница. Хотя в моем сне у нее были прекрасные изумрудные глаза, и взгляд самой красивой девушки в мире не отрывался от меня. Вокруг веселился битком набитый трактир, но я знал — невзирая на шум и гам пьяных моряков, в реальном мире существовали только я и она.

По-моему, Лайла и пела про меня. Не знаю, этого уже не помню. Потом мы много говорили, ходили по каналам Снежной Шапки, трогательно взявшись за руки. У меня щемило сердце от счастья. Над нами растекалось красно-синее небо, с городских стен нам салютовали стражники в белых тулупах, и мне казалось, что так будет вечно. Так будет всегда.

Когда проснулся, я едва не всхлипнул от утраты. Лайла тоже осталась в той, прежней жизни.

Глава пятая Оно рядом

— Они взяли эту штуку с собой, представьте себе! — Шон сидел у печи и смотрел на нас, собравшихся вокруг и отдыхающих после изнурительных работ по погрузке. Меня даже потряхивало от изнеможения. Почти весь день мы таскали из грузового отсека «добычу» на теплый и холодный склады второй и третьей палубы, пока штурмовики хоронили товарища, отчего-то не допустив к обряду никого из «низших» каст.

— И что, Шон? — Скептичный Грэг покачал головой. — Не придумывай чудовищ. Вечно ты так: как затянешь песню ужаса — так хоть голышом на лед выходи.

— Ты видел ее? Видел? У нее такая же шерстяная морда, как у той твари во льдах! И у той, что у шамана…

— Видел, — перебил его Грэг. — У половины обитателей Пустыни такие морды. Так теплее. Перестань, а?

Шон резко махнул рукой, не желая слушать Грэга.

— Эх, Шон-Шон, — ехидно протянул Скотти.

— Ой, да что с вами говорить!

Я зевнул и поплотнее обхватил колени. Мышцы превратились в жидкую похлебку мастера Айза. Казалось, толкни меня кто в бок — и я завалюсь, не в силах удержаться. Впрочем, слева от меня сидел Фарри, глаза которого сонно блестели.

Вообще из палубной команды статую видели не все. У нескольких моряков и на борту нашлась работа. Половой, который тоже не выходил на лед, тщательно следил, чтобы обычный распорядок не менялся. И я думал, что если двигатели «Звездочки» смолкнут и мы потеряемся в Пустыне — старший матрос все равно будет дотошно следить за чистотой палуб, смазкой в механизмах дверей, порядком на камбузе и сотней-другой разных мелочей, заставляя работать своих подчиненных.

Сейчас же наступило заслуженное время отдыха, однако, вместо того чтобы расползтись по лежакам и погрузиться в сон измождения, мы собрались вокруг печи, найдя для того десяток поводов. Кто-то сушил одежду, кто-то грелся, кто-то просто дремал, полулежа, в мнимой защищенности.

Разговоры сами собой переходили на тему мертвого корабля и сегодняшней добычи. Шон, черный проповедник кошмаров, был сам не свой. И я видел, что некоторые моряки разделяют его опасения. Хотя и молчат, дозволяя товарищу снискать славу паникера. Иногда страх быть осмеянным приглушает истинные ужасы.

— Нет. Вы не понимаете. Ничего не понимаете! Статуя и тварь во льдах связаны друг с другом, и да пусть сожрет меня Темнобог, если я ошибаюсь, — выдохнул Шон, у которого хватало смелости и глупости бояться вслух. — Статуя проклята! Мы все в опасности!

— Балиар сказал, что все в порядке. Зиан старику не доверяет, и я видел, как он эту штуку едва ли не обнюхал, но тоже ничего такого не почувствовал. Они оба подъем Темного бога чувствуют дней за пять, а не за два, как многие. Все в порядке, Шон, перестань. — Грэг говорил очень мягко, но уже терял терпение. — Они-то побольше нашего знают. Так что не боись, Шон. Все хорошо. Добычу сняли шикарную. Одна древесина чего стоит. И зерна несколько десятков мешков. Да и статую эту продадим и выручку поделим. Тоже ведь монетка, верно? И нам доля будет посолиднее, а тебе так и вовсе двойную дадут за то, что один вторую палубу проверил.

Шон нервно улыбнулся. Слова о добыче слегка привели его в чувство.

— Это не к добру, помяни мое слово. Этот корабль не просто так во льдах остановился. Тут все совсем не просто! — менее настойчиво проговорил он. Патт согласно кивал, глядя исключительно на печь и голубые огни за заслонкой.

— А я все проспал, — посетовал лохматый Галай. — Хотел ведь лишь несколько минуток полежать! И Половой, шаркуний сын, не разбудил. Порядок, говорит, нужен. Мол, выспаться надо. На самом деле… На самом деле он неправ. Я тоже не отказался бы от двойной доли. Можно было бы и спросить.

— Если говорить о странностях, то отчасти я согласен с Шоном, — подал голос Три Гвоздя — он с мечтательным видом сидел у самой печи и грел руки. — Есть несколько загадок, которые лично мне весьма интересны, друзья мои.

Я, скрывая неприязнь, посмотрел на него. Чем-то он напоминал убитого мною Звездного Головача. Нечто непонятное, недоброе таилось за его задумчивой улыбкой. Всегда опрятный, аккуратный, с очень светлыми глазами (такими светлыми, что мне казалось, будто он слепой). Никто на корабле не знал настоящего имени Трех Гвоздей. Но никто и не вправе был требовать от него правды. Что осталось в порту — то осталось в порту.

— Это какие же? — не сдержался я.

— Он про труп на складе. И про покойника в той каюте, что была завалена снаружи, — хмыкнул Грэг. — Три Гвоздя же из дознавателей и не умеет верить в то, что люди бывают разные. Поверь, Три Гвоздя, кто-то из пустынников просто перетрусил и заперся на складе, делов-то. Не надо искать в этом происков демонов и коварных замыслов.

— Да?! А их шаман у себя в каюте тоже сам заперся, да? Со зверодемоном?! А потом еще и двери завалил снаружи?! — возмутился Шон.

— Что-то там произошло, это точно, — примиряюще поднял руку Грэг.

— Надо думать, — фыркнул Фарри. — Весь корабль вымер, вот что произошло.

Мой приятель сонно потянулся.

— Тот, кого нашли на второй палубе, в запертом общем зале, в конурке у плиты, умер скорее всего от голода, — заметил Три Гвоздя. — Я интересовался у нашего дока. Кван сказал, что от бедолаги кожа да кости остались. А вот склад и судьба шамана… Да, это вот очень интересно. Но картину восстановить можно и так. Я предполагаю, что умер шаман…

— И вход в его каюту загородили, чтобы он не выбрался?! — сорвался на крик Шон. Он попытался скрыть это под улыбкой, но я почувствовал его накипающее раздражение.

— Пасть хлоп, — огрызнулся на него Сабля, лучший друг Трех Гвоздей. — Чего орешь?

— Да он оледенел вконец, что за чушь несет?! Шамана грохнул зверодемон! И его заперли там!

— Зверодемон умер прежде шамана, Шон. Будь спокойнее и добрее. Скорее всего, они подобрали этого красавца во льдах, и шаман не будь дурак решил изучить странную зверушку. А потом неожиданно умер. Понятно, что все связано с этими тварями из Пустыни. Но почему дверь заперли снаружи?! — невозмутимо продолжил Три Гвоздя. — Тут точно есть логичный ответ. Когда-то давно я работал помощником у боевого инспектора Риверайса. Это один из городов Содружества… Хорошее место, но…

Взгляд Трех Гвоздей затуманился:

— Это не столь важно. Главное — он учил, что просто так ничего никогда не случается. У всего есть объяснение. Даже у появления Темного бога. А дар шаманов так и вовсе наука чистого снега, со своими законами, которые при желании можно понять.

— Тройка, давай ближе к делу, — прервал его Сабля. — Красиво трещишь, мать, но скучно.

Кто-то из корсаров согласно буркнул, и Три Гвоздя с великой охотой отвлекся от воспоминаний:

— Хорошо. Абсолютно точно — двигатели корабля встали, сдохла общая система отопления. Трубы разорвало по всему кораблю. Значит, энгу не кончилась, а ее уничтожил шаман. Только так можно было загубить незамерзающие смеси в трубах. Ставим галочку — это наверняка ответ, почему его заперли, но загадка, почему не убили. Продолжаем: черные твари явно уже тогда были рядом с кораблем. Во-первых, труп зверодемона в каюте, во-вторых — команда бы бросила ледоход и отправилась в Пустыню. Дураку понятно, что не от хорошей жизни моряки остались на борту. Так как патронов к дальнобоям мы не нашли, а оружия хоть завались — сражаться со зверодемонами пытались, пока не кончились снаряды.

Моряки завороженно слушали домыслы Трех Гвоздей, а тот просто упивался размышлениями.

— Они оставались на второй палубе, сносили трупы на первую, не знаю почему. Может, чтобы держаться от них подальше. Люки на третью, техническую, палубу задраены. Что-то там их пугало не меньше тварей снаружи. Может, лаз какой? Мы ничего не нашли, и следов резни внизу тоже не было. Кто-то, видимо, сошел с ума, иначе я не могу объяснить труп на складе, забитом деревом и жратвой. Заперся от своих же и покончил с собой. Резаков на борту не оказалось, дверь вся иссечена ломами, то есть пытались пробиться внутрь. Понимали, что тепло — это жизнь. Если бы не тот оледеневший, могли бы и подольше протянуть. Ну а последний умер от голода на камбузе. Хорошо, что не стал товарищей грызть. Всяко ведь бывает. Не каждый удержится.

— Тебе так это нравится? — не удержался я от вопроса.

— Я просто хочу знать правду, — не обиделся он. Тепло встретил мой взгляд и развел руками. — Просто очень люблю находить ответы на загадки. Разве это достойно порицания?

Три Гвоздя дождался, пока я отведу взгляд, беззлобно хмыкнул и продолжил:

— Если бы не труп шамана, то головоломка сошлась бы. Когда он умер? До того, как его заперли, или после? Почему он уничтожил запасы энгу? Может, его в чем-то обвинили, а он в отместку спалил им топливо. Но тогда почему не открыли и не порвали на куски? Если он сошел с ума, то все равно — отчего его не разорвали на части? Почему они задраили люки на третью палубу и сносили трупы на первую?

— Потому что все было не так, как ты говоришь! — процедил Шон, его колотило от злости. — Потому что мы взяли на борт проклятую статую! Мы должны от нее избавиться!

— Иди и вякни такое Дувалу, умник, — буркнул Сабля.

— Как вы не понимаете? Оно и нас убьет! Черная воля поганой статуи!

— Шаман наш, кстати, едва ли не плясал от радости, когда закончили обыск каюты их заклинателя. Что-то он тоже себе присмотрел, — сказал Три Гвоздя. — Но вот когда зашел — дернулся так, словно ему пику в задницу вогнали. По-моему, даже вскрикнул. Я было подумал — все, отмаялся старик, кончится прямо тут, над трупом товарища. Потом вижу — ожил, засуетился.

Замерзшее тело таинственного заклинателя, погибшего в своей каюте, доставили на третью палубу. Доктор Кван с подозрением отнесся к инициативе нашего шамана исследовать причину гибели соратника по пути Льда, но спорить не стал. Ему хватило бессмысленной, на его взгляд, работы на мертвом корабле. Я видел, как двое механиков утащили труп шамана в дебри третьего уровня. Где-то там скрывалась лаборатория Балиара.

— И труп того зверодемона на борт приволокли, — добавил Шон. Нервно похлопал по сохнущим у печи вещам и передернулся. — Совсем головы нет у командиров.

— Ты труслив, как баба, — сказал Сабля. — И брехлив, как старая вонючая шавка. Никого не волокли, мать!

— Чего-о-о?! — побелел от ярости Шон, попытался вскочить, но ему на плечо упала рука Громилы. Самый молчаливый и самый огромный моряк в палубной команде редко совершал лишние движения, но если он это делал — остальные замирали, словно застигнутые врасплох олени, и безропотно ждали, когда силач сделает то, что собирался. Громила легко усадил Шона обратно на место.

У Сабли хватило ума больше не задирать бедолагу Шона, от которого по кубрику растекались волны суеверного ужаса и возмущения.

— Хватит стращать друг друга, братцы. Капитан дал приказ двигаться к Приюту. — Грэг с хрустом потянулся и с торжеством оглядел оживившихся товарищей. — Так что скоро продадим эту статую, и Шон успокоится.

— А что такое Приют? — спросил Фарри.

— Приют — это поселок, где одна торговая гильдия никогда не задает неудобных вопросов. Капитан скинет там груз, так удачно подаренный нам Темным богом. А пока он будет торговаться и утрясать дела — мирным морякам «Звездочки» обеспечена пара вольных вечеров. Дом матушки Розинды и кабак «Лед и Пламя». — Грэг расплылся в счастливой улыбке. — Давно мы у них не были, да, братцы?

— Ну так, мать, давненько, — закивал Сабля. — Надеюсь, та рыжая сучка еще работает у Розинды. Ох, я бы сейчас с ней! — Он с намеком хмыкнул.

— Я рассказывал вам о кабаке одном, на Берегу? — вклинился Орри. Пираты промолчали, хотя даже я слышал эту байку. — Там была такая история, о! Мы туда попали с Дамасиком, сыном короля Ледового Братства. Вот там были шлюхи так шлюхи! Мы приехали пьяные-препьяные, на личном ледоходе Дамасика. Ну там все было здорово! Прямо с трапа вышли в сад, столько зелени, вы не представляете. Настоящий лес прямо у порта. Потом отправились в кабак. У Дамасика все схвачено! У порта нас подобрали на самоходке, играли бардеры, а мы пили китовую настойку и в ус не дули. Приехали в кабак, а там, представьте, нас сразу узнали, отвели в специальный зал, и там сидели девочки. За стеклом, голехонькие, красивые. Мы в ту неделю меньше шести на ночь не брали. Знаете как там? У каждой номерок, у каждой свой цвет на табличке, кому подешевле, кому подороже. Я там увидел одну красавицу — сразу захотел! Подозвали мастера, он в нас сразу господ признал, прибежал такой, кланяясь. Мы и выбрали девочек на ночь, и ту красотку в первую очередь. А потом, представьте, она мне сказала, конечно, после того как я всю ночь ее буравил, — что сразу меня заметила и переглянулась специально с подружками, чтобы те на меня не смотрели, чтобы я выбрал именно ее. Такая классная была! Вообще Берег — славное местечко! Ходили с Дамасиком в одну лавку, там служанка красивая была. Я ей улыбнулся — так она мне прямо в чулане моего большого Орри порадовала! Говорила, что я хороший человек и она хочет сделать мне приятное.

— Заткнулся бы ты, Орри, — оборвал его Сабля. — Сказочник.

— Это правда! Вот, смотри! — Тот рванул на себе одежду, показал татуировку на груди. — Вот! Это она мне сделала!

Орри постоянно рассказывал небылицы, ему никто не верил, но крайне редко кто перебивал моряка. Я видел, с каким мечтательным выражением лица слушает его Громила, верящий любому слову болтуна. Чувствовал, как завидуют ему другие моряки, кто мира не видел.

— В твоей истории, Орри, нужно указывать поменьше деталей. У Ледового Братства нет короля, — улыбнулся Три Гвоздя.

— Да идите вы! — возмутился пират.

Мы с Фарри, не сговариваясь, отправились к своим лежакам. У нас выдался очень тяжелый день. Моего приятеля что-то тревожило, и я понял, что от разговора уйти не удастся (хотя так хотелось лечь и уснуть). Устроившись поудобнее, он покосился на спины сидящих у печи моряков и тихо проговорил:

— Приют — это шанс, Эд!

Я понял, к чему он клонит. Но сейчас так не хотелось разговаривать. Приятная истома усталого тела окутала меня с ног до головы. Пусть весь мир летит в ледовый ад, а мне было так хорошо, так славно.

— Эй! — Фарри не унимался. — Что скажешь?

— До Приюта еще надо добраться, — все же ответил я.

— Нам нужен план, Эд! Без него это как жить во льдах на одном месте, пока тебя не слопает Темный бог!

Я тяжело вздохнул и повернулся на бок. Глаза Фарри блестели в свете тусклого фонаря, будто за ними горел огонек.

— Надо узнать побольше об этом Приюте, — сдался я наконец. — А пока мой план — не попасться Волку или Сиплому в темном переходе.

— Не самый плохой план, конечно. — Фарри закутался в одеяло и буркнул: — Но моя роль в нем мне непонятна.

Мне и своя-то роль была не совсем ясна.

— Ладно, давай спать, — решил мой друг. — Что-нибудь придумаем.

Следующая пара дней прошла так спокойно, словно ничего и не случилось. По кораблю ползли жуткие слухи о теле твари, которую Балиар ан Вонк забрал на нижнюю палубу, но ни капли правды в них не было. Кто-то говорил, что теперь ночью по коридорам внизу ходит призрак замерзшего шамана с «Сына героев» и пугает механиков. Кто-то говорил, что трупы давно выбросили за борт. Яки в шутку предположил, что мясо усопшего колдуна нам скормил мастер Айз, чем вызвал очередной приступ ужаса у Шона, над которым теперь потешалась почти вся палубная команда, кроме разве что Громилы, не способного на насмешки, и Патта, тайно поддерживающего опасения Шона.

Странную статую поставили на холодный склад нижней палубы, и про нее никто, кроме Шона, не вспоминал. Разговоры все чаще крутились вокруг Приюта. Фарри ненавязчиво выяснял любые детали о затерянном во льдах поселке и позже во всех подробностях рассказывал мне. Он жаждал действия, мечтал о переменах. Путешествие на «Звездочке» давалось ему значительно труднее, чем мне. Его манило будущее.

А меня оно, наоборот, пугало. Страшно сказать, но эта корабельная жизнь была мне по душе. Трапезы в столовой под шутки и дружный гогот моряков. Работы по палубе, после которых мыслей почти не оставалось и хотелось лишь добраться до лежака. Темная вонючая баня раз в неделю, когда жар проникает до костей и ты забываешь о холоде там, снаружи.

Пару раз я сталкивался с Зианом, чувствуя, как ему противен один мой вид. Но меня он больше не задирал. Волк и Сиплый эти дни мне тоже не попадались. Можно сказать, дела пошли на лад.

Казалось бы…

В тот вечер я опять сидел у печи, вместе с еще бодрствующими моряками. Палубная команда старалась вести себя потише, чтобы не будить товарищей, заступающих в ночную смену. Когда загудела дверь в коридор — мы посмеивались над раскатистым храпом Яки, которого боцман Гайн Крюкомет Ойле проклял рулевыми вахтами, а Мертвец приучил спать где угодно, но только не за штурвалом. Так что Коротышка пользовался любой свободной минуткой, чтобы вздремнуть.

На кубрике появился Половой.

— Бауди, иди сюда.

Моряки словно и не заметили появления старшего матроса. В конце концов, он частенько так выдергивал кого-то на работы. Но я понял, что на сей раз все не так-то просто. Старший матрос смотрел куда-то в пол, и желваки на его скулах ходили как умалишенные. Что-то случилось.

— Да, мастер старший матрос? — сказал я, едва приблизился к моряку.

— Идем, — буркнул он. Что-то тревожило Полового. Он старательно прятал от меня глаза.

— А куда?

— Мать твою, не болтай. Идем!

Пожав плечами, я последовал за ним. Вместе мы прошли по коридору на камбуз, где колдовал мастер Айз.

— Отнеси ужин шаману, — сказал Половой.

— Оно уже носило. Может, не надо? — скептически отреагировал на это кок.

— Кто-то же должен кормить Балиара? А то он там околеет над своими книгами.

— Стюарды Ворчуна нам на что?

— Спроси об этом Ворчуна, а? Ты видишь тут кого-нибудь из его шакалов?

— Это — опять в драку влезет, — убежденно вздохнул толстяк Айз. — Пожалей его, что ли.

Половой промолчал, а я, получив в руки поднос с кастрюлей, почувствовал холодок на спине. Старший матрос так старательно не смотрел в мою сторону, что стало жутко.

— Иди, — буркнул Половой и прошел в столовую, где плюхнулся на ближайшую лавку, тяжело вздохнул и положил голову на руки. Он невероятно нервничал. Переживал и боялся того, что ждало меня там, внизу. Он знал, куда меня посылает. Знал, кто там будет.

Волк и Сиплый не забыли маленького юнгу.

Я хотел спросить у него, почему он отправляет меня одного, без Фарри, но в тот же момент стал сам себе противен. Мы оба знали ответ на этот вопрос. Озвучить его — значит признаться в собственной трусости.

— Чего встал? — поднял голову Половой и увидел, что я все еще торчу на камбузе с подносом в руках. Мы встретились взглядами, и он вдруг отчетливо понял, что я знаю. Губы старшего матроса дрогнули, глаза прищурились, и, поборов смятение, Половой рявкнул:

— Иди, мать твою!

И я отвернулся от него. Вышел из камбуза, чувствуя на себе сочувственный взгляд Айза, и свернул к трапу.

Кок даже без дара эмпатии уловил, что происходит нечто скверное. Он хотел меня остановить, но посмотрел на Полового и передумал.

«Ты знаешь, КТО тебя ждет».

Стало интересно — почему старший матрос так поступил? Ему угрожали? Его заставили? Или… Вдруг он по собственной воле послал меня туда? Вдруг он действительно хотел, чтобы Волк и Сиплый вправили мне мозги? Воспитали зазнавшегося юнгу.

На миг я даже пожалел о том, что тогда не стерпел плевка молодого шамана. Но только на миг.

Путь до нижней палубы пролетел в одно мгновение, и передо мною вновь оказался уже знакомый трап. Окунувшись в царство грохота и тьмы, я плотно сжал зубы и быстро зашагал по темному коридору. Будь что будет. Кто предупрежден, тот вооружен. Здесь, среди десятка мелких комнатушек и лабиринта узких переходов, меня не ждет ничего хорошего. Но в этот раз я буду осторожнее.

За мною кто-то шел. Я услышал его тяжелые шаги вскоре после того, как сошел с трапа. Остановился, обернулся через плечо и увидел Сиплого. Сердце екнуло, подскочило к горлу, но сам я ничем не выдал своих переживаний.

— Иди-иди, — почти ласково сказал абордажник.

Скулы свело от напряжения. Я вцепился в поднос, готовясь к тому, чтобы отбросить в сторону кастрюлю и использовать металлический лист как оружие. Половой-Половой… За что ты так со мною?

В следующем коридоре, ведущем к каюте шамана, стоял Волк. Почти на том же самом месте, где когда-то я столкнулся с Зианом. Абордажник прислонился к стенке и, скрестив на груди руки, терпеливо ждал. Увидев меня, офицер штурмовиков широко улыбнулся.

— Вот ты и попался, гаденыш.

— Не здесь, — просипел за моей спиной его товарищ. — Половой сказал, чтобы потише. Он сказал, что эта подсобка будет открыта, Волк. Для нашего дела, Волк.

Штурмовик кивнул, сдвинулся с места и пнул ногой дверь в какую-то подсобку. Та распахнулась.

— Заходи, — указал в темноту Волк.

— Никуда я не пойду.

— Не заставляй меня применять силу.

Я посмотрел на дверь шамана в конце коридора. Может, стоило закричать? Вдруг старик почувствует неладное?

— Его нет, — заметил мой взгляд Волк. — Тебя здесь никто не услышит. Давай, заходи. Ты ведь не хочешь, гаденыш, разозлить меня и Сиплого. Мы можем перестать быть добряками, а нам надо потолковать о твоем поведении, юнга. Оно нам очень не нравится. И сделать мы это хотим не в коридоре. Ага?

Я сглотнул подкативший к горлу комок и сделал шаг к двери. Светлый бог, да что с ними такое? Что Зиан про меня наговорил?! Стоил ли его синяк таких вот приключений?

— Хороший мальчик, — кивнул Волк и хищно улыбнулся. Он расслабился, поняв, что я не стану делать глупостей. Моя нога коснулась порога в темную комнату, дальний конец которой скрывался в черном небытии. Плечи словно одеревенели. Что я делаю? Что я, драный демон, делаю? Неужели я пойду на это так безропотно, словно тупоголовый снежный олень на нож забойщика?

— Чего встал? — подогнал меня Волк. Я обернулся на него и зло прищурился.

Котелок с обжигающим мясом попал ему прямо в голову. Взревев от ярости и боли, абордажник взбешенно шагнул ко мне, но я приложил его освободившимся подносом по лицу и отпрыгнул в сторону.

— Тварь! — взвыл офицер штурмовиков, стряхивая с себя волокнистое мясо бродуна и вслепую замахнувшись кулаком. Я уклонился от удара, но в тот же миг в проеме возник Сиплый. Мне показалось, будто меня приложили молотом. В глазах потемнело, и я спиной вперед влетел в комнатушку. При падении от столкновения с полом клацнули челюсти, чудом не раскрошив зубы.

— Он мой, Сиплый! Дай его мне! — По лицу Волка пошли красные пятна ожогов. — Пусти!

Я перевернулся на живот и встал на четвереньки, плохо соображая, где нахожусь. Слева и справа шипели паром трубы, здесь душно пахло сырыми тряпками. Я где-то уронил поднос и никак не мог понять, куда он делся, бестолково шаря по сторонам и натыкаясь только на грязь, на липкие лужицы смазки, на крошечные металлические детальки.

Инстинкт потащил меня в темноту узкой комнаты. Быстро перебирая руками и ногами, я слышал, как штурмовики идут за мной. В голове чуть прояснилось.

Что делать? Драный демон, что делать?! За что они со мной так?!

Волк не прекращал изрыгать витиеватые ругательства. Сиплый молчал, неторопливо шагая по пятам. Он наслаждался унизительным «бегством» жалкого шаркуна. Торжествовал, глядя на трусливую тварь, уползающую назад в помойную яму.

И в тот момент я сделал то, чего никак нельзя объяснить логикой или хотя бы зачатком разума. Мне нужно было спрятаться или нырнуть в темноту и найти хоть что-то, что помогло бы мне в схватке со штурмовиками. В конце концов, попытаться найти какой-нибудь другой способ выбраться из передряги. Но вместо этого я собрался с силами, встал на ноги и повернулся к преследователям лицом. Сжал кулаки. Проклятье, в тот момент для меня не было ничего важнее того, чтобы выжечь это противное наслаждение Сиплого из его души. Пусть даже ценой собственной жизни. Лейтенант изумленно хрюкнул.

— Ну, прощайся с жизнью. Сиплый, давай веревку. Хотел я по-хорошему, но не все можно прощать, да? — прошипел Волк.

Я бросился на него с кулаками, надеясь прорваться мимо штурмовиков в коридор. Тщетная попытка. Схватка шаркуна против ледового волка. Мои слабые удары прошли мимо цели: ошпаренный абордажник ловко блокировал их, а затем хакнул и пнул меня в живот. Задыхаясь, я рухнул на металлический пол. Мир покраснел, и мое сознание сузилось только до одного слова.

«Дыши!»

— Вот подходящая труба, Сиплый! — услышал я сквозь шум в ушах. — Вяжи.

Он еще раз пнул меня по ребрам.

— А ты кричи! Кричи, гаденыш! Твою мать, ты у меня закричишь!

— Отошел от него, — послышался спокойный голос из глубины комнаты. Волк и Сиплый изумленно застыли.

Я не видел, кто прятался в темноте узкой и длинной подсобки, но почувствовал, как кто-то подошел ко мне, бесцеремонно перешагнул и остановился между мною и штурмовиками.

— А теперь слушайте очень внимательно, — с угрозой заговорил человек. Я повернулся на бок, чувствуя, как болят на вдохе ребра. Надо мною несокрушимой горой возвышался бородатый Торос.

— Игра закончилась. Этот щенок под защитой Неприкасаемого.

— Это не твое дело… — попытался сказать Волк, но бородатый воин ордена его прервал:

— Теперь это дело Тороса.

Волк хотел что-то еще сказать, но тут мой заступник шагнул вперед, словно танцуя. Я даже не увидел, что он сделал, но оба абордажника, стоявшие плечом к плечу, рухнули на колени и скорчились от боли.

— Торос тоже умеет не оставлять следов для Мертвеца и капитана, — сказал Неприкасаемый. — Торос многое умеет. Вы не знаете и десятой части, как можно покалечить, и даже Лис не разберется, что случилось. Вы считаете себя прожженными мерзавцами, да? Так поверьте, вы — ничто рядом с Торосом.

Голос воина звучал мягко и успокаивающе, а его манера говорить о себе в третьем лице навевала трепет.

— Щенок теперь принадлежит Торосу. Если Торос только почувствует, что вы к нему подошли, — он сделает страшное. С обоими, даже если второй будет не виноват. Это доходчиво?

Волк и Сиплый внимали Неприкасаемому с яростью, обидой и страхом. Они понимали, что Торос не шутит.

— Торос считает до пяти, и вас тут не видит. Раз.

Сиплый поднялся на ноги быстрее Волка. Попятился. Его приятель неотрывно смотрел в лицо Торосу, и страха в нем было все меньше.

— Два.

— Идем. — Сиплый потянул Волка за собой. — Прости, Торос, мы не знали, что ты заинтересован в мальчике.

— Три.

Волк рывком встал на ноги, лицо его перекосила жуткая гримаса. С губ вот-вот хотело сорваться что-то обидное.

— Четыре.

Торос покачнулся на носках, его кожаные сапоги заскрипели. Сиплый просто выдернул Волка из подсобки.

— Пять.

Окончив счет, Торос повернулся ко мне.

— Спасибо, — выдавил я из себя.

Неприкасаемый осматривал меня, как заводчик разглядывает доставшегося ему оленя.

— Половой знал, что вы будете тут?

Он кивнул.

— Знаешь, что важнее всего для бойца? — вдруг спросил Торос и, не дождавшись моего ответа, произнес: — Не бояться ударить первым. Только из такого и получится воин. Ты не боишься.

— Почему вы это сделали? Почему помогли?

Неприкасаемый мотнул головой:

— Без разговоров. На сегодня все. Торос поговорит с Половым.

Он вышел из подсобки, оставив меня на полу. Я увидел поднос в трех шагах от меня, добрался до него на четвереньках и, чувствуя боль в ребрах, поднялся. Что бы сейчас ни произошло — меня ждет уборка коридора и выражение лица Айза, когда я поднимусь за «добавкой».

Поднимая с пола кастрюлю, я вдруг понял, что улыбаюсь.

Глава шестая Стюарды «Звездочки»

Труп Кунни, преданного стюарда капитана Дувала, нашел боцман Крюкомет. Офицер, старательно избегающий появляться на общей палубе и предпочитающий просто выдергивать к себе старших матросов для инструкций, направлялся в гальюн, когда наткнулся на тело бедолаги. Тревоги мастер Ойле поднимать не стал и постарался обставить происшествие как можно тише.

Однако я и Фарри оказались свидетелями того, как двое абордажников протащили мертвеца по техническому коридору, миновав камбуз, столовую и общую залу, в сторону лазарета. Мы бы и не увидели ничего, но шлюз в столовую был открыт.

Следом за ними шел мрачный Дувал собственной персоной. Посмотрел на нас и напряженно нахмурился, затем махнул рукой кому-то в коридоре в нашу сторону и исчез вслед за штурмовиками.

— Ох, если Шон узнает, — с легкомысленной улыбкой сказал мне Фарри. Я подавленно промолчал, чувствуя напряженную ауру капитана и абордажников. Не стоило быть гением, чтобы проникнуться их тревогой. Прошло всего несколько дней с того момента, как мы оставили во льдах опустевшего «Сына героев».

— Гнилая селезенка, что вы тут вообще делаете? — заглянул на камбуз сам Крюкомет. — Какого демона шлюз в коридор открыт?!

— Вахта, мастер Ойле! Душно стало, мы приоткрыли проветрить.

Боцман сплюнул, уставился на меня.

— Молодое мясо? — хмыкнул он.

Мы закивали, понимая, кого назвали мясом.

— Лиса не видали? — чуть смягчился боцман.

Я развел руками, почти синхронно с Фарри. Сумасшедший лекарь, сбежавший из какой-то гильдии, был одним из самых забавных существ на корабле. От побудки до отбоя он прятался в темных углах палуб, выбираясь на свет только от удара по «обеденному» рельсу. Не знаю, как его терпел капитан, но Лис даже не скрывал того, как не хочет работать. Однако если широколицего бледного лекаря все же находили — то он покорно выполнял то, что от него требовал Дувал. Выполнял блестяще, утирая нос своему коллеге-самоучке Квану, а после вновь прятался.

— Драный демон, — процедил Крюкомет, глянул куда-то в коридор. — Держите язык за зубами, пока кто-нибудь из доков не обследует бедолагу Кунни. Вы ничего не видели. Ясно? Если хоть что-то пискнете — покалечу. А теперь марш на кубрик и не вылезать, пока я не приду. Половому передадите — личное распоряжение Крюкомета. И повторяю: пасть зашили себе и забыли, что вообще умели видеть и говорить.

Мы поспешили заверить его, что все понимаем и он может не беспокоиться. Боцман посмотрел на нас, размышляя, а затем с глухой руганью пошел куда-то в сторону кормы разыскивать Лиса. Наш второй медик, унылый Кван, никуда из лазарета не выходил, являя собой полную противоположность гильдейского профессионала. Он работу свою любил, я знал это, но все остальное его расстраивало и вгоняло в смертельную тоску. Капитан не слишком-то доверял самоучке, предпочитая консультироваться у Лиса. Но иногда выбора не было. Иногда гильдейский лекарь прятался очень хорошо.

На кубрике маялись бездельем несколько моряков, встретивших нас только взглядами. Среди них я увидел глыбу Громилу, воцарившегося у печи, и насупленного Саблю. В полном молчании мы прошли к своим лежакам, и я вдруг отчетливо понял, что не знаю, как себя вести. Мне почему-то представилось, как кто-то из моряков, например Патт, вдруг спрашивает: «А не знаешь ли ты, Эд, что случилось страшного у нас на корабле?»

И я замираю, с одной стороны скованный приказом Крюкомета, а с другой не желая никому врать. Меня рвет на части два правильных чувства, но я должен выбрать между ними, и любой выбор означает окончательную утрату чести.

Плюхнувшись на свою койку, я тяжело вздохнул и посмотрел на Фарри. Вот кому все терзания были далеки и неинтересны. Рыжеволосый паренек с охотцей забрался под одеяло, повернулся на живот и, подложив под подбородок руки, уставился на спины моряков у печи. Он искренне радовался свободной минуте.

Фарри даже не думал о том, что смерть стюарда как-то может быть связана с «Сыном героев». А если и думал, то ни капли не волновался. Мне стоило поучиться у него такой выдержке. Повернувшись на бок, я зевнул.

Вообще стюарды официально являлись частью палубной команды. Но я до сих пор не знал, сколько их у нас на самом деле. Наверное, по числу старших офицеров? Один у Старика, один у Мертвеца, один у капитана, разумеется. Скорее всего, у Крюкомета есть. Может быть, у Шестерни, изуродованного лидера механиков. Пять человек всего? У Балиара есть Зиан — и стюард и ученик. Получается, что все. Вообще я почти не встречал «избранных» моряков, прикрепленных к услужению офицерам, за пределами первой палубы. Они даже спали неподалеку от хозяев. Но зато и работой по кораблю их не нагружали.

Странная и непонятная мне жизнь. Она казалась мне унизительной. По мне, лучше быть самым последним из драящих палубу моряков, чем первым среди слуг. Но, как я понял, здесь выбирать не приходится. Все решают старшие матросы. Если Половой, Яки и Ворчун выберут кандидата, тому ничего не останется, кроме как подчиниться.

Или дезертировать.

После смерти Кунни, что бы ее ни вызвало, капитану потребуется новый слуга. Я оглядел кубрик, размышляя, на кого падет выбор сурового Ворчуна. Седобородый старший матрос, отвечающий за стюардов, единственный, кто жил с нами на второй палубе. На общий кубрик он заглядывал довольно регулярно, в основном чтобы переброситься парой слов с Половым и поглазеть на матросов. Всегда, абсолютно всегда угрюмый Ворчун прикидывал, кем и когда можно заменить того или иного стюарда. Интересно, кого он выберет на замену Кунни?

Меня передернуло. Что, если он вдруг выберет меня? Хотя… Тогда я постараюсь стать самым ужасным слугой на корабле. Буду разбивать, разливать и быть крайне неаккуратным. Айз подтвердит, что я это умею, да-да.

«Какая разница, кого выберет Ворчун, Эд? На корабле поселилась Смерть. Она уже прячется где-то в темных коридорах. Кунни лишь первый снег перед зимними ураганами. Потом придет очередь остальных. И твоя очередь, Эд. Твой черед обязательно настанет».

Драный Шон. Страхом, оказывается, можно заразиться.

О том, что умер Кунни, объявили ближе к вечеру. Капитан лично вышел в столовую, вместе с жаждущим бегства Лисом и скорбным Кваном. Собравшаяся за столами команда настороженно следила за Дувалом, а тот раскатисто, зычно рассказал историю о том, как долго болел его стюард, прежде чем Темнобог призвал его. Он не врал, и уверенность в голосе Грома успокаивала даже меня, видевшего его подозрения сегодня утром.

Доктор Кван кивал в такт словам капитана и думал о смерти. Длинные пальцы лекаря-самоучки играли с металлическим стержнем, катая его между костяшками. Его коллега Лис отчаянно маялся, изнывая от необходимости стоять здесь и сейчас, пока наконец ему не надоело:

— Все умирают. Никто не вечен. Можно я уже пойду?

Несколько десятков возмущенных взглядов пронзили медика насквозь, но тот их не заметил.

— Жизнь скотски устроена, друзья мои. Рано или поздно в человеке что-то ломается, и он прекращает быть. Это обычная ситуация, ее…

— Заткнись, Лис! — оборвал его капитан. — Прояви хоть немного уважения к покинувшему нас…

— Ох, простите, я был немного груб. Позвольте, я откланяюсь и отправлюсь в темный угол, чтобы до скончания веков предаваться плачу о безвременной кончине столь славного человека? — ядовито проговорил Лис. — Это ведь самое полезное дело, которое каждый из нас теперь может сделать!

Ненависть команды можно было резать на куски и раскладывать по тарелкам.

Мертвец зашевелился в своем углу, рассеянно перебирая законы и выискивая в них лазейку, по которой можно было наказать наглеца. Но, не найдя, забыл о происходящем.

— Не боишься в темном углу сам безвременно «окончиться», Лисичка? — подал голос Буран.

Капитан занервничал. Мертвец поднял голову и нашел пустым взглядом бунтаря.

— Все, Лис, свободен. Буран, на этот раз прощаю.

Лекарь широко улыбнулся Неприкасаемому, но ничего не ответил и вышел из столовой. Стоящий в проходе Крюкомет даже не попытался уступить ему дорогу, отчего доктору пришлось повернуться боком и протиснуться мимо мрачного боцмана.

Раньше я думал, что на корабле не любят Зиана. Думал, что недолюбливают самого Крюкомета за его очень тяжелый характер. Считал, что Волк и Сиплый стоят на пьедестале отвратительнейших созданий. Но сейчас на первое место взгромоздился широколицый Лис. И ведь в нем не было злобы, только раздражение и убежденность в собственной правоте. Исключительная убежденность. Омерзительная!

— Проводим же в последний путь нашего старого Кунни, — громыхнул капитан, на лице которого царила истинная скорбь. — Он был хорошим человеком и отличным, клянусь печенкой, стюардом. Лучшим стюардом, уж простите меня!

Я заметил, как седоусый Ворчун пробрался сквозь толпу к Половому и что-то спросил. Старшие матросы оба, словно сговорившись, посмотрели в мою сторону. В висках застучали молоты, и я мигом забыл про возмутительное поведение доктора.

— Давайте соберемся на нижней палубе и попрощаемся с ним, — закончил наконец Гром.

Молчаливые моряки по одному покидали столовую, отправляясь по освещенным коридорам на нижнюю палубу. Ледоход давно уже остановился, и я слышал, как гудят приводы, опускающие гигантский грузовой трап на корме.

Кунни положили в выдолбленную под прикрытием древнего тороса яму, затем аккуратно заложили его тело кусками серого льда. Я ждал, что Балиар начнет обряд прощания со старым стюардом, но тот лишь кутался в шкуру, наброшенную поверх парки, и задумчиво смотрел куда-то вдаль.

— Почему шаманы без масок? — тихо спросил я у Фарри. Тот пожал плечами, зато мне ответил Шон, стоящий, оказывается, прямо за моей спиной:

— У странников Пустыни другие порядки. Мы все мечены Темным богом, нам нет нужды просить о чем-нибудь у него. Он и так нас ждет.

Говорил он спокойно, даже чуточку задумчиво. А душа его ныла от страха и отчаяния. Я даже обернулся на него. Лицо моряка закрывал шарф, оставив лишь щелочки для глаз.

— Он был стар, Шон, — сказал я.

— Я понимаю! — с натянутым весельем ответил тот. Бросив странный взгляд на капитана, пират нервно передернулся.

— Жалко прощаться с тобой, Кунни, — громко пробасил Гром. Его глубокий голос мигом оттеснил гул снежной пустыни, даже далекий стон льдов притих, будто вслушиваясь в слова пирата. — Жалко, но все мы рано или поздно уйдем на дно.

Команда окружила ледяную могилу. Кто-то притопывал от холода, кто-то шмыгал носом, но при этом все действительно провожали товарища, а не отбывали повинность присутствия. Меня немножко подташнивало от липкого страха Шона, однако я остро чувствовал торжественность момента. На севере, среди льдов, смерть всегда таится где-то неподалеку. И ты об этом знаешь, всегда знаешь! Можно сказать, ты к ней привык, но каждая встреча с небытием — это по-прежнему прикосновение к неведомому. К непостижимому.

Я прерывисто вздохнул, чтобы прогнать черные мысли, и уставился на капитана. Гром держал в левой руке факел из тряпок, пропитанных энгу.

— Пора, — наконец произнес он.

Скотти и Грэг по знаку капитана полили могилу топливом Пустынь, бережно расплескивая его из железных канистр, и вернулись в круг.

— Пусть Темный бог будет добр к тебе, Кунни. — Гром щелкнул огнивом.

Пламя вспыхнуло с первой искры, чадя черным дымом. Капитан несколько мгновений стоял молча, а затем поджег могилу. Лед зашипел, тая. Голубой огонь скользнул по выломанным кускам, плавя снежную броню и разгораясь все больше. Люди отошли чуть назад, пустив вперед Громилу с ведром пожарной смеси. Тот, и без того здоровый, в бурой шубе казался еще больше. Неуклюже бродя вокруг могилы, он пристально следил за огнем, не давая ему перекинуться за пределы могилы.

Глядя на то, как пламя то оживает, то гаснет, я вспоминал легенду о порабощенных шаманах Журга Безумного, желающих спалить всю Пустыню и таким образом растопить вечный лед. Много дней и ночей они заполняли вырытые кратеры энгу, сменяя друг друга, едва кончались силы, чтобы через несколько часов тревожного сна вновь приступить к чарам. Большинство околдованныхшаманов погибло, надорвавшись, но некоторым удалось сбросить с себя магию Безумного и сбежать из проклятого места. В конце концов у карьеров остался только один кудесник, сам Жург. Тот, кто собрал шаманов вместе, тот, кто пронес мечту о новом мире через всю свою жизнь. Он-то и совершил дело всей их жизни — щелкнул огнивом, поджигая море энгу.

В сказке говорилось, что пламя поднялось до небес, прогнав оттуда Светлого бога. А сама Пустыня в тех краях горела два дня, но с каждым часом пламя ее становилось все слабее и слабее, пока наконец вся энгу не выгорела окончательно. Вода, дающая силу пламени, поглотила многодневные запасы шаманов и победила их магию. Ничто не способно победить стужу Темного бога.

Но у печки, в зале палубников, рассказывали разные истории. Говорят, немного пролитой энгу способно погубить любой корабль. Поэтому в каждом углу ледохода стоят бочонки с пожарной смесью, заботливо заготовленной шаманами.

Весь мир держится только на ледовых колдунах… На таких, как Зиан… По-моему, это неправильно.

Интересно, а что стало с Жургом? В конце легенды говорилось, что он ушел во льды, чтобы найти других шаманов и повторить попытку. Но что случилось на самом деле?

Вдалеке загрохотал лед. Оглушительный треск прокатился от горизонта до горизонта, оторвав меня от размышлений. Я моргнул, чувствуя, как смерзлись ресницы, шмыгнул носом и постарался думать о Кунни, которого встречал лично только во время уборочных вахт. Возясь с тряпками и ведрами на первой палубе, вылизывая там коридоры и каюты, я иногда чувствовал на себе взгляд рябого стюарда. Старик никогда со мной не разговаривал, но смотрел всегда очень странно. С какой-то неприязнью и, по-моему, завистью. Не знаю почему, думаю, жизнь стюарда меняет человека. Ты вроде бы и возвышен, но…

Всегда есть «но».

Над могилой поднялся густой пар. Едкий, душный. Он мигом превращался в изморозь и оседал на одеждах моряков. Верхние льдины плавились, и вода заливала щели между кусками, превращая стихию вокруг мертвеца в монолит. Теперь до старины Кунни не доберутся волки или львы. Теперь он останется во льдах навечно. Возле угасающего огня недвижимо застыл Громила, его шарф покрылся инеем. Здоровяку было грустно.

Первыми с места прощания ушли офицеры, а за ними потянулись и остальные. Нехорошо в этом признаваться, но я чуточку обрадовался концу церемонии. Сейчас, конечно, мне стыдно за того себя. Сейчас я легко могу представить себя на месте человека, прожившего долгую жизнь и оставившего после смерти лишь облегчение юнги. Но тогда все было много проще.

Ворчун и Половой остановили меня сразу же наверху трапа. Мой одноглазый начальник едва сдерживал бешенство, а Ворчун, недовольно поджав губы, старался на соратника вообще не смотреть.

Сердце екнуло…

— Лавани, Бауди. — Половой кивнул и отошел чуть в сторону от прохода, чтобы не мешать команде подниматься на борт. Ветер задувал в недра ледохода колючую снежную крошку.

— Да, мастер Половой? — угрюмо спросил я, понимая, о чем пойдет разговор.

— Тебя переводят в стюарды, — буркнул одноглазый моряк, и я с изумлением и постыдной радостью обнаружил, что старший матрос указывает не на меня, а на Фарри. У того же отвисла челюсть.

— Эм… А… — забубнил мой друг. — А если я…

— Приказ капитана, сынок, — с ноткой презрения проскрипел Ворчун. — Он тебя сам выбрал.

— Гром, конечно, молодец. У меня на палубе народу не так уж и много, чтобы так юнгами разбрасываться. — Половой злился. — С какого гнилого железа мы нанимаем юнг, если мне на вахту ставить некого?!

— Скажи это капитану, а? — фыркнул Ворчун. Старшие матросы обменялись злыми взглядами. В стенах вдруг затрещали механизмы, поднимающие кормовой трап. Я с нетерпением покосился на Пустыню и серые зубья льдов, торопя тот момент, когда металлический лист закроет меня от ветра и хмурого неба.

Нет, ну надо же! Фарри — стюард. Я не удержался от глупого смешка, вспоминая злоключения приятеля в Снежной Шапке. Его «везение» Дувал, несомненно, оценит. Я беззлобно предвкушал возможные истории счастливой звезды моего друга. Если бы Ворчун выбрал меня — я бы бил и ронял все специально, со зла, чтобы капитан выбрал себе другого стюарда. Но в случае с Фарри это ведь не будет случайностью. Это будет нормой, законом жизни, правилами Лавани.

Судьба недолюбливала моего неунывающего приятеля, а тому словно и дела до нее не было. Даже сейчас, поборов изумление, он с восторгом отнесся к идее Ворчуна. Но пока этой радости не показывал.

— Что это за смешок был, Бауди, ледяная ты зараза? — уставился на меня Половой.

— Простите, старший матрос, — потупил я взгляд, едва сдерживаясь от неуместного смеха. Моряк неодобрительно покачал головой и проговорил:

— А тебя, как я понял, забирают в абордажники.

Я опешил, сразу вспомнив о Волке и Сиплом. Веселье мигом улетучилось.

— Как так?!.

Увидев мой испуг, Половой чуть смягчился:

— Не сразу. С тобой будет заниматься Торос, и он скажет, когда ты будешь готов войти в абордажную команду. До того момента живешь у нас. Тренируешься у них. Завтра утром после побудки найди Тороса на первой палубе.

— Оледенеть можно, — присвистнул Фарри. — Просто оледенеть…

Глава седьмая «Главное — что сказал Торос»

На первой палубе, где помещения отапливались от центрального котла с помощью труб и циркулирующей по ним разогретой смеси, совсем не пахло энгу. Для обитателей второго уровня, где обогрев шел в основном при помощи печей, едкий аромат топлива давно уже стал привычным. Стоя на полинявшей ковровой дорожке, я наслаждался отсутствием доставучего запаха и собирался с силами.

Штурмовики еще спали, а где-то внизу вахтенный матрос торчал возле сигнального рельса и сонно следил за хронометром, отсчитывая последние минуты. Вообще мне сказано было подойти к каюте Неприкасаемых после побудки, но так вышло, что я проснулся раньше и долгое время лежал с открытыми глазами, нервничая и переживая за грядущую встречу. Я — абордажник. Если бы моими командирами не должны были стать Волк или Сиплый — мысль могла бы быть приятной. Если бы…

«Они не забудут, Эд. Ничего не забудут. И тебе никто не поможет, потому что твоим долгом станет выполнять их распоряжения. Подчиняться им. Покорно, безропотно. Тебе нравится эта идея, Эд?»

Торос, сам того не ведая, вытолкнул меня на талый лед. Но пойти против его «распоряжения» я не мог. И дело было даже не в чудесном спасении и моей благодарности за него… Вернее, не только в этом. Приказ есть приказ. Конечно, законы на корабле поворачивались в любую сторону, но самый строгий мой судья — совесть. И именно она не позволила бы спокойно спать, вкручивая в виски противную мысль, что я такой же, как и все обитатели «Звездочки». Что я так же, как и они, плюю на правила и считаю это нормальным.

Интересно, что будет, если Волк или Сиплый поймают меня в коридоре? Я живо представлял себе нашу встречу и, проклятье, испугался ее. Все равно испугался, несмотря на защиту Неприкасаемых. Мне казалось, что едва я ступлю на трап, ведущий на первую палубу, — мне навстречу выйдет изуродованный командир одного из отрядов ледовых штурмовиков и хищно улыбнется, отцепляя от пояса зазубренный нож. Так что самым большим испытанием для меня был этот злосчастный подъем наверх и коридор. Их необходимо преодолеть. Один раз. Всего один раз, потом будет легче.

Полежав некоторое время без сна, глядя на черные тени от печи, пляшущие поверх намалеванной на потолке женщины, я выполз из-под одеяла, осторожно оделся, стараясь не разбудить кого-нибудь из товарищей, и прокрался к выходу. Чем раньше сделаю то, что меня страшит, — тем легче будет потом.

Так я и оказался здесь, на первой палубе. Из-за дверей в каюты слышались храп и сонное бормотание штурмовиков. Где-то что-то позвякивало. Легонько дребезжала лампа шаманского фонаря чуть дальше по коридору. Неужели это место когда-то станет моим домом?

Удивительно, но в тот момент я совсем не думал о будущем. О компасе, о Барроухельме и инструментарии Лунаре, которых «завещал» мне умирающий шаман из оставшейся в прошлом жизни. Наверное, я сжился со «Звездочкой». Этот нехитрый быт последних недель нес с собой некую стабильность. Теплое, безопасное место. Мне не хотелось ничего в нем менять. Одержимость черными капитанами как-то приутихла, затаившись в уголках души. Время для ее пробуждения еще не настало. Говорят, плохо так думать. Но что поделать, после тяжелой зимы я радовался относительному покою.

Если не вспоминать о Зиане, Сиплом и Волке.

Я обернулся. Офицеры селились ближе к носу, коридоры к их каютам расходились на перекрестке шагах в пяти от меня. А тут, у входа на палубу, жили простые абордажники. Одним из которых мне грозило стать. Невероятно…

Едва я оказался у каюты Неприкасаемых, схоронившейся в тени у входа в тренировочный зал, как у трапа послышались шаркающие шаги. Нырнув в темный угол, прочь от света шаманского фонаря, я прижался к стене, не желая, чтобы кто-нибудь увидел меня здесь до побудки. Жалкого, испуганного и чуждого первой палубе.

Цепляясь изуродованной рукой за поручни, у трапа стоял Шестерня. Не знаю, какая травма так искалечила боцмана инструментариев. Но честное слово, для того чтобы повторить злую шутку природы, нужно было заставить бедолагу втянуть голову в плечи, а затем прошить его стальным стержнем от плеча до плеча и двумя-тремя ударами кувалды загнуть левый край чудовищной «шпильки» вверх. Затем стесать ему половину лица, при этом сохранив глаза и полностью уничтожив нос. Выбрить одну половину головы наголо, а на другой оставить грязные седые лохмы. Лицо боцман обычно скрывал под маской, но один раз я видел его без нее. Поверьте, это зрелище еще не раз приходило ко мне в кошмарах.

Шестерня даже ходил с трудом, приволакивая ногу.

Не знаю, что заставляло капитана держать на борту такое бесполезное чудовище. Я боялся боцмана-калеку и старался оказаться как можно дальше от него, если изуродованный механик появлялся поблизости и приносил с собой мир боли и отчаяния. Но несмотря на вечные муки, Шестерня держался. Невзирая на страдания, он обладал невероятной волей к жизни и фанатичной надеждой, что когда-нибудь все изменится. Когда-нибудь он станет прежним. Что когда-нибудь его уродство пройдет.

Мое сердце сжималось от грусти и понимания тщетности таких надежд.

Шестерня постоял у трапа, сипло переводя дыхание, а затем поковылял куда-то в сторону офицерских кают. Я перевел дыхание, радуясь, что монстр не заметил во тьме испуганного юнги. На лбу проступил пот.

— Ну и трус ты, Эд, — тихо-тихо проговорил я. Одними губами, честно. Но меня услышали.

Дверь в каюту Неприкасаемых лязгнула, открываясь, и равнодушный голос спросил:

— Что ты тут делаешь?

Сердце так скакнуло в груди, что стало больно. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, и в тот же миг вахтенный матрос на камбузе заколотил в рельс.

— Я… Это…

Буран облокотился плечом о косяк и уставился на меня, подбрасывая кинжал. Сталь послушно крутилась в воздухе, мерцая в свете шаманского фонаря, и безошибочно возвращалась в ладонь Неприкасаемого.

— Мне Торос сказал. Точнее, мне сказал Половой, что Торос сказал. Что… Когда. Вчера он. Ну когда Кунни, — замямлил я, растерявшись. Отпрянул от стены, выходя на свет.

Буран кивнул:

— Итак, это прекрасное утро принесло нам сразу два вопроса. Первый — что сказал Половой. Это я смог понять из твоей потрясающей речи. Осталось главное — что сказал Торос. Я внимаю тебе.

Тонкие губы воина искривила улыбка.

— Дыши глубже, соображай яснее. Это несложно. Давай подышим вместе, раз-два. Раз-два. Ну?

Он нахмурился:

— Почему ты не дышишь вместе со мною, юнга? Ты замыслил недоброе?!

Неприкасаемый пребывал в хорошем расположении духа и наслаждался моей оторопью, а я просто не мог найти слов. Потом, много позже, я бы смог дать ему с десяток остроумных ответов на эти реплики, но к тому времени их стало бы значительно больше. Угнаться за языком Бурана невозможно.

— Хватит, Бур, — громыхнуло из каюты. Торос очень своевременно пришел мне на помощь. — Если это юнга, то тащи его сюда.

В каюте Неприкасаемых могли жить человек шесть, это точно. Просторная, ярдов десять в длину и четыре в ширину, коробка без каких-либо украшений на серых стенах и с чистыми, серыми же шкурами на полу. У дальней переборки на прикрученных стойках расположился арсенал (коллекция была поменьше, чем в каюте капитана, но не оставалось никаких сомнений — здесь клинки, топоры и алебарды висят не для красоты) и несколько приспособлений для тренировок вроде щита для метания ножей, турника и ощетинившегося трубами манекена. Совсем рядом с дверью приютились прикрепленный к полу столик со вложенными друг в друга мисками и два простеньких табурета, в углу на крюках аккуратно висела одежда. Ничего лишнего, ничего для услады глаз. Обитель воинов, которым нет дела до чего-то, кроме сражений.

Аскетичные кровати Неприкасаемых располагались у противоположных стен, отчего пространства в каюте казалось еще больше, чем на самом деле.

Хотя какая это каюта… Небольшой зал, в котором легко могут сойтись в учебной схватке два-три человека. У Неприкасаемых хорошая фора перед прочими штурмовиками Грома. Каждый день у них в противниках элитный боец древнего ордена. Хищный, ловкий, сильный.

Мне захотелось посмотреть на тренировочный поединок Тороса и Бурана.

Пахло благовониями. Я заметил плошку с тонким дымком на столе, за мисками. Редкая и дорогая штука, которую можно купить только у тех торговцев, что связаны с Берегом. А еще здесь было тепло. Равномерно тепло, а не очагами, как у нас на палубе, где большой зал обогревался печками, а в некоторых углах на стенах проступал иней. Даже в коридоре иногда ощущались веяния вездесущего холода. Здесь ему места не нашлось.

Торос сидел на кровати и выглядел совсем невыспавшимся.

— Топаешь громко, юнга, — сказал он. — Но ничего. Торос когда молодым был — тоже не думал, как ходит. Все мы дураки в молодости.

— Эй-эй-эй! — протестующе возмутился Буран, он захлопнул дверь и развел руками. — Я никогда не был дураком!

Кинжал опять взлетел в воздух, а затем Неприкасаемый одним движением ловко перехватил клинок и вогнал его в специальные ножны на поясе.

— Я всегда был обаяшкой.

Торос никак не отреагировал на шутку приятеля. Он грустно вздохнул, будто не знал, что со мною делать. Сгорбившийся здоровяк перед крохотным мальчишкой. Чем-то он напоминал мне Эльма, до того как гончие оторвали тому руку.

— Мастер Половой сказал… — Я решил прервать молчание и объяснить, зачем пришел.

— Тихо, — прервал меня Торос. — Успеешь еще. Отожмись-ка.

— Простите? — не понял я.

— Ляг на пол и отжимайся, пока Торос не решит, что тебе хватит. — Как же странно звучала речь бородатого воина. Что заставляло его так упорно говорить о себе как о другом человеке?

— Зачем?

— Строптивый какой. Тебе непросто с ним будет справиться, мой бородатый друг, — прокомментировал это Буран. Он отвернулся от меня и принялся разминаться.

— Торос хочет увидеть, на что ты способен, — терпеливо пояснил Торос. — И советует забыть о вопросах вроде «зачем». Он прекрасно понимает, откуда они берутся. Сам такой был. С первым учителем в ордене отношения у Тороса не сложились именно по этой причине.

— Он его, кстати, прикончил, — вклинился Буран. — Жестоко.

Торос бросил на друга тяжелый взгляд:

— Не лезь, ладно?

— Ладно-ладно!

— Спасибо. Так вот, юнга, если хочешь стать хорошим абордажником, ты должен помнить одну вещь. Командир всегда прав. Если он дал тебе приказ, значит, тот должен быть выполнен. Значит, у командира есть план.

— Но я не хочу быть абордажником.

Буран остановил разминку, обернулся к нам с деланым изумлением на лице.

— Я должен видеть это, будь я проклят! Я должен это видеть! — восторженно протараторил он.

Торос моргнул раз, другой. В нем колыхнулось недовольство.

— В следующий раз рядом никого может не оказаться, — наконец промолвил бородатый воин. — Думаю, что если ты получишь парочку уроков, то сможешь постоять за себя и сам.

— Я очень благодарен вам за помощь, мастер Торос. Но я не хочу быть абордажником, — признался я.

Неприкасаемый плотно сжал губы, осуждающе покачал головой:

— Какая разница, чего ты хочешь, юнга? Контракт подписывал?

Он дождался моего неловкого кивка.

— Значит, должен понимать, что, если тебя назначат убирать помои за шаманом, — ты должен будешь убирать. Если сказали, что пойдешь в абордажную команду, — значит, пойдешь! Старик лично беседовал с капитаном о твоем переходе в абордажную команду. Кто ты против слова Старика?

Злить того, кого боятся Волк и Сиплый, неблагоразумно. А Старик точно не поймет, если юнга решит, будто может ставить старшего офицера в неловкое положение перед капитаном.

— Вы не научите меня против воли. Я не хочу подчиняться Волку! — буркнул я.

Торос вдруг посветлел лицом:

— Вот оно что. Торос никогда не умел хорошо говорить. Всегда непонятно объяснял. Драться ему удавалось лучше. Теперь понятно, почему сопротивляешься! Ну, сияй Светлый бог вечно. Ты не будешь подчиняться Волку.

Я непонимающе посмотрел на Неприкасаемого с немым вопросом в глазах: «Как?»

— Совсем оледеневший щенок тебе достался, брат. А я говорил, что ты бы еще его на коленях встретил и с мольбами слезными. Пожалуйста, мальчик из снегов, стань моим учеником, — криво улыбнулся Буран. — Помнишь ли ты, могучий юнга, песни бардеров о бродячих Неприкасаемых, которые пересекают Пустыню, восстанавливая справедливость? Одинокие фигуры проявляются в пурге, чтобы найти какого-нибудь мальчика, и через неделю тот уже может свергать губернаторов и крошить врагов десятками. Помнишь?

Я и вправду слышал такие истории.

— Это вранье, юнга. Поверь мне. — Буран вернулся к разминке.

— Ты перейдешь под командование офицеров абордажной команды только после того, как Торос из ордена Неприкасаемых закончит твое обучение. Когда он решит, что оно закончено. Отжимайся, — сказал Торос и встал наконец с кровати. Сунул ноги в пушистые унты.

Я стал отжиматься. Честно говоря, до этого момента мне не доводилось заниматься бесполезным, на мой взгляд, делом. Я видел, как кое-кто из моряков начинает утро с зарядки, видел, как на спор кружат «лестницы» абордажники, соревнуясь между собой и запуская серии отжиманий от одного до восьмидесяти и обратно. Но сам не пробовал, как бы дико ни звучало такое признание. Но до того момента, как оказался на полу каюты Неприкасаемых, — был уверен, что смогу проявить себя достойно. Ведь ничего сложного в этом нет. Сгибай да разгибай руки. Но после четвертого десятка я стал понимать, что устал. Заныли мышцы, зажглись сокрытым пламенем. Дыхание стало сбиваться.

Торос стоял надо мною и угрюмо молчал. Буран кружился в разминке, искоса наблюдая за моими отжиманиями, и снисходительное внимание Неприкасаемых подстегивало, врать не стану. Будило злость.

С каждым разом налившиеся металлом мышцы работали все медленнее, с меня лил пот, но я не останавливался. Медленно, очень медленно, скрипя зубами, чувствуя, как дрожат руки, я боролся с желанием растянуться на шкуре и просипеть: «Все».

Интересно, как бы повернулось, если бы так оно и случилось? Бессмысленно гадать, но нет-нет да пробудится в голове такая мысль. Что было бы, если…

Если…

Наконец я упал, не удержавшись. Уголок компаса больно впился мне в грудь, и я одеревеневшими руками уперся в пол, рванулся раз-другой. Перевел дыхание, попытался еще раз, но мышцы отказывались мне подчиняться. Из горла сам собой вырвался глухой рык, я зажмурился, стараясь представить, как сила переливается в измученные руки. Как тело поднимается вверх. Назло снисхождению Неприкасаемых.

И мышцы послушались. Грудь оторвалась от шерсти, острый угол компаса перестал терзать ребро. Руки дрожали как в лихорадке, глаза заливал пот, но я старался. Изо всех сил старался. Локти ломило от боли, пресс как окаменел и грозил растрескаться от напряжения. Еще чуть-чуть! Совсем чуть-чуть!

«Нет».

Я плюхнулся обратно на пол и выругался от боли в ребрах. Торос хмыкнул, Буран повис на турнике у стены и, не сводя с меня взгляда, принялся подтягиваться. У него это получалось с такой легкостью, будто крепкий воин состоял из воздуха.

По-моему, он делал это назло.

Я лег поудобнее, чтобы снизить боль от компаса, и вновь попытался отжаться.

— Хватит, — сжалился надо мною бородач. Под разгоряченной щекой приятно кололся холодный ковер, перед глазами плыли черно-красные круги, сердце колотилось так, будто я пробежал пару миль.

В такие моменты время исчезает. Прекращает быть тем, к чему мы привыкли. Здесь и всегда. Мне кажется, я мог бы пролежать так вечность. Мне казалось, будто я так и сделал. Что прошли годы и века, и мир растаял, а я так и лежал на шкурах в каюте Неприкасаемых, приходя в себя после «испытания».

— Будем работать, юнга, — спустя тысячи лет донесся до меня голос Тороса. — Может, хотя бы из тебя выйдет толк. Может, Торос хоть что-то сделает в этой жизни.

— Как же ты доморозил меня, брат, — простонал на окраине вселенной Буран. — Во всей Пустыне не найти большего нытика, чем ты, честно.

— И еще. Не приноси сюда то, что ты там прячешь под одеждой, — отвернулся Торос. — Здесь ты должен быть занят только одним. Обучением.

«И что ты теперь будешь делать, Эд?»

Требование Тороса показалось мне странным. Чего такого плохого случится, если компас будет лежать в груде моей одежды, невидимый для случайных глаз? Оставить артефакт на второй палубе, где его могли украсть (конечно, за это на борту существовали жестокие наказания, но поди найди виновника), я не мог. История с Эльмом тоже не давала мне покоя. Поэтому я просто спрятал компас в верхней одежде, которую свалил грудой в углу комнаты.

Торос проследил за моими приготовлениями, хмыкнул и сказал:

— Сначала завтрак.

И не позволил мне забрать вещи, а после еще и оставил дверь в каюту полуоткрытой, будто издеваясь. Темный бог, как я переживал все то время, что невыносимо долго текло, пока мы сидели на камбузе. Мне думалось, что Волк уже проник в каюту Неприкасаемых и выкрал компас. Конечно, с чего бы ему так поступать, но мысли панически крутились только вокруг артефакта. Я представлял, как поднимаюсь наверх, бросаюсь к одежде, перетряхиваю ее и понимаю, что дар Одноглазого исчез. Я не заметил, как прокусил губу от переживаний.

Торос чувствовал мое волнение и ел степенно, медленно, будто издеваясь. Буран не умолкал ни на миг, нисколько не смущаясь, что приятель ему не отвечал. Вокруг стучали по мискам ложки, команда с интересом поглядывала на стол, за которым завтракали Неприкасаемые и я. Для них такое зрелище было в диковинку.

Фарри на завтраке появился лишь на пару минут, чтобы забрать блюдо для капитана, перекинуться со мною взглядами и исчезнуть в провале трапа. Новоиспеченного стюарда распирал энтузиазм, и я ему позавидовал.

Стоит сказать, что блюдо он опрокинул при входе в каюту Грома. Везение моего друга никуда не делось.

Все мои мысли занимал проклятый компас. Чудовищная одержимость. Я не знал, что с ним делать, не знал, на что он указывает, не знал, чем он поможет инструментарию Лунару. Да вообще ничего не знал и, если честно, ловил себя на мысли, что и не хотел выяснять истинного предназначения артефакта. Но при этом боялся потерять. Боялся повторения истории Снежной Шапки.

Потому первым делом, как только мы поднялись наверх, я бросился к одежде, нашарил в ней коробочку и успокоился.

— Ты должен думать об обучении, — прокомментировал это Торос. Буран с интересом смотрел на меня.

— У него там сокровища Айронкастла, не иначе. Что там, Торос?

— Неинтересно.

— Дай-ка посмотреть. — Буран шагнул ко мне, и я сжался, готовый драться за ненужную и бесполезную игрушку, притянул сверток с компасом к груди.

Неприкасаемый нахмурился:

— Ребенок, ты глуп, как волокун, и безумен, словно оголодавший волчонок. Если в твоей маленькой головке вдруг зародилась куцая мыслишка, что ты сможешь меня остановить, — то должен тебя разуверить. Не сможешь.

Я посмотрел на Тороса, ожидая поддержки, но тот, прищурившись, лишь наблюдал за нами и поглаживал бороду. Вмешиваться воин не собирался. Буран же шагнул ко мне, ловко, легко, стремительно. Я взмыл в воздух, почувствовав, как сжал шею ворот вязаной телогрейки. Неприкасаемый одной рукой поднял меня за грудки, заставив вцепиться в его локоть. Затрещала ткань. Лопатки врезались в стену, выбив дыхание из груди. Воин подмигнул, встретив мой взбешенный и испуганный взгляд, и извлек из моих рук компас.

— Коробочка, — с глупым видом прокомментировал он спустя пару секунд. Повертел компас в руках, щелкнул крышкой, и его лицо озарилось голубым сиянием. — Коробочка с компасом Цитадели. И что это, ребенок? Неужели твоя жалкая жизнь и покой стоят меньше вот этой игрушки? У нашего хозяина их была истинная прорва, хотя это ему и не помогло.

Торос вздрогнул при этих словах, бросил возмущенный взгляд на товарища. Тот с пренебрежением еще раз покрутил артефакт в руках, захлопнул крышку и бросил на одежду. Сердце екнуло. Вдруг разобьет? Вдруг сломает?

«И что тогда, а?»

— В следующий раз Торос выбросит ее за борт, — прогудел Торос. — Потом скажешь спасибо. Нельзя ходить по льду с опущенным якорем.

Он не шутил, я понял это так же четко, что снег холодный, а Темный бог существует.

— Да, ребенок весь завтрак словно на черном льду сидел. Маленький, глупый, сумасшедший, — скривился Буран. — Что ты в нем нашел, Торос? Среди палубников есть ребята, на которых можно потратить время, раз уж у тебя так неожиданно появилось светлое, несомненно, желание подготовить Дувалу бойца. Вон взять Рэмси и сделать из него убийцу. Парень давно просится.

Торос не ответил.

Думаю, ничего интересного в том, что было дальше, нет. Скажу лишь, что ближе к вечеру я, едва способный двигаться и думать, тихо спросил Тороса, почему за весь день мы ни разу не взяли в руки оружия или не учили ударов.

— Ты слишком торопишься, — сказал бородач. — Научись терпению.

Это же он повторял многие дни после, когда уже учил меня обращаться с оружием. Но с каждым разом в его голосе все больше и больше проскальзывало сожаление — воин из меня не получался.

А потом «Звездочка», преодолев многие мили суровых льдов, добралась наконец до Приюта. Торгового форпоста купеческой гильдии «Киты и броненосцы».

Глава восьмая Приют и чай «по-приютски»

Приют находился на небольшом пологом холме, окруженном валом льда. Отсюда, с пристани, я видел только выстроенную из ледяных блоков стену вокруг поселения и главные ворота с прохаживающимися часовыми. Хотя сложно сказать «видел». Небо в этом месте казалось мне еще ниже, чем обычно. Тяжелое, мрачное, обтекающее мир и стирающее грани между Пустыней и облаками. Серая масса без конца и края, с едва угадываемыми контурами. Пределы Приюта и примыкающие к ним склады и ангары казались мне нарисованными.

Не знаю, но я ожидал большего от столь манящей корсаров цели. Приют оказался очень маленьким городком, размером, наверное, с центральный рынок Снежной Шапки. И кораблей вокруг было очень мало. Стояла пара шаппов с гербом «Китов и броненосцев», на котором над черным силуэтом ледохода парил снежный кит. Почти утонул в сугробе ржавый остов полуразобранного экспедиционника, да ждали работы припорошенные снегом портовые тягачи. И все.

Хотя на отшибе, у торосов, торчал довольно странный ледоход, похожий на однопалубный лайар путевиков, только более изящный и надежный одновременно. Маленькая кабинка гнездилась на удивительных гусеницах, которые словно обнимали неровности льда, а не растирали их в снежную крошку.

Я наблюдал за разгрузкой «Звездочки» с технического трапа второй палубы, наслаждаясь привилегированным положением. Там внизу трудилась наша палубная команда, сгружая на лед добычу, и я искренне радовался тому, что мне не нужно таскать со склада тяжеленные ящики и мешки. Хотя, признаться честно, немного скучал по простой работе. Ежедневные изнуряющие тренировки под пристальным надзором Неприкасаемого мне успели надоесть. Тем более что я не видел в них никакого проку, и, как я уже говорил, мой учитель и сам уже успел пожалеть о своем решении.

Один раз Буран, наблюдающий со своего топчана за тем, как Торос учит меня обращаться с клинком, сказал:

— Мои глаза не выдерживают твоих стараний, брат Торос. Они хотят забраться ко мне в голову поглубже и спрятаться, а еще лучше лопнуть и осесть красивыми брызгами. Ребенок, пожалей старого Неприкасаемого, сходи на вторую палубу как бы по делам и разбейся на ступенях трапа, а?

Бородач ему не ответил, а я обидные слова весельчака запомнил. Без злости, но запомнил. Мне и без комментариев Бурана хватало самоуничижительных мыслей о своих силах и о том, как благородный Неприкасаемый мучается, воспитывая такого бойца. А тут еще этот взгляд со стороны.

Нет, у меня получалось. Я старательно повторял за Торосом все пируэты и честно пытался понять: зачем делается то или иное движение, почему ногу ставить надо так, а размах совершать эдак и непременно с таким вот оборотом. Но при этом никак не мог сдержать себя. Мне казалось, что если я сделаю шаг вот именно сейчас, то успею достать противника, дотянуться до него. Или уйти из-под удара, обойти сбоку, поднырнуть — но каждая моя попытка заканчивалась болезненным тычком затупленного клинка и флегматичным Торосовым:

— Убит.

Буран фыркал, я злился на свою поспешность, клялся про себя в следующий раз быть осторожнее, но потом либо действовал слишком медленно, тщательно, либо вновь торопился.

По вечерам, если оставались силы, я выползал к печке «У Полового» и, закутавшись в грязное одеяло, слушал разговоры моряков и смотрел на огонь. Мне очень не хватало Фарри. Мой друг, став стюардом капитана, внизу появлялся только по поручениям Грома.

Так посреди ржущих моряков, шутливо задирающих друг друга, я оказался серой тенью. Молчаливой, хмурой, одинокой. Я быстро привык к злым остротам, насмешкам, грубым подтруниваниям — такова была палубная команда «Звездочки», иначе они не умели. А мне иногда хочется просто поговорить. О чем-то, кроме вонючих портянок Грэга, слабого живота Патта или храпа Орри. Не смеяться со всеми над тем, как Сабля поддевает страхи Шона, а Скотти пытается достать молчаливого Громилу, — а думать о чем-то большем. Когда отправлялся спать в нашу ячейку, я с грустью смотрел на пустой топчан приятеля.

«Я выберусь», — говорила надпись на перегородке за моей спиной.

Мне тоже хотелось выбраться.

Перед сном мне все чаще вспоминался Кассин-Онг и та жизнь «до» прихода Темного бога, разрушившего мою деревню. Я вспоминал брата и Лайлу, Пухлого Боба и Сканди, Сансу и даже того мрачного наемника, нашедшего труп Одноглазого и оставшегося где-то во льдах прошлого.

Наверное, я скучал по Фарри. По его дару прогонять прочь мои дурные мысли.

И по компасу, который отдал другу во второй день моего обучения у Тороса. Помню, как загорелись глаза Фарри, и как он с жаром и захлебываясь от важности момента благодарил меня за такое доверие. Помню, как он сунул драгоценный артефакт себе за пазуху и я с трудом удержался от того, чтобы не забрать проклятую вещь обратно.

Я доверял Фарри, но каждый раз при нашей встрече спрашивал: все ли в порядке? Мой рыжеволосый друг, раздуваясь от гордости, кивал и хлопал по груди. Теперь он, как и я прежде, повсюду носил компас мертвого моряка.

Где еще игрушка могла быть в большей безопасности, чем рядом с капитаном «Звездочки»?

Я вновь посмотрел на Приют и тяжело вздохнул. Изо рта через шарф вырвалось белое облачко. Сквозь дрожащую пелену дыхания было видно, как внизу вдоль тюков и ящиков прохаживались двое местных купцов, сопровождаемых Крюкометом. Боцман, ведущий переговоры, преобразился. Он улыбался (что на борту случалось не так часто), активно жестикулировал и всячески расхваливал товар Дувала. Купцы смотрели скептично, но жадно, открывая то один ящик, то другой. Особняком на льду торчала статуя с «Сына героев», человек тянул руки к серому небу и, по-моему, никак не интересовал представителей «Китов и броненосцев».

Сегодня, как только выгрузка закончится и товар (если его не купят прямо сейчас) отвезут на склад в Приюте, пробьет рельс на камбузе, «Звездочка» даст гудок — и вся команда будет отправлена капитаном на отдых, с требованием вернуться на борт до отбоя. Событие, которого ждали все моряки без исключения. Утром капитан и Крюкомет выдавали бродягам Пустыни мешочки с монетами, заработанными за путешествие. Неплохие деньги, если честно. Я получил двадцать потертых кругляшков, и это еще без учета доли за «Сына героев», которую Гром поделит после продажи награбленного.

За моей спиной загудела дверь шлюза, и на обледеневших ступенях появился Фарри. Мы условились встретиться здесь, как только его отпустит капитан. Взъерошенный, довольный друг подошел ко мне, хлопнул по плечу и оперся на поручни, вдыхая свежий воздух. Минуту он озирался, изучая корабли в порту.

— Негусто, — с ноткой разочарования произнес он.

— Мм?

— Я думал, что будет больше кораблей, — пояснил он. — Как бы не вышло так, что мы не найдем судна, идущего к городам Содружества.

Мне не хотелось перемен и еще больше не хотелось, чтобы об этом знал Фарри. Потому я промолчал.

— Как думаешь, если мы сейчас спустимся и пойдем в городок, офицеры не разозлятся? — невинно поинтересовался он. — Капитан сказал, что я свободен все то время, пока «Звездочка» стоит в порту. Он собирается жить в гостинице, и я ему не нужен. А ты как?

— Торос меня отпустил. Но не сказал, на сколько.

— Как тебе, кстати? Ты побьешь теперь кого-нибудь из абордажников? — с ухмылкой поинтересовался Фарри.

Я лишь фыркнул.

— А то я бы посмотрел! Темный бог свидетель, это было бы интересно. Нас в Законе учили драться, но ни у кого не было в учителях Неприкасаемых. Да и учили, постоянно напоминая, что вор, попавший в драку, — плохой вор. Я, конечно, был плохим вором, но… Ой, ладно! Давай спустимся и пойдем, а?

— Пошли. — Я оттолкнулся от перил.

Чем меня удивил Приют — так это чистотой. Торговцы так тщательно следили за порядком, что даже снег на белые крыши падал исключительно по правилам. Вдоль очищенных улочек красовались ровные ряды домов-сугробов с аккуратными проходами, путевые веревки выглядели новыми и связывали добротные столбики (а не покосившиеся, как случалось в Снежной Шапке), фонари горели даже днем. Мир Приюта поразил нас с Фарри до глубины души. После путешествия на «Звездочке» мы казались себе грязными оборванцами посреди этого белого великолепия.

«Киты и броненосцы» не гнушались вести дела с пиратами, но при этом фанатично блюли собственную чистоту. Даже купеческие охранники гордо носили на себе белоснежные перекидки с гербом.

Поселок можно было пересечь насквозь минут за пятнадцать неспешной прогулки, но мы, двое корсарских юнг, долго бродили по уютным улочкам Приюта, глядя на вздымающиеся над головами купола домов. Мы даже нашли вторые ворота, ведущие к пастбищам, и я с открытым ртом, забыв про холод, смотрел на красный лед, который лизали снежные олени. Невысокие, фута четыре в холке, с опиленными рогами и большими кроткими глазами, они безропотно бродили посреди ледового загона, порабощенные человеческой волей и не печалящиеся об этом.

Здесь им не страшны волки или львы — на вышках вокруг загона несли вахту вооруженные люди. Здесь их не мог настигнуть зимний буран: на дальней стороне пастбища раскинулся приземистый холодный хлев, способный защитить от ударов стихии. Если бы не печальная судьба мохнатых красавцев, обреченных на смерть в усладу человеческого желудка, жизнь оленей можно было бы назвать прекрасной и беззаботной.

Несколько минут мы с Фарри наблюдали за тем, как звери раскалывают лед быстрыми ударами сильных ног, а затем тычутся мохнатыми мордами в получившуюся крошку и слизывают питательные кристаллики синими языками.

Да, если бы не такие поля, простирающиеся вглубь на многие десятки футов… Думаю, в Пустыне многое бы изменилось.

Наконец Фарри сказал, что замерз, и предложил заглянуть в один из трактиров Приюта, чтобы перекусить в столь тихом и благостном месте, пока оно еще не загремело от веселья дорвавшихся до свободы пиратов. Постоялых дворов тут было всего два: один с загадочным названием «Алиесорра» — большой, составленный из камня, в самом центре поселка, и второй, поменьше, спрятавшийся на улочке неподалеку от порта. Туда-то мы и отправились по почти пустынным улицам.

Звался тот трактир «Лед и Пламя».

Знаете, это удивительное чувство, когда ты заказываешь обед в незнакомом месте. Когда у тебя есть время осмотреться, проникнуться, попытаться понять, чем живут здесь, как живут. Мы уселись подальше от входной двери, от которой, к сожалению, тянуло холодом, скинули верхнюю одежду и почувствовали себя взрослыми. Самостоятельными. Я представил себе, что нет больше «Звездочки», что нет уроков Тороса и тяжелого запаха кубрика, что нет вечной тряски ползущего по льдам корабля и, что главное, нет холода. Вообще.

Говорят, в городах Содружества есть люди, которые почти не видят зимы и не выбираются из крытых кварталов. Сейчас я понимал, как же они должны быть счастливы. И наверное, в тот момент во мне вновь пробудилось желание перемен. Желание все-таки добраться до Барроухельма.

В просторном трактире с низкими потолками почти никого не было. Лишь за центральным столом развалился на стуле невзрачный мужчина и с интересом наблюдал за нами, а мы старались казаться взрослыми и умудренными опытом странниками. Не знаю, почему на нас накатило такое настроение. Наверное, опьянило чувство свободы. Когда миловидная служанка, напомнившая мне Лайлу, забрала с нашего стола монету и отправилась за запеченной олениной (на этом блюде настоял Фарри), послышался звук отодвигаемой лавки.

Фарри напрягся. Да и я встретил подошедшего мужчину немного испуганным взглядом, но постарался замаскировать его показным бесстрашием.

— Приветствую вас в Приюте, бродяги! — мягким голосом поприветствовал он. — Давненько у нас никого не было. Впервые в забытой цитадели «Китов»? Это ваш ледоход пришел утром? Как вам здесь?

Я растерялся от такого количества вопросов, но на помощь пришел Фарри.

— Хорошо у вас, — сказал он.

— Меня зовут Рудди, я присяду? — Он, не дожидаясь ответа, примостился на табурет за нашим столиком. От него пахнуло чистотой и, по-моему, цветами. — Люблю, когда кто-то приезжает. Здесь обычно скучно, гильдейские моряки ходят в «Алиесорру», а к нам не заглядывают. Так что каждый визит бродяг мне как тепло под курткой. Откуда вы?

Рядом с нами появилась служанка, и я вновь обратил внимание на то, как же она похожа на Лайлу. Такие же черные волнистые волосы, та же осанка. Смущали лукавые зеленые глаза, но все равно я не мог оторвать взора от ее правильных и тонких черт.

— Давай-ка моим друзьям по нашему фирменному, Орина, я угощаю. А мне плесни горячей шаркунки, что ли!

— Как скажете, мастер Рудди.

Она с загадочной улыбкой посмотрела на меня, и я смутился и принялся чересчур внимательно изучать металлическую поверхность стола.

— А что за фирменное? — напрягся Фарри.

— Особенный «Приютский» чай! Неужели не слышали? — удивился Рудди. — Многие бродяги первым делом заходят к нам, чтобы попробовать его еще раз! Есть один капитан, который предлагал большие деньги за его рецепт. Не пожалеете! Вы откуда?

— «Звездочка».

— А! Капитан Гром! По-прежнему орет? — понимающе заулыбался Рудди. — А его ледяной помощник еще с ним ходит?

— Вы про Мертвеца?

— Про него, родимого. Голем падших шаманов, да простит меня Светлый бог.

— Да, еще ходит.

— У меня от него мурашки по телу. Один раз довелось общаться — страх и мрак в Разортауне!

Его дружелюбие подкупило меня, и хоть Фарри еще держался настороже, я чуточку расслабился. Рудди улыбался даже в сердце, от него исходило какое-то теплое любопытство и искренняя радость от общения. А также капелька хитринки, которая присутствует у взрослых людей при общении с подростками вроде нас.

Когда черноволосая служанка принесла нам ароматный чай, Рудди взахлеб рассказывал какую-то байку из жизни Приюта, но резко прервался:

— Вот и он, фирменный чай! Давайте, попробуйте! Вы поймете!

Я осторожно взял горячую кружку в руки, принюхался. От запаха закружилась голова, а рот моментально наполнился слюной. Пахло изумительно вкусно! Осторожно пригубив горячий напиток, я прикрыл глаза от удовольствия. Сладкий, с перчинкой, с букетом ароматов, он заставил меня вздрогнуть от наслаждения.

— Потрясающе!

Фарри согласно закивал.

— Теперь будете знать, бродяги, — хитро улыбнулся Рудди. — На чем я остановился? Что-то же было такое, интересненькое… Так-так-так.

Мы пили «Приютский» чай и слушали вполуха, наслаждаясь ощущениями. Как давно мы не пробовали ничего, кроме перцового напитка от мастера Айза или чуть кисловатой воды из общего бака! А тут такой нектар.

В голове стало намного яснее, темные стены трактира заиграли новыми красками. Я заметил пару чудесных гравюр в арках зала и как восхитительны огни теплых фонарей над ними.

— Как хорошо… — протянул Фарри, и я с ним согласился. А когда служанка (Светлый бог, как она была прекрасна) принесла нам оленину — мы едва ли не взвыли от восторга. Сочное мясо с удивительным соусом таяло на языке, и я забыл обо всем, наслаждаясь вкусом.

Рудди наблюдал за нами с улыбкой.

— Никогда не ел ничего вкуснее, — поделился Фарри.

— Попробуй ребрышки, — заметил Рудди. — Они стоят недорого, но тоже весьма хороши. Угощать больше не могу, простите, но посоветовать — это легко. Это же ничего не стоит.

— Непременно, — с набитым ртом ответил мой друг. — У нас есть деньги!

— Может, тогда пришла пора для взрослых напитков, а? — Мужчина прищурился. — Время взрослеть, мальчата!

На миг его предложение меня смутило, но я тут же согласился. Идея показалась потрясающей. Рудди был прав: почему нам, ледовым бродягам, не выпить мужского напитка?

— Давайте! Что бы выпосоветовали, мастер Рудди?

Он удовлетворенно кивнул и вновь подозвал Орину. Девушка приблизилась, и у меня пересохло в горле от того, как она шла. Внутри зародилось странное томление, я почему-то вспомнил, как в Снежной Шапке спивающийся цирковой силач приводил в нашу комнату грязных, плохо пахнущих шлюх, и там они…

От мыслей я вспотел, но тут же расплылся в счастливой улыбке. Сейчас я понимал, что влекло Эльма. Сейчас я сам был Эльмом. Сердце забилось чаще, сильнее.

Она что-то спросила у меня, но в ушах билось непонятное желание, и у меня не нашлось сил для ответа. Я не заметил, как Рудди и подошедшая Орина переглянулись, мой взгляд жадно скользил по изгибам ее тела, и в голове роились мысли, о которых я и не подозревал до того момента.

Рудди сказал что-то девушке, и та отошла, бросив на меня взгляд через плечико и улыбнувшись.

Вцепившись пальцами в столешницу, я пару мгновений пытался понять, что со мною происходит, но потом бросил. Это чувство было так волшебно, так приятно… Волнение, лихорадочные фантазии.

— За десять монет могу договориться с ней. — Рудди склонился ко мне и понизил голос. — Орина хорошая девушка, тебе понравится.

Во рту пересохло от непонятных чувств. Пошевелив губами, я с изумлением и облегчением услышал свое:

— Договориться?

Рядом с удивительной одержимостью поедал оленину Фарри, а во мне волнующе билось это «договориться». Воображение рисовало невероятные картины. Тело реагировало так странно, так ярко. Мне хотелось увидеть глаза чудесной девушки ближе, хотелось коснуться ее.

Я посмотрел на кружку с допитым чаем. Что со мною?!

— Да, договориться. Комнаты у нас чистые, а Орина очень ласковая. Ты понимаешь?

И я понял. Неожиданно ярко, ясно и с вожделением. Должно быть, в глазах моих что-то промелькнуло, потому что Рудди широко улыбнулся и положил широкую ладонь на стол:

— Но сначала деньги.

Трясущимися руками я полез под парку за кошелем. Фарри на миг оторвался от еды, но лишь на миг. Сдавленно простонав от наслаждения, он продолжил уплетать оленину.

Когда подошла к нам в следующий раз, Орина не сводила с меня восхитительных глаз. Должно быть, Рудди подал ей тайный знак, не знаю. Улыбнувшись, она протянула мне руку.

— Давай, бродяга! Отдохни по-мужски, — сказал Рудди, когда я поднялся из-за стола на оледеневших ногах. Ее пальцы, такие теплые, такие нежные, повлекли меня через трактир. Мы поднялись на второй этаж, где приятно пахло благовониями, прошли в небольшую комнату, где Орина закрыла за собой дверь, пристально посмотрела в мои глаза и шагнула ко мне. Я почувствовал ее руки у себя на груди, почувствовал ее губы. Сознание взорвалось от восторга, под ребрами стало тесно.

Когда вспоминаю тот день, я не могу сказать ничего конкретного. Только чувства, ощущения, от которых до сих пор чуть быстрее колотится сердце. До того дня я и не представлял, как оно бывает. Нет, конечно, мне снились странные сны. Я страстно хотел разгадать тайну непонятных мне желаний и пытался представить, что же это такое, объединяющее женщин и мужчин. Но никогда не испытывал настоящей страсти.

На втором этаже «Льда и Пламени» я изменился. В тепле, в уюте, порабощенный магией чая «по-приютски».

Сначала мне показалось, что я делаю ей больно, но Орина лишь шепнула, чтобы я ничего не боялся. Ее забавляло мое изумление от ощущений, она улыбалась, она стонала от моих движений, и я сходил с ума от этого.

Так мне открылась восхитительная тайна женского тела. Чудесная тайна. Я не мог оторваться от нее, я не хотел отрываться. В тот день я любил только Орину.

— Что со мною? — спросил я, когда перестал испытывать невероятный голод. В ушах шумело, в теле царила приятная опустошенность. — Я никогда так не делал. Я не думал, что так бывает.

Орина приподнялась на локте, с хитрецой глядя на меня из-под упавшего на лицо черного локона:

— Это чай, малыш. Так забавно тебя слушать.

— Чай?!

Она кивнула.

— Он делает людей счастливыми и освобождает их тайные желания. Самые глубокие желания. Он обостряет чувства. Я вижу, чего ты хотел. А твой друг предпочел вкусную еду. Люди разные, и желания у них разные.

— Но почему ты согласилась? — спросил я. — Ты же служишь в таверне!

Она улыбнулась и покачала головой.

— Как ты только оказался среди пиратов, малыш? Ты заставляешь меня чувствовать себя испорченной и грубой. Я не служу в таверне. Просто матушка Розинда специально ставит девочек на работу во «Льде и Пламени». Вдруг кто-нибудь закажет чай. В такие моменты моряки готовы платить любые деньги. Ну и если вдруг кому-то захочется ласки и без него. Многие не пьют «Приютского» чая.

— Я буду пить его всегда. Всю жизнь, — прошептал я. — Мне никогда не было так… Волшебно.

Она звонко рассмеялась и покачала головкой:

— Увы. Расплата скоро придет, малыш. Ее надо будет перетерпеть.

Я смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит. Во мне опять пробуждалась страсть.

Глава девятая Мертвец

Все случилось, когда я спустился по лестнице вниз и вышел в главный зал. Умиротворенный, обессиленный, я словно парил в воздухе и наслаждался удивительной невесомостью. Но когда увидел Фарри, в тот же миг похолодел от страха. Мой друг сидел за тем же столом, облокотившись на него локтями, и на лице бывшего воришки переливались синие отсветы.

Компас! Он сидел и любовался компасом.

— Что ты делаешь?! Спрячь! — прошипел я, в несколько мгновений оказавшись рядом. Фарри вскинул голову, глупо улыбнулся. От него разило какой-то настойкой.

— Э-э-эд! — протянул он. — Тебя долго не было!

Я понял, что у моего друга оказалось не одно желание, пробужденное «чаем». Он наелся до отвала и напился, а затем, когда пресытился, полез за артефактом.

— Отдай! — Я протянул руку, мельком оглядев зал. Слава Светлому, никого из посетителей за столами не сидело. Даже Рудди и тот куда-то исчез.

Фарри прищурился, отдернул компас.

— Зачем?!

— Если кто-то увидит, Фарри?! Что, если кто-то увидит?!

— И что?! — с пьяной угрозой спросил он. — Что тогда? Увидят — и пусть! Хоть что-то изменится! А то ты вообще ничего не делаешь!

Я попытался схватить компас, но мой друг отпрянул назад и, не удержавшись на лавке, рухнул спиной назад. Артефакт грохнулся на пол со страшным стуком и отлетел ко входной двери.

«Он сломался! Он сломался!»

— Эд! — возмутился изумленный и разозлившийся Фарри. Он неловко пытался подняться, и я было бросился к компасу, но мой друг извернулся и вцепился мне в ногу. — Ты чего, Эд?

Вот именно в этот момент и открылась дверь в «Лед и Пламя». Холодный воздух проник в натопленный зал, на пару мгновений впустив зиму в уют трактира.

— Вот вы где, — сказал Мертвец.

Компас лежал в нескольких шагах от него. Синий свет пульсировал, озаряя пол не хуже шаманского фонаря. Фарри наконец отпустил мою ногу и поднялся, отряхиваясь и стараясь не смотреть на первого помощника.

Мертвец не сводил взгляда с компаса и… чувствовал. Выражение лица первого помощника, как обычно, было высечено изо льда, но там, под маской, загорелось недоверчивое изумление. Я нахмурился.

— Что это? — хрипло спросил Мертвец. Голос его дрогнул, но пустынник быстро справился с собой.

— Ничего, — слетело у меня с языка. — Так, игрушка.

Он подошел к компасу и бережно поднял его. Лицо пирата в синем сиянии приобрело зловещие черты. Мертвец несколько секунд стоял неподвижно и боролся с поднявшимся в душе ураганом злобы, обиды, радости и искреннего удивления.

— Игрушка? — Он поднял на меня взгляд. Суровые уголки рта дрогнули в яростном оскале и вновь поникли. — Игрушка?!

В зале появился встревоженный Рудди:

— Что здесь происходит? Драка?

В руках его была дубинка.

Тут же хлопнула крышка компаса, и Мертвец безжизненным взглядом пригвоздил Рудди к месту.

— О, мастер Мертвец, — нервно улыбнулся тот. — Мы вас заждались уже.

Первый помощник молча протянул мне коробочку. Пальцы его чуть дрожали.

— Вы самовольно покинули корабль, — сказал он спустя паузу.

— Но… Нам сказали, что…

— Оделись — и на выход. — Мертвец повернул голову к Рудди.

— Чаю? — ехидно спросил тот. Первый помощник проигнорировал вопрос.

На корабле нас ждала чистая ненависть. Разгрузка закончилась почти час назад, и капитан специально задержал всю команду из-за нашего ухода. Он собрал моряков в столовой и лично расположился у рельса, пока Крюкомет и Мертвец искали нас в Приюте. Изголодавшиеся по воле абордажники и палубники, запертые Аргастом в недрах «Звездочки», встретили юнг недовольным бурчанием. Я чуть не захлебнулся в их злобе. Даже флегматичный Громила смотрел на нас с обидой!

Но в тот миг не это было самым страшным. Действие приютского чая заметно ослабло, еще когда мы боролись за компас во «Льде и Пламени», а сейчас меня попросту мутило. Голова кружилась, во рту скапливалась вонючая слюна, которую так не хотелось проглатывать.

Опустив головы, мы встали перед капитаном, моля про себя обоих богов, чтобы экзекуция как можно быстрее окончилась. У меня по спине тек холодный пот, в горле плясал комок, желудок крутило, а в голове билась единственная мысль: только бы меня не вывернуло прямо здесь, на глазах угрюмой команды.

Гром долго, бесконечно долго молчал, глядя на нас. Мне даже захотелось нетерпеливо воскликнуть, чтобы он поторопился.

— Ну, мясо, отдохнули? — наконец произнес он. — Пока все работали, решили погулять, шаркунье племя?

— Вы же от… пус… тили, — с трудом проговорил Фарри.

— Не с корабля, оледеневший ты олений навоз. Не с корабля! Развели тут вольницу!

Он поднялся на ноги, поигрывая стальным прутом.

— Ну что, братцы, можете сказать спасибо этим двум щенкам за интересные посиделки. Может быть, это их научит?

— Позвольте, капитан, — раздался мерзкий голосок Зиана. Он со смущенной улыбкой развел руками. — Но мне кажется, что в корабельном законе есть правило на этот счет.

Гром бросил на него злобный взгляд.

— Мне кажется, что мы должны неуклонно соблюдать кодекс, чтобы не случалось таких… повторений. Как бы ни болезненно это было. Кто-то ведь может подумать, что и ему можно уходить со «Звездочки» когда ему вздумается, — продолжил молодой шаман.

Моряки загудели, соглашаясь.

— Я понимаю, что ребята только недавно у нас, но мы должны думать о будущем.

— Я знаю, что делать, задохлик, — рыкнул взбешенный указанием Аргаст. — Мертвец?

— Закон гласит, что самовольно покинувший борт моряк лишается половины доли от будущего похода, — монотонно сообщил первый помощник.

— Крюкомет, запомнил?

— Да, — буркнул боцман. Судя по всему, ему тоже досталось.

— Вы мудры, мастер Дувал, — чуть поклонился Зиан. Капитан поднял стальной прут и ударил им по рельсу. От резкого звона у меня почернело перед глазами.

— Доброй охоты, братья.

Я выскочил из душной столовой одним из первых, шатаясь, добрался до гальюна (оценив, насколько же огромна была «Звездочка») и не меньше часа провел в вонючей уборной, не в силах отойти от нее дальше, чем на пять шагов. Рядом со мною все это время так же страдал Фарри.

Последствия чая «по-приютски» мы испытывали еще два дня. Два долгих дня мучений, ломоты в костях, в мышцах, ужасной головной боли, тошноты и жжения в животах.

Никогда в жизни мне не было так плохо.

Однако нашлась и хорошая сторона в нашем положении: моряки, чья злоба растворилась с первыми кружками пойла из трактира, с удовольствием шутили над мальцами, купившимися на «чай». Многие приходили в полумертвом состоянии, и сил у них хватало лишь на то, чтобы добраться до своих топчанов, но даже они добродушно посмеивались над нашими страданиями. Почти непьющий Грэг с улыбкой рассказывал о том, что через посвящение страшным напитком проходил каждый на корабле, еще не зная о последствиях. Но даже после этих страданий находились желающие вновь попробовать злое варево. Тут он с намеком косился на счастливо улыбающегося Громилу.

Грэг же и объяснил нам, измученным и обессиленным, причину такого странного и неожиданного для многих поступка капитана. Нас, уходящих в город, видел Зиан. Ученик шамана не смог пройти мимо такого шанса отомстить за бульон на дорогой шубе.

Вот только мне было слишком плохо, чтобы возненавидеть его еще больше.

Грэг и Коротышка Яки были в рубке вместе с капитаном, планируя дальнейший маршрут, когда Зиан демонстративно зашел попрощаться перед своим походом в Приют. Капитан возмутился, и тогда ан Варр стал жаловаться, что так нечестно. Мол, почему юнгам можно, а ему нельзя. Что его тоже отпустил старик Балиар. И говорил это Зиан таким тоном, таким голосом, что Гром просто впал в бешенство.

Наверное, если бы ученик шамана пришел к капитану лично, с глазу на глаз, тот нашел бы управу на подлеца, но перед глазами матросов у Дувала не оставалось выбора, и наше наказание стало жестким и публичным.

— Он же камнесос, — буркнул Фарри. Бледный, словно рожденный под снегом, уставший, он повинился за свой проступок еще в гальюне, между приступами. Наверное, мой друг мог этого и не делать — я понимал, что за него во «Льде и Пламени» говорило трактирское пойло, смешанное с «чаем», и простил.

Хотя, конечно, червячок сомнений в душе остался. Слова Фарри, сказанные тогда, запали в сердце.

«Увидят — и пусть! Хоть что-то изменится! А то ты вообще ничего не делаешь!» — сказал мой друг.

Он был прав, но от этого легче не становилось.

— Камнесос не камнесос, а сработал толково, — пожал плечами Грэг. — Можешь попробовать поговорить с Дувалом о шаманах — кто знает, вдруг он решит наказать щенка. Но я бы не стал рисковать. Все-таки ты всего лишь матрос, а он говорит со льдом и дает нам топливо.

— Балиар тоже дает, — возразил я.

— Балиар стал странным в последнее время, — заметил слушавший нас Шон. — Очень странным. Он вообще не выходит из своей каюты и внутрь никого не пускает. А льдом теперь занимается только Зиан. Это не к добру! Придем в большой порт — и я ухожу. Что-то меняется, и мне это совсем не нравится.

Грэг устало закатил глаза, что-то хрюкнул пьяный Сабля.

— Да идите вы, — прокомментировал это Шон. — Я спать.

Так получилось, что два дня мы провели на корабле, лишь изредка выбираясь на свежий воздух. С самого утра команда отправлялась в Приют, и на борту оставались лишь дежурные механики во главе с Шестерней, но они возились где-то на третьей палубе и почти не появлялись наверху.

Признаться честно, я хотел вернуться в «Лед и Пламя» и отыскать Орину. Невзирая на мое плачевное состояние и муки, ее я вспоминал с трепетом и сладким восторгом. Но потом вновь приходила боль, тошнота, и я забывал о жрице матушки Розинды.

Так что мы почти не покидали кубрика. Следили за печкой, обходили с метлами коридоры на первой палубе, проверяли, нет ли протечки в трубах отопления, и в свободное время валялись на топчанах, глухо обсуждая всю подлость Рудди, посоветовавшего нам свой поганый чай! Грэг объяснил нам, что у охранника таверны часть работы заключалась в том, чтобы подтолкнуть загулявших моряков к желанию потратить еще денег на выпивку и прочие удовольствия.

Что ж, свою похлебку Рудди ел не зря.

Наказание капитана нас не тревожило, после той долгой зимы в Снежной Шапке деньги перестали быть чем-то важным. Да и поступок Зиана, на удивление, меня не задел (хотя Фарри вспоминал о нем со злостью). Возможно, шаман надеялся пробудить в команде ненависть к нам, но моряки быстро забыли о том часе ожидания. Так что этот поединок закончился не в пользу ан Варра. Как, впрочем, и предыдущие. О Волке и Сиплом мы давно уже не вспоминали, после того как Торос взял меня под свою защиту, — абордажники со мною вели себя равнодушно и будто не замечали, когда мы сталкивались в коридорах «Звездочки».

Наверное, слишком просто мне давалась жизнь на корабле. Слишком удачно. Но все рано или поздно должно было закончиться, я чувствовал это, и необъяснимая тревога в груди росла с каждым днем. Плавно текли разговоры «У Полового». Хронометр Ледяной Цитадели отсчитывал минуты и часы, и нечто близилось с каждым тиканьем загадочного механизма. Пряталось в темных проходах палуб и будто следило за нами, поджидая лучшего момента, чтобы выползти наружу. Одной из тревог оставался злосчастный случай во «Льде и Пламени», когда первый помощник так странно отреагировал на компас. Я надеялся, что все забудется и потонет в серых корабельных буднях, но боялся…

Не зря.

Мертвец пришел за нами на второй день. Мы сидели у печи и прихлебывали теплую воду, осторожно пережевывая вяленое мясо (сухой паек оставил нам ушедший в Приют Айз, но даже жесткую, сухую бродунину мы ели с оглядкой на бурление в животах и тошноту), когда первый помощник вошел на кубрик.

— Проклятье… — тихо проговорил Фарри. Он склонил голову. — Это все из-за меня. Все из-за меня!

Я промолчал, не сводя глаз с офицера. Мертвец неторопливо приблизился и молча сел на грязный тюфяк напротив нас. Никто не проронил ни звука. Мы испуганно ждали, а он не шевелился, вперив в меня холодный взгляд.

— Что-то случилось, мастер первый помощник? — наконец выдавил из себя Фарри.

— Я хочу купить твою игрушку, — ожил тот.

Мне стало жарко и холодно одновременно. До последнего я надеялся, что история в трактире забудется, что Мертвец просто удивился, обнаружив загадочную вещь у двух юнг.

— Даю сто монет, — равнодушно заметил он.

Я очень медленно, не сводя с него взгляда, помотал головой. Тело напряглось в ожидании неприятностей.

— Двести, — предложил Мертвец.

— Я не продам ее.

Ни единая жилка не дрогнула на безжизненном лице первого помощника, но глаза потемнели. Прошло еще несколько бесконечно долгих секунд. Мне хотелось провалиться, исчезнуть, проснуться в другом месте. Сделать все что угодно, лишь бы оказаться подальше от молчащего Мертвеца. Наконец он тяжело вздохнул и спросил:

— Откуда он у вас?

— Кто?

— Компас. — В нем на миг проступило раздражение. Этот человек пугал меня все больше. За два месяца пути я не ощущал его эмоций, а тут…

— Компас? — глупо переспросил я.

— Да, компас. Игрушка, которую вы не поделили в трактире. Откуда он у вас? — Офицер издевательски выделил «игрушку».

— Нашли.

«Он убьет нас».

Мертвец мигнул, опять пару секунд помолчал и холодно поинтересовался:

— Вы вообще знаете, что это?

Ответом ему было угрюмое молчание и взгляды исподлобья. Гудела печь, глухо и басовито тарахтели двигатели ледохода. Лишь кубрик перестал быть уютным местом.

— Вы даже не знаете, что это… — Он закрыл глаза и покачал головой. — Вы даже не знаете…

Я изумленно смотрел на Мертвеца.

— Последние два дня я много думал, юнги. Никогда прежде я не был в таком состоянии, как эти два дня. Я хочу разойтись полюбовно. Я хочу поступить по закону. Вы не знаете, что это такое, а я знаю. Я предлагаю вам деньги. Хорошие деньги, тем более что вам они будут нужны, раз вас лишили доли. Не заставляйте меня переступать через себя.

В нем чувствовалась обреченная угроза. Мертвец был готов на все. Человек-закон «Звездочки», человек-спокойствие, непоколебимый, как вековые ледники, превратился в опасного зверя. Я смотрел на его сильные ладони, способные свернуть нам шеи. Вспоминал, как лихо он расправился с черной тварью у погибшего корабля.

И молчал.

— Я не смогу спокойно жить, зная, что эта проклятая вещь прозябает в руках двух сопливых щенков, — подытожил Мертвец.

— Да зачем она вам? — вырвалось у меня.

— Зачем? — Веко первого помощника дернулось. — Есть зачем, юнга. Мой отец погубил себя, разыскивая вот такие вот «игрушки». Он погубил мою мать, когда за ним пришли. Он погубил меня, спасшегося и двадцать лет потратившего на бессмысленные поиски этих вот «игрушек». Я ушел от той жизни. Я выбрался! Я втоптал веру и память об отце в грязь, и…

Голос Мертвеца дрогнул. На миг, после которого вновь вернулись монотонность и равнодушие:

— …Теперь вижу, что это не сказки сумасшедшего папаши. Только теперь я это вижу, когда предал его стремления. Вот зачем, юнга.

— Почему вы уверены, что это она? — осторожно спросил Фарри. — Может быть, вы ошибаетесь, мастер первый помощник?!

— Компас черных капитанов. — Он вперил в него свой мертвый взгляд и заговорил, словно выдирая слова из памяти. — Седьмая страница отцовской книги. Коробочка размером три на три дюйма. Светится голубоватым светом, если открыта. Под крышкой на золотой оси бирюзовая стрелка, от которой отходят мигающие красным огоньки, на дне гравюра, изображающая деревья. Была утрачена Добрыми во время последней войны с черными капитанами. Предполагается, что она указывает место сосредоточения духа самого Царна. Одна из легенд гласит, что может указывать на проход через Южный Круг. Создатель компаса неизвестен.

— Царн — тот, который сотворил черных капитанов? — прошептал я.

— Да. Тот, кто изменил наш мир до неузнаваемости.

— То еще описание, — неуверенно хмыкнул Фарри. — Под него все что угодно может подойти. Взять хотя бы творения Ледяной Цитадели. Тоже могут сиять.

— Из-за этого компаса погибла моя деревня. — Я обрушил его старания отвести подозрения Мертвеца. Почему-то мне показалось, что первый помощник никак не связан с Радагом и его слугами. Что он может нам помочь, что он может просто выслушать нас. — Черные капитаны пришли за ней. Я не могу ее отдать. Я обещал.

Глаза Мертвеца сверкнули.

— Обещал что?

— Отнести ее в Барроухельм инструментарию Лунару. За нами охотились капитаны и ледовые гончие, но мы сбежали. — Тайна, хранимая мною, вырвалась наружу.

Светлый Бог, как же приятно говорить правду!

Слова потекли друг за другом сами собой:

— Мы ищем Добрых. Мы думаем, что Лунар из них. Нам очень нужно в Барроухельм, а мы застряли здесь, на «Звездочке». А на нее попали, прячась от Радага: он был в порту Снежной Шапки, он искал нас вместе со своей ледовой гончей, последней. Двух других убил Эльм. А Радаг пришел с цирком к нам в деревню, а потом призвал Темного бога, а до этого Одноглазый рассказывал нам про компас, про то, что его ищут. Он был странным.

Мертвец поднял руку, останавливая меня:

— Хватит. Я ничего не понимаю.

— Сначала к нам пришел Одноглазый… — Я попытался рассказать историю с другого конца.

— Хватит! — жестко прервал меня офицер. Он сгорбился. Сколько ему лет? Сорок, больше? Сейчас казалось, будто не меньше полувека.

— Почему именно Барроухельм? Что там такого? — спросил Мертвец.

— Так сказал Сканди, наш шаман. Он помог нам сбежать от Черного капитана. Он сказал, что надо найти инструментария Лунара.

— Добрые есть и в других городах.

— Вы знаете Добрых? — изумился Фарри. Он еще не понял, что произошло и кто сидел перед нами.

— Мой отец был из Добрых, и в этом нет ничего восторженного, юнга. Вечный страх перед капитанами и их агентами, постоянный бессмысленный поиск и крах всего, что было прежде. Жизнь на острие, без сил, без возможностей. Это не те Добрые, о которых поют бардеры. Совсем не те.

— Вы думаете, что Лунар тоже из Добрых? — спросил я.

— Подумай, юнга, зачем вашему шаману отправлять вас к нему, а не сдавать слугам черных капитанов? — не ответил он и повторил: — Барроухельм. Хорошо. Я подумаю, что можно сделать.

Мертвец поднялся и, не прощаясь, ушел. Лязгнула дверь в коридор, и мы с Фарри переглянулись.

— Подумать только — он из Добрых! — изумленно произнес мой друг. — Мертвец — из Добрых, с ума можно сойти.

Я молчал, понимая, что мир изменился еще раз. Меня распирало желание засыпать загадочного Мертвеца сотней вопросов, но мрак в душе первого помощника вызывал необъяснимый страх.

В тот момент мне и в голову не приходило, что все изменилось гораздо раньше.

И виной тому было любопытство Фарри.

Часть II Отчаяние

Глава первая Первая смерть

— Мы идем в города Содружества, братцы, — сообщил нам Грэг. На корабле пробили отбой, но мы, как водится, еще сидели у печи, попивая горячий перцовый чай. — Сегодня наконец проложили курс. Так что смею вас заверить — нас ждет долгое и тоскливое путешествие.

— Капитану не терпится с их каперами повоевать? — мигом отреагировал Шон. — Положат же всех. Там охотников за нашим братом столько… Чем старина Гром только думает! Зачем нам туда?! Пощипали бы тракты южные, как обычно. Проклятье, это же бред сумасшедшего — соваться к бродячим!

Мы с Фарри переглянулись. После недолгой стоянки в Приюте «Звездочка» отправилась сквозь древние льды куда-то на запад, и жизнь вошла в прежний круг, а мы ждали, что предпримет наш новый союзник — Мертвец.

Видимо, дождались. Я искренне обрадовался новостям. Наконец-то наше путешествие приобрело какую-то цель.

— Знать не знаю, Шон, чего его понесло в Содружество, — пожал плечами Грэг. — Мое дело маленькое — провести корабль по льдам туда, куда скажет капитан, а вот что за демон в него вселился — то не мои проблемы.

Выглядел он недовольным.

— Я сойду в первом порту. Хватит уже терпеть его сумасбродство! — возмутился Шон. — Там никогда не было добычи, одни проблемы!

— Капитану виднее, — заметил Три Гвоздя. Он с ленивым прищуром полудремал у печи.

— Да ну его в ледяную клеть!

Корабль содрогнулся, словно налетел на преграду. Двигатели страшно зачихали, оглушительно лязгнули несколько раз и резко умолкли. Я вцепился в тюфяк под собой, чтобы не упасть. Кружка с горячим чаем опрокинулась мне на колени. Над головой закачался шаманский фонарь.

— Что это? — испуганно спросил Фарри. — Что случилось?

На нас обрушилась непривычная тишина. Звенящая, нарушаемая только чьим-то храпом. Я не мог поверить в то, что произошло. Двигатели «Звездочки» замолчали, и тяжелый корабль остановился.

— Не к добру, — подытожил Три Гвоздя, отыскал взглядом Полового. Тот уже стоял на ногах, встревоженный, напряженный.

Это было последнее, что я увидел, прежде чем погас свет. Фонари на кубрике жалобно мигнули, и палуба погрузилась во тьму.

— Быстро собрались, — сипло скомандовал Половой. — Кто с огнивом? Нужен свет. Быстро!

На камбузе истошно заколотили в рельс. Послышался отдаленный вопль-приказ, невнятный, но преисполненный тревоги. Ледоход молчал, и непривычная тишина закладывала уши.

— Че, танцы будут? — заметил сокрытый во мгле Сабля.

— Похоже. Мне нужен свет. У кого огниво?! — повторил Половой.

— Сейчас, — послышался ответ Рэмси. Во тьме несколько раз мелькнули искры, вырывая из черноты белое лицо моряка. Пламя не хотело заниматься, и пират в голос ругался каждой вспышке.

— Нам энгу сожгли, — сказал Три Гвоздя. Голос его оживился. — Давайте выбираться отсюда. Бессмысленно чиркать, Рэмси!

— Я разберусь, что бессмысленно, а что нет! — огрызнулся тот.

— Свети так, — приказал Половой.

На камбузе вновь заколотили в рельс, а затем загрохотала дверь на кубрик. В проеме стояла черная фигура с лампадкой.

В тот же миг вспыхнула такая же в руках Рэмси. Сообразительный моряк сразу понял, что нет смысла возиться с энгу, и нашел свечи на китовом жире. Я вспомнил, что такая же была и у моего топчана.

— Половой, вооружай команду! — Мы узнали голос Айза. — Капитан сказал, что у нас гости. Быстро.

Во тьме палубы, озаряемой искрами огнив да дрожащими лепестками жировых горелок, началась суета. Я растерянно схватился за парку, рядом со мной закопошился Фарри. Моряки торопливо одевались, проходили к выходу из кубрика, где у запертых дверей оружейного склада возился Половой. Одноглазый моряк сыпал проклятьями на массивный замок. Кто-то из корсаров светил старшему матросу плошкой. По-моему, это был Рэмси.

Я слышал топот ног на первой палубе, резкие команды Волка — и не мог принять того, что происходит. В воздухе пахло сражением, а я думал о том, что сегодня все может закончиться. Что не будет больше ни корабля, ни корсаров, ни меня. И компас Черного капитана станет добычей для неведомых захватчиков. Или просто исчезнет во льдах.

— Что у механиков? — проорал Половой и наконец справился с замком.

— Трубы открыты, сливаем воду, — послышался глухой голос с трапа на нижнюю палубу.

— Только бы получилось. Если разорвет котел — нам конец, — проговорил стоящий за мною Шон. Мы как-то сами собой выстроились в очередь у склада.

Тень Полового исчезла в черном зеве оружейной; с грохотом обрушилась одна из сокрытых от моих глаз стоек, и старший матрос выругался.

— Свет! Давай свет сюда, ледяное ты дерьмо.

— Не ори! — процедил Рэмси, влез за ним в тесную комнатушку.

— Быстро! По одному в руки!

Старший офицер принялся выдавать морякам то, что попалось ему под руку. Снаружи раздался выстрел и приглушенный крик.

— Что это?! Половой, ты оледенел? Зачем мне эта дубина?! Дай меч! — возмутился Галай. — На самом деле…

— Потом, не задерживай, взял — отошел!

— Вооружившиеся, ко мне, — послышался голос Коротышки Яки. Голос старшего матроса дрожал. — Давай, давай!

Когда подошла моя очередь — Половой сунул мне в руки увесистый меч, и я вцепился в рукоять как будто на тренировке.

«Только тут не будет слов, Эд. Тут Торос не поможет».

— Проходим! Проходим! Из тамбура не высовываемся! Ворчун? Ворчун, чтоб ты сдох! Где ты? — заорал Яки.

— Тут, — хрипло ответили ему из темноты.

— Бери себе пятерых, идите к дальнему тамбуру!

— Понял! Сабля, Три Гвоздя…

— Я еще не получил оружия! — возмутился последний.

— Заткнись! Сабля, Три гвоздя, Патт, Рэмси и Орри — на дальний. Сначала получите оружие. Потом на дальний, тупицы! Я жду вас там! — взъярился Ворчун.

Снаружи послышались глухие крики. Еще несколько раз кракнули дальнобои.

Мы столпились в тамбуре, никто не пытался шутить. От черных силуэтов корсаров, едва видных благодаря горелкам, ощутимо веяло напряжением перед схваткой. Только Шон дрожащим голосом бормотал проклятья. Сквозь обшивку тянуло холодом, и я чувствовал, как корабль, лишившийся энгу, с каждой минутой остывал все больше.

— Готово! Все готово! — послышался снизу истеричный голос Зиана. — Мы сожгли им топливо! Закатайте их под лед!

Снаружи словно забарабанила метель из крупных льдинок. Ей вторили крики штурмовиков и пальба. Стреляли откуда-то сверху. Скорее всего, отряд Старика рассыпался по верхней палубе и оборонялся от нападавших.

— Небо ясное, на рожон не лезьте. Двигаться быстро и перебежками! Укрывайтесь за фальшбортами! — сказал Яки. — Ждем команды.

— Юнг зачем вооружили? — подал голос Громила. — Пусть на корабле останутся. Они дети. Рано им.

— Никаких рано! — возмутился Фарри. Я с удивлением понял, что он с радостью предвкушает бой. В нем совсем не нашлось места страху. Во мне же все цепенело от предчувствия смерти. Ведь там, снаружи, кто-то уже умирает. А скоро наступит и наша очередь.

Я со стыдом понял, что отчаянно трушу, и разозлился. Ощерился сам на себя, вцепился в рукоять меча покрепче и свободной рукой обмотал вокруг рукавицы цепь, скрепляя гарду с кистью. Нет уж. Никаких рано.

— Пусть нюхнут крови, — заметил Грэг. — Мальчикам пора взрослеть.

Он был самый спокойный среди нас.

Несколько минут мы ждали команды, вслушиваясь в звуки сражения по ту сторону обшивки. Коротышка держал руки на штурвале двери. Позади меня нервно маялся Галай. Он постоянно повторял свое «на самом деле» и жаловался на доставшуюся дубину с шипами. Я сжимал меч, Фарри досталась небольшая пика.

— Палубные — пошли! — раздалось откуда-то сверху. — Они лезут на трапы!

Закряхтел штурвал, дверь распахнулась, и сине-алое сияние ночи резануло по глазам. Холодная волна обожгла кожу на лице.

— А-а-а-а-арх! — неожиданно взревел Громила, первым выскочил в проем и рванулся куда-то направо.

— Давай, братцы! — крикнул радостный Грэг.

Атакующие уже карабкались по техническим трапам, скрывающим их от наших стрелков. Кое-кто успел забраться на второй уровень и оказался зажатым между нашей группой и моряками Ворчуна. Громила снес одного из напавших с прохода, и тот с криком рухнул вниз, на лед. Я услышал, как хрустнули его кости. Штурмовики с дальнобоями поддержали нас огнем.

Внизу, среди угловатых обломков льдин, прятались стрелки противника, и шквал выстрелов с корабля заставил их залечь. Но все равно рядом взвизгнула пуля, и я опрометью бросился по трапу налево, чувствуя на себе хищный взгляд невидимого стрелка.

В темноте Пустыни сложно понять, где свои, а где нет. Мне нужна была хотя бы минута, чтобы разобраться в происходящем. Путь направо преградил сражающийся Громила, за которым пристроился Галай. Налево ход заканчивался подъемом на первую палубу. Я спрятался за фальшбортом, физически ощущая щель между ним и настилом хода (в нее так удобно пропихивать осколки льда при уборке и, проклятье, не менее удобно получить пулю). Мне казалось, что какой-нибудь матерый стрелок непременно выстрелит мне в ногу. Что он уже целится.

На тесных технических ходах толпились люди, вынужденные ждать, пока сражаются впередиидущие. Наш Громила шел первым и расчищал дорогу к трапу вниз, а остальные топтались за его спиной, и те, кому достались пики или алебарды, старались достать противника из-за здоровяка. Рядом со мною оказался Фарри.

— Внизу! Внизу! Смотри! — крикнул он мне. — Ты видишь, Эд?! Видишь?

Я выругался, но все же приподнялся над спасительной защитой. Навскидку я насчитал около тридцати нападавших, рассеявшихся среди льдин или же карабкающихся по трапам наверх. На втором уровне закипела схватка — незнакомцев с обеих сторон заперли бойцы Ворчуна и Яки, и бандиты с проклятьями мешали друг другу.

Послушав Фарри, я глянул вниз и обомлел. Небо вспыхнуло алым, осветив темные тени льдов, и мне показалось, что я сплю. Внизу, у самой гусеницы, стоял до боли знакомый бритоголовый здоровяк и, задрав голову, смотрел наверх. Прямо на меня.

— Эльм?! — вырвалось у меня.

— Я нашел вас, собачья жизнь! Я нашел вас! — прокричал тот со звериной радостью.

Выстрел выбил облако ледяной крошки у его ног, и циркач бросился в сторону.

— Как так?! Как так, Фарри? Как это может быть?! — Я нырнул под защиту фальшборта.

— Не знаю! Не стой!

Громыхнул еще один дальнобой, и кто-то из наших вскрикнул от боли. Атакующие теснились на трапе на наш уровень, где буйствовали Громила и Сабля. Я заметил, что технического хода ниже нас никто не контролирует, и бандиты заняты наседающими на них моряками палубной команды. В этот миг все уроки Тороса оказались забыты. Здесь я бесполезен, а вот там…

Вцепившись в поручни, я легко перекинул себя через них. Я успею. Должен успеть! Привязанный к руке меч больно ударил по плечу. Понимая, что представляю собой великолепную мишень, я торопливо отпустил поручень. Фальшборт перед моими глазами прыгнул наверх, и я отчаянно вцепился в щель между ним и ступенями технического хода. Пальцы взвыли от напряжения. Проклятье! В варежках это сделать оказалось не так-то просто. Руки вспотели, и я почувствовал, как выскальзываю из рукавиц.

— Драный демон!

— Ты куда? — обалдел Фарри.

Качнувшись назад-вперед, я отпустил руки и грохнулся на железные ступени нижнего хода. Присел, еще не веря в то, что у меня получилось, и, подхватив клинок, бросился к стоящему спиной ко мне бандиту.

— Давай за ним! — заорал кто-то наверху.

Я должен был успеть.

— Сзади! Сзади! — хрипло закричали снизу, предупреждая мужчину, стоящего ко мне спиной. Кракнул еще один выстрел. Пуля лязгнула о фальшборт.

Бандит не успел развернуться. Только начал, когда я подскочил к нему сзади и размахнулся.

«Никогда не коли в тело, у тебя не хватит сил пробить одежду. Только руби. С размахом, от плеча. Целься в ногу, целься в шею», — говорил мне Торос.

За миг до удара я вдруг понял, что делаю, и едва не остановился. Кем же я стал?! Чем этот человек отличается от меня?

Но сталь непреклонно обрушилась на колено незнакомца, и тот с криком осел.

«Если он упал — добивай. Всегда добивай».

Со сдавленным рычанием я вонзил меч в шею упавшего пирата. Дымящаяся кровь брызнула на металл, на лицо, на одежду. Сердце екнуло.

Сверху кто-то упал, молча, и грохнулся внизу об лед. Я заметил это лишь краем сознания, дернулся чуть в сторону, вскинул голову.

— Эд! — крикнул кто-то сзади. — Назад!

Второй бандит перепрыгнул через труп товарища и с ходу сбил меня с ног, занес меч. Я увидел, как безумно скалится бородатый разбойник, и не мог пошевелиться. Просто смотрел ему в глаза, чувствуя льющуюся из него ярость и ожидая, когда сталь обрушится на меня. Выстрел из дальнобоя пробил ему грудь, и незнакомец отлетел спиной назад, рухнув под ноги другим атакующим. С воплем с трапа свалился еще один бандит.

— Давите их! Давите! — истерично заорал сверху Шон.

— Эд! Вставай!

Я дернулся, выбираясь из оцепенения, вскочил на ноги. Еще одна пуля лязгнула об обшивку «Звездочки» ровно в том месте, где была моя голова за миг до этого. Меня отволокли в сторону, Грэг что-то прокричал в лицо, но я лишь хлопал глазами и не понимал, что происходит.

— Приди в себя, юнга! — Грэг оттолкнул меня назад. Я пошатнулся, вцепился рукой в холодный поручень и взвыл от боли. Рванулся, отодрал ладонь от металла, оставив на нем кровавое пятно. Кисть заполыхала, будто я сунул ее прямо в печь. Варежка, где моя варежка? Когда я ее потерял?

Штурман сцепился с долговязым разбойником, который нервно озирался, боясь потерять из виду наседающих сверху моряков «Звездочки» или Грэга.

Снизу слышались гневные и испуганные вопли. Неприкасаемые и несколько штурмовиков обошли сражающихся с тыла и теперь косили стрелков среди льдин молниеносными ударами. Я прижался спиной к борту корабля, шипя от боли и оглядываясь. Прыгать вниз, на гусеницы, с такой рукой, как у меня, слишком рискованно.

Атака Неприкасаемых повергла врагов в ужас, бой стремительно заканчивался. Абордажники на верхней палубе с проклятьями отстреливали бегущих прочь бандитов. Из-за вмешательства Грэга с трапов снесли последних разбойников. Моего участия в бою больше не требовалось. Прижимаясь к борту корабля, я чувствовал, как от мороза немеет кожа на лице. Поднял здоровую руку с тяжелым мечом, попытался растереть кожу варежкой, но зацепил цепью клинка щеку и всхлипнул от новой вспышки боли и обиды. Ну как же так, а? Ну почему опять?!

Холод обжег ссадину на лице, а я попытался разыскать взглядом Эльма. Где он? Драка на борту затихала. Палубной команде удалось опрокинуть бандитов. Внизу, у траков и на них, лежали тела. С отбитого трапа на лед соскочили Сабля и Три Гвоздя, добивая раненых врагов.

Силача нигде не было видно.

Может, мне почудилось? А?

Рука болела ужасно. Я старался прижать ее к телу, заливая кровью парку. Пытался сунуть ее под теплую одежду и шипел от боли. Схватиться за железо на морозе — это же надо было до этого додуматься! А еще эта оледеневшая цепь!

Неприкасаемые быстро расправились со стрелками, и бой утих. Торос с двумя клинками остановился у одного из обломков, что-то сказал Бурану. Тот оглянулся, махнул рукой. По трапам вниз спускались наши дальнобойщики. На льду появился Крюкомет.

— Не расслабляться! Не расслабляться! Сбор! — проорал он. Озираясь, боцман крутил на цепи свой жуткий крюк.

Рядом со мною кто-то спрыгнул на технический ход, грубо рванул за плечо. Я опешил, попытался вырваться.

— Компас у тебя? — сказал Мертвец. Дальнобой висел на его плече, и от оружия разило чем-то едким. Первый помощник был среди тех, кто отстреливался от нападающих с верхней палубы.

— У меня, — ответил Фарри.

— Дурак, — бросил офицер. — А если бы тебя убили?

Мой друг нахмурился и огрызнулся:

— Тогда ты бы снял его с трупа.

Мертвец моргнул, хмыкнул.

— Это неплохая мысль. Займись ранеными. Ты, — он ткнул мне в грудь, — со мной.

Он отвернулся и зашагал к трапу.

— Добрые мне нравятся все меньше, — сказал угрюмый Фарри.

Горячка боя схлынула, и сквозь ругань и победные возгласы пробились наконец стоны раненых. Наверху кто-то причитал от боли, и я никак не мог узнать этого высокого, срывающегося голоса. Рука болела нещадно, но ослушаться Мертвеца я не решился.

— Ох, вот, Эд?! — забеспокоился Фарри, увидев, как я побрел к трапу. — Стой.

Он сжимал мою варежку.

— Там валялась. Бери… Как вообще рука?

— Больно, но терпимо, — соврал я, натянул ее на себя, сдержав возглас боли.

В молчащей Пустыне раздался выстрел. Одинокий и оттого зловещий. Звук заблудился среди льдов и утих, но все равно во мне что-то сжалось и умерло.

— Ой… — сказал Фарри.

Я посмотрел вниз, забыв про боль, про холод и про страх. Там, среди льдин, раскинув руки, лицом вниз лежал Торос. Рядом с ним вжался в расщелину Буран. Неприкасаемый в алых одеждах крутил головой и окликал товарища, но его белый собрат молчал и не шевелился. Штурмовики после выстрела рассыпались по укрытиям, ощерившись дальнобоями. Несколько теней рвануло в лабиринты льдов, а я смотрел на своего учителя и не мог оторваться, надеясь, что Торос поднимется, что он перевернется на другой бок или махнет рукой — мол, все в порядке.

Буран что-то закричал, но я не разобрал ни слова. Голова закружилась. Не помню, как я оказался внизу. Мне хотелось подойти к Торосу, но меня остановил Крюкомет. Он грубо толкнул меня в сторону.

— Потом! Все потом! Сейчас дело, юнга!

Крюкомет направлял бойцов куда-то в обход ледового лабиринта, раздавая пинки и проклятья.

— Все за Стариком! Не стоим, не стоим! Собрались и пошли! — орал он. — Где Волк? Где, мать его, Волк?

Мне стало жарко. Я моментально забыл про мороз, про рыхлый снег, в который я проваливался на каждом шагу, про примерзшую к варежке рану. Волк…

— Он и Вилли ушли куда-то вперед, должен был зайти стрелкам с тыла, — подал голос один из абордажников. — Неужели убили?

С тыла… Тот одинокий выстрел.

— Это он убил Тороса, — тихо сказал я. Штурмовик рядом со мной покосился на боцмана, покачал головой, но промолчал.

— Вперед! Вперед! — проорал откуда-то спереди Старик. Командир абордажников лично повел в бой своих людей, каким-то чудом определив направление. Я старался идти по рваным канавам, проложенным кем-то до меня. Но все равно то и дело спотыкался. Сам Старик, Буран и четверо штурмовиков (один из нихбыл Сиплый) топали впереди. Еще двое шли со мною. Мы двигались вдоль ледового лабиринта; ветра и солнце превратили его в колючий голубоватый лес, засыпанный снегом. Там можно было спрятать целое войско.

— О Бауди, дрянное ты мясо, как тебя сюда занесло? — Рядом со мной оказался Сабля. Глаза моряка сверкали. — Не рановато?!

Нас стало четверо. Где-то позади торчали Крюкомет и еще двое абордажников. А где остальные?!

— Корабль!

Сияние выдернуло из тьмы черный силуэт ледохода.

— Растянулись! Слишком растянулись! Шаркунье племя, шевелите лапами, чтобы вас сожрали голубые акулы! — бесновался Старик. Над пустыней пронесся тяжелый стон льдов, где-то загрохотало. Небо вновь вспыхнуло, освещая лица, объятые лихорадкой погони.

— Слева! Кто-то слева! — закричал один из идущих с нами штурмовиков. Боец плюхнулся в снег, вскинув дальнобой, Сабля тоже нырнул в сугроб, а я остался на месте, растерянный и испуганный:

— Стой, сука! Стреляю!

— Стойте! — завопил Волк. — Свои!

Офицер штурмовиков с дальнобоем в руках выбрался из ледяных лабиринтов.

— Где Вилли? — спросил его упавший штурмовик. Он тяжело поднялся на ноги, опираясь на оружие.

Коренастый пират пробился на проделанную тропу, перевел дыхание.

— Нет Вилли, — хрипло сказал он. Серебристая парка Волка была залита кровью. — Какая-то сука зарезала. Я не смог ничего сделать.

Он сплюнул на снег, обернулся и увидел меня. Губы пирата тронула ехидная улыбка.

— Ты убил Тороса! — взвыл я и бросился к нему.

— Стоять, юнга! — рявкнул оказавшийся рядом Крюкомет. Сабля в прыжке сбил меня с ног и повалил на снег.

Боцман резко мотнул головой:

— Чего встали? Вперед!

— Он убил Тороса! Я знаю! Это он стрелял!

Моряки с сомнением смотрели то на меня, то на Волка. Даже боцман — и тот на миг опешил. А я лишь сейчас понял, что, кроме Сабли, рядом ни одного знакомого лица.

— Сумасшедший придурок, — прошипел Волк и двинулся к кораблю противника.

— Быстро! Быстро! — послышался крик Старика.

— Он убил Тороса! — повторил я. Эти чувства в душе пирата ни с чем нельзя было перепутать. Униженный штурмовик отомстил Неприкасаемому выстрелом в спину.

— Заткни пасть, идиот, — зашептал мне на ухо Сабля. — Заткни по-хорошему.

— Но это он…

— Заткнись! Потом!

Сабля поднялся, отряхнулся.

— Кретин, — подытожил он. — Тупица и кретин. Пошли!

— Но это он стрелял, я уверен, Сабля!

— Да драное ты дерьмо, оледеневший ты шаркуноед! Заткнись — что неясно! — Он склонился ко мне: — Ты же хочешь вернуться на борт, а?! Тогда завали свою пасть чем-нибудь вонючим и заткнись! Где нашлась одна пуля для героя — найдется и вторая, раз тебе мозга не хватает это понять! Ты хочешь получить ее как можно раньше?!

Я смотрел на него с ненавистью, но наконец нашел в себе силы замолчать. Этот злой и грубый человек был по-своему прав. Я опять поторопился, и теперь Волк будет осторожнее.

— Драный демон, — вырвалось у меня.

— Чего встали, ледоеды?! Быстро сюда! — гаркнул Старик.

Безжизненный корабль встретил нас запертыми шлюзами и руганью Старика. Широкоплечий командир абордажников бродил вдоль ледохода и потрясал воздух разъяренными воплями.

Мертвец, скрестив на груди руки, стоял на обломанной заструге и внимательно оглядывал доставшееся нам судно. Я подошел к нему и встал рядом. Корабль выглядел пустым… Брошенным.

— Там никого нет?

— Если бы наш боевик минуту помолчал, я бы мог так подумать, — сказал Мертвец. — Но пока он вопит — ничего не могу сказать с уверенностью.

Буран и двое штурмовиков забрались на верхнюю палубу. Объятый горем Неприкасаемый старательно искал возможность выплеснуть свою ярость. Я чувствовал его звериную надежду на схватку, пока он бродил по шаппу напавших на нас моряков. По Пустыне бесшумно прокатывались алые и синие волны. Тишина сводила с ума. Тишина приманивала смерть. Тишина была смертью.

Я поежился. Рука отозвалась пульсирующей болью.

— Эй! — крикнул сверху Буран. — Тут есть лаз!

— Пошли наверх, оледенелые крысы! — тут же взвыл Старик. Он и остальные штурмовики принялись карабкаться по трапам на верхнюю палубу.

— Не лезь туда, — одернул меня Мертвец. Он не пошевелился, изучая корабль. — Крюкомет, я с сопляком присмотрю за входом, — крикнул он боцману. Тот торопливо кивнул и бросился к трапам. Туда же поспешил и Сабля.

Мне хотелось рассказать ему о том, кого мы увидели с Фарри. Но я столкнулся с тем, что не знаю, как объяснить всю важность происшедшего. Я перебирал в уме слова, но никак не мог сделать их действительно весомыми. Они казались мне неуместными, лишними, смешными. Цирковой силач из прошлого охотится за нами? Какая, к ледовым демонам, разница?! Сегодня, когда столько крови пролилось на холодный лед, — рассказы о прошлом бессмысленны. Жестоки. Потому я решил промолчать об Эльме. Но о судьбе Неприкасаемого смолчать не смог.

— Это Волк убил Тороса, — сказал я, не сводя взгляда с ледохода. Над Пустыней вновь пронесся стон, а затем мягкий порыв ветра швырнул мне в спину колючим снегом. Я пошатнулся, с трудом сжал левую руку в кулак, ощущая, как она перестает меня слушаться, как примерзшая к ране шерсть вновь рвет плоть.

Мертвец чуть повернул ко мне голову:

— Торос не убит.

Я онемел от радости, повернулся к первому помощнику. Тот безразлично изучал мягко вспыхивающий алым и синим корабль.

— Он не убит? — с трудом нашелся я, отчего-то скрывая детский восторг перед столь славной новостью.

— Ранен. Тяжело. Тихо.

С лязгом открылся шлюз на второй палубе. Наружу выбрался кто-то из штурмовиков. Перегнувшись через фальшборт, он с шумом прочистил желудок. Второй абордажник, пошатываясь, пристроился рядом, и его тоже вырвало.

— Не к добру, — равнодушно произнес Мертвец.

Штурмовики переводили дух, не желая даже думать о том, что увидели. Вскоре на лед спустился бледный Сабля. Он присел на обломок льдины, оперся в колени и встретил мой вопросительный взгляд мутным взором.

— В жизни такой дряни не нюхал. Дрянь демоническая, — сказал он мне.

Мертвец уже общался с офицерами, и я был предоставлен сам себе.

— Говорят, кто попал за Южный Круг — становится вот такой гнилой дерьмовиной. Но, лед мне в задницу, они еще утром были живее живых.

— Что там, Сабля? — не понял я.

— Коконы там. Коконы, в которых застывшее кровавое месиво. Одни дохляки, усекаешь, юнга?

По Пустыне вновь прокатился стон льдов.

— Нам конец, юнга, — неожиданно серьезно посмотрел на меня Сабля. — Это проклятый корабль!

— Возвращаемся на «Звездочку» — проорал Старик. — Шевелимся! Нам предстоит поработать!

Глава вторая Холод и тьма

Торос действительно не умер, но получил тяжелое ранение. Зато в схватке на трапах погиб молчаливый Громила. Пули унесли жизни Галая, Винсаря и Орри, мучительно умер Патт. Это он и причитал на верхнем ходу, прижав руки к окровавленному животу. Тела моряков и штурмовиков сложили рядом с траками молчащего ледохода. Я ходил среди них словно потерянный. Еще несколько часов назад все они были живы, все были частью моей жизни.

Трупы напавших сложили неподалеку от корабля, и я трижды прошел мимо них в надежде отыскать Эльма. Но среди обледеневших глаз мертвецов я не нашел знакомых. Потом меня отыскал Фарри и силой затащил в лазарет к Квану, чтобы тот посмотрел на мою левую кисть.

Доктор, измученный, нервный, прошептал проклятья, отодрав варежку от руки. У меня не было сил пугаться или тревожиться, хотя почерневшие обрывки кожи и бесчувственность пальцев признак совсем дурной.

Я смотрел на койку, где лежал Торос. Грудь Неприкасаемого вздымалась неровным дыханием, из горла рвались нехорошие хрипы. Но он был жив. Тут же сидел и Грэг, которому прострелили руку. Бледный, мрачный, штурман то и дело спрашивал у доктора:

— Где Лис, Кван?

Но наш унылый врачеватель лишь пожимал плечами и возвращался к работе.

Вскоре загудела печь в лазарете. Хромающий Три Гвоздя притащил целое ведро энгу, устало переглянулся с Грэгом и поспешил обратно. Я знал, что происходит снаружи. Палубные матросы, механики и штурмовики, забыв про свою избранность, спасали корабль. Пилили льдины, заполняя железные ванны. Глаза шаманов глубоко запали от усталости, но и старик Балиар, и подлец Зиан выкладывались на полную, обеспечивая механиков энгу.

Кван смазал мои раны жирной и вонючей гадостью, напоил каким-то отваром и отправил на кубрик. Пальцы нещадно колола боль, но сидеть в холодном темном отсеке, пока товарищи надрываются на работах, я не смог. С трудом выбрался наружу — и только там понял, что у меня совсем не осталось сил. Вцепившись в фальшборт второй палубы здоровой рукой, я смотрел вниз и чувствовал только тяжесть в теле. Казалось, что с каждым мигом я набираю вес, и колени стали подкашиваться, не выдерживая.

Что за отвар влил в меня Кван?

В ночи стонала и грохотала Пустыня, над которой уже поднимался рассвет; внизу метались тени и жужжали пилы. Моряки таскали ведра с энгу куда-то в недра первой палубы, где суетились механики. Пару раз «Звездочка» содрогнулась, когда инструментарии безуспешно пытались завести двигатель, лязг растекался средь льдов, сопровождаемый яростными проклятьями Шестерни в адрес «поганых ублюдков с кр-р-р-ривыми р-р-р-руками, котор-р-р-рые нужно отор-р-р-р-рвать и скор-р-р-р-рмить волкам».

— Нельзя заводить! Нельзя! — орал он.

Первым из шаманов отключился Зиан. Молодой парень осел рядом с ванной, и его тут же подхватили на руки. Балиар смог приготовить еще несколько баков, прежде чем поник, опустил голову и молча побрел к кораблю.

Я смотрел на старика и чувствовал его злость, непонятную ярость и досаду. Балиар думал о своем ученике с завистью, с ненавистью. Что у них произошло?

Устало моргнув сухими и тяжелыми веками, я пошатнулся. Опустился на колени, так что фальшборт закрыл мне обзор, и с облегчением повалился на невероятно теплый и мягкий трап. Хотелось спать. Очень хотелось спать. Несколько секунд я лежал без движения, наслаждаясь покоем.

«Ты умрешь, Эд. Встань».

Я не хотел подниматься. Здесь было тихо и спокойно, хорошо. Лихорадочные мысли об Эльме, о компасе, о Торосе ушли куда-то далеко. Ничего хорошего меня в будущем не ждало. Над головой дышало северное небо, низкое-низкое, мягкое-мягкое.

В сердце кольнуло. Я услышал скрип снега где-то наверху — и почувствовал коснувшийся меня недобрый взгляд. Перегнувшись через фальшборт, с первой палубы на меня смотрел Волк. Клубы пара вырывались из-под шарфа, шапка была надвинута на лоб.

Хочешь, чтобы я сдох здесь, да? Хочешь, чтобы этот драный юнга тихо-мирно замерз и замолк навеки?

Я очень медленно сел, с трудом встал на подгибающиеся ноги. Бросил взгляд на Волка и, увидев его разочарование, шагнул к тамбуру на палубу.

«Я выберусь…»

Тепло — самое драгоценное, что есть у человека в Пустыне. К сожалению, ценить его, как и многое другое, начинаешь, только когда лишаешься. Полностью или частично — это не столь важно. Энгу, нескончаемая энгу. Дешевое топливо, простое топливо. Есть шаман — значит, беды не будет. Так я считал всю свою жизнь, пока не понял, как же ошибаюсь.

Теперь, ютясь на кубрике возле одной печки, чувствуя холод, пробравшийся на борт «Звездочки», я узнал много нового. Вся энгу, которую производил осунувшийся и еще больше состарившийся Балиар, шла на двигатели. Моряки пилили лед, старик выбирался наружу, превращал его в густую жидкость — и пираты ведрами носили получившуюся смесь в недра технической палубы, где техники добавляли в нее что-то и заливали в громадные недра моторов, чтобы смазать сердце «Звездочки».

На корабле стало неуютно. В кубрике мы переделали переборки вокруг печки Полового, чтобы ни капли тепла не уходило зря. Стащили топчаны так, чтобы лежать поближе друг к другу, но холод все равно пробирался к нам. Шипели лампадки с китовым жиром, бросая тусклый свет на покрытые изморозью стены. Хрипло и надсадно кашлял Шон.

Про холод быстро забываешь, но когда он возвращается, кажется, что и не уходил никуда этот суровый спутник. Что лед был здесь всегда, просто прятался, дожидаясь удобного момента. И только печь Полового хоть как-то удерживала стихию от победы над пиратской командой.

Не знаю, каким образом капитану удавалось договориться с Балиаром насчет лишнего ведра энгу для кухни, лазарета и печей на палубе. Шаман работал на износ и постоянно ругался. В нем поселилась тьма, каждая просьба Грома заканчивалась вспышкой недовольства. Добрый, рассеянный шаман куда-то исчез, и на его месте оказался скандальный, склочный старик.

Мы вдруг все стали зависимы от дара заклинателя льдов.

Первая палуба опустела. Оставшиеся в живых штурмовики и офицеры перебрались на камбуз, поселившись вместе с инструментариями. До того момента, как механики запустят систему отопления, всем придется потерпеть вынужденную тесноту.

Но самым страшным был не холод. Страшнее всего оказались непривычные темнота и тишина, словно нас заперли в железной коробке навсегда (хотя, получается, так оно и произошло). Двигателя заводить больше не пытались, я слышал, какую истерику закатил Шестерня, предрекая гибель моторов при тщетных попытках, и потому капитан решил все сделать осторожно и надежно. Сначала масло, потом топливо с запасом, и только потом уже подумать о большем. Мы терпели. У нас не было выбора. Судно погрузилось во тьму со светлячками шипящих горелок. Люди стали тенями. И мне показалось, что на «Звездочке» зародилось нечто новое… Нечто жуткое. Даже разговоры на кубрике теперь шли вполголоса, будто громкие слова могли разбудить затаившихся в темноте демонов.

Заготовка льда для энгу приостановилась, так как Балиару нужно было восстанавливать силы, а Зиан слег в его каюте и больше не появлялся наверху. Половой, нахохлившийся у печи, не тревожил моряков зряшной работой. Самой главной задачей для палубных моряков (да и для всех остальных) стало выживание. Холод, темнота и безделье. Скучные игры в кости и курду (тайком от старших офицеров, которые, надо сказать, на кубрик не заглядывали), неловкие разговоры и воспоминания. Злые проклятья в адрес тех, по чьей воле мы застряли в Пустыне. Моряки считали, что угодили в засаду, предназначенную для кораблей «Китов и броненосцев». Жизнь пирата непроста, случаются и такие оказии.

Больше сетовали на шамана, оказавшегося неготовым к удару чужой магии (хотя это, как я понял, было одной из обязанностей корсарского заклинателя). Закутанный в шкуры Сабля (отчего он походил на бродягу) то и дело вспоминал странные коконы на борту пиратского шаппа, Шон мрачно и испуганно отмалчивался, и даже Три Гвоздя не спешил делиться своими догадками. Он по сотому разу затачивал нож, угрюмо глядя на огонек в печи.

Так прошло несколько дней. Тяжелых, наполненных морозом и усталостью. Я постоянно ошивался в лазарете, помогая вымотанному Квану ухаживать за ранеными. Это было тесное помещение (наверное, раза в два меньше, чем каюта Неприкасаемых), с тремя койками за ширмой из серых шкур и массивным железным столом у стены. На нем постоянно лежала пара раскрытых книг, страницы которых придавили плошки и кувшин с каким-то снадобьем. На углу стола чуть гудел тигель, и в котелке булькало лекарское варево.

На одной из страниц красовалось жирное пятно, расплывшееся вокруг банки с целебной мазью.

Над рабочим местом Квана нависали хитроумные сетчатые короба с десятками ячеек, в которых хранились различные колбы с лекарствами и смесями. Он то и дело доставал оттуда ингредиенты для своих зелий, кидал их в котелок или просто аккуратно резал на краешке стола и ссыпал в одну из плошек.

Наука лекаря показалась мне загадочнее шаманских заклятий. Вот где истинная магия — знать, что и с чем смешать…

За ширмой, в паре шагов от двери, лекарь соорудил себе топчан. Пожилой недоучка старался не выходить из лазарета без важной нужды и даже в редкие минуты сна вскакивал со своей койки, нервно вслушиваясь в дыхание раненых моряков. В такие моменты я, если был рядом (нахохлившись на табурете у койки Тороса), шептал, что все в порядке, и измученный доктор вяло улыбался и засыпал.

В лазарет то и дело приходил кто-нибудь из команды. Те, кому повезло больше троих абордажников, попавших в вотчину слабости и болезни. Приходил Ворчун с пробитой головой, шипел от боли Три Гвоздя, показывая распухшую ногу. Грэг морщился, пока Кван, едва не засыпающий на ходу, проверял его рану.

Моя рука, кстати, заживала очень быстро. Мазь лекаря творила чудеса.

Обычно я сидел у кровати Тороса, внимательно ожидая, не потребуется ли доку помощь, — и если тот вдруг замирал, ненадолго вырвавшись из забот, и только поворачивался ко мне — я тут же поднимался с табурета, готовый на все.

Поначалу Кван не доверял мне сложных задач, так что вся моя помощь заключалась в «подай-принеси». Сменить воду, подогреть ее в тазу у печки, достать банки с полки, вынести горшки, омыть лица бредящих и не приходящих в сознание раненых. Но потом уже попросил помочь заготавливать нужные ему лекарства. Из тех, что попроще: порошки, вытягивающие дурную кровь из ран, да раствор для повязок.

Но большую часть времени я тихонько сидел, слушая жуткие хрипы в груди Тороса, и трусливо радовался шансу спрятаться от палубных товарищей. Здесь, в логове страданий, мне не нужно было искать взглядом Громилу или Галая. Здесь никогда не было и не будет бахвальских историй Орри. Мир изменился, и я не мог делать вид, будто все в порядке. Не мог видеть, как другие пытаются «жить дальше». Не осуждал их, ни в коем случае, просто не мог вести себя так же.

Шумела печь, что-то бормотал себе под нос Кван, хрипел щуплый штурмовик с пробитой грудью, бредил в безумии лихорадки Торос. Бледный, сутулый доктор почти не спал и в душе грыз себя поедом. Он постоянно боялся ошибиться, по несколько раз проверяя, сколько порошка насыпал в плошку, сколько воды подлил. Щурясь, осунувшийся целитель подносил свечу к смеси, бубнил проклятья в свой адрес — и только потом, замирая сердцем, подавал лекарство. В лазарете пару раз появлялся Гром, и тогда Кван втягивал голову в плечи и старался исчезнуть с глаз капитана, а тот так же тщательно делал вид, что не замечает лекаря. Но выбора у Дувала не было — Лис, хитрый гильдейский ублюдок, так и не объявился. Дошло даже до того, что разгневанный Дувал приказал обыскать весь корабль, но профессиональный лекарь словно в воздухе растворился. Так что наш доктор-самоучка продолжал тянуть свою непростую ношу и моей помощи обрадовался, охотно объясняя, что да как делать.

Меня он почему-то проверял не так дотошно, как себя…

Тороса била горячка. Он постоянно бредил, вспоминая какого-то Карла. Он просил у него прощения, иногда кричал и впадал в забытье. Я кормил Неприкасаемого, вливая ему чуть теплое варево доктора Квана. Иногда в лазарете появлялся Буран. Он садился рядом с другом и все время молчал. Однажды, когда Торос вновь заговорил о Карле, Буран произнес:

— Карлом звали нашего хозяина. Хороший был человек.

Я ничего не ответил, занятый Торосом. Бородач метался в лихорадке, и я смачивал ему лоб, глядя, как в миске с водой, ближе к краям, образуются кристаллики льда. В лазарете было теплее, чем у нас на кубрике, но все равно мороз добирался сюда. Тем более когда воздух начинал быть невыносимо вонючим (а это неизбежно, если речь идет о таких условиях), — Кван укутывал больных дополнительными шкурами и открывал дверь из лазарета в коридор, заменяя запах болезни на холодную свежесть.

На потолке и в углах поселились белые пятна изморози.

Буран тяжело вздохнул, глядя на мои старания.

— Неприкасаемые служат хозяину от покупки и до его смерти. Нас воспитывают в этом служении. Мы дорого стоим, ребенок. Очень дорого стоим. И когда покидаем стены ордена — для хозяина ничем не отличаемся от машин инструментариев. Кто-то действительно становится бездушным големом-охранником. А кто-то нет. Карл относился к нам не так, как должен относиться хозяин. Он увидел в нас людей. Он сделал из нас людей.

Я промолчал.

— Мы служили у него восемнадцать лет. Целую жизнь. Пришли в его дом молодыми, умелыми, глупыми солдатами, а стали… Ты видишь, кем мы стали. Благодаря Карлу. Он дал нам больше, чем родители, продавшие в свое время лишних детишек скупщикам ордена. Торос его особенно любил. Но… Неприкасаемый, потерявший хозяина… Это непозволительно. Правильный воин ордена должен умереть раньше. Или одновременно. Таков закон.

На одном из топчанов застонал раненый штурмовик. Кван вышел ненадолго, и потому я оставил Тороса и подошел к молодому парню, лицо которого превратилось в запекшуюся корку. Пуля пробила ему щеку. Третий и самый спокойный постоялец лазарета. Обычно он молчал.

— Карла отравили. Самый гнусный вид убийства. Торос должен был пробовать его пищу в тот день, но… У старика было больное сердце. Вообще он странный был и смешной. Под конец лекари запретили ему столько всего… Жена старика, Лийна, так о нем заботилась, да и он вроде бы старался. Улыбался все, сетовал горько и делился мечтами о вкусностях, которые ему запретили. А потом оказалось, что втайне ото всех Карл баловал себя жирненьким и жарененьким. Мы этого не знали. Никто не знал! Кроме убийцы. Вот Карл и добаловался: отведал отравленного китового сала.

Буран хмыкнул воспоминанию и продолжил:

— Торос считает, что это наша вина. Что мы должны были уследить — мол, Карл дал нам все, а мы не смогли защитить его. Мы много спорили об этом. Я считаю — Карл сам виноват. Сам тайком ото всех себя травил, рано или поздно это его и убило бы. Просто убийца успел раньше.

Торос прохрипел:

— Карл…

— Мы вычислили подлеца, конечно, прикончили, но хозяина этим не вернешь. Так что такой вот праздник лета у нас вышел. Хороший был денек. Солнце светило, на улицах гулянья, торжества. На Берегу, знаешь, в этот день можно заглянуть в любой дом — и тебя там накормят от души, напоят. Так и ходят люди от дома к дому, поздравляют друг друга, улыбаются, смеются. Люблю этот праздник. Торос меня тогда выгнал из дома, сказал, чтобы я отдыхал. Сказал, что справится. Глупо получилось. Неправильно. Но это ведь праздник лета! Его подарил нам Карл. Он подарил нам много того, чего Неприкасаемым не суждено попробовать. От этого очень непросто отказаться.

Я слушал исповедь Бурана, и мне от нее было еще грустнее. Неприкасаемый словно прощался с товарищем.

— У Тороса был только один шанс уберечь Карла. Связать его и кормить самому. Ха… Но не таков был Карл, не таков. Хитрец, мать его.

— Как-то это странно. Люди умирают и от болезней и от старости. Что тогда происходит с Неприкасаемыми?

— Они возвращаются в орден, ребенок. И их продают другому хозяину, если находится покупатель.

— А если не находится? — Мне дико было думать о Неприкасаемых как о рабах.

— По-разному. Кто-то подается в наемники, кто-то в бродяги. Мы умеем только драться, ни на что другое просто не способны. — Буран криво ухмыльнулся. — Не все, конечно, я так вообще чудесный малый, но…

— Что же мешает самим жить?

— Если тебя не покупают, ты можешь быть свободен, конечно. Но если ты сам не продаешься, то орден этого так не оставит. Он же вложил в тебя кучу времени и денег. Ты его не спрашивал, но он уже вложил. И теперь ему нужна прибыль. А если твой хозяин был убит, то страдает репутация ордена, и оступившимся это с рук не сходит. По нашу голову не один меч заточен, ребенок. Пираты — это не выбор сердца, а всего лишь попытка выжить.

— У вас на лице не написано, что вы Неприкасаемые.

— Каждый из нас несет на себе метку, ребенок. Орден метит своих бойцов, и за отступниками следуют корабли Ловчих.

— Метку?!

— Интересно, ребенок, когда Темный и Светлый боги раздавали людям мозги — ты где был? Прятался под юбкой у мамочки и ждал, когда тебе протянут теплую титьку, а не ум? — ощерился Буран.

— При чем тут мои мозги? — закипел я.

Неприкасаемый посмотрел на меня, покачал головой:

— Прости. Заносит иногда. Братство Ледяной Цитадели вовсю торгует своими грязными механизмами, способными уловить магию. Эдакий приборчик, мигающий, если поблизости окажется кто-то с меткой. Каждый Неприкасаемый получает такой знак, когда проходит обучение.

Я застыл, вспомнив прошлую жизнь и Кассин-Онг. Не так ли нашли Одноглазого? Тот молодой незнакомец, пришедший к нам в деревню. Тот, кого так испугался беглый пират. И что, он был Неприкасаемым?!

— А может метку ставить кто-то еще? Не только ваши магистры?

Буран хмыкнул:

— Были бы монеты, а что за них купить — найдется. Хотя это очень дорогое удовольствие. Но ставят, ставят. Слышал я, что некоторые капитаны так своих моряков помечают.

— А чем отличается такая метка от меток Неприкасаемых?

Воин неуверенно нахмурился.

— У тебя вопросы ну совсем необычные, я, признаюсь, начинаю теряться в них. Откуда мне знать такие вещи?

— То есть ты тоже под юбкой у мамочки прятался, когда мозги выдавали, — проворчал я.

Буран опешил, просиял изумленно:

— Из тебя выйдет толк, ребенок. Воин, конечно, ты никудышный, но языкастый. Я прощаю тебя.

Он поднялся на ноги, подошел к Торосу, бережно похлопал его по плечу.

— Пойду я.

— Карл? — дернулся в бреду Торос.

— Шаркунарл, — фыркнул Буран. — Какая же ты все-таки зануда, брат.

Неприкасаемый ушел, оставив меня с ранеными, а я погрузился в работу. В голове крутилась идея меток, сводя обрывки мыслей друг с другом. Видимо, Одноглазый был с меткой. Знал ли он о ней? И кто ее поставил? Черный капитан?

Старый моряк занервничал, когда узнал о странном парне с прибором Цитадели. Значит, знал. Не окажется ли, что Радагу давно уже известно, где мы сейчас? Может, он с конца зимы идет по нашему следу и с каждым днем все ближе?

По спине пробежали мурашки. Что, если уже сейчас Черный капитан вместе со своими демонами приближается к «Звездочке»?

События прошедшей зимы нахлынули на меня. Я вспомнил теплицу старика Раска, вспомнил странного следователя Лавоя. Сердце приятно защемило. Хорошее ведь было время. Нахмурившись, я отбросил бесполезные воспоминания.

Как здесь оказался Эльм? Может, он нанялся на корабль, как и собирался? Просто тоже попал к пиратам, и судьба свела наши ледоходы вместе. Такое ведь случается? У судьбы, говорят, то еще чувство юмора. Но отчего-то мне не верилось в такое совпадение. Догадки роились в голове одна хуже другой, а нездоровое любопытство изнывало от неизвестности. Я не нашел тела бывшего силача среди приконченных бандитов. Признаюсь честно — очень хотелось увидеть здоровяка мертвым.

Куда он делся?

Нет, конечно, Эльм мог сбежать в ледовый лес и затаиться. Он мог погибнуть, а его трупа просто не нашли моряки «Звездочки». Но что-то подсказывало мне — это слишком простое решение. Простое и неверное.

В коридоре послышался глухой крик. Громко лязгнула дверь в коридор. Кто-то что-то торопливо залопотал, зашаркали ноги, словно несли что-то тяжелое. Дохнуло морозом.

— Кван! Ква-а-а-н! — орал Крюкомет. — Где эта драная шаркунья шваль?!

Он ворвался в лазарет, уставился на меня. Во тьме блеснули безумные глаза офицера:

— Где док?! Быстро! Говори!

— В гальюн ушел.

Крюкомет вошел в лазарет:

— Шаркунец! Заноси! Быстро! Да быстро же! В сторону, щенок!

Двое моряков, я узнал в них Шона и Рэмси, с пыхтением затащили в лазарет тело. В свете лампадок я увидел, что за ним стелется темный след.

— Почему этого ублюдка нет, когда он нужен? Почему этих сучьих врачевателей никогда нет на месте?! Я вышвырну тварь на мороз, пусть там гадит!

Я хлопал глазами, глядя то на Шона, то на Рэмси, то на беснующегося Крюкомета, то на тело на полу.

— Давайте его ближе к печке. Ближе! Как ты там, Яки? Ты как?

Я пошатнулся, узнав лежащего.

— Что случилось?!

— Демон… С ванны сорвало лист, мы вышли, поправить, чтобы снегу не намело на наколотое, — потерянным голосом заговорил Шон. — Он вырос как из-под земли. Я ничего не успел сделать. У меня и не было ничего. Он вырос. Только что не было, и тут вырос. Здоровый, жуткий мужик с крюком вместо руки. Он смеялся, понимаете? Смеялся!

Во рту пересохло, лоб запылал огнем. Яки? Коротышка Яки?!

— Что такое?! Что случилось? — Во тьме коридора возник силуэт. Кван торопливо вошел в лазарет, оскользнулся на крови и чуть не упал. — Что случилось?!

— Яки порвали! Сделай что-нибудь, док! — Офицер едва не взмолился об этом.

— Он появился из снега. Он прятался под ним. Сидел и ждал под снегом, пока мы подойдем! Выскочил и вспорол Яки живот. Я закричал, бросился на него. Дозорный наверху заорал, а этот ублюдок нырнул обратно в снег и исчез! Это не человек, клянусь! Не человек!

— Давай, Кванчик! — Крюкомет его не слушал, все внимание боцмана сосредоточилось на докторе. Тот с руганью срезал одежду с молчащего Яки и чуть ли не плакал от досады.

— Ну что такое происходит! Ну как же так! — причитал Кван. — Эд! Быстро мне повязки! Дайте свет! Больше света!

Я бросился в угол, вскарабкался на полку, где лежали высохшие выстиранные в чуть теплой воде тряпки, вернулся обратно. Крюкомет сгреб лампадки поближе к доктору.

— Ну что же это такое… — хныкал Кван.

— Док, как он? Док? — нервно бормотал боцман. — Яки? Яки, ты меня слышишь? Держись, дерьмо ты ледовое! Держись!

Я смотрел на темные силуэты, склонившиеся над телом Коротышки Яки, и не мог пошевелиться. Сознание устремилось куда-то под потолок и оттуда наблюдало за тщетными попытками Квана и Крюкомета. Мне показалось, что снаружи донесся зловещий хохот Эльма.

— Ну почему все сразу, а? — ныл Кван.

Шон стоял у шторки, неотрывно глядя куда-то в темноту перед собой. Нижняя его челюсть заметно дрожала.

— Давай, док! Сделай что-нибудь! — взмолился Крюкомет.

Кван замер, слезно выругался и в сердцах отбросил в сторону нож, которым резал одежду раненого. Сталь жалобно звякнула.

— Док? — застыл боцман.

В лазарете стало еще холоднее.

Коротышка Яки умер.

Глава третья Тень во льдах

— Да сколько можно?! Что опять у вас происходит? Почему так долго? — брызнул слюной Балиар. Он зло щурился, глядя на капитана. Дувал, застигнутый этой вспышкой ярости посреди речи перед собранной командой, наморщил нос от злости:

— Шаман? Ты удивляешь меня!

Моряки молчали. Жиденькие огоньки лампадок едва выдергивали из темноты искаженные светом лица. Настроение у команды было совсем недобрым, под стать реплике заклинателя льдов.

Старый шаман фыркнул, бросил быстрый взгляд в темноту и неожиданно ссутулился.

— Хорошо. — Гром убедился, что Балиар не станет продолжать перебранку. — Я повторю — по плану двигатели мы запустим через два дня.

— Если все пр-р-ройдет хор-р-рошо, — прошелестел Шестерня. Уродливый моряк был тут же, он держался неподалеку от Балиара, и мне казалось, что боцман инструментариев то и дело поглядывал на заклинателя. Но, наверное, это была игра света, не больше. — Нужно больше топлива. Нужен запас. Масла почти готовы. Я пр-р-ровер-р-р-рял кое-какие детальки, все будет хор-р-р-рошо. Но нужны запасы.

— А вы даже их не можете обеспечить! Почему все должен делать я, а? — вспыхнул Балиар. — Вы думаете, мои силы безграничны?! Я столько их копил! И зря! Все впустую потрачено! И этот молокосос, слабак! Почему он, а не я…

Балиар осекся и умолк.

Моряки молчали, но были в смятении. Шаман никак не походил на того добродушного старика, к которому все привыкли.

— Балиар! Прекрати истерику!

— Да, дедуля, если ты думаешь, что топанье ногами и потрясание высушенной задницей каким-то образом приблизит тебя к теплым краям, — то я должен тебе сказать. Нет, почему сказать? Я должен возопить — нет, малютка Балиар. Ты таким образом можешь лишь надорвать свои хилые связоньки, и тогда, не дай-то Темный, разумеется, ты окажешься в обители Квана. А тот, заметь, тот, когда ты будешь хрипеть и тянуть к нему ручки, может вдруг ответить тебе: «Почему все должен делать я, а?»

— Буран, тишина, — проговорил Мертвец.

— Давай ты не будешь распоряжаться моими людьми? — неожиданно подал голос Старик. Командир абордажников сидел на лавке и поигрывал ножом.

— Хочу напомнить… — равнодушно начал было Мертвец, — что я являюсь первым…

— Заткнулись все, гребаное вы мясо! — взорвался Гром. От его баса у меня задрожали поджилки. — Заткнулись и слушаем дальше! Итак, оледневший вы шаркуний корм, двигатели мы запустим через два дня. До того момента на лед по одному не выходить. Даже воздухом, мать его, не дышать за пределами «Звездочки», которую вы превращаете в бордель пьяных истеричных полудурочных шлюх!

После оглушительной речи он вдруг закашлялся, прижал руку к груди.

— Не заставляйте меня орать, — прорычал он, справившись с дыханием.

— Как он выжил во льдах эти три дня? — подал голос кто-то из инструментариев. — Как этот ублюдок смог выжить без еды, без тепла?

— Он мог есть человечину, да и собрать ледовое жилище при должной сноровке несложно. Не надо наделять подонка сверхъестественными дарами, — резонно вмешался Три Гвоздя.

— Я неясно выразился?! — взревел Дувал. — Следующий, кто хоть что-то скажет без моего гребаного разрешения, — отправится на лед, и пусть там его дерут… Все, кто бы ни оказался рядом. Демоны, львы, акулы или маленькие девочки-убийцы. Теперь я достаточно четко говорю?

Больше никто не произнес ни звука.

— Хорошо, — чуть тише проговорил капитан. — Значит, так, ублюдком мы займемся сегодня днем и на этом оставим тварь на задворках нашего собрания. Я понимаю, что всем нам сейчас очень непросто находиться на корабле, но наши шаманы делают что могут. Поверьте, мать вашу, что это не пустой треп. Зиан так и вовсе слег от усилий, надеюсь, мы его не потеряем. И вы все видели, как помогает нам Балиар!

Шаман фыркнул. В нем клубились злость, ненависть, ярость и обида на происходящее.

— Осталось потерпеть совсем немного.

Гром замолчал, обернулся кругом, всматриваясь в угрюмые лица.

— Мы слишком многих потеряли, — повторил он. — Но каждый бродяга, покидающий порт и отправляющийся в Пустыню, знает, что там и может остаться. Такова расплата за нашу лихую и свободную жизнь. Звонкая монета любит смелых, и там ее больше, где льется кровь. И несмотря на то что нас пытались взять штурмом солдаты, наемники, — мы победили!

Я кисло улыбнулся. Свободная жизнь палубного матроса не так прекрасна, как о ней говорят.

— Я хочу, чтобы вы, волки льдов, знали: я горжусь тем, что вы сделали тогда. Я горжусь тем, как вы держитесь сейчас. Давайте продержимся еще немного. Скоро все наладится.

По лицам моряков пробежала тень, но никто ничего не сказал. Я тоже промолчал.

— Есть ли вопросы?

Ответом была тишина. Гром вновь кашлянул.

— Теперь уже можно говорить, шаркуньи вы недоноски. Раньше надо было молчать, а теперь, мать вашу, уже можно открывать гребаные рты с гребаными вопросами.

— Мастер капитан, вы можете объяснить, куда пропал Лис? — глухо поинтересовался Грэг.

Дувал плотно сжал губы, выругался сквозь зубы:

— Я не знаю. Но если найду, то лучше бы ему умереть. Я думаю, этот грязный выкидыш волокунов сбежал в Приюте.

— Я его видел на второй день после ухода из Приюта, — сказал кто-то из штурмовиков. — Он с Шестерней шел на третью палубу.

Боцман инструментариев вздрогнул, тяжело поерзал на своем месте:

— Р-р-р-р-р-разве?!

Шестерня бросил взгляд на Балиара, дернул уродливым ртом.

— Впр-р-р-рочем, да. Один из моих остолопов защемил палец, боялись, что потер-р-р-р-ряем…

— Это, несомненно, самая важная тема, которую мы можем обсудить на общем собрании. Лис чрезвычайно полезный человек, мы все это знаем. Скорее всего, каждый из нас эти дни засыпал и просыпался с его именем на утомленных устах. Лично я мечусь ночами и плачу. Правда, — зло проговорил Буран. — Давайте не будем терять время и выйдем на лед? Мне не терпится отыскать этого лысого ублюдка и затолкать его крюк ему в задницу. Поглубже, так чтобы до гланд достало!

— Военную операцию обсудим позже.

— Зачем она вам нужна? — вновь очнулся Балиар. — Зачем тратить силы на бессмысленный поиск какого-то уцелевшего болвана? Нам нужна энгу. Мы должны двигаться дальше!

— Оставь это решение мне, хорошо? — проворчал Гром. Глаза его сузились.

— Не лезьте туда. Он больше нас не побеспокоит! Ванна — вот что важно! Если так хочется побряцать оружием — охраняйте людей у ванны хоть всеми штурмовиками сразу. Вы…

— Балиар, — лязгнул Аргаст Дувал. Его кулаки сжались. — Занимайся своим делом, хорошо?! Хватит.

Шаман сверкнул глазами, но умолк.

— С чем мы столкнулись на корабле, капитан? — тихо поинтересовался Шон. Он сидел в самом дальнем от дверей углу, обхватив себя за плечи, и постоянно покачивался. — Что это было? Что их убило?

Дувал поморщился: этой темы он касаться не хотел.

— Магия крови, — торопливо сказал Балиар. — Это могла быть она.

Шаман сцепил руки в замок и поник.

— Некоторые… заклинатели, я назову их так, иногда погружаются в изучения, запретные для простых служителей льдов. Им не дает покоя слава так называемых южных магов. Они ищут новое и вместо привычных стихий пробуют и другие, так сказать, материи. Это запретное знание. Оно чрезвычайно опасно. Считается, что оно выжигает так называемую душу. Глупости, конечно. Я допускаю, что шаманы наших противников могли быть кровавыми. Что-то пошло не так, и вы видели, чем это кончилось.

— Магия крови… — прошептал Шон. — Магия крови.

Меня удивили слова Балиара ан Вонка. Зачесался шрам на спине, оставшийся после порки. Магия крови? Другие материи? Я задохнулся от неожиданного озарения: как же так! Раз Балиар так помог мне тогда, может, он сможет излечить Тороса?! Он же спас мою спину в один присест! Я попытался отыскать взглядом Квана, но тот на собрание не пришел, оставшись с ранеными. Если мы попросим вдвоем…

Проклятье, почему раньше душа шамана не вызывала такого отвращения, как сейчас. Что с ним случилось?!

— Нам нужно заправить лайар и «папочку», — тускло спросил Крюкомет.

— Это задер-р-р-р-ржит запуск двигателя, — опять пошевелился чудовищно искривленный Шестерня.

Балиар дернулся в раздражении, но сцепил челюсти и исподлобья посмотрел на подавленного Крюкомета.

— Зато это даст нам возможность хотя бы вскрыть склады их корабля. Там наверняка найдется что-то ценное, — влез Рэмси. — Все что угодно, лишь бы не сидеть и не ждать.

— Я думаю, это хорошая идея, — кивнул капитан. — Балиар?

Тот, не сводя глаз с Крюкомета, сильно переживающего из-за смерти Яки, качнул головой.

— Дело ваше. Хотите задержаться во льдах — я не против, — странно проговорил шаман. — Главное, чтобы вы заправили ледоход. Хотя с этим справятся и механики, если вы все подохнете в Пустыне.

— Как приятно находиться в одной команде с тобой, старик. Поверь, я ценю это, — процедил Буран.

— Вижу, вопросы подошли к концу, — сказал Гром. — В таком случае, джентльмены, я бы хотел отпустить заклинателей и инструментариев. — Капитан старался подбирать слова и боролся с собой. Ему чертовски хотелось наорать на Балиара. — Перейдем к тому ублюдку, который убил старшего матроса Яки.

Вьюжить начало, когда мы отошли от корабля на десяток шагов.

— Капитан? — остановился Старик. Он, еще один абордажник и Шон шли в десяти шагах от меня. Штурмовики шарили дулами дальнобоев по снегу, а бледный лицом Шон с длинной палкой пробовал лед, разыскивая подснежные ходы вроде того, что мы нашли у ванны для энгу.

Мне выпала тройка Бурана. Неприкасаемый и долговязый боец из команды Старика с дальнобоями шли чуть впереди. Я ткнул гарпуном себе под ноги, попав в отпечаток унт Бурана. Металл выбил несколько осколков. Все хорошо вроде бы. Задумка таких поисков мне была непонятна. Капитан хотел определить, как много ходов успел создать лысый убийца. Но зачем?

Один из них мы обнаружили у ванны, снег почти замел кровавые следы, оставшиеся после убийства Яки. Сабля изумленно присвистнул, когда спрыгнул в черный лаз. Выставив перед собой меч, он несколько секунд озирался, а затем поднял лицо к нам. Глаза моряка расширились:

— Да он зубами его прогрыз, что ли?! Как этот ублюдок смог такое сделать?! Темный бог свидетель, это невозможно! Я туда не полезу, мать!

— Вылезай, — тихо проговорил Гром. Он в шубе из волчьих шкур стоял у ванны, положив дальнобой на сгиб локтя. На бороде капитана проступил иней, глаза здоровяка слезились от холода. — Крюк?

— Да, капитан, — потерянным голосом ответил боцман.

— Пусть моряки проверят, нет ли тут еще скрытых ходов. Этот, я чую, ведет под гребаный ледовый лес. Тварь где-то там закопалась, клянусь душой Темного бога!

Я подошел к краю провала, разминулся с выбравшимся наружу Саблей и уставился на черный лаз. Человек смог бы пройти на нему только на четвереньках. Я представил себе, как здоровяк вроде Эльма скользит по темным лабиринтам, одержимый жаждой убийства. Как сыплется ледяная крошка, высеченная ржавым крюком.

— Отойди, — приказал мне Гром и закашлялся.

Я никому не сказал об Эльме. Никому. Наверное, зря.

Аргаст Дувал подошел к краю провала и, ощерившись, принялся сильными ударами скалывать лед, заваливая лаз обломками.

— Волокунье отродье, — цедил капитан, не обращая внимания на изумленные взгляды. Когда вернулся Крюкомет и притащил ворох гарпунов, Гром уже обрушил своды тесного хода.

Мы стояли вокруг него, наблюдая за тем, как старательно Дувал изливает злость на лед, и молчали. За нами наблюдала Пустыня, и меня пугала тишина вокруг. Она была ненастоящей, фальшивой. Она скрывала за собой зло.

Страшнее всего было смотреть на холмики «могил». Для наших мертвецов неподалеку от корабля мы выдолбили во льду яму, а вот на убитых врагов никто сил тратить не хотел. Ряды замерзших покойников скрыл снег, но я видел, как ветер наносил на убитых наемников белое крошево. Я знал, что скрывается под пушистым, холодным одеялом.

Впрочем, не так сильно оно и скрывалось. Из одного сугроба торчала скорченная рука.

Поисковые тройки медленно расходились от корабля, выискивая ходы во льду или следы убийцы. Мне казалось это пустой затеей.

— Капитан! — громче повторил Старик. Высокий, сильный, он внушал людям уверенность. Но сейчас лидерштурмовиков беспокоился.

— Да?! — отреагировал тот.

— Будет буря. Я предлагаю вернуться.

Мне почудилось, что я слышу, как где-то под толщей льдов царапает голубые глыбы ржавый крюк Эльма. По спине пробежались мурашки. Гром молчал, он внимательно изучал небо. Рядом с капитаном стоял Мертвец с палашом в руке. На миг наши взгляды пересеклись. С тем же успехом я мог посмотреть на ледовую статую.

— Капитан? — У Старика кончалось терпение.

— Я думаю!

— О Светлый бог, у меня даже колени подгибаются от этого. Он думает! — тихо фыркнул Буран. — Наверное, когда он был маленьким, его обнаружил кто-то из ученых мужей Академии Суши и покусал. С тех пор Гром, конечно, вырос, но от болезни не избавился.

— Заткнись, — огрызнулся на него Старик. Он слышал слова Неприкасаемого. Капитан — нет.

— Мы должны проверить этот проклятый ледовый лес, — наконец сказал Гром. Он ткнул пальцем в лабиринт сераков и торосов, среди которых прятались стрелки наемников в памятную схватку. Вздыбившиеся льдины посреди бескрайнего моря льда. Может, когда-то здесь пытался прорваться наружу сам Темный бог…

Из этих обломков в спину моего учителя прилетела пуля дальнобоя. Там же, судя по подледному лазу, скрывался Эльм.

Мне стало жарко от злобы. Волк тоже был среди «карательной экспедиции». Он и Сиплый, вместе с Рэмси, были на самом краю поискового веера. Я перехватил древко гарпуна поудобнее. Сочтемся, Волк. Сочтемся.

Старик с недовольным видом кивнул и принялся выкрикивать команды. Его подхватил кто-то еще. Тройки, простукивая перед собой лед, двинулись в замерзший лабиринт. Среди зубьев загудел ветер, срывая с торосов обжигающие лицо кристаллики. Я поправил шарф, чтобы холодные снежинки не секли нос, прищурился.

Буран и абордажник шли впереди, вскинув оружие и готовые открыть огонь в любой момент. Я брел следом, с силой вонзая в лед гарпун, в тщетной надежде обнаружить еще один лаз безумного Эльма.

Здесь, среди вздымающихся к небу неровных сераков, достигающих высотой десяти футов, идти было непросто. Иногда проходы были так узки, что штурмовикам приходилось протискиваться по ним боком. Я пролезал без трудностей, но то я, подросток. Крепким мужчинам, матерящимся, оскальзывающимся, гремящим оружием, это давалось не так легко.

— Что мы тут ищем? — не выдержал я спустя несколько минут нелепого похода.

— Убежище. Вход в него. Следы, — пробурчал долговязый штурмовик. Буран мои слова и вовсе проигнорировал.

Ветер усилился, завывая среди ледяных столбов. То тут, то там слышны были крики перекликающихся моряков. Небо темнело на глазах, и я вдруг подумал, что зря ввязался в этот поиск. Что он не имеет смысла. Мало того — он опасен. В душе дрожал непонятный огонек предчувствия. Ледовый лес с каждым мигом становился все более зловещим.

— Ни один человек не способен так долго прожить во льдах, — буркнул я себе под нос, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей.

— Можно протянуть и больше, — вдруг отреагировал Буран. Он в мою сторону не смотрел, оглядывая обломки льдов перед собой. Осторожно поставил ногу на один из них. — Можно неделями жить, при должной подготовке. Ты, конечно, об этом не мог слышать, так как когда ты был малышом в своей забытой всеми богами деревеньке — там наверняка росли самые настоящие деревья и грело теплое солнышко, отчего ты и вырос таким недоумком. Однако здесь, среди льдов, можно жить и так. А если у него походная печка есть и запас энгу…

Долговязый штурмовик хохотнул на тираду Неприкасаемого, а я лишь плотнее сжал губы.

Ветер сдувал с верхушек ледовых шпилей снег, и тот со свистом петлял меж могучих столпов, закручиваясь в воронки и стараясь проникнуть в щели одежды. Одной рукой придерживая гарпун, я зацепил торчащие над шапкой очки, чтобы прикрыть глаза, и тут среди сераков что-то громыхнуло.

БАХ!

Справа от нас кто-то заорал от боли и ужаса. Сердце в груди оглушительно стукнуло, на лбу выступила испарина. Громыхнул еще один выстрел дальнобоя, а надо льдами повис жуткий вой боли. Люди не способны на такие крики. Не способны! Голос взмывал в небо, срываясь на истошный визг, в котором то вдруг проступал жуткий звон, то басовитые нотки.

— Ну надо же, — воскликнул Буран и бросился на шум. Штурмовик последовал за ним, а я, задевая гарпуном обломки льдин, на миг растерялся.

Мне представилось, как из-за ледяного зуба выходит Эльм и с улыбкой идет ко мне. Образ был настолько четким, что я услышал скрип снега под ногами силача.

БАХ!

Третий выстрел выдернул меня из оцепенения. Ветер кинул в лицо еще холодного снега, кто-то заорал, и я бросился следом за товарищами.

— Они здесь! Они здесь! А-а-а, как больно! Как больно! — верещал кто-то незнакомым голосом. Звук доносился сразу отовсюду, будто кричащий кружился вокруг меня. Проклятый ледовый лес!

БАХ!

Вопль прервался.

Ледяные столбы было бы проще обегать, если бы они тянулись к небу прямо, словно железные деревья, но, к сожалению, проклятые зубы Пустыни расширялись книзу и обрастали сугробами из спрессованного временем снега. Бежать по таким холмам просто невозможно. Несколько раз я чуть не потянул ногу, неловко ступив на край, дважды оскользнулся и упал. Перебрался через обломок льда, видя в поднимающейся метели силуэты впереди и по сторонам. Моряки просачивались сквозь холодный лабиринт, окружая Эльма.

Я перестал понимать, где находится корабль. Вокруг вздымался частокол ледовых столбов, среди которых то и дело раздавались чьи-то крики.

«Стой, дурак. Оглядись! Прислушайся!»

Внутренний голос придал какое-то спокойствие. Я остановился, оперся на гарпун, оглядываясь.

«Следы! Смотри на следы!»

Но эта надежда оказалась тщетной. Куда бы я ни двинулся, в свежевыпавшем снеге виднелись только мои отпечатки. Мне хотелось крикнуть, попросить о помощи, но потом я представил, как ко мне выходит Волк или Сиплый…

Или Эльм.

В конце концов я вернулся по своим рыхлым отпечаткам обратно, до того момента как появились цепочки следов Бурана и его напарника. Стоило больших трудов не сорваться на звук голосов, мне казалось, что так я гораздо быстрее найду соратников. Но крики моряков будто смеялись надо мною, многократно отражаясь от ледяных колоссов и теряясь в лабиринте.

Стиснув зубы, я торопливо побрел по следам Неприкасаемого. Надо было сразу додуматься до этого, а не бежать сквозь ледовый лес как полоумный олень. Ругая себя и втягивая шею в плечи, я добрался наконец до своих.

Здесь уже были две другие группы. Моряки стояли плечом к плечу, разглядывая что-то впереди себя. Я протиснулся между Бураном и Саблей.

Лед здесь оказался красного цвета. Три черно-алых тела лежали посреди небольшой неровной поляны, и снег вокруг был забрызган кровью так, будто моряков разорвало изнутри. Меня замутило. Прикрыв лицо локтем, я не мог отвести взгляда от тел. Двое лежали совсем рядом друг с другом. Третий пытался сбежать от опасности, но успел лишь дотянуться до ближайшей льдины, как нечто схватило его и оттащило к остальным. Кристаллики снега оседали на кровавом следе, пряча остывшую жизнь под собой. Тот, кто прикончил корсаров, умудрился выпотрошить троих крепких мужчин за пару минут. Даже ледяные столбы вокруг покраснели.

— Кто это? — Я увидел бледного Саблю.

— Ворчун, Клайв и Баккер, — сказал тот. — Старый дурак хотел отомстить за Яки. Отомстил.

— Вы поймали шаркунца? — послышался крик откуда-то сзади. — Вы поймали его?!

Это был капитан. Никто не ответил.

— Отвечайте!

— Я подстрелил его, — сказал кто-то. — Я подстрелил его и клянусь, кровь у этого ублюдка была чернее ночи.

Мне мигом стало все ясно. Черная кровь… Вот как оно, оказывается, бывает.

— Где Буран?

— Он и еще кто-то ушли по следу… — угрюмо сказал Сабля.

— А мы почему стоим?

— Хочешь — иди за ними, — огрызнулся моряк.

Корсары взирали на останки товарищей с ужасом.

— Отвечайте, вашу мать! — взревел приближающийся Гром.

— Есть след! — закричал я ему и бросился вперед. — Есть след!

Снег опускался на черные пятна нечеловеческой крови.

Значит, Эльм стал Ледовой Гончей…

Глава четвертая Враг внутри

Наверное, его нашел Радаг. Другого быть не могло. Черный капитан как-то выследил силача, прикончившего двух проклятых слуг древнего демона, и поработил его. Превратил спивающегося калеку в дикую, жадную до крови тварь.

Такие новости непросто принять.

Спеша по черному следу (несмотря на шум метели, зловещие пятна были прекрасно видны), я то и дело кричал:

— Сюда! Сюда!

Где-то с краю от меня часто виднелись фигуры тяжело бегущих в том же направлении моряков. Неподалеку вопил Гром, призывая «драного ублюдка выйти и сразиться, как мужчина».

Ветер крепчал, метель брала приступом ледовый лес, сбивая с острых верхушек снег. Еще немного — и все следы исчезнут.

На труп долговязого штурмовика я наткнулся через пару минут погони. Темное пятно, засыпаемое снегом. Горло абордажника раскрылось, словно кусок разрубленного мяса. Рядом виднелись следы борьбы, и вновь черные пятна уходили прочь в ледяной лес, а за ними таяли под метелью отчетливые отпечатки Бурановых унт. Неприкасаемый вцепился в добычу намертво.

Я выставил перед собой гарпун и зашагал по следу.

— Юнга? — гаркнул мне в ухо Старик. Штурмовик появился так неожиданно, словно его создал вьющийся вокруг снег. Прикрыв глаза рукой, он смотрел на острие гарпуна, уставившееся ему в лицо. — Где Буран, юнга?

— Ушел! — Мне пришлось кричать. Стихия взбесилась, взревела, стирая фигуры и голоса моряков. — Вот след! Вот!

Я опустил гарпун.

— Держись рядом! — гаркнул офицер. Махнул кому-то рукой, а затем бесцеремонно шагнул ко мне, подтянул за ремень поближе. — Вперед, по следу! Я разберусь, — крикнул он кому-то. Затем отцепил от пояса карабин с веревкой. — Цепляй!

— Но…

— Цепляй, юнга, — взбесился офицер. — И ни на шаг от меня не отставай. Быстро!

Я увидел, что в метель уходит еще одна веревка, к которой был привязан Старик. Кто-то на том конце потянул ее, и штурмовик ощерился.

— Бегом! Ты всех задерживаешь!

Щелкнул карабин на ремне, гарпун устроился в руках. Офицер с дальнобоем на изготовку зашагал в белоснежную канитель, чудом не натыкаясь на ледяные шипы. Я семенил следом, не позволяя веревке натянуться. Мне не хотелось никого задерживать. Следы Старика заметало почти сразу, а черные пятна и вовсе исчезли под белым покрывалом.

Небо окончательно скрылось, снежный шторм накатился на ледовый лес, и верхушки остроконечных глыб растворились в ревущей стихии. Вокруг бесновалась жестокая, чудовищная пустынная буря. Загрохотал гром. Снег больно стегал людей, пробирающихся между обломками ледника. Он застилал глаза и выбивал из корсаров последние остатки тепла. Говорят, именно ветер самый страшный противник человека во льдах. Не холод, не зверье — ветер.

«Отличная погода для охоты на ледовую гончую, не так ли, Эд?»

Буря разгулялась не на шутку. Даже идущий передо мною Старик таял в мельтешении обжигающих кристалликов. Я чувствовал, как натянута веревка, но никого не видел. Щурился, слепо шарил руками вокруг и искренне надеялся не задеть никого острым гарпуном.

Проклятье, если такой кошмар настиг нас под укрытием древних сераков, то что же происходило на равнине? У корабля?

Слепой от бури, я вдруг наткнулся на Старика.

— Возвращаемся! Назад, на корабль! — проорал он мне. — Проклятье, я же говорил, что будет буря!

Снежная пурга скрыла его из глаз. Сколько между нами было шагов? Шесть, семь? Под ударами озверевшего снега меня покачнуло. Веревка натянулась, грубо дернув меня за командиром штурмовиков.

«Да иду я! Иду!»

Только бы Буран настиг Эльма! Я был уверен, что уж Неприкасаемый-то справится со здоровяком. Я очень хотел, чтобы воин могущественного ордена оставил бывшего циркача где-нибудь в этих льдах. Потому что если Эльм здесь… То, значит, и Радаг может оказаться где-то рядом!

Веревка провисла, я замедлил шаг, осторожно выставив перед собой руку. Снег застилал глаза даже сквозь очки, крупинки молотили по лицу, по рельефной сетке, просачивались под одежду через затянутый капюшон.

— Мастер офицер? — крикнул я, но рев стихии затолкал слова мне обратно в глотку. Где же Старик? Свободной рукой я подтянул к себе веревку. Медленно. Обреченно. Понимая, что на том конце никого уже нет.

Мощный удар сбил меня с ног. Я взмахнул руками, потеряв гарпун, и грохнулся в снег. Круговерть метели сменилась круговертью льда. Я несколько раз больно ударился рукой, плечом, головой (от чего перед глазами поплыли круги). Кто-то тянул меня за ногу по льду, не особо церемонясь.

Эльм поймал меня. От осознания я заорал в страхе, и крик мигом был сожран бушующим штормом. Я принялся лягаться, но схвативший меня силач даже не заметил сопротивления. Пляска льда и метели вдруг сменилась призрачным синим свечением, и я оказался на дне ледяной пещеры. Дыра, сквозь которую Эльм затащил меня под лед, показалась ослепительным солнцем.

Голубые стены, вспученные, расходящиеся застывшими навсегда волнами, окружили нас. Я словно оказался в замерзшем брюхе огромного ледового монстра.

— Ну, здравствуй, собачье ты дерьмо, — прошипел Эльм. Лицо его рассекали глубокие, свежие раны, будто от когтей. Один глаз затек, превратившись в набухшую кровью шишку, ухо свисало на лоскуте кожи. Воняло от силача так сильно, что даже мороз не мог избавить от чудовищного запаха тухлятины.

— Эльм…

— Собачий выродок, где компас? Давай его сюда!

Он бесцеремонно принялся меня обыскивать, пачкая парку черной кровью.

— У меня его нет! Нет!

— Где он? Где?

Я заметил, что Эльм ранен. Как минимум две пули вошли ему в тело, хотя он вроде бы и не замечал, как черная кровь толчками вытекает наружу. Дешевая, когда-то нарядная куртка была рассечена у плеча, и слизь, текущая в жилах Ледовой Гончей, сочилась по рукаву и капала на голубоватый лед. Выглядел силач очень потрепанно.

— Где компас, собачий уродец!

— У меня нет его!

Эльм прорычал что-то нечленораздельное. Потянул носом воздух, дерганно озираясь по сторонам. В извилистых стенах пещеры чернело несколько дыр, прорезанных отнюдь не природой. Словно в гладком, полупрозрачном теле ледника вскрылись язвы.

Когда-то вода и ветер отшлифовали недра пещеры, разукрасив стены диковинными выпуклыми узорами и чуть искрящимися от света наростами. С потолка свисали могучие сосульки, на полу бугрились ледовые холмики. Царство плавных линий.

В которое после многих лет или веков покоя кто-то вторгся, прорубив эти темные проходы. Кто-то, кого так опасался Гончая.

— Ничего, собачий сын, ничего, — сказал Эльм спустя несколько секунд. — Мы немножко поиграем с тобой. В память о прошлом. О добрых собачьих денечках. И ты мне все скажешь. Все…

Он бросил меня на лед.

— Все скажешь, собачий ублюдок.

Эльм, прислушиваясь к шуму бури, остановился около узкого хода наверх, в который задувало снег. Он все время поглядывал в сторону рваных ран на теле льда.

— Это ты их выдолбил? — прохрипел я. — Ты?

— Это было бы несложно, когда у тебя такая чудесная рука. — Он поднял зазубренный и потемневший крюк. В сумраке подледной пещеры света хватало, чтобы увидеть, насколько бывалым стало его оружие. — Совсем не сложно. Но это не я. Где компас?

— Это сделал с тобой Радаг? Да?

— Не упоминай имени хозяина, собачий труп! Не упоминай! — искаженным голосом заверещал Эльм. Его здоровый глаз выпучился, норовя вывалиться из глазницы.

Сверху вновь громыхнул раскат, от которого, как мне показалось, задрожали ледяные стены.

Я смотрел на существо, которое в прошлой жизни было спивающимся цирковым силачом. Когда-то давно этот могучий человек убил двух ледовых гончих и спас жизнь мне и Фарри. Во время схватки с одной из них он потерял кисть, но все равно победил. А теперь оказался среди слуг Черного капитана.

Из-за меня.

Я неожиданно четко понял: Эльм стал таким именно из-за меня. Что если бы когда-то давно я поступил иначе, если бы когда-то давно на моем пути не оказался Одноглазый — силач не попался бы в лапы Радагу. Он не потерял бы руку и жил бы себе и жил, не ведая отчаяния калеки.

И Торос не схлопотал бы пулю в спину, если бы не моя стычка с молодым шаманом «Звездочки». Все имеет силу. Все имеет последствия. Даже благие побуждения способны кого-то столкнуть в ледяную бездну.

Эльм бормотал что-то себе под нос, скорчившись над ранами. Он ковырялся у себя в животе, то и дело оглядываясь. Штурмовики Старика не зря ели свой хлеб. Гончей хорошо досталось от них. Но скольких при этом потерял капитан Дувал?

Я подобрал ноги, присев на корточки и сжавшись в комочек, обхватил себя за плечи, исподлобья наблюдая за Эльмом и лихорадочно соображая, что делать дальше.

Те язвы… Даже перед лицом смерти мне не хотелось к ним приближаться.

— Собачьи твари. Ты и твои собачьи товарищи по кораблю, — вдруг прошипел силач. Он по-звериному крутил головой, теряя последнюю схожесть с человеком. Покачнулся на пальцах. — И те, кто прячется в этих ходах. О, они чуть не сцапали меня только что! Но те трое ваших вовремя появились! Собачья приманка, ха-ха!

Эльм сжался в клубок, сплюнул черной кровью и ощерился.

— Эти хуже всего. Они повсюду. Черные, мертвые, собачья жизнь! С кем ты связался на этот раз, сопляк?

Он резко вскочил и в считаные мгновения оказался рядом со мной.

— Видишь? — Эльм вплотную приблизил свое лицо к моему, ткнул пальцами в рваные раны. — Это они. Пустынные шавки, роющие эти собачьи тоннели! Им тоже нужно что-то с вашего корабля. Они точно пришли по вашу собачью душу!

Я не понимал, о чем он говорит.

— Хозяин сказал, чтобы я берег себя! — заорал здоровяк, вонючая черная слюна брызнула на меня, и глаза сами собой закрылись от страха и омерзения. — Хозяин ценит меня! Где компас?!

Силач тряхнул меня, приподнял над полом пещеры, а затем вновь швырнул на лед. От боли в голове засверкали огоньки.

— У меня его нет!

— Где он?! Где компас?! Куда вы с твоим собачьим приятелем дели компас хозяина?!

— У меня его нет! — заорал я со злостью, попытался вскочить, но силач с немыслимой реакцией встретил мое движение ударом ноги. Клацнули зубы.

— У кого он?

Здоровяк присел рядом. Приоткрыв глаза, я увидел, что кроме пятен черной и алой крови он перемазан в чем-то еще. В чем-то знакомом. В чем-то фиолетовом.

— Ты мне все скажешь, собачий сын. Я знаю, что компас на корабле! Прибор хозяина не ошибается! Он засек его! О, как он был рад, когда появился собачий сигнал! Вы молодцы, да! — Эльм поднялся на ноги, прижал меня ногой ко льду, наступив на грудь. — Вы включили его, и хозяин был счастлив. Я благодарен вам, собачьим ублюдкам, за это. Хозяин счастлив — и его верные слуги счастливы, ха-ха!

Я молчал, а Гончая с безумными видом улыбался.

— Я перебью вас всех поодиночке, пока не найду компас, — поделился Эльм сокровенным тоном. — Всех, одного за одним. Я доберусь до каждого! И тогда компас вернется к хозяину! Ты можешь облегчить их страдания, сопляк. Ты же, собачья жизнь, думаешь, что ты хороший, да?

Он осклабился:

— Думаешь, что это я плохой, а ты герой, да? И как тебе вот этот вариант, собачье ты дерьмо? Как тебе вариант, что ты отдаешь мне компас, а я перестаю вырезать твоих грязных оборванцев? Уговор благородных джентльменов, а? Их жизнь за безделушку, а?

У меня не нашлось никаких слов на это, но, признаюсь честно, больше всего мне хотелось заплакать от обиды. Я смотрел на окровавленного Эльма и чувствовал себя маленьким ребенком, желающим попросить злого взрослого не поступать так.

Вот только вряд ли слова способны были тронуть силача.

— Ну так как, собачье ты дерьмо? Нравится?

На глаза сами навернулись слезы. Он не посмеет так поступить. Он не посмеет… попросить этого… Пусть он забудет об этом. Все что угодно — лишь бы он забыл о своей идее.

— О, собачий сынок заплакал, — издевательски засмеялся Эльм. — Ждешь, что прибежит твоя собачья мамаша и прогонит злого дядю?

Он резко склонился ко мне и заорал:

— Этого не будет! Твоя мамаша подохла, и ты тоже подохнешь, если не вернешь компас! Вы все подохнете!

Эльм вздрогнул, опомнившись:

— Ты принесешь мне его сегодня. Спустишься на лед один, подойдешь к той собачьей ванне, у которой я прикончил одного из ваших.

«Яки… Это был Яки, Эд!»

— Принесешь и отдашь его мне. Тогда я уйду. А если не принесешь — вырежу всех! Выпущу кишки каждому и оставлю замерзать! Буду накручивать их внутренности на крюк, а ты, собачий сын, будешь слушать их крики! Понял меня? Каждый день! Каждый день, пока не получу собачий компас, я буду убивать твоих собачьих товарищей!

Мне захотелось исчезнуть. Раствориться. Не только здесь, с глаз Эльма, а вообще. Просто покинуть себя, покинуть все, что меня окружало.

— Я вижу, что понял.

— Нет… — прохрипел я.

Гончая замер:

— Что?

— Так не пойдет. Это нечестно!

Силач запрокинул голову к голубоватому потолку, сквозь который пробивался свет, и захохотал, повторяя мое:

— Нечестно! А-ха-ха-ха!

— Жалко, что ты не сдох, Эльм… — Во мне все похолодело и умерло. Я поднялся на оледеневшие ноги, глядя на то, как потешается надо мною силач. — Жаль, что ты не сдох тогда, в Пустыне…

Здоровяк с сокрушенным видом развел руками и вдруг перестал паясничать. Прижался как зверь ко дну пещеры, обернулся к одному из чернеющих ходов. Я услышал шорох. Словно стеклянную поверхность гладкого льда царапали чьи-то когти.

Звук приближался. Мы с Эльмом забыли друг о друге, глядя на одну из проклятых дыр. Та тварь, разодравшая многовековой шедевр природы, ползла к нам.

Шорох перешел в скрежет. Из дыры пахнуло гнильем. Я присел, прижался к стене, немея от животного ужаса. Что это?!

— Они снова пришли, — гневно прошипел силач, подобрался. — Они снова пришли!

Я скользнул вдоль стенки прочь от Эльма и черной дыры в голубом льду. Мне показалось, будто она стала еще темнее, и кто-то, царапающий стены кривыми когтями, замер перед атакой и внимательно смотрит на меня.

И во взгляде этом лишь холод и тьма.

— Идите сюда, пустынные собачьи недоноски! Смелее! Во имя хозяина! — Эльм вскочил на ноги, взмахнув крюком. Ответом ему стал дикий вой и хруст льда. Рваная кромка хода лопнула, взорвавшись брызгами льда, и из прохода с жутким воплем вырвалась черная фигура. Ободранный, заросший шерстью зверодемон выбрался в пещеру и остановился. В потустороннем свечении льда он казался еще ужаснее, чем тогда, у «Сына героев».

— Я порву тебя на части! — крикнул Эльм.

Монстр развел в сторону руки с длинными, уродливыми пальцами-когтями, наклонился к Эльму, издав угрожающий рык, и прыгнул.

Гончая взревел в ответ и бросился чудовищу навстречу. Два монстра столкнулись друг с другом в воздухе, в один миг потеряв последнюю схожесть с людьми. Крюк Эльма вонзился в тело демона, а я торопливо пополз прочь. Несколько минут назад я приметил узкую щель между двумя замерзшими водопадами. В нее мог протиснуться парень моей комплекции, оставив позади взрослого мужчину.

Ледовая Гончая и черный монстр с «Сына героев» с низким ревом боролись на полу пещеры. Зверодемон взвизгивал под ударами Эльма, но не сдавался и тянулся когтями к горлу противника.

Еще пара футов приблизила меня к цели. Я смотрел то на щель между льдинами, то на сражающихся на полу нелюдей.

Силач отбросил зверодемона, и тот, теряя обрывки истлевшей одежды, грохнулся спиной о голубую стену пещеры, но тут же прыгнул на Гончую. Взметнулась ледяная крошка, выбитая упавшим здоровяком, что-то отчетливо хрустнуло. Эльм зарычал от ярости.

Я вскочил и сломя голову бросился к спасительному ходу, слушая визги твари с фиолетовой кровью и проклятья Эльма. Слава Светлому — они не увидели моего бегства. Я с разбегу нырнул в узкую щель и заскользил по ней вниз, помогая себе руками и ногами.

В тот момент мне не было дела до того, куда выведет трещина в теле ледника. Хотелось оказаться как можно дальше от двух рвущих друг друга порождений злой магии.

Потому что тот, кто уцелеет, последует за маленьким юнгой, и тогда все действительно закончится.

Везение вывело к развилке. Я плюхнулся на неровный лед, осознав, что это один из ходов зверодемона, и застыл, обратившись в слух.

Синее свечение осталось где-то позади, а передо мною простирались прорытые монстрами тоннели. Я смотрел во тьму и дрожал от страха, что в любой момент она превратится в когтистую, заросшую шерстью тварь «Сына героев». Абсолютное ничто сдвинуло ледовые ходы, и тесные своды будто мечтали сомкнуться, зажать человека в холодные тиски.

Совершенно слепой, передвигающийся исключительно на ощупь, я доверился судьбе. Мои руки в варежках тщательно изучали прорезанные стены, отыскивая отвороты наверх. Звериным инстинктом я понимал, что спасение может быть только там. Что путь вниз может привести в ледовый мешок, где нет ничего, кроме мучительной смерти от голода и холода.

Мне вспомнилось нацарапанное на перегородке обещание.

«Я выберусь…»

Это придало сил.

Сложно сказать, сколько времени я ползал по тесным лабиринтам, будто гигантский шаркун в поисках пути наверх. Прошла целая вечность, наполненная страхом. Вся масса льда над головой с каждым мигом словно ложилась мне на плечи. Я натыкался на преграды и боялся, что не смогу развернуться, что лаз станет еще уже, что я застряну и буду биться на льду, в ловушке, скованный безразличной стихией, пока не издохну.

Наверное, половину этого времени я блуждал по кругу. Иногда свет пробивался сквозь толщу льда, и я в отчаянии искал путь к источнику, натыкаясь на прозрачные голубые стены. Поверхность была так близко! Три-четыре ярда холодной брони. Был бы у меня хотя бы нож — я попытался бы прорезать путь наверх.

Потом свет мерк, и под уставшими пальцами вновь шуршал раскрошенный лед, осколки сквозь одежду впивались в колени, и я уползал в ненавистную тьму.

В которой обитало зло.

Я то и дело останавливался, подолгу вслушиваясь в безмолвие черных лабиринтов. Воображение предало меня, рисуя монстров, ползущих следом, создавая иллюзию далеких криков разъяренного Эльма.

Один раз кто-то прополз совсем рядом со мною. Я только отвернул в расщелину, убедившись, что не скачусь по ней вниз, как в проходе позади раздался звук движения, зловещий скрежет, а потом в ноздри ударил запах гнили.

Тварь не заметила забившегося в щель человека, хотя должна была услышать, как гремит в ледовых лабиринтах мое сердце. Прошло не меньше часа после той встречи, а я по-прежнему сидел в укрытии, осторожно меняя положение, чтобы хоть как-то отогреть колени или локти. Стоило огромных усилий заставить себя продолжить поиски выхода.

Здесь не было так холодно, как снаружи, но мороз от стен высасывал остатки тепла.

Не знаю, каким чудом мне посчастливилось выбраться наверх. Когда в кромешной тьме появился просвет, я потянулся к нему как младенец к матери, надеясь, что в этот раз лед не отрежет пути к спасению. Я забыл об опасности, забыл об Эльме и зверодемонах. Мне хотелось увидеть небо. Хотя бы раз в жизни, путь даже в последний. Мышцы налились силой, и я пополз по лазу к свету, боясь даже моргнуть, лишь бы не вспугнуть символ спасения.

Мне казалось, что если веки предательски сомкнутся — вокруг опять окажется непроглядная тьма.

Навсегда.

Когда я, кашляя, содрогаясь всем телом от усталости и холода, выбрался наверх — на ярко-синем небе светило солнце. Оно слепило и выжигало глаза, но я улыбался ему. Лаз вывел в Пустыню, шагов за триста до корабля.

Первые несколько футов я прополз, затем осторожно поднялся и на подкашивающихся ногах поспешил к «Звездочке».

Глава пятая Тайные тропы доступны не всем

Мне повезло. На вахте, у люка второй палубы, мерз вооруженный дальнобоем Скотти. Коренастый пират накинул на себя несколько шкур сразу, отчего был похож на диковинное создание из меха. Когда я вцепился в поручни трапа и пополз наверх, опешивший моряк очнулся от ступора и заколотил в дверь тамбура.

— Малец вернулся! — гаркнул он в открывшуюся дверь, вскинул дальнобой, поглядывая в сторону ледового леса. — Давай, юнга! Быстрее ветра! Я видел этого уродца полчаса назад! Эх, не зря меня сюда поставили, а не в акулье гнездо посадили! Не зря! Давай быстрее!

Под ногами загудел металлический настил трапа. Напоминание об Эльме придало сил, и я просто взлетел на ход второй палубы, оскальзываясь на обледенелых ступенях. Все-таки раб Черного капитана выжил… Проклятье!

— Как ты уцелел, малец?! — с удивлением спросил Скотти, когда я влетел в черный зев тамбура. Лицо моряка скрывали заиндевевшие шарфы. — Как тебе это удалось?

Ответа он не дождался. Открывший шлюз Крюкомет выглянул наружу, бегло осмотрелся, затащил меня внутрь.

— Может, еще кто спасся. Смотри в оба, Скотти. Чуть что — сразу стучи! — сказал боцман и потянул тяжелую дверь на себя.

— Как скажешь, Крюк, — бодро ответил моряк, оставшийся снаружи.

— Замерз? — спросил офицер у меня и, не дожидаясь реакции, потащил в зал возле кухни.

После обжигающей свежести льдов меня оглушил затхлый смрад пиратского лежбища. Выбил иные чувства, оставив только тяжелую, тошнотворную вонь. В плитах мастера Айза гудел огонь, но то было не пламя энгу. Моряки жгли в печи что-то другое. Что-то со складов… Дым поднимался к потолку, и в свете редких фонарей я видел сизый туман над головами корсаров.

— Смотрите, братцы, юнга живой!

— Эд! — воскликнул Фарри. Мой друг, скорчившись, сидел в углу, неподалеку от печки, жалко обнимая себя за колени. Увидев меня, он вскочил, но сдержал порыв и сел обратно.

— Как тебе это удалось, юнга? — закашлялся капитан. Я не сразу и узнал его в том человеке у печи. Хозяин «Звездочки» лежал укутанный в несколько шкур, и в нем не осталось ничего от грубого и воинственно настроенного пирата. Будто вылазка за Эльмом раздавила Аргаста. Лицо Дувала блестело от пота, глаза запали, и из них ушел волевой огонек.

Я огляделся. Здесь собралась почти вся команда. Лежаки стояли очень плотно друг к другу, на переборках висели приколоченные наспех шкуры, в попытке оградиться от холода и удержать последнее тепло.

Корсары не выглядели победителями. Кашель, дурные запахи, подавленные лица, дым над головой, гудящая печь плиты, с нависшей над нею понурой фигурой кока.

— Здесь, подо льдом, живут те зверодемоны, что напали на нас тогда, у «Сына героев»! — выпалил я. — Они роют ходы…

— Уже знаем… — подал голос Три Гвоздя. Он грелся у печи и казался самым чистым моряком из всех, запертых на «Звездочке». — Тебя не было почти день, мальчик. Мы думали, что тебя разорвали на части или ты замерз насмерть, как прочие. Вон Сабле, может, придется палец оттяпать, отморозил, пока из бури выбирались. А капитан…

Дувал хрипло закашлялся.

— Я спрятался в ходах, внизу… — сказал я.

Три Гвоздя кивнул.

— Тебе повезло. Сегодня утром мы нашли у ванны головы этих монстров. Тот самый чужак с крюком вместо руки притащил эти трофеи. Что он кричал, Сабля?

— Он верещал, что вспорол брюхо этим дерьмовым шавкам и что вспорет брюхо всем, кого пошлет их дерьмовый хозяин, а потом и сам доберется до этого дерьмового ублюдка. — Вечно злой пират придирчиво оглядывал ногу, надеясь, что палец можно спасти.

— Собачьего… — машинально поправил я. Три Гвоздя сделал неопределенный жест — мол, ему неинтересно, и закончил:

— Буран убежден, что это не человек.

Неприкасаемый тоже был здесь. Он угрюмо смотрел прямо перед собой, но в мыслях находился где-то далеко-далеко отсюда. Там шумели ярмарки, и таял снег на залитых солнцем крышах.

— Даже Неприкасаемые не смогли бы так быстро выпотрошить троих крепких ребят, — зловеще протянул Сиплый.

— И никто бы не смог выжить в ночи между этим ублюдком с крюком и волосатыми мордами, — сказал Волк. Его глаза слезились от едкого дыма, но ни на миг он не отвел их от моего лица. — Стюарды не вернулись: Увай, Норри, Лаум — не вернулись. А ты как-то выбрался. Что, сошелся с тварями? Служишь им теперь?

— Сядь пониже, Волк, ты надышался дыма, — буркнул Крюкомет. Он уселся на топчан возле капитана, а Гром вновь зашелся в надсадном кашле. Звякнула миска с талой водой. Боцман поднес ее к лицу Дувала, и тот клацнул зубами о кромку, жадно глотая влагу.

— Это уж точно. Ты бы, Волкушка, поостерегся. То камушки сосешь, то дымом дышишь. У тебя и так-то мозгов в голове осталось, словно снега на макушке Светлого бога, а все туда же — выводы делаешь, — поднял голову Неприкасаемый.

— Как ты выжил? — проигнорировал их всех Волк. Глаза его сверкнули. — Как?

Я честно рассказал им всю историю, упустив часть с тем, что сказал мне Эльм, и с тем, что мы вообще с ним были когда-то знакомы. Фарри ни на миг не переставал беспокоиться, что я расскажу все без остатка. Он с тревогой ловил мой взгляд, почти незаметно покачивал головой и терпеливо ждал, когда пираты перестанут обращать на меня внимание. Его что-то тревожило, он скрывал какой-то новый секрет, которым мечтал со мною поделиться.

— Это становится интересным, друзья мои, — заговорил Три Гвоздя, едва я закончил. Все посмотрели на странного моряка. Мне дико было осознавать, что теперь среди нас, палубных моряков, сидят и абордажники (о, как же мало их осталось) и офицеры. Не хватало только инструментариев.

Я слышал, как внизу гремит железо, и понимал, что им совсем не до отдыха. Что пока здесь, на палубе, праздно мерзнут простые моряки — механики трудятся не покладая рук.

Но что-то не давало мне покоя. Что-то кроме злости Волка и желания Фарри поделиться новостями. Дело было даже не в кашляющем Аргасте Дувале, под глазами которого залегли черные круги. Не в странно молчащем, подчеркнуто отстраненном Старике, рядом с которым мрачно собрались простые абордажники. Не в Мертвеце, которого и не видно было, настолько далеко ото всех он расположил свой топчан. Не в Шоне, за бесчувственной маской которого бился попавший в западню зверь, не в наслаждающемся ситуацией Тремя Гвоздями…

Я вдруг понял, какая странность привлекла мое внимание. Люди, люди, люди — почему-то всегда в первую очередь мое внимание привлекали именно они. И только потом проступали детали окружающего мира.

— А где лежаки механиков? — глупо спросил я и смутился.

— Шестерня увел их на нижнюю палубу, у них есть пара теплых помещений, — ответил мне Половой. — Как он сказал — у него каждый человек на счету. Хотя я плохо себе представляю, зачем ему столько народу.

Аргаст вновь закашлялся, содрогаясь всем телом. Никто не промолвил ни слова, но капитан почувствовал, как внимание команды перекочевало на него.

— Вы послушайте, как дока выворачивает, — прохрипел Гром. — Вот у кого кашель так кашель.

— Нам еще заразы не хватало на корабле, — вдруг проронил Старик. Мускулистый офицер штурмовиков посмотрел на капитана с едва удерживаемой ненавистью. — От моей команды осталось шесть человек после вчерашней вылазки. Шестеро бойцов! А еще трое в лазарете, и не думаю, что кто-то из них выкарабкается. До ближайшего порта, где можно набрать штурмовиков, не один день пути, и кто знает, хватит ли нам людей до него добраться!

Дувал скосил на него взгляд, не меняя положения. Его мучило чувство вины, но признаваться в нем он не собирался:

— Кто же знал, что нас тут так обложили, Курц. Это все гребаное совпадение, кха-кха. Мало нам было засады этих ублюдков с этим гребаным мастером Крюком. Откуда было знать, что еще и эти черные твари поблизости? Мне кажется, что Пустыня и оба бога ополчились против нас.

Впервые я узнал, как зовут командира абордажников.

— Ты капитан. Ты должен думать о большем.

— Вот именно. Я капитан, и не оспаривай моих приказов, — огрызнулся беспомощный Гром. — Кх-х-х-ха.

Командир штурмовиков нехорошо промолчал, одарив Дувала презрительным взглядом.

— Бауди, иди в лазарет, к Квану, пусть посмотрит на тебя, — равнодушно проговорил Мертвец.

— Я провожу! — тут же вызвался Фарри, он торопливо поднялся.

— Я себя хорошо чувствую.

— Пусть Кван решает, — безразлично отметил первый помощник.

Фарри перелез через лежаки, стараясь не наступить ни на кого, пробрался ко мне, и мы вместе нырнули в темный ход, ведущий к носу корабля. Едва за нами закрылась дверь — ее захлопнул Рэмси, чтобы не терять тепла от печи, — Фарри торопливо отвел меня в сторону:

— Эд! Как я рад, что ты жив! Темнобог, как же я рад! Тут такое происходило! Такое! Нам надо было остаться в Приюте, Эд! — взволнованно сообщил он.

Я стоял в холодном коридоре, наслаждаясь безопасностью. Эльм и его угроза остались где-то позади, где-то за пределами промерзшей брони «Звездочки». Страшное обещание Гончей жгло сердце, и я, вполуха слушая друга, не прекращал думать о том, что же мне делать.

— Мы чистили вентиляцию, чтобы дым уходил! Тут вообще было не продохнуть! Я как самый маленький по ней лазал. Тут целые лабиринты, Эд! Грязные-прегрязные лабиринты. Но по ним можно пролезть практически повсюду! Но это не так важно, Эд! Слушай! Ночью капитан и офицеры ушли на совет, а я пополз в шахту, послушать.

— Зачем? — удивился я такому решению.

— Потому что здесь что-то происходит, Эд. Не только там, за бортом, но и здесь! Совсем плохи наши дела! Мы, конечно, выкарабкаемся, но все совсем нехорошо! Старик так орал на капитана за то, что случилось во время вылазки. Темнобог, я думал — они поубивают друг друга. Но не это самое страшное. Смотри, что я нашел.

Он сунул мне в руку какой-то медальон.

— Что это?

— Я был на третьей палубе. Полночи ползал, все пытался не думать, что тебя больше нет, и искал, где же засор. И я нашел его! Один из отводов вентиляции кто-то забил одеждой. Я попытался ее убрать, но она смерзлась вся. И вот заметил его… Ты знаешь, что это? Ты понимаешь, Эд?

Я смотрел на кругляшок из дешевого металла, не понимая, к чему клонит Фарри. Под пальцами в темноте ощущался какой-то рисунок.

— Сейчас посвечу!

Фарри полез за пазуху и достал компас, откинул крышку.

— Закрой его! — испугался я.

— Ну, нам же нужен свет? Я так и ползал с ним. Очень пригодился! — широко улыбнулся Фарри.

— Закрой!

— Ладно, — сдался тот. — Это медальон лекарской гильдии! Понимаешь?

— Нет…

— Лис, — пояснил Фарри. — Это вещи Лиса!

Я все равно не понимал, к чему клонит мой друг. Тепло настигло меня, и после кошмарной ночи сознание стало постепенно меркнуть. Хотелось вернуться в общую комнату, залезть под шкуру и уснуть.

— У нас на корабле что-то происходит, Эд! Подумай, кому это нужно — запихивать вещи лекаря в вентиляцию, которую никто не использует! Если бы не стали жечь мусор со складов, никто бы в нее и не полез!

— То есть кто-то убил Лиса?

— Да! Вот почему он исчез!

— Мы должны сказать об этом…

Мне вспомнилась Снежная Шапка и проклятый Головач. Неужели жизнь вновь столкнула меня с чудовищем в людском обличье? Неужели это в норме вещей? Моя тихая деревня, ушедшая под лед в прошлом году, показалась сказкой какого-нибудь бардера. Потрясенный, я стоял посреди темного коридора.

— Скажем. Я все не находил момента поудобнее, — неискренне заверил меня Фарри. — Ладно, пошли к Квану! Да! Я забыл самое важное: твой Торос очнулся. Кван говорит, что жить будет.

Этой новости я обрадовался, как ребенок, и поспешил в лазарет.

Там нас встретил истошный кашель. Кван сидел у печки, протягивая к ней дрожащие руки, и содрогался всем телом от тяжелого приступа. Обернувшись на нас, лекарь лишь слабо качнул головой и вернулся к теплу.

Книги валялись на полу, небрежно сброшенные со стола и освободившие место для десятка плошек с различными зельями да порошками. От ведра рядом с выходом дурно пахло. Порядок в сетках-корзинах растворился. Я увидел одну из колб под табуретом Квана.

— Ты все-таки жив, юнга. Это хорошо, — слабым голосом произнес Торос. Он полулежал-полусидел на своем топчане. Бледный, ослабевший, с запавшими глазами. Куда девался несокрушимый воин могучего ордена?

— Слава Светлому богу, что вы очнулись, мастер Торос.

— Квану слава, — глухо отозвался штурмовик.

Доктор на его слова не отреагировал. Сдерживая кашель, он отвлекся от печи, склонился над столом, взял одну из плошек и принялся толочь в ней какой-то порошок.

— Давайте я, мастер Кван! — Усталость мигом ушла из моего тела. Подумаешь, ночь во льдах. Доктор выглядел так плохо, что все мои страдания испарились.

Тот вновь не отреагировал. Ступка мерно постукивала о дно, будто доктор впал в транс. Я подошел ближе, аккуратно забрал у него плошку и сел рядом, поглядывая то на него, то на Тороса.

— Простыл. Не знаю как, — очень тихо проговорил Кван. Его била дрожь. — Плохо. Но это не воспаление. Это что-то другое. Я ищу…

— Вам бы лечь…

— Нельзя. Надо заготовить запас. Капитану нужен корень ледостава. Нужно развести порошки для ран. Нужно… попробовать еще…

— Я все сделаю!

— Я помогу! — Рядом оказался Фарри. Мы вместе принялись за работу. Пошатывающийся от болезни Кван несколько минут сидел неподвижно, наблюдая за нами. Потом встал, пошарил на одной из полок и спустил вниз несколько банок. Поставил их передо мной и плюхнулся обратно на табурет, сгорбился.

— Вот… надо смешать, растолочь. Очень тщательно растолочь! Потом залить водой. Потом повязки. Полить на рану и замотать. Вода там.

Он очень тяжело вздохнул и слабо махнул рукой куда-то в угол. Потом вдруг вскинулся:

— Что-то случилось? Что-то с Аргастом?

— Мы подумали, что вам нужна помощь.

Мертвец дурак, если считает, что можно дергать человека по таким пустякам, как осмотр молодого парня, переночевавшего во льдах. Я чувствовал себя нормально. Да, немного ныла пораненная несколько дней назад ладонь, но…

Доку было гораздо хуже.

Кван едва заметно кивнул, почти прислонился к печке. У него ощутимо постукивали зубы.

— Так все изменилось за один день… Как вы заболели? — Болезнь Квана будто обволокла меня, наполняя тело дурнотой. Голова чуточку закружилась.

— Я не знаю. Я слежу за собой. Вернулся от механиков вчера, проведал Зиана — и как прокляли. Симптоматики схожей там нет. У капитана от переохлаждения все. Все… Да… Я надеюсь. Или это… Нет, не хочу.

— Он всю ночь неспал, метался, — поделился Торос. — Где Лис, юнга? Почему его нет здесь?

Мы с Фарри переглянулись.

— Вряд ли Лис появится, — уклончиво ответил мой друг.

— Если Торос его найдет — прикончит. У Тороса разрывается сердце, когда он смотрит на дока.

— Лежи и не говори, — мертвым голосом произнес Кван. — Тебе нужно поменьше двигаться и говорить.

— Тебе тоже, — вяло парировал Торос и почесал бороду. — Юнга. Передай капитану, что док совсем плох. Может быть, вы справитесь. От Тороса же, как обычно, толку никакого.

— Я закончу с приготовлениями и прилягу. Но сначала надо все заготовить. Все заготовить, да, — пробормотал Кван и вновь закашлялся.

От тепла в лазарете меня окончательно разморило. Скорчившись у крошечного столика, я толок в ступке подсыпаемые порошки и балансировал на грани сознания, проваливаясь в сон и выныривая оттуда спустя мгновение. Темнота крошечной каюты, с мерцающими огоньками лампадок, с хриплым бульканьем в груди одного из раненых давила на меня пуще усталости, однако я не сдавался, искренне желая помочь несчастному Квану. А тот, заметив мою борьбу, вдруг спросил, давно ли я ел и спал. Ответить ему оказалось не так-то просто. Я не мог этого вспомнить, и тогда врач при помощи Фарри едва ли не насильно влил в меня чашку теплого бульона и отправил в общую каюту, попросив позвать Саблю.

— Хочу посмотреть ногу, — почти прошептал Кван.

Попрощавшись с Торосом и Фарри, я, пошатываясь, вышел. Не знаю, как я добрался до лежака. Какая-то тьма со смутными образами моряков.

Зато хорошо помню то, что случилось на следующий день.

Глава шестая Сила ветра и последняя капля

С самого утра Крюкомет погнал нас на верхнюю палубу, чтобы поднять на мачты ветряки и подготовить двигатели к запуску. Фарри с нами не пошел, его отправили в лазарет помочь Квану. Мы прошли через промерзшую первую палубу, прежде уютную, а теперь заброшенную, мертвенно холодную, поднялись по трапу к люкам и некоторое время сражались с дверью, заваленной сверху снегом. Первый помощник уже хотел было приказать выбираться по техническим ходам, но тут под нажимом здорового штурмовика люк подался, и в темный коридор проник свет Пустыни.

Признаться честно, я боялся выходить наружу. В ушах звучала угроза Эльма убивать моряков, пока он не получит компаса, и мне казалось, что если никто из корсаров «Звездочки» не покинет застывшей во льдах твердыни — все обойдется.

Но теперь мы сами лезли туда, где царствовали Ледовая Гончая и черные зверодемоны.

Помня обещания Эльма, я старался успокоить себя мыслями, что теперь пираты будут осторожнее. Что теперь они не допустят ситуации, когда моряки окажутся один на один с Ледовой Гончей. Во время побудки я с огромным облегчением обнаружил среди суетящихся корсаров Скотти, дежурившего вчера у тамбура. Эльм до него не добрался.

Ведь получалось так, что после слов Гончей я стал ответственным за жизнь товарищей по команде. Попал в ловушку, запертый между тайной о компасе (и не только моей тайной) и жизнями пиратов. Часть меня сопротивлялась таким мыслям. Она истово убеждала, что это только слова, что ничто не зависит от того, получит Эльм компас или нет, — Гончей нравилось убивать. Что вообще его слова были лишь пустыми угрозами, а если Гончая не врал — игрушка черных капитанов все равно значительно важнее жизни любого из этих людей. Что я слишком много думаю и переживаю.

Другая часть впадала в оторопь от таких недостойных и страшных мыслей. Разве может какая-то непонятная вещь — ВЕЩЬ! — быть выше, чем жизнь того же Сабли? Темная моя половина возражала, что если случится выбор между Волком и компасом — то он довольно очевиден, и я соглашался с ней. Со стыдом, с пониманием своей испорченности, но соглашался.

Это убивало меня.

Потом была работа. Тяжелая, пронизанная ветром Пустыни. Вокруг ледохода царила серая хмарь от поднятого снега. Кристаллики стучали по броне корабля, секли лица сквозь намотанные шарфы, а мы, проклиная погоду и нашу невезучесть, откалывали лед от лежащих на палубе ветряков. Спрятанные в толстых коробах, по одному у каждой мачты, они были надежно похоронены под снегом. Но благодаря этим самым коробам ветряки, составленные из широких, чуть загнутых лепестков в тяжелых цилиндрах с хитрыми прорезями, не обросли льдом.

Штурмовики сквозь прорези прицелов пытливо взирали с верхней палубы на подступы к заносимому снегом кораблю.

— Почему механики не поднялись? — спросил у ветра яростно пыхтящий Грэг. Он берег раненую руку, и ему не очень-то это удавалось. — Почему они опять внизу, в тепле?

Штурману никто не ответил, хотя мысли такого рода возникали у всех. Избранная пиратская каста осталась на третьей палубе, готовясь к запуску двигателя. Я все вспоминал ледоход мертвого шамана из моей деревни. Там было достаточно двух-трех человек для управления. А здесь… Чем они там занимаются?!

Пока мы освобождали ветряки от снега, пока отбивали стальные листы — по мачте ползал Рэмси. Он очень сноровисто прочищал пазы ото льда и проверял подъемный механизм.

Ветер стегал нас все сильнее, но такая погода очень радовала Крюкомета.

— Это поможет! Точно поможет! Чем сильнее ветер, тем быстрее закончим! — кричал боцман.

Наконец мы закрепили тросы подъемного механизма на освобожденном от короба ветряке.

— Давай, братва, налегай!

Ворот лебедки заскрипел. Мы собрались у холодного штурвала, с трудом сдвинули его с места — и ветряк неторопливо пополз вверх, вдоль мачты.

Ветер Пустыни завыл в тросах, загудел в лепестках.

— Навались!

Я толкал штурвал между Мертвецом и Волком. Оба они тяжело пыхтели, врастая ногами в ребристую поверхность палубы. Оба они были гораздо полезнее, чем я…

С руганью, с проклятьями, осыпаемые снежной порошей, мы поднимали ветряк на мачту. Время как остановилось, оно вдруг замедлилось до скорости поворота обледеневшего штурвала лебедки. Мы, словно рабы механизма, шли друг за другом, упираясь руками в источающий холод металл и отталкиваясь ногами. Стучал поднимающийся по мачте ветряк, Рэмси осторожно полз за ним. Очень медленно. Невероятно медленно.

Я вспотел.

— Осторожно! Стоять! Стоять! — заорал Крюкомет. Лязгнул запирающий лебедку штырь. — Бауди, лезь на мачту! Там от тебя пользы больше будет!

— Что? — не понял я.

— Лезь на мачту, тупица, — тут же рыкнул Волк. — Ты тут только мешаешься.

— А что делать?! — крикнул я боцману, отойдя от штурвала. Моряки, переводя дыхание, остановились, наблюдая за мной.

— Рэмси расскажет. Рэмси, поменяйся.

Молодой моряк, облепленный ледовой крошкой и снегом, соскользнул с мачты, молча протянул мне трос с запорами.

Я не понимал, чего от меня хотят.

— Слушай сюда, — грубо промолвил Рэмси. — Лезешь вслед за ветряком. Как только появятся пазы — убедись, что штыри на ветряке в него вошли. Ты услышишь щелчок, если они не промерзли. Как щелкнет — внизу видишь стопоры? Вставляешь их в пазы на ветряке и поворачиваешь. Понял?

Мне хотелось спросить, как лезть, какие пазы, какой щелчок, что делать, если его не будет. У меня родился миллион вопросов разом. Рэмси, увидев, как беспомощно расширились мои глаза, сжалился:

— Слышал щелчки? По мачте идут насечки, я почистил их. Трос за спину закидываешь, потом его же вокруг мачты. Защелкиваешь, а дальше закидываешь трос за насечки, цепляешься, одной ногой упираешься в мачту, там не скользко, так что не бойся, быстро перекидываешь трос чуть выше, другой ногой упираешься. Устанешь — просто откинься назад, трос натянется и удержит.

— Спасибо…

— Понаберут вас, — фыркнул Рэмси. — А еще и в абордажники взяли!

— Что, если не щелкнет?

— Щелкнет. Вон видишь, стопоры болтаются?

Под ветряком и правда раскачивались какие-то железки.

— Вот их вгонишь в пазы. Они там одни такие, ближе к центру. Всего четыре штуки. Загонишь их — и все, слезаешь. Но не забудь повернуть!

— Хватит болтать! Работаем! — заорал Крюкомет. Я принял в руки трос и подошел к мачте, а Рэмси впрягся в штурвал.

Знаете, у меня получилось. И не так уж и сложно оказалось! Первые пару раз я не очень соображал, как переносить вес, но потом втянулся и быстро добрался до нависшей над головой громады.

Представлять, что будет, если вдруг ветряк сорвется, я не стал. Как-то не хотелось.

Глядя вниз, я по чуть-чуть поднимался вслед за потрескивающим ветряком. Постепенно палубу внизу скрыла метель. Мир исчез. В нем остались только свист ветра, треск лебедки, черная туша механизма над головой и бесконечная вьюга вокруг. Снег бился об одежду, норовя найти щели и проникнуть поглубже. Мне показалось, что даже мачта покачивается от порывов ветра.

То было странное ощущение. Я, метель, ветряк и мачта, повисшие в небытии, где терялись понятия «внизу», «слева» или «справа». Прижавшись к холодному, обледенелому стволу мачты, я поймал себя на неуместном чувстве восторга.

Щелчка вставшего на место ветряка я не пропустил. Мачта даже вздрогнула от удара.

— Стопари! — донесся до меня крик из снежной пурги. — Стопари!

Видимо, этот звук услышал и боцман.

Я сделал все, как рассказал мне Рэмси, а затем быстро спустился вниз, в мир, где кроме снега были еще и люди. Сначала из метели проступила капитанская рубка, потом темные края фальшборта и фигуры штурмовиков, а затем штурвал лебедки с отдыхающими моряками.

— Отлично! Следующая мачта!

Когда наконец оба ветряка оказались на месте, отчего в воздухе повис низкий гул металла, противостоящего метели, Крюкомет кувалдой выбил какие-то железки у основания мачты и уставился наверх. Мы все, как один, задрали головы, глядя на снежное небытие.

— Проклятье. Крутятся? Нет?

Сверху что-то цокнуло, гул изменился. Что-то заскрипело в мачте.

— Пошла, родимая! Пошла! Все, уходим! Теперь все зависит от этих шаркуньих выродков на третьей палубе! Хорошая работа!

— А зачем это? — спросил я у Грэга, который оказался рядом.

— Спроси инструментариев. Я знаю только то, что может заклинить двигатели. Покрутятся ветряки пару часиков, а потом Шестерня попробует запустить нашу красавицу. И мы уйдем из этого богами проклятого места! Куда-нибудь к теплым бабам и горячему пойлу. Неужели все закончилось, а?

Моряк пропустил в люк Саблю, посмотрел назад, на мачту.

— Во мне пробуждается Шон, малец. Мне как-то тоже хочется оказаться подальше от таких приключений.

— Ты можешь себе это позволить, — холодно сказал оказавшийся рядом Половой. Он был угрюм. Я вспомнил татуировку корсара, покрывающую почти все его тело. У старшего матроса нет другой доли. Либо петля, либо вольная Пустыня.

У меня зачесалась рука, на которой осталась метка гильдии рыбаков, поставленная в далекой шахте. Но ее, в отличие от знаков Полового, можно было спрятать.

Даже на первой палубе, забывшей об отоплении в первый же день остановки, было теплее, чем снаружи, а уж когда мы дошли до кухни — мне показалось, что я попал в баню!

Моряки, с шутками и преисполненные надежд, скидывали с себя парки, даже Крюкомет улыбался. Я пробрался внутрь, к своему лежаку, и только сейчас заметил расстроенное и испуганное лицо Фарри, сидящего рядом с угрюмым капитаном.

Что случилось?

«Смерть… Она никуда не делась, Эд. Хоть запусти десяток двигателей — со „Звездочки“ она не уйдет».

— Все готово, капитан! — бодро отрапортовал Крюкомет. — Скоро уже двинемся! Пусть Темный бог поможет инструментариям: если они запустят двигатели — значит, не зря грелись в тепле, пока мы корячились в этой метели!

Мрачный Дувал сидел у печи и кутался в волчью шкуру. Взгляд капитана поднялся на вошедших, и Аргаст хрипло произнес:

— Мертвец, Старик, Крюкомет, за мной. Нужно кое-что обсудить. Сейчас.

Едва офицеры вышли, Фарри знаком подозвал меня к себе, и мы вместе покинули кухню. Где-то вдали слышались шаги уходящих мужчин, а мой друг потянул меня в противоположную сторону.

— Что случилось? — не выдержал я. В коридоре было холодно и темно. Я не видел лица Фарри, но чувствовал его смятение.

— Один из штурмовиков в лазарете умер, — тихо сказал мой друг.

— И? — цинично спросил я. Осекся, почувствовав стыд.

— От него почти ничего не осталось. Я вижу, он странный какой-то. Коснулся рукой… А он в труху. Рассыпался. Одежда и пыль… Пыль!

— В каком смысле — пыль?

— Я не знаю, Эд! Но я видел это. Я принес обед. Попытался разбудить Квана, но тот лишь лежал и дрожал, словно от холода. Такой горячий… Торос спал, второй моряк что-то стонал, а этот, с лицом развороченным, не шевелился. Я его коснулся — и он осыпался, словно сухой снег! Капитан сказал, чтобы я держал язык за зубами. Но я так не умею! Это же как Лис, понимаешь? То же самое случилось с Лисом!

— Как это вообще возможно?

Фарри тяжело вздохнул.

— Я не знаю! Но мне страшно. Что, если завтра нас так же в пыль обратят, а? Ведь никто не проснулся! Он просто высох! И Лис высох… И еще… Пойдем. Ты одет?

— Не успел переодеться.

— Хорошо. Надеюсь, протиснешься… Пойдем.

Нас прервал возмущенный возглас из темноты, куда ушли офицеры. Мы замерли, вслушиваясь.

— Вы там оледенели совсем? — послышался крик Крюкомета. — Открывай! Эй, кривая морда, слышишь меня?

— Пойдем… — Фарри потянул меня за собой, прочь от офицеров.

— Открывай шлюз, отброс! — зло гаркнул Крюкомет. Командиры «Звездочки» остановились около трапа на нижнюю палубу.

— Какого демона? — возмутился Старик. — Дувал, что происходит у тебя на корабле, а?

— У нас на корабле, — хрипло поправил его капитан. — Резаки у инструментариев внизу, верно?

— Где же им еще быть, а?

— Спокойнее, Курц!

— Какое спокойствие? Ты похоронил столько ребят Крюкомета и моих, а теперь еще бунт на третьей палубе пропустил?

— Прекрати шуметь, — безмятежно встрял Мертвец.

— Вот кого я слушать…

— Заткнись! — рявкнул Крюкомет. — Достал. Есть проблема поважнее!

Фарри рванул меня за собой, так что чем закончилась перепалка офицеров, я не услышал.

Мой друг ориентировался в темных лабиринтах каким-то шестым чувством, не иначе. Пару раз я ловил себя на мысли, что не представляю, где мы уже находимся, в каком из технических коридоров оказались. Но Фарри уверенно вел меня дальше, пока не завернул в узкий отворот:

— Здесь.

Вновь щелкнула крышка компаса, и синеватое сияние выхватило из тьмы заиндевевшие железные стены с черным квадратом лаза над головой. Я все никак не мог прийти в себя после услышанного у трапа. Тревога забилась в сердце, словно выброшенная на лед рыба.

— Что там случилось? — наконец спросил я.

— Я не знаю. Шестерня запер ход на третью палубу. Мы с капитаном ходили туда, хотели шамана позвать, чтобы тот глянул на тело у Квана. А боцман стоит за закрытой дверью и бубнит, что механикам нельзя мешать перед запуском. Что шаману нельзя мешать. Как заведенный. Аргаст голос сорвал на него… И потому я пошел сюда… Давай за мной.

Он вцепился в поручни и ловко вскарабкался наверх, а затем нырнул в провал.

— Что это?

— Вентиляция.

Фарри помог мне забраться в шахту.

— Молчи! — наказал он, с трудом развернулся в лазе, выставил перед собой компас и пополз. Свет от артефакта залил ребристый короб грязной вентиляции. От темной стали тянуло холодом. Не таким, что поджидал путников в Пустыне. Более тяжелым, если так можно описать поглотивший корабль мороз.

Листы под коленями и руками то и дело чуть прогибались, отчего по вентиляции прокатывался низкий гул.

— Тише! Осторожнее! — каждый раз говорил Фарри. Он на четвереньках полз впереди, очень аккуратно проверяя металл перед собой, и если находил подозрительное место, способное поднять тревогу, то старался обползти его как можно медленнее. Теснота заброшенных ходов давила на меня сильнее ледяных лабиринтов, прорытых черными демонами под Пустыней. Мне казалось, что короб сужается, что мы застрянем в нем навсегда и будем часами бессильно молотить кулаками по старому железу, в надежде, что нас кто-то услышит.

«Что ты тут делаешь, Эд? Что ты тут делаешь? Сейчас нужно быть там, на кухне, у офицеров. Сейчас твое будущее зависит от них, а ты как ребенок прячешься в темных закоулках».

Фарри безошибочно вел меня сквозь лабиринты вентиляции. Свет компаса выдергивал из темноты следы предыдущей вылазки хитрого беглеца из гильдии воров. Осыпавшаяся снежная крошка, замерзшая пыль с отчетливыми царапинами. Я лишь подмечал эти знаки.

Сложнее всего было на поворотах — там приходилось ложиться на бок и ползти, минуя очередное ответвление. Несколько раз мы тихонько соскальзывали в темные провалы уровнем ниже, и с каждым спуском тревога Фарри лишь росла.

Неожиданно он остановился.

— Что такое? — прошептал я и тут же получил несильный тычок ногой. Фарри лишь чудом не попал мне в лицо, но его грубый сигнал дал понять, что разговоры сейчас неуместны. И я прислушался. Зажатый в коробе вентиляции, вымазанный в грязи, замерзающий, объятый синим сиянием компаса, я напрягал слух, стараясь разобрать хоть что-нибудь, кроме собственного дыхания и сопения Фарри. Тот старался медленно дышать ртом, чтобы не сильно сипеть и не мешать мне.

И я услышал.

— …Жажда. Жажда. Я виноват, но жажда…

Голос раздавался откуда-то спереди и снизу. Едва уловимый, словно лицо говорившему заткнули тряпьем. Многие слова звучали так тихо, что я улавливал лишь обрывки фраз.

— …Виноват. Кровь… Хотел…

Фарри о-о-о-очень медленно подтянул к себе ноги, скрючился в три погибели, разворачиваясь. Его лицо оказалось рядом с моим.

— Слышишь? — одними губами проговорил он. Между нами сиял компас. Я кивнул.

— Столько лет… Столько лет… Я виноват… Я поторопился… Простите… Его кровь… Докторишка… ничего лучше никогда…

Говорил Балиар. Дребезжащего, испуганного голоса старика сложно было не опознать. Только теперь в нем воцарилось жуткое безумие. Лихорадочное, голодное, чуждое.

— Знания Девятки ничто… перед… перед вами… эта сила…

— О чем он? — тихо-тихо прошептал я.

— Не знаю. Он говорил почти то же самое, когда я приползал сюда, — почти беззвучно ответил Фарри. — Только чуть громче. Тихо!

Лицо моего друга застыло, словно кто-то схватил его за ногу. Голос чуть приблизился.

— Они не поймут. Они захотят изменить… Не должны видеть сейчас… Сейчас… Не готовы!

Слова терялись, превращаясь в бубнение, но от тех обрывков, что мне удавалось выделить из бормотания Балиара, на голове шевелились от ужаса волосы. Когда Балиар стал… таким?

— Не время! Не время! — заорал вдруг далекий шаман и страшно захихикал, словно извиняясь. — Да-да, я понимаю. Понимаю… Много льда. Много холода. Да-да-да. Все получится! Ваша воля закон для меня. Мы… Обязательно… Да-да… Почему вы не взяли меня? Почему?

Мы смотрели с Фарри друг на друга, глаза в глаза, и понимали, что наши беды на «Звездочке» лишь преумножились этим морозным днем.

— Он сделает то, что… Он сотворит… — слышалось в темноте. — Время настанет!

Наступила пауза. Несколько минут Балиар молчал, слушая невидимого собеседника.

— Он жив… опасен… — вдруг проскрипел он, и я едва не воскликнул от неожиданности. Мне показалось, будто старик говорит прямо подо мною. Что, если я смогу видеть сквозь сталь, то перед моим носом окажется плешь сумасшедшего шамана. — Мы должны уехать! Да… Я поспешил, но мы должны… Я знаю. Их осталось немного. Тварь южных колдунов убила почти всех. Но они еще живы, я знаю.

Пауза.

— Я не мог терпеть, как вы не понимаете? Вы должны были взять меня, меня! Я должен был… Но не волнуйтесь! Не волнуйтесь! Я все сделаю! Теперь я готов! Он уже наверху! Скоро все будет кончено!

Ответом безумцу раздался стук.

— Да?! — В тоне Балиара проявились сварливость и гнев. Он боялся, я чувствовал страх ан Вонка, и шаман мечтал отомстить за свою слабость. Сорваться на ком-то, кто не посмеет ему ответить.

— Все готово.

Я узнал Шестерню. Уродливого боцмана, повелителя третьей палубы. Почему-то он представился мне жалко сгорбившимся перед дверью в каюту шамана. Подобострастие, затаенный восторг и звериная преданность перемешались в душе калеки.

— Тогда вперед! Мы должны уйти отсюда! Быстро!

— Может… Вы… У меня болит рука… — забубнил Шестерня. — Вы не могли бы. В качестве… Я столько сделал для вас. Если бы вы могли. Она так болит. Всегда болит, мудр-р-р-р-рый ан Вонк… Вы вылечили мое плечо. Может…

— Не сейчас! Остальное — когда доберемся до места! Мне нужно больше сил! Больше сил, а ты лезешь ко мне с такими мелочами! Потом, когда мы выберемся — ты станешь здоровым, клянусь тебе! Но сейчас мы должны уйти отсюда!

— Хор-р-рошо. Пр-р-р-ростите, — испуганно и совершенно без злобы протараторил боцман. — Я пр-р-р-р-росто думал, что Лис… И этот мор-р-р-ряк ночью, к котор-р-рому я вас… Что сейчас вы можете…

— Прочь! ПРОЧЬ!

Шестерня торопливо зашаркал прочь по коридору.

— Я виноват. Виноват… О, как я виноват. Девятка. Девятка много обещала, но не знала ничего! Ничего! Почему вы не выбрали меня, хозяин?! Почему? — с обидой в голосе продолжил Балиар.

Корабль вдруг содрогнулся. Мы с Фарри вцепились в стенки хода, чувствуя, как зачихали могучие двигатели «Звездочки». Удары железного сердца пронзали корпус замерзшего ледохода. Одно содрогание, другое. По телу корабля пробежала дрожь, и стук мотора выровнялся. Этот звук, этот новый ритм в тишине холодной Пустыни наполнил меня надеждой. Нелепой надеждой уставшего юноши, зажатого в вентиляции над головой безумного шамана.

— Ты слышал? — шепотом спросил меня Фарри. — Слышал?

Я кивнул.

— Тогда поползли обратно…

Глава седьмая Вопрос веры

Мы с Фарри поспешили к капитану, едва выбрались из вентиляции. Удивительно, но Дувал легко согласился запереться с нами в столовой, чтобы выслушать испуганных юнг.

Или же он просто обрадовался шансу покинуть кухню, на которой оставался Старик…

Весь рассказ капитан просидел на лавке, устало прикрыв лицо ладонью и глядя на нас сквозь растопыренные пальцы. В серых глазах капитана блестел лихорадочный огонь болезни. Он старался скрыть свой кашель, но то и дело вздрагивал в очередном приступе. Верный Мертвец, скрестив на груди руки, возвышался над Аргастом безмолвной статуей.

Мы перебивали друг друга, стараясь донести до Дувала весь ужас происходящего на третьей палубе. Я старался обратить внимание на зловещего хозяина, которому стал служить шаман, а мой друг вклинивался и вещал о судьбе Лиса и штурмовика из лазарета Квана.

— Это какой-то гребаный бред, — наконец проговорил Гром. Он закашлялся, поежился от царящего в темной столовой холода. — Какие-то сказки гребаных бардеров!

— Ходы на третью палубы закрыты, капитан, — резонно заметил Мертвец. Глаза первого помощника были чуть прикрыты, словно он дремал. — Шестерня поднял бунт, это очевидно. Да и шаман после Приюта сильно изменился. Придумать такое мальцы вряд ли смогли бы.

— Ты хочешь сказать, что старый Балиар нас предал? Что он служит какому-то хозяину?! Я хожу с ним почти десять лет! Больше, чем с тобой! Да я легко поверил бы в то, что это сопливое ледяное дерьмо, его ученик, связан со всем этим. Но Балиар?!

— Я ничего не хочу сказать, — равнодушно пожал плечами Мертвец. — Я просто хочу в порт. Больше всего на свете. В самый худший из портов, лишь бы он был подальше от этого корабля.

Дувал тяжело вздохнул, посмотрел почему-то на меня.

— Ладно… — сказал он. — Допустим, Балиар обезумел. Гребаная старость, драный демон. Застудил голову. Такое бывает. Но Шестерня-то тут при чем?! Он предан мне как щенок ледяного волка своей, мать ее, мамаше! Я вытащил его из грязи портов у Черных провалов. Из такого гребаного и гиблого места, что…

— Статуя… Та статуя! — выдохнул Фарри. Глаза моего рыжеволосого друга изумленно расширились. — Это она! В ней все дело!

— Статую продали в Приюте, — отметил Мертвец.

Фарри поник, а Дувал поморщился:

— Хватит ужасов! Мне хватило того гребаного ублюдка в гребаном ледовом лесу. Будь я проклят, но мне до конца моих скудных дней хватит сказок и мифов, жрущих моих людей! У меня на посудине вдруг образовался гребаный мятеж, и двое юнг, не отходивших в команде полгода, поливают грязью моих людей. Вот что я вижу!

Капитан ворчал, но верил нам. Где-то глубоко в душе — верил.

— Все ходы на третью палубы заперты, Гром. Юнги здесь. Шестерня там.

— Один он не смог бы это провернуть. Кто-то из гребаных механиков ему помогал. Но почему?! И как они собираются жить дальше?!

— На холодном складе их палубы достаточно припасов. Зато у нас нет энгу, — отстраненно проговорил Мертвец.

— Мы заправили большого «папочку» и гребаный лайар. Топлива хоть залейся.

— В баках — да. Но когда мы сожжем все оставшееся на второй палубе — мороз нас прикончит. — Мне показалось, что первому помощнику действительно плевать на такие перспективы.

— Ты думаешь, они дойдут до этого? — нахмурился Гром. Он повернулся к Мертвецу, вновь поежился. Могучего капитана била лихорадка, но Дувал старался не показывать ее перед нами. Он действительно не понимал, что его болезнь видна абсолютно всем.

— Либо они, либо Старик.

— Хватит, Мертвец! О Темный бог, чтобы ты подавился этими недоносками. Клянусь сердцем — я вернусь из этого похода и на пару лет осяду в каком-нибудь гребаном трактире. Уж сколько мне довелось увидеть в этой гребаной, мать ее, Пустыне — а таких приключений моя задница еще не нюхала. И, мать ее, я чувствую, что это далеко не конец.

Дувал выглядел разъяренным и расстроенным одновременно. Больной, ослабевший бородач чувствовал, как теряет бразды правления. И мне казалось, что он бы с радостью возложил свои обязанности на кого-нибудь другого. Лишь бы при этом пролилось не так много крови, как могло бы.

Я смотрел на непоколебимого Мертвеца, вспоминал могучего Старика и его вспышку ярости в столовой, много дней тому назад. Их вражда никуда не ушла… Никуда не делась, как никуда не делись Волк, Сиплый и Зиан. И все эти демоны оказались заперты в пределах одной замерзающей палубы, посреди льдов Пустыни.

Мне стало совсем тоскливо.

— А куда пропал Зиан? — спросил я.

— Вот! Вот! Я и хотел узнать, где он, потому и полез в вентиляцию тогда, а потом… — начал было Фарри.

— Заткнись, юнга. Этот ублюдок как слег, так и не появлялся нигде. Я думал, что он в каюте Балиара. Но судя по вашим гребаным сказкам да легендам, камнесоса нет в живых. И знаете — слава Темному богу!

Мертвец покачал головой, соглашаясь с капитаном. Аргаст тяжело выдохнул, помассировал виски. Голос его понизился:

— Значит, так, мясо. Вы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете. Вам понятно?

Мы с Фарри торопливо закивали.

— Хорошо. Мне только истерик Старика не хватало, и так уже дошли до ручки. Мертвец?

— Да, капитан?

— Где, говоришь, резаки наши?

— На третьей палубе, — флегматично произнес первый помощник. — У Шестерни.

Гром поморщился:

— Оледенительно. Возьми кого-нибудь из морячков, обыщи склад. Не верю, что на этом гребаном корабле не найдется ни одного резака.

— А топливо?

— У нас на верхней палубе лайар, Мертвец. Ты совсем старый стал! Сольем оттуда, тоже мне приключение! Все будет хорошо, братцы. Все будет хорошо.

— Может, стоит спустить «папочку»? Взрежем кормовой трап и вытащим мятежников, — спокойно предложил первый помощник.

— Резать мою красавицу? — вскинулся капитан, но тут же поник. — Может, так и поступим. Ладно…

Аргаст тяжело встал, вновь громко перевел дыхание.

— Сейчас все наладим. Да, Мертвец? Наладим же?

Тот без капли эмоций на лице кивнул своем капитану.

— Не можем не наладить. Вон бьется сердечко «Звездочки». А раз оно бьется, то и мы, мать его, должны жить. Ясно, гребаное вы мясо? Они без нас — покойники, править ледоходом нужно из рубки. Мы без этих гребаных бунтовщиков — тоже трупы. С них станется поломать машины, если что. Так что договоримся. Договоримся ведь?

Дувал попытался бодро улыбнуться.

— Да, капитан.

— Вот и хорошо.

После разговора с капитаном мы вернулись в кухню, пропахшую потом, сыростью и чадом сгораемых в печи дров. Я сразу заметил случившиеся перемены. Абордажники сдвинули свои топчаны поближе к лежаку Старика и собрались вокруг старшего штурмовика. Когда мы вошли — их тихий разговор прервался, взгляды ожгли капитана.

Волк, Сиплый, трое безымянных для меня бойцов… И Рэмси, усиленно делающий вид, что знать не знает никого из нас.

Палубные матросы сплотились в уголке напротив, у мастера Айза. Кок, надо сказать, подтащил свой лежак вплотную к громоздкой, тяжелой плите и спал, прижавшись спиной к еще теплой стенке. Кухню сотрясал его громогласный храп. Мастеру Айзу снилось что-то теплое, хорошее; кок причмокивал и улыбался.

— О, юнги! — обрадовался Три Гвоздя, когда мы подсели к остаткам палубной команды, прижавшись плечами друг к другу, чтобы не потерять крохи тепла. — Где вас носило?

— Да в лазарете были, — быстро соврал Фарри. Мы устроились поудобнее.

— А… Кван… Как он там?

— Совсем плохо, — вздохнул мой друг.

«Он лжец, Эд. Твой друг — прирожденный лжец».

— Это бурая лихорадка, — почти прошептал Шон. Его глаза безумно поблескивали огоньками лампадок. Только сейчас я отметил, как же исхудал наш нервный моряк. — Бурая лихорадка. От нее пустели целые деревни у Черных провалов. Теперь она здесь! Почему она здесь?! Капитан заболел, док заболел. И я чувствую пожар в груди. Вот тут!

Пират ткнул себя в область сердца.

— Жжется! Очень жжется, братцы. Слягу я, как и они. И все мы сдохнем.

— Завали пасть, — оборвал его Сабля.

Шон никак не отреагировал на слова моряка.

— Я чувствую, как что-то сжирает меня изнутри. Как что-то уже проникло в меня! В любой момент оно пробудится! Я слышу голос…

Сабля сорвался с места так быстро и ловко, что никто не успел отреагировать. Корсар в движении выхватил нож и прижал его к горлу Шона.

— Замерзни, тварь!

— Сядь! — твердым голосом приказал Половой. Он сидел тут же, сгорбившись, привалившись плечом к спящему Скотти.

Сабля зло посмотрел на старшего матроса, встретил его внимательный взгляд, скривился и медленно, нарочито медленно отпустил Шона. Тот, словно ничего не стряслось, промолвил:

— Я уже гнию изнутри.

— Сядь! — рявкнул Половой на вздрогнувшего Саблю. С ворчанием пошевелился Скотти.

Со стороны штурмовиков послышался нехороший смешок, и я понял, что абордажники смеются именно над нами. Недобро, с презрением, со снисхождением. Старик сидел на груде вонючих шкур, привалившись к стене и согнув колени, и крутил в руках кинжал. Взгляд широкоплечего воина задумчиво блуждал по лицам палубных моряков.

«Он что-то задумал, Эд».

Штурмовики перешептывались, поглядывали в ту же сторону, и мне подумалось, что точно так же смотрят на одинокого путника опытные ледяные волки. Вроде бы и добыча легкая посреди Пустыни нашлась, но тем временем — кто знает, какое оружие припрятано у странника.

— Где Грэг? — спросил я.

— Крюкомет забрал его в рубку. Он же последний штурман на корабле после смерти Яки. Так что не скоро мы увидим старину Грэга. Ты же слышал, что случилось, да? Тебе уже рассказали?

— Ты о чем? — с наивным видом поинтересовался Фарри.

— Шестерня! Я был рядом, когда капитан переругивался с ним, мой друг. Шестерня сказал, что Дувал ему больше не хозяин, что Дувал угробил много хороших ребят, и он не позволит ему угробить еще и инструментариев. Что они расходятся в ближайшем порту. Пусть капитан ведет «Звездочку» туда, или мы тут все сдохнем. Прелюбопытно, не правда ли? Интересно, кому наш уродливый боцман решил оставить корабль? Себе — или все-таки Дувалу?

— Ого! — довольно натурально изумился Фарри.

— Да. Все вроде бы логично, да? — улыбнулся Три Гвоздя. Сабля закатил глаза и прошептал ругательство. Шон вздрогнул и закрыл уши.

— Ну… наверное…

— Вы не спешите так реагировать, друзья мои. Я тут свел парочку льдинок к одной — и вижу, что узор одинаковый, — заметил их реакцию Три Гвоздя. Перевел взгляд на меня: — У меня к тебе два вопроса, мудрый юнга.

Я похолодел. Что случилось? Почему именно ко мне?! Что он узнал?

Бывший дознаватель продолжил:

— Вопрос первый — почему молчит шаман? Это же жутко странно. В последнее время он любил поболтать, хе-хе. Вопрос второй — чем Шестерня собирается кормить инструментариев? Я еще вчера отметил, что за похлебкой Айза никто снизу не пришел. Я думал — ночью сходят. Мало ли, дел у них много. И действительно: ночью поднимались сюда и шаман и Шестерня. Но на кухню даже не заходили. Ушли в лазарет.

— Я не понимаю твоих вопросов.

— Они очень простые.

— Я не знаю, — с раздражением ответил я. — Шамана могли убить во время бунта.

— Он точно заодно с Шестерней. Но не в этом суть. Я отвечу на оба вопроса одной догадкой, мой друг!

Три Гвоздя стал меня раздражать. Он упивался непонятным восторгом. Неуместным. В брюхе «Звездочки» и так стало совсем неуютно.

— Но это только версия. Всего лишь версия. Что, если наш добрый Балиар что-то накопал в том старом корабле, помнишь? Ну со статуей.

Шон вздрогнул, сильнее вдавил ладони в уши и быстро-быстро замотал головой. Я же ждал продолжения.

— То, что те твари увязались за нами, — это элементарно. Значит, то, за чем они идут, еще на корабле. Шаман сильно изменился, так? — Три Гвоздя счастливо улыбался. — Может, это уже не наш шаман? Может, какая-то тварь схватила нашего шамана там, в Пустыне, а? И теперь на третьей палубе у нас повелитель черных демонов обжился, переделал инструментариев в таких же чудищ и поработил Шестерню. Как тебе, дружище?

Половой вперил свой глаз в Три Гвоздя, облизнул потрескавшиеся губы.

— Послушай… Хватит, а?

— Погоди, Половой! Дай закончить версию. Я же просто фантазирую!

Старший матрос осуждающе покачал головой и махнул рукой.

— А кто тогда тот мужик с крюком? — прищурился я.

— Вот… Вот это интересно. Этого я понять пока не могу, друг мой. Допустим, мы столкнулись с пиратами. Засаду поставили на кого-то из купцов «Китов и броненосцев», а попались мы. Совпадение? Может быть. А может, смотри, какая история могла случиться… Мы же в Приют пошли после того как статую нашли, так? Что, если эти ребята охотятся за той тварью, что создает черных демонов? Что, если в Приюте был их агент и он как-то смог проведать об этой статуе? Увидел и доложил осведомителю!

— Подожди, я не понимаю…

— Сейчас поймешь. Я расскажу тебе разгадку той тайны мертвого ледохода. Холод! Всему виной холод! Мы вытащили это что-то из холода, и я думаю, что это был труп того шамана, запертого командой в каюте. Кто видел его тело, после того как мы перенесли его на судно? А? Кто-нибудь видел? Статуя осталась в Приюте, значит, не она им нужна! Что еще у нас на борту с той посудины? Крюк продал все! Остался только труп! Вот так, мой друг.

Он победно ухмыльнулся:

— Теперь мы будем сидеть тут, пока не замерзнем или не сдохнем от голода. Хотя последнее нам не грозит, друг мой. Жрачки хватит надолго. Впрочем, есть вариант, что Шон оледенеет мозгами и запрется на складе изнутри…

Три Гвоздя со смехом толкнул посеревшего лицом моряка.

— Шучу! — хохотнул экс-дознаватель, хотя в глазах у него блеснул странный огонек.

— Смешно, — угрюмо отметил Половой. — Хватит уже трепаться, Тройка.

— Я ненавижу, когда происходит что-то, не имеющее объяснения, и чтобы не потерять голову — предпочитаю выстроить логичные связи.

— Какая-то тварь, не замерзшая во льдах, схватила нашего шамана в Пустыне, и теперь тот делает из механиков чудовищ — это логичные связи? — поднял бровь Половой.

— Это же шаманы, — щелкнул пальцами Три Гвоздя и вновь улыбнулся. Я заметил, что у него нет верхнего клыка. — Главное не в этом. Главное, что просто прикончить шамана нельзя. Раз уж зверодемоны тащились за ним все это время — значит, он ими управляет и после смерти!

— Это оледенительно логично, Тройка, — фыркнул Половой.

— В его словах что-то есть, — послышался зычный голос Старика. Штурмовик подался вперед, и его подчиненные резко замолчали, ловя каждый жест вожака. — И как ты думаешь выбираться отсюда, матрос?

Три Гвоздя нехорошо прищурился, и я понял, что бывший дознаватель не любит командира абордажников.

— Надо прикончить шамана. Того, который всем этим заправляет. Сжечь его.

— Это решит проблему черных тварей за бортом. Если они действительно связаны с тем трупом, — продолжил допытываться Старик. — А что делать с Шестерней и тем ублюдком в снегах?

В памяти содрогнулось обещание Эльма:

«Каждый день, пока не получу собачий компас, я буду убивать твоих собачьих товарищей!»

— Что делать с мятежниками, должны знать офицеры. Так мне кажется.

Верхняя губа Старика дернулась, но он справился с желанием осадить палубника. Вместо этого он тихо поинтересовался:

— А ублюдок?

— Надо понять, что ему нужно. Мы за ним охотились, мы его стреляли, мы его ненавидели. Но никто не пытался с ним поговорить.

Старик кивнул, не сводя пристального взгляда с дознавателя.

— Поговорить? — прошипел Волк. — Поговорить?!

— Тихо, — тут же одернул его вожак. — Он прав.

— Но…

— Волк, у тебя все хорошо со слухом? Может, отправить тебя к Квану? Пусть проверит голову и поставит тебе шину на сломанную руку.

— Руку? — не понял растерянный Волк.

— Ну, если ты еще раз откроешь рот без команды — я тебе ее сломаю. Чего два раза ходить?

Штурмовик моргнул пару раз, изумленно глядя на командира, но смолчал.

От напряжения у меня заныло сердце. Я искренне ждал того момента, когда натянутые нити, обвившие всю команду, лопнут. Пусть будет что будет, но все эти страсти, эмоции — они убивали меня. Все встреченные мною эмпаты говорили о том, что этот дар схож с проклятьем. Все они, так или иначе, были не в себе.

Теперь я их понимал.

Разговор утих. Три Гвоздя потерял интерес к дальнейшему рассказу, а Старик выбрался с лежбища штурмовиков и вышел. Меня раздирала тревога. Слова Эльма перемешивались с бормотанием сумасшедшего шамана, бурчал несчастный Шестерня, и близился к отчаянию капитан «Звездочки», боялся Шон, нервничал Три Гвоздя, и ничего не чувствовал Мертвец. Готовился к чему-то Старик, страшно страдал Кван, искал удобного момента желающий отомстить Волк. И все это я чувствовал. Все!

Я закутался в шкуры и лег на бок, глядя прямо перед собой. Надо забрать компас у Фарри. Давно пора забрать его.

Что, если моряки решат поговорить с Эльмом? Ледовая Гончая не догадался потребовать артефакт у пиратов, а тут такой шанс убить сразу несколько оленей. Стон отчаяния едва не сорвался с моих губ. Проклятье, никогда в жизни я не боялся будущего так сильно, как в тот момент. Успокаивающе гудели двигатели ледохода. Корабль еще не стронулся с места, и это тоже давило на меня. Любое движение бронированной посудины значило бы перемены к лучшему.

— Юнги, на выход! — выдернул меня из полудремы голос Старика. — Время поработать. Матрос… Ты, который придумал про шамана, — тоже со мной.

— Вам все понятно? — спросил Дувал. На лбу у него выступила испарина, глаза превратились в жалкие щелочки, веки набухли. Он весь сжался от болезни, хотя по-прежнему пытался выглядеть командиром.

Мы с Фарри подавленно переглянулись.

— Кроме вас, никто туда не проникнет, ребятушки. В вентиляцию не пролезет никто из тех, кто остался в живых. Получается, что от вас зависит судьба нашего кораблика! — попытался улыбнуться Гром.

Никто из собравшихся в уголке столовой офицеров не проронил ни слова, пока капитан объяснял нам задачу.

— Я понимаю, что был груб, малышня. Но сейчас не надо вспоминать старые обиды. Мы все теперь накрепко примерзли друг к другу, — продолжал Гром.

— Я… Я не смогу, — промолвил Фарри. Он побледнел. — Я не смогу.

Я смотрел на Дувала и чувствовал свое жуткое спокойствие. Где-то в глубине сердца в отчаянии бился тот мальчик Эд, что жил в далекой деревушке и мечтал о приключениях, но его отодвинул в сторону Эд, уже убивший человека. Хладнокровно убивший. Пусть сумасшедшего маньяка, но все-таки…

— Я это сделаю. — Как странно слышать свой голос со стороны.

Крюкомет тяжело и с облегчением вздохнул. Мертвец бросил на меня чуточку удивленный взгляд.

— Отлично! Молодцы! — взбодрился Гром и опять закашлялся, хрипло, отхаркиваясь.

— Эд! — повернулся ко мне удивленный Фарри.

Я не ответил.

— Почему нельзя просто открыть двери, а? — жалобно заговорил Фарри. — Мы могли бы пробраться как можно ближе к ходу, открыть дверь на третью палубу, а дальше Буран и кто-нибудь из…

— Ты думаешь, что умнее нас? — зло спросил Старик. — Что мы не рассматривали этого варианта?

— Я… Нет… Но…

— Проблема в шамане. Вы должны его застать врасплох и прикончить. Если мои ребята с боем прорвутся на третью палубу — он может их встретить чем-нибудь вроде…

— Того кровавого месива, что мы нашли на корабле неподалеку… — подал голос Три Гвоздя. Он тоже сидел тут, отчасти польщенный вниманием офицеров к его предположениям, но уже не до конца уверенный в своей правоте. — Я убежден, что это работа той твари, что сожрала Балиара!

— Я не пойму: почему он сейчас этого не сделает? — равнодушно поинтересовался Мертвец. — Куда проще было бы сжечь всех и отправить Шестерню управлять ледоходом.

— Грэг, — опять заговорил Три Гвоздя. — Если он зацепит Грэга, то опять окажется запертым во льдах! А без Грэга «Звездочка» никуда не уйдет! Это же так просто!

— Вернуться по следам до Приюта — несложная задача.

— Несколько дней шел буран, все занесло. Мы шли по Пустыне, а не по тракту. Вряд ли они найдут следы обратно, — парировал Три Гвоздя.

Дувал посмотрел на моряка со смесью удивления и восхищения и хрипло спросил:

— Почему я не слышал о твоих талантах, мясо? Ты бы мне пригодился. Быстро думаешь — это хорошо.

Бывший дознаватель с равнодушным видом пожал плечами, хотя внимание капитана было ему приятно. За спиной моряка расправлялись крылья радости и гордости.

— Старик, вооружи юнг так, чтобы они смогли протиснуться в вентиляцию. И да помогут нам оба гребаных бога, позабывших о нас в последние дни, — громыхнул Аргаст.

Командирабордажников едва заметно кивнул. Капитан же отер дрожащей рукой лоб:

— Хотя вот еще. Ты, — он посмотрел на меня и снял с пояса перевязь с маленьким дальнобоем. — Умеешь с этим обращаться?

Я вспомнил глаза Звездного Головача в тот момент, когда палец нажал на спусковой крючок точно такого же оружия, и кивнул.

— Не сломай. А я пообщаюсь с этим крюканутым ублюдком.

Сердце замерло, пот тоненькой струйкой пробежался по позвоночнику. Очень хотелось попросить капитана не делать этого, хотелось сказать, что это роковая ошибка. Проканючить что-то вроде «пожалуйста, не надо!».

Я промолчал.

Глава восьмая Убийцы

— Компас, — сказал Мертвец и протянул руку. В другой он держал лампадку, и в свете дрожащего огонька лицо первого помощника действительно походило на лик покойника в обрамлении длинных, седых волос.

Я сразу понял, что он имеет в виду, и посмотрел на Фарри. Мой друг отшатнулся.

— Зачем? — недоверчиво спросил он.

— У меня он будет в безопасности.

— Нет, — после недолго размышления ответил Фарри. — Я вам не верю.

— Отдай ему… — попросил я. — Если нас убьют…

— Нас не убьют!

Мертвец качнул головой, поставил лампадку на обледеневшую трубу коридора, от этого простого жеста сквозило угрозой, и Фарри схватился за клинок. Нас вооружили короткими, ладони в три длиной, узкими мечами. И теперь острие взметнулось между первым помощником и моим другом.

— Фарри, не надо! — сказал я. — Он прав.

Первый помощник вновь протянул руку.

— Я могу отобрать. Сначала твою зубочистку, а потом компас. Но прошу по-хорошему, — бесцветно произнес он. — Твоя жизнь не так ценна, как артефакт древних.

— Отдай, Фарри. Я ему верю, — попытался я еще раз. Соврал, так как не чувствовал намерений Мертвеца, но в тот миг считал это единственно верным решением. Хотя и не задумывался всерьез о том, что нас может поджидать внизу, на третьей палубе затерянного во льдах пиратского корабля. Я старался не думать о том, что мы можем не вернуться. События последних дней притупили страхи. Мне было просто необходимо сделать хоть что-то. Изменить все, что угодно. Пусть это будет смерть безумного шамана или потерянное бремя проклятого артефакта.

Фарри сдался. Опустил клинок, поглядывая на меня с обидой, полез за пазуху и отдал коробочку Мертвецу. Та тут же скрылась под одеждой первого помощника.

— Осторожнее там, — равнодушно сказал он.

Первым в лаз забрался Фарри.

За всю дорогу по лабиринтам вентиляции мой друг не проронил ни слова, пестуя в себе чувство обиды на то, что я не поддержал его в споре с Мертвецом. Я понимал, что поступил не так, как должны поступать настоящие друзья, но… Детали. Во многих бедах этого мира виноваты неучтенные детали. Это только в сказках герои без сна и отдыха пересекают ледовые пустыни, удачно спрыгивая с рушащихся под ногами айсбергов и сразу вступая в бой со стаей снежных волков или же побеждая десятки отъявленных мерзавцев. На деле же… На деле может подвернуться нога при приземлении, или сверху на зазевавшегося героя обвалится глыба льда. Волки не станут лезть поодиночке, а порвут смельчака стаей, а «мерзавцы»… Эти вообще могут пристрелить героя издалека и не сходиться с ним в благородной схватке. Или же у того самого героя в груди поселится ледовая лихорадка от болезни, а то и отомрут отмороженные пальцы — и он вовсе не доберется до этих самых мерзавцев, так как просто неправильно намотал шерстяные портянки.

Детали!

Я неожиданно четко осознал — насколько может быть важен этот проклятый компас. И как ничтожна моя роль в его древнем предназначении. Не понимаю, зачем Мертвец с нами возился. Он больше знал и лучше понимал, как быть с сокровищем Черного капитана. Он мог прикончить нас обоих и забрать артефакт, отбросив в сторону такую обузу, какой мы оказались.

Эти мысли крутились в голове, пока мы ползли по недрам «Звездочки». Корабль дрожал от рокота двигателей, где-то по ту сторону металлического короба беспрестанно что-то звякало, звенело, лязгало. Но мы все равно старались не издавать лишнего шума.

Наконец Фарри остановился. Задул тщедушный огонек, и на несколько мгновений мы погрузились в темноту. Я придвинулся поближе к другу.

— Вот… Решетка… — прошептал Фарри.

Глаза постепенно привыкли к темноте, которая перестала быть ослепительно-черной. В ней появились тени от шаманских фонарей, что висели в коридоре третьей палубы.

— Хорошо. Пошли. — Рукоять дальнобоя поселилась в моей ладони еще в начале спуска. На первых ярдах железного лабиринта я постоянно стучался перевязью о стенки, отчего сразу замирало сердце, и мне казалось, что где-то на третьей палубе старый шаман задирает кверху голову, а его глаза (почему-то жутко белые) безошибочно находят меня, и Балиар понимает мои намерения. Поэтому я сбросил ее и тащил оружие перед собой.

— Пошли? Ну-ну. Я говорю — решетка! — зашипел Фарри. — Нет пути, давай возвращаться, расскажем капитану!

— Погоди, дай-ка!

Мы с большим трудом разминулись в тесном лазе, когда я поменялся местами с приятелем. Из коридора тянуло теплом. Прищурившись, я осторожно взялся за прутья решетки и покачал их. Тщетно. Проклятье!

— Давай, поползли обратно, Эд!

— Погоди! Тихо!

Внизу послышалось шарканье. Фарри испуганно умолк, да и я моментально вспотел. Запахло тухлым мясом.

Ш-ш-ш-ш.

Пауза.

Ш-ш-ш-ш…

Запах усиливался с каждым этим проклятым «ш-ш-ш-ш». Я попытался отползти от решетки подальше, напуганный приближением зловещего источника, но ткнулся в Фарри.

А затем напротив выхода из вентиляции показалось то, что некогда наверняка было человеком. В тусклом свете далекого фонаря я увидел искаженное лицо несчастного, покрытое огромными волдырями, из которых сочился гной. Правое ухо оплыло, словно свеча из китового жира на печи. Один глаз почти вытек.

От вони, исходящей от существа, к горлу подкатил кислый комок. Рот наполнился противной слюной.

Монстр остановился прямо напротив решетки. Замер, странно повернув голову. Я затаил дыхание, хотя мне казалось, что теперь его слышно даже в каюте шамана. Легкие заныли от напряжения. За мною притих Фарри, которому передался мой страх.

Существо повернуло лицо к нам, и в его глазу, уцелевшем посреди чудовищных язв и волдырей, проблеснуло отчаяние. Отчаяние немое, бессильное и никак не связанное с тем, что два испуганных подростка смотрели на несчастного из-за решетки вентиляции.

Бывший инструментарий мастера Шестерни дернулся, шагнув к нам. Я вздрогнул, вцепился в рукоять дальнобоя еще сильнее и медленно, очень медленно перевел ствол на голову странного монстра. Я чувствовал душу моряка, запертую в гниющем теле. Чувствовал ужас человека, больше не властного над собой.

Тварь приоткрыла рот, и бурая жидкость заструилась по гниющему подбородку. От вони заслезилось в глазах.

Х-х-х-х-х… Х…

Монстр рывком отшатнулся, повернулся и пошаркал по коридору прочь, унося с собой сошедшую с ума душу. Что еще здесь произошло?!

Шаман… Это наверняка шаман. Магия крови, так он говорил? Та рана на моей спине… Его магия касалась меня! Он мог сделать из меня вот… Вот это?! Челюсти сами собой стиснулись так, что заболели скулы.

Мы дождались, пока стихнет шарканье монстра, и тогда Фарри потянул меня за ногу:

— Возвращаемся! Мы должны рассказать об этом!

Я ничего не ответил, выудил клинок и с его помощью стал разгибать прутья решетки, ругая про себя создателей ледохода. Детали. Во всем важны детали. Почему при постройке никому и в голову не пришло делать эти проклятые решетки съемными с обеих сторон?

«Ты вообще оледенел, Эд! Перестань злиться и займись делом! Спокойно, осторожно, разумно!»

Вдохнув и выдохнув, я при помощи клинка разогнул прутья так, чтобы можно было просунуть руку. Стащил варежку, зажав ее в зубах, и пропихнул ладонь в получившееся отверстие. Нащупал запирающий механизм и повернул его. Щелчок.

Фарри за моей спиной лишь тяжело вздохнул.

Мы оказались в освещенном коридоре. В каком-то из тех, что должны были выводить к главному ходу, а тот, в свою очередь, упираться в каюту шамана.

Если Балиар вообще там. Детали, Эд! Драный демон, поганые детали! Их всегда так много, их все нужно учесть.

Вот только пока учитываешь — можешь упустить шанс.

— Я знаю этот коридор! — прошептал Фарри. — Если пойдем туда, мы выйдем в подбачное отделение, а дальше можно к лестнице! Поднимемся и откроем дверь на второй! Как тебе?

Его слова мне помогли, и я направился в противоположную сторону.

— Эд! — В голосе друга появились проблески злости. — Ты меня слышишь вообще?

— Мы должны его убить, Фарри. Ты видел, что он сделал с… с…

Я даже не знал имени несчастного инструментария. Как, впрочем, ни одного из механиков. Но то отчаяние запертого в гниющем теле человека… Оно было сильнее всех прочих чувств. Даже сильнее долга. Сильнее дружбы.

— Пусть его убьют те, кто этим зарабатывает на жизнь! Те, кто уже испачкался, Эд! Не бери на душу столько грязи! Светлобог, я ненавижу себя за то, что мне пришлось быть воришкой! Воришкой, Эд! А тебе хочется быть убийцей?!

— Я уже убивал… И мы должны это сделать. Не потому, что хотим, а потому, что нельзя такое делать с людьми!

Какая нелепица — затевать такой разговор посреди коридора, в котором в любой момент могли появиться новые обитатели третьей палубы.

Фарри осекся, опустил голову.

— Я все время забываю, Эд, о том, что ты сделал в Шапке, — тускло сказал он. — И вижу, тебе это понравилось.

— Давай поговорим попозже, Фарри? Здесь совсем не место.

— Хорошо, — холодно сказал мой друг, и этот лед в голосе обычно веселого Фарри больно ранил сердце.

— Прости…

Коридоры третьей палубы еще уже, чем ходы на палубах выше. Особенно технические, в которые нужно иногда протискиваться боком, когда минуешь какие-то непонятные мне коробы, механизмы и агрегаты.

С пола, от труб и разводов вонючей слизи поднимался едкий пар. Иногда он доходил нам до колен, клубясь и источая жуткие запахи. Я шел первым, выставив перед собой клинок и сжимая в левой руке дальнобой. За мной шагал Фарри.

Наконец мы оказались в коридоре, ведущем к каюте шамана. Здесь было значительно чище — видимо, твари старались не приближаться к покоям господина, и запах разложения не драл ноздри. С потолка свисали тусклые шаманские фонари. Черная дверь в конце коридора показалась мне проходом на тот свет. Там, за железной преградой, поселилось зло. Поработившее сначала доброго старика Балиара, а затем и команду…

Рука уже ныла от постоянного напряжения, поэтому я опустил меч, ругая себя за то, что забыл уроки Тороса. Бородатый воин говорил — клинок нужно поднимать только для удара или защиты. Все эти красивые жесты бесполезны и лишь выматывают.

Я, как обычно, поторопился и потому к дверям Балиара подошел, коря себя за глупость и массируя ноющие мышцы. Фарри приблизился и сказал мне на ухо:

— Что дальше? — В его голосе хватало рыбьего яда.

Я пожал плечами и сделал то, чего никак не ожидал от себя. Постучал. Рукоятью клинка по железу. Оглушительно, резко, требовательно.

— Что еще? — послышался гневный, приглушенный голос старика. — Чего тебе еще надо?

Фарри за моей спиной затаился, сместился чуть в сторону и выставил перед собой меч. Глаза его расширились, но он не сводил их с черной двери. Острие клинка дрожало.

Я не ответил. Лишь постучал еще раз.

— Какого демона ты вытворяешь, уродливый сын шлюхи и портового грузчика?! — Голос Балиара приблизился.

Сердце заколотилось, весь мой гнев заструился сквозь поры наружу, испаряясь в теплом воздухе прогретой палубы. Я не хотел убивать. Я засомневался. Что, если мы ошиблись? Что, если Балиар ан Вонк, старый шаман корсарского корабля, ни при чем?

— Р-р-р-ры-ы-ы-ы-ы, — низко загудел Фарри. — Инстр-р-р-р-румент нужен.

Что могло получиться у подростка, подражающего калеке? Я ожег друга возмущенным взглядом, но тут дверь отворилась, и в проеме появился разгневанный Балиар.

— Я тебя не понимаю, урод!

Палец нажал на спусковой крючок. Громыхнуло так, что мне показалось, будто сам Светлый бог содрогнулся на своем облаке и посмотрел вниз, на грешный лед. А его Темный собрат ринулся вверх из пучин океана, чтобы вновь проломить себе путь наружу и покарать того, кто посмел издать такой звук. Заряд дальнобоя попал старику в голову, отчего та дернулась назад, и тело Балиара грохнулось на дорогой ковер. Алое пятно крови принялось пожирать оленью шерсть ковра, расползаясь в стороны от убитого заклинателя.

Наверное, я испугался, ведь никак не ожидал, что шаман выйдет так скоро. И уж совсем не думал, что это будет так просто. Несколько секунд мы с Фарри стояли в оцепенении, глядя на труп шамана. Так просто? Одно движение пальцем — и десятки лет жизни, опыт разных краев, мудрость книг и тысячи пережитых моментов прошли в один миг? Раз — и все? Все проблемы позади?

— Уходим, Эд! Все, уходим! — первым отошел от шока Фарри. — Идем!

— Подождите! Подождите! — простонали из каюты. — Пожалуйста!

— Зиан? — изумился я.

— Помоги! Помоги!

— Что ты тут делаешь?

— Он грозился сделать из меня этих… Он грозился! Помоги!

Ученик шамана с жалким видом выбрался из-за ширмы. Он заламывал руки, с омерзением глядя на труп Балиара.

— Выведите меня отсюда! Эти твари подчиняются Шестерне! Если кто-то…

— Они должны погибнуть. Мы же убили старика! — сказал Фарри и тут же поправился: — Эд убил.

— Все равно надо бежать!

— Нет, — пришел я в себя. — Где печь?

— Какая печь? Если кто-нибудь увидит вас здесь! Надо бежать! — затараторил Зиан.

Я переступил через труп и прошел в покои шамана, пропахшие старостью и теплом. Печь стояла в центре комнаты, рядом со столом покойника. Где-то здесь должен быть бурдюк с энгу. Не гонял же Балиар людей каждый раз, как ему потребуется топливо. Вот что важно. Бурдюк.

Меня начало потряхивать от случившегося.

— Что ты делаешь, Эд? — тихо взвыл Фарри. Он отчаянно хотел уйти. Зиан стоял рядом с ним и пристально наблюдал за моими перемещениями.

— Мы должны сжечь тело, Фарри! Три Гвоздя говорил…

— Мало ли что он говорил, Эд!

— Мы должны.

Бурдюк нашелся в углу комнаты, рядом с ящиком с подтаявшими кусками льда. Значит, приносили недавно. На третьей палубе на холодном складе всегда был запас колотой плоти Пустыни.

Я вернулся к телу шамана с бурдюком, открутил крышку.

«Что же ты делаешь, Эд? Ты вообще понимаешь, что ты сейчас делаешь?»

— Будет пожар, — выдавил из себя Фарри. Он смотрел на меня с ужасом.

Об этом я не подумал.

— Помогите вытащить его в коридор. Там гореть нечему.

Вдвоем (Зиан по-прежнему лишь таращился на нас с непонятным изумлением) мы выволокли тело старика на железный пол коридора. Я вылил на мертвого шамана весь бурдюк, посмотрел на приятеля.

— Поджигай.

Тот непослушными руками вытащил огниво, склонился у трупа и высек искры. Вспыхнуло и загудело синее пламя, в один миг охватив сморщенного годами заклинателя. Фарри отшатнулся прочь, прикрывая лицо рукавом. Коридор стал заполняться дымом, вонью паленой шерсти и горелого мяса. К горлу немедленно подкатил комок.

— Зачем? — спросил Зиан. — Зачем вы это сделали?

— Потом. Теперь уходим. — Я справился с собой, отступил от полыхающего костра.

— Нет! Нет! — От вопля за спиной меня бросило в жар.

Шестерня стоял в проходе, и взгляд боцмана был прикован к сгорающему покойнику.

— Пожалуйста, нет! Только не это!

Он, волоча ногу, захромал к Балиару, в свете огня его и без того ужасное безносое лицо стало совсем безобразным. Нас Шестерня словно и не замечал. Я прижался к стене, пропуская скрюченного судьбой пирата. Мне показалось, что его левое плечо, обычно приподнятое из-за травмы, чуть опустилось.

— Этого не может быть. Не может быть. Как же так! — жалобно заскулил Шестерня. Неуклюже сбросив с себя меховую куртку, он принялся тушить труп, но жадная, маслянистая энгу лишь превратила ее в факел. Боцман отбросил куртку прочь и зарыдал.

— Бежим! — заорал я что было сил и рванул прочь от калеки и каюты шамана. Шестерня скошенной глыбой рухнул на колени, глядя на то, как догорает его хозяин. О нас он будто бы позабыл, и грех было не воспользоваться таким шансом.

— Ну почему так… Почему так! После всего! За что? — завывал пират. — Он мог мне помочь. Он помогал мне. Я не хочу больше боли! Не хочу!

Мы побежали прочь, оставив в проходе горящее тело монстра и воющего от горя палубного боцмана. Зиан держался за нами.

— Сволочи. Сволочи! Я убью вас, ублюдки. Я выпотр-р-р-р-рошу ва-а-а-ас! — донеслось вслед. Шестерня бросился в погоню.

У двери, откуда мы выбрались в коридор, Фарри даже не остановился, пролетев мимо.

— Фарри! Назад! — испугался я. За нами разъяренным ледовым львом рычал Шестерня. Горе и ярость наполнили искалеченное тело невероятной силой, и палубный боцман, несмотря на хромоту, уверенно нас догонял. В узких технических ходах у нас было больше шансов.

— Нет! К трапу! — Фарри скрылся за поворотом.

Я пребольно ударился об отворот, где коридор переходил в узкий ход. Свернул налево. Зиан торопливо толкал меня в спину:

— Быстрее! — крикнул он.

— Вы все испор-р-р-ртили!

Фарри взлетел по трапу и завозился с запорным механизмом. Я в несколько шагов оказался рядом с ним, глядя на два тела у подножия, разбухшие, полусгнившие. Порабощенные инструментарии с дальнобоями в руках. Получилось! Сработало! Три Гвоздя был прав!

— Открывайте! — завопил Зиан. Он отпихнул меня в сторону, дергая поворотный крюк вместе с Фарри. Я обернулся — Шестерня выбрался из хода и шел к нам. По изуродованному лицу текли слезы.

— Из-за вас. Все из-за вас!

До дальнобоев, лежащих в нескольких шагах, я добраться не успевал. Перезарядить подарок капитана — тоже. Боцман уже отстегнул от пояса клинок.

— Из-за вас…

Я поднял свой меч и облизнулся. За моей спиной ругались Фарри и Зиан, продолжая борьбу с дверью. Спереди надвигался Шестерня, и кто-то должен был его остановить.

«Но почему именно ты?»

— Он хотел помочь мне. Никто из вас никогда не помогал мне. А он хотел. Он вылечил мое плечо… А вы…

Когда корсар приблизился к подножью трапа, я спрыгнул вниз, встречая противника так, как учил меня Торос.

«Не жди первого удара».

Боцман взмахнул искривленным клинком, тщетно пытаясь поймать меня. Такой удар без труда сдержала бы и парка, но мне все равно удалось проскользнуть мимо. Уклонившись, я рубанул его по правой ноге, целясь в колено. Пират прошипел что-то и грузно завалился на бок. Лязгнул запор.

— Эд! Давай сюда!

Зиан ждать нас не стал, влетев в открывшийся проем. Шестерня извернулся, пытаясь зацепить меня кривым клинком, и я отскочил в сторону. Взбешенный боцман оказался между мною и спасительным выходом.

— Я столько сделал. Сделал плохого. Очень плохого! — загудел он. — Но не для того, чтобы вы все испор-р-ртили. Не для того.

Он пополз ко мне. Я пятился назад, глядя то на дверь, то на рывками приближающегося калеку.

— У вас есть все. У меня нет ничего. Нет жизни. Нет здор-р-р-р-ровья. А ты все погубил! Балиар-р-р-р полюбил меня. Он сказал, что поможет. Мое плечо не болит. Оно больше не болит. Оно двигается!

Он махнул клинком, метя мне в ноги, но я без труда уклонился. Достаточно было просто отступить на шаг назад. Свет шаманских фонарей призрачными огнями красил темный коридор, посреди которого черной тушей полз на меня человек, предавший свою команду ради обещаний сумасшедшего заклинателя льдов.

«Имеешь ли ты право осуждать его, Эд?»

Я отступил еще на несколько шагов, а затем с разбегу перепрыгнул ползущего Шестерню. Вернее — попытался это сделать. Боцман ловко перехватил мою ногу, и я грохнулся лицом о железный пол. В глазах засверкало от удара, но сознание меня не покинуло. Извернувшись, я клинком перерубил кисть пирата и пополз прочь. Шестерня заорал от боли.

Почему никто не пришел мне на помощь?!

Добравшись до трапа, я почувствовал, как меня подхватил кто-то за ворот и потащил наверх. Только там, когда захлопнулась дверь на нижнюю палубу, я понял, что это Фарри.

— Где все? Где?

Он ничего не ответил. Прислонился спиной к двери и медленно сполз вниз. А затем закрыл лицо руками.

— Что случилось, Фарри?

Внизу бесновался истекающий кровью Шестерня, он добрался до двери и колотил в нее, изрыгая проклятья. С каждой минутой его голос звучал все слабее. Внизу, в чреве третьей палубы, догорал труп шамана, и даже здесь запах гари драл мои ноздри. Внизу отправились в подледные чертоги порабощенные инструментарии «Звездочки», служившие какой-то загадочной цели прежде доброго и рассеянного старичка.

Но чувства в душе Фарри подсказывали мне, что это еще не все новости…

Глава девятая Освобождение

Первым в тамбур у трапа прихромал Сабля. Остановился, с изумлением глядя на нас.

— Че, уже?! Справились? Че орал-то, где Шестерня?

Я сидел на полу, и мое сердце потихоньку успокаивалось. Хотя поселилось в нем что-то темное, что-то совсем нехорошее. Сожаление? Я смотрел на огонек лампадки в руках пирата и понимал, что мимолетное движение пальцем, прервавшее жизнь безумца, далось мне не так легко, как выстрел в Головача. Вдруг мы поспешили? Меня мучила неуверенность в содеянном. Более того, если бы в тот момент мне предложили вернуться на час назад, то я бы не стал стрелять. Не знаю почему.

Сабля перевел взгляд на Фарри:

— Получилось? Балиар того… Кончился?

Тот кивнул.

— Быстро, мать. Драный демон, да вы прирожденные убийцы, — неприятно хохотнул приободрившийся пират.

Я вздрогнул от этих слов. Поймал себя на мысли, что было бы неплохо проснуться. Прекратить то, что день за днем накатывалось на меня в этой драной Пустыне. Как было бы здорово открыть глаза и оказаться в доме старика Раска, в Снежной Шапке. А еще лучше — дома, за тонкой стеной от кухни, где возится с завтраком жена моего двоюродного брата.

В груди стало тесно, глаза защипало. Проклятье, я не хотел жить так, как выходило. Не хотел. Но с каждым днем все становилось только хуже, и сбежать от неприятностей возможности не было. Кругом Пустыня, в которой караулят Эльм, зверодемоны и убийственный холод.

Перед глазами вдруг встало лицо Балиара, когда он вылечил меня от страшных ран после порки Мертвеца. Доброе, чуть отстраненное. Почему-то представлялось именно оно. Совсем не тот звериный оскал, которым встретил нас старик перед гибелью. Да, в Балиаре не осталось ничего из того прежнего шамана. Но, может быть, мы могли помочь ему. Могли решить все как-то иначе?

«Где были эти мысли, когда ты согласился на предложение Дувала?!»

Сердце резануло еще больнее. Капитан сейчас, должно быть, выбрался наружу и призывает Эльма. Если тот выйдет… Если жажда крови в Гончей проиграет разуму… То Дувал вернется обратно, зная, кому он должен быть благодарен за все случившееся со «Звездочкой». Зная, что из-за новеньких юнг его корабль застрял в Пустыне, а большая часть команды мертва.

Фарри думал о том же. Бывший воришка понимал, что скоро все раскроется. Эльм расскажет, что ему нужно… Стало совсем худо. Я всхлипнул.

— Ты че, малец? Не реви тут.

Я спрятал лицо в грязном рукаве парки, силясь сдержать рвущиеся изнутри рыдания. Почему нельзя прокрутить все назад? Капитан вернется, и… Что будет? Нас с Фарри разорвут на части озверевшие от новостей пираты? Никто не поможет. Никто не защитит. Все закончится.

— Слышь! — Сабля подхромал ближе, неуверенно застыл надо мною. Он опирался на длинный клинок, словно на трость.

Фарри, плотно сжав губы, смотрел куда-то в темноту. В тамбуре появился Половой с наброшенным на плечи грязным одеялом и топором в руке.

— Все в порядке? Удалось? — спросил он. — Мы не ждали вас так быстро. Почти все на первую палубу ушли.

Сабля махнул ему рукой, неловко присел рядом со мной, аккуратно положив клинок на пол.

— Ты это… Малец… Молодец. Ты все правильно сделал.

— А если нет? — выдавил я из себя.

— Рано или поздно приходится рвать кому-то гребаную глотку. Это тебе не бредни оледенелых на голову бардеров. — Сабля засопел, глядя на мои слезы. Неуклюже подался вперед и похлопал меня по плечу. — Главное — знать, за что грохнул. Обычно все по-шаркуньи выходит. Либо ты, либо тебя. Хе… Самый такой вариантец. Самый обычный для нашего племени. Бывает — по тупости, бывает — из-за гребаной настойки. Или вообще случайно! Вникаешь?

Я помотал головой, не понимая, к чему клонит Сабля.

— Я впервые грохнул человека, когда был таким же гребаным пацаненком, как ты, малец. По дурости, мать. Он глянул на меня как-то так, сученыш. Как-то противно так глянул. Я ему по рылу и съездил, а этот… Раскроил себе черепушку, когда упал. Вникаешь? Вот где полная шаркунья ерунда получается. А ты… Ты тварь отправил к Темному, или куда там такая мразота попадает?

Неуклюжее утешение Сабли меня удивило и действительно встряхнуло. Я поднял взгляд на самого злого из моряков палубной команды.

— Я — тоже мразота. Но ты — нет, малец. Я следил за тобой. Ты сделал больше, чем мог бы сделать кто-то еще, вникаешь? Погано, понимаю. Думай о том, что если бы не ты — грохнуть старика пришлось бы рыжему.

— Я сейчас тоже расплачусь, — с сарказмом промолвил Половой.

Сабля чуть не подпрыгнул, обернулся. В душу его хлынула тьма.

— Могу помочь, — процедил он.

Старший матрос лишь хмыкнул. Сзади появился кто-то из абордажников и Рэмси, оба вооруженные.

— Сваливай, — отогнал меня от двери Рэмси. — Он еще там? Старик послал нас разобраться.

Бывший палубный матрос, а теперь штурмовик, дернул за запор и выругался. Закрыто. Раненый боцман вновь заблокировал механизм со своей стороны.

— Что? То, что кажется хорошей идеей при обороне корабля, на поверку оказывается не таким удобным, да? — осклабился Половой. — Ничего, сейчас вышлем мальцов, пусть добьют Шестерню.

— Я туда больше не полезу, — проговорил я.

— Кто тебя спрашивать будет?

— Попробуй заставить, — встретил я взгляд Полового. Он ядовито улыбнулся.

Рэмси в бессильной злости пнул дверь.

— Вернется капитан — решим, что дальше.

У меня внутри от этих слов что-то сжалось в животе. Может, стоило спрятаться в вентиляции?

Эльм выглянул из-под прикрытия ледового колосса, только когда убедился, что никого, за исключением знакомого ублюдка в красных одеждах, рядом с переговорщиком не оказалось. С тем собачьим сыном, затянутым в красное, силач уже пересекался и, обменявшись парой ударов с невероятно ловким бойцом, предпочел ретироваться. Противник попался жесткий, а хозяин сказал беречь себя. Хозяин требовал беречь себя.

И Эльм берег. Тому помогала сила господина и следы его холодной магии. Раны жглись, раны болели, но от любой из них нормальный человек давно бы остался во льдах, а Гончая по-прежнему жил. Жил, несмотря на черных слуг подонка, спрятавшегося на корабле. Несмотря на пули и клинки тупоголовых корсаров, так или иначе столкнувшихся с Эльмом. Они не знали, как убивать Гончих. У них не хватило для этого ума.

Большинство из недоумков остались среди ледовых шипов так удачно подвернувшегося лабиринта, и теперь мороз превратил их в куски замороженного мяса. Бесполезного, холодного мяса, в котором совсем нет радости.

Звук голоса с корабля подарил Эльму надежду. Когда сопляк сбежал, просочившись, как шаркунье дерьмо, через собачью щель, — бывший циркач едва не отчаялся. Но когда вновь заработали двигатели собачьего ледохода — его переполнил животный ужас. Что, если собачья посудина уйдет прочь? Сколько недель, а то и месяцев, придется плестись за ним, чтобы отобрать у щенка компас? Хозяин легко заберет у него свой великолепный дар в наказание…

А ведь господин изменил жизнь Эльма. Ушли противные боли в животе, ушли сомнения и дурные мысли. Он подарил ему восхитительную жажду. Неутомимую, необоримую жажду. Ноздри силача раздувались, надеясь уловить запах того восхитительного пара, что поднимается на морозе от теплой крови. Ему нравилось смотреть в глаза тех, кто оказался на пути господина. Видеть, как в них появляется обреченное понимание, а затем и морозная корочка.

Но уже несколько дней он не мог добраться до спрятавшихся на корабле людей… Усиленная броня оказалась непроходимой преградой даже для Гончей. Любую другую посудину Эльм вскрыл бы без особого труда. Прорезал бы обшивку, проник внутрь и устроил знатное пиршество. Но капитан корсаров не поскупился на дополнительную защиту…

Впрочем, теперь они выбрались наружу.

Первую минуту после того, как один из запертых за железной броней ублюдков появился под солнцем Пустыни, Эльм по-звериному изучал корабль в поисках подвоха. Тогда-то и увидел, что за фальшбортом верхней палубы примостилась фигура в красном. Наверняка стрелок с дальнобоем.

— Давай поговорим! Ты же умеешь говорить? — хрипло орал здоровяк с ледохода.

Ледяной мир сверкал под ярким солнцем миллионами искр. Эльм прекрасно видел любые детали зубастой равнины, и глаза не болели от белого безумия. За это тоже надо было поблагодарить хозяина. Эти теплые сосуды, там, за железными бортами, наверняка страдают от рези ослепительного светила.

Эльм ненадолго показался из-за края ледового шипа, для того чтобы обозначить себя. Переговорщик заметил это движение. Наверняка тот, в красном, тут же взял Эльма на прицел. Силач хищно осклабился и вернулся в укрытие. Ну нет, собачий сын. Он выжил среди этих безумных, режущих лед как масло черных ублюдков. Что ему какой-то стрелок.

— Чего тебе надо? Мы можем договориться! — прокричал человек, в жилах которого текла горячая, восхитительная кровь.

— Чего? Чего? Не слышу! — ответил наконец Эльм. Прижавшись к шершавому льду, он улыбался. — Спустись вниз и поговорим! Но только один! Пусть этот собачий сын останется там, где сидит. Не думайте, что я его не вижу!

— Чего тебе надо? Я тебя не слышу! — еще громче проорал незнакомец.

Эльм лишь ощерился и покачал головой:

— Спускайся, теплый!

— Я не слышу, что ты говоришь! Гребаные двигатели!

Здесь рокот моторов чувствовался, но, конечно, не так, как на корабле. Что ж, это только на руку.

Пират решался почти минуту. Бывший циркач видел, как он о чем-то переговаривается с красным. Наконец их беседа закончилась, и корсар стал спускаться по трапу. К горлу подкатил комок, тело аж задрожало в нетерпении. Эльм прикрыл глаза, наслаждаясь предвкушением. Ох, как это будет чудно. Настроение мигом улучшилось.

— Слышишь меня? — Переговорщик остановился у траков.

— А?! Что?! Громче!

О, скорее же! Скорее!

Моряк продолжил спуск. Ступал он очень тяжело, вцепившись в поручни и пошатываясь. Налети из Пустыни буря — и первый порыв ветра сбил бы пирата вниз. Добыча сама шла в руки Эльма. Рот наполнился слюной.

На Эльма вдруг накатила мысль, что, может быть, не стоит идти на поводу у жажды. Ведь он здесь застрял только из-за собачьего компаса. Хозяину очень нужен его артефакт, и этот бандит мог достать вещь Радага. Просто нужно рассказать ему правду, и все.

Но как же хотелось вновь вкусить запаха теплой крови. Эльм нахмурился. Приказ хозяина был ясен, четок. С другой стороны, что случится, если он еще раз пустит кишки очередному морскому бродяге? Они никуда не денутся.

Если только корабль не уйдет.

Силач мотнул головой в растерянности. Оценил расстояние до палубы. Если сейчас сорваться на бег, то у ледохода он будет через минуту, может быть через две. Судя по тому, как перемещался переговорщик, — уйти корсар не успеет. Стрелок обязательно выстрелит. Может быть, попадет. Но смотря куда… Вдруг снаряд дальнобоя прилетит прямехонько в голову?

Эльм расстроенно засопел.

Тот ящик с указателем, оставшийся на борту корабля наемников, слишком тяжел. Без него будет непросто выследить в Пустыне этот собачий ледоход.

Кровь или компас?!

Гончая ощерился, не в силах выбрать. Он не сводил взгляда с приближающегося человека. Тот осторожно ступал на льдины, кутаясь в отороченный белым мехом воротник. Лицо переговорщика скрывал теплый шарф и черные из-за сетки очки.

Когда-то и Эльму нужны были подобные вещи. Но теперь он стал частью льда, частью холода, частью Пустыни.

Благодаря хозяину.

— Чего тебе надо?!

Эльм смотрел на добычу, понимая, что успевает. Что если он ринется к ней, вонзит крюк в брюхо человека и прикроется им от стрелка — то все получится. Пока кишки пирата замерзают на холоде, а глаза превращаются в льдинки, Эльм сможет отойти под укрытие шипов. Ноги задрожали от нетерпения. Облизнувшись, силач качнулся вперед.

Компас. Компас!

Силач мотнул головой, не сводя взгляда с моряка.

— Кто ты такой? — Человек закашлялся. Спазм скрутил могучее тело, и здоровяк чуть не упал на колени. — Кх-х-ха… Чего тебе надо от нас?!

— Компас, — решился Эльм. Он видел, как кровь бежит по жилам пирата. Он чувствовал ее сквозь провонявшую потом и болезнью грязную одежду корсара. Он видел ее теплые ручейки. Силач выплюнул струйку черной слюны.

Здоровяк отшатнулся, увидев ее. Легкий ветерок трепал мех его капюшона.

— Два ублюдка украли у меня компас. Два собачьих мальца украли его у меня в Снежной Шапке!

Пират чуть склонился вперед, уперся руками в колени.

— Кх-кх-кха. Компас?!

— Отдайте мне этих двух ублюдков — и идите куда хотите! — сказал Эльм.

— Фкха-а-а… Фарри и Эда, верно? Кх-хах-х-ха…

— Да. Отдайте их мне.

— И это все из-за них? — сипло спросил человек. — Из-за двух сопляков? Столько смерти? Кх-х-ха.

Эльм широко улыбнулся:

— Нравится? Я могу продолжать вечно.

— Кха… к… то т-ты? То есть… Что ты?

Он чувствовал взгляд человека за сеткой очков. Эльм чуть было не бросился на него. Рука с крюком задрожала.

Кровь… Горячая, ароматная. Жизнь, уходящая из глупого тела. Зачем она безмозглому пирату, отщепенцу льдов? Хозяин открыл Эльму истинные тайны и ценности этого нелепого мира. Он подарил ему целую собачью вселенную. Хозяин…

— Отдай мне мальцов, и я уйду, — сказал наконец бывший силач. Попятился, преодолевая желание сделать насколько прыжков и покончить с болтовней. Собачья жизнь! Всего один удар — и счастье! Ох, этот запах.

— Кто ты такой?! — заорал моряк. — Зачем ты пришел?!

Ноздри раздувались сами собой, слюну приходилось сглатывать все чаще. Отсюда Эльм видел каждую ниточку вен, спрятанных под одеждой. Кровь не должна быть сокрыта от глаз. Она должна быть всюду, везде. Белым паром уходить к небу Пустыни.

Эльм сделал еще один шаг назад.

— Отдай шаркуньих ублюдков и забудь про меня, человек. Так будет лучше для тебя.

О, как это красиво прозвучало — «человек»! Эльм подумал, что хозяин был бы доволен такой речью. Переговорщик порывался еще что-то сказать, но затем сплюнул кровью в снег и махнул рукой.

Бывший циркач облизнулся, прикрыл глаза, стараясь не смотреть на красный след посреди ослепительного льда.

— Отдай. Иначе вам всем конец, — буркнул он.

Переговорщик кивнул и попятился, стараясь не поворачиваться к Эльму спиной. Силач провожал его взглядом, едва ли не рыдая от огорчения. Собачий компас! Он лишил его крови!

— Просто выбросьте их на лед! Дальше я сам! — крикнул Эльм вослед уходящему моряку.

Не выпуская пирата из виду, силач стоял у холодного ледяного зуба и скрипел зубами. Добыча уходила. Собачья добыча уплывала из его рук.

Когда грянул выстрел, Эльм сначала присел, прижавшись к обломкам льда, и только потом увидел, как валится на снег переговорщик.

Силач с детской обидой смотрел на то, как в небо Пустыни уходит жизнь, которую он мог забрать себе. Почему он не забрал ее?! Почему?!

О компасе Эльм не думал. Он дождался, когда стрелок в красном исчезнет с палубы, а затем на четвереньках добрался до того кровавого плевка и словно зверь склонился над ним. Коснулся языком и разочарованно вздохнул. Остыло. Совсем остыло. Подняв голову, он уставился на корабль. Собачья жизнь…

Бывший цирковой силач бросился к трупу и склонился над ним, жадно втягивая аромат растворяющейся в холоде жизни. Крюком вспоров одежды здоровяка, Эльм разрезал живот покойника и простонал от удовольствия.

Двигатели ледохода опять заткнулись.

Глава десятая Закон Пустыни

Хруст металла пронзил тело «Звездочки» насквозь. Мы с Фарри вскинули головы, чувствуя последние неровные удары железного сердца. Корпус корабля содрогнулся, извергнув из себя чудовищный грохот и звон. Светильник на потолке общей комнаты закачался. Что-то гулко звякнуло на плите мастера Айза, а затем наступила безнадежная тишина.

Половой лишь укутался в свое грязное одеяло и хмыкнул.

— Что это? — спросил я.

— Это Шестерня, — с удовольствием проговорил старший матрос. — Добрался до двигателя. Я все ждал, чего еще нам жизнь подбросит. Дождался.

— Какого шаркуньего дерьма ты, оледенелый идиот, так радуешься? — не выдержал Сабля.

— Во всем нужно находить веселье, мой обмороженный друг. Так проще жить.

В тишине стало еще холоднее.

— Мы… Все? Мы никуда не поедем? — прошептал Зиан. Ученик шамана забился в угол общей каюты и смотрел оттуда с детской обидой, почему-то обвиняя в поломке корабля нас с Фарри. Его эмоции смутили меня. Они показались новыми, нетипичными для того сосателя алого наркотика, которым я его помнил. Без высокомерия, без затаенной жажды сделать какую-нибудь пакость. Только обида. Зиан очень изменился за наше путешествие.

Я открыл глаза, чувствуя комок тревоги у горла.

Очень изменился. Когда в последний раз я видел его розовые белки?

«Тихо, Эд, ты вообще старался с ним не пересекаться лишний раз. Не придумывай новых богов, старые этого не одобрят».

Половой был весел, но его веселье пропиталось горьким ядом. Одноглазый матрос смотрел на огонь в печи, плотно сжимал губы и с дрожью в сердце ждал новостей с верхней палубы. Он отчаянно надеялся на хороший исход кампании Грома, но при этом был готов зло рассмеяться при первых же признаках неудачи.

Сабля нервничал. Но его переживания показались мне более практичными. Моряк прислушивался к ощущениям в ногах, надеясь, что чувствительность пальцев восстановится. Сломанный двигатель «Звездочки» он воспринял как должное. Неприятное, но неизбежное. Куда больше его раздражало поведение Полового. Но в целом я позавидовал его спокойствию.

Фарри с суровым напряжением ждал, когда вернется капитан. Наверняка он представлял себе, как бородач входит на кухню и его ненавидящий взгляд ищет среди грязных лежаков рыжего прохвоста и его товарища. Юнг из Снежной Шапки.

Мы еще не знали о смерти капитана и о том, что случилось сразу после рокового выстрела.

Потом Три Гвоздя рассказал то, что видел из рубки, где боцман и штурман учили его пользоваться навигационными артефактами Цитадели. Дувал перед смертью заметил среди моряков смышленого Тройку и решил заменить им Коротышку…

Дувал закончил беседу и побрел к «Звездочке» и вдруг рухнул на снег. В первый миг Тройка решил, что Гром просто споткнулся. Три моряка прилипли к запотевающему от дыхания стеклу, протирая его и вглядываясь в лежащего, а потом, когда Эльм выбрался из укрытия и направился к Дувалу, ринулись на помощь капитану.

Они сошлись со штурмовиками у тамбура между первой и второй палубами, в широком коридоре. Разъяренный Буран и изумленные моряки с одной стороны, а с другой — Старик и ощетинившиеся оружием абордажники. Крик стоял такой, что, по уверениям Трех Гвоздей, мы обязаны были его услышать. Корсары тыкали друг в друга стволами дальнобоев, в бешенстве угрожая пристрелить первого шелохнувшегося. Буран, не уберегший капитана, винил во всем Старика, а тот в ответ убеждал остальных в том, что именно Неприкасаемый прикончил Дувала.

Крюкомет требовал опустить оружие и выйти на лед, чтобы прикончить «лысого ублюдка», но и сам при этом раскачивал в правой руке цепью своего жуткого орудия и не сводил взгляда с побледневшего от напряжения Волка. Сиплый держал на мушке то Грэга, то Три Гвоздя. Буран уверенно целился в голову Старику, цедя проклятья сквозь стиснутые зубы.

Я не знаю, как они друг друга не перебили. Один резкий удар по двери легко бы отправил их всех прямиком в чертоги Темного бога. Всего лишь один чуждый звук — и пальцы бы сдернули спусковые крючки.

Только когда со второй палубы наверх поднялся Мертвец, страсти улеглись. Равнодушный первый помощник, дежуривший в лазарете, спросил у выцеливающих друг друга моряков, почему никто не проверил: вдруг Аргаст просто ранен? Крюкомет рассказал ему об Эльме.

Каким-то чудом это отрезвило матросов. Да, Старик взбесился пуще прежнего из-за своей ненависти к Мертвецу, но Буран предупредил, что вышибет ему мозги, если тот не заткнется. Три Гвоздя сказал, что никогда в жизни не видел Неприкасаемого в таком спокойствии. Он сказал, что устами Бурана говорила сама смерть, и только потому Старик отступил.

Рассказ бывшего дознавателя я слушал хмуро, думая о судьбе Аргаста. Я испытал нешуточное облегчение, узнав о выстреле, прервавшем жизнь капитана. Постыдное облегчение. Если Эльм не прикончил Дувала, значит… Значит, Гром возвращался на борт «Звездочки», зная. Он возвращался назад с мыслью о двух мальчишках, погубивших его корабль и его команду.

Он ведь был неплохим человеком, а вышло так, что гибель Аргаста оказалась мне во благо.

Светлый бог, как же мерзко понимать такие вещи. Что хорошие люди могут оказаться по ту сторону. Что на твоем пути всегда может оказаться кто-то лучше тебя, но противостоящий тебе. Кем в такой ситуации становишься ты сам, если твой противник заведомо хороший?

Знаете, мне кажется, что чужая смерть всегда обладает аурой. Она всегда касается тех, кто к ней так или иначе причастен. Стражник, выгнавший за ворота бродягу, почувствует холодок на спине, когда тело бедолаги станут рвать волки. Судья, отправивший в ледяную трубу преступника, вздрогнет, когда палачи разденут несчастного и спихнут в потемневший от замерзшей крови ад, и осужденный, оставляя куски плоти на острых льдинах, пролетит сотни ярдов, прежде чем разбиться о смерзшиеся трупы.

Случайно оброненное слово, грубое или равнодушное, вернется позже, когда человек, которому требовалась твоя помощь, твоя поддержка, простоисчезнет, бросившись на меч или засунув дуло дальнобоя себе в рот и нажав спусковой крючок.

Каждый такой шепоток смерти оставляет отпечаток на душе. В тот момент мне казалось, будто моя уже покрыта черными язвами чужого горя. Вся. Целиком и полностью.

Стрелка не нашли. Буран обвинял в убийстве Старика и его «недовоинов», Старик считал, что капитана застрелил либо Буран, либо Мертвец, Крюкомет требовал прекратить истерику и обещал разобраться. Тройка предположил, что убить капитана мог тот лысый недоносок, но Буран уверил, что выстрел раздался с корабля. Абордажники предупреждали, что не потерпят на капитанском посту первого помощника (который должен был возглавить судно в случае гибели Аргаста). Мертвец холодно объяснял, что никто никогда не согласится подчиняться вожаку головорезов.

Труп капитана замерзал под ослепительным солнцем Пустыни, а они спорили о том, кому достанется его корабль. Это было еще более мерзко, чем моя сокрытая радость по поводу столь удачного выстрела.

Власть все-таки получил Мертвец. Стоя под прицелом штурмовиков, он встретил взгляд Старика и сказал, что сейчас не время для старых дрязг. Что потом, в порту, они во всем разберутся, а сейчас важнее всего убраться из этих проклятых льдов, и сделать это они могут лишь вместе. Я не знаю, почему абордажники не расстреляли первого помощника на месте, но Три Гвоздя рассказал, что он сам заслушался речью Мертвеца.

Штурмовики первыми опустили оружие.

Дальнобой, из которого убили Аргаста, нашелся в тамбуре первой палубы, ближе к корме. Подозрения с Бурана были сняты, он просто не успел бы добежать. Старик без устали клялся, что лишь два штурмовика покидали обзорную в кают-компании. То были Рэмси и Март, которые спустились вниз, чтобы «помочь палубным крысам справиться с калекой». Шон был на гальюне. Скотти, отправленный Айзом в кладовую за припасами, вообще все пропустил. Да и самого Айза в момент выстрела не было в общей комнате. По словам кока, тот ковырялся на «теплом» складе и слышал, как кто-то пробежал по коридору после выстрела.

Споры прекратил Мертвец. Он сказал, что виновный будет наказан по всей строгости корабельного закона, как только команда будет в безопасности, в порту. Там он обещал запереть все люки и не открывать их, пока не допросит каждого моряка на борту и не найдет убийцу. Ему поверили. Ссора угасла, но затаилась в темных коридорах замерзающего корабля.

Только в одном помещении команда «Звездочки» больше не собиралась. Штурмовики перетащили свои вещи на первую палубу.

Клянусь Светлым богом, никто из них не убивал капитана. Я буравил взглядом каждого из абордажников, стараясь дотянуться до самых потаенных уголков их чувств. Никто не боялся правосудия, никто не чувствовал вины. И никто больше не доверял «палубникам», считая их виновными в убийстве. Мои товарищи отвечали им теми же подозрениями.

Я проверил всех моряков. Полуприкрыв веки, спрятавшись под сыроватым одеялом. Шон был объят ужасом и уже перестал различать явь и сон, забившись в свой угол и укрывшись с головой под шкурами. Он вряд ли смог бы удержать в руках дальнобой, а уж тем более попасть из него в капитана. Айз… Айз угрюмо старался забить голову мыслями о том, что и из чего ему готовить. Мрачный, несчастный кок жалел, что оказался на борту «Звездочки», и хотел оказаться как можно дальше от нее. Скотти нервничал и переживал за Квана. Почему-то больше всего его заботила именно болезнь нашего врача (который, надо сказать, последний день пролежал без сознания у себя в лазарете, под присмотром Фарри).

Мертвец…

Безмолвный человек-пустота вернул мне компас при первой возможности и совсем без моего напоминания. Неторопливо оглянулся, когда оказался рядом, и невероятно ловко вложил мне в руку черную коробочку. А потом ушел.

Я проводил первого помощника «Звездочки» взглядом и, наверное, именно в тот момент понял, кто на самом деле стрелял в капитана. Это было горькое понимание. Настолько горькое, что на глазах проступили слезы, и я спрятал их под тяжелым одеялом. Он сделал это, чтобы скрыть тайну компаса? Застрелил в спину боевого товарища, лишь бы… О, мне стало еще хуже.

Невероятный долгий и трудный день подходил к концу, и его итогом стала полная безнадежность. На кухне-спальне царила мрачная тишина, лишь угрюмый Айз колдовал у плиты, разогревая воду и размачивая вяленое мясо. Половник уныло звякал о стенки котла.

Я не хотел дожидаться ужина, мечтая провалиться в спасительный сон, но вместо этого Мертвец послал меня на третью палубу.

— Надо опять спуститься вниз, — глухо проговорил наш новый капитан, подойдя к моему лежаку. — Узнать, что Шестерня сделал с двигателями. Если сможешь — открой двери. Если боцман еще жив — ты понимаешь, что нужно сделать.

Я откинул одеяло и посмотрел в безжизненные глаза Мертвеца. Очень хотелось отказаться, но в голосе бывшего первого помощника чувствовались успокаивающая уверенность и сила. Будто убийца капитана действительно знал, что нужно делать. Вручив Фарри теплую рубаху, в которую был завернут компас, я без слов отправился вниз, прихватив с собой клинок и вновь заряженный дальнобой Грома.

Никаких эмоций во мне не нашлось. Слишком много переживаний выпало в тот день. Слишком много. Я превратился в покорный механизм, сконцентрировавшись на задании Мертвеца. Без страхов, без сомнений, без надежды.

В безмолвных коридорах нижней палубы я то и дело сталкивался со следами «очищения». Переступая через тела измененных инструментариев, которых освободила смерть Балиара, я вспоминал тот жуткий взгляд механика у вентиляции и думал — зачем шаман так поступил? И почему он не забрал себе всех матросов «Звездочки»? Почему не забрал Шестерню?

Я понимал, что боцмана миновала судьба товарищей только благодаря его желанию служить шаману. Калека мечтал избавиться от уродства и болей. Но почему на это пошел сам Балиар? Неужели не проще было обратить всех моряков на борту?

Или, изменившись, те не смогли бы доставить его туда, куда хотел попасть заклинатель? Что они вообще могли, запертые в клетке из гниющей плоти?

«Они могли убивать, Эд. Убивать тех, кто хотел помешать старому безумцу».

Шестерню я нашел в двигательной, рядом с откинутой в сторону металлической крышкой. Он лежал на полу, скорчившись, зажав обрубок руки между ног, и был мертв. Грязные плиты отсека залила густая, прилипающая к подошве смесь, натекшая из этой самой дыры в защитном кожухе и смешавшаяся с кровью инструментария. Кроме тела Шестерни я увидел труп еще одного из измененных механиков.

Перед смертью Шестерня сунул в сердце «Звездочки» лом, и теперь тот торчал из отверстия будто клинок. Впрочем, он и был клинком, оборвавшим жизнь корабля.

Даже мне, человеку далекому от секретов инструментариев, стало ясно: запустить двигатель не получится.

С этой новостью я вернулся назад.

Первым делом Мертвец отправил Скотти вниз за энгу из бака. Затем внимательно выслушал мой рассказ, не перебивая. Когда я закончил — наш новый капитан лишь кивнул.

— Что будем делать? — спросил у него Крюкомет. — Починить двигатели мы не сможем.

— У нас есть лайар, — сказал Мертвец.

— Там поместится человек шесть, — скептично заметил Грэг.

— Значит, на броне поедем. Защиту соорудим от ветра и будем меняться. Все решаемо. Это все равно лучше, чем идти пешком. Сколько мы прошли от Приюта? Дня два-три? Пешком умаемся, но и это реально. Ничего, справимся, — воодушевился Крюкомет. — Я сам об этом думал все это время.

Айз загремел мисками, разливая парящее варево. На кухне стало значительно теплее благодаря энгу и льду с нижней палубы.

— Хорошая идея, — закивал Зиан.

Остальные моряки чуть приободрились. Я смотрел на ученика шамана с подозрением. О нем говорили, что бедняга надорвался и слег. Но сейчас энергия в ан Варре била через край.

— Сразу надо было так уходить, — вставил Половой.

— И бросить корабль? — посмотрел на него Крюкомет.

Одноглазый пожал плечами:

— Ну а как итог, мы его с собой забираем, да?

— Ты стал занудой, Половой.

— Я бы еще вспомнил про того ублюдка за бортом, но боюсь, тогда не только ты посчитаешь меня занудой.

— Я возьму его на себя, — проронил молчащий Буран. — Он меня боится, я знаю. И я смогу с ним справиться. Пусть просто приблизится, и я его прикончу.

Это были первые слова Неприкасаемого, после того как он спустился к нам на палубу.

— Сколько у нас таких же горячих за бортом осталось, а?

— Завали пасть уже, Половой! — возмутился Сабля. — И без тебя на душе одно дерьмо осталось!

— Ужин, — буркнул Айз, сцапал свою миску и плюхнулся на топчан. — Сами забирайте.

Горячий бульон с мясом был великолепен. Я угнездил миску в скомканном одеяле и набросился на еду, словно голодал неделю. Команда постепенно сбрасывала с себя оцепенение и наполняла меня надеждой. Сабля выудил откуда-то из вороха тряпья бурдюк из плотной кожи. Обменялся взглядами с Мертвецом, и новый капитан неожиданно для всех кивнул.

— Давайте кружки, братцы, — осклабился Сабля.

Запахло шаркуньей настойкой. Кто-то лил ее в перцовый чай, кто-то, наоборот, хотел вкусить истинного пойла, но никто не отказался от запрещенного на борту продукта. Тем более когда сам Мертвец разрешил отступление от закона.

Новый капитан молчал, наблюдая за тем, как Сабля разливает напиток. Затем взял свою кружку в руки и приподнял ее, привлекая внимание. Мы притихли.

— Сегодня погиб наш капитан, — проговорил Мертвец. — Я служил под его началом семь лет. Дольше, чем многие из вас. Начал простым моряком, спал в общей зале и добрался… докуда добрался. Аргаст был хорошим человеком. Иногда слишком мягким, но всегда справедливым. Команда всегда значила для него больше, чем он показывал. Если бы нужно было спасти мир или спасти ребят из палубной команды, — думаю, Гром выбрал бы нас.

Мертвец прищурился, глядя в пустоту. Кивнул своим мыслям:

— Теперь Аргаст отправился к Темному богу, и вместе с ним ушла жизнь и из нашей «Звездочки». Так и должно быть для настоящего покорителя Пустыни. Один корабль — один капитан.

Я заметил, что рука Мертвеца дрогнула.

— Я клянусь, что виновный в гибели Аргаста Дувала будет найден и наказан. Чего бы мне это ни стоило. Убийца получит по заслугам.

Сабля закивал словам Мертвеца. Буран горько хмыкнул.

— Но сейчас мы должны думать о том, чтобы выбраться отсюда и не потерять кого-то еще. Так бы сделал и капитан.

— Да, — поддержал его Крюкомет. Он держал кружку у носа, вдыхая пары.

— Сегодня я поговорю со Стариком, и завтра же мы отправимся на лайаре в сторону Приюта. Все вместе. Мне непросто говорить, но сейчас у нас есть шанс это сделать. Раньше нам пришлось бы кого-то оставить здесь, и Аргаст никогда бы на это не пошел. Я знаю. Теперь у нас есть шанс.

Он ненадолго замолк и добавил:

— За стенами «Звездочки» еще осталась та тварь, что убила так много наших товарищей. Но она тоже смертна, поверьте мне.

— Не волнуйтесь за него, — угрюмо подтвердил Буран. — Он мой.

— Только вместе, только прикрывая друг друга, мы спасемся. Пустыня не любит одиночек.

Половой едва сдерживал свой сарказм, но понимал, что сейчас его шутки будут неуместны. Было что-то в голосе Мертвеца, что-то вселяющее надежду.

— Пусть Темный бог будет добр к Аргасту Дувалу. — Бывший первый помощник посмотрел каждому из нас в глаза, торопливо отведя взгляд, когда столкнулся с моим.

Я выпил вместе со всеми. Закашлялся от горечи и пожара в горле. Глаза заслезились.

— Ничего, ребятушки, ничего. Все будет хорошо, — продышался Крюкомет.

В закоптившихся светильниках над нашими головами дрожали огоньки горящих фитилей, по нутру разливалось тепло от настойки и бульона. И почему-то мне стало значительно легче. В тот момент я поверил, что все действительно закончится хорошо.

Мы, последние моряки «Звездочки», как-то сами собой сбились в полукруг у плиты мастера Айза, наслаждаясь горячей пищей, теплом от печи и внутренним жаром от шаркунки. Почему-то здесь и сейчас все беды растворились сами собой.

Потом Скотти забрал чан с бульоном и отнес его штурмовикам, перебравшимся на первую палубу, а Сабля передал им через корсара свой бурдюк с шаркункой. От этого жеста стало еще теплее. Определенность будущего оттолкнула прочь мрачные события предыдущих дней. Мы уйдем на лайаре, и никто нас не остановит.

После ужина я вызвался отнести бульон в лазарет, и там меня ждала еще одна приятная новость. Впавший в забытье Кван очнулся. Когда я вошел в теплое помещение (особенно теплое после мороза в коридоре) то увидел, как он сидит за своим столом, кутаясь в посеревшую шкуру ледового волка, и при свете нескольких лампадок возится со своими чашками, порошками и зельями. Торос полулежал на своей койке и наблюдал за доктором с унынием.

— О, юнга! — увидел меня Кван. Он был бледен, казался слабым, но в глазах вновь зажегся огонек. — Я как раз хотел идти за ужином. Торос говорит, что с нами кто-то сидел, но сейчас…

— Я рад, что вам лучше, — перебил я его.

— О, ты не поверишь. Я чувствую, что болезнь уходит. Но что это было — никак не пойму. Жаль, очень жаль. Если бы смог разобраться, то, может быть, в гильдиях узнали бы о новой лихорадке. Лихорадка Квана, звучит? Может быть, меня взяли бы куда-нибудь на обучение, а? Плюнули бы на возраст и взяли? Не так, как тогда…

Никогда не видел доктора таким жизнерадостным.

— Наверное, это было зелье из красного мха. Я экспериментировал с ним, когда совсем стало плохо. Определенно оно!

Я промолчал. Мне казалось, что недомогание Квана прошло из-за случившегося на третьей палубе. Что не болезнь терзала доктора, а магия обезумевшего шамана. Чары рассеялись после того, как я…

— Как там дела, юнга? — спросил Торос. Он выглядел бодро для человека, несколько дней назад получившего заряд дальнобоя в спину. — Все совсем плохо?

Он увидел, как по моему лицу пробежала тень.

— Буран уже сказал мне, что Грома убили, — произнес он. — Еще одно поражение для бесполезного Тороса из Неприкасаемых. От него всегда было вреда больше, чем пользы. Но что с двигателями, юнга? Что вообще говорят?

Я сел рядом с ним, приготовившись к неприятному разговору, налил Торосу похлебки и протянул миску учителю.

— Говорят, что все будет хорошо.

Глава одиннадцатая Пустыня

Мне снились огненные твари, мелькающие среди обломков ледового лабиринта. Я бежал от них невероятно ловко, быстро, не чувствуя ног. Отталкивался от льдин и взмывал в воздух, будто снежинка. Потом вновь падал, озираясь, и вновь взмывал к черным небесам, еще выше. Дыхание в груди замирало. Мне казалось, что теперь-то я точно разобьюсь, что просто не смогу оттолкнуться в следующий раз. Но раз за разом я взлетал все выше и выше, а внизу, слева и справа от меня неслись по Пустыне огненные фигуры неведомых зверей, и лед за ними оплывал, словно китовое сало на сковороде, и проваливался в небытие. Из щелей прорывались на свободу скользкие щупальца Темного бога, и я ждал, когда же он вырвется наружу целиком.

Компас я держал перед собой, словно ребенка, защищая его от преследователей. Прыжки мои становились все выше, преследователи все ближе, и вот наконец я понял, что падаю прямиком на оскалившуюся пламенем пасть чудовища. Сверкающие, голодные глаза твари мигнули, и перед тем как огненные зубы схватили меня, я понял, что это Эльм.

И тут лязгнул запор на двери. Я вывалился из обжигающей пасти монстра прямиком в темную кухню и подскочил, слушая, как быстро колотится сердце.

Моряки зашевелились, встревоженно оглядываясь.

— Что это было? — пробормотал спросонья Крюкомет. Кто-то, я не увидел кто, толкнул дверь и выругался.

— Заперто! Нас заперли! Что за дела? Откройте!

Орал Сабля. Перемежая требования открыть дверь с ужасающей руганью, он барабанил в глухую преграду, но с той стороны никто не отвечал. Скотти выскочил в наш старый зал проверить дальний выход в коридоры, но вскоре вернулся обратно с вестью, что и там выход заперт.

— Что это значит? Что происходит? — завыл Зиан. — Что это, капитан?

Мертвец поднял руку, призывая к тишине, и мы услышали, как что-то загудело снаружи, заскрежетало, словно корабль застонал от отчаяния.

— Что это? — тихо спросил Фарри.

— Это подъемник. Наши товарищи с верхней палубы спускают вниз лайар, — охотно поделился Половой. — Есть что пожрать, Айз?

Кок не сразу понял просьбу старшего матроса, а потом просто отмахнулся.

— Что значит спускают лайар? — крикнул Зиан. Его возмущение резало мне душу. Я даже поморщился.

— Это значит, что… как там сказал наш новый капитан? Только вместе, только прикрывая друг друга, спасемся, да?

— Это не смешно! — заорал Зиан. — Совсем не смешно.

— По-моему, как раз смешно, — пожал плечами одноглазый. — Это Пустыня. У нее свои законы. Старик спасает своих людей, хе-хе.

— Это не смешно! — Голос Зиана исказился, в нем появились металлический лязг и басовитые нотки.

Изменения заметил не только я. Сабля отвлекся от двери, уставился на молодого шамана, но тут что-то громыхнуло, и гул исчез.

— Все, спустили. Сейчас заведутся и поедут с песнями до Приюта, а там всех рассудит Пустыня. — Половой демонстративно зевнул. — А мы тут сдохнем, запертые.

— Точно? — привычным голосом спросил резко успокоившийся Зиан. — Точно спустили?

— Ага, — кивнул Половой.

— Ну, неужели, — вздохнул шаман. — Дождался.

Он сделал странный жест, будто вытолкнул из себя что-то.

Я почувствовал, как мои мышцы онемели, словно обратились в лед, и плюхнулся без сил на топчан. С глухим стуком на лежаки и на пол попадали те моряки, кто был на ногах. Остался стоять только Зиан.

— Я люблю лайары. Ими можно управлять в одиночку, без участия кого-либо еще. Знаете почему? Потому что если где-то что-то можно испортить, то вы, люди, делаете это с успехом! Потому что у вас всегда что-то происходит! — Ан Варр сорвался на крик.

Мертвец что-то прохрипел. Он прикладывал титанические усилия, чтобы хотя бы повернуться к Зиану, который, как мне показалось, стал даже выше ростом.

— Вот не надо так надрываться! Расслабься, так ты угаснешь быстрее и почти без боли. Я кое-что знаю о вашем устройстве. Годы научили меня многому, хотя я до сих пор ошибаюсь в оценке ваших умов и душ.

Внутренности холодели, дышать становилось все тяжелее, но я не сводил взгляда с Зиана. С того, кто когда-то был Зианом. Светлый бог, с души ан Варра свалилась броня, за которой полыхала кипучая ненависть!

— Конечно, я должен сказать вам спасибо! Если бы не вы, не ваша жажда наживы и любопытство… Если бы не тот старик, ищущий новые знания, — я бы не смог ничего сделать и так бы и лежал в заваленной каюте в компании с капитаном Жалем. Но, будьте вы прокляты, даже голодные ледовые волки не жрут собратьев в эпоху трудностей. А вы! Боже, капитан Жаль пожертвовал собой, когда раскрыл меня! Он приказал запереть дверь, прежде чем я взял его. У вас такие герои бы нашлись?! Вот не думаю! О, славный «Сын героев» без единого человечка с хоть каким-то признаком дара на борту. Не то что у вас. Три носителя — это великолепно, правда! Еще бы команда попалась достойная!

Фарри лежал на соседнем топчане, пристально наблюдал за Зианом и нервно трясся, закусив нижнюю губу. Мне показалось, что он собирается заплакать. Но видел я это уже сквозь дымку. Глаза стекленели, я не мог даже моргнуть от слабости. Сердце стучало все тише, не справляясь с загустевшей в венах кровью. В ушах зазвенело, горло сдавили невидимые тиски. Зиан орал на нас, выплескивая напряжение. Я чувствовал, как негодование уходит из того, кто поработил ученика Балиара.

— Я должен был взять этого мальчика до того, как ваша посудина ушла из Приюта. Но я никак не думал, что такая с виду успешная команда так спасует перед трудностями! А этот ваш шаман… Проклятье, ну нельзя так завидовать и бояться старости! Я бы помог ему, а он! Тупица! О, какие были планы! Отправиться в Содружество, где заклинателей льда гораздо больше, чем на хилом севере. Но этот дряхлый дурак, пусть его душа застрянет между Темным и Светлым богами и никогда не обретет покоя, — сорвался! Не смог усмирить гордыню, голод и все испортил своей спешкой, да еще и впутал этого сумасшедшего калеку. Нет, был шанс, что мне повезет и его план сработает. Но ваши юнги… Да… Череда людских совпадений и мои замыслы вновь пострадали. Это обидно.

Он чуть успокоился, глубоко вздохнул:

— Кстати, за кем из вас охотится тварь южных колдунов? Я помню, когда их по льдам ходило в достатке и они сильно мешали жить, но сейчас мне казалось, что гончие перевелись. Я думал, что капитаны больше не высовывают носа из-за своего Южного Круга. Ошибаюсь? За кем он охотится, а? Не люблю я их чар, они заставляют чувствовать себя слабым.

Зиан с интересом оглядел нас, лежащих в бессилии. Мертвец опять что-то прохрипел, но шаман его словно и не заметил. Фарри в ужасе дрожал у себя на топчане, и я не мог понять, почему в нем нет того чудовищного спокойствия, как в сердцах умирающих вокруг корсаров. Жизнь утекала из «Звездочки» по воле того, кто вселился в тело юного заклинателя. Из всех, кроме Фарри. Тот словно не был подвластен темным чарам.

— Впрочем, это уже не суть важно. Добраться на корабле до Содружества мне не суждено, спасибо вашему калеке, будь он проклят. Товарищи ваши, сверху, меня с собой брать не стали, что обидно, но похоже на вас, людей. Лайар спустить в одиночку, я знаю, невозможно. Но вот управлять им я смогу. Жаль, придется обойтись без штурманов, но ничего. Рискну.

Вновь заскрежетал засов. Фарри вздрогнул.

— Самое обидное, что все это я делаю, чтобы избавить мир от Пустыни. Когда-то давно у меня почти получилось, но человеческая слабость сделала свое дело, и теперь обо мне вспоминают как о сумасшедшем. Где те шаманы, что прокляли мое имя за то, чему я научился? Даже памяти о них не осталось! А я…

Дверь отворилась, и на пороге появилась фигура. Пошатываясь, она вошла в кухню, и я узнал Шона. Бедный моряк был похож на ожившего мертвеца.

— Прощайте. — Зиан отвернулся.

И тут Фарри вскочил с топчана, отбросив в сторону шкуры. Странно всхлипнув, он ринулся вперед, наступая на тела недвижимых моряков. В его руках появился узкий клинок.

Зиан обернулся, глаза шамана расширились в изумлении, он отшатнулся, но Фарри настиг его и одним ударом повалил заклинателя на пол. Взметнулась рука с мечом. Один раз, другой — и злая волшба, приковавшая меня к лежаку, отступила.

В другой руке Фарри сжимал компас.

Моряки зашевелились, кто-то пытался подняться, но вновь падал. Мертвец встал на колено и опустил голову, борясь с дурнотой. Шон тряпичной куклой упал навзничь, гулко стукнувшись затылком о металлический настил.

— Оружие в руки и бегом. Бегом! Я на верхнюю, кто-то должен спуститься вниз, к лайару! — прохрипел Буран. Он встал первым и, пошатываясь, бросился к выходу. — Они не должны уйти!

Я еле сел. Сердце вновь билось мерно, но слабость еще кружила голову. К горлу подкатила тошнота. Нащупав рукоять дальнобоя, я поднялся на ноги и двинулся за Бураном. Если с людьми Старика произошло то же, что и с нами, — у меня была фора.

Фарри стоял на коленях у трупа Зиана.

— Вставай, Фарри! Вставай…

Он тупо посмотрел на меня.

— Ну же, Фарри!

Я потянул его на себя, и мой друг покорно встал.

— Давай! Идем!

Откуда-то сверху раздался приглушенный вопль. Так кричит от боли попавшее в капкан животное, а не человек. Мне стало холодно от понимания: если сила шамана повалила на лед всех людей в округе, то этим не мог не воспользоваться Эльм.

Мимо пробежал шатающийся Скотти, за ним посеревший лицом Сабля. Глянув на меня, последний сухо бросил:

— Оставь его.

Я послушался и потопал за хромающим Саблей.

Эльм видел, как посреди ночи люди выбрались из своего корабля. Небо затянуло тучами, сдерживающими сине-алые огни Светлого бога. Свет не мог пробиться к Пустыне, запертый в черные контуры тяжелых облаков. Но силачу и не нужна была помощь небесного властителя. Сосуды восхитительной жизни пестрели перед глазами красными прожилками, различимыми в любой темноте.

Их было шестеро. Всего шестеро.

Гончая подобрался. Сейчас его время. Он без труда разорвет на части слепых в ночи моряков. Выпотрошит каждого, поодиночке. Чем меньше корсаров останется на борту корабля, тем проще будет раздобыть компас.

Мысли об артефакте причиняли Эльму боль. Он вздрагивал, когда вспоминал о том, как близка была добыча в том городке, что знаменовал его перерождение. Если бы знать… Если бы хозяин нашел его раньше.

Если бы он не нашел его вовсе…

Бывший силач вздрогнул от калейдоскопа лихорадочных воспоминаний, несущих только страх и боль. Все эти метания по жизни, встречи и разочарования. Сейчас все было ясно и просто. Он почти не скучал о тех временах, когда принадлежал лишь себе.

Эльм склонился и осторожно выбрался из расщелины, не сводя взгляда с фигур людей. Четверо копошились на верхней палубе. Он отчетливо слышал, как металл ударяется о металл, как скрежещут цепи и гудит под ногами моряков промерзшая обшивка. Двое торчали у распахнутых дверей на втором уровне.

Что они делают?

Очередная вспышка с неба попыталась пробиться сквозь облака, и Эльм увидел черты небольшого кораблика, что раньше торчал на верхней палубе ледохода, а теперь повис в воздухе, обвязанный цепями подъемника. Лайар… Они спускают лайар? Думают уйти от него? Уйти от хозяина?

Слуга Черного капитана ощерился и крадучись пошел к кораблю. Под ногами тихо шуршал снег. Пустыня молчала. За эти дни он привык к ее голосу. К песни ветра, к стону льдов. Они умиротворяли. Но сейчас воздух разносил скрип металла и возгласы.

— Давай, осторожно! — крикнул кто-то из людей. Эльм видел его кровь. Моряк стоял на крыше лайара, вцепившись в цепь. — Чуть правее! Так, отлично!

Трое наверху. Двое на второй палубе, тщетно пытаются разглядеть в ночи хоть что-нибудь. Один на крыше. Силач припал ко льду, чтобы его ненароком не увидели с борта посудины, и пополз к добыче.

Лайар наконец достиг льда. Со скрежетом задел траками гусеницы шаппа, отчего моряк на крыше выругался. Эльму оставалось не больше ста шагов до ничего не подозревающего корсара.

Или подозревающего? Силач замер, наблюдая за второй палубой. Эти двое наверняка следили за происходящим и пытались сквозь прицел нашарить во тьме опасность. Радаг велел беречь себя. Радаг будет недоволен, если его новая Гончая исчезнет.

У Эльма не было дальнобоя. Он полагался на свои силы, да и громоздкое оружие во льдах только мешало. Верный крюк — лучшее средство для борьбы. Но сейчас он бы не отказался от одного выстрела. Сбить пирата с крыши и раствориться в темноте. Пополнить счет.

— Спускайтесь! Волк, Сиплый, вы — первые. Март, Валенгайм, Рэмси, прикрывайте сверху. Этот ублюдок где-то рядом.

Эльм кивнул словам матроса. Тот даже не представлял, насколько рядом «этот ублюдок».

По металлическим ступеням внешнего трапа застучали тяжелые ботинки моряков. Силач подполз почти к самым тракам шаппа и затаился меж наметенных Пустыней сугробов, почти поглотивших поддерживающие катки.

Когда моряк вдруг рухнул на крышу лайара и кулем скатился вниз, грохнувшись о палубу разведывательного кораблика, Эльм нахмурился. Сверху послышались звуки падения — два пирата безмолвно повалились на ребристую поверхность технического хода. Лязгнули о сталь упавшие дальнобои. С верхней палубы неторопливо соскользнуло вниз оружие одного из стрелков, упало на крышу лайара, и оглушительный выстрел надорвал молчание Пустыни.

Эльм прищурился. Ловушка? Что они задумали? Потянув носом воздух, он настороженно подался назад. Тот, кто рухнул с лайара, вряд ли сделал это специально: от такого можно и кости переломать.

Переждав минуту, Гончая тихо снялся с места, в несколько секунд оказался у корабля-разведчика и ловко забрался на броню. Упавший моряк лежал на спине, глядя перед собой раскрытыми от изумления глазами. Изо рта лениво поднимались облачка пара. Правая рука была выгнута под неестественным углом.

Любой другой на месте пирата давно бы уже верещал от боли.

Встретив взгляд Эльма, плечистый корсар попытался пошевелиться, но не смог. Бывший силач присел над моряком и улыбнулся. Показал крюк, так, чтобы недвижимый пират его увидел. От страха в глазах добычи по спине Эльма пробежали мурашки удовольствия.

— Привет, — сказал он и оскалился. Крюком вспорол темную парку моряка, наслаждаясь его ужасом, а затем медленно воткнул сталь в живот пирата. Тот даже не закричал, захрипел. Пары крови ударили в нос Гончей, и тот закрыл глаза, впитывая сладкую жизнь. Что-то случилось у них на корабле. Что-то потрясающее.

Когда сердце корсара остановилось, Эльм, пьяный от счастья, поднялся на ноги и прислушался. Тишина. Его ждало настоящее пиршество! И компас!

Гончая ловко перепрыгнул с борта лайара на траки шаппа, перемахнул через поручень и поспешил к трапу на вторую палубу. Где, он это видел, остались открытыми двери внутрь. Хранилище крови.

Эльм едва не взвыл от предвкушения.

Один из сторожей пришел в себя как раз для того, чтобы получить крюком в горло. Крепкий длинноволосый мужчина стоял на коленях, опираясь на дальнобой, когда Эльм возник перед ним и с размаху разрубил замотанную в шарф глотку. Капли крови взмыли к небу и осыпались миллионами чуть видных кристалликов розового льда.

Выстрел ожег грудь Эльма пламенем и отбросил его назад. Ощущение было, словно приложили осадным тараном. Взмахнув рукой, силач оступился и свалился с хода вниз, грохнувшись спиной о металл. Слава Радагу, что не в голову попали!

— Нет уж, собачий сын! — заорал Эльм. — Ты знаешь, что меня этим не взять!

Огонь в груди быстро угас, уступив место злости. Второй стражник разразился руганью. Он окликал товарища:

— Сиплый! Сиплый?! — и торопливо перезаряжался. Гончая прыжком поднялся на ноги и поспешил наверх.

Наверху кто-то кричал от боли. Там же раздался выстрел. Эльм почувствовал прилив возбуждения. Веселье началось! Из брюха ледохода слышались крики, на первую палубу кто-то выскочил.

Да и на второй появились гости. Эльм взметнулся по трапу наверх, чтобы увидеть, как проклятый стражник стреляет в кого-то из моряков, отчего тот замертво валится на настил. Из чрева шаппа выскакивает еще один пират, ощутимо припадающий на ногу, и сторож ударом приклада посылает его в отключку. А затем…

Гончая оскалился. Щенок. Ледовый щенок! Он узнал бы ублюдка из тысячи! Собачий Эд! Стражник, коренастый, крепкий, не успел увернуться от удара малолетнего подонка. Он даже заслониться не успел. Хрюкнул, получив сталь в живот.

— Сученыш… — прохрипел пират и упал на колени. Паренек, не сводя с Эльма взгляда, ногой оттолкнул тело корсара и освободил меч. Гончая бросился по металлическому настилу, глядя на важнейшую из добыч.

Останавливаться он не стал. Увернулся от бессмысленного замаха собачьего недоноска, затем одним ударом выбил у него из руки меч, насладившись вскриком подлеца, и схватил его за горло. Внутри Эльма все пылало от счастья.

— Время поквитаться, собачье ты дерьмо. Время платить по собачьим счетам!

Сверху вновь кто-то вскрикнул. Гончая давно уже стал специалистом в таких звуках. Это означало, что кто-то умер. Не ранен, не отделался легким испугом или ушибом, а именно что — умер.

Мальчонка хрипел, одной рукой пытаясь освободиться от хватки Эльма. Боролся. Из облаков на миг пробилось сине-алое сияние, и в нем блеснули глаза Эда. В них плескался ужас, и для Гончей не было высшего счастья.

Кто-то вывалился из ледохода, споткнувшись о тело. Эльм отпрянул, встряхнул Эда, а затем всадил ему крюк в живот. Мальчишка заверещал, словно скотина на забое.

— Время поквитаться, — повторил Эльм.

Что-то холодное коснулось его подбородка. Гончая понял, что даже в агонии собачий ублюдок смог свободной рукой откуда-то вытащить ручной дальнобой и приставить его к голове Эльма.

— Э… — почти испугался бывший силач, но в следующий миг прогремел выстрел.

Гончей не стало.

Часть III Надежда

Глава первая Богатые и счастливые

Во многих историях приходит пора, когда мелодия бардеров стихает и рассказчик негромко говорит подвыпившим посетителям что-нибудь вроде «прошло несколько лет». Мне всегда было интересно, как же герой жил эти годы, чем дышал окружающий его мир. Я считал несправедливым это «прошло», будто моего любимца лишили нескольких лет жизни.

Теперь же мое мнение изменилось.

Что я могу рассказать о тех неделях, что балансировал между бредом и явью? Ничего. Обрывки образов, жар кабины лайара и проникающий снаружи мороз, когда мои товарищи забирались в тесное, пропахшее болезнью и нечистотами нутро однопалубного кораблика в желании отогреться. Белесые от холода брови, бороды; тихие, низкие голоса, раздающиеся будто с того света. Рокот двигателей, вой вьюги, постоянная тряска и черный омут беспамятства, что захватывал меня после каждого мимолетного пробуждения. Согбенная фигура у штурвала, промерзшее стекло с расчищенной снаружи смотровой щелью. Силуэт склонившегося надо мною Квана. Мерзкий привкус настоев, чудовищная слабость.

И боль. Много боли. Сама Пустыня мстила мне за что-то, подсовывая под траки корабля обломки льдин.

Фарри сказал, что тот путь во льдах, на броне лайара, был праздником для спасшихся матросов. Их не страшили всепроникающий мороз и неудобство поездки. Они радовались каждой мелочи, как дети — искусству иллюзионистов. Никто словно и не вспоминал жутких нескольких дней, предшествующих смерти «Звездочки». Корсары обсуждали, как будут тратить солидную долю, которая по ледовому закону должна была быть поделена между уцелевшими. Мертвец забрал корабельную казну и накопления покойного капитана, пообещав, что каждый получит все по чести. Деньги, по словам моего друга, выходили очень даже нешуточные.

Кровавые, но нешуточные.

Фарри рассказывал мне об этом с улыбкой светлых воспоминаний. Я завидовал его чувствам. Проклятое приключение залило мою душу беспросветным мраком, и мне кажется, окажись я на броне со всеми — это бы помогло прогнать его прочь. Избавиться от грызущих сердце сомнений. Правильно ли я все сделал? Не оказался ли я, именно я, виновником всех этих бед?

Получалось, что без меня им всем было бы лучше…

Я не хотел в это верить, и во мне бурлило желание довести начатое до конца, доставить компас тем, кто сможет хоть как-то насолить Черному капитану, разрушившему мою жизнь. Добрым, злым, плохим — не столь важно, лишь бы они смогли остановить Радага. Судьбы мира, древние легенды — пусть это будет что угодно, главное — оборвать череду несчастий, преследующих меня и людей рядом со мною.

Потом был Приют. Его я помню лучше. Комната в таверне (я даже не знал, был ли это «Лед и Пламя» или какой-то другой трактир) превратилась в лазарет с тремя ранеными людьми. Кван настоял, чтобы нам отвели большой номер, и обязательно с окном (иногда доктор закутывал нас в одеяла и впускал в теплое помещение свежий морозный воздух).

Я любил смотреть на улицу сквозь подмерзшее стекло. Полулежал-полусидел на подушках, до подбородка натянув одеяло, и часами разглядывал мир по ту сторону тепла. Вид из окна выходил на черную ратушу Приюта, ее купол искрился от снега, и над ним красовался герб «Китов и броненосцев». А дальше было только небо. Синее ли, затянутое тучами, или вспыхивающее ночными огнями — все равно. Там царил простор, там властвовали мороз и снег, а я лежал здесь, в тепле, под довольно чистым одеялом, и около моей кровати на железной тумбочке всегда был горячий отвар. Кван тщательно следил за тем, чтобы я своевременно пил эту, признаюсь, жутко неприятную на вкус гадость.

Живот болел постоянно, но после отвара становилось легче, и потому я охотно протягивал руку за теплой кружкой, не сводя глаз с вечности за окном и слушая хриплое дыхание соратника по лазарету. Топчан, отделяющий меня от окна, занимал Шон. Моряк, сломленный ужасом льдов, не приходил в сознание после того падения. Кван кормил его с помощью каких-то переплетенных трубок, игл и еще пары странных приспособлений, на которые я старался не смотреть. У меня были окно и множество мыслей.

У правой стены располагались койки Квана и Тороса. Порядок и хаос. Доктор всегда тщательным образом заправлял свою постель, подолгу выверяя, как лежит одеяло. Торос же, когда стал покидать комнату, сваливал все в груду у изголовья.

Кван запрещал мне разговаривать и попросил Неприкасаемого не отвлекать меня беседами. Молчун не спорил. Торос вообще большую часть времени спал, но когда бодрствовал — слушался заветов врача, будто тот был богом. Кван раненым волком смотрел на Фарри, который приходил ко мне поболтать. Как-то я слышал из коридора, как наш унылый врач объясняет моему другу, что если вдруг тот вздумает шутить, то пусть представит сначала, как из меня вываливаются внутренности через разошедшийся от смеха шов. Или как переваренная пища находит трещинку в сшитых кишках и попадает не туда, куда ей нужно, и начинает гнить.

Я покрылся липким потом, представляя себе такие последствия. На Фарри слова Квана тоже подействовали, он стал серьезен, осторожен и целую неделю держался очень отстраненно, тщательно сдерживаясь от лишних слов и заглядывая ко мне не так часто, как прежде.

Меня расстраивало такое поведение друга, потому что в тишине в голову лезли воспоминания. И все чаще я думал о Лайле. Так хотелось услышать ее голос. Закрыть глаза и представить все ее рассказы вживую. И может быть, коснуться ее руки, нежной, изящной и очень теплой.

Вот только я никак не мог нарисовать перед собой ее лицо, отчего-то вместо него постоянно всплывало личико той служанки, открывшей мне тайну женского тела. И от этого хотелось плакать. Образ восхитительной сказительницы, ради которой я терпел побои Эльма и часами пропадал в зимних улочках Снежной Шапки, — казался испорченным. Словно то предосудительное…

«…но восхитительное…»

…осквернило Лайлу.

Иногда мне снилась та девушка из Приюта, и мне не хотелось просыпаться. Почему-то ее образ не пострадал, и мне спокойнее было думать о проститутке из городка торговой гильдии, чем о Лайле. Было не так больно.

Мысли о служанке волновали меня, но при этом отталкивали своей пустотой.

Еще чаще мне снился компас. Он то пожирал мое тело, то его крали ледовые демоны, или отбирали простые люди. Я терял его — и рыдал от обиды. Я много раз погибал благодаря проклятой игрушке и просыпался в липком поту и со вздохом облегчения.

В часы бодрствования в голове неустанно крутились мысли о том, что же будет дальше. Теперь они перестали быть абстрактными. Слишком многое случилось со мною по вине чертова подарка Одноглазого.

Я очень хотел поговорить с Мертвецом, спросить, что он собирается делать дальше и как будет искать своих Добрых, затерянных во времени и Пустыне. Как он планирует использовать компас, и когда мы уже начнем путь в города Содружества.

Но наш мрачный союзник ни разу не появился в лазарете за все это время. Потому я смотрел в окно, обкусывал губы и бесполезно думал, перебирая возможные варианты дальнейших событий, спотыкаясь о щемящий сердце образ Лайлы и вспоминая глаза мертвых моряков там, на «Звездочке».

Говорят: многие безумцы начинают именно так. Думают о чем-то еще неизведанном, закрытом. Представляют события и реакции, которых еще не случилось. Представляют и реагируют на них сердцем. Уходят в своих поисках прочь от реальности.

Среди троих пациентов я оказался самым жалким. Самым беспомощным. Доктор две недели ночевал рядом с моим лежаком, вытаскивая меня из невидимых щупалец Темного бога. Ему как мог помогал Фарри. А других моряков я и не видел, кроме разве что Бурана, заглядывающего к своему товарищу и недобро поглядывающего на меня.

Унизительно положение человека, неспособного даже самому сходить по нужде и вынужденного ловить такие взгляды.

— Он считает, что ты сам виноват. Что ты ничего бы не смог сделать глупее, чем выбраться на лед сражаться с матерыми абордажниками.

Я молчал, памятуя наказы Квана, хотя считал, что все сделал правильно. Если бы не я — Волк, застреливший Скотти, прикончил бы и Саблю. Да и Эльм…

Не люблю вспоминать того момента. Этот ужас, перемешанный с невероятной болью. Ты словно оказался на гарпуне гигантского охотника, который приподнял свое орудие, желая взглянуть на добычу. И ты чувствуешь, как холодная сталь рвет тебя изнутри, как твои ноги отрываются от тверди, и от этого становится еще больнее. Мне казалось, что мои внутренности намотались на крюк Эльма, и в любой момент они, объятые паром от мороза, вывалятся на замерзший металл. Я не знаю, как мне удалось достать дальнобой капитана и прекратить страдания.

У меня ведь был выбор тогда, был. И лишь животная жажда жизни направила дуло на голову Гончей, а не на свою. Ту боль хотелось прервать любым способом.

Потом я пошел на поправку. На четвертую неделю даже смог встать и дойти до уборной самостоятельно. Вы не представляете, какое счастье мне довелось испытать в тот момент. Узкий, захламленный коридор, по которому я мог идти сам, казался самым прекрасным местом в мире. Придерживаясь за стены, чувствуя слабость ног и тянущую боль в животе, я едва не прослезился от радости. Я — живой, и моя хворь скоро окончательно останется в прошлом.

Когда же мне впервые удалось спуститься в общий зал, где собрались уцелевшие моряки «Звездочки», сидящие за одним столом пираты встретили мое появление искренней радостью. Фарри сидел на самом краю лавки, рядом с Саблей, и последний, увидев меня, грубо ткнул в плечо соседа слева и потребовал подвинуться.

Их длинный стол занимал центр залы, меж четырех извивающихся, отделанных красным деревом колонн. Над головами моряков мягко горели бирюзовые светильники. В темном углу, на небольшом постаменте, сидел преклонного возраста бардер. Тихая мелодия, то и дело прерывающаяся, удивительным образом проникала в самые удаленные уголки помещения. На стенах трактира висели головы волков и львов, под одной из них, неподалеку от коробки-тамбура, сгорбился одинокий постоялец. То ли моряк, то ли местный работник, он старательно разгрызал вареные кости и думал о чем-то приятном.

Спуск утомил меня.Странно, но мои ноги отказывались слушаться, и приходилось очень сосредоточенно следить за тем, куда предстоит шагнуть. Так что спуск по лестнице с третьего этажа был для меня маленьким подвигом, и реакция корсаров показалась хорошей наградой.

— Наш игрушечный Неприкасаемый! — воскликнул Три Гвоздя. — Добро пожаловать в реальный мир!

Я осторожно сел между Саблей и Фарри, чувствуя локти товарищей, и неосознанно сжался, желая затеряться в корсарском ужине. Моряки почувствовали мой настрой и лишь пару раз коснулись больного юнги в своих шутках.

Не помню, о чем шла речь. В плошке передо мной дымилась ароматная каша, в кружке остывал теплый кисель, а вокруг улыбались пираты. Сабля поддевал располневшего за эти недели Грэга, из души Полового сгинула ехидная тьма, и сейчас он беззлобно фыркал, пряча нос в кружке с элем. Три Гвоздя с набитым ртом смеялся над шутками приятеля. Неприкасаемые сосредоточенно поглощали вареные овощи с мясом, и возродившийся Буран то и дело отрывался от трапезы, чтобы хлестануть кого-нибудь из пиратов остротой. Крюкомет прятал в отросшей бороде улыбку.

Свободные, живые, выбравшиеся из ледяного ада и потерявшие друзей. Я не мог не думать о тех, кто остался там, среди торосов. Не предается ли память ушедших радостью тех, кому повезло больше? Снится ли уцелевшим вой зверодемонов и хохот безумного шамана?

Во главе стола сидел Мертвец и безразлично пережевывал кусок мяса. Вид у него был такой, словно сын Добрых находился совсем в другом мире, и сложно сказать, нравилось ему там или нет. Он перехватил мой взгляд, и я напрягся, пытаясь распознать чувства бывшего первого помощника «Звездочки».

Пустота. Ничего. Лишь глаза стали еще темнее, чем раньше.

Только один вопрос я задал в тот ужин. Тихо, так, чтобы никто, кроме Фарри, его не услышал:

— А где Айз?

— Он в первую неделю устроился коком на гильдейский корабль и ушел из Приюта, — удивился Фарри. — Я был уверен, что говорил тебе об этом!

Почему-то я расстроился. Мы все-таки пережили очень непростое приключение, и корсары стали мне как братья. Лысый кок не был исключением.

Впрочем, понятно, почему мастер Айз предпочел встать к чужой плите. Я бы и сам с удовольствием выбросил из головы зверодемонов и бешеного Эльма. Было очень непросто, при взгляде на уцелевших моряков «Звездочки», не возвращаться в неприятные воспоминания.

Каждый выбирает свое.

Фарри знал о том, как я хочу поговорить с Мертвецом. Сам он не решался беспокоить угрюмого пирата, пока я был прикован к койке, но сегодня ситуация изменилась. Мой друг ерзал весь ужин, изнемогая от желания наконец-то приступить к нашему старому плану. Компас. Барроухельм. Лунар. Маршрут, то и дело прерывающийся злою волею судьбы.

Так что, когда ужин закончился, мой друг толкнул меня локтем и кивнул на уходящего прочь первого помощника.

— У нас есть шанс, — сказал Фарри. — Он сейчас опять запрется у себя и будет торчать там до ночи. Потом уйдет.

— Куда?

— Не знаю, это ты любитель побегать по ночным улочкам за странными людьми, — беззлобно улыбнулся мой приятель. За месяц он отъелся, и лицо его стало чуточку шире. — Ну так что, поговорим?

— Думаешь, он станет с нами разговаривать?

— Почему нет? Ты же помнишь, как он у нас компас отобрал. Ну, тогда. Помнишь?

— Может быть, он передумал? Столько всего случилось, корабля больше нет.

— Тем более нужно поговорить, Эд! Я извелся весь! У нас хватит монет, чтобы прибиться к кому-нибудь из гильдейских кораблей пассажирами. Там всем будет наплевать, что у тебя под одеждой, — с намеком на свою татуировку проговорил Фарри. — Нужно что-то делать! Ты вон уже можешь ходить! Еще неделя-другая — и отправимся в поход! Даже если Мертвец передумал, мы ведь и сами сможем! У нас такие деньжищи, Эд! Просто нужно начать, а дальше пойдет само!

Я кивнул:

— Идем!

Подниматься по гудящей металлическими ступенями лестнице оказалось сложнее, чем я думал. Если уж спуск был непростым, то подъем… Мертвец жил на втором этаже, но уже где-то на половине пролета я остановился, переводя дух и вцепившись в крепкие поручни. В животе заныло, на лбу выступил холодный пот. Болезненная слабость злила и обижала меня. Так хотелось стать тем, кем я был раньше. Полноценным, сильным. И чтобы не болел живот.

Внизу, в пустом зале трактира, освещенном десятком бирюзовых шаманских фонарей, прошла служанка, убирая посуду с нашего стола. Я опять вспомнил о той красавице изо «Льда и Пламени». Бардер отставил в сторону инструмент и теперь держал на коленях горшочек, из которого вылавливал куски вареного мяса.

Фарри терпеливо ждал, пока я приду в себя. Он заботливо придерживал меня за левый локоть.

— Ненавижу Эльма, — с сипом вырвалось из груди.

— Ему больше досталось, — хмыкнул мой друг.

— Он точно мертв?

— Мертвее не бывает, Эд. Я проверил.

— А Зиан?

— Три Гвоздя сжег его труп, все в порядке. Ну, ты как?

Собравшись с силами, цепляясь за отполированные и темные от времени перила, я двинулся на штурм лестницы.

Мертвец открыл нам не сразу. Фарри несколько раз постучал, и от его азарта с каждым стуком отваливались целые куски, обнажая расстроенную душу. Но наконец дверь отворилась. Первый помощник равнодушно посмотрел на нас:

— Что?

За его спиной царила тьма. Первый помощник выбрал себе комнату без окна и, видимо, даже не зажигал лампадки. От фонаря в коридоре свет падал на скомканную простыню на кровати Мертвеца.

— Я бы хотел поговорить, — произнес я.

— Зачем?

Сердце замерло. Неужели он передумал? Неужели единственный человек, заинтересованный в судьбе компаса и способный нам помочь, передумал?

— Компас, — сказал я.

Мертвец кивнул.

— Заходите, — безразлично промолвил он и пропустил нас внутрь.

Мы вошли в комнату, ощущая, что здесь прохладнее, чем в коридоре. Первый помощник безмолвно зажег лампадку, закрыл дверь и водрузил светильник на небольшой столик у печи. Здесь было тесно, очень тесно после «лазарета». Кровать у стены, упирающаяся в противоположные края комнатки. Печка и столик у изголовья. Шкафчик над койкой. Робкий огонек лишь обозначал скромное убранство, выдергивая его из объятий темноты.

— Садись. — Мертвец сдернул с кровати одеяло, повернулся боком, чтобы не задеть кого-то из нас, и протиснулся в угол. Я устроился на жесткой койке, наблюдая за тем, как мужчина достает из темноты складной металлический стул.

Некоторое время мы трое молчали. Я надеялся, что Мертвец начнет первым. Фарри ждал, что заговорю либо я, либо первый помощник. А сам пират… Светлый бог, знать бы, о чем он думает! Во мне назревала речь, которую я много раз проговаривал, пока смотрел в окно своей комнаты и думал о будущем. Слова, что были подобраны, придуманы, перепутались между собой и частично вылетели из головы. От этого на душе стало совсем мерзко.

«Ты сам не знаешь, чего хочешь».

— Я вижу, что ты идешь на поправку, — нарушил тишину Мертвец.

— Вы не передумали? Мы собираемся через пару недель купить местечко на каком-нибудь из ледоходов гильдии, — выпалил я и почувствовал себя увереннее. За моими плечами словно выросли крылья.

— Конечно, может быть, придется подождать корабль, но я смогу договориться! — тут же поддержал меня Фарри.

Мертвец с непроницаемым лицом посмотрел сначала на меня, потом на Фарри.

— Мы сидим в Приюте, ожидая, когда Торос и юнга смогут продолжить путешествие. Кван заверил меня, что тряски на лайаре едва не хватило, чтобы добить вас обоих, — холодно заметил он. — Поэтому я спрашиваю — что это за «мы»? И куда это «мы» собираемся?

— Я подумал, может быть, вы передумали. — Крылья мигом опали.

— Передумал? — не понял Мертвец, и тут в его голос проникли эмоции. — Передумал?! После всего, что пришлось сделать, — передумал?! Ты в своем уме, щенок?

Он вздрогнул, выпрямился и продолжил уже как прежний человек-лед:

— Я договорился о продаже «Звездочки». Гильдейские заберут ее за полцены, но это тоже очень неплохие деньги. В моих планах отправиться в Содружество, как только Кван разрешит вас перевозить. Шона я заберу с собой, в блуждающих городах есть заведения, где ему могут помочь. На общем совете команда решила, что последует за мной. Неприкасаемые тоже. Буран сказал, что контракт с капитаном перешел ко мне, и теперь они меня охраняют. Юнги же сообщают, что я передумал. Что они собираются искать корабль, будто бы столь же важны для нашей миссии, как старина Айз.

Мертвец говорил как обычно, без чувств и эмоций, словно зачитывал из книги совершенно неинтересный ему текст. Глаза моряка поблескивали от огонька лампадки, и тень обостряла нос пирата, раскрашивала грубое лицо зловещими красками.

Я чувствовал на сердце вспышку его злости.

— Простите, мастер Мертвец. — Мне стало стыдно. Они ведь действительно могли продолжить жить дальше без меня. Первый помощник и вовсе мог прикончить нас обоих ради компаса.

Корсар отстраненно кивнул, словно подтверждая мои мысли. Я подобрался, не сводя с него взгляда.

«Драный демон, что же за мысли у тебя, Эд. Ты стал совсем дурным человеком».

— Как мы найдем Добрых? — спросил Фарри. Он сел на кровать рядом со мной и не сводил с Мертвеца любопытного взгляда. Мой друг даже виду не подал, что его как-то задели слова первого помощника.

— Еще не знаю. Прошло много лет с тех пор, как я видел кого-то из них. Не рассчитывайте на… на них. Добрые уже не те, что были когда-то раньше. Черные капитаны выбили очень многих, а те, кто уцелел… Эти чаще заняты высокомерным недоверием друг к другу, чем какими-то полезными делами.

— Добрые воюют с Черными, да? — Фарри подался чуть вперед. — Все еще воюют?

Мертвец безразлично ответил:

— Давно уже не воюют. Добрые пытаются выжить. Изображают из себя спасителей рода человеческого, но совершенно бесполезны. Мой отец держался от них подальше.

Фарри недоверчиво улыбнулся: энтузиазм его начал стихать.

— Но Добрые разные, — словно заметил это Мертвец и решил поддержать моего друга. — Содружество, наверное, последний оплот ордена, где некоторые капитаны даже признают свою связь с Добрыми. Самые смелые, самые глупые. Я слышал, что губернатор одного из блуждающих городов — Добрый. Вот только раз слышал я, значит, слышали и люди черных капитанов. Вряд ли сейчас хоть кто-то из них жив.

— Почему?

— Капитаны помнят старые обиды. Власть в Пустыне давно уже находится у них или у их людей. Деньги, власть, сила и отсутствие принципов. Что им могут противопоставить разрозненные Добряки? Только игру в сопротивление. Мой отец говорил, что даже рассказать миру о черных капитанах, настоящих, живых — бесполезная затея. Никто не поверит. Поднимут на смех. Будут потом заливаться выпивкой в трактире и рассказывать всем о «сумасшедшем». Пока эти слова не услышит кто-то из агентов Черных и в дом к добряку-дураку не придут наемники капитанов.

— Разве все так плохо?

— Нет, — покачал головой Мертвец. — Наверное, нет. Содружество… Я давно не был в тех краях. Давно ничего не знаю. Все могло сто раз перемениться. В этом году я слушал песню одного сказителя о том, как в бродячих городах отлавливают слуг черных капитанов и вешают их на центральных площадях. Кто знает, я ведь не всеведущ. Может быть, что-то изменилось?

В словах его была жизнь, в голосе же — нет.

— И компас может помочь им. Я уверен.

Что-то изменилось в сердце Мертвеца.

— Компас может пролить свет на дела гильдии «Стражи Границ» и посланников Берега. Компас многое может изменить.

— Почему?

— Говорят, «Стражи Границ» владеют огромными территориями у самого Южного Круга. Оттуда к нам идет древесина, зерно. Я не слышал ни об одном капитане, добравшемся до их земель и вернувшемся обратно. Гильдейские свято хранят секреты, и живых нет, чтобы рассказать о них.

Я искренне не понимал, к чему он, но чувствовалось, как потянулось что-то в душе Мертвеца вдаль. Прочь от черноты, поселившейся в сердце моряка.

— За Южным Кругом есть земли. Оттуда к нам идут баржи «Стражей». Туда отправляются их корабли с железным лесом. Иначе не может быть. Никто не способен обеспечить весь север редкими продуктами. Нет у нас стольких теплиц! Компас наверняка указывает на проход через Круг. Я не верю в сказки о духе Царна. Жизнь… Она совсем не связана с легендами и преданиями. Любое чудо лишь инструмент.

— А что такое этот Круг? — спросил я.

— Да брось, Эд, все об этом знают! — удивился Фарри. — Этой преградой Светлый бог отгородил мир от Темного! Кто сунется в запретные места, тот сгниет заживо.

— Нет, Фарри, я к тому — что если и Круг это инструмент?

— Творение черных капитанов, — тихо, будто эхом, произнес Мертвец. — Я думал об этом. Они многое знают как в технике, так и в магии. Их изобретения всегда заключают в себе обе стороны материи. Они всегда имеют понятные законы управления.

Из безмолвного нутра пирата вдруг пробился восторженный подросток. Ребенок, скрывающийся под броней сурового корсара.

— Все связано. Даже то, что нас настигла Ледовая Гончая, — логично. У них был закон, правило, возможность найти нас.

Я похолодел. Компас. Фарри! Мы же как-то его включили.

Сбиваясь, я попытался объяснить это товарищам, но Мертвец жестом оборвал мои жалкие попытки:

— Я нашел, как это было включено и как это выключается. Можешь не беспокоиться, я отключил путеводный механизм. Ты не говорил ему?

Фарри мотнул головой.

— Хорошо. Чем меньше людей будет знать о нашей истинной цели, тем лучше. Я бы не хотел посвящать в планы кого-то еще. Потому что…

Юноша в сердце Мертвеца вдруг исчез. Первый помощник резко насупился, сузил глаза и вновь обратился в камень.

— Мы отправимся, как только Кван решит, что вы выдержите дорогу. Что-то еще хотите спросить?

Мы с Фарри переглянулись.

— Кто убил капитана? — вдруг спросил я.

Боль Мертвеца рванула сердце так, что только чудом крик не сорвался с моих губ.

— Мы обсуждали это, — ровным голосом ответил сын Добрых. — Это был Волк. Старик всегда метил на место капитана — скорее всего, он и приказал своему верному псу застрелить Дувала.

— Простите, — проговорил я. — Простите…

— Я разве не говорил тебе об этом? — удивился Фарри. — Я был уверен, что говорил.

Мы оставили Мертвеца наедине с собой.

Наверное, не надо было так с ним поступать…

Глава вторая Олени и «На крыльях ветра»

Мы провели в Приюте еще три недели. Три недели тихой, спокойной жизни. Три недели прогулок по тесным улочкам гильдейского поселка. Три недели новых лиц, меняющихся с каждым приходящим или уходящим из города кораблем «Китов и броненосцев». Мы с Фарри любили ходить в порт и к оленьим фермам. Про последние хотелось бы рассказать подробнее. Вы когда-нибудь кормили оленя с рук? Попробуйте, это невероятное ощущение. Главное — опустить ладонь не очень низко. Нас научил этой хитрости один из пастухов. Он заметил двух мальчишек еще в первый наш приход, отметил во второй, и на третий выбрался из теплой сторожки и завязал с нами беседу.

Его звали Тунгстен. Побитый жизнью, но беспрестанно улыбающийся мужчина преклонных лет. Когда-то он бороздил Пустыню в компании лихих моряков, пробавляющихся разными деньгами, а теперь вот устроился на оленью ферму и, как говорил нам, обрел счастье.

Но вернусь к тому, как правильно нужно кормить оленя. Главное помнить: эти зверюги очень ловко используют свои острые копыта, и потому угощение нужно держать повыше к мохнатой морде, иначе тот попытается расколоть вкуснятину привычным ударом ноги (а вместе с тем размозжит вам руку). И не дай-то Светлый бог, если вы поднимете его очень высоко! Это пугает мирных и ленивых существ, обращая их в смертельно опасных демонов. Острые копыта легко пробьют вам голову.

Если же все предписания выполнить очень осторожно, то наградой станет теплый-теплый, шершавый язык оленя, слизывающий угощение с вашей ладони. Это ощущение… Знаете… Ты словно погружаешься в детство. Исчезает все: и угрюмое тяжелое небо, и мороз, давно уже поселившийся в сердце. Ты просто стоишь рядом с мохнатым красавцем, смотришь, как от его дыхания вырывается на холод парок, и чувствуешь жизнь, сокрытую под теплой шкурой. Совсем другую, далекую от той, к которой я, наверное, привык. Без касания смерти.

Мне очень нравилось кормить зверей именно так, с руки. Я старался не шевелиться, глядя, как синий язык смахивает с ладошки заготовленное лакомство. Невероятное чудо — любоваться на краски, придуманные природой.

Пользуясь тем, что зверь увлечен угощением, я осторожно гладил его шерсть и улыбался, словно местный дурачок. Неподалеку от меня Фарри с такой же глупой физиономией бережно похлопывал жующего оленя по низко склоненной голове. Ленивые красавцы фыркали, поводили мохнатыми ушами, но от нас отходить не торопились. В Пустыне меж острых льдин выл ветер, а со стороны Приюта слышались радушные крики гильдейцев. Звенел колокол на ратуше, и словно в ответ ему гудел ледоход с той стороны поселения.

Знаете, есть хорошие звуки, а есть плохие. Вот, например, лязг умирающего двигателя во льдах — плохой. Крики ужаса или стоны боли — совсем плохие. Вой зверодемонов, голоса Эльма, Балиара, Зиана — плохие звуки. Надеюсь, вы понимаете, что после всех наших злоключений я мог простоять на оленьем пастбище целый день, наслаждаясь новой симфонией окружающего мира. Хорошей симфонией.

Тунгстен всегда находился неподалеку. Пожилой сторож радовался нашим визитам, словно мы были его внуками. Соратники сторожа поглядывали на нас с усмешкой, ненадолго появляясь из своих будок, но никто отчего-то даже не шутил над нами. Вообще Приют был пропитан какой-то неестественной добротой. Признаюсь, я ждал подвоха от каждого встречного. Ведь мой опыт подсказывал — каждый человек может скрывать в себе демона. Каждый может думать прежде всего о своих интересах и ни на миг не поколеблется, если меня нужно будет принести в жертву.

Жизнь в Снежной Шапке и на борту «Звездочки» научила меня многому.

Или же просто отравила. Но это я так думаю сейчас, рассказывая свою историю. Теперь-то я знаю, что мир не настолько плох, каким он встретил того мальчишку из далекой деревеньки. Просто мне не повезло. Иногда кому-то не везет, знаете ли. Такие люди тоже должны быть, благодаря им другие могут почувствовать себя счастливее.

Такими же, какими были мы с Фарри на той оленьей ферме.

Вечерами же я тайком отправлялся в «Лед и Пламя». Вернее… Не совсем тайком. В первый раз да, я пытался придумать что-то для Фарри, что-то невероятно глупое, нелепое. Помню, как в изумлении расширились серо-зеленые глаза моего друга, когда он догадался… После этого мы просто обменивались взглядами, он вопросительно вскидывал голову, а я со смущением кивал в ответ, и на украшенной фонарями улочке Фарри сворачивал к трактиру, где обитала наша команда, а я брел в «Лед и Пламя».

Ведомый образом Лайлы, я отыскивал в таверне Орину и… В объятиях девочки из публичного дома матушки Розинды мне было проще бороться с ноющей болью в сердце. Монеты одна за другой перебирались в кошелек красавицы, и я вновь шел за восхитительным утешением, как только чувствовал, что больше не могу думать о Лайле или окунаться в череду искаженных яростью или болью лиц, с которыми мне пришлось столкнуться и чью жизнь мне пришлось прервать.

Наверное, она хорошо тогда заработала на ужасах молодого морячка. Иногда я оставался в ее покоях на ночь, и мне все равно снились кошмары. Всегда, каждую ночь, из глубины льдов к трактиру приходили мертвецы. Они пробирались по скрипящим лестницам к покоям Орины, собирались у двери, а затем входили внутрь. Один за другим, протягивая перед собой руки, с которых капала на доски гниющая плоть. Я просыпался с криком, в холодном поту и чувствовал, как вздрагивает спящая рядом девушка, как спросонья пытается меня успокоить.

Если крепко-крепко закрыть глаза, если заткнуть уши и чувствовать только кожей, можно было представить, что рядом со мною находилась Лайла. Правда, этими мыслями я предавал обеих женщин моей жизни.

Мне так кажется.

По утрам я осторожно ощупывал свой живот, изучая багровый рубец шрама. Несколько раз мне казалось, будто я умираю, будто ночью я был слишком ретив и теперь раны вскрылись и кровь наполняет мои внутренности. В такие моменты, знаете, особенно ценишь жизнь.

На другой же день я просыпался с уверенностью, что боли ушли, что я здоров, как ледовый лев, но Кван лишь отрицательно мотал головой, не слушая моих заверений.

Мертвец покорно подчинялся доктору, который в этом походе наконец-то стал тем, кем мечтал с самого детства. Исчезла тень опытного гильдейского врача, сожранного шаманом на борту «Звездочки», появилась вера моряков, видевших, на что способен док-самоучка. Кван лучился от счастья и робкого самоуважения.

Было в тех спокойных днях кое-что, о чем я старался не думать. Слежка. Несколько раз в Приюте мне довелось столкнуться с чем-то непонятным. Странный человек, лица которого мне рассмотреть не удалось из-за глубокого мехового капюшона, будто наблюдал за мною, торопливо исчезая в узких улочках поселения, стоило мне обратить на него внимание.

В голову лезли плохие мысли на этот счет. Кто это был? Чего ему надо? Я знал, что это не Гончая, я не верил, что это кто-то из наемников Радага. Любопытство, интерес, опасение — вот что двигало соглядатаем.

Незадолго до того как наш корабль отправился в путь, мне удалось проследить за этим странным человеком.

Ну как проследить… Я просто бросился за ним, едва увидел на улице. Незнакомец подпрыгнул от неожиданности и рванул наутек, а вскоре заскочил в один из зимних домов. Путь мне преградили двое воинов, вооруженных странными лезвиями, укрепленными на локтях. Лица солдат закрывали маски с оскалом безумца.

Подняв взгляд на невзрачный дом, я увидел еще двоих стражей у двери, за которой скрылся тот незнакомец.

— Это владения братства Ледяной Цитадели, — пролязгал из-под маски один из охранников. — Мы просим вас отступить.

У меня не было выбора, и потому я ушел ни с чем. Отметив для себя сокрытую ставку древнего легендарного ордена, так просто попавшегося мне на пути. Тот человечек больше нас не беспокоил. Так что я забыл о нем сразу после того, как несколько дней спустя поднялся на борт торгового судна, чтобы отправиться на юго-восток, к Черным провалам. И охранники в масках мне больше не встречались. Фарри же рассказал, что братство Ледяной Цитадели вообще люди, обитающие в другой вселенной, и обращать внимания на их чудаковатые поступки не стоит.

Я принял его слова за истину и вскоре забыл о странном преследователе.

Наверное, зря.

Из Приюта мы ушли в середине лета, за пару недель до Самого Теплого Дня. В торговом поселке к этому празднику стали готовиться загодя, развешивая над улочками гирлянды из разноцветных полых трубочек. От каждого дуновения ветра они звенели, и казалось, что даже голос Пустыни теряется в этом веселом щебетании.

На окнах появились заговоренные шаманами светильники, изображающие пришествие Светлого бога. Фигуры светящегося человечка с поникшей головой и скрещенными на груди руками можно было встретить у каждого дома, рядом с крыльцом. Мягкий летний снег оседал на статуях пушистой шапкой, чтобы вскоре растаять.

В Самый Теплый День у нас в деревне тоже все пестрело огнями. Я не любил этого праздника, так как с Теплым Днем приходит и талый лед, из-за которого погиб мой отец. Но атмосфера на улицах, в душах людей… Умение радоваться хоть чему-нибудь дорогого стоит, поверьте, а когда весь город в едином порыве излучает счастье… Я могу лишь быть благодарен ему. Теплые чувства значительно вкуснее, они излечивают сердце, измотанное чужой болью, яростью, злостью, завистью или страхом.

Даже в день отправления мы с Фарри еще раз обошли весь городок, прощаясь с уютными домами-куполами, с суровой и надежной ратушей и громоздкими, темными квадратами трактиров. Тесные улочки с ледовыми арками, наше любимое оленье пастбище. Приют…

Нас звало вперед то, чего мы так ждали с того момента, как решили разгадать тайну компаса. И в то же время совсем не хотелось покидать поселение, ставшее столь милым моему сердцу.

Корабль, с капитаном которого договорился Мертвец, отправлялся в Руддергтон, один из крупнейших городов в стороне Черных провалов. Так сказал нам Три Гвоздя. Он и Сабля, так вышло, поселились в нашей каюте.

Кстати, об этом я тоже хотел бы рассказать подробнее. Каюты. Для меня оказалось открытием, насколько разными могут быть казалось бы одни и те же корабли.

Храмовый двухпалубный ледоход старика Сканди ан Лиана, которым легко мог управлять один человек. Неуклюжая, похожая на металлический ящик «Звездочка», требующая целого войска инструментариев. Крошечный лайар Звездного Головача или тесная посудина путейщиков, спасшая наши замерзшие шкуры из ледового плена близ Кассин-Онга. Все эти суда отличались друг от друга, словно люди. Я думаю, даже больше, чем люди.

Чистый, опрятный ледоход «На крыльях ветра» скорее походил на прогулочное судно, чем на торговый корабль. Мы жили на первой палубе, в отдельных теплых каютах с квадратными иллюминаторами, за которыми простиралась Пустыня. Как бы их описать… Представьте себе двухъярусные койки слева и справа от окна. Прикрученный к стене столик с печкой под ним. Один шкаф у второй печи, изящные занавески (понимаете, да? — занавески!) на окнах. По утрам, когда солнце поднималось над Пустыней, — легкая ткань наливалась золотом и раскрашивала волшебными узорами светлые стены нашей каюты. Куда там грязным шкурам на замызганных переборках «Звездочки».

Казалось бы, еще чуть-чуть — и из коридора донесется веселый голос моего кузена или его жены.

Что же с ними стало?

Такие мысли отрезвляли. Вряд ли кто-то из жителей Кассин-Онга остался жив. Это попросту невозможно.

В свободное время мы с Фарри бродили по кораблю (в те места, куда нас пускали). Удивительное дело, но даже на второй палубе — а я как-то заглянул в их общий зал — гильдейские моряки обитали в небольших отсеках, чистых, опрятных и почти не отличающихся от наших гостевых покоев. Разве что без окон в стенах.

Экипаж «На крыльях ветра» отличался улыбчивостью, подтянутостью и вежливостью. Поэтому я никак не мог относиться к ним с доверием. Странно, да? Но так уж вышло. Мне казались напускными, неестественными их добрые лица. Мои сомнения разделял и Сабля, встречающий открытые взгляды зловещим прищуром. Только пират не был эмпатом, в отличие от меня. Его сомнения давали ему повод для мыслей, а мои… Я видел, что они относятся к нам с радушием. Я знал, что ошибаюсь, но все равно не верил и искал темные стороны в душах моряков. Да, в них хватало безразличия, холодности, но при этом они готовы были терпеть все что угодно, лишь бы показать себя вежливыми, корректными и полезными. О, это их неуемное желание помочь.

Очень непросто было сжиться с таким отношением.

Три Гвоздя с радостью пользовался выпавшими на нашу долю благами. Он трогательно просил гильдейцев принести перцового чаю или справлялся о том, что планирует приготовить их кок. Он мог часами выпытывать у случайного моряка какие-то жуткие пустяки, наслаждаясь тем, что матрос торопится, что у него есть работа, но вежливость к дорогим гостям оказывается сильнее.

Впрочем, когда я узнал, сколько денег отдал Мертвец за наши каюты, то посчитал, что моряки «Китов и броненосцев» сполна отработали монеты.

В соседней от нас каюте жили Неприкасаемые и Кван, наблюдающий за Торосом. Удивительное дело, но моя рана зажила совсем без последствий, словно на ледовом волчонке. Доктор гордился как своей работой, так и моей природной жаждой жизни. В случае же с бородатым воином все было не так просто. Рана на спине постоянно воспалялась, и ее приходилось вскрывать. Сонные зелья Торос запретил себе давать и потому каждую операцию Квана переносил в сознании, вцепившись зубами в кожаный ремень, который изжевал в конце концов так, что его пришлось выбросить.

Через каюту поселились Крюкомет, Мертвец, Половой и Грэг. Мы называли их жилище «пьяным местом». Половой, изуродованный пиратскими татуировками, стал настоящим олицетворением непрекращающейся гулянки. Я не знаю, откуда на борту торгового ледохода оказалось столько выпивки. Может быть, корсар уничтожил целую партию, предназначенную какому-нибудь богатею в далеком Руддергтоне. Моряк, закутанный с головы до ног, из каюты выбирался только для трех вещей. Справить потребности в чистом гальюне (Светлый бог, никогда больше не видел столь чистого, теплого и ухоженного туалета!), сходить за новой порцией выпивки или же, пьяно цепляясь за Крюкомета, добраться до столовой.

Ни разу за наше путешествие не видел Полового трезвым. Да и Крюкомет не сильно отличался от товарища, несмотря на то что его тело не несло на себе никаких знаков. Однако к выпивке тянулись оба. Грэга увлекла за собой лавина двух пьянчуг, и он с радостью поддерживал моряков в страсти к алкоголю.

В пьяном месте трезвым оставался только Мертвец, которого, казалось, устраивало такое положение дел. Первый помощник прежде, а нынче капитан погибшего корабля сторонился бойцов собственной команды, и нас с Фарри в особенности. Я чувствовал его острое нежелание оставаться с нами один на один. Равно как и жуткую боль, разъедающую потомка Добрых изнутри. В сердце первого помощника росла гнилая червоточина, и вместе с ее ростом увеличивались синяки под глазами Мертвеца.

Иногда он словно просыпался, проносился ураганом по палубе, рассказывая всем нам, как продвигается путешествие, как мы все заживем, едва доберемся до Руддергтона, а потом вновь впадал в угрюмое состояние, отправлялся в пьяное место и пел грустные песни с Крюкометом. Голос Мертвеца оживал лишь во время этих тоскливых концертов.

В каюте напротив нашей ехал Шон. Один. Никто из экипажа «Звездочки» не поселился в комнате с живым трупом. Моряки старались даже не вспоминать о том, кого везут в далекие Черные провалы. Лишь Кван изо дня в день колдовал над бедолагой, испытывая разные смеси в надежде привести пирата в чувство. Но тщетно. Моряк сильно исхудал, скулы его заострились, глаза запали, губы побледнели, и изо дня на день ему будто бы становилось только хуже.

Дела корсара были настолько плохи, что когда Кван выбирался из его каюты, то даже не скрывал своего облегчения. Доктор закрывал за собой дверь, и уголки его рта поднимались чуть выше. Пару мгновений врач стоял у каюты Шона, а затем радостно улыбался и шел прочь. Интересно, какие чувства его поглотили бы, узнай врач, что за ним наблюдают внимательные глаза юнги.

Нельзя сказать, что я маялся от скуки и безделья. Удивительное дело, но ночами мне до сих пор снились те льды вокруг «Звездочки», и когда я просыпался, мокрый от пота, то благодарил обоих богов за дарованный мне покой. Хотя больше всего мне хотелось закрыть глаза, открыть их и увидеть Барроухельм. Раз — и два. Все просто, быстро и определенно.

Мне не хотелось думать о том, что наше путешествие могло закончиться ничем. Что нет больше Лунара, нет больше Добрых, нет, например, и Барроухельма. Что нам делать тогда?

«Следовать стрелке компаса, Эд. Это же так просто, собачий ты драный демон! А там увидим».

Фарри возненавидел безделье уже через неделю пути. Прошло всего семь дней с тех пор, как холмы Приюта растаяли в белом безмолвии, и вот уже мой рыжеволосый друг затосковал, шатаясь из каюты в каюту. Он постоянно участвовал в бессмысленной и невероятно нудной (для меня) курде с Саблей и Тремя Гвоздями, по вечерам пытался проникнуть в пьяное место, чтобы послушать байки или песни. Днем же Фарри придумывал самые невероятные занятия. Даже попросил Бурана научить его драться, отчего остроязыкий воин отшил его так красиво и ловко, что мне показалось, будто Фарри и сам получил удовольствие от отповеди.

С того момента мой друг стал все чаще докучать Бурану. Однажды он встал во время ужина, прошел к месту, где сидел Неприкасаемый (тот обгладывал кость, сдирая волокнистое вареное мясо), и почтительно склонился в ожидании. Буран хмыкнул, старательно догрыз угощение, не обращая внимания на товарищей. Моряки с радостным предвкушением ждали продолжения.

Кость упала в глиняную плошку.

— Я весь трепещу, малец, — наконец заговорил Буран. — Я боюсь, что еще чуть-чуть почтительного молчания — и меня вывернет радугой, а Половой начнет отплясывать на столе какой-нибудь похабный танец, и это зрелище, еще более омерзительное, чем твоя морда, покажется мне произведением искусства.

Фарри молчал, глаза его озорно блестели.

— Говори уж, малец, — картинно развернулся к нему Буран.

— Научите меня драться, мастер Буран.

Я отпил из кружки перцового чая, чувствуя, как разливается по телу приятное тепло.

— Милая девочка Фалли, — ответил Буран. — Несомненно, в твоей прелестной головке должно найтись что-то, кроме постыдной любви к юбочкам и платьицам, но боюсь, что оружие мужчины давать столь нежным созданиям как-то не с руки. Нет, конечно, ты скажешь мне, что держала в руке иглу, и что твой муженек любил, когда ты с этой иголкой колдовала над его одеждой, но пойми…

Буран так гримасничал, что моряки один за другим заржали. Даже Фарри едва сдерживался от смеха.

— …Пойми, Фаллечка ты моя. Мужчину нужно радовать совсем другими талантами. Драться пусть будут либо профессионалы, как я, либо дурачки, как твоя подруженька Эди. — Буран знал, что его речь лишь развлечение для окружающих. И я знал, что это так.

Но почему-то меня задели его слова. Мелко, понимаю, глупо и при этом обидно.

Говорят, это хорошо, когда ты можешь посмеяться над собой. Согласен — весьма неплохо. Но только если над тобой больше никто в этот момент не смеется.

Именно из-за Бурана я так мало общался с Торосом. Сложно изо дня в день выдерживать поток недобрых шуток в свой адрес каждый раз, когда попадаешь на глаза остроязыкому Неприкасаемому. Меры тот не знал, а я лишь натянуто улыбался, словно разделяя его остроумие.

Может, мне не хватало смелости осадить бесноватого воина? Или же в сердце просыпалась мудрость, и я старался удержаться от нового конфликта? Буран хоть и сыпал ядом, но делал это как-то гармонично. С его языка срывались ранящие слова, но он не испытывал к цели острот какой-то особенной антипатии.

Ему просто было плевать на свою жертву.

Наверное, я обращал внимание на эти шутки, так как потихоньку забывал об ужасах прошлого. Человек вообще испытывает обиду, лишь когда его голова не занята чем-то более важным.

Что ж… Вскоре мне предстояло забыть о шутках Бурана…

Глава третья Самый Теплый День

Это случилось ранним утром Самого Теплого Дня. Праздника, который мы встретили где-то среди бескрайней Пустыни, за многие лиги торосов, заструг и снежных полей, отделяющих нас от ближайшего жилища. За окном бесновалась метель, отчего судно шло по льду очень-очень медленно, тщательно проверяя дорогу перед собой.

Я проснулся от какого-то странного звука. Одинокий стук откуда-то из коридора. Глухой удар, будто упало что-то тяжелое. Привыкший к симфонии торгового корабля, я несколько мгновений прислушивался, пытаясь различить — а не приснилось ли мне это падение.

Меня вновь преследовали кошмары, и то, что встревожило мое сердце, легко могло оказаться эхом сновидения.

Заскрипела металлическая сетка над головой — Фарри, спавший на втором ярусе, повернулся на бок. Что-то пробормотал во сне Сабля.

Бум.

Я в один миг выбрался из-под одеяла и опустил ноги на мягкий ковер. В каюте было тепло, несмотря на то что печь уже погасла. В воздухе пахло парами энгу, дрожала обшивка пробирающегося сквозь льды корабля.

Бум.

Источником странных звуков оказался Шон. Он лежал в коридоре, вывалившись из каюты лицом вниз. Когда увидел бедолагу, я заметил, как моряк с трудом поднял правую руку, сжатую в кулак, и обрушил ее на пол.

Бум.

— Шон? Ты в порядке?! Ты очнулся?

Рука взметнулась вверх и рухнула обратно.

БУМ.

Я бросился к каюте Квана, забарабанил кулаками:

— Шон! Шон очнулся!

Обернулся к моряку. Тот повернул голову на бок, и я увидел, что глаза его кровоточат. Багровые полоски размазались по лицу Шона.

— Помоги… — прохрипел он с ужасом и отчаянием. — Помоги… мне…

Кван выскочил в коридор в смешном спальном одеянии, изрисованном символами медицинских гильдий.

— Да что же такое! Шон! — изумился врач и бросился к моряку.

— Он… он… во мне…

— Кто? Ты о чем?! — Кван посмотрел на меня. — Помоги его занести!

Из каюты доктора вышел Буран, молча прошел мимо меня, оторопевшего от слов Шона, и легко поднял бедолагу на руки.

Я тенью последовал за ними, в пропахшую слабостью и болезнью каюту. Буран осторожно положил Шона на кровать, глянул на кровавые следы на полу.

— Шон, ты меня слышишь? Эд, принеси-ка мне мой чемоданчик! Быстрее!

Я выскочил наружу. Деревянный саквояж, отделанный посеревшей от времени кожей (когда-то бывшей ослепительно-белой), стоял под койкой Квана.

Доктор, получив свое сокровище, не глядя распахнул жадный рот чемоданчика и полез туда, бросая короткие взгляды на содержимое.

— Шон, говори со мною! Говори! Как ты? Голова болит?

— Он… во… мне… помоги… — Тго «и» растеклось и сорвалось в хрип.

— О чем ты, Шон? О чем?

— Он о том, кто поработил Зиана, — догадался я. — Он о той твари… Она жива?! Светлый бог, неужели она жива?!

— Я видел, как горел его труп, — без шуток отметил Буран.

— Он управлял Шоном. Он мог перепрыгнуть в него, когда Фарри его убивал! Так же, как перепрыгнул в Зиана от того мертвеца, на «Сыне героев»!

Меня затрясло. Прошлое возвращалось. Прошлое опять возвращалось. Если бы сейчас в иллюминаторе показалась бритая физиономия Эльма — я бы не удивился.

— Успокойся, Эд. — Буран положил руку мне на плечо.

В каюте Шона один за другим появились остальные моряки со «Звездочки», встревоженные, искренне переживающие за товарища.

— Надо показать его шаману местному! — сказал Сабля, он осоловело тер глаза, приходя в себя.

Три Гвоздя, зашедший в каюту чуть позже, едва ли не подпрыгнул от возмущения:

— Этого ему и надо!

— А? — не понял Сабля. — Че?

— Никаких шаманов, — нервно заметил Три Гвоздя. — Неужели ты не понимаешь?

— Помогите… — чуть громче и с отчаянием проговорил Шон. Его глаза с надеждой шарили по нашим лицам, по щекам неторопливо сползали кровавые слезы, а мы в растерянности переглядывались друг с другом. Лишь Кван сосредоточенно возился с саквояжем, доставая оттуда диковинные приспособления.

— Уберите… его… Он вернется… Я держусь… Помогите… — сухо зарыдал Шон. Его всего трясло.

— Держись, Шон! Держись, давай! — Сабля приблизился к койке. — Док, тебе помочь?

— Подержи его! — буркнул Кван. Он стоял на коленях перед Шоном, закусив губу и переливая какую-то жидкость в металлический шприц. — Кто-нибудь, принесите теплой воды и чистую тряпку. Что у него с глазами, а? Что?!

— Нет… Уберите… Он… Он идет!

— Я думал, что мы прикончили ту тварь… — выдохнул Три Гвоздя. Я заметил, как потемнело лицо Грэга, как отшатнулся прочь Половой и от одноглазого повеяло ужасом. — Но… Кажется, я знаю, что произошло. Кажется, я все понял!

В каюте стало душно. Волосы мгновенно взмокли от пота. Тот, кто поселился в теле Шона, вызывал у меня приливы омерзения. От него словно расходились черные волны, и все, к чему они прикасались, — портилось. Рыхлело.

Гнило.

А за стеклом иллюминатора Пустыня празднично окрасилась в золото от пробуждающегося солнца. Небо наливалось радостной синевой. Свет жестокого снежного мира и мрак тепла.

— Я могу… Могу его… Помогите!

Кван дал знак Сабле, и тот навалился на одержимого.

— Все будет хорошо, — успокаивающим голосом проговорил врач, примерившись к руке бедолаги. Тот вяло засопротивлялся. Из глубины Шона вдруг всплыло другое выражение лица: хищное, злое и обреченное. Глаза сверкнули, брызнули кровью. Кван охнул, локтем отер со щеки темные капли.

— Нет! — прогудело из груди Шона. — Вы не сможете! Вы!

Сабля навалился на моряка, а Кван, поморщившись, сквозь рубаху вогнал в руку одержимому пирату свой чудовищный шприц. Шон заскулил от боли, и я был готов поклясться, что та тварь вновь отступила, оставив нашего товарища. От ужаса бедняги мне стало плохо, во рту поселился соленый привкус. Я не выдержал, отступил назад и сплюнул на чистую палубу, не в силах удержать эту мерзость в себе. Замутило.

— Все, теперь он будет спать, — наконец сказал Кван. Не глядя на Шона, он положил инструменты обратно в саквояж. Губы доктора побледнели от напряжения.

«И от дурных мыслей».

— Больной, проснитесь. Время принимать снотворное, — прокомментировал это Буран.

— Очень смешно. А главное — как уместно! — не выдержал я.

Неприкасаемый с насмешкой хмыкнул, хотя мои слова его задели.

Шон вздрогнул, прохрипел что-то, стараясь удержаться в сознании. Пальцы вцепились в матрац. Сабля прижимал моряка к топчану, челюсти корсара ходили ходуном от обиды. Никто не проронил ни звука, даже двигатели ледохода словно притихли. Шон еще несколько раз дернулся, жалобно всхлипнул, а потом обмяк.

Вот только перед этим я увидел, как ужас в его глазах вновь сменился гневом. За миг до того, как подействовал укол Квана.

Некоторое время мы молчали, глядя на спящего товарища. Зло никуда не делось. Оказывается, оно всю дорогу дремало, поджидая удобного момента.

Или же его приманили страхи Шона? Когда чего-то боишься, беда сама тебя находит. Ей всегда есть из кого выбрать.

Я не знаю, сколькие из нас подумали о самом простом решении возникшей проблемы. Знаю только, что я был одним из них. Проклятье, как же мне стыдно за те мысли!

Самый Теплый День… Этот сказочный для всех праздник преследовал меня с самого детства. И у него за спиной не было подарков или разноцветных украшений. Самый Теплый День приносил мне только боль. С того самого лета, как погиб мой отец, все пошло наперекосяк. Радость ушла. Ожидание исчезло. Когда даже самые заядлые циники выходили в Самый Теплый День на улицу и бродили по навесным мостикам мимо домов соседей, распевая веселые песни и напиваясь горячим вином из керамических кружек с крышками — я не мог разбудить в сердце никакой радости. Так уж вышло.Трижды перед этим праздником я заболевал и проводил карнавальные гулянья в кровати, у печки, под сырым от пота одеялом. Один раз с самого утра случайно опрокинул и разбил статую Светлого, только что купленную Пухлым Бобом. Один раз вдрызг поругался с кузеном.

В общем, самые светлые ощущения от Самого Теплого Дня я испытал две недели назад, в Приюте. Конечно, оставались еще детские воспоминания. Но…

На сей раз середина лета омрачилась трагедией Шона.

Мертвец собрал нас всех в пьяном месте сразу же после того, как Кван выгнал экипаж из каюты одержимого и захлопнул дверь.

— Какие будут предложения? — равнодушно поинтересовался наш капитан. Мне поплохело от эмоций других моряков. Оказывается, не только я сразу же подумал о самом страшном и самом простом варианте. Что со мною случилось на «Звездочке»? Кем я стал? Неужели смерть Балиара…

«А также Волка, Эльма, Шестерни… И вспомни еще того наемника. Ты стал головорезом, Эд. Тебе нет восемнадцати лет, а на твоих руках уже так много крови, сколько некоторые в жизни не увидят».

— Кончать его надо, — буркнул Сабля. Он смотрел куда-то вниз, будто разглядывая невероятный узор на ковре. Странное дело, почти все пираты предпочитали с огромным интересом изучать простенькую обстановку каюты. Глаз никто не поднимал. Впрочем, я и сам поглядывал по сторонам чуточку исподлобья.

В комнате ощутимо пахло перегаром. Я заметил под койкой несколько пустых кувшинов и пару диковинных пузатых бутылок.

— Кончать? — не понял его Грэг. Он находился в каком-то странном состоянии шока, смешанного с похмельем.

— Вы помните, что оно говорило на борту? — поддержал друга Три Гвоздя. — Друзья мои, у нас тут склад с огненным порошком и цистерна с чистейшей энгу. Огонек уже запалили… Мы все взлетим на воздух, понимаете?

— Еще ничего не случилось, — резонно заметил Крюкомет. Мне показалось, что он единственный (ну, кроме Фарри), кто обеспокоен не только нашей судьбой, а еще и Шона.

— Случится. Проклятье, как он успел влезть в Шона? Драное дело, друзья мои. Очень драное. Впрочем, если бы оно могло нас прикончить, то уже бы это сделало. Я предполагаю, что если ему попадется нормальный заклинатель, настоящий, то нам конец. И что-то мне подсказывает, не только нам! Весь мир окажется в опасности.

— Заткните пророка, а то я боюсь, он сейчас раздуется от восторга и забрызжет своими кишками мой красивый тулуп, — угрюмо оборвал его Буран.

— Да, меня занесло, — тут же признался Три Гвоздя. — Но вот что я думаю, друзья. Шон пришел в себя только сейчас, если, конечно, это был Шон.

— Это был он, — хрипло сказал я. Откашлялся.

— Ну я бы не был так в этом уверен, — отмахнулся Три Гвоздя. — Я думаю…

— Это был Шон. — Твердо и громко повторил я. — Но и Оно тоже было с ним. Я видел его. Я чувствовал.

— Эд… Не говори ерунду… — поморщился Три Гвоздя.

— Он не говорит ерунду, — вмешался Фарри. — Он умеет чувствовать такие вещи.

— Да?

Я поймал на себе заинтересованный взгляд Тройки.

— Эд — эмпат?!

— Это был Шон, — мне не хотелось говорить о большем.

— Говори, Тройка, — Мертвец смотрел на бывшего дознавателя.

— Я мыслю, пока говорю, друзья мои. Прошу, не перебивайте. — Три Гвоздя нервно улыбнулся, взгляд его чуть отстранился. — О чем я вел речь? Проклятье…

— Каким шаркуньим манером оно оказалось в Шоне? — выдавил Сабля. Он сидел у стены, под иллюминатором, и нервно сжимал-разжимал кулаки.

— Скорее всего, в тот момент, когда Фарри зарезал Зиана. Я не знаю, каким образом это происходит. Может быть, Этому даже касаться жертвы не надо. Видимо, раз он тогда смог заставить Шона открыть дверь, — что-то в Шоне есть… Помните, он говорил о троих людях с даром? Я еще тогда задумался, что это может быть. Похоже, он говорил о Шоне! Черный лед!

Фарри вздрогнул от упоминания своего имени. Его взгляд — обычно лучистый, задорный, иногда немножко злой, но всегда живой — вдруг остекленел. Губы приоткрылись, и их уголки поползли вниз.

— Черный лед! Какой же я дурак! Я ведь слышал о таких тварях! — воскликнул Три Гвоздя. Он бродил по пьяной каюте, запустив обе руки в волосы. — Слышал! Был у нас в Риверайсе занятный сказитель темных легенд. У него находилось место и историям об одержимости. В них… Так, там было много разных сказок. Но кое-что любопытное все же имелось. Байка о вымершем поселении во льдах, где уцелел только один паренек. Все дома промерзли насквозь, и там, внутри, за столами сидели обледенелые тела его товарищей. И только мальчишка уцелел. Его нашли «путевики», заглянувшие в городок на дозаправку, а оказавшиеся в замерзшей братской могиле. Юнец, найденный ими, на все вопросы лишь глупо хлопал глазами и мычал что-то нечленораздельное, жуткое. Разбираться, что да как не стали, подобрали его и отвезли в ближайший город. А там… Парень исчез, едва ступил на причал. Куда делся, зачем — никто не знает. Вот только капитан одного из ледоходов, сын губернатора, в тот же вечер отправился в Пустыню. Его корабль нашли через пару лет в лиге от Берега. Ни одного человека на борту не оказалось, а все вещи команды были на месте.

Тройка замолчал, не замечая наших недоуменных взглядов. Нахмурился мыслям.

— Я знаю, кто это был, — встревоженно проговорил Половой. — Я знаю!

Мы уставились на одноглазого.

— Капитан Адриак. Их забрал Адриак! Вы же слышали об Адриаке, что похищает моряков для своего экипажа? Проклятый Добрый капитан, бороздящий Пустыню в неведомом поиске. Покровитель ста тысяч порабощенных им душ! Все моряки, погибшие вдали от городов, попадают на борт Адриака!

— Издеваешься? — спустя паузу поинтересовался Три Гвоздя.

— Ты первый начал, — пожал плечами старший матрос.

Несколько секунд они мерились взглядами, а затем Тройка продолжил:

— Легенды и сказки всегда имеют под собой истинные трагедии. Допустим, что мы как раз и столкнулись с такой тварью… Что мы можем о ней знать? С чего начать? Я думаю — цель у таких жителей Пустыни может быть только одна: затеряться. Спрятаться среди людей. Оставить все концы в прошлогоднем снегу. То, что сидит в Шоне, тоже должно было ждать такого момента. Это ведь логично? Сидеть и ждать, пока мы доберемся до города. Сидеть и ждать, как оно ждало, пока сидело в Зиане. Совершенно очевидно — ему совсем не нужно, чтобы мы знали о том, кого везем с собой. Также понятно, что опять оказываться на борту мертвого ледохода ей нет радости. Кто знает, сколько времени она провела на «Сыне героев» до того момента, как мы ее нашли?

Три Гвоздя принялся ходить по комнате, жестикулируя, словно споря с невидимым собеседником. За ним наблюдали теряющие терпение корсары.

— И вот сегодня тварь вылезла из каюты! Почему только сегодня?

— Кван сказал, что Шон так приложился головой, что иногда после такого на всю жизнь дураками остаются, — проговорил Фарри. — Может, в этом дело?

Тройка закивал:

— Точно. Но тогда отчего мы слышали, как говорит Шон, а не тварь? А?

— Твою мать, Тройка, к чему ты клонишь? — прогудел Торос. Он начал терять терпение.

— Не рви мне мысль! Не рви! — рявкнул вдруг дознаватель, в его глазах вспыхнуло бешенство. — Не сбивай меня!

Неприкасаемый нехорошо прищурился.

— Была бы мысль. Тут целый поток фантазий и тетушкиных сказок, — немедленно вмешался Буран.

Тройка разинул рот в изумлении. Затем медленно его закрыл, тряхнул головой.

— О чем я?

— О Шоне, — язвительно добавил Половой.

— Шон… Раз та тварь перепрыгнула из Зиана в Шона… Черный лед! Как же мы рисковали все это время! Ведь если она способна так скакать, то если окажется в настоящем шамане — мы тут же станем ровными кучками гнилого мяса. Похоже, Шон тюкнулся головой как раз в том месте, где обычно селится эта тварь. Поэтому она сейчас ничем от животного не отличается. Он ее, получается, запер.

— Это ответ на вопрос «что будем делать»? — очень тихо спросил Мертвец. — Интересная байка, но где ответ, ледовый ты псих?

— А был вопрос?! — искренне изумился Три Гвоздя, робко улыбнулся. — Простите. Меня сбили, а я так теряю нить. Но как итог — никто из ледовых заклинателей не должен приближаться к Шону. Иначе…

— Что иначе? Тварь перепрыгнет в другого шамана, и мы его завалим, — тут же предложил Сабля.

Этот вариант показался мне еще ужаснее.

— Оледенительно, — прокомментировал это Три Гвоздя. — Но как же на тебя похоже, дружище! Не думаю, что кто-то тебя поддержит. Хотя…

— Так есть ли конкретные предложения? — глухо и очень тихо произнес Торос. Он тоже пришел на собрание и стоял у дверей, прислонившись к ней спиной. Выглядел он очень слабым. Позавчера ему вновь пришлось пускать кровь.

— Я всего лишь поделился догадкой. Может, Его можно прогнать? А?

— Она очень полезна, спасибо, — совершенно серьезно ответил наш новый капитан. Мне подумалось, что ему бы не помешала табличка в руках, с надписью «шутка» или «сарказм».

— Кто-то из шаманов может знать, с чем мы столкнулись, — сказал вдруг я. — Шон еще жив, я клянусь в этом. Я чувствовал его… там… с Ним. Мы не можем его просто так убить. Мы убьем еще и Шона. Так нельзя.

Мне показалось, что Буран хочет выдать какую-то невероятно обидную для меня реплику, и я даже сжался в ожидании. Но Неприкасаемый лишь набрал воздуха, миг колебался и промолчал. Он был согласен со мною.

— Мы можем пообщаться с ним, когда оно вновь заберется в Шона, — предложил с неожиданной улыбкой Грэг. — Хорошо пообщаться. Может быть, оно само исчезнет?

— Сомневаюсь. Это древняя тварь, как я уже понял. Скорее всего, и живет-то только за счет внутренней силы заклинателей. Ты бы согласился уйти в небытие по доброй просьбе парочки оборванцев? — Три Гвоздя нахмурился.

— Его надо убить. Убить и сжечь, — процедил Половой. — Не о чем говорить. Либо мы, либо оно. Щупальца Темного бога, я не верю, что вы серьезно!

Грэг ответил одноглазому что-то резкое. Его поддержал Крюкомет. Буран осадил обоих злой шуткой. Я посмотрел на Тороса, морщащегося у двери. Бородач сокрушенно качал головой, наблюдая за тем, как спорят пираты.

Мертвец тоже не вмешивался в склоку корсаров. Капитан сидел на табурете, облокотившись на колени, и потирал седую щетину на подбородке. Взгляд его был прикован ко мне, и от этого внимания мне, честно, стало не по себе. О чем он думал?

— Замолчали все, — повысил голос Мертвец. Выпрямился. — Я решил.

Корсары примолкли.

— Делаем, как сказал Эд. Я поговорю сегодня с одним из корабельных шаманов. Если они что-то такое слышали — разберемся. Если нет — отвезем Шона в Руддергтон и что-нибудь придумаем.

— Капитан… Если та тварь сожрала Шона… — ощерился Половой.

— Бауди сказал, что не сожрала. Ведь так, Бауди?

Я утвердительно качнул головой.

— Мне хочется ему верить. На месте Шона мог оказаться любой из нас. Очень важно помнить, что каждый может провалиться в снежную яму. И не надо обманывать себя: вот уж со мною этого не случится. Дерьмо может случиться с каждым.

Голос Мертвеца не дрогнул, ни единый мускул не шевельнулся на суровом лице капитана. Только я почувствовал его боль.

— Иногда ты оказываешься по уши в китовом навозе. И только оттуда видишь себя настоящим. Только там можешь понять, что это на самом деле.

— Боже ты мой, это было чудесно. Но я забыл все это записать. Кто-нибудь, прошу вас, дайте мне…

— Буран, — одернул друга Торос. Он со вздохом отлепился от стены. Его друг тут же замолчал.

— Братцы, Шона бросать нельзя, — тяжело проговорил бородатый воин и потянул в сторону дверь. Торос шагнул в коридор, обернулся на нас. — Никого нельзя бросать, братцы.

— Когда эта тварь выберется из Шона и ваши мозги выкипят через уши и глаза — вы передумаете, — зловещим голосом сказал Половой.

— Увидим. Мы будем следить за ним, — холодно ответил Мертвец.

— Мне кажется, Шон может его прогнать, — убежденно сказал я. — Мне кажется, Тройка прав.

Глава четвертая Нечто

Одержимость — это нечто, не имеющее никакого четкого определения. Я уже проходил через нее, когда рыскал по холодным улицам Снежной Шапки, выслеживая ледоход убийцы проституток. Мир отступает на второй план, все, не имеющее отношение к цели, становится маловажным, отдаленным. Тот путь до Руддергтона прошел под знаком одержимости Шона.

Сутки напролет я проводил в его каюте и беседовал с ним. Иногда наше общение было монологом о какой-то ерунде вроде воспоминаний о Кассин-Онге или судьбе Эльма. Иногда нет…

Но чаще всего на меня смотрела подселившаяся в тело моряка тварь. До сих пор помню ее глаза. Хищные, с диковинными зрачками-кляксами, щупальца которых извивались, словно пожирая белки Шона. Пират в такие моменты скалился окровавленными зубами, но не говорил ни слова. Сложно было поверить, что этот же демон так распинался перед нами на борту «Звездочки».

Иногда тварь отступала прочь в смятении, а из глубины души пробивался бедолага Шон и, захлебываясь, умолял меня помочь.

Я же размеренным, как у Мертвеца, голосом выпытывал у него все, что тот знает о создании, забравшемся в него. Все, что он чувствует. Все, что он видит. Мне казалось — ответ кроется где-то в сердце Шона. Одержимый уже знал об этой твари больше всех нас. Ведь он был ею! Кто еще мог найти ответы, если не он?!

Но пират ничего внятного сказать не мог. Он лишь повторял про тяжесть в груди, у сердца. Про то, как его затягивает черная бурлящая клоака, как мерзкие холодные щупальца ползают у него под кожей, опутывая все тело. Про то, как ему страшно и почему никто из ребят не приходит его проведать.

«Оно там… Оно там…» — хрипел Шон. Я чувствовал себя идиотом и говорил нелепое «борись, Шон».

Я говорил ему: «Крепись, Шон»…

А он плакал, а затем хохотал мне в лицо, и из его глаз вновь сочилась кровь. Тварь смеялась надо мною, игнорируя любые вопросы и угрозы. Но я не сдавался. Раз за разом я пытался узнать, кто оно и чего ему нужно. Я просил его уйти из Шона.

Да, нелепо. Наивно. Но мне казалось, что мой голос слышит и истинный Шон, задвинутый куда-то на задворки сознания. Что эти слова могут придать ему сил.

Иногда к нам заходил Торос. Он осторожно садился на табурет, прикрученный к полу, и, сутулясь, подолгу смотрел на прикованного к кровати Шона. Неприкасаемый предпочитал молчать.

Я не знаю, для чего он посещал одержимого товарища. Но, удивительное дело, в такие моменты тварь слабела, и это казалось важным. Сила, спокойствие воина словно поддерживали Шона. Отталкивали прочь копошающуюся в нем мерзость.

Наверное, стоило рассказать об этом Торосу. Может быть, он смог бы что-нибудь придумать. Вот только после его ранения мы как-то отдалились друг от друга. Угрюмый Неприкасаемый и до того выстрела ни с кем не искал общения. Меня же снедало чувство вины. Если бы не моя заносчивость, если бы не тот злосчастный бульон, опрокинутый на Зиана, — не было бы пули в спине бородатого здоровяка.

Многого бы не случилось.

Потому я старался не обращаться к нему первым. Кивал, улыбался, но даже в глаза смотреть не мог. За спиной Тороса тут же воплощался шрам Волка, затем проступало лицо коренастого подлеца, и последней чертой в темноте объявлялась гневная усмешка абордажника. Это я привязал ненависть мертвого штурмовика к молчуну из ордена Неприкасаемых. Я, и никто иной.

Первые разы мне приходилось пересилить себя, чтобы продолжать попытки достучаться до Шона. Сидящий за моей спиной Торос, как мне казалось, кривился от глупых и неловких слов. Будто даже это и не Торос вовсе, а забравшийся в него Буран.

Каждый миг я ждал острой колкости в спину. Но Торос молчал и не мешал мне говорить.

Пару раз заглядывал Мертвец. Его беседа с шаманом торгового судна толку не дала. Как объяснил наш капитан — на него уставились как на сумасшедшего, и чтобы не подвергать риску цель путешествия, седовласый командир нашего крошечного отряда обратил все в шутку.

«Узнаем позже, — сказал он мне. — На юге много шаманов».

Летели дни. Корабль полз по краю мира в сторону Черных провалов и Руддергтона, оглашая Пустыню грохотом двигателей и треском ломающегося льда.

Надо сказать, то были необычные земли. Настолько необычные и диковинные, что даже легенд о них мне слышать не доводилось. Удивительно, в мечтаниях и детских фантазиях мысли всегда направлялись на юг блуждающих городов (которые я видел лишь на картинке). На юго-запад и таинственный Берег. Иногда даже на север, так как никто не знал о жилых поселениях дальше Кассин-Онга, и поверить в то, что там ничего нет, было выше моих сил.

Но никогда я не мыслил о восточных окраинах ледяной земли.

Казалось, что вообще мне было известно о мире? Ничего! Жалкие обрывки чужих рассказов. Конечно, я слышал, что на юго-востоке лежат Черные провалы, обросшие городами рыбаков. Зияющие раны льда не затягивались в любой мороз, и, говорят, Темный бог ни разу не выныривал в них. Поблизости — да, чудище вырывалось изо льдов, сея разруху и смерть, но только его проломы быстро затягивались. А на дне провалов годами плескалась незамерзающая вода.

Этим мои познания о востоке исчерпывались.

«На крыльях ветра» рассекал Пустыню по гигантским ледовым полям и протискивался сквозь гигантские айсберги, голубыми скалами огораживающие тракт ледоходов. Титанические снежные арки иногда на долгие часы скрывали от нас небо, а в иллюминаторах ползли мимо изломанные кристальные стены, искажающие солнечный свет и раскрашивающие суровую броню корабля миллионами огоньков. Потом вновь начинались гряды торосов, а белые шапки замерзших гор терялись за облаками.

Потом были бесконечные алые поля, забитые дикими оленями. Светлый бог, сколько же зверья обитало в этих краях. Удивительно, что ни одна из охотничьих гильдий не добралась до столь знатных угодий. Будь я магистром какой-нибудь небольшой ватаги — непременно бы наладил маршрут отсюда и до ближайшего поселения. Мясом да шкурами можно было обеспечить себя до конца дней.

Иногда среди льдов попадались хищные стаи ледовых волков, а порою встречались и снежные львы. Повелители снегов провожали наш корабль ленивыми и сытыми взглядами. Непуганые, дикие края. За иллюминатором проплывала совсем незнакомая мне жизнь, которой не было вблизи Кассин-Онга. Понимаю, прозвучит странно, но эти вот земли за бортом корабля показались мне гораздо живее, чем окрестности родной деревни.

Несмотря на то что людей здесь, на востоке мира, мы почти не встречали.

Но так было не всегда. По истечении одного месяца пути от Приюта нам попался брошенный город. Капитан торгового судна старался держаться от высоченных домов подальше, слепо веря в легенды о древнем зле, все еще живущем где-то среди холодных стен.

Я даже не знал, что существуют такие странные края в моем мире. Высокие снежные башни, неровные, словно гниющие зубы бродяги, возвышались над плененным льдом городом, обращенным в одну холодную гору. Время и ветра завалили улочки и проспекты, засыпали площади и переулки. Пустыня вскарабкалась на брошенные дома и устроилась сверху, безразлично провожая наш корабль невидимыми глазами. Вершины древних строений сияли по ночам мертвенно-зелеными огнями, и у меня от этих вспышек бежали по спине мурашки. Три Гвоздя рассказывал, что когда-то здесь были огромные города ученых, перед которыми меркли знания самых мудрых инструментариев. Слуги науки посвятили себя целиком какому-то невероятному плану, и тот вышел из-под контроля, уничтожив безумцев.

«При должной дурости в этих местах можно найти диковинные вещи, — говорил Три Гвоздя. — Тут, мои друзья, для братства Цитадели энгу приправлена».

И действительно мы встречали здесь только крошечные форпосты Ледяной Цитадели, которые прятались под укрытием расчищенных путевиков. Небольшие ледовые избы, тщательно оберегаемые от бурана и пурги, хранили в себе секреты безумного братства.

Там, у древнего города, мы видели корабли братства и черные точки людей, копошащихся в замерзшей истории.

Наше судно проползало мимо безликих дозорных, и те провожали нас невидимыми взглядами, неловко оборачиваясь вослед всем телом. Вместо глаз на железных масках крутились шестерни, одна большая, а другая поменьше. Из висков торчали крошечные ветряки. Но увидеть это можно было, лишь заглянув под огромные меховые капюшоны, с пушистой оторочкой которых весело играло дыхание Пустыни.

Братство Ледяной Цитадели. Отчего-то их желание докопаться до старых секретов павших мудрецов казалось опасным. Мне вспоминался тот подозрительный следопыт из Приюта. Может, ему что-то было нужно?

Вдруг он почувствовал компас?!

Такие мысли я гнал в тот же миг, как они зарождались в голове. Страх, суета, сомнения — все это должно было остаться в прошлом. Теперь, когда капкан чужих планов и чувств, погубивших «Звездочку», сгинул во льдах, мне предстало заняться чем-нибудь другим.

Дни путешествия были так похожи друг на друга. Я давно сбился со счета, да и мои товарищи по команде о числах вспоминали только из шутки. Жизнь вошла в замкнутый круг. Родная каюта, теплое одеяло, вежливая побудка дежурного из торговых моряков, беседы о завтраке, гальюн, пара горстей обжигающей свежестью воды в лицо, сам завтрак и ленивые беседы, каюта Шона, каюта Шона, каюта Шона, обед, каюта Шона, каюта Шона, ужин, каюта Шона, ехидные шутки товарищей и легкая обида Фарри, родная каюта, теплое одеяло.

Перед сном я вечно ворочался, пытаясь уловить то непостижимое, что пряталось от меня в «беседах» с Шоном. Он боялся. Он постоянно боялся. И именно в этом страхе скрывался ответ.

Меня осенило глубокой ночью. Я проснулся, слушая, как храпит Сабля, уставился в потолок, по которому плыли сине-алые отсветы ночного неба, прорвавшиеся в темную каюту из иллюминатора. Страх! Все верно! Именно страх давал ему силы! Любой другой давно перестал бы терзаться и сдался захватчику.

Я повернулся на жесткой кровати, схватив за хвост столь явную догадку. Хотелось спустить ноги на пол, сунуть их в меховые тапки и пойти к Шону.

Ночью. От мысли стало совсем не по себе, и я лишь перевернулся на другой бок, размышляя.

Все наши разговоры, когда моряк прогонял прочь демона, заканчивались одним. Шон просил о помощи.

Просил!

Именно эта надежда на добрых людей, на благородных героев и мудрых шаманов подводила его. Страх помогал бороться с засевшей в теле тварью, и Шон при его помощи лишь держал рубежи.

Он не пытался прогнать ее! Раненый воин, удерживающий узкий мост от врагов, тоже думает лишь о том, чтобы продержаться до того момента, как подойдет подмога. Сквозь пот и кровь, заливающие глаза, он смотрит в лица противников и не видит того края моста.

Поднять невероятно тяжелый клинок и ударить, оттолкнуть, защититься. Стоять насмерть, пока сзади не раздастся крик друзей. Думать только о том, что нужно продержаться. Еще немного, еще чуть-чуть.

В этом и была ошибка Шона. Ярость, чувство загнанного в угол ледового волка — вот что способно выжечь безумную тварь из головы одержимого моряка. Надо всего лишь пробудить ее. Эмпату такая задача — раз плюнуть.

Я без сна проворочался остаток ночи, осененный этой идеей. У меня созрел план.

Признаюсь, на завтрак идти не хотелось. Однако, как вы сами понимаете, на корабле закон суровый. Кто последний, тому и котел мыть, так сказать, да остатки выхлебывать. Так что беседу с Шоном я решил отложить, спустившись со всеми на вторую палубу, в столовую. Вид у меня был совершенно безумный. По-моему, кто-то (наверняка Сабля или Буран) прошлись по мне, пока мы завтракали, но я не обратил на шутку внимания, прокручивая в голове свой гениальный, как мне тогда показалось, план. Кто-то засмеялся, что-то сказал Фарри с обиженной, но понимающей улыбкой. А я забросил в себя теплую кашу с мясом, отставил миску в сторону, с забитым ртом улыбнулся товарищам и покинул столовую.

Шон не спал. Он лежал на койке, привязанный, как обычно, и от него неприятно пахло. Со временем к такой вони привыкаешь. Даже брезгливость улетучивается, стоит несколько дней подряд поухаживать за таким вот больным.

— Привет, Шон! — сказал я ему. Поставил ведро с теплой водой рядом с кроватью, достал тряпку и глубоко вздохнул. Еще бы пару недель — и я точно избавился бы от чувства омерзения.

— Мне… стыдно… — просипел Шон. Мне повезло. Очень не хотелось бы вновь ждать, пока тварь уйдет. Сейчас просто необходимо, чтобы моряк слышал то, что я собирался сказать.

Я равнодушно кивнул, сделал знак рукой:

— Поворачивайся.

Моряк неловко послушался, запах нечистот ударил в ноздри, и меня замутило. Так, не время. Совсем не время. Ты же только что считал себя матерым ледовым волком, привыкшим к таким вещам.

Время пришло. Собравшись, я сглотнул набежавшую в рот слюну и сказал:

— У меня плохие новости, Шон.

Он напрягся, но промолчал.

— Вчера было голосование, Шон, — продолжил я наиболее равнодушным голосом, имитируя интонации Мертвеца. — О тебе.

Мне показалось, что в просторной каюте послышался стук испуганного сердца. Шон замер, прислушиваясь. В коридоре послышался чей-то глухой голос, ему ответил заливистый смех.

«Только не сюда. Ради Светлобога — только не сюда!»

Если бы кто-то из пиратов вдруг вспомнил о товарище (совершенно некстати), то этим испортил бы всю затею! Вслушиваясь в звуки за дверью, я тщательно смыл с кожаной подстилки грязь и с отстраненным видом взял свежую тряпку. Пауза затянулась.

Беззвучно втянув в себя воздух, я задержал дыхание и принялся оттирать самого Шона. С каждым мигом ужас в душе бедолаги увеличивался, словно снежный ком, катящийся с вершины гигантского айсберга.

Выдох.

— Шаманы не помогут. Никто не хочет рисковать. Тебе дадут дальнобой, четыре заряда к нему, спальный мешок, канистру энгу и брикет вяленого мяса. А дальше… Как получится.

Шон издал какой-то непонятный горловой звук, дернулся и обернулся.

— Вы… Вы…

— Я не хотел тебе говорить, — безразлично повторил я, чувствуя ненависть и отчаяние Шона. — Но у тебя нет выбора. Буран сказал, что может тебя прикончить. Его многие поддержали. Мертвец решил, что ты сам это сделаешь.

Моряк молчал. Я даже испугался, что ошибся. Что тварь вновь выбралась из убежища и теперь в глазах Шона опять крутятся зрачки-щупальца.

В глазах несчастного блеснули слезы, и мне стало больно от взгляда истерзанного чудовищем парня.

— Уйди, — жалобно попросил Шон.

И тут тьма вновь накатила на него. Лицо потемнело, заострилось. Губы приподнялись, обнажая звериный оскал. В левом глазу зрачок поплыл. Шон плюхнулся на топчан, но через миг вновь приподнялся, мотнул головой, не сводя с меня смертельно обиженного взгляда. Клякса в его глазах дернулась, смешиваясь. Замерла на пару мгновений неуверенно — и вновь распустила щупальца. В уголку глаза появилась первая капля крови.

Я попятился, не в силах выдержать боли моряка. Затея перестала казаться мне верной. Я стал чудовищем в глазах Шона, сделал таковыми всех тех, с кем он ходил на «Звездочке» не один год. Для чего?

Но второй глаз держался. За те дни, что я наблюдал за приходами твари, это случалось не так. Просто накатывала изнутри темная волна, и Шон уходил. Но сейчас пират зажмурился, что-то проскулил. По его телу пробежала судорога. Другая.

Пират жалко всхлипнул, обмяк и отвернулся от меня. Я похолодел от ужаса и понимания собственной глупости.

— Нет, Шон! Стой! Я пошутил! Я пошутил, Шон, — затараторил я, сжимая в руках грязную тряпку. — Прости, Шон. Я пошутил!

Душа пирата растворялась в небытии. Он протяжно вздохнул, словно сдерживая рыдание.

— Да стой же! — взвыл я в отчаянии. — Стой, дура-а-а-ак!

Мне самому захотелось плакать. Потому что последняя связь, последние следы его присутствия таяли в провонявшем воздухе каюты. Из-за того, что кто-то посчитал себя умным. Кто-то посчитал, что волен говорить такие вещи.

Из-за того, что кому-то захотелось побыть героем.

Что я наделал?!

Из груди рванулось отчаянное рыдание:

— Пожалуйста, не надо. Не надо! Ну почему… Шон! Шон!

Я дернул Шона на себя и уставился в два зрачка-щупальца. Уста пирата сложились в сардонической улыбке. Моя нижняя губа задрожала, рыдания рванулись из груди.

Поздно.

— Что теперь будет… — провыл я. — Что же я наделал…

Добравшись до ближайшего табурета, я плюхнулся на жесткое сиденье и закрыл лицо руками, не веря в то, что только что сделал. Мое желание разбудить в нем злость, ярость, стремление сражаться — оказалось невероятной глупостью. И, проклятье, ведь это было совершенно логично! Если бы мне хватило ума хотя бы посоветоваться с кем-то…

— Шон… Ну пожалуйста, — проскулил я. — Я не хотел.

Пират смотрел на меня с омерзительной улыбкой, и кровь сочилась из его глаз. В этой твари больше не было нашего трусишки Шона.

— Сволочь. Скотина! Уйди прочь! Уйди из него! — заорал я, вскочив и подбежав к несчастному. — Выйди из него!

Я тряс Шона, я молотил его по щекам, желая только одного — проснуться. Проснуться опять этой ночью, с этой замечательной идеей, и отвесить самому себе пощечину. Выбить идиотскую мысль из глупой головы.

Да только было поздно.

Я до сих пор вспоминаю о том дне со слезами. Наверное, у каждого в жизни есть вещи, за которые стыдно. Иногда это досадные мелочи вроде первой оплошности с женщиной, или какое-то слово, случайно оброненное и отвернувшее от тебя друга. Может быть, это просто совершенная тобой глупость, которую ты осознал лишь спустя годы. Мелочи, незначительные раны на душе.

От них не хочется убить самого себя за содеянное. Да, тебе кажется, что ты совсем не тот хороший парень, каковым всегда себя считал. Мало того, никто из тех, кто когда-либо был рядом, не держал тебя за хорошего парня. Но это прошлое. Это можно пережить.

А то, что сделал я…

Хотелось вырвать язык из своего поганого рта, выбить из головы свои «умные» мысли.

Даже сейчас мне хочется так поступить. Ведь то, что я сотворил с Шоном, было ужасно.

Тогда на мои сумасшедшие крики в каюте появились Крюкомет и Кван. Они оттащили меня от Шона, безмолвно скалящего кровавые зубы. Демон булькал, хрюкал и тяжело дышал, шаря плавающим взглядом по людям. По каюте распространялась едкая вонь, а два моряка с трудом удерживали взбесившегося юнгу.

Я рвался к нему как умалишенный. Я видел, как кружатся в зловещем танце его мертвые зрачки, и молил Шона о прощении. Но того больше не было в каюте. Он ушел, оставив вместо себя безразличную тварь.

Помню, док тряс меня, спрашивал о том, что случилось. Помню, как кто-то оттащил в пьяное место, и воняющий перегаром Половой залил мне в горло горькое пойло, от которого из груди украли дыхание, а из глаз хлынул такой поток слез, что даже Мертвец встревожился.

Они что-то спрашивали. А я плакал, вспоминая последние слова Шона.

«Уйди».

Потом ко мне подошел Кван со своим саквояжем. Что-то острое укололо в плечо, отчего по телу прошла волна тепла. Боль в сердце, выжимающая из глаз слезы, чуть притихла. Что-то промычав, я повалился на пол. Мир закружился, заплясал. Ноги моряков завертелись вокруг, превращаясь в пеструю ленту.

Напоследок меня вырвало на пушистый ковер пьяного места.

Глава пятая Черные провалы

Меня разбудил какой-то стук. Наверное, снаружи обрушилась на защиту траков одна из льдин — не знаю. Я обнаружил, что лежу в своей каюте, на кровати. Рядом, сгорбившись на стуле, сопел Фарри. Из коридора слышались чьи-то шаги. Дребезжала на столике металлическая кружка, а в иллюминаторы бил солнечный свет.

«Шон…»

Не сон. Это был не сон! Я простонал, до боли стиснул зубы. Что же я наделал! Драный демон!

— Как ты, Эд? — сонно спросил Фарри. Он встрепенулся, проснувшись, и теперь тер глаза кулаками. — Задремал я что-то. Как ты? Ты в порядке?

Мой друг, которым я так часто пренебрегал в нашем путешествии, искренне за меня беспокоился. Я придирчиво искал в нем хотя бы след неодобрения или же болезненного сочувствия по поводу случившегося. Удивительно, что Фарри вообще оказался рядом после того, что я натворил!

Но спустя пару мгновений стало ясно, что мой друг ничего не знает о том, что сделал «малыш Эд». Светлый бог, как бы мне хотелось и самому забыть об этом.

«Не говори никому, Эд. Только не говори!»

— Сколько я проспал? — прохрипел я.

— Два дня, Эд!

Он поерзал на табурете, потянулся. Сон улетучился, и теперь бывшего воришку раздирало любопытство:

— Что произошло, Эд? Я был внизу, когда с тобой это случилось. Никто ничего не понял. Кван говорит, что это из-за раны.

«Если ты скажешь о Шоне, Эд, о том, что ты с ним сделал, — от тебя все отвернутся».

Я был согласен со своим внутренним голосом. Но как можно утаить такое? Как можно считать кого-то своим другом, когда даже от него скрываешь истинную сущность?

Вновь захотелось плакать, но добрая улыбка Фарри чуть успокоила меня. Драная жизнь, как получилось что бывший пиратский раб, потерявший близких из-за чужой, недоброй воли, все еще способен так улыбаться? Как вышло, что мальчик, прошедший через преисподнюю воровских трущоб, может дарить сердечное тепло окружающим?

Даже таким монстрам, как я.

Вот почему кто-то рождается хорошим, а кто-то нет?

— Как Шон? — вымолвил я.

— Кван говорит, что совсем плохо. Та тварь его больше не выпускает. Лежит и скалится…

Последняя надежда во мне умерла. Она пряталась где-то на задворках сознания, из последних сил цепляясь за шанс чуда. За крошечную мечту, где Шон все-таки поборол ту тварь. Просто отступил ненадолго, а потом бах — и прогнал демона прочь. Что мое решение подстегнуть его оказалось верным.

На сердце образовалась пустота.

— Это я виноват…

«Ты идиот. Стой, Эд!»

— Ты?

— Я сказал ему плохое. Я думал, это его взбодрит. Что он будет бороться. — Я всхлипнул от горечи. — А он… Дурак!

— Что ты ему сказал? — подался вперед Фарри, глаза его блестели. Он лихорадочно придумывал, как меня успокоить. — Хочешь перцового чаю? У меня есть! Теплый еще!

Пить хотелось безумно. Я кивнул и приподнялся, чувствуя слабость и острое желание сходить в туалет. Теплый, ароматный напиток коснулся губ.

— Это из-за меня он ушел. Я сказал плохое…

— Да что ты сказал, Эд?!

— Не так важно. Просто все из-за меня. Я убил Шона.

— Да брось ты! Как ты его мог убить?

— Он боялся. Боялся! Всегда боялся. Он просто не умел не бояться!

Фарри нахмурился, не понимая моих слов.

— Ты о чем?

— Я должен был догадаться, что Шон не станет бороться! Должен был! Какой я, к талому льду, эмпат, Фарри? Я — ничтожество! Глупое, слабое ничтожество.

— Тихо-тихо, — напрягся мой друг.

— Это я во всем виноват, Фарри. Во всем! Компас этот… Эльм… Торос… «Звездочка». Это все из-за меня, понимаешь?

Из глаз покатились слезы. Сами собой. Мне никак не удавалось их удержать. Я пучил глаза, я жмурился, но все равно всхлипывал и чувствовал, как соленая влага катится по щекам.

— Забери его у меня, Фарри. Забери. И уходи. Как прибудем в город — уходи. Тебе это нужно, я знаю. Мне — нет. От меня только зло, Фарри. А ты сможешь сделать что-то.

— Хватит, Эд, перестань, — очень серьезно, по-взрослому, ответил мне мой друг. Он подошел к кровати, оперся о стойку. — Ты как по льду в пещеры волокунов покатился. Там ничего хорошего тебя не ждет. Нельзя так думать.

— Я должен был поговорить с кем-то. Должен был посоветоваться. А я взял и пошел к Шону. Самый умный, обледенелый на всю голову ублюдок, — продолжал я бормотать. Фарри морщился и неодобрительно качал головой. Его лицо расплывалось в пелене моих слез. — Я думал, что знаю, как нужно действовать. Я был уверен в этом. И опять ошибся. Опять все стало только хуже! Опять!

— Врезать бы тебе хорошенько, чтобы в себя пришел, — зло сказал Фарри. Щелкнул пальцами по стойке кровати. — Очень хочется, Эд.

— Так врежь! Врежь!

Он покачал головой.

— Я схожу за Кваном. Ты не в себе.

— Мне все надоело, Фарри. Это бессмысленно. Вся эта возня с никому не нужной игрушкой. У нас ничего не выйдет. Вон посмотри на Мертвеца. Вот такие Добрые нас ждут. И Академии Суши больше нет, и инструментарий Лунар наверняка давно уже ушел к Темному или Светлому богу. Зачем все это, Фарри?

Тот остановился в дверях, повернулся. Глаза его гневно сощурились.

— Зачем? Как раз за тем, Эд! Чтобы все случившееся из-за компаса — случилось не зря. Это ведь так просто, Эд! Неужели это так сложно понять?!

Я осекся.

— А если ты решил бросить все… Валяй. Отдай мне только компас и бросай. Сотри со снега следы тех, кто уже пострадал от твоей затеи. Подумаешь, да? — продолжал Фарри. — Какая шаркунья чушь чужие жизни. Главное ведь, что тебе надоело!

Его слова подействовали отрезвляюще. Простые, но иногда и такой простоты достаточно, чтобы навсегда врезаться в память.

— Извини, — тихо прошептал я, уставившись прямо перед собой. — Извини…

— Очень много уже случилось. Кому как, а мне вот будет ну очень неприятно знать, что все это было зря, — смягчился Фарри. Постояв в проходе, он неловко улыбнулся, шмыгнул носом. — Ладно, я за Кваном, Эд. Ты действительно не в себе.

Я прикрыл глаза, чувствуя, как с души отвалился здоровенный кусок льда. Даже дышать стало чуть легче.

«Шону это, наверное, тоже помогло, да?»

— О чем это, мать вашу, вы только что говорили? — сипло спросил кто-то. Я даже приподнялся на лежаке. Из-под груды шкур на дальней кровати высунулся сонный Сабля. — Что за, мать вашу, гребаная история? Какой, к ледовым демонам, компас?!

Страшно не было. Наоборот, наступило некое облегчение. Корсар выполз из-под шкур, опустил ноги на пол. Я внимательно наблюдал за ним, прощупывая эмоции пирата. Изумление, звериное любопытство — добрые двигатели жизни. Никакой злости, никакой обиды, желания отомстить за пережитое.

…Может, именно по этой причине я и рассказал ему о компасе. Об его истории, начавшейся в деревне Кассин-Онг и продолжающейся тут, на борту торгового судна. Я скрыл от Сабли чужие тайны вроде истории Мертвеца или татуировки Фарри, но об артефакте Черного капитана поведал практически все. По мере моего повествования, которое я вел опустошенным тоном, глядя куда-то в сторону, Сабля лишь кряхтел и охал. Пару раз он злился, но потом забывал обо всем, словно ребенок, увидевший игрушку. Я чувствовал перепады его настроения и тут же сглаживал углы, добавлял оправдания еще до того, как сомнения разожгут в душе пирата пожар чувств.

Мне хотелось выговориться, хотелось нарушить тайну, но не говорить всей правды.

Как будто мало ошибок я совершил, да?

Под конец моего рассказа Сабля сидел с открытым ртом и горящими глазами. Головорез и мерзавец — он отчего-то сразу и бесповоротно поверил мне. Поверил и встал на мою сторону.

— Раз все так серьезно… — проговорил корсар. — Надо будет последить за твоей шкурой. Если что — говори. Раз уж так все серьезно.

— Никому не говори, пожалуйста.

— Конечно, — заверил меня Сабля и прижал руку к груди. — Конечно!

Он соврал.

Тварь умерла на пятый день пути. Видимо, ей не хватило своей жизненной силы. Тот удар, с которым Шон приложился головой при падении, каким-то образом лишил демона разума, а теперь, когда моряк ушел в небытие, оставив полубезумного монстра одного, тот не смог удержать жизнь в опустошенном теле.

Кван говорил, что в последние часы зрачки монстра пришли в норму и доктор даже решил, что моряк пошел на поправку, что он вернулся. Однако незадолго до заката дыхание Шона остановилось, и вместе с ним что-то умерло в моем сердце.

Тело монстра спустили на лед и сожгли, под пристальными и изумленными взглядами торговцев. Никто со «Звездочки» не распространялся о случившемся на погибшем во льдах корабле и знакомством с повелителем черных зверодемонов не гордился. Бывшие пираты столпились над воронкой, в которой сгорел Шон, и, наверное, в тот момент они стали еще ближе друг к другу.

Меня среди них не было. Почти пять недель я толком не выходил из каюты, замкнувшись в себе и силясь победить воспоминания о содеянном. Путь в отхожее место превратился в настоящую пытку. Было физически больно видеть дверь напротив моей. Дверь, за которой из-за меня умер еще один не самый плохой человек на свете. Было ужасно слушать разговоры моряков и их попытки растормошить меня. Они не знали правды. Выпивка, байки, планы и грубые шуточки — все это казалось настолько чуждым, насколько неуместным. Но корсары не сдавались в стремлении развеселить так странно захандрившего юнгу.

Фарри никому ничего не сказал. Да и сам он после того разговора не отдалился, а наоборот, находил поводы задержаться в каюте. То болтая с Тремя Гвоздями, то рассказывая что-то из своего прошлого Сабле или мне.

Он поддерживал меня. Он, может быть, не одобрял моих мыслей, но при этом не отвернулся. Не бросил, не выдал моей тайны звереющим от скуки морякам. Смог бы я сделать для него то же самое?

Вы, наверное, слышали о том, что самый страшный суд — это суд собственной совести? Если вы из тех счастливчиков, которые не обременены пережитками прошлого, то знайте: поговорка так же истинна, как и то, что лед холодный. Я убедился на своей шкуре. В конце концов, можно научиться управлять памятью, можно вышвырнуть из нее ранящие моменты. Но «воспаление», как любил говорить Кван, останется. Оно будет ныть, оно всегда будет с вами. Вы, может быть, даже позабудете о причине, но от боли не избавитесь.

Равно как и от печати сокрытой в душе раны. Я стал мрачнее Полового, унылее Квана и угрюмее Крюкомета. Торос рядом со мной мог показаться жизнерадостным идиотом. Мертвец — самым эмоциональным человеком от Южного Круга и до безлюдных северных пустошей. Меня словно не стало. Я сгорел.

Какой компас, о чем вы. Одной ночью неодолимое желание расквитаться с проклятой игрушкой вытащило меня на верхнюю палубу корабля. Высокий моряк торгового судна, в приталенном тулупе с типичными для гильдии нашивками, выслушал мямленье худощавого подростка, которому «очень надо» было подняться наверх, и покорно открыл шлюз.

Несколько долгих минут я провел у фальшборта, глядя на то, как прожектор судна режет черные льды перед собой, а темное небо спускается все ниже. Мороз кусал щеки, забирался под одежду, отчего я втягивал голову в плечи, а зубы сами собой постукивали друг о друга. Уткнувшись ртом в теплый ворот, чувствуя, как он замерзает от дыхания, я смотрел в Пустыню. В ту ночь даже привычные отсветы не моглипробиться сквозь тяжелые тучи. Серо-черное небытие с ослепительным лучом света. Крошечным, тоненьким, от которого окружающая меня тьма казалась еще темнее (если это вообще возможно).

Я нащупал компас, вытащил его из-за пазухи, выпустив толику драгоценного тепла. Крошечная игрушка, показавшая мне мою натуру. Безделушка Черного капитана, драный демон знает для чего предназначенная, но уже сгубившая не одну жизнь.

Добрые, злые, белые, черные… Тьфу.

Я отвел руку подальше, в размахе. Представил себе, как злосчастная коробочка падает средь льдин и в ту же ночь ее заносит снегом. День-другой — и ветер обратит следы траков в гладкое поле. История компаса закончится.

Я слаб. Я не справился. Я не смогу.

Я сделаю только хуже.

Эти мысли стучали в голове, словно ломы по замерзшей обшивке корабля. Гулко отдаваясь в зубы. Вколачивая ледяные клинья в грудь. Хотелось быть другим человеком, не таким, каким сделали меня Светлый и Темный. Хотелось взобраться на фальшборт, выпрямиться, глядя на ночные зубы Пустыни, раскинуть руки в стороны и шагнуть вперед. При должном везении, если хорошо оттолкнуться, можно долететь до траков, а там… Там все будет надежно.

Но потом я вспомнил о Фарри. О том, что он сказал мне. Постоял минуту, взвешивая в руке поганый артефакт, и, выругавшись, спрятал коробочку под парку.

«Ну что, время хандры закончилось, Эд, пора убить еще какого-нибудь хорошего человечка?»

— Да пошел ты, — сказал я сам себе.

Странно, но с того дня моя душа пошла на поправку.

В Руддергтон мы пришли под конец лета. Несколько месяцев пути минуло с того дня, как мы покинули Приют. Проклятье, это большой срок. Можете себе представить то возбуждение, что охватывало корсаров при мысли о заветной цели. Оно поглотило даже меня. Последние недели нашего путешествия сердце страдало уже не так сильно, как прежде. Я вновь стал перешучиваться с моряками и вставлять какие-нибудь комментарии в дружескую перепалку. Пару раз мы встречались с Мертвецом, обсуждая наши дальнейшие планы. Он рассказывал нам о Добрых, о том, чтобы мы не слишком-то рассчитывали на что-то легкое и быстрое. Опять напоминал, как изменился древний орден.

Первый помощник совсем спал с лица. Он похудел, скулы его заострились еще больше, глаза запали. Душу Мертвеца пожирал непонятный огонь. Я видел, как пламя вины и отчаяния тлеет в зрачках моряка, и мне казалось, что в моем сердце полыхает тот же пожар.

Никто из нас не спрашивал седовласого пирата о причинах, а он был не из тех людей, что делятся переживаниями.

Говорят, такие плохо заканчивают.

Но ближе к делу. Наше невероятно долгое путешествие по безлюдным краям холодного мира подошло к концу. Я одним из первых оказался на верхней палубе, с радостью встречая мороз и выглядывая среди льдов следы города.

Знаете, первое, что вы чуете, оказавшись в предместьях Руддергтона, — запах рыбы. Здесь ею провонял даже лед. Наверное, я не совру, если скажу, что аромат копченых, вяленых, жареных даров Темного туманом стоял над Пустыней.

Когда мы подошли к Черным провалам, на верхней палубе топтались все наши (и даже Мертвец выбрался на мороз) и почти десяток гильдейских моряков. Как и водится, мы держались двумя стайками. Не агрессивными друг к другу, но и без излишнего дружелюбия.

Каждый из нас считал недостаточным наблюдать за прибытием из запотевшего окна иллюминатора. Все хотели увидеть Руддергтон сами, учуять его запах. Больше двух месяцев ослепительной Пустыни, безделья и одних и тех же лиц. Жилое пространство, состоящее из пятнадцати ярдов коридора, от шлюза до гальюна, и четырех кают. Ну, можно еще добавить столовую.

Так что на мороз вышли все. Три Гвоздя, как водится, комментировал все, что увидит, разбавляя свое мнение какими-нибудь историями из легенд или рассказов незнакомых нам людей. Не удивлюсь, если половину он придумал. Половой то и дело прикладывался к бурдюку, посматривая по сторонам как бы безразличным, осоловевшим взглядом. На самом деле одноглазый моряк дрожал от нетерпения и мечтал сойти в город.

Каждый корсар считал мгновения до того, как торговый ледоход остановится у пристани, как заскрипят вонзающиеся в плоть Пустыни буры-якоря, и капитан «На крыльях ветра» пробьет прибытие, и это будет значить…

Я украдкой посмотрел на людей, составивших мою жизнь последние месяцы. Было ведь и хорошее… Буду ли я скучать по них?

«Не сейчас, Эд. Не сейчас. Смотри по сторонам!»

Черные провалы — это глубокие скважины в теле ледника. Многие огорожены темными заборами. Тракты для кораблей проходили чуть в стороне от них, чтобы не повредить монолит. Никто никогда не слышал о том, чтобы рушились древние колодцы. Но, может быть, это оттого что никто никогда не рисковал?

Вокруг каждого провала бурлила жизнь. Я замечал подъемники шахт, видел огромные краны, вздымающиеся над отвесными обрывами, небольшие тягачи, снующие туда-сюда. Слышал крик птиц! Клянусь, я впервые в жизни увидел этих ослепительно-белых созданий, которые с пронзительными воплями кружились над провалами.

Как они только умудрялись держаться в воздухе? Вид замирающих в пустоте созданий завораживал. Это казалось настоящим волшебством, истинным. Магия шаманов и их таланты заговаривать стихии — стали полной ерундой по сравнению с таким чудом.

В детстве мне рассказывали про птиц. Но они были для меня столь же реальны, как и ледовые гончие.

Ирония. Мифические порождения злой магии я увидел гораздо раньше пернатых вестников Светлого бога…

Домов здесь, на удивление, было немного. Не знаю, с чем связано такое свободное расселение. Иногда меж заботливо расчищенных от снега ледовых изб можно было поставить экспедиционный корабль. Чем ближе к самим провалам, тем домики становились все ближе друг к другу. Где-то там, подо льдом, прятались склады, забитые рыбой. Почти в полулиге от жилых домиков чадили дымом коптильни, лязгали, громыхали и дышали черной сажей ремонтные мастерские. Еще дальше я разглядел пару теплиц и одну охотничью крепость.

Удивительное место. Здесь не боялись приходов Темного бога. Они словно жили на вершине скалы.

На корабль, пришедший с северного тракта, никто не оборачивался. Наш путь, прошедший по самым диким и безлюдным краям мира, за пару дней до прибытия слился с оживленным трактом, и первое время мы провожали взглядами каждое встреченное нами судно. Потом, конечно, привыкли. Торговые ледоходы ползли по глубоким траншеям в рыбный рай за товаром и выезжали прочь, тяжело груженные и готовые провести не один месяц в пути, чтобы довести деликатес Черных провалов до жителей далекого севера или Берега. Один за другим. С разными гербами, на которых выли волки, сжимались руки в меховых перчатках, клонили чаши весы, улыбались женщины. Да и сами корабли не были похожи друг на друга. Какие-то едва ползли, оставляя за собой ржавый след. Другие блистали и казались произведением художника-инструментария, больше занятого красотой, чем практичностью. Пузатые и длинные, широкие и с гигантскими траками, возвышающимися даже над верхней палубой.

И ведь на каждой посудине были такие же люди, как я. Они так же страдали, сомневались, надеялись. Почему так жутко от подобных мыслей? Почему в такие моменты мне казалось, будто ни Темный, ни Светлый бог не могли бы создать нас всех.

Что мы сами такими получились.

— О! Смотри! — заорал вдруг Сабля. — Эй! Ты! Эй! А-ха-ха-ха!

Он указывал куда-то вниз. Пираты тянули шеи, пытаясь разглядеть, над чем смеется товарищ. Потом и сами заулыбались. За нашим кораблем увязался олень. Кто знает, как он оказался рядом. Но теперь он старательно догонял наше судно, смешно перебираясь через глыбы льда вдоль тракта. За ним бежал какой-то мальчик и резал морозный воздух проклятьями.

Слов его никто не слышал, но выглядела погоня действительно забавно.

Сам Руддергтон хотелось бы описать отдельно. Он располагается за высокой грядой, и с первого взгляда хочется назвать его городом-тарелкой шириной, наверное, лиги в три. Гигантский котлован, в центре которого (сером, а совсем не черном) кто-то рассыпал сотни алых ягодок-хижин и расставил множество синих, зеленых, желтых и прочих домиков. С гребня это выглядело невероятно мило и сказочно.

Почему-то здесь любили яркие цвета. И тщательно заботились о том, чтобы крыши и стены всегда были чистыми. Посреди бледной вечности, пожирающей горизонт так легко, как вы выпиваете свой утренний чай, нет ничего лучше сочных красок.

Я влюбился в Руддергтон раз и навсегда. В его храмы (а их тут было несколько, с одной и другой стороны центрального провала), в его трактиры, в его красные дома. В запахи, в звуки. В сотни вьющихся из труб дымков.

«На крыльях удачи» с тарахтением полз по городскому тракту, а я смотрел на людей, не боящихся Темного бога, и даже не чувствовал этого вездесущего рыбного смрада. Стоя на палубе торгового судна, я всерьез подумал о том, что, может быть, мне стоит здесь остаться? Затем покосился на шмыгающего носом Фарри и отбросил предательскую мысль.

Порт, в который прибыл наш корабль, оказался неподалеку от провала и держался особняком от жилых кварталов, прячась от радужного калейдоскопа уютных домиков за снежной стеной. Зато отсюда, из этого гигантского постоялого двора для могучих судов, были видны паутины железных конструкций, стянувших склоны ледяного колодца. На нависающих над пустотой мостках работали люди. Я увидел, как из-под города по рельсовой дороге выезжает вереница груженных рыбой тележек.

— Все, братва. Приехали, — сказал Сабля. Он говорил негромко, но тарахтение нашего ледохода не скрыло слов пирата. — Приехали.

Он натянул капюшон на лицо, поправил сетчатые очки.

О том, что будет дальше, мы заговаривали почти каждый день. Из бесед я давно уже знал, что здесь, в Руддергтоне наши тракты разойдутся. У нас даже появился своеобразный договор. Все мы обещали друг другу остановиться в одной таверне, и если дорога вновь поманит нас за собой — попрощаться с теми, кто остался, предварительно накормив товарищей ужином.

— Неужели приехали, — попытался Сабля еще раз. Никто не поддержал его желания поговорить. Моряки озирались по сторонам, впитывая в себя безопасность и жизнь. Каждый из них был богат. Каждый мог позволить себе немного побыть хозяином льдов.

Я вдруг вспомнил ту служанку из Приюта и почувствовал жар в теле. Жар и смущение. Желание повторить то, чему меня научила девушка с далекого севера, имя которой я уже забыл.

Длинная железная пристань, сияющая десятками направляющих огней, оказалась от нас справа. По ту сторону от нее чуть слышно тарахтели два шаппа, столь непохожие друг на друга, как олень и шаркун. Наш же корабль почти вплотную подошел к массивному пятипалубному экспедиционному гиганту, остановился, отполз чуть назад. Двигатели еще раз взвыли и притихли, тихо постукивая на холостом ходу.

— Приехали… — сказал Сабля, криво улыбнулся. Ему вдруг стало тоскливо. Три Гвоздя хлопнул товарища по плечу.

— В кабак?

— А то!

Так мы покинули «На крыльях ветра» и ступили на очищенный настил. Причалы находились на уровне второй палубы, даже чуть выше, выдаваясь на пару десятков ярдов от длинной пристани. Поэтому гильдейцы сноровисто прокинули дополнительные трапы, чтобы можно было подняться наверх, протянули поручни, закрепив их за специальные столбы на причале. Эти мостки между ледоходом и пристанью шатались на ветру так, что дух захватывало.

Знаете, в Руддергтоне даже на причалах бурлит жизнь. У сходов с кораблей ютятся будки с запотевшими стеклами. В этих тесных укрытиях ждут своего покупателя лоточники, радушно улыбаясь зевакам. Вдоль толстых бортиков высотой в ярд красуются товары — от выделанных шкур до диковинных сувениров. В воздухе витает чудный запах горячих настоек, сгоревшей энгу и конечно же рыбы. После долгих месяцев путешествия, после безлюдного и далекого Приюта, после кошмара «Звездочки» мы попали в мир благоденствия, счастья и радости.

Глупая улыбка не сходила с моего лица все то время, пока мы неспешно шли по пристани к выходу из порта. Светило солнце, мир пестрел разноцветными домами и покрытыми пушистым снегом крышами. Что еще я могу вспомнить о Руддергтоне? Ощущение уютного простора. Не безмолвной хмари без конца и края, когда нельзя различить линию горизонта, и не тесных, занесенных снегом улочек Снежной Шапки.

Здесь ты не чувствуешь себя крупицей в огромном мире. Едва спускаешься с трапа — ты становишься гостем удивительного города, и эти просторы приоткрывают перед тобой какую-то загадку, дарят предвкушение чего-то нового.

В ней нет опасности столкнуться с пиратским кораблем или с ледовыми демонами.

— Оледенеть можно, братцы! — восхищался Сабля. Три Гвоздя уже шел в свежекупленной шапке, с капюшоном в виде головы снежного льва. Половой прикупил кружку горячего пойла и чувствовал себя довольно комфортно.

— Просто оледенеть. Когда мне было так заторченно? Вообще в башке нет ничего! Драная «Звездочка».

Крюкомет покосился на Саблю с неодобрением.

— На «Звездочке» было и хорошее, — поддержал его Грэг. Он мечтательно вздохнул: — И там было много хорошего.

— Ну да, погорячился, — неожиданно смутился Сабля. — Простите, братцы! Какие у нас планы?

— Как договаривались, — произнес Мертвец. Он держался чуть позади нас, при этом внимательно слушая все, что мы говорим. — Ищем кабак, а дальше…

Вдруг пошел снег. Вернее, я заметил, что он начался. Ленивые снежинки неторопливо опускались с небес на землю. Безветрие, покой, медленно падающий снег и радужный город вокруг. Ледовый ад остался позади.

Почти…

Когда мы выходили из порта, я вдруг почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Пристально, с изумлением и непонятной радостью охотника, отлежавшего в засаде все бока.

Вокруг бурлил вокзальный город. Ушлые торговцы, наглые носильщики, беззаботные зеваки, работники порта с красивыми медными бирками на груди, угрюмые стражники в белых масках и много другого люда. Я огляделся, заметив, что Буран тоже косится по сторонам, обшаривая людей подозрительным прищуром. Неужели и он почуял опасность?

Странный взгляд исчез, встревоженный нашим вниманием соглядатай растворился в толпе, ничем себя не выдав. Но триумф незнакомца еще долго висел в руддергтонском воздухе.

Мне захотелось вернуться обратно на корабль и уехать отсюда как можно скорее. Рука машинально нащупала спрятанный под бывалой паркой компас.

Глава шестая «Прощайте»

Я не знаю, кто именно придумал ритуал прощания. Может быть, он зародился сам, спонтанно. Говорят, так иногда бывает.

Каждый вечер Сабля обходил наши комнаты (а мы поселились на одном этаже крупного припортового трактира «Радуга») перед завтраком, обедом и ужином. После мы всей компанией спускались вниз, чтобы пообщаться и поделиться планами на день и на будущее. А после расходились, отправляясь по своим делам. Утром и днем Мертвец уходил в порт, чтобы разузнать о кораблях, идущих в сторону Содружества и готовых взять с собой пассажиров. Мы с Фарри сбегали в город, чтобы пошататься по убранным улочкам, подышать удивительным воздухом Черных провалов и перекусить жареной рыбой в какой-нибудь из забегаловок.

Мы почти не разговаривали, наслаждаясь тем, какие же мы взрослые. Фарри торжествовал, что его приключение продолжается, а я надеялся, что по возвращении в трактир мы встретим Мертвеца и тот обрадует нас вестями о каком-нибудь идущем в Содружество ледоходе.

Я хотел отправиться в путь. Меня манило будущее и терзало прошлое. Казалось, что чем быстрее я забуду про Руддергтон и «На крыльях ветра», тем быстрее прощу сам себя за все совершенные мною ошибки.

«И позволишь себе совершить новые».

В первый же вечер Мертвец нанял нам мастера новостей, подрабатывающего в «Радуге». Работой невысокого обаятельного мужчины лет пятидесяти были рассказы о том, что происходит в мире. Мне кажется, идеальное занятие для фантазеров. Можно придумывать что душе угодно, если не найдется кого-то, знающего истину. После таких встреч, конечно, мастерам новостей приходится делать ноги как из трактира, так и порою из города. Никто не любит, когда им лгут. Можно рассказывать сказки, чтобы душа человека отдыхала от будничной суеты, но обманывать — нельзя.

Но тот, кто выкладывал нам краткие рассказики о происходящем в мире, — не врал. Мертвец несколько раз бросал на меня вопросительный взгляд, пока мастер новостей перечислял события, и я лишь пожимал плечами. Даже если нам бросали снег за шиворот — мужчина искренне верил в свои рассказики.

Голос у мастера новостей был очень мягкий, низкий, обволакивающий и добрый. Без жесткости или внутренней силы. Такой голос можно слушать часами, не вникая в суть, а наслаждаясь самим звучанием. Будто кто-то из бардеров играет на необычном инструменте. Вслушаешься — узнаешь текст, а так просто приятная мелодия.

Именно он рассказал нам о Кассин-Онге. О странных судах, окруживших город. О том, что среди кораблей было несколько боевых ледоходов с самого Берега, и именно солдаты далекой земли несколько месяцев продержали жителей деревушки под неусыпным надзором. Что к котловану, образовавшемуся от появления Темного бога, все то время никого не подпускали, словно «береговские» искали что-то, и когда отчаялись или же нашли искомое, на ледоходах доставили выживших жителей Кассин-Онга в Снежную Шапку.

Можете себе представить, как возликовал я после этой новости? Меня разрывало на части желание орать во все горло от радости. Мне хотелось смеяться. Пираты косились на мою светящуюся от счастья физиономию, а я лишь отмахивался — мол, просто хорошее настроение. Только Фарри понимал мой восторг.

Те, кто составлял мою жизнь до прихода Темного бога, — выжили! Кто-то, конечно, остался среди льдов, но я-то был уверен, что погибли все. Надеялся на лучшее, но…

Мастер новостей продолжал рассказывать о событиях, и я жадно ловил каждое его слово, то и дело возвращаясь в мыслях к Кассин-Онгу. Мне так захотелось увидеть всех-всех-всех. Кузена, Сансу, Пухлого Боба…

Сказитель говорил о том, что Темный бог несколько раз объявлялся у Берега, разорив несколько поселений, а я вспоминал нашу теплицу у таверны.

Мужчина, откашлявшись, рассказывал, что дела у Берега идут совсем неважно, что там таинственно погиб лорд-командующий и теперь среди влиятельных кланов, гильдий и семей идет нешуточная грызня за власть. Что «Стражи Границ» остановили поставки зерна и древесины, пока не уляжется обстановка. А я представлял тягловые ледоходы на окраине Кассин-Онга и цирк Аниджи.

Мастер новостей, понизив голос, сообщал, что в Содружестве подняли голову Добрые капитаны, а в Пустыне несколько раз встречали огромный флот братства Ледяной Цитадели, идущий куда-то на юг. Что лед дрожит от сотен боевых кораблей безумного ордена. Он предполагал, что один из кланов Берега заручился поддержкой братства, чего не случалось уже много-много лет. Да и вообще, рассказывал он, что-то странное происходит с сумасшедшими инструментариями Цитадели. Много их разведчиков бродит по Пустыне, много агентов крутится в портах всех крупных городов.

«Что-то грядет. Чего-то они ждут, — говорил сказитель. — Война за Берег как-то с этим связана. Надвигается нешуточный шторм».

Я кивал и думал о том, что же стало с наемниками, обнаружившими тело Одноглазого. Все-таки самой главной новостью для меня осталась судьба Кассин-Онга. Мне так захотелось вернуться в Снежную Шапку, чтобы отыскать знакомых и родных.

Рука сама собой нащупала под одеждой компас, и я выругал себя за слабые мысли. Потом. Когда-нибудь потом я вернусь, а сейчас меня ждал Барроухельм.

Но вернемся к ритуалу. Я не знаю, как он появился. Помню, что был уверен: первым из «Радуги» уйдет Половой. Мрачный пират, жизнь которого неразрывно была связана с лихой Пустыней, держался особняком от остальных моряков. Он считал себя истинным ледовым бродягой и нет-нет да держал товарищей за предателей морского искусства.

Но первым ушел Грэг. Он уже на второй день устроился на корабль, идущий куда-то на запад, — то ли к Мертвым полям, то ли еще куда. Ничто в душе пирата не говорило о том, что он как-то переживает перед расставанием. Он улыбался шуткам, охотно делился планами, его глаза лучились весельем, а с губ слетали хорошие слова. Я чувствовал — Грэг не станет по нас скучать. Может быть, когда-нибудь наши лица возникнут перед его мысленным взором и губы моряка тронет светлая улыбка, но скорее всего он просто погрузится в другой мир, оставив нас в прошлом.

Почему-то меня это задевало.

— Не ледовые бродяги, и ладно, — сказал Грэг. — Конечно, накладно поить и кормить вас, дармоедов, но уговор есть уговор.

И мы пили и ели за здоровье крепкого моряка, который не боялся ни ледовых демонов, ни безумных шаманов. Кружки поднимались в новых тостах, над столом постоянно висел гогот, когда кто-нибудь вспоминал веселые байки из совместных походов. Сабля расчувствовался и, напившись, норовил пообнимать Грэга, и тот даже позволял ему это неловкое панибратство, смущенно улыбаясь и делая смешные глаза товарищам.

Половой хмурился, скрывая обиду. Крюкомет лишь качал головой и отделывался шутками. Я понял, что эти трое сначала собирались уходить вместе. Из всей нашей компании они были самыми настоящими пиратами, по призванию, а не по велению судьбы. Я только в Руддергтоне это понял. Ведь и правда, какой корсар из доброго Квана? Ученый-самоучка, случайно оказавшийся на борту «Звездочки». Или, например, взять Неприкасаемых — что Торос, что Буран, — недобрая судьба поставила их на службу капитану ледовых бродяг. Мертвец — отпрыск обрушившейся семьи Добрых. Три Гвоздя — разжалованный за что-то дознаватель. Проклятье, даже Сабля скорее походил не на волка Пустыни, а на обычного городского бандита. Или же того, кто пытается таковым быть из страха, что кто-то решит обидеть желчного и грубого моряка.

Вместе мы помянули Яки и других ребят, оставшихся во льдах. Около полуночи мы с Фарри отправились спать, но пираты прощались чуть ли не до самого рассвета, заняв стол в углу общей залы и гоняя бедного служку за ромом и шаркункой целую ночь.

За обедом Грэга в трактире уже не оказалось. Какой-то ледоход унес его в Пустыню.

Вторым ушел Кван. Это случилось через три дня после Грэга. Торжествующий врач сам прошел по комнатам, вызывая нас на вечерние посиделки, и там, волнуясь, выпалил:

— Меня приняли в гильдию «Те, кто излечил»! Конечно, полгода я послушником похожу, но потом экзамен — и, о, я в это верю, меня возьмут туда официально. Представляете?!

Глаза его горели, и отчего-то я сильно-сильно был рад за нашего доктора. За человека, доказавшего всем, что он совсем не хуже опытного гильдейского врача. Что он гораздо лучше. Мне и Торосу он спас жизнь, и кто знает, сколько раз обычно унылый Кван выручал остальных моряков.

— Все изменится! Денег мне хватит на эти полгода, а потом… Да и не в монетах дело!

Никогда не забуду счастья в глазах доктора. Мы очень тепло попрощались с ним, я несколько раз поблагодарил его за все, что он для меня сделал, а Кван в смущении отмахивался и так уморительно краснел, что половину благодарностей я произнес только для того, чтобы еще раз поглазеть на ярко-алые уши доктора.

Наверное, это некрасиво, но что поделать. Таким вот я был негодяем. Странным юношей, старающимся садиться за угол стола, не привлекать к себе лишнего внимания, и после посиделок тайком уходящим на улицу.

Фарри смотрел на меня как на безумца, да я и сам чувствовал постыдность поступков. Но в теплом доме напротив, под вывеской, с которой улыбалась полуголая красавица, я нашел девушку, похожую на Лайлу. Или мне просто хотелось думать, что похожую? Или я ходил туда по другой причине?

Не смогу ответить на этот вопрос. Меня просто тянуло в любовное заведение. Иногда я не мог думать ни о чем другом, кроме как о посещении борделя. Удивительно, не правда ли? Прошел всего год с того момента, как я и не помышлял о большом мире, когда счастливо вслушивался в байки о благородных героях древности.

Кем же я стал теперь?

Эти мысли тоже уходили прочь, едва я снимал белье с той безымянной для меня красавицы. Потом я возвращался обратно, проходил через спящий общий зал, смущенно улыбался косматому сторожу, долго возился с ключом у двери и наконец проникал в нашу с Фарри комнату.

Мой друг молча осуждал меня со своей кровати. Странно, он знал, что я эмпат, но все еще пытался притворяться спящим. Я же делал вид, будто не замечаю его обмана. Все-таки Фарри прошел через такое, что меня сломало бы на всю жизнь. Конечно, он никак не может одобрить моего поведения. Для него же это связь с прошлым «собирателя».

Я не знал, как объяснить ему свою жажду.

Впрочем, не будем об этом.

Признаюсь, я ждал, что следующими уйдут Торос и Буран. Благо нанять Неприкасаемых захотел бы каждый первый капитан. Да и местные стражи, охранники и военные не отказались бы от такого подспорья. Однако когда кто-то (то ли Сабля, то ли Три Гвоздя — я не помню) спросил у воинов, куда они собираются, — Торос просто кивнул на Мертвеца.

— Что? — не понял спросивший.

— Кивни отчетливее, — посоветовал другу Буран и отпил из кружки. — Как надо кивни!

— Зачем вам туда?

— Не просто так Мертвяка туда тащит. Помнится его одержимость Содружеством еще на борту, — заметил Торос. — Это пробуждает любопытство.

При этих словах Неприкасаемый глянул на меня. С пониманием и сокрытой в бороде улыбкой.

— Если ночью вытащить на лед бочку с энгу и поджечь ее, к ней тут же начинают ползти разные тупые твари вроде волокунов, — задумчиво проговорил Буран. — Их куцый умишко способен лишь отметить свет. Они, как и Мертвец, ничего иного не видят, не слышат и не хотят. Потому ползут вперед, забираются внутрь и обращаются в уголечки. Эдакая печальная участь идиотизма в природе. Но, на мой взгляд, это великолепно! Торос мне так и объяснил. Посмотрел в глаза и говорит: «Нет времени объяснять, друг, поехали с Мертвецом в какие-то города, ползающие по льду и не способные остановиться. Там будет добрый шаман на большом ледоходе, который что-то нам покажет, и буру-буру-буру». Я, конечно, согласился.

— Мы тоже с вами, — сказал Три Гвоздя. — Просто так.

Я поймал взгляд Сабли. Пират неуклюже подмигнул, и отчего-то мне стало гораздо теплее на душе.

Половой же переглянулся с Крюкометом, и они сдвинули тяжелые кружки.

— Как в старые добрые, да? — прохрипел одноглазый. Его друг улыбнулся. — Содружество для слабаков. Только лед, только Пустыня?

— Видимо, да, братишка.

Они ушли последними. Не знаю, когда и куда. Понимаю, что с татуировкой Полового тому вряд ли могло так повезти и найти другой, кроме корсарского, путь, но, надеюсь, они не пропали во льдах, как многие другие, выбравшие путь ледовых бродяг.

Мы расстались через неделю после ухода Квана. Мертвец нашел корабль, отправляющийся прямиком в Барроухельм, и договорился с помощником капитана, разумеется, за хорошее вознаграждение. Удивительно, но какое-то странное ощущение я испытал во время прощания. Мне хотелось удержать пиратов. Отчего-то я не представлял себе дальнейшей дороги без их участия. Мне, вы будете смеяться, хотелось отговорить их, хотя это ведь мы уходили, а Половой и Крюкомет оставались.

Не знаю. То были странные ощущения.

После прощания мы с Фарри поднялись в каюту и собрали вещи, а потом долго сидели на кроватях друг напротив друга, не решаясь даже заговорить.

Первым осмелился не я, разумеется.

— Вот и все, Эд? Скоро Барроухельм?

Дороги до города Содружества, а вернее, до того места, где он был пару месяцев назад, было как раз те самые два месяца. Хорошо бы добраться до сезона штормов.

— Да, скоро уже…

— Не верится, правда? Светлобог, я не смогу сегодня уснуть! — Глаза Фарри горели от восторга. — Неужели это случится, Эд?

Я не ответил. Мне казалось, что все не может быть так просто.

Глава седьмая Добрый капитан Стиперсон

Капитан Стиперсон, командир торгового шаппа «Девятикристальный», ходил по маршруту между Руддергтоном и блуждающими городами шесть с половиной лет и пассажиров никогда не брал. Так нам рассказал его первый помощник, с которым Мертвец договорился о путешествии. Как я понял, о попутчиках капитан узнал, только когда мы ступили на трап в компании с его вертким и разговорчивым офицером.

Грузный хозяин корабля стоял на носу своей посудины, положив руки в меховых рукавицах на фальшборт. Над ним нависло бесконечное серое небо. Сегодня облака затянули город так плотно, что линия горизонта растворялась в едва уловимую ниточку, а все, что не скрывало мутное покрывало непогоды, казалось нарисованным на белом полотне. Даже звуки большого города пробивались через хмарь, словно через сугробы.

Смотрел на нас владелец «Девятикристального» с недовольством и покорностью человека, готового на многое ради денег и стыдящегося этого.

— Они еле сводят концы с концами, — сказал я, когда мы остались без компании первого помощника. Тот возился с запорами тамбура, ругаясь так, что даже Сабля покачивал головой с восхищением.

— Да, — согласился со мной Три Гвоздя. Он скинул капюшон, стряхнул с унт снег и огляделся: — На уборке экономят. Будем надеяться, что мы останемся при своих деньгах, да? Мир принадлежит бандитам. Порежут нас тут на ровные кусочки, заберут все и закопают где-то в Пустыне. Вариант?

Мертвец обстучал обувь о специальные ребра слева от тамбура, стянул варежки. Коридор слева и справа от нас был завален ржавыми кусками каких-то неведомых конструкций, покрытых изморозью мешков и обледенелых ящиков. Даже с промерзших насквозь труб над головой свисала потрепанная оплетка.

Если бы не рокот двигателей снизу, можно было представить себя на мертвом корабле.

— Заедает! — выбрался из тамбура первый помощник, который представился нам как Сэмуль. — Надо бы починить, да все руки не доходят.

Он, не стряхивая снега, прошел к следующей двери, с проклятьем крутанул штурвал — и та с противным скрипом (у меня даже желудок свело) открылась.

— Проходите! Каюта, как я и предупреждал, заброшенная, но не волнуйтесь — все приведем в порядок. И не берите в голову, что грязно. Нам ведь главное — до Барроухельма добраться. Так ведь? Хе-хе.

Залы, где на «Звездочке» жили механики и палубная команда, были завалены различным хламом, лепящимся в груду у стен. Откуда-то тянуло энгу и жирной на запах похлебкой. Ядреная смесь.

— Искренне надеюсь, что кроме тебя и капитана на борту еще кто-то есть, — заметил Буран.

— Есть, конечно, — улыбнулся Сэмуль.

Но как-то неуверенно улыбнулся.

— Людей у нас немного, ну да и маршруты спокойные. Редкий день, когда на тракте корабля не встретишь.

— А если пираты? — поинтересовался Три Гвоздя.

Я переступил через валяющуюся поперек зала трубу. Позади что-то лязгнуло, и тут же зло выругался Сабля:

— Простите, зацепил что-то.

— Пираты… Пираты были бы проблемой, но каперы Айронкастла держат эти края словно волк последнюю оленью косточку. Я и не слышал уже о случаях, когда на местных трактах лютовал кто-то из ледовых бродяг, — охотно поделился Сэмуль.

— Да… Край непуганых капитанов, — хмыкнул Сабля. — Хе-хе.

— Вы с севера, у вас жизнь идет несколько иначе. А у нас на борту четыре инструментария всего да шестеро палубных моряков, и то капитан собирается рассчитать одного из них.

— Оно и видно, — безразлично заметил Мертвец.

— Что, простите?

— Что людей не хватает. — Наш командир демонстративно пнул какую-то мятую железную коробку. Та жалобно загудела. Со стороны кормы послышался чей-то одинокий смех. Ну слава Светлому, есть люди на борту.

— Тяжелые ходки были, — отмахнулся Сэмуль. — «Стражи» нас зимой обошли, но вроде сейчас притихли, и может, Пустыня будет добра к нам. Сюда, пожалуйста.

Мы поднялись на первую палубу. Тут было ощутимо чище, однако не потому что на ней старались убирать, а потому что просто не сорили. Цепочка следов в серой пыли вела от трапа к ходу на верхнюю палубу.

— Прошу.

В каюте тоже давно никто не появлялся. Выглядела она тесной и от этого на удивление уютной. Всего пять кроватей: одна слева от двери, две у стены напротив входа и по одной слева и справа. Прямо по центру каюты, под навесным крюком для шаманского фонаря, несокрушимым монолитом примостился стол с прикованными к полу ножками да четыре табурета вокруг. В левом углу я увидел печку.

Стены были обиты посеревшими, а иногда и позеленевшими от сырости шкурами.

— Чем богаты, — улыбнулся Сэмуль.

— Нас семеро, — невозмутимо произнес Мертвец.

— Потрясающее наблюдение, отменные умственные способности, но омерзительная реакция, — согласился с ним Буран и швырнул свою шапку на койку у левой стены, у печки. — Это Тороса, а соседняя моя.

Он прошел внутрь и сбросил свой рюкзак на «захваченную» кровать, а затем принялся снимать перевязь с мечами.

— Это с дранья ли? — возмутился Сабля.

— У Тороса рана еще не до конца прошла. Ему в тепле надо. А я просто сильнее и могу сломать тебе хребет раньше, чем ты поймешь, что произошло, — беззлобно улыбнулся Буран. — Поэтому могу наглеть.

— Че?!

— Шучу, раз ты все еще не научился разбираться в моем тонком юморе. Поясню — просто я первый успел застолбить себе лежак. В Пустыне рот лишний раз разевать не стоит — язык замерзнет да зубы потрескаются.

— Тогда это моя! — торопливо ворвался в каюту Сабля.

Я стоял в коридоре и увидел, как с верхней палубы спустился капитан «Девятикристального». Двигался он тяжело, как человек, давно сдавшийся собственному весу и старающийся ходить поменьше.

Мертвец повернулся к нему.

— О, а вот и благородный капитан Стиперсон! — услышал шаги Сэмуль и ловко выбрался из каюты. — Добрый день, капитан, я взял на себя смелость заполнить одну из кают. Добрым странникам нужно в Барроухельм, и я подумал, что вы будете не против.

Капитан стащил с головы меховую шапку, обнажив седую, с проплешинами, голову. Щеки командира «Девятикристального» обвисли, под глазами набухли темные мешки.

— Приветствую на борту, — недружелюбно буркнул он, а затем, проверяющим взглядом буравя нас, одну за другой стянул с рук варежки. — Извиняюсь за беспорядок.

Он чуть отвернулся и трубно высморкался в видавший виды платок.

— Еще раз простите.

— Нам нужно семь кроватей, — голос Мертвеца дрогнул. Что так взволновало седовласого пирата?

— Устроим. Сэмуль, идем. Надо поговорить. Вы пока устраивайтесь.

— Что случилось? — спросил я Мертвеца, когда мы остались в коридоре вдвоем. Из каюты слышалась шутливая перепалка Бурана и Тройки, лязгнула дверца печки, громыхнул табурет.

— У него на большом пальце правой руки перстень, — сказал Мертвец. Он посмотрел на меня и победно улыбнулся.

— Это что-то значит?

— На нем пирамида. Это тайный знак Добрых. Он поменялся, еще когда был жив отец. Раньше была рыба.

Я подумал, что мне послышалось.

— Что, простите?

— Я облазал весь Руддергтон в поисках хотя бы признаков какой-нибудь действующей ячейки. Тщетно. Либо всех местных Добрых вывели агенты черных капитанов, либо они сами растворились во времени. Конечно, за эти годы могли измениться знаки ордена, но хоть что-то должно было остаться. Какая-то мелочь, какие-то слухи. Мне не удалось найти ровным счетом ничего. И вот тут, стоя на этой жалкой пародии на корабль, я вижу знак Добрых. Идем. Мы должны поговорить с ним немедленно!

Капитана и его помощника мы нашли на ступенях трапа. Судя по всему, Стиперсон отчитывал своего подчиненного, а тот лишь изображал виноватый вид, явно привыкший к таким вот взбучкам, и терпеливо ждал завершения выговора.

— Что-то случилось? — заметил нас Стиперсон и недовольно поджал губы.

— Очень важный разговор, — сказал Мертвец и поднес палец к кончику носа, а затем к краю левого глаза, словно соринку убрал. — Очень важный.

— Это может подождать? — угрюмо поинтересовался Стиперсон.

— Нет. — Мертвец повторил странный жест, но в душе капитана ничто не шелохнулось.

— Это из ваших, мастер Стиперсон, — вздохнул Сэмуль. — Я пойду распоряжусь по поводу кроватей.

Толстяк нахмурился, а затем закатил глаза и кивнул Мертвецу:

— Идемте.

— Я хочу сразу заверить — в ваши игры не играю. Мне они не интересны, — сказал капитан Стиперсон, едва мы оказались в его каюте. Здесь тоже все поросло грязью. Стюардов на борту не держали, наверное, уже несколько лет.

— На тебе кольцо, — сказал Мертвец.

— Да, на мне кольцо. Сейчас в Содружестве выгоднее быть в ордене, чем оставаться вольным капитаном. Иногда надо быть с кем-то, чтобы спокойно заниматься своей работой, знаете ли. Я торговец, с вашими фантазиями не сталкивался никогда. Мое дело возить рыбу в блуждающие города и пытаться обойти этих драных торгашей из «Стражей» с землей и древесиной.

Он втиснулся в кресло за столом. Стекла за спиной капитана давно никто не протирал. Даже если к окну с той стороны подошел бы ледовый демон — мы об этом узнали бы только после того, как брызнут осколки, впуская внутрь разъяренную смерть.

— Где находится ставка в Барроухельме? — бесцветно спросил Мертвец.

— Я ничего не знаю, мой друг. За пределы портовых дел мои интересы не распространяются. Ищите там кого вам надо сами, а меня не впутывайте. Я и так слишком рискую с этой вот печатью на пальце, когда прихожу в города, где слаба власть Содружества. Так что оставьте меня в покое и ищите ответы в Барроухельме. В ваши игры там многие играют.

Я смотрел на капитана Добрых и не мог поверить в то, что видел. Где те благородные широкоплечие воители в белых плащах? Где флотилии боевых судов, идущие на бой с хищными фретами черных капитанов? Неужели легендарный орден состоит из таких, как Стиперсон, а их суда — разваливающиеся на ходу, заваленные хламом торговые посудины?

Мертвец безразлично смотрел на Доброго, и от ледяного взгляда седовласого пирата толстяк нервничал.

— Что я еще могу сделать?

— Я на твоем месте надевал бы кольцо только в порту, — равнодушно произнес Мертвец.

— Я так и делаю, — язвительно ответил Стиперсон. — Я так думаю, что вы не побрезгуете моей недостойной компанией для путешествия, верно? А то, может, кто-то из правильных капитанов подберет вашу шайку.

Мне так хотелось сказать ему что-нибудь едкое, обидное. Выказать все свое презрение к таким людям, как он. Заставить его возненавидеть самого себя. Капитан Стиперсон своим видом, своим кораблем растоптал сказки Лайлы. Двое Добрых встретились мне за недолгую жизнь. Один — оледеневший на всю голову пират с эмоциями айсберга, второй — неряшливый торговец.

На той ли я вообще стороне?!

— Мы прибудем в земли Содружества к осенним штормам. Я надеюсь, что управимся до того, как зима затянет Пустыню. В плохие времена лично я люблю отдыхать в каютке около оранжерей, подальше от ведущей платформы и поближе к кварталам богачей. Тепло, знаете ли, спокойно, тихо. Будто живешь, а не борешься за жизнь. — Стиперсон демонстративно коснулся указательным пальцем кончика носа, а затем уголка левого глаза. — Будут вопросы — обращайтесь к моему помощнику. Помните: мы отправляемся сегодня вечером. У вас еще есть шанс найти другой корабль, если не нравится мой «Девятикристальный». До свидания и гладкого льда всем нам!

Он с кряхтением скинул с себя унты, отчего по каюте тут же растекся едкий запах немытых ног. Я вырвался из каюты первым.

— Теперь ты должен понять, о чем я говорил, — произнес Мертвец, когда мы отошли от логова капитана. — Вот то, до чего докатились Добрые.

— Они все такие?

— Разумеется, не все. В мои времена такие только появлялись. Истинное положение дел покажет Барроухельм. Да и вообще Содружество. Кто знает, может, орден теперь и не пытается вредить черным капитанам. Просто живут по инерции. Стали каким-нибудь тайным обществом ряди звонкой монеты. Это жизнь. Такое случается, — безразлично поделился Мертвец. — Непросто бороться с тем, в кого большая часть мира и не верит.

— Не говорите Фарри. — Я представил, как отреагирует мой друг на это. — Не надо.

— Я и не собирался.

Кровать вездесущий Сэмуль нашел только одну. Понятное дело, что досталась она мне и Фарри. Впрочем, грех жаловаться. Несмотря на то что нам приходилось спать отвернувшись от ног друг друга, несмотря на дряхлый корабль Доброго капитана, несмотря на довольно отвратное варево местного кока, несмотря на грязь, бардак и ржавые разводы на стенах ледохода, мы все-таки направлялись к конечной точке нашего путешествия. Барроухельм. Инструментарий Лунар. Старый шаман умер ради того, чтобы произнести это.

Потом же многие погибли только потому, что я согласился выполнить такое простое задание.

«Не думай об этом, Эд. Не надо».

Фарри распирал восторг. Он считал каждый день дороги в обратном порядке, каждый вечер ложился спать пораньше, чтобы встретить утро и сказать, сколько еще нам осталось ползти по раскатанному ледоходами тракту.

Меня и самого снедало нетерпение.

Каким будет это таинственное Содружество? Когда-то давно, в Снежной Шапке, я сталкивался с моряками блуждающих городов. Именно они вывели из города Лайлу, чем спасли певицу от идущей по ее следу Ледовой Гончей. Тогда меня поразила удивительная сплоченность людей из разных экипажей. И эта фраза, брошенная одним из часовых: «Содружество своих не выдает»… От нее еще была надежда, что Мертвец и капитан Стиперсон — лишь темная сторона Добрых. Что есть нечто светлое, нечто сильное. Нечто, готовое противостоять злу, которым пропиталась вся Пустыня.

Нечто, способное объединить десятки, сотни людей.

Я старался не думать о том, что будет, если весь проделанный нами путь окажется пустой потерей времени и души. От таких мыслей у меня болело сердце.

Глава восьмая Братство Ледяной Цитадели

Рычаг заело. Опять. В прошлый раз, когда мы выбирались на верхнюю палубу дряхлого «Девятикристального», механизм пришлось сначала простучать найденной тут же в коридоре железкой: то ли промерзло что-то внутри, то ли от общей дряхлости заклинило. Фарри собирался его потом разобрать и смазать, но, видимо, забыл.

«Мог бы и сам это сделать, а не кивать на друга».

— Дай-ка мне! — Фарри аккуратнопротиснулся к штурвалу, стянул варежки и принялся пальцами выковыривать запирающий штырь.

— Драный корабль, — буркнул я.

По заверениям Сэмуля, в любой день мы могли увидеть бродячие города — ведь уже полнедели посудина капитана Стиперсона ползла по землям Содружества. Удивительно серым краям, на мой взгляд. Ровная пустыня, срезанная человеком. От края до края ни единого айсберга или же расщелины. Все гладкое и белое, как запотевшее стекло. Скучное зрелище, скажу я вам, но мы стремились на верхнюю палубу словно одержимые.

Там, напялив сетчатые очки, мы до боли в глазах, до онемения в головах вглядывались в горизонт, высматривая знаменитые города Содружества. Пару раз я отчетливо видел, как сквозь снежную круговерть проступают прямые линии гигантского ледохода. Сердце замирало от радости, я звал Фарри и указывал ему в нужную сторону, но проходило несколько мгновений — и все оборачивалось мороком.

Так что мы довольствовались малым, разглядывая встречающиеся корабли. То здоровые, едва ползущие по телу Пустыни баржи и экспедиционники, то бодрые, стремительные скруты. Пару раз нам попадались каперские суда, с орудийными портами. Все они куда-то спешили по каким-то неведомым, но невероятно важным для капитанов делам. Кто-то пересекал наш путь, кто-то полз параллельным курсом, и даже неповоротливые гиганты обгоняли наш чихающий двигателями и содрогающийся всем телом «Девятикристальный». Правда, была странная посудина, следующая за нами уже дня три, если не ошибаюсь. Видимо, там состояние двигателей было еще хуже, чем у нас, так как однопалубный малыш едва поспевал за развалиной Стиперсона.

Вообще если бы не жуткий ветер, воющий над ледяными равнинами и едва ли не сбивающий нас с палубы, мы бы и не спускались вниз. Однако под ударами озверевшей от раздолья стихии приходилось прятаться под защиту корабельной брони, пережидать, когда воспоминания о морозе уйдут, и лезть обратно, наверх.

А теперь драный механизм заклинило. Фарри с сопением возился с ним, а я уже было собирался спуститься вниз, чтобы раздобыть смазки для запоров. Как вдруг мой друг довольно хмыкнул и заскрипел штурвалом.

— Молодец! — похвалил я его и пропустил Фарри вперед. Затем вбил стальной каблук между дверью и проемом, чтобы не возиться после, и прошел в тамбур. Здесь штурвал крутился без заеданий.

Три ступени наверх, откинуть люк с насыпавшимся за ночь снегом, почувствовать, как снежное крошево летит в лицо, просачивается в щели под одежду, как мороз охотно облизывает открытые участки кожи, словно влюбленный в хозяина пес.

— А-а-а-а-а! — закричал Фарри.

Сердце остановилось, я вскинул голову, готовясь к худшему.

— Смотри, Эд! Смотри! — Он чуть ли не подпрыгивал, указывая на что-то справа от нас. Я выбрался, прикрыл люк и увидел…

— Светлый бог! — вырвалось у меня.

— Я тебе говорил! — Фарри восторженно улыбался, наслаждаясь моей реакцией. — Я тебе говорил!

Обычно ветер гонит снежную крошку вдоль льда, отчего кажется, будто никакой тверди поблизости и вовсе нет, а под траками бурлит море сверкающих на солнце кристалликов. Такая поземка может скрыть от взгляда и ледоход. Но то, что появилось в Пустыне, в лиге от нас, невозможно было бы спрятать.

Я моргнул, стряхивая намерзшие на ресницы снежинки. Мороз отступил прочь, и, честно говоря, захотелось стянуть шарф. Мне стало жарко от увиденного.

— Он двигается, представь!

Слов для ответа не нашлось. Светлый бог, то, что открылось взору, невозможно описать словами. Блуждающие города не могли придумать люди. Такие гигантские машины не могла бы удержать Пустыня. И все же я видел этого левиафана своими глазами.

Темный бог рядом со странствующим Барроухельмом показался бы мягкой игрушкой для детей. Из белоснежного небытия на нас надвигался целый мир, совершенно чуждый для снежных просторов.

Такое чувство, будто какой-то могущественный колдун увеличил стократно какой-нибудь экспедиционный корабль, и над Пустыней вырос вот такой вот ледоход длиной как минимум в пол-лиги и высотой ярдов в двести.

Гусеницы корабля скрывало облако поднятого снега, в котором угадывались очертания посудин поменьше. Проклятье, да наш трехпалубный шапп легко бы оказался перемолот траками гиганта, и вряд ли бы кто-то заметил такую помеху.

— Говорят, Пустыня дрожит, когда по ней проходят города Содружества. Сейчас мы этого не почувствуем, но вот увидишь — это незабываемое ощущение, — сказал Фарри.

Я увидел с десяток тягачей, вооруженных диковинными приспособлениями, выравнивающими неровный лед перед Барроухельмом. Крошечные шаркуны, выгрызающие тропу для величественного бродуна. Пустыня скрежетала, гудела могучими двигателями. Десятки судов поменьше держали скорость на уровне едва ползущего Барроухельма, и чем ближе мы подходили к титану, тем больше судов открывалось моему взору.

Жизнь вокруг города бурлила. Множество ледоходов то подъезжало к старшему собрату, то удалялось прочь. Гудки, звон, тарахтение, грохот жутких траков, хруст проседающего под монстром льда, предупреждающие сирены и скрежет чудовищных полозьев, облегчающих путь двигателям города.

Когда мы приблизились к городу на расстояние ярдов в двести, пришлось задрать голову, чтобы увидеть верхнюю палубу Барроухельма. Броня корабля-гиганта была испещрена надстройками, различными башенками, крытыми площадками, на которых виднелись крошечные фигурки людей. Горели вереницы шаманских фонарей, по техническим ходам спешили куда-то жители блуждающего города. Поднимались по трапам наверх, спускались вниз, исчезали в тамбурах.

Слева, справа от нас сквозь поднятое городом облако ползли корабли.

— Драный демон, Фарри… Я не верю…

— Это еще ничего, Эд. Вот когда мы окажемся внутри — ты поймешь, почему многие любят Содружество. — Он затянул завязки капюшона, скрываясь от секущей крошки. — Идем вниз! Сейчас мы, наверное, заедем в порт.

— В порт? — не понял я.

— Да, внутрь вот этой вот махины, Эд. — Фарри со знающим видом покачал головой. — Ты все увидишь. Но мы добрались, Эд! Мы в Барроухельме!

Я посмотрел на счастливое лицо друга и сам расплылся в улыбке:

— Да, добрались.

— Эх! — Он хлопнул меня по плечу. — Я не верю! Пошли вниз, мне не терпится сойти в порту и найти этого инструментария Лунара. А-а-а-а! Барроухельм, Эд! Ты понимаешь?!

Он взял меня за плечи, заглядывая под капюшон.

— Это Барроухельм, Эд!

Сверху что-то трубно взревело, отчего у меня заложило уши. Я тепло похлопал Фарри по руке и высвободился, вновь посмотрел на вздымающиеся к небу борта Барроухельма и кивнул:

— Мы добрались…

Почти час капитан Стиперсон заводил свою разваливающуюся посудину в нутро города. Мы не видели всех манипуляций, но мастерство толстяка возненавидели — настолько долго и неторопливо «Девятикристальный» забирался в порт, расположенный в корме Барроухельма. Все это время нам пришлось слушать комментарии Трех Гвоздей и шум стыковки.

— Вот он подбирается к поднимающему трапу, — говорил бывший дознаватель, вслушиваясь в ход двигателей и скрежет траков. — Сейчас его зацепят и потащат на лебедках к затяжной дорожке.

Несколько ударов по обшивке, страшный лязг как снаружи, так и откуда-то снизу.

— Поехали! — с авторитетным видом сообщил он. — Первым делом я поднимусь на самую дорогую палубу, в самый дорогой квартал и найду там самое уютное жилище. После чего отправлюсь в какое-нибудь заведение для богатых и…

— Кто тебя туда пустит, а? — осклабился Сабля мечтам приятеля.

— Ты прав. Тогда сначала в лавку, прикупить одежки. Хорошо быть богачом, да?

— Точно! — поддержал его друг. — И хорошо быть таким там, где никто не знает, откуда твое богатство. Никаких проблем, один, мать его, гребаный отдых.

— Сначала нужно войти в город, — прервал мечтания пирата Мертвец. Он сидел на своем лежаке и массировал виски. — Сначала нужно без проблем войти в город.

Когда ледоход встал и его двигатели замолчали, мы спустились на вторую палубу, где нас встретил первый помощник Сэмуль. Он радушно проводил нас до тамбура наружу, пожелал удачного пути и закрыл за нами шлюз, едва мы вышли на технический ход.

Я оказался в мире без неба. В мире стали. Над головой нависла паутина из железных мостиков. Отовсюду что-то сверкало, горело. Позади мерк свет — то огромный лист стали поднимался наверх, отрезая порт от Пустыни. Наш корабль стоял у причала, а и с того места, где мы находились, можно было разглядеть еще пять или шесть посудин. Всего в порту Барроухельма я насчитал три пристани.

Нам повезло. Остальным ледоходам, скорее всего, пришлось бы держать параллельный с городом курс, без возможности расслабиться и заглушить двигатели. Сказались связи капитана Стиперсона с Добрыми?

— Как же тут воняет, — поделился я с товарищами.

— И при этом как тепло, — отметил Три Гвоздя. Он лучился радостью. — Здесь всегда тепло, понимаешь? Я знал человечка одного, допрашивал. Тот промышлял не самыми добропорядочными делишками на нижних уровнях Риверайса, но имел очень неплохой доход. Так вот этот мерзавец шесть лет прожил, ни разу не увидев снега. Можешь себе это представить, юнга?

Я не мог. Искренне не мог.

— Полагаю, нам туда. — Мертвец указал направление. Три пристани заканчивались лестницами с движущимися ступенями. Гудящий механизм доставлял людей вверх на железный балкон, оттуда можно было попасть в город.

Мы пошли по причалу, озираясь по сторонам, впитывая диковинный, грязный порт Барроухельма, с черными тушами сонных кораблей, с сотнями моряков, техников и одетых в блестящую форму стражей. Споры, ругань, смех.

Мне стало неуютно в таком оживленном месте. Захотелось увидеть небо над головой, пусть даже холодное, но взгляд вновь уперся в паутину нависающих над кораблями мостков и ребристый потолок, в котором медленно крутились гигантские лопасти вентиляторов. Барроухельм вдруг превратился в чудовище, которое попросту сожрало нас. Сердце забилось чаще, горло словно стиснула чья-то рука.

«Спокойно! Вдох, выдох, Эд!»

Движущаяся лестница со скрежетом донесла нас наверх, подняв над портом. Я обернулся посмотреть на сверкающий огнями и все равно остающийся темным корабельный рай. Отсюда суда казались совсем небольшими.

У схода с лестницы стояли два воина в блестящих одеждах и с дальнобоями в руках. Один из них поманил нас рукой и ткнул куда-то в сторону ближайших ворот. Я обратил внимание, что люди, поднимающиеся с причалов на балкон, затем исчезают в плохо освещенных проходах, между которыми также стоят вооруженные охранники.

— В Содружестве много разумных законов, — сказал Три Гвоздя. — Оружие сразу после того, как пройдем коридор, нужно будет отдать мастерам на досмотр. Они так отлавливают артефактное. Ведите себя спокойно: у них обычно дежурят эмпаты, и если те почувствуют неладное — сами понимаете.

— Это ты вовремя сказал, Тройка. Очень, мать, вовремя! — раздраженно фыркнул Сабля. — Вот теперь я начинаю нервничать.

— Всегда пожалуйста, друг мой!

Мы вышли из узкого коридора в просторную комнату с зарешеченным потолком, за которым с низким гулом вращались лопасти вентиляторов. Бирюзовый свет красил помещение в призрачные цвета, обращая молчаливых охранников Барроухельма в темные статуи. Я разглядел за широкими спинами воинов скучающего офицера. Низкорослый чернявый мужчина со смешным пробором и бесцветными глазами сидел за массивным столом и с интересом смотрел на нас.

Справа и слева от входа расположились стойки для досмотра оружия.

— Кто главный? — спросил офицер.

— Я, — сказал Мертвец.

— Хорошо, «я», прошу ответить на несколько вопросов, пока проходит досмотр, — чуть улыбнулся чернявый. — Прошу также сдать оружие мастерам. Они справа от вас.

Один из техников, бородатый, улыбающийся, с живым взглядом, махнул рукой, приглашая к себе.

Охранники тут же сдвинулись с места. Они не говорили ни слова, общаясь лишь знаками, которые, на удивление, я понимал с лету.

— Корабль? — приступил к опросу чернявый офицер.

Ленивый взмах рукой — «вам сюда», тычок в мешок и быстрое движение пальцами — «снимай и показывай», небрежный поворот ладони — «развернись».

— «Девятикристальный», — ответил Мертвец.

— Да? — удивился офицер. — Клаус, слышал?

— Слушаюсь. — Один из охранников исчез в двери позади чернявого.

— Эй, осторожнее, — возмутился Сабля, которого бесцеремонно обыскивал один из стражей Барроухельма.

— Простите, — просипел тот.

В углу комнаты, сложив руки на груди, прятался от света фонарей эмпат и с интересом «ощупывал» нас, а я, в свою очередь, неотрывно следил за ним самим. Его, разумеется, заинтересовал Мертвец. Прислушиваясь к нашему командиру, он лишь скользнул по мне взглядом и понимающе улыбнулся, распознав в смущенном подростке собрата по таланту.

Меня обыскивал равнодушный человек-голем, с тоской считающий время до конца смены. Знаете, я даже не успел испугаться, когда он нашарил под паркой компас и сделал требовательный знак «доставай».

А вот в следующий миг я вспотел. Эмпат в своем углу тут же уставился на меня, прищурился, чувствуя неладное.

«Забыл, Эд?»

Во рту пересохло. Меня ожег испуганный взгляд Фарри, которого обыскивали рядом.

— Простите? — сипло спросил я.

— Достаньте, пожалуйста, — терпеливо уточнил страж.

Из двери, где исчез Клаус, показались два здоровенных воина. Несмотря на то что здесь было весьма тепло (а под паркой и вовсе жарко), на плечах у них красовались черные меховые плащи.

Лица гостей скрывали диковинные маски братства Ледяной Цитадели. Железные, ребристые, с крутящимися и жужжащими элементами. Вместо глаз два темных иллюминатора. Я услышал, как странно они дышат. Словно пар выходит из кипящего котла.

Они вошли, когда я достал компас.

— Это она, — сказал один из них голосом, будто сделанным из металла. — Эта реликвия принадлежит нам.

Повисла напряженная тишина. Я увидел, как Буран со скучающим видом отступил прочь от отвлекшегося охранника. Сабля, чье оружие осматривал техник, занервничал и почему-то не мог оторвать взгляда от рукояти клинка. Кулак Мертвеца сжался.

— Я ничего никому не отдам, — севшим голосом ответил я.

— Попрошу помолчать, — оборвал меня чернявый. Он поднялся из-за стола, неторопливо повернулся к воинам братства и раздраженно произнес: — Извините, я немного не понял вашего заявления.

— Первая директива. Реликвия принадлежит нам. При отказе реализация допустима любая.

— Покиньте досмотровую, пожалуйста, — осадил фанатика Цитадели офицер стражи. — Я сам разберусь, какая у вас будет реализация. Меня не касаются ваши…

— Это невозможно.

Я не понял, что случилось в следующий момент. Два воителя братства без слов разошлись в стороны, синхронно вскинув руки. В массивных наручах фанатиков щелкнул механизм, выпустив наружу небольшие стволики. Тот страж, что просил вытащить компас, резко выдохнул и как подкошенный рухнул мне под ноги.

— Ложись! — одновременно заорали эмпат и стоящий где-то позади Торос.

Меня кто-то дернул назад, сбив с ног, и досмотровая комната опрокинулась под какой-то странный стрекочущий звук, непонятное чавканье и предсмертные возгласы. Компас отлетел в сторону, звонко грохнувшись о металлический настил.

— Какого драного собачьего бога вы делаете? — сдавленно воскликнул Три Гвоздя. — Что происходит?

Торос, спасший мне жизнь, бросился в сторону в поисках укрытия. Я же перекатился за труп обыскивавшего меня охранника. Один из воинов братства развернулся, выпустив в эмпата несколько зарядов. Мужчину отбросило на стену, кровавые брызги заляпали серую краску за его спиной. Фанатик корпусом повернулся к Мертвецу, вновь вскинул смертоносный механизм на руке.

Седовласый Добрый рванулся чуть вперед, зацепившись за столешницу, а затем опрокинул стол на себя и нырнул под его защиту. Очередь с визгом срикошетила о преграду в пол, в потолок и в спину опешившему офицеру охраны. Чернявый молча упал на колени, с недоумением прохрипел что-то и грохнулся лицом в пол. Второй фанатик тем временем попытался встретить красную молнию, в которую превратился Буран. Неприкасаемый словно взлетел, в прыжке оттолкнувшись от стены и почти коснувшись потолка, а затем обрушился на посланника Цитадели будто ледяная глыба. Тот вскинул было руку, защищаясь, но Буран уже оказался за его спиной. Хрустнула свернутая шея фанатика, а Неприкасаемый, будто в танце, уже перехватил руку умирающего с удивительным оружием, и разрядил скорострел в грудь первого убийцы.

Мимолетная схватка оставила на полу несколько трупов. Почти всех охранников Барроухельма, чернявого офицера, эмпата и двоих воинов братства Ледяной Цитадели. Я потянулся к упавшему на пол компасу, провожаемый взглядом Тройки. Мало того, бывший дознаватель постарался загородить меня от взглядов Неприкасаемых. Такая милая попытка прикрыть мою оплошность.

— Помогите раненым! — сказал Мертвец. — Одному совсем плохо.

Охранник, обыскивавший Фарри, лежал, поджав ноги к животу, и стонал. В своем углу зашевелились техники, испуганно глядящие то на нас, то на мертвых братьев Цитадели.

— Светлый бог! Это такой незабываемый момент, такая великолепная встреча, что мне хочется повторить ее еще раз. Давайте-ка все встанем, разойдемся по позициям и попробуем заново. Хорошо, да? Эй, поднимайтесь! — Буран пнул убитого фанатика. — Ну что же вы. Играть! Играть!

Он, дурачась, захлопал в ладоши.

— Хватит, Буран. — Мертвец встретил взгляд Тройки. — Ты что, в курсе?

Тот опустил глаза. Нет сомнений — Три Гвоздя знал о компасе. Но откуда? Я же не говорил никому, кроме…

«Ну конечно же!»

Сабля нервно облизывал губы, поигрывая клинком. Моего возмущения он словно не замечал.

— Это забавно, — равнодушно отметил Мертвец и обратился к уцелевшим техникам: — Я не представляю, что нужно делать дальше и как нам не стать виновниками погрома. Давайте будем считать, что мои люди спасли ваши шкуры, а вы теперь сделаете все возможное, чтобы не подставить наши?

Тот бородач, так радушно улыбавшийся нам в начале осмотра, торопливо закивал и поспешил прочь из досмотровой.

— Я не уверен, но боюсь, что выражу всеобщую заинтересованность, и, надо сказать, категорически живую. Что же это за дрянная дрянь всплыла у нашего любимого юнги. — Буран подошел к Мертвецу. Тот покосился сначала на него, потом на Три Гвоздя, а затем холодно отметил:

— Не старайся. Они, видимо, тоже знают.

У меня не нашлось ни единого слова. Фарри тоже смотрел на моряков с изумлением, совсем забыв о происшедшей здесь резне.

— Что значит «тоже»? — вырвалось у меня.

— Позже.

— А мне так хотелось немного театра в серой и скучной жизни, — хищно улыбнулся мне Буран. — Чтобы интрига раскрылась чуточку попозже.

Техник привел в досмотровую несколько солдат и бледного от испуга медика. Некоторое время нас продержали в тесной комнатушке под надзором угрюмого часового. Он смотрел на нас как на видавший виды сброд и даже не сдерживал брезгливости на молодом, безусом лице. Впрочем, его чувства меня не трогали. Поводов забить голову хватало и без этого. Например, как давно моя тайна перестала быть таковой? Конечно, я сам виноват, ведь первым же ее и выдал Сабле. Но все же — как так вышло, что о компасе знали и остальные?!

Хотя больше всего меня заботило, что в истории проклятого артефакта оказалась замешана Ледяная Цитадель! Да, очень кстати вспомнился тот странный соглядатай в Приюте, тот подозрительный взгляд невидимки в порту Руддергтона. Даже кораблик, ползущий за нами последние дни, вдруг оказался частью головоломки. Два ликвидатора братства ждали именно нас, пассажиров с «Девятикристального». Ждали, чтобы забрать компас.

«При отказе реализация допустима любая» — так сказал один из фанатиков братства.

Светлый бог, да в чем еще мы оказались замешаны?!

Глава девятая Темные улицы Барроухельма

Нас отпустили где-то через полчаса. Без каких-то объяснений или рассуждений. Командир смены, правый глаз у которого дергался в нервном тике, выделил нам троих сопровождающих и попросил ближайшие дни не покидать выбранного нами постоялого места.

— Возможно, нам потребуется кое-что у вас уточнить.

Не знаю, что они хотели еще «уточнить». Как именно Буран убил двух воинов Цитадели, которые так легко отправили в божественные чертоги семерых служителей Барроухельма? Или почему ликвидаторы братства несли вахту одновременно со стражей?

— Сабля рассказал? — спросил я у Трех Гвоздей.

Мы шли следом за солдатами Барроухельма, одетыми в серебристую униформу. Под ногами хлюпала маслянистая вода, собиравшаяся в местах, где время продавило металлическую мостовую узких улиц. Пахло тут, скажу я вам, совсем дурно. Смесь нечистот, затхлости, гниения. Редкие потоки воздуха из гудящих вентиляционных отворотов лишь перемешивали эту вонь, но каждый раз мне хотелось остановиться у лопастей и дышать-дышать-дышать. Полной грудью, с наслаждением, радостью.

Пустыня разрывает гортань холодом, но в темноте города-ледохода мне так не хватало ее свежести.

По обе стороны улочки к черному потолку (далекому, как Кассин-Онг) уходили стены домов-коробок. На длинных тросах между ними горели шаманские фонари, ярким светом скрывая то, что находится выше. А ниже сверкали вывески припортовых заведений, занимающих первый и второй этажи огромных жилых блоков.

Удивительно, но здесь совершенно не чувствовалось «корабельности» кварталов. Я сначала думал, что увижу ряды кают, громоздящихся друг над другом. На деле же мы брели по настоящей улице, у которой вместо неба был пол следующего уровня.

— Что? — не понял Тройка.

— Я говорю — Сабля тебе все рассказал, да?

— Конечно, он. Но было бы наивно полагать, мой добрый друг, что у нас с Саблей есть друг от друга секреты.

«И правда…»

Над головой что-то прогудело, будто где-то там, за фонарями, раскинулись железные мостки между кварталами. Позади хлюпал по грязи замыкающий из барроухельмской стражи. На соседних улочках что-то лязгало, слышался далекий смех. В темных отворотах с сиротливыми шаманскими фонарями гуляли странные тени. Мне совсем не хотелось сворачивать туда. Аура ненависти и злобы настолько сгущалась в таких местах, что мне казалось, будто это именно она вытекает на темные улицы города-ледохода. Если бы не стражники сопровождения — эта черная субстанция выкатилась бы перед нами, явив чудовищное лицо зловещих подворотен.

— А Бурану небось Мертвец рассказал, — предположил Фарри.

— Больше некому, — сказал я с ненужным раздражением. Из-за луж мои унты отсырели, и больше всего на свете хотелось добраться до тепла, сбросить их и вытереть насухо скорчившиеся от гнилой воды ступни.

— Получилось очень любопытственно, друг мой. Забавно, прямо скажу, — улыбнулся Три Гвоздя. — Царство притворства. Парад обманщиков. Но все хорошо, что хорошо, да?

Как тут могут жить люди?! Немыслимо. Но в этих странных ячейках, натыканных в теле корабля, познавали мир такие же Эды, как я. Годами на одном месте, запертые в тесные каморки, являющиеся крохотной частью гигантских домов. Как, наверное, ужасно провести всю свою жизнь на каком-нибудь шестом этаже, в пятом коридоре, в третьей комнатушке одного здания. Родиться, повзрослеть и встретить старость.

Барроухельм мне нравился все меньше.

Странно, но я почти не чувствовал движения корабля. Шум гигантских двигателей, конечно, был неразделим с местной вселенной, но вот дрожи Пустыни, следов титанических траков, бороздящих плоть ледовых равнин, — словно не существовало, если не считать ряби на лужицах под нашими ногами. Человеческой натуре не дано понять, что чувствует металл.

— Я очень рад, что мы больше можем не скрываться, — сказал Три Гвоздя и загадочно улыбнулся. — Мне так много хочется спросить…

Я натянуто улыбнулся, стараясь ступать на согнутых пальцах.

«Ненавижу сырость. Драный демон, как я ненавижу сырость!»

Через два часа блужданий по темным переулкам я возненавидел Барроухельм, Лунара, Добрых и Мертвеца особенно. Потому что каждый шаг в чавкающих унтах приводил меня в бешенство. Я отсчитывал секунды в ожидании момента, когда мокрый путь завершится.

Но наш седовласый командир вел хитрую игру. Сначала нам пришлось избавиться от стражников. Для этого мы как будто выбрали себе гостиный дом, а уже внутри Мертвец договорился с хозяином заведения, и тот вывел нас какими-то тесными коридорами на другой уровень.

Несколько часов мы бродили по брюху Барроухельма, стащив с себя парки и шубы, мокрые от пота и миазмов города-ледохода. Мы пересекали улицы по навесным мостам, мы забирались по узким лесенкам на безумную высоту девятых-десятых этажей, настороженно встречая случайных прохожих, спешащих куда-то с самым угрюмым видом.

Когда же Мертвец наконец определился с гостиным домом — у меня не осталось никаких эмоций. Я просто перегорел. То местечко называлось «В гостях у Тонки» (если рассматривать со своим фонарем), но из-за сломанного шаманского светильника оно читалось как «…нки». Исцарапанная ругательствами дверь, достойная какой-нибудь крепости, отворялась, на удивление, почти бесшумно.

Гостиный дом оказался продолжением Барроухельма. Узкие темные коридоры, ряды комнат по обе стороны от него. Из некоторых слышалась ругань или храп. Мерзкое местечко. Но в тот момент я был готов заночевать даже внизу, прямо посреди какой-нибудь радужной и вонючей лужи. Или же прямиком под дверью «…нки». Лишь бы можно было выбросить куда-нибудь мокрые унты и лечь поспать.

Я передумал, как только оказался в светлой столовой гостиного дома.

Впрочем, мои товарищи поступили так же.

Усталые, вымотанные, мы расселись вокруг самого большого из столов, затем сделали заказ улыбчивому служке, и все то время, пока готовилась стряпня, молчали, глядя осоловевшими взглядами в доски стола.

За глазами словно поселился кусок льда, замораживающий мысли.

Первым заговорил Сабля. Это случилось, наверное, через полчаса удивительной и гармоничной тишины. Служка расставил подносы с едой перед нами, бросая заинтересованные взгляды на странных постояльцев, и удалился прочь. Звякнули одни столовые приборы, другие. Мы ели и пили, возвращаясь из мира теней в обитель простых людей.

— Ну и дыра. — Именно этими словами Сабля разрушил нашу идиллию.

— Здесь безопасно, — сказал Мертвец.

— Еще безопаснее было бы на следующем уровне, — проворчал Тройка и с шумом отпил горячее вино со специями из высокой кружки. — Там тише, и должна быть Оранжерея! Пройтись под сводами леса с непокрытой головой, вдыхая влажный воздух, — это же чудесно, Мертвец!

— После теплой встречи в порту мне не хочется привлекать к себе внимания. Чем гаже угол, тем реже туда заглядывают.

— Мудро, — хмыкнул Тройка. — Как давно ты знаешь, Мертвец? Я о компасе?

— Я не думаю, что имеет смысл тратить наше время на вопросы, как же все мы оказались осведомленными, — безразлично сказал Мертвец, с прищуром посмотрев на Три Гвоздя. Тот в ответ поиграл широкими бровями. — Хотя для меня сюрприз, что и вы в курсе нашего мероприятия.

— День, по-моему, переполнен удивлением, — намекнул я.

— Я подумал, что Неприкасаемые в нашем деле могут быть полезны, — без капли смущения понял намек Мертвец.

— Да-да, мы полезны, — усмехнулся Буран. Он обгладывал жирную кость. — А вы сейчас ну ни капли не тратите наше время на такие вопросы.

— Что мы будем делать? — спросил я. Теплый напиток, сброшенные под столом унты (вонь которых терялась в общем букете) расслабили меня и погрузили в состояние счастливого созерцания. Очень хотелось спать, и чтобы наступило утро, но уходить от своих и разрушать победный, на мой взгляд, ужин — было бы кощунством.

— Мне нужно отыскать Добрых. Займусь этим завтра с утра, — равнодушно поделился Мертвец. Он сидел во главе стола, перед истекающим запахами жарким, но на пищу внимания не обращал. Его прищуренный взгляд скользил по нашим лицам, и я чувствовал, что Добрый обрел некое душевное равновесие.

— Мы поищем Академию Суши и Лунара, — сказал я.

— Неразумно.

— Останови меня, — пожал я плечами, не ожидая от себя такого вызова.

— Буран, Торос, приглядите за мальцами?

— Я могу сломать им обоим по ноге, и забот с ними станет значительно меньше, — заметил Буран. — Идет?

— Нет, — мотнул головой омерзительно спокойный Мертвец и посмотрел на дознавателя и его друга:

— Тройка, Сабля?

— Праздно шатаемся по городу, тратим кровно заработанные монетки, совращаем красивых женщин. Сабля, возможно, бьет морды каким-нибудь мужчинам. По настроению, — отчитался Три Гвоздя. — Я так понимаю, пока ты не пообщаешься со своими союзниками — у нас работы не предвидится.

— А какая она вообще будет? — поднял голову Сабля. Глаза его уже стекленели от сонливости. — Работа эта?

— Кто бы знал, — устало сказал Мертвец. — Все. Я пошел. Есть совсем не хочется. Добрых снов.

Мы проводили взглядом нашего капитана. Я уткнулся носом в кружку, украдкой наблюдая за товарищами. Совсем не хотелось разбираться, почему каждый из них отправился с нами в этот проклятый город-ледоход. Удивительно радостно было видеть их здесь.

Первых солдат великой армии.

Глаза слипались, сознание ускользало, и потому я торопливо допил напиток и выскользнул из-за стола. За мной последовал Фарри. Остальные лишь махнули вслед, а Сабля громко позвал служку. Скорее всего, опять будут всю ночь гулять.

В коридоре перед своей комнатой я остановился и посмотрел налево, в сторону входа в гостиный дом. Мне вдруг представилось, как по улицам Барроухельма вышагивают ликвидаторы братства, на их плечах развеваются черные плащи, а под масками бурлит ядовито-желтое пламя. Воины Цитадели строятся вдоль стен, на всех мостках, на всех переходах, и тысячи невидимых глаз смотрят прямо на меня.

— Разбуди меня, как только проснешься, — сказал Фарри. — Пожалуйста!

Я вздрогнул, вернувшись из бредового видения, и кивнул:

— Взаимная просьба.

Затворив дверь в теплую комнату, пробравшись к крепкой, не скрипучей кровати, я залез под мягкое одеяло и едва ли не застонал от наслаждения. Из-за стены слева доносился далекий храп, сверху слышался смех.

Барроухельм. Завтра все решится. Нужно было обдумать все, что мы сделаем наутро. Каждую мелочь! И начать…

В этот момент я и уснул.

— Обалдеть, — сказал я Фарри. Тот с видом знатока лишь пожал плечами — мол, эка невидаль. Хотя при этом сам с восторгом задирал голову, чтобы посмотреть на стеклянный потолок жилого уровня.

Чем-то верхушка Барроухельма напоминала тепличные купола. Полусферы из армированных прозрачных ячеек пропускали в теплое нутро города солнечные лучи, оставляя темные участки крыши, опутанной изнутри мостами, трубами и загадочными коробками-складами. Призрачные столбы света тянулись аж до пола, и пыль города сверкала, попадая в них, и кружилась в неторопливых вихрях.

Наверху, снаружи, несколько уборщиков чистили закаленное стекло от снега и льда. Яркие, светлые окна в Пустыню. После тьмы, сырости и жути нижних этажей — здесь в душе сам собой воцарялся бесконечный праздник. Подумать только, на что способен ясный день, отсутствие шапки на голове и теплый воздух из вентиляционных ходов.

В руках я держал горячую сочную булку с куском жареного мяса. Ничего вкуснее мне не встречалось уже многие месяцы. Честно говоря, не уверен, что вообще когда-нибудь вкушал нечто подобное.

— В Шарренвейме не было прозрачного потолка, — поделился Фарри. — И, на мой взгляд, исключительно зря.

Перед нами стремилась вверх диковинная громада Академии Суши. Здание-пирамида, с высокими окнами и застекленными арками. Вытянутая, торжественная, заключенная в гигантскую ротонду из белого камня. В стеклах отображались столпы света и яркие гирлянды шаманских фонарей да пестрых вывесок, покрывающих многоуровневые кварталы, что тянулись вдоль центральной улицы.

— Пришли?

Мы, два оборванца, остановились рядом с памятником. Мужчина с ледорубом приветственно тянул к небу руку и улыбался Светлому богу, не иначе.

Я задумчиво впился зубами в сочное мясо и покосился на Фарри. Замызганная нательная рубаха, раньше сокрытая под паркой, плохо вымытое лицо, неровный пушок на лице. Надо было прикупить каких-нибудь вещей, тщательнее помыться, но в гостином доме такой роскоши, как зеркало, не нашлось, а у нас и мыслей не было, что нужно привести себя в порядок. Это сейчас, задним умом, я до всего дошел.

«Интересно, как ты сам выглядишь?»

— Пришли…

К Академии вели широкие ступени. Полукруглая лестница, расползшаяся до площади, с каждым шагом собиралась в стройный подход к ротонде. Цитадель Суши охватывали два переулка, выстеленные деревянной брусчаткой. Люди прогуливались мимо, словно делали это каждый день. Проклятье, я стремился к этому месту почти год, а они с кислыми минами каждый день бродили по чудесным улочкам и даже не смотрели на могучие стены Академии!

— Давай, Эд! На нас уже косятся! — Фарри дрожал от нетерпения. — Давай!

Он был прав. Прохожие, в основном праздные зеваки, видящие снег, только когда тот завалит панорамные стекла наверху, смотрели на нас с неприязнью. Два стражника в серебристых штанах и столь же серебристых рубахах (простых рубахах, не шерстяных, Светлый бог!) все время крутились неподалеку, делая вид, что просто прогуливаются. Но я чувствовал их взгляды. На широких ремнях стражей порядка покачивались шипастые дубинки, с которыми мы могли познакомиться в любой момент, судя по эмоциям стража повыше ростом.

— Светлобог! Да идем же! — заныл Фарри.

Прожевав последний кусок, я тщательно облизал пальцы, не сводя взгляда с высоких железных ворот, ведущих в Академию. Очень хотелось повернуться к темным проулкам, уходящим прочь с широкой центральной улицы. Оттуда, из тени, за нами наблюдали Неприкасаемые.

— Пошли!

Под ногой оказалась первая ступень.

Мы быстро поднялись к воротам и остановились рядом. Мне почему-то захотелось еще одной жареной булки с мясом. Под ложечкой засосало от страха перед будущим. Страха и желания наконец-то сделать то, что я когда-то пообещал умирающему старику.

Но сначала бы еще булочки и кружки горячего перцового чая.

В горле противно пересохло. Стоя спиной ко всему жилому миру, я чувствовал, как там, внизу, у подножия лестницы, прогуливаются простые люди, не знающие, что такое ежедневный мороз и грызущие лед демоны. Там стоят у статуи два стража Барроухельма, наблюдая за нами и не догадываясь, каких монстров мы могли привести к ним в город.

Фарри потянул за кованую ручку — без результата. Затем навалился на могучую дверь — бесполезно, та даже не шелохнулась. На лице моего друга, обычно хитром или веселом, появилась гримаса обиды.

— Этого не может быть. Она закрыта?! — Фарри саданул по двери ногой. — Неужели она закрыта?!

— Тихо! Тихо!

— Я так и знал! Знал, что все зря!

— Да тихо ты! — Я с удивлением посмотрел на приятеля. — Чего ты разошелся?

Мои слова перекрыл шум замка. Лязгнуло раз, другой, отчего содрогнулись обе двери. Затем что-то загудело, и ворота медленно открылись. Фарри вытянул шею, пытаясь разглядеть в темноте Академии хоть что-нибудь. Из мрака вынырнул сутулый старик, затянутый в пестрое бесформенное одеяние. Желтый колпак склонился набок, и желтый же помпон повис где-то на уровне сморщенного уха.

Подслеповато щурясь от света с улицы, прикрыв глаза ладонью, старик сказал:

— Врата знаний открыты всегда… Кроме раннего утра, позднего вечера, праздничных дней и середины недели. Сегодня же — середина!

— Мы ищем инструментария Лунара! Это очень важно! — сказал я, втайне надеясь, что нескладный привратник улыбнется беззубым ртом и скажет, что он-то и есть инструментарий Лунар.

— Кого-кого? Лунара? Да он же…

Что-то мелькнуло в душе старика. Что-то странное. Он недоверчиво посмотрел на нас обоих, особенно уделив внимание глупо улыбающемуся Фарри, пожевал трясущимися губами.

Я увидел, что один его глаз побледнел настолько, что зрачок еле проглядывал в жуткой серой мгле.

— Лунар… Да-да, конечно. Пройдемте, молодые люди, — прошамкал старик.

Он развернулся и зашаркал прочь от двери, словно забыв про нее. Эхо шагов заплясало меж уходящих вверх каменных колонн. Затем послышался гулкий звон, когда запорный механизм защелкнулся на засове двери. Я задрал голову, глядя на балконы, опоясывающие утонувший в сумерках центральный зал. В узких нишах едва заметно горели крошечные светильники. На второй этаж уводила широкая лестница с высокими перилами. Однако с трудом двигающийся старик свернул направо от шикарного подъема, в коридор почти незаметный. Мы аккуратно проскользнули в темные недра Академии, и над нами сомкнулись тяжелые своды.

Старик нервничал, я чувствовал его волнение, и оно мне совсем не нравилось. Как, впрочем, и обстановка в Академии. Как-то иначе представлялось это. Мне виделись десятки седобородых старцев, ведущих в коридорах жаркие споры, множество комнат с картами, странными приборами прошлого, учениками и подмастерьями. Жизнь, движение, разгадки древних тайн, разрушение глупых легенд.

Но сейчас перед моими глазами проплывали высокие двери, и некоторые давно уже не открывались. В неубранных коридорах Академии царили грустная пустота и запущенность. Словно идея отыскать Сушу, что, как говорят мифы, находится за Южным Кругом, перестала заботить Содружество.

Древняя легенда о бескрайних просторах камня и земли, размерами превышающих Берег в сотни, а то и тысячи раз, — окончательно превратилась в забытую историю… Но мы, двое мальчишек, идущих за стариком по гулкому коридору, знали: некоторые сказки зря забыты. Черные капитаны и ледовые гончие — тому доказательство.

Старик вдруг остановился, повернулся к тяжелой двери и, бросив на нас настороженный взгляд, стукнул по железной поверхности висящим тут же молоточком.

Я пожалел, что не взял с собой даже ножа.

Дверь загудела, с хрипом подалась назад, и в щели проявилась освещенная шаманскими фонарями комната с несколькими лежаками посредине. Я насчитал семерых мужчин, расположившихся кругом и играющих в курду. У дальней стены на оружейной стойке висело несколько перевязей с клинками. Я отступил на шаг, чувствуя неладное.

— Че? — недружелюбно буркнул открывший нам дверь человек со сломанным носом и злыми глазами.

— К инструментарию Лунару, — прокашлялся старик. — Просили сопроводить.

— Да ладно?! — опешил тот и с изумлением уставился на нас с Фарри. Мой друг тревожно нахмурился. — С ума сойти! Рад вас видеть, бродяги! Это же я Лунар! Ха!

Он врал, и не нужно было быть эмпатом, чтобы раскусить притворство. Игроки в курду на миг опешили, не ожидав такого вот явления. Один из них вскочил на ноги, но спохватился и принялся делать вид, что просто решил размяться. Впрочем, мне уже все стало ясно.

— Я так рад! Так рад! — улыбнулся я хозяину сломанного носа. — Мы так долго вас искали!

«Не жди первого удара», — всплыли в памяти слова Тороса. Я изо всех сил заехал злобноглазому ногой между ног и закричал Фарри:

— Беги!

Мужчина с воем упал на колени, а я развернулся прочь и припустил вслед за другом.

— Догнать! Брать живьем! — заорал позади поверженный мною противник. — Хотя бы одного живьем!

Мы понеслись по коридору как угорелые. Из комнаты с руганью выбирались преследователи, перепрыгивая через скулящего от боли товарища. У них не было ни единого шанса догнать быстроногих мальчишек — я знал это.

Пока не оказался у закрытой двери.

— Драный демон! — вскрикнул Фарри и повис на отпирающем засов механизме, прижимая его. Я подскочил к нему, помогая высвободить шпильку. Стук сапог с каждым мигом громыхал все оглушительнее. Клацнул замок, откинулась скоба.

«Не успеешь…»

Мы с Фарри вместе вцепились в освобожденный засов и рванули его вверх как раз в тот момент, когда первый из преследователей выбежал из коридора и пронесся мимо лестницы. За ним, отставая на пару шагов и мешая друг другу, спешили остальные.

Мы успели лишь потянуть на себя тяжелую дверь, когда они настигли нас.

— Куда пошли! — Могучий рывок бросил меня назад. Здоровый белолицый бандит поднял меня за шиворот, словно звереныша. — А? Куда пошли, я сказал?

Фарри болтался в другой руке верзилы и пытался лягаться.

— Успокойся, тварь, а не то сломаю тебе пальцы, один за другим. Понял?

Коридор позади здоровяка набился преследователями. Семеро. Плюс тот, чьи жалобные стоны я слышал до сих пор. Кто они такие? Чего им нужно от нас?!

— Молодец, Знахарь! Споймал! — сказал кто-то из незнакомцев. — Сдохнуть можно, они действительно пришли! Я уж и думать забыл!

— Доброго дня всей честной компании. — В незапертую дверь проскользнул Буран.

Я чуть не взвыл от восторга. Успели! Сообразили!

Неприкасаемый широко улыбнулся одними губами:

— Я так понимаю, что ситуация немного переменилась? Положите, пожалуйста, этих двух сопляков куда-нибудь в уголок и постройтесь в ряд, если вас не затруднит. Надеюсь, вы знаете, что такое ряд?

— Ты кто такой? — спросил верзила. Мы все еще висели у него в руках, болтая ногами в надежде дотянуться либо до пола, либо до поймавшего нас бандита. Следом за Бураном под своды Академии вошел угрюмый и унылый Торос.

— Мы должны прийти к пониманию. Если я говорю — положите и постройтесь, это же не значит, что я просил задавать вопросы, — вкрадчиво произнес Буран.

— Ты алого камня насосался, дурик? — ухмыльнулся верзила, повернулся и бросил нас с Фарри назад, к товарищам, как два мешка. Я пребольно ударился коленями в падении — и тут же оказался в еще чьих-то руках. Лягнулся вслепую и тут же получил мощную затрещину. В глазах все поплыло. — Тут не про твой обледеневший нос дела ворочаются. Иди откуда явился.

Торос очень тяжело и очень грустно вздохнул. Буран же улыбнулся еще шире.

— Грубость. Я люблю грубость!

— Это еще кто? — сипло сказал уже знакомый мне обладатель сломанного носа и отбитой промежности. Он добрался до дверей.

— Это неприятности, — осклабился Буран и выхватил парные клинки из ножен.

Бессмысленно описывать драку вкоторой участвует Неприкасаемый. Движения Бурана были преисполнены грациозности и убийственной энергии, он перемещался так ловко, так стремительно, словно окружающий мир подстраивался под его движения и подобострастно старался предугадать следующие.

У верзилы Буран останавливаться не стал, ловко увернулся от грубого выпада и кинулся на его товарищей. Здоровяк дернул головой, провожая Неприкасаемого, затем попытался отступить на шаг, но в тот же миг рядом с ним оказался Торос.

— Убит, — сказал он.

Знахарь слег на пол так быстро, что его товарищи даже не успели испугаться. Тело верзилы лишь грохнулось на пол, а Буран подсек мечом ногу ближайшему противнику. Крик боли прорезал залы Академии, а спустя миг не стало еще двоих бандитов.

— Живыми! Живыми! — заорал я.

Трое уцелевших обреченно сошлись плечом к плечу, образовав подобие строя. В воздухе свистнул метательный нож Тороса, и стоявший по центру разбойник со всхлипом грохнулся на спину.

— Та-да! — ринулся в атаку Буран.

Спустя миг все было кончено. Лишь командир засады, тот самый, со сломанным носом, в изумлении смотрел на побоище и беспомощно разевал рот. Буран неторопливо подошел к нему, отобрал оружие, не дождавшись даже вялого сопротивления, и промолвил:

— Скучно. Очень скучно. А ты хорош, брат Торос. Вижу, поправляешься! Как ты ему в глаз засветил ловко!

— Промахнулся, — буркнул тот и уныло добавил: — В горло хотел…

Глава десятая Допрос, побег и крах

— Что вы собираетесь с нами делать? — проскрипел старик.

— Тсс, — оказался рядом с ним Буран. — Я не хочу ничего услышать от тебя лишнего. Кроме разве чего-нибудь вроде: «О, я знаю ответы на все вопросы этого мальчика, я готов ответить на каждый из них, но что это, что вы делаете со мною, ах, перестаньте, это же мои зубы, мои последние зубы, а что это на полу? Это мои внутренности? Как они там оказались? Здравствуй, Темный бог, здравствуй, Светлый. Ой, что это, вас нет, я иду во тьму, я…»

Неприкасаемый захрипел, корчась, но не сводя взгляда с опешившего обладателя желтого колпака.

Торос хмыкнул и скрестил на груди руки. Буран же присел между стариком и набычившимся бандитом, проверил узлы веревки, притянувшей бедолаг к перилам каменной лестницы.

— Кто вы, черный лед, такие? — спросил «сломанный нос». — Мои ребята ломали разных ублюдков, но так лихо…

— По-моему, ты не понял ситуации, — покачал головой Буран. — Ты отвечаешь коротко, ясно, с бравой улыбкой. А вот вопросы задаешь не ты, понял?

Тот шмыгнул носом и угрюмо кивнул, волком глянув на Неприкасаемого.

— Где Лунар? — спросил я.

— Я не знаю, — буркнул бандит.

— Я скажу… Скажу. Лунар умер. Незадолго до того как появились эти! — торопливо зашамкал старик.

У меня в груди все рухнуло в бесконечную яму. Что значит «умер»?! Последняя ниточка, протащившая меня через Пустыню, не могла так просто оборваться.

— Еще весной… — поник старец, увидев мою реакцию. Ему так хотелось угодить мне…

— Умер?! — прошептал Фарри. — Как так умер?! Он не мог умереть!

— Я не хотел им помогать, — заскулил старик. — Простите меня, я не хотел им помогать!

— Как умер Лунар? — пересилил я холодное отчаяние.

— Весной. Это была Ледовая Гончая! Черные капитаны заслали в город свою тварь. Погиб ректор и несколько лучших ученых Академии, да еще семеро Добрых из первого круга. Эмпаты Тайного Двора нашли монстра и казнили напротив ратуши! Понимаете? Это была настоящая Ледовая Гончая! Никто не верил в них до того момента, как ту живучую тварь убили! Я был там! Я видел! Я поверил!

Вот и все… Лунар мертв. Что дальше?

— А вы кто такие? — Я посмотрел на мужчину со сломанным носом.

Он встретил мой взгляд с какой-то зловещей отстраненностью.

— Кто вы такие? — повторил я.

— Охотники за удачей.

— Наемники? — без удивления прогудел Торос.

Связанный кивнул.

— Они живут тут почти полгода! Сразу после тех убийств появились! — Старик с обвинением посмотрел на мрачного наймита. — Новый ректор, Диар ан Тайгун, позволил им занять комнату. Сказал, что Лунар был предателем, что к нему могут прийти посланники черных капитанов. Но я же смотритель, а не дурак! Зачем капитанам убивать Лунара, а потом подсылать кого-то? Но я очень стар, я болею! Я не могу спорить с ректором! А Диар сказал, что выгонит меня на нижний уровень, если не подчинюсь, что я должен делать все для этих вот негодяев! Я даже написал в Тайный Двор анонимное сообщение, но там не восприняли мои слова всерьез! Что еще я мог сделать?

«Ну хотя бы предупредить нас о засаде, старый дурак».

— Кто вас нанял? — Я уставился на наемника.

— В таких делах обычно не представляются, — пожал плечами тот. Не врал. В душе солдата удачи царило уныние. Мне даже стало его жалко — ведь он только что потерял всех боевых товарищей в мимолетной схватке. Даже вымолвить приказа не успел, как его верные друзья отправились в чертоги Темного. Но он был моим врагом. Так или иначе.

Да только в сердце не нашлось и крупицы ненависти. Усталость и опустошенность.

— Зачем?

— Думается мне, что за вами, раз так вышло. — Наемнику было совершенно наплевать на все. Я слышал, что у них не принято сдавать заказчиков. Но он точно не обманывал. В душе солдата остались только скорбь и сожаление. Его даже смерть не страшила! — У вас же есть проклятая коробка с прибором Цитадели внутри?

Радаг или кто-то из его людей, кому еще ждать нас тут… Но откуда он узнал о Лунаре? Может, Эльм что-то слышал и рассказал новому хозяину? Может, я говорил во сне или в бреду, во время той лихорадки в Снежной Шапке, а Эльм запомнил, но тогда не придал значения?

Или это посланники братства?

— Куда вы должны ее доставить? — вмешался Торос.

— На Берег. Город Светозарный, трактир «Олененок Гю», сказать пароль трактирщику, заселиться в свободную комнату и ждать.

Значит, не братство…

— Берег… Источник зла и порока! Владения черных капитанов! Но им недолго осталось, совсем недолго! — заискивающе залопотал старик. — Братство и Добрые покажут им истинных владельцев Пустыни!

— Опиши того, кто вас нанял. — Я проигнорировал смотрителя.

Наемник вновь пожал плечами:

— Таких в Пустыне не меньше путевых столбов, малыш. Даже не стану пытаться. Заплатил хорошо, половину дал сразу, половину обещал после доставки. Сказал, что, если не явится никто — мы и так неплохо заработаем…

Он ощерился горьким мыслям о погибших товарищах, с ненавистью глянул в сторону Бурана.

— Первые три месяца мы всерьез ждали. Потом расслабились, — грустно поделился наемник.

— Знал, на что шел, когда выбрал такую работенку, — понял его чувства Неприкасаемый. — А ведь мог стать цветочником, или сборщиком бродуньего навоза, или хозяином трех слепых проституток. Ну, на худой конец, старым, больным подагрой ростовщиком.

— Да пошел ты, — ответил наемник.

— А что вы сказали про братство и Добрых? Ну, что они покажут настоящих хозяев Пустыни? — осторожно поинтересовался Фарри. Всю нашу беседу он сидел с потерянным видом, переваривая новости о гибели Лунара.

— Вы не слышали? Братство Ледяной Цитадели и Добрые капитаны Содружества собрали огромный флот, чтобы изничтожить скверну черных капитанов! Впервые за много сотен лет Добрые подняли боевые стяги! Сотни кораблей отправились на Берег несколько недель назад, — протараторил старик, заискивающе заглядывая в глаза Фарри. — Вы не слышали о великом Единении? Никогда прежде магистрат братства и высший круг Добрых не выступали вместе!

Мне вспомнились ликвидаторы Ледяной Цитадели. Вспомнился добрый капитан Стиперсон… И на душе стало так мерзко, так тоскливо. Одни готовы были отправить меня в ледяную бездну, не задавая лишних вопросов, второго не интересовало ничто, кроме денег и возможности подзаработать.

— Так непривычно слышать, когда о капитанах говорят без усмешки, как о настоящих, а не о сказочных персонажах, — поделился со мною грустный Фарри. — Несколько лет назад, в Шарренвейме, я слышал о Добрых только в легендах да преданиях, а теперь…

— Содружество хранит знания, над которыми смеются на отшибе разумного мира. — Старик со значением покачал головой. — Добрые всегда были на страже — не на виду, но на страже! Избранные хранили древние тайны, скрываясь от гнева капитанов! А прошлым летом в Совете появился один из моряков, ходивших несколько лет под флагом Черного. Он рассказал, что их бежало с корабля двое, но его друг пропал в Пустыне, а вот ему повезло. Моряк отыскал ячейку Добрых и передал им украденный у капитана бортовой журнал, открывающий правду об истинном положении вещей в нашем мире. Сотни имен тех, кто служил Черным по доброй воле! Он рассказал правду о людях Берега в Содружестве, о самом Береге и его лорде-командующем…

— И зная все это, вы помогали им? — О, как хотелось его ударить. Седовласая развалина в нелепом желтом колпаке и халате раздражала меня больше посланника черных капитанов. Глупостью, запахом старости, манерами.

Смотритель немедленно смолк, отвел глаза:

— У меня не было выбора…

— Выбор есть всегда, — горько сказал я, вспоминая прошедший год. — На него надо только решиться.

— Что будем делать, Эд? — тихо спросил Фарри.

— Ждать Мертвеца, а потом уже решим.

Мне показалось, будто Торос одобрительно покачал головой. В душе бородача шевельнулась непонятная гордость. Я даже обернулся, но угрюмый Неприкасаемый печально смотрел куда-то в пустоту.

— Вернемся — расскажем ему обо всем… — промолвил я.

— Я рискну задать невероятно глупый вопрос, но все же… Я уверен, в голове нашего мастера по неприятностям есть план, как мы избавимся от… Раз, два, три… Семь! От семерых покойников и двоих свидетелей?

— Не надо больше никого убивать, — глухо сказал я. — Не надо… Я не хочу.

— «Не хочу», конечно, поможет нам, когда нас повесят на мачтах охладиться, — заметил Буран. — Я так и скажу палачу — не надо, я не хочу. Он сразу же расплачется и убежит. Мы в Содружестве, малыш, тут за пролитую кровь не хвалят, хотя иногда следовало бы.

Я посмотрел на старика. Тот напрягся, его нижняя губа задрожала.

— Считаешь, сколько у вас времени? — хмыкнул наемник. Он смотрел мне прямо в глаза и щерился. — Рассчитывай на сутки, не больше. Пыльные колпаки появляются здесь четыре раза в неделю. Пришли бы вечером пятницы — смогли бы два дня выкроить. К началу недели мы, должно быть, уже воняли бы как тухлый шаркун, оставленный на солнце.

— Смертей больше не будет, — твердо сказал я и поднялся на ноги. — Кто придет, тот вас и освободит. Торос, Буран, принесите им из комнаты припасы, наверняка что-то у них найдется.

— Щедро, но неразумно, — посетовал Буран, а унылый Торос в душе еще раз испытал гордость за бывшего ученика. — Но я так понимаю, что предводителем компании являетесь вы двое. Это мило, это невероятно тупо, но любопытно в качестве нового опыта. Вот только на побегушках у сопливой деревенщины я…

— Заткнись и пошли, — дернул его бородатый товарищ.

Они неторопливо прошли в правый коридор, а мы с Фарри отошли к воротам, стараясь не касаться тел убитых наемников.

— Он ведь об Одноглазом говорил? — нетерпеливо спросил мой друг.

— Что?

— Ну, тот моряк, пропавший в Пустыне, — это же Одноглазый? Раз один пришел сюда, а второй пропал, — значит, это он!

Меня словно окатило колючей метелью.

— Я не подумал об этом…

Фарри прав. Не просто так в руки старому моряку попал компас Черного капитана. Значит, беглецов с корабля было двое? Один ушел на север, где нашел смерть, а второй…

Я торопливо вернулся к смотрителю:

— Где мы можем найти того моряка, из команды Черного капитана?

— Его убила Гончая, добрый мальчик, та самая, что убила и Лунара. Добрые стали выходить из подполья, и капитанам это не понравилось. Но теперь все в прошлом, теперь им нас не взять, добрый мальчик!

— Драный демон, — вырвалось у меня. — Как его звали?

Старик быстро-быстро заморгал, вспоминая.

— Как его звали?!

— Дайг? По-моему, Дайг… Это лишь слухи, Отцы и высший круг Добрых спрятали его. Никто не видел моряка черных капитанов. Его так хотели уберечь. Так старались…

Значит, Дайг. Напарник Одноглазого предпочел путь борьбы, а не бегства. Неведомый мне человек уже изменил этот мир и погиб из-за своего решения. В то время пока я прятался от демонов и людей далеко на севере — здесь, в городах-ледоходах, возрождались легенды. Дайг, беглец с корабля Радага, открыл Содружеству глаза на окружающий мир. Вытащил из забвения орден Добрых, раскрыл тайны Берега…

Драный демон, могучий Берег — земли капитанов. Подумать только!

Но почему ему поверили? Почему не сочли безумцем? Как он сумел доказать свою правоту? Я посмотрел на старика и хотел что-то у него спросить, как тут в ворота постучали.

Звук молотка по железной обшивке прокатился по Академии, отражаясь от высоких стен и теряясь в арках. В горле встал ком от испуга. Кто это?

Я посмотрел на трупы наемников в проходе, на растекшиеся лужи крови и перевел взгляд на Фарри. Тот в свою очередь таращился на меня, и мы оба не знали, что делать. Там, за железной преградой, стояло не меньше десяти человек. Я чувствовал их настороженность, нетерпение и легкую нервозность. Солдаты. Стражники.

Как же они не вовремя!

— Надо бежать, Эд!

Смотритель заверещал:

— Помогите! Помогите!

Несмотря на почтенный возраст, его вопль оказался настолько оглушителен, что люди за воротами тут же принялись за дверь. С лязгом вылетел запорный механизм, что-то заскрежетало снаружи, и я увидел, как дернулся засов.

— Назад, Фарри!

У лестницы появились встревоженные Неприкасаемые.

— Именем Содружества, сдавайтесь! — заорал кто-то по ту сторону ворот.

— Это совсем нехорошо, — нервно заметил Буран. — Совсем… Наверх! На лестницу! Резать горло стражникам я бы не хотел. Мне кажется, что это испортит мою репутацию.

— Юнги, вперед. Вы первые, — приказал Торос. — Работаем, Буран.

Мы побежали по лестнице наверх.

— Солдат нельзя убивать, брат! — гаркнул позади меня Буран. — Слышишь, Торос?

Оказавшись на следующем пролете, я увидел, что бородатый воин остался внизу. Неприкасаемый встал у подъема, преградив путь на лестницу, и повернулся к открывающимся воротам. Буран толкнул меня в спину:

— Вперед!

— Торос! Бежим! — крикнул я в испуге.

— Набегался уже, — не обернулся тот.

— Буран! — обратился я к его другу. — Почему…

— Вперед, шаркунье дерьмо! — заорал на меня Буран. — Вперед!

Громыхнули, распахиваясь, ворота. Я лишь краем глаза увидел, как стражники ворвались в коридор и Торос повел плечами, готовясь к драке.

Когда мы оказались на втором этаже, на площадке, нависающей над лестницей, — снизу послышался шум схватки. Наверх вел еще один пролет, и по обе стороны от нас хранили темноту широкие коридоры.

— Налево, — скомандовал Неприкасаемый.

Я хотел остаться. Я не хотел бросать оставшегося внизу Тороса, но Буран, увидев, что я опять остановился, схватил меня за шкирку и поволок за собой.

Проход забирал чуть влево, опоясывая цитадель Академии. Мимо проносились одинаковые двери с блестящими табличками.

— Куда мы бежим? — сдавленно спросил я. — Как же Торос?

— Заткнись, — рявкнул Буран. Он на бегу дергал запертые двери за ручки, цедил проклятья и постоянно оглядывался. С первого этажа слышались ругань, крики боли и лязг металла. Торос держался.

Может, Неприкасаемый справится с ними и догонит нас? Мысль успокоила.

— Есть! Сюда! — Буран потянул на себя одну из дверей и затолкал нас внутрь темного помещения, с ровными рядами столов напротив большой деревянной доски, к которой были приколочены какие-то странные схемы-рисунки.

— В окно! — скомандовал Неприкасаемый. Я уставился на узкие проемы, загороженные стеклами. По ту сторону виднелась черная стена соседнего здания, до которого можно было при желании дотронуться рукой, лишь перегнувшись через подоконник.

Воин подбежал к ближайшему проему и ногой высадил стекло. Брызнули осколки, и Неприкасаемый локтем очистил узкий лаз.

— Но ты же не пролезешь, — прошептал Фарри.

— Сами не полезете — я вас туда запихаю. Это будет несложно. Быстро!

Фарри с трудом протиснулся наружу, плюхнулся на решетчатый балкончик, ведущий вдоль стены Академии.

— Дальше сами, — сказал Буран.

— А ты?

— «А ты», — передразнил меня воин. — У меня тут незаконченное дело. Вдруг они поцарапали моего Торосика? Лезь уже, шаркунье ты дерьмо!

И я полез. Осколок, оставшийся в железной раме, поцарапал ухо, но боли я не почувствовал. Затрещала рубаха, зацепившись за что-то, и Буран толкнул меня ногой в пятую точку, проталкивая в окно. Я вывалился на решетчатый ход, поднялся на ноги и посмотрел на Неприкасаемого.

— Ждите Мертвеца. Дальше разберетесь. — Буран развернулся и вышел из комнаты.

— Пошли, Эд, — мрачно сказал Фарри. — Мы выберемся и найдем кого-нибудь. Доберемся до Совета Барроухельма. Мертвец, в конце концов, мог уже найти кого-то из своих! Пошли!

С балкончика в тесный переулок внизу вела лестница.

— Мы бросаем их, Фарри… Мы бросаем их!

— Что-нибудь придумаем, давай, Эд! Они выберутся! Это же Неприкасаемые!

Он откинул в сторону решетку люка, отчего та звонко лязгнула, и нырнул вниз. Я последовал за другом, и когда спустился на железный настил — наверху раздался приглушенный выстрел. Сердце заболело от нехорошего предчувствия.

Спустившись, мы огляделись. Из узкого переулка можно было выйти только в одну сторону. На центральную улицу, с которой мы вошли в Академию. Я увидел, как там уже собираются зеваки, оживленно переговариваясь и указывая куда-то направо.

«На вход в Академию, Эд. Они указывают именно туда».

— Пошли, — сказал Фарри. — Не спеша, медленно. Мы тут просто гуляем. Если людей там много — сворачиваем налево и делаем вид, что мы тут каждый день ходим. Если нет — пусть нам поможет Светлый бог и быстрые ноги.

Мы зашагали к выходу из переулка, и едва перед нами раскинулась центральная улица — с нее вывернуло двое солдат с дубинками в руках. Глаза идущего первым распахнулись в изумлении, и я кинулся к нему, воспользовавшись эффектом неожиданности. Нога врезалась в колено стражнику, раздался хруст, и барроухельмец с воплем грохнулся на металлическое покрытие.

— Бежим! — Я изо всех сил рванулся вперед, вылетев из переулка и бросившись наутек. Пробежав несколько десятков ярдов, я оглянулся назад и увидел, что Фарри лежит на улице, и над ним возвышается второй солдат.

— Беги! — заорал мой друг, увидев, что я остановился. — Беги!

Солдат ударил его ногой в голову, и Фарри обмяк. Стражник обернулся. Наши взгляды встретились. О, если бы я умел убивать на расстоянии…

— Стоять! Стоять! — гаркнул стражник. Я увидел, как сквозь толпу зевак пробиваются его товарищи, опять посмотрел на безвольно лежащего Фарри.

Надо было заткнуть уши тогда, на ледоходе Сканди, когда окровавленный шаман шептал мне роковое имя. Надо было заткнуть уши…

— Держите его!

Мне хотелось вернуться и отбить Фарри. Пусть без шансов, пусть мы оба оказались бы в лапах барроухельмовцев.

Но вместо этого я побежал прочь. Расталкивая людей, уворачиваясь от тележек и лотков. Позади слышались крики стражников, но слава Светлому богу, никто из прохожих не решился остановить бегущего мимо подростка с залитым кровью ухом.

Я убежал. Мне посчастливилось скрыться в боковой улочке, которая вывела в лабиринт мрачных переулков, где отыскать беглеца попросту невозможно. Мне удалось добраться до нижней палубы города-ледохода, затаившись в темных уголках хрипящего лифта, везущего вниз несколько коробов с мусором. Позже в течение нескольких часов я прятался неподалеку от гостиного дома, наблюдая из вонючего закутка за освещенным входом и ожидая появления там стражников.

Все это время в груди царила невыносимая, тяжелая пустота. Она мешала дыханию, мешала мыслям. В памяти стояли лица Фарри, Тороса, Бурана. По сотому разу я прогонял перед собой то мгновение, когда мои ноги пускались в бегство, бросая друзей в беде.

«Ты трус».

Я должен был остаться. Должен был. Но предпочел удрать.

Ни Мертвеца, ни Сабли, ни Трех Гвоздей в комнатах не оказалось. Я тихонько обошел их номера, стуча и по несколько минут ожидая движения по ту сторону дверей. Пару раз мимо меня проходили постояльцы, совсем не замечая сжавшегося мальчишку. Они шутили, смеялись, говорили о какой-то ерунде, даже не подозревая, что у нескладного подростка жизнь только что рухнула в ледяную пучину. Моя трагедия была только моей.

О, как же хотелось ею поделиться.

Отчаявшись, я прокрался в свою комнату и заперся в ней, а затем плюхнулся лицом вниз на койку и несколько минут лежал без движения, без мыслей, без желаний. А потом заплакал. Злость и горечь душили меня, рыдающего в пустой каморке, и ничего, кроме невыносимой душевной муки, в тот момент я не испытывал.

Даже когда слезы высыхали, мне стоило лишь приподнять голову, чтобы увидеть незаправленную кровать Фарри и вновь пережить происшедшее. Что делать дальше? Как быть? Что я мог изменить тогда, на улице? Не лучше ли было остаться, разделить судьбу друзей? Зачем я сбежал?!

В голове роились сотни вопросов, росли из пепла десятки планов и тут же рушились, возвращая меня к пустой комнате дешевого гостиного дома и осознания утраты, а я скулил в подушку, бил по матрацу кулаком и рыдал.

Не знаю, сколько времени я так провалялся. Не меньше часа точно. Затем собрался, привел себя в порядок, несколько раз сполоснув лицо теплой водой из ведра, и остановился у двери.

Почему нет ребят? Что, если и они тоже оказались в руках стражи?

Повторный обход комнат ни к чему не привел. Мертвеца, Сабли и Трех Гвоздей в гостином доме не было.

На оледеневших ногах я вернулся к кровати, вытащил из-под матраца компас и забрался под одеяло, не снимая обуви.

Что, если я остался совсем один?!

Щелкнула крышка, и комнату озарил бирюзовый свет артефакта. Я смотрел на пульсирующую стрелку и думал. Совет Барроухельма знает о Дайге, может быть, он знает и о компасе? Что если я проникну в городскую ратушу?

«А ты знаешь, где она, Эд?»

Что, если все можно исправить?

«Семь мертвецов, Эд… Семь мертвецов…»

Как там оказалась стража? Откуда?

«Тот стражник, Эд, ты глупец. Ты помнишь его странный взгляд? Может быть, они искали двух мальчишек, из-за которых сошли с ума ликвидаторы братства?»

В дверь постучали.

Глава одиннадцатая Тени прошлого и будущего

— Слава Светлому, — выдохнул Три Гвоздя, втолкнул меня назад в комнату и вошел. Следом протиснулся Сабля и тут же захлопнул дверь. Я в недоумении уставился на товарищей, на миг позабыв о своем горе. Разодеты они были так роскошно, словно владели десятками торговых ледоходов и тратились исключительно на одежду. Шикарные плащи из бархатной ткани, разукрашенные и невероятно пестрые кафтаны, ослепительно белые шаровары и прекрасной работы кожаные сапоги.

— Что вы там натворили, мой друг? — спросил Тройка. — Слухи о резне в Академии по всему городу идут.

Его слова вернули меня обратно, в разрушенную жизнь. Всхлипнув, я рассказал встревоженным товарищам о том, что случилось в Академии.

— Дрань какая… — проговорил Сабля, когда мой рассказ вновь перешел в рыдания. — Не реви, тряпка, и без тебя тошно.

— Ситуация проблемная, — посетовал Три Гвоздя. Он слушал меня очень внимательно, останавливая на том или ином моменте и уточняя детали. Особенно его интересовала судьба стражников. Мне показалось, что бывший дознаватель с облегчением вздохнул, услышав про призыв Бурана не калечить никого из солдат. — Мертвеца тоже взяли. Вот и отдохнули, мой друг. Вот и отдохнули…

— Мертвеца?! — Мне стало еще хуже. — Как? Почему?

— По слухам, поймали агента капитанов, которого ловили в порту Добрые и братство и который со своими головорезами проник в город обманом и предательством. Расписывают, будто все, кто с ним прошел, — убийцы, головорезы и очень неприятные типы. Мне кажется, очень похоже на нас и Мертвеца. Собственно, друг мой, ситуация, как я уже сказал, проблемная.

Он бросил на кровать сверток:

— Переодевайся. Мы на глаз подобрали. Оставаться здесь нельзя, забирай все ценное — и уходим на первую палубу, мы там присмотрели хорошее местечко, неподалеку от Оранжереи. Шевелись. Нам повезло, что тут еще нет стражников. Я бы первым делом послал людей по всем гостевым домам с вопросами о недавно прибывших оборванцах.

— Торос, Буран… Они живы?

— Не имею представления, друг мой. Знаю, что кто-то жив, раз говорят, будто судить станут. Покойников особо не посудишь, поверь мне. — Три Гвоздя хмурился, размышляя о чем-то. — Затаимся в том трактире, заляжем и послушаем, что будет дальше.

— Мы должны их вызволить, — сказал я. — Их и Фарри.

Тройка посмотрел на меня с ироничной улыбкой, глядя чуточку исподлобья:

— Вызволить? Ну-ну. Сейчас бы свои шкуры спасти. Давай решать проблемы по очереди.

Сабля хрюкнул что-то неразборчивое, но я понял, что он согласен с другом.

— Сабля, — повернулся к нему Три Гвоздя, — собери пока наши вещи.

Корсар вышел из комнаты.

В свертке оказалось платье нежно-голубого цвета. Тройка поймал мой недоуменный взгляд и ухмыльнулся:

— Ищут оборванцев с подростком, а не девочку в компании двух благородных джентльменов, мой друг. Давай, надевай! Я и пострашнее тебя женщин видел, поверь мне, никто ничего не заметит.

Мы покинули номер уже через полчаса, столкнувшись в коридоре с хозяином гостиницы. Мужчина посмотрел на нас с изумлением, пытаясь вспомнить: останавливался ли у него кто-то из столь знатных гостей. Я спиной чувствовал его взгляд.

А потом два аристократа с надменным видом вышли на пристеночную улочку и неторопливо отправились к ведущим на верхнюю палубу лифтам. В руках благородных путников покачивались кожаные саквояжи прекрасной работы. Мужчин сопровождала смиренная, затянутая в нелепое платье девочка в смешной шапке, скрывающей от любопытных глаз мальчишескую прическу и разорванное ухо.

Маскировка сработала. Несколько раз нам попадались навстречу стражники, которые, вместо того чтобы обыскать нас цепкими взорами, лишь почтительно склоняли головы перед Тремя Гвоздями и Саблей. Пираты снисходительно кивали в ответ, тщательно скрывая злорадное ликование в душе.

Я же просто шел, опустив голову и размышляя о том, что буду делать дальше. В сердце зрела мрачная решимость. Все должно закончиться. Чем быстрее, тем лучше. У меня больше не осталось сил терпеть и ждать. План моих товарищей казался пустой потерей времени. Пока мы будем прятаться — кто знает, что случится с Фарри, Неприкасаемыми и Мертвецом. Ведь если разбираться в частностях — нашей вины ни в чем нет. Наемники напали первыми, и Буран с Торосом лишь защищались. Если копнуть поглубже, то выяснится связь охотников за удачей с черными капитанами, а враг врага всегда может рассчитывать на снисхождение. Мертвец тоже ни в чем не виноват, и может быть, он уже переговорил с кем-нибудь из Добрых и рассказал об истинной миссии.

Если ему, конечно, позволили это сделать… Но есть шанс. Есть шанс.

Путь до лифтовой платформы, у которой собирались люди для подъема на верхний уровень, прогнал дурные мысли и внушил надежду.

Когда скрипучие двери открылись на верхней палубе, где сквозь стекла на потолке вспыхивало небо Пустыни, я уже убедил себя в том, что все не так плохо, как мне казалось. Но потом мы вышли на освещенную множеством фонарей улицу, сверкающую от вымытой мостовой, и меня опять одолели сомнения. Чрезмерная уверенность в собственной правоте уже отправила в небытие Шона…

Изначально я хотел отыскать городскую ратушу и найти там Добрых. Рассказать кому-нибудь из местных владык правду о своем путешествии, показать ему компас, поведать о тех бедах, через которые прошли мои друзья, угодившие в застенок Барроухельма. Какое-то время это казалось хорошей идеей. И к моему стыду, я даже представил на миг странную картину: моих измученных друзей выводят на эшафот, составленный на центральной площади. Вокруг постамента собирается толпа и требует крови преступников. А потом появляюсь я, поднимаюсь наверх и обращаюсь к судье с трогательной речью, цепляющей за душу каждого человека на площади. Тишина отвечает мне, пристыженные жители Барроухельма опускают глаза, и судья освобождает Фарри, Бурана, Тороса и Мертвеца…

Как можно контролировать такие полеты фантазии? Иногда представляешь и думаешь о таком, что хочется вычистить свою память, вырезать те гнилые места в голове, из-за которых появляются такие мысли, даже явление которых уже постыдно.

Я не знаю, может, у других людей так же? Может, у всех появляются мысли, за которые становится стыдно уже через миг, но от которых никак не отмыться спустя годы?

В любом случае план пробраться в ратушу растворился по дороге сам собой. Потому что кто вообще меня пропустит внутрь?! Совет города выступил против черных капитанов. Открыто. Он уже пережил террор Ледовой Гончей и вряд ли теперь встречает каждого незнакомца с распростертыми объятиями. Особенно того, кто похож на разыскиваемого слугу древнего врага.

Ну а если и встречают Добрые всех страждущих — кто может гарантировать, что среди Совета не окажутся такие люди, как капитан Стиперсон или же ректор Академии, прикрывавший засаду наемников? Что, если я отнесу компас прямиком в руки слуге Радага?!

Ко мне вновь вернулось уныние.

Несмотря на поздний вечер, по центральной улице города-корабля то и дело прокатывались небольшие самоходные трехколесные повозки. Впереди, за рулем, сидел водитель и усердно крутил педали, иногда позвякивая колокольчиком, чтобы предупредить прохожих, а позади него, вольготно раскинувшись в двух удобных сиденьях, отдыхали пассажиры. У многих на груди, на видном месте, располагалась вышитая пирамида Добрых.

По краям улицы сверкали зазывающие вывески. Я то и дело замечал группы людей в рабочей одежде, входящих и выходящих из переулков. Должно быть, многие улочки отсюда вели к техническим помещениям, лифтам, ходам, межпалубным отсекам, шахтам, котельным. Ежедневный титанический труд техников города позволял кому-то расслабленно катиться по центральной улице и думать о чем-то кроме выживания. Наверняка и глубокой ночью работа инструментариев не замирала. Барроухельм не имел права останавливаться во льдах. Вряд ли найдется сила, способная сдвинуть его с места, если случится страшное и город встанет. Тогда жителям придется выбирать между бегством или же надеждой на удачу, что Темный бог никогда не вынырнет там, где судьба бросила сотворенного человеческими руками гиганта. Тогда все эти диковинные повозки никому уже не принесут радости.

Хотя, каюсь, на пару мгновений я поймал себя на мысли, что хотел бы проехаться по Барроухельму на такой штуке. И желательно за рулем! Но потом сам одернул себя. Не время размышлять о глупостях.

Не время…

Три Гвоздя уверенно вел нас по праздничной улице. Казалось, будто он каждый день ходит тут по делам и не хочет терять ни минуты, заранее просчитав свой маршрут. Я едва поспевал за ним и Саблей: мешало неудобное платье, страх поднимать голову и нелепая шапка, то и дело загораживающая обзор.

Мы миновали Академию, сверкающую окнами, в которых отражались огни улицы. Ничто здесь не говорило о случившемся несколько часов назад происшествии. Город поглотил несколько жизней и не поперхнулся. На ступенях сидела группка юношей и девушек, о чем-то весело переговаривающихся. Мимо прошел патруль стражников в сопровождении мужчины в капюшоне. Я почувствовал эмпата, но тот меня не заметил.

Дома по обе стороны широкого проспекта разительно отличались от коробок нижней палубы. Наверх вели извивающиеся лесенки с высокими перилами, с каждой площадки вдоль палисадников тянулись огороженные фигурными балюстрадами дорожки. Над крошечными арками, ведущими к разноцветным домам, тоже горели шаманские фонари. Большой город пытался быть не просто скоплением жилых помещений — каждый живущий здесь, получалось, обладал крошечным кусочком своей территории, огороженной от соседей невысоким заборчиком.

Вскоре мы добрались до Оранжереи, таящейся под достигающим потолка стеклянным куполом, и несколько минут шли мимо, а я все пытался пробиться взглядом сквозь мешанину отражающихся в стекле фонарей. Свет внутри не горел, ворота были закрыты, и потому гордость Барроухельма так и осталась для меня сокрытой. Хотя теплый воздух тут пах не так, как у Академии: в нем смешался удивительный аромат, напомнивший о теплицах Снежной Шапки и Кассин-Онга.

Гостиница располагалась совсем рядом с Оранжереей. Мы прошли не больше двух сотен ярдов, прежде чем Три Гвоздя с уверенным видом свернул направо. У высоких дверей вытянулся мужчина в пестрой одежде, разукрашенной цепочками, какими-то блестящими значками и меховым наплечником.

— Добро пожаловать в Обитель. — Он услужливо распахнул двери перед благородными господами и мною. Тройка отблагодарил его коротким кивком и вложил в услужливо протянутую ладонь монету.

Мы оказались во дворце. Именно такими я себе представлял дома владык древнего мира, добравшегося до нас с легендами сказителей. Высокие стены красили большие полотна с видами Пустыни и ледоходами, висели на фоне щитов перекрещенные мечи и алебарды, на полках стояли диковинные находки вроде сломанных артефактов Цитадели или же черепов снежных тварей, в нишах замерли статуи воинов и чучела зверей Пустыни. Множество светильников не оставляло в просторном зале ни единого места для тени. Вдаль, к помосту, на котором расположились бардеры, тянулись ровные ряды столиков, расставленных так, что каждый гость мог чувствовать простор вокруг себя и не думать о соседях. Посетителей в роскошной гостинице оказалось немного — половина столов пустовала. Нам навстречу поспешил человек, одетый не так диковинно, как мужчина на входе, но не менее изящно.

— Добро пожаловать в Обитель, могу ли я…

— Готовы ли наши комнаты? — надменно спросил у него Тройка. — Мое имя Аргаст ан Дувал! Я послал человека сегодня днем, с запросом!

— Мастер Дувал, конечно же, прошу за мною.

Интересное он выбрал себе имя…

— И мне нужен столик. Обязательно у сцены и сейчас!

Несколько монет оказалось в руке мужчины, и тот понимающе улыбнулся:

— Конечно, конечно, мастер Дувал. Сегодня у нас выступает Ивонна Сладкоголосая! Позвольте, я проведу вас к распорядителю, и он покажет вам ваши комнаты.

— Веди уже, я голоден и устал. В вашем городе непросто найти место, где можно отдохнуть, — продолжал Три Гвоздя. — Сначала столик, и пусть ваш распорядитель сам к нам подойдет. Не растает, я думаю.

— Хорошо, мастер Дувал. Позвольте ваши вещи?

— Оставь мои вещи в покое! Я способен о них позаботиться. — Рука Тройки, сжимающая саквояж, дернулась.

Удивительно, но в душе слуга не испытал ни капли раздражения столь наглым обращением. Сила привычки? Я украдкой поглядывал на него и чувствовал лишь желание услужить гостю.

— Как вам будет угодно, мастер Дувал. Прошу за мной.

Столик оказался у самой сцены, Сабля и Тройка заняли места с видом на бардеров, а я сел спиной, чтобы видеть происходящее в зале. Меж столов сновали красивые служанки с осанками королев, слышался звон столовых приборов, тихие приглушенные беседы. Позади негромко играла музыка.

— Распорядитель сейчас подойдет, — поклонился напоследок слуга и исчез.

— Драный ты хитрец, Тройка, — буркнул Сабля. — Циркач просто!

— Спасибо, — не улыбнулся тот и вперил в меня взгляд из-под широких бровей. — Вот о чем я подумал, пока мы сюда добирались, друзья мои. У нас в Риверайсе дела никогда не решались быстро. Даже если ловили с поличным — несколько дней держали мерзавцев в камерах. У инспектора и дознавателей хватало волокиты, прежде чем можно было тащить нарушителя к судье. Так что, малыш Эд, не переживай так и не грызи губы. Мы что-нибудь придумаем.

— Добро пожаловать в Обитель, мастер Дувал. — Рядом с нами возник розовощекий распорядитель в белом наряде.

Тройка осекся, выражение надменности в один миг вернулось на его задумчивое лицо.

— Простите за беспокойство, я просто хотел уведомить вас, что комнаты готовы. Будете смотреть?

— Сначала мы поедим, если не возражаете, — с ядом ответил Три Гвоздя.

Распорядитель смутился:

— Да-да, конечно. Простите, пожалуйста. Сейчас ваш заказ примут.

Я вспомнил наши обеды на корабле: вонючий столовый зал, пропахший энгу и варевом Айза, шутливая перебранка между моряками и ворчливым коком. Грязные миски и столы. Мне казалась нормальной та грубая жизнь, и честное слово, хотелось попросить Тройку вести себя не так высокомерно.

Хотя то, что люди позволяли ему так с собой поступать, раздражало меня не меньше. Сытые, довольные, счастливые и позволяющие себе жить в унижении… Считающие, что это не зазорно, что у них такая работа! Еще и виды Пустыни на стенах. Они что, никогда не выбираются за пределы корабля? Им не хватает ледяного ужаса, что царит снаружи Барроухельма?

Распорядитель ушел, и я спросил, глядя на Тройку:

— Что, если будет поздно? Мы должны что-то сделать! Нельзя просто сидеть и ждать чего-то!

— Какие предложения, Эд? — одними губами улыбнулся тот. — Тут не деревня, тут целая цепочка людей идет снизу и до тех, кто принимает решения. Тебе не вклиниться в нее, каждый сожрет тебя с потрохами, если ты перепрыгнешь через его голову. У тебя нет в дружках кого-то из тех, кто находится выше? Думаю, что нет. Завтра я поброжу по городу, посмотрю, как обстоят дела в ратуше, поболтаю с кем-нибудь, кто связан с Тайным Двором и инспекторами. В Содружестве законы одни во всех городах. Про-це-ду-ры, мой друг, одинаковы. Тут не получится взять нахрапом.

— Мертвец уже походил, — заметил я.

— Да, и тут дело очень холодное, Эд, если ты не заметил, — покачал головой Три Гвоздя. — Все это явно связано с теми мясорубами из братства, которых уложил Буран, тут и гадать не приходится. И то, что вас в Академии накрыли отрядом стражи, и то, что Мертвец пошел за помощью к Добрым, а оказался в камере. Подумай сам, мой друг: если нас отпустили в порту, а не скрутили за сопротивление, — значит, местные не знают того, что знают в Цитадели. Были бы в курсе, что нужно братству, — держали бы до победного, да и само братство не порубило бы солдат Содружества, как помеху. Зачем начинать наши поиски на следующий день? Только потому, что Мертвец обманул сопровождение? Полагаю, о твоей игрушке фанатики никому не рассказывали и, судя по всему, вообще хотят скрыть ее существование. Но я понять не могу, как они вообще догадались тебя тут искать!

— Они следили за нами. С самой Снежной Шапки, — сказал я.

Тройка изумленно хмыкнул:

— Очень вовремя ты сообщил об этом, мой друг.

— Я сам только вчера это понял.

К нам подошла служанка — ослепительной красоты девушка с тонкими чертами лица и изящно приподнятыми бровями. Мы сделали заказ, и я едва сдерживался, чтобы не поторопить ее, перечисляющую лучшие блюда их поваров. Проводив красавицу взглядами, корсары переглянулись. Сабля оценивающе цокнул языком и хитро сощурился, а Три Гвоздя продолжил:

— Собственно, это наш шанс, Эд. Добрые не знают того, что знает Цитадель. Я думаю также — они очень недовольны учиненной ликвидаторами резней в порту. Если донести истинную причину той стычки до кого-нибудь из местной верхушки — у нас есть шанс вытащить ребят. Они получатся жертвами оговора.

— Семь трупов в Академии, — напомнил Сабля.

— Если их не стало больше — есть шанс. Наемников нигде не любят, друг мой. Если это были гильдейские головорезы, татуированные, так и вовсе спишут со счетов.

— У Фарри знак Воровского Закона… — вспомнил я.

— Печально, но решаемо. Если твоя коробка действительно ценная — ты сможешь договориться, друг мой.

От слов бывшего дознавателя мне стало легче на душе. Может быть, и вправду все не так плохо?

Тройка словно заметил мое воодушевление и добавил:

— Вот только в братстве вряд ли сидят дураки, и они постараются выцепить Мертвеца и остальных для своего суда, но насколько я знаю Тайный Двор, это станет проблемой для фанатиков. Особенно после портового инцидента. Только вот у меня нет идей — насколько тесны нынче отношения Цитадели и Содружества. Проклятье, такие схемы, и ради чего? Что умеет эта игрушка?!

— Мертвец говорил, что она может показать безопасный проход за Южный Круг, — буркнул я.

— Хм… Суша?

— Я не знаю.

— Охотно верю, знаешь ли. Если поверить в сказки о капитанах, раз уж Добрые возродились, то можно поверить и в этот проход. Очень выгодное, должно быть, предприятие — каждый захочет приобщиться. Иметь свой канал в Южному Круге — о, тут можно много людей накрошить, мой друг, ради такой-то цели. Вот и стало ясненько, откуда у «Стражей Границ» столько дерева и зерна…

— Я уверен, что они тоже служат черным капитанам и знают о проходе. Старик в Академии вообще говорил, что Берег принадлежит капитанам.

Тройка закивал.

— Мир интереснее, чем мне казалось. Не зря я решил пойти с вами. Как тебя угораздило попасть в такую историю?

— Повезло, — горько сказал я.

Позади чуть громче заиграли бардеры, и с потолка послышался голос:

— Поприветствуем Ивонну Сладкоголосую!

— Собственно, Эд, не переживай, — ободряюще улыбнулся Тройка и поднял глаза на сцену. — Ужин, отдых, крепкий сон — вот что нам нужно. Утром я соображаю лучше. Хороша, да?

Сабля утробно хмыкнул, не сводя жадного взора с Ивонны.

Музыка на миг остановилась, и за моей спиной нежный голос произнес:

— Первая моя история сегодня — это легенда о птице. Птице, преодолевшей губительный воздух Южного Круга и поселившейся под крышей немолодого рыбака.

Мне как сыпанули колючего льда за шиворот. По шее пробежали мурашки, и я подпрыгнул на месте, не веря в услышанное, и обернулся.

— Лайла?! — вырвалось из груди. — Лайла?!

Она застыла, будто зверек, услышавший поступь хищника. Один из бардеров бросил на меня злой взгляд, но играть не прекратил. Позади изумленно хмыкнул Сабля. Слепая сказительница пораженно замолчала.

— Мальчик Эд? — произнесла онатихо, чуть повернувшись к нам. Замешкавшись, коснулась волос, черными пышными локонами спадающих на изящные плечики. — Эд из Снежной Шапки?

Меня окатило изумление тех гостей, кто сидел неподалеку и видел, что перед сценой совсем не мальчик. Что это девочка. Потом в зале возмущенно свистнули, и Лайла вздрогнула, как от удара.

— Найди меня после выступления, мальчик Эд! Пожалуйста! — тихо проговорила она и, справившись с волнением, продолжила уже в зал:

— Рыбак жил один, и та жизнь не была доброй…

Недоумение посетителей растаяло, но я уже и не обращал на него внимания. Я не мог оторваться от того, как шевелятся ее губы. В сердце ныла сладкая боль, в груди стало тесно, и хотелось разорвать глупое девчоночье платье. Из-за шляпки приходилось задирать голову, чтобы видеть самую прекрасную в мире женщину.

Это была Лайла. Та самая Лайла, покинувшая в спешке Снежную Шапку после появления в городе Ледовой Гончей по имени Ар. Та самая Лайла, которую вывезли с далекого севера корабли Содружества. Светлый Бог, как же я любил ее. Даже черная повязка, украшенная россыпью сверкающих бусинок и скрывающая слепые глаза, была мне дороже всех сокровищ мира.

Судьба свела нас здесь, за многие сотни лиг от Снежной Шапки… Судьба. Иначе и быть не могло. Как можно встретиться посреди бескрайней Пустыни, в гостином доме одного из блуждающих городов? Боги послали нам знак. Добрый знак.

Сабля или Тройка — я не помню, спросил у меня что-то, но ответа не дождался. Во всей вселенной не существовало никого и ничего, кроме Лайлы, ее голоса и моего неописуемого счастья в измученной событиями душе.

Ближе к концу ее рассказа плохие мысли вернулись. Череда смертей и бед, многие дни ужаса и ледяной Пустыни, лица жриц любви, в которых я искал черты Лайлы, судьба товарищей, запертых в казематы Барроухельма, — они вползли в мою душу, заглушив детский восторг от встречи.

Я знал, о чем мы будем говорить, когда Лайла закончит выступление. Я понял, что ничего на свете не жду так, как этой беседы.

Удар в плечо вырвал меня из пелены очарования.

— Оглох? — спросил Сабля, севший обратно на место. Он взял с оказавшегося на столе блюда кусок мяса и впился в него зубами, не сводя с меня недовольного взгляда.

— Что? — не понял я, потирая ушибленное место.

— Жри давай, — корсар кивнул на стол. — Пялишься, как дикарь.

— Ты ее знаешь? — вкрадчиво поинтересовался Три Гвоздя. Бывший дознаватель держал в руке стеклянный бокал с красным напитком и изучающе смотрел на мою Лайлу. Мысли его блуждали вокруг чего-то низменного, плотского. Того, что не должно было ее касаться.

— Да, — резко ответил я. — Не смотри на нее так!

— Как? — насмешливо улыбнулся Тройка и перевел взгляд на меня.

— Ты меня понял…

— Тяжело быть эмпатом, — подмигнул Три Гвоздя. — Она может быть нам полезна?

«Ее сестра — Ледовая Гончая, Эд, ты же помнишь? Рабыня Черного капитана — единокровная сестра твоей Лайлы. От нее и сбежала Лайла, Эд. И Содружество ее не выдало. Как ты думаешь, почему?»

— Не думаю, — буркнул я. — Но я должен с ней поговорить.

Вы не представляете, каких трудов мне стоило выдержать четыре песни Ивонны Сладкоголосой. Впервые, слушая голос Лайлы, я молил обоих богов, чтобы выступление сказительницы побыстрее закончилось.

Глава двенадцатая Тайна города-корабля

— Я искал тебя. С того самого дня, как ты ушла из трактира мастера Райдэлана… Я обошел все корабли Содружества, но никто не сказал, где ты… — сказал я.

Лайла сидела на кровати, напротив моего стула, и смотрела в пустоту. После выступления она сама позвала меня на сцену и потом, взяв под руку, проводила к себе в покои. Нас ожгли взглядами удивленные бардеры, но никто из них не поднялся со своего места. Я почувствовал неодобрение Сабли и Трех Гвоздей, но даже не обернулся.

За всю дорогу мы не произнесли ни слова. Сказительница шла очень медленно, придерживаясь свободной рукой за стену, и ее переполняли смешанные чувства, остающиеся для меня загадкой и наполняющие сердце радостным ожиданием.

Знаете, у Лайлы самые восхитительные пальцы, их нежное тепло согревает душу. Осторожное касание гонит прочь все беды. Мне так не хотелось выпускать ее руку, когда она присела на кровать…

— Как ты оказался здесь, Эд? — спросила она.

— Я знаю про Ар, — не ответил я. Лайла побледнела, прижала руки к груди, словно защищаясь.

— Я встретил ее, пока искал тебя. И я все понял, Лайла… Ты бежала от нее, да? От Ледовой Гончей?

Она поджала губы, сомневаясь.

— Черный капитан погубил мою деревню, Лайла. И Ар была среди его слуг. Я все знаю…

Сказительница грустно вздохнула.

— Мальчик из северных краев оказался умнее, чем ученые мужи Содружества да благородные Добрые капитаны…

Я терпеливо ждал продолжения.

— Прости, что я ушла так быстро тогда, Эд… Я боялась.

Она коснулась повязки на глазах и продолжила:

— Я боялась… Ар… Никто не поверил мне, когда я рассказала правду о своей сестре. Когда рассказала, как страшный Черный капитан на моих глазах сделал из нее рабыню, а потом заставил ее лишить меня глаз. Они не поверили. Добрые… Да, они сочувствовали моему безумию, но отступали прочь. Черных капитанов не существует, говорили они. Берег — всего лишь их наследие, коварное, злое, жаждущее власти и всеобщей покорности. Они боролись с Берегом, боролись с людьми, забыв об истинной природе темных порождений. Десятки крохотных подпольных ячеек, презирающих друг друга и ограничивающихся поджогами торговых складов, где хранились товары Берега…

Удивления не было. Наверное, в глубине души я знал, что великолепная Лайла принадлежала неизвестному для многих миру Добрых. Воодушевление охватило меня. Она наверняка сможет помочь! Наверняка! Голос сказительницы задрожал.

— Мы с Ар путешествовали по городам, непременно возвращаясь сюда, в Барроухельм. Она танцевала, а я пела. К нам приходили связные Добрых, и мы везли чужие тайны сквозь Пустыню, рискуя каждый день попасть в лапы агентов Берега. Мы отдавали свою жизнь на алтарь столь мелочной борьбы. Мы верили в будущее Добрых, хотели изменить целый мир. И когда случилась беда и меня, истекающую кровью, подобрали в коридоре таверны пьяные моряки — Добрые отвернулись. Быть с ними после того, как они предали меня, столкнувшись с истинным обличьем зла? Они посчитали меня сумасшедшей! Они не хотели такой правды, что открылась мне в тот день.

Ей было горько вспоминать, но я не вмешался. Опустив голову, Лайла чуть успокоилась и продолжила:

— Я бежала на север, подальше от Добрых и моей сестры, обещавшей вернуться. Помнишь, ты рассказал о ней в Шапке? Я узнала мою милую Ар, но не хотела верить в то, что она подобралась так близко… А потом Ар пришла в трактир Райдэлана и поговорила со мной… Сказала, что капитану нужны верные слуги и он хотел бы взять меня. Она смеялась, когда говорила об этом. О, ты не представляешь, Эд, как страшно слушать смех обозленного существа, который когда-то был самым добрым человеком из тех, кого я знала. Который был роднее всех… Я вновь бежала. Солгала капитану Содружества о преследованиях со стороны местного губернатора и дождалась конца зимы в его каюте. И только оказавшись в обновленном Содружестве, узнала о происшедших переменах, об открытой казни безумной Ледовой Гончей. Добрые пришли ко мне. Сами! О, как я торжествовала, чувствуя дрожь в голосе тех, кто не поверил мне тогда… Как они извинялись передо мною. Только слова не лечат ран… Кончено. Теперь, когда началась настоящая борьба, — кончено. Горько понимать, но я больше не могу пойти против себя. Это перестало быть моей войной.

Лайла вздохнула, сплела пальцы в замок и добавила:

— Я думала о тебе, Эд. Те встречи с тобой, тот чай после выступлений, твой цветок… Как же много для меня значат эти воспоминания… Давай я позову слугу, и мы посидим как в старые добрые времена, Эд?

Она подалась вперед, с детской надеждой в сердце. Я хотел согласиться, хотел забыть обо всем и просто посидеть с ней в простенькой, уютной комнате и оставить за дверью жестокий мир черных и добрых капитанов.

Но не смог. Фарри, Мертвец, Буран и Торос, если еще были живы, ждали своей участи в темных камерах Барроухельма, а напротив меня сидела не только самая милая девушка Пустыни, но и связная ордена Добрых. Истинная, не такая как капитан Стиперсон или же те высокомерные гуляки с верхней палубы Барроухельма.

— Я хотел бы этого, Лайла. Очень! Но не сейчас… Мне нужна твоя помощь, — сказал я. — Мои друзья в беде.

— Что может слепая певица, Эд…

И я рассказал свою историю. Всю, от начала и до конца, ничего не утаив. Думаю, что не смог бы соврать ей. Даже если бы хотел — не смог.

— Если бы ты пришел двумя неделями раньше… — грустно произнесла Лайла, как только рассказ закончился.

О чем она?!

— Все Добрые, кого я знала, покинули Барроухельм в составе армии Содружества и отправились к Берегу. Те, кто остался… Я не знаю их. Сейчас так много объявилось новых Добрых… Столько незнакомых мне имен. Ты говоришь, что Диар укрывал наемников, — а он тоже из Добрых. Еще несколько лет назад мы знали, что среди Совета города есть ставленники Берега. Прошел этот год, человек Радага сдал всех, о ком слышал, Тайный Двор вычистил их и тех, на кого пало подозрение, но видишь… Новый ректор Академии, подумать только…

Я не мог поверить в ее слова.

— Неужели нет никого, кто мог бы нам помочь?

— Не знаю, Эд. Подожди… — Лайла насторожилась. — Что это?

— Прости?

— Тихо…

Ее лицо напряглось, будто она вслушивалась в нечто, доступное только ей.

— Прячься… — севшим голосом приказала она. — Прячься!

— Лайла…

— Прячься, дурак!

Я вскочил со стула, оглянулся. Пустая обшитая деревом комната с массивной кроватью, крошечным столиком и небольшой сундуком у входа. Где тут спрятаться?!

— Лайла…

И тут я услышал голоса в коридоре. Почувствовал кипучее раздражение и мрачную решимость. Тяжелые шаги приближались, и приближались явно по мою душу. Проклятье! Как?!

— Быстрее, Эд! — прошипела Лайла.

Я нырнул за кровать, так чтобы она скрывала меня от двери. Попытался вжаться в угол между нею и полом, но не смог пролезть.

— Госпожа Ивонна! — осторожно постучали в дверь.

— Именем Содружества, откройте! — гаркнули вслед за робким голосом.

— Что происходит? — гневно ответила Лайла.

За дверью решимость всплеснулась смятением!

Здесь негде укрыться. Чувствуя под лопатками доски пола, я понимал, что стоит незнакомцам войти внутрь и просто сделать пару шагов в сторону кровати — они тотчас увидят скорчившегося на полу переодетого мальчишку.

Потом я подумал об эмпатах и запаниковал. Если я слышу чувства людей за дверью — что, если среди них у кого-то есть схожий дар?

«Спокойно, Эд. Дыши ровно. Думай о Пустыне. Холодной, вечной. Думай о метели. О том, как миллионы песчинок волной катятся над зубастыми торосами, как бьются в обзорное стекло рубки, как ноздри щекочет запах перцового чая. Глубже, Эд. Глубже».

Глаза закрылись сами собой. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Пустыня. Бескрайняя. Далекие ледяные шпили вдали. Вдох-выдох.

— Вы в порядке, госпожа Ивонна?

— Откройте дверь! — уже менее уверенно произнес кто-то из стражников.

— Я не одета!

— Перестаньте нарушать покой моих гостей! Госпожа Ивонна, случилось страшное! Тайный Двор схватил в нашей гостинице двоих пиратов! Все видели, что третий бандит ушел с вами. Вы в порядке?! — заискивающе протараторил тот, кто бурлил раздражением.

— Я собиралась с утра поговорить с вами как раз насчет того, что вы пускаете всякое отребье. Я думала, это девочка! А он пытался обворовать меня! Теперь же еще и…

— Пожалуйста, откройте, — сказал кто-то еще.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— Вы подозреваете меня в сговоре с пиратами? — ахнула невидимая мне Лайла. Она подошла к двери и отперла замок. — Меня?!

— Ой, Светлый бог… — смутился кто-то.

— Ивонна Сладкоголосая так этого не оставит, — тут же добавил невидимый мне человек. Раздражение в нем унялось, появилось злорадство. — Она на хорошем счету в ордене! Ох, госпожа, простите.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— Куда это вы направились? — возмущенно крикнула Лайла. Сердце замерло. Тяжелый сапог стражника ступил на деревянный пол комнаты. Уверенности в солдате не осталось ни на полмонетки. Растерянность, смущение и какое-то непонятное волнение.

Вдох-выдох.

— Подумать только, вы топчетесь по репутации Обители! Что я скажу гостям?

Стражник, вошедший в комнату, остановился почти на пороге, и я представил себе, как солдат оглядывает помещение. Еще несколько шагов — и он меня увидит…

— Вы довольны? — резко спросила Лайла.

— Простите, госпожа, — буркнул стражник. — Это очень опасные преступники, госпожа. Я должен был убедиться…

— Убедились? — прогремела Лайла. Сейчас она совсем не походила на Сладкоголосую. — Теперь вы оставите меня в покое?

Вдох-выдох. Сабля, Три Гвоздя… Драный демон, я остался совсем один… Вдох-выдох. Но как они нашли нас?

«Это хозяин той гостиницы. Он же видел вас, Эд. А куда могли направиться столь богато одетые беглецы без крова над головой? Видная компания! Все просто, Эд. Тройка не так хорош, как ты думал. Или же местные ищейки не так плохи, как думал он».

— Куда он отправился, госпожа? — спросил стражник. — Тот, кто пытался обокрасть вас?

— Что-о-о? — протянула Лайла. — Вы спрашиваете об этом слепую?

Эмпата среди них не оказалось. Я облегченно выдохнул. Одни ртом, потому что даже звук моего сердца стражники должны были услышать, а этот оглушительный вздох тем более.

— Простите, госпожа Ивонна. Я обязательно возмещу столь оскорбительное поведение этих неотесанных тупиц, — протараторил наш нечаянный союзник. — Мы этого так не оставим, поверьте! — обратился он к стражникам.

— Пошли вон! — крикнула Лайла.

Дверь захлопнулась, и по коридору вновь загромыхали тяжелые сапоги, удаляясь. Я выбрался из-за кровати и поднялся, а затем быстро отвернулся. Лайла была почти обнажена. Та легкая рубашка, что была на ней, почти не скрывала тела. Понятно, почему так смущенно вели себя стражники.

В голове промелькнули такие образы, что мне захотелось врезать самому себе по лицу.

— Мне очень жаль, Эд, — проговорила она и осторожно направилась к кровати. Зашуршала ткань спешно снятого платья.

Я остался один. Мальчик в девчоночьем наряде, разыскиваемый Тайным Двором, черными капитанами и братством Ледяной Цитадели. Совсем один…

Лайла тем временем оделась и вновь присела на краешек кровати.

— Мне очень жаль…

Я промолчал. Еще утром с моих уст сорвалось, что выбор есть всегда. Какая, оказывается, глупость…

— На нижних палубах есть человек. Капитан Барри Рубенс. Многие считают его сумасшедшим, так как он одержим Южным Кругом и способом проникнуть туда. Если этот компас действительно ведет на Сушу… Может, он поможет тебе сбежать? Хоть он и безумец, перед которым закрыли двери даже в Академии, но я слышала, это человек чести. Он никак не может быть связан с черными капитанами.

— И бросить ребят? — возмутился я. — Просто сбежать? Тогда зачем все это? Нет, Лайла. Я пойду в ратушу. Мне повезет. Мне должно повезти. Я приду и покажу им этот драный компас! Я расскажу им правду. Будь что будет…

— Никто не пустит тебя в ратушу, Эд. На прием к Совету записываются за недели… Пиратов в Содружестве вешают гораздо быстрее…

— Я пройду. Я покажу страже. Сдамся и расскажу им все! Лучше так, чем опять прятаться. Я больше не могу бегать. Светлый бог, я столько плохого сделал за этот год, что еще одна слабость меня убьет!

«Ого, как ты заговорил…»

— Подожди, Эд, — Лайла чуть оживилась. — Подожди. Есть еще один человек… Шериф Барроухельма Снэйл ан Найт!

— Он Добрый? — с надеждой спросил я.

— Нет… Он не из ордена, и насколько я знаю, отказался примкнуть к Добрым, когда те открыто заявили о себе и стало модным быть одним из них. Он из тех, кто руководит Тайным Двором Барроухельма. Именно он и поймал ту Гончую, что проникла в город весной. Его воля настолько тверда, что он не боится пойти против Совета. Летом он упек в тюрьму несколько Добрых, и никто из могущественных семей не смог защитить родственников. В прошлом году он первый оправдал того моряка, из команды Черного капитана. Первый воспринял его слова всерьез. Если ты сможешь доказать ему невиновность твоих друзей… Если он поверит тебе… Это могущественный человек, который не признает ничего, кроме справедливости. Многие его не любят, но… Он может помочь, я верю в это!

— В чем разница — страже я сдамся или отыщу этого Снэйла?

— Шериф не будет заниматься делами простого мальчишки с пиратского корабля, Эд… Если же Снэйл не поможет тебе, то останется только Рубенс. Только… Дорога к Снэйлу — это дорога в один конец, Эд. Подумай, что будет, если он тебе не поверит…

— Где мне его искать? — спросил я, сделав свой выбор.

Она улыбнулась.

— Я помогу тебе, мальчик Эд… Не думаю, что ты сможешь добраться до ставки Тайного Двора в одиночку, тебя схватят. Особенно в этом глупом платье.

— Не зови меня так, Лайла. Я давно уже не ребенок…

В ее улыбке появилось что-то еще. Что-то взволновавшее мое естество.

— Да, Эд. Я чувствую это. В тебе появилось что-то… Или я придумала это, пока вспоминала о тебе этот год?

Я вдруг понял, что если Лайла скажет что-то еще, сделает хоть один шаг ко мне, то превратится в одну из тех жриц, с которыми я пытался забыть сказительницу. Я чувствовал странное волнение в душе девушки. Неужели она будет не против? Неужели она ждет моего шага? Сердце рвалось из груди, во рту пересохло. Между нами что-то было. Что-то могло произойти. И тогда…

— Я лягу на полу? — проскрипело во мне.

Сказительница медленно кивнула, и неуловимая аура померкла.

— Хорошо. Все будет хорошо, Эд… Я уверена, что у тебя все получится. Ты уже не тот наивный мальчик из Снежной Шапки. Я чувствую в твоем голосе груз опыта и думаю, что и из него можно извлечь пользу. Главное — решиться на это. Вспомнить уроки твоей недоброй истории…

То была долгая ночь. Я впадал в полудрему, и ко мне приходили мертвые моряки и распутные шлюхи, а сквозь гул Пустыни доносился вой зверодемонов и безумный хохот Эльма. Просил уйти Шон, и падал на лед убитый Мертвецом капитан Дувал. Пуля опять пробивала грудь Тороса, и умирал на полу лазарета Коротышка Яки. Лица еще живых товарищей чернели, превращаясь в оплывающие маски, а по улицам Барроухельма текли реки крови. Вырвавшись из объятий видений, я слушал дыхание спящей на кровати Лайлы и боролся с желанием подняться с пола и коснуться возлюбленной. Почему-то это казалось мне постыдным, грязным, и я лежал на спине, чувствуя, как колотится сердце, и прокручивал в голове события последнего года.

Нормально уснуть удалось только под утро.

Мы вошли в распахнутые двери ставки Тайного Двора. Я придерживал Лайлу за локоток, указывая дорогу. Наш провожатый, один из бардеров Обители, остался снаружи. Даже сейчас его удивление странным приказом певицы не прошло, и он топтался у входа, напротив флегматичного караула.

Просторное помещение бурлило серебристыми мундирами стражи и гудело от разговоров. Кто-то спорил у столов-приемных, кто-то спешил по делам. Массивный страж в центре комнаты басом отчитывал двоих молодых солдат. Хлопали двери, ведущие из прихожей, выпуская просителей или пострадавших из коридоров здания. В самом углу сидел паренек со связанными за спиной руками и уныло изучал замызганный сотнями сапог пол. Рядом с ним мяла шляпку пожилая женщина, а высокий человек в форме что-то раздраженно ей выговаривал, то и дело показывая рукой на сидящего. Непрерывный поток людей не останавливался ни на секунду.

Я опешил. Мне иначе представлялась обитель Тайного Двора. По плану, мне следовало…

— Помогите! Меня обокрали! — громко сказала Лайла. Кипение человеческой массы не прекратилось. Кто-то повернулся на сказительницу, да и только.

— Меня обокрали! — возмущенно прокричала Лайла, и ее голос заглушил шум Тайного Двора. Наступила тишина. Десятки взглядов обратились на стоявшую посреди зала женщину с черной повязкой на глазах. — Он вытащил мой кошелек!

Я уже отступил прочь, смешавшись с замершими от неожиданности людьми и превратившись в одно большое эмпатическое ухо. Раздражение, удивление, страх, боль, тревога, скука, сомнения окружающих — все разом обрушилось на меня и едва не свело с ума. На лбу выступила испарина от эмоций, прорвавшихся сквозь неумело выстроенный опытом барьер. Я искал подозрительность в душах людей, искал взгляды, обращенные в мою сторону. Но все смотрели на истеричную девушку, в которую превратилась Лайла.

— Кто-нибудь поможет мне?! А?!

Послышался чей-то ядовитый комментарий. Могучий страж вернулся к отчитыванию молодняка, дверь хлопнула раз, другой. К Лайле поспешил затянутый в форму стражник, со спешно нарисованным на лице участием.

На меня никто не обращал внимания. И я, стараясь быть невидимым, направился к дверям, ведущим внутрь ставки.

Кабинет шерифа находился где-то там… За моей спиной возмущалась Лайла, рассказывая о негодяе, укравшем ее кошелек. Сказительницу пытались успокоить, но та вырывалась и кричала все громче, привлекая к себе всеобщее внимание.

Где-то за глазами образовалась тупая боль от урагана чужих чувств, но я должен был слышать. Должен был знать.

За дверью оказался коридор и простая лестница из железных ступеней, ведущая наверх и вниз. По пролету на второй этаж тяжело поднималась женщина, терзаемая внутренней болью. Она цеплялась за перила, словно те придавали ей сил. Шанс.

Я оказался рядом с ней, осторожно взял за руку:

— Позвольте я помогу.

Женщина, чье лицо хранило на себе печать горя, удивленно, но благодарно кивнула.

— Осторожнее, ступайте осторожнее, пожалуйста, — сказал я. Мимо прошел стражник, посмотрел на женщину, на меня и принял нас за семью. Хорошо, Эд. Вдох-выдох, Эд. Тут наверняка есть эмпаты, и они не должны почувствовать твоего напряжения.

Я погрузился в горе женщины, впуская его в себя. На глаза сами собой навернулись слезы переживания за сына, схваченного людьми Тайного Двора и томящегося где-то в подвалах ставки.

«Ты мерзавец, Эд…»

Боль в голове запульсировала ярче, словно кто-то вгонял в череп стальные гвозди.

— Они говорят, что он вор… А он не вор, — прошептала женщина и всхлипнула. — Он никогда бы не взял чужого. А они…

Я слушал ее плач и сам готов был расплакаться. Скорбной процессией мы поднялись на три этажа, и за это время несколько служителей Двора (и среди них один эмпат) прошли мимо. Один стражник остановился, строго спросив, куда мы направляемся, и, удовлетворенный ответом горожанки, идущей к боевому инспектору Монро, поспешил по своим делам.

— Все будет хорошо… — сказал я женщине, когда мы поднялись на последний пролет. Лестница вела дальше, в коридорах на этаже стояли в ожидании перед кабинетами люди. Все меньше простых посетителей и все больше работников Двора. — Шериф справедлив.

— Где шериф… а где мой мальчик, — горько сказала женщина.

«Да, действительно, Эд. Где же шериф?»

Горюющая мать медленно пошла по коридору прочь от лестницы, а я посмотрел наверх, унимая волнение и силой выталкивая из себя несчастье чужого человека. Не время. Стыдно станет потом. Сейчас я был готов на многое. Принятое решение вело вперед, и оборачиваться в такие моменты нельзя.

Под ногами загудели металлические ступени. Я перепрыгивал через одну, поднимаясь выше и выше. На следующем пролете мне встретился немолодой служитель Двора, задумчиво стоящий у дверей в ожидании. Безмятежный, благодушный, радующийся чему-то. То, что надо.

— У меня послание к шерифу от инспектора Монро! — протараторил я. — Где мастер ан Найт?

— На следующем этаже, — поверил мне мужчина. — Направо.

Он проводил меня светлым взглядом.

Светлый бог, как легко у меня получилось! Воодушевленный, я пролетел на указанный этаж и повернул направо. Коридор, с рядами дверей по обе стороны, был почти пуст. Лишь один человек шел мне навстречу.

Но и его хватило. Дар эмпата забил тревогу — мужчина возмутился моим присутствием. Губы служителя закона плотно сжались, глаза сузились. Я сделал вид, что ничего такого не заметил, и хотел было протиснуться мимо, но стражник схватил меня за плечо.

— Куда пошел? Ты кто такой?! — процедил он. Боль хлестнула за глазницами так сильно, что я чуть не потерял сознание.

— Послание от инспектора Монро, лично шерифу в руки! — Слова вывалились изо рта как куски непроглоченной каши.

На него волшебные слова не возымели такого же действия, как на служителя с лестницы.

— Чего-о-о? — издевательски протянул он. — А ну пошел вон отсюда.

Мне вспомнились уроки Тороса. Резким ударом в горло я свалил стражника на пол, мужчина грохнулся, хрипя и изумленно пуча глаза.

«Всегда добивай…» — послышался в голове голос Тороса.

«Солдат нельзя убивать!» — закричал Буран.

Я присел над пытающимся позвать на помощь стражником и с силой ударил его головой об пол. Солдат обмяк. Дышит? Дышит! Слава Светлому.

В конце коридора обнаружилась дверь, заметно отличающаяся от прочих. Высокая, широкая. Рядом с ней висела блестящая табличка.

Поднявшись на ноги, я побежал, ожидая, что все двери в любую минуту распахнутся и десятки солдат хлынут в коридор, чтобы поймать наглого пирата. Я бежал и думал о том, что сейчас все решится. Сейчас закончится моя история, и не столь важно чем. Иногда лучше исчезнуть вместе со всеми, чем остаться последним уцелевшим.

По-моему, я сделал все, что мог сделать простой деревенский паренек с далекого севера…

Оказавшись у двери, я потянул ручку на себя и ворвался в комнату, которая обязана была оказаться кабинетом шерифа.

Мне навстречу повернулся человек в черном плаще с меховым воротником. Из-под черного железного шлема воина Цитадели раздался возмущенный возглас. Из-за стола напротив представителя братства на меня уставился крепкий мужчина с ехидным взглядом и сединой на висках. В углу слева от двери кто-то зашевелился.

— Я принес компас Дайга! Я принес компас Черного капитана! — закричал я.

Воин Цитадели схватился за висящий на поясе ручной дальнобой. Мир замер, будто течение времени остановилось. Фанатик развернулся, наводя на меня оружие. Медленно, очень медленно.

Но я все равно не успевал. Я стоял на пороге, глядя в черные смотровые щели шипастого шлема, и не мог пошевелиться.

Или уже не хотел.

Кто-то закричал.

Эпилог

Снэйл ан Найт считал, что в последние два дня в его жизни стало слишком много братства Ледяной Цитадели. Драным фанатикам вообще не следовало высовываться из своей твердыни, а уж тем более лезть в дела Содружества (и особенно Барроухельма), но неожиданная мягкотелость Совета…

За последние сутки «старший искатель Клар Шаррейв» измотал нервы шерифа так, как не изматывала жена, сожравшая его терпение пару лет назад, незадолго до того как сбежала из города с любовником-торгашом и прихватила с собой малолетнего сына.

— У нас нет времени, — пролязгал Клар. — Мы должны отправить нарушителей в Цитадель уже сегодня. Мне непонятно, почему у вас такие сложности, шериф! Это может поставить под угрозу отношения братства и Содружества.

Ноги шерифа в начищенных сапогах покоились на столе, а сам Снэйл откинулся в удобном кресле, наблюдая за старшим искателем с едва сдерживаемым желанием приказать Молчаливому вышвырнуть прочь оледеневшего фанатика.

Эмпат из ордена Неприкасаемых, правая рука и телохранитель Снэйла, равнодушно взирал на воина Цитадели из своего угла и, как водится, зловеще молчал.

— Клар, я уже ясно вам сказал — нет. Вы же понимаете значение слова «нет»? Никто из ваших «пиратов» не покинет Барроухельма, пока я во всем не разберусь. Дело под моим личным контролем, понимаете?

— Это неуважение к братству…

— Трупы моих людей в порту — вот это неуважение! — раздраженно отмахнулся Снэйл. Как хотелось встать, стащить с головы старшего искателя тяжелый шлем и пересчитать ему все зубы. Такие желания преследовали ан Найта всю его сознательную жизнь, но, к сожалению, очень редко удавалось перейти к таким вот методам. Закон есть закон. Иногда преступники вызывали больше сочувствия, чем потерпевшие.

— Мне казалось, что мы уладили этот инцидент… Мне бы не хотелось к нему возвращаться. Виновные, выдавшие некорректные инструкции ликвидаторам, предстанут перед судом Цитадели и будут казнены.

Некорректные, значит? Шериф поиграл желваками и представил, как колотит искателя головой о железный стол, как отлетают в сторону все эти винтики, шестеренки и шипы с его шлема. Полегчало. Глава Тайного Двора пытался заполучить тех, кто «отдал такой приказ», но у братства оказалось другое мнение. «Это внутреннее дело», — сказал старший искатель и настроил против себя Снэйла ан Найта на всю жизнь. Требовать от других того, чего сам не соблюдаешь, — верх оледенения.

— Вернемся к вашей просьбе, брат Шаррейв. Нет. Принадлежность к пиратам подозреваемых не доказана. Ваши слова — это лишь ваши слова. С тем же успехом вы могли назначить пиратами и меня, и лапочку Молчаливого.

Неприкасаемый улыбнулся. Одними губами.

— Мы теряем время…

— Именно так, брат Шаррейв. Мне и без разговоров с вами хватает проблем, понимаете?

Снэйл не кривил душой. Событие в Академии, в котором были замешаны «пираты», вскрыло любопытные детали. Пожилой ректор, укрывавший несколько месяцев банду татуированных наемников, отказался отвечать на вопрос дознавателей — зачем ему понадобились головорезы. Теперь Диар попал в камеру неподалеку от двух Неприкасаемых и воришки Закона, покрошивших солдат удачи.

Еще двое лучших допросников Тайного Двора бились о непроницаемую стену элитных воинов, тщетно стараясь вытащить из них хоть какой-нибудь ответ, а мальчишка-вор, получивший травму во время задержания, до сих пор не пришел в сознание. Так что пролить свет на случившееся оказалось непросто. Снйэлу оставалось лишь дождаться разрешения Совета на беседы другого уровня и иными методами. Чутье подсказывало ему — показания ректора покажутся интересными не только шерифу Барроухельма, а вот Неприкасаемых расколоть не удастся и под пытками.

Впрочем, кто не пытается, тот ничего не делает.

— Мы просили о малости. Передать суду Цитадели пиратов, ограбивших исследовательское судно и разыскиваемых всеми боевыми кораблями братства. Вернуть украденную реликвию обратно в Цитадель. Почему вы чините препятствия? — упрямо продолжил старший искатель.

Снэйл закатил глаза.

— Мы можем выдать тело одного из них, — сказал он. — Вас это устроит?

— Вы про того, кто повесился в вашей камере? — прогудел брат Цитадели. — Правосудие непросто вершить над трупами.

Шериф прищурился. Правосудие, говоришь?

— Хорошо, брат Шаррейв, сегодня я лично допрошу тех двоих, кого взяли ночью. Они никак не замешаны в событиях Содружества, и я допускаю, что мы выдадим их вам по результатам беседы.

— Нам нужны все!

— Ничем не могу помочь, — широко улыбнулся Снэйл.

Рука старшего искателя сжалась в кулак:

— Или же не хотите?

Молчаливый подал знак: «Осторожнее!» — и насторожился, пристально глядя на высокого брата Цитадели.

— О, это то, чего я хочу больше всего, брат Шаррейв.

— Вы нашли последнего?

— Мы не нашли ни его, ни реликвию.

— Ее оставьте нам, мы сможем разговорить бандитов… Раз уж вам не удается.

— Ну конечно же. Если только дадите правильные инструкции и нигде не ошибетесь, — ядовито улыбнулся шериф.

Молчаливый вдруг встрепенулся, повернул голову к двери.

— Что такое?

Помощник отмахнулся, вытащил ручной дальнобой и положил себе на колени. Голова в шлеме братства повернулась к Неприкасаемому.

— Какие-то проблемы? — произнес старший искатель.

Дверь распахнулась, на пороге появился всклокоченный мальчишка с раскрасневшимся лицом и закричал:

— Я принес компас Дайга! Я принес компас Черного капитана!

То, что произошло в следующий момент, удивило даже шерифа. Старший искатель неожиданно развернулся к гостю, схватившись за оружие. Рука с дальнобоем поднялась, нацелив ствол в лоб мальчишке.

— Стоять! — заорал Молчаливый, но посланник Цитадели его не услышал. Громыхнул выстрел.

Могучий воин братства рухнул замертво, так и не успев пустить смертоносный заряд в лицо нежданного гостя.

— Я принес компас Дайга. Тот компас, что его друг украл с корабля Радага! Это его ищет братство! Его ищут черные капитаны! Его! Я принес! Отпустите их! Они не виноваты! — тараторил мальчик, глядя в глаза ошеломленному шерифу. На полу из тела погибшего старшего искателя расползалась лужа крови. В коридоре хлопнуло несколько дверей: из кабинетов выскочили встревоженные выстрелом дознаватели и инспектора. Кто-то бросился к лежащему стражнику, кто-то побежал к кабинету шерифа.

Подросток вытащил из-под одежды коробочку и распахнул ее, выпустив бирюзовое свечение наружу.

— Возьмите его и отпустите моих друзей, прошу! Мы везли его с самого севера!

— Не врет, — заметил прикончивший Клара Молчаливый. Пару секунд он смотрел на мальчишку и добавил столь же лаконично:

— Эмпат.

— Компас? — тупо спросил ошарашенный Снэйл. Он знал о компасе. Дайг рассказал ему о том, что столь значимая вещь исчезла в Пустыне вместе с его товарищем. Неужели Дайг не врал? Неужели тайный проход через Южный Круг действительно существует? Неужели братство все это время знало об этом и не поставило в известность своих союзников?

О, это объясняет их интерес к судьбе каких-то пиратов. И ту резню объясняет.

Потом шериф подумал об армаде ледоходов, ползущей в сторону Берега на войну. Подумал о том, как поступит братство, когда поймет, что их тайна раскрыта… Подумал — а почему, собственно, Цитадель хотела скрыть такую важную находку… Бывалый глава Тайного Двора посмотрел на свою ладонь и с изумлением увидел, как от волнения дрожат пальцы.

Мальчик что-то тараторил, не переставая, но шериф его не слушал. Компас… Мир по ту сторону отравленных краев. Он… Он реально существует?

Кто-то из инспекторов схватил мальца, но попятился, увидев знак начальника.

Снэйл ан Найт никогда не верил в сказки, пока не поймал Ледовую Гончую. Никогда не верил в существование напарника Дайга (даже после того как с помощью выкраденного журнала отправил на виселицу пару десятков знатных персон Барроухельма), пока не увидел в руках мальца древний артефакт черных капитанов. Никогда не верил, что мир может быть еще больше, чем бескрайняя ледяная Пустыня. Снэйл ан Найт считал, что Темный бог лишь животное, а Светлого и вовсе не существует.

— Заходи. Закрой дверь. И рассказывай, — произнес шериф.

Свежий, теплый, ароматный и одновременно с этим влажный воздух Оранжереи щекотал ноздри. Я сидел под лучами теплого солнца на скамейке в центре парка. Ворот рубахи был расстегнут от жары. Неужели таков мир безо льда, без снега, без Пустыни. Диковинное, должно быть, место…

Вверх, к стеклянному куполу, тянулись удивительные растения с твердыми темными стеблями и множеством ветвей, усыпанных изумрудными листочками. Крошечный лес Барроухельма… Никогда не видел таких больших деревьев! Потоки воздуха от вентиляции наполняли кроны непрерывным шелестом. По скрипучим насыпным дорожкам прогуливались горожане, не обращая внимания на нашу странную компанию.

— Шериф сделал все, что мог, — сказал невзрачный мужчина средних лет, неказистой внешности, с незапоминающимся лицом и еще парочкой черт с приставкой «не». — Остальное зависит лишь от вас. Братство убеждено, что последний бандит погиб в Тайном Дворе, перебив товарищей и застрелив их человека. Мы выдали Цитадели трупы наемников, представив их как ваши. Над некоторыми пришлось поработать… Тело вашего товарища тоже пришлось отдать…

Мертвец… Как ты мог так поступить? Самоубийство — это удел слабых людей. Бегство, а не бой. Ты же никогда не бегал… Я до сих пор не мог поверить в то, что Мертвец сам сунул голову в петлю. Что двигало им? Зачем он так сделал?!

Рядом тяжело вздохнул Фарри. Вокруг его глаз залегли черные круги, и он жаловался, что его подташнивает при ходьбе, но возвращаться в лазарет Тайного Двора мой друг не хотел.

Левым плечом я чувствовал тепло Лайлы. Сказительница тоже была тут, под ярким солнцем, которое так не походило на жестокое светило Пустыни.

— Напоминаю еще раз. Ваша свобода в ваших руках. Но как только где-нибудь просочится информация о компасе или же о том, что компас теперь принадлежит Совету Барроухельма, — Тайный Двор, Добрые и власти нашего города вмиг вас «узнают», и уже ничто вас не спасет. Считайте это шагом доброй воли в ответ на дар городу. Вы должны понимать, что в сложные времена лучше иметь обманутого союзника, чем еще одного соперника. Власть Берега подходит к концу. Ваш артефакт может изменить расстановку сил, и войны с братством за проход сквозь Южный Круг нам не нужно. Сейчас не нужно. Лидеры Содружества и Добрых узнают обо всем только после того, как разберутся с Берегом.

Буран удержался от шутки, Торос смотрел на посланника Двора с грустью, Три Гвоздя с пониманием, а Сабля то и дело касался сломанного при задержании носа и морщился, совсем не слушая разговора.

— Для вас забронированы номера в Обители, комнаты оплачены на полгода вперед. Мы просим вас не покидать Барроухельм в течение недели и постараться выходить на улицу пореже. Братство сворачивает дела в городе и уходит, но их агенты еще здесь, и я искренне надеюсь, что они не наткнутся на оживших «пиратов».

Он со значением оглядел нас и, удовлетворившись, продолжил:

— В Совете идут жаркие дебаты на тему вашей находки, джентльмены. Может быть, нам потребуется ваша помощь. Однако если по истечении недели я не появлюсь — это значит, что лучше всего для всех нас будет ваше неожиданное путешествие прочь из города. Как подсказали мне в службе досмотра, денег у вас на это должно хватить.

Честно говоря, я и сам не особо слушал посланника Совета и Двора. В мою душу пришел мир. Пестрые цветы и зеленые кроны, теплое солнце над головой и осознание, что мне не надо больше беспокоиться за компас Черного капитана, — какое же это счастье. Я исполнил волю умирающего шамана. Я сделал все, что мог.

— Мое почтение, джентльмены, — поднялся со скамейки мужчина и ушел прочь. Под каблуками сапог что-то на прощанье прошуршала галька.

— И это все? — спросил Фарри. Выглядел он разочарованным. — Все? Конец приключениям?

— Разве это плохо? — не ответил я, посмотрев другу в глаза.

Моя рука почти касалась руки Лайлы. Одно движение — и я почувствую тепло ее кожи. Плечо уже начинало неметь, но двинуться означало разорвать тонкую грань между нами. Мне казалось, что и сказительница боится пошевелиться.

— Ну конечно, иногда нужно отдыхать… — улыбнулся Фарри ан Лавани, выпрямился, подставляя лицо под солнечные лучи. — Но… Неужели это все?

— Это было бы здорово, — проговорил я, прогоняя прочь воспоминания. — Было бы здорово, если все закончилось.

Три Гвоздя насмешливо хмыкнул. Он подался вперед и оперся локтями о колени. Несколько долгих секунд бывший дознаватель и бывший пират буравил меня взглядом, а затем промолвил:

— Боюсь, юнга, что все только началось…

Он был прав. Ведь здесь, где только что подошла к концу история Эда ан Бауди, несколько недель назад начались десятки, сотни, тысячи других историй. И их герои сейчас готовились к войне, находясь в брюхе ползущих сквозь Пустыню боевых ледоходов.

Глупо полагать, что их души, мысли и переживания сильно отличаются от моих.

Но я искренне надеюсь, что судьба будет к ним благосклоннее.

Мои пальцы коснулись ладони Лайлы, и девушка заключила их в теплое объятие.

Я улыбнулся.

Погуляй Юрий Ледовая армия

Пролог

Больше всего беспокоили колени. Они — тонкие, слабые — прятались под массивным столом, и по скрипучим, воспаленным суставам топтались невидимые пальцы болезни, крепкие, словно вылитые из стылого железа. Инструменты бездушного мастера заплечных дел, имя которому — Старость. И вроде бы привычный сосед, но смириться с ним так и не получалось.

Потому что рано или поздно со знакомым мучителем явится и другой палач. Конечный. Старик даже вздрагивал, когда холодное дуновение последнего касалось облысевшего затылка. Оборачивался, но видел лишь квадрат света на штандарте Ордена, да свежеокрашенные радиаторы отопления, зажатые между двух отделанных деревом шкафов.

Рано или поздно все закончится.

Старик положил сухие ладони на теплые штаны — броню измученных суставов. Чуть пригладил ворс, осторожно, чтобы не переусердствовать и не призвать тем чуть больше страданий, чем хотелось бы.

Светлый Бог, вот бы прогнать эти внимательные, бесплотные пальцы на коленных чашечках! Разжать их хотя бы на чуть-чуть. Ненадолго, ему ж много не надо.

По ту сторону темной кельи кричали зазывалы торговых лавок. Старик моргнул, выдернутый из оцепенения. Он вдруг отчетливо понял, что разговор со странным посетителем совсем его не тревожит. Скорее наоборот — отвлекает внимание от ноющих суставов.

Окошко над дверью его каморки потемнело. Над столом едва слышно гудел шаманский фонарь, его света едва хватало на то, чтобы вытащить из темноты стопку толстых учетных книг и неприятное лицо вечернего гостя. У него была вежливая улыбка человека, привыкшего лгать и зарабатывающего этим сомнительным талантом на вполне себе приличные кушанья. Работяги с нижних мануфактур, прямые в своей грубости, старику нравились куда как больше. Но такие в каморке Торгового Поста не появлялись.

— Я, — сказал, наконец, старик, — не до конца уверен, что понял вашу просьбу. Вы не могли бы… Уточнить ваше… Предложение?

— О, конечно! Но это была не совсем просьба, — еще одна «дружелюбная деловая улыбка» с налетом «ну вы же все понимаете». — Я молю Светлого Бога, что никак не отвлекаю вас от дел.

Старик покачал головой. Он сидел тут целыми днями, с момента утреннего гудка, возвещающего о начале работ мануфактур Барроухельма, до глубокого вечера, когда стеклянный потолок блуждающего города начиналпереливаться красками ночного неба. Неделя за неделей. Месяц за месяцем.

Год за годом.

— Война все меняет, не правда ли? — гость был уверен в себе. Отвратительно уверен. Старик посмотрел на незнакомца из-под колючих, клочковатых бровей. — Давно не видел, чтобы ваши двери открывались. Эти двое бугаев у входа даже удивились, когда я к вам завернул.

— Мы тут не лепешками торгуем. Неприкасаемые не требуют очередей у Торгового Поста.

— Простите. Я никак не хотел принизить столь славную организацию.

Пальцы старика чуть надавили на ворс, чтобы колени почувствовали настоящие, теплые руки, а не студеную хватку.

— Представьте себе ситуацию, разумеется, совершенно невероятную, — посетитель интерпретировал его молчание как знак продолжить. — Небывалую. Допустим, я знаю, что двое ваших бойцов сейчас несколько не у дел. Я бы даже предположил, что они находятся в бегах. И такая удача — мне известно где они живут. Двое легендарных воителей Ордена Неприкасаемых. Без контрактов, без договоров. Совсем одни.

Гость следил за реакцией представителя Ордена внимательно, но при этом играя. А старик сидел с непроницаемым видом и слушал.

— У вас ведь это не то чтобы приветствуется, верно? Я слышал, это недешевое удовольствие, воспитать одного Неприкасаемого?

— Из двенадцати человек до выпуска добирается один. Разумеется, орден несет убытки в описанных вами случаях, — сказал торговец Неприкасаемыми. — Простите, я никак не могу вспомнить ваше имя.

— Галай ан Безер, о, как я мог забыть представиться. Так вот…

— Подождите…

Старик потянулся к стопке учетных книг. Встрепенулась боль в суставах, царапнула, и он поморщился, затем осторожно вытащил отделанный черной кожей тоненький томик.

— За последние годы, мастер ан Безер, у нас не так много беглых Неприкасаемых, — поделился он. Открыл книгу, не глядя на гостя, но наблюдая за ним краем глаза. Аккуратно перевернул страницу из выделанной кожи.

— На четыре сотни подготовленных бойцов всего шесть разорванных контрактов. Из них, по результатам комиссии, лишь два нарушения — всецело вина воспитанников Ордена.

— Простите, но…

— Я еще не закончил, мастер ан Безер. Если быть точным — шесть контрактов за восемь лет.

Он покрутил рычаг под столом, и фонарь со скрипом спустился чуть ниже, давая строчкам больше света.

— Последний раз гонец Ордена был две недели назад, так что никаких неожиданностей у меня нет.

Он поднес к глазам увеличительное стекло, прищурился. Галай ан Безер молчал, на губах заметно таяла улыбка непонимания. Палец с потемневшим от возраста ногтем заскользил по строчкам. По сухим номерам, за которыми прятались исправленные Орденом судьбы. По вердиктам. «Поступил на службу в дознавательный корпус», «Умертвлен», и то, что искал старик — «Неизвестно».

— Мне понравилась ваша уверенность, — сказал он, когда дочитал до конца. — Но дело в том, что сейчас в бегах у нас находится лишь четверо. По трем контрактам. Номер триста семьдесят четвертый, вероятнее всего, мертв. Он исчез двадцать шесть лет назад. Парный контракт я наблюдаю лишь один, номера сто пятнадцатый и сто семьдесят девятый. Вы же не просто так сказали, что их двое?

Старик поднял взгляд на посетителя, тот широко улыбался:

— Важно вести дела так щепетильно, как это принято в Ордене. Я впечатлен.

— Мы знаем свое дело. Хорошо знаем. Поэтому предлагаю говорить прямо. Сколько вы хотите за информацию о беглых номерах, мастер ан Безер? Орден достойно вам за нее заплатит.

Галай щелкнул пальцем, и посетовал:

— Тут вы промахнулись, хотя ваше предложение говорить напрямую мне нравится. Дело в том, что я не хочу их сдать. — Он выдержал паузу и со значением добавил. — Я хочу их купить. Понимаете?

Старик неуверенно кивнул. Колени, бедные колени. Он перевел взгляд на список, посмотрел на номера и добавил:

— Нет, все же не понимаю. Вы хотите купить двух беглых Неприкасаемых? Двух, нарушивших Кодекс Ордена? Двух бойцов, чей предыдущий владелец — мертв? Вам действительно нужна такая покупка?

— Вот такой я человек, — всплеснул руками ан Безер. — Люблю приключения.

— То есть вы из тех, кто покупает гнилое мясо, когда хочет есть? — спросил старик.

— Я человек дела, я и не такое покупаю. Лишь бы устроила цена, знаете ли.

Такие предложения в тесной келье Торгового поста еще не звучали.

А ведь он прожил здесь столько лет. Так много, что стал частью этого темного уголка. Ожившим чучелом. Его послушников, олицетворяющих мощь и непоколебимость Ордена, меняли раз в год, а сколько десятилетий он тут сидит? Скольких из тех, кто ночевал в соседней каморке, уже забрала Пустыня, пока он делал важный вид и гордился тем, чему отдал свою жизнь?

— Считайте меня просто большим затейником, — напомнил о себе Галай. Старик очнулся.

— У меня другое предложение. Давайте я сейчас позову воспитанников Ордена, которых вы видели у двери, и мы вместе узнаем, где вы видели столь порченный товар.

Брови Галая подпрыгнули в изумлении:

— Это вы бросьте. Здесь вам, знаете ли, не дикий север. Закон в Содружестве — не пустой звук.

— Сокрытие беглого Неприкасаемого, молодой человек, это преступление. Нарушение закона Ордена.

— Есть тонкость, как бы. Законы Содружества на вас распространяются, а вот ваши... Ну, вы понимаете.

Старик понимал. Слишком хорошо понимал. Видел, как меняется мир. Как меняется он сам. Боль в коленях опять напомнила о себе, и торговец подумал о знахаре, что жил у Ботанического сада. Война взвинтила цены даже там, куда и не добиралась. Просто потому, что шла где-то, просто потому, что давала повод. Лекарь требовал за лекарства все больше. Того жалования, что возил курьер, скоро станет недостаточно.

А за каждого Неприкасаемого полагалась награда. Хорошая награда.

Иногда люди предают идеи просто из-за больных коленей. Галай прочитал его мысли:

— Я ведь вам, считай, подарок делаю. Несу монетки в узелке за товар, которого у вас и нету давно. Могу даже чуть сверху дать. Между нами, конечно.

Будь старику лет на десять меньше — торгаша бы уже выволакивали на центральную улицу Барроухельма. Но... Сейчас наступило время таких, как он — скользких, неприятных. Все летело на корм Темному Богу.

Этот потерянный во времени город превратил его в раздавленного старостью одиночку, у которого не осталось ничего от жизни. Лишь номера в книге учета и деньги. Серые курьеры с пустыми, отмеченными морозами лицами. Молчаливый ритуал открытия и закрытия Торгового поста и тишина. В этих краях не было места радости. Вся она шумела где-то за пределами кельи, на железной улице блуждающего города.

Здесь же молчали. Молчал он, молчали Неприкасаемые. Вымуштрованные, самодостаточные люди-инструменты.

Когда он выбирал путь служения Ордену, то не думал, что закончит его вот так, рассыпающимся и разочарованным стариком. Он жаждал славы общего дела. Хотел, чтобы мир стал чуточку безопаснее, чтобы когда-нибудь услуги воинов-телохранителей стали доступны даже беднякам.

Брошенные дети, бродяги, потерянные в мире Пустыни, обретали в Ордене шанс немного изменить этот мир к лучшему. И он отметал любые сделки, способные опорочить имя Неприкасаемых.

Когда-то. Теперь на первом месте были колени.

Он отложил книгу в сторону. Вытащил из стопки тонкий, почти прозрачный лист выбеленной кожи и нацарапал на нем несколько цифр.

Галай глянул, по-деловому кивнул:

— Это ведь за двоих?

— Нет. За одного.

Галай тяжело выдохнул:

— Дорого...

— Решать вам, — пожал плечами торговец. Безразличие далось ему нелегко. Вот бы сейчас заорать ему в лицо: «Да что ты тут мне душу сомнениями выворачиваешь, шаркуний выродок?!». Вместо этого торговец положил ладони на стол, намереваясь встать.

— По рукам. Я вернусь завтра. Потребуется больше средств, чем я рассчитывал.

— Это Неприкасаемые. Пусть даже и беглые. Не шлюхи с нижнего города.

— Понимаю, понимаю. Но дорого!

Старик никак не отреагировал на его слова. Он открыл книгу с рабочими записями:

— Я подготовлю сопроводительное письмо. Мне нужно имя того, с кем заключается контракт.

— Фарриан. Фарриан ан Лавани, — сказал Галай. — Я выступаю как его доверенное лицо. Вы же слышали об «Офаррительных дарах Светлого Бога»?

— Нет, — отрезал старик. — Приходите завтра.

***

Фреты вышли на мелководье. Вздымая столбы воды и каменной крошки, они поползли по длинным скальным языкам к лесу. Берег горел. Над деревьями тянулся черный дым. Прибрежную косу обороняли особенно хорошо. Ледоходы сразу попали под шквальный огонь артиллерии. Вспышки, лязг, грохот. Один из фретов развернулся из-за порванного трака. Два других зачадили.

Шаппы Содружества, стоящие на отдалении и не рискующие льдом, попытались поддержать десант огнем. Ядра падали на позиции защитников уже на излете.

— За Добро! За Добро!

Из распахнутых трюмов на землю выбирались солдаты Бродячих Городов. Осколки скал секли людей, вспышки поглощали их, но на Берег выкатывались следующие корабли. В прорыв отправили все фреты, освободив фланги. Долгое стояние, во время которого врагу удалось укрепить оборону, наконец завершилось, и Содружество бросило свои силы вместе с туманом.

Ночному небу добавилась свежая волна, кроме привычных синих и красных вспышек горизонт озарялся белыми зарницами. Войска Берега давно уже не владели морем вокруг родной земли. Сейчас все способные сопротивляться стали частью острова. Лобовые удары ледоходных армад ушли в прошлое после первых поражений Берега. Так что теперь любой холм мог оказаться кораблем защитников.

Фреты Содружества выползали на берег. Пушки на верхней палубе плевались снарядами по артиллерии. Из леса, ломая деревья, к ним выкатился дымящийся шапп островного государства. Развернулся на месте, выстраивая борт с пушками. Заглох, получив удар кого-то из боевых шаманов Содружества, но позицию занять успел.

Пехота Бродячих Городов уже добралась до артиллеристов, и там закипела схватка. Ратники Берега, сражающиеся на родной земле, стояли насмерть.

Небо вспыхнуло еще раз. Но теперь желтым. Громыхнул шапп Берега, и разорванное железо завизжало по бортам фретов десанта. Туман перемешался с едким запахом энги и черного порошка. Осколки посекли людей, выбирающихся из недр кораблей.

— За Добро!

Человеческая волна окутывала укрепления за укреплениями. Хлипкие стены сметались ледоходами Содружества. Один фрет увяз, покосился и рыл гусеницами скалу, высекая из нее искры. Другой крошил траками жилые дома, прокладывая путь в поселение.

— За Добро!

Где-то истошно кричала женщина. Визжали дети. Содружество наступало, чтобы вернуть подледному души, связанные с Черными Капитанами. Время Добрых пришло.

Теперь Пустыня изменится.

Небо вспыхнуло новым цветом. Цветом огня.

Изрешеченный ответным огнем, в лесу утих шапп Берега. Фреты ползли по склону вверх, с верхних палуб плевались смертью пушки. От полосы воды шла цепь бойцов, прочесывающих то, что могло уцелеть после первых волн.

— Смерть Черным Капитанам!

Небо стало огнем и обрушилось на головы наступающих солдат. Рев пламени сожрал истошные вопли. Один за другим вспыхивали фреты Содружества. Смерть с небес не разбиралась в принадлежностях и забирала как защитников Берега, так и захватчиков. Люди сгорали, не осознавая, что умирают. Ходячие факелы успевали сделать несколько шагов, прежде чем ткнуться в пылающую землю.

Где-то далеко шаппы Содружества начали было перестраиваться в новые боевые порядки, чтобы встретить неожиданного врага во всеоружии, но огонь обрушился и на них. Лед затрещал, застонал. Тяжелые корабли исчезали во вспышках пламени, проваливались в воду, переворачивались и уходили в стылое небытие.

Долгая война за Берег подошла к концу.

Глава первая «Такая новая, удивительная жизнь»

Утром повесился Динар. Я вышел из своей каморки, когда пришла пора заступать на смену, и увидел, как он висит над улицей, приветствуя холодным трупом идущих на мануфактуру бедолаг. Внизу уже копошились стражники, а худой парнишка в черной форме Барроухельма пробирался по узким железным лестницам-ходам, чтобы обрезать веревку. Железный настил гудел, лязгал. Пахло сыростью. Визжали петли дверей, и наше лежбище, облепившее потолок и стены сотнями железных коробок, исторгало из себя живую человеческую плоть. Сотни маленьких созданий, без которых гигантский стальной монстр не протянет и недели, расползались по огромному городу, и лишь единицы поднимали глаза на мертвеца над их головами.

Жилая клеть Динара была в двух перегородках от моей. Сосед. Пару раз мы болтали, а однажды он разоткровенничался и вывалил на меня свою историю. Признаюсь: не хотел я ее слушать и уж тем более чувствовать. Поэтому, пока он изливал мне душу, я старательно представлял себе танец полуголых красавиц на черно-красном снегу. И когда Динар затих, мы еще долго молчали, глядя на фонари нижней улицы. Мой собеседник считал, что его история меня тронула; я был рад, что он не эмпат. Это случилось две недели назад. Будто вчера и в то же время в прошлой жизни.

Война забрала у молодого парня правую руку и сделала из правой же ноги несгибаемую жердь. Шаманы да врачеватели сотворили чудо, когда вытащили его из объятий смерти. И молодой парень, который среди первых вступил в армию Добрых и отправился сражаться с демонами Черных Капитанов, уже через полгода вернулся назад изуродованным, никому не нужным калекой. Разум Динара так и не покинул того боя, где полегли его товарищи. Он все еще выл от боли там, на льду, среди мертвецов, перемолотых траками союзного ледохода. Обычная ошибка. Приняли за врага. Такая вот судьба.

Я ненадолго задержался, глядя, как стражники снимают окоченевший труп. Дурак. Нельзя победить пустоту внутри, нырнув в бесконечность.

Однако мысли о смерти не давали мне покоя всю дорогу до порта. Да и после я сидел за штурвалом кораблика и смотрел в Пустыню, думая о том, что ею, смертью, пахнет в этих оледеневших краях повсюду, от Южного Круга до невероятно холодных просторов на севере. Она скрывается в сокрытых снегом ходах зверей, таится за черными столбами путевиков. Смерть тявкает голосами голодных ледовых волков или же рычит, будто снежный лев. Она поджидает за ледниками на пиратских кораблях, и рассеяна гибельным холодом для путника, застигнутого бураном. Смерть здесь и так повсюду. Зачем же еще и самому ее множить?

Сквозь заиндевевшее стекло ледового штурмовика Пустыня меняет облик. От ее природной мощи, от зловещих тайн тебя отделяет всего лишь хлипкая оболочка зачарованной стали да измученное тысячами вьюг стекло. Дохлая преграда, но, странно, благодаря ей и белизна не так режет глаз, и дыхание навечно застрявшей в этих краях зимы не так обжигает. Я бы даже сказал — кабина штурмовика весьма уютное место, особенно в хорошей компании настойки на алом мхе.

Я приложился к обтянутой кожей фляге еще раз, впустив в себя глоток раздирающего нутро яда. Передернулся, но зато в голове чуть прояснилось. Дышать стало чуточку полегче, и, надо сказать, дурнота от вчерашнего ушла. Еще несколько приемов, и чуть угаснет тошнота духовная, а бедолага Динар перестанет маячить перед глазами жуткой культей и поникшей головой висельника. Я не хотел пускать его боль в себя, но он, собачья жизнь, все равно пролез.

Крохотный ледовой штурмовик полз по Пустыне, и его гусеницы одиноко скрежетали по льду. Резак был поднят, и белая вечность на нашем пути казалась идеально прямой, от ползущего за нами Барроухельма и до конца времен.

«Давай, выпей. Это же почти тост».

Я удержался, хоть это и стоило больших трудов. Мир — местечко поганое, пустое и несправедливое, однако лучше бы личным концам света не затрагивать жизнь других людей. Вообще ничто личное никогда никого со стороны заботить не должно.

«Тоже неплохой тост».

Солнце висело над Пустыней, и лед искрился миллиардами расколотых огоньков. Даже глядя сквозь мутное стекло, глаза уставали. Я опустил сетчатые окуляры очков. Когда сидишь за штурвалом — это не самая лучшая блажь, но сегодня сверкало особенно ярко. Подморозило. В принципе, вот-вот должно было начаться лето, но утром термометр показал ранневесенние минус двадцать шесть. Люди в напивальне как-то бурно обсуждали погоду последние дни (отвлекшись, наконец-то, от обрыдлевшей войны с Берегом), а мне было уже как-то все равно. Совершенно без разницы.

БАХ! Пауза. БАХ! — ударило сверху. Я послушно повернул штурвал направо. Металлический зверь с воем двигателя чуть сменил курс, пока сверху не раздался двойной стук, мол, хорош.

Я выправил движение ледоходика, покачиваясь на жестком сидении и возвращаясь мыслями к настойке.

Работа штурмовика при Барроухельме — довольно простое занятие. Не самое популярное, но зато далекое от провонявших палуб Блуждающего Города. И нет в ней ничего столь грозного, сколь скрывается в названии посудины. Штурмовик — это небольшая рабочая лошадка, которой нужно стесывать подозрительные ледяные наросты на теле пустыни, прежде чем до них доберется титаническая махина. Степень подозрительности остается на совести водителей. То есть меня, Эда ан Бауди, юноши из мертвой деревни, и Додона, шепелявящего добряка, всю жизнь прожившего на самой верхней палубе города. Совсем не той, которую видят богатые горожане и восхищенные приезжие.

Верхняя палуба — крыша города. Это десятки домиков наверху, похожие на гигантские заснеженные мурашки ползучего гиганта. Под ногами их обитателей царит вечное тепло, и разодетые граждане гуляют по чистым безветренным улицам, а за дверьми воет Пустыня.

Однако заросший густой бородой Додон никогда не рассказывал о своей жизни как о чем-то неприятном. Напротив, он радовался просторам и немного сочувствовал тем из людей, кто видел в своей жизни только стены.

А я, надо сказать, таких бедолаг (или счастливчиков?) за прошедшие полтора года повстречал уже порядочно. Они тоже приходили в напивальни, чтобы утопить эту тревожную тоску в вонючей, но прекрасной отраве. Люди мануфактуры Барроухельма, инструментарии рабочих палуб и пахнущие сажей хозяева ведущей платформы. Обитатели затхлых, гудящих от двигателей каморок, для которых было праздником подняться наверх, к магистратуре у ныне закрытой Академии Суши, и увидеть за расчищенным стеклом небо.

Их вселенная на этом и заканчивалась. Их жизнь ползла по Пустыне в броне Блуждающего Города и таяла с каждым годом. С каждым мигом. В ней было смысла еще меньше, чем в моей. Все перспективное будущее — лишь повышение по службе в корабельной мануфактуре. А так грохот станков, машин, духота, жар на лице, цепочка коридоров да пара лифтов. Все.

Абсолютная бессмысленность.

Поэтому-то я и выбрал работу в Пустыне. Коротать дни в праздном безделье после того, как случилось то, что случилось, я не мог. Даже когда ты сам себя уничтожаешь — природные инстинкты ищут спасения. Нужно непременно занять себя чем-то, чтобы не допиться до решения выйти ночью в Пустыню одному и забыться на льду, пока блаженный холод не приберет странника к себе навечно. Говорят, сладкая смерть. Ты засыпаешь, как делал сотни раз до этого, но не просыпаешься. Вроде бы никаких перемен. Просто тебя нет. Почему Динар поступил иначе? Зачем устроил из своего трусливого, слабого поступка целое представление? Вышел бы на лед и все.

БУХ! Пауза. БУХ-БУХ!

Я машинально повернул штурвал влево, пока Додон не остановил меня двойным ударом. Самому из кабины управлять ледоходиком сложно. Такому искусству путешествия годами учат в Навигаторстве, однако с таким вот нехитрым постукиванием да неподалеку от бурлящего снежной крошкой города на гигантских траках с рулежкой корабля справится даже юноша из деревни. Такой как я.

Если же ориентиров нет — то перед тобой белое ничто, и ладно, если светит солнце — мир еще имеет смысл в такие дни. Гораздо хуже, когда тучи затягивают небо и стирают горизонт. Вот в такие моменты, когда от непрекращающейся тряски начинаешь путать верх и низ, частенько ловишь себя на мысли, что железная машина отправилась прямиком в небеса, а ты и не заметил. Тем более уж не понять, где находится Барроухельм, и в какую сторону ползет крошечный штурмовик. Но ведь и работу по расчистке препятствий на пути гигантского корабля останавливать нельзя. Если город встанет — есть шансы, что он никогда больше не стронется с места. Мощности древних двигателей может не хватить на то, чтобы сдвинуть гигантский, разросшийся пристройками и людьми ледоход.

А это значит, что если когда-нибудь рядом с ним лопнет броня Пустыни и Темный Бог вырвется на свободу, то жители обречены. Так что движение — жизнь.

В снегах это непререкаемая истина.

В хорошую погоду ориентироваться можно было по белому облаку вокруг Барроухельма или же по сторожевым кораблям, сопровождающим город с тех дней, когда началась война между Содружеством и Берегом. Но это помогало лишь при маневрах. Обычно из кабины видна только бесконечность льдов.

Местность, по которой мы сегодня шли, недавно уже повидала на себе траки какого-то города, и поэтому все неожиданные выступы были срезаны тушей предыдущего странника. Так что можно было и отвлечься ненадолго. Тем более что перед неторопливым Барроухельмом сновала целая флотилия крошечных штурмовиков, которые, ежели вдруг встречались препятствия, облепляли особо мощные торосы, как хищники — тушу снежного кита, и сгрызали ее в считанные часы.

Мой взгляд зацепился за точку во льдах, и сердце, измученное жалостью к себе и разбитое на осколки несчастной любовью, вдруг екнуло предчувствием. Чаще всего такими пятнами на горизонте были ледоходы из других краев. Торговцы и каперы, военные и вольные странники. Из-за войны их приходило в Барроухельм не так уж и много. Додон рассказывал, что до зимы по пять–шесть судов в день нагоняли город-ледоход, ползущий через Пустыню вдоль путевых столбов. А теперь между заходами в порт чужих кораблей пробегало несколько дней.

Я даже отхлебнул из фляги еще раз, чтобы хоть немного унять непонятное волнение сердца. Удивительное дело, как наша смертная, примитивная плоть иногда чувствует то, что еще неведомо разуму. Говорят, если ты встречаешь того, кто убьет тебя в будущем — то место, куда придется смертельный удар, непременно заболит. То есть мы еще не видели своего убийцу, тот даже не слышал о нас, а тело уже знает, уже чувствует.

Так вот, когда я увидел тот корабль — у меня заболела голова. Заболела страшно. Я смотрел, как покореженная посудина с десятками пробоин ползет по снегу и чадит закопченными трубами, и тер затылок. Война не подступала к нам так близко. Она всегда была ужасом сторонним, далеким. Будто из другого мира.

Я остановил штурмовик, открыл люк наверх и выбрался на крышу корабля. Мороз вцепился мне в голову, будто намазал кожу жидким льдом, и боль чуть отпустила. Из люльки за побитым ледоходом наблюдал Додон. Его борода покрылась инеем, а изо рта ритмично вырывались клубы пара.

— Что это? — спросил я у него. — Что с ним?

Корабль, лязгая и громыхая, полз мимо, не замечая нас. В запотевшей рулевой кабине на носу виднелся чей-то силуэт. А на останках центральной мачты застыл обледеневший флаг с гербом Барроухельма. Сжатый кулак между двух ледоходов. Додон кашлянул:

— Что у него написано, сынок? Прочитай, что это за корабль, Эд! Ой ты ж темная ты тьма... Ты видишь, что это за посудина, а?

— Клинок Света, — прочитал я название. Опять посмотрел на Додона, но эмоций под шарфами, очками с сеткой и капюшоном парки поверх шапки не увидел. Зато почувствовал. Как комок горечи в рот излился.

— Додон, ты что, знаешь этот корабль?

— Ага, темная ж ты тьма... — сказал он. — Темная ж ты тьма. А где остальные?

Он облокотился на покрытый льдом борт люльки, вытянул шею, всматриваясь в ту сторону, откуда приполз ледоход.

— Где остальные-то?! Это же флагман наш, сынок. На нем наш адмирал отправился на Берег, темная ж ты тьма.

Я проводил взглядом погибающий корабль, навстречу которому уже полз один из наших сторожевых ледоходов. Сигнальщик в черной парке неустанно махал ему красными флагами, но «Клинок» не отвечал.

— А ведь я помню, как его на лед спускали. Праздник какой был. Мануфактура неделю гуляла.

— Война закончилась? — спросил я у него.

— Видимо, да, — ответил Додон и напряженно хмыкнул. — Лезай обратно, сынок. Чего бы там не стряслось, а работать надо.

Он смотрел вслед флагману.

— Чего стоишь? Поживее, Эд! — увидел Додон мою заминку. — Скоро сменишь меня. Подзамерз я малость.

Я распахнул люк и юркнул в теплую кабину, захлопнул за собой железную дверцу, притянул ее запором и сел за штурвал. Отсюда была видна только Пустыня. Снег, лед и синее небо.

Позади в бурлящий снежной крошкой Барроухельм лучший корабль Содружества вез дурные вести, и тревога, что поселилась в душе каждого человека с тех пор, как началась война, взяла меня за горло. Пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.

Я дернул рычаг переключения, и двигатель, лязгнув, толкнул машину вперед.

Бух. Пауза. Бух.

Штурвал качнулся вправо.

Глава вторая «Напивальня и гость из прошлого»

Никак не могу вспомнить, как я наткнулся на эту напивальню. Сумрачное помещение пряталось в конце заводской улицы. Обычно здесь оседал народ после смены на мануфактуре. Тут лилось невероятно дешевое пойло, помятые бардеры откровенно фальшивили, однако мне тут очень нравилось. Я даже обзавелся собственным уголком, а хозяин заведения, коренастый Томби, завидев меня, тут же готовил отменную смесь из шаркунки и какой-то зерновой бурды, отбивающей острую вонь алкоголя.

Кружка, обычно вымытая, оказывалась за моим угловым столиком, как только я протискивался в уютный уголок, где садился лицом ко входу. Стабильность, традиции. Те вопросы, которыми я изводил себя когда-то: “Как ты здесь оказался, Эд? Что ты с собой делаешь?” — растаяли. Ушли.

Я делал то, что хотел. Не зависел ни от кого, никому не был нужен, и мне никто не был нужен. Есть я, есть собачья жизнь, драный Барроухельм и бесконечный звон в ушах от чужого страха.

Так стало с того дня, как ушла Лайла, и надо признаться — то было верное для нее решение. Она, конечно, могла хотя бы попрощаться, а не снова сбежать, но что поделать — в этом она вся. Появляться из ниоткуда и внезапно уходить. Бежать от опасности, реальной ли, мнимой, но бежать. Слабые люди всегда так поступают. Просто средства у всех разные. Вон, Динар же тоже убежал. Самым дурацким, но надежным способом.

Ведь могли жить. Могли быть счастливыми. Зачем желать большего, когда тебе тепло, у тебя есть деньги, и рядом с тобой Лайла? Я не слушал чувства друзей, не слушал ее терзания и просто пытался быть обычным человеком, забыв, что никто не любит обычных людей. А сейчас будто взглянул на все ее глазами. Мы застряли тут. Завязли, как будто в какой-то липкой луже. Корабль Содружества полз по Пустыне, а мы топтались на месте.

Сейчас Лайла, наверное, развлекает своими сказками какого-нибудь богатого аристократа из какого-нибудь драного квартала знати на каком-нибудь поганом корабле. Богатей пялится на ее высокую грудь и облизывает пересохшие от возбуждения губы, а она тешит его слух историей Добрых Капитанов или еще какой-нибудь ерундой.

Как мне ее не хватало.

— Вечер добрый, мастер Бауди! — хрипло сказал кто-то, протиснувшись мимо моего стола. Я ответил неопределенным жестом, даже не разбирая того, кто же меня поприветствовал. Наверное, когда-то мы с ним выпили. В последнее время я компании не искал. Мне так надоели бесконечные рассказы о невидимой войне. Все эти сводки, слухи, легенды. Рассказы о захваченных кораблях Содружества, где коварные наемники Черных Капитанов вспарывали животы детям, чтобы запустить туда шаркунов (истории подобных бесчинств появлялись все чаще, и напивальня гудела от справедливого негодования). Я постоянно думал о том, что где-нибудь в далеком трактире на Берегу какой-нибудь рыбак рассказывал скотоводу такую же историю, но только про безумных дикарей с бродячих городов.

Слухов было много. Они приходили с редкими очевидцами, с кораблями снабжения, с рассказами моряков. Люди вслушивались, переживали, доедали похлебку с привкусом рыбы, закипали священным гневом, а потом шли в свои железные клетки спать.

Слух о возвращении “Клинка Света” из похода уже пошел. Кто-то вполголоса рассказывал о том, что увидел в доках. Страх полз по напивальне и даже в мою душу просочился. Мне не хотелось знать, что будет дальше.

— Ты, — сказали рядом со мною. Кто-то сел справа и положил локти на стол. — Тебе не многовато места, а?

— Сюда трое легко сядут, а ты один торчишь. Нехорошо это. Вот что я тебе скажу — собери свои вещички и найди себе уголок, хорошо? Нам с ребятами надо поболтать немного.

Я поднял взгляд на незнакомцев. Судя по черной форме — солдаты. Нечастые гости на этой палубе.

— Доброго снега, уважаемые! У вас какие-то сложности? — почти сразу нарисовался Томби, он теребил перекинутое через плечо полотенце.

— У нас нет. У тебя да. Какого талого льда у тебя тут за огромным столом сидит столь щуплый малый? Эй, малый, ты потеснишься?

Напивальня примолкла, и моряки опешили от оглушительной тишины.

— Это вы чего, подледные, так на нас пялитесь? — глухо сказал один из троицы в черном.

Постояльцы ждали. Для них это было начало славного представления. Возможно, драки. Глаза потерянных людей, посвятивших жизнь темным цехам мануфактуры, загорелись.

— Так чего пучите зыркалки-то? И ты чего уставился? Мы за вас, шаркуньи последыши, кровь лили на войне! Неси чего получше да покрепче, да?

Третий же молча положил ладонь на притороченный к поясу палаш.

— Все в порядке, Томби, — сказал я, но не встал. В голове уже хорошо шумело, хотелось приключений. — Я справлюсь.

Хозяин напивальни оглядел бойцов быстрым взглядом, чуть осуждающе глянул на меня и ретировался. Остальные постояльцы молчали, будто и не слышали вызова со стороны солдат.

— Чего пялитесь? Чего ты уставился, пучеглазик? — обратился к кому-то вспыхнувший злобой воин.

Тот, кто сел рядом со мною, неуверенно кашлянул:

— Варг, ты это…

— Варг, прекрати, — сказал я.

Он был крепок. Наверняка умел владеть оружием и точно прекрасно управлялся с кулаками.

— Да вы тут все я смотрю бесстрашные? — солдат навис над столом, упершись сжатыми в кулаки руками в металлический лист. — Да? За тысячи лиг от войны смелости-то много, да?

Я встретил его взгляд и ухмыльнулся, направляя в расширенные зрачки воина накопившуюся безнадегу. Усиливая ее, распаляя. Заталкивая в жестокое сердце солдата, где язвочка отчаянья давно уже воспалилась и просто ждала своего часа. В каждом из нас находятся все чувства разом. Просто некоторые спят. Их нужно всего лишь растормошить.

Взгляд воина чуть затуманился, и Варг резко выпрямился.

— Да ну их, братцы. В задницу. Все равно подохнут скоро, — он развернулся и пошел к выходу. — Дурацкая идея была сюда идти. Я спать.

— Варг?! Эй, ты чего? — сидевший рядом со мною вскочил и поторопился следом за приятелем. — Варг?!

— В задницу. Достало все, — на прощание сказал тот и вышел.

Третий боец остался в напивальне один. Он внимательно посмотрел на улыбки завсегдатаев, знающих хитрости мастера Бауди, потом с подозрением взглянул на меня.

Я устало улыбнулся ему, несмотря на то что у горла застрял тошнотворный комок, как всегда бывает после таких игр с чувствами. Впрочем, еще на один удар меня бы хватило. Надавить на сомнения, впрыснуть в душу страх. Вариантов было несколько.

Я многому научился за месяцы пьянства. Губы солдата дрогнули, взгляд расфокусировался.

— Всего хорошего, — тихо проговорил он и, пошатываясь, вышел из напивальни.

— Томби, кружку лучшего пойла мастеру Бауди, за мой счет! — сказал кто-то, и зал ожил, заболтал, переваривая представление. Я чувствовал на себе бросаемые тайком взгляды, но предпочел их не ловить. В висках екало, и в такт с этим пульсировал собачий комок чуть выше солнечного сплетения.

Я прикрыл глаза, борясь с дурнотой.

— Привет, Эд! — за мой стол кто-то сел. Я сразу узнал этот голос из прошлого. Из тех времен, когда жизнь имела смысл.

— Привет. Сегодня слишком много людей.

Ему тяжелее всех пришлось. Он не мог просто сидеть и ждать. Ему обязательно нужно было что-то предпринимать, где-то крутиться. Паренек к восемнадцати годам прошел страшную школу жизни, но, удивительно, так и не набрался опыта выбирать путь осторожнее. Его все тянуло познакомиться с какой-нибудь новой гадостью. Я открыл глаза и посмотрел на Фарри.

Он сидел напротив, смотря на меня с какой-то смесью злости, воодушевления и брезгливости.

— Тебе что-то не нравится, Фарри?

— Я рассказывал тебе о Шарренвейме?

Фарри посмотрел по сторонам на темные деловито напивающиеся фигуры.

— Даже там этот кабак…

— Напивальня, — поправил его я. — Кабак — это слишком возвышено.

— Пусть так. Так вот даже в кварталах, где властвовал Воровской Закон, столь угрюмых заведений не было!

— Ты пришел сюда рассказать мне об этом? — я посмотрел поверх его плеча в дверной проем.

У выхода из напивальни стоял вооруженный мужчина в перевязанной ремнем алой рубахе. Он широко расставил ноги, уперев руки в бока, и старательно демонстрировал свое презрение ко всем находящимся в благостном заведении. Неприкасаемый по прозвищу Буран в принципе не любил людей, и я не мог понять, почему он всюду таскался за Фаррианом ан Лавани, бывшим воришкой, бывшим рабом, бывшим моим другом…

— Нет, Эд, не ради этого. Как у тебя дела?

Я развел руками, не глядя в глаза приятеля. Когда Фарри, учредитель «Офаррительных лотерей», спускался к простым смертным с верхних палуб, мне тяжело давались наши разговоры. Слова падали в вонючий воздух, беседы неохотно волоклись по грязным переулкам. А я пытался понять, кого во мне больше — слабака или предателя.

Мне не хотелось общаться с ним. Потому что только сильные духом люди способны держать неподалеку кого-то, напоминающего о чем-то дрянном в прошлом. А такие, как я, предпочитают забыть о мерзких моментах. Лучше всего это выходит, когда избавишься от любых ассоциаций.

Например, от друзей.

— Чего тебе надо, Фарри? Я очень устал за сегодня. Ветрюга знатный в Пустыне, продувает даже сквозь броню.

— Я давно не заглядывал. В последний раз сам помнишь…

— Ты поэтому Бурана привел? Боишься с бедолагами из мануфактуры ссориться?

— Злой ты какой стал, Эд. Прекрати, — поморщился Фарри. — Это же все дела лотереи. Когда у тебя появляются деньги — то сразу же являются и те, кто тебя из-за них ненавидит.

Я демонстративно криво ухмыльнулся, хотя отчего-то вновь почувствовал себя скверно. Может, увидел себя глазами друга? Жалкого паренька, застрявшего в темном, пропахшем дешевой шаркункой заведении. Потерявшегося.

— Эд, — сказал Фарри. — Мы можем поговорить где-нибудь в месте потише и поспокойнее?

— О чем?

— Льдинки-ботинки, о том, о чем не стоит разговаривать вот в таких дырах, Эд! Пошли, выйдем на минутку, я много времени не отниму. Это важно.

Я отхлебнул едкий напиток, поморщился, удержав слезы. В ушах хорошо шумело, виски постукивали, идея не казалась мне дурацкой. Все же мы когда-то дружили. Когда-то вместе тащили никому не нужный древний артефакт. Сквозь снега и смерть.

Мы много прошли вместе. И оказавшись у последней черты, оказавшись у места наших стремлений, выяснили, что сделали это зря. Что все жертвы были напрасны. Загадочный компас Черного Капитана оказался никому не нужен. Он пропал где-то в недрах Тайного Двора, где-то в глубине советов Содружества.

Осел. Исчез. Растворился.

Мы могли выбросить его где-нибудь в Пустыне, и было бы не так обидно. Героической жизни у нас не вышло, мы ничего не изменили. Как и тысячи других обитателей этого прекрасного, дружелюбного мира!

Однако Фарри оказался из тех, кто готов поднимать растоптанные мечты, в отличие от меня, выбравшего путь нормального человека. В своем, разумеется, понимании нормальности.

“Поэтому Лайла и ушла. От твоей нормальности."

Дурную мысль нужно было запить. Я добил кружку, встал.

— Ну, пойдем поговорим.

Буран, когда я проходил мимо, чуть заметно кивнул.

Мы вышли на едва освещенную улочку, где в маслянистых лужицах на ребристом полу играла рябь от двигателей корабля. Светлый Бог, как я привык к этому постоянному гулу. Раньше он закладывал уши, мешал спать, сводил с ума, а теперь…

Затхлый воздух с примесью нечистот из ближайшей подворотни заставил меня пожалеть о решении выбраться наружу. В напивальне было лучше. Шумно, но вряд ли Фарри мог сказать мне что-то новое. Скорее всего, он собирался произнести что-нибудь жизнеутверждающее. Что-то вроде “нельзя опускать руки, нельзя отказываться от целей, мы не можем оставить все так, и тыры-пыры-тыры-пыры”. Ему было легко. Он не потерял Лайлу. Он нашел в этом большом городе успех. Рискнул и победил. Все мануфактуры гудели в тот день, когда на центральной площади «Офаррительная лотерея» объявляла номера победителей.

— Чего хотел, Фарри?

Он сунул руки в карманы легкой куртки, обернулся.

— Компас у меня.

— Чего?

— Того, — передразнил он мое удивление. — Компас у меня. Я давно крутился вокруг него и наконец он мой.

— Светлый Бог, да зачем он тебе?

— О, я найду ему применение. Я уже нашел.

Он нервничал и чувствовал себя победителем. А я даже чуть протрезвел от новостей.

— Ты его украл?

— Нет. Все меняется, Эд. Все уже изменилось.

Буран держался чуть поодаль, охраняя Фарри. Да, все изменилось. Бывший воришка окреп. Набрался уверенности. Неужели все дело в разработанной им идее продавать счастливые билетики людям, потерявшим всякую надежду? Ночь с шлюхой да приличная сумма на карман — и сотни работяг меняют деньги на помятые жетоны.

— Война проиграна. Об этом многие догадываются, но я знаю наверняка.

Он даже одевался теперь иначе. Выглядел чище, светлее.

— Откуда? Разговорил кого-то в порту?

— Не, там очень серьезный приказ молчать, так что у меня свои источники. Обаятельная улыбка и веселый нрав, знаешь ли. Люди любят тех, кто им улыбается, Эд. Они говорят много охотнее. Они больше доверяют, когда ты им улыбаешься месяц от месяца, а не раз в полгода. Если их любить, то они всегда отвечают взаимностью.

— Спасибо за урок. Что с компасом?

— С компасом все хорошо. Я забрал его оттуда, где он никому не нужен, и нашел людей, которые готовы на многое ради того, на что указывает его стрелка. Пара-пара-пам, Эд! Все получилось. Хотя я бы не хотел так говорить, пока не покину порт, но, Светлобог, дела чисты, как утренний снег. У меня есть капитан, готовый отправиться в путешествие в любой момент. У меня есть команда, в которой хватает как искусных рубак, так и выпускников Навигаторства. У меня есть собачий фрет! — Фарри размахивал руками, не в силах совладать с эмоциями. — У меня есть все, что есть у гребанного богатея. Кроме одного, Эд. Мне нужен эмпат. И я опять пришел к тебе.

Я хлопал глазами, не веря в то, что все это мне говорит Фарри. Он сделал больше, чем просто «не сдался». Он победил?

— Ты… серьезно?

— Мы многим пожертвовали ради компаса, Эд, — почувствовал он мое смятение. — Я не мог оставить все так, как оно было. У тебя получилось бросить все, хотя мне не кажется это удачным выбором, а я не смог. И, мне кажется, не зря!

“Вот видишь, Эд, как бывает? Посмотри на него и на себя, чувствуешь разницу?”

Стало вдруг обидно за то, что мой выбор оказался неверным. Что я отвернулся от дорогих мне людей, лишь бы забыться, а они сделали то, на что у меня не хватило сил. И у них получилось.

Да, в этой легенде не я был главным героем.

— Зачем я тебе, Фарри?

— Я же тебе сказал. Мне нужен эмпат, которому я могу доверять. Так всем будет проще.

— Эмпат? Тебе? Дай мне уложить это в голове.

Я смотрел на него, как на ожившего ледяного голема. Фарри улыбался, и в его душе не было ни капли фальши. Он ждал моего ответа с надеждой. После всего, что было, он опять пришел сюда, ко мне.

— Да как ты компас достал?!

— Льдинки-ботинки, мы на пороге великого приключения, Эд. Приключения, сравнимого с легендами, а ты интересуешься мелочами? Достал и достал! Соглашайся! Времени нет, здесь нельзя больше оставаться. С каждым днем растет шанс, что сюда нагрянут корабли Братства.

— Хватит, Фарри! Да остановись ты уже! При чем тут Братство?!

— А, ты же не знаешь… Война проиграна. Братство предало нас. Содружество почти опрокинуло флот Берега, они даже высадились на западе их земель, и тогда Ледяная Цитадель ударила с моря. Есть версия, что это все из-за того, что мы тогда немного покрошили их людей и спрятали компас. Надеюсь, что это не так, но в любом случае мы должны уходить.

— Моя голова сейчас взорвется, — хмель ушел, и мрак, поселившийся в душе и ставший неотъемлемой ее частью, вдруг рассеялся. За мутной тусклой пеленой объявилась вдруг детская надежда и радость. Клянусь, я уже знал, что отвечу другу, но все еще не мог понять, взаправду ли происходит наш разговор, или я напился, как водится, и уснул прямо за столом.

— Понимаю.

Мимо прошлепал по лужам сгорбленный человечек, остановился поодаль:

— Мастер Бауди, у тебя все хорошо? — прохрипел он.

— Да-да, все прекрасно, — отозвался я, вновь не зная, с кем общаюсь. Когда я только появился тут — на меня косились странно. Задирали, один раз даже хотели побить, но я случайно сломал одному из обидчиков руку, второму вполне целенаправленно свернул нос, а третьего через пару дней увезли из города на остров Покоя где-то в Пустыне, где содержат безумцев. Я разрушил его душу, запихав в нее чистый ужас мальчишки, на которого набросилось трое здоровых работников мануфактуры.

Посетители напивальни поняли то, что я сделал, даже раньше меня. Поняли, и приняли, не расспрашивая. Среди них нашелся кто-то худо-бедно разбирающийся в эмпатии, и, может быть, только поэтому меня не пырнули ножом в подворотне, как колдуна или пособника Черных Капитанов.

Выпивоха, пошатываясь, двинулся дальше. Наверное, должно быть стыдно, когда не знаешь имени человека, вступившегося за тебя. Но в таких местах забываются не просто так. В таких местах потерять имя не так уж и плохо.

— Драный демон, так все резко. У меня смена завтра…

Фарри скептически кашлянул.

— Ты прав. Ты прав… Конечно же… Фарри, у меня нет слов.

Меня прорвало. Мне словно подарили нечто давно утерянное и невероятно важное.По-моему, я даже прослезился.

— Спасибо, Фарри…

— Вот и отлично. Не будем терять время. Я объявил сбор команды. Мы пришли за тобой. Показывай, где ты нынче обитаешь. Надеюсь, местечко более приятное, чем эта твоя… Напивальня. Вместе соберемся и пойдем на корабль.

— Хорошо. Конечно.

— Показывай дорогу.

Я зашагал по темной улице в сторону съемной каморки, которая находилась в двух кварталах от напивальни. Нависающая над тесной мануфактурской улочкой туша из тесных клетей лишь снизу казалась жутковатой. Однако наверху все выглядело значительно лучше. Иногда я подолгу стоял на сетчатом мостике над улочкой, вглядываясь в прохожих, прежде чем вскарабкаться по гудящей металлической лестнице на четвертый уровень бараков и скрыться в личной комнатушке без окон, с узким шкафчиком и продавленной кроватью. Впрочем, я уже говорил об этом.

Когда мы поравнялись с Бураном, Фарри сказал:

— Ну что, Эд с нами. Я же говорил, что он одумается!

— Ой ты ж радость-то какая. Давайте теперь возьмемся за рученьки и поскачем по этой милой улочке в сторону светлого будущего, где тепло, сладко, и десятки обнаженных дев хотят подарить всем волшебство любви. Но мы назло им будем просто кататься на облачках, и смеяться, смеяться, смеяться! — он сплюнул.

— Я скучал по тебе, — сказал я ему.

Неприкасаемый лишь хмыкнул.

Глава третья «ИзоЛьда»

Красный корабль-фрет, который Фарри нарек своим, стоял в доках Барроухельма, готовый к отправке. Высокий, трехмачтовый, с изящными линиями железного тела. Свет мощных шаманских фонарей заливал огромный городской ангар, и я не мог отделаться от того, что страшусь неведомых черных фигурок на бесконечных мостах под потолком. Все эти работники порта, даже ночами суетящиеся среди платформ, казались мне затаившимися Ледовыми Гончими, Черными Капитанами и Снежным Демонами. Но я старательно не смотрел наверх. Хоть и содрогался от гула металла под тяжелыми ботинками.

Верхняя палуба ледохода Фарри отличалась пристройками, которые оживут только во время водного путешествия. Траки ледохода были шире обычных, с высокими ведущими и опорными колесами. Такие, когда ходят по льду — обнимают неровности. Не крошат торосы и заструги с невозмутимостью штурмовика, а сглаживают. Амортизируют. Мануфактура Барроухельма как раз и занималась производством подобных товаров. Я хорошо изучил все эти модификации «траковых платформ», пока слушал беседы в напивальне. Там, слава Светлому, рассуждали не только о том, какие мошенники и воры те, кто правят Содружеством, да что за чудовища эти далекие и неизвестные никому жители Берега.

Мы наблюдали за фретом с обзорной площадки. Отсюда он казался не таким огромным.

— ИзоЛьда, — прочитал я название корабля. — Оригинально.

Фарри стоял рядом со мною и с видом победителя осматривал судно. Буран задумчиво облокотился на поручни.

— Я хотел тебя попросить кое о чем, — сказал Фарри. — Просьба небольшая, но важная.

— Да?

— Чтобы тебя уважали, иногда улыбки недостаточно. Чужое уважение внушает доверие. А! Светлобог! Я немного волнуюсь, и слова кривые лезут. Я хочу сказать, чтобы тебя малознакомые люди принимали всерьез — твое окружение должно относиться к тебе соответствующе. Я поговорил с нашими, они понимают. Вот, хотел попросить тебя. Ты можешь какое-то время ходить с серьезным хмурым видом, а это у тебя получается прекрасно, и делать вид, будто я главный?

Буран хмыкнул, и Фарри смутился, но лишь внутренне. Внешне он повернулся к Неприкасаемому и сказал:

— Вот чтобы именно такого вот никогда не было.

— Фарри, что с тобой сталось? — спросил я. — Я тебя не узнаю!

— Когда у тебя есть цель, ты готов на многое. Сможешь пару дней продержаться?

— Хорошо Фарриан, — вспомнил я его полное имя. — Как скажешь.

— Спасибо, — он перевел взгляд на порт. — Когда нет лидера, приходится брать все в руки самому. Потому как именно тебе потом в старости придется понять, что ты пустил жизнь по голому льду, просто потому что ждал, кто ж сделает первый шаг вместо тебя.

— Я сейчас расплачусь, — вдруг сказал Буран. Он угрюмо смотрел на корабль. — Вот давит что-то в груди, выжимает.

Он почувствовал, как изменился лицом Фарри, и с трагичным видом добавил:

— Но я думаю, Фарриан, что если бы не вы, не ваше решение, то ни у кого не было бы старости. И вы понимаете это не хуже меня.

— Да, почти убедительно, — ответил ему мой друг. — Ну что, идем? Все уже там. Дело за руководителем экспедиции.

Я удержался от улыбки. Этот рыжий паренек с глазами навыкате и с широкой улыбкой — командир корабля? Это, должно быть, сон. К нему нельзя было относиться серьезно. Вспомнить хотя бы его таланты оступаться на каждой более-менее ответственной задаче. Что он вытворял, когда служил стюардом у капитана Аргаста Дувала, да пусть лед помнит его имя! И вот он теперь кем-то командует? Я не верил этому, пока не увидел, как двое вооруженных бойцов у трапа “ИзоЛьды” с почтением отсалютовали Фарри, а меня проводили заинтересованными взглядами, даже не спросив, кто я такой.

Потому что им, по всей видимости, было достаточно того, что рядом со мною шел руководитель экспедиции.

Внутри ледохода пахло теплом, чистотой и кухней. Я шел по внешним коридорам следом за Фарри и слушал, как гудят под тяжелыми башмаками металлические ступени лестниц и крепкий настил проходов. Ночной корабль молчал.

“Ты же понимаешь, что происходит, Эд?”

Я не понимал. Мне казалось, что это сновидение вот-вот сгинет, и я вернусь обратно в мир, где нет надежды, нет цели и нет Лайлы. Какой стремительный день.

Воспоминание об ушедшей любви кольнуло в сердце, но не смоглоотравить предвкушение.

— Вот наша каюта, — сказал Фарри наконец. — Здесь и будем жить. Все готово.

Я переступил порог чистой и уютной комнатки со шкурой снежного льва на полу. Покои очень важной персоны, после моей-то замызганной каморки.

— Удобно, да? — он прошел в каюту, сбросил с себя ботинки, швырнул куртку на кровать. — И не верится, а?

— Это точно.

— Располагайтесь, я пришлю Тороса на смену, — напомнил о себе Буран.

— На смену?

— Серьезного человека должны охранять серьезные люди, — сказал Фарри.

— И ты их как-то уговорил?!

— Деточка, у нас только один человечек ударился в истерику и решил добровольно окончить свои дни в самом дерьмовом и вонючем уголке этого унылого городишки, — не выдержал Буран. — Такой очень уж старый для всего этого дерьма сопляк. Но погоди, может быть, ты не знаешь его! У него имя начинается с Эд!

Я посмотрел на него с изумлением и толикой обиды.

— Ну давай, давай, наморщи лобик. Знакомое имя-то?

— Буран... — вмешался Фарри.

— Погоди, — отмахнулся воин. — Пока кто-то из соплей ледяные заборы строит — кто-то действует, деточка. В отличие от. Только, пожалуйста, не реви после этих слов, я ненавижу женские слезы.

Неприкасаемый ожег меня взглядом и ушел.

— Он немного нервничает. Не бери в голову, Эд. Ну его, — немного натянуто улыбнулся Фарри.

“Ну его? Но он ведь прав, Эд. Прав!”

— Вообще тебе бы помыться, конечно, Эд, — он повел носом. — Я, надеюсь, переживу эту ночь, но завтра — пожалуйста.

Я понимающе кивнул, поплотнее прижал к бокам локти, чтобы хоть как-то удержать запах давно не мытого тела.

“Что ты с собой сделал… Он прав. Светлый Бог, как же Буран прав”

Лежа в кровати, я вдруг пожалел, что согласился. Вдруг представлялась реакция бородатого Тороса. Молчаливого Неприкасаемого, который был моим учителем когда-то давно, когда я совершал ужасные ошибки, но при этом еще мог назвать себя человеком. В поисках себя я предал и его тоже.

По спине пробежался холодок. Мертвые люди вновь пришли и обступили меня. Люди, которые погибли из-за того, что я принес в их жизнь проклятый компас.

Очень захотелось выпить.

— Эд, — вдруг сказал Фарри. Мы лежали в тишине, почти не чувствуя дыхания города-ледохода, который нес фрет сквозь Пустыню. — Спишь?

Я хотел притвориться, но не стал.

— Нет.

— Ты рад?

Я не ответил.

— Прошлое остается в прошлом, Эд. Мы должны доделать начатое.

Темнота озарилась синим сиянием. Фарри достал компас, указывающий на что-то, находящееся где-то далеко на юге.

— Потому что это уже не просто наша блажь, Эд. Мир меняется. Помнишь, мы думали, что компас ведет к гробнице Царна? Что он указывает на то место, где хранится тайна Темного Бога?

— Угу.

— Это все ерунда. Я думаю, а капитан Рубенс уверен, что компасдействительно указывает на проход через Южный Круг. В земли, которые прячутся там, за долинами черного снега. И оттуда приходят Капитаны. И приходят они не ради великого зла или еще чего.

Он, наверное, смотрел на мягкий свет артефакта и говорил скорее для себя, чем для меня, но я слушал.

— Помнишь, Три Гвоздя рассказывал о том, что никакие теплицы не способны снабжать нас зерном и деревом? Что Берег облысел бы, если бы все это было рождено по эту сторону Круга?

— Помню.

— Я не знаю, что было у тебя внизу, но наверху все, что могло быть выращено в теплице, подорожало в несколько раз. Обычно все говорят, что это из-за войны. Что гильдии не торгуют с Содружеством, потому что оно осадило Берег. Но все это чушь. Этот компас, Эд, всему виной. Там, за Южным Кругом, живут люди. И это их зерно, их землю, их дерево мы получали. А теперь нет. Теперь мы отрезаны от них, так как компас в наших руках, Эд! Оледенеть можно, правда?

— Почему ты так решил?

— Барри Рубенс рассказывал мне. Его считают сумасшедшим, но он много знает о Южном Круге и тех гильдиях. Его жена погибла, исследуя мертвые воды. Там есть жизнь, это точно. Почему же не быть торговле? Быть может мы всего лишь фронтир для кого-то по ту сторону? Может, все эти Добрые и Черные Капитаны всего лишь, представь себе, два враждующих цеха в одном городе!

Его объяснение убивало тайну. Разгадка была обыденной. Волшебный артефакт, который приносит пользу только для того, чтобы возить откуда-то с юга лес и зерно. Какая грусть!

— Зачем им это? Даже если кто-то действительно там есть — зачем им к нам?

— Может у них нет чего-то, что есть у нас? Впрочем, чего гадать. Скоро мы об этом узнаем.

Он замолчал, а вскоре и засопел, а я еще долго лежал на боку, размышляя. Почему-то разговор с Фарри меня воодушевил, и это пугало. Еще утром казалось, что все друзья остались в прошлом. Что ледоход моей жизни отправился по совсем другим путевикам, и нужно было жить дальше самому, потому что я сам этого хотел.

Но сейчас я испытывал щемящую благодарность к Фарри за то, что он не забыл про вечно ноющего эмпата. Ведь что мешало ему отправиться в путь без меня? Что мешало прийти и просто попрощаться?

Ничего.

С этой мыслью я и уснул.

Глава четвертая «БООООООООУУУУУУ»

БООООООООООУУУУУУ!

Я скатился с кровати от пронизывающего воя.

— Что такое? Что такое? — вскрикнул Фарри.

БООООООООООУУУУУУ!

Низкий звук продирал нутро, барабанил по желудку, по сердцу. Уши заложило.

— Эд?!

— По-моему это Барроухельм... — сказал я. — Сигнал тревоги.

БООООООООООУУУУУУ!

— Городская тревога, господа! Немедленно к оружейной! — заорал в коридоре мощный бас. Дверь в нашу каюту распахнулась, и на пороге появился огромный косматый мужчина с пышными рыжими бакенбардами. В одной руке он держал дальнобой, а в другой — шаманский фонарь.

— Господин ан Лавани, наверное, вам лучше пройти в кают-кампанию. А это кто?

— Мой помощник, господин Жерар. Что происходит?

— Я не знаю, господин ан Лавани. Тревогу города-ледохода слышу впервые. Но все равно — поторопитесь, джентльмены!

И мы поспешили. Палубы «ИзоЛьды» гудели от сапог команды, в коридорах бряцало оружие, и кто-то постоянно орал, чтобы все тащили свои тушки наверх. Фарри уверено провел нас по темным ходам корабля в кают-кампанию.

БОООООООООООУУУУУ!

Гул проникал со всех сторон.

— Доброй ночи, — поприветствовал собравшихся Фарри. — Что происходит?

— Я думаю, это Братство. О, знакомое лицо. Банди, если не ошибаюсь?

— Бауди, — я узнал в говорившем шерифа Барроухельма. Это объясняло, как компас оказался у Фарри. — Что вы тут делаете?

— Подал в отставку, — поморщился ан Найт. — Своевременно, как видите.

— Надо было уходить вчера вечером, — сказал еще один мужчина, находившийся здесь. Он был высок, широкоплеч и сразу располагал к себе чертами лица. Густые черные волосы были собраны в хвост. Моряк облокотился на стол и смотрел на меня как на диковинное животное. Через все лицо шла вытатуированная цепочка, проходящая под глазами и через переносицу. — Вы издеваетесь? — вдруг спросил он. — Кто это?

— Это мой помощник, господин Рубенс.

Со стен на нас глазели демоны. Иначе назвать эти картины у меня язык не поворачивался. Незнакомые люди на них плакали и гримасничали, пучили глаза и хохотали, но всех объединяло безумие в нарисованных взглядах. Безумие, которое наверняка видел в своем отражении неизвестный мне художник.

— Еще один?!

— Да. Так что происходит?

— У меня пока нет информации, но готовимся к худшему. Все будет, как и предполагал господин ан Найт. Этому помощнику можно доверять?

Бывший шериф Барроухельма насмешливо поднял бровь. Уж он-то, будучи начальником Тайного Двора, наверняка знал, чем я занимался после того, как ушла Лайла. У его дознавателей точно были глаза и уши в темных переулках нижнего уровня.

Я сделал вид, что портреты сумасшедших мне интереснее и важнее его реакции.

— Верьте ему как мне, мастер Рубенс, — отрезал Фарри.

— Капитан «Клинка Света» рассказывал, что в пурге его корабль прошел мимо чьих-то машин, идущих чуть в стороне. Он предположил, что это наше сопровождение, но то были не сторожевики. Наши ледоходы обычно держатся гораздо ближе, в зоне видимости, — сказал ан Найт. — Нас вели. А теперь, несомненно, пошли в атаку.

БОООООООООООУУУУУ!

— Впервые за свою жизнь слышу голос города, — добавилшериф.

— Что делаем? — спросил Фарри.

— Думаем. Город им не взять. Но если им повезет, то смогут повредить траки, и тогда Барроухельм встанет.

— Зачем им это? — поинтересовался я. Поинтересовался вроде бы тихо, но и шериф, и Фарри, и капитан Рубенс посмотрели на меня с изумлением.

— Компас, Эд, — как дурачку объяснил Фарри.

— Я не так выразился. Зачем им это сейчас?

— Маски сняты, — развел руками ан Найт, — сейчас, боюсь, во всей Пустыне осталась лишь одна сила — Братство. По рассказам капитана «Клинка» — Берег был, считай, обескровлен, когда случилось предательство Цитадели. Сюда, к Содружеству, наш флагман пробивался с боем. Кому-то из Добрых удалось уйти, кто-то смог закрепиться на Берегу, но основные силы Братство смело почти моментально. Как он сказал — несколько десятков кораблей просто разлетелись на куски за несколько минут до атаки, а потом в бой пошел флот фанатиков. Армады Добрых Капитанов больше нет. Теперь Цитадель таиться не станет. Я, конечно, догадывался, что они не так просты, но надеялся на иной исход.

— И поэтому вы сидели и ждали? Получили компас и все, спрятали где-то в сундук и забыли про него?

— Юноша, — скривился шериф, — мы вернемся к этому разговору позже. Давайте как-то выбираться отсюда.

— В вашей беседе есть одно, простите за грубость, поганое слабое место. Какого ледяного демона вы решили, что это нападение Братства? — спросил Барри Рубенс. Он упирался кулаками в стол, нависая над сидящими.

БОООООООООООООУУУУ!

— Капитан! Капитан!

В кают-кампанию ворвался стриженный наголо мужчина лет двадцати пяти. Просторный меховой капюшон спадал ему на спину, и от этого голова казалась крошечной. — Город открывает шлюзы.

Он перевел дух.

— Там на пристани стоит какой-то важный прыщ. Говорит, что корабли содружества атакованы и городу требуется любая помощь. Что им доложить, капитан? Там беготня знатная в порту! Корабли выходят! Перед нами один шапп и он вроде без боевых, но уже тарахтит.

— Спокойно, Биами, дай сообразить, — махнул рукой Рубенс.

— Компас важнее, — сказал Фарри. Капитан бросил на него негодующий взгляд и рыкнул:

— Тихо. Ты — жди снаружи. — Как только закрылась дверь, Барри процедил:

— Чтобы слово Компас не покидало нашу компанию! Ясно?

Фарри не ответил.

— Если не помочь людям, это будет жрать вас потом и, в конце концов, убьет, — сказал я. Опять тихо, бесцветно. Мне вспомнился Мертвец, и сжигающий его огонь совести, жар которого вынудил пирата повеситься в камере.

— Пока права голоса у тебя нет, — зыркнул на меня Барри, а вот шериф посмотрел с одобрением. — Это мои люди, мой корабль, и тут мы не станем изображать совет Содружества.

Он подошел к двери, распахнул ее.

— Мы выступаем!

Капитан шагнул к металлическому ящику на стене, открыл ключом крышку. Откинул ее с лязгом.

— Мы же рискуем всем, мастер Рубенс. Компас...

— Компас не должен становиться твоим богом, Фарриан. Твой помощник прав. К бою.

За крышкой скрывался рычаг, и капитан потянул его вниз. Сверху раздался дикий звон, и почти сразу же послышался топот сапог.

— К бою, джентльмены! К бою! — заорал где-то Жерар.

— Отправляйтесь в каюту и не мешайте. Мне сейчас не нужны под ногами восторженные юноши.

Фарри растерянно положил руки на подлокотники сидения, будто бы собирался встать, но забыл об этом намерении.

— Сейчас нужно принимать быстрые решения, Фарриан, — чуть спокойнее сказал капитан. — Доверься моему опыту. Ты же понимаешь?

— Да, конечно. Конечно, — пробормотал тот. — Да… Я… Да… Эд, идем…

— Нет, — очнулся я. Опять сидеть? Опять ждать? —Дайте мне оружие.

Капитан открыл было рот, но не успел родить какую-нибудь обидную реплику.

— Мне доводилось убивать людей, — сказал я и через паузу добавил, глядя ему в глаза. — И в бою тоже.

— Оружие у квартирмейстера, — прищурился он. — Найди Жерара, если хочется подраться. Все, я в рубку. Фарриан, ты со мною. Или же оставь мне компас, если хочешь поиграть в героя. Шериф?

— Разомнусь. Все-таки это и мой город.

* * *

Порт гудел, сверкал огнями, и неповоротливые корабли съезжали по металлическим сходням в бурлящую ледяной крошкой ночь. Огромный город шарил по ночной пустыне лучами прожекторов. Громыхал лед под гигантскими гусеницами, ревели двигатели.

Фрет лихо скатился в пустыню и развернулся параллельно ходу Барроухельма. Мы стояли на внешних лестницах, вооруженные, и готовые к бою. Ночная ледяная свежесть выбила из тела остатки сна. Волосы в носу мигом замерзли. Я замотал лицо шарфом так, чтобы оставить лишь щель для глаз и старательно дышал студеным воздухом Пустыни. Носом вдох, ртом выдох.

— Что мы делаем? Я же не умею драться. Я не умею.... Как этим пользоваться? — бормотал мужчина рядом со мною. Его страх был липок. — Я зверолог. Зверолог!

Кто-то подошел к нему, положил руку на плечо и успокаивающе заговорил. Голос зверолога становился все тише и тише. Страх тускнел.

Но только его страх. Остальные тоже боялись. Лишь у единиц сердца горели предвкушением драки.

Небо пульсировало красным. Покрытый прекрасной вязью огней Барроухельм напоминал титанического кита, облепленного мелкими паразитами. И сейчас несокрушимому повелителю Пустыни грозила опасность. Средь грохота моторов слышались басовитые голоса пушек. Город удалялся от нас.

— Ну что, джентльмены, пришла пора для веселья! Держитесь крепче! — заорал один из помощников Жерара. Он находился чуть правее нашей группы, облепившей лестницы. — Прижимайтесь к сваям, чтобы вас, друзья мои, не раздавило в требуху!

Кричал он сипло, от холода.

— Цель наша — взрезать корабель, на который укажет перст нашего славного капитана! Верхняя палуба за нами, джентльмены. Господа наемники прикрывают нас сверху, и пусть глаз их будет верен. Слышите меня, глазастые? Держите внешние лестницы!

— Гори во льдах! — крикнули сверху.

— Что делают наши братья, глубоко неверующие в Темного — то не наше дело. Для нас все просто. Мы просто обязаны доминировать на верхней палубе.

«Доминировать?»

— Я же зверолог! — жалобно простонал тот мужчина, но его никто не услышал. Корабль взял левее, черная пустыня поплыла в сторону, и я увидел, как во тьме чуть левее от Барроухельма горит ледоход, а рядом с ним мелькают крошечные огоньки выстрелов.

БОООООООООООООУУУУ!

— Держи-и-и-ись!

Фрет чуть наклонился, качнулся и поехал прочь от города.

— Ближе к стене, — толкнул меня кто-то. — Прижмись, он же сказал, что притираться будет.

Все то время, что мы готовились к бою и получали оружие, я искал взглядом знакомые лица, но тщетно. И это воодушевляло. Эти люди не ждали от меня слишком многого. Они не знали, на что способен этот паренек с палашом. И потому я мог завоевать их тем, что сделаю, а не разочаровать грехами, которые уже оказались на моей совести.

В Пустыне шла война. Для нас, спешащих в схватку, она заключалась лишь в стрельбе да замерзающих ногах. Сторожевые корабли сдержали первую атаку, но судя по огненному зареву — с ними было покончено. Кто-то из свежих судов уже вступил в бой с нападавшими, а мы только подбирались к врагу.

Вернее, наоборот, он уверенно шел в атаку, пока мы в ожидании приказа жались к ходам ледохода.

Фрет вильнул влево, я посмотрел вперед, чутка высунувшись наружу. Там горел еще один корабль. На носу «ИзоЛьды» зажглись зеленые прожекторы, лучи вонзились в лед по ходу курса. На фоне полыхающего ледохода стояло несколько приземистых посудин, две с зелеными фонарями и одна побольше, но не повыше, без опознавательных знаков. Вдоль бортов вспыхивали огоньки дальнобоев. Звенела сталь сошедшихся на льду бойцов.

— Джентльмены, приготовились!

С выбранного капитаном Рубенсом корабля заметили наше приближение. Фрет обошел его так, чтобы палуба вражеского ледохода простреливалась как с нашей стороны, так и со стороны союзников. О борт «ИзоЛьды» взвизгнула пуля.

— Приготовились! Этот бой, братья, послан нам Спящим, дабы закалить души наши перед дальним походом, — заорал кто-то внизу.

— Слава Спящему, — глухо ответили оттуда-же.

Фрет с грохотом притерся к кораблю нападавших и встал, над нашими головами вспыхнули яркие огни, залившие более низкий ледоход светом. Солдаты Братства (а именно они в своих причудливых шлемах-масках оказались на корабле) попятились, закрывая забрала от ослепляющих прожекторов «ИзоЛьды».

— За доброту! РАААааАААх! — заорал помощник Жерара. Внизу что-то громыхнуло, лязгнуло. На уровне первой палубы, над траками, из тела фрета вырвалось два зазубренных гарпуна, и вонзились в судно Цитадели, а затем со скрежетом вырвали целый кусок обшивки. Тотчас в разодранный борт влетела лестница, и по ней побежали люди Рубенса.

Рядом со мною на борт вражеского корабля грохнулся трап.

— Давай! — закричали рядом. — Бегом!

Я рванулся. Вокруг жужжали пули, врезаясь то в обшивку, то в тела. Бежавший передо мною моряк вдруг вскрикнул, как ребенок, и полетел вниз. Я краем глаза увидел, как он грохнулся о траки корабля и сломанной куклой рухнул на лед.

Первым на палубу Братства ворвался невысокий воин в белой парке. Он с ходу прыгнул на бегущего к трапу фанатика и сбил его с ног. Пока враг падал, коротышка дважды ударил его длинным ножом в грудь, и, как только труп коснулся палубы, воин ловко откатился в сторону. Выстрел с “ИзоЛьды” сбил с ног адепта Цитадели, совсем рядом с белой паркой, и слуга Технобога, выронив оружие, свалился на железный настил. Низкорослый штурмовик Рубенса перекатился, прикрываясь трупом солдата. Еще один закованный в причудливую броню воин Братства вскинул дальнобой, выцеливая кого-то на нашем корабле, но пуля со стороны ледохода Содружества толкнула его в спину, бросив лицом на палубу.

— РААААААААХ! — скатывались по трапу бойцы капитана Рубенса.

На палубе свершилась мимолетная рукопашная схватка, в которой никто из наших не пострадал, если не считать того бедолагу, сорвавшегося с трапа. Братья Цитадели погибли почти моментально. Когда мои ноги коснулись палубы, пал последний из защитников, а стоящий над ним верзила в перетянутой ремнем парке наступил на тело ногой и выдернул клинок из фанатика.

Длинные черные тени на залитой светом палубе смешивались с паром от остывающей крови. Пахло резко и при этом возбуждающе. Сладковато-свинцовый аромат опьянял, а эмоции побывавших в схватке людей толкали на большее. Хотелось бежать впереди всех, хотелось нанести удар и увидеть, как умирает твой враг. Я положил палаш на плечо, давая руке отдохнуть.

Торжество победы смешивалось еще с чем-то. С каким-то иным торжеством. Злорадным, ожидающим.

— Вход там! Помогите мне!

На плоской верхней палубе была лишь одна пристройка, с запертой дверью.

— Содружество! Идет Содружество! — с другого борта корабля поднялись наверх несколько воинов в черных парках.

Злорадство усилилось. Невидимый мне человек едва сдерживался от хохота. Он предвкушал, смаковал каждый момент, перед тем как…

«Опасность. Опасность. Уходи!»

Я зажмурился, пытаясь разглядеть намерения незнакомца. Он ждал и готовился. В нем кипел едва сдерживаемый смех.

— Стойте! — заорал я. — Стойте! Отойдите от двери!

Восторг сменился злобой, тревогой. Люди Рубенса обернулись на меня, стоящего посредине залитой кровью палубы и держащегося за голову.

— Отойдите от двери!

Я увидел его. Увидел четко, будто смотрел на него не через океан эмоций, а обычным взглядом. Человек за дверью.

Боец в белой парке настороженно попятился, прислушавшись к моему крику. Его примеру последовало еще несколько человек. Однако трое солдат принялись ломать дверь, посчитав меня за сумасшедшего.

— Назад, назад!

Клацнул замок, дверь распахнулась, и в проем вышел высокий воин Братства. Огромный, закованный в тяжелую броню. Страшный удар сверкающего в темноте клинка развалил ближайшего солдата Рубенса на две части. В свете прожекторов раскроенное тело окутал белый пар.

— Технобо-о-о-ог! — проревел измененный голос, в котором смешался металл и лязг двигателей.

Пули засверкали, отскакивая от его доспеха.

— Тех-но-боооог! Ха-ха-ха! — с шипением захохотал фанатик. Он вскинул двуручный зазубренный клинок и зашагал в нашу сторону. Доспех бойца выдержал с дюжину попаданий, пока кто-то не прострелил верзиле ногу. Здоровяк грохнулся на колено, поднял голову, всматриваясь в окружающих его людей. Многочисленные антеннки на его шлеме кружились, будто были живыми и искали цель для атаки.

Воина Братства переполнял священный восторг. Бах! От выстрела голова человека мотнулась в сторону, и гигант рухнул на палубу. Я повалился на колени. Эмоции врага были так сильны, что, пройдя сквозь меня, вымыли все силы.

— Вот кто настоящий безумец, парни, — сказал кто-то, и неясно было, кого он имел в виду. Меня или погибшего фанатика Цитадели. В голове что-то екало, что-то отдавало в уши. Опасность не ушла!

Тик... Тик... Тик. Тик. Тик-тик-тик.

В следующий миг алая вспышка резанула глаза, а неведомая сила подняла мое тело в воздух и с силой приложила о металл. В ушах загудело, и мир перевернулся, исчез из страны звуков. Я грохнулся спиной на железную палубу, в лицо плюхнулось что-то влажное, соленое. Шарф моментально намок и стал липким, теплым.

Над головой плыло красно-синее небо, и в нем кружились яркие звезды. И что-то гудело. Что-то неприятно гудело. Я сел, отер глаза варежкой. Кожу засаднило после того, как ее расцарапали прилипшие к ткани кристаллики льда.

Взрыв разбросал людей по всей палубе. Они испуганно поднимались на ноги, глядя на темное пятно, где раньше стоял на коленях фанатик Братства. У правого борта гудел полулежащий человек. Вернее, он кричал от боли, но я слышал лишь басовитый гул.

Ко мне кто-то подошел, сел рядом. Капюшон и черный шарф под ним. Меня трясли за плечо, тормошили, а я смотрел на оторванную человеческую руку рядом со мною.

Безымянный соратник помог мне встать, что-то спросил, а затем ринулся на выручку кому-то еще.

Я, пошатываясь, добрался до края палубы, вцепился в поручни. Пахло жареным мясом, в горле застрял вязкий сгусток тошноты. Губы распухли, и лицо горело, как будто в угли сунулся.

Вокруг полыхала Пустыня, в ней сгорали корабли, и вокруг них гибли люди. Зеленые ледоходы искали суда Братства. Пушки Цитадели крошили суда Содружества.

Из тела ледохода Цитадели доносилась пальба и гневные крики. Они становились все четче, все громче. Или то мороз стягивал с моих ушей блаженную тишину.

Меня тошнило.

— Ты в порядке, парень? Эй? — рядом со мною оказался кто-то из моряков «ИзоЛьды». Его борода покрылась инеем. — Ты живой? А?

Слух вернулся.

— Да...

— Спасибо тебе. Если бы не ты...

— Потом... — я отвернулся от него и меня вырвало смесью того пойла из напивальни и жидкой полупереваренной кашей из царапающего горло зерна.

— Ага... Да... Ты поблюй. Оно полегчает. И не стой. Не стой. Давай на корабль. По трапу пройдешь?

Позади все кричал от боли неизвестный мне солдат. Он выл на одной ноте, когда в мучениях кончаются чувства и остается только непрекращающееся страдание.

Бах.

Тишина. Лишь Пустыня ответила разрывом и треском выстрелов. Я не стал поворачиваться, но был благодарен человеку, прервавшему мучения незнакомца.

— Что это, смотрите! Что это?

По ночному небу плыли красные точки. Медленно, неторопливо, они чуть дрожали на фоне небес.

И они приближались.

— Ой-ой-ой, — сказал бородатый. — Ой-ой-ой... Мать... Что же это.

Сразу несколько взрывов оглушили меня. Борт Барроухельма вспучился бурлящим огнем. Невидимая волна толкнула поручни, и в лицо дохнуло теплом. Небесные снаряды разбивались о стены города, взрывались на крыше. Но как минимум три страшных шара врезались в гусеницы. Страшный скрежет ударил по ушам.

— На корабель. Всем назад на корабель! — заорали с «ИзоЛьды». — Мы отходим! Бегом!

Я не мог оторвать глаз от горящих стен города-ледохода. Он еще не остановился, но…

— Брось его, не вздумай, Грай! Слышишь? Бросай его, ты ему уже не поможешь, идиот!

Моряк, к которому обращался голос, упрямо поднял окровавленное тело, взвалил себе на плечо и пошел к трапу.

— Грай!

Меня дернули за руку и почти вытолкнули на покачивающийся трап, соединяющий наш корабль и его жертву. Я пробежал до технических ходов, соскочил на решетки, обернулся.

Огни снова приближались, но на этот раз они будто бы летели на нас. Я как завороженный смотрел на зловещие точки на небе, которые неумолимо росли.

Фрет взревел двигателем и качнулся. Несущий на себе павшего товарища моряк заторопился, но потерял равновесие, зашатался и с воплем рухнул вниз.

— Да что вы творите! — закричал кто-то в гневе. — Что вы творите?

— Грай...

Ломая трапы, срезая железо как со своего корабля, так и с убитого судна Братства — «ИзоЛьда» снялась с места за пару минут до того, как огненные снаряды врезались в лед и город. Один из пламенных подарков зацепил уничтоженную нами посудину, и та загорелась, будто кто-то плеснул энги и поджег ее. От огня Братства сталь трещала со звуком горящих волос.

— Не теряемся, джентльмены. Не теряемся! Приходим в себя, ждем приказов, — голос, который взывал к Граю, немного потускнел. — Ждем распоряжений, перезаряжаемся.

— Да что они творят? Что творят? Как так можно-то? Это же город. Что они творят-то? — говорил рядом со мною мужчина. Кончик не спрятанного под шарфами острого носа уже побелел. — Что им город то сделал? Там же дети! Дети!

Глава пятая «Закономерные случайности»

Люди молчали. Угрюмо, враждебно. Топтались на месте, еще не растеряв горячку краткого сражения. Фрет рвался в Пустыню, и морозный ветер выдувал из нас последнее тепло. Повсюду горел лед, а в небе вновь плыли огненные шары. Наверное, так выглядит конец света. Ночь, темнота, холод и падающий с небес огонь. Вокруг гремели траки, скрежетал лед и рвущийся металл, кашляла стрельба, а мы держались за поручни, качаясь на неровностях Пустыни, и ждали распоряжений. Бездействие во время безумия. Капитан, штурман (или кто там еще находился в рубке вместе с Моноклем) вели корабль в ту сторону, откуда летели огни. Параллельно нам в том же направлении ехало еще одно судно с зелеными фонарями Содружества. Рядом с ним вдруг вспучилось рыжее пламя, брызнуло на металл липкими каплями и поползло по борту. Ледоход упрямо двигался с нами одним курсом, на палубе боролись с пожаром неизвестные нам моряки, но огонь разгорался лишь сильнее. Над ночными льдами полетел жуткий крик боли.

Мы с бессилием смотрели на то, как пламя захватывает ледоход, превращая его в проклятое горнило.

— Почему Братство сделало это? Почему? — спросил кто-то. — Они же никогда не делали никому зла. Что произошло с ними? Светлый Бог... Я не могу поверить.

— Скольких та тварь убила после того, как Филиана располовинила? — послышался задиристый и веселый голос. В Пустыне грохотала война, но я смотрел на нее, как зритель. Все мы на «ИзоЛьде» стали зрителями. Горел Барроухельм, горели корабли защитников, горели ледоходы Братства. В ночи сверкали едва заметные вспышки выстрелов. А мы смотрели.

— Я не солдат, я же совсем не солдат. Как я здесь оказался? — сказал остроносый. Он смотрел прямо перед собой. — Я ведь не солдат. Я ученый... Я не солдат! Я зверолог, понимаете?!

— Троих минимум. И Грай...

— Грай был странным. Эй, Академик, приди в себя, — рядом с остроносым появился тот самый боец в белой парке. Это был довольно молодой парень, года на три меня старше. — Посмотри на меня. Да-да, давай, поворачивайся.

Затем он бросил в сторону:

— Я видел, что убрало того молчуна, который ни с кем никогда не здоровался, и парня, которого капитан вчера на борт взял. Кто третий?

— Ты же знаешь, я не солдат, — бормотал мужчина. — Я зверолог!

— Знаю, Академик, знаю. Но в трудные времена солдатами становятся быстро. Ты вот выжил, у тебя есть шанс. Эй, снегобрат, учти, за то, что ты там сотворил — Язва твой должник.

— Язва? — спросил я.

— Язва. У нас тут всех как оленей на пастбище зовут. Излишки профессии, темная романтика. Вот тебя как звать?

— Эд. Эд ан Бауди.

Сверху донеслось:

— Эй там, внизу! Укройтесь за фальшбортом! Не лезьте голой задницей в пургу! Язва, тебя это тоже касается! Ну-ка сядь!

— Эд ан Бауди — это скучно, — резюмировал Язва. Он, не таясь, присел рядом с нами, привалился спиной к низкому борту (чтобы укрыться за ним, нужно было лечь, наверное) и положил на колени дальнобой. В глазах парня сверкали огни наших фонарей, а его силуэт оказался как раз напротив зарева на стенах Барроухельма. — Я бы назвал тебя Визгун. Или Крикмайстер. Хорошо заорал там. А это вот Академик. Потому что он умный.

— Грай так глупо погиб, — сказал Академик. Он будто очнулся. Огляделся и засмущался от того сколько человек на него смотрели. — Так страшно. Урок всем нам — не держись за прошлое, да?

— Я впервые был в драке, — сказал крепкий мужчина, заиндевевшие лохмотья шарфов опутывали его шею и голову, топорщась в разные стороны диковиной прической. — Сорок зим скоро, а дрался впервые. Руки дрожат.

— Бывает, — подбодрил Язва. — Я в первый раз вообще обгадился. Тепло, скажу вам, лишь первую минуту. Потом... стало прохладно.

Кто-то нервно хохотнул. Кожа от холода занемела, и я еще больше укутался в уже промерзший шарф, согреваясь дыханием.

— Третий на обедах все на кашу ворчал. Долговязый такой, — сказал кто-то.

— Чего?

— Ты спрашивал, кто третий. Вот, по-моему, он.

Язва кивнул. И тут его лицо превратилось в алую парящую рану. Тело будто плюнуло в нас смесью крови, крошева кости и мозгов, но этот сгусток лишь чудом не долетел ни до кого и шлепнулся на рифленый металл хода. Между мною и Академиком. Тело Язвы качнулось вперед, а потом завалилось набок.

— Укрытие! В укрытие! Выключите фонари!

В ответ куда-то в пустоту загрохотали дальнобои солдат, а я смотрел на то, что минуту назад было человеком, и не мог найти в себе сил отвернуться.

Прожекторы над нашими головами погасли, погрузив борт во тьму. От смерзшейся крови слиплись веки.

— Хорош стрелять! Хватит! — крикнули сверху. — Берегите порошок!

Несколько мгновений назад Язва как-то объединял нас, а теперь всем хотелось отодвинуться от окровавленного трупа. Лишь Академик подполз к приятелю, дрожащими руками накрыл капюшоном то, что осталось от лица Язвы, и сел рядом с ним. Молча. Мы оба посмотрели на остывающее содержимое чужой головы и отвернулись.

— Это Снежный Жнец был. Точно говорю вам — Жнец! Это они так точно бьют. Обычный стрелок ни в жизнь не попал бы! — сказал кто-то.

— Кто такой Жнец? — бесцветно спросил я, глядя на труп Язвы.

— Охотники Братства. Убийцы. Видал я одного такого. Они Пустыню могут пешком пересечь если надо. На льду сутками могут лежать ради одного выстрела. Клянусь, правда! Похоже на них! Нам нельзя тут сидеть! Эй! Биами? Биами? Тут же Жнец! Может мы внутри подождем?

— Я сказал — в укрытие, — раздраженно ответили сверху.

— По одному перебьет. По одному.

— Заткнись, Шайн — сказал ему тот, кто вспоминал про третьего погибшего. — Вслепую бить не будет.

— Ну а чего мы ждем, Елай? Чего? И куда мы? Почему мы выключили фонари, Биами?

— Да ты громче всех орал про них, Шайн!

— Я про носовые, Биами! Про носовые! Мы не хотим, чтобы кто-нибудь принял нас за корабль Содружества?

— Так, Шайн! Закрой рот и жди команды. У нас есть задача поважнее, сам знаешь.

Он замолчал, нахохлившись и вжавшись спиной в угол меж стеной ледохода и фальшбортом.

Зеленые огни на носу «ИзоЛьды» действительно больше не горели.

То ли оба Бога берегли нас от схватки, то ли капитан искусно лавировал по Пустыне, но мы удалялись прочь от Барроухельма без столкновений с кораблями Братства. Пару раз нам попались в темноте посудины поменьше, но Рубенс, не замедляя хода, ловко срезал их массой. Он сближался с ними и умудрялся наехать на них так ловко, что не вредил своим гусеницам, зато со скрежетом металла выводил из строя суда Цитадели, накатываясь на их траки и втаптывая в лед.

Вслед нам неслась стрельба, совершенно неопасная для бронированной кормы.

— Войны не будет, — сказал Елай. — Уходим в Пустыню...

Это и без его слов все поняли. Мы проплыли мимо горящего сторожевого корабля, воздух пропитался вонью горелого мяса. У меня потекли слюнки. Желудок, привыкший к дурной похлебке из рыбы с редкими примесями старого зерна, восторженно заурчал, несмотря на то, что я понимал, чем на самом деле пахнет.

Вокруг корабля медленно таял лед, и в свете пожара я увидел, как в образовавшейся от жара луже плавает раскинувший руки мертвец.

А потом «ИзоЛьда» вдруг резко свернула с проложенного курса, взяла направо, а голос Биами возвестил:

— Оружие заряжайте, не высаживаемся без команды. Палите, джентльмены, во что увидите.

Я думал, что опустошен. Что выгорел вместе с погибшими кораблями и выплеснул страх в тот же миг, как убили Язву, но тут ужас вернулся. Он проник под парку и холодными пальцами взялся за мышцы, не позволяя тем набраться сил. Не давая им напрячься. «Сиди» говорил он. «Они справятся без тебя».

Люди зашевелились, и то, что все они старательно прятали страх, подбодрило меня. Я поднялся на ноги, взял дальнобой с тела Язвы и встретил взгляд одного из соратников. Он смотрел на меня со смесью отвращения и восхищения, но быстро отвел глаза.

— Пушки... — сказал Шайн. — Светлый Бог...

В этот момент во льдах три черных силуэта, размером с трехпалубный ледоход, одинза другим выплюнули те самые яркие звезды смерти. Огромные ребристые жерла с гудением замедляли вращение и опускались, а перед ними уже крутились лайары с обслугой, готовые заполнять смертоносное жерло новыми снарядами.

Наверное, мы обошли и их охрану тоже. Не знаю. Но корабль Рубенса застал воинов Братства врасплох. Они поняли, что им во фланг вышел противник, только когда фрет левой гусеницей зацепил первое орудие. Металл застонал, заскрежетал, и огромная пушка наклонилась вбок, а затем под собственным весом рухнула на лед.

В этот же миг мы, приникшие к прицелам дальнобоев, расстреляли команду лайара. Мне кажется, одного из служителей Цитадели подстрелил и я. Просто целился в человека в меховом плаще на корме, и когда спустил рычаг — фанатик дернулся и перевалился через ограждение.

Под градом пуль лайар моментально опустел, а потом его вмяла в лед правая гусеница фрета. Взревели двигатели, запахло горелой энгой, и «ИзоЛьда» под скрежет рвущегося металла протаранила вторую пушку.

С той стороны корабля что-то пару раз ухнуло, небо вспыхнуло желтым. Третье орудие уже начало кручение ствола. Позади него по широкой платформе носились люди, стучали стопора лебедок, и неуклюжая громада разворачивалась в нашу сторону.

В ушах смешался треск зубчатых колес и стук двигателя «ИзоЛьды». Фрет надсадно взвыл, его корма утонула в черном дыму, а мы даже покачнулись от того, как лихо корабль рванулся к последнему противнику.

Все решали секунды.

— Не успеем! Не успеем! — закричал Шайн. — Ребята, все! Все!

Пушка неумолимо разворачивалась в нашу сторону, и мне показалось, что я уже вижу в жерле бурлящее пламя.

Рубенс принял чуть левее, уходя с обстрела. Двигатель выл и ревел так, что закладывало уши и казалось, что из них вот-вот пойдет кровь. Однако я, вцепившись в фальшборт, просто смотрел на крутящийся ствол, отсчитывая про себя последние секунды жизни.

Нервы пушкарей сдали раньше. Орудие содрогнулось, выплевывая огненный шар, завоняло чем-то едким, отчего заслезились глаза, но смертельный снаряд прошел выше и правее нас, взорвавшись во льдах в полумиле за «ИзоЛьдой». А потом фрет обошел пушку, и мы перестреляли пытающихся скрыться воинов Братства. Без единой капли жалости, с горящими местью сердцами. Если бы эти люди, вращающие прицельные механизмы, успели...

Впрочем, это было уже не важно. Спустя несколько минут все было кончено, а потом на платформе появилось несколько наших солдат, они какое-то время возились у самого орудия, и когда вернулись на корабль — раздался взрыв, расколовший ствол надвое.

Напоследок фрет опять наехал на орудие своими убийственными гусеницами, раскрошив движительную платформу пушки, и после этого на полной скорости уехал в Пустыню.

Барри Рубенс сделал для погибающего города все, что смог.

Глава шестая «Смена парадигмы»

Я думал о прожекторах, думал о той силе, что приводит в действие запечатанную в них шаманскую мощь по повелению какого-нибудь рычага под броней «ИзоЛьды». От чего зависит яркостьволшебных огней? Есть ли хоть какое-то мерило для них? И почему в крошечной каморке, пропахшей старой тканью, крошечный фонарик почти не давал света? Почему не использовать в нем те же чары, что и в огромных корабельных огнях?

Чем-то ведь это ограничивается. Неужели только силой заклинателя? Но тогда как можно включать и выключать эту силу? Что они делают с фонарями?

Прикованный к трубе мужчина закашлялся, харкнул на пол кровью. Дышал он громко и сипло, и в горле у пленника что-то страшно хлюпало.

Он был бледен. Почти бел. Когда с него содрали шлем, то рослый Жерар выдрал из тела фанатика несколько странных жгутов, вросших в кожу и связывающих его с металлом. Брат Цитадели орал как резанный, извивался, выл и постоянно взывал к Технобогу, но потом от ударов поутих. Квартирмейстер же приступил к острым предметам, и я, глохнущий от криков, отвернулся.

Нас тут было трое. Я, Фарри и Барри Рубенс. Капитан «ИзоЛьды» хотел, чтобы присутствовал еще и шериф, но мы не смогли его найти. Признаюсь честно, после того что случилось несколькими часами раньше, я был уверен: Снэйл нашел свою смерть во время штурма. Потому что жизнь сегодня преподнесла всем нам хороший урок. Ты можешь планировать все что угодно. Быть сколь угодно мудрым, опытным и сильным. А потом всего один случайный выстрел, и ты становишься куском мяса. Как Язва. Как Грай.

Об этом я тоже думал, стараясь не слушать вопли брата Цитадели.

Фарри наблюдал за допросом с видом сурового воина, хотя в душе мечтал о моменте, когда все это закончится. Барри Рубенс все время поглядывал в его сторону, то задумчиво поглаживая бородку, то просто следяза тем, как молодой парень ведет себя в не самом привычном для себя месте. Да, мой друг оказался талантливым актером. Если бы не мой дар, если бы не то, что я видел все его смятение, весь его ужас — я сам легко поверил бы в то, что судьба свела меня с человеком, не ведающим сомнений.

Вопросы Фарри задавал ровным голосом. Спокойно, взвешенно. Будто бы на каждое его слово не лились проклятья и фанатичный лепет безумца. Пленник призывал на голову моего приятеля немыслимые кары, оскорблял его. Лицо воина Цитадели превратилось в кровавую кашу, но он все еще боролся с талантами Жерара. Квартирмейстер же после каждого приема тщательно вытирал использованные крючья и лезвия. Отдыхал перед следующим заходом.

Наконец брат Цитадели ушел от выпадов и попытался нас обмануть. Придумать что-то, способное заменить правду. Муки толкнули его в омут слабости. Он не знал, что на допросе сидит эмпат. Он надеялся обхитрить Жерара, но ошибся. А когда первый раз переступаешь через себя — второй раз это сделать уже проще. Я отметал все его отчаянные попытки запутать Фарри и не понимал, к чему такое упорство. За что он сражается? И, честно говоря, этот жалкий измученный человек был, получается, сильнее меня. Правильнее меня. Лучше. Потому как я, наверное, давно бы уже ответил на все вопросы, лишь бы остановить экзекуцию.

Меня мутило от запаха натекшей на пол крови.

Поняв, что боль не уйдет, а его вранье раскалывает на лету сидящий в темном углу ублюдок — воин Братства сдался и заплетающимся языком, пропадая в сером тумане бессознательного состояния, заговорил.

— Содружество обмануло... Обмануло... — забормотал он. — Но мы знали... Рупор Технобога сказал каждому, что... время... время ждать. Неверные сокрыли знание. Дикари предали... Братство, и мы... мы ответили. Вы сами избрали путь... невежества.

Фарри посмотрел на меня, и я кивнул — все правда.

— Это вы предали нас. Вы ударили Добрым Капитанам в спину, — сказал он.

— Одна власть. Одна в... воля. Вы идете по пути прошлого. Уроки... Вы не знаете... Не ищете. Как волокуны. Рупор сказал — хватит. Рупор... Он говорил, Добрые... Они могут... Но Содружество предало. Оно спрятало путь к знанию. Тайны... Украло тайны.

— Это? — Фарри вытащил из-за пазухи компас, щелкнул крышкой. Глаза друга спокойно смотрели за тем, как взволнованно задышал пленник.

— Глупцы... Цитадель могла открыть вам... Путь.

— Она открыла его пушкам. Откуда здесь орудия? Они не могли нагнать корабль. Они ведь были здесь всегда, верно? — Фарри захлопнул компас, убрал его обратно. Фанатик жадно потянулся за артефактом взглядом, но обмяк. — Они ждали, когда «можно открыть нам путь»? Знали маршрут города?

— Мы знали... Что он здесь. Знали. Мы ждали. Лед прячет... Если уметь прятаться. Кто-то нас находил... Весной. Зимой. Тоже дикари. Пустыня забрала их.

Он закашлялся, попытался выпрямиться, но застонал от боли. Окровавленный рот тронула злая улыбка.

— Этого бы... не было. Если бы вы отдали его. Мы бы подарили вам... Свет знания.

— Если бы вы спросили у нас! — не выдержал я. — Если бы вы просто спросили у нас! Почему вы не могли просто поговорить с нами?! Когда вы узнали о нем, когда?

Пленный перевел на меня безумный взгляд. Губы его дрожали.

— В Приюте? — ахнул я. — В Приюте? Вы ведь знали все уже в Приюте?!

— Вокатус девяносто седьмого сектора обнаружил сигнал в Приюте. И отправил запрос в магистрат. Рупор безмолвствовал. Мы ничего не знали о его находке, а он не решился действовать. Потом сигнал исчез, но мы запомнили вас. Запомнили тебя.

Он указал на меня дрожащим изуродованным пальцем.

— Рупор Технобога описал тебя, и мы ждали. Во всех портах. Во всех городах ждали. Но вы предали нас в Барроухельме, и магистрат определил парадигму.

Барри Рубенс шумно выдохнул, раздраженно давая понять, что ничего не понимает в нашем разговоре и крайне недоволен моим вмешательством. Жерар поигрывал ножом, очищенным от крови брата цитадели, и хотел пустить оружие в ход.

— Откуда ты все это знаешь? Ты был там? — подал голос Фарри.

— Рупор объединяет нас. Знания должны быть сохранны. Технобог следит за тем, чтобы они не пропадали. В каждом из нас частичка Его.

Он опять залопотал какую-то тарабарщину.

— Может, можно что-то исправить? — спросил я у товарищей. — Может, еще не поздно?

По спине пробежались мурашки, будто каждый из тысяч убитых где-то далеко, на Береге, обратил свой мертвый взор на меня.

— Нет, Эд. Теперь между нами кровь. Много крови. Теперь никак нельзя... — сказал Фарри. — Ты видел, как они поступили с городом. Никто не собирался с нами говорить. Они хотели забрать компас из руин.

— Настало новое время. Очищающий механизм запущен. Технобог не позволит роду людей и дальше угасать. Эпоха просвещения пришла, — фанатик смотрел ему в глаза. — Одна власть. Одна цель. Технобог исправит то, что сломало колдовство Светлого Дьявола и Темного Зверя. Технобог починит души заблудших.

— А если погибнет еще больше? — крикнул я.

— Ты не слышал его, Эд? Открой уши, если нет. Они явно что-то придумали... — одернул меня Фарри.

Пленник первым отвел взгляд от юного противника.

— Что же за время нас ждет? — спросил его мой друг.

Бескровные губы опять растянулись в улыбке:

— Время знаний.

— Почему вы решили, что компас еще в городе? Прошло полтора года, мы легко могли пересечь Пустыню вместе с ним. Однако вы тут. И компас тут.

— Повезло.

Мне даже не пришлось подавать голос. Жерар хмыкнул и полоснул ножом по залитому кровью плечу пленника. Тот всхлипнул, а квартирмейстер плеснул что-то из фляги на кожу фанатика. Кожа задымилась, а пленник истошно закричал от боли. Тот визг не мог издавать разумный человек. Вопль попавшего в западню зверя — вот что это было. От раны поднимался вонючий дымок, и когда он рассеялся, брат Цитадели вдруг зарыдал. Он скорчился на полу и заплакал.

— Это еще что за сопли? — искренне удивился Жерар.

Я прикрыл глаза, не желая видеть происходящее. Передо мною все-таки был живой человек, который страдал. Который был чудовищно несчастен. И как-то сразу забылось мне, что только что он скалился в лицо мне и моему другу, а за его улыбкой таилась смерть и зловещая «эпоха просвещения».

— Вы были уверены, что компас здесь. Почему? — спросил Фарри.

— Я не знаю! Это Рупор! Он сказал! Кто-то из совета города знал. Он передавал. Не из Братства. Боже, как больно! Ох... как же больно... Чтоб ты сдох, дикарь! Ссс...

Жерар присел рядом с ним, и брат Цитадели дернулся в ужасе.

— Не надо. Не надо! Я больше ничего не знаю. Рупор говорил. Рупор знал. Что ты залил мне, грязный неуч? Что это так жжется?!

— Это не самая большая твоя проблема. Джентльмены? — Жерар посмотрел в нашу сторону. — У вас есть еще вопросы?

— Вы знаете, что это такое, верно? — Фарри сунул компас под нос пленнику. — Знаете, как он работает, что делает. Всегда знали. Когда следили за нами — знали. Когда натравили на нас своих ликвидаторов — знали! Даже когда осадили Берег — знали, что на самом деле происходит. Почему вы молчали? Почему вы никому не сказали?!

— Решения принимает Магистрат. И Рупор озвучивает их, — он смотрел на Фарри с ненавистью. — Тебе сложно это понять. Ты житель бродячих тюрем. Раб пустыни. Я когда-то был таким. Прежде чем Братство приняло меня — ремонтировал древние ходовые механизмы Айронкастла. Но теперь я в свете Технобога. Теперь я вижу все правильно, истинно. Магистрат великодушен. Он гуманен и заботится даже о дикарях.

Фарри жестом остановил напрягшегося Жерара.

— Я больше не один. Мы двигаем этот мир, а не поддерживаем старый порядок. Мы не оттягиваем его крах, а создаем новое! Но вы никогда нас не поймете. Вы будете цепляться за старое, и вы сдохнете за него. Вас нельзя пускать за Круг. Вы принесете туда лишь свою закостенелость. Свою вечную вражду. Я рад, что Братство перестало нянчиться с низшими умами. Рад, что оно не пошло на поводу этих чертовых либератов, а избрало путь изменения, а не принятия. Вы заслужили это!

— Это не мы убили столько людей просто так, из-за компаса! — воскликнул я.

— Вы убили куда больше. Просто за то, что кто-то богаче, а кто-то беднее, что кто-то в законе, а кто-то выбрал не ту Гильдию, не тот город, родился на Берегу или же в какой-нибудь холодной дыре близ Провалов. Вы убиваете друг друга просто так, за мелочь. Без цели! Без идеи! Без...

— Значит, он ведет за Круг? — перебил его Фарри. — Все-таки за Круг?

— Да, но вы никогда не доберетесь туда. Никогда. Лучшие Жнецы, лучшие капитаны — они все будут искать вас! Рупор укажет нам путь, если кто-то заплутает в буранах.

— Тебе этого никогда не узнать, дурак. Ты тут сдохнешь, понимаешь? Сдохнешь один, без всякого толку! — сорвался Фарри. — Вы все испортили, оледеневшие куски обоссаного снега. Все испортили!

— Братство важнее моей жизни, — резко успокоился пленник.

— Добрый ан Лавани... — подал голос Барри Рубенс.

— Тихо, — отмахнулся парень. В нем, в подростке, вдруг объявилась сила способная остановить даже умудренного боями мужчину. — Тихо!

Он подошел к пленному.

— Я столько сделал. Столько вынес. И тут появляетесь вы! Появляетесь со своими пушками, со своим Магистратом и парадигмой. Ломаете мои планы, драные вы шаркуноеды! Я думал, вы герои. Я думал...

— Фарри.

— Я сказал тихо, — полоснул по мне взглядом Фарриан и продолжил, обращаясь к окровавленному брату Цитадели. — Я отомщу, поверь мне. Отомщу за это.

Он расправил плечи, прикрыл на миг глаза:

— Это не должно повлиять на наши планы. Где Снэйл? Ты его видел?

Барри Рубенс дернулся, будто очнувшись.

— Что?

— Где ан Найт, капитан?

— Не видел...

— Тогда будем решать сейчас. Все, что произошло — это ужасно, — Фарри ни на кого не смотрел, играя желваками, он будто обращался ко тьме технического отсека. — Но мы должны продолжать.

— Джентльмены, если мне будет позволено заметить, то у нас на хвосте ожидается вся Цитадель, — подал голос Жерар.

— Твое мнение, капитан? — Фарри посмотрел в упор на Монокля.

— У меня полный борт людей, которые не нашли себя в этом мире, раз отправились на поиски загадки Южного Круга. Разумеется, мне тоже кажется, что вот это не должно отвернуть нас от экспедиции.

— Двое за. Третьего не ждем.

— Джентльмены... Что делать с нашим говорливым другом? — Жерар поднял фанатика за волосы, с сожалением взглянул ему в лицо. Брат Цитадели хрипло застонал. — И со всей Цитаделью, джентльмены.

— Прикончи его, — сказал Фарри.

Мне удалось выйти из каморки прежде, чем квартирмейстер убил пленника. Странно, наверное. Присутствовать при пытках, не моргать глазом, пока с живым человеком делают такие вещи, от которых сворачивается в узел сердце, и уйти, когда его мучения должны оборвать. Ах, я не могу на это смотреть, да? Можно резать и калечить, но убивать — табу? Нелепица, страшная глупость.

Следом за мною вышел Фарри. Он держался с уверенным видом, хотя мне стало холодно от комка в его груди.

— Как-то так... Я большой мальчик, да?

— Почему он тебя слушает? Почему просто не заберет компас, а?

— Кто? — не понял Фарри. — А! Капитан! Не знаю. Мне кажется он слишком... Правильный для этого?

Дверь отворилась, в коридор вышел Монокль. Он натягивал черные кожаные перчатки. Медленно, очень внимательно.

— Надо найти ан Найта, — сказал ему Фарри.

— Сделаем, — он чуть кивнул нам и ушел прочь по темному коридору, освещенному мерцающими шаманскими фонарями.

Глава седьмая «Свидетель и убийца»

Снэйла ан Найта нашел кто-то из моряков. Шериф встретил смерть в подсобке на второй палубе, кто-то заколол его, насадив на собственный клинок, и бросил там как кусок загнивающего мяса. Имя главы Тайного Двора в Барроухельме было связано с оплотом справедливости. Он был одинаково суров как с простыми кровопийцами, так и с людьми благородными, оказавшимися за гранью дозволенного. Тем страшнее оказалась его прозаическая гибель. Ночью за стенами ледохода шла настоящая битва, где сражались и отходили к Темному Богу смелые люди. А шериф перед смертью видел лишь трубы отопления в чехле из рванья.

Пол в коридоре не очень хорошо вытерли курткой мертвого ан Найта и бросили ее на труп.

Монокль стоял у входа в подсобку и раздраженно играл желваками. Входы в коридор с обеих сторон перекрыли вооруженные солдаты, не пускавшиелюбопытных. У дальнего входа фонарь не горел, и потому я видел лишь две белые куртки, крестом перетянутые ремнями. В проходе воняло кровью. Если бы не Фарри, я бы никогда сюда не пошел.

— Он теперь всегда будет с тобой таскаться? — кивнул на меня Монокль.

— Да, — ответил Фарри.

Капитан хотел сказать что-то еще, но промолчал. Я был благодарен и за это.

— Что-нибудь узнали? — продолжил Фарри и потер покрасневшие глаза. Всю ночь он крутился в койке и тяжело вздыхал, сражаясь с плохими мыслями. Мне тоже не спалось. Пару раз я провалился в полубред, где бежал по льду от закованных в черную броню солдат Цитадели. Они преследовали меня и там, во сне. Жужжали на шлемах антеннки в виде зубастых пил, скрежетали металлические суставы. Сквозь фильтры с паром вырывалось дыхание остервеневших хищников.

— Ничего, кроме того, что его зарезали собственным клинком. Тут все ясно, как снег. У нас на борту убийца.

— Команда у тебя действительно пестрая.

Монокль поморщился, но согласился.

— Да, может и есть среди моряков кто-то, кому ищейки Барроухельма потоптались по мозолям. Я и сам не очень люблю Тайный Двор. У них ко мне было много вопросов в связи с этим.

Он взмахнул руками, указывая на корабль.

— У меня есть дознаватель, — сказал Фарри. — Может, ему стоит на это взглянуть?

— У тебя? — поджал губы Монокль.

— Ну, у нас, — уточнил мой друг. — А еще эмпат. Я думаю, если Эд послушает каждого члена команды, то мы найдем убийцу. Правда, Эд?

Я пожал плечами. В коридоре было прохладно, из склада доносились звуки возни и покашливание. Там лежал человек, который много видел, много знал. Который принимал решения всю свою жизнь и эти решения меняли ход вещей. И теперь он мертв. Вот так, буднично. Над ним крутится кто-то из команды, простывший на морозе, а в коридоре два человека говорят о том, кто у кого есть. Был герой — не стало героя.

— Снэйл был хорошим человеком, — сказал Монокль и потер лоб, глаза. — С характером, но хороший. Он много знал. Без него будет сложнее.

— Да...

Снэйл ан Найт когда-то спас мою никчемную жизнь. Это было целую вечность назад, когда я, восторженный молодой мальчишка, попал из деревни в огромный город. Сколько прошло? Всего полтора года?

Я прислонился к дрожащей стене. Корабль полз куда-то по ледяной пустыне, вгрызаясь железными клыками в ее плоть. Полз уже совсем не в том мире, который я знал. И старый мир, наполненный предательством, казался уже не самым тоскливым вариантом.

«Новая парадигма». Слова фанатика будто извозили меня в гнилье. Будто из-за меня она и изменилась. Будто бы и не будто бы…

Все менялось. Сильные люди уходили, стяги их падали, а те, кто подхватывал знамена — знали меньше. Умели меньше.

Хотели меньше.

Впрочем, Фарри-то прежде горел желанием менять этот мир.

— Тогда я схожу за Тройкой, он у нас дознаватель.

— Сходи... — сказал Рубенс, внимательно глядя на собеседника.

— Займетесь проверкой команды?

— Не надо этого делать сейчас. Мы ночью потеряли два десятка человек убитыми, двенадцать ранены. Трое не доживут до вечера. Еще один лучше бы не дожил, — Монокль уставился на меня с сомнением. — У меня часть команды выведены из строя, а остальные не понимают, что происходит. Не самый лучший момент, Фарриан. Твой эмпат с ума сойдет считывать людей, или его вскроют.

Он понизил голос:

— Не надо также кричать о том, что у нас на борту эмпат. Если, конечно, он тебе друг. Представляешь, как на него станут смотреть?

Монокль говорил тихо и очень жестко:

— Никто не любит людей, копающихся в чужих мыслях.

Я вскинул голову, встретил его взгляд и стушевался, замялся. Чуть было не извинился перед ним за то, что я есть тот, кто есть.

— Хорошо, капитан, полагаюсь на ваш опыт, — сказал Фарри. Улыбнулся. — Спасибо за совет.

Капитан моргнул устало и немного удивленно:

— Я оставлю тут Жерара, за меня. Если что — я в рубке, — он быстро пошел в обратную сторону. Мы миновали солдат, от одного пахло кровью, и только сейчас я увидел потемневшую повязку на левом плече. Раненый воин проводил нас цепким взглядом, что-то сказал напарнику, когда мы вышли на лестницу, и тот гулко хохотнул.

— Подожди, — остановился Фарри. Вернулся назад.

— Дурацкий день, — сказал он солдатам. — Отвратительный. Я бы хотел услышать какую-нибудь смешную шутку сейчас. Она бы очень мне помогла. Поделитесь.

— Чта-та я невсеку, малышок, можа тебе и нельзя такое слушать. Можа ранеханька, а? — сказал раненый.

— Забавный говор. Мне уже становится легче. Скажи еще чего-нибудь.

— Ты чта-та морозеешь, малышок… Папанька тебя тут поставил? Так кликани ево, тагдыщ. Я ему болтану за воспитаньице.

— Я и без папы разберусь.

— Чта?

Я прикрыл глаза. Раны солдата были как на ладони: боль, страх, зависть, потеря. Боль… Боль — это хорошо. Я подумал про то, каким же слабаком оказался, как говорил со мною Буран, как смотрел ан Найт. Добавил к этому слова Фарри о моей вони. Вспомнил бой. Собрал чувства в кулак и ударил.

Солдат охнул. Упал на колени. Его друг шагнул к нему на помощь.

— Назад, — приказал Фарри. Мужчина замер и за оружие не схватился. Отступил. Фарри присел напротив раненного. У того из разинутого от боли рта вместе с сипением вырвалась струйка слюны, смешалась с дорожками слез. Взгляд остекленел. Солдат болтался посреди океана собственной боли. Как физической, так и душевной.

— Мне стоило бы посмеяться над этим, да? — сказал Фарри.

Проклятье, я, получается, издевался над раненым? Может, сегодня он спас кому-то жизнь. Может, был героем там, на льду, и сейчас такими шутками просто выплескивал духовный ужас.

— Ты бы посмеялся?

— Что с ним… Это… Чего с ним? Эй? — приятель воина беспомощно топтался на месте.

— Да, думаю посмеялся, — Фарри равнодушно смотрел в глаза ошеломленному моей атакой солдату. — Но на этот раз я тебя прощаю. Ты просто не знал, да?

Он выпрямился, кивнул мне:

— Идем, Эд.

Я на прощание буркнул лишь:

— Извините.

За моей спиной захрипел приходящий в себя солдат. Он повалился на бок и тихонько заскулил.

— Спасибо, — сказал мне Фарри, когда мы ушли достаточно далеко. — Я был неправ. И ты тоже. Но ты все сделал правильно.

Бывший дознаватель по прозвищу Три Гвоздя (имени которого никто не знал) был человеком большого жизненного опыта, несмотря на то что вряд ли справил свою сороковую зиму. Он смотрел на мир, чуть приподняв брови; близко посаженные глаза хранили загадочную улыбку. Он будто знал ответы на каждый из вопросов, но предпочитал, чтобы обращающийся находил их сам. Под его пристальным взглядом.

Когда Фарри сказал ему об убийстве, Тройка, сидевший у печки среди других авантюристов, встал.

— Эхма, да ты из этих? — сказал кто-то из них. — Из нюхачей драного двора?

— Все мы откуда-то пришли сюда, друг мой. У кого-то на пальце отметка вора и следы сведенной гильдейской татуировки на щеке, а кто-то прежде чистил грязные улицы заросшего льдом города от сброда, насосавшегося алого камня.

Говоривший коснулся щеки, промолчал.

— Друзья мои, вы усложняете жизнь всем, до кого дотягиваетесь? — поинтересовался Три Гвоздя, когда мы отошли. Он шагал очень плавно, словно крался.

— Только избранным, — попытался пошутить Фарри.

— Мне сложно высказать всю мою благодарность за такую честь. Спасибо. В следующий раз просто отзовите меня в сторону. Это твое «там лежит труп, ты же дознаватель, может, разберешься» было не лучшим выбором из возможных.

— Прости. У меня сегодня все из рук падает, — посетовал Фарри.

— Основная незадача может случиться, если пойдут слухи, и вы просто вспугнете преступника. Не все, друзья мои, догадывались о том, что на корабле представитель такой профессии. Теперь могут быть осторожнее.

— У вас на борту был целый шериф, — сказал я.

— У нас... — поправил Фарри.

— Был? Что-то случилось с ан Найтом? — подобрался дознаватель.

— Мы к нему и идем... Зарезали.

— Может, потому что знали, кто он? — предположил Тройка и опять загадочно, с намеком, улыбнулся. — Звоночек. Спасибо вам, друзья, что вывели из тени.

В комнатушке с покойником он пробыл недолго. Выбрался оттуда и деловито потер руки.

— Натоптали.

— Что-нибудь можешь сказать?

— Смотря чего ты ждешь, мой друг. Я не шаман, не кудесник. Я всего лишь скромный слуга закона, пусть и отвергнутый. Убили его точно не там. Труп затащили после. Скорее всего, проткнули мечом где-то тут, где ты стоишь.

Фарри посмотрел себе под ноги, потом на дверь. Несколько шагов. Тройка прошел по коридору, посмотрел на кровавые разводы. Поколупался в старой краске на стене. Затем опять вернулся в комнатушку и присел на пороге. Посмотрел куда-то вглубь помещения, потом в коридор. Улыбнулся.

— Ага.

— Ага? Мне нравится твое «ага».

— Есть кое-что прелюбопытное, мой друг. Очень прелюбопытное. Здесь был третий. Стоял за стеллажами. Кровь натекла, видишь? Следы, куда кровь не попала? Это чьи-то сапоги, которых сейчас нет. Либо кто-то отсюда выкрал кем-то забытую обувь, во что я не верю, либо, — он многозначительно поднял бровь. — Заметь, отсюда человека не видно, все барахлом на полках заставлено. Так что кто-то убил бедолагу шерифа, втащил его в подсобку, бросил здесь, и все это время некто стоял за стеллажами. Стоял долго. Так что... Кто нашел труп? Очень хотелось бы с ним поговорить.

— Привести? — бородатый Жерар был уже здесь. Он старался держаться у стенки, так как стоило ему повернуться — широкие плечи полностью перегораживали проход. Фарри кивнул ему, и помощник Монокля зашагал прочь, старательно обходя кровавые пятна. Когда он миновал меня, пахнуло острыми специями.

— Я рад тебя видеть, Эд, — сказал Три Гвоздя. — Честно.

Я улыбнулся, но не нашелся что ответить. Возможно, стоило произнести хоть что-нибудь. Пусть даже вязкую банальность, мол, как же взаимна его радость. Или же, что-нибудь вроде «как приятно, что ты смотришь на меня без осуждения».

Но я ничего не сказал. Мне подумалось, что любое мое слово могло разрушить это доброе обращение. Уничтожить его.

Зато в разговор ворвался Фарри, и минут пятнадцать, пока не вернулся Жерар, они общались на какие-то только им понятные темы. Темы, в которых я уже был чужаком.

Первый помощник привел с собой юношу с зеленоватым от слабости лицом. Я прислушался к чувствам бедолаги: страх, отчаянье, растерянность, желание сбежать.

— Вот. Гушлак ан Нагадир. Как заказывали, джентльмены, — Жерар ловко пропустил юношу вперед и снежным медведем навис над бедолагой.

— Хорошие сапоги, — сказал Три Гвоздя. Если бы словами можно было бить по лицу, то, наверное, так бы и выглядел результат. Парень дернул головой, отпрянул, но уперся в Жерара.

Свежевычищенные кожаные сапоги ан Нагадира чуть ли не сверкали.

— Как ты его нашел? Расскажи, — спросил Фарри. Он был ниже Гушлака, но смотрел все равно как-то свысока.

— Мужика этого?

— Да...

— Ну. Заглянул утром...

— Врет, — сказал я.

— Да шаркунь твою, Эд. Понятное дело, что врет, — не улыбнулся Три Гвоздя. — Очевидно же. Он и зарезал шерифа.

— Я не убивал его! — вскрикнул Гушлак. — Нет!

— Друг мой, надеюсь, ты не станешь мне говорить, что прогуливался тут утром и вдруг решил заглянуть в одну из десятка позабытых обоими богами подсобок корабля? — Три Гвоздя почесал шею. — Я десять лет прослужил в дознавателях, такие, как ты, считают, что все подозрения с себя снимут, если вдруг найдут труп сами. Устал я от вас!

Гушлака затрясло. Он затравленно сжался и быстро-быстро замотал головой.

— Правда! Я не знаю. Я не убивал его!

От его ужаса у меня вспотели виски.

— Тройка... — сказал было я, но почувствовал ярость дознавателя. С виду ж он по-прежнему слегка улыбался, глаза блуждали. Мысль прекратить пугать парнишку ушла сама собой. У Тройки шла своя игра и он боялся, что я и ее сломаю.

— Он врет... — соврал я.

— Нет! Нет! Я не убивал! Не убивал! Это ложь! Он лжет! — закричал парень. О, как он меня ненавидел в этот миг. Я впитывал его ненависть, запоминал ее.

Жерар положил руку ему на плечо. Добрый дядюшка-смерть.

— Капитан будет недоволен, Гушлак. Очень недоволен.

— Я был тут, но не убивал. Я спрятался. Там бой был, а я испугался. Я спрятался. Там за полками! А потом этот... Я слышал. Он такой: «Ого, кого я вижу у нас на борту», — а потом захрипел страшно. Так страшно. Этот... Он затащил его сюда.

— Кто «он»? — вставил в его лепет Тройка. Проклятье, он был здесь как ледовый демон в замерзших пещерах. Ловок, знающ, убийственно точен.

— Я не знаю. Он молчал. Он молча его убил, молча затащил. Я не слышал его и не видел. Мне было так страшно. Я не убивал его. Я прятался. Он затащил его сюда. Потом что-то делал в коридоре, недолго, а затем ушел. — Выпалил Гушлак. — Я полночи простоял здесь, все боялся, что он стоит снаружи и ждет. Проверяет… Но я не убивал!

— Почему сразу не пришел, не признался? — спросил Фарри. — Что за дурацкая хитрость такая?

Тот стушевался.

— А?

— Потому что трус, — вдруг успокоился парень. Как-то даже приосанился, признавшись самому себе в собственной слабости и приняв ее. — Просто потому, что трус. Думал, что герой. Думал, что буду биться, как и все, а не смог. Спрятался. И когда там кто-то захрипел, когда его сюда затаскивали — не вышел. Подумал, что он и меня...

— Этого недостаточно. Повтори медленно, что случилось, — прервал его Три Гвоздя. — С самого начала.

Я отошел немного, чтобы заглянуть в комнату, где умер ан Найт. Неприятный запах проник в ноздри. Тяжелый и острый. От него выступала испарина, как от лихорадки. Объятый вонью ан Найт лежал на полу, укрытый тряпьем, как куча мусора. Под ним чернела лужа крови.

Горло сдавило от накатившего всхлипа, и я закашлялся, делая вид, что меня тошнит. Мы не были друзьями. Но когда-то шериф спас нас всех. Когда-то он изменил мою жизнь, пусть после и пожалел, наверное, об этом.

Я запоминал горечь и боль, которые уселись мне на плечи. Машинально, словно потом пригодятся.

* * *

Только после этого мне удалось помыться. Я с наслаждением смыл с себя вонь и грязь прошлого. Сидел в железной ванне, в облаках пара, и менялся. Очищался. Вода лилась из крана, и я с детским восторгом то закрывал трубу, отчего поток наливался силой, то отпускал руки, и радовался его свободном падению.

Когда я вышел в коридор, в чистой одежде, благоухающий — то даже поймал себя на беззаботной улыбке. Прошло меньше суток с того момента, как я напивался в кабаках Барроухельма. Сотни, а то и тысячи людей отправились кормить шаркунов за это время. А я радовался чистоте.

В каюту я вошел в своем обычном настроении. Фарри потянул носом, одобрительно кивнул и приказал собираться к капитану. Он не спросил, хочу ли я. Просто сказал, что мы туда идем. И это мне понравилось.

Мы сидели в рубке с видом на сверкающую льдом Пустыню, на огромном столе была раскинута карта, и ее ярко освещало солнце. За стеклом обзорного купола затаился мороз. Здесь все казалось таким домашним, таким теплым. Вдоль стен тянулись застекленные стеллажи с закрывающимися на ключ книжными полками. Мне безумно хотелось коснуться кованых замков в виде голов невообразимых рогатых монстров. Монокль любил все странное.

Я сдержался. Убрал руки за спину и просто смотрел, как блестят на солнце кожаные корешки увесистых талмудов. Здесь, должно быть, хорошо завтракать. Просыпаться, заваривать себе чаю с травами и, сидя на кресле, смотреть на то, как твой корабль побеждает Пустыню. Как в добрых сказках.

Да, месяцы жизни в городе-содружестве почти отвратили меня от зимы. От настоящей зимы. Бродячий город всегда сопровождает облако ледяной пыли. В нем нет такого покоя, как здесь. И в нем Пустыня кажется чем-то романтичным. Хотя вся поэтика стынет, стоит выйти на лед.

Я засмотрелся на горизонт, где встречался снег и невероятно синее небо. Чуть левее от нас шла линия черных столбов-путевиков, указывающих путь штурманам и капитанам. Там, снаружи, дул ветер и сдувал с заструг сверкающую порошу.

— Почему мы идем по тракту? — спросил я.

Монокль кашлянул, а Фарри посмотрел на меня очень странно. Я понял, что прервал их, и смутился.

— Просто... Если нас ловит Цитадель...

— Я знаю, что делаю, — очень тихо сказал капитан.

— Простите…

— Нам нужно найти точки соприкосновения, Фарриан, — продолжил Барри. — Ан Найт все уравновешивал, и меня это устраивало. Теперь придется договариваться. У нас ведь по-прежнему одна цель — дойти до Южного Круга и увидеть, что же там, все-таки, находится. Не ошибаюсь?

Фарри кивнул.

— Тогда оставь команду мне. В конце концов, ты для этого меня и нашел, чтобы я выполнил то, что умею делать хорошо? А если мне будут мешать, если будут рисовать команде вторую голову у капитана — кончится это плохо. Понимаешь? Мы можем общаться здесь, после всего. Можем обсуждать и даже спорить. Но все решения по команде должны исходить от меня.

— Ты про Гушлака? — догадался Фарри.

— Про него. Он из Навигаторства. Я взял его на замену нашим водным штурманам.

— Он струсил, а мы едем совсем-совсем не на прогулку. Что если он струсит еще раз? В самый важный момент?

— Многие трусят, — откинулся на спинку Барри Рубенс. — Я бы опасался тех, кто ничего не боится. Сейчас даже я боюсь. Фанатики подложили нам льда за шкирку.

Он ткнул пальцем в Пустыню.

— Это место и в мирное время опасно. Что теперь будет — страшно представить. И нам нужен каждый человек. Даже если он боится. Я всегда был вольным капитаном, Фарриан. Я видел много разных людей. Если ты сходу начнешь их сгибать — они сломаются. А его знания могут пригодиться. Пустить его под траки, так как он не настолько отважен, как бойцы штурмовой команды — это перевод людей. Оказаться в море без тех, кто обучен водной навигации, пусть даже и воды ни разу не видел, я бы не хотел. Он может быть полезен.

Фарри молчал. Он скрестил руки на груди и плотно сжал губы.

— Я понимаю, что ты молод. Горяч. Можешь натопить энги столько, что она от вспышки не согреет, а спалит все к собачьей матери. — Рубенс покачал головой. — Но давай командой буду заниматься я. У нас на борту кроме моих людей и твоей банды еще четыре десятка искателей приключений и целая группа из Клинков Восходящего Солнца.

— Клинки на борту? — я слышал про них. Проповедники в рыжих одеяниях встречались и в Барроухельме. Они бродили по кабакам и обещали пришествие тепла, если мы отвернемся от почитания Темного Бога.

Мой вопрос был не к месту, и совсем не ко времени.

— Да. Моего старого шамана сгрызла гниль Южного Круга, а новые все были слишком воздушны, чтобы на них рассчитывать. Тас Бур — идеальный вариант. Чтобы заполучить одного — нужно было взять всех.

— Шаман среди Клинков?

— Он довольно необычен, — развел руками Барри. Оперся о стол и поднялся, подошел к обзорному окну. Рубка чуть выдавалась над носом корабля, и поэтому казалось, будто он парит в воздухе надо льдами. — Ночью многие впервые увидели кровь. У меня были кое-какие деньги от общества Водных Путешествий, от твоей Лотереи, от пары меценатов, и я озаботился наймом профессионалов, но основная часть команды не солдаты. Ученые, инструментарии, просто искатели приключений.

— Понимаю, — сказал Фарри. Беззаботно, но вкрадчиво. — Понимаю. Нет, мне очень неприятно, что ты по-прежнему говоришь со мною как с ребенком, но и это я готов понять.

— Ты прости, но ты и есть ребенок. Возможно, там, в Барроухельме, ты и завоевал уважение, но здесь никто тебя не знает, — Рубенс смотрел в Пустыню.

— Узнают, — улыбнулся Фарри. От его улыбки мне стало не по себе. Мой друг положил ладони на стол. — Но ты прав. Командовать должен один. Я ошибся с Гушлаком. Прости.

Капитан повернулся к нему с видимым облегчением на лице:

— Рад, что ты понял.

— Но ты же потом окажешь мне услугу за то, что я оказался таким послушным мальчиком?

Рубенс кашлянул.

— Услугу?

— Ну да. Потом, когда придет время. Я не попрошу ничего свыше твоих сил, Барри. Просто сейчас я услышал тебя и понял. Но когда-нибудь наступит момент, когда будет очень важно чтобы ты понял меня.

Капитан склонил голову набок, с улыбкой рассматривая юношу.

— Ты мне нравишься, Фарри. Хоть ты и ребенок, но есть в тебе что-то, что восхищает меня. — Сказал он через долгую паузу.

— По рукам? — подмигнул ему Фарри.

— По рукам…

Только я знал, какой ураган бушевал в душе моего друга.

— И еще одно, Фарри, — сказал капитан, когда мы почти уже ушли. — Найди того, кто убил ан Найта, хорошо? Я думаю, с этим ты и твои люди справятся лучше, чем я.

— И при этом я не буду чувствовать себя бесполезным, ага?

Пауза.

— Ты мне и правда нравишься, Фарри, — Рубенс коснулся пальцем татуировки на лице. — Ты умный.

— До встречи, капитан.

Глава восьмая «Старая Акула»

Харьер подпрыгнул на заструге, и она вывернула штурвал чуть правее, чтобы не сломать опорную лыжу. Чуть приподнялась, по привычке, спружинила ногами довольно резкий удар об лед и отпустила тормозные зубья. Стальные клыки вцепились в плоть Пустыни, и машину чуть развернуло в остановке. Вспучилось и тут же осело облако ледяной крошки.

Сквозь смотровую щель харьера Пустыню заливало золото солнца. Час до темноты. Уже заметно похолодало, края стекла покрыла паутина мороза.

Она торопливо накинула белую парку. Оглядела тесную кабину в поисках шлема. Тот нашелся в изголовье койки. Хищный когда-то, шипастый — она стесала с него все лишнее и перекрасила в белый цвет. Так ближе к Пустыне и гораздо удобнее. Нахлобучив защиту, расправив шерстяную пелерину по плечам, она открыла люк на крыше и вынырнула через теплозащитную мембрану на мороз; на миг ослепла от яркости закатной Пустыни, щелкнула на шлеме матовой заслонкой и посмотрела в бинокль.

Фрет она нашла быстро. Знала, куда смотреть. Запомнила его силуэт после той ночи. Он полз вдоль ледяной гряды среди сверкающего моря. Красивый, уходящий к бескрайнему снежному горизонту корабль. От улыбки заболели разбитые губы.

— А вот и ты, милый.

Нагнала. Нагнала! Хотелось смеяться как маленькой. Она нырнула назад в теплую кабину, потерла машинально крошечный черепок олененка, закрепленного у панели управления.

— Ты говорил, что мы не найдем их, Габби? Ошибся, — Сувенир из старой жизни. Последний подарок исчезнувшего в Пустыне отца.

Она устроилась на сидении харьера, осторожно вывела его между заструг и заблокировала штурвал. Перекусила теплым вяленым мясом, запивая его солоноватой водой и глядя в пустоту, сквозь броню белого, почти незаметного на фоне льдов, одноместного кораблика. После еды Жнец осторожно сменила повязку на голове, морщась от боли. Под глазом стреляло в такт сердцу, и слезы брызнули сами собой, когда оторвалась прилипшая к мясу тряпка. Ее харьер был рядом с платформой, когда орудия Братства атаковал красный фрет Содружества. Взрыв бросил кораблик на бок, ее ударило о стену, протащило по ребрам наружного бака и стесало с ее лица датчики, которые установили инструментарии Братства при посвящении. Из щеки вырвало целый кусок мяса.

Харьер не пострадал, слава Технобогу, но вот Рупор умолк. Исчез из ушей постоянный гул координаторов. Прекратилось бубнение, нескончаемое, невыносимое в прекрасной снежной бесконечности.

Это хоть как-то смягчало обиду на обретенное уродство. Да, она кое-что понимала в ранах… То, что ей удалось разглядеть в начищенном до блеска куске металла, тянуло на семерку по пятибалльной. Такие следы остаются до конца дней, но, чего врать, тишина последнего дня уравновешивала пламя под глазом.

Она вдруг перестала быть частичкой большого. Она стала простой девочкой, предоставленной, наконец-то, самой себе. И, по всей видимости, мести.

Залепив рану скверно пахнущей мазью, и, едва ли не плача, наложив повязку, она глянула в смотровую щель харьера — небо уже наливалось сине-красным цветом. Лед серел, пачкался ночными красками. В кабине кораблика стало совсем темно.

Нужно снизить обороты двигателя до самого малого. Топлива хватит до утра, и так она не замерзнет. Через решетку в корме харьера (под которой прятался мотор) шел теплый воздух. Щека, вернее то, что от нее осталось, болела ужасно, хоть и не как тогда, когда в Пустыне ее накрыла зубная боль. В тот раз было много хуже. Настолько, что она выбила себе зуб при помощи кинжала и тяжелого ключа.

Да, сейчас определенно все не так плохо. Хоть и значительно страшнее выглядит. Закончив, она устроилась на лежаке, рядом с сидением пилота. Залезла под шкуры, спряталась под ними, согреваясь.

Потом очень долго смотрела в темноту кабины, слушая, как сечет по обшивке харьера ночная метель. В Братство не хотелось. Совсем. Мысли о том, что ей нужно перед кем-то отчитываться, выполнять чьи-то приказы, тяготили. Но… Они заменили ей семью. Они спасли ее. Технобог заполнил пустоту в душе сироты, хотя, конечно, после и сам растворился среди льдов. О нем напоминали лишь проповеди Рупора.

Она всегда считала, что датчики в ее теле — это то, что дает ей силы жить дальше. То, ради чего она живет. Ее цель бытия. Стремлениерода людского к процветанию науки, разума, технологии. Отказ от магического есть благо, есть шаг вперед. Есть торжество человечества над эфемерными сферами. Так говорил Рупор, а она пыталась в это поверить, как раньше, но лишь металась по Пустыне в поисках того, что искало Братство, или же в поисках себя.

Фрет Содружества разрушил ее связь с Цитаделью, и… Она была почти что счастлива. В тишине… Обезображенная неведомым капитаном и освобожденная им. Впрочем, кровь тех, кто так бесцеремонно выдрал ее из объятий Братства,еще напоит Пустыню.

Шум метели за бортом убаюкивал, мысли облепляла мокрая снежная крошка, и они едва шевелились под белым налетом. Глаза смыкались и, наконец-то, сон победил ее.

Утром все же пришлось выбираться наружу. Она вывалилась из едва слышно тарахтящего харьера на мороз, и, стараясь дышать медленно, носом, сквозь шарф, наколупала себе ведро льда. Дотащила его до баков и присела. Синее небо лишь встречало солнце. Ослепительный шар повиснет надо льдами за ее спиной и спрячет от случайных взглядов. Это хорошо. Мороз холодил укрытую повязкой рану, ломал рваные края почерневшей кожи.

Из поясного ремня Жнец вытащила одну из капсул с серым порошком. Вскрыла ее и высыпала в ведро. Накрыла крышкой, из-под которой тут же повалил пар. Едкий запах пробрался под шарфы, ударил в ноздри.

Дурная смесь. Но никакой магии.

Она забралась на одну из заструг, приложила бинокль к забралу шлема. Ночная метель замела следы красного фрета, но деваться тому все равно было некуда — ледник справа тянулся как минимум на сотню лиг. Монолитный, ощетинившийся огромными ледяными иглами Гребень Спящего. Акула скользнула взглядом по колючему хребту. Ветер сдувал с пиков снег, и тот струился дымкой, смазывая четкие линии.

Она почти месяц огибала его вместе с Барроухельмом. Хотела сунуть голову под лыжу харьера от тоски, но старательно выполняла приказ Технобога.

В которого давно уже не верила.

Через Гребень проходило несколько торговых путей. Так что этот фрет легко может свернуть в любой из них. Такие вероятности необходимо учитывать.

Когда она вернулась назад, то обнаружила, что у ее харьера сидит человек в белых одеждах. Лоскуты маскировочного одеяния трепал слабый ветер. Белый шлем с черным забралом был повернут к ней.

— Сестра, — поднял руку Жнец. — Не убивай, сестра.

Она молча спустилась к ведру. Присела рядом, приоткрыла крышку, смесь пузырилась, и процесс еще не завершился. Соратнику она не сказала ни слова.

— Это ведь ты? Старая Акула? Харьер необычный, говорят, только у нее такой. — Он был молод. Моложе ее. Но уже отмеченный Пустыней.

— Чего тебе надо? — ей не хотелось студить горло в такой мороз, и потому она толькопробурчала свой вопрос.

— Точно… Ты настоящая легенда. Холодная, как сердце Пустыни! Прекрасная, как утреннее солнце.

Интересно, он симпатичный? Акула едва не коснулась лица и своей раны. Губы поджались сами собой.

— Я Серый Звук, сестра. Веду корабль, ушедший из Барроухельма. Фрет красного цвета. Я видел тебя вчера.

Она вздрогнула. Плох тот Жнец, кого заметили на охоте.

— Я пытался поговорить с тобой, почему ты не отвечаешь? Это важный корабль. Нам нужно держаться рядом с ним.

— Ты уже сказал, где он?

— Конечно, сестра.

Он поднялся на ноги, встал рядом с ней. Выше на две головы. Сильный, молодой — она чувствовала это даже под бесформенными одеждами.

— Тебе нужна помощь, сестра?

— Кто из наших еще рядом?

—Барроухельм дал жару, сестра. Пустыня до сих пор пылает-горит. Не мне осуждать решения Магистрата, но не лучше ли было подождать остальной флот? Тем более, после нападения дикарей у Белых Ладоней и новостей с Провалов о...

Она нетерпеливо кашлянула, и он прервал поток размышлений:

— За этим фретом иду только я. И, как вижу — легенда Снежных Жнецов. Думаю, теперь-то они не уйдут! Сама Акула!

— Ты хотел помочь?

— Конечно! Все что могу, сестра!

— Да, пожалуй, можешь… Вот, ведро.

— Такая легенда. Я столько слышал про тебя, Старая Акула. Говорят, никто не сравнится с тобой в красоте и в умении выслеживать врага. Хотя, я вчера же тебя заметил, ха-ха. Может и с красотой не все так, а?

Он говорил беззлобно. Он не знал, что случилось с ее красотой два дня назад. Жнец подхватил ведро, прошел мимо Акулы, почти коснувшись ее плечом.

— Куда его, сестра?

Она вонзила лезвие ему в горло. Ударила левой рукой сзади, рванула кинжал на себя и отступила. Жнец уронил ведро, энга выплеснулась на лед, и тот стал таять, смешиваясь с топливом и темной дымящейся кровью. Парень засипел, попытался зажать рану рукой. Акула ловко приблизилась и ударила в горло справа, а затем вновь отпрянула. Мороз может стянуть рану. На нем много одежд, ее и заткнуть можно. Хотя Жнец запаниковал, не додумается. Паникующий Жнец — плохой Жнец. Парень привалился к ее харьеру и всхлипнул, как ребенок. Сполз вниз, оставляя кровавые разводы на стене ее корабля.

На миг брата стало жалко. Ровно на миг.

Она молчала, пока он не затих, потом взрезала одежду, добралась до проводов, идущих под кожу, и обрезала все. Жнец был красив. Лицо для поцелуев. Гладкое, приятное. Когда-то он смог бы вскружить ей голову.

Она опять коснулась пальцем повязки. Губы поджались в такт стрельнувшей боли.

Акула срезала его пояс с контейнерами, прошла по следам до его харьера, забрала оттуда припасы и вернулась. Падал снег и больше не таял на теле убитого.

— Не обижайся. У тебя не было будущего, — сказала она, вылила остатки из ведра с энгой в бак и пошла колоть себе еще льда.

После полудня поднялся ветер. С востока понесло облака, и за несколько минут небо затянула серая хмарь. Это хорошо-хорошенько, так как глазки отдохнут. До того момента, как папа продал ее Братству, он часто повторял эту присказку. Теперь с нею игралась уже она, Старая Акула.

Легкий харьер она вывела поближе к Гребню, чтобы не маячить на пространствах, открытых для любопытных глаз, и неспешно, то и дело останавливаясь, чтобы обшарить биноклем горизонт, продолжила преследование.

Когда фрет вновь появился в окуляре, она снизила скорость до минимальной, чтобы не поднимать крошку. Белая легкая машина скользила по льду, шипели полозья, и трещал под гусеницами наст. Наконец Акула остановила харьер. Выбралась через люк наверх и несколько минут наблюдала за фретом, не обращая внимания на душный мороз. Корабль Содружества не двигался. На верхней палубе бродили люди. Братство Ледяной Цитадели обеспечивало Жнецов множеством лучших даров Технобога, но даже с их помощью разглядеть что-то большее, чем точки на игрушечном кораблике, ей не удалось.

Самый раз.

Она нырнула обратно в кабину, потянулась за Поцелуем. По телу пробежалась приятная дрожь, когда пальцы коснулись холодной стали. Акула медленно открыла сундук у изголовья, бережно вытащила оттуда несколько цилиндров и аккуратно принялась за дело.

Через пятнадцать минут она уже лежала между двух вздыбившихся льдин. Ветер бросал на капюшон пригоршни снега, бился о теплую одежду Жнеца, но не мог потревожить Старую Акулу.

Мощные линзы Поцелуя помогли разглядеть обидчиков, из-за которых так больно стреляла рана на лице. Мужчины. Она разглядывала их сквозь систему оптических цилиндров, наводя перекрестье прицела то на одного сурового дикаря, то на другого.

Пару мгновений она следила за воином в алой парке. Он сопровождал ребенка. Акула поймала мальчика в прицел. В сердце что-то неприятно сжалось, и она вдруг воочию увидела себя со стороны, в этой дурацкой расщелине меж льдин, прижавшуюся к окуляру Поцелуя.

Паренек слишком молод.

Больше двух десятков дикарей заготавливали лед. Она тщательно коснулась прицелом каждого из-них. Поймать шамана было бы здорово. Но никто из тех, кто работал на морозе, не был похож на заклинателя.

Она вернулась прицелом к мужчине, стоящему наверху, на верхней палубе. Он наблюдал за чужой работой. Это может себе позволить либо лентяй, либо командир.

Смертоносное око Поцелуя присосалось к голове дикаря. Акула чуть покрутила колесико и смогла даже разглядеть татуировку на его красивом лице. Заглянуть в глаза незнакомца. Кожу на спине закололо от мурашек.

Этот взгляд… Он зачаровал ее. У одинокого человека, по-настоящему одинокого, такой взор бывает, когда он вдруг осознает всю пустоту вокруг него. Когда он оказывается один на один с этой пустотой и раскрывается ей, уверенный, что это останется только между ними.

Акула перевела прицел вниз. Такую красоту необходимо сохранить. Она вернется к нему позже. Око нашарило среди ослепительных льдов новую цель. Бурая шкура, накинутый капюшон с клубами пара из невидимого Жнецу рта. Он о чем-то спорил, размахивая свободной рукой. На плече у него лежала пила для резки льда.

Акула неторопливо сориентировалась по ветру, расстоянию. Вдохнула, выдохнула и плавно нажала на спусковой крючок.

Поцелуй рявкнул, больно ткнул ее в плечо. Но уже через пару секунд Акула с торжеством увидела, как вспыхнул красный фонтан вместо головы дикаря из Содружества. Она открыла дымящуюся панель, вложила в Поцелуй еще один подарок для незнакомцев, и вновь прильнула к прицелу. Моряки прятались в укрытия, даже не догадываясь, откуда их посетила смерть.

Один дикарь упал задницей в ее сторону, думал, что спрятался за застругой, тянул шею в опаске.

Акула снова нажала на спусковой крючок.

Она сделала это еще три раза, прежде чем пустынники, похожие на перепуганных оленей, нашли безопасные норы.

Перед тем как отползти назад, под прикрытие льдин, она вновь поискала в прицеле мастера Одиночество. Но палубы были пусты. И почему-то ее это расстроило. Она хотела взглянуть на суровое лицо еще раз.

Преследования Акула не боялась: тот, кто ищет Жнеца в Пустыне, находит его, только если сам Жнец этого хочет. Или если он сам — Жнец. Однако из осторожности она отогнала харьер чуть дальше и убедилась, что красный фрет бросил идею заправиться льдом. Посудина Содружества покинула место бойни даже не попытавшись найти стрелка.

Это радовало.

Глава девятая «Кто виноват? Что делать?»

В столовой было душно от набившегося люда. В тусклом свете фонарей краснели мокрые от пота лица, пахло отсыревшим мехом и потом. Я наблюдал за пустынниками, следуя просьбе капитана. Вслушивался в их чувства.

У меня немного кружилась голова, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Чувство было схожее с тем, как переевшего бедолагу взяли за шиворот и сунули лицом в чан с готовящейся мясной похлебкой. Вроде бы и запах умопомрачительный, но желание только одно — проблеваться.

Корабль остановился, но могучие двигатели дрожали где-то под ногами. Стоя у стены, можно почувствовать вибрацию стального зверя. В столовой собрались почти все. На верхних палубах остались часовые из солдат, да и Лагерту, корабельному лекарю, было не до сборищ.

Люди ждали капитана, нервничали. Под железным потолком смешались бравада, неуверенность, страх, любопытство, тревога. Если язакрывал глаза, то зал превращался для меня в сгусток с десятками разноцветных щупалец. Они извивались, переплетались, колыхались на невидимом ветру. Голоса суровых душ, спрятанных от чужого глаза.

Светлый Бог, как же меня мутило. Но Тройка попросил послушать. Он был уверен, что убийца ан Найта знал шерифа. И скорее всего как-нибудь проявит себя на собрании.

Незадолго до того, как явился капитан, я более-менее пришел в себя. И даже смог выделить, как люди со схожими эмоциями как-то неосознанно тянутся друг к другу. Страх к страху, злость к злобе. Но среди бушующего океана чувств моя душа нашла себе местечко для отдыха. Даже с закрытыми глазами мне было легко наблюдать за Клинками Восходящего Солнца. Неожиданно светлые люди, с небольшой снисходительностью, присущей тем, кто знает истину, но понимает — окружающие пока к ней не готовы. Их ауры меня успокаивали и восхищали. А их лидер, Тас Бур... О нем хотелось бы поведать отдельно. Это был высокий, крепкий мужчина лет сорока. На его плечах покоилась шкура снежного волка, и на корабле говорили, что он убил эту тварь голыми руками. Лицо и гладко выбритый череп покрывали синие татуировки, а длинная рыжая борода была завязана в три косы.

На правой глазнице Таса Бура искусный мастер изобразил знак Ордена — два изогнутых клинка, скрещенных на фоне солнца.

Он верил. Искренне верил в того бога, которого себе избрал, и эта вера притягивала к нему людей. Среди тех, кто держался поближе к воину-шаману, я увидел и Три Гвоздя. Дознаватель весело болтал с одним из фанатиков, и тот по-дружески хлопал Тройку по плечу. На душе у того было солнечно.

Кроме Клинков Света отличалась еще одна группа. Она тоже держалась особняком. Несколько мужчин и женщин, вооруженных, разодетых в теплые одежды из шкур снежных львов. У каждого бойца на лбу был вытатуирован открытый глаз. Я знал, что это наемники капитана, но они все равно интриговали. Я ни разу не видел, чтобы они разговаривали между собой. Главным у них был некто Юрре ан Лойт — аккуратно постриженный воин лет тридцати. Светлые волосы он тщательно зачесывал набок и, по-моему, смазывал жиром. Юрре всегда очень внимательно следил за происходящим, как и полагается вожаку стаи. Как только он решал что-то предпринять, то обращался к товарищам… знаками. Просто жестами. Выглядело это так — хлопок для привлечения внимания, пара жестов — и все, его команда уже что-то делала. Как он им это объяснял? Почему они так быстро все понимали?

Лицо ан Лойта покрывали десятки шрамов, и товарищи не отставали от него в уродстве. Даже женщины из их компании были обезображены в боях прошлого. У одной не хватало глаза, но повязка на лице лишь добавляла ей шарма.

Другие солдаты сторонились наемников. Назначенный Рубенсом командир (Царн, по прозвищу «Темный») даже не пытался руководить людьми Юрре. Занимался своим десятком завербованных в порту воинов и в сторону «глазастых» лишь косился.

Возможно, это докидывало мерных льдинок на весы капитанского терпения.

Народу в столовую набилось много. Полтора десятка Клинков, пяток матросов-инструментариев из костяка команды, около десятка солдат плюс девять наемников и огромная пестрая толпа разрозненных, раздробленных последними событиями людей. Здесь были как мои ровесники, так и мужи преклонных лет. Я увидел несколько женских лиц. Мне показалось, что здесь собралось почти сто человек.

Сто жизненных путей, приведших сто душ в брюхо одного ледохода. Я смотрел на тревожащихся людей, изучал бьющиеся в воздухе щупальца сокрытых чувств и поражался сложности этого мира. Не секрет, что многие в детстве считают себя центром вселенной. Не секрет, что рано или поздно истина накрывает почти каждого. Но всеобъемлющее понимание собственной незначительности в окружающем мире приходит не многим. А ведь это очень просто: наши личности — лишь детали на границечужого ландшафта.

Когда пришел капитан — щупальца затихли, пожелтели. Их суета застыла в вязком киселе, и я закрыл глаза, вслушиваясь в эмоции команды. Фарри похлопал меня по спине в знак поддержки и протиснулся мимо моряков поближе к Рубенсу.

— Джентльмены, дамы, — начал Монокль. Он забрался на составленную из столов трибуну, огляделся, словно проверяя, все ли пришли. Я слышал, как скрипят его сапоги, когда он переносит вес с ноги на ногу. — Я не люблю говорить много громких слов. Я вообще не люблю говорить, но сегодня придется. Накопилось много вопросов, много недовольства. Это весьма неудивительно, если учитывать, в какой ледовой ловушке мы оказались.

Кто-то прокомментировал слова Рубенса, наверное, это была острота, но никто не отреагировал. Все слушали капитана.

— Я должен был давно собрать нас всех здесь, в одном месте. И совсем по другому поводу. Ведь мы наконец-то сделали то, чего так долго ждали. Я, мастер Жерар, Ванс, — Монокль махнул рукой, и ему вяло ответил седовласый моряк лет шестидесяти. — Пять лет, да?

— Да, Барри. Я даже думал, что помру в порту, так и не выбравшись на лед, — глухо ответил старик.

— Ну, теперь можешь быть спокоен, в порту не помрешь, — улыбнулся Монокль.

— Да, теперь у меня прямо выбор, — хохотнул в ответ Ванс.

Я слушал. Тревога команды утихала. А один пухлый и огромный, футов под семь, мужчина с радостной детской улыбкой захлопал в ладоши. По нему скользнуло несколько угрюмых взглядов, но он их словно и не заметил.

— Пять лет мы втроем ждали. Собирали команду тех, кто будет готов. Искали тех, кто будет готов. Ждали тех, кто решится. Я помню всех, кто пришел ко мне на борт. Брал не всех, но тех, кто ступил на главную палубу «ИзоЛьды» — знаю, — продолжил Монокль, — И вот мы в пути уже несколько дней, а я так и не смог ничего сказать.

— Спасибо Братству, — сказал кто-то горько.

— Да, время на месте не стоит. Мир меняется. Но если мы собирались в эту экспедицию, имея только желание, то теперь у нас есть возможности. Я всех поздравляю с тем, что наш путь начался. Пусть и начался он не очень хорошо.

— Ну, положим, кроме желания некоторые из нас привнесли кое-что большее, — сказал молодой паренек с печатью баловня судьбы на лице. Улыбка в духе «ну, вы же понимаете, о чем я».

Монокль вдруг усмехнулся:

— Прости за грубость, Шэйн ан Шуран, но, конечно, ты прав. Заметь, правда, что таких меценатов на борту семеро. И только ты так старательно об этом говоришь.

Пухлый верзила захлопал в ладоши, а паренек побелел от ярости.

— Что мы будем делать со Жнецом, капитан? — вмешался приятель Шэйна, его ровесник с затуманенным взором любителя «алого камня». Он же положил руку на плечо их третьему спутнику, парню года на два старше меня.

Вид у них был как у детей чересчур богатых родителей.

— Всему свое время. Я вернусь к нему, — похолодел голос Монокля. — Хорошо, Фур-Фур?

Тот хрюкнул, демонстративно перекатил «камень» во рту.

— Конечно, капитан, я ж просто так спросил!— Фур-Фур широко и вальяжно улыбнулся.

— Я напоминаю, что мы все тут не пассажиры. Все мы по мере сил и возможностей составляем команду. У меня нет трех десятков палубных матросов и инструментариев, а кораблю они нужны. Многие помогают, и спасибо им за это. Некоторым из тех, кто вложился в наше путешествие, не помешало бы помочь руками, а не языком.

Шэйна ан Шурана повело от злости, но Фур-Фур сжал его плечо посильнее, так же развязано улыбаясь, как и прежде.

Монокль замолчал ненадолго. Щупальца эмоций почти не шевелились, они потускнели после всплеска неприязни к троице молодых. Лишь чему-то радовался тот пухлый мужик с лицом ребенка. Он качал головой, наслаждаясь каждым словом капитана. То и дело поднимал руки, чтобы похлопать, но человек рядом с ним клал ладонь ему на локоть, и толстяк успокаивался, виновато улыбался.

— Я посовещался с мастером Парри, нашим главным инструментарием, с Биами, ответственным за палубные вопросы, и с Царном Ухайтом, нашим командиром бойцов. Мы приблизительно определились, кто из вас где может быть полезен, так что после собрания будьте внимательнее. Это не приговор.

Он вновь сделал паузу.

— Если вы категорически не хотите копаться с машинами, или же вас пугает насилие, что меня позабавит, вы всегда можете отказаться. Мы после определимся с тем, куда вас пристроить. Главное, запомните: на одних добровольцах мы далеко не уйдем. У нас сорок один человек на борту, уважаемые, сверх тех, чьи роли известны. К сожалению, не все стремятся принимать участие в жизни корабля. Так больше продолжаться не будет.

— Мы договаривались, капитан. Наш отец дал вам столько денег, и мы… — опять подал голос Шэйн.

— Я знаю, о чем договаривался. Не все мои слова адресуются вашей троице богатых балбесов. Договор я держу и насильно никого не заставляю, — отчеканил Рубенс. Тронул указательным пальцем татуировку. — Вы же можете и сами вызваться, верно?

Шэйн ан Шуран нахмурился, потупился. Команда удовлетворенно прожевала его унижение.

— Теперь от организационного, — Монокль все еще смотрел на троицу, ожидая комментариев, но те, наконец, притихли, и Барри продолжил:

— Мы сошли с трактов и двигаемся к Южному Кругу. Этот стрелок, за бортом, немного осложняет нам жизнь, но терять время на его отлов мы не можем. Если это Жнец, то Братство уже знает, где мы.

— Почему?! — крикнул кто-то. — Сделаем ему засаду и покончим!

— Отличная идея! — воскликнул Монокль. — Так и поступим. Остановим корабль, разойдемся во льдах и, может быть, отправим Жнеца к Темному. Как раз дадим Братству шанс нас нагнать.

Он махнул рукой в раздражении:

— Любая задержка сейчас — шанс встретиться с каким-нибудь громгаром Цитадели, понимаешь? Кто-то считает, что мы способны с ним потягаться? Не будьте наивны. Сейчас у нас только одно преимущество — скорость.

— А что будет дальше, капитан? Когда мы доберемся до Южного Круга? Вот пройдем туда, а дальше? Я слыхивал, флот Содружества разледачили к драным псам. Что станет с нашими городами? Куда мы вернемся, если сейчас уйдем, а?

— Эм... Ты ж Скани ан Беарди, да?

— Не ошибся.

— Скани... Давай для начала дойдем до Круга?

— Ты не понял, капитан. Если Братство объявило войну моей стране... Имеем ли мы право вообще продолжать нашу блажь? Может, мы должны сражаться? А? Один корабль — это немного, но каждый отряд начинается с первого солдата.

Повисла тишина. Всколыхнулись чувства, от возмущения до понимания. Я с закрытыми глазами мысленно полз от одного огонька к другому, выискивая равнодушные пятна. Вынюхивая что-нибудь странное и легко оправдывая любую эмоцию.

Дурацкая идея родилась у Тройки. Дурацкая.

— Чтобы отправиться в это путешествие, я продал все, что имел, повалил все путевики в прошлое. В черный лед все вогнал. У меня нет больше жизни до, капитан. Но... Мне кажется, это неправильно — уходить в такой момент, — сказал ан Беарди.

— Я думал об этом, — сказал Барри Рубенс. — Думал. И я с тобой согласен, Скани. Но мой долг — довести все до конца. Однако я не имею права заставлять вас отправляться в этот путь. Поэтому в ближайшем городке или поселении, что нам встретятся, желающие покинуть корабль смогут это сделать. По моим планам мы выйдем к деревушке Ластен-Онг через два дня, — он вздохнул. — Думайте, решайтесь. После Ластен-Онга дороги назад уже не будет.

Вновь скрипнули сапоги — то Монокль сделал шаг.

— Но вернувшись с той стороны Южного Круга, если нам посчастливится, мы будем знать больше, чем сейчас. И сможем использовать это знание, что бы там ни было. Отправившись на бой с Цитаделью сейчас, мы, скорее всего, просто унесем с собой несколько фанатиков, а история Южного Круга останется сказкой.

Толстяк опять захлопал, несмотря на руку товарища. Виновато взглянул на того, но отвернул ладони так, чтобы ему не помешали аплодировать.

Монокль кашлянул:

— Мифом. Неразвенчанным. Мы не можем так поступить. Кто-то должен отправиться за Круг. Но тех, кто хочет сражаться с Цитаделью сейчас, я пойму и с готовностью разорву контракт без штрафных неустоек. Через два дня.

— Спасибо, капитан, — сказал Скани. — Я сойду. Может, моя жизнь изменилась для того, чтобы сражаться, а не искать? Отледачу какого фанатика...

— Я уважаю твой выбор, Скани.

— Каждый может умирать так, как ему хочется, — вкрадчиво, но гулко сказал Тас Бур. Я открыл глаза.

Шаман смотрел куда-то под потолок и слегка улыбался:

— Можно подохнуть от руки грабителя или отравиться несвежим мясом в какой-нибудь дешевой едальне. Кому-то написано замерзнуть к драным демонам после попойки или же сдохнуть в драке с детьми Цитадели. Совершенный путь счастливого человека, который окончательно потерял себя.

— К чему это ты? — мрачно произнес Скани.

— Гребанные фанатики, — прошипел кто-то рядом со мною.

— Каждый сам выбирает себе кончину. Кто-то дохнет после того, как замерзнет его душа, чье-то тело остывает, пока сердце ищет Бога. Я предпочитаю погибнуть на пути к пробуждению Спящего, а не в бессмысленной драке за-ради куска мяса.

— Кто там кусок мяса? Детишки, которые сгорели в Барроухельме? — прорычал кто-то. Не Скани. Люди заволновались, щупальца заметались, закрутились.

— Детишки? При чем тут детишки? Ты ищешь силу в злобе, в гневе? Ты думаешь, что оправдаешься ими перед душой, ниспосланной тебе Спящим? — ответил Тас Бур. — Гнев ненадолго защитит твое сердце, но не спасет душу. Потому что позже яд гнева разъест ее, и она отправится на корм Темному отродью, пока твое тело растаскивают по схронам волокуны да шаркуны.

— Тас, заткнись. Проповеди будешь читать тогда, когда вокруг тебя будут страждущие, — напомнил о себе Монокль. Шаман поднял вверх ладони, отстраняясь от спора.

Капитан продолжил:

— Есть еще кое-что, что я хотел сообщить. Под конец, скажем так. Ни для кого не секрет, что несколько дней назад на борту у нас случилось убийство. В первый же день путешествия какой-то шаркуномозглый решил то ли свести счеты с шерифом, то ли природу свою не сдержал. Я очень расстроен.

Я вновь потянул в себя чувства моряков в поисках хоть чего-то подозрительного. От щупалец отделялись призрачные нити и тянулись ко мне, тянулись. Проникали в грудь и щекотали нутро так, что хотелось кричать от омерзения и удовольствия одновременно. Я боялся, злился, страшился, пребывал в состоянии триумфа, хотел пить, спать, есть, трахаться, в туалет, любил, ехидничал, печалился, страдал, ненавидел.

И очень хотел хлопать в ладоши. Неистово. Потому что мне так нравилось все, что говорил капитан. Каждое слово.

Драный толстяк, он раздражал меня своей дурацкой никчемной радостью.

— У нас есть улика, — сказал Монокль. — Так что, поверьте, скоро убийца повиснет на корме.

Я собрал в себе все нити чужих эмоций. Держал их, как кукловод тряпичного многорукого уродца. Но ничего. Никто не встревожился, не занервничал. Ничье сердце не стало биться быстрее. Никто не испугался того, что его раскроют.

Только ладоши, ладоши. Хлопать в ладоши.

— Завтра мы начнем допросы. Под присмотром эмпата. Вы сами понимаете, что обмануть его не сможете. Никто не уйдет от разговора, поверьте.

В висках пульсировало, покалывало, но тщетно. Никто не вел себя так, как должен был бы вести себя преступник, понимающий, что на его след вышла Гончая. Никто не испугался.

В зале убийцы не было.

Я тихонько-тихонько хлопнул в ладоши. Совсем тихо, чтобы просто почувствовать сухую кожу на руках.

Глава десятая «Ночной гость»

Ночью опять выла метель. Она в бешенстве хлестала харьер острой крошкой, пытаясь опрокинуть приземистый кораблик. Победить его гордую тарахтящую тушку. Акула лежала в меховом мешке, слушая вой стихии. Тревога холодными лапами мяла сердце. Жнецу казалось, что снаружи кто-то есть. Но перед тем, как встать на ночлег, она несколько раз убедилась в том, что до фрета достаточно далеко, и никакая дурная экспедиция мстителей, особенно по такой погоде, до нее не доберется. Даже если корабль развернется. Но, несмотря на эту уверенность, Акула все равно замаскировала суденышко так, что его и вблизи не отыщешь.

Однако душа тревожилась. Там, снаружи, кто-то был. Он словно ходил в метели, вокруг харьера. Иногда отчетливо доносился хруст снега, прорывающийся даже сквозь рев пурги. Пару раз кто-то будто царапнул борт ледоходика.

Акула выбралась из мешка. Подтянула поближе короткий дальнобой и села под люком тамбура. В кабине царила кромешная тьма. Ночи без лун отличались чернотой, а тут еще метель засыпала стекло кабины. Утром придется постараться, когда настанет пора выбираться наружу. Впрочем, топлива хватит, раскатает гусеницами завалы и выползет.

Если доживет.

Она коснулась рукой раны на лице. Боль пульсировала, отдавала в губы. Однако черных ростков болезни пока не было, и это воодушевляло. Сгнить заживо, как от лихорадки Южного Круга, ей не мечталось.

Крошка стегала металл, и тот чуть потрескивал от напряжения. Волнами метель шуршала по стеклу кабины.

Но там, снаружи, точно кто-то был. Акула никогда не отличалась опрометчивыми тревогами. Вот только выбираться туда, проверять.

Она уперла дальнобой прикладом в пол, обняла холодное железо и прислонилась щекой к стволу. Хотелось спать, но...

В такую погоду даже самые голодные снежные львы не выбирались на поверхность. Зарывались, где могли, и пережидали. Человек же... Никогда бы не добрался.

Акула боролась со сном и страхами, сидя в крошечной кабине посреди метели, но в конце концов все-таки задремала. Ей снились тени вокруг харьера, шаги по крыше кораблика и скрежет стекла. Она хотела проснуться, и ей даже показалось, что она вырвалась из забытья. Увидела темную кабину, почувствовала холод металла дальнобоя под рукой.

От обзорного стекла доносился скрип. И ей казалось, будто нечто смотрит на нее оттуда, снаружи. Внимательно, страшно, а Акула никак не могла даже пошевелиться. Сон держал ее железными пальцами, вжимал в спальный мешок и не давал повернуть головы.

Акула даже взмокла от этого чувства, но так и не проснулась. А утром, когда рассвело, вскочила с оружием наизготовку и спросонья целую минуту водила стволом по углам кабинки. Затем опустила дальнобой, вытерла пот со лба подрагивающей рукой.

Сон, всего лишь сон.

Снег залепил смотровое окно кабины. Акула добралась до пульта, покрутила ручку с очистителем. Та зашуршала по замерзшему стеклу и обо что-то ударилась. Акула повторила поворот.

Шшшшш....бум... шшшш....

Она прищурилась, вглядываясь. Крутанула еще раз.

Шшшш... бум....шшшш..

Акула села в кресло, выжала педаль газа, вывернув заслонку обдува стекла. Поток горячего воздуха от работавшего всю ночь двигателя схватился теплыми зубами за обледеневшее окно.

Она крутила ручку очистителя, не отводя глаз от стекла. Та счищала тающий снег, и постоянно обо что-то ударялось. И это «что-то» с деревянным стуком било по стеклу.

Когда снег оплыл и свет Пустыни залил кабину, Акула поняла, что за странный предмет оказался снаружи.

Голова. Замерзшая голова на цепи, уходящей на крышу. Челюсть мертвеца свисала набок, закатившиеся и замерзшие глаза косили в небо. Акула не могла оторваться от черного, похожего на огромную сосульку, языка, торчащего изо рта покойника.

Шшшш.... бум... шшш.

А на стекле, которое выдерживало выстрел из дальнобоя, было нацарапано:

«ухади».

Акула хмыкнула.

— Хочешь пообщаться, милый? Так соскучился по женской ласке? Ну ничего, ничего. Я иду...

Метель сокрыла все следы, кроме головы, в обвязке из смерзшихся кишок. Кто-то пришел ночью, оставил это послание, и скрылся. Кочевники?

Акула содрала с крыши останки неизвестного ей человека, отбросила их в сторону. Если ночной гость хотел ее убить, то это не составило бы труда для него. Тот сон, наполненный беспомощным ужасом, и не был сном. По ту сторону харьера властвовал тот, кто в буране находит замаскированные корабли и цепляет им на крыши замерзшие головы. Ему ничего не стоило прорезать себе лаз сквозь стекло и взять ее.

По телу пробежались жар и совсем неуместное возбуждение.

Тот, за бортом, был опасен. И он хотел играть.

— Мы поиграем, милый.

Когда харьер выбрался на застругу и заскользил по снегу на юго-запад, Акула улыбалась. Гость ее заинтриговал. И даже чуточку испугал. Но она была непонятливой. Намеки — это не для нее.

Так что корабль кочевников Жнец нагнала в середине дня. Он полз, объятый ледяной крошкой, строго на юго-запад. Одинокое темное пятно на ослепительном теле Пустыни.

Сейчас Акула думала о нем иначе. Теперь это было не просто судно, ее изуродовавшее.

Рука в перчатке коснулась ноющей раны. Боль стрельнула, привела ее в себя.

… теперь оно несло в себе загадку.

Жнец сбросила скорость харьера. Белая машина взгромоздилась на вершину одного из холмов и там замерла. Акула же достала металлический, отполированный лист, и посмотрела на отражение.

Тут же пришла мука душевная. Без этих взглядов, без памяти она даже ненадолго забывала о произошедшем. О том, что жизнь не будет такой, какой была раньше. Что та платформа при обрушении расколола ее бытие на две части. До и после. А так хотелось вернуться назад.

Когда на лице не было этого...

Акула чуть отодрала от засохшей раны повязку, посмотрела на выступившую кровь и залепила обратно.

— Нет, милый. Я не уйду.

Подкатила горечь. Захотелось расплакаться, как девочке, но Акула сдержалась. Слабость мимолетная ведет к падению твердынь. Один раз пустив слезу, потом можешь и не остановиться никогда.

С этим придется жить. Как раньше уже не будет.

Отложив зеркало, Жнец взяла штурвал, выжала педаль газа, и ее крошечный пустынный ледоход нырнул по склону вниз. За красным фретом кочевников. Последние дни он не останавливался. Полз себе и полз по Пустыне. Капитан посудины…

эти глаза... от этих глаз ее естество загоралось. Она хотела увидеть их ближе. Особенно в тот момент, когда пустота становилась теплом, и разум гас под ритмом чужих движений, от запаха чужой кожи.

…капитан посудины теперь держался осторожнее. Она застрелила тех моряков в первую вылазку. Прикончила на следующий день еще двоих, и лидер кочевников предпочел больше людьми не рисковать.

Вот только кому, как не Снежному Жнецу, знать про ограниченность любого автономного похода. Рано или поздно им придется вернуться на лед.

Где их будет ждать Поцелуй.

Вечером Акула, едва небо стало наливаться багровым цветом, выбрала место неподалеку от обрушенных стихией торосов, и принялась готовиться к ночи. На этот раз — значительно дотошнее, чем обычно. Про своего гостя она не забыла.

А когда среди ночи за пределами харьера громко взорвалась ее ловушка — стало ясно, что и тот про Акулу вспомнил.

Она нашла его в двадцати шагах от корабля. Раненного, пытающегося подняться, несмотря на оторванную ногу. Лед почернел от крови гостя. Пахло чем-то едким, чем-то более омерзительным, чем смесь энги и гнилья.

— Привет, малыш, — сказала Акула. Она целилась в безмолвно корчащегося гостя, вслушиваясь в окружающий мир. Ведь их тут, во льдах, могло быть несколько.

Человек замер. Поднял голову на ее голос. Лица не было видно, холодный свет плавал по его спутанным волосам, измазанным в крови.

— Что тебе надо, дорогой? Ты заблудился?

Она медленно, очень плавно заскользила в сторону, держа дистанцию до раненого.

— Сука, — ответил тот. — Грязная сука.

— У нас так не выйдет общения, милый, — чуть-чуть покачала головой она. Обошла одну из своих ловушек. Ноги ставила очень аккуратно, и все равно чуть не оступилась. Сердце на секунду прыгнуло к горлу. — Ты же хочешь поговорить.

— Сука... — сипло повторил раненый.

— Кто ты? Как нашел меня?

Он приподнялся на руках, задрал голову, чтобы видеть лицо Акулы. Косматый, с мокрой от черной крови бородой. Едкая жижа капала на лед.

— Хозяин придет. Теперь придет он, раз ты мешаешь.

Человек пополз к ней, выгнув шею так, чтобы не терять лицо Жнеца из виду. От пальцев, вонзающихся в лед, брызгала крошка. За спиной тарахтел двигатель харьера, но даже сквозь этот шум Акула слышала, как шкрябают о лед костяшки. Звук продирал естество.

— Прекрати, — сказала она. — Стой. Кто тебя послал?

Она попятилась, околдованная зрелищем. Руки чужака подтягивали застывшее тело, будто оказались двумя подледными чудищами, вселившимися в мертвеца. Шарили по льду в поисках неровности, взрезали плоть Пустыни, если неровностей не находили. Глаза человека не мигали, а кровь изо рта все капала.

Акула выстрелила ему в лоб.

А потом еще два раза прострелила незнакомцу голову, косясь на его руки. Страшась, что даже после этого они потянутся к ней.

Обошла ловушки, проверила их и вернулась к трупу. Постояла над ним несколько минут, чувствуя пульсацию боли в щеке, а затем вытащила из харьера топорик и отрубила мертвецу конечности.

Просто чтобы лучше спать.

Но даже после этого всю ночь ей снилось, как по льду вокруг ее корабля ползают две отсеченные руки и пальцы, стесанные о ледники, едва-едва постукивают по внешней обшивке харьера.

Наутро, перекусив и восполнив запасы энги, она очистила от снега окоченевший труп и несколько минут изучала убитого ею незнакомца. Черная кровь пахла едко, остро, тошнотворно.

Она покатала черную льдинку в перчатке, отбросила ее в сторону и сноровисто срезала с покойника одежду. Осмотрела белую, покрытую татуировками грудь с седыми волосами. Тело покрывали рисунки рыболовной Гильдии. Рыбак с черной кровью, вдали от шахт, трактов.

Грозивший ей хозяином.

Крошечная девочка, забившаяся глубоко в отмерзшую душу Акулы, увещевала плюнуть на все и забыть о корабле. Вернуться назад, к Братству. Привыкнуть к новому облику. Забыть о том, что ей довелось пережить этой и прошлой ночью.

— Эй, подруга, не тай на солнышке, — одернула она себя. — У нас еще много дел.

Она почему-то опять вспомнила о капитане фрета, опять испытала странное, сладкое волнение. Вернулась в харьер, закрыла шлюзы и села за штурвал. Ледоходик вибрировал, а Акула все думала о глазах безвестного капитана. Пожар внутри нее разгорался все сильнее, захватывал разум.

Она стянула парку, задумчиво коснулась груди. По телу пробежала дрожь.

— Да, подруга, тебе надо бы расслабиться.

Она откинулась на спинку, скользнула рукой себе в теплые штаны. Да, надо расслабиться. Обязательно надо.

Лаская себя, Акула представляла себе лицо капитана, представляла, как он закатывает глаза, когда кончает. Раз, другой. Но в тот момент, когда сама приблизилась к пику, в подсознании проявилась окровавленная борода ночного гостя.

По телу пошли волны оргазма, она содрогалась в кресле управления, видя перед собой мертвые глаза чернокрового. Погружаясь в бесконечность смерти, осознавая ее всецело, каждым дюймом кожи, каждой мурашкой. Взгляд покойника хранил в себе нечто высшее, нечто непознанное. Холодное и восхитительное.

Акула застонала, вцепилась руками в сидение, выпрямилась. По телу пробегали разряды, а она исподлобья смотрела на запотевшее стекло кабины и тяжело дышала, рана пульсировала тупой, но отчего-то приятной болью.

— Я заинтригована, малыш, — прошептала Акула и медленно, не отрывая пустого взгляда от стекла, облизала пальцы.

Ей показалось, что кто-то смотрит на нее из ночной темноты. Кто-то могущественный, ставший свидетелем ее тайны.

Хозяин.

Глава одиннадцатая «Три гвоздя и имена-имена-имена»

В чулане для допроса (название ему дал Три Гвоздя) было душно. Из-за машинного отделения за стеной. Каждого члена экипажа бывший дознаватель усаживал на стул, на котором в свое время умер фанатик Братства. Я сидел в углу, стараясь максимально укрыться в тени. Не для того, чтобы меня не заметили, а толькочтобы поменьше смотрели.

Но взгляды тех, кого вызывал Тройка, постоянно выдергивали меня из убежища. Разные то были взгляды. От любопытства до ненависти. Особенно ярко меня возненавидел Раск Реут, инструментарий из Провалов. От злости его кожа покрывалась неприятными мурашками. Но вслух этот коренастый, пропахший энгой и маслами мужчина про меня ничего не сказал. Старательно отвечал на все вопросы Трех Гвоздей, и ни разу не проявил неприязни ко мне. Когда допрос закончился, и он вышел, я пожаловался на его ненависть Тройке. Не для того, чтобы тот предпринял какие-либо действия. Просто чтобы не оставаться с этим чувством в одиночку.

— Друг мой, о том, что ты сделал с бедолагой Алехандором, который «Образина», знает вся команда. Чего ты ждешь от людей после этого? Любви? Какой-то недоросток может вскрыть твое потаенное и скрутить в клубок раньше, чем ты дотянешься до оружия. Я бы и сам тебя ненавидел, поверь, — заметил он.

Алехандором был тот солдат, которого я припечатал болью. Дурацкий был поступок.

Тройка размялся. Хрустнула спина.

— Боюсь, что наше предприятие окажется сложнее, чем изначально предполагалось, — сказал Три Гвоздя. — Пока все складывается чинно, но мне не дают покоя те ребята, что погибли во время стрельбы Жнеца. Я, друг мой, уже знаю, как много меняет случай. Не грызут ли шаркуны убийцу нашего шерифа?

Я пожал плечами. Эта мысль приходила в голову и мне.

— Вы такую кучу свежего навоза мне подложили. Дознаватель — это почти как эмпат, но только нас боятся меньше. Впрочем, друг мой, раз уж мы с тобой в одних санях, то это еще не самая плохая компания.

Он прошелся по чулану, отер пот со лба. Потянул за ворот мокрой рубахи.

— Я тут подохну, клянусь, — сказал он. Затем вернулся в угол, рядом со мною, присел над «планом действий». Вокруг железного подноса Тройка расставлял шайбы. Кучка на верхней палубе. Кучка тех, кто шел тогда со мною. Кучка штурмовиков. Кучка тех, кого погнали на лед с нижней. В сторонке лежали те, кто в бою не участвовал. Подозреваемые Тройки.

Когда Три Гвоздя думал, то поднимал брови, будто невероятно удивлялся.

— Шерифа убили во время боя. Шериф знал этого человека, и, раз он удивился ему, значит, на судне убийца был недолго. А ты где был? — посмотрел на меня Тройка.

— Сам знаешь.

— Да улыбнись ты. Я так задорно пытаюсь шутить. Уж кто-кто людям запомнился, так это ты.

— У капитана есть договора. Наверное, и журнал найдется? — сказал я. Вспомнил каюту с безумными лицами.

— Да, знаю. Видел. И знаешь кто был одним из последних?

— Догадываюсь.

— Да, мой любимчик, дружок. Мой любимчик.

— Мы ведь половину уже опросили?

— Конечно. А, вот еще. Что если был сговор? Если тут целая шайка тех, кто с радостью бы отправил шерифа? Друг за друга поручатся и все, приехали. Ладно, — он мотнул головой. — Пойду за следующим.

Следующим оказался высокий, худой мужчина с лицом грубым, привыкший к морозу. Он прошел, огляделся и направился к стулу. Сел.

— Жарко у вас, — бросил он.

— Очень, — согласился Три Гвоздя, сел напротив. — Как звать?

— Дарри ан Нист, из Риверайса.

— А! Ты тот самый Дарри, что умудрился в одиночку четыре месяца в Пустыне выжить? — встрепенулся Тройка.

— Да, — улыбнулся тот. Передних зубов у него не было.

— Слышал о твоей истории, слышал. Впечатлен. Впрочем, давай ближе к делу. Ты знаешь, зачем ты тут?

— Вся команда знает.

— И о чем мы спрашиваем знаешь?

Он кивнул.

— Значит, было время подготовиться?

Неуверенное движение плечами:

— А зачем?

— Справедливое замечание, — Тройка подался вперед, облокотившись на колени. — Во время боя на Барруохельме где ты был?

— На палубе, — Дарри посмотрел на меня с тревогой. — Стрелком. Видел, вон, малого вашего внизу.

— Кто с тобой был?

Мужчина нахмурился:

— Ну как кто… Я не всех знаю.

— Ну постарайся вспомнить, описать. Я вот, друг мой, каждого теперь знаю.

— Ну, Аргаст. Который «Зоркий». Второй охотник. Глаз, вроде? Потом Клаус ан Тристен.

— Ан Тиртсен. Злобный такой?

— Он. Потом… Один из рыжих, не знаю имени. Шая.

— А Шая сказала, что тебя там не было.

Брови Дарри взметнулись:

— Как так не было?

— Прости, перепутал… — Тройка часто так обманывался, каждый раз бросая на меня взгляд. Я лишь поводил плечами. — Точно. Говорила про тебя. А Фольген был с вами?

— Фольген? Кто такой?

Фольгена застрелил Жнец. Тройкин подозреваемый. Дознаватель, исключенный из Тайного Двора приказом ан Найта. Об этом нам сказал его сосед по каюте — бардер Унни. Он вообще охотно делился догадками, и вот то, что Фольген жаловался на судьбу и клял всеми демонами шерифа, ищущий вдохновения сказитель рассказал со значительностью на лице.

— Одноухий такой тип, ни слова без ругани не говорящий.

— Не знаю такого.

Три Гвоздя улыбнулся своим мыслям.

— Еще акробат наш был.

— Гайдак?

— Не знаю. Циркач.

— Цирковой, — тихо поправил я.

— А? — не понял мужчина.

— Неважно… — отмахнулся Три Гвоздя. — Хорошо, друг мой Дарри, расскажи, что было после боя?

Я почему-то вспомнил труп Фольгена. Как его тащили на нижнюю палубу, чтобы потом захоронить вместе с остальными. Выстрел пришелся ему в грудь, выдрав целый кусок плоти. Красная дыра, покрытая инеем. Мог ли он убить? Мог ли он вырвать меч у опытного шерифа и убить его одним ударом? Наверное. Сил бы хватило. Я предположил, что кого-то можно исключить просто по этой причине, например, подросток вроде Эрни ан Бойца, сбежавшего от семьи к приключениям, не справился бы. Или хрупкая Стася, помогающая нашему врачу, ни разу не поднявшая глаз во время допроса. Но Три Гвоздя со мною не согласился.

— Иногда и на слабого человека снисходит великая сила. Я видел ребенка, отсекшего голову отчиму-насильнику. Одним ударом.

Я не мог себе представить такую картину, но не верить дознавателю причин не видел.

Тройка задавал вопросы, я слушал ответы Дарри. Спокойный человек, скупой на слова. Мог ли он убить шерифа?

«Да, как и любой другой».

Когда Дарри вышел, Тройка бросил еще одну шайбу в кучку тех, кто был на палубе.

— Никто не помнит Фольгена, — сказал он. — Все внутри, мой друг, беснуется от этой неопределенности. Абсолютно все. Впрочем, продолжим.

Вошел следующий человек, в рыжем наряде Клинков. Допрос продолжился. Я старался не пропускать ни одного вопроса, ни одной реакции, а перед глазами скакали лица и имена. Путались, менялись. Сколько людей я сегодня узнал? Нервные и спокойные, суровые и чрезмерно остроумные, деловитые и болтливые. Клинки, инструментарии, ученые, наемники, охотники, солдаты, женщины, мужчины.

Как только Тройка их не путает? Как запоминает кто где был, кого видел, кого подозревает? За высоким лбом дознавателя таился настоящий мыслительный монстр.

Шайба упала в кучку тех, кто штурмовал палубы корабля во время боя.

Дверь открылась еще раз.

— О, Зайн ан Жорнен! — воскликнул Три Гвоздя. — Проходи-проходи. Давно тебя ждал.

В чулан зашел тот человек, которого дознаватель опознал как бывшего вора.

— Дождался, — процедил тот. Он был напряжен. Зол. Встревожен.

И немного испуган.

Зайнобернулся на дверь, потом быстро подошел к стулу. Замер, будто прислушиваясь. Глаза его бегали.

— Успокойся, Зайн. Мне все равно, чем ты занимался, друг мой. Я с такими ребятами гнилое мясо жевал, рядом с которыми ты невинный ребенок.

— Срал я на то, с кем ты мясо жевал, нюхач.

Он, наконец, сел. Взгляд расфокусировался, вспыхнул страх, сменился яростью

Я насторожился.

— Злой ты, Зайн. Не тебя ж ловим, да? — развел руками Три Гвоздя. — Или тебя?

— Я не хочу, — вдруг сказал тот. — Не хочу… Заткнись.

— Никто не хочет, — Тройка сел напротив него. — Но иногда, друг мой, это от нас не зависит. Вот скажи мне, не ты ли зарезал нашего славного шерифа? Ты же так не любишь нас, законников. Даже бывших.

Зайн облизнул губы, посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали.

— Ты слишком нервничаешь, друг мой.

— Ну, допустим, я, — нехорошо прищурился Зайн. Ярость в нем сверкала. У меня заболело сердце от силы жгучего чувства. — Что теперь?

Тройка нахмурился.

— Что, прости?

Зайн подался ему на встречу, резко встал и со всей силы вонзил невесть откуда взявшийся нож в шею дознавателю. Я онемел. Чавк, чавк, чавк. Зайн схватил Тройку за волосы, не позволяя телу упасть.

— Ты не ту работу выбрал! — протараторил он, нанося быстрые удары. Чавк-чавк-чавк.

— Нет, — просипел я. Кожа вспыхнула жаром, затем холодом. В голове помутилось, и я все вложил в ярость убийцы, лишь бы он прекратил. — Стой! Стой! СТОЙ!

Зайн пошатнулся, рука с ножом обмякла. Он повернулся ко мне. Безмолвно упал на пол Три Гвоздя, под ним начала растекаться черная лужа.

— Стой…

Губы Зайна посинели. Звякнул о железо нож. Распахнулась дверь, и внутрь ворвался кто-то из команды.

— Лекаря сюда!

Зайн потер рукой грудь, попытался что-то сказать и рухнул сваленным путевым столбом.

— Тройка… — прошептал я, бросился к другу.

Пустые глаза Трех Гвоздей, изумленные, смотрели в сторону шайб. Я чувствовал, как штаны на коленях мокнут от крови бывшего дознавателя. Пытался поднять Тройку, пытался увидеть в нем хоть какой-то признак жизни. Но словно ворочал мешок с мясом.

Меня оттащили в сторону, хнычущего. Я забился в угол, глядя оттуда на лицо Трех Гвоздей. Как так? Как это могло случиться?

«Смерть всегда неожиданна»

Я сидел в углу очень долго, не реагируя ни на что. Меня трясли, спрашивали о чем-то. Прибегал Фарри. Я смотрел на него, не видя, и думал о Тройке. Лицо ан Лавани кривилось, губы шевелились.

«Это ты виноват. Орешь на весь мир о том, что ты эмпат. Как тебе решение покричать про других, что они дознаватели? Доволен» — прочитал я в них свои мысли и опять заплакал.

А потом вдруг все ушло. Резко накатила пустота. Сладкая и отупляющая. Слезы высохли. Боль ушла, хотя я и потянулся за ней следом, не желая терять.

Тела Тройки и Зайна давно утащили. Перед входом в чулан стояла фигура в сером, и когда я поднял на нее взгляд — человек отступил в коридор и закрыл дверь.

А я уснул. Прямо там, в углу, рядом с шайбами дознавателя.

Глава двенадцатая «Ластен-Онг»

Его похоронили в общей могиле. Огромной ледовой яме, которую пилили почти два часа. Капитан развернул «ИзоЛьду» так, чтобы прикрыть нас от взора вездесущего Жнеца бронированным корпусом. Закоченевшие тела выложили в один ряд. Что-то долго говорил Тас Бур. Что-то говорил и сам Монокль. А я смотрел вниз и не верил, что вот эти промерзшие тела когда-то были людьми.

Три Гвоздя отправился в последний путь рядом с Фольгеном, его последним подозреваемым.

Труп Зайна выбросили на лед с борта корабля почти сразу, как разобрались, что произошло. Никто не возражал. Нехорошо, когда убийца лежит в той же могиле, что и его жертва.

Как же сложно мне было принять такой поступок Зайна. Такую ненависть. За что бывший вор зарезал шерифа и бывшего дознавателя? За то, что законники когда-то мешали таким как он?

Вор, способный отобрать последнее у незнакомца, и тем разрушить его жизнь. За что он ненавидит человека, готового ему помешать? Неужели он в глубине души искренне считает, что поступает правильно? Что он — хороший, а вот Тройка достоин смерти?!

Пока мы стояли на краю ямы, Сабля вдруг сказал:

— Знаете, почему его называли Три Гвоздя?

Лучший друг дознавателя — пират, бандит — стоял с низко опущенной головой. Прятал ото всех лицо с ледяными дорожками на щеках.

— Почему? — спросил Фарри. Шмыгнул носом. Ох, как он себя винил в смерти Тройки!

— Был у нас там хмырь один. Его потом грохнули. Вот че-то задирался, Тройка че-то ляпнул про то, кем раньше был. Ну и вот. Короче… Сошлись они как-то на камбузе. Это, мол, нюхачи-говночи, все такое. Каждого резать надо. А Тройка взял и гвоздь ему в руку вогнал. Молча. Стоит такой, улыбается. Ну, как он умеет. Как умел… Улыбается такой, и говорит — у меня есть еще три гвоздя, и все их я те в бошку загоню, если еще че вякнешь. Ну не так. Он как-то иначе сказал. Красиво, как умел. Но вот. Да. С тех пор так и звали. Я и не помню, как его иначе зовут-то. Не помню.

Я не плакал. Пусто смотрел на яму, в которой остался мой друг. Да, наверное, друг? Сраженный не в бою, не ради великой цели. Без героизма.

— Мне очень жаль, Тройка, — тихонько сказал Фарри. Опять шмыгнул носом. — Очень-очень жаль.

Торос тяжело вздохнул. Буран молчал. Когда вниз полилась вода, я отошел от могилы. Уставился в искореженную ледовыми зубьями Пустыню. Вновь обернулся на людей, стоящих у ямы. Наемники Ока в серых одеждах держались вместе. Кто-то из них был тогда в коридоре. Кто-то из них успокоил меня. Эмпат.

Я отвернулся еще раз. Что за поганые мысли. Водой заливают тело моего друга, а я… Ищу эмпатов…

«Чего еще ты от себя ожидал?»

***

Бесконечный ледовый кряж тянулся вспученным шрамом многие дни пути. Корабль шел вдоль него осторожно, так как в хорошую погоду было видно, как много среди зубьев ледника суетится волокунов. Колонии серых подледных обитателей тянулись вдоль гряды, и только Светлый Бог знал, как далеко от синих, припорошенных снегом льдин простирались их владения-ловушки.

В нависающей над носом фрета прозрачной будке непрестанно находился штурман «ИзоЛьды», а на ночь наш корабль останавливался от рисков подальше. Однажды мне довелось потерпеть крушение из-за волокунов. Тяжелый шапп попал гусеницей в сокрытую подо льдом колонию и завалился набок. Мертвый корабль среди мертвых ледовых созданий.

Мне удалось выбраться, но не всем так везло. Я слышал истории, в которых завалившиеся корабли исчезали во льдах навсегда, оставив после себя только дыру в теле Пустыни, изъеденной многоуровневыми лабиринтами.

Дыру, которую нежно заметут заботливые метели.

Ближе к Ластен-Онгу в леднике стали попадаться рукотворные пещеры с ныряющими в них дорожками для лайаров. Над холодными норами висели потускневшие от времени гербы Содружества.

Мы наблюдали за этим из пристроек верхней палубы, прячась от Жнеца за могучими стеклами. Крошечный кораблик Цитадели не отставал от нас и совсем перестал прятаться. Перед каждым закатом он исчезал где-то среди бесконечных шрамов Пустыни, но наутро непременно объявлялся.

Под защитой брони он казался совсем неопасным.

— Так прекрасно, да-да, так прекрасно, — прошептал Энекен ан Дуан и тихонько похлопал в ладоши. Он прижался носом к стеклу, вглядываясь в ярко-белую гряду, сверкающую на фоне синего-синего неба. Безветрие, безмолвие. — Мамонька моя...

Рядом с ним я чувствовал себя сильным. Несмотря на то, что Энекен на днях один вытащил сани с нарезанным льдом. Капитан, успокоенный прошлой остановкой, вновь развернул корабль, назначил дозорных, слепнущих от белизны, и отправил добровольцев на заготовку.

Энекен вызвался идти с ними. Он, казалось, готов работать только для того, чтобы двигаться. Могучие, широкие ладони, иссеченные сотнями маленьких шрамов, одинаково ловко держали как пилу, так и лом. А уж силы в нем было как в маленьком лайаре.

И он улыбался. Немного застенчиво, недоверчиво хлопая длинными ресницами, когда кто-то обращался к нему с сложными вопросами. Огромный добрый ребенок. Рядом с ним всегда держался молчаливый моряк лет пятидесяти. Он носил на левом плече легкий красный плащ, пола которого едва-едва доставала до середины бедра. Звали его Лав ан Шмерц, вернее, так звал себя только он сам.

Вся команда между собой иначе как «Красный плащ» его не именовала. Некоторые странную парочку и вовсе звали — «Дурноплащики». Лав опекал Энекена. Первым отсекал глупые шутки в адрес подопечного, успокаивал того, когда лед особо сильно трещал за бортом или что-то лязгало с нижней палубы. Следил, чтобы никто не обижал толстяка.

А желающих безнаказанно уколоть гиганта, способного голыми руками разорвать обидчика на две части, хватало (на удивление). Возможно, оттого, что Энекен не понимал, когда над ним издеваются. И всегда был светел. Всегда рад.

Я тянулся к нему как листья черноуса к солнцу. Раскалывал личную броню отупения, опустошения и рос над собой.

Питался его энергией. Она помогала мне не думать о смерти Тройки. Не думать о смерти вообще.

— Снежок. Белый-белый. — со светлой, мечтательной улыбкой говорилЭнекен. — Люблю белый.

Лав что-то промычал. Он стоял по правую руку толстяка и из-под выгоревших на солнце пышных бровей смотрел на кряж как на личного врага.

— Так хочется на лед, — вздохнул Энекен. — Он так хрустит. Хрум-хрум. Хрум-хрум.

Лав тяжело вздохнул.

Мне тоже хотелось на лед.

— Чем меньше мы будем выходить на лед, тем быстрее увидим край мира, — сказал я.

Энекен просиял, похлопал в ладоши:

— Да! Да! Я подожду!

Он оперся о стекло могучими ладонями, прижался к нему лбом, и прозрачная твердь запотела от дыхания толстяка.

— Край мира, да-да. Там большие зеленые деревья. Они такие зеленые как... Как...

Энекен нахмурился.

— Как зеленое... — выдавил наконец он, робко улыбнулся.

Лав скосил на меня взгляд, одобрительно кивнул.

Кряж таял, спускался ниже, ниже. Взамен него из льда поднимались холмы, в которых угадывались очертания занесенных снегом хижин. Их становилось все больше, они словно вылуплялись из панциря Пустыни с нашим приближением. Появлялись крыши, ходы-улочки. Городок Ластен-Онг расширялся, поднимаясь все выше на пологую гору, защищающую жителей от явлений Темного Бога. Дорога карабкалась наверх по спирали, ограждая от скальных отвесов жмущиеся друг к другу снежные мурашки домов. Несмотря на наступивший полдень и ясную погоду, улицы Ластен-Онга были пусты. Все на промысле, в шахтах?

По дороге, занесенной снегом, несколько дней никто не ездил и не ходил. Над пушистыми крышами домов не струился дым. Наш корабль свернул к огромным грузовым ангарам, остановился.

На вершине горы красовался храм с двумя шпилями-фонарями. Солнце сверкало на голубом шпиле Темного Бога и слепило, отражаясь от молочного символа Светлого.

Вдоль дороги тянулась ограда из фонарей. Должно быть, ночью, когда их зажигали, путь к храму мог свести с ума от восхищения. Я поднял бинокль к глазам, скользя взглядом по пустынным заснеженным улицам, по веревочным подъемам между налипших на скалу домов. Второй виток дороги прятался за ледяной стеной, и над ней к черным столбам кто-то прикрепил странные белые свертки. Не флаги, не гербы. Просто кто-то что-то намотал поверх.

— Что это? — я показал пальцем на дорогу к храму. — Столбы эти. Для факелов как-то уж слишком большие.

Лав ан Шмерц поднял голову, протянул руку за биноклем. Вглядывался минуту, а затем его глаза округлились. Он прикрыл рот сухой ладонью, отдернул ее, справившись с чувствами.

— Энекен, а пойдем-ка к механикам, посмотрим на то, как сердце корабля стучит, а? — сказал он, потянул толстяка от стекла.

— Эдди спросил про столбы. Ответь ему! — капризно воспротивился Энекен.

Лав помрачнел еще больше. Он держал упрямящегося приятеля за руку, тянул на себя и старался не смотреть в сторону храма. Но я видел, как сверкает его взгляд. Как манят его столбы серпантина. Он отдал мне бинокль, красноречиво взглянул.

И тут я понял. Лицо вспыхнуло жаром так горячо, что я коснулся ладонью лба.

— Это для красоты. Я все понял, — процарапали мое горло неловкие слова. — Для красоты.

Лав потащил толстяка за собой, тот тихонько хлопал в ладоши и радостно качал головой.

— Красиво-красиво, да-да.

Я приложил к лицу ледяные окуляры бинокля. Да, так и есть. На фонарях вдоль серпантина висели люди.

Прежде чем отправиться на разведку, капитан выслал наемников в Пустыню в топ направлении, откуда мог напасть Жнец, и молчаливые «глаза», экипированные в белые маскировочные халаты, растворились среди снегов. Один из ледовых воинов остался с нами.

Он стоял у фальшборта, совсем не страшась стрельбы, и смотрел в сторону, куда ушли его товарищи. Мы же, выползшие на открытый воздух, но все одно жмущиеся к стенам корабля, ждали его сигнала.

Пустыня ослепляла. Я осторожно нацепил на лицо очки с сеткой, так чтобы случайно не зацепить кожу металлом, но мозг все равно сверлила яркая белизна сверкающих льдов. Огромный шар солнца разливал по снегу едкий свет. Слишком ярко.

Наемник с задумчивыми глазами (только так я могу его описать, потому что он не снимал шарф с лица даже в тепле, а где он кушал — только Темный мог знать) держался обеими руками за фальшборт и пустым взглядом нагревал в Пустыне какую-то точку, видимую, пожалуй, только ему.

Ветер перебирал шерсть его капюшона. За плечами висел на ремнях дальнобой, ствол которого заканчивался острым топорищем. Не представляю, как он из него стрелял, но что можно сделать с такой дурой в ближнем бою понимал прекрасно.

Странный был тип. Странный даже среди своих удивительных товарищей. Я уже кое-что знал о людях «Ока». Знал, что одна из наемниц, одноглазая, именовала себя Вией, и это имя отчего-то больно ранило Монокля. Их командир, придурковатый Юрре ан Лойт с бешеным взглядом глаз навыкате выглядел так, словно в любой момент мог прикончить первого встречного просто за вопрос. Просто за то, что бедолага попался ему на пути. Внутри же он, наоборот, страшился того, что кто-нибудь раскусит, что на самом-то деле Юрре прибегнет к силе только когда остальные способы исчерпаны. И каждую секунду он сомневается, неуверенность — редкое качество для лидера.

Да и все остальные наемники были вполне понятные, простые. А вот этот... Мне казалось — залезь я к нему в голову, в душу, я сойду с ума от разверзнувшейся там бездны. Это было что-то иное. Не пустота Черного Капитана, не голод Ледовой Гончей, не фантасмагория чувств сокрытого эмпата. Нечто иное, пугающее.

Не он ли был тогда в коридоре?

Прошел почти час, прежде чем связной Ока дал нам знак, что его товарищи заняли позиции. Мы, уже замерзшие, надышавшиеся морозом, давно забились обратно в пристройку на платформе и оттуда сквозь стекло наблюдали за наемником, когда тот поднял голову, повернулся к нам и кивнул. Как он узнал? Как почувствовал?

Наша экспедиция двинулась в путь. Фарри, я, оба Неприкасаемых, пять солдат и Клинки Восходящего Солнца. Так же с нами отправились Лагерт, Скани и симпатичная, но холодноглазая девушка (которую, как я понял из разговоров, звали Шая, «она была бы славной девкой, если бы в ее голове не жил какой-то мужик»).

Мы шли между пустых домов, уже наглотавшихся снега разинутыми дверьми. Солдаты в белых парках двигались впереди. Клинки рыжими пятнами рассеялись по флангам. В первые жилища мы еще заглядывали, хоть и знали, что ждет нас в центре городка. Везде замерзший беспорядок: перевернутая мебель, брошенные вещи. Тот, кто опустошил Ластен-Онг, не занимался грабежом.

— Похоже, мне придется и дальше идти с вами, — сказал Скани. Двумя руками он держал дальнобой наготове. Озирался. Из-под шарфов торчали лишь черные сетчатые очки. — Кто это сделал? Братство?

— Не мародеры — это точно, — ответил ему один из Клинков, по прозвищу Праведник. Левая рука Таса Бура. Сам шаман отправился на заготовку топлива, воспользовавшись паузой.

— Может, кто-то с Берега прорвался?

Фарри молчал. Он даже голову старался не поднимать, особенно когда пустые улочки города стали забирать вверх. Здесь было уютно. Полукруглые дома вдоль веревочных дорожек. Снег еще не забрал их.

— Дня три. Четыре, — сказал Праведник.

От подъема по морозу я вспотел. Дыхание сбилось. Оружие казалось непомерно тяжелым. Я покосился на Неприкасаемых. У каждого по два дальнобоя, один в руках, другой на поясе. Палаши, поясные сумки с каким-то смертельно опасным барахлом. У каждого под паркой броня. И они даже не раскраснелись.

Торос поймал мой взгляд, подмигнул.

С ним мы как-то так просто сошлись, будто и не было ничего. Будто и не бросал я их всех.

Мы нашли дорогу, ведущую в гору. Слева вниз уходил Ластен-Онг, а справа тянулись занесенные снегом дома с распахнутыми дверьми. Входы преграждали наметенные сугробы. Я старательно следил за дыханием, хотя внутри все рвалось от желания просто остановиться и задохнуться в попытке насытиться воздухом. Я считал эти собачьи входы, чтобы как-то отвлечься.

Здесь жили люди.

Потом сюда пришла смерть. Теперь все жители болтались там, наверху. На столбах.

«Смена парадигмы»

На втором витке вокруг горы я увидел внизу наш корабль. Отсюда он казался маленьким. Ветер усилился, продувал насквозь, и жар внутри соревновался со стужей, кто доставит мне больше неприятностей.

Когда наша процессия добралась до ледяной стены, опоясывающей гору, то Праведник вдруг остановился. Издал какой-то звериный звук, отчего застыли все Клинки разом.

— Стоять, — негромко произнес он.

Солдаты Рубенса уже проторяли тропу у занесенных снегом ворот. В башенке часового над проходом застыл свесившийся замерзший труп.

— Стоять, — повторил Праведник.

— Что происходит? — подала голос Шая. Она посмотрела на меня, слабого, задыхающегося с нескрываемым презрением. Я сопел как закипающий котелок, и совсем не расстроился такому отношению. Присел на снег, переводя дыхание, подтянул тяжеленный дальнобой к груди. В висках стучало. Как я так ослаб? Ведь когда-то было проще. Если сейчас придется бежать — с места не сдвинусь.

Праведник пробрался к краю дороги, взялся за вбитый в ледяную стену крюк, то ли для оборванной цепной лестницы, то ли какой-то технический. Проверив его на прочность, Клинок высунулся за стену, глядя куда-то вниз. Оттуда открывался вид на долину по другую сторону холма. Мы уже проходили с той стороны, но дома скрывали от нас то, что пряталось на склоне чуть ниже.

— Корабль Братства, — сказал Праведник. — Да пусть Спящий хранит нас. Остановите этих олухов. Там может быть пост. Хотя нас, скорее всего, уже заметили. Мы тут, наверное, даже с корабля видны.

Солдаты Рубенса все еще протаптывали путь. Один из Клинков поспешил к ним.

БАХ!

Шедший первым боец молча упал. Остальные, по пояс в снегу рванулись вправо, под прикрытие домов. Медленно, неуклюже. Но второго выстрела не последовало.

— Укрыться! — крикнул Праведник.

Буран смел Фарри к ближайшему дому, Торос сделал то же самое со мною. Неприкасаемые переглянулись:

— Ты, — сказал Торос.

— Ну, наконец-то, люблю тебя, — обрадовался Буран, проверил дальнобой и скрылся за домом.

— Сидите, — наш бородатый телохранитель даже не дал нам шанса вставить слово.

Сверху вновь раздался выстрел. Ему ответила пальба с нашей стороны. Солдаты залегли в снегу, используя любую преграду как защиту от спрятавшегося наверху врага. Клинки растворились среди домов. Где-то там пропал и Буран.

— Кто-то должен предупредить Рубенса, — Фарри явно не нравилось отсиживаться за спиной телохранителя.

— Он уже знает, — рассудительно заметил Торос.

Вновь залп. Крик боли, острый, режущий по ушам.

— Вперед! — приказал вдали кто-то из Клинков. — Поднимаемся.

— Вижу на вышке, на вышке слева!

БАХ!

Торос выглянул, оценил обстановку:

— За мной.

Мы поспешили наверх. Пробежали мимо убитого солдата Рубенса. Рыхлый снег норовил стащить с меня обувь, а когда пришлось нырять вправо, то бег стал борьбой со стихией. Могучий Торос вспахал дорожку к засыпанному дому, единственному примыкающему к ледяной стене. Дорога огибала его и вновь тянулась наверх. Рядом с домом на фонаре висел замерзший труп. Прежде чем вздернуть старика, а я был уверен, что это старик, его раздели. Связали руки за спиной так, чтобы они обнимали столб, и подняли наверх, оставив ветрам. Стужа превратила человека в колючую от наледи скульптуру.

Я застыл. Вблизи это было совсем не так, как я ожидал.

— В дом! — сказал Торос.

— Перекрыть подъемы у стены! — прокричал Праведник. — Дорогу взять, дорогу! Чтоб ни одна дырка свободной не осталась.

Ледяные колодцы-шахты у стен использовались для быстрого подъема грузов. И они же могли оказаться ходами для солдат Цитадели.

У ворот один из Клинков с дальнобоем высматривая в прицел что-то наверху, в башне, постоянно на полусогнутых ногах двигаясь то влево, то вправо.

Оказавшись внутри, я пробился к окну. Здесь снега намело не так много. И стена дома была стеной города. Сторожка? В замерзшем стекле видны были только узоры наледи, я выбил его прикладом. В лицо ударили стылый ветер и колющаяся снежная крошка.

Корабль Братства был виден отсюда как на ладони. На верхней палубе вращалась огромная антенна. С трапов спускались люди. Несколько точек уже бежало по дороге к горе. Судно Цитадели стояло в отдалении от города. Для того чтобы добраться до ближайших домов, им нужно было преодолеть шагов двести.

— Они идут! — закричал я. — Они идут с корабля.

Сверху опять застучали выстрелы. Один из бегущих споткнулся. Затем еще один. Еще. Воины Цитадели не оборачивались на павших. Они молча неслись к городу. И падали.

Я вдруг понял, что слышу только приказы Праведника. Никто из наших не стрелял. Но фанатики как будто натыкались на что-то во время бега и сыпались на лед сломанными металлическими фигурками. Один за другим.

— Закрепиться! Встречаем! Эй, алый, ты где? — крикнул Праведник.

— Он занят, не шуми, — оборвал его Торос. — Эд?

— Отсюда хорошо видно! Я постреляю.

— Нет. Эй, тут позиция есть!

На крик Тороса отреагировал стрелок из Клинков, тот, что караулил вышку. Он протиснулся мимо нас, устроился в окне, приложился к прицелу:

— Вот это будет славно, — возбужденно пробормотал Клинок.

БАХ — резануло по ушам. Хрустнул перезаряжаемый дальнобой. БАХ!

— Выходим, — потянул меня за собой Торос. — Где Фарри?

Я обернулся. Мой друг исчез.

— Геройствует, — вздохнул Неприкасаемый. — Прошу, останься тут. Не вылезай.

— Хорошо.

Торос выскочил из дома. Запахло сгоревшим черным порошком. Стрелок в азарте выглядывал кого-то внизу, целился и выпускал один смертоносный заряд за другим.

— Вот. Отдохни. Вот. Полежи. Вот. Ледостав, куда пошел, механеныш, куда пошел? Стоять! — Бах! — Двать, я же сказал стоять, — бубнил себе под нос Клинок. — Чего ты сразу ложишься-то?

Я сидел в углу, обнимая дальнобой, и трясясь от возбуждения. И от зависти к наплевавшему на все Фарри. У него смелости пойти против Неприкасаемых хватило. А я…

Но мне так не хотелось подводить Тороса еще раз.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем в дом заскочил Буран.

— Одна деточка здесь. А где мой любимый Торосик? — спросил он.

— С Фарри.

— Это прекрасненько. Я там наверху немножко пошумел и теперь там тихо. Это очень меня успокаивает, но сейчас надо сделать так, чтобы и внизу было потише, — Буран исчез. А я поднялся на ноги и подошел к проему. Глянул по сторонам. Задрал голову в поисках вышки, с которой вел огонь наблюдатель Братства. Там уже стоял солдат в белой парке. Наши.

Выскользнув наружу, я отполз так, чтобы дом оказался между мною и воротами, вскинул оружие и взял в прицел проем в ледовой стене. Покосился налево и увидел лежащую в снегу Шаю. Наружу торчал только ствол дальнобоя да капюшон. Чуть ниже посреди дороги раскинулся переломанным телом Скани, лед вокруг него покраснел. Когда он умер?

И где Фарри? Куда он делся?!

Сердце долбило по ушам, в груди прыгал комок, то подкатывая к горлу, то прыгая в желудок. На Ластен-Онг навалилась тишина, рвущаяся размеренными выстрелами Клинка из дома у стены. Но вскоре утихли и они. У ворот с нашей стороны появились Неприкасаемые. Алая парка Бурана — слева, белая парка Тороса — справа. Бородатый телохранитель увидел меня сразу и погрозил пальцем. Я попятился, меняя позицию. Если меня так сразу видно, то значит и подстрелят сразу же.

Но где Фарри?!

Стрельба началась неожиданно, я едва не дернул спусковой крючок. Братство могло попасть сюда только так, как шли мы — по дороге через город. Или же по шахтам-лестницам. Если Клинки перекрыли все подъемы — оставались только ворота. А пока фанатики поднимались по ним, сверху палили наши. Но скоро, даже если каждый выстрел отправляет к Темному одного технобожца, остальные доберутся до конца… Появятся в воротах. Во рту пересохло, я отогнул шарф, сунул в рот пригоршню ледяного снега. От холода онемели десны.

Так, спокойно. Дальнобой заряжен? Заряжен. Я еще чуть-чуть отполз, нагреб снега, чтобы скрыть себя от чужих глаз. Сделал небольшое окошечко и сунул туда ствол.

Буран с двумя палашами на плечах чуть подался вперед. Торос поднял ручные дальнобои.

В проеме появился фанатик цитадели. Бахнуло слева от меня, и воин упал, но на его месте появился следующий. Я дернул крючок, приклад врезал по ключице. Адепт Цитадели грохнулся на колени и плюхнулся шлемом в снег. Несколько солдат Братства облепили проем, стараясь не высовываться. От выстрела ледяной осколок порезал мне щеку, и я перекатился вправо, под защиту дома. Подтянул кошель с пулями и стал перезаряжать оружие. Кровь стекала по лицу, замерзая, царапая кожу. Рана жглась.

Еще один неровный залп. Взвизгнула Шая, бросилась под защиту стены. Прижалась к ней спиной, бросила яростный взгляд на меня, затем еще более злой взгляд на валяющийся на простреливаемом участке дальнобой. Правой рукой она держалась за плечо. Ранена.

Я тем временем перезарядился. Встал у стены. Мне почему-то показалось, что фанатики сидят и ждут меня. Что несколько стволов направлены в мою сторону, и стоит только высунутся — все пули будут мои. Все закончится.

«Ну так чего ты медлишь? Шаг и все твои страдания пройдут!»

Сделать этого я не смог. Стоял, прижимая к груди оружие, косил глаза, словно желая пронзить стену дома и убедиться в своих опасениях.

А затем просто сунул в простреливаемую зону дальнобой. Выстрел выбил оружие из рук. Еще несколько пуль ушли в дом передо мною, лязгнув обо что-то. Я упал на колени, схватившись за онемевшую кисть.

Снизу послышались два выстрела Тороса, а затем крики с железным эхом, хрипы. Вновь выстрел.

— Фарри! — крикнул оттуда Торос. — Фарри, стой! Стой здесь. Жди!

Я выскочил из-за угла, добежал до тела Скани и подхватил его оружие. Онемевшая от удара рука едва удержала тяжелый дальнобой.

— Где он? Где Фарри?

Трупы фанатиков у ворот топили снег, пахло солью и нечистотами. За Неприкасаемыми стелился след из мертвецов.

— Я тут, сюда! — крикнул мне Фарри. Он прятался в доме, напротив которого был проход через стену. Вот только все мы были наверху, а он, получалось, затаился в тылу врага.

— Двоих! — похвастался он. Я забежал внутрь, сел на пол, переводя дух. — Двоих! Они даже не поняли, откуда я стрелял.

— Если ты умрешь, то что будет дальше? — спросил я.

— Темнота? — ухмыльнулся Фарри, сделав вид, что не понял. Он закончил перезаряжать дальнобой. — Пошли!

— Торос же просил…

— А что Торос, он вообще… — сказал было Фарри и осекся. Словно протрезвел. Помрачнел, — да. Хорошо. Да… Подождем.

Мне хотелось спросить, помнит ли он то время, когда говорил, что никогда не убьет человека. Однако, бросив взгляд на ближайший фонарь с обледенелым трупом, я задал сам себе вопрос, всерьез ли считаю сотворивших это людьми?

***

Нет.

Именно таким оказался ответ на этот вопрос. Но четкость он обрел чуть позже.

Когда «ИзоЛьда» обогнула пустой Ластен-Онг и закрыла простреливаемую зону своим корпусом, мы окружили корабль Цитадели. Резаками вскрыли двери. Меня тошнило, беспрестанно тошнило. Пустыня страдала, ей тянули жилы, она слабела. Зудела каждая мышца в теле и дрожали кости. Голова кружилась от слабости.

Привалившись спиной к подрагивающей броне фрета, я блуждал в дымке отвращения, борясь с желанием бежать прочь, во льды, подальше.

— Лекаря! Лекаря! — крикнул вдали человек. Он выбрался из недр ледохода Братства. — Сюда его! Сюда!

Я не мог пошевелиться. К тошноте прицепилась слабая надежда. Пошатнувшись, я излил на лед рвоту, блевал с радостной улыбкой.

— Эд, что с тобой, что с тобой? — оказался рядом Фарри. — Ты ранен?

Накатило тепло, покой. Я бы прожил остаток лет, выделенных мне судьбой, стоя вот так, на коленях.

Мимо пробежал Лагерт, наш лекарь. С ним рядом пыхтел солдат, один из тех, которыевзламывали двери в корабль Братства. Над Пустыней висел рокот двигателей «ИзоЛьды» и скрип антенны с ледохода Цитадели. Кого-то выволокли на снег, долго били, пока широкоплечий Жерар не разогнал озверевших подручных.

В забитых слабостью ушах ворочались вопросы Фарри. Я непонимающе нашел его взгляд, глаза норовили съехаться в кучу.

— Закройся. Закройся!

Меня снова вырвало, спазм выжимал желудок. Уперевшись в снег руками, я понял, что он имеет в виду, и захлопнулся. Перестал слушать мир.

На лед вышла почти вся команда. Я почти пришел в себя, когда понял, что из корабля Братства выносят людей. Кое-кто шел сам, замотанный в чужое тряпье и едва переставляя ноги.

— Эд. Ты как? — достучался наконец до меня Фарри.

— Лучше.

— Сиди здесь, я должен идти, — он отошел на пару шагов, с сомнением остановился.

— Иди, — выдохнул я. Потом же набрался сил и поспешил следом.

В брюхе трехпалубного ледохода нашлось почти семьсот человек. Их держали в многоярусных металлических клетках обездвиженными, распластанными. Перед глазами лишь дно следующей темницы. Голову не поднять. Не повернуться на бок.

И железо клеток…

— Железо дрожало, — сказал потом Киван Заррини, пепельноволосый солдат без уха. — Я рукой коснулся и кости зачесались! Ледовое говно, там все гудело от их воя. Уууууууууууууу, — попытался он передать слабый стон сотен людей. — Думал, голова к демонам раздуется и расколется от этого.

Одного фанатика все же удалось взять живым. Оставшиеся покончили с собой, до этого успев уничтожить все, что могло раскрыть тайны Цитадели. К ним шла смерть, но все, что делали слуги Технобога, это разрушали дары своего господина, чтобы те не достались нам, дикарям.

На второй палубе нашлась комната, в которой стояла огромная ванна, наполненная чем-то вязким. В слизи виднелись бледные тела тех жителей Ластен-Онга, кому повезло меньше. Из студня торчали объединенные проводами штыри. Один общий провод вел к разгромленному Братством баку, жидкость из которого проела пол.

Воняло там ужасно.

Когда Клинки ворвались в помещение, один из погруженных в чан людей еще шевелился. Голова без волос, почти без кожи по-рыбьи разевала рот, а с разъеденной руки, протянутой к бойцам, капала в студень белая плоть. Пленник Цитадели развалился в руках спасителей.

Фанатик на допросе лишь хихикал. Захлебывался кровью, вонял сожженными жилами, но хихикал.

«Смена парадигмы,» — думал про себя я. «Смена парадигмы».

Невозмутимый Жерар несколько раз бил кулаком в стену, оторвавшись от неторопливой пытки слуги Технобога. Возвращался, доставал новые инструменты, вливал новые жидкости, но пленник только смеялся.

Лишь незадолго до смерти фанатик пробулькал:

— Мы все… Служим… Чтобы остановить… мертвеца на щите… Вы тоже…

Так что да, убить служителя Цитадели для меня теперь не считалось чем-то зазорным. Фарри просто понял это немного раньше.

— Мы не можем оставить их здесь, — сказал мой друг, первым нарушив долгое молчание.

Монокль согласно кивнул. Жерар методично вытирал инструменты. Пальцы его дрожали. С разбитых костяшек капала кровь.

— Я не понимаю, зачем они это делают? Зачем им были нужны эти люди?

— Может быть топливо, капитан? — вдруг произнес Жерар. — Очень похоже на топливо. Или на что-то близкое. Но, джентльмены, какой же скотиной надо быть, чтобы так использовать людей? Чтобы просто додуматься так их использовать? Я… У меня…

Он осекся, выпрямился, зазвенел железом, укладывая чудовищные орудия в саквояж. Мастер заплечных дел сокрушался о человеческой жестокости.

— Семьсот человек. Только молодые, крепкие. Все, кто постарше, оказались на столбах. Детей и женщин вывезли. Что происходит с этим миром, Жерар? — в сердцах выпалил Монокль. — Что с ним происходит?

— Не знаю, капитан. И если позволите обратить внимание — мне все это очень не по душе.

— Это семьсот мужчин, способных держать оружие, — сказал Фарри.

— Светлый Бог… Фарриан!

— Семьсот мужчин, желающих держать оружие.

Я понял, куда клонит мой друг. Изумленно воззрился на него. Предложение бывшего воришки показалось мне диким.

— Мы не прокормим их, мальчик! Половина из них так слабы, что не могут стоять на ногах. Остановись, — словно согласился со мною капитан.

Фарри встал, заметался по допросной комнате, взбудораженный идеей.

— Мы немного задержимся. Немного. А потом… Это ведь только начало. Когда мы вернемся, то сможем…

— Фарри, все Братство охотится за нами!

— Малыш прав, капитан. Простите, джентльмены, но… Мы не можем так просто это оставить.

— Жерар!

— Простите, — поник здоровяк. Щелкнул саквояжем. Поджал губы. — Простите…

— Это знак, капитан, — остановился Фарри. Ткнул пальцем в труп фанатика, — пока мы будем бегать по Пустыне, вот эти вот сгноят тысячи. Куда мы вернемся, капитан? В ангарах Ластен-Онга есть ледоходы. Мы можем взять их с собой. У нас будут люди для них, команды! Братство придет, не сомневаюсь. И мы его встретим.

— Никто не доберется до Южного Круга, это не фреты! Как начнется тонкий лед, все эти корабли пойдут в пасть к Темному. Где мы возьмем штурманов? Где возьмем шаманов? Инструментариев? Да щупальца Темнобога, где мы возьмем столько жратвы? — возмутился Монокль.

— Мы даже не знаем кто есть среди этих семи сотен, капитан. Может быть, найдутся и шаманы?

— Вы… это… Вы думаете, что эти семь сотен пойдут с нами? — подал голос я. — Все как один? Тут ведь их дом… А жены, дети… Вместо их поисков идти куда-то ради непонятной цели?

— Идти за тем, что поможет победить Братство, Эд, — Фарриан щелкнул пальцами. — Идти за надеждой. Если есть надежда, за ней всегда ходят. Мы можем ее дать. За Южный Круг пройдем мы одни. А дальше вернемся, и здесь нас будет ждать армия. Ледовая армия. Начало которой мы сейчас положим!

— Буду честным, мальчик. Во мне не так сильно горит страсть добраться туда, куда мы собирались все это время. Как-то все это шаркунье непотребство во льдах превращает наши стремления в нелепицу. В бегство. Все, что я знал, уже изменилось. Мир плавится, и мне все сложнее убеждать себя катиться куда-то на юг по стрелке компаса. Еще сложнее убедить тебя в том, что в нашем путешествии все эти люди станут обузой. Я вообще очень не хочу мнить себя бессердечным псом. Надо бы как-то определиться, ведем ли мы священную войну против Братства и героически погибаем, или же ищем проход через Южный Круг, пока погибают другие?

— Нам и нужен бессердечный пес, капитан, — сказал Фарри. — Мы идем в Южный Круг. Но при этом мы не можем превратиться в этих.

Мы все посмотрели на труп фанатика.

— Люди — это люди… — добавил мой друг.

— Я запутался, ты же только что их переводил в солдаты, мальчик, — едко прокомментировал Монокль.

— Это другое, — смутился Фарри. — Похоже, но другое…

— Не уверен, — капитан погладил указательным пальцем татуировку на лице. — Ладно. Ладно… Нам потребуется хоть какая-то команда, способная управлять ледоходом. Рассчитывать на тех, кого я сегодня увидел — бесполезно. Половина еле ходит, и это еще крепкая половина. Собрать припасы, если они тут есть. Найти корабль, который сможет взять всю эту ораву на борт. Часть людей взять к нам в лазарет, часть нашей команды перевести на второй корабль. Все решаемо, мальчик.

Фарри улыбался.

— Меня очень беспокоит то, чего я не понимаю. Жнец Братства расстрелял большую часть технобожцев. Почему?

— Может, это не Жнец? — спросил я. — Может, кто-то еще?

— Тогда другой вопрос, мальчик номер два, почему его не застрелил наш Жнец? — он поморщился от моей версии. — Это точно наш стрелок, точно! Но зачем это ему? Не высовывался бы — и вас там просто задавили бы числом. Мы пришли бы слишком поздно. Выходит, он решил перебить нас единолично и просто устранил конкурентов?

— Почему нет. Снежные львы ж так поступают… — пробасил Жерар и смутился. — Простите, капитан.

— Боюсь, в этом оледенительном мире все давно не так просто, — буркнул Монокль. — Как-то давно он не палил по нам, для такой-то организованной мести. Впрочем, к работе, джентльмены. У нас очень много дел.

***

Остановившись на отдалении от фрета Содружества, Акула замерла за штурвалом и прикрыла уставшие глаза. И задремала.

«Помоги. Ты нужна мне».

Акула открыла глаза. Голос? Днем? В груди приятно заныло. Она выпрямилась на сидении пилота, продрав дымку спячки. На губах родилась улыбка. В детстве так же хорошо было, когда домой возвращался отец. Когда по комнате проходил ветерок мороза, и в тамбуре слышалось сиплое приветствие папы.

Неважно чем все закончилось.

«Посмотри, что с другой стороны холма, за городом. Мне нужно знать.»

Акула положила руки на штурвал. Голос никогда не приходил днем. Только ночью. И каждое явление его несло с собой холод. Возбуждающий, удовлетворяющий. Забирающий ее. Женщина в ней была счастлива, маленькая девочка плакала от ужаса, а тело самозабвенно отдавалось против воли тому, кто прятался в темноте.

Эти посещения наполняли существование смыслом.

— Я иду, — произнесла она.

Двигатель взревел, повинуясь ее рукам.

Акула летела на харьере по Пустыне, не задумываясь о необходимости скрывать свои следы и беспокоясь только о том, чтобы не перевернуть свой ледоходик. Стонали поворотные лыжи, надрывался накормленный топливом двигатель. Обогнув город, у которого остановился красный фрет, Жнец увидела в окуляр Поцелуя ледоход Цитадели. Перехватив оружие поудобнее, она схватила заплечный мешок с зарядами и выскочила на лед.

Холода не было. Усталости не существовало. Сколько времени она бежала, прежде чем нашла точку, откуда можно защитить голос? Не меньше часа. Дыхание не сбилось. Она нашла в прицеле корабль бывших братьев и прижалась к окуляру.

Голос шепнул: «убей их»,и Акула очнулась от ступора. Жалобно пискнула девочка внутри нее. Закричала, что это неправильно. Что так нельзя. Но Жнец сноровисто находила новую цель, а палец твердо давил на спусковой крючок.

Поцелуй собрал богатую жатву. Лежа на вершине тороса, Жнец расстреливала бывших братьев, пока не кончились заряды. Девочка внутри все сопротивлялась чужой власти, но на стрельбу это никак не влияло. Даже сомнения, что настоящие враги Акулы враги находятся на фрете Содружества, а не на служебном корабле Цитадели, исчезли.

«Спасибо,» — сказал ей голос, когда все закончилось. Его присутствие приласкало женщину. Глаза закатились от удовольствия. По телу пробежала дрожь. Она нужна ему. В этой Пустыне так сложно найти кого-то, кому ты нужен.

Кто так нужен тебе.

У голоса были глаза мертвеца и капитана Содружества. Они накладывались друг на друга. Рана на лице совсем ее не беспокоила. По утрам она сдирала с лица черные лохмотья и даже не морщилась. Боль ушла.

Ушел голод. Акула завтракала скорее потому, что еда важна в Пустыне. Потому что иначе не будет сил для служения голосу. Потому что привыкла.

Она пролежала на льду до того момента, когда появился изуродовавший ее фрет. Все надеялась, что голос попросит приблизиться. Встать и пойти навстречу.

«Возвращайся к себе»

У самого харьера потерянная в холодном теле девочка взмолилась, упрашивая развернуть кораблик и умчаться прочь, подальше от красного фрета, подальше от голоса.

— Нет, — сказала Акула сама себе. — Нет. Я не хочу.

Ночью темнота вокруг ее корабля заклубилась. Забурлила. Небо придвинулось к обзорному стеклу. Жнец лежала на спине, раздвинув ноги, и в сердце ее умирала последняя живая частичка, пока незримый, но осязаемый холод входил в женщину, принося с собою немыслимое удовольствие и пустоту. То, что поработило ее, нашло лазейку и превратило ту в огромные ворота. Сделало из самой известной и сильной женщины Пустыни вожделеющий кусок мяса.

«Спасибо,» — сказал голос еще раз, когда Акула обмякла, измотанная ледяными ласками.

— Прикажи. Прикажи мне! — прошептала она. — Прикажи. Я сделаю все. Все.

«Я знаю»

Голосок испуганной девочки утих. Навсегда.

Глава тринадцатая «Новые люди»

Фарри остановился у дверей в общий отсек, поправил заткнутые за пояс рукавицы. Трясло сильно. Все вокруг дребезжало, гудело. Недра корабля содрогались в предсмертных конвульсиях.

— Если эта коробка — самая надежная из просторных и самая просторная из надежных, то могу себе представить, что у них ненадежное, — пробормотал он.

В коридоре, по которому мы прошли, горело всего два фонаря. Один из них — над входом, второй — ближе к концу.

Глаза к темноте привыкли быстро, и потому сейчас я даже щурился.

— Ты готов? — спросил он.

— Да…

— Торос?

Неприкасаемый молча взялся за ручку двери.

Захрипели ржавые петли, пахнуло теплом и спертым воздухом. Огромный зал, когда-то давно использовавшийся как грузовой отсек, был в несколько уровней увешан гамаками. Все эти россыпи ютились рядом с печами. У входа дремал часовой. Тряска колотила его головой о стену, но бедолага не просыпался. Дальнобой лежал на коленях.

Фарри осторожно взял его оружие, а затем потрепал мужчину по плечу. Дозорный вскочил, замахал руками в поисках дальнобоя. Торос одним движением перехватил сторожа за горло и прижал к стене:

— Тихо.

Часовой попытался сфокусировать на нем заспанный взгляд. Глаза у него все еще закатывались.

— Сюда только что прошли несколько Гончих и вырезали всех твоих спящих друзей, — сказал Фарри. И некрасиво улыбнулся.

— Я… это…Как?!

— Иногда так случается. Ты засыпаешь всего на минутку, а просыпаешься от тонкого лезвия в ухе, — продолжил Фарри. — На этот раз повезло.

Торос отпустил часового. Фарри сунул ему оружие и добавил:

— Закрываешь глаза на чуть-чуть. Просто на моментик. Открываешь — все твои друзья мертвы. Из-за тебя. Запомни это чувство.

Мужчина, наверное, до этого и не державший дальнобоя, вцепился в оружие и закивал быстро-быстро, будто надеясь хоть так умаслить чужака, вытащившего его из клетки Братства.

— Идем, — сказал Фарри.

Мы пробирались между гамаков, в которых сопели, храпели, постанывали спасенные с корабля Цитадели мужчины Ластен-Онга. Всех их, с десятком добровольцев из команды «ИзоЛьда», Фарри собрал на самом крупном корабле городка. Эта чадящая машина едва ползла по Пустыне, но мой друг нянчился с ней, будто не замечая недовольства Монокля.

— Зато припасов на ней много, — отвечал он беснующемуся Рубенсу.

В поисках провианта мы перевернули город. Спасенные сами указали свои тайные склады. Так что теперь нуждающимися мы уж точно не были.

Цель нашей ночной вылазки находилась в самом дальнем конце зала. За ширмой, единственной здесь.

У угла, огороженного черной тканью, стояло двое мужчин с оружием. Увидев нас, один из них нырнул за полотно, почти тотчас же вернулся и махнул рукой. Сразу за ним наружу выбрался наш медик и Эд ан Кэм, поставленный на этой посудине старшим. Молодой, крепкий с виду, с заплетенной в косичку бородой. Увидев нас, он слабо махнул рукой и оперся спиной о стену. Все те, кого мы вытащили из брюха корабля Цитадели, до сих пор еще были слабы. А ведь прошло два дня…

— Я дал бедняжке сладкую лапку, — сказал врачеватель. — Пришлось.

— Говорить он сможет?

— Да, да...

— Идем, Эд, — Фарри потянул меня за собой, и мы оказались в черном углу. У самой стенки на топчане сидел человек. Тело его пронзали судороги. Он обнимал себя за плечи и покачивался, покачивался, беспрестанно покачивался. У меня закружилась голова от силы его эмоций. Привалившись к стене, я широко раскрыл глаза, пытаясь уцепиться сознанием за ржавые разводы на полу.

Желудок скрутило.

— Ох... — простонал я. Прикусил губу, выгоняя дурноту чужих чувств.

— Она там... Она там... — сказал человек с топчана. Оторвал руку от плеча и указал пальцем в стенку ширмы. — Она там...

— Это он про сестру? — спросил Фарри

— Да, — ответил Эд ан Кэм. Он был бледен, по лбу тек пот. — Они близнецы. А Ланг из этих, кто чует больше, чем надо.

— Эмпат?

— Да... У них с детства такая связь...

— Когда его так... скособочило?

— Часа два назад, я сразу к вам и послал. Ведь, как я думаю, если он так вот... То значит она где-то рядом. Где-то...

— Там... — вновь ткнул пальцем безумный Ланг.

— Мы должны проверить, парень. Мы обязаны это сделать, — сказал Эд ан Кэм. — Если это наши… Если мы их нагнали… То…

— Конечно, — прервал его Фарри. — Сколько человек вы сможете поднять? Сколько действительно смогут сражаться?

— Все.

Торос хмыкнул, и Эд ан Кэм поджал губы. Крупная капля пота скатилась по виску командира нашей баржи. Я опустил взгляд на руки мужчины, пальцы у него подрагивали.

— Это же наши дети, наши жены. Встанут все, — соврал он.

— Как корм шаркунам или как бойцы? — Фарри смотрел на страдающего эмпата, и я был не нужен, чтобы распознать ложь. — Я видел вашего часового. Он, наверное, один из самых крепких был?

— Я…

— Мне нужен честный и прямой ответ. Без примеси собачьей бравады.

Лицо Фарри совсем не походило на то, к которому я привык. В сумраке черты налились силой и болью. За ширмой стоял человек, принимающий решения. Человек, более не ждущий, когда решат за него.

— Я не знаю. Все слабы… — выдохнул Эд ан Кэм, — отрава цитадельщиков еще не вышла. Если бы не ваши люди, то и корабль вести было бы некому. Но мы должны это сделать, понимаете? Должны попытаться!

— Ты же не думаешь, — прищурился Фарри, — что я собираюсь идти дальше, решив не заглядывать на огонек к нашим друзьям из Цитадели?

Командир баржи замялся.

— Все же думаешь?

Сильный мужчина отвел глаза под напором Фарри. Губы моего друга дернулись в усмешке.

— Я понимаю. В былые времена лишь Добрые Капитаны свернули бы с заданного курса, рискуя всем, да? Те прежние Добрые Капитаны, а не та имитация, что сейчас…

Я видел перед собой руководителя экспедиции, а не бывшего воришку.

— Конечно. Мы же привыкли, что в своей парке теплее, да? — продолжил он. — Но времена меняются, Эд ан Кэм. Очень сильно меняются. Держите курс, поведете нас. Подготовь тех, кто умеет, может и хочет сражаться. Вдруг пригодятся.

Торос гордился Фарри. Белобородый здоровяк возвышался над нескладным подростком, придавая тому силы и уверенности. Моя компания погружала людей в настороженное недоумение. Они будто опасались меня, этого вечно молчащего угрюмого тихоню, тенью следующего за Фарри.

Впрочем, на «ИзоЛьде» после того случая с раненым солдатом меня и вовсе боялись.

И мне это нравилось. Так было безопаснее. Страх питал меня, давал силы поступать так, как хочется, потому что теперь никто не захотел бы мешать этому чокнутому дружку Фарриана ан Лаванни.

— Пусть сигнальщик передаст на «ИзоЛьду» что мы меняем курс, — сказал Фарри. Он бодрился, но в глубине души был расстроен.

— Хорошо. Конечно. Я сейчас же пойду наверх. — Чувство благодарности, облегчения, надежды. Я не нашел в нем ничего темного. Фарри будет доволен.

Мы выбрались из-за ширмы вместе.

— Мы меняем курс, — сказал охранникам Эд ан Кэм, и те расслабились. Во взглядах больше не было мрачной решимости. Они попытались бы сделать все сами, несмотря на то, что выбрал бы Фарриан.

— Эд, — послышалось чуть в стороне. — Эд!

Командир баржи обернулся куда-то к гамакам, разглядывая говорившего, а мы зашагали к выходу.

Пока сзади не грянуло:

— Бауди!

Голос из прошлого. Кожу на спине закололо. В изумлении я остановился, развернулся. Цепляясь за гамаки, отмахиваясь от сонного ворчания, ко мне шел Эльнар ан Гаст. Славный охотник моего родного Кассин-Онга, разрушенного Темным Богом.

Он исхудал, глаза впали, и в них застыла печать боли.

— Это ты… — сказал он, подойдя ближе.

— Эльнар…

Фарри с любопытством изучал моего земляка. Торос шагнул вперед, закрывая нас от охотника.

— Эльнар…

— Эд, я думал, что ты погиб там…

В памяти взорвался рев Темного Бога, и заскрежетали лестницы-переходы между платформами, брызнула стеклянная крыши теплицы Пухлого Боба и полетели с неба глыбы льда.

Эльнар устало оперся рукой о стену.

— Вы знакомы? — поинтересовался Фарри.

Я кивнул. В груди затвердел комок и сердце спотыкалось об него, отдаваясь в горле.

— Как ты тут оказался?! — выдавил я. Шагнул к нему на оледеневших ногах.

Он подался навстречу и обнял меня. В ноздри ударил запах пота, но я вцепился в ан Гаста как будто передо мною был мой самый близкий человек на свете. Мы и не дружили никогда. Но сейчас… Сейчас он был для меня всем. Сейчас он напомнил мне о том Эде ан Бауди, что потерял душу две зимы назад.

— Ты вырос, — сказал Эльнар. — Как ты выжил? Расщелина протянулась на много миль. Ты же бежал за шаманом.

— А вы остались в доме…

— Я ушел на ярмарку, к старосте. Оставил там ребят, — дрогнул Эльнар. — Никого из них больше не видел. Ярмарка спасла только тех, кто был рядом с ней.

— Нам надо идти, Эд, — подал голос Фарри.

— Я видел Ледовых Гончих, Эд, — торопливо прошептал мне Эльнар. — Провал стал нашей тюрьмой, пока они ныряли, искали что-то там, в бездне. Я видел Ледовых Гончих!

— Я тоже…

Мы разомкнули объятья, отступили друг от друга.

— Я найду тебя позже… — сказал я Эльнару.

— Да…Конечно… Эд… — у него в глазах появились слезы. Отрава цитадели и груз пережитого надломили что-то в душе охотника. — Конечно, Эд. Я так рад… Так…

— Эд? — напомнил о себе Фарри.

Я поспешил к выходу, то и дело оборачиваясь на худого человека, которого прежде считал мертвым. Эльнар слабо помахал мне рукой на прощание.

— Прости, что пришлось поторопить, — сказал Фарри, когда мы спускались лестницам к выходу на лед. — Сейчас не время… Понимаю, что…

— Не понимаешь, — хмуро ответил я. — Хочешь понять?

Он вздрогнул от неожиданности. Улыбнулся робко.

— Нет, правда. Прости. Светлобог, мы сейчас можем потерять все… Извини, что я так.

Я кивнул. В лицо вцепился холод. Колючий, резкий после тепла ледохода. По бледному снежному морю плыли алые волны. Вдоль баржи полз лайар. Его водитель приблизился к нам, лязгнул крючьями трап, и мы перебрались на кораблик. Внизу хрустел под гусеницами лед, и снежная крошка лезла в лицо, в рот. Даже дышать нужно было через шарф, чтобы не забить ею легкие.

— Еще раз извини, — сказал Фарри. — Как разберемся с этим всем — вернешься.

Я, оледеневший от встречи, никак не отреагировал. Снаружи лязгнул поднятый трап, и лайар свернул к идущей впереди «ИзоЛьде». Фрет пронзал прожекторами Пустыню, вылизывая лед перед кораблем. Сверкающий огнями исполин посреди сине-красной ночи. Чуждый бесконечному замерзшему миру. Мы нырнули в тепло кабины.

— О чем думал ан Кэм? — тихо спросил Фарри. — Я все сделал правильно?

— Да. Попал в точку, — ответил я.

— Если мы спасем их женщин и детей — останутся ли они с нами? — еще тише пробормотал себе под нос мой друг.

Я не стал отвечать на этот вопрос. Меня заботило совсем другое. Более важное. Впереди было столкновение с Цитаделью. Кто знает, сколько кораблей Братства увезло жен и детей Ластен-Онга? Кто знает, справимся ли мы в два десятка опытных бойцов с подготовленными фанатиками Цитадели?

Но думал я о другом. Я знал, что жителей моей родной деревни вывезли в Снежную Шапку. Так рассказывал мастер новостей. Теперь я встретил Эльнара, который смог бы поведать мне гораздо больше. Вот только…

Почему я не спросил про близких?!

Что со мною не так?

«Ты с тобою не так»

***

В Ластен-Онге наша флотилия выросла на четыре корабля. Один харьер — охотничий, в котором все время сидел кто-то из наемников Ока, проверяя дорогу. Два лайара, идущие обычно за «ИзоЛьдой» и баржа.

Сейчас большие корабли остались позади. Я едва видел их огни. Харьер умчался на разведку, и в обоих лайарах прислушивались к далекому собрату молчаливые бойцы Юрре. Иногда кто-то из них будто выпадал из транса и возвращался в переполненные кабины:

— Все чисто.

В нашей посудине тряслись все Клинки Восходящего Солнца во главе с Тас Буром, трое наемников Ока (тот зловещий парень, одноглазая Вия и худосочный воин с выпученными глазами) и добровольцы из тех, кто вызвался отправиться в неизвестность, повинуясь дрожащему пальцу эмпата с баржи, и кому это сделать разрешили. Барри Рубенс очень не хотел отпускать Фарри, но тот настоял на том, что должен пойти. Он все время торчал рядом с рулевым, вглядываясь во тьму за стеклом.

На втором лайаре шли солдаты Рубенса, группа с баржи из тех, кого отобрал первый помощник Эда ан Кэма — Сабля (вот уж никак не ожидал увидеть бывшего пирата во главе такой огромной команды), остальные люди Ока и еще десяток добровольцев с «ИзоЛьды» во главе с Жераром.

Больше полусотни человек.

Против Братства Цитадели.

Я думал о том, как же странные чудики, которыми считали фанатиков Ледяной Цитадели, вдруг стали нашими злейшими врагами, способными на то, что мы увидели в недрах их корабля у Ластен-Онга. Зачем они сделали это? Что они хотели, растворяя в тех чанах живых людей?

Ведь почти наверняка эта участь ждала и других жителей города, опоенных и сложенных в штабели. Молодых и здоровых. Кто был стар или же недостаточно крепок — замерзли до смерти на столбах. Братство отнеслось к ним, как брезгливый и богатый покупатель на рынке, отобравший плоды посвежее и бросив остальные на лед.

И забрав рассаду.

Светлый Бог, я именно так и думал про женщин и детей, которых увезли с собой фанатики. Рассада.

Неужели за всеми этими переменами стоял собачий компас Черного Капитана?!

Неужели если бы когда-то давно, в прошлой жизни, не Эльм победил Гончую, а она его — то ничего этого бы не случилось? Братство бы по-прежнему ковыряло мертвые города и удивляло нас различными диковинными приборами? Не случилась бы резня на Береге, и все закончилось бы победоносной войной Содружества?

Неужели во всем виноват я и мое дурацкое желание дотащить глупую игрушку со стрелкой до Барроухельма?!

Сидя в углу кабины, уперев приклад дальнобоя в пол, я прижимался к холодному стволу лбом и никак не мог доказать самому себе лживость идеи, что погиб бы мальчик Эд в начале пути своего пути — сотни людей остались бы живы.

Слушая негромкие разговоры людей, идущих в темноту чтобы спасти незнакомых им женщин и детей, я пронзительно четко понимал, что в Барроухельме мое желание пожить обычной жизнью предало не только моих друзей. Оно предало всех, кто погиб и погибнет из-за крошечной безделушки из прошлого.

И если я выйду на лед и встречу объятьями чужой клинок или пулю, то предам их еще больше.

— Ты в порядке, юноша? — спросил меня басом Тас Бур. Шаман возвышался надо мною и из-за недостатка света татуировки на лице Клинка Солнца потемнели еще больше.

— Что?

— Сломаешь что-нибудь, — сказал он мне. Я опустил взгляд на побелевшие от напряжения пальцы, сжимающие дальнобой. Поспешно выпрямился и смущенно улыбнулся.

— Тяжелые думы лишь разрушают нас, — необычайно серьезно промолвил Тас Бур. — Думаешь о чем-то плохом — сделай что-нибудь хорошее. Спящий видит это и озаряет душу в ответ.

Он развернулся, словно забыв про меня, и вернулся к молчаливым соратникам.

— Впереди. Корабли. Два, — прошелестела Вия.

— Ну, началось, — произнес кто-то.

— Оба Цитадели? — спросил Фарри. — Далеко?

Женщина Ока помедлила несколько мгновений, а затем прояснила:

— Темно. Стоят. Я скажу. Когда.

Еще пауза.

— Выходить.

Мир за пределами лайара начинал светлеть. Ленивое холодное солнце вскарабкивалось на небосвод, чтобы залить Пустыню светом, не дающим тепла.

— Царн. Приказывает взять правее, — опять прошелестела Вия.

— Клещи, — вставил пучеглазый. — С двух сторон.

Они смотрели в пустоту. Мне стало не по себе от этих людей, таких одинаковых и таких непохожих на других.

— Я че-то не понял, — ответил рулевой. — Насколько правее?! Картографы песьи.

— Крути руль и помалкивай, — оборвал его Фарри.

И никто не отреагировал на эту дерзость. Никто не восстал. Не фыркнул презрительно, мол, что за юнец тут раскомандовался. Я с изумлением смотрел то на моего друга, то на забурчавшего себе под нос рулевого. Он тоже съел приказ?

— Хватит, — сказала Вия, когда мне показалось что мы уже и вовсе развернулись к нашему фрету.

— Слышал? — передал Фарри. Мужчина у штурвала нечленораздельно подтвердил.

— Левее, — вскоре вновь очнулась Вия.

Так они и вели нас по просыпающейся Пустыне, пока замотанный в шарф наемник не произнес:

— Дальше пешком.

Солнце уже показалось над ледовой броней, нам так повезло, что оно било прямо в лицо. Яркое, невыносимо яркое. Я натянул очки с металлической сеткой, чтобы хоть так защититься от выедающего глаза света.

Мороз подхватил нас. Мороз обнял. Жесткий лед заскрежетал под десятками кошек, пока мы растягивались в цепь, выглядывая в сверкающей Пустыне хоть что-то, похожее на корабли Братства. Но ничего кроме боли внутри головы я не добился. Опустил взгляд, чтобы хоть как-то удержаться в реальности. Этот искрящийся мир сводил с ума.

— Пошли!

И мы пошли. Неторопливо, экономя силы, растянувшись так, чтобы между идущими было пять-шесть шагов. Почти никто не бравировал оружием, держа его на плече. Наемники так и вовсе вышагивали как на прогулке. Клинки шли собрано, сдержанно. А вот пара добровольцев целились во что-то только им видимое. Это меня даже позабавило. Возможно, им казалось, что они выглядят грозно.

А возможно, они были просто осмотрительнее всех нас и ждали атаки уже здесь. Не знаю. Мы просто шли. Старательно берегли дыхание, экономили силы и тепло. Кошки грызли лед, но иногда нога проваливалась в забитые свежим снегом ямы, и я едва не падал. Я оступался, ругался себе под нос, и с каждым шагом набирал в себе ненависти к дурацкому плану. Сколько еще нам так идти? Почему нельзя было подъехать ближе? Почему именно нам довелось встречать врага почти слепыми от яркого рассветного солнца?

Каждый шаг будил внутри все новое недовольство. Частичка меня смотрела на закипающую злость с недоумением. Мол, Эд, откуда в тебе это? Что за странные мысли и почему ты за них так хватаешься?

Я вспрел. Дыхание сбилось. Хотелось остановиться и перевести дух, но мы шли на солнце и шли. Справа и слева сипели бойцы «ИзоЛьды», закутанные в теплые одежды, и я чувствовал, что не только меня гложут дурные мысли.

Это помогало с ними бороться.

Но больше всего воодушевили корабли, когда мы перевалили через гигантскую застругу и увидели два судна впереди. До них, наверное, нужно было бы идти еще час. Это подкосило меня.

— Вниз, братья. Вниз, мы тут слишком заметны, — гаркнул Тас Бур, не дожидаясь команды. Я прыгнул вниз, скатившись по пологому склону к ледовым россыпям внизу.

Два корабля. На нашей барже было семь сотен человек. Почти сотня на «ИзоЛьде». Это, считай, тысяча. Конечно, суда Цитадели вряд ли настолько многочисленны, но… Мы, пешком, против двух ледоходов. Они могут просто раскатать нас гусеницами.

Что мы вообще делаем?

Вия устремилась вперед, как хищная снежная кошка. Ее спина мелькнула среди обломков, а затем женщина пригнулась и словно растворилась.

— Вперед, вперед! — сипло от холода крикнул Фарри.

— Восславим Спящего, братья. Пусть он дарует нам победу. И держите ваши тела ближе к ножкам, — добавил Тас Бур. — Ближе!

— Слава Спящему, — отозвались Клинки.

За небольшим полем обломков поднимался небольшой склон следующей заструги. А вот над ней уже виднелась палуба одного из кораблей.

Холод, у удивлению, ушел. Тело налилось силой. Все предыдущее нытье показалось неуместным и нелепым. Даже кошки теперь не мешали идти, а помогали, тащили вперед, хватая стальными зубами лед, ставший вдруг таким податливым.

— У вершины стоим, ждем, — опять просипел Фарри.

— Ждем у вершины, не лезем, — громыхнул Тас Бур, понимающий, что поставленного голоса молодому командиру не хватает.

Мы преодолели ледовое поле за несколько минут. Присели у края, переводя дыхание и не высовываясь. Пустыня молчала. Двигателей было не слышно.

— Царн сказал. Первые идем мы. Отвлекаем, — сказал «шарф». Очень тихо, он как-то оказался рядом со мною. — Передай.

— Первые идем мы. Отвлекаем, — сразу бросил я человеку слева от меня, услышав, что ту же фразу передает сосед «шарфа» справа.

— Первые идем мы, отвлекаем, — понеслось по цепи.

— Отбой, — буднично сообщил «шарф». Выпрямился и смело поднялся на застругу. Мы проводили его ошарашенными взглядами.

— Эй, — сдавленно окликнул его кто-то. Но наемник Ока уже был наверху и, не задержавшись ни на миг, скатился по льду вниз, на ту сторону.

— Это вообще что такое? — прохрипел мой сосед слева. — Это как понять-то? Че это?

— Содружество! Идет Содружество! — донеслось до нас с той стороны. — Содружество!

Третий наемник Ока прогулочным шагом добрел до Фарри и что-то сказал ему. Парень помотал головой, затем взобрался на застругу, посмотрел вниз и обернулся к нам:

— Свои! Это свои! — радостно закричал он и поднял над головой дальнобой.

— Вот и славно, — с облегчением сказал сосед слева. — Вот и очень славно.

Почему-то я почувствовал себя обманутым. И безмерно уставшим.

Глава четырнадцатая «Изумительный Малакрай»

— Это изу-у-у-умительно, что мы вас встретили, — повторил коротышка в полосатой парке. С капюшона свисали цветные ленты, как у циркового шутника. Он постоянно двигался. Даже когда стоял — переминался с ноги на ногу совсем не от холода, а от бурлящей в нем жизненной силы. — Изу-у-у-у-умительно. Оледневшие цитадельцы сбили нам гусеничку. Мне боязно даже на мгновение вообразить, насколько мы тут застряли бы.

— Да, вместо нас ведь могли подойти и корабли Братства, — заметил Фарри.

— Я думаю об этом уже второй день. Думаю и думаю. Думаю и думаю. Но ведь как сложилось все удачненько, да?

Его звали капитан Малакрай. Человек, столкнувшийся с кораблем Братства и атаковавший его. Далекий от войны с Берегом, далекий от всяких Добрых Капитанов. Охотник за снежными китами и легкой долей. Капер Содружества. Спаситель женщин Ластен-Онга.

Наш фрет и баржа еще только шли к месту недавней битвы, где шапп Малакрая остановил судно Цитадели, перебив всю команду фанатиков, но безнадежно повредив свой ледоход.

— Все слабы. Все. Несколько деток мы нашли окоченевшими уже. О, укажи мне, Светлый Бог, как, и я бы порешил их команду еще разик, — он замер ненадолго и вновь взорвался. — Я им устрою, конечно. Изу-у-у-у-умительно устрою. Выпотрошу все их посудинки, как увижу. Ну, конечно же, если вы поможете мне с гусеничкой, да?

— Конечно, — сказал ему Фарри.

— Вы так молоды, — посетовал коротышка. — Молоды. А уже капитан?

— Не совсем, — уклонился от ответа Фарри.

— Неважно. Возраст важен только для смерти. Значит, Барроухельма больше нет?

— Боюсь, что так…

— И это у нас детишки да женушки Ластен-Онга? Ах, какая незадача. Хороший был городок. Цитадельцы заплатят мне за это. Нигде я так не отдыхал, как там. Хороший, изу-у-у-умительный город.

Мы шли вдоль поврежденного ледохода Малакрая. Фарри, я и Торос с Бураном. Наши, укрывшись от ветра за тушей мертвого корабля Братства, наблюдали за тем, как кипит работа над слетевшей гусеницей.

— Колеса оледенительно, скажу я, у цитадельщиков омерзительны. Невероятно гадкие. Не встанут. А ремонт потребуется, даже если мы все сделаем удачненько. Повело от удара. Заменить бы, но… Сами понимаете.

Над нашими головами скрипели лебедки, звенели стальные пруты, которыми подтягивали и сколачивали промерзшие, тяжеленные сегменты траков.

— У меня ребятишки лихие. Драки не боятся. Горжусь ими, — сказал Малакрай. — Очень. И руки есть, что тоже немаловажненько. Но и пожрать они тоже любят от души. Может быть, у вас найдется чего? Несколько сотен дополнительных ртов. Этоизу-у-умительно, что удалось спасти, но прокормить, опасаюсь я, непросто.

— У нас хватает провианта. Поделимся.

— Обратно в Ластен-Онг повезете? — повернулся к Фарри Малакрай.

— Сами решат, — уклонился от ответа Фарри.

Я наблюдал за коротышкой и поражался тому, как просто ему дается не задумываться о чем-то большем, чем насущное. Смотреть не дальше ближней перспективы. Увидел корабль — бей. Увидел пленных — освободи.

Не увидел — иди дальше.

— Теперь оседлость стала хужее, чем раньше.

Буран вдруг хрюкнул, то ли возмущенно, то ли раздраженно.

— Ихние дела, конечно. На то и воля евонная, то бишь, — хитро покосился на него Малакрай. Буран отметил:

— Это ж чего ж ты с языком-то вытворяешь, подлец. Вся моя тонкая натура изломалась к оледеневшей срани и сейчас осыпается под твои ноги. Дзиньк-дзиньк-дзиньк, — он изобразил как что-то падает на лед и бьется.

— Чаво магу, таво магу, — подмигнул ему Малакрай.

Буран остался доволен его ответом. Я это почувствовал.

Поднялся ветер. Холодные волны сбили с шапок заструг снег, я надвинул капюшон поглубже, царапнув лицо колючим замерзшим шарфом.

— Изу-у-у-умительно, что мы встретились, — Малакрай тряхнул головой, и цветные ленты заплясали, словно мороз забыл про них и не сковал тонкую ткань. — Изу-у-у-умительно. Куда вы?

— На юг.

С ревом, проламывая гребень заструги, наш лайар выбрался к кораблям. Ледоход остановился, лязгая двигателем. Звон отражался от брони, от снежных склонов. В ушах загудело.

— А чего там? Все интересненькое ж на севере.

— Пока на юг. Соберем кого сможем, кого найдем. Подготовимся и вернемся.

Вновь взметнулись цветные ленты.

— Вы же понимаете, что таких вот городов хватает? — спросил Малакрай. — И чтожечки — все останутся Братству?

Фарри хмыкнул. Вопрос его задел.

— Все Братство сейчас на землях Содружества. Бьет города по одному. Пока мы будем ползти на север, они как раз закончат с остатками сопротивления и приступят к нам. А на юге есть кое-что, что нам поможет с ними справится. Закончим, подготовимся и вернемся. Не можем не вернуться.

— И что же это? — спросил Малакрай.

Буран с ухмылкой посмотрел на Фарри, ресницы у него заиндевели, щеки горели румянцем.

— Безопасный проход через Южный Круг, — ответил мой друг. Просто и прямо. Малакрай хмыкнул:

— Сказаньице бардеров, не больше. Пустая трата времени. Да и найдете вы этот проход, что, он все корабли заборет? Выйдет оттуда сам Светлый Бог и опрокинет цитадельцев?

Фарри умолк. Он смотрел на север, откуда уже слышался грохот ломаемого льда под гусеницами баржи. Шапп зашел с солнечной стороны, пользуясь следами нашего лайара.

— Армий больше нет. Берег разрушен. Содружество разбито.

— Ну, я бы не был так уверен, — вмешался Малакрай.

— Конечно, кто-то сопротивляется. Но как их найти в Пустыне? Идти наугад и отдать себя боевому флоту Братства? Пока нам везло со всеми этими их посудинами. Встретим серьезные силы — что мы сможем сделать? А остальные? Север малочисленнее и там каждый сам за себя. То же самое с Провалами. Здесь повсюду теперь нет другой силы кроме Братства. Если мы найдем проход, то у нас будет место, где подготовиться. Откуда потом нанести удар, — Фарри угрюмо смотрел в Пустыню.

— Пока Братство варит в чанах тех, кому не повезло? — вдруг спросил Торос.

Фарри дернулся как от пощечины.

— Мне больно было это слышать, Торос.

— Прости. Торос не хотел. Торосу больно видеть, что он ничего не может сделать.

— Как и мне. Просто я вижу надежду только в том, что мы делаем. И не вижу ничего, если все бросим.

У меня на глазах проступили слезы от горечи. Я отвернулся, выискивая баржу, справился со спазмом в груди и не выдержал:

— Я с тобой, Фарри. До конца. Теперь до конца. Мы не бросим.

Малакрай скептично хмыкнул, а Фарри повернулся ко мне и хлопнул по плечу.

— Спасибо, Эд. А вот и баржа.

Огромное железное чудище, везущие в брюхе мужчин Ластен-Онга проламывало себе дорогу в волнах заструг и россыпей ледовых глыб. Многих из них здесь ждала радость, ждало счастье.

Но отцов тех детей, о которых говорил Малакрай, с кровавой ухмылкой караулило горе, уйти от которого тем уже не придется.

— Я вернусь на «ИзоЛьду», обсужу с капитаном, как можно помочь с вашим кораблем. Эд, ты на баржу?

— Что?

— Твой приятель…

— А, да… Конечно. Конечно…

— Торос, проводишь его?

— Я сам, — остановил я Неприкасаемого. — Сам, спасибо.

Я хотел побыть самим собой.

Коридоры баржи были забиты торопящимися наружу людьми. Я пропускал их, бледных, покрытых испариной, цепляющихся за поручни. Они спешили к надежде. Или же к кромешной боли. Я отворачивался, я пропускал. И думал о том, что сказал Фарри там, внизу. Сегодня у кого-то надежда закончится. Очень сомневаюсь, что ее можно будет хоть когда-то чем-нибудь заменить.

Меня то и дело хлопали по плечу. Благодарили, словно это я вырвал из лап Братства их близких. Я кивал, отмахивался и ждал. Бесконечно ждал.

В общем трюме осталось не так уж и много людей. Возможно, уже все потерявших, может быть, еще не успевших обрести.

Или же слабых настолько, что даже надежда не подняла их на ноги.

Эльнара я нашел в гамаке неподалеку от ширмы. Сам эмпат оттуда уже пропал, скорее всего, выскочил одним из первых.

— Привет, — сказал я.

— Эд, — очнулся от дремы он. Захлопал глазами. — Привет!

— Что с Луменом? — спросил я про кузена. — Я в прошлый раз растерялся…

— Остался в Снежной Шапке. И жена его. Все живы. Все хорошо. И все-все думали, что тебя уже нет. Светлобог, это ведь я должен был пойти тогда к шаману. Я… Сколько раз об этом думал. Прости меня…

— Кассин-Онг уцелел, — прошептал я…

— Это уже другой Кассин-Онг, Эд, — вздохнул Эльнар. — Мало кто в него вернулся, когда нас отпустили…

— Отпустили? Я что-то такое слышал… Но…

— Они говорили, что нам опасно уходить зимой. Говорили, что беспокоятся о нас. Сначала. И искали. Постоянно что-то искали. Их главарь все спрашивал, рассказывал историю о том, что тот оледеневший старик, чью голову мы нашли, украл у него кое-что, и мы можем это вернуть… Он искал какой-то компас.

Я даже не вздрогнул. Компас? Ну конечно…

— Я не понимаю, почему нас всех не убили. Эти люди… Его подручные капитаны. Мне раздробили все пальцы, не веря, что я не знаю ничего ни про какой компас. Посмотри, — он поднял изуродованную левую руку. — Я бы все рассказал. Если бы знал. Но никто не знал. Трактирщик умер от их пыток. Я думал, что мы все умрем. — Он неуклюже развернулся в гамаке, спустил худые ноги.

— Светлый бог… Пухлый Боб умер?

— Да…

— Но как так вышло? Почему никто не вмешался? Ведь туда должны были наехать все эти охотники за проломами!

— Мы не видели никого. Там было несколько кораблей, которые всех разворачивали. Я слышал, даже бой был с торговой компанией. Этот Радаг, чудовище с Берега, привел целую армию. Но знаешь что! Я видел, как двое его подручных целый день ныряли в Провал. Представляешь? Обвязывались веревкой у самой воды, сажали помощников на подъемнике и часами не появлялись на поверхности. Они, наверное, до самого дна добирались. Я видел их веревки. Никогда прежде не видел таких длинных веревок. Ох, как мне дурно от этой отравы, — он склонился, борясь с тошнотой. Я терпеливо ждал продолжения. От Эльнара пахло кислым и тухлым. Словно он наелся гнили. Наконец, он отдышался. — Это были Ледовые Гончие, Эд. Никто из живых людей не смог бы так долго пробыть в воде.

— Одна из таких нагнала нас на дороге к Снежной Шапке. Мы убили ее… — сказал я.

— Вы? Ого! Эд!

— Не я… Мой… друг…

К горлу подкатил комок. Друг… А ведь, наверное, в тот момент он был моим другом?

— Как только я оправился, то ушел из Шапки. Ушел на юг. Не мог смотреть в глаза всем нашим. Ведь смотришь и помнишь только как тебе ломают пальцы, а в соседней комнате под пытками плачет кто-то еще. Я так не могу. Они убили нашу жизнь. Вот и сбежал. Подальше. В Содружество. Помнишь, нам рассказывали про него? Край богатых и благородных людей. Ластен-Онг действительно был таким.

— Я был на Барроухельме…

— О, эти корабли. Светлобог, какой же отвратительный этот мир, Эд? Где все то, что было до прихода к нам Темного Бога? Мне так этого не хватает.

— Мне тоже…

Сильный охотник Эльнар. Красавец, мечта всех наших девчонок в Кассин-Онге. Что жизнь с тобой сделала?

— И вот мы встретились здесь… Ты знаешь, о каком компасе он говорил?

Я чуть было не сказал «да». Но осекся, помотал головой.

— Радаг. Даже от его имени мне дурно, — пожаловался Эльнар. — Почему он нас всех не убил?

Я пожал плечами. У меня не было ответа.

— Я так рад тебя видеть, Эд, — сказал Эльнар. — Мне почему-то так тепло рядом с тобой.

Мне стало немного неловко. Потому что у меня в душе было пусто. Я рад был его видеть, но какая-то сила гнала меня прочь. Словно он оказался передо мною голым и не понимал этого, сводя с ума чувством неуместности.

Неправильности.

— Что с тобой было, Эд? Прошло же больше трех лет?

— Чуть меньше… А было многое… Я даже побыл пиратом, — усмехнулся я. И погрузился в воспоминания, старательно вымарывая из них все, что могло быть связано с Компасом.

Рассказ затянулся. Эльнар слушал с восторгом. Как будто бы мы поменялись местами, и это он рассказывал неопытному юноше историю своих приключений. Ведь получалось, что за это время я увидел гораздо больше, чем он за свою жизнь. Пираты и пиратские города, ликвидаторы Братства (которым непонятно что было от нас нужно), Добрые Капитаны, блуждающие города, провалы, темные шаманы, Ледовые Гончие, Черные Капитаны.

Незадолго до того, как к нам потянулись вернувшиеся со льда пассажиры баржи, я увидел, как Сабля и несколько его помощников притащили гору дополнительных гамаков. Мой приятель махнул мне приветственно и, чеша затылок, принялся ходить по общему залу, соображая, куда вместить новых пассажиров. Сотни пассажиров.

— Вам будет тесно, — с улыбкой заметил я.

— Ты ничего не знаешь о тесноте, — сказал вдруг Эльнар. Глаза его налились темнотой. Охотника передернуло. — После той палубы у Братства… Мне ничего не страшно… Я ко всему готов… Еще бы не тошнило постоянно и вставать бы без опаски.

— Пройдет. Должно пройти.

— Мы даже не смогли тогда сопротивляться как следует. Никто не ждал этого. Их было столько… Они будто ворвались во все дома разом. Ночью. Я проснулся от того, что стало холодно, и эти ублюдки в железных шлемах выдернули меня из кровати. Они бы утонули в своей технобожеской крови, будь мы готовы…

— Теперь будете.

— О да… Теперь да… — глаза Эльнара сузились. — Теперь все будет по-другому. Отпустила бы только их отрава…

— Я пойду, Эльнар. Скоро буду только мешать.

— Да. Конечно. Спасибо что пришел, Эд, — он протянул мне руку, и я пожал ее. Как равный. — Заходи…

— Увидимся!

Я ушел, но, уже спускаясь, услышал шарканье внизу и гомон. Счастливый гомон. Наверх, на общую палубу взбирались ослабшие, но держащие друг друга за руки женщины и мужчины. Плакали не понимающие ничего дети, но затихали, чувствуя объятья родных. Я отошел в сторону, в темный угол, чтобы наблюдать за их счастьем со стороны. Душа трепетала. Первыми всегда идут те, кто оставил боль позади. Кому хуже всего — всегда плетутся в хвосте. Как в жизни.

Поэтому, когда на лестнице появился первый человек, объятый горем (это была женщина, чей муж, судя по всему, остался в чане Братства или на столбе Ластен-Онга), я заткнул уши ладонями, сел на пол и уставился в угол, бормоча про себя детскую песенку и старательно вспоминая смех Лайлы. Вспоминая его так, чтобы случайно не зацепить бездонную ванну, в которую я сливал боль от ее ухода.

Глава пятнадцатая «Пришествие»

По ночной пустыне ползла цепочка кораблей. Сверкающие судовыми огнями, ощерившиеся путевыми прожекторами колючие сгустки света.

Акула поймала их сигнал еще днем, о чем сразу сообщила Хозяину, и теперь встречала боевые ледоходы Братства лежа на снегу и рассматривая рвущие ночь машины через прицел Поцелуя. Холода она не чувствовала. Пар шел изо рта вместе с дыханием, но больше не дубело лицо, не коченели ноги. И пальцы, даже без перчаток, не чернели.

— Они рядом, — сказала она, уверенная, что хозяин услышит. Его фрет находился дальше на запад и вот эта флотилия из восьми военных ледоходов, как подсказывало Акуле чутье, шла именно к нему. Там погиб корабль Братства. Корабль, успевший подать сигнал о нападении.

— Утром. Они будут утром.

Ледоходы шли очень медленно, чтобы снизить риск ночного передвижения, но все же они шли.

«Иди ко мне. Я хочу тебя увидеть.»

Акула вскочила, закинула Поцелуй на плечо и побежала по ночной Пустыне на встречу с хозяином. Морозный воздух не драл легкие. Возможно, она и вовсе не могла дышать. Но тело привыкло. Сильное, крепкое, любимое хозяином тело.

Он встретится с ней! Придет не в холодном облике, а сам. Лично. Это был не просто приказ. Это был горячий зов. Грудь Акулы переполняла сладость. Она все отдаст за минутку с Хозяином. Пусть в ней уже почти ничего не осталось от прежней, пусть она уже не та. Пусть даже человеческого в ней, и она это понимала, все меньше, но ради Хозяина она была готова на все.

Потому что была нужна ему.

Пустыня сияла ало-синим цветом. Волны накатывались одна за другой, а Акула собранно неслась по льду, будто не касаясь его. Ноги сами чувствовали, где можно поскользнуться, где будет сокрытая снегом яма, трещина, и ловко избегали любых опасностей. Акула взлетала на заструги, машинально работая руками, и не чувствовала усталости.

Холодный восторг накрывал ее. Сильная, ловкая, нужная.

«Я чувствую тебя. Ты уже близко. Я жду тебя»

Это подстегнуло ее. Проклятый дальнобой бил по спине, мешал бежать быстрее, и она сдернула его прочь, бросила на лед верного друга. Мимо проплывали снежные дюны, пролетали обломанные клыки наползших одна на другую льдин. С шипением сорвался в тьму расщелин какой-то хищник, выбравшийся было на охоту.

Левый сапог стал сползать, и она ловко, в прыжке, сбросила его. А затем и другой. Так бежать стало еще легче. Потом она также на бегу скинула и парку.

Когда она, быстрая как ветер, практически нагая, спрыгнула с гребня очередной заструги, то увидела его. Он стоял в центре очерченного круга. Сильный. Прекрасный.

«Иди сюда»

Она подбежала к нему, преданно ища лицо в темном провале мехового капюшона.

— Ты прекрасна, — сказал он. Глубокий, настоящий голос. Акула упала на колени, протянула к нему руки. Просто коснуться. Просто коснуться.

— Ты так помогла мне, — шагнул он к ней, и она вцепилась в шерсть его парки, прижалась лицом к пахнущим энгой штанам. Впитывая его. Вдыхая.

— Посмотри на меня, радость, — промолвил он, и она подалась вперед с надеждой, что увидит лицо того, кто забрал ее душу. Запрокинула голову.

В красно-синем свете блеснуло лезвие ножа, но она не отпрянула. Она даже не закрыла глаза. Лезвие рассекло ей горло, царапнуло по позвонкам шеи. Хозяин откинул капюшон, и Акула умерла счастливой.

— Спасибо… — прошептал он ей, глядя в мутнеющие глаза.

Тело Акулы упало на лед, орошая его черной кровью. Мужчина еще одним ударом отсек ей голову. Присел над трупом. По подготовленному для ритуала полю плыли синие и красные полосы. Собравшись с силами, Хозяин поднял голову Акулы, выпрямился и зашептал. Голос его подрагивал, будто произносимые слова причиняли ему боль. Звук становился все громче и громче. Яростнее. Черный Капитан вскоре перешел на крик, он смотрел в глаза мертвой Ледовой Гончей и кричал, кричал, кричал, словно хотел пробить звуком замершую броню этого мира.

И когда глаза отрезанной головы сверкнули, мужчина умолк. Несколько долгих минут он стоял, поникший, а затем отступил на шаг назад. Голова Акулы висела в воздухе, и губы ее изгибались то в улыбке, то в гримасе боли. Рот разевался то будто от крика боли, то словно от нечеловеческого хохота.

Мужчина сделал еще один шаг.

— Мне будет не хватать тебя, радость, — глухо проронил он. Накинул капюшон.

И побежал назад, к кораблю.

***

Завтрак сегодня был отменный. Мы сидели за общим столом, находясь посреди всеобщего движения, из железной миски поднимался аромат вареного мяса. Конечно, к нему бы хотелось чего-то еще, но с зерном в последнее время было плохо у всех. Кок старался, конечно, но война есть война. Если дичи можно было набить, а оленьи фермы не зависели почти ни от чего, кроме полей алого мха, то вот с тем, что выращивают в теплицах, стало гораздо хуже.

Вокруг нас бурлила жизнь. Общего подъема на корабле не было. Те, кто выходили на вахту (или же солдаты с наемниками), питались как-то отдельно и редко оказывались в эти часы в столовой, а вот остальные то приходили, то уходили. Рядом со мною с аппетитом вылавливал сочные куски мяса Фарри, напротив сдержано уничтожал завтрак Торос. Слева сидел Энекен, а сразу за ним и ан Шмерц. Толстяк ел с придыханием, закрыв глаза от наслаждения. Его друг ковырялся в миске очень неохотно.

На дальнем конце стола расположился Академик.

Остальных я узнавал лишь по лицам. Они ко мне не обращались, а сам я предпочитал молча следовать за Фарри, чтобы никому больше не сломать жизнь. Впрочем, имена некоторых я знал и без личного знакомства.

В столовой появился Фур-Фур и братья ан Шураны. Едва заметив Фарри, они притихли. Младший ан Шуран хотел было выйти, но Фур-Фур втолкнул его обратно. Смело встретил мой взгляд. Я вдруг понял, что если продолжу на него смотреть, то что-нибудь случится. Муть алого камня в глазах Фур-Фура уже добралась до его разума.

Я запустил ложку в рот, не мигая глядя ему в глаза.

«Прекрати, прекрати, не зли его. Не надо,» — вопило у меня в голове. Но этот природный инстинкт, это желание отбить немую атаку… Отчего так случается со взглядами? Почему всегда кажется, что если ты отведешь глаза первым, то станешь хуже, чем соперник?

Зачем мне вообще доказывать, что я чем-то его лучше?

Мой друг почувствовал мою заминку, поднял голову, по-прежнему уминая мясо.

— Фур-Фур? — сказал он. Мой противник дернулся, замешкался и отвел взгляд. Я уткнулся в миску.

— Ты опять за свое? — спросил Фарри.

— Сегодня у меня нет дежурств, руководитель экспедиции, — выделил последнее Фур-Фур. — Мы свободный народ, свободная команда. Я никому не мешаю.

Старший из ан Шуранов дернул его за плечо, что-то шикнул, но Фур-Фур лишь отмахнулся. Фарри улыбнулся ему, и мне показалось что за улыбкой этой стоит что-то большее. Что-то обещающее.

— Или кто-то жалуется? — громче спросил Фур-Фур.

Торос отложил ложку, повернулся к нему и положил руки на колени, как смиренный дядюшка.

Ложки в столовой застучали особенно громко.

— Я жалуюсь, — сказал Фарри.

— Ну и…

Миски подпрыгнули, зазвенела падающая посуда. Академик от толчка завалился на спину.

Я похолодел, вцепившись пальцами в железный стол. Грохнулся чан с мясом, и столовая окуталась тяжелым запахом.

— Что это? Что это? — испугался Энекен. Он закрыл голову руками. — Что это? Лав, прекрати это, пожалуйста! Лав! Лав!

Корабль накренился и тут же рванул с места. Те миски, что не оказались в руках, попадали на пол. Двигатели ледохода издавали надсадный рев вместо обычного тарахтения. Звон тревожного колокола ударил по ушам.

— Что происходит? — спросил я. В голове крутилось: «Сейчас всё и закончится». Немного еще накренимся, немного проедем и упадем в темноту. Навсегда. Так просто и буднично, после завтрака.

— Темный бог! Темный бог! — донеслось из коридора. Молодой парень бежал по узкому ходу и вопил:

— Темный бог явился!

Я будто примерз к лавке. Народ бросился к выходу из столовой, и первым, с горящим взглядом, выскочил Академик. Торос отвернулся, посмотрел на свою упавшую миску и грустно вздохнул. Энекен расплакался, и Лав обнял его утешающе.

Фарри дожевал последний кусок.

— Раз нас не перевернуло, и мы никуда не летим, значит, наверное, не все так страшно? — сдавленно спросил он.

У меня хватило сил лишь на кивок. Пальцы ломило от напряжения. В груди прыгало и скакало, отдавая в зубы, в плечи.Ноги дрожали.

— Надо идти наверх, — сказал Фарри.

Темный Бог вырвался на свободу в полутора милях от нас. Место пролома скрывал вздыбившийся лед, наш корабль уходил от него под небольшим углом и поэтому я видел только покрытую щупальцами морду чудовища да тянущиеся к небу клешни. Зеленая воронка в небе била в подледного владыку молниями, и рев боли даже здесь оказался громче грохота двигателей и треска льда. Ярость исполина проникала в каждого из собравшихся на палубе людей.

Но отсюда Темный Бог не казался таким страшным, как тогда в Кассин-Онге. Не казался таким огромным. И сейчас, на палубе «ИзоЛьды» я видел больше. Видел поток зеленого света из смерча, который заталкивал тварь назад, на глубину,видел, как тщетно та рвалась наружу. Противостояние неба и воды, света и тьмы.

— Почему молчали шаманы? — спросил кто-то рядом с нами. Я вцепился в поручни, пряча горло от холода. После теплого завтрака от мороза заломило зубы.

— Почему они молчали?!

Баржа и «Изумительный» отходили от нашей стоянки. Гусеницу шаппу починили еще утром, но капитан Малакрай решил дать денек отдыха своим ребятам, прежде чем двигаться дальше на север. Сейчас же он пошел за нами. Почему? Даже если удар Темного проложил расщелину, то ее легко можно было бы обойти. Ну, день-другой на крюк, а потом путь открыт.

Да и лед вздыбился на так сильно: мне казалось, должен был вздыбиться больше.

— Мне кажется я чаще встречал шаманов, что не чуют Темного Бога, чем шаманов, которые его слышат, — буркнул я себе под нос.

— Если бы он не топил энгу, я бы сбросил его под гусеницы, — сказал кто-то.

— Спящий — свидетель, я готов прыгнуть сам, — громогласно заявил Тас Бур. Он тяжело прошелся по обледеневшей палубе, замерзшая корка, выдержавшая вес зевак, затрещала под сапогами шамана.

— Трижды я чувствовал приход зверя. Трижды знал, что он проходит рядом. Чувствовал его приближение. Знал, куда он плывет, богопротивная гадина. Но сегодня тварь эта, враждебная воле Спящего, появилась слишком быстро. Будто кто-то пригнал сюда это животное. Тушу ему жег.

Он стоял на палубе, широко расставив ноги, и вокруг него уже сплотились Клинки. Никто за оружие не брался, но лица у них были сосредоточенные, решительные.

— Мы все могли погибнуть! Вынырни он чуть ближе к нам!

— Спящий бережет своих детей. Мы все могли погибнуть, — передразнил Тас Бур, — может сказать только тот, кто выжил. А раз выжил, значит у Спящего есть на тебя виды, и эта тварь лишь испытание твоей веры. Так прими испытание с достоинством. Спящий ничего не делает просто так.

— Ох ты льдинки-ботинки… — вдруг ахнул Фарри. Встрепенулся, глядя на шамана. — Ой-ой-ой…

Предводитель Клинков Восходящего Солнца нахмурился.

— Припасы… Это же пролом! — захлебнулся догадкой Фарри. — Провиант! Надо остановить корабли!

Он побежал к выходу с палубы.

Лицо Таса Бура посветлело:

— Спящий принес свои дары, — кивнул шаман.

Глава шестнадцатая «Пролом»

Внизу бурлила вода. Огромный котлован, оставшийся послебезумия Темного Бога, растянулся, наверное, почти на милю. Льдины прежде несокрушимой брони топорщились как края рваной раны, в глубине которой сейчас толкались могучие спины морских обитателей. Окно между нашим миром и вселенной Темного Бога распахнулось.

Внизу звенело от эха голосов, всплесков, животных взвизгов. Наверху гудели лебедки, выволакивая на цепях мокрые, лоснящиеся туши забитых можей. Огромных, каждый под несколько сотен килограммов животных, с короткими лапами ластами и жуткого вида клыками. Их поток не прекращался: привлеченные Темным Богом, они хлынули в пролом, голодные до открытого воздуха — и здесь их ждали мы.

План промысла быстро разработал один из приключенцев «ИзоЛьды», в прошлом опытный рыбак. Почти вся команда сейчас занималась заготовкой провианта.

Кроме меня и людей Ока.

На той стороне пролома, метрах в ста от падения в неизвестность, Темный Бог оставил два изуродованных корабля. Вся его ярость пришлась на оказавшиеся не в то время и не в том месте ледоходы. Я даже не мог так сразу сравнить, на что стали похожи машины после встречи с подледным хозяином. Долго размышлял, пока не решил, что больше всего это похоже на игрушечный домик из мягкого металла, который несколько раз стукнул настоящим молотом психованный кузнец. Если там были люди, теперь они стали частью переборок, палуб, двигателей и дорожного скарба. Спресованным месивом.

Капитан отправил на разведку наёмников, а я увязался следом за ними, не в силах удержаться от желания посмотреть на эти груды поближе. Они притягивали мой взгляд с того самого момента, как «ИзоЛьда» подошла ближе к пролому и нам открылась картина разрушения на той стороне. Наверное, мне стоило остаться со всеми остальными, помогать налаживать лебедки, крепить к ледяным стенам лестницы, вбивать клинья в голубую броню Пустыни, чтобы по ним могли спускаться забойщики. Но я не смог побороть любопытство.

Тем более что не так уж часто оно меня навещало. Мы почти два часа огибали пролом, обходя многометровые глыбы, перепрыгивая через трещины. Холод опутывал нас, кусался. Шарфы обратились в ледяные маски с клыками-сосульками. Ноги ныли от усталости, но когда мы добрались до останков ледоходов, слабость раскрошилась и опала морозной крошкой.

Здесь смердело смертью. Мороз и соленый от крови воздух с промысла не справлялись с воцарившимся у пролома едким смрадом. Наемники Ока бродили вокруг места гибели ледоходов молча, изредка обмениваясь жестами. Двое их товарищей отправились куда-то дальше в Пустыню. На той стороне пролома виднелись черные фигурки моряков, а внизу от морской живности бурлила вода.

Металл размозженных ледоходов дымился. Когда я хотел подойти поближе, Юрре отдернул меня. Грозно махнул рукой, указал на черные разводы. Оттуда валил пар еще более вонючий, чем все остальное. Что-то шипело, булькало. Я почему-то подумал про чаны на корабле Братства. Про то, что цитадельцы пытались добыть из тел пленников.

Меня бросило в жар, мороз жадно вцепился в выступивший на лбу пот. Сердце забухало. Жертвой Темного Бога стал еще один корабль с пленниками?

Наемник указал назад, на вереницу животных туш, ползущих на цепи из пролома к грузовой палубе «ИзоЛьды».

— Нет, — отрезал я.

И почувствовал желание уйти. Настойчивое. Не свое. Юрре смотрел на меня с понимающей ухмылкой.

— Ты… Это ты? — вдруг понял я. Он вкладывал в меня желание уйти! Наемник был эмпатом! Захотелось бежать, побыстрее вернуться на корабль. Ноги сами отступили.

— Стой! — возмутился я, лихорадочно попытался найти в нем брешь и ударить в нее так, как бил чувствами раньше. Холодная пустота. Черное, затягивающее ничто. Сердце кольнуло. Я хлопнул по груди кулаком. Откашлялся. Из глубин на меня катилось нечто горячее, страшное.

— Стой…

В ушах зазвенело. Передо мною стоял человек без слабостей, без эмоций. Неуязвимый.

Но я помнил его сомнения, которые уловил на корабле. Задыхаясь от надвигающегося душного безумия, я толкнул душу наемника наугад. Юрре хмыкнул. Ужас захватил меня, перекрутил горло, ударил ледяной глыбой в грудь.

— Стой! — просипел я, и сердце сжалось, заболело, в ушах зашумело. Перед глазами все поплыло. — Я умираю… Помоги…

В груди распирало так, что она могла лопнуть в любой момент. Забрызгать всех кровью, оцарапать распахнувшимися ребрами. Горло сдавило, глаза будто прыгнули далеко-далеко в небо, а лед подо мною провалился. Я упал.

— Еще ничего не умеешь, — сказал Юрре. Присел рядом со мною. Ужас схлынул, и я сел, мокрый от пота. — Не пытайся. Не показывай темную силу эмпатии. Это искусство не для всех.

Холод быстро привел меня в чувство.

— Это был ты? Там... Когда убили Тройку.

— Нет. Иди на корабль.

— Кто это был? Кто-то из ваших. Вы все эмпаты?

— Да. Иди на корабль.

Ноги дрожали. Я распрямился, глядя на предводителя наемников Ока. Конечно, вот в чем был их секрет. Они общались чувствами! Эмоциями! Зачем им слова? Жесты эти лишь для отвода глаз? Не слишком ли сложно…

— Научи меня.

— Нет, — сказал он. — Иди.

И я пошел.

До сих пор не знаю, моим ли было то желание.

— Не лезь к нам, парень, — крикнул он вдогонку. — Мы сами тебя найдем.

Эмпаты в белых маскировочных халатах молча наблюдали за тем, как я ухожу. Недвижимые, внимательные.

Пустые.

***

Наемники вернулись к вечеру. Промысел все еще шел, добыча не иссякала, на место бьющегося в воде зверя приходил новый. Тарахтели цепи, гудели лебедки. Пустыня пропахла солью. Я никогда не видел столько крови и мяса в одном месте. Непуганые животные лезли в пролом, пьяные от воздуха, и гибли под ударами гарпунов в красных водах.

Бесконечный забой. Но пока Боги преподносят дары — их нужно брать. Палуба потемнела, покрылась скользкой, замерзшей коркой. Колеса прокручивались на месте, тяжелую платформу мы толкали втроем, и она все равно норовила развернуться, вместо того чтобы идти прямо. Я еле стоял на ногах, когда увидел Юрре. Он легкой походкой зашел на палубу, проскочил мимо меня.

Командир Ока никогда не отчитывался ни перед кем, кроме капитана «ИзоЛьды».

Я проводил его взглядом, а затем отвлекся на Энекена. Он с добродушной улыбкой толкал пустую тележку нам навстречу. Мечтательно мурлыкал что-то себе под нос, и эта огромная железная дрянь на колесах вела себя так, словно вообще ничего не весила.

— Помогать будешь? — буркнул мне вцепившийся в ручку Шэйн.

— Давайте, разом, — скомандовал жилистый Донди ан Лиан, обладатель самого обветренного лица на свете. — Влево ее! Влево! Давай-давай-давай!

Я навалился всем телом на тележку, чувствуя, как скользят беспомощные, дрожащие от усталости ноги.

— Вот так, отлично!

Мне так сильно хотелось бросить все и отправиться наверх, к капитану, но я никак не мог себе представить момент, как ухожу прочь, оставив моих невольных соратников без помощника. Просто потому, что мне интересно.

Просто потому, что могу себе позволить.

О, если бы кто-то из них сдался первым. Но ни трусливый Шэйн, так испугавшийся во время битвы у Барроухельма, ни бывалый путешественник ан Лиан слабости не проявили. Пару раз у меня мелькала мысль надавить на кого-нибудь из них способностями эмпата, чтобы освободиться, но стыд быстро приводил душу в порядок.

Стемнело. Котлован озарился огнем шаманских фонарей. Небо дышало ночью, жило стуком металла по льду. Черные силуэты людей с тележками двигались совсем медленно. Я забыл чувство усталости, обратившись в деталь механизма по доставке провианта. Замерзшее, вымотанное тело, прикованное к ручке платформы. Примерзшее к нему.

— Хорош, — сказал Жерар. Его бакенбарды обледенели. — Заканчиваем. Все на борт.

Я молча остановился. Рядом повис на ручке телеги Шэйн. Первый помощник возник из темноты, как рожденный ночью.

— Жаль. Еще бы десяток, — заявил Донди. — Мяса мало не бывает.

— Я оценил твою великолепность. Не расстраивайся, если силы еще есть — то работка найдется, — отстраненно сообщил Жерар.

— Что я, враг себе? Все так все, — заулыбался Донди.

Гигант спустился вниз. Он не кричал. Просто подходил к людям, кого-то хлопал по плечу, кому-то бросал пару слов. Первый помощник шел тяжело, медленно. Он весь день работал так, что даже самые отъявленные бездельники собирались с силами, вдохновленные его примером. И вот даже непоколебимый квартирмейстер вымотался.

Когда я ввалился в нашу с Фарри каюту, мой друг сидел за столом и явно ждал меня. Улыбнулся:

— Ох ты ж, Светлобог, и страшен.

Смерзшийся от крови мех парки в тепле начал оттаивать. Тяжелеть. Я сбросил с себя пропитанную смертью броню и грохнулся на койку.

Ледоход закружился так, что пришлось вцепиться пальцами в края кровати. Шумно вздохнув, я едва остановил тошнотворное вращение.

— Оледеневшая дрань какая…

— Устал?

Я не нашел сил на саркастичный ответ. Даже взгляд не смог скосить. Потолок удалялся, тело растекалось по койке. Мягкой, пушистой, теплой.

— Когда вышел Темный Бог, там стояли корабли Братства. Восемь ледоходов. Целый флот! — сказал Фарри. — Не думаю, что это совпадение. Что-то они увидели там, на льду. Что-то, призвавшее Темного.

Равнодушие. Вот и все, что чувствовал я, когда он говорил .

— Как тогда… В Кассин-Онге… — добавил Фарри. — Это значит только одно. Рядом Черный Капитан.

«Вряд ли рядом» — подумал я. «Скорее всего он на каком-то из наших кораблей. Может, даже, на нашем»

Это была важная мысль, ее нужно было озвучить. Но вместо этого я уснул.

Глава семнадцатая «Хищники»

Ночью пришел Капитан. Черная фигура, сгорбившись, бродила вокруг наших кораблей, и баржа была зловещему силуэту едва ли по пояс. Колдун что-то нашептывал, и голос его перебивал вой метели. Снег бился о борта, сек иллюминаторы, но Черный Капитан не замечал недовольства Пустыни. Иногда он приседал и слепо вспарывал лед скрюченными черными пальцами, а затем резко поворачивал голову, прислушиваясь, и сердца наблюдателей замирали. Сотни глаз взирали на гостя с ужасом, но никто не мог проронить ни звука, никто не мог даже глаз отвести. Лишь боковым зрением я видел застывших у иллюминаторов людей.

Капитан шептал, шептал, и вдруг захохотал, а с неба пошел алый снег. Снежинки разбухали, дрожали как жир на сковороде и превращались в освежеванных можей.

— Не лезь к нам, парень, — говорили они мне.

Я проснулся мокрый от пота. Сел, морщась от боли в мышцах и вытряхивая из головы остатки сна. Фарри в каюте не было. Но это для него давно стало нормой. Он постоянно где-то пропадал. Сердце бывшего воришки горело мечтами, планами. Сейчас он где-нибудь их претворяет в жизнь.

Но Черный Капитан… Братство попало в ловушку Черного Капитана! То есть он на нашей стороне. Поганый колдун защитил нас от Братства! Даже ребенок не поверит, что это было совпадение!

— Он где-то тут, да? Где-то на корабле? — прошептал я. Спустил ноющие ноги с кровати. Повел руками, плечами. Все тело страдало от вчерашнего ужаса, и боль эта спасала разум.

Радаг? Их наконец-то нашел Радаг? Нет, исключено. Я бы увидел его. Я видел почти каждого человека нашей экспедиции.

«Кроме людей Малакрая. Он ведь может быть там»

А может, Черный Капитан — это Жнец? Ведь не просто так снежный убийца стал отстреливать братьев у Ластен-Онга! Или они действуют вместе?! Собравшись, я выбрался в душную столовую, где узнал, что кошмары отпустили меня только к обеду. Похлебал ароматную похлебку из мяса можей и каких-то палочек. Улыбнулся парочке приветствий, а затем отправился в каюту к Моноклю. Конечно, он и Фарри наверняка подумали о том же, о чем и я, и у них есть план. Разумеется, все так, а не иначе. Эмпаты Ока уже вовсю обыскивают ледяные зубья и ущелья в поисках чужого корабля.

С Юрре я столкнулся в коридоре. Наемник шел куда-то, натягивая рукавицы, и уставился на меня, преградившего ему дорогу, с неприязнью.

— Я сказал: не лезь, — бросил он мне. Во рту пересохло, я отшатнулся к стене. Язык превратился в набитый осколками льда носок и расцарапал небо. Кашель рванул горло, и я, едва не выплюнув обед, согнулся у стены. Юрре прошел дальше. Хлопнула дверь, пустив в душный коридор немного свежести.

Ноги подкосились. Из них вытекли силы, как энга из пробитого бака. В легендах часто говорят про могучих учителей, делающих случайных спутников великими героями. Но у Тороса не вышло научить меня быть воином. А тут, видимо, не станут учить быть эмпатом.

Я ощерился. Ну уж нет. Я и сам уже кое-что могу. Сил подняться не было, и потому я сидел в коридоре и накапливал в себе злость. Рано или поздно вы сами ко мне придете.

Справившись с последствиями удара наемника, я отправился к капитану.

— А, это ты, — сказал Монокль, когда увидел меня. Он, закинув ноги на стол, сидел с жестяной флягой в руках. В воздухе смердели пары шаркунки. — Фарриан с утра на Баржу отправился.

— Что вы решили про Черного Капитана?

Барри Рубенс посмотрел на меня чуть внимательнее, но все равно немного отстраненно.

— Про кого?

— Черный Капитан! Это он призвал Темного! Он следит за нами и почему-то охраняет! Я думаю, что и Жнец как-то с ним связан!

Монокль поднял бровь, не отрывая от меня взгляда, приложился к фляге. Кадык прыгнул раз, другой. Занюхнув рукавом, Рубенс спросил:

— Что ты вообще несешь, парень?

Мой взгляд скользнул по картинам, на которых кривлялись демоны. Сейчас все они хохотали над глупым юношей с безумными идеями.

— Я и так тут изображаю шаркуна, благодаря твоему дружку, и ползу к Южному Кругу со скоростью баржи! Но вот такие вот выверты уже переполняют мое терпение! Черный Капитан призвал Темного бога? Черный Капитан бережет нас от Братства?

Фарри ничего ему не сказал? Почему?

— Я…

— Ой скатись отсюда, пожалуйста. Расскажи свою сказку кому-нибудь в кают-компании. Хотя нет, там оледеневших хватит в это поверить. Закрой рот, дождись друга и пусть он тебя успокоит. Я занят.

Он показал флягу.

Я вывалился обратно из каюты капитана, отер вспотевшие ладони о штаны. Ледоход качнулся, меняя курс. Корабль тряхнуло и это привело меня в чувство.

Следующей остановкой была нижняя палуба, стыковочный отсек, к которому обычно подходил курсирующий между кораблями лайар. На верхних палубах работали сигнальщики, но между ледоходами существовало сообщение и иного рода. Ледоход подходил к «ИзоЛьде», с него перебрасывали трап на площадку и два корабля шли одним курсом, пока пассажиры перебирались с борта на борт. В первый раз было страшно, но благодаря Фарри и нашим постоянным поездкам на баржу, я уже привык к пробежке по железной лестнице-решетке.

Спустившись в холодный мир, оставив позади двигательные отсеки, я проскочил сквозь пахнущий смертью ангар с забитыми тушами. На посту у двери, рядом с иллюминатором, торчал укутанный в шубу дежурный. Фадар ан Пеартиг. Мы друг друга знали, хоть и не общались. Его вытянутое лицо с тонкими усиками и несчастными глазами мне запомнилось. Я слышал, что он отправился в этот поход ради вдохновения. Сказитель-неудачник, не устроившийся нигде и никому не нужный, мечтал сложить историю своей жизни. И потому оказался на «ИзоЛьде».

Фадар был одним из тех, кто впитывал жизнь участием, а не сторонним наблюдением. Он то смазывал на нижней палубе бесконечные провода, запчасти и инструменты, то потрошил у кухни добычу, то помогал нашему лекарю. Ан Пеартиг познавал разную работу и делал это с интересом, со страстью. Конечно, он быстро остывал, но сразу искал что-то новое. В кают-компании Фадар обычно молчал с мечтательным видом, но иногда, не участвуя в общих разговорах, вдруг менялся лицом и хищно следил за каждым говорившим. Шевелил губами, повторяя слова жертвы, улыбался, кивал самому себе. Иногда царапал что-то в кожаном свитке.

— Давно уехали? — спросил я у него.

Он кивнул, глянул в иллюминатор.

Я подошел ближе, привстав, посмотрел в очищенное от наледи стекло. Фарри может вернуться с Баржи и завтра. Куда спешить? Если Капитан рядом, то тут уже ничего не изменишь. Хотел бы расправиться с нами — Гончие уже бы бродили вокруг и ловили дозорных, сигнальщиков, охотников.

Баржа находилась от нас шагах в пятистах. Лайар шел вдоль нее, не на трапе, а самостоятельно.

— Что у тебя случилось, Эд? — поинтересовался Фадар. — Если ты хочешь осмелиться и выбраться туда пешком — избери для этого какой-нибудь другой путь. Я тебя не пущу.

Он как мысли прочитал.

— Если я захочу выйти, ты меня не удержишь.

Светлобог, мне мгновенно стало стыдно за эти слова.

— Я знаю это, Эд. Я отнюдь не глупец. Мой долг хранить это место, и я его исполню, хоть и страшусь тебя.

Фадар грустно улыбнулся, встал, расставив ноги на ширину плеч, и скрестил на груди руки. Я облизнул пересохшие губы. Ледовый демон с ними.

— Извини, — бросил я на прощание.

И ушел.

Фарри, словно назло, остался ночевать на барже. Я весь день бродил кругами у выхода с платформ, выскакивая на мороз и поглядывая, не собирается ли лайар везти бывшего циркового обратно. Под серым небом по серому льду ползли тяжелые корабли, иногда разделяемые снежными зубьями да холмами. Рокот двигателей, треск льда. Где-то тут, рядом находится Черный Капитан. Может быть сам Радаг! Я поглядывал назад, откуда мы уходили, в надежде разглядеть что-нибудь среди неровностей Пустыни. Расщелины, ледники, заструги — там можно спрятать армию.

Когда корабли остановились на ночь, я покинул «ИзоЛьду».

Темнота давит. Свет бортовых огней, конечно, помогает, но черные тени со всех сторон от этого кажутся опаснее. А когда отходишь от безопасного корабля на расстояние, когда тишина бьет по ушам сильнее далекого рокота двигателя и свет почти не добирается — ночь обступает со всех сторон. Твое дыхание — это все, что остается. Ты пригибаешься ко льду, иногда нашаривая путь руками, ты озираешься как окруженный Гончими беглец. Кажется, что тень позади — это тот самый Черный Капитан. Или же кто-то из его слуг. Ну а если и показалось, то нога-то твоя уж точно наступает в расщелину, слегка прикрытую снежком, и будущее твое — стать кормом для живущих в плоти льда тварей.

Баржу и «ИзоЛьду» на этой стоянке разделяли выдавленные из недр Пустыни торосы в несколько человеческих ростов вышиной. Зубья их обветрились, обзавелись снежными шапками. Продираться сквозь ряды этих хладных стражей я не стал, кто знает, что прячет снег и как глубоки ямы под ним. Гудели раскачивающиеся тросы кораблей. Колючий мелкий снег летел в глаза, так что пришлось идти, низко опустив голову, краем глаза отслеживая огни. Оскальзываясь, цепляясь за крошащиеся ледяные глыбы, я выбрался на более-менее ровный участок, повернулся к холодному ветру спиной, отряхнул колени.

Сначала в гул стихии вмешался какой-то другой звук. Низкий, нарастающий. А затем позади что-то грохнулось на лед и завизжало, раскалывая голубую твердь. Один из осколков прилетел в затылок. Голову мотнуло вперед, я рухнул, выставив перед собою руки, и перекатился в сторону, чтобы увидеть тварь, напоровшуюся на ледовый шип. Акула… Темное небо стало чуточку ближе, я заозирался и на четвереньках пополз подальше от так удачно насадившегося на преграду монстра. Вытянутое тело билось на осколках, опиралось на длинные передние лапы в попытке сдернуть себя со смертельного острия. Акула хлопала кожистыми крыльями. Лед почернел от крови, из раны валил пар, и движения охотника становились все медленнее. Вытянутое тело, в три-четыре человеческих роста длиной, заканчивалось хвостом. Тот скручивался, сгибался, бил по льду, но с каждойсекундой все реже и реже.

Я бросился к барже, совершая прыжки то влево, то вправо. Акулы охотятся стаями. Никогда с ними не сталкивался, но много слышал. Если бы не этот шип…

«Тебя бы уже не было»

Удача. Судьба. Случайная пуля для героя. Кость в горле для правителя. Мальчик-добыча для большого путешествия. С гулом из черного, затянутого тучами неба вырвался еще один хищник. Тварь плюхнулась на роговые плавники в нескольких шагах от меня, проскользнула мимо, клацнув пастью и промахнувшись. Издав недовольный вопль, акула оттолкнулась тонкими лапами и взмахнула крыльями, чтобы уйти на следующий заход. Острая морда с маленькими глазками распахнулась. От визга я припустил еще больше. Зверь оторвался от льда, тяжело махая крыльями. Следующий охотник сбил меня с ног, я пригнулся, почувствовав движение рядом, уклонился от плавников, от туши, но хвостом хищник меня достал. На несколько мгновений я потерялся в круговерти воющей темноты, а потом грохнулся спиной в снег, мигом скользнул в сторону и забился в щель между двумя вспучившимися льдинами. Тут уже было не до размышлений, куда уведет провал в броне Пустыни. Лишь бы подальше от этих тварей.

На лед грохнулась еще одна зверюга, проскользила на плавниках, как на лыжах, к уже издохшей подруге, развернулась и вцепилась в остывающий труп. Я сжался в комочек, пытаясь забраться под лед еще глубже. Снаружи чавкало, хрустело и рычало. Три акулы меж двух кораблей терзали тело подруги. На меня они внимания пока не обращали. Вот наедятся, и тогда… На копошащихся вокруг пришпиленного хищника акул падал свет прожектора с баржи. Черные извивающиеся тени, всплески крыльев, удары хвостов.

Если поторопиться, то до баржи я доберусь шагов за сто. Но пока буду карабкаться по трапу, пока буду стучаться в шлюз, пока меня услышат (если там вообще хоть кто-то сидит), эти твари меня добьют. Горячка потихоньку спадала, и на ее место затекала боль. Ныла голова, болели спина, колени, рука, локоть. Драный демон, чуть ниже прошла б акула и все, лежал бы и не жаловался.

Я вдруг понял, что улыбаюсь. Воздух Пустыни стал ярче, насыщеннее. Звуки четче и приятнее для слуха. Накинув на голову слетевший капюшон, я, морщась от боли, обхватил себя за плечи и устроился поудобнее, готовый ждать столько, сколько придется. Даже клинка с собой не взял. Привык к покою. Давно не выходил вот так в Пустыню, один. Отвык от того, каким на самом деле является мир за бортом. Правду говорят: городским обитателем становятся быстро.

Возможно, мне пришлось бы мерзнуть в расщелине до утра, если бы с баржи по жрущим акулам не пальнули из дальнобоя. Взвизг боли, рык. Черные звери метнулись в разные стороны, одна из тварей двигалась неуверенно, как пьяная. Она хваталась за лед длинными лапами, проталкивая тело, взмахивала крыльями, но никак не могла подняться в воздух, а потом и вовсе ткнулась в борт корабля.

За первым выстрелом раздался второй. В небе что-то заверещало, и противный крик стремительно растаял в ночной Пустыне, удаляясь.

— Вот так, драть тебя за сраку, — гоготнули с борта баржи. — Аха-ха! Видал?

— Тихо, — прервал его Фарри. Я пополз наружу, радуясь, что так все удачно вышло. Выбрался из расщелины — мой друг и несколько мужчин стояли на решетке технического хода. Недалеко. Поглядывая на небо, я заковылял к кораблю, улыбаясь и придумывая, что скажу приятелю о таком совпадении. Они меня не видели — из-за света прожекторов я двигался в черном языке тени.

Однако, когда пальцы взялись за поручни лестницы,Фарри вдруг сказал:

— У меня нет выбора, Скольден. Просто нет выбора.

— Я искуплю. Клянусь, искуплю.

— Как я могу тебе верить? Это была простая просьба. Ты же помнишь, как просил тебе помочь? И? Мы твою проблему решили… Я думал, мы подружились…

Это был совсем другой Фарри. Я даже обомлел от чуждости его голоса. Внутри он очень переживал за то, что делал, но не выдавал себя ни единой толикой интонации.

— Я искуплю…

— Искупишь, не сомневайся. Льдинки-ботинки, ну как хотелось избежать вот этого всего, драное ты дерьмо, Скольден… Нельзя обманывать друзей. Услуга за услугу, никто не требует от тебя невыполнимого.

— Я…

— Давай, — отмахнулся Фарри. Несчастный заорал, но ему заткнули рот, превратив вопль во всхлипы. Скольден повис на руках молчаливых сопровожатых. Я стоял внизу, онемевший, опешивший.

— Готово!

— В следующий раз это будет не палец, — сказал Фарри скулящему мужчине.

Я прижался к борту корабля, впитывая телом его вибрацию. Забыл про боль, забыл про холод. Надо мною стоял Фарри, и этого Фарри я боялся. Когда шлюз закрылся, и в Пустыне остался я один, то идея подниматься на баржу показалась мне совсем чуждой. В темных небесах кружили акулы, однако о них мысль вернулась только когда я поднялся на платформу «ИзоЛьды». Дежурный кивнул мне, но ничего спрашивать не стал, хотя вид мой его насторожил. Ноги оледенели, веки замерзли. Я шел по коридорам корабля и, по-моему, не моргал, глядя прямо перед собой. Фарри… Что он делает?!

Глава восемнадцатая «Никто и руководитель экспедиции»

— Я допускаю, что это не так актуально сейчас, джентльмены, — с жаром сказал Академик. – Но мы должны это сделать. Просто – должны. представьте себе на минуту, какое невероятное открытие мы совершим! Если сейчас отвернуть, то иначе как предательством человечества это не назвать. Мы же лишим его ответа на один из самых извечных вопросов – есть ли жизнь за Южным Кругом. Это преступление, отвернуть.

— Громкие слова. Думать надо о себе, а не о «человечестве».

Сегодня ноги сами принесли меня в общую каюту отдыха. Хотелось, что удивительно, посидеть с другими людьми, послушать их. Без поисков негодяев. Я сидел в углу, привалившись к обитой шкурами стене, и слушал. Размышлял про то, что увидел ночью. Искал оправдания и затыкал голос внутри, что раздувал ненависть к Фарри за такое лицемерие. Пытался отвлечься. За общим столом расположилось почти десять человек, четверо молча играли в курду. Над головами дрожал закрепленный шаманский фонарь, и света едва хватало чтобы разобрать изображения на картах. Пахло потом, теплом и перцовым чаем. Академик сидел во главе стола. Рядом с ним Шая грациозно затачивала бесконечно острый нож.

— Вы только представьте, быть может в наших руках окажется проход в места, где жизнь совсем другая, - продолжал мужчина. — Всем доподлинно известно, что чем ближе к югу, тем теплее. Моря у Круга уже не замерзают. Что если дальше, нет черной гнили? Что там можно жить!

— Я записался в команду зная, что всегда могу вернуться, если того пожелают Боги. С победой, со знанием. Или же пропасть навсегда, но попытаться что-то изменить. А теперь… Куда возвращаться? Для чего? Уйти в бесконечное море и сожрать там друг друга с голода? Вдруг там нет ничего, кроме воды?

Эти разговоры были частью каюты. Они лечили души страждущих. Сейчас я тоже принимал это лекарство.

— Все картографы убеждены, что этого не может быть. Чем ближе к Южному кругу, тем больше настоящей земли. Возьмите хотя бы Берег. Там живут так, как должны жить все люди. Что если дальше к югу еще больше земли? Больше места для всех? – возбужденно тараторил Академик, а я смотрел на него и слышал лишь его жалобное «Я же зверолог» во время боя у Барроухельма. Проклятье, он и не должен быть воином. Он мог проявить слабость, почему же мое отношение к нему чуточку другое теперь? Как будто я сам отличался силой и решимостью

— Да для кого там место-то, братец? — его оппонент, худой мужчина лет сорока, с запавшими глазами, хлопнул по коленям. — Для тех, кто сбежит от Братства?

Академик вздохнул:

— Да. Для тех, кто сбежит. Для тех, кто уцелеет, Бретен! Почему нет? Мы вернемся и вывезем всех. Пусть Ледовая Цитадель и дальше крутится по Пустыне. Мы подарим уцелевшим новый дом!

— Мой дом находится в Айронкастле. Если город еще цел. Почему я должен буду менять то, что было моим всю жизнь, на какую-то неизвестность где-то там? Я не молод. Я могу быть полезнее здесь, в бою, чем там… в нигде.

— Но ты здесь, на «ИзоЛьде»! Не просто же так ты пошел к Рубенсу? Ведь каждый из нас пришел сюда зная, что мы уходим в путешествие, которое растянется на годы. Путешествие, у которого может и конца не будет. Мы все шли за мечтой! Вот скажи, парень, для чего ты здесь?

Я не сразу понял, что Академик обращается ко мне, а когда почувствовал на себе взгляды то неожиданно зарделся.

— Ты нашел кого спрашивать. Это ж глаза и ушки нашего руководителя, — фыркнул Фур-Фур. — Сейчас послушает да доложит. Кто недостаточно восторжен – к тому придут.

Пришлось приложить усилия, чтобы сделать вид, будто его слова прошли мимо.

— Это долгая история, — тихо произнес я. — Просто должен. Даже если нас приведут к огромному путевому столбу, где высечено «мы вас разыграли» - я все равно обязан это увидеть. Посмеяться удачной шутке и жить дальше. Пока не увижу, буду лишь ждать. Даже если сейчас мы все отправимся на встречу с Братством – я буду ждать, когда смогу вернуться.

— Хаха, — сказал Академик. — Презабавная была бы шутка. Но там точно есть нечто более грандиозное чем путевой столб с насмешкой. Вот взять снежных китов. Все они приходят к нам оттуда, с другой стороны Круга. Теплый воздух в них постепенно остывает, высота полета снижается, и они попадают к нам. Температурная миграция. Они приходят к нам умирать, но до этого живут и питаются на той стороне. Однажды я нашел в шкуре кита застрявший предмет. Маленький гарпун с зазубренным наконечником, но с деревянной, сгнившей ручкой. Никто не делает такие тонкие гарпуны, тем более из дерева. У нас. А там, за южным кругом – кто знает? Я убежден, что там есть жизнь. Есть люди. И там тепло! Мы можем подарить это миру!

Один из игроков в курду посмотрел на Академика.

— Мой отец когда-то ушел за Южный Круг. Нас бросил и ушел. А через несколько лет к нам зашел вольный капитан, с запиской, которую вытащил из туши снежного кита. Ничего не осталось от нее, кроме подписи отца. Пробрался значит, путешественник драный.

— Вот! Вот! Видите, сколько доказательств.

— Надеюсь, он в ней хотя бы извинился, — буркнул игрок и отвернулся. — Увижу его — обязательно спрошу.

— Хорошо. А если там хуже, чем у нас? — спросил Бретен. — Что если не просто так боги закрыли проход? Что если таким образом они спасли нас?

— И это тоже мы можем узнать, — воскликнул Академик. — Дать ответ, стоит ли нам вообще стремиться на юг. Оставить в прошлом все эти сказки о Черных Капитанах, Светлых и Темных Богах. Жить в новом мире, в мире знания.

— Посреди разоренной Братством Пустыни, — вставил Фур-Фур и гоготнул. — Ой, простите. Невосторженно выразился. Надеюсь, наша крыска не побежит сейчас к предводителю?

Я задумчиво посмотрел на него.

— Что? — осклабился он.

— Ты чего-то много задираешься, — пробурчал один из отдыхающих. Он называл себя Седьмой, говорил, что настоящее имя обретет, лишь найдя проход через Южный Круг. — Отстань от парнишки.

— Эд хороший, — заволновался Энекен и зашевелился на своем месте. Лав ан Шмерц положил ему на плечо руку и что-то зашептал.

— Выслуживаешься? — переключился на нового участника Фур-Фур.

— Мне лень вставать и драть тебе уши, крошка, — вздохнул Седьмой.

— Дралки отрежу, — он перевел взгляд на меня. — Ну так что-нибудь скажешь, ручная зверюшка нашего руководителя экспедиции? Без бугаев за твоей спиной, а?

— Ну, право, что же вы так грубо? — занервничал Академик. Но я почувствовал, что не только Фур-Фур так думает. Что в комнате были и другие, разделяющие мнение сосателя алого камня. Беззлобное, но все же… И что мне было ответить? Ведь по сути он был прав. Я стал ручной зверушкой Фарри. Карманным эмпатом.

— Скажу, — пожал плечами я. — Если бы не Фарри — никого из вас тут не было бы. Это для вас приключение. А для него — жизнь. Продолжишь вот так вот его задевать за глаза — мне придется сделать тебе больно.

Фур-Фур фыркнул. Я вспомнил, как хныкал мужчина, которому вчера ночью по приказу Фарри отрезали палец. Наверняка у бывшего воришки был план. Наверняка все это — часть его. Он мой друг.

— Ты лучше подумай, почему за его спиной есть бугаи, и отчего у него есть ручные зверюшки, а у тебя их нет, — добавил я.

— Верно подмечено, — заметил Седьмой. — Что скажешь, крошка?

Фур-Фур поиграл желваками, но промолчал.

— С женщинами, кстати, так же, — промолвила Шая, не отвлекаясь от заточки. — Кто-то им интересен, а кто-то нет. Может, дело в тебе, Фур-Фурчик?

Игроки в курду заржали.

— Я знаю таких как наш «командир», — нашелся наконец почитатель алого камня. — Они только с виду правильные и хорошие, но копнешь поглубже, а там грязь грязью.

— Так некоторых и копать не надо, — Шая подняла на него глаза. — От некоторых сразу разит.

Фур-Фур умолк.

— Курда! — гоготнул один из игроков, выложив карты. — Сделано!

— Оледенел ты сегодня, — буркнул ему сосед, откинулся от стола. — Не буду больше играть. Надоел.

— Мастерство на морозе не стынет, — подмигнул ему победитель.

Общая каюта вновь изменилась, будто и не трещал от напряжения воздух. Я поднялся на ноги и пошел к выходу. Вывалившись в коридор, прижался спиной к двери и похлопал в ладоши. Тихонько-тихонько. Энекен, что ж ты делаешь со мною.

Но эта поддержка доброго толстяка грела душу даже больше, чем неожиданная защита Шаи.

Когда вечером с баржи вернулся Фарри, уставший, но счастливый, я уже отужинав, валялся на своей койке.

— Привет, Эд! — сказал он, ворвавшись. Сбросил парку, повесил ее на крюк. Деловито переоделся. Я наблюдал за ним, пытаясь разглядеть в бормочущем парнишке того холодного ночного злодея. Однако первым, что вырвалось у меня, было:

— Я правда стал твоим ручным зверьком?

Он застыл, с недоуменной улыбкой повернулся ко мне.

— Ох ты ж льдинки-ботинки… Откуда эдакая дивность?!

— Так говорят.

— Кто?

— Это важно?

— Да.

Мне показалось, что если назову имя, то слова Фур-Фура про крысу окажутся правдой. Но… Фарри — мой друг, а этот камнесос… Почему такие сомнения в душе? Из-за отрезанного пальца?

— Просто так говорят, — пожал плечами я.

— Так скажи кто — и перестанут. С разговоров все начинается.

— Не скажу.

— Сам узнаю. Ан Шураны опять? Я думал, что угомонил их.

— А как ты их угомонил? И за что?

— За языки. Много болтали. Пришлось поговорить с ними прямо.

— Ты сам говорил?

Фарри расплылся в улыбке:

— Эд! Что с тобой?

Он сел на койку рядом.

— Мы же для всех дети, Эд. Кто отнесется к нам серьезно? Что может знать этот молодой помет? — будто передразнил он кого-то. — Если хочешь, чтобы все эти взрослые, сильные, а иногда и опасные люди относились к тебе с уважением — не говори сам. За тебя говорить должны те люди, которые уже уважают тебя. Которые верят тебе. Которых придется уважать тем, с кем они решили пообщаться. Я понял это, когда возился с лотереей в Барроухельме. Тебе нужны чужие кулаки, чтобы достучаться до других людей. Особенно когда твои, — он поднял руки, — еще недостаточно крепки.

Фарри шмыгнул носом, глядя на свои ладони.

— Я ведь не воин. Не мудрец. Не шаман. Всего лишь беглый воришка, бывший раб Собирателей, бывший цирковой. Я даже не эмпат, Эд. Никто.

В коридоре кто-то громко засмеялся, проходя мимо. Прозвучало так, словно незнакомцы хохотали над словами Фарри.

— Даже компас попал ко мне случайно.

— Как и ко мне, — промолвил я.

Фарри повернулся ко мне, хитро прищурился:

— Так что, чтобы такой никто, как я, мог идти к своей цели, ему нужны те, кто уже кто-то, понимаешь? Кто воин, шаман, эмпат. Один я ничего сделать не могу. Нет во мне талантов. Мне помогают те, у кого они есть.

— Торос и Буран?

«И те люди, на барже…»

— Они тоже, — кивнул Фарри, неопределенно махнул рукой. — Стоят, мрачно смотрят, люди сразу серьезнее относятся. Это невероятно полезно при первом знакомстве с кем-то. Вот только в таких разговорах, как с ан Шуранами, нужны другие люди. Доходчивые. Мне помог Сабля. Он очень много мне помогал. Как в Барроухельме с лотереей, так и тут. Он научил меня услугам.

— Услугам? — эхом повторил я.

— Ты помогаешь человеку. Сам. А потом просишь о небольшой услуге, и если он ее оказывает, то когда ему вновь требуется помощь, ты опять приходишь на выручку, и в следующий раз можешь попросить больше. Одно за одним. Одно за одним. Так многое можно сделать, Эд. Главное внимательно смотреть по сторонам. И тогда даже никто может изменить все.

— А если человек откажется помогать тебе?

— Тогда его нужно наказать, — от Фарри повеяло непривычным холодом. — Так, чтобы знали все.

Я напрягся, но постарался сохранить непринужденный вид.

— Ты так делал?

Он помолчал недолго, прищурился, изучая меня и коротко кивнул:

— Да.

«Он не врет тебе. Скажи ему, что ты видел. Скажи ему, что ты был рядом, когда карали Скольдена. Спроси его!»

— Так, хватит, — Фарри сбросил с себя серьезность. — Кушать-кушать хочу. Значит, ан Шураны?

— Нет, — не улыбнулся я.

Фарри хитро посмотрел на меня:

— Я ведь сам узнаю, Эд. Когда ты можешь что-то решать для простых людей — у тебя накапливается много возможностей.

— И если они не делают то, что ты хочешь — ты режешь им пальцы?

Фарри моргнул, опешив, напрягся:

— Откуда ты… Что за представление ты мне сейчас устраиваешь?

— Я слышал, как вы говорили со Скольденом. Хотел понять, насколько глубоко ты увяз, друг. Боялся, что ты меня обманешь.

Он поник, отвернулся.

— Глубоко увяз, Эд. Без радости, поверь мне. Но какой выбор, а? Вот только что тебе говорил… Быть героем — добрым и милосердным — очень хочется, но жизнь, льдинки-ботинки, одна, а этот способ работает. Если бы у меня была вторая попытка, я бы попробовал иначе.

— Понимаю…

— Вряд ли, — вскинулся он. — Вряд ли понимаешь. У меня нет права на ошибку, нет права поручить что-то кому-то еще, потому что тогда все к драной матери может развалиться. Все вокруг люди.

— Как и ты…

— Да, как и я. Но я готов поступиться собой ради плана. Ладно, все. Хватит. Пойду поем.

Мне было больно за него. И потому я не удержался и сказал ему вдогонку.

— Ты не никто, Фарри.

Слова настигли его у двери. Он обернулся, на лицо упал свет от дрожащего на потолке шаманского фонаря.

— Ты — руководитель экспедиции, — ободряюще улыбнулся ему я.

Он грустно хмыкнул и вышел.

«Ты опять забыл поговорить о Черном Капитане?»

Я сел, шлепнул себя по щекам.

— Не спать. Не спать! Дождаться!

Глава девятнадцатая «Что снится Черному Капитану?»

Сегодня корабли встали на ночь треугольником. Мелкие харьеры и лайары забрались под защиту старших братьев, и рядом с ними от бортовых фонарей было светло, как днем. Я сделал несколько шагов по льду, царапая его зубьями кошек. Мороз набросился на меня с жадностью.

Во мраке он кусает сильнее.

В темной Пустыне огни кораблей были чужеродны, но их холодный свет грел души. Если бы все ледоходы гасили свет на ночь, я точно не посмел бы выйти наружу. Потому что в ночи замерзших равнин нет места человеку.

Корабль Малакрая находился прямо передо мною. Командир «Изумительного» примкнул к нам, так как, по его словам, такое решение поддержала вся команда. При этом он очень неуклюже отшутился, когда Фарри попросил подняться к нему на корабль. Это случилось после того, как я, по ночной просьбе друга, несколько дней подряд обыскивал баржу и «ИзоЛьду» в надежде найти Черного Капитана.

Делали все тайно, чтобы не добавлять людям новых тревог (Фарри так и сказал «не добавлять новых тревог», честное слово). Так что я просто бродил по кораблям с глупыми вопросами, прикрываясь приказом руководителя экспедиции.

Оставался только «Изумительный».

Фарри, посмеявшийся шутке Малакрая, через несколько дней попытался напроситься в гости еще один раз, и вэтот раз капитан шаппа выдал остроту не такую смешную, но уже напряженную. На корабль к себе он пускать не хотел.

Именно поэтому ночью я вышел на лед.

Левее возвышалась баржа Ластен-Онга. Свет облизывал сонные лайары и харьеры, практически лишая их теней. Зато там, куда фонари не доставали, тьма была еще глубже. В отличие от нас, ночь скрывала свои тайны. И где-то там мог шастать Черный Капитан.

Если его нет на «Изумительном».

Я затянул капюшон, поправил шарф и пошел к ледоходу Малакрая. Кивнул дозорному, бродящему вокруг стоянки малых кораблей. После атаки акул у нас появились часовые.

Тот вскинул руку в приветствии и ничего не спросил.

Басовито гудели двигатели ледоходов, цокали по льду «кошки», шуршал мех капюшона. Мороз собирался с силами, окутывал меня все больше. Небо вспыхивало огнями.

Про свой план я никому не рассказывал. У Фарри забот хватало, и он надеялся дожать Малакрая, так что отыскать Черного быстро мог только самонадеянный эмпат.

Может быть, это мог бы сделать и Тройка, но…

Я шумно выдохнул. Нельзя об этом думать. Нельзя. Дознаватель мертв, уже ничего не изменишь.

С траков «Изумительного» был сброшен трап. Наверху, привалившись к стене, стоял еще один часовой. «Кошки» царапнули по металлу, тот загудел под моим весом. В ответ звякнул поднятый дальнобой.

— Ты кто?

«Эд ан Бауди, руководитель экспедиции прислал меня осмотреть ваш корабль, позвольте пройти. Ах, опять нет, простите, я пойду», — мог бы сказать я. Но вместо этого просто задрал голову. Закутанный в шкуры неповоротливый часовой держал меня на прицеле.

— Не слышу. Ты кто? Иль мне пальнуть?

Я перебирал его чувства, не зная, за что ухватиться. Усталость, тревога, раздражение, желание прилечь. Светлый Бог, как мне вообще пришло в голову сюда прийти?

Я закрыл глаза, вспоминая день заготовки провианта. Вспоминая тележку. Вытащил из себя память об усталости, пустоту в голове, ноющие мышцы.

И залил это все в часового.

Тот пошатнулся, схватился за поручень. Ствол дальнобоя нырнул вниз.

— Что с вами? — с участием спросил я.

Дозорный что-то прошептал. Усталость наполняла утомленное тело пустынника. Он осел, сполз вдоль бортика на пол.

— Вам помочь? — зашагал по мостику я. Часовой завалился на решетку перехода, поток слабости проходил сквозь мое тело и заливался в несчастного. У двери меня самого качнуло, голова закружилась. Дозорный спал так, как мечтал бы спать каждый из нас. Холод стены и сдернутый с лица шарф привели меня в чувство. Ледяная ночь облизала щеки морозом. Все, пора. Руки легли на поворотный рычаг.

Он не пошевелился. Я навалился на рычаг всем телом, но тот все равно не поддался.

— Собачья жизнь, — вырвалось у меня. Дернул еще раз. Сильнее. На лбу выступил нервный пот. Ну что, сходил, Эд? Стоило оно того?

Я навалился на рычаг еще раз, и тот с гулом опустился. Есть! Получилось! Охранник что-то буркнул и устроился поудобнее. Главное, чтобы не замерз.

Из «Изумительного» пахнуло теплом, я закрыл за собой дверь и прислушался. Ровный гул двигателей сонного корабля можно было пощупать. Я стащил капюшон, сунул варежки за пояс. Почему Малакрай отказывал Фарри впосещении? Что тут могло скрываться?

«Ты сможешь определить Черного Капитана, когда тот спит, Эд?»

Вот эта мысль явно была лишняя.

Я стащил «кошки», также повесил их на пояс. Коридоры «Изумительного» освещались тусклыми фонарями, конусы света давали теням много места. За первым перекрестком нашелся ход на лестницы. Внизу точно кто-то будет. У сердца ледохода всегда живут инструментарии. Если оно остановится — капитан за это подарками не осыплет. Так что мне лучше всего было бы начать поиски сверху.

Третья палуба, как водится, принадлежала старшим членам команды. Здесь было чище, теплее. По коридору даже тянулась дорожка из отделанных белых шкур. Я медленно пошел по нему, вслушиваясь в сон ледохода. Остановился у первой каюты, прикрыл глаза, отыскивая за дверью людей. Один… Два… Три… Четвертый мучился кошмаром, от которого по голове пробежали мурашки. Но… Сны остальных были теплы небытием, но не пусты. Хотя, может, и Капитаны такие? Прежде чем пойти на «Изумительный», я проверил свои догадки на команде «ИзоЛьды». Проверил, могу ли уловить спящего человека. Уловить его чувства во сне.

Получилось.

Но вот видят ли Капитаны сны?

«Дурацкая идея».

— Кто не пробует, тот ничего не получает, — одними губами ответил я внутреннему голосу и крадучись пошел дальше по коридору. Ночной охотник за снами.

У каюты Малакрая я стоял дольше всего. Ему снилось что-то волнительное, что-то, связанное с женщинами. Это напомнило мне о том, как раньше я лечил свое сердце в объятьях шлюх. Сладкое чувство. Сердце заколотилось чаще. Губы пересохли, я отпрянул от дверей Малакрая с ощущением, будто испачкался.

Но разве кто-то способен контролировать сны?

На второй палубе тоже ничего подозрительного не было. Люди как люди. Спали и спали. Капитаны или не Капитаны. Обида на себя становилась все сильнее. Отличный план, Эд. Что ты тут делаешь и зачем? Что если сны Черного ничем не отличаются от снов обычного человека?

У дверей в обитель инструментариев я остановился, вслушиваясь в гул оттуда. Потянул за ручку, а затем уставился на железный засов, запирающий ход вниз. Команда Малакрая не позволяет инструментариям выходить наружу?!

Очень осторожно я подцепил тяжелый засов. Потащил его наверх, высвобождая, как вдруг один ржавый край лязгнул. От звука, должно быть, проснулись и на барже. А все три палубы «Изумительного» уже собирались в коридорах, чтобы отловить дерзкого чужака.

Я застыл, держа в руках собачью железку, вдруг ставшую легче снега. Удары сердца выколачивали барабанные перепонки наружу. Оледеневшими руками я поставил засов у стены. Вслушался. Несколько долгих минут стоял, пригнувшись, и ждал шагов в коридоре.

Если кто-то и собирался обыскивать корабль и рвать на части чужаков, то он не торопился.

Я подождал еще немного и открыл дверь.

В лицо пахнуло нечистотами, потом, гнильем и энгой. Я прикрыл рот рукавом. Переступил порог. Внизу, под лестницей, горел свет. Пол был завален то ли тряпками, то ли разодранными топчанами. Поверх спали люди. Человеческая мешанина. По краям, у стены, полулежали люди с задранными руками. Цепи тянулись от запястий к приваренным под потолком кольцам.

— Кто там? — спросил внизу кто-то. Я вздрогнул, отпрянул назад.

— Кто там шастает? — голос стал злее, громче. Кто-то из прикованных людей вздрогнул, лязгнул цепями и поднял голову. Кто-то зашевелился сонно, повернулся на другой бок.

А я захлопнул дверь, набросил сверху засов и бросился прочь. Люди, спавшие там, на полу, выглядели так скверно, что рядом с ними самый пропащий выпивоха из напивальни тянул, по меньшей мере, на отпрыска благородного дома. Ох, Малакрай-малакрай. Такой задорный, улыбающийся человечек. Спаситель женщин.

Выскочив из корабля, я закрыл дверь и посмотрел на спящего часового. Рабы. У них трюм забит рабами. Иначе оледенеть как сложно придумать что-нибудь более достоверное. Вряд ли он так наказывает своих бойцов.

Скатившись с трапа, я поскользнулся на льду и грохнулся, больно ударившись локтем. Торопливо нацепил «кошки», накинул капюшон и поспешил назад на «ИзоЛьду». Проходя мимо часового у лайаров, я сказал ему:

— Там, по-моему, дозорный у «Изумительного» заснул.

— Сладких ему снов, — недовольно буркнул тот.

Я толкнул его тревогу. И, когда забирался на палубу «ИзоЛьды», обернулся. Охранник шел к «Изумительному». Получилось. От зрелища покорного моей воле вооруженного человека стало непривычно тепло. И это чувство отогнало ненадолго изумление от увиденного на шаппе. Это была власть. Чистая власть.

Надо поймать командира наемников. Надо заставить его передумать. Он умел такое, что хотел уметь и я. Мне нравилось управлять людьми. Но только так, незримо.

«Потому что на прямой приказ у тебя не хватит духу, Эд»

— Да пошел ты, — сказал я сам себе.

***

— Рабы? — переспросил Фарри. Сердце у него упало. Он с потерянным видом смотрел на дверь из нашей каюты. Руки положил на колени и то и дело сжимал-разжимал кулаки.

— Мне не удается придумать что-то еще столь же достоверное, — развел руками я.

— Рабы… — потерянно сказал мой друг. Сам когда-то примеривший на себя столь незавидную участь. Те, кто скинули с себя цепи, совсем иначе смотрят на тех, кто цепями одаривает.

Некоторое время мы оба молчали. Фарри кусал губы, разглядывая пустоту перед собой. Я сидел на своей койке и старался не слушать его чувства.

— Но нам нужен Малакрай! — возмутился мой друг. Хлопнул ладонями по коленям. — Очень нужен!

— Зачем?

— Три корабля, Эд. Где три корабля — там и четвертому легче присоединиться. Легче принять чужие правила. Льдинки-ботинки, как же это все неудобно. Вот зачем ты туда полез?

Он глянул на мое вытянувшееся лицо:

— Шучу, Эд. Шучу… Значит, рабы… Понятно, почему он так от гостей увиливал. Чувствует ледяная акула, где потроха вывалили. Чтобы ты сделал на моем месте, Эд?

У меня округлились глаза:

— Что?

— Вот представь, что ты должен что-то решить. Вот что бы ты сделал сейчас? Рабство — это, очевидно, плохо. Уж я-то знаю. Но как поступить? Окружить «Изумительный» и перестрелять всех за благое дело? Учесть, что они точно будут обороняться, что его люди хорошо подготовлены. Что мы на ровном месте уберем из своих рядов ну, допустим, сотню бойцов. Часть постреляем мы, часть постреляют они. В итоге у нас будет корабль и гора мертвецов. Или закрыть глаза, выбрав меньшее зло, а когда сил станет больше — избавиться от мерзавца?

— Может, спросить Монокля?

— Монокль слишком занят своим пойлом и страданиями, — отмахнулся Фарри. — Он так просил не лезть в команду, что вон, видишь, как ею занят.

— Может, понимает, что тебе лучше не мешать и не хочет с тобой бороться? Ты ж его не слишком то и слушаешь, — я легко представлял себя на месте Барри Рубенса. Драный демон, да я и был он. Это Фарри так меня подзуживал?

— Я вообще не трогаю команду «ИзоЛьды»! Никакие его решения никак не оспариваю! Хотя стоило бы… Вот только я дал слово, льдинки-ботинки, и держу его.

Ему было меньше восемнадцати. Капитану Моноклю за сорок. Мне приходилось напоминать себе об этом.

— Это тот самый груз, который нужно брать на себя самостоятельно, — вдруг решил Фарри. — Прости, что на тебя это вывалил, мне так легче думать. Светлобог, как же все сложно. Давай-ка спать, Эд. Я думаю, это лучшее, что мы сейчас можем сделать. Там ведь нужно все хорошо обдумать, очень осторожно. Ведь одним словом можно все сломать. Поэтому слова надо выбирать тщательно!

Я кивнул. Да, как же хорошо, что не мне этим придется заниматься. Как хорошо быть простым наблюдателем. Свидетелем, а не вершителем. Ведь и правда: случайный намек, неточная формулировка, и все накрывает черным льдом.

***

— Ты рабовладелец, Малакрай? — спросил Фарри. Капитан «Изумительного» только что весело пританцовывал, спасаясь от холода. Рядом с ним склонился его помощник, прикрывая лицо от ветра, он что-то говорил командиру, но, услышав обвинение, осекся. Оба уставились на Фарри. Эд ан Кэм хмуро кашлянул из-под побелевших от инея бровей.

Утренний совет не задался. Обычно капитаны сходились у площадки лайаров, делились мнениями, обсуждали какие-то насущные вопросы, и потом пустыню рвали гудки снимающихся с места ледоходов. Но не сегодня.

Жерар, Сабля и оба Неприкасаемых знали, что задумал Фарри. Монокля в планы не посвятили, и потому новость вызвала в нем довольно живой интерес.

— Заранее прошу извинить меня за косноязычность, но… не оледенел ли ты, дружок? — наконец пришел в себя Малакрай.

— Я был ночью у вас на корабле, — сказал я. — Видел трюм.

Лицо Малакрая закрывали массивные костяные очки с черной щелочкой да высокий меховой воротник с пестрыми ленточками. Не нужно было быть эмпатом, чтобы почувствовать его взгляд.

— Печальненько, что сказать, — развел руками он. — Светлый Бог знает — я старался оттянуть этот изумительный миг.

Его помощник выпрямился, потянулся к дальнобою.

— Ты не успеешь, — сказал ему Торос. — Торос успеет. Поживи еще.

— Не слушай его, не успеет. Давай! — тут же вмешался Буран. — И я не успею!

Пустынник безмолвно и демонстративно развел руки. Ветер мочалил оторочку капюшона.

— Мы каперы, юноша, — произнес Малакрай. — Охотники за пиратами. Я же говорил? Эти люди, в трюме, они заняты искуплением. Ну, вы ж знаете, у них есть должок пред всем человечеством. Мы великодушно, так сказать, позволяем…

— Я был рабом, — сказал Фарри.

— Оу. Да… Изу-у-у-умительное попадание.

— Я был пиратом, — добавил мой друг.

— Исключительно соболезную, но… Это невероятно интересные истории! Вот только к чему они? Давайте сразу перейдем к сладенькому.

— Я вижу два варианта, — Фарри говорил спокойно, уверенно. — Первый, самый простой. Мы прощаемся. Ты уходишь в одну сторону, мы в другую. Будто ничего и не было.

Эд ан Кэм опять закашлялся, но теперь в хрипах мужчины слышалось возмущение.

— Второй посложнее, — продолжил Фарри. — Вы освобождаете рабов. Мы их забираем. Проверяем твой корабль, твою команду. Если вам не хватает рук — думаю, у ан Кэма найдутся желающие перебраться на шапп. Равными, а не слугами, конечно же. У нас всех тут одна цель, Малакрай. Мы меняем мир, а первое, что в нем должно измениться — это мы сами.

Монокль переступил с ноги на ногу, отвернулся, пряча ироническую усмешку.

— Что будет с рабами дальше? — спросил помощник Малакрая.

— Это имеет какое-то значение?

— Ты чего-то такой уже слишком главный! — пыхнул злобой моряк. — Твой папаша еще баб не нюхал, когда я пиратам головы отпиливал. Ты мне не ровня. Я чужого никогда не брал, руки чисты, выкормыш ледовый. А эти недолюди много чужой крови на лед выплеснули заради пойла да дешевых шлюх. Конечно, это имеет значение!

— Простите, — Малакрай повернулся к помощнику. — Боюсь, у нас возникают противоречия.

Из широкого рукава капитана «Изумительного» выскользнул ствол карманного дальнобоя. Бах. От выстрела с головы первого помощника слетел капюшон. Капер грохнулся на лед. Малакрай тяжело вздохнул, вновь обернулся к Фарри, словно, не замечая направленных в него дальнобоев.

— Я готов к диалогу. Палаш он… Он был наиболее радикален, давайте будем честны друг с другом.

Он поднял руки, щель костяных очков скользнула по лицам:

— Ну перестаньте уже. Я недостаточно явно показал свою заинтересованность?

— Вот теперь мне в твоей компании немножко жутковато стало, — сказал Буран.

— Не стоит. Право. Я давно уже пленник нашей своеобразной каперской традиции, джентльмены. Меня вдохновляет шанс все изменить. Палаш бы этого не позволил. Даже если бы мы смогли договориться — спать мне пришлось бы с одним открытым глазом. Я сберег порядочно нашего общего времени!

Он не врал. Он действительно чувствовал себя освобожденным, воодушевленным. Малакрай повернул голову к Фарри.

— Несмотря на весьма изу-у-у-умительно громкие слова, достойные твоей молодости, я бы продолжил наше взаимодействие.

— Если эта, кто-то че-то против меня так же держит — так вы словами, ладно? — буркнул Сабля. — Я понятливый. Слышь, ан Кэм. Пулять не надо. Сначала побалакаем, ладно?

Капитан баржи кивнул.

— Без вот этого, да? — уточнил его первый помощник.

— Конечно, — сипло сказал Эд ан Кэм.

— У меня очень хорошее предчувствие, — с улыбкой добавил Малакрай. — Вы не могли бы опустить оружие?

Глава двадцатая «Хватала»

— Корабль! Корабль! — закричал кто-то. Я повернул голову и пропустил выпад соперника. Тренировочный клинок плашмя впечатался в затылок. Капюшон смягчил удар, но все равно его силы хватило, чтобы опрокинуть меня на палубу.

— Ой, — сказал мой напарник, парень из Ластен-Онга, лет двадцати. Гораздо крепче меня, надо сказать. Но дрался я лучше. — Прости.

В ушах звенело, на губах стало солоно. Я сплюнул кровью.

— Все хорошо.

— Корабль!

В Пустыне послышался гудок «ИзоЛьды».

— Отдыхайте, лапушки мои нежные, — приказал Буран. Все тренирующиеся на верхней палубе бросили учебные поединки. Неприкасаемый в алой парке не спеша подошел к ограждению, вцепился в него руками и принялся выглядывать в Пустыне признаки корабля.

На идущей параллельным курсом «ИзоЛьде» появился сигнальщик, он неистово махал флагами, будто отбивался от невидимого врага. Совершенно не представляю, что содержалось в сообщении. На барже и на «Изумительном», наверное, понимали. Ну, я на это надеялся.

Палуба загудела. Бесконечность Пустыни вдруг оказалась разорвана. Наверное, многие потеряли счет одинаковым дням. Даже я от тоски стал каждое утро отправляться на баржу, тренироваться. Вылазки за льдом, охота, разведка — все оставляло меня равнодушным. А вот выжатым до капли на занятиях Бурана я чувствовал себя чуточку счастливее.

Злой язык нашего учителя как-то подстегивал. Из тех четырех, бесконечно ведущих тренировки на верхней палубе, он единственный мог заставить меня сделать больше, чем я собирался. После него на баржу поднимался Темный из солдат Рубенса, потом шел Праведник из Клинков, а ближе к вечеру людей гонял Торос.

Палуба всегда была забита людьми. При любой погоде. А иногда, после того как Торос объявлял конец тренировки, здесь проходили потасовки. Люди делились на две-три группы и начинали учебный бой. Часто все было залито кровью, но обходилось без серьезных травм. Так — носы, ссадины, зубы. Мне нравились эти схватки, хоть я и понимал, что от выстрела из дальнобоя они не спасут.

Просто… Кроме них у меня ничего не было. Люди Ока игнорировали все попытки заговорить с ними. Юрре проходил мимо, словно я ничем не отличался от куска льда под ногами, а мой язык высыхал до состояния вяленого куска мяса, и, думаю, без эмпатического таланта наемника не обходилось. Среди людей Малакрая не нашлось никого похожего на Черного Капитана. Рабы с «Изумительного» словно растворились в барже. Одного, правда, пришлось обезглавить — он проник на корабль Малакрая и зарезал какого-то пустынника, своего давнего обидчика. Казнь провели показательно. Три корабля встали вокруг ледяного эшафота. Фарри, голосом которого служил Тас Бур, произнес речь с обвинением, и Жерар отсек осужденному голову.

Мститель улыбался и после смерти.

Боль, причиненная Братством, притупилась, страсть добраться до Южного Круга подзамерзла. Пустыня вымерла. Все крупные города остались позади. Навстречу нам никто не попадался, наверное, с месяц. Пару раз мы находили брошенные ледоходы. Один из них явно возвращался с Берега, но не дошел и уже был разграблен. Второй застрял во льдах, наверное, несколько лет назад. С него содрали даже куски обшивки, оставив только зияющий и забитый снегом остов.

Ничто не беспокоило Пустыню. События в Ластен-Онге, в Барроухельме принадлежали каком-то совсем далекому и несуществующему миру. Здесь человеческой возне места не было. Только лед, холод и небо. Кряжи вздымались и оседали. Плоть холодной вселенной взрезали многомильные расщелины. Ночью полыхали далекие зарницы, трещал многострадальный лед да монотонно гудели двигатели. Где-то там, в холодных просторах, прятался Черный Капитан.

Каждый день одно и то же.

Поэтому весть о корабле оказалась знаковым событием.

— Корабль. На юге. Один. Уходит, — громко перевел нам повторяющиеся сигналы кто-то из зевак.

Многоголосо вздохнула толпа, возгласы перепутались, перемешались.

— Братство?

— Кому еще?

— Теперь уже есть кому. Берег ближе, чем Содружество. Может, из этих?

— Да кто угодно.

— Пират?

— Падальщики?

— Братство!

— Может, наши?

Люди, разгоряченные тренировкой, сыпали предположениями, спорили. Под моими руками дрожал поручень, внизу крошили лед гигантские траки. Пустыня сверкала, выедая глаза, слева тянулись поля алого мха. Я наблюдал за сигнальщиком на борту. Он все махал и махал, повторяя сообщение, пока с других кораблей не подали сигнал, что услышали его. Парень опустил руки, но на верхней палубе появился кто-то в рыжей парке Клинков, и сигнальщик вновь принялся передавать сообщение.

Разбитая губа пульсировала, но из-за холода толчки чувствовались все меньше.

— Рубенс идет за ним. Меняем курс.

«ИзоЛьда» дала гудок и медленно стала заворачивать налево. Трубы задымили, на палубе инструментариев запустили сердце ледохода на полную. Я даже пожалел, что отправился на тренировку. Мы так долго плелись… Так медленно. Красный фрет Барри Рубенса удалялся от нас так, словно мы остановились.

— Походу мы прокакали веселье, — прервал гомон Буран. Он покачал головой. — Это больно меня ранило. А когда мне больно — страдать должны все. Поэтому давайте, заплетайте косички и продолжаем. Я хочу, чтобы, когда вам встретятся настоящие мужчины, вы знали, как их удовлетворить.

Неприкасаемый нахмурился:

— Нет, как-то не очень вышло. Забудьте. Продолжайте наносить друг другу увечья, прошу вас.

Клинок в руке стал невыносимо тяжелым. Мороз вновь стал запускать руки под одежду. Настроения драться не было. Да и губа болела.

— Быстро-быстро! — гаркнул Буран.

После первой, несколько ленивой атаки напарника, которую я без труда слил в сторону, яответным ударом направил клинок ему в незащищенное колено, и интерес появился. Парень охнул, припал на подбитую ногу и ринулся в драку с большим усердием.

Корабль мы нагнали довольно скоро. Он и «ИзоЛьда» стояли на месте, рядом друг с другом. Хищный красный фрет и приземистый шапп, когда-то выкрашенный в белый цвет, с огромными прорехами облупившейся краски. К фальшбортам были приколочены черепа животных. Охотники? У шаппа виднелись рыжие парки адептов Восходящего Солнца. Ну и, конечно же, там находился и Фарри, меж мрачными фигурами Монокля и Тороса.

Дождавшись своей очереди, я спрыгнул на лед. Поправил штурмовой клинок и расправил плечи. Вот он я, Пустыня. Не мальчик, а мужчина. Воин. И таких, как я, здесь уже не десять-двадцать человек, а сотни. Это не одинокий ледоход. Это настоящая армия.

Немудрено, что команда шаппа не торопилась выходить к нам навстречу.

Под ногами похрустывал снег. После вечно дрожащего пола мне казалось, будто я ступаю по меховому ковру. Мягкому и при этом незыблемому.

— Близко не подходить!

— В цепь, в цепь!

Новоявленные командиры расставляли вчерашних рыбаков, мастеровых, пустынников в шеренги. Я шел дальше, зная, что не подчиняюсь здесь никому.

— Перепугались, — сказал я, когда поравнялся с Фарри. Он поднял голову, глянул на меня из-под меховой шапки и обернулся на наши корабли.

— Льдинки-ботинки, а ты бы не испугался?

Ответа не требовалось, все и так было ясно.

— Эк тебе лицо раздуло, — отметил Фарри. Я коснулся разбитой губы языком. Поморщился.

— «Хватала», — произнес Монокль название корабля. — Прекрасное имя.

Он скинул капюшон. Рваные облака плыли по небу и волокли по льду серые тени.

— Уже теплеет, заметили? — ни к кому не обращаясь, спросил он.

Торос покосился на него неодобрительно, но промолчал. А я согласился со словами капитана «ИзоЛьды». Мороз отступал. Теперь повсюду был просто холод.

Барри Рубенс накинул капюшон обратно и зашагал к «Хватале». Добрался до лестницы, свисающей с технического хода. Взялся за крепкие поручни и ловко поднялся. Вытащил из-за пояса нож и постучал в дверь рукоятью.

Он ничего не говорил. Лишь привалился плечом к борту шаппа и со скучающим видом ждал.

Изнутри что-то звякнуло. Хрустнуло. А затем дверь распахнулась. В Пустыню протиснулся мужчина необъятных размеров. Он что-то спросил у Монокля сверху вниз, но тот лишь махнул рукой в сторону Фарри.

Толстяк с опаской подошел к лестнице и с пыхтением спустился.

— Слушай, — попросил Фарри, хотя мог и не делать этого. Я знал, для чего здесь нахожусь.

Охотник еле передвигал ноги. Ох, как же далеко отсюда он хотел оказаться. Где-нибудь в теплом месте, со знакомыми запахами, лицами. В безопасности.

Фарри шмыгнул носом.

— Крепкого льда вам, — толстяк с заискивающей улыбкой обратился к Торосу. — Мы зла никому не желаем и бед не хотим никаких.

Телохранитель даже не моргнул. Как стоял белой глыбой, так и продолжил стоять. Лишь ветер приглаживал шерсть парки.

— И вам крепкого льда, — сказал Фарри. Ему нравилось удивлять новых собеседников. Он и сам до сих пор поражался своей роли. Хотя, как мне кажется, уже значительно реже.

Заросшее лицо охотника казалось мордой животного. Растерянный взгляд толстяка запрыгал по нашим лицам. Торос-Фарри-я, я-Фарри-Торос. Он даже опустил голову, разглядывая заговорившего с ним подростка.

К нам двинулись Клинки. Без угрозы, с живым интересом. Но охотник занервничал еще больше. Впереди солдат Спящего шагал Тас Бур. Шаман сбросил капюшон, явив солнцу сверкающую лысину с вязью татуировок.

— Меня зовут Фарри. Я командую этой экспедицией, — представился мой друг.

— Эм… А… — толстяк улыбнулся, но тут же исправился, осознав, что никто не шутит, и выпалил заготовленную, но совсем позабытую в дороге речь:

— Я этот… Ротенбруст из Рудни-Онга… Промысловики мы. С забоя идем. Олени на дальние поля пришли. Ну и мы их того. Ну, да…

— Давно ли ты был в Рудни-Онге, друг мой? — печально спросил Монокль, непонятно как оказавшийся рядом с нами.

— Неделю как, а что? Что-то сморозилось? Вы сами-то откуда?

— Отовсюду понемногу. — улыбнулся Фарри, — надеюсь, что все с Рудни-Онгом в порядке, если до него не добралось Братство.

— Братство? А что с ним? В паре лиг от нас их лагерь стоит. Громгар даже пригнали. Мы вон, им мясо продаем.

Глядя на наши лица, он весь сжался. Тут не нужно быть эмпатом, чтобы увидеть, как заледенели глаза тех, кто видел зверства фанатиков.

— Мы вольный город. Мы в войны не лезем. Когда Содружество с Берегом топтались, я возил провиант адмиралу Мингу Айронкастловскому. Он меня лично благодарил. Ну там же все понятно, Берег — те еще твари. А вот с Братством сражаться мы не договаривались. Мы не солдаты. Они нас не трогают.

— Кто такой Минг Айронкастловский? — спросил подошедший Тас Бур.

Рубенс пожал плечами.

— Командир флота Содружества! Вы ж оттуда, верно? — упавшим голосом уточнил охотник. Ему пришло в голову, что с ним могут говорить и спасшиеся с Берега.

Я лишь моргнул. Медленно. Шагнул ближе, вглядываясь в лицо лохмача. Ротенбруст отступил. Его испуг можно было взять в руки и крепко-крепко сжать. Пальцы зачесались, но я удержался. Братство им не враги?

— Ты чего это, малец?

Я вспомнил замерзшие тела на столбах Ластен-Онга. В ноздри вернулся запах едкой дряни из чанов с пленниками, я вновь ощутил слабость цитадельской отравы, выкручивающей кишки. Охотничий главарь отступил еще раз, воззвал к Фарри:

— Чего он, а?!

— Он верит во все это… — ответил я.

— Я простой охотник, понимаете? Простой охотник. Я обеспечиваю город мясом. Что там не поделили Содружество и Цитадель — меня не касается. Детей наших никто из вас кормить не станет.

— Каждый первый с того вот корабля, — Фарри указал на нашу баржу, — захочет оторвать от тебя кусок за эти слова. Вот эти люди, в цепи, видишь?

Лохмач застыл:

— Почему?

— У нас совсем другой опыт общения с Братством, — покачал головой мой друг. — Однако я готов оказать тебе услугу и уберечь от гнева этих людей. Но взамен мне кое-что понадобится.

Тас Бур хищно оскалился. Рубенс хмыкнул.

— Мне нужен твой корабль, — сказал мой друг.

— Но…

— Я верну его. Обязательно. Слово Фарри. Так что выбор за тобой. Либо ты со мною, либо они, — он кивнул на вооруженных мужчин Ластен-Онга, стоящих на отдалении, — с тобой и твоими людьми.

***

Над Пустыней пульсировали контуры черных туч, алые линии сменялись синими. Их свет терялся, не достигая льда. За окнами рубки было так темно, что я отчетливо видел в них свое отражение. Прожекторы «Хваталы» извлекали из кромешного небытия выдавленную в Пустыне дорогу. Ротенбруст стоял у переговорника и мрачно сопел, смирившись со своей ролью. Буран развалился в капитанском кресле и делал вид, что дремлет.

Я знал, что стоит мне подать голос — Неприкасаемый в один миг окажется рядом с главарем охотников и сделает то, о чем предупреждал Фарри. Тот самый Фарри, который обещал никогда не отнимать чужих жизней.

Ведь тот, кто берет на себя ответственность, вынужден меняться.

Справа поблескивали огни Рудни-Онга. Небольшой городок на окраине мира. Уцелевший. Почему Братство не сделало с ним тоже самое что и с Ластен-Онгом? Или же вопрос следует поставить иначе: почему с жителями Ластен-Онга случилось то, что случилось?

«Братство воююет с Содружеством, Эд, а не со всем миром».

Корабли Цитадели расположились у огромной ледовой горы, прикрыв лагерь от ветров. В ночи сверкали шаманские бортовые фонари. Их было так много, что свет собирался в один поток и резалглаза.

Когда мы подошли ближе, я разобрал среди огней громгар. Огромный корабль Цитадели, раза в три больше «ИзоЛьды».

— Семь ледоходов и громгар. Что они тут вообще делают? — спросил Буран. — Надеюсь, что-нибудь полезное?

Ротенбруст шумно вздохнул, покосился в мою сторону. Промокнул пот на лбу. От него пахло кровью и потом. Смесь неприятная, но ей далеко до той жижи, что Братство получало из человеческих тел.

— Ждут чего-то, — сказал толстяк. — Откуда нам-то знать?

Он наклонился над трубой переговорника и гаркнул:

— Потише давай! Заводи прямо.

Цитадель расставила свои ледоходы так, чтобы бортами оградить себя от ветров. Бродячий городок с проездом во внутренний двор. Двашаппа Братства, повернутыхносом друг к другу, служили ему воротами. Мы проползли мимо, и в свете фонарей я разглядел несколько фигур часовых. На вползающий охотничий корабль никто внимания не обратил. Молчаливые бойцы даже голов не повернули. К «Хватале» привыкли.

Фарри на это и рассчитывал.

— Все, хорош, — буркнул Ротенбруст инструментариям. — Приехали.

«Хватала» остановился.

Буран мягко поднялся из кресла, приоткрыл дверь рубки.

— Всем снедаемым совестью просьба выметаться отсюда к ледовым демонам, — сказал он. — Грязные и подлые негодяи сейчас будут делать нехорошие вещи. Мне самому от них дурно. Не хочу, чтобы ты заплакал.

Ротенбруст опять вздохнул, но не сказал ни слова. Вышел в коридор, покорно протянул руки Неприкасаемому и молчал жалобно, пока Буран привязывал его к трубе отопления.

— Не грусти, — сказал он охотнику напоследок и махнул мне рукой. — Идем!

На нижней палубе, среди туш оленей, нас ждали наемники Ока, Клинки Восходящего Солнца, солдаты Рубенса, каперы Малакрая и почти две сотни тех жителей Ластен-Онга, которых отобрали для боя. Возбужденная молчащая армия. Люди стояли так близко друг к другу, что нельзя было пошевелиться, не задев соседа.

Буран и я спустились по лестнице, ближайшей к выходу. Неприкасаемый ловко прорезал толпу. Люди расступались перед ним и мною. Я чувствовал на себе взгляды, и они придавали мне сил. Это идет не маленький мальчик. Это идет тот, кто нужен. Тот, кого знают. Тот, кто не знает почти никого.

— Мне скучно. Хочу играть, — сказал Буран, когда мы добрались до шлюза.

— Рано, мы ж говорили, — ответил ему старший помощник Ротенбруста. — Сейчас из Братства подойдет проверяльщик. Вы же сами хотели…

— Шучу, — огорченно прервал его Неприкасаемый. — Не принимаешь ты мой искрометный юмор. Обижусь.

Охотник промолчал, покосился на меня.

— Не бойся, — сказал я ему тихо. — Я же просто юнга, помнишь? Детишки усыпляют бдительность, да?

— Ты того, дай ему подзатыльник, — не успокаивался Буран. — Очень поможет в роль войти.

Охотник нервно улыбнулся.

— Умолкните, — сказал Торос.

Я стоял рядом с высоким помощником Ротенбруста и примерял на себя испуганно-восторженный вид. Натягивал на непослушное лицо смущенную улыбку, а когда поймал на себе насмешливый взгляд Бурана, то просто отвернулся.

Позади слышалось дыхание сотен вооруженных людей. Иногда раздавались легкие позвякивания оружия. Кто-то беспрестанно покашливал. Я положил руку на клинок, прикрыл глаза. Драться я умею. Драки не боюсь. Смерть же… Она настигает всех.

Удар по корпусу, которого все так ждали, все равно пронзил сердца неожиданностью.

— Идем, — сказал охотник. Подошел к выходу рядом с грузовым шлюзом. Посмотрел на меня, бросил взгляд назад. — Быстрее!

Он выскочил в Пустыню. Холод ударил в лицо, и я поспешил за охотником.

Внизу, на льду у траков, стоял, запрокинув голову, солдат Братства. Сетчатое забрало его шлема покрылось инеем. Небо рисовало кривые алые линии. Звук двигателей отражался от стальных бортов и входил в резонанс, щекотал кости.

— Почему ночью? — с механическим шипением спросил цитаделец. Тревоги в нем не было. Немного раздражения, да и только.

— Торопились, — ответил ему охотник. — Буря идет.

— Разгрузка только утром.

— Буря же… Может мы сейчас выгрузим все? Домой бы добраться, а то заметет так, что на неделю увязнем.

Солдат промолчал. Затем коснулся шлема, щелкнул рычажком на нем и что-то забормотал. Прислушался. Повторил что-то. Все это время он стоял, запрокинув голову, не сводя с нас сетчатых окуляров.

— Идем, — наконец сказал он.

Помощник Ротенбруста ловко скользнул по лестнице вниз. Я последовал за ним.

— А этот зачем?

— Пусть учится. Пацан совсем, опыта никакого нет. Хочу сделать из него человека.

Я улыбнулся солдату, как только что пробовал в брюхе «Хваталы». Смущенно и испуганно.

— Хорошо. Вперед.

Он указал в сторону громгара, и я с трудом удержал облегченный вздох. Когда обсуждался план, мы опасались, что цитаделец, ответственный за провиант, окажется на другом корабле. Тогда все становилось значительно сложнее. И хотя Ротенбруст уверял, что тот обитает на громгаре, я никак не мог отделаться от мысли, что всегда может случиться досадная мелочь, которая обрушит все.

Каждый победоносный случай — это всегда череда счастливых совпадений. Те, кто любят риск, об этом знают. Те же, кто полагаются только на себя, частенько проигрывают, даже не начав игру.

Мы добрались до короля Пустыни, слепящего глаза бортовыми прожекторами. Свет был настолько ярок, что за нами совсем не ползли наши тени. Я даже обернулся, чтобы убедиться в этом.

Солдат остановился у лестницы, спущенной сверху, махнул рукой. Первым полез охотник, я следом. На первой же площадке помощник Ротенбруста остановился. Посмотрел на меня с сомнением. Лица его я не видел, но чувствовал.

О чем он думал? Представлял себе вариант, как сбрасывает меня вниз и предупреждает Братство о засаде на «Хватале»? Считал выгоду и потери для такой ситуации?

«А может , он в тебе не уверен?»

Слава Богам, солдат заткнул свои сомнения и даже подал мне руку, помогая забраться. Внизу клацали о стальные ступени «кошки» цитадельца.

Вход в корабль был заперт. Солдат Братства опять щелкнул чем-то на шлеме, с хрустом провернул какую-то шестерню у уха.

— Четвертый вход, открывайте, — сказал он.

С другой стороны раздался глухой стук. Тяжелая дверь без скрипа раскрылась. Оттуда потянуло теплом.

— Вперед, — сказал цитаделец.

Мы прошли внутрь, миновав еще одного воина Братства. Тот запер дверь за нами и даже не проводил взглядом уходящих по коридору охотников и сопровождающего. Я скинул капюшон, стянул шарф с лица.

Внутренности корабля ничем не отличались от виденных мною до этого. Все те же коридоры, все те же трубы отопления, все та же грязь под ногами. Наверное, я был разочарован. Думал, что тут вокруг все мигает, сверкает и каждый шаг открывает чудеса, что давно познаны Братством, но являются тайной для всех других обитателей Пустыни.

Шли мы довольно долго, мимо запертых кают и дверей в смежные ходы. Солдат пропустил нас вперед и топал позади. Все хорошо. Ни тревог, ни беспокойства. Рутинная служба.

— Здесь, — сказал цитаделец.

Над дверью мастера припасов висела табличка с номером. Больше ничего не отличало ее от десятка кают, что мы прошли. Солдат постучал, и та сразу открылась.

На пороге стоял грузный мужчина с красными от усталости глазами. Он был без шлема, и лицо его, из которого торчали провода, уходящие куда-то за спину, показалось мне белее снега. Я уставился на две вспухшие ранки на висках, через которые крепились эти чудовищные черные щупальца.

— Сколько привезли?

— Двести тридцать три, — сразу ответил охотник.

— Где Ротенбруст?

— Лихорадит. Промерз, отогревается. Просил извиниться. Хотелось бы домой поскорее…

— Это кто?

— Малой наш. Учу вон.

Взгляд мастера провианта упал на меня. Тяжелый, неуютный. Мне захотелось от него спрятаться.

— Нашел время сопляков учить, — недовольно сказал цитаделец. — Выгружай, людей сейчас пришлю.

Он захлопнул дверь, не попрощавшись. Я хотел спросить у помощника Ротенбруста, почему цитадельцы не пообщались друг с другом без этой утомительной прогулки с помощью своих чудо-шлемов, но подумал, что сейчас такой вопрос задавать не стоит. Возможно, для Братства важен этот ритуал поклонения, когда просящий должен идти по этим длинным коридорам для разговора. Да мало ли причин.

Для нас наступал самый ответственный момент. Солдат потопал вперед, а я поймал взгляд охотника. Кивнул в сторону цитадельца и показал пальцем в грудь помощника Ротенбруста. Тот прикрыл веки, дав понять, что увидел мой сигнал.

Второго, у двери, должен был взять я.

Рука скользнула к ножу, тронула холодное навершие.

Мы сработали очень хорошо. Когда первый цитаделец отвлекся на запор, охотник вогнал нож в щель между шлемом и воротником нашего сопровождающего, с правой стороны. Придержал захрипевшего, а я прыгнул на солдата, открывающего дверь и ударил его так же справа. Один раз, другой, третий. Совсем как убийца Трех Гвоздей. Мужчина повалился на пол, позади помощник Ротенбруста положил труп второго солдата.

— Теперь отступать некуда, — сказал охотник. Он приоткрыл дверь, наблюдая за двором. — Стой, смотри, — добавил помощник Ротенбруста. Подхватил мертвеца за подмышки и поволок его в темный закуток, где часовой отдыхал, когда еще был жив. Я застыл у щели, из которой тянуло холодом, и уставился на «Хваталу». Пока тихо. Посланные на разгрузку солдаты Братства еще не объявились. Охотник тем временем оттащил труп первого цитадельца и взялся за второй. Я неторопливо, тщательно отер от крови нож. Еще одно убийство, но в душе ничего не шелохнулось. Это Братство. Из-за них можно не переживать.

Где-то что-то лязгнуло, наверное, раскрылся грузовой шлюз одного из кораблей. Звук несколько раз отразился от стен стальной коробки и растаял. К «Хватале» пополз скорт.

— Выехали, — сказал я.

— Иди, — охотник содрал шлем Братства с головы мертвеца, натянул его на голову, затем сорвал плащ и накинул себе на плечи.

— Ты все правильно сделал, — произнес я, помня о сомнениях помощника Ротенбруста.

— Если вы не врете, то да — все правильно, — буркнул он в ответ. Дверь отворилась. Я выскользнул наружу, слетел по лестнице вниз и пошел к «Хватале». Не побежал, неторопливо пошел, объятый корабельными огнями.

Это и был наш сигнал.

Скорт Братства подполз к «Хватале», остановился. Из него выбралось несколько цитадельцев. Я остановился, силясь разглядеть в изрытом траками снеге фигуры наемников Ока. Они должны были быть там, но в пятнах света и тьмы, под росчерками алых и синих линий с неба отыскать их оказалось невозможным. Только когда люди Братства стали валиться с ног, белые фигуры выросли изо льда и бросились к задыхающимся в ужасе и слабости жертвам. Кто-то из безмолвных запрыгнул в скорт, чтобы добраться до механиков.

Кормовой шлюз «Хваталы» опустился разинутой пастью хищника.

Я развернулся, побежал обратно к громгару и забрался наверх, к дверям, охраняемым помощником Ротенбруста. Внутренний двор все так же ровно тарахтел двигателями ледоходов. Внизу, в свете фонарей, к громгару неслись наши. Мне все казалось, что в любой момент их заметят, загудят трубы ледоходов, и все кончится. Все ходы на суда перекроются, и запертых среди кораблей Братства людей расстреляют из орудий. Да что там, если я сейчас постучу, не откроет ли мне настоящий солдат Братства, не увижу ли я на полу труп моего напарника?

Выдохнув, я отстучал условный сигнал, сжал в руке нож.

Дверь распахнулась, помощник Ротенбруста мотнул головой, мол, заходи. Пропустив меня, он встал в проеме.

Я вошел в тепло, снова стянул шапку. Отер ею мокрый лоб и услышал шаги. Кто-то топал по кораблю прямо к нам. Несколько шагов и он окажется в проходе, где будет стоять мальчишка, а в открытой двери будет виднеться притворяющийся цитадельцем охотник.

Зажмурившись, я вцепился в идущего по коридору человека. Туалет. Туалет. Боги, как же хочется в туалет. Как же хочется в туалет. Очень. Лопну. Просто лопну! Распирает так, что режет. О, только бы не описаться. Но как же хочется. Шаги ускорились, а я все давил ему на это желание, превращал его в основное, самое яркое, самое сильное.

— Дрань, — раздалось из коридора изумленное. — Дрань-дрань-дрань!

Да, знай я секреты наемников Ока, все было бы проще. Описавшийся цитаделец остановился в нескольких шагах от поворота, растеряно глядя на себя. Когда я выскочил ему навстречу, он только и смог, что поднять на меня взгляд. Нож вошел ему под подбородок. Человек Братства схватил меня за руку, всхлипнул и повалился на пол. Собачья жизнь, ему было почти столько же, сколько и мне.

Вымазанный в крови, я отступил прочь, не в силах отвести глаз от убитого мною подростка. Потом посмотрел на нож, вытер его о свою парку, и так уже замызганную.

— Отойди, — сказали мне сзади. Сильная рука легла на плечо, оттолкнула к стенке. В коридоры вышли люди Фарри. Растеклись по ходам. Я услышал, как лязгает дверь на лестницу. Как открывается путь к другим палубам.

— Молодец, — раздался рядом голос Бурана. Он лихо подмигнул мне и скользнул мимо.

Откуда-то спереди послышался вскрик. Неясно, то ли кто-то нашел открытую каюту, то ли специально поднял тревогу, чтобы выманить наружу цитадельцев. Не знаю. Вот только после этого вскрика началась настоящая резня. Люди Фарри врывались в каюты, забивали сонных обитателей и спешили назад. Наверху что-то глухо щелкнуло. Мимо пробежало несколько наших. Азатем человеческий поток хлынул на другие палубы, оставив эту истекать кровью. Я смотрел на черные лужи, выползающие из открытых дверей, смотрел на цепочки кровавых следов и не мог поверить, что это происходит со мною. Воин Пустыни? Бросьте, маленький, потерянный в брюхе гигантского ледохода мальчик.

Прислонившись к стене, я сполз вдоль нее вниз, опять уставился на труп заколотого мною паренька. Что такое… Я же уже убивал людей. Почему сейчас вот так?

Мир погрузился в туман, и даже когда огромный громгар дернулся, разворачиваясь, я еще не пришел в себя. Там, снаружи, титан Пустыни таранил и мял стоящие вокруг корабли, а его бортовые пушки изрыгали огонь по полусонным соседям, а внутри, на второй палубе, сидел с потерянным видом мальчик по имени Эд ан Бауди.

Когда же у меня нашлись силы, и я побрел по залитым кровью коридорам искать своих, основной бой уже закончился. В драку мне больше вступить не довелось. Пустыня за бортом громгара полыхала, и в горящих кораблях Братства сплавлялись в единое целое металл и человеческая плоть.

Глава двадцать первая «Герои»

Ледоходы гудели победой. Восторг, воодушевление, изумление переполняли суда. Меня немного тошнило от повальной радости. Ноги еще помнили липкость чужой крови. Поэтому во всеобщем ликовании я участия не принимал. В то время как в столовой все нормальные люди праздновали, я драил на нижней палубе, в общей умывальне, свои унты. Просторный зал, опутанный веревками с отстиранной одеждой, был прекрасно пуст. Кровь въелась в шерсть, пропитала подошву, но я не сдался. Тер ее, скреб и пытался понять: отчего ж мне столь тошно? Ведь свершилось невозможное, свершилось возмездие. Но в душе извивались шаркуны, изъедая нутро в поганую кашу. В убийстве ли дело? Нет, мне уже приходилось убивать. Но то были чудовища в человеческом обличии, что убийца женщин из Снежной Шапки, что Гончая. В боях, которые мне выпадали, все оставалось прозрачным. Либо ты, либо тебя. То, что я сделал с Шоном, в надежде его спасти, было моей ошибкой,и я заплатил за нее сполна. Но никогда я не убивал вот так, из-за угла, ничего не подозревающего человека. По чужому распоряжению. По чужой воле.

По воле Фарри… Да, он не давал мне такого приказа, но, чтобы его план удался, пришлось заколоть идущего в туалет парнишку. Этот вывод прокатился по телу колючей дрожью. Я даже отвлекся от чистки унтов, уставился прямо перед собой. Неужели все дело в том, что на этот раз я винил в случившимся не себя, а другого человека?

Закончив со стиркой, не справляясь с потрясением, я вернулся в каюту и лег на свою койку. Фарри — мой друг. Я готов был сделать для него все. Так мне казалось. Но на этот раз мой поступок стал проявлением не дружбы, а служения.

«Эд, ты сошел с ума?»

Когда прошла целая бесконечность, пришел Фарри.

— Я так и думал, что ты здесь, — сказал он. — Искал тебя, но знал: ты уже тут.

От него пахло шаркункой, несмотря на это, ан Лавани держался так, словно был трезв. Возможно, следовало ему ответить, но я накрутил себя так, что боялся открывать рот.

— Ты молодец. Хорошо справился.

Фарри в бой не ходил, он остался на кораблях, вдали от сражения. Он не видел того, что видел я. Он просто наблюдал со стороны, как воплощается в жизнь его план.

— Это была резня, Фарри, — сказал я наконец. — Резня.

— Нет-нет, это была победа, Эд, — покачал головой он. Присел рядом. — Ты же знаешь, что они…

— Знаю, — обрезал я.

— Эд, ну перестань. Что же ты так все принимаешь тяжело? Вспомни «Звездочку»! Вспомни Снежную Шапку. Ты видишь, кем мы теперь стали? В это вообще можно поверить? Льдинки-ботинки, мы только что разгромили целый флот Братства. Мы захватили громгар! У нас теперь гораздо больше возможностей. Жители этого города, Рудин-Онга, стали свидетелями нашего триумфа. Может, их сварили бы через неделю, а?

— Рудни-Онг, — поправил его я. Даже название города Фарри не запомнил.

— Да какая разница! Это была первая битва, Эд. И мы в ней были не случайные участники, мы это сделали!

— Ты… Это была твоя идея.

— Ну… Да! Кто знает, может, и обо мне теперь сказители будут рассказывать, а? Я же все это придумал! Загнать в чужой лагерь корабль, набитый воинами, и вырезать его ночью, ты вообще слышал такие истории раньше?

— Нет…

— У нас все получилось! Мы расскажем всем в…, — он замялся на миг, — в Рудни-Онге, что делает Братство. Мы возьмем с собой желающих покинуть город для войны с Ледяной Цитаделью. Таких будет много, так как вряд ли Братство оставит их в покое, когда узнает, как мы победили их флот. У них и выбора особого нет. Часть команды с баржи переселим на громгар. Разведем жителей по кораблям. Я посмотрел на карту, рядом есть еще несколько городов. Мы обойдем их все, станем сильнее. Все узнают, что Братству можно сопротивляться. Все узнают о том, что мы сделали здесь с их флотом.

Фарри замахал руками в возбуждении:

— Мы объединим уцелевших и в конце концов дадим бой Цитадели. Переловим их корабли один за другим. Снова будет мир!

— А как же компас? — спросил я.

Он застыл, и у меня по затылку пробежали мурашки.

— Компас… — произнес Фарри немного раздраженно. — Компас… Ничего с ним не сделается. Я все придумаю, Эд. Льдинки-ботинки, у нас тут такая радость, а ты опять темнее черного льда. Пока все получается — нужно действовать. У нас семеро пленных цитадельцев. Завтра нужно будет послушать их на допросе.

От этих слов мне поплохело. Я — его друг. Но друг ли он мне?

— Можешь взять вместо меня кого-то из людей Юрре?

Фарри нахмурился.

— Я очень устал, — вырвалось из меня неуместное оправдание.

— Ну так отдохни, вся ночь впереди! Наемников этих я не знаю, не могу им доверять. А тебе могу! Эй, Светлобог тебя согрей, чего ты такой грустный? Ты мне нужен!

«Как ручной эмпат, да?» — подумал я и закрыл глаза.

— Отдыхай, Эд. Ты совершил подвиг сегодня. Без тебя мы бы не справились.

— Это был не подвиг. Я зарезал двоих человек, которые даже не догадывались, что их ждет смерть. Это было убийство…

— Убийство во благо, — отмахнулся Фарри. — После такой победы у многих появится надежда, появится вера.

Я в очередной раз подумал о том, что целую жизнь назад мой друг клялся никогда не отнимать чужую жизнь. А теперь строил планы на сотнимертвецов. Жители Рудни-Онга тоже оказались частью его стратегии.

— Я просто хочу пройти за Южный Круг. Я не хочу убивать, я не хочу видеть, как убивают. Я не хочу видеть, как Жерар льет им в раны свои снадобья. Не хочу слушать их безумие. Может быть, тебе это нравится, но мне нет.

— Эд…

— Попроси кого-то из людей Юрре. Они справятся лучше. Теперь тебе не нужно за порошью скрываться, теперь ты действительно важный человек.

— Ты опять убегаешь? — обиженным тоном спросил он. — Как тогда?

— Да, как тогда, — сказал я и отвернулся к стене. — Я не хочу быть твоим бандитом.

Фарри вспыхнул болью, затем яростью. Шмыгнул носом. Посидел еще немного, а затем молча поднялся и лег на свою койку. Наверное, я должен был что-то сказать. Должен был схватить ускользающие нити между нами.

Но я промолчал.

Жалею ли я об этом сейчас? Конечно, жалею. Не знаю, что на меня нашло. Когда событие уходит в прошлое, ты смотришь на него иначе. Ты понимаешь, как же был неправ. Как же много сломал из-за сиюминутных, раздутых сомнениями, чувств.

Утром началась буря. Она отсекла нас от Рудни-Онга, до которого, наверное, было не больше часа пути. Колючая крошка терзала стальные борта, секла иллюминаторы, которые побелели, как будто ледоход провалился в глубокий снег. Корабли встали, отрезанные друг от друга непогодой. Когда я проснулся, то посмотрел на пустую койку Фарри. Почувствовал укол совести, но затем вспомнил глаза того парнишки на корабле и слова друга про выбор, сделанныйжителями Рудни-Онга. Накатившая злость прогнала сожаления.

Так нельзя говорить про людей. Так нельзя поступать. Я мог бы понять, если бы подобное сделал незнакомый мне человек. Но не тот улыбчивый мальчишка, с которым мы грелись в заброшенном доме Снежной Шапки. Он видел много несправедливости, почему же сам встал на такой путь?

Мне очень хотелось вылить из себя бурлящие недовольством мысли. Но… У меня никого не было. А ведь такое не каждому можно доверить, чтобы не прослыть смутьяном, предателем.

«Быть, но не прослыть, да, Эд?»

В шумной столовой пахло перегаром. Я пристроился за столом рядом с двумя похмельными Клинками, запихал в себя мясную похлебку, запил теплой водой и отправился в комнату отдыха. Возвращаться в каюту не хотелось. Вдруг в ней окажется Фарри и придется о чем-то говорить, или же, что много хуже, молчать.

— Эй! Эд! — позвали меня, когда я вошел. Общий стол был занят так, что места за ним не нашлось бы даже для подростка. Однако Лав ан Шмерц, каким-то чудом ужимавшийсидящих, встал и помахал мне рукой. Я улыбнулся ему, и протиснулся сквозь узкий ход между топчанами у стены и спинами сидящих на лавке пустынников. Собрал несколько взглядов людей с той стороны, настороженных, недоверчивых.

«Ручной эмпат»

Рядом с Лав ан Шмерцем тихонько хлопал в ладоши Энекен:

— Здравствуй, Эдди!

Ан Шмерц протянул мне руку, и я пожал его сухую, крепкую ладонь.

— Сегодня наш командир забрал с собой Господина Подлость из Ока. Почему ты не пошел? — спросил меня он.

— Приболел, — ответил я.

— Вот это нехорошо, — нахмурился Лав, — что-то болит?

«Душа», — подумал я и сказал:

— Живот.

— Эдди грустный, — заволновался великан. — Почему Эдди грустный?

— Болею, — улыбнулся я ему.

— Найди себе дело, — посоветовал ан Шмерц. — Безделье порождает болезни. Сначала загибается тело, а потом и душа.

— Эдди нужно лекарство. Мне так хорошо помогла красивая девочка! Она дала мне порошок и животик прошел!

— Может и правда тебе к нашему врачевателю заглянуть?

— Нет. Посижу, если не пройдет — полежу.

— Не грусти, Эдди. Не надо грустить.

Я почувствовал на себе нехороший взгляд, осмотрелся в поисках источника. Фур-Фур, кто же еще. Он сидел в углу один, ковырялся в зубах и с насмешкой глядел в мою сторону. Наши взоры схлестнулись. О, как сложно было удержаться и не послать ему в душу немного боли. Но вместо этого я первым отвел глаза. Ну его.

— Хорошо ночью получилось, да? Весь корабль об этом говорит. Сожалею, что не видел этого сам. Энекен волновался, пришлось за ним приглядеть.

— Там было плохо. Небо страшное. Ветер страшный, — пожаловался великан и смущенно потупился. — Не люблю страшное. Днем хорошо, ночью приходят демоны.

— Демонов не существует, — бросил ему Лав ан Шмерц, — я же тебе говорил.

Я сдержался от опровержения. Зачем пугать беднягу.

— Не знаешь, когда мы уже доберемся? — обратился ко мне Лав. — Вечность минула, а мы все тащимся.

— Солнышко греет, — поделился Энекен. — Скоро, да?

— Не знаю. Должно быть, уже скоро… Надо немного подождать. Большую часть пути мы прошли, — ответил я. Проглотил ворчание о том, что это, конечно, если Фарри не успокоится и не перестанет собирать города под свои знамена.

— Очень долго. Очень, — покачал головой Лав. — Ты сам откуда?

Не понимаю как, но эта беседа продолжилась до обеда и чудесным образом подлечила мою душу. Отеческая забота седого Лава и детская душа Энекена оказались прекрасным лекарством. Но после обеда я встретил в коридоре Фарри в компании с наемником Ока, и мой друг ограничился лишь легким кивком в мою сторону. Господин Подлость, заменивший меня в допросах, с кривой улыбкой подмигнул.

Ну конечно же, теперь я Фарри был не нужен совершенно. Теперь у него был другой ручной эмпат. Причем такой, что способен уложить человека на лед, даже не двинув бровью. Кому нужен такой неумеха, как я…

Злость. Во мне вновь забурлила злость.

Буря утихла только через три дня. С Фарри я так и не заговорил, и когда звучал сигнал отбоя, я уже заворачивался в одеяло и, когда приходил мой друг, притворялся спящим. Он также злился, молча укладывался и исчезал до того, как я проснусь. Долгие часы бдения я проводил в компании Лава и Энекена. Мы и раньше неплохо общались, а теперь даже как-то сдружились. На третью ночь я остался в их каюте, на свободной койке. Лав уснул сразу, как лег, и захрапел бродуном. А я очень долго рассказывал Энекену легенды, которые когда-то узнал от Лайлы, и великан восхищался, как ребенок, перебивал вопросами и тихо-тихо, чтобы не разбудить ан Шмерца, хлопал в ладоши.

То была хорошая, теплая ночь.

А наутро наши корабли снялись с места и подошли к Рудни-Онгу. Поселок обнимал небольшую гору и атаки Темного не боялся. Небольшой анклав уцелел и в войне Берега с Содружеством, и посреди «новой парадигмы» Ледовой Цитадели. Перед стенами рассыпались приземистые дома-сугробы с черными дырами печных труб. Несколько машин расчищали дорогу к воротам, за которыми, из сердца города, росли шпили храма. Мы с Лав стояли на верхней палубе с лопатами в руках. Над кораблем висел скрежет уборки. Солнце жарило так, что снег, попавший на черную броню ледохода, таял. Я смотрел на это со смешанными чувствами. От талого льда погиб мой отец, но вот это тепло было безобидным. Оно очищало. Я и Лав сняли шапки, рукавицы. Металл не кусался, его можно было брать голыми руками. Но когда поднимался ветерок — от Пустыни тянуло морозом. Холодная бестия не забывала напоминать о себе.

Фарри не торопился входить в город. Сигнальщики на кораблях обменивались сигналами цветных флажков, меж гудящих машин катался лайар, приставая то к одному ледоходу, то к другому. Жители Рудни-Онга так же не спешили на встречу и устраняли последствия непогоды. Мне бы не хотелось оказаться на их месте. Когда сюда придет Братство, гнев его падет на невольных свидетелей. И так, скорее всего, думали многие из привыкших к тихой жизни рудни-онгцев. Для них мы были не героями-освободителями.

Мы были проблемой.

Мимо с огромной лопатой (в которую обычно впрягались трое) пронесся радостный Энекен, добежал до края. Лязгнул металл о металл, и гора снега полетела с платформы вниз. Великан налег на поручни, глядя, как куски льда и снега бьются о решетки технических ходов, а затем со счастливым видом посмотрел на нас.

— Как вы познакомились? — спросил я Лава, но тот лишь отмахнулся.

— Долгая история.

— К бою! — раздалось на палубе. Мимо работающих людей шел Царн «Темный», — у кого нет своего оружия — в оружейку! Остальные — на лед!

Командир солдат Рубенса вид имел недовольный, и ему не хватало лишь парочки поводов для того, чтобы начать негодовать.

Сердце бухнуло, настроение сразу улетучилось. Я огляделся, но горизонт был чист. Мертвые останки ледоходов Братства тонули в снегу. Ворота Рудни-Онга открыты, и по ту сторону не видать никаких попыток организовать что-нибудь похожее на атаку.

Только когда нас стали строить на льду напротив города, я понял, что Фарри играл мускулами. Он вывел нас, чтобы показать жителям поселка. Конечно, когда у порога твоего дома объявляется под тысячу вооруженных людей — это непременно впечатляет и настраивает на определенный лад общения. Ты ж не знаешь кто эти люди, не знаешь, что в их ряды согнали даже женщин Баржи, и многим из них выдали лишь что-то похожее на оружие. Ржавое, бесполезное, но издалека выглядящее угрожающе.

Я никак не мог поверить в то, что видел. Столько обмана, столько показухи. У сердца болезненно кололось возмущение, оно цеплялось колючими пальцами за ребра и рвалось наружу. На лайар, где собрались предводители нашего флота, я старался не смотреть, но взгляд возвращался сам собой. Там, на палубе, стояли все те, кого я знал до прихода на «ИзоЛьду». Фарри, Буран, Торос, Сабля… Почему я так старательно пытаюсь оторваться от них?

Дело в болезненной жажде справедливости или же это страх того, что не я готов идти до конца? Страх, что — даже если и пойду — меня раскроют и выбросят, как никчемную игрушку?Когда уходишь сам - оставляешь иллюзию того, что ты не был бесполезен.

А весь этот гнев, вся эта обида нужныпросто чтобы не сойти с ума. Ведь когда ты хороший, а они плохие, тебе гораздо комфортнее, чем наоборот. Ради этого можно и побунтовать, и правду поискать.

«Разве это все те, кого ты знал? А как же Эльнар ан Гаст? Или глупый деревенский охотничек не чета тебе?»

С высоким неприятным звуком в сторону города сорвался харьер, под ним забурлили облака ледяной крошки. Справа из-под прикрытия баржи выполз «Хватала» и пополз к Рудни-Онгу. Представление началось. Сегодня перед вами весь вечер цирковой Фарри!

— Ну хоть тепло, — сказал кто-то рядом. Растерянный Энекен все озирался, и Лав свободной рукой похлопывал великана по локтю. Лом для льда, зажатый в ладони толстяка, казался лыжной палкой.

— Когда мы превратились в солдат? — буркнули сзади. Я не обернулся, но молча согласился с недовольным.

— Когда началась война, — ответили ему. — Не нравится — иди назад на корабль.

Я поежился. У меня бы не хватило духу сделать так, как посоветовали. Поднять одинокий бунт против друга. У моего соратника по возмущению сил на этот шаг не было по другой причине. Он боялся оказаться первым. Обычный страх. Популярный даже здесь, под теплым солнцем.

По синему небу ползли тяжелые облака, тени бежали по Пустыне, и, когда солнце накрывало наши ряды, приходилось щуриться от бликов. Сверкало все — снег, куски надраенной брони, заточенная сталь, украшения в серьгах (все больше людей снимали шапки). Над стенами Рудни-Онга виднелись головы зевак, отправивших переговорщиков к нам. Самих посыльных из-за лайара я не видел. И не слышал. Иногда порывы ветра доносили голос Таса Бура, который вещал от лица Фарри, но что и кому он говорил — это могли понять, наверное, только на лайаре.

Речь предназначалась не нам.

Пару раз я услышал крик, шея сама втянулась в плечи от страха и стыда перед тем, что происходит. Довольные люди не кричат, так что такие возгласы ничего хорошего не несли, ни нам, солдатам поневоле, ни несчастным, спасенным от гнета Братства жителям городка. Все мы были лишь фишками в игре.

Стояли довольно долго. Разговоры пресекали солдаты Рубенса. Белые фигуры наемников, расставленные вдоль нашего строя, глядели в наши ряды пустыми лицами, вслушивались в нас. Пару раз мимо прошелся Жерар, перекинувшись неловкой шуткой с кем-то. Ему, как и Царну, все это очень не нравилось.

Наконец лайар качнулся, отъезжая. Ветер поднял колючий снег, швырнул в наш строй. Ледоход пополз в сторону, и я увидел троих человек из Рудни-Онга, провожающих его взглядом. У их ног лежала груда одежды.

— Все на борт! — крикнул кто-то из солдат Монокля. — Быстро-быстро-быстро!

Один из рудни-онгцев присел над грудой, и я понял, что это не тряпье, а человек.

— Что случилось? — спросил я, обернулся на Лава и ткнул рукой в упавшего. Того тем временем подхватили за ноги, за руки и потащили обратно в город. Голова рудни-онгца безвольно запрокинулась, и никто не пытался ее придержать.

— Не знаю, — ответил ан Шмерц. — И что-то нашептывает мне — не герои мы для них больше. Совсем не герои.

Глава двадцать вторая «Решения и последствия»

— Что случилось? — сказал я, когда нашел наконец Фарри. Произошлоэто в каюте капитана. У двери на страже стоял Торос, но, увидев меня, белобородый телохранитель отвел взгляд и кивнул, мол, проходи. Мне стало чуть полегче, потому что если бы была смена Бурана… Остроязыкий Неприкасаемый не просто отказался бы меня пускать, но и сделал бы это наиболее унизительным способом.

В каюте капитана пахло парами шаркунки. Крепкое пойло пропитало даже стены.

Мой вопрос прервал беседу Барри и Фарри. Мой друг повернулся ко мне со смесью страха и злобы. Монокль поднял бровь в недовольном изумлении.

— Ты заинтересовался нашими делами? — холодно спросил ан Лавани.

— Что случилось, что произошло?! Что вы наделали?!

Фарри всплеснул руками:

— Льдинки-ботинки, а ты, значит, не видел?

— Но зачем?! Фарри, зачем ты это сделал?!

Он закатил глаза, помотал головой в негодовании, а затем протолкнул сквозь зубы:

— Если бы ты не превратился в капризную девочку, все было бы не так печально!

Фарри злился, боялся, ярился, страдал, волновался, сомневался. В нем боролись десятки чувств. Не знаю, как можно держаться с таким бурлящим котлом эмоций.

— Ты можешь по-человечески сказать? — попытался я еще раз.

— Мне угрожали, — пожал плечами Фарри и с досадой усмехнулся. — Мол, Братство придет, и когда оно придет — он, этот тип, лично поднимет людей против нас, потому что мы звери, дикари. Что из-за нас они все, считай, покойники. Когда он начал вопить, что убьет меня — Господин Подлость его прикончил… Кто вообще это был?

— Кто-то из гильдейских мастеров, — подал голос Барри Рубенс. — Но…

— Сам, без приказа? — не поверил я. — Но ты же решаешь, не он!

— Самовольный могучий эмпат — это страшная сила, — вздохнул Фарри. — Он посчитал, что я хочу смерти этого полоумного, и решил помочь. Драный собачий дурак. А ты драный нытик и слабак. Будь ты там, то…

— Мне, может, выйти? — напомнил о себе Монокль. — Я ж не мешаю вам в моей собственной каюте, ребятишки?

— То «что»? — спросил я Фарри, не обратив внимания на капитана «ИзоЛьды».

— Я действительно хотел его смерти, но… — мой друг махнул рукой. — Ты бы не убил его просто по этому желанию, понимаешь? Ты остановил бы меня, если бы я сорвался!

— Эй! — рявкнул Барри Рубенс. Поднялся, возвышаясь над нами. — Это мой корабль, в конце концов!

— Терпение! — огрызнулся на него Фарри, и Монокль ошеломленно нахмурился:

— Что-о-о?

Я влил в душу капитана холод Пустыни, и Рубенс оступился, пошатнулся. Он плюхнулся обратно в свое кресло.

— Ты оледенел, кусок навоза, — отстраненно сообщил Монокль, окинул слабым взглядом каюту, будто подпитываясь силой от обезображенных криками портретов, и прикрыл глаза. — Подлец. Приду в себя — прикончу.

— Что сделано, то сделано, — произнес Фарри. Потер виски и сплюнул, — Да, страх — это то, с чем мне придется играть. Нет другого варианта. Не получается иначе.

— Прости, что оставил тебя… — сказал я ему. Он кивнул, криво улыбнулся. Затем глубоко вздохнул, хлопнул себя по бедрам.

— Не проси прощения.

Он подошел к стеклу. По ту сторону через снежные просторы плыли темные тени от облаков. Они накатывались на нашу небольшую флотилию, переползали через громгар и уходили куда-то на юг.

— Все равно прости…

— Не проси прощения, — отчеканил Фарри. — Я принял решение. Я выбрал. Теперь я оставляю тебя.

— Гаденыш, — безэмоционально констатировал Монокль, он положил руки на стол и смотрел на свои длинные пальцы с любопытством покойника. — Гаденыш…

На столе в металлической чашке дребезжала ложка. Фарри покосился в ее сторону, поджал губы. На меня он старательно не смотрел. Затем сунул руку за пазуху, вытащил компас.

— Все выбирают. И я выбрал. Не быть мне героем Добрых Капитанов.

Он протянул артефакт мне.

— Я не понимаю, — отступил я.

— Бери. Я останусь здесь. У меня теперь новый корабль, — он кивнул в сторону громгара. — Назову его «Офаррительный». Люди Малакрая и Ластен-Онга со мною останутся. Дальше Монокль пойдет один. Мы это уже обсудили.

— Фух, — выдохнул на это Барри Рубенс. Вновь прикрыл глаза. — Фух…

Я смотрел на компас, как на проклятую вещь, способную пожрать душу.

— Но…

— Ты мне друг?

Я вспомнил все те мысли, что крутились в голове последние дни. Все до единой. Думают ли так друзья про друзей?

Важно ли друзьям знать о таких мыслях?

Можно ли врать друзьям?

— Да.

— Тогда возьми компас и заверши историю, Светлобог тебя сожги. Потом вернешься и расскажешь. Нам тут приключений хватит и без этого.

— Фарри…

— Я сказал, — мой друг ткнул меня компасом в грудь, затем вложил его мне в руку и скрылся за дверью. Я беспомощно посмотрел на Рубенса.

— Мне сейчас то ли плохо, то ли хорошо, я еще не определился, — сказал тот. — Но лучше спрячься к тому моменту, когда я определюсь и смогу встать на ноги.

Он ничего не сделал. Много суеты, много сложностей. Борт «ИзоЛьды» вместе с Фарри (когда он объявил о своем решении возглавить сопротивление Братству) покинула внушительная часть команды. Ушли почти все солдаты, во главе с «Царном». Ушли многие из тех, кто убивал время в терзаниях кают-компании. И самое страшное — ушли оба штурмана Рубенса. Желающих присоединиться к команде фрета, отправляющегося за Южный Круг, не объявилось, так что нас просто стало меньше. Но, слава Светлобогу, остался учившийся в Навигаторстве Гушлак, которого Фарри хотел ссадить с «ИзоЛьды» в начале пути. Потеря штурманов сразу перестала быть трагичной. Остались Клинки Солнца, остались скованные договором с Моноклем наемники Ока, остались поганые ан Шураны и их дружок Фур-Фур.

Да, это было тяжело. Люди прощались, унося с собою сомнения о правильности выбора. Те, кто оставались, тоже пребывали в раздумьях. Конечно, такие обледенелые на всю голову умники вроде Академика или лысого травника Шоц ан Шаца лишь трепетали в азартном нетерпении, но таких были единицы.

Я не хотел, чтобы Фарри уходил. Все те дурацкие, злые подозрения последних дней сошли в пустоту. И то был не страх перед тем, что я остаюсь один на последнем отрезке пути. Фарри оказался на развилке и выбрал дорогу. Не сошел на обочину, не потерялся в снегах, как в свое время сделал я. У него хватило мужества сделать то, что он сделал, и взять за это ответственность. Пусть даже так, как оно вышло… Быть может, брось он всех этих людей и отправься на юг — мысли мои потемнели бы. Но… Такого же не случилось.

Мы стояли на снегу, не в силах сделать последний шаг. Я, Фарри, Торос и Буран. Остальные уже разошлись по кораблям.

— Ну что, все-таки от судьбы ты не ушел, Эд? — спросил меня улыбающийся друг. Бывший воришка посмотрел на огромный громгар, его снедало нетерпение.

— Выходит так.

— Все всегда к лучшему, поверь. Обязательно вернись. Обязательно расскажи. Льдинки-ботинки, если ты пропадешь, как и все до этого — я сойду с ума!

— Думаю, забот тебе и так хватит…

— Это навсегда останется со мною, — посерьезнел он. — Выбор был непростой. Я схожу с путевиков, чтобы поставить новые, но всегда буду думать о том, куда ж мог прийти по той дороге.

— Я знаю…

— Прощай, Эд, — он протянул мне руку. Я пожал ее в ответ, и мы обнялись. Сжимая друга, хлопая его по спине, я не хотел его отпускать. Будто потом уже все будет совсем не так. Будто я никогда больше не увижу этого рыжего, улыбчивого паренька, ставшего командиром целой армии. Фарри отстранился первым.

— Ну, идем… — он развернулся.

Буран кашлянул. Торос не пошевелился. Он стоял, глядя куда-то поверх моей головы и, по-моему, в его глазах что-то блеснуло.

— Я остаюсь, — тусклым, незнакомым голосом сказал алый Неприкасаемый. Фарри повернулся назад, глянул на Бурана, потом на его белобородого друга.

— То есть как?

— Жизнь идет. Жизнь меняется. Я должен увидеть, что там.

Серьезного Бурана я видел только раз, когда Торос был при смерти.

— Торос хочет сражаться за людей. А я не хочу. Я хочу увидеть Южный Круг.

Фарри потеряно хлопал глазами:

— То есть… Ты…

— Да. Мы с Торосом служили тебе, будто у нас есть какие-то договоренности. Возможно, ты к этому привык. Но это была всего лишь помощь. Теперь тебе она не нужна, а мы давно в поиске у Ордена. И дохнуть от руки их карателей я не хочу. Наш хозяин сам знаешь где. Раз я свободен, то пусть хоть один раз побуду свободным?

Бурану было неловко, но он старался, набирался сил, решимости. Торос смотрел куда-то вдаль. Он знал о решении друга, он с ним смирился. Белобородому было гораздо тяжелее, чем Фарри. Да и Буран испытывал боль сейчас не от того, что приходилось говорить, а по причине того, что он оставляет напарника здесь.

— Так что намотай сопли на кулачок, мой маленький друг, и пожми мою сильную руку. Этот вот, — Неприкасаемый кивнул на меня, — вряд ли вернется, а вот я доползу и расскажу вам все ужасы закругья. Только руку с соплями не суй, я брезгливый.

— Буран… — окреп голос Фарри, в нем объявилась воля. — Я не говорил вам, но…

Он поморщился, мотнул головой, сдерживаясь.

— Вообще-то… — голос его прыгнул. — Это важно… Я…

Взгляд его чуть опустел, губы дрогнули. Он совсем как ребенок потер ладонью глаза. Борьба в нем походила на схватку Светлого и Темного Богов. Яростная, непримиримая, выжигающая саму вселенную.

— Важно, но…

— Я чрезвычайно заинтригован, — развел руками Неприкасаемый, — Не знаю, конечно, долго ли смогу еще выносить эти «но», «важно» и «я», но продолжай, очень интересно.

— Да ну тебя… — наш руководитель экспедиции вдруг шмыгнул носом, отмахнулся. — Я буду скучать по тебе, хоть ты и злой.

Буран шагнул к нему, порывисто обнял.

— Я не злой, я противный.

— Мне будет тяжело без вас… — Фарри держался, боролся с собой.

— У тебя будет Торос, он скучный, но твою задницу прикроет. Только сало не жри.

— Прощай, малыш, — Торос протянул мне руку. — Торос надеется, что ты найдешь себя.

Я пожал его крепкую ладонь. Утонул в перчатке и опять осознал свою хрупкость. Неприкасаемые обнялись крепко-крепко. Отстранились, глядя друг другу в глаза.

— Пригляди за ним, — буркнул белобородый.

— Ну ма, — закатил глаза Буран, оттолкнул друга. — Ладно, раз уж ты настаиваешь. Бывайте!

Он развернулся и бодро зашагал к «ИзоЛьде».

Фарри и Торос кивнули мне еще раз на прощание и пошли к громгару. Я стоял, глядя им вслед, и старался не заплакать.

Тщетно.

Глава двадцать третья «Охотники за охотниками»

Олли ан Файтен визжал у стены. Кипяток из лопнувшей трубы бил прямо в него, и, чтобы добраться до бедняги, нужно было самому подставиться под обжигающую струю. Я застыл в растерянности — беспомощный и отвратительный в этой беспомощности. Коридор наполнился сыростью и запахом вареного мяса. Меня грубо оттолкнули в сторону; на помощь Олли бросился кто-то с накинутой на голову рубахой. Герой закричал от боли, но, вцепившись в ноги ан Файтена, попытался вытащить его к нам.

— Помоги, драная ты срань! — проорал он, и я узнал голос Фур-Фура. Горячий пар воды, смешанной с энгой, ударил в легкие, заволок внутренности сырой духотой и жаром.

Я дернулся, схватил вместе с кем-то спасателя и потащил назад. Рядом уже были люди, вопил старший ан Шуран.

— Уходите! Закрывай воду!

Фур-Фур завывал от боли, рубаха приварилась к его коже. Олли больше не кричал, лишь хрипел страшно.

Труба на второй палубе, почти над котлом, потекла утром, ее решили подпереть и починить. Кран на ней перекрыли, из трещины даже капать перестало. Олли, чудак из Академии, изучавший там погоду, попросил нас помочь с работой. Он почти открутил трубу, но теперь ее заклинило и край, за вентилем, нужно было приподнять.

Это мы и сделали. Ученый забрался на переносную лестницу, крутил, мы подпирали распоркой трубу, и та вдруг проломилась. Струя кипятка сбила ан Файтена с лестницы и прижала к стене.

Все произошло так быстро… Теперь коридор звенел от криков и душил паром оказавшихся в нем людей.

— Драная срань, драная срань, — повторял Фур-Фур, кожа с его рук сползала.

— Тащите, тащите! На лестницу! Все зальет! Эй ты, беги вниз! Пусть перекроют воду!

Я не сразу понял, что Шэйн обращается ко мне, но как только осознал, то сорвался с места так, будто от этого зависела моя жизнь. После ухода Фарри и части команды рук на корабле не хватало. Работу опытных инструментариев делали мы. Хранители корабельных внутренностей с нижней-то палубой едва справлялись. Один из нас, Джей ан Стайк, долгое время когда-то прослуживший инструментарием, теперь отогревал замерзшие навыки внизу. Мы почти не видели его.

— Воду! Прорвало трубу! Перекройте! — слетел я в грохочущую тьму. Поскакал по тусклым коридорам, пытаясь переорать двигатели «ИзоЛьды». Влетел в котельную, где всегда находился кто-то из команды Рубенса. — Прорвало трубу! Прорвало трубу наверху!

Инструментарий, голый до пояса, мокрый от пота, кивнул, бешенным зверем поднялся по скобам у стен и взлетел на площадку над котлом. Повис на каком-то железном колесе. В котельной надсадно загудело, и гул этот усиливался с каждым приворотом колеса.

— Что тут? — услышал я позади, обернулся. Измазанный в какой-то грязи, пропахший энгой главный инструментарий Сорольд Парри посмотрел наверх, на соратника.

— Трубу прорвало! Заливает!

— Ае, — флегматично отреагировал Сорольд. Прошел мимо, сорвал с вешалки какую-то тряпку и вытер ею лицо. Затем черпанул воды и вылил себе на голову.

Сверху что-то крикнул инструментарий, ловко спустился по скобам вниз.

— Готово! — гаркнул он. — Где прорвало?

— Драная коробка с трупами, — сказал Сорольд. — Дерьмовый корабль, а как дышал нам капитан, да? Как пел о том, что все новое, все надежное!

— Вот прямо над нами! Я покажу.

— Посмотришь? — Сорольд устало воззрился на соратника. — Я чего-то совсем дохлый.

— Конечно, Сор! Веди, малой!

Я не знал его имени, и он не знал моего. Конечно, ничего удивительного: инструментарии — люди совсем других миров, однако привыкнуть к этому было непросто. Для жителей нижнего уровня мы были по значимости чуть ниже какой-нибудь важной шестеренки. Они так снисходительно слушали наши объяснения, когда что-то случалось. Как где-то фыркало, а где-то стучало барабанчиками, а здесь вот скрип, как ножом по сердцу.

Они кивали, а потом шли и разбирались сами.

Он мельком заглянул в коридор, выругался на лужу воды, развернулся и ушел прочь. Все, что ему нужно было знать — он узнал. Про меня инструментарий забыл, думаю, сразу, как только мое лицо выпало из поля его зрения. Я потоптался пару минут и отправился по другому коридору в кают-компанию — прежде это было местом отдыха, а теперь стало точкой сбора.

Пусто. Корабль заправлялся льдом. Энекен и Лав отправились в Пустыню спозаранку. В грузовом отсеке нижней палубы осунувшийся Тас Бур с утра обращал напиленные блоки в энгу, а его братья заливали ее в бесконечные канистры и баки. Я присел ненадолго, прикрыл глаза, стараясь не думать про Олли. Про то, как я оплошал там, где какой-то любитель алого камня повел себя как герой. Про то, что мы замечаем обычных людей только когда из наших жизней уходят те, чьи имена остались в сердце. Будто в голове есть место только для определенного числа чьих-то лиц и судеб, и лишь потеряв кого-то мы обретаем способность найти кого-то другого.

Мысли путались, смешивались. Я прикрыл глаза, чтобы унять выматывающий гул в ушах.

И проснулся от крика. Вскинулся, чувствуя глубокие следы от складок рукава на лице. Захлопал глазами.

— …ре!...ре!

Дверь распахнулась, на пороге возник Шайн.

— Море! Вернулся дозор, они видели море! — заорал он мне и исчез, оглашая воплями коридоры ледохода. «ИзоЛьда» вдруг загудела, и в этом корабельном вое мне послышался восторг. Клич радости каждого из странников, когда-то давно покинувших Барроухельм для того, чтобы пройти Южный Круг.

— Светлый бог, — прошептал я и побежал наверх. Там, на палубе, на свежем воздухе я долго вглядывался в серый горизонт, надеясь увидеть край льда. Рядом со мною стоял Биами с биноклем, но, судя по опущенным уголкам губ, онтоже ничего не видел. Снизу слышался торжествующий рев льдодобытчиков.

Но мне стало стыдно за их радость. Потому что где-то на второй палубе в каюте корабельного врача умирал Олли.

«Ты не меняешься, Эд»

— Добрались. Добрались, — прошептал Биами. Посмотрел на меня с радостным оскалом. Седые бакенбарды пустынника стояли торчком.

«Олли обварился. И Фур-Фур», — молча заметил я. Нахмурился. Сосателя алого камня я не любил. Ученого из знатоков климата не знал. На корабле не осталось никого мне близкого, кроме Энекена и Лава. Должен ли я отворачиваться от своей радости из-за чужой беды? Ведь море рядом.

Возбуждение охватило меня. Будто в темной комнате открылась дверь, и все залил яркий свет. Проклятье, море рядом! Сколько осталось до Южного Круга? День-два пути? Три? Это уже не месяцы! Даже не недели!

Как выглядит Южный Круг? Мне представлялась черная стена грозовых туч с прожилками цепных молний. Длинные языки зловещего тумана лижут воздух. Пахнет гнильем. И рокот, да, обязательно рокот.

Кивнув мыслям, я отправился вниз, в лазарет. По пути обнялся с восторженным Фадаром. Он что-то тараторил, почти плакал от счастья, я же улыбался, кивал и не слушал его вообще. У двери в пространствоболи, скорби и запаха лекарств пришлось немного постоять.

«Что ты тут делаешь, Эд?»

Фур-Фур сделал то, чего не сделал я. Лучше он меня или хуже? Если я его презираю, а он делает то, но что я не решился — кто в таком случае я сам?

Дверь открылась тихо-тихо, петли Лагерт смазывал очень тщательно.

«Сон — лучшее лекарство», — говорил он.

С порога я увидел фигурку Стаси. Девушка с большими невинными глазами поселилась тут в самом начале нашего путешествия. Тогда Лагерту просто не хватало рук для того, чтобы справиться с потоком раненых. Да и в команде вокруг нее постоянно крутились мужчины. Она мило улыбалась, тупила глазки, но я знал, что творится у нее внутри, когда кто-то проявлял к ней интерес. Непрестанное раздражение и страх.

Остальные даже без способностей эмпата быстро сдавались.Настолько глубока была тьма за улыбкой Стаси, что после пары тройки попыток приобнять красавицу такое желание исчезало у них само собой. Несмотря на то, что наша врачевательница и не отстранялась. Даже подыгрывала. Фарри мне говорил, что на плече девушки осталась татуировка от гильдии Услады. Откуда он знал — не ведаю, но вот след прошлого в ее душе определенно был.

— Здравствуй, — сказала девушка. Бросила взгляд на раненого. Глаза Фур-Фура были закрыты, дышал он так тяжело, будто пробежал несколько миль. Выше пояса кожа почитателя алого камня покраснела и покрылась волдырями. Кое-где виднелось мясо. Поверх ран белела жирная мазь.

Меня замутило.

— Как там Олли?

Она грустно вздохнула:

— Олли умер.

— А он как?

Стася посмотрела на Фур-Фура.

— Плохо. Очень плохо, Лагерт дал ему уже две лапки, чтобы он уснул. Мальчик сильно обжегся, и одежду с него срывали прямо с кожей, — переживание девушки было вполне искренним. — Завтра будет виднее. А почему гудел корабль?

— Разведчики нашли море, — за закрытыми веками Фур-Фура (слава Богам, не обожженными) метались зрачки. На его месте мог оказаться и я. Сгоревший под кипящей энгой и не спасший того, ради которого горел.

— Море? Мы добрались? — ахнула Стася.

— Да… Мы добрались… Скоро увидим его своими глазами.

***

Темные воды уходили в никуда. Они начинались за изрезанными серо-белыми краями последнего льда и терялись за горизонтом. Волны, широкие, долгие, накатывались на лед с шипением. Какая же мощь была сокрыта в них. Неторопливая, величественная сила, непонятно откуда берущаяся и неизвестно куда девающаяся.

Воздух пах чем-то необычным. Насыщенный, тяжелый — он заставлял дышать полной грудью. Свежесть совсем не та, что в холодной Пустыне.

Корабль взревел, развернулся. Неуклюжие крылья согнулись под собственным весом и чиркнули опорными полостями о лед. Их собирали все утро, тянули железные балки с нижней палубы, крепили их в специальных пазах на уровне второй, соединяли друг с другом. Пустынники под руководством Монокля соткали железную сеть. Теперь, если вдруг какой-то из бортов завалится под истончившийся лед, у нас будет шанс выбраться. Без таких вот опор ледоход вместо корабля становится утопающим куском металла.

Ну, так сказал мне Лав ан Шмерц, прежде чем его и Энекена погнали вниз, на «ворот».

— Давай-давай! — заорал Жерар. Позади застучали цепи о палубу. У кормы суетились Клинки и палубные матросы.

Мои приятелипод бдительным руководством Сорольда крутили ворот насоса откачки. Проверяли, как работает. Вся команда валилась от усталости, и я наслаждался выдавшейся минуткой отдыха. Наверх меня послал Монокль с вопросом, не нужна ли Жерару помощь. Первый помощник коротко ответил «нет», ничего передать не попросил, и потому я со спокойной совестью остановился посмотреть на море. Ненадолго, конечно.

Насладившись бесконечностью воды, я зашагал вниз по мокрой палубе. Никогда не видел ее такой чистой. Солнце согнало с фрета всю ледяную броню. От металла днем исходило тепло. Можно было даже увидеть тоненькие язычки пара, струящиеся от темного железа. Солнце грело так, как никогда. Без шапки, шарфа, в расстегнутой одежде я чувствовал себя почти голым. Кончиками пальцев касался теплых поручней без страха оставить на грубом металле кусок своей плоти. Пустыня еще задувала холодом, когда ветер дул в сторону моря, но солнце отогревало.

Барри Рубенс удостоил меня кивком после отчета, что первому помощнику ничего не надо. Достал компас, который я отдал ему почти в тот же день, когда и получил его от Фарри. Сверился с направлением, словно не поглядывал на стрелку несколько раз в час.

— Что я еще могу сделать? — спросил я.

Он захлопнул крышку. С тех пор как его фрет рванулся навстречу Южному Кругу, капитан изменился. В его каюте больше не пахло шаркункой. Здесь царила чистота, порядок. Барри Рубенс постоянно объявлялся в кают-компании. Он даже улыбался.

— Отдыхай, — сказал Монокль. — Наверх не поднимайся. Кто знает, как море нас встретит.

Я развернулся, и вслед мне прилетело:

— Найди себе местечко у иллюминатора. Будет интересно.

— Спасибо!

Он, конечно, пошутил. Перед тем как «ИзоЛьда», дрожащая в нетерпении, поползла к морю, Биами собрал нас всех на нижней палубе и сказал:

— Корабель у нас крепкий.

Сорольд широко улыбнулся этим словам.

— Что бы ты не болтал, друг, а крепкий! — проорал, перекрикивая двигатели, Биами. — Вот тока даже крепкий корабель могет дать маху! Смотрите за этим! За мною! Давай!

Он расставил нас по брюху ледохода, раздал фонари. Посты Биами выбирал придирчиво, осматривал обшивку, протискивался в совсем узкие ходы и ругался там на что-то. Ставил дозорного, а затем возвращался и переставлял. Никто с ним не спорил.

После того как пустынник определялся с местом, он тянулся к уху часового и кричал:

— Увидишь воду — ори как бешеный! Пропустишь — все кормить Темного пойдем! Вот тут держись! Могет болтануть!

Биами указывал на железные, обмотанные тряпьем, поручни.

Нас становилось все меньше в темной утробе. Маленькие человечки-фонари терялись за поворотами, под сводамизачарованных ребер. Грохот двигателей пронзал грузовой трюм, звук метался среди железных перегородок и вонзался в уши. Энекен, Лав, Буран и два Клинка покрепче ждали у насоса. Там же крутился один из инструментариев. Сорольд ушел. Слушать команды Монокля и выполнять их предстояло именно ему.

Вонь нижней палубы напомнила о мануфактуре Барроухельма. Тьма, затхлость, энга и острое чувство Пустыни под ногами.

Я поднял фонарь повыше. Свет опустился на листы обшивки с рядами заклепок, черные тени между ними стали глубже, шире. Воображение заполнило их копошащимися тварями, дырами, сквозь которые хлынет вода. Она уже блестела в швах, призванная страхами.

Наконец «ИзоЛьда» загудела, что-то лязгнуло, отчего корпус ледохода дернулся, и мы качнулись. Снаружи захрустели траки, перемалывая и выталкивая из-под себя плоть Пустыни. Я вцепился в поручень. Нет места хуже для путешествия, чем нижняя палуба. Здесь все близко, все громко. И тут темно.

Я видел огоньки фонарей слева от себя, видел их справа, но от них одиночество было только крепче. А потому и страх, неуверенность усиливались.

«ИзоЛьда» резко покосилась на левый борт. Поручень рванул руку, но я удержался. Позади что-то с грохотом впечаталось в обшивку, лязг прокатился по палубе. Желудок подпрыгнул, плеснул в горло кислятиной. Мы слишком долго так висим. Слишком долго! Я представил себе, как корабль продолжает падение, как все мы летим вниз, бьемся о стены, о стальные стеллажи, а «ИзоЛьда» валится в преисподнюю, в пасть Темного.

От рева двигателей заложило уши. Монокль, должно быть, истошно орал в переговорник, а мокрый от страха и жары главный инструментарий выжимал из корабля все, что мог. Мы накренились еще больше. За обшивкой визжал металл, траки закапывались глубже, чтобы выровнять корабль. Фонарь показался самой бесполезной вещью на свете. Я тут и сдохну с ним в руках. Буду озарять дорогу на дно.

— Мы не можем так умереть, — сказал я, зная, что никто не услышит.

Корабль просел. Кто-то заорал, но его слова сожрал вой «ИзоЛьды». Хруст, удар! Нас опять толкнуло, но теперь в другую сторону. Мой фонарь грохнулся на пол, я бросился за ним, подхватил и с трудом нашел рычаг над головой.

Грохот льда стих. Ледоход плавно качнулся влево, вправо. Его колебания становились все меньше, но зато к ним добавились покачивания — вверх-вниз.

Брюхо «ИзоЛьды» потрясли восторженные крики пустынников. Я с улыбкой посмотрел назад, потом вытер мокрый от пота лоб, обернулся еще раз в надежде увидеть чье-нибудь счастливое лицо и обменяться взглядом, мол, мы победили. Но увы, никого. Затарахтело что-то на корме, и «ИзоЛьда» вновь качнулась. Металл бортов загудел от давления воды.

Швы закапали. Я, холодея, поднес фонарь поближе к плачущей обшивке и закричал.

Как бешеный.

Глава двадцать четвертая «Бросай якорь, Сорольд!»

Капли воды падали с ее тела на залитую кровью палубу. В тросах и мачтах свистел ветер, но холода она не чувствовала. Маленькая изящная служительница смерти медленно ступала по палубе, и на губах ее играла робкая улыбка. Не будь в руках девушки окровавленных клинков — образ бы оказался мечтой любого мужчины. Высокая грудь с торчащими сосками, стройные ноги, соблазнительная талия.

Когда-то давно ее, быть может, это и тронуло бы. Но власть над бойцами, поэтами, купцами она имела и раньше, пусть и не настолько откровенную.

Охрана ледохода не ожидала нападения. Недели единообразных вахт расслабили истосковавшихся по земле моряков. Горизонт не менялся. Их души терзали сомнения, страхи, переживания. Их желудки познали голод. Их умы заплыли отчаяньем. Бывшие прежде властителями, они стали гонимыми. Дарители ужаса нынче боялись сами. Посланница мести впитывала миазмы корабельной команды, свисая с якорной цепи.

Она ждала. Терпеливо ждала того дня, когда хозяин позволит подняться из-под воды. Позволит сделать то, о чем она мечтала.

И вот теперь ее ножки касались теплой и липкой от крови палубы. В ушах звучала старая мелодия, на которую так и просились чудесные слова. Прикрыв глаза, смерть пританцовывала на палубе, поднимаясь все выше. Солнце стоялопочти над самой головой, волны бились о борт черного фрета. Ледоход пустел.

— Эй… — изумление. Чаще всего изумление. Эти здоровые бородатые мужчины, много раз мывшие руки в крови, замирали, увидев пред собой обнаженную девушку с клинками. Кто-то успевал схватиться за оружие, но обычно с этим вот изумлением они и умирали. Смерть поднималась все выше. Ветер толкал ее в спину, черные волосы крыльями закрывали лицо, но девушка шла. Стихия выла, раскачивая корабль. Брызги долетали даже до той палубы, где началась резня. Маслянистые лужи крови становились жиже.

— Ты чего тут делаешь? — крикнули слева. Чернокожий моряк с ярко-белыми глазами и зубами выхватил клинок. Она тряхнула головой, танцуя, двинулась к нему навстречу. Меч темнокожего лязгнул о сталь смерти, соскользнул дальше, увлекая за собой бойца. Глаза мужчины расширились от осознания ошибки, но острие уже вошло ему в грудь. Перешагнув через скрюченное тело, смерть подошла к трапу на верхнюю палубу. Вспорхнув наверх, девушка направилась к капитанской пристройке. Она надеялась, что владелец фрета будет там. Несколько раз, ночью, она выбиралась из-под воды и наблюдала за тем, как бородатый человек, воплотивший в себе боль ее жизни, проводит время за картами, книгами. Как мечется по каюте в размышлениях. Смерть наблюдала за ним, сокрытая во тьме.

В этот раз прятаться она не собиралась. Обошла надстройку и заглянула в окошко. Капитан был не один. У стола, упираясь в него руками, стояла женщина, и запрокинув голову, изогнулась так, чтобы было удобнее стоящему за ней любовнику. Тот пыхтел, сжимая ее рыжие волосы, намотанные на кулак, и уже был в том состоянии, когда окружающий мир для него перестает существовать. Когда остаются только движения.

Смерть улыбнулась. Она знала обоих. Когда-то в прошлом была к ним по-своему неравнодушна. Взмахнув мечами, она встала так, чтобы любовники могли ее увидеть. Развела руки с клинками в стороны. Ветер вновь толкнул ее в спину. Увлеченные друг-другом мужчина и женщина никак не отреагировали на ее появление. И тогда она прыгнула в окно.

Сила, которой одарил ее хозяин, вышибла зачарованные стекла. Брызги сверкнули в солнечных лучах и рассыпались по деревянному полу. Мужчина отпрянул от любовницы, а та, распахнув глаза и оскалившись, в тот же миг кинулась навстречу гостье, будто и не изгибалась только что в сладострастной неге. Смерть шагнула вперед, вскидывая клинок. Рыжая перепрыгнула через стол, вытянув перед собою руки.

Окровавленная сталь вошла ей в горло. Девушка пошатнулась от навалившегося на нее тела, всмотрелась в знакомые с детства глаза, в которых гасло узнавание. Из разинутого рта рыжей хлынула черная кровь. Смерть склонила голову набок, выдернула клинок из шеи противницы. Так просто. Все так просто, так быстро. Тело грохнулось на пол.

Убийце вспомнилось что-то. Что-то из прошлой жизни. Это было мимолетно, почти неощутимо. Взгляд смерти вонзился в бородатого. Он даже не пытался натянуть штаны. Капитан фрета улыбался.

— Я узнал тебя даже без повязки, — сказал он. — Это Харт? Или Абдука? Кто из них?

Она сделала шаг, но мужчина не шевельнулся.

— Просто скажи и делай, что должна. Я хочу знать, кто решился. Абдука, да? Он знал про тебя. Он вернул тебе глаза?

Смерть шагнула еще раз, прокрутила клинки в кистях.

— Надо было взять тебя тогда самому, — Капитан отступил, но, запутавшись в спущенных штанах, опустил голову. На миг. Но когда поднял ее — девушка пошла в атаку. Он поднял руку, то ли защищаясь, то ли пытаясь остановить ее темной силой, но сталь оказалась быстрее. Смерть оказалась за спиной Капитана, изумленно взирающего на брызжущий кровью обрубок, оказавшийся на месте родной кисти. Губы под черной бородой шевелились, но ни звука не вырвалось наружу.

Девушка отсекла ему голову одним движением. Труп свалился на мокрые от крови доски, и холодные губы гостьи искривились в улыбке. Внизу живота потеплело.

Радаг мертв.

Хозяин будет доволен. Он приближался. Лайла развернулась и грациозно выскользнула по битому стеклу из каюты Капитана. Ей еще предстояло поработать.

***

С Биами я больше не разговаривал. Конечно, обида детская, но сколько страху выпало на мою долю за те минуты, что я бил тревогу о протечке, живо представляя себе нашу судьбу на дне моря. Кто-то может считать такие розыгрыши обучением. Подтруниваем опыта над молодостью. Светлый Бог пусть озарит им путь, не спорю. Но меня так разыгрывать не надо.

Да, теперь я знал, что насосы исправно откачивают воду, попадающую в трюм. Что протечка — обычное дело для морских путешествий. Что на обиженных таскают лед. И еще десять морских премудростей от матросов Рубенса. Меня подначивало желание заставить каждого из насмешников испытать то же, что и я.

Первые дни я старался не подниматься на верхнюю палубу. Там бесился ветер. Он и вода стали соратниками в борьбе против нашего корабля. Ледоход качался на огромных плавных ступенях, замирал на вершинах волн и проваливался, кренясь, в наполненные пеной ямы. Матерый Жерар, непобедимый Буран и один из наемников Ока не отходили далеко от гальюна, выполаскивая желудки. Половина команды пряталась в кают-компании, где теперь преобладал желто-зеленый оттенок измученных лиц. Энекен так переживал за страждущих, так хотел им помочь, предлагая покушать, что мне даже подумалось, не издевается ли он над ними.

Признаюсь, мне качка нравилась. Очень удивительное чувство — плавность и движение. Нет дребезжания в суставах от передвижения гусениц польду. Плавать много лучше, чем ползать.

Однако не только непогода удерживала меня от визитов на верхнюю палубу. Было кое-что еще. Это случилось в первый же день нашего плаванья. Я был наверху (как и многие), но, когда стемнело, все еще оставался на носу корабля, завороженный тем, как режет волны острый нос фрета. Свет носовых фонарей сверкающей дорожкой скользил вдоль притихшей воды, когда вдруг преломился о вынырнувшее… что-то. Заблестел огромный бок морского зверя, волна качнула корабль. Клянусь, эта тварь была в несколько раз больше «ИзоЛьды». В первый миг мне подумалось, что нас нагнал сам Темный бог, но… Не так выглядел повелитель океанов.

Хотя я живо представил, как он поднимается из глубин к нашему кораблю. Как разевается его огромная пасть, а лапы-клешни разводятся в стороны, чтобы разорвать ледоход на части. Я представил это настолько живо, что похолодел от ужаса. Мне пришлось вслух убеждать себя самого, что все это — мои фантазии. Что это я придумал, увидев тот бок морского обитателя (который, уже давно ушел с нашего курса). Однако вода теперь пугала меня. Что еще в ней могло прятаться?

В открытом море мы пробыли несколько дней. Монокль и Гушлак (наш новый штурман) почти не покидали рулевую рубку. Капитан лично взялся за управление. Пару раз, когда утихала погода, я поднимался к ним, притаскивал еду с кухни. Гушлак, обложившийся картами и диковинными приборами, с красными глазами кивал мне (опасливо, без симпатии), а Монокль даже не поворачивался. Он шел по следу. Он был близок. Компас стоял на подставке у рулевого колеса, и стрелка указывала куда-то вперед, в бесконечную даль под серыми тучами, вспоротую пенными волнами. О борт и по сей день крошились белые льдины, оторванные когда-то от Пустыни.

Когда ветер утихал, эти крошечные островки старого мира наполняли сердце непонятной тоской. Тот холодный, ледяной мир я знал, а вот этот, новый — еще нет. Но раз за разом я вдыхал морской воздух и, прикрыв глаза, наслаждался теплом южных краев.

Когда на горизонте показался тот корабль, Барри Рубенс уже приказал вывесить на крылья «ИзоЛьды» клетки с волокунами. Мохнатые ленивые звери пробовали железные прутья на зуб, высовывали лапы с когтями, режущими лед, но слишком слабыми для металла. «Зачем?» — спросите вы. Южный Круг был рядом. Я не видел ничего, кроме бесконечной линии моря, но в том и коварство мертвых вод.

Волокуны дадут знать, если ледоход зайдет в отравленные границы.

Черный фрет, стоящий на якоре посреди моря, напомнил мне Снежную Шапку. На подобном ледоходе путешествовал Радаг. Проклятый Капитан, чей компас теперь стоял перед глазами Монокля. Долгий путь. Долгая встреча.

Стрелка указывала дальше, и мы должны были пройти мимо одинокого судна. Барри Рубенс приказал готовиться к бою, и мы, вооруженные, столпившиеся на верхней палубе, ловили каждое слово Биами. Моряк изучал корабль через бинокль.

Матрос отмалчивался, даже не шикая на расспросы. Лишь поигрывал скулами, отчего бакенбарды ходили ходуном. Наконец он вскрикнул, отступил на шаг в испуге.

Сердца застыли, но в следующий миг пустынник сказал:

— А, показалось, — Биами глумливо глянул на нас, хохотнул. Буран молча выдрал у него бинокль и оттолкнул матроса в сторону.

— Эй! — возмутился тот. — Это ж мое!

— Я потом тебе объясню, когда можно шутить, а когда нет, — буркнул Неприкасаемый. Минуту изучал корабль, а потом бросил.

— Там никого нет.

Он теперь всегда ходил налегке, в алой теплой рубахе, расстегнутой на груди. В парках, в тулупах наверх никто уже не выбирался. Внизу распарывали одежду, делали ее легче. Корабельный температурник показывал на улице плюс пять, и мне казалось, что он сошел с ума. Даже воздух стал другим. Совсем-совсем другим. Иногда я задыхался без обжигающей привычной свежести.

Наш курс прошел недалеко от ледохода, и все то время, что мы плыли мимо, десятки глаз не отрывались от пустых палуб черного фрета. Это определенно был корабль Радага. Конечно, куда бы подался проклятый Капитан, потеряв след компаса, потеряв Гончих? Только сюда, ведь владелец артефакта рано или поздно последует за стрелкой.

С другой стороны, раз его фрет здесь, значит Черный Капитан смог добраться до прохода и без помощи артефакта. Зачем тогда остался тут? Зачем ждал? Зачем вообще ему нужен этот компас? Наловить зверья, сделать из их шкур буи и притопить якорями. Вот тебе и водные путевики по местам, где не страшна отрава круга. Почему они так не сделали?

И что стало с командой Радага?

О своих догадках я, разумеется, не распространялся, болеетого, старательно уходил от мыслей про Черного Капитана, потому что привлек внимание эмпатов. Бледные наемники в белых одеждах находились вместе с нами наверху, и их взгляды из-под тонких белых масок то и дело касались меня. Юрре даже стащил с лица повязку и вопросительно поднял брови. Я отвернулся.

К черному фрету приставать не решились. От тишины (двигатели корабля молчали) жутко было даже самым смелым.

— Мой опыт подсказывает, что такие места надо обходить подальше. В последний раз из такого вот дерьма вылезла дрянь, перебившая многих, — подал голос Буран. — Но я совершенно не испуган и не волнуюсь. Просто отрежу язык первому, кто предложит посмотреть, что там такое.

— Ну а что, хороший ж корабель! Могет, есть в нем чего, а? — отреагировал Биами.

Неприкасаемый достал увесистый нож, не глядя, поманил матроса пальцем и протянул ему оружие рукоятью вперед.

— Сделай это сам, ладно? Я занят! — сказал он. — Справишься?

Тот фыркнул, но притих. Буран ловко вогнал тесак обратно в ножны.

— Мы почти у круга, — подал голос Вэнс ан Жаннен. — Почти у круга. Давайте без лишних остановок, прошу вас.

— Больше всего на свете я хочу услышать визг волокуна, — согласился с ним Академик.

— Я ж пошутил! — всплеснул руками Биами, — конечно же только дурак туда сунется!

— Брать надо не количеством острот, дружок, а качеством! У тебя хороша только каждая седьмая, так что есть над чем поработать. Попробуй пока шутить в одиночестве, а потом уже выступай на людях, — Буран сардонически ухмыльнулся. Неприкасаемый по-прежнему изучал в бинокль корабль. — Кстати, не из-за твоих ли невероятно остроумных розыгрышей меня столько дней полощет?

Я огляделся. Если Южный Круг рядом, то где он? Вокруг только море. Куда ни посмотри — серая вода сливается с серым небом. Волны приходят из ниоткуда и уносят редкие льдины в никуда.

И где Радаг? Пустой корабль в этих краях никак не может быть хорошим знаком. Если что-то расправилось с командой Черного Капитана и его Гончими… Я бы не хотел встречаться с этим «чем-то». Справа от меня лязгнул дальнобой — прищурившийся наемник Ока проверил, заряжено оружие или нет.

— Тихо! Тихо! — закричал кто-то, и тревога в голосе заставила умолкнуть всех. Шептало море, рвал воду винт «ИзоЛьды», металл стонал под давлением моря.

— Клетки! Смотрите, они пытаются вылезти.

И в этот момент волокуны по левому борту завизжали. Испуганные зверьки рвались к нам, вдавливались в прутья клеток пушистыми телами. Корабль дернуло — то ли Монокль услышал эти вопли, то ли увидел, как обитатели льдов забились в своих тюрьмах. «ИзоЛьда», покорная рулю, повернула правее.

Волокуны успокоилось, но глупые морды все равно были повернуты в сторону моря.

— Вот и Южный Круг, полагаю, — сказал Вэнс.

Загрохотали якоря, двигатели ледохода притихли, перешли на ровный рокот.

— Я ожидал немного не этого, но, должно быть, все это чрезвычайно волнительно, да? — произнес Буран. Он поглядывал то на мертвый корабль, то в море, куда всматривались притихшие волокуны. — Я просто впервые в такой ситуации и не уверен, как должен реагировать адекватный человек. Мы всерьез решили остановиться здесь?

Распахнулась дверь из носовой пристройки, оттуда выбрался Жерар. Рявкнул:

— Бауди! К капитану! Бегом!

— О… Вот теперь я на самом деле взволнован, — скривился Неприкасаемый.

Я отлепился от поручня в недоумении. Пустынники вокруг меня расступились, будто оказалось, что во мне сидит какая-то неизлечимая зараза.

— Эдди? — занервничал Энекен. — Зачем Эдди?

Лав ан Шмерц морщился, хмурился и задумчиво шевелил губами. Сейчас я дал бы ему за шестьдесят.

— Эдди хороший! — подался к Жерару толстяк. Его седовласый напарник никак не отреагировал на это.

— Тише! Тише! Я просто должен ему помочь, — послал я гиганту импульс покоя. Он чуть ли не подпрыгнул, испуганно замотал головой.

— Что-то во мне. Что-то во мне!

От наемников Ока мне прилетела череда направленных насмешек. Лица без эмоций, а в сердцах ехидный смех.

— Все хорошо, Энекен, все хорошо!

Лав очнулся, взял друга за руку:

— Никто его не обидит, Эн!

***

— Как это понимать? — Монокль говорил холодно, но сжатые кулаки его побелели. Он старательно впивался ногтями себе в ладони и демонстрировал уверенность и силу. При этом ярился, что я, мелкий засранец, насквозь вижу его истинные чувства. Жерар прислонился спиной к двери, нервно почесал щетину на шее.

Причина негодования Монокля висела над штурвалом. Компас. Компас, стрелка которого указывала точь-в-точь туда, откуда пытались сбежать запертые в клетках волокуны.

— Зверье чувствует Южный Круг. Чувствует эту заразу. Если вдруг твари забились — значит, уже все, уже граница. Тут решают футы, как оно случится дальше. Футы! — Монокль сложил руки за спиной. Голос его дрогнул. — Несколько лет назад я так потерял шамана. Кормой развернуло по ветру и все. Сгнил через год. Теперь, я так понимаю, вот эта ваша дрянная собачья игрушка предлагает отправить на гниение весь корабль целиком?!

— Я…

— Заткнись. Я не закончил, — Барри Рубенс прикрыл глаза. — Если вы меня обманули… Если все это какая-то шутка, какая-то игрушка дурацкая… Я сниму с тебя живого кожу. По лоскутам.

— Но…

— Дороги дальше нет! Эта стрелка показывает вот туда! Все, мы пришли.

— Может быть…

— Собачье ты говно! Смотри! — Барри встал за штурвал. — Сорольд! Тихий вперед и поднимай якоря!

Из трубы переговорника эхом донеслось:

— Ай-е!

Корабль затарахтел, пополз вдоль волн подальше.

— Смотри, отродье шаркунье, — Монокль ткнул пальцем в компас.

Стрелка поползла в сторону, будто потянулась за чем-то, остающимся за бортом «ИзоЛьды».

Барри Рубенс вывернул штурвал вправо, и ледоход послушно прорезал волны. Стрелка вновь повернулась.

— Видишь? Ты это видишь?

Он вел себя как ребенок. Обиженный и разъяренный ребенок. Но у меня и самого сердце упало. Стрелка определенно указывала в одну точку, как привязанная.

— Вот и весь ваш указатель!

— Барри..., — подал голос Жерар.

— Тихо!

— Барри! — не отстал его первый помощник. — Успокойся. Ты уходишь вразнос.

— Они появились из ниоткуда, они купили меня этой игрушкой. Какой я дурак был, что поверил. Все это время, все это время… Сорольд! Якоря вниз!

Застучало глухо, затрещало. Тяга упала. Нас развернуло так, что прямо по курсу оказался пустой корабль Радага.

— Спусти шлюпку, — услышал я свой голос. — Я проверю.

Монокль опешил:

— Что значит «проверю»?

— То и значит, — опустошенно сказал я. — Сяду туда, заплыву по стрелке.

— И подохнешь там?

— Оно же не сразу убивает, верно?

Голос не дрогнул, равнодушие с лица не схлынуло, но внутри все сжалось от ужаса. Что я делаю? Что за драную дрянь несу?

Монокль коснулся татуировки, глянул на Жерара в сомнении. Вся его ярость испарилась. Вместо нее воцарилось сожаление.

— Постой…

— Спусти шлюпку. Если там смерть, то пусть она возьмет только меня.

— Ой как громко сказано, — фыркнул капитан. — Только бардерского напева не хватает. Подраматичнее.

— Я не шучу, — отрезал я.

— Может быть, погрузить на шлюпку пару клеток и посмотреть? Сколько волокуны вообще могут продержаться? — подал голос Жерар.

— Мне откуда знать? — огрызнулся Монокль. — Малой, я вспылил, но ты должен меня…

— Я сказал: спускай шлюпку.

— Ты тут не командуй, а? — Барри поморщился.

Я хотел, чтобы меня отговорили. Очень хотел, но знал, что у них ничего не выйдет. Место, куда указывал компас, было совсем рядом. Если все это время оно вело нас к ничему, то… То зачем вообще случилось мое путешествие? Ради чего я потерял всех друзей, потерял любовь, потерял веру в жизнь?

— Там проход, я знаю, — соврал я. — Хочешь уберечь людей — дай мне попробовать.

Глава двадцать пятая «Волокуны визжат»

Весла шлюпки вряд ли были предназначены для того, чтобы за них хватался подросток. Тяжелые, холодные — они еле ворочались в уключинах. Я положил ладони на холодный металл, поднял взгляд. На ходах корабля собралась почти вся команда. Энекен плакал, отмахивался от Лава. Монокль стоял ближе всех, держа в руках компас. Перед тем как я спустился вниз, в шлюпку, он сказал:

— Никто не посчитает тебя слабаком, если ты передумаешь.

— Ну уж нет, я хочу это увидеть, — прервал его Буран. Хотя Неприкасаемому тоже было не по себе, показать это лихой рубака никак не мог. — Он кстати сразу гнить начнет или какое-то время должно пройти? Мы же можем задержаться? Тут тепло, хорошо. Мы согреемся, он растает.

— Я не передумал, — слова дались с виду легко, но кто б знал, что творится у меня внутри. Впрочем… Юрре ан Лойт, собачий командир эмпатов, наблюдал за мною с верхней палубы. Он облокотился на фальшборт и улыбался.

Даже не знаю, сколько человек пытались отговорить меня от поступка. Даже те, с кем я и словом не обмолвился за все путешествие.

Позади на носу шлюпки скакала обвязанная цепями клетка с волокунами. Звери бросались на металлические прутья всем телом и верещали так, словно кто-то жарил их на медленном огне. Такая же клеть тряслась и на корме, но тряслась значительно меньше. Мохнатые обитатели льдов жались ближе к «ИзоЛьде».

— Махни нам, когда надо будет тянуть, — сказал на прощание Монокль.

От кормы шлюпки на борт ледохода поднимался трос.

Я обернулся, глядя на то как волны уходят вдаль, куда-то за Южный Круг. Пронзают невидимые стены, несущие смерть. В горле пересохло, едкий комок в груди вновь задребезжал от страха. Что ждет меня там? Зачем я это делаю?

Ветер трепал волосы, волны покачивали шлюпку, бились о металлические борта. Тяжелая махина, которую с трудом спускали с верхней палубы, вдруг обратилась в хрупкую скорлупу, подвластную качке и воде.

Я прикрыл глаза: если сейчас мне предстоит окунуться в смерть, то туда нельзя идти со страхом. Туда надо идти в поиске облегчения. Думать нужно не о том, как хочется жить.

Думать надо о том, что смерть — это не самое страшное.

Я вспоминал лица людей, чьи жизни изменились из-за моих просчетов, из-за моих поступков. Шон, которого я убил из-за самонадеянности. Старина Раск, доверием которого я воспользовался, рыбак из Гильдии, заступившийся за меня и после преданный, Эльм, ставший Ледовой Гончей отчасти из-за меня. Три Гвоздя, погибший из-за моего недосмотра. Мертвец, покончивший с собой из-за потерянной надежды. Тот паренек с громгара, шедший в туалет.

Фарри, сломленный грузом ответственности, от которой я отказался.

Лица, лица, лица. Имена…

Волокуны визжали, а руки наливались силой.

— Отпускай! — скомандовал я и налег на весла. На корабле ослабили трос, и волна потащила меня прочь.

Я с трудом передвигал тяжелые весла, приходилось перекладывать на них весь свой вес. Монокль стоял наверху и рукой указывал мне направление. Я сконцентрировался на нем и памяти.

На себя — вспомнить Лайлу. Прочувствовать боль потери и потянуть весла всем телом. От себя — представить лицо солдата, которого я скрутил болью когда-то давно, в начале путешествия. Он, может быть, и забыл тот удар, а вот я помнил. Стыд придает сил. И так я греб.

Волокуны визжали, клетки ходили ходуном, цепи хрустели, трещали под напором обезумевших животных.

Кто-то говорил мне, что в Южном Круге кости продирает звенящая дрожь, а волосы сами собой встают дыбом. Невидимая сила проникает сквозь тебя и безвозвратно меняет тело. А потом уже, под гниением, человек и сам становится другим. Перед лицом смерти все проходят через личностные метаморфозы.

Я греб, корабль удалялся. Волна стала уводить шлюпку в сторону, и я, вцепившись в весло обеими руками, выравнивал непослушную посудину.

Ярдов через двести, наверное, у меня кончились силы. Я обмяк на жесткой лавке. Взял флягу с шаркункой с пояса. Жадно сделал несколько глотков, ярких, резких, и огляделся. Волокуны метались по клетке то влево, то вправо. Из пасти подледных обитателей на пол падала пена.

Шлюпку снова начало сносить, и я, убрав флягу, опять взялся за весла.

Кости не дрожали. Я не чувствовал вообще ничего. Трос вдруг натянулся, дернул лодку. Монокль опустил руку, с корабля раздался стук лебедки и меня потащило назад.

— Стой! — заорал я, перекрикивая звериный вой. — Еще немного!

Меня не услышали. Пришлось подняться и замахать руками, но движение не прекратилось.

— Ты как? — крикнул Монокль, когда шлюпка почти добралась до «ИзоЛьды».

— Хорошо, надо было чуть подальше зайти!

— Поднимайся, — не стал слушать Рубенс. — И в лазарет. Говорить будем позже.

***

После того как меня осмотрел Лагерт, с довольной улыбкой отметивший, что не видит ничего страшного, я отправился в каюту капитана. В гости к безумным картинам.

Монокль сидел на своем месте, забросив ноги на стол. Напротив расположился грязный и пропахший энгой Сорольд, он пил чай, и запах перца перебивал вонь нижней палубы. Жерар опять стоял у стены. Четвертым посетителем капитана был Академик. И чувствовал он себя крайне неуверенно.

— Что сказал Лагерт? — спросил Барри, повернув ко мне голову. Меж его пальцев сновала монета. Он перебирал кругляшок костяшками, и это гипнотизировало.

— Все хорошо. Надо было дальше пройти.

— Возможно. Тогда приступим. У меня появилась идея и хотелось бы ее обсудить, джентльмены. Эд ан Майстенц у нас специалист по животным. Сорольд — один из лучших техников, что я знаю. Жерар — это Жерар.

Громила вздохнул, а Барри Рубенс широко улыбнулся. Он пребывал в хорошем расположении духа. Совсем другой человек.

— Вопрос такой. Что это может быть? — Монокль бросил компас инструментарию. Я дернулся было, ожидая падения, но Сорольд ловко перехватил артефакт одной рукой, сноровисто открыл крышку и поднял вопросительно бровь.

— Это — компас, Барри.

— Знаю. И он очень чутко реагирует на что-то там, — капитан махнул в сторону стены. — Очень чутко. Чуть меняем курс, и стрелка начинает двигаться.

— Что-то на дне, значит. На что он там настроен? — Сорольд покрутил компас в руках, изучая. — Странная вещица, древняя.

— Не нажимайте ничего, — одернул его я. — Он маяком работать будет!

Так нас нашел Эльм, когда стал Гончей. Так нас нашло Братство. Кто знает, какая беда выйдет на след проклятого артефакта. Монокль хмыкнул:

— Значит, не зря я тебя сюда позвал. Может, еще что-нибудь расскажешь об этой игрушке?

— Этот компас выкрали с корабля Черного Капитана. Я могу ошибаться, но, по-моему, это его корабль. Там.

— Пустой-то?

— Да… Он за компасом долго гонялся…

Инструментарий удивленно шмыгнул носом.

— А ты откуда знаешь, что эта штука обратную связь имеет?

— Что? — не понял я.

— Ну, маяк!

— Ну… Знаю! Его Гончие на нас выходили из-за нее в Пустыне. Был Добрый, который отключил маяк. Его больше нет.

— Гончие, Капитаны, какой же это драный бред! — Сорольд щелкнул крышкой. — Утоплено здесь что-то.

— Думаешь? — Монокль нахмурился, об этом он явно не думал. — Ну это легко проверить… Эд!

— Да? — хором ответили мы с Академиком.

Капитан улыбнулся.

— Мастер Майстенц, — поправился он. — Я всегда использовал волокунов, как тревогу, что мы уже вошли в Южный Круг. Признаюсь, однажды, во время большого ветра, нас хорошо протащило под их вопли, и я потерял несколько человек, но… Может ли быть такое, что они чувствуют не просто мертвый воздух, а приближение к нему?

— Разумеется, — вскинулся Академик. — Волокуны обладают очень тонким инстинктом самосохранения! Они невероятно социальны и способны к организации! Невероятные создания! Проводился даже эксперимент: волокунов из одной колонии расселили по разным помещениям, и когда погибал один — все остальные начинали бесноваться и прятались от человека, который убил их собрата, — восторженно продолжал ученый, не обращая внимания на отвращение на лице Жерара. — Есть теория, что количество их чувств значительно превышает наше! Если мы обладаем слухом, обонянием, тактильностью, зрением, вкусом и эмпатией, то их набор богаче.

— Погоди-ка, Барри, мы вот по этой штуке сюда шли? — вмешался Сорольд.

— Позже, — прервал его Монокль. — Мастер Майстенц, продолжайте.

— Может быть они чувствуют само время, понимаете? Волокуны всегда находят слабые места во льду, не обнюхивая и не ползая по нему. Они чувствуют его. Брошенные останки привлекают их внимание за милю, никакое обоняние с этим не справится. Они просто знают! Если вы не слышали, обитатели тепличных платформ закупают волокунов для защиты от хищных кальмаров.

Сорольд опять щелкнул крышкой, покрутил компас. Академик скосил на него взгляд, запнувшись, и продолжил.

— Зверюшки чувствуют приближение глубинных и начинают беспокоится, тогда на воду выходят кальмаробойцы.

— Вот эта мысль мне и пришла в голову, спасибо, — кивнул Монокль.

— Откуда у вас это, простите? — смущенно спросил Академик и указал на компас. — По-моему, я про это читал…

— Да? — заинтересовался Рубенс, бросил на меня короткий взгляд, — и что же?

— Я встречал упоминание о нем в книгах Добрых Капитанов. Очень похоже на описание. Изобретение Добрых,способное указать на место, где захоронен Царн, что, несомненно, нелепица, однако…

— Так чего, Барри, я говорю — мы по ней шли что ли все это время? — повысил голос Сорольд.

— Да.

Ан Майнстенц умолк, немного оскорбленно.

Инструментарий подбросил компас в руке, вернул его Моноклю.

— Сказал бы раньше. Я-то думал, ты действительно что-то знаешь, — скривился Сорольд. — Он и правда может быть настроен на какую-то дрянь. Типа тех меток, что на Неприкасаемых ставят. И лежит сейчас твой труп на дне моря. Хотя если какой-то болван носился за этой игрушкой, то, может, чего-то ценное. Клад?

— Это мы сейчас и узнаем. Жерар.

— М? — громила отлепился от стены.

— Принимай командование на себя. Я проверю это все сам.

— Что ты задумал, Барри? — прогудел Жерар.

— Надо было малому сразу компас дать. Я не сообразил. Теперь пойду и посмотрю сам.

— Я могу еще раз сходить, — сказал я.

— Как я могу тебе это доверить, мальчик? — ехидно осведомился Монокль. — Нет уж, сейчас мне нужно сделать это самому.

Он не желал мне зла. Он едва сдерживался от нетерпения проверить свою догадку, потому что та дарила надежду. Поэтому я ничего не сказал.

***

За капитаном тоже наблюдала вся команда. Монокль сел в шлюпку один, махнул рукой, чтобы отпустили трос. Положил компас себе не колени и взялся за весла.

— Там смерть, — проскулил Энекен. — Мне страшно! Нам не надо туда идти!

— Там все хорошо, — похлопал его по руке Лав.

— Видишь, я же вернулся, — я послал ему в душу немного покоя, и толстяк притих.

Ледоход мерно покачивался на волнах. Бескрайние просторы катящейся куда-то воды, с рябью на покатых вершинах, завораживали. Шлюпка казалась крошечной посреди морских равнин.

В лодке визжали волокуны. Монокль греб.

— Сложно представить, что где-то тут что-то может нам навредить, правда? — сказал Лав. — А ведь несколько лишних ярдов — и ты покойник.

Я кивнул. Хотя во мне почти не осталось страха перед ядом Южного Круга. Ведь ничего же там, в шлюпке, со мною не случилось.

Надеюсь.

Монокль отошел от корабля на пару сотен ярдов и махнул рукой, чтобы его протащили обратно. Когда шлюпка почти добралась до ледохода, капитан вновь замахал, чтобы трос ослабили, и на веслах двинулся куда-то вбок, по-прежнему глядя на стрелку компаса.

Волокуны верещали так истошно, что мне хотелось пристрелить зверушек и избавить их от страданий. Барри Рубенс налегал на весла, уходя в сторону, и не отрывал взгляда от стрелки компаса.

— Куда он? — сказал Лав встревоженно. — Что он делает?! Далеко, очень далеко отходит!

Монокль резко бросил весла в воду, тормозя шлюпку, и заорал что-то. Сквозь вой зверей приказ его затерялся, но тот, кто управлял лебедкой, все понял и так. Застучал механизм, трос дернул крошечный кораблик, и капитан едва удержался на лавке.

— Там проход, — сказал он, когда забрался наверх. — Проход, я в этом уверен.

Монокль улыбался, но как-то напряженно. В душе его боролись горечь и радость.

— Там проход через Южный Круг! — громко объявил он. — Собираемся! Отправляемся! Мы дошли!

Команда молчала, взгляды устремились в море. Наверно, мы должны были ликовать, но…

Все боялись.

— А вдруг это проход в никуда? — спросил кто-то неподалеку.

— Отправляемся, джентльмены! По местам! Поднять шлюпку! — проревел Жерар. Я смотрел на Монокля с верхней палубы. Он почувствовал мой взгляд, поднял голову и подмигнул. Но я все понял.

Барри Рубенс заплыл в Южный Круг.

По телу пробежали колючие холодные лапки. Волна жара ударила в голову. Только что капитан «ИзоЛьды» случайно убил сам себя.

— Биами, возьми себе пару неудачников и вали на камбуз. Шэйн, с тебя сегодня вкуснятина! — орал воодушевленный Жерар.

Многие остались наверху. Здесь было тепло и просторно, свежий воздух переполнял грудь, а страх в душе требовал следить за морем, будто так можно уклониться от возможной опасности, даже если глаз человека никогда не различит ее среди безмятежных волн.

Монокль… Проклятье, я вдруг отнесся к нему с сочувствием. Черная лихорадка Южного Круга неизлечима. Сгнить заживо — судьба не из приятных. Каково это —знать, что теперь ты умираешь и срок твой ограничен?Не так, как у каждого из нас — неопределенностью, а совершенно чудовищно известен. Сколько проживает попавший в Южный Круг? Месяц? Два? Полгода?

Но он ведь пробыл там совсем чуть-чуть, его должно было зацепить только краем. Может, все-таки у капитана «ИзоЛьды» есть шанс?

«Ты не слишком-то увлекайся, Эд. Не драматизируй!»

Внизу корабля что-то лязгнуло, затем застучала поднимаемая якорная цепь, и «ИзоЛьда» взревела двигателями, разворачиваясь.

Губы Лава побледнели. Он прищурился:

— Не по себе мне тут. Не по себе.

— Мне страшно. Эди, я не хочу туда, — проскулил Энекен.

— Там будут зеленые леса, Энекен, — сказал я, сам не веря в свои слова. — Видишь, как тепло? Дальше будет только теплее!

— Не хочу тепло. Хочу назад, — хныкнул толстяк.

Ледоход развернулся, покачиваясь на волнах, ненадолго застыл на месте, а затем двинулся вперед, в проход.

В клетках, выставленных на крыльях «ИзоЛьды» заскулили, а затем и заверещали волокуны.

— Ой, да хватит уже! — гаркнул откуда-то справа Буран. Бахнул выстрел. Неприкасаемый надломил дальнобой, перезаряжая его.

Я обернулся. Клинки Солнца во главе с Тасом Буром встали на колени. Обычно угрюмые, мужчины улыбались. Губы их шевелились в такт тихой молитве. Один из наемников Ока стоял с другого борта с дальнобоем наизготовку и всматривался в воду.

К нему подошла одноглазая Вия, что-то спросила и затем тоже уставилась вниз.

Бахнул еще один выстрел, и страдания второго волокуна прекратились. Буран пошел на противоположную сторону палубы.

Ему никто не мешал, все смотрели на воду, силясь разглядеть хоть какие-то признаки таящейся здесь опасности. Интересно, как далеко от нас была смерть? Если бы я протянул руку — то зацепил бы Южный Круг?

Эта мысль оттолкнула меня от фальшборта. Я резко отпрянул, но тут же сделал вид, что вспомнил о каком-то невероятно важном деле и зашагал к выходу с палубы.

Наемник опустил дальнобой, но все еще смотрел вниз и хмурился. Что он там увидел?

Я узнал об этом позже.

Глава двадцать шестая «Что-то в небе»

Путь сквозь Южный Круг — это как прогулка по талому льду. Ты ступаешь на твердую поверхность, и она вроде бы выдерживает твой вес. Но никто не знает, разбегаются под тобой тонкие трещины или нет. Просто следующий шаг легко окажется последним, потому что лед уже разрушен и готов поглотить забредшую душу. Лед ждет твоего движения, чтобы сцапать колючими зубами и заглотить.

А может быть, он тебя и отпустит. Даст пройти дальше. Определенности нет.

Любая волна в бесконечной череде могла оказаться тем самым предпоследним шагом. Например, вдруг налетит боковой ветер и чуть-чуть изменит курс? Или течение толкнет массивную тушу ледохода. И все — «ИзоЛьда» уже тащит команду в лапы Темного Бога. Просто в один миг сотни крошечных невидимых копий проткнут насквозь наши тела, и по жилам поползет к сердцу черная гниль.

Так что переборки и коридоры корабля притихли. Команда подавленно ждала, считая мерный звон часовой рельсы. Один Буран никак не хотел признавать, что оказался в железной банке, способной стать ему могилой просто из-за ошибки уставшего штурмана или рулевого. Он блистал язвительностью в кают-компании, где уныло играли в непрекращающуюся бурду, хорохорился в столовой, пока остальные сосредоточено изучали дно мисок. Энекен не выходил из каюты и постоянно плакал, Лав носил ему еду, щедро сдабривая ее каким-то порошком.

— Для успокоения, — говорил он мне. Я приходил в каюту только ночью, чтобы не беспокоить толстяка, а остальное время бродил по опустевшему со времен исхода Фарри ледоходу.

Но даже ночью Энекен часто хныкал. Лав злился, тормошил приятеля, выдергивая того из недобрых снов, а я пытался успокоить своей силой обоих. Ан Шмерц любил своего друга как сына, но сил душевных ему не хватало. Когда Энекен всхлипывал, просыпаясь, Лав садился рядом и напевал тихо-тихо детские песни. Толстяк сжимал его руку и, хныкая, засыпал.

Я наблюдал за этим со своей койки и восхищался тем, как Лав сдерживает своих демонов. Полный раздражения, он никак не выражал это словами. Всегда был трепетен. Смог бы я так?

Наверное, нет. Они казались семьей, а я и представить себя не мог на их месте. Представить себя сильным, взрослым у кровати кого-то кроткого, безобидного, хоть и способного разорвать тебя на части одним рывком.

Монокль не выходил из командной рубки. Пару раз я, прогуливаясь, заглядывал в иллюминаторы и видел, как он стоит у штурвала, а за столом возится изможденный Гушлак. Юноша постоянно что-то чертил, правил, выходил на палубу с диковинными инструментами и крутился там, записывая, замеряя, выглядывая.

Многолюднее всего было на верхней палубе, будто те, кто выбирался наверх, силой мысли удерживали «ИзоЛьду» на прямом курсе. Здесь было свежее, чем в душных помещениях ледохода. Здесь было тепло даже ночью, хотя без шапки уши все-таки мерзли. Однако не это выгоняло людей наружу. Не это заставляло пальцы цепляться за фальшборты, а напряженные взгляды — буравить воду вокруг корабля. Все мы искали приметы, знаки, символы. Рябь на воде, особенные брызги волн, что-нибудь! Когда «ИзоЛьда» вдруг завывала и резко меняла курс, мы все ожидали касания смертельной волны Круга. Замирали, зачем-то напрягая мышцы, будто так можно защититься от черной гнили, а затем, когда двигатели переходили на мерный стук, успокаивались вместе с ледоходом, утирали испарину со лбов и вновь возвращались на бесполезную вахту. Слушали плеск волн о борта да гул гребных винтов.

Человеку свойственно искать ориентиры. Без них он теряется и легко поддается панике.

Не могу припомнить путешествия более тяжелого. Нас не мучили холод, голод и болезни. Никто не вырезал команду, никто не строил планы мести и переворотов, вокруг не бродили чудища и корабли Братства. Самой основной целью каждый день были завтрак, обед и ужин, вахтами никто никого не истязал.

Но вот это ощущение беспомощности… Постоянное ожидание смерти высасывало силы пуще всего. Я бы с большей радостью еще раз оказался на заготовке у Пролома, чем пережил такое путешествие.

Но ледоход шел, и бесплотные зубы Южного Круга клацали где-то рядом, не находя человеческой плоти. Казалось, путь наш тянулся несколько недель, хотя на самом деле прошло только два дня и две ночи.

А на третью ночь путешествия меня разбудил громкий стук. Я подумал, что мне это приснилось, но в следующий момент дверь распахнулась, в тусклом свете из коридора появилась огромная фигура.

— Вставай. Капитан зовет, — сказал Жерар.

— Чтобы ты подох, гадина! — вскинулся Лав. Энекен захныкал как ребенок, завернулся водеяло. Ан Шмерц скатился с койки и бросился к другу:

— Что случилось-то, драный ты демон?

— Не твое дело, — отмахнулся от него помощник капитана. — Бауди, ну?

Я торопливо оделся, еще пошатываясь ото сна, и выскочил в коридор.

— Пошли! — Жерар затопал по коридору вперед. — Быстрее, ну!

Лав выглянул в коридор, сонный, помятый, а затем захлопнул дверь в каюту, где в голос плакал Энекен.

— Что такое, Жерар? — спросил я здоровяка.

— Не знаю. Монокль сказал, чтобы я тебя привел. Может, вышли? — с надеждой сказал тот. — Вот бы здорово оказалось, как считаешь?

Я кивнул, зная, что он это не увидит. Жизнь давно научила меня — хороших новостей не бывает. Что-то случилось. Что-то важное и, конечно, неприятное.

Когда мы вошли, капитан стоял у штурвала, вцепившись в него руками. Татуировка на бледном лице почернела, глаза запали. Спал ли он вообще эти дни?

— Смотри! — бросил Рубенс, услышав нас. Кинул короткий взгляд, кивнул и показал на компас.

Я подошел, посмотрел на светящуюся стрелку.

— Смотрю. Что я должен увидеть?

Что-то показалось мне необычным, но что? Сон еще не выветрился из головы.

— Мальчик, собачий ты сын, посмотри куда она указывает!

И тут я понял. Бирюзовая стрелка развернулась и теперь ее конец смотрел на нас, а не куда-то вперед. По телу пробежалась волна мурашек.

— Ой…

— Что это значит «ой»? Ты вообще хоть что-то знаешь об этом компасе?

На миг мне подумалось, что он специально выдергивает меня в такие моменты, чтобы доказать — ничегошеньки этот пацан не знает. И это разозлило.

— Откуда? Я тут не был! Мы должны развернуться?! Или попрыгать за борт?! Откуда я могу это знать!

Рубенс поджал губы. Нет, точно издевается!

— Я ничего об этом не знаю, капитан! Ни-че-го!

— Ладно. Ладно, успокойся. Жерар, спускай шлюпку!

— Барри… Там ночь…

— Вы тут совсем обледенели? Один орет почем зря, второй мямлит. Что за «Барри»? Ты слышал приказ?!

— Слушаюсь, — буркнул громила.

— Эй, внизу! Якорь в воду! Держи корабль!

— Ае! — прогудело из трубы переговорника.

— Жерар? — повернулся к помощнику недоуменный Рубенс.

Здоровяк, мнущийся у двери, дернулся и вышел.

— Я думаю, что мы прошли Южный Круг, мальчик. Я думаю, — капитан вдруг осекся, — что мы там, где хотели быть.

Впереди свет от прожекторов плясал по черным волнам. За пределами его все скрывала тьма. Лишь сверху блестели яркие огоньки. Фонарики небесных шаманов.

— Что это? — спросил я.

Монокль поднял взгляд, изумленно поднял брови. Лязгнул чем-то, крепящим штурвал в одном положении, схватил компас и, ни слова не говоря, вышел.

Я поспешил следом.

Вместе мы выбрались на верхнюю палубу. От холодного ветра я проснулся окончательно и пожалел, что не надел ничего теплее. Не думал, что выйду наружу. Но в следующий миг я позабыл про холод. Мы оказались под черным небом, усыпанным множеством сверкающих звезд. Они мерцали. Какие-то были больше, какие-то меньше. Огромный искрящийся купол без привычных ночных красно-синих волн.

— Что это такое?! — выдохнул я.

Монокль развернулся в растерянности.

На палубе появилось несколько моряков во главе с Жераром — и те тоже застыли в изумлении.

Небо показалось мне огромным черным куполом с тысячами светящихся точек.

— Что встали? Шлюпку на воду! — гаркнул Монокль.

Все то время, пока трещали цепи, опускающие лодку на воду, капитан стоял, задрав голову. И я рядом с ним. Зрелище восхищало и почему-то пугало. Будто над нами застыла бесконечность.

— Шлюпка готова, — наконец сообщил Жерар. Здоровяк тоже смотрел наверх и… улыбался.

— Кто-нибудь, к лебедке троса. Дай фонарь!

Один из моряков, в котором я узнал старшего ан Шурана, протянул Рубенсу свой шаманский фонарь. Капитан взял его:

— Начну им махать — тяните трос. Не проспите!

Он торопливо спустился по внешней лестнице на нижнюю палубу, где стучала о железный борт ледохода шлюпка.

Жерар сполз вниз, встал у механизма лебедки.

— Я на месте, Барри!

Рубенс прыгнул в лодку. Взялся на весла и погреб, но не прямо по курсу, а в сторону.

— Барри! — заорал ему помощник. — Ты куда?!

— …ать…! — донеслось с воды. — …ать…! …ка!

Я последовал за помощником, встал рядом. Громила нервно засуетился, потянулся к рычагу лебедки, но замер.

— Что он сказал? Как думаешь? Может, его течением уносит? Может, подтянуть?

— Подождать, — Жерар нахмурился, и я уточнил: — Ну, по-моему он просил подождать. И что-то еще.

Огонек фонаря в шлюпке удалялся в сторону от качающейся на волнах «ИзоЛьды». От холода я обнял себя за плечи и съежился.

— Куда он? Его же заденет! — произнес Жерар.

— Нет, не заденет, — покачал головой я. — Не заденет.

Барри Рубенс больше не боялся Южного Круга.

Монокль греб, его помощник травил трос, мерно дышало море, и волны тихо плескались о борт. А я замерзал.

— Далеко… Очень далеко отплыл!

Рубенс махал веслами так, словно они ничего не весили. Огонек фонаря таял в темноте, превращаясь в крошечную точку.

— Машет? Ты не видишь, а? — нервничал Жерар.

— Нет, не машет, — ответил я, стараясь не выпускать точку из поля зрения. Прищурился, но от этого та лишь заплясала сильнее. Я протер глаза, раскрыл их шире.

По-моему, я начал терять ее среди отражающихся в воде звезд. Еще ночь назад по волнам ползли привычные цвета, но теперь все вокруг было черным-черно, несмотря на ясную погоду. Море стало небом.

— Драный демон! Я ничего не вижу! — взвыл Жерар. Перегнулся через поручни. — Не вижу!

Я моргнул, и фонарик слился с отражениями.

— Ты его видишь, Эд?

— Нет.

— Ну ладно, — он решительно повернулся к механизму лебедки, рванул за рычаг, и та застучала, натягивая на себя трос и вытягивая шлюпку с капитаном из темноты. — Ругайся не ругайся, Барри, а хватит.

Когда лодка пристала, то Монокль, ни слова не говоря, выбрался наверх. Встал рядом с нами. Орать на Жерара он и не думал.

— Ну, теперь я знаю, как эта штука работает, — с улыбкой сказал Барри. Отер мокрое от брызг лицо рукавом. Рубенс был счастлив. Он порывисто обнял Жерара, а затем повернулся ко мне.

— Вас с Фарри привел ко мне счастливый случай. Спасибо.

Он положил мне руку на плечо, хотел сказать что-то еще, но лишь повторил:

— Спасибо.

— Что там, Барри? — спросил Жерар.

— Там новый мир, мой огроменный друг. Новый мир. Эта стрелка теперь показывает нам путь обратно. Южный Круг позади! Оледенительная игрушка указывает на проход. Слева все чисто. Надо бы справа проверить, но зачем?

Капитан вытащил компас из кармана.

— Посмотри на небо! Это совсем не те края, к которым мы привыкли, друг. Мы добрались, понимаешь! Буди команду, думаю, все захотят об этом узнать!

— Слушаюсь, капитан! — радостно ответил Жерар и полез по лестнице обратно.

— А что дальше? — спросил я Монокля, дрожа от холода. Рубенс щелкнул крышкой, посмотрел на лазуревый свет.

— Дальше? — он хмыкнул. — Дальше разберемся.

Наутро нас ждал новый сюрприз. Хоть вся команда и провела большую часть ночи наверху, а кое-кто даже успел напиться на радостях, утром мы снова были на верхней палубе. Слева от нас всходило солнце, а впереди, чуть правее, на горизонте появилась черная линия.

— Суша! Суша! — исступленно орал Седьмой. — Суша!

Полосу увидел Гушлак, стоящий у руля. Разбудил капитана, а тот вновь поднял всю команду.

— Спящий указал нам путь, братья! Слава Спящему, уберегшему нас! — гудел Тас Бур, и Клинки Солнца восторженно ревели, вторя ему. А тот, кто на самом деле протащил корабль сквозь Южный Круг, прикладывался к подзорной трубе и улыбался. Лав с биноклем отбивался от желающих поглядеть и словно поедал далекий берег взглядом, не собираясь ни с кем делиться. Буран с детским восторгом на лице стоял у фальшборта и совсем не походил на смертоносного бойца. Наемники Ока безмолвными фигурами застыли на верхней палубе, но под сокрытыми белыми тряпками тоже таились улыбки. Я чувствовал их.

— Что это? Что это в небе? — крикнул кто-то, и все посмотрели наверх, не понимая, о чем речь.

Там, в яркой синеве, двигалось небольшое белое существо, оно то махало крыльями, то расправляло их и будто зависало в воздухе.

— Это невероятно! Невероятно! — завопил Академик. — Светлый Бог! Это против всех законов!

— Вон еще! Еще!

К первому созданию присоединились его собратья. Их резкие крики показались мне самой сладкой музыкой. Жизнь. Здесь есть жизнь. Те мертвые пустоши, которые иногда навещали меня в кошмарах, оказались лишь снами.

Энекен захлопал в ладоши от восторга. Я прилип к фальшборту, наблюдая за неизвестными мне существами. Они были совсем не похожи на все то, к чему я привык. Очень маленькие и быстрые. Что вообще могло подняться в небо кроме акул и китов? Как они взлетают? Отталкиваются от воды? Или только крыльями? Но как они держатся в воздухе и играют с высотой?

Много вопросов крутилось в голове, и все они были светлые, не обремененные сожалениями или сомнениями. Знаете… Я, может быть, даже говорил такое ранее. Но… Мне удается прочувствовать лишь горе. Светлое я вспоминаю только потом, с сожалением, что не узнал его в лицо, когда был рядом. И вот в тот момент на верхней палубе все беды растворились за непередаваемым ощущением сиюминутного счастья. Теплый ветер бил в лицо, наверху с криками носились диковинные создания, а впереди виднелся берег. Да еще и ощущения команды как-то собрались во мне, и от общей радости подгибались ноги.

Наверное, моя улыбка была еще шире, чем у Бурана.

Наверх выбрался даже Фур-Фур. Он стоял у поручней, положив на них забинтованные руки, и смотрел в небо через прорезь повязок, закрывающих его лицо. Я не удержался и подошел к нему. Братья ан Шураны смешались с другими моряками, и потому мой недруг показался слишком одиноким. Незаслуженно, в такой-то момент.

— Мы дошли, — сказал я.

Фур-Фур дернулся, покосился на меня. Вокруг глазниц кожа потемнела, потрескалась. Взгляд воспаленных глаз был безумен.

— Ты герой, — почему-то вырвалось из меня. — Я бы так не смог. Там, внизу.

Меня обдало волной недоумения, недоверчивости. Но Фур-Фур ничего не сказал, просто отвернулся и опять уставился в небо.

— Ну да я и не смог, ты знаешь. Ты молодец. Я думал про тебя хуже. И про Фарри ты был прав.

Эти слова убили во мне ощущение счастья. Не предал ли я только что друга?

— Нет, он хороший, — поспешил оправдаться я, — но ему пришлось играть эту роль. Ты же понимаешь? Чтобы сделать что-то, нельзя всегда быть благородным и честным. Иногда приходится испачкаться.

Фур-Фур опять посмотрел на меня, проскрипел сквозь повязку:

— Чего тебе от меня надо?

— Просто хотел сказать, — смутился я, сам не понимая своего порыва. — Прости.

Я отошел, чувствуя на себе его странный взгляд. И вдруг попал в объятья Бурана. Неприкасаемый подкинул меня вверх, улыбаясь.

— Я сейчас тебе что-то скажу, плакса, но ты постарайся забыть это как можно скорее!

Он держал меня на руках, за подмышки, будто маленького ребенка.

— Если бы не ты с твоей рыжей болтливой подружкой — я бы подох где-нибудь во льдах, унеся с собой к Темному только трупы и снег. Жаль, что только мы с тобой это видим! Жаль, что Торосик не здесь. Вот бы посмотреть на его рожу!

Его слова окончательно добили счастье в моей душе. Фарри... Фарри мечтал о том, что мы сделали. Он приложил столько сил и ушел незадолго до победы. Как бы я хотел увидеть его лицо сейчас. Кричать с ним вместе от радости. Вспоминать все, через что протащила нас жизнь. Разделить победу. Он ведь единственный не сдавался. Когда вокруг не осталось никого, кто пожелал бывзять ответственность, бывший воришка, ребенок в глазах окружающего мира, сделал то, чего не смогли сделать умные, опытные, сильные взрослые. Сделал и…

Победил? Все-таки он победил, да?

Буран всмотрелся в меня и опустил на палубу, посерьезнел.

— Да… Жаль… — повторил он.

Я остался на палубе, раздавленный вернувшимися темными мыслями. Никто из нас не заслуживал того, чего мы добились, больше, чем мой друг.

Никто.

Глава двадцать седьмая «Мне очень жаль»

Самым сложным оказался момент, когда Монокль отбирал людей, вынужденных остаться на борту «ИзоЛьды». Капитан построил нас на палубе, так чтобы каждый видел берег, а затем пошел вдоль строя. Его, конечно, слушали, но все смотрели туда, где среди утопленных в песок камней нас ждали деревья. Высокие желтоватые стволы с пышными зелеными кронами. Ветер шептал что-то, заблудившись среди ветвей. Колыхались странного вида растения, ковром устилавшие землю. Темно-зеленые, отмеченные солнечными пятнышками.

Очень хотелось дотронуться до них рукой.

Монокль шел вдоль строя, приближаясь ко мне.

По песку вдоль воды бегали крошечные зверьки, похожие на тех белых созданий, но поменьше. Иногда они вспархивали вверх и исчезали в лесу. Волны шуршали по берегу, и наш корабль качался им в такт.

Барри Рубенс приближался. Вперед уже вышел Сорольд, как обычно с флегматичной улыбкой, за ним оказался безымянный инструментарий, также отнесшийся к произошедшему с равнодушием, вышли трое Клинков мрачнее тучи, отделился от своих один из наемников Ока, застенчиво улыбался Лагерт, хныкал Энекен, а рядом с ним стоял вызвавшийся добровольно Лав. Чуть в отдалении играл желваками обиженный Жерар.

Когда Барри остановился напротив меня, то я даже дыхание затаил, но капитан и не взглянул в мою сторону.

— Шлюпки на воду! — гаркнул он.

Не помню, как мы добрались до берега. Лодки с шуршанием ткнулись носами в песок, а дальше… Я очнулся на коленях. Песчинки в моих руках сыпались сквозь щели между пальцев, приятно щекоча кожу. Легендарная Суша не оказалась вымыслом и частью старых сказок!

— Не зевать! Здесь может быть все что угодно! — прокричал откуда-то Монокль. — Юрре, отправь своих по берегу, одного дай нам! Всем держаться рядом! Тас Бур, бери своих, идем туда.

Два пары наемников разошлись в разные стороны, оставляя за собой глубокие следы на песке. Монокль и Юрре ан Лойт зашагали в сторону леса, и за ним двинулись вооруженные Клинки во главе с Тасом Буром. Я поспешил следом, убедившись, что меч закреплен на поясе и легко выходит из ножен.

— От берега не отходить, — обернулся Монокль, но смягчился, увидев боль в моих глазах. — Не больше десяти ярдов по лесу, понял?

Я закивал и ступил под свод деревьев с благоговением. Их, конечно, мне довелось видеть и раньше, в саду Барроухельма. Но тут они были совсем другие. Выше, сильнее, свободнее. А пружинистый желто-зеленый ковер под ногами. Я присел, поглаживая сухие, жесткие цветки. Положил руку на теплую почву, которая была здесь вместо песка.

— Я отсюда никуда не уйду, знаешь ли, — сказал оказавшийся рядом Буран. Неприкасаемый махнул рукой. — Никуда.

Море и стоящая на якоре «ИзоЛьда» выглядели из тени леса еще прекраснее. Волны ласкали берег, над головами шептали деревья, воздух пах зеленью, но совсем не так, как в душных теплицах.

Наша команда разбрелась вокруг места высадки, изучая открывшийся мир. Кто-то плюхнулся на песок, кто-то сел на берегу, сунув ноги в воду и изумленно шевеля пальцами.

— Если здесь все засеять… — проговорил я, сглотнув.

— Нет, — мотнул головой Буран. — Здесь нельзя. Нельзя губить такую красоту. Хотя что ты понимаешь, деревенщина.

Я сел на землю, а затем и лег, глядя, как качаются на фоне синего неба пушистые ветви деревьев. Растения чуть кололись сквозь рубаху, но мне это даже нравилось.

— Здесь можно жить, — сказал Буран. — Это самое главное в нашем путешествии. Можно и возвращаться, как считаешь?

— Чувствуешь? — не ответил я. — Ничего не дрожит, не качает. Голова кружится от этого!

И тут в лесу грянул выстрел.

От этого звука на берегу воцарилась тишина, Буран пригнулся, схватился за мечи. Лицо моментально стало хищным.

— Зверь, — крикнул с берега Господин Подлость. Он, замотанный в белые тряпки, стоял по колено в воде. — Скоро вернутся. Все тихо.

Буран выпрямился, вогнал мечи обратно в ножны, а я опять откинулся на спину. Земля грела. Как же здесь все отличается от того, что там, далеко, в замерзающей под сине-красным небом Пустыне.

— Я не хочу возвращаться, — вырвалось у меня.

— Ну, в этом я ни разу не сомневаюсь, зная тебя. Вот только мы должны, — заметил Буран, — мы должны рассказать об этом всем там, на севере.

Он подмигнул мне и ушел.

Я поехал и на вторую вылазку. Капитан отпустил тех, кому не посчастливилось остаться на ледоходе, и Энекен очень просил, чтобы «Эди» пошел с ними. Монокль, разумеется, разрешил. В его жесте я прочитал нечто вроде: «Да будто нужен он мне тут».

Лагерт плыть отказался. Сорольд тоже. Второй инструментарий посомневался и в итоге махнул рукой и спустился в родную вотчину. Так что мы все поместились в одну шлюпку и отчалили.

— Смотри, Энекен. Все зеленое! — говорил я, пока мы шли к берегу. А тот тянул шею и улыбался. Лав прикрыл глаза, о чем-то размышляя. Клинки гребли молча, вкладывая все силы в каждое движение.

— Эди… Зеленое. Такое зеленое!

Великан был счастлив.

Когда шлюпка ткнулась носом в песок, мы вытащили ее на берег.

— Я хочу туда! — ткнул пальцем в лес Энекен. — Туда!

— Так идем!

Жерар сел на берегу, вытянул ноги и минуту сидел недвижимо. А затем плюхнулся на спину. Клинки преклонили колени. Единственный наемник выпрыгнул в воду и замер, прислушиваясь к ощущениям.

— Зеленое! Зеленое! — шептал Энекен, шагая среди деревьев. — Зеленое!

Лав шел рядом, хмурился почему-то. Поглядывал по сторонам настороженно.

— Не верится, что мы дошли, правда? — спросил я его. Он замялся ненадолго, а затем кивнул. В его душе ворочалась неприятная тревога, но за оружие он не хватался.

Перед нами оказался огромный, в два человеческих роста, камень, утопленный в земле. Он был облеплен зеленым мхом, а через черную щель расколотого валуна тянулось к солнцу юное деревце. Я коснулся тонких листьев — на ощупь как мягкие иголки. Какое же это чудо!

Мы обогнули валун, и тут Энекен остановился.

— Что такое? — спросил я его.

— Что это? — воскликнул Лав, и я обернулся, вглядываясь туда, куда он указывал.

Мне на голову легла тяжелая рука, и где-то за глазами вспух холодный колючий шар.

— Мне очень жаль, — незнакомым голосом произнес Энекен.

Лед внутри головы взорвался и разлетелся по телу. Из моего горла вырвалось мычание умалишенного, глаза закатились, из открывшегося рта потекла струйка слюны: «Мне очень жаль». Холод выкручивал жилы и вены. Острые иглы царапали мозг, от чего перед глазами вспыхивали новые солнца. Но вместе с болью в мою сущность проникало нечто иное. Покой. Это был покой. Черный Капитан, которого я искал все наше путешествие, подарил мне то, чего так жаждала душа глупого эмпата.

Я упал.

Энекен присел рядом, по-отечески положив руку мне на плечо.

— Ты интересный человек, Эд ан Бауди. Ты должен все это увидеть.

— Идемте, — сказал Лав, он выглянул за камень, — они точно отправят за нами людей. Мы теряем время.

— Не торопи, — равнодушно промолвил Черный Капитан, так долго притворявшийся дурачком. — Вставай, Эд. Тебя ждет новая жизнь.

И я поднялся. Совсем другим человеком. Свободным, обретшим смысл и цель жизни. Теперь все, кроме служения Ему, казалось нелепым. Терзания, переживания, сомнения — мусор, который был больше не нужен.

— Мы могли бы еще подождать, — произнес Лав. — Чего тебе так срочно это все втемяшилось?

— Я устал от этой личины, — Энекен похлопал в ладоши. — Было интересно, но я устал.

Я смотрел на толстяка и чувствовал в нем привычную тьму Радага. Теперь, когда Черный Капитан не прятался, мрак в нем бурлил вязкими щупальцами. И этот мрак мне нравился. Восхищал своей чистотой.

— Так тому и быть, — бросил Энекен. Прислушался. — Еще немного.

Лав кивнул.

И тогда из леса к нам выскользнула Лайла. Я не сразу узнал ее без повязки, но сердце подсказало. Даже после ледяных пальцев Черного Капитана, перебравшего мне мозг, внутри образовался комок счастья.

Она жива! Жива!

Лайла шла медленно, глядя мне прямо в глаза, а я жадно поедал взглядом ее стройное обнаженное тело, которым мечтал обладать, но не мог даже коснуться из-за страха осквернить нашу дружбу. В правой руке сказительница держала компас.

— Вот теперь пошли.

— Монокль мертв? — спросил я.

— Он уже был мертв. Хозяин оказал ему милость и избавил от страданий, — ответила она. — Рада тебя видеть, малыш Эд.

Энекен взял у нее артефакт, сунул в поясной кошель.

— Туда, — махнул Черный Капитан рукой и устремился вглубь леса.

Лайла остановилась рядом со мною, подняла мой подбородок пальчиком, чтобы заглянуть в глаза.

— Нравлюсь?

— Да, — выдохнул я. Никаких сомнений, никаких страхов, никаких мыслей. Лишь безграничная радость, столь, наверное, неуместная, но мне было плевать. Она жива. Жива и рядом. И как же прекрасна.

— Теперь все будет иначе, — сказала Лайла.

***

Все дорогу по темнеющему лесу я искал в себе следы чудовища, которым стал, и не находил. Мы шли под деревьями и пересекали шумные ручьи, проходили поля хвойного кустарника, и над нашими головами светился бледный шар луны. Четыре фигуры в тихом мире. Я понимал, что изменился, но никак не мог найти в себе хоть толику возмущения. Все было так, как должно было быть! Мое предыдущее существование казалось фальшивым, неправильным. Тот я был жалок.

Наконец Энекен устал и объявил ночевку. Он сел на поваленное дерево и предоставил Лаву возможность организовать костер. Я хотел помочь, но ан Шмерц остановил меня жестом, мол, ты не знаешь, как это делать. Лайла, которой Черный Капитан отдал свою рубаху, утопала в ней, как в халате, и постоянно поглядывала в мою сторону. На губах ее играла улыбка, но когда я пытался с ней заговорить, она лишь прижимала палец ко рту и шептала:

— Потом.

Огонь разгорелся, затрещал, выплевывая красные искры в воздух. Свет пламени выдернул из темноты лицо Энекена. Уставший Черный Капитан откинулся на поваленное бревно и отстраненно смотрел на нас с Лайлой. Размышлял, но о чем — во тьме его души было не видно.

Впрочем, я и не пытался его читать. Этот человек превратился в живого Бога. Не какую-то подледную тварь или же никому не известного обитателя небес, а истинного создателя. Он заткнул во мне голос, столько лет отравлявший жизнь. Во мне бурлила сила, уверенность и желание действовать. Готовность совершить все, что мне скажет человек, прогнавший из головы тьму.

— Я ведь искал тебя, — сказал я ему. — С Провала.

Рядом со мною сидела Лайла, наши плечи соприкасались.

— Знаю, — тускло произнес Черный Капитан. — Кроме тебя были и другие эмпаты. Сильнее. Они тоже не нашли. Я хорошо знаю людей.

Он вдруг вспыхнул мужественностью, расправил плечи.

— Эпоха трудных решений! — сказала его новая личина. — Вызов брошен, и я вынужден был принять его. За честь моей семьи! За честь моей страны! Останови вас Братство — я бы остался посреди Пустыни один и не смог бы сдержать данную мною клятву. Конечно, сил бы мне хватило пройти все до конца. И после славной битвы, клянусь, я нашел бы компас. Но тогда остался бы один у бескрайнего моря. Оно не любит одиночек. Мое сердце болит, но пришлось пожертвовать прекрасной дамой, чтобы призвать отродье Царна.

Он нахмурился:

— Она… Она разбудила во мне что-то. Что-то недоступное таким людям, как я.

— Дамой?

Энекен вновь опустел, отбросив в сторону возвышенный образ:

— Жнец Братства. Ты знаешь. Она хотела убить вас, но я узнал ее слабость и смог покорить. Сильный грех, сильные чувства. Мне не пришлось даже видеть ее, чтобы поменять.

Я вспомнил выстрелы у Ластен-Онга, укладывающие на лед одного фанатика Братства за другим.

— Ты мог нанять кого угодно.

— Нет. Монета не заставит человека пойти до конца. Никто не делает работу лучше фанатиков. А вы — фанатики, — Энекен говорил ровно, без интонации, без чувств. — Я хорошо знаю людей. Я люблю людей. Каждая ваша смерть делает меня грустным.

Он посмотрел мне в глаза, криво усмехнулся и будто постарел:

— Сложные времена требуют непростых движений, братишка. Я так считаю, ежели кого надо под лед зарыть, то причина должна быть, ага. Вот и пришлось пузо вашему шерифу вскрыть. А то че, он думал, это, я мешок с денежками, которые он на экспедицию Рубенса пустил, а тут ой-мама, богатей по коридору с видом дурачка шатается.

Энекен повернулся и сморкнулся:

— И дознаваку пришлось кончить. Но, как бы, не сам. Сам бы кончил — вы б меня и по сей день искали. И, братишка, убежден — нашли бы. Да-да. Бандита разогрел как надо, и он того, закатал, ха.

Черный Капитан сбросил и эту личину:

— Я понимаю людей. Я могу быть человеком. Каким угодно.

Три Гвоздя. Вот что я чувствовал тогда в его убийце. Следы Энекена.

— Он был хороший человек, — смерть друга послужила важной цели. Послужила плану хозяина.

— Да. Мне жаль.

На мой локоть легла рука Лайлы. Бывшая сказительница смотрела на хозяина с обожанием. Лав подкинул ветку в костер, отчего он загорелся еще ярче.

Над нами качались черные кроны, на которых плясали отсветы огня. Где-то шумела о камни стремительная вода. Мне было хорошо. Хорошо как никогда. Казалось, что я слышу голоса трав, вздохи деревьев, песню реки.

— Почему я не хочу убивать? — спросил я опять. — Все те Гончие, которые встречались мне на пути, хотели крови.

— Потому что я тебе не приказал, — Энекен пошевелился, вытянул гудящие от долгого перехода ноги. — Ты ведь убьешь, если я попрошу?

— Конечно! Но те, другие…

— Другие были сделаны глупцами. Человеческая душа прекрасна, я не вижу причин ломать ее. Слабость ваших душ открывает дорогу к сокровенному. Не надо крушить ворота, когда где-то есть тайный ход. Кому нужен город с разбитыми стенами? Никому. Такие, как Радаг, никогда этого не поймут.

— Ты знаешь Радага?

— Я убила его, Эд. Его и Ар, — посмотрела на меня Лайла. Я сжал ее пальцы в ладони. — Я убила всю его команду.

Крикнуло что-то в небе, пронзительно, жалобно. Черный Капитан поднял голову, высматривая ночного жителя, и проговорил:

— Радаг должен был умереть. Он все провалил. Раньше на его проступки смотрели, прикрыв глаза. Он использовал свою Гончую для утоленияплоти, — невозмутимое лицо Энекена исказила гримаса отвращения, — он собирал всякий сброд и превращал его в зверей. При дворе этого не любят, но он справлялся с севером. Меня должны были отправить туда раньше.

— Зачем?

— Я должен был проверить, чем он занимается. Я узнал больше, чем он нам рассказывал.

— Что?

— Хочу спать. Эди, хочу спать. Можно спать? — Энекен стал тем, к кому я привык за время нашего путешествия. — Глазки закрываются. Подержи меня за ручку, Эди.

— Знал бы ты, как меня это утомило, Энекен, — буркнул Лав.

— Ты тоже Гончая? — спросил я.

— Нет. Я его друг.

— Насколько у человека без души могут быть друзья, — проговорил Черный Капитан и лег на бок. — Они придут ночью. Не хочу, чтобы умер кто-то еще. Хватит с меня и Барри Рубенса.

Ан Шмерц хмыкнул.

Мы с Лайлой поднялись на ноги, отошли от лагеря, вслушиваясь в темноту.

— Я почти умер без тебя. Как ты оказалась здесь? Как ты прошла через Южный Круг? Или Гончие…

— Нет. Я плыла с вами. Под кораблем. Это было очень скучно, иногда я всплывала, чтобы увидеть солнце, и один раз очень нехорошо высунулась, прямо на одного из ваших. Но повезло. Хозяин бы расстроился, если бы узнал.

Тот наемник. Он видел ее. В тот момент Лайла была уже со мною, пусть даже я об этом не знал.

— Так хочется узнать все-все-все у тебя. Хочу так много понять…

Она усмехнулась.

— У меня другие желания, — произнесла Лайла и сделала шаг ближе. — Ты же не станешь опять прятаться за разговорами?

— Нет, — улыбнулся я. — Стоило стать чудовищем, чтобы перестать это делать.

Может быть, кровь Ледовой Гончей и холодна. Может быть, наши тела стали совсем другими, но… Не было ночи прекрасней в моей жизни. Единение двух монстров под кронами черных деревьев. Мелодия стонов, то сладких, то звериных. Мы наслаждались друг другом, растворяясь то в медленных, то в быстрых движениях. Наши силы не кончались.

Когда в лесу послышался треск, Лайла сидела на мне и тихонько стонала, то приподнимаясь, то опускаясь, и каждое ее движение было неописуемо приятно. Я держал руки у нее на бедрах и летел в счастливую бесконечность.

Которая так нехорошо оборвалась.

Лайла вздрогнула, бросила взгляд в лес и скатилась на землю.

— Пришли… — шепнула она.

— Я пойду к ним.

Мне вспомнилась та черная Гончая, преследовалавшая нас во льдах. Поэтому первым делом я натянул штаны, подхватил ремень с ножнами и только потом зашагал на звук. Не хотелось бы остаться в чьей-то памяти в столь шокирующим виде.

Темнота окутала лес, но мне она казалась лишь сумраком. Я шел по мягкой земле, расставив в стороны руки, вслушиваясь.

Кто-то увидел меня. Я почувствовал его испуг, мимолетный, и вал удивления. Хруст.

— Эд? Божечки, ты обледеневший кусок шаркуньго дерьма, какого ледового демона вы здесь делаете?

Буран.

— Ты один?

— Да. Там все расплакались, разревелись, когда стало темнеть. Я немножко с ними погрустил, а потом решил — ну его. Ты ж слабенький, далеко уйти не мог. Рад, что был прав! Где Лав и тупица?

— Уходи, — сказал я ему. — Уже поздно.

— Поздно? — не понял Буран. — В смысле поздно?

— Все кончено. Уходи. Пожалуйста. Возвращайся к Фарри. Расскажи ему все.

Неприкасаемый выпрямился, вышел из-за ствола дерева. В свете луны блеснул меч.

— Что с тобой, Эд? — встревоженно сказал он.

— Я — Гончая, Буран.

— Дурончая. Чего ты мне снег в уши сыпешь? — недоверчиво ухмыльнулся воин.

Я махнул рукой, одним ударом сломав дерево толщиной в локоть.

— Ой-ой…

— Теперь ты понял?

— Это ты убил Барри? — ахнул Буран. — Или… Нет, это не мог быть ты! Та тварь выбила окно и выпрыгнула из рубки, когда ты ушел на берег.

— Нет, не я. Но он все равно бы умер. Он зашел в Южный Круг тогда, в шлюпке. Я знаю. Так лучше.

— О да, мне заметно полегчало, знаешь ли. Да и Барри, наверное, — сказал Неприкасаемый. Помолчал немного. — Ты ведь знаешь, что компас забрала та тварь, которая его убила? — произнес Буран.

— Да.

— И как нам уходить? А? Эд, ты, я вижу, все понимаешь. И ты не похож на кровожадного ублюдка. Где компас?

«Компась! Компась!» — заорала в моей памяти Гончаяс корабля Сканди из Кассин-Онга.

— Хозяин просил, чтобы смертей больше не было. Он сожалеет. Уходи, Буран.

— Эд… Как же так… Как…

Растерянный воин опустил меч, потер шею свободной рукой.

— Как так вышло? Ведь просто сходили на берег. Ледовая дрянь… Я должен был пойти с тобой.

— Нет. Мне очень хорошо, Буран. Поверь. Лучше, чем было.

— Компас у тебя?

— Нет. Он у хозяина.

— Как странно ты разговариваешь, Эд, — усмехнулся Буран, внимательно глядя на меня. — Ты же понимаешь, что мы не можем вернуться без компаса?

— Да. Но он у хозяина.

— Ах у хозяина! — хмыкнул Буран. — Да, ситуация непростая.

Я почувствовал движение в лесу. Лайла. Она обходила Неприкасаемого со спины.

— Кто там? — спросил меня тот. Безошибочно ткнул мечом в ее сторону.

— Лайла.

— Что? — опешил Буран. — Она…

— Да. Она тоже. Уходи, Буран. Я не хочу тебя убивать.

— Ну, положим, это не так-то просто.

Неприкасаемый сделал шаг вперед.

— Лав — Капитан, да?

— Нет…

— Ох ты ж божечки. Тупой бугай? Вот это да, — Буран сделал еще один шаг.

— Не надо, — попросил его я. — Не делай этого.

— Ты хороший парень. Слабак, но хороший, — сказал он. — Не знаю, что разглядел в тебе Торос, но я ему всегда верил. Знал бы он, до чего мы дошли.

Шаг.

— Буран, прошу, уходи.

Он развел руки в стороны, побалансировал ими, как чашками весов:

— Эд или целый мир? — будто сомневаясь, произнес Буран. — Проход для всех через Южный Круг или мальчишка, который всех всегда бросал? Ты ведь понимаешь, что у меня тоже нет выбора?

Неприкасаемый сожалел. Действительно сожалел, но уже решил, что будет делать дальше. Я мог подействовать на него эмпатией, развернуть его, быть может, хотя в Ордене их к такому скорее всего готовили. Но не стал. Буран был достоин честности.

— Выбор есть. Ты можешь уйти. Можешь остаться здесь навсегда. Жить на берегу. Не знать больше холода.

— В этом наша разница, Эд. Я понимаю тебя, но тебе не понять меня. То, что мы знаем, должны узнать там, во льдах. Это перестало быть простым приключением. Теперь в нас есть что-то от Клинков. Миссия.

Шаг. Между нами была всего лишь пара ярдов.

— Ты не сможешь победить, Буран.

— Значит, так тому и быть, — пожал плечами он. — Потому что вернуться назад и предложить всем лежать на песочке и размножаться, потому что Эд стащил компас и его не отдает — это та еще история, да. Может, договоримся? Возьмем то, что наше, у твоего «хозяина» и вернемся?

— Нет, Буран. Это никогда не было нашим.

Неприкасаемый раздосадовано и устало выдохнул.

— Ладно, дай пройти.

Он двинулся вперед, и когда поравнялся со мною, я толкнул его в грудь. Воин грохнулся на землю, но перевернулся через себя и вновь оказался на ногах. Весело и немного изумленно улыбнулся:

— Ну, я хотя бы попытался, да? Думал, может, проскользнет.

Второй клинок оказался у него в левой руке.

— Ты был неплохим парнем. Мне очень жаль, Эд, — сказал он. — Не думал, что такое вообще возможно — сойтись всерьез.

От его первого удара я уклонился, отпрыгнув в сторону, наслаждаясь силой в ногах и легкостью тела. Но тут же последовал второй, от которого я снова ушел. Движения бойца Ордена Неприкасаемых были стремительны, и стой на моем месте простой человек — сталь уже пустила бы кровь.

Из леса вышла Лайла: обнаженная, хищная.

— Ой-ей! — со смехом воскликнул Буран. — Это нечестно — в таком виде на драку приходить! Я бы даже сказал — противозаконно.

Он встал так, чтобы видеть нас обоих. Мы с Лайлой молчали. Я вытащил меч.

— Ну вот так уж полегче будет, спасибочки, — прокомментировал это Неприкасаемый. — Так не придется мне голову ломать. Ведь потом скажут, мол, большой дядька девочку и ребенка обидел. Никто ж не будет разбираться, Гончие там или говорящие рыбы.

— Ты много болтаешь, — сказала Лайла.

— Это да. Мне многие так говорят, — осклабился Буран.

Его атаки мне удалось отбить, но под их напором я попятился, Лайла бросилась влево, и Буран звериным чутьем перехватил ее движение. Хлестанул сталью по спине, и девушка упала. В следующий миг на него уже насел я, вложив в удар всю мощь Гончей. Лязг, почти хруст, и один клинок Неприкасаемого грохнулся на землю. Буран ошеломленно отступил, тряся левой кистью и сжимая немеющие пальцы. Мои следующие атаки воин парировал осторожнее, осознав силу противника и не пытаясь блокировать, а последний удар и вовсе слил в сторону. Энергия, вложенная в замах, развернула меня, и воин тут же крутанулся в подсечке. Небо прыгнуло вниз, я грохнулся на землю и тут же откатился в сторону, уходя от завершающей атаки.

Буран выдернул меч, крутанул его в руке. Пошел по дуге, держа в поле зрения Лайлу. Та поднялась, хищно глядя на него из-под нависающих на лицо волос.

— Быстрые вы какие, — усмехнулся Неприкасаемый. — Не успеваю! Старость?

Я молча бросился на него, заметив краем глаза, что и Лайла подготовилась к прыжку. Меч я занес только для того, чтобы отвлечь воина. Тот поднял руку, встречая удар. Встретил так, чтобы потом одним движением подсечь мне ноги. Но в момент столкновения я отпустил рукоять клинка и вцепился ему в руку. Дернул, и Неприкасаемого сорвало с места. Кракнуло, будто сломалась ветка. Буран зашипел от боли, а я бросил его на землю. Тело бойца словно и не весило ничего. Я оттолкнул клинок воина в сторону. Встал над ним.

— А вот это обидно было, — процедил он и пнул меня под коленку.

Крак. В глазах потемнело, я согнулся и упал. Неприкасаемый извернулся с рыком боли, прыгнул к мечу и схватил его левой рукой. Перекатился, уходя от атаки Лайлы, и ловко встал на ноги. Отступил, изучая нас. Правая рука свисала вниз, будто сделанная из тряпок.

— Уходи, Буран. Пожалуйста, — сказал я, пытаясьвстать и чувствуя, как осколок кости рвет мою плоть.

— Ой, не стоит беспокоиться, мне и тут весьма хорошо. Тем более я, кажется, разобрался в вашем танце.

— Перестань уже! — повысил голос я. — Это не игра.

— Иначе скучно. Так, теперь ты, девочка моя, — Буран пошел на Лайлу. Я, хрустя сломанной ногой, встал. Боль кусала тело, но Гончая может вытерпеть и не такое.

— Ничегошеньки, — отметил это Неприкасаемый, полуразвернулся.

— Перестань!

Лайла увернулась от его удара, а затем бросилась вперед и повалила воина на землю. Вскрикнула, когда тот врезал ей по голове рукоятью меча, вцепилась в свободную руку.

Я поднял свой клинок, подошел ближе. Буран боролся с Лайлой, силясь избавиться от хватки. Увидев меня, он выругался, попробовал выкрутиться и сбросить девушку с себя, но сказительница вдавила его в землю. Все вокруг было перемазано черной кровью.

Я присел рядом с Неприкасаемым и ударил. За миг до этого в глазах Бурана появился страх уходящего под лед ребенка. Но моя рука была тверда.

За хозяина.

Глава двадцать восьмая «Королевский заклинатель Плоти»

Когда стало светать, проснулся Лав. Увидел нас, побитых дракой Гончих, выругался и разбудил друга. Мы не смогли осмелиться на такой шаг. Сон этого человека был важнее любых ран.

Энекен ничего не сказал, когда лечил нас. Ему не нужны были слова, а я с щенячьей благодарностью смотрел, как он, бледнея, затягивает раны Лайлы. Лав выправил мне кость, бурча себе под нос что-то недовольное, и Черный Капитан посидел над ногой, пуская в нее холод.

После этого он чуть пошатнулся от слабости.

— Первый день, а уже такое, — проворчал ан Шмерц.

— Это был Неприкасаемый, — сказала Лайла. — Тебя бы он и не заметил, просто пришел бы сюда и забрал что хотел.

Черный Капитан вздохнул:

— Он мне нравился.

— Надо идти, Энекен, — сказал Лав. — Они не отстанут.

Нас никто не преследовал. Я ждал наемников. Ждал Клинков. Каждый вечер мы с Лайлой уходили в лес и вслушивались в него, внюхивались в его запахи. Любили друг друга, поглощая окружающий мир в поисках чуждых звуков.

Но северяне оставили нас в покое. Да, про себя я звал их уже так — северяне.

Сквозь леса мы шли почти неделю. Неделю! Говорят, за это время можно пересечь Берег, а тут суше конца и края не было. Вокруг нас уходили в небо огромные деревья, иногда не пропускавшие солнечного света, их корни порою приходилось перелезать, а не перешагивать. Поляны пестрели дикими цветами с одурманивающим ароматом. Таких на севере не было.

Пару раз мы встречали древние здания из серого, будто литого камня. Огромные, в десяток-два человеческих ростов купола с проломами на крышах, почти разрушенные, порабощенные лесом. Лав обходил их стороной.

— Что это? — спросил я Энекена. Черный Капитан даже не посмотрел на странные дома.

— Прошлое. Память о тех, кто сжег старый мир. Когда-то даже птицы, пролетая мимо этих домов, падали замертво. Но природа взяла свое.

Крошечные крылатые зверьки, которых Энекен звал птицами, были тут повсюду. От их щебета звенело в ушах.

Лайла, замотанная в рубаху Черного Капитана, изучала строения с улыбкой.

— Я стала по-другому смотреть на легенды и сказания, изменившись. Совсем по-другому. Ледовая Цитадель многое бы отдала за шанс раскопать эти руины.

— Большая часть ваших песен — это ложь, — равнодушно сказал Энекен. — Истории, написанные теми, кто уцелел. Теми, кто смог их написать.

— Они красивые.

— Не спорю. Все те, что не касаются каких-либо Капитанов и Царна — красивые. Но кто знает правду…

— Расскажи! — взмолился я.

— Потом.

Я узнал несколько новых видов деревьев в том путешествии, с колючками и без, с большими фигурными листьями и с маленькими, дрожащими на ветру. Я узнал, что такое дождь, когда стена воды с неба в один миг превращает тебя в хлюпающее при ходьбе существо. Познал запахи и вкусы. Видел озера, перед закатом покрывающиеся кругами от играющей рыбы. Наблюдал за тем, как плывут высоко-высоко, меж облаков, киты, которых на севере зовут снежными. Слышал зверей, держащихся от нас подальше. Лав каждый вечер мастерил силки вдали от лагеря и каждое утро возвращался с добычей. Шкура убитых зверьков была нежной и приятной на ощупь. А их мясо сочным и сладким.

Гончие не чувствуют голода, но вкус у них остается. Поэтому я ел только ради него. Чуть-чуть, чтобы хватило хозяину и его другу.

Энекену и Лаву в пути было тяжело. Черный Капитан, крупный, неповоротливый, постоянно пыхтел и просил привалов, а его приятель в силу старости с охотой на них соглашался. Мы с Лайлой усталости не чувствовали. Ни усталости, ни страха, ни сомнений, ни холода, ни жара. Мы много говорили с ней, предоставленные сами себе. Я узнал, что когда Энекен взял ее на Барроухельме, то отправил к проходу. Черный Капитан знал, что там кто-нибудь да будет ждать. Опасался целого флота, но война раскидала подручных Радага. Гильдии занялись выживанием, а не торговлей. Нам повезло, но я думаю, что Лайла справилась бы и с несколькими ледоходами.

Когда «ИзоЛьда» сошла со льда в воду, Лайла услышала приказ хозяина и поплыла. Как она добралась? Как вообще такое возможно, найти определенную точку в бесконечности, когда свою волю тебе диктует ветер, волны, течение и морские твари, не знающие о том, что ты Гончая? Нас вел компас, но что вело ее?

Чутье? Не знаю, но у нее получилось.

Да, мы много говорили. И оба были рады, что наше тошнотворное существование в слабых и обремененных болью телах прекратилось.

Через восемь дней пути мы вышли к большой реке. Действительно большой, не меньше трех-четырех лиг в ширину. Лес тут изменился, стал влажным. Деревья согнулись по весом зелени, стволы кривились. Пахло гнилью. Под ногами чавкала сырая земля, и иногда даже Лайла (самая легкая из нас) проваливалась в бурую грязь по колено. Энекену здесь пришлось тяжелее всех. Но он не ругался, не злился, не страдал, как сделал бы, наверное, каждый утомленный такой дорогой человек. Он просто шел.

Берег реки был затоплен. Лав прошел вдоль него в поисках местадля отдыха, затем забрел в саму реку, продираясь сквозь заросли высокой травы и поднимая облака насекомых. Энекен присел на более-менее сухой участок, переводя дыхание. Его сапогиутопали в луже, и Черный Капитан задумчиво наблюдал, как вода медленно поднимается выше по голенищу. Обувь наша плохо подходила для таких путешествий.

— Он будет здесь сегодня, — сказал он ан Шмерцу, когда тот вернулся. Седовласый плюхнулся рядом. Глаза его запали от усталости. Губы подрагивали.

— Просто хотел посмотреть, — произнес Лав.

— Кто будет? — спросил я.

— Корабль. Королева держала здесь один, ждала, появится ли кто-нибудь с севера. Когда мы прошли Южный Круг, я попросил увести все суда подальше. Кто знает, чем бы закончилась встреча севера и юга. Я не хочу лишних смертей.

— Королева?

Черный Капитан посмотрел на меня устало.

— Потом.

И я умолк.

Гончие слышат зов хозяина за много-много лиг, однако расстояния все равно ограничены. Поэтому Энекен мог дать приказ Лайле только когда мы приблизились к месту, где она ждала. Поэтому он смог отвести корабли какой-то Королевы, когда мы пересекали Южный Круг. Я хотел спросить у хозяина, как далеко он может докричаться, но чувствовал, что Черный Капитан общаться не в настроении.

Так что я просто рисовал про себя планы, как можно объединить наши миры этим даром, и настолько увлекся, что потерял счет времени. Плавучие форты, связные Капитаны и их Гончие, разлинованные карты. Насколько бы изменилась жизнь, если бы слово одного человека можно было бы в считаные минуты передать через Южный Круг, через бесконечные Пустыни на другой конец мира. Сколько людей потребуется для этого? Сколько Капитанов?

Мы ждали во мраке прибрежного леса. Энекен и Лав отмахивались ветками от снующих насекомых. Иногда в тишине раздавались хлопки, когда какая-то из летучих тварей находила смерть от шлепка ладони.

— Ну наконец-то, — вдруг сказал Черный Капитан. На реке появился корабль. Он сильно отличался от наших ледоходов. Легче, меньше, и потому способный выгоднее использовать силу ветра с помощьюпарусов. Нос и корма корабля делали его похожим на перевернутый серп луны. Судно остановилось неподалеку от берега, послышались голоса матросов, спускающих шлюпку.

Я вышел в траву, не чувствуя ни холода, не забот. Какой-то речной зверь ткнулся мне в ногу, где-то рядом раздался громкий всплеск. Зашелестели на ветру стебли. Стоя по грудь в воде, я наблюдал за жителями юга. За их руганью, за их суетой, ничем не отличающейся от нашей, северной.

Когда шлюпка с двумя моряками и стоящим на носу мужчиной двинулась в нашу сторону, я вернулся к хозяину.

— Не слишком ли много любопытства в тебе осталось, Эд? — спросил тот у меня.

— Вполне достаточно.

Он со значением во взгляде посмотрел, как с меня стекает вода.

Шлюпка с шелестом пробралась сквозь речную траву, ткнулась деревянным носом в берег. Человек на носу спрыгнул вниз, не страшась замочить черные кожаные сапоги, за которые на севере отрезали бы руки.

Когда он выбрался на берег и предстал перед Энекеном, я понял, что передо мною еще одна Гончая. И по сравнению с нами — вымокшим Эдом ан Бауди и замотанной в чужую рубаху Лайлой ан Зарр — эта выглядела щеголем. На голове у мужчины была широкополая шляпа с цветком. Задумчивый взгляд близкопосаженных васильковых глаз коснулся меня, сказительницы, Лава и, наконец, хозяина.

— Прошу, — склонился Гончая перед Энекеном. На загорелой шее я увидел ярко-синий ремешок. Матросы смотрели на нас с интересом, на Черного Капитана с настороженностью, а обладателя шляпы будто игнорировали.

Особенно внимательно моряки разглядывали Лайлу, пока один из них не буркнул другому:

— Тронутая.

Губы второго тут же скривились, и он презрительно сплюнул в воду. Я нахмурился, шагнул к ним с желанием стереть отвратительную ухмылку.

— Стоять, Эд, — одернул меня Энекен. — Никого не трогать без моего приказа! Даже взглядом!

Я повиновался, отступил.

Черный Капитан забрался в шлюпку, сел на лавку у кормы. Напротив него устроился Лав. Мы с Лайлой сели между ними и матросами. Последним на носовое место вернулся Шляпа, оттолкнув лодку от берега. Он сел, поправил цветок и махнул морякам, мол, вперед.

— Энекен, ну надо же, — сказала женщина-капитан, когда мы поднялись на борт. Ее левая бровь была изогнута из-за шрама и придавала лицу выражение легкого изумления. Южанка стояла, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Высокая, сильная, красивая, в черном мужском костюме с ярко сверкающими пуговицами, серебристым ремнем и такого же цвета окантовкой на широкополой шляпе. Пепельного цвета волосы спадали на плечи.

— Капитан Абвега, — поприветствовал ее Черный Капитан.

— Новостей с севера не было больше трех лет. Как-то не думала, что увижу тебя еще раз. Разочарована.

— Простите, капитан.

— Это тронутые? — кивнула она в нашу сторону.

— Да, капитан.

Тонкие губы поджались в пренебрежении:

— У нас же есть хорошие новости для Королевы?

Энекен пожал плечами:

— У меня всякие есть.

— Звучит, знаешь ли, недостаточно радостно, — капитан с недовольством оглядела нас с Лайлой, поправляя длинные краги черных кожаных перчаток — Это северяне?

— Конечно.

— Тогда хорошо, — кивнула Абвега. — Но чтобы я не видела твоих новых тронутых наверху, ясно? К этому-то не привыкла.

Загорелая Гончая сделал вид, что не слышит слов женщины.

— Разумеется, капитан, — покорно согласился Энекен.

— И надень ошейники. Ты ведь помнишь наши законы?

— Непременно. Просто не было возможности.

— Прощаю. Эй, крабики вы мои, — закричала Абвега команде, — шевелите клешнями! Поднимаем шлюпки, якоря и идем домой! — Она развернулась, и пошла по палубе. Подбитые железом сапоги стучали по доскам, ставя точки в нашем общении. Хрипло заорал кто-то из ее помощников, помогая морякам мотивацией.

Гончая в шляпе молча протянула хозяину два синих ошейника, и Энекен кивнул на нас:

— Сделай это.

Когда замки защелкнулись на наших шеях, Черный Капитан бросил:

— Показывай, где мы обитаем, Хвайт.

Загорелая Гончая поклонился и молча пошел в сторону кормы.

— Если бы здесь оказался кто угодно, кроме Абвеги, мне было бы гораздо проще, — признался Энекен ан Шмерцу.

— Ты счастливчик, — тихо буркнул тот.

Мы спустились в недра деревянного корабля, прошли сквозь увешанное гамаками помещение, в котором ощутимо воняло мужским духом, спустились еще ниже (и тут приходилось двигаться уже согбенными) и наконец оказались у узкой переборки, затянутой тканью. Вид у лихого Хвайта был смущенный.

Энекен заглянул внутрь, вздохнул.

— Зачем я это делаю, Лав? — спросил он.

— Я думаю, скорее, зачем она так делает. Хочешь, я поднимусь и спрошу? — ан Шмерц с раздражением оглядел две узкие койки друг над другом. — Даже ног не вытянешь.

— Что это изменит?

— Ну, для начала — условия проживания, — Лав осмотрелся с почти скрываемым отвращением. — Промолчишь — она еще что-нибудь придумает. Сиди, я поговорю.

— Нет.

— Тронутыми своими командуй, хорошо? — по-отечески улыбнулся ему седой ан Шмерц и, пригибаясь, выбрался из тесного прохода.

Мы молчали. Три Гончие близ Черного Капитана. Самые жуткие гости северных легенд и сказок, загнанные за жилую палубу. Монстры льдов в ошейниках. Демоны Пустыни, которым нельзя выходить наверх.

Я коснулся синего ремешка на шее:

— Мы можем вырвать сердца у всех на этом корабле. Минут за десять, если не ошибаюсь. Почему они… делают так?

— Просто они боятся. Каждый ведь испытывает страх на свой манер. Кто-то потеет, кто-то зубоскалит, кто-то цепенеет. А они пытаются унизить свой страх. Я королевский заклинатель Плоти. Я привык к этому.

— Но…

— Когда-нибудь кто-то из заклинателей не выдержит и сделает то, о чем говоришь ты, — прервал меня хозяин. — Но это буду не я. На этом все, Эд.

Лав ан Шмерц вернулся минут через десять, довольный, улыбающийся:

— Ты просто не умеешь стоять на своем, Энекен. Пошли, у нас другая каюта. А здесь останутся тронутые.

Мы переглянулись, в темноте были видны лишь белки наших глаз.

— Никакой болтовни, — сказал на прощание хозяин. — Сидите и не высовывайтесь. Отдыхайте.

Должно быть, это жутко, заглянуть ночью в узкую каюту за черной ширмой и увидеть там сидящих на одной койке троих человек. Молчащих, смотрящих прямо перед собой, и не делающих ни единого лишнего движения целыми днями.

Быть Гончей — удивительное чувство. Даже это бездействие в недрах идущего по волнам корабля было в радость. Потому что оно оставалось важным для нашего хозяина.

Энекен, кстати, приходил к нам почти каждый день. Иногда он расспрашивал про мало понятные нам вещи у Хвайта. Иногда говорил со мною, особо интересуясь Братством. Но чаще всего толстяк беседовал с Лайлой.

А иногда он приходил к нам, бурлящий пустотой, забивался за ширму и просил сказительницу спеть что-нибудь. Так мы оказывались вчетвером в тесной комнатушке, наполненной прекрасными легендами.

В такие моменты казалось, что я вернулся в Снежную Шапку, но на этот раз никаких негодяев в моей жизни не было. Только песни, только смысл.

Жаль, не хватало музыки.

Как рассказать про время, когда тебя выносит из него чужая воля, которую ты ставишь выше, чем свою? Сколько продолжался путь к Королеве по рекам, озерам и морям зеленого края? Я не знаю. Мы не выбирались наружу, а из туши корабля определить день ли или ночь можно только по звукам с палубы выше.

Без голода, без необходимости ходить, простите, в туалет, без сна (хотя состояние наше было похоже на него, когда Энекен уходил со словами «отдыхайте»).

Сколько времени растворилось? Месяц? Два?

Энекен отпустил бороду. Лав, наоборот, побрился наголо, хотя внизу он появлялся всего дважды. Мы пережили пять штормов и два штиля (причем последние дались обитателям корабля гораздо тяжелее, чем сражение с бешеной стихией).

Несколько раз к нам заглядывали юнги, два вихрастых и веснушчатых паренька, похожих, будто братья, на Фарри. Они пробирались за ширму, светили нам в лица старыми фонарями, подзуживая друг друга. Северяне — диковинные зверьки в коллекции заклинателя Плоти.

Я думал о том, как боялся Ледовых Гончих в прошлой жизни. Рядом хихикали, ахали, пытались быть мужественными два юных южанина, трогая меня за нос или же заглядывая в вырез рубахи Лайлы, а я вспоминал дымящиеся на льду кишки пиратов, столкнувшихся с Эльмом. Опять видел труп старого шамана из Кассен-Онга, разорванного безымянной Гончей. Собирал разбросанные вещи, у входа в ледяной дом, и выглядывал в белоснежной пустоте фигуру черного человека.

У этих ребятишек детство было не таким, как у меня.

Странно, но этот вывод я делал рационально, без грусти или злости. И даже воспоминания не ранили. Просто факт — их жизнь разительно отличалась от моей.

Хотя, признаюсь, даже в моей замерзшей душе проскальзывали мыслишки вырвать им глаза за то, как они относились к Лайле. Хотелось сделать это также без ярости, без страсти, без гнева.

Но зато с огромным удовольствием.

Глава двадцать девятая «Дешевые манипуляции и пыльная бутылка»

Дворец Королевы находился на скале, над городским портом. Путь туда пролегал вдоль плотно прижавшихся друг к другу домов по вымощенной белым камнем дороге. Высокие узкие здания, выкрашенные в белый цвет, с зелеными контурами, с большими окнами, обрамленными цветами в деревянных ящичках, с распахнутыми дверьми, из которых неслись запахи еды, один другого прекраснее. Сложно было поверить в реальность этого места. Даже если Бродячему Городу сорвать крышу и поставить его где-нибудь неподалеку от этого порта, дух железа быстро вернул бы меня к знакомым картинам.

Но здесь властвовали камень и дерево. Дерево и камень. И тепло. Слева и справа от нашей процессии вышагивали солдаты в зеленых плащах. Лица, запястья, ноги ниже колена скрывались за сверкающим металлом. В стальных масках их шлемов можно было смотреться как в зеркало. В руках бойцы держали интересного вида дальнобои. Тонкие, хрупкие с виду. На перевязях у каждого позвякивал клинок в зеленых ножнах.

Впереди всех шел старший сопровождения— крупный человек, закованный в металл с головы до пят. Он почти по-дружески болтал с просто одетым Энекеном, пока мы петляли по извилистой улочке, взбираясь на гору над портом. Постепенно дома по краям сменились глухими стенами, поросшими каким-то растением с широкими и сочными на вид листьями.

И вот эта поросль заинтересовала меня больше любого из жителей юга. Местные обитатели ничем не отличались от нас. Просто им повезло родиться по эту сторону, а не по ту. Не самое большое достижение. А вот заставить траву взбираться на стены… это ведь лоза? Я видел подобное в теплицах, но такого буйства — никогда. Рыжие, зеленые, желтые листья переплетались в сочные ковры поверх белых стен.

Мне подумалось, что они, скорее всего, выдержат и вес человека.

Черный Капитан с трудом осилил подъем к крепости. Он побагровел от усталости и жары, пот стекал по лоснящимся щекам, волосы налипли на лоб. Я поблагодарил его за то, что он избавил нас с Лайлой от испытания жарой.

Жить в краях, где нельзя приглушить печку, должно быть, невыносимо.

Над нашими головами сомкнулись каменные своды. Людей стало больше. От пестроты их одеяний (которые можно было сравнить только с нарядами цирковых актеров на представлении) я почувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, Гончая и не должна быть здесь своей. С потаенной улыбкой я подумал, что одежду местные обитатели выбирали по принципу «твой труп должен быть виден в лесу на расстоянии мили».

Все эти разноцветные люди замирали, когда наша группа шла мимо. Торжество, радость, восхищение. Кто-то захлопал. Энекен по сторонам не смотрел, он тяжело дышал и вытирал широкими, уже мокрыми рукавами пот с лица.

Я почти изумился фальши чувств окружающих. Заполонившие залы люди старательно изображали эти эмоции. Так тщательно, что сами верили в их истинность. Но куда им было до таланта Энекена. Вот кто сыграл роль дурачка, всецело погрузившись в нее. Любой из местных актеров вызвал бы подозрение у любого из эмпатов «ИзоЛьды».

Прекрасно, что даже эти мысли не вызывали во мне ничего мрачного. Я мысленно улыбался, глядя на лица притворщиков, чьи таланты не стоили и плевка моего хозяина.

— Она простила его, — катилось под сводами. Вроде бы тихие, но такие значительные слова. Об этом нужно было говорить (и я не знаю почему), это было невероятно важно для всех, кто собрался в огромном зале.

— Север снова наш! — шептали безликие голоса.

Мы миновали лживое людское море, поднялись на несколько длинных ступеней. У высоких дверей замерли двое железных великанов зеленого цвета. Когда мы подошли — зазвенела сталь, и стражи распахнули перед нами створки.

Наше сопровождение осталось на лестнице. Старший указал Энекену путь и тоже отступил в сторону.

— За мною, — бросил нам Черный Капитан.

Мы вошли в небольшой зал, уставленный скульптурами. Посреди него, в ярком пятне света, на высоком деревянном кресле сидела женщина в зеленом.

Этот цвет был важен для южан, в этом сомневаться не приходилось.

Справа от королевы стоял лысый лопоухий бледный мужчина с огромными синяками под глазами и бескровными губами. Он утопал в черном одеянии, казавшемся слишком уж несоразмерным его фигуре. По-моему, сильное дуновение ветра могло сбить белокожего с ног.

Вот только я хотел оказаться подальше от него. Что-то скрывалось за изможденным видом лопоухого. Что-то могущественное.

Слева от Королевы женщина в мужском наряде скрестила руки на груди, ее улыбка еще не могла назваться высокомерной, но была очень близкой к этому. Она так походила на капитана Абвегу, что я даже подумал: не являются ли они сестрами?

Энекен вышел в пятно света перед королевой, встал на колени. Мы замерли за спиной хозяина — три безмолвные хищные тени. Совершенно, на мой взгляд, безобидные для спутников правительницы юга. В темных волосах королевы виднелись седые локоны. На вид женщине было лет пятьдесят.

— Встань, — произнесла она.

Черный Капитан поднялся с трудом из-за своего веса. Выпрямился. Я чувствовал запах его пота. Заклинатель застыл, будто обратившись в одну из скульптур зала. Даже дышал медленно.

— Северные Гончие Радага все как на подбор были звероподобны, — заметила Королева. Она поднялась со своего кресла, спустилась к Энекену, поморщила нос. — Кроме девчонки. Ты решил показать мне контрасты? Подростка и красавицу? На севере такие же точно люди, что и у нас, да?

Она смотрела на меня и Лайлу с жалостью.

— У тебя нет души, Энекен.

— Служба надзора тщательно следит за тем, чтобы в Ковен Плоти не попали заклинатели с душой, — произнес толстяк.

— И делает эту работу хорошо, — прошептал лысый на возвышении.

— Если бы ты притащил мне детей, то, наверное, я за такую мелкую манипуляцию приказала бы утопить тебя в гавани, несмотря на данное мною слово. Женщина и подросток — это лучше. Хотя они же наверняка были влюблены друг в друга. Это так?

Энекен опустил взгляд. Лысый поднял бровь, но промолчал.

— Ты предсказуем, — сказала королева, вновь поморщившись.

— Жизнь нельзя упрощать, — произнес Черный Капитан. — Но, может быть, это Радаг хотел вам показать, что север звероподобен?

Властительница юга пропустила его слова мимо ушей. Она остановилась напротив Лайлы, коснулась ее щеки пальцами.

— Ты ничего не делаешь просто так…

Сказительница встретила взгляд королевы.

— Кем ты была там, на севере?

— Трусихой, — ответила Лайла. — Дурой.

— Сказительницей, — поспешил вмешаться Энекен. — У нее прекрасный голос. Когда я ее взял, она была слепа, и за ней охотились Гончие Радага.

— Тебя послушать — королевский заклинатель, — выделила королева, — Радаг был настоящим монстром. Однако при нем поставки с севера вышли на новый уровень.

— Особенно в последние три года? — улыбнулся Черный Капитан.

— Справедливо, но это удивительно совпало с твоей проверкой, Энекен. Главным образом с тем, что куратор Радага решил лично провести ее.

Толстяк монотонно забубнил:

— Ни я, ни Лав ан Шмерц не сталкивались с Капитаном Радагом на севере. Моя миссия была тайной. Мы прошли через Южный Круг как разнорабочие овощного грузовоза в караване, возглавляемом кораблем Радага! Полгода плаванья, полгода пережидания сезона штормов на перевалочной платформе «Стражей Границ». О пропаже компаса я узнал позже всех.

— Мне нравится наблюдать за тобой, Энекен, — королева встала перед ним. — Ты так стараешься.

— Моя цель — служить вам и вашим людям, — склонил голову Черный Капитан.

Она хмыкнула, подошла ко мне.

— Вашим людям, — повторила эхом королева. — Вашим людям… Совсем ребенок.

— В вашей гвардии служат люди немногим старше, — напомнил Энекен.

— Но они делают это по своей воле, — повернулась к нему правительница. Голос ее стал злее: — Ты знаешь, как я отношусь к вам. Как относятся к заклинателям Плоти мои люди.

— А вы знаете меня. Я всегда был старателен. Я не ломаю людей себе в угоду. Я сделал их лучше.

— Не думаю, что они просили тебя об этом!

Она вернулась к своему деревянному креслу, села и положила руки на подлокотники.

— Я хочу поговорить с ними. Ты уже рассказал нам то, что знал. То, что хотел рассказать. Но я хочу послушать и их.

— Простите за дерзость, — широко улыбнулся Энекен, — но вы будете впечатлены. Их истории потрясающие.

— Заткнись, — пальцы королевы взметнулись в раздраженном жесте. — Заткнись. Я вижу, что ты сделал с их историями.

— Имманотен, — обратилась правительница к лысому. — Ты сможешь проследить за чистотой их рассказа? Энекен — известный мошенник, я не понимаю, зачем вообще его слушаю.

— Конечно, моя королева, — тихо, болезненно произнес тот. Поклонился. — Лжи не будет.

— Я и не собирался ничего скрывать, ваше величество, — вмешался Энекен. — Только правду. — он обратился к нам — Вы слышали?

Мы посмотрели на хозяина.

— Говорить только правду, — повторил великан.

Сначала королева расспрашивала Лайлу. Когда рассказ коснулся Радага и его роли в жизни сестер ан Зарр, правительница побелела от ярости. Клянусь, если бы Черный Капитан был жив, то его прикончили бы уже здесь, дома. Владыка юга негодовала от того, что вытворял ее подданный на севере.

И не врала в своем недовольстве. Ну, судя по тому, что я видел. Вот только после путешествия с Энекеном-ребенком моего доверия осталось совсем немного.

Возможно, некоторые вещи из рассказа Лайлы мне слышать не стоило. В частности, те, которые касались нашего знакомства в Снежной Шапке и её отношений с Эльмом. Впрочем, те слова могли взволновать лишь Эда ан Бауди, а не Ледовую Гончую. Было и было. Прошлое остается в прошлом.

Она рассказывала про Содружество, она делилась легендами. Королева со свитой несколько раз покидали зал, в котором среди скульптур оставались лишь мы втроем — ненужный Хвайт, величественная Лайла и я.

Так прошло несколько дней. Ведь наши рассказы не могли быть сокращены до простого «я родился, вырос и оказался здесь». Историю жизни так не поведаешь. Да и ни одну жизнь не расписать так кратко. Несомненно, хватает людей, убежденных в примитивности окружающих, но это ведь не значит, что окружающие действительно так просты. Нет ничего сложнее собственной любви. Пусть для других она выглядит легкой, понятной и типичной.

На допросы королева всегда приходила в сопровождении Энекена, женщины-воительницы и лопоухого Имманотена. Но говорила лишь она и тот из нас, кого правительница спрашивала. Когда история Лайлы подошла к концу, закончившись на Барроухельме, владычица юга обратилась ко мне.

И я начал свою историю о мальчишке из далекой деревни. В очередной раз. Даже сейчас, когда я рассказываю вам о том, что рассказывал прежде другим — это еще один виток спирали моих рассказов. Поэтому — простите за мою улыбку.

Королева слушала с нескрываемым любопытством. Иногда останавливала, просила больше описаний, задавала неожиданные вопросы и поглядывала на Энекена. Я покорно останавливался, уточнял и отвечал.

Когда мой рассказ подошел к приходу в Кассин-Онг Темного Бога, она хлопнула в ладоши, вновь призвав замолчать.

— Вот как вы используете осколок царновской души? Развлекаетесь ее призывом?

Энекен ответил:

— Последний раз Царн объявлялся в теле шамана, желающего спалить Пустыню. В книгах сказано, что он уничтожил отряд заклинателей Плоти, отправленных за ним. Это было больше чем два века назад. С тех пор никаких следов. Почему же не использовать осколок для дела Короны?

— Ищете ли вы Царна вообще?

Черный Капитан промолчал, затем вкрадчиво спросил:

— Хотите ли вы, чтобы мы его искали?

Королева вздрогнула, но быстро справилась с собой:

— Продолжай. Радагу повезло, что он умер. Королевский заклинатель и такое… Я думала, что он такой оригинальный, что это все его маска. Личина бунтаря против правил и системы. Мне это даже импонировало. Но вот это вот все… Продолжай!

В ее душе пряталась девочка-исследователь. Посредством нас она путешествовала по далеким ледяным Пустыням. Бродила по ночным полям заструг, слушала стон льдов и наматывала на лицо третий или четвертый шарф. Теряла воображаемых друзей и улыбалась сверкающему зимнему солнцу.

Так было, пока я не дошел до «Звездочки».

Пока не рассказал о том, что взяло шаманов на том ледоходе.

— Стой, — прервал меня Энекен. Толстяк внимательно смотрел на меня. — Это твоя шутка, Имманотен?

Тот еле помотал головой, будто даже такое движение далось ему с трудом.

— Я выбрала его потому, что он не обременен чувством юмора, — раздраженно произнесла королева.

— Ваше величество, прошу простить. Но я не расспрашивал про этот этап. Не думал, что там может быть что-то интересное. Что он говорил, Эд? Что говорил тот, кто поселился в вашем шамане?

Я рассказывал. Слова того, кто взял юного Зиана, а потом и Шона, помнились прекрасно. Энекен слушал, нахмурившись, совсем забыв, что историю эту ведут для королевы.

Пока та не напомнила о себе холодным и вкрадчивым:

— Энекен?

— Ваше величество, по-моему, это был Царн, — сказал толстяк. — Они нашли душу Царна!

Королева чуть улыбнулась:

— Очень удачно, правда? Как кстати мы о нем вспомнили, верно? Тронутый, продолжай.

Она не верила Черному Капитану. Даже в нашем рассказе не верила.

Когда я дошел до момента, где мы похоронили Шона — Энекен с изумленным видом переступил с ноги на ногу, взгляд его блуждал по залу.

— Стоп! Еще одно представление от тебя, Энекен? — королева не пыталась скрыть свое раздражение, вызванное то ли его поведением, то ли моей глупостью в прошлом. — Не слишком ли богатый набор для того, чтобы впечатлить меня? Давай посчитаем. Война — обязательно серьезная, захватывающая все слои от юга до севера. Кровь, боль, смерть — как же нам не стыдно лезть туда со своими проблемами. Раз. Торговые сети разорваны из-за этой войны. Гильдии, которые вели с нами дела, разбросаны, раздроблены и вряд ли смогут дальше работать. Два. Ты приводишь мне молодых северян, хотя для твоих целей подошли бы последние из их головорезов. Думаешь разбудить во мне жалость? Не разбудишь! Три! А теперь ты раскопал Царна, которого вы, заклинатели Плоти, должны были давным-давно объединить с его подледным осколком. Никто из вас ничегошеньки об этом не знает, но теперь-то вы его точно найдете и расправитесь со льдом, а значит людей снова надо спасать! Четыре!

— Нет, ваше величество. Не представление. Череда совпадений, — сказал Энекен, выставив перед собой ладони. Я покорно ждал приказа продолжать. — Я клянусь вам!

— Я не верю тебе, заклинатель, — тихо сказала королева. С сожалением. — Не верю.

— Мастер Имманотен не даст мне соврать, — толстяк посмотрел на лысого колдуна с мольбой. Тот не пошевелился, но его запавшие глаза не отрывались от Черного Капитана. Вены на висках лопоухого вздулись.

— Это манипуляции, Энекен. Грубые. Дешевые. Настолько дешевые, что я хочу кричать. Ты знаешь, что мне неприятна сама суть севера, но заставляешь бороться за нее! Наши запасы топлива подходят к концу. Машины у Джунглей вот-вот остановятся, и что мы будем делать после этого? У меня есть свои молодые жизни!

— Тогда к чему это, ваше величество? Вы упрекаете меня в то, что Ковен не поймал Царна, но вы же знаете, что если мы найдем его — север изменится. То, что заклинатели Плоти балуются с Темным Богом, вас гневит, но что будет, если Темный Бог снова уснет и льды растают?

Женщина-воин сделала шаг вперед, вытягивая из ножен узкий меч, но королева остановила ее коротким жестом:

— Хорошая пощечина, Энекен, — холодно произнесла она. — Ты прав. Но теперь слушай меня. Делай что хочешь. Мне нужна торговля с севером. Если поставки не возобновятся — я утоплю тебя в гавани. Хоть сами плавьте их лед на топливо!

Властительница юга встала:

— Проваливай. И забери своих тронутых!

***

На корабль мы не вернулись — Черный Капитан сразу повел нас в свое логово, коим оказался уютный деревянный дом за разноцветной оградой. Небольшой, аккуратный и пахнущий чистотой. Оказавшись внутри, толстяк немного преобразился. Движения стали медленнее. Он касался знакомых ему вещей почти с нежностью. Сколько лет назад Энекен покинул родные стены? Скучал ли он? Может ли вообще скучать человек, чья душа выжжена?

Заклинатель Плоти неторопливо развел огонь в камине, вытащил откуда-то пыльную бутылку и, откупорив ее, плюхнулся в кресло. Посмотрел на нас и сказал:

— Я не врал. И почти не манипулировал.

— Почему ты решил, что это Царн? — спросил его я.

Он приложился к бутылке, прикрыв от наслаждения глаза. Обмяк с расслабленной улыбкой.

— Очень не хватало. На севере пить можно только талую воду, и та воняет.

Толстяк сделал еще глоток, поиграл бутылкой в руках. Несколько долгих минут он молчал, наслаждаясь напитком и даже не глядя в нашу сторону.

Мы терпеливо ждали, не рискуя напоминать о себе и о своем вопросе.

Наконец Черный Капитан пошевелился, повернулся к нам.

— Братство Ледовой Цитадели выступило против гнилой лихорадки с востока. Против мертвеца на щите, — сказал он. — Я взял одного из цитадельцев. Это было грубо, но у меня не оставалось времени. Все шло очень быстро. Но тот паренек рассказал мне больше, чем те, кого ты допрашивал вместе с Фарри, Эд.

— Мертвец на щите? — нахмурился я. Где-то уже мне попадалась эта фраза. Но где?

— Так его описывают. Несколько изуродованных созданий, и на людей-то не похожих, таскают на себе железный щит с мертвецом, — описал Энекен. — Когда они выходят к поселению — жители становятся такими же тварями. Если попадаются шаманы — он пожирает их. Рупор Технобога призвал, если нужно, спалить всю Пустыню, но наступление лихорадки прервать. Они потеряли несколько судов в тех краях. Ледоходы просто перестали выходить на связь. По-моему, Магистрат первым понял, с кем столкнулся.

— Почему ты говоришь, что это Царн? — подала голос Лайла. — Царн же мертв!

— Царн не может умереть. Ты можешь забыть все, что знала о нем, и изучить с начала. Сказительница, искусству Плоти нас учат. Такого, как на севере, когда кто-то пробуждается с даром, у нас не бывает. Мы меняем Плоть, шаманы меняют суть. Мы черпаем силы из собственного тела, они из… Души? Хотя что такое душа?

Он хихикнул, опять поднял бутылку.

— Что-то, отделяемое от тела? Что-то, привязанное к нему? Выжег ли я ваши души или же только исправил тела? Ведь заклинатель плоти не влияет на дух, заклинатель плоти влияет на плоть. На вашу кровь, на ваши мышцы, на тонкие связи в ваших головах, отвечающиеза вашу сущность. Разрушаю тягу к одним чувствам, блокирую другие, создаю третьи. Таким образом, не меняю ли я ваш дух? Не становлюсь ли отступником, как Царн? К чему относится душа человеческая, к духу или тому, что у каждого в черепушке?

Я восхищенно улыбнулся. Да, это должно показаться невозможным, но таковы Ледовые Гончие. Даже если хозяин будет мерить расстояния нашими выпущенными кишками — мы будем только рады этому. Как же дико понимать это вот так, отстраненно.

— Хозяин… — подал голос Хвайт. — Вы просили остановить вас, когда в следующий раз вы…

— Тихо!

Энекен вновь глотнул, зыркнув на загорелую Гончуюнедовольным ребенком.

— Я помню, о чем просил. Но сейчас речь о Царне!

Хвайт покорно опустил голову.

— Тот, кто вселился в ваших шаманов, знал о юге. Как много таких людей, со схожим опытом, может прятаться в Пустыне? — вздохнул Энекен, — Допустим, это кто-то из тех, кто пошел по его стопам. Кто научился использовать силу Духа для влияния на Плоть. Как ваш шаман на том пиратском корабле, о котором ты рассказывал, Эд. Но его опыт ограничен жизнью, он не смог бы успеть запитать тело от духа. Царн же победил смерть уже тогда, когда пробудил Темного.

Он насупился, посмотрел куда-то мимо нас.

— Так что твои песни, сказительница, всего лишь песни. Правда в книгах. Современники Царна, свидетели той войны оставили нам много томов. Я прочитал их все. Тебе тоже следует.

Еще один глоток:

— Он просто ушел за знанием. Не дошел ли он до такого решения так же, как и я, размышляя, что есть душа и как далеко идут возможности плоти?

— Хозяин… — опять подал голос Хвайт.

— Тихо! Заткнись, слышишь? Я всего лишь фантазирую! У меня нет ничего кроме фантазий. Мне приходится придумывать себя, чтобы не стухнуть!

Он взмахнул бутылкой:

— Конечно, я остановлюсь лишь на фантазиях. Я королевский заклинатель! Мне просто хочется почувствовать что-то большее, чем базовый набор. Хочется побыть человеком.

Толстяк запыхтел в задумчивости, уставился на меня:

— Давно хотел сказать, Эд. У тебя трудная судьба. Быть свидетелем всему и ни на что не влиять. Это самый сложный путь. Героям проще, они пытаются изменить мир и либо меняют его, либо гибнут. А таким, как ты, приходится меняться самим и каждый раз понимать, что будь в тебе больше этой проклятой героической жилки — все пошло бы по другим путевикам.

Я кивнул понимающе. Да. Ведь если вдуматься, я лишь носил эту игрушку с собой. Все остальное делали другие люди. Настоящие герои. И моя история — это лишь короткий взгляд на чужие жизни. Я пассажир, а не рулевой.

— Но даже этой твоей судьбе я бы позавидовал, если бы мог, — добавил он отстраненно и замолчал.

— Завтра я пойду в Ковен, — Энекен перевел пьяный взгляд на огонь, положил подбородок на грудь, отчего лицо смяли глубокие складки. — В Ковене есть люди, которые всерьез отнесутся к новостям о Царне. Люди, которые отправятся на его поиски. Хотя не думаю, что Царн прячется. Что-то вы в нем сломали. А значит мы его найдем. Найдем и, наконец-то, проведем обряд воссоединения как положено. Зверюшка сожрет, наконец, того, кого ищет все эти годы. И подавится! Королева милостива ко мне, но королева совершила ошибку.

Он достал компас.

— Артефакт все еще у меня. А значит и решать могу я. Кто бы ни пришел ко мне этой ночью — разорвите его на части.

Черный Капитан прикрыл глаза.

— Ну, разве что королеву не трогайте. Разбудите, если она явится.

Глава тридцатая «Абдука прав»

Никогда не думал, что Черные Капитаны по сути своей — жертвы. Как же так? Ведь демоны ледовых пустынь должны быть вечны. Они не знают болезней, усталости, голода. Они не стареют. Каждый из них отдал себя служению темному предводителю и с тех пор бороздит моря в желании творить зло. Спросите любого северянина, и тот расскажет вам такую историю.

Да, Светлый Бог, возьмите того же Радага, возьмите его Гончих и то, что они творили по приказу „наместника севера»! Картина ясна, приговор можно огласить!

Вот только все это — неправда.

Когда я увидел перед собой совет Ковена Плоти, собравшийся в темном саду под зонтом из листвы, то растерялся. Заклинатели скорее походили на соратников Академика с «ИзоЛьды». Подслеповатые, пропадающие среди книг ученые. Старые, слабые. Кто-то в очках, кто-то с палочкой. У кого-то скручены болезнью руки. Лица изъедены морщинами.

Даже на личных Гончих у них не было сил.

Но жертвами я считал их не только из-за жалкого вида. Энекен рассказал нам, как попадают в Ковен. Никто не отбирает их по стране. Не путешествуют суровые чародеи в поисках дара, ведомые божественными знаками. Не прилетают к счастливчикам волшебные птицы.

Детей с выжженными душами привозит королевская служба надзора. Откуда они их берут? Откуда придется. Мало ли таких на дорогах бродяг да сирот?

Юг в чем-то безжалостнее севера. Куда там Неприкасаемым да скупщикам Гильдий.

Из тех бедолаг, доставшихся Ковену, лишь единицы заканчивают обучение. Лучших забирает корона как оплату за благоволение, остальные либо остаются в Ковене навсегда, либо отправляются на вольные хлеба.

Весть о Царне совет Ковена воспринял равнодушно, как, наверное, и следовало заклинателям Плоти. Доказательств никто не потребовал.Я стоял пред пустыми взорами и ждал вопросов, но никто из собравшихся здесь Капитанов так ими и не разродился.

Все они снизу вверх смотрели на Энекена.

— Мы должны остановить его и разделить с Темным Богом. Разорвать их связь, — сказал мой хозяин.

— Если мы сделаем это, нас уничтожат, — ответил один из заклинателей. Судя по осанке, он привык распоряжаться, да и остальные сразу расступились, дав место колдуну, хотя тот и не сдвинулся с места. — Корона не простит Ковен.

— Поэтому я здесь, перед вами, мастер Дубна.

Равнодушие среди равнодушия. Я не мог прочитать никого из собравшихся в саду колдунов. Здесь не притворялись и не играли. Под сенью листвы, укрываясь от жгучего солнца, стояли живые мертвецы. Вокруг них алели чудесные цветы, воздух очаровывал ароматами свежести и сочности, но им было бы одинаково комфортно как здесь, так и на поле боя, на десятый день, когда трупная плоть уже чавкает под сапогами, а вонь пропитывает саму вселенную.

— Сама суть Ковена требует покарать отступника, — возразил первому высокий чародей с худым лицом. Тонкая кожа обтягивала череп, и сквозь нее виднелись синие нити вен, почти черные при бледности старика. — Его падение превратило наше учение в рабское служение. Молодежь уходит на север только для того, чтобы почувствовать свободу. Люди, которые могли бы найти ответы, не желают служить короне и бегут в Джунгли, чтобы никогда не вернуться. Все знают — Ковен был уничтожен после падения Царна. Станет ли хуже?

— Ты прав, Абдука, — ответил первый колдун. — Мнения?

— Мы обязаны сохранить знания, — сказал еще один чародей.

— Мы обязаны сохранить учеников, — отметил следующий.

В ветвях самозабвенно запела птица. Я поднял голову, пытаясь разглядеть ее среди листвы. Заклинатели говорили по кругу.

— Мы не можем рисковать всем.

— Смерть Царна повлечет за собой сотни, тысячи других смертей. У Ковена нет права поступить так. Царн — предатель, но нерационально рушить целый мир ради его гибели. Королева уничтожит Ковен, если мы сделаем так. Новые смерти!

— Гончая сказал, что Царн обезумел, — упорствовал Абдука. — Значит, предатель разрушит север, если мы не исполним то, что должны. Смертей никак не избежать. Царн все-таки был заклинателем Плоти!

— Ты снова прав, Абдука, — кивнул Дубна. — Но ты не Ковен.

Бледный заклинатель опустил голову. Справа от него прокашлялся сухопарый, облысевший коротышка:

— Южный Круг удержит Царна…

— Нет, он же его и создал! — вмешался третий.

— Но он безумен! Так сказал Гончая! Он уничтожит сам себя!

— Плоть Царна в компасе указывает нам проход! Несомненно, сам Царн найдет путь без каких-либо приспособлений!

Старики спорили, и для них все было просто и понятно. Никаких легенд и сказок. Лишь факты и опыт. Царн для них был, наверное, как Буран для ордена Неприкасаемых (как бы мне ни хотелось вспоминать об оставшемся в прошлом телохранителе-остряке). Во взгляде заклинателей на окружающий мир былаопределенность. Вот только при этом люди, такие, как я, становились лишь цифрами. Тенями на горизонте.

Хотя от людей мне себя пора было уже отделить.

Энекен ждал молча, хотя и так все было ясно: Ковен ему не поможет. Из всех заклинателей Плоти Черного Капитана поддержал лишь худой Абдука. Хозяин вряд ли испытывал печаль, но мне за него почему-то было больно.

Наконец Дубна прервал споры и обратился к Энекену:

— Ты все видел. Все слышал. Ковен придет, только если Царн пересечет Южный Круг. Или же если королева лично отдаст такой приказ. Понимаешь?

Хозяин устало вздохнул. Совет заклинателей Плоти потянулся прочь, исчезая в арке тенистого сада. Дубна стоял, засунув кисти в рукава широкого одеяния, и ждал.

— Абдука прав, — сказал Энекен. — Ковен уничтожен.

Старик подошел к нему близко-близко, задрал голову, глядя в глаза.

— Абдука действительно прав, — согласился Дубна. Он посмотрел на то, как уходит во тьму сада последний из заклинателей. — Домой не возвращайся.

Энекен нахмурился.

— Королеве безопаснее отправить на север кого-то из молодых, пусть ничего о тех краях не знающих, — очень тихо сказал старик. — И она это понимает. За тобой следили, скорее всего, из Надзора.

Он покачал головой с таким выражением лица, будто ненавидел Энекена. Будто отчитывал его, но губы продолжали:

— Найди мой корабль ночью на пристани. Там будут мои люди, из тех, кто согласен с Абдукой, но у кого хватает ума не орать об этом во все горло. Днем держись людных мест, никто не станет хватать тебя с тремя-то тронутыми. Ждать будут дома.

Толстяк принял игру и опустил голову, изображая расстройство.

— Корабль зовется «Завет». Как только окажетесь на борту — уходите. Королева нескоро поймет, что вы сбежали. Южный Круг вы пройдете, а там уже сами. Топливо на особом учете. Вам поможет только ветер.

— Спасибо, мастер…

— Сделай это наконец. Искупи вину Ковена, — старик плюнул под ноги.

— Что будет здесь? Когда я…

— Здесь тебя проклянут все заклинатели. Здесь ты станешь предателем, — отшатнулся Дубна с отвращением на лице. — Твое имя окажется рядом с именем Царна. Я первым буду поносить твое имя.

Энекен покорно кивнул.

— Желаю тебе удачи, Энекен. — Дубна посмотрел в мою сторону. — Слишком юн.

— Слишком ценен, — тихо сказал мой хозяин.

Старик развернулся и пошел в глубину сада.

***

До самого вечера Энекен гулял по городу, прощаясь с ним. Пару раз он останавливался у уличных лотков, где с наслаждением пил что-то горячее, пахучее и закусывал свежей выпечкой. Несколько часов мы провели у порта, глядя на стоящие у причалов корабли. Праздный Черный Капитан и три тронутых в синих ошейниках. Простые люди обходили нас стороной. Солдаты в металлической чешуе, наоборот, обращали на столь странную компанию особенное внимание.

Залив кишел птицами, застроенные берега расползались в стороны, и постепенно крыши домов таяли в зеленом море лесов. Над городом возвышалась крепость королевы. С порта несло запахом рыбы.

Неподалеку от спуска к причалам в ветвях толстенного дерева расположилась таверна. Оттуда доносились смех и музыка. Я поглядывал в ту сторону с интересом. Очень много тут, на юге, было вплетено в природу. Даже здесь, чтобы войти в кабак, необходимо было подняться по винтовой лестнице вдоль толстого ствола, выйти на сколоченную площадку и открыть дверь в дерево. Дверь в собачье, гребаное дерево, представьте!

Когда стало темнеть, Энекен отправился по узкой улочке, ведущей вдоль набережной в противоположную от порта сторону. Брел он неторопливо, задумчиво, иногда касаясь пальцами каменных стен. Хозяин знал тут каждый поворот. Может, именно здесь прошло его детство?

Мы следовали за ним на небольшом расстоянии, предоставив Черного Капитана самому себе. Соглядатай Надзора от нас уже и не прятался. Прогуливался неторопливо шагах в ста от нас. Молодой крепкий парень в надвинутой на глаза шляпе. Белая рубаха преследователя стала привычной частью пейзажа.

В темноте ее различить было даже легче.

Энекен свернул в очередную арку, подальше от людных мест, и сразу за поворотом Хвайт растворился в темном переулке, дождался преследователя, втащил его в узкий проход между домами и одним движением оторвал тому голову. Вышел обратно, отряхиваясь и утираясь белоснежным платком, краснеющим под его пальцами.

Энекен поджал губы, посмотрел вокруг исподлобья и поспешил по только ему известным улочкам куда-то к заливу. Так мы оказались в порту. Стражникина входе попытались было остановить Черного Капитана, может быть, желая задать вопрос, но хозяин бросил короткий приказ, и вот один из стражников уже упал на колени, зажимая горло с вырванным кадыком. Второй успел лишь схватиться за клинок, прежде чем Лайла свернула ему шею.

Мы вошли. Заклинатель Плоти шагал первым, сжимая огромные кулаки. Встречающиеся портовые обитатели, провонявшие рыбой и нечистотами, отшатывались от него, как от идущей смерти.

Коей он, несомненно, и являлся.

Вдоль уходящих в воду пристаней стояли деревянные корабли. Задранные носы, мачты с собранными парусами. У некоторых на корме были целые дворцы с резными рамами и выточенными фигурками людей. В окнах светились огни. Как же сильно различались ледоходы севера и суда юга. Мощь, непоколебимость и громоздкость первых против изящной красоты и быстроты последних.

Следующего стражника убил я. Он с напарникомвроде бы шел мимо и даже не собиралсяподходить к нам, но Энекен дал приказ. Я прыгнул на спину солдату, сорвал с него шлем, порвав подбородный ремешок, и кулаком проломил череп.

Второго бойца Хвайт свалил с ног и подтащил к хозяину.

— «Завет», — сказал Черный Капитан. — Где?

— Я… не знаю! Что вы… Как вы!

Я оторвал голову его мертвого напарника, забрызгавшись кровью с ног до головы, взял ее за волосы и сунул в лицо уцелевшему.

— Где стоит «Завет»?

— Шестой причал! — выдохнул стражник. — Вы…

Хвайт резко рванул его вниз, тело рухнуло на доски. Хрустнула сломанная шея.

— Они же люди… — сказал я, ничуть не сожалея о содеянном, но желая понять хозяина.

— Я тоже человек, — буркнул тот. — И я тебя не спрашивал.

На причале, который начинался от столба с огромной высеченной из дерева цифрой шесть,Энекен повернул. Позади раздался тревожный свист. Ему откликнулись откуда-то справа от нас, с соседних пристаней. Кто-то наткнулся на мертвых стражников.

Однако мы уже были у нужного корабля. Я первым вошел на трап и сразу же столкнулся с чужой Гончей. Чернокожий мужчина в чешуйчатой броне поднял меч и навел на меня, будто прицеливаясь.

— Кто?

Передо мною стояла неправильнаяГончая.

— Энекен, — сказал я.

— С дороги! — рыкнул хозяин, но тронутый уже отошел в сторону, едва услышал имя Капитана.

— Кто здесь главный? — спросил он чернокожего.

— Хозяин сейчас выйдет, — говорить Гончей было неприятно, с куда большим удовольствием он вцепился бы в горло гостям, но его держал приказ.

Кем бы ни был владелец чернокожего — теперь я любил своего хозяина еще больше. Энекен оставил мне себя, забрав только слабости. И пусть я полностью посвящен ему и разумом понимаю, что все благодаря заклятиям, у меня нет никакого желания противиться. Каждая минута такого существования наполняла жизнь вкусом.

Многим людям не хватает цели в жизни. Счастлив тот, у кого она есть. Я, наконец-то, был счастлив. А этот несчастный был так переморожен хозяином, что хотел лишь крови. Был животным на цепи, а не соратником.

В порту зазвенел колокол. На палубе появился еще один заклинатель Плоти. Молодой, лет двадцати пяти.

— Уходим. Это за нами, — сказал ему Энекен. — Не думал, что увижу тебя тут, Мариу.

— Отчаливаем, — бросил чернокожему незнакомый заклинатель.

Во тьме порта бегали огоньки, звон не прекращался.

— Нам предстоит великое дело, — произнес Мариу.

Несколько фигур во тьме кинулись к канатам, наверху хлопнул парус. Пользуясь слабым попутным ветром, «Завет» тихо отошел от причала, не зажигая судовых фонарей и соблюдая тишину.

Я стоял у борта, глядя на сверкающий прибрежный город. Рядом оперлась на доски Лайла. Тишина между нами была такой родной, такой драгоценной. Мы любовались россыпью сияющих огней на черном фоне лесов, и не нужно было никаких слов. Мне захотелось коснуться сказительницы, но руки были липкими от крови, к пальцам пристал осколок кости и какой-то сгусток. Я глянул на ладонь с некоторым удивлением.

— Умойся, — заметил это хозяин, а затем обратился к окровавленному Хвайту, — ты тоже.

***

На борту «Завета» в обратное путешествие на север отправилось пять заклинателей Плоти и двенадцать Ледовых Гончих. Команда деревянного парусника держалась так, словно нас на борту не было. На верхней палубе всегда кипела работа. Моряки сновали на мачтах, на многочисленных веревочных лестницах. Хлопали паруса, скрипел на волнах сам корабль. Мускулистый загорелый рулевой держал штурвал, стоя на корме, и постоянно улыбался. Он же являлся и капитаном посудины.

Энекен оставил нас в покое. Мы с Лайлой, предоставленные сами себе, исследовали корабль. Другие Гончие отсиживались в трюме и наверху кроме нас появлялись только двое коренастых крепышей — слуги Капитана с таким отношением к тронутым, как у Энекена. Друг с другом мы не общались. Даже наоборот, старались держаться подальше.

Моряки «Завета» смотрели на нас странно, с недоверчивостью и удивлением. Влюбленные тронутые — для них это было в новинку. Но когда мы попадались в моменты близости (корабли южан гораздо меньше наших ледоходов) — матросы поначалу смущались, а позжестали относиться к нам как к обнаглевшим домашним питомцам ивыгоняли из темных углов.

Это было благостное путешествие. Корабль быстро шел на север, унося нас из краев тепла и зелени, но мы с Лайлой купались в счастье. Чаще всего нас можно было увидеть на носу «Завета». Мы садились на фальшборт и свешивали ноги, глядя, как нос корабля вспарывает волны. Однажды мы увидели, как из воды поднимается кит. Титанический зверь всплыл, явив солнцу белую шкуру, и двигалсярядом с «Заветом» три дня, потихоньку поднимаясь из воды.

Мы называли его «нашим китенком». Слушали, как шипит неповоротливый обитатель вод, выдувая горячий воздух через отверстие на спине, наблюдали, как с каждым днем он все больше высовывался наружу.

Кит шел параллельным курсом, будто осознанно сопровождая корабль заклинателей Плоти. Могущественное, свободное животное.

На четвертый день он выбрался из моря целиком и воспарил в небо. С раскаленных боков животного валил густой белый пар, воздух пах вареным мясом.

— Когда они стареют, то улетают к нам, на север, — поделился я с Лайлой. Та покачала головой, глядя на парящее создание.

— Мне будет нехватать нашего китенка.

— Как ты оказалась у прохода через Южный Круг? — спросил ее я. Странно, что этот вопрос сорвался с уст только сегодня.

— По дну, — улыбнулась Лайла. — Энекен дал мне прибор вроде того компаса, который был настроен на людей из команды Радага, и сказал ждать приказа. Я добралась до места, где кончалась Пустыня и где стрелка показывала прямо на юг, а дальше по дну.

— Как так — по дну? Вода ж выталкивает нас!

— Нет, — сказительница хитро глянула на меня. — Вначале — да, но нужно пройти несколько ярдов, прежде чем она начинает затягивать. Я сделала себе железные сапоги для той прогулки. Энекен посоветовал.

— Что там, на дне? — заинтересовался я.

— Тьма…

Мы смотрели на белого кита, уходящего в небо.

— Там ничего не видно, — Лайла сжала губы в сожалении. — Я шла во мгле, пока не увидела огни.

Лицо ее оживилось:

— Вот огни были прекрасны. Увы, компас Энекена остановил меня у якорных цепей. Море к югу сверкало рыжими лучами, словно на дне кто-то играл ослепительным солнцем. И весь подводный мрак стал частью сказки. Частью волшебной загадки.

Сказительница опустила взгляд, в котором появился страх.

— Я знаю, кто я, Эд. Я знаю, кто ты. Мы будто бы живем и будто бы счастливы. Но мы — не мы.

Я обнял ее. Лайла часто вспоминала о том, что она не просто странница в огромном мире. Что все изменилось. Это ранило ее. Не понимаю, как можно задеть чувства Ледовой Гончей, но… Так случалось.

— Столько дней я проторчала на корабле Радага! Сколько раз могла сплавать туда, к лучам, и посмотреть на них! Но Энекен просил не покидать ледоход. И вся эта ложь самой себе…

Она положила голову мне на плечо:

— Думаешь, мы сможем увидеть их, когда вновь подберемся к Южному Кругу?

Я смотрел на свет, льющийся из Лайлы, и мечтал подарить ответ на заданный вопрос. Выдрать из моря те огни, если потребуется, и притащить возлюбленной.

Хотя несомненно, она бы хотела увидеть их сама.

— Предлагаю поговорить о чем-нибудь еще, — взбодрилась Лайла. — Знаешь, о чем я часто думаю, Эд?

— О чем?

— Когда мы пересечем Южный Круг — где мы найдем шамана?

Глава тридцать первая «Голос в моей голове и судьбы шаманов»

С навеса капало. Туман выбрался из леса и заволок черный силуэт «ИзоЛьды», уснувшую на якорях в полулиге от берега. Тас Бур стоял по колено в теплой воде и раз за разом всполаскивал лицо, обтирал гладковыбритый затылок. Глаза щипало от соли. Волны накатывались на песок с едва слышным шепотом. Улыбка застыла на татуированном лице, и шаман пытался ее стереть. Хотелсовладать с детским воплем радости. Не годится человеку его положения прыгать по берегу посреди ночи.

Наконец он выпрямился, и с бороды на мускулистую грудь потекла вода. Повернулся к сколоченному на берегу жилищу. За прошедшие месяцы он так и не привык к его виду. Длинный дом с крышей из веток и сложенными из бревен стенами не походил ни на что виденное прежде.

Тас Бур повел плечами, наслаждаясь силой тела. Ветер приятно скользнул по коже. Лагерь спал. Предводитель Клинков Восходящего Солнца вышел из воды, чувствуя, как та ласкает ноги. Обошел выстроенную из веток стенку, защищающую от ветра с моря. Убрал из-под капели чью-то миску. Вокруг потухшего костра разлеглись люди. Он вслушался в их сопение, похрапывание и снова улыбнулся. Заглянул в длинный дом. Фонари тускло озаряли проход со сколоченными кроватями. На «ИзоЛьде» никто не ночевал. Двигатели ледохода давно умолкли, чтобы не тратить драгоценное топливо. Все перебрались на берег.

Четыре месяца назад.

Тас Бур подхватил кожаный бурдюк с питьевой водой и ловко вышел из-под навеса, пахнущего сыростью и высохшей листвой. Время пришло.

Он прошел несколько шагов до поста где дежурил Крайсел ан Карст. Они познакомились лет пять назад. Молодой парень служил путейщиком, и всю свою жизнь он лишь расчищал столбы, пока Тас не раскрыл бедолаге глаза на Спящего.

— Вода, — шаман протянул соратнику бурдюк.

— Спасибо, — пошевелился тот. Он устроился в небольшой ямке у дерева, спрятавшись от ветра и любопытных глаз. Тас Бур сел на теплый песок. Посмотрел в туман. Где-то там, далеко-далеко, на воду, должно быть, падал снег. Крупные ледяные хлопья, от которых мышцы в груди напрягаются сами собой в попытке удержать тепло в слабой плоти. Где-то там вода — это смерть.

А здесь вода — это счастье. Здесь — царство Спящего. Царство, которое он по какой-то причине, по какому-то великому замыслу скрыл от всех людей. Прошло несколько месяцев, и здесь ни разу не похолодало так, чтобы пришлось достать из сундуков одежду Пустыни. Столько времени тепла.

Он снова улыбнулся. Спящий приготовил им величайшую миссию. Он рассказал о ней этой ночью, во время тревожного сна шамана. Могучий Тас Бур стоял на раскачивающейся льдине и молотом сбрасывал в море ползущих из воды тварей. Руки гудели от усталости, грудь горела, а изуродованные, отекшие люди все лезли и лезли. Лед вонял едкой кровью монстров, и Тас, выкрикивая имя Спящего, крушил черепа живых мертвецов, когда мир вспыхнул в ослепительном зареве, и голос развеял морок. Выбросил липкого от пота шамана из кошмара.

От силы божественных слов першило в горле — звук пробирал оледеневшее тело насквозь. Тас Бур, зажмурившись, внимал речи Спящего и чуть ли не плакал от благодарности.

— Спящий приведет нам человека, которого мы должны выслушать, — сказал шаман наконец.

Крайсел оторвался от бурдюка:

— Он снова говорил с тобой?

— Да. Этот человек собирается убить Темную тварь,свершить великое дело. Идля этого ему нужны мы.

— Тас, — ан Карст отер лицо от воды, глубоко вздохнул, собираясь. — Ты… Ты уверен, что это Спящий?

Шаман не возмутился. Человеческая вера слаба. Его суть, его основная задача — укреплять ее.

— Конечно. Ты думаешь это глазастые балуют? — улыбнулся он, не глядя на товарища.

— Ну… Может, они… Может, тот мелкий выродок…

— Я знаю, что делают эмпаты, Крайсел, — Тас Бур повернулся к приятелю и улыбнулся. — И я знаю, чего они не умеют.

— Мы пришли сюда, чтобы пробудить Спящего… Но ты…

— Я начинаю думать, мой друг, что Спящий на самом деле лишь дремлет. Он знает, что происходит тут. Он привел нас сюда не для того, чтобы разбудить. Он привел нас для другого.

Крайсел покачал головой, все еще сомневаясь:

— Мы здесь так долго.

— Он сказал ждать, и мы ждали.

Ан Карст промолчал.

— Слабость духа может толкнуть тебя к мысли о моем безумии, — понимающе сказал Тас Бур. — Когда я услышал Спящего в первый раз, то сам подумал о том же. Но пока все его подсказки были верны, друг мой. Дай голосу в моей голове еще один шанс?

— Прости за слабость, Тас...

Шаман встал, похлопал дозорного по плечу. Его можно понять. Всех их можно понять. Столько времени на этом берегу. Они излазали окрестности на много лиг вокруг. Они научились ловить местную рыбу. Научились охотиться на стремительную живность, которая пряталась в зарослях быстрее, чем двигались глаза. Построили себе настоящий дом. И все это время ждали!

Тас Бур — знака Спящего, а остальные — кораблей. Заросший, как демон, Жерар был уверен, что рано или поздно здесь появятся суда с компасом.

Рано или поздно они придут. И тогда… Этот спящий лагерь пробудится, погрузится на ледоход. Завоют двигатели «ИзоЛьды», и их посудина отправится наперерез гостям.

Потому что другого пути назад нет. Конечно, желающих остаться здесь хватало, но каждый понимал — север должен знать правду. Север должен иметь надежду.

Тас Бур вновь улыбнулся, вспоминая голос Спящего. Они не зря ждали. Их будущее останется в веках. Этот поход прославит Спящего лучше любых молитв. Клинки Восходящего Солнца докажут силу сияющего божества. Смерть Темной твари осчастливит весь мир.

И время ожидания не важно. Время дано было для того, чтобы Спящий испытал своих детей. Что он и сделал. Он соблазнял, заманивал, проверял силу людского духа. И забирал тех, кто уже заслужил покой.

Так в одну из ночей умер во сне самый старший из тех, кто отправлялся в дорогу к Южному Кругу. Старик Ванс ан Жаннен тихонько ушел, осуществив свою мечту о путешествии и потеряв новые цели. А странного, чудаковатого зверолога по прозвищу Академик задрал в лесу полосатый хищник, разорвавший бедолагу на части. Неожиданно отравился добродушный Фадар. Он страдал несколько дней, выблевывая внутренности, пока наконец не отдал Спящему душу. Виною тому стали красные ягоды, которые в изобилии росли вокруг, и которые он ел горстями, смеясь над недоверчивостью остальных. Стасю укусила какая-то странная тварь. Из следов лишь две небольшие точки на лодыжке, воспалившиеся, отекшие. Через три дня мучений помощницы врача не стало. Зов Спящего увел в лес Бэйлора ан Донни, одержимого поиском отца. Возможно, бог принял облик родного человека, чтобы заманить в чащу? Наемники Ока шли по следу беглеца день, прежде чем решили вернуться и оставить его в этих лесах.

Тас Бур видел знаки, которых не замечали ступающие на дорогу к свету. Спящий касался тех, кого испытывал. Его печать была на лбу ныне мертвого капитана. Его печать была на лице того парнишки, исчезнувшего в лесу в первый же день высадки.

Эту же печать он сегодня разглядел и в собственном отражении.

Шаман подошел к воде, и та погладила пальцы на ногах, заволакивая их песком. Справа светлела граница между небом и морем. Скоро рассвет.

Рассвет всего.

***

От холода занемели бедра. Ноги Роппертайн еще чувствовал. Они будто разбухли, набрали в себя льда и норовили подломиться под весом, но пока слушались.

В темноте шкрябали по броне Пустыни кирки, ломы. Команда вся вышла наружу и спасала покосившийся ледоход, попавший в расщелину левой гусеницей.

— Шевелись! Шевелись, гнилая ты требуха Темного! — покрикивал во тьму боцман.

Носовой прожектор накренившегося «Бой-парня» сверлил льдину где-то слева от скребущей лед команды. Среди работающих пустынников светилась парочка фонарей, но света все равно не хватало.

Роппертайн поднял воротник повыше, поправил шарф и отошел от тарахтящего ледохода. В его обязанности не входило вызволение машины. Он и так с утра до ночи плавил лед.

Безветрие. Холодное, раскалывающее голову безветрие. Шаман топтался на месте, разглядывая плавные линии снежных холмов. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, он мог их различить.

И тут накатила обида и злость. Если бы не расщелина, он сейчас сидел бы в тепле, в безопасности. Может быть, даже спал. Да и попади трак в щель где-нибудь южнее или западнее — никто б не заставил Роппертайна выбраться из кровати.

Шаман, насупившись, буравил взглядом Пустыню, шевеля пальцами в рукавицах. Увидел фигуру дозорного впереди и чуть левее. Моряк с дальнобоем, закинутым на плечо, оберегал покой работающих товарищей.

В ушах гудело от шума двигателей «Бой-парня». Непрекращающееся тарахтение смешалось с низкими нотами, пульсирующими, мягкими, забирающимися Роппертайну прямо в голову.

Скрипнул снег под ногами, кошка царапнула лед, и ощущение дурноты прошло. Шаман повернулся к кораблю.

— ...че! …че! …ать …ать …я! — доносились неразборчивые команды.

Гул вновь поднялся, раскачался. Он будто складывался в слова: «Мне-е-е-е-е, мне-е-е-е-е, и-и-и-и-и-и, не-е-е-е-е-е». Роппертайн откашлялся, содрал шарф и растер щеки колючими рукавицами.

«Мне-е-е-е-е-е-е-е, и-и-и-и, е-е-е-е-е-е»

Голова закружилась еще сильнее, звук корабля притих, будто заложило уши, но вот голос… Этот голос стал отчетливее. Шаман сказал:

— Эй. Эй!

А затем заорал:

— А-а-а-а-а!

Крик привел его в чувство.

— Что там? — гаркнули сзади.

— Все в порядке, — ответил Роппертайн, шагнул было к кораблю и застыл. К стуку металла об лед добавилось что-то еще.

Сзади. Там, где в ночь уходили снежные волны Пустыни, десятки острых коготков царапали броню замерзшего мира. Шаман резко обернулся, нашел взглядом дозорного.

Может, чудится? Может, переутомился? Один знакомый заклинатель льда рассказывал, как после особенно тяжелой заготовки он три дня жил посреди длинных тонких алых столбиков, которые мял пальцами,а они с ним разговаривали детскими голосами и умоляли выдрать алое из синего.

На деле же его заперли в каюте, где он выл, смеялся и с кем-то спорил.

«Е-е-е-е-е-е-е», — накатилось из небытия. Роппертайн попятился. Цок-цок-цок. Трррррррррр.

Дозорный схватился за дальнобой, и в тот же миг клякса тьмы сбила моряка с ног. Гладкие линии холмов стали неровными, острыми. Шевелящимися. Шаман споткнулся, упал на лед, но торопливо поднялся и побежал к кораблю.

За ним по льду, цепляясь за неровности острыми когтями, неслись прижимающиеся к снежному покрову костлявые фигуры, когда-то бывшие людьми. Высушенные, изломанные, вытянутые, уже скорее звериные тела то и дело сталкивались друг с другом, но сразу же расходились, найдя местечко посвободнее.

— Они идут! — просипел Роппертайн. Торопливо откашлялся, но следующий крик получился ненамного громче. Он опять споткнулся, подвели немеющие ноги. Шаман грохнулся на лед, пребольно ударился бедром и, всхлипнув, попытался встать.

Через него перепрыгнула одна тварь с изжеванным брюхом, затем другая, в которой угадывались изуродованные очертания женской груди. Острая лапа пропорола Роппертайну плечо, с криком шаман рухнул на лед, закрыл голову здоровой рукой, ожидая, когда его начнут драть на куски. Но над головами лишь проносились чужие тела, жадные до плоти. Что-то шлепнулось о плотную шапку, а затем и о парку.

Взревел «Бой-парень», истошно завопили пустынники, и ни один из этих криков никак не мог принадлежать мужчине — настолько высокие ноты брали голоса. Громыхнуло несколько выстрелов, и через несколько ударов сердца все было кончено. Моряков смела волна, пришедшая из Пустыни. Даже сквозь рокот двигателя Роппертайн услышал чавканье терзаемого когтями мяса. Рана в плече пульсировала и жгла. Шаман поднялся на четвереньки, затем встал на ноги. Корабль шевелился. Твари облепили его технические ходы, драли обшивку. Сотни, тысячи паразитов на железном, обреченном на смерть звере.

Шаман зажал рану свободной рукой, с ужасом понимая, что та согрелась от крови, и попятился от корабля в Пустыню. В свете прожектора он увидел, как одна из гадин стоит над телом моряка. Вдруг мертвец извернулся, выгнулся так, как никогда бы не выгнулся человек. Тело пустынника подпрыгнуло, руки скрутились, голова вытянулась по-звериному.

«И-и-и-и-и-и-и-и…мне-е-е-е-е-е-е-е-е», — загудело в ушах. Моряк в свете прожектора встал на четвереньки и стал срывать с себя одежду, иногда заваливаясь на бок как раненое животное.

К стуку когтей по металлу прибавились жуткие стоны оттуда, где только что погибла команда «Бой-парня». Роппертайн выругался и пригнулся. Вновь взвыли двигатели ледохода. Но оставшиеся на борту инструментарии и рулевой с капитаном были обречены.

Кровь подзамерзла, хотя рана болела страшно. Левое плечо жгло огнем от каждого движения, но шаман все равно пятился, отходя от корабля подальше. Ему повезло. Непонятно почему зверье миновало его и забыло про одинокого человечка во льдах. Пусть так.

Пусть даже Пустыня убьет его, но он хотя бы отойдет подальше.

Небо вспыхнуло, по ушам ударил страшный взрыв, и льды ответили ему визгом. Мимо пролетел обломок металла, еще один. Затем что-то врезало Роппертайнупо голове, и он в очередной раз упал. Вскрикнул от боли, выругался и почувствовал выступившие на глазах слезы. Заморгал, смахивая их побыстрее. Руку будто оторвали.

Похоже кто-то из инструментариев подорвал емкость с энгой. Немного героизма на прощание.

Роппертайм поднялся, пошатываясь, и уставился на бурлящее месиво перед собой. Переплетенные в узлы жилы, стягивающие куски черного мяса, пульсировали. Щупальца-ноги огромного монстра обнимали неровности льда. Шаман задрал голову, чтобы увидеть, где заканчивается новая напасть. Вздрагивающая зыбкая масса держала на себе здоровый металлический щит.

«И-и-и-и-и-и-д-и-и-и-и к-о-о-о-о-о-о мне-е-е-е-е-е»

Роппертайм забыл про боль. Плоть обмякла, опуская железо ниже и чуть поворачивая его, так, чтобы обугленныйтруп человека, притянутый екающими жилами-кишками к стали, оказался перед лицом ошеломленного шамана.

«Ко-о-о-о-о-о-о-о мне-е-е-е-е-е-е-е»

В почерневших глазницах бурлило безумие. Роппертайм раскрыл рот в изумлении, а затем протянул к трупу руку. Протянул с ужасом, потому что на самом деле хотел отшатнуться и с воплем поползти прочь от воняющего сырым мясом демона.

Но рука против воли тянулась к переплетению кишок и жил.

— Нет, нет, нет! — заплакал шаман, и в этот момент горелая плоть твари подалась ему навстречу. Сквозь трещины скользнули вязкие пальцы щупалец.

Визг человека, всасываемого в сгусток изуродованных Царном тел, был последним человеческим звуком в ночи.

Мертвец на щите, впитав еще одного заклинателя, поднял обгоревшую руку, указывая направление, и его стая устремилась в Пустыню. На запад.

Глава тридцать вторая «Все строится на предательстве»

Целыми днями хозяин пропадал в каюте. Иногда выбирался к товарищам на долгие советы, а иногда приглашал нас с Лайлой к себе.

В каюте Энекена пахло цветами. Небольшая деревянная кровать, забросанная шкурами невиданных животных, исцарапанный крошечный иллюминатор — все так просто, почти дешево.

Вот только это было уютно. Когда мы с Лайлой входили в тесную обитель хозяина, то умолкали в немом восторге. У входа стоял огромный сундук, и мы присаживались на него как два юных ученика в ожидании нового урока.

Энекен разрешал нам двоим приходить сюда, а вот Хвайта не звал.

— Почему? — однажды спросила его Лайла.

Черный Капитан ответил просто:

— Он слишком обычный.

После чего толстяк рассказал нам еще одну частичку южной истории. Гончих заклинателям Плоти позволяли брать только среди осужденных преступников или же жителей Джунглей, далекой земли сырых лесов.

Для избранных существовала возможность притащить кого-нибудь с севера. Для простых смертных обитатели закругья ничем не отличались от живодеров или же безумных чернокожих дикарей Джунглей.

Мы с Лайлой при этих словах с улыбкой переглянулись.

Хвайт ждал казни за убийство, когда Энекену срочно потребовалась Гончая. Корона разрешила ему сделать еще одного тронутого. Крепкий, огромный заклинатель мог позволить себе пять, а то и шесть измененных слуг. Но предпочитал экономить силы.

В те вечера, когда Черный Капитан звал нас к себе, мы много разговаривали. Он рассказывал нам о своем мире, иногда расспрашивал о нашем, хотя знал о севере, возможно, даже больше нас. Ему нравилось слушать Лайлу. Он наблюдал за сказительницей, за каждым ее жестом, движением с видом изучающего шедевр знатока. Смотрел, как она поднимает брови, как улыбается кончиком рта, как заправляет волосы за ухо и как хихикает, озорно прищурившись.

Мы были для него тем, чем никогда не мог стать он сам. Даже будучи Гончими, мы оставались более живыми.

— Помнишь, ты рассказал нам, что правда о Царне не такая, как в наших сказаниях? — как-то раз спросила Лайла. Это было в тот день, когда наш корабль встал на якорь неподалеку от скального берега с десятком водопадов. Капитан «Завета» посвятил время пополнению запаса воды и охоте, а мы пребывали на борту в уже привычном праздном состоянии.

Энекен, лежавший на своей кровати и подложивший под спину несколько валиков, коротко кивнул. Он смотрел в узкое окошко на воду, в которой отражалось солнце.

— Что произошло на самом деле?

Черный Капитан потер переносицу, глянул на сказительницу с равнодушием.

— Иногда правды лучше не знать.

— Сомневаюсь, что теперь хоть что-то способно меня расстроить, — улыбнулась Лайла.

— Царн был чрезвычайно талантливым заклинателем. В те времена использовать энергию Души для изменения Плоти не считалось запретной наукой, и потому никто его не ограничивал в экспериментах. У него даже были свои ученики, несмотря на возраст.

— Он был молод?

— В разных источниках указывается разный возраст. Но он примерно схож — больше пятидесяти и меньше шестидесяти. Для заклинателя это еще не время обзаводиться учениками. Я часто думаю, что сам пошел бы к нему учиться, если бы не знал, к чему это все приведет. Он добился таких результатов, такого знания.

Энекен вздохнул.

— Когда север стал замерзать, никто и подумать не мог, что это по вине Царна. Никто даже не догадывался, что похолодание связано с пробуждением Темного Бога. Да, он стал появляться в северных морях, и туда устремились десятки экспедиций, но замерзание… В летописях древнего мира рассказывалось, что когда-то лед покрывал все известные земли. Ученые говорили о циклах потепления и похолодания. Историки указывали на следы исчезнувшей цивилизации и убеждали, что причиной наступления льда являлись катастрофы прошлого. Я думаю, что когда-то те, чьи следы раскапывает на севере Братство, сделали так, что Темный Бог проснулся.

Черный Капитан положил руки на живот, сцепил пальцы в замок. Я поймал заговорщицкий взгляд Лайлы. Мы давно хотели разговорить хозяина, но он уходил от темы прошлого. И вот, кажется, нам удалось добиться желаемого.

— Помните, мы проходили те строения в лесу, когда ушли от корабля Рубенса? Они как-то связаны с концом древнего мира. Здесь, на юге, никто не рискует приближаться к дарам прошлого. Знания мертвецов не приносят счастья. Они меняют саму суть человека, когда сознание переваливает через определенную планку. Братство тому пример. Их погоня за техникой прошлого привела к тому, что я увидел у Ластен-Онга.

Я вспомнил тот запах и дурноту, пропитавшую окружающий мир. Мерзкое чувство просочилось даже сквозь отстраненность Гончей. Энекен, не мигая, уставился в окно, а потом продолжил:

— Из книг очевидно, что Царн не был злодеем. Там нет никакой защиты для простого человека, которому достаточно даже внешнего уродства для оправдания ненависти. Царн не ел детей, не убивал женщин, не спал с мужчинами, не мучил животных. Не считал себя выше других. Хотя у него не было семьи, в остальном со всех сторон это был хороший человек. Талантливый увлеченный заклинатель с даром. Что его изменило и почему он поступил так, как поступил — никто не знает. Может, то была ошибка? Он смог разбудить Темного Бога, но не смог его усыпить? Может, что-то пошло не так в момент обряда, и часть души оказалась в подледном монстре по ошибке? А может, Царн просто хотел жить вечно?

— Как же узнали о том, что это именно Царн?

— Один из учеников предал его. Варнайк Мурран. Его труды пронизаны личным отношением, и я не очень доверяю книгам, вышедшим из-под его руки, но некоторые главы весьма любопытны. Варнайк рассказал про обряды совету Ковена и представителю Короны, чем обрек учителя на смерть. Царн не стал ждать карателей от власти и сбежал вместе с остальными учениками на север. И там следы его теряются. Как и следы всех тех, кто ушел вместе с ним. Теряются следы Царна и появляется Южный Круг. Первое упоминание о нем — это как раз уцелевшие огрызки воспоминаний карателей. Тех, кто успел рассказать об этом. Тех, кому черная лихорадка позволила это сделать. Лед Темного Бога остановился на севере. И Царн остался там.

Энекен моргнул:

— А мы все здесь…

Прошла долгая пауза. Мы ждали, толстяк кусалгубы в задумчивости. Наконец он отвлекся от размышлений, с тенью удивления посмотрел в нашу сторону:

— Прогуляйтесь, хочу побыть в тишине.

Я встал одновременно с Лайлой. Хотелось спросить, как же и кто создал компас, но хозяин нуждался в покое, и я готов был выпустить кишки любому, кто ему помешает.

Даже себе.

Мы поднялись на палубу, пахнувшую мокрым деревом. Лайла взяла меня под руку, будто на прогулке, и мы пошли вдоль борта. Светило солнце, вдали темнела полоса берега, над головой хлопали паруса.

— Тебе нравится то, кем мы стали? — спросила она вдруг. Подняла голову, ища мой взгляд.

— Да, — твердо ответил я. Ветер приятно обдувал лицо, играл волосами. Я коснулся пальцами гладкой щеки сказительницы.

— И у тебя нет чувства, что ты потерял что-то очень важное?

Я помотал головой:

— Наоборот. Приобрел.

Она улыбнулась, а затем отвела взгляд:

— А мне иногда кажется, что потеряла. Я сильнее. Я больше не боюсь. Я больше никогда не буду прятаться. У меня есть все, что мне нужно. Но это будто бы не я.

Наверное, впервые за то время, как Энекен исправил меня, я испытал беспокойство.

— Я больше не хочу петь, — сказала она. — Могу, но не хочу, а раньше в этом была моя жизнь.

— Теперь наша жизнь в другом. Энекен мог сделать из нас кровожадных слуг. Но вместо этого подарил нам друг друга. Я готов служить ему даже по своей воле.

Лайла покачала головой, глядя на волны:

— Наверное, ты прав.

Я зарылся лицом в ее волосы. Они ничем не пахли .

Внутри неприятно екнуло.

***

О компасе Энекен рассказал через пару дней. Он вновь позвал нас к себе и попросил Лайлу спеть. Глядел на сказительницу, зачарованный, повторяя губами некоторые слова истории, известной ему, похоже, наизусть. После чего вновь погрузился в думы и позволил задавать вопросы.

Тут я и спросил про создателя артефакта, изменившего мою жизнь.

— Не знаю, — честно ответил хозяин. — Время появления Южного Круга было очень смутным. Гражданская война, расцвет короны, упадок Ковена. Царн ведь отрезал от мира несколько городов, множество кораблей, а вина за предательство легла на заклинателей Плоти, и это логично. Кто-то из Ковена согласился с требованиями короны лишать каждого ученика силы Духа, чтобы не допустить подобного в будущем, а кто-то поднял бунт. Корабли горели от самых южных морей до окрестностей Круга.

Я боялся перебивать, но Энекен опять задумался. И тогда через несколько долгих минут подала голос Лайла:

— Но откуда-то он же…

— Его нашли на захваченном корабле бунтовщика. Флот короны разбил мятежных заклинателей. Видимо, кто-то из них и разгадал секрет Южного Круга. Понял, как можно отыскать проход. Считается, что компас содержит плоть Царна, но это глупости.

Хозяин шумно выдохнул:

— Столько знаний пропало в те времена.

— Знания мертвецов, — произнес я, и Энекен вонзил в меня тяжелый взгляд.

— Не пытаешься ли ты насмехаться надо мною?

— Нет! — я даже встал, выставив ладони вперед. Меня обуял детский ужас перед родителем, которого подвела моя шалость. — Нет!

Черный Капитан смотрел на меня мертвым взглядом, за которым пряталась то ли смерть, то ли пустота.

— Никто не знает, как он был создан. Никто не смог повторить его, хоть и предпринимались такие попытки. Но дойти до того чтобы сломать артефакт и разобрать — слишком велик риск для всех нас. При неудаче рухнет последний мост между севером и югом.

— Почему не поставить там путевые столбы, как на севере? — сказала Лайла. Я все еще стоял, виновато глядя на хозяина.

— Пробовали, но то, что сделал Царн, двигается. Оно не уходит далеко, но место, по которому ты проходил сегодня, на следующий день может быть уже в Южном Круге. Компас чувствует это. Сядь.

Я торопливо опустился на сундук. Энекен все так же смотрел в мою сторону. Может, хотел запустить в голову дерзкому слуге ледяные пальцы и исправить внутри что-то еще? О, все, что угодно, лишь бы не оказаться в немилости.

— Первая экспедиция на север, на поиски Царна, ушла, когда утихла война, и раны были зализаны, — хозяин отвернулся. — Она исчезла вместе с компасом.

— Но компас же здесь, у нас! — изумилась Лайла.

— Человеческая натура такова, что всегда находятся предатели. На севере появились Добрые Капитаны, в основном из тех, кто когда-то служил короне, но осознал новые возможности. Они и разгромили экспедицию как посланников зла. Кто-то из лояльных заклинателей Плоти уцелел, смог отбиться и породил легенды о Черных Капитанах. Все легенды лишь свидетельство предательств, — Энекен вдруг улыбнулся. — Даже сейчас все строится на предательстве.

Он сел, спустил огромные ноги на пол. Лайла все еще ждала ответа, всем телом подавшись вперед. Энекен посмотрел на сказительницу, отвел взгляд.

— Наверное, такой же искатель, как Барри Рубенс, завладел этим компасом спустя сотню лет после того, как все замерзло. Думаю, он тоже кого-нибудь да предал. И когда он прошел через Южный Круг то встретил Корону. И артефакт вернулся к Ковену.

— Невероятно, — сказал я, немного заискивающе и надеясь, что хозяин уже забыл о моей оплошности. — Но почему север и юг настолько разные?

— Темный Бог меняет мир. Вселенная за Южным Кругом что-то вроде его безумного сна. Воплощение силы духа подледного владыки. Постоянное его воздействие на людей, на льды, на животных дарит необычные свойства.

Он опять посмотрел на Лайлу. Сжал толстые губы, сузил глаза.

— Поэтому на севере столько одаренных шаманов. Здесь их прибирает королевская служба Надзора и делает из обнаруженных талантов убийц. Подойди.

Лайла сразу соскользнула с сундука и послушно приблизилась к Энекену. Он указал на кровать, и сказительница присела. Заклинатель Плоти смотрел на нее так странно, что я забеспокоился.

Над верхней губой толстяка выступила капелька пота.

— Я стал понимать Радага. Глядя на тебя, я чувствую, что Надзор выжег во мне не все, — сказал он. — Я чувствую… Не могу понять, что это. Желание?

Внутри меня что-то сжалось, потянуло сердце в разные стороны.

— Животный это инстинкт или нечто большее? Я знал женщин, но ты совсем не такая.

Лайла сидела, повернувшись к нему полубоком, и молчала.

— Я могу приказать тебе отдаться мне прямо сейчас, несмотря на то, что он тут, — в мою сторону Энекен даже не посмотрел. — Это низко, поступать так с тронутыми. Но я безумно этого хочу. Я знаю, что ты не откажешь. Что ты будешь хотеть этого больше всего на свете.

Энекен осторожно коснулся ее бедра, будто боялся обжечься. Сказительница чуть раздвинула ноги, и Черный Капитан посмотрел ей в глаза:

— Уходите. Я устал.

Когда Лайла встала и обернулась ко мне, лицо ее было бледным. К губам прилипла улыбка, но она уже отклеивалась. Взгляд сказительницы устремился в пустоту.

Я поднялся с сундука, когда она выскочила из каюты.

Энекен с потерянным видом сидел на своей кровати и смотрел на пальцы, которыми касался Гончей.

Лайлу я нагнал только наверху. Она стояла возле мачты и смотрела себе под ноги, растерянная, смятенная. Неподалеку облокотился на фальшборт еще одна Гончая, из тех, кто тоже был предоставлен сам себе, а не создан куклой для убийства. Между собой мы не общались. Общая трагедия, но чужие жизни.

— Что с тобой? — спросил я.

Сказительница подняла на меня взгляд, в уголке глаза блеснула слезинка.

— Это не я. Не я, — прошептала она. — Не я. Не я…

Я протянул к ней руки, чтобы обнять, но Лайла отпрянула, замотала головой.

— Это не я. Я больше не я.

— Мы лучше. Мы сильнее.

— Ты не поймешь. Это внутри. Это вот здесь, — она постучала по виску. — Вот тут. Я вижу тебя и его. Я вижу тебя и его. Когда он говорит, я вижу только его. Он сделает то, что хочет. Он прикажет, и я исполню это так, чтобы он был счастлив. Я сама буду счастлива это сделать, если он попросит! Но потом я увижу тебя и буду спрашивать — почему так поступила? Почему сделала это, хотя люблю другого?!

Она запустила ладони в волосы:

— Меня больше нет. Это не я. Эд. Это не мы, ты понимаешь? Я всегда это знала, но теперь поняла. Нас больше нет, Эд!

Я нахмурился:

— Лайла, о чем ты говоришь? Он вытащил нас. Спас. Избавил от слабостей. Мы обязаны ему всем!

Лайла отступила, слеза скатилась по щеке. Взгляд сказительницы стал как у старухи. Она улыбнулась краешком рта.

— Обман хорош только пока ты не знаешь, что тебя обманывают. Вся моя преданность ему – обман. Я должна служить, а не хочу служить, Эд. Светлый Бог, как же больно. Лучше бы он не оставил ничего от меня. Лучше бы я просто хотела крови.

— Лайла, он…

— Ты не понимаешь… — сказала Лайла. — Но я поняла. И это понимание рвет меня на куски Эд. Я не могу так. Я не буду так.

Сказительница повернулась к стоящему у фальшборта тронутому, подошла к нему, выхватила торчащий за поясом дальнобой и, прежде чем я успел открыть рот, приставила ствол к своему виску и нажала на спусковой крючок.

— Нет! — крикнул я. Потерявший оружие Гончая отстранился от фальшборта.

Труп Лайлы упал на доски палубы. Я застыл на месте, будто обращенный в кусок льда. Чернокожий склонился, поднял дальнобой, равнодушно посмотрел на меня. Отступил, чтобы не испачкать сапоги.

Ветер шевелил волосы. Взгляд Лайлы стекленел, из жуткой раны в голове выливалась черная кровь.

Я начал понимать. Только в этот момент, стоя над ее телом, я начал понимать то, что пыталась объяснить мне возлюбленная. Во мне вскрылась рана, боль от которой могла утихнуть только после смерти.

С грохотом на палубу выскочил растрепанный Энекен. Толстяк со звериным рыком подбежал к телу Лайлы, упал рядом на колени.

Он ругался, выл, плакал и совсем не был похож на человека без души. Капитан попытался поднять девушку, попытался передать ей сил чарами, но в конце концов сел прямо в луже натекшей крови и запустил перепачканные черной жижей пальцы себе в волосы.

Заклинатель Плоти покачивался из стороны в сторону, глядя на мертвую Гончую.

— Какой я дурак. Какой я дурак. — шептал он.

Вокруг собирались другие Капитаны.

Мне было нечем дышать. Хоть тело и не нуждалось более в воздухе, но грудь распирало холодным раздувающимся пузырем.

Лайла умерла. Моя Лайла умерла…

Толстяк вдруг встал, поднялся и подошел ко мне. Я задрал голову, глядя ему в мокрые глаза.

— Это было ошибкой, — всхлипнул Энекен. — Мое высокомерие погубило ее.

— Не надо, — попросил я, догадываясь, что будет дальше. — Я хочу чувствовать это…

Холодная рука опустилась мне на голову. Лед пронзил мозг.

Глава тридцать третья «Встреча»

Шел дождь. От его силы пенилась вода между кораблями. «ИзоЛьда», красный стальной монстр, из-за ливня казалась потусторонним созданием, пропоровшим окно между реальностями.

Словно она и впустила в мой мир непогоду.

Под секущими линиями на палубе «Завета» застыли Черные Капитаны.

Я подошел к борту, перекинул ноги через него и прыгнул в воду, а затем быстро погреб к ледоходу, рассекая пену от дождя. Добрался до траков, залез и посмотрел наверх. Моей жизнью было только движение. Только выполняя приказ, я чувствовал себя кем-то.

Вода била по глазам, барабанила по металлу, шипела под ногами. Я взялся за поручни и полез по технической лестнице наверх, быстро перехватывая железные перекладины.

Корпус ледохода дрожал от работающих двигателей. Никто на «Завете» не удивился появлению корабля северян у прохода через Южный Круг. Самым логичным действием было оставить здесь судно с частью команды, чтобы иметь шанс вернуться назад. Энекен знал, что «ИзоЛьда» будет здесь, и не ошибся.

Я выбрался на самый верх — крошечная фигурка, прилипшая к истязаемой дождем железной обшивке. Подросток смерти. У лестницы меня ждали двое наемников Ока. Один с взведенным метателем, второй с копьем. Оба готовы к бою. Первый поднял оружие, прицелившись.

— Мне нужен капитан, — сказал я.

Эмпаты не шевелились. Дождь стегал нас, вознамерившись смыть с палубы гудящего гиганта. Небо опустилось ниже.

— В воде вокруг корабля ждут моего сигнала десять Ледовых Гончих. Никто из вас не справится с ними. Мы пришли не сражаться.

Наемники молчали, но оружие не опускали. Где-то в другом месте, за пределами дождя, шел разговор. Я прикрыл глаза, растворяясь в шуме дождя, вслушиваясь в смесь его и рокота двигателей. Улавливая тонкие интонации волн, касающихся стальных бортов.

Волосы залепили мне глаза, и я зачесал их назад.

Посреди ливня лязгнула дверь. Беседа закончилась. В дымке дождя проступили две фигуры. Громаду Жерара я узнал сразу, а вот вторым оказался Буран.

Неприкасаемый до сих пор держал руку на перевязи.

— Эд… — сказал Жерар. — Это правда ты?..

Наемники чуть сдвинулись в разные стороны, чтобы иметь возможностьатаковать при любом моем шаге. Капли дождя барабанили по капюшонам моих бывших товарищей, спутников.

Но не друзей. Отнюдь не друзей.

— Не ждал? — спросил Буран.

— Я был уверен, что тебя найдут, — получил он мой равнодушный ответ.

— Сам дополз.

— Верю.

Он не шутил, не улыбался. И будто сильно постарел за эти несколько месяцев. Я оценил шансы — стрелок, двое рукопашных бойцов, один из них искалеченный. Но встали они так, чтобы не мешать друг другу. Один Жерар выпадал из их комбинации.

— Мы проведем вас через Южный Круг, — передал я слова Энекена.

— Что взамен? — спросил Жерар.

— Шаман должен перейти к нам на борт.

Громила, ставший, по всей видимости, капитаном команды, нахмурился:

— Он что, вещь какая-то, им обмениваться?

Я не нашел смысла отвечать на этот вопрос, перевел взгляд на Бурана. Неприкасаемый смотрел на меня с интересом и жалостью.

— Ты еще хуже стал, Эд, чем когда я тебя видел, — сказал он. — Ты же Эд? Или кто-то высосал тебя и залез в твою щуплую оболочку? Они тебя послали, потому что решили, что тебя никто здесь убивать не станет?

— Эд уже мертв, — ответил я.

Неприкасаемый поправил капюшон, с которого стекала вода:

— Жаль.

— Джентльмены, давайте вернемся к нашей беседе, — проворчал Жерар. — Предложение дурацкое. Если Тас решит бросить нас и уйти к вам — мы подохнем в Пустыне без топлива. «ИзоЛьда» пройдет до ледовых полей, но надолго ли ее хватит там — никто не знает. Вряд ли мы сможем уйти далеко.

Здоровяк опустил голову так, чтобы вода с капюшона не текла ему на бороду. Покосился на Бурана:

— Конечно, если баки второго корабля полные, то…

— Тот корабль забираем мы, — прервал его я.

— Ого, — только и промолвил Жерар. Потоптался на месте и с несвойственным ему ехидством поинтересовался:

— Тогда зачем нам вообще что-либо обсуждать? Здесь, на юге, мы ничем не рискуем.

— Да. Но шамана мы все равно заберем. Если придется перебить для этого остальных — так оно и будет. Мы предлагаем вам провести «ИзоЛьду» на север. Это в ваших интересах.

Я был глазами и устами Энекена. Никто другой не справился бы с такими переговорами лучше.

Буран мрачно хмыкнул.

Жерар поднял взгляд злых глаз, сжал челюсти и выплюнул сквозь зубы:

— Это не очень похоже на деловой разговор.

Под струями ливня четверо взрослых мужчин стояли напротив подростка, неожиданно ставшего их врагом. Пусть и не по своей воле. Не знаю, о чем они думали. Мне это было неинтересно, и я заглушил в себе слух эмпата.

— Вы можете обсудить это. Я подожду.

Жерар подошел ближе, глянул мне в лицо:

— Если ты слышишь меня, жирное говно, знай: если у меня появится возможность тебя увидеть — я постараюсь сделать нашу встречу незабываемой. Просто за то, что ты сделал с этим ребенком.

Энекен приказал не реагировать. Приказал смолчать.

Жерар и Буран развернулись и ушли в дождь. Наемники Ока опустили оружие, но держались настороже. Как их звали? Эти мокрые белые тряпки, закрывающие лица, превращали их в одинаковые снежные куклы. Юрре, Вию и Господина Подлость я бы узнал, но остальные остались загадкой.

Вернулся Жерар уже с Тасом Буром. Буран на встречу не пришел. Наверное, он наконец-то стер имя глупого паренька с ледовых скрижалей.

Шаман от дождя не прятался. Дождь барабанил по татуированной голове, создавая над кожей крошечное облачко разбившихся о череп капель. Шел Тас Бур чуть впереди громилы-капитана. Шел уверенно, размашисто.

Остановившись напротив, он сказал:

— Спящий сказал, что это будешь ты. Он назначил тебе путь сложнее всех, малыш Эд.

Я промолчал.

— Зачем вы идете на север? — спросил Тас Бур. Он откуда-то знал ответ, что было видно по его взгляду, но лидер Клинков хотел услышать это от меня.

Энекен замялся с ответом, поэтому я просто смотрел на то, как струи дождя сбегают по лицу шамана, как дорожки воды льются с кончика когда-то сломанного носа, с косичек бороды. Я вдруг отметил, какие у него кустистые брови.

— Мы хотим освободить север от Темного Бога, — наконец сказал моими устами Черный Капитан.

Тас Бур с улыбкой кивнул:

— Спящий сказал мне это. Значит, мой путь — это ваш путь. Мы с братьями готовы присоединиться к вашей команде.

— Тас? — удивился Жерар.

— Дорога Спящего важнее всего, друг мой, — повернулся к нему шаман.

— Но есть одно условие, — добавил Тас Бур после паузы. — Я заправлю баки «ИзоЛьде», когда мы вернемся на лед. А дальше…

— Я уже сказал, что нам нет сложности перебить вас всех и взять тебя силой. Так что это не торговля, шаман.

Тас Бур медленно вытянул заткнутый за пояс нож. Посмотрел на него:

— Еще как торговля, кто бы ты ни был. Я же могу, для примера, отправить себя к Спящему. Что вы тогда будете делать? Искать себе шамана в объятой войной Пустыне?

Глаза заклинателя горели веселым безумием. Он поднес сталь к горлу, повернул шею, чтобы было удобнее держать нож:

— Чик-чик, сделать одно движение, знаете ли!

— Мы вырежем всех на этом корабле, шаман, если ты так поступишь. Понимаешь? Всех до единого! — ответили мои губы.

— Спящий примет их души. А кто будет жрать ваши?

— Ты слишком много о себе возомнил, северянин!

— Вовсе нет, — Тас Бур подмигнул мне. — Всего лишь демонстрирую серьезность наших намерений. Это же вы начали с угроз.

Он опустил нож, ловко загнал его обратно за пояс.

— Но дело в том, что один приказ капитана, Тот-Кто-Сидит-В-Мальчишке, и наш корабль сдвинется с места. Ветер недостаточен, чтобы ваша посудина ушла от нашей. Пока те демоны, которых вы наплодили, будут сражаться с нами — «ИзоЛьда» возьмет вас на таран и превратит вашу игрушечную коробочку для плаванья в груду мусора. И если вдруг вы даже при таком раскладе одержите верх — мы найдем способ, как открыть грузовые шлюзы и пустить ледоход ко дну.

Жерар хищно улыбнулся. Наемники напряглись, получив немую команду от Юрре. Я сделал шаг назад, чувствуя заминку хозяина.

— Однако я предлагаю начать наше общение с другой стороны, — шаман улыбался. — Спящий свел нас здесь не просто так. Может, ему угодно, чтобы мы сделали это все вместе? Всем нам нужно на север. Надо просто подумать, кто что приобретает, понимаешь?

— Понимаю, — ответил наконец Энекен моими устами. — Нам нужно это обсудить.

— Спящий тому свидетель: я знал, что тебя заинтересую! — прокомментировал это заклинатель льда.

Они договорились.

***

Первая шлюпка с «Завета» подошла, когда сквозь рваные облака пробился кусочек голубого неба. Заклинатель Плоти в ярко-желтом плаще поднялся по лестнице на вторую палубу, подошел к открытому шлюзу, у которого стоял кто-то из Клинков Восходящего Солнца. Внизу, из воды, показались две головы. Гончие выбрались из моря, быстро забрались вслед за хозяином, оставляя мокрые следы, и вскоре исчезли.

— Нет ничего лучше союза хищников, — произнес Тас Бур, глядя сверху вниз на происходившее.

Черные Капитаны вместе с Гончими должны были заселиться в кормовых каютах, пустующих после ухода Фарри. Пять колдунов и одиннадцать убийц, способных быстро перебить остатки команды Барри Рубенса. Огромная угроза для северян.

Которые, в свою очередь, могли затопить тяжелый трехпалубный фрет при первых признаках опасности. Смерть на смерть способна породить доверие?

Шлюпка с моряками «Завета» отправилась за следующим заклинателем Плоти.

— Конечно, они могут прикончить нас, когда мы выйдем из Южного Круга. Они ведь кровожадные чудовища, верно? — Тас Бур посмотрел на меня, будто ожидая ответа. — Но так ли кровожадны монстры, идущие путем Спящего?

Я молчал, слушая голос моря.

— Неприятно то, что с тобой сделали, парень, — сказал шаман. — Неприятно, что они сотворили с твоей душой. Опутали ее. Связали.

Тас Бур смотрел куда-то сквозь меня.

— Но, может, для тебя так действительно лучше?

***

Тас Бур и Энекен договорились о том, что никто из заклинателей и их Гончих каюты не покинут. Еду для колдунов будут приносить, равно как и ведра для нечистот. Сам Энекен обязался не выходить из рулевой рубки, где лично следил за стрелкой компаса под пристальным взором двух Клинков и одного наемника Ока.

Я не знал планов Черных Капитанов. Они не ведали, чем дышат люди Таса Бура. Разумеется, что-то должно было случиться. Гончие несли вахту у дверей, внутри кают, готовые ко всему и в любую минуту. Они же пробовали пищу в поисках отравы. В коридоре постоянно дежурил кто-то из боевых эмпатов, а вся команда «ИзоЛьды» не расставалась с оружием.

Но корабль шел на север, возвращаясь в края льда, и столкновений между нами не было.

С каждым днем становилось все холоднее. Я чувствовал это, невзирая на сущность монстра. Небо вновь заиграло синими и красными цветами. В море появились первые льдины.

Когда «ИзоЛьда» покинула пределы Южного Круга, они снова договорились. Я узнал об этом только когда в темной комнатушке, где мы с Хвайтом стояли у стены как вешалки, появился Энекен. Осунувшийся хозяин до этого долго спорил в соседней каюте, и ввалился к нам совсем обессиленный. Плюхнулся на кровать, повернулся на ней.

— Как это прекрасно — лежать, — поделился он с нами. Мы молчали. После того как Лайла убила себя, хозяин изменил нас обоих. Сделал так, чтобы наши внутренние чувства никогда не расходились с вымороженной в сердцах преданностью. Чтобы не свели с ума и нас.

Он уничтожил нас ради нашего спасения.

— Я убедил всех, что мы обязаны и дальше идти вместе. Заумь из Академий, конечно, была против — у них в трюме доказательства жизни на юге, но большинство удалось убедить. Очень хорошо, что так вышло. Их инструментарии, наши заклинатели, их команда, наши Гончие, их штурман и мой компас. Север и юг в одном. Понимаешь, Эд?

— Да, — ровным голосом ответил я.

Энекен пропыхтел неразборчивое ругательство. Посмотрел в мою сторону, словно хотел рассказать что-то еще, но закинул руки за голову и прикрыл глаза.

Я стоял, глядя во тьму, и думал об огоньках в толще воды, о которых когда-то рассказывала мне Лайла. Мысли о них приносили странное щекочущее чувство, название которого совсем не заботило.

Оно просто было и позволяло за него держаться.

Глава тридцать четвертая «Энергия плоти, энергия духа»

Перед тем как выйти на лед, он вновь слушал проповедь. Для этого необходимо было остановить все дела, сесть и закрыть смотровые щели. Рупор обличал Содружество, напоминал о грехах жителей Блуждающих Городов, восхвалял смену парадигмы, выводящую невежественных дикарей за грань опеки Братства.

— Знание требует материи! — увещевал голос в наушниках. — Материя требует пополнения!

Он кивал, соглашаясь. Грел руки у решетки моторного отсека, наслаждался темнотой.

— Мертвец на щите — лишь одно из проявлений бессистемного хаоса! Его явление есть продукт бесконтрольного использования нестандартных энергий.

Рупор придавал его жизни какой-то особенный смысл. Он будто подчеркивал общность с великим делом. Ведь механизм состоит из винтиков, и каждый из них важен.

Пальцы отогревались, ноги у бедер вновь обретали чувствительность.

Когда проповедь закончилась, он распахнул дверцу тягача и вышел на воющий лед. Ветер нес с собой мириады колючих снежинок, затягивая пространство вокруг. Двигатель тарахтел, позвякивал сквозь гул стихии.

Он обошел тягач, парой ударов кувалды выбил крепеж и сбросил бочку на лед. Ударил по датчику на шлеме:

— Девятый шурф, доставлено!

Закрепив в специальном пазу цепь с крюком, он вернулся обратно в кабину и уставился на занесенное снегом стекло. Теперь надо назад.

К подготовленной бочке вышли две фигуры в меховых плащах. Братья вместе покатили ее к шурфу.

— Забирай на десятый! — прохрипело в наушниках.

— Подготовьте груз на десятый! — заткнул его другой голос.

— Принято.

Он стянул рукавицы, вновь сунул пальцы к решетке радиатора, а затем взялся за штурвал. Включил передачу, и тягач вцепился в лед жесткими траками. Небольшая машинка, способная перевозить не больше одной бочки за раз, двинулась к базовому кораблю мимо старых ледяных обломков, каждый из которых был размером в три-четыре ледохода. Метель заносила старые следы, но дорога тут и не была сложной. Держись левой стороны, вот и все. Потом будет выбитая яма, в которой на поломанном лайаре держат приманку для мертвеца, затем третий и четвертый шурфы, а там уже и их ледоход.

Аналитики Братства считали, что орду мутантов с их мертвым предводителем привлекают шаманы. Извечные противники технологий. Хаотизаторы, энергоносители нестандартного вида. Так звал их Рупор. Они как-то высчитали алгоритм движения мертвеца на щите. Провели несколько испытаний.

И теперь готовились к удару. В лайаре между шурфов лежал связанный заклинатель льда. Приманка.

Столько ресурсов брошено на засады! Столько выведенных за рамки опеки прошло через телоплавильни! И сколько еще бочек с переработанной плотью в запасе у Братства? Что Магистрат будет делать, когда закончатся дикари Содружества? Открывать Инкубаторы рано. Брать молодняк неоптимально.

Он проработал на телоплавильне целый месяц. Следил за процессом кристаллизации, проводил тесты на концентрацию материала. Технобог позволил ему никогда не бывать в цехах с чанами, но это не значило, что происходящее там являлось какой-то тайной для него. Женщины давали больше порошка, чем мужчины. Но всех способных к деторождению отправляли в инкубатор. Детям нужно было набираться сил, прежде чем оказаться в чане. Выделение энергии тела под воздействием энергии духа в случае с подростками прекращалось слишком быстро и не окупало временные затраты.

Но энергии люди давали гораздо больше, чем бродуны, которых в Братстве использовали раньше. Таким образом важнейшим компонентом оставалась энергия духа и воздействия его на плоть.

В метели проступила черная тень корабля-носителя. Непогода пинала тягач, норовя перевернуть машину. Снег молотил по лобовому стеклу крошечными колючими пальчиками.

— Десятый к погрузке готов, — зашипело в наушниках

— Девятый установлен, веду подключение, — прорвался сквозь шум едва слышный голос.

Он вывернул штурвал, обходя неровности льда, и двинулся к кормовому шлюзу.

— Всем отойти. Всем отойти! — вмешался голос координатора. — Всем возвращаться в сектор семь-шесть-восемь-три. Семь-шесть-восемь-три.

Жнецы докладывали, что орда находится очень далеко от этого места. Западни для нее делали по всему фронту. Почему нужно так спешно отходить?

— Угроза высокая. Приготовиться к бою, — раздался равнодушный голос начальника боевых действий. — Подразделениям выйти на боевые каналы.

Он поднял скорость тягача до самой высокой, чтобы поскорее оказаться на носителе. Однако уже почти добравшись до него увидел, как махина тронулась с места.

— Четыре корабля приближаются со стороны семь-шесть-восемь-два. Два корабля со стороны семь-шесть-восемь-один. Громгар. У них громгар, — заорали в наушниках.

— Говорит Жнец Черный Ветер, — флегматично перекрыл эфир новый участник, — семь кораблей сектор семь-шесть-восемь-три. Восемь кораблей.

Тягач остановился. Метель вдруг утихла. Снег еще летел, но терял силу и теперь не стремился разодрать лицо каждому встречному, а падал по дуге, слабея и будто истончаясь. Мир сразу стал прозрачнее, небо выше.

Он дернул щетку очистителя, сбрасывая крупу с обзорного стекла. Слева и справа проступили белые горы старых торосов, между которыми вдруг посветлело небо. Корабль-носитель дымил трубами и уходил прочь, бросив оператора тягача и закладчиков зарядов.

Рычажок на шлеме стоял в положении общей частоты, и он перещелкнул его на оговоренный канал, про себя считая клацанья механизма. Погода предательски налаживалась прямо на глазах, делая его тягач заметным.

— …нас! Говорит установщик десятого шурфа, заберите нас! — услышал он на своем канале призывы о помощи. Дернул рычаг передачи, добавил мощи двигателю и с натугой повернул штурвал.

Тягач пополз, разворачиваясь, назад, под защиту древних торосов, в заминированные концентратом проходы.

— Сейчас заберу, не кричи, — сказал он, прижав еще один рычаг на шлеме. Машинка тряслась на неровностях льда, но шла бодренько. Бака хватит ненадолго, но для топлива у него было несколько капсул с порошком. Может быть, еще из бродуновских времен. А может, с частицами головореза из какого-нибудь Блуждающего Города.

Он вновь миновал ледоходик с приманкой, занесенный снегом и ставший пушистым сугробом. Объехал ледяную стену, чтобы не растревожить ее вибрацией. Слева и справа потянулись торосы.

— Не вижу вас, — сказал он в канал. Ему не ответили. От молчания нахлынуло неуместное, почти болезненное чувство одиночества. Здесь, между громадных льдин, в крошечной машинке прятался бесполезный человечек.

— Повторяю: не вижу вас!

Тягач прополз девятый шурф, направился дальше по узкому проходу к десятому, у которого должен был стоять походный бур. Когда механизм показался из-за поворота, у него никого не обнаружилось.

— Прошу ответить, — попытался он еще раз.

А затем остановился. У бура показалась фигура в плаще. Махнула рукой, мол, подъезжай.

— Прошу ответить.

Фигура развела руками в сторону, мол, чего стоишь?

— Я ухожу! — сказал он в канал. Тишина. Белый шум.

Тягач покорно взвыл, поворотная лыжа сменила направление, и тот, у бура, бросился вперед.

А за ним выскочило еще несколько человек.

От страха в руках объявилась невиданная сила, он выкрутил штурвал до стука, до треска. Тягач неповоротливо двинулся вперед, но врезался лыжей в ледяную стену.

Ругаться смысла не было. Он дернул механизм вращения, запуская задний ход. Машинка со скрежетом поползла назад. О корпус что-то ударило. Вновь переключение вперед. Лязг, грохот.

Дверь распахнулась, и он встретил нападающего лишь испуганным и беспомощным вздохом. Бородатый зверь с обледеневшими волосами. Ничего человеческого.

Однако эмоции его остались непознанными. Для дикаря это было лишь движение шлема с жужжащими деталями. Мужчина выволок его из тягача, бросил на снег.

— Он один! — сипло заорал бородатый. — Малакрай! Хочешь с ним пообщаться?

Лежа на спине, он потянулся к шлему, чтобы дать сигнал тревоги, но дикарь отбил руку ногой и встал сверху. «Кошки» его ботинок раздробили кисть. От боли перехватило дыхание.

— Ой, да ну наплеватушки. Выпусти ему кишки погулять и ладно! — ответили откуда-то из-за тягача.

Когда бородач поднял уродливый клинок с зазубринами с обеих сторон, в голове брата Цитадели появилась дурацкая, несвоевременная мысль. Сколько капсул с серым порошком вышло бы из него самого?

***

Новую Гончую мы заполучили случайно. «ИзоЛьда» шла на северо-восток, будто по собственным следам, наконец-то двигаясь против стрелки компаса. И на четвертую неделю путешествия один из заклинателей Плоти почувствовал в Пустыне человека.

У колдуна Кована было лишь направление, куда следовало двигаться, чтобы поймать чужака, а у нас, тронутых — звериное чутье.

Ночью шесть Гончих растворились среди уснувших льдов, став частью расколотых торосов и занесенных снегом полей. Кровожадные охотники юга, не ведающие страха, холода, голода и сомнений молча покинули «ИзоЛьду» под мрачными взглядами дежурных и вернулись под утро со Снежным Жнецом. Никто не способен сопротивляться шестерым измененным. Его харьер, в котором ночевал разведчик Братства, мы разорвали на части, и выдернутый на мороз человек едва успел прийти в себя, как погрузился во тьму снова. Мы не дали ему ни единого шанса связаться с товарищами. А потом фанатика Братства обратил Энекен, и перепутанный проводами альбинос с воспаленными глазами стал нашим проводником. Стал новым компасом Черного Капитана.

Он рассказал все, что знала Цитадель о произошедшем на севере. Братство пыталось сражаться с мертвецом, истребившим почти весь восток, кроме Провалов. Но не только о Царне говорили в сводках. Люди-приемники, люди-передатчики, люди-трансляторы, соединенные в огромную сеть, распространяли новости моментально. Туда, докуда дотягивались запитанные от плоти людей сигналы. Жнецы-разведчики и ледоходы поддержки, боевые команды и отряды заготовки, телоплавильни и топливные баржи — все они были на связи.

Провода врезались новой Гончей в кожу под ушами, и потому никто не мог следить за новостями вместо него. Так что альбинос покорно пересказывал все, что слышал. Если речь заходила не о Царне, Энекен перебивал его и просил слушать, а не говорить.

Однако имя Фарри я все-таки услышал. Несколько раз. Флот Фарриана доставлял Братству крупные неприятности. Силы Цитадели растянулись из-за ловли Царна, и поэтому ледоходы мятежников, которых совсем не ждали с запада, разорвали фронт и принялись за уничтожение южных подразделений. Магистрат искал способы расправиться с новым противником и при этом не потерять возможности убрать старого.

Северные отряды собирались в кулак и оставляли совсем крошечные силы на ловушки для орды, готовые сразиться с новым хищником Пустыни, но Фарриан в открытый бой не шел. Он атаковал и отходил, пользуясь тем, что большая часть Жнецов отслеживала перемещение Царна.

Мой бывший друг вдруг стал невольным союзником безумного колдуна. Стал первым врагом тех, кто пытался обезопасить север от спятившей твари.

Энекен пытался определить места, где появлялся Царн. Гушлак ан Нагадир разлиновал карты по секторам, продиктованным альбиносом, отмечал на них точки-ориентиры, долго изучал небо, сопоставляя положение звезд, скрывающихся за красно-синим сиянием.

Мы не покидали кают лишний раз. А когда выходили — взгляды тех, с кем я шел на юго-восток, сочились тревогой и недоверием. В коридоре всегда был кто-нибудь из наемников. С оружием по-прежнему никто не расставался.

«ИзоЛьда» шла вперед полным ходом.

Именно альбинос рассказал о приманках для Царна, о системе его передвижений. О том, что Цитадель связывала смены направления, казавшиеся хаотичными, с близостью кого-нибудь, наделенного достаточной мощью души. Эксперименты с управлением прошли успешно, и потому Братство строило план на этом исследовании.

Когда Энекен поведал о нем Тасу Буру, лысый шаман широко улыбнулся и грохнул себя кулаком в грудь.

— Спящий одарил меня большим сердцем, богатой душой! Так что это богопротивное создание мимо не пройдет! Издалека услышит!

Вот так просто он принял свою роль наживки.

— Вы ведь сможете его удержать? — уточнил он сразу.

— Пятеро заклинателей Плоти смогут экранировать ту энергию, что он использует для движения. Нет энергии — нет воздействия! — сказал Энекен. — Сложнее будет разобраться с его слугами.

— А четверо?

Заклинатель Плоти опустил взгляд на шамана.

— А трое? — хитро прищурился тот.

— Смогут, — проронил Энекен и продолжил. — Каждый из нас знает обряд призыва Темного. Даже если один из нас уцелеет, то он вытащит тварь с глубины. И как только та подойдет ближе — осколки души Царна притянет друг к другу.

Он хлопнул огромными ладонями.

— Частицу вырвет из Темного Бога, а это значит, что она не сможет больше питаться его плотью и передавать энергию дальше. Царн умрет. А Темный уснет без этого раздражителя. Все станет хорошо.

Тас Бур выдохнул, потер виски:

— Что если он останется в Темном Боге?

— Это будет неприятно, — пожал плечами Энекен.

— Такое же может быть?

— Вероятно. Я не слышал, чтобы осколки духа запитывались от существ такой силы. Для нас всех это новый опыт. Если одна часть питается от тела, а другая часть питает тело, то при совмещении они либо сожгут друг друга, либо закольцуются, и тело никогда не будет умирать, расходуя силу духа, тогда как дух будет пополнять энергию из тела. Что получается в таком случае — мне предсказать сложно.

Я почти не понимал, о чем идет речь. Потому просто слушал корабль, слушал разговоры заклинателей, слушал ровный голос альбиноса, но думал об огоньках в воде. Думал о Лайле, как о почти забытом детстве. Цеплялся за эти мысли.

Горечи не было. Просто… Будто светлое пятнышко скользило по поблекшей картинке, и там, куда падал лучик, на рисунке появлялись краски и четкие линии. Душе становилось щекотно.

Люди приходили к хозяину и уходили. Я стоял в углу и смотрел вглубь себя. Иногда к нам заходил Тас Бур, и они с Энекеном подолгу говорили. Порою спорили в голос, и тогда я подбирался, вслушиваясь в признаки угрозы в душе шамана, но тот лишь восторгался, и эмоции его были созидательны. Заклинатели обсуждали способы воздействия на дух энергией тела, методы восполнения и смешивания, контактные и бесконтактные. Продление и усиление, консервирование, трансформация. Я мог только догадываться о смысле некоторых слов.

Когда начинал говорить альбинос — оба замолкали, вслушивались, и после сводки переключались на прежний разговор. Может быть, они даже подружились за это путешествие. Ведь был же у Энекена друг на юге, Лав ан Шмерц, почему бы не объявиться и новому приятелю?

— Освободи его, — однажды вдруг сказал Тас Бур. Шаман смотрел на меня, затерянного в углу каюты.

Энекен в мою сторону даже не глянул, но брови нахмурил.

— Это невозможно, — сказал он.

— Отчего же?

— Я переусердствовал и заблокировал лишнее. Но так лучше ему самому. То, что я попытался сделать до этого, оказалось ошибкой.

Лишенный души заклинатель мрачно взялся за железную кружку, из которой пил дымящийся напиток.

— Человеку нельзя давать много свободы и менять его сущность. Это приводит к безумию.

Тас Бур встал, подошел ко мне.

— Он ребенок.

— Знаю. Я полагал, что ему станет лучше. Ты бы знал, каким мусором была забита его голова.

— Зато теперь она пуста. Получается, ты убил его?

Энекен ударил кружкой по столу:

— Не хочу об этом разговаривать.

— Как ты сделал это? — Тас Бур с интересом меня рассматривал.

— Человек — это клубок ниток в голове. Замораживаешь некоторые из них, и многое меняется. Сводишь линии, рвешь линии. Все просто.

Шаман покачал головой:

— Я думаю, ты неправ.

— К сожалению, прав. Душа — это эмоции. Модель поведения задается нитями.

Тас Бур улыбнулся, прищурился.

— Но не душа ли задает нити? — сказал он. Его лицо вдруг напряглось, на татуировках выступили капли пота. Я распрямился в углу, в тревоге, готовый вырвать у шамана кадык. — Не она ли питает их?

— Стоять, — одернул меня Энекен. — Тас? Ты чего задумал?

В моей груди что-то вспыхнуло, будто в жилы плеснули кипятка. Перед глазами заплясали огни. Закружились спирали-зрачки Шона. Заорал Эльм, поднял взгляд висящий в петле Мертвец. Выстрелила себе в висок Лайла.

Я закричал.

Глава тридцать пятая «Мертвец на щите»

Тот день обязан был быть особенным. И он таким стал. Утро встретило безветрием. Невероятно синее небо над головой очистилось даже от признаков облаков. Глубокий яркий цвет поглотил все, и из-за белых полей, уходящих к шрамам вздыбившихся льдин, казался еще глубже.

Я сгреб снежной крупы, поднес раскрытую рукавицу к глазам, изучая сверкающие кристаллики, и повернул ладонь. Снежинки плавно полетели вниз, не отклонившись в сторону ни на дюйм. Тишина, покой.

Энекен исправил то, что сделал Тас Бур. Восстановил растопленные душой «линии» в голове. Заморозил их обратно.

Но что-то изменилось. В воздухе, во мне, в окружающих. Все стало ярче, прозрачнее, прекраснее. Стоя на заструге, превращенной в постамент с крутыми склонами, среди других Гончих, я наслаждался простором Пустыни. Замерзший мир вокруг нас затаился в тишине. Над ледовыми полями всплыло солнце.

«ИзоЛьда» выгрызла нам этот постамент во льду и, как только мы забрались на него по заранее закрепленным тросам, ушла. Ставший родным красный фрет растворился среди ослепительных заструг. Корабль, так много изменивший в обоих мирах, отправился в новое странствие. Ледоход шел на запад, в края, где начиналась власть Фарриана ан Лавани. С собой он вез доказательства жизни за Южным Кругом. С собой он вез компас.

Тас Бур щурился от солнца, прикрывал глаза ладонью, рассматривая горизонт. На шее его висел амулет, созданный Энекеном.

— Энергия плоти экранирует энергию души, и Царн не запитается от нее, — сказал заклинатель, когда раздавал такие игрушки Клинкам. — Не изменит ее.

— А что именно он делает? — спросил Тас Бур. Возможно, он ждал какого-то дара, чего-то удивительного вроде компаса, но Энекен пожал плечами и коротко ответил:

— Греется.

Шаман ухмыльнулся, многозначительно и как бы понимающе повел бровями.

Лидер рыжих парок держался вместе со своими товарищами. Все Клинки Восходящего Солнца остались с ним до конца. Считая, что их вывел сюда Спящий.

Все они собирались умереть на этих ледовых полях. На высеченном постаменте.

Царн шел с севера. Его сопровождал кто-то из Жнецов и исправно докладывал об этом своим координаторам. Гончая-альбинос тихо повторял каждый отчет нашего невольного разведчика. Братство не понимало, почему Царн сменил курс. А мы знали. Просто наш шаман оказался ближе к обезумевшему колдуну.

Вместе с Царном приближалась орда. Я не знал, как она выглядит. Мне представлялась просто толпа людей, идущих по Пустыне в нашу сторону. Может, все они стали как те зверодемоны у «Звездочки», или что-то изуродовало их, как инструментариев пиратского шаппа.

Четырнадцать Клинков и десять Гончих стояли на площадке, ширина которой была не больше трех десятков шагов, и ждали врага. Мы ничего не могли сделать против приближающейся армии. Лишь протянуть так долго, чтобы успел откликнуться на зов Темный Бог.

Но люди Восходящего Солнца смотрели вперед без страха, а тронутые, в основном чернокожие, взирали на север с голодом. Я видел их глаза в прорезях шлемов. Закованные в доспехи, вооруженные такими чудовищными топорами и клинками, которые простому человеку и поднять-то было бы не просто — Гончиеготовы были превратить наступающую орду в кровавое месиво. Или умереть.

Наш слепленный наскоро снежок готовился отразить катящуюся с горы лавину.

Пять заклинателей Плоти, прибывших на север из мест, где никогда не видели снега, также пришли сюда умереть.

Тас Бур отмалчивался, хотя я привык к его бравурным речам в особенные моменты. Клинки расселись кругом, поглядывая на север. Воин по прозвищу Праведник разложил на льду карты бурды.

Кто-то отмахнулся, отказываясь, но большинство с радостью согласились на предложение скоротать время.

Энекен смотрел на них с легким изумлением. И вдруг нахмурился, осознав это изумление. Толстяк вслушивался в себя и не понимал одной простой вещи, которую с легкостью видел я. То, что выжгли в его детстве колдуны Надзора, возродилось благодаря Лайле. Где-то в нем оставались частицы того, что делает нас людьми. Сказительница раздула, казалось бы, окончательно почерневшие остатки, и внутри заклинателя снова горел свет. Тот свет, которым Тас Бур так грубо и болезненно пытался восстановить меня.

Лайла, не знающая ничего об энергиях и силах, сделала заклинателя Плоти человеком, пусть он этого и не понимал.

Солнце карабкалось по небу все выше и выше. Мы ждали. Пока наконец Тас Бур не сказал:

— Идут.

На севере белые холмы покрылись черной каймой приближающейся орды. Будто темнота покрывала Пустыню, и к нам двигались не порабощенные Царном люди, а сам черный лед поедал снежные поля.

Клинки Восходящего Солнца бросили игру и стали подниматься на ноги.

— Сколько же их… — сказал один из воинов.

Запертый в теле мертвеца безумный колдун вел к нам свою рать, чтобы восполнить силы. Чтобы сожрать еще одну душу. Мудрец прошлого, обратившийся в чудовище, бездумно спешил на запах шамана.

Тысячи покоренных им тел неслись по снегу в нашу сторону. Черная волна накрывала белоснежное море льда.

— Начинаем, — приказал Энекен. Заклинатели послушно принялись выводить на льду символы, вырисовывать круг, по центру которого на коленях стоял Хвайт. Тронутый Энекена смотрел в глаза хозяина с радостью. Толстяк наблюдал за тем, что рисуют его соратники, положив руку на голову Хвайта и держа в другой нож.

Орда приближалась.

— Надо было начать раньше, — сказал один из заклинателей. — Их слишком много.

— Все зависит от того, где сам Царн. Мы не можем рисковать, — ответил ему Энекен.

— Это будет великий бой, братья. Встретимся у Спящего!

— Слава Спящему! — эхом откликнулись суровые Клинки.

Даже с нашей высоты можно было разглядеть бегущих людей. Двигались они как животные, помогая себе бежать длинными руками и отталкиваясь ото льда чудовищно изогнутыми, вытянутыми ногами. Скачущие высушенные звери нового вида.

Посреди бурлящего спинами потока я увидел самого Царна. Щит, опутанный замершими кишками, притягивающими к себе мертвеца, скользил над спинами орды. Плоть под щитом бурлила, перекатывалась, выстреливала перед собой щупальцами и стремительно подтягиваясь на них, перетаскивая труп парня по имени Шон. Слабого человечка, ставшего тюрьмой для обезумевшего древнего заклинателя.

За нашими спинами Энекен начал ритуал призыва. Я же выдвинулся ближе к краю площадки, оттеснив при этом одного из Клинков. Правее от меня встал закованный в железо Гончая. Латные перчатки сжимали древко ужасного топора.

Орда накатилась на наш ледяной остров, обогнула его и закипела внизу. Цепкие, жилистые твари полезли по отвесным стенам наверх, кроша лед острыми пальцами-когтями. Многие срывались, падали, но на их тела заползали следующие.

Вал зверолюдей шел один за другим, видоизмененные карабкались наверх по головам сородичей. Плоть тварей пузырилась, бурлила, выстреливая тонкие щупальца. Черные сгустки впивались в тела соседей, соединяя мертвецов, рвались при движении. Оторвавшегося от массы монстра тут же догоняло несколько тонких конечностей, возвращая в лоно орды. В лоно единого организма.

— Вперед!

Я поднял клинки, встал на край площадки и прыгнул вниз. Вместе со всеми Гончими, последовавшими приказу заклинателя.

То было стремительное падение, почти мгновенное, но перед столкновением я успел выставить мечи вперед и вонзился в биомассу Царна. Рядом с чавканьем врезались в бурлящую груду другие Гончие.

Жатва началась.

Стоять на месте было нельзя: бурлящая масса могла поглотить меня в любой момент, и, будучи зажатым среди тел, я стал бы бесполезным. Сила, скорость Гончейни к чему, когда та завалена живыми трупами. Поэтому я сбежал с горы тел, попутно отсекая попадающиеся на пути головы.

Лица людей, взятых Царном, не кривились в хищных гримасах, рты не разевались в безумии голода. Они, словно криво наклеенные на высушенные черепа, не выражали вообще никаких эмоций. Бледные маски на хищных телах.

Наверху, на постаменте, выстроились рыжие парки. Иногда твари поднимались к ним, но пока Клинкам хватало пары ударов, чтобы сбросить особо ловких мертвецов. Гончие вгрызлись в тело орды. В основном тронутые были крупными людьми, а в доспехах так и вовсе огромными. Я среди них по-прежнему оставался хлипким мальчишкой. Но зато очень быстрым. Там, где огромные топоры благодаря одной инерции раскидывали тварей в стороны, мои клинки обходились стремительными ударами в голову. Орда теряла толику себя с каждым моим движением. С каждым движением девяти других Гончих, громящих ничем не защищенную плоть.

Они не рычали, не ревели, не визжали. Они двигалисьвперед, карабкались друг по другу и дохли без звуков. Вокруг под весом их тел скрежетал лед, его царапали тысячи когтей. Гудела рассекающая воздух сталь, чавкала плоть, хрустели кости. Сверху, над нашими головами, перекрикивались, подбадривая друг друга, Клинки. И это были единственные нормальные звуки окружающего мира.

Пахло гнилым мясом.

Тела взятых потеряли схожесть с людьми. Слишком вытянутые, слишком поджарые, слишком тонкие. Больше всего они походили на лысых собак с человеческими лицами.

Щит с Шоном, покачивающийся на хлюпающей бесформенной массе, был еще далеко.

Тонкие щупальца, объединяющие тела орды, шлепались о доспехи. Когти скользили по металлу, цеплялись за края доспехов. Я уклонялся, перепрыгивал и искал место, куда скользнуть между спинами взятых, чтобы попутно отсечь еще одну голову. Меня пытались сбить с ног, но инстинкты зверолюдей были совершенно чуждыми, даже не животными.

Орда не умела убивать, она просто пополняла себя новыми телами, пронзая их сгустками измененной плоти. Вплетая в себя «нитями Царна». И вот на пути ей попались создания, неподвластные воле мертвого колдуна. Гончие выкашивали зверолюдей внизу. Клинки сбрасывали их с ледяного постамента.

Мы могли победить.

Но одно дело, когда твоих противников сто. Другое дело — когда им нет числа. Часть Гончих поглотила груда тел, и теперь слуги заклинателей Плоти, скованные мертвецами, не могли даже выбраться из плена орды. Огромному чернокожему бойцу с топором сорвали шлем. Он, с залитым черной кровью лицом, размахивал оружием будто игрушкой, но в конце концов на него прыгнули сзади и оторвали голову.

Тут же пытающиеся уйти от моих ударов взятые изменили тактику. Разум Царна, измененный, искалеченный, учился. Зверолюди начали цепляться за доспехи и срывать их целенаправленно.

Я бросился в сторону, отталкиваясь от твердых голых спин. Мечи разили во все стороны. Иногда приходилось уклоняться от прыжков мертвецов, иногда их встречала сталь. Левая рука с клинком опускалась, отсекая голову или конечность, пока правая шла вверх, чтобы сразу отправить меч на следующее порождение Царна, и когда удар правой сокрушал очередную тварь, левая рука уже была на замахе. Я стал мясорубкой.

Щит с Шоном возвышался над морем зверолюдей, он плыл над ними, приближаясь к постаменту. Щупальца рвались наружу, перетягивая сочащуюся тушу поближе к Тасу Буру. Я бежал по спинам взятых, отсекая все, до чего мог дотянуться, когда увидел впереди пустое место. Понял, что уже не могу изменить траекторию прыжка и рухнул вниз. Почти сразу оказавшись под грудой молчаливых взятых. Ремешок шлема на горле натянулся, лопнула защита на левой ноге. Руку вывернули в сторону.

Под весом навалившихся мертвецов я не мог пошевелиться, лишь бился и рвался в холодных тисках. Зверолюди ерзали, зажатые другими телами, шлем на моей голове уперся в кого-то. Сквозь забрало ударило щупальце, вонзившись прямо в глаз.

Я зарычал от боли, выгнулся, и вся эта гора чуть подалась под напором, но надолго его не хватило. Сила страдания, пробравшая даже бесчувственное тело Гончей, истощала. Я рухнул под весом мертвецов и отвернул голову так, чтобы сохранить здоровый глаз. Щупальца жалили лицо, рассекали кожу, и черная кровь замерзала на мне.

«Я больше не могу. Прости», — сказал я хозяину.

Энекен не ответил. Груда тел шевелилась, пульсировала, зверолюди пытались выбраться из созданной ими же ловушки, но запутывалась все больше. Щупальца били в голову, но не могли проткнуть череп, били в хлюпающую глазницу, но холод уже притупил боль. Удары «нитей» пронзали мое тело везде, где не было железных пластин доспехов. Орда пыталась забрать непокорного чужака в свои ряды, но меня породила другая магия, не та, которую использовал обезумевший Царн.

Откуда-то глухо донесся боевой клич:

— Слава Спящему!

Елозящие надо мною тела вдруг остановились, обмякли, будто из них ушла жизнь.

«Встань!» — вдруг приказал мне хозяин.

Сила наполнила мое тело. Будто в иссушенный бурдюк с водой залили целое ведро, отчего его старые кожаные бока потрескались. Мертвые тела взятых вяло поддались под моим нажимом, и я выбрался наружу. Повернул голову, привыкая смотреть одним глазом.

Правый меч все еще был со мною. Левый остался среди покойников орды.

Щит с Шоном полз по грудам тел, поднимаясь к постаменту. Пустыня вокруг все еще бурлила спинами копошащихся тварей, но ощутимо меньше. Преисполненный мощью, я бросился к сгусткам, тащившим на себе Царна.

Из моря изуродованного мяса прорвался вымазанный в крови альбинос. Шлем он потерял, но благодаря хитроумному стальному воротнику до шеи Гончей было не добраться.

Он вытащил за собой кривой меч, взял его двумя руками и закружился, рассекая взятых уцелевших от удара заклинателей Плоти.

Я подскочил к массе, на которой держался щит с бывшим пиратом, вонзил меч в нее, затем еще раз. В стороны летела отсеченная плоть, но сердце и мозг орды не обращал на это внимание. Он тянулся вверх, поднимаясь по телам. Щупальце сбросило с постамента одного из Клинков и тот с воплем рухнул вниз, где тут же оказался проткнут десятком «нитей».

Закричал еще один фанатик Восходящего Солнца. Щупальце вонзилось ему в грудь, подняло над площадкой и стряхнуло в Пустыню, как вытащенный из похлебки волос.

— Ты не получишь меня, тварь! Не получишь! — заорал далекий, невидимый мне Тас Бур. — Спящий, я иду!

Выстрел.

«Кончено», — сказал мне хозяин и то, что наполняло Гончую – иссякло. Энекен отдал себя всего для последнего боя своего тронутого.

Лед заревел, страшный удар сбил меня с ног, и вселенная перевернулась. От грохота заложило уши. Небо закружилось и просыпалось десятками сломанных тел и голубых глыб. Я летел, вертясь вокруг себя и раскинув руки в стороны. Темный Бог вырвался наружу. Огромные клешни опустились на края пробитого провала, кроша все, что еще могло уцелеть. В этот раз он не ревел.

Я упал на неподвижную массу зверолюдей. Попытался встать и понял, что Пустыня уходит наверх, в то время как кусок льда, на который вынесла меня судьба, движется в противоположную сторону. С неба вперемешку с трупами падали обломки снежной брони. Темный Бог молчал и опирался на свои клешни, пошатываясь. Соскользнув со льдины, я полетел вдоль туши подводного владыки в далекую воду.

Несколько раз меня развернуло, я ударился о холодную, источающую мороз шкуру Темного Бога, вновь развернулся, потеряв меч. Сверху ударило чем-то тяжелым. Окружающий мир темнел, светлое окно неба осталось наверху.

Когда вокруг сомкнулись холодные воды, я пошел ко дну, увлекаемый доспехами в кромешную мглу. В невесомую бесконечность. Тело застыло в необъятности подледного мира, в который сверху сыпались дары Пустыни. Куски льда и трупы. Много трупов. Я инстинктивно попытался всплыть, работая руками и ногами. Сорвал шлем, сорвал кирасу.

Но пустотаснаружи пробралась внутрь меня. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я, застрявший в воде рядом с Темным Богом, осознал — хозяин мертв. Так же, как мертвы все, кто пришел с ним.

Мимо пролетел на глубину огромный щит с мутным шлейфом из ошметков плоти.

Хозяин мертв. Я замер и лишь отметил, как туша гигантского жителя черной глубины опустилась вниз и безвольно, без движения, пошла на дно. Толщи воды сдвинулись, меня закружило и понесло в пространстве без верха и низа. Победили мы или нет — я не понимал. Но сделали мы все, что могли.

Я закрыл единственный глаз, наслаждаясь покоем и волей течения, поднятого Темным Богом, слушая сквозь звон в ушах глухие шлепки о поверхность воды. Сверху все еще падали тела мертвецов. Сверху сползали в разверзнувшийся провал расколотые льдины.

Сверху теперь все станет по-другому.

Свободная от хозяина Гончая застряла в подледном мире и не знала, что делать с обретенной свободой.

Глава тридцать шестая «Огни Южного Круга»

Мир под Пустыней отнюдь не молчит. Здесь слышно то, от чего наверху разумный человек сошел бы с ума. Тьма стонет, гудит, воет. Иногда я слышал голоса, не принадлежащие людям. Резкие, шипящие, будто под водой разговаривали демоны. Но чаще всего гулко, почти булькающе, трещал далекий лед.

Тишины здесь искать не стоило. Однако при всем при этом исключительная, абсолютная чернота мира стала идеальным лекарством для моих ран.

Здесь не было времени, не было пространства. Я опустился на дно, раскинув руки в стороны. Почувствовал спиной камни, которые никогда, наверное, не видели солнечного света.

Не знаю, почему я не хотел двигаться. Догадываюсь, что причиной тому стало опустошение. У меня на тот момент не осталось ничего, способного вызвать внутри хоть какой-то отклик. Хозяин мертв, жизнь моя, посвященная служению ему, закончена.

Наслаждение небытием останавливало меня даже от попытки сжать пальцы в кулак. То положение, в котором тело застыло на дне моря, всецело устраивало парня по имени Эд. Оно стало как мокрая одежда, которая облепила тебя и согрелась. Ты знаешь, что при любом движении холод вернется и будет значительно острее чем раньше, но… зачем шевелиться?

Может, так и замерзают во льдах?

Вот только Гончая неспособна замерзнуть.

Пустота вокруг была такой же, как и пустота во мне. Вы когда-нибудь замирали на месте, зацепившись взглядом за небытие и бездумно в него глядя? Когда еще кто-нибудь щелкает пальцами, привлекая ваше внимание, или же трясет за плечо, чтобы выдернуть вас из этого состояния.

Здесь некому было растормошить меня. Однако Лайла, сказительница северных краев, рождением своим сотворила несколько чудес. Изменила мир не громкими поступками или мудрыми решениями, а собой.

Признаюсь, поначалу я и не думал о ней, слушая гулкие голоса льдов на дне моря. Угольки внутри меня объявились через какое-то время. Черная кровь Гончей восстанавливала тело, любовь лечила душу.

Времени сердцу требовалось гораздо больше.

Ее рассказ об огнях у Южного Круга возник в голове внезапно. Еще несколько мгновений назад в голове было пусто, как вдруг я услышал голос Лайлы, повествующий о прогулке в железных сапогах по морскому дну. Вспомнил почти детскую улыбку, с которой она смотрела на нашего китенка.

Лайла так хотела знать, что же за оранжевые лучи видела в воде. Так хотела, но… Я пошевелился. Согнул пальцы, замерзшие в холодных водах, повернул скрипящую шею. Поднялся. Вода сопротивлялась, движения были медленными. Вокруг гудела непроглядная тьма.

В краях где нет никакого направления, сложно выбрать правильный путь. Ты просто полагаешься на удачу и идешь. Так легче.

Сейчас, рассказывая это все, мне странно думать о прошлом. Оно свершилось. Его больше нет. Тот я умер несколько раз. Умер в Кассин-Онге, в Снежной Шапке, на корабле пиратов, в Барроухельме, на берегу за Южном Кругом, в путешествии по теплому морю, в сражении с Царном. Всех тех ребятишек по имени Эд больше нет. Осталась лишь Гончая на дне.

Гончая, в которой разгорались огоньки любви и благодаря им оттаивали другие чувства.

Вскоре из смерзшейся брони проступила и дружба. Потом я понял, что хочу увидеть Фарри. Те слова, что передавал нам альбинос из Братства, обрели больший смысл. Мой друг сражался. Мой друг побеждал. Он выступил против реального врага, отказавшись от заветной мечты. Упустив из рук контроль над ее осуществлением.

Что если «ИзоЛьда» встретила по дороге корабли Цитадели и не пережила той встречи? Что если Фарри так и не узнал правды?

Я должен был найти его.

Но первым делом нужно было увидеть огни в воде. Увидеть их ради Лайлы.

Я шел по дну в непроглядной мгле, обретая цели, и от этого двигался все быстрее. Иногда во тьме что-то было, колебания воды доносили до меня движения, иногда резкие, испуганные, иногда заинтересованные. Подводные обитатели старались держаться подальше от жителя сверху.

Жителя с черной кровью, потерявшегося во времени и пространстве.

Несколько раз я пытался всплыть, но даже содрав с себя всю одежду и оставшись абсолютно голым, не смог оторваться от дна. Оно тянуло к себе, всасывало. Мое тело будто уменьшилось, и все эти сотни ярдов воды над головой вдавливали его в каменную крошку.

Тот, кто ходил по Пустыне пешком, должен понимать: даже самые огромные расстояния, пройденные им, смехотворны по сравнению с тем, что довелось преодолеть мне под водой. Тот, кто путешествовал, знает, сколько странников нашли свою смерть, перепутав направление.

Я же шел по дну без него, просто зная, что когда-нибудь выйду на берег. Времени на это у меня было предостаточно. Холода, голода, усталости тело Гончей не ведало.

Судьба оказалась добра к потерявшемуся на дне чудовищу. Я не отправился на север, не оказался в путешествии на восток. Может быть, во мне самом пророс проклятый компас Черного Капитана, и невидимая стрелка тащила покорное тело туда, куда нужно. Столько лет стремиться на юг — должно быть организм теперь и сам его чувствовал. Не знаю. Думаю, что мне повезло.

Я шел, пока не пропала кромешная тьма. Она превратилась в мутный сумрак. Очертания пальцев на вытянутой руке угадывались с трудом, но мир стал чуточку светлее.

А вскоре показались и огни Лайлы. Не знаю, как описать то, что я увидел впереди. Представьте пыльную темную комнату, свет в которую попадает через множество крошечных дырочек в окошке. Пыль клубится в светлых лучах, и кажется, что за них можно взяться рукой. Но, конечно, ты и не пытаешься это сделать, понимая, что никогда не поймаешь солнечный свет.

Где-то там, за темной комнатой моря, горело солнце.

Но когда я подобрался к этим огонькам, когда коснулся одного из них — на голове затрещали волосы. Кости задрожали, заныли. Загудели зубы, будто внутри что-то завибрировало, разрушая эмаль. Я остановился, прислушиваясь к ощущениям. Отступил на шаг.

Лучи двигались, будто волны касались каждого из них.

Я протянул руку, и рыжая игла света прошла ее насквозь, наполнив тело дрожью. Южный Круг…

Когда «ИзоЛьда» шла через смертельные воды — никакого свечения из воды не было. Когда мы возвращались обратно, уже будучи тронутыми Энекена — тоже ничего не видели.

Я смотрел, как едва шевелятся рыжие лучи, и думал: сколько выдержит плоть Ледовой Гончей? Есть ли шанс дойти потом до Фарри? Пусть даже сгнивающим трупом.

Море дышало. Море играло моими волосами. Я опустил руку, прошиваемый десятками, сотнями ярких нитей, и пошел к источнику света.

Которым оказался человек.

Сколько сотен лиг пришлось прошагать под ударами рыжих лучей — я не знаю. Но чем ближе был источник, тем сильнее крутило кости. Оранжевая аура пронзала мое тело, разрушая его. Плоть Гончей сражалась с невидимым противником извне, позволяя мне двигаться дальше, но руки и ноги дрожали, подкашивались. Свет убивал. Свет усиливался.

И наконец я увидел силуэт.

Занесенные камнями и песком цепи опутывали сияющего незнакомца. Руки скованы за спиной и сцеплены с ногами. Вдоль его спины шел железный штырь, заканчивающийся стальным брусом у стоп.

Я подошел, пошатываясь от сияния. Дрожа от слабости. Как он оказался тут? В голове прозвучал голос Энекена:

«Царн не стал ждать карателей от власти и сбежал вместе с остальными учениками. На север. И там следы его теряются. Как и следы всех тех, кто ушел вместе с ним. Теряются следы Царна и появляется Южный Круг.»

Любовь питала душу и вернула мне крошечную способность удивляться. Неужели передо мною оказался один из учеников сумасшедшего колдуна?

Я смотрел в бледное лицо существа, которому было много сотен лет, и чье тело так и не взяло разложение. Чье тело сокрушало мир смертельной заразой.

«Если одна часть питается от тела, а другая часть питает тело, то при совмещении они либо сожгут друг друга, либо закольцуются , и тело никогда не будет умирать, расходуя силу духа, тогда как дух будет пополнять энергию из тела. Что получается в таком случае — мне предсказать сложно» .

Мой мертвый хозяин лишь догадывался о том, что в древности умел Царн.

И тут человек передо мною открыл глаза, ядовито красные, пылающие страданием и болью. Я отшатнулся от неожиданности, а незнакомец открыл рот и беззвучно заорал, напрягая все жилы, вытягивая шею. Он вопил не прекращая, пока мои руки не свернули крепкую шею, лишь бы не видеть ужаса на лице несчастного. Тогда свет погас. Тьма прыгнула ко мне со всех сторон, и я опустился на колени рядом со стоящим на штыре мертвым учеником Царна. Со дна поднялась муть, окружила меня, обессиленного, отравленного.

Зуд в костях исчез. Сила Южного Круга исчезла. Огоньки… Сколько своих учеников затопил Царн?!

Не знаю, сколько времени мне пришлось просидеть рядом с трупом заклинателя древности. Отравленная плоть Гончей восстанавливалась очень медленно. Но, когда в ногах появилась сила, я уже знал, куда двинусь дальше. Это было даже важнее возвращения к Фарри.

Сейчас, по прошествии всего этого можно сказать только одно. Даже для Гончей оказалось непростой задача отыскать и прикончить шесть женщин и тридцать одного мужчину. Надеюсь, что я нашел всех. Сложнее всего было с узниками ущелий, заваленных камнями на пустынных островах или же брошенных в лесах. Под конец поисков отрава оранжевых лучей выворачивала кости наизнанку. Шатаясь от слабости, я вызволял светящиеся тела из плена стихии, чтобы прикончить страдальцев, и все думал — как Царну удалось совершить такое? Почему никто из его учеников не восстал против такой судьбы?

Удивительные размышления для Гончей, готовой сделать все для своего хозяина, не находите? Можно ж было сразу догадаться, но, увы, ума мне никогда не хватало.

После каждого убийства приходилось восстанавливаться. И пока измененная Энекеном плоть сражалась с отравой Южного Круга,я садился рядом с очередным покойником и терпеливо набирал силы. Время ожидания становилось временем размышлений, временем наблюдений. Мне открылся великий дар созерцания, восход и закат перестали быть образами романтики или же красоты. Это был знак совершенства всего сущего. Вершина всего.

Я ушел на восток и пришел с запада. Вернулся туда, откуда начал. Нет края мира, знаете ли. Все существование наше есть хождение по кругу. И если отправиться в путь на юг — уверен — когда-нибудь придется миновать и север.

Но… Думаю, что на этом мой рассказ окончен. Я здесь, перед вами. В цепях, в которых нет необходимости.

***

Дознаватель Кунд ан Валлен слушал этого паренька третий день. Уходил из казематов, когда совсем темнело и на улицы выходили патрули Миротворцев. Возвращался домой, где наскоро ел и, когда ложился спать, подолгу не мог уснуть.

Неужели это действительно Эд ан Бауди? И по описаниям путешествия «ИзоЛьды», о котором сложено много историй, и по рассказу паренька — все сходилось. Но связать образ этого покрытого шрамами одноглазого мальчишки с героем бардерских сказаний не получалось.

Вот только все указывало на Эда. Даже то, что паренек оказался одним из южных рабов. С тех пор как началась торговля с Короной,подобные создания появлялись на Берегу частенько, правда, всегда в сопровождении заклинателей. Поэтому когда юноша вышел из моря и сдался патрулю — бойцы, прошедшие войну с Братством и не боящиеся ничего, не попытались порубить на куски незнакомца, а отвели на Сторожевой Пост. Прямо к Кунду.

Мало ли вдруг южным союзникам требуется помощь, и те прислали гонца.

Когда-то раньше такие твари считались порождением зла. Охотниками за людьми, убийцами, чудовищами. А их владельцы — жуткими созданиями самого Темного Бога. Но все теперь стало иначе. У них в городке, в славном Башенном Камне, поселился один из южан с чернокожим слугой, и к заклинателю ездили лечиться даже из соседних городов.

Пухлый лысый мужичок, присланный Короной, занимался врачеванием и справлялся даже с такими больными, от которых отказывались лучшие лекари севера.

Там, на юге, эти колдуны по большей части медиками и служили. Их целью было не уничтожение всего живого, а оздоровление. Сложно примириться с этим, конечно. Старые сказки, впитанные с материнской заботой, говорили о других вещах.

— Как я могу найти Фарри? — спросил еще раз Эд ан Бауди. Мальчик, способный перебить весь его сторожевой пост.

— Фарриан ан Лавани сейчас на юге, — сказал наконец Кунд ан Валлен. — Вместе с супругой и детьми.

Правитель нового мира, объединивший под знаменами всех уцелевших, часто отправлялся за Южный Круг. Гавань, бывшая столица Берега, не задерживала владыку надолго. Она стала центром всех земель, но не стала родиной Фарриану.

— С супругой?

— Да, Шая ан Эвонен. Слышал? Они вместе путешествовали!

Тот, кто звал себя Эдом ан Бауди, улыбнулся.

— Раз они на юге, значит компас снова у Фарри? «ИзоЛьда» дошла?

— Да, о том корабле много песен сложено. Про парня по имени Эд ан Бауди тоже, — с намеком сказал Кунд.

— Когда они вернутся? — не заметил этого тронутый.

— Может, через месяц. Может, через два, владыка мне не отчитывался.

— Что с губернатором?

— Он еще не вернулся в город, — соврал Кунд. Стрирган прибыл вчера, но дознаватель хотел дослушать историю. — Сейчас пойду к нему еще раз, вдруг объявился.

Гончая только улыбнулся.

— Так что, быть может, сегодня уже будешь законным членом нового мира. Получишь знак и иди куда хочешь. Ищи кого хочешь.

Гончих метили специальным образом. Ошейниками со знаком владельца. Чтоб в случае преступления тронутого было известно, кого из хозяев искать (хотя таких случаев на севере еще не бывало). Как обрабатывать тронутого, чей владелец неизвестен — Кунд не знал и думать об этом не хотел. Пусть такими вещами занимаются те, кто постарше званием.

— Я не спешу. — сказал Эд ан Бауди. В сумраке его лицо с выбитым глазом напугало Кунда.

— Мне понравился твой рассказ, парень. Правда.

Гончая пошевелился, звякнули цепи.

— Ты первый человек, которому я рассказал все это.

— Польщен.

— Ты похож на Три Гвоздя.

— Та еще похвала, скажу тебе.

Кунд поднялся со стула и вышел из камеры. Щелкнул четыре раза ключ в замке железной двери. Сапоги застучали по холодным камням пропахшего сыростью коридора. Часовой у двери грохнул кулаком по плечу, отсалютовав старшему.

Дознаватель выскочил на шумную улицу. Башенный Камень не сильно пострадал во время войны. Основные бои шли на побережье. Его отец погиб там. Первое время после примирения, когда объединенные остатки Берега и Содружества вместе с многочисленными гильдиями и вольными городами добивали Братство, между союзниками то и дело лилась кровь. Но Миротворцы Фарриана быстро отучили мстить за старые обиды.

Так что новый мир был лучше старого.

Он шел по мостовой в сторону ратуши и думал. Да, конечно, верить так сразу никому нельзя, но… Вдруг у него в подвале на самом деле сидит герой песен?

Вдруг это тот самый Эд ан Бауди, на поиски которого Фарриан ан Лавани бросил столько сил и которого не смог найти? А ведь этот человек умел искать! Он умудрился найти своего брата, потерянного еще в детстве.

На улице было жарко. С каждым годом теплело все больше. Пустыня, выгрызаемая энгозаготовщиками, таяла. Два года назад жители Айронкастла и Раттнигшафта, чудом уцелевшие в бойне прошедших лет, переселились на Берег. Города-гиганты разобрали и перевезли сюда. Лед перестал держать такие большие корабли. Эпоха ледоходов уходила.

У ратуши несли дозор Миротворцы — рослые бойцы в длинных черных плащах с дальнобоями на плечах. Он кивнул им на проходе, прошел по узкому коридору. Губернатор Стрирган был человеком простым. Любой в городе мог зайти к нему, если, конечно, не вызвал бы вопросов у Миротворцев.

— Доброго солнца, Стрир!

Губернатор расположился в деревянном кресле, закинув колено на подлокотник. На столе обнаружился початый кувшин южного вина.

— Заходи! — махнул ему Стрирган. — Будешь?

— Не откажусь.

Седовласый правитель Башенного Камня встал, достал вторую кружку и плеснул туда ароматного напитка.

— Что за дела? — спросил он между делом.

Простота Стригана подкупала всех, кто общался с ним недолго, а хорошо знакомые с губернатором знали — за этой простотой скрывалась стальная хватка. Шрамы на лице рассказывали о бурной молодости. Поговаривали, что на теле у него и татуировки есть гильдейские, из тех, что не в чести у простых людей.

— Гончая бесхозная у меня в темнице сидит, — Кунд присел, понюхал аромат из кубка и прикрыл глаза.

— М… Вот так прямо и сидит? Нормальная что ли?

— Ну, как сказать, — дознаватель сделал глоток, наслаждаясь вкусом. На юге, говорят, воткни палку в землю — через день она даст корни. Бесконечные торговые караваны шли с севера на юг и с юга на север. Шаманы зарабатывали поистине безумные деньги, а среди когда-то унылых камней и холода появлялись такие продукты, которых никто никогда здесь и не видел.

— Прямо сказать, че.

— Говорит, что его зовут Эд ан Бауди.

Стрирган поперхнулся, закашлялся.

— Че?

— Я сам удивлен.

— Допивай и пошли. Посмотрим на этого Бауди.

Эпилог

— Здравствуй, Сабля, — сказал Эд ан Бауди, когда Стрирган вошел в его темницу.

Губернатор Башенного Камня охнул. Глянул на цепи.

— Снять, — бросил он сквозь зубы. Кунд выскочил в коридор за ключами.

— Пошкрябало тебя, вижу, — добавил Стрирган.

— Тебя тоже. Рад, что ты жив, — юноша казался значительно старше поседевшего губернатора. Бывшего бандита. Бывшего пирата. Бывшего первого помощника «Баржи», а затем и первого помощника громгара «Оффарительного».

— Не верю своим глазам, — развел руками Сабля.

В камеру заскочил один из стражников, протиснулся к Эду и принялся сбивать с него цепи.

— Я сам, — сказал парень и вырвал их из кладки. Камни с грохотом посыпались на пол, поднялась пыль. Сабля чихнул.

— Позер, драная ты собака, — прокомментировал он, прочихавшись.

— Как наши?

— Наши? — неуверенно улыбнулся Стрирган.

— Торос, Буран. Про Фарри-то я уже знаю.

Стражник все же снял вырванные цепи и ретировался из камеры. Эд поднялся, обошел стол. Сабля сграбастал паренька в объятья, чувствуя холод измененного тела. В горле стало горько. Он шмыгнул носом, прикусил губу, сдерживаясь от проявления слабости.

— Эти двое на юге. Мне там че-то не очень. Все такие важные, аж блевать хочется. Так, погреться если. Буран себе тетку завел, такая же дурная. Их слушаешь и не понимаешь, кто более оледеневший, и кто кого первым по итогу завалит. Торос… Ну, ты его знаешь.

— Значит, живы.

— А, ну это-то да. Да, — осклабился Сабля. — Пойдем, мерзота, у меня жить будешь. Ты ж детишек не хаваешь, а?

Эд ан Бауди загадочно улыбнулся.

Они вышли из казематов, ступив на мощенную мостовую. Одноглазый паренек задрал голову, глядя на солнце.

— Потеплело, да? — сказал Сабля.

Эд пожал плечами.

— Слышал, че с Южным Кругом стало? Ох! Да столько всего произошло! Пойдем! Ты, это, пока наш командир от Короны не соскользнет — не вздумай исчезать! Фарриан мне голову на задницу насадит, если узнает.

Парень кивнул.

Кунд выбрался на улицу и посмотрел вслед одноглазому старику в теле подростка и седому губернатору, крутящемуся вокруг него. Надо же… Чутье не подвело. Все-таки эта история была правдой.

Даже чуточку жаль, что она закончилась.

Юрий Погуляй У тела снежного кита

На шестнадцатый день команде Барри Рубенса, могучего свободного капитана по прозвищу «Монокль», улыбнулась удача. Впередсмотрящий разглядел в бушующей метели труп снежного кита. Добрый знак. На кубрике почти сразу же собрались матросы, сгорающие от нетерпения и жарко обсуждающие: кто и как потратит свою долю добычи.

Однако капитан все равно спустился в трюм, в темную обитель Редана. Снежный кит очень ценный приз, если, конечно, туша еще не испортилась. Но, чувствуя ветер в спину, внимательно смотри под ноги. Может быть, тебя толкают в пропасть.

Про Темного Бога забывать нельзя.

Под ногами гудел металлический настил, из холодных недр ледохода «Сорванец» то и дело доносились жуткие стоны обшивки, да слышалось низкое тарахтение из двигательного отсека. Воняло здесь, на нижних палубах, так, будто где-то в темноте мрачных переходов и грязных закоулков несколько дней назад умерло что-то большое и омерзительное.

Впрочем, может быть, так оно и случилось. Надо будет вечером на построении пересчитать всю команду. Монокль осторожно спустился по мокрой, кое-где покрытой льдом лестнице на самую нижнюю палубу и замер, прислушиваясь. Здесь начиналась вотчина Редана, и если их шаман не в духе, то лучше сразу же развернуться и оставить безумца в покое. Монокль остановился напротив двери в каюту и собрался с силами. Темный Бог, наверное, уже поднимался с черного дна океана, чувствуя столь редкую и ценную вкуснятину, рухнувшую с небес на ледяные просторы. Так что нужно поторопиться, если он хочет опередить владыку глубин.

Фух. Поехали!

Как же он ненавидит это место!

— Прямо по курсу снежный кит, Редан! — сказал он, едва оказался на пороге. Затем включил в темной каюте свет. Шаман, согнувшийся над потрескавшимся столом, дернулся от его слов, поднял голову и «посмотрел» в сторону капитана. Лицо штурмана было замотанно грязными тряпками и бинтами, скрывающими уродливые гнойники и опустевшие глазницы. Подарок путешественнику, которого недобрая судьба занесла за Южный Круг и злобно надругалась над бедолагой, превратив крепкого моряка в протухающую развалину.

Темный бог, как же здесь воняет-то!

— Свежий, — спустя долгую паузу прошелестел Редан. Накинул на голову черный капюшон, прячась от гостя. — Много жира будет. Много мяса.

— Мы успеем? — собственно, ради этого вопроса Монокль и спустился в недра «Сорванца», куда старался не лазать без острой необходимости. К сожалению, шаман отказывался говорить с кем-нибудь кроме капитана. А обойтись без помощи слепого и уродливого колдуна команда не могла.

— Время есть, — сказал Редан.

— Сколько?

— Два дня. Может быть, три, — бесцветно ответил шаман.

Это хорошо. За три дня команда сможет высадиться на лед и разделать упавшего с неба снежного кита. Мясо, жир, шкуры — и «Сорванцу» добыча, и будет что продать потом, в ближайшем из бродячих городов. Хорошо, что не с пустыми руками вернутся. Да и вообще, встреча с китом — счастливая примета. И плевать, мертв ли небесный тихоход, или жив. Главное — это позитивный подход к жизни.

— Ты уверен? — на всякий случай уточнил Барри. С Реданом нужно быть очень осторожными и немножко параноидальным. Уродливый шаман жил в своей вселенной, по своим законам, и очень удивлялся, что окружающие о них не знают.

— С юга грядет нечто. Но это не Темный.

Капитан настороженно подобрался:

— Что с юга грядет, Редан?

— Не Темный, — скупо проронил шаман и замолчал.

Еще один ледоход? Но они почти на границе с Южным Кругом. Дальше только мертвый почерневший снег и несущая смерть радужная пленка на воде. Кто мог забраться так далеко, что переплюнул Монокля, отчаяннейшего капитана отсюда и до Блуждающего Шпиля, самого северного города-корабля Содружества?

— Это ледоход, Редан? — поинтересовался Монокль.

Лишь единицы возвращались с юга живыми. Чаще всего экипажи, осмелившиеся поспорить с судьбой и заветами предков, просто исчезали. Но иногда на проломившихся сквозь черный лед кораблях, укрытых саваном смерти, попадались уцелевшие. Так сучилось и с Реданом. Его посудина, застрявшая неподалеку от северной границы Круга, была забита гниющими мертвецами, и шаман до сих пор не мог толком сказать, что случилось с командой. Лишь повторял белиберду про плохое место и про то, что там «трещат волосы».

Поживиться на гиблом ледоходе было нечем, и Редан в то путешествие оказался единственной добычей «Сорванца». Весьма ценной, надо сказать, добычей. Потомственный штурман-шаман, с тех пор уже два раза спасший корабль от подъема Темного Бога.

В последний раз он, правда, задержался с предсказанием, и они лишь чудом удрали от повелителя глубин. Монокль до сих пор просыпался в холодном поту от снов, в которых за кормой «Сорванца» трещали взмывающие в небо ледяные глыбы, выброшенные могучим ударом монстра, клацали и рубили воздух гигантские клешни, способные без труда переломить их корабль напополам, и из недр океана поднимался бездумный и жестокий владыка морского мира.

— Это ледоход, Монокль, — сказал шаман.

Еще один, значит.

— Спасибо, Редан! — поблагодарил штурмана он и поспешил наверх, на жилую палубу. Где в каютах пахнет благовониями, а не тухлятиной, по чистым трубам бежит горячая вода, а в уютной и теплой кают-компании играют в кости офицеры его команды.

Наверху было не так мрачно и уныло, как в обители шамана. Там можно забыть о пожирающей мир зиме и суровых метелях, швыряющихся ледяной крошкой в обшивку корабля.

Конечно, в такую метель команду придется выгонять на работы пинками. Но снежный кит это снежный кит. Вряд ли кто, хорошенько подумав, откажется от лишней монетки в мозолистую руку. Особенно, когда до возвращения из похода остается всего ничего.

С погодой не повезло, но если хорошо подумать — вьюга прогонит стаи ледяных волков и белых львов. Работать лучше в бурю, чем под ясным солнышком. Намного безопаснее.

— Крюк, поднимай людей, — громыхнул Монокль, как только вошел в пропахшую куревом кают-компанию. Его старший помощник, плечистый и низкорослый крепыш, моментально поднялся из-за стола и расплылся в широкой, но невыносимо омерзительной улыбке. — У нас один день до прибытия Темного!

— Вынужден прервать нашу игру, джентльмены, — хрипло проговорил Крюк, обращаясь к главному механику-инструментарию и сонному судовому лекарю. — Но дела не ждут. Капитан, почтите ли вы нас своим присутствием?

В глазах помощника горел недобрый огонек, и Барри неожиданно стало грустно и тоскливо. Да… Надо выйти в зиму. Команда давно не видела его снаружи. И он сам недели две не чувствовал снежного дыхания моря. Прятался в уютной рубке.

Плох тот капитан, который забыл запах льда. На место предводителя в таких случаях находится много претендентов. Белоручки должны оставаться в крытых кварталах бродячих городов.

— Мы все должны хорошо поработать, Крюк, — радушно улыбнулся помощнику Монокль и пообещал себе, что когда-нибудь обязательно перережет старпому горло.

Кривой нож для таких целей всегда висел у капитана на поясе.

* * *

Снаружи было холоднее, чем обычно, и даже теплая шуба из меха ледяных волков не спасала от трескучего мороза. Свистел пронизывающий ветер, и каждый его порыв был наполнен мелкой снежной крошкой, разбивающейся о стекла очков. Монокль пританцовывал, борясь с холодом, и смотрел вниз, где рядом с махиной снежного кита суетилась команда «Сорванца». Вьюга почти полностью скрывала людей, но иногда в мельтешение снежинок угадывались темные силуэты, а порою до ушей Барри доносились окрики старпома.

-..и! Кур….!…ать!…ать!!!

Из-под шарфов вырывались белые облачка дыхания, тут же превращающиеся в иней. Волосы в носу уже замерзли, и капитан, поглядывая на юг, то и дело глухо проклинал погоду. Мороз ударил совсем некстати.

Из-за белого безумия метели не видать даже кормы собственного ледохода. Какое уж там наблюдение за обещанными гостями. Но Монокль то и дело оборачивался, зная: шаман не ошибается. Если слепой Редан сказал, что «нечто грядет с юга» — значит, оно, несомненно, грядет.

Вот только что это за «нечто»?

Хорошо бы просто еще одна мертвая посудина. На борту неудачливых исследователей можно найти множество ценных вещей, которые потом легко продаются скупщикам в городах, и, главное, даже не заикаться при продаже, что вещь побывала за Южным Кругом. Иначе товар ляжет мертвым грузом в трюме и станет еще одной грудой бесполезного и опасного для жизни хлама.

С угрюмыми торговцами разговор должен быть коротким. Нашел во льдах, купил в соседнем городе, выменял у сумасшедших адептов Ледяной Цитадели — да какая, вообще, вам разница, джентльмены? Главное, что не с Южного Круга товар!

Последние дни погода никак не хотела улыбаться «Сорванцу». Почти неделю за бортом бушевали метели, и удивительно, как впередсмотрящий вообще углядел тушу снежного кита. Но, слава Темному Богу, не пропустил добычу. Монокль улыбнулся. Мыслями он уже был дома, с поделенной добычей. После сегодняшнего улова он может смело возвращаться назад! Выручки хватит на мертвый сезон, а если подзатянуть ремень, то и больше. Хотя вряд ли он сможет так надолго оставить море…

Оставить хруст льда под окованным носом, позабыть про холодный ветер в лицо и тарахтение двигателей, проталкивающих «Сорванец» сквозь белоснежные просторы. Отбросить эти уютные вечера в кают-компании, и утренние вылазки в морозную свежесть.

Ему действительно будет не хватать этих милых будней. Но, удивительно, отчего же именно сейчас ему так хочется домой? Во внутренний квартал «Зеленой Станции», с видом на торговую площадь, под мягкое одеяло.

Противоречие какое-то получается.

От дум его оторвал тревожный гудок, продравшийся сквозь свист вьюги.

Барри встрепенулся, вслушиваясь.

— … ал меня!…а тащи!…щи!! — донеслось снизу. И крик старпома тут же заглушил еще один гудок. Так и есть. «Нечто с юга».

Капитан, придерживаясь за обледеневшие поручни, осторожно пошел на корму. Там он остановился у фальшборта, оперся на бесполезный сейчас прожектор, и, щуря глаза да чувствуя мягкие толчки ветра в спину, всмотрелся в мешанину снежинок.

УУУУУУ! Прогудело ему в ответ.

Через пару минут он увидел черное пятно, прорастающее сквозь метель. Небольшой ледоход, рассчитанный на команду не больше чем двадцать человек, поравнялся с тушей снежного кита и остановился. Монокль облизнул губы, сокрытые под тремя шарфами и скривился, проглотив волос, а затем осторожно направился к трапу.

Его люди с подозрением косились на странный корабль. В этих краях и пиратские ватаги попадались, а с ними разговор недолгий должен быть. Либо их, либо они.

Старпом неторопливо отошел за спины столпившихся моряков. Что-то шепнул одному. Что-то сказал другому. Крюк выбирал ребят покрупнее да посмышленее и, не поднимая лишней суеты, готовился к бою.

Когда Монокль спустился на лед и, нацепив на валенки «кошки», отправился к застывшей посудине, то в душе заплясал неприятный огонек предчувствия. Корабль был не из брошенных. И при этом он пришел с юга.

«Нечто грядет»…

Темный Бог, только бы все закончилось хорошо.

Со стороны гостя послышался лязг спускаемого трапа.

— Капитан, — рядом оказался старпом. — Я оповестил благородных джентльменов, и мы порешили идти в атаку сразу же после вашей команды, милейший.

Из-за метели ему пришлось кричать Моноклю на ухо.

Моряки, отобранные Крюком, расходились полукругом, чтобы не загораживать друг-другу сектора обстрела. Сам старпом давно уже стащил дальнобой с плеча и теперь, лаская рукоять, поглядывал на ледоход.

— Пока не стреляем. Надо понять, кто это! — проорал ему в ответ капитан, и смело двинулся к незнакомцу.

Борт судна был узнаваемо изъеден водами Южного Круга. Знаковые отметины: кое-где металл запузырился, словно нагретый сыр. Название потекло, изуродовав и без того неразборчивые буквы. Лед в тех местах, где его проламывал нос корабля, почернел.

Моноклю вдруг стало душно. Он неожиданно для себя узнал незнакомца. Поднял руку, запрещая соратникам стрелять.

«ИзоЛьда»… Неужели это «ИзоЛьда»?

По трапу неуклюже спускался закутанный матрос, похожий на смешного медвежонка. Он забавно переваливался с ноги на ногу. Так могут ходить только толстяки.

— Светлый бог, как же я рад вас видеть, господа! — прокричал незнакомец. — Вас послала нам Судьба, не иначе!

Монокль отметил, что старший помощник оказался по левое плечо, и как бы невзначай направил ствол дальнобоя в толстый живот моряка.

Но если это «ИзоЛьда»…

— Что за корабль? — крикнул толстяку капитан «Сорванца».

— Исследовательский ледоход «ИзоЛьда», — тот подтвердил опасения Монокля. Проклятье!

— Я капитан Эрварос! Прошу подняться на борт, дабы мы могли вести беседу в более подобающих условиях! — проревел, перекрывая вой метели, толстяк. Правой рукой он прикрывался от ветра.

Монокль и Крюк переглянулись. Глаз старшего помощника не было видно за черными толстыми стеклами защитных очков. Интересно, о чем он сейчас думает? С исследователей ведь брать нечего.

Но это же «ИзоЛьда»! Сердце опасно ухнуло, и в глазах на миг потемнело. Разве бывают такие совпадения?

— Мы согласны! — заорал Монокль.

Толстяк махнул им рукой и принялся карабкаться по трапу наверх. Путь обратно давался Эрваросу с большим трудом. Он то и дело останавливался, переводя дух, и наполняя душу Барри гневным отвращением. Потому что ему больше всего на свете хотелось оказаться наверху, в рубке «ИзоЛьды». Потому что там он…

Позже!

Внизу, у туши снежного кита, команда «Сорванца» вновь принялась за работу. Моряки справедливо решили: раз обошлось без стрельбы, то и дальше ничего страшного не случится.

А вот буря может закончиться, и кто знает, как далеко от туши бродят голодные стаи местных падальщиков? Встречать тварей лучше под защитой металлических стен, а не среди льдов.

Эрварос открыл люк в рубку, с трудом повернув ржавый рычаг, торопливо вошел внутрь и замер на пороге, замахав гостям руками. Едва Крюк и Монокль оказались внутри — толстяк захлопнул дверь, и вой стихии мигом прервался, а в лицо ударила волна тепла.

Капитан «Сорванца» принялся разматывать шарфы, осторожно поглядывая по сторонам. Внутри «ИзоЛьды» было подозрительно тихо и пусто. И ощутимо чем-то воняло.

Короткий ствол дальнобоя по-прежнему смотрел в пузо толстяка, и тот, оттянувший очки на затылок, занервничал, то и дело поглядывая на Крюка.

Старпом стащил с лица защитную маску и вежливо улыбнулся Эрваросу.

— Благородный джентльмен должен понимать, в какие лихие времена мы живем, и какие порядки диктует суровый мир ледяных морей.

Иногда манеры Крюка выводили Барри из себя. Но не сейчас.

— Где Вия? — не стал церемониться Монокль.

Маленькие глазки Эрвароса изумленно расширились.

— Что?! Простите?!

— Где Вия?!

— Простите, а откуда вы…

— Где Вия, долбанный ты мешок с дерьмом! — брызнул слюной Монокль.

Старпом отступил от капитана чуть в сторону, бросил на него странный взгляд. Хорошо, что хоть дальнобой не перевел.

— Вы знаете доктора Рубенс? — неуверенно улыбнулся Эрварос.

Крюк осклабился.

— Это моя жена, идиот! — рыкнул Монокль. — Где она?

«ИзоЛьда» ушла в плаванье два года назад. И, разумеется, пропала. Капитан «Сорванца» Барри Рубенс умолял супругу, Вию, не плыть с той экспедицией. Просил взять его с собой. Но та лишь тяжело вздыхала, смотрела понимающе, грустно, но отрицательно мотала головой.

Так вот и закончилась история их любви. Простить ее за то «бегство», он так и не смог.

— Доктор Рубенс… Больна… Но откуда вы…

— Чем у вас тут воняет?! — вдруг спросил старпом. Он демонстративно потянул носом воздух и сам же вынес вердикт: — Гнильем?

— Пройдемте, — очень тихо и печально сказал толстяк. Развернулся и засеменил по коридору прочь.

* * *

Вия его не узнала. Да и он, если честно, не хотел признаваться себе, что этот гниющий заживо сверток грязных бинтов, брошенный на кровать, на самом деле его рыжеволосая лисичка. Южный Круг поставил на ней свою омерзительную печать. Сожрал то родное, роскошное тельце, и стер ту смешную родинку на левом бедре. Подло превратил бархатную кожу в уродливые мокрые струпья.

Толстячок, проводивший капитана и старпома в ее каюту, шмыгал носом где-то на пороге. От него тоже несло гнилым, и Монокль уже понимал, отчего Эрварос так и не снимает шарф. Теперь то Барри ясно видел черную паутинку вен, наползающих снизу на лицо коротышки. Под теплыми тряпками тело капитана пожирала та же зараза, что так изуродовала Вию.

— Что вам от нас нужно? — буркнул Монокль. Больше всего на свете он хотел отобрать у старпома дальнобой и избавить жену от мучений. Вот так встреча… Вот так свидание…

— У нас кончается энга, добрый друг. Наш шаман мертв и ледоход вот-вот остановится. Нам нужна ваша помощь. Мы должны доставить чрезвычайно важное сообщение в Академию Суши. Не могли бы вы… Отвезти нас туда. Это ошеломительно необходимо. Это изменит нынешний мир до неузнаваемости.

— Сколько вас? — спросил капитан, стараясь не думать, как именно этот кретин собирается менять мир. Вон, Вия уже изменилась…

Старпом бросил на него быстрый взгляд. По-змеиному высунул язык и облизнул обветренные губы.

— Осталось трое… Скорее всего до города доберутся не все, — поник толстяк. — Я не смогу дальше управлять кораблем. Я чувствую, что силы меня покидают. Но мы должны доставить груз! Вы не представляете, насколько это важно!

Очень хотелось проснуться. Закрыть глаза, а затем открыть их и увидеть милое веснушчатое личико Вии, каким он его запомнил. Ее вьющиеся кудри, ее маленький изящный ротик и большие голубые глазки.

Монокль неожиданно для себя почувствовал резь в носу. Опустил взгляд, борясь с нахлынувшей горечью.

Прошлое остается в прошлом.

Вот только разве стоило бросать его ради… этого?! А, Вия? Стоило? — Светлый бог, прости идиотов, — прошептал Монокль, а толстяк, неожиданно, взвился:

— Извините, что вы сказали?!

В голосе Эрвароса лязгнула сталь.

— Идиоты вы, я говорю. Чего вам дома не сиделось? Что вы там нашли, за Южным Кругом?! Легче стало, а? Проклятье! Вия была такой красивой… Она была…

— Мы нашли землю, — перебил его изменившийся лицом Эраварос. Толстяк побагровел от злости. — Мы нашли вам место, где нет Темного Бога! И почти нет снега!

— Да кому нужна такая земля?! — фыркнул Монокль. Хотя внутри что-то екнуло. Земля? За Южным Кругом? — Ты сам-то доволен, что видел ее, а? Посмотри на себя…

— Мы не должны были возвращаться, — сказал толстячок. — Если бы мы остались там, то уцелели. Часть команды так и поступила. А мы получили двойную дозу излучения в Южном Круге, капитан. Получили для того, чтобы сообщить в Академию Суши новость и привезти доказательство.

— Доказательство? — встрепенулся старпом, а Монокль недоверчиво посмотрел на Эрвароса.

— Вы вернулись, чтобы…

— Там другой мир, капитан. Там совсем другой мир. В котором ВЫ еще можете оказаться! Благодаря таким идиотам, как МЫ, — теперь перед ними стоял не тот жалкий и неуклюжий коротышка. За маской пухлика и слабака, оказывается, скрывался стальной характер.

— Мы отвезем вас, — кивнул Монокль и выдавил из себя: — простите… Я… Я не знал.

— А что за доказательство?! — напомнил о себе Крюк.

— Мы привезли существо, пойманное на берегу. Оно никогда не выжило бы в наших условиях. Если наших слов будет недостаточно — его изучат в Академии и все поймут. Мы принесли новую эру!

— Покажите, а? — попросил Крюк. И опять облизнулся.

— Идемте, — толстяк посмотрел на Вию, тяжело вздохнул, и вышел из каюты.

Старпом последовал за ним, а Монокль чуть задержался, глядя на тяжело и часто дышащую Вию. Ему так хотелось прикоснуться губами к ней прежней, к Вие-Лисичке, к Вие-Рыжей-Бестии. Она была такой хорошей, такой доброй.

Два года прошло. Забыть, конечно, не забыл. Но любовь во льдах живет недолго. Вот только отчего же так горько? И что это — обида за то, что она его бросила ради сумасшедшей идеи поиска, или просто чувство утраты?

Поди разберись.

Когда Монокль вышел в коридор, то попытался определиться, куда отправился толстяк и его старпом. Прислушавшись, капитан «Сорванца» выбрал поворот направо и зашагал по металлическим плитам, стараясь прогнать из головы образ Вии.

Ведь им было так хорошо вместе. Почему она ушла? Почему она решила сделать такой вот выбор?

Откуда-то спереди послышался грохот выстрелов из дальнобоя. Монокль даже подпрыгнул от неожиданности и бросился на звук.

Старпом стоял над телом Эрвароса и смотрел на труп какого-то странного, голого животного. Тонкая черная кожица, под которой виднелись сильные мышцы. Лапы мягкие, с белыми носочками, почти без когтей, с такими на льду делать нечего. Маленькие треугольные уши и пасть острых, белоснежных зубов.

— Что ты сделал, Крюк? — просипел Монокль.

Старпом дернулся, повернулся к капитану. Навел было на него ствол дальнобоя, но одумался. В очередной раз облизнулся, и улыбнулся.

— С прискорбием вынужден сообщить, что разочарован перспективой изменения привычного бытия.

Крюк вытащил из поясной сумки горючий порошок, сыпанул его на труп животного.

— Я питаю нежные чувства к снегу, мой капитан. Я превозношу мир льда и зимы. Убежден, что именно здесь мне суждено жить и умереть. Перемены, а особенно столь значительные, в мою концепцию реальности не вписываются, увы.

— Стой! — дернулся к нему заслушавшийся Монокль.

Щелкнуло огниво, затрещала вспыхнувшая смесь, и пламя охватило чудное создание.

Ради этого, получается, Вия сгнила заживо, вернувшись из-за Южного Круга? Ради этого пожираемого огнем зверя?

Как же обидно-то, а!

Не отвечая за себя, Монокль скользнул к старпому. Рука сама выхватила из ножен смертоносный клинок. Крюк заметил его движение, попытался развернуться, но капитан был быстрее и сильнее своего помощника. Шаг,поворот, танцуя, уходим влево. Один взмах рукой и все, конец.

Труп старпома повалился на убитого толстяка. В глазах Крюка угасло, едва пробудившись, изумление и спортивный азарт.

Почему-то сейчас первым дело подумалось о том, что не всегда снежный кит сулит удачу и хорошие новости. Было бы гораздо лучше, если бы они никогда не встречались.

Ни тогда, прежде, с Вией. Ни сегодня, с «ИзоЛьдой».

Потушив горящего зверя тряпками, Монокль закутал обжигающее тело в окровавленную куртку старпома и отправился к выходу. По дороге он заглянул в каюту Вии, минуту постоял над ней, глотая горечь и решаясь, затем пустил возлюбленной пулю милосердия в голову и ушел прочь. Пока он спускался по трапу на лед, то несколько раз чуть не упал от резких ударов стихии. Вьюга разошлась не на шутку. Гудели мачты, стучали плохо закрепленные листы обшивки. Стихия злилась на невозмутимых людишек, все еще разделывающих снежного кита.

Монокль надеялся, что в Академии его поймут. Что там удовлетворятся и обгоревшей тушкой, добытой исследователями.

Потому что, если этого им будет мало… Что ж… Тогда он сам соберет корабль и команду для путешествия за Южный Круг. Тогда он собственными гниющими руками притащит этим умниками какую-нибудь хитрую тварь.

Барри Рубенс шел по льду, царапая голубоватую твердь стальными «кошками», и нес на себе обгоревшее тело животного, ради которого его, капитана Монокля, два года назад бросила жена.

Чувствовал он себя престранно…

Юрий Погуляй Выжить

— Ты чего встал? — спросил Лунобой. Застучала наматываемая на лебедку цепь гарпуна. Тук-тук-тук-тук. Звук уходил в туман и таял в нем, растворялся. Кто-то там, в небытии, жрал этот стрекот. Жрал и вязко причмокивал.

Скальд не мог отвести от дымки взгляд. Белесые клубы плотно затянули черную равнину моря. Душные пары чувствовались даже здесь, на вмурованной во льды железной пристани.

— Эй?

Тук-тук-тук.

— Ты хотя бы раз видел, чтобы эта штука стреляла? — проворчал Скальд.

Лунобой пару раз моргнул, раздумывая, покосился на гарпун.

— Она еще сделает свой выстрел. Поверь мне. Хватит болтать, поднимайся на борт!

— Не ори, — ответил Скальд. — У меня предчувствие дурацкое. Может ну его, сегодня, а? Туман, видишь, какой?

— Не сильнее обычного! Пошевеливайся. Опаздываем.

Борода Лунобоя от дыхания покрылась инеем. Мех на капюшоне парки уже обледенел. Быстро холодает. Сегодня ночью опустилось до минус двадцати. С севера задувало уже неделю, и по ночам было слышно, как все громче стонет лед по ту сторону пролива. Если морозы усилятся, то рыба уйдет глубже и промысел встанет. Понятно, конечно, почему Лунобой так гонит.

Скальд взошел по гудящему трапу на металлическую палубу бота. Крутанул ручку стопора и, засопев от усилия, закрутил ворот, поднимающий сходни на борт. Бобби махнул ему рукой, оторвавшись на миг от гарпуна. Исключительно бесполезная приспособа. Надежда подбить с ее помощью крупную дичь многие зимы так и оставалась надеждой, переходя в область несбыточных мечтаний. Десятилетиями одну рыбу ели и еще десятки лет будут. Сочное мясо осталось лишь в памяти детства. Тогда в многокилометровой проталине между ледовой пустыней и их деревенькой водились как морские быки, так и настоящие синие тюлени. Теперь все иначе.

Он глубоко вдохнул, отчего волосы в носу затвердели, и опять посмотрел на море. Туман сегодня был слишком уж густой. Будто вода не парила под ним, а тлела сокрытым до поры до времени огнем.

— Дурной туман, — сказал Скальд. Лунобой отмахнулся, взялся за ручку кабины. Бобби Пятый закончил с цепью гарпуна, еще раз поправил само орудие, проверил поворотный механизм и после этого, довольно ухнув, заметил:

— Подморозило.

Скальд поморщился от очевидности Бобби. Лунобой скрылся в кабине, плотно закрыл за собой дверь, чтобы не выпускать тепло. Туман накатился на кораблик и моментально накрыл деревеньку. Даже звук двигателя стал глуше.

— Ничего мы не поймаем сегодня, — сказал Скальд, и мгла всосала его слова. — И гарпун этот надо продать!

— Кто не пробует, то и не ловит, — рассудительно отметил Пятый. — Развеет.

Солнце превратилось в едва уловимое светлое пятно в белом супе из пара.

— Никуда не денется, — добавил Бобби.

— А если нет?

— На все воля моря, — философски сказал Пятый.

* * *

К северному краю пролива ходила только их компания. Слишком далеко от прячущихся среди ледников деревень, слишком близко к ветрам дикой пустыни, слишком велика вероятность что чертов гарпун на их боте будет использован для затопления случайного конкурента.

Лунобой годами трудился над репутацией, и многие на побережье считали, что он может отдать такой приказ. Поэтому без рыбы команда Луны возвращалась крайне редко.

Тумана на северном краю было меньше, но он все равно забивал легкие влажными клочьями. Рыбаки замотались шарфами, чтобы не вдыхать холодеющую на морозе влажную взвесь и кристаллики льда превратили шерсть в потрескивающую при движении броню. Работали посменно, отогреваясь в теплом брюхе бота, пока товарищи ставили или снимали ловушки.

Здесь, среди приборов, туман оставлял мысли Скальда. И каждый раз, когда сверху приходила замерзшая группа, он одевался с надеждой, что мгла ушла.

Однако даже к полудню пелена не развеялась, напротив, снова загустела, и тем перестала быть просто стихией. Она превратилась в замышляющую что-то тварь, затаилась. Скальд все чаще ловил себя на мысли, что хочет домой. Тем более, что вопреки его собственным мрачным пророчествам улов они собрали богатый.

— Может, хватит? — спросил он у Лунобоя, когда они вывалили в грузовой отсек содержимое девятой сети. Влажные рыбины били хвостами, но мороз стремительно сковывал их холодными тисками и движения добычи замедлялись, а вскоре блестящие тела и вовсе застывали, изогнувшись, навсегда.

— Нет, что с тобой сегодня, а? Ты как будто в море не ссал! — возмутился капитан.

— Туман…

Лунобой закатил глаза с заиндевевшими ресницами, подхватил колотушку у грузового отсека и бахнул ею по железу три раза. Тут же резвее застучал двигатель бота, труба чихнула черным дымом, и посудина поползла к следующей установленной ловушке. У штурвала в тарахтящем моторном отсеке сейчас сидел Бобби. И ему единственному было тепло.

Остальные топтались по палубе, покрытые ледяной коркой от брызг и пара, вымазанные в рыбьей слизи и раскрасневшиеся от работы. Улов был богат, стоило уже и посетовать на утреннее нежелание отправляться на промысел, но Скальд все равно чувствовал себя неуютно в этом тумане.

Он ждал, когда закончится смена, но несмотря на то, что двое товарищей уже выбрались наружу и топтались на морозе — Лунобой ее не объявлял. Видимо, у него был план.

Движение в студнеобразной дымящейся воде первым увидел молодой Эд. Он вскрикнул что-то нечленораздельное, восторженное и замахал руками, указывая на нечто в море. Скальд будто примерз к палубе. Этот жест… В нем был знак судьбы. Злорадный ее хохот. Туман, наконец, исторгнул то, что в нем скрывалось.

Загудела платформа гарпуна.

— Это бык! Черная душа, это же бык! — крутил рычаги Освальд Глаз. Он плюхнулся в люльку стрелка. Эд и их третий компаньон, рыбак по прозвищу Старый, торчали у поручней и вглядывались в туман.

Скальд попятился.

— Ребята! Это же настоящий бык! — восторженно заорал Глаз.

Подводные звери редко поднимались на поверхность. Последнего Скальд видел, когда охотился еще с отцом, в детстве. Забытый вкус сладкого, нежного мяса вновь проступил на губах.

Но что-то упрямо толкало Скальда назад. Туман был переполнен ужасом. Что-то хищное скрывалось в нем. Что-то, превращающее охотников в добычу. Что если…

Лунобой подошел к борту, у которого пританцовывал Эд, всмотрелся в призрачную воду. Освальда он не остановил, хотя следовало бы наорать за самоуправство.

— Мы прямо на него идем! Бить надо! Вспугнем же! — громко сказал Глаз, не отрываясь от дуги прицела.

Лунобой молчал. Бык это шикарная добыча.

Если это действительно бык…

Скальд хотел было предостеречь друзей, но вместо этого сделал еще шаг назад. Туман обманывает его с самого утра. Что если и сейчас в нем говорит накрученная паника? Ведь если товарищи правы, то они богаты. Не, пусть сами разбираются.

— Ну? Чего молчишь? — взвыл Глаз.

— Это бык, Луна! Точно! — сказал Старый.

Их головы вместе со словами изрыгали пар. Лунобой всматривался в туман, вцепившись в поручни. Он хмурился, кривил губы, но все равно молчал.

А если они ошибаются? Что если…

— Луна! — Глаз терял терпение. Он склонился над прицелом, но тут Старый шагнул к турели, оттолкнул друга в сторону.

— Перед смертью бы мяса нормального, человеческого, пожрать, — прохрипел он и спустил рычаг.

Скальд уткнулся спиной в шлюпку. В груди заклокотало от предчувствия и осознания свершившегося. Раскатисто лязгнуло, затрещала разматывающаяся цепь, ликующе воскликнул Старый.

— Попал!

И тут воздух загудел, затрещал. Скальд прыгнул в шлюпку и уже оттуда увидел, как Эд вытянулся в струну, задрал голову к небу. Парень мелко задрожал, забулькал, вспыхнул облачком испаряющейся воды и каменной сваей рухнул на палубу. Лунобой забился у поручней, тоже выпрямившись во весь рост и будто пытаясь выдернуть стальные стойки фальшборта.

Зло таящееся в тумане дотянулось до рыбаков, превратив их в мычащие, бьющиеся в исступлении статуи.

— Скат… — прошептал Скальд. Он лежал в шлюпке, стараясь не касаться ничего металлического.

Невидимая сила подбитого чудища подняла Глаза из люльки стрелка. Ноги сведенные током разогнулись, но Освальд зацепился ремнем за какой-то штырь и ткнулся носом в металл. Из глазниц повалил дым. Рядом с платформой трясся вытянувшийся во весь рост Старый.

По палубе бегали огоньки. Тело Лунобоя у поручей еще раз дернулось. Мертвая рука сорвалась со стальной опоры. Завоняло паленой шерстью и горелым мясом.

Скальд почувствовал, что вспотел под паркой. Да что там вспотел, его можно было выжимать.

Двигатель затих. В навалившейся на корабль тишине вдруг послышался короткий лязг. Потом еще один. Цепь лебедки застучала быстрее, увлекаемая в воду подбитой гадиной. Скат, которого рыбаки приняли за морского быка, пошел на глубину.

Скальд вцепился в борта шлюпки, в ожидании толчка. Один раз он видел ската. Была ясная погода, и черную тушу, с морщинистой дырой для дыхания, невозможно было ни с чем перепутать. По ней пробегали огоньки скрываемого тока, чудесным образом не вредя самой твари.

Почему они не увидели их в тумане? Чем они вообще смотрели, идиоты?

В любом случае махина была раза в два больше их кораблика, и уж ей-то ничего не стоило играючи перевернуть рыбацкий бот. Тем более если этот самый бот только что пустил ей в спину зазубренный гарпун.

Разматывающая цепь стучала все сильнее, все чаще, и ему вторило сердце Скальда.

А потом все остановилось.

Со страшным скрежетом корабль швырнуло в сторону и чуть притопило. Завыл металл, и с оглушительными щелчками стали вылетать заклепки из гарпунной платформы. Само орудие скривилось, изогнулось и поползло к краю палубы, сдирая металл с корабля будто плоть. Что-то страшно затрещало, и Скальд увидел, как по телу бота пробежала трещина, а в следующий миг гарпун вместе с частью обшивки рухнул в воду.

Скальд выпрыгнул, заметался по кренящейся палубе, отцепляя шлюпку. За его спиной шелестели скатывающиеся в море тела товарищей с вытекшими от удара ската глазами.

Когда с лязгом и стуком покатилась шлюпка, Скальд уже сидел внутри, опять вцепившись в борта мертвой хваткой.

От падения захватило дух. Лодка сломала фальшборт и ткнулась носом в ледяную воду, подняв тучу брызг.

— Помоги! — заорали откуда-то сзади.

Бобби! Живой!

Последний, чудом выживший в стальном брюхе корабля, выбрался наружу, когда бот завис, балансируя на грани падения. А когда с жалобным стоном металла посудина перевернулась — Бобби упал в студеную воду в нескольких метрах от шлюпки. Скальд двинул веслами, разворачивая судно, вмиг оказался рядом с тонущим и, прежде чем разбухшая одежда утянула Бобби на дно, затащил его в лодку.

Отстранился, торопливо стряхивая с себя воду. Тут и без лишней сырости было довольно прохладно. На морозе вода это враг.

Бобби стал неуклюже стягивать с себя мокрую одежду. Он страшно стучал зубами и прерывисто дышал, однако, Скальд это видел очень ясно — пальцы Пятого уже не слушались.

— Ч…. что… было… это…

— Скат. Они подстрелили ската, — он внимательно наблюдал за мокрым приятелем. Мороз убьет его. Ничем не поможешь. Тут и сухому бы выжить.

— Х… х… хл… — Бобби белел на глазах, губы наливались синевой.

Скальд не пошевелился. Он мог помочь приятелю, путающемуся в леденеющей, вытягивающей тепло одежде, но тогда промок бы сам. А вода это что? Правильно. Смерть.

— Хл… хл… — вяло промямлил Бобби. — Пм… пом… ги…

Скальд нахохлился на банке, пристально глядя на товарища. Тот запутался в рукавах и слабел. Бобби била крупная дрожь. Он беспрестанно дергал челюстью, а осоловевший, преисполненный удивлением взгляд потерянно скользил по туману.

Белесая пустота и бесконечность окружили шлюпку. Скальд поискал в дымке пятно солнца, чтобы определиться, куда ему плыть. Надо выживать.

— Откуда тут птицы? — вдруг спросил Бобби ясным, четким голосом. Он откинулся на спину и смотрел в небо. На лице его воцарился покой. — Красивые.

Изо рта вырвался один едва заметный клочок пара. Затем, через паузу, второй. Третьего дыхания Скальд не дождался.

Птиц на небе не было. Да если бы и были — их наверняка бы пожрал проклятый туман. Однако Скальд не удивился последним словам Пятого. Он уже видел, как умирают от переохлаждения. Люди на пороге смерти всякое говорят, всякое видят. Он отколупнул от парки намерзшие льдинки, глянул в сторону солнца. Сейчас оно должно быть как раз на юге. А значит, грести нужно в ту сторону. Бот шел сюда почти час. Если повезет, то к ночи догребет. Тут, главное, не сдаваться. Главное — выжить.

Сраная дрянь. Повезло, так повезло. Ведь если в ледяной пустыне еще можно как-то пережить холод, то тут, на черной прогалине незамерзающего моря, в плену удушливого пара — все становится не так прозаично. Здесь льдом не обложишься, от ветра не уйдешь.

А холодные пальцы последнего уже пробирались под парку.

Стараясь не смотреть на Бобби, Скальд взялся за весла.

Весь день единственными звуками его мира был плеск воды о шлюпку, да глухой из-за тумана стук уключин. Но потом сквозь вязкую плоть пара пробился низкий, хриплый рев рога.

Скальд в тот момент греб уже медленно, все чаще давая себе передышки. Он очень замерз. Холод сковал тело, и движения стали заторможенные. По оледеневшим мышцам пробегали волны озноба, волосы под меховой шапкой взмокли и, наверняка, покрылись инеем. Труп Бобби он положил так, чтобы хоть немного защититься им от ветра. Это мало помогало, но лучше что-то, чем остаться со стылыми порывами один на один.

— Туман должен был рассеяться, — вырвалось у Скальда. Странный рог напугал его. — Должен был!

От страха открылась второе дыхание, и он, сверяясь с почти исчезнувшим солнцем, стал махать веслами чаще. Рев приближался. Тягучий звук двигался где-то за бурлящей стеной из тумана, и от него по спине бежали мурашки.

Или это уже началась лихорадка.

Скальд никак не мог отделаться от ощущения, что из белой мглы кто-то наблюдает за ним. Он чувствовал этот леденящий мертвый, но жаждущий взгляд. С каждой минутой присутствие было все ярче, все сильнее. Туман густел. Туман издевался над замерзающим рыбаком.

— Ты чувствуешь его, — прошелестел Бобби, и Скальд сипло заорал от ужаса и закашлялся. Покрывшийся коркой льда труп лежал на боку, на банке напротив, и не шевелился. Но остекленевшие глаза смотрели на выжившего приятеля с весельем безумца.

— Капитан Адриак идет, — сказал мертвый Бобби, и лед на его синих губах затрещал.

Скальд выдрал весло из уключины, ударил им покойника, а затем торопливо вклинил лопасть между телом Бобби и лодкой. Налег на него всем телом, надеясь выкинуть труп за борт. Пятый не поддался — он примерз к банке и злорадно скалился, пока Скальд рывками качал весло вверх-вниз. От выброса адреналина стало жарко.

Крак.

Он уставился на обломок весла. Горло сжало от обиды.

— Не противься ему, — проскрипел Бобби. Синие льдинки вместо глаз сверкнули. — Иди с нами.

— Кто ты! — прохрипел Скальд. — Кто ты, сраная ты дрянь?!

— Я — Бобби. Ты дал мне замерзнуть. Забыл? Сидел, смотрел, как я умираю, — замерзшие губы треснули в улыбке. — Луна сказал, что ты и им дал умереть.

Скальд вытащил кисть из задубевшей рукавицы, потер ею онемевшие щеки, подул на скрюченные пальцы. Нет. Он никому не дал умереть. Он выживал. Просто выживал. Рыбак сунул руку обратно, а затем посмотрел назад, на белую стену тумана. Солнце стремительно садилось.

— Люди как звери, Бобби, — произнес Скальд. — Они либо ждут опасности, либо дохнут, подстрелив сраного ската! Вникаешь?

Он отложил сломанное весло в сторону, чувствуя, как немеет от холода тело. Принялся разминаться, поворачивая корпус то влево, то вправо, топая ногами.

— Ты не выплывешь. Адриак скоро будет здесь. Не мучай себя. Мне тепло, — поземкой среди торосов прошелестел мертвый Бобби.

Рог загудел в густом небытии. Еще ближе.

— Пошел ты, — сказал Скальд. Он вытащил из уключины целое весло.

— Перестань. Ты же понимаешь, что никуда не денешься с одним веслом. Ты покойник, и скоро будешь совсем как я, Скальд. Адриак заберет и тебя тоже. Заберет в лучшую из команд.

От холода клонило в сон. Интересно, сколько до деревни? Сколько вообще до берега? Он много прошел. Вряд ли кто-то когда-то столько проходил за один раз на веслах, по стылому морю. А он смог. У него стерлись в кровь руки, онемели плечи, но он был еще жив.

В груди поселился огонь, и наружу прорвался надсадный, болезненный кашель. Скальд сплюнул слизь за борт, вытер слюну рукавом, и вновь посмотрел в туман, сжимая бесполезное весло.

Надо выжить. Любой ценой надо выжить. Скальд с трудом разогнулся и стал грести уцелевшим веслом, загребая им то с одного борта, то с другого. Мертвый Бобби глумился над ним, буравя живого товарища ярко-синим взглядом, но Скальд его не слушал.

Он двигался как механизм, как деталь рыболовецкого бота. Влево-вправо, влево-вправо, налегая на весло всем телом. Проталкивая его сквозь густую воду. От холода мутнело сознание, но Скальд не останавливался, чувствуя, как из тумана что-то надвигается. Рев рога звучал все ближе, и, наконец, в тумане проступило нечто черное, огромное. Рыбак, ослабевший, сжимающий в руках обледенелое весло, хрипло дышал раскаленным воздухом. Корабль. Такой же, как в древних историях про времена, когда такие махины рассекали по теплым морям и океанам. Рядом с ним рыбацкий бот показался бы разбитой яичной скорлупой.

Судно выдвинулось из небытия, разрезав туман могучим носом. Дымчатые пальцы стихии соскальзывали со ржавых бортов.

— Капитан здесь, — прострекотал оледеневший Бобби. — Адриак пришел, Скальд. Идем с нами. В тепло.

Оглушительный рев ударил по барабанным перепонкам. С корабля послышался жуткий лязг, и повеяло теплом. Замерзающий Скальд потянулся к нему всем телом, несмотря на то, что это был злой жар. Пронизывающий. Нагревающий лишь кости.

От него заныли зубы.

Одеревеневший от холода, он всем телом откинулся назад, чтобы посмотреть наверх. С фальшбортов свисали отрезанные человеческие головы. Они болтались на цепях, и мертвые глаза заглядывали рыбаку в душу. Видать, не всем хватило места на палубе.

Корабль остановился. Простонал металл, и ему ответил далекий голос льдов. Тело Бобби затрещало, отрываясь от шлюпки. Со звуком рвущейся ткани оно отлепилось от банки и поплыло наверх, прямо по воздуху. Руки Пятого раскинулись в стороны, будто хотели обнять небо.

— Не мучайся, Скальд, иди с нами, — прошелестел мертвый приятель на прощание.

Там, наверху, вдоль бортов корабля стояли люди. Много людей. Они выстроились очень плотно друг к другу. Десятки, сотни черных силуэтов, пристально наблюдающих за добычей проклятого капитана. Скальд опустил взгляд, ему показалось что он увидел среди странных пассажиров — Лунобоя.

Труп Бобби исчез где-то на палубе, и корабль содрогнулся, как рыгающий после плотного ужина человек.

Скальд сел прямо, повел плечами. Пальцев на руках и ногах он уже не ощущал, а нос стал как стеклянный. При хорошем ударе его можно было бы разбить вдребезги.

От этой мысли он сипло хихикнул.

Корабль навис над затерянной в тумане шлюпкой и терпеливо ждал. Скальд сжался в комок, косо глядя на черные борта. Может, Бобби прав? Может, нет смысла барахтаться?

Холод наступал, а кости напротив ломило от невидимого жара, которым никак не удавалось согреться. Обняв весло, рыбак дрожал и смотрел на корабль, а тот через сотни мертвых глаз наблюдал за ним. И звал… Тихонько, по имени. Голосами Глаза, Лунобоя, Бобби, Эда и Старого.

— Как…. так… — просипел он, и закашлялся. Даже связки задубели от холода. — Как… так…

Он вспомнил, как замерзает на льду рыба.

Корабль вновь загудел, будто вопрошая, скоро ли. А Скальд сместился к краю шлюпки. Его воротило от внимательного, голодного взгляда. В этом тумане, в этой тишине, он может умирать еще долго.

Бобби прав — куда в море деваться с одним-то веслом?

— Не хочу… — губы скривились сами собой. — Не хочу!

Он облокотился на борт шлюпки. Корабль молчал. Хотелось вспомнить что-нибудь хорошее из детства, но из-за мороза в голове спутались мысли и образы. Скальд посмотрел в воду. Один раз перевалиться и все, конец. Тишина и покой. Он слышал, что море в такой мороз на самом деле теплое. Вполне может и согреть его напоследок. И правда, чего мучиться, да?

Он смотрел в серые, зовущие воды.

«Прыгай. Прыгай. Прыгай».

Скальд перекинул ногу через борт. Воспаленный от холода мозг вдруг ввернул образ, как выгибались тела товарищей, убитых скатом. Как падали они один за другим на палубу, скошенные смертью, превращенные в замороженное жареное мясо.

— Н… нет… — он вырвался из транса, вцепился в весло и опустил его в воду. Налег на него, толкая лодку по дымящемуся морю. Затем переполз на другой борт, трясясь от холода. Сделал слабый гребок.

— Х…х… тебе… — просипел он. — Не с…дам…ся. Сдох… ну, а не сд…

В спину дунул пронзительный ветер и сорвал туман с места. Клочья белого пара стремительно растаяли, и вместе с ними исчез и корабль-титан. Скальд скорчился на банке. Несколько минут он смотрел на очистившийся горизонт, а затем пошевелился. Попытался сделать гребок, но весло выскользнуло из слабых рук и ушло на дно.

Скальд поник. Какое-то время он сидел недвижимо, опустив голову. А затем неуклюже лег на дно лодки, свернулся там калачиком. Он сражался. Он не сдох так просто, как они.

Стоило ли оно того? Помогло выжить, а? Может, стоило попытаться помочь хотя бы Бобби? Может, со спокойной совестью умирать легче?

Конец-то все равно один оказался. Выжить любой ценой не получилось, может, стоило красиво сдохнуть?

Очень хотелось спать. Нужно было встать, двигаться, делать хоть что-то, но не осталось никаких сил. Скальд закрыл глаза. Из глубин моря поднималось тепло. Оно окутывало его, как мама одеялом.

— В ж… жопу… — прошептал он и позволил себе провалиться в божественный сон.

Но в самый последний момент что-то лязгнуло спереди. Лодка дернулась и затрещала. Скальд проснулся, открыл холодеющие глаза и услышал далекий собачий лай и свисток песьего наездника. Он попытался встать, но не смог подняться, не смог зацепится отмороженными руками за борта шлюпки. Поэтому просто перевернулся на спину и уставился на вспыхивающее огнями ночное небо.

— Тв…ю… ж… мать… — в изумлении выдохнул Скальд и закрыл глаза, челюсть тряслась как будто в нее вселился демон.

Лай приближался.

Юрий Погуляй МЕРТВАЯ ПЕХОТА

ПРОЛОГ

Они пришли вместе с туманом, поглотившим с утра дальнюю заставу корпуса «Имперских карателей».

Ронд, забившийся в угол за оружейным шкафом, прижался спиной к холодной стене и уперся ногами в тело командира. Кусок хитиновой лапы застрял у мертвого тактика^[1] в спине, будто сломанное копье, и Ронд, ерзая и всматриваясь в темноту склада, постоянно возвращался взглядом к чудовищному обрубку, от которого ощутимо несло чем-то едким. В смесь запахов вплетался аромат разлитой на кухне похлебки. Вонял догорающий за пределами казармы вездеход, и Ронд слышал, как потрескивают оборванные провода, касающиеся развороченной туши их единственного грузовика.

А еще пахло кровью. Кровью проткнутого насквозь тактика и тех, порванных на части ребят, оставшихся за запертой дверью.

Стук.

Губа дернулась, палец лег на спусковой крючок. От веса разрядника уже ныли мышцы, но отвести ствол от черного проема двери было выше человеческих сил. Вокруг казармы, затерянной в глухих джунглях Раздора, бродила смерть и искала его, Ронда — младшего тактика «Имперских карателей». Рейтинг, едва переползший за двадцатую тысячу, шесть лет на службе, из них три года здесь, на проклятой планете. Модификаций нет, нареканий нет, поощрений нет, жены нет, любовницы нет, родных нет — ничего нет. Ничегошеньки!

У зарешеченного окна, дающего хоть какой-то свет в схроне Ронда, мелькнула тень. Сердце застыло от ужаса. Легкие наполнились жарким, влажным воздухом и замерли на выдохе. Как же хотелось проснуться и вновь услышать опостылевший храп товарищей, утренний стук кастрюль на кухне или чей-нибудь глухой голос в комнате отдыха. Здесь никогда не было так тихо, как сейчас. И в этой зловещей тишине за стенами казармы что-то щелкало, да слышались тяжелые шаги, словно кто-то большой и неуклюжий переваливается с ноги на ногу, сражаясь с высокой травой во внутреннем дворике. Может быть, стоило подняться на ноги, подойти к окну и осторожно выглянуть наружу, но весь мир для Ронда сосредоточился в торчащей из спины тактика «пике» и запертой двери, сквозь щель которой в комнату затекала черная лужа.

Даже дышать было страшно. Сиплый звук, рвущийся из груди, мог призвать к забытому складу всех поганых чудищ округи. И потому Ронд старательно следил за каждым вдохом и выдохом. И все еще надеялся, что твари уйдут. Что отступят вместе с мутными языками вонючего тумана обратно в лес. Что это все скоро закончится.

Но звуки не уходили.

Он подтянул к груди колено и опер на него разрядник, по-прежнему не снимая одеревеневшего пальца со спускового крючка. Из склада, куда Ронд втащил умирающего тактика, наружу вел только один ход, и сейчас он был под прицелом. Заныл разбитый при падении локоть, грубая ткань униформы наждачной бумагой прошлась по свежей ссадине на колене. Так, надо успокоиться. Успокоиться и собраться. Он все-таки солдат. Солдат императора!

На кухне что-то лязгнуло. И раздались отчетливые, но неуверенные шаги. Топ… Шарк… Топ… Человек?

Кто-то еще выжил? Но Ронд знал, что этого не может быть. Он видел, как погибали товарищи, как метались в тумане зловещие тени чужаков.

Топ… Шарк… Топ… Звук приближался. Шел из кухни вслед за запахом похлебки, и в роковой поступи не было ничего хорошего. Люди так не ходят.

Дверь озарилась светящейся каймой. Кто-то был там, по ту сторону. Кто-то, у кого был достаточно мощный фонарь. Но никому из вахтового подразделения «Карателей» таких игрушек не выдавали…

Шаги прекратились. И в нос Ронду ударил запах гниения. Младший тактик задохнулся от смрада, левая рука дернулась ко рту, чтобы прикрыть рвущийся наружу крик, а правая вцепилась в рукоять разрядника. По спине заструился ледяной пот, мерзко скользнул между лопаток и добрался до копчика. Ронд прерывисто вздохнул.

Если он выстрелит — то выдаст себя. Стрелять нельзя. Сейчас ни в коем случае нельзя, хоть и хочется изрешетить дверь и то, что застыло за ней. Но вдруг гость уйдет? Ведь может случиться и такое! Ох, пусть он уйдет! Это ведь такая мелочь. Склад есть склад. Там никого не должно быть. Одни стеллажи с оружием да ящики с боеприпасами. И мертвый тактик. Больше здесь никого нет! Уйди, прошу тебя. Уйди!

Ручка двери пошевелилась, и Ронд похолодел. Гость осторожно покрутил ее в разные стороны, будто вспоминая, как это делается, и утих. Младший тактик вжался в угол, облизнул пересохшие губы и почувствовал, как из глубины души рвется наружу вой отчаянья. Нет выхода. Нет спасения! Все старые мечты о военной карьере показались глупыми, несущественными. Все переживания по поводу должности, на которой он застрял, стали смешными. Четыре года в младших тактиках? Ну и что? Он готов был проходить в этом звании еще десять лет. Двадцать лет. На любой из планет! Хоть здесь, в джунглях душного Раздора, хоть на безжизненных камнях Черномола, да хоть среди живых мертвецов Терадо — где угодно, лишь бы выжить. Выжить и забыть о тяжелых шагах там, за пределами склада, забыть о хитиновой лапе, перерубившей позвоночник плечистого тактика. Забыть о вязком запахе, который можно было едва ли не потрогать. Забыть обо всем и просто жить дальше…

Но нечто не уходило. Оно ждало по ту сторону подсвеченного контура, по ту сторону входа в преисподнюю. Входа, который для поганого гостя наверняка был выходом. И Ронд чувствовал, как ЭТО хочет выбраться из своего слепящего ада в чужой сумрак теплого склада. В последнее прибежище младшего тактика.

БАХ!

— Ааа… — одними губами простонал испуганный Ронд.

От удара металлическая поверхность двери вспучилась, словно была пластилиновой.

БАХ!

С грохотом дверь рухнула на землю, и три мощных фонаря, закрепленных на груди гостя, прорезали поднявшуюся от падения пыль. Три ярких луча ослепили младшего тактика.

— Ааа! — заорал зажмурившийся Ронд и выстрелил. А затем еще раз. И еще.

И еще.

Он не открывал глаз и не прекращал стрелять все то время, пока нечто тяжело шагало к нему через склад. Младший тактик Примского корпуса «Имперские каратели» так и не посмел взглянуть на свою смерть.

ЭЛАЙ ЛОВСОН Вечер первого дня

В чем заключается вахтенная работа на планете Раздор? Стратег^[2] Элай Ловсон знал ответ на этот вопрос. Так что, если кому-то интересно, то спросите Ловсона, и он ответит, что работа на Раздоре — это непрекращающаяся битва. Битва с самым опасным и непобедимым врагом империи Лодена. Имя которому — смертная скука.

Вахта в «Гнезде» — это месяц бессмысленного бдения посреди вонючих джунглей, в тридцати милях от славного Города-на-скале. Медвежий угол новой цивилизации. Темное, мрачное, угрюмое обиталище имперской армии, затаившейся в отдалении от радужных красок нового Раздора. По вечерам, при хорошей погоде, Элай забирался на караульную вышку у ворот и, обмениваясь с часовыми ничего не значащими репликами, подолгу смотрел на сверкающие огни далекого горного поселения. Ловсон не хотел признаваться даже самому себе, но Город-на-скале манил его пуще отпуска. Стратег честно пытался поставить себя на место первопроходца, на место искателя. Представить себя свободным человеком, строящим собственный мир, собственный город. Прокладывающим проспекты и придумывающим для них названия. Планирующим станции пересадки и трассы до рудников. В этом было что-то магическое, что-то сродни работе творца. Сейчас в далеком Городе-на-скале еще нет шума имперских мегаполисов. И грязи, присущей им, тоже нет. Нелегальный мир пока еще не получил в свое распоряжение новеньких адептов с потухшими глазами, суровыми лицами и опустошенными кошельками и душами.

В такие моменты, глядя на игру огней, Элай завидовал колонистам. Они строили новый город, новую вселенную. Воодушевленно, как помилованные смертники. Поселенцы Раздора вырвались за миллиарды миль от дома, чтобы начать все с нуля и не допустить тех ошибок, что остались в прошлой их жизни. И, Лоден свидетель, с каким же энтузиазмом они отнеслись к этой миссии.

Город-на-скале вырос над джунглями, взгромоздившись на утесы хребта, идущего с севера на юг. Опутал его паутиной дорог и подъемников, взрастил сотни башен и каскады домов. Засадил камень садами, поработив мертвую стихию. В верхних кварталах так и вовсе казалось, будто тебя занесло в сердце хвойного леса. Селились там люди побогаче, способные оплатить работу жрецов Элементиума^[3]. Деньги могут многое и легко позволяют своим обладателям сладкий вечерний чай на каменной террасе, под сенью впившихся в скалы сосен. С непременным видом на долину, где царствовало бурое море джунглей Раздора.

Элай частенько там бывал. Разумеется, тайно для горожан и начальства. Дожидался окончания вечернего сеанса связи, отчитывался перед Радикалом о состоянии дел, охотно отвечал на равнодушные вопросы стареющего боевого лорда и старался не смотреть в сторону часов, которые висели как раз за мониторами пульта. Командир слушал его без энтузиазма, отстраненно, проходя избитый и потому единственно верный ритуал. Ловсон видел, что Радикал сдает и что даже жрецы Медикариума^[4] не смогут поднять бывалого лорда на ноги. Судя по участившимся в последнее время вспышкам ярости — командир и сам осознавал свое ближайшее будущее и потому к молодым, наступающим на пятки стратегам, относился с подозрением. Ведь кто-то из них займет место боевого лорда. Может быть, им окажется и Элай, кто знает? Но победить старость Радикал уже не мог. Несомненно, его ждет достойная пенсия и великолепный уход. Во всех смыслах этого слова.

Но кому из нас хочется уходить?

После беседы с Радикалом Элай всегда отправлялся к себе в коттедж. Мимо плаца, вечно забитого тренирующимися бойцами под зорким надзором младших тактиков, мимо казарменной части, со скучающими и постными лицами обитателей, мимо столовой, вечного пристанища старших тактиков и ловуров^[5]. Служба есть служба. И Элаю она не нравилась. Армия должна воевать. Солдат обязан сражаться.

Иначе наступает летаргия.

С такими тяжелыми мыслям Ловсон добирался до офицерского квартала, представляющего собой ровные ряды небольших коттеджей, разделенных аккуратными лужайками, аллеями, дорожками. Его дом находился чуть на отшибе. На углу этого «квадрата-обитания». В сотне футов от серого забора, кое-где потрескавшегося от натиска джунглей. С соседями Элаю повезло. Слева жил ловур Тэмс, в прошлом году подравшийся на пьяную голову в одном из кабаков на станции, и прошедший модификацию в храме Медикариума. Теперь угрюмый, недружелюбный офицер кулаки не распускал и вел себя тихо-тихо. Ловсон видел его только на построениях, и понимал, что перед ним уже не тот Тэмс, с которым он служил раньше. Того Тэмса прикончили жрецы Медикариума, как пить дать. Выдавили душу шумного солокерца^[6] из тела, и поместили туда мертвеца.

Позади жил старший тактик Бойл «Дубина». Туповатый, грузный и необычайно ответственный командир. Элай ему доверял. Знал, что «Дубина» расшибется в лепешку, а поставленную задачу сделает, даже если ею окажется сортирная яма, в которой можно похоронить Лоденского мамонта^[7]. Звание старшего тактика для Бойла было потолком, но при этом и пиком воинской карьеры. Но больше всего Ловсон любил «Дубину» за гробовую тишину в его доме. Бойл вечно пропадал где-то в казармах, среди солдат, а когда возвращался — вел себя тише смерти. И лишних вопросов никогда не задавал.

Поднявшись на крыльцо, дождавшись щелчка замка, Элай попадал в полумрак опостылевшего жилища и молча переодевался в гражданское. Деловито, собранно, без единого лишнего движения. В его комнатушке хватало милых излишеств, являющих собой предмет черной зависти даже для старшего командного состава. Но Ловсону было нужно что-то большее, чем бесконечный офицерский бар, да щепотка прокхатовской дури^[8]. Ему хотелось строить новый мир вместе с жителями Города-на-скале, видеть, как воплощается в жизнь его мечта, и чувствовать, как жизнь вновь обретает смысл.

А не торчать цепным псом в джунглях, выполняя бессмысленную и скучную работу. Изо дня в день подхлестывая обленившееся военное чудище империи.

Перед самым выходом он аккуратно складывал черный плащ стратега, бережно разглаживал ладонями шелковистую ткань и долгое время смотрел на серебряную вышивку, прежде чем закрыть ящик. Вид раскрытой книги, его родового герба, словно помогал справиться с тяжелыми мыслями. Напоминал Элаю, что он не один. Что на далекой Приме, в нескольких звездных системах отсюда, в поместье на берегу Глубокого озера его ждут мама, отец и Санни, любимая жена.

Перед выходом он подходил к зеркалу, несколько минут смотрел на крепкого длинноволосого мужчину с острой русой бородкой, и ему всегда казалось, что он видит не свое отражение, а совсем другого человека. Не волевого командира, а художника, который оказался не в том месте и не в то время.

Ловсон плотно закрывал за собой дверь, по привычке дергал замок и на пару мгновений задерживался на крыльце, вдыхая влажный, густой воздух Раздора. Смотрел на огни казарм, на приглушенный свет в доме Тэмса и, наконец, шел к проходной, где поджидал Нару.

В Город-на-скале они всегда отправлялись вдвоем. Он — стратег «Имперских карателей» и она — морт^[9] Нара, жрица Медикариума, приписанная к их подразделению.

Они добирались до поселения и неспешно бродили по аккуратным улочкам новой жизни, представлялись случайным жителям художниками с Ливня, ищущими место для их будущей галереи. И иногда Элаю даже удавалось забыть о том, что они никогда не нарисуют ничего лучше боевой схемы или анатомического рисунка раненого солдата. В такие моменты он готов был до хрипоты спорить с поселенцами о цветах, красках и недостатке света на той или иной площадке. Да что там говорить — в этих наивных прогулках Ловсон находил какое-то странное, удивительное счастье.

В Городе-на-скале пахло детством. Другим миром, который мог бы принадлежать им, не соверши они свой выбор много лет назад. Здесь шла большая, интересная игра, которая полностью поглотила и Нару, и Элая. И эта игра создала нечто большее. Нечто загадочное. Между мортом и стратегом появилось… что-то. Что-то неуловимое. Тонкое, чарующее. Запретное. Признаться честно, Элаю нравилось общество прелестной Нары, рядом с ней он почти не скучал по дому и даже порой чувствовал давно забытое щекотание в груди. Симпатичная жрица была мечтой многих бойцов гарнизона. И, стоит отметить, доступной мечтой. Даже Ловсон, не интересующийся личными приключениями своих подчиненных, слышал о ее безумном романе с каким-то черноусым молодым тактиком. Знал о разбитом сердце ловура Рудольфа и видел, как еще один ловур — Тимми, из молодых, поглядывает на Нару с такой страстью и обожанием, что хотелось охладить его пыл в карцере.

Но ее любовные похождения Элая не трогали. И, несмотря на это, он все чаще чувствовал себя монстром, вспоминая о Санни. Конечно, та знала, на что идет, когда выходила замуж за кадрового военного. Но вряд ли догадывалась, какие поганые мыслишки роятся в его голове.

У проходной он обычно оказывался первым. Пересекал коридор со сканерами, игнорируя писк детекторов, останавливался у выхода и ждал, чувствуя на себе завистливые взгляды дежурных. Солдатам корпусов в город было нельзя, а вот ему высокая должность позволяла обходить некоторые запреты, чем Элай нет-нет да и пользовался. В конце концов, для всего вахтенного гарнизона «Имперских карателей» он, стратег Ловсон, был царем и богом. И выше него стоял лишь боевой лорд Радикал, стареющий на орбите Раздора. Вот там, на станции Корпуса, так наглеть не получится.

Да и незачем там наглеть…

Сегодня Нара задержалась больше обычного. Элаю даже пришлось разговориться с дежурным — неизвестным ему тактиком, у которого на нагрудном датчике мерцало красным приятное число «5000». Хороший рейтинг для этого звания, надо бы запомнить бойца. В будущем может пригодиться.

Сам Ловсон был шестнадцатым. И иногда это число приводило его в трепет. Безмолвные адепты Калькуляции считали, что среди полумиллионного гарнизона «Имперских карателей», разбросанных по нескольким звездным системам — он, Элай, является шестнадцатым по значимости и умениям бойцом. Шестнадцатый из пятиста тысяч. Неплохой результат? Для единственного сына из рода Ловсонов, всегда далекого от правящих домов, весьма недурной пост, полученный немалой кровью.

Отчасти потому, что он воевал здесь прежде. Двадцать лет тому назад…

Не хотелось вспоминать, сколько времени и сил ушло, пока он поднимался с тактика до старшего тактика, ловура и, наконец, стратега. Сколько сил и нервов было потрачено на тренировках, множественных курсах, сколько произошло личных дрязг и сколько интриг оказалось разрушено, да и сплетено, если быть честным, тоже. И вот теперь он командует подразделением из пяти тысяч солдат, сейчас базирующимся в «Гнезде» неподалеку от славного Города-на-скале. Ближайшие десять дней он единоличный хозяин военной базы, оставшейся еще со времен битвы за Раздор, когда колонизационный флот империи встретил на планете Улей^[10] и, слава Лодену, уничтожил его, очистив систему. Инсектоиды в те времена частенько вылезали из Глубины^[11].

Прошло всего лишь двадцать лет с того дня. Краткий перерыв в вечной войне с Ульем. Небольшая передышка, которая должна поскорее закончиться. Потому что так хотел Элай. Потому что тогда у него будет хоть какая-то иная цель, кроме дальнейшей военной карьеры, превратившейся в погоню за цифрами. Потому что тогда, когда жуки рвали на части штурмовые бригады «Кровавого мора» и отступали в горы под ударами Лоденских Мамонтов, Элай Ловсон был по-настоящему жив.

Только война могла дать ему возможность поучаствовать в чем-то значимом, в чем-то большем, чем ежедневные отчеты усталому Радикалу.

Нара пришла с планшетом, в котором хранились их мнимые картины (и которые они частенько показывали случайным собеседникам в Городе-на-скале). Элай задумчиво коснулся взглядом ее маски, богато украшенной вязью медикариумовских рун. Интересно, что таится за металлической защитой, тянущейся от висков, закрывающей лоб и спускающейся к носу? Ему было известно, что Храм оставляет отпечатки на лицах своих жрецов. У кого-то они вовсе не появлялись, укого-то были вполне безобидными, а кого-то уродовали до неузнаваемости. В милях ста от «Гнезда», среди лесов пряталась база Медикариума. И верховодил там обезображенный знаниями Клирик Войны. Абсолютно лысый, без бровей и ресниц, с глубокими запавшими глазами, покрытый шрамами, словно татуированный наркоман с Прокхата. Нижняя половина его лица была сокрыта металлической маской, прячущей изуродованный рот. Почему-то магия мертвой плоти первым делом атаковала зубы, десны, губы. Многие жрецы Медикариума носили подобные украшения. Впрочем, в последние годы мода перекинулась и на аристократию. Особенно увлекались такими масками молодые красавицы на Приме и Ливне, и Элаю не давала покоя мысль: скрывает ли Нара уродство или подчеркивает свое великолепие?

— Дор^[12] стратег, — почтительно склонилась она в пародии на церемониальный поклон. Элай не отказал себе в удовольствии скользнуть по ее изящной фигурке взглядом. Внутри что-то приятно шевельнулось.

«А как же Санни, Элай?»

— Ты опоздала, — отметил он.

— Ну, не все страдают бездельем, дор стратег. Некоторым приходится и поработать, — сверкнула улыбкой Нара, но глаза за металлической маской смотрели безучастно, равнодушно.

К этому взгляду сложно было привыкнуть. Вообще с мортами общаться нелегко: никогда не знаешь, что на самом деле у них на уме. Ведь ты для жреца Медикариума то же, что и забарахливший двигатель для механика. Он знает, что в тебе нужно поменять, где подкрутить и от чего избавить. Знает всегда… И потому взор морта пуст, словно взгляд покойника, даже если сам жрец искренне улыбается.

Впрочем, это тоже странно волновало Элая. Почему-то он частенько ловил себя на мысли, а как изменится ее взгляд, если они займутся любовью? Будет ли он такой же отстраненный, глубокий или же подернется страстной поволокой? Закатятся ли ее глаза в миг блаженства или будут равнодушно пялиться из амбразур маски?

Ему казалось, что оба варианта будут прекрасны. Но ни одному из них не суждено осуществиться. Потому что на Приме его ждет Санни.

— Машина у ворот, дор стратег, — подал голос тактик. Он старался не смотреть на командира и уж тем более не поднимать взгляда на Нару.

Элай шагнул к двери, распахнул ее перед жрицей и чуть склонился, пропуская женщину вперед. А когда та прошла мимо, уловил чудный аромат ее духов, почувствовал тянущее внизу живота желание и запоздало вспомнил о жене.

«Ты — гребаный мерзавец, Элай» — подумал Ловсон.

Вездеходы их уже ждали. Один из броневиков правым траком забрался на обочину, отрезая машину командира от джунглей. Наверху, на броне скучал солдат в легком пехотном доспехе и поглядывал в бурые заросли. Второй транспорт с распахнутыми дверьми в пассажирский отсек красовался посреди дороги. Обе машины они бросят за милю до границ города. Оставят в заброшенном отвороте, у вонючего булькающего болотца, и отправятся дальше пешком. Гражданские не любят, когда военные появляются просто так. И, как говорил Радикал еще в те времена, когда был бодр и улыбчив: гражданские вообще не любят, если рядом оказываются военные. Нет у солдат места в «добром будущем». Нервничают мирные строители, слыша стрекот армейских двигателей.

— Ты сегодня особенно задумчив, дор Ловсон. — Нара благосклонно приняла помощь солдата, поспешно подавшего ей руку, когда она садилась в броневик. — Не пора ли тебе побеседовать с добрым доктором душеправом? Хочешь поговорить со мною?

Элай пригнулся на входе. Скользнул внутрь и угнездился на жесткой скамье, устало улыбнувшись морту. Грохнул кулаком по стенке и потянул на себя дверцу. Засвистел привод, возвращающий темный лепесток брони. Плавно качнулась тронувшаяся с места машина. Сверху послышался стук ботинок: солдаты поудобнее устраивались на броне, готовясь к короткому путешествию.

— Мне показалось, или ты действительно не ответил? — покачала головой морт.

Здесь пахло джунглями.

— Мне все надоело, Нара. Хочу домой, — честно признался Элай. — В отпуск. На Приму.

— К Санни? Или просто подальше отсюда? — она неопределенно поиграла кистью.

— Все вместе, — он не хотел развивать тему.

Минут двадцать они ехали молча, цепляясь за скобы у потолка. Водитель вездехода не сильно-то и заботился об осторожности, отчего машина подпрыгивала на ухабах. При особенно мощных прыжках слышались скрип подвески и глухая ругань солдат наверху. В амбразурах по обе стороны отсека мелькали почерневшие от сумерек деревья скучного и поросшего джунглями мира.

— Я тоже хочу на Приму, — первой нарушила тишину Нара. Ее мертвый взгляд остановился на лице Элая. — Ты будешь смеяться, но мне ведь тоже здесь не нравится. Если бы не былые заслуги Радикала, я бы подумала, что император намеренно выслал его на задворки. Отослал с глаз долой за что-нибудь эдакое. При дворе интриги кто-то выплел или обида какая-то случилась, я не знаю, Элай. Но на границах с Глубиной всегда держали «Триумфаторов»^[13]. А тут отчего-то откомандировали только Радикала. Вот при чем здесь «Имперские каратели»?

— Я думал об этом, — соврал Элай. Ничего он не думал. Приказ есть приказ. Нужно императору, чтобы на пустом Раздоре безвылазно торчал один из боевых лордов «Карателей» — значит нужно. — Но ты задаешь много вопросов, Нара.

— Ты будешь смеяться, однако не ты один здесь загниваешь, Элай, — фыркнула Нара, хотя ничего смешного в ее словах Ловсон не заметил.

Он понимающе качнул головой. Броневик тряхнуло, и сверху вдруг отчетливо раздался выстрел. Не отрывая взгляда от обидевшейся подруги, Элай коснулся передатчика:

— Что у вас?

— Движение в лесу, дор стратег, — выдержав недолгую паузу, отрапортовал кто-то из солдат.

— Остановить машину, — немедленно приказал Элай.

Водитель тут же дал по тормозам, Нару бросило вперед, и она, соскользнув с сиденья, почти упала на Ловсона. В самый последний момент он успел ухватить ее за талию и удержать. А потом уверенно усадил обратно на кресло:

— Пристегивайся, — буркнул он, старательно игнорируя хитрую улыбку морта и волну внутреннего жара, прокатившуюся с головы до пят.

С шипением открылась дверца люка, и Элай выпрыгнул наружу, подхватив на проходе разрядник. Ловко приземлившись, он первым делом обозрел джунгли, а затем обернулся к солдатам. Те, все еще сидящие на броне, встретили командира неуверенными улыбками, не понимая причины переполоха.

— Что за движение? — Интересно, зачем он это делает? Неужели хочет произвести впечатление на Нару?!

«Лоден свидетель, да перестань уже, Элай!»

— Зверь какой-то, дор стратег, — пожал плечами один из солдат. В сумраке на бронированном панцире тускло светился его весьма низкий рейтинг. Из рядовых, это точно. И, скорее всего, недавно из учебки.

— «Зверь какой-то» как-то раз на моих глазах сожрал машину со всем экипажем. И солдаты там сидели поматерее, чем ты, рядовой! Конкретнее, что за движение?

Он и сам не знал, зачем взъярился. Скопилась усталость, потребовала выхода, взбесила шальная мысль о том, что он действовал напоказ. А может быть просто сейчас, стоя на проложенной траками дороге, сжимая в руках разрядник и чувствуя влажное дыхание джунглей на коже — он словно вернулся в прошлое. В те времена, когда у жизни были вкус, цвет и запах. И ему очень не хотелось терять это чувство.

— Справа по борту что-то в лесу было, но, может быть, показалось, — подал голос другой солдат. Этот в рейтинге торчал повыше. Лица его Элай тоже не увидел. — Пугнули, скорее, чтобы себя взбодрить, дор стратег, простите.

Ответ разочаровал. Хищников в округе они повывели лет десять назад. Слишком много людей пропадало в джунглях, и лидеры колонистов вечно на это жаловались. Сейчас в бурых лесах исчезали реже, и в основном в дальних фортах да экспедициях. Всю планету очистить от местной фауны не представлялось возможным. Поэтому иногда твари добирались и до «Гнезда», но не дальше.

Вообще Элай знал парочку методов, как справиться с местным зверьем, но после них вряд ли на вымершем Раздоре захочется жить. Планета на многие годы станет бесполезным куском камня.

С лязгом гусеничных траков к ним задним ходом вернулась головная машина. Остановилась, присвистнув тормозами.

— Все в порядке? — гаркнул с брони младший тактик.

Сзади в кустах кто-то хрустнул веткой. Даже странно, что Элай услышал этот звук сквозь шелест электродвигателей. Но что случилось, то случилось. Противно стрельнуло в зубах, и Ловсон резко обернулся к враждебной стене джунглей. Скрюченные ветви, поросшие мясистыми бурыми листьями, нависали над дорогой, оставляя лишь небольшой узкий просвет темного неба.

Стратег поднял кулак, призывая солдат замолчать. Присел.

Хруст.

В лесу кто-то был. Кто-то достаточно большой, чтобы издавать такие звуки, и кто-то вполне смелый, чтобы не броситься наутек от грохота двух броневиков.

— Элай? — из трюма вездехода показалась встревоженная Нара, но стратег резко махнул рукой, и женщина с недовольным видом скрылась в брюхе броневика.

На землю мягко спрыгнули два бойца: последний хруст точно услышали все. Воины присели рядом с командиром, нацелив оружие в сторону звенящих джунглей. Старший из них нервно облизнул губы, покосился на стратега. Ловсон успел заметить, что на левой щеке бойца вытатуирован череп.

— Вперед! — шепотом приказал стратег.

Боец кивнул и молча двинулся к обочине. Медленно, осторожно, то и дело нервно припадая на левое колено и шаря по сторонам дулом разрядника. Второй солдат замялся и потому дождался гневного подзатыльника от Элая. Это помогло, и новичок торопливо поспешил за товарищем. Ловсон узнал в нем того парня, который сказал про «какого-то зверя». Да уж, щенок, с брони по лесу стрелять это не то же самое, что ползти в объятья джунглей, не зная, кто там тебя поджидает.

«Что же ты сам не полез, ветеран, а?!» — мерзкий голосок в душе оказался тут как тут. Втянув носом пропахший прелой листвой воздух, Ловсон махнул рукой солдатам со второго броневика. Крутанул над головой ладонью, приказывая занять круговую оборону.

Боец с татуировкой остановился у самой кромки леса. Жалкая фигурка на фоне извилистых дебрей. Элаю показалось, будто чаща сейчас прыгнет на смелого солдата. Что из недр джунглей вылетят ядовитые лианы и уволокут прочь имперского воина. Ловсон видел, как это бывает. Слышал вопли и треск ломаемых сучьев и костей, когда бойцы в один миг пропадали в зарослях.

Жуки шутить не любили и не умели.

Воин с черепом на щеке оглянулся на товарища. Тот не спешил, осторожничал. Или, вернее сказать, отчаянно трусил.

Штаны на колене пропитались сыростью, в кожу впился какой-то мерзкий камушек и Элай чуть переменил положение. Но взгляда от джунглей не отвел, изо всех сил напрягая слух.

Хруст.

Татуированный солдат включил наплечные фонари боевого костюма. Те тренькнули, накопив заряд, и прошили двумя снопами света темную нишу леса. Боец чуть повернулся, выдергивая ослепляющими лучами черные переплетенные корни, пышные заросли кустарников и поваленные стволы. Его напарник суетливо помог товарищу.

«Надо было вездеход развернуть…» — мелькнула запоздалая мысль.

И тут Элай увидел в лесу человека. Сначала он не заметил его в буйстве черно-белых красок. Так, игра воображения. Неудачный угол обзора, и сломанный бурей ствол кажется силуэтом. Но потом незнакомец покачнулся, и в него впились сразу несколько фонарей. Человек стоял вполоборота к дороге, чуть пригнувшись и низко опустив голову, и даже когда фонари выдернули его из сумрачных объятий — он не повернулся. Так и пялился в темноту джунглей, застыв среди зарослей кустарника.

Он почти не шевелился, лишь слегка покачивался из стороны в сторону. Элай медленно выдохнул, прикинул расстояние до незнакомца. Футов тридцать, не больше. Кто это? Судя по одежде, вернее по ее остаткам — гражданский. Из города, что ли? В душе забурлила тревога.

Человек неожиданно пошевелился и сделал неуверенный шаг. Нога будто сама рванулась вперед, и только потом за ней последовало тело. Фонарь молодого солдата дрогнул.

Хруст.

Элаю показалось, будто незнакомец сейчас упадет. Но тот удержался на ногах, опять покачнулся и жутко дернул рукой. И этот жест, это резкое движение вернуло Ловсона на двадцать лет назад. Во времена, когда они выкуривали жуков из проклятых лесов, и когда местная «принцесса» озадачила воинов императора новой опасностью.

— Это «ходун». Уничтожить его! — выпалил он в рацию.

Опешившие солдаты моментально послушались, и лес прошила череда ярких вспышек. Каждое попадание в «ходуна» знаменовалось алым всплеском энергии, и чудовище молча выдержало четыре заряда, прежде чем рухнуло на землю.

— В лес. Сжечь тварь, — приказал Элай и поднялся с земли.

— Но, дор стратег, — тот, кто трусил больше всех, повернулся к командиру. — Там же может оказаться клещ…

«Гребаный умник!»

— Пока будешь болтать — он окажется уже здесь! Немедленно уничтожить тело!

— Вперед, Морре! — подогнал новичка боец с татуировкой и смело устремился в чащу. Может быть, он никогда не слышал о клещах? А может быть, это просто был смелый человек?

Трус покорно поспешил за напарником. От головного вездехода в лес направилось еще четверо солдат. Двигались они осторожно, тщательно прикрывая друг друга. Джунгли, в которых неожиданно стихла вся вечерняя суета, с угрозой принимали в свои объятья воинов императора. А Элай с трудом сдерживал себя и старательно отбивался от желания броситься в нутро броневика и запереться там. Без доспеха, в гражданском, он чувствовал себя голым. И ему казалось, будто со всех сторон к нему сейчас ползут эти мерзкие бурые комочки, в течение нескольких минут прогрызающие человеческую плоть от пят до головы и превращающие крепкого мужчину или женщину в бездушную сломанную куклу. В мертвое тело под управлением безмозглого жука. В монстра- «ходуна», задача которого — дойти до матки и накормить ее.

Ловсон нахмурился. Матка… Лоден свидетель! Стратег ринулся в кузов броневика.

— Вызывай базу! — крикнул он водителю.

Тот вздрогнул, с растерянной физиономией обернулся к командиру. Проклятье, еще один молокосос!

— Общая тревога! Выходи на аварийную частоту! Сообщи всем, до кого сможешь дотянуться! На Раздоре матка! — заорал Элай.

Солдат дернулся к передатчику, и тут в лесу страшно закричал кто-то из ушедших туда бойцов. Взвизгнул в ответ воплю разряд излучателя, затрещало падающее дерево, тишина огласилась отрывистыми выстрелами, перешедшими в беспорядочную пальбу. Ухнуло так, что заложило уши. А затем над чащей поднялся оглушительный, нечеловеческий вой!

— Нара, запрись! — рявкнул Элай женщине и выскочил наружу, несмотря на то, что ему самому очень хотелось закрыться в приземистом и надежном броневике.

Первым из джунглей вырвался Морре. А за ним, спотыкаясь и держась за грудь, ковылял его товарищ. И кричал он так страшно, так жалобно, что Ловсона передернуло. Стратег вскинул разрядник, прицелился. Почему-то опять вспомнилась татуировка на щеке. Жалко парня!

Бойцы из головного вездехода, отстреливаясь от невидимого врага в лесу, организованно двинулись к машине, которая взревела и уже разворачивалась орудием к джунглям. В ветвях наверху что-то мелькнуло, и Элай похолодел. Мир в одну секунду стал местом неприятным. Опасным. Что это было там, наверху?

Вопящий солдат выбрался, наконец, на дорогу, но тут в его горле что-то булькнуло, и он застыл, будто сломанная механическая игрушка. Руки воина безвольно опустились. Грохнулся на землю разрядник. Голова бойца поникла, но тело по-прежнему твердо стояло на ногах.

— Проклятье, — прошипел Элай и снес бедолаге башку, целясь в шею.

Клещ. Еще один клещ! Что за новости? И это в пяти милях от Города-на-скале?!

— На броню, дурак! На броню! — заорал он Морре, который ошалело пялился на то, как безголовое тело товарища оседает на дорогу. — Гребаный идиот! Лезь на броню, тебе говорят!

Солдат выругался, бросился к запертому люку вездехода и забарабанил по нему кулаком.

— На броню, кретин! — взвыл Элай.

Справа от Ловсона визгливо тявкнуло орудие броневика. Раз, другой. Экипаж вел огонь по кому-то, кого стратег даже не видел. Что происходит-то? Откуда атака? Он попытался разглядеть что-нибудь в джунглях, но тут головной вездеход вспучился огнем, и машину разорвало на части. Элай даже удивиться не успел столь скорой гибели тяжелого броневика, как его отбросила в сторону взрывная волна. Удар о дорогу содрал с плеча кожу, и в тело впились острые камни. Засвистела турбина офицерской машины: водитель сдал задним ходом, стремясь подобрать командира. Распахнулся лепесток двери:

— Элай! Сюда! Быстрее! — высунулась наружу Нара.

В нескольких шагах от Элая приходил в себя контуженный Морре. Солдат перевернулся на живот, уперся руками в землю и, озираясь блуждающим взглядом, попытался встать. Ловсону тоже досталось. Стратег осоловело мотнул головой, силясь прогнать звон из ушей. Во рту появился омерзительный свинцовый привкус. Позади на дорогу что-то тяжело рухнуло, на Элая дохнуло жаром, и он повернул голову, обнаружив кусок трака, вонзившегося в дорогу. Останки головной машины.

«Да что же это такое, а?»

И тут в его ногу, чуть выше колена, словно вонзили нож. Ахнув от боли, Элай дернулся было посмотреть на рану, но спустя миг нечто уже проникло глубже, закопавшись среди мышечных волокон, и неумолимо поползло вверх, разрывая его, элаевскую, плоть. Стратег зашипел, стараясь не завопить от боли и ужаса.

Клещ! Он попался клещу! Лоден великий! Нужно было остаться в броневике с Нарой. Нужно было остаться в гребаном броневике! Вслепую ударив рукой по ране, Элай нащупал мелкий бугорок под кожей. Вцепился в него пальцами, но тварь тут же ушла глубже в ногу. Каждая клетка истошно завопила от боли, а клещ продирался от бедра к талии.

— Ааа! — не сдержал крика Элай.

Мир сузился до лишь одного ощущения. Лоден-спаситель! У него в теле сидит чужой. Гребаная инопланетная тварь!

От боли потемнело в глазах, и Ловсон на миг потерял сознание, ухнув в спасительный омут. Но буквально через секунду вновь очнулся. Корчась от мучительной рези в ноге, он орал так, как незадолго до этого вопил боец с черепом на щеке.

Морре пришел в себя и, не отрывая взгляда от страдающего командира, принялся шарить в грязи в поисках разрядника. Судя по его испуганной физиономии — помогать Элаю он собирался лишь милосердным выстрелом в голову. А позади, над горящим вездеходом охраны, из тьмы выдвинулось и повисло над огнем что-то жуткое. Что-то чудовищное. Ловсону показалось, будто из леса вышел огромный паук, вот только вместо крошечного тельца у него был человек в тяжелой броне штурмовика с тремя фонарями на груди. Лучи света пьяно резали темноту и в любую секунду могли наткнуться на Элая.

Громыхнуло орудие офицерского броневика. Отрывисто, торопливо, будто испуганно. Одна из лап чудища треснула, подломилась, и лес прорезал истошный то ли вой, то ли визг. Чудище осело, и штурмовик в его центре вскинул было оружие, но в следующий миг рухнул в горящие останки головного вездехода. Уцелевшие лапы паука не выдержали веса скафандра.

Тварь подняла сноп искр, но уже через секунду вырвалась оттуда. Объятая пламенем фигура штурмовика поднялась на несколько футов вверх и упала неподалеку. Элай увидел, как паук-штурмовик пытается подняться на ноги и как беспомощно бьют по земле полыхающие лапы за его спиной.

А потом все отошло на второй план. Тварь поменьше успешно прогрызала себе дорогу в теле Элая, и силы Ловсона выгорели, как порох в огне. Потом была вспышка, схлопнувшаяся в черное ничто. Мрак, темнота и неожиданное тепло. Мягкое, словно согретая в зимний вечер постель.

Краем сознания он понимал, что над ним склонилась Нара, видел, как из ее рук и глаз в его тело сходили призрачные, светлые волны и чувствовал, как замедлялся буравящий плоть клещ. Пока, наконец, тварь не замерла окончательно.

Но боль осталась. Не такая резкая, как минутой раньше, но все равно ощутимая. Что-то подсказало стратегу «Имперских карателей», что к ней нужно будет привыкнуть, что теперь она никуда уже не денется. И почему-то эта мысль показалась ему логичной, правильной и успокаивающей.

— Очнись, Элай! Очнись! — сквозь вату тумана прорвался крик, и Ловсон дернулся. Нара каким-то образом сумела затащить его в кабину и теперь хлестала по щекам, заставляя прийти в себя. — Элай?!

Снаружи взвизгнул разрядник, выстрел попал в борт броневика, выбив пучок искр, и морт с воплем ярости захлопнула люк вездехода. Проклятый Морре тут же забарабанил в дверь:

— Это жук! Он же жук! Спасите меня! Не его! Спасите! Аааа…

Боль утихла. Ныла где-то в районе пояса, но тот кошмар уже закончился.

— Ходу, солдат! — приказала водителю Нара.

В ее голосе больше не было нежности или лукавства. У морта осталась только сталь. Юнец за рулем бросил испуганный взгляд на приходящего в себя стратега, но подчинился. Машина резво скакнула вперед, и Ловсона хорошо тряхнуло. За пределами брони все еще орал Морре, стучал по люку оружием. Но вскоре, отстав от машины, стих.

— Приведи себя в порядок, Элай, — шепнула Ловсону Нара. Она побледнела. Видимо, магия Медикариума не прошла бесследно. Что же она сделала? Почему клещ остановился? Ведь их нельзя убивать! — У тебя максимум полчаса, Элай…

«Полчаса до чего?!»

Нара устало вздохнула, прикрыла глаза, будто раздумывая над чем-то, а затем решительно полезла к водителю на переднее сиденье.

— Он же станет жуком! — сквозь полубред сознания услышал Элай. Говорил солдат, и его ломающийся голос дрожал. — Он станет жуком, досса^[14] морт! Станет поганым жуком и сожрет нас, досса морт!

Стратег приподнялся, чтобы посмотреть на разговорчивого мерзавца. Голова кружилась, во рту поселилась вязкая горечь, и сейчас он необычайно остро чувствовал, как же воняет в недрах броневика. Едким потом, грязью и страхом.

Нара, соглашаясь, кивнула юнцу и обернулась на Элая. На миг их взгляды встретились, а затем морт ловким движением выхватила откуда-то из одежды стилет и одним ударом вонзила узкое лезвие водителю в горло. Тот дернулся, схватился за ее руку и жалобно заскулил, пытаясь оттолкнуться от Нары. Морт тем временем перехватила руль и столкнула хрипящего солдата с кресла. Щенок сполз вдоль бронированного борта на пол, заскреб в агонии ногами.

— На… ра… — прохрипел изумленный Элай.

— Гребанный ублюдок из охраны пытался тебя убить, Элай! — прошипела та, деловито взяв на себя управление броневиком. — И поверь мне, Элай, каждый из тех, кто узнает о том, что ты подцепил клеща — захочет тебя убить!

Их вновь тряхнуло.

— Приходи в себя, Элай. На базе не должны узнать, что ты инфицирован! — крикнула Нара, и в ее голосе он услышал слезы.

У Ловсона больше не было сил удивляться.

Спустя несколько минут вездеход неожиданно встал. Морт несколько секунд сидела неподвижно, положив руки на руль, и Элай занервничал:

— Что случилось, Нара?

— Ты еще не понял, что случилось, Элай? — со злостью спросила она и повернулась к нему. Несколько мгновений жрица буравила его взглядом, а затем тряхнула головой. — Ой, ладно… Лучше помоги мне… Ты можешь двигаться? Я надеюсь мы оторвались от… от этого…

Ловсон попытался приподняться. Тупая боль пульсировала в бедре, в боку, и где-то в потрохах, но магия морта поставила его на ноги. Хотя мышцы слушались с трудом, и очень хотелось завернуться в теплое одеяло, натянуть его до подбородка и уснуть.

«Соберись, слабак!»

— Надо вытащить его… — Нара даже не посмотрела на утихшего водителя.

Они с трудом выволокли его из броневика, и все это время Элай старался смотреть куда угодно, но только не на окровавленного солдата. Руки чувствовали, как тает тепло жизни в теле юноши. Мысли в голове копошились странные; под желудком поселилось противное щемящее чувство. Он хорошо понимал, что безымянный рядовой наверняка бы рассказал на базе о происшествии со стратегом. И тогда «укушенным» командиром заинтересовались бы жрецы Ксеноруса^[15]. Да и Медиакриум подтянулся бы. Для Ловсона оба варианта означали смерть на лабораторном столе.

Но парень был так молод…

Он украдкой посмотрел на Нару. Морт плотно сжала губы, и взгляда не поднимала. Вся ее одежда была выпачкана кровью убитого. Лоден владыка, что же у нее на душе сейчас творится?

Хотя есть ли душа у мортов?

Джунгли вокруг еще больше потемнели, и теперь казались живыми. Опасными. Элай покосился наверх, на просвет между могучими, переплетенными ветвями. Что в них еще таится? Что за чудище он увидел там, над броневиком охраны?

Бросив тело на обочине, они поспешно вернулись к машине. У дверей Ловсона повело в сторону, и от накатившей слабости ему пришлось ухватиться за люк. Нара понимающе кивнула и забрала у стратега разрядник:

— Его надо сжечь. Если труп найдут в таком состоянии — будет расследование. А у меня, солнышко, сегодня нет алиби.

Элай согласился. И пока морт жгла труп, Ловсон забрался в броневик и обессилено растянулся прямо на полу. Лежа на спине, прикрыв глаза, он попытался отрешиться от сиюминутного и взглянуть в будущее. До базы несколько минут езды. За это время нужно прийти в себя. И придумать, что делать дальше.

С шипением закрылся люк: вернулась Нара. Бросив взгляд на приятеля, она вымучено улыбнулась, но Элай поймал мертвый взгляд, брошенный на его бок. Ловсон ничего ей не сказал. У него в голове зациклился один единственный вопрос, но он не осмелился задавать его прямо сейчас.

«Что ты сделала со мною, Нара?»

— Нам нужно сообщить на базу. Он успел это сделать, Нара? — вдруг опомнился Элай.

— Да, — сухо ответила она и забралась на водительское сиденье.

— Ты это видела? — спросил он про ту тварь над броневиком.

— Да.

Машина тронулась с места.

— Мы бросили Морре… — зачем-то сказал Элай. Просто, чтобы не лежать в тишине. Он чувствовал, что прежней жизни больше не будет. Что та рутина и скука последних лет были счастливым времечком.

— Хочешь за ним вернуться, Элай? — раздраженно поинтересовалась Нара. — Он с радостью превратит тебя в жаркое.

Стратег не ответил. На месте рядового он поступил бы так же. Элай собрал остатки сил и перелез на место борт-стрелка, справа от морта. Усевшись, он дотянулся до рации.

— Стратег Ловсон вызывает «Гнездо», — прохрипел Элай.

Ему не ответили.

— Плохой знак, Элай? — спросила Нара.

Ловсон хмыкнул и криво улыбнулся: прожекторы броневика скользили по черной трассе, а где-то далеко впереди на верхушках деревьев алели отблески.

— Стратег Ловсон вызывает «Гнездо», — без особой надежды произнес Элай, понимая: это зарево есть не что иное, как пожар на базе.

Вездеход неуклюже подпрыгнул на ухабе, и спустя миг послышался щелчок рации:

— Ловур Рудольф на месте, дор стратег, — прошуршал динамик. Нара чуть вздрогнула, услышав голос бывшего любовника. — База атакована жуками. Повторяю, база атакована жуками.

— На орбиту доложили? — Святой Лоден, какое же облегчение!

— Нет связи, дор стратег. Помехи. Среди нападающих… — треск заглушил слова Рудольфа.

— С заставами связались? С кордонами? — Элай понимал, что раз бой докатился до «Гнезда», то удаленные воинские посты, раскиданные по джунглям, наверняка уже выкошены жуками. Но шанс на удачу есть у каждого.

— …ют. Повторяю: не…ют.

Видимо, Элаю повезло больше, чем ребятам на дальних заставах.

— Как у вас ситуация? — Лоден премудрый, неужели его так же погано слышно.

— Большие потери, дор… имся к эвакуации. Держим оборону у … — продолжала бунтовать связь. — Ждем вас, дор стра…

— Мы в нескольких минутах, Руди! — улыбнулся Элай и с радостью подбодрил подругу: — Поднажми, Нара, а то без нас уедут.

Морт кивнула, хотя вездеход и так шел на пределе своих возможностей, по такой-то дороге. В боку сильно кольнуло, и Элая пробил холодный пот. Шумно втянув в себя пропахший кровью воздух, он машинально приложил руку к больному месту.

— Он еще жив, Элай, — увидела его жест Нара. — И он будет двигаться дальше. Медленно. Очень медленно. Но будет… Его нельзя убивать, иначе он выпустит токсин, который моментально свернет тебе кровь. А извлечь тварь, сохранив тебе жизнь, могут только в Ксенорусе.

Во рту сразу пересохло, и Ловсон ошарашено уставился на подругу.

— Но в Ксенорусе его извлекать не станут, Элай, — безжалостно закончила та.

«Ну, теперь-то ты не чувствуешь себя героем, а?»

Въезд в «Гнездо» показался минут через десять, и первое, что увидел Элай — рваные зубья металла, раскрывшиеся, словно лепестки хищного цветка. «Жукотанк», не иначе. Никакая другая тварь не смогла бы так раскурочить запертые ворота. Над дырой весело сверкал мощный прожектор. Ловсон извернулся, чтобы посмотреть на вышки. Пусто. Вполне ожидаемо.

Из глубин сознания вдруг накатило отчаянье, возникла странная мысль: зачем ему сейчас вообще суетиться, куда-то ехать, что-то делать. Клещ жив. И он убьет Элая рано или поздно.

— Сколько у меня времени, как ты думаешь? — сдавлено спросил стратег. Морт пожала плечами, вывернула руль, и броневик, подпрыгнув на кочке, вписался в разрыв ворот. Под гусеницами захрустели хитиновые останки нападавших, а Элай не смог удержать проклятья, самостоятельно вырвавшегося из груди. Перед броневиком показался труп «жукотанка». Мертвая темная тварь размером с их вездеход завалилась на бок, и, Лоден счастливчик, не шевелилась. Над тушей поднимался зловонный дым.

— Мерзость какая, — ощерилась Нара и крутанула руль влево.

Вездеход чуть накренился и миновал труп гигантского таракана. Они вывернули на дорогу к взлетной площадке. По обеим сторонам росли аккуратно подстриженные тополя, на стволах которых когда-то давно закрепили фонари, и сейчас их огни мелькали слева и справа от Элая, вызывая только раздражение.

— Сколько у меня времени? — напомнил о себе Ловсон, взяв в руки управление орудийной башней. «Жукотанк» — это опасная скотина. Массивная бронированная туша со жвалами, способными вспороть их вездеход с той же легкостью, с какой они вскрыли металлические ворота.

— Не сейчас, Элай!

У дальнего оцепления, за коттеджным поселком офицеров, ночь пестрела вспышками огней. «Имперские каратели» еще удерживали взлетную площадку челнока. В ночи слышались визги разрядников, вопли раненых, верещание жуков и мерзкий стрекот тысяч жвал. Вцепившись в рычаги орудия, стратег поглядывал по сторонам. То тут, то там виднелись тела погибших «Карателей», но их было гораздо меньше, чем жуков. Тараканы всегда брали массой. И по обе стороны дороги то и дело сверкали в свете фонарей их блестящие спины. Земля попросту кишела тварями.

«Жукотанки» им больше не попадались, зато пару раз под траками оказались вполне бодрые «драчуны». Семифутовые шестилапые засранцы с писком исчезли под бронированной тушей вездехода. Элай молился про себя, чтобы рядом не оказалось «плевак». Еще одного бича старой войны. Нескладные с виду тараканы, способные кислотой прожечь самый надежный из сплавов.

Вездеход сбил еще одного «драчуна», выскочившего на дорогу. Тот с писком и хрустом исчез под траками.

Аллея закончилась, уступив место освещенному фонарями плацу.

— Притормози! — гаркнул Элай.

Нара наоборот ударила по газам: машина вильнула, зацепила бортом пристройку, где когда-то в прошлой жизни отдыхали по вечерам рядовые. Та затрещала, просела, будто потянувшись вслед за броневиком.

Ловсон был уверен, что он видел на плаце штурмовика. Мерно вышагивающего боевика империи в тяжелом доспехе, окруженного мельтешащей массой тараканов. И, проклятье, никто из жуков даже не пытался его атаковать.

А это точно был человек. По крайней мере, прожекторы на его броне работали как полагается.

Элаю вспомнился паук на дороге. Но в следующий миг его внимание захватила раскрывающаяся впереди картина.

— Лоден свидетель, — прошептал он.

Футах в ста перед ними волновалось черное море жуков, столпившихся перед воротами второго оцепления. Видимо, еще одного «жукотанка» у проклятых тварей не нашлось, и потому сейчас тараканы скапливались вокруг огороженной стенами взлетной площадки, а сверху их отстреливали «Имперские каратели». По обеим сторонам ворот содрогались от очередей стационарные установки, десятками выкашивая напирающих жуков.

Вездеход Элая влетел в гущу тараканов, перемалывая живую хитиновую массу траками, позеленевшими от вонючей слизи. С каждой секундой морт и стратег приближались к позициям «Карателей». Ловсон уже мог различить створ ворот.

— Вижу вас, дор стратег, — прохрипели динамики. И тут же пиликнул датчик Элая. Время обновления рейтинга. — Коридор сейчас будет! Ждите!

— Мы успели, Элай! — вдруг улыбнулась Нара. — Мы успели, понимаешь!

Ворота распахнулись за несколько секунд до того, как броневик влетел во внутренний двор. Несколько тараканов попытались просочиться следом, но их тут же отбросили заградительным огнем.

— Мы успели, Элай!

Ловсон не ответил. В боку у него опять кольнуло.

— Что с тобой, Элай?

Элай смотрел на экран личного рейтинга. Безмолвные адепты Калькуляции^[16] поставили стратега Ловсона на две позиции выше, и это могло означать только одно: сегодня стало на двух высших офицеров меньше. Убиты? Несчастный случай? Что стряслось?

Ловсон прикрыл глаза. А что, если орбитальной станции больше нет? Что, если это погиб Радикал? Вдруг эта атака на Раздоре часть чего-то большего, и взлетная площадка для челнока единственное место в системе, еще не покорившееся жукам?!

— Элай, да что случилось? — разъяренно крикнула Нара. — Стой, дурак!

Он вывалился из броневика, оттолкнул подбежавших к нему солдат и задрал голову к небу. Глупо, станцию отсюда все равно невозможно увидеть, но… Мало ли?

— Дор стратег… — у машины оказался ловур Рудольф.

Широкоплечий «Каратель» был облачен в боевой офицерский доспех, выкрашенный в цвета корпуса. Белая броня с массивными красными наплечниками, налокотниками, наколенниками и широким поясом, на котором висит энергетический палаш.

Огромная машина для убийства. Пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в лицо звездному рыцарю. Голову ловура закрывал тяжелый обшарпанный белый шлем с затененным непробиваемым забралом. На лобовой броне и наплечнике красовался герб корпуса — сжатая в кулак латная перчатка; голос, усиленный динамиками, отдавал металлическим эхом. На Нару Рудольф даже не посмотрел. Наверное.

— Челнок к взлету го…

— Срочная эвакуация, ловур! Пусть бойцы отступают к челноку и пусть минируют все, до чего смогут дотянуться! — перебил его Элай.

— Слушаюсь, дор стратег! — в голосе Рудольфа блеснул ледок. Офицер ловко развернулся и отошел.

— Корабельные синтезаторы справятся и с пищей, и с воздухом… — начал было Ловсон. — А здесь только зря солдат положим. На орбите у них больше шансов, Нара.

Зачем он ей это сказал?

«Потому что ты весь такой бедный и несчастный, да? Потому что тебе хочется быть благородным героем, думающим прежде всего о других, да? И который в конце трагично и красиво умирает? Ты долбаный лицемер, Элай!»

РЭМ КОНСВОРТ Утро пятого дня

Он открыл дверь, и из комнаты пахнуло едкой смесью пота, немытого тела и страха. Рэм Консворт тяжело вздохнул и на миг задержался на пороге. Хотелось немедленно вернуться домой, взять в руки книгу, какую-нибудь подобрее, с хорошим концом. Налить в большую кружку горячего отвара на привезенных с Ливня травах, сесть у окна в сад, в любимое продавленное кресло, и забыть обо всем, от самой империи Лодена до ноющей в районе затылка головы. Вообще, Рэм любил свою работу, но вот такие дурно пахнущие издержки ему не нравились.

Но, чего греха таить, подобную нелюбовь приходилось прятать за ширмой черных и не всегда веселых шуток. Например, он называл эту вонь — ароматом правды. И действительно считал, что пот, кровь, а иногда и моча — это предвестники человеческой свободы. Сигнал, что дознавателю удалось пробиться сквозь броню грехов и ширму самооправданий. Что ему удалось по-своему освободить душу пленника. Помочь ему сбросить оковы условности и посмотреть на себя другими глазами. Ну и, конечно же, самому в очередной раз пожалеть о выбранной работе.

Откуда-то донесся приглушенный стенами мужской вопль боли. Привычная музыка для недр Дома Раскаяния. Длинные, высокие коридоры с белыми стенами и галереями черных дверей. За которыми раскрывались самые потаенные секреты.

Работать сегодня не хотелось совершенно.

— Добрый день, Бэлла, — хорошо поставленным голосом поприветствовал он пленницу и захлопнул дверь, оборвав тягучий вой истязаемого. Ободряюще улыбнулся.

Рэм знал, что хорош собой. Высокий, стройный, плечистый, с аккуратной прической, правильными чертами лица и, как говаривали его многочисленные любовницы, волшебным, притягивающим взглядом. Сейчас его красота была особенно заметна. Теория контрастов.

На стуле скорчилась полненькая, остриженная наголо женщина в изорванном платье. Лицо ее посинело и заплыло от кровоподтеков. Руки были связаны за спиной, а вместо безымянного пальца на правой кисти уродливо чернел распухший обрубок. Бэлла Лакрун, семьдесят четыре года. Уже не молода, но и до спокойной старости еще далеко. Если, конечно, жить без греха и праведно.

За стулом пленницы стоял безмолвный Шестой в черном и просторном балахоне. Шестой нравился Рэму больше Пятого. Он был крепче и выносливее старой развалины, нашедшей, наконец, покой в армейском мемориале. А еще Шестой был старым знакомым Бэллы.

— Сегодня вы выглядите паршиво, моя дорогая Бэлла, — Рэм присел напротив нее, отметив кровавое пятно на полу, рядом со стулом пленницы. — Братья Кнута не слишком усердствовали? Они, знаете ли, меры не ведают. Я, конечно, пытаюсь держать их в узде, но…

Та лишь вздрогнула от звука его голоса, и Консворт понял, что беседа затянется. Откинувшись на спинку, он прикрыл глаза, собираясь с силами. Доставшееся ему дело уже порядком утомило. Скучное, нелепое, перекрученное интригами и высокомерной глупостью этих кретинов, крутящихся при дворе императора. Рэм считал, что нет ничего хуже подобных дел. Нет чести в том, чтобы распутывать паутину грязного белья, скопившегося в корзинах благородных домов. Уж дерьмом-то там перепачкана хорошо если половина.

— Дор Пахта, мой добрый мертвый друг, успокойте свою девушку.

Шестой покачнулся, шагнул к женщине, и та сдавлено вскрикнула, попыталась отстраниться от мертвеца. Из прорехи платья показалась дряблая, бледная грудь, и Рэма передернуло от омерзения. А ведь мертвому Алаю эта отвратительная «прелесть» нравилась. Хлесткий удар Шестого выбил из Бэллы лишь жалобный скулеж.

— Сегодня утром умерла ваша подружка Туна, — сообщил Консворт. — Она тоже упрямилась. Глупо, знаете ли. Кстати, она отчего-то считала, что невиновна. Представляете? Уверяла меня в этом. Но, увы, я как-то не поверил. То ли день сегодня такой, то ли давление скачет — но вот не убедила она меня. Грустно, не правда ли? — Рэм настроился на долгую и неприятную беседу, которую так не хотелось вести.

Вообще, эта троица нравилась ему не больше, чем опостылевшая работа. Мерзкая компания, он понял это, как только организовал за ними слежку. Типичное для аристократии дело: анонимка о заговоре, удачно пойманный на краже слуга Пахта, под пытками давший показания на своего хозяина и его товарок, и машина Дома Раскаяния мелет жерновами чужие жизни. И в этот раз Рэму не было их жалко. Это в добрых сказках рядом с принцами да королевами крутятся сплошь лучшие умы общества. На самом деле там пахнет хуже, чем в загаженной уборной. Уж Рэм-то знал…

Пока он наблюдал за троицей, то отметил, что они предпочитали держаться особняком. Юный аристократик из зачахшей ветви прежде великого дома и две его постельные дамочки, безродные и потому готовые на все ради шанса дотянуться до высшего света. Конечно, открыто никто не считал свиту Алая Пахта любовницами, но они бывали на людях только вместе, и тем порождали разные слухи. Однако Рэм прекрасно знал, кто из них кого трахал. Отчего ему было еще противнее смотреть на избитую коротышку. Вот она, лидер триумвирата. Вот, кто на самом деле верховодил влюбленным и потому глупым Пахтом, погибшим от пыток три дня назад и поднятым вчера в качестве помощника. И кто запудрил мозги юной и недалекой Туне, мнимо скончавшейся сегодня утром. Аристократик-то так ничего и не сказал, а вот его долговязая подружка во всем обвинила пухлую товарку. Задыхалась, плакала и твердила, что Бэлла все знает. Что это Бэлла сказала, что Бэлла подумала, что Бэлла решила.

Рэм ее пощадил. Хотя и мог сделать так, чтобы она исчезла в недрах Дома Раскаяния. Ведь и не такие люди пропадали за его высокими стенами. Говорят, что сам Руберт Халамер, один из братьев предыдущего императора, сгинул где-то здесь в одной из камер. Но, может быть, это опять слухи. Впрочем, Консворт готов был им поверить.

— Слезы не помогут. И не надо думать, что это меня трогает. Я многое видел, Бэлла, — отметил Рэм.

Он никогда не понимал таких маневров. Вызывать жалость у дознавателя так же бессмысленно, как молить о дожде на пустынных утесах Черномола, мертвой планеты храма Элементиум. Особенно, если дор дознаватель какое-то время следил за подозреваемыми лично. И уже видел их истинный мирок. Отметил, как они закапывали интригами людей, а потом долго и нудно доказывали друг другу, сидя в ресторане Верхнего квартала, почему же гадкий на первый взгляд поступок был на самом деле правильным. Расположившись за столом, среди пышных яств, они находили все новые и новые кирпичики оправданий и встраивали их в свою доказательную базу. Любой поступок можно облагородить. Любую низость превратить в единственно верное решение. И в этом у троицы не было равных. Они даже доходили до того, что считали, будто помогли жертве избавиться от разочарований в будущем. Научили ее чему-то. Стали благодетелями несчастного…

«Ведь правда, Бэллочка?»

«Конечно правда, моя умная Туночка, не так ли милый Алай?»

«Ну разумеется, моя дорогая…»

Тьфу!

Пренеприятнейшая молитва самооправдания и ничего более. Защита от угрызений совести. Внутренности их бережно загнившей вселенной. Им было не до мелких неурядиц вродеповесившегося по их вине дворянина из безвестного рода Уммортион, который не вынес продуманного ими позора. Они были уверены, что разоренный Радомес, купец с Нуслайта, потерял свой корабль и свою компанию, потому что не должен был привозить на Приму алкоголь. Потому что Бэлла считала вина наркотиком, убивающим разум человека. Потому что Радомес был плохим-преплохим, а она — хорошей-прехорошей. Ой, да ладно уже себя заводить! Все и так ясно: в силки Рэма Консворта попала тухлая рыба. И у него к ней была личная неприязнь.

— И Туна, и драгоценный Алай сдали вас, милая Бэлла, — покачал головой дознаватель. Перед ним сидела глава разбитого триумвирата, и ему даже приятно было видеть ее страдания. — Вы вообще друг друга стоили, скажу я вам, дорогуша. Я убежден, что вы есть часть всеобщей деградации империи, и клянусь вам, я буду рад выполоть вас, как сорняк. Но вернемся к делу. У вас есть еще шанс уцелеть, в отличие от ваших товарищей. Для этого достаточно рассказать мне, что за важный гость должен был прибыть на Приму неделю назад? Мне известно, что этот гость есть посланник от каких-то старых «друзей». И то, что этот «гость» может быть опасен для императора мне тоже известно. Ну, так мне сказала Туна, — соврал Рэм. — Хочу вас уверить, что его величество охраняют сейчас так надежно, что никто из ваших «гостей» и «посланников» к нему не доберется. Тем более, какая вам уже разница? Ваши друзья ушли…

Шестой опять пошатнулся. Женщина всхлипнула. А Рэма затошнило от запахов.

— Но если вы мне поможете… Я смогу избавить вас от общества братьев Кнута и могу попробовать убедить комиссию отнестись к вам со снисхождением. В противном же случае… — Консворт кивнул на Шестого и широко улыбнулся. — Вы будете работать на меня. Разумеется, после смерти! Страшной и мучительной смерти, моя дорогая. Вы же понимаете, что я не шучу? Как, кстати, ваш пальчик? Уже не так сильно болит?

Толстуха шмыгнула носом, бросила на него странный взгляд, и Рэм равнодушно отметил новую эмоцию. Ярость. Логичная реакция. Такие люди, как Бэлла, угроз не любят. Честно говоря, ее тело мало годилось для службы дознавателю: толку от него будет мало, и потому он не собирался поднимать его после смерти вздорной бабенки. Но припугнуть — это святое.

— Мне кажется, что вы жаждете что-то сказать мне, моя дорогая, — широко улыбнулся он. — Не сдерживайте себя, облегчите душу.

Ноздри Бэллы расширились, губы дрогнули в попытке оскалиться.

— У нас, по-моему, должны были выстроиться доверительные отношения… — Как же не хотелось работать. Тоскливая рутина.

— Мразь… — прошипела она. — Безродная мразь.

Рэм кивнул, подбадривая толстуху. Пусть говорит. Ярость — тоже хороший помощник делу дознавателя. Но сейчас ход за ним. Взболтать и немного подогреть.

— Ах да, я же забыл, вы же считаете, что родовитость передается половым путем. Что, совратив юного Алая, вы таким образом подняли свой статус и почти стали вровень с Пахтами. Тогда понимаю ваши эмоции. Но мне кажется, что сейчас ваш драгоценный Алай немного того… Мертвенький. И ваше благородство под большим сомнением. Или, пока вы вновь не разделите ложе с моим новым помощником, вы будете считать, что выше меня? Вы хотите этого?

Его давно не трогали обвинения в безродности. Да, вы, может быть, и Скорп; вы, может быть, и Нувал, но здесь, в стенах Дома Раскаяния, после обработки братьями Кнута — безродный дознаватель Консворт много выше вас, благородных. А привести свою угрозу и заставить мертвеца изнасиловать толстуху он мог. На стеночке в квартире Рэма, над рабочим столом висел сертификат, в красивой такой, серебристой рамочке. Официальная грамота о том, что «Рэм Консворт прослушал трехлетний курс в Терадском особом отделении храма Медикариума и имеет право применять свои знания для служения императору». А полученных знаний ему, дознавателю его величества, хватало для шуточек вроде той, что покачивалась за спиной Бэллы.

— Паршивый пес сумасшедшего императора, — отрывисто прошепелявила Бэлла. — Время расплаты близится, тупая подзаборная шавка!

— Вы смогли меня испугать, милая Бэлла, — развел руками Консворт. — Теоретически.

— Альянс^[17] не потерпит Стоика на троне. Альянс сделает свой ход!

— Вы связаны с Альянсом? — лениво ухватился за сомнительную ниточку Рэм.

Вряд ли кто-нибудь из псоглавых или хладнокровных ящеров стал бы путаться с подобной несуразностью, но… Мало ли… Император Стоик не самая приятная фигура для чужих. Наверняка многим из них пришлась бы по душе совсем другая задница на троне империи. Вот только это настолько на поверхности, что даже скучно.

— Вы с его представителями тоже… ммм… трахались? — с напускной наивностью предположил Рэм, хотя внутри у него защелкала привычная машинка вариаций. Что, если Бэлла не врет? Что, если она действительно знает нечто большее, и анонимка не была очередной попыткой насолить конкурентам при дворе?

Лицо толстухи перекосило от ярости, она даже дернулась на стуле и попыталась плюнуть в сторону дознавателя. Тут же среагировал ее бывший любовник: размашисто огрел Бэллу по лицу.

Сильная женщина. Многие после трех-четырех свиданий с Братством Кнута сходили с ума, превращались в хнычущую кучку дерьма и готовы были на все, лишь бы угодить дознавателю. Ведь тот мог оградить жертву от очередной встречи с угрюмыми жнецами боли.

— Вы…

В дверь даже не постучали. Она просто распахнулась от удара, и на пороге возник старший брат Кнута Славей Мад. Его вечно бледная физиономия сейчас была и вовсе бела, словно стены Дома Раскаяния. Нижняя губа коротышки нервно подрагивала, а на верхней блестела капелька пота. Толстыми пальцами брат Кнута мял на животе свою красную тунику.

— Рэм, тебя вызывает Бонз!

— Ты не видишь, что я занят?

— Очень важно, Рэм! — взмолился Славей. — У нас беда!

— Клянусь Лоденом, Мад, ты доиграешься с такими визитами, — покачал головой Консворт. Он ловко поднялся из-за стола и подмигнул Бэлле.

— Шестой, поиграй с ней немножко. Но осторожнее, мне еще нужно будет кое о чем с ней побеседовать. Наверное.

Мертвец пошевелился, сделав тяжелый шаг к пленнице. А Рэм, сделав страшный взгляд, уставился на испуганного Славея. Нельзя мешать работе дознавателя!

Когда за ними закрывалась черная дверь, из недр камеры раздался смачный шлепок. Алай послушно приступил к выполнению приказа хозяина. Щелкнул замок, и брат Кнута выпалил, дав при этом петуха:

— Взрыв, Рэм! Взрыв! Ее величество мертва! Бонз рвет и мечет. Требует тебя немедленно.

Рэм недоверчиво улыбнулся.

— Что?

— Все плохо, Рэм. Погиб наследник! Это убийство, я уверен! Это заговор! Да иди уже, Рэм!

— Так, стоп! — Консворт тряхнул товарища, чтобы тот пришел в себя. — Что случилось?

— Убит Ной Огар!

— Там весь двор перебили, что ли? — окрысился Рэм. — Вдох-выдох, Славей! Я ничего не понимаю.

— Там… ох… ой… Рэм, все плохо! Все плохо! Был взрыв в Верхних покоях. Бонз в ярости. Я так понял, что он считает, будто это дело рук твоих подозреваемых. Я никогда его не видел таким, Рэм. Рэм, что-то будет, клянусь. Что-то будет!

Горячий шепот Славея был чуждым звуком в ослепительно белом коридоре Дома. Далекие крики истязаемых Братством Кнута людей отошли на дальний план, стали ненавязчивым фоном.

— Я понял, Славей. Спасибо, — буркнул Рэм. И благодарность эта была искренней. Обычно дружбы между дознавателями и братьями Кнута не случалось, и отношения Славея и Консворта являлись в каком-то смысле большой редкостью.

Конечно, своего будущего (теоретически) сына Консворт никогда не собирался называть Славеем. Но зато он мог всегда рассчитывать на полезную информацию о делах Братства, а Мад, в свою очередь, частенько получал куски повкуснее, ведь ни для кого не секрет, что дознаватель сам набирает себе Братьев для ведения допроса. И может порекомендовать кого-то из них другим агентам его величества.

Правда, кроме этого, они иногда коротали вечерок за бутылочкой дорогого вина. Но такое случалось нечасто.

— Будь я тобой, Рэм, я бы сбежал, честно, — жалко скуксился Славей. — Ты там осторожнее, да?

— Можешь последить, чтобы мой мертвяк случайно не убил подозреваемую?

Славей засомневался. Видно было, что ему эта идея пришлась не по душе. Мертвецов брат Кнута не любил.

— Хорошо, — кисло сообщил он.

— Спасибо, друг, — хлопнул его по плечу Рэм и зашагал по длинному коридору в сторону лифта.

Кабинет Гатара Бонза, верховного дознавателя, находился на седьмом этаже Дома, в конце белоснежного коридора. Две сотни футов ковровой дорожки. Две сотни кровавых футов. Красный цвет — цвет Братства Кнута, хотя Рэму казалось, что белый пошел бы ему больше.

Два Рыцаря Гнева в тяжелой позолоченной броне и с массивными излучателями в руках остановили Консворта на выходе из лифтовой камеры. Один из них жестом загнал посетителя в сканер, второй уткнулся в показатели мониторов. Лица гвардейцев императора скрывали хищные забрала с узкими, сходящимися к вискам прорезями для глаз. Бесстрастные хранители покоя и порядка.

Наконец проверяющий качнул массивным крылатым шлемом, разрешая Рэму покинуть сканер. Рыцари расступились, пропуская Консворта на ковровую дорожку. Ступать по мягкому ворсу было приятно.

А еще здесь пахло черемухой и свежестью зимних гор. Последний аромат опять напомнил о доме, и Рэму пришлось усилием воли вернуться к делам насущным. Здесь ведь все не просто так. И эти чудесные благовония призваны на службу Верховному дознавателю, чтобы заставить посетителей забыть об осторожности. Размякнуть. Ослабить внутреннюю броню.

На седьмой этаж вхожи были немногие, и аудиенции с Гатаром могли означать как великое возвышение, так и последний крах. Однако Рэм бывал здесь частенько. Возможно, потому что считался одним из лучших дознавателей Дома. Ну, или причиной такой чести был его сгинувший отец. Старший Консворт в свое время дружил с Бонзом, и верховный дознаватель видел в молодом работнике образ давно пропавшего товарища.

За эту симпатию Рэма не любили на других этажах. Несмотря на то, что папочка пропал в Глубине вместе со «Стальным клыком» двадцать лет тому назад, еще до того, как младший Консворт поступил на службу императору.

Отношения с отцом достойны отдельного рассказа, но вспоминать о них не хотелось. Были темы и поинтереснее.

Ох, а какой здесь хороший ковер! Хоть снимай сапоги да босиком гуляй! Нужно непременно купить себе такой же домой. Это, интересно, чьих станков дело? Похоже на производство Нуслайта^[18], там вообще лучшие предметы роскоши делают…

Стоп! Опять отвлекся! Ближе к земле, Рэм, ближе к земле! Старик не обрадуется новостям. Думай лучше о том, как ему поведать, что у тебя в каморке сидит предполагаемый заговорщик, а ты не выбил из него ничего полезного за неделю. И, может быть, именно поэтому случилось то, что случилось.

Но кто знал, что за этой троицей может оказаться нечто большее, чем глупый треп? Да и, если честно, Консворт даже сейчас сомневался, что они как-то связаны с происшедшим.

Интересно, что все-таки стряслось? Славей несомненно был испуган, да и прежде никогда фантазией не отличался. А на такой розыгрыш у него не хватило бы еще и смелости. Больно опасная шутка, так говорить о наследнике и ее величестве. На седьмом этаже за такой юмор быстро спускают в темные подвалы, откуда выхода уже нет.

Рэм дошел до обсидиановой двери, у которой с энергетическими алебардами застыло еще два Рыцаря Гнева. Остановился, нервно провел ладонью по затылку, смущенно улыбнулся бесстрастным забралам и кашлянул.

Гатар Бонз стоял во главе Дома Раскаяния столько, сколько Рэм себя помнил. И еще лет пятьдесят до того момента, как Консворт, будучи молодым и горячим уроженцем снежного Солокера, выбрал путь дознавателя его величества. А за годы службы под началом старика он хорошо уяснил, что Дом это Бонз, а Бонз это Дом. Об этом не стоило забывать ни на секунду. Иначе можно было очутиться в знакомой камере, но уже по ту сторону стола. Несмотря на все родственные и дружеские связи пропавшего отца.

Фух…

Дверь со свистом скользнула вбок, и Гатар, сидящий во главе длинного стола, поднял взгляд на гостя. Лицо его закрывала металлическая пластина со зловещей решеткой респиратора поверх белых губ. Бледные, почти пустые глаза без ресниц и бровей смотрели равнодушно, как на пустое место. Но это ровным счетом ничего не значило. Внутри у него наверняка бушевал ураган. Жрецы Медикариума как могли поддерживали жизнь старика Бонза, превращая его в мыслящий труп. Тело уже почти не откликалось на импульсы мозга, но Гатар держался за бренность бытия скрюченными узловатыми пальцами и готов был на все, лишь бы встретить еще один рассвет.

Сколько ему лет, интересно? Среди дознавателей ходили слухи, что больше трех сотен. Что он еще служил при Аурусе, деде нынешнего императора Стоика и видел падение его младшего брата — Зарака Халамера.

Рэм вошел внутрь, чувствуя на коже потоки теплого воздуха. У Гатара в кабинете всегда было жарко. Старые кости не любят холода, даже если их несколько раз обработали магией молчаливые жрецы в белых одеждах. Дверь быстро вернулась на свое место, а настроение дознавателя ухнуло в темную пучину.

Пальчики уже была здесь. Проклятье!

Оставалось надеяться, что в ее обществе старик не станет буйствовать. Гатар питал к Пальчикам странную расположенность, вполне конкурирующую с отеческими чувствами к Рэму. Высокая, достаточно стройная (скорее всего, это был ее единственный плюс) женщина будто облагораживала верховного дознавателя, хотя была тупой, как боевой голем Элементиума, уродливой, как бывалый некропехотинец «Дыхания смерти»^[19] и при этом жестокой, как самый извращенный жрец Ксеноруса.

По крайней мере, так считал Рэм.

Адова канитель, вот как эти качества можно совместить в одном человеке? Тем более в женщине!

Последних в Братстве Кнута хватало, но мало кто из «прелестниц» забирался в иерархии палачей и дознавателей так высоко, как это сделала Пальчики. Бледная сероглазая аристократка прошла по карьерной лестнице с первой ступеньки и до последней. Она терпеливо убирала камеры, забрызганные кровью жертв; она безропотно мыла инструменты, брошенные братьями после пыток; она усердно потрошила изуродованных покойников и неделями корпела в угрюмых библиотеках Дома, набираясь теоретических знаний. Она была готова на все, лишь бы развивать свой талант и дальше. Похвальное устремление, конечно.

Пальчики недовольно поджала обкусанные губы, когда увидела Консворта, и он не преминул ответить ей презрительным взглядом. Долбаная извращенка. Нормальный Брат Кнута, добившись звания дознавателя, всегда отказывается от должности мастера заплечных дел. Но Пальчики до сих пор работала сама, получая, наверное, сказочное удовольствие от непосредственно процесса допроса. Ей наплевать на результат, ей просто нравится причинять людям боль!

По телу вдруг пробежала предательская волна жарких воспоминаний, и настроение ухудшилось еще больше.

— Дор Бонз, — почтительно склонил голову Рэм, чувствуя немую злость во взгляде Пальчиков. — Вызывали?

При свидетелях с Гатаром лучше говорить официально, иначе Верховный дознаватель может устроить показательную кару обнаглевшему служителю Дома.

— Садись, мальчик мой, — необычайно мощным и глубоким голосом приказал Бонз. Губ он при этом не разомкнул, да и взгляд его как был пустым и скучающим, таким и остался. Сдает старик, скоро отомрут все нервные окончания, и их окончательно заменят хитроумные и зачарованные механизмы Медикариума. А Верховный дознаватель Гатар Бонз станет либо трупом, либо киборгом. Но начало хорошее. Гатар приласкал своего любимчика перед глазами Пальчиков. Так что получай, стерва.

Консворт с видом победителя сел в мягкое кресло и устроился так, чтобы даже не видеть надменной дознавательницы. Задавать вопросы он не спешил, хотя ему и не терпелось. Но пусть старик говорит.

Тот не торопился. Очень медленно перевел бесцветный взгляд с Рэма на Пальчики, и на миг его тонкие и сухие губы тронула тень улыбки. Но лишь на миг.

— Полчаса назад погиб наследник Рэйард Третий. Вместе с ним также была убита Диан Великолепная, супруга его величества, — сухо сообщил он. — На месте уже работают наши дознаватели, но…

— Да что стряслось-то? — не выдержал Рэм, и немедленно поправился, услышав фырканье Пальчиков. — Как это случилось, дор Бонз?

— Заткнись, Консворт! Я еще не закончил, и не просил тебя встревать раньше, чем тому придет черед! — резко одернул его Верховный.

Консворта бросило в жар, по шее пробежались колючие лапки мурашек, и он затылком почувствовал довольную ухмылку садистки. Проклятье, один ноль в ее пользу! Впрочем, сейчас это не имеет значения. Новости Бонза дурно пахли. И были, прямо скажем, паршивые.

— Причина смерти — взрыв, — после минуты тяжелого молчания продолжил Гатар. — Уже известно, что бомбу подорвал охранник Ноя Огара. И, как вы сами понимаете, теперь даже самые опытные из Читающих^[20] не смогут добыть из его башки информацию. И еще одна неприятная новость… Старина Ной погиб вместе с императорской семьей.

Потеря Ноя — это сильный удар по империи Лодена. Огар был одним из старейших наместников. В нем еще жил дух той страны, которая выбралась из далеких глубин космоса и из потерянной и разбитой расы стала могучей силой, с которой был вынужден считаться даже Альянс.

Консворт вдруг отчетливо понял, что империя уже никогда не будет прежней. Что его обычная жизнь скоро изменится. И что ему совсем не хочется таких перемен. Стул вдруг перестал быть удобным, и Рэм пошевелился, меняя положение.

— Как себя чувствует Стоик? — с трогательной заботой спросила Пальчики.

Коварная сука. Она же притворяется доброй и хорошей. По-настоящему ей плевать на императора!

Левое веко Бонза чуть дернулось, и белесый глаз уставился на дознавательницу:

— Тот, кто восседает на Звездном Троне, обязан чувствовать себя хорошо. Иначе туда усядется тот, кто чувствует себя лучше. И если у тебя остаются сомнения, девочка моя, то я отвечу: Стоик чувствует себя хорошо. Он так же хорошо себя чувствовал, когда тридцать лет назад Песья лихорадка выкосила половину населения Примы вместе с его матерью и единоутробным братом Курцем Халамером. Он был не менее бодр и мудр, когда двадцать лет назад в астероидном поясе, на окраине системы Ливня, нашли искореженный корабль его дяди Шорса, а после блистал улыбкой, пока хоронили его кузенов: Локкари и Джея, оказавшихся вместе с семьями на злосчастной посудине. Сейчас, полагаю, он так же улыбчив и охоч до общения. Пока останки его семьи отскребывают от стенок Ноевских покоев. Глубина тебя поглоти, девочка моя, как он вообще может себя чувствовать после такого?!

Пальчики пристыжено опустила глаза и плотно сжала губы.

— Надеюсь, вы оба понимаете сложившуюся ситуацию? Мальчик мой? Девочка моя? Ветвь династии Халамеров заканчивается на Стоике. Более никого из древнего рода в живых не осталось. Хорошо если император найдет себе жену в ближайшее время, и та понесет от него сына. А если нет? — продолжил Гатар. — Надо ли мне говорить, что многие хотят сесть на Звездный Трон, и теперь у них такой шанс появился?

— Если только этот шанс не был тщательно подготовлен, — проговорил Рэм.

Гибель кузенов Стоика, по его скромному мнению, достойна отдельного рассказа, и Консворт был убежден, что холодный космос видел настоящую и неприятную причину их смерти. Ни один дознаватель не поверит в такой «несчастный случай», в котором гибнет целая ветвь правящего дома. И кое-кто говорил, что за крушением корабля дяди Шорса видна могучая тень его властного племянничка.

— Верное направление мысли, мальчик мой, — заметно спокойнее проговорил Гатар.

— Что я должна сделать, дор Бонз? Какая моя задача? — спросила Пальчики.

— Ваша, моя дорогая, задача. Исключительно ваша. От меня потребовали лучших дознавателей на это дело. Я выбрал вас.

Никогда еще Рэм не был так близок к тому, чтобы подать в отставку. Хотелось немедленно встать и уйти. Работать с этой ненормальной и каждую секунду ждать в свой адрес какую-нибудь гадость? За что такое наказание?! Что-то внутри Рэма обрадовалось мимолетному желанию сбежать. Попыталось его поддержать, но тут же утихло под тяжелым ударом мысли о шикарной зарплате дознавателя. И о том, что он никогда себе не простит, если его «заброшенное» дело приведет империю к чему-нибудь… Эдакому…

Например, к гражданской войне.

— Но… — изумленно возмутилась Пальчики. — Дор Бонз!..

«Наша радость не знает границ, Гатар!» — подумал про себя Рэм. Работать надо с задором, а не с ненавистью. Вот удружил, так удружил долбаный старикан!

— Ваши личные конфликты — это ваши личные проблемы, — белесые глаза уставились на Консворта. — Работе и служению империи они мешать не должны. Вам это ясно.

Это он спросил или утвердил, интересно? Рэм очень не хотел поворачиваться к притихшей «коллеге». Утешало лишь то, что для девчонки эта новость тоже не из приятных.

— Отчитываться будете передо мною и наместником Нувалом. Дело возглавляет лично император, но его глаза и уши — старина Вэпс. Учтите, что перед ними я вас покрывать не стану. Так что все в ваших руках, мои дорогие, — равнодушно поведал Гатар Бонз.

— И еще…

Старик чуть пошевелился в кресле. Заколыхалась мешанина Медикариумовских трубок, опутывающих его слабое тело. Гатар опустил взгляд на пульт управления, вмонтированный в стол, и дрожащей рукой нажал пару клавиш. С резким стуком открылась крышка справа от Верховного дознавателя.

— Я не выдавал Инсигний со времен падения Зарака… — пробормотал Гатар.

Голос передатчика остался таким же громким и четким, каким и был. В нем не было того сомнения, что царило сейчас на лице старика. Но вскоре все ушло на второй план. Верховный Дознаватель вытащил на белый свет два бирюзовых шара, размером чуть меньше двух дюймов в диаметре. Инсигнии. Знаки высшей власти. Вся империя обязана подчиняться требованиям обладателя Бирюзовой эмблемы. И теперь Рэм мог без опаски допрашивать всех, кто только покажется ему подозрительным.

Вплоть до императорской семьи. Впрочем, вряд ли кто позволит ему даже приблизиться к Стоику, несмотря на все волшебные шары.

Бонз что-то шепнул, и Инсигнии повисли над столом, а затем, поворачиваясь вокруг своей оси, медленно поплыли к дознавателям.

Рэм принял знак с почтением и затаенным дыханием. Инсигния приятно грела кожу, и, сжав ее в ладони, Консворт почувствовал, как ощутимо вибрирует скрывающаяся в шаре энергия.

— Спасибо за честь, дор Бонз. Я… Я обязуюсь…

Такой торжественный момент, а он оказался к нему не готов. Но, адова канитель, видишь, отец, чего я добился? Видишь, мертвый, безродный пень?!

— Могу ли я отказаться? — тихо произнесла Пальчики, но Консворт не позволил всколыхнувшейся злости поглотить новую радость. Пусть, сучка, изображает из себя гордую принцессу. Все равно бессмысленно.

— Нет, — подтвердил его теорию Катар и нажал еще одну клавишу на пульте:

— Свободны. Оба. На выходе вас ждет человек Нувала. И держите меня в курсе.

Дверь распахнулась, и Рэм первым поднялся из-за стола. У него за спиной словно распахнулись крылья. Мир казался светлым и радостным местом, а тело легким, как пушинка. Какое доверие, адова канитель! Он — владелец Инсигнии!

Волшебный шар Рэм с сожалением положил в карман штанов. Это чудо так не хотелось прятать!

— Консворт? — встретил его в коридоре крепкий военный в синей форме внутренней службы безопасности. — Мое имя Излом Раберс. Я хотел бы приступить к делу неза…

— Мне нужно знать все об этом охраннике, — сходу перебил его Рэм. У него было хорошее настроение, но на лице солдата поселилась такая презрительная усмешка, что хотелось загнать ее Излому в глотку. И смотреть в угасающие глаза с мягкой ироничной улыбкой. Консворт с трудом отогнал прочь соблазнительный образ. — Я про того, кто выпустил себе мозги. Мне нужно все: от его привычек до реестра болезней его родителей. Контакты, поездки, счета, элементы съемки. У вас же есть съемка из покоев Огара?

— Это гостевые покои наместников, Консворт, — Излом неодобрительно прищурился. — Какая съемка?

— Не надо считать меня за дурочку. Я никогда в жизни не поверю, что там нет скрытых камер. На входе-то обязательно должна была быть.

— Съемки из его покоев нет, — отрезал Консворт. — Есть данные с внешней камеры наблюдения. Вот только…

В коридор вышла Пальчики, и Рэм тут же почувствовал себя неуютно. Женщина остановилась рядом, но дистанцию с ним удержала. Проклятье, как же им работать вместе, если его колотит от одного ее присутствия?!

— Досса Лианот, — поклонился ей безопасник и покорно удостоился холодного взгляда.

Рэм уловил, что в адрес девчонки военный употребил уважительную приставку. У Раберса что-то личное к Консворту?

— Я все равно не верю, что нет камер внутреннего наблюдения, — раздраженно напомнил о себе Рэм.

— Да мне плевать, веришь ты во что-то или нет… — побагровел от сдерживаемой ярости военный.

— Что значат ваши слова, дор Раберс?! — начал терять терпение Рэм. — Вы, офицер службы императорской безопасности, отказываетесь помогать следствию? И что значило ваше многозначительное «вот только»?

— Мы располагаем видеосъемкой с камеры напротив входной двери. Но ее часть изъята лично Вэпсом Нувалом. Все резервные данные уничтожены. У нас есть только тот момент, когда Болвар Гедаус, охранник Ноя Огара, заходит в его покои и инициирует взрывчатку! — отчеканил Раберс.

— Причина изъятия? — подала голос Пальчики.

— Я не знаю, досса Лианот, — развел руками Излом. — Я не дознаватель! Может быть, вы и разберетесь? Это же ваша работа, не так ли?

Раберс, опытный в дворцовых интригах, не смог не придать слову «работа» пренебрежительной окраски. Каков мерзавец!

Рэму очень хотелось заметить эту шпильку. Вытащить Инсигнию и спросить еще раз. Но он понимал, какое же это будет ребячество. И хорошо себе представлял, сколько убийственного яда вложит Пальчики в свою тонкогубую ухмылку, глядя, как он потрясает волшебным шариком перед крысиными глазками Излома Раберса.

— Все данные по мере поступления сбрасывайте мне на коммуникатор, — приказал безопаснику Консворт.

— Нам… — поправила его Пальчики.

Адова канитель, какие же мерзкие денечки ему предстоят!

— Да, — согласился он с видом, будто ничего не произошло. — Нам… Все понятно?

Излом недовольно сверкнул глазами, но промолчал. Вообще Раберсы — весьма знатный род в империи. Оттого вдвойне приятно было добить его язвительной улыбкой и фразой:

— Выполняйте, Раберс.

Уважительное обращение «дор» Рэм опустил сознательно.

Ноздри Излома гневно расширились.

— Что-то еще? — Консворт насмешливо склонил голову набок.

— Разве вы не собираетесь осмотреть место преступления? — очень холодно спросил Излом.

— Когда произошло убийство, Раберс?

— Утром…

— Ранним утром, Раберс, — поправил его Рэм. — А сейчас уже день. Как вы думаете, неужели там все еще сидят и ждут триумфального появления дознавателей Дома? Полагаю, те, кто осмотрел место преступления, уже должны были составить полный отчет, не так ли?

У Излома на скулах заиграли желваки. Массивная челюсть чуть выдалась вперед.

— Не забудьте, что эти отчеты тоже нужны, Раберс, — подмигнул ему Рэм и добавил: — Нам.

Воин резко развернулся и чеканным шагом отправился по коридору прочь. Темная фигура на фоне белых стен. Консворт проводил взглядом напряженного и оскорбленного офицера, думая о нарисовавшейся вдруг проблеме.

Эта проблема стояла сейчас позади него и молчала. И сама собой разрешаться не собиралась. А ведь дела не ждут. В горле моментально пересохло.

— У меня тут есть клиент, — он скорее просипел эти слова. Откашлялся. — Может быть, он что-то знает о…

— У меня тоже есть зацепка, — прервала его Пальчики. Ему почудилось, или в ее интонации прозвучала насмешка? Может, показалось?

Или все-таки прозвучала?

Проклятье, эта сука над ним издевается? Она считает себя чем-то лучше его? Надо бы развернуться и посмотреть на выражение ее лица. Надо! Но так не хочется. Вдруг она заметит, как он нервничает?

— Тогда работаем по обоим направлениям… — Как же хотелось сказать что-нибудь другое, что-нибудь хлесткое, убийственное. Способное открыть ей глаза на все, что она когда-нибудь делала. Чтобы она прозрела, поняла свою никчемность и покончила с собой от раскаяния!

— Если появится новая информация — прошу немедленно сообщить ее мне, — сказала Пальчики, и Рэм спиной почувствовал, как дознавательница развернулась и отправилась по коридору вслед за Изломом Раберсом.

Сразу стало легче дышать и думать. Да и жить, чего там говорить, стало легче.

Так, ближе к делу, Рэм. Ближе к делу. Сейчас его ждет Бэлла.

Когда Консворт подошел к кабине лифта, то остановился у неподвижных Рыцарей Гнева и покосился на их почти восьмифутовые энергетические алебарды, а затем попытался заглянуть в темную прорезь забрал, но оттуда на него глядела зловещая пустота. Пугающий взор неизвестности. Бэлла смотрела проще и понятнее.

— Надеюсь, вы не скучали по мне, — сказал Рэм, когда вошел в свой кабинет. Улыбнулся пленнице, улыбнулся Славею. И напрягся. Вид у толстяка был нервный и виноватый. А у Бэллы…

— Адова канитель… — проговорил моментально вспотевший Рэм. — Что стряслось?

— Я задремал, Рэм. Прости меня. Я задремал и не уследил. Она что, Тронутая^[21]? Я бы проснулся, если что. Прости, Рэм.

Проклятье! Консворт подошел к обмякшей на стуле пленнице. Проверил пульс. Тело уже остыло.

— Мад, ты обалдел? Ты совсем обалдел? Я же тебя не просто так оставил! Глубина тебя забери!

— Ну прости, — заюлил испуганный Славей. — Это все твой мертвяк. Я не знаю, как он ее угробил! Ударил, что ли, слишком сильно?!

Шестой безразлично покачивался за спиной мертвой товарки.

— Я проснулся, а она уже. Я ночь не спал, задремал ненадолго. Что могло случиться? Вскрикнула бы — я бы проснулся, Рэм. Прости меня… Прости!

— Вызови мне Читающих, — буркнул Рэм, понимая, что, скорее всего, уже поздно считывать останки памяти у покойницы. Смерть быстро опустошает мозг человека. Но мало ли.

— Прости меня, — всхлипнул толстяк. — Но она точно Тронутая. Только они могут так неожиданно сдыхать. Может, это поможет, а? У нее шея сломана, Рэм.

Консворт внимательно посмотрел на приятеля. Если бы он не знал Славея много лет, то предположил бы, что это брат Кнута прикончил подозреваемую. Но и вариант с Шестым тоже можно было допустить. Мертвяков необходимо контролировать.

— Почему ты так на меня смотришь, Рэм? — испугался Славей.

— Вызови мне Читающих, — отчеканил он. — Быстро!

ЭЛАЙ ЛОВСОН Шестой день

Вода была теплой и с неприятным привкусом, но Элай все равно ее пил. С трудом, маленькими глоточками. Настороженно, чтобы быть готовым остановиться, если вдруг изнутри поднимется волна омерзения и начнет выдавливать съеденный завтрак наружу.

Как же ему плохо, Лоден свидетель! Да еще и вода эта… Бортовые синтезаторы никогда не сравняются с наземными!

Где-то в районе бедра, на той тонкой границе, где нога соединяется с телом, раздражающе покалывало. Клещ настойчиво напоминал о себе.

Элай устало фыркнул и еще раз подставил стакан под кран синтезатора, подняв глаза на зеркало. Прошло всего пять дней, а вид такой, словно его года два в застенках гноили. Он провел ладонью по лицу, чувствуя сухую, царапающую пальцы кожу. Надавил на кран, слушая журчание воды.

Когда все это кончится-то, а?

— Дор стратег! — забарабанили в дверь каюты. — Дор стратег!

— Чего еще?

Четыре дня на орбите. Четыре дня запертые в беспомощной, немой и глухой консервной банке под названием «Рывок», с прекрасным видом на облако металлолома, в который превратилась орбитальная станция империи. Четыре дня перехода от состояния художника к состоянию старого кладбищенского сторожа.

Где-то в этом облаке скрывались десятки эвакуационных ботов и сотни индивидуальных капсул. Те, кому удалось спастись с погибшей летающей цитадели. Те, кто теперь задыхался в крошечных ячейках, с каждым вдохом сжигая остатки кислорода. Те, кто искренне надеялся, что их подберут корабли империи, которые непременно окажутся рядом через пару часов, ну, максимум через день после катастрофы.

Те, кто не знали, что единственное судно «Имперских карателей» с трудом преодолело атмосферу Раздора и, потратив почти всю энергию, мрачной тенью повисло на орбите, не в силах даже добраться до системного портала. Впрочем, из этой системы можно попасть только в смежные пределы, раньше именуемые пограничными. Так что без разницы, где висеть мертвым грузом.

И теперь бортовой компьютер бесполезного челнока «Рывок» каждый вечер собирал зловещую статистику эскадрильи Радикала, поступающую со спутника Калькуляции. Десять составленных из индикаторов офицерских пирамид, от стратега до тактика. Один зеленый огонек — одна еще цепляющаяся за жизнь душа. И множество красных, уже проигравших.

Ниже каждой пирамиды мигала пятизначная цифра и заботливая подсказка «раскрыть?». За этой цифрой скрывалось самое страшное. Тысячи трагедий и смертей, сведенных к холодным числам и команде «раскрыть?». Чем выше по лестнице карьеры ты забираешься, тем незначительнее становятся лица тех, кто остался внизу. Сначала ты знаешь их по именам, потом по лицам, а потом они лишь элемент статистики. Плюс-минус сотня, какая, будь она проклята, разница?

Изобилующий помехами эфир был забит обрывками тысяч тщетных воззваний о помощи, в то время как на окраине системы, у портала торчит гигантский спутник, напичканный техникой и жрецами Калькуляции, и бесстрастно пересчитывает рейтинги.

Его связь бы так пригодилась Элаю. Его связь не смогли бы глушить…

Интересно, а кто вообще ее глушит? И что тут произошло?

— Вернулся шестой борт, дор Стратег. Ловур Эрзарх запрашивает топливо для следующей спасательной экспедиции.

«Дай им топлива, Элай? Ты же не подонок какой-то, а? Ты же можешь дать им топлива, чтобы они опять полезли в ту гребаную мешанину обломков и, может быть, вытащили оттуда парочку-другую солдат? Не бери в голову такие мелочи, как гребаные синтезаторы пищи, кислорода и воды, которые, о чудо, откажутся работать без этого проклятого топлива! Подумай, это же не цифры, Элай. Это же живые люди, да?»

— Ловуру Эрзарху прибыть ко мне лично. С докладом, — сквозь закрытую дверь приказал стратег Ловсон.

Ловур Эрзарх может стать героем новой войны. Гребаный спаситель.

В ноге опять стрельнуло. Интересно, где сейчас Нара? Опять в лазарете? В последний раз, когда он ее видел — морт выглядела не краше бывалого некропехотинца. Осунулась, черты лица заострились, взгляд потускнел. Она единственный жрец Медикариума на борту «Рывка», и потому вся нагрузка по магической поддержке легла на ее хрупкие плечи.

Девушка работала на износ, вытягивая раненых с того света. Бригада медиков-хирургов просто купалась в крови несчастных, но Ловсону казалось, что вместе они делают значительно меньше, чем морт в одиночку.

Элай еще раз глянул на свое отражение. На сумрак комнаты позади. Втянул носом затхлый воздух. Он совсем забыл, каково это, жить на корабле, в четырех стенах жилой ячейки. Офицерской ячейки! Солдаты рангом ниже старших тактиков обитали в тесных казарменных блоках, напоминающих пчелиные соты.

Все познается в сравнении. Для них его покои — это дворцовая палата. А для него — могила. Потому что в его теле поселился клещ…

Ночью Элаю снилось, как у него вырастают прозрачные крылья, почему-то на руках, а не за спиной, как крошатся зубы, и вместо них изо рта лезут мерзкие хитиновые жвала. Ночью он скрывался в вонючих джунглях от солдат, прятался в болотах, ползал под землей по диковинным ходам. А когда просыпался с криком отчаянья, то раздраженно стирал с себя полотенцем липкий пот, мечтая о холодном душе в нагревшемся аду «Рывка».

Стук в дверь. Прибыл Эрзарх. Ловур Джулиан Эрзарх. Третий из пяти уцелевших высших офицеров. Там, на Раздоре, остался молодой Тимми, которого сожрали, пока он прикрывал погрузку корпуса в «Рывок». Элай видел на мониторах, как сражается с жуками вооруженный двумя энергетическими палашами ловур-гигант, как на него накатываются волны тараканов и разбиваются об усиленный офицерский бело-красный экзоскелет. Как светят прожекторами в небо поваленные сторожевые башни и как пятятся к трапам солдаты, поливая огнем эту лавину хитиновой мрази, посреди которой бурлит последний бой ловура Тимми.

А еще пропал Тэмс. Старина Тэмс, так изменившийся после модификации. Его датчик на панели горел зеленым, и это могло значить только одно: солдат жив. Как ему удалось уцелеть — неважно. Главное, что даже сейчас, спустя пять дней пребывания на захваченной тараканами планете — молчаливый офицер сражался.

Или прятался?

В любом случае, у Элая остался лишь влюбленный в Нару Рудольф, легко раненный при эвакуации; остался тучный и ленивый Даэр, отвечающий за технические службы «Рывка», да еще и этот юнец…

— Дор стратег! — молодцевато поприветствовал командира Эрзарх и вытянулся по стойке смирно. Ловур даже не переоделся после вылета. На нем до сих пор был легкий черный скафандр, а под мышкой молодой офицер держал шлем. Высокий парень, статный, широкоплечий. Его красоту портил лишь уродливый шрам, рассекающий левую половину лица надвое. Главная награда для его возраста. Любые шрамы плевое дело для жрецов Медикариума, но этот ловур предпочитал носить свое уродство как боевой стяг.

— Вольно. Проходи, — он жестом пригласил Эрзарха в каюту.

По коридору мимо протащился кто-то из техников челнока. Круглое лицо работника лоснилось от пота, да и форменная рубашка была расстегнута. «Рывок» медленно жарил запертых в его недрах людей, а доблестный Эрзарх тащил в него новые жертвы.

— Сколько удалось спасти? — спросил Ловсон, едва молодой ловур переступил порог и дверь за ним захлопнулась.

Офицер никогда не был в ячейке командира, и от взгляда стратега не утаилось, как Эрзарх с некоторым восхищением и недоумением оглядел простенькое убранство каюты. Рыцарь космоса явно был удивлен аскетичностью своего прославленного командира.

«Поменьше высокомерия, Элай!»

— Семь индивидуальных ячеек. Один бот. В общей сложности пятьдесят четыре человека, дор стратег! Мы отметили еще два бота, дор стратег! Разрешите еще один вылет! Один вылет и два бота. Мы можем спасти еще под сотню жизней!

«Или зажарить их вместе с остальными?»

Над верхней губой собралась противная капля пота, и Ловсон машинально ее слизнул, даже не почувствовав соленого вкуса.

— Что-нибудь выяснил о станции и кораблях нашей эскадрильи? — Элай скрестил руки на груди, наблюдая за молодцеватым офицером и пытаясь представить, как бы тот отреагировал, узнав, что в его командире сидит клещ.

— Ничего нового, дор стратег. Даже странно. Те, кто в состоянии говорить, утверждают, что для них тревога и объявленная эвакуация были неожиданной новостью. Все по-прежнему считают, что на момент атаки высшее руководство уже было мертво. — Эрзарх старательно проговаривал каждое слово, будто ученик под строгим взором любимого учителя. — Хотя есть кое-что, что может показаться вам интересным, дор стратег.

Элай заинтересованно кивнул:

— Продолжай.

— За пару дней до взрыва к станции пристал корабль «Триумфаторов», кого-то высадил. То ли жрецов, то ли офицеров — информации никакой по этому поводу я не имею. Но после стыковки пограничники ушли.

Ловсон хмыкнул: базирующаяся в системе эскадрилья «Триумфаторов», корпуса, испокон веков стерегущего подходы из Глубины, на призывы о помощи тоже не отвечала. Значит, и с ними не все в порядке. Диверсия? Предательство?

— Разрешите соображение, дор стратег? — вдруг спросил Джулиан. Элай кивнул и промокнул рукавом рубахи лоб. От жары пот тек по лицу ручьями.

— Скорее всего, уцелевшие корабли эскадрильи отступили к порталу в пограничную систему. Если судить по обломкам станции, то здесь погибла только она. И, если позволите, мне кажется, что сработала система самоликвидации.

Все-таки диверсия. Элай был склонен согласиться с версией ловура. Появление на орбите вражеского флота (допустим) из систем Альянса вызвало бы куда больший переполох, и пару кораблей из эскадрильи они бы точно нашли, даже если и в разрушенном состоянии. По-видимому, оставшийся за старшего офицер приказал двигаться к порталу. Судя по данным Калькуляторов — из высшего командования уцелел только стратег Сепар. Который бросил спасшихся с Раздора товарищей на медленную смерть на орбите.

— Пока нас глушат, Джулиан, придется довольствоваться только соображениями, — сказал вслух Элай. Вновь отер лицо. — Жарко, да, Джулиан?

Вопрос смутил офицера. Он смущенно улыбнулся.

— Есть немного…

— Тогда ты должен понять, почему я сворачиваю твои спасательные операции, — улыбнулся Ловсон.

Глаза Эрзарха удивленно расширились.

— Нам нужна энергия, Джулиан. Я лучше пущу ее остатки на системы жизнеобеспечения. Иначе мы тут скоро зажаримся.

— Но мы не должны бросать наших солдат, дор стратег! «Имперские каратели» всегда возвращаются за своими мертвыми! Вы сами так говорили, дор стратег! — голос офицера задрожал.

«Лоден свидетель, так лети на Раздор, смельчак. Вернись за мертвыми! Что же ты там не остался вместо Тэмса? Или не сдох, как Тимми, долбаный ты герой?»

— Ты делал хорошее, благородное дело, Джулиан. Ты молодец, и я непременно доложу о твоем рвении наверх. Но сейчас я должен подумать о тех, кто застрял вместе с нами на борту этого куска металлолома, понимаешь? Я не хочу превращать «Рывок» в космический склеп.

В ноге кольнуло, и Элай осекся. К горлу тут же подкатила сухая горечь, голова закружилась. Он едва не пошатнулся от нахлынувшей слабости, концентрируя взгляд на расплывающемся лице Эрзарха.

Слава Лодену, проклятый ловур ничего не заметил. Юнец был слишком занят своим возмущением.

— Дор стратег… но там же живые люди! — остолбенел он. — Там «Имперские каратели»! Там наши, дор стратег! Вы… Разве вы не понимаете?!

Если бы Элайчувствовал себя лучше, то с радостью бы дал ему гневную отповедь. Но сейчас слова были всего лишь словами и ничего в душе не трогали. А вот настойчивость Эрзарха раздражала.

— Я все понимаю, Джулиан. Но, надеюсь, ты оспаривать мой приказ не станешь? Операции отменить. До особого распоряжения. Ясно?

— Но…

«Лоден свидетель, да как ты не понимаешь, Джулиан? У нас нет энергии на твои благородные гарцевания! Мы торчим на орбите, как кит на отмели. Не нырнуть, не уплыть. Кораблей прикрытия нет. Станция уничтожена. Потери исчисляются тысячами! Все командование, кроме Сепара, погибло на станции! Да и сам Сепар вполне может жариться в одной из капсул, среди мусора. Думать надо о живых!»

— Мне тяжело это говорить, — вслух сказал Элай. — Но я должен думать об интересах своих людей. И ты тоже.

— Я… Я понимаю, дор стратег, — поник Эрзарх. Он повертел в руках свой шлем и по-детски шмыгнул носом. — Просто… Они там… Как в гробах…

Ловсон утер пот со лба и осторожно выдохнул. Легкие попросту горели от сухого и горячего воздуха, пропитавшего «Рывок» от кубрика до командной рубки. Но хотя бы этот молодой офицер все понял. Не вспыхнул злостью или обидой.

Не все такие сговорчивые.

— Я знаю, — сказал Элай, положив руку ему на плечо. — Не хуже тебя знаю. Нам лучше помолиться, Джулиан. Попросить Лодена Всемогущего, чтобы корабли прикрытия вернулись. И тогда мы сможем спасти оставшихся.

Ловур горячо кивнул. И в глазах его вновь вспыхнуло обожание. Ведь перед ним, перед молодым героем новой войны стоял герой прошлого. Тот, кто видел последний приход Улья. Тот, кто не потерял человечность, добравшись до поста стратега. Тот, кто был мудр, умен и добр.

«Лоден свидетель — ты противен, Элай. Твоя черная душонка прогнила насквозь».

— Отдыхай, Джулиан. Нам всем не помешало бы хорошо отдохнуть, — Ловсон подбодрил его улыбкой, и офицер, порывисто кивнув, развернулся и покинул комнату.

Романтичный юноша. Жизнь еще пообломает ему молодые зубы.

Клещ вновь пошевелился. Мерзкое чувство, когда в тебе копошится нечто чуждое. Нечто враждебное. Нечто настолько запретное, что любой из солдат императора мгновенно выпустит тебе кишки, как переметнувшемуся к тараканам предателю.

Самое досадное, что пять дней назад он пристрелил бы любого, в ком заподозрил клеща. Не разбираясь, хотя бы из чувства милосердия. Очень неприятно нарушать собственные принципы.

Элай вышел из каюты и отправился по тесному лабиринту узких коридоров в командную рубку. Туда, где у командирского пульта откидывается в сторону монитор с десятью проклятыми пирамидами. Где каждый вечер зеленых огней все меньше.

— Добрый день, — проговорил он, едва оказался в рубке. Прошел в ответном молчании через весь зал до командирского мостика. Взошел по ступенькам на возвышение и сел в кресло у пульта. Маленький надзиратель под полусферой черного купола. Если бы энергии хватало — сейчас над ним бы раскинулась звездная карта с десятками видеопотоков. И на одном из них крутились бы обломки станции.

Так что даже в вынужденной экономии можно найти свои плюсы.

У лестницы на его площадку стоял один из жрецов Калькуляции. Безмолвный адепт в черном одеянии, в черном капюшоне, с черной пустотой под ним. Руки спрятаны в широких рукавах. Голова склонена. Следит. Наблюдает. Ведет учет.

С Раздора слуг Калькуляции спаслось всего шестеро. Хотя, честно говоря, никто их спасать и не собирался. Сами просочились. И теперь на «Рывке» бродили шесть бездумных оболочек. Элай знал, что каждое слово «простых смертных», каждое их действие, каждый шаг постоянно анализируется бесстрастным наблюдателем. Фиксируется в его памяти, пока не придет считывающий сигнал со спутника, пока не унесет все заметки за много световых лет и не затрет все накопившееся в голове мертвого адепта, начав жизнь жреца с нуля.

Один раз Ловсон видел, как рехнувшийся тактик попытался избить слугу Калькулятора. С тем же успехом можно было мучить куклу. Потому что среди жрецов Калькуляции живых людей нет. Творение Медикариума во всех красе. Огромная равнодушная машина наблюдателей.

Но в чем их нельзя упрекнуть, так это в необъективности. Мертвецы, как известно, сомнений не имеют.

«Итак, чего ради ты сюда приперся, Элай?»

Пальцы пробежались по пульту, отлавливая последние отчеты, пропущенные за время отсутствия. В основном списки погибших, списки эвакуированных Эрзархом, сухие цифры последнего доклада от Даэра. Так… Синтезаторы не справляются. Больничный блок переполнен. Карцер переполнен. Всего пять дней прошло, а уже волнения среди солдат поднимаются. Мелок человеческий род.

Кто-то в зале тихо выругался, и Элай поднял взгляд.

— Сигнал! — вдруг заорал связист. Волосы у него были взъерошены, как перья у пережившего шторм воробья. — Четкий!

— Вывести на громкую связь, — приказал Ловсон. В горле от волнения пересохло. Неужели им повезло? — Есть ли видеопоток?

— Включаю, дор стратег! Видеосигнал четкий!

— …ит боевой лорд Коса. Повторяю: есть ли в секторе уцелевшие? Прошу дать оповещение, если в секторе есть уцелевшие!

Коса? Его эскадрилья должна была базироваться в соседней системе. Неужели Лоден услышал молитвы задыхающихся на орбите «Карателей»?!

Элай вывел изображение себе на монитор. Действительно Коса. На экране скуластое лицо боевого лорда «Имперских карателей» казалось еще более вытянутым, чем в жизни. Длинный хвост черных волос, украшенных драгоценностями, был собран у командующего на макушке в узел. Эге… Да он весь при параде!

«Как же ты, должно быть, жалок, Элай!»

Боевой лорд с некоторым недоумением уставился на измученного стратега.

— Говорит стратег Ловсон. Слышу и вижу вас, дор боевой лорд.

— Рад тому, что вы откликнулись, Ловсон! — неуверенная улыбка тронула губы Косы. — Подразделения боевых лордов Ветродава и Дракона сейчас выходят из порталов. Наше расчетное время прибытия к орбите Раздора — сутки. Вы продержитесь?

Элай глянул на колонку цифр от Даэра и коротко кивнул. Святой Лоден. Они уцелели. Помощь уже близко.

— Как обстановка, Ловсон? Что тут, заглоти меня Глубина, произошло?! Как погиб Радикал?! Что со станцией?

Элай потер рукой бороду.

— Я сам ничего не знаю, дор боевой лорд. На Раздоре нас атаковали тараканы. Мы проворонили принцессу. Планета потеряна. Станция уничтожена, и я не имею представления, как и кем. Сутки продержимся, но у нас тут прорва спасательных капсул со станции, а энергии для эвакуации почти не осталось!

— Эвакуируй кого сможешь, стратег! Не экономь. Скоро будем у вас и решим проблемы с энергией.

— Нам глушат связь, дор боевой лорд. Как вы пробились?

— Мой маленький секрет. Я нахожусь на спутнике Калькуляции! Стратег Сепар из вашего отделения доложил мне о наличии вражеского флота в системе. Сам он отправился на поиски корабля радиоборьбы. Они засекли источник, — нервно улыбнулся Коса. — У вас там тихо?

Корабль радиоборьбы?! Вражеский флот?! У тараканов? Ловсон не смог удержаться от этого вопроса, при этом переключив связь только на себя.

— Это не Улей, стратег, — помрачнел Коса. Боевой лорд глянул на что-то за пределами экрана.

Ящеры? Псы? Кто тогда? Кому еще нужна радиоразведка? Элай торопливо проверил данные радаров. Тихо, спокойно, нет никого вокруг.

— Это «Стальной клык», дружище, — тихо сказал Коса. — Это вернулся владыка^[22] Воннерут…

НАРА Седьмой день

Каюта дежурного медика находилась прямо в центре больничного блока. Тесная ниша с простенькой лежанкой у стены, прямо под умершей вентиляцией. Однако Наре хватало и этой малости. Конечно, здешняя духота шла вразрез со свежестью и легкостью воздуха за дверью, но и того знойного ада, творящегося в залитых полумраком казармах, здесь не было. Там смрад пота и немытых тел сбивал с ног и надолго отбивал желание соваться в жилые отсеки.

Солдаты императора терпеливо и стойко переносили выпавшие на их долю трудности. Каждый из них понимал, что приказ стратега перевести всю свободную энергию на обеспечение больничного блока это необходимость, а не блажь.

Нара повернулась на бок и подтянула ноги к животу, чувствуя бедром и плечом жесткую лежанку. Очень хотелось спать, но при этом уснуть не удавалось. Взбудораженный магией рассудок, выжатый до капли за последние дни, рисовал столь безумные образы, что морт попросту боялась закрыть глаза. Болело внизу живота и немного подташнивало от слабости.

У нее почти не осталось сил.

Кроме капельки для Элая. До каюты которого еще предстояло добраться, едва в ее каморку аккуратно постучится кто-то из дежурящих лекарей, чтобы занять пост измотанной жрицы Медикариума.

Нара поднимется, нацепит на лицо маску, отопрет дверь, впустит почтительного лекаря и потащится по коридорам «Рывка» к каюте стратега. Там она потратит последние крупицы магии на тварь, грызущую Элая изнутри, и рухнет спать. Тут же. На его кровати.

И там будет спокойно. Там рядом будет могучий стратег, и он разгонит черные тени, таящиеся в темноте. Он прогонит того молоденького водителя, который приходит к ней с тех пор, как «Рывок» стартовал с Раздора. И который каждый раз силится вытащить из горла нож.

Последние два дня она ночевала в каюте Элая. Только там ей удавалось поспать.

Стук.

— Досса Нара! Досса Нара! — жарко зашептала за дверью лекарь Лаэна. — Прибыли еще раненые, досса Нара!

Несколько секунд она лежала без движения, собираясь с силами. Еще раненые. Значит, вернулся кто-то из офицеров Элая. Кто там у него в спасители записался? Элай отзывался о нем хорошо, но считал мальчика совсем еще молоденьким.

Но и ловуром просто так не становятся. Калькуляцию связями не обманешь.

Нара села, уперлась руками в лежанку:

— Иду, Лаэна, — тихо проговорила она.

— Досса Нара! Досса Нара!

— Иду! — громче повторила жрица и встала. Нашарила в темноте нагревшуюся маску и некоторое время возилась с застежками, чувствуя лицом привычную ласку металла.

Выйти из душной каморки в ослепительную белизну больничного блока оказалось почти праздником. Свежий, прохладный воздух отрезвил рассудок. Она посмотрела в сторону карантинного блока, куда обычно доставляли новых пострадавших. Небольшой отсек, рассчитанный на двадцать коек. В первый день раненые лежали повсюду, как на носилках, так и в проходах. Запах крови даже здесь чувствовался.

Этот чудовищный конвейер Нара запомнит на всю жизнь. Из карантинного блока вело две дороги. Одна на операционные столы, где трудилась бригада хирургов, без малейшего знания искусства Медикариума, а другая в темное помещение, где работала Нара. Сюда доставляли тех, кому требовались операции посложнее, чем парочка взмахов резаком.

И сил те бедолаги требовали немалых. А ведь у нее их почти не осталось.

— Там несколько совсем плохи, Досса Нара. А один очень странный. Я не смогла сразу определить, что с ним. Хорошо было бы, если… — протараторила Лаэна и вдруг осеклась. — Как вы себя чувствуете, досса Нара?

Жрица вымучено улыбнулась лекарю и отправилась в сторону карантинного блока, слушая торопливые шаги помощницы.

— Он странный. Я боюсь, как бы заразу, какую не принес со станции. Там же солдатики меры вообще не знают. Может быть, от этих песьих сучек чего подцепил… Ту же Песью лихорадку.

Проститутки на базе «Имперских карателей», разумеется, были. И Нара тоже слышала, что среди них попадались и представительницы чужих рас из Альянса.

Они вместе прошли сквозь дезинфицирующий шлюз. С шипением сработали распылители, и в горле запершило от пропитавшего воздух средства. Стараясь не дышать, Нара прошла во второй отсек. Снова шипение, резкий запах, и кожу облепила противная липкая пленка. Стоило больших трудов удержаться и не вытереть руки.

Ключ-карта скользнула в электронном замке.

Треньк — тот мигнул зеленым.

За ее спиной прошла стандартную процедуру лекарь. Склонилась к жрице и ткнула пальцем в лежащего отдельно от всех мужчину.

— Вот он, досса Нара. Вот он! — сказала Лаэна, а затем, словно устыдившись своего жеста, спрятала руки за спиной и тихо повторила: — Вот он, досса Нара.

— Я вижу, Лаэна, — сказала Нара, не понимая странного волнения коллеги и чувствуя, как заражается непонятной тревогой.

Распахнулась дверь в хирургическое отделение, и из него вышел бледный врач. Устало оглядел анабиозные столы, на которых ждали своей участи спасенные солдатики, погруженные в наркотическое безмолвие и холод криокамер.

— По мою душу есть кто-нибудь? — буркнул хирург и предплечьем потер воспаленные глаза.

— Нет, дор Лепарос, — поспешила заверить его Лаэна. — Мы сами справимся. Досса Нара посмотрит только одного солдатика, а потом…

Врач не дослушал, он развернулся и скрылся за дверью, едва понял, что его помощь не нужна.

Лаэна пошла к дальнему столу, закрытому прозрачным куполом. Обогнула криокамеры с тяжелоранеными.

— Почему он еще здесь, Лаэна? Пожалуйста, отправьте его в третий сектор! — В одном саркофаге, помигивающем зелеными датчиками системы жизнеобеспечения, она увидела замерзший кусок мяса, в котором только угадывались человеческие черты. Она уже видела этого беднягу. Вчера. Или сегодня? Или позавчера?

Нара устало прикрыла глаза. Все смешалось в одну пеструю полосу лиц, крови и пиликанья датчиков саркофагов.

Этому солдатику она тоже не могла ничем помочь. Для того чтобы вернуть ему здоровье — их корабельного оборудования просто недостаточно. И Нара опасалась, что из своей хрустальной, снежной колыбели этот раненый прямиком отправится к Калькуляторам или же в «Дыхание смерти». Все зависит от контракта, происхождения и знатности…

Как только в нем душа держится?

— Простите, досса Нара, — заторопилась лекарь, — но это из новеньких. Его нашли вместе с ним…

Жрица с удивлением посмотрела на спокойное и даже умиротворенное лицо раненого, так встревожившего Лаэну.

— И кто тут у нас такой симпатичный? — пробормотала себе под нос Нара.

Кожа у подозрительного солдата была желтоватой и скорее походила на лист старого пергамента. Росчерки бледных морщин придавали лицу болезненный вид. Но на сухих губах царила легкая улыбка, и жрица даже залюбовалась раненым.

Она сверилась с бегающими по кромке хрустального гроба огоньками датчиков. Все в норме. Все даже более чем в норме. Несмотря на нездоровый вид — система диагностировала великолепное здоровье у пострадавшего.

— С ним все в порядке, Лаэна. Почему его к нам доставили? Тем более в саркофаге? — с недоумением произнесла Нара. — Открой купол, пока я посмотрю его компаньона.

— Конечно, досса Нара!

Лекарь торопливо прошла к желтолицему. Защелкала клавишами, сноровисто отключая системы консервации.

Нара вернулась к тому саркофагу, где в ледяной ванной скрючилось тело изуродованного бойца. Склонилась над ним. Несмотря на всю типичную схожесть тяжелораненых солдат — этот не был похож на прочих. Его словно…

Жевали? Рвали на куски? Проткнули насквозь? Да что у них творилось-то в спасательной шлюпке? Как он смог несколько дней протянуть до того момента, как его вытащили люди Элая?

— Готово, досса Нара, — подобострастно склонилась Лаэна.

Клацнул, откинувшись в сторону, купол саркофага. Жрица подошла ближе, глядя, как струится наружу пар. Первую странность она отметила, когда почувствовала едкий запах, проникший в больничный отсек. Легкие резануло так, словно воздух заполнился тысячами мелких игл. Нара закашлялась. Лекарь же двумя пальцами заткнула нос и с омерзением уставилась на раненого.

— Глубина меня поглоти, чем от него так воняет? — спросила жрица.

— Не знаю, досса Нара. Но…

Человек открыл глаза.

— Ох, — испуганно отшатнулась от него Лаэна.

Это была вторая странность. После пребывания в замораживающем саркофаге раненые приходили в себя не сразу. Иным и вовсе требовались недели.

Человек скосил взгляд сначала на замершую Нару, а затем уставился на лекаря. И улыбнулся. Тонкие губы хищно раздвинулись, обнажив темные зубы.

Жрица сделала шаг назад:

— Лаэна… — прошептала было она.

И тут человек резко сел. Рывком, будто его сложила пополам неведомая сила. Руки с почерневшими венами вцепились в борта саркофага. Кожа на предплечьях лопнула, обнажив хитиновые шипы.

— Лаэна, назад! — закричала Нара.

Тварь, выбравшаяся из ледяного гроба, выкинула вперед левую руку и неестественно вытянувшаяся кисть проткнула лекаря насквозь. Лицо Лаэны перекосилось, глаза расширились. А в следующий миг женщина сипло попыталась вдохнуть, дернула рукой, коснувшись пронзившего ее шипа, и повалилась на пол. Жилы монстра запульсировали, и с каждым толчком кожа Лаэны сморщивалась, превращая прежде пышное тело в сухую оболочку.

Дальше медлить было нельзя. Оправившись от шока, жрица развернулась, больно ударилась бедром об один из саркофагов и, шипя от боли, побежала к шлюзу.

— Лепарос! Лепарос! — закричала Нара, надеясь предупредить хирурга об опасности.

Монстр тем временем выбрался из саркофага. Спрыгнул на пол. Его «рука» выскользнула из тела Лаэны и теперь медленно втягивалась обратно, обрастая плотью. Иссушенный труп убитой показался Наре скомканной кучей тряпок.

— Жрец Медикариума. Какая честь, — прохрипела тварь.

Электронный ключ не сработал. Карта скользнула в замок, тренькнул красный индикатор. Глубина меня возьми! Что случилось?

— Давно я не видел таких очаровательных девочек, — сказало чудовище. — Таких мягких…

Треньк. Красный! Да что же такое?! Почему именно сейчас?

— От тебя приятно пахнет.

Треньк. КРАСНЫЙ! Нара с силой саданула по прозрачной, но неодолимой преграде. Тщетно.

— Что случилось? — из операционной показался злой Лепарос. — Чего кричите?

— О! — неожиданно ехидно отреагировал на это монстр. — Добрый день, уважаемый!

— Почему раненый не… Это что такое?

— Беги, Лепарос! — крикнула ему жрица.

Чудовище вскинуло руку, направив кисть на хирурга. Вновь лопнула только что заросшая кожа, но врач неожиданно ловко и быстро ушел от удара, рухнув под защиту одного из саркофагов.

Треньк! Красный! Нара уставилась на ключ и прокляла себя за спешку. Другой стороной надо! Другой стороной!

— Бегите, досса. Я задержу его! — гаркнул Лепарос и сноровисто пополз куда-то прочь от выхода, прячась за рядами хрустальных гробов. Тварь неторопливо зашагала по проходу, втягивая в себя мерзкую, покрытую бурой слизью кисть. Уродливая конечность врастала в тело убийцы, снова превращаясь в человеческую руку.

— Не надо бояться, — сказал монстр. — Примите общее. Примите часть!

Дверь откатилась в сторону, пропуская жрицу. Вбежав в шлюз, Нара развернулась:

— Лепарос!

Хирург не ответил.

— Лепарос!

Тот появился через мгновение. Его голова показалась над саркофагами чуть сбоку от твари. Монстр заметил движение и развернулся к врачу, который резко поднялся и вскинул излучатель. Взвизгнул заряд.

Лепарос был хирургом, а не стрелком. Стекло отсека, куда попал его выстрел, почернело, поглотив убийственную энергию. Чужак сорвался с места, но побежал почему-то не к стрелку, а к Наре.

— Бегите, досса! — проорал врач и вновь нырнул за саркофаг.

Прошипел плавно закрывшийся шлюз. И тут же в дверь врезался «раненый». Стекло задрожало от удара, а Нара замерла от страха, глядя в абсолютно черные, завораживающие масляным блеском глаза твари. Лицо «раненого» порозовело. Исчезла странная желтизна, пропали морщинки. На лбу чудовища проступили совсем человеческие капли пота. А еще она заметила знакомую татуировку на виске монстра. Маленький черный треугольник в круге.

— Ваш мир несовершенен, — сказали послушные динамики за спиной Нары голосом чужака. — Ваш род несовершенен. У вас нет цели. А ваш император и вовсе братоубийца.

Из его спины, порвав черную форменную куртку, вырвались на свободу два щупальца. Метнулись к показавшемуся над саркофагами Лепаросу.

На этот раз тот не успел выстрелить. Одно щупальце выбило у него из руки оружие. А второе вонзилось прямо в рот. Хирург рухнул на пол как подкошенный.

— У меня тоже раньше не было цели, — осклабился монстр. За его спиной в пульсирующее щупальце уходила жизнь Лепароса. — Но Вождь дал мне ее. Ты можешь стать нами, дурочка. Впусти меня!

Монстр качнулся назад и с силой ударил по двери. Это будто разбудило Нару, и жрица бросилась к выходу из шлюза, слушая, как колотится о стекло мерзкая тварь.

У выхода из больничного отсека всегда стоял военный пост. Но до него нужно было пробежать пять сотен футов через общий зал, мимо палат, мимо кажущейся теперь такой уютной каморки дежурного — и только тогда можно надеяться на помощь. И если та придет… О, если она придет, то тварь пожалеет, что выбралась из гроба. Да, тогда она все поймет! Когда ее противником станет не добрый лекарь и не усталый хирург, а профессиональные солдаты — это должно отрезвить проклятого монстра.

Нару затошнило от воспоминаний. Кто это, Глубина его забери, такой? Как он оказался в спасательной капсуле?

— Помогите! — закричала Нара, в надежде, что ее услышат солдаты, прежде чем она добежит до двери больничного блока. — Помогите!

Она не любила бегать. Не любила и не умела. Поэтому уже на полпути ее легкие запылали от боли, а ноги налились чугуном. Далеко за спиной яростно барабанил в дверь шлюза омерзительный убийца, и Нара ждала, что в любую секунду он вырвется на свободу, а ее пронзит склизкое щупальце. Между лопаток томительно заныло.

— Помогите! Пожалуйста!

Нога предательски подвернулась, и жрица едва успела вытянуть перед собой руки, чтобы не удариться лицом об пол. Удар выбил из ее горящих легких последнее дыхание, а в глазах на миг побелело. Только не это! Нара попыталась подняться, но закричала от боли. За что? За что ей это все?

— Прошу вас! Помогите мне!

Стук бьющегося о дверь пришельца прекратился. И Нара поняла, что ей нужно обернуться. Обернуться, чтобы встретить выбравшуюся наружу тварь. Но для этого нужно сначала набраться смелости.

Жрица положила на ногу руки и попыталась найти в себе хоть немного магии. Хоть чуточку для того, чтобы избавить себя от боли и выжить. Она жмурилась, морщилась и понимала, что сейчас в ней нет ничего. Страх, боль и переживания выбили из нее остатки сил, и потому теперь жрица даже себе ничем не могла помочь.

Так некстати вспомнился слепой инструктор Кай, обучавший ее в детстве умению жреца Медикариума. А ведь она была самой талантливой в своей группе. Лучшая среди двадцати сирот, отобранных Храмом для обучения. Нара никогда не подводила вечно улыбающегося старика.

До сегодняшнего дня.

Жрица всхлипнула, скрипнула зубами и поползла. В ушах стучали обезумевшие стенобитные тараны, к горлу то и дело подкатывал неприятный комок, но она не сдавалась. Дюйм за дюймом, фут за футом — спасение с каждыми мигом становилось все ближе, с каждой секундой. Но и сил у Нары почти уже не было. Пальцы с обломанными ногтями кровоточили, боль в ноге стала совсем нетерпимой.

Она так и не обернулась назад. Ни разу…

До выхода из больничного блока ей оставалось меньше пятидесяти футов.

ЭЛАЙ ЛОВСОН Седьмой день

Он хорошо помнил свой первый военный совет лордов. Тогда он только-только получил должность стратега и гордо стоял по стойке смирно в комнате переговоров, пока высшее командование решало между собой основные вопросы, казавшиеся тому Ловсону, Ловсону-из-прошлого, чрезвычайно важными и злободневными. Он буквально на днях получил одобрение Радикала и стал одним из десяти его помощников. Большой шаг в карьере. Пик торжества. Элаю, наконец, открылось священное таинство зала, заполненного мерцающими фигурами старших офицеров.

Ему показалось тогда, что за круглым столом действительно собрались все великие лорды. Лишь потом он уловил легкую рябь голограмм. Но все равно едва дышал от восторга. Он, Элай Ловсон, принимает участие в совете таких великих людей как Радикал, Коса или Сверло. Мог ли молодой офицер помыслить о чем-то подобном раньше? Ведь каждое их слово содержит в себе истину! И теперь он, он — Элай Ловсон, может услышать их из первых уст!

Со временем ощущения притупились. Да и отношение поменялось. Превратилось в рутину, в обузу. Лямку нужно тянуть, и он тянул, стоя перед датчиками и размышляя о своих насущных делах, вполуха слушая, как командиры плетут чуждые интриги, выказывают претензии друг к другу, да и попросту ставят палки в колеса. Десять могущественных людей корпуса. Десть различных мнений. Десять героев далекой войны.

И за их спинами еще по десять призраков скучающих помощников штаба. Стратеги. Ловуров на советы не допускали. Подчиняющихся им старших тактиков тоже. Лестница военной власти, и чем дальше ты от верхушки, тем ближе к реальной жизни.

Сегодня Элай впервые сидел за круглым столом. На месте, когда-то принадлежащем Радикалу, и удобное на вид кресло сейчас было хуже пыточного. Он чувствовал, что Боевым лордам совсем не по нраву пришлась вынужденная замена. Никто из них даже словом не обмолвился, но не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы уловить в случайных взглядах неприятные огоньки.

Клещ вновь пошевелился, и Элая пробил холодный пот от боли. Прикрыв глаза рукой, он сделал вид, что массирует переносицу. Сегодня ему отсидеться не удастся. Сегодня он должен быть одним из них. Он должен слушать, должен брать на себя ответственность. И, если не повезет — спорить. Невзирая ни на что.

— Скорп доберется не раньше, чем через три дня! Не раньше! — загромыхал развалившийся в кресле грузный человек-скала с бешеными глазами. В корпусе его звали Ветродав. Голограмма лорда постоянно подергивалась рябью. Мясистые пальцы бесшумно плясали по поверхности стола. — Три дня! Вы вообще понимаете, что тараканы сделают с планетой за три дня, а?!

Лицо боевого лорда раскраснелось. Фразы он попросту выплевывал и каждый раз после этого плотно, до побеления, сжимал толстые губы.

— Три дня, будь я проклят!

— Он прав, — мягко поддержал его Дракон, невысокий, сухопарый и бледный человек с опасным огоньком в голубых глазах. — За это время мы можем потерять последние плацдармы на планете! По сводкам Калькуляторов на Раздоре остались люди Радикала. Маяк на южной базе еще работает. А значит, на планете еще идет сопротивление, и мы должны поторопиться.

— И закопать проклятых тараканов туда, откуда они вылезли! — рявкнул Ветродав и хлопнул ладонью по столу, который здесь, в каюте «Рывка», был чуть выше, чем в каюте советов на корабле шумного лорда. Поэтому Элаю показалось что тяжелая рука вошла в столешницу на целый дюйм.

— Благородные доры, нам нельзя торопиться, — подал голос Коса и тем вызвал разъяренный взгляд Ветродава в свою сторону. Элай про себя отметил ошибку Косы. Эти двое — новая кровь «Имперских карателей». Детища нововведений Стоика. Ни один из них не принадлежал к благородным и могущественным родам империи, и потому подобное обращение для них было скрытой издевкой. Раньше безродных даже не подпускали к должности стратега. А теперь охотно ставили у руля целых эскадрилий. Хорошо, что еще корпусами не командуют. Ведь могут и туда добраться.

Элай молчал. Его слова ничего еще не значат. Несмотря на то, что он остался предпоследним стратегом в эскадрильи Радикала. Так что пока Сепар не выйдет на связь — все решения придется принимать Ловсону. И даже если пропавший стратег объявится — по рейтингу Элай все равно выше, а значит, и ответственность будет на нем.

«Вот только не плачь!»

— Три дня — это самый лучший прогноз. Я опасаюсь, что Скорп с основными силами появится в системе через неделю, если не больше. И все это время мы будем смотреть, как там гибнут наши люди? — вкрадчиво спросил Дракон. Тихий, невзрачный, но очень сильный человек. Его изображение также подрагивало, как и облик Ветродава. Оба лорда только вышли из межсистемного портала, расположенного между Раздором и пограничной системой, и потому мощности сигнала на качественную передачу не хватало. — Посмотри отчеты Калькуляторов, Коса. Посмотри, как гаснут их жизни. Это ведь не просто лампочки, ты же знаешь.

Коса помрачнел.

— Нам необходимо действовать, — настойчиво продолжал Дракон. Его темные глаза смотрели на соратника внимательно, с тенью понимания. — Когда владыка отдавал свой приказ, он знал лишь о гибели станции. Он не знал, с чем мы столкнемся!

— Согласен. Но я собираюсь вернуться к спутнику Калькуляции и выйти на связь с владыкой. Уточнить данные.

— Чего же ты раньше не додумался до этого, а? — фыркнул Ветродав. — Сразу бы и связался.

Коса пропустил его шпильку мимо ушей, хотя ответ интересовал и Элая.

— Пока ты вернешься, Коса, пока они подтвердят право твоей крови, пока пришвартуешься, пока направишь ресурсы Калькуляторов в нужное тебе русло — пройдет время. Невероятно ценное время, понимаешь? День минимум.

— Мы солдаты, и должны подчиняться приказам, — угрюмо напомнил Коса. — Владыка приказал ждать общего сбора!

— Клянусь Глубиной, Коса, ты стал слишком старым! — возмутился Ветродав. — Там, на планете, скотские тараканы доедают солдат Радикала. А мы должны болтаться на орбите и ждать, пока старый пердун соизволит прибыть в сектор? Думаешь, он даст другой приказ? У нас свыше ста тысяч подготовленных бойцов. Мы камня на камне не оставим от таракашек!

— Там не только тараканы, — произнес, наконец, Элай.

— «Стальной клык»? — Дракон посмотрел на него как на заговоривший стул.

«Откуда мне знать? Ты уверен, что видел что-то? Ты уверен, что тебе не показалось, а?»

— Солдаты рассказывают, что среди напавших на базу были мутанты, дор Дракон.

Тот вежливо улыбнулся.

— Кто, простите?

— Мутанты, дор Дракон!

— Вас как зовут, юноша? — Лорд щелкнул пальцами, будто вспоминая.

— Это стратег Ловсон. Он замещает Радикала, — вмешался Коса.

— Ловсон? Хорошо, Ловсон. У вас есть факты? Есть хотя бы трупы так называемых «мутантов»?

— Мутантов я видел лично, — решился Элай. — И поверьте, если бы у меня было время там, на Раздоре, то я раздобыл бы вам парочку. Но как-то не до того нам было, знаете ли.

Угрожающе засопел Ветродав. Коса бросил на Элая подбадривающий взгляд, и только Дракон никак не отреагировал на иронию. Он выслушал Ловсона с рассеянной улыбкой на лице. Кивнул, глядя куда-то в сторону.

— Значит, фактов у вас нет? Только рассказы перепуганных и необстрелянных солдат императора?

Ловсон задохнулся от ярости. Это он-то необстрелянный?

— Чего ты добиваешься, Дракон? — опять вмешался Коса. — Тебе недостаточно того, что объявился «Стальной клык»? И что он вместо возвращения в лоно империи уничтожил станцию да повесил в секторе корабль радиоборьбы? Тебе не кажется это странным? Здесь явно замешано нечто большее, чем вторжение Улья.

— Дела благородных нас не касаются, дор Коса, — тихо ответил Дракон. — Всем известно, что отношения Воннерута и Стоика были далеки от дружеских, несмотря на их дальнее родство. Почему бы одному из них не мешать солдатам другого? Это в стиле Халамеров. К тому же, насколько я понимаю, еще не доказано, что на станции не был запущен механизм самоуничтожения…

— Там, внизу, нас убивали не солдаты, а тараканы, — раздраженно процедил Элай. К чему клонит Дракон? Ведь он точно чего-то добивается.

— Он прав, — поддержал его Коса.

— Ты завел себе любимчика, да? — пошевелился в кресле Ветродав. На Ловсона он даже не посмотрел. Да и на Косу тоже. — Молодое и трусливое мясо из благородных?

— Я бы попросил вас! — возмутился Элай.

Толстяк презрительно поджал губы, но так и не поглядел в сторону Ловсона:

— А то что, стратег?

— Ветродав, хватит! — попытался урезонить его Коса.

— Мой друг, действительно, не стоит ссориться. Мы все-таки на одной стороне, — Дракон неожиданно пришел на помощь Элаю. — Я хочу извиниться за то, что первым позволил себе…

— Мне плевать, доры, — прервал его Ветродав. — Щенок хотел о чем-то меня попросить! Пусть попросит!

— Я хотел бы напомнить вам о цели совета, — Коса побледнел от ярости.

— Какая цель? Сидеть и ждать? Я только время с вами теряю! — рявкнул Ветродав. — Бла-бла-бла одно. Делом надо заниматься, а не ерундой. Общайтесь дальше, но без меня. Через пять часов я буду уже на орбите Раздора. Вот что важно.

Лорд исчез — видимо, на его корабле отключили связь.

— Я буду вынужден доложить об этом… — Коса посмотрел на Дракона.

Тот пожал плечами и тонко улыбнулся:

— Я не оправдываю Ветродава, но он всегда был немного горяч.

Злость вспыхнула в Элае ярким светом, но он промолчал. Горяч — это мягко сказано. Нет, надо было все-таки вызвать на поединок жирного мерзавца. И выпустить ему кишки на арене. Закомплексованный урод! Там, внизу, копошатся древние враги империи, а он тут уязвленное благородство строит.

«После драки кулаками не машут, Элай».

— У меня тут какие-то помехи, — сообщил Дракон, и спустя секунду его изображение также исчезло. В комнате переговоров повисла неловкая тишина. Коса окаменевшим взглядом смотрел прямо перед собой, и на его скулах нервно играли желваки.

— Он сам отключился? — нарушил молчание Элай. Он все еще не верил в то, чему только что стал свидетелем. — Но почему? Как?

— Транспорт с топливом прибудет через два-три часа, стратег Ловсон, — официальным тоном произнес Коса.

— Что происходит, дор Коса? — Ловсон почувствовал неладное.

— Они вам ничего не предлагали? — вдруг поинтересовался лорд. Прищурился, изучая лицо Элая.

— Мне? А что они могли мне предложить? — изумился тот.

— Совместную атаку на Раздор, дор стратег.

— Святой Лоден, дор боевой лорд, я заперт на орбите! У меня едва хватает энергии, чтобы поддерживать системы жизнеобеспечения и искусственную гравитацию на борту! Какая, к Глубине, атака? — вспылил Ловсон. Он плотно сжал кулаки и почувствовал, как машинально ощерился. С трудом расслабил мышцы лица, надеясь, что его вспышка осталась незаметной. — О чем вы?!

— Простите, дор Ловсон, — Коса неожиданно отвел взгляд в сторону. — Незадолго до совета Дракон предлагал мне совместный штурм Раздора.

Новость совсем не удивила Элая. У лордов свое понимание чести. Кто больше принесет голов с поля боя — тот и велик.

— Но это же мятеж, — устало отметил Элай.

— Это лотерея, сынок. И, как бы мне не было неприятно, я надеюсь, что они в нее выиграют. Даже если это будет означать, что проиграем мы, — Коса тяжело выдохнул. — И я рекомендую вам набраться терпения, Ловсон. Судя по моим данным, никто лучше вас не подойдет на должность нового командира эскадрильи. Как только появится владыка — я буду свидетельствовать в вашу пользу. Не знаю, что скажет Ветродав или Дракон, но я был бы осмотрительнее и скромнее на следующем сеансе связи. Ветродав может быть и глуп, он, может быть, и слишком агрессивен, но вы пока еще стратег, а он все еще боевой лорд. Будьте сдержаннее, дор Ловсон. До связи.

— До связи, дор боевой лорд.

Элай прикрыл глаза, чувствуя неприятную пульсацию в висках. Вот оно, долгожданное повышение. Вот она, ступенька карьерной лестницы. И почему ему совсем не радостно? Злость отступала, дрожь из рук ушла, и на первый план выползали другие мысли. Нет, зря он, конечно, с Ветродавом сцепился. Но хотя бы честь не уронил, что важно. Иногда надо довольствоваться и малым.

Клещ опять пошевелился. Ловсон зашипел от боли, левой рукой дотронулся до бедра, скользнул к боку. С этим надо что-то делать, и чем быстрее, тем лучше. Нара должна знать, как можно вытащить эту мерзость.

В дверь забарабанили. Стратег открыл глаза, недоуменно покосился на вход и, собравшись с силами, поднялся на ноги.

До выхода из комнаты совета было максимум пять шагов. Элай преодолел это расстояние неспешно, все еще переваривая увиденное на совете. Остановился перед пультом, выдохнул, щелкнул переключателем, и шлюз скользнул в сторону.

— Дор стратег! — перед Элаем оказался Рудольф. Несмотря на легкое ранение, полученное на Раздоре, ловур от службы не отошел и постоянно бродил по кораблю, поддерживая дух солдат и обеспечивая порядок и закон. — У нас чрезвычайное положение!

Выглядел офицер, мягко говоря, неважно. Растерянным, испуганным и жалким.

— Что случилось?

— Там Нара, дор стратег. У нас в больничном блоке какая-то тварь. Отсек загерметизирован и оцеплен, но я боюсь, что чужой ушел.

— Что с Нарой? — похолодел Ловсон и машинально коснулся рукой больного места.

«За себя испугался, да? Думаешь, что без нее тебе конец? Правильно думаешь, Элай».

— Мы успели вовремя, дор стратег. Пост охраны нашел ее на полу, посреди блока. Она говорит, что мы подхватили какую-то заразу со станции. — Руки Рудольфа дрожали. Ловур пытался скрыть свою слабость, вцепившись в ремень, но Элай все равно заметил его волнение.

— Что за тварь?

— Я думаю, вам лучше послушать ее самому, дор стратег. Я приказал доставить Нару в ее каюту и поставил там охрану. По-моему, она говорит что-то… Безумное…

— Безумное?

«Слава Лодену, что она жива, да? А вот может ли она колдовать, Элай? Не знаешь? Так спроси его. Спроси добренького Рудольфа. Он наверняка знает!»

— Веди меня к ней, — оборвал гадкие мысли Элай.

Могучий ловур торопливо спустился по лестнице, неуклюже оглядываясь и проверяя, последовал ли за ним командир.

Вместе они вышли в основной коридор.

— У нас трое убитых в больничном блоке. Два хирурга и одна из лекарей, — докладывал Рудольф по пути. — И в карантине осталось около двух десятков саркофагов с ранеными. Добраться до них можно, но Нара говорит что-то странное. Что-то мне непонятное.

Элай вспомнил того паука на планете. Посчитал бы Рудольф ту тварь непонятной? И не видел ли он сам чего-нибудь такого на Раздоре?

— Отправь на охрану блока еще людей, Рудольф. И сообщи Даэру, чтобы он перестал экономить ресурсы. Пусть включает все, что нужно. Помощь уже близко.

— Хорошая новость, командир, — обрадовался ловур. На ходу поднес руку к переговорнику, включил его и произнес несколько отрывистых фраз. Даже здесь, на «Рывке», он ходил с оружием и с передатчиком.

У Элая вот ничего из этого с собой не было. И он вдруг понял, что зря.

— Сделано, дор стратег!

— Что странного говорит Нара? — хмуро спросил его Ловсон. Сейчас казалось, будто клещ забрался в сустав и при каждом шаге царапает мышцы и кости. Святой Лоден, как же хотелось присесть. Присесть и отрезать себе ногу!

Хотя уже поздно. Ногу резать нужно было там, на Раздоре, когда клещ только впился в него. Когда он только укусил Элая.

— Нара говорит… — замялся Рудольф. — Она говорит что…

* * *

— Это жрец Ксеноруса, Элай! Жрец! И я боюсь, что это был Клирик^[23]. Понимаешь, Элай? Человек и инсектоид в симбиозе! — хрипло прошептала Нара. Жрица сидела на кровати и нервно поглядывала то на дверь, то на Элая. — Как тот паук на Раздоре. Человек и таракан! Одновременно!

«Это как я, что ли, солнышко?»

— У него на виске татуировка Ксеноруса, Элай. Я точно ее узнала. Треугольник в круге!

Убранство ее маленькой и узкой каюты совсем не походило на приличествующую жрецам простоту. Одна из стен дышала проекцией лесного пейзажа. Восемь футов далекой от космоса жизни. В кронах деревьев играли безмолвные птицы, на поляне у покосившегося трухлявого пня мирно пасся лось. Животное подняло голову, посмотрело куда-то в сторону и неторопливо зашагало в чащу. Элай с трудом заставил себя оторвать от него взгляд.

— На станции не было жрецов Ксеноруса, — осторожно заметил он.

— Я его видела, Элай!

— Я верю тебе, — успокаивающе улыбнулся он. — Ты в порядке?

«Спроси, может ли она утихомирить клеща. Ведь еще чуть-чуть — и он очнется и вновь поползет, Элай. Давай, спроси! Ты же для этого и пришел! Пусть она найдет в себе немного сил…»

— Мне страшно, Элай. Я такого еще не видела. Я даже не думала, что это возможно. Он ведь был почти как человек! Это получается, что… Что любой может оказаться им!

Ловсон присел на краю кровати, рядом с Нарой. Час от часу не легче. Хороших новостей сегодня, видимо, не будет.

— Тебе надо отдохнуть, — сказал он. — Сегодня-завтра сюда прибудут корабли Косы. Он поможет нам с топливом…

— Ты должен предупредить его, Элай. Нам нельзя больше подбирать людей! Если мы наткнулись на такое чудовище — сколько еще их может оказаться там?! Его же вытащили из спасательной шлюпки! Он был на станции до нападения! — Мертвый взгляд Нары плохо вязался с безумной интонацией. Но слова были на удивление трезвы и… ужасны.

Ловсон живо представил себе выражение лица Эрзарха. Как он, должно быть, «обрадуется» запрету на спасательные операции.

— Вы убили его? — вдруг спросила Нара. Положила свою ладонь на его руку, и Элай вздрогнул. Святой Лоден, да она вся горит. Стратег неуклюже освободился, почему-то испугавшись ситуации. Нервно подумал о Санни и сухо кашлянул, поднимаясь.

Жрица истолковала все по-своему и уныло уточнила:

— Нет?

— Мы оцепили весь блок. Оттуда нет выходов. Но ничего не нашли, — признался Ловсон. — Три трупа…

— То есть эта тварь где-то на корабле? — обреченно произнесла Нара. — Погоди, как три? Там было лишь двое! Кто третий?

— Два хирурга и…

— Там был только Лепарос! Только один хирург, Элай! Лаэна и Лепарос! — вскочила на ноги жрица, оказавшись напротив Элая. — Это он третий! Это жук!

Ловсон несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Куда, интересно, дели тела убитых? Клещ вновь пошевелился, и стратег, поморщившись, отвернулся от Нары и подошел к двери.

Обеспокоенный Рудольф ждал в коридоре, и когда увидел командира, то попытался заглянуть в каюту.

— Куда отвезли тела убитых? — в лоб спросил его Элай.

— В морг… — опешил ловур. — А…

— Быстро отправь туда солдат. Никого оттуда не выпускать, до моего распоряжения. Проконтролируй лично. Один из трупов, возможно, наша цель.

Рудольф бестолково хлопнул глазами и судорожно кивнул:

— Хорошо, дор стратег!

Элай вернулся в каюту Нары и закрыл за собой дверь.

— Ты думаешь он опасен? Этот жрец… — неуверенно спросил он.

— Он убил двоих, Элай! Конечно, он опасен!

— Я имею в виду другое, Нара. Неужели он настолько опасен, что я должен вводить на «Рывке» комендантский час? — попытался пошутитьЛовсон. Но жрица шутку не поняла.

— Элай… Ты знаешь, на что он способен, а? И я не знаю! Что, если эта тварь способна воспроизводить клещей, как у тебя? — она понизила голос, покосившись на дверь. — Он же выкосит весь корабль! Или вдруг его задача истребление офицеров противника, а?

Ловсон скептически, но неуверенно хмыкнул. Ему на глаза попалась видеорамка, висящая над панелью стола. И она неожиданно привлекла внимание стратега. Три ряда серьезных юных лиц, и по центру старик со стальным обручем на глазах. Он единственный, кто улыбался. Нара почти не рассказывала про свою группу. А Элай никогда не видел этой видеографии. У нее там есть маска или нет?

— Тогда ты должна активировать Ищеек, — одернул он себя.

«И тогда у нее не останется сил на тебя, Элай. А ты благороден. Или это показуха? Чтобы она почувствовала, что нужна тебе, но ты слишком горд, чтобы попросить о помощи?»

— Как твоя… нога… — тихо спросила жрица, словно подслушав его мысли.

— Все хорошо. Терпит, — он не пойдет на поводу внутреннего голоса.

— Долго ждать нельзя. Если чары полностью развеются — он прикончит тебя в течение нескольких минут. Я должна обновлять заклинания как минимум раз в три-четыре дня… А лучше чаще.

— Терпит, Нара, — ее участие плохо вязалось с мертвецким выражением глаз. — Если ты говоришь, что все серьезно, то нам нужны Ищейки! Ты же сможешь настроить их на инсектоидов?

Он знал, что теоретически это возможно. Храмы привносили в жизнь империи много новшеств, и, несмотря на то, что Ищейки были созданы Ксенорусом — жрецы Медикариума могли программировать эти голодные черные тени. Уродливые твари никогда не теряли след, всегда находили жертву и ждали, пока за ней не придет чародей-охотник с тяжеловооруженными спутниками. Если зачаровать Ищеек на жуков, то проблема решится сама собой.

— Первым делом они выйдут на тебя, Элай, — покачала головой жрица. Она выглядела смущенной.

— Ты сможешь их настроить? — он пропустил ее слова мимо ушей.

«Надеешься, что она скажет нет?»

— Нет, Элай. И даже если бы могла, то не стала бы.

Чувство облегчения от ее слов показалось Элаю постыдным.

— Я могу отправиться с Эрзархом на спасательную операцию, пока ты запускаешь Ищеек, — предложил он.

— Я об этом не подумала, — вдруг улыбнулась Нара. — Но моих знаний не хватает на управление Ищейками. Прости.

Ловсон положил руку ей на плечо:

— Отдохни, Нара. Тебе это действительно надо.

— Знаешь, Элай, я ненавижу жрецов Ксеноруса, — вдруг сказала она. — Они не такие, как мы. Я всю жизнь занимаюсь тем, что помогаю людям. Да, в нашем Храме есть и другие направления, отнюдь не мирные. Но у Ксеноруса нет ничего направленного на благо. Как ты думаешь, Элай, не мог ли это быть их эксперимент? А? Ведь он был разумен, понимаешь? Он мыслил, как человек. Да, будь я проклята, это и был человек. Человек-жук!

— Отдыхай, — он похлопал ее по плечу.

В коридоре Элай остановился рядом с охранниками. Один младший тактик и два рядовых бойца в тяжелой броне. Должности не самые высокие, но зато с рейтингом у каждого был полный порядок: на датчиках доспехов, напротив сердца, светились хорошие цифры. Почти элита для своего-то уровня. Рудольф расстарался для бывшей возлюбленной.

Бывшей ли? Элай неожиданно для себя улыбнулся. Ловур наверняка все еще влюблен в красотку. Иначе, отчего бы ему так за нее переживать?

Лицо младшего тактика скрывало хищное забрало, разукрашенное под оскаленную пасть какого-то зверя. Заметив внимание командира, солдат вытянулся по стойке смирно и потянул было руку к шлему.

— Отставить, — остановил его Элай. — Глаз не спускать с каюты. Это наш последний жрец, солдат.

— Не беспокойтесь, дор стратег, — прошипел из динамика голос воина. — Сделаем в лучшем виде.

Элай хмыкнул. Боец прав, но до тех пор, пока здесь не появятся войска Косы — Ловсон вынужден «беспокоиться».

В своей каюте он первым делом добрался до передатчика, валяющегося на пульте среди прочего бесполезного ранее хлама, и, включив его, сел перед мониторами. Вызвал Рудольфа и бросил взгляд на экраны. Камеры послушно передавали ему изображение болтающихся в невесомости груд обломков от станции и черную глубину космоса с огнями далеких звезд. Где, интересно, отмеченный стратегом Сепаром вражеский флот?

— Дор стратег, — наконец принял вызов ловур.

— Что там? — отстраненно поинтересовался Элай, гипнотизируя взглядом экран. Компьютер услужливо очерчивал зловещие силуэты кораблей, приближающихся к Раздору. Тонкие синие контуры флота империи. Войска Дракона и Ветродава, не иначе.

— Он ушел, дор стратег. Убит смотритель морга. Мы проворонили его, дор стратег. Простите, — сухо отчитался Рудольф.

Значит, на борту свободно разгуливает откровенно враждебная тварь. Элай смотрел на то, как черные силуэты боевых кораблей заслоняют блеск далеких солнц, неторопливо приближаясь к планете, и гнал от себя мысли, что хотел бы идти в атаку вместе с ними. Что место, где он оказался по велению недоброй судьбы, ему совсем не нравилось.

— Что делать, дор стратег? — спросил Рудольф, когда пауза затянулась.

Ловсон хмыкнул:

— Отправляйся к Наре. Возьми с нее описание этого ублюдка и найди его.

— Слушаюсь, дор стратег.

— Я объявляю военное положение, Руди. Учти это.

— Хорошо, дор стратег!

Сбросив вызов, Элай набрал Даэра и закинул обе руки за голову, глядя на эскадрильи боевых лордов. Ловур не ответил. Забыл передатчик? Это очень на него не похоже.

Внутри опять кольнуло, и Элай прикрыл глаза, стараясь побороть волну ужаса, накатившую из ниоткуда. Ему ничего не поможет. Он сдохнет, непременно сдохнет. И очень скоро… Ловсон плотно сжал зубы. Отставить панику, стратег! Да где же этот проклятый Даэр?

ЛАНС ГАРБАНДЕР Восьмой день

— И если жизнь наша понадобится императору, то отдадим мы ее гордо и с радостью, ибо лишь в том сила человечества! — гремела из динамиков торжественная речь какого-то чрезвычайно пафосного стратега.

— ПонЯл, да? — фыркнул Манал и осклабился.

Ланс нацепил, наконец, шлем и первым делом проверил датчики герметичности. Всюду зелень, все замечательно. Все великолепно. И казармой больше не пахнет.

Обзор неожиданно закрыл массивный наплечник тактика. Фаб Гурен, прибыл для осмотра своего подразделения. Солокерец по рождению, он был выше любого из своих подчиненных на две-три головы.

В отряде поговаривали, что Фаб — это один из искусственно выведенных бойцов, типа големов Элементиума, но тот, кто видел выходцев Солокера прежде — удивляться не станет. Слухи о генетических мутантах ерунда, конечно, полнейшая, но когда Гурен появлялся в боевой броне — то действительно поражал своей громадностью. Почти восемь футов стали.

— Так, я здесь. Я здесь! — помахал рукой тактик, привлекая внимание. Приосанился, поправил многозарядный гранатомет, случайно зацепил бронированным локтем кого-то из солдат. — Ой, прости… — он попытался узнать пострадавшего, но спустя миг уже забыл о досадном недоразумении.

— Пришла пора вновь показать проклятым чужакам, кто хозяин приграничных с Глубиной систем. Кто последний оплот для всех разумных рас… — продолжал причитать динамик.

— Собрались, мужчины? Красиво собрались? Сан? Фенос? Постройте людей! Пила, тебя тоже касается!

Младшие тактики даже не пошевелились, потому что все три отделения и так выстроились вдоль коек. Лишь в углу ковырялся кто-то из новичков, торопливо разбирающийся со своим доспехом, но Фаб его словно и не видел.

— Мужчины, время немножко пострелять! Ведем себя красиво, аккуратно и очень пафосно, хорошо?

Он неторопливо зашагал по людскому коридору, оглядывая бойцов. Отличить сейчас одного от другого было просто невозможно. Спасали позывные, накарябанные на шлемах, да тусклые цифры личного рейтинга, горящие слева на броне, прямо напротив сердца.

— Там внизу джунгли, где окопались твари, которых многие из вас даже не видели. Я знаю, что все вы отличные солдаты, и я верю в вас! Но учтите, что от учебных боев реальность отличается!

Ланс скривился, радуясь тому, что за черным стеклом шлема его эмоции не видны.

— Ты слышишь меня, Пила? — Фаб вдруг развернулся и обратился к Лансу по прозвищу.

— Так точно, дор тактик, — отчитался тот и плотно стиснул зубы.

— Ну, хотя бы в этот раз слышишь, — отвернулся тактик и двинулся по живому коридору дальше.

Ланс Гарбандер, двадцатишестилетний уроженец Ливня, зло проводил командира взглядом. В этот раз, значит? А до этого вроде как не слышал, выходит? Манеры тактика в последнее время лишь выводили Ланса из себя.

— Помните, дети мои, все будет хорошо, если вы будете слушать своего большого папочку, — вальяжно продолжил Фаб.

— Когда посадка, дор тактик? — перебил его Ланс и мстительно улыбнулся. Нечего тут петухом хвост пушить, лучше бы делом занялся. И так всем известно, что внизу их ждет не отпуск и не развеселый дом с ласковыми девочками.

— Я все скажу, Пила, — холодно парировал тот. — Следите за субординацией.

Ланс хотел ответить в таком же духе. Но удержался. На шлеме тактика красивыми объемными буквами был выведен его позывной: «Папа». Как говаривали ветераны подразделения — он сам себе его дал. И Ланс был готов в это поверить. Но грубить не собирался. Гарбандер никогда не забывал о безмолвных и мертвых адептах Калькуляции. Один из них черной тенью торчал у двери, и, младший тактик был убежден, уже формировал отчет о бедолаге-новичке, который до сих пор не смог справиться со своей броней. Минус в рейтинге обеспечен.

Сан, в чьем отделении был непутевый солдат, ощутимо нервничал. Потому как и его рейтинг мог пострадать.

— В общем, делаем все быстро, красиво и аккуратно. А теперь на погрузку. Наш шлюп… — Фаб замялся.

Ланс прикрыл глаза. Сейчас опять начнется.

— «Радуга» вызывает командование. «Радуга» вызывает командование! — забубнил Гурен. «Радуга» — это название их отряда. Самоназвание Гурена. Солокерец был не лишен тщеславия.

— В жопу тебе чемодан, Фаб, какая, мать его, «Радуга»? — прохрипело из динамика. — Я ж тебе четким языком сказал — семнадцатый шлюп ваш! Хватит тратить мое время!

— «Радуга» принял, дор старший тактик! — нисколько не смутившись и чрезвычайно серьезно ответил солокерец:

— Ну, мужчины, все слышали? Семнадцатый шлюз, и шевелите задницами, барышни!

Гурон включил бойца. Насколько Ланс знал — этот «режим» у тактика выключится, как только самовлюбленная громадина устанет. А уставал командир «Радуги» гораздо раньше остальных солдат. Сказывались восемь футов роста и весьма преклонный для штурмовика «Кровавого Мора»^[24] возраст. Фаб Гурен был слишком стар для десанта. Еще пара лет, и его спишут в запас насильно.

Несмотря на почтенный возраст, ветеран-старожил никогда не видел войны. Когда здесь, на Раздоре, шли бои — Фаб служил где-то на удаленном объекте Солокера, в охране. Только лет десять назад он поступил на службу к «Имперским карателям». Как его только на медкомиссии не зарубили, а?

— Пошли-пошли-пошли! — заорал Фаб.

Корабль их эскадрильи бурлил жизнью. Отряды «Мора» готовились к десантированию на раскинувшуюся внизу планетку, о которой Лансу уже кое-что было известно, спасибо базам данных и архивным записям. Именно из них он почерпнул, что девяносто процентов поверхности покрыто джунглями. Людских поселений шесть, военных постов более десятка. Схема их расположения у Гарбандера была. На юге законсервирована резервная база с автономным питанием. Есть военный блок дежурного контингента. Есть четыре закрытых Храмами объекта. На планы не нанесены.

Ланс шел в колонне и потому мог спокойно изучать карту планеты. Зона их предполагаемой высадки ему была еще неизвестна, но в военном деле ориентирование не последняя вещь, особенно в таких условиях как джунгли. Поэтому лишний раз посмотреть на местность не помешает. Тем более что среди талантов молодого ливненца было умение сопоставить карту с реальным ландшафтом.

Болота и леса. Один горный массив. Гарбандер остановился, едва солдат, идущий перед ним, застыл. Машинально поправил резак на бедре. На борту «Завоевателя» царили настоящий кавардак и хаос. Это было так не похоже на привычные учения. Волнение сотен солдат растекалось по коридорам и отсекам корабля, наполняя его торжеством момента. Первая военная операция за несколько лет. Не привычная игровая битва в виртуальном мире. Здесь тоже будет больно, но погибнуть можно только один раз.

Дождавшись, пока по коридору прокатят мобильные площадки техников, младший тактик продолжил движение, переключившись на карту. Он изучал ее все дорогу от портала до орбиты. Он поднял из архивов все, что знала империя о климате и особенностях ландшафта, о повадках и особях тараканов, захваченных или уничтоженных на Раздоре. Он собирал все возможные данные.

Он делал больше, чем входило в обязанности младшего тактика. И отнюдь не просто так. У Ланса была мечта. Когда-нибудь, может быть, через двадцать лет, может быть, через тридцать, но обязательно еще в расцвете лет — он обязательно станет боевым лордом. И теперь, когда Стоик упразднил обязательную родовитость офицеров, у Гарбандера, простого парня с Ливня, был шанс, которым грех не воспользоваться. Тем более, что его личный рейтинг давно уже перебрался за пятитысячную отметку, переплюнув даже рейтинг Фаба.

Но должностей свободных нет. А Гурен не торопился с рекомендациями. Но Ланс не отчаивался и не сдавался. Дальше все будет много лучше.

Когда отряд Ланса прошел шлюзы в ангар, со стартовой площадки уже отправились в полет две огромные махины Лоденских Мамонтов. Гигантские машины смерти, похожие на шестидесятифутовых рыцарей древности. Невероятно дорогие военные игрушки империи. По сути тот же боевой доспех тяжелых пехотинцев из какого-нибудь «Зова битвы»^[25] и управляется одним оператором (второй на замене), а вот урона подобная махина наносит гораздо больше, чем подразделение штурмовиков.

Вот только Ланс сомневался, что Лоденские Мамонты окажутся хорошим подспорьем для войны в джунглях.

Черные туши безмолвно двинулись к орбите Раздора, сияя голубым светом дюз. Гарбандер скосил глаза на провал ангара, ведущего в открытый космос. Отсюда он мог видеть лишь малую часть планеты. Размытое пятно бурых и зеленых красок, с яркими вспышками огней. В атмосферу Раздора уже входили первые штурмовые боты с других кораблей империи. Войска Дракона и еще какого-то лорда высаживались в боевом режиме.

В семнадцатом шлюпе их поджидал морт, и Ланс, вошедший в недра штурмового бота, едва не отшатнулся от жрицы в сторону. Взглянул в бездушные лица мрачных охранников и постарался сесть подальше от молчаливой служительницы Медикариума. Ее скафандр отличался черными и алыми отметинами на руках и ногах. А значит перед ним кто-то из боевых мортов. И охранники вряд ли живые люди. У чародейки оказалось прозрачное забрало шлема, и оно позволило оценить достаточно миловидную внешность. Вот только кожа на висках девушки побурела и съежилась в омерзительную коросту.

Ланс почувствовал укол жалости к ней. Такая молодая и такое уродство. Как уроженец Ливня он недолюбливал все Храмы империи, считая их учения как минимум мерзкими. Зачем так издеваться над своей плотью? И особенно над чужой!

Покосившись еще раз на охранников морта, Гарбандер откинулся на спинку и принялся пристегивать себя к посадочной раме. Это пригодится, когда начнется болтанка перед посадкой.

Фаб всей своей громадой уселся напротив девушки. Сказал что-то, засмеялся в одиночку своей шутке, поймал холодный взгляд бледной жрицы и умолк.

— Эти из «Дыхания», клянусь! — проговорил на канале Ланса кто-то из солдат. — Клянусь, это бойцы из «Дыхания смерти»!

Гарбандер не ответил, хотя прекрасно знал, как на самом деле выглядят солдаты мертвой пехоты. Те поднятые Медикариумом громилы, затиснутые в боевые доспехи, сильно отличались от телохранителей жрицы. Не было у ее молчаливых соседей цепей на покрытых рунами нагрудниках. Не торчали приваренные к поножам и наручам зазубренные клинки. Даже армирования позвоночника не было, чего уж говорить о шейной защите от пуль.

Но все равно охранники заставляли Ланса чувствовать себя неуверенно. Воевать без Храмов лучше, чем с Храмами.

Как-то раз Гарбандер видел, как дерется боец «Дыхания смерти». Колени, локти, плечи — все шло в бой. И все было смертельно опасно. Выстрел, удар рукой (а на перчатке тоже клинок!), удар коленом, разворот и удар локтем. И всюду сталь. Добротная сталь, превосходно пробивающая даже хитиновую броню тараканов.

Когда Ланс заключал контракт с «Имперскими карателями», то в графе о «посмертии» он поставил галочку «нет». И теперь жил спокойно, будучи уверенным, что в случае гибели он не попадет в ряды «Дыхания смерти» или же безмолвных адептов Калькуляции. Уж лучше сгореть и прахом разлететься, чем после смерти быть… вот этим.

Их качнуло, и Ланс уставился в иллюминатор. Ангар с десятками ботов, в которые грузилась армия Дракона, медленно поплыл мимо, и вскоре Гарбандера повело в сторону. Крепежи посадочной рамы вцепились в броню скафандра. Кто-то из солдат выругался.

— Да-да! Это было хорошо! — немедленно откликнулся на это Фаб. — По-мужски было!

Ланс посмотрел вправо, в сторону кабины пилотов, и наткнулся взглядом на черный силуэт Калькулятора. Мертвецу-наблюдателю скафандр был не нужен, и это смотрелось странно посреди десятков упакованных в доспехи воинов.

Скорее бы высадка. Там он сможет себя проявить. И, может быть, его заметит кто-нибудь из старших тактиков. Заметит и выделит среди прочих. А потом спросит себя: почему тот ловкий парень так засиделся среди младшего командного состава? Ведь ему пора заниматься делами поважнее, чем оперативная работа «в поле», ведь он явно способен на большее. А что у него с рейтингом? О, Великий Лоден, отчего солдат с рейтингом «4676» до сих пор младший тактик?! Немедленно найти ему соответствующую должность!

Ланс мечтательно улыбнулся. Какой же все-таки шанс ему представился. Как же кстати случилось нападение Улья!

Вскоре бот нещадно затрясло. Обшивка заполыхала огнем, сжигающим верхние слои краски и металла. Ланс вцепился руками в посадочную раму, чувствуя, как на него наваливается вес доспеха и как с каждой секундой тряска становится жестче и болезненнее.

— Садимся, — восторженно проговорил в наушнике Манал. — Садимся, мать его!

Манал вместе с ним закончил учебку и, по счастливой случайности, тоже получил назначение в эскадрилью Дракона, хоть и в другой отряд. Но через год Ланса повысили до младшего тактика и перевели на освободившуюся должность в подразделение Фаба Гурена. Так дорожки двух выходцев с чудесного Ливня опять пересеклись.

От тряски кого-то из солдат затошнило. Он даже попытался на миг стащить с себя шлем, но Сан сноровисто скрутил бедолагу. Ланса такой дурной пример подбодрил еще больше, и Гарбандер нашел в себе силы выпрямиться, чтобы встречать неминуемые толчки с гордым видом, а не жалко скрючившимся.

Тот самый новичок, что ли? Незадолго до вылета к ним в отряд взяли желторотого солдата только-только из учебки. Ланс прищурился, разглядывая позывной на шлеме.

«Комар».

Ну да, новичок.

Сан сидел рядом с блюющим бедолагой, контролируя его движения. Пока шлем ни в коем случае снимать нельзя. Можно будет только по команде, когда под ногами окажется твердая земля, спина будет прикрыта товарищами, а выброшенный офицерами маяк обозначит точку сбора.

Ланс посмотрел на Калькулятора. Тонкие руки адепта болтались словно тряпичные, но голова в капюшоне была неподвижна. И черный провал смотрел на Комара. Влип паренек, влип. Но ничего, у всех вначале бывают трудности.

Ну, почти у всех.

Потому что у Пилы таких проблем никогда не возникало.

— Посадка через пять минут, — прохрипел в наушнике голос пилота. — Держитесь, сейчас еще немного потрясет.

Желудок Ланса заныл, и Гарбандер с испугом проглотил накатившую слюну. Только не облажаться! Только не облажаться! Терпеть! Он бы плотно стиснул зубы, но испугался, что от тряски те раскрошатся.

Слева что-то невнятное промычал скорчившийся Фаб. Гигант растопырил руки, вцепившись в раму, и нелепо елозил ногами по полу, потеряв упор. Жрица напротив него сидела неподвижно, будто бы и не прорывался сквозь атмосферу неуклюжий штурмовой бот императора. Темные глаза волшебницы смотрели на тактика Гурена безо всякого выражения.

— Держитесь, — сообщил пилот. Тряхануло так, что Лансу показалось, будто его разорвало пополам. Но следом за рывком бот сразу же успокоился, и болтанка прекратилась.

— Готовьтесь к прогулке, девочки, — подбодрил пехоту летчик.

— Алая группа, приготовится, — деловито приказал своим Ланс. — Оружие проверить, мониторы включить. Полная боевая готовность.

— Минута до посадки!

— Первой идет Алая группа, за ней Черная. Синие — прикрываете! — очухался наконец Фаб. Его голос подрагивал.

— Черная группа — принял, — басом откликнулся Фенос.

— Синяя группа — принял, — процедил Сан и отвесил подзатыльник новичку. Комар дернулся, коснулся шлема и с усилием опустил руки.

— Алая групп… — начал было Ланс.

— Почему же молчит Алая группа? А? Нужно особенное приглашение? — оборвал его Фаб. — Чего молчишь, а?

— Посадка! — вмешался пилот.

За бортом заревели дюзы, затрещали ломаемые стволы деревьев. Гарбандер бросил взгляд в иллюминатор, за миг до того, как все скрыли бурые заросли. Над темным морем лесистого Раздора в небо поднимались черные столбы жирного дыма, и это совсем не понравилось младшему тактику.

— «Радуга», на выход! Пошли-пошли-пошли! — заорал Фаб.

— Санчес, Манал — вы первые, Борода и Варвар, вы следом. Остальные как обычно. Лось и Зима — замыкаете! — выпалил в передатчик Ланс.

Люк бота открылся. И через миг по нему забарабанили сапоги солдат.

Воины императора высыпали в сырую траву вокруг приземлившегося бота, быстро и деловито заняли круговую оборону, вглядываясь в бурые джунгли. Измятая посудина пропахала в чаще уродливую борозду. Отнюдь не штатная у них вышла посадка.

— Зима — анализ воздуха, — буркнул Ланс и привалился плечом к сломанному стволу дерева, глядя, как сочится из места слома желтоватый сок. По черной коре медленно ползла какая-то букашка, и Гарбандер размазал ее пальцем. От греха подальше.

— Манал — чисто, — тем временем отчитывались его бойцы.

— Варвар — чисто.

— Зима — воздух чист. Примесей нет, — провела анализ единственная женщина в их отряде. Ланс считал, что она должна далеко пойти. Самый умный человек среди его подчиненных. Гарбандер повел стволом, вглядываясь в окружавший его лес. Где-то там может скрываться прорва тараканов. По спине пробежалась волна мурашек.

— Заноза — чисто.

— Алая группа на позициях. Воздух проверен, примесей нет, — хочешь не хочешь, а Гурену докладывать все равно надо.

— Экономим кислород, — немедленно ответил тот.

Руку на пояс, панель отщелкнуть, кнопку отжать, дыхание задержать. С шипением фильтры скользнули на свое место, и тут же где-то по ту сторону бота Комар стащил со своей головы заблеванный шлем.

Морт и ее охрана вышли последними. Неспешно вышли, словно на прогулку.

Вокруг звенели джунгли, и теперь, когда фильтры отключились, Ланс чувствовал их тягучий, влажный запах, который показался ему очень плотным. Контролируя свой сектор обстрела, перетянутый свисающими с ветвей изумрудными лианами, Гарбандер вызвал на внутренней стороне забрала карту, на которой должен был появиться маяк сбора. Так как спутника в системе больше нет, то значит надо работать по старинке, по ориентирам, а не по координатам.

— Куда нам идти, Пила? — рядом оказался Фаб. Тактик откинул забрало, и его свиные глазки подслеповато прищурились.

— Северо-северо-запад, — отчитался Ланс, хотя его так и подмывало поинтересоваться с каких это пор ориентирование отряда — задача младшего тактика. — Мили три…

— Три мили?! — опешил Гурен. Его поросячий взор на миг стал испуганным, и гигант схватился за передатчик. — «Радуга» вызывает «птичку». «Птичка», что за, мать вашу, три мили?!

— Мы немного сбились с курса, пехота, бывает. Ничего, не развалитесь, не бумажные, — весело отчитался тот.

— Вы слышите? — вдруг сказал кто-то из солдат. — Слышите?

Ланс нервно огляделся, контролируя ближайших бойцов. Все в порядке, все при деле, сектора не провалены. Хотя в этих проклятых зарослях можно спрятать сотни тараканов. Среди заросших мхом и лианами деревьев неспешно колыхались диковинные растения. Некоторые из них походили на переросший десятифутовый папоротник, некоторые на гигантские лопухи, но большую часть местной флоры Ланс правильно классифицировать не мог. Но, как подсказывали данные из архивов, опасных среди них не было.

— Ой-ой, — испуганно сказал Фаб.

Видимо, он тоже что-то услышал, и потому Ланс включил усиление звука, и тут же убавил громкость, потому что барабанные перепонки опасно заболели от грохота взрывов, тарахтения пулеметов и воя разрядников.

Гурен растерялся, беспомощно огляделся, пытаясь понять, откуда звук. Ланс сообразил быстрее.

— Бой у маяка!

Судя по гвалту из динамиков — там шло нешуточное сражение. Совсем нешуточное. А они здесь, в трех милях от драки, одни.

— Что на командирском канале, дор тактик? — не выдержал он и тряхнул Фаба. Им нужно понять, что происходит. Нужно подготовиться самим и подготовить солдат.

Ему показалось, что на его секторе что-то пробежало в зарослях, отчего тяжелые макушки папоротника закачались. Но в этот миг Гурен резко дернулся, оскалился и прижал Ланса к стволу дерева, навалившись сверху всем своим нешуточным весом:

— Твое время еще не пришло, знать командирские каналы! Я пока еще командир. Понял, ты? Выскочка ливневая.

Фаб несколько секунд скрипел зубами, испепеляя Ланса взглядом, а затем отпустил его и шагнул в сторону. Вид у солокерца был жалкий, но произошедший всплеск злости никак не призывал к сочувствию. Младший тактик бросил взгляд на лес. Показалось движение или нет? Скорее всего да… Но тупой псих мог весь отряд подставить.

— Открывайте контейнеры, — прервала их жрица.

Она и ее охранники на солдат не смотрели. Их невозмутимые лица были повернуты к лесу, в сторону где сейчас свирепствовал бой.

— Какие контейнеры? — не понял ее Фаб.

Телохранители жрицы молча направились внутрь бота, а Ланс вернулся к своему сектору, понимая тщетность бдения. Морт даже не пыталась пригнуться, и если в лесу окажется несколько стрелков или, что вероятнее, тараканьих ядоплюев — ее ничто не спасет. Карауль, не карауль.

— Досса… — окликнул он девушку. — Пригнитесь, молю вас!

Та обернулась на него и неожиданно улыбнулась:

— Здесь никого нет, солдат. Они все там, — она показала рукой на заросли к северу от бота.

Ланс понимающе кивнул и отвернулся. Каждому свое безумие.

Фаб отошел чуть в сторону, неуклюже раздвигая густые переплетенные заросли. Диковинные, изогнутые растения со срезанными при аварийной посадке бурыми верхушками доставали гиганту до груди. Тактик, приложив руку к шлему, настойчиво пытался выйти с кем-нибудь на связь, но Ланс отчего-то был убежден, что верзила забыл командирский канал и сейчас пытается узнать нужную частоту. И при этом старается казаться матерым волком войны, шею которого украшает десяток ожерелий с боевыми трофеями.

С севера неслись звуки разрывов, и с каждой минутой они становились все реже. Видимо войска императора стали теснить проклятых тараканов. И это в то время пока Ланс сидит тут, в вонючем болоте, и смотрит в лес сквозь перекрестье прицела. Стало так обидно. Так горько. Вот и вся война, да? Почему ему достался в командиры этот тупой Гурен?

Охранники жрицы тем временем появились рядом с ней, и морт вдруг запела. Ланс обернулся, краем глаза поглядывая то на нее, то на лес. Что происходит?!

Морт отбросила в сторону ненужный шлем, и ветер тут же растрепал ее бесцветные волосы. Склонив голову, девушка опустила плечи и стала покачиваться из стороны в сторону, в такт пению. Тягучая песнь с каждым мигом обретала все новые нотки, и каждая из них была резче предыдущей. Прекрасная мелодия постепенно превратилась в жуткий скрежет, от которого у Ланса заныли зубы. Отключив звук, Гарбандер с облегчением вздохнул. Стало полегче.

Вокруг нервно поглядывали на жрицу солдаты его отделения, и потому ему пришлось прикрикнуть на них:

— Сектора держать!

А из недр бота по трапу спускались неторопливые гиганты из «Дыхания смерти». Вот с каким грузом довелось приземляться… Элитные войска Медикариума. Первым шел мертвый солокерец-гигант, ростом даже повыше Фаба, и в прорезях его черного рогатого шлема бурлил белый огонь. Могучие руки, закованные в шипастую броню, сжимали чудовищного вида пулемет. Еще из старых, многоствольных. За спиной некробойца трепался старый и дырявый плащ с остатками герба: два скрещенных топора. Кто-то из благородных. Кто-то из тех, кто еще при жизни подписал контракт с Медикариумом и теперь выполнял его условия. На поясе гиганта висело сразу два энергетических клинка.

Под тяжелыми шагами закованного в боевой доспех мертвеца проминалась обшивка трапа. Следом брели остальные солдаты «Дыхания смерти». Один другого краше. Уродливые шлемы, потемневшие от крови, въевшейся в металл, серебристые узоры рун на черной броне, и абсолютное безмолвие. На людей мертвая пехота не смотрела, послушно исполняя команды морта.

Ланс одернул себя, бросил взгляд на свой сектор и вновь обернулся: жрица перестала петь, покачнулась, и ее тут же подхватили охранники, не давая упасть.

— Святой Лоден, — прошептал кто-то из бойцов Гарбандера. — Святой Лоден!

— Вперед, солдаты! — приказала жрица и, не дожидаясь реакции, зашагала на север, удаляясь от отряда Гурена.

— Пошли-пошли-пошли! — взревел очнувшийся Фаб. — Не залипать! Ногами резче перебирайте, ленивые курицы! Резче!

— Двинулись, Лось, поглядывай за спиной. Остальные — держим левую сторону, — приказал Ланс. Его подмывало позвать кого-то из других младших тактиков и попросить их следить за правой стороной, но, слава Лодену, Синяя группа сама выстроилась в боевой порядок так, как их учили.

Под ногами противно чавкало, и каждые три-четыре шага Гарбандер то и дело по колено проваливался в мягкое и вонючее месиво. Сервоусилители послушно вытаскивали тяжелый скафандр из объятий Раздора, экономя силы человеку, но когда отряд пробрался по оставленной ботом просеке едва ли полмили — Ланс все равно был насквозь мокрый от пота. И попросту ненавидел пилотов, которых угораздило посадить свое корыто именно здесь и именно так.

Фаб, великий и могучий Фаб, и вовсе плелся где-то позади, и его прикрывала черная группа Феноса.

— А как же пошли-пошли-пошли? — прокомментировал это Манал.

Он все время держался рядом с Лансом. Вот и сейчас, откинув забрало, он с хитрым прищуром наблюдал за уставшим тактиком. Лицо приятеля лоснилось от пота, мокрые волосы налипли на лоб, но взгляд был полон энергии.

— О да, — согласился с ним Ланс. — Пошли, Манал. Нельзя отставать от… этих. И держи сектор!

«Дыхание смерти» рассыпались полукругом и шли впереди отряда. Следом за ними скользили меж лиан и стволов охранники жрицы, и только потом уже двигалась сама волшебница. Солдаты Гарбандера замыкали шествие, защищая женщину-морта с флангов. Ну и с тыла, если учитывать сопровождение Фаба.

Несмотря на то, что Ланс как мог изучил флору и фауну Раздора, неизвестность под ногами его пугала. Мелких паразитов он не боялся: благодаря скафандру все эти пиявки и прочая шелупонь были не опасны, но в буром море влажных зарослей он частенько не видел, куда сделать очередной шаг. А пару раз кто-то из солдат с проклятьями падал и исчезал под темным ковром, и сердце младшего тактика испуганно екало. Он все время ждал, что воин не поднимется, а вместо него встанет на дыбы какая-нибудь огромная хитиновая тварь, дожирающая пропажу.

И каждый раз с ноткой разочарования видел, как поднимается упавший товарищ и жестами показывает, что с ним все в порядке.

Звуки боя почти утихли, лишь изредка что-то грохотало. За кронами деревьев неба видно не было, но запах гари до солдат уже доносился. Фаб так и не нашел рабочей частоты, а если и нашел, то никому ничего не сообщил, и в итоге отряд Ланса и «Дыхания смерти» шел лишь на сигнал маяка. И на звук.

— Тоска, — признался вдруг Манал. — Я себе иначе представлял высадку. Быстрее все, и без этих переходов. Сразу в бой, и косить тараканов налево, косить их направо! Арргх! Бей-убивай!

Ланс хмыкнул. Он забрала не открывал, несмотря на то, что пот ел глаза. Моргал, стряхивая капли, включал подачу свежего воздуха в шлеме, но щитка по-уставному не снимал.

Да и без него он не сможет увидеть карту.

— Как думаешь, Ланс, скольких мы сегодня убьем, а? Хотелось бы и пострелять уже! Честное слово, палец чешется! У меня только одна важная мысль в голове лупится — это нажать на курок. Разик! Пусть даже без выстрела. Но нажааааать!

— Нам до места сбора дойти бы, Манал.

— Можно я нажму, Ланс?

— Нет. — Объяснять ему ничего не надо. Это бессмысленно. Манал добрый и хороший человек, но он как ребенок. Он живет инстинктами и «хочу-не хочу» плюс «можно-нельзя». С такими людьми нет смысла искать понимания. Им нужно запрещать и разрешать. Так считал Гарбандер.

— Скорее бы уже в бой, — фыркнул Манал.

В учениях он всегда был на острие атаки. И частенько героически «погибал» при выполнении задания. Никогда по глупости и всегда от лишней храбрости. Интересно, так же он безрассуден будет теперь, когда смерть не закончится после перезагрузки. К боли приучен каждый солдат. Смерть в виртуальном бою всегда очень болезненна, чтобы бойцы не теряли страха перед ней. Но одно дело просто боль, а другое — попадание в ничто.

— Надеюсь, нам хоть что-то оставят, — сказал Ланс. Впереди показался просвет между деревьев, и Гарбандер почувствовал, как накатило второе дыхание.

— Скоро узнаем, — улыбнулся он Маналу, забыв, что земляк не увидит его лица. — Скоро узнаем. А вообще, закрыл бы ты забрало, Манал.

Приятель хрюкнул, но руку к шлему протянул.

И тут громыхнуло. Небо стало ослепительно белым, отчего возмутительно пискнула защита доспеха и тут же выключила изображение, оставив только карту. Через мгновение с треском динамиков отрубился звук, а затем у Ланса из-под ног ушла земля, и невидимый гигант пнул его сапогом в грудь.

Гарбандер как раз перебирался через поваленный ствол, и тут его сорвало с бревна и отбросило куда-то назад, а затем сильно приложило обо что-то твердое. Он вслепую перекатился в сторону, ткнулся в дерево, выругался сквозь зубы. А спустя секунду на забрале появилось изображение, и «умная» система включила звук.

В десяти шагах истошно выл от боли кто-то из солдат Синей группы. Воин катался в траве, закрыв лицо руками. Рядом валялся его шлем.

— Ланс… Ланс… Ты… — послышалось в наушниках ошалелое бормотание. — Спасибо, Ланс!

Значит, Манал успел воспользоваться советом. Но что это было? Что вообще произошло?

— Алая группа, перекличка! — сказал Ланс, понимая, что хороших новостей не будет. Лес впереди словно выкосило, почерневшие стволы превратили и так плохо проходимые джунгли в бурелом.

Слушая отрывистые отчеты подчиненных, Гарбандер оценил ситуацию. Среди завалов копошились поднимающиеся на ноги некробойцы. В десяти шагах от Ланса недвижимо лежал Варвар: рот открыт, глаза побелели, голова неестественно повернута набок. Печальная кончина. Слава Лодену, что он оказался единственной потерей в его отделении. Хороший был парень, хоть и дикий на голову. Отчего и позывной схлопотал говорящий.

— Что это было? А? Что это было? — беспокоился позади кто-то из солдат.

Не было времени озираться по сторонам и уточнять, кто именно. Ланс, прижавшись к земле, глядел в ту сторону, откуда еще несколько минут назад подавал сигнал маяк. Теперь его метка на карте погасла. Стрельба тоже стихла.

— Что это было, кто-нибудь знает?! Скажите, пожалуйста, что это было? — продолжал неизвестный солдат. По голосу — не из Алых.

Ланс отметил, как неуверенно встала на ноги жрица, как, сгорбившись, поднесла к лицу тонкие ладони и осела в траву. Гарбандер пополз к корчащемуся бойцу из Синей группы. Вспышка наверняка так или иначе повредила зрение всем, пренебрегшим шлемом. Как же хорошо соблюдать инструкции, а? Пусть жарко и душно, но зато сейчас он стоит на ногах, а не лежит на земле.

— Терпи, воин! — сказал ему Ланс, но раненый его не слышал. Постепенно вой перешел к повторению женского имени. Элада. Невеста?

— Да что это было?! — заорали сзади.

— Спокойно, боец! — повернулся к нему Гарбандер. Краем глаза он с мерзким недовольством отметил, что Фаб уцелел. Хорошо, но и плохо.

— Элада… Элада… — стонал раненый.

— Что это было? — проговорил изумленный Гурен, едва добрался до Ланса.

— По нам ударили с орбиты, — озвучил свои опасения младший тактик. Рядом с ним присел Сан, склонился над раненым из своей группы. Забрало командира Синих было закрыто, как положено по инструкции.

— Нехорошо, — басовито заметил он.

— С какой орбиты? У эскадрилий нет орбитальных платформ в этой системе, Ланс. Очнись, а? — возмутился Фаб. — Хватит умничать и займись, наконец, делом. Доклад.

Ланс хмыкнул. С Гуреном спорить бессмысленно.

— Потери Алой группы: один человек, — доложил он.

— Профукал бойца? Командир хренов, — фыркнул солокерец. — Сан, Фенос?

— Синяя группа: один раненый, — угрюмо отчитался Сан.

— Черная группа: двое раненых и один убитый, — эхом откликнулся Фенос.

— Пила, на разведку. Мне нужно знать, что там произошло, — приказал Гурен. Солокерец захлопнул забрало. Чего же ему глаза не выжгло? Успел прикрыться? В землю смотрел?

Какая, в принципе, разница.

— Лично чтоб проверил! А то знаю я тебя… Сан, проверь, что там с мортом. Походу ее тоже зацепило.

Гарбандер кивнул, отвернулся:

— Манал, Лось, со мною. Остальные — держать оборону. За старшего Зима.

Убедившись, что его услышали, Ланс крадучись, полуприсев, отправился в сторону просвета. Взрыв уложил на землю остаток леса, и впереди над завалами одинокими мачтами торчали уцелевшие деревья. Уже отсюда он видел поднимающийся к небу черный дым.

— Шевели ногами, Пила! — крикнул ему вослед Фаб.

Субординация превыше всего, напомнил себе Ланс, но поторапливаться не стал.

Когда он проходил мимо присевшей в зарослях жрицы, то увидел, как из-под ее пальцев текут красные струйки крови. Ланс остановился, потянулся за аптечкой, но увидел, как к раненой уже спешит Сан и делает знаки, что сам справится.

— Помощь сейчас будет, досса, — сказал он девушке.

Та медленно кивнула, но рук от глаз не отняла.

Некробойцы практически не пострадали. Лишь одного из громил придавило бревном, и сейчас он неуклюже пытался вылезти из-под дерева, все глубже закапываясь в сырую землю Раздора. Громила в черном шлеме, с топорами на плаще, уже стоял на ногах и терпеливо ждал новой команды от жрицы. Дула пулемета смотрели четко на север, и, Ланс не сомневался, мертвый солокерец откроет огонь на поражение при малейшей опасности. Главное, чтобы он своих не завалил.

Телохранителям жрицы повезло меньше. Один слепо шарил по земле, словно не чувствуя раздробившее ему ноги бревно. Его товарища взрывной волной насадило спиной прямиком на обломанный сук, и сейчас он обмяк на нем, глядя белыми глазами в небо. Из раскрытого рта прокатилась до брони алая полоска крови.

Остальных Ланс не видел. Но он помнил их легкие доспехи, в которых наверняка не нашлось начинки для «умной защиты». Если охранников не размазало поваленными деревьями, то вспышка от залпа с орбиты все равно выжгла им глаза начисто.

С севера поплыли рваные клочья черного дыма. Гарбандер выругался, туман войны затягивал изуродованный лес так, что разглядеть хоть что-нибудь было невозможно.

— Не нравится мне это, — поделился опасениями Манал. Он шел ярдах в десяти от Ланса, хищно пригнувшись и держа разрядник наизготовку. Лось, топающий еще дальше, то и дело терялся в дыму.

— Лось, держись ближе, — немедленно одернул его Ланс.

Верзила приблизился.

— Ну, чего там, Пила? — вышел на связь Фаб.

— Выдвигаемся.

— Ты побыстрее давай, а? Выдвигается он. Давно уже должен был дойти!

Ланс хмыкнул, до боли в глазах всматриваясь в наступающие на них клубы дыма. Болтун этот Фаб. Болтун. И бездарность.

— Че замолчал, Пила? Мне нужен доклад!

— Есть побыстрее, — ответил Гарбандер и присел.

— Сколько нам еще? — произнес Манал. Он плюхнулся на правое колено. Лось настороженно последовал его примеру.

Младший тактик пожал плечами. Судя по всему, они вот-вот должны будут выйти на кромку леса, вернее того, что от него осталось. А вот дальше… Судя по силе взрыва — им предстоит полюбоваться на прогоревшую воронку радиусом в милю. Ничего другого после выстрела орбитальной платформы (а это могла быть только она!) ждать не следовало.

Переведя дыхание, Ланс сделал знак товарищам и скользнул вперед.

Дым окончательно захватил плацдармы, и Гарбандер частенько терял из вида Манала, не говоря уже про Лося.

— Ничего не вижу, ничего! — жарко шептал в переговорник земляк. — Проклятый дым! Проклятый дым!

— Ну ты где там, Пила? — опять вышел на связь Фаб.

Ланс отключил звук и остановился. Они добрались….

— Мда… — прервал молчание Лось. Детина привалился плечом к обломанному стволу, изучая раскрывшийся перед ним вид.

Ярдах в ста от них, поверх черной золы и обуглившихся пней, среди рваных клубов дыма угадывались очертания искореженной лапы Лоденского Мамонта. Подул ветер, чуть развеяв завесу, и Ланс увидел в поле десятки изуродованных и догорающих броневиков. Где-то там должна быть и машина их стратега. Вместе с уничтоженным маяком.

Земля впереди парила от жара, справа от Ланса полыхали деревья. Кошмарное зрелище. Он с большой неохотой включил звук.

— Докладывает Пила, я нахожусь у места сражения, — в горле пересохло, и потому Гарбандеру пришлось сделать паузу, пустить себе в рот тонкую струйку воды. — Пути дальше нет. Уцелевших нет.Повторяю — уцелевших нет.

Пилоты, выбросившие их не там, где надо, сейчас были Лансу самыми дорогими людьми. Если бы не они, то отряд Гурена попал бы прямиком на адову сковороду и сейчас догорал бы среди пней и развалин.

— Возвращайтесь назад, — глухо приказал Фаб.

— Что это? — встрепенулся Лось. Он указал рукой куда-то на выжженное поле.

Ланс проследил за его жестом и похолодел.

— Ложись!

Солдаты его отделения были вымуштрованы на славу. Манал и Лось рухнули на землю.

Меж догорающих остовов человеческой техники, меж поваленных на землю обугленных деревьев и плывущих над полем черных клочьев дыма, поднимая в воздух облака золы и пепла осторожно пробирались тараканы. Пехота, не ядоплюи. Но все равно ничего радостного от встречи с ними Ланс не ожидал.

— Отходим, — тихо приказал он. — Не шумим!

Манал судорожно кивнул, отпрянул назад и задел наплечником прогоревшую ветку.

Крак. Ланс вспотел, метнул яростный взгляд на земляка.

— Твою мать! — зашипел Лось. — Твою мать, Манал!

— Простите, — прошептал тот.

— Смотри куда прешь, кретин! — тихо ярился Лось.

— Тишина! — оборвал их Ланс. Осторожно поднялся.

Тараканы деловито рыскали по полю, переворачивая недогоревшие тела, спеленывая их и погружая на хребты неповоротливых жуков-тягачей. Не секрет, для каких целей им потребовались мертвые солдаты империи.

Эта мразь считала себя вершиной пищевой цепочки.

— Внимание, обнаружена большая группа тараканов. Остаюсь незамеченным, отступаю, — отчитался Ланс.

— Тараканов? — переспросил Фаб.

— Так точно.

— Тебе не показалось?

Гарбандер прикрыл на миг глаза, вдохнул. Выдохнул.

— Нет, мне не показалось, дор тактик.

— Будь ты проклят, Пила. Ты и твои новости, — фыркнул Гурен.

— Пошли! — просипел Ланс, не сводя глаз с врага. За его спиной Лось и Манал осторожно принялись за штурм завалов.

Обратно они шли целую вечность. Гарбандер полдороги провел, изучая джунгли в прицел разрядника, и в ожидании, что из клубов дыма выберется какая-нибудь хитиновая тварь и бросится за ними в погоню. Но Лоден наблюдал за своими верными солдатами и не подвел их.

Впереди вдруг пошевелился один из кустов. Ланс тут же рухнул в траву, вскинул оружие и, переключившись на общий канал, произнес:

— Говорит Пила, подхожу с северо-запада. Не стреляйте.

— Принял тебя, Пила.

Из кустов высунулся шлем кого-то из солдат. Дурак. Так напугал.

— Пошли! — приказал своим Ланс.

Лось первым проскакал оставшийся им участок. Нырнул под прикрытие кустов, чуть позади солдат Черной группы, засевших в обороне, судорожно сорвал с себя шлем и выдохнул.

— Там все плохо, братцы. Туда дороги нет. И там прорва жуков! Настоящая прорва!

— А? — нервно пошевелился один из дозорных. — Где?

— Все в порядке, — Ланс послал Лосю недобрый взгляд. — Все под контролем. Держите периметр. В нашу сторону не пойдут.

Оставив Манала с Лосем, Гарбандер тяжело поднялся на ноги и зашагал в поисках Гурена.

Он нашел солокерца и его двух помощников, Сана и Феноса, под сводами крепкого дерева, выдержавшего удар волны. Они сидели кружком и о чем-то негромко переговаривались, но когда Ланс оказался рядом, то голоса мигом смолкли.

— Пила? — заметил его Фаб. — Тебя только за смертью посылать. Там все плохо?

— Уцелевших нет. Запросил бы видеопоток, сам бы увидел.

Лицо громилы посерело. Он хватанул ртом воздух, но, на удивление, ничего не ответил.

— Мы собираемся отходить к южному маяку, Ланс, — подал голос Сан. Из младших тактиков их подразделения этот крепкий нуслайтовец был самым вменяемым. Несмотря на то, что являлся вторым любимчиком Фаба. После Феноса.

— К южному маяку? — удивился Гарбандер и плюхнулся в тень, положив на колени разрядник.

Фаб все еще не пришел в себя после шпильки и гневно раздувал ноздри.

— Это больше четырехста миль, — вызывал карту Ланс. — У нас не хватит припасов на это расстояние.

— По дороге будет база Медикариума, — от голоса жрицы Гарбандер чуть ли не подпрыгнул. Девушку, приютившуюся у самого ствола дерева, он не заметил. Теперь ясно, отчего Фаб так тих. Глаза жрицы закрывали побагровевшие от крови бинты, но она, казалось, не испытывала никаких неудобств. — Если она уцелела, то на ней наверняка найдутся запасы.

— А если нет? — хмуро поинтересовался Ланс. Ему перспектива путешествия по джунглям не нравилась.

— Тогда сдохнем, — резюмировал рыжий Фенос, забрало его шлема было откинуто наверх, и потому от глаз Гарбандера не укрылся плотоядный взгляд младшего тактика, брошенный на жрицу.

— Я связался с «птичкой», — очнулся, наконец, Фаб. Но глазки его недобро щурились. — Им не удалось взлететь. На обратной дороге нужно будет их подхватить и взять с корабля все, что сможем унести. И запомни, Пила, тебя никто не спрашивает. Тебя ставят в известность!

Четыреста миль. В хорошей форме и в боевом облачении Ланс может пройти пятьдесят миль в день. По ровной дороге, в мирных условиях. Тут, на Раздоре, это расстояние можно смело делить на два, а то и на три. Итого пятнадцать, максимум тридцать миль в день. Почти двадцать дней пути на планете захваченной тараканами.

Проклятье!

— А что будет там, на южной базе? — поинтересовался Ланс.

— На южной базе назначена точка эвакуации, в случае если десант столкнется с трудностями, — неохотно сообщил Фаб.

Своевременно. Спасибо за информацию, командир. Очень полезно и своевременно.

— Я все пытаюсь понять, откуда у нас на орбите подавители^[26] появились, — сказал Гарбандер. — Это точно работа орбитальной платформы. Но такие, если и есть сейчас, то только у «Черных шлемов». У «Карателей» никогда не водилось подобных игрушек. А вот «Шлемы» или «Стальной клык» их использовали. Неужели «Шлемы» пришли?

— Или пропавший «Клык» из Глубины вернулся, да? — неприятно хихикнул Фенос.

— Хватит трещать. Занимаемся делом. Пила — обеспечь тыловое прикрытие. Раненых в центр колонны. Выдвигаемся через пять минут. Идем красиво, как учили.

Ланс, наверное, пропустил те занятия, когда их учили отступать. Но никогда не поздно учиться самостоятельно.

РЭМ КОНСВОРТ Восьмой день

Дворец императора издревле находился на большом холме на северной окраине Лаймуара. Последний оплот старины, к югу от которого столица давно уже превратилась в многоуровневый улей, с переплетениями развязок, переходов и бесконечных лифтовых труб.

Где-то там, в вышине, в поднебесных кварталах, и жил Рэм. Отсюда, с аллеи императорского сада, массив жилого комплекса был невиден, полностью сокрытый облаками.

А жаль. Вид родного дома очень помог бы перед внезапной аудиенцией. Успокоил бы хоть немного, сил бы придал. Консворт вздохнул и зашагал по тенистой аллее дальше.

Как же хотелось вернуться обратно в кабинет и продолжить расследование. Быть представленным самому императору это, конечно, большая честь. Но только в случае успеха или благодаря каким-нибудь заслугам. А не вот так…

Под ногами мягко проминалась коротко постриженная трава. Рэм смотрел в землю, собираясь с мыслями, и тоскливо понимал, что хвалиться ему нечем. За два дня никаких результатов. Единственный возможный свидетель погиб из-за этого недоумка Славея. Отчет Читающих будет готов только к вечеру, и то, если повезет. Но вряд ли они смогут раскрыть глаза на происходящее. Пара пыточных дней могла вымарать из памяти сволочной толстухи всю нужную информацию. Из-за сильных эмоциональных потрясений на первый план выходят ненужные мысли. Гораздо проще и плодотворнее было бы прикончить Бэллу сразу после ареста.

Но кто же знал-то?! Эх, Славей-Славей… Вот так свинью ты мне подложил!

Что теперь сказать Стоику? Что десятки дознавателей рангом поменьше допрашивают всех знакомых охранника-подрывника, и там тоже никаких зацепок? У нас такой стиль работы, ваше величество? Смешно, да. Адова канитель, как же хочется домой. Зачем Стоик вообще их позвал? Рэм покосился на «напарницу». Интересно, а ей страшно?

Хотя чего им бояться? Не казнит же Стоик своих дознавателей на третий день расследования, а? Ведь не казнит же?

Почетный караул (или конвой?) Рыцарей Гнева чеканил шаг чуть позади Консворта. Впереди, рядом с Пальчиками, семенил пожилой провожатый, и со стороны казалось, будто он всячески пытается услужить молодой даме, а та благосклонно принимает его старания.

Дул легкий, пахнущий цветами ветерок, и по краям аллеи, за ровным частоколом деревьев с изящно постриженными кронами, посреди изумрудного океана трав красовались пестрые островки белоснежных беседок, клумб и рифы скульптур. От всего этого великолепия и размаха Консворту было неуютно. Он привык к тесным улочкам городских кварталов и длинным коридорам Дома. Поэтому на таких огромных пространствах у него сосало под ложечкой и предательски кружилась голова.

И до дворца еще как минимум минут пятнадцать неспешного хода! Адова канитель, наверное, это сделано специально, чтобы заставить посетителя сто раз подумать о том, что сказать императору.

Когда процессия ступила на гигантскую белокаменную лестницу, Рэму захотелось остановиться и сделать вид, что он переводит дыхание. Но Пальчики вместе со стариком-провожатым так бодро пошли на приступ, что пришлось их нагонять. В голове с каждой ступенькой все громче и громче стучали барабаны сомнений и страха. Что несказанно злило дознавателя.

Консворт никогда не считал себя храбрецом, но в последнее время все чаще ловил себя на мысли, что, может быть, он и вовсе трус?

У роскошных дверей, в два-три человеческих роста, застыли Рыцари Гнева в позолоченных доспехах. Личная гвардия императора, имеющая право носить цвета Халамеров. За распахнутыми дверьми начинался долгий и пологий подъем, по бокам которого вместо колонн застыли скульптуры могучих древних воинов. Высеченные из камня фигуры подпирали высокие потолки парадного хода.

Тот, кто строил императорский дворец — страдал гигантоманией, не иначе.

Рэм почувствовал, что у него дрожат колени. Адова канитель! Вперед, трус! Вперед! Он гордо расправил плечи и поднял голову.

Шагая мимо неподвижных стражников, Рэм плотно стиснул зубы, силясь не выдавать своего волнения. Так, напустить во взгляд скуки, немного тоски. Он ведь каждый день ходит по этому маршруту мимо торжественных постов стражи, расположенных друг от друга не больше чем в шести-семи ярдах. У Рэма работа такая, вытирать слезы своему старому другу-императору. И все эти огромные, бронированные мясники стоят внимания гораздо меньшего, чем искусно высеченные из камня скульптуры.

Так ведь?

Заглушив свой страх, Рэм добрался до конца подъема, где еле сдержал раздраженное фырканье. Перед ними распахнулись еще одни двери в длинный коридор, с той же алой ковровой дорожкой, с теми же Рыцарями Гнева на страже. Еще ярдов двести прогулки.

Будьте вы прокляты, архитекторы! Пусть вас жуют холодные губы Глубины до последнего Солнца.

За коридором провожатый почтительно им поклонился и скользнул куда-то в боковой проход, скрывшись за портьерой.

— Пришли? — тихо буркнул себе под нос Рэм.

Пальчики с презрением во взгляде покосилась на него и поджала губы.

Адова канитель. Теперь стало еще хуже. Теперь еще и эта сука будет считать, что он испугался.

Из прохода, где исчез старикан, вышел статный офицер в серой униформе императорской службы безопасности. Пристально оглядел дознавателей, и сразу же не понравился Рэму. Каким-то семнадцатым чувством Консворт моментально невзлюбил незнакомца.

— Вести себя робко, покорно, тихо, — холодно проинструктировал их офицер.

Еще один высокомерный хлыщ!

— Ни в коем случае не задавать вопросов про видео из покоев Огара, — недоносок вонзил ледяной взгляд в глаза Рэма. — Я доступно объяснил?

— Причина? — в тон ему поинтересовался Консворт.

— Не твое собачье дело.

Рэм тонко улыбнулся эталону корректности и перевел взгляд на дверь.

— Досса Лианот? — офицер обратился к Пальчикам.

— Я все поняла, дор …?

— Сейчас вас впустят, — он оставил ее немой вопрос без ответа и обернулся на дверь, прислушиваясь. Откуда-то издалека до ушей Рэма донесся мелодичный звон, и надменный офицер бросил:

— Приготовились! — и, упершись руками в створки, с видимым усилием их распахнул.

Рэм совсем не удивился огромному залу, в который привел гигантский коридор, после титанического подъема. У архитектора точно было не все в порядке с головой.

— Дор Рэм Консворт и досса Эмма Лианот, — представил их глубокий голос, и дознаватели, непроизвольно подавшись друг к другу, сделали первый шаг в тронный зал императора. Он был ярдов сто в радиусе, не меньше.

Трон Халамера находился на возвышении, на безопасном расстоянии от внешнего кольца белоснежных колонн, у которых опять стояли вооруженные Рыцари Гнева. Ковровая дорожка алой чертой прорезала мраморный пол от входной двери прямиком до лестницы к императору.

У подножья стоял Вэпс Нувал. Второй по значимости человек на Приме. Первый после императора. Равный среди прочих наместников других планет, но, как говорится, чуточку ровнее, когда дела затрагивают столицу империи. Это был абсолютно лысый мужчина, приближающийся к преклонному возрасту. Однако никаких следов от работы жрецов Медикариума на его лице не наблюдалось. Да и вообще он с виду казался добрым дядюшкой, прибывшим повидаться с племянниками. На груди Нувала, наряженного в церемониальный балахон, покоился герб Примы, выполненный в виде планеты, запертой в огненном кольце.

— Проходите, прошу вас, — произнес Вэпс и жестом поманил дознавателей.

Рэм шагнул первым.

Стоик Халамер восседал на троне, и ладони его покоились на каменных сферах, которыми заканчивались подлокотники. Нуслайт и Солокер. Правая и левая длань империи. Спинку трона увенчивали модели Терадо и Черномола, и по ее бокам, на специальных постаментах, красовались символы Раздора и Прокхата.

Сама Прима была основой трона, и эта двусмысленность вдруг показалась Рэму смешной. Стоило больших трудов удержаться от улыбки. Помогло лишь воображение, заботливо нарисовавшее рассветную казнь шутника Консворта, и злорадные смешки всяких недоносков вроде этого надменного офицеришки.

За спинкой трона скрывался Ливень — надежный тыл империи. Рэм его не видел, но точно об этом читал. Привычная грызня Ливня и Примы это, получается, спор задницы и спины… Глубина побери, о чем он думает? Соберись уже, Рэм!

Ноги налились свинцом, ладони моментально вспотели, и Консворт вдруг с паническим ужасом понял, что не знает, куда деть руки. В карманы?! Перед императором? Сцепить в замок? Убрать за спину?

Он остановился на варианте — вытянуть по швам. И незаметно стереть пот с ладоней о штаны.

Рэм видел Стоика много раз. В новостях. Но вживую люди всегда выглядят иначе. Вот и в императоре не было привычной божественности. На звездном троне сидел высокий смертный человек, а не могущественный правитель. Он был черноволос, но уже с серебряными нитями седины. Плечист, крепок телом, с массивной тяжелой челюстью и умным взглядом прищуренных глаз. Могучие руки обрамляли золотые браслеты, а лоб перехватил тонкий обруч, знаменующий власть династии. Поверх простенького костюма была небрежно накинута церемониальная мантия.

Остановившись у лестницы, в трех шагах от Вэпса Нувала, Рэм преклонил колено перед императором. Пальчики последовала его примеру.

— Встаньте, — прохрипел сидящий на троне Стоик. Консворт похолодел от интонации. Владыка сдерживал ярость. Или это боль? Или все-таки гнев? Адова канитель… Им конец. Он прикончит нерадивых дознавателей прямо здесь! Глубина меня забери!

— Ваше величество, — промурлыкала Пальчики, — я благодарю вас за оказанную мне честь лицезреть вас!

— Избавь меня от этого, женщина. Мне сказали, что вы лучшие на Приме. Я хотел посмотреть на вас лично.

Рэм поднял взгляд на императора. Стоик смотрел на них с недоумением.

— Это они служат в Доме Раскаяния? — спросил он у наместника. — Вот они, да? Выглядят совсем не грозно!

— Прежде всего, мы служим вам, ваше величество, — тут же склонилась Пальчики.

Рэм едва не дернулся вслед за ней, но остатками гордости уцепился за свое текущее положение.

— Я неясно сказал? Избавь меня от этого! — сменил тон Стоик. — Мне не до церемоний! И я хочу видеть не ваши ужимки этикета, а результат работы!

— Простите, — побледнела она и опустила голову.

— В убийстве замешан Альянс? — рыкнул император.

Рэм заметил, как коротко вздохнул Нувал, как бросил мимолетный взгляд куда-то назад. Очень захотелось обернуться.

— Простите, ваше величество, но у нас нет достаточных данных для того, чтобы делать хоть какие-то выводы, — сказал Рэм.

Фух… Вроде гладко получилось.

— Почему нет? Прошло недостаточно времени? — с угрозой спросил Стоик.

Консворт опустил взгляд. Под сводами тронного зала он казался себе крошечной букашкой. Маленькой, голой козявкой под прицелом десятков глаз бронированной охраны.

— Если в деле замешан Альянс — я хочу знать об этом первым. Мой человек будет курировать вашу работу. При первых подозрениях я хочу, чтобы вы уведомили его об этом! При первых же, ясно вам?!

— Да, ваше величество, — проговорил Рэм.

Третий начальник — это паршиво. Особенно поставленный императором. Заклюет ведь запросами что да как, и почему так долго. Тьфу. И на кого смотрел Нувал?

— Балэн, подойди.

Рэм мысленно выругался, когда из-за его спины вышел тот надменный офицер и с подобострастным видом приблизился к лестнице. Как все плохо. Адова канитель, все становится хуже и хуже!

— Это дор Балэн Раберс. Контрразведка. И поэтому все, что связано с Альянсом — сразу же должно быть у него. Ясно?

Раберс? Вот везет же ему на Раберсов! И, судя по всему, где-то в глубине души у Рэма таилась аллергия на столь знаменитый род.

— Да, ваше величество, — тихо сказала Пальчики. Головы она так и не подняла.

— Тогда работайте. И найдите мне этих ублюдков! Найдете — я найду, чем вас отблагодарить. А если нет…

Повисла неуютная и многозначительная тишина.

— Я думаю, вы меня поняли, — резюмировал Стоик. — Обо всех потребностях незамедлительно сообщайте Нувалу или Раберсу. У них есть все полномочия. Я приказал выдать вам Инсигнии. Вы их получили?

При этих словах контрразведчик растерянно хлопнул глазами. Ага… Вот оно как. Для тебя это новость, напыщенный ты хлыщ?

— Да, ваше величество, — кивнул Рэм.

— Тогда вы свободны. Вопросы есть?

— Да, ваше величество, — осторожно произнесла Пальчики. Она подняла голову, и в ее взгляде отчетливо проступила дерзость. Рэм рефлекторно сглотнул, он бы на месте императора стер наглеца в порошок, если бы заметил такой взор. — Можем ли мы надеяться на помощь Храмов в нашем расследовании?

— По первому зову. Что-то еще?

— Мне бы хотелось увидеть видео из покоев Ноя Огара в день убийства, — сказал Рэм и с вызовом посмотрел на контрразведчика.

Тот побледнел, стиснул зубы. Наместник Нувал чуть заметно покачал головой, глядя Консворту в глаза. Стоик же искренне удивился:

— Разве вы его еще не получили?

— У меня… — Рэм тут же поправился. — У нас есть только урезанная запись из коридора.

— К сожалению, из-за технических проблем запись в гостевых покоях не велась неделю, — тут же вмешался Вэпс Нувал. На его лбу выступили капельки пота, но наместник ловко их смахнул. — Я уже нашел виновных и наказал их.

— Какое изумительное совпадение, — ледяным тоном отметил Стоик. Император подался вперед, опершись на Нуслайт и Солокер. Уголок его рта нервно подрагивал, а глаза в бешенстве буравили розовощекого Нувала. — Весьма изумительное, мой друг. Надеюсь, после твоего наказания они еще способны давать показания? Я хочу, чтобы ты передал их Дому Раскаяния сразу же, как мы закончим!

Он кивнул в сторону Рэма, у которого от интонаций Стоика вспотела спина, а кровь шумно застучала в ушах.

— Конечно, ваше величество. Непременно, — низко поклонился наместник.

— Почему урезана имеющаяся запись? Тоже технические проблемы? — прищурился Стоик.

— Я посчитал лишним… — Вэпс беспомощно развел руками, а Рэм мысленно возрадовался. Ох, не зря он поднял эту тему. Ох, не зря. В горле пересохло от волнения. Здесь ощутимо воняло тайной. Вернее не так: Тайной, непременно с большой буквы.

— Это чудовище убило моего сына, Вэпс! И мою жену! Что, будь ты проклят, ты смеешь считать лишним? Вся возможная информация должна быть в их руках! Если я узнаю, что ты еще что-то утаишь…

Стоик поднялся с трона, отчего мантия соскользнула с плеч и упала на пол. Халамер в ярости мерил взглядом наместника, и его могучие кулаки угрожающе сжались.

Проклятье, сколько в нем роста на самом деле? Семь-восемь футов? Рэм, сам того не замечая, сделал шаг назад и отметил, как вместе с ним отступила и Пальчики.

— Я виноват, ваше в… в… величество. Я предоставлю все имеющиеся у меня д… д… данные, — наместник, бледный как смерть, начал заикаться.

— Все. Аудиенция закончена, — Стоик плюхнулся обратно на трон, с бешенством глядя на Вэпса. Уголок рта императора ощутимо дрожал, словно владыка не знал, расплакаться ему, рассмеяться или порвать наместника в клочья.

Рэм упал на колено, пребольно ударившись о плиты. В глазах потемнело от боли, он с трудом сдержал сдавленный возглас, выпрямился и, развернувшись, похромал в сторону выхода.

У дверей с ним поравнялся Раберс и, сочувственно покачав головой при виде хромоты, выдавил из себя вежливую улыбку.

— Мы же просили вас, дор Консворт, — с укором произнес он.

Уважительная приставка едва не разорвала офицеру губы, и Рэм широко ему улыбнулся. Боишься, хлыщ? Есть что скрывать? Контрразведчик мигнул, отрывисто кивнул и неровной походкой прошел мимо. Скрывшись в уже знакомом проходе за портьерой.

— Ты сумасшедший, Рэм, — с холодом сказала Пальчики, едва дорогая и плотная ткань перестала колыхаться.

Консворт хмыкнул, оторвал взгляд от портьеры и посмотрел на напарницу:

— Но сработало же? — Сейчас он чувствовал себя победителем. Игроком, сделавшим удачный ход.

— Глупец. Не понимаешь, что творишь, — поджала губы она.

Триумф моментально потускнел и осыпался пеплом.

— Когда ты кончала, тогда, на столе Бонза, тебя это не смущало, — огрызнулся Рэм.

Глаза напарницы возмущенно распахнулись, щеки предательски заалели.

— Кретин, — процедила она и пошла к выходу.

Рэм проводил ее взглядом. Вот это ляпнул, так ляпнул. Проклятье, неужели все можно было испортить еще больше, а?!

Еще раз себя отругав, он побрел за ней следом и нагнал дознавательницу только на выходе из коридора.

Путь служителям Дома Раскаяния вдруг преградили Рыцари Гнева.

— С вами хочет поговорить наместник Нувал. Прошу проследовать за нами, — произнес один из них.

— Надеюсь, он укоротит твой язык, дрянь, — процедила в сторону Рэма напарница.

— Извини, — вдруг вырвалось у него, и он тут же будто окаменел, проигнорировав ее изумленный взгляд.

— Прошу проследовать за нами, — безлико повторил воин в позолоченных доспехах и развернулся.

* * *

— Мне кажется, что вы плохо себе представляете, где оказались, — произнес Вэпс Нувал.

Он встретил их в галерее, окна которой выходили на сад. Противоположную стену украшали десятки картин. Шедевры разных лет. От вполне шикарных полотнищ классических школ до весьма оригинальных зарисовок, которые Рэм иначе как «мазней» назвать не мог.

Но сейчас его больше занимало не искусство, а то, что сегодня он постоянно дает маху. И ему обязательно надо успокоиться. Быть сдержаннее. Думать, прежде чем говорить. Это ведь так несложно должно быть.

Жаль, что нечасто получается.

Наместник Примы стоял у подоконника и, заложив руки за спину, любовался клумбой за окном.

— И не понимаете, что вам необходимо стать очень внимательными, очень осмотрительными и очень… осторожными в высказываниях, — продолжал он.

Рэм с тоской ждал, когда Нувал начнет мстить за унижение перед императором.

— Вас должны были проинструктировать о нежелательных вопросах. — Вэпс улыбался, словно беседовал о хорошей погоде.

— Так оно и было, дор Нувал, — призналась Пальчики.

«Не слишком ли много Раберсов, наместник?» — хотел спросить Консворт, но сдержался. Была бы возможность, он лично дал бы себе по губам.

— Вы интересовались когда-нибудь судьбами тех, кто получал Инсигнии? — вдруг поинтересовался Нувал. — Хотя бы краткую историческую справку поднимали по их делам?

Рэм напрягся.

— Думаю, нет. И хочу отметить, что те, кто охотно пользовались Инсигнией — прекрасно выполнили свою работу. Но потом…

Вэпс повернулся к дознавателям:

— Потом, после закрытия дела, Инсигнии у них забрали. И мало кто прожил больше года после этого. Несчастные случаи косят дознавателей, знаете ли. Скоротечные и загадочные болезни оказываются сильнее магии Храмов. От старости умер только один, и, если я не ошибаюсь, это был кто-то из Стиарматов. И то только благодаря тому, что его род оказался достаточно могущественен, чтобы защитить нерадивого отпрыска.

Рэм прищурился. Вот даже как. Нувал решил его запугать? Хотя, действительно, никогда и в голову не приходило взглянуть на обратную сторону Инсигний. Рядом понимающе, в такт словам наместника, кивала головой Пальчики. О, это мудрое выражение ее лица. Просто-таки знаток истории оказался по соседству.

— Поэтому прежде чем наживать себе врагов — задумайтесь, надо ли это вам лично, — Нувал с улыбкой посмотрел Рэму в глаза. — Я, кстати, не злюсь на вас, хотя вы доставили мне несколько пренеприятных минут.

— Возможно, я поспешил с вопросом, но эти записи… — неохотно признался Рэм.

— Нет, дор Консворт. Забудьте о них. Все что касается дела — вы должны были получить.

— Мы могли бы увидеть детали, — еще раз попытался Рэм.

Пальчики закатила глаза и беззвучно фыркнула.

— Я еще раз повторяю, дор Консворт, никаких деталей там нет.

— Вы обещали императору…

— Вы можете обратиться к нему напрямую, дор Консворт, — устало улыбнулся наместник. Глаза его потускнели. — С Инсигнией вы можете прямо сейчас пройти в тронный зал, и никто из рыцарей вас не остановит. Но поверьте мне, никаких улик, относящихся к делу, я не скрываю. И тему записей прошу отложить в сторону. Я полагаю, у вас должно быть много вопросов ко мне, как к человеку, знавшему Ноя.

— Вы так откровенно что-то скрываете, дор Нувал, — Рэм скрестил на груди руки. — Вы уверены, что это пойдет на благо делу? Вы вообще заинтересованы в его благе?

Наместник цокнул языком и восхищенно покачал головой:

— Ваша наглость пройдет с возрастом, но я чувствую, какой может оказаться ваша хватка, молодой человек.

— Перестань, Рэм, — встала на сторону Нувала напарница.

Консворт с трудом сдержал едкий комментарий в ее адрес. Но она права. Тем более, возможно, у нее появилась своя догадка. Брать же в первый день наместника и выяснять все под пытками — слишком рискованный шаг.

— Ну так у вас есть вопросы?

— Классические, дор Нувал. Были ли у Ноя Огара враги?

— Сколько угодно, досса Лианот, — охотно заговорил Вэпс. — Врагов у старого хрыча было предостаточно. Из Совета наместников к нему хорошо относился только Холл и я.

— Вы имеете в виду Шэпроса Холла, наместника планеты Солокер? — деловито продолжила Пальчики. Хороший вопрос, будто бы у нас много наместников из рода Холлов.

— Надеюсь, вы не пытаетесь, это записать? — с отеческим вниманием поинтересовался Вэпс. Выудил из-под балахона блестящий цилиндр «глушилки», показал его дознавателям и спрятал обратно.

Судя по вытянувшемуся лицу Пальчиков — она действительно пыталась записать слова наместника.

— Я думал, мы выстроили доверительные отношения… — цокнул языком наместник, но в глазах его плясали веселые бесята.

— Простите, дор Нувал. Привычка.

— Очень полезная, досса Лианот. Но у меня свои привычки, так что извините и меня.

— Почему Огара не любили? — подал голос Рэм. — Кто и почему?

— Я не советую вам лезть в совет наместников. Вы, конечно, можете попробовать, но я же говорил о возможных последствиях…

— Разве это ответ на мой вопрос? — Консворта стала раздражать манера Нувала.

— Ох, простите покорно, — весело улыбнулся Вэпс. — Я не стану раскрывать вам проблемы внешней и внутренней политики последних лет. Но могу отметить, что Совет давно раскололся на два лагеря. Одни выступают за сближение с Альянсом, другие нет. Ной был упертым консерватором и верным человеком императора. Вряд ли я смогу чем-то помочь, но за последний год Ной чаще всего ругался с Цератом Малконом, наместником Раздора, и Алоном Госом. Хотя с последним конфликтовать сложно, так как на советах он почти не объявляется.

— Как давно он находился на Приме? — это уже спросила Пальчики.

— Неделю или чуть более того.

— И технические неполадки появились тоже с неделю назад? — немедленно отметил Рэм.

— Вам палец в рот класть не стоит, руку по плечо сгрызете, оглоеды, — насмешливо покачал головой Вэпс. — Но вы правы. Запись не велась специально, по просьбе Ноя.

— Ему было что скрывать? — поднял бровь Консворт. В голове закрутился механизм анализа, смазанный новой информацией.

— Всем нам есть что скрывать, — уклончиво ответил наместник.

— А что у него ранним утром делала досса Диан? — продолжил Рэм.

Вэпс пожал плечами:

— Они были дружны. Ной Огар давний друг рода Скорпов. Это всем известно.

— Но ранним утром? Вместе с сыном?

— Я не знаю, дор Консворт, — в голосе наместника послышался лязг.

— Император не просто так подозревает Альянс? — встряла Пальчики.

— Ной был противником чужих, это верно. — Нувал, прищурившись, смотрел на Рэма. — Но вы сами знаете, какие чувства к ним питает император после Песьей лихорадки. Поэтому я слезно умоляю вас, прежде чем давать отчет Раберсу — сначала поделитесь информацией со мною. Иначе этот чудак из мухи раздует слона, разогреет императора, и уже завтра военные корпуса выдвинутся в сторону систем Альянса. А нам и так хватает постоянных проблем и стычек у посольств наших союзников.

— Ваш помощник тоже Раберс. Не много ли их стало? — вспомнил Рэм.

— Об Изломе я позабочусь. После столь неожиданного назначения его дяди, я найду вам другого человека. Тем более, как я понял, у вас с ним тоже вышла недомолвка, дор Консворт.

— Что-то вроде того, — уклонился от прямого ответа он.

В коридоре за спиной Рэма раздались тяжелые шаги. К галерее шел патруль Рыцарей Гнева.

— Времени становится все меньше, друзья мои, — отметил это Нувал.

— Вы знаете, зачем Ной прибыл на Приму?

Проклятье. Почему этот вопрос задала она, а не Рэм? Консворт молча выругался.

Вэпс кивнул.

— Плановый совет. Император призвал всех наместников. Ной и его внук приехали первыми. Кстати, возможно, кое-что вам покажется важным, — вдруг сказал он. — Последнее время Ной частенько интересовался планетой Прокхат. Может быть, копал под наместника, Алона Госа… Но не стоит торопиться с обвинениями, прошу вас. Это лишь предположения.

Шаги патруля все близились. Рэм торопливо соображал, если ли у него еще вопросы к наместнику.

— Не спешите, — словно заметил это наместник. — У нас еще будет время пообщаться. Стража проводит вас к выходу. А мне пора.

Сказав это, Вэпс Нувал развернулся и неспешно побрел по галерее прочь. Спустя минуту почетный караул Рыцарей Гнева настойчиво предложил дознавателям свое сопровождение до выхода.

Едва за ними с тяжелым вздохом закрылись прозрачные створки императорских ворот, Пальчики грубо выругалась и повернулась к Рэму, а тот с тоской посмотрел на свой припаркованный неподалеку автомобиль. Добраться бы туда, сесть, забить маршрут в бортовой компьютер, затенить окна и хорошенько подумать, с чего начать. Да почитать материалы. Вдруг чего нового пришло на коммуникатор. Может, какие зацепки появились? Ведь наверняка появились! И это значительно интереснее, чем выслушивать бредни напарницы.

— Ты совсем тупой? Ты действительно не понимаешь ничего, Консворт? — она возмущенно уперла руки в бока.

— Мне в твоем же духе ответить? — немедленно вспылил Рэм. — Оценить твои умственные способности и приголубить какой-нибудь бранью? Тебе так легче думается? Так я могу!

Пальчики зло буравила его взглядом.

— Неужели тебе не ясно, что там делала Диан? Неужели непонятно, почему нет записей? Почему их вообще скрывают?

— Нет, не ясно! А ты в курсе? Так просвети меня, неразумного!

— Любовники они были. Я убеждена, что любовники! И потому там нет записей. И потому скрывали все. И потому даже Стоик ничего не знает! Раберс знает, Вэпс знает, а император — нет! С чего бы это, идиот?

— Песьи сказки, — отмахнулся Рэм. — Бездоказательно. Ты не забыла, что Рэйард тоже погиб? Или он тоже любовник Огара? Или с ним спала Диан? Хм… А это уже версия!

— Я забываю, что ты с благородством не знаком и потому не понимаешь, почему Вэпс откровенно саботирует твой интерес к записям…

— Спасибо за напоминание о моем простецком происхождении. От представителя великого рода это слышать, несомненно, горько и обидно!

— Так… Хватит, — понизила голос Пальчики. — Я так не могу. Давай закончим с нашей неопределенностью. Если мы с тобой неудачно переспали, то это не должно мешать нашей работе.

— Неудачно? — возмутился Рэм.

Она закатила глаза, глубоко вдохнула:

— Если нам придется работать вместе, то давай попытаемся воздерживаться от пикировок. Я уважаю твои аналитические способности. Ты был хорош в постели, хоть и повел себя потом как свинья.

— Это потому, что ты начала меня воспитывать!

— Стоп. Хватит, Консворт! Ты слышишь меня вообще? Я предлагаю перемирие и обещаю воздерживаться от нападок в твой адрес. Мечтаю услышать подобные слова и от тебя. Дело нашего… романа… предлагаю закрыть за давностью лет и на время этого расследования.

Рэму очень хотелось спрятаться, сбежать от неприятного разговора. Но при этом сохранить лицо. Пальчики предлагала дело, но доверять этой женщине опасно. В любой миг можно получить нож в старую рану. Даже будучи готовым. Ведь самые болезненные удары наносят прежде любимые люди. Потому что знают, куда бить, и даже проклятые фанатики прокхатовской дури, из нижних кварталов, не так жестоки.

— По рукам, Консворт?

— Хорошо… Лианот.

— Не подбросишь меня?

Консворт несколько секунд глупо хлопал глазами, соображая. Пальчики в ожидании приподняла левую бровь.

— Хорошо. Подброшу, — угрюмо согласился он.

Все его естество презрительно вопило о жалком поведении тела, но накатившая оторопь оказалась неодолимой.

* * *

Поездка оказалась тем еще удовольствием. От императорского дворца до квартала Пальчиков, живущей где-то на западных верхних уровнях, было около часа пути. И все это время ни Рэм, ни его попутчица не произнесли ни слова, углубившись в десятки отчетов, поступивших от младших дознавателей и оперативников, которые собрали жизнь Болвара Гедауса по крупицам, и теперь нужно было отделить зерна от плевел, и истину от мусора. Компьютер то и дело куда-то сворачивал, где-то останавливался, где-то поднимался или наоборот нырял под горку. Консворт отмечал это краем сознания, погруженный в собственные мысли.

Он уже сто раз успел пожалеть, что взял напарницу с собой. Добралась бы как-нибудь сама. Вызвала бы, в конце концов, машину по найму. И не портила уют автомобильного салона своим видом. Подарила бы ему часик спокойной работы.

И потому, когда они мягко притормозили у эскалаторов на Верхние уровни, и Пальчики, молча кивнув на прощание, выскользнула на серую улицу — Рэм искренне улыбнулся коллеге. И даже проводил взглядом соблазнительно покачивающую бедрами фигурку.

Она специально такую походку выбрала, он знал. И затею с перемирием выдумала неспроста. Но больше Консворт на нее не поведется.

Хотя и хотелось разок.

Стоп. Хватит!

Рэм вбил в компьютер маршрут и включил режим доклада. В салоне тут же зазвучал хорошо поставленный женский голос, который принялся зачитывать результаты допросов. Консворт откинулся на сиденье, устало переваривая события дня и силясь подавить в себе желание втянуть в себя оставшийся в машине аромат Пальчиков.

С женщинами у Рэма были проблемы. От вида стройных женских тел ему натуральным образом сносило разум. Потом, протрезвев от любовного угара, он каждый раз страдал и клялся лечь на стол жрецов Медикариума, чтобы те замкнули что-нибудь в его мозгу. Чтобы он перестал так зависеть от…

Но как же от нее пахло… Консворт осторожно потянул носом воздух. Так и есть: теплый, цветочный аромат духов… Глубина меня подери!

Он приоткрыл окно, впуская внутрь миазмы унылого города, и шумно вдохнул загаженный вонючий запах человеческого улья. Вонь отрезвила его, и Рэм с облегчением вернулся к работе.

Но ничего интересного в сводках так и не нашел. Болвар верой и правдой служил своему господину больше десяти лет, а потом непринужденно подорвал его вместе с императорской семьей. Родственников у охранника не было. Только дальние, через два-три колена, судя по отчету Калькуляторов. В темных делах он тоже замешан не был, тут статистика мертвых бюрократов тоже сбоев не давала, и даже пьяная драка, без привлечения, но на глазах у какого-нибудь неживого наблюдателя Калькуляции, моментально бы легла пятном в личное дело.

Так что на выходе, после анализа отчетов, получалась картина печальная и подозрительная.

Репутация у Болвара великолепная, послужной список впечатляющий, друзья и знакомые отзываются исключительно хорошо. Даже жалко, что империя потеряла столь достойного сына.

Но одна деталь Рэма все-таки смущала. Незадолго до прилета Ноя Огара на Приму — Болвар неделю находился на Прокхате (опять Прокхат, кстати, возможный след!) и проходил лечение в клинике. Если предполагать глубокий гипноз, то охранника могли запрограммировать именно там. Консворт еще вчера отослал запрос на «беседу» с персоналом, но ответ до сих пор не пришел.

Если повезет, то к утру он будет знать что-нибудь новенькое. А если опять задержка — придется надавить на дознавателей прокхатского Дома. Пусть хоть перевешают всех врачевателей, если понадобится, а ответ дадут.

Консворт подтащил консоль поближе к груди, проверяя, пришли ли новости от Читающих. Пусто. Работают в поте лица, мозгочеи. Консворт оттолкнул в сторону консоль и устало прикрыл глаза. Денек выдался не из простых. Совсем не из простых. И предложение Пальчиков было очень неожиданным. Он как-то уже свыкся с их взаимной ненавистью, а перемены не всегда к лучшему. Вот, он опять начинает на нее поглядывать.

Стоит заказать успокоительного. Раньше помогало. Хотя дома наверняка что-то осталось из старых запасов. Добрые пилюли, отбивающие либидо надежнее лома.

Рэм уткнулся в окно и всю дорогу наблюдал за тем, как проносятся мимо угрюмые, прижавшиеся друг к другу уровни Лаймуара. Гигантские кубики спрессованных кварталов, разделенные тонкими жилами основных магистралей, заполненных разнообразнейшими экипажами. Скучный мир, если смотреть на него в целом. Тусклый. И чем ближе к земле, тем хуже и грязнее там.

А в подземных кварталах Рэм отроду не бывал, и не собирался. Там нормальному человеку делать нечего. Хранилище будущих жрецов Калькуляции. Люди, живущие на пособие великого ордена, чтобы потом отдать ему свой мозг и стать кем-то из безмолвных наблюдателей, раскиданных по империи.

С другой стороны, какой у тебя выбор, если ты родился там, а не выше? Гордому оленю сложно вырасти в стае волков. А выбраться из мира подземелий и вовсе что-то из разряда фантастики.

Лаймуар не самое лучшее место на Приме. Далеко не самое лучшее, но из городов-ульев, пожалуй, наиболее приемлемое.

Рэм мечтал об особняке в заповедных краях. Захудалом таком. Можно одноэтажном, можно без подъезда, он и сам доберется, если надо. Главное, чтобы подальше от города.

Но для того чтобы получить право жить за пределами ульев, ему необходимо либо принадлежать к благородному роду (что, увы, отпадает), либо добиться кое-чего в карьере. И вот здесь он был уже близок. Если он не завалит это дело и если его не прикончат по окончании расследования, то, скорее всего, удастся пробить себе место.

И сбежать из Лаймуара навсегда. Под защиту Егерских кордонов, в глухие и идеально чистые края.

Вообще на самом верхнем уровне города был парк, но посещение его стоило больших денег. И, несмотря на это, Рэм регулярно туда наведывался. Мечтая, что когда-нибудь он сможет наслаждаться природой без толпы. Один. На своей земле.

Трасса вновь пошла на подъем, мимо замелькали родные неоновые вывески. Скоро уже и родной «блок». Автомобиль свернул направо, под пеструю рекламу какого-то военного корпуса, нырнул в раскрывшийся зев мобильной парковки, а затем плавно остановился прямо на платформе (сегодня обошлось без ожидания и очередей). Рэм выбрался наружу и сошел с площадки. Вставил личную карту в терминал, и автомат, сокрытый за воротами, закряхтел, задрожал. С лязгом распахнулась его голодная пасть, и язык-транспортер втянул машину Консворта внутрь, а затем, рассчитав данные, потащил автомобиль на оплачиваемое Рэмом место.

Стоило это недешево, но теперь можно себе позволить и такие растраты.

Проследив за тем, как захлопнулась парковка, Рэм поежился от вечерней прохлады, поднял воротник повыше, и направился в квартал. Едва буферная зона осталась позади — он тут же окунулся в привычный, внерабочий мир блока, матово освещенный крепящимися к потолку улицы фонарями. Его сразу же атаковал какой-то рекламщик, от которого Рэм сноровисто ушел в сторону, потом дознавателя едва не задел плечом какой-то пьяный гуляка. Консворт перешел поближе к стене и зашагал в тупик, к лифтам, слушая рекламные призывы уличных зазывал.

В другой день он обязательно бы заглянул либо к кондитерам, либо в «Амброзию Жизни», где продавались великолепные напитки, но сегодня хотелось просто добраться до дома, запереться, включить полную звукоизоляцию и немного поспать.

Ну, после того как он еще раз проверит отчеты. Вдруг придет что-то о Бэлле от Читающих. Рэм улыбнулся. Дома… Он почти дома.

Шагая поквартальной улице, Рэм вдруг почувствовал на себе недобрый взгляд. Словно невидимые пальцы коснулись затылка. Этот знак говорил о многом. Консворт привык доверять своим чувствам. Сунув руки в карманы, он чуть замедлил шаг, лихорадочно ощупывая взглядом всех встречающихся ему прохожих и отыскивая в них подозрительные черты. Пальцы сомкнулись на крошечном разряднике. Одного он успеет приголубить.

Но кто это? Вокруг только праздные лица. Не напряженные, улыбающиеся. У питейного заведения стояли двое бойцов из добровольной дружины. Квартал здесь спокойный, и неживых сейчас на улице с достатком. Кому в голову придет нападать под наблюдением Калькуляции?

Один из адептов ордена привалился к замызганной стене прямо рядом с лифтом и безмолвно пялился на толпу черным провалом капюшона.

Рэм оглянулся, едва вошел в лифт, и напряженно ждал, что преследователь вскочит за ним, когда двери начнут закрываться. Но, как ни странно, попутчиков у дознавателя не оказалось. Прозрачные створки медленно сошлись, кабина мягко качнулась, и мерзкое чувство неохотно отступило на задний план.

Однако Рэм не собирался себя обманывать. За ним действительно следили.

Хотя чего можно ожидать после такой работенки и такой задачи? Надо будет завтра запросить охрану, а сейчас домой! Десятый этаж. Потом сто ярдов по улочке Ремонтников, мимо дома отдыха «Милой кошечки», еще одна пересадка — и почти родные пенаты.

После пересадки он вышел в коридор и по привычке начал считать шаги, так сильно ему хотелось домой. Детская причуда, превратившаяся с возрастом в тяжело отключаемый метроном, хоть немного занимающий рассудок и будто сокращающий время. «Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь». Рэм знал, от лифта до его двери ровно сто сорок парных шагов. То есть двести восемьдесят коротких.

Он и думать уже позабыл о странном взгляде на улице. Остановившись у двери, он полез за личной картой.

И именно тогда из смежного коридора вдруг вышел человек. По спине пробежались мурашки, когда Консворт услышал его тяжелое сопение. Рука сама нырнула в карман за оружием.

Страха не было, сработали инстинкты, Рэм сделал шаг вправо, увеличивая расстояние между собой и противником, и развернулся, схватившись за разрядник.

— Это я, Рэм! — вскинул руки испуганный Славей Мад. Толстяк даже присел, пытаясь загородиться от Рэма бутылкой. — Ты чего?

— Работа нервная. Что ты тут забыл, Мад? — выдохнул Рэм.

— Ты не занят? Я хотел еще раз извиниться за твою подозреваемую. Вот, принес извинения повкуснее. Посидим?

Он покачал бутылкой. Брат Кнута без своего рабочего наряда выглядел импозантно. Дорогой плащ, очень хороший костюм, недешевые ботинки. Разбогател, что ли, нежданно?

— А работать завтра как?

— Я выходной взял, — довольно осклабился Славей.

— А я нет!

Толстяк засопел, переступил с ноги на ногу и потупил взгляд. Консворт же сунул оружие обратно в карман и провел картой над замком.

Дверь распахнулась, и из нее пахнуло Родиной. Именно так, с большой буквы.

— Ладно, заходи. Но учти, недолго!

Они любили иногда посидеть вместе за бутылочкой чего-нибудь редкого. Посмаковать вкус и запах очередного напитка. Покатать его на языке, обсудить те или иные новости. Обычный такой досуг, которого в принципе лишены люди, с такой работой, как у дознавателя или брата Кнута.

— Новости слышал? — спросил Мад, едва проскользнул в обитель товарища. Застенчиво остановился у порога и, пока не дождался приглашающего жеста — даже не попытался снять с себя плащ.

— Об убийстве? — ядовито пошутил Рэм.

Славей хрюкнул от смеха:

— Нет. Опять взрыв у Песьего посольства. Семеро погибших. В основном наши охранники, но кого-то из собак тоже завалили.

Он снял ботинки и поставил их рядом со стенкой.

— Мне сейчас не до новостей. Каша кипит знатная, если ты не заметил. — Консворт прошел в комнату, заставленную живыми растениями, и перевел компьютер в режим сбора информации с базы Дома. Если что — умная система сразу сообщит.

На ожидание отчета от Читающих Рэм поставил крик какого-то дикого животного. Так что, если вдруг они со Славеем начнут буянить, то сигнал все равно услышат.

— Я заметил, — Мад застыл на пороге комнаты с виноватым видом. — А еще и подвел тебя… Не представляешь, как я себя чувствую.

— Представляю. И потому непременно отправлю на пытки. Ты же знатный мерзавец, Славей! — мрачно пошутил Рэм. Вытащил из кармана Инсигнию, — именем династии Халамеров! Страшно, образина?

Мад не улыбнулся и горько покачал головой:

— Шутки у тебя совсем не те…

— Как твое здоровье? — сменил тему Консворт и принялся заботливо поливать своих зеленых любимцев. Крошечных малышей, которых непременно заберет с собой, если вдруг, паче чаянья, ему удастся получить землю.

— Что?

— Говорю, тебе после операции вообще можно это пить? Кстати, на кухне возьми все нужное.

Славей тяжело вздохнул:

— Вроде можно, — и потопал по коридору в сторону кухни. Где что лежит — Мад прекрасно знал, все-таки не в первый раз оказался в гостях у Консворта.

Рэм, поглядывая одним глазом на мониторы, в надежде увидеть сообщение от Читающих раньше дикого вопля, взял в руки влажную салфетку и принялся осторожно протирать сочные листья.

— Ты смотри, мне твой труп на ковре не нужен. Точно можно? — крикнул он Маду.

У Славея неделю назад случилась какая-то операция. Пару недель назад он несколько дней провалялся в клинике, где-то на средних уровнях, и на работе, понятное дело, не появлялся. Но после госпитализации на свободу вышел бодренький, веселый.

Мад вернулся из кухни с бокалами, нерешительно вошел в комнату и бросил быстрый взгляд на монитор:

— Работаешь?

— С такими делами сложно не работать, — хмыкнул Рэм. — Пальчики мне мировую предложила, представь себе?

Славей кисло улыбнулся.

— Знаю, не к добру, — согласился с ним Консворт. — Не к добру. Где мои таблеточки? Мои вкусненькие, родименькие таблеточки. Я ведь только под ними могу с ней работать по-человечески.

— Я себе места не нахожу, Рэм, — толстяк сунул ему в руки бокал. — Из-за твоей подопечной. Плохо получилось. И понимаю, что подозрительно. От этого совсем тускло.

— Да, вышло неважно, — Консворт взял бокал, чокнулся с приятелем и отпил. — Ммм… Шикарно! Что это?

— «Шестая серенада», с Нуслайта, — расплылся в улыбке довольный Славей. — Бешеных денег стоит!

— Тогда в долг сегодня не проси, — констатировал Рэм.

Пару лет назад Мад все время был на мели, постоянно проигрываясь в азартные игры. Но за последний год толстячок наконец-то завязал со своей пагубной страстью. Однако шутки о его долгах Рэм из репертуара так и не убрал.

— Мне что-нибудь грозит? — нерешительно спросил Мад.

Консворт посмотрел на приятеля и даже оторвался от листьев.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что мне страшно, Рэм, — скуксился Славей, затравленно глянул на монитор. — Очень страшно.

— Если ничего не делал, то и бояться нечего.

Вопль компьютера заставил дознавателя вздрогнуть.

— УУУАААААУ! — завыли динамики, и Консворт мигом оказался рядом. Читающие! Наконец-то Читающие!

Он плюхнулся в кресло, еще раз отпил из бокала, поставил его на стол и с нетерпением вывел отчет на экран. Сзади, с низким сопением, застыл Славей и подавленно спросил:

— Ну, что там?

Рэм пробежался взглядом по скупым строчкам и расстроено вздохнул. Ничего… Совсем ничего…

— Пишут, что она была без сознания перед смертью. Так что последние воспоминания и видеоряд им снять не удалось. Зато говорят, что ты храпел. А больше ничего не смогли раскопать. Я ж ее три дня пытал, минимум. Проклятье. Ты дурак, Славей. Ты ленивый и сонный дурак! Тебя уволить мало.

Славей неловко улыбнулся, прошел к дивану и плюхнулся на него. Рэм почувствовал, что настроение друга изменилось. Бодрее он стал, что ли.

А затем Рэм увидел запрос от Пальчиков, отосланный Калькуляторам. Мир словно отпрыгнул в сторону. Сознание будто прошило затылок и отлетело к потолку, а потом прыжком вернулось обратно. Консворт вцепился пальцами в стол и еще раз перечитал запрос. Машинально дернулся к нему в попытке отменить, но то, что ушло в Калькуляцию, поздно отзывать.

К горлу подкатил ком, внутри заворочалась лютая злоба. Перемирие, говоришь?

Эта сука поставила Славея в розыск… Эта проклятая сука, не спрашивая Рэма ни о чем, поставила его единственного приятеля в этом гребаном городе в гребаный розыск!

— Ты чего? — встревожился Мад. — Плохие новости?

Кровь застучала в ушах, лицо как будто одеревенело. Рэм откинулся назад, запрокинул руки за голову, глядя на сообщение, как на ядовитую змею.

— Ты чего, Рэм? — голос Славея дал петуха. Наверное, он понял.

«Вот ведь сука. Вот ведь сука!»

В голове Консворта колотились только эти три слова. И ничего более.

— Ты меня пугаешь, Рэм, — толстяк поднялся с дивана.

— Тебе есть, где спрятаться, Славей? — тихо спросил Консворт и посмотрел на приятеля.

НАРА Восьмой день

— Что ты тут делаешь, Нара? — спросил Элай.

Она не хотела говорить вслух, что же она здесь делает. В душной командирской рубке было слишком многолюдно для этого. И непривычно шумно. Зал гудел встревоженным роем, и такое изменение ничего хорошего не сулило.

— Тихо, — гаркнул вдруг Элай и, забыв про нее, сел в кресло. — Есть связь с объектом?

— Корабль на запросы не отвечает, — крикнул через зал молодой связист.

— Дор стратег, мы засекли передачу! Идет… — прервали его с другого края.

— Перевести на мой канал! — стратег с мрачным видом уставился в мониторы, и Нара решила подойти поближе, стараясь не смотреть в сторону безмолвного адепта Калькуляции. Черный призрак торчал рядом с мостиком.

От этих мертвецов у Нары всегда мурашки бежали по коже. В зале вновь раздались реплики.

— Слушаюсь дор стратег!

— Корабль появился на радарах. Это орбитальная платформа, дор стратег! Они были здесь все это время!

— Уцелевшие штурмовики возвращаются, они возвращаются!

— Откуда она взялась? Откуда?

Зал снова загудел, но на этот раз Элай промолчал. Рассматривая переглядывающихся, встревоженных людей, Нара дошла до лестницы на мостик, поднялась и остановилась рядом со стратегом. Кое-кто из офицеров покосился в ее сторону, но ничего не сказал. Многие возбужденно прильнули к мониторам.

— Что происходит? — спросила она.

Ловсон не ответил.

— Элай?

— Нара, тебе вообще здесь нельзя находиться. Но раз уж пришла, то хотя бы не отвлекай, — неожиданно зло ответил он и даже не обернулся.

Ей захотелось опустить ладони на его напряженные плечи. Успокоить прикосновением. Ведь он прав: командный мостик не место для адептов храма. Запоздало она подумала, что проклятый Калькулятор наверняка уже отправил на спутник отчет о подобной вольности. Что у Элая теперь могут быть проблемы из-за нее. Сразу захотелось уйти, но жрица удержалась. Как бы она теперь не поступила — это ничего не изменит.

Бросив взгляд на монитор, Нара увидела на нем изображение уже немолодого мужчины в парадном синем мундире с зеленой окантовкой. Абсолютно лысый (и эта лысина ему поразительно шла), с близко посаженными глазами и нездоровым, почти желтым цветом лица. Незнакомец что-то говорил, и жрица чуть наклонилась, вслушиваясь в едва слышный голос.

— …такая империя. Я предлагаю вам присоединиться к новому строю, — тихо ворковали динамики. — К строю, в котором не будет места нелепому кровопролитию. Помните, что на руках вашего императора кровь родных и близких. Кровь людей, отданных им в лапы наемных убийц только из-за его нелепых страхов. Кровь моей жены.

— Кто это… — прошептала Нара.

Элай раздраженно мотнул головой, впившись взглядом в изображение.

— Я скорблю вместе с вами о той жертве, что нам пришлось принести. Те храбрые солдаты, брошенные в бой алчными полководцами, погибли не зря. Они стали знаком для всех, что среди подданных империи не должно быть неравенства. Что мы ничуть не лучше народа Волканов или же Ящеров. И даже инсектоиды могут перестать быть нашими врагами. Даже с ними можно найти общий язык и прекратить распрю, длящуюся вечность.

— Это… — догадка ошеломила ее. — Это… Владыка Воннерут Халамер?

Элай коротко кивнул.

— Нам предстоит многому научиться. И мы можем это сделать. Я был в Глубине и теперь знаю больше. Узнаете и вы. Уже сейчас с нами вместе выступают наши новые друзья, что встретили нас как врагов, но одумались. Несколько кораблей «Триумфаторов» и «Карателей» уже присоединились к Длани Свободы.

— Вот и Сепар нашелся, — загадочно произнес Элай. Странные слова. Неуместные.

Человек на экране монитора был так не похож на Стоика. Угловатостью своей, что ли. Серостью. Невзрачностью. Куда уж ему до пышного и брутального императора.

Дальнее родство. Их прадеды были братьями. Посланники Звездного ветра, наследники Лодена. Могучие близнецы Рэйард Первый, которому и достался престол, и Думм, его верный товарищ и соратник. В те времена никто и помыслить не мог о соперничестве в столь знатном роду.

— Нам нет разницы, кто вы, жрец или же простой техник. Нам все равно, рядовой ли вы солдат или же сам боевой лорд. Мы одинаково нуждаемся в каждом, — проникновенно вещал Воннерут. Его глаза… Что-то странное было в его глазах. Что-то чуждое. Страшное. И даже страшнее того приговора, что пришел на ум сам собой.

— Это гражданская война, Элай? — одними губами спросила она, но тот ее не услышал.

— Я высылаю вам координаты места встречи, где мои люди будут рады принять каждого, желающего отвернуться от императора-братоубийцы, каждого желающего сбросить ярмо корыстных Храмов. Каждого, кто оказался в долговой яме и был вынужден продать свое тело мертвецам. Каждого, кто оказался пешкой в игре родов и лишился всего. Каждого, кто просто захотел встать на сторону правды и свободы.

Элай выключил монитор и откинулся на спинку кресла. Его бледность и лихорадка в глазах заставила Нару сжаться от сочувствия. Сколько же ему выпало за последние дни. Бедный…

— Что происходит? — нерешительно спросила она.

Ловсон поднялся на ноги.

— Перевести бортовые системы в полную боевую готовность. Где там связь с кораблями Дракона и Ветродава?! — приказал он гудящему залу. — До них достучались?

— Нет ответа, дор стратег, — крикнул кто-то из радистов. — Визуальный контакт есть, но они не реагируют на наши запросы!

— Что с платформой?

— Нет движения, — через паузу ответили ему.

— Элай! — тихо, но настойчиво повторила Нара. Ей показалось, что скажи она чуть громче его имя — и все офицеры в зале тут же посмотрят на мостик. И все как один спросят: «Что же ты тут делаешь, жрица?».

— Что, Нара? — повернулся Элай. Под глазами набухли черные круги, кожа побледнела, словно истончилась. Сколько тебе осталось, солнце? Клещ ведь убьет тебя. Рано или поздно. А если ты будешь избегать меня — то не доживешь и до следующей недели.

И почему это заботит ее больше, чем новости о восстании Воннерута?

— Что произошло? — повторила она.

— У нас под носом торчала орбитальная платформа, представь? С активированным камуфляжем, — негромко затараторил он. — И из-за этого проклятого камуфляжа мы обнаружили ее только после того, как она выстрелила. Проклятье, сколько же народу погибло! Сколько же людей положили просто так! И как давно она здесь? И кто еще тут может оказаться?

— Успокойся, пожалуйста.

Элай нервно махнул рукой, но тут же осекся и глубоко вдохнул.

— Прости, — выдавил он. — Но мы ведь до сих пор не знаем, как именно разгромили станцию! Те, кого нам удалось спасти, ничего толком не рассказали. Грохот, лязг и срочная эвакуация. И кто знает, может быть, мы давно на прицеле дредноутов Воннерута. Может быть, через пару минут тоже придется спешно бежать к спасательным шлюпкам? Эй, — он отвернулся от нее и крикнул: — Где ваша гребаная связь?

— Лорды не отвечают, дор стратег, — пришел отзыв.

— Проклятье, — процедил Элай. — Пойдем, Нара. Тебе нельзя здесь быть. Как ты себя чувствуешь? И вообще, я же просил не выходить из каюты.

Он остановился на лестнице с мостика и с ожиданием посмотрел на жрицу. Четыре стены, ставшие вдруг камерой, совсем ее не манили, но Нара преодолела себя и покорно подошла к Элаю. Заглянула в его серые усталые глаза:

— Ты плохо выглядишь, Элай. Я бы хотела осмотреть тебя.

— Что? — он не сразу понял намека. Мигнул пару раз, соображая, а затем посветлел лицом и, наконец, улыбнулся: — Позже. Я зайду к тебе. Прошу — не высовывайся из каюты. Мы еще не отловили ту паскуду.

— Элай, — среди общего гомона ее наверняка не было слышно, но голос понизился сам собой. — Это же людей Воннерута мы видели на планете? Да?

Ловсон огладил рукой бородку и хмыкнул:

— Я боюсь, что та тварь из лазарета тоже человек Воннерута.

Нару передернуло от воспоминаний. Зачем он напомнил об этой мерзости? Проклятый жрец Ксеноруса ей и так всю ночь снился.

— Дор стратег, есть связь с лордом Косой! — крикнули от пультов.

Элай моментально взлетел по ступенькам, обернулся напоследок и радостно просиял, а затем махнул кому-то рукой. Нара обернулась.

Руди…

В рубку вошел ловур Рудольф собственной персоной. Ее личный цербер.

— Отведи жрицу в покои, Руди! — приказал ему Элай и уселся напротив мониторов, мигом вычеркнув окружающий мир из своей вселенной. Нара постаралась не показать ему своей обиды. Мог хотя бы «пока» сказать.

Гигант молча остановился неподалеку от входа, приветливо кивнул ей и застыл несокрушимой глыбой. Могучий воин из легенд. В доспехах он казался еще больше, еще сильнее, еще надежнее.

У нее сладко заныло внизу живота.

«Опомнись, дура! Все кончено. Надо двигаться дальше! Думай о чем-нибудь другом! Неужели тебе больше заняться нечем?»

— Как ты, Руди? — спросила она, когда поравнялась с великаном.

Тот пару секунд молчал, удивленный тем, что она с ним вообще заговорила, а потом глухо пробурчал:

— Терпимо… Нара…

— Веди меня, о повелитель, — хмуро пошутила она, размышляя над тем, что ей довелось услышать пару минут назад.

Неожиданный поворот в истории. Величайший герой прошлой войны вернулся из Глубины только для того, чтобы выступить против собственного родственника. И как же удивительно думать о том, что она, Нара, стала одной из тех, с кого начинается этот поворот.

— Что за песни и пляски? — поинтересовался у нее Рудольф, когда они покинули рубку и за ними закрылся шлюз. Под ногами вновь застучали магнитные решетки пола, со спрятанными под ними светильниками. В коридоре, у вогнутой стены, ловура ожидали трое солдат сопровождения, которые при виде морта чуть занервничали. Заволновались.

Нара ослепительно им улыбнулась, почувствовав, как в ней просыпается хищница. Проклятье, ей очень нужно сейчас чье-нибудь внимание. До колик в животе. И кто-нибудь из солдатиков ей бы сгодился. Хотя бы на минут пять расслабления. Можно и подольше, но…

Она пристально оглядела каждого из них. Тот, кто держался левее, с разрядником в руках, дуло которого нештатно покоилось на его рифленом наплечнике, показался ей симпатичным.

Задержав на нем взгляд, Нара опустила глаза, посмотрела чуть в сторону, а затем вновь глянула на красавчика. Обычно эта древняя комбинация срабатывала на ура, но солдат просто отвернулся, выбив жрицу из колеи.

Кретин.

— Нара? — напомнил о себе Рудольф.

Она бросила на него раздраженный взгляд, от которого гигант споткнулся в немом недоумении.

— Что?!

— Что происходит, Нара?

— Элай тебе еще ничего не рассказал, что ли?

— Нет. А должен был? — недовольно спросил ловур.

— Ему лучше знать, — улыбнулась ему жрица.

Рудольф многозначительно хмыкнул и кивнул своим мыслям. Он шел чуть левее, держась между ней и шлюзами в другие отсеки корабля, чтобы прикрыть Нару в случае атаки с той стороны. Странная забота. Но по-своему трогательная.

До каюты они добрались молча. Один солдатик топал впереди, стараясь проходить по центру бьющих из пола столбов света. Совсем еще ребенок.

Неловкая тишина сводила Нару с ума. И, чтобы скоротать зловещую дорогу домой, жрица слушала метроном шагов конвоя, любовалась загибающим влево частоколом столбов света, сквозь который брел первый охранник, и старательно не думала о том, что ей довелось увидеть в рубке.

Пока за ней не захлопнулась дверь в каюту, после коридора показавшейся ей зловещей темницей. Тут же включился проектор на стене, изобразив лесной покой. Наре вдруг захотелось сменить его на какой-нибудь жестокий фильм о войнах прошлого. Тех, где люди убивали людей. Тех, что скоро вернутся, тут и гадать не приходилось. Произошедшее на планете окажется сладкой историей для маленьких девочек. Это не жуков отстреливать. Это гораздо хуже.

Жрица застыла, и ее губы дрогнули. Вот не надо было думать об этом. Не надо было! Перед глазами вновь встало лицо того молоденького водителя. Кожа на руках покрылась мурашками, едва Нара вспомнила, как на нее брызнула обжигающая кровь солдата.

Захотелось немедленно помыться. Немедленно забыть все, что случилось на Раздоре. Проснуться в другом мире, в другой вселенной. Но из глаз умирающего водителя текли слезы, и он жалобно скулил, пытаясь удержаться в сознании. Пытаясь не умереть.

— Нет, не хочу! — сказала она вслух. — Не хочу думать о тебе! Не хочу! Не хочу!

Ее спас стук в дверь.

— Да? — она, не дожидаясь ответа, распахнула дверь. Руди… Милый Руди.

— Я войду? — неловко пробасил он. — Я хотел бы поговорить с тобой… С вами…

Солдаты охраны, стерегущие ее покои, усиленно делали вид, что никакого ловура здесь нет.

— Конечно, Руди, заходи.

Он прогонит того водителя прочь. Раньше он хорошо умел избавлять ее от дурных мыслей.

— Прости меня, Нара, — вдруг сказал Рудольф. — Я знаю, я идиот. Это все я виноват.

Жрица покачала головой:

— Снял бы ты шлем, верзила.

Он послушался, и пока возился с крепежами, Нара изнемогала от нетерпения.

— Прости. Я не знаю, что на меня нашло. А потом закрутилось. Дела разные. Сейчас вот совсем времени нет свободного, — бурчал он, снимая шлем. И когда, наконец, жрица увидела его мокрое от пота лицо, то первым делом бросилась ему на шею.

— Нара? — недоверчиво прошептал он, но быстро осмелел: — Нарочка!

Их губы встретились. Шлем Рудольфа со стуком грохнулся на пол, а жрица едва ли не застонала от восторга: щетина офицера показалась сейчас чем-то небесно волнительным.

— Молчи, — шепнула она солдату, отстранилась. Взялась за защелки своего костюма, глядя в глаза влюбленному в нее ловуру…

И замерла.

Мертвый солдатик стоял за спиной Рудольфа и тянул к ней окровавленные руки. Из горла мальчика торчала рукоять ее ножа, кровавые потоки изуродовали ему шею, грудь, а внизу, у ног, уже собралась приличная маслянистая лужа. Нара задохнулась от удивления.

— Нара! — Рудольф шагнул к ней. Его лицо перекосило лихорадочное возбуждение. Глаза загорелись.

— Нет, — прошептала ему она, не сводя глаз с мертвеца. Пропитываясь отчаяньем во взоре убитого.

— Нарочка! — ловур попытался ее обнять, но жрица с силой оттолкнула его прочь.

— Нет, Руди. Нет! Прости. Ничего не выйдет. Ничего больше не выйдет.

Рудольф отпрянул. Обиженно шмыгнул носом. Неловко склонился, чтобы подхватить шлем.

— Уходи, — Нара отвернулась от него и от мертвеца. Проклятье. Она сходит с ума. Она определенно сходит с ума. И ничем не сможет себе помочь. Сапожник без сапог. Жрец Медикариума без возможности излечить себя. Это психика. Ее невозможно лечить самостоятельно.

А других жрецов поблизости нет.

— Это из-за Элая, да? Из-за него? — вдруг спросил ловур. — Ты с ним носишься, как курица с яйцом! Он же женат, Нара! У него жена на Приме! Зачем он тебе?

В голосе Рудольфа сквозила горечь.

— Я люблю тебя. Прости меня, за то, что…

— Уходи. Дело не в Элае. Не в тебе. Дело во мне. Уходи, пожалуйста, — не оборачиваясь, сказала она. Где-то за ее спиной истекал кровью убитый на Раздоре водитель, и разбивалось сердце красавца-ловура.

— В нем… я же вижу… — тускло и с угрозой сказал Рудольф.

А затем хлопнула дверь, оставив Нару наедине с призраком совести. Жрица на одеревеневших ногах добралась до кровати, села на нее и заплакала.

Кай предупреждал ее, что так все и случится. Что рано или поздно ее сознание не выдержит знаний, и ей самой потребуется помощь.

Неужели это время пришло?

ЭЛАЙ ЛОВСОН Девятый день

Владыка «Имперских карателей» Бонган Скорп прибыл в систему на день раньше назначенного срока и сразу же вышел на связь, назначив встречу в зале совещаний. Измотанный событиями Ловсон после таких новостей наконец-то вздохнул с облегчением.

За последние двадцать четыре часа ему и присесть-то толком не удалось. Его затянул водоворот постоянных совещаний с Косой, перемежающихся с делами корабельными. К тому же стратеги Дракона, среди которых после исчезновения лорда поднялась нешуточная паника, забивали эфир бестолковыми запросами. Сам Дракон сбежал сразу же после провала наземной операции.

Его товарищ Ветродав, к большому удивлению Элая, остался на месте. Флагман толстяка угрюмо завис на почтительном отдалении от орбитальной платформы врага и упорно игнорировал все запросы, погрузившись в режим ожидания.

Так что весть о приходе Скорпа была воистину благой, расслабляющей.

Ловсон грешным делом подумал, что его неприятности закончились. На миг. Даже на несколько бесценных мгновений он действительно в это поверил.

Пока не пришла вечерняя статистика от Калькуляторов. И после обновления рейтинга Элай обнаружил, что потерял Дауэра. Мертвые адепты цинично погасили его табло на командирском пульте, и в первую секунду Ловсон подумал, что это ошибка. Отослал людей на поиски ловура, потребовал перепроверить данные. Один раз, второй. А потом отдал приказ взломать каюту пропавшего офицера.

Когда на коммуникатор пришел сигнал вызова, он смотрел на то, что осталось от хозяйственного ловура, и настроение у стратега было прескверное. Закрыв нос рукавом, Элай осторожно втягивал провонявшийся кровью затхлый воздух.

Здесь было жарко.

Дауэр умер в собственной каюте, в двух шагах от кровати. Крупный при жизни человек, ростом чуть выше Элая, теперь обратился в груду окровавленной одежды. Знакомый след. Здесь побывал приятель Нары, не иначе.

— Я бы не хотел, чтобы вы ходили по кораблю в одиночку, дор стратег, — прокомментировал зрелище угрюмый Рудольф. Он играл желваками, рассматривая останки товарища.

Ловсон хмыкнул. Глянул на коммуникатор. Его вызывали в комнату переговоров, и медлить было нельзя. Владыка, скорее всего, сейчас будет раздавать на орехи всем, до кого дотянется. Лучше его не злить.

— Найди мне эту тварь, Руди. В лепешку разбейся, а найди! — просипел Элай, стараясь не вдыхать растекающееся вокруг зловоние и думать о чем-нибудь отвлеченном, а не об отвратительном зрелище и тошнотворном запахе.

Ловсон вышел в коридор, где воняло не так сильно, и прислонился к переборке. Посмотрел в сторону тошнотворного зева-прохода в каюту Дауэра. Рудольф остановился в проеме, с ожиданием посмотрел на командира.

— Хороший был специалист, — поделился с ним Элай. — Во всем разбирался. Сложно будет найти ему замену.

Верзила ничего не сказал.

— Только нелюдимый слишком, за что, наверное, и поплатился… — Элаю совсем не понравился отсутствующий взгляд Рудольфа. — С тобой все в порядке, Руди?

— Да, дор стратег, — немедленно ответил ловур.

— Найди мне эту тварь, Руди.

— Конечно, дор стратег, — хмуро ответил ловур.

— И сам в одиночку не ходи. Распорядись, чтобы всех наших спецов и офицеров охраняли по два бойца. А лучше по три.

Рудольф кивнул.

— Мне надо идти. Приберите у него. А то воняет очень уж сильно, — Элай опять покосился в сторону каюты Дауэра.

— Вас проводить?

— Надеюсь, что до переговорной я и сам доберусь, но ты пришли мне туда парочку бойцов, пусть сторожат.

— Слушаюсь, дор стратег.

— Усиль охрану Нары. Она единственная видела мерзавца. И, скорее всего, он попытается до нее добраться.

— Да, дор стратег.

Элай понял, что очень не хочет начинать свое путешествие по извилистым и пустынным в это время коридорам «Рывка». Что он старательно оттягивает тот момент, когда останется один.

Рука сама легла на кобуру.

— Я пошел.

По дороге в переговорную Элай два раза встретил бортовой патруль. Похвальная бдительность, которая не помогла бедолаге Дауэру. Надо было сразу же приставить ко всем офицерам охрану. Но кто же знал, что чужак так легко затеряется на корабле?

Но теперь «Рывок» патрулировали вооруженные солдаты, придирчиво вглядывающиеся друг в друга и охотно останавливающие всех, кто показался им странным.

В лазарет уже попала первая жертва излишней бдительности. И слава Лодену, что пострадавший был только один. Воздух едва ли не искрил от разлитого в нем напряжения и подозрительности. Ему не удалось удержать информацию о загадочном покойнике и безумном налете на морг. Слухи разлетелись по кораблю быстрее света и приобрели новые детали.

Одной из версий стало, что таких тварей на борту несколько. Это хорошо стимулировало бдительность, но и паранойю развивало не меньше.

Всю дорогу Элай старался идти вдоль правой стены, поверх матовой алой полосы, то вспыхивающей, то угасающей от бегущих под нею огней. Игра света успокаивала, помогала думать. Да и двери на этом участке были по левую руку, и отсюда их проще контролировать.

Пульсация алого света настолько увлекла стратега, что он и не заметил, как добрался до нужного ему шлюза. Здесь был отворот налево, в узкий коридор, к лестнице. Девятнадцать намагниченных ступеней — и комната советов к его услугам.

Приступ боли настиг стратега прямо у шлюза. Тело словно пронзили насквозь, и стон вырвался сам собой. Элай моментально покрылся холодным потом, привалился к стене, сипло дыша, и исподлобья огляделся. Только бы никто ничего не заметил.

Слава Лодену — коридор был пуст. Где-то далеко слышалась роковая поступь патруля, лязгающего ботинками по металлическому полу. Но ближе никого не оказалось. Шумно выдохнув, Ловсон осторожно распрямился, все еще держа руку на боку. Проклятая тварь стала шевелиться гораздо чаще. Это значит, что сразу после сеанса связи нужно будет зайти к Наре. Сколько он у нее уже не был? Четыре дня без подпитки?

Прислушиваясь к ощущениям, Элай сделал первый шаг. Вроде бы все в порядке. Боль не возвращалась.

Пока не возвращалась.

На совет он все-таки опоздал. А когда ввалился в кабинет и сел перед камерой, подрагивающие изображения боевых лордов все, как один, обернулись к нему.

— Сколько мы должны вас ждать, стратег? — с явным недовольством проговорил плечистый одноглазый солокерец. Его лицо было почти черным от загара.

— Я полагаю, что у него хватает забот и без наших душевных разговоров, лорд Тигр, — мягко прервал его сам Скорп.

Владыка «Имперских карателей» сидел в трех креслах от места Элая и, сложив перед собой руки, приветливо улыбался опоздавшему. Это был невысокий мужчина с ежиком седых волос. В уголках его ясных, светлых глаз лучилось веселье.

Бонган Скорп располагал к себе сразу же и бесповоротно. Доброй улыбкой, опрятной бородкой.

— Виноват, владыка. Вспылил, — буркнул одноглазый.

— Итак, продолжим, — Бонган кивнул Элаю как старому знакомому, отчего Ловсон почувствовал прилив нелепой гордости за себя. Как щенок, которого за ухом почесали.

Украдкой оглядев боевых лордов, стратег отметил, что как минимум двое (чьи лица были ему незнакомы) подавлены новостями. Значит, информация о Воннеруте до них уже дошла.

Худощавого командира эскадрильи Сверло, недвижимо сидящего в соседнем кресле, Ловсон бы узнал из тысячи, благодаря вытянутому носу и холодному прищуру зеленых глаз. Слева от соседа откровенно скучала единственная женщина-лорд на совете. Это знаменитая Молния. Заноза в заднице многих женщин-солдат, убежденных, что их права в армии ущемляют. Кресло Дракона пустовало.

Незнакомы Элаю были лишь трое: длинноволосый блондин-красавчик с широкой белозубой улыбкой; долговязый и страшно худой офицер с вытянутым серым лицом и потухшим взглядом; угрюмый, откинувшийся на спинку кресла пузач-коротышка, сцепивший на пухлом холмике живота толстые пальцы.

Эндрю Безымянный, Шелест и Гонец. И кто из них кто? Толстяк и серолицый ощутимо нервничали.

Уже знакомый Элаю Коса поприветствовал его скупым жестом и по-доброму улыбнулся.

— Итак, благородные доры, судя по отчетам Калькуляции у моего корпуса потери свыше пятнадцати тысяч человек, и это я не считаю утраченные корабли, наземную технику, и четырех Мамонтов вместе с операторами. Проклятье, ЧЕТЫРЕХ Мамонтов! Также мы потеряли свыше двух сотен бойцов «Дыхания смерти» и около десятка мортов сопровождения. Мне продолжать, дор Ветродав? — мягко спросил Бонган и улыбнулся.

Толстяк тоже был здесь, но сейчас в нем не осталось прежней уверенности и силы. Он глыбой утвердился в своем прежде удобном кресле и старался не поднимать глаз. Такое чувство, будто ему в спину вогнали стальной шест, пригвоздив к столу совета. Однако хотя бы то, что Ветродав посмел предстать перед взглядом владыки, было достойно уважения.

Потому что Дракон испарился сразу же после того, как платформа «Стального клыка» нанесла удар по наземной группировке объединенных эскадрилий. Элай не верил, что хищный и вкрадчивый лорд мог поступить так, как говорилось в трансляции Воннерута. Но, проклятье, куда он тогда делся? Куда исчез, едва стало ясно, что войска, высадившиеся на Раздоре, потеряны? Бросился к порталам? Но тогда бы его расстреляли свои.

Совет молчал. Ветродав понуро буравил взглядом стол, но ни слова в свое оправдание не сказал.

— Вы же понимаете, что я вынужден принять меры, дор Ветродав, — по-отечески покачал головой Скорп. — Я ведь давал приказ ждать на орбите, разве не так?

Толстяк поиграл желваками и вдруг, расправив плечи, откинулся на спинку кресла. Смело встретил взгляд Бонгана:

— Мы рискнули и проиграли, владыка. Я в вашей власти. У нас был шанс, если бы не эта тупая платформа.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Ветродав. Я имею в виду то, что ты и Дракон совершили непростительную ошибку.

Элай посмотрел на толстяка внимательнее. Несмотря на то, что их знакомство не задалось, боевой лорд повел себя как мужчина. Не юлил, не прятался и признал ошибку. Если Ловсон ничего не путал, наказание за такое нарушение — смерть. Или у лордов свои порядки?

Проштрафившийся командир угрюмо скрестил на груди могучие руки. Взгляд его снова уткнулся в стол.

— Я прошу подготовить мне своих заместителей, Ветродав. Если, конечно, ты не угробил всех своих стратегов этой эпичной атакой. — Бонган поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок, не сводя взгляда с боевого лорда.

Лицо толстяка на миг дернулось. Ветродав моргнул раз, другой. Прикрыл глаза на секунду и с заметным трудом кивнул.

— Хорошо. На этом я временно закрываю тему высадки двух эскадрилий. Перейдем к другим вопросам. Коса?

— Владыка? — уже знакомый Элаю лорд повернулся к Бонгану.

— Теперь ты мои глаза и уши в этой забытой империей системе. Безвылазно находись на спутнике Калькуляции и немедленно докладывай обо всем, что узнаешь от наших верных мертвых друзей. Это вся твоя задача. Твое расчетное время прибытия?

— Я полагаю, через два-три часа уже пристыкуюсь. — Коса потирал порезанную руку и смущенно улыбался. — Только что оповестил Калькуляторов о своих намерениях. Надеюсь, что в этот раз они будут не менее любезны, чем в прошлый. Главное, чтобы кровушки хватило.

Среди лордов прошелся недовольный шепоток. Слева от Элая убийственно хмыкнул Сверло и ожег гневным взглядом Косу. В глазах остроносого лорда забился ритм бешенства, но с каждым тактом черные эмоции из его взора уходили.

Ловсон понял, что стал свидетелем еще одной размолвки на совете.

— Я могу и не лететь, — отреагировал на ропот Коса. Лицо его окаменело. — Мне мало радости торчать на станции Калькуляторов и служить радистом. Вы хотите полететь вместо меня? А?

У Сверла дернулось веко, но лорд промолчал.

— Поменьше самолюбования, Коса, — фыркнул бледный Ветродав. — То, что в тебе течет кровь Халамеров, еще ничего не…

— Ветродав? Вы заговорили? — едко встрял Скорп, и толстяк тут же заткнулся.

— Хорошо, — кивнул Бонган. — Теперь к вам, молодой человек.

Элай сглотнул, почувствовав на себе внимание владыки. Проклятье, это же один из самых могущественных людей в империи. Сам Стоик у него в зятьях ходит.

— Я вверяю под ваше командование то, что осталось после великой победы Ветродава и Дракона.

Толстяк дернулся, как от боли, и посмотрел в потолок. Бесшумно вздохнул. Поднял дрожащую руку и потер переносицу.

— Ваша задача, дор стратег, закрепиться на южной базе. Слава Лодену, что нашим доблестным лордам хватило ума назначить резервную точку сбора, но теперь нам нужно ее удержать. Мне необходима связь с Раздором, юноша. Последняя действующая станция осталась на законсервированной базе, и потому вы отправляетесь туда. Немедленно. То есть сразу же после того, как выйдете из комнаты совета. — Бонган усмехнулся. — И готовьтесь примерять новую должность. У меня большой недостаток в толковых лордах.

Владыка со значением посмотрел на Ветродава.

— Также я отправляю к вам на поддержку эскадрилью Эндрю Безымянного.

Элай бросил взгляд на незнакомцев и с облегчением улыбнулся, когда светловолосый красавчик, сидящий напротив, приветственно вскинул руку и весело подмигнул стратегу, а затем по-женски заправил упавшую на глаза белокурую прядь. Шевелюра у лорда была знатная, волосы спадали ему на плечи, и чувствовалось — за прической он следит бережно и тщательно.

— Эндрю будет на планете не раньше, чем через два дня, — продолжал тем временем Бонган. — За это время, я надеюсь, вы сможете наладить связь и окопаться так, чтобы никакие жуки вас оттуда не выбили?

— Конечно, владыка, — склонил голову Элай.

И тут напомнил о себе клещ. Тварь выбрала «подходящий» момент, чтобы подняться повыше. Ловсон вцепился в стол онемевшими пальцами, силясь не выдавать своих мучений. Спина моментально покрылась потом, и стало очень жарко. Стратег осторожно выдохнул, чувствуя, как на лбу выступила испарина.

— С вами все в порядке, юноша? — Бонган все-таки что-то заметил, нахмурился и раздраженно забарабанил пальцами по столу.

— Волнение, владыка. Всего лишь волнение, — просипел Ловсон.

Проклятый клещ! Лоден свидетель, скорее бы все это закончилось. Вырезать бы эту тварь и забыть про нее навсегда. Вернуться на Приму — и пусть стынет в Глубине эта война, эти жуки и эта планета! У него же есть Санни…

Санни… Как ты там?

«Вспомнил о жене, да?»

— Не волнуйтесь вы так. Я давно за вами наблюдаю. У вас появился шанс проявить себя. Не упустите его, — Скорп тут же отвернулся от Элая. — Эндрю, прошу тебя, поторопись. Думаю, дор стратег хоть и имеет боевой опыт… Колонизационная Кампания, если не ошибаюсь? — это он уже адресовал Ловсону, но ответа дожидаться не стал. — Но, думаю, твои знания ему пригодятся.

— Конечно, владыка. Не сомневайтесь. К тому моменту, как вы разберетесь с «Гордостью Бога» — мы организуем базу на поверхности, — бодро отчитался Безымянный.

— Разрешите идти, владыка? — хрипло спросил Элай.

— Идите, дор стратег, — Бонган вонзил в него пристальный взгляд. — И поправляйтесь. Вы неважно выглядите.

«Можно себе представить, да, Элай?»

Покинув зал советов, Элай первым делом прислонился спиной к двери и вытер пот со лба. Глаза сами собой уставились на тусклое око светильника в стене над лестницей. В боку жгло и кололо так, что хотелось выть. Запустил. Он слишком запустил эти процедуры. Идиот. Заработался, да? Забыл о себе? Получай, кретин!

«Правильно, так себя! Давай!» — поддержал его внутренний голос.

Внизу прошелестели створки шлюза, и по коридору загрохотали тяжелые ботинки. Подоспела охрана от Рудольфа. Так, собраться. Выпрямиться. Его не должны видеть в таком виде. Командир не имеет слабостей. Вот, сейчас он поприветствует их, и сразу же отправится к Наре. Сразу же… Он запретил ей высовываться из каюты, так что не нужно будет искать ее по всему «Рывку». Да, тюрьма, но зато она в безопасности.

«И ты тоже, да? Ты ведь потому ее и запер, да?»

Но на этот раз боль не унималась и настойчиво терзала его потроха, к которым приблизился неторопливый клещ. И больше всего на свете Элаю захотелось лечь на пол и свернуться в клубок. Почему-то ему казалось, что так боль утихнет, что она сразу же приглушится и сойдет на нет. Стиснув зубы, стратег заставил себя выпрямиться, чувствуя, как глаза застилает пот.

Охранник показался на лестнице. Разрядник небрежно болтается за спиной, штатный резак по-щегольски закреплен на левом плече. Но зато в боевом облачении, и даже забрало закрыто.

— Дор стратег? — прогудел голос из-под шлема. Его интонация показалась Ловсону странной. Это был не вежливый вопрос. Это было…

Стратег вдруг отметил еще одну странность: датчик рейтинга на груди солдата не горел.

Элай запоздало схватился за кобуру, но чужак в несколько мгновений оказался на площадке и выбил из рук Ловсона оружие. Выстрел с разрывом ушел в потолок, а затем стратег и сам взмыл вверх, чувствуя себя беспомощным котенком в руках живодера.

Солдат одной рукой схватил Элая за горло и прижал к стене. Забрало шлема с тихим шелестом поднялось, явив Ловсону бледное лицо мутанта, покрытое паутиной трещин.

— Я все-таки тебя поймал, человек… — сказал чужак и осекся. Склонил голову набок, и его лицо изумленно вытянулось. — Как интересно, — озадачено заметил монстр. Створки его век сомкнулись, но не как у людей, сверху вниз, а слева направо.

В ушах зашумело. Элай несколько раз дернулся, пытаясь освободиться от хватки чудовища, но тот словно и не заметил его усилий. Проще было сдвинуть гору. Стальные пальцы надежно сдавливали горло, но уже не пытались его сломать. Тварь задумалась:

— Как интересно, право…

Ловсон попытался ткнуть пальцами ему в глаза, но враг ловко отклонился и отвесил Элаю увесистую оплеуху, чтоб не мешал. В глазах потемнело, истратег потеряно обмяк.

— Где ты подцепил клеща, малыш? — вдруг спросил мутант и, не дождавшись ответа, продолжил: — Какая ирония!

Элаю показалось, будто холодные пальцы на его шее уже прорвали кожу и сейчас раздирают сухожилия, впиваются в мышцы и скоро заскребут по костям.

В горле забулькало.

— Мы можем помочь тебе, малыш. Иначе оно тебя сожрет, мой дорогой. И мне кажется, что это случится очень скоро.

Мутант осторожно ткнул Элая перчаткой под ребра. С той стороны, где ворочался клещ. И в ту же секунду боль стихла. Но удивляться Ловсон уже не мог, откуда-то из глубины на него накатывал кровавый туман, и сознание в любой момент могло отключиться.

— Воннерут будет рад тебе. Я, пожалуй, не стану тебя убивать, — решил мутант.

Ловсон захрипел, и монстр, опомнившись, поставил его на пол.

— Ты почти наш, стратег. Твои таланты Воннерут оценит по заслугам, поверь мне. А среди людей Братоубийцы тебя ждет только смерть. Никто не станет защищать мутанта.

Чудище хрюкнуло уродливым смешком. Опустило руки, с интересом оглядывая пошатывающегося стратега:

— Неожиданный поворот, малыш.

Переводя дух, Элай подался чуть вперед, чувствуя, как неуверенно дрожат ватные ноги. Красный туман отступал, но колени подкашивались сами собой. Горло саднило, голова кружилась. Ироничные замечания монстра он не слушал. На него навалилась апатия.

— Приведи свой корабль на место сбора. Или дай сигнал, и тебе пришлют гостей, которые помогут, — сказал мутант и вдруг оглянулся, прислушиваясь. Снизу открылись створки шлюза.

Элай действовал бездумно. Шагнул вперед, к монстру, выхватил его резак из наплечных ножен. Щелкнул кнопкой, инициируя полыхающее энергией лезвие. Мутант с опешившим видом обернулся, посмотрел на резак, метнул изумленный взгляд на Элая. И сразу все понял.

Стратег вогнал оружие ему прямо в лицо.

Тот не успел даже вскрикнуть. Зашипела опаленная плоть, мерзко захрустели прорезаемые кости черепа, и ноги твари подкосились. Элай отпустил резак, отскочил в сторону, и оперся на стену, все еще приходя в себя от удушья. Мутант молча упал на колени, покачнулся, попробовал коснуться рукояти и рухнул лицом вниз, вогнав смертельный инструмент еще глубже в череп.

Внизу послышался топот ног, а Элай закашлялся, прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол, глядя на труп мутанта. В ушах все еще звучали слова подонка: «Ты почти наш, стратег».

— Дор стратег, с вами все в порядке? — сквозь дымку он слышал стук ботинок по лестнице. Оклики охранников, прибывших по приказу Рудольфа. Встревоженный гомон.

«Ты почти наш, стратег».

— Глубина меня забери. Стратег завалил кого-то из наших! — вскрикнул кто-то. — Он рехнулся?!

Элай закрыл глаза и провалился в темноту.

АША РЕДДИНА Девятый день

Самое главное удержать страх. Сейчас это особенно важно. Начался новый поворот в ее игре, новый уровень сложности. Еще одно испытание, к которому она готовилась все эти годы в рядах «Фанатиков Стоика».

Они ничего не поймут. Они ничего не увидят. Потому что в ней не будет и тени страха. И все будет идти как надо. Потому что у них есть приказ и абордажный шлюп, забитый такими же бесчувственными мясниками, как и она.

— Рубка управления — наша основная задача. Пленные желательны, но не обязательны, — тускло зачитывает данные тактик Шорс Нутан. В его глазах нет жизни и нет даже малейшего интереса к происходящему. Затиснутые в абордажные скафандры бойцы так же равнодушно сидят на приваренных к стенкам шлюпа скамьях и безучастно внимают инструкциям командира. У многих давно уже затенены щели забрала.

И она, Аша Реддина, должна быть такой же холодной и пустой. Иначе кто-нибудь узнает правду. И если кто-нибудь почувствует хотя бы каплю эмоций — ей конец. Они найдут ее, а потом, что самое плохое, они найдут Сарагоса, а он не должен им достаться. Он должен быть вдали от них! Как можно дальше!

Забрало ее шлема темнеет, и теперь она может прикрыть ноющие от напряжения глаза. На тренировках было проще. За эти годы она привыкла быть такой же, как равнодушные собратья по оружию, но никогда прежде их подразделение не участвовало в настоящем бою.

— Передвигаемся двойками, — продолжает Шорс. Его бесцветный взгляд касается Аши и на миг меняется. На долю секунды холод тактика рассеивается странным огнем, но тут же смыкаются ледяные створки, и командир продолжает инструктировать солдат: — Схема движения следующая…

Аша переводит взгляд на щель иллюминатора, рассекающую противоположный борт. В ней видны поверхность Раздора и черные тени абордажных шлюпов, надвигающихся на врага. Операция «Примирение» входит в первую и последнюю стадию. В бой идут штурмовики императора.

Само существование «Фанатиков Стоика» казалось Реддине нонсенсом. Огневая мощь, силовые щиты и мобильность — вот ответ на все звездные войны. Кого и зачем брать на абордаж новому подразделению? Рассекающие Глубину комки инсектоидной плоти, выведенные в полет спрятавшейся где-то среди звезд маткой?

Этот вопрос всегда мучил Ашу, и сегодня, впервые за много лет, она увидела ответ. Сейчас, втиснутая между Бором Младшим и Бором Старшим, близнецами с Солокера, она ждала, когда в прорези иллюминатора появится «Гордость Бога». Орбитальная платформа, много лет назад исчезнувшая в Глубине вместе со «Стальным клыком».

Вместе с Воннерутом…

В душе всколыхнулась давно позабытая боль, и Аша постаралась отбросить воспоминания прочь, несмотря на мечущиеся в голове мысли.

Воннерут вернулся? Темные боги Глубины, прошу вас, сделайте так, чтобы он вернулся. Тогда они отомстят. Отомстят страшно и без проблеска жалости.

Хотя прошло столько лет. Столько изменилось.

И Сарагос теперь совсем большой…

— Карты переборок находятся в памяти ваших компьютеров. Ознакомьтесь с ними еще раз. Проверьте линии маршрутов, — скучно проговорил Шорс.

Реддина опять прикрыла глаза, настраиваясь на будущий бой. Прогоняя незнакомый ее соратникам страх, незнакомые им сомнения. Ее подразделение — это штрафники империи, пропущенные сквозь душерубку Медикариума, лишенные страха, лишенные слабостей, обретшие дисциплину. Дезертиры, насильники, убийцы… И она для них такой же пропащий человек. Один из тысячи абордажников боевого лорда Сверло.

Но в ее случае морт Храма провел работу некачественно. И потому среди безразличной и бесстрашной массы «Фанатиков» вдруг оказалась маленькая испуганная девочка, которая не подчинилась магии жрецов, которая сохранила в глубине измученной души свои страхи, свою боль потерь и свою ненависть.

Она сама справилась с этими чувствами.

Аша прикрыла глаза, злясь на случайную мысль. Девочкой она была лет тридцать назад. Когда еще не была знакома с Воннерутом. Когда еще не догадывалась, какую ярость у Халамеров вызовет свадьба с Ним. Когда мир казался добрым и хорошим местом, а зло было определенным и щелкало жвалами, накатываясь волнами из Глубины.

Но теперь она стала умнее. Теперь она знала, что врагом может оказаться каждый.

В иллюминаторе появился серый диск «Гордости Бога». Время пришло. Аша сноровисто проверила все крепежи скафандра, рукоять энергетического палаша. Рядом с ней безмолвно, неторопливо, борясь с невесомостью, шебуршились ее товарищи, и только Бор Старший и Бор Младший не шевелились, давно уже готовые ко всему.

Знакомая махина орбитальной платформы неторопливо наползала справа, заполняя линию иллюминатора, и Реддина почувствовала, как быстро забилось сердце, и как глухо застучала кровь в висках. Попыталась прогнать воспоминания прочь.

Когда-то давно она была самой счастливой девушкой империи. В прошлой жизни. В те времена, когда служила на «Гордости Бога».

Двадцать лет тому назад.

До того момента, как…

Отставить, Аша!

Она прищурилась, глядя в иллюминатор.

— Приготовились, — приказал Шорс и захлопнул забрало. На темной поверхности алой краской была наспех нарисована уродливая морда со злыми черточками глаз. Этот рисунок моментально преобразил бледного тактика в кровожадное чудовище. На лобовой броне шлема красовался потрескавшийся четырехлистный клевер. Эмблема «Фанатиков».

За бортом безмолвно вспыхнул и буднично развалился на части соседний шлюп. Аша нервно сглотнула. То, что мгновение назад было кораблем с командой, в один миг вспучилось изнутри тут же потухшим пламенем, и сразу же превратилось в груду повисших в космосе обломков.

Их шлюп нырнул. Пилоты безмолвно ушли на маневр, и тела «Фанатиков», притянутых ремнями к сиденьям, как один чуть сместились в сторону. Реддину замутило от противного чувства, когда желудок хочет продолжать движение в одну сторону, а корабль рвется в другую.

В узкую полоску иллюминатора был виден бесшумный бой. Орбитальная платформа неуклюже отстреливалась от набросившихся на нее абордажников.

Но попасть в юркий шлюп не так просто, тем более с тем вооружением, что стояло на «Гордости Бога». Двадцать лет минуло. Вряд ли с тех пор древнее корыто хоть как-то модифицировали.

— Проверить системы, — равнодушно приказал Шорс.

Шлюп еще раз развернулся, опять куда-то нырнул, отчего Аша потеряла ощущение в пространстве. За бортом вспыхнуло, корабль тут же тряхануло, и в следующий миг он наткнулся на «Гордость Бога», как парусник на рифы. Корма абордажного судна врезалась в платформу, и сразу же щелкнули притяжные магниты.

— К высадке по штатному расписанию, — сказал Шорс.

Абордажный шлюп присосался к борту платформы, и его могучие резаки впились в обшивку, прогрызая дорогу в недра «Гордости». Если все пройдет хорошо, то, может быть, и разгерметизации не будет. Вряд ли пилоты подвели корабль к шлюзам платформы. Скорее всего, ткнулись, куда пришлось.

— Состояние обшивки семьдесят процентов, — сообщил Шорс.

Первая двойка, хватаясь за направляющие рельсы, отправилась в шлюзовой отсек, на корме. За ней тут же двинулась вторая. Аша должна была идти в третьей. И едва не замялась, едва не выдала себя. Шорс Нутан так и сидел на своем месте, спиной к кабине пилотов, и Аше показалось, что оскаленная морда, намалеванная на его шлеме, смотрит именно на нее.

— Состояние обшивки пятьдесят процентов, — холодно произнес тактик.

Бор Старший и Бор Младший застыли в четвертой паре. Глыбами возвышаясь за плечами Аши и ее напарника со странным позывным Соль.

— Состояние обшивки тридцать процентов.

Когда резаки закончат работу, шлюз продавит собой дорогу внутрь корабля, раскроется, и начнутся танцы. Аша извлекла свой палаш из гнезда на доспехе. Привела в боевую готовность разрядник, вмонтированный в левую кисть брони. Рядом деловито и молча готовились ее безумные соратники. Идущие в бой без страха и гибнущие без звука. Так не похожие на солдат ее подразделения из прошлого.

Спасибо тебе, Холл. Спасибо тебе за такой подарок, проклятый ты засранец!

— Состояние обшивки десять процентов.

В щель иллюминатора она видела, как к огрызающемуся борту «Гордости» один за другим прилипают абордажные боты. Как вспыхивают и гаснут те корабли, которым не посчастливилось добраться до точки назначения, а в них безмолвно и равнодушно гибнут команды оболваненных «Фанатиков Стоика».

— Обшивка пройдена. Начинается выдвижение коридора.

Аша почувствовала, как задрожал их кораблик, проталкивающий стыковочную площадку в раскуроченные недра «Гордости».

— В атаку, — ровным голосом приказал Шорс. Случилось это одновременно с тем, как лепестки шлюза скользнули в сторону. Телескоп коридора самую малость не дошел до основного хода станции. Последние три-четыре ярда пути являли собой спекшиеся от жара и почерневшие детали обшивки.

Фонари первой двойки залили «коридор» ярким светом, выхватывая из темноты трубы, куски несущих конструкций и прочее трудноклассифицируемое дерьмо, которого обычно полно за красивыми и уютными коридорами станций.

Дюзы скафандров наполнились синим огнем, подтолкнув передовых бойцов. Тут направляющих уже нет. Магнитные ботинки почти бесполезны, и лучшими друзьями абордажника становятся верный палаш и сложная система реактивного ранца в доспехе.

У выхода солдаты притормозили, прилепившись к бортам коридора и ощерившись оружием. Мимо них вперед рванулась вторая двойка и свернула налево.

Аша запустила двигатели скафандра. Осторожно. Плавно. Вряд ли на «Гордости» все еще функционирует искусственная гравитация. Она и двадцать лет назад не всегда работала. А значит, каждое движение должно быть выверено. Каждый шаг проверен. Никаких резких жестов.

— Чисто, — равнодушно доложил кто-то из «Фанатиков».

Аша и ее напарник миновали первую двойку. И перед ними раскрылся коридор ярдов десять шириной, уходящий в темноту. Освещения на станции не было.

Включив фонари доспехов, они принялись обшаривать проход.

— Чисто, — наконец отрапортовал Соль.

В тренировочных боях они всегда сталкивались с лавиной жуков. Или с сотнями псоглавцев, или с полчищами коротышек-ящеролюбов. Но сейчас все было слишком тихо. Коридоры «Гордости» вымерли давным-давно.

Двойками, одна за другой, их группа двинулась по безмолвному кораблю. В темноте переходов видны были лишь яркие круги от прожекторов, лижущих пустые стены. Синие огни дюз, плывущих впереди бойцов, и рыжие всплески на лезвиях штурмовых палашей.

«Гордость Бога» выглядела заброшенной. Такое чувство, что по ее коридорам, заваленным всяческим хламом, много лет никто не ходил. Освещение на платформе не работало, но уханье тяжелых орудий, все еще отстреливающих абордажные команды, доносилось исправно.

— Стопервые, пятьдесят шестые, сорок третьи высадились, — сообщил Шорс. — Двигающимся влево быть аккуратнее. Не подстрелите своих.

Когда-то давно она любила ходить по этим коридорам в толпе суетящихся людей. И здесь никогда не было так тихо и так пусто. Все время кто-то куда-то спешил. Шелестели створки дверей в жилые помещения. Проносились ремонтники, чинно проходили патрули, да, Лоден свидетель, здесь так много всего происходило!

Но теперь на борту орбитальной платформы царили пустота и безмолвие.

— Стопервые подключились к внутренней базе. Синхронизирую карту. Точка назначения обозначена. Местоположение союзных отрядов обозначено, — тактик Нутан больше всего напоминал Аше голос системы безопасности, оглашающей, сколько еще минут осталось жить экипажу, прежде чем их посудина взлетит на воздух.

На внутренней поверхности забрала высветилась карта. И, судя по ней, до белого черепа, знаменующего рубку управления, было рукой подать.

Если срезать. Аша знала, что достаточно выжечь вот этот шлюз, слева от них. Он должен провести через складские помещения, и у самой дальней точки, при наличии мощного резака, можно вскрыть проход в соседний коридор. Который выведет их прямиком к рубке.

Но если она это предложит… Тогда Сарагос окажется в опасности. Так что молчи, Аша. Молчи!

— Стопервые ведут бой. Предельное внимание, — скучающе проговорил Шорс. Сердце Аши екнуло, она приподняла левую руку повыше, направив ее на пятно света от фонаря. Приподняла палаш. Парящий рядом Соль медленно нацелил раструб излучателя на коридор, заворачивающий налево. Неужели здесь действительно кто-то есть?

Фонари выхватили из темноты завал. Видимо, здесь была либо баррикада защитников, либо рухнула переборка, либо…

Груда вспыхнула прожекторами, моментально ослепив абордажников. Аша, сдержав ругань, метнулась к потолку, активировав магнитные захваты и тут же открыв огонь по неизвестному.

— Контакт, — буркнул в рации Соль, и, дав залп, ушел влево.

Груда огрызнулась и смела идущую за Ашей двойку. Прижавшись к потолку и спрятавшись за огромным коробом вентиляции, Реддина успела заметить, как оторванная рука одного из «Фанатиков» повисла посреди коридора, все еще сжимая излучатель. Тело второго развернуло на сто восемьдесят градусов, фонари его доспеха погасли.

— Двое погибших, — рутинно отчитался Соль и нырнул в оказавшийся рядом пролом. Выломанный неведомой силой шлюз открыл проход в жилую каюту. Свет дюз выхватил какой-то рисунок за спиной «Фанатика».

Груда тем временем поднялась в воздух. Противный металлический скрежет резанул перепонки и его тут же заглушили визги разрядников. В бой вступила следующая двойка. Аша, запертая за коробом, беспомощно оглядывалась, придумывая, что же ей делать. Впадина позволяла ей лишь наблюдать. Стрелять, а тем более отойти у Реддины шансов не было. Любая попытка — и она вывалится прямиком под орудия противника.

Все страхи моментально ушли прочь, словно ее накрыл ловушкой охотник Медикариума. Остался лишь трезво оценивающий шансы рассудок. И счетчик отбрасываемых вариантов.

Противник обрушил на смельчаков шквал огня. И только теперь Аша узнала его. Коридор заблокировала старая модель боевого костюма «Танк-2». Медлительная, тяжелая и неумолимая. Сейчас таких уже не делали из-за паршивой мобильности.

— Четверо погибших, — сообщил Соль. Он высунулся из проема и пустил в противника два заряда из излучателя, разбив ему один прожектор. Отпрянул назад, накапливая энергию.

Из учебников Аша знала, что лобовая броня «Танка» самое мощное место в доспехе. И «Фанатикам» с их вооружением брать такую игрушку смысла мало. Надо забраться в тыл. Но для этого нужно проскочить мимо противника, который, надо отметить, тоже не дурак и о своей уязвимости знает.

Проем, за которым прятался Соль, вспыхнул, оплавляясь и разлетаясь на огненные брызги. «Фанатик» поспешно скрылся в каюте.

У Аши создалось впечатление, что оператор «Танка» вознамерился развалить саму стену, в надежде зацепить противника. Потому что вся огневая мощь машины перешла на проем. В паре ярдов под Ашей рвалась, пузырилась убийственная энергия, а по коридору плавно расплывались осколки и поднятый разрывами мусор.

— Остановили продвижение из-за сильного огня, — равнодушно отчитался Соль.

— Подавить противника! — тут же пришел приказ Шорса. И его голос наполнил Ашу храбростью.

Из коридора на полной скорости вылетела еще двойка «Фанатиков», с ходу открыв огонь по противнику, и в тот же миг Реддина вынырнула из-под защиты короба.

До «Танка» оставалось не больше шести ярдов, а тот, отвлекшись на новеньких смельчаков, мигом забыл про Соль и обрушился на абордажников, не обратив внимания на Ашу.

Она бросилась вперед, к «Танку», перебирая магнитными захватами по потолку. У нее был шанс войти в слепую зону противника, и пока ее товарищи отвлекали неповоротливого врага, она могла бы проскочить опасный сектор.

Но «Танк» заметил ее раньше.

Вскинул руки-клешни, направляя их на приближающуюся фигуру.

Из обугленного проема высунулся Соль, прицелился. Аша включила двигатели доспеха на полную мощность, и ее с силой швырнуло вперед.

Все произошло одновременно. Выстрелил Соль, уничтожив еще один прожектор. Огрызнулся огнем «Танк», пытаясь сбить Ашу, а Реддина, промчавшись над врагом, ударилась шлемом о переборку, и на миг в ее глазах потемнело.

Ослепший оператор «Танка» дернулся было, чтобы развернуться к просочившемуся противнику, но вовремя вспомнил о залегших в коридоре «Фанатиках» и с отчаяньем смертника рванулся вперед, разя изо всех орудий.

Аша быстро справилась со слабостью и ринулась вдогонку, на ходу инициировав палаш. Армированные патрубки энергетических кабелей прятались у «Танка» на спине, в неглубоких канавках доспеха. Реддина короткими ударами перерубила ему питание сначала слева, а потом и справа.

«Танк» умер, по инерции продолжая движение по коридору. Ткнулся головой о вентиляционный короб и замер, оставив в себе запертого и беспомощного оператора.

— Взят пленный, — отчиталась Аша. — Требуется срочная эвакуация.

— Пятеро погибших, — сказал Соль.

— Розалио, Кот — доставить пленного на борт, — тут же ответил Шорс.

Нутан был чрезвычайно наблюдательным командиром и всегда знал, кто и где находится. Жаль, что они познакомились с ним здесь, после прочистки мозгов. Интересно, кем он был раньше?

— Остальным продолжать движение. Стопервые докладывают об анализе атмосферы. Воздух пригоден для дыхания. Использовать его запрещаю.

С Ашей поравнялся Соль. Повернул к ней голову в ожидании. На его забрале был нарисован веселый смайлик, но Реддина не улыбнулась. Интересно, чья эта шутка? Кто из техников-операторов разрисовал забрало «Фанатику»? Среди простых солдат подобные художества дело привычное, но любовь к изобразительному искусству успешно отрезается на первых же сеансах обработки Медикариумом.

Схватка с «Танком» медленно выветривалась из ее сердца. Хоть что-то удалось сделать Храмам. Хоть где-то их магия работала, освобождая Ашу от ненужных чувств.

Алая черта маршрута повела «Фанатиков» дальше, к цели, обозначенной белым черепком. Черные коридоры, груды мусора, выломанные двери. Реддина отмечала это с болезненным интересом.

Корабль был атакован, тут и говорить нечего. Но как? Кем? Жуки никогда не появлялись в космосе, их личинки использовали пространство только для доставки «принцессы» на планету.

Но кто-то определенно штурмовал переходы «Гордости». И, как видно, захватил их. Кто? Когда? Орбитальную платформу невозможно посадить на землю! Значит, их уже брали на абордаж?

После встречи с «Танком» впереди группы выдвинулся солдат с многозарядным гранатометом. Боец медленно плыл по центру коридора и метрономом выстреливал в каждый черный зев по гранате. От взрывов у Аши заложило уши, но она все равно, как зачарованная, наблюдала, как после каждого разрыва в коридор выплывают детали заброшенного быта. Один раз из каюты вынесло оторванную голову плюшевой игрушки.

Очень неожиданная находка на борту платформы. Скорее всего, раньше принадлежала дочке кого-нибудь из офицеров.

Что с ними стало?

До самой рубки никаких происшествий больше не случилось. Тот «Танк» оказался единственным защитником платформы, попавшимся им на пути.

Шлюзы в командный отсек оказались закрыты и заблокированы. Аша и Соль разошлись в стороны, прилепившись к стенкам коридора. Вперед из тыла отряда выдвинулся обладатель тяжелого резака. Группа за его спиной рассеялась, и от десятка стволов, нацелившихся на лепестки шлюза, у Реддины по спине пробежали мурашки возбуждения. Пересохший язык царапнул небо, и Аша пожевала губами резиновый шланг подачи воды. Живительная влага показалась ей слаще самого божественного нектара.

Плечистый абордажник деловито выпиливал дверь. Струйки металла сформировывались в капли, которые тут же сносило в сторону потоком воздуха. Серебристые шарики скапливались в правом углу от входа, собираясь в одну переливающуюся металлом сферу. За спиной бойца терпеливо ждали остальные «Фанатики».

Аша единственная знала, что увидит, после того как штурмовик закончит свою работу. Перед глазами уже стояла родная рубка, в которой она провела немало вахтенных ночей. Воспоминания были так свежи, так четки, будто только вчера она покинула очередную смену и оставила родной пост за спиной.

Этот командирский пульт на возвышении, огороженный прозрачной перегородкой, эти консоли поменьше, расположенные вокруг командирского мостика, десятки мониторов, сотни датчиков. Двадцать лет назад здесь никогда не бывало пусто. И даже запуск автономной охранной системы был невозможен без наличия оператора.

Так что в рубке наверняка кто-то есть.

Когда дверь поддалась и отплыла в сторону, первыми в рубке оказались опять Соль и Аша. Они плавно разошлись по краям от входа. Двигатели, вмонтированные в ботинки, плавно подняли «Фанатиков» над решетчатым полом на высоту семи ярдов. Так было проще взять на прицел фигуру, застывшую на мостике.

Остальные абордажники молча втекали в зал, распределяясь вдоль стен и не сводя безучастных взглядов с цели.

Это был могучий великан-солокерец. С копной рыжих волос, спадающих ему на спину, с бугрящейся мускулами спиной. На ворвавшихся в рубку «Фанатиков» он даже не обернулся, продолжая отдавать команды пульту.

— Найден человек, — доложил Соль.

— Обезвредить и взять живым, — немедленно ответил Шорс.

— Именем императора вы арестованы! — безучастно включил громкую связь Соль.

Человек обернулся к ним, поднял взгляд на парящих под потолком солдат и улыбнулся, увидев смайлик на забрале «Фанатика». У солокерца было широкое, располагающее к себе лицо. Россыпь веснушек, озорной взгляд, широкий рот. Аша сразу его узнала. На командирском мостике стоял боевой лорд по прозвищу Мститель. Старый друг Воннерута.

Они все-таки вернулись. Но…

Гигант демонстративно скрестил на груди руки. Одну, крепкую, мускулистую, и вторую — черную, шипастую, покрытую хитиновым панцирем.

— Святой Лоден, — прошептала Аша и осеклась. Она умудрилась сказать это в общий канал. Проклятье! Что же теперь ее ждет? Нутан точно отметит промах подчиненной. И наверняка сдаст ее в лапы жрецам. Что же она наделала!

Мститель медленно поднял руки вверх, сдаваясь. Но улыбка с его лица так и не исчезла.

РЭМ КОНСВОРТ Поздний вечер восьмого дня

Окно комнаты выходило во внутренний сад, где вечно засиживался старик из соседней квартиры. Сад как сад, ничего необычного. Ровный зеленый газон в шаге от проема, пара пестрых клумб, дорожки от балконных дверей, несколько скамеек для отдыха, десяток ламп на потолке. С наступлением вечера их гасили, меняя на матовые ночники в стенах.

Безлюдное место отдыха, в котором так не хватало свежего воздуха, но которое позволяло хоть ненадолго расслабиться перед сном. Паршивая имитация природы. Рэм этот сад не любил.

Но именно он и оказался единственным шансом для перепуганного Славея, потому что штатным образом уходить было опасно, Рэм еще не забыл то подозрительное чувство на нижнем переулке. За ним определенно следили. И если наблюдатель торчит у лифтов, контролируя выход, то лучше всего Маду выбираться с другой стороны.

Квартира на противоположном краю сада пустовала уже много дней. Рэм знал, что она принадлежала молодой паре, отправившейся то ли в путешествие, то ли…

Адова канитель, да какая разница? Главное, что крытый сад раскинулся на стыке двух кварталов, а юноша из той парочки вечно забывал ключи от балкона, пока не стал хранить их в небольшой вазочке у дальней клумбы. Так что, если они на месте, то у Славея есть шансы не попасться на глаза наблюдателям.

Теоретически.

Славей всхлипывал, ныл и клялся, что он невиновен, спрашивал у Рэма, как же быть дальше, но приятель ничем помочь не мог. Запрос на арест означал, что ориентировка на Мада уже ушла в базу Калькуляторов, и те наверняка успели разослать ее по отделениям дружин.

Толстяк знал кухню Дома Раскаяния не хуже Рэма, но, наверное, все еще надеялся, что Глубина разжалобится от его страданий и повернет историю вспять.

— Уходи через нижние уровни. Спрячься, пережди несколько дней. Затаись. Попытайся выйти на нелегалов. Подними свои связи, в конце концов, — нервно инструктировал его Рэм, прекрасно понимая, что вряд ли это поможет Славею. Поздно бросаться в бега, когда тебя избрали для ареста. Днем другим раньше — были бы все шансы, а так…

Но кто знает? Чудеса иногда случаются!

— Я же невиновен. Я не убивал ее, Рэм. Правда, не убивал! — проскулил толстяк, когда Рэм открыл дверь на балкон.

Консворт крадучись вышел в темный сад. Под ногами зашуршала галька дорожки, и в ночной тишине этот звук будто усилился, превратился в скрежет. Рэм замер, прислушиваясь, и огляделся. Бородатый старик-сосед давно уже ушел спать, свет в его квартире не горел. Да и в остальных тоже.

Очень медленно, ужасно медленно, Рэм добрался до клумбы с заветной вазой. В свете ночников она, слава Лодену, была видна.

Присев рядом, Консворт, чувствуя, как рубашка на спине насквозь пропиталась потом, запустил в вазу руку. Пластик карты больно впился под ноготь указательного пальца.

Есть!

Обратно путь он проделал гораздо быстрее. Бросил Славею карту-ключ и прислонился к двери:

— Деньги у тебя есть?

— Я не виноват! — невпопад ответил тот.

Рэму хотелось сказать, что он понимает. Хотелось сказать, что все будет хорошо. Хотелось прогнать из груди страх перед будущим, и нечто иное, неприятное, тягучее. Презрение к самому себе?

Он ничем не может помочь Славею. Несмотря на все свои регалии да Инсигнии. Пустое место. Ноль без палочки. Поэтому на причитания приятеля он ответил грубо:

— Заткнись, Мад! Деньги есть? Тебе дать?

— Я не виноват…

— Поздно, Славей.

Приятель трясся и с собачьей тоской смотрел в глаза Рэму.

— Ну почемуууу? Почемууу?

— Вон та квартира. Проводишь ключом, проходишь ее — выход будет в соседний квартал. Советую уходить по шоссе, там меньше всего калькуляторов бродит. И поторопись… — Рэм облизнул пересохшие губы, посмотрел на Славея и в порыве обнял толстяка. Похлопал рукой по его мясистому плечу.

— Вперед, приятель… Беги!

Тот неуверенно застыл на пороге балкона. Шмыгнул носом. Плечи его поникли, щеки обвисли, да и взгляд потух.

Плохой знак.

— Я попытаюсь что-нибудь сделать, Мад, но, молю тебя Глубиной — спрячься! Свяжись со мною через неделю! И не раскисай, — скатился на банальность Рэм.

Опальный брат Кнута уныло кивнул и понуро шагнул в сад. Галька под его ногами громко зашуршала, но Славей будто и не скрывался.

Убедившись, что Мад проник в квартиру напротив, Рэм закрыл дверь на балкон и подошел к компьютеру. Мысли в голове смешались в бешеный табун и галопом носились по черепной коробке. Их необходимо было упорядочить, успокоить.

Рэм отправился за пилюлями, которые много раз выручали его при работе с Пальчиками, подавляя хаос в мыслях и шевеление в штанах.

Если бы сейчас ему на глаза попалась эта проклятая сука — то Рэм убил бы ее, не задумываясь ни на минуту. Конечно, Мада сложно назвать старым другом, но и чужим добродушный толстяк тоже не был. И, наверное, был единственным человеком в Лаймуаре, которого можно переносить.

Очень хотелось набрать номер Пальчиков на коммуникаторе и высказать ей все проклятья, которые только существуют. Но Рэм смолчал. Прикрыл глаза, сосредотачиваясь и успокаиваясь. Посмотрел на экран монитора, как на ядовитую змею. Хочешь не хочешь, а работать надо.

— Вашего друга объявили в розыск. Скажите, пожалуйста, что вы сделали после того, как узнали об этом, дор Консворт?

— Сел работать.

Рэм поморщился и, стараясь не глядеть на повисший запрос Пальчиков, зарылся в отчеты младших дознавателей.

Но он то и дело отвлекался, думая, как далеко удалось продвинуться Славею. Смог ли он выбраться из квартала? Добраться до трассы? Среди лабиринтов развязок и межуровневых спиралей легко затеряться, но только при желании, конечно. А подавленный вид Славея ясно говорил…

Ну да что там уже… Новость об аресте его попросту убила.

Задумчиво пялясь в монитор, массируя виски и старательно отгоняя от себя дурные мысли, Рэм пытался работать, когда в соседней комнате что-то упало. Он дернулся в кресле, повернулся к двери и замер.

На пороге, подпирая плечом косяк, расположился крупный человек в черном. Лицо его закрывали края широкополой кожаной шляпы и высокая стойка воротника.

Пока Рэм панически вспоминал, закрыл ли он входную дверь, и пытался понять, кого именно принесла судьба, незнакомец стал неторопливо стягивать перчатки и с интересом оглядел комнату дознавателя.

— Дор Консворт? — спросил «шляпа» и, судя по голосу, улыбнулся.

Консворт ощерился и развернулся к загадочному гостю.

— По-моему, вас нет в списке гостей, приглашенных на мою вечернику, дор…?

Мужчина на миг замер, отвлекшись от снятия перчаток, затем весело хохотнул:

— Нувал. Дэвиант Нувал, к вашим услугам. А ты хорош, дор Консворт. На вид как будто и не испугался.

— Чем обязан? Ночные посещения не входят в мое штатное расписание, — фыркнул Рэм, успокоившись.

— Типичная проверка, дор дознаватель. Твое дело об убийстве Диан не самое обычное для империи. И, несмотря на это, я смог пробраться к тебе в комнату, не поднимая тревоги. Как думаешь, что с тобой бы случилось, если бы тут оказался тот, кому твоя работа не нравится? — Дэвиант стащил шляпу и бросил ее на диван. По-хозяйски прошел в комнату.

Это был высокий, крепкий мужчина лет сорока, с веселыми глазами, насмешливыми кончиками рта и тонкими, закрученными вверх усиками.

— Собирайся, дор Консворт. Ты переезжаешь, — между делом сообщил Дэвиант, словно не видя возмущения дознавателя. А тот едва мог дышать от ярости. Гнев, взращенный поступком Пальчиков, готов был излиться на голову этого улыбающегося благородного ублюдка.

Но бешенство схлынуло в одну секунду.

— Переезжаю?!

— Началась большая игра, дор Консворт. Наверху расхватывают фигуры и пытаются их защитить, как умеют, — Нувал остановился у сертификата Медикариума и восхищенно протянул. — Да…

— Объясните, что происходит, дор Нувал. Я ничего из вашего словесного потока не понимаю, — холодно произнес Рэм. Скрестил на груди руки. С кресла он так и не поднялся.

— Ты знаешь, что твоя подруга уже вовсю работает с родом Раберсов? — не обиделся Дэвиант. — Насколько я знаю, ей обещано место в их большой и дружной семье. Какой-то холостой третий племянник от второго брака или что-то вроде того. Если расследование пойдет в нужном им направлении, девчонка сменит дом. Власть, деньги, ну, ты понимаешь, да?

— А у рода Нувалов, судя по всему, есть какой-нибудь племянник для меня? — ядовито спросил Рэм, и Нувал застыл. Обернулся на дознавателя и неожиданно захохотал.

— Отлично, Консворт! — сказал он, когда немного успокоился. Рэм наблюдал за ним с недоверчивым изумлением. — Мы сработаемся! Собирайся. Мы перевозим тебя за черту города, в один из особняков Нувалов. Машина уже ждет. Бери все, что может понадобиться для расследования, а мы обеспечим недостающее.

— Я расследую убийство, а не играю в благородные игры, дор Нувал, — так и не пошевелился Рэм.

— Ты играешь. Только ты об этом еще не знаешь. Все вокруг играют, тут без вариантов, — сокрушенно развел руками Дэвиант, коснулся правого кончика уса и весело подмигнул:

— Давай быстрее, нам еще ехать. По дороге расскажу, во что ты впутался.

— Вообще-то я не хочу никуда ехать, — осадил его Консворт. — Дома мне лучше работается.

— А вот тут, увы, я не могу себе позволить такой риск. Здесь, в жилом квартале, ты слишком простая мишень, дор Консворт. У тебя сейчас выбор не стоит, ехать или не ехать. Ты сам поедешь, или мне ребят из коридора вызвать? — Дэвиант остановился напротив дознавателя и завел руки себе за спину. Покачиваясь на носках, он со скукой изучал Рэма, словно какое-то ископаемое.

— Сам пойду, — буркнул Рэм.

Дэвиант сел на диван, и пока дознаватель собирался, провожал его сонным взглядом из-под полуопущенных век.

— Интересное что-нибудь уже накопал, благородный сыщик?

— Мне не хватает времени на дело. То аудиенция, то переезд, — фыркнул собирающийся Рэм. — Мечтаю поработать хотя бы пару часов в тишине и покое.

— В летуне у тебя будет такая возможность, — понял намек Дэвиант. — Собрался?

— Откуда вы взяли, что Пальчики работает на Раберсов? Мне кажется, что он одно из контактных лиц, и заинтересован в результате не меньше вас. Для чего ему обрабатывать Пальчики, не пойму?

— Прости, кого обрабатывать?

Рэм раздраженно поправил:

— Доссу Лианот.

— Ах… Да… Пальчики? Как мило, — улыбнулся Дэвиант. — Вообще Раберсы род, повернутый на военной промышленности. У них хватает своих предприятий, и понятное дело, что им война с Альянсом на руку. Так что они заинтересованы в дискредитации Альянса, дор Консворт. Но в их защиту хочу сказать, что результат им действительно нужен. И убийцу они ищут не менее рьяно. Только цели свои преследуют.

— В отличие от вас, да? — хмыкнул Рэм.

Холостяку проще собираться. Так что Консворт был готов очень быстро.

— Мы не потянем войну с Альянсом. Да и зачем нам еще одна резня? Не все рода понимают это, к сожалению. Насколько я знаю, Огар был из тех, кто хотел войны с чужими, — говорил Нувал.

— Может быть, потому его и убили?

Дэвиант хмыкнул:

— А ты не думал, что целью убийства был наследник, а не наместник?

Рэм с раздражением посмотрел на Нувала:

— Я не только «не думал», но я еще и убежден, что убить хотели не Огара! Но спасибо за ценный совет!

На этом их беседа закончилась. Они вышли в коридор, в котором все входы и выходы были перекрыты вооруженными и невзрачными с виду людьми. От двери и до трассы никто из простых людей Рэму на глаза так и не попался. Охрана Нувала заблокировала все отвороты и улочки. Даже у дверей в бордель стояло трое крепких телохранителей.

Рэм никогда не видел свой переулок таким пустым. Даже ночью в нем всегда кто-то был. Но не сегодня.

На шоссе притулился дорогой летун. Машина богатых. Лицензии на право воздушных перевозок в пределах Лаймуара стоили безумных денег, и водители проходили многоступенчатый отбор, чтобы их допустили до теоретического экзамена по вождению. В глубинке летающие машины обычное дело, а вот в мегаполисах… Одна ошибка, и число жертв зашкалит за критическое.

Чувствуя себя польщенным, Рэм забрался в дорогой летун, удобно устроился на сиденье. Рядом расположился Дэвиант и приказал водителю трогаться. Пальцем ткнул в терминал компьютера, вмонтированный в перегородку между передними и задними сиденьями, и устало прикрыл глаза:

— Теперь можешь поработать.

— И куда вы меня везете? — без особой надежды на ответ спросил Рэм.

— За город. Немного поживешь в моей резиденции. Туда пробраться чужакам будет непросто, и охранять тебя легче.

Консворт почувствовал неуместную в этой ситуации радость. Его везут в зеленую зону. За пределы душного Лаймуара… Адова канитель, и чего он сопротивлялся? Сказали бы сразу, он бы быстрее собрался.

Рэма обуяло нетерпение. Лес, он сегодня будет в настоящем лесу! Двигатели летуна загудели, и машина легко поднялась в воздух. Дознаватель бросил взгляд за окно: привычные вывески покачнулись и уплыли куда-то вниз, а вслед за ними понеслись этажи квартала. В голове немного помутилось, и потому Консворт отвернулся, включил компьютер и молча углубился в отчеты, надеясь скоротать время полета.

Отвлекли его только раз, когда внизу уже проносилось черное море лесов. Пассажирский летун нагнал егерский охранник. Массивная, тяжеловооруженная махина поравнялась со своим легким собратом и какое-то время сопровождала его. Рэм работать уже не мог, во все глаза изучая смертельно опасного стража природы.

Когда егерь нырнул вниз, к чаще, Консворт прилип к стеклу. Внизу среди крон то и дело проплывали огни белокаменных особняков. Земли благородных. И в одной из таких усадеб ему и предстоит жить.

Почти счастье? Если забыть про то, что осталось в Лаймуаре. Про Пальчики и про Славея…

Летун приземлился на небольшой забетонированной площадке на берегу озера. И когда Рэм выскочил наружу, то моментально забыл все переживания. Воздух пьянил, от воды тянуло приятной свежестью. На том берегу шумел кронами лес. На миг ему показалось, что он попал в сказку. В родимую мечту.

Консворт не удержался и подошел к воде. Присел. Коснулся прохладного зеркала рукой и едва ли не застонал от удовольствия. Здесь ему было не так страшно, как в садах императора. Здесь было спокойнее, лучше.

Отсюда не захочется уезжать.

— На время расследования будешь жить здесь, — выбрался из летуна Дэвиант. Он надвинул шляпу себе на глаза и остановился за спиной Рэма. — Водителя зовут Эранд. Он будет возить тебя туда, куда тебе нужно. Но я постараюсь тебя надолго одного не оставлять.

— Хорошо, — наконец ответил ему Консворт. Он все так же держал руку в прохладной воде, жадно вдыхал ночной воздух и блаженно улыбался. — Хорошо…

— Если появляются версии, вопросы или что-то прочее — сразу же обращайся.

— Пока мы ехали, я кое-что нашел, — сказал Рэм, любуясь тем, как расходятся круги по озерной глади. Рыба. Настоящая. Живая рыба. Адова канитель… — Один из охранников видел, что наш убийца общался с каким-то аристократом. Так говорится в отчете. Мне нужно, чтобы этого охранника, его зовут Лари Хэск, доставили ко мне. У меня есть к нему вопросы.

— Отлично, дор Консворт. — Дэвиант вытащил коммуникатор, кого-то вызвал и сухо бросил: — Охранник Лари Хэск. Доставить в Голубиный Край через час.

Рэм хмыкнул. С такими инструментами и такими помощниками задача уже не казалась невыполнимой. Интересно, Раберсы помогают Пальчикам с тем же усердием, что и Дэвиант? Он на миг отвлекся, наслаждаясь моментом.

Как же здесь хорошо. Как же, адова канитель, здесь прекрасно дышится и думается! И со Славеем он что-нибудь придумает.

Завтра.

— Тебе тут хочется ночевать, или все-таки пойдем в дом? — напомнил о себе Дэвиант. Рэм поднялся на ноги и наконец оторвал взгляд от зеркальной глади.

От площадки по берегу озера бежала вымощенная белым камнем дорожка. Чуть дальше она поднималась на небольшой холм и ныряла в лес.

— Идем, — поправил шляпу Нувал.

Консворт зашагал за провожатым, впитывая в себя свежесть зеленой зоны и наслаждаясь далеким уханьем какой-то птицы. Под сводами елей они были уже через пару минут, и, окунувшись в запах хвои и пушистый мир леса, Рэм заулыбался.

В таких местах он никогда не был. Мечтал, изучал видеозаписи, голографические картинки. Много читал художественных и научных заметок… Но никогда не видел живого леса. Не дышал им.

Тропинка вывела их к белокаменному дому с крышей-полусферой, над которой нависали могучие лапы елей. Перед резиденцией Нувалов по обе стороны от дорожки журчали фонтаны, и всюду, что удивило Рэма, виднелись в сумерках черные силуэты охранников. Только перед фасадом здания, ощерившимся рядом колонн, Консворт насчитал почти два десятка человек. А что тогда творится по ту сторону, которая примыкает к лесу?

— Утром тебя отвезут на работу, дор дознаватель, — не глядя на него, сообщил Дэвиант. — Охранника доставят через час. На нижнем этаже есть комнатка, в которой ты сможешь поработать над ним. Там ожидают два старших брата Кнута. Они в твоем полном распоряжении.

Охранника ЛариХеска пытать не пришлось. Он бы с радостью назвал имя аристократа и по коммуникатору, из дома. Но когда люди Нувала скрутили беднягу в собственной квартире и потащили в летун — никто ему вопросов не задавал.

Отпустив Лари, Консворт еще какое-то время поработал в своем новом кабинете, который так походил на привычные стены Дома Раскаяния, что лишь взгляд в окно убеждал дознавателя, что тот действительно находится в резиденции Нувалов, за городом, а не на окраине Лаймуара.

Охранник поведал, что с Болваром разговаривал некий дор Доди Малахин, который прибыл с супругой на Приму пару недель назад и должен был отправиться обратно на Нуслайт еще через неделю. Дэвиант, которого вызвал Рэм, словно и не спал, ожидая под дверьми распоряжений.

— Мне нужен Доди Малахин и его жена, — сказал ему Консворт.

Нувал коротко кивнул и вышел из кабинета.

Ждать задержания подозреваемых Рэм не стал. Прилег на кушетку, которая стояла напротив высокого окна, и уставился через стекло на звездное небо и на покачивающуюся от легкого ветерка еловую ветку. Улыбнулся. Сейчас он был уверен в том, что со Славеем все будет хорошо. Мад не так глуп, как кажется, и сможет затеряться на нижних уровнях города.

Эта мысль успокоила совесть Консворта, и он уснул.

* * *

Унылый монолит Дома Раскаяния находился на самом краю квартала Художников. Дальше, за межуровневой трассой, начиналась граница города, и пару лет назад с крыши Дома, в ясную погоду, можно было разглядеть далекие леса Примы.

Но с годами дымка над Лаймуаром становилась все гуще и гуще. И потому теперь за пределами шоссе чаще царила ленивая мутная хмарь смога и облаков.

Водитель летуна Эранд, молчаливый молодой парень, привез Рэма к Дому. И знакомые стены погрузили дознавателя в пучину злобы и острого понимания того, что случилось вчера. Напомнили о судьбе Славея, решенной запросом «напарницы». Пока Рэм шел к длинной мраморной лестнице, ведущей в Дом Раскаяния, ненависть довела его до такого состояния, что он был готов вырвать сердце из груди Пальчиков и сожрать его на месте. Мечтал взять трепыхающуюся плоть и проткнуть чем-нибудь, непременно глядя в ее надменные глазки. Глядя, как вспыхивает в них ужас, боль, и все это перерастает в отчаянье, а затем и в пустоту.

Проклятая сука…

Но надо держать себя в руках. Надо держать.

Поднимаясь по гладким массивным ступеням, Рэм нервничал и старательно приводил мысли в порядок. Сейчас ничего говорить нельзя. Он ничего о приказе Пальчиков не знает. Он выпил со Славеем, и приятель отправился домой.

В голове проносились яркие образы его допросов, и Рэм машинально проговаривал про себя свою линию поведения и свою версию событий.

Нет, я ничего ему не говорил. Да, я ничего об ее запросе не знал. Проклятье, что вы от меня хотите? Чтобы я работал или наблюдал, как работают ваши Пальчики?! Да, я уверен в невиновности дора Мада!

Обдумывая сотни ядовитых ответов на десятки возможных вопросов, он добрался до дверей в Дом, а затем поднялся на свой этаж.

Только в кабинете Рэм почувствовал себя лучше. Родные стены, обшитые деревом, массивный стол у окна и любимое кресло. Плюхнувшись в него, дознаватель прикрыл глаза, успокаиваясь, и только после включил компьютер, чтобы «узнать» новости.

Монитор выдал список запросов ровно за секунду до того, как в дверь постучали. Посетитель ждать не стал, и потому, едва утих последний удар, створки разъехались в стороны.

Пальчики.

Рэм побледнел. Горло сдавили тиски ярости.

— Я заказала шлюх… — сообщила она как ни в чем не бывало. Медленно пересекла всю комнату и остановилась напротив стола Рэма.

— Спасибо, но я без них найду, чем заняться ночью, — сдавленно пошутил Консворт.

В голове свербело:

«Зачем тебе Мад? Зачем тебе Мад, сука?! Раберсы попросили?»

Ее длинные ресницы дрогнули в недоумении.

— Шутишь?

— По-моему, это не я про шлюх заговорил.

Пальчики тяжело вздохнула:

— Я про мортов. Храмы предоставляют нам двух шлюх. И еще одного жреца Ксеноруса.

Рэм откинулся на спинку и запрокинул руки за голову, меряя взглядом дознавательницу. Шлюхи?

— Зачем они нам, эти твои шлюхи?

— Я подняла документы кое-какие, обнаружила, что тот дознаватель, который проворонил твою подозреваемую, на прошлой неделе прошел модификацию. Заблокировал центры боли. Странное совпадение, правда?

— Ты про Славея? — напрягся Рэм.

Толстяк совсем сдурел? Он сам себя подводит под удар! Или… Адова канитель, неужели он и вправду убил Бэллу? Нет, это бред и бессмыслица.

Она рассеяно кивнула, размышляя над чем-то.

— Да. Не знаешь, зачем он это сделал?

Пришла пора врать.

— Не имею понятия, сегодня с ним встречался, он ничего не говорил. Ты думаешь, что он замешан?

— Да, я отослала запрос на его арест, — улыбнулась Пальчики, и Рэм сжался, как взведенная пружина.

— На арест Славея? Славея Мада? — процедил он.

— Глупый вопрос, Рэм. У тебя много подозреваемых неожиданно гибли на допросе за последние дни? — Пальчики оглянулась. — У тебя совсем негде присесть, Рэм.

— Я не принимаю посетителей, — ядовито ответил он. — Почему ты мне ничего не сказала?

Пальчики перестала улыбаться и очень спокойно, даже холодно, посмотрела ему в глаза:

— Ты не можешь быть объективным, когда дело касается твоих знакомых.

— О! — хотелось заорать, но Рэм сдержался. — А ты, конечно, объективна, когда дело касается моих знакомых?

— Я знала, что тебе это не понравится, — Пальчики изящно села на краешек стола. — Но вернемся к работе, хорошо? Мада доставили на второй этаж, и мы можем уже сейчас начать допрос. Вместе, раз уж ты думаешь, что можешь быть объективным.

В другой момент Рэм бы оценил всю грацию ее движений, но сейчас ему хотелось встать и швырнуть в дознавательницу креслом. Ладони вспотели от злости, и он рывком опустил руки на колени.

И только потом до него дошло.

— Его уже взяли? — удивился Рэм.

— Да, недалеко от твоего квартала. Кстати, удивлена, что ты не видел моего запроса ночью. Обычно ты к работе относишься более ответственно, — с намеком произнесла Пальчики, ловко соскользнула со стола и направилась к выходу.

Она знает. Знает, что Рэм хотел отпустить Славея.

— Мне пришел ответ от Прокхатского филиала. Врач, лечивший нашего охранника, найден мертвым, — сказал ей в спину Рэм. — Они изолировали всю клинику и ведут допросы, но все сводится к тому, что медика убили по заказу.

— Ожидаемо, — повернулась она к нему.

— И я узнал, что Болвара видели беседующим с каким-то аристократишкой с Нуслайта. Род Малахинов тебе ничего не говорит?

Рэм был готов говорить о чем угодно, но только не о Славее. Даже думать о судьбе приятеля не хотелось. Может быть, если он наведет Пальчики на другой след, она отстанет от Мада?

— Нет, — без интереса произнесла Пальчики и опять двинулась к выходу. У самой двери она остановилась и бросила: — Пятнадцатый кабинет. Приходи.

Створки скользнули на место.

Рэм несколько минут сидел неподвижно, размышляя над сложившейся ситуацией. Было безумно горько и больно. Попавшему в руки Пальчиков помилования ждать не следует. Тем более человеку, прошедшему модификацию.

Но зачем Славей это сделал? Зачем связался с Медикариумом?! Неужели догадывался о таком финале? Неужели готовился?

Проклятье, вдруг Славей и впрямь убил Бэллу? Но как такое может быть?

Собравшись с силами, Консворт проверил отчеты. Люди Дэвианта все еще не нашли супругов Малахинов. И это значило, что благородные доры с Нуслайта (между прочим, родины Огара) бросились в бега. То есть, возможно, это зацепка. Серьезная, настоящая.

Пальчики он в известность не поставил. У нее, видимо, свои цели. Свои теории. Зачем ей мешать. Пусть лижет задницу Раберсам, ножки раздвигает перед их племянником или кем там. Каждый зарабатывает так, как умеет.

А вот Славея надо как-то выручать. Но не единой мысли на эту тему в голове у Рэма не было. Приятель влип по уши…

Тяжело вздохнув, Консворт отправился вниз, в пятнадцатую камеру.

Славей Мад сидел там, где никогда прежде не оказывался; там, где выли от боли, мучились и подписывали признания десятки, сотни, тысячи несчастных, над которыми он работал. Дичайшая рокировка.

Руки толстяка покоились в захватах стола, отчего казалось, будто приятель пытается лечь на него грудью.

Пальчики сидела напротив подозреваемого и лениво делала себе маникюр, оправдывая прозвище. Ее любимое занятие при допросе.

Когда Рэм вошел, Славей поднял голову и с отчаянной надеждой посмотрел ему в глаза.

— Рэм… Я не виноват, правда! Я не виноват! Я действительно задремал тогда! Я ничего не знаю!

Консворт кивнул ему и отвел взгляд:

— Сейчас разберемся, Славей.

— И как, позволь узнать? — вмешалась Пальчики. — Как ты планируешь допрашивать человека, который не чувствует боли?

— А ты не умеешь иначе, да? — окрысился Рэм.

— Я умею по-всякому, — улыбнулась она и вновь углубилась в маникюр. — Задавай свои вопросы, а я послушаю. Может, и научишь меня, дурочку, как надо работать.

Рэм огляделся. В маленькой, ослепительно белой камере места для еще одного стула, разумеется, не нашлось. Ну ничего, можно и постоять.

— Ты убил Бэллу? — в лоб спросил он у приятеля, и толстяк тут же замотал головой. Презрительно фыркнула Пальчики.

— Я клянусь, Рэм. Меня разморило, и я прикорнул. Когда проснулся — она уже была холодная! Клянусь, Рэм! Прочитайте меня! Вы все поймете!

— Читающие потратят на чтение твоего паршивого мозга не меньше месяца, и не факт, что вообще найдут нужную нам информацию, — вмешалась Пальчики и бросила на толстяка мрачный взгляд. — И ты прекрасно это знаешь. У нас нет ни времени, ни ресурсов. Так что рассказывай, кто приказал тебе убить подозреваемую!

— Никто не приказывал, поверьте! Я умоляю вас, поверьте! Я просто уснул! — заныл Славей.

— Зачем ты пошел на модификацию? — задал волнующий его вопрос Рэм.

Толстяк захныкал, жалостливо шмыгнул носом:

— У меня опухоль в голове, Рэм! Я уже умираю! Жрецы не могут ничего с ней сделать. И они дали мне не больше года! Я не хочу жить в боли, понимаешь? Только поэтому и пошел! Я же не знал, что случится это все… Не знал!

Консворт опешил, бросил взгляд на Пальчики, а та лениво кивнула:

— Да, там была отметка о причине. Но мне ее недостаточно.

— Ты совсем охренела, что ли? — взбесился Рэм.

— Спокойнее! — встретила она его взгляд, играя пилкой. — Выбирай выражения. Я думала, что мы с тобой договорились!

— Модификация у смертельно больных типичное дело. Зачем ты его взяла вообще?

Славей притих, с надеждой слушая перепалку.

— Мы потом это обсудим. Займись подозреваемым! — огрызнулась Пальчики.

— Выйдем, — прошипел ей Рэм и, не дожидаясь ответа, вышел в коридор.

И как только за женщиной закрылась дверь, он сказал:

— Ты ведь знаешь, что допрос не имеет смысла. Что тебе нужно? Что ты хочешь доказать?

— Только истину, Рэм. Ничего кроме истины, — нежно улыбнулась она.

Консворту неожиданно захотелось развернуть ее, прислонить к стене, сорвать с нее юбку и изнасиловать сучку прямо здесь.

— Я понимаю, что факты не на стороне Славея, но какой у него мотив, сама подумай? — он отступил на шаг назад.

— Деньги, Рэм, — вкрадчиво произнесла она. — Подумай, откуда у него деньги на операцию? Модификация стоит недешево, сам знаешь, а жалование братьев Кнута невысокое. Но он же себе ее позволил. Значит, ему заплатили. Кто? Зачем? Вот какие вопросы надо ему задавать! А не «Ты убил Бэлу?»! Но, не волнуйся, сейчас мы все узнаем. Я ведь говорила тебе про шлюх?

Пальчики посмотрела на что-то за его спиной, и Рэм обернулся.

— Тебе лучше успокоиться, Рэм. Я понимаю твое состояние, но уже ничего не поделаешь. Нам нужен результат, и чем скорее, тем лучше! — Пальчики положила руку ему на плечо, но Консворт с омерзением ее сбросил.

По коридору, мимо высоких окон, к ним приближалась небольшая процессия. Первым шел лысый жрец Ксеноруса, прячущий руки в рукавах зеленого балахона. Следом за ним вышагивал рослый, широкоплечий красавец с брутальным видом и белозубой улыбкой. А рядом с ним…

Рэм обомлел. Такой красоты он не видел никогда в жизни. Весь мир в одну секунду сузился, и во вселенной осталась только эта стройная брюнетка в весьма откровенном наряде. Все естество Консворта взвыло о желании хотя бы дотронуться до столь прекрасного создания.

Во рту пересохло. Дознаватель хлопнул по карману с пилюлями, вытащил пузырек.

— А вот и шлюхи… Хороши, правда? — как сквозь туман донесся ехидный голос Пальчиков.

Консворт отсыпал себе две пилюли и с трудом их заглотил. Последняя встала комом в горле, и это хоть немного заставило прийти в себя.

Шлюхи Храмов — это прекрасные с виду и ужасные по натуре порождения магии и биохимии. Недавнее веяние проклятых извращенцев. Чем больше в мире становится людей, прибегающих к модификации, тем чаще приходится обращаться к столь омерзительным методам.

Не отводя взгляда от соблазнительных изгибов едва скрытого платьем тела, Рэм спросил:

— Почему они здесь?

— Как иначе ты предлагаешь узнать истину, Рэм?

Консворт смог оторвать взгляд от красавицы.

— Он же умрет!

— Тебя это только сейчас стало смущать, Рэм? — тихо сказала Пальчики. — Только сейчас? А сколько твоих подозреваемых погибло под пытками? Сколько трупов на твоей совести? Скольких ты потом заставил себе служить после смерти? Хотя, о чем я. Ты же не пытаешь, ты только задаешь вопросы, верно?

— Я должен поговорить с Гатаром. Это слишком, Эмма!

Впервые за много лет он назвал ее по имени.

— У нас нет времени, Рэм. Мы должны спешить. Императору нужны ответы, понимаешь?

— Я поговорю с Гатаром! Не начинайте без меня!

Рэм зашагал по коридору, стараясь не смотреть на процессию. Потупив взор, словно застенчивый школьник при виде первой красавицы из старших классов.

Не повезло. Едва он поравнялся с ними, как четвертый спутник окликнул его:

— Дор Консворт?

Процессия остановилась, и Рэм моментально вспотел, несмотря на то, что пилюли уже подействовали и по телу пошли успокаивающей волны. Близость к красавице оказалась сильнее химии.

— Да… — хрипло сказал Рэм. Поднял глаза и столкнулся со жгучим взглядом брюнетки.

Черные брови, темные глаза, полные, чувственные губы, за которыми блеснул перламутр зубов. Очаровательное утонченное личико в обрамлении пышных волос. От запаха ее духов закружилась голова.

— Я из службы охраны императора. Мои люди будут ожидать вас на выходе из Дома. Не пугайтесь, когда они к вам подойдут, — сказал ее невзрачный спутник.

— Простите? — вяло произнес Консворт.

Красавица обворожительно улыбнулась и кончиком язычка коснулась уголка рта. Сердце дознавателя ухнуло. В штанах стало тесно. Адова канитель…

Он никого в жизни так не хотел. Что это? Магия?

— Мы не можем держать столь ценных людей без охраны, — терпеливо пояснил мужчина. — Я выделил вам телохранителей. Они ждут вас внизу.

— Мне нужно идти, — Рэм отвернулся и торопливо пошел прочь, чувствуя, как жгут его спину удивленные взгляды.

Пока он шел к лифту, то успел проклясть себя раз двадцать, не меньше. Там, за спиной, его приятеля собирались отдать морту-шлюхе. Сжечь его жизнь зазря. Ведь Славей не виновен, это очевидно.

Но, адова канитель, какая-то часть Рэма завидовала приятелю. Ведь его наверняка будет пытать эта красотка. И он сможет коснуться ее грудей, пробежаться пальцами по соскам, по ее тонкой талии, по попке. И войти в нее…

Рэм отвесил себе пощечину, чем вызвал удивленные взгляды постовых у лифта. Но в голове немного прояснилось.

Пытки шлюх — это ни с чем несравнимое блаженство. Порождения Храмов узнают правду через секс. Что-то они выделяют в процессе, какой-то токсин, яд, который приводит жертву в состояние дикого экстаза, и та готова отвечать на любые вопросы. Рассказывать о самых мерзких своих делах, мыслях, желаниях. Обо всем.

Но после пытки приходит смерть. Необратимая.

Гатар должен остановить это. Славей — один из его подчиненных! Нельзя так со своими! Должен быть другой выход! Мад ничего не знает! И его еще не поздно спасти. Да, можно запереть, на время. На сутки. За это время они наверняка найдут что-то свежее, что-то новое. Что отведет подозрения от Славея.

— Нет, — сказал Бонз. Он восседал на своем привычном месте и сразу обрушил все надежды Рэма.

— Но…

— Нет. Право Инсигнии.

— У меня тоже есть Инсигния!

— Рэм, мальчик мой, — равнодушно проговорил транслятор, несмотря на всю печаль на лице старика. — Я ничего не могу сделать. Эмма назначила допрос, Эмма его и отменит, если будет надобность. Я не просто так выдал две Инсигнии.

— Но он не виновен! Я знаю Славея много лет!

— Нет. Я устал, мальчик мой. Прости, но ничего нельзя сделать. И я больше не хочу разговаривать на эту тему. У тебя все?

Рэм ничего не ответил. Молча развернулся и вышел из покоев Верховного Дознавателя.

В лифте его настигло сообщение от Пальчиков, скинутое на коммуникатор.

«Семнадцатый кабинет» — гласили равнодушные буквы, и Рэм смирился. Уже ничего не поделаешь. Можно, конечно, ворваться в камеру, убить всех, кого успеет, и сдохнуть на месте. Но какой в этом смысл? Единственное, что ему осталось, это порадоваться за Славея. Вряд ли он когда-нибудь в жизни испытывал то, к чему его сейчас готовили.

Ноги сами принесли Рэма к семнадцатому кабинету. Остановившись перед дверьми, он посмотрел в сторону пятнадцатого. На душе было так мерзко. Так противно. Он ничего не может сделать. Он ни на что не способен. Идет как собачка на поводке у Пальчиков.

Зачем ему вообще дали эту Инсигнию? Что он может?

Да ничего…

Он вошел в кабинет, глянул на расположившегося на кушетке красавца-морта, посмотрел в сторону нахохлившегося в кресле жреца Ксеноруса и, наконец, перевел взгляд на Пальчики. Она сидела за столом, у динамика громкой связи. Дознавательница, увидев Рэма, щелкнула тумблером.

— Мы уже начали. Надеюсь, ты не против, что мы будем слушать, а не наблюдать? — улыбнулась Пальчики. — Или ты предпочитаешь смотреть?

В комнате послышалось шуршание одежды, а затем отчаянно проскулил голос Славея.

— Пожалуйста… Не надо. Я не виноват… Не виноват.

— Тише, милый, — проворковала ему в ответ невидимая морт. — Расслабься.

Рэм молча сел на свободное место, уткнулся локтями в стол, чувствуя, как горит его лицо.

— Пожалуйста… пожалуйста… не надо! Не надо… Ах…

— Вот так, — выдохнула морт. — Вот так. Хорошо?

— Не… не… ах…

— Хорошо…

В штанах опять запульсировало, и Рэм поспешно полез за пилюлями.

— Мы обязательно должны это слушать? — проскрипел Консворт.

Но Пальчики его словно не услышала.

— Нет… А… а… не… а… — застонал Славей. Ему вторил сладострастный стон девушки.

— Ты готов отвечать на мои вопросы? — жарко прошептала она.

— Я не… да… да!

— Ты убил Бэллу Лакрун? — сказала в микрофон Пальчики.

Рэму хотелось заткнуть уши, хотелось выскочить прочь… и хотелось слушать чарующий голос шлюхи дальше. В груди защемило, в штанах заполыхало так, что он неловко повернулся, чтобы скрыть обличающие его чувства. Мужчина-морт заметил это движение и понимающе улыбнулся. Сам он ощутимо скучал, слушая передачу. Жрец Ксеноруса с каменным выражением лица изучал потолок.

— Тебе хорошо? — спросила жрица. — Хорошо?

— Да… Да… да… — бессвязно залопотал Славей. — Как это… Как ты это делаешь… Ах…

— Скажи, ты убил Бэллу Лакрун? — с придыханием поинтересовалась морт.

— Нет… не останавливайся. Умоляю, умоляю тебя, продолжай, — почти взвыл Славей.

— Ты ее убил, милый?

— Нет… я не убивал ее. Нет… Ах… да… да…

Рэм посмотрел на Пальчики, надеясь, что его взгляд прожжет в ней дырку.

— Как хорошо… как хорошо, — повторял в динамиках Славей.

— Что произошло в камере, когда ушел Рэм Консворт? — сухо спросила Пальчики, отвернувшись от дознавателя. На ее щеках проступила белизна. Поняла, сука?

В голосе Мада появились новые интонации, да и постанывания морта изменились. Рэм едва не сходил с ума от возбуждения. Не раз и не два он хотел оказаться на месте угасающего приятеля.

— Что произошло в камере, когда ушел Рэм Консворт? — послушно повторила далекая брюнетка.

— Ничего… я уснул. Продолжай, молю тебя, продолжай! А… а… А!

Славей стонал, Славей рычал, Славей покорно отвечал на рассеянные вопросы подавленной дознавательницы, и в конце концов Рэм не выдержал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

ЛАНС ГАРБАНДЕР Ночь с девятого на десятый день

Островок черной земли выгодно отличался от раскинувшихся вокруг болот подозрительной сухостью. И деревья здесь росли другие. Бледно-зеленая подсветка ночного видения не давала рассмотреть все досконально, но гладкие, будто отполированные стволы Ланс видел прекрасно. Непривычная прямота после зарослей уродливой природы Раздора. Особенно после скрюченных, узловатых кустарников, которые то стелились вдоль земли, то врастали друг в друга на уровне пяти-шести футов.

Кроны у этих деревьев находились там, где им положено — на верхушках, а не там, где им вдруг захотелось, как принято на Раздоре.

Странное место. Но когда Ланс ступил на твердую почву, то сразу понял: либо они ночуют здесь, либо нигде. За те два дня пути, что им довелось проползти по болотам Раздора, он впервые не ощущал этого мерзкого дыхания сырости из-под ног. И, Лоден заступник, неужели сегодня он будет спать на сухом?!

Веяло приятной прохладой.

Ланс осторожно опустился на одно колено и потрогал гладкую землю рукой. Сковырнул кусок почвы и поднес его к глазам. Ничего необычного. Земля как земля. Он растер ее пальцами и огляделся. В архивах ничего про такие черные пятна не нашлось.

Его отряд рассредоточился по кромке «острова», недоверчиво глядя на странный участок. В отдалении, под прикрытием Черной группы остановилась жрица Медикариума, и сейчас ее слуги, огромные некробойцы «Дыхания смерти» неспешно бродили по сухой земле в поисках возможных ловушек и опасностей. Под забралами мертвой пехоты бурлило белое пламя магии. Зловещие светлячки. Между деревьев сновали лучи фонарей, облизывая поблескивающую почву. Под которой, например, могла скрываться нора какой-нибудь подземной твари, готовой с радостью полакомиться человеческим мясом.

Это все-таки Раздор.

Ланс взглядом нашел Фаба. Гигант-солокерец, как и подхваченные у «птички» пилоты, держался рядом со жрицей и остальными ранеными ярдах в двадцати от поляны, среди гигантских лопухов, и в опустившихся на планету сумерках его почти не было видно. Выдавал местоположение тактика лишь его включенный фонарь. Очень полезный инструмент в кромешной тьме, чтоб он сдох… Приманка для тараканов.

Где-то за жрицей и Гуреном среди зарослей пряталась группа Сана, которой довелось прикрывать тыл. «Карателям» Гарбандера досталась разведка островка, пока ее не взяли на себя некробойцы.

Ланс повернулся. Среди мертвецкой зелени разглядел фигуру Манала. Приятель с открытым забралом сидел на кромке острова и с отстраненным видом почесывал пышные бакенбарды. Чуть поодаль ждал команды Борода. Приземистый нуслайтовец оглядывался на что-то в лесу, но тревогу пока не поднимал. Прислушивался.

Они второй день так «прислушивались». Выстрел с орбиты поджарил основную массу войск, но на этом ничего не закончилось. То и дело где-то позади слышалась стрельба и вспыхивали кратковременные истерические бои. Тараканы добивали тех, кому довелось уцелеть. А прошлой ночью Ланс четко слышал гудение далеких двигателей, теряясь в догадках: «кто это был?»

Однако вместо того, чтобы окопаться, чтобы назначить место сбора где-нибудь поблизости, собраться в единый кулак и, быть может, ударить по жукам, они бегут. Без оглядки.

Ланса передернуло от обиды и стыда. Нет чести в такой войне.

Мышцы ныли, глаза слипались. Последние два дня нелегко ему дались. По ощущениям, они тут уже неделю бегают. Он поежился, разгоняя кровь, и вернулся к созерцанию поляны. Жуткое место. Но здесь можно окопаться, занять круговую оборону и хоть немного поспать. Сил не было никаких.

— Алые, вперед, — донеслось из наушника. Ухо от него уже болело. Хотелось снять шлем и вытащить эту мерзкую штуковину из себя. — Взять южный периметр, закрепиться.

— Двинулись, — тотчас среагировал Ланс.

— Пошли-пошли-пошли! — подогнал их Фаб.

Солдаты тяжело пересекли черный островок, добрались до его западного края и, укрываясь за гладкими стволами, рассредоточились. Перед ними безмятежно дышал сырой лес. Безжизненная масса колыхалась в зеленом свете приборов ночного видения, и у Ланса по спине побежали мурашки.

— Алые на месте, — доложил он.

— Очень долго, Пила, — пришел недовольный ответ Фаба.

Остальные воины императора крадучись выбрались на твердую почву. Ночной Раздор им нравился не больше дневного. Пару часов назад у людей еще был союзник — свет, но теперь их полностью окружила мгла. Отстраненно проглотила чужаков. Набросила камуфляжную сеть на гребаные джунгли.

Часа два они только окапывались, подготавливая индивидуальные ячейки в два фута глубиной. Бойцам Ланса пришлось вырубить подступающие к островку заросли, чтобы не думать и не представлять себе, как в паре шагов от кромки острова собираются полчища тараканов. Когда полоса вырезанных джунглей выросла до десяти ярдов в ширину — Гарбандер почувствовал себя спокойнее и отозвал людей.

Остальные группы уже спали, выставив часовых на своих участках. Где-то по центру поляны басовито храпел Гурен, повалившийся в свежевырытую ячейку сразу после того, как кто-то из людей Сана закончил ее копать.

Через прибор ночного видения Ланс видел недвижимые фигуры некробойцов, расставленных жрицей по периметру. Их в расчет не брали, полагаясь на живых дозорных. Кто знает, на что способен мертвец. Лучше по старой доброй привычке в дозоре посидеть, чем проснуться от того, что тебе рвет горло ушлый таракан.

Назначив смены, Ланс завалился спать в свою ячейку, предварительно вытащив ненавистный наушник. Гудение в уставшей голове увлекло волшебным танцем, и он с улыбкой провалился в сон.

* * *

Его разбудил истошный вопль боли и ужаса. Орали где-то совсем рядом, и Ланс, еще не проснувшись, но уже вскинув оружие, сел и выглянул из укрытия.

— Все из ям! Быстро! — закричал кто-то. — Они оттуда лезут!

Вой бедолаги захлебнулся, сменился мерзким хрустом и хлюпаньем, и в следующий миг заспанный Гарбандер уже карабкался прочь из казавшейся столь уютной ячейки. Инстинкт сработал или выучка армейская — неважно. Но за миг до того, как ноги оторвались от дна, земля вдруг просела, провалившись куда-то вниз. Ланса бросило в жар, и он пулей вылетел из ямы. Адреналин взбодрил пуще стимуляторов.

Джунгли посветлели, и место их ночлега можно было рассмотреть без прибора ночного видения. Но открывшаяся ему картина облегчения не внушала. В лагере кипел хаос. Перепуганные бойцы пятились подальше от ям и, непрестанно озираясь, палили во все стороны, будто оказались в окружении тараканьего роя. Посреди этой суеты царственно выделялись равнодушные некробойцы, так и не стронувшиеся с места.

Двое солдат из группы Феноса потащили жрицу в лес, но мертвецы даже не проводили ее взглядом. Мимо пробежал Сан, швырнул несколько гранат в соседнюю яму, толкнул Ланса и плюхнулся на землю. Ухнуло раз. Другой.

Что происходит-то?!

В нескольких ярдах от них пилот со звериным воем расстреливал из крошечного разрядника ячейку, по краям которой все было забрызгано кровью. Желтоватое лицо летчика побелело, глаза выкатились, а губы исказились в гримасе ужаса.

— В лес! Отступаем в лес! — проревел откуда-то Фаб. Живой. Не его утащили. Жаль.

Наушник болтался в шлеме. А вот это залет, дор Гарбандер. Залет. Гурен этого так не оставит, все мозги скушает, если узнает, что его подопечный во время боя не был на общей частоте.

— Алая группа, ко мне! — крикнул Ланс.

— Пила, прикрываешь! — заорал Гурен.

— Держись, Пила, — буркнул Сан. Он хладнокровно оглядывал островок в поисках противника, словно размышлял над очередным ходом в шахматы. — Они из ям ползут. Сожрали моего раненого. По-моему, летчика одного тоже скушали. И еще кого-то из людей Феноса. Я пока не понял кого. Но орал он знатно.

Ланс, рискуя, открыл забрало шлема, не сводя глаз с дымящихся зевов прежде спасительных укрытий, нашарил наушник и воткнул его в воспаленное ухо.

Последними с островка ушли неторопливые некробойцы, равнодушно проламываясь через заросли. Ланс огляделся. Из его подразделения, слава Лодену, уцелели все. Солдаты Алой группы медленно пятились спиной к джунглям, ощерившись оружием, но из ям так ничего и не вылезло.

А что, если оно ждет их в болотах?

От мысли стало неуютно. И где-то между лопаток мерзко зачесалось.

— Я больше спать не буду, — буркнул Манал. Он опять оказался рядом. — Никогда, Ланс. Вообще. Нет, правда, никогда больше не буду спать!

— Тихо! — оборвал его Пила.

Что таилось под землей? С чем они столкнулись? С тараканьими ходами? Или с местной фауной?

Если это тараканы, то им придется не сладко. Сознание жуков отличается от человеческого. Убей одного в миле от другого — и уцелевший почувствует смерть товарища. А потом приползет мстить, и обязательно в компании.

— Продолжайте движение, — буркнул Ланс и вернулся на островок. Нужно посмотреть, что там, в ямах. И это совсем не праздное любопытство. Это жесткая необходимость. Врага надо знать в лицо, чтобы подготовиться к встрече с ним в будущем.

В первой ячейке дыры не оказалось.

— Пила, ты куда? — сипло позвал его Борода. Боец даже опустил оружие от удивления.

— Продолжать движение! — рыкнул в микрофон Ланс и метнулся к следующему провалу.

Пусто. Левая рука сама вытащила из паза на поясе гранату. Удерживая разрядник только правой, Гарбандер достиг следующей ячейки. Заглянул внутрь.

На дне, под землей, что-то ворочалось. Черное дно вспучивалось, осыпаясь и пропуская наружу копошащееся в недрах нечто. Ланс еле удержался от того, чтобы не броситься наутек. Поднял руку с гранатой и сглотнул. Что это?

Наконец, тварь показалась. Земля облепила покрытую слизью черную шкуру чудовища. Больше всего оно походило на свернувшегося в клубок червя, пробивающего себе дорогу наверх. Это определенно не таракан. Уж кожу с хитином он не спутает.

Ланс с облегчением выдохнул, зачарованно наблюдая, как под шкурой твари волнами перекатываются мышцы. Гранату он осторожно положил на место. Боезапас надо беречь: такую махину вряд ли можно убить одним взрывом.

Едва он сделал шаг назад, как земля содрогнулась и вдруг ушла из-под ног. Ланс с коротким вскриком упал на спину, но успел заметить, как сразу из нескольких ям к небу взвились длинные щупальца. Солдаты за его спиной моментально открыли по ним огонь, позволяя командиру отползти подальше от пробудившегося чудовища.

Черные извивающиеся щупальца, каждое длиной под десяток ярдов, тянулись вверх, слепо шаря по голым стволам деревьев и разбрызгивая во все стороны тягучую слизь. Монстр словно пытался зацепиться за что-нибудь. От разрывов на его плоти потянуло горелым. От попаданий щупальца извивались пуще прежнего, а под землей вздрагивала невидимая туша.

Пока еще невидимая.

Ланс развернулся и бросился наутек, к товарищам. Сейчас идея подойти к ямам поближе показалась ему не такой уж и умной. Вставшие дыбом щупальца в любой момент могли рухнуть на землю и размазать любого, кто им попадется.

Спустя несколько мгновений конечности монстра с силой обрушились на поляну. Сглазил! Одна из них грохнулась в паре футов от Гарбандера, и Ланс споткнулся, а затем рухнул лицом вниз. Перекатился в сторону, вновь вскочил на ноги и еле увернулся от еще одного удара. Черные слизистые щупальца жадно замолотили по земле вокруг провалов. Выглядело это так, будто из недр планеты лез разъяренный спрут.

— Что это за тварь? Что это за тварь?! — заорал в исступлении Лось.

Верзила встал во весь рост и от бедра расстреливал щупальца из разрядника. Но с каждым мигом их становилось все больше. Тварь выбиралась наружу.

— В джунгли! Уходите в джунгли! Лось, прекратить огонь! — крикнул Ланс.

Обезумевший гигант его не услышал.

— Манал! Эвик! Успокойте его!

Юркий Эвик повис на руках у Лося, пытаясь отобрать у того разрядник. А Манал, недолго мучаясь, прыгнул верзиле на спину. Стрельба утихла, здоровяк шагнул назад под весом накинувшегося товарища и неловко повалился в заросли.

— Отступаем!

Щупальца на островке все еще секли землю размашистыми ударами, но с каждой минутой их движения замедлялись. Ничего нового раздоровская тварь не делала, и Ланс немного успокоился. Хотя где-то в глубине души он все еще боялся увидеть, как окрестные болота уходят в небытие и оказываются черной слизистой тушей, по которой им предстоит путешествовать.

Повезло.

Ланс еще несколько раз оборачивался назад, в сторону проклятого островка, опасаясь увидеть погоню. И только когда джунгли полностью скрыли загадочную поляну — он вздохнул спокойно. Занятная зверюшка им попалась. И просто сказочно повезло, что обошлись малой кровью. Будь тварь пошустрее и поумнее — вряд ли ноги бы унесли.

Головной отряд они нагнали только через полчаса торопливого марша, когда проторенная товарищами тропка нырнула в низину, в море бурой травы. Здесь Ланс попытался еще раз выйти на связь с Фабом, но тот либо отключил коммуникатор, либо тупо игнорировал запросы Гарбандера. Но младший тактик не сдавался, пока в эфире не послышался голос Сана, который пообещал все передать командиру.

Ланс отметил, что поведение Гурена на Раздоре становится хуже с каждой минутой. Истерика это? Страх? Не придется ли брать командование на себя? Не угробит ли их солокерец, играя в сурового офицера? Это все-таки не учения. Это настоящая операция. С Фабом надо что-то делать. Может, поговорить? Объяснить, в чем тактик ошибается?

— Наши, — просипел Борода, идущий в голове отряда. Он вскинул руку и ткнул куда-то вперед.

Ланс кивнул: они все-таки нагнали своих.

Замыкал колонну солдат из подразделения Феноса по прозвищу Черныш. Увидев нагоняющих Алых, он расслабленно опустил разрядник и приветственно взмахнул рукой.

— Слышь, Пила, что это за хрень была? — переводя дыхание, спросил Манал. Отступали они в молчании, экономя силы, но теперь уже можно было и поговорить.

— Не знаю. В записях по фауне Раздора я о таких тварях не читал, — признался Ланс. — Но планета мало изучена, так что…

— Оно всех раненых утащило, — зло отметил Манал. — Если бы жрицу не оттащили, то и ее бы сожрало…

— Командир, доложись Гурену, — проговорил Борода. — Иначе он тебе опять взбучку устроит.

Ланс посмотрел в спину солдату. Это приказ был, что ли?

— Дор Гурен не отвечает. Но спасибо за совет, Борода. Чтобы я без него делал?

Боец фыркнул и вдруг сказал:

— А вот если бы ты не ответил, то он бы тебя оттрахал по полной. А сам-то…

— Я не желаю слышать этого, Борода. Рекомендую прикусить язык! — осадил его Ланс. Борода чуть замедлил ход, а затем махнул рукой:

— Не о том я говорю, дор Гарбандер. Это я от той твари еще не отошел. Виноват. Просто не любит он вас, дор Гарбандер. Дыры вами затыкает. И нами, получается, тоже.

— Я неясно выразился, Борода? — процедил Ланс.

— Виноват.

Борода замолчал.

А Ланс надолго задумался. К придиркам со стороны Фаба он почти привык. Но одно дело, когда ты обращаешь внимание на них и борешься с собой, и совсем другое — это происходит при свидетелях. Которые наблюдают за тобой и считают тебя слабаком, не способным постоять за себя. Или наоборот, благородным героем, оказавшимся в безраздельной власти злодея.

В обоих случаях нужно что-то делать. Что-то решительное. Что-то соответствующее. Либо доказывать, что ты не слабак, либо пафосно поднимать бунт против зла.

Однако это уже трибунал, принудительная модификация и полный раздрай в отряде, чего допускать никак нельзя.

Эти мысли преследовали Ланса весь день, пока отряд пробирался по душным болотам. Поля высокой травы сменялись паутиной деревьев, и солдатам приходилось пускать в ход резаки. До этого доходило редко, потому что обычно впереди шагали молчаливые некробойцы, вооруженные энергетическими палашами, и прорубали дорогу. Однако ослепшая жрица, которой помогал идти Фенос, слабела прямо на глазах. Наверное, очень много сил уходило на управление «Дыханием смерти».

Девчонка держалась отстраненно, безэмоционально принимая помощь Феноса, а младший тактик, еще на станции прославившийся амурными похождениями, умело обрабатывал ее, хитро поглядывая на товарищей. Конопатый рыжеволосый боец крутился вокруг жрицы верным псом и все время норовил то придержать ее за руку, то за талию.

Ланс наблюдал за героем-любовником с недоумением. Откуда только силы у него берутся? И как вообще можно смотреть на жрицу Медикариума, тем более слепую, в… этом смысле.

* * *

Им повезло. За те пять дней путешествия по бесконечно хлюпающим сырым джунглям Раздора штурмовикам ни разу не встретилась опасность. Просто курортная прогулка получилась. А вечером шестого они выбрались к пологому подъему. Здесь было посуше, чем в болотах. Однако теперь к путающимся в ногах корням и лианам добавились валуны и обломки скал. Фаб долго думать не собирался: отправил группу Ланса в авангард, и отряд начал медленное восхождение на огромный холм. Деревья здесь росли уже не так плотно, как в низине, и бурого склизкого мха на них было поменьше. Сырость осталась внизу, но зато теперь приходилось соблюдать осторожность, пробираясь через редкие каменные грядки. В костюме можно было ненароком зацепить какую-нибудь груду и обрушить ее на товарищей.

Ланс шел первым. Старая привычка, которой он втайне гордился. Командир должен показывать своим подчиненным пример. Он должен быть на острие атаки, а не в тылу, как Фаб. Да и идти первым всегда интереснее. Это не спину товарища гипнотизировать, шаги считая. Тут весь горизонт перед глазами. И каждый шаг продуман самостоятельно, а не впередиидущим, и маршрут ты сам себе прокладываешь, и опасность, если что, первым увидишь.

Вторым Гарбандер ходить не любил. В его группе об этом знали, и потому не пытались высовываться вперед командира.

На вершине оказалась неплохая площадка для лагеря. Младший тактик обошел ее, вглядываясь в окрестности, убедился, что рядом ничего подозрительного нет, и только после этого дал сигнал остальным.

Когда на холм забрались Черная и Синяя группы, Ланс отметил, что жрица еле шевелится. Голова ее то и дело клонилась набок, ноги почти не слушались, а на прикрывающей глаза повязке проступила кровь. В конце концов скалящийся Фенос поднял ее на руки и понес. Девушка обхватила его за шею и покорно утихла на груди солдата.

Проходя мимо Гарбандера, рыжий ему подмигнул и по-кошачьи облизнулся.

— Дурак ты, — сказал Ланс и отвернулся, выбирая место для ночлега.

Оно нашлось почти сразу же, между двух валунов, образовавших природный уголок. Спиной к нему спать будет спокойнее. Тем более, что земля, щедро присыпанная каменной крошкой и покрытая тонким слоем мха, была сухая.

Добравшись до будущей лежанки, он только хотел присесть, как вдруг в рации зашептал поставленный в дозор Эвик:

— Люди. Внизу люди, дор тактик. Человек пять. По-моему, солдаты. Только… они какие-то странные, дор тактик… Могу подобраться поближе и посмотреть.

— Отставить, — оборвал его Ланс. Бросил на облюбованное местечко пояс с гранатами и потопал к дозорному. Что еще за люди посреди джунглей?

Первую странность он заметил, когда огромный некробоец, который стоял на краю холма, у расколовшегося валуна, вдруг дернулся. Повернул к жрице голову, закованную в уродливый шипастый шлем. Ржавые цепи, перетянувшие его черный доспех, противно заскрежетали по железу, когда мертвец резко отступил, развернулся обратно и уверенно зашагал вниз по склону.

А второй странностью оказался сдавленный возглас слепой девушки:

— Он не слушается меня! Не слушается!

Ланс, холодея, сдернул разрядник с плеча.

НАРА Девятый день

Кай предупреждал об этом. Так что не надо волноваться. Не надо нервничать. Все обратимо, и ей смогут помочь, если не будет слишком поздно. А поздно не будет. Наверняка среди эскадрилий Скорпа найдется толковый Клирик Медикариума, а значит, он сможет ей помочь. Конечно, так оно и будет!

Вода в душе пахла химическими добавками. Но зато она была достаточно горячей, чтобы Нара почувствовала себя лучше. Стоя под тугими струями, вдыхая пар, жрица отчаянно жмурилась и старалась не думать о том, что ждет ее по эту сторону сознания. За пределами тесной, три на три фута, душевой.

Закончив с водными процедурами, она дождалась, пока теплые струи воздуха высушат кожу, и выбралась из ячейки в каюту.

Мертвец стоял у двери. Натекшая из него лужа крови расползлась по каюте и захлюпала под ногами Нары.

— Я знаю, что тебя нет, мальчик. Тебя нет, — поморщилась жрица и стала неторопливо одеваться, старательно не глядя в сторону призрака. Маску она нацепила в последнюю очередь. — Тебя нет, малыш. Прости.

Кай говорил, что рано или поздно это произойдет. Что рассудок не выдержит постоянного давления, постоянной загрузки. Она же не мертвец Калькуляторов, в ее голове никогда ничего не затирается. Хотя многое из прошлого Нара хотела бы забыть.

— Голова не болит? — спросил улыбающийся Кай. Он сидел на камне, в пяти шагах от пропасти, положив посох на колени, и его выжженные глазницы смотрели в небо. Ветер трепал лохмотья, в которые был закутан наставник, играл его седыми волосами и хлопал откинутым на спину капюшоном.

Нара стояла на самом краю утеса, вглядываясь в россыпи белых скал там, внизу. И сейчас, без маски, она чувствовала себя почти счастливой.

— Ты не ответила, дочка, — напомнил о себе Кай. — Болит ли у тебя голова?

— Нет, учитель, — покорно ответила Нара. Боли ушли. Но знание, тягучее, противное, словно испачкавшее ее с головы до пят, осталось.

— В тебе открылся полезный дар. Но он же ничем не отличается от проклятья и увечья. Помни это, девочка. Помни то, что ты увидела сегодня, и знай, чтовыбор всегда за тобой.

Нара обернулась к наставнику. Ветер Терадо прижал просторную накидку к спине, лаская нежной тканью кожу. Планета Храма была мертва даже тогда, когда на ее поверхность ступил первый Экзарх Медикариума Жэом «Первопроходец». Но вряд ли на свете было место более подходящее для изучения жизни и смерти.

Изуродованные ноздри Кая расширились. Наставник вдыхал воздух Терадо, словно божественный аромат.

— Я не вижу ваших мыслей, учитель, — призналась вдруг Нара.

— Ты и не должна, дочка.

Сегодня утром ее дар проснулся. Все бдения в «камере дум», все занятия и тренировки увенчались успехом. Но она едва не сошла с ума, когда «услышала». Это случилось в классе, на общем занятии. Двадцать один ученик и желчный инструктор Лимб, обучавший их лечению.

Двадцать две мысли прожгли ее мозг. Двадцать два образа встали перед глазами. И Нара закричала. Она кричала, пока не прибыли служители, пока не пришел Кай и пока не объяснил ей, с чем она столкнулась.

Никто и никогда не знал, какой талант может открыть «камера дум». Ей досталась способность видеть и слышать чужие мысли.

— Я расскажу тебе этот секрет, дочка, — вдруг произнес инструктор и, опершись на посох, поднялся. — И расскажу тебе, как теперь жить… Да…Тебе придется несладко…

Облачившись и старательно игнорируя залитую кровью каюту, Нара вышла в коридор, чувствуя, как прилипают к полу подошвы. И, не глядя на солдат охраны, зашагала в рубку, хотя ее так и подмывало обернуться и проверить, не тянется ли за ней цепочка кровавых следов. Но этого не может быть. Просто у нее галлюцинации. Скоро все будет хорошо. А сейчас ей необходимо найти Элая, который наверняка сидит на командирском мостике и пытается исправить то, что сломали мудрые и благородные боевые лорды.

Как же он рискует, затягивая со своей раной. Клещ пока еще скован магией, но чем дальше, тем меньше преград будет на пути крошечного убийцы. И в конце концов он опять поползет.

А потом убьет самонадеянного стратега. Этого Нара допустить никак не могла.

Солдаты молча последовали за ней. Окликнуть ее ни у кого смелости и наглости не хватило.

У шлюза в рубку ее остановили двое охранников в средней броне. Один из них выставил руку вперед, останавливая девушку.

— Простите, но вам сюда нельзя, досса Нара, — сказал он. — Распоряжение стратега Ловсона. Доступ в рубку только офицерам.

— Где дор стратег?

— Не знаю, досса Нара, — пожал плечами охранник.

Жрица кивнула ему, развернулась, встретилась взглядом с конвоирами, которые неуклюже расступились, пропустив ее.

Весть о том, что Элая доставили в лазарет, и лекарям срочно нужна помощь жрицы, настигла Нару в пяти минутах от покоев стратега. Медик, связавшийся с ней по коммуникатору, сильно нервничал. Он, заикаясь, попросил Нару срочно прийти в больничный отсек, так и не объяснив, что, собственно, случилось. И, не дожидаясь ее ответа, разъединился.

Солдаты конвоя покорно затопали за резко сменившей маршрут жрицей. Но сейчас ей было наплевать на преследователей. Пусть хоть целая армия по пятам ходит. Что случилось с Элаем?! Почему так нервничал медик?

Вечная Глубина, неужели клещ очнулся? От мелькнувшей в сознании мысли Нара даже остановилась. Сердце панически заколотилось, мешая дышать, и жрица прислонилась к стене, жадно глотая воздух.

— С вами все в порядке? — тотчас нагнал ее один из солдат. Сквозь прозрачное забрало на жрицу уставились взволнованные глаза. Нара бросила взгляд на коридор: из-за угла шаркающей походкой вывернул окровавленный водитель. На сей раз он держал убивший его кинжал в руке.

— Все хорошо. Уже все хорошо, — отвернулась Нара.

Только бы не клещ! Только бы не клещ!

Когда она ворвалась в больничный отсек, то путь ей преградили двое охранников, но их тут же одернул властный голос Рудольфа.

— Пусть войдет!

Глубина его побери, он воистину вездесущ.

— Что с Элаем? — она миновала верзил в доспехах.

Рудольф обернулся и ткнул рукой в карантинный блок:

— Он там. Столкнулся с тем дерьмом, что тебя напугало.

— Он живой? — Сердце заныло от боли, а руки как онемели.

— Да, но что-то странное с ним. Медики разводят руками. Думают от греха подальше в саркофаг положить. Но Элай сопротивляется. Ты особо не задерживайся, Нара. Он дал приказ садиться. Так что скоро нас потрясет. Я в рубку отправляюсь.

— Куда садиться?! — обомлела Нара, вспомнив ту дорогу на Раздоре и шевелящуюся от хитиновых спин землю.

— На южную базу. Приказ от владыки, так что… Я пойду. Но ты посмотри внимательнее, Нара. С ним и правда что-то не то. От ударов я таких следов никогда не видел.

— Я посмотрю, — кивнула жрица и поспешила к карантинному блоку.

Рудольф несколько секунд буравил ее взглядом, а затем развернулся и ушел, отсалютовав охранникам.

Только когда жрица увидела Элая, то волнение немного спало. Живой, и это уже хорошо. Значит, клещ его не сожрал. Да и не выглядел Ловсон пожираемым заживо. Может быть, Наре удалось основательно усыпить инсектоида?

Элай полулежал на койке и устало что-то выговаривал крутящемуся вокруг него медику. Нара вошла в дезинфицирующий шлюз, стоически вытерпела все процедуры и наконец оказалась в карантинном блоке.

Следов гибели Лепароса и Лаэны тут уже не было, но жрице все равно стало не по себе, и она поежилась, стряхивая с себя дурные мысли.

Медик, пожилой седовласый дор Скиано, из благородных, увидев жрицу, всплеснул руками:

— Слава Лодену, что вы пришли, досса Нара!

Элай приветливо, но вяло взмахнул рукой. Он даже не пытался скрывать, насколько ему в тягость находиться здесь, в больничном блоке.

— Объясните ему, что нам необходимо полностью его обследовать! Опухоль и гематомы в брюшной полости очень опасны. Я никогда не видел ничего подобного.

Нара перехватила взгляд Элая. Стратег криво и грустно улыбнулся.

— Я посмотрю.

— Очень необычная гематома, досса Нара. Я опасаюсь за здоровье дора стратега.

— Дор Скиано, разрешите, я посмотрю его?

— Конечно-конечно! — медик поднял руки, отошел от койки Элая и остановился неподалеку.

Отсылать прочь одного из лучших врачей на «Рывке» было бы поступком неосмотрительным и подозрительным.

— Дор Ловсон, вы позволите? — она подошла к Элаю и склонилась над ним. — Я могу взглянуть?

Стратег бросил взгляд на Скиано, поморщился и неохотно расстегнул рубаху. Нара с трудом сдержала возглас удивления. Кожа внизу живота и по левому боку почернела. Жрица инстинктивно принюхалась, но с облегчением не уловила запаха гнили. Это клещ его так? Глубина вечная и всепрощающая…

Положив руки на живот Элая, Нара спросила:

— Так больно?

Ловсон мотнул головой, опять посмотрел на Скиано. Пожилой медик скрестил на груди руки и с живым интересом наблюдал за жрицей Медикариума.

— Как вы думаете, досса Нара, что это? — спросил он.

«Клещ, разумеется, дор Скиано», — подумала Нара.

— Сильный удар. Что случилось, дор Ловсон?

— Подрался, немного, — хмыкнул Элай. — Я хорошо себя чувствую, мне надо на мостик идти. Досса Нара? Все ведь в порядке?

— Удар? Я видел множество ударов, дор Ловсон. Это — не удар. Я считаю, что мы должны обследовать вас, дор Ловсон. На борту есть необходимая аппаратура, но ее нужно расконсервировать. И я хотел бы…

— Мы сейчас будем садиться на Раздор, дор Скиано! Какая, Глубина ее побери, аппаратура? Вы с ума сошли? Вам больше делать нечего? Так вы не волнуйтесь, скоро работа появится. Дайте только приземлиться, — вспылил Элай.

Нара вызвала в себе силу, прощупав ауру стратега, проникнув внутрь и коснувшись клеща. Вокруг твари клубилось что-то странное, что-то чуждое. Дотронувшись до загадочной оболочки, жрица вскрикнула и отпрянула назад.

— Что с вами? — встревожился дор Скиано.

Элай тоже посмотрел на нее с изумлением.

Нара прикрыла глаза, сдерживая ярость, готовую излиться на голову пожилого медика. Он явно был здесь лишним. Он мешал ей, стоял над душой, отравлял жизнь, портил воздух. Глубина, как же она ненавидела его сейчас! И ведь не прогонишь. Нужно терпеть! А ведь ей необходимо поговорить с Элаем. Откровенно поговорить. Потому что, то, чуждое, окутывающее инсекта, появилось не просто так.

— Дор Скиано, — сдерживаясь, заговорила она, — в комнате дежурного медика должен быть мой журнал по больным. Не могли бы вы его принести?

Глупо, но какие еще были варианты?

— Я сталкивалась с подобными симптомами. Но не помню, как звали больного.

— Конечно, досса Нара, — торопливо кивнул медик и ушел в шлюз.

— Что случилось? — зашипела она, едва за Скиано закрылась дверь.

— На меня вышла эта тварь. Поймала у зала совещаний. И я ее убил.

— Что он сделал с клещом?! Ты знаешь, что у тебя внутри теперь не только он?

Элай побледнел, и Нара поняла, что перегибает палку.

— Это магия Ксеноруса, Элай. Жрец усыпил клеща. Но зачем он это сделал?

— Он больше не проснется? — с надеждой спросил Ловсон.

Жрица прислушалась к ощущениям и отрицательно мотнула головой:

— Очнется. Но я его удержу. С этим надо что-то делать. Раньше у тебя такой черноты не было на теле.

Элай опять поморщился.

— Ну а что мне сделать, Нара? Что? Я бы с большой радостью сейчас был в системе Прокхата и искал лаборатории. Но знаешь, о чем я думаю?

Нара покосилась на коридор. Скиано только-только дошел до каюты дежурного. Она почувствовала прилив стыда за то, что минуту назад так ненавидела благообразного медика.

— О чем? — спросила она.

— Три-четыре дня без твоей защиты, и я труп, Нара. Если мне лететь туда, то только с тобой. Одно путешествие займет больше недели. Я не долечу без тебя.

— Я и не собиралась отправлять тебя одного, Элай, — тепло улыбнулась ему Нара.

— Но сначала мы должны разобраться с Раздором, — угрюмо сообщил стратег. — Владыка собирается делать из меня боевого лорда… Я должен закрепиться на планете. Так что, никакого Прокхата…

— Разберемся, Элай. Все будет хорошо, — натянуто бодрым голосом сказала она и резко отвернулась от коридора.

У стекла, неподалеку от черной отметины, оставленной разрядником Лепароса, появился умирающий солдатик. Прислонился к стеклу, измазывая его кровью, и протянул к Наре трясущиеся руки.

— Все будет хорошо, — повторила она, глядя на Элая. — Сейчас клещ спит. Но… будь осторожен.

— Буду, Нара. Я могу идти?

— Да, конечно. Я удивлена, что ты не сбежал отсюда раньше.

— Рудольф настоял. Он тоже видел… — Элай указал глазами на почерневшую кожу и принялся застегивать рубашку.

Пока Ловсон собирался, Нара наблюдала за ним. Интересно, о чем он думает? Хотя нет. Она не хочет этого знать. Мысли людей — это хаос. Беспорядочная какофония взаимоисключающих понятий. И ты никогда не поймешь, что услышал: тайное желание или случайный бред сознания. Лучше не лезть в чужие души.

Поэтому на людях она больше никогда не снимет маску.

Когда Нара шла по коридору к выходу, из каморки дежурного вышел Скиано. Медик прижимал к груди пухлый журнал.

— Досса Нара? — изумленно спросил он. — Вы уже уходите? А как же…

— Давайте сюда, дор Скиано, — улыбнулась ему жрица. — Я непременно все перепроверю.

— Конечно-конечно, досса Нара, — засуетился тот.

Забрав документы, Нара отправилась к выходу из блока, но тут ее нагнал голос медика:

— Я вспомнил, где видел такие же следы, досса Нара!

Жрица остановилась, справилась с собой и с равнодушно-вежливым видом обернулась.

— Много лет назад я вскрывал мальчишку, которого укусил раздоровский клещ. Если бы я не знал, что этот вид инсектоидов в течение нескольких минут превращает человека в куклу, то подумал бы, что наш стратег заражен… Очень схожие симптомы.

— Я тоже об этом подумала, дор Скиано. Но я убеждена, что это не клещ. Хотя вы правы, очень похоже.

— Загнать бы его в сканер… — мечтательно протянул медик.

Нара улыбнулась ему еще раз и отвернулась. От карантинного блока к ней шаркал окровавленный мальчик с Раздора.

Глубина его побери!

АША РЕДДИНА Десятый день

— Остатки эскадрильи Радикала пошли на посадку, — сказал ловур Малкон.

Он стоял на смотровой площадке, курил и с ненавистью глядел на Раздор. Бурая поверхность планеты заполонила всю обзорную панель. От запаха дыма Аше было плохо. Едкая вонь сгоревших трав закладывала ей ноздри, драла легкие, да и вообще к горлу подкатывала тошнота. Но, несмотря на неприятные ощущения, на ее лице не отображалось ровным счетом ничего.

Потому что так надо.

Ловур Малкон был невысок, невзрачен, немолод и обладал еще несколькими качествами с приставкой «не». Но он был командиром абордажных бригад «Фанатиков Стоика». Владыка тысячи бездушных, бесчувственных воинов их эскадрильи. Хотя сам Малкон от человеческих слабостей избавляться не спешил.

Аша, Шорс и старший тактик их подразделения Угорис терпеливо ждали, пока командир соизволит обратить на них внимание.

— У меня там родственники, — неожиданно сказал Малкон. — Эту планетку император отдал моему роду! Потому что мы единственные не испугались тараканов. Раздор стал цитаделью рода Малконов, каково, а? Хорошо ведь? Пока остальные рвали куски повкуснее у себя на тихих обжитых планетах, пока они пытались спрятаться под крылышки Нувалов, Холлов, Огаров, Раммонов — мы, Малконы, выбрали путь колонистов. И это наша планета, будь она проклята! Нам никто не помогал ее осваивать!

Ловур крепко затянулся, руки его тряслись, и казалось, будто тело офицера бьет крупная дрожь.

— Все, что построено там, внизу, построено на деньги нашего рода, — зло продолжил Малкон.

«Фанатики Стоика» равнодушно молчали.

— Там осталась почти вся моя семья, — ловур зло прищурился. — И, клянусь Глубиной, я молю все темные и светлые силы, чтобы они погибли без боли. Впрочем, вам этого никак не понять, куклы. Что у вас за дело?

— Вы просили отобрать двоих абордажников для сопровождения пленного на Приму, — прогудел Угорис.

— Да? — искренне удивился ловур. Пошатнулся, и Аша поняла, что офицер пьян. — А от меня чего вы хотите? Отобрали значит отобрали. Велика работа. Добавь их в команду эскорта.

Малкон отвернулся, бросил окурок в утилизатор, и тот с голодным всхлипом его заглотил. Офицер нервным движением достал следующую сигарету, с трудом прикурил ее.

— Свободны, куклы, — фыркнул ловур, не оборачиваясь. — Проклятье, я должен быть там… С ними. Высаживаться на эту поганую планету и давить жуков, а не вас караулить. Пошли вон!

Сборов и прощаний не состоялось. Среди оболваненных Медикариумом абордажников такие традиции были не в ходу. Да и, скорее всего, никто попросту не заметит, что тактик Шорс Нутан и рядовой боец абордажной команды — Гиан Сэлун (а они знали ее под этим именем) исчезли из активного состава. Живы ли боевые товарищи, погибли ли, это никому не интересно.

Ашу же раздирало любопытство, почему среди всего их подразделения Шорс Нутан выбрал именно ее. И почему он не доложил об ее срыве во время операции. Эмоции в бою — верный враг абордажника, и если «Фанатик Стоика» оступился, если поддался чувству — его необходимо срочно отправить на повторную модификацию. Но почему же тактик этого не сделал?

Транспортный челнок доставил их на дредноут «Светлый», который должен был отвезти на Приму пленного Мстителя. Корабль держался в тылу собирающейся на орбите флотилии и готовился отбыть к порталу, а оттуда, через несколько систем, добраться до Примы.

Назначению на «Светлый» Аша обрадовалась. Во-первых, знакомое лицо рыжебородого солокерца разбередило память о счастливом прошлом и о Воннеруте. Священная Глубина, как же им хорошо было вместе, как уютно. И даже служба в одном корпусе не стала помехой, несмотря на злые языки благородных родов, которые не смогли сбыть своих дочерей в династию Халамеров.

Но это было во-первых. Во-вторых, Аша надеялась, что ей удастся поговорить с Мстителем, человеком из прошлого, другом Воннерута. Раньше его звали Андрес.

На дредноуте, сразу у стыковочного шлюза, их встретили и сопроводили в каюту, которую им с Шорсом предстояло делить в будущем. Бросив нехитрые пожитки, абордажники расселись на противоположных койках.

По сравнению с казармами на родном «Губителе» здесь был настоящий отель для благородных. Даже душевая имелась.

Аша осторожно огляделась, стараясь не выдавать своего интереса. Серая обшивка каюты вызывала в душе смутную тревогу. Неуютный цвет, больше подходящий для места работы, чем для отдыха. У изголовий коек были прикручены к полу металлические тумбы для вещей. У каждой из них по выдвигающейся панели для приема пищи, с отводом синтезаторов. В дальнем углу от входа приютился проход в туалетную комнату. Тесную, как и все на кораблях.

Шорс с безучастным видом изучал стену, а потом вдруг сказал:

— Меня можешь не обманывать.

В первую секунду Аша не поверила в то, что услышала.

— Дор Нутан? — она постаралась напустить в голос максимум безразличия. Все, на что была способна.

— Можешь меня не обманывать. Я все знаю, — тактик поднял на нее глаза, и Аша увидела в них странное выражение. Совершенно чуждое для лишенного эмоций абордажника. Где-то за безразличной оболочкой, в самой глубине души Шорса горел странный огонь, который на несколько секунд вырвался наружу.

Что значили его слова?

На миг ей стало страшно, но наваждение быстро прошло, сменившись злостью. Что может знать простой тактик одной из групп «Фанатиков Стоика»? Что-то о жестоком плане Холла? Или о судьбе Сарагоса? Или, может быть, Шорс знает, почему она, выдающаяся женщина-ловур «Стального клыка», супруга самого Воннерута Халамера вдруг оказалась простой абордажницей по имени Гиан Сэлун? Святой Лоден, да что он вообще может знать?! Или…

— Я видел твой страх, твою неуверенность, — продолжил Нутан с убежденностью. — Ты не прошла модификацию. Ты не подходишь на роль «Фанатика Стоика».

Равнодушный голос бездумной куклы, вот как это звучало. Шорс Нутан смотрел на нее пустым взглядом и говорил без единой капли эмоций, не догадываясь, как отлегло от сердца у встревоженной женщины.

— Я не понимаю вас, дор Нутан.

— Не обманывай меня, Гиан, — голос Шорса дрогнул. — Мне это… Неприятно? — Тактик опустил взгляд, нахмурился и повторил: — Неприятно…

После этого командир надолго замолчал и не реагировал на ее вопросы. Даже когда прибыл их новый начальник, старший тактик охраны, и определил смену дежурства у тюремного отсека, где томился Мститель, Шорс только кивнул ему в знак согласия, но рта не раскрыл. Глаз на Ашу он не поднял ни разу, хотя, когда женщина отворачивалась, ей казалось, будто Нутан смотрит на нее своим безучастным, холодным взглядом, в котором таится нечто дикое, чуждое.

Дредноут «Светлый» задержался в системе на пару дней дольше, чем ожидала Аша. То ли экономил топливо, то ли на верхах шли какие-то переговоры и строились планы — такие вещи простым абордажникам не рассказывают, но командир корабля двигался к порталу в пограничную систему очень медленно. Так что, когда «Светлый» добрался до перехода — на Раздоре, наверное, вновь закипели нешуточные бои. Аша видела, как стягиваются к месту высадки корабли «Имперских карателей». И видела, что высаживаться большинство эскадрилий пока не спешит, ожидая атаки из космоса.

Мудрое решение. Потому что если поблизости прячется вернувшийся из Глубины флот Воннерута, то опасения солдат империи отнюдь не напрасны.

«Фанатики Стоика» сторожили последний шлюз тюремного отсека, за которым оставался только коридор с мрачными рядами камер. Никого из сторожей, кроме Шорса, разумеется, Аша не знала. Абордажников в охрану набирали из разных эскадрилий. Наверное, в этом был какой-то сакральный смысл, который как-то укрылся от ее понимания.

В итоге в самом тюремном отсеке постоянно находились двое «Фанатиков», которые сменялись каждые четыре часа. Слишком незначительная сила, чтобы удержать под замком необычных мутантов, попавших в руки империи. Но вполне достаточная для того, чтобы успеть поднять тревогу в случае необходимости.

Из круглого буферного зала вело три шлюза. Один тот, который сторожили «Фанатики», а за двумя другими скрывалась основная охрана, где службу несли простые «Каратели». В каждом из коридоров торчали мобильные тяжелые установки, способные разнести любого посетителя в космическую пыль. Аша с замиранием сердца проходила мимо них, когда наступала пора возвращаться в каюту.

Простые солдаты, стерегущие коридоры, откровенно скучали и страдали от любопытства. По кораблю ходили разные слухи о пленных, несмотря на то, что младший командный состав всячески прерывал любые разговоры о загадочном грузе. «Фанатиков», стерегущих тайну, провожали заинтересованными взглядами.

Все смежные коридоры постоянно патрулировались. В каждом закутке можно было наткнуться на мертвеца Калькуляции, а в каюте, располагающейся совсем рядом с входом в буферный зал, обитал жрец Ксеноруса.

Лысый старик в сопровождении охраны появлялся у шлюза в тюремный коридор как по расписанию, на второй час после смены Аши. Где-то час, а иногда и больше, он отсутствовал, а потом выходил обратно, вытирал вспотевшее лицо, безмолвно шевелил губами и уходил.

Чтобы вернуться на следующий день.

Аша не просто так запоминала его расписание. Она ждала удобного момента, счастливого случая, чтобы добраться до камеры Мстителя. Он мог что-нибудь знать о судьбе Воннерута. Мог рассказать, жив ли ее муж, что с ним стало.

И что случилось с самим Андресом и его рукой…

Реддина наблюдала, слушала, изучала. Она подсмотрела код, которым открывался шлюз в тюремный коридор, начинающийся за ее спиной. Она выяснила, в какой из камер содержат Мстителя. Так что оставалась самая малость: вскрыть шлюз, войти в тюремный отсек, взломать дверь в узилище рыжебородого солокерца и поговорить с ним.

Сущая ерунда. Вот только за любой из этапов этого сумасшедшего плана ее тут же отправят либо на расстрел, либо на окончательную и бесповоротную модификацию. И на этот раз жрецы отнесутся к чувствам отступницы гораздо внимательнее. Храм украдет у нее любовь к Сарагосу, любовь к Воннеруту.

Этого Аша позволить не могла, и потому, стиснув зубы, изображая равнодушие и покорность, терпела. Терпела и внимательно наблюдала за всем происходящим вокруг. Шанс мог подвернуться в любую минуту, и горе ей, если она его упустит!

Удача улыбнулась Аше на четвертый день путешествия «Светлого» по пограничной системе, во время очередного визита жреца. Старик появился в зале один, без охраны. Проковылял до шлюза, у которого несли вахту Аша и тактик Шорс Нутан, и неожиданно остановился рядом с ними. Лысина жреца блестела от пота, глаза потускнели, и выглядел служитель Ксеноруса весьма неважно.

Миг он стоял перед шлюзом, размышляя, а затем повернулся к Аше и сказал:

— Ты пойдешь со мною.

Задушив удивление в зародыше, она покорно кивнула. Нутан никак не отреагировал на странную команду жреца. Старик очень медленно набрал код на панели у шлюза, и створки бесшумно разошлись в стороны.

Реддину так и подмывало спросить, почему жрец пришел без охраны, но такой вопрос от «Фанатика» был бы более чем странен. Неспроста вход стерегли именно абордажники. Любопытство способно погубить не только кошку, порой оно губит целые империи.

Сердце екнуло, когда старик остановился у камеры Мстителя. Вел он себя очень необычно. Аша готова была спорить на что угодно, что жрец испуган и что боится он совсем не пленников.

Зашипела открывающаяся дверь, и служитель Ксеноруса мотнул головой:

— Вперед.

Камера Андреса «Мстителя» показалась ей вратами на тот свет. Такое чувство, будто ослепительно белая комната сияла сама по себе, и невозможно было точно сказать, где заканчиваются стены и начинается потолок. От яркого освещения тут же заболели глаза. Аша прищурилась, осторожно ступив внутрь.

Рыжебородый мутант был прикован к стене, напротив двери. Металлические захваты притягивали его ноги, не позволяя пленнику сесть. Голова склонилась вниз, насколько позволял стальной обруч, сжимающий шею. Руки были разведены в сторону и тоже скованы.

Впрочем, шипастую конечность, торчащую из левого плеча Андреса, нельзя было назвать рукой. Черный, изрезанный и сочащийся кровью отросток казался тараканьей пародией на человеческую плоть.

Разрезы явно были сделаны уже здесь, в камере. Жрец все эти дни зря времени не терял. Работал от души…

— Ты снова пришел, Хаган, — прогудел Андрес и поднял голову. Спутанные волосы спадали ему на глаза, и от этого взгляд Мстителя казался зловещим. — Что ты хочешь узнать сегодня?

— Помолчи, таракан, — очень тихо и бесцветно ответил ему жрец. За его спиной закрылась дверь в камеру. — Помолчи…

— Таракан? Ты глупец, старик, — криво усмехнулся Андрес. — Вы все глупцы. А кто это с тобой?

Мутант обратил внимание на Ашу.

— Неужели ты решил от меня избавиться? — вдруг спросил Мститель, и тут его взгляд столкнулся с взглядом Аши. Андрес несколько долгих секунд смотрел на нее угрожающим пренебрежительным взором, а потом вздрогнул, узнавая, и резко вздохнул. Глаза солокерца изумленно расширились, а Реддина коротко мотнула головой, моля Глубину, чтобы старый друг не выдал ее своим удивлением.

— Вот видишь, ты сам все прекрасно понимаешь, — пожал плечами ничего не заметивший старик.

Чувствовалось, что жрецу хочется уйти отсюда, и как можно скорее. Но что-то держало его. Не просто так он сюда явился.

— Ты думаешь, что Раммоны тебе помогут? — вдруг осклабился Мститель. Несмотря на то, что он был прикован к стене, безоружен и изможден — он по-прежнему оставался хозяином положения. Старик нервничал, прятал глаза, а Аша с каждым мигом понимала, что присутствует при чем-то большем. — Ты расходный материал, Хаган. Они сотрут тебя, как стерли остальных. Убив меня, ты перестанешь быть им нужен. Ты будешь слишком много знать, ты станешь опасным. И за тобой придут их наемники.

Аша поняла, что речь Андреса адресована ей, а не жрецу.

— Ты хорошо знаешь методы Раммонов, Андрес, — неожиданно горько фыркнул Хаган, спрятав руки в рукава балахона. — Не забыл, кому ты служил раньше, а?

— Я был слаб. Я не был частью целого. Но теперь я служу Воннеруту Халамеру. Ты бы мог присоединиться к нам. На нашей стороне хватает служителей Ксеноруса, и дарованная им мощь возросла многократно, поверь.

Жреца передернуло от омерзения.

— Присоединиться? Впустить в себя вот это?! — прошипел он, глядя на хитиновую конечность Андреса. — Лучше смерть…

— Воннерут всегда дает выбирать. Смерть или единый мир, — нехорошо улыбнулся Мститель.

— А он знает? — резко спросил его старик. — О твоем прошлом? Или тебе не хватило духу ему рассказать?

Солокерец побагровел, бросил взгляд на Ашу, и вдруг опустил глаза. Реддине стоило титанических усилий никак не выдавать своих эмоций, несмотря на то, что известная ей вселенная норовила обернуться чем-то иным. Чем-то, чего она знать не хотела.

— Истина восторжествует, Хаган, — голос Андреса прозвучал глуше и тише. — Я делаю то, что должен. Я искуплю свои грехи, а ты?

Реддина незаметным движением коснулась пальцами панели с игольником, прикрепленной к бронированным поножам. Неожиданно ей стало ясно, почему здесь нет охраны, и что последует после разговора.

— Позволь моими грехами заняться мне самому, — огрызнулся жрец. — На моем счету гораздо меньше зла, чем на твоем. Это ты предал друзей. Это ты предал императора, а потом пошел дальше, и предал всю человеческую расу. Так что не тебе меня судить! Понял, таракан? Не тебе!

Хаган вдруг сорвался на крик, но тут же взял себя в руки и приказал Редине:

— Солдат, убей его.

Глаза Андреса и Аши встретились, и рыжий солокерец вдруг тепло ей улыбнулся. Совсем как в прошлой жизни. Которая так часто снилась Реддине, наполняя каждую побудку горечью потери.

— Солдат?

Аша, не отрывая взгляда от Мстителя, вытащила из панели игольник. Сердце забилось в груди так, будто она только что пробежала пару миль. В висках застучало, а в горле моментально пересохло. Она почувствовала, как предательски дрожат руки.

Направив оружие на мутанта, Реддина на секунду прикрыла глаза, успокаиваясь, и спросила:

— Воннерут жив?

Хаган застыл, как громом пораженный, изумленно уставился на слишком любопытного «Фанатика Стоика» и дернулся, пытаясь вытащить из рукава балахона спрятанный там миниатюрный разрядник. Аша успела раньше. Развернувшись и присев, она всадила в старика очередь из игольника. Жрец в последний момент попытался уклониться в сторону, но не успел и нашпигованный сталью безмолвно рухнул на пол.

Наступила тишина.

— Я думал, что ты погибла, — сказал Андрес. — Проклятье, мы все думали, что тебя убили, Аша…

— Святой Лоден, Андрес, что с тобой случилось? О чем вы сейчас говорили?! — не услышала его она.

Мститель покачал головой:

— Это долгая история, Аша…

— Что с Воннерутом? Он… Он тоже? — она посмотрела на уродливую конечность солокерца.

Андрес кивнул, и добавил:

— Не так, как многие из нас, но… Я потерял руку, когда мы выжигали тараканьи туннели на Турк-Лане… Но теперь у меня есть это… И единство, Аша. Впервые за много лет я чувствую себя нужной частью большего.

— Турк-Лан?!

— Это та планета в Глубине. Та, которую Воннерут хотел очистить от жуков, и где мы нашли матку. Послушай, Аша…

— О чем вы говорили, Андрес? Причем здесь Раммоны? Почему жрец хотел тебя убить?

— Это неважно! — резко сказал Мститель. — Беги, Аша. Убийство Хагена тебе с рук не сойдет. Спасайся!

Аша подошла к трупу жреца, чтобы отыскать ключи от запоров и освободить мутанта.

— Нет, — догадался об ее намереньях Мститель. — Воннерут специально сдал вам орбитальную платформу. Мне необходимо добраться до Примы, Аша. Я сам вызвался. Мне есть, что сказать Стоику, и он должен меня услышать.

— Что вы задумали?

Солокерец-мутант хмыкнул и внимательно посмотрел на нее:

— Владыка Воннерут пришел мстить, Аша.

— Мстить? Кому? За что? — от избытка информации в затылке угрожающе заныло. Мысли начали путаться.

— Стоику, Аша. За твое убийство.

— Что?! — опешила она.

— Уходи, Аша. Я больше ничего тебе не скажу. Если я доберусь до Примы, то рано или поздно ты все узнаешь и поймешь. А сейчас — спасайся, — он закрыл глаза.

Она еще несколько минут пыталась растормошить солокерца. Даже несколько раз ударила его по лицу, но Андрес больше ничего не сказал и глаз не раскрыл.

На трупе жреца Аша нашла ключ от камеры. Теперь у нее и в самом деле не было выбора. Нужно бежать. Куда угодно, хоть в открытый космос. Даже там будет безопаснее. Но как? До следующей смены осталось около двух часов. Нутана отсутствие жреца не смутит. Убийство вскроется, когда Андресу в шесть вечера доставят ужин. Камеру откроют и увидят на полу мертвого служителя. А дальше все просто: поднимаются данные со спутника Калькуляторов, переданные мертвецами в смежных коридорах, выясняется время, когда жрец входил в буферный зал, сопоставляется время смерти, и дело за малым — узнать, чья же была смена.

Значит, у нее еще четыре часа. Четыре часа на то, чтобы сбежать со «Светлого». Четыре часа до того, как она окончательно станет врагом империи. Всего четыре часа!

Из которых два она обязана потратить на вахту, чтобы не разбудить подозрения Шорса.

Перед выходом из камеры, Аша несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Тщательно проверила доспех, на котором могли оказаться следы крови. Осмотрела подошвы тяжелых ботинок, дотошно проверила глубокий протектор, убедилась, что все в порядке, и только после этого открыла дверь.

Сердце ухнуло в груди и замерло. Рука дернулась к панели с игольником, но Аша усилием воли остановила резкое движение.

Перед ней стоял Нутан, и дуло его разрядника смотрело ей в солнечное сплетение.

Тактик безразлично окинул взглядом камеру, увидел мертвого жреца на ослепительно белом полу, мельком глянул на натекшую лужу крови. И равнодушно посмотрел на Ашу.

— Ты не «Фанатик», — сказал он. Лицо его перекосилось от происходящей внутри нешуточной борьбы с самим собой. — Ты не «Фанатик»…

— Это я его убил! Я его убил, не она! — закричал сзади Мститель. Солокерец рванулся в своих путах. — Я убил! Аша, да скажи ему!

Шорс бросил скучающий взгляд на беснующегося Андреса и опять уставился на Реддину.

— Аша? Значит, ты еще и не Гиан, — заключил он. — Но я не могу тебя убить.

Нутан опустил разрядник дулом в пол. В голосе тактика ясно проступила грусть:

— Я не могу тебя убить…

Реддина боялась пошевелиться, боялась даже вздохнуть слишком громко. С Нутаном ей не совладать, у него всегда была звериная реакция. Если она просто потянется к оружию, у Шорса сработают инстинкты.

Но почему он остановился? Почему он покинул пост? Что случилось с тактиком «Фанатиков Стоика»?

— Идем, — после долгой паузы сказал, наконец, он. — Я должен тебе помочь.

Они вернулись на свое место и безмолвно отстояли остаток вахты, будто ничего и не произошло. Все это время Ашу раздирали на части десятки, сотни вопросов, кружащихся в голове. Ей так хотелось посмотреть на Шорса внимательнее, уловить перемены в нем хотя бы визуально. Но эти два часа она провела как обычно, уставившись в одну точку на стене напротив. Сейчас она всего лишь «фанатик Стоика». И пусть так остается и дальше.

Даже если кое-кто уже раскрыл ее секрет.

После того, как пришли сменщики, Шорс сказал ей:

— Следуй за мной.

И она пошла. Она не понимала почему, но сейчас он казался ей единственным человеком, которому можно доверять. Тактик абордажников безмолвно вел ее куда-то в хвостовую часть корабля, и только когда он свернул в отделение со спасательными шлюпками, Аша поняла, что задумал «Фанатик».

У входа в длинный эвакуационный зал стояла охрана. Двое скучающих бойцов довольно паршивого рейтинга. Увидев абордажников, они заинтересовано и без опаски переглянулись. Шлемы у них были сняты. Прямое нарушение устава и большая ошибка.

— А вы чего тут делаете, куклы? — спросил один из них, когда Шорс подошел достаточно близко.

Аша не успела заметить, как Нутану удалось вырубить первого из них. Второй лишь открыл рот, удивленный скоростью противника. А затем Шорс сделал к нему быстрый, танцующий шаг и коротким ударом отправил его в нокаут.

Реддина безропотно следовала за равнодушным «Фанатиком», который целенаправленно подошел к ближайшему шлюзу, ведущему к шлюпке, открыл его и обернулся на Ашу.

— Заходи, — бесцветно сказал он.

— А ты?

— Я с тобой, — без эмоций произнес Шорс. Пустота в его глазах пугала. Святой Лоден, что творится за этой ширмой? Человек ли он вообще?

Аше потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться. Она проскользнула в тесную ячейку, пристегнулась к раме и ожидающе посмотрела на тактика.

Тот запер шлюз. Запер второй. Загерметизировал ячейку. Бросил на Ашу странный взгляд и открыл панель управления шлюпкой.

— В этой системе часто курсируют рудовозы с пояса астероидов, идущие на Прокхат, — сказал он и защелкал клавишами. — Я отключу все системы жизнеобеспечения, чтобы с корабля нас не нашли. Если «Светлый» останется — то мы погибли. Если продолжит путь — ты будешь жить.

На миг ей показалось, будто Шорс произнес «ты» с неожиданной нежностью. Но, скорее всего, все-таки показалось.

— Готова? — спросил Нутан и, не дожидаясь ответа, хлопнул рукой по кнопке запуска.

Сердце попыталось выпрыгнуть из груди, когда мощный механизм выпихнул спасательную шлюпку в открытый космос.

— Экономим кислород, — сказал Шорс и закрыл глаза.

В маленький иллюминатор Аша видела, как быстро удаляется от них дредноут «Карателей», словно и не заметивший потерю шлюпки.

РЭМ КОНСВОРТ Десятый день

Наверное, он впервые видел такую любовь. Двое сидели за маленьким круглым столиком в уютном и светлом кафе со стенами-аквариумами и разноцветной плиткой на полу. Она: красивая, стройная, с пышными рыжими кудрями, спадающими на плечи. И он: бледный, широкоплечий, с мужественным шрамом на левой щеке.

Женщина плакала, но ни на миг не отводила глаз от возлюбленного. А тот, держа ее за руку, что-то говорил. Его губы безмолвно шевелились, и от каждого слова рыдания красавицы лишь усиливались. На заднем фоне веселилась небольшая компания, сновали туда-сюда официанты и никто не обращал внимания на разворачивающуюся за столиком драму.

Мужчина пальцами коснулся щеки возлюбленной, утирая слезы. Бережно, нежно, как будто дотронулся до святыни. Женщина прижала его руку к своей щеке, жадно поцеловала ее, замотала головой, что-то быстро говоря. Мужчина кивал, кривился, и видно было, как дрожат его губы.

Рэм не увидел, как влюбленный вытащил из-под стола легкий разрядник. Лицо мужчины перекосила гримаса боли, и, зажмурившись, он застрелил свою подругу, а затем, не медля ни секунды, приставил дуло к своему виску и спустил курок.

Любовь закончилась.

— Малахины. Оба. Запись из кафе, в котором они сидели, — сухо отчитался Дэвиант. — Тупик, дор Консворт?

Рэм отвернулся от монитора, понимая, что вряд ли это был гипноз. Супруги знали, на что шли, и, видимо, понимали, что другого выбора у них нет.

Адова канитель. Что же их так напугало?

— Что дальше, дор Консворт? — напомнил о себе Нувал. — Есть идеи?

— Идей у меня всегда масса. Но, к сожалению, не все из них находят отклик в душе окружающих, — буркнул Рэм.

— Например?

— Например, мне нужна запись из покоев Огара, — волком глянул на него Консворт.

— Ничем не могу помочь, — развел руками Дэвиант и насмешливо улыбнулся.

— Мне вот интересна столь дивная деталь, мой дорогой дружок, — Рэм повернулся к аристократу и скрестил на груди руки. — Запись есть. Ты о ней знаешь. Наши милые Раберсы о ней знают. Твой добрый дядя о ней знает. Дежурный офицер, который ее записывал, наверняка ее видел. Операторы, несомненно, знают, и вся гребаная цепочка людей от них до Нувала — знает о записи. А мне, дознавателю, ее видеть не положено. Не находишь, что это немного странно?

Дэвиант пожал плечами, хотя в глазах его блеснуло сомнение.

— Что и требовалось доказать… — фыркнул Консворт. — Полное содействие следствию…

Его прервал требовательный стук в дверь.

— Да? — недовольно спросил Рэм. Кого еще принесла нелегкая?!

Он вдруг захотел, чтобы это была Сью. Женщина-секс. Смертельно опасная и такая притягательная, что даже при мысли о ней все естество Рэма пробуждалось. Только бы это была она, только бы просто посмотреть, как она двигается, как изгибается ее совершенное тело, как…

На пороге возник огромный Рыцарь Гнева:

— Дор Консворт, вас требует к себе дор Бонз, — пробасил гигант.

Дэвиант хмыкнул, изящно и шутливо обратился к Рэму:

— Начальство вызывает?

От Нувала ощутимо пахнуло дорогим одеколоном, и это вызвало еще один прилив раздражения у Консворта. Потому что Рэм чувствовал свой запах: едкий, противный, постыдный. Хотелось плотно прижать руки к телу и отсесть подальше от всех, в надежде, что, может быть, никто ничего не унюхает.

Нервы ни к черту. И пилюли заканчиваются.

— Я здесь подожду, если не возражаешь?

— Конечно, — ядовито фыркнул Рэм и демонстративно заблокировал свой терминал. В нем можно было найти много разной всячины. Еще не хватало, чтобы этот ухоженный мерзавец рылся в его информации. Дэвиант встретил взгляд дознавателя и понимающе ему улыбнулся.

* * *

В приемной Гатара, конечно же, не обошлось без Пальчиков. После того как Рэм ушел с допроса Славея, они с дознавательницей ни разу не пересекались, работая параллельно. И единственным обменом информацией между ними было наблюдение за уходящими к Калькуляторам запросами на проверки счетов, видеозаписей, справок, архивных выписок и груды прочих данных.

Интересно, сможет ли он простить этой суке гибель Славея?

Мад, надо сказать, умер тихо. Впал в кому во время «допроса» и через несколько часов его сердце остановилось. Хорошая, наверное, смерть. Несмотря на то, что жить, разумеется, лучше. Однако, что ждало Славея в будущем? Медленное угасание, пока опухоль берет свое? Думается, не самый это лучший из финалов: смотреть, как неумолимо утекает время. День за днем, час за часом, минута за минутой. Мир умирающего — это циферблат последнего отсчета, и каждое движение стрелки приносит боль, от которой Медикариум не избавит, как бы ни старался.

Так что, если подумать, для Мада все закончилось лучше, чем могло бы. Потому что, если бы Рэму пришлось выбирать между медленной смертью и шлюхой, то он, без сомнений, выбрал бы гибель от наслаждения шикарным телом Сью. Во всех позициях без исключения.

Он думал об этом, когда Братья Кнута в алых балахонах безмолвно прошли в камеру, где умер толстячок. Думал, пока они одевали бывшего соратника. Старался прогнать неуместные мысли, пока Мада торжественно несли через весь коридор, к лифту.

Рэм проводил мертвого товарища до дверей, стараясь не смотреть на искаженное сладострастием лицо Славея. Даже после смерти тому, как показалось дознавателю, было хорошо. Перед тем, как Мада занесли в кабину, Консворт подозвал старшего из братьев и убедился, что тот знает о пожеланиях и контрактах толстячка.

Мад не хотел, чтобы его после смерти отправили к Калькуляторам. Он собирался дотла сгореть на Нижних уровнях Лаймуара, где находился единственный в городе крематорий.

Пальчики, пока выносили Славея, так и не вышла из своего кабинета. А вот Сью, шлюха-морт, с интересом наблюдала за процессией из конца коридора. И Рэм несколько раз ловил на себе ее пристальный, волнующий взгляд. В другой момент он бы посчитал, что она с ним заигрывает. Что она уже готова на все и лишь ждет, когда он сделает первый шаг. Когда увлечет ее, куда ему будет угодно, и где она покорно выполнит любые, даже самые сокровенные фантазии.

Вообще, труп Славея был хорошим напоминанием о том, что из этого может выйти. Но, адова канитель, может быть, оно того стоило?

Так что, пока Рэм поднимался на седьмой этаж, мысли в его голове крутились разные, как по работе, так и совсем отвлеченные. Последних было не в пример больше…

Гатар Бонз сразу перешел к делу. Усилитель голоса равнодушно, или дажечересчур бодро припечатал Рэма, едва за дознавателем закрылась дверь:

— Совместное расследование — это совместное расследование, дети мои. Для тупых я проясню: если я назначил вас двоих на это дело, это значит, что вы должны работать вместе.

Сегодня в кабинете Верховного было особенно жарко. Во всех смыслах этого слова. Консворт старательно проигнорировал укол в словах Гатара, прошел к своему месту и неторопливо сел.

Пальчики на него даже не взглянула, занимаясь маникюром. Мало того, дознавателю показалось, будто она избегает смотреть в его сторону. Интересно, это стыд? Чувство вины? Или что-то еще? Кто знает, что творится в ее черепушке. Хотя тогда, во время допроса, Рэму показалось, что она свою неправоту поняла. Впрочем, может быть, действительно показалось.

Тупая сука.

— Мне плевать на политические игры, в которые вас втягивают, — монотонно продолжал голос из усилителя, а опутанный трубками и проводами старик подался вперед. Выглядел он весьма недовольным. — Мне плевать на Раберсов и на Нувалов! Вы — владельцы Инсигний! Почему же мои лучшие дознаватели топчутся на месте и смотрят только в ту сторону, в которую им указывают, а?

— Дор Бонз… — заговорила Пальчики.

— Молчать! — равнодушно проскрежетало в динамиках, хотя Гатар даже дернулся от злости. — Я стар, девочка моя. Но я не глуп. И я много знаю, много слышу, даже если это для тебя и является новостью. Вас купили? Вас, наделенных Инсигниями? Что за розыски среди фанатиков Альянса, Эмма? Что ты хочешь там найти? Доказательства для Раберсов?

Пальчики вздрогнула, ее широкие брови изумленно метнулись вверх.

— Бэлла была членом радикальной группы. Я полагаю, что…

— Когда убили Огара, Бэлла Лакрун была под замком! Все ее речи про Альянс — обычный бред фанатика. Ты заигралась, Эмма! Два трупа за день. Что тебе пообещали Раберсы, девочка моя?! Что они такого тебе пообещали, раз ты предаешь наш Дом и предаешь мое доверие?

— Два? — не выдержал Рэм.

— Славей Мад и та девчонка, которая сдала Бэллу Лакрун, — продолжил гневаться Гатар. Консворт опешил: Пальчики успела прикончить еще и подругу Бэллы, которой Рэм обещал свободу. Отличный поворот. — Ваше расследование не продвинулось ни на шаг. Как вы это объясните? — Гатар медленно, осторожно откинулся назад и прикрыл глаза.

Рэм опять почувствовал запах своего пота. Поежился, проклиная себя. Адова канитель, он готов полжизни отдать за душ.

А если бы еще в нем оказалась чернобровая Сью… И чтобы вода сбегала по ее бархатной коже вниз, и чтобы…

Консворт скривился от злости на себя и полез за пилюлями. Надо думать головой, а не яйцами.

— Рэм? Ты меня слушаешь? — спросил Бонз.

Старик смотрел на него, и под немигающим взглядом начальника Рэму стало неуютно. Сжав в руке пузырек, он вымученно улыбнулся.

— Они хорошо заметают следы, дор Бонз. Все ниточки, что я раскопал, закончились трупами. Это определенно сговор, и я не знаю, на какой уровень он поднимается. Мне предоставляют не все данные, которые мне нужны.

Пальчики с интересом посмотрела в его сторону и даже прекратила работать пилкой.

— Например? — поинтересовался Верховный дознаватель.

— Мне не дает покоя видео из покоев Огара. Я уверен, что там есть разгадка. Но Вэпс Нувал отказывается мне помогать.

Пальчики скривилась и опустила голову, продолжив свое занятие, а Рэм вдруг почувствовал себя жалким мальчишкой-ябедой, не способным дать обидчику сдачи. Это разозлило его пуще прежнего.

Гатар Бонз молча уставился на Рэма, и даже отсюда Консворт увидел, как бьется синяя жилка на бледном виске старика.

— Мой мальчик, — наконец, промолвил Верховный. — Зачем я тебе выдал Инсигнию? Чтобы ты на нее любовался, что ли? Для тебя нет отказов в помощи. Ты работаешь на императора. Сейчас ты его воин. Его надежда. Только мнение Стоика для тебя должно быть важным. Только его ты должен бояться!

Консворт мрачно насупился, погрузившись в себя. Гатар прав, и если быть честным с самим собой, то единственный действительно опасный противник Рэма на пути к результату, это собственная трусость. Вэпсу Нувалу все-таки удалось запугать дознавателя сказками о судьбах предыдущих владельцев Инсигний.

Адова канитель! Ну, мы еще посмотрим, кто кого…

Рэм откупорил пузырек, посмотрел на последнюю пилюлю, вытряхнул ее на ладонь и закинул в рот. Нужно пополнять запасы. Иначе он рехнется от близости Сью и мыслей о ней. Консворт тяжело вздохнул и встретил взгляд Гатара.

— Я понял вас, дор Бонз. Простите меня.

— Родственников Огара опросили? — так и не отвел глаз Гатар.

— У него не осталось родственников, — подала голос Пальчики. — После Песьей лихорадки род Огаров сильно пострадал. А сын Ноя погиб два года назад. Последним в роду был внук Гиллай… — Она осеклась, понимая, и выпалила: — Надо искать среди родов Нуслайта. Среди тех, кто может претендовать на место наместника! Глубина священная, Рэм, как мы об этом не подумали?!

— Наверное, потому что кто-то был занят поиском следов Альянса и истреблением Братства Кнута? — съязвил Консворт, досадуя, что сам не догадался проверить родственников Огара первым.

— Прекрати, глупец! — опять вмешался Гатар. — Вы должны работать вместе, а не собачиться! Почему я должен напоминать об этом?

— Простите, дор Бонз, — буркнул Рэм.

— Хорошо. Но это не все. Со мною связался его величество, и мы имели с ним короткую и неприятную для меня беседу. — Верховный дознаватель устало смежил веки. — Стоик требует, чтобы, пока вы ведете дело, здание Дома Раскаяния никто из вас не покидал. Ваши контактные лица удаляются с этажа. Я не хочу видеть здесь ни Раберсов, ни Нувалов, ни кого бы то ни было из благородных домов империи. Его величество принял мою просьбу. Однако они по-прежнему обязаны обеспечить вам полную поддержку любых ваших решений. Так что держите с ними связь по коммуникаторам, но работайте сами, без оглядок на чужие интересы.

Рэм возмущенно открыл рот, намереваясь высказать все, что думает по поводу таких нововведений.

— Я не закончил, — глянул на него старик. — Император отказался от простого выделения телохранителей для вас. Слишком велик риск выпускать вас наружу. Особенно в загородные усадьбы родов, заинтересованных в результатах расследования.

Консворт промолчал, а Бонз продолжил:

— Дом Раскаяния оцеплен имперской службой безопасности. Вас будут сторожить днем и ночью. Ваш этаж будет изолирован. Вернее, он уже изолирован.

— Это очень похоже на арест, дор Бонз, — тихо сказала Пальчики, и на этот раз Рэм был полностью с ней согласен.

— Это требования безопасности. Его величество подозревает заговор и не хочет, чтобы расследованию кто-то мешал. Тем более, как правильно отметил Рэм, в деле уже слишком много мертвецов.

— На аудиенции он… — начал было Рэм.

— Мальчик мой, ты вздумал обсуждать решения императора?

— Я понял, дор Бонз, простите.

Не слишком ли часто приходится извиняться?

— Работать будете вместе. В одном помещении. Все ресурсы Калькуляторов вам доступны, и не мне вас учить, как ими пользоваться. Также я отдам распоряжение, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Обо всех потребностях немедленно сообщайте мне. Напрямую. Даже если вам захотелось попить. Ясно?

— Можно ли оставить мортов? — осторожно поинтересовалась Пальчики.

— Да. Но, девочка моя, постарайся не множить трупы. Я знаю, что твари Медикариума осечек не дают, но, проклятье, у тебя два промаха из двух. После третьего я задумаюсь, не слишком ли высоко тебя ценю, моя дорогая.

Вид у дознавательницы был, как у побитой собаки. Только Рэм знал, что это раскаяние всего лишь уловка. Сука просто притворяется. И она наверняка наблюдала, как мужчина-морт трахал Туну, глупую подружку покойной Лакрун.

Наверняка!

Эта мысль неожиданно его возбудила, и пришлось покопаться в памяти, выуживая самые неприятные, асексуальные моменты. Перед глазами встало надменное лицо покойной Бэллы.

Отпустило.

Рэм первым вышел из кабинета Верховного дознавателя. Уши горели от стыда, в груди клокотала злость на собственную трусость, на излишнюю осмотрительность. На собственную бесполезность.

Работа всегда казалась ему чем-то необычным, чем-то нужным, особенным. Но во время этого дела он чувствует себя балластом. Слепым щенком, тыкающимся в живот суки в поисках заветного соска. Вся работа свернулась до созерцания экрана монитора и постоянных запросов. Инсигния? Великий дар? Ха…

На рабочем столе у него лежал планшет, на котором он обычно рисовал связи, записывал имена и мысли.

В течение последнего расследования Рэм ни разу к нему не притронулся. Сдает? Устал? Доработался? Или он никогда не был готов к серьезным делам?

Смех один, а не дознание. Как же просто было ловить ублюдков рангом пониже и выводить их на чистую воду. Изящно, ловко. А теперь у него даже Шестого нет, которого уничтожили сразу после гибели подозреваемой, и куда не ткнешься, всюду оказывается тупик.

С такими мыслями он спустился на свой этаж, еще не перекрытый имперскими охранниками, и увидел, как несколько людей в серых мундирах имперской службы безопасности ведут по коридору встревоженного Дэвианта.

— Что происходит? — спросил щеголь, когда Консворт с ним поравнялся.

Рэм не ответил. Посмотрел Нувалу прямо в глаза, втянул носом запах его одеколона и, чувствуя, как падает в пропасть, сказал:

— Если в течение ближайших двух часов я не получу запись из покоев Огара, то отошлю запрос на арест твоего дяди, Дэвиант. Использую Инсигнию на полную катушку. А потом отдам Вэпса шлюхам. Скорее всего, мужику. Ты хорошо меня понял?

В первую секунду тот изумленно раскрыл рот, но быстро справился с собой. Глаза аристократа сузились:

— Ты пожалеешь об этом, Консворт. Очень пожалеешь.

Серые мундиры вежливо, но бескомпромиссно повели Дэвианта дальше.

— Время пошло. — Рэм направился по коридору к своему кабинету, чувствуя, как бешено колотится сердце. Все. Назад дороги не будет. Нувалы не простят ему такого обращения. Но в этом падении его сила. Когда мосты за спиной пылают — мозги работают лучше.

Когда он оказался у двери в свой кабинет, то почувствовал запоздалый укол раскаяния. Но гневно фыркнул и отбросил его в сторону. Плевать. На все плевать. Этот узел слишком запутан, чтобы его развязывать. Проще сделать один удар. Ошибется — значит не судьба. А если выиграет, то сорвет банк.

Почему-то вспомнилась резиденция Нувалов, и это немного подпортило настроение Рэма. Там было хорошо…

Войдя в кабинет, он нащупал выключатель на стене и замер. Дверь за спиной послушно скользнула и закрылась, отрезая пути к спасению. Рэм сглотнул. На краешке его стола грациозно сидела Сью. Рэм уставился на ее загорелое бедро, обольстительно выглядывающее из разреза юбки.

Девушка заметила его интерес, тряхнула головкой, сбросив с лица прядь вьющихся волос, и игриво улыбнулась:

— Дор Консворт, не ошибаюсь?

Голос у нее был подстать телу — такой же соблазнительный. Чарующий. В штанах опять стало тесно, и Рэм быстро прошел к своему месту, надеясь хоть так скрыть свою слабость.

— Что вы тут делаете… досса морт?

— Хотела пообщаться с настоящим дознавателем, — она выразительно приподняла правую бровь и стрельнула глазами на его штаны. От ее понимающей, серьезной и при этом чуточку смущенной улыбки Рэму стало жарко.

— К сожалению, мне нужно работать, — он сел в кресло, подвинул его к столу, спрятав постыдные инстинкты от ее жгучих глаз.

— Знаете, я могу снять ваше напряжение, дор дознаватель. Вам это понравится. — Она все-таки заметила его эрекцию. Проклятье!

Шлюха изящно соскользнула со стола.

— Мне надо работать, досса морт, — Консворт усилием воли отодрал взгляд от ее шеи, от манящего декольте, и вонзил взор в экран монитора. Вид стопкадра, на котором застыла обугленная голова застрелившегося Малахина подействовал отрезвляюще.

Но если бы Сью сейчас обошла стол, не сводя с него своего магического взгляда, если бы встала перед ним на колени, расстегнула бы изящными пальцами его ширинку и…

О нет, он не стал бы возражать. Никогда не стал бы возражать!

Но ведь потом бы непременно погиб, да?

— Вы позволите? — прохрипел Рэм.

— Мне всегда была интересна ваша работа, — призналась Сью. — В ней есть что-то возбуждающее. Я люблю мужчин, которые работают головой. Не расскажете, до чего вы уже докопались? Нашли ли истину?

— Я очень занят… — выдавил из себя Консворт. — Прошу вас, уйдите.

Последнее он сказал через силу, потому что не хотел, чтобы она уходила. Потому что хотел видеть ее здесь, рядом. Потому что хотел запереть дверь и…

— Мне надо работать, — повторил он.

Красотка лукаво улыбнулась и соблазнительной походкой направилась к выходу из кабинета. На пороге она оглянулась. Банально, через приподнятое плечико. Избитый, пошлый жест, но в случае с Рэмом всегда действенный:

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать, если тебе понадобится… ну, ты сам понимаешь, котик. — Она игриво хихикнула. — Мы можем сделать это и без твоей кончины.

Сью подмигнула, а Рэм, наверное, побледнел, или покраснел, или покрылся пятнами. Он не видел себя со стороны, но догадывался, какое убогое зрелище собой представляет. В груди стало тесно, и он торопливо расстегнул воротник рубахи.

Первое, что он сделал, как только за девушкой закрылась дверь — отослал запрос на пилюли. На двойную дозу. Раз уж выходить ему нельзя, так пусть хоть лекарства привозят.

* * *

К тому времени, как пришла видеозапись, Пальчики уже переселилась в кабинет Рэма. Крепкие и молчаливые серые мундиры притащили сюда и ее стол, и ее компьютер. Обеспечили всем необходимым и растворились за пределами кабинета. Дознавательница сразу развила бурную деятельность, и Консворту стоило титанических усилий не сорваться и не наорать на коллегу. Рэм ни на секунду не забывал о том, что она сделала со Славеем. Помнил, но при этом ничего сам предпринять не мог. Приказ Гатара выше его, если только не поднять бунт против всего Дома Раскаяния.

И быть найденным в канализационных лабиринтах на нижнем уровне. То еще удовольствие.

Пиликанье коммуникатора раздалось вначале лекции от Пальчиков.

— Нуслайт очень благополучная планета, — вещала дознавательница, таким образом имитируя сотрудничество с Рэмом. — С большими запасами пресной воды, с богатым культурным наследием. Была колонизована сразу же после Примы, и по легендам Первый император сначала хотел высадиться именно на Нуслайте, и лишь случайность привела его на нашу планету. Этим на Нуслайте гордятся, и иногда сверх меры. Кстати, Рэм, род Малахинов, о которых ты говорил, слишком маловлиятелен даже для того, чтобы просто попытаться встать в очередь на трон наместника. То есть они наверняка…

Вот как раз в этот момент ее и прервал коммуникатор, оповестив о новом сообщении. Рэм почувствовал себя победителем. Он выиграл в этой схватке. И хотя к файлу не прилагалось никаких комментариев, Консворт и без слов прекрасно понимал, что поссорился с одним из знатнейших родов империи.

— Запись из покоев Огара, — холодно сказал Рэм. И поднял голову на камеру, торчащую над выходом из кабинета. Помахал рукой, надеясь, что Гатар наблюдает за своими подчиненными.

Ждать дознавательницу Рэм не стал. Перебросил видео к себе на компьютер и запустил ускоренный показ в обратную сторону от взрыва.

Убийство Диан и наследника случилось достаточно ранним утром, но так как пострадала не только императрица, но и наместник Нуслайта, то возникал вполне резонный вопрос: «А что там делала Диан, да еще и с сыном?». Нувал ответил на него весьма уклончиво. Пальчики предложила версию, но она не убедила Рэма.

В процессе просмотра вопрос отпал сам собой. Сразу стало ясно, что Диан не заявлялась в гости к Огарам с утра пораньше. Да и вообще никто в покои наместника утром не входил, кроме бомбиста-Болвара. Последние посетители у Ноя Огара были вечером, и они же остались на всю ночь.

Пальчики была права: Диан Скорп — императрица, прекраснейшая из женщин, символ верности и любви для миллионов сограждан — изменяла мужу. И делала это так цинично, что Рэму стало неловко.

Заботливая мать отправила похожего на ангелочка сына в детскую комнату, где, наверное, уже играл внук престарелого наместника, на прощание потрепала наследника империи по голове, наклонилась, не зная, что делает это в последний раз, и поцеловала ребенка в лоб.

Едва за Рэйардом закрылась дверь в детскую, Диан повисла на шее у Ноя.

Рэм был готов поклясться, что во время страстных поцелуев, которыми осыпали друг друга любовники, Диан несколько раз посмотрела в глазок камеры. Неужели она знала о съемке?!

— Тебе стало легче? — прокомментировала увиденное Пальчики.

Она уже стояла за спиной Рэма. Адова канитель, как ей удалось так тихо подойти?!

На мониторе великие люди вновь отматывали свои грехи назад, словно таким образом пытались от них избавиться. Огненная вспышка превратилась в крепкого человека с кейсом. Болвар, охранник Ноя, был высоким, крепким мужчиной, который уверенной походкой, спиной вперед, вышел из покоев наместника. Долгое время огни и тени играли на стенах коридора, пока дальние комнаты не выплюнули из себя целующихся Диан и Ноя, любовники, кружась, достигли детской комнаты, из которой выбежал еще живой, еще улыбающийся и радостный Рэйард. Жест, прощание, как приветствие, и Диан с сыном уходят из покоев наместника.

Так бы все и оставить.

— Ну? Стоило оно того? — спросила Пальчики.

Рэм пожал плечами, размышляя, почему эту запись так берегли от Стоика. Горячий нрав повелителя, конечно, был известен, но стал бы он…

— А что, если сам Стоик это все и организовал? — вдруг осенило Консворта. По спине пробежались мурашки:

— Что, если Стоик узнал об измене Диан и таким образом решил избавиться от неверной супруги?

— Ты спятил, Рэм? — опешила Пальчики. — Из ревности убить наследника?!

— А вдруг это не его сын! Что, если Рэйард был сыном Огара? — Рэм в возбуждении повернулся к дознавательнице. — А? Что, если Стоик об этом узнал? А потом выследил жену и решил убить ее вместе с любовником?!

— По-моему проще было бы на законных основаниях…

— И потерять власть над двумя корпусами Примы? — Консворта затрясло от переполнявших его идей. Все так идеально складывалось. — Стоик не может ничего сделать! «Имперскими карателями» командует Бонган Скорп! А «Золотой таран» находится под началом Сэмула Скорпа! Если бы он открыто что-то сделал с женой — два корпуса сразу подняли бы мятеж! Это миллион обученных солдат, не считая техники!

Пальчики смотрела на него как на сумасшедшего, а Рэм находил все новые и новые детали захватившей его версии.

— Смотри внимательно! О Стоике много слухов ходит! Один из них, что дети Шорса погибли с его подачи! Что это наемники Стоика перехватили корабль Шорса на окраине Ливня и прервали предпоследнюю ветвь Халамеров, которой могла перейти власть, если со Стоиком что-нибудь случится! Почему нет? А? Ведь складно выходит? До сих пор не доказано, кто стоит за убийством!

— Версий о гибели Шорса и его детей четыре: заказ Раммонов, заказ Стоика, несчастный случай или операция псов. Ведь именно их корабль был уничтожен «Триумфаторами» в нашем секторе спустя пару недель после убийства, — нашлась, наконец, Пальчики.

— Да! Именно, что псов! Отчего же тогда император не пошел войной на Альянс? Ведь ему только повод дай! Ты помнишь, как он рвал и метал на аудиенции? Скажи ему, что мы просто подозреваем псоглавцев — он мигом отправит несколько корпусов на их системы! Почему же тогда ничего такого не случилось?

Пальчики в задумчивости прошла к своему компьютеру, присела, положила руки на клавиатуру.

— Потому что тогда нечем было воевать с Альянсом… Потому что тогда Стоик не был готов к войне…

— Я думаю, что Стоик и убил Диан! Почему нет?! Ты бы не убила, узнав, что твой сын на самом деле не твой сын?!

Дознавательница покачала головой, читая результат запроса, и неожиданно усмехнулась. Подняла насмешливый взгляд на Рэма:

— В прошлом году Калькуляторы признали Рэйарда Третьего. В нем текла кровь Халамеров.

У Рэма словно выдернули табуретку из-под ног. Адова канитель, какая интересная версия рухнула! Он со злостью и недоверием сам перепроверил данные от Пальчиков и, когда получил ответ, что наследник был представлен могучему Ордену в прошлом году, и кровь Халамеров в нем действительно обнаружена, то расстроился окончательно.

— Кому тогда была выгодна смерть Диан? — уныло спросил он.

— А что, если целью была не Диан? — парировала Пальчики.

— Вот в это я никогда не поверю. Завалить наследника императора для того чтобы прикончить Огара? Зачем? Это наверняка игры родов. Кому была бы выгодна смерть последнего Халамера?

— Не лезь туда, Рэм! Давай проверим версию по Огару!

— Ты и проверяй, раз считаешь, что целью был Ной, — огрызнулся Рэм. Во взгляде дознавательницы промелькнул гнев, но женщина промолчала.

А Консворт углубился в размышления. Наследников убивают для того, чтобы сместить власть. Без вооруженного мятежа, по праву рода или по его силе. Кто из семей имеет больше шансов на трон? Ну, во-первых, Раммоны, владеющие Ливнем. Самый сильный и древний род среди существующих. Так поглядим на их древо генеалогическое. Может быть, там что-нибудь найдется?

Информационные запросы Калькуляторам обрабатывались неимоверно быстро. Эта скорость несказанно радовала Рэма. Ведь насколько приятнее получить ответ сразу после вопроса, а не ждать целыми днями, как от Читающих. В базах данных мертвого Ордена хранится много полезного. Надо только знать, где искать.

Открыв список ныне живущих членов династии Раммонов, Рэм улыбнулся. Первым именем оказалась Кристель Раммон, одна из внучек текущего лидера рода — Майзера, наместника планеты Ливень. Тридцать два года женщине, молода, красива, не замужем. Чем не партия для императора в случае гибели Диан, а? Близость к Халамерам — это близость ко многим рычагам в империи. Род Скорпов, удачно выдавший свою представительницу замуж, вскоре поднялся до небывалых высот влияния и богатства.

Кому-то тоже захотелось присосаться к кормушке, и среди благородных началась возня? Хорошо. Запомним информацию о Кристель, продолжим искать другие заинтересованные лица. Род Госов — одна из самых молодых семей, которая сменила древний и могучий когда-то давно клан Старлайтов, правящий Прокхатом. Власть к ним перешла по приказу императора. Какие были предпосылки?

Рэм отослал очередной запрос и откинулся в кресле, дожидаясь ответа. Ага, есть!

Когда власть перешла от Старлайтов к Госам на Прокхате ничего криминального не произошло. Никаких странных и загадочных смертей, никаких переворотов. Древний клан попросту разорился, а последнего наместника из Старлайтов казнили по приказу Стоика, за связь с преступным миром.

Планета, превращенная бездарным правлением в уголовный притон, оказалась в руках Госов, и дела на Прокхате пошли в гору. Во многом благодаря торговле с Альянсом и жесткой руке нового наместника, который первым делом организовал переработку минералов, добываемых в астероидных поясах приграничных систем. На планете выросла целая сеть заводов, чья продукция в большей своей части шла на экспорт в Альянс.

Потом случилась Песья лихорадка, после которой Стоик вновь вмешался и запретил Прокхату торговлю с ящерами. А военная машина империи начала раскачиваться, и основной поток ресурсов перенаправился на Солокер, поближе к сердцу человеческих систем. Большинство заводов на Прокхате остановилось, и он вновь стал угрюмым местом, в котором имперский закон отошел на второй план, а на первое место вышли совсем другие порядки. Подпольные клиники, центры наркотрафика, пиратство — все это было лишь малой частью нового приграничного мира. В системе безвылазно торчал корпус «Ярость солнца», и, наверное, только его военная мощь удерживала темную планетку от мятежа. Руководил корпусом родной брат Алона — Орлан.

Рэм историю знал хорошо, но сейчас подметил, что никаких странных совпадений и дат не отмечает. Отец Алона Госа, тот самый наместник, поднявший планету из руин, умер шесть лет назад, оставив агонизирующий порядок в руках сына.

Свой долг наследник выполнял не шатко не валко. На собраниях на Приме почти не появлялся. Зато частенько бывал на Ливне. Оп-па!

Пальцы привычно летали по клавиатуре, отправляя запросы к Калькуляторам. Маршруты перелетов, даты визитов, важные контакты, попадание в новостные сюжеты, в криминальные сводки. Информация лавиной валилась на компьютер Рэма, но он опытно отсекал лишнее.

Папаша Госа тоже с некоторых пор общие собрания не жаловал, а вот на Ливень, находящийся значительно дальше, чем Прима, прилетал не единожды и был весьма дружен с Майзером Раммоном, у которого — что? — правильно, есть незамужняя девочка на выданье.

— Я проверю рода Нуслайта, Рэм, — вдруг сказала Пальчики, чем на секунду отвлекла Консворта. — Ты почти увлек меня глобальными идеями, но мне кажется, что здесь все гораздо прозаичнее. Всего лишь борьба за место наместника на Нуслайте. Малахины застрелились не просто так. Я почти уверена, что они, планируя убить Огара и его внука, случайно прикончили Диан, и, когда на них свалилось неожиданное счастье, поспешили покинуть наш суетный мир.

Рэм отстраненно кивнул, зарываясь в списки дат. Он чувствовал, что напал на какой-то след, что эта ниточка выведет его к чему-то интересному.

По двум направлениям он вышел на Раммонов. На могучий род, заселивший Ливень в очень сложные времена и превративший планету в райский сад. Одна из легенд гласила, что когда Лоден Халамер собрал людей под единым стягом и вернулся в системы, то первым его помощником был Эрнэл Раммон. И весь план по объединению человечества принадлежал именно ему.

Впрочем, Халамерам эту версию благоразумно не навязывали. Оттого, наверное, Раммоны до сих пор держали власть над богатой планетой, расположенной очень близко к системам псов. Было известно, что этот древний род своего никогда не упускал. И, Рэм был убежден, сейчас они как никогда прежде оказались близки к трону империи. Теперь выгодный брак откроет им множество дорог.

Рэм замер. Адова канитель! А ведь если Раммоны устранят императора, то они могут законно предъявить ордену Калькуляции новую правящую кровь! Они смогут сменить династию!

Ведь когда погибнет последний Халамер — новый род может претендовать на власть в империи. Проклятье, ведь это гораздо проще, чем тонкие игры с наследниками и брачными контрактами. И как он сразу об этом не подумал?

Соберись, Рэм! Соберись! Ты же чувствуешь этот запах? Чувствуешь?

Когда Консворт понял, что Церат Малкон, наместник Раздора, последний год почти не вылезает с Ливня, то на миг испугался. Что, если он прав, и его безумная версия сейчас обрастает плотью и превращается в жестокую реальность?

ЭЛАЙ ЛОВСОН Одиннадцатый день

Южная база находилась посреди каменного плато, окруженного со всех сторон непроходимыми джунглями. Лет двадцать назад здесь был опорный пункт колонизаторов, подготовленный к длительной осаде со стороны жуков. Но после того как тараканов перебили, или, как понимал теперь Элай, просто загнали в недра Раздора, жизнь переместилась чуть севернее. И на горном хребте, разделявшем две огромные долины джунглей, началось строительство Города-на-Скале, который нынче превратился в кладбище, если верить снимкам с орбиты.

А форпост, похожий на крепости средневековья, с тремя линиями обороны и с массивными башнями, на которых расположились турели огромных излучателей — забросили, назвав это хорошим словом «консервация». Три гигантских усеченных пирамиды, взгромоздившиеся друг на друга. Самая верхняя из них, за стенами которой приземлился «Рывок», в длину и ширину была чуть больше полумили. По сотне ярдов на каждый уровень ниже. Стены первого кольца достигали в высоту под два десятка ярдов и могли сами по себе остановить тараканов, если среди них, конечно, не окажется «жукотанков».

Даже сейчас, спустя десятилетия, это место можно удерживать вечность, при должном запасе боеприпасов, разумеется.

Первыми на базу высадились десантные отряды во главе с ловуром Эрзархом. Джулиан сам вызвался командовать авангардом, и, несмотря на то, что Элай хотел поручить командование Рудольфу, пришлось согласиться. Молодой офицер после запрета на спасательные операции был глубоко несчастен, и на советах Ловсон то и дело ловил на себе его обиженные взгляды.

Юноша хочет быть героем? Пусть будет, решил стратег.

«Рывок» вошел в слои атмосферы тогда, когда с базы пришел сигнал от Эрзарха, что первая линия обороны находится под их контролем, и враг пока не обнаружен. Голос Джулиана дрожал от возбуждения и радости.

Но когда корабль тяжело разворачивался над посадочной площадкой, то с поверхности Раздора начали поступать сообщения о движении в лесу.

— Засада? — предположил Рудольф, вместе с Элаем находившийся в командной рубке. Ловур был в полном боевом облачении, готовый после высадки сразу врезаться в гущу врагов и превратиться в истинного карателя.

Ловсон не ответил. Челнок заходил на посадку, и до встречи с землей оставались считанные минуты. «Рывок» трясся, плохо слушаясь пилотов, норовил завалиться набок, отчего Элай переживал весьма неприятные секунды, опасаясь, что махина корабля зацепит стойками какую-нибудь из башен, проломит укрепления и рухнет на камни, превратившись в огненный цветок.

Но Лоден сегодня следил за своими воинами. «Рывок», поднимая клубы пыли, приземлился в центре площадки и сразу же открыл люки, из которых хлынули готовые к бою солдаты.

— Рудольф, займи вторую линию. Пошли людей на первую! Первым делом бери под контроль турели.

— Есть, — ловур бросился к выходу из рубки.

Перед тем как покинуть корабль, Элай зашел к Наре. В последнюю их встречу она выглядела неважно, а после того, как Ловсон выбрался из больничного отсека и отдал приказ на десантирование — прошло порядочно времени. Стоило заглянуть к ней, проведать, все ли в порядке.

«А ты уверен, что только ради этого идешь, Элай? Вспомни о Санни, похотливый ублюдок!»

У дверей в ее каюту по-прежнему торчала охрана. Солдаты ощутимо нервничали и рвались на поверхность. После нескольких дней в тесных коридорах «Рывка» каждому хотелось увидеть над головою небо. Да и работы на корабле в ближайшее время не предвиделось.

— Свободны, — отпустил их Элай. — Дальнейшие инструкции получите у непосредственных командиров.

Он уверенно постучал в дверь каюты и проводил взглядом уходящих бойцов. Свой пост они покидали с непонятной радостью. С подозрительной радостью.

— Стоять! — окликнул он их и постучал еще раз.

Нара не ответила. Солдаты остановились, повернулись к стратегу.

— Ничего странного не происходило? — осторожно спросил он у них.

Охранники переглянулись, колеблясь, и, наконец, один из них сделал шаг вперед:

— Дор стратег… Я не уверен, но, по-моему, она с кем-то разговаривала.

— Кто у нее?

— Никого, дор стратег. Но мы слышали, как она с кем-то ругалась. Мы стучали, но она сказала, чтобы мы ее не беспокоили.

— Почему меня не оповестили? — прищурился Элай, нервно огладил бородку и громыхнул кулаком по обшивке двери.

— Простите, дор… — замялся солдат.

— Я сказала — все в порядке! — глухо крикнула Нара.

Ловсон коротким жестом отпустил бойцов и повернулся к двери.

— Нара, это я, Элай!

В каюте послышался шум, а затем лепесток двери скользнул в сторону.

— Заходи, — коротко сказала жрица.

В ее прежде мертвом взгляде появилось нечто новое. Нечто чуждое. Какой-то странный огонек затаился в глубине.

— Ты плохо выглядишь, — заметил Ловсон. Жрица была бледна как смерть. — И у тебя чудовищно душно.

Дверь закрылась, и Нара очень медленно, почти крадучись, вернулась на расстеленную кровать, забралась на нее с ногами и обхватила себя руками за плечи.

— Нара? — встревожился Элай.

— Много крови… Так много крови… — прошептала она. — Элай, почему так много крови?

Сердце екнуло, и стратег осторожно подошел к жрице. Присел рядом.

— О чем ты?

— Он больше не уходит. Он все время рядом. Я думала, он перестанет. Думала, что он уйдет… — забормотала она.

— Нара…

Та встрепенулась, посмотрела сквозь него пустым взглядом:

— Я схожу с ума, — неожиданно спокойно сказала она. — Я схожу с ума… Мне нужна помощь, Элай. Он начал говорить со мною…

— Святой Лоден, Нара, ты меня пугаешь. О чем ты говоришь вообще?

— Тот солдатик, которого я убила. Ты видишь его? Он стоит у двери, — Нара резко отвернулась от стратега и уставилась в дальний от входа угол. — Он стоит и проклинает меня. Весь пол в его крови, Элай. Его кровь повсюду!

Элай посмотрел на дверь, но, конечно, никого не увидел, однако в душе стратега поселился червь нехорошего предчувствия.

— С каждым днем становится все хуже. Я знаю, что его нет, но он становится таким реальным. Я чувствую его запах, я слышу его хрипы. Зачем я убила его, Элай? Зачем?! Прости меня! ПРОСТИ! — она повернулась к двери, глядя безумным взглядом на что-то чуть выше терминала. — Прости!

Тело жрицы стала бить крупная дрожь, и Элай обнял Нару за плечи, ласково погладил по голове.

— Все хорошо, Нара, я рядом. Все хорошо… Ты справишься, и все будет хорошо.

«Нихрена не хорошо. Болезни мозга лечатся не так быстро, как ты того хотел, Элай. Недели, а то и месяцы уходят на то, чтобы привести в порядок сдвинувшийся рассудок. А знаешь, что это значит, Элай? Знаешь?! У тебя есть на примете хоть один жрец, который усыпит клеща?»

Ловсон прижал дрожащую Нару к себе, продолжая нашептывать успокаивающие слова, а внутри, в душе, сжался в стальной комок ожидания.

— Мы приземлились на Раздоре, Нара… Скоро здесь будут корабли Эндрю. Я слышал, что у него на борту есть Клирики. Они тебе помогут. Может, ты хочешь выйти на воздух?

Ощущение беспомощности и бесполезности нахлынуло так неожиданно, что Элаю вдруг захотелось оказаться на много миллиардов миль отсюда. Проснуться в теплой кровати с Санни, обнять ее нежно-нежно и посмотреть в раскрытое окно на ветви старого дуба, растущего в их саду.

Больнее всего было осознавать, что он никогда больше не увидит ни дуба, ни Санни…

Нара вздрагивала в его объятьях, бессвязно что-то бормотала, а Элай смотрел прямо перед собой и понимал, как же мало времени у него осталось.

— Я могу спрятаться. Я могу не выходить отсюда… — вдруг отчетливо сказала Нара. — Ты будешь приходить. Раз в три дня. И я заморожу клеща. А потом мы полетим на Прокхат. Полетим, и там тебе помогут. Я выдержу. Я сильная.

— Конечно, Нара. Спасибо тебе, — чувствуя себя ничтожеством, выдавил из себя Элай.

— Пусть он замолчит, Элай! Пусть замолчит! — громким шепотом попросила жрица и заплакала. — Я не хочу его слышать! Пусть он уйдет!

Отвратительно заверещал коммуникатор: Рудольф вызывал командира, но тот отвечать на вызов не спешил. Нужно собраться с силами, нужно привести мысли в порядок.

— Тебе нужны успокоительные, Нара? — спросил он. — Может быть, тебе станет легче с ними?

Та кивнула.

— Я постараюсь тебе помочь… Я зайду к тебе чуть попозже. Принесу поесть.

Писк коммуникатора заглушил ее ответ, и Элай попытался встать, но жрица лишь сильнее обхватила его руками и заплакала.

— Все будет хорошо… — не веря в свои слова, сказал Ловсон и отключил передатчик.

Почти полчаса он просто гладил девушку по волосам, успокаивая, и, наконец, Нара забылась тревожным сном. Элай аккуратно высвободился из ее объятий и встал. На стене, напротив кровати, в лес опять ушел красавец-лось, совершенно равнодушный к беде хозяйки и ее гостя.

Ловсон прикрыл глаза, собираясь с силами. Одной сложностью стало больше. Конечно, транквилизаторы достать несложно: Скиано безропотно выдаст Элаю все, что тот потребует, но проблему Нары это не решит. Ей необходимо полноценное лечение, и поскорее. Иначе она перестанет разбирать, где явь, а где видения.

Но без нее Элаю конец…

Впрочем, это мы еще увидим!

Ловсон вышел из каюты жрицы и первым делом включил передатчик. Он допустил непозволительную роскошь, подарив девушке минуты тишины (которые она, несомненно, заслужила). Теперь пора за них расплачиваться.

— Я так и знал, что ты здесь, — зло сказал Рудольф.

Ловсон остановился, развернулся с немым вопросом на лице. Это что еще за тон?

Гигант стоял у стены, рядом с дверью. Шлем он держал в левой руке, а правая нехорошо покоилась на рукояти палаша.

— Руди? — очень спокойно произнес Элай.

— Что с Нарой? — без обиняков и совсем недружелюбно спросил тот.

— С ней все будет в порядке. Мне нужен доклад, дор ловур…

— Я полчаса пытаюсь тебе доложить…

— Дор ловур? — холодно прервал его фамильярность подобравшийся Элай. — Что-то произошло?

Левое веко Рудольфа нервно дернулось, уголок рта потянулся вниз, и гигант отлепился от стены.

— Периметры под нашим контролем, дор стратег, — процедил он. В глазах офицера от бешенства таял лед презрения. — Радиостанция функционирует. Точка сбора для пребывающих команд обозначена. Присутствия тараканов не наблюдаем.

Элай смотрел на Рудольфа, и ему отчаянно хотелось улыбнуться, чтобы рассеять жуткую серьезность подчиненного. Хотелось сказать, что у него нет видов на Нару, что вся эта ревность ничего не стоит. Пыль под ногами. Что у Нары проблемы гораздо серьезнее, чем какой-то там роман со стратегом Ловсоном.

Почему он этого так и не сказал?

— Жрицу не будить. Я лично за ней прослежу. Подними несколько летунов, пусть выкосят мне джунгли вокруг базы. Я хочу, чтобы ни одна тварь к нам не подобралась незамеченной, — принялся перечислять распоряжения стратег.

Рука ловура, лежащая на рукояти энергетического палаша, сжалась в кулак, а Элай незаметно перенес вес на правую ногу, готовый шагнуть в сторону при любом резком движении со стороны Рудольфа и выхватить из кобуры разрядник. Если надо будет, то Ловсон без сомнений прострелит влюбленному товарищу ногу или руку. Боль хорошо отрезвляет.

— Что с ней? — голос ловура дрогнул. Неожиданный переход. — Солдаты сказали, что она кричала…

— Сейчас она спит. И с ней все будет в порядке, Руди. Не волнуйся. Я держу руку на пульсе, — настороженно ответил Элай. — Займись лучше делами.

Ловур несколько секунд буравил командира пугающим взглядом, но потом вдруг заморгал, словно очнувшись, и неловко кивнул:

— Слушаюсь…

Гигант протопал мимо Ловсона по коридору, а Элай, проводив его задумчивым взором, отправился в больничный отсек. Сначала транквилизаторы. И, наверное, в первую очередь себе.

Несмотря на то, что всю сцену Элай вел себя нарочито спокойно — сердце барабанило в груди, как сумасшедшее.

Случай с Рудольфом и болезнь Нары еще долго не шли у него из головы, но, в конце концов, рутина победила, и ему удалось отвлечься. На удивление, первые пару дней после высадки напомнили стратегу его прежние, бессмысленные бдения на вахтах. Вот только теперь вокруг дымили пепелища на месте выжженных лесов, а по тлеющим болотам колесили гусеничные вездеходы, раскатывая гарь в пустыню. Едкий, вонючий дым пожарищ несколько раз заставлял Элая пожалеть о своем решении. Даже к вечеру второго дня окрестности базы оставались как в тумане, а вонь стояла такая, будто болота по-прежнему полыхали.

На север от базы вела заброшенная дорога. Элай, обнаружив ее, первым делом приказал расчистить полосу расколотого бетона так, чтобы по ней могла пройти колесная техника, а не только военные вездеходы. Позже он пустил по ней патрули под прикрытием засевших на стенах снайперов. Дозорным стратег запретил отходить от базы дальше, чем на расстояние видимости, которое изрядно сократилось из-за безветрия и вонючего тумана. Впрочем, никому из солдат и без приказа командования не хотелось терять в молочной дымке крепкие стены цитадели.

Элай все еще надеялся, что в любой момент к ним хлынет поток уцелевших беженцев. До Города-на-скале было миль пятьдесят, и, при должном везении и сноровке, гражданские уже могли добраться до стен форпоста, если, конечно, не заблудились в проклятом тумане. Стратег был уверен, что даже из далекого поселения можно было увидеть, как садился «Рывок».

Но, к сожалению, в первые дни у базы так никто и не объявился.

В распоряжении Ловсона оказалось шесть летунов, все из отрядов Дракона и Ветродава. Простые, надежные армейские машины, способные нести десять человек сверх экипажа. Две из них стратег выделил в патрулирование и разведку, а остальные держал на базе в полной боевой готовности, надеясь, что они не пригодятся.

Раздор словно уснул. Добравшийся до города экипаж докладывал об абсолютно пустых горных кварталах. Датчики движения показывали, что безжизненный на вид перевал не так-то прост. Что под крышами домов что-то происходит. Командир запросил разрешение на посадку, но Элай отказал. Рисковать машинами даже ради гипотетического спасения десятка-другого гражданских он не собирался.

Приказа такого у него не было. Вот когда на посадку зайдет эскадрилья Эндрю Безымянного и на южной базе скопится достаточно людей и техники — вот тогда можно будет думать о марше к городу, но никак не раньше.

Гораздо важнее сейчас — уберечь людей и не допустить повторения кровавой высадки Дракона и Ветродава. Которая до сих пор не давала Ловсону покоя. И он, курсируя между рубкой «Рывка» и каютой Нары, постоянно ждал еще какого-нибудь сюрприза с небес. Пытался представить себе, о чем думали солдаты, попавшие несколько дней назад под обстрел орбитальной платформы. И чаще всего останавливался на мысли, что ничего они подумать попросту не успели.

Джулиан Эрзарх, по своему обыкновению, грыз удила и рвался в бой, не понимая, почему техника Элая не вывозит из города уцелевших и почему четыре летуна торчат на взлетной площадке, в тени огромного «Рывка», а не спасают человечество.

Пришлось занимать его работой, и в итоге стратег назначил горячего ловура за главного в координации высадки. Места для техники на базе уже не хватало, и потому челноки «Карателей» с людьми Дракона и Ветродава, садились за пределами стен, прямо в прогоревших болотах, опасно проваливаясь опорами в подземные ямы. Оттуда свежие войска подприкрытием втягивались под защиту стен и занимали позиции. Гарнизон, по скорым прикидкам Элая, здесь мог собраться весьма приличный. Тысяч двадцать разместить можно. Подземные коммуникации, системы туннелей и коридоров, переплетающихся в недрах базы, десятки холодных казарм, сотни боевых ячеек… Да, наверное, и побольше влезет. В те времена, когда на планете шла стройка цитадели — Элай воевал в джунглях, а здесь базировался корпус «Стального клыка».

И не стоило забывать, что Воннерут знал о крепости. Ведь он же в ней и сидел, перед тем, как уйти в Глубину на поиски тараканьей матки, а значит, все плюсы и минусы цитадели Халамер знает.

Среди вновь прибывших неожиданно оказалось двое клириков Элементиума. Бледные жрецы с ритуально собранными на затылке бесцветными волосами были закреплены за эскадрильей Ветродава и собирались высаживаться во второй волне, после того как закрепится десант, поэтому судьба и пламя с небес их миновали. Элай немедленно прикрепил обоих к отрядам самого последнего периметра. Однако молчаливые воспитанники далекой и безжизненной планеты Черномол держались обособленно и к распределению отнеслись холодно и без интереса. Пару раз стратег видел, как жрецы в сопровождении охраны уходят в туман, на черную пустошь, и, поднимая клубы пепла, бродят вокруг базы. Ловсон нервничал, опасаясь за их жизни, но не мешал. Пути жрецов известны только им. Командовать Храмами нельзя, они подчиняются только по доброй воле и по своему усмотрению.

На второй день после приземления Наре стало еще хуже, и уже к вечеру Элаю пришлось сделать первый укол. Под действием транквилизатора девушка быстро успокоилась, но при этом на нее напала такая апатия, что Ловсон всю ночь не мог отделаться от мысли: не лучше ли оставить жрицу наедине с призраками, чем так превращать ее в живой труп.

Но наутро, войдя в каюту подруги и найдя Нару испуганно забившуюся в угол и плачущую, он безропотно сделал девушке инъекцию. Сомнения развеялись, так сказать, сами собой. И с этого момента Элай старался урвать хоть несколько минут, чтобы заскочить к жрице и проведать ее. Например, чтобы дать попить, чтобы помочь добраться до туалета, чтобы помочь проглотить серую бурду из бортового синтезатора пищи.

Или всадить лошадиную дозу успокоительного и, прежде чем одуревшая морт провалится в наркотические грезы, получить свою порцию магии для сдерживания клеща.

Так прошло три дня. Три долгих, утомительных дня, в течение которых ни на поверхности Раздора, ни на орбите ничего не происходило. Войска Воннерута исчезли, и Бонган Скорп на совете предположил, что они вообще покинули систему, но открывать тылы все равно не спешил. Эндрю шел на воссоединение с Элаем неторопливо, обстоятельно, единым фронтом, и тоже не торопился.

Челноки с его кораблей стали прибывать на планету на исходе четвертого дня. Элай ради такого дела даже покинул «Рывок», выбравшись на смотровую вышку базы. Десятки очерченных огненным контуром судов решительно шли на посадку. Военная машина империи была готова забрать обратно то, что уже принадлежало ей по праву. И на этот раз не собиралась ограничиться десантом.

Ловсон залюбовался тем, как рвут атмосферу могучие звездолеты Эндрю. Все… Теперь его работа закончена. Теперь он может наконец-то передать управление боевому лорду, который и приведет солдат императора к победе. Было бы неплохо, если Эндрю сделает это побыстрее. Пока еще есть возможность успеть удрать с планеты в сторону Прокхата.

Где Элай, наконец, избавится от клеща. Почему-то он был убежден, что на планете, издревле сочетающей в себе все пороки империи, ему, несомненно, помогут. Хватило бы денег, которых на его банковском счету должно было быть в достатке. Император хорошо платит своим солдатам, а уж старшим офицерам тем более.

Ловсон отвернулся от южной стороны, откуда неслись клубы пепла и дыма. Прикрыл глаза рукой, глядя на горизонт и черную гряду гор. В душе ворочалась непонятная досада. Ощущение, что он чего-то не сделал. Что чего-то не закончил.

Или наоборот, что-то уже сделал, но не так, как было надо!

Элай облокотился на перила и прищурился, вглядываясь в белесую дымку, повисшую между джунглями и угольной пустыней. Ему вдруг показалось, что он заметил какое-то движение. Стратег захлопнул забрало шлема, включил обзор на максимум.

Да, в тумане определенно кто-то был. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого именно к их стенам привела Глубина. Стратег потянулся за коммуникатором и связался с рубкой управления базой. Интеллектуальная система поиска цели заботливо выделяла красным цветом шипастые, уродливые тела наступающих с севера инсектоидов. В основном среди тварей преобладали «драчуны»: шестилапые, семифутовые монстры. Твари прижимались к земле, и из-за широких хитиновых воротников казалось, будто они плывут по выжженному болоту.

Кроме них Элай разглядел и неторопливо ползущих на позиции «плевак». Эти были повыше простой тараканьей пехоты и больше напоминали вставших на дыбы получервей-полуящеров, чем жуков. На расстоянии — весьма опасные враги, но вблизи безобиднее слепых котят. Кислота, которой плевалась «легкая артиллерия» инсектоидов, проедала все известные людям материалы, но зато и их нежное пузо, неуязвимое для ядовитой гадости, легко пробивалось даже пулей.

— Боевая тревога! Атака с севера! — рявкнул Элай в передатчик, дернулся, оборачиваясь туда, где садились корабли Эндрю, и ощутил, как в нехорошем предчувствии замерло сердце.

Из джунглей, милях в трех к западу, в сторону ближайшего к ним челнока, похожего на гигантского, растопырившего ноги коня, яркими росчерками взмыли чужие ракеты. Силовая защита судна, отключенная при входе в атмосферу, их не остановила, и потому удар противника оказался роковым. Бок корабля вспучился огненными разрывами, челнок неторопливо и так же неумолимо накренился, продолжая роковое снижение.

— Атака с востока… — сипло сказал в микрофон Элай.

Пожар в несколько секунд охватил падающий корабль, и его объятая пламенем туша накрыла сразу три брошенных в болотах десантных шлюпа. От взрыва задрожала земля, и Ловсон крепче ухватился за перила.

— Передайте эскадрилье Эндрю, что мы находимся под атакой! — бросил в передатчик Элай и стал торопливо спускаться по лестнице.

Над базой поднялся рев сирен, и тут же, словно им в ответ, ухнули северные турели. Гигантские орудийные башни были оснащены могучими установками, способными поражать противника на расстоянии до нескольких миль. Очень хорошая игрушка против жуков, но только пока те не доберутся до стен.

К сожалению, из-за проклятого тумана инсектоиды подобрались слишком близко. Первые волны уже вошли в слепую зону турелей. Визгливо заработали дальнобойные разрядники снайперов, загремели установленные в стенах пулеметы.

— Сбивайте «плевак»! В первую очередь вести огонь по этим червякам-переросткам! — заорал он в передатчик, молясь, чтобы стрелкам хватило ума и без его команды первыми выбивать артиллерию инсектоидов.

— Челноки продолжат снижение. Это приказ Эндрю, — пришел ответ из рубки «Рывка». Прямой связи с боевым лордом у стратега не было. — Нам необходимо обеспечить высадку и прикрыть их.

— Он спятил? Мы находимся под атакой! — не сдержался Элай.

— Мне так и передать? — спокойно поинтересовался безымянный связист. — Ту часть, про «спятил»?

Ловсон сдавленно рыкнул и со всех ног побежал к шлюзу в челнок.

Оказавшись в рубке, он первым делом приказал вывести на экраны то, что происходило на северном и восточном участках. Жуки перли лавиной только с одного направления, и солдаты пока еще сдерживали их без труда. Докатываясь до стен, тараканы скапливались внизу, сучили хитиновыми лапами, забираясь друг на друга, и пытались таким образом преодолеть высокие стены цитадели. Бойцы Элая отстреливали их сверху. В паре мест, у пулеметных гнезд, дымились камни, разъедаемые слюной «плевак». Прямо на глазах Ловсона «выстрел» жука накрыл воина в легком доспехе. Тот даже закричать не успел: рухнул как подкошенный, и часть его, наверняка, растворилась прежде, чем оружие коснулось камней.

Мерзкая отрава царит в желудках этих получервей.

Турели били по площадям, вслепую. В тумане расцветали зеленоватые грибы их разрывов. Хорошо, что здесь, в рубке «Рывка», не слышна сама битва. На выжженных болотах звучала знатная какофония: взрывы, писк гибнущих жуков, проклятья солдат и стрельба-стрельба-стрельба.

Неподалеку от одной из башен тараканам удалось создать живую лестницу, и один «драчун» оказался на стене. Семифутовая тварь набросилась на солдат, без труда разрывая их доспехи жвалами и зазубренными лапами. Жук крутился в безумном танце, истребляя оказавшихся рядом людей.

Чьим-то взрывом смело живую пирамиду тараканов, отчего «драчун» остался без поддержки. А затем со второго периметра на тварь бросился боец в усиленном скафандре. Элай с удивлением узнал Рудольфа.

Ловур за несколько секунд пересек сто ярдов стены, сбив с ног нескольких солдат, неудачно попавшихся ему на пути, выхватил энергетический палаш и бросился на инсектоида.

— Святой Лоден, да просто застрелите вы его, герои хреновы! — процедил Элай, забыв, что никто из солдат его не услышит.

Таракан метался по стене, ускользая от выстрелов. Пара разрядов случайно зацепили своих же, и Ловсон грязно выругался, а затем жук словно почуял противника. Обернулся к ловуру, встал на дыбы, подняв в воздух смертоносные конечности, и тут Рудольф прыгнул.

Офицер уклонился от удара инсектоида, проскользнул под жвалами и в два движения палашом развалил «драчуна» пополам, а в следующий миг будто забыл про таракана. Отвернулся, вешая оружие обратно на пояс. Задняя часть жука, перебирая лапами, рухнула на камни, отползла в сторону обрыва и свалилась вниз.

Рудольф же перехватил разрядник и ринулся закрывать образовавшуюся в обороне брешь. Элай завистливо вздохнул. Он тоже хотел бы сейчас находиться там, в бездумном, яростном бою.

Туман вдруг забурлил, и из пустоты на тараканов набросилась магия Храмов. Из-под прогоревших болот наружу рвалось нечто огромное, чудовищно уродливое. Сама земля вздыбилась под ногами жуков, выплевывая из себя белые, серые и черные валуны, связанные волшебством в единое целое. Над стенами крепости, медленно втягивая в себя ручьи камней, поднимались гигантские големы Элементиума.

Где-то там, на первом периметре, работали жрецы стихийной школы. И хорошо, надо сказать, работали!

На других сторонах все по-прежнему было тихо. И это казалось более чем подозрительно.

— Эрзарх, на связь! — рыкнул на командной частоте Ловсон.

— Эрзарх на связи, дор стратег, — тут же отреагировал ловур.

— Челноки продолжают снижение. Обеспечь им эвакуацию на базу! Но если ты пропустишь хоть одного таракана, клянусь, переведу в «Фанатики» рядовым!

— Слушаюсь, дор стратег! — молодцевато ответил Джулиан.

— Будь начеку. Ракеты видел?

— Видел, дор стратег! Не волнуйтесь!

— Работай, Джулиан.

Элай бросил взгляд на мониторы. Големы бродили вдоль стен цитадели, растирая тараканью массу в зловонную слизь. В рубке то и дело раздавались восхищенные возгласы. Редко кому удавалось увидеть работу Элементиума, несмотря на то, что этот храм не менее древен, чем знаменитый Медикариум. Из свежих веяний, которым не было, наверное, и тысячи лет, оставался набирающий силу Ксенорус, но сейчас эти школы остались не у дел. За стенами крепости царила магия Элементиума, невидимая в мирное время и несокрушимая на войне.

Атака тараканов захлебнулась. В тумане мелькало намного меньше теней, чем в самом начале. Големы при огневой поддержке солдат быстро расправились с тварями у стен и, тяжело ступая, побрели на север, нещадно давя каждого встреченного жука.

На востоке, юге и западе так ничего и не произошло. Один из бонусов при борьбе с тараканами — их неорганизованность. Но про неожиданные ракеты из леса забывать не стоило. Где-то поблизости затаился другой враг. Коварный, умный, осторожный.

Не нужно быть гением, чтобы понять: Воннерут и его люди совсем рядом.

Но атаки так и не случилось, если не считать за нее безумное самоубийство тараканьей волны о стены цитадели. Войска Эндрю Безымянного успешно высаживались на планете и, прикрываемые подразделениями Эрзарха, втягивались под защиту высоких стен.

Одними из самых первых прибыли двое клириков Медикариума вместе с многочисленной свитой различных мортов-помощников. Оба выглядели более чем древними, и марш-бросок по выжженным болотам дался им не просто. Солдаты в эскорте заметно нервничали, рыская стволами по сторонам и едва ли не подгоняя старичков, а те торопливо семенили к далеким стенам, делая, на взгляд Элая, все возможное.

Ловсон встретил их на подъеме к третьему периметру, почти в самом сердце базы. Служители устало поприветствовали стратега, поинтересовались, где им можно расположиться. Элай не ответил. Только сейчас до него дошла вся серьезность ситуации. Перед ним находились люди, которые могли помочь Наре. Помочь здесь и сейчас, а не через какое-то гипотетически бесконечное время. Почему-то даже когда жрице стало плохо, он так и не подумал, что придется выбирать между своим благополучием и здоровьем Нары.

Несколько долгих секунд он стоял напротив клириков, как громом пораженный, и прикидывал шансы выбраться с планеты в компании с обезумевшей жрицей.

— Дор стратег? — в недоумении окликнул его один из стариков.

— Простите? — очнулся Элай.

— Где мы можем расположиться? Не нужна ли наша помощь? Я и дор Сайлор готовы приступить к работе в любой момент.

— Нет, помощь не нужна, — решился Элай. — Но как только что-нибудь появится, то я вам сразу же сообщу.

«О да, говнюк. Ты хорош. Ты сам себя достоин!»

— Комнаты сейчас вам выделят, — засуетился стратег и вдруг остановился. Святой Лоден, до какой степени он готов опуститься? Превратить единственного друга на этой планете в овощ? В волшебную рабыню? Нужна ли ему такая жизнь?!

Элай остановился, чувствуя, как тоскливо стало на душе. Горло словно сдавили невидимые руки, и Ловсон открыл забрало шлема, надеясь хоть так получить глоток свежего воздуха. Не помогло. На лбу выступила испарина.

Если он скажет о Наре, то ему конец. Клещ прикончит его в течение четырех дней. А если не скажет… То в кого он превратится? В того жреца-мутанта, погибшего на «Рывке»? В боевого лорда Дракона?

— Постойте, уважаемые доры, — сказал Элай. Пришло время сделать самый важный шаг в его жизни. Проявить хоть толику смелости. Подумать не о себе, а о других. Ему вспомнился сегодняшний поступок Рудольфа. Отчаянный парень, храбрец. Настоящий человек. — Я ошибся. Мне нужна ваша помощь, — выдавил из себя Элай. — Наша жрица пострадала.

И улыбнулся. Ему вдруг стало так легко. Так хорошо и просто, что, наверное, впервые за много месяцев, а то и лет, он почувствовал себя по-настоящему счастливым.

— Она много для нас сделала, и теперь наша очередь помочь ей.

* * *

Когда клирики, бережно поддерживая Нару, вывели девушку из каюты, Ловсон стоял неподалеку, но так, чтобы не попасться ей на глаза и при этом самому видеть жрицу. Рядом с ним оказался вездесущий Рудольф, который хотел было остановить служителей Медикариума, но Элай перехватил его за локоть.

Нара плакала. Нара пыталась вырваться. Нара звала Элая. Гигант-ловур недоуменно смотрел на своего командира.

— У нее все будет хорошо, — сказал ему Ловсон. — Теперь у нее все будет хорошо.

Стратег «Имперских карателей» улыбался.

ЛАНС ГАРБАНДЕР Вечер четырнадцатого дня

— Там мертвецы! — прошептал Эвик и растеряно посмотрел на командира. В его больших, небесно-голубых глазах бурлила тревога. — Торчат прямо у дороги.

— Дорога? — оживился Фаб, а Ланс тут же вызвал на внутреннюю сторону забрала карту местности. Дорог тут быть не должно. Неужели заблудились?!

— Сколько их? — поинтересовался Гарбандер.

Тактик ожег его гневным взглядом, но Ланс и виду не подал, что заметил недовольство командира. Хватит уже с ним возиться.

— С нашим пятеро будет, — облизнулся Эвик и в ожидании воззрился на него.

— Некробойцам ближе подходить нельзя, — заметил Сан. Он откровенно скучал, развалившись на мху и подложив под голову шлем. — Там внизу явно кто-то есть, и этот кто-то значительно мощнее нашей мертвоводки.

— Что с рацией? Поймали что-нибудь? — обратился Ланс к Зиме.

Фаб недовольно заворчал, но его проигнорировали. Гарбандер почти перестал считаться с командиром. Если солокерец туго соображает — никто от этого страдать не должен.

— Пусто, — кротко отчиталась коротко стриженая блондинка. Вместо левого глаза у нее был белесый имплантат грубой работы. Ланс знал, что девушка специально поставила себе столь жуткий протез. Мужчина воспринимает женщину как равную, только если не имеет желания с ней переспать. — Я дала оповещение по всем доступным мне частотам, никакого ответа нет. Но, судя по уровню излучения, мы входим на границу какого-то объекта.

— Объекты Храмов? — предположил Сан.

Он переглянулся с Зимой, и Ланс отвел взгляд. Несмотря на уродство его подопечной — роман она все-таки закрутила. И старательно скрывала постыдную слабость, не догадываясь, что половина отряда в курсе ее амурных похождений с командиром Синей группы.

— Возможно.

— Надо спускаться и аккуратно осмотреть дорогу в обе стороны. Феноса оставим тут со жрицей и некробойцами. Может быть, здесь где-то окопались ее коллеги по Медикариуму, кто знает, — решил Ланс.

— Так, мужчины. Я здесь! Смотрим на меня и слушаем внимательно! — вмешался, наконец, Фаб. — Меня слушаем, да?

Сан перевел взгляд на тактика и не удержался от зевка.

— Пасть захлопни, обезьяна, — немедленно прокомментировал это Гурен и тут же расплылся в неловкой улыбке: — Шучу, конечно.

Ланс углубился в изучение карты. Если здесь и есть какой-то храмовый объект, то он точно на том конце дороги. Потому что до ближайшей трассы, уходящей прямиком на город, еще миль шестьдесят, как минимум. Но если Эвик видел что-то внизу, значит, так оно и есть.

— Сейчас Алые спустятся вниз и все проверят. Мы закрепимся здесь. Фенос со жрицей и мертвяками на дальней стороне. Всем ясно? — распорядился, наконец, Фаб.

— Так точно, — отстраненно отчитался Ланс. — Разрешите выполнять?

— Давай уже, не тормози, — поморщился Гурен.

— Алая группа, на выход.

Они снялись ловко и безмолвно, настороженно вглядываясь в лес.

— Огонь просто так не открывать. Зима — ты на связи, сканируй каналы. Постоянно веди передачу о том, что мы солдаты его величества, — тихо передал на общей частоте Ланс.

— Зима — принято.

Фигурки его солдат бесшумно скользили вниз по склону, огибая зубья скал и переступая через поваленные деревья. Лес звенел пением птиц, сквозь кроны пробивались теплые лучи заходящего солнца и рисовали на мху чудные узоры.

Мертвецы стояли там, где их и заметил Эвик. Собравшись небольшой кучкой, будто совещаясь. Некробоец из «Дыхания» рядом с товарищами казался яблоком среди горошин. Подул ветер и принес уже знакомый, ненавистный запах болот, перемешанный с тошнотворно-сладкой вонью гнилой плоти.

Ланс снизил чувствительность фильтров. Уж как-нибудь без местных ароматов переживет. Приблизил изображение на забрале, изучая покойников.

Два мертвеца с нашивками «Карателей» были довольно свежими. Еще один едва держался на тонких подгибающихся ногах и неловко цеплялся за товарищей костлявыми руками. Этого подняли спустя много дней после смерти. Бесполезный труп.

У пятого, если считать некробойца, на шлеме был выгравирован клык, и точно такой же символ, потемневший от времени, красовался у него на наплечниках. Забрало покойника треснуло, и наружу из головы мертвеца что-то торчало.

— Есть сигнал, командир! — вдруг сообщила Зима. Голос девушки радостно дрогнул.

Ланс присел у камня и пригляделся. Поднял руку, останавливая бойцов.

— Это клирик войны Вудлок. Так он представился. Он говорит, чтобы мы спускались.

— Дай мне его частоту, я сам с ним поговорю, — Гарбандер прищурился, вглядываясь в треснутое забрало покойника из «Стального клыка». Это что такое торчит-то? Очень похоже на ус… На длинный тараканий ус!

А вообще, хорошо сохранился солдатик. Сколько ж лет прошло с тех пор, как его корпус исчез в Глубине? Двадцать? Тридцать?

Переключившись на найденную Зимой частоту, Ланс секунду размышлял, а затем сказал:

— Говорит младший тактик «Имперских карателей» Ланс Гарбандер. Мы спускаемся по склону с южной стороны дороги.

— Вижу вас, — ответил ему глубокий, спокойный голос. — Это Клирик Войны Вудлок. Приветствую вас в обители Медикариума. У нас есть еда, вода и свободный барак. Я рад видеть вас здесь! Вместе мы сможем показать тараканам, кто настоящий хозяин планеты!

— Тут пять ходячих. Они ваши?

— Да, дор Гарбандер, это мои. Не волнуйтесь, я заберу их чуть позже. Всему свое время. Спускайтесь. Я открою вход в бункер, как только вы окажетесь рядом. Ничего не бойтесь. Эти земли по-прежнему принадлежат империи!

— Один момент, — Лансу совсем не понравился этот труп с тараканьими усами. Дальше идти очень не хотелось. Гарбандер переключился на командирский канал:

— Говорит Пила. У нас контакт со жрецом Медикариума. Он предлагает нам спуститься. Здесь какой-то бункер.

— Мало информации, Пила! — огрызнулась рация голосом Фаба. — Что значит «какой-то»? Подойди и проверь.

— Есть, — Ланс выключил командирский канал и сквозь зубы выругался. Проклятый солокерский выкормыш, как же ты меня достал!

— Вперед, — бросил он на общей частоте и, не скрываясь, но все же соблюдая осторожность и не сводя оружия с кучки мертвецов, вышел на проселочную дорогу.

Под ногами захлюпала грязь, изрытая траками вездеходов. Некоторым следам было не больше трех-четырех дней. Бункер зловеще угнездился по ту сторону дороги, укрытый маскировочной сеткой. Вокруг стального пятидесятиярдового купола-пузыря, словно вздувшегося из самой земли, раскинулся ковер из хитина, перемолотого военной машиной империи. Вудлок, судя по множеству инсектоидных трупов, весьма успешно оборонялся.

Над гниющими тараканьими останками по всему периметру бункера безмолвными статуями возвышались мертвецы. Вооруженные и нет. Солдаты и гражданские. В боевых скафандрах и почти голышом.

Что здесь происходит?!

— Отряд, предельная осторожность! Встали на позиции, за дорогу не выходить! — Ланс облизнул вмиг пересохшие губы.

— Командир? — удивленно протянул в наушнике потрескивающий голос Бороды.

— По моей команде будьте готовы откатываться. Мне не нравится этот Вудлок.

Что он делает? Это же не в его обязанностях. Командир не должен идти на разведку! Ланс понимал, что поступает неправильно с точки зрения инструкции, но звериное чувство внутри запрещало посылать вперед кого-то еще. Он должен все разузнать сам.

— Я подхожу к бункеру, — он перепрыгнул на канал Вудлока.

Пока он шел по перепаханной траками дороге, заваленной трупами жуков, то успел раз десять пожалеть о своем решении. Потому что Ланс кожей чувствовал на себе чей-то зловещий взгляд, и ему казалось, будто мертвецы подергиваются, реагируя на его движение.

Гарбандер успокаивал себя тем, что это просто шалят нервишки. Ведь они давно на взводе. Из-за Фаба, из-за краха операции, из-за того проклятого Раздоровского зверья на черной поляне. Теперь этот взгляд и мертвецы. Вудлок за ним наблюдает, кто же еще.

От стены бункера до ближайших деревьев было около ста ярдов, и все это пространство утонуло под телами убитых тараканов. Ланс чуть не присвистнул от изумления. Жрец, судя по всему, времени зря не терял.

Возле самого входа застыл труп «Карателя», сжимающий в руках два севших энергетических топора. Мертвец в изодранной жвалами броне то и дело подергивал левым плечом, отчего оружие, превратившееся в обычную железку, беспрестанно покачивалось из стороны в сторону. Энергетические клинки без подпитки становятся бесполезными кусками стали. Но в руках не знающего усталости покойника даже дубина может быть смертельна.

В недрах бункера что-то низко загудело. Дверь шлюза лязгнула, сдвинувшись с места, и поползла в сторону, открывая вход в нутро убежища Медикариума.

В проходе стояли двое вооруженных «Карателей», а за их спинами, в свете тусклых ламп, Ланс разглядел жреца в просторном белом одеянии. На голове у служителя Храма обнаружилась жуткая конструкция из трубок, пластин и армированных креплений. Вот ты какой, Вудлок. Да уж, человеческого в тебе осталось не много.

— Дор Гарбандер? — сильным голосом поинтересовался жрец. — Вы один?

— Мой отряд в лесу, ожидает основную группу, — Ланс подошел ближе.

— Заходи давай, — нервно поторопил его один из «Карателей». Вид у него был испуганный, а половину лица закрывали пропитанные кровью бинты. — Не стой на проходе!

Его товарищ выглядел не лучше. Бледный от усталости, с запавшими глазами, он постоянно косился на лес за спиной Гарбандера и дергано переступал с ноги на ногу.

Ланс вошел. Сбоку загудел двигатель шлюза, и огромная створка поползла обратно, отрезая младшего тактика от внешнего мира.

Как только тяжелая дверь встала на место, солдаты опустили оружие. Странно переглянулись друг с другом, обернулись на жреца. Вудлок великодушно кивнул, и бойцы торопливо поспешили по коридору, стуча тяжелыми ботинками по железному полу.

— Император узнает о нашей доблести. Он узнает о силе Храмов и отваге его солдат, — сказал жрец.

Ланс осмотрел клирика, пытаясь найти на его лице хоть что-то человеческое. Мешанина металлов, проводов… Даже глаза были скрыты под жуткими на вид окулярами, словно примотанными к голове.

— Император будет доволен, — добавил Вудлок.

— Сколько вас здесь? — поинтересовался Ланс. Он не спешил открывать забрало или же снимать шлем. Разрядник он повесил на плечо, но так, чтобы в любой момент смог без проблем им воспользоваться.

— С вами нас будет больше! Теперь мы точно удержим противника! — закивал жрец.

— Сколько вас здесь? — повторил Гарбандер, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Клирик Медикариума нагонял на него жуть.

— Суть не в числе, а в умении. Нас достаточно для того, чтобы показать тараканам кто хозяин Раздора! — в голосе жреца лязгнула сталь.

Ланс моргнул, подобрался. Ему вдруг стало душно. Вспомнилось пулевое отверстие в голове одного из мертвых «Карателей».

— Есть ли какие-нибудь новости о других частях? Есть ли связь с южной базой? — решил он сменить тему.

Вудлок не ответил. Жрец стоял, скрестив на груди руки, и его окуляры безразлично и зловеще пялились на Ланса. О чем он, Глубина его сожри, думает?

— Вы приходите. По одному. По двое. Кто-то смелый. Кто-то нет, — заговорил клирик. — Приходите. Пытаетесь уйти. Пытаетесь бросить цитадель императора и Храма.

Жрец замолчал, сделал шаг вперед:

— Мы окружены! — заорал он. — Тараканы повсюду! Мы не должны отступать! Это наша земля!

Ланс понял, что хотел бы увидеть глаза Вудлока. Хотя зачем уже? Определенно — жрец обезумел. Но что за «Каратели» с ним? Из тех, кто высадился?

— Ты прав, жрец, — громыхнул Гарбандер. — Это наша земля! Мы покажем этим ублюдкам! Я приведу людей!

— Отлично! — обрадовался Вудлок. — Я рад, что среди солдат императора остались настоящие воины!

— Приготовьте нам помещение. Нас двадцать человек! Я приведу их! Несомненно!

«Не надо переигрывать!» — одернул себя Ланс.

«Может, проще застрелить безумца, а не ломать комедию?» — подумал Гарбандер, глядя, как засуетился клирик. Движения жреца стали дергаными, резкими:

— Конечно! Я уже иду! Уже иду! — он развернулся и засеменил по железному полу в соседнем помещении, где до этого скрылись «Каратели».

Едва он вышел из коридора — Ланс отступил назад, к шлюзу. Где он тут отпирается? Обернувшись, он скользнул взглядом по проему. Проклятье. Где пульт управления? Как они его открывают-то? Не найдя ничего похожего, Ланс выругался, вышел на свою частоту:

— Говорит Пила, как обстановка? — тихо спросил он.

Сзади загрохотали сапоги, и младший тактик быстро развернулся навстречу гостю. Это был один из встретивших его «Карателей», с перебинтованной головой.

— Вас ждем, дор младший тактик, — отозвалась Зима. — Скучаем. Любим. Целуем.

Ланс не удержался от улыбки.

— Заберите меня отсюда, — вдруг жарко прошептал раненый «Каратель». Воровато оглянулся на дверь. — Я знаю, где достать броневик. Он по дороге к городу будет! Я знаю где! Я покажу, только заберите меня отсюда!

— Что здесь происходит?

— Вудлок обезумел. Там, внизу, сидит еще один жрец, и он тоже спятил. Я попал сюда случайно, вместе с остальными. А теперь… Они там… снаружи… ходят… — стал запинаться солдат. — Заберите меня!

— А твой товарищ?

— Он не пойдет, — замотал головой одноглазый. — Он слишком боится Вудлока и тараканов. Здесь спокойнее. Но я больше не могу тут находиться! Забери меня! Я покажу дорогу к броневику! Одному мне не дойти!

— Ты из какой эскадрильи?

— Рядовой Драг Морре, эскадрилья Радикала.

Значит, этот парнишка был тут с самого начала. Досталось же ему.

— Хорошо, я постараюсь тебе помочь.

— После атаки, когда челнок ушел на орбиту, нас тут много осталось, — затараторил Морре. — Но жуков оказалось больше. Тут такие жуки… Они разные. Некоторые совсем как мы! В охранении двое таких есть. На дороге к городу было слишком много тараканов. Ловур Тэмс приказал выдвигаться сюда.

— Целый ловур? — удивился Ланс, вслушиваясь в шум бункера. Он ждал, когда раздадутся шаги клирика. — Он погиб?

— Не знаю… Он с парой десятков тяжелых остался на базе, прикрывал наш отход, — смутился Драг. — А мы сюда добрались… Старший тактик Ребрад пытался достучаться до Вудлока, когда понял, что тот… того… А теперь он тоже там… Снаружи!

Ланс услышал, как возвращается клирик.

— Понял тебя. Все, успокойся. Твой товарищ точно не хочет уйти?

— Я предлагал ему сбежать, предлагал. Он боится. Он не хочет становиться таким, как… эти…

— Тихо! — прошипел ему Ланс. Дверь отворилась, и в коридоре появился Вудлок.

— Все будет готово, дор Гарбандер! Места подготовят к приходу ваших товарищей!

— Хорошо. Открывайте шлюз. Я возьму вашего бойца. У нас есть двое раненых, мне понадобится его помощь, — уверенным тоном сказал Ланс.

Клирик не пошевелился, и Гарбандер почувствовал, как жрец внимательно изучает солдат. Губы Морре предательски задрожали, в глазах пробудился звериный ужас. Вот ведь трусливый ублюдок!

— Мне кажется, что вы со мною не откровенны, — вдруг сказал клирик. В его голосе появились недобрые нотки.

Драг сжался, втянул голову в плечи и зажмурился.

— Вам кажется. Мне в любом случае придется вернуться. Мои люди ждут на склоне.

— Почему бы вам не воспользоваться рацией, дор Гарбандер? — вкрадчиво поинтересовался Вудлок.

Ланс вдруг понял, как же они все его достали. Из глубин накатилась волна ненависти и злобы, накопленная за последние дни и разбуженная постоянными придирками Фаба. Все такие умные вокруг. Все думают, что этот Гарбандер тут единственный дурак, и его слушать не надо. Верить ему не надо. И надо постоянно советовать и рекомендовать, как же на самом деле должен поступить дор Гарбандер. Он ведь сам ничего не умеет и не знает, да?

Спокойнее! Ведь этот Морре может и ошибаться. Может, он напридумывал различных чудовищных деталей, а Ланс уже готов стрелять в настоящего патриота своей страны. Без суда и следствия, только из страха.

Опять вспомнилась дырка в голове одного из поднятых «Карателей».

— Конечно, вы правы, — сказал Ланс. Можно попытаться сдернуть с плеча разрядник, но вряд ли это поможет расправиться с Клириком Войны. Кроме власти над мертвыми эти ребята обладают еще пучком различных талантов, и одно из этих умений — дар убивать на расстоянии. Быстрее энергетического выброса.

Морре жалобно всхлипнул, его били немые рыдания. Лоден свидетель, как же он молод! Как его вообще на вахту послали? Их Комар из группы Сана кажется ветераном, прожженным временем и опытом.

— Пила вызывает Зиму, — Ланс наблюдал за Вудлоком, кляня его за проклятую маску на голове. Видеть бы, куда он смотрит. Так больше шансов просчитать время для удара.

— Слушаю тебя, Пила.

— Сколько их? — напрягся Гарбандер.

— Не поняла тебя, Пила. Повтори, — тон Зимы изменился.

— Откуда?!

— Опять не поняла тебя!

— Держать оборону! Держитесь там! — заорал Ланс.

— Что происходит? — встревожился Вудлок.

— Колонна жуков вышла на позиции моих людей! Открывай шлюз! Я должен быть там, среди них!

— Если они погибнут, то продолжат служение империи и после смерти, я обещаю, — торжественно произнес клирик. — Нет нужды выходить из бункера.

Снаружи послышалась стрельба. Зима… Золотце ты мое! Какая же толковая девчонка у него в группе оказалась!

— Я солдат императора! Я не брошу своих друзей в бою! И после смерти с радостью встану на защиту бункера, Клирик! — пафосно заявил Ланс.

— Иди, воин! — в тон ему ответил воодушевленный Вудлок.

— Молодой солдат, ты готов умереть? — Ланс посмотрел на Морре, молясь, чтобы этот идиот сейчас не сглупил.

— Да, — всхлипнул тот.

— Соберись, дерьмо. Ты идешь сражаться за императора! — рявкнул на него Ланс.

Загудели двигатели шлюза, и дверь поползла в сторону. Со стороны склона визжали разрядники, ухал чей-то излучатель. Кто-то истошно кричал, и Гарбандеру показалось, что это голос Бороды.

Может, на них и правда напали?!

— Бегом, дерьмо! — приказал Ланс Драгу и вышел из бункера только когда юнец, ковыляя, поспешил по дороге, заваленной трупами, к склону.

— Именем империи! — обернулся к Клирику Ланс.

— Именем империи! — ответил тот.

— Закройте шлюз! Мы будем сражаться до последнего! — все больше входил в роль Гарбандер.

Створка дернулась, медленно закрываясь. За миг до того, как она встала на место, Ланс хотел бросить внутрь гранату. Но одумался. Он не знает правды, чтобы судить клирика. Морре мог и ошибиться. Мог и наврать, в конце-то концов!

Но руки у Гарбандера чесались.

— Говорит Пила, у вас все в порядке? — спросил он в передатчик.

— Это Зима. Мы тут держим оборону, согласно указанию, — весело ответила та.

— Если вдруг ты решишь выйти замуж, Зима, то учти — я готов хоть сегодня! — осклабился Ланс, широкими прыжками удаляясь от бункера безумного клирика.

На их канале внезапно проявился Фаб:

— Что происходит? Что за пальба? Контакт? — зарычал он.

— Отвлекающий маневр, — ответил ему Ланс.

— Пила, в Глубину твою душу, ты все джунгли решил к нам собрать, что ли?! А? Кретин!

— У нас есть вездеход, дор Гурен, — Гарбандер пропустил его слова мимо ушей.

Морре бежал по дороге, и Ланс видел, как под его формой ходуном ходят острые лопатки.

— Что? — не понял Фаб.

«Тупица».

— У нас есть вездеход, дор Гурен.

И если Морре их обманул — Ланс прикончит его собственными руками. После придирок Фаба, после дикого диалога с Вудлоком, Гарбандеру очень хотелось кого-нибудь убить.

РЭМ КОНСВОРТ Ночь с четырнадцатого на пятнадцатый день

Голова раскалывалась на части. Душная темнота камеры пыток, переделанная в личные покои Рэма, давила на грудь, на глаза и закладывала уши. Страшно болел живот, да и в паху, если честно, ныло с каждым днем все сильнее и сильнее.

Консворт повернулся на бок, чувствуя резь внутри. Не отравили ли его часом? Хорошая была бы версия, если бы Рэм знал, что это невозможно. Служба безопасности все проверяет на себе, хотя, конечно, и техническим оснащением не брезгует. За те несколько дней «заключения» Рэм смог убедиться в их серьезном отношении к работе.

И заодно возненавидеть систему. От всей глубины своей недоброй и черной душонки. Успокоительные пилюли, которые хоть как-то понижали его либидо и отбивали мечты о Сью, обычно выдаются по рецепту и только лично в руки, как мягкие психотропные средства. Выдаются Калькуляторами, которые всегда действуют точно по протоколу, не допуская никаких вариаций. Рэму покидать Дом Раскаяния запрещено, мертвые адепты курьерами не работают, так что вариант как-то сам собой отпал.

Была еще и вторая возможность: пилюли мог получить лечащий врач. Дор Фернадот, пожилой примец, неохотно выполнил просьбу своего подопечного, но все-таки достал среди ночи лекарства, приехал с ними в цитадель дознавателей, однако на пороге получил от ворот поворот. Служба безопасности отказалась принимать незнакомые пилюли от какого-то там медика. У них нашлось с десяток различных «но» и должностных инструкций дивного толка, так что в итоге лично Гатар Бонз просто развел руками и сказал Консворту:

— Будет обидно, Рэм, если твои способности всего лишь результат твоих таблеток.

С намеком таким сказал, мерзавец.

Так что дор Фернадот уехал и увез лекарства.

В животе нехорошо забурлило. Проклятье, да он действительно отравился! Но чем? Когда? Рэм тяжело вздохнул, прислушиваясь к ощущениям. В темноте комнаты он словно глядел в бездну. Не предназначена камера пыток для жизни. При выключенном свете здесь слишком жутко, а если его включить, то свет, многократно усиленный ослепительно белыми стенами, точно не даст уснуть.

Наверное, это все-таки чай Пальчиков. Она вечно пьет какую-то бурду, когда работает. И угощает Сью, которая, надо сказать, слишком зачастила в их рабочий кабинет. Рэм тоже пил эту мерзость, потому что она знатно прочищала мозги и хоть как-то отвлекала от плотских мыслей. Знатная оказалась мерзость…

Но вдруг это яд? Вдруг Пальчики поит его ядом, а сама приняла антидот? И шлюхе дала противоядие, с нее станется. Рэм им обеим не верил. И будь его воля, то он бы их…

Так, отбой. Вспомни Бэллу. Вспомни Славея после смерти. Сосредоточься. Темнота толкает на глупости, так что соберись. Подумай о чем-нибудь другом.

Сколько дней они здесь уже, на расследовании? Рэм напрягся, размышляя. Четыре? Или пять? Консворт опять вздохнул и перевернулся на живот, чувствуя, как на лбу выступил противный пот. Боль чуть утихла, но легче от этого не стало. Потому что сегодня он потерял кураж. Драйв расследования сошел на «нет», и время сразу же потекло отвратительно, невыносимо медленно.

Одно из важнейших качеств дознавателя это способность использовать информацию. Сопоставлять данные, делать выводы, отыскивать факты. И знать, где нужно искать, где можно искать и как вообще это делать. Для стороннего человека терминал общения с Калькуляторами сам по себе дик и непонятен, чего уж говорить о сотнях баз данных, между которыми существуют тысячи связей.

Хороший дознаватель, находясь на рабочем месте, должен вставать только по двум причинам: выйти в туалет и дойти до подозреваемого. Все остальное грамотный служитель Дома Раскаяния обязан делать сидя, посредством поиска информации и собственных умозаключений.

Рэм был хорошим дознавателем. Но, адова канитель, на этот раз он чувствовал, что проиграл Пальчикам. Сучка сделала его, тут и думать нечего. Все те дни, пока Консворт ворошил связи Раммонов и Госов, копался в белье Холлов и Огаров, изучал счета Нувалов, Раберсов и Скорпов — коллега рылась среди родов планеты Нуслайт и, похоже, нашла подозреваемого.

Завтра арестованного беднягу и его ближайших родственников доставит на Приму скоростной корабль Братства Кнута. Потом их привезут в Дом Раскаяния, и Пальчики приступит к своей любимой работе. На этот раз ей не удастся отдать подозреваемых в нежные лапки Сью: Гатар недвусмысленно намекнул, что его любимица дошла до черты, и терпение Верховного дознавателя может лопнуть. Значит, будет пытать по старинке, собственным руками.

Рэму вдруг стало обидно. Адова канитель, он ведь столько всего обнаружил. Начав с интереса к молодой Кристэль Раммон, он докопался до событий двадцатилетней давности. Он даже нашел нити, тянущиеся к убийству кузенов Стоика. Столько любопытных деталей, которые весьма неплохо складывались в одну общую картину. Но не хватало самой малости. Крупицы истины. А теперь ушел кураж. Рэм уткнулся носом в тупик, и чтобы продолжить расследование дальше, ему нужно взять под стражу Майзера Раммона. Воспользоваться Инсигнией и выбить из наместника Ливня недостающие сведения, ну, или закрыть глаза и забыть. Если Пальчики напала на нужный след, то второй вариант единственно верный, но не факт, что его захочется выбирать.

В прошлом Раммона нашлось немало интересного. Консворт был уверен, что его «выстрел» при аресте точно попадет в цель. Но виновен ли Майзер в убийстве наследника? Конечно, наместник наверняка замешан в цепочке странных смертей, прокатившихся по империи двадцать лет назад. Но связан ли он с взрывом в покоях Ноя? Несмотря на свою незамужнюю дочурку — он никак не вязался к истории с Огаром. А вот скелеты в шкафу Майзера наверняка имеются!

Хотя, стоит ли об этом думать? Вполне ожидаемо, что после такого расследования сделают с Рэмом. Он и без арестов был не самой популярной персоной среди благородных родов. И, если хорошо подумать, то в империи у него нет союзников, кроме Гатара.

Но вряд ли он сможет уйти от мысли о расследовании. Вряд ли сможет долго крутиться вокруг личности Майзера Раммона, не имея возможности подтвердить или опровергнуть свои идеи или домыслы. Особенно теперь, после того как Рэм с головой закопался в архивы, протягивая нити связей и рассуждений. Слишком много нового он узнал, слишком много вопросов его заинтересовало, а желание разгадки надежно поселилось где-то в области солнечного сплетения, выжигая жажду и прогоняя чувство голода. Даже вожделение к Сью казалось не таким уж неодолимым, как страстная мечта узнать правду. Истину. Мотивы.

Адова канитель, как же ему хотелось посмотреть Майзеру в глаза. Просто посмотреть! Тогда он точно поймет, замешан ли наместник Ливня в тех убийствах.

Рэму хотелось, чтобы головоломка сложилась. Чтобы версии подтвердились. Но пока все зиждилось только на догадках. Много лет прошло с тех пор, много книг написано, но по той проблеме, которой занимался Рэм, литературы не было, и штудировать толстые талмуды ему бессмысленно. Игры в благородных домах не любят свидетелей. Тот, кто слишком многознает, обычно слишком мало живет.

Рэм лежал с закрытыми глазами, вдыхая несвежий воздух, и размышлял. История, которая занимала все его сознание, могла быть связана с убийством Огара.

Сознание понемногу угасало, опускаясь в мягкие объятья сладкой дремы. Рэм любил засыпать именно так. В размышлениях. Так подсознание освобождается и ему снится нечто полезное, а не наполненная сексом ерунда. Адова канитель, из-за присутствия Сью он даже вспомнил, что такое поллюция, чего не случалось уже много лет…

В коридоре что-то звякнуло. Кто-то из ночных сторожей службы безопасности, будь он неладен. Консворт, выдернутый из сна, открыл глаза, беззвучно выругался и вернулся к размышлениям.

Двадцать лет назад произошло сразу несколько событий, которые, несомненно, были связаны между собой, и подозрительно, что на это тогда никто не обратил внимания.

Первое — вдруг неожиданно казнят одного из представителей рода Айдаров, могущественной семьи на Ливне, полностью поддерживающей Раммонов. Казнит его, внимание, мои дорогие, сам Шорс, по обвинению в измене империи. Рэм нашел в протоколах слова дяди Стоика о том, что Кланс Айдар пришел к нему с предложением сместить с трона «недальновидного правителя, ведущего империю к войне с Альянсом». В те времена было много недовольных новой политикой Халамеров. Песья лихорадка стала камнем преткновения между теми, кто хотел дружбы с древними соседями, и теми, кто не забыл старые обиды. Когда-то давным-давно людям крепко досталось от Альянса.

Впрочем, сейчас ксенофобов меньше не стало.

Второе — через год сам Шорс и оба его сына, Локкари и Джей, отправляются на свадьбу Стоика и Диан, а затем всем семейством погибают при невыясненных обстоятельствах. Довольно подозрительная кончина, особенно после шумного процесса по делу Айдаров. Тут, судя по отчетам дознавателей, по несчастному роду прошлись каленой гребенкой, но никого не обвинили. Кое-какие ниточки вели и к Альянсу: спустя четыре дня после исчезновения детей Шорса один из псиных кораблей был замечен на территории империи и вскоре его уничтожили «Триумфаторы». Но, как следовало из архивов, Шорс и его сыновья были людьми либеральных взглядов и наоборот ратовали за дружбу с Чужими. В-общем, дело до сих пор не закрыто, и курировал его лично Гатар Бонз. Рэм сделал в уме отметку, что ему надо обязательно поговорить со стариком на эту тему.

Дальше — больше. Последний из родственников императора — Воннерут Халамер — весьма поспешно отправился в Глубину вместе со своим корпусом, спустя две недели после гибели детей Шорса. Благодаря Инсигнии, Рэм мог просматривать даже секретные армейские архивы, и потому был сильно удивлен, узнав, что приказа на атаку Воннерут от Стоика так и не получил. Владыка «Стального клыка» принял решение самостоятельно. И, какое удивительное совпадение, Халамер отправился в Глубину через сутки после смерти его жены — Аши Реддины!

То есть за короткий срок из трех ветвей правящей династии вдруг остается только одна! Кому это выгодно? Стоику, Раммонам или кому-то, кого Рэм не учел? Этот вопрос чрезвычайно его занимал. Слишком многое крутится вокруг Майзера и Ливня. Подозрительно много!

Консворт внимательнее изучил случай с уничтоженным кораблем песьих наемников, произошедший вскоре после гибели детей Шорса. Конечно, связь между ними и псами скорее предположительная, но не подозрительно ли то, что «Триумфаторы», накрывшие представителей Альянса, вышли на наемников по наводке анонима. С офицером дежурного судна связался «неизвестный», доложивший о «нарушителях границы». Кто был этот неизвестный? Почему никто не озаботился выяснить личность «добропорядочного» стража имперских пределов? Ответы на эти вопросы могли пролить чуть больше света на плохо пахнущее дело. Но, увы, их не было.

Потому надо полагаться только на себя и на свои допущения.

Итак, система псов граничит с системой Ливня. Кто хозяин Ливня? Майзер Раммон! Казненный изменник из рода Айдаров был одним из приближенных к верхушке Ливня. Опять связь с Майзером. Куда зачастил отец Алона Госа, наместник обиженного Стоиком Прокхата, перед убийством Шорса и его детей? К Раммонам! Кстати, кроме Госов очень тесные отношения начались у Майзера с главой рода Малконов, осваивающих Раздор. И последние тоже оказались на поверку не столь лояльны к императору, как тот того хотел. Колонизация на этот раз пошла не так, как было принято раньше. Халамер просто закрыл глаза на проблемы колонистов, оставив их разбираться с трудностями самостоятельно. Разумеется, Церат Малкон не мог отреагировать на это возросшей любовью к правящей династии.

В воздухе пахло заговором, который возглавляет Майзер, собирающий вокруг себя недовольных Стоиком наместников. Раммон прекрасно подходил на роль мирового зла, прокладывающего дорогу по головам мертвых Халамеров. Но красивая теория Рэма шаталась, как домик из кубиков, благодаря двум досадным фактам. После свадьбы Диан и Стоика — убийства прекратились. Почему? Почему Раммоны или кто-то, планомерно уничтожающий Халамеров, вдруг допустил рождение наследника? Куда как проще было устранить еще и императора, раз уж решились на истребление рода.

И второе — Аша Реддина, которая погибла в результате «несчастного случая» на Солокере. Тут уже Майзера никак не приплести.

В дверь постучали, и Рэм снова дернулся. Он, убаюканный своими мыслями, почти провалился в сон, и повторное возвращение к душной комнате его попросту взбесило. Второй раз за ночь — не слишком ли?! А ведь это самый сложный момент в жизни Консворта: переход от состояния «я есть, я думаю» к сладкому «я сплю». Он ненавидел, когда выдергивают из дремы.

Дознаватель сел, спустил ноги на пол и, упершись ладонями в кровать, неохотно поднялся. Шлепая босыми ногами по теплой плитке, он закрыл глаза и, шаря перед собой руками, дошел до двери, недоумевая, кому понадобилось беспокоить его ночью. Едва створки разъехались в сторону, как из тускло освещенного коридора к нему в комнату скользнула фигура.

Он почувствовал, как нежные руки коснулись его груди, и в следующий миг Рэма обдало чувственным ароматом духов. Голова тут же закружилась от волнения и божественного запаха, и через секунду он ощутил у себя на лице теплое и сладкое дыхание девушки. Она прижалась к нему грудью, обхватила ладонями его лицо и поцеловала.

Сью. Это была Сью! Рэм почувствовал, как онемели от ужаса и восторга ноги, и на поцелуй ответил страстно, полностью утонув в ощущениях. Проклятье, он даже глаза закрыл! Руки задрожали и сами легли на ее изящную талию. Он прижал жрицу к себе, наслаждаясь ее волнительным теплом, боготворя каждый изгиб ее восхитительного тела. Адова канитель, какая же она хрупкая. Какая утонченная. Пальцы нашли верхнюю пуговицу ее блузки, и когда его ладонь скользнула под одежду жрицы и коснулась бархата кожи — Консворт чуть ли не взвыл от восторга.

В следующий миг Рэм как будто протрезвел и отшатнулся от красавицы. Испуганно оттолкнул девушку прочь. Сердце билось как безумное, в штанах полыхал томительный огонь, и Рэм хотел разорваться на две части. Одной продолжить падение в роковые, смертельные объятья Сью, а второй бежать по коридору прочь и голосить от ужаса.

Тишину, нарушаемую лишь его тяжелым дыханием, неожиданно прорезал звук пощечины. Рэм схватился за вспыхнувшую щеку и удивленно воззрился на жрицу. В тусклом коридорном свете, которого едва хватало, чтобы вырвать из темноты ее лицо, он все-таки заметил, как шлюха хищно улыбнулась и вдруг закричала:

— Что вы делаете?! Дор Консворт! Опустите! Не трогайте меня! Это опасно!

Девушка выбежала в коридор. Рэм проводил ее взглядом, затем шагнул на онемевших ногах к выходу. С трудом доплелся до порога и тут же столкнулся с бойцом в сером мундире безопасности.

— Дор Консворт? — вежливо поинтересовался солдат.

Дознаватель облизнулся, глядя на удаляющуюся Сью. Ночью в коридоре Дома были включены лишь небольшие светильники над камерами, и потому девушка, торопливо шагающая по белым плитам, то исчезала во тьме, то появлялась в пятне света.

— У вас все в порядке? — на лице солдата промелькнула улыбка. Или нет? Или все-таки да?! Рэм почувствовал, как он щерится в припадке ярости.

Он вернулся в комнату и несколько минут просто стоял посреди камеры, глубоко дыша и приводя мысли в порядок, хотя на самом деле очень хотел запрокинуть голову к потолку и заорать: «ЧТО ЭТО ВООБЩЕ ТАКОЕ БЫЛО?!»

* * *

— Мы должны избавиться от Сью, — сказал Рэм, когда Пальчики вошла в их «рабочий кабинет».

— Ммм? — протянула та и скользнула на свое место. Положила ноги на стол и, поглядывая на экран монитора, принялась делать маникюр. Выглядела она довольной, выспавшейся и пышущей здоровьем.

Полная противоположность Рэму, так и не уснувшему этой ночью.

— Она приходила ко мне сегодня. Провоцировала, — буркнул он.

Ее брови приподнялись в вежливом удивлении, но глаза внимательно следили за происходящим на мониторе. Пилка двигалась, как смычок скрипки. Раз-два-раз-два-раз-два. Рэм прикрыл воспаленные глаза и сглотнул. Такое простое движение, а ком к горлу подкатил, словно его укачало.

Надо идти к Гатару. Пальчикам наплевать на то, что может произойти с Рэмом. А вчера эта сексапильная сучка Сью явно хотела его подставить. И стоит подумать, не в сговоре ли с ней кто-нибудь из солдат безопасности. Ведь она работала на них, это точно. Вся это комедия была придумана шлюхой, чтобы его скомпрометировать.

— Я боюсь, что она работает не на Храмы, — сказал Рэм.

Пальчики на миг даже остановила пилку, глянула на Консворта:

— По-моему, ты без своих пилюль совсем с ума сходишь. Она морт, на кого еще ей работать?!

— Мортов тоже можно подкупить. Они же не машины, не роботы. Особенно шлюхи, — нервно пробормотал Рэм, понимая, что он действительно похож на сумасшедшего.

— Успокойся, Рэм. Подумай лучше о том, что скажет Гатар, когда я расскажу ему, чем ты на самом деле занимался, пока я распутывала это дело, — самодовольно заявила Пальчики, подарила ему убийственно-презрительный взгляд и вернулась к маникюру.

— Да мне тоже найдется, что ему рассказать, — фыркнул Рэм. Тупо уставился на монитор своего терминала и нахмурился, вспоминая. Он же что-то хотел… Что-то хотел посмотреть.

— Например? — безразлично поинтересовалась Пальчики.

— Увидишь. Я тут такого понаходил!

— Может, не стоило? — странно посмотрела на него коллега, и в ее глазах Консворт увидел какое-то новое выражение.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он.

— Иногда правды лучше не знать, — уклончиво ответила женщина и отвела взгляд.

— Ответ истинного дознавателя.

Пальчики равнодушно пожала плечиками.

— Мой тебе совет, Рэм. Не лезь туда, где тебя видеть не хотят.

Консворт раздраженно скривился, пропустив ее слова мимо ушей. Так, что он хотел? Он хотел проверить кого-то из погибших… Кого-то из Халамеров… А! Реддину! Точно, вчера он наткнулся на ее дело и думал изучить его на досуге.

Пальцы легли на клавиатуру, вводя в терминал привычные команды. Некоторые из них он не смог бы произнести вслух, зато вслепую набрал бы за считанные секунды и нигде бы не ошибся.

Итак, здравствуй Аша, погибшая от несчастного случая на планете Солокер. Рэм попытался отстраниться от происходящего. Теперь он не останется в одиночестве, и ночевать будет в коридоре. На коврике ляжет, а в комнату не пойдет. Отчего-то не было в нем уверенности, что он сможет удержаться от соблазна Сью. Больше всего на свете Рэм хотел трахнуть эту секс-бомбу. Грубо, по-звериному. В конце концов, что он теряет? После расследования ему наверняка устроят веселую жизнь либо Нувалы, либо еще кто из благородных. Мало ли чьи интересы он задел, пока ползал по секретным архивам. Могут и из осторожности убрать.

Так, стоп. Хватит, пошли работать, Рэм. У нас на повестке дня Аша Реддина и ее таинственная гибель в авиакатастрофе на Солокере. Ну, хоть здесь обошлось без Ливня. Хотя, было бы интересно, если бы в смерти жены Воннерута тоже оказался бы след Ливня и Раммонов. Тогда Рэм взял бы себя за шиворот и заставил бы оформить запрос на арест Майзера. И наверняка узнал бы массу интересных новостей из мира высокой политики.

А потом его обледенелый труп выбросили бы где-нибудь на космической свалке, или просто оставили бы на орбите.

Рэм посмотрел на фотографию улыбающейся женщины в военной форме. Симпатичная. Не красавица, конечно, но на вид приятная. Волосы пушистые такие, светлые. Нос маленький. Правда, левый глаз, такое чувство, немного больше правого. Или она просто так смотрит? Не суть.

Реддины — род не самый именитый. Особой власти у них нет, богатством не отличаются. Зато имеют поместье на Приме. Ага, также есть земля на Нуслайте. Брак с Воннерутом законен и засвидетельствован перед Калькуляторами. Хм…

Рэм сразу зауважал пропавшего в Глубине военачальника. В свадьбе Аши и Воннерута не было политики. Получается: любовь в чистом ее проявлении. Неравный брак — это так романтично. Если, конечно, тебе не устраивают авиакатастрофу вскоре после свадьбы.

На Консворта вновь накатила волна азарта. Перед глазами поползли столбики цифр, имен, фотографий, видеографий, видеозаписей. Отчеты, доклады, трансферы. Рэм замер, наткнувшись взглядом на знакомую фамилию.

Герард Айдар. Посетил планету за неделю до гибели Аши Реддины. Отбыл на следующий день после ее смерти. Сын казненного за измену Кланса Айдара.

Погиб через два дня после прибытия на Ливень. Убит во время ограбления. Проклятье… Есть след! Есть! Надо рисковать!

Рэм хищно улыбнулся. Открыл панель запроса на арест и надолго задумался. А стоит ли? Есть ли смысл так подставлять собственную шкуру? Если именем Инсигнии и императора притащить в Дом Раскаяния представителя древнего рода, то ты, конечно, выбьешь из него нужные показания. Но после этого жизнь дознавателя покажется кошмаром. Консворт слышал истории такого толка, и Нувал на них намекал.

Рэм положил руки на стол. Пальцы легли на клавиатуру. Несколько букв, ввод и машина тронется. Загадки раскроются. И имя Консворта будут произносить в коридорах Дома Раскаяния с опасливым шепотом. Или с глумливой усмешкой.

Он почувствовал, как задергалось правое веко, коснулся его пальцем, не сводя глаз с фотографии Реддины. Адова канитель, где бы взять смелости и сил? Стало жарко, и дознаватель расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Облизнул пересохшие губы и быстро набрал:

«Майзер Раммон».

Вот и все. Осталась последняя клавиша, и после нее уже ничего не остановишь. Приказ разлетится по всем системам, транслируясь через спутники Калькуляции, и каждый мертвец, включенный в сеть, будет отсылать сигнал тревоги, если заметит Майзера Раммона. Братья Кнута из оперативных отделов ринутся на поиски преступника, чтобы доставить его на Приму как можно быстрее.

Сначала они, конечно, изумятся приказу. Но вряд ли посмеют ослушаться. Попытаются пробиться через охрану Раммона. Может, будет перестрелка. Кто-то, возможно, погибнет. Рухнут привычные устои, когда за решеткой окажется предводитель древнего рода, по обвинению в заговоре против правящей династии. Адова канитель, как же много может случиться, если Рэм просто нажмет кнопку.

А если он ошибается? И сейчас, когда прибудет этот пленный с Нуслайта, выяснится, что в случае с убийством Огара — Раммоны и рядом не стояли? А во главе старого заговора стоит не Майзер, а кто-то из Айдаров. Может быть, Герард был маньяком и убивал ради удовольствия. Потому и убийства Халамеров прекратились с его гибелью. Чем не версия?

— Прибыли арестованные, — сказала Пальчики.

Он перехватил ее взгляд, и внизу живота опять предательски шевельнулось. Они же спали когда-то вместе, и это было весьма неплохо. Она так мило стонет во время секса. Может быть, еще разик? Как тогда, когда ему захотелось ее в кабинете Гатара, пока старика не было на месте. Он стащит с нее трусики, положит ее на стол…

Рэм стиснул зубы и в очередной раз проклял свою слабость.

— Тогда пойдем, допросим, — сказал он, поднялся, глядя на мигающий запрос. Сглотнул, решаясь.

И нажал «ввод». Будь что будет.

* * *

Подозреваемый Эвар Мароин оказался симпатичным молодым человеком с красивыми карими глазами, длинными ресницами и кучерявой шапкой рыжих волос. Панический взгляд парнишки был прикован к столу, на котором Пальчики, уже переодевшаяся в алое, бережно раскладывала пыточные инструменты. Щипцы, иглы, маленькие тиски для пальцев, крючья, зажимы, скальпели, цепи… Набор мастера заплечных дел можно было описывать еще долго. Рэм не любил эти инструменты, он всегда мысленно примерял их к себе. Представлял, как под раскаленной иглой лопается проколотый глаз. Как ему пилят кости, как выламывают ногти, как бьют током, как режут плоть, как выдергивают суставы, как кромсают, колют, рвут, растворяют, жарят…

Пальчики взяла клещи, нарочито сексуально облизнула губы, бросив взгляд на арестованного. Рэма передернуло, а юношу начала бить крупная дрожь.

— Я все скажу, — вдруг выпалил Эвар. — Я все скажу! Но мы не виноваты! Мы не хотели убивать Диан! Мы не знали! Прошу вас, не надо! Я все скажу! Я все подпишу! Мы не знали, что там будет Диан! Если бы мы знали, то мы никогда…

Пальчики с победным видом посмотрела на Рэма, которому вдруг стало так скучно, так уныло и тоскливо.

— Мы слушаем тебя, Эвар.

И Мароин заговорил. Сбивчиво, с мольбой ловя взгляд Пальчиков, он каялся и рыдал, рассказывая детали своего преступления. Юноша во всем сознался. Как в организации убийства Ноя Огара и его внука, которое замыслил для инициации выборов на Нуслайте, желая привести к власти своего отца. Так и в найме убийцы, устранившего свидетелей на Прокхате. Он же поведал о том, что арест Бэллы, которая должна была произнести кодовую фразу загипнотизированному охраннику, спутал ему все карты, и потому пришлось поднимать старые связи и просить об услуге гостившего на Приме Доди Малахина. Тот был не в курсе планов своего «приятеля», но охотно помог. Подумал, что участвует в розыгрыше, и прозрел лишь потом, когда узнал, к чему привела его «помощь». Зачем он застрелился и застрелил свою жену — Эвар не знал.

В общем, все оказалось так банально. Так скучно. Но Рэм и здесь умудрился вляпаться в дерьмо по уши. Пальчики оказалась на коне, а вот Консворт не у дел.

Дознаватель вышел из камеры, прислонился к стене спиной и затылком, прикрыл глаза. Запрос на Майзера уже ушел. Сбежать, что ли?

Очень хотелось домой.

Может, ему повезет, и он сумеет хотя бы еще один разик посидеть в любимом кресле, посмотреть на сонливого старика из соседней квартиры, отдыхающего во внутреннем саду.

Рэм отлепился от стены и зашагал в «рабочий кабинет». Кончено? Все кончено? Дело раскрыто? А как же те, старые убийства? Что с ними будет? Консворт возмущенно фыркнул. Отставить панику. Привезут Майзера — и они потолкуют. Обстоятельно потолкуют. А после хоть потоп. Главное — посмотреть в глаза Раммону и понять, прищучил ли ты изменника, или облажался по полной программе.

Голова просто раскалывалась. Он сел перед монитором, массируя виски, и уставился невидящим взглядом на видеографию Реддины. Почему-то ему было приятно смотреть на нее. В душе становилось как-то теплее, спокойнее. Несмотря на то, что тело колотила противная дрожь, будто от слабости.

Внизу, чуть ниже фотографии, висел статус запроса на арест Майзера Раммона. «В процессе». Ох, заварил ты кашу, Рэм. Ох, заварил. Но отступать нельзя. Если он не виновен, значит дор Консворт попытает счастья в качестве частного детектива, ну, или сдохнет где-нибудь в трущобах от чего-нибудь жуткого и непременно случайного.

Прошло, наверное, около получаса, прежде чем торжествующая Пальчики вернулась в кабинет. Вошла, победно улыбаясь. Бросила взгляд на подавленного Консворта.

Тот никак не отреагировал на ее появление. События последних дней выжали его эмоции досуха, осталась только чудовищная усталость. Он даже не злился на нее из-за Славея. Рэм умел проигрывать с достоинством.

Пальчики уселась на свое рабочее место, посмотрела на монитор, и ее улыбка тут же погасла. Дознавательница в ужасе уставилась на Рэма:

— Что ты наделал, идиот?!

Консворт пожал плечами, понимая, что вызвало такую реакцию. Майзер все-таки видная фигура в империи, а запросы одного дознавателя всегда становятся известны коллегам.

— Дело закрыто, Рэм! Ты должен отозвать запрос!

Он устало хмыкнул, прислушиваясь к собственным ощущениям. Будет ли он хорошим дознавателем, получив Инсигнию и испугавшись допроса какого-то там наместника? Вряд ли…

Нет, он будет умным дознавателем, но хорошим ли?

— Рэм… — жалобно протянула Пальчики. — Пожалуйста, отзови свой запрос! Пожалей хотя бы себя!

— У каждого из нас должен быть свой Славей, — тускло сообщил Рэм.

И отстраненно ткнул в название нуслайтовского корпуса «Стальной клык», где прежде служила Аша Реддина. Скучая, вызвал боевую статистику пропавшего подразделения и обмер. Медленно потянулся к клавиатуре. Набрал «Воннерут» и запустил поиск в новостных базах данных.

Тишина. Глухо. Ничего нет. Никаких новостей про Халамера и его солдат, но…

— Эмма! — прохрипел Рэм. — Иди сюда!

Военные пирамиды корпусов обновлялись раз в сутки. Эдакое генеалогическое древо, где можно проследить, кто в чьем подчинении находится, и как изменилась его позиция за последние двадцать четыре часа. Каждый вечер Калькуляторы отсылали запросы на пересчет рейтинга и получали ответ от встроенных в бойцов датчиков. Если таковой приходил, то солдат считался живым, а его имя в пирамиде подсвечивалось зеленым.

— Что еще? — на Пальчики было жалко смотреть. Да чего она боится-то?

— Ты знаешь, что Воннерут жив? — облизнул пересохшие губы Рэм.

Дознавательница вздрогнула.

— Адова канитель… да тут почти весь корпус зеленым светится! Ты смотри сюда! Смотри! — Консворт возбужденно заерзал в кресле. — «Стальной клык» вернулся! Вот это новость!

Пальчики медленно поднялась из-за стола, хлопнула ящиком и что-то в него положила. Или взяла? Чай свой опять, что ли? Рэм, если честно, не следил. Его полностью захватила зеленая пирамида военного корпуса.

— Адова канитель! Их не было двадцать лет! И они вернулись! Ты слышала ту историю про Воннерута Халамера, а?

Пальчики подошла к нему, встала за спиной и уставилась в монитор.

— Вот это да… Вот это да! — продолжал Рэм. Даже страх перед арестом Раммона ушел на задний план. Чего бояться, когда тут такое происходит.

Дознавательница наклонилась вперед, вглядываясь в пирамиду.

— Ты видишь, Эмма? Они вернулись! Проклятье!

Рэм принялся проматывать звания, мучительно вспоминая нужное. Кем он был? Адова канитель, кем он был?

Глаза сами наткнулись на знакомую фамилию. Лэйк Консворт. Тактик «Стального клыка». Табло с именем его отца горело зеленым светом.

— Мой отец вернулся… — прошептал Рэм. И тут что-то укололо его в шею. Тело моментально перестало слушаться, и Консворт завалился набок, повиснув в кресле.

— Лоден великий, какой же ты идиот, Рэм, — с горечью сказала Пальчики. — Отчаянный, сумасшедший идиот!

Рэм не мог пошевелиться.

— Почему у тебя такой поганый характер, а? — продолжала причитать Пальчики. В отражении монитора он видел, как она спрятала шприц. — Был бы ты вменяемым человеком — они бы не поступили так с тобой! Но ты же так не умеешь. Ты же дознаватель, да?! Тупой ублюдок!

Рэм чувствовал, как немеет тело, как опухают губы. Перед глазами так и торчало звание тактика и имя отца. Здравствуй, папа. Значит, не свидимся… Интересно, она отключила камеру? Или у него еще есть шанс?

— Я сделаю для тебя все, что смогу, — произнесла загадочную фразу Пальчики. — Но ты ведь сам нарвался. Они не могут тебе доверять. Они уверены, что ты можешь сказать или сделать лишнее. А людям не нужна эта правда, Рэм. Это тайна, а ты… Ты сам себя подставил. Ты и твой дурацкий характер! Еще и Раммона решил взять…

Пальчики шумно вздохнула, подняла глаза к потолку, словно стараясь удержаться от слез:

— Прости меня. Я должна была удерживать тебя от твоих дурацких расследований. Но разве тебя можно удержать?

Он не понимал, о чем говорит Эмма, но ему послышалось восхищение в ее голосе.

Дверь в их кабинет отворилась, и на пороге появилась Сью. Жрица переглянулась с Пальчиками и, соблазнительно покачивая бедрами, двинулась к Рэму.

— Он готов? — промурлыкала она.

Дознавательница резко кивнула. Консворт заметил, как дрожат ее губы.

— Вы хорошо работаете, Эмма. Хозяин будет вами доволен.

Жрица посмотрела Рэму в глаза и улыбнулась. А затем, неожиданно, ударила себя по лицу. Потом еще раз. Девушка обогнула стол, разрывая на себе платье, остановилась рядом с обездвиженным Рэмом.

— Ты меня хотел? Ты меня получишь, — шепнула она и еще раз ударила сама себя.

Несмотря на то, что он не мог пошевелиться — в штанах опять стало тесно. О, адова канитель, какое же у нее сочное тело!

— Вы готовы, досса Лианот? — шлюха посмотрела на дознавательницу.

Та кивнула, и Сью, размахнувшись, сильным ударом вырубила Эмму. Пальчики бросило на стол, а затем тело бывшей (Рэм уже все понял) коллеги неуклюже соскользнуло на пол. Консворту захотелось понимающе улыбнуться. Картину он себе уже представлял. Обезумевший дознаватель нападает на доссу Лианот, а затем насилует шлюху-морта, после чего, разумеется, гибнет.

Запрос на арест Раммона лишь дополнит картину.

Жрица вытащила Консворта из кресла, попутно отметив его возбуждение. Улыбнулась ласково и тепло, как соскучившаяся любовница, и положила Рэма на спину. Бережно расстегнула ему штаны и, не сводя с него смеющегося взгляда, начала стягивать их.

Внизу живота сладко ныло, тянуло и горело. Только одно могло успокоить беснующееся в груди желание — тело Сью. И сейчас Рэму было плевать на все заговоры, на все убийства и на собственную смерть. Лишь бы только почувствовать ее. Лишь бы только оказаться внутри.

Девушка, наконец, стащила с него штаны и, соблазнительно изгибаясь, поднялась выше. Между их лицами было не больше одного дюйма. Черные глаза Сью гипнотизировали его, сводили с ума. Он просто тонул в них, ощущая теплое и нежное дыхание, чувствуя, как девушка медленно трется об него, и в ней пробуждается страсть.

— Тебе понравится, поверь мне, — улыбнулась она.

Рэму уже нравилось. Он предвкушал тот момент, который вот-вот должен был случиться. Он любовался тем, как изгибается ее тело, он наслаждался, слушая, как сбивается ее сладкое дыхание. Единственное, о чем он сейчас жалел, это о том, что не может пошевелиться. Ему так хотелось обнять девушку, коснуться языком ее напрягшихся сосков.

Сью, пристально глядя ему в глаза, скользнула рукой между ног. Адова канитель, сколько в ее взоре сосредоточенной страсти! Рэм ахнул, почувствовав жар ее тела. А девушка коротко вздохнула, принимая его в себя, и улыбнулась.

— Так непривычно не задавать вопросы, — сказала Сью. Закусив нижнюю губу, она принялась медленно двигать бедрами.

Каждое ее движение наполняло Консворта безумным восторгом. Ничего более приятного он никогда прежде не испытывал. Скорее всего, это и было действие токсина, но сейчас он об этом, конечно, не думал. Сейчас ему хотелось раствориться в ней, стать ею. Любить ее всегда, вечно. И никогда не останавливаться.

— Редко… когда я… получаю… такое удовольствие… — сбивающимся голосом сказала Сью. Лицо ее раскраснелось, взгляд затуманился. — Работа… убивает все…

Дыхание девушки участилось, она легла ему на грудь, ускоряя свои движения, и сладко застонала. Рэм вдруг почувствовал, как сила вернулась к нему. Как дернулась рука, коснувшись ее бедра. В следующий миг он уже обнимал Сью, стремясь ей навстречу.

— Да… Да… ты молодец, — повторяла обезумевшая Сью и двигалась все быстрее, все сильнее. Рэм вспыхнул и перекатился, перевернув девушку на спину.

На миг он остановился, глядя ей в глаза. Коснулся пальцами пухлых губ, погладил по бархатистой щеке, на которой уже начал наливаться синевой след от удара. Провел рукой по волосам, по плечу, по груди. Сью улыбнулась, закусила губу.

— Давай… — шепнула она.

Рэм овладел ею. Нежно, но сильно, со всей страстью. Слушая ее стоны, ощущая ее тело, он рвался вперед, стараясь проникнуть еще глубже, попытаться хотя бы на миг стать ее частью, стать ею. Обвившая его руками Сью царапала ему спину и сходила с ума от наслаждения, а Рэм с каждым движением все ближе и ближе приближался к звенящей пустоте, и когда они кончили, одновременно, бурно, содрогаясь всем телом, то Консворт без сил рухнул на девушку и растворился в темноте небытия с победной улыбкой.

Последней мыслью было сожаление, что он так и не увидит глаза Майзера при аресте. Да и ареста, увы, уже не будет.

ЦЕРАТ МАЛКОН Шестнадцатый день

Этого мира словно и не существовало. Он шумел где-то на периферии сознания, целиком и полностью занятого тяжелыми мыслями. Все эти торжественные шеренги Рыцарей Гнева на аллеях, все эти облепившие ворота журналисты, весь этот проклятый, ненавистный Императорский сад были для прибывшего на Приму Церата Малкона ничем. Пустым местом. Жирными мухами, облепившими кусок дерьма.

Раздор потерян. Двадцать лет жизни пошли псу под хвост. От былого богатства и могущества остался пшик. Он разорен. Разорен и уничтожен. Почти все его родственники мертвы, а у него нет даже возможности знать об истинном положении вещей. Все попытки выяснить правду разбились о вежливое равнодушие офицеров связи. Скорпы упрямо молчали на все его запросы.

Но почему? Он же наместник! Он имеет право знать, что происходит в его системе, на его планете! Церат пробовал объяснить это холодно улыбающимся лицам, но никто из них так и не нарушил приказа. «Система в карантине. Идет армейская операция, простите, но, к сожалению, мы не можем ответить вам на этот вопрос».

Малкон стоял у высокого окна и смотрел сквозь стекло на изумрудный ковер пушистых трав, залитых солнечным светом. На душе наместника было тускло. В нем неистово сражались два чувства: ненависть и отчаяние.

Все взаимосвязано и виноватые известны. Темная Глубина, ну почему так вышло? Почему он решился на эту проклятую колонизацию? Зачем он это сделал?!

Эх, если бы время можно было повернуть вспять — Церат никогда бы не выдвинул свою кандидатуру на заселение новой планеты. Колонизация? Спасибо, Стоик, не надо. Пусть кто-то другой строит новый и великий мир в одиночку. Проклятье, зачем он вызвался?! Ведь сразу было ясно, что Стоик не окажет им никакой поддержки. Что он больше увлечен наращиванием мускулов и гневными взглядами в адрес чужих систем, чем внутренними проблемами. Прежде, а Церат любил повозиться в архивах, колонизация была общим делом. Все планеты старались помочь тем, кто высаживался на новых землях. Ресурсами, техникой, деньгами. Тогда человечество действительно было единым. Тогда оно еще помнило заветы Лодена.

Сейчас все иначе. Сейчас мир изменился, и Церату стоило подумать об этом прежде, чем брать на себя этот проклятый, ненужный империи Раздор. Но кто же знал? Кто мог просто предположить, что так будет?

Ведь новая колония была на границе с Глубиной. Это же аванпост человечества! Его крепостная стена. Какая муха укусила Стоика, который выделил на охрану пределов всего лишь по одной эскадрилье «Карателей» и «Триумфаторов»?! В то время как покой Примы или Солокера, находящихся в центре известного людям мира, сторожит по два-три корпуса!

Церат ощерился от злости. Наверняка их атаковали тараканы. Это неоспоримо. Кто еще мог прийти из Глубины? Скорее всего, рухнула где-нибудь на южном полушарии принцесса инсектоидов, запущенная невидимой, скрывающейся среди звезд маткой, и начала строгать армию. И только после того как исчезла связь с системой Раздора — император зашевелился. Только после этого выделил два корпуса! А затем еще и объявил сбор наместников.

Безумный ублюдок.

Малкон отошел от окна, сцепив руки за спиной. Прошелся по просторному залу, служащему ему комнатой отдыха. Горящим взором окинул десятки картин в позолоченных рамах, дорогую лепнину на сводах, элитные ковры, застилающие мраморные плиты на полу.

Интересно, уцелел ли дядя Эраст? Немного сумасшедший родственник отстроил на Раздоре первый музей искусств. Он был так одержим этой идеей. Он столько сил и средств положил на терраформирование каменных склонов для того чтобы подготовить достойную площадку.

Сейчас Эраст, оставшийся на планете, наверняка, мертв. Также как мертвы все его братья. Их жены. Их дети. Их внуки. Темная Глубина, из рода Малконов, одного из самых многочисленных родов империи, осталась только ветка Церата, и то только потому, что месяц назад его семью пригласил Майзер Раммон. Грех было отказаться от шанса побывать на планете Чудес. На великолепном Ливне. Фиала так мечтала его увидеть.

Лучше бы он отказался. Тогда бы Церату было бы не так больно.

— Глупец, — прорычал Малкон. — Вечно думаешь только о себе. Хотел бы ты, чтобы Фиала осталась на Раздоре, а?

Его милая, нежная, добрейшая Фиала. Его единственное утешение в этом поганом мире, где он последний представитель мертвого рода, где он наместник без планеты, где он…

Громко пискнул брошенный на кровати коммуникатор, и Церат вздрогнул от этого звука. Посмотрел в ту сторону.

Время пришло?

Майзер Раммон понимал проблемы Малкона. И он, и нелюдимый Алон Гос, часто бывающий на Ливне, на правление Стоика смотрели мрачно, без энтузиазма. Но, слава Лодену, удачный брак с девчонкой Скорпов немного утихомирил Халамера. Удержал безумца от войны с соседями. Жаль только, что ума не прибавил.

Вот только теперь великолепная Диан мертва. И новый мир грозил рухнуть в любую секунду.

«Началось, Церат. Он что-то подозревает. В Калькуляцию ушел приказ арестовать Майзера» — гласило анонимное сообщение. Малкон даже сел от неожиданности. На лбу выступила испарина, и он полез за платком, читая послание и короткую судьбоносную фразу в конце: «Мы должны действовать».

Значит, время действительно пришло. Церат коснулся груди, проверяя, на месте ли Это. Сердце, на удивление, стучало так спокойно и размерено, будто он собирался отойти ко сну, а не сделать то, что должен будет сделать.

В дверь постучали. На пороге показался кто-то из шакалов Раберсов с любезной и омерзительной улыбочкой на самодовольной роже. Старые и преданные подпевалы Халамеров.

— Наместник Малкон, совет вот-вот начнется, — с почтением произнес юнец. — Мне выпала честь сопроводить вас.

Совет… Одно название, а не совет. Раммон сказался больным и не полетел на Приму лично, но пообещал присутствовать на собрании удаленно. Как и Алон Гос, который обычно вообще игнорировал советы наместников. Старик Огар мертв, и на Нуслайте кипят предвыборные волнения.

Остается сам император, жирный Шэпрос Холл, слащавоприторный Вэпс Нувал и он — Церат Малкон. Человек, потерявший все, кроме любви. Ему вдруг захотелось увидеть Фиалу, оставшуюся вместе с Майзером на Ливне. Захотелось еще раз прошептать ей на ушко какую-нибудь милую глупость.

Церат стиснул зубы и еще раз перечитал сообщение.

«Мы должны действовать».

Он поднял глаза на Раберса и кивнул:

— Я готов.

Время пришло.

АША РЕДДИНА Девятнадцатый день

— Я хочу, чтобы ты жила, Гиан. Но я не стану с тобой разговаривать, — безразличным тоном произнес Шорс Нутан и замолчал.

Это случилось три дня назад, сразу после того, как тактик добрался до встроенного маяка, разворотив панель управления, и разломал его несколькими ударами кулака в бронированной перчатке.

Командир дредноута «Светлый» не заметил старта спасательной капсулы. Или не захотел замечать — кто знает. Но факт остался фактом — корабль за ними не вернулся. И Аша с удивлением поняла, что свобода это, оказывается, не просто слово. Что существует такое чувство: свобода, и оно способно пробудиться даже когда твоя новая вселенная это стальная консервная банка три ярда вверх, три ярда вбок и все.

В ее новой вселенной дышалось комфортнее, чем в старой.

Впервые за много лет ей не нужно было притворяться, и первый день ушел только на осознание этого факта. Аша улыбалась, Аша плакала. Смеялась, вспоминала, рассказывала молчаливому товарищу разные истории из прошлого, пытаясь уловить хоть тень эмоций на его лице.

Вокруг их крошечного оазиса царил холод пограничной системы. Перевалочный пункт цивилизованного мира. Несмотря на большое число пересекающихся маршрутов (транспортные пути между Солокерской системой и Прокхатом, торговые жилы, шахтерские трассы) здесь было пустынно. Слишком близко от этих мест зловещая Глубина и таинственные Забытые Системы, и многие экипажи старались путешествовать через более спокойные сектора галактики.

После колонизации Раздора тут стало чуть тише и свободнее, а пиратские банды поутихли, напуганные регулярными рейдами военных, но уверенность так и не вернулась в сердца торговцев.

Шорс Нутан сделал ставку на шахтерские корабли, курсирующие через эту систему между астероидным поясом и Прокхатом, и не прогадал. Безмолвный тактик, наверное, даже не догадывался, как помог загадочной подруге. Прокхат — планета Госов. А Госы были весьма дружны с Воннерутом и его молодой женой. Их дружбу не могло испортить даже наплевательское отношение со стороны Стоика Халамера, которой к планете, удаленной от центра империи, питал странные чувства еще с тех пор, как казнил последнего наместника из Старлайтов.

В принципе, что Алон Гос, наместник Прокхата, что его брат Орлан Гос — Владыка корпуса «Ярость солнца» — к своему императору особой любви не испытывали, но и к мятежу не призывали.

Хотя у Аши не было уверенности в хитроватом Алоне.

Если им улыбнется удача, то, оказавшись на Прокхате, Аша может выйти на своих старых друзей и те, несомненно, ей помогут. Абордажница Гиан навсегда исчезнет, как когда-то растворилась в океане информации ловур Аша Редина. Процедура сложная, рискованная, но безболезненная.

Когда люди Шэпроса вырезали из ее тела датчики Калькуляторов и вшивали туда новую «личность» — она ничего чувствовала, хотя помнила каждое движение подкупленных жрецов. Их окровавленные руки, их пустые, скучающие лица. И горящие глаза проклятого Холла, наблюдающего за операцией. О Лоден, как же она ненавидела и боялась этого солокерского ублюдка, этого всевластного подонка, эту груду колыхающегося жира.

Она до сих пор помнила тошнотворный запах, стоявший в операционной в тот день. Сладковатый, с примесью свинца и гари.

Ее муж считал наместника Солокера своим другом. Он наивно полагал, что эта скотина поможет Аше, даже если могущественного супруга не окажется рядом. Как же он ошибался… Знал бы Воннерут, какая судьба ожидает его жену и сына после священного похода в Глубину!

Аша надеялась, что Госы не окажутся людьми такого же склада, как и Шэпрос Хол. Еще одного предательства она не переживет.

На сигнал бедствия откликнулся шахтерский корабль, и произошло это на четвертый день после побега. Все это время Шорс молчал, не реагируя ни на какие вопросы Аши. Его будто выключили. Был «Фанатик Стоика», в котором вдруг проснулось что-то необъяснимое, и после минутного помешательства все вернулось на круги своя. И если бы не случайные взгляды, которые она то и дело ловила на себе, когда Нутан думал, будто женщина на него не смотрит, то Реддина могла поверить в то, что ей попросту показался тот человеческий проблеск в командире.

Но если тактик абордажников видел ее внимание, то он как отключался. Аша пару раз отвесила ему пощечину, но Шорс не попытался защититься. Просто смотрел на нее мертвым, безразличным взглядом, как на элемент обшивки.

Что им двигало? Почему работа Храмов дала сбой и в его случае? Зачем он помог ей? Вопросов у Аши было значительно больше, чем ответов. Но вскоре терпящих бедствие «Фанатиков» подобрал древний шахтерский корабль, из тех, что сошли с верфей едва ли не в прошлом тысячелетии, и Шорса поселили в соседнюю комнату, откуда он не вылезал до посадки. А у Реддины появился другой собеседник, и она на время забыла о тактике.

Командовал посудиной хромой, старый капитан из какого-то среднечкового рода на Прокхате, и лишних вопросов он благоразумно не задавал. Чем хороша была эта планета и ее сообщество — здесь любопытство старались не проявлять. Каждый живет свой жизнью. Можно помочь, проходя, но вникать в чужие проблемы… Зачем? Неужели своих бед мало?

Бригада шахтеров из своего жилого отсека почти не показывалась, несмотря на то, что слух о женщине по кораблю пролетел быстрее ветра. Второй слух, что гостья из «Фанатиков Стоика», мигом успокоил все волнения мужчин, истосковавшихся по женскому телу. Пусть себе летит, куда ей надо, а мы тут посидим, выпьем как следует — решили они и избавили Ашу от своего общества.

Так что вечера у Реддины проходили в уютной капитанской каюте с бутылкой хорошего Нуслайтовского вина и за разговором ни о чем. Обязательно ни о чем (хромой старик внимательно следил за тем, чтобы их беседа не касалась ничего политического или загадочного), и Аша была благодарна ему за этот отдых.

Гражданский космопорт Радигара, одного из основных городов Прокхата, встретил ее дождем, но, спускаясь по трапу на мокрую дорожку, ведущую к терминалам, Аша все равно чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Шорс Нутан шел следом за ней и по сторонам, разумеется, не оглядывался.

Космопорт здесь был небольшой: судов на десять. Сейчас Аша насчитала пять кораблей. Три из которых не взлетали, судя по их внешнему виду, лет пятнадцать. После убийственного указа Стоика многое на Прокхате изменилось. Кто-то разорился, кто-то сменил деятельность. Некоторые рода, вроде владельца шахтерского кораблика, еще пытались удержаться на плаву, но большинство в космос не смотрели. Там для них ничего хорошего не ожидалось.

У терминалов на абордажников посмотрели с удивлением, но вопросов никто задавать не стал. И даже охрана лишь проводила вооруженных «Фанатиков» внимательными взглядами и все. Прокхат есть Прокхат. В некоторых его городах по улицам можно свободно разгуливать с оружием, даже будучи гражданским человеком, совсем не связанным с корпусами или храмами.

У выхода в город Аша остановилась. В своей броне «Фанатика», с разрядником за плечом она чувствовала себя белойвороной.

— Куда ты сейчас, Шорс? — дождалась она товарища.

Вопрос сорвался с языка сам собой, но Нутан вдруг ответил:

— В Храм.

Аша обернулась, посмотрела в безразличные глаза тактика.

— Зачем?

— Я нестабилен.

— Я собираюсь в комендатуру. Здесь же есть комендатуры? — Реддина почувствовала себя неловко от уродливого «нестабилен». Гребаный робот.

По стеклянным дверям бежали ручейки дождя, размывая силуэты домов. Здесь редко светит солнце, но Аша любила города Прокхата больше, чем убогие муравейники Примы или зловещие цитадели Солокера. На Нуслайте и Ливне она никогда не была, но догадывалась, что сердце все равно останется здесь.

— Да, — ответил Шорс и шагнул вперед, в дождь.

Аша проводила его взглядом. Чужие они здесь. Совсем чужие. Все эти выпирающие наплечники боевого скафандра, все эти побрякушки на поясе, вмятины на кирасах, царапины на поножах, и огромные разрядники за спиной — это все из другого мира! Того, который на много лет стал для нее единственным, и нужно было приложить много усилий, чтобы хотя бы поверить в существование других вселенных.

Реддина мечтала сбросить с себя тяжелую бронь и переодеться во что-то иное. В платье. Святой Лоден, она бы полжизни отдала за шанс просто пройтись по этому городу в платье!

Лязгая сапогами по мостовой, «Фанатики» вышли под дождь. От площади в город уводило несколько дорог. Непогода разогнала гуляк и прохожих, отчего Радигар показался вымершим. Вышки редких небоскребов царапали черные, скопившиеся над ними тучи.

Шорс зашагал вперед, не раздумывая ни минуты. Шлем скафандра он закрыл, чтобы защититься от дождя.

— Что значит нестабилен? — догнала его Аша.

Они плечом к плечу шли по узкой улочке, где с трудом смогут разминуться два автомобиля, и в душе Реддины что-то радостно пело. С обеих сторон вверх уходили монолиты невысоких домов. Здесь не было той головокружительности, присущей Приме. Но зато и солнце, если и появлялось над городом, то светило всем, а не только аристократии.

Святой Лоден, как же она, оказывается, скучала по Прокхату. По его мрачным, но таким любимым закоулкам. В Радигаре Аша до сегодняшнего дня не была ни разу, но архитектура тут ничем не отличалась от других городов забытой империей планеты. Такое чувство, будто каждый дом ей знаком. Каждое окошко.

— Я чувствую себя нецелым, — загадочно пояснил тактик.

— А каким?

Шорс на ходу повернул к ней голову. В его глазах проскользнуло удивительное выражение. Ирония?!

— Нецелым, Гиан!

— Меня зовут Аша.

— Я знаю, Гиан.

— Ты хочешь вернуться в отряд? — вдруг поняла Аша.

— Да.

Несколько минут они шли молча, и Реддина постоянно поглядывала по сторонам, надеясь обнаружить хотя бы один терминал с картой города. Им нужна военная комендатура. Там она просто свяжется с кем-нибудь из офицеров и постарается добраться до Госа. Будет трудно, но возможно.

— Тебя убьют, Шорс. Уничтожат. Тебе нельзя возвращаться, — наконец, сказала она.

Он не ответил.

— В убийстве жреца обвинят тебя, а не меня, — попыталась Реддина.

— Я не боюсь. Я «Фанатик».

— Ты дурак, — вдруг обозлилась Аша. — Действительно кукла!

Шорс никак не отреагировал на ее слова. Он уверенно шагал посреди пустынной улицы, и Аша вдруг отметила странность происходящего. Почему нет машин? Это же припортовый район, здесь же постоянно крутятся тягачи всех форматов.

Что-то случилось?!

На одной из улочек, примыкающих к их дороге, Аша разглядела информационный терминал и свернула к нему. Шорс безмолвно последовал за ней, не пытаясь сократить растущее между ними расстояние. Голубоватый стенд терминала переливался красками, приглашая поучаствовать в каком-то очень важном празднике на площади Экзархов.

Аша остановилась перед монитором, ткнула в экран пальцем, пролистывая рекламные заставки в поиске карты. Позади остановился Шорс.

Так, где же это? Кривцунские верфи набирают персонал — в сторону, устаревшее поздравление с годовщиной Единения — в сторону, бесплатная консультация клирика Мира из Храма Медикариума — в сторону.

Сзади послышался шелест двигателя, и на улочку вывернул автомобиль. Аша бросила на него быстрый взгляд и моментально забыла о терминале. Кто ищет, тот всегда найдет. К «Фанатикам» ехала машина с военной маркировкой.

Не доезжая до солдат шестидесяти ярдов, броневик остановился, и сквозь шум дождя послышался голос:

— С вами говорит старший тактик «Ярости солнца» — Гатар Аурилос. Прошу вас не совершать резких движений, поднять руки и не сопротивляться сопровождению.

Аша уловила нотки удивления в речи невидимого бойца, переглянулась с Шорсом и медленно повернулась. Подняла руки вверх. Рядом безразлично последовал ее примеру и Нутан.

— Спасибо, — прокомментировал это Аурилос.

Из броневика вылезло двое солдат с пулевым оружием, в длинных желто-красных (цвета корпуса) непромокаемых плащах и без единого элемента доспеха. Патрульная жизнь небольшого городка не располагает к постоянной бдительности. Бойцы неторопливо, с осторожностью приблизились к «Фанатикам». По сравнению с ними абордажники, закованные в боевой доспех, казались просто огромными.

Шорс переступил с ноги на ногу, и идущий первым солдат нервно уставился на него через прицел.

— Не двигайся! — мрачно предупредил он абордажника. Тот никак не отреагировал на его слова, будто и не услышал, но, слава Лодену, и провоцировать «яростников» не стал. Аша чувствовала, какие волны исходят от обоих солдат. Их можно понять. Здесь далекая провинция, здесь испокон веков охраняет покой только один корпус — «Ярость солнца» (если не считать размазанных по всей империи «Триумфаторов»). Появление в небольшом городке двух «Фанатиков Стоика»(!), из Примского(!!!) корпуса «Имперских карателей» — это действительно событие.

— Я ловур Аша Реддина, мне необходимо связаться с Орланом Госом, владыкой «Ярости солнца».

Один из солдат не удержался от улыбки, а второй с подозрением поинтересовался:

— Ловур среди «Фанатиков»?

— Я прошу просто передать эту информацию вышестоящему офицеру. Я — Аша Реддина.

Даже когда оба разрядника и энергетические тесаки абордажников перекочевали в руки «яростников» — те не успокоились. Громилы в боевых доспехах по-прежнему являли собой опасного соседа.

— В комендатуре разберутся, кто вы и откуда, — наконец сказал старший из бойцов. — Прошу к машине.

Их усадили в огороженный отсек, как диких зверей, и как только «Фанатики» оказались заперты — «яростники» расслабились и теперь поглядывали на гостей без злобы, с любопытством. Старший тактик Аурилос оказался чрезвычайно худым мужчиной со впалыми щеками и тусклым взглядом.

— Я прошу просто донести до ушей владыки, что Аша Реддина прибыла на Прокхат. Это очень важно, поймите! — попыталась еще раз она, понимая, как нелепо, должно быть, выглядят ее потуги.

Старший тактик посмотрел на нее печальными глазами, тяжело вздохнул, но ничего не ответил.

— События государственной важности!

«Яростники» переглянулись, все, кроме их командира.

— Жизнь в империи может резко измениться, если вы не передадите мои слова! Поймите же! Империя в опасности! — развивала тему Аша.

Броневик дернулся и покатил по улочкам Радигара.

— Жизнь уже изменилась, — трагичным голосом сообщил бледный Аурилос.

В первый миг Аша подумала, что он над ней издевается, но в глазах старшего тактика не было и намека на веселье.

— Да уж… — хмыкнул один из солдат, скривился, как от зубной боли, и уставился в окно.

— Что-то случилось? — напряглась Аша.

— Вы разве не знаете? — искренне удивился печальный «яростник». — Серьезно?

— Мы потерпели аварию в пограничной системе неделю назад. Нас подобрал шахтерский корабль «Светлая Диан», и мы только сегодня прибыли в город. Что мы можем знать? — сдержано возмутилась она.

Старший тактик покачал головой, глядя куда-то в пустоту, и следующей фразой просто убил Ашу:

— Император убит, наследник убит. Династия Халамеров прервалась. Род Раммонов заявил о своем праве на престол, Алон Гос поддержал его решение. Рода Нувалов и Холлов опротестовали! На Нуслайте вспыхнул мятеж, Скорпы отказались поддерживать оба новых режима, и «Золотые тараны» покинули систему Примы в неизвестном направлении.

Аша не нашла слов. Глубина ее заглоти… Если прервалась ветка Стоика, то это значит, что законным императором должен быть либо ее муж, либо ее сын.

Она, получается, императрица?!

— Как это случилось? — выдохнула Аша.

— На совете его застрелил Церат Малкон, наместник Раздора. Говорят, что убийцу науськивал Майзер Раммон, но сам он на совете не был, и подробностей никто не знает. А мы, выходит, поддерживаем Майзера, — грустно хмыкнул Аурилос. — Вы действительно ничего не знали?

Аша потрясенно покачала головой.

— Вот и мы удивились, что «Каратели» уже прибыли.

— Мне срочно нужно связаться с кем-нибудь из Госов. Хоть с Орланом, хоть с Алоном. Теперь это стало еще важнее, чем раньше! — взмолилась Аша.

— Поживем — увидим, — пожал плечами старший тактик и посмотрел в окно, на дождь. — Я даже не знаю, что теперь может быть важным. Как-то странно получилось. Только что были солдатами императора, а тут нежданно-негаданно оказались сепаратистами.

В словах «яростника» сквозила обиженная горечь и искреннее недоумение.

— Ты участвовал в заговоре? — вдруг обратился он к одному из солдат.

Тот криво усмехнулся.

— Вот и я не участвовал. А выходит все одно — заговорщики мы с тобой…

Аша еще несколько раз просила связаться с Госами. Умоляла как старшего тактика в броневике, так и старшего тактика в здании комендатуры, который внимательно проследил, чтобы с «Фанатиков» стащили доспехи и надежно заперли пленников в свободном и давно пустующем карцере.

Тщетно. Обоих командиров больше занимала сложившаяся вокруг их планеты обстановка, чем просьба ненормальной женщины. Но Реддина не сдавалась. Она барабанила в дверь, она кричала охранникам, что от их молчания они же и пострадают.

Может быть, стоило признаться в том, что она императрица (Лоден свидетель, как же дико это звучит), что у нее есть сын? Но звериное чутье подсказывало Аше: нельзя раскрывать все карты. У нее в руках оказался последний козырь, который сработает только наверху, ведь лишь знатные рода могут успешно разыграть партии подобного уровня.

К исходу первых суток, проведенных в карцере, когда она уже начала отчаиваться, обшарпанная дверь неожиданно отворилась, и на пороге оказался невысокий, облысевший мужчина средних лет с усталым, но все еще цепким взором, в котором светилась надменность и толика злобы. Орлан Гос собственной персоной.

— Глубина меня забери… — из его взгляда исчезли нехорошие огоньки. Наверное, он ждал, что увидит самозванку. — Аша?! Аша Реддина?! Это действительно ты?! Я был уверен, что это чья-то глупая шутка!

— О, Лоден милосердный! Орлан! Как же я рада! — улыбнулась Аша. Ноги ее предательски подкосились, и она прислонилась плечом к стене.

— Я был уверен, что ты погибла! — Владыка «Ярости солнца» выглядел потрясенным. — Шэпрос Холл сказал, что тебя убили наемники Раммона. Пустая Глубина, ты «Каратель»? Давно?! Как ты здесь оказалась? Что произошло?

— Это долгая история, Орлан…

Он, наконец, справился с удивлением, взял себя в руки:

— Не думал, что когда-нибудь тебя увижу, Аша, — Гос встрепенулся. — Впрочем, довольно. Собирайся, Аша. Твоего приятеля сейчас тоже выпустят, раз такое дело. Ты вовремя здесь оказалась. Еще день, и не застала бы ни меня, ни моего корпуса.

— Почему?

Губы Орлана скривились, в глазах плеснулся болезненный огонек, будто он вспомнил о чем-то нехорошем:

— Алон заигрался в политику, — выдавил из себя Гос. — Но «Ярость солнца» не станет сражаться на стороне Раммонов. Мы уходим с планеты.

— У меня есть сын, — тихо сказала Аша, и владыка вздрогнул, мигнул пару раз и переспросил:

— Что?!

— У меня и Воннерута есть сын. Мы должны представить его Калькуляторам.

— Аша! Ты понимаешь, что это значит?! — взволнованно улыбнулся Орлан. — Где он? Мы должны сделать это как можно быстрее! Мы можем остановить надвигающуюся войну! Скорпы подняли мятеж и покинули системы лояльные новой власти! На Нуслайте идут бои между политическими блоками, хотя там, скорее всего, все быстро закончится, как только высадятся «Черные шлемы» или «Стражи смерти». Раммоны хотят заявить Калькуляторам право новой крови, но то же собираются сделать и Нувалы. Империя вот-вот развалится! Если мы успеем представить наследника… Где он, Аша?!

Реддина опустила взгляд, и Гос разочаровано выдохнул:

— Он не здесь? Не на Прокхате? А где?

— Черномол… У жрецов…

Орлан в сердцах сплюнул.

— Проклятье! Как он там-то оказался?!

— Не спрашивай меня… Спроси Шэпроса Холла, — зло прошипела она, вспоминая дряблые губы солокерского ублюдка и его надменную улыбку. — Нашего союзничка…

— Холлы знают?! — Оказывается, у него остались еще силы, чтобы удивиться. — Проклятье, Аша, собирайся! У нас мало времени!

ЛАНС ГАРБАНДЕР Ночь с девятнадцатого на двадцатый день

Броневик уткнулся красной, тупой мордой в дерево, ярдах в десяти от дороги. Поросший мхом ствол треснул от удара, и теперь из него сочился тошнотворного вида сок. Гусеницы вездехода перелопатили землю, превратив ее в грязное месиво. Один из лобовых прожекторов был разбит, но больше никаких видимых повреждений Ланс не обнаружил. Справа от машины прислонился к гусенице мертвый «Каратель» с оторванной головой.

— Сколько крови, — буркнул Борода и присел рядом с командиром, косясь на покойника.

Ланс кивнул, соглашаясь: засохшие брызги смешались на борту вездехода с грязью Раздора, и казалось, будто броневик целиком покрыт темной запекшейся коркой. Солнце садилось, и из-за алых лучей, пробивающихся сквозь кроны деревьев, лес тоже приобрел кровавый оттенок.

Гарбандер прикрыл глаза, настраивая чувствительность микрофона. Вслушался в зловещий лес. Вроде ничего подозрительного. Птица только кричит какая-то. Тоскливо так кричит.

— Он вообще рабочий? — с недоверием спросил Манал.

Ланс дернулся, убавляя ударивший по ушам звук, и гневно посмотрел на приятеля. Тот, положив дуло разрядника на плечо, открыл забрало шлема и свободной рукой отер пот со лба. Вид у земляка был усталый.

— Я не знаю, — торопливо сказал Морре, прячущийся за спиной Гарбандера. — Старший тактик Ребрад говорил…

Ланс отмахнулся от нервного солдата, как от назойливой мухи. Вот ведь заладил… «Старший тактик говорил, ловур говорил, тактик говорил» — все говорили, а он, Драг Морре, человек подневольный и ничего не знает, получается. Надо как-то ответственнее быть, что ли…

— Ладно, все равно проверять будем утром. Зима, сообщи основной группе, чтобы подтягивались.

— Слушаюсь!

Ланс сел прямо на землю, вытянув ноги, запакованные в ненавистный уже доспех, и зажмурившись от удовольствия. Измученные мышцы с восторгом отнеслись к идее хозяина. Сегодня десантники «Кровавого мора» прошли больше тридцати миль, и последние из них Гарбандер уже изнемогал от желания увидеть злосчастный броневик, к которому отряд Фаба Гурена шел уже четверо суток, пробираясь через такие буреломы, что страшно становилось.

Потому что двигаться по дорогам было слишком опасно.

Несколько минут Ланс приходил в себя, слушая птичий перезвон в джунглях и наслаждаясь удаленностью от основного отряда. Последние четыре дня Алая группа постоянно шла на пару миль впереди остальных, проверяя дорогу. Требование Фаба, разумеется. И слава Лодену! Лансу очень не хотелось его видеть и слышать.

Сознание меркло от усталости и нервного напряжения, выпавшего сегодня. Он опять слышал шум далеких двигателей, и что-то подсказывало ему: это не «Каратели». Это кто-то другой. И лучше бы те, кто катается по джунглям, не знали о существовании Гарбандера и его отряда.

Очень хотелось спать. Сырая, вонючая земля Раздора вдруг показалась ему не таким уж и плохим вариантом.

Фаб бы, несомненно, уже отрубился. Эта мысль подстегнула Ланса, и он с трудом поднялся на ноги. Оглядел притихших и отдыхающих бойцов, настороженно за ним наблюдающих.

— Знаю, все устали. Но… — он вздохнул, улыбнулся: — Занять круговую оборону… До подхода основной группы, — не в рацию, а так, голосом, приказал Гарбандер.

Солдаты послушно, хоть и без радости, подчинились, разбредаясь в стороны и занимая позиции. Сам Ланс затерялся среди вьющихся лиан, разворошив заросли так, чтобы открыть себе сектор наблюдения, и с наслаждением плюхнулся на живот, в очередной раз радуясь герметичности их десантного обмундирования. Он даже засмотрелся на то, как локти в бронированных налокотниках погрузились в мутную лужу, сокрытую под сырым мхом. Уставшее сознание нашло эту картину крайне занимательной, и пришлось приложить усилие, чтобы оторвать взгляд от нее и оглядеть сектор. Чуть правее от него, рядом с поваленным деревом, завалился Манал, а с другой стороны, в яме, схоронился Лось. Здоровяк то и дело клевал носом, борясь со сном, и минут через десять все-таки проиграл, накренившись в сторону.

Ланс поднял с земли кусок прогнившей ветки и швырнул в бойца. Конечно, будить его не хотелось, все мы люди, и сейчас бы самому поспать, но служба есть служба. От внимательности каждого из них зависит жизнь товарищей.

Ветка попала Лосю по шлему. Здоровяк дернулся, просыпаясь, и глянул на командира. Наверное, с виноватым видом, но в наступающих сумерках лица, сокрытого забралом, не было видно.

Когда основная группа добралась до машины, то уже окончательно стемнело. Ланс переключил обзор на ночное видение, вглядываясь в недвижимый, опутанный мохнатыми лианами лес. Сегодня даже ветер не беспокоил древние кроны.

Вокруг брошенного броневика окапывались вымотанные переходом бойцы Синей и Черной группы. Слышалось негромкое ворчание солдат, чавканье рассекаемой саперными лопатками земли. А сидящего в охранении Ланса тревожило нетерпение. Будь его воля, он бы давно погрузился бы на вездеход и стартовал бы по дороге к перевалу. Ведь если они это сделают сейчас, то уже утром могут быть на южной базе. Поедут, конечно, не в комфорте, но внутри наверняка человек десять поместится. Да на броне сверху остальных рассадить — вполне реально.

Но с другой стороны, кто знает, что может поджидать их на ночной дороге…

На первую вахту он вызвался сам, надеясь хоть так скоротать время до рассвета. Лучше один раз лечь спать и один раз проснуться, чем всю ночь ворочаться, ожидая, пока тебя поднимет сменщик. Последние три, а то и четыре дня Фаб ставил группу Гарбандера на собачью смену. С двух до четырех. Но сегодня солокерец и сам вымотался, поэтому поручил распределение времени Сану, а тот отнесся к просьбе с пониманием.

Где-то ярдах в двадцати от Ланса, в лесу, замер один из некробойцов, которых расставила почти угасшая жрица. Девушка совсем сдала за сегодняшний день. Фенос, по словам товарищей, последние две мили опять нес ее на руках и не давал раненой потерять сознание.

Когда младший тактик Черной группы положил ее на место, где прежде сидел труп обезглавленного «Карателя», Ланс воспользовался моментом, чтобы осторожно понюхать воздух рядом с девушкой. Бесполезно. Даже если и пошел процесс заражения — вонь от старого мертвеца, убранного от машины, перебивала остальные запахи. Служительница Медикариума с каждым днем слабела все больше и больше. Еще сутки, и о «Дыхании смерти» можно будет забыть.

Хотя, стоит отметить, что так у них появится больше шансов выбраться. Как доставлять мертвецов на вездеходе — Ланс просто не представлял.

Прошел час от начала его вахты, или чуть больше. От зеленой подсветки прибора ночного видения у Гарбандера болели глаза. Мышцы затекли, а поясница ныла так, словно грозила переломиться пополам. И почему-то все сознание Ланса сосредоточилось именно на последнем ощущении. Не выдержав, младший тактик осторожно поднялся на ноги, выпрямился и потянулся, надеясь хоть так унять боль.

И вот тут-то он и услышал ритмичный глухой звук из лагеря. Обернулся, вглядываясь в темноту. Отсюда он видел только рыло броневика да вырытые перед ним ямы, в которых спали солдаты. Ланс прищурился, вслушиваясь, и молча, стараясь не шуметь, покинул позицию, обходя вездеход с правой стороны. Под ногами мягко пружинил мох.

Невидимый «барабанщик» находился с правого борта и ни на миг не прекратил отбивать чуть слышный ритм. Вскоре Ланс уже смог разглядеть его и узнать. Младший тактик Фенос стоял на коленях, спиной к нему и…

— Ах ты сука! — прорычал Гарбандер и бросился вперед. Случайно наступил в одну из ям, где спал кто-то из солдат, споткнулся, но удержал равновесие.

Снизу послышалась брань, а Ланс с яростью берсерка подбежал к Феносу и с ходу ударил его ногой в голову. Насильник вскрикнул от боли и упал в грязь, ударившись о трак броневика. Стоящая на коленях, лицом в мох, бесчувственная жрица со спущенными штанами полевого комбинезона куклой повалилась набок, а Гарбандер принялся избивать командира Черной группы.

— Сученыш! Убью! — шипел Ланс.

— Стоять! — заорал откуда-то Фаб, но Ланса уже несло. Он отбросил разрядник в сторону и кулаками наносил закрывающемуся Феносу удар за ударом. И с каждым мигом заводился все больше и больше. Облегчения выброс гнева не приносил. Хотелось разорвать подонка на куски.

— Стоять, Пила! — повторил Фаб.

— Убью, тварь!

Кто-то прыгнул на Ланса сзади, но он легко сбросил противника и шагнул к отползающему Феносу, выхватил из крепления доспеха резак и щелчком инициировал оружие, способное кромсать сталь, как масло. Лезвие полыхнуло красным светом. Насильник закрывал голову одной рукой, и второй тщетно пытался натянуть на себя кальсоны. Нижняя часть его боевого костюма осталась где-то за спиной взбесившегося Гарбандера.

— Пила, опусти оружие! — завизжал Фаб.

— Заткнись! — ярость требовала выхода. — Заткнись, развалина!

На пути Ланса оказался Лось. Здоровяк поднял руки, показывая, что они пустые.

— Не надо, командир! — пробасил он.

— Опусти оружие, Пила! — сказал кто-то еще.

— Я считаю до трех! — рыкнул Фаб Гурен.

Ланс обернулся на него: тактик целился ему в грудь из разрядника. Откуда-то из леса выскользнул Манал, растеряно оглянулся по сторонам и взял на прицел гиганта-солокерца. Рядом с ним нарисовался Борода и без раздумий поддержал товарища, направив оружие на Фаба. Бойцы Феноса, разбуженные дракой, в бой не спешили, осоловело оглядываясь.

Сан и его люди окружили Манала и Бороду.

— Ланс… опусти оружие, — вмешалась Зима.

— Ты это тоже спустишь, Фаб? А? Тоже глазки свои свиные закроешь? — зашипел Гарбандер, глядя на солокерца. Щелчком отключил резак и вогнал его в паз на доспехе. — Это же твой любимчик Фенос, да?

— С ним разберется суд, Пила, — глухо сказал тактик и медленно опустил разрядник. — Суд, а не ты.

— И ты не будешь заминать это дело? — Лоден, как же его несло. Он и сам понимал, что пора остановиться, но не мог. — Будешь, я же вижу. Это же не Гарбандер с Ливня, да? Был бы на его месте я, ты бы уже приказал меня расстрелять без всякого суда и следствия, да?!

— Ланс, успокойся, — Зима встала между ним и Фабом.

Гурен на реплику Ланса ничего не ответил, оглядел всполошившихся людей и приказал:

— Все успокоились. Оружие опустить. Ничего не было.

Гарбандер шагнул вперед, к солокерцу, сжимая кулаки. Ничего не было?! Эта тварь насиловала бесчувственную жрицу, а Фаб говорит, что ничего не было?!

Зима не дала пройти ему дальше.

— Не надо, Ланс…

Что-то в ее голосе остановило взбесившегося Гарбандера, и ярость схлынула, как волна, накатившаяся на песчаный пляж и теперь возвращающаяся обратно в море.

Он повернулся к Феносу, над которым склонился кто-то из бойцов его группы. Зима скользнула к бесчувственной жрице, встала рядом с ней на колени, неуклюже пытаясь одеть девушку. Внутри опять забурлила злоба, и Ланс тихо зарычал.

— Не надо, Ланс! — рядом оказался Манал. — Не надо.

— Возвращаемся к дежурству. У Феноса забрать оружие. Старший в его группе теперь Рамус, — донесся откуда-то голос Фаба.

Ланс подобрал с земли свой разрядник, не сводя яростного взгляда с Феноса. Как вообще можно пасть до такого состояния?! Животное! Мразь!

Манал держался рядом, стараясь оказаться между насильником и товарищем.

— Он свое получит, — сказал он. — Успокойся, Пила.

Зима колдовала над безмолвной жрицей, которая так и не пришла в сознание. Ланс вновь вспыхнул гневом. Проклятье, ей же плохо, она ранена. С нее надо пылинки сдувать, а эта тварь… Гарбандер ловко проскочил мимо Манала, отшвырнул в сторону солдата, помогающего Феносу, и изо всех сил ударил насильника ногой в челюсть.

Тот грохнулся о борт броневика и мешком плюхнулся на мох. На поляне воцарилась гробовая тишина.

— Все, я в порядке! — под взглядами десятка глаз поднял руки Гарбандер, развернулся и отошел, стараясь больше не оборачиваться. — Я в порядке!

Он успел сделать только два шага в сторону своего укрытия. Всего лишь два маленьких шажочка до того, как мир содрогнулся. Джунгли вдруг потряс истошный вопль, и через секунду там, где находился пост Ланса, началась стрельба.

— Жуки! — послышался крик Эвика.

— К бою! — взревел Фаб.

Ланс бросился к товарищу на подмогу. Датчики движения сошли с ума, показывая, как среди деревьев, ярдах в двухста от броневика, мельтешат враги.

Застучал многоствольный пулемет рослого некробойца, стоящего перед постом Ланса. Несмотря на то, что жрица так и не пришла в себя — ее приказ сторожить лагерь до сих пор хранился в голове воина, павшего много лет назад. И сейчас мертвый пехотинец делал то, что умел лучше всего. Убивал. Вспышки огня выхватили его из темноты. Оружие в руках солдата «Дыхания» содрогалось от длинных очередей, а пули опрокидывали прущих из леса тараканов, раскалывали их хитиновую броню и рвали тварей на части, но инсектоидов из глубины джунглей ползло все больше. Темные фигуры лавиной накрыли мертвеца, сбив его с ног, но даже в падении он продолжал стрелять. И только когда боец «Дыхания» грохнулся на спину, похороненный под тушами жуков, его пулемет утих.

В лесу вспыхнуло несколько пламенных цветков, от взрывов задрожала земля. Вспышки разрядников выдирали из мрака джунглей несущиеся к людям шестилапые фигуры. Ланс заметил, как поверженный мертвец из «Дыхания смерти» поднялся на ноги, стряхивая с себя таракана. Покойник равномерно, размеренно бил кулаком в хитиновое брюхо инсектоида, пронзая его стальным шипом, вваренным в перчатку. Левой руки, как успел заметить Гарбандер, у некробойца уже не было.

Жук, которого молотил мертвец, драл жвалами тяжелую броню, но с каждым мигом движения таракана становились все медленнее, все неувереннее, а удары его противника оставались по-прежнему монотонными.

— Запад! Запад! — заорали откуда-то сзади.

Из темноты выпрыгнул шестифутовый инсектоид, снес голову зазевавшемуся бойцу и, стремительно перебирая зазубренными лапами, устремился к Лансу.

Время словно остановилось, и каждое движение атакующего жука казалось настолько медленным, что Гарбандер, вполне вероятно, мог бы уйти от него без спешки, позевывая от скуки, но на самом деле его тело будто окаменело. Он знал, что нужно делать, знал, как нужно делать, но не мог пошевелиться и просто смотрел, как к нему неумолимо приближается щелкающее жвалами хитиновое чудовище.

Чей-то выстрел оторвал монстру голову, и в следующий миг уже мертвый жук сбил Ланса с ног.

Сразу же вернулись и звук, и чувства. Гарбандер моментально перекатился в сторону, выстрелом сжег еще одного подобравшегося инсектоида. Со всех сторон пищали мечущиеся в темноте враги, тарахтели пулеметы «Дыхания смерти», а их огромный лидер, благородный мертвец в рогатом шлеме, носился среди деревьев, настигая тараканов в рукопашном бою. Его энергетические клинки светились красным, а из забрала исходило белое сияние.

Ланс увидел, как жрица с помощью Зимы пытается встать на ноги. Как касается себя рукой там, где несколько минут назад раскачивался проклятый Фенос. Гарбандер ожидал чего угодно, но никак не того, что даже сейчас служительница Храмов останется на стороне людей.

Он бы на ее месте обратил мертвецов против тех, кто позволил себе насилие.

Сзади кто-то заверещал от боли, и Ланс, обернувшись, увидел, как выскочивший из леса таракан напал на солдата. Лапы жука пронзили десантную броню насквозь, рванули в стороны, раздирая бойца на части. Гарбандер вскинул разрядник, срезав монстра, и развернулся в поисках новой цели.

Джунгли вокруг лагеря визжали, ревели, трещали, полыхали огнем. Едкий смрад от жуков забивал нос. Датчики движения заходились в истошном вое, выдирая в темноте красные контуры врагов. Выстрел, перекат. Укрыться, оглядеться. Наметить цель. Выстрел. Перекат. В самый разгар схватки он заметил, как хлопнул люк вездехода. Кто-то сбежал, спрятался. Бросил товарищей. Не Фенос ли?! Выстрел. Перепрыгнуть через труп, увернуться от удара таракана, упасть, сжечь наседающую тварь, подняться.

Происходящее превратилось в рваную череду зеленых кадров. Один за другим гибли некробойцы, уничтоженные жуками. Молча, как подкошенный, упал на мох здоровяк Лось, развалившись при этом на две половины. Убивший его таракан спустя миг сдох от резака Бороды, а выстрел разрядника Зимы оторвал инсектоиду задние лапы.

Ланс оказался рядом с упавшим товарищем, понимая, что ничем ему не поможет. Забрало Лося было заляпано кровью.

Еще один выстрел.

В лагере оказался некробоец из благородных, отбивающийся от тараканов. Настоящий жнец смерти. Несмотря на гигантский рост и массивную фигуру — мертвец двигался как легкий танцор, он будто парил над поляной, залитой кровью и слизью. Каждое движение — выверенный удар. Каждый поворот, лишь этап для чудовищной атаки. Локтями, энергетическими клинками, коленями, шипованными сапогами — в бой шло все.

Ланс засмотрелся на смертельную пляску некробойца, а когда очнулся, то сражение было кончено. Шум драки стих, сменившись стонами раненых и хрипами умирающих. Кое-кто из жуков еще дергался, но мертвец в рогатом шлеме быстро их успокоил.

Гарбандер огляделся, вслушиваясь в ночной лес, и вдруг заметил, как жрица, прячущаяся у броневика, встала и выпрямилась. И в ней не осталось ни следа от прежней слабости и нездоровья. Лансу показалось, что она даже видеть начала. Спустя миг он понял, что не показалось.

Девушка смотрела прямо на него, и когда Гарбандер увидел, как жрица поднесла к губам указательный палец, призывая к тишине, то похолодел от страха. Бросил взгляд на тело рядом со служительницей.

Фенос… Что она с ним сделала?

— В машину! На броню! Быстро! — заорал откуда-то Фаб. — Сейчас тут такое начнется! Сан, заводи ее!

Ланс таращился на жрицу, и ему было очень неуютно от ее улыбки.

— Ланс, не стой столбом! Собирай своих! Едем сейчас же! Некробойца на крышу! Привяжите его там!

— Алая группа, перекличка, — наконец оторвался от жрицы Гарбандер. Ему показалось, или она прикончила Феноса?

— Зима на связи, — прошипело в наушниках.

— Сан, заводи его, Глубина тебя пожри! — скомандовал тактик Гурен.

Распахнулся люк в брюхо броневика, и туда скользнул молчаливый Сан. Перед тем как исчезнуть в салоне, он бросил встревоженный взгляд на Зиму.

— Ланс, проверь, кто живой! Всех раненых внутрь! — гаркнул Фаб. И впервые он не вызывал у Ланса раздражения.

Слушая отчеты своих бойцов, Гарбандер торопливо обошел поляну. Потери ужасали. В драке погибло четверо его людей вместе с Лосем и Эвиком. Труп Санчеса он вообще откопал под грудой тараканьих ошметков. Бороде почти оторвали ногу, и с ним возился кто-то из людей Сана, вкалывая стимуляторы и замораживая место ранения. Бок Зимы располосовала лапа инсектоида, и доспех был перепачкан кровью, но женщина, будто не замечая боли, сначала осмотрела тех, кого подтащили к броневику, и только потом занялась собой.

Зашелестел двигатель вездехода, и Сан сдал задним ходом, перемалывая траками тела жуков и людей.

Ланс с отрешенным видом наблюдал за тем, как машина рывками развернулась мордой к дороге, как внутрь затащили раненых, как те, кто мог, вскарабкались на броню сверху, ощерившись оружием в сторону леса. Кто-то что-то кричал, а Гарбандер стоял и смотрел на трупы тех, кто еще утром был жив-живехонек и не думал, что не встретит следующий день.

На душе скребли кошки. Так некстати вспомнилась брошенная в Лося ветка. Глубина забери… Почему так стыдно?!

— …анс, твою мать! — орало в наушнике.

Гарбандер вздрогнул: оказывается, его вовсю вызывали.

— На броню, идиот! — прорычал объявившийся на канале Фаб. Ланс бросился к броневику, и когда забирался наверх, то посмотрел в салон вездехода. Жрица сидела зажатая между двумя легкоранеными бойцами и улыбалась. Окровавленная повязка опять закрывала ее глаза.

Люк захлопнулся, и вездеход дернулся с места. Луч света от уцелевшей фары пронзил темноту, выдирая из нее уродливые черные тени и жутко белые стволы деревьев. Ланс вцепился в скобу, поудобнее расставив ноги и направив ствол разрядника в лес.

Броневик бодро выскочил на дорогу и свернул в сторону перевала. По крайней мере так говорила карта.

— Ребят жалко, — сказал на общей частоте Манал.

Ланс кивнул, глядя на черную стену джунглей.

— А Морре-то, засранец, весь бой в броневике прятался, — добавил земляк спустя паузу.

Машина, подпрыгивая на ухабах, стремительно неслась по ночному лесу.

Гарбандер сидел между Комаром из отделения Сана и Рамусом.

— По дороге будет вахтенная база, — сказал в общий канал Ланс, вызвал на забрале карту. — Там, по информации Морре, могли остаться люди.

— Сомневаюсь, — ответил ему ровный голос Зимы. Чувствовалось, что ей больно, но показывать свои страдания она не собиралась. — Сколько дней прошло?

Ланс не знал.

— Морре у вас? Вот у него и спросите, сколько дней назад их командир там заперся, — предложил он.

Ответ пришел через несколько секунд:

— Сразу после вторжения, говорит, и что-то про стратега какого-то, инфицированного тараканами.

— Чего? — удивился Ланс. — Инфицированного?

Тут же вспомнились те странные солдаты у бункера Вудлока.

— Да.

— Что значит инфицированного? Он клеща словил, или что-то другое? — поинтересовался Ланс, изучая карту. Дорога, по которой они ехали, проходила сквозь джунгли и отмечена не была. Скорее всего, из-за бункера Медикариума, какой-нибудь секретный объект. Но теоретически Гарбандер мог сориентироваться и сейчас.

— Кто? — не поняла Зима.

— Стратег! — теряя терпение, рявкнул он.

— Сейчас спрошу.

Еще пауза. Вездеход снова подпрыгнул, под траками что-то хрустнуло, машина нырнула вниз, в глубокую лужу и, поднимая стену брызг, вновь пошла на подъем.

— Да, клеща, — сказала Зима. — Он со жрицей в город направлялся, когда все началось. Там-то их и прихватили.

— Сдох его стратег. Как пить дать сдох, — хмыкнул Ланс. — Я читал про местных клещей. Это три-четыре минуты и верная смерть.

— А нам не все ли равно? — вмешался Манал.

— И то правда, — поддержала его Зима. — Я подремлю немного. Извините.

— Отдыхай.

Когда их броневик вылетел с лесной дороги на насыпь — небо на юге стало светлеть. Сан ненадолго замялся, выбирая направление, а затем повернул тяжелый вездеход на запад.

— Отсюда прямая до перевала! — обрадовано сообщил товарищам Ланс. — Вон она, наша гряда!

Машина устремилась к неровным зубьям гор. За ними, в долине, прячется южная база. На которой наверняка закрепились отряды императора.

Солнце неторопливо вставало над Раздором, придавая его бурым лесам золотистый оттенок. Под траками вездехода пролетали дорожные мили, и с каждым мигом Ланс чувствовал все большее облегчение. Скоро уже… Скоро они выберутся отсюда, и проклятые джунгли останутся в прошлом. А там он оформит перевод из подразделения Фаба. Хоть куда-нибудь. Хоть с понижением звания. Потому что иначе Ланс не сдержится и пристрелит гребаного ублюдка.

Гарбандер понимал, что после избиения Феноса у него мало шансов получить повышение. Наверняка Фаб, да и еще кто-нибудь вспомнят о рукоприкладстве, а это черная метка для командной должности. Но и служить дальше под началом солокерца он не хотел. Хватит уже. Хватит! Плевать!

Ланс посмотрел на привязанного к борту некробойца. Тот не шевелился, и только на ухабах его голова покачивалась, словно мертвец кивал своим неживым мыслям. Интересно, кем был он до смерти? И чувствует ли солдат хоть что-нибудь?

Гарбандер хмыкнул и отвернулся от солдата Медикариума, измазанного в тараканьей крови. Нашел, о чем думать, Глубина меня помилуй.

Через час броневик миновал разрушенную базу местного гарнизона. Ворота были выломаны, над выгоревшими казармами до сих пор вился дымок. Вездеход проскочил мимо на приличной скорости, и Лансу удалось лишь мельком увидеть трупы жуков, прорвавшихся на территорию части. Знатная здесь была мясорубка.

Когда они отъехали от базы на несколько сотен ярдов, из ворот вылетел бело-красный броневик.

Глаза Ланса полезли из орбит от удивления.

— За нами машина! Братцы! За нами наши! — гаркнул он в передатчик, толкнул рукой Рамуса и, когда тот вскинул голову, показал ему назад.

Боец повернулся.

— Надо тормозить! Это ж наши! — обрадовался Гарбандер.

И тут затарахтел пулемет. Очередью Рамуса сбило с брони, и тот без звука рухнул на дорогу.

— Какого хрена?! — заорал Манал. — Ходу-ходу!

— Что у вас происходит?! — спросил по рации встревоженный Фаб.

— Мы под атакой! У нас на хвосте военный вездеход! Находимся под огнем!

Ланс заметил, что из ворот базы выруливает еще один броневик.

— Говорит младший тактик «Имперских карателей» Ланс Гарбандер. Находимся под вашим огнем. Прекратите стрельбу! — принялся перебирать каналы он, все еще надеясь на то, что это недоразумение. Вспоминая те зловещие ночные шумы, но по-прежнему надеясь.

Их вездеход скрылся за поворотом, оторвавшись от преследователей, но вскоре бела-красная машина вывернула следом. Ее чуть занесло, однако водитель быстро справился с управлением. Вновь застучал пулемет. Одна из пуль с визгом прошла совсем рядом с Лансом.

— Говорит младший тактик «Имперских карателей» Ланс Гарбандер, — он прижался к броне, продолжая передачу.

Манал, вцепившись в скобу левой рукой, поднял разрядник и выстрелил в сторону противника. Бесполезная трата сил и энергии. Военные броневики ручным оружием не возьмешь! Ланс проверил, на месте ли гранаты.

На месте.

Но их еще нужно докинуть до преследователя, а между ними ярдов двести-триста. Он оглядел вооружение товарищей. Единственный гранатомет остался в салоне, у Фаба. Остальное хорошо для боя с жуками, но не подходит для бронированного противника. Ланс посмотрел на некробойца.

— Жрица может натравить на них своего парня? — выпалил Гарбандер в рацию.

Ему не ответили.

Дорога тем временем пошла на подъем, и теперь джунгли стали реже и ниже, зато чаще попадались огромные валуны да россыпи белых камней. А вскоре Ланс увидел красивые дома, словно вросшие в склоны гор. Множество громоздившихся друг над другом крепких, но изящных зданий. Яркие крыши, садовые площадки, невысокие заборы и петляющие между участками тропы. Жители города не пытались изменить природу, они встраивались в нее, становились ее частью. Впечатление портили только дороги, грубо рассекающие уютные кварталы.

До перевала осталось рукой подать. Сквозь мертвый город и вперед. Если, конечно, им позволят уйти преследователи.

Броневики неумолимо догоняли машину «Карателей». Под траками вездехода загрохотало твердое покрытие — беглецы въехали в безжизненный Город-на-Скале. У красивого указателя с названием, на обочине, в луже высохшей крови лежал убитый человек.

Некробоец вдруг рванулся. Веревки, сдерживающие его, лопнули, и мертвец ловко поднялся на ноги. Вездеход «Карателей» вильнул, объезжая препятствие и солокерец, не удержав равновесие, рухнул с брони на дорогу. Перекатился несколько раз, высекая из камня искры, и быстро вскочил, выхватив оба энергетических клинка и развернувшись лицом к преследователям.

Первый вездеход на полном ходу сбил громилу из «Дыхания смерти». Закованный в доспех воин подлетел в воздух, ударился о лобовую пластину и тут же вонзил оба меча в броню противника. Машина завиляла, пытаясь стряхнуть мертвеца.

Вездеход «Карателей» тем временем свернул на узкую улочку, ведущую куда-то наверх, и сцену боя закрыл длинный дом, в окнах которого Ланс отчетливо увидел движение.

Красный контур сканера тут же определил жука.

— В домах противник! — немедленно отрапортовал Гарбандер и вскинул оружие. — Уходите с этой улицы! Уходите на хрен!

— Хватит истерить, Пила, — отозвался Фаб.

Дома здесь стояли очень близко друг к другу. И если в них укрываются тараканы… То в любой миг можно ждать гостей прямиком на голову.

Где-то позади них басовито громыхнуло, звук продрался даже сквозь лязг гусениц. Видимо, оставшемуся позади некробойцу удалось испортить кровь противнику.

Но кто это был? Почему они вообще напали?! Несомненно, за ними гналась военная техника империи. Опознавательных знаков Ланс не углядел, но преследователи ничем не отличались от машины «Карателей». Однако на запросы не отвечали и сразу же открыли огонь… Что здесь происходит?!

На очередном повороте Сан чуть не врезался в черную водонапорную башню, ушел в сторону, но все равно задел ее бортом. Заскрежетало, загремело, во все стороны брызнула каменная крошка, а солдаты, едва успевшие перепрыгнуть на другую сторону, разразились проклятьями в адрес водителя.

— Упс, — буркнул на общем канале тот.

Ланс не сводил настороженного взгляда со зданий, примыкающих к тесной улочке. Следов боя, опустошившего Город-на-Скале, нигде не было. Такое чувство, будто поселение опустело само собой, и если бы не тот труп, на въезде, Ланс предположил бы, что жителей эвакуировали.

Впрочем, чем дальше они углублялись в город, тем больше недобрых знаков попадалось ему на глаза. Разбитые окна, лужи крови у дверей, уткнувшиеся в стены пустые машины с разорванными крышами, черные отметки на стенах, отразрядников. В одном из каменных дворов с искусственным водопадиком в обрамлении миниатюрных сосен он заметил несколько тараканьих трупов.

Значит, все-таки сопротивлялись. Но не устояли.

Город был пуст.

Машина с лязгом гусениц вырвалась на широкий проспект, и Лансу показалось, будто они едут к пропасти, с обеих сторон от которой в небо вздымались черные скальные отвесы. Впереди было только небо и полоса дороги. Перевал.

Выезд на него перекрывали наваленные друг на друга автомобили.

— Глубина меня пожри! — заорал Манал. — Вот он!

На проспект с параллельной им улицы вылетел броневик врага. Слава Лодену, что всего лишь один.

— Ланс, возьми кого-нибудь с собой и держи перевал, — приказал Фаб.

Гарбандер похолодел, глядя на приближающиеся баррикады.

— Не понял вас, дор Гурен, — он понадеялся, что тактик передумает.

— Твоя задача задержать продвижение противника за перевал. Это приказ, — холодно сказал Гурен. — Выполняй.

Сердце остановилось. Проклятье, а солокерец нашел, как отомстить… Солдаты, сидящие рядом с Лансом на броне, даже отодвинулись от него, стараясь не поднимать глаз. Словно никто и не слышал команды. Баррикады с каждой секундой были все ближе, а Лансу на душе стало так тоскливо, так обидно.

Проклятье, но он же солдат! У него нет выбора. Приказ есть приказ. Кто-то должен остаться, чтобы товарищи могли уйти. Это закон войны.

Почему же так не хочется-то, а?! Почему он ненавидит Фаба за этот приказ?! Разве это нормально?

Движение броневика «Карателей» замедлилось, и Ланс воспользовался этим, чтобы спрыгнуть на дорогу. Упал, перекатился в сторону, чувствуя, как пляшет перед глазами мир, и оказался на обочине. Встал на колено, потянув гранату из паза.

— Приказ понял, — сипло сказал он в рацию. — Выполняю.

— А куда это ты один? — спросил Манал. — Чего это ты меня не подождал? Думаешь, я тебя тут брошу?

Ланс быстро обернулся и увидел, как их вездеход протаранил баррикаду, смяв тяжелыми гусеницами корпуса автомобилей, и с ревом исчез на той стороне перевала.

По обочине к Гарбандеру бежал Манал.

— Плохой ты товарищ, Пила, — сказал в наушнике голос приятеля. — Ужасный, прямо тебе скажу. Ненавижу тебя, правда-правда.

Гарбандер улыбнулся. На душе вдруг потеплело. И, самое главное, страх тут же ушел. Все, получается, не зря было. Все так, как и должно быть.

— Я тебя тоже ненавижу, Манал, — ответил он.

Броневик врага приближался, а из ближайшего к перевалу дома на проспект неторопливо выходили тараканы, привлеченные шумом и движением. Один, два, три… Еще двое. Еще двое. Еще один с другой стороны. Хитиновые твари осторожно приближались, пока не решаясь атаковать, но крайне заинтересованные происходящим.

Впрочем, будь их здесь хоть сотня — это не имеет никакого значения. Потому что Ланс оказался на перевале не один. А если ты не один, то значит, все сделал правильно.

Младший тактик «Имперских карателей» Ланс Гарбандер сжал в кулаке гранату, вымеряя расстояние до надвигающегося вездехода. Скоро уже… Совсем скоро.

Громко застучал пулемет, а Ланс прыгнул в сторону, еще раз перекатился и, вскочив на ноги, с кличем «За императора!» метнул смертоносный цилиндр под гусеницы грохочущего броневика.

Бахнуло. Вездеход подпрыгнул и неуклюже завалился набок, медленно закрутился на месте, высекая гусеницами искры. Мимо Ланса пробежал Манал, метнул одну за другой еще две гранаты и рухнул на дорогу, раскинув ноги и закрыв голову руками.

Оба снаряда попали в цель и сдетонировали о броню. Дважды ухнуло, резкий звук погасили фильтры шлема, но Лансу все равно заложило уши. Вездеход задымился.

— Готов? — спросил Манал.

— Этот да, — Ланс ощутил, как его губы сами по себе скривились в злой усмешке. — Этот готов. Но у нас тут гости…

Сквозь черные клубы дыма, стелящегося над дорогой, к двум «Карателям» императора неторопливо, как на прогулке, шли инсектоиды. Сканер услужливо выделял их красным пунктиром. Умная, мать его, машина.

— Мои слева, Пила, — очень серьезно произнес Манал.

— Мои справа… — ответил ему Ланс.

Он поймал в прицел голову первого таракана, задержал дыхание. Перед тем как открыть огонь, Гарбандер почему-то вспомнил не мать, не отца. Почему-то он подумал о том новичке из группы Сана. О Комаре. Ведь вроде лопух лопухом, а уцелел, выбрался.

Странно как-то…

Палец лег на спуск.

ЭЛАЙ ЛОВСОН Двадцатый день

Ловуру Тэмсу удалось выжить. Молчаливый, обработанный Медикариумом офицер уцелел в разверзнувшемся на планете аду. Он смог отбиться от тараканов, разоривших военный лагерь «Карателей», он прошел больше сотни миль, прежде чем достиг южной базы, и лишь чудом не погиб. Он выдержал дикий марш по мертвым дорогам, пробрался через кишащий инсектоидами Город-на-скале, много часов брел сквозь дым горящих джунглей и каждую секунду рисковал жизнью.

Но дошел. Элай даже не поверил, что на дороге перед входом в цитадель объявился его ловур. Такая удача показалась просто невозможной. Ловсон, за последние сутки не покидавший каюты, после доклада с поста охраны добрался до личного пульта, подключенного к компьютеру базы, и отыскал гостя с помощью камер. И был вынужден согласиться — перед воротами базы стоял именно Тэмс. В иссеченной броне, когда-то давно бывшей бело-красного цвета, перемазанный в грязи, в саже, с обломанным наплечником скафандра. Ловур чуть прихрамывал, но держался на ногах уверенно.

Ему открыли ворота, он прошел мимо ошарашенных и перешептывающихся солдат, которые смотрели на него как на героя. А Тэмс молча, ни на кого не глядя, поднялся на второй периметр, и почти добрался до третьего, но на лестнице между уровнями встретил жрецов Элементиума. Там он улыбнулся безмолвным служителям, скинул с плеча разрядник и, прежде чем те успели среагировать, расстрелял обоих.

Ловуру Тэмсу снесли голову через несколько секунд после столь шокирующего убийства.

Элай пришел на вскрытие предателя. Стратега с утра особенно донимал клещ, и боль с каждым часом терзала бок все сильнее, но лежать у себя в каюте и ждать, когда тварь проснется окончательно — было выше его сил.

Конечно, можно было застрелить себя. Быстро и безболезненно. Но это выход труса. Это бесчестно. Это опозорит род Ловсонов. И Санни не поймет его ухода. Такая далекая и такая забытая Санни, чьи черты ненавязчиво перемешивались в памяти с чертами Нары.

Как звучал ее голос? С тех пор как оборвалась связь с системами империи, и у Раздора остался только спутник Калькуляторов, он ни разу не говорил с ней. Почему голос его белокурого ангелочка звучит в памяти с теми же интонациями что и у Нары? Элай тяжело вздохнул.

«Ничего, гнида, надеюсь, скоро ты отправишься туда, где тебе самое место. Предатель, лжец и без пяти минут изменник. И трус. Смотри на вскрытие, трус!»

Ловсон стиснул зубы, борясь с мыслями, и вернулся к реальности. Рудольф доложил, что Тэмс даже поздоровался с кем-то из соратников. Отреагировал на какую-то их дежурную штуку, и ничто в нем не выдавало изменений. Получается, что он был таким же, как Элай? И что теперь клещ в любой момент может заставить его схватиться за оружие? На лбу выступила испарина.

— Посмотрите сюда, — сказал безымянный жрец. Стратег не знал, как его зовут. Кто-то из свиты клириков Медикариума. У таких никогда не бывает имен, это вам не Нара. В сердце кольнула горечь, но офицер прогнал болезненные чувства прочь. — Очень любопытные следы у него на животе, на груди. Редкого вида гематомы. Обратите внимание вот на эти отверстия.

Вскрытие транслировалось на огромный экран, и щуп жреца бесцеремонно бродил по телу Тэмса.

— Я полагаю, что сюда ему и был вживлен паразит, который и перехватил управление над телом. К сожалению, голова не подлежит восстановлению. Но я полагаю, что сам паразит находился непосредственно в мозгу человека. Это опасный знак, многоуважаемые коллеги. Модель поведения не меняется. Любой из нас может оказаться симбионтом для инсектоидных паразитов. Я считаю, что нам довелось увидеть нечто уникальное в своем роде.

Элай вспомнил жреца-мутанта, убитого им на «Рывке». Уникальное? Мечтать не вредно.

Среди медиков на вскрытии присутствовал и дор Скаино. Когда седовласый врач увидел черные отметины на теле мертвого ловура, то не сдержался и бросил взгляд на Элая. Стратег встретил его взор молча, с усталым видом, в надежде, что выглядит достаточно равнодушно, хотя внутри встревожился.

В Тэмсе, получается, был клещ? Но это же ерунда. Поганый инсектоид добрался бы до шеи и превратил бы молчуна-ловура в послушную куклу. А затем, пользуясь Лоден знает каким чутьем, отвел бы пойманную «дичь» прямиком в пасть прячущейся на Раздоре принцессе. Других вариантов нет. Жук не может взять власть над человеком.

Очень некстати вспомнился зловещий взгляд Халамера, пришедшего из ледяной Глубины.

Или может?!

«Ты ведь слышал обращение Воннерута, тупица!»

— Если следы от проникновения у него на шее, то почему гематомы на животе? — спросил кто-то из медиков.

Жрец пожал плечами и молча сделал первый надрез на теле мертвого ловура. Элай неожиданно для себя отвернулся. Он не мог смотреть, как режут человеческую плоть, и он чувствовал нездоровый интерес Скиано.

Что, если старик догадался?

Клещ пошевелился, и Ловсон стиснул зубы, удерживая в себе стон. Прошло два дня с того момента, как клирики заперли Нару. Посещения жрицы они запретили, а Эндрю выдал на охрану больничного блока с десяток «Фанатиков Стоика», которые нашинкуют на бутерброды любого, кто сунется к ним без приглашения. И неважно, стратег он или боевой лорд — у абордажников нет никакого закона в голове. Живые мертвецы и те приятнее. Потому что они жизнь свою уже прошли. А эти ее попросту угробили. Уголовники да ублюдки — нормальному человеку среди них делать нечего.

Элай ненавидел «Фанатиков». Он знал, кто попадает в их ряды. Лучше бы таких расстреливали на месте.

«Ты хочешь прорваться к Наре, нарушить процесс ее излечения и поклянчить немножко магии для себя, да?»

Заверещал коммуникатор, и Ловсон ему обрадовался.

— Стратег? — уточнил Эндрю Безымянный. — У тебя десять минут, чтобы ко мне добраться. Бегом. Время пошло.

После приземления улыбчивый и радушный блондин превратился в высокомерного зануду, впрочем, Элай лишь отметил резкое изменение. Что двигало красавчиком, и почему он так себя ведет — стратега, в теле которого просыпался клещ, не заботило.

Жалко, конечно, что не довелось самому стать боевым лордом.

— Слушаюсь, дор Безымянный, — голос не дрогнул, слава Лодену. Стратег обернулся на медиков:

— Простите, но я вынужден идти. Умоляю вас — найдите средство, чтобы мы могли определить, человек перед нами или же управляемый жуками труп.

— Разумеется, дор стратег, — сказал ему жрец, так и не оторвавший взгляда от мертвого ловура. А вот Скиано как-то странно посмотрел на Элая, и Ловсону совсем не понравилась задумчивость на лице старика.

С другой стороны — какая разница. Все равно скоро подыхать. Успеть бы сделать хоть что-нибудь полезное за это время.

— Вы не знаете, как обстоят дела у Нары? — спросил Элай.

Жрец, проводящий вскрытие, поднял взгляд на стратега.

— Простите? — равнодушно переспросил он.

— У вас в блоке находится жрица… У нее… — как же сложно сформулировать проблему Нары. Нельзя же сказать, что она спятила, рехнулась, съехала с катушек. Должно быть иное слово.

— Девушка с психической травмой? — просиял жрец. — Она идет на поправку. Может быть, вскоре мы сможем выпустить ее из изолятора. Не волнуйтесь, дор Ловсон. Она сильная женщина. Через неделю, я уверен, ваша жрица будет в полном порядке.

Элай благодарно улыбнулся, кивнул собравшимся на вскрытие медикам и покинул операционную. Это хорошо, что через неделю Нара будет в порядке. Обидно, что нельзя сказать то же самое о себе.

Лоден свидетель, неужели он пожалеет о том, что решил помочь ей? Неужели он настолько плох как человек и как друг?

«Конечно, мразь. Ты ведь уже жалеешь. Ты ведь уже думаешь о том, что можно было бы потянуть время до отправки. Что можно было бы скрывать болезнь Нары еще месяц, а то и другой, да?»

Завтра он попытается пробиться к ней, а предлог придумает какой-нибудь, неужели их мало? Кто-нибудь из жрецов проведет. В конце концов, это же его друг. Неужели нельзя проведать старого боевого товарища, а?

Эндрю Безымянный поселился в самом сердце цитадели. Вообще старая военная база внутри очень напоминала заброшенный бункер. Узкие переходы с коробами для проводов на потолке; просторные, но темные залы, пропахшие сыростью и временем; длинные, безлюдные казармы с рядами ржавых коек. Поросшие плесенью и паутиной склады, каюты, отсеки. Крепкие стены давили на Элая. Он гораздо лучше чувствовал себя на поверхности, на первой линии обороны, чем здесь.

Тем более, что дым от сгоревших джунглей почти сошел на «нет», и находиться на стенах периметра можно было и без инициированных фильтров.

Коридор в командирский отсек охраняли бойцы из «Дыхания смерти». Длинноволосый красавчик доверял им больше, чем простым солдатам. При нем постоянно находился кто-то из мортов войны. В темноте перехода белый огонь, бурлящий под шлемами мертвецов, казался просто ослепительным.

Никто из некробойцов даже не шевельнулся, пока Элай шагал мимо них к двери в отсек.

Боль от клеща стреляла все чаще и чаще. Но это ничего… Ничего. Завтра станет совсем худо. Ловсон покрылся липким потом, вспомнив боли, мучившие его в прошлый раз. Как же не хотелось вновь испытывать их на своей шкуре.

«Да-да, слабак. Ты уже жалеешь, верно?»

— Дор боевой лорд, — вошел он в тускло освещенную комнату.

Кроме длинноволосого блондинчика здесь же находился жрец, чье лицо закрывала глухая маска. В ней даже прорезей для глаз не было.

— Привет, Ловсон. Во-первых, поздравляю, Скорп официально назначил тебя боевым лордом, поэтому оставим официоз и зови меня просто Эндрю. — Безымянный сидел за пультом, над которым расположилось несколько десятков мониторов. Отсюда было удобно следить за округой. Жалко, что не сразу Элай нашел этот сокрытый отсек. Очень жа…

— Простите? — изумленно спросил Ловсон.

— Твое имя отныне — боевой лорд Рысь. Не спрашивай меня почему так — это, как обычно, решение владыки. Бонган Скорп любит животных, — одними губами улыбнулся Эндрю. — Но на этом хорошие новости закончились, коллега.

Железнолицый служитель стоял за спиной боевого лорда, опустив голову, и, как показалось Ловсону, внимательно вслушивался в речь офицера.

— Я… Я не понимаю, — Элай даже про клеща забыл.

— Сейчас поймешь. Садись, — он кивнул на одно из кресел. Нервно потер руки, словно смывая с них грязь.

Новоиспеченный боевой лорд сел на первый попавшийся стул. Здесь, в пустующем отсеке, их было в достатке.

Эндрю убедился, что Ловсон сидит, и коснулся пульта. На всех мониторах тут же появилось лицо Скорпа.

— Что-то произошло? — с нехорошим предчувствием спросил Элай.

— Слушай, — скривился Эндрю. — Скорп просил, чтобы ты лично все прослушал.

Он щелкнул клавишей на панели.

— Беда никогда не приходит одна, «Каратели», — заговорил владыка корпуса. Вид у него был подавленный, глаза потухли, губы по-старчески тряслись. Бонган Скорп выглядел глубоко несчастным человеком.

— Что произошло? — прошептал Элай.

— Его дочка убита на Приме. Слушай и не вмешивайся!

— Случилось то, чему я не могу найти объяснения, — тусклым голосом говорил Бонган, — мне сложно подыскать слова, которые правильно опишут степень моего горя и моего изумления. Император убит, «Каратели». Стоик Халамер был вероломно убит наместником той планеты, за которую мы сражаемся! Наместником Раздора Цератом Малконом!

Элай не поверил в то, что услышал.

Скорп пошевелился, расправил плечи. В голосе прорезалась сталь.

— Заговорщики также убили мою дочку Диан и моего внука: единственного наследника престола — Рэйарда Третьего. Династия Халамеров прервана. Да, я говорю именно так и молю Лодена, чтобы вы приняли мои слова. Потому что правда значительно страшнее.

Эндрю закинул руки за голову и качнулся в кресле, не отрывая взгляда от экрана монитора.

— Я не хочу от вас ничего скрывать, «Каратели». Я буду честен с вами и скажу все без утайки, потому что мы всегда были едины. Та империя, которую мы знали, погибла. Предатели и убийцы мечтают отобрать освободившийся трон, и мы не можем поддержать тех, кто окропил свои руки кровью Халамеров. Раздор, Прокхат и Ливень — принадлежат изменникам. Так почему же мы продолжаем сражаться здесь, за них, пока за нашими спинами они рушат древние устои?

Бонган Скорп сверкнул глазами, прищурился, словно пытаясь заглянуть в душу к каждому солдату:

— «Каратели». Случилось то, что не могло случиться никогда. Рода, оставшиеся у власти, уверяют, что Стоик и Рэйард были не последними наследниками Халамеров. Что у них есть император для нас.

Голос владыки лязгнул:

— Вы понимаете? У них есть император для нас! И знаете кто он?! Это Воннерут Халамер! Проклятый предводитель мутантов! Тот монстр, с которым мы воюем все эти дни. Вы хотите такого императора?

В горле Элая пересохло. Он тревожно покосился на Эндрю, на железнолицего жреца.

— Я обращаюсь к каждому из вас и прошу понять и простить меня за то, что я сделаю. «Имперские каратели» не станут служить мутанту. И, несмотря на то, что орден Калькуляторов принимает только право крови — жук не встанет над людьми! Никогда!

— Точно, — тихо сказал Эндрю.

— «Имперские каратели» никогда не станут служить изменникам, — продолжал владыка. Голос его гремел, наполняя душу торжественным восторгом. Мир менялся прямо на глазах. Завтра он будет совсем иным. — «Имперские каратели» уходят.

Скорп ненадолго замолчал, откинулся назад и посмотрел на что-то за пределами экрана.

— Мой брат, владыка «Золотого тарана» Сэмул Скорп придерживается моих убеждений. Уже сейчас его войска двигаются в точку, которую мы оговорили. Боевые лорды Сверло и Молния вчера отправились на объединение с «Таранами», и мы последуем за ними. Мы нанесем мятежникам удар. Мы попытаемся восстановить хоть толику справедливости. Мы станем честью старой империи, «Каратели»! Но сейчас мы уходим с Раздора. Я объявляю эвакуацию с планеты. Я прошу прощения у тех, кому пришлось ценою невероятных усилий занять необходимый нам плацдарм — это было великое свершение. Но сейчас мы должны уйти.

Экран погас. Элай несколько минут смотрел на него, не мигая и приходя в себя от услышанного.

— Эту запись видели все эскадрильи, кроме наших, Ловсон, — заговорил Безымянный. — Мы должны транслировать ее для наземного гарнизона. И покинуть планету.

— Я не верю, Эндрю… Этого не может быть. Нам что, мало Воннерута? О чем они там думают вообще? Или… Лоден свидетель, неужели к нему примкнула часть империи?

— Владыка тоже не поверил, когда ему доложил Коса, с которым связался Сэмул Скорп. Но братья друг другу лгать не станут. Выяснилось, что нам изначально поставляли не ту информацию. На Приме не хотели, чтобы мы узнали о гибели Диан, о смерти императора, и о том, что решили наместники… А вообще я уже ничего не понимаю.

— Мы можем уничтожить Воннерута… Мы должны его уничтожить! Жук во главе людей?! Как наместники пошли на это?!

— А ты уверен, что он жук? — вдруг спросил Эндрю. Красавчик задумчиво постукивал по кончику носа указательным пальцем. — Почему ты решил, что он жук? Среди наместников дураков не держат. Не просто так они настаивают на законности ветви Халамеров.

— Я даже не хочу обсуждать это, — напрягся Элай. — Нам противостоят жуки и мутанты! Точка!

Железнолицый пошевелился, переменив положение, чем привлек внимание Ловсона. Интересно, на чьей стороне окажутся Храмы?! Ксенорус несомненно будет за Приму, так как его земли находятся только там. А планеты Медикариума и Элементиума как поступят?

— Мне докладывают о движении вокруг базы, — охотно сменил тему Безымянный. — И я сегодня же начну вывод своей эскадрильи. Ты обеспечиваешь прикрытие и стартуешь завтра. Мне нужно, чтобы в этот раз из джунглей не летели ракеты, понимаешь?

— Хорошо, — кивнул Ловсон.

Эндрю сцепил пальцы в замок, глядя на изображение Скорпа.

— Мы стоим на пороге больших перемен, Ловсон. И мне они не нравятся.

Бывший стратег, а ныне боевой лорд Рысь ему не ответил. Тварь внутри него довольно ощутимо вгрызалась в пространство между кишками. Он чувствовал, как мерзкий жук медленно просачивается через внутренности, пробираясь к сладкой цели.

— С тобой все в порядке, Ловсон? — спросил Эндрю и обернулся.

Элай вымученно улыбнулся:

— Все в порядке.

— Тогда я начинаю эвакуацию. Прямо сейчас. Обеспечь патрулирование. И сообщи солдатам.

— Хорошо.

Возмущенно пискнул коммуникатор, и Элай, стараясь не дышать и не шевелиться, очень медленно поднял его к глазам.

«На северной дороге броневик» — гласило сообщение от Рудольфа. Ловсон прикрыл глаза, собираясь силами и прислушиваясь к ощущениям. Вроде утихло. Вроде успокоился клещ. Элай осторожно поднялся, кивнул Безымянному и торопливо покинул командирский отсек.

Что еще за броневик?

Когда он добрался до первого периметра, то уже весь обливался холодным потом. Проклятая тварь внутри него все чаще и чаще давала о себе знать. Он чувствовал, как она меняет свое положение. Как неумолимо ползет вверх.

Над воротами, в наблюдательном пункте торчали двое тактиков и сам Рудольф. Бойцы поглядывали на стоящий внизу, под стенами, заляпанный грязью вездеход.

— Что тут у вас? — гаркнул он, прогоняя резкостью дурные мысли.

— Броневик «Карателей», дор стратег, — повернулся к нему Руди. Забрало закрыто и затемнено. Лица своего ловур старался не показывать. — Говорят, что из десанта Дракона, высадившегося несколько дней назад. Подразделение «Кровавого мора». По цветам вроде наши… но…

— Неужели кому-то удалось выжить?

— Я бы не забывал о Тэмсе, дор стратег, — с намеком прогудел Рудольф. — Может, жахнем по ним?! Вряд ли кто мог выжить в этих джунглях.

— Что они еще говорят?

— Один представился Фабом Гуреном. Тактиком «Имперских карателей». Докладывает, что с ними один из нашей эскадрильи. Рядовой Драг Морре.

Элай широко улыбнулся. Ну, конечно же. Вот только этого ему и не хватало. Тот самый Морре, которого они с Нарой бросили на дороге. Неужели на всем Раздоре повезло уцелеть именно ему?

— Дор стратег? — удивился его реакции Рудольф.

«Отдай приказ уничтожить броневик, и вся недолга. Хуже ты от этого уже не станешь. Давай, одно лишь слово, и там зажарят…»

— Сколько там людей?

— Около десятка и жрица Медикариума. Боевой морт, — уточнил Рудольф.

— Некробойцы?

— Ответ отрицательный.

«… десяток людей. Десяток душ отправится в Глубину, потому что им не посчастливилось оказаться в компании с Драгом Морре. Единственным человеком на свете, который знал о том, что доблестный стратег укушен клещом».

— Так что нам делать, дор стратег? — напомнил о себе Рудольф.

— Впустить, но всех обезоружить и сразу в карантин под усиленным конвоем. Ни с кем не разговаривать. Вызови мне кого-нибудь из клириков, — решился Элай.

«Может, он заодно расскажет, как дела у Нары».

— Слушаюсь, дор стратег, — кивнул ловур.

— Ты был у Нары? — спросил у него Элай.

Гигант замялся, на миг, а затем отрицательно мотнул головой:

— Меня не пускают туда. Завтра попробую еще раз.

— Хорошо. Выполняй, — махнул ему Ловсон и подошел к бойнице, глядя на застывший внизу броневик. Драг Морре… Проклятье…Не слишком ли много на его душу выпало за последние несколько дней, а? Не пора ли угомониться, стервозная ты судьба-подружка?

— Дор стратег, смотрите! Смотрите! — один из тактиков ткнул рукой куда-то в горизонт. — Смотрите!

Внизу загудели раскрывающиеся ворота, а из броневика стали выходить люди. Интересно, кто из них Морре?

— Лоден заступник! — удивленно выдохнул второй тактик.

Элай, наконец, уставился туда, куда указывал солдат и вновь улыбнулся.

Нет, в принципе, этого стоило ожидать. Картина мира без настолько скотского отношения была бы неполной.

— Чего стоишь, поднимай тревогу! — рявкнул он бойцу.

Приступ боли вдруг согнул Ловсона пополам. Клещ поднялся еще чуть выше, продираясь сквозь мышцы, капилляры, жилы… Да кто знает, через что он лез?! Элай никогда не был силен в анатомии. Но, проклятье, как же больно.

— Что с вами, дор стратег? — встревожился тактик.

— Ничего! — прошипел Элай. — Поднимай тревогу, идиот!

Цепочка спасенных втекала в ворота. Последним шел огромный солокерец, несущий на руках девушку. Удивительно, как им только удалось выжить на Раздоре.

Ловсон, превозмогая боль, выпрямился, приблизил в шлеме изображение далекого перевала. Вниз по серпантину спускалась колонна боевых машин, окрашенных в сине-зеленый цвет. Цвета «Стального клыка». Воннерут перешел в наступление. Ну что ж… Поиграем.

— Турели к бою, накрыть их огнем! — приказал новоиспеченный боевой лорд.

Тоскливо взвыла сирена.

Наземные войска Воннерута стекались к базе с двух сторон сразу. С севера, по горному серпантину, и с запада, откуда несколько дней назад шел огонь по спускающимся челнокам. Дальнобойные орудия цитадели обрушили всю свою мощь на приближающуюся технику. Земля задрожала от далеких взрывов, и даже небо, как показалось Элаю, потемнело.

— Что у вас происходит? — вышел на связь Эндрю.

— У нас контакт с боевой техникой «Стального клыка», — отчитался Ловсон и, решившись, наконец, инициировал внутреннюю аптечку скафандра.

Время использовать неприкосновенный офицерский запас. Одна инъекция, после которой необходима перезаправка, которая возможна только в оборудованных оружейных лабораториях. Три иглы вонзились в левую руку, накачивая стратега стимуляторами и обезболивающими. Клещ рванулся еще раз, и на глазах выступили слезы.

Проклятье. Вот бы сдохнуть, а? Элай дождался, пока препараты начнут действовать, и зашагал в ближайшую из башен.

— Их много? — мрачно поинтересовался Эндрю.

— Я не удивлюсь, если здесь окажется весь корпус. — На Ловсона накатила эйфория, но даже под ней он не смог не отметить, как из-за третьего периметра вылетел летун. Боль ушла прочь, и, наверное, впервые за много дней Элай почувствовал себя хорошо. На лице сама собой появилась улыбка.

— Я начинаю эвакуацию, Ловсон, прямо сейчас. Жди пока мои челноки не стартуют, а затем уводи своих. Прикрой нас, Рысь.

— Есть! — Элай переключился на офицерский канал. — Рудольф!

— Слушаю, дор стратег, — басовито ответил тот.

— Узнай, кто разрешил вылет этому идиоту!

— Какой вылет, дор стратег? — искренне не понял Рудольф.

Впрочем, здесь можно не гадать. Только один человек в подразделении Элая мог пойти на такое самоуправство.

— Выходи на связь, Джулиан, — сказал Элай. — Ты же наверняка на этой частоте, не так ли?

До орудийной башни осталось несколько десятков шагов. Ловсон знал, что он сделает дальше.

— Джулиаааан, — весело позвал Элай. — Отвечаааай, негодник.

— Простите, дор стратег, — нарушил тишину взволнованный голос. — Но на перевале остались «Каратели». Они прикрывали отступление тех, кого нам удалось спасти. Я должен забрать их, дор стратег.

— С чего ты это взял, Джулиан?

— Так мне сказали спасшиеся, когда их вели…

— Я, по-моему, приказывал с ними не разговаривать?

Ловур виновато засопел.

— Возвращайся, Джулиан, — улыбнулся Элай. — Это приказ. Я не могу рисковать таким офицером ради кого-то там.

— Простите, дор стратег, но нет, — голос Эрзарха дал петуха.

— Дор Эрзарх, — загудел Рудольф. — Это мятеж?

— «Каратели» своих не бросают! — крикнул юнец.

А ведь молодец парень. Молодец…

— Руди, — Элай вошел в башню и принялся подниматься по витой металлической лестнице наверх. К ухающему орудию. — Начинай эвакуацию. Мы покидаем Раздор. Это приказ владыки.

Повисла долгая пауза, и Ловсон уже думал повторить свое сообщение, как Рудольф ответил:

— Слушаюсь, дор стратег.

Снаружи что-то загудело: низкий, басовитый звук приближался откуда-то с севера. Элай заспешил, преодолев последние ступеньки бегом. Ворвался в комнату управления орудием и первым делом бросился к мониторам внешнего обзора. В кресле оператора сидел старший тактик, глаза которого закрывала маска стрелка. Солдат щерился, кривил губы и беспрестанно жал на гашетку. За пределами башни пищало, накапливая заряд, его орудие. Тренькало, оповещая о готовности, и с грохотом обрушивало на войска Воннерута смертоносную энергию. Рвалась земля, плавилась вражеская броня и горели заживо прошедшие Глубину воины.

Причину гудения Элай понял, как только увидел приближающиеся к цитадели черные точки. Военные летуны «Стального клыка». Бомбардировщики.

Быстрые машины промчались над стенами базы, сбросив чудовищный груз на головы «Карателям». Пол ушел из-под ног Элая, и неведомая сила подняла человека в воздух и бросила о стену. С лязгом и грохотом операторский пульт смялся, сдавив в себе моментально погибшего стрелка. Ловсон успел поднять руки, закрывая голову от падающих сверху перекрытий.

Боли не было.

АША РЕДДИНА Двадцать пятый день

Они не успели. Гос поднял свой корпус на орбиту Прокхата и уже был готов отправляться к порталу, ведущему в сердце империи, когда в системе появились неопознанные звездолеты. Легкий дозорный катер, попытавшийся выйти на расстояние визуального осмотра, был испепелен без предупреждения, и только после этого «гости» вышли на связь.

Аша застала этот момент в рубке флагманского корабля Орлана. Вспыхнули мониторы, явившие им безобразную физиономию. Стальная маска делила бугристое лицо пополам, проходя по линии носа. Справа блеск металла и мертвый окуляр, а слева бледная, с синюшным оттенком кожа и преисполненный ледяной яростью взгляд голубого глаза. Ни ресниц, ни бровей у воина не было, зато человеческую половину лица закрывала длинная рыжая челка, словно ее обладатель стеснялся того, что еще хоть как-то роднило его с людьми.

Сэмул Скорп собственной персоной.

— За измену императору, за пособничество в убийстве Стоика Халамера, — хрипящим голосом начал проговаривать владыка Примского корпуса «Золотой таран», — род Госов приговаривается к смерти.

В рубке повисла мертвая тишина.

— Сэмул? — изумленно ответил ему Орлан. — В чем дело?

— За смерть моей племянницы ты ответишь лично, Гос, — лицо Скорпа приблизилось, исказившись в гневной гримасе. — Я сгною весь твой род! Я спущу с твоих детей кожу и порежу ее на маленькие ремешки, а женщин отдам псоглавым, просто так, для забавы!

— Сэмул, я тут не….

— Заткнись! — заорал изуродованный сталью воин. На «живой» половине нервно подергивался уголок рта. — Я не желаю тебя слушать! Я хочу видеть, как ты сдохнешь! Хочу видеть, как сдохнет твой поганый братец. Он рядом?! Передай ублюдку весточку от меня и готовься к бою, лживая тварь!

Связь оборвалась.

— Что такое? Немедленно восстановить контакт! — приказал Орлан и растерянно посмотрел на Ашу. — Что это с ним? Почему…

— Связи нет. Они специально рвут передачу, дор Гос, — встревожено отчитался кто-то из офицеров. — Дор Гос, я получаю сигналы от второго портала. Там замечены еще корабли! Это «Имперские каратели», дор Гос!

— Они пришли за твоей планетой, — вдруг поняла Аша. Она стояла посреди огромной рубки и чувствовала, будто ее тело растет, заполняя все доступное пространство. — Они считают, что ты участвовал в заговоре против Стоика… Верные псы прибыли мстить за убитого хозяина. Ты должен им сказать о моем сыне… Может, это их остановит… Скорпы всегда были лояльны Халамерам.

— Ты думаешь, что они будут слушать?! — вдруг разозлился Орлан. — Эта дивная беседа как-то дала тебе понять, что они мечтают пообщаться с нами?

— У меня на связи передовой корабль из эскадрильи боевого лорда Смертоносца. Есть сообщение, что по ним открыли огонь! — вскрикнул кто-то.

В рубке поднялся встревоженный гул. Орлан подался вперед в кресле, вцепившись руками в подлокотники, и, глядя на мониторы, зло ощерился.

— Передать всем капитанам «Ярости солнца», в бой со Скорпами не вступать! — отчеканил он. — Выдвигаемся в точку резервного сбора Стоик-Три. Силовые щиты активировать. Энергию только на них и на двигатели. Никаких перестрелок!

— Куда ты собрался? — подошла к Орлану Аша. Ей стало тревожно. Планы пробраться через портал и добраться до Сарагоса только что разрушил Скорп и его бессмысленная месть, а теперь еще и в глазах соратника загорелся отнюдь не добрый огонек. — Что ты задумал, Орлан? — спросила она, понизив голос.

— Есть один путь, — загадочно произнес владыка «Ярости солнца». Смотрел он тяжело и грустно, словно видел будущее. — Раз они заблокировали обычные порталы, мы можем воспользоваться нестабильным.

Аша склонилась к нему:

— Ты с ума сошел? — тихо спросила она.

— Я бывал пару раз в Забытых системах, Аша, — поджал губы Орлан, по-прежнему не сводя взгляда с монитора. — Так что у меня есть кое-какой опыт с нашим порталом. Успокойся, все будет хорошо. Если нам повезет, то мы доберемся до Солокера.

Орлану явно не хватало уверенности в собственных словах. Но спокойно, Аша. Спокойно. Кто ты такая? Привет из прошлого? Потерянная весточка, добравшаяся до адресата спустя годы? Скажи спасибо, что он тебя вообще признал. Орлан мог оставить тебя на планете, девочка. Хочет лезть в хаотический портал, который может забросить их в самые жуткие места Глубины — пусть лезет. И ты, родная, полезешь вместе с ним, потому что сейчас только он может тебе помочь.

— Ну, Алон, ну ты и устроил мне сюрпризец, — в сердцах сказал Гос и поднял взгляд на Реддину. Наверное, на ее лице он обнаружил что-то смешное, потому что владыка вдруг странно хихикнул, качнул головой и произнес: — Я уже проходил этот портал несколько лет назад. Дважды, Аша. Не волнуйся, в Забытых системах много ходов, о которых никто не помнит. Но кое-какие из них я проверял лично. Не беспокойся, я доставлю тебя в систему Солокера, мы найдем твоего сына, и, я очень на это надеюсь, Скорпы до конца своих дней будут молить меня о прощении. Я не меньше твоего заинтересован в успехе нашей операции. Имя моего рода опозорено, как ты видишь.

Аша промолчала.

— Вот только одно меня пугает, — признался Орлан. — Кто знает, как далеко зашли другие семьи… И что сделают Скорпы, когда доберутся до Прокхата?

— Они все еще солдаты империи, — поспешила успокоить его Аша. — Они не поднимут руку на простых жителей. А свои семьи вы эвакуировали. Сэмул, может, и безумный садист, но Бонган не даст ему воли. Очень жаль, что нам довелось говорить именно с Сэмулом… Это роковая ошибка.

— Ладно, — Орлан, наконец, совладал с собой. — Да поможет нам Лоден.

Аша считала, что у них был шанс прорваться. Судя по всему, «Имперские каратели» пришли не все, и если атаковать ту эскадрилью, захватившую подход к порталу, то они могут пробиться в смежные системы, а оттуда, кто знает, могли бы беспрепятственно добраться и до Солокера.

Но Гос рассудил иначе, и Аше ничего не оставалось, кроме как покориться его решению. Хотя лезть в Забытые системы ей очень не хотелось. Дурная слава была у этих затерянных миров. Иные корабли, ушедшие на разведку, возвращались назад совершенно пустыми. А некоторые приходили домой лишь спустя годы.

Но на фоне страшилок были истории и другого плана. О лихих шахтерских старателях, разбогатевших на руде из Забытых систем. О предприимчивых торговцах, умудряющихся сократить время путешествия из одного конца империи в другой в разы, и тем обойдя своих более осторожных товарищей.

Может быть, Орлан Гос действительно знает секрет Прокхатовского портала? Может быть, им повезет, и все беды окажутся позади уже завтра?

Аша с замиранием сердца наблюдала за тем, как флотилия «Ярости солнца» приближается к огромной кружащейся в пустоте черно-золотой спирали, в которой то и дело вспыхивали алые росчерки огней. Реддине показалось, будто портал дышит, то увеличиваясь в размерах, то уменьшаясь.

Он разительно отличался от обычных перемычек между системами империи.

Гос вел свой корпус уверенно и спокойно. Каждая его команда немедленно транслировалась на все корабли флота, и Реддина с восторгом наблюдала, как четко и слажено работали офицеры «Ярости». Прокхат и эскадрильи Скорпов остались далеко позади. Ни «Каратели», ни «Золотой Таран» в погоню не бросились. Впереди был только портал.

Первым в пульсирующий черно-золотой зев вошли корабли Златоуста. Боевой лорд был племянником Орлана, и всегда старался оказаться на острие атаки, в отличие от более мудрых и осторожных товарищей. Длинный и хищный линкор Златоуста втянулся в портал, который на миг схлопнулся, обхватил корабль и тут же распрямился, проглотив судно.

Аше на миг стало нехорошо. Она чувствовала опасность, исходящую от древнего творения Альянса. Кто знает, может быть, нет уже в живых ни Златоуста, ни кого-либо еще из его экипажа.

Следом за линкором потянулись остальные звездолеты «Ярости солнца». Аша беззвучно взмолилась Лодену и Глубине: наступала очередь их флагмана, и тяжелый корабль неторопливо приближался к вспыхивающей поверхности портала.

Реддина не выдержала и закрыла глаза. Сам переход она не почувствовала. На миг ей показалось, будто в голове что-то сместилось, будто изменилось что-то неуловимое. Но спустя секунду ощущение исчезло.

Аша открыла глаза, глядя на мониторы. Впереди выстраивались в походный порядок корабли «Ярости» и среди них она разглядела линкор Златоуста.

Все кончено? Реддина посмотрела на Госа и отметила, как тот напряженно изучает какой-то отчет на одном из мониторов.

— Удалось? — тихо спросила она его.

Орлан прищурился, плотно сжал губы, и открыл было рот…

— Фиксирую множественные всплески энергии! — вдруг крикнул кто-то из офицеров. — Пустая Глубина, это корабли! Дор владыка, здесь целая прорва судов!

— Классификация? — Орлан побледнел. Видимо, он никак не ожидал, что в его секретном месте найдется кто-то еще.

— Неопознанные, — смутился офицер. — Я могу сказать абсолютно точно, что это не корабли империи. Это совершенно иной тип. Я о таких даже не читал!

— Псоглавцы? — предположила Аша. Удары сердца отдавали ей в горло, и она не удержалась — коснулась шеи рукой.

— Совершенно точно нет. Это…

— По нам открыли огонь! Внимание! Передовой отряд под обстрелом! — заорал один из связистов. — Тип вооружения не ясен!

Орлан Гос побагровел от ярости. Глаза налились кровью. Сбежав от боя с братьями Скорпами, он оказался здесь, посреди далекого мертвого мира, вдали от своей прежней жизни, и его снова атакуют?!

— Отряд отступает. Корабль поддержки из эскадрильи Златоуста подбит! Получаю запросы о помощи, дор владыка! — связист обернулся на окаменевшего Госа с испуганной надеждой. — Что делать, дор владыка? Боевые лорды просят разрешения открыть огонь!

— Ты собираешься и от них убежать? — сорвалось с языка Аши.

Орлан вздрогнул, перевел на нее возмущенный взгляд, пару секунд боролся с собой, желая поставить Реддину на место. Прикрыл глаза, справившись с гневом.

— Что делать, дор владыка? — напомнил о себе связист.

— Так много выбросов… Такое чувство, что там кипит нешуточное сражение! — вмешался первый офицер. — Мы слишком далеко для прямой видимости, но судя по…

— Боевое построение, — голос Орлана сорвался, но владыка тут же откашлялся и твердо продолжил: — Огонь из всех орудий. Бить по площадям. И да пусть примет их Глубина.

Офицеры наперебой пустились передавать распоряжение командира другим эскадрильям. Аша посмотрела на монитор общего обзора: кто-то из операторов увеличил сектор, в котором обнаружились чужаки, до размеров, видимых человеческому глазу. На фоне черного океана и мириад звезд она с трудом могла разглядеть темные точки вражеских кораблей.

Боем это не было. Схватку «Ярости солнца» с незнакомым флотом нельзя было назвать ни дракой, ни стычкой, ни потасовкой. Избиение, вот что это было. Хлипкие звездолеты агрессоров рассыпались от одного попадания бортовых излучателей, а из-за отсутствия у противника силовых щитов минимальной мощности — вскипали целые участки пространства, превращая попавшие в зону обстрела корабли чужаков в деформированные куски металла. Ответные залпы, судя по комментариям офицеров, были, но почти не наносили вреда эскадрильям «Ярости солнца». Буксир зацепил подбитый в самом начале корабль и оттащил в тыл, за боевые порядки звездолетов.

Кто-то из связистов заикнулся про диковинное, архаичное оружие, которое использовали незадачливые агрессоры. Удручающая картина, раскрывшаяся Аше на экране, подтверждала подозрения солдат. Это настолько устаревшее вооружение не могло противостоять воинам империи!

Спустя несколько минут кровавой бойни командиры неизвестного флота приняли единственно верное решение. Странные звездолеты бросились наутек.

Аша в течение боя то и дело поглядывала на Орлана, который совсем не следил за ходом сражения. Он то и дело сверялся с какими-то записями, пролистывал колонки цифр на мониторах и выглядел озабоченным.

— Что случилось, Орлан? — с нехорошим предчувствием поинтересовалась Реддина.

Гос поднял на нее встревоженный взгляд, облизнул бледные губы и неловко улыбнулся.

Аше стало трудно дышать.

— Это не та система, — очень тихо сказал Орлан. — Я тут никогда не был.

ЭПИЛОГ

Три оставшихся в прошлом дня, которые, несомненно, важны, и о которых вы должны знать прежде, чем история закончится.

ЭШ МАЛХОСТ

Вечер семнадцатого дня

В новостях то и дело говорили о смерти императора. Но для Эша Малхоста, обитателя подземных кварталов Лаймуара, давно уже заложившего душу и тело проклятым Калькуляторам — не было дела до чьей-либо жизни, кроме собственной. Он обитал в темном переулке, где по вечерам подкарауливал неразумных болванов, рискнувших прогуляться по плохо освещенному проспекту одного из самых неблагополучных районов города. Удивительно, но с годами таких идиотов не становилось меньше.

Странную парочку он заприметил сразу же после того, как тавыбралась из лифта. С виду приличные люди. Бледная, но рослая девица и ее муженек, видимо, хорошенько поднабравшийся, который с трудом переставлял ноги, повиснув на спутнице. Легкая добыча.

Слившись с тенью, надвинув шляпу на глаза и сунув руки в карманы, Эш дождался, пока горожане пройдут мимо, и бесшумно двинулся за ними, готовясь к нападению.

— Эмма, — чуть слышно прохрипел мужчина. Неужели заметил? Эш Малхоста притормозил, вцепившись вспотевшей рукой в разрядник. — Эмма где мы?! Почему мне так хреново-то, Эмма? Почему я вообще жив?!

— Заткнись, Рэм, и иди. Лоден милосердный, ты хоть здесь-то помолчать можешь?!

Отлично. Пусть занимаются друг другом. Так атака будет стремительнее. Грабитель подобрался, ускорил шаг, но тут женщина его услышала. Развернулась, и Эша только и успел, что потянуть из кармана разрядник.

Пуля из ее пистолета прошла Малхосту промеж глаз. Пару секунд он еще стоял, покачиваясь взад-вперед, а затем грузно рухнул лицом в залитый грязью пол.

— Что ты делаешь? — мутным голосом спросил Рэм. — Адова канитель, как же мне хреново.

Дознаватель вдруг дернулся, вырываясь из объятий Пальчиков, прислонился к стене и шумно проблевался.

Эмма Лианот наблюдала за своим горе коллегой со смесью злости, отвращения и радости. Не зря она поила Сью и Рэма своим препаратом, ослабляющим токсин шлюх. Да, может быть, для Консворта напиток оказался не самым легким, но зато он жив, хоть и провалялся два дня в коме, пока Пальчики ломала комедию с заботой о погибшем товарище и желанием похоронить его.

Это было даже занимательно.

— Пойдем, — грубо дернула она его. Рэм отлепился от стены и, словно пьяный, сделал пару шагов. Как же он омерзителен, Лоден! — Осталось недолго.

ЛАНС ГАРБАНДЕР

Двадцатый день

— Пошел-пошел-пошел! — орал здоровенный офицер.

Он стоял на подножке закрывающегося шлюза, держался за скобу, врезанную в борт и махал рукой бегущим к нему бойцам.

— Бегом! — подогнал их молодой ловур, нашедший Ланса и Манала в Городе-на-скале.

Сам он двигался последним, с бесполезным сейчас разрядником наизготовку. Прикрывал, наверное. Несмотря на весь пафос его движений — Гарбандер испытывал щенячью благодарность к спасителю. Сказать честно, когда из домов на перевале поперли тараканы, то младший тактик отряда «Радуга» попрощался с жизнью. Но им удалось отбиться, и после боя, заслышав шум множества двигателей, хватило ума затеряться среди мертвых зданий Города-на-скале.

И тут вдруг явился он. Одинокий офицер на скоростном летуне. Обошел проползшую через перевал вражескую колонну, вышел на связь с прячущимися солдатами и спас их.

Так, наверное, не бывает.

За спиной Ланса с грохотом обрушилась еще одна башня. Резервная база империи находилась под огнем вражеской артиллерии и натуральным образом трещала по швам. Весь окружающий мир заволокло тучами пепла, дыма и пыли, так что разглядеть атакующих было просто невозможно.

Двигатели челнока, на входе которого стоял верзила, уже гудели, готовые к старту. Ланс и Манал, стуча бронированными сапогами по покрытию, неслись к нему как угорелые. Гарбандер в жизни так быстро не бегал. Не было причин.

— Давай! — подогнал их здоровяк.

Первым в челнок влетел Манал, за ним Ланс. С грохотом сапог по металлическому настилу они ворвались в шлюз.

— Где стратег, Руди? — крикнул вбежавший последним офицер.

Верзила расстроено махнул рукой.

— Как… — опешил молодой ловур.

С гудением шлюз стал закрываться, отрезая людей от клубов пыли и пепла, окутавших военную базу. Ланс уперся руками в колени, переводя дыхание, включил в скафандре режим усиленного обдува и от наслаждения даже глаза прикрыл.

— Прямое попадание в башню при бомбардировке. Я теперь за старшего. Это кто с тобой?

Ловур-здоровяк, а это тоже оказался ловур, уставился на спасенных.

— Герои! — торжественно сказал молодой. — Пожертвовали собой, оставшись для прикрытия товарищей.

Манал чуть слышно фыркнул.

— Младший тактик? — Руди обратил внимание на рейтинг Ланса, восхищенно присвистнул. — Ого… Имя?

— Младший тактик «Имперских карателей» — Ланс Гарбандер, штурмовые бригады «Кровавого мора», — выпрямился он, стараясь не показывать сбитого дыхания.

— У меня командиров не хватает. Теперь ты исполняешь обязанности старшего тактика. Понял меня? — ловур покосился назад, наблюдая за шлюзом.

Пилот челнока не стал дожидаться полного закрытия и стартовал. Пол под ногами качнулся, и Ланс расставил ноги шире, восстанавливая равновесие.

— Слушаюсь, дор ловур! — с улыбкой на лице громыхнул он.

— Есть у меня для тебя несколько подразделений, — задумчиво произнес Рудольф. Шлюз закрылся окончательно. — Кое-кто даже из штурмовиков будет. Отряд «Радуга» — слышал о таком?

Гарбандер, подумав о Фабе, улыбнулся еще шире. Гурен наверняка обрадуется новому начальнику.

— Ладно, я тебе все покажу и объясню позже. А теперь — пошли отсюда! — приказал ловур.

ХТОН

Двадцатый день

Когда от поверхности Раздора оторвался последний челнок — небо заволокло грозовыми тучами. Темный фронт шел с юга, испепеляя молниями слишком высокие деревья и потрясая планету оглушительными раскатами грома. Вскоре ливень накатился на брошенную людьми цитадель, смешивая кровь павших с дождевой водой.

Бурые ручейки сбегали вниз по укреплениям, заполняя щели и выбоины в камне. Омывали тела мертвецов, как закупоренных в боевой броне, так и вовсе без нее. У подножья первого периметра, среди груд гниющих тараканьих тел, земля превратилась в едкую и отвратительную на вид жижу.

Первыми к цитадели, изуродованной артобстрелом и бомбардировками, стали выходить хтопы. Тяжелые дождевые капли разбивались об хитиновые панцири неторопливых шестифутовых тварей. Ливень прибил к земле поднявшийся во время сражения пепел и превратил его в серую грязь.

Среди инсектоидов, победивших в битве за Раздор, шел невысокий человек в простенькой пехотной броне и с накинутым на голову черным капюшоном. От дождя его укрывал потрепанный плащ, на котором был вышит потертый круг с заключенным в нем треугольником. Жрец Ксеноруса не спеша добрался до разрушенных ворот первого периметра. Остановился, подняв голову к небу, и посмотрел на черные тучи. Дождевые капли приятно успокаивали зуд иссушенной кожи, испещренной сотнями темных прожилок.

Человека или вернее то существо, которое раньше принадлежало к людскому роду, звали Хтон, и он был одним из двадцати Пробудившихся.

Сверкнула молния, и свет ее отразился от мокрых хитиновых панцирей. Жуки остановились рядом со жрецом, настороженно ожидая команды хозяина. Хтон молчал. Закрыв глаза, он наслаждался снисходящей на него небесной благодатью и улыбался.

Один из хтопов что-то услышал. Занервничал, перебирая чудовищными лапами, нерешительно двинулся в сторону завала, оставшегося от обрушившейся башни. Жрец отвлекся от созерцания неба и заинтересованно пошел за инсектоидом.

Под камнями кто-то был. И чем ближе подходил к нему Хтон, тем отчетливее слышал крик боли. Пробудившийся отдал приказ хтопу, и тот быстро раскидал огромные куски кладки, выкапывая из-под них человека. Кто-то из старших офицеров, судя по богатому доспеху, почти не пострадавшему после обвала. Солдат корчился, пытаясь дотянуться до груди, пытаясь стряхнуть невидимое нечто, и орал, не умолкая.

Жрец подошел еще ближе, наблюдая за страданиями человека. Сделал чуть видимый жест, и хтоп обрушил на броню офицера могучие лапы, вырезая того из скафандра. Хтон присел рядом с извивающимся от боли воином, посмотрел на его вымазанные в грязи длинные волосы, на его уродливо открытый в непрекращающемся вопле рот и коснулся солдата рукой.

Пробудившийся прикрыл глаза, моментально распознав причину его страданий. Клещ местной принцессы почти добрался несчастному до горла. Хтон ткнул магией в невидимую тварь, обездвижив ее, и офицер тут же потерял сознание.

Жрец поднялся на ноги, оглядываясь. Из пелены дождя за спиной медленно выехал армейский сине-зеленый грузовик и остановился, громко чихнув старым двигателем, в сотне ярдов от руин. Из кузова выпрыгнуло несколько солдат Длани.

Хтопы наравне с бойцами Воннерута искали среди завалов людей и, если находили, тащили их в огромный кузов. Раненых, здоровых, мертвых — им не было разницы. Разбираться с дичью будут старшие, а не они.

Хтон прикрыл глаза, наслаждаясь дождем и победой. Что бы там не говорили в малом совете, а он был рад, что наконец-то вернулся домой.

Юрий Погуляй Мертвая пехота. Книга вторая Изгои

Пролог Фредерик Мрацелин

Машина заползла на седловину перевала, замерла под сенью чахлых пальм. Слева и справа вверх уходили склоны, с тающей растительностью, за которой проступали серые скалы. По долине внизу ползло облако.

— Вон она, смотри! Смотри! — сказал Лормин. Кузен толкнул Фредерика в бок. Тот не отреагировал. И без напоминания ждал этого момента.

Сфера Калькуляторов была на том краю зелёной долины. Сверкающая на солнце, она нависала над морем, угнездившись на вершине скалы. Наследие древних времён. Святыня Ливня.

Коммуникатор снова пиликнул.

Отец.

Глупый, трусливый старик, живущий прошлым. Раб, сдавшийся ещё до драки. Как же стыдно… Род Мрацелинов один из самых древних, самых могущественных родов империи. Но из раза в раз их предводители пасовали перед другими, довольствуясь какими-то объедками.

«Чем выше лезешь, тем быстрее горишь» — говорил отец — «Жить надо так, чтобы тебе никто не желал зла, а когда у тебя много власти — друзей всегда меньше чем врагов».

Фредерик даже не пошевелился, игнорируя сигнал. Ему хватило вчерашнего скандала. Он поморщился, вспоминая, как унижался отец, умоляя не делать задуманного. Как резко переходил к угрозам, к проклятьям, вновь возвращался к увещеваниям. Они сильно поругались. Спорили всегда, сколько Фредерик себя помнил, но, чтобы вот так…

Напоследок отец обещал приставить охрану «малолетнему идиоту». Но то ли не решился, то ли что-то в нём ещё оставалось от человека, а не пресмыкающегося. Поэтому ночью Фредерик покинул родную усадьбу, воспользовавшись автомобилем кузена.

Лормин отнёсся к идее с восторгом. О, он всегда был против системы. На острие протестов. Именно такие люди и позволяют развиваться обществу. Фредерик гордился кузеном.

Автомобиль тронулся с места, скатываясь по дороге. Мимо пролетали цветочные оранжереи, фруктовые сады. У нужного поворота на обочине застыл адепт Калькуляторов. Он стоял в тени пожелтевшей от жары пальмы. Ветер трепал капюшон. Мертвец повернулся вслед проехавшей машине, будто бы имел зачатки разума. Фредерик даже обернулся.

— Мы приближаемся, брат мой! — воскликнул Лормин. — Мы сделаем это! Новая власть! Орден не ведает коррупции. Орден всё рассчитает так, как оно должно быть на самом деле. Ордену не важны заслуги прошлого. Я горжусь тобой, брат! Горжусь, что ты решился.

Фредерик кивнул.

— Даже если мы не выиграем — это ничего. Мы покажем смелость других родов. Покажем, что у нас тоже есть голос. Тоже есть право! — кузен елозил по дорогой обшивке, озираясь. Светлый человек. — Мы живём в важное время, брат. В важное! — Лормин нервничал, это очевидно. Он болтал без умолку всю дорогу, неоднократно повторяясь. — Конец эпохи Халамеров! Новый род у престола! Может быть — наш, брат мой! Великий Лоден, как я волнуюсь!

— Не надо. Калькуляторы непогрешимы, — буркнул Фредерик. — Будет так, как они рассчитают.

На дороге к Сфере были следы. Много следов. Он смотрел на них и чувствовал, как перехватывает дыхание в груди. Отец говорил, что никто не поедет. Что власть заберут те рода, что владеют планетами. Среди них и будет выбор. Тех же, кто посмеет заявить о себе, ждёт лишь месть. Глупец… Если не пробовать — ничего не получишь.

Машина петляла по шоссе, разрезающему долину и, наконец, начала подъём к скале, по крутому серпантину. Солнце забиралось всё выше и слепило глаза. И несмотря на то, что автомобиль вёл автопилот — Фредерик затемнил стёкла. Наверное, скорее для того чтобы хоть что-то сделать, а не просто ждать, пока они, наконец, приедут.

Он шумно выдохнул, унимая колотящееся сердце. Думать о том, что будет дальше, если Калькуляторы выберут Мрацелинов — Фредерик не хотел. По закону во главе должен встать отец. Может, ответственность пересилит его трусость. А если нет…

Они подумают об этом позже. Важен первый шаг. Не надо размышлять, надо действовать. Как ранние Халамеры, ещё не погрязшие в ненависти к иному мнению. Ещё не запершиеся в жалком клочке вселенной, не обложившиеся военной мощью. Сейчас же Империя Лодена катилась к закату. Старая кровь рассорила людей со всеми соседями. Альянс, прежде союзный, теперь скорее враг, чем друг.

И вина в том лишь безумие дурака, сидящего на Звёздном Троне.

Отец говорил, что грядёт война. Что рода поднимутся друг против друга. Предрекал раскол человечества. Говорил, что даже если Калькуляторы определят себе правителя — с этим многие не согласятся. Что не надо в это лезть.

Посмотрим, как он заговорит, когда кровь Мрацелин станет императорской!

— Броневики! — ахнул Лормин. — Смотри, брат. Это броневики.

Автомобиль нырнул в поворот и замедлил ход, пока не остановился перед преграждающими дорогу военными машинами.

— Раммоны… — выдохнул кузен. Двое солдат в тяжёлой броне неторопливо двинулись к ним. Один из них жестом показал, мол, выходите. — Они… Преградили путь к святыне? Это незаконно! Где Калькуляторы? Почему, когда надо — их мертвяков нигде нет?!

Он выскочил наружу, поднимая коммуникатор, перевёл его на запись. Выставил перед собой, будто защищаясь от бойцов:

— Почему вы не даёте проехать гражданам империи? — затараторил Лормин.

Фредерик тоже вышел из машины, настороженно глядя на военных. Кузен стоял так, чтобы объектив коммуникатора показывал солдат Раммонов. Говорил он громко, отчётливо, с вызовом.

— Немедленно освободите дорогу! Род Мрацелин имеет право заявить о своём участии! Вы ограничиваете наше свободное перемещение, которое обещано народу империи!

Солдаты молчали. Здоровенные даже для солокерцев, которых Майзер Раммон отбирал в личную гвардию, будто бы желая унизить жителей Ливня. Чтобы заглянуть затемнённые забрала девятифутовых громил — высокому Фредерику пришлось запрокинуть голову. Он смело встал перед гигантом в серых доспехах.

— Я хочу пройти, — сказал он.

Шлем воина чуть наклонился, а Фредерик, не дождавшись ответа, обошёл солдата и двинулся к броневикам. Позади раздался механический голос:

— Стоять.

Разрядник, до этого спокойно изучающий дулом землю, теперь пялился в живот Фредерика. К горлу подкатила горечь.

— Как вы смеете! Как смеете! — заголосил Лормин. — Позор! Позор!

Он говорил это в коммуникатор, будто бы участвовал в каком-то шоу. А кишки Фредерика болезненно сжались в холодный комок.

— Вы не имеете права, — сдержанно произнёс он, старательно не показывая ужаса. Этого не может быть. Не на Ливне. Чтобы грязный безродный охранник поднимал оружие на представителя высокого рода…

Второй солдат шагнул к Лормину, выбил прикладом коммуникатор. Нога в бронированном ботинке наступила на хрупкий прибор.

— Как вы смеете?! — крикнул кузен, встряхивая ушибленную руку. — Я буду жаловаться. Ваш поступок запечатлён!

— Заткнись, — прошуршало в динамике бойца. Разрядник ткнулся в лоб Лормину.

Только сейчас Фредерик увидел ещё одного солдата Раммонов. Он лежал чуть выше по склону, спрятавшись среди камней, и глядя на дорогу в прицел тяжёлого излучателя.

— Что происходит, солдат? — едва не дав петуха сказал Фредерик. Его положение в обществе гораздо выше головореза Раммонов. Никто не смеет так говорить с представителем рода Мрацелин. — Я хочу знать твоё имя.

Никакой реакции. Стальная статуя, держащая на прицеле.

— Я. Хочу. Знать. Твоё. Имя!

— Проходите, — словно не услышал его боец. Опустил разрядник. Второй солдат отступил от Лормина, махнул рукой.

— Вы ответите за это! Ответите! — распалялся кузен. — Это нарушение всех законов империи!

Сверху по склону посыпались камни. Ещё один готовый к стрельбе солокерец, целящийся туда, откуда приехали Мрацелины. К чему они готовятся?!

— Имя, солдат!

Громила отвернулся. Никаких опознавательных знаков, кроме герба Раммонов. Никаких позывных. Серый доспех и всё. Законно ли это?!

Но спорить Фредерик не стал. Ноги чуть подрагивали от пережитого.

— Идём, Лормин. Идём…

Они прошли мимо броневиков. Через сотню ярдов стояло ещё два вездехода. Вот чьи следы они видели пока ехали. Сюда мчались не представили родов Ливня, а солдаты Раммонов…

Неужели отец был прав? Наместник не даст никому даже попытаться предоставить кровь для выбора?!

Но почему тогда их пропустили…

Солокерцы второго заслона сделали вид, что не заметили бредущих по дороге кузенов. Жалких посреди стальных громад. Солнце поднялось выше и теперь жарило вовсю. От земли поднимался нагретый воздух. Пахло песком и цветами. Миновав ещё два броневика, кузены свернули на тропу к Сфере. Каменные ступени вели наверх, иногда пропадая в пёстром ковре окрестных оранжерей. Жужжали мухи. Тяжёлый цветочный аромат кружил голову.

— Как они посмели? Это беззаконие! — причитал Лормин позади. Фредерик молчал. Ему казалось, что он только что заглянул в лицо смерти. Виски давило от жары и переживания.

— Помолчи, — попросил он кузена. — Пожалуйста.

— И никого из Калькуляции рядом, как назло! Но ничего, ничего! Я этого так не оставлю!

— Помолчи!

Лормин обиженно засопел.

Ноги загудели от напряжения. Бесконечная лестница вела вверх, и Фредерик то и дело останавливался, переводя дух. Рубаха промокла. Пот струился по лбу, и его приходилось смахивать. Глаза щипало от едких капель. Во рту скапливалась вязкая, горячая слюна.

Когда он добрался до вершины, то чуть не упал. Удержался. Потому что у входа в Сферу стоял сам Майзер Раммон, крошечный рядом с двумя вооружёнными солокерцами. Выпрямившись, Фредерик смело пошёл к наместнику Ливня.

— Ваши люди посмели направить на меня оружие! — выкрикнул он на подходе. — Я этого так не оставлю, дор Раммон!

Пустой взор Майзера скользнул по лицу Фредерика и ушёл в сторону. Брови обычно невозмутимого наместника застыли в изумлении, отнюдь не связанном со смелыми словами. Одет Раммон был неброско, по-походному. Без привычных ярких нарядов и украшенного макияжем лица.

Майзер выглядел как простолюдин. Ошарашенный плохими новостями простолюдин.

— Вы слышите меня? Держать под прицелом человека благородной крови это… недопустимо! — продолжил Фредерик.

— Фред… не надо… — тихо шепнул в спину Лормин. Что это с ним? Куда подевалась его страсть к борьбе?! — Подожди.

— Майзер Раммон, я требую ответа! — зло выкрикнул Фредерик, отмахнувшись. Он не покажет страха. Пришло время борьбы.

— Ты пришёл заявить о праве? — вдруг спросил тот, наверняка специально упустив уважительное обращение. — Так иди и заявляй. Потом мы пообщаемся.

Серые гиганты охраны не шевелились.

— Обязательно пообщаемся, Майзер, — процедил Фредерик, также осознанно исключив приставку «дор». Лормин побледнел.

— Простите, дор Раммон, — пролопотал он. Да что с ним такое?!

Фредерик двинулся ко входу в Сферу. Солнце сверкало на блестящих панелях, защищающих святыню от чужих глаз и стихии. Пройдя мимо наместника, он старательно изобразил пренебрежение на лице, без страха посмотрев на солокерцев. Затем взялся за рычаг двери. Потянул его.

Зашипели приводы. Массивная преграда лязгнула и поползла влево. Из недр Сфера пахнуло прохладой.

Как же хочется пить… Глубина забери, сейчас он больше хотел глотка воды чем того, за чем пришёл.

— Ты идёшь? — Фредерик посмотрел на кузена. Тот старательно глядя себе под ноги поспешил за родственником. Вошёл в сень прохлады. Помог закрыть дверь.

Пока та медленно скрывала от них внешний мир — Майзер смотрел на представителей Мрацелин отрешённым взглядом.

— Что с тобой?! — шикнул на Лормина Фредерик. — Зачем ты так унижался?!

— Это же Майзер, Фред! — возмутился тот. — Сам Майзер!

— И что?! Ты струсил?!

— Нет, что ты, брат мой! Просто… Никто не смеет грубить Майзеру Раммону! А ты грубил! Он этого так не оставит!

— Перестань.

Фредерик развернулся, задрал голову. Голубоватая подсветка образовывала на гигантском куполе сферы множество чёрных пятен. Призрачное шахматное поле. Лицо Лормина при таком освещении показалось ему мёртвым.

— Нам… туда? — прошептал кузен и ткнул дрожащей рукой куда-то вглубь.

Над полом висел огромный шар, словно бурлящий. Фредерик двинулся к нему. Позади послышались неуверенные шаги Лормина.

Чем ближе они подходили к шару, тем страшнее ему становилось. Сотни мертвецов, сплетённых в единое целое, беспрестанно крутили головами. Голубой свет то вспыхивал в их глазницах, то угасал. Руки, ноги древних покойников подрагивали. Клацали зубы. Хрустели кости.

— Лоден великий… — почти проплакал Лормин. Фредерик удержался от возгласа. Приблизившись к шару, он поднял голову. Неторопливо закатал рукав рубахи, оголив предплечье. Шуршащее, стучащее месиво то поднималось, то опускалось. Дышало.

— Я — представитель рода Мрацелин — пришёл отдать кровь свою, — громко сказал Фредерик. — Ради будущего человечества. Ради империи, я желаю воспользоваться Правом, оставленным каждому жителю обитаемых планет и добавить род Мрацелин к числу тех, кто готов вести империю Лодена в будущее. Да пусть победит достойный!

Сфера мигнула чуть ярче. Движение остановилось. Мёртвые головы будто разом посмотрели на него, а затем покойники заворочались, уступая место кому-то, прорывающемуся изнутри шара.

Фредерик едва не отступил. Услышал, как попятился Лормин.

Наружу высунулась голова с длинными седыми волосами, во глазницах горело голубое пламя. Челюсть хрустнула, отвиснув. Бесконечная шея, как змея, всё тянулась и тянулась из шара, пока лицо покойника не застыло в футе от Фредерика.

— Заявлять о праве на смену династии допустимо лишь в случае утраты императорской крови, — раздалось отовсюду. Голос ударил по барабанным перепонкам, и Фредерик чуть не присел от неожиданности. Голова висела напротив него, но звук шёл не от неё. Его источал пол, стены и сотни мёртвых ртов. — До той поры Орден подчиняется представителю текущей династии. Ваше предложение является изменой. О попытке будет сообщено истинному правителю империи Лодена — Воннеруту Халамеру. Покиньте алтарь или же будете уничтожены.

— Кому? — не понял Фредерик.

— Тридцать, — отчётливо сказала седовласая голова. — Двадцать девять. Двадцать восемь.

— Бежим! Бежим, Фред! — Лормин бросился к выходу. — Быстрее.

Воннерут Халамер? Кто это?!

— Фред! — Лормин уже был у двери. Дёрнул за ручку. — Помоги, не открывается!

— Двадцать пять. Двадцать четыре.

Фредерик отшатнулся, повернулся к кузену. Воннерут Халамер? Знакомое имя. Знакомое! Где он слышал его? Когда?

Они вместе навалились на рычаг, но дверь не пошевелилась.

— Двадцать. Девятнадцать.

— Почему она не открывается? — завопил Лормин. Он дёргал её как безумный. — Почему не открывается?!

Фредерик забарабанил по двери, в надежде, что их услышат.

— У нас заклинило дверь, откройте! Откройте!

Лормин дёргал рычаг то в одну сторону, то в другую, но тот застыл, будто приваренный.

— Одиннадцать. Десять. Девять.

Фредерик вдруг понял, почему дверь не поддаётся. Выпрямился. Немеющими руками потянулся к коммуникатору.

— Да помоги мне, Фред! — завизжал Лормин. — Что ты делаешь? Помоги мне!

— Восемь. Семь, — монотонно считала голова.

Отец ответил сразу, будто бы ждал сигнала.

— ПОМОГИ МНЕ ФРЕД!

— Фредерик, ты где? Ты где, Фредерик?! — послышался родной голос.

— Пять. Четыре. Три.

— Прости… папа… — сказал Фредерик.

— Один. Ноль.

И в этот миг он вспомнил, где слышал имя Воннерута. Так звали дальнего родственника Стоика, пропавшего в Глубине много лет назад. А через долю секунды тело Фредерика пронзил голубой свет. Тела кузенов выгнулись, и призрачные щупальца потянули их к бурлящему шару.

Глаза мёртвых Мрацелин зажглись бирюзой.

Солокерцы по ту сторону двери отпустили рычаг, повинуясь команде господина, и отворили вход в Сферу. Майзер Раммон смотрел, как шар Калькуляции втягивает в себя двух отпрысков благородного рода. Наместник Ливня до сих пор не пришёл в себя от новости, что Воннерут Халамер жив.

Это дарило некую надежду. После Стоика любой правитель будет благом.

Вот только… Майзер ждал этого момента двадцать лет. Готовился к нему. И потому чувствовал себя обманутым.

Развернувшись, он зашагал к лестнице. Кордоны можно снимать. Теперь они бесполезны.

Глава первая Рэм Консворт

В углу жужжал кондиционер, пытаясь расшевелить затхлый воздух в едва освещённой комнатушке. Жужжал с перебоями, будто давясь ароматами трущоб Лаймуара. Но вонь всё равно просачивалась в железную коробку, именуемую с какой-то радости — квартирой. На улице кто-то орал. Монотонно, но, определённо, с угрозами. Рэм лежал на жёстком матрасе, закинув руки за голову, и надеялся, что крикуна кто-нибудь прибьёт. В конце концов это же возможно. Должно же остаться в мире хоть что-то хорошее.

Потому как на данный момент ничего даже близкого к хорошему не наблюдалось. Погибая от безделья, Рэм строил планы. Коварные, несомненно. Чудовищные. Жестокие. Во-первых — отыскать монотонного крикуна. Выдрать ему язык. Переломать все кости. Жестоко.

Во-вторых — по-человечески помыться.

Нет. Это всё-таки, во-первых. Да, приоритетная задача. В душном «отсеке для существования» ванная была в таком состоянии, что касаться её без перчаток мог только какой-нибудь полоумный выродок, обдолбанный прокхатовской дурью и давно уже не желающий и дальше влачить своё грёбанное существование. Рэм был близок к этому состоянию, но ещё не до конца. Потому что оставался третий пункт.

Зайти к соседу.

Эта гнида трахалась несколько часов к ряду. Стоны его пассии бросали в жар. Консворт даже уши затыкал, потому что всё естество горело от соблазнительных звуков. В фантазиях извивались обнажённые тела, закатывались томные глаза, тонкие пальчики скользили по бёдрам, по полным грудям, приоткрывались рты и розовые язычки нежно касались губ. Возьми меня, шептали придуманные любовницы. Попробуй меня. Трахни меня. Жестче. Да, да, вот так. Ты…

— Адова канитель! — прорычал Рэм. Встал, прошёлся по тесной комнатушке. Таблеток нет. Достать их без рецепта нереально. К доктору не пойдёшь, потому что обладатель Инсигнии Рэм Консворт, доблестный дознаватель Дома Раскаянья, по всем официальным данным мёртв, потому что поехал головой и умудрился изнасиловать шлюху Ксеноруса. Это единственное, что осталось в его памяти из той короткой беседы с Пальчиками, после того как она дотащила его до убежища. Вялые вопросы подыхающего Рэма остались без ответов. Или же дурнота выдавила их из головы.

Зато образы лучшего секса в жизни закрепились надолго. Морт Сью со сладкими стонами покачивалась на нём, стоило Консворту закрыть глаза и понимание близости смерти лишь возбуждало. Ох-ох… сможет ли он хоть раз теперь полноценно испытать радость плоти, без подобных вот деталей? Мало было одной проблемы в голове, теперь ещё и вторая нарисовалась.

«Вот так, вот так» — шепнула шлюха в памяти, и организм сразу отреагировал.

Кулак врезался в железную стену. Ещё раз. Ещё!

Боль чуть отрезвила. Взмахивая кистью, Рэм подошёл к рукомойнику. Сунул под холодную воду голову и закрыл глаза, пытаясь смыть с себя дурноту. То, что лилось из крана — воняло химией. Как они живут здесь, а?! Как? Он тут всего неделю и уже готов вскрыть себе вены. Что в голове людей, проживших в подобных условиях всю жизнь?! Ведь им, наверное, нормально. Не рефлексируют. Сидят перед визорами, поглощают картину большого мира. Напиваются, веселятся, трахаются часами! Детей заводят!

Это невыносимо.

Он распрямился, вода с лица потекла на рубаху, но Рэм даже не попытался её стряхнуть. Не-вы-но-си-мо. Раньше, ещё до терапий, Консворт справлялся с одержимостью подручными средствами, как все пубертатные юнцы, но это в конце концов привело его совсем в плачевное состояние. Позже переключился на работу.

Сейчас же даже этого сделать не мог. С того дня, как оказался в трущобах Лаймуара, в этой грёбанной клетке, найденной Пальчиками, он подыхал от безделья. Старая жизнь казалась сказочным сном. Там у него была роскошная квартира. С видом на грёбанный сад! Изысканные кушанья, дорогие вина, хорошая музыка.

Теперь осталось давиться концентратами три раза в день, запивая их отфильтрованной водой, да слушать мир удивительного человеческого дна.

— Собраться, Рэм! Собраться! — сказал он вслух. — Оптимистичнее! Ты — жив. Пусть и прятаться тебе теперь до конца дней!

Очешуительный оптимизм. Консворт тяжело вздохнул. Раберсы, Нувалы, Раммоны с прихвостнями — его крови хотят столько родов… Единственный, кто может защитить верного дознавателя — император. Но чтобы добраться до Стоика — нужно пройти очень много эшелонов. Это не так-то просто сделать, когда ты мёртвенький.

Рэм пересчитал концентраты. Ещё на шесть дней хватит. Если Пальчики не появится раньше — придётся что-нибудь предпринять. Непростая задачка — денег нет, связи нет. Вокруг трущобы и он совсем один. Не самое захватывающее приключение.

Стон за стеной раздражал. Консворт приблизился вплотную, прислушался. Затем приложил ладони рупором к холодной поверхности и заорал:

— Кончай! Кончай уже! Давай! Быстро! Соберись уже и кончай! Давай-давай-давай!

Ахи прекратились. Глухо рявкнул мужской голос. Рэм удовлетворённо кивнул. Так, если отвлечься от дел сиюминутных — что он имеет на данный момент? Шлюха Ксеноруса в качестве наёмного убийцы, сильный ход. Очень сильный. Тем более, когда цель — доверенное лицо императора. Который, надо сказать, этот храм ценит превыше других. Вряд ли подобную шалость задумал сам экзарх, потому что ежели вскроется — он потеряет всё. Это у Медикариума и Элементиума есть свои планеты, а у Ксеноруса лишь остров на Приме. С которого Стоик их может и убрать. Потому что развитие молодого храма — целиком его заслуга.

Адова канитель. Где Пальчики? Третий день не объявляется! Ведь всё знает, всё, а он только догадки строит

В дверь забарабанили. Рэм повернул голову на звук.

— Открывай, гнида! — заорал за ней кто-то. — Открывай! Я тебе ща покажу кончай!

Консворт приблизился к двери. Движение — это прекрасно. Оно иногда помогает думать. Но такой реакции от соседа он, конечно, не ожидал. Впрочем, не отвлекаемся. Раз центр расследования превратили в гадюшник заговора против обычного паренька по имени Рэм — кто ещё в курсе был того, что владелец Инсигнии должен умереть? Гатар Бонз? Точно нет. Если только сам Стоик не приказал.

— Мама сказала незнакомым дверь не открывать, — ответил Рэм на крики.

В коридоре зарычали. А затем стоящий по ту сторону мужчина обрушился на стальную преграду с градом ударов. Что-то прокричала женщина. Вроде тот же голос, что и стонал недавно. Хорошенькая, интересно?

Хотя ему сейчас и обезьяна понравится.

— Шутник, да? Я тебе сейчас пошучу! — орал гость. Его досаду можно было понять, но реагировал он слишком эмоционально. Ему бы тоже таблеточек.

Так, что дальше? Раммонов можно отмести. Подготовку к устранению Рэма начали до того, как он стал копать под наместника Ливня. Впрочем, торопиться не надо. Майзер мог и перестраховаться. На всякий случай. Завербовать жреца Ксеноруса, завербовать дознавателя Императора и всё это только ради того, чтобы, оказавшись в розыске покончить с Рэмом. Ерунда, конечно. Но пока сбрасывать со счетов не стоит.

Грохот стих. Женщина плакала, но и голос её удалялся.

Консворт отошёл от двери. Три дня лихорадочных размышлений привели его к простому выводу. Триггером стала новость о Воннеруте. Но чтобы подтвердить догадку ему нужен выход хоть в какое-нибудь информационное поле. Не стонущее за стеной, не орущее на улице или в коридор — а управляемое.

Был бы хотя бы визор! Здесь же натуральный вакуум. Снаружи, уже, может, легионы Посглавцев высаживаются на Приме, а он ни сном, ни духом.

— Ты сам виноват, — сказал себе Рэм. То, как он поставил себя перед благородными родами дало тем понять — этого не заткнуть. Раберсы? Нувалы? Сам Стоик? Кто и почему не хотел распространяться о возвращении ещё одного Халамера?

В дверь вновь ударили, но теперь уже серьёзно. Стальная обшивка у замка прогнулась. Ого. Рэм облизнулся. Подошёл ближе.

Бам! Ничего себе порядки. А как же частная собственность? Женщина кричала в истерике. Где-то сильно лязгнуло. Дважды. Видимо один из соседей сунулся в коридор и предпочёл ретироваться.

БАМ!

Ручка слетела и звякнула по полу.

— Не надо, Ли, не надо! Прошу тебя не надо! — кричала женщина.

Рэм встал поудобнее. Вряд ли тут сейчас будет проходить кто-то из Калькуляторов. В трущобах Лаймуара от мёртвого ока спрятаться проще. Закон тут работает немножко не так, как на верхних уровнях.

Наконец преграда сдалась. Детина по ту сторону выломал молотом замок, и дверь распахнулась. Здоровяк с кувалдой вошёл в квартиру, не замечая висящей на нём женщины. Голый торс покрывала вязь татуировок.

— Шути давай! Шути! — прорычал он.

— Это немножечко незаконно, — пожал плечами Консворт. — И грубо.

— Я человек Падали. Я тут закон, — сказал гость. Да, татуировки не Медикариума. Соседом Рэма оказался член банды. Кувалда в руках бойца казалась лёгкой-лёгкой. Игрушечной.

— Я хочу предупредить, что это вторжение в мою собственность и я могу принять меры. Они могут вам не понравиться, — спокойно предупредил Консворт.

Вместо ответа бандит шагнул к нему. Рэм вскинул руку, вспоминая уроки Медикариума и в одно движение оказался рядом с бугаем. Ткнул пальцем в мокрый от пота лоб, выдал в кончик всё, что смог наскрести внутри. Сердце ёкнуло от напряжения. Перед глазами поплыло. Но противник выпустил кувалду, упал на колени. Промычал что-то. Из края рта потекла слюна. Рэм отступил, мотая головой. Ноги почти не слушались.

Татуированный гость рухнул лицом на пол.

Визг оставшейся на пороге женщины лишь усилился. Но вместо того чтобы убежать и позвать на помощь, она сунулась вслед за любовником.

— Ли! Ли! Они разрежут тебя на куски, ублюдок!

Она принялась тормошить здоровяка, но поняв, что тот не реагирует на её попытки привести его в чувство, бросилась на Рэма. Консворт, ослабленный ударом Покоя, попятился. Попытался перехватить руки. От аромата женщины голова закружилась ещё больше, рот наполнился слюной. Разгоряченное тело было так близко.

Накатывающееся вожделение снял удар в пах. Рэм со стоном скорчился, получил по затылку. Упал на колени, зажимая ушибленное место.

— Ублюдок! Что ты сделал с ним, ублюдок.

Ещё один удар в голову. Уже ногой. Дознаватель Дома Раскаянья повалился набок. Это надо прекращать. Определённо. Резко крутанувшись, он подсёк женщину, перекатился и оказался сверху, сдёрнув сорочку с красивой груди. Уставился в разъярённые зелёные глаза и вновь ткнул пальцем в лоб. Выдавил последнее. Взгляд соседки остекленел.

Рэм отвалился в сторону. В груди болело даже больше, чем в паху. Для трёх лет обучения на Терадо, у Медикариума, его результат превзошёл все ожидания. Но теперь его спеленает даже ребёнок.

Силы встать появились минут через пятнадцать. За это время никто из соседей даже не попытался заглянуть в квартиру. Хороший район. Тихий. Как говорят: три убийства за день, и никто ничего не слышал. Пальчики ждёт сюрприз… Если она, конечно, вернётся. Рэм поднялся, отряхнулся. Вокруг тела бандита расплылась лужа. Проверив пульс у него и у его подружки, Консворт убедился, что оба живы. Затем оттащил женщину в сторону, так чтобы её не было видно из раскуроченной двери. Передохнул. Взялся за здоровяка. Дня два они проведут в состоянии овощей. Татуированный, может быть, уже завтра придёт в себя. Вроде крепкий парень. Так что надо поскорее решить, что с ними делать. Если это члены банды — так просто они унижение не оставят. Но не убивать же их…

С трудом оттянув тело мужчины под прикрытие кухонной стены, Рэм сел на пол рядом, вытер мокрый лоб. Так, одной проблемой больше. Не самой, правда, неприятной из всех возможных. Добравшись до фильтра, Консворта жадно выпил два с половиной стакана воды. Перевёл дыхание. В голове ещё шумело, но стало полегче.

Пошатываясь, он добрался до двери, выглянул в коридор. Никого. Соседняя квартира открыта. И оттуда шёл звук включённого визора. Притворив вход с свою обитель, Рэм, придерживаясь стенки, добрался до заветного источника информации. Ввалился внутрь.

Позади щёлкнул замок.

Здесь пахло благовониями, но алкогольные пары всё равно пробивались. У кровати несколько пустых бутылок с нуслайтовским вином и одна початая. Напротив — визор, на экране которого по полю бежит плачущий мальчик, а за ним гонится двое Псоглавцев, с оскаленных пастей которых брызжет слюна, глаза залиты кровью. Камера повернулась, показав грозные корабли Альянса нависающие над городом Примы. Этот фильм Рэм видел. Мальчика убьют, и потому никого из чужих не будет жалко, когда в финале их начнут крошить.

Под визором спрятался небольшой компьютер. На стенах мечи, топоры. Место молота пустовало. Коллекционер какой-то, честное слово. Рэм прошёл к работающему визору, оттащил стул от кухонного стола, поставил напротив экрана и сел. Принялся искать новостные каналы.

И потерял дар речи.

С экрана на него смотрел он сам. Ракурс неудачный, неприятный. На изображении Рэм казался эдаким крысёнышем, с прищуренными наглыми глазками и острым носом. Когда и кто его снял в таком виде — Консворт не знал, но руки бы автору оторвал. Титры гласили: «Безумный насильник нашёл свою смерть». Мелкие буквы внизу сообщали о том, что начато расследование в отношении Дома Раскаянья, допустившего к работе с Инсигнией человека с известными психическими заболеваниями и не прошедшего модификацию Медикариума. Кадры сменялись один за другим. Он увидел Элин, их спеца по связям с общественностью, оправдывающуюся перед толпой журналистов. Смотреть на неё было жалко, обычно обворожительная и спокойная, сейчас она терялась. Затем пошло видео с забитыми улицами и нескончаемым потоком людей, несущих плакаты с изображениями Стоика. Лица в слезах. Всеобщее горе. Чёрные автомобили, чёрные одежды. Сменившие цвета рыцари Гнева в траурном карауле. Семейный снимок Диан, Стоика и их сына. Звёздное небо с сине-зелёными кораблями «Стального Клыка». Снизу написано — «Чудо правящей династии. Калькуляторы подтверждают право Воннерута Халамера». Затянутый дымом город и десятки десантных кораблей, подлетающих к нему. «Нуслайт в огне».

Рэм просидел так минут двадцать, с открытым от изумления ртом. Затем встал, прошёл к кровати. Нашёл бутылку, в которой хоть что-то осталось. Жадно присосался к ней.

Это сон. Это определённо сон.

— Глубина меня забери… — проскрипел Рэм. Стоик убит наместником Раздора. Ливень объявил о несогласии с выбором Кальуляторов и отказался присягать новому императору, пока не будет проведено расследование в отношении Воннерута. На Нуслайте вооружённый мятеж и уже начата военная операция корпуса «Бессмертных» против бунтовщиков. Прима и Солокер призывают соблюдать право крови. Прокхат полностью под властью восставших «Золотых Таранов» и «Имперских Карателей». Владыки корпусов, родственники погибшей Диан, обвиняют рода Примы в заговоре против человечества. Империя раскололась минимум на три блока…

Он проверил другие каналы. Прокхатовские, ливневские не работали вообще. Нуслайтовский пестрил размазанными цветными пятнами, сквозь который иногда пробивались трескучие отдельные слова: «Таракан… Никогда… Смерть…».

Это всё из-за его запроса на арест Майзера? По затылку пробежались мурашки. Он снова потянулся к бутылке, но смог вытряхнуть из неё лишь несколько капель. Аккуратно поставил на пол, хотя хотелось разбить о стену. Глубоко вздохнул. Затем бессильно огляделся. Начинать надо с малого. И первым в пункте последних дней был душ. Остальное — подождёт. Рэм заглянул в ванную, улыбнулся чистоте и принялся раздеваться.

Сначала нужно делать то, что можешь сделать. Мелочь к мелочи и вот уже большое дело.

Стоя под тугими струями душа, он старательно пытался проглотить образовавшийся в горле комок.

Глава вторая Рэм Консворт

В дверь постучали. Рэм отвлёкся от шкворчащего на сковороде мяса, обернулся. Возможно, желание утолить голод чем-то вкусным оказалось лишним.

— Открывай, Порось, — прогромыхало из коридора. — Я знаю, что ты дома. Воняет.

Консворт аккуратно положил лопатку, снизил температуру панели. Покосился в сторону коллекции мечей, но идею схватиться за один из экспонатов отбросил. Холодным оружием он обращаться не умел и в целом считал его атавизмом, пригодным только для военных корпусов. Да, многие солдаты вооружены силовыми клинками, алебардами и прочим рубяще-режущим инструментом — и это понятно, потому что в борьбе с Ульем лучше отрубать, чем простреливать. Вот только в коридоре топтались не тараканы, а люди. Скорее всего не с пустыми руками. Адова канитель.

— Падаль тебя требует, Порось! Живее!

Кулак снова забарабанил по двери. Посетители уже казались недовольными.

— Где мне вас всех складывать? — буркнул Рэм, шагнул ко входу.

— Быстрее! — гаркнул второй голос, остановив дознавателя. Так, их двое. Это меняет дело.

Он огляделся. В жилых муравейниках трущоб окон не делают. Бежать некуда. Прятаться под кроватью тоже не вариант. Соображай, Рэм! Соображай! Ищи возможности.

Дверь содрогнулась от удара. Консворт сглотнул. Порядки тут любопытные. Весьма. Прикрыв глаза, он глубоко вдохнул, приводя мысли в порядок и не обращая внимания на грохот. Били уже чем-то тяжёлым. Что делать? Что, адова канитель, ему делать?!

Когда преграда сдалась — Рэм встретил гостей с чашечкой чая в руках. Присев на край стола, в чужом халате, в чужой кухне, он постарался выглядеть максимально спокойным. Первыми в квартиру ввалились двое бритоголовых и татуированныхмужчин с лицами, которые, наверное, и отмечать знаками банды не стоило — на них явственно недоставало интеллекта и хватало признаков, отличающих любителей всё решать силой. Один без глаза, у второго признаки многократно поломанного носа.

Третьим, наклонившись, вошёл чернокожий солокерец. Выпрямился, почти касаясь потолка головой.

— В вашем квартале любопытные манеры ходить в гости, — сказал Рэм. От запаха рот наполнялся слюнями. Он так старался, так мечтал о моменте, когда найденное в бандитском рефрижераторе мясо дозреет, покроется корочкой. Специй не пожалел, овощей порубил. Предвкушал как положит первый кусочек в рот. После концентратов это пища богов, не иначе.

Почему так вышло по-скотски?

— Ты кто? — спросил солокерец.

Рэм отпил из чашки, поставил её на стол. Запахнул халат, неторопливо произнёс:

— У вас проблемы, ребятки.

— Проблемы? — ощерился левый бритоголовый, со сломанным носом и когда-то порванной губой. И издевательски добавил: — У нас?

— Где Порось, шляпа? — сказал одноглазый.

Солокерец кашлянул, пресекая разговоры, терпеливо повторил:

— Ты кто?

— Возможно, ваш будущий друг, — Консворт с некоей расслабленностью прошёл к стулу, сел на него. — Возможно — враг. Зависит от вас. Я — дознаватель Дома Раскаянья.

Бандиты напряглись. Чернокожий гигант прищурился.

— Как видите, — Рэм раскинул руками, охватывая квартиру, — вашей компанией там заинтересовались. Но я могу сделать так, что про вас забудут. Не просто так, конечно.

— Где Порось? — спросил солокерец.

Консворт многозначительно поднял брови, и ткнул пальцем в потолок. Одноглазый даже голову задрал, будто пытался понять на что он указывает.

— Как думаете, много он расскажет? — поинтересовался Рэм. Солокерец шагнул вперёд, прикрыл за собой дверь с выломанным замком. Едва не задел головой светильник, встал над Консвортом. Сразу вспомнились не самые лучшие годы детства и отрочества. Считается, что выходцы с суровой планеты всегда отличаются массивным телосложением, а Рэму не повезло. Белая ворона Солокера. Тщедушный, жалкий гимнаст на соревновании мускулистых силачей. Ох, сколько пришлось вытерпеть, прежде чем повзрослевший Консворт покинул дикую планету.

Впрочем, жизнь серди тех, кто все решает руками, а не головой, и неспособность ответить на насилие — насилием, сделали его тем, кем он стал.

— Докажи, — сказал чернокожий. Присел на корточки, и его лицо оказалось напротив лица Рэма. Взгляд спокойных, умных глаз выдержать было непросто. Казалось, что гигант читает его мысли. Быстрая ложь обрастала деталями, а все знают — чем больше ты придумываешь, тем тяжелее потом не провалиться, забыв где наврал, а где правда.

— Мне надо поговорить с Падалью, — улыбнулся ему Консворт. — Мы можем быть полезны друг-другу.

— Докажи, что ты дознаватель, — проигнорировал чернокожий.

— Папа, смотри! Его по визору показывают!

Глубина его забери… Рэм едва не дёрнулся. Надо было выключить. Но он полдня ловил обрывки новостей среди нескончаемого потока повторов. Уши навострились отсекать не нужное, не замечать. И пока пальцы летали по консоли терминала Порося, Консворт поворачивался к экрану только когда слышал что-то незнакомое. Возможности у бандитского выхода в глобальное информационное поле были откровенно жалкие. Чужие слухи, чужие интерпретации. Рэм ненавидел журналистов, они всегда искажают правду. Истина только у калькуляторов, но доступ туда из общего поля не получить.

Солокерец поднялся, прошёл мимо и встал напротив визора. Обернулся, сравнивая человека с экрана с Консвортом.

— Не самый лучший мой снимок, — сказал бывший дознаватель. — Но, впрочем, достаточное же доказательство?

Папа вернулся к просмотру канала, бросил холодно:

— Они говорят, что ты мёртв.

— Думаешь, не врут? — хмыкнул Рэм.

Гигант повёл плечами. Хрустнула шея. Консворт успел разглядеть шрам на ней, скорее всего от имплантата. Работа грубая, значит кто-то из ушедших на тёмную сторону жрецов Медикариума.

— Сломайте ему ноги, — спокойно сказал Папа. Бритоголовые тут же двинулись к Рэму.

Дознаватель вскочил со стула. Одного он вырубит точно. Второго — уже вряд ли. Солокерец же потом размажет его в аккуратную лепёшку. И мясо, так вкусно пахнущее, пропадёт.

— То есть, тебе нужны враги в Доме Раскаянья, а не друзья? — протараторил Рэм, пятясь к стене с оружием.

— Я думаю ты лжешь, — Папа медленно повернулся к нему. На этот раз задел головой светильник, но невозмутимо отвёл его рукой в сторону. — Думаю, ты вне закона. Преступник. Здесь не было обыска. Его ботинки и сапоги его подстилки тоже здесь. Что ты с ними сделал?

— Эй! Преступник из дознавателей, здоровяк. Из дознавателей Дома. Наделённый Инсигнией. Который мог бы работать с Падалью. Много таких предложений поступает? — так быстро Консворт в жизни не разговаривал. Проклятье, он не умеет врать! Совсем не умеет. И почему не продумал с обувью?!

Он сорвал со стены меч. Одноглазый тут же выхватил ручной излучатель, игла нацелилась в голову Рэма.

— Положи, шляпа. На пол.

Так… Стало только хуже.

Солокерец поднял руку, останавливая бойцов.

— Порежешься. Лучше повесь на место, — по-отечески посоветовал он.

— Мне дороги мои ноги.

— Дороже жизни? — уточнил Папа.

— Может быть.

— Где Порось на самом деле? — солокерец неторопливо приблизился, взялся за клинок широкой рукой и отвёл в сторону, будто не чувствуя сопротивления Рэма.

— В соседней квартире, — признался Консворт, зачарованно наблюдая за бегущими по лезвию струйками крови. Папа смотрел по прежнем отстранённо, легким движением вырвал меч из рук дознавателя. — Так получилось. Он очухается завтра. Может послезавтра. Голова поболит ещё пару дней. Но, должен сказать, ваш товарищ первый полез.

Чернокожий кивнул. Бросил клинок на пол, а затем, не сводя с Рэма взгляда, медленно облизал разрезанную ладонь. Тронутый, значит. Многовато их развелось. Впрочем, может за ними будущее.

— Жди, — сказал Папа.

****

— Информация правит всем, — сказал Рэм, закончив долгую и немного жалкую речь. С выражением и намёком добавил: — Настоящая информация, а не то, чем кормят через визор и инфополе.

Падаль сидела напротив, закинув ногу за ногу. Слева от неё возвышался Папа, справа смуглый тип с мерзкими усиками. Больше никого в помещении не было. Консворт старательно смотрел в глаза предводительницы банды, часто сглатывая. Женщина была хороша собой. Очень хороша. Поэтому думать было сложно. В фантазии, промелькнувшей, когда в квартиру Порося вломились его «коллеги», всё выглядело иначе. Сотрудничество, партнёрство. Наверху он появляться не может, значит надо окапаться внизу. Встать на ноги. Начать жизнь с нового листа. Не самого, конечно, чистого.

Но сюда его вели по трущобным улицам не слишком церемонясь, с мешком на голове. Ноги то чавкали по воде, то встречали ступени. Под каблуками бетон сменялся стальными панелями. Вокруг гудел город, но никто и слова не сказал странной компании. Будто здесь это в порядке вещей. Такой конвой внёс коррективы в изначальные планы. Здесь он никто. Кусок мяса, пока ещё наделённый какой-то жизнью, что, в принципе, легко исправить. Утешало, что ему не показывали дорогу, значит есть какие-то шансы выбраться из передряги. Хотели бы грохнуть — вели бы так, в открытую. Или бы прикончили прямо в апартаментах незадачливого соратника по грубому ремеслу.

Когда мешок сдёрнули — с трудом удалось сдержать удивление. Предводителя уличной банды он представлял немножко по-другому. Что-то грозное, повидавшее множество уличных боёв. Или благородного дора в шикарном костюме, эдакого куратора тёмного мира, появляющегося в вонючих краях только по необходимости, а там, наверху — являющегося добропорядочным и уважаемым гражданином. Или маньяка с ирокезом, давно путающего реальность и мир прокхатовской дури. Да кого угодно, но никак не хрупкую девушку, с вязью татуировок по всему телу. Узоры заползали ей под юбку, струились в зоне декольте, покрывали руки.

Хотелось увидеть всю картину. Целиком.

Рэм закрыл глаза. Ему срочно нужны таблетки. Срочно.

В тёмном помещении, похожим на заброшенный цех или мастерскую пахло пылью. Роскошное кресло, в котором восседала Падаль, смотрелось в такой обстановке немного чуждо. Под вмурованным в пол стулом Рэма засохли нехорошие пятна. За стенами гудело.

Как много разных разговоров проходило в этом месте?

— Ты правда трахнул шлюху Ксеноруса? — сладко спросила Падаль.

— Никто не выживает после такого, — ответил Рэм. В памяти вновь заколыхались груди Сью. Да глубина ледяная… Соберись уже!

— Ты не ответил.

— Скорее она меня, — сдался он.

— Я хочу знать, как тебе удалось уцелеть после такого.

— Я тоже, — честно признался Рэм. Красивые глаза девушки потемнели.

— Резонное негодование, — развёл руками он. — Но я действительно не знаю. Предполагаю, что мне давали что-то нейтрализующее её токсин. Втайне как от меня, так и от шлюхи.

Падаль слегка пошевелилась, и усатый двинулся вперёд, наотмашь врезал по лицу Консворту. В шее что-то хрустнуло. Рэм с трудом сфокусировал взгляд на девушке. Перед глазами плыло.

— Так у нас диалог не заладится, — сказал он. — Последнее, что знал — выбьете. А я работаю головой. Меня нельзя по ней бить.

Второй удар, сильнее первого. Во рту появился солёный привкус. Рэм склонился, сплюнул кровь. Выпрямился, насколько позволял стул.

— Ладно, давай дальше. Может начну выдумывать подходящее, раз правда не устраивает. Долгие тренировки на Терадо, в школе Медикариума, подойдут? Укус бешеного псоглавца, из-за чего у меня теперь ускоренный метаболизм и по ночам я испытываю странное желание обоссать все окрестные кусты и сгрызть домашние тапочки? Если подумать, то ещё версий накидаю. Фантазия у меня богатая. Повеселимся!

Бах.

— Вспомнил, — выдавил из себя Рэм. — Вспомнил! Погоди… Я это… Охотник за шлюхами… Прибыл из будущего, чтобы остановить их распространение… Спец подготовка…

Бах.

— Ладно… — к горлу подкатила тошнота, лицо горело. — Ладно… Скажу… Я просто так хорош, что она умерла от оргазма чуть раньше концентрация токсина достигла своего максимума.

Усатый поднял руку, но послушно отступил, услышав щелчок пальцами от Падали.

— Хочу послушать ещё, но боюсь, что ты скоро перестанешь соображать, — сказала она, задумчиво накручивая рыжий локон на указательный палец. Это было мило, но не обманывало. Потому что, если Рэму начнут вытаскивать кишки и украшать ими помещение — вряд ли жест Падали изменится. — Какую информацию ты можешь достать?

Рэм пожал плечами, опустив взгляд на пол. Любой движение глаз вызывало головокружение и вязкую слюну. Он сплюнул ещё раз, чувствуя дурноту. Выдохнул. Тупые методы допроса. Им не хватает опытного брата Кнута.

— Пока — любую. Ещё пара ударов и уже не буду в этом так уверен. Могут руки отняться.

Про «любую» у него были надежды, а не уверенность. Потому что — полный доступ ему дали при вручении Инсигнии. Дали через Калькуляцию, приказом императора. Только Стоик мог его отменить. Вряд ли перед своей гибелью правитель успел это сделать. Но оставалась вероятность, что его заблокировали сами Калькуляторы или же пришедший к власти Воннерут Халамер. — Главное раздобыть правильный терминал. Я знаю где его взять. Знаю, как им пользоваться. Я был лучшим в Доме Раскаянья.

— Любую?

— Я буду знать всё, что знают Калькуляторы, — сказал Рэм. — Всё, что происходит. Каждый мертвяк будет моими глазами. Базы военных, полиции, Дома Раскаянья. Вы представляете возможности?

— Представляю, — кивнула Падаль. — Не понимаю, правда, зачем ты об этом мне рассказываешь? Зачем ты вломился в квартиру к моему человеку и сделал из него кусок обгадившегося мяса? Что ведёт тебя, Рэм Консворт?

— Страсть к приключениям, — криво усмехнулся он.

— Подлец может продолжить, Рэм, — с материнской заботой проговорила бандитка. — А потом я найду как себя развлечь, чтобы выкачать из тебя все твои шуточки. Одними шлепками не отделаешься.

Папа, Порось, Падаль, Подлец. У них какой-то определённый пунктик на эту букву.

— С твоим человеком получилось нехорошо не по моей вине. Ему стоит быть чуть сдержанней и не ломать двери к соседям. Что до остального… Я — изгой, — спокойно ответил Консворт. — Там, наверху. Мертвец. Если объявлюсь — в следующий раз тот, кто разрушил мою жизнь, не будет мудрствовать и устранять меня шлюхой. Прострелит голову. Бросит под автомобиль. Просто вывезет куда-то в заповедник и прикопает. Я не знаю кто это. Не знаю его возможностей. Поэтому хочу найти мерзавца. И уничтожить его, кем бы он ни был.

Падаль с каким-то уважением покачала головой.

— Ты заинтересовал меня, Рэм. Я готова попробовать. Предчувствую большие перемены в нашей жизни с новым императором. Что-то происходит, и я хочу быть в курсе. Моё женское любопытство неутолимо. Но если ты меня не разочаруешь, то, быть может, мы сможем помочь друг другу. Я прощу тебе Порося и твою наглую ложь Папе. Ты меня развлёк.

Она грациозно поднялась из кресла. Красуясь, определённо. Консворт наслаждался каждым её движением, забыв про боль в голове. Сильная, уверенная, живая.

— Папа, добудь мне то, чего он хочет. Подлец — отвези его к Параноику. Будет возмущаться — скажи, что это мой личный приказ. Потерпит. Ну и следи за нашим новым другом. Внимательно.

Солокерец степенно кивнул. Падаль медленно прошла мимо Рэма, обдав его запахом духов.

— Адрес? — спросил Папа. — Охрана? Детали?

— Это моя квартира, — сказал Рэм. — Так что никакой охраны. Терминал на столе. Личная карта в кармане. Всё должно быть просто.

Солокерец подошёл, расстегнул зажимы на кистях Консворта. Дознаватель помассировал руки. Вроде получилось. Если терминал, как собственность Дома Раскаянья, не изъяли из квартиры, и, если, все доступы остались. Ох, как бы хотелось, чтобы повезло. Иначе…

— Доставай, — скомандовал Папа.

Получив ключ, здоровяк зашагал вслед за Падалью. Рэм повернулся, провожая его взглядом и надеясь разглядеть девушку, но разглядел лишь растворяющийся в темноте силуэт. Единственная лампа в помещении висела между стулом и креслом.

— Параноик — это очень больно? — спросил у усатого Консворт.

— А ты сможешь узнать, что происходит на Нуслайте? — пискляво сказал Подлец. Голос никак не вязался с суровой внешностью. В другой момент бы Рэм обязательно прокомментировал такой диссонанс, но сейчас был слишком занят страхами.

— Я смогу узнать всё…

— У меня там брат. Я третий день никак не могу с ним связаться… — сказал бандит. — Никто не может. Там точно что-то плохое случилось.

Какая милая искренность. Словно эти опытные кулаки не массировали Рэму лицо.

— Я всё узнаю… Просто достаньте терминал.

Глава третья Ланс Гарбандер

Фонари погасли. Мокрая от дождя улица сразу стала крайне неуютным местом. Потухли огни уходящих в небо жилых башен. Натянутые над улицами защитные сетки с превратились в чёрный потолок. Ланс включил прожекторы на боевой броне. Тоже самое сделали солдаты слева и справа.

Стало только хуже. Свет разбивался о капли дождя, деформируя мрачный прокхатовский мир. Перехватив разрядник, Ланс махнул рукой и патруль продолжил движение. Эту улицу они проходили уже не первый раз. Так что каждый переулок отряду был известен.

И это совсем не значило, что оттуда по ним не пальнут. Жители города на рожон не лезли, покорно приняв новую власть, но в каждом обществе есть маргиналы. Ошалевшие от прежней безнаказанности вооружённые наркоманы, например. Или же бойцы подпольного мира, который братья Скорпы выпалывали с тем же усердием, что и мертвяков Калькуляции. А может и те, кому настолько не по нраву пришлись новые порядки, что он предпочёл уйти в подполье.

Грохот солдатских ботинок по жёсткому покрытию улицы отражался от стен и уходил куда-то ввысь. Бойцы подразделения оружие не опускали. В первый же патруль подразделения старшего тактика Ланса «Пилы» Гарбандера потеряли пятерых. Большая ошибка считать, что смерть взяла отгул, увидев, что ты выбрался из джунглей Раздора.

В наушниках то и дело звучали краткие отчёты двигающихся по соседним улицам Карателей. По одной из них топал сейчас Фаб Гурен, изрядно присмиревший после того, как узнал о назначении бывшего подчинённого. Жаль, что не довелось увидеть лицо самовлюблённого солокерца в тот момент.

— Гурен, отчёт, — сказал Ланс в переговорник.

— Всё тихо, дор старший тактик, — старательно ответил бывший командир. — Шестьдесят седьмая, шестьдесят шестая, шестьдесят пятая в процессе. Нарушителей не обнаружено. Инцидентов нет.

Ланс улыбнулся, перехватил оружие и зашагал дальше. Прокхат ему не нравился. Во-первых — бесконечные дожди. За всё то время, что он провёл на захваченной корпусами планете, солнце появлялось лишь один раз, и то быстро скрылось, словно испугавшись собственной отваги. Во-вторых… Всё изменилось. Его мечты рухнули. Рейтинги стали бесполезны. Рейды за мертвяками Калькуляции показали, что Скорпы отрекаются от империи. Иссушённые тела в чёрных балахонах отлавливали и сжигали на месте. Выволакивали их из квартир, где иногда местные пытались спрятать соглядатаев, словно удерживая старый мир. Лансу пришлось вырубить рыдающую женщину, которая цеплялась за ткань мертвеца, не давая вытащить его на улицу. Тому-то было всё равно. Он всего лишь передатчик. Спокойно сгорел себе на открытом воздухе.

А та, кто утаивала слугу Калькуляции дома — верещала так, будто солдаты забирали у неё ребёнка. Который, надо сказать, стоял в коридоре, хлопал большими глазами, мокрыми от слёз, и когда кулак старшего тактика выбил сознание из мамы — лишь вздрогнул, вскрикнул, но на экипированных в тяжёлую броню солдат не бросился.

Взгляд мальчишки до сих пор не выходил из головы.

Грёбанная новая вселенная. Вселенная, в которой людьми стал править таракан, и те это приняли.

Очередной провал разрезали снопы света, выдирая сырые камни и скопившийся мусор. Один из солдат чуть задержался в нём. Сделал шаг внутрь.

— Дор старший тактик, — тут же раздалось в наушниках. — У нас труп. Шестьдесят первая.

— Вижу, иду, — Ланс двинулся ко входу в переулок. Остановился у солдата и офицера.

— Продолжайте движение, — скомандовал он. Склонился над останками. Разгрёб мокрый целлофан и пластик, высвобождая мертвеца. Какая-то гадость прилипла к пальцам боевой перчатки, и он раздражённо отёр их о стену. Перед ним лежала оболочка от человека, будто высосанная. На белой коже там, где должно быть лицо, виднелись провалы вместо глаз и в них копошились насекомые. Старший тактик приподнял дряблую кисть покойника, и та повисла словно тряпочная. Костей нет?

Гарбандер распрямился. Огляделся. Глухая улочка. Окна сюда почти не выходили, только на верхних этажах. В дальнем конце переулка сверкнули огни патруля с соседней улицы. Скользнули по стенам и исчезли. Дождь бил по доспеху, шумел в водосточных трубах, скатывался по стволу разрядника. Загаженная улочка ничем не отличалась от десятка прочих.

Кроме странного мертвеца. Что-то такое он уже слышал. Рассказывали о твари на станции, которая офицеров валила подобным образом. Мутант Воннерута. Но её ведь упокоил кто-то из стратегов.

Глубина-глубина… Где одно такое чудище, может и другое найтись — и это логично. Но на Раздоре, а не на Прокхате. Или среди карателей прячется ещё несколько тараканьих выродков?

Ланс вызвал ловура Мернандо. Тоже из новеньких и тоже без родословной. Бои на Раздоре освободили порядочно командирских постов.

— Что? — немедленно ответил офицер.

— У меня здесь труп. На шестьдесят первой. Судя по всему — гражданский.

— И? Что ты от меня хочешь? Мне приехать и отвезти его куда-то? — раздражённо сказал Мернандо. — Действуй по инструкции. Вызови стражей, труповоз. Это их обязанности, а не наши.

Ланс пропустил мимо ушей тон офицера, спокойно уточнил:

— Труп необычный. Его бы посмотреть кому-то из Медикариума.

— Передай инфопоток.

Гарбандер встал так, чтобы мертвец попал в камеру, включил передачу.

— Понял, — спустя долгую паузу отреагировал ловур. — Шестьдесят первая, верно?

— Так точно.

— Жди там, — сказал офицер и отключился.

Мимо прошёл ещё один солдат, глянул на командира, затем на покойника. Ланс махнул ему рукой, приказывая остановиться. Патрульный тотчас замер. В темноте слышны были только шаги военных сапог и шум дождя. Город же испуганно молчал. Он ещё не привык к новому порядку. Прокхат всегда славился свободой. Даже большей, чем нужно. Братья Скорпы всё переиначили.

Сначала местные не поняли, что случилось. Самые знатные рода даже воспротивились военной машине. Демонстративно отказались подчиняться. Сэмуль Скорп лично расстрелял их предводителей у здания администрации, там же нашли свою смерть и ближайшие соратники Госов. Изуродованный войной Владыка шёл от одного благородного к другому и пускал заряд в лица, щепетильно записывая каждую смерть. Вердикт короткий — измена человечеству.

Съёмка хладнокровной казни быстро разошлась в инфополе Прокхата, заблокированном и отрезанном от имперского. Благородным не помогли ни должности, ни личная гвардия, сложившая оружие почти сразу и отказавшаяся воевать с двумя имперскими корпусами.

Теперь с новой властью не спорили. И, разумеется, не любили.

Как-то не складывалось у Ланса с героической ролью. Глубина милосердная, да у него в целом всё не складывалось.

Не слишком ли много ты стал ныть, братишка? Гарбандер передёрнулся вышел из переулка, встал на углу. Взгляд упал на чёрную вывеску «Пекарня. Рецепты Нуслайта от счастливой Лешики». Вспомнились запахи свежей выпечки, и рот моментально наполнился слюной. Давно он не пробовал ничего кроме армейского рациона.

Патрульный молча стоял в проходе, ожидая приказов.

— Как звать?

— Знаток Драг Морре.

О, старый знакомый. В броне и не узнать. Бывают же совпадения. У Ланса под началом двести бойцов, а судьба снова свела с тем везунчиком с Раздора.

— Видел такое? — спросил его Гарбандер и указал рукой на мертвеца.

— Никак нет, — прохрипел внешний динамик.

— Есть мысли?

— Тараканы, дор старший тактик? — неуверенно предположил боец.

Гарбандер кивнул, в задумчивости. Может быть и тараканы.

Минут через пятнадцать на шестьдесят первую выехал броневик. Мощные прожекторы залили улицу ярким светом, и Ланс приглушил фильтры шлема. Отлепился от стены, поднимая руку. Вездеход подкатился ближе, с брони спрыгнуло несколько Карателей, молча рассредоточились. Лязгнул люк.

Эту жрицу Медикариума Ланс уже видел пару раз. Да и слухи про неё ходили разные. Ланс отключил прожекторы, чтобы не слепить женщину. Света и так хватало. На железной маске, скрывающей лицо морта, блестели капли дождя.

— Старший тактик Имперских Карателей — Ланс Гарбандер, — представился он.

— Нара, — коротко ответила морт. — Где тело?

Он молча двинулся в переулок, встал над трупом и включил фонари. Жрица осторожно, чтобы не промочить ноги и не испачкаться остановилась рядом, вглядываясь в мертвеца.

— Впервые такое вижу, — сказал Ланс.

Нара промолчала. Склонилась. Коснулась мертвой плоти рукой, предварительно сняв перчатку. Гарбандера даже передёрнуло. Железная женщина.

В наушниках вновь протрещали отчёты тактиков. Патрули ушли уже на несколько кварталов и скоро должны были выйти к точке сбора. Без происшествий. Тишина да покой. Неужели местные смирились?

— Его словно высосали, — вновь нарушил молчание Гарбандер.

Нара распрямилась. Выглядела морт несколько напряжённо.

— Что-то знакомое? — прокомментировал Ланс. Морт поднесла переговорник ко рту, тихо что-то сказала и отступила. Из недр броневика вылезло двое медбратьев с носилками. Приблизились. Один чуть слышно простонал проклятье. Гарбандер отступил в сторону, чтобы не мешать собирать останки несчастного.

— Досса Нара? — настойчиво напомнил о себе он. Жрица вздрогнула, посмотрела на него, вглядываясь в смотровую щель забрала.

— Храм займётся этим, солдат, — немного резко сказала она.

— Простите, досса… — чуть склонил голову Ланс, уже уверенный, что морт что-то скрывает. Медбратья уложили ошмётки гражданского на носилки. Сложно было сказать где заканчивается одежда и начинается мёртвая плоть. Затем труп погрузили в брюхо вездехода, следом вошла Нара.

Гарбандер остановился у выхода из переулка, уже не выключая фонари. Проводил отъехавший броневик взглядом. Конечно, это дело храмов и отчитываться перед каким-то там карателем просто незачем. Чтобы слухи не плодить, панику не сеять.

Но вот только поздно. В Лансе пробудилось любопытство. Он ещё раз посмотрел на пекарню.

— Или это из храмов… — вдруг сказал молчавший всё это время патрульный.

Старший тактик повернулся к нему, боец приглушил фильтры шлема, защищаясь от прожекторов командира. С защитных решёток над головой капало, и сверкающая влага стекала по доспеху солдата.

— Может быть и из храмов, — согласился Гарбандер. — Значит им и разбираться.

* * *

Лагерь их эскадрильи находился в километре от города. Обнесённый стенами, уставленный наспех возведёнными жилыми боксами. В ночи он просто светился от невообразимого числа прожекторов. Чёрные махины кораблей вокруг солдатского поселения напоминали древних монстров, затаившихся, но готовых к атаке.

Для того чтобы попасть внутрь стен пришлось пройти три кордона, на одном из которых даже стоял жрец Медикариума. Лысый мужчина чей череп оплетала паутина трубок. Воспалённые глаза морта не мигали, пока он проверял каждого бойца из вернувшегося патруля. И лишь когда кивал — охрана переводила стволы излучателей на следующего солдата, делающего шаг к жрецу. Боевой Лорд новой эскадрильи, собранной из остатков групп Дракона и Радикала, был помешан на безопасности. И внушал некоторую надежду. Потому что никто не изучал рейтинги и комиссии. Калькуляторы могут пересчитывать их как угодно, всё равно никто больше не отправляет данные на спутники мертвецов. Так что Боевым Лордом стал не кто-то из стратегов, подходящий по цифрам, а ловур, участвовавший в операции на Раздоре и выведший остатки десанта на свободу. Тот самый ловур, что повысил Ланса до старшего тактика.

Тот самый ловур, который, как говорили в казарме, спал с мортом Нарой. Впрочем, в отряде разное говорили. Их послушать — она с половиной офицерского состава шашни крутила.

Отряд Ланса втянулся в пластиковую казарму, вполне защищающую от ветра и дождя. Гарбандер стоял под дождём, пока внутрь не зашёл последний из подчинённых. Затем и сам укрылся от непогоды, опустил ворота. Отстегнул шлем.

— Гарбандер, ко мне, — прошипело из него.

Ланс торопливо натянул его обратно.

— Прошу повторить, — сказал он в переговорник.

— Повторяю. Гарбандер, ко мне. Быстро, — отрывисто сказал Мернандо.

Гарбандер хмыкнул, щелкнул рубильником и ворота вновь поползли наверх. Что-то случилось. И это, почему-то подумал он, связанно с трупом. Несмотря на то, что Ланс устал за ночную смену — вызов к командиру его немного взбодрил. Потому что не хотел посвятить оставшуюся жизнь патрулированию и наведению порядка на захваченной территории.

Ну и ловурам, как высшим офицерам, предназначены отдельные жилые модули. Небольшие, но уютные. Простые смертные ютятся по общим казармам, а когда тебя вызывает старший по званию, да ещё и к себе — это интересно. Другой мир. Тот, который, может быть, получиться познать и Лансу.

Смуглый Мернандо был уроженцем Примы. Невысокий, невзрачный, со злым взглядом, присущим всем жителям столичной планеты. Его можно понять. Плотность населения там зашкаливающая. Ловур стоял у входа в свой отсек, спрятавшись под пластиковым козырьком от дождя и курил. Рядом с ним дымили двое старших тактиков. Завидев Ланса те взмахнули руками, в приветствии. Мернандо же кивнул, жадно добил сигарету, бросил её в грязь и вдавил каблуком. Подчинённые тотчас последовали его примеру.

— Старший тактик…

— Заходи, Гарбандер, — прервал его ловур. Открылась хлипкая дверь. Ещё двое старших тактиков расположились за столом. Все налегке. В броне только Ланс.

— Можешь стоять, — сказал ему Мернандо. — Не поломай мне ничего тут.

Гарбандер кивнул. Вода с доспеха текла на пластиковый пол, смешиваясь с грязью, оставшейся от сапог. Ловур оценил это тяжёлым вздохом, но ругаться не стал.

— Значит так, братцы, — Мернандо сел за стол. Положил ладони на матовую поверхность. — Сверху прилетело — надо реагировать.

По столу растеклась карта города.

— Завтра блокируем вот этот район. Ставим блокпосты. Здесь — здесь — здесь, — палец ловура скользил по точкам и те вспыхивали. Гарбандер следил за движениями, отмечая маршруты. — Этим вот прямо сейчас займётся группа Андалла. К полудню точки должны быть защищены.

— Мы теперь и днём там будем? — сказал старший тактик Андалл.

— И днём, и вечером, и ночью.

— Зачем? — буркнул худощавый Дребор.

— Потому что такой приказ, Дребор!

— Не перегревайся, — поморщился тот. — сделаем. Хочу понимать зачем.

— Понимать будешь, когда команда такая будет, — не смягчился Мернандо. Старший тактик поднял руки, сдаваясь:

— Был человеком, стал командиром, — шутливо бросил он. Ланс знал, что эти ребята были из одного подразделения до назначения ловура.

Примчанин поднял брови:

— Шутки убери, Дребор. Не время.

— Виноват.

— Наши партнёры из местных сил правопорядка не справляются, поэтому это падает на нас. Гражданских не задирать. Работать вежливо, но уверенно. Задача — обеспечение безопасности, наблюдение, порядок, патрулирование. На каждой улице всегда должно находиться четыре бойца.

— Мы теперь полиция? — уточнил Андалл.

— Мы те, кем нам скажут быть, — поморщился Мернандо. — Я вас не слишком распоясал? Много болтаете.

— Принято.

— Ситуация такая, в Клоцтке два странных трупа за ночь. Одно у нашего подразделения, еще одно в соседнем районе, где Фридран командует. Предположительно — на планету просочился кто-то из мутантов Воннерута. Чтобы вы понимали — им может быть кто угодно. Своим эти детали рассказывать не надо, ясно? Мне ещё паники не хватало.

— Что за трупы? — не выдержал Андалл. — Ланс, в твою смену что ли?

Гарбандер кивнул.

— Местные говорят, что было ещё четыре таких покойника в предыдущие дни, — продолжил Ловур. — Нам их командование не отчитывалось, но сейчас жрица Медикариума забила тревогу и до них добрался Великан. Так что город ставят на карантин, но это не наша задача. Мы обеспечиваем безопасность в этом районе. Плюс ночное патрулирование. Ясно? Возражения, предложения? Отлично. Андалл, собирай своих. Инженеров я сам дёрну. Как выйдешь на точку дашь временную метку.

— Есть.

— Что-нибудь слышно из большого мира? — спросил Ланс. — Про лжеимператора.

— Ничего не знаю, Гарбандер. Я простой ловур. На спутнике Калькуляции сидит кто-то из Боевых Лордов. Остальные средства связи заблокированы. Выходы из порталов перекрыты, торговля остановлена. Это всё. Что нам ещё нужно знать — то нам донесут. Понял меня?

Намёк в голосе был совсем не прикрыт.

— Так точно, дор ловур.

— Что мы должны искать-то? — вновь подал голос Дребор. — Кого ловить? Что с ним делать?

— Это прекрасный вопрос, друг мой, — ощерился Мернандо. — И прекрасный ответ, который всем понравиться. Мы не знаем кто это, не знаем, как он это делает, не знаем, когда. Но если кто-то из бойцов увидит что-то подозрительное — то включает видеопоток и берёт его живьём. Это вот обязательно.

— Твою ж мать… — простонал Дребор. — Почему живьём…

— Я знал, что тебе это придется по душе. Всё, расходимся. Гарбандер — отдыхай. Спасибо за дотошность.

— Есть, дор ловур. Служу Империи.

Тактики вскинули было руки, в салюте, но кто-то сразу опустил, кто-то едва коснулся груди кулаком. Мернандо же не пошевелился. Он царапал Ланса взглядом, затем медленно поднялся и грохнул себя по груди. Под его тяжёлым взором остальные тактики послушно повторили жест.

— Ты прав, Гарбандер, — сказал ловур. — Мы служим Империи. Потому что империя — это мы.

Глава четвёртая Рэм Консворт

От ведра воняло. Рэм отодвинул его как можно дальше, но не помогло. Вся тесная комнатушка пропиталась смрадом его экскрементов. Он съежился на брошенном прямо на пол матраце, вновь уставился в экран терминала. Пальцы скользнули по клавишам. Под стальным ошейником чесалось, Консворт покрутил головой, унимая зуд.

Не такого обхождения он ожидал. Коренастый татуированный Параноик запихал его в комнату-камеру, без окон и мебели, посадил на цепь и заикаясь сообщил, что еду будет давать только в обмен на информацию, которую запросит Падаль. Выходить, разумеется, нельзя. Туалет в ведро. Воды — литровая бутылка в день. Короче, все условия для плодотворной работы обитатели Трущоб выполнили так, как умели. Потому и результат получали соответствующий.

В голову постоянно лезли воспоминания о прошлой жизни. О работе в особняке Нувалов. Об уютном Доме Раскаянья. Да, судьба над Рэмом откровенно издевалась. После беседы с предводителем банды как-то оптимистичнее всё смотрелось, чем вышло на самом деле. Но ничего… Ничего…

Первые два дня ещё были силы на гордые отказы. Рэм требовал, чтобы пришла Падаль, говорил, что не станет сотрудничать в такой обстановке, что лучше сдохнет. Параноик кивал, закатывал цепь, притягивая хрипящего Консворта к стене, менял ведро, сбрасывал стопор и уходил.

Кушать, конечно, хотелось. Спасала работа. Он и до заключения, если нападал на след, порою забывал о еде, поэтому сутки продержался бодро, лишь иногда с сожалением вспоминая о так и не отведанном мясе, от которого его так грубо оторвали. Да и запахи как-то сами по себе гнали прочь мысли о приеме какой-нибудь пищи.

Во второй день стало сложнее. Недовольный таким обхождением живот урчал, жёгся. Голова потяжелела. Воды же, для того чтобы заглушить чувство голода, не хватало.

Так что на третий день Консворт решил, что время принципов прошло. Хочешь есть — делай что скажут. Но злобу затаил большую…

Слава Лодену — доступ Рэму не закрыли. Калькуляторы не получали тело дознавателя для регистрации смерти и потому считали его живым и не низложенным. Поэтому два дня яростного упрямства Консворт провёл в своих поисках. В личных. Никаких следов Пальчиков. Бывшая коллега растворилась, а это значило либо что она сама в бегах, либо мертва. Гатар Бонз подал в отставку и тоже исчез. Новый верховный дознаватель был Рэму незнаком. Улиан Морген, один из Братьев Кнута, прикреплённых к Стальному Клыку много лет назад.

Так что прибыв на Приму — Воннерут сразу поставил своего человека во главе Дома Раскаянья. Поменял главу безопасности, тоже на человека из Стального Клыка. Раберсов вышвырнули со всех постов, как паршивых псов, в два лихих росчерка обнулив им права, лишив имущества и денег. Рэму удалось раскопать, что как только на них обрушился вроде бы беспричинный гнев Воннерута — весь род различными путями скрылся с Примы. В один день. Два их корабля впоследствии были зарегистрированы как совершившие посадку в Мон-Го-Риан на Нуслайте, с интервалом в полчаса. Может быть, Раберсы прихватили с собой и Эмму? Отдельно стоило отметить, что все предприятия впавшего в опалу рода моментально сменили владельца. Само по себе удивительное событие, но… Новым хозяином кузницы вооружений человечества стал боевой клирик Ксеноруса, который, невероятное совпадение, также сопровождал Воннерута в давней погоне за Ульем. Представитель Храма во главе производства — неслыханно. Рыцарей Гнева заменили на штурмовиков Стального Клыка, что извечные стражи правящей крови приняли безропотно. Новый император с жаром принялся за работу. Калькуляторы покорно выполняли любые распоряжения владыки, не задумываясь о законности. Бездушная машина делала то, что от неё требовали.

А Воннерут требовал многого.

Официальную инаугурацию Халамера пока откладывали. Но среди видеопотоков Рэм набрёл на съёмку момента, когда Воннерут Халамер поднимался по ступеням в свою резиденцию на Приме. Выглядел император не очень. Кожа нездорового желтоватого оттенка, глаза запали. Охрану Воннерута составляли громилы в сине-зелёных боевых доспехах, с закрытыми забралами. Воины Стального Клыка образовывали вооружённое кольцо вокруг поднимающегося владыки и его свиты — девятерых идущих полукругом жрецов Ксеноруса. Лица представителей храма скрывали глубокие капюшоны.

То, что происходило в кругу правящих элит — Рэму нравилось не больше вони из ведра. Новый император вёл себя странно. Слишком много замен из числа вернувшегося из Глубины корпуса. Слишком много подозрительных слухов.

Позавчера вечером Воннерут обратился к жителям империи Лодена с обвинениями в адрес своего родственника. Заявил, что у него есть живые свидетели, подтверждающие причастность Стоика к убийству детей Шорса и его супруги — Аши Реддины. Обвинил рода Раммонов, Скорпов и Раберсов в предательстве человечества. Отдельно коснулся мятежей на планете Нуслайт, вызванных клеветой в его адрес. Обещал жестоко покарать зачинщиков.

Вот только и там всё шло не так гладко. Почти во всех городах высадившийся корпус Бессмертных быстро навёл порядок. Но один взять не смог. Мон-Го-Риан, промышленная столица Нуслайта. Мало того — несколько подразделений неожиданно перешли на сторону восставших, организовав мощную оборону. Корпус взял город в осаду, не предпринимая попыток штурма и терпеливо ждал команды императора, а тот отмалчивался. Ситуация сложная. В Мон-Го-Риане несколько миллионов жителей. Большая часть, разумеется, гражданские. Много заводов. Бомбить свои города — дурное начало правления. Любви не прибавит. Утереться и оставить их в покое — тоже. Рэм ощутимо нервничал, собирая те данные из города, которые мог найти.

В инфополе Нуслайта нашлось несколько любопытных видео с бойцами Стального Клыка обладающими ярко выраженными признаками инсектоидов. Судя по всему, какие-то перехваты с Раздора, как считали одни, или же качественная подделка, по официальной версии.

Точно такая же версия царила на Прокхате и, честно говоря, склоняла Рэма к мысли, что слишком уж похоже на правду. Потому что Имперские Каратели, дезертировавшие из империи Лодена, участвовали в боях за Раздор и значит точно могли понимать где выдумка, а где правда.

Рэм несколько часов изучал всё что смог найти из записей с новым Воннерутом. Но ничего кроме желтизны кожи в глаза не бросалось. Паучьими лапами новый император не махал, жвалами не клацал. Вполне может быть и утка, вброшенная Раберсами. Не зря ведь они все выбрали целью бегства именно Мон-Го-Риан. Контрразведка, службы безопасности, военная разведка. Раберсы знали больше других, или же могли делать вид, что знают.

Голод отвлекал. Когда заходил Параноик — Рэм встречал его волчьим оскалом.

— Готов? — спрашивал коренастый. Взгляд его постоянно бегал. Уголок рта подрагивал.

Рэм терпеливо отвечал:

— Я хочу поговорить с Падалью.

Но, как и в предыдущие попытки, разговор не задавался.

Бандиты не мыслили теми категориями, что и Рэм. Их интересовали дурацкие вещи. Проверочные. Падаль потребовала выяснить их реальные имена. У неё был доступ ко всей информации империи, а она хотела знать, что про неё могут узнать в Доме Раскаянья. Понятно, что таким образом главарь «панды» (раз уже они так любят слова на «п») хотела проверить дознавателя, но это можно было сделать иначе. Белый диван, дорогой напиток и личная шлюха добились бы большего, чем требование срать в ведро и жрать по команде. Психологи…

Рэм про эту банду нашёл всё в первый день. Просто из злости. Но резонно посчитал, что потом свободы на личные изыскания у него может оказаться поменьше, а узнать нужно было многое. Голод можно и потерпеть. Да и не оказалось у «пандитов» ничего достойного. Двенадцать бойцов высшего звена, с лидером. Неопределённое количество разовых компаньонов, в основном все из одного квартала. Дешёвые побоища на улицах с конкурентами. Никаких серьёзных дел и преступлений. Каждый известен Дому Раскаянья, каждый имеет ряд штрафов или заключений. Сферы влияния пересекаются ещё с пятью бандами подобного плана. Это как на рыбалке ситечком ловить мальков, когда в толще воды прячется многокилограммовый трофей.

Консворт знал про них, но ещё надеялся на разум Падали.

И сегодня решил, что хватит, наигрался в позёра. Стратегия не сработала, стратегию надо менять.

— Кеса-а-а-ан! — гаркнул он. — Кеса-а-а-ан Вагнерс!

И вновь погрузился в экран. Глаза зудели. Красные, наверняка, как у обдолбавшегося прокхатовца. Через несколько минут повторил тягучий зов. Наконец-то дверь отворилась. Параноик выглядел встревоженным. Консворт бросил на него короткий взгляд:

— Скажи Илиане, что я всё сделал. И, кстати, Марш Элендар сотрудничает с Домом Раскаянья.

Параноик, он же Кесан Вагнерс, шестидесятилетний уроженец Примы, чуть побледнел.

— Давай, давай. Поторопись. Жрать хочу, — сказал Рэм. Биография Кесана была весьма скромной и, как у миллионов других жителей Трущоб — предсказуемой. Родился в них, и тут же и умрёт. В армию не подошёл, договоров с храмами не имеет. Семьи нет. Талантов нет. Корм для уличной войны.

Параноик кашлянул. Неуверенно прикрыл дверь, но не до конца.

— Марш… Это кто?

— Перхоть, — не поднимая головы ответил Рэм. — Знать надо своих боевых товарищей. Неси пожрать уже и вызови Илиану.

— П… Падаль?

— Я знаю о вашей «панде» больше чем вы сами? — вскинулся Консворт. — Насколько мне известно других Илиан у вас нет.

Потерянный Кесан ушёл. Его шаги застыли в нескольких футах от каморки Рэма, а затем уже с большей уверенностью растворились где-то в квартире. Минут через десять он притащил коробку с разогретым концентратом. Поставил на пол перед Консвортом. Осторожно положил в тару вилку.

— Не совсем то, на что я рассчитывал, — буркнул Рэм. Взял тёплый пластик в руки, и принялся, обжигаясь, поглощать пахучую смесь мяса и овощей. — У вас же под покровительством два кафе. Могли бы что-то приятное заказать там. А так давитесь… Этим…

— Перхоть крыса? — с сомнением сказал Параноик. — Врёшь ведь.

— Два года сотрудничает, вы слишком мелкая сошка для Дома, нопод контролем вас держат, — с набитым ртом пожал плечами Консворт. — Ты командиршу свою вызвал?

Бандит кивнул. Информация может многое. Правильная, нужная. Когда с ней сталкиваются люди несведущие — получается вот как-то так. Пленный Рэм, сидящий на полу, неподалёку от ведра с помоями, и жадно уминающий концентрат, вдруг стал хозяином положения, несмотря на цепь. Кесан Вагнерс откровенно растерялся. Хотя мог бы вколотить дознавателю всю дерзость обратно в глотку, вместе с зубами.

— Ведро вынеси, воняет, — подсказал ему Консворт.

Параноик вновь потерянно кивнул. Взял лязгнувшую тару для дерьма и вышел. Рэм проводил его взглядом, стараясь неторопливо пережёвывать пищу. Как же, иногда, бывает вкусна эта химическая дрянь. Не мясо, конечно, собственного приготовления, но тоже — прекрасно заходит.

* * *

— Покажи, — сказала Падаль. От неё пахло духами, да и выглядела женщина так, словно собиралась на свидание и в её планах было закончить заветную встречу в постели. В паху сладко заныло. В Илиане чувствовалась примесь притягательного греха и опасности. Да и то, что десять лет Падаль отработала в эскорте — добавляло волнения. Как ей удалось сколотить банду — раскопать Консворт не смог. У всех есть тёмные пятна. Но Папа работал в том же эскорте охранником. Скорее всего оттуда ноги и растут. Ум и кулаки. Биография солокерца была интереснее прочих. Самый опасный противник среди людей Илиан.

— Смотрите, — опустил воротник Рэм, показывая след от ошейника.

— Покажи доказательства того, что Перхоть стукач, — терпеливо пояснила Падаль. Глаза её чуть сверкнули. Консворт хмыкнул, распрямился, насколько позволял стул, заботливо принесённый Параноиком перед тем, как явилась красотка.

— Как вы себе их представляете? Большой красивый конверт с бантиком, на котором написано «Доказательство»? — сказал он. — Я нашёл эту информацию, вы используете. С моей стороны всё честно, несмотря на не самое лучшее обхождение.

— Ты живой. Этого недостаточно? — спросил Папа.

— У нас не выйдет полноценного сотрудничества в таких условиях, — Рэм окинул взглядом кабинет. — Информация за еду — у вас имеются сложности с правильной мотивацией. Я ведь могу и к конкурентам уйти.

— Я думаю ты врёшь, — подытожила Падаль. — Хочешь расколоть нас.

— Да, такую серьёзную организацию развалить, — покивал Консворт, представляя, как поворачивает женщину лицом к стене, срывает юбку и злость с лица красавицы смывается наслаждением, когда он входит в неё. Яростно, жёстко. «Нет» превращающееся в «да» — что может быть прекраснее.

Он закинул ногу на ногу.

— Это была бы большая победа Дома Раскаянья. Мне выдадут не стальной ошейник, а кожаный. Операция по внедрению завершена блестяще. Спасибо.

От удара Папы зазвенело в ушах. Ладно… Ладно. Смерив его взглядом, Рэм уставился на Падаль.

— Ты много узнал. Это хорошо. Но что из тобою сказанного правда, а что нет? — глаза у неё были красивые, ничего не скажешь. Вот бы увидеть томную поволоку… Рэм, адова ты канитель, прекращай!

— Проверяйте. Если я где-то ошибся — можете лишить меня ужина, — прищурился Консворт. — Хотя о чём это я… Не вздумай меня бить, а то я начну громко рассказывать твоё прошлое, Лиам Филонго!

Папа медленно опустил руку. Бросил быстрый взгляд на предводительницу.

— Хорошо, — кивнула Илиан. — Хорошо.

Она подошла ближе, изящно присела напротив, заглядывая в глаза Рэму.

— Будем считать, что тест ты прошёл. Параноик даст тебе следующее задание.

Женщина приблизила лицо вплотную к Консворту, дохнула земляничным ароматом:

— Постарайся. Тогда я подумаю насчёт другого ошейника.

Рэма бросило в жар. Затем в холод.

— И это всё? — просипел он. — Я дальше буду сидеть в этой конуре и рыть вам инфополе ради еды? Срать в ведро?!

— Всё зависит от тебя, хорошую жизнь нужно заслужить. Докажешь свою пользу — что-нибудь придумаю. Я ещё не решила, зачем ты нужен, когда у нас есть твой терминал.

— Он бесполезная железка без меня. Постоянный биокод. Слышали?

— Ты мой биокод, — шепнула ему на ухо Илиан. Отстранилась. — Если оператор из тебя не выйдет — я найду того, кто сможет на нём работать. Но тогда тебе вот это, — окинула она комнату взглядом, — покажется императорским дворцом. Зарабатывай, милашка. Всё зависит от тебя. Я не обижаю тех, кто мне верен, — Падаль выпрямилась, повернулась и пошла к двери.

— Я немного не этого ожидал, — сказал Рэм ей в спину.

— Твои ожидания — это твои проблемы, малыш, — не повернулась Илиан и вышла.

Папа сдвинулся с места. Встал рядом с Консвортом:

— Ещё одно слово обо мне, — тихо сказал солокерец, — и я кулаком проломлю тебе череп. Услышал меня?

— Очень страшно, — признался Рэм. Внутри кипела злоба. В большей части на себя. Дурацкий план. Идиотский. В приключенческих романах про благородных разбойников может быть и сработало. Здесь — нет. Ладно. Хорошо.

У Консворта были запасные идеи. Несколько. Быть рабом уличной банды несколько не в его весовой категории. Он служил императору. Адова канитель, да он лично говорил со Стоиком! У него была Инсигния. Такое падение до прикованного к стене информатора недопустимо. Значит ставки надо повышать.

— Я не пугаю. Я предупреждаю. Услышал? — спокойно произнёс Папа.

По глазам его было ясно — не шутит. Действительно проломит.

— Услышал, — холодно сказал Рэм. Солокерец развернулся и тоже ушёл. В комнату вошёл Параноик.

— Вставай, — сказал он. Указал на цепь. Консворт поднялся. Покорно дождался пока тюремщик напялит ошейник. Молча стоял, пока Параноик выносил стул. Чуть ощерился, когда в комнате вновь появилось ведро.

Сел на матрац, чувствуя, как дрожат от злости пальцы. Размял их, прикрыл глаза. Ладно. Ладно. Время — самый ценный сейчас ресурс. Надо использовать его, пока он есть. Нужно больше информации. Гораздо больше.

И раз мир закона ему закрыт, то время искать тех, кто заправляет теневой стороной Примы. Но на этот раз подойти к вопросу умнее. Осторожнее.

Отсюда надо выбираться.

Глава пятая Элай Ловсон

Шёпот. Вкрадчивый и преисполненный горечью. Голоса теперь всегда были с Элаем, но ни слова из речей бестелесных спутников он различить не мог. Только настойчивость, мягкость и космическая скорбь. Будто сами звёзды говорили с ним.

— Идущие против Отца обречены, — сказал жрец. Серокожий клирик Ксеноруса Шурхен стоял на командном мостике, глядя на то, как обзорный экран заслоняет изображение Нуслайта. Протянул руку к изображению. Повинуясь жесту, на плоти планеты вспыхнула объемная сиреневая точка.

— Мон-Го-Риан.

Шурхен обернулся на застывших в шеренгу офицеров. Боевой Лорд Дракон молчал, смиренно ожидая приказа. Обращение не пощадило командира эскадрильи. Но даже лишённый даров Отца, он истово служил Воннеруту. Элай скосил взгляд на Тиррана из Триумфаторов. Раздувшийся штурмовой доспех белого окраса был пробит изнутри в нескольких местах. Хитиновые лапы и наросты пижон выкрасил в алый цвет. Фасеточный левый глаз выделил, закрасив половину лица.

Ловсон видел, что многие обращённые красили дары Отца и гордились ими. Сам он был благодарен за обретённую целостность, но считал, что выделять её — это слабость. Ты служишь Ему, и о служении Ему должны говорить твои дела, а не раскрашенные символы Воннерута.

— Отец выбрал вашу эскадрилью для сокрушительной кары мятежникам, — продолжил Шурхен. — Стальной Клык держит город в блокаде, но честь войти в Мон-Го-Риан выпала вам. Не заставляйте Отца пожалеть об этом.

— Он не пожалеет, — тихо сказал Дракон. Склонил голову. — Воля Его будет исполнена.

— Все, кто поднял оружие против Отца — должны быть уничтожены, — выкрикнул Тирран.

Рядом с Элаем застыл стратег Йорг. Хитиновые клыки росли у него из щёк. Кожа по краям воспалилась и местами почернела. Угрюмый воин с недобрым взглядом. Тоже Каратель, один из офицеров Дракона, добровольно перешедшего на сторону Воннерута. На Тиррана он посмотрел с нескрываемым презрением.

— Боевой Лорд, — Шурхен обратился к Дракону. — Волею Отца вам приказано оставаться на борту и координировать подразделения отсюда.

Дракон вздрогнул.

— Настоящий командир должен идти впереди, чтобы своим примером показывать солдатам силу веры в Императора, — прошелестел он.

— Это Его приказ, лорд, — одёрнул его Шурхен. — Ты десятилетиями делал это под началом братоубицы.

— И более не желаю!

— Это приказ, — жрец ощерился. — Тьма в тебе не рассеялась до конца. Свет ещё слепит тебя. Прими Его решение! На твоём коммуникаторе подробные инструкции.

— Прошу прощения, — склонился Дракон, погрузился в изучение деталей.

Власть храма, возродившего мощь Императора, не оспаривалась. В былой жизни жрецы не лезли в дела военных, но теперь всё изменилось. Серый Совет — ближайший круг Воннерута Халамера, избранные. В душе Ловсона почтение пред ними лишь немногим уступало безграничной преданности тому, кто подарил ему новую жизнь. Истинный смысл. Прошлое казалось беспомощным дрейфом в обесточенной спасательной капсуле.

Воина не должны раздирать нелепые сомнения. Воин рождён для битвы, и время её наступило. Судьба сама привела Элая на верную сторону. Потому что иначе он бы стал пропитанием для принцессы Раздора или же объектом для изучения где-нибудь в тёмных недрах Ксеноруса.

Лишь Воннерут позволил ему остаться собой.

Элай нахмурился. В памяти возникло лицо Санни. Маска Нары. Они поймут. Когда выйдут из тьмы.

Жрец покинул рубку. Дракон развернулся к ожидающим стратегам.

— Многие из нас лишь недавно вышли из тьмы, — сказал он. — Сегодня нам дана возможность привыкнуть к свету. Воспользуйтесь ей так, как надо. Итак. Мон-Го-Риан.

Над командным столом всплыла голограмма города.

— Город должен утонуть в крови мятежников, — мягко произнёс Дракон. — Чтобы больше никто не вздумал идти против Его воли. Из блокады вывели все части Бессмертных. Приказ Его — не тревожить умы тех, кто ещё потерян во тьме. В сложные времена воинам света лучше оставаться в тени. Гражданские необращённые, увидевшие дары Отца должны быть доставлены сюда.

На карте вспыхнула точка.

— Тех, кто держит в руках оружие — уничтожить. Связь заглушена как внутрь, так и наружу. Имперские спутники отключены на время всей операции. Коммуникация будет осуществляться по каналам Калькуляции. Теперь по подразделениям. Йорг.

— Слушаю, — булькнул стратег с клыками из щёк.

— Внимай задаче…

Шёпот звёзд притих.

* * *

Бот вошёл в атмосферу. Крепёжные цепи залязгали по доспеху, перед глазами заплясали обшарпанные стены и ряды бойцов, также прикованных к стенам. В основном Каратели. В глубине грузового отсека виднелись сине-зелёные пятна Стального Клыка, но теперь цвет значения не имел. Теперь они все братья.

Уши заложило, и Элай сглотнул, пытаясь прогнать неприятные ощущения.

Бот тряхнуло. Рядом что-то ухнуло, пилоты бросили штурмовую машину в сторону, отчего стянутые цепью бойцы дружно качнулись в одну сторону.

Ни ругани, ни возгласов. Полная сосредоточенность.

Приземление заняло несколько минут и когда бот, наконец-то, ткнулся в землю, цепи с грохотом опустились. Со скрежетом распахнулся грузовой люк, лязгнул о почву. Под ногами зазвенели звенья цепи. Элай скинул со спины излучатель, потопал к выходу. Ножны энергетического палаша стучали о броню в такт шагам.

Слева и справа лязгали доспехи, щёлкало оружие. Бойцы поворачивались к люку, но никто не трогался с места. Потому что первым должен идти стратег и это никто не оспаривал. Ловсон остановился у края трапа. Поднял голову. Сквозь забрало на синем небе были видны десятки ботов, спускающихся на землю. Ветер разносил пыль по высохшему от жаркого солнца полю.

Оттолкнувшись, он спрыгнул, на ходу расправляя хитиновые лапы. Тяжело грохнулся на землю, удержавшись от падения. Дары императора вгрызлись в сухую плоть Нуслайта, надёжно держа тело. Элай приподнялся на лапах, отчего штурмовые ботинки оторвались от земли и повисли в футе от поверхности, вскинул излучатель. Огляделся. Справа, милях в трёх, мерцал от жаркого воздуха город.

Мон-Го-Риан.

Элай глубоко вдохнул пахнущий сухой травой воздух и обернулся. Из бота выпрыгивал его отряд. Кто-то спланировал, расправив крылья. Кто-то, как и Ловсон, ловко воспользовался обретёнными паучьими лапами. Последним выбрался замурованный в древний боевой скафандр воин Клыка. Трап прогнулся под его весом. Девятифутовый гигант медленно спустился, подняв руки-пулемёты. Развернулся к городу. Старая модификация «Голиафа», из-за которой боец выглядел как путешественник с гигантским рюкзаком. Вот только в стальном горбе, возвышающимся над шлемом солдата, были только боеприпасы.

Ни единого возгласа не раздалось над местом посадки. Острые лапы Элая вспороли землю, потащив тело в штурмовом доспехе в сторону города.

Ему не пришлось привыкать к новым возможностям. Напротив, сама мысль о том, что раньше приходилось использовать лишь слабую людскую плоть — заставляла морщится. Теперь у него больше возможностей. Он сильнее. Он быстрее. И он жив.

Десантные боты падали на землю то слева, то справа, но отряд Ловсона не отвлекался. Точка сбора была обозначена.

Окружённый техникой Стального Клыка Мон-Го-Риан покорно ждал своей участью. Приказом командования пехоты снаружи почти не было. Лишь те, чьи дары не так резали глаза необращённых. Стояли танки, броневики. Массивные орудия наземных установок молча пялились в сторону города.

Точкой сбора был назначен старый Лоденский Мамонт, уже побитый ржавчиной. Он возвышался над природной грядой, дающей собрать силы без лишнего внимания со стороны защитников. Гул сонных двигателей стальной громады растекался по округе. Эта техника могла стереть Мон-Го-Риан без особых усилий, но воля Отца есть воля Отца. Он хотел увидеть в бою вновь посвящённых, и он их увидит.

Пока ещё незнакомые ловуры один за другим докладывали Элаю о готовности вверенных им подразделений. Кое-кто из них принадлежал ещё Стальному Клыку, и доверие Отца приятно щекотала сердце. Ещё несколько недель назад Ловсон сражался против войск Воннерута, а теперь возглавляет их.

Он не посрамит Императора.

Ловсон стоял на крыше броневика, глядя в сторону города. Спутники Нуслайта вползли в раскалённый круг солнца, тёмными пятами унимая свет. Ветер гнал пыль и песок, секущий броню вездехода.

Атака должна была начаться сразу со всех фронтов, и Элай ждал сигнала, поглядывая на подвешенного на броне Лоденского Мамонта адепта Калькуляции. Фигура в чёрном балахоне безропотно свисала на цепях.

И когда она задёргалась, как попавшая на крючок, рыбёшка, над головами ждущих солдат Элая в небо поднялись осветительные ракеты.

Стратег прыгнул.

К окраинам воины Воннерута подходили под повисший над Мон-Го-Рианом вой систем оповещения. Позади ухала артиллерия, и вспышки энергии бурлили в местах вражеских укреплений. Окопавшиеся вокруг города мятежники открыли огонь не сразу. Должно быть, дозорные докладывали офицерам, те не верили, смотрели сами, обращались к начальству за инструкциями.

Странная медлительность. Они обвинили Отца в том, что им управляет таракан, не зная истины. И теперь, увидев воинов Его — растерялись. Когда до окопов осталось не больше двух тысяч футов — по наступающим обращённым наконец-то открыли огонь. Заряд стационарного излучателя прошёл мимо Элая в нескольких шагах, с шипением уничтожив несколько бойцов позади стратега. В животе кольнуло. Мощные лапы подбросили тело вверх, загудел реактивный ранец. Ловсон поднялся на высоту в десяток футов и поймал в прицел излучателя ближайшего из противников, в бело-голубом доспехе Бессмертных. Заряд сбил того с ног. Элай целился в сочленения, зная слабое место, и посылал выстрел за выстрелом, пока броня не задымилась, разваливаясь и смертельный огонь не добрался до защитника.

Снизу текла лавина новообращённых солдат Воннерута. Кому-то дары позволяли двигаться быстрее, кого-то делали крепче. Элай краем глаза увидел, как воина Клыка накрыли сразу из нескольких излучателей, но тот всё равно поднялся, обугленный, дымящийся и готовый к бою. «Голиафы» прорубали себе дорогу, и привязанные к их спинам мертвецы Калькуляции лишь кивали головами в такт тяжелым шагам. Позади с лязгом топал двадцатифутовый «Защитник», с приваренным к доспеху шестом, на котором возвышался нанизанный адепт Калькуляции.

Дракон должен знать, что происходит внизу. Дракон должен иметь возможность скомандовать отступление, и «Защитник» был связным их отряда.

В окопах Ловсон оказался уже через пару минут, разрывая лапами броню попавших на его пути изменников Бессмертных и отстреливая сверху тех, кто мог поймать в прицел. Возвышаясь над позициями, он крутил головой, выискивая офицеров врага. Мимо пролетел один из штурмовиков Триумфаторов, кожистые крылья хлопнули от потока воздуха, затем в плоть летуна ударил поток энергии, и воин завалился на бок и ухнул вниз, прямо в гущу сражающихся. В груди неприятно заныло. Смерть подчинённых это теперь не цифра в статистике. Каждая гибель причиняла боль. Физическую.

Терпимую, но всё же боль.

Забрало затянуло копотью. Шейные позвонки хрустнули от рассеявшейся энергии, и Ловсон чуть не потерял равновесие. Развернулся в сторону, откуда прилетел выстрел, быстрым жестом схватил энергетический щит, висящий на спине, заградился им и свободной рукой отстегнул испорченный шлем и сбросил его. Загудел включённый палаш, и Элай двинулся к стрелку.

Не Бессмертный. Молодой, бледный парень с испуганными глазами. Выстрелы разрядника били по щиту всё то время, пока Элай прорывался сквозь солдат, желая покарать стрелка и, когда-наконец, добрался до обидчика то раскроил его палашом на две части.

За миг до смерти горе-стрелок жалобно вскрикнул и попытался защититься от удара рукой.

Зря.

Бок ожгло выстрелом. Одна из лап подкосилась, подрубленная, и Элай пошатнулся, а затем медленно завалился на землю. Рухнул на кого-то из бойцов, извернулся, отрубая дары Отца. Поднялся, принял в упор выстрел из разрядника, и раскроил противника палашом. Развернулся к следующему бойцу. В спину плюнуло энергией, и волосы Элая тут же вспыхнули. С воем, стратег прикончил того, кто стоял впереди и обернулся. Женщина. Не из Бессмертных. Лицо искажено яростью. Палаш взмыл вверх, и за миг до рокового удара Элай вспомнил Санни.

Она так была похожа на желавшую его смерти жительницу Мон-Го-Риана. Труп защитницы упал на тело другого солдата, а Элай продолжил путь вперёд, к дымящимся зданиям, среди которых вспыхивали разрывы артиллерии. Один из зарядов попал в жилую башню, и та вспучилась, осыпаясь мириадами стеклянных осколков, среди которых виднелись падающие тела людей.

«Не людей. Изменников» — поправил себя Ловсон.

Без шлема канонада боя резала уши. Визг излучателей, грохот пулеметов, вопли страха и боли.

Солдаты Воннерута сражались молча. Элай нашёл взглядом «Защитника». Мертвец на шесте не шевелился. Значит всё хорошо.

Пушки утихли, когда смявшие оборону войска Императора углубились в город. Отряды растеклись по улицам, добивая последние очаги сопротивления.

Элай шёл впереди, заглядывая в задёрнутые окна домов. Там, под защитой стен, ждали своей участи жители теней. Ждали, когда к ним явится свет.

В вечернем небе росли точки спускающихся транспортников. Они отвезут необращённых в колыбель. Откуда выйдут познавшими свет.

Ловсон улыбнулся было, но вновь вспомнил зарубленную женщину, так похожую на Санни. О жене он вспоминал нечасто с момента спасения и, скорее, как о предмете. Но теперь появилось что-то ещё… Будто бы в поступках Элая таилась неправота. Та, о которой понимаешь только спустя годы.

Справа что-то звякнуло, и стратег повернулся на звук, вскинув излучатель. Сопровождающие его бойцы синхронно развернулись, почувствовав желание командира. Двое вошли в переулок. Вскрик. Выстрел. Тишина.

Почему они молчат? Почему всё время молчат?

Элай остановился, взглянул на место расправы. Подросток. Грудная клетка раскурочена и дымится. Кровь спеклась. Оружия Ловсон не увидел. Обернулся на подчинённых. Один из Триумфаторов, один из Карателей. Оба выглядели потерянно. Чувствовали. Понимали.

Но не проронили ни звука.

— У него не было оружия. Вы лишили Отца верного помощника, — прохрипел Элай. Приблизился вплотную. Бойцы не ответили.

— Снять шлемы! — приказал Ловсон. Солдаты подчинились. Серые, изуродованные лица. У Карателя челюсть свисала набок. Триумфатор выглядел нормально, почти как до обращения. Только губы синюшние.

— Отвечай!

— Дор стратег! — послышался голос. К нему спешил ловур его подразделения, из Стального Клыка. — Дор стратег. Это низшие. Они не могут вам ответить.

Элай моргнул в непонимании.

— Они простые солдаты, дор стратег. Низшие.

— Каждый из нас солдат, ловур. Кто решил кому быть низшим, а кому нет?!

— Отец… — выдохнул подчинённый.

Ловсон оглядел застывших посреди улицы бойцов. Он был уверен, что Отец принимает каждого. Оставляет волю. Оставляет душу. Обращённый, Элай почти неделю провёл среди таких же, как он сам.

Среди офицеров…

— К этому быстро привыкаешь, дор стратег. Они идеальные солдаты. Вы сами видели.

Элай развернулся, махнул рукой, приказывая продолжать движение. На всё воля Отца. Кому-то свет слишком ярок. Кто-то может его не выдержать. Кто-то должен быть низшим.

Какими вернутся из объятий колыбели прячущиеся за стенами люди Мон-Го-Риана?

Стратег нахмурился. Внутри него будто лопнул гнойник, и отрава потекла по венам. Яд разбудил дремавшие было голоса звёзд. Шёпот окутал Элая.

И теперь среди интонации шептунов появилась новая. Страх.

Глава шестая Элай Ловсон

Транспортные корабли чёрными тушами заслоняли свет звёзд. Элай наблюдал за ними, представляя себе запертых в стальные клетки людей, отправляющихся в Колыбель. Корабль с порабощённой Воннерутом маткой прятался где-то на окраине системы, окружённый боевыми судами.

Операция на Мон-Го-Риане засадила в сердце Ловсона едкую занозу. Она отзывалась болью при любых мыслях, не связанных с Отцом. После победы над мятежниками солдаты Воннерута прочесали каждый дом, каждый подвал, и целый день шеренги пленных, зажатых между обращённых конвоиров, стекались к точке сбора. Транспортники поднимали раскалённую пыль, взлетая и приземляясь за новым грузом. Шли гружённые трупами защитников и карателей броневики. Заползали в ржавые недра кораблей и выкатывались оттуда уже пустыми. Рейс с живыми, рейс с трупами.

Всех отправляли в Колыбель.

Приподнявшись на отросших лапах, Элай перенёс тело поближе к панорамному иллюминатору офицерской каюты. Палец боевой перчатки ткнулся в экран. Отец милостив. Отец пощадит гражданских, заплутавших во тьме. Иначе не может быть. Сомнения — есть предательство.

Страшно представить, что из женщин и детей в далёкой Колыбели сделают… низших. Отмеченных благодатью Императора кукол. Он поморщился, ударил кулаком в иллюминатор и отвернулся. Покой исчез. Шёпот звучал всё сильнее. Отдохновение души, успокоенной связью с Отцом прекратилось. Будь он пониже рангом, то стал бы верной ходячей плотью, бездумной, готовой умереть по первому приказу. Бесполезной в служении.

Каждый из низших мог сделать для Императора больше, обладай волей. Лучшие командиры выходят из тех, кто прошёл войну с самого низа.

Сомнения… Элай, громыхая доспехом, подошёл к столу, заставленным сверкающими банками. Вскрыл одну из них, и запрокинул голову. Тягучее месиво потекло в глотку. Жадно глотая его, Ловсон вспоминал вкус настоящей еды. Той, которая наполняла жизнь порочной сладостью. Отвлекающей от служения не хуже сомнений.

Привычные ранее блюда он больше есть не мог. Пробовал, но проглоченная пища рвалась наружу. Ловсон задыхался, выплёвывая зелёно-красные сгустки, перемешанные с едой. С горечью вспоминал как любил раньше дегустировать незнакомые кухни. Как любил салаты с зеленью и морепродуктами, желательно — именно Нуслайтовскими. Сейчас же натуральные продукты, или же вышедшие из недр корабельных концентратов — всё выкручивало внутренности Элая одинаково.

Смесь в сверкающих банках единственное, что усваивало обращённое тело.

— Пища богов, — говорил Шурхен, приставленный к их эскадрилье. — Благословлённая Отцом.

Приговорив две банки, Элай шумно выдохнул. Вновь обернулся на иллюминатор. Корабли уплывали в глубину космоса, вспыхивали дюзы маневровых двигателей. Колыбель ждала новые души.

Стратег торопливо вышел в коридор, чувствуя призыв из рубки. На таких расстояниях связь не нужна. Когда Дракон хотел видеть своих бойцов — те уже знали об этом. Удивительное чувство. Храмы изучали человеческую плоть столетиями, но не приблизились к таким возможностям.

Воннерут — смог.

На капитанский мостик Элай поднялся одним из первых. Замер, почтительно склонившись. Шурхен тоже был здесь. Жрец стоял рядом с Драконом, и казалось, что это не Боевой Лорд, а представитель Серго Совета собрал офицеров. Будто бы серолицый морт был истинным командиром.

Шурхен выглядел недовольным. Губы поджаты. Крылья носа раздуваются в такт дыхания. В глазах ненависть.

Стратеги один за другим поднимались на площадку, занимая привычные места. Последним явился угрюмый Йорг. Шёл здоровяк нарочито медленно. Металлические ступени стонали под раздутым и деформированным скафандром.

Взгляд офицера не сулил ничего хорошего.

— Быстрее, Йорг! — процедил Шурхен.

Стратег проигнорировал слова жреца. Демонстративно остановился и прорычал:

— Не командуй мною, храмовник. Я подчиняюсь Боевому Лорду!

— Ты подчиняешься Отцу!

— Отцу, а не храмовнику! — Йорг поднялся на площадку. Встал, повёл плечами. Броню стратега распирало изнутри, словно под доспехом взорвался заряд.

— Мои слова — слова Отца, глупец! Мои устремления — устремления Отца.

— Должно быть наоборот, — ухмыльнулся офицер. Серое лицо жреца побелело.

— Стратег Йорг, прошу, помолчите, — сказал Дракон.

— Слушаюсь, дор Боевой Лорд.

Шурхен мерил дерзкого офицера ледяным взглядом.

— Дор Шурхен, давайте перейдём к трагической сути нашего собрания, — мягко предложил Дракон. Жрец не пошевелился.

— Дор Шурхен…

— Твои люди подвели Отца, — серолицый не сводил глаз с Йорга. — Не тебе меня подгонять.

Дракон поморщился, но умолк.

— Твоя вера в Отца слаба, Йорг, — жрец отказался забывать о демарше стратега. — Ты осмелился возражать его голосу.

— Его ли голосу? — вскинулся Йорг. — Действительно ли голос Отца исходит из твоего поганого рта, жрец? Не свои ли желания ты озвучиваешь? Не желание ли Серого Совета мы выполняем?

Шурхен ошарашенно вскинул брови.

— Йорг! — одёрнул подчинённого Дракон.

— То, что мы делали там, в Мон-Го-Риане, сортируя детей — то была твоя воля или Отца? — проигнорировал командира стратег.

Элай вздрогнул, но удержался от взгляда на Йорга. Стоя прямо, глядя перед собой, он почувствовал знакомые сомнения. Значит, не только Ловсону в душу вошла заноза.

— Гражданские неповинны в делах мятежников. Разделять детей и матерей, как ты приказал, воля Отца? Зачем Отцу нести горе тем, кто отправляется во свет?

— Ты… смеешь… — задыхаясь, выдавил из себя Шурхен, — говорить… такое?!

— Смею. Отец не может так поступить. Ты лжёшь.

Йорг посмотрел на застывших стратегов.

— Вы сами всё видели, братья…х-х-х…

Шурхен стоял там, где и был, но его рука вытянулась на несколько десятков футов длинной иглой, и пробила рот говорившему. Йорг схватился за боевой топор. Загудело лезвие, преисполнившись энергией, но мозг воина уже умер, и потерявшая силу ладонь разжалась. Стратег пошатнулся. Окровавленный шип вышел из шеи офицера. Глаза Йорга закатились и провалились в череп. Плоть стекала с тела обращённого, высасываемая жрецом. Элай потянулся к палашу, но в последний момент остановился. Живой Ловсон принесёт пользы Империи больше, чем мёртвый.

Тем более, что остальные стратеги, как и сам Дракон, смотрели на казнь безучастно.

Наконец, Йорг упал. Нога его дёрнулась и застыла.

— Волею Отца он приговорён к смерти, — щёки Шурхена порозовели. Глаза сыто прищурились. — Дракон, вечером мне нужен тот, кто его заменит.

— Слушаюсь, — сдавленно ответил Боевой Лорд.

Остальные молчали. Тирран презрительно кривился, глядя на мёртвого соратника, как на лужу нечистот.

— Усомнившийся в голосе Отца — усомнился в Отце, — объявил Шурхен.

Рука жреца обмякла, змеёй поползла по полу, втягиваясь назад в тело жреца и оставляя на металле кровавый след.

— Тьма сидит в сердце каждого. Только от вас зависит, позволите ли вы свету изгнать её.

Взгляд жреца остановился на Элая. Заметил ли Шурхен предательский порыв? Ловсон спокойно выдержал взор серолицего, готовый к стремительному удару шипа. Йорг отвлёкся во время атаки, мог бы и успеть отбить. Элай такого подарка жрецу не даст. Успеет перехватить щупальце обращённого морта, а затем свободной рукой сдёрнет палаш и отправит храмовника в объятья Глубины.

— Я карающая длань. Я тот, кто видит, что горит в ваших сердцах. Тьма или свет. Вы — герои отца. Те, кто поведёт за собой низших. Но не забывайтесь. Незаменимых нет.

— Смерть каждого офицера — большая потеря. Откуда нам… — попытался сказать Дракон.

— Значит сделай так, чтобы твои офицеры были преданы Отцу. Ты оспариваешь моё решение?

Боевой Лорд поджал бледные губы. Выпрямился:

— Нет. Но я хочу знать, как будут восполнены офицерские потери. Я найду замену отступнику среди ловуров. Вот только где мне брать людей, кто станет управлять низшими, оставшимися без командира?

— Сейчас не это наша самая главная забота, солдат, — Шурхен презрительно улыбался. — Вы подвели Отца. Те, кто ушли через тоннели, могут напугать живущих во тьме. Люди лишь открывают сердца императору, они не готовы к истине. А значит мятежники могут заразить их сомнениями. Тьма входит в сердца быстрее света.

— На наших картах тоннелей не было, значит они неведомы и Калькуляции, — мягко проговорил Боевой Лорд. — Мои люди наткнулись на них случайно. Я прошу заметить — наткнулись, а не пропустили из-за халатности. Значит мы готовы к возможным осложнениям. На нашей стороне знание. И никто из моих бойцов не подведет Отца и сделает всё, для вечного царствования Воннерута Халамера!

Жрец ткнул пальцем в сторону мёртвого Йорга. Молча. Дракон прищурился, явно сдерживаясь. Желваки заиграли.

— Это позор на всю вашу эскадрилью, — процедил Шурхен. — Его необходимо смыть.

— Его участь будет всем нам уроком, — справился с собой Боевой Лорд. — Тирран, доклад.

Стратег охотно начал рассказ. Элай слушал его внимательно, но то и дело ловил себя на мысли, что Йорг был прав. Что жрец использует воинов Императора в своих целях. И цели эти могут отличаться от намерений Отца. Шёпот усилился, и Ловсон постарался сосредоточиться на словах Тиррана.

Подземный выход из города нашёлся в богатых кварталах Мон-Го-Риана. Отряд, обнаруживший его, столкнулся с яростным сопротивлением внутри. Стрелковые подразделения, несколько стационарных установок и отряд Дыхания Смерти. Возглавлявший штурм ловур — погиб. Потери его бойцов внушительные. Но зато морт Медикариума взят живьём и отправлен на Колыбель, а значит сможет вернуться к свету.

Тоннель подорван защитниками. Сколько людей ушло по нему из города, и кто это был — неизвестно. Однако раз Калькуляция не знала ничего о подземных сооружениях, то тайный лаз принадлежал кому-то из представителей знатных родов. Да и Дыхание Смерти… Кто-то из мятежных Бессмертных? Иначе как можно было заполучить в охрану целый боевой отряд мёртвой пехоты, во главе с мортом?

Хотя… В прогнившей империи Стоика за деньги можно было всё.

Куда выводит ход из Мон-Го-Риана, как далеко простирается — неизвестно, но вероятнее всего — за пределы оцепления Стального Клыка. Тоннель экранирован, тепловые следы не читаются, поэтому единственный шанс нагнать беглецов — разобрать завалы. Чем и занимаются низшие.

Низшие.

Тысячи утраченных душ. Под бронёй стратега с воем бились друг о друга любовь к Отцу и возмущение таким решением. Несомненно, низшие — прекрасные солдаты. Преданные, исполнительные и не подверженные сомнениям. Именно такая армия и нужна Империи. Пример того, во что может вылиться свобода воли — лежал на капитанском мостике, высосанный Шурхеном.

Всё правильно. Но… Они же люди Империи…

По телу прошла дрожь. Санни… Из неё тоже сделают низшего?!

— Стратег Ловсон, — повысил голос Дракон.

— Да, дор Боевой Лорд, — склонил голову Элай, оказавшийся посреди воя далёких звёзд. Хотелось заткнуть уши руками.

— Займитесь тоннелями. Найти все возможные выходы. Определить количество беглецов, их маршруты, возможности, состав. Доложить и ждать распоряжений. Мне нужны глаза Калькуляции повсюду. Бери столько мертвяков, сколько нужно.

— Слушаюсь.

— Что насчет Бессмертных? — проклацал ещё один стратег, имени которого Элай не помнил. — Операция затруднена необходимостью скрываться. Живущие во тьме при виде Даров Отца — немедленно поднимут оружие.

— Владыка снимает оцепление с города и отправляет войска во все ближайшие населённые пункты. Большинство Бессмертных выводят с Нуслайта, чтобы они не мешали поискам. Для охраны правопорядка останется несколько небольших подразделений, — сказал Шурхен. — Приказ об экстренной эвакуации уже отдан, и связь над планетой заблокирована.

— Что делать с теми из Бессмертных, кто нам помешает? — поинтересовался клацающий стратег.

— Офицеров обязательно брать живыми, отправлять в Колыбель. Остальных по возможности, — ответил жрец. — Они заблудившиеся, и наш долг направить их. Ты спрашивал про то, где мы возьмем офицеров, Дракон? Это мой ответ тебе. А сейчас я должен идти. О любых событиях докладывать мне. Я передам ваши слова Отцу.

Шурхен развернулся и, не оглядываясь, покинул капитанский мостик. Элаю пришлось приложить усилие, чтобы не посмотреть ему вслед.

Дракон собрал стратегов вокруг голограммы района, с точкой Мон-Го-Риана, обозначил направления. Говорил командир спокойно, уверенно. Но несколько раз взгляд Боевого Лорда падал на труп Йорга, и речь его на краткий, едва заметный миг, сбивалась. Или же Ловсону так просто казалось.

Но когда совещание закончилось, и офицеры двинулись выполнять команды, Дракон окликнул уходящего Элая.

— Ловсон. На минуту.

Стратег остановился, медленно обернулся к командиру.

— Подойди.

Остальные офицеры покидали командный пункт, и Дракон молчал, пока дверь не закрылась за последним из них.

— Да, дор боевой лорд?

— Я видел.

— Что, дор боевой лорд? — Элай напрягся. Он про руку на палаше?

— Смерть Йорга это горе для всех нас, — спокойно произнёс Дракон. — Придёт время, и Отец узнает о том, что это был преданный ему человек. И к тому моменту мне нужны живые офицеры.

— Боюсь, я не понимаю…

— Ты понимаешь, — мягко сказал командир. — Понимаешь. Мы все служим Отцу. И мы всегда будем служить ему. Этим захотят воспользоваться те, кто ближе к Императору, чем мы. Тьма в их сердцах тоже есть, Ловсон. Даже среди Серого Совета. Держи себя в руках. Когда придёт время — твой палаш мне пригодится. Но до той поры не выдавай себя. Если нужно притвориться перед Серым Советом — притворись. В том нет позора, Ловсон.

Элай кивнул.

— Пока здесь нет связи, я не могу поговорить с Отцом лично. Общаться же с ним через Серый Совет… Будет неосмотрительно.

Труп Йорга всё ещё лежал на металлическом полу.

— Зачем они сортировали детей, дор Боевой Лорд?

— Я всё спрошу, когда придёт время, — скривился Дракон. — Теперь — свободен.

Элай развернулся, под штурмовыми ботинками загудели ступени. Дары Отца приподнялись, сложившись вдоль тела и возвышаясь над плечами. На середине лестницы он снова остановился, обернулся. Боевой Лорд стоял над убитым стратегом, заложив руки за спину.

— Дор боевой лорд… — сказал Элай. — Тогда, когда вы ушли, после высадки на Раздор. К Отцу. Почему вы так поступили?

— Потому что так было правильно, — не поднял головы Дракон.

— Он говорил, что те, кто последовал за вами, станут низшими?

Командир оторвал взгляд от Йорга, перевёл его на стратега.

— Нет, — холодно произнёс Дракон. — Когда мы пристали к Колыбели, как он приказал, в вентиляционные системы запустили газ. Отец мудр. Отец понимал, что иначе не избежать кровопролития. Никто не хочет уходить из тьмы, стратег. Боюсь, что будь у меня свобода выбора в тот момент, я бы взялся за оружие. Я был слаб, Ловсон. Как и многие, привыкшие жить во мраке. Я понимаю замысел Отца. Да, мы стали теми, кто пойдёт авангардом его воли и власти. Позже, когда мир будет готов к свету, руки Отца будут развязаны и он сможет позволить себе оставлять волю каждому гражданину. Сейчас же мы его оружие, а оружие не должны одолевать сомнения. Ты умный человек, ты понимаешь замыслы Отца. Простой солдат не поймёт. Ещё вопросы?

— Нет, дор боевой лорд.

— Осторожнее с Тирраном, Ловсон. Ты любознателен. Это может погубить тебя.

— Почему осторожнее?

— Потому что он — знал. Я вижу, что тьма в тебе ещё борется со светом и надеюсь, что проиграет. Так же, как и я пытаюсь победить свою тьму. У него же сомнений не было. Он привёл своих людей добровольно. Зная, что будет обращён.

— Спасибо, дор боевой лорд.

Дракон отвернулся.

Глава седьмая Рэм Консворт

Рэм почесался. Отодвинул терминал в сторону. Глаза пересохли от экрана. Хотелось вытащить их из головы и прополоскать в остатках воды. Но несмотря на это, Консворт довольно улыбался. Пружина, взводимая годами службы Дому Раскаянья, распрямилась. Треньк, и барьеры, годами пестуемые моралью служителя закона, слетели. Было сложно. Но когда всё случилось — Рэм испытал сказочное облегчение.

Назад дороги, конечно, уже нет. Там, в верхах Лаймуаровской знати мосты «насильнику» сожгли, но Консворт отчего-то считал, что досадную ошибку можно исправить. И если он будет блюсти старые правила — то может вернуться к прежней жизни. С триумфом, быть может. Просто нужно найти старые ниточки, подёргать за них. Выследить людей, кто ещё может помочь, может, даже, добраться до самого Императора. Доказать свою невиновность. Доказать, что Рэм Консворт всегда был предан Империи Лодена и делал всё для её процветания.

Не разыскивать бойцов конкурирующих с Падалью банд (она шикарная женщина, с амбициями, но плавает мелковато, раз тратит ценный ресурс на подобную мелочь), а заняться большим, важным делом.

Вот только отчёты с Мон-Го-Риана показали — Рэму лучше не высовываться. Калькуляторы исправно выдавали информацию к себе в общую копилку по закрытым ото всех, кроме обладателей Инсигнии, каналам, Консворт, бледнея и потея от увиденного, поглощал всё, что мог. Пружина лояльности дрожала, но держалась. Потому что закон есть закон. Власть есть власть, пусть и такая — но она — законная. Признанная Калькуляцией.

Можно понять попытки скрыть новые войска Императора. Люди предпочитают красивую картинку — это факт, если солдаты Воннерута больше похожи на трутней Улья — в их службу Империи поверить будет непросто. Можно понять жёсткую бойню в городе — всё-таки это мятеж против власти, и проявлять милосердие к бунтовщикам стало бы несколько неосмотрительно. Жёсткая цензура и заблокированная на всём Нуслайте связь — тоже шаг понятный.

Но дальше началось то, что Рэм принять не мог. И пока ещё не до конца понимал происходящее. В системе базировалось три корабля класса «гигант». Старые громадины Стального Клыка. «Крушитель» на самой окраине, куда везли мужчин. «Гордость Халамеров» завис у планеты, и на него доставляли детей и женщин. В разных транспортниках и стыковались в отдельные шлюзы. Третий, «Длань Человечества» тоже болтался на орбите, и в него везли стариков и мертвецов. Вперемешку. Как погибших солдат Императора, так и мятежников.

Мертвяков Калькуляции на самих кораблях не было. Всё, что происходило за стальными стенами — оставалось для дознавателя загадкой. У Рэма были лишь стыковочные отчеты каждой из посудин. Кто отдал приказ? Связи на Нуслайте нет. Это решение местных властей? Воннерут никаких распоряжений своим Лордам не отправлял, и ни с кем не связывался. С приставленными к каждой эскадрилье жрецами Ксеноруса — тоже.

В инфополе никаких зацепок. Будто бы такая сортировка оказалась личной инициативой кого-то из предводителей карательной экспедицией и команду дали голосом. Рэм, старательно изображая вид, что весь погружён в работу, назначенную Падалью, а сам, найдя необходимую для имитации дозу информации, рылся в электронных журналах, накладных, маршрутных картах. Сопоставлял данные. Пытался понять, что происходит на Нуслайте на самом деле.

И «Длань Человечества» его пугал. В голове возникали различные версии, одна другой страшнее. Этот корабль долго пробыл на орбите Раздора, и стыковочный журнал пестрел записями от транспортных посудин. Затем перебазировался прямиком в систему Нуслайта, и снова к нему с планеты потянулись грузовики.

Все исходящие записи имели пометку «Провиант», и транспортники, оставив груз на кораблях Стального Клыка, Триумфаторов и Имперских Карателей, возвращались на «Длань Человечества».

Рэм отхлебнул тёплой воды из бутылки. Провиант… В архивах и чертежах корабля никаких особых производственных мощностей на гиганте не было. За двадцать лет существования в Глубине, конечно, его могли модернизировать. Но синтезаторы пищи предполагались на каждом борту, а по записям выходило, что «Длань» снабжает провизией всю эскадрилью. И вроде бы всё просто — туда везут трупы, оттуда везут пищу. Улей славился тем, что вывозил тела людей на прокорм матки. Зачем изменять традициям.

Он поёжился. Очевидно, но невероятно. Ответ не может быть таким простым. И старики… Грёбанные старики, отправляющиеся на «Длань», получается, тоже направлены в переработку? Рэм покачал головой. Это зло какое-то слишком откровенно злое. Слишком однозначное. Солдаты, жрущие граждан Империи — такое только в видеопроектах может быть. Это не может быть правдой.

Дверь открылась. На пороге появился Параноик. Жестом показал, мол, давай к стенке. Рэмтяжело поднялся. Так, время вернуться к реальности. С которой он уже почти разобрался. Когда сломал внутренний стержень.

Рэм думал слить найденную информацию в общее инфополе. Или же отправить анонимно представителям знатных родов. Нувалам там, Холам. Но чтобы доказать её правдивость — придётся пожертвовать Инсигнией. Потому что когда в сердце Империи рванёт такая бомба и начнётся гражданская война — первым делом Воннерут найдёт где утечка. Потом пойдёт бойня, как против династии Халамеров, так и друг с другом. Неразумно, грубо. Тем более, что он ещё не вскрыл истинного кукловода в убийстве Стоика. Да и если вспыхнет Прима… Человечеству может прийти конец. Не то чтобы Консворта это сильно волновало. Разве только тем, что он сам был частью этого самого человечества.

Одно сейчас Рэм точно знал — Церат Малкон стрелял не по приказу Раммона, как, изначально, думалось. Во-первых, потому что в тот момент, когда наместник Раздора убивал Стоика — Майзер Раммон даже не знал, что объявлен в розыск. Бригады Братьев Кнута только набирались сил и решимости, чтобы отправиться на задержание правителя Ливня.

Во-вторых — сигнал Церату отправили с Примы. Источник Рэм не определил. Только по временным отметкам убедился, что с любой другой планеты скорость обработки сообщения была бы ниже. Можно, конечно, допустить, что в столице находился назначенный Раммонами куратор. Крот из верхушки Дома Раскаянья. Но что-то подсказывало — подобные шаги без ведома Майзера его человек совершать не стал бы. Запросов же на Приму от наместника Ливня тоже не поступало. Конечно, если только те не были пропущены через анонимайзеры. Вот только с момента объявления в розыск и до убийства — Раммон был под прицелом видеокамер, и душевно общался с женой в дорогом ресторане. Коммуникатор не хватал. В журнале модификаций вшитых в тело средств связи не нашлось. Вряд ли бы человек такого ранга воспользовался бы подпольными услугами.

По всему выходило, что кукловод по-прежнему неизвестен.

С этим предстояло разобраться.

Но попозже. Рэм избрал путь развития на ближайшее будущее.

Стоя у стены, он вдруг пошатнулся. Опёрся ладонью, и стал медленно заваливаться. Цепь натянулась, и Консворт повис на ней, хрипя, но не хватаясь за неё руками.

— Э? — многозначительно сказал Параноик.

Рэм обмяк. Стальной обод впился в шею. По штанине потекла моча.

— Э! — бандит бросился к Консворту, подхватил его за подмышки, приподнимая. Потом бросил, рванулся к механизму с цепью. Рэм рухнул на пол, и когда Параноик оказался рядом, то открыл глаза и ткнул «спасителю» в лоб пальцем. Взгляд того остекленел, и тяжелое тело плюхнулось на Консворта. С трудом отпихнув его, Рэм выбрался наружу. Встал, пошатываясь от накатившей слабости, и старательно не думая о специально обмоченных штанах, которые липли к ногам. Достоверность требует жертв. Он перевернул тело и обыскал его в поисках ключа. Похолодел. Вывернул все карманы. Проверил шею, может на нём висит. Раздел бандита догола, перетряхнул одежду.

— Адова канитель… — хрипло простонал Рэм. — Зачем так усложнять-то, приятель?

Он стащил с себя мокрые штаны, тщательно вытерся рубахой Параноика. Брюки бандита были велики, но хоть так, чем голышом.

— Извини, конечно. Но условия работы у вас так себе. Я взвешиваю все за и против, и очень не хочу этого делать, но, сам понимаешь, у меня с выбором сегодня не очень, — сказал Рэм лежащему. Из уголка ошеломлённого Параноика текла слюна. Консворт допил воду, вслушиваясь в ощущения. Справится? Справится.

Перекинув цепь через шею бандита, Консворт затянул её, отвернувшись, чтобы не видеть лица Параноика. Когда тело под ним задёргалось в агонии, Рэм без сил плюхнулся рядом.

Полежал немного, собираясь с духом, встал на колени и начал ритуал Медикариума. Понимая, что после него ходить не сможет часа три точно, но необходимо было спешить. Иначе не успеет.

Падаль, с её поисками конкурентов, сама того не зная, указала пленнику выход из ситуации. Мелкая рыба жрала прочую мелочь. Отыскать среди данных Калькуляции настоящих хищников Лаймуара получилось не сразу. Но получилось.

Сколько всего, оказывается, известно мертвецам. Дому Раскаянья не хватало постоянного владельца Инсигнии, чтобы вычистить Трущобы. Пока Рэм изучал теневой мир — то наткнулся на несколько любопытных личностей. Набрал компромата. И теперь действовал. Чуточку хитрее, так как опыт общения с бандой Падали его многому научил.

Вообще, самые хитроумные и опасные преступники получаются из бывших законников. Тех, кто видел систему изнутри, но оказался за её пределами. На помощь приходит знание процессов, методов, лучших практик. Оказавшись по ту сторону баррикад, ты приблизительно осознаёшь, чего ждать от противника. Но когда ты всё ещё находишься в системе, бороться против закона гораздо проще.

И раз текущий закон кормит солдат-мутантов стариками, то, взвывая к порядку и сверкая праведным взором, воевать с ним неразумно. Значит, зайти нужно с другого края.

Когда поднятый Параноик встал, покорный командам, Рэм лежал на топчане, обращённый в кисель. Губы онемели.

— Ключ… — пролепетал он. Мёртвый бандит молча поплёлся к выходу из комнаты. Упал на пороге. Дёргано поднялся. Консворт проводил его взглядом. Всё получится. Всё непременно получится.

Когда Параноик вернулся обратно, с электронной картой, Рэм тяжело вздохнул.

— Не этот… От ошейника, дурень.

Мертвец развернулся и снова исчез. Консворт же прикрыл глаза. В полночь он должен быть в ресторанчике «Цитадель», делать вид что увлечённо обедает. Сумеет ли добраться-то, в таком состоянии?

Параноик притащил гаечный ключ. Глубина забери, откуда он вообще его достал?

— Это будет очень долгий путь… — подавленно сказал ему Рэм. Указал пальцем на стальную полосу у себя на шее. — Как я этим буду снимать твой грёбанный чокер?! Неси тот, которым запирал, болван.

Покойник снова ушёл.

* * *

Играла тихая, приятная музыка. На отделанных под камень стенах ровно сияли факелы-фонари. Стилизованные люстры из дерева, в виде больших колёс, нависали над столами. Пахло так, что живот возмутительно требовал еды. Рэм со стальной полумаской на лице расположился в углу, так, чтобы видеть весь зал «Цитадели». Полезная вещица нашлась среди барахла Параноика. Обычно дело, модная вещица. Прекрасно скрывает как следы работы храмов, так и преступников. После «звёздного» часа в новостях — светить лицом не стоило. Денег, также найденных в квартире убитого бандита, хватило бы на королевский ужин, поэтому Консворт выбирал из меню основываясь исключительно на желании, и не глядя на цены. И как только ухоженная официантка, без единой татуировки на теле, удалилась — уставился в зал. Человека он затронул серьёзного. Представитель одного из родов второго эшелона. Царь агросектора Примы. Повелитель овощей. И по совместительству хозяин подпольной сети по распространению наркоты в Трущобах. Вся отрава, губящая жителей нижних уровней, шла через него. Как местная, так и с Прокхата. Любые попытки влезть на «рынок» пресекались жёстко, кроваво. У Дома Раскаянья на дора Лиама Стратоса файлов хватало. Без прямых доказательств, да и дознаватели, занимающиеся делом благородного преступника, быстро теряли интерес к работе и переводились на другие направления.

Приказом одного и того же старшего дознавателя. На счета которого, сокрытые государственной тайной, падали переводы от дора Стратоса вскоре после ухода очередного следователя. Схема работала, как часы. Докопаться до этой информации без особого доступа невозможно. Доступ к ней получить — тоже маловероятно. Государственная тайна — это уровень верховного дознавателя, которому и без того забот хватало. Инсигнии и тут выручили.

Однако Рэм взял дора Стратоса на другом. Он единственный, кто был постоянно на связи с Раберсами, после того как Воннерут назвал их изменниками. Они обменивались сообщениями до того момента, как на Нуслайт рухнул военный щит помех. И, исходя из переписки, Лиам всецело поддерживал опальный род. Раскрутить клубок до момента, с чего вдруг такая милая привязанность, было элементарно. Лиам и Излом учились в одной академии, в одной группе, и слыли лучшими друзьями.

Официантка принесла заказ, и Рэм забыл о всех схемах. Рот наполнился слюной. Едва сдерживаясь, он взял приборы. Коротко кивнул девушке и сделал надрез на куске сочного мяса. Нацепил его на вилку.

— Я от Воздаятеля, — сказал севший за его стол мужчина. Консворт даже вздрогнул от неожиданности. Перед ним сидел хорошо одетый и абсолютно невзрачный человек.

Который назвал верное имя. Скромный псевдоним придумал Рэм, и сейчас пожалел о решении. Звучало фальшиво.

— Воздаятеля… — тихо прошептал Консворт, сглотнув слюну. Скосил глаза на кусочек мяса на вилке. Потянул его в рот.

— У нас нет времени, — рука перехватила локоть Рэма. — Вас почти обнаружили. Нужно уходить.

Консворт потянулся к еде, уже ничего не соображая от аромата. Глубина забери, ему когда-нибудь дадут нормально поесть?!

— Но… — до заветного укуса оставался сантиметр, когда его руку бесцеремонно дёрнули.

— Они рядом, — понизил голос собеседник. — Дорога каждая секунда.

Он поднялся, уверенно увлекая за собой Рэма. Перехватил вилку, к которой всё ещё тянулся Консворт, и положил её на тарелку. Бывший дознаватель едва удержался от возмущения. Адова канитель, ведь это он придумал этих «они». Придумал Воздаятеля, от лица которого и убедил Лиама в серьёзности намерений. Придумал человека, работающего на загадочного покровителя и чрезвычайно важного для будущей борьбы с узурпатором. Намекнул, что выказывает доверие дору Стратосу этим поступком, но если с Рэмом что-то случится — Воннерут и Серый Совет непременно узнают о связи с Раберсами. Что будет дальше — могут рассказать представители рода, пытавшегося спрятаться в городе, стёртым Стальным Клыком. Подстраховался, короче. Даже зловещих «их», вышедших на след Рэма — придумал.

И последние, теперь, лишали Консворта вожделенного ужина.

Слюна лилась в рот потоком, взгляд не отрывался от соблазнительного кусочка. Чаша сомнений колебалась, но, конечно, недолго.

Тяжело вздохнув, Рэм покорился. Первым делом, оказавшись в безопасности, он потребует мяса. Жареного мяса, которое ему так и не удаётся отведать.

И ещё шлюху… Естество немедленно отреагировало на мысль, но свободная рубаха скрыла реакцию от чужих глаз. В воображении сразу нарисовалось загорелое тело, полные упругие груди, подпрыгивающие от фрикций. Глаза Сью закатывались от удовольствия, ротик открыт. Вот бы ещё разик…

Наверное, мясо можно и потом.

— Идёмте, скорее! — выдернул Рэма голос связного.

Глава восьмая Рэм Консворт

Часа через два блужданий по закоулкам Трущоб Рэм сам поверил, что за ними следят, и он вдруг оказался в центре тайной операции. Уже не было нужды разыгрывать удивление, растерянность и усталость, потому что, адова канитель, он на самом деле оказался удивлён, растерян и очень уставшим. Его таскали за собой без грубости, но уверенно. Старательно выполняли работу по доставке объекта из точки А в точку Б, разумеется, мнением объекта не интересуясь. Провожатые сменились дважды. У каждого на подхвате была неважно замаскированная группа прикрытия, вооружённая. Три раза Консворта пересаживали из машины в машину, проводя эдакий экспресс-подъём по социальной лестнице: от дребезжащей повозки с мотором, до автомобиля представительского класса. Последний вывез Рэма из Трущоб в верхние кварталы. Солнце погружалось в окровавленные облака, небо стало почти фиолетовым.

Консворт с вымотанным торжеством смотрел на него, но не улыбался.

Очень хотелось кушать.

Когда Рэма пересадили в летун, бывший дознаватель лишь тяжело вздохнул. Он очень вымотался. В голове собирался туман. Напряжение последних дней грозило сорвать ещё одну пружину. Осоловело глядя на пролетающий внизу Лаймуар, расползшийся на много километров, он лишь отметил пересечение границы с заповедной зоной. Никаких эмоций это событие не вызвало.

Дознаватель прикрыл глаза. На секунду, как предполагалось.

Проснулся от вежливой, но настойчивой ладони на плече. Поднял голову, вытряхивая дремотную слабость.

— Прошу, — сказал последний провожатый. Он склонился в проёме двери летуна и заботливо улыбался. Так мило. Так трогательно.

Соберись, Рэм. Не расслабляйся. В Трущобах те, кто переходили дорогу Стратосу — такой заботы не встречали. Консворт подался вперёд и выбрался из летуна. Пахло лесом после дождя. Ноги ступили на сырую гальку. Пока — очень неплохо. После постоя у бандитов Падали — даже хорошо. От дороги в поле вела тропка, обрамлённая деревянным забором. Метров двести идеально прямой линии, упирающейся в островок деревьев с пышными кронами.

— Идёмте, — указал туда провожатый. — Позвольте…

Он указал на терминал.

— Нет, — резко ответил Рэм. У него ничего не осталось, кроме компьютера. Мужчина примиряюще показал ладони и ещё раз улыбнулся.

— Воля ваша.

От свежего воздуха чуть закружилась голова. Ветер, не несущий в себе городской затхлости, опьянил, но Рэм и виду не показал, что хоть как-то впечатлён случившимся. Ему доводилось бывать в заповедных местах, когда работал на Нувалов.

Хорошо быть богатым и благородным, ничего не скажешь. Есть деньги и власть — будет и резиденция в зелёной зоне. Яркий пример классового неравенства. Простого смертного в этих краях ждёт смерть, во имя природы.

По травяному полю бежали волны. Над зелёной равниной метались птицы. И тишина… Непривычная, и потому чуточку страшная. Словно во всей округе не было никого, кроме него, провожатого и пилота летуна.

У деревьев Рэм понял, что ощущение ошибочно. Среди зарослей застыло несколько бронированных охранников с вооружением, способным остановить небольшой отряд. В кольце деревьев прятался аккуратный домик, на крыше которого расположились стрелки. Во дворе два броневика, нейтральной окраски, без гербов.

Под ногами скрипнули деревянные ступени. Рэм поднялся на крыльцо, обернулся на провожатого.

— Прошу, — только и сказал тот, оставшись внизу.

Рука легла на резную ручку и потянула её.

— Добрый день, — сказал сидящий за деревянным столом Лиам Стратос. Поднял лицо к Рэму и улыбнулся. Правильные черты, благородные. Точёные даже. Волевой подбородок, узкие тёмные глаза с аккуратными, словно выщипанными, бровями.

— Кто вы? — насторожено произнёс Рэм, оглядываясь. — Что я здесь делаю?

Мужчина поднялся. Тёмный владыка Трущоб прищурился, оглядывая гостя. Уголок его рта дёрнулся, а затем Лиам захохотал. Громко, и как будто бы искренне.

Рэм терпеливо ждал, когда приступ Стратоса утихнет. Тот же всё порывался что-то сказать, но скатывался в очередное пике смеха, задыхаясь. Скорчившись опёрся о стол, подхватил с него початую бутылку воды и сделал пару глотков. Громыхнул о доски тарой.

— Неожиданно, — наконец, выдавил из себя Лиам. — Неожиданно. Но это многое объясняет.

— Ничуть, — немного раздражённо ответил Рэм. — Мне лично пока объяснений не хватает.

Стратос хихикнул, затем в один миг преобразился, усилием воли согнав всё веселье в небытие. Подошёл к Рэму ближе. Встал напротив. Ростом Лиам был чуть ниже Консворта. Глаза пытливо буравили лицо Рэма, будто сканировали. Молчание затянулось. От взгляда благородного преступника кишки сжались в комок. Нехороший взор. Совсем нехороший. К горлу подкатил комок. Опять с планом облажался… Рэм кашлянул, просипел:

— Я не понимаю ничего… Кто вы тако….

— Дознаватель Рэм Консворт, — прервал его Лиам. Адова канитель… Грёбанное инфополе, грёбанная слава. Почему он не затерялся среди сотен и тысяч других «скандально известных» личностей-то? Каждый встречный узнаёт!

— Обладатель Инсигнии, — продолжал Лиам. — Доверенное лицо Нувалов в расследовании. Тот, кто трахнул шлюху Ксеноруса.

— Похоже, это самое большое моё достижение, — буркнул Консворт.

— Кто такой Воздаятель, Рэм? — спросил Стратос. — Что это за ублюдок, у кого на побегушках падшая звезда Дома Раскаянья?

— Я не знаю…

— Он думает, что взял меня за задницу, — без улыбки сказал Лиам. — Я этого не люблю. Ты вот любишь, когда тебя берут за задницу?

Рэм торопливо мотнул головой. Всё летело в Глубину. Манипулировать людьми получалось не так, как планировалось. Как бы не оказаться в ситуации ещё жёстче, чем комфортные посиделки на цепи.

— Видишь. Это никому не нравится, — Стратос неожиданно улыбнулся, хлопнул по плечу:

— Не бледней, Рэм Консворт. Врать не буду, первый план был вытащить из тебя всё, что тебе известно, а затем вывесить труп в поле. Подождать пару дней, пока птицы поработают, а затем сделать снимок и отправить её этому Воздаятелю. Пусть даже он и заявляет об общих целях. Но я передумал.

— Я не причем. Я выполняю его задания и ничего больше…

— А почему ты их выполняешь, Рэм Консворт? — схватился за это Лиам.

— Потому что он знает, что я жив… Потому что тот, кто хотел меня убрать — вновь станет искать и на этот раз найдёт. Потому что я ещё не знаю кто стоял за той шлюхой. Пока не знаю.

— Так выходит, Рэм Консворт, что теперь и я осведомлён о твоей фальшивой кончине. И я. Чем, теперь, Воздаятель страшнее меня? Он неизвестно где, а я вот, рядышком совсем.

— А почему вы меня сюда привезли? — в тон ему спросил Рэм. — Чем он вас взял?

Лиам цокнул языком. Развернулся к столу, плюхнулся на стул, забросил ноги на столешницу. На подошвах налип песок.

— Мы с тобой, Рэм Консворт, летим в одной спасательной капсуле по направлению к большой и горячей звезде. Она становится всё больше, стены уже плавятся, и спасать нас некому. Что бы мы с тобой не делали — результат будет один. Смерть. Мы сами оказались в этой капсуле. И свернуть не сможем. Воздаятель барражирует где-то рядом, но скорее лишь подтолкнёт нас, чем вытащит.

Философ… Как с тобой быть теперь? Рэм наблюдал за Стратосом, ожидая продолжения.

— Не понимаю.

— И не должен. Я так налаживаю с тобою контакт, Рэм Консворт. Пытаюсь понять, как мы будем жить дальше. Пока не долетим до звезды. Ну, ты понимаешь, — с намёком улыбнулся Лиам. — Излом говорил о тебе.

— Могу себе представить, — фыркнул дознаватель. — Гадости?

Стратос снова улыбнулся.

— Да, именно так и было. Но ладно. Отложу страшные пытки на потом. Здесь будет твоя резиденция. Это ведь ваш особенный терминальчик, да? Гордость Дома Раскаянья?

Лиам ткнул пальцем в драгоценность Рэма.

— Ты много знаешь, — не ответил Консворт. — Откуда?

— Много знаешь — ко многому готов. Ты не ответил.

— Да, он.

— Доступ не закрыли?

— Нет.

— И это хорошо. Ну что, Рэм Консворт, выход в инфополе есть. Связь отличная, так что чувствуй себя комфортно и спокойно. Охрану оставлю. Выделю тебе человечка для нужд, общаться будешь через него. Работай, чем бы ты там не занимался.

Стратос прошёл мимо, но встал у двери.

— Но, когда я приду к тебе с просьбой — исполни её так же, как исполняешь её для своего покровителя. Это будет честно, не находишь?

— Я должен буду спросить…

— Не должен будешь, Рэм Консворт. Ты не знаешь где мы. Вокруг только мои люди. Той страшилкой, что пугал Воздаятель, меня не пробьешь. Пока у Воннерута забот хватает, но рано или поздно он наведёт порядок и в Доме Раскаянья, и в контрразведке. Вычислить с кем контактировал Излом Раберс задача несложная. Для этого не надо владеть Инсигнией. Так что рано или поздно он на меня выйдет, и я к этому готов. Можешь так и передать своему хозяину, что я помогаю по доброй воле.

Рэм молчал. Затянувшийся стресс не мобилизовал серое вещество в голове, а разбавил. Лиам прав. Отследить коммуникаторы изменника задача плёвая, странно, что её ещё не выполнили.

Или выполнили и теперь собирают информацию по сообщникам?

Стратос подмигнул Рэму:

— Так что прими к сведению, Рэм Консворт. Ты здесь останешься не потому что я испугался. А потому что разбрасываться полезными людьми не стоит.

Дождавшись кивка, Лиам открыл дверь, шагнул за порог и вновь повернулся:

— Совсем забыл. У меня есть кое-какая информация о том, кто хотел твоей смерти.

Рэм застыл в ожидании, но Стратос уже закрывал за собой дверь.

— Что за информация? Откуда? — крикнул ему вослед Консворт.

Лиам хитро улыбнулся:

— Это я расскажу тебе потом. Девочка, которая с тобой работала, поставила твою безопасность выше твоей. Не знаешь почему?

Рэм порывисто шагнул к Стратосу.

— Говори, что знаешь!

— Потом, потом, Рэм Консворт. Считай, что в нашей спасательной капсуле есть банка холодной воды и только я знаю где она. Дам, если заслужишь.

Дверь захлопнулась.

Рэм несколько секунд буравил её взглядом, лихорадочно соображая. Пальчики доложилась Раберсам, а после Излом поведал обо всём Лиаму? Они и правда хорошие друзья, раз такими вещами делятся.

Он медленно развернулся к столу. Положил на него терминал. Попытался предугадать где здесь находится кухня. В животе урчало, запах жаренного мяса выкарабкался из недр памяти и рот наполнился слюной.

Вот только обыск дома показал, что здесь никакой еды нет. Кроме концентратов. Доступных женщин тоже, как ни странно, не нашлось.

Рэм плюхнулся к рабочему столу, водрузил на него терминал. Глубоко вздохнул. Ну, всё не так ужасно. По крайней мере он ещё жив.

Пока что.

Глава девятая Ланс Гарбандер

Прокхат заливало дождями. Вода была везде. Стекала по забралу шлема, смешивалась с грязью под тяжелыми ботинками, проникала в полевые палатки, служащие бойцам жалким укрытием от непогоды. Сырость пропитывала каждый закуток города. Машины подплывали к блокпосту, замирали в ожидании проверки. Настороженные водители смиренно принимали любые распоряжения бронированных бойцов Имперских Карателей, а затем, стоило подняться шлагбауму, пускали по улице буруны волн, спешно удаляясь. От света прожекторов в вечернем городе бежали лунные дорожки.

Всё принадлежало дождю. От погоды мокли даже мысли. Скорее бы уже комендантский час. Район ему достался спокойный, тут даже днём больших очередей не образовывалось. Но лишь ночью можно было хоть как-то расслабиться.

Однако не сегодня. Сегодня его ждал сюрприз.

— Старший тактик Ланс Гарбандер? Знакомое имя, — сказала морт. Ланс кивнул. С задержкой. Не от того, что не мог вспомнить — совсем наоборот. С большим удовольствием хотелось забыть тот случай, когда на Раздоре он стащил с неё Феноса, младшего тактика Имперских Карателей.

Загривок кольнуло. Ланс помнил улыбку жрицы, с которой она стояла потом рядом с трупом насильника. И Глубина бы с ним, Феноса всё равно бы ожидал расстрел. Но эта улыбка… Милостивый Лоден, Ланс просыпался с криком, когда видел её во сне.

Потому что, то скорее был оскал жуткого порождения Глубины, пробравшегося в мир людей. Демона, рядом с которым меркли все возможные кары для оступившегося бойца: модификация в Медикариуме, перевод в Фанатики, выдача Калькуляторам или же отправка в Дыхание Смерти — все они выглядели блекло, по сравнению с гримасой на лице жрицы.

Тем более, что институт Храмов остался там, за заблокированными порталами. Здесь пребывали лишь ошмётки былого могущества.

И страх.

— Возможно, — нарочито равнодушно сказал Ланс. Морт прибыла на блокпост как пассажир гражданского автомобиля. Попыталась пройти в подконтрольную зону, но часовые не пустили, и вызвали старшего, как того требовала женщина.

Фары её машины горели, выдирая из тьмы струи дождя. Водителя видно не было.

— Гарбандер… Гарбандер… Раздор, верно? — нахмурилась гостья. Капли стекали с просторного капюшона, за которым скрывались вьющиеся волосы. — Мы встречались на Раздоре?

— Возможно, досса морт, — уклонился Ланс.

— Луиза. Досса Луиза, — поправила его жрица. — Участвовала в высадке в составе Кровавого Мора. Вела Дыхание Смерти сквозь эти утратившие благость Империи джунгли.

Ланс смотрел на машину, ожидающую морта, и делал вид что ему ничего не дают эти слова. Пусть и шёл вместе с ней тогда. Внутри ещё оставалась надежда, что для жрицы он был одним из солдафонов и в памяти не осел. Но…

Она, видимо, его узнала… Но чего уж теперь метаться.

— Слава Лодену, что вы выбрались, досса Луиза, — сказал Гарбандер. — Многие остались там, в джунглях.

Он коротким жестом указал на машину ближайшему солдату:

— Проверить.

— Старший тактик Гарбандер, в этом нет необходимости, — напряглась Луиза. — Я предъявила все необходимые допуски!

Ланс об этом знал. Без допуска за ним бы и не послали. Но порядок есть порядок. Он ведь не из страха так поступает, а по протоколу.

Наверное.

— У меня приказ, досса Луиза. Странное место для жрицы Медикариума. В городе. Без вооружённого сопровождения. Я должен убедиться в вашей безопасности.

— Я могу за себя постоять, старший тактик, — почти процедила жрица. — Там мой человек!

— Верю, — не соврал он. — Но у меня приказ.

Два бойца застыли у автомобиля Луизы. Прожекторы залили салон белым светом и сидящий за рулём мужчина поднял руки, защищаясь от жгущих фонарей. Покорно вышел под дождь, передал коммуникатор.

Ланс наблюдал за досмотром, держа жрицу в поле зрения. Сделал вид, что поправляет разрядник, но скорее успокоил себя оружием. Женщина была ниже его. В бронированном скафандре Гарбандер возвышался над ней головы на три, но всё равно чувствовал себя неуютно. Фенос ведь тоже был в броне.

Когда промокший водитель залез обратно в салон, и солдаты потопали к ограждению, Гарбандер повернул голову в глухом шлеме к жрице.

— Всё в порядке. Чем могу помочь?

Глаза морта сузились.

— Я здесь по поручению Клирика Войны Вайнхарта. Мне надо встретить оборудование и ценный материал, собранный в вашем квартале. И всё это должно незамедлительно проследовать в расположение Храма. Маршрут проходит через ваш блокпост. Клирик опасался возможных проволочек со стороны нижних чинов и был, как всегда, прав. Груз нужен нам срочно. Пока вы будете вести досмотр — его актуальность может быть поставлена под вопрос. И тогда, старший тактик Гарбандер, моё командование придёт к вашему командованию и спросит, как так вышло, что мы потеряли дорогостоящий ресурс из-за излишнего рвения.

Ланс прищурился, понимая, что его лица не видно.

— И тогда, старший тактик Гарбандер, я непременно доложу о том, что провалом наша операция обязана лично вам, — отчеканила Луиза.

— У меня нет никакой информации о важном грузе, который должен пройти через этот участок, — терпеливо сказал он.

— Такие вещи решают выше. Так как мы поступим? Мне связаться с вашим ловуром? Или лучше сразу со стратегом?

— Не мелочитесь. Идите сразу к Скорпу.

Жрица открыла рот в изумлённом возмущении.

— Что вы сказали?

— Я сказал, что у меня приказ, досса Луиза.

— Такая дерзость не сойдёт тебе с рук, солдат…

Ланс тяжело вздохнул.

— Простите, досса Луиза. Ничем не могу помочь. Весь транспорт минующий этот район должен быть досмотрен. Исключения заверяются дополнительно специальным приказом. Сегодня у меня таких нет.

Жрица молча вглядывалась в забрало шлема, плотно сжав губы. Затем прикрыла глаза, будто считала до пяти.

— И вы меня простите. Я очень переживаю за судьбу всей операции и была неоправданно груба. Может быть приказ не дошёл. Может быть, вы свяжетесь сейчас с вашим офицером и попытаетесь объяснить? Передайте ему, что это требование Клирика Войны Вайнхарта. Это важно. Пожалуйста.

Последнее слово с трудом протиснулось меж губ Луизы и шлёпнулось в воду, по которой расплывались круги от дождя.

— Я… — начало было Ланс, но позади послышался гул двигателя. Не поздновато ли? Он развернулся, вышел на дорогу, вглядываясь в сторону шума. Опять грузовик? С ними одна морока. Чем больше машина, тем больше мест, куда необходимо заглянуть.

До начала комендантского часа оставалось минут десять. Блокпост Ланса пограничный, дальше только патрули. Водитель никуда не успеет.

— Турели к бою, — сказал он в переговорник. На вышках, вздымающихся над стальными ограждениями, загудели приводы стационарных орудий. Жерла развернулись к приближающейся машине. Огромный грузовик с длинным крытым прицепом медленно заползал на улицу, едва не задевая кузовом угол дома. Ничего себе махина…

— Это груз Храма, старший тактик Гарбандер, — сказала Луиза.

— Ага, — Ланс перехватил разрядник. Перевёл забрало в теневой режим, отчего прожекторы грузовика разом притухли.

— У вас ещё есть шанс спасти свою карьеру…

— Ну да, — не посмотрел в её сторону он.

Грузовик выбрался на дорожное полотно и поплыл к блокпосту, разгоняя волны по покрытию.

Ланс поднял руку, призывая водителя остановиться. Стальная громада же наоборот, лишь прибавила хода. Мотор взревел.

— Огонь! — рявкнул Гарбандер и ринулся прочь с пути машины. Завизжали турели, выжигая колёса. Грузовик накренился, брызнули искры. Ланс вскинул оружие, выцеливая кабину, но та уже вскипела от попадания излучателя и занялась огнём. Раненый монстр потерял управление и врезался в укрепление вокруг вышки, смял их, похоронив под собой солдата и врезался в основание. Металл застонал и стрелок, вместе с турелью, грохнулся на полыхающую кабину остановившегося грузовика, а затем с лязгом упал на дорогу. Откатился, поднялся и вскинул оружие.

Ланс обернулся в поисках Луизы. Жрица исчезла. Хлопнула дверь и ждущий её автомобиль сорвался с места.

— Доклад, — раздался в наушнике голос ловура. — Что у вас там?

Старший офицер хоть и сидел в своей тёплой и сухой обители, а за маячками следил тщательно.

— Машину подстрелили. Пытался прорваться. Мне нужен тягач, — доложил Гарбандер. — Тут грузовик всю дорогу перегородил, гнида.

— Что за грузовик?

— Не знаю. Что по тягачу?

— Пришлю. Слава Империи.

— Слава.

По грязным бортам застывшего титана скользили светлые пятна фонарей. Бойцы в укреплённых ячейках целились в непрошенного гостя.

— Ты, ты и ты, — Ланс ткнул в тех, кто был у ворот. — За мною.

Он пошёл вдоль грузовика, поглядывая наверх. Надпись «Кривцунские верфи» на борту была почти не видна, благодаря времени и грязи. Кабина потрескивала от огня, но пламя сдавалось под натиском дождя. Что же тут хотел вывезти Медикариум? Здесь пару танков спрятать можно.

— Вскрывайте, — приказал он, указав на прицеп.

Бойцы направились к кузову прицепа. Лязгнул запор, и дверь распахнулась.

Но совсем не так, как должна бы. Стоило слететь креплениям, как что-то ударило её изнутри. Стальная пластина смела бойца и тот отлетел в сторону. Через секунду тело второго взмыло в воздух и упало на дорогу ярдах в десяти от машины. Третий успел открыть огонь, но визг излучателя моментально заткнулся.

Ланс машинально поймал в прицел вывалившегося из кузова противника и выпустил очередь, сдвигаясь в сторону в поисках укрытия. Справа застонал рвущийся металл, обшивка вздулась в нескольких местах, от ударов изнутри. Утробный, нечеловеческий рёв вырвался из недр грузовика наружу, вместе с прячущимися внутри гигантами.

— Смерть империи! Слава матери!

С вышки им ответила турель. Солдаты в укреплениях открыли огонь, но залп прошёл впустую. Засада подготовилась заранее. Из ран в теле грузовика первыми выбирались щитники, по двое. Встав клином, сдерживая огонь карателей, дождались своего стрелка. Тот укрылся за барьером, в ночи замигали маячки брошенных гранат. Раз, два, три. Мощные броски достигли огневых точек.

Взрывная волна толкнула в спину.

Глубина побери…

Ланс двинулся к укреплённому броневику, слыша, как гудит сервопривод машины, и ни на миг не прекращая стрелять в щитника, выбравшегося из грузовика первым. Защита громилы плыла под выстрелами. Раскалённый металл светился в ночи, и ублюдок выл от боли, но упорно держался. Гарбандер перевёл огонь на выступающие из-под кромки ноги. Мутант с воплем упал, закрываясь от разрядов останками щита. Стрелок, оставшийся без укрытия, открыл шквальный огонь по Гарбандеру и прыгнул назад, за грузовик, бросив товарища.

Второй щитник сдерживал двоих карателей, засевших в укрытии с другой стороны, и не сразу понял, что его спина открыта, но почувствовал, что дело не ладно. Попытался отступить.

Ланс срезал его и сменил сектор обстрела. Выругался. Две тройки противника уже закрепились на месте взорванных укреплений, используя городские стены как укрытие. Заряд энергии вспучился на месте одной из них. Вторая турель отработала.

— За Империю! — раздался истеричный вопль с другой стороны грузовика, а следом взвизгнула и оглушительно разорвалась граната. Крик оборвался.

Из грузовика лезли новые мутанты. Ланс пятился, чуть пригнувшись и выцеливая врага. Подстрелил ещё одного. А затем что-то вспыхнуло. Гарбандера развернуло вокруг оси и швырнуло в воду. Правое бедро будто сунули в огонь. Шипя от боли, он перекатился, громыхая бронёй по дорожному покрытию и поднимая брызги. Попытался встать. В глазах заплясали белые точки. Лоден Всемогущий… Неужели всё? Неужели он тут так вот и закончится?

Он плюхнулся набок, огрызнувшись короткой очередью. Турель ещё работала, нападавшие прятались от неё за грузовиком, заслонившись от правой стороны щитами. Мокрая фигура одинокого стрелка блестела от фонарей и разрывов.

Да сколько их? Больше десяти точно, и это только по эту сторону машины, сколько их ещё позади? Они в кузове что, штабелями лежали?!

Ланс перевернулся на спину и пополз, отталкиваясь здоровой ногой, и не прекращая стрелять.

— Что у вас там происходит? — гаркнуло в ухе. Глубина забери… Доклад.

— Веду бой. Внимание, пост Сигма. Веду бой. Необходимо подкрепление. Зона Три-Два, все свободные силы сюда! — пропыхтел он.

Турель затихла. Ланс бросил взгляд на вышку и увидел, как стрелок повис на перилах. А по лестнице наверх карабкался один из гигантов. Очередь Гарбандера оплавила стальные ступени, но мутант дотянулся до площадки и встал за турель. Раструб повернулся к Лансу.

— Слава матери! — донеслось из-за дымящегося грузовика. — Слава матери!

Взвыла сирена. Автоматика включила все прожекторы, что были, и от яркого света мутанты взвыли. Стрелок заслонился руками и согнулся. Наконец-то гавкнул броневик, к которому полз Ланс. Снарядом пробил брешь в щитах, куда пустил очередь и Гарбандер. Смерть забрала ещё кого-то из мутантов.

Что это за отродья и откуда? Он никогда в жизни таких не видел!

Укрывшись за ограждением вокруг броневика, Ланс приподнялся, упёрся спиной в колесо. Пот заливал глаза, включив обдув на максимум, Гарбандер мотнул головой, стряхивая едкие капли и вздрогнул. Слева от него сидел, скорчившись, солдат.

— Морре?! Сучий ты потрох, Морре! — прошипел Ланс, узнав бойца. — Прикрой.

Тот замотал головой.

— Доклад, Сигма! Доклад! — орал в наушнике ловур.

— Грузовик набит мутантами, — отдуваясь сообщил Ланс. — Турель захвачена. Есть потери.

Перед глазами всё плыло. Язык слушался плохо.

— Какие мутанты?!

Броневик снова гавкнул, со стороны грузовика послышался вой боли. Ответила уже чужая турель. Металл полился на броню Ланса. Твою ж мать.

— Сними стрелка, Морре!

Тот всё мотал головой.

Ланс дёрнул разрядник, направил ствол на солдата.

— Это приказ.

Каратель застыл, недоверчиво глянул в забрало командира. Глаз того он не увидел, но… На четвереньках, опуская оружие в воду, пополз.

— Ланс, отвечай! — настаивал ловур. — Что за мутанты?! Видеопотока от вас нет!

— Я не знаю! Огромные люди!

Гарбандер перехватил оружие. Что за мутанты, проклятье. Этот вопрос он себе уже задавал. Ответа не нашёл. Морре добрался до края укрепления, с криком высунулся из-за брони. Заряд турели попал в броневик рядом с ним, и Ланс увидел, как пламя сожрало левую руку солдата. Каратель плюхнулся в воду и затих.

Стиснув зубы, Ланс перекатился поближе к нему. Высунулся снизу, вслепую отправил несколько зарядов в сторону турели, попытался ухватить подстреленного бойца, но не дотянулся. Рядом плюхнулась мигающая огоньком граната.

— Ой…

Развернувшись спиной к ней, он скорчился. Волна бросила его на металл укрепления. Сверху лила плавящаяся броня. От удара потемнело в глазах, бедро как оторвало.

Ланс лежал на боку, глядя как поднимается дым от капающих сверху расплавленных капель. Тело онемело. Всё, отвоевался.

Стрельба раздавалась откуда-то издалека. Гул в ушах нарастал, и это не была спешащая на помощь техника. Он шёл изнутри, заволакивая сознание. К горлу подкатила горечь, и Гарбандера вырвало в шлем. Время остановилось.

А потом резко вернулось назад. Его перевернули на спину. Мутант в закрытом шлеме ткнул в него разрядником. Гаркнул что-то.

Броню ему собирали как в детском конструкторе, стягивая на мускулистом теле чуть ли не ремнями. Элементы различных доспехов, собранных в одно целое. Старые модели, новые. Будто, что оказалось под рукой, то и пошло в дело.

— Лежать, чужак, — бульканье оформилось в слова. Гарбандер облизнул горькие губы. Закашлялся.

— Ещё один живой. Тоже калека.

Рядом с ним появился человек в плаще. Чуть ниже гиганта. Бледные руки откинули капюшон, обнажив лицо подростка. Незнакомец присел на корточки.

— Ты никогда не будешь ходить, — сказал он. Покачал головой, указав на ногу. — Никогда. А может и совсем умрёшь.

Ланс попытался пошевелиться. Рука безвольно упала в воду. Перчатка лязгнула о разрядник.

— Но мать примет тебя, если ты хочешь принять её. Дай руку, и мы вылечим тебя, — сказал парень. — Прими мать. Здесь нет ничего постыдного. Мы сражаемся за свою свободу. Ты нам не враг.

Гарбандер царапнул пальцами по разряднику. Скривился.

Подросток увидел этот жест. Сокрушённо вздохнул.

— Ты выбрал.

Он мягко поднялся, хлопнул товарища по плечу:

— Идём.

Игла разрядника уставилась Лансу в голову.

— Не надо. Его жизнь будет хуже такой смерти. Оставь.

Гигант опустил оружие и развернулся.

Рядом кто-то застонал.

Ланс закрыл глаза, проваливаясь в образовавшуюся где-то в середине черепа чёрную дыру.

Ну да… Отвоевался.

Глава десятая Элай Ловсон

Он первым вошёл в пролом, задев наплечником один из камней. Прожекторы на броне резали тьму. Ритмично щёлкали фильтры на шлеме, выпуская переработанный воздух и с всхлипом втягивая то, что смогли уловить из каменной пыли. Позади разгребали проход низшие, освобождая дорогу транспорту. Элай же шагал во мраке. Туманные столпы света резали тоннель, по которому из осаждённого города ушли беглецы. Следом за командиром, раскидывая доспехами остатки завала, устремились два «Защитника». Замурованные в металл бойцы, вряд ли способные покинуть верную броню после обращения, почти перегородили дорогу.

Здесь было узко. Двум небольшим автомобилям едва ли удалось бы разминуться.

Элай шёл по тоннелю, и эхо шагов убегало в никуда и гасло, чтобы не вернуться. Прожекторы «Защитников» залили ровную дорогу ярким светом, оставив лишь длинную, невероятно длинную тень идущего впереди Ловсона.

Поднявшись на лапах, стратег двинулся вперёд, в надежде первым наткнуться на засаду отступников и вступить в бой. Ради Отца.

А ещё оттого, что только так затихал шёпот звёзд в голове.

Бронированные «Защитники» покорно топали следом. Позади гудел двигатель грузовика, гремели складываемые в его утробу камни и проникали в тоннель обращённые солдаты, повинуясь немому приказу командира.

На шесте за спиной одного из охранников болтался Калькулятор. Скорее всего бессмысленный под такой толщей камня.

Элай проходил следы былой жизни. По его приказу выламывались дверь в подсобные помещения, чтобы явить взору обращённых брошенный бытовой хлам. Когда-то сюда спускались люди для рутинной работы. Те, что проводили ночь в объятьях жён, утром завтракали перед визором, чтобы заглушить в себе лишние мысли, ехали сюда. Живы ли они сейчас, или уже в Колыбели?

Когда в тоннель заехал первый броневик и добрался до командира — Элай уже понимал, что никого из беглецов в подземелье не осталось. Поэтому приказал «Защитникам» посторониться и отправил машины вперёд, на разведку. Стоя у отделанной металлом стены, он смотрел, как техника проходит мимо, ведомая низшими, везущая низших, и снова слышал голоса. Головная машина ревела мотором, ускоряясь и иногда задевая бортами стены тоннеля. Сыпались искры, и скрежет металла рвал слух.

Элай хмуро проводил колонну взглядом. Рвение водителя понятно. Они подвели Отца… И сейчас те, кто видел судьбу Мон-Го-Риана, могут оказаться где угодно. Нести тьму в души и без того потерянных людей. Наполнять их сомнениями, ненавистью.

Вместо наслаждения единством.

Он чувствовал касание Отца. Воннерут был с ним всегда, даже в те моменты, когда шептали звёзды — Элай чувствовал Его и связь эта придавала сил. Наполняла надеждой. Ведь Отец лишь дал приказ. Отец хотел своему народу лучшего, а власть не может быть мягка с теми, кто её не признаёт. Мятежники должны были пасть. А то, что случилось после… Эта сортировка гражданских… Это дело рук Серого Совета. Прикрываясь именем Воннерута, они вели свою игру. Покойный Йорг это понимал, но был слишком отважен, чтобы сдерживаться. Отец далеко, а жрецы близко…

Элай будет осторожнее. Будет наблюдать. Слушать. И пока воздержится от поступков.

Но сначала нужно найти беглецов.

Он повернулся к выходу из тоннеля, обошёл «Защитников» и, пощёлкивая лапами по дороге, двинулся к пролому. Свет фонарей упал на белую табличку справа, на стене. Цифры, покрытые светоотражающей краской, вспыхнули.

Пятьдесят четыре.

Элай застыл. Затем включил коммуникатор, попытался вызвать Дракона. Тишина. Офицеры, которые находились на выходе из тоннеля тоже не ответили. Внутри ворочалось что-то неприятное. Смесь эмоций, сейчас неуместных, но сильных. Будто бы его отчитывал кто-то, кого он ненавидел, и жажда оторвать голову ублюдку сражалась со страхом за свою жизнь. Ловсон мотнул головой, ещё раз взглянул на знак, а затем побежал.

За ним рванулись оба «Защитника». Где-то наверху, неслышные офицеру, застучали двигатели летунов. Пилоты подразделения почувствовали своего командира и уже готовились выполнять задание, растерянно не понимая, что именно должны сделать. В борта запрыгивали низшие. Головной броневик, и так летящий сквозь тьмутоннеля, прибавил газа. Ловур Сантягай, прежде служивший в Триумфаторах, склонился над терминалом, выводя на карте окружность, радиусом в пятьдесят четыре мили. Воин хлопал уцелевшим после обращения глазом, не понимая, почему это так важно, но срисовывал все объекты, оказавшиеся на границе.

Элай бежал, и не знал об этом. Он думал лишь о двух цифрах, означающих только одно. Расстояние.

Тоннель выводил на поверхность где-то в радиусе пятидесяти четырёх миль. И вряд ли плутал под землёй обходными дорогами. Теперь нужно лишь найти подходящие точки выхода и отправить туда солдат. Несмотря на то, что времени прошло много, и беглецы наверняка скрылись — они могли оставить следы. Ещё был шанс искупить вину перед Отцом.

Дракон не ответил и на поверхности. Проклиная командира, Элай приказал выдвигаться к единственному поселению, подходящему под координаты. Небольшая деревушка посреди нескончаемых виноградников. До ближайшего города ещё двадцать миль.

Они ушли. Точно ушли. Всё зря.

Ловсон скрежетал зубами от чувства вины и ярости.

Летунов он распределил так, чтобы сразу отсечь посёлок ото всех дорог. Раздал маршруты, назначил точки, отправил по экипажу подальше от деревни, организовать блокпосты. Но уже пролетая над изумрудными холмами и домами фермеров понял — всё зря.

Внизу были корабли Триумфаторов. Приблизительно на тех же точках, которые указал Элай. Стратег улыбнулся. Неужели повезло?! Он опасался встретить отряды Бессмертных, которые держали дальние кордоны вокруг Мон-Го-Риана, но, если здесь обращённые, вдруг им удалось перехватить беглецов и смута не проползёт в другие города?

Когда летуны подразделения садились в заросли винограда, из центра деревни взлетел грузовой корабль. Знакомый. Слишком знакомый. Именно такие вывозили жителей павшего города в Колыбель. Ловсон прищурился. Нехороший знак. Очень нехороший.

Его летун сел чуть в стороне от деревни. Распахнулся люк, и Элай вышел по гудящему трапу из гнилого нутра корабля в пахнущее цветами лето. Дары Отца подняли тело над зеленью, вгрызшись в землю Нуслайта. Проламывая в рядах виноградной лозы дорожку, он двинулся к домам. Демон смерти посреди безмятежного великолепия уединённого посёлка.

Ловсон поморщился и специально снёс облепленное гроздями ягод деревцо. Тренькнул, лопнув, связывающий тоненькие стволы трос. Старый мир лишь с виду прекрасен. Поймай его тогда, на Раздоре, с клещом, никто из местных жителей бы ни секунды не мешкал, будь у них шанс прикончить неудачника. А потом вышли бы на террасу родного дома и восторженно улыбались бы закату.

Элай вдруг понял, что кажется ему странным. Наспех оборудованные огневые точки вокруг деревни ощетинились оружием. Триумфаторы целились в гостей. На крышах залегли стрелки. Из глубины деревни тяжело вышел «Защитник», раструбы вмонтированных в броню пулемётов смотрели на Ловсона.

Стратег вытащил из крепления на броне излучатель. Перехватил его поудобнее.

Внутри закипал гнев. Как они посмели поднять оружие на обращённого?

— Я Элай Ловсон, стратег Отца, — усиленный динамиками голос проскрежетал над деревней. — Опустить оружие!

— Я Тирран Каркрин, стратег Отца, — ответили ему из-за домов. — Мои солдаты подчиняются мне, Ловсон, и Отцу.

Лоден милостивый, из всех возможных встреч — судьба уготовила ему эту… Элай угрюмо встретил пижона, вышедшего из-за дома. Бывший Триумфатор остановился, закинул на плечо ствол разрядника. Шлем воина был изукрашен символами Ксеноруса. Солдат явно сделал их своими руками, поверх герба прежнего корпуса. Ловсон стиснул зубы, чтобы удержаться от неодобрительных слов. Ставит ли Тирран власть храма выше власти Отца?

— Что ты забыл здесь, Ловсон? Твоя задача была раскопать завалы и отыскать беглецов, — спросил бело-алый офицер.

— Их следы и привели меня сюда… А что здесь делаешь ты?

Элай приближался к соратнику, отмечая пустоту деревни. Чёрные пятна на стенах домов от недавней стрельбы. Пятна крови…

— Выполняю приказ, Ловсон. Как и ты.

Местные сопротивлялись. Тех, кто уцелел, видимо и отправили в Колыбель.

— Чей приказ, Тирран?

— Не твоего ума дело, — громыхнул Каркрин. Он также говорил через динамики шлема. В своём доспехе стратег был похож на человека гораздо больше, чем возвышающийся над ним Элай. И тем вызывал ещё больше неприязни.

— Наше общее дело — служение Отцу.

— Чем я тут и занимаюсь. Опустить оружие, — наконец, скомандовал Тирран. Триумфаторы немедленно подчинились, но Элай был уверен — одно слово и обращённые откроют огонь по обращённым. Того ли хотел Отец?

— Выход из тоннеля здесь. Мне нужно его осмотреть. Допросить свидетелей…

— Мне жаль, Ловсон. Если беглецы были здесь — они уже на пути в Колыбель.

— Бессмертные тоже?

— Нет. Они покинули объект до нашего прихода. Их время ещё не пришло. А выход из тоннеля там, если тебе интересно, — Тирран указал в сторону от поселения. — Мои люди его прочёсывают.

Элай развернулся в указанном направлении.

— Среди тех, кого ты отправил в Колыбель кто-нибудь запомнился? — спросил он.

— Селяне как селяне. Сопротивления почти не оказали.

Элай ткнул пальцем в лужу крови.

— Я же сказал — почти, — судя по голосу Тирран еле удерживался от смеха.

— В чём слава ловить крестьян по деревням, Тирран?

— В служении Отцу, Ловсон, — полоснул льдом тот.

— Когда вы здесь высадились?

— Несколько часов назад.

— А когда ушли Бессмертные?

— Вчера. Как только получили приказ оставить позиции. Верные сыны Империи. Пусть и не обращённые. Пока.

Элай поморщился. Беглецы могли уйти с Бессмертными. Но тогда всё кончено. Сомнения разлетятся по системе, поразят сердца офицеров, совратят Владык, и тогда Отец не устоит.

Элай вновь вызвал Дракона.

И тот, наконец-то, ответил.

— Они ушли, — сказал Элай. Он зашагал в сторону выхода из тоннеля, оставив за спиной Тиррана. — Я боюсь, что могли уйти с частями Бессмертных.

— Продолжай, — тихо приказал Дракон.

— Я выяснил где выход на поверхность. Здесь до вчерашнего вечера стояли солдаты Бессмертных. Сегодня тут люди Тиррана. Посёлок отправлен на обращение. Свидетелей нет. Шансы, что беглецы летят в Колыбель — минимальные. Мы должны быть готовы к столкновению с Бессмертными. В любой момент.

— Убедись, — сказал командир и отключился. Голос его был… Подавленным? И что-то подсказывало Элаю — не из-за новостей.

Следом за стратегом двинулись молчаливые низшие.

У выхода из тоннеля они были минут через двадцать, как раз в тот момент, когда оттуда вылетел первый из броневиков Элая. Машина резко затормозила и замерла. Ловсон чувствовал ожидающий взгляд водителя, спрятанного под пластинами непробиваемого панциря.

Стратег прошёл к чёрному зеву, с глухим клацаньем закрепил излучатель в слоте на броне. Поднял голову. Из тьмы древним хищником приближались фары следующего броневика. Машина вильнула, объезжая командира.

Элай смотрел на камеру наблюдения, висящую над выездом. В былое время он вызвал бы специалистов необходимого профиля, но сейчас, окружённый низшими, даже не знал, справится ли кто-нибудь из них с подобной задачей. Он уже мог убедиться, что низшие сохраняли навыки, которыми владели до обращения. И, надо сказать, это было удобно. Ему не приходилось искать водителя или пилота того или иного борта. Они будто сами вызывались и занимали место. Молча, не толкаясь. Будто договорились между собой заранее.

Стратег обернулся на солдат. Никто не сделал ни шагу к командиру. Не понимают, чего он хочет.

Да, по правде говоря, Элай и сам не знал, чего ждать от находки. Значит, придётся действовать как в старые времена. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Он вновь потянулся за излучателем и разрядил его в камеру. Стало немного легче.

В посёлок Ловсон вернулся на броне вездехода. Проехал через пост Триумфаторов, составленный из перевёрнутых машин. Мертвые города обладают особенным шармом. У них появляется неповторимый стиль. Люди многое портят, но и наполняют жизнью любое место, куда собираются вернуться.

Поэтому особенно ярко чувствуется, когда ты натыкаешься на место, куда больше никто не придёт.

Выломав дверь в здании администрации, он прошёл по коридорам, слишком тесным для громоздкого боевого скафандра и Даров Отца. Тонкие перегородки разлетались в стороны, пропуская воина истинного Императора. Элай обыскивал помещения за помещением, круша их в раздражённой ярости. Судя по информационной карте посёлка, найденной в базе данных, служба безопасности находилась где-то здесь. Отдельного строения для неё не нашлось. Совместили. Не так уж и много здесь людей, чтобы выделять целый дом для пары служивых.

Каморку безопасников Элай отыскал на втором этаже. Проломился в комнатушку, повернул к себе терминал. Сдёрнул боевую рукавицу. В тишине слышно было лишь как чуть поскрипывает экран под сероватыми пальцами да как шипят фильтры доспеха, втягивающие свежий воздух взамен отработанного.

Стоять было неудобно, и поэтому Ловсон вонзил Дары Отца в пол, пробив его, а затем преклонил колено перед светящимся терминалом. Так, хотя бы, не приходилось скрючиваться в три погибели и разглядывать картинку. Поднятая пыль оседала на экран, а Элай копался в данных, иногда смахивая грязь в сторону.

Запись с камеры на выходе из тоннеля он нашёл быстро. Дождался момента, когда в проёме что-то мелькнуло. Замедлил воспроизведение. Шесть машин. У троих вдоль бортов был нарисован герб: боевой шлем на фоне взрывающейся планеты. Известный род. Элай нахмурился, вспоминая. Кто-то действительно знатный. Скарсарги? Раберсы?

Да, Раберсы.

Три других машины несли на себе изображение скалящегося в небо черепа. Бессмертные. Судя по временной метке — случилось это ещё вчера…

Он рыкнул и пробил кулаком ближайшую стену. Посмотрел на разбитые фаланги. Чёрная кровь уже не казалась чем-то чуждым, хотя внутри болезненно сжалось. Элай перевёл взгляд на экран. Прошёл по всем остальным камерам. Нашёл приезд колонны в охраняемый Бессмертными посёлок. Увидел, как прибывшим машинам заблокировали дорогу броневики охраны. Проследил за перепалкой одного из Раберсов с местным офицером.

Невзирая на технику родного корпуса в колонне, тот отказался её пропускать. Холёный аристократ орал, грозил чем-то, но вызвал лишь усиление оцепления. Бессмертные взяли машины на прицел.

И тогда на улице появилась она. Женщина вышла из головной машины Раберсов, подошла к спорящим мужчинам, протянула что-то командиру. Элай увеличил изображение. Глаза стратега расширились. Незнакомка держала в руках Инсигнию. Бирюзовая сфера парила над распростёртой ладонью.

Офицер Бессмертных сделал то, что сделал бы любой человек Империи. Отдал честь и приказал разблокировать дорогу.

Лапы Элая рванулись вверх, поднимая тело. Стратег Имперских Карателей двинулся к окну, выломал его и спрыгнул вниз. Броневик тотчас покатился к нему. Ловсон запрыгнул на броню, и машина развернулась, вывозя командира к летуну.

Элай покачивался на кочках, пытаясь сложить найденное. Женщина отмечена Инсигнией. Значит выполняет личное поручение Халамеров и стоит лишь на одну ступеньку ниже его. Каждый человек во всех системах обязан ей подчиниться, иначе гнев Императора будет чудовищен. Здесь нельзя думать, нельзя рассуждать. Видишь сферу и делаешь то, что тебе приказано… Иначе и помыслить невозможно. Это вбивали в них годами во время обучения. Это, по слухам, вживляли в сознание жрец Медикариума на каждом медосмотре. Это было неоспоримым фактом. И сейчас, получалось, Элай преследовал того, кому обязан был помогать.

Когда Ловсон проезжал мимо Тиррана, тот молча повернул голову в шлеме, провожая соратника взглядом. Отдал честь. Элай машинально ответил.

Обращённый стратег всю дорогу до летуна больше не шевелился, погружённый в мысли. Он не знал, как поступить. Инсигния однозначна. Злоумышленник не может завладеть ею. Её невозможно подделать, дух Халамеров находится в ней, и даже запись не могла затуманить святость реликвии. И даже если женщина служила мёртвому императору — Элай не мог пойти против её воли. Просто не мог.

Он похолодел. Неужели сила Инсигнии оказалась могущественнее любви к Отцу.

Фильтры заработали чаще, не справляясь с ускоренным дыханием. По лбу пробежала капелька пота. Едко затекла в глаз, но Элай даже не моргнул.

Глава одиннадцатая Элай Ловсон

Корабль Дракона сел в порту Мон-Го-Риана. Поднявшаяся пыль секла по доспехам выстроенных подразделений, но солдаты в разномастной броне не шевелились, покорно ожидая прибытия Боевого Лорда. Дары Отца не давали им держать парадный строй, но Элая это не тревожило. Плац формирует дисциплину, когда сотни личностей должны выровняться под один закон. Сейчас такой необходимости не было. Низшие живут служением. Поэтому пусть простые пехотинцы стоят вперемешку с штурмовиками и «Защитниками». Теперь важна результативность.

Которая оставляла желать лучшего, если вспомнить о беглецах.

Ловсон держался, как и полагается офицеру, чуть впереди. Ветер пытался сорвать черный плащ стратега. Над портом возвышался «Лоденский мамонт». Боевая машина, окутанная пылевым облаком, зловещим божеством нависла над городом. Гул двигателей смешался со стоном терзаемого ветром металла.

Первыми на землю спустились бронированные гиганты охраны. Доспехи бойцов были выкрашены в серый цвет. Смотровые щели светились красным. Выстроившись вдоль трапа, они повернулись, молчаливо приветствуя Боевого Лорда.

Дракон в боевом скафандре спустился по трапу. Ветер рванул серебристый плащ командира.

Из чрева корабля появились фигуры жрецов Серого Совета. Прячась от ветра и пыли, служители Ксеноруса плотно затянули капюшоны балахонов. Рядом с бронированными солдатами щуплые фигурки обманчиво казались беспомощными. Йорг недооценил их.

Как и все остальные.

Дракон подошёл к Элаю. Оскал мифического чудовища, нанесённый на шлем командира, приблизился.

— Они ушли?

Ловсон кивнул.

— Я пытался связаться с вами, дор Боевой Лорд, но…

— Я был занят, — отрезал Дракон. Обернулся на служителей Ксеноруса, те ещё спускались по трапу. — Раз по нашим позициям не бьют с орбиты, значит всё не так скверно, да, Элай?

— Дор Боевой Лорд, есть ещё кое-что…

— Потом. Всё потом, — жрецы приближались, и от слуха Элая не скрылось недовольство командира. — Я буду базироваться в мэрии. Вызову на доклад. Если вдруг появятся бело-голубые — немедленно сообщи. Надеюсь, на этот раз меня отвлекать не будут.

— Слушаюсь, дор Боевой Лорд, — бело-голубой — цвет Бессмертных.

Боевой Лорд положил ему на наплечник руку в боевой перчатке. Драконья пасть на забрале его шлема приблизилась.

— Будь осторожен. Понял?

Жрецы приблизились. Молча. Боевой лорд отстранился, хлопнул стратега по плечу и пошёл сквозь расступающийся перед ним строй низших. Один из служителей Ксеноруса остановился у Элая. Приподнял капюшон и задрал голову, всматриваясь в смотровую щель стратега. Ловсон чуть склонил голову, дабы видеть тщедушного жреца.

— Узнаешь? — прошелестел тот. Лицо его покрывала вязь треугольников, в которой пряталась паутина чёрных вен. Глаза без ресниц были пусты, как у незрячего.

— Нет.

— Погонщик выкопал тебя из-под развалин, на Раздоре, — некрасиво улыбнулся он. — Доставил мне. Целый стратег. Большая удача. Я спас тебя. Неужели не помнишь, солдат?

Элай даже не пошевелился. Когда рухнули укрепления тогда, в последней битве, хороня его под камнями, Ловсон уже был в объятьях невыносимой боли. Потом наступила тьма, сменилась вспышками сумасшедших мимолетных кадров, когда он приходил в сознание и снова угасал. Человека, стоящего перед ним, Элай действительно не помнил.

— Не узнаёшь. А вот я узнал, — сказал тот. — Узнал дары…

Жрец с любовью посмотрел на хитиновые лапы, пронзающие броню.

— Разве ты не поблагодаришь меня за это? — спросил незнакомец.

— Служение Императору не требует благодарности, — ответил Ловсон. Собеседник ему нравился ещё меньше чем Шурхен.

Жрец, не мигая, смотрел слепыми глазами в забрало воина. Пауза затянулась, отчего внутренности Элая напряжённо сжались.

— Я не Император, — наконец, сказал жрец. — Меня можно поблагодарить. Это ведь я дал тебе шанс служить Отцу. Ну и Хтон «Погонщик». Ты должен нам, солдат.

Элай промолчал. Служитель Ксеноруса ещё несколько секунд подождал, а затем кивнул своим мыслям, и с разочарованным вздохом пошёл прочь. Ловсон повернулся, провожая мрачным взглядом серую фигуру и представляя, как её рассекает энергетический палаш.

Кому служит Серый Совет на самом деле?!

* * *

Дракон сидел за огромным столом, напряженно наблюдая за стратегом. Командир был без брони. Редкий слуга Отца, способный на это. Элай не снимал доспехи. Как очнулся в них, так и не вылезал. Один раз попробовал, но просто не сумел. Тело, изменённое дарами Отца, будто проросло в металл.

Да и нужды разоблачаться больше не было. Обращённый организм не требовал тех ритуалов, на который обречен человек. Пусть Ловсону их и не хватало.

Поэтому в просторном приёмном зале отправленного в Колыбель губернатора Мон-Го-Риана Элай чувствовал себя лишним. Пыльный, грязный боевой доспех на белом ковре, посреди роскоши былой жизни. Напротив, чистого, аккуратного Дракона. Лишённого Даров.

Оба жреца тоже были здесь. Шурхен стоял за спиной Дракона, будто конвоир. А второй изучал висящие на стенах картины и словно не замечал вызванного на доклад стратега. Слепые глаза определённо не чурались красоты… Обманчиво, должно быть.

— Рассказывай, стратег, — сказал Дракон. Резко, недовольно. Обычно мягкий в движениях, словах — сейчас Боевой Лорд будто оброс невидимым панцирем. — И пусть твои слова порадуют Отца.

Элай расправил плечи. Повернул голову к жрецу, затем посмотрел на командира.

— Они ушли, — сказал он. — Несколько машин. Три из них принадлежали Бессмертным. Три — роду Раберсов.

Жрец у картин замер. Медленно отступил от стены и двинулся к Элаю. Шёпот звезд в ушах усилился. Настолько, что Ловсон даже поморщился.

— Они прошли через оцепление. До того, как оно было снято. Мне удалось найти записи, где видно, как офицер охраны их пропускает.

— Это невозможно, — прошипел «спаситель». — Никто не должен был покинуть Мон-Го-Риан.

Элай старательно смотрел на Дракона. Рука в боевой перчатке чесалась, чтобы не взяться за палаш. Звёзды просто кричали ему что-то. Вопили так, что болели уши.

— Как они могли пройти, стратег? — жрец встал прямо напротив Ловсона. Тонкие губы кривились.

— Не имею чести знать, — еле ответил он. Голова кружилась от воя звёзд.

— Ты видел, стратег. Видел. Не ври мне. Обманывая меня, ты обманываешь Отца.

— Станг, — подал голос Дракон.

— Дор Станг, — не оборачиваясь ответил тот. — Не надо перебивать меня, солдат. Не надо.

— Дор Станг, — лязгнул Боевой Лорд, и уважительное обращение далось ему с трудом. — Я доверяю своим людям. Все они верные дети Отца.

— Да? — развернулся жрец. — Я наслышан о верности твоих людей. Отец лично прислал меня сюда, чтобы я мог выявить среди твоих офицеров слабых верой. Ищущих тьму. Мне кажется, что передо мною один из них. В твоих интересах, солдат, закрыть свой рот и ждать, когда я закончу.

Станг снова повернулся к Элаю. Стратег стиснул челюсти от ярости.

— Что ты скрываешь, солдат? Я чувствую это. От тебя воняет ложью. Раберсы вне закона. Каждый человек, лояльный истинному Императору, должен был остановить их. А ты уверяешь, что их просто так пропустили? Это ложь.

— Как ты смеешь называть меня лжецом, серый? — прогудел Ловсон. Глаза застил гнев, и он же заглушил нестерпимый крик в ушах. Дал облегчение.

Жрец отступил, улыбнулся.

— Твоя тьма лезет наружу. Давай, выпусти её. Покажи правоту Отца, который не доверяет недавно обращённым. Покажи её. Докажи. Вы, забывшие нас, бросившие в Глубине на двадцать лет. Не отправившие никого на поиски, а теперь считающие себя настоящими слугами Императора. Ещё месяц назад ты служил другому правителю. Чего ты хочешь после этого, солдат?! Вы ничто. Мясо. Покорное мясо. Мы с Отцом подчинили матку Улья. Мы вывели людей из Глубины. Не вы. Вы же даже спасибо сказать не можете! И врёте! Врёте!

— Мы делаем общее дело, дор Станг, — сказал Дракон. — Никто из нас не виновен в том…

— Я велел тебе ждать, пока я закончу, солдат, — жрец взмахнул рукой. Та вытянулась змеёй и обхватила Боевого Лорда за шею. Подняла со стула. Дракон захрипел.

Шурхен прищурился, но не пошевелился. А вот Элай не выдержал. Загудел палаш, и объятое сиянием лезвие обрушилось на голову Станга. Жрец рухнул на пол, а Ловсон уже бежал ко второму служителю Ксеноруса. Опешившему, ошеломлённому, но всё ещё опасному. Шурхен с яростью взмахнул руками. Устремившиеся к Элаю щупальца стратег срезал палашом, перепрыгнул стол и ударом кулака в перчатке смял череп противника. Отряхнул с руки серо-чёрный мозг. Огляделся. Дракон сидел на полу, растирая горло и кашляя. Затем командир торопливо поднялся, явно нервничая.

— Лоден Всемогущий, Элай! — просипел он, потёр лоб. — Лоден Всемогущий…

— Простите, дор Боевой Лорд, — звёзды утихли, оставили Элая. В ногах появилась слабость, но усиленные приводы брони удержали тело.

— Простите? — расширились от возмущения глаза командира. — Простите?! Ты зарубил тех, через кого мы получали приказы!

Боевой Лорд встал напротив озадаченного Ловсона. Лицо командира изменилось. Мягкие черты ушли, и только сейчас, глядя на то какие демоны прорываются наружу, Элай понял отчего его прозвали Драконом.

— Ты не дал мне времени подготовиться! — рявкнул он. — Разрушил мой план, болван. Я ненавижу импровизацию!

Элай беспомощно возразил:

— Они…

— Они! — прервал его Дракон. — Они! Именно что они. Предатели Отца. Истинные враги его, окружившие лестью и непроходимыми барьерами. Я искал лазейку в броне отступников. Пытался заслужить их доверие. Что сделал ты? Кого теперь сюда пришлют? Как мне объяснять пропажу двух жрецов Серого Совета? Шурхен был почти убеждён. Мне оставалось вытерпеть Станга!

— Я не понимаю…

— Ой, заткнись. Избавься от тел. Я придумаю что-то для кураторов из Совета, — Дракон посмотрел на трупы. — Но как тебе удалось?!

— Что удалось?

— Там, на корабле, они пытали меня. Я терпел. Страдал, во славу Отца. Я хотел доказать, что полностью чист. Что полностью на стороне Совета, что сдам любого из офицеров, кто вызовет малейшие подозрения. Но боль оказалась сильнее. И я сорвался, попытался их убить. Вырвался, добрался до горла Станга, но не смог сжать пальцы. Слышал бы ты его мерзкий смех… Жрецы сделали так, чтобы никто из обращённых не мог причинить вреда их крови. Озаботились заранее. А ты отправил обоих в Глубину.

Дракон смягчился. Чудовище, сокрытое в нём, отступило.

— Твоя ценность многократно возросла, Элай. Многократно.

Дракон поставил упавшее кресло, нервно вцепился в спинку, задумчиво хмурясь. Элай посмотрел на его пальцы. Длинные, изящные. Руки художника…

Что-то кольнуло в душе. Он вспомнил Нару, их вылазки в Город-На-Скале, разрушенный во время вторжения. Как они притворялись ценителями искусств…

Сейчас ему доступна лишь чёрная кровь на белом ковре.

— Зачем, дор Боевой Лорд?

— Меня зовут Кларт, Элай. Для тебя я — Кларт, — поморщился Дракон. — Зачем… С тех пор как Воннерут прибыл на Приму — он ни разу не выходил на связь ни с кем из его Лордов. Общался с нами только через Серых, а те… Ты сам видел, мы для них хуже грязи. Отец не такой. Отец любит нас. Он просто не ведает, что за его спиной творит Совет. И я пытался добраться до него. Заручиться доверием жрецов, окруживших его своей «заботой». Как угодно. А затем поговорить с Отцом и доложить обо всём, что видел. И ты всё испортил.

Ловсон снова посмотрел на трупы.

— Они не убили бы меня, Элай, — заметил это Дракон. — Это было бы сложно объяснить Отцу.

— Они могли убить меня.

Кларт замер, на миг. Потом кивнул, соглашаясь.

— Ты прав. Это возможно. Стратега заменить проще. Давай, убери трупы.

— У них была Инсигния, — сказал вдруг Элай. Внутри снова закипала ярость… Но звёзды молчали, накормленные кровью, и от этого было хорошо. — Те, кто покинули город, владели Инсигнией. Женщина показала её офицеру.

Он наклонился, сграбастал труп Шурхена, обмотал щупальца-руки вокруг. Отнёс к телу Станга, бросил сверху, а затем неловко, из-за брони, принялся заворачивать мертвецов в ковёр.

Дракон молчал, погрузившись в мысли.

— Что если её выдал Отец? Что если эти люди выполняли приказ Отца? — спросил Элай. — И серый совет ловил их именно по этой причине?

Оттащив страшный свёрток к двери, Ловсон посмотрел на чёрные разводы на полу. Повернулся к командиру.

— Это объясняет, почему Бессмертные не подняли мятеж, — сказал, наконец, тот. Глаза Кларта горели.

— Или же эту Инсигнию выдал прежний император. Братоубийца, — добавил Элай.

Дракон помотал головой:

— Нет. Не думаю. Я не понимал, почему Бессмертные молчат. Знаю, что в их рядах есть подозрения, что Отец изменился. Знаю про слухи о нас. Живущим во тьме достаточно одного доказательства их страхов, чтобы поднять против нас оружие. Мощи Бессмертных хватит разгромить наши подразделения на Нуслайте, а затем двинуться на Приму. А если их Владыка свяжется с Чёрными Шлемами и убедит их командира, то Отец обречен. Сейчас, пока не завершена работа на Нуслайте и Приме, мы не можем себе этого позволить. Значит это человек Отца.

— Отец не сможет прятать нас вечно… — сказал Элай.

Кларт кивнул.

— Рано или поздно — живущие во тьме узнают.

— Как узнал Мон-Го-Риан, Элай, — усмехнулся Дракон. — Как узнали соседние поселения, где работают люди Тиррана. Рано или поздно — узнают все. Но уже будут обращены к свету и будут лишены сомнений в Отце. И наш долг, Элай, с твоей помощью, помочь сделать так, чтобы между ними и Отцом не было Серого Совета. Понимаешь?

— Звучит как заговор.

— Это он и есть. Мы уже связаны с тобой. Этим, — он указал на свёрток. — А теперь мы должны спасти Отца, Элай. Потому что сейчас мы служим не ему. Это надо прекратить. Серый Совет должен исчезнуть.

— Мы можем просто перестать выполнять их приказы. Жрецов не так много.

— Я сказал тебе — никто из низших не поднимет оружие против служителей Ксеноруса. Кто ещё из офицеров способен убивать жрецов — я не знаю. Зато знаю тех, кто скорее прикончит любого из нас по их команде.

Элай вспомнил Тиррана.

— Так что да, Элай. Это заговор. Ты со мною?

Ловсон склонился, поднял свёрток, закинул на плечо. Чёрная кровь закапала на доспех.

— Ты же не собираешься тащить их вот так, Элай, всю дорогу? На выходе жрецы Калькуляции, — спросил Дракон. — Спрячь тела где-нибудь в мэрии, а ночью вернешься, заберёшь. Я тут приберусь пока.

Элай кивнул, взялся за ручку.

— Так ты со мною, Элай? — спросил в спину Дракон.

— Я служу Отцу, — ответил он. — Если Отцу нужна помощь — я сделаю всё, что смогу.

— Рад это слышать, Элай.

Дверь захлопнулась. Ловсон остановился со свёртком в коридоре. Слева и справа застыли низшие. Охрана, бесполезная против жрецов. Повернув налево, Элай затопал по длинному коридору, в поисках места, куда бросить тела. Запихал их в какое-то подсобное помещение. Завалил стеллажами и хламом. Кровь с доспеха стирать не стал. Её в грязи, покрывавшей броню, особо и не было заметно.

Когда он вышел в коридор, то увидел, как в него, как пьяный, вывалился мертвец Калькуляции. Чёрный провал капюшона воззрился на стратега. Элай спокойно двинулся ему навстречу, ступая бронированными ботинками по каплям крови, натекшим на пол из свёртка.

Жрец приближался. Бездумно, пошатываясь. Ловсон едва не задел его, проходя. А затем побежал. Побежал что было сил. Побежал вместе с низшими. Вместе с выскочившим из кабинета губернатора Драконом. Распахнутая дверь явила следы начавшейся уборки.

Побежали все. Как бойцы Тиррана, зачищающие очередную деревню, так и охрана на блокпостах. Взревели двигатели летунов, пилоты рвались на взлёт, сдерживаемые лишь яростными командами ловуров и стратегов, собирающих подразделения. В порту снова поднялась пыль. «Лоденский мамонт» окутался дымом и медленно пополз вверх, к кораблю поддержки. Дети Отца запрыгивали в технику, не задавая никаких вопросов. Они обязаны были выполнить гневный приказ Повелителя.

Прямой приказ, возникший прямо в голове каждого бойца корпуса.

Немедленно покинуть планету.

Глава двенадцатая Рэм Консворт

— Когда-нибудь, я переду сюда, — сказал он, глядя на водную гладь. — Клянусь.

Мама улыбнулась. Молодая, красивая, она сидела рядом прямо на траве и держала за руку сосредоточенного отца. Тот редко когда позволял подобные нежности, но сейчас, очарованный видом, никак не проявил недовольства. Они расположились прямо на берегу, под сенью раскидистой ивы. Слева и справа слышались приглушённые разговоры. Позади бдительные Егеря наблюдали за туристами, готовые пресечь любое нежелательное действие.

Сколько Рэм заплатил за эту экскурсию — родителям говорить не следовало. Мама и так переживала о цене на билеты с Солокера до Примы. То, что вылазка в заповедную зону стоит гораздо дороже и Консворт копил на неё несколько месяцев — лишняя деталь. Ненужная.

— Все зависит от тебя, сын. Милостью Лодена и верной службой Императору ты пройдёшь той дорогой, которую выберешь, — сказал отец.

— Я верю в тебя, — шепнула, склонившись, мама. Они, настоящие представители Солокера, были выше и крупнее Рэма. Он всегда чувствовал себя ребёнком рядом с ними. — Ты со всем справишься, если проявишь должное усердие. Но Прима… Это доступно лишь великим родам, и чаще всего тем, кто рождён здесь.

Отец нахмурился, лицо его окаменело, но с губ солокерца не сорвалось ни звука возражения. Тридцать лет службы и звание младшего тактика. Таким людям привилегий не полагается. Даже если безвестный род доберётся до должности Боевого Лорда — это ещё не гарантия особого отношения. Чего уж сказать о низшем звене.

Рэм часто ловил себя на том, что разрывается между презрением к отцу и жалостью. Он старался, конечно. Но когда из талантов у тебя только мышцы, данные родной планетой, сложно добиться многого.

— Значит я сделаю наш род великим, — только и сказал Консворт. — И мы будем жить здесь. Вместе.

Мама потрепала его по плечу, улыбнулась и пиликнула.

Рэм не понял, что услышал. Повернулся к ней. Лицо мамы поплыло, будто от брошенного в воду камня.

— Ма?

Она пиликнула ещё раз. Громче.

Привстала, раскрыв рот, вытянув руки вдоль тела. Склонилась над Рэмом, будто готовая к атаке змея. Тело изогнулось петлёй.

Со слюной из разинутой пасти монстра раздался ещё один писк.

Рэм сел в кровати. Выключил будильник, едва удержавшись от того, чтобы не разбить его. Мама погибла через три года после того как в Глубине пропал Стальной Клык. Ну, как погибла… Убила себя. Рэм пропадал на Терадо, и узнал о её смерти только через три месяца. Жрецы Медикариума требовали полного отрешения неофитов от внешнего мира и горькую весть донесли вместе с сертификатом об окончании курса.

Так что оставшаяся наедине с собой мама приняла самое нелепое из возможных решений.

Консворт выполз из кровати, протопал на кухню. Налил стакан воды и, глядя в пустоту, осушил его жадными глотками. Он старался не думать о семье. Не вспоминать. Потому что горячие юношеские мечты рухнули. Никого не осталось. Не будет здесь неторопливых ужинов, которыми он грезил. Долгих вечеров, топота детских ног, хлопот счастливой и довольно молодой бабушки, да наставлений сорванцам от покинувшего службу крепкого деда.

Ничего не будет. Остаётся лишь работа. Которую Рэм всегда делал на совесть.

От концентрата хотелось блевать. Но другой еды ему не полагалось. По крайней мере так сказал приставленный Стратосом человек. Бронированный, как и остальные, и покидающий свой пост у входной двери только ночью, когда ему на смену являлся другой боец. Без гербов, а значит наёмник. На все вопросы он отвечал односложно, мол, не велено. Приказа не было, нет, нет, нет. Вот ваши таблетки. Нет, пищу нельзя. Значит наёмник не из дешёвых, раз настолько непробиваемый.

Стратос, бросивший интригу перед уходом, уже несколько дней не выходил на связь.

Впрочем, всё это у Рэма уже было. Что с Пальчиками, что с Падалью. Главное — на шее цепи нет, уже ведь прогресс.

Он плюхнулся к терминалу. Потянул носом. От тела пахло. Ему — приятно. А чужих здесь не бывало. Душ в доме, окружённым охраной, был, вот только идти туда не хотелось.

Сон не шёл из головы, засел там сосущей обидой на жизнь. Образы прошлого сбивали мысли. Но оглядываться нельзя. Необходимо идти вперёд.

Рэм отрешённо смотрел сквозь экран. Затем набрал несколько команд, ещё следуя за тающими образами сна. Нашёл отца. Долго смотрел на индикаторы. Много лет прошло. Он смирился с тем, что у него никого не осталось, и сейчас внутри неуютно ворочалось забытая человеческая грусть. После того, что Консворт увидел на передачах Калькуляции из Мон-Го-Риана… Был ли отец среди мутантов, крошащих город?

Так, хватит раскисать. На чём он на самом деле остановился? Перед сном крутилась какая-то мысль, идея. Он помассировал переносицу, прикрыв будто присыпанные песком глаза.

Несколько минут он морщился, пытаясь вспомнить. Предоставленный самому себе, Рэм Консворт, разумеется, посвятил остатки усердия на поиски хоть какой-нибудь зацепки — какая гнида его приговорила. Перерыл всё, что смог найти. Каждый контакт Пальчиков, которая знала об ожидающей коллегу участи. Установил личности всех, с кем она общалась. Никто даже отдалённо не был заинтересован в том, чтобы отправить Рэма на тот свет.

Выяснил имена каждого бойца из охраны, который мог служить курьером, проверил послужные списки, принадлежности к родам. Проследил все возможные разговоры с момента заточения обоих дознавателей в Доме Раскаянья. Проверил обоих жрецов Ксеноруса, насколько это было возможно.

Ничего. Ничегошеньки! Будто бы они мыслями общались. Не то, чтобы фантастика, храм Медикариума проводил исследования в этом направлении, но по факту…

По факту, всё было решено ещё до того момента, как их заперли. Приговор Рэму подписали заранее. Нувал? Раберсы? Последние мелковаты для того, чтобы задействовать Ксенорус.

Лично Гатар Бонз?

Однако вечером его озаботила явно не эта мысль. Какое-то неожиданное направление предложил измученный мозг. Какое-то весьма перспективное. Надо бы научиться уже записывать такие вещи. Рэм вытряхнул из пузырька таблетку, проглотил её. На просьбу предоставить ему шлюху, мясо и наркотики — доверенное лицо предоставило лишь последние.

Хотя шлюху, после лекарств, хотелось уже не так сильно.

Он улыбнулся, вспомнив мысль. Да, дело касалось шлюхи Ксеноруса. И даже не её образа в непременно эротическом контексте, а совсем в другом. За всеми скитаниями и терзаниями Рэм совсем забыл о новых возможностях незаконного существования.

Накинув на себя халат, бывший дознаватель протопал к выходу. Открыл дверь. Стальная туша тут же повернулась к нему. Задрав голову, глядя в подсвеченное забрало глухого шлема, Консворт понял, что не знает, как обратиться к солдату. Вариант «извините, не могли бы вы мне помочь» — выворачивал раздраженную душу наизнанку. А за «слышь ты» уже могли его бренную плоть вывернуть.

— Чем могу помочь? — спросил наёмник. Динамик работал чисто, и от того голос охранника звучал глубоко и проникновенно.

«Доставь-ка мне сюда шлюху Ксеноруса, друг мой, да не для услад, а для жестокого обращения» — мысленно произнёс Рэм. Улыбнулся громиле и закрыл дверь. Ответ был и так известен. Никаких контактов, позиция засекречена, перемещения запрещены. Чёрт, у него в каких-никаких союзниках один из королей преступного мира, а даже такую малость как похищение жрицы Храма не провернуть.

Добравшись до коммуникатора, Рэм вызвал Стартоса ещё раз. Вызов сбросился через несколько секунд. Очень, видимо, занят хозяин Трущоб. Серьёзные вопросы решает, скотина. Значит, надо действовать самостоятельно. Надо рисковать.

Консворт положил пальцы на клавиши терминала. Глубоко вздохнул. Отстучал сообщение:

«Это сын Лэйка. Меня подставили. Мне нужна помощь.»

Если всё совсем плохо — он теряет последний козырь. Но это единственный выход из тупика. Бежать из благоустроенной тюрьмы и скитаться по заповедным краям? Рэм не настолько хорош в выживании, чтобы протянуть пару дней. Даже если сможет обдурить охрану.

— Хуже уже не будет, — буркнул себе под нос Рэм. Вбил номер личного коммуникатор старого друга отца и бывшего начальника. На миг застыл, сомневаясь, но затем отправил сообщение. Откинулся на спинку. Отер со лба пот. Сердце колотилось часто-часто, в горле сжалось. Он поднялся за водой.

Бип. Консворт застыл, обернулся. Новое сообщение.

«Штольня»

Присев, Рэм осторожно коснулся клавиш. Гатар Бонз пропал, как только ушёл с поста верховного дознавателя. Но личный номер сохранил. И сейчас — ответил. Быстро. Правильно ответил.

— Дурак, — обругал себя Консворт. Из головы намертво вылетело старое правило, которым он и не пользовался никогда, считая это глупыми шпионскими играми. Штольня — это его личный запрос. Запрос, требующий ответа. Какой сегодня день? Да, пусть Глубина его сожрёт — месяц-то какой?

Команды полетели в терминал, пока Рэм со скрипом вспоминал личный алгоритм. Год, месяц, день. Комбинация у каждого из доверенных агентов своя.

«Куркай» — вбил он сообщение. Отправил. Затем добавил запрос Гатара:

«Саркофаг»

Бип.

«Эрмиун» — тут же ответил бывший начальник. Что бы это ни значило — алгоритм старика Рэм и не вспомнил бы никогда. Полагаемся на удачу. Опять.

Коммуникатор затрещал, не способный определить входящий номер. Консворт сглотнул пересохшим горлом и ответил.

— Я видел твоё тело, — прогудел металлом знакомый голос.

— Лоден Великий, как я рад вас слышать… Эмма вытащила меня…

— Я вручал тебе запросы не для того чтобы ты лез вот так, в наглую. Ты потерял свои последние мозги? Пишешь на личный коммуникатор? Тебя уже прочитали, уж будь уверен. Но если там сидят такие же дурни как ты, то, конечно, они не отловят имени твоего отца. Что произошло?

— Меня приговорили.

— Раммоны?

Рэм покачал головой. Он и сам думал об этом, но пришёл к выводу, что триггером послужило нечто иное. Прокручивая в памяти последние минуты, Консворт всё больше убеждался в этом. Его отправили в утиль, как только он узнал о возвращении Стального Клыка и владыки Воннерута.

— Нет. Нет. Она была в гневе, но действовать начала потом. Когда я наткнулся на то, что вернулся Стальной Клык и в новостях об этом не были ничего. Кто-то очень не хотел, чтобы я об этом узнал. Кто-то…

— Знающий, что ты не сможешь держать язык за зубами, — прервал его Гатар. — Разумно. Я поступил бы также.

А может, он и поступил… Рэм облизнул губы.

— Где ты? — спросил старик.

— Не знаю. Где-то в заповедных землях. Точное место определить не могу. Меня держат под охраной.

— Кто?

Консворт мотнул головой. Не всё сразу:

— Не знаю. Но вооружены отменно. Они знают кто я.

— Раз ты при этом ещё жив — то видится мне хорошим знаком, — машинный голос Гатара почти передал ворчливые эмоции. — В Доме нашёлся предатель?

— Не знаю. Я проверил почти всех. Остались лишь Эмма и шлюха Ксеноруса. Они могли получить приказы до того, как нас заперли в Доме. Я не докопался до ответов. Эмма пропала.

— Её вывезли Раберсы.

— Значит она понимала, что за ней придут, — Лоден Всемогущий, к Рэму возвращалось спокойствие, будто бы вернулись старые добрые времена.

— А значит Раберсы ни при чём, — дополнил старик. — Кому было важно скрыть прибытие Воннерута? От кого его скрывали?

— От Императора? — поймал намёк Рэм

— Да, мальчик. Вряд ли я тебе большой помощник. Меня вывели из Дома. Выбросили почти сразу после того как ты изнасиловал шлюху Ксеноруса.

— Я не…

— Я шучу, — безэмоционально ответил старик.

— Я смеюсь, — в тон ему ответил Рэм.

— Что я могу для тебя сделать?

— Я хочу найти ответы. Хочу найти того, кто нас предал. Мне нужна шлюха Ксеноруса.

Пауза.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас встал и побежал её искать? — сказал, наконец, Гатар. — Ты не забыл с кем разговариваешь? Я больше не глава Дома Раскаянья. Я старый и одинокий человек.

— Дом Бонзов влиятелен.

— Хорошо. Я не одинокий человек. Но действительно старый. И никого из своих родственников я не отправлю ссориться с храмом Ксеноруса.

— В этом нет нужды. Я сделаю так, что её доставят туда, куда скажете. А там… Там вы уже сможете с ней поговорить?

Старик закашлялся. Надсадно, нехорошо. Рэм напрягся от этого лающе-дребезжащего звука.

— Найду возможность. Я сам очень заинтересован в том, чтобы понять кто за моей спиной управлял моими людьми, — равнодушно сказал Гатар. — Рад что ты жив, мальчик. Рад, что ты провёл меня. Я боялся, что ты слаб без своих таблеток и действительно сделал так, как говорят. Но раз ты жив — история выглядит интереснее. Полагаю, ты ограничен в ресурсах. Кое-что смогу для тебя сделать. Пришлю позже.

— Вы смогли меня отследить? — спросил Рэм.

— Нет. Но я пытался. Честно.

— Я знаю, — улыбнулся Консворт. — Спасибо вам.

— Больше ни с кем не связывайся, — предупредил старик. — И я ответил тебе неправильным кодом, дырявоголовый ты мой. Хотя, признаюсь, если бы ты ответил правильно — то я бы насторожился больше.

Связь прервалась.

На губах Рэма появилась улыбка. Ну, кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки. Он выбрал в терминале историю, тщательно законспектированную в процессе расследования. Нашёл контакт Илиан. Вряд ли Падаль простит смерть Параноика, но бандитка показалась ему рассудительной и амбициозной доссой. Помочь услугой акуле Трущоб, значит подняться чуть повыше. Пора использовать имя Стратоса.

Бип.

На коммуникаторе высветился номер счета. Затем код доступа.

Рэм вбил его в единой базе, определил банк. Проверил баланс. Глаза Консворта расширились. В целом, имя Стратоса использовать уже необязательно.

Особенно, когда у тебя столько денег.

Глава тринадцатая Хтон «Погонщик»

Каждое место имеет душу. Стенывпитывают годы. Опыт оседает на предметах, просачивается в них. Этот глянцевый стол, от поверхности которого отражались светильники, знал больше чем собравшиеся здесь люди. Сумрачный зал Совета был гораздо меньше тронного, и тем нравился Хтону.

Он касался гладкого стала кончиками пальцев, представляя, какой здесь была жизнь до этого. Как умирал Стоик. Что он видел перед смертью. Где сидел наместник, застреливший бывшего императора?

Хтон медленно повернул голову направо. Столкнулся взглядом с Элен Мрацелин. Представительница Ливня торопливо отвернулась. Отец избрал её на это место, и было не ясно чего в этом поступке больше — издёвки или доверия. Наместник Ливня отказался признавать власть Халамеров. Корпус, базирующийся в его системе, поддержал мятежников. Система потеряна, но кто-то же должен за неё отвечать. У субтильной женщины, с неврастеничными чертами лица, был повод пойти против Раммонов. Кто-то из её родственников пострадал от Раммонов. Но всё равно присутствие Элен на совете было больше фикцией.

И это понимала даже она.

Гибель Стоика была по-прежнему интересна. Он сидел, наверняка, во главе стола, когда получил свою порцию смерти. Сейчас там расположился Воннерут. Хтон перевёл взгляд на следующего из присутствующих. Пронзатель. Боевой Лорд Стального Клыка. Правая рука Императора с того момента, как пропал Мститель. Закованный в доспех, с закрытым лицом, дабы не смущать Дарами Отца членов совета, всё ещё живущих во тьме. Несокрушимый и невозмутимый, как вылитый из металла монумент. С его места убить Стоика было просто. Достаточно вскинуть руку. Не нужно разворачивать корпус.

Просто поднимаешь оружие и наводишь его на…

— Хтон? — повысил голос Отец. Жрец медленно повернулся к Императору. — Я прошу быть внимательнее.

Он сказал мягко, тихо, но Хтон похолодел.

— Последний очаг сопротивления подавлен. Раздор полностью принадлежит Империи, — выдавил из себя жрец, опустив взгляд. — Восстанавливаем инфраструктуру.

Пауза. Все члены совета смотрели на него, и от этих взглядов хотелось призвать хтопов и разорвать наблюдающих. Но хтопы далеко, а он здесь.

— Мне нечего добавить.

— Очень… кратко вышло, Хтон.

Предыдущий докладчик, отвечающий за Приму, сыпал цифрами и отчётами почти полчаса. Лоснящийся хитроглазый Вэпс Нувал говорил гладко, складно и очень скучно. Потому Хтон и не заметил, как речь прекратилась и наступила его очередь.

— Принцесса? — спросил Отец.

Этот вопрос был для остальных, а не для него.

— Нейтрализована, — прошелестел Хтон, с трудом подобрав слово.

— Не заставляй меня переспрашивать в следующий раз, хорошо?

Жрец торопливо кивнул. Воннерут несколько секунд мерил его взглядом, а затем перешёл к представителю Прокхата. Пронзатель глухо откашлялся и стрекочущим голосом принялся выдавать всё, что мог знать о ситуации на мятежной планете. Перехваты. Разведданные. Ситуация на подконтрольных порталах. Бессмысленная информация.

Последнее время Хтон хотел назад, в Глубину. Там всё было просто. Там все они были большой семьёй, выжившей и победившей. Там был их мир. Турк-Лан, ставший колыбелью Длани, казался счастливым детством. Когда Отец решил вернуться — Хтон всецело поддержал его. Пламя, сжигающее Воннерута, чувствовали все забытые в Глубине. Все хотели назад.

Но теперь воодушевление угасло. Стоик погиб, а жажда отомстить Братоубийце никуда не делась. Этот костёр нечем погасить. Из Длани выдернули душу, и теперь, вместо великой цели, они, озарённые светом, должны прятаться от живущих в темноте. Бояться разоблачения.

Потому что так сказал Отец.

Наверное, лишь на Раздоре Длань могла чувствовать себя как дома. Поэтому Хтон хотел вернуться. Там ему было легче.

Доклады он не слушал. Не интересно. Он думал про Раздор. Сейчас там заправляли несколько жрецов, не из Пробуждённых, но доверенных, и лишь там можно было почувствовать себя хоть чуточку свободнее. Принцесса покорена, и её Улей помог Стальному Клыку опрокинуть солдат Братоубийцы. Джунгли далекой планеты стали личным Турк-Ланом Хтона.

Новым домом, только недавно полностью освобождённом. Последнее подразделение Карателей, из тех, кого забыл сбежавший из системы корпус, наконец-то было выдавлено из системы пещер и те, кто уцелел — отправились на обращение к свету. Победа Империи…

Доклады продолжались. Представитель Солокера говорил дольше всех, и говорил обтекаемо, слащаво. Он улыбался, старательно показывал ладони, но Отец ему не верил. Воннерут не сводил мёртвого взгляда с заместителя Хола, но и не прерывал рассказа. Шэпрос Хол болен, находится на попечении Храма. В системе неспокойно, было несколько случаев нападение на жрецов Ксеноруса, поэтому представителям этого течения лучше воздержаться от поездок. Солокер всецело поддерживает власть ветви Халамеров, как и завещал великий Лоден. Корпус «Чёрные шлемы» охраняет границу с системой Прокхата. Столкновений с заговорщиками нет. Новостной фон стабильный. Люди хотят видеть нового императора, и не стоит ли запланировать поездку…

Хтон чувствовал, что Отец не верит заместителю Хола. Воннерута раздражало что-то в словах солокерца. Но сами ли слова?

Когда-то давно Воннерут и Шэпрос Хол были друзьями. Но когда Отец прибыл на Приму — наместник Солокера в течении двух дней удалился к себе на планету, прислав замену для совета. Это было похоже на бегство. Но разбираться в причинах Хтон не хотел. Он ждал, момента, когда закончится совет.

Последним выступал Разган Буллвар, Владыка «Бессмертных». Грузный воин, лицо которого пересекали трубки, уходящие в нос. Красноватые глаза без ресниц смотрели прямо и чуточку нагло. На совете он представлял Нуслайт. Нуслайт, с которого Отец прогнал Длань.

Хтон поёжился. Ему ещё предстояло испытать на себе гнев Воннерута. Пусть он и не участвовал в играх Пробуждённых, а отвечать придётся всем.

— Порядок всецело восстановлен, — влажно сказал Разган. — Есть эксцессы вокруг Мон-Го-Риана, о которых я докладывал. Организация выборщиков разбирает кандидатуры родов на место предводителя Нуслайта. Бессмертные следят за процессом. Новостной фон прорежен. Нежелательное убрано из инфополя, все каналы контролируются.

Буллвар прищурился, глядя на Воннерута.

— Предлагаю открыть инфополе Нуслата. Его изоляция создаёт больше вопросов.

— Риски?

— Слухи не истребить. Особенно после Мон-Го-Риана, — усмехнулся Буллвар. — Многие уверены, что город подавляли разумные тараканы. Есть те, кто считает ваше Величество жуком. Часть тех, кто шумел больше других, мы изолировали, но с этим придётся жить. Тоже считаю, что вам надо посетить города Нуслайта и успокоить людей.

Воннерут кивнул.

— Всё?

— Я солдат, — пожал плечами Бессмертный. — Пусть говорят те, кто умеет. У меня другие таланты. С нетерпением жду момента, когда сюда вместо меня сядет какой-нибудь болтун.

Отец неожиданно улыбнулся.

— Ты не изменился.

— Наверное, это хорошо. Спасибо. Элен, Вэпс, Миран, Разган — вы свободны. Хтон, Маркус — останьтесь.

Пока представители Ливня, Нуслайта, Солокера и Примы покидали зал совещаний — Воннерут смотрел куда-то в пустоту перед собой. Хтон сгорбился. Время пришло… Теперь после этого Совета наступает время настоящего. Зов нахлынул внезапно. Жрец приподнялся на месте, но тут же сел, понимая, что призыв Отца уже исполнил.

Воннерут не шевелился всё то время, как в зал заходили Пробуждённые. Серые рясы шелестели на ходу, лица жрецов прятались в глубоких капюшонах. В полном молчании они вставали напротив Отца, не поднимая голов. Маркус «Пронзатель» лязгнул доспехом, поворачиваясь к ним.

Когда последний член Серого Совета оказался в кабинете — дверь захлопнулась, отсекая мир от таинства новой Империи. Воцарилась тишина.

Хтон облизнул потрескавшиеся губы, боясь поднять взгляд.

— Кто? — сказал Воннерут, и в горло жрецу хлынула горечь. Он услышал кашель других служителей Длани. Хрипы.

— Я запрещал обращать без моего приказа. У меня доклад о занятых моими солдатами поселениях вокруг Мон-Го-Риана. Пустых поселениях!

Император говорил спокойно, почти вкрадчиво, но ярость его выкручивала жилы.

— Кто?

— Я, Отец, — прохрипел Архан. — Я… Только во благо Твоё. Только…

— Я. Запрещал. Обращать. Без. Моего. Приказа, — успокаивающим тоном сказал Отец. — Ты предал меня.

— Нет, Отец! — Архан упал на колени. Его голова лишь слегка показывалась над столом. Дрожащими руками жрец скинул капюшон. На буром, потрескавшемся лице темнели провалы глаз. — Я хотел лишь…

— Я не знаю, чего ты хотел, — Воннерут откинулся на спинку. — Я знаю, что ты сделал. Наш путь, Архан, это путь страдания. Путь презрения. Вам всем… Если бы был шанс вернуть всё назад, повторили бы вы его? Ступили бы тогда на борт «Победоносца»?

— Да, Отец. Конечно…

Хтон не знал ответа на тот вопрос. Не мог представить. Единение сделало его жизнь ярче. У него появилась цель более высокая, чем погоня за знаниями чужой натуры. Но он потерял свободу.

Отец поморщился. Маркус Пронзатель повернулся к нему, рука в боевой перчатке опустилась на столешницу. Пальцы царапнули гладкую поверхность.

— Жизнь который ничего не грозит — должна течь. Они могут жить так, как жили. Им не нужно… Этого.

— Живущие во тьме обрастают грехами, — сказал Архан. — Мы можем…

Он захрипел, схватился за горло. Воннерут потер ладони, затем коснулся своего лба. Жрец упал на пол, скорчился. Остальные Пробуждённые стояли молча, не глядя на товарища.

— Что известно про Станга и Шурхена? — спросил Отец. — Они объявились?

В зале было слышно лишь хрипение Архана. Запахло чем-то едким. Хтон спрятал дрожащие руки под рясой, сцепил пальцы в замок.

— Архан? — сказал Воннерут. Сип прекратился. Пробуждённый лежал на полу и жадно хватал воздух ртом.

— Архан?! — повторил Отец.

— Нет, Отец. Нет… Я не могу их найти. Их нет на кораблях. Может… Они остались там… Не успели… когда Ты приказал…

— Что с теми, кого вы забрали?

— Они делают мёд…

Воннерут встал, молча прошёл вокруг стола, поднял жреца с пола, взяв за горло. Невозмутимое лицо императора испугало Хтона. Отец суров. Отец справедлив. Но Отец любит своих детей, даже если те блуждают во тьме.

— Мёд? Вам мало органики? Хтон?

— Да, Отец…

— Обеспечь органикой наших экономных друзей. Принцесса может это сделать?

— Конечно, Отец. Раздор богат на неё…

— Я не могу оставить это просто так, Архан, — сказал Воннерут глядя в бурое лицо хрипящего жреца. — Мы прошли через многое. Ты сделал многое. Но ты предал меня.

Тот сучил ногами, но так, чтобы не задеть императора. Он даже не пытался схватиться за руки Отца.

— Ты знаешь, как я поступаю с предателями, Архан. Вы все знаете.

Воннерут опустил жреца, прижал его к себе и одним жестом свернул шею. Тело Пробуждённого рухнуло на пол.

— Мы можем жить в этом мире, не пуская его по тому пути, который прошли сами. Это может быть тяжело, но мы вышли из Глубины. Мы видели преисподнюю и свергли демонов. Теперь надо принести мир другим. Не отобрать его, а принести.

Жрецы молчали.

Воннерут вернулся к своему месту.

— Я отправил войска Длани в твой сектор, Маркус. Корабли-матки тоже уйдут туда. Хтон.

— Да, Отец… — отозвался жрец.

— Обеспечь корабли органикой. Раз им не хватает мёда… Дальше. Маркус, сколько кораблей дальнего перехода у тебя свободны?

— Пять. Могу оборудовать ещё один.

— Хватит. Отправь их на Раздор. Хтон, готовь своих.

— Какая наша цель, Отец?

Он старался не смотреть на труп Архана.

— Прокхат. Ты пойдёшь первым, дальним переходом. Оттянешь на себя мятежников. За этим ударит корпуса Маркуса и Солокера, но уже через порталы.

— Что если явится Ливень? — проскрипел Маркус.

— Раммон никогда не был дураком. Он будет сидеть на теплом месте пока оно не начнет остывать. Идти на нас войной с армией в один корпус — глупо и опасно.

— Хватит ли сил? Поддержат ли нас Стражи Смерти?

Воннерут кивнул:

— Поддержат. У Медикариума нет выбора. За ними стоит Калькуляция. Калькуляция подчиняется крови империи.

— Дальний переход… — задумчиво сказал Маркус. Повернулся к Хтону. — Как в прежние времена? Пара недель где-то выйдет.

Жрец кивнул.

— Успеем, значит. В итоге, первым будет Прокхат?

— С чего-то надо начинать, мой друг, — произнёс Воннерут. — Пусть это будут Скорпы.

* * *

— Отец добр, — сказал Шарран. — Отец милостив.

— Отец велик, — словно эхом добавил Сколах.

Хтон молчал. Он не хотел этой встречи, но не мог не прийти.

— Архан мёртв, но он погиб во благо Отца.

Когда Пробуждённые собирались — речи их звучали не так, как в обычной жизни. Будто бы малый совет менял каждого из них.

— Мы должны продолжить.

Они стояли кругом на взлётной площадке. Ветер трепал рясы. Над головой сверкали огоньки летунов. Звёздная россыпь окутала небо. Где-то внизу шумел Лаймуар.

— Должны, — согласился Грэн.

Всех их Хтон знал. Все они были истовыми служителями Ксеноруса. Лучшими представителями среди тех, кто отправился на последнюю войну с Ульем. Тех, кто сражался против маток на Турк-Лане. Тех, кто передал себя порабощённому правителю, ещё не зная, что он подарит им другой мир.

— Нам нужны сосуды. Готовы ли они?

— Архан говорил что да. Кто будет говорить вместо него?

— Я, — вызвался Шарран. — Я буду говорить вместо него.

— Откуда он узнал? — спросил Линон.

— Владыка Бессмертных. Он не верит Длани. Он не верит Отцу. Он ищет.

— Мы должны это изменить.

— Мы это изменим. Мы должны продолжить. Отец милостив, мы должны делать так, чтобы сила его росла.

— Но он не хочет, — сказал Хтон.

— Он просто не понимает, что это всё ради него. Наш долг защищать Отца и его власть. Мы должны сделать для этого всё, что можем, — Шарран повернулся к Погонщику. — Даже если он будет в гневе — мы не имеем права остановиться. Ради него. Когда-нибудь правда выйдет наружу и его народ захочет его крови. Мы должны будем его защитить, если он не сможет. Мы должны быть готовы.

— Мы будем… — один за другим проговорили Пробуждённые.

Хтон не ответил. Хтон хотел обратно, на Раздор.

Глава четырнадцатая Нара

Ей приснился Элай. Он плакал. Тянул руку, просил о помощи, а чёрный спрут пожирал его тело изнутри, вены вздувались мазутом. Вокруг ничего не было, лишь серый туман, размытый мир. Нара пыталась бежать, пыталась дотянуться до Элая, чтобы изгнать из человеческой плоти чуждое, страшное. Но ноги увязали в патоке небытия, а вопли воина становились глуше и глуше.

И щелчки. Страшные, хлюпающие щелчки, рвущиеся из тела Элая. Он содрогался от боли в такт им, орал и в глазах его таяла надежда.

— Я не могу! — крикнула Нара. — Я не могу!

Кожа Ловсона лопнула, выпуская наружу хитиновые усы, тело изогнулось. Скрюченное, сломанное, оно менялось, и щелчки становились громче. Распрямились паучьи лапы, вытянулись, и безвольный Элай повис на них, будто тушка паука сенокосца. На посеревшем лице воина появилась кривая улыбка, а в глазах пробудился голод. Монстр, некогда любимый Нарой, рванулся жрице навстречу, и туман ему не мешал.

Она отступила, потеряла землю под ногами и упала на спину. А когда изуродованное лицо Элая повисло над ней — закричала от ужаса. Чудовище, словно передразнивая, открыло пасть, и бурая слизь полилась на жрицу. Едкая смесь разъедала кожу, но хуже всего было то, что она же, проникая внутрь, уничтожала и душу Нары.

Элай щёлкал. Всё громче и громче, громче и громче. Щелчки рвали реальность, рассекая туман и выхватывая из него куски каюты. Сознание вырвалось из плена кошмара. Нара открыла глаза. Мышцы ныли от слабости, во рту пересохло.

Стук в дверь повторился.

Она села в кровати, понимая, что замёрзла. Скомканное одеяло притихло в ногах.

— Я знаю, что ты здесь, — сказал за дверью Рудольф. Только его не хватало.

Нара сграбастала комбинезон, влезла в него. Затем, пошатываясь, дошла до стола. Жадно выпила заготовленный с вечера стакан. Перед глазами всё также плыло.

— Нара! У тебя всё в порядке?

Она посмотрела в сторону двери. С тех пор как Рудольфа повысили до Боевого Лорда — его в жизни жрицы стало слишком много. Бывший возлюбленный не навязывался, не лез с выяснениями отношений, но всегда был где-то рядом. А значит, где-то рядом оставался и Элай, погибший на Раздоре.

— Чего тебе? — довольно грубо сказала она, распахнув дверь. Задрала голову, встречая взгляд офицера. Ну хоть сегодня он без доспеха, но зато в парадной форме…

— Я войду?

— Я очень устала, Руди. Очень.

— Наслышан. Но всё же… Я войду?

Она посторонилась, пропуская воина. Рудольф пригнулся, заходя в её модуль. Навис над столом, вглядываясь в маленькое окошко. Вид отсюда открывался не самый радужный. Бесконечные ряды жилых блоков, грязные проходы между ними. Угрюмые стены периметра. Вышки охраны. Уродливые пятна патрульных летунов в небе. Серое военное царство.

— Мне нужна твоя помощь Нара, — сказал Рудольф, не глядя на неё. Он старательно цеплялся взглядом за окно, словно боялся повернуться к жрице. — Нет. Не мне.

Он, наконец-то, повернул голову.

— Владыке нужна твоя помощь.

— Я морт, Руди. Не клирик. Чем я могу помочь самому Скорпу? — усмехнулась Нара. — В лагере хватает более могущественных служителей Храма.

— И никому из них он не верит, — оборвал её Рудольф.

— А мне верит?

— Я знаю, что могу тебе доверять. Твоя связь с Медикариумом не так… очевидна. А Владыка сомневается в лояльности тех, кто ставит Храмы выше служения империи.

— Что случилось? — она пропустила случайную шпильку. Рудольф хорошо её знал. Может быть, не понимал причин её отстранённости от дел Медикариума, ну да и никто бы не понял. Кроме Кая и их выпуска… Нара поморщилась, прогоняя воспоминания.

— Собирайся. Он ждёт. Это важно.

Нара приподняла бровь.

— Летун ждёт нас, — добавил Рудольф.

— Это просьба или приказ?

— Просьба. Я могу вернуться один. Тебе ничего не грозит.

Она кивнула. Прошла мимо офицера к зеркалу. В шаге от заветной цели её качнуло. Вцепившись в столешницу, Нара остановилась. Опустила голову, прикрыла глаза.

— Ты должна беречь себя. Он не стоит таких усилий, — сказал Рудольф. Заметил всё-таки.

— Каждый стоит, — огрызнулась Нара.

— Это старший тактик. Даже не ловур. Если убиваться так над каждым солдатом — насколько тебя хватит?

— Лучше помолчи, хорошо?

Уставившись на своё отражение, Нара отметила покрасневшие глаза в прорезях маски. Поправила волосы. Тяжелораненый солдат, единственный, кто уцелел в бойне на одном из блокпостов, оказался крепким орешком и постоянно норовил умереть. Поэтому она вцепилась в его жизнь, как раздоровский клещ. Рудольф присылал двоих Клириков Мира на помощь, но оба сказали, что боец не выживет, а звание затрачиваемых ресурсов не стоит. А если и выживет, то, когда очнется, спасибо за спасение не скажет. Невосприимчивая органика, редкий феномен. Плюс ко всему ещё и уроженец Ливня, у которых к магии Храма свои претензии.

Она кивала, слушая вкрадчивые голоса, но сдаваться не собиралась.

Паренёк прошёл ад джунглей для того, чтобы быть разорванным здесь, на Прокхате. Это казалось чудовищно несправедливым. Плоть не приживалась, занесённая в рану инфекция лишила его и второй ноги. Солдат жил только благодаря аппаратуре и Наре. Восприимчивая невосприимчивая ли была органика — а плоть неохотно, очень неохотно, но подчинялась жрице. Выжимая силы. На корабле-фабрике её заказ уже был готов, там ждали лишь конца лечения.

— Сколько времени это займёт? — ей надо было успеть сегодня добавить дозу силы Храма в бессознательного бойца. После этого можно будет думать о его дальнейшей судьбе. Отбросить этику, сделать то, что собиралась и после этого… После этого, раз он уроженец Ливня… Пусть сам думает. Нара же вытащит его и даст возможность выбора.

— Не знаю. Это зависит от тебя.

— Вечером я должна быть в лазарете. Выйди, и дай мне десять минут на сборы.

Рудольф отлепился от стола, двинулся к двери.

— Спасибо, — сказал он перед тем, как покинуть модуль.

* * *

Скорп базировался на орбите. Будто бы Владыка «Имперских Карателей» брезговал ступать на землю предателей. Его брат, уже обустроился на Прокхате, в своей зоне влияния, а вот Бонган не торопился. Завис между прошлым и будущим. Ей было жаль пожилого воина. Потерять дочь, внука — страшно. Но, должно быть, больнее всего Скорпу было потерять Империю. И теперь старые преданные псы, лишившиеся хозяина, сбежали на окраину человечества. Сбились в стаю, предоставленные сами себе и раздираемые обидой на людей да накапливающейся злобой.

Такие рано или поздно возвращаются. И Нара не знала, что страшнее: момент, когда войска братьев поднимутся в поход на Приму, или же, когда из соседних систем придут корпуса лояльные новому императору. Потому что бродячих псов отлавливают и уничтожают. Мнимая стабильность, воцарившаяся на Прокхате, была лишь фальшивым спасением для сотен тысяч душ, уцелевших после событий на Раздоре и в Империи. Развязка рано или поздно наступит.

Каждый уходил от таких мыслей как мог. У рядовых с этим справлялась армейская рутина. У Нары же был тот солдатик, так старательно уползающий в Глубину из лазаретного отсека.

После долгого и молчаливого пути по кораблю, в сопровождении двоих «карателей», они оказались в блоке, охраняемым фанатиками Стоика. Бойцы мёртвого императора безропотно пропустили Рудольфа и жрицу, но простых солдат развернули на входе. Те и не сопротивлялись, замерли в коридоре, ожидая возвращения подопечных.

Снова узкие ходы. Слабое освещение. Ряды камер. И фанатики. Солдаты стояли у каждого перехода, у каждой двери. Молчаливые, вооружённые куклы.

— Я очень заинтригована, — сказала Нара в спину Рудольфу. Боевой Лорд не ответил, даже не повернулся. Он уверенно шёл вперёд, проходя отсек за отсеком. Жрица даже считать проходы перестала, и лишь когда офицер остановился и повернулся к ней — выдохнула с надеждой:

— Всё?

У двери стояло двое фанатиков, индикаторы на шлемах светились красным.

— Открывайте, — приказал Рудольф. Боец справа повернулся к пульту, выстучал комбинацию на нём. Дверь лязгнула, загудела и поехала внутрь. Боевой Лорд шагнул к проёму, задержался ненадолго, будто засомневался, но затем позвал Нару за собой.

Из камеры несло тухлятиной. Запах привычный любому, кто сталкивался с человеческой плотью, но Нара отшатнулась. Вонь была чужой…

— Проходи, — тихо сказал Рудольф. — Верь мне.

Большая камера, в которой, скорее всего, могли содержать с десяток заключённых, была скорбным пристанищем лишь одного существа. Оно лежало в углу грудой переломанных конечностей и рваного тряпья. От тела расходились вонючие потеки. Из плоти рвались хитиновые наросты.

— Руди? — не понимающе спросила Нара. Позади загудела, закрываясь, дверь. Жрица попятилась, но лишь упёрлась спиной в сталь. Губы заныли. Рудольф стоял посреди камеры, глядя на лежащего.

— Руди?! Где Скорп? Куда ты меня привёл?!

— Ты можешь ему помочь? — сказал, наконец, офицер. — Он умирает.

Он рехнулся. Рехнулся. Сошёл с ума из-за неразделённой любви и решил убить её… Нара отлепилась от двери, настороженно глядя в спину воина. Со стороны груды плоти раздался всхлип. Хватит ли у неё сил уложить великана Рудольфа? Сможет ли остановить сердце его прежде чем тот до неё дотянется?

Солдатик из лазарета вытягивал всё… Проклятье…

Боевой Лорд обернулся, нахмурился:

— Нара? Ты… Я испугал тебя? Прости! Прости! — он поднял руки, выставив перед собой ладонями вперёд. — Прости. Я не хотел тебя пугать.

Она не ответила. По лбу стекла капелька пота. Сила для удара собиралась где-то в груди, но её было ещё слишком мало.

— Это Андрес «Мститель», Боевой Лорд «Стального клыка», — ткнул Рудольф в сторону угла. — Сдался нам в начале операции. Нара? Ты в порядке?

— Зачем ты привёл меня сюда? — тихо спросила жрица.

— Владыке нужен живой Андрес. Но… Сама видишь… Может, ты сможешь ему помочь?

— Чем, Руди? Я вижу, что это не человек. Вам нужен жрец Ксеноруса, а не я. Храм Медикариума не изучает силу плоти чужих.

— У Владыки нет выбора. Он не может никому доверять.

Нара прикусила губу, захотелось самой себе влепить пощёчину от стыда. Какую чушь придумала… Однако Рудольфа жрица всё равно обошла так, чтобы видеть руки воина. Приблизилась к смердящей груде. Плоть смешалась, слилась с хитином. Она с трудом разглядела в куче что-то похожее на лицо. Глаза Мстителя были закрыты опавшими веками, кожа провалилась вглубь глазниц. Накопленная для удара сила потекла с ладоней вниз. Нару пробила испарина. Сегодня она не сможет помочь солдатику… Скверна чужих материй пронзила сердце. С коротким стоном жрица отшатнулась, едва не упав. Рудольф оказался рядом, поддержал.

— Он разрушается, — вяло сказала Нара. — Структуры смешаны. Костей уже нет. Здесь ничего не сделать. Он сам себя переварил.

Андрес всхлипнул, открыл рот и жуткое сипение вырвалось из груды. Зловоние ударило в нос. Жрица отступила. Такого отвратительного симбиоза она никогда прежде не видела. Даже та тварь, пробравшаяся на корабль Элая во время боёв на Раздоре — была понятнее.

— Когда вы его взяли?

— Больше месяца назад.

— Да? — Нара удивлённо изогнула бровь. — Много.

— В нём больше от человека, чем от таракана. Мы пытались его кормить. Он и сам понимал, что должен есть. Срыгивал, слабел, но что-то, наверное, усваивалось. Обычно жуки через неделю расплывались. А этот сколько держался…

— Почему раньше не пришли?

— Я сразу предлагал тебя вызвать. Но Владыка не хотел. Боялся. Целыми днями тут сидел. Впитывал. Вчера Мститель перестал говорить.

— Странная любовь к мутанту, Руди.

Боевой Лорд покачал головой. Бросил косой взгляд на Нару.

— Это не любовь. Андрес много знал. Он много рассказал. О том, что стало с Воннерутом, о том, как пал и возродился Стальной Клык. О…, — он осёкся, стал ещё серьёзнее чем был. Она запрокинула голову, глядя в глаза великану. Что ты скрываешь, Рудольф?

— Здесь нужен был Ксенорус, Руди. Ксенорус. Они бы то, что осталось от их душ, продали за такую возможность. Может быть, даже смогли бы синтезировать ему пищу.

— Владыка не доверяет Ксенорусу.

— Почему же? Они первые союзники в борьбе с… этим…

— Я не должен был этого говорить, — замкнулся Рудольф. — Идём, Владыка ждёт твой доклад.

— Не говорить чего? — спросила ему в спину Нара.

Боевой Лорд грохнул кулаком по двери, та загудела, отворяясь. Фанатики встретили их поднятым оружием, убедились, что опасности нет и закрыли вход в камеру. Напоследок оттуда донёсся ещё один омерзительный всхлип того, кто когда-то был одним из командиров Стального Клыка.

— Идём, — повторил Рудольф. — Я и так сказал слишком много.

Владыка «Имперских Карателей» встретил их у себя в каюте. Огромной, просторной и при этом чудовищно пустой. Бонган был аскетом. Всё предельно просто. Ничего личного. Нара не нашла ни единого снимка на стенах. Рабочий стол аккуратен и пуст. Терминал закрыт. Не пылинки, ничего.

Здесь поселилось болезненное одиночество.

— Это она? — сказал Скорп. На жрицу он смотрел с лёгким прищуром.

— Да, я это она, — ответила Нара, опередив Рудольфа.

Владыка усмехнулся, подошёл ближе, с интересом оглядывая жрицу с ног до головы. Он был в возрасте, но ещё крепок. И, скорее всего, по-прежнему хорош в бою.

— Я слушаю, — произнёс Бонган Скорп. — Есть ли шансы вытащить Андреса?

— Нет. Сожалею, но Медикариум тут бессилен. Идёт процесс распада, и он необратим. Вам изначально нужен был Ксенорус. Вы потеряли время.

— Нужен, — согласился Владыка, изучая Нару. — Вы были на Раздоре?

— Прикреплена к эскадрилье Радикала. К тому, что от неё осталось.

— Значит, в эпицентре, — кивнул Скорп. — Что ж… Спасибо. Простите, досса, что отняли ваше время.

Нара не пошевелилась. Это всё, ради чего они сюда шли?

— Великан, проводи доссу, прошу.

Рудольф грохнул кулаком по груди, повернулся к Наре.

— Что он сказал о Стальном Клыке? — спросила та у Владыки Карателей. — Что с ними стало?

Взгляд Бонгана изменился. В нём появилась жёсткость:

— Ничего такого, чего вам следовало бы знать, досса. Это не касается Медикариума.

— Это касается всех тех, кто оказался здесь, на Прокхате. Это касается всех людей Империи! С чем мы столкнулись? Кто на самом деле теперь правит на Приме?

— Вы смелы и открыты. Это подкупает. Но увы, мне нечего вам сказать. И прошу учесть, информация о том, что вы видели — закрытая. Категорически не рекомендую вспоминать об этом. В противном случае… Вы кажетесь мне умным человеком и понимаете, что может последовать при любой утечке. Великан сказал, что вам можно доверять. Вы же не подведёте моего Боевого Лорда?

Он не отводил взгляда, но и Нара не сдавалась.

— Я просто не могу рассказать вам всего, — смягчился Владыка. — Для вашего же блага.

— Жаль, — сказала Нара.

— Мне тоже. До новых встреч, досса, — Бонган Скорп развернулся и ушёл в глубину каюты. Рудольф кашлянул, привлекая внимание жрицы. Открыл дверь перед ней.

— Извини, — тихо произнёс он в коридоре. — Я и правда сказал слишком много. Это секретная информация. Ты не могла бы…

— Могла, — оборвала его Нара. — Могла. Не переживай. Мне больше некому это рассказывать.

— Спасибо. И… Мне жаль… Я не говорил, но… Мне жаль, что так случилось с Элаем… Да, я…. Я не очень хорошо о нём думал, но… Я же вижу…

— Он погиб как солдат. Чего всегда и хотел, — резко ответила Нара. В груди неприятно екнуло. Рудольф вздохнул тяжело и умолк.

В челноке пиликнул коммуникатор.

«Встретимся?»

Луиза… Нара откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. Луиза… Боги смеялись, когда свели их на Раздоре. После того, как их выпуск раскидали по всей территории Империи, после того, как старый Кай уничтожил всё связанное со своими воспитанниками и покончил с собой — она не видела никого из жертв того эксперимента. Прошлое осталось в прошлом.

Луиза же оказалась первой. Луиза, прошедшая через джунгли. Луиза падшая. Нара старалась держаться подальше от неё, но… Та постоянно напоминала о себе. Сначала сообщением, потом…

Потом приходила в гости. Приносила вина. Они общались. Вспоминали прошлое. Луиза с охотцей, с радостью. Её мурлыкающая речь обволакивала, успокаивала. Нара слушала её и вспоминала те странные трупы, которыми заинтересовался Рудольф. Высосанные оболочки… Ведь… Луиза могла быть причастна. У неё был дар к трансформации плоти. Ей его привили тогда, и взращивали, пока экзарх не решил закрыть проект и уничтожить образцы.

Нара думала про себя, но у неё не хватало духа спросить у «подруги» прямо — связана она со смертями в городе или нет.

Пока не хватало.

Но… Несмотря на это, Наре было хорошо с ней. Ей было тепло рядом с жрицей, снявшей маску.

Маску, сдерживающую сокрытую в ней силу.

Нара открыла глаза, набрала ответ Луизе и закрыла коммуникатор.

«Да» полетело сквозь атмосферу на Прокхат.

Глава пятнадцатая Нара

Она ворвалась в обитель Нары, как вечерний ветерок после тяжёлого зноя. Лёгкая, весёлая, красивая. Луиза будто светилась изнутри. Просочившись мимо жрицы в её жилой модуль, Луиза пропорхнула к столу, и водрузила на него изящную бутылку.

— Нуслайт, моя дорогая, — сказала гостья. — Истинный Нуслайт.

Нара закрыла дверь. Рядом с праздничной, живой, яркой подругой она показалась сама себе унылым вестником смерти. Серый комбинезон, несколько дней не мытая голова, потухший в глазах огонь. Усталость всё копилась.

— Как твой подопечный?

Нара прошла ко столу, села на стул, глядя на бутылку. Подопечный сегодня не умер. Уже победа.

— Пришёл в себя? — этот вопрос Луиза задавала каждый день. Дежурный, но… Она словно тревожилась ответу и всегда улыбалась, получив такое же дежурное:

— Нет.

— Ничего. Столько сил зря не пропадает, моя дорогая. Не пропадает. Очнётся. Обязательно очнётся.

На кухне Луиза вела себя, как будто давно уже жила здесь. Нара наблюдала за гостьей, получая странное удовольствие от того, как ловко и грациозно та двигается. Как сидит на ней лёгкое платье, чуждое посреди военного лагеря.

— Так, вижу ты всё на концентрате сидишь. Значит, я заехала не зря. Сейчас что-нибудь придумаю. Есть у меня кое-что с собой. Но сначала — давай побалуем себя старой империей.

Слишком легко ей. Слишком быстро живёт, думает, двигается. Нара отстранённо наблюдала за тем, как льётся в принесённые гостьей бокалы вино.

Луиза села напротив, взяв бокал за тоненькую ножку. Прядь волос закрыла половину лица гостьи, чуть прикрыв улыбку.

— Тебе надо отдыхать, моя дорогая. Хочешь, я подниму твоего бойца? А?

Нара прищурилась.

— О, не надо так на меня смотреть. Мне он не нужен. Не хочу, чтобы ты так мучилась. Дай мне попробовать.

— Ты морт Войны, не Мира. Сама знаешь, что тебя не допустят, — пригубила вино Нара. Хотелось спросить, где она берёт все те дары, что приносит. Без Калькуляции жизнь на Прокхате стала другой. Могущественный механизм, держащий в себе все среды человеческой жизни был безжалостно уничтожен. И если местные жители ещё как-то держались на плаву, благодаря внутренним органам управления, то военная машина обеспечивала сама себя и денег не зарабатывала.

А на вино нужны деньги.

— Знаю, но я могу помочь, — улыбнулась Луиза. — Эти доступы… Может, пора признаться, что старого мира нет? Нет диктата Храма. И, знаешь, ведь теперь, если экзарх узнает, что мы живы — что он сможет сделать? На Прокхате он никто. Здесь мы сами можем быть экзархами. Жаль, что Кай этого не увидел. За Кая.

Она приподняла бокал, сделала глоток. Нара последовала её примеру.

— Как прошёл день? — сменила тему Луиза, видя, что подруга не вовлеклась в беседу об экзархе.

— Так себе, — рассказывать о том, что она увидела на корабле Скорпа — не хотелось. Да и не занимало это её. Солдаты занимаются своими делами, а у неё свои.

— С тобой очень интересно, моя дорогая. Очень интересно, — покачала головой Луиза. — Такая насыщенная жизнь. Понимаю, почему ты сидишь здесь, а не хочешь со мною в зону Сэмуля.

— У меня здесь дела, — сказала Нара. Луиза соскользнула со стула, протанцевала к кухне. Защёлкала автоматика, принимая в себя овощи, мясо. Скоро запахнет так, что потекут слюнки. Может, и правда, бросить всё и покинуть зону Бонгана? Здесь и правда держались за прошлое. Прошлое, в котором её, Нару, как надругательство над человеческой природой, было приказано уничтожить. Личное распоряжение экзарха Медикариума.

Сколько их осталось? До конца выпуска дошло лишь двенадцать учеников. Половина тех, кто был изменён. Рики, обладающий тем же даром, что и Нара — покончил с собой незадолго до конца обучения. Не выдержал голосов. Итого одиннадцать. А потом была Пустота, из-за которой подающий надежды выпуск решили уничтожить. Милая девочка с большими зелёными глазами. У неё была такая улыбка…

Интересно, с этой же улыбкой она отправилась в Глубину, прихватив с собой дредноут «Триумфаторов»? Кай сказал, что Пустота не справилась со своей силой. Что погибли тысячи, что мощь выплеска достигла систем Альянса. А это приговор остальным. Такой ненадёжный инструмент не нужен ни экзарху, ни империи, и его опасно просто оставлять «на полке».

Кай не смог выполнить приказ и предал Храм. Поэтому Нара жива. Поэтому жива — Луиза. Поэтому, должно быть, мертвы те бедолаги, чьи тела доставляли люди Рудольфа.

— Это ведь ты? — сказала она.

— М?

— Те люди… В городе, высосанные. Это ведь ты?

Луиза замерла, обернулась через плечо. Нара откинулась на спинку стула. На душе стало так легко. Сомнения вышли с этим вопросом. Будто кто-то глодал душу днями, и, наконец, отпустил её.

— Вино крепче, чем я думала, — прокомментировала Луиза.

— Ты не ответила.

Гостья медленно повернулась, облокотилась на столешницу. Улыбнулась.

— Ты умная, моя дорогая. Умная. Знаешь…

Она легко оттолкнулась, подошла ближе, положив изящные ладошки на спинку стула.

— Они были плохими людьми. Бандиты. Нам, женщинам, легче ловить различную мразь. Достаточно просто одной пройти по улице.

Нара вновь глотнула вина. В голове уже шумело, хотя выпила она совсем немного. Усталость, эта бесконечная усталость…

— Значит, всё-таки ты. Я сразу об этом подумала…

— Почему же не сказала? — шепнула Луиза.

«Не знаю», — подумала Нара, но вслух произнесла:

— Зачем ты их убивала?

— Я покажу, — Луиза медленно обошла стол, касаясь его кончиками пальцев, и не сводя взгляда с Нары. На губах играла загадочная улыбка. — Позволишь?

— Хочешь и меня высосать? — спросила Нара.

— Я могла сделать это много раз, если бы хотела. Не бойся. Тебе понравится, — Луиза оказалась рядом. От неё приятно пахло. Нара напряглась, то что происходило — было по меньшей мере странно. Неправильно. Гостья скользнула ей за спину, ладони легли на плечи.

Она почувствовала тепло внутри. Приятный жар зародился в усталых мышцах, потек по венам. Нара прикрыла глаза от удовольствия, из груди вырвался стон. Корка вокруг сердца треснула, рассыпалась. Голова стала ясной-ясной, тело распирало от лёгкости, от внутренней силы.

— Лоден всемогущий…

— Видишь, — сказала Луиза. — Это была лишь малая часть того, что я забрала у них.

Она склонилась ниже, её губы были совсем возле уха Нары.

— Вот что даёт нам свобода.

Нара наслаждалась ощущениями в теле, и потому не успела среагировать, когда щёлкнул замок маски. Экран способностей, старый якорь, сделанный ещё тогда, во времена обучения — спал, скользнул по комбинезону, и жрица схватила ртом воздух. Поток страсти и обожания захлестнул её, распахнув глаза, она уставилась в лицо Луизы. Серьёзное, сосредоточенное. Полное любви и животной похоти, скрываемой, потаённой, но не от Нары. Не от струн.

Мир стал ярче. Его заполонили линии чужих дум, и Нара, глядя в подёрнутые поволокой глаза гостьи, отсекала их одну за другой. Кай учил этому. Она резала струну за струной, не касаясь самой важной, соединяющей застывших в модуле жриц. Чувства заполонили её. Чуждые, неправильные, противоестественные, но такие притягательные. У неё никогда не было женщины.

В Луизе колыхнулся страх, но Нара чуть надавила на него.

— Что… ты… — прошептала та. — Делаешь…

Их губы сомкнулись, жадно, с голодом. Руки Луизы скользнули по телу Нары, и та развернулась, поднимаясь, прижимая гостью к себе.

— Подожди… Подожди, — задыхаясь, прошептала Луиза, но затем, подчиняясь мысленному приказу опустилась на колени. Нара присела на край стола, гостья покорно расстегнула её комбинезон и стащила вниз. Она расставила ноги шире, и запустила пальцы в волосы Луизе. Закусила губу, когда почувствовала нежное прикосновение языка. По телу пробежала сладкая дрожь.

Когда страсть схлынула, Нара поднялась с пола первой, нашарила комбинезон и стала одеваться. Струна Луизы, пойманная, ещё трепетала. В ней был страх и восторг, надежда и подозрения. Гостья не ожидала такой развязки. Да и Нара не ожидала. Её мысли… Да, то были мысли Луизы, но… Всё, что та делала — было немыми приказами изголодавшейся по теплу Нары. Опьянённой тем обожанием, что скрывала в себе пожирательница плоти.

— Ты прекрасна, — сказала Луиза. — Великий Лоден, я никогда не чувствовала себя так… Это было… Мне не с чем сравнить.

Нара оделась, повернулась, глядя на (любовницу?!) сверху вниз.

— Ты не врёшь, — сказала она. Подобрала маску.

— Не надевай! — испуганно вскрикнула Луиза, подалась к ней, поднимаясь. Красивое тело. Без единого изъяна. Наполненное силой высосанных в городе людей.

— Помнишь Вэла? — спросила Нара. Кивнула, да, Луиза помнила. Струны всё передавали. Она могла играть на них, как на древнем инструменте. Могла заставить Луизу сделать всё, что могла только придумать. Тёмная сторона её силы. Кай любил её, надеялся на успешный исход. Даже после того как покончил с собой Рики, не выдержав этих струн — Кай верил в Нару.

Но про Вэла она вспомнила не просто так. Тот угрюмый толстячок, вечно раздираемый голодом, всегда был одинок. Его боялись, а Кай возился с пареньком больше всех. Но всё равно не уберёг одного из воспитанников, ещё в самом начале. Вэл выпил его, пытаясь утолить чудовищную жажду. Медикариум вывел настоящего вампира. Лишь незадолго перед выпуском, после нескончаемых занятий со стариком, толстяк смог сдерживаться. Смог контролировать жажду.

Вэл не был Пустотой. Он был много хуже. Где он сейчас?

— Я не он, — сказала Луиза. — Я не он!

— Вижу, — Нара повернула стул так, чтобы положить руки на спинку, и села, изучая обнажённую жрицу. — И ты теперь видишь, почему мне нужна эта маска.

— Нет. Не нужна. Ты же чувствуешь себя иначе, правда? Ты же чувствуешь себя нормальной!

Нара прислушалась к покою внутри. Благостному, уверенному. Маска всегда её душила. Мощь мозга, жертвы испытаний Храма, закипала под экраном.

— Значит, этого хотел Сэмул? — спросила Нара. Луиза улыбнулась, помотала головой. — Он делает ставку на тебя и на меня?

Струны завибрировали. Гостья пыталась укрыться, плеснула страхом, а Нару это не оттолкнула. Мысли жрицы хаотически скакали с одной темы на другую, и каждую втягивала в себя любимица Кая. Втягивала их, цепляя соседние, пробираясь в глубины чужого сознания. Образы вспыхивали, выжигая клетки мозга.

— А, так ты знаешь о Мстителе?

— Перестань, — взмолилась Луиза.

— Ты быстро сдалась. А как же то, что мне не нужна маска? — насмешливо заметила Нара. — Или ты передумала?

Гостья поднялась, торопливо влезла в платье. Щёки её раскраснелись.

— И ты хотела убить Гарбандера? — удивилась Нара.

— Да. Он слишком много знает. Ты поможешь?

— Нет.

Она прикрыла лицо маской, и струны исчезли, но в ушах зазвенело. Рот пересох. Лоден Всемогущий, она не хотела прекращать это. Не хотела.

— Ты и общалась со мною только из-за него? Все эти вопросы про его здоровье. Ждала, когда он очнётся и сдаст тебя? Проверяла, знаю ли я.

— Нет… Да… Ждала, проверяла, но общалась не из-за него.

Нара защёлкнула маску. Демонстративно.

— Я понимаю, почему Рики убил себя, — сказала она Луизе. — Ты бы тоже поняла.

— Я… Я не самое лучшее знакомство с собой, моя дорогая. Но если ты освободишься, еслистанешь собой, ты поймёшь… Я не вру тебе, поверь. Не вру.

— Просто говоришь не всё, верно?

— А кто делает не так?

— Со мною так не получится, как ты понимаешь.

Маска давила. После того, каким ярким оказался окружающий мир — сплав экрана чуточку жёг кожу. В голове появился привычный туман.

— Я представляла себе это немножко не так, — сказала Луиза. Оправила платье. — Не так… Ты… Ты управляла мною?

Нара улыбнулась.

— Это… возбуждало… — призналась гостья.

— Знаю.

Они замолчали. Луиза подошла к кухонному агрегату. Проверила настройки. На Нару она старалась не смотреть.

— Теперь ты всё знаешь. Что скажешь?

— Я вылечу его. Всё равно. Сделаю из него мех-бойца.

— Я не про это… Я про…

— Я не хочу в это лезть, Луиза.

— Но там ты будешь свободна… Ты будешь собой. С твоим могуществом, ты можешь быть собой, понимаешь? Без оглядок. Полноценная, настоящая. После этих лет пряток. Сэмул построит новый порядок. Его армия будет непобедима с моей помощью. А с твоей он будет лучшим правителем. Или… Может быть… Им можешь стать ты. Ты сможешь, я уверена.

Нара засмеялась. Звонко.

— Ты меня не знаешь, — сказала она, успокоившись. — Мне это неинтересно.

Комбайн пиликнул, и Луиза отвернулась к нему. Достала тарелки.

— Он расскажет всё. Про меня, — произнесла она. — И тогда…

— Тогда к тебе в гости буду приезжать я, — улыбнулась Нара. — И всё.

Она обернулась, улыбнулась чуточку застенчиво.

— Видел бы нас Кай…

— Бонган не потерпит этого. Он живёт в прошлом, — Луиза разложила еду, вернулась к столу. Бережно поставила тарелку Нары. Села. — Сэмул спорит с ним постоянно. Этот Мститель… Жук, которого они оба допрашивали. Он много знал. Про Клык, про заговор наместников. Он должен был убить Воннерута. Он причастен к смерти Шорса и его сыновей. Ксенорус причастен. Раммоны причастны. Живое доказательство гнилья старого мира. Сэмул хочет всё изменить, а Бонган вернуть. Будет бойня, когда выяснится, что люди Бонгана погибли по моей вине. Тот упёртый дурак… Пропустил бы машину и всё бы было хорошо… А теперь… Сэмул меня не отдаст. А мир Бонгана — это мир экзарха, моя дорогая. Там нам снова придётся прятаться.

Нара положила кусочек овощей в рот, прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Это не концентрат. Совсем не концентрат.

— Я живу здесь и сейчас, Луиза. Здесь и сейчас.

— Живешь ли? Запертая, несчастная… Ты ходишь по кругу, не глядя по сторонам. Ты застряла, как и все «Каратели». Будущее за «Таранами».

— Сэмул так тебе доверяет? Ты столько знаешь.

— Он суров и жесток, но ценит тех, кто полезен. Я смогла предложить ему то, чего он хотел. Да. Он мне доверяет. Больше, чем своему брату. Бонган даже говорить со мною не стал, а Сэмул выслушал. Выслушал и принял.

— Как ты сняла маску? — Нара глотнула вина, наблюдая за Луизой. Та вздрогнула. — Почему?

— Я не хочу говорить об этом, — сказала гостья. — Позволишь?

Нара кивнула. Снова откинулась на спинку стула, медленно дотянулась до застёжки маски. На губах её появилась задумчивая улыбка. Щелчок.

Луиза отложила в сторону вилку, с нанизанным кусочком аккуратно отрезанного мяса. Покорно поднялась, скинула с себя платье и легла на стол.

— Перестань… — сказала она. — Перестань…

Нара нависла сверху, хитро глядя в глаза жрице. Коснулась губами шеи. Осторожно, нежно.

— Лоден великий… — прошептала Луиза. — Это… Зачем ты так… Я могу…

Губы скользнули ниже, бормотание жрицы захлебнулось стоном.

— Сама… сама могу…

— Нет, — на миг оторвалась Нара.

— Да… — выдохнула Луиза, сдавшись.

Глава шестнадцатая Элай Ловсон

Прима наползала на панорамный экран несокрушимой тьмой, лишь усиленной солнечным нимбом светила, дарующего день другой половине планеты. Здесь же было царство ночи.

Сплетённые в одно целое пилоты молча вели корабль к планете. Месиво из человеческой плоти, прошитое жгутами жил, стало единым целым со стальной громадой. Со стороны казалось, что кресла, пульты управления, проходы между секторами просто затянуты жуткой паутиной, в которой лишь угадываются головы обращённых офицеров. Но… Никогда прежде Элай не видел такой слаженной работы. Пилоты не управляли кораблём. Они им были.

На командном терминале горели огни вызовов, но стратег их игнорировал. Всё, что ему нужно было знать — он знал и так.

— Пора, — сказал Дракон. Он стоял чуть позади, также наблюдая за приближением Примы. — Пора…

Элай кивнул, развернулся. Командир был в боевой броне. Смотровая щель забрала светилась бирюзовым цветом. Начищенный доспех сверкал.

— Да простит нас Отец.

Дракон зашагал к выходу из командирского отсека, и Элай двинулся следом, приподнявшись на дарах Отца. Экран позади замигал, сигнализируя о ракетных запусках. Силы планетарной обороны перестали взвывать к молчащему кораблю.

Флагман чуть подрагивал, когда от его плоти отрывались штурмовые боты, напичканные верными сынами Отца, идущими на спасение лидера.

Элай и Дракон шли по коридорам к своим транспортам. Шли молча. Но каждый, несомненно, думал о предстоящем. Всё случилось слишком быстро. Лишило выбора. Лишило стратегии. Счёт шёл на минуты. Поспешная эвакуация с Нуслайта спутала планы Боевого Лорда. Ковёр в подсобном помещении, прячущий тела убитых жрецов, следы бойни в кабинете Дракона. Тот мертвяк Калькуляции в коридоре… Здесь даже расследование проводить не надо. Всё очевидно. Как только Серый Совет узнает о случившемся — «заговорщикам» конец.

Дракон притормозил, повернулся к Элаю. Грохнул его по плечу, задержал руку ненадолго. Отрывисто кивнул и свернул налево, к своему боту.

Элай ушёл направо. Внутри свербело. Звёзды в ушах верещали, будто находились при смерти. С рыком стратег выхватил палаш и рубанул стену, даже не посмотрев на оставшийся после удара дымящийся шрам. Всегда должен быть второй вариант. Всегда. Но не в этот раз.

Когда Элай залез в брюхо транспортника, забитого бойцами, шлюз загудел, закрываясь. Загорелось аварийное освещение.

Они могли разыграть смерть Дракона. Командир был готов пожертвовать собой, лишь бы сохранить в тайне своего подчинённого, способного убивать жрецов. Но это никак бы не помогло. Серый Совет знает о свершённой ошибке. Знает, что он больше не в безопасности. Знает, что Дракон не мог убить служителей Ксеноруса, а значит ему помогали.

Элай встал у стены, застегнул раму. Щёлкнули магнитные запоры, фиксируя доспех. В дальнем конце помещения возвышался «Защитник», фонари замурованного в металле воина рассекали алый сумрак.

Бежать они тоже не могли. Зов Отца вернул бы мятежников в лапы Серого Совета. Бессмысленная гибель.

Оставался лишь один вариант. Штурм Примы. Штурм дворца Императора. Только так Дракон мог рассказать о заговоре жрецов. Только так душа обращённого воина могла принять покой.

Транспорт качнулся, отстыковываясь от флагмана. Элая рвануло влево, затем вперёд. Пилот маневрировал, выстраивая маршрут посреди огненного ада. Там, за бронёй бота, ракеты планетарной обороны сошлись в симфонии хаоса с противоракетными средствами.

Элай смотрел прямо перед собой, сквозь зажатого в противоположной раме бойца Триумфаторов. Перед глазами вдруг возникло лицо Санни. Где она сейчас? Наверное, впервые в жизни Ловсон летел на Приму не к жене. Корабль снова тряхнуло. Загудело справа, со стороны «Защитника». Элай повернул голову к нему. Снова рывок. Удар, будто кто-то пнул бот гигантской ногой.

Рама, сдерживающая двадцатифутового воина, застонала. «Защитник» накренился, свет фонарей покосился. Транспортник содрогнулся от ещё одного близкого разрыва, желудок подскочил к горлу от резкого падения. С лязгом бронированная туша вырвалась из захватов, взмыла под потолок.

Элай вцепился в свой держатель, не в силах отвести взгляда от громады стали, напичканной смертоносным оружием и отправленной в неконтролируемый полёт.

Снаружи поднялся вой. Бот рвался через атмосферу к императорскому дворцу. «Защитник», неуклюже размахивая руками пролетел через всё брюхо транспортника, задев по дороге несколько бойцов. Сверкнула вспышка. Взрыв боезапаса разорвал солдат у кормы корабля. По корпусу прошла трещина, в которую ударило пламя горящей обшивки. Стальной осколок пробил забрало Карателя слева от Элая, и воин обмяк. «Защитник», прижатый к люку, вяло шевелил руками и пытался ухватиться за покорёженные рамы. Трещина росла, пламя забиралось внутрь. Рёв продирающегося через атмосферу корабля закладывал уши.

Рядом с разевающийся пастью огня недвижимо застыл в держателе боец Стального Клыка. Шлем воина был обращён к разгорающемуся пожару, пальцы боевых перчаток сжаты на раме. Языки пламени лизали доспех солдата, но сын Отца и не пытался отстраниться, будто мог победить огонь одним лишь взглядом. Корпус бота бился в агонии. Хлопок. Треск. Трещина разверзлась, и корма, вместе с «Защитником» в несколько мгновений превратилась в маленькую горящую точку в ночном небе. Транспортник повело, закружило.

Элай не мог оторвать взгляда от звёздного неба, едва видимого за языками пламени. Таким он его никогда не видел. Дорога из огненного ада к покою. Фальшивое обещание, закручивающееся в спираль, в котором разрывы ракет окрашивали вселенную зловещими фейерверками.

Неизвестный Ловсону пилот сражался с управлением, выводя из штопора лишившегося части двигателей транспортник. В небе горели падающие части ботов, которым повезло не так, как Элаю. В одном из них мог догорать Дракон.

Ну что ж. Тогда весть о предательстве Серого Совета донесёт Ловсон.

Внутри опять неприятно сжалось. Будто он делал что-то не то. Что-то очевидно неправильное. Постыдную глупость, которую не осознавал.

Бот развернуло, на мгновение в выдранной корме мелькнули освещённые здания города. Объятый пламенем транспортник летел вниз. Элай не мог оторвать взгляда от дыры в обшивке. Корпус вокруг трещал, вздувался. Искрилась проводка.

Магнитные запоры щёлкнули. Отчаявшийся пилот таким образом объявил «десантирование». Ловсон рванулся вперёд, высвобождаясь из захвата рамы. Пол ушёл из-под ног, его потащило к задранной корме. Мёртвый бот выплюнул воина в небо. Элай включил заплечный ранец, выравнивая движение. Глянул вниз. До зданий оставалось не больше трех сотен футов.

Из недр горящего транспортника выпрыгивали остальные бойцы. Горящая машина врезалась в полусферу за стенами императорского дворца. С неба падали обломки, части тел, оружие. Ловсон контролировал падение то включая, то выключая ранец. Мимо пролетел полыхающий воин с безвольно раскинутыми руками. С оборонных башен срывались лучи излучателей, рассекающих ночное небо. Окрестности дворца раздирали всполохи взрывов. Там уже шёл бой.

Элай приземлился у одной из оборонных башен, под весом скафандра треснули гранитные плиты. Едва ноги коснулись поверхности, Ловсон выхватил палаш и ринулся ко входу. Спереди и сзади с грохотом обрушивались на внутренний двор уцелевшие десантники. Небо сверкало от разрывов. Вспучилась от попадания ракеты часть стены, камни забарабанили по доспеху.

Когда до башни оставалось шагов двадцать, из бойниц заработали турели. Солдаты первой волны замедлили бег. Пули искрили по броне, отталкивая могучих воинов. Несколько бойцов рухнули сразу, как подкошенные. Слева наткнулся на очередь Триумфатор, заслонился щитом, едва удерживая его под напором смерти, а затем голова его несколько раз мотнулась, брызнули осколки забрала, и он повалился на плиты. Впереди рухнул Каратель, с проросшим сквозь доспех хитиновым хвостом скорпиона. Сначала обращённый упал на колени, пытаясь встать и опираясь на оружие, а затем, дёргаясь, упал ничком. Пули разорвали дар Отца на части. Сгусток энергии спалил бегущего рядом с Элаем солдата Стального Клыка. Ловсон перепрыгнул труп Карателя, спружинив всеми лапами, и включил ранец.

В стену башни вошёл заряд переносной ракеты, и Элай направился в образовавшийся пролом. Влетел в объятый бетонной крошкой коридор, махнул палашом, располовинив ослепшего солдата в серой форме. Развернулся, заслонившись бронированным щитком на левой руке.

По защите и нагруднику застучали пули. Взвизгнул разрядник, отчего поплыл металл на ноге.

— За Императора! — заорали откуда-то.

— За Отца! — взвыл ему в ответ Элай. Из проёма по нему вели огонь сразу трое. Двое с колена, один в полный рост. Когда до противника оставалось несколько шагов — защита лопнула и пули вошли в броню, рука онемела. С рыком ярости и боли Ловсон обрушился на защитников, разметав их в стороны. Стрелка за турелью, которого и обороняла та троица, стратег обезглавил походя. Тело солдата повисло на рукоятях, всё ещё сжимая ладони.

Элай двинулся дальше, по укреплённым коридорам башни.

Защита императорского дворца оставляла желать лучшего. Когда-то прежде покой Халамеров охраняли Рыцари Гнева. Могущественные, великие воины, живущие только ради того, чтобы оберегать предводителя людей. Жестокий отбор, модификации Храмов, постоянные тренировки и ритуальные поединки. Совсем не тот сброд, что держал оборону. Этих привели жрецы Серого Совета, не иначе. Серые мундиры… Обычные сотрудники службы безопасности. Живущие во тьме, скрывающие свет.

Мясо.

На вершине башни Элай остановился. Вышел на обзорную площадку. Дворец горел. Пальба не стихала. Повсюду виднелись идущие в атаку обращённые. Ракеты умолкли, но сверху ещё падал пепел сгоревших во время штурма солдат. Элай повернулся к императорскому дворцу. У его ворот кипел бой. Даже отсюда были видны некропехотинцы сцепившиеся с атакующими сынами Воннерута.

Дико. Как же это дико! Верные защитники Воннерута сражаются с его истовыми слугами. И всё из-за жрецов.

Элай прыгнул с башни, включив заплечный ранец. Если Дракон мёртв — в дворец обязан ворваться именно Ловсон. Больше никто не сможет пролить свет на коварство Серого Совета.

Отец должен знать, что происходит за его спиной!

На миг Элай засомневался, что эти мысли принадлежат именно ему. Что его ведёт личный выбор, а не желание Дракона. Потому что… Такая ненависть к Серым ему была непонятна.

А затем он приземлился в сотне шагов от ворот во дворец, обрушившись на рогатый шлем некробойца, но тут же бросил оружие и застыл. Вокруг так же замерли остальные обращённые. Поверженный мертвец дёргано поднялся, снёс светящимся топором голову Триумфатору, оказавшемуся рядом. Повернулся к Элаю, смертельное орудие поползло в сторону, набирая размах.

Стратег не шевелился, скованный яростными приказом Отца. Некропехотинец неожиданно опустил топор и остановился.

Сражение прекратилось. На горящий дворец Императора накатилась страшная тишина.

Элай разглядел среди воинов, почти добравшихся до ворот, серебристый плащ Дракона. Значит — живой.

Значит — ему и говорить.

* * *

Отца не было во дворце. Отца не было на Приме. Вся затея Дракона оказалась провальной, нелепой, непродуманной. Но какой ещё у него мог быть выбор? Только бесполезная смерть. А так… Он попытался. Хотя бы попытался.

Когда Воннерут вернулся на Приму — прошёл день. Стоя на тех же местах, где застал обращённых приказ Отца, они недвижимо наблюдали за тем, как вокруг меняется мир. В небе застыли патрульные летуны, не допуская никого в зону полётов. Некропехотинцы отправились в свои гробницы, ведомые боевыми жрецами Медикариума.

Воннерут пришёл пешком, переступая через обломки стен и трупы. Суровый, недовольный. Следом за ним серым шлейфом тянулись жрецы. Лица скрыты капюшонами, руки прячутся в рукавах. Элай смотрел на них с ненавистью.

Отец шёл между замерших воинов Длани, не глядя по сторонам. А ему на встречу шагал Дракон, потерявший в пылу сражения шлем. Голова, кажущаяся маленькой из-за массивного доспеха, была покрыта кровью. Никто больше не шевелился. Отец сказал подойти того, кто задумал столь вероломное предательство, и Боевой Лорд не смог воспротивиться.

Они встретились неподалёку от Элая. Могучий Каратель и худощавый серолицый Отец. От близости Воннерута у Ловсона перехватило дыхание.

— Зачем? — спросил Император.

— Мы шли спасти тебя, Отец, — прохрипел Дракон. — Жрецы… Жрецы предали тебя. Они правят нами от твоего имени. Они приказывают от твоего имени. Мы делали страшные вещи, Отец. Мы сортировали детей. Мы вывозили гражданских в Колыбель. По приказу Серого Совета мы преследовали человека, которому ты выдал Инсигнию. Они хотели убить его нашими руками. От твоего имени. Они пытают офицеров. Они убивают тех, кто верен тебе, но сомневается в жрецах. Там, за пределами Примы все мы их рабы, а не твои дети, Отец.

Воннерут смотрел безучастно. Жрецы не шевелились.

— Серый Совет предал тебя, Отец. Я пытался сказать об этом, но… Они не подпускали меня к тебе. Поэтому я пришёл сам.

Император встал напротив Боевого Лорда, задрал голову, глядя ему в лицо. Губы Дракона потрескались.

— Когда ты пришёл ко мне, и принял меня — я думал, что ты мудр. Что ты всё понимаешь, — тихо сказал Отец. — Прискорбно, но я ошибся. Ты выбрался на свет, но тьма осталась в тебе. И тьма эта так сильна, что способна потушить свет другим. Тем, кто верит мне.

Дракон сдавленно закашлялся, попытался открыть рот, но выдавил лишь сип. Воннерут не сводил с него глаз. Боевой Лорд тяжело упал на колени, и теперь сам смотрел на Отца снизу-вверх. Его душил кашель, с губ слетали чёрные капли. Глаза выпучились от ужаса.

— Ты отвернул от света тысячи людей. Хороших людей. Защитников империи. Погубил невинных. Как здесь, так и в Мон-Го-Риане. Ты предал меня, а не спас. Я не выдавал Инсигний. Я не просил бомбить освобожденный город. Я не просил врываться на Приму и пугать тех, кто ещё не доверяет мне. Кто ещё во власти тьмы!

Дракон задрожал.

— Ты поставил под угрозу всё, ради чего мы сражаемся, — продолжал Воннерут. Сделал шаг назад, и Боевой Лорд упал на четвереньки, выкашливая лёгкие.

— Ты — глупец. Твои слова — это слова обиженного ребёнка, а не воина Империи, — скривил губы Император. — Слова же жрецов — мои слова. Ты всюду ошибся. Как только ты дослужился до командира эскадрильи?

Дракон распластался у ног Отца. Он повернул лицо к повелителю, выпученные глаза были полны слёз, черно-красное месиво вокруг рта сочилось на плиты.

Наконец, Боевой Лорд затих. Воннерут же повернулся к жрецам, молча прячущимися под капюшонами. Долгую минуту он молчал, разглядывая их. Затем двинулся к дворцу, и серая свита безмолвно последовала за повелителем.

Элай проводил их взглядом. Всё то, что делали жрецы — делалось по приказу Отца? В ушах завыли звёзды. Ловсон стиснул челюсти. Внутри что-то дрожало, звенело натянутой и готовой порваться струной. Он снова вспомнил лицо жены. Представил, как оно меняется. Как лезут сквозь нежную кожу хитиновые жвала.

Всё делается по приказу Отца.

Струна лопнула, и уши заложило.

Он не сын Отца. Не слуга. Он — раб.

Глава семнадцатая Рэм Консворт

— Кто? — спросил Рэм. — Кто он?!

Лиам Стратос закрыл за собою дверь. Неторопливо, с ехидной улыбкой. Нарядный такой, в костюме дорогом. Потянул носом воздух и медленно принялся стягивать с руки перчатку. Нарочито аккуратно. Рэм, взъерошенный, грязный, в одних трусах, смотрел на гостя волком.

— Здравствуй, дознаватель. Здравствуй. У тебя тут ничего не сдохло?

Консворт прищурился.

— В твоей жизни не хватает женщины. Нельзя так себя запускать, — покачал головой Стартос.

— Это протухла твоя интрига, — рыкнул Рэм. — Кто хотел моей смерти?

— Помягче, помягче, дор Воздаятель, — подмигнул Лиам. Прошёл к терминалу. Заглянул в экран с интересом. Рэм сидел не шевелясь. Вспотел моментально. — Надо сказать, я пару дней и сам её хотел. Смерти твоей. Знаешь, сколько людей искали твою таинственную личность?

Так… Значит, этот момент настал…

— Порядочно, Воздаятель. Порядочно, — не дождался ответа гость. — Я потратил много ресурсов. Времени. А оно, знаешь ли, весьма ценно сейчас. Поэтому… Я немного негодую.

Рэм сглотнул. Мышцы шеи одеревенели, и горло заныло. Адова канитель… Вот вроде бы и ждал этого момента, и готовился к нему, а всё равно — не готов.

— Но потом мне показалось это забавным. Даже чуточку смешным.

Пальцы Стратоса коснулись терминала. Нежно, бережно. Он взял его в руки, затем медленно переставил чуть в сторону.

— Однако в тех кругах, где я кручусь, такие шутки не в чести.

Лиам развернулся, резко склонился к Рэму и ударил его головой об стол. В глазах Консворта сверкнуло, сознание поплыло. От второго столкновения со столешницей мир покраснел.

— Ты. Меня. Обманул. А. Я. Не. Люблю. Когда. Меня. Обманывают.

Каждое слово — удар. Что-то хрустнуло, из носа полилась кровь. Рэм попытался вырваться, но цепкий хозяин Трущоб пресёк жалкий жест ещё одним ударом о столешницу.

— Воздаятель… — плюнул Стартос, когда Консворт повалился на пол. Губы распухли, на них налипла кровь с крошками зубов. Рэм погрузился в липкий и густой кисель, в котором лишь угадывалось происходящее. Затем его кто-то рванул, поднимая. Бросил на стул. Рэм еле сдержался, чтобы сжечь мозги обидчику. И не из-за того, что за стеной нес вахту отряд наёмников. Просто… Его вроде бы, пока ещё, не убивают.

Наверное.

В лицо плеснули водой. Повелитель Трущоб присел на корточки, заглядывая в лицо Рэму. Изображение чуть плыло.

— Мои люди поминутно твое расписание составили. Со всеми нужными людьми поговорили. Тебе нужно перестать держать окружающих за идиотов.

Рэм покосился, сплюнул кровавой крошкой на пол. Вязкая, тягучая слюна повисла на подбородке.

— А мне полегчало, — улыбнулся Лиам. Повёл плечами. — Вот развеяло-развеяло. Вэпс Нувал тебя поставил на устранение, если тебе это ещё интересно.

В лицо прилетело полотенце. Нос вспыхнул от боли.

— Иди умойся. Ты, конечно, скотина, но и с тебя польза может быть.

Сграбастав полотенце, Рэм поплёлся в ванную. Там долго изучал в отражении изуродованную физиономию. Слушал, как напевает в гостиной Стратос. Ну… Наверное, ему стоило выпустить пар. Консворт включил воду и стал осторожно смывать с лица кровь. Из носа лило как из ведра, поэтому пришлось запрокинуть голову и мыться, глядя в зеркало искоса.

Внутри клокотало. Руки тряслись, но Рэм старательно боролся с гневом. Значит, Вэпс Нувал… Наместник Примы скрывал информацию о возвращении Воннерута. Пальчики — в курсе. Раберсы — в курсе. И от кого же тогда прятали эти новости? От других наместников? От Стоика? Зачем? Сунув себе в ноздри свернутую мокрую бумагу, морщась при этом от боли, Рэм вышел обратно. В заляпанных кровью трусах. Лиам сидел за терминалом, с интересом что-то листая.

— Зачем Нувал это сделал? — прохрипел Рэм.

— Ты болтун. При этом больной на голову. Без владыки в голове. Опасная смесь. Много знаешь — меньше живёшь, всё просто.

— Недостаточно. Как это связано с Воннерутом? Почему Нувал скрывал его появление? И от кого? От императора?

— А ты что-то слишком бодрый, после процедуры. Сильно полегчало. Это меня печалит. Кажется очень несправедливым. Надо ещё добавить?

Рэм подошёл ближе. Стартос глянул на него лишь мельком, продолжая:

— Мир штука очень серьёзная, Рэм. Ты играешь с теми вещами, которых не понимаешь. Удивлён, что тебя не прихлопнули ещё в трущобах. Я общался с Падалью о тебе.

— Я знаю, — сказал Рэм. Наотмашь дал по затылку Стратоса завёрнутым в мокрое полотенце куском мыла. Ничего более тяжёлого он в ванной не нашёл. Повелитель Трущоб хрюкнул, повалился со стула. Получил ещё один удар. Рэм склонился, схватил его за волосы и приложил лицом об пол. Затем ещё раз. И ещё.

— Охрана! — взвыл Стратос. Дверь распахнулась. Консворт неторопливо поднялся, закинув полотенце за плечо. Наёмник навёл на него дуло разрядника, оценил разбитое лицо, затем перевёл его на лежащего.

— Постарайтесь не покалечить друг друга, — сказал солдат и развернулся.

— Стоять! Взять его! — взвизгнул Лиам.

— Не входит в договор, — ответил наймит и вышел.

Ошеломлённый хозяин теневого мира перевернулся на спину, рот его раскрылся в недоумении.

Рэм же, наконец, добрался до штанов. Натянул их. Стало чуточку уютнее.

— Охрана! — громче крикнул Стратос. — Сюда! Я ж сгною всю вашу компанию за такое!

Дверь не шелохнулась.

— Наёмники не самый надёжный народ, — прокомментировал Консворт. — У них есть свои кодексы, конечно, но они очень часто готовы взять сверхурочную работу. Если она не противоречит текущему заданию, а награда более чем достойная.

Лиам, утирая кровь с лица, сел.

— Надёжная ж компания! — возмутился он. — Всегда с ними работал, никаких осечек.

— Ты их для чего нанимал? Для охраны, для контроля. Я же доплатил за личную безопасность. С условием, что и тебя убивать не стану, — пожал плечами Рэм. — Они, вроде как, с работой справились. Уходить мне из столь приятного местечка нельзя. Так как включено в договор с тобой. Лекарства у меня есть. По твоему разрешению. Шлюху приводить отказались. Из-за тебя. Мяса тоже не дали. И вот это меня больше всего раздражает. Тебе еды жалко?! Я жру эту поганую слизь уже… Я не знаю сколько уже!

Рэм выдохнул. Продолжил уже спокойнее:

— Так что твои требования выполнены. Ну и мои, им не противоречащие. Удобно работать без участия фанатиков, правда?

Стратос запрокинул голову, останавливая кровь. Глаза смотрели холодно. Наверное, давно он так не валялся на полу. Благородный теневой владыка. Рэм не удержался от улыбки.

— Я убиваю и за меньшее, — прошипел Стратос.

— Наслышан, — ответил Консворт, протянул ему руку. — Тебе полегчало? Будем дальше друг другу носы ломать или же займёмся делом?

Он помог сидящему подняться.

— Ты не понимаешь, с кем связался, — сказал Стратос, по-прежнему держа голову запрокинутой. — Совсем не понимаешь.

— Ага, — кивнул Рэм. — Сейчас мы с тобой выясним приоритеты и потом продолжим заниматься угрозами. Пока чуточку помолчи. У нас есть несколько фактов. Первый — Вэпс Нувал не хотел разглашения информации о возвращении Стального Клыка. Поэтому пошёл наперекор Стоику, из чего следует — не от императора ли он скрывал это? Второй — жрица, которая меня трахнула, получила инструкцию всецело подчиняться Пальчикам. Лично от экзарха Ксеноруса. Значит уже имеем храм плюс наместник Примы. Не слишком ли это избыточная договорённости против маленького дознавателя?

— Мне насрать, — сказал Стратос. — Всей душой.

— Да? Я предполагал, что тебе интересно разобраться с тем, что сейчас происходит. Ты, вроде бы, для этого меня здесь и держал?

Стратос протопал в ванную, включил воду.

— Раммоны, Госы, Малконы — все были замешаны в заговоре против Стоика. Был ли с ними Нувал или он в свои фигурки играл? — вслух продолжил Рэм. — Может, он-то и направил Малкона? Может, Стоика решили убить не потому что я отправил запрос на арест Майзера? Было бы, признаюсь, недурственно.

Он подвинул терминал. Сел.

— Адова канитель, а что насчет Раберсов, Лиам? Неужели и они Стоика хотели свалить?

В ответ лишь шум воды и шипение сквозь зубы.

— Надеюсь, ты не обиделся, — буркнул Консворт. Голова гудела, боль растекалась от переносицы по всему лицу. Надо бы костоправу показаться, с таким-то носом.

— Или Раберсы невзирая на всю свою куцость оказались наиболее преданным Империи родом? А, Лиам?

— Именно, — сказал вышедший из ванны Стратос. — Что ты про жрицу говорил? Откуда информация про то что её экзарх направил?

Ага. Всё-таки заинтересован. Хорошо.

— Мои люди нашли её. Как раз незадолго до того, как их нашёл ты. Она оказалась весьма сговорчивой.

Рэм насупился, вспомнив допрос Сью. Скрывающийся Гатар Бонз не мог участвовать в пытках, зато прислал доверенного человека, умеющего держать язык за зубами. Консворт его узнал. Один из самых матёрых Братьев Кнута в Доме Раскаянья. Сладкоголосый красавчик, с изящными манерами и гладким слогом. Он расколол жрицу за полчаса. Она болталась на крюке ангара, в свете фонарей, и силуэты людей Падали, отловивших Сью по заказу Рэма и за очень большие деньги, лишь угадывались во мраке. А красавчик не скрывался. Послушно повторял вопросы Рэма. Добивался успеха. Ему не было нужды соблюдать хоть какое-то подобие законности и бояться гнева старших дознавателей. Сью была обречена в любом случае.

За похищение жрицы Ксеноруса Храм карает страшно. Особенно той, кто выполнял личные просьбы экзарха.

Возбуждающий образ померк. Тот измождённый кусок мяса, в который превратилась роскошная шлюха, уже как-то… Не прельщал. И это не принесло облегчения. Пусть и нет в живых той Сью, которая так изменила его жизнь. А её плавно колыхающиеся груди и сладкий стон — в памяти остались.

— Твои люди? — хмыкнул Лиам. — У тебя появились люди?

— Если у тебя есть деньги — у тебя всегда появляются люди. Тебе ли не знать.

— Так же случается, когда у тебя есть власть. Не буду спрашивать откуда у тебя деньги.

— Очень правильно сделаешь, — пальцы побежали по клавиатуре. — Значит, Нувал был в деле. А что насчёт Хола?

— Тёмная лошадка. Всегда особняком, — Лиам сел рядом. Они выглядели как два побитых моржа-убийцы с клыками из свёрнутой порозовевшей бумаги. — Так говорил Излом.

— Значит, Раберсы отказались признавать Воннерута, а Нувал признал? Тогда почему с каждого угла нам не кричат о том, что во главе Империи Людей стоит… жук? У твоего приятеля хватило бы информации для этого! Слить в инфополе и…

— Война, — коротко сказал Лиам. — Неужели сам не понимаешь? Вечная, непрекращающаяся война. Родов, планет, систем. А там и Альянс подоспеет. Человечеству конец. Даже Раберсы это понимают.

— Какая трогательная забота, — покачал головой Рэм. Поморщился от кольнувшей боли. — Когда люди в трущобах дохнут от твоей отравы — ты в кроватке ворочаешься и страдаешь?

— К делу, Консворт. Давай к делу. Морали потом будешь читать. Информация о том, что император управляет жуками, а то и сам жук — взорвёт системы. Если от одних слухов на Нуслайте мятеж поднялся… Мы и так на пороге бойни. Ливень затаился и только делает вид, что он часть Империи. Прокхат взбунтовался. У нас остался Солокер, Нуслайт да Прима. Всё. Если слить в инфополе доказательства того, что Воннерут связан с тараканами — сначала снесут его, а затем начнётся настоящая грызня ради власти над Калькуляцией.

— Халамеры продумали такой вариант, разве нет? Калькуляция отберёт достойный род среди заявившихся, и их представитель сядет на Звёздный Трон. Согласно закону. Чего тянуть?

— Одно дело, когда людьми правят наследники Лодена Халамера. Другое дело — какой-нибудь Майзер Раммон. Древняя кровь объединяет системы. А простые люди, многие, всерьёз считают Халамеров потомками богов.

— Поэтому три наместника были в заговоре против Стоика и что-то затевал четвёртый? Совместно с храмом Ксеноруса?

— У Стоика были… проблемы…

Рэм повернулся к Стратосу. Несколько секунд молчал, изучая разбитое лицо «союзника», а затем произнёс:

— Так какой же ты, Раберсы или Нувалы видите выход? Все всё знают, и сидят под управлением… Улья?

— Для слуги Улья Воннерут слишком самостоятелен. Я не знаю ничего про него. Знаю, что солдаты у него… Жуки.

— Это не ответ.

— Ждать. Искать момент. Изучать ситуацию. Спешить нельзя.

— Нельзя? — раздражённо уточнил Рэм, повернулся к терминалу. — Изучать? Сейчас, адова канитель, я тебе дам повод для изучения. Смотри.

Он вывел на экран изображение титанов «Стального Клыка».

— Три корабля, Лиам. Вот на этот, — он вывел изображение «Длани Человечества», — отправляют стариков и мертвецов. Оттуда возят только грузы с отметкой «Провиант». Еду, короче. Развозят по другим кораблям, часть отправляется и на Приму. Больше никуда.

— Каких стариков? — нахмурился Стратос.

— Тех, что взяли на Мон-Го-Риане. После подавления мятежа туда пригнали сборную из Стального Клыка, Карателей и Триумфаторов. Все — жуки. Понимаешь? Если из Глубины пришёл только Клык с Воннерутом, то теперь жуками стали и солдаты других корпусов. Но я не закончил. Вот, это «Гордость Халамеров». Сюда свезли всех женщин и детей из этого города. Ни на Приму, ни в другие города. Всех сюда. Несколько раз отсюда уходили корабли к третьему «титану», но ни один не отправлялся ни на одну из планет. Я всё просмотрел.

Лиам молчал. Глаза его сузились, на экран он смотрел пристально и плотно стиснув зубы.

— А вот третий корабль. Сюда доставили мужчин. И вот отсюда транспорт ходит активнее, но только на Раздор. Хочешь, покажу как на Нуслайте жуки Воннерута людей по кораблям рассортировывали? Партию за партией. Сыночка с мамочкой в один, папочку в другой, а бабушку с трупом дедушки — в третий. Чего молчишь? Ждёшь и не спешишь?

— Заткнись, — рыкнул Стратос. Встал, нервно прошёлся по залу. Опёрся на стол, глядя в пустоту. Взор его потемнел. Костяшки побелели. — Если ты это знаешь, то какого демона молчал?! Чего ты там в родах копаешься и со Стоиком разбираешься, а?

— Чтобы понимать, кому можно верить. Сейчас, на удивление, я больше доверяю Раммонам и Падали, чем тем, кто присягнул Воннеруту.

— Раберсы тоже к нему отправились, к Майзеру, через дальний переход, так как порталы заблокированы, — сказал Лиам. — Проклятье.

Он вернулся к экрану. Навис над ним. Повторил ещё раз:

— Проклятье.

— Пока ты не очень помогаешь, — фыркнул Рэм. — Гнев Лодена так не вызовешь.

— Я сказал — заткнись! Я думаю!

Консворт пожал плечами. Голова ныла. Хотелось лечь и поспать. Признак не самый хороший. Изнутри накатывала тошнота. Как надумает этот предводитель овощей и наркотиков — пусть везёт к доктору. Рэм поборол приступ дурноты, и полез в инфополе, в очередной раз пробежаться по новостям. С вечера на заглядывал.

— Глубина тебя забери… — прошептал он, прочитав заголовки. Атака на императорский дворец?!

Глаза забегали по строчкам, впитывая информацию. Попытка переворота. Орбитальная платформа, выполняя приказ предателя, уничтожила город Мон-Го-Риан, дабы скрыть военные преступления лидера эскадрильи, устроившего на Нуслайте бойню, вместо того чтобы просто навести порядок. Сам Боевой Лорд погиб во время штурма дворца Императора. Подконтрольные ему части ликвидированы. Имя предано забвению. Воннерут скорбит о погибших жителях Мон-Го-Риана и клянётся, что все виновные уже приняли смерть. Он просит всех сплотиться перед лицом испытаний, выпавших на долю Человечества. Лишь в единстве наша сила, и так далее, и тому подобное.

Император лгал. Адова канитель, как же противно осознавать, что твой правитель — лжёт.

— Ты знал об этом? — сказал Рэм.

— Проклятье… — выдохнул Лиам, проглядев новости.

— Понятно, — едва не кивнул Консворт, сглатывая желчь. — Понятно. Надо, наверное, ещё подождать и помолчать, да?

— Собирайся. Мы уезжаем, — не ответил тот.

Глава восемнадцатая Рэм Консворт

Жрец склонился. Окуляр, заменяющий ему левый глаз, с тихим жужжанием выдвинулся. Провода от зеленовато светящегося прибора уходили прямо в лысый бугристый череп. Разноцветные черви в серых, и кое-где воспалившихся, кратерах кожи. Иссохнувшие губы морта не скрывали потемневших зубов. На скуле расплылась морщинистая язва. И этот человек служит Медикариуму…

Рэм лежал на койке, под огромным фонарём, и не видел ничего за пределами светового конуса. Пахло от жреца приятно, хотя больше подошла бы вонь гниения. Однако нет, что-то цветочное.

Жрец придвинул к столу чудовищный прибор, на котором лежал опутанный паутиной проводов чёрный шлем. Ещё раз склонился над Рэмом. Потянул ему веки, почти вплотную придвинув окуляр к глазу Консворта. Затем безэмоционально отвернулся, осторожно поднял шлем.

— Что-то серьёзное? — пробормотал Рэм. Морт не отреагировал. Поднялся. Обошёл стол и осторожно приподнял голову пациенту. Нахлобучил на Консворта шлем. Непроницаемое забрало закрыло весь обзор.

— Дор морт? — неуверенно спросил Рэм. Вместо ответа услышал лишь как жрец вернулся к прибору. Щёлкнул тумблером.

Раскалённые иглы пронзили виски. Хрустнул нос, и хрящи в нём словно расплавились. Консворт выгнулся от боли, руки и ноги дёрнулись в зажимах. Но спустя пару мгновений наступило блаженное тепло. Голова стала ясной. И сразу же ушла не прекращающаяся тошнота.

Жрец так же молча стащил шлем с Рэма. Методично освободил руки и ноги. Консворт смотрел на ослепительный свет лампы и улыбался. Как же… Прекрасно… Он сел, посмотрел на руки. Осторожно коснулся висков и наткнулся на что-то железное, словно шляпка от гвоздя.

— Не трогать, — сухо сказал морт. Ушёл куда-то во тьму. Вернулся, бросил на стол несколько упаковок. — Неделю только такое. Ясно?

Рэм уставился на концентраты. Обычные, вроде бы, пакеты, но с зелёной маркировкой. Значит, какой-то особенный состав. Адова канитель… Опять?!

— Дор морт… — всю дорогу от загородного дома Стратоса до его личного жреца — Рэм втайне мечтал о мясе. Жареном! Несмотря на то, что мысли о еде приводили к головокружению и тошноте. Лиам хорошо его приложил. Голова ватная, больная. В летуне Консворта даже два раза вырвало.

— Кусочек мяса… Можно?

— Можно, — согласился жрец. Бросил на стол ещё упаковку. — Сразу после мяса.

— Что это?

— Затычки. Дырки в голове ими заткнёшь, пока тебя ко мне везти будут. Не расплескай ничего в пути. Второй раз больнее будет, — безучастно ответил морт. — Через неделю ко мне. Снимать.

Рэм слез со стола, раздосадованный, но всё же довольный ясности в голове. Сграбастал, почти с отвращением, концентраты. Вышел из конуса света во тьму и не сразу нашёл дверь, нашарил ручку, шагнул в приёмную. Стратос метался по ней с коммуникатором, яростно выговаривая собеседнику распоряжения.

— Как хочешь найди! Срочно! Знать ничего не хочу. Да, иначе устрою. Понял?

У входной двери стояли двое мужчин в длинных белых плащах и с оружием. Лиам заметил Рэма, предупреждающе поднял руку, мол, не мешай. Закончил разговор и ожёг дознавателя ещё разгорячённым взглядом.

— Лучше?

Под глазами Стратоса набухли чёрные синяки. Но на висках отметин не наблюдалось. Обошлось без сотрясения? Жаль. Очень жаль.

— Едем, — махнул рукой Лиам. Охранники в белом посторонились, пропуская начальника. Рэм последовал за ним. На улице, у машины, стояли ещё двое телохранителей. Посреди грязи Трущоб, где неба не видно, они смотрелись спустившимися с небес ангелами.

Рэм залез на заднее сидение. Взял терминал. Стратос сел спереди, рядом с водителем. Приземистая, бронированная машина тихо тронулась с места. Следом покатился автомобиль с охраной.

Спрашивать о планах Лиама Рэм не стал. Он открыл терминал, пальцы легли на клавиатуру.

«Доступ закрыт. Данные удалены» сообщила система.

Загривок обдало холодом. Консворт медленно закрыл крышку. Посмотрел в окно, на проползающие мимо вывески, на серых людей. Коснулся взглядом адепта Калькуляции, застывшего под фонарём. Мертвец дёрнулся, задетый плечом прохожего. Получил толчок и повалился на мокрый асфальт, как сломанная кукла. Зашарил руками в поисках опоры. Рэм снова открыл терминал. Коснулся клавиш.

«Доступ закрыт. Данные удалены».

Вот и всё. Его биометрия заблокирована. Вся информация, хранящаяся на терминале — уничтожена. Он осторожно глянул на Лиама. Тот молча смотрел вперёд, погружённый в думы. Пальцы Консворта застучали по мёртвой консоли, изображая деятельность. В Доме Раскаянья нашли утечку? Или просто руки у них дошли до доступов, открытых ещё при старом руководстве?

Итак, Рэм резко прекратил своё существование в качестве ценного кадра. Запертый в машине владыки Трущоб, который, несомненно, и возится с ним лишь благодаря доступу к информации. Адова ж ты канитель… Канителище просто. После той драки и истории с наёмниками эта новость — смертный приговор. Вряд ли Лиам такой лапочка и душка, что забыл об унижении. Такие люди ничего не забывают.

— Сейчас заедем к одному человеку, — нарушил тишину Стратос. Говорил он не оборачиваясь. — Расскажешь ему что мне сказал, и покажешь. То, о чём говорил. Я ему доверяю, и он кое-что может с этим сделать. Если доказательства будут.

Рэм стиснул зубы. И вот дело, как говорится, сдвинулось. Прямо, скажем так, в пропасть.

— Ты же сможешь показать ему это? Ну, про то, что там было, — повернулся, наконец, Лиам.

Консворт кивнул, глядя на «Доступ закрыт. Данные уничтожены».

— Долго ехать? — как можно равнодушнее поинтересовался Рэм.

— Не очень.

Всё, что Рэм накопил за срок работы в Доме Раскаянья, только что погибло в покоящимся на коленях терминале. Ныне бесполезном наборе всех технических новшеств империи Лодена. Осталось только то, что в голове сохранилось. На свою память Рэм не жаловался, конечно, но лучше иметь информацию где-то в физическом виде… Так, что делать? Раздобыть выход в сеть Дома возможно. Но не к источникам Калькуляции. Если только доступ не остался у Пальчиков.

Рэм снова посмотрел за окно. Машина выруливала на развязку, зажатую между домами-ульями, уходящими куда-то в небытие. Автомобили ползли по полосам неторопливо, осторожно. Поток фар продирал туман смога и шёл вниз, влево, вправо, вверх. Можно лишь с уважением отнестись к тем, кто разбирается в паутине направлений.

Глядя на огни, Консворт понимал, что у Пальчиков доступа нет. Если прикрыли старые дыры — то заблокировали и его и Эмму. Или же… Пальчики засветились, а то и вовсе оказалась в руках Дома. А там, заодно, подчистили и данные Рэма. Консворт поиграл желваками. Сука. Опять всё испортила.

Только б жива осталась.

Неожиданная мысль пронзила голову. Он… Переживает за неё? В памяти возник их секс на столе Гатара Бонза. В штанах привычно набухло. Он нашарил в нагрудном кармане пакет с таблетками. Вытряхнул одну, забросил в рот.

— Если всё это правда… — подал голос Лиам. — Если всё это правда…

— Какой мне смысл врать? — огрызнулся Рэм, чувствуя неприятную тяжесть повыше желудка. Потёр грудь. — Я мог и вовсе ничего не говорить. Мы на одной стороне.

Стратос хмыкнул. Машина поднималась по спирали развязки всё выше и выше.

— Твой друг не из Трущоб? — спросил Консворт.

— Нет.

От предстоящей встречи сосало под ложечкой. Куда бы они ни приехали — результат будет плачевный. Он обернулся. Машина охраны следовала сразу за автомобилем Стратоса. Лоден милосердный, отчего так всё сложно? С двумя-то ещё можно было справиться. Но их-то не двое. Никак не двое.

Наконец, показалосьнебо. Солнечные пятна раскрасили верхушки жилых башен. Тени от развязок рассекали залитые золотом дома. Машина выкатилась на скоростную трассу. Рэма вжало в спинку под ускорением.

— Тебе надо было всё-таки посмотреть самому, — вдруг сказал Консворт. — А не бежать. Не было бы нужды доказывать что-то.

— Он и мне на слово не поверит, — ответил Лиам, глянул на водителя. Тот ехал с каменным лицом. Быть может, в его присутствии они могли бы даже обсудить, как распилят по частям самого Воннерута, но рисковать и говорить открыто Лиам явно опасался. Все расплывчато. — Друзья друзьями, но ситуация требует фактов, а не слов. Надеюсь, ты это понимаешь? У тебя в руках бомба. Учти это.

— Ещё какая, — Консворт постарался убрать кислоту из голоса. Руки вспотели. Надо выбираться отсюда. Его прикончат либо во время позорного общения с таинственным жителем благородных районов, либо сразу после. Дохода Рэм более не приносит, значит ресурс себя выработал.

— Тут такое дело, — сказал он. — У твоего друга… Как с отхожими местами?

Лиам повернулся.

— Не понял.

— В туалет мне надо. Очень.

Брови Стратоса поползли вверх. Вкупе с черными глазами от сломанного носа это выглядело забавно. Рэм, правда, не улыбнулся.

— Потерпишь, — сказал Лиам и отвернулся.

— Хм… — буркнул Рэм и испортил воздух.

— Лоден милосердный! — через несколько секунды среагировал Стратос. — Демоны тебя разбери, Консворт! Ты ополоумел?! Что за вонь!

Водитель всё также отстранённо включил вентиляцию, избавляясь от запаха.

— Тебе в Храм надо, ливер свой проверить, Консворт! Тут дышать нечем, твою мать!

— Потерпишь, — мстительно пожал плечами Рэм. — Обивка у тебя дорогая, кстати? А то прямо вот чувствую, что припирает.

Он похлопал ладонью по сидению. Лиам повернулся, побелевший от злости.

— Ты забываешься, Консворт. Хочешь, чтобы я тебе задницу расплавленным металлом залил?

Рэм приподнял терминал, стараясь не выдавать волнения.

— И что? — разъярился Лиам. — Что ты мне им машешь? Думаешь, что теперь неприкасаемый? Ну-ка, Мика, останови!

— Здесь нельзя, — растерянно проговорил водитель. — Негде.

— Останови где можно, — Лиам потянулся к Рэму. — То, что мне хотелось, вонючий ты мешок, знать я уже знаю. Остальное смогу и без тебя сделать. Ты теряешь землю под ногами, Консворт. И не понимаешь границ моей доброты. Она, поверь мне, имеет пределы. Я ни с кем так не возился как с тобой, говнюк.

Рэм развёл руками и снова испортил воздух. Уклонился от затрещины.

— Найди этому засранцу сортир, — плюхнулся на своё сидение побагровевший Стратос. — Быстро.

— Есть, — спокойно ответил водитель. Изменил мощность вентиляции, и та натужно загудела, вытягивая миазмы. Открывать окно на скоростной магистрали Мика, благоразумно, не стал.

Рэм исподлобья смотрел в окно. Да уж, в приключенческих историях такого не пишут. И вообще, лучше никому о таком не рассказывать. Нормальный герой либо придушил бы водителя и влетел бы в отбойник, либо выпрыгнул бы на ходу, через секунду попав под колёса попутки. Но не всем героям выпала честь быть нормальными.

Кто-то, например, Рэм.

Машина свернула на тормозную полосу, к торговому центру. Проползла по парковке и ткнулась в бокс. Рядом с ней остановился автомобиль охраны.

— Проводи нашего гостя, — сказал Стратос, открывая дверь. Мика покорно вышел. Рэм, демонстративно оставив терминал, покинул машину. И Лиам, совершенно точно, чуть расслабился, не увидев в руках Консворта драгоценной техники. Охранники сопровождения остались в салоне, остановленные жестом Стратоса.

— Прошу, — указал направление водитель.

Они пересекли парковку, привычно бурлящую в это время. Вошли в здание торгового центра, сияющего движущейся рекламой. Со стен манили красотки, кружились соблазнительные блюда, летели сквозь ночь дорогие машины, по чужой планете маршировали бодрые солдаты со штандартами Императора, бодро вещали напомаженные ведущие, поблескивал космос, хохотал дико размалёванный комик и вокруг взрывались воздушные шары с цифрами скидок. И под безумием мельтешащей рекламы сновали люди. Живые люди. Обычные. Огибающие безмолвных адептов Калькуляции безо всяких попыток хоть как-то нанести им вред. Трущобы позади. Впереди новая, прекрасная, мать её, жизнь.

Так… Непривычно.

У входа в туалет охранник остановился, развернулся спиной к двери. Рэм же вошёл внутрь, нашёл свободную секцию, приятно пахнущую и тщательно продезинфицированную. Позади щёлкнул электронный замок. Консворт встал напротив зеркала. Всмотрелся в стальные заклёпки на висках, изучил покрасневшую окантовку кожи вокруг. Тяжело вздохнул и тщательно всполоснул лицо, отфыркиваясь. Неторопливо вытер руки. Снова уставился на своё отражение.

— Дальше сам, — сказал себе. — Как в старые добрые времена. Ты же их помнишь? Вот и я нет.

Выдохнул и двинулся назад. Мика стоял в той же позе, в какой Рэм его оставил. Задачи следить у него явно не было. Он сопроводил, он молодец. Теперь должен отвести гостя назад к машине. Консворт коснулся его плеча.

Мика обернулся, и тут палец Рэма ткнул его в лоб. Глаза охранника остекленели, и он повалился на дознавателя.

— Помогите! Человеку плохо! Помогите! — заорал тот, подхватывая вырубленного магией Медикариума бойца Стратоса. Ноги подкосились от слабости, и Рэм очень незаботливо уронил падающего. — Помогите!

Когда вокруг столпились неравнодушные граждане, и сразу несколько человек окружили павшего, пытаясь помочь ему — Рэм осторожно смешался с зеваками, а затем торопливо двинулся в глубину торгового центра. Подальше от Стратоса. Подальше от Трущоб.

На миг Рэм зазевался у экрана, с которой сексуальная красотка на высоких каблуках садилась на корточки и манила прохожего пальчиком, предлагая услуги Артели Наслаждений, расположенной в трёхсотом павильоне. На соседнем дымился кусок жаренного мяса, в обрамлении зелени да посреди художественно разлитого соуса. Чуть ниже светился адрес ресторана.

Консворт пару раз перевёл взгляд с одного на другое, чувствуя, как пересохший рот наполняется слюной. Внутри было тоскливо-тоскливо. Такие простые вещи. И такие недоступные. Ему бы часок свободный… По-настоящему свободный.

Он скрылся в одном из коридоров, высматривая указатели, ведущие в город. Подальше от парковки.

У него был план.

Ну… По крайней мере его зачатки.

Глава девятнадцатая Ланс Гарбандер

Дождь барабанил по пластиковой крыше, по окну жилого модуля стекали ручьи, в которых отражался свет дозорных вышек. От порывов ветра стекло подрагивало. Мимо проехал броневик, разрезая ночь фонарями. На броне застыло несколько фигур. Мерзкая погода для дежурства, но была бы возможность — Ланс с радостью поменялся б местами со скрючившимися под потоками дождя бойцами.

Мышцы ныли. Гарбандер висел на брусьях, глядя в окно, и отжимался. Медленно, степенно. Ни в коем случае не рывками. Раз. Два. Раз. Два.

Теперь-то это давалось ему гораздо легче чем раньше. Поэтому делать нужно больше. Раз. Два. Раз. Два. По лицу, по спине тёк пот. Совсем как дождь по стеклу окна.

После очередного подхода он осторожно спустился в жерло санитарного механизма, дождался, как зашипят крепления, фиксирующие тело ниже талии. Проехал к столу, забрал с него бутыль с водой. Вновь посмотрел в окно. Вытер пот со лба и жадно приложился к прохладной жидкости, шумно глотая. Изнутри накатила неприятная дрожь, но Ланс погасил её ещё одним глотком. Грохнул бутылью о стол. Затем сбросил её. Ударил кулаком по пластику покрытия. Мало. Мало! С рыком, он перевернул хлипкий стол, и тот, падая, больно задел ножкой по локтю. В ярости Ланс схватил обидчика и бросил в стену. Замер, увидев себя со стороны. Прикрыл глаза, успокаиваясь. Несколько минут стоял так посреди комнаты, собираясь. Затем направил санитарный механизм к столу, поднял его, поставил на место и проехал назад к брусьям. Щёлкнул по пульту инвалидной коляски, и захваты ослабли. Ланс же снова подтянулся, повернулся лицом к окну. Раз. Два. Раз. Два.

На очередном подходе он застыл. Горечь в груди подобралась к горлу, к губам. Те скривились, шея напряглась, и зажгло глаза, но Ланс справился с нахлынувшими чувствами. Это не конец. Не конец. Он опустил взгляд на руки, утыканные вживлёнными разъемами. На изуродованный ими торс. На культи. Гарбандер знал, что механизмы для подключения есть и на затылке, а два торчали у висков.

Он осквернён. То, что было даровано человеку природой не должно быть изменено. Да, можно лечиться. Можно латать раны. Но в теле не должно быть ничего меняющего саму суть. Пусть даже это дарует ему нечто большее, чем бессмысленное существование с помощью санитарного механизма.

Уроженцы Ливня не отдавали свои тела Калькуляции. Не меняли себя в храмах Медикариума. Ливень — планета естественности. Её сыны разлетались по другим системам и несли с собою часть настоящего человечества. А он…

Но он не просил об этом.

Вспомнился тот подросток в капюшоне, и его слова про то, что Ланс никогда не будет ходить. Дерьмо. Кто это были? Как они связаны с Медикариумом? И почему у койки Ланса не караулили офицеры разведки, чтобы допросить о случившемся. Неужели им хватило видеопотоков? И про Луизу они знают? Столько вопросов. Но их наличие уже не такой плохой знак…

Потому что первые дни после выписки он всерьёз подумывал покончить с собой, но рядом постоянно находился приставленный к нему сладкоголосый и внимательный помощник, вместо левой руки которого был протез. Казалось бы, это должно как-то помочь, но… Ланс еле сдерживался, чтобы не рявкнуть на утешителя. «Психолог» потерял всего лишь руку. Ему вживили механизм, и пусть тело осквернено, но оно может функционировать нормально.

А Гарбандеру не смогли сделать протезы. Невосприимчивая органика. Так что просто напичкали тело штуками Медикариума и выбросили на свалку. Видимо, к этим разъёмам органика более восприимчива. Но всё же лучше быть испорченным и иметь возможность ходить… Чем вот так.

Но, должно быть, помощник своего добился. Убивать себя Гарбандер уже не хотел. Зато с удовольствием придушил бы жрицу, которая сделала из него… Это… Вот только повидать её ему ни разу не удалось. Сладкоголосый помощник от вопросов уклонялся. Зато терпеливо выслушивал ярость Ланса. Потом тщательно объяснял, как пользоваться санитарным механизмом. Какие упражнения делать. Что есть. Как пить.

И что надо мыслить — позитивно. Ведь жизнь — продолжается. Служение Империи — продолжается. У тебя есть такие возможности, говорил «психолог».

Гарбандер скрипел зубами, но молчал. Видел он уже, как Имперские Каратели служат Империи. И что такое эта империя сейчас.

И какие его ждут возможности.

Дверь отъехала в сторону, впуская в жилище Ланса взвесь дождя и холод. На пороге застыл незнакомый воин, с гербом-черепом на груди. Вместо глазниц с рисунка смотрели светящиеся розовым шестерёнки. Покатые наплечники на лёгкой броне несли на себе тот же символ. Гость неторопливо шагнул внутрь, замер, глядя на Гарбандера. Дверь за его спиной закрылась.

Воин был изуродован. Левую половину лица изрыли трубки. Под затянутой металлом глазницей тускло мерцал ряд огоньков. Вместо рта и вниз по горлу тянулся лист брони, с дыркой для закачки пищи.

Ланс аккуратно спустился в санитарный механизм, угрюмо наблюдая за незнакомцем.

— Ловур Рикардо, — раздался из груди солдата машинный голос.

Гарбандер ждал этого визита. И, видимо, срок размышлений подошёл к концу. Офицер прошёл ко столу, пнув по дороге бутылку, выудил из отделения на груди планшет. Положил его на стол, включил экран и повернул голову к Лансу.

— Выбирай.

С гудением Гарбандер подъехал к гостю.

— Это, — сказал Рикардо, выждал пару секунд, и перелистнул электронную страницу, — или это.

Он вернул первый документ. Приказ о комиссации. Жизнь на попечении корпуса до конца дней. Питание, медобслуживание, жильё. Второй…

Ланс сглотнул. Рикардо стоял рядом и от него пахло сыростью. Вода стекала с брони на пол, но гостя это не заботило. Он внимательно наблюдал за Гарбандером, уцелевший глаз щурился с неким хитрым огоньком. Индикаторы под затянутой бронёй глазницей мерно мигали.

— У тебя было достаточно времени подумать, солдат. Ты знал, что я приду. Не трать моё время, — сказал ловур.

Вторым документом был приказ о зачислении в роту мех-бойцов. Пожизненный. Ланс прекрасно понимал, что его ждёт в этом случае.

Он смахнул документ о комиссации в сторону. Промотал второй приказ до конца и приложил отпечаток пальца.

— А если нет пальцев? — спросил у ловура. — Как подтверждать?

— Решаемо, — тот забрал планшет, положил его в карман. — Правильный выбор.

Ланс не отреагировал.

— Когда приступать? Когда меня… Подключат… — он поднял руки, утыканные разъемами.

Рикардо хмыкнул:

— Не обольщайся. Ты лишь прошёл отбор. Первый этап. Это уже победа. Такое предлагают не всем. Скажи спасибо жрице, что тебя выходила. Во многом это её заслуга.

Ланс кивнул. О да… Если он её увидит — непременно скажет. Он даже знал имя «спасительницы». Нара. На-ра. Это имя никогда более не покинет его памяти. Ни один мускул не дрогнул на лице Гарбандера, но ловур будто почувствовал его гнев.

— Уже поздно что-то менять, ливневец, — сказал офицер. — Что сделано то сделано. С этим придётся жить. Как — решать тебе. Раз ты ещё не повис в петле — значит у тебя есть яйца. В роте мех-бойцов никого с Ливня никогда не было. Даже среди соискателей. Ты — первый. Стань лучшим вопреки.

Ланс встретил его взгляд. Спокойно выдержал его.

— Я готов.

— Береги мебель, — прогудело из груди ловура. Здоровый глаз офицера подмигнул.

Гарбандер окинул быстрым взглядом комнату. За ним следят? И он так опростоволосился? Идиот. Выдержал же того «психолога», который явно был приставлен не только для адаптации… Убедил в том, что не опасен, не сломлен. Эта вспышка гнева может всё испортить.

Рикардо подошёл к двери. Та с шелестом отъехала в сторону.

— Твоя ярость должна служить Империи. Научись ею управлять, — не поворачиваясь сказал офицер. — Пригодится.

Он ушёл. Ланс минуту стоял у стола, глядя в пластиковые створки, а затем направил санитарный механизм к брусьям. Ловко дотянулся до них, поднялся. Раз. Два. Раз. Два.

За окном, в свете фонарей, под секущим ливнем снова проехал броневик. На пару мгновений забуксовал в грязи, но вырулил и удалился.

Ланс прикрыл глаза, считая отжимания.

* * *

— Вы говорили, что я прошёл лишь первый этап, — сказал Ланс.

— Обстоятельства изменились. Времени нет. — рублено пролязгал динамик Рикардо.

Мех возвышался над головой Гарбандера. Тридцатифутовая громада на широченных ногах, способных с легкостью раздавить человека. Приземистый корпус, шириной в двадцать футов. Бронепластины, ракетные установки на плечах. Массивное орудие по центру. Раструбы излучателей спереди. Правая конечность заканчивалась крупнокалиберным пулемётом, с гофрированным подводом боеприпасов. Вместо левой был гигантский щит, кромки которого тускло светились силовыми лезвиями.

Ланс задрал голову, изучая меха. Ничего человекоподобного в нём, кроме конечностей, не было. Будто кто-то сколотил ящик из смертоносного оружия и закрепил на ноги. У Лоденских Мамонтов создатели хоть как-то трудились, придавая черты Человечества. Здесь… Просто эффективная машина для убийства.

Гарбандер никогда раньше не видел мехов. Только слышал. Но уже понял, что у них мало общего с боевыми доспехами класса «Защитник», «Танк» или «Опора». Хотя… Что-то от «Танка» в грубости и простоте улавливалось.

Площадка, по центру которой воцарился мех, находилась посреди крытого ангара, в котором крутились инженеры. Под брюхом машины стоял клирик Медикариума.

— А где жрица, которая меня вытащила? — спросил Ланс. — Почему она не пришла?

— Платочком помахать надо? Я с этим справлюсь. — спросил Рикардо. — Приготовься.

— Я готов, — спокойно ответил Гарбандер.

В днище меха раскрылся люк. Выдвинулась бронированная платформа. С гудением под ней остановился подъемник, на который степенно ступил клирик.

— Вперёд, — приказал ловур.

Санитарный механизм зажужжал. На подъёмник его подняли двое солдат. Один из них махнул рукой, и Ланс поехал наверх. Выглядел он спокойно, с прищуром встречая приближающееся нутро меха. Но внутри крутило так, что хотелось вырваться и убежать. Отказаться от всего. Прожить остаток дней в покое.

Потому что назад дороги не будет.

Толщина брони впечатляла под опустившейся платформой впечатляла. Фута четыре, не меньше. Посреди площадки стоял саркофаг. Клирик ступил на неё, открыл купол его и посмотрел на солдат. Те подхватили Ланса.

— Я сам! — сказал он так, что бойцы не споря опустили его. Гарбандер ловко забрался на платформу, волоча за собой искалеченное тело. Добрался до саркофага. Зацепился за крышку, подтянулся. Перекинулся. Из-под маски клирика смотрели преисполненные уважением глаза.

Ланс перевернулся на спину, устраиваясь поудобнее.

— Одежда, — сказал клирик. — Вся.

Гарбандер безропотно разделся, срываясь на привычные, но уже недоступные движения, и лишь плотнее стискивая зубы от горящей внутри ярости. Правая нога чесалась страшно. То, чего не было — зудело так, что он бы отдал всё, лишь бы дотянуться до проклятого места ногтями.

Ланс прикрыл глаза.

Холодные руки клирика коснулись его тела, соединяя жгуты капсулы с разъемами. Тихие щелчки дополнялись шипением. Пахнуло жаром. Запахло пластиком.

Теперь мех — это он. Он — это мех. Больше никогда не придётся почувствовать на себе касание ветра. Солнце не тронет лица. Не пожмёт руки улыбающийся друг. Не будет друзей. Ланс глубоко вздохнул. Ничего… Ничего… Всё это ненадолго.

На-ра. Н.А.Р.А.

Когда клирик крепил разъёмы на затылке — перед глазами вспыхнуло, боль пронзила сознание, и Гарбандер вздрогнул от неожиданности.

— Уже всё, — сказал служитель Медикариума. — Больше боли не будет.

Он был прав. Всё ушло. И… зуд в потерянной ноге. Ланс неожиданно сам для себя улыбнулся.

Клирик склонился над ним. Коснулся щеки. Запахло горелым мясом. Гарбандер дёрнулся… Вернее, лишь попытался дёрнуться. Боли не было. Он не чувствовал ровным счётом ничего. В прожженное в щеке отверстие клирик сунул какую-то трубку. Затем двинулся к тому месту, где у Ланса когда-то были ноги. Не способный пошевелиться, он лишь скосил глаза, но ничего разглядеть не смог.

— Скоро пройдёт, — сказал клирик, вернувшись. Положил руку ему на плечо. Похлопал, а затем закрыл крышку саркофага. Прозрачная пасть захлопнулась, сожрав Ланса.

Служитель сошёл с платформы, и та дрогнула. Поползла наверх.

Гарбандер шумно вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Изнутри накатывал ужас. Отставить. Отставить. Всё идёт согласно плану. Всё так, как должно быть. Лучше так, чем на брусьях всю жизнь.

Или… Может он ошибся?

Щека заныла. Ланс смог пошевелить языком, и нащупал конец трубки, вплавленной сквозь плоть. Толстая. Чувствительность возвращалась. Мех же неторопливо втягивал в себя искалеченного человека, безучастный к его переживаниям.

Когда движение платформы прекратилось, Ланс оказался в темноте, озаряемой лишь огоньками в саркофаге. Чуть повернул голову. Согнул пальцы. Клирик не соврал. Проходит. Саркофаг дрогнул, приподнимая изголовье.

— Слышишь меня? — раздался в голове незнакомый голос.

— Слышу… — еле ответил Ланс.

Голос утих. В ноздри ударил запах. Культей коснулось что-то тёплое. Вода? Жидкость наполняла саркофаг. Вязкая, приятная на ощупь. Успокаивающая. Когда она достигла груди, Ланс понял, что парит в своем гробу, посреди темноты. И это ощущение ему нравилось.

— Приступаю к подключению, — сказал голос. Свет моргнул. В глазах резануло так, будто изображение стало звенеть. А потом в голове что-то лопнуло, и Ланс едва не вскрикнул. Он оказался в ангаре. Под его ногами сновали техники. Гарбандер видел всё. Сразу. Видел людей в кабине над ангаром, занимающимися регулировками. Видел ворота, который, вроде бы были позади меха, когда они поднимались. Видел двери напротив, у которых так и стоял Рикардо. Понятия впереди, сзади больше не существовало. От непривычки он зажмурился, но всё равно видел.

— Визуальный контакт?

— Подтверждаю…

В уши ударили шумы. Голоса, шаги, щелчки. Поскрипывание динамика в груди ловура мехов. Чей-то смех. Он понимал откуда что доносится, но всё еще не разбирался спереди или сзади. В ангаре замигали красные прожекторы, поднялся вой сирены.

Ланс наблюдал за тем, как пустеет пространство вокруг. Люди торопливо покидали громадное помещение. Последним ушёл Рикардо, плотно закрыв за собой дверь.

— Поднимите правую руку, — скомандовал голос. Гарбандер понимал, что это один из тех, кто сидел в кабине под крышей ангара.

Он подчинился, и увидел, как его рука, превращённая в раструб пулемёта, легко двинулась вверх.

— Поднимите левую руку…

Ланс шагнул. Мех с грохотом опустил ногу на пол. На губах Гарбандера появилась улыбка.

— Поднимите. Левую. Руку, — голос наполнился железом.

Щит, обрамлённый силовым контуром, поднялся к потолку ангара. Ланс же сделал ещё один шаг, радуясь, словно ребёнок. Он снова мог ходить.

— Проводим синхронизацию внутренних ресурсов.

Гарбандер покрутил кистями рук, ещё не принимая, что это уже не его руки.

— Проводим синхронизацию сторонних ресурсов.

Поверх будто накинули сетку с данными. Ланс заморгал, машинально пытаясь стряхнуть пелену с глаз. Но постепенно привык. Направление стало ясным. Вместе с этим пришло чёткое понимание собственного состояния. Боезапас, провиант, энергия, топливо.

Гарбандер улыбался как ребенок.

Загудели ворота ангара.

— Выйдите наружу, — сказал голос. — Меня зовут Хирон Ликенден. Я проведу ваше знакомство с управлением.

— Привет, Хирон, — ответил Ланс. Подпрыгнул. Пол содрогнулся под весом. Неповоротливая туша чуть наклонилась, и Гарбандеру показалось, будто он падает. Интуитивно подался вперёд, и нашпигованный оружием ящик на ногах послушно выровнялся. Так. К этому нужно будет привыкнуть.

— Выйдите наружу, пожалуйста, — в голосе инструктора послышалась усталость.

Ланс зашагал к воротам.

Глава двадцатая Ланс Гарбандер

Испытательный полигон находился в полумиле от ангара. Кусок изрытой степи, ограждённой вышками наблюдения. Пока Ланс шёл к месту тренировки, то миновал несколько дозорных линий, где стояли Имперские Каратели. Люди из плоти казались теперь чем-то… Незначительным. И дело было не в личном высокомерии. Сложно относиться к боевым братьям так, как и прежде, когда ты боишься случайно на них наступить. Да и смотреть на танки сверху вниз в привычку Ланса пока ещё не вошло.

Бойцы провожали мех-воина восхищёнными взглядами, которых бы совершенно точно не было бы, если б Гарбандер катился мимо человеческим обрубком в санитарном механизме.

Он должен был погибнуть во время нападения на блокпост. Это бы всё исправило. Всё изменило. Но теперь, спасибо морту Наре — Ланс обречён на существование проклятого толка. И чтобы пережить это — надо постараться найти плюсы в текущей ситуации. Открыть окно возможностей. Хоть так.

На полигоне мехов Ланс приступил к полной калибровке, подчиняясь командам скучающего Хирона Ликендена. Повинуясь приказам, Гарбандер прыгал. Бегал. Приседал. Перекатывался. Взмывал в небо, чувствуя мощь двигателей, и обрушивался на полигон стальной тушей. Прорывался сквозь клубы пыли, одновременно накрывая огнем подсвеченные бортовым компьютером цели. Массивные стволы выплевывали снаряды, дымящиеся росчерки рисовали в пыли чёрные спирали, расцветая цветами разрывов. Ланс плотью чувствовал их мощь. Наслаждался едва ощутимыми толчками отдачи, когда пулемёт-рука отсылала сокрушительную лавину снарядов в цели, слышал, как гудит и похрустывает в гофре механизм, пополняющий боезапас. Он был повелителем времени и пространства. Чувства, усиленные магией Медикариума, освежали чистотой и ясностью.

Его координатор флегматично выдавал задания новичку мех-роты, сверяясь со своими показателями и ограничиваясь коротким «дальше». Должно быть, для него это всё было и правда обычным рабочим моментом. Да и для солдат охраны, вероятно, не в новинку оставалось зрелище прыгающего по полигону мех-воина.

— Калибровка завершена.

Ланс остановился. Оборачиваться нужды не было. Он и так видел всё вокруг. Пыль и дым развеивались, сползая по броне отчаянно цепляющимися за неровности пальцами. В пелене проступали раскуроченные мишени и силуэты вышек.

— Что дальше? — спросил Гарбандер. — Хирон?

В горле чуть пересохло, и из трубки, впаянной ему в щёку, потекла безвкусная жидкость. Удобно. Ланс переступил с ноги на ногу, стараясь не думать о том, как ведёт его реальное тело в заполненном жидкостью саркофаге. Надо как-то вообще выбросить из головы мысли о реальном теле. Нет его. Забыть, как страшный сон. То, что запихали в многотонную стальную махину это теперь тоже самое, что и мозг в черепной коробке прежде. Ходишь? Вот и радуйся. Не стоит думать кто ты есть на самом деле.

— Хирон? — повторил Ланс.

Над головой что-то вспыхнуло. Тут же откуда-то с юга донёсся звук далёкого разрыва. За ним ещё один. А потом небо запылало. Десятки пылающих шаров рванулись через атмосферу, разрывая тучи огненными телами. Грохот с юга слился в непрекращающийся рокот. Там, где раскинулись лагеря Карателей — в небо потянулись столбы чёрного дыма.

Гарбандер втянул в себя побольше жидкости из трубки и подпрыгнул, взлетая. Двигатели взревели, поднимая меха в воздух. На позициях Имперских Карателей вздымались жирные пузыри пламени, поедая стройные порядки. Разрывы растекались по долине, перемалывая не готовые к атаке части. С неба дождем сыпались ракеты, и сорванные облака обнажили очертания боевых кораблей, застывших где-то за пределами атмосферы.

В глубине туч зародились новые огни. Пульсирующие сгустки рвались сквозь укрывающее Прокхат одеяло, и, наконец, пробившись — стремились к поверхности планеты.

— Хирон? — безнадёжно повторил Ланс. Калибровку частот они не провели, и потому единственной возможной связью между мех-воином и остальными бойцами корпуса — был техник Ликенден. Который не спешил отвечать.

То, что вошло в атмосферу Прокхата раскалёнными шарами — оказалось десантными модулями. Десятки объятых огнём шаров неслись к земле. Несколько вспыхнуло от попаданий с позиций Карателей, но то была жалкая часть от всеобщей массы. За тучами появлялись всё новые.

На сетке сработал автозахват объектов и над каждым появилась небольшая рамочка с классификацией падающих объектов. Средний десантный бот. Империя Саури…

Альянс. Глубина ледяная…

Ланс плюхнулся обратно на землю полигона и двинулся к ближайшей дозорной линии Карателей. В небе пророкотало. Один из проступавших через облака силуэтов кораблей развалился надвое. С воем над головой промчалось несколько штурмовиков, сбивая десантные боты. Чужаки всё-таки решились… Всё-таки началось.

— Мех 2205 на связь. Мех 2205 на связь! — едва слышно раздалось в ушах. Хирон!

Номер Лансу никто не выдавал. Или же просто об этом не сообщили. Но в совпадения он не верил и понял, что вызывают его.

— Мех на связи.

— Метка задачи выставлена, — в голосе Хирона проступило облегчение. — Мы потеряли усилители сигнала!

— Гарбандер, это Рикардо, — прервал его другой голос. — Двигаешься на метку. Обеспечиваешь эвакуацию жрецов Медикариума. Сейчас там наше пехотное подразделение. Пара тяжелых. Неподалёку прогнозируется падение одного из десантных ботов Альянса. Повторяю — противник Альянс. Империя Саури. Как понял?

— Понял отлично, — Ланс перешёл на бег, направившись прямиком к точке на карте. Стальная махина врезалась в лес, прорубая просеку. Гарбандер раздражённо включил ранец и взмыл над чащей, позади заполыхало дерево и пламя перекинулось на соседние деревья.

Град ракет по-прежнему поливал горящие поля, где прежде был лагерь Карателей. Над головой взрывались десантные боты, но сквозь тучи шли новые, а вместе с ними вытянутые силуэты истребителей Саури.

Покойный Стоик десятилетиями готовил армию к противостоянию с Альянсом и, разумеется, входящие в военный союз правительства об этом знали. Будь Ланс одним из лидеров чужих — сам бы принял решение о вторжении в таких-то вкусных условиях, когда империя людей разобщена. Передушить по одиночке. Истребить, покорить. Недаром у Псоглавцев до сих пор существует рабство, а для Саури люди та же говядина, просто с большими пушками. Войны, как говорят, никто не хотел. Война была неизбежна. Смерть императора Людей лишь ускорила её начало.

Однако эти мысли крутились на краю сознания. Основным, стучащим в висках, было: «эвакуация жрецов Медикариума».

Там находилась Нара. Та, что осквернила его плоть. Лишила достойной смерти и обрекла на чуждое истинному человеку существование. Нашпиговала его трубками, зондами. Вживила мерзейшую магию в прежде чистое тело.

Кто знает, связана ли она была с предательницей, из-за которой был разбит блокпост Карателей. Вероятно.

На сетке карты появлялись ориентировочные точки падения десантных ботов, Ланс отмечал их про себя, не уклоняясь с заданного курса. Пролетая заросли, он спускался и бежал, взрывая землю стальными ногами, срезая одинокие деревья кромкой щита.

Точки падения гасли, едва отслеживаемый бот взрывался под огнём штурмовиков. Или же вспыхивали красным, если достигали места назначения неповреждённым. Вокруг отметки, поставленной Хироном, появилось две таких. Ланс снова взмыл в воздух, в надежде захватить врага.

— Новая точка назначения! — ворвался в уши голос Хирона. — Смена точки назначения.

Ланс смотрел туда, где затягивало дымом корабль Медикариума. Вспышки разрывов, подсвечивающих чёрные клубы изнутри. Один залп — и он накроет всё пространство шквалом ракет. Выкосит как нападавших, так и жрецов.

Он снова потянул из трубки жидкость. Новая точка была в обратной стороне. Окружённая тремя красными отметками. Неподалеку от них кусок карты оказался заключён в синий круг. Рядом возник восклицательный знак. Затем ещё один. Рикардо рисовал обстановку на планшете в режиме реального времени.

— Я вне инфополя, — напомнил Ланс. — Не вижу союзных подразделений.

— Поэтому и рисую. Здесь наши, — раздражённо сказал Рикардо. — Ты должен оттянуть ящеров на себя. Боеприпасов не жалей.

Командир и Хирон так ловко сменяли друг друга с Хироном, будто сидели рядом и каждый раз вырывали микрофон из рук товарища.

Ланс развернулся, всё ещё наблюдая за местом боя, где среди дымов могла скрываться Нара. Жрица, чьего лица он не знал, но помнил маску. Помнил их короткую встречу. Ох, как он хотел посмотреть в глаза «спасительнице» и спросить: «зачем»? С сожалением на сердце Гарбандер направился на новую точку. В другой момент Ланс бы поступил так, как хотелось. Наплевал бы на все приказы. Добрался бы до жрицы и сделал то, что хотел. Пусть и оказался бы после этого на прицеле всего разумного мира.

Но не сейчас. Его ведь готовили к этой битве. Он стал солдатом, зная, что время сражения придёт. Путь и добрался до неё не целиком.

Однако значительнее сильнее прежнего.

Первого противника он встретил за пару сотен ярдов до нужного места. Из зелёнки вырвался снаряд, рисующий спиралевидный след. Ланс не успел понять, что происходит, но рефлексы, подстёгнутые Храмом, подняли щит и ракета разорвалась о защиту. Волна хлопнула по листве вокруг, по деревьям, а пулемёт меха уже косил деревья в том месте откуда шёл выстрел.

Сканеры вырисовывали контуры противника даже сквозь листву, расставляя маркеры на каждой из фигур. Громоздкие, прямоходящие — это пехота, штурмовики. Четыре фигуры. Каждый чуть выше обычного человека, но не сильно. Опасные, живучие твари. Все Саури такие, как читал и изучал когда-то Ланс. Медленные, неповоротливые, но обладающие чудовищной живучестью. Бортовой компьютер выделил среди прячущихся в зелёнке противников крупную фигуру на четырёх ногах — и Ланс сразу дал залп по ней из нагрудных ракет. Раструбы на плечах выплюнули снаряды по обнаруженной пехоте, но вот основной удар он направил на четырехлапого, зная — это уже тяжелые, увешанные вооружением. Чаще интеллектом не блистающие, но выносить их надо первыми.

И правильно сделал. Навстречу дымящимся росчеркам ракет из леса вырвался столп синего пламени. Вонзился в выставленный щит. Сила заряда отбросила меха назад. Ноги врылись в землю, загудел металл. Система завопила о критической нагрузке на защитный барьер, перед глазами мигнуло «До разрушения щита осталось восемь секунд».

Но с разрывами ракет давление резко снизилось. Синий луч мигнул, шарахнул куда-то по деревьям, будто заваливаясь, и погас. Справа бахнула ещё одна ракета. И Ланс бросился в ту сторону, прикрываясь дымящимся щитом.

Очередь отбросила ящера в овраг, откуда он пытался подняться с помощью перебитого хвоста. Грубая броня, увешанная боеприпасами, треснула, изнутри толчками изливалась белая слизь. Маленькие ручки шарили по груди, перебирая связки зарядов. Пасть разинута, залита белой кровью, язык пробит в нескольких местах.

Злобные чёрные глазки, не мигая смотрели на Ланса. Гарбандер наступил на раненого, развернулся на хрустящем теле. Боеприпас детонировал, отчего ноги меха подкосились. Стальная машина рухнула на колено. Система оповещения отметила серьёзные повреждения ходовой части.

Сканеры оповестили о том, что в лесу происходит движение. Отрисовали ещё двоих штурмовиков Саури. Закрывшись щитом, Ланс навёл пулемёт. Выправил руку, наведя поток смерти на пробирающихся к нему ящеров. Хруст гофры ласкал слух. Сколько тут еще ублюдков? По схеме командира высадилось три бота. Раз из-за деревьев не видно — значит средние. Большие двинутся, когда первые волны накроют системы воздушной защиты. Один бот — это, скорее всего, тройка штурмовиков или один тяжелый с прикрытием. Одного тяжёлого и двух штурмовиков Ланс точно отправил в их чешуйчатый рай. Ещё четверых — вполне возможно накрыло ракетами. Хотя, если там двое… Либо вместимость бота не та, которую он учитывал, либо…

Не прекращая огонь, Ланс выпрямился и взмыл над лесом, выглядывая следы посадки. Один, два. Три.

Четыре.

Ракеты ударили с двух сторон сразу. Одну он отбил щитом, а вторая вошла в правый бок. Меха развернуло. Ранец отключился, и стальная машина грохнулась в лес. Нет, положительно, эта техника переоценена. Экран мигнул. На периферии зрения что-то смазалось, будто мылом замазали. Гарбандер перевернулся на бок, уже и не читая бесконечное количество сообщений от системы. Поднялся, опираясь на щит и водя пулемётом по лесу.

Фигуру ящера он отметил не сразу. Подумал, что тень. Камень. Дерево. Неважно. Сканер уже не работал. А вот когда оттуда-то вылетело несколько гранат, неторопливых, брошенных связкой и медленно разлетающихся в стороны — разглядел метателя. Прикрылся было от гранат щитом, услышал скрежет гофры, но пулемет промолчал.

Вокруг вскипело пламя. Ударило по глазам.

«Потеря управления»

Мех грохнулся раструбами ракетных установок в землю. Из чащи вышло двое воинов Саури. Рослых, ржавого оттенка. Сгорбленные фигуры перебирались через заваленные деревья, ловко помогая могучими чешуйчатыми хвостами. На мордах причудливые шлемы, закрывающие глаза десятками чёрных шишек.

Ланс ждал. Пусть подойдут поближе. Чуть-чуть. Боезапас ракет ещё оставался, и он сможет подарить им напоследок один яркий момент.

Он потянул было жидкость из трубки, но не смог высосать ни капли. Выругался беззвучно. И запустил ракеты в землю, под себя.

— Симуляция окончена, — сказал Хирон. Свет мигнул. Голова закружилась.

Ланс уставился на брюхо меха над собой. Перевёл ошарашенный взгляд на клирика. Глаза жреца были прикрыты, на лбу выступила капля пота. От висков тянулись куда-то за спину вживлённые провода. Всё ещё пахло подгоревшей плотью и пластиком. Ланс нашарил языком трубку. Глотнул жидкости.

— Данные сняты. Переданы на анализ, — сказал Хирон. Клирик отшатнулся. Повёл плечами, будто снимая напряжение. Похлопал по саркофагу ладонью, не глядя на лежащего, и отошёл.

— Будешь так вести бой в настоящем бою — так же и закончишь. Угробишь ценную технику зазря, — раздался голос Рикардо. — Результат крайне невысокий.

Ланс промолчал, не сводя взгляда с брюха меха. Он, получается, даже не попал внутрь машины. Всё это время его держали в симуляции. Проверяли.

— Я прошёл? — наконец, спросил он. Испытывая одновременно досаду и облегчение. Он жив. Всё ещё жив. Войны с Альянсом нет.

Но всё что он сейчас пережил — было обманом.

— В Храме решат, — наконец ответил Рикардо.

— Мы начали наши отношения с обмана. Это печально, — заметил Гарбандер.

— Я куплю тебе цветы и шоколадку в знак примирения, — сказал командир.

— Пойдёт, — улыбнулся Ланс.

На душе отчего-то стало гораздо легче.

Глава двадцать первая Нара

Она никак не могла протрезветь. Во всех смыслах. В редкие моменты ясного сознания, ближе к рассвету, Нара будто выныривала на поверхность, оглядывалась, не узнавая места, где проснулась, не понимая кто делит с ней скомканную кровать. Хваталась было за маску, но пальцы соскальзывали по коже, касались губ и осознание свободы вновь туманило разум. Облик Кая померк. Наставник больше не предупреждал Нару, не предостерегал. Его лицо растворялось в прошлом, где мутанты Храма Медикариума обязаны были прятаться от экзарха, прятаться от всего мира, прятаться от себя. Луиза сорвала цепи с души Нары.

И теперь они пили вино и пили друг друга. Всё осталось позади. Смерть Элая, падение Империи, мучительный конвейер страдания в расположении Имперских Карателей, сомнения, бесцельность… Всё ушло. Разом. Так резко, что Нара не всегда понимала реально ли происходящее или же это сон.

Не всегда понимала, но спешила за наслаждением так, как преодолевший пустыню путник идёт к миражу.

Луиза и вино окутали Нару. Они позволяли её не думать ни о чём серьёзнее простых потребностей. Нара покорно следовала за безумной энергией подруги, наслаждалась блеском её глаз, музыкой слов и чуточку детской, порой, застенчивостью.

Последняя же испарялась, едва рядом оказывался кто-то из чужих. И тогда уже Нара едва сдерживалась от неуместного хихиканья, глядя как её крошка преображается в повелительницу. В командира.

В богиню…

Да простой солдат должен понимать, с кем он разговаривает. Но даже с бойцами Имперских Карателей Луиза была чуточку… Осторожнее? Они миновали несколько блокпостов, пока покидали расположение бело-красных, и каждый раз подруга нервничала. Боялась!

Впрочем, солдаты, проверяющие транспорт с двумя жрицами Медикариума, тревожились не меньше. Нара улыбалась этому взаимному страху. Нелепому, но столь нужному сейчас. Закрыв лицо шёлковой, а не железной, маской, она с наслаждением потягивала вино, расслабленно откинувшись в пассажирском кресле.

Её всё было можно. Абсолютно всё. И она всецело этим пользовалась. Не узнавала себя прежнюю. Не узнавала себя настоящую.

И даже, чуточку, пугалась. Особенно когда повинующийся её мысленному приказу красавец-водитель из Золотых Таранов остановил машину среди болот, чтобы трахнуть их с Луизой по очереди. Он безмолвно управлял автомобилем, никак не реагируя на симфонию страсти из салона, но едва получил немую команду — присоединился. Подруга первые пару минут протестовала, но после небольшого нажима отдалась мужчине с неистовством. И когда он, кончив, бессильно отвалился в сторону — Луиза нежно прижалась к нему, накрыла рот своим ртом.

Солдат дёрнулся, всхлипнул и обмяк. А Нара смотрела, как Луиза высасывает его. Как обвисает кожа на прежде мускулистом теле. Как оно уменьшается и уменьшается. Луиза бережно придерживала голову мертвого водителя, не сводя прекрасных глаз с Нары.

Кожа жрицы будто сияла. Нара наблюдала за этим со смесью ужаса и наслаждения. Человеческая плоть исчезала, и взамен её зарождалось что-то волшебное. Могучее. Наконец, Луиза отпрянула от иссушённого трупа. Потянулась за одеждой.

— Не делай так больше, — сказала она, отведя взгляд от подруги. — Мы должны быть выше их. У нас нет слабостей. А если есть — никто о них не должен знать.

— Прости…

— Я не убиваю невинных! — воскликнула Луиза. — Но ты…

Нара смела в сторону горечь подруги, сожаления, зарождающийся гнев. Бережно, ласково. Повторила:

— Прости…

— Я поведу, — озадачено нахмурилась Луиза, мотнула головой. Чуть испуганно посмотрела на Нару. Но через миг и страх её покинул.

Воздух прокхатовских болот был густым, тяжёлым и сладко пах цветами. Вокруг тянулись бесконечные топи, объятые туманом, и лишь дорога между городов рассекала мир гнили и упадка. Огни фонарей таяли в дымке. Фары автомобиля, застывшего на дороге пытались взрезать пелену, но та сопротивлялась, пожирала свет. Нара улыбнулась. Они были одни. Свободны. Сильны. Счастливы.

Вместе с Луизой они выкинули останки солдата, а затем подруга забралась на водительское сидение. Нара ещё раз успокаивающе погладила её душу, прогоняя тревожные мысли. Всё будет хорошо. Они со всем справятся. Главное — не останавливаться. Держаться за внутреннюю свободу, так нечаянно обретённую.

И сейчас, стоя под сводами храма, она снова улыбалась. Перед ней раскрывался новый мир. Мир, который она может строить сама. Луиза не хотела, чтобы Нара пришла сюда с ней. Она попросила, чтобы подруга подождала её в покоях. Что стоило больших трудов организовать столь важный ритуал. Что ей будет проще завершить его в одиночестве. Что она заслужила этот момент.

Нара коснулась её щеки, нежно, ласково. И смотрела в глаза Луизе, пока не убедилась, что в ней нет больше сомнений. Взгляд жрицы менялся с каждой аккуратно выправленной мыслью. С каждым штришком. И когда подруга жарко попросила Нару пойти с ней — оставалось лишь тихо поблагодарить и пообещать, что Нара не подведет.

Мужское хоровое пение отражалось от высоких стен, устремлялось к потолку, украшенному ликом Лодена. Суровый, мудрый взгляд прародителя человечества касался верных сынов. Сквозь витражи проникали лучи света и пыль в них чуть искрилась.

Воины, облачённые в парадные чёрно-золотые наряды, пели. Взгляды их былиобращены на алтарь, у которого возвышались Луиза и Нара. Обе в скрывающих фигуру плащах, обе в масках, оставляющих лишь прорезь для глаз.

Чуть ниже алтаря стоял высокий крепкий человек. Половина лица закрыта стальной пластиной, рыжая длинная прядь скрывает другую часть, уцелевшую в какой-то древней битве.

Сэмуль Скорп, Владыка корпуса Золотых Таранов смотрел в прорезь маски Луизы спокойно, уверенно. Он не боялся. У них была договорённость с жрицей, но также он знал, что в нишах над алтарем скрываются его стрелки, и если ритуал пойдёт не по плану — получившие чёткий приказ солдаты превратят обеих служительниц Медикариума в ошмётки тряпья и плоти.

Но ему не было ведомо, что все назначенные стрелки давно опустили оружие, подчиняясь приказу Нары. Жрица держала их в своей власти, упиваясь собственным могуществом. Нара могла, наверное, заставить каждого бойца в зале храма сделать всё, что ей было угодно. Сам Скорп по малой прихоти жрицы мог с торжественным видом перерезать себе горло.

Лоден Всемогущий… Она могла абсолютно всё. Мысль кольнула, голова чуточку закружилась. Нара вскинула подбородок, глядя куда-то поверх воинов. Облизнула губы, сдерживаясь от глупостей. Скосила взгляд на Луизу. Подруга стояла в луче света, бьющего через витраж. Гордая, сильная, уверенная. Первая, решившаяся на Свободу. Готовая изменить мир. Так долго ждавшая этого момента… Нара не имеет права его испортить. Не имеет права лишить Луизу триумфа.

Пение утихло. Сотни воинов воззрились на командира.

— Говори, Матерь. Золотые тараны готовы выслушать тебя, — прогудел тот, начиная спектакль. Он знал свою роль. Луиза знала свою.

— Я чувствую вашу мощь, — сказала она. И звонкий голос заплясал среди колонн. — Чувствую вашу злость. Ваше желание отмщения! Оно переполняет меня. И я разделяю его! Потому что Старый мир предал нас всех. Старый мир погряз в грехе. Скажите мне, разве того хотел Лоден тогда, на заре Человечества?

Воины молчали.

— Там, в соседних системах, люди покорились чужакам, — подняла руку Луиза, будто пытаясь проткнуть купол храма указательным пальцем. — Покорились ведомые лживыми наместниками да экзархами Храмов. Знаете почему?! Всех их совратила власть. И ради неё они предали человечество. Потому что власть развращает слабых. Превращает их в чудовищ. Они больше всего боятся потерять то, что обрели. Но они её потеряют. Она сделает их слабее. Всегда приходит расплата, клянусь вам.

Нара нахмурилась. Внутри снова что-то царапнуло.

— Я вижу спасение, — сказала Луиза. — Вижу спасение в вас! Ваши души не осквернены. В вас сохранился дух первопроходцев. Спросите, почему я так думаю? Потому что вы — здесь. А они, павшие духом, там.

Окуляр на лицевой пластине Сэмула Скорпа навёлся на Нару. Затем Владыка обернулся к своему корпусу. Чуть ниже стояли его десять Боевых Лордов. Такие разные по внешности и такие одинаковые во взглядах. Хмурые, сильные солдаты.

Обуреваемые сомнениями. Нара остановила взор на одном из них. Гладковыбритый командир эскадрильи едва сдерживался от презрительной гримасы. Она не знала его имени. Его сосед тоже смотрел на жрицу с негодованием.

Нара встревоженно скосила взгляд на Луизу. Догадывается ли та…

— Но одни вы падете. Бесславно, — резко сказала морт, прежде командовавшая отделением Дыхания Смерти, а теперь возвышающаяся над офицерским составом целого корпуса.

— Вы сильны духом. Вы умелые солдаты. Но на каждого из вас придется сотня солдат противника. Вся мощь старой Империи теперь принадлежит врагу. Вы не выстоите. Одного духа мало.

Нара увидела, как ещё один из Боевых Лордов закатил глаза от слов жрицы.

— Я могу наделить вас силой. Силой первопроходцев, — воскликнула Луиза. Подруга заволновалась. Её голос чуть дрогнул: — И вы сокрушите врага, каким бы он ни был. Вы станете карающим мечом Человечества. Вернёте утраченные земли. Восстановите справедливость.

— Что взамен? — резко сказал тот самый гладковыбритый.

Сэмул Скорп холодно переспросил:

— Взамен?

— Владыка, такие предложения не делаются просто так, — попытался оправдаться офицер. Он не верил Луизе, но был предан командиру.

— Заткнись, Шальной. Пред ликом Лодена — просто заткнись, — Сэмул отвернулся от него. Поднялся на одну ступень к жрицам.

— Я не могу наделить вас этой мощью насильно, — лязгнул голос Луизы. — Взамен вы просто должны довериться мне.

— А если не верите ей, то поверьте мне, — прервал ее Сэмул. Преклонил колено перед алтарем, глядя снизу вверх на жрицу. — Я готов принять твою силу, Матерь. Во имя Человечества.

Луиза подошла к воину. Встала рядом с ним. Вокруг них задрожал воздух. Порыв поднял полы плаща. Жрица медленно развела руки в стороны, запрокинула голову. Воины зароптали. Гладковыбритый Боевой Лорд потянулся к висящему на поясе оружию, но его остановила ладонь соседа.

Воздух заискрился, закружился сверкающей воронкой. Плащ Луизы хлопал под порывами стихии. В зале стало ещё светлее.

А потом Сэмул, зажатый в магическом смерче, закричал от боли. Упал на четвереньки, но тут же проревел:

— Стоять, тараны!

И солдаты, бросившиеся было на помощь, застыли.

— Стоять, тараны! — громче крикнул Владыка корпуса.

Лопнула стальная пластина, с лязгом запрыгала по ступеням в ноги Боевым Лордам. Один из них отступил от сломанного окуляра. Плоть под одеждой Скорпа забурлила. Храм вновь пронзил сдавленный вой боли. Лопнула ткань мундира. Захрустели растущие кости.

— СТОЯТЬ! — проорал Сэмул, и голос его тоже изменился. Стал глубже, ниже.

Тело командира Таранов наливалось украденной Луизой силой. И вот он, стоя на четвереньках, уже стал выше жрицы. А когда пляска света и воздуха прекратилась — Сэмул Скорп поднялся на ноги и распрямился. От былого уродства старых войн не осталось и следа. Огромный человек в разорванном мундире придирчиво осмотрел свои руки. Коснулся щеки, того места, где прежде была стальная пластина. Бережно провёл кончиком пальца по восстановленному веку.

Нара смотрела на гиганта с восторгом.

Позади алтаря распахнулись ворота, и в зал вышло несколько человек едва ли уступающих в мощи новому Скорпу. Они несли с собой элементы брони, заготовленной для этого спектакля заранее. Владыка развел руки в стороны, позволяя облачить себя в боевой доспех. Взгляд голубых глаз скользил по хранящим тишину бойцам. Луиза же отступила в темноту, и Наре показалось, что силуэт подруги проскользнул в распахнувшиеся двери.

Когда тренькнул, набирая силу, включённый силовой клинок, Сэмул поднял его к своду храма, любуясь отсветами.

— Я готов к бою, тараны, — раздался его усиленный динамиками голос. — А вы? Пойдете ли вы со мною, или останетесь бояться, как мой братец? Хотите ли сдохнуть тут, среди прокхатовского отребья, или же с честью погибнуть в сражении, возвращая Человечеству его исконные земли?

Один из Боевых Лордов сделал шаг к алтарю. Спокойный, уверенный. Но его опередил гладковыбритый.

— Я готов, — сказал он, ещё не понимая, что его устами говорит совсем другой человек. — Я готов принять твою силу, Матерь.

Луиза снова была здесь. И вокруг неё опять искрила сила. Нара обернулась на отворённые в соседний зал двери. Она не видела людей, но чувствовала их страх. Слышала их безмолвные мольбы. Преступники. Бандиты. Наркоманы. Скованные, обездвиженные, дожидающиеся своей участи.

Гладковыбритого и Луизу окутало сияние.

Нара же перевела взгляд на других Боевых Лордов. Опустила взгляд на валяющуюся в их ногах стальную маску с окуляром.

Смогла бы Луиза спасти Элая?

Изнутри поднялась непонятная волна ужаса. Нара переступила с ноги на ногу. Подняла руку, коснувшись горла. Отшатнулась. Откуда-то из глубины души катилась лавина. Вскипал вулкан, раздирая грудь. Жрица пьяно отступила прочь. В глазах потемнело.

Путь ей преградил металл. Нара попыталась оттолкнуть его, но просто потеряла равновесие. Упала, беспомощно глотая воздух, а изнутри рвался ужас, расплатой за всю ту свободу, которую она себе позволяла последние дни. Ужас разрывал сердце, выкручивал мышцы, выворачивал душу наизнанку. Чья-то рука закрыла ей рот, пресекая крик. Кто-то подхватил её, унося прочь.

«Всегда приходит расплата» — звонким голосом воскликнула Луиза в её памяти. Нара закричала от ужаса, выдувая вопль в чью-то сильную ладонь. Ладонь, которая была гораздо больше обычной.

А в зале, где офицеры Золотого Тарана следовали за своим Владыкой, вновь началось пение мужского хора.

Глава двадцать вторая Рэм Консворт

— Дор Бонз велел вам передать, что вы — идиот, — вежливо улыбнулся высокий блондин. На лице ни следа татуировок или растительности. Мужчина был таким ухоженным, будто бы лишь на минуту отлучился из кабинета косметолога.

— Не хочу рисковать, и тем же не отвечу, — упирающийся в шею ствол разрядника не располагал к беседе, однако Консворт улыбался. Рэма взяли, когда он подошёл к парадному входу жилища Гатара Бонза. Перед этим бывший дознаватель честно, но тщетно, попытался связаться со стариком, из ресторана по диагонали от богатого дома, утопающего в зелени и цветах. Без забора вокруг. С длинной дорожкой до чистого крылечка с пандусом. Уютная вотчина ушедшего на покой престарелого учителя, а не главы Дома Раскаянья. Вот точно такой же домик, но в лесу, Рэм всегда хотел заполучить под конец жизни. Но, видимо, на счет уединения у Гатара Бонза был свой пунктик.

Консворт пил воду, сидя за столиком у панорамного окна, с логотипом в виде ехидно улыбающейся чашки, и жевал концентрат, прихваченный из машины Стратоса. Угрюмо наблюдал за улицей, пытаясь определить возможных наблюдателей или агентов. Ничего странного и подозрительного. Жизнь тихого квартала, где все друг друга знают, и каждый незнакомец привлекает внимание. Официант, обслуживающий столик Рэма, и не скрывал своего удивления, хотя с ненужными вопросами и не лез.

Идти к дому Гатара напрямую было невероятно глупо. Вряд ли старик коротает время у визора, попивая лимонад. После того как его «убрали» с места главы Дома Раскаянья — Бонза никто нигде не видел. Дома его точно нет. Однако, теоретически, хозяин всё ещё следит за родным пристанищем. Ну или же агентура службы безопасности надеется выйти на след старика, или обиженные его деятельностью рода, готовые воспользоваться ситуацией и отомстить вышедшему в отставку дознавателю. Пятьдесят на пятьдесят, короче. Либо повезет, либо не очень.

— Прошу, — указал блондин. Тот же, кто картинно вдавливал в шею Рэму ствол — надавил сильнее. Оба объявились внезапно. Консворт ведь внимательно оглядел окрестности. Каждый автомобиль, каждого гуляку. Но прогадал. Блондин встретил его на пороге, отворив дверь, а вот откуда взялся человек с разрядником — Рэм так и не понял. Шагов позади не было. Просто нежно ткнули в шею оружием и сказали «замри».

Консворт хоть и идиот, но послушался.

— Пожалуйста, — буркнули за спиной, после приглашения блондина. Рэм неуклюже развернулся и потопал к подъехавшему автомобилю. Искоса выхватил взглядом физиономию стрелка. Официант. Ну да, с такой агентурой Гатару заборы действительно не нужны.

— Вы будете смеяться, но я рад нашей встрече, — проговорил Рэм, — я на неё так рассчитывал.

В салоне автомобиля пахло цветами. Официант сел слева. Блондин справа. Водитель даже не повернул головы к пассажирам, терпеливо ожидая команды.

— В ваших интересах сидеть спокойно, — снова улыбнулся блондин. Вытащил коммуникатор. Набил на нем что-то. С потолка отлепился экран. Развернулся перед лицом Рэма.

— Объект А, — сказал блондин. Автомобиль плавно тронулся с места. Экран хранил молчание и первозданную тьму.

— Если что — я предпочитаю классику. Новые сюжеты бездарно её перевирают, — произнёс Рэм.

— Имейте терпение, пожалуйста, — вежливо произнес блондин. Официант устроился поудобнее, сунув ствол разрядника Рэму под ребра. Не больно, но ощутимо. И понятное дело, что стрелять он не станет. Тут машину насквозь прожжет, если открыть в салоне огонь. Однако символизм — он завсегда важен.

— Не видать вам чаевых, — заметил Рэм, не прекращая улыбаться. Сработало. Пусть его опять везут, в очередное место, но… Это приближает его к цели.

— Вы их и не оставили, — отметил тот.

— Как знал!

За окном квартал с зелеными садами сменился привычными шпилями человеческих муравейников, уходящих в серую хмарь городского смога. Дорога шла наверх. Странно. Если хочешь спрятаться от властей — прячься в Трущобах. Гатар должен был это понимать.

Когда автомобиль вырулил на верхнее шоссе, поднимающееся над Лаймуаром, Рэм вытянул шею, чтобы посмотреть в окно. Внизу среди облаков прятались шпили далекого города.

Чёрный экран вдруг засветился. На Консворта уставился Гатар Бонз. Уродливое лицо старика казалось безмятежным, но голос, пусть и пропущенный через творения Медикариума, всё равно наполняло недовольство.

— Ты — идиот, Консворт.

— Мне уже говорили, спасибо.

— Чего тебе надо?

— Помощи.

— Я тебе недостаточно помог? — лицо Гатара исказилось жуткой гримасой. То ли недоумения то ли ярости.

— Я кое-что узнал. Хочу обсудить. Могу прямо сейчас и здесь, если ребятам потом всё равно резать горло и выбрасывать на какой-нибудь помойке в Трущобах, — Рэм большими пальцами показал на сидящих по бокам сопровождающих.

— Сейчас — не надо. Лаголен, куда вы его?

— Объект А, — тут же отозвался блондин.

— Ждите там, — экран погас.

Объектом А оказалась видовая парковка. Накрапывал дождик, поэтому туристов на ней оказалось не много. Среди разномастных автомобилей особенно выделялся летун, показавшийся ему знакомым. Рэм прищурился, разглядывая машину.

Блондин открыл дверь, выбрался наружу, жестом пригласил Консворта. Официант остался сидеть на месте.

— Ждите плохого отзыва, — сказал ему Рэм на прощание. Тот лишь подмигнул и озорно улыбнулся. Адова канитель, непрошибаемый какой.

От мокрой взвеси липкого дождика Консворт передернулся.

— Знаете, сколько людей в среднем падает с этой смотровой площадки? — поинтересовался блондин. — Несчастные случаи, самоубийства. Популярное место для сведения счетов.

Рэм покосился на провожатого.

— Ничего такого. Просто для информации, — невозмутимо добавил тот. — Наверное.

— Ты хорош, — кивнул ему Консворт. — Гатару повезло.

— Это за вами.

Рэм обернулся на приближающихся людей. Поёжился от мороси. Глянул в сторону ограждения, где одиноко мок под зонтом турист в длинном голубом плаще.

Он узнал летун.

Но бежать уже было поздно.

* * *

На знакомые уже владения в зелёной зоне Рэм смотрел без прежнего воодушевления. Загородное убежище Нувалов как-то стремительно потеряло всяческую привлекательность. Потому что старшего Нувала Консворт собирался отдать мужчине-шлюхе Ксеноруса, а младшего как раз этой угрозой и пугал. После такого приём не может быть тёплым. Но как так вышло, что Гатар Бонз оказался здесь? Неужели старик был вместе с Нувалами и участвовал в подписании приговора?

Но тогда зачем так сложно? Можно было сбросить с обзорной площадки. Да и денег не давать, советом не помогать. Пустить пулю на пороге резиденции.

Летун сел на площадке, посреди кольца деревьев. Кое-что тут изменилось с момента последнего визита. Пока аппарат снижался — Рэм заметил в лесах боевую технику. А единственная дорога, ведущая из города, была перегорожена блокпостом. В месте, проходящими под разросшимися ветвями деревьев, будто скрываясь от наблюдения со спутника. Такого в прошлый раз точно не наблюдалось.

Едва дверь летуна отъехала в сторону — из-под аккуратно постриженной кроны дуба вышел человек в знакомой широкополой шляпе. В горле царапнул колючий комок, и тут же накатила лихая ярость на себя. Ты и правда идиот, Рэм.

Дэвиант Нувал приближался медленно, ухмыляясь. Походка его совмещала в себе как легкую ленцу, так и звериную крадучесть. Рэма похлопали по плечу, приглашая выйти. Консворт легко спрыгнул на землю. Двигатель летуна утих, и было слышно, как шумит листва под касаниями ветра. Рэм втянул воздух носом, наслаждаясь ароматами.

— Очень неожиданная встреча, — сказал ему холёный аристократ, приблизившись. — Но знаковая, как мне думается. И чем-то даже забавная.

Рэм пожал плечами, старательно глядя куда-то в зелёные кроны дерева неподалёку. Он разглядел там серую птичку, балансирующую на тонкой ветке.

Дэвиант протянул руку:

— Предлагаю прошлое оставить в прошлом, дор Консворт. Слишком многое изменилось, чтобы хранить старые обиды.

Дознаватель удивлённо посмотрел на ухоженную ладонь, никогда не видевшую мозолей. Поднял взгляд на Нувала. Тот хоть и ухмылялся, а смотрел серьезно. Внимательно. Рэм принял мировую.

— Идёмте, — Дэвиант развернулся и пошел по мощённой тропке в сторону домов.

Рэм потопал следом, отметив, что провожатые остались у летуна. Пока происходящее в голове не укладывалось. Гатар Бонз скрывается в резиденции Нувалов? Но Нувалы при этом поддерживают Воннерута? Техника вокруг прячется от спутникового наблюдения. На дорога вооруженные люди. И это на Приме, в пригороде Лаймуара.

У Дэвианта проблемы с отцом? Потому что если Нувал-старший отдал приказ на устранение ретивого дознавателя, то со стороны сыне помогать приговорённому не самый мудрый ход.

Язык чесался начать задавать вопросы, но Рэм сдерживался. Он шёл за обладателем широкополой шляпы молча, поглядывая по сторонам и с наслаждением вдыхая запахи зелёной зоны.

Выкрашенный в белый цвет домик с голубой крышей прятался среди прочих строений. Небольшой, комнаты на три. Один этаж. Но совсем без окон, зато со следами видеопанелей снаружи, означающих более чем комфортное убранство внутри.

— У вас там расстрельная? — спросил Рэм в спину Дэвианта. — Пыточная.

— Мы же пожали руки, дор Консворт, — деланно обиженным голосом ответил тот. Подошел к двери, и та отъехала в сторону с едва слышным шипением. Аристократ отступил в сторону и пригласил Рэма войти. — Старые обиды позади, верно? Мы же все делаем одно дело.

Консворт прошёл мимо него, ступил внутрь. По затылку пробежались колючие лапки. Здесь было светло. Над головой хмурое небо, покрытые видеопанелями стены превращали комнату в террасу. За столом, в огромном механизированном кресле, сидел Гатар Бонз. Как его только сюда протиснули…

Но заволновался Рэм не из-за этого. Напротив Гатара сидел человек, которого он никак не ожидал здесь увидеть.

— Оно того стоило? — спросил Лиам Стратос. — Далеко убежал?

Дэвиант плавно прошёл мимо, сел на свободное место и указал Рэму на стул. Присаживайся, мол.

— Я пока ничего не понимаю, — признался Консворт. Под взглядом Гатара ему хотелось стать как можно меньше. Бывший дознаватель дышал медленно, мерно и очень шумно. — И мне кажется, я должен задать много-много вопросов и получить много-много вкусных ответов. Но я даже не знаю с чего начать.

— Начни с кораблей, — сказал Дэвиант. — О которых ты рассказывал Лиаму. Титанов Стального Клыка и вывозом жителей Мон-Го-Риана. Я очень заинтересован. Есть ли подтверждения твоим словам?

— Ага. Значит вёз ты меня к нему? — повернулся к Стратосу Рэм.

— Перестань, — проскрежетал Гатар Бонз. — Позорище. Отвечай на вопросы.

Консворт глянул на бывшего начальника мельком, не понимая почему до сих пор боится старика.

— Я нахожусь в самой странной компании. Даже до моей первой смерти таких не было, — сдавленно проговорил Рэм. — Смерти, организованной, кстати, твоим папашей.

Дэвиант развёл руками, выражая сожаление.

— Поэтому мне сложно перестать, дор Бонз. Это самозащита, — продолжил Консворт.

— Избавь нас от неё. Тебе задали вопрос.

Лиам толкнул к нему терминал, отключённый и бесполезный. Рэм скосил на него взгляд. Стратосу стоит отдать некую дань уважения. Лишившись источника информации, он всё равно приехал сюда. Не побоялся сунуться к Нувалу с одними только подозрениями. Надеялся, что терминал пригодится.

— В машине мне пришло сообщение, что терминал заблокирован, — признался Рэм. — Коммуникации с достопочтимым дором Стратосом дали мне понять, что передо мною встал вопрос личной безопасности. Так что… Все доказательства были там. Ну, или, может быть, у дора Бонза сохранились некоторые возможности?

— Допустим, — ответил старик через паузу. Отличные новости. Без доступа к информации жизнь казалась пустой.

— Тогда будет проще, — Рэм расправил плечи, краткое слово Гатара придало ему сил. — Я смогу это доказать даже без доступа к базам Калькуляции. Хотя хватило бы одного инфопотока от жрецов. Но я хочу понять, что происходит. Как Нувал оказался в такой компании? Как у тебя, — он посмотрел на Лиама, — хватило ума поехать к Нувалу? Что вы вообще тут делаете, дор Бонз?

— Пока ничего сложного, дор бывший дознаватель, — сказал Дэвиант. Он положил шляпу на стол, откинулся на спинку стула. За его спиной по траве прошёлся пушистый рыжий кот. На миг животное настороженно посмотрело в сторону Рэма, но Консворт понимал, что с улицы заседающих людей не видно. — Мой отец облажался. И должно быть я ужасный сын, что так говорю, но… Он десятилетиями говорил о том, что ветвь Воннерута была бы идеальным правлением. Я никогда не понимал, как можно вести такие речи, когда во главе Империи стоит Стоик. Воннерут и Стоик друг друга не то, чтобы любили…

Гатар Бонз страшно хмыкнул.

— Да, дор Бонз знает об этом больше. Собственно, когда мой отец решил сдать Раберсов — я предупредил их об этом и помог выбраться с планеты. Не то чтобы я как-то особенно к ним относился, — Дэвиант чуть поклонился Стратосу, — но в текущей ситуации это показалось мне лучшим выводом. Потому что то, с чем ведет дела отец — омерзительно.

Холёное личико Дэвианта изуродовала гримаса отвращения.

Рэм взял стоящую на столе бутылку воды. Плеснул в стакан, сделал несколько глотков, пристально глядя на Нувала.

— Ну и благородного дора Бонза мне пришлось спрятать подальше, чтобы отец и его не обвинил в предательстве. Новому императору очень нужны были те, кого можно показательно казнить. Так можно припугнуть недовольных.

— Ты не слишком то его любишь.

— Я не люблю тараканов, — сказал Дэвиант без тени улыбки. — А он таракан. Я это знаю совершенно точно.

— Тогда зачем тебе какие-то доказательства?

Нувал подался вперёд, облокотился о столешницу.

— Потому что я хочу понять его связь с этими кораблями, дор Консворт. Понять их ценность. Можешь назвать это чутьем. Но они, уверен, очень важны.

«Или же твой папаша собирает тех, кто может доставить неприятности, в одном месте» — подумал Рэм.

— Я вижу здесь представителя одного из самых знатных родов Империи, — сказал он вслух. — Который знает, что Император — таракан. Почему вы не обнародуете это знание? Почему не возьмете штурмом Императорский дворец? Убить его и всё. Или это вы и пытались его штурмовать?

Лиам закатил глаза.

— Да, я уже слышал про гражданскую войну. Но разве это не лучше, чем стать частью Улья? — раздражённо спросил Рэм.

— Пока у нас есть шансы обойтись малой кровью… И мне кажется они таятся в тех титанах, о которых ты говорил, — произнес Дэвиант. — У Калькуляторов есть свои режимы при насильственной смене правящей крови. Это добавляет нам неприятностей. Без проклятого Ордена Империя падёт в тёмные века. Наступит хаос. Сложные механизмы сложно поддерживать. И невозможно заменить. Убьем императора и запустим весь процесс с нуля — рискуем не увидеть его окончания, дор дознаватель. Миллионы не увидят его. А оставшиеся в живых позавидуют тем миллионам. Когда Халамеры создавали Калькуляцию они учитывали человеческую натуру. Одно дело если жрецы засвидетельствуют смерть от болезни и старости, и совсем другое если правителя убьют.

— Но это не помешало взорвать Стоика, — вставил Рэм.

— Потому что отец знал о приближении Воннерута, — заметил Нувал.

— Отец? — прищурился Консворт. — Причем тут твой отец?

— Я уверен, что именно он был инициатором события, которое погубило Стоика. Именно он, пусть и руками Малкона, привёл в действие взрывное устройство. Потому что ждал Воннерута и хотел видеть на троне его, а не маньяка.

— Маньяка? Серьёзное обвинение.

— Да. Серьёзное, — проскрипел Гатар Бонз, старческие пальцы дрожали над пультом управления. — Но правдивое.

— Адова канитель, дор Бонз, что вы об этом… — удивился Рэм.

— Корабли, — жёстко прервал его Дэвиант. — Сначала расскажи мне про корабли Стального Клыка. А потом, пока я решаю, что делать — сможете поговорить подробнее о делах прошлых.

Старик в кресле Медикариума стал будто бы чуточку меньше. Из него ушла мощь, как вода из ванной с выдернутой затычкой. Старый и больной человек. Видевший то, чего не следовало бы никому. Курировавшего дело о смерти Шорса… Глубина меня забери!

— Корабли… — медленно повторил Рэм, с трудом оторвал взгляд от бывшего верховного дознавателя. — Хорошо. Значит… Корабли…

И он начал свой рассказ.

Глава двадцать третья Рэм Консворт

По небу плыло облако, пушистое, аккуратное, словно вылепленное настоящим профессионалом в деле облакостроения. Рэм лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел как белое пятно затягивает голубые просветы меж дрожащих берёзовых листьев. Где-то далеко тарахтел уставший от службы двигатель. Позади, от утопающего в зарослях на берегу домика, послышался стук.

Консворт в очередной раз сглотнул горечь. Не глядя потянулся за стаканом воды. Приподнялся в кресле, и, уставившись на изрытую кувшинками озерную гладь, допил всё до конца. Повернулся к домику, в надежде, что стук означал визит адъютанта Гатара Бонза.

Да, так и есть. Консворт легко поднялся на ноги, махнул рукой мужчине, вежливо ждущему у двери. И стоящему, разумеется, к Рэму спиной. Идти и кричать ему было как-то не с руки. Как-то неудобно. Поэтому Консворт молча зашагал по тропинке к визитеру, стараясь не перейти на постыдный бег.

Гатар обещал ответить на все вопросы, когда отдохнёт от собрания. Дор Бонз более не был небожителем, служившим когда-то самому Рэйарду Второму. Он стал источником невероятной информации. От которой Рэм возбуждался не меньше чем от образа шлюхи-морта.

Консворт машинально хлопнул по нагрудному карману рубахи. На месте таблетки. На месте.

Визитёр снова постучал. Ещё сильнее. Но настойчиво не оборачивался, нелюбознательный гонец. Ну брось ты, зараза, взгляд вдоль тропы, и увидишь! И мне не унижаться и тебе быстрее работу выполнить. Рэм стиснул зубы, ускорив шаг.

Гость упрямо буравил взглядом дверь Консворта. Потянул за ручку неуверенно, вновь поднял руку для стука.

— Вы меня ищете? — поинтересовался Рэм. Посланник Гатара обернулся, тут же вежливо поклонился.

— Дор Бонз просил проводить вас к нему в покои, — глубоким голосом произнёс мужчина.

— У тебя есть мясо? — спросил Консворт. — Ты же ешь тут что-нибудь? У них и правда нет на кухне мяса? Нормального такого, обычно мяса.

— Я не уверен, что понимаю вас правильно, — смутился визитёр.

— Еда. Слышал про такую? — Рэм остановился перед ним, нагло щерясь. — Её обычно внутрь головы засовывают, а потом она…

— Не продолжайте, пожалуйста, — остановил его мужчина, — я прошу проследовать вас за мною, к дору Бонзу. Он ожидает вас.

— Но насчет еды.

— Ничем не могу помочь, — ещё один поклон.

Рэм тяжело вздохнул. Да, сегодня ему не светило жаркое, так как рекомендации жреца, вправившего ему сотрясение — необходимо выполнять, но подготовиться заранее же можно. Почву прощупать.

И вообще — как связаны эта штука на виске и жаркое? Бред. Однако Консворт привык исполнять то, что указывают ему лекари. Так надёжнее. Но после… Рот наполнился слюной. Дэвиант Нувал сказал, что мяса не ест из принципа. Лиам Стратос развёл руками и сказал, что привык к концентратам, а Гатар Бонз лишь молча посмотрел на бывшего подчинённого. Но этот взгляд был ярче и больнее любых слов.

Консворт прикрыл глаза, прогоняя манящие образы, чтобы сосредоточиться. Его ждал важный разговор. Способный выдернуть из мглы доселе укрытое. Поэтому нужно собраться и успокоиться.

В память всплыл сладкий стон шлюхи Ксеноруса. Зубы скрипнули. Рэм зло ощерился и едва не отвесил себе оплеуху. Надо идти на модификацию. Хватит. Так жить нельзя. Решено. Один кусок мяса, потом секунд пятнадцать безудержного секса с какой-нибудь продажной женщиной, если будет такая возможность, и на модификацию.

Но сначала — Гатар Бонз. Старик, знающий то, чего другим явно знать не следовало.

* * *

— Детей Шорса убили по приказу Стоика, — сказал Гатар Бонз. Рэм не пошевелился, удерживая любые комментарии. Сейчас главное — не вспугнуть старика. Сейчас надо молчать.

В дарованных Дэвиантом Нувалом покоях царил полумрак. Бывший верховный дознаватель сидел на Медикариумовском троне, расположившимся вдоль стены дома. Паутина трубок и проводов, в центре которого затаился прежде опасный паук, а теперь раб медицинских агрегатов.

— Расследование вёл мальчишка, очень похожий на тебя, Рэм. Возможно, именно это его и погубило. Самостоятельности, наверное, было маловато, а вот сумасшедшей решимости хоть отбавляй, — Гатар Бонз смотрел куда-то в сторону. Будто бы безучастно, но может тени мрачного убежища так сыграли, или фантазия разошлась, но Рэму представилось, что в комнате они не одни. Что где-то в тёмном углу сидит третий, и его присутствие тяготит старика.

— Вы были куратором… — не выдержал Консворт.

— Я был куратором. Он мне доверял. Всё докладывал лично. Никого более не посвящал в расследование. Даже Братьев Кнута всегда вызывал разных. Иногда даже с других планет.

Гатар поднял руку, потёр грудь.

— Душно.

Тут же из стены выползла «змея», её голова развернулась в вентилятор, и тот почти беззвучно заработал, освежая дознавателя. Рэму и самому было нечем дышать.

— Он всё докладывал мне, а я передавал Стоику. Потому что все мы служим Империи. Так или иначе.

Гатар, наконец, посмотрел в глаза Рэму.

— Его звали Фред. Фред Эйганисон. Лаймуарское отделение Дома Раскаянья. Сирота, что, как ты знаешь, в нашем деле только плюс. Прекрасный послужной список. Максимальная раскрываемость.

Рэм молчал. Знакомая история. Он ведь и сам подходил под описание.

— Когда Фред достал тех пёсьих наёмников, на которых свалили убийство, Стоик пришёл ко мне. Лично. Мальчик доказал, что солдаты Альянса были мертвы ещё до того, как их корабль расстреляли. Фред допускал, что они действительно напали на Шорсов, но нападение было не случайным, и исполнителей умертвили и подкинули Триумфаторам в качестве громоотвода. Мальчик был прав, хоть и не был в том уверен. А я знал о его правоте, но остановить не мог.

Консворт представил себя на месте того дознавателя. Хотя чего там. Он ведь и сам оказался в подобной ситуации. Его тоже приговорили.

— Потом случилась смерть Аши Реддины, и Фред заинтересовался ею. Почти моментально вышел на Айдара.

— Герард Айдар… — сказал Рэм, вспомнив того подозрительного визитёра, связанного с гибелью супруги нынешнего Императора.

Гатар Бонз моргнул, чуть пошевелился, приведя в движение паутину.

— Что ты знаешь? — спросил он.

— Читал о том деле. И я бы начал с него, дор Бонз, — торопливо сказал Рэм. Он жадно впитывал в себя информацию. Вставлял нужные кусочки в мозаику.

Старик кивнул:

— Да. Чутьё у него было отличным. Я слушал Фреда и восхищался ловкостью его ума. Как иногда восхищался и твоим рассудком, когда его не туманили женщины.

Консворт удержался от колкости, притих, наблюдая за бывшим наставником.

— Даже Стоик им восхитился. Но приказа не отменил. И когда Фред пришёл ко мне с версией, что за убийством Шорса вероятно стоит Император — я исполнил должное. Ради Империи. Я до последнего надеялся, что он пойдёт по ложному следу. Увы. Это страшно, наблюдать роковой путь горячего и умного человека, хорошо делающего свою работу. Знать ответы на загадки и с горечью видеть, как он своим талантом лишь приближает свою смерть.

— Но почему он так решил? — жадно спросил Рэм. — Как пришёл к такому выводу? Герард Айдар работал на Ливень. Весь род был оттуда. Раммоны уже тогда хотели…

Глубина меня забери, Гатар Бонз мог всё рассказать прямо, но Консворту было важнее как до ответов дошёл неизвестный доселе коллега.

— Раммоны тогда были одним из самых лояльных Императору родов, несмотря на дружбу с псами. Это потом Майзер почувствовал неладное, мальчик мой, и отвернулся от Стоика. Но двадцать лет назад он и не думал о мятеже. Фред нашёл достаточно, Рэм. Герард был уверен, что действует от лица Раммонов. Был убеждён, что получит отмщение за свой род, и высокий пост на Ливне. Он ведь даже пытался связаться с Майзером, незадолго до вылета на Ливень, и ещё раз уже там, на месте. Я слушал оба звонка. Раммон ничего не понимал из того, что лепетал Герард. Айдар пытался предупредить наместника Ливня, что некто Хаган может работать на кого-то другого. Что ему нельзя верить. А потом Айдара, внезапно, убивают при ограблении. Через пару часов.

— Хм… Майзер не дурак, он политик. А значит актёр. Мог и притвориться. Мог и сам заткнуть заговорившего.

— Мальчик мой, — повысил голос Гатар Бонз, — я знаю, что за смертью Шорса стоит Стоик. Знаю, что занимался организацией лично Хром, экзарх Хрома. Знаю, что ему был обещан Раздор, но Стоик слово не сдержал. Я даже знаю, откуда Хром взял несчастных псоглавцев для атаки. Понимаешь? Я соучастник этого преступления, почему ты пытаешься оспорить решения двадцатилетней… Хотя… — старик задумался на миг и добавил. — Ревность разрушает, Рэм. Сейчас она контрпродуктивна.

Консворт поёжился. И правда. Ему так хотелось доказать, что оставшийся в прошлом Фред шёл по ложному следу. Что он совершил ошибку. Что Рэм бы так не поступил. Но откуда такое желание-то? Тот дознаватель действительно страшно ошибся, но, вероятно, лишь в том, что доверился своему начальству. Чего ради с ним соперничать?

— Фред предположил, что Герард был переписан. Наведённая память. И нашёл того, кто её переписал. Жреца Медикариума. Молодец.

— Мёртвого, разумеется?

— Конечно. Таких свидетелей в живых не оставляют.

— Остался некий Хаган? Или и он был наведённой памятью?

— Нет. Хаган был вполне реален. И в момент ограбления Герарда находился на Ливне.

— Его взяли? Он привёл к Стоику?

— Фред попытался. Но… Правая рука экзарха Ксеноруса стоит за пределами власти Дома Раскаянья. Я сказал ему, что это опасный ход. Что нельзя так поступать. Храм очень близок Императору. И тогда он поделился версией, что допускает участие Стоика. Братья Кнута вернулись в казармы через минуту после того, как был выписан ордер на арест Хагана.

— Кто его отменил?

— Я, — спокойно сказал Гатар Бонз.

— Зачем?

— Потому что Фред был уже мёртв.

Рэм выпрямился. Осторожно, будто невзначай огляделся. Адова канитель, любая из трубок в паутине Гатара могла оказаться оружием и отправить Консворта вслед за тем умником из прошлого.

— Империя должна быть едина. Я предан Стоику. Я понимал его план. Власть должна быть едина, мальчик мой. Его задумка была жестока, но она служила Империи. Лоден, создавший мир людей, был велик и мудр, но он был первый в роду. А мы оказались в ситуации, когда наместники планет почти открыто выказывают своё недовольство правителем и одновременно существует ещё две законные ветви Халамеров, которые могут быть представлены Калькуляции без особых трудностей. Харизматичный Воннерут, любимец народа, герой войны с Ульем и не претендующий на престол. Мудрый и решительный Шорс, готовый ввести человечество в состав Альянса, но также не желающий лезть на Звёздный Трон. К Шорсу пытались зайти с предложением сменить власть в Империи. Результат ты слышал. Один из его плодов — фанатизм Герарда Айдара, мстящего за родных.

— Нет другой крови — нет выбора. Стоик взял Человечество в заложники?

— Объединил перед лицом врага. Все эти Нувалы, Холлы, Госы — все предпочли бы другого правителя. Кто-то ставил на Шорса, кто-то на Воннерута. Как альтернатив не стало — всё пришло в норму. Иногда отсутствие выбора — всеобщее благо.

— Воннерут понял, что его хотят убить?

— Возможно. Думаю, его успели предупредить. Либо Нувалы либо Холлы. Холл был близким другом Воннерута и его супруги. Думаю, это сделал он.

— Значит… Хром организовал покушение на Шорса, Герард должен был уничтожить Ашу, а Воннерут? Его должен был убрать Хаган?

— Нет, Хаган был руками и глазами экзарха Хрома и Стоика. Он воплощал их планы. Он собирал по тайным тюрьмам псоглавцев, которых выкрадывали морты Ксеноруса во время вылазок через дальние переходы в системы Альянса. Он достал пёсий корабль. Он направлял как Герарда, так и второго убийцу, чьего имени я так и не узнал. Знаю лишь, что Хаган пропустил одного из офицеров Воннерута через наведённую память. Под предлогом медосмотра. Однако, судя по тому, что Воннерут жив — затея не удалась. И это большая, роковая ошибка.

Рэм шумно выдохнул.

— Да… Это многое бы сейчас исправило. Вы знали, что я должен буду умереть?

— Нет, — резко ответил Гатар. — О том, что вернулся Воннерут, я узнал вместе со всеми. Я пытался обезопасить твою шкуру. Но никак не рассчитывал на предательство храма.

— Хром сыграл против своего покровителя, потому что так и не получил планету? — предположил Рэм.

— Вероятно. Но экзарх не осмелился бы сделать это без поддержки.

— Тут всё очевидно, — фыркнул Рэм. — Вэпс Нувал. Вот кто на самом деле вёл заговор против Стоика. И если так — можно ли верить его сыночку-то? Может тут повсюду прослушка и прямой поток в инфополе? Вдруг солдаты Воннерута уже в окрестных лесах, а?

— Слишком сложно. От нас можно было избавиться гораздо проще.

Рэм кивнул. Поёрзал в кресле:

— Почему Стоик не убрал вас вместе с другими? У вас был секрет? Пакет личной безопасности, выходящий в инфополе после смерти?

— Ты не понял меня, Рэм. Я предан Стоику. Преданными людьми не разбрасываются, мальчик мой. Когда-нибудь ты это поймёшь. Если нашёл человека, которому можешь оправданно доверять, и он это доказал — держись за него до конца. Стоик держался.

— Но Хром… — напомнил Консворт.

Гатар Бонз кашлянул. Так звеняще, что резануло по ушам.

— Вторая мудрость от меня, мальчик мой. Не давай тех обещаний, которые не сможешь выполнить. Это может многое изменить в твоём будущем. А теперь уходи. Я хочу спать.

Рэм поднялся с кресла, двинулся к двери. У самого выхода остановился, оглянулся на паутину верховного дознавателя.

— Вы говорили про терминал. С доступами.

— Я что-нибудь придумаю. Иди. Постарайся отдохнуть. Сейчас идут игры тех, кто может играть. Ты принёс важные новости тем, кто может хоть что-то сделать. Насладись заслуженным. Трахни кого-нибудь. Хе-хе.

Подобный совет от старого ворчуна многого стоил, но едва Рэм вышел на улицу, в свежесть леса, то принялся лихорадочно собирать в голове мозаику из того, что рассказал ему Гатар Бонз. Картина вырисовывалась. Но в ней ещё находились незаполненные пятна.

Которые наверняка сможет заполнить терминал.

Глава двадцать четвертая Дэвиант Нувал

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два запрос выполнен. Берем на маршрут. Проведите настройку стыковки в шестом режиме, третий ход, — сказал мелодичный голос. Дэвиант опустил взгляд, тонкие пальцы легли на клавиатуру и забарабанили. Шестой режим. Третий ход. Скоро пойдёт автоматика. Скоро всё кончится.

«Длань Человечества» приближался. Титан постепенно закрыл собой панорамное окно рубки, залив его истинной тьмой. Огни титана «Стального Клыка» не горели, будто бы гигантское судно было одним из легендарных мёртвых странников, которыми была переполнена вселенная. В недрах его и тайны скрывались подстать.

Нувал потёр руки, оглядывая темный бок «Длани». Всё скоро будет кончено. Если извращуга не ошибся. Но… Всё сходилось. Это их центр. Кормушка Улья.

— Мы можем отправляться? — нервно сказал Лиам. — Уже достаточно близко. Очень рискуем.

Дэвиант сделал неопределённый жест рукой. Губы пересохли, горло царапало.

— Не волнуйся, дружок, — улыбнулся Нувал. — Не волнуйся.

— Я не хочу здесь больше оставаться. Это всё изначально было нелепой затеей!

— Управлять таким кораблём в одиночку — вот нелепая затея, — парировал Нувал.

— Я предлагал людей сюда специально обученных посадить! Знающих как быть и без единого грёбанного принципа!

— Эти, наверное, уже б отправились.

Лиам демонстративно закатил глаза.

Стратос чуточку раздражал. Во-первых — род с плохой репутацией. В былые времена Дэвиант ему бы и руки не подал, не то, чтобы вдвоём пилотировать забитый взрывчаткой грузовик. Во-вторых — много суеты. Много сомнений. Будь на всё воля Лиама — тот, должно быть, давно уже прыгнул бы в спасательную капсулу и отчалил.

Однако дело надо довести до конца. Детонация должна случиться в причальном доке. Не раньше. Можно позже, но это трудновыполнимо. По плану корабль на автоматике зайдёт внутрь по стыковочному маршруту, а Лиам с Дэвиантом будут наблюдать как гибнет «Длань Человечества» с борта спасательной шлюпки. Может быть даже с бутылочкой нуслайтовского вина.

— Через тебя говорит страх. Терпи. Подтвердят и побежишь к своей шлюпке. Ты сам хотел сюда.

— Я и не отказываюсь. Хочешь сделать хорошо бери и делай. Но мы уже слишком рискуем.

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два передаю параметры настройки, — проговорил терминал. По экрану побежали цифры, символы.

Нувал сдвинул шляпу на затылок, забарабанил по клавиатуре, чувствуя дрожь внутри. Даже руки будто бы било током. Неприятный такой зуд, от которого сами по себе начинают стучать зубы. Фух. Он широко улыбнулся. Со стороны может быть выглядит странно, но ему помогало удержаться в спокойствии, не паниковать. Сейчас не время для нервов. Работа почти завершена. И хоть у одного Нувала нашлись крепкие яйца.

При мысли об отце его передёрнуло. Тюфяк. Тряпка. Слабак. Предатель. Он не говорил ему о своём плане. Потому что не был уверен, что папочка не сдаст его своему новому императору, и будет подобострастно заглядывать в лицо владыке, пока тот отправляет нерадивого отпрыска на третий титан Стального Клыка, где из Дэвианта сделают послушного мальчика. С какими-нибудь прозрачными крылышками заспиной.

Так что эту проблему Дэвиант решал сам. Как взрослый. Стратос помог с вещами запрещёнными, связи обеспечили нужной техники. Старые чертежи подсказали слабое место махины, в которой пряталась фабрика по производству еды для Улья. Хорошо иметь нужные знания и уметь ими пользоваться.

То, что находилось в «Длани Человечества», Дэвианту тоже было предположительно известно. Он изучал Ульи, так что знал о трутнях-медоделах. Тварях, перерабатывающих биологическую массу в питательную среду. И то, что рассказывал извращуга о корабле этом — прекрасно ложилось в теорию. Зубы скрипнули при мысли какую именно биомассу сюда свозили.

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два стыковочный док изменён, — проговорил терминал.

— Что? — не понял Дэвиант.

— Уходим, — Лиам стоял уже у выхода из рубки. — Приведём второй корабль.

— На нашей стороне внезапность, Лиам, — поморщился Нувал, барабаня по клавиатуре. Куда это он хочет сменить курс? — Если хоть одна живая душа узнает о том, что мы пытались сделать — второй раз охранять это будут другие люди. И никто нас так близко не подпустит.

Дыханье Глубины! По схеме второй док им был совсем не нужен. Слишком далеко от топливной базы. Слишком защищено. При детонации корабль будет повреждён, но не уничтожен.

Дэвиант выпрямился, глядя прямо перед собой. Сел обратно, широко улыбнулся, успокаиваясь. Представил лицо отца. Зубы аж скрипнули от злости. Нет, хватит. Больше никогда.

— Давай без меня, — сказал он Лиаму. — Всем привет.

— Что? — не понял Стратос.

Дэвиант командой за командой отключал возможности внешнего управления. Пальцы летали над клавиатурой, а внутри растекался приятный холод.

— Я остаюсь.

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два у нас потеря связи, проверьте маршрутный протокол на своей стороне, — проговорил терминал.

— В смысле остаюсь?

— Ты бежать собирался? Беги, — Дэвиант соскочил с сидения и переместился в кресло пилота, перевёл управление в ручное.

— Ты чего делаешь, герой? — Стратос скривился, будто съел что-то кисло-тухлое. — Пошли! Успеешь ещё пафоса нагнать.

— Второй попытки не будет.

Экран панорамы закрыла сетка координат. Интеллект корабля вырисовывал очертания закрытого для стыковки шлюза.

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два немедленно измените курс, — проворковал терминал. Понятно, что интонации и текст генерирует техника, но звучало жутко. Будто бы какая придворная дама глазки строит, наметив себе любовное продолжение вечера, а не система грозит гибелью.

Дэвиант поднял скорость, направляя грузовой корабль к точке. На лбу выступил пот.

— Лоден Всемогущий… — сказал Лиам и шлюз за ним закрылся. И правильно, всё правильно. Дэвиант справится.

— Борт Шесть-Пять-Семь-Каппа-Два немедленно измените курс! Активирована система безопасности и охраны периметра.

Он выскользнул из кресла пилота, вернулся к терминалу, забарабанил по клавиатуре. Там, в рубке Титана, скорее всего не менее мелодичный голос возгласил, что не может ничего изменить. Что у них неполадки. Просил восстановить первоначальный маршрут.

Дэвиант снова бросился к пульту управления, лихорадочно наблюдая за тем, как отвратительно медленно ползёт мимо борт титана. Проверил показатели, углы, скорость, направления, и снова метнулся к терминалу. Одиночное управление грузовиком не поощрялось конструкцией корабля. Чтобы на спали на работе, наверное.

Он едва успел набрать команды, глядя на панорамное окно и сетку, как пришлось снова вскакивать и бежать менять координаты.

Мелодичный голос уже не спрашивал. Уже не называл позывной идентификатор. Он угрожал. Дэвиант страшно потел. До шлюза оставалось совсем немного, но оттуда, с титана, уже пытались перехватить управление, и ему приходилось держать оборону, отсекая новые запуски.

Транспортник подлетел к борту титана слишком близко. Если он взорвётся здесь, то всё будет зря…

Шлюз открылся.

Лиам деловито прошёл мимо, плюхнулся в кресло пилота.

— Ты же… — начал было Дэвиант.

— Ой заткнись, — поморщился Стратос. Его взгляд вцепился в сетку.

Нувал увидел, как возросла скорость стыковки. Такую роскошь в одиночку он себе позволить не мог. Лиам не так уж и плох оказался. Он снова улыбнулся, полностью погрузившись в защиту терминала. Система безопасности титана всё пыталась накрыть транспорт буксировочным лучом, но Дэвиант глушил все его попытки подключённой станцией, которую, вместе со взрывчаткой, раздобыл Лиам.

— Пробьем? — спросил Лиам. Спокойно, даже чуточку мечтательно.

Арка шлюза была перед ними. Она наплывала на панорамное окно, и можно было даже прочитать нанесённые на листы обшивки номера.

— Должны, — ответил Нувал.

Корабль тряхнуло.

— По нам открыли огонь, — сказал Дэвиант. Терминал горел красным, выхватывая цели.

— Тогда чего мы ждём?

Стыковочный шлюз приближался. Нувалу хотелось закрыть глаза, но он понимал, что этого делать нельзя. Взрыв надо произвести, когда они окажутся внутри. Иначе совсем всё зря получается.

— Обалдеть. Зачем я в это ввязался? — сдавленно сказал Лиам, когда их корабль врезался в перегородку, и та промялась под весом транспортника, пропуская заминированное судно в недра «Длани Человечества».

Дэвиант молча подал сигнал на взрыватель.

Глава двадцать пятая Элай Ловсон

«Это пустое. Пустое. Пустое. Я чудовище. Чудовище»

«Хочу домой. Как я хочу домой»

«Еда. Еда. Еда»

«Отец простит»

«Предательство»

Элай стоял среди прочих стратегов, чувствуя, как по боевому доспеху барабанит дождь. Шлем он держал в руке, и влага охлаждала разгоряченное лицо. Небо бурлило тучами, несло мрачные облака на юг. От всполохов молний по металлу мокрой брони пробегали яркие отсветы. Два жреца в промокших и облепивших тела одеяниях стояли по левую и правую руку их нового командира.

«Больно. Больно. Больно. Как мне больно. Больно»

«Он приведёт нас к победе. Он не Дракон»

«Предатель»

«Служу. Служу. Еда»

По лицу стекали ручейки воды. Элай высунул язык, ловя капли. На Боевого Лорда, поставленного над проштрафившейся эскадрильей, он почти не смотрел. Потому что не мог найти в себе ничего общего с ним. Пустота. И это было совсем не так как с Драконом… Как с Отцом. Голоса звёзд трансформировались, и теперь Ловсон различал в общем гвалте определённые фразы, и иногда даже понимал, откуда слышит те или иные слова. Голова гудела, беспрестанно, будто бы разворошённый улей.

Изменился ли голос звёзд из-за смерти Дракона, или же жрецы ошиблись, обрабатывая уцелевших офицеров — Элаю было не интересно. Он ещё не выбрался из небытия. Шёл по инерции. Улавливал исходящие команды и выполнял их, но не понимал — зачем это делает. Ради чего. Потому что ничего кроме пустоты больше не было.

Боевой Лорд Эйк-Один возвышался над подчинёнными. Четыре механические ноги. Широкие лапы-клешни вместо рук. И крошечное тельце-аквариум, в котором плавало опутанное проводами и трубками тело мальчишки лет шести. Хотя сложно определить возраст в наголо выбритом тельце.

Запертый в мутной жиже паренёк подёргивался, поворачивая голову из стороны в сторону, но глаза его были крепко-накрепко зажмурены. Лицо кривилось от испытываемой боли. Вживлённые в нос трубки пульсировали.

Жрецы молчали, пристально изучая лица стратегов. Придирчиво. Точно такой же взгляд был у служителя Ксеноруса, который обрабатывал Элая после смерти Дракона. От пробуждения до пробуждения. Он лежал в пульсирующей жиже, почти утопая в липкой ванной, и над ним дрожала плоть корабля-матки. Старая повелительница Улья из Глубины, подчинённая воле Воннерута. Ловсон открывал глаза, пытался вынырнуть, подняться, но натыкался на протянутую руку жреца и этот грёбанный взгляд. Изучающий. Пауза. Долгая, натянутая, с хлюпаньем в горле от попавшей слизи, а затем ладонь надсмотрщика давит на лоб, опуская голову стратега обратно, и наступает тьма. Во время первого пробуждения слева от Элая был бородатый мужчина, челюсть которого разломилась напополам рваными жвалами, щелкающими так быстро, что в стороны летели капли. А после второго — уже знакомый Тирран, которого так же не миновала дополнительная обработка.

На Ловсона у жрецов ушло четыре пробуждения, прежде чем его отпустили. Но Элай так и не осознал — чего Серая Длань хотела добиться и получилось ли у неё. Вряд ли они искали убийц своих братьев на Мон-Го-Риане. Вряд ли они вообще знали про то, что тех убили. Выстрел с орбитальной платформы, санкционированный Драконом, обрубил все возможные концы к Элаю. Тогда зачем? Поиск предателей? Обработка их?

Предатели.

Элай отвлёкся. Какое нелепое слово. Оно совсем потеряло ту негативную окраску, привычную каждому. Весь мир строится на этом самом предательстве. Его император мёртв, а он, Элай, служит уже другому. Другому же нужны рабы, а не слуги, и он, Элай, игрушка пришедшего из Глубины Халамера, а не часть Улья. Жрецы стараются обеспечить себя личными рабами, тайно перехватив их у Воннерута. Да и сам он таракан, подчиняющийся Улью. Сложно не запутаться в таком хитросплетении предательств.

Одна из звёзд попросила его преклонить колено, и он тут же повиновался, вместе с остальными стратегами. Мальчишка в брюхе меха вдруг замер. Открыл глаза. Желтоватая муть в них поглотила всё, что связывало ребёнка с человечеством. Из глубины жижи, в которой жил ребёнок, проступило мёртвое лицо Дракона. Отсечённая голова предыдущего командира плавала с новым командующим в одном чане. Выпученные глаза побелели, как у сваренной рыбы.

Элай сжал и разжал кулак. Без злобы. С интересом.

Один из жрецов смотрел на Боевого Лорда, второй на стратегов.

— Ещё, — тихо сказал первый.

— Прыжок, — промолвил второй.

Элай подпрыгнул, синхронно с другими офицерами.

— Хорошо.

Мальчик в брюхе меха смотрел в пустоту, но Ловсон слышал его и понимал. Нет страха. Почти нет жизненного опыта, понимания хорошего и плохого, правильного или нет. Зато есть чистота и сила молодого мозга, в котором уже есть знания старого. Того, что плавал с Эйком-Один внутри чёрной брони. Есть верность. Есть сила.

Есть послушность.

Элай мог заглушить голос несчастного. Мог перестать его слушать. Но пока ещё нужное время не наступило. Пока стоило быть такими как все.

Чёрная броня сдвинулась, охватывая прозрачное нутро, захлопываясь. Боевой Лорд Эйк-Один распрямился, развернулся. Элай нахлобучил шлем, отцепил палаш. Отец простил их. Но… Нужно ли было Ловсону его прощение? Он не знал. Должен ли искупить?

Внизу, ярдах в трёхстах, по лесу ползло несколько бронированных автомобилей. Они ещё не знали, что назад не поедут. Не знали, что за поворотом их ждёт «Защитник».

И точно не могли предугадать, что свалится им на головы.

Элай, повинуясь немой команде, разбежался и прыгнул, уже в полёте активировав палаш. Военная техника «Бессмертных» приближалась. Обгоняя капли дождя, Ловсон летел к технике. Тренькнул палаш, мигом окутавшись паром. Там, внизу, уже начался бой. Наткнувшись на засаду «Защитников», техника перешла в боевой порядок, вклиниваясь в чащу слева и справа от дороги. Пехота «Бессмертных» профессионально рассыпалась вокруг, готовясь к обороне. Но в них никто не стрелял. Лишь головная машина, сожженная выстрелом, чадила густым дымом.

Стратеги знали, что нужная им цель находится в колонне, а не во главе.

Сумрак расцвел огнём. Из леса к окружённым солдатам потянулись низшие. Все как один безоружные. Мясо для отвлечения внимания. Сомнительная подготовка операции, но Элай не спорил. Он слушал голоса звёзд и выполнял команды тех, которые казались знакомыми.

Перед самым падением Элай включил штурмовой ранец, гася инерцию. Неподалёку, ломая ветви, грохнулся на землю Тирран, перекувырнулся и сразу же вступил в бой. Ловсон приземлился на броневик, ткнувшийся мордой в покрытый мхом камень. Одним ударом убил стрелка на орудии, спрыгнул на землю, пронзил лежащего во мху солдата, пригвоздив к земле, снёс голову ближайшему стрелку и прикрылся щитом от шквала огня. Защитное покрытие забурлило, закапало на влажную траву, но Элай двинулся вперёд, разя палашом не ожидавших нападения бойцов. Зажатые между неумолимо надвигающимися низшими, жертвующими собой ради цели, и беснующимися в крови стратегами — солдаты, пусть и с хорошей подготовкой, но запаниковали. Бой закончился в течение минуты.

Низшие замерли в отдалении, предоставив разбитую колонну офицерам. Элай развернулся, глядя на броневики с распахнутыми дверьми. Прожекторы вездеходов резали сумрак, выхватывая из леса недвижимые фигуры детей Воннерута. Ловсон подошёл к ближайшему броневику, заглянул внутрь. Пусто.

Откуда-то со стороны дороги раздался визг излучателя. Ему коротко ответила очередь. Дождь усилился, барабаня по броне.

Разгана Буллвара нашёл Виал Рамменир, стратег Стального Клыка. Владыка «Бессмертных» даже без брони выглядел внушительно. Из рассечённой головы сочилась кровь, заливая лицо, но во взоре не было страха. Гнев. Решимость. Но не страх. Владыка смотрел на закованных в боевые доспех стратегов, окруживших его и даже сейчас оставался старшим по званию.

Элай погасил палаш, понимая, что сопротивление окончено. Тирран с размаху ударил Буллвара по лицу, отчего Боевой Лорд упал на дорогу. Второй удар перехватил Ловсон. Белолицый с недоумением обернулся, ощерился, готовый к драке, но его оттянули в сторону.

— Я знал, — прохрипел, наконец, Буллвар, поднимаясь. — Знал… Надо было на летуне. Эх, встретились бы мы в нормальных условиях.

Элай шагнул назад, уловив в голосах звёзд чёткую команду. Чуть позади на дорогу рухнул мех. Эйк-Один, держащий в клешнях обоих жрецов. Боевой Лорд осторожно поставил своих хозяев перед собой.

— Знал… — повторил Буллвар, не сводя взгляда со служителей Ксеноруса. — Лоденом клянусь, вы ничего…

Элай ткнул его в голову, прерывая речь. Снова приказ Эйка. Ловсон уставился на сжатый кулак в силовой перчатке, не понимая, почему тело отреагировало раньше, чем он распознал голос. По загривку пробежался холодок.

Эйк-Один поднял безвольное тело Разгана Буллвара, и взмыл вверх, за деревья. Элай проводил взглядом дымный след.

— Отец прощает вас, — сказал один из жрецов.

Стратеги, залитые кровью, изуродованные сумерками и светом прожекторов, смотрели на крошечного человечка безропотно, и многие со щенячьей благодарностью. А Элай думал, сколько способов убийства может придумать, чтобы оборвать тщедушную жизнь слуги Ксеноруса. На лице, сокрытом под забралом шлема, сама по себе проявилась хищная улыбка.

Опальные стратеги, несущие на себе Дары Отца, немного растерянно топтались посреди выпотрошенных броневиков и трупов «Бессмертных». Дождь усилился, рассекаемый прожекторами и смывающий кровь с брони. Элай приподнял тело на лапах повыше. Слева тяжело дышал, оглядываясь, снявший шлем Тирран. Разукрашенные белым Дары Отца почти светились в сумерках.

Жрецы наблюдали за офицерами. Долго. Внимательно.

— Незаменимых нет, — сказал, наконец, один из них. — Тот, кто предаст Отца — всё равно будет ему служить, как это делает Дракон. Не думайте, что вы лучше низших.

Элай повернул голову к серолицым в капюшонах. Крошечные, жалкие, наглые. Переступил на лапах, оборачиваясь. Остальные стратеги также наблюдали за жрецами Ксеноруса. Звёзды выли.

«Враги. Враги»

«Предательство»

«Еда. Хочу есть»

«Как он смеет!»

«Все правильно. Воля Отца нерушима»

Большая часть голосов принадлежала низшим. И те всё время хотели есть.

— Отец прощает вас, — повторил один из жрецов. — Но не Длань.

Сверху рухнула махина Айк-Первого. Земля чуть содрогнулась под лапами Элая. Боевой Лорд осторожно поднял обоих жрецов и взмыл в серое дождливое небо.

Стратеги проводили его взглядами. Вода текла по горящим жёлтым цветом смотровым щелям. Никто не проронил ни слова. Никто не двинулся с места.

Они стояли так ещё минут тридцать. Недвижимые фигуры посреди леса, окружённые толпой низших. Но как только Айк-Один приказал выдвигаться на точку эвакуации — всё пришло в движение. Почти всё. Подчинённые воле Элая низшие стояли не несколько секунд дольше, чем остальные. Солдаты его подразделений. Звёзды, что не только шептали, но и покорно слушали.

Элаю показалось, что он понял, как это работает. А потом по ушам ударил гневный вопль самой главной звезды. Ноги едва не подкосились. Рядом схватился за голову Тирран. Чуть впереди взвыл Удэн Рассон, распухший стратег, сквозь броню которого сочился яд.

Ярость Отца выкручивала душу каждого. Ловсон будто бы своими глазами видел, как в звёздном небытие от белой вспышки раскалывается на части один из кораблей Стального Клыка. Один из троих Титанов. И вместе с Яростью пришёл страх.

Ловсон посмотрел в небо, где свершилась трагедия, и ничего, разумеется, не увидел.

«ПРЕДАТЕЛЬСТВО» — орала звезда, заглушая голоса других сотен-тысяч. «ПРЕДАТЕЛЬСТВО».

Это уже не удивляло.

Глава двадцать шестая Элай Ловсон

Обладание верой — есть великое чудо, бороться с которым можно лишь из зависти, так или иначе завуалированной. Завистью ли, ревностью — не так важно. Но человек верующий видит смысл своего существования, счастлив в его существовании, и даже если после смерти провалится в вечную мглу, то не узнает о том, что был обманут, зато проживёт жизнь с целью. Убеждениями.

Элай потерял смысл ещё на Раздоре, будучи простым человеком. Подаренная Отцом вера наполнила сердце светом, мышцы силой, а разум остротой, но теперь…

Ловсон открыл банку. Сегодня ему дали только одну, и не нужно было быть гением, чтобы понять причины. Вытряхивая желе в рот, он смотрел куда-то сквозь металлическую оболочку контейнера, в матово светящийся потолок каюты. Дары Отца напряглись, поднимая тело выше. Он покачивался, проглатывая сочное содержимое, и, не мигая, буравил взглядом обшивку. Внутри раздражительно звенела натянутая плёнка, за которой (Элай был уверен) скрывалась бездна из которой ему не выбраться.

Стоит потерять веру — и бывший адепт превращается в худшего врага падшего божества. Он смотрит на его поступки без ореола любви и преданности. Он не способен простить даже малейшего проступка. Зато может найти крошечную песчинку на эпохальном полотне, и увидеть только её.

Обрести новую веру в отрицании прежней.

Особенно, когда тот, кому ты верил, решил от тебя избавиться.

Он вмял банку в плафон, внимательно проследил за тем, как по светлому пластику побежали трещины, как мигнули, угасая, лампочки. Банка с хрустом утонула в обшивке. Что-то сверкнуло несколько раз, и целый сектор потолка погас. Завоняло жжённым.

Элай опустился на пол. Они обречены. Как низшие, так и офицеры. Преданные Отцу, любящие Отца. Красящие Дары в белый цвет и молящиеся ему вместо Бога Человеческого. Никто из стратегов, должно быть, и мысли не допускал о том, что для Воннерута каждый из них лишь фишка в игре. Фишка, которую надо разыграть, иначе она исчезнет сама по себе.

А она исчезнет. Неделю назад, когда звезда воскричала о «Предательстве», грузовой корабль, начинённый взрывчаткой, протаранил «Длань Человечества». Ведомый каким-то благородным фанатиком, близким к правящим кругам, он вошёл в охраняемую зону по надуманному предлогу о ремонте оборудования, а затем просто не остановился, пока не проломил обшивку и не запустил процесс детонации сначала в своём брюхе, а затем уже и в «Длани».

Космос и огонь в несколько минут полностью уничтожили фабрику по производству мёда. Десятки тысяч рабочих трутней погибли. Восстановить такую популяцию, такую инфраструктуру по созданию провианта в промышленных масштабах — непросто. Возможно, если задействовать принцессу на Раздоре да порабощённую матку Воннерута, но из Улья обращённых до этого момента доживут лишь единицы. Те, кому хватит заготовленной пищи.

Те, кто остался на Приме. Потому что остальным паёк урезали уже на второй день. Жрец, выдающий еду, старательно не показывал своего страха, глядя снизу вверх за пришедшими за едой офицерами. Он старался выглядеть сильным, независимым и смелым, но Элай чувствовал его ужас.

Когда воины начинают голодать — они забывают приказы.

Плёнка внутри дрожала так сильно, что отдавалась в пальцы. Надо пройтись. Успокоиться.

Элай подошёл к двери каюты. Створки разъехались в стороны, пропуская стратега. Мысли о скорой смерти его не пугали. Тем более, что какой-то запас еды у них на кораблях оставался. Однако, Отец всё уже решил. Несколько часов назад каждый офицер получил приказ выдвигаться к порталу в систему Прокхата. Разумный ход. Воннерут ведь и так вот-вот лишится всей огневую мощи, но, может, хотя бы разбив ею мятежников-Скорпов, он как-то нивелирует потери.

Он шёл к обзорной площадке, чтобы припасть к иллюминатору лицом и вглядываться в мириады звёзд, рассыпанных повсюду, куда бы ни упал взгляд. Среди этих миллионов солнц хотелось затеряться, раствориться. Под взором далёких систем голос звёзд, на удивление, затихал.

Однако Элаю не повезло. Едва за ним закрылись лепестки дверей, тёмный силуэт у панорамного иллюминатора обернулся.

— Ты… — вместо приветствия сказал Тирран.

Ловсон не ответил. Он подошёл к окну, коснулся тёплого стекла ладонью. Угораздило же. Из всех стратегов корпуса встретил самого ублюдочного. Накатилась неуютная тишина. Между обращёнными было несколько футов, но всё равно казалось, будто Элай слишком близко к недругу.

Несколько минут молчание висело плотной пеленой, готовая порваться в любой момент, и мечтающая порваться. Элай хмуро смотрел в сверкающую звёздами бесконечность, и ждал. Ждал, чтобы это прекратилось.

— Сколько банок тебе выдали? — спросил, наконец, Тирран. Элай прикрыл глаза, ну, началось. Вместо ответа Ловсон лишь повёл плечами.

— Сколько, а? — Тирран повернулся к нему.

Ловсон тоже хотел есть. Но не задумывался о размере чужой пайки.

— Ты мне не нравишься, Ловсон, — Тирран стоял совсем рядом. Если сжать руку в кулак и отмахнуться — то вполне попадаешь в фасеточный глаз. — Никогда не нравился.

— Мне плевать, — ответил, наконец, Элай.

— Жрецы говорили, что ты бракованный. Как и многие из тех, кого привезли пленным с Раздора. Вся ваша партия бракованная. В вас нет истинной веры. Вы приспособленцы. Чужаки.

— Мне плевать, — повторил Элай.

Рука легла ему на плечо. Плёнка в груди захлопала как мокрый флаг на ветру, отдаваясь по всему телу колючими уколами.

— Сколько тебе дают, Ловсон?

— Убери, — он смотрел в покрывало звёзд. Огоньки мерцали, будто гасли и загорались уже на новом месте. Может, так оно и было? В эти секунды его глаза стали свидетелем гибели одного солнца и зарождением нового?

— А то что?

Звёзды заорали так, что заложило уши. В голосах была лишь ненависть. Элай, разворачиваясь, впечатал кулак в физиономию Тиррана. Голова стратега мотнулась назад, противник отступил на шаг, ошеломлённый, а затем наотмашь ударил Элая. Ловсон легко ушёл от атаки, отступив. Дары подняли его над полом и над разъяренным «соратником». Ладонь легла на рукоять палаша.

— Я брошу твою голову в ноги Длани, — сказал Тирран. Потянулся к рукояти энергетического топора. — Голову предателя.

Они оба вдруг покорно рухнули на колени. Элай попробовал дёрнуться, но не смог пошевелить и пальцем. Напротив пыхтел в бессильной ярости Тирран, также скованный чужой волей. Эйк-Один заволновался и отреагировал, остановив своих офицеров. Должно быть, он уже послал сюда кого-нибудь, выяснить, что происходит.

— Ты так любишь своих жрецов, отчего же они тебя не кормят? — выдавил из себя Элай и улыбнулся. Как можно более гадко. Того требовало что-то прячущееся за терзаемой плёнкой в глубине души. Оно хотело наружу. — Ты ставишь их выше Отца, а сколько получаешь? Две банки? Одну?

Тирран зарычал:

— Две? Они дают тебе две?

— Бери выше, — попытался подмигнуть Элай, но вместо этого по собачьи ощерился. Приказ Эйка все ещё держал тело в тисках. Но плёнка треснула. Ловсон физически почувствовал это. Сквозь трещину в тело хлынула животная ненависть.

Тирран обмяк. Захлопал глазом, совсем как обиженный ребенок, но через миг снова рванулся. И смог подняться на одно колено. Пронзающие его доспех алые шипы оставили на полу глубокие борозды.

— Я не забуду этого, Ловсон. Не забуду. Почаще оглядывайся.

— Заходи в гости, дам облизать тебе остатки из банки, — огрызнулся Элай.

Тирран снова рванулся. Ему удалось встать на вторую ногу. И в этот момент трещина в плёнке превратилась в зияющую рану. Рёв звёзд слился с тем, что излилось в тело Ловсона. Он легко поднялся навстречу противнику, и одним рывком вогнал ему палаш в горло. Силовое лезвие прошло сквозь челюсть, сверкнуло в открытом рту Тиррана, и с шипением вышло из затылка. Стратег обмяк, повис на оружии. Пахло жаренной плотью. Рот наполнился слюной, столь неуместной и, одновременно, понятной. Элай шагнул назад, вырывая из головы противника палаш. Отступил. Труп с грохотом упал на пол.

Что-то, вырвавшееся на свободу сквозь лопнувшую плёнку, тянуло к трупу. Голоса выли от голода.

Ловсон сглотнул, мотнул головой, отступив ещё на шаг. Заткнул уши руками.

— А-а-а-а-а! — заорал, чтобы заглушить вой звёзд. Они хотели есть. Он отвернулся, шагнул к двери, а затем Дары Отца распрямились, разворачивая тело в броне. Элай в ужасе смотрел, как рука сама достаёт палаш, как вспарывает броню мертвеца силовое лезвие.

Когда левая рука выудила из хлюпающего тела чёрное сердце — Элая затошнило, но он покорно заглотил ещё теплую плоть, когда ладонь сунула её в рот. Один раз, другой. Голоса восторженно выли, и к их хору присоединялись новые. Чуждые. Встревоженные, удивлённые, но — Элай был уверен — покорные его воле.

Когда отворилась створка и в обзорную вошёл жрец Ксеноруса — Элай даже не поднял на него взгляд. Он сидел на полу, глядя в пустоту, и чувствуя, как засыхает на лице чужая кровь, а тепло от съеденного сердца растекается по телу.

— Что здесь произошло?! — опешил тот. — Что здесь про….

Ловсон поднялся на Дарах Отца, пригвоздил служителя к потолку, а затем стряхнул труп на пол. Вышел в коридор, палаш в руке пел радостно и тянул хозяина вперёд. Элай не хотел ему противиться.

Стратеги не сопротивлялись. Элай покорно шёл от каюты к каюте, не встречая никого из служителей Ксеноруса. Подходил к очередному убежищу обращённого офицера и заходил без стука. Никто не поднял оружия. Скованные чужой волей, они принимали свою смерть, и после того, как Ловсон выдирал мёртвые сердца и пожирал их — голосов становилось всё больше.

Он становился корпусом. Корпус становился им. Элай стал одним из голосов, кричащим от ужаса и при этом пребывающим в восхищении. Когда Ловсон оказался последним стратегом на корабле, приказ погнал его к выходу, и офицер подчинился. Сознание плавало в дымке произошедшего, потрясённое, отказывающееся верить в случившееся. Но при этом внутри Элай чувствовал себя так легко, так приятно. Сброшенные барьеры вели его к свету.

У главного лифта, ведущего вниз, в ангары с тяжёлой техникой, Элай встретил ещё одного жреца и снёс ему голову на проходе. Последний. На их корабле было лишь двое представителей Длани.

Встав в грузовом лифте, он опустил оружие. Свет мигнул, кабина двинулась вниз. Элай свободной рукой отер кровь с лица, посмотрел на грязные пальцы. Те даже не дрожали. Он по очереди засунул их в рот и тщательно облизал, не мигая глядя прямо перед собой.

Когда створки лифта разъехались в стороны, он ступил в брюхо ангара, где, напротив выхода, его ждал чёрный мех. Эйк-Один собственной персоной. Лепестки брони были раскрыты, и мальчишка пустым взглядом смотрел прямо на прибывшего стратега.

— Носитель считал неоспоримым преимущество стратега Ловсона, — безучастно продребезжали динамики в теле меха. — Носитель считал, что единоначалие приоритетно. Созданный конфликт со стратегом Тирраном утвердил в данном мнении. Анализ мотивации проведён. Позиция принята. Возможности оценены.

В жиже, где плавал мальчишка, снова проступила голова Дракона. Носитель… То, что осталось от погибшего Боевого Лорда — повлияло на чистый разум полководца. Вместе с опытом мертвеца тот перенял и его мировоззрение? Жрецы создали этого голема в надежде на мудрое управление и снова просчитались, как с Элаем? Работы, проводимые на «Гордости Халамеров» с детьми и женщинами дали не столь надёжные результаты, как ожидалось?

— Сомнения логичны. Обработка достаточная. Обнаружен конфликт целей, анализ подтвердил данные. Приоритет выявлен. Личная блокировка не может быть снята. Использован подходящий инструмент для оптимизации ресурса. Прямой обмен с Отцом. Получено одобрение.

Элай смотрел на меха молча. Отец… Воннерут Халамер знал, что тут произойдёт?

— Выкладка данных для использования. Отчет формируется. Выход к системе Прокхата ожидается завтра в шесть тридцать две. Подразделения десанта должны быть высажены в определённых точках. Задача встречный бой с представителями Улья Раздора. Создание положительного образа корпусов Отца.

Знания выжигались в памяти Элая. Карты, точки, данные. Коммуникатор пиликнул, получая дополнительную информацию в электронном виде.

— Руководство операцией передано. Отчёт отправлен.

Правая рука меха резко двинулась вперёд. Силовое лезвие вспыхнуло и, прежде чем Элай успел отреагировать, Эйк-Один разнёс своё брюхо одним ударом, отчленив голову мальчишки от тела. Жижа выплеснулась на пол. Лужа почти дотянулась до ног Элая, и стратег отступил на шаг. Головы ребенка и Дракона оказались рядом друг с другом. Мех застыл, и огни на его броне погасли.

Элай поднял взгляд, оглядев заставленный тяжёлой техникой ангар.

«Здравствуй, дитя» — один голос затмил собой другие. Ловсон сам опустился на колено, глядя прямо перед собой. Воннерут… Он впервые слышал Отца так близко и так понятно. Голос без ярости и боли был действительно отеческим. Без ярости, без боли.

Халамер говорил с ним, как с равным. Долго, спокойно. И когда он закончил — Элай поднялся на ноги с восхищённым видом. Обрёл ли он веру? Нет. Но Отец убедил его в правильности происходящего. Так нужно для всех. И прежде всего для Империи. Для оставшейся в прошлой жизни Санни.

Голоса звёзд замолчали, покорно ожидая его приказов. Ловсон несколько минут стоял недвижимо, а затем направился в командный пункт.

Когда он входил в лифт — мертвый мех с грохотом рухнул на пол ангара.

Глава двадцать седьмая Хтон «Погонщик»

Одиночество прекрасно. Только в нём можно обрести восхищающую ясность бытия. Оценить секунды. Каждую. Насладиться ею всецело. И пусть Хтона окружали сотни тысяч живых существ — посреди этого моря плоти он был абсолютно один.

Совершенно. Было чуть совестно признаться, но расстояния рвали связи в голове, и от этого Хтон улыбался. Он не слышал других жрецов Длани. Не чувствовал Отца. Был собой. Полная свобода.

Свобода, которой скоро предстояло закончиться. Корабли Стального Клыка, ведомые обращёнными пилотами и набитые воинами раздорского Улья приближались к системе Прокхата. Семь грузовиков, без охраны, без какого-либо сопровождения. Семь дрейфующих беспомощных гигантов. Скрытность в ущерб скорости. Через системы порталов корабли бы вышли к точке высадки дней десять назад, но дальний переход — это дальний переход.

Из Глубины дети Воннерута летели почти год. Хорошее было время. Время надежд и желания отомстить. Они чувствовали её. Пламя горело в душе каждого обращённого. Здесь же оно угасло. Сначала ещё тлело, подогревало, а теперь лишь холод, пустота.

Хтон смотрел в сверкающее звёздами ничто, в котором скрывался Прокхат, уже видимый приборами, но ещё не определяющийся взглядом.

Надежда умирала долго, но он осознал её смерть только когда вновь оказался на Раздоре. Когда перестал чувствовать Длань. Перестал чувствовать Отца. И тогда Хтон понял, что двигало обращённых все эти годы. Вернее — кто двигал их. Кто объединял их. Кто давал павшим душам столько желанное тепло.

Чужое тепло. Навязанное, и стирающееся с расстояниями. Улей Раздора был другим. Улей хотел жить. Улей хотел есть, и Хтон вёл его вперёд. К цели, совпадающей с приказом Длани и Отца. Когда Длань выбирала жреца для покорения принцессы Раздора — последними кандидатами остались Хтон и Грэн. Их мощь, их таланты сошлись в последнем споре, и ярко горящий чувствами соперник уступил холодному собрату. Пламя его забурлило, столкнувшись с ледяными остовами и не поколебало их, отступило.

И те остовы едва не осыпались, когда Хтон ступил в пещеру принцессы. Когда прошёл мимо солдат матки, даже не пошевелившихся от его присутствия. Они считали, что он свой. Что он один из Улья. Но он был чужаком. И когда тьма пошевелилась, подавшись навстречу бывшему человеку — Хтон подумал, что не сможет, что его не станет. Жар чужой воли охватил измученный разум, ледяной каркас истощился, пошатнулся.

Но он победил. Взял верх над принцессой. Как и Воннерут в своё время.

Хтона много проверяли. Длань внимательно следила за своим жрецом, поработившим Улей. Любой проступок, любая странность — они были готовы вмешаться, но он выдержал. Выстоял. Удержал власть над принцессой. Доказал, что способен ею управлять. Доказал это даже на таких расстояниях, которые не снились Отцу!

При мысли о матке потеплело на сердце. Это не жжение мести, не нежная надежда на справедливость. Это совсем другое. Настоящее единство. Правильное и не отравленное чужими мыслями.

Хтон скрестил руки на груди, не мигая глядя в мерцающую бесконечность. Ему показалось, будто его обнимают тёплые и любящие руки. Словно мама, до того, как за ним захлопнулись врата Ксеноруса, взявшего талантливого юношу в послушники.

Где она теперь? В груди защемило, и тепло перешло на разбережённую рану, успокаивая, лаская. Мама отказалась от него. Так бывает. Это не должно мешать цели.

Он прикрыл глаза, вслушиваясь в ощущения. Впитывая показания приборов, за которыми следили присланные с Нуслайта обращённые в его Улей. Понимая расстояние между кораблями, переданные штурманами, слившимися в один организм. Зная показания локаторов, расположения спутников, слепых зон, заглушенных участков, расположения кораблей-дозоров. Диверсионный отряд должен был заглушить зону выхода в атмосферу. Но убедиться в том, что союзники ослепили врага, Хтон не мог. Ему оставалось лишь верить. Идти вниз, к поверхности, надеясь, что первая часть общего плана сработала.

Хтон развернулся и покинул обзорную рубку. Неторопливо прошёл по пустому коридору в каюту. Забрался в посадочную ячейку, закрепился в ней. Тепло не отпускало. Тепло ласкало. Тепло предвкушало. Здесь, без голосов Отца и Длани, он может делать то, что хочет. Никто не ограничит его свободу.

Когда в бой идёт Улей — это чудовищная масса плоти, жаждущая смерти и принимающая смерть. Но если этой армадой будет управлять разум.

Хтон улыбнулся. У него был план.

Корабли ворвались в атмосферу Прокхата раскалёнными глыбами, теряя в пути куски обшивки. Не предназначенные для маневров в атмосфере они шли в последний полёт. Дюзы ревели, гася скорость, от могучих гигантов откалывались куски Улья. Грузовики ещё только опускались, но высадка уже шла.

Огромные шары падали в заросли и разбивались в тысячи жуков, наводняющих нетронутый лес. Сотни, тысячи ошмётков обращённой плоти. Пылающие громады целились в горную гряду, удалённую от ближайшего населенного пункта почти на сотню километров.

Хтон вцепился в поручни, глядя прямо перед собой. Его корабль шёл последним. Самый важный. Самый ценный. Его Принцесса и его гвардия из мон-го-рианцев. Обращённая армия низших Раздора. Длань не пыталась сохранить их личность. Длань торопилась.

Тряска нарастала. Опущенные защитные экраны плавились, отчего каюта обрела алый оттенок.

Будет то, что будет. Если они погибнут — то погибнут вместе.

Он знал, что первые члены Улья уже на земле. Он видел лес, видел горы. Под его ногами уже чавкали болота и шумела трава. Мощные лапы рыли тоннели, создавая плацдарм прибывающей армии. Хтона тряхнуло особенно сильно. На миг он испугался, но почувствовал нежное касание Принцессы и успокоился, словно младенец на груди матери.

Принцессы… Почему он по-прежнему так глупо её называет? Всё изменилась.

Теперь она стала его Королевой. И Прокхат будет тем местом, откуда начнутся Её владения.

Хтон на миг нахмурился, не понимая, откуда такие мысли, но уже через секунду забыл о сомнениях. Он строил планы. И когда с грохотом, сминая обшивку и кроша деревья, грузовой корабль выжег посадочную площадку и оказался на земле — жрец торопливо выбрался из ячейки. Медлить нельзя. Каждая секунда отделяет Королеву от власти.

Про Отца он и не вспомнил. Нет, было мгновение, когда холод его вдруг обратился пламенем, в котором сгорел тот Хтон, что когда-то взял под контроль матку Улья, но жрец Королевы уже не заметил его.

Рабыня стала повелительницей, вырвавшись из-под контроля. Совсем как когда-то давно Воннерут победил Королеву Улья на Турк-Лане.

Хтон этого уже не понимал.

Из грузового отсека выкатывались огромные железные ящики. Огромные жукотанки спускались в угрюмые леса, стараясь не раздавить обращённых с мон-го-риана лишённых какой-либо искусственной брони, но всё равно ставших почти неуязвимыми из-за слоёв хитина.

Когда под ночным небом Прокхата появилась тень матки Улья — Хтон преклонил колено и опустил голову, не смея провожать взглядом свою повелительницу. Огромный тоннель, который рыли сотни крупных рогачей, с каждой минутой приближался к горному массиву. Вход в него был совсем рядом.

Матка спустилась в него и поползла. Покорные воле Хтона жуки принялись закапывать и маскировать вход владычицы. А сам жрец с радостной улыбкой, исказившей лицо, обернулся на восток. Он не видел человеческих городов, но знал где они. И знал, откуда ему предстоит начать.

Застонал металл. Повинуясь немому приказу, воины Улья вскрывали железные ящики. С шипением устанавливали их на спины шершней и те, один за другим, с низким гудением, отправлялись в полет. На восток. На север. На юг.

Туда, где были люди.

Туда, где была еда.

Глава двадцать восьмая Нара

Замок пиликнул. Во тьме загудел спрятанный в стене механизм, створка двери скользнула с нежным шелестом. Нара не пошевелилась. Открыла глаза, глядя прямо перед собой, и не видя ничего, кроме темноты. Прислушалась. Гость мягко ступил в её тюрьму, почти бесшумно прошёл через палату и остановился у реанимационной капсулы. Проверил ремни, притягивающие руки и ноги жрицы. Нара снова закрыла глаза.

Память услужливо выудила из прошлого дни перед срывом. Сердце заныло, застыло, горло сжало от стыда. Она сжала ладони в кулаки. Это не был стыд опьяненного глупца, протрезвевшего, наконец и раскаявшегося. Можно забыть многое. Слова, поступки, прилюдно обмоченные штаны, наконец.

Но не то, что делала Нара. Что хотела делать. Она едва не простонала от режущей душу занозы. Прикусила губу. В уголке глаза выступила слеза. Многие жрецы Храма могли бы избавить её от страданий. Вырезать из памяти несколько недель безумия, извращений и пренебрежения чужой жизнью. Но она не могла отказаться от этой боли. Такое нельзя забывать.

Просто… За всё приходится платить. Или как там сказала Луиза?

Под пальцами тюремщика мягко застучали клавиши. Тренькнул результат на панели.

Гость ничем не пах. За те дни, что Нара провела здесь, она научилась определять посетителей. Уборщица источала смесь дезинфекции и малины. Младший медик приносил с собой нежный цветочный аромат. Сама жрица смердела немытым телом.

А этот не пах ничем. Но его единственного Нара видела до того, как наступила темнота.

Стол завибрировал, мягкие волны побежали по телу, валики поднимали и опускали расслабленные конечности. Посетитель молчал, да и она не спешила начинать разговор. В первый день говорила много, переживала, боялась. Даже во второй и третий звала Луизу, каялась, рыдала. Но ей больше не отвечали.

С того дня прошло много времени, посвящённых метаниям от обиды к стыду, от ярости к самопрезрению. Может быть даже несколько дней, занятых тем, как она убивала сама себя, не веря в то, как поступила. Сложно сказать сколько именно, когда ты живёшь в темноте.

Но зато теперь… Теперь смятения больше нет. Ей хватило времени подумать и понять произошедшее. Принять его. Взглянуть на себя трезво, спокойно, без влияния собственной силы. Если раньше она чувствовала себя как летящий по широкой трассе гонщик, лихо поворачивающий руль то влево, то вправо — то теперь зависла над обрывом в предсмертном стоп-кадре, азарт ушёл, и прошлое стало нелепым. А страх перед раскрывающейся бездной не появился.

Усталость. Вот что сопровождало Нару последние дни. Трасса давно осталась позади, автомобиль медленно падал в ущелье, но жрица за его рулём спокойно держала пальцы на кожаной обшивке и, не мигая, смотрела в пропасть.

Потому что в зеркале заднего вида осталась боль, стыд и бессмысленная суета. Туда нельзя было смотреть, и о том, что там случилось — запрещено забывать.

Снова зашелестела дверь, щелканье кнопок прервалось на миг, но затем вернулось, пусть и чуть медленнее чем до этого. Ритуал, неизменный в своей стабильности, только что прервался. Они всегда приходили по одному. Всегда молча. Всегда делали одну и ту же работу, скрываясь во тьме. Обходя чудовище на реанимационном столе стороной.

Душу вновь скрутил спазм. Губы поджались. Нара уже осознала, как же был прав Экзарх Медикариума, когда решил уничтожить следы экспериментов. То, что делала жрица, потерявшая себя в своем таланте, то, о чем думала — не должно было случиться. И если она, одна из любимейших учениц Кая — сорвалась, то что сказать об остальных чудовищах Храма?

Они больше не дети, преданные взрослыми. Теперь они предают себя сами. Нара чувствовала кожей касание благословенной маски-экрана на лице. Как только Луиза догадалась сохранить дар Кая? Как скрыла в мыслях секретное оружие против могущественной подруги?

И какая же она молодец, что подумала об этом.

— Досса Луиза, — хрипло сказал голос у стола. Нара повернула голову, слепо глядя во тьму шлема. Луиза? Она… Пришла?

— Оставь нас… — сказала невидимая подруга.

Они не виделись с дня обращения ЗолотыхТаранов. Небытие, в которое погрузилась Нара в тот день, преобразилось во мглу реанимационной капсулы и глухого шлема. В первые часы после пробуждения оказавшаяся во мраке жрица едва не спятила, но потом ей всё объяснили. Что это для её блага.

— Мать придёт, — сказал тот, кто встретил её после пробуждения. Молодой с безразличными глазами и холодной улыбкой. У него не хватало левой руки, но правой он обращался прекрасно. — Вы должны ждать.

Он не был одним из детей Луизы, но Наре показалось, что это лишь временно. Что он готов пойти на всё, лишь бы принять власть жрицы.

Получить руку. Встать в ряды её Детей.

Всё, что было нужно для поддержания жизни и относительного комфорта — делала реанимационная капсула.

— Луиза? — тихо позвала Нара. — Ты пришла? Я хотела извиниться перед тобой. За то, что сделала тогда. Как поступила…

Забрало шлема посветлело, и жрица зажмурилась от ярких лампа. Приоткрыла левый глаз, щёлочкой, привыкая. Подруга стояла рядом, но пока зрение улавливало лишь силуэт.

— Я чудовище Луиза. Кай знал об этом… Я — как Пустота… Понимаешь?

Та молчала. Привыкнув к свету, Нара разглядела богатый наряд подруги. Просторный, спадающий золотыми волнами и испещрённый знакомыми символами. Круг из черепов, в центре которого угрожающе склонил рогатую голову баран.

— Что это? — спросила она. — Вы изменили герб Таранов? Неужели они пошли на это?

Луиза была бледна и будто не знала, куда деть руки. Нара замолчала. Она сказала уже достаточно.

— Ты едва всё не испортила, — наконец, сказала Луиза. Как выплюнула. На выдохе, словно до последнего не могла решиться. — Едва не испортила…

Нара открыла было рот, вспомнив тех стрелков в нишах, тех боевых лордов, презирающих подругу, но по воле Нары сделавших шаг, чтобы принять власть подруги. Но ничего не ответила.

— Я так хотела, чтобы мы вместе поднялись против храмов, против старой Империи, но ты… Ты все время лезла в мою голову. Ты меняла меня. Управляла! — крикнула Луиза. — Ты… Ты действительно чудовище!

Нара грустно улыбнулась, не зная, видит ли её лицо подруга. Стыд жёг как настоящее пламя. Внутри тем временем заплакала обиженная девочка, затопала ножкой, закричала о том, что она говорила, что предупреждала. Что она не хотела снимать маску, что не просто так боялась. Рот детке закрыла властная ладонь чёрного эго, жалеющего о том, что его заперли. Мечтающего вернуть силу и отомстить.

Показать правду.

— Ты не представляешь, что такое, когда чувствуешь, как сама себя предаешь. Когда твои поступки оказываются… Не твоими. — Губы Луизы скривились, глаза сузились.

Нара промолчала. Она легко могла себе это представить.

— Я не могу тебе доверять больше, — крикнула подруга. — Я сойду с ума, если буду знать, что ты где-то рядом. Что ты можешь управлять мною так, что я этого и не замечаю. Твой дар… Я не понимала его угрозы.

— Как и все мы, — сказала Нара. Повернула голову, глядя в потолок. — Кроме Кая… Он был прав.

— Я думала мы будем свободны. Я так этого хотела! — Луиза явно не слышала подругу. Она прижала пальцы к вискам. — Как я так ошиблась?

Красивое лицо изуродовала гримаса боли и отвращения. Она выпрямилась, выдохнула, справляясь с чувствами. Прикрыла глаза.

— Я долго не могла прийти сюда, — сказала она. — Мне противна даже мысль о тебе.

Нара смотрела сквозь потолок, представляя за ним бескрайний космос. Даже нападение на Раздоре стало светлым пятном. Там было лучше. Там был Элай… Она вдруг улыбнулась, предвкушая скорое облегчение. Потому что Луиза пришла сюда не разговаривать. Даже с маской на лице Нара чувствовала смятение подруги. Слишком много сомнений. Слишком много. Их нужно развеять.

— Ты слаба, — сказала Нара. — Потому и тянула столько дней. Должна была прийти раньше и покарать отступницу. Но в тебе нет уверенности, и потому они заберут тебя, Луиза. Ты будешь служить Скорпу. Ты не сможешь стать императрицей.

Луиза молчала. Наверное, её глаза потемнели от гнева.

— Ты ведь тоже чудовище, моя дорогая, — продолжила Нара, надеясь распалить ярость подруги. — Сколько человек ты сожрала? Скольких ещё сожрешь? Все ли они будут преступниками? Все ли преступления заслуживают… Этого? Когда другие увидят тебя настоящую, поймут тебя — они тебя уничтожат. Ты не сможешь им помешать.

— Нет… — выдохнула Луиза злобно.

— На твоем месте, я бы отправилась на Приму. Кто знает, может твоих талантов хватит, чтобы выдернуть Воннерута из Улья. Хотя… Ты не справишься. Я тебя знаю. Ты пустая внутри. Я же видела.

Наверное, это она говорила зря. Наверное, не стоило. Но что поделать. Чудовища не всегда способны удержать маску. Рано или поздно оскал монстра проступает под натянутой кожей обычного человека. Однако, Нара хотела всё прекратить. Как можно быстрее. Жизнь до преображения была бессмысленной. Жизнь после — чудовищной. Она хотела уйти.

Когда скользнуло забрало шлема — Нара закрыла глаза, но даже за закрытыми веками уловила тень, нависшую над ней. Получилось.

— Я уже выдергивала из Улья, — гневно процедила Луиза. — Я справлюсь.

Кожу на лице ожгло холодом. Нара поняла, что задыхается. Выгнулась, невольно разомкнула губы, и лёд устремился внутрь. Скользнул по гортани, ворвался в желудок. Глаза распахнулись в ужасе.

Луиза нависала над ней, и в её открытый рот струился голубой поток, исходящий из груди Нары. Поток, вытягивающий из сознания жизнь. Ребра захрустели, сжимаясь, глаза съежились и провалились в глазницы, маска соскользнула с осунувшегося лица, и Нара потянулась в испуганно расширенные глаза жрицы, растворяясь в бывшей подруге.

Глава двадцать девятая Разган Буллвар

Владыка «Бессмертных» видел достаточно за свою весьма долгую жизнь, но даже в худшие дни боёв с Ульем не был так близко к ужасу, как сейчас.

Потому что — свяжи человека и тот будет сопротивляться. У него будет цель, потому что он будет видеть возможность. Порвать, раскачать узел. Перерезать путы. Действовать со связанными руками — варианты найдутся. Но то желе, в котором он застыл, не позволяло шевелиться. Он даже моргать не мог. Только дышать через натянутую на рот маску. Дышать и слышать лишь гул, но никак не сам звук.

Когда его волокли сюда, в чудовищный зал, он пытался вырваться, он угрожал, он приказывал. Но жрецы Ксеноруса, неожиданно могучие для своей комплекции, попросту игнорировали Владыку «Бессмертных». И когда он рухнул в объятья проклятого желе — мир вокруг потух. Бесконечность назад.

Дерьмовщина. Он ведь подозревал что с Воннерутом что-то не так. Наблюдал как за ним, так и за его псами-жрецами. Должен был догадаться, что их объединяет Улей. Списал странности на то, что вырваться из Глубины тем человеком, что ушёл туда — невозможно. Двадцать лет в аду даром не проходят. Каждый изменится. Да и несмотря на некоторые подозрительные вещи — речи Императора не были лишены логики. Плюс — он Халамер по крови. Казалось, Разган выбрал правильную сторону, несмотря на сомнения и слухи о Стальном Клыке.

Цена ошибки оказалась высокой. Теперь ему остается лишь размышления и сожаления.

Он смотрел сквозь жёлтую массу на титанический ангар, переплетённый пульсирующими щупальцами-ходами. Королева Улья пряталась в недрах одного из кораблей Воннерута. Жила здесь. Подчиняла. Её уродливая туша заполняла весь зал и, слава Лодену, была едва различима за мерзким желе.

Прежде чем оказаться в жёлтом бассейне — Разган успел заметить тела под янтарным слоем, ждущих своей участи. Видел, как тянутся сквозь золотые толщи чёрные нити чего-то жуткого, чуждого. Видел, что некоторых несчастных эта паутина уже опутала. Сколько он уже здесь? Почему не испытывает голода, жажды? Почему даже обмочиться не может?! Это желе… Что оно с ним делало?! Иногда ему казалось, что он слышит чьи-то голоса. Разган не мог разобрать слова, только бормотание. Порою что-то касалось его кожи. Лишь бы не паутина… Что если она уже добралась до него, и… Уже меняет. Превращает в одного из своих рабов. Заменяет душу…Чем? Сердца коснулся ледяной шар ужаса.

Разгану почудилась вибрация совсем рядом. Он попытался скосить глаза, но не смог. Паутина. Точно паутина. Она уже повсюду. И голоса идут из неё… Скоро его затянет и тогда… Что тогда?! Он резко втянул воздух в себя, стиснул зубы. Дерьмовщина! Должен был догадаться. Должен был действовать. Но они вели себя совершенно так, как ведут себя обычные люди.

Зубы заскрипели, и Разган не удержался от глухого рыка злобы.

Золотое свечение над головой неожиданно застила тьма, а затем мощная рука выдернула Буллвара из объятий плена. Разган ценой великих усилий не закрыл глаза. Уставился на поднявшего его Воннерута.

Халамер стоял по пояс в янтарном бассейне и держал грузного Владыку «Бессмертных» так, будто тот ничего не весил. Хорошо. Так и стой! Разган ударил справа, широким ударом, но Воннерут почувствовал движение, и бросил воина обратно в янтарь.

— Я пришёл с миром, — раздражённо сказал Император. Вытащил Разгана за волосы, чтобы над поверхностью вязкой и плотной жижи, схватывающей тело тисками, осталась только голова. Отбросил в сторону вырванный клок. Буллвар взревел от боли и ярости. Воннерут же срывал с тела Владыки «Бессмертных» путы чёрной паутины и отбрасывал их в сторону. Тонкие жилы съеживались брошенными в угли червями и медленно тонули.

Разгана чуть не вытошнило.

Перед Халамером янтарь растекался как обычная вода. Наконец император остановился и встал над поверженным Владыкой, посмотрел вниз. Глубокие морщины на сером лице казались чёрными. Словно маска злобного древнего демона.

— Ты не должен был здесь оказаться, — сказал Воннерут. Огляделся. Задрал голову к переплетению инсектоидных ходов. — Никто не должен был здесь оказаться.

— Выпусти меня, раз не должен, — процедил Разган. — Но знай, я молчать не буду. Поэтому давай решим всё вот тут сейчас, только вытащи из говна этого. Ты же ещё помнишь, как сражаться?

— Ты был одним из лучших, Разган. Конечно помню, — холодно ответил Воннерут, не глядя на Владыку «Бессмертных». — Но я не собираюсь тебя убивать.

— У тебя и не получится, — пропыхтел Разган, взглядом сжигая инсектоида в человеческом обличии. Желе словно вытягивало силы из ног и рук. Он просто не мог ими пошевелить. Оставалось лишь гневно скалиться и вращать глазами.

— Всё пошло не так, как я планировал, — сказал Воннерут, будто и не слушая. Прошёл мимо, остановившись где-то позади. — Но если дорога начинается с предательства, то далеко от него она и не уходит. Ты любил моего «братца»?

— Стоик никого в бульонах не варил, — ответил Владыка Бессмертных. — Он никогда бы не предал человечество… Сдох бы, но не предал!

— Ну, вот это, скорее всего, ложное утверждение, — возразил невидимый Воннерут. — Никто не в силах противиться Её власти, если ты оказался в плену королевы. Стоик бы тоже не выстоял. В нём не было такой ненависти, какая жила во мне. Поэтому… Думаю… Он до сих пор бы гнил на Турк-Лане, посвящая каждую свободную минуту поиску пропитания для своей Королевы.

Воннерут вернулся в поле зрения Разгана. На висках вздулись серые вены.

— А я, Разган, здесь.

Император присел на корточки, погрузившись в желе, его лицо оказалось совсем рядом. Вот бы дотянуться. Буллвар бессильно стиснул челюсти.

— Здесь. Готовый сражаться. Готовый мстить. Я ведь никогда не метил на трон, знаешь? Знаешь. Но Стоик решил, что ему будет спокойнее без конкуренции. Дурак. Должно быть, эта девка от Скорпов внушила ему что-нибудь о потенциальных наследниках и проблемах крови. Не знаю. Не важно. Он убил всех, до кого смог дотянуться. Он убил мою жену. Своих кузенов. На Звёздном Троне сидел безумный психопат, и этого будто бы никто не видел. Ты тоже.

— Право Халамера. Законная ветвь, — процедил Разган. — Доказательств не было.

— Но теперь Стоика нет, — безучастно продолжил Воннерут. — В этом самая большая трагедия, Разган. Я пришёл сюда убить этого ублюдка. Я прошёл через годы, чтобы убить его. Я выбрался из ледяного ада и победил Её!

Он ткнул пальцем куда-то наверх.

— Но ради чего? — лицо его исказилось. — Ради того, чтобы какой-то мелкий дворянин застрелил того, кому я поклялся выпустить кишки?! Вся моя победа — впустую! Я оказался на ненужном троне в ненужной роли и без возмездия!

— Дерьмище, выпусти меня. Нет сил слушать твоё нытьё! — взвыл Разган.

— Я выпущу, — сказал Воннерут спокойно. — Дослушай. Хочу, чтобы ты понял меня.

— Но я не хочу. Я не знаю кто говорит со мною. Ты или королева тараканов!

— Разумно, Разган. Разумно. Иногда я и сам этого не знаю, — неожиданно согласился Воннерут. — Но вот мои решения.

Воннерут заботливо приподнял Разгана и повернул его лицом к площадке, где тряпьем валялось несколько тел.

— Длань предала меня и Длани больше нет, Разган. Может быть, Она снова забрала их, и поэтому жрецы решили кормить Её и пополнять Её армию новыми бойцами, невзирая на все мои запреты. Они попытались отобрать у меня моих людей! Решили заменить моих лордов порождениями их сумасшедшего разума. Лоден Милосердный…

Лицо Халамера исказила ярость, но только на миг:

— Но теперь всё. Теперь никто больше не присоединится к Улью. Больше никто не окажется здесь, в паутине. Последний жрец, способный на это, сейчас сражается на Прокхате. Он ещё жив, но меня не слышит. Может быть, никогда не слышал. Талантливый мерзавец, но он не выберется оттуда. Никак не сможет.

Разган промолчал.

— Королева умрёт, Разган. На этот раз окончательно. Это решено. Мы ведь победили её тогда. Турк-Лан пал. Стальной Клык выжег заразу с орбиты. Но жрецы умоляли меня оставить матку в живых. Они хотели изучить её. Понять. Я уступил, глупец.

Взгляд императора растерянно поплыл:

— Они хотели понять связь Королевы со слугами. Расшифровать её. Научиться перехватывать и даже управлять. Вместо этого Она взяла их всех. Стала ими. Их устами заманила меня к себе в Улей, — в глазах Воннерута загорелось безумие, — А потом я отдал ей весь корпус… Сначала призывал верных мне людей в тоннели, потом, когда мы перевезли матку на «Победоносца», уже и туда. Они верили мне. Они шли на мой зов. Отряд за отрядом. Командой за командой. Души солдат она сжирала сразу, а вот офицеров да жрецов второй волны — неделями держала в себе. Меняла их. Подчиняла, не уничтожая. Совсем как тебя сейчас. Может быть, быстрее. Я рад, что успел тебя вытащить. Иначе вскоре как ты бы повёл своих «Бессмертных» на бойню, как когда-то поступил я. Ещё один цикл безумия.

— Никогда я бы не… — прошипел Разган.

Воннерут поморщился.

— Мы не будем проверять. Пусть даже и можем. Есть ли в тебе что-то, что выдернет из тумана Её воли? У меня было. Ненависть. Знаешь, Разган, такие чувства не угасают, если ты позволяешь им жить. Они сильнее разума. И благодаря ненависти я победил. Я выдернул всех, кого смог. Я восстановил флот. Я вернулся. И теперь сижу здесь, говорю с тобой и не понимаю — зачем всё это было. Потому что Стоик — мёртв, и остальное лишь новые трупы, Разган. Я хочу это остановить.

Он выдернул Разгана из объятий желе, поставил рядом. Ростом Воннерут был чуть выше Буллвара. Но сила в худых руках была нечеловеческая… На этот раз Владыка Бессмертных в драку не полез.

— Теперь к делу, — сказал Воннерут. — У меня есть план. Мне нужна твоя помощь, Разган. Улью конец. Причин много, но это и хорошо. Я хочу, чтобы в этих системах больше не осталось ничего, пришедшего из Глубины. Слишком много предательства как вовне, так и снаружи, но я справлюсь с этим. Серый Совет уничтожен. Их эскадрилья тоже под моим контролем. С их Ульем, который они высадили на Прокхате — я разберусь. Армия Пронзателя уже больше недели без провианта, и корабли Стального Клыка у портала на Прокхат — скорее как грозная бумажная игрушка, чтобы не сунулись Скорпы. Низшие умирают на них уже сейчас. Через неделю это будут лишь старые железки, заваленные разлагающейся биомассой. Так что я перед тобой с чистыми руками. Между нами лишь длина клинка.

Владыка «Бессмертных» смотрел на императора молча. Его ярость разбилась о признания повелителя. Но он всё ещё не понимал зачем нужен этот разговор. К чему он ведет.

— Как только я получу информацию об итогах боя на Прокхате — мне нужно будет взорвать корабли Клыка. Все. И для этого мне нужен человек, понимающий для чего это происходит. Человек, у которого хватит боевых кораблей для такого залпа, — сказал Воннерут, глядя в глаза Разгану. — И я хочу, чтобы этот человек был рядом со мною и решил мою судьбу, если и я потеряю человеческий облик. И если так случится — тебе нужно будет продать это другим Владыкам. Ты смог организовать Нуслайт, значит справишься и с новой задачей. А если я выживу — я решу всё сам.

— Что значит «продать это»?!

— Герой, сбросивший гнёт жука-узурпатора силой оружия, Разган, наберёт много очков в глазах всех, кто об этом узнает. Ты старейших Владыка из оставшихся. Ты чист от Улья и сможешь это доказать публично. Командиры Черных Шлемов и Звездного Ветра — знают тебя лучше прочих. Может быть, даже ярость Скорпов утихнет, и они согласятся с тобой говорить. Сейчас никто не станет слушать Раммонов, Холлов, Нувалов, Госов. Империю могут спасти только солдаты. Политики её разрушат.

Буллвар ещё раз посмотрел на тела жрецов.

— А если ты выживешь, то обвинишь во всём этих вот? Расскажешь слезливую сказку о предательстве?

— Да, — неожиданно улыбнулся Воннерут. — Ты понимаешь меня. Я скажу правду.

Разган поднял взгляд, оглядывая зал с дремлющей в нём маткой. В груди заворочалась тошнота. Гигантское туловище чудовища вспучивалось от движения под прозрачной кожей. В желтоватом бульоне, наполняющего брюхо гиганта из Глубины, плавали чёрные фигуры. Ещё не рождённые личинки.

— Скоро у неё закончится пища, — Воннерут увидел внимание Владыки. — И она уснёт. Я чувствую её голод. Она молит меня о корме.

На устах Воннерута появилась кривая улыбка.

— Я чувствую голод каждого. Боль каждого. Ещё и поэтому я хотел бы прекратить всё это, Разган. Чем быстрее, тем лучше. Этот голод убивает их. И пусть моих запасов хватит на много лет, я чувствую их страдания.

Он поднял взгляд на королеву Улья.

— Ты слишком долго шёл сюда, Воннерут, — фыркнул Разган. — Мог и опоздать.

— Мог, — загадочно улыбнулся Халамер. — Но не опоздал.

Что-то сверху застонало, тело матки содрогнулось, тяжёлые капли ударились о вязкое желе.

— Она очень голодна, — император протянул руку Владыке. Тот схватился за неё, молча сжал, пристально глядя в глаза Халамеру. — Она очень хотела тебя забрать. Но я не дал.

Разган вздрогнул. Воннерут кивнул, довольный реакцией, повернулся спиной к воину и пошёл к выходу из бассейна. Плащ волочился по янтарному желе. Добравшись до платформы, император забрался на неё и повернулся.

— Ты идёшь?

— Зачем тебе это всё, Воннерут? Ради чего?

— В противном случае погибнут миллионы. Я этого не хочу. Пусть падут те, кто уже мёртв. Быть Халамером, оказывается, не самая светлая участь. Я бежал от своей крови, я хотел бы изменить её. Но когда ты последний — в тебе становится чуть больше ответственности. Как бы это ни звучало — я должен сохранить Империю.

Разган сделал первый шаг, с трудом преодолевая сопротивление вязкой субстанции. Второй дался ему проще. Третий ещё проще.

Когда Владыка «Бессмертных» встал рядом с императором тот склонился, выдернул из мёртвой руки жреца разрядник, и сунул его Буллвару.

— Если сомневаешься. Но тогда готовь свой план на будущее. Может быть, он будет лучше.

Воннерут зашагал к шлюзу, не оборачиваясь. Разган же перехватил оружие поудобнее, сноровисто проверил заряд. Прищурился, глядя в спину уходящему таракану. Или же человеку? Доверие это или хитрость?

Халамер остановился у пульта, набрал короткую комбинацию, и массивные створки дрогнули, отворив выход в тоннель. Тоннель, заваленный мёртвыми телами тех, кто обслуживал эти залы. Тех, кто когда-то служил местным жрецам, по своей воле или же обращённый Королевой. Тех, кто погиб на пути их повелителя.

Палец лёг на спусковой крючок, и на душе мигом стало спокойно. Воннерут так и стоял спиной к нему. Расслабленный, уверенный в себе. Таракан. Человек.

Император.

Глава тридцатая Ланс Гарбандер

Конец света всегда приходит внезапно. И даже когда его ждёшь — первые минуты апокалипсиса ещё не понимаешь, что всё — дождался. Потом же зарево на горизонте расплывается, выжигая деревья и дома словно тростник, и сметает тебя взрывной волной. Ты успеваешь только испугаться.

Это всё, что есть у большинства — возможность испугаться.

Ланс открыл глаза. Наверное… Вмурованный в машину, сплетённый с ней в один организм, он уже не различал что видит сам, а что подают ему в мозг датчики меха. Но… Стоит оставаться честным сам с собой — разве это важно? Ведь когда он ещё мог ходить сам — кем он был? Кто управлял человеческим телом? Мозг? Душа?

Так что он лишь дошёл до нового витка реинкарнации. Просто в несколько ином виде и с памятью о предыдущей ипостаси.

Ему, получается, повезло.

Обзорный радар выхватывал движущиеся вокруг фигуры холодными контурами. Ни одной красной отметки, ни одного даже вопросительного объекта. Зеленью обведены секреты бойцов в ста метрах от застывшего меха и всё. Система упрямо не видела никаких угроз, однако сквозь мокрые от дождя заросли шли ходуны. Безвольно откинутые головы, руки плети — Ланс никогда прежде такого не видел. Лично, разумеется. Потому что каждый курсант с первого года обучения слышал о клещах и мог среди ночи, ещё не проснувшись, рассказать все особенности этих тварей и чем они опасны. Однако одно дело видеть ходуна на записи, и совсем другое — лично.

Мертвецы продирались сквозь мокрый кустарник. Один из них ткнулся о ногу Гарбандера, упал, затем ломано перевернулся, выкидывая руки в разные стороны, как будто щупальца-присоски. Зацепился за ветку, подтянул безвольное тело. Ланс вдруг понял, что знает этого бойца. Без брони тот выглядел иначе, но круглое лицо с синяками под глазами и жидкая поросль на голове показалось знакомым. Повинующаяся мысли система выхватила изображение жетона с груди покойника, увеличило.

«Фаб „Папа“ Гурен».

Мир тесен. Слишком тесен. Пусть человек и из прошлой жизни, пусть и глупец, но… Никто не заслуживает такой участи.

На канале раздавались короткие команды и немедленные отчеты. Всё так спокойно, уверенно. Ланс проводил взглядом ходуна, когда-то бывшего его командиром, а затем и подчиненным.

Ходуны шли уже час. Сотни захваченных ульем тел, и, судя по обрывкам на канале мехов, другие лагеря Карателей беда не минула. В одну ночь цитадели корпуса прекратили свое существование. Никто не бил с орбитальной платформы, небо не расчертили ракетные следы. Не было грохота, рёва и жаркого сражения. И потому всё это было неправильно. Потому что клещ опасен в джунглях. Это единичная тварь. Её цикл очень прост. Ей нужна влага, нужна темнота. Редкий экземпляр оказывается далеко от матки.

И уж точно не тысячи одним разом атакуют несколько военных лагерей. Так что всё очевидно — Воннерут каким-то образом высадился на Прокхате. Орбитальная разведка проворонила высадку. Пропустила корабли через атмосферу. Ошибка? Предательство?

Небо заволокло дымом. Специальные команды выжигали заражённые территории и окрестности. В небе то и дело пролетали летуны. Один раз чуткий слух уловил далёкий взрыв. Что там происходит?! Общая схема расположения его отряда подсказывала, что мехи рассредоточены в лесах, каждый на своём посту. Двое работали у Клоцтке. Другую информацию ему на карту не передавали и оставалось только гадать. О потерях на канале открыто не говорили, но Ланс и сам их видел.

Лоден Всемогущий… Он мог оказаться среди них, если бы не так проклятая жрица Медикариума. Он пробирался бы сейчас сквозь заросли, чтобы упасть кормом для Улья. Раствориться среди прочей биомассы, расплыться в инсектоидный мёд, а затем накормить какую-нибудь хитиновую тварь. Он тяжело вздохнул, но не пошевелился. Хотя правильнее было бы сжечь тела и остановить этот чудовищный поход под дождём. Но приказ Рикардо дал чёткий. Стоять, ждать, следить. Огонь не открывать. Как водится никто ничего не объяснял, но Ланс Гарбандер когда-то был хорошим солдатом и потому молчал. Должно быть есть план. Может на мертвецах установлены датчики спецуры, отслеживающие маршрут. Может среди них в целом идёт бронированная разведка. Прокхат планета большая, и если тут оказалась матка (а раз есть клещи — то есть и та, ради которой они ведут сквозь леса добычу) — искать её будет непросто. К западу горная система на многие сотни километров. Пусть ходуны сами приведут к цели. Раз уж они здесь оказались.

Это в джунглях Раздора единичную тварь не отследишь. Затеряется в лесу, сломает ноги и не сможет идти. Будет сожрана какой-нибудь лесной тварью. Да и в целом попробуйте отыскать в мокром лесу холодное тело, когда оно одно. А так…

Над головой промчался летун. В ногу уткнулся ещё один боец. Полуголый, но в каске. В груди перевернулся комок. Ланс слышал, что клещ почти моментально прогрызает себе путь к позвоночнику. Должно быть, когда начались крики в ночи — мало кто сообразил, что выходить из казарм нужно в полной боевой броне. Это если твари не пробрались в спальные помещения через вентиляцию.

— 2205 на связь, — раздался голос на оперативном канале.

— На связи, — он увеличил изображение с бойцами в секрете. Младший тактик и двое рядовых. Говорил командир, повернувшись к мокнущему под дождем меху.

— Чего там по новостям? Есть чего?

— Нет, — коротко ответил Ланс.

Боец коснулся пальцем забрала, салютуя, и отвернулся. Гарбандеру почудилось движение рядом с секретом. Изображение увеличилось, выдернув из леса качающуюся мокрую ветку. Ланс несколько секунд вглядывался в него, стараясь расфокусировать зрение, на ничего подозрительного не нашел. Отменил картинку, и в этот миг трое солдат исчезли под землей. Наружу брызнули прелые листья и комья земли. Ланс тут же взмыл в воздух, ломая ветви. Воронка забурлила, вспучилась от сокрытого взрыва, и земля осела. Наружу повалил дым. Ждать того, кто сожрал солдат, Гарбандер не стал. Выпустил одну ракету, подождал пару секунд, и повторил ещё раз, расширив воронку.

— Говорит 2205, Пси-шесть под атакой. Пси-шесть под атакой. Лезут из-под земли! — выдал он в общий канал.

Лес молчал. Если бы не дымящаяся яма, то можно было бы предположить, что он ошибся. То, что скрывалось под землёй, приходило именно за секретом.

Ранец надсадно выл, сжигая топливо, но удерживая махину в воздухе. Ланс менял режимы обзора, пытаясь выхватить что-нибудь в лесу. Тишина. Лишь нескончаемые ходуны. Под землю аппаратура меха не проникала. Общий канал тоже молчал. Полностью.

— Говорит 2205, кто меня слышит? — сказал Гарбандер, выбрал точку для приземления, на большой поляне с россыпью валунов. Под весом машины они просели, уходя в почву. Один треснул, расколовшись, и мех-воин едва не упал. Пошатнулся, упершись лапой в землю.

Ланс замер, изучая показатели сканера. Жуки выползли только в точке секрета. Ходунов они не тронули. Реагируют на температуру? Чувствуют своих? Он опустил раструб пулемёта себе под ноги, готовый повторить прыжок при необходимости.

Его отряд пострадал на Раздоре от живущих под землёй тварей, но то была местная фауна. Не Улей… Хотя, если вспомнить бойцов Стального Клыка — те тоже никак не могли принадлежать к тараканам. Казалось бы.

Канал молчал. Ланс переключился на прямой вызов Рикардо, но тоже не добился результата. Связь сдохла. Прекрасно. Значит, полюс ко всему, он один посреди этого всего. Наверху, за дождливыми тучами, наверняка виднелись силуэты боевых кораблей, но здесь, на Прокхате, в этом лесу Ланс остался последним воином Имперских Карателей.

— 2205 циркулярно, выдвигаюсь на резервный пост Пси сто. Повторяю — выдвигаюсь на Пси сто.

Заранее оговорённая точка на карте была в нескольких километрах к югу, неподалёку от небольшого рабочего поселения. Клоцтке находился ближе, однако любая инструкция написана кровью, и если резервная точка указана, то значит там, наверху, это сделали не просто так. Гарбандер сориентировался по направлению, продолжая следить за лесом, а затем побежал сквозь чащу, сшибая деревья и перепрыгивая через тех ходунов, которых успевал заметить.

Пару раз он видел в небе летуны Карателей. Один раз куда-то на север ушло целое звено за десяти машин, а второй раз одинокий и дымящийся корабль, теряя высоту, скрылся за деревьями километрах в четырех от Ланса. Связь не оживала. Либо сдохла аппаратура меха, либо сдохли ретрансляторы.

Дождь усилился. С юга налетел грозовой фронт, скрыв от глаз дымы на горизонте. Молнии рвали чёрные тучи на куски, расползаясь по бурлящим клочьям. Это нехорошо. Видимость и так низкая…

Впрочем, даже такой ему хватило чтобы увидеть резервную точку сбора издалека. Несмотря на проливной дождь — в небо поднимались клубы чёрного дыма. Бетонный дот был раскурочен и в нём застрял жукотанк. Чадили обгоревшие броневики, прожженные насквозь кислотными залпами.

Ланс приблизился. Под ногами хрустел и чавкал хитин, перемешанный с грязью. Один из тараканов ещё дёргался, Гарбандер раздавил ему череп ударом ноги. Подойдя к доту, он заглянул внутрь, скользнув лучом прожектора. Свет выдрал тела на полу, выхватил человеческую голову, выкатившуюся из каски. Дохлых тараканов внутри тоже хватало.

Бетонные канавы круговых укреплений тоже были завалены трупами, как людскими, так и инсектоидными. Сканеры молчали. Вокруг ничего живого не осталось. Жуки пришли, атаковали и ушли. В один миг. По всем точкам сразу.

Он застыл посреди дождя и волн сменяющихся режимов обзора. Мир вокруг то краснел, то серел, то голубел. Красным подсветился какой-то зверек, желтым ещё тлеющие броневики. Вокруг лагеря зияли рытвины подземных ходов.

Атаки точно никто не ждал.

Но летуны, которых Ланс видел недавно, означали что бои ещё идут. Допустим, первый удар тараканы нанесли сокрушительный, но ведь есть группировка на орбите, есть зоны ответственности других эскадрилий. Есть корпус Бонгана Скорпа. Есть же? Ланс ни разу не видел Таранов на Прокхате. Хотя их группировка располагалась относительно неподалёку, на востоке. Странные союзники.

Сканер уловил движение среди тел, и мех-воин тут же развернулся к опасности, выставив перед собой раструб пулемета. Под грудой мёртвых инсектоидов что-то шевелилось, что-то теплокровное, как подсказывала система. Ланс подошёл хитиновому холму, откинул в сторону членистоногую тварь с простреленной головой. Затем ещё одну. Пехота Улья. Легкий противник в драке один на один, но есть загвоздка — инопланетный разум и не задумывал их бойцами одиночками. Их сила в лаве, пожирающей всё на своём пути. Когда у солдата заканчивается боезапас — такая вот орда не заканчивается.

Слава силовым клинкам и боевой броне.

Помятый доспех солдата, выжившего при нападении, был весь перемазан чёрной тараканьей кровью. Бедолага поднял руку, благодаря за помощь, сел. Рывком выдернул ноги из-под очередного трупа и, опершись на разряженный палаш, неуверенно встал. Осмотрелся, а затем задрал голову, глядя в центр меха, будто бы знал, откуда за ним наблюдает Гарбандер.

— Связь не работает, — через динамики обратился к нему Ланс. — Голосом.

Боец ещё раз огляделся, затем открыл забрало шлема. Лицо расчертили кровавые дорожки. Из левой ноздри свисала кровавая капля. Он наклонился, сплюнул кровью на труп инсектоида.

— Грёбанная хтонь, — прохрипел солдат. — Грёбанная хтонь…

Странно, но Ланс услышал его, хотя стоял довольно далеко. Что вложили в аппаратуру имперские кудесники, что он не глох от лишних шумов, зато прекрасно ловил вот такие звуки?

Лоден Всемогущий, по сравнению с простыми солдатами Гарбандер стал божеством… Скверно придала ему неслыханные силы.

— Что произошло?

— Они со всех. Отовсюду. Хтонище… — боец взмахнул мёртвым палашом. — Из-под земли! Откуда оно?!Хтонище! Город всё?

— Не знаю. Связи нет.

— А ты это, человек или железяка-то? — солдат прохромал к вскрытому блиндажу, протиснулся внутрь мимо трупа жуко-танка.

— Я всё сразу, — ответил Ланс. — Кем захочешь тем и стану.

Солдат что-то прогудел из-под бетонного укрытия. Тут аппаратура меха подвела. Фигура пехотница выхватывалась пульсом сканера. Ланс наблюдал за тем, как уцелевший пробирается по мертвецам, наклоняясь над трупами товарищей. Боец постоянно что-то поднимал, распихивая по слотам брони. И когда вылез обратно, то уже с оружием в руках.

— Никогда такого не было, чтобы зарядов не осталось, — признался он, усевшись у бетонной стены и глядя наверх, на возвышающегося над ним меха. — Я, хтонище грёбанное, даже не знал как силовое разряжается быстро!

— На Раздоре был? — спросил Ланс.

— Нет. Не высадились. Туда ж Кровавый Мор отправили. Я не штурмовой. Я обычный.

Ланс кивнул, потом понял, что солдат этого жеста не увидит и отделался командой:

— Связь проверь.

Солдат кивнул, вскинул разрядник:

— Проверка.

Один из мёртвых жуков вспыхнул, получив разряд. Воин удовлетворённо кивнул, положил оружие на колени.

— Эна шесть вызывает Эна лидера. Эна шесть вызывает Эна лидера.

Ланс изучал волны сканера, готовый реагировать на любое движение.

— Эна шесть циркулярно — точка Пси сто пять уничтожена, — повторил выживший, — Есть кто живой?

Он повторил запрос ещё несколько раз. Затем отмахнулся, отвлёкся от связи и спросил:

— Откуда они, хтонище? Кто просрал всё? Это ж эти, явно, которые с Воней пришли. Как они тут-то? Про лагерь слышал?

Ланс кивнул, но затем поправился:

— Да.

— Какая эскадрилья просрала корабли? Или они всех сразу взяли, а? Как думаешь, могли? Что если они по всем городам ударили? По всей планете! Хтонище грёбанное. Чего они у себя там на орбите делают то? Столько говна пропустили.

— Бред, — коротко ответил Ланс. — Успокойся.

— Я и не волнуюсь, — отмахнулся солдат. Крошечный комочек ещё живой плоти посреди поля трупов и пред железной громадой. Склонился в сторону и сплюнул кровью. — Парней жалко. Не, это не то говно что на базе, конечно, но всё равно. Мы тут дохнем пока там командиры с девками в койке валяются или свою жирную задницу чешут. Как умудрились просрать? И куда теперь?

— Тебя как звать?

— Рядовой Эвин Скорчентер, эскадрилья Великана. А ты?

— 2205, — солдат поднял брови на такой ответ, поджал губы с насмешливым значением, мол, ого как солидно.

— Сильно ранен? — спросил Ланс. Эвин в ответ сплюнул ещё одну струйку крови и ухмыльнулся.

— Забейся в какой-нибудь угол и жди, я пришлю помощь, как доберусь.

Рядовой кивнул, поправил разрядник и закрыл забрало. Устроился поудобнее. Раненый воин, лишённый страха и уважения к старшим офицерам. Такие и на пенсию выходят рядовыми.

— Слава Империи.

Солдат поднял вверх большой палец, а Ланс развернулся и побежал в сторону далёкого лагеря. В сторону города. Слова рядового его немного насторожили. Что если и правда атака прошла по всем эскадрильям сразу? Городов на Прокхате не так-то много. Это не Прима. Один континент, заселенный людьми хорошо если наполовину. Ходуны шли на запад, там было три города, которые держали другие эскадрильи. Что если их уже нет? Что если удар был настолько хорошо скоординирован и хвалёные корпуса Империи уже уничтожены?

Или им повезло, и потрёпанная эскадрилья Великана просто оказалась на острие удара?

Он отбросил тревожные мысли в сторону. Без приказов тяжело. Без приказов в голову лезет всякая хтонь.

Хтонище.

— …связь! Общий сбор точка Вита 25. Заход строго с восточной стороны. Рубеж обороны от точки Вита 6 до точки Вита 12. Всем подразделениям выйти на связь со своими командирами. Общий сбор точка Вита 25.

Ланс вывел карту с сеткой точек. Мельком оценил ситуацию. Тараканы уже в городе. Это нехорошо. Совсем нехорошо.

Глава тридцать первая Ланс Гарбандер

Над Клотцке повисло чёрное облако, сотканное из десятков пожарищ. Пока Ланс спешил к городу — точка сбора несколько раз менялась, а атакованные рубежи на карте вычерчивали трагические перспективы. Лезть вглубь образующегося круга было смерти подобно, но приказ не имел других трактовок. Воины Империи не могут бросить граждан на прокорм Улью, даже если окажутся в полном окружении.

В городскую застройку Ланс ворвался с восточной стороны, уже перекрываемую заграждениями. Уцелевшая после ночного нападения пехота укреплялась на баррикадах и в жилых зданиях. На крыши поднимались дополнительные турели. Чадили тяжёлые броневики, готовые к последнему бою.

Большая часть механизированных частей догорала в полях вокруг Клотцке. Как так вышло — спросить было не у кого. Но во всех сражениях с Ульем выигрывала броня и огневая мощь, и, судя по всему, первой гарнизону уже недоставало.

— 2055 на связь.

— На связи.

— Выслал точку. Выходи на неё. К площадке никто из тараканов подобраться не должен. Идет эвакуация гражданских.

Ланс бросил взгляд на карту. Орбитальный лифт. Увидел, как неподалёку от нужной координаты погасла иконка другого мех-воина. Улей с той стороны продвинулся по городу уже на три километра. Что такое городской бой с тараканами — представлялось не очень.

— Принял.

Орбитальный лифт выстреливал в небо капсулу за капсулой. Ланс взлетел на ближайшую крышу и дальше передвигался прыжками с одного здание на другое. На многих дежурили ракетные расчеты. Улицы бурлили от людей. Человеческое море рассекали редкие вездеходы военных

Западные окраины дымили сильнее всего. И в мутной пелене то и дело проступало зелёное свечение.

Система подняла тревогу. Усиленные рефлексы сами дёрнули щит для прикрытия. Из тучи над головой сорвалось чёрное тело, атакующее меха. Сильный удар развернул Ланса, но перед этим излучатели всё же плюнули, сжигая врага. Тяга рванула меха вверх, в отрыв от летающего таракана, но бой уже закончился. Потерявшая крылья гадина кубарем падала на город, оставляя за собой дымный след. Однако из тучи вылетела следующая. Её Ланс встретил ударом силовой кромки щита и сбросил нанизанное на него мёртвое тело вниз. Мимо пролетела ракета, пущенная с крыши одним из расчетов. Чуть выше система вычленила взрыв, сожравший очередного таракана.

С хлопком слева прошло несколько стратегических бомбардировщиков, и почти сразу на севере забурлило пламя. Один из пришедших с орбиты самолётов на лету превратился в огненный шар. Это ещё что?

Система меха восприняла это как озвученную задачу и приступила к ответу, справа вырвался экран, где в замедленной записи было видно, как в лоб самолёта влетает та же летучая тварь, что атаковала Ланса минутой назад. У орбитального лифта что-то вспыхнуло — похоже один из врагов пытался атаковать эвакуационный транспорт, но был сожжен расчетами с крыши. Грёбанная туча скрывала в себе должно быть сотни подобных гадин, способных перехватить стратегический бомбардировщик… Почему их не выбьют оттуда сразу? Неужели дым мешает пво?

Сканеры меха, правда, тоже не пробивались сквозь завесу.

Из хмари с запада прорвалось несколько зелёных сгустков, выпущенные из токсичных недр «плевак», и падали ядовитые заряды уже ближе к центру Клотцке. Получается, бомбардировщики работали по тараканьей артиллерии.

На нужную позицию Ланс прибыл как раз вовремя. К орбитальному лифту вёл широкий проспект, и когда Ланс совершал очередной прыжок — «жукотанк» пробил баррикаду, но запутался в «паутине» трассеров, оступился и рухнул на асфальт. Однако этой заминки было достаточно чтобы бурлящее море тараканов хлынуло в брешь.

Ланс упал прямо в неё, широко размахнувшись щитом и освободив себе площадку страшным ударом. Куски хитина и части инсектоидных тел полетели в разные стороны, а затем, уперевшись ногами в землю, мех открыл огонь по наступающей лаве из пулемета. Шквал огня прорезал ряды врага, и Ланс со смехом шагнул вперёд, водя стволом из стороны в сторону. Он был богом войны на этом плацдарме. Повелителем тараканьей смерти.

Слева и справа на гребне баррикад появились бойцы, кажущиеся крошечными в такой схватке, но их разряды тем не менее успешно уносили жизнь врага. Из окон ударили струи пламени. Череда разрывов прошла по наступающим жукам. Основной ударной силой Улья здесь были «драчуны». Почти трёхметровые твари, не способные карабкаться по стенам, но прекрасно рвущие броню бойцов зазубренными лапами. Перекрёсток, на котором укрепились Каратели, был завален трупами. И наступающие волны поднимались по телам всё выше и выше, грозя перехлестнуть укрепления.

Огневая мощь меха задержала реку «драчунов», но по одному они все же просачивались, пытаясь взять броню Карателя. Ланс отмахивался щитом, кого-то отстреливали из окон зданий. Позади, на следующем перекрёстке, уже возводилась новая линия обороны. Откуда-то выползло два танка, готовых хоть на минуту сдержать лавину жуков.

Слева из здания выпал солдат. Разорванное тело рухнуло на баррикады. В доме же что-то вспыхнуло, из окон повалил дым, но даже так было ясно, что в здание проникли первые жуки. Сканер меха оповестил о движении инсектоидов как слева, так и справа.

Датчики верещали, предупреждая о перегреве. Ланс прекратил огонь, вновь крутанулся со щитом, и прожёг в наступающей лаве целый коридор излучателями. Из правой руки вырос силовой клинок, и иех обрушил его на рвущихся вперёд «драчунов».

Толчки стали чаще. Слева и справа из окон посыпались жуки. На крыше завязалась схватка, но почти сразу утихла. Те бойцы, что ещё оставались на баррикадах вместе с Лансом — гибли один за другим, иногда даже не осознав, откуда пришла смерть. «Драчуны» шли отовсюду.

— 2055 назад! На следующий рубеж! БЫСТРО! — заорал Рикардо.

Ранец дёрнул стальное тело в небо, и почти сразу же на баррикады сошёл огненный дождь артиллерии. Вспыхивающие пузыри искрящегося огня превратили в пепел как наступающих, так и обороняющихся. Вакуумные заряды вытягивали всё к эпицентру, а затем сжигали. Волна сбила курс Ланса, и он врезался в здание, вонзил в него клинок, удерживаясь, а затем оттолкнулся и взлетел в небо.

Такое везде? Улей атаковал все города разом? Или же их эскадрилье повезло больше других? И что с Таранами? Где эти грёбанные союзнички?

В небе вновь взорвался стратегический летун. У подходов к орбитальному лифту несмотря на усиленнуюохрану бесновалось человеческое море. В центр которого невероятно медленно, но неотвратимо летел снаряд плеваки. И Ланс видел, что за ним так же неотвратимо плывут ещё несколько. Проклятье! Если жуков там не подавят, они выжгут город с расстояния. Ланс грохнулся о землю за второй преградой, наблюдая за тем, как сквозь бурлящую стену огня на месте предыдущего рубежа обороны прорываются свежие «драчуны».

Тела мелких тараканов разлетелись в стороны, пропуская нового «жукотанка». Ранец рванул в небо, ракеты одна за другой устремились к противнику. Ланс знал куда надо бить. Разрывы замедлили разгонявшегося монстра. Одна из лап, куда целился мех, подломилась, а затем Гарбандер обрушился на жукотанка с неба, пробив броню инсектоида силовым клинком.

Мощь противника протащила меха несколько метров и иссякла лишь когда Ланс поравнялся с танками. Пулемёты и орудия обоих работали без остановки, однако лавина даже не замедлилась. Гарбандер рванулся вперёд, врываясь в гущу тараканьего строя. Ярость боя приносила почти физическое удовольствие. Он крутился, сея смерть вокруг себя, меняя оружие и режимы, пока на спину ему не упал один из «драчунов» разрубая броню. В наплечнике сдетонировала ракета, и взрыв бросил Ланса на здание. Почти сразу же упавшего меха покрыла орда жуков. Он пытался встать, опереться на щит, но «драчуны» висли на нём, не позволяя пошевелиться. Весь обзор покраснел от тел инсектоидов. Часть датчиков сдохла, отчего образовались слепые пятна.

Ланс почему-то вспомнил о том солдатике, оставшемся на резервном пункте сбора. Он ведь так и не сказал о нём. Впрочем, кто будет эвакуировать одинокого бойца, когда погибает целый город.

Сквозь красные контуры тел прорвалась зелёная махина. Танк ворвался в груду инсектоидов, поливая жуков огнём. Ланс воспользовался помощью, оттолкнулся от земли, поднимаясь и стряхивая с себя «драчунов». Вскинул пулемёт, отбрасывая свинцом тараканью пехоту.

Танк-спаситель уткнулся в стену. Жуки рвали его броню, отбрасывая куски в сторону. Ланс с рёвом разметал врагов, пытаясь заслонить умершую машину. Орудия броневика ещё работали, снаряды рвали хитин накатывающихся жуков. Вновь отработала артиллерия, цепочка вакуумных разрывов ушла по проспекту куда-то на север. Сверху на танк рухнул ещё один «драчун», вонзив лапы в командную башню. Ланс срезал его щитом, но танк умолк.

Заболели скулы от того, как сильно сжались челюсти, и мех зашагал вперёд, скашивая врага. И тот будто бы дрогнул. Тараканы замешкались, их напор угас. Рычащий Ланс крушил налево и направо, наступая.

И жуки побежали. Будто бы где-то выдернули огромную затычку, и вся хитиновая масса устремилась в сливное отверстие.

Ланс остановился. Заметил, как мерцает силовая кромка щита, теряющая заряд из-за поломки. Клинок повредило, и теперь он работал им как обычной железкой.

— 2205 стоять на позиции. Враг отступает, — сказал Рикардо. — Мы отбились.

Мех выдернул из общей картины останки танка, спасшего его. Движения нет. Весь экипаж мёртв. Жаль.

Площадь возле орбитального лифта превратилась в дышащие едким газом кратеры. Взгляды бойцов на крышах то и дело возвращались к месту, где погибли тысячи гражданских. Однако орбитальный лифт ещё работал, отправляя капсулу за капсулой куда-то к кораблям Карателей.

— Где Тараны? — не выдержал Ланс. — Откуда здесь Улей, дор ловур?

— Держи позицию, — тон Рикардо похолодел.

Ланс поморщился такому ответу, но ничего не сказал. Понимал причины. Когда ты воюешь на переднем крае, то видишь лишь крохотную толику всей картины. Там, чуть выше, всё несколько иначе. Там не будут отчитываться перед каждым солдатом. У них всегда своя война.

Может, Таранов и вовсе нет уже. Разбиты, бежали. Кто знает масштаб вторжения? Однако раз стратегическая авиация с орбиты шла — значит хотя бы там всё в порядке. Он вдруг понял, что небо изменилось. Что там, за клочьями дыма, началось движение. Сканеры выдернули сотни точек, прорывающихся сквозь атмосферу. Десант! Всё-таки десант! Тараны пришли!

Небеса разверзлись спасительным дождём. Система послушно увеличила один из ботов, вычленила эмблему корпуса.

— Дор ловур, наблюдаю боты Стального Клыка, — выдал Ланс. — Повторяю, наблюдаю корабли Стального Клыка!

— Держи позицию.

* * *

— Только нас тараканили, — сказал техник. — Парни рассказывали. В других эскадрильях ни слухом, ни духом. Там знакомый приятеля служит, вот он и сказал.

Ланс лежал и наблюдал за тем, как человек возится с его раскуроченным плечом. В беседу между бойцами он не вмешивался, но слушал внимательно.

— Ложь, — ответил технику напарник. — Когда знакомый знакомого — это всегда болтовня оказывается.

— Зачем ему врать? — удивился первый.

— Настроение у него такое было. Командир не нравится. Правда у него другая. Лоден Великий всех в один ряд ставит, а там народец всегда разный. Так что ложь. Нам никто ничего не доложит. Ты десант видел? То-то же. Печень отдам — Тараны пришли. Жуки и сбежали. Там бойцов побольше нашего. Всё в порядке, мальчик-паникерчик.

— А если нет? Если не Тараны?! Вдруг Стальной Клык?

Второй даже оторвался от работы, явно сдерживаясь.

— Если это Стальной Клык, то ждём гостей с большими пушками. Поэтому давай шустрее этого вот приведём в порядок, да?

Из роты мехов в строю осталось только три машины. Из них две сейчас торопливо штопали ремонтники в реально полевых условиях. Причем сначала на искорёженную улицу, где ждал приказа Ланс, приполз вездеход-заправщик, забил боеприпасами доверху, воткнул разъём зарядки силовых батарей и только потом техники приступили к починке.

Город истекал болью. Сирены не утихали. То, что творилось у лифта после залпа тараканьей артиллерии и представлять не хотелось. Да, наверное, это была победа. Да, Улей отступил в тоннели вокруг города и растворился. Но число погибших будет чудовищным. Еще и высадка Стального Клыка…

Ланс глубоко вздохнул, чтобы прогнать чёрное негодование из груди. Они здесь совсем расслабились. Каратели. Прославленный корпус. Ветераны Раздора. Где же, интересно, была инженерная разведка? Почему не оплела всю округу датчиками на сейсмическую активность? Почему так бездарно спалили технику снаружи города? Почему не смогли организовать отход гражданских без таких ужасных потерь? Почему орбитальная группировка пропустила Улей?! Почему Рикардо проигнорировал доклад о принадлежности десантных кораблей?!

Хотелось найти тех, кто отвечал за организацию и разорвать. Взять за ноги, поднять над землёй и тянуть в стороны, пока кости не выйдут из суставов, пока не лопнет слабая плоть. А потом бросить подальше, жукам на прокорм. Понятно, что это не вернёт погибших, но зато спасёт жизни тех, кому не повезёт работать с таким управленцем в будущем.

Он прикрыл глаза, переключая поток мыслей. Интересно, что там с датчиками на ходунах. Не зря же он их стерёг тогда. Если матку не найдут, то всё, что она отложит, потом снова выползет из тоннелей. Они догадались отправить за ней хоть кого-нибудь? Жратвы её сейчас будет с избытком, нельзя дать выплюнуть в землю новое потомство.

Ланс вдруг осознал, что ему хочется с кем-нибудь поговорить. Что он внезапно оказался одинок в этой банке божественной мощи. Уцелевшие соратники отличались молчаливостью и радиомолчание не нарушали. Даже в бою он ни разу не слышал обращений к товарищам. Всё происходило через ловура. Микроуправление… Сам же Рикардо отвечал скупо, холодно. На карте его местоположение не отображалось, и где-то в глубине души Ланс подозревал, что командир провёл бой где-то в безопасном месте, хотя, по сути, обладал особенным мехом, и мог его покинуть в отличии от подчинённых.

Общий канал молчал. Выходов к каким-то другим средствам связи у Ланса не осталось. Поэтому разговор техников его интересовал. Мало того, он выкрутил датчики на максимальную чувствительность, стараясь уловить любые разговоры поблизости. Потому что ведь не только он видел десант Стального Клыка. Войска Воннерута высаживались на Прокхате, и командование об этом знало. Почему он лежит и терпит полевой ремонт, а не сражается с тем, против кого Скорпы подняли свои корпуса?!

— Щит ещё раз дёрни, — сказал техник, отвлекая от размышлений. Солдат отступил в сторону, на безопасное расстояние.

Силовая кромка вспыхнула, теперь без мерцания.

— Отлично. С ракетами только в доке сможем чего-то сделать и точно не сегодня, мальчик-железяка.

— Потерплю, — через динамики ответил Ланс.

Все вокруг выполняли распоряжения. Преступные или нет — этого тоже никому не суждено узнать, пока не свершится то, что должно свершиться. У Ланса была задача попроще — восстановить боеспособность. Однако ещё хотелось понимать, что происходит вокруг. То, как вёл себя Рикардо — его настораживало. Командир свежий, они толком и не общались, и сейчас это было особенно тяжело.

Да, он мех. Он молоток Империи и должен бить туда, куда ему скажут. Но при этом хотелось понимать ради чего. Говорят это признак плохого солдата, что никак не билось с рейтингами Ланса ещё в те времена, когда враг был очевиден и он был один.

Когда Империя была едина. Когда командир не игнорировал сообщения о вошедшем в атмосферу противнике.

Снова пошёл в спираль сомнений. Отставить! Ланс вернулся к карте. «Ходуны», ведомые клещами, не строят сложные маршруты. Движение их прямолинейно и бездумно. А значит, матку надо искать в горных хребтах на северо-западе. Всю ту местность надо отутюжить залпами с орбиты. Выжечь всё дотла.

Вот только, судя по организованной атаке на Клотцке и эскадрилью Великана, матка обладает разумом и вряд ли позволит так просто себя уничтожить.

— Да не, откуда тут Стальной Клык? — взорвался вдруг один из ремонтников. Отложил резак в сторону, откинул затемнённое забрало, глядя на товарища. — Ты наши летуны ж видел? Они с орбиты пришли. Значит группировка цела. Ты ж не думаешь, что Бонган пропустил бы Воннерута сюда, а?

— Что слышал то рассказал, — буркнул второй. — Работай, Глубина тебя забери.

Хлопнуло забрало.

— Не, херня какая-то, брат. Херня.

— 2205 статус, — запросил Рикардо.

— Ремонт. Ракетный отсек не функционирует, остальные системы в порядке, — почти не соврал Ланс, пробежавшись по диагностике. Было несколько оранжевых пунктов, но красным горел только этот.

— Я скажу им поторопиться. Высылаю точку. Встретимся там.

— Принял, — ответил Ланс.

Глава тридцать вторая Бонган Скорп

Холод в груди поселился в тот день, когда Бонган узнал о смерти дочери и внука. И с того момента Владыка Имперских Карателей никак не мог стать прежним человеком. Порою холод обращался в жгучее, невыносимое пламя, а затем снова покрывался ледяной коркой. Мешал глотать, мешал думать. Болел. Но ни разу с того дня в душе не было покоя.

Все знают, что время лучший лекарь. И да, сейчас Бонган мог спать, например. Мог работать. Мог думать.

Но холод был с ним всегда. То преисполненный горечью, когда старик вспоминал Диан ещё ребёнком, или же молодой императрицей, дающей шанс всей Империи на хорошее будущее, далёкое от желаемой Стоиком войны. То яростью, когда внутреннему взору являлся Рэйард и его добрая, незамутнённую непосредственность, сгоревшая в пламени того взрыва.

Сейчас ему уже было всё равно, что они были надеждой всего человечества. Да, дочка смогла отвести войну с Альянсом, которую собирался разжечь одержимый Стоик. Да, наследник Халамеров подарил надежду Империи на лучшее будущее. Это всё неважно.

Важно то что Диан больше никогда не поцелует отца в щёку, а Рэйард так и не научился толком рисовать.

Бонган шумно втянул воздух носом, поднял глаза к потолку. Некоторое время сидел так, сдерживаясь. Силой заставил себя вернуться к отчётам эскадрилий. Новое оружие Улья наделало проблем. Огромное количество потерь среди пехоты из-за атаки клещами. «Шершни» отработали по всем расположениям всех эскадрилий. Основная атака пришлась на несчастный Клотцке, в котором располагалась и без того потрёпанная часть. Город почти пал. Но десант воннерутовского посланца заставил тараканов убраться. Хотя б это могло оправдать спорное решение. Великан, командующий обороной города, почти не сдерживал негодования, но приказ «не вмешиваться» выполнил. Надо будет с ним потом разобраться. Оторванность от порядка империи расхолаживала некоторых офицеров.

— Владыка, борт с Владыкой Сэмулем запрашивает стыковку, — напомнил о себе адъютант.

— Подготовьте парадный док, — ответил Владыка Имперских Карателей. Потёр грудь. Теперь рядом со льдом потери дрожал зародыш другого чувства. Такое должно возникать, когда ты стоишь на границе бездны, смотришь в низ и чувствуешь дыхание ветра. Твои волосы шевелятся, оттуда к тебе летит что-то неведомое, что-то тёплое, но ты не знаешь, что это. Не видишь.

Сейчас из мглы неведомого к Бонгану летел родной брат. С которым будет не так просто, как с Великаном.

Он поднялся из кресла. Медленно и аккуратно оправил форму. Остановился напротив зеркала и пригладил волосы, глядя в отражение. Руки не дрожали.

Как же холодно…

Бонган вышел из покоев. Громыхнули в приветствии стражи. Скорп даже не посмотрел в их сторону и зашагал по дорожке к лифту.

Его корабль находился на орбите с того самого дня, как они явились на Прокхат. Последние корпуса старой Империи. Псы, лишившиеся недоброго, но всё же истинного хозяина. Сэмул сразу поселился на поверхности, в Радигаре, а Бонган не мог заставиться себя спуститься.

Потому что, пусть и оставшись верными человечеству, для жителей этой забытой Лоденом планеты они по-прежнему захватчики. И ступить не землю Прокхата было бы сродни признанию в этом перед самим собой. На это Бонган пойти не мог. Хотелось оставить хоть что-то внутри не рухнувшим. Потому и поступил так, как поступил.

Когда орбитальный летун вполз в док, и за ним закрылся шлюз — Владыка Имперских Карателей стоял на обзорной площадке, наблюдая за прибытием брата через панорамное окно. Один. Он специально отослал прочь всех, кто мог помешать разговору. Потому что знал — это будет крайне неприятное общение, отсрочить которое больше не выйдет. Пришло время со всем разобраться.

Действительно со всем. Последние недели вытянули из Бонгана силы. Он покидал Раздор будучи в ярости, готовый мстить, готовый сражаться. Грёбанный Мститель! Захваченный в плен Боевой Лорд Стального Клыка отравил его сомнениями. Не для того ли он сдался в своё время? Доберись мутант до Примы, выступи перед Стоиком с рассказом о личном предательстве, о «измене» Раммонов…

Хотя, хуже бы не стало. Множество планов рушатся на стадии выполнения из-за того, что кто-то успел провернуть свою затею чуточку раньше. Жертва Мстителя была напрасна для удара по Империи, но вполне подошла для того, чтобы зацепить останки Имперских Карателей.

Брат ничего не знал об этих беседах. У него была своя игра, и Бонган старался его не дёргать лишний раз. Зря, наверное. Сэмул всегда был слишком увлекающийся, и может стоило немножко осадить младшего брата. Раньше. Сейчас, когда тот устроил на своей территории целый культ жрицы Медикариума — менять историю поздно. С ней нужно жить.

Красное освещение дока погасло — давление выровнялось и территорию накачало кислородом. Вокруг корабля засуетился обслуживающий персонал.

Нет. Сэмул не простит. Не поймёт. Они ругались и до этого. Вернее, ругался брат, а Бонган лишь молча кивал. Сэмул вырвался на свободу и шёл к новому миру. Бонган хотел собрать старый. Склеить осколки. Брат смеялся, говорил, что в прошлое смотрят те, у кого нет будущего.

А Бонгану нравилось погружаться в старую, единую Империю. Там всё понятно. Там улыбалась Диан и командовал игрушками кроха Рэйард.

Из стыковочного рукава вышел Сэмул. Ступил на пол дока и поднял голову в рогатом шлеме, безошибочно найдя брата на обзорной площадке. Бонган стоял, заложив руки за спину, и спокойно встретил невидимый взгляд. Отороченный мехом золотой плащ встрепенулся, когда брат порывисто зашагал к выходу из дока.

— Ты подрос, — сказал Бонган, когда дверь на обзорную площадку отворилась. Повернулся. Сэмул пригнулся, заходя. Задел наплечником проём. Доспех был новый, изготовлен уже после мутации. Промышленные корабли Таранов работали в несколько смен, выметая ресурсы с несчастного Прокхата. Бонган знал, что все офицеры последовали за братом в объятья Матери, а за ними устремились лучшие из лучших.

Она не забирала всех. Она забирала лучших. Так говорили.

— Дорогая броня, брат, — покачал головой Бонган. Слишком много золота, слишком много рун.

Всё слишком «слишком».

— Как ты мог…, — процедил из-под шлема брат. — Как… Ты… Мог! Предатель.

Он приблизился. Бонган задрал голову, всматриваясь в забрало Сэмуля. Вспомнилось, как в детстве Бонган случайно испортил любимую картину мамы, и не нашел в себе смелости признаться, потому что уже был наказан за другую шалость. Он всерьёз думал, что его убьют за это.

И в тот день брат взял вину на себя. Сам, даже не спрашивая разрешения у Бонгана. Получил страшную взбучку, но не выдал.

— Нет, — тихо ответил Бонган. — Это не предательство.

— Тогда что делают корабли Стального Клыка — там? — он ткнул обвиняющим перстом куда-то в стену, будто пронзая космос насквозь.

Шлем брат не снимал, и от этого казалось, будто старший Скорп должен начать оправдываться.

— Сражаются против Улья, брат, — прищурился Бонган. — Их прислал Воннерут.

— Воннерут?! Они и есть Улей!

Бонган вспомнил разговор с предводителем десанта. Старый знакомый. Новоиспечённый боевой лорд, возглавлявший отряды прикрытия при отступлении с Раздора. Приказ он выполнил, но заплатил за это высокую цену.

— Ты ничего не знаешь, брат, — ровным голосом сказал Бонган. — Я говорил тебе…

— А ты просвети меня, раз так мудр, — прорычал Сэмул.

— Прекрати кормить свой гнев. Ты вон какой вымахал, сложно будет найти пропитание, если раскормишь его ещё больше, — отрезал он. — Выслушай, раз приехал. Там не враги. Они уже отбросили жуков. Я постоянно получаю отчёты.

— Они сейчас объединятся и добьют твоих людей в Клотцке, скормят город матке и снесут остальных. Я тоже получаю грёбанные отчёты!

— Хотелось бы знать откуда…

— Ты хочешь это обсудить? Вот прямо сейчас, пока пущенные тобой жуки расползаются по планете?

— Стоп! — Бонган поднял руки, предвосхищая возмущение. — Стоп. Не держи меня за идиота. Я знаю, что делаю! Сначала выслушай.

Брат тяжело вздохнул, отрывисто кивнул.

— У меня была возможность детально пообщаться с одним из лордов Клыка, — признался Бонган. — Он сдался нашим бойцам в начале вторжения. Андреас. Мститель. Может быть, слышал о нём?

Брат сжал кулак:

— Ты настолько сблизился с жуками? У тебя был личный, ручной таракан?

— Сначала. Выслушай, — повысил голос Бонган. — Ты мне тоже про планы лечь под жрицу не сказал. Я же не возмутился. Я принимаю тебя таким, и ты принимай. Это не тот Улей, к которому мы привыкли. Им управляет Воннерут, а не матка. Человек, понял? Терпение, Сэм! Я вижу, что тебя трясёт. Дай закончить. Я общался с теми, кто пришёл из Глубины — а ты нет.

— Это ничего не меняет…

— Стоп, — раздражённо скривился Бонган. — Сначала важное. Когда много слушаешь — многое узнаёшь. Наблюдаешь. Мы на пороге победы, брат. Надо лишь чуть подождать.

— Как это связанно с тараканами на нашей планете? — процедил брат. — Как, твою мать, это связанно!

Он прав. Нельзя же сказать, что у Бонгана на борту сидит посланник от Раммонов, предлагающий союз и совместное свержение Воннерута. Ох, сказать бы такое открыто. Но брат не поймёт. Его надо подвести к этой мысли. Осторожно. Забросить семена и потом уже рассказать о своих сомнениях в том, что Раммоны вообще были связаны со старым заговором. Ведь Мстителя хотел убить доверенный жрец экзарха Ксеноруса. По мнению жука — чтобы скрыть следы заговора. Вот только Раммоны и Ксенорус это собака и кошка. Ничто не могло заставить работать их вместе. Никто. А значит на Раммонов хотели повесить чужие грехи. И возможно грехи того, кто забрал у Бонгана дочку.

Но объяснять это сейчас бессмысленно. Сэмул не готов. Бонган посмотрел вниз, на ангар. У трапа корабля стояло два гиганта в новой броне с золотистыми рунами. Почётный дозор. Это уже не люди. Это какая-то новая ступень эволюции. Может, стоило бы последовать за Сэмулем? Может, он нащупал будущее. Из недр судна вышла жрица в золотой мантии. Голова покрыта капюшоном. И сокрытое тенью лицо поднялось, мигом перехватив взгляд Бонгана. Старый воин внутренне содрогнулся от омерзения, но сдержался и виду не показал. — Ты притащил свою жрицу? Ты не слишком ли ею увлёкся?

— Я не увлёкся…

— В наш изначальный план не входила та власть, которую она сейчас имеет. Ты создал культ, брат. Ты должен был избавиться от неё до этого. Ты не должен был сам ложиться под неё.

В голове чуть помутнело. Бонган коснулся занывшего виска.

— Я сделаю это, как только она закончит, — отмахнулся Сэмул. — Девка стала настырной. Даже сюда напросилась. Но сначала объясни к чему ты всё это мне рассказываешь. Как это связанно с Ульями? Ты проворонил один Улей, пропустил другой. Чего ты задумал?

— Чем больше их поляжет сейчас, тем проще нам будет потом.

Бонгану показалось, будто за плечом кто-то стоит. Он обернулся, нахмурившись. Та женщина… Она будто бы только была здесь. Он снова посмотрел вниз, в ангар.

Жрица застыла между Таранами, покрытое капюшоном лицо было по-прежнему задрано. Она смотрела на него. Голова чуточку закружилась, и взгляд пришлось отвести.

— Тот воин, что привёл сюда десант Стального Клыка — служил под моим началом, — продолжил Бонган, — Он вышел со мною на связь позавчера, и рассказал о том, что Улей придёт. Другой, мятежный. Враги Воннерута — жрецы-предатели. И он пришёл остановить их, но не хочет сражаться с моими бойцами ни на орбите, ни на планете. Может, конечно, но предпочитает сберечь жизни Карателей.

— Что за воин? Хитрожопый Дракон? Или кто там из твоих ещё ушёл? — огрызнулся Сэмул.

— Нет. Элай «Рысь» Ловсон, — перед глазами снова поплыло, но сильнее. Бонган даже пошатнулся. Что происходит? Губы онемели. — Он… прикрывал… наш отход с Раздора. Толковый стратег был. Был… Да, конечно, его словам я не поверил.

Сэмул молчал. Брат возвышался над Бонганом, но всё естество последнего вопило, о том, что главный здесь не могучий Владыка Золотых Таранов. Командует здесь жрица. И она уже всё знает. Даже то, что Бонган ещё не сказал. Он должен её уничтожить… Сегодня же. Она оторвала от него брата. Она лезет к нему в голову. Но как?! Чужая злость коснулась его мыслей. Проклятье. Она слышит его… Она знает! Стой, остановись.

Ужас ушёл, схлынул как пыль, сметённая щёткой, наступило неестественное спокойствие. Чьи-то пальцы копались у него в мозгу, выгребая наружу всё, что могли. Его мысли, его память. Содержание его разговоров с братом. В темени страшно кололо от чуждой ярости. Щеки и губы онемели.

— Не поверил, — куклой повторил Бонган. — А ночью случилось то… что случилось. И я…. разрешил ему пройти. Потому что Ульи схлестнулись. Улей Воннерута и… улей его жрецов. Пусть сожрут друг друга. Рысь сказал, что армиям Воннерута конец. У них взорвали корабль с производством продовольствия. Единственный в своём роде. — запутанные мысли смешались ещё больше, до физической дурноты, но с каждым мигом отчего-то становилось легче. — Перебили всех жуков… которые могли делать пищу для них. Они обречены, брат. Возможно, Воннерут ещё продержится на запасах, но и он умрёт. Скоро. Они не могут есть то, что и мы, понимаешь? Я видел, как погибал от голода Мститель. Без провианта они уже через неделю не смогут воевать. Пусть погибнут со смыслом!

— У тебя внизу целая планета провианта. Если ульев два, и у одного нет снабжения, почему им не потесниться и не использовать снабжение второго? — проскрежетал Сэмул. — Может их цель была в этом?

Бонган снова почувствовал внутри холод. Но другой, не привычный лёд потери. Моргнул, потеряв слова. Язык как распух. Он хотел сказать, что ему нехорошо. Хотел сказать, что поверил Элаю. Что он не ошибается в людях. Но не мог. Жрица сидела у него в голове и, Бонган был уверен, губы её кривила злая улыбка.

— Ты заблудился в прошлом, — Сэмул сделал шаг к брату. Опустил голову, глядя сверху вниз. Колосс рядом с карликом. Комната поплыла перед глазами, но Бонган, как заворожённый, смотрел в смотровую щель забрала. А в голове таяли сомнения и страхи, будто чьи-то пальцы рвали связи между мыслями и воспоминаниями. На лбу выступил пот. Он ничего не мог сделать. Он растворялся. Эта сука… Сука убивала его!

Какая сука? О чём он? Бонган в растерянном ужасе огляделся. Где он?

— До этого я принимал твои блуждания, — продолжил брат. — Но сейчас ты поставил на весы слишком многое. Ты поставил будущее. Моё будущее. Тебя обманули. Ты поверил Улью…

Бонган не мог ответить. Сэмул шагнул к нему, и резкая боль пронзила живот Владыки Имперских Карателей. Он опустил взгляд, глядя на торчащий в груди клинок. Слабость и боль растекались от места удара в конечности. Ноги подкосились, но брат схватил его за горло. Что-то болезненно щёлкнуло под перчаткой брата.

— Я думал, что могу оставить спину открытой, когда ты рядом. Но теперь ты пустил на мою планету врагов, — продолжил Сэмул. Ровным, невероятно — непривычно — спокойным голосом.

Это был не он. Не он. Сука сидела в голове брата. Это… Это говорил не он.

Бонган вяло дернулся за разрядником, висящем на поясе, но брат перехватил его руку. Перед глазами потемнело. Владыка пытался вырваться из смертельной хватки, будто рыба из ладони рыбака, но Сэмул держал его крепко.

— Значит и ты враг. Я говорил с твоими офицерами. Я знаю о том, что они думают. Ты предал и их. Мне жаль. Я до последнего надеялся, что мы поведем человечество к победе. Вместе. Как братья.

Голос будто рассеивался, таял в булькающем красном тумане. Бонган почувствовал, как по ногам потекло что-то тёплое. Что-то, что не должно течь по ногам воина. Пелена застила глаза, и из неё вдруг раздался смех Рэйарда. Холод из груди ушёл. И когда мёртвый Владыка упал на пол — на губах его была улыбка.

Он не увидел, как жрица резко развернулась и исчезла в недрах корабля. Не видел, как послушно сопроводила её охрана Сэмула, как закрылся за нею люк.

И не видел, как Сэмул Скорп медленно снял шлем, сунул в рот дуло разрядника и, обливаясь потом, с выпученными от ужаса глазами, нащупал спусковой крючок.

Глава тридцать третья Рэм Консворт

Он прикрыл веки, чувствуя, как жгутся от усталости измученные глаза. Пошевелился на скрипучем стуле, протянул руку к стакану воды, наощупь, и залпом допил тёплые остатки. Разлепил веки, с прищуром пробежался взглядом по нескольким потокам, уже и не понимая для чего. Просто привык что-то смотреть. Зациклился. Последние несколько дней вся работа шла в неправильном направлении. Блуждала по кругу, информация оседала в мозгу, перекрывала старую, замещалась новой, но не обрабатывалась. Какая-то польза была, но она не позволяла двигаться дальше. Да, он нашёл того офицера, которому промыли мозги перед убийством Воннерута. Целый Боевой Лорд. Друг семьи, и дружба, очевидно, пересилила прошивку жреца-отступника, раз он и сам живым вернулся и Халамера не прикончил. Он также нашёл того странного Хагана, загадочно погибшего на корабле Имперских Карателей при, внимание, допросе этого самого Боевого Лорда. Ну хорошо. Был заговор. Надуманный. Достаточно было записать кодовую фразу в того лорда и пусть выполняет команду. Возможно, правда, так быстрее вышли бы на настоящего заказчика, однако… На него и так вышли. Стоик через жрецов Храма организовал покушения. Дальше что? Виновник мёртв, на троне его брат. Вроде бы даже всё справедливо. Дело закрыто. Плюнуть и забыть!

Но что-то не давало покоя. Что-то зудело где-то в животе, тревожило, и Рэм рыл дальше, то и дело возвращаясь к супруге нынешнего императора. Досье Аши Реддины мог среди ночи наизусть рассказать, вплоть до результатов анализов за два дня до гибели, выдернутых из базы с пометкой «конфиденциально». Там нашлось интересное, но гипотетическую пользу нивелировала смерть самой Аши. Супруга Воннерута была беременна — и это могло сыграть. В другом, более справедливом мире.

В этом вот справедливости не дождёшься. И мужа она, видимо, хотела порадовать лично. Воннерут определённо ничего о наследнике не знал. Ну и слава Глубине.

Рэм встал. Сделал два шага влево. Затем три вправо. Если идти к двери, то будет еще шесть. Унылая клеть для увядания. Нет, конечно, увядание это будет комфортным и безопасным. Помыться можно. Запас концентрата и воды достойный. А где находится этот очешуительный бункер, проклятый Глубиной и всеми её демонами — никто не знает, а значит и не отыщет. Когда Дэвиант Нувал решил поиграть в книжного героя, то перед этим мягко попросил покинуть его владения. «Ради вашей безопасности» — сказал. Гатар Бонз спорить не стал и предложил перебраться в особенное место.

Куда Рэма доставили с закрытыми глазами, демонстрируя наивысшую степень доверия. Он всё понимал и почти не обиделся.

Однако, когда в коридоре хлопала дверь, Рэм всегда напрягался. После всего того, что с ним случилось — ожидать можно было всего. Мутанты, бандиты, агенты, наёмники — кто угодно. Даже тараканов Воннерута можно допустить. После теракта Нувала-то…

Мысли всё время возвращались к Аше. В сердце засела заноза. Картина сложилась, всё вроде бы встало на места, но царапало что-то. Мерзко так царапало. Что-то он пропустил. Увидел, зацепился, но не смог остановить поток сознания и проскочил идею. А теперь кружился вокруг неё не способный ни толком соображать, ни выбросить навязчивую идею из головы.

Чехарда в мыслях крутилась по проклятому циклу: секс, жаренное мясо, что-то я пропустил, что-то не так, секс, жаренное мясо. За мешаниной терялось главное — смысл всего происходящего. Дэвиант разыграл карту и отправил свой корабль прямиком в фабрику Воннерута, решив выйти из игры как можно более нелепо и пафосно. Мостик к элитам сгорел в том же пламени что и сынок наместника Примы. Потому дальше нужно играть без них. И без Стратоса, от которого Рэм вообще никак не ожидал подобного «героизма». Но что теперь делать? Начинать с низов? Снова обращаться к Падали? Потрахаться? Пожрать, наконец, грёбанного мяса? Вот это, адова канитель, было бы действительно неплохо!

Рэм пнул стул, и тот упал на пол. Консворт сжал разжал кулаки, концентрируясь. Что он вообще тут делает? Это всё в прошлом. Надо просто выбираться из ситуации. Надо выходить либо на Холлов, либо на Раммонов. А надёжнее всего будет бежать в Прокхат и предложить свою услуги Скорпам.

Или же, всё-таки, с низов? Но для этого нужно понимать цель. Он узнал кто хотел его смерти и, пусть это и было обидно, понял — почему. Но что делать дальше? Отомстить Нувалу? Экзарху Хрому? Снести Воннерута и погрузиться в прекрасный мир межусобицы?

— Зачем мне это всё? — спросил Рэм сам у себя. Склонился над сбитым стулом. Поднял его, поставил, отряхнув сидение ладонью. Взгромоздился сверху и вернулся к экранам терминалов. Внутри забурлило от неприязни к предстоящему процессу. Несмотря на то, что Гатар Бонз не соврал и в его обители нашелся инструмент для работы. Хороший инструмент, за который в другое время бывший Верховный Дознаватель мог сам оказаться перед палачами. Рэм не знал откуда в базах терминала были данные доступные только Калькуляции, но они там нашлись. Пусть и устаревшие лет на пять. Но пять не двадцать.

Для истории старого заговора этих возможностей хватало. Не хватало только интереса. Он снова подумал о грудях Сью, облизнулся. В его мыслях они пахли жаренным мясом. Наверное, не самый хороший признак. Наверное, ему нужна помощь.

В коридоре хлопнуло. Послышались шаги. Рэм дёрнулся было, но осёкся, отвесил себе мысленную пощечину и вернулся к терминалу. Что он ищет? Что он, адова канитель, ищет?!

Позади распахнулась дверь. Яркий свет вырезал пласт комнаты для взгляда гостя.

— Я занят! — огрызнулся Рэм, поворачиваясь.

— Я знаю.

Она вошла, сдергивая с рук перчатки. Уверенно, неторопливо, с полуулыбкой. Наслаждаясь изумлением на лице Консворта.

— Вот этого я точно никак не ожидал, — признался он. — Как ты здесь очутилась?!

Пальчики хмыкнула. Остановилась прямо над ним, глядя сверху вниз. Волосы распущены. Это весьма однозначный знак со стороны бывшей напарницы. Что происходит?

— Ты… — её палец коснулся его губ. Пальчики медленно опустилась на колени, не теряя его взгляда. Свободной рукой уверенно скользнула по бедру Рэма. Глаза Консворта поползли из орбит, и он даже попытался отстраниться, поймав себя на мысли, что ведёт себя как девочка на первом свидании. Но затем умелые движения Эммы выбросили из головы все мысли. Она уверенно проникла ему в штаны, мягко взяла вздыбившееся естество. Мир поплыл, изнутри гигантским цунами хлынуло напряжение. Неудержимое, неукротимое. Пальчики повела бровью и заработала рукой быстрее.

Он кончил уже через несколько секунд, едва не свалившись со стула. Взрывом. Голова закружилась.

— Ты мог это сделать и сам, — сказала Эмма. — Теперь в душ.

— Ты знаешь, что не мог… — осоловело ответил Рэм. Ноги гудели, но он послушно встал и двинулся к душевой, чувствуя в штанах постыдную сырость.

Оказавшись под тугими струями воды, Рэм ещё не успел прийти в себя, как Эмма оказалась рядом. Её губы оказались совсем рядом, и сознание снова померкло. Рэм впился в них так жадно, будто хотел сожрать напарницу под горячими потоком. Исчезло всё кроме мягкого тела под его руками. Отзывчивого, чистого. Он не понял, как оказался внутри, но Эмма сладко выдохнула ему в лицо своё «да», и Рэм с рыком пытался проникнуть всё глубже и глубже туда, где находилось самое великое чудо человечества.

И снова кончил почти сразу же. Ноги подкосились, он, хватая воздух ртом, прислонился к стене.

— Это… Нечто… — выдавил он из себя. — Я… Дай мне…

Эмма положила ему руки на плечи и, не отрывая взгляда, надавила, приказывая опуститься. Он утонул в её расширенных зрачках и подчинился. Пальчики оказалась сверху, медленно, плавно двигаясь то вперёд, то назад.

— Я не уверен, что…

— Тихо, — прервала она его. Эмма не улыбалась, смотрела очень-очень серьёзно. И когда Рэм понял, что снова готов к бою, то напарница с коротким вздохом наслаждения приняла его в себя. Медленно. От жара охватившего его Консворт не сдержал стона. Ладони Пальчиков упёрлись ему в грудь, а сама она запрокинула голову, продолжая двигаться. Он положил руки ей на бёдра, встречая каждое её движение.

Третий раз Рэм смог провести достойно. Медленные, размеренные движения постепенно сменились страстными скачками, и когда Пальчики застыла над ним, задрожав и плавно опустилась на грудь, то Консворт почувствовал себя победителем. Несколько секунд Эмма не шевелилась, но затем распрямилась и снова приподнялась на нём. Опустилась. Затем ещё раз.

Медленно. Красиво. Струи душа стекали по её лицу, капали с волос на лицо Рэма. Он не мог оторвать взгляда от тёмных глаз Пальчиков, а она всё двигалась и двигалась, и изнутри накатывалась ещё одна волна. Жаркая, щекочущая.

— Давай, — шепнула ему Эмма, склонилась ближе. — Давай же!

Когда он кончил в третий раз, то ударился головой о кафель.

Наверное, больше минуты единственным шумом в душевой был лишь звук воды да стук сердца. Пока Эмма не сказала:

— Думаю теперь ты будешь соображать получше? Или ещё раз?

— Это, вроде бы и обидно звучит, но я не обижен, — ответил он. Зуд в голове прошёл. Мысли потекли плавно. — Назовём сына Стоиком?

Эмма хмыкнула:

— Сначала разберёмся с Медикариумом, когда выяснится, что их стерилизация это пшик. Новость будет громкая.

Рэм усмехнулся, а затем напрягся. Торопливо выбрался из объятий Эммы.

— О, вижу, что это было не зря, — улыбнулась та. — Узнаю этот взгляд.

Точно. Громкая новость. Громкая новость! В том крушении, где погибла Аша Реддина, новости должны были просто визжать о том, что в катастрофе погиб ещё нерождённый ребёнок имперской династии. Пусть и непрямой наследник, но каждый чистый Халамер — это событие. Даже в те времена. Почему никто не сказал, что погибшая супруга члена императорской семьи была беременна?! Её останки идентифицировали, значит нашли что-то большее чем угли.

Он как был, так и плюхнулся на скрипучий стул. Влез в медицинские отчёты тех, кто погиб на том злосчастном летуне. Вывел на экран данные с обследования Аши Реддины. Глаза вцепились в колонки цифр.

Когда Эмма вышла из душа, то бросила ему полотенце. Он, не глядя, скомкал его левой рукой и, жадно читая, принялся вытираться.

У них даже группа крови была разная. У Аши Реддины и той, кто по мнению жреца Медикариума, был Ашей Реддиной на том корабле.

— Ой-ой-ой… — вырвалось у Рэма.

Пальчики одевалась. Расслабленно, неторопливо. Будто впереди были выходные где-нибудь на морском побережье, и они уже точно никуда не денутся потому и спешить некуда.

— Ой-ой-ой-ой! — повторил он.

— Я рада что твои мозги заработали, — сказала та. — Гатар слишком правильный. Он должен был купить тебе шлюху. Да ты и сам должен был давно уже себе найти кого-нибудь, раз руками работать не желаешь.

Рэма передёрнуло от отвращения.

— Ой. Ой. Ой. Ой, — сделал он ещё одну попытку.

— Ладно, поиграем. Что же ты нашёл? — издевательски удивлённым голосом спросила Эмма.

— Аша Реддина не погибла на том корабле. Жена Воннерута.

— Я знаю, что она его жена. И что?

— За два дня до этого она была беременна.

Пальчики подошла, склонилась рядом. От неё пахло чистотой и мылом. Однако наевшийся организм Рэма не связал это в желание секса. Лоден Всемогущий, как хорошо владеть своими мыслями. Как хорошо владеть собой.

— Ты уверен? — тихо спросила она.

— Смотри. Вот её обследование. За два дня. Солокер. А вот отчёт о её смерти, видишь? Делал целый клирик войны Оандис.

— Целый клирик войны? — удивилась Эмма.

— Событие нерядовое. Член императорской…

— Войны? — с нажимом повторила она. Рэм нахмурился. Действительно, почему войны? Такими вещами занимаются в школе Мира, а не Войны.

— Она была действующим офицером корпуса, — он принялся копаться в новых данных, полез смотреть кто такой этот Оандис. — Может быть, при гибели такого человека это обычное дело?

— Нет. Необычное. Да, ты прав. Это не она. Может ошибка? Может, она избавилась от беременности? — от Эммы приятно пахло. Очень приятно. Не жаренным мясом, конечно, но Рэму было комфортно вдыхать её аромат. Почему он так плохо к ней относился? Она же прекрасна… И знала, что делать. Понимала его.

— Вернись к работе, — она почувствовала его взгляд, но не оторвалась от изучения экранов.

— Ты сама-то в это веришь? — спросил он. — Избавиться от ребенка? Это не с нижних уровней девица. Это аристократия. Высшая аристократия. Если она не крутила шашни с каким-нибудь сослуживцем — то…

— А если крутила?

— Вариант. Вполне себе вариант. Может и правда совпадение, — цокнул языком Рэм. — Если уж жена Императора такой грех несла, то… Адова канитель. Красивая была версия. Ты всё разрушила.

— Клирик Войны, — напомнила Пальчики. — Беременность не так важна, как то, что целый Клирик занимался её опознанием. Что насчет других жертв? Их отчёты?

Рэм восхищённо закивал. Точно. Верный путь. Все прочие были заверены мортами Мира. Обычными жрецами. Клирик достался только Аше Реддине.

— Надо его найти, — сказала Эмма.

— Мёртв, — указал он в досье Оандиса. — Несчастный случай.

— Разумеется несчастный, — фыркнула Пальчики.

Рэм кивнул, пожирая информацию о погибшем клирике Войны. Один из ответственных за прошивку Фанатиков Стоика. База Калькуляторов даже содержала огромный список всех бойцов, прошедших через его руки. И зачем же Оандис занимался вскрытием Аши Реддины, если был связан с таким специфическим подразделением?!

— Есть что по нему в Доме Раскаянья? — спросила Эмма. Рэм застучал по клавишам. Некоторое время они молчали, её грудь касалась его плеча и это было так тепло и уютно. Он нахмурился от незнакомых чувств, связанных с напарницей. Он ведь знал её как садистку-карьеристку, с которой, конечно, по слабости духа уже спал, но, до того, чтобы улыбаться при взгляде на неё… Как-то не доходило.

— Так… — забормотала Эмма. — Тут чист, тут чист. Здесь тоже идеальный. Вот смотри.

Её палец ткнул в строку.

— Предположительно под протекторатом Шэпроса Холла. Дальше не копались, но это Солокерский дом, там всё под предположительным протекторатом Холлов… Так… Ага…

— Что так?

— Холл близкий друг той ветви Халамеров. Это я точно знаю, — выпрямилась Эмма. — Шэпрос знает ответ, я уверена.

— Вызовем братьев Кнута? — осклабился Рэм. — Они пришкондыбают на хитиновых лапках и доставят нам наместника?

— Значит, об этой тайне Воннерута ты знаешь, — кивнула Эмма. — Молодец. И, кстати, я должна сообщить что рада твоей самостоятельности. Боялась, что так и сидишь в Трущобах. Хорошо, что ты здесь и за тобой не придётся бегать.

— Ты разве не знала, что я тут?!

Пальчики усмехнулась.

— Как всегда — слишком самоуверен. Я прилетела чтобы говорить с Гатаром, Рэм. Но, как я сказала, очень рада тому, что ты здесь. Твой мозг может пригодиться. Особенно, когда его правильно настроить.

Она подмигнула ему и вновь вернулась к экрану.

— Получается, Аша выжила. Но Воннерут об этом не знает. Почему?

— Потому что тот, кто хотел от него избавиться — избавился бы ото всех вовлечённых? — предположил Консворт. Откинулся на спинку, закинул руки за голову. — Шэпрос Холл спасает беременную женщину и обрекает Воннерута, понимая, что тому всё равно не выжить, пока Стоик у власти? Человеколюбие? Говорят, такое встречается.

— Возможно, — поправила его Эмма, — беременную.

— И возможно от Воннерута, помню.

— Почему ты Стоика приплёл?

— Ах да… Я же тебе ещё не всё рассказал. Кое-что тут произошло. И кстати, мне бы и тебя хотелось послушать. Мы расстались очень спутанно и загадочно.

— Зато как встретились, — мечтательно улыбнулась она. Рэм заворожённо кивнул, притянул её за шею к себе. Адова канитель, он снова её хотел! Как мальчишка!

— Рэм, что с тобой? — вырвалась она из поцелуя, но не слишком-то уверенно. Он подался к ней навстречу, скользя ладонями по горячему телу. —Рэм! Почему Стоик, Рэм?! Эй… Стой! Как насчёт дела!

Сопротивлялась она только на словах. И уже через несколько минут стонала под его натиском, а Рэм смотрел на то, как она закатывает глаза, как в такт движению колышутся её груди, и не хотел видеть ничего другого. Никогда.

Ну, кроме, наверное, жаренного мяса…

— Гатар… Гатар… — вдруг сказала она, задыхаясь. — Гатар… Гатар…

Рэм чуть не сбился с ритма от неожиданности, но Эмма вцепилась в его спину ногтями и подалась вперёд, глядя в глаза Консворту.

— Гатар выведет нас на Холла!

И в этот момент Рэм снова кончил. С весьма смешанными чувствами.

Глава тридцать четвертая Рэм Консворт

Раньше было проще. Когда у тебя есть власть и возможности, то, если вдруг не хватает информации, ты можешь зацепиться за что-то новенькое — просто вызвав причастных. Легонько толкнуть страшную машину Дома, и та неотвратимо размолотит любого оказавшегося у неё на пути. Конечно, если это дело не касается наместников. Да, при нужде, можно было заполучить и их, но высока вероятность что одновременно с этим можно заиметь клинок под рёбра, как случилось с тем ретивым дознавателем, вышедшим на Стоика. И как случилось с Рэмом, когда под него положили шлюху Ксеноруса.

Он обернулся на Эмму. Дознавательница прислонилась к дверному косяку и, скрестив руки на груди, задумчиво улыбалась. Гатар Бонз молчал, и это был, наверное, отличный знак. Хотя на душе стало чуточку тревожно. Тут ведь не испортить бы ничего, а? А, Рэм?

Надо додавить.

— Должно же быть что-то? — добавил Рэм, спустя долгую паузу после версии. Почти полной версии. Кое-что он утаил.

— Должно, — ответил скрипучий голос Гатара Бонза. Свет в этой комнате едва горел, достаточно было ламп на теле бывшего верховного дознавателя, кажущегося техногенным пуком в углу паутины. — Вы уверены.

— Да, — подала голос Эмма. — Мы уверены.

— Он знает очень много. Мы должны поговорить об этом! Это может изменить всё! — вмешался Рэм, чувствуя всю свою фальшь.

— Тихо, — одёрнул его Гатар. — Ты и так влез. Дальше молчи. Эмма, девочка моя, проясни одну небольшую деталь. Ты уверена, что он говорил серьёзно?

Как же душно здесь…

— Абсолютно. Если Раммон не найдёт поддержки среди других наместников, или же среди новых властей, как на Прокхате, то он обратится с Альянсу. Это конец. Поэтому да. Я уверена. Нам нужен Холл, чтобы понять Солокер. Нам нужны все, кого вы знаете, на Приме. Тех, кому можно верить. Тех, кто не сдаст вас Воннеруту в тот же день.

— Ты намекаешь на Нувалов, девочка моя?

Пальчики не ответила, но улыбнулась.

— Адова канитель, но если там есть наследник! — вставил Рэм. — То…

— Гипотетический наследник, — огрызнулся Бонз. Старик явно выделял Рэма и не в пользу последнего. Но верховного тоже можно понять. Столько раз облажаться… Вся история Консворта это череда косяков. Эмма-то даже все коды вспомнила, все шифры разгадала. Поэтому-то и попала в бункер сама, а не с завязанными глазами. Она, адова канитель, всюду оказалась первой! Сначала заслужила доверие нескольких знатных родов, включивших её в план заговора, а затем ещё и спасла Рэму жизнь. Смогла вывести своего «напарника» из-под удара, который в это время презирал, ненавидел её. Такое говорил, что вспоминать стыдно. Чего в этой истории добился Консворт, кроме того, что на заре чужого плана попал в категорию «риски». Галочку поставили, что, если будут сложности — устранить, и все успехи.

Но ничего. Если выгорит… Он всем покажет. А вот если нет. Рэм поёжился. Очень хотелось добраться до терминала и проверить. Понять. Вдруг всё будет хорошо, и он зря себя накручивает?

— Девочка моя, ты знаешь кто полетел на Прокхат?

— В такие детали меня не посвящали. Кто-то знающий Скорпов. Скорее всего представитель от военных. Звёздный Ветер полностью на стороне Раммонов.

— Не Раммонов. Насколько я знаю их Владыку — тот скорее против кого-то, чем за кого-то. Хитрая бестия. Неважно. Кот, идущий на переговоры к псам… Мир не перенесёт такого союза, — сказал Гатар Бонз. — Не представляю даже самой возможности. Раммон всё-таки решился…

— Это всё, что мне известно, дор Бонз. Я удивлена, что наместник Ливня вообще со мною разговаривал. Раберсы не самый могущественный род для подобной протекции. Вы определённо ему нужны, дор Бонз. Ваша репутация известна всем родам Империи. Если будете говорить вы — вас послушают. И вы знаете, что я не стану вас обманывать.

— Раберсы знают о планах Ливня? — пропустил это Гатар.

— Да.

— Велико чудо. И они не попытались вцепиться в горло старику Майзеру за такие предложения? Хехе, — смех показался зловещим.

— Пока нет. Никто не хочет гражданской войны. Они присягнут, если обойдётся без Альянса.

— А если не обойдётся?

— Погибнут, — пожала плечами Эмма. — Гордые. Раммон отдаст человеческие системы под протекторат Альянса и, возможно, со временем станет его полноценным членом, со всеми плюсами и минусами. На Ливне эта идея в почёте, но они и до того неплохо контактировали с псоглавцами. С остальными будет сложнее. Никто не знает, как поведёт себя Альянс и какие условия они обсудят с Раммонами. Может быть, обойдётся Ливнем, но, с учетом Госов и Малконов, которые теперь верные слуги Раммонов и живут под их защитой — то Альянс заберёт и Раздор и Прокхат. Ещё и выборы на Нуслайте могут преподнести сюрпризы.

— Альянс сожрёт их, — проскрежетал Гатар Бонз. — Там обитают не светлоликие волшебные существа. Рано или поздно человеческие системы переварят. Лоден бы обезумел от такого конца своей Империи…

— Как я вижу Майзер готов рискнуть. Это кажется ему более оправданным будущим чем жизнь под пятой Улья.

Рэм больше не вмешивался. Пусть пока взрослые поговорят. Он человек маленький. Хотелось, правда, стать ещё меньше. Потому что он всё мог испортить ночью, пока Пальчики спала. Но… Рэм такой какой есть. Меняться уже поздно. В работе дознавателя есть не только поиск. Иногда надо доверять предчувствиям, и это всегда было сильной стороной Консворта.

Особенно, когда мысли не затянуты поволокой вожделения.

— Когда-то Раммоны были первым союзником Халамеров, — произнёс Гатар. — Пока Стоик не пустил слухи об их предательстве. Ненависть ослепила его. Не слепит ли и нас она? Человечество в Альянсе… Не представляю. Так. Теперь мои ответы. Сначала тебе, Рэм. Я не настолько близок с Холлом, — сказал, наконец, Гатар. — Вряд ли сейчас с ним можно связаться напрямую, если ты не император. Ты император?

Старик шутил. Это было странно. Непривычно. Отставка сделала из него человека?

— У него есть личный коммуникатор, — осторожно произнёс Рэм. — Он вроде бы предназначен для общения. Написать прямо. Я видел его номер в базе.

«И уже написал» — добавил Консворт про себя.

Гатар пошевелился. Зашипел какой-то механизм. Что-то тренькнуло.

— Мальчик мой… Что ты предлагаешь ему написать? Допустим он открыт для общения и даже прочитает то, что ты ему напишешь. Я, как бывший глава Дома Раскаянья, тебя уверяю — всё, что ты ему напишешь — увидит Воннерут. Как видел Стоик. Личный коммуникатор он не слишком личный. Если Воннерут что-то заподозрит — нам придётся оставить Майзеру его план с Альянсом, потому что мы не сможем выйти на властные рода человеческих систем. Я доступно это изложил?

— Думаете, ему не хватает других проблем? — Рэм понимал, что переписка не будет конфиденциальной, и потому сообщение составил так, чтобы никого не встревожить именами, кроме, собственно, самого Шэпроса Холла. Откуда ушло сообщение отследить было невозможно, Рэм сам заблудился в паутине информационных узлов, которые он задействовал при настройке отправления с текстом «мне интересно, почему ты до сих пор не сказал ему о судьбе жены и ребёнка? Может, скажу я?». Указал разовый адрес, без каких-либо регистрационных привязок, и подписался «Оандис». Дальше рыба будет на крючке, а там… Там увидим. Как-нибудь разберёмся.

— Ты ему уже написал, верно? — проговорил Гатар Бонз. Вроде бы и без злобы. Голос механический, бесстрастный.

Рэм кашлянул, покосился на Эмму. Глаза у Пальчиков изумлённо округлились.

— Рэм…

— Что? — с вызовом ответил он. — Если беременности не было, как ты говоришь, то он и не поймёт, что это. У нас ведь, другая задача? Гатару надо с ним поговорить, верно? Так давай используем коммуникатор! Номер я знаю. Вряд ли он его сменил за последние несколько лет. У меня другой интерес, он тебе и Майзеру не помешает. Реддину давно списали. Тут новые заговоры! Которые, кстати, решат вообще всё, если я прав. Адова канитель, достаточно будет просто представить наследника, тогда шантаж Майзера отпадёт сам собой! И Ливень не поддержит его, если он решит уйти в Альянс при наличии нормального Халамера на Звёздном Троне. Придётся потерпеть.

Теперь глаза Пальчиков сузились. Губы дознавательницы поджались. Ох, как же это нехорошо…

— Предположим наследник есть. Предположим, он даже будет представлен Калькуляторам. Но посадить на трон юнца нужной крови не значит решить проблемы, Рэм. Что если он слабоумный? Или маньячка, хуже Стоика?

— Наследник или наследница — представитель династии. Каждый Халамер приносит такой риск, — возразил Рэм. — Да и вообще, простому человеку сложно будет объяснить, почему он должен поменять божественную кровь и привычную Калькуляцию на обширный мир псоглавцев и Альянса, потому что так решил какой-то Майзер. Думаю и Раммоны это понимают. Сейчас ещё можно людей качать заверениями, что Улей захватил власть на Калькуляторами, и то этому верят совсем немногие. Что будет потом, а?

— Наследников с детства готовят и учат. Что знает тот, кого, как ты решил, прячет Шэпрос Холл? Может он давно сжёг свои мозги под прокхатовской дурью, Рэм?!

— Мы должны попробовать, — упёрся Консворт. — Простых вариантов всё равно нет. Всего не предусмотришь! Но это же всё равно лучше, чем шантаж Раммонов?!

— Он ответил? — прервал перепалку Гатар Бонз.

— Нет. Не знаю, — под такими взглядами ему хотелось забиться в какой-нибудь угол и закрыть голову руками. — Мы же здесь, а терминал там…

— Как ты думаешь, Рэм, почему Майзер прислал меня, а не использовал коммуникатор? — мягко поинтересовалась Пальчики.

— Не умеет им пользоваться? — фыркнул Рэм. — Систему Ливня жёстко глушат на ретрансляторах?

Он понимал к чему клонит Эмма. Сам слушал то, что записывали оперативники Братства Кнута. Но хотелось решить всё как можно быстрее. Узнать ответ. Последний ответ. Если он не ошибся… О, это же меняет всё!

— Ну, второе верно, — согласилась Пальчики. — Но ошибка тоже присутствует. Рэм, такие разговоры ведут с глазу на глаз. Лично. Понимаешь? Больше гарантий что ничто никуда не утечёт. Ты как дознаватель должен понимать. Да и в принципе, Рэм, как бы ты отреагировал на письменное сообщение? Не принял бы за розыгрыш?

— Стоика убили из-за короткого сообщения, которое, кстати, при должных умениях мог послать кто угодно и ради шутки. А в итоге у нас не Империя, а руины. Вот как бывает реагируют на письменное сообщение!

— Там был хорошо подогретый исполнитель, — возразила Эмма. — Такому больше нужен повод, а не приказ.

— Перестань, а? Даже если я ошибся — меня можно не отчитывать больше.

— Ладно. Ладно. — Она отлепилась от косяка, встала рядом с Рэмом. Устало потёрла переносицу. Консворт потянул носом её запах. — Хорошо. Ладно. Допустим. Что самое плохое теперь нас может ждать?

— Что угодно, — ответил Гатар Бонз. — Рэм.

— Да?

— Оставь нас.

Консворт поёжился. Уставился на безэмоциональное лицо бывшего главы Дома Раскаянья. Адова канитель… Его «отстранили».

— Я…

— Оставь нас, я сказал.

Рэм кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Закрыл за собой дверь. Удары сердца болезненно отдавались в горле. Настолько, что пришлось потереть шею.

— Хорошо, — буркнул он себе под нос. — Хорошо…

Добравшись до своей каморки, он плюхнулся за терминал, прошёл несколько узлов инфополя, пряча следы, и добрался в тот закуток, который указал Шэпросу Холлу. Сердце забилось ещё сильнее. Сработало?! Он уставился на цифру 0 в счетчике полученных сообщений. Откинулся на спинку. Ничего нет. Либо сообщение не дошло, либо он ошибся. Одно из двух.

Что если он просто потерял нюх? Что если ему нужно просто сменить деятельность? Рэм прикрыл глаза, пытаясь сообразить, чем же ещё он может заняться кроме аналитики.

Он старался не думать о том, что снова облажался. Но когда гонишь мысли из головы — те чаще всего цепляются за сознания холодными колючими крючками и делают только хуже.

Рэм нащупал стакан с водой и вылил тёплую жидкость в пересохшее горло. Как же неприятно ошибаться. Столько сил, времени и пшик. Нулевой выхлоп. Обидно. Очень обидно. Так, Рэм, ты и останешься песчинкой в мире, не способной ни на что повлиять.

Он открыл глаза, залез в досье Оандиса. Мастер по прошивке мозгов. О, тут есть его жертвы. Он забрался в раздел подразделения Фанатиков Стоика, и принялся бездумно проматывать анкеты отправленных на службу Империи преступников. Каждый из них прошёл через руки покойного Клирика, обратившись в покорную бесчувственную машину для убийства. Мужчины, женщины, подростки. Оандис многих обработал. Очень многих.

В тишине щелкал сенсор, проматывая лица. Рэму казалось, что он всё ближе и ближе к чему-то важному, но не понимал с чем это связано. Словно дежавю. Дежавю с запахом жаренного мяса.

Он тяжело вздохнул. Когда это всё закончится, он пойдёт работать в какую-нибудь забегаловку поваром. Будет жарить мясо. И это будет хорошо.

Глава тридцать пятая Разган Буллвар

— Шэпрос Холл собственной персоной, неужели я снова вижу тебя вживую — сказал император. Он сидел на Звёздном Троне, глядя на то, как через огромный зал к нему ковыляет тучный наместник Солокера. Разган видел многих воинов с суровой планеты, но Шэпрос Холл казался выше их, шире их. Большой человек, но олицетворяющий не силу своими размерами, а запущенность.

Караул из Бессмертных шёл следом, но скорее церемониальным шагом, а не каким полагается новой личной охране Императора. Разган наблюдал за приближением наместника стоя у нижней ступени. В парадном доспехе, с непокрытой головой — Владыка «Бессмертных» чувствовал себя несколько непривычно, но его новая роль ему нравилось. Потому что любое служение должно иметь смысл. Не инерционный, установленный забытыми предками, а настоящий, живой, в который веришь всеми фибрами. Который даёт стимул радоваться новому дню, потому что ты на шаг ближе к великой цели.

Идея — это то, что находят единицы. И Идея Воннерута, пусть и осквернённого Ульем, была близка Разгану. Нечасто возникает возможность выбрать правильную сторону истории. И если повезло — то можно и проиграть, зная, что был прав. Конечно, осколки Империи обладают своей правдой. Несомненно, в ней даже есть место толике настоящей, но… На Звёздном Троне сидит Халамер, пусть и не такой, каким его хотели бы видеть другие. Халамер, пытающийся собрать воедино разрозненные планеты человеческих систем, что когда-то давно сделал основатель имперского рода. Халамер понимающий толк в руководстве и не бегущий от ответственности. Халамер, готовый умереть ряди Империи.

Не Раммон, не Холл, не какой-нибудь, прости Лоден, Нувал — а истинный Халамер!

Шэпрос шёл очень медленно, отдуваясь. Лицо бледное, либо от болезни, либо… Разган прищурился. Охрана его уже обыскала, благородный наместник притащил с собой ручной разрядник и сильно перепугался, когда у него отобрали оружие. Растерялся, толстяк. Не думал, что с ним будут так сурово, но времена изменились. Одного Императора уже убили. Пока хватит. Но всё равно Разган чувствовал тревогу. Шэпрос выглядел очень необычно. Слишком необычно.

Их взгляды пересеклись. Буллвар ничем не выдал своего беспокойства, хотя от взора наместника по спине пробежался холодок. С таким выражением на лице идут умирать. Он преградил путь наместнику. Поднял ручной сканер.

— Ваше Величество, — сдавленно возмутился Холл. — Как можно… Второй раз!

Император промолчал. Разган неспеша просветил толстяка, убедившись, что ничего опасного тот с собой не несёт, скользнул в сторону. Почётный караул развернулся и строевым шагом двинулся на пост у входа в зал.

— Прошу, — Разган повернулся, провожая Хола взглядом. Тот с недовольным пыхтением забрался на первую ступеньку. Затем на вторую. Попытался было штурмовать третью, но сдался и преклонил колено, глядя снизу вверх на восседающего Воннерута.

— Ваше Величество, — сказал он. — Воннерут… Я…

— Рад тебя видеть, — ответил ему тот, не поднимаясь. — Вижу, что ты ещё не оправился от болезни. Откуда же такая спешка? Не было нужды прилетать.

— Нам надо поговорить, — Холл понизил голос, — с глазу на глаз.

— Мне нечего скрывать от Разгана, Шэпрос. Мы доверяем друг другу. Чего я не могу сказать о тебе.

Буллвар хмыкнул, со снисхождением покосившись на наместника. Болтунам должно быть крайне неприятно, что воин стал выше их. Но новые времена требуют новых доктрин.

Холл моргнул, быстро облизнул сухие губы.

— Это касается только нас, Воннерут. Не для чужих…

— Нас больше ничего не касается, — поморщился император. — Не береди старое.

— Не могу, — покачал головой Шэпрос. — Я должен. Время закончить начатое. Лично и преступив через страхи, кои, если поддашься им, потом неустанно преследуют тебя.

Разган чуть повернулся и медленно положил ладонь на кобуру с ручным разрядником. Просто на всякий случай. Слова наместника его смущали не меньше выражения лица.

— Ты ничего не знаешь о страхе, Шэпрос.

— Может быть, — согласился Хол. — Но я устал от него бегать. Поэтому решил, что должен сказать всё тебе лично. В знак старой дружбы. Хочешь, чтобы это было публично — твоя воля.

— Не поминай прошлое, — Воннерут расслабленно восседал на троне, положив ладони на Нуслайт и Солокер, но голос его изменился. — Оно всё ещё ранит меня. Это будет безопаснее для тебя, Шэпрос.

— Думал бы я о безопасности — отправил бы тебе сообщение, — отмахнулся Хол. — Прости. Придется помянуть. Я списал тебя со счетов. Не думал, что тебе получится уйти от убийц Стоика. Ты оказался лучше. Ладно. Я прилетел сюда сказать, что Аша не погибла тогда, — он смотрел на Воннерута со странным прищуром. — Я подстроил её смерть.

Воннерут промолчал, подался вперёд, вглядываясь в посетителя.

— Что? — тихо спросил император.

Разган старался не шевелиться. Вот теперь, дерьмище, хотелось отойти куда-нибудь подальше. Слушать такие беседы себе дороже. Это семейные дрязги, они чужие уши жгут, а не услаждают.

— Ты ещё не передумал? — неожиданно насмешливо спросил Хол, глаза его блестели, как от лихорадки. — Может, всё-таки, один на один поговорим?

— Что. Ты. Сказал? — тихо произнёс Воннерут.

— Стоик бы убил вас обоих. Так или иначе. Её я мог спасти, а тебя — нет, — Шэпрос больше не прятал взгляд.

Император наклонился вперёд, положил руки на колени.

— Ты должен был спрятать её. Я просил тебя об этом.

— И я спрятал…

Воннерут поднялся на ноги:

— Почему ты этого не сказал?! — голос превратился в зловещее сипение.

— Чем меньше людей знают, тем надёжнее прячутся люди, — Холл смотрел гордо. Неожиданно смело. — Но это не всё…

— Где она?!

Шэпрос пожал плечами:

— Об этом позже. Она… Она тоже была не в восторге от моего плана. Но это не всё, Воннерут. Это не всё… Не пугай меня. Дай закончить. Мне осталось самое страшное.

Халамер медленно спускался по ступеням, приближаясь к коленопреклонённому Шэпросу Холлу. Лысина наместника была мокрой от пота.

— Страшное? Ещё страшнее? Всё могло повернуться не так, если бы ты сказал мне об этом тогда, двадцать лет назад. Я могу понять, почему ты так поступил, но всё могло повернуться совсем не так! СОВСЕМ НЕ ТАК! Я не бросил бы всё, зная, что она жива. Я бы не оказался на Турк-Лане!

— Я сделал что сделал. Да подожди…

Воннерут оказался рядом с ним буквально в миг. Император схватил толстяка за горло, подняв перед собой. Ноги наместника замолотили воздух. Пухлые пальцы вцепились в смертоносную длань. Преисполненные ужасом глаза полезли из орбит.

— Не всё? Это всё, Шэпрос, — голос императора дрожал. — Это ещё одно предательство в моей коллекции. Я ненавидел тебя за то, что ты дал ей умереть. Но… Я даже не подозревал, что могу ненавидеть ещё больше.

Шэпрос Холл хрипел, пытаясь сказать что-то.

— Я действительно считал тебя другом когда-то. И Аша считала! Мы ведь доверяли тебе!

Он швырнул толстяка вниз, и тот пролетев несколько метров плюхнулся на пол. Перевернулся тюленем на бок, глядя на Воннерута исподлобья. С трудом сел.

— Убери отсюда эту мразь… — распорядился император и развернулся. Разган послушно снялся с места.

— Воннерут… — прохрипел Холл ему в спину. — Сын… У тебя сын…

Император споткнулся, повернулся. Остановил Разгана жестом.

— Что?

Холл сидел на полу большим толстым мальчуганом и осторожно касался горла. Он молчал. Воннерут подошёл ближе.

— Повтори.

— Сын, — Холл поднял на него взгляд. — Твой.

— Ты лжёшь, — уверенно заявил Воннерут. — Это не может быть правдой.

— Да мне уже как-то и неважно, — прохрипел Шэпрос. — Я знал на что иду. Знал кем ты стал. Я делаю это для себя и ради прошлого, которое ты так не хочешь вспоминать. У тебя есть сын.

Холл тяжело перевернулся, поднимаясь на ноги. Выпрямился, глядя сверху вниз на серолицего императора.

— Хороший парень. Я надеялся уберечь его от Звёздного Трона. Аша требовала другого. Аша хотела, чтобы он стал новым знаменем в борьбе против Стоика. Она хотела великой битвы и увидеть сына на Звёздном Престоле. Отомстить Стоику чужими руками. Дура, жаждущая крови.

— Где они? — спросил Воннерут.

— Иногда мне казалось, что она не любила его, — продолжал Шэпрос. — Что ей просто нужен был символ. Ради своей жизни она хотела принести в жертву жизнь ребёнка. А у него талант к Школе Элементиума. Он вообще талантливый. Он не обязан воевать против кого-то из-за того, что ему не повезло с кровью. Мы ругались с ней, будто бы были женаты. Она готовила из него правителя.

Холл на миг улыбнулся, вспоминая, но тут же сурово поджал губы:

— Но то, что ты принёс из Глубины… Я так надеялся на другой исход. Хранил твоего сына от власти. Оберегал. А теперь у меня нет другого выхода. После Мон-Го-Риана, после Прокхата, после этих советов с твоими жрецами… Я наблюдал, я слушал. Я сделал вывод.

— Где они?! — повысил голос Воннерут.

— Сейчас мои люди везут Сарагоса к Сфере Калькуляции на Солокере. Он юн и неопытен. Лоден Светлоликий, как же я не хотел, чтобы Калькуляция прознала о мальчике.

Холл усмехнулся:

— Так неприятно что Аша оказалась права насчет предназначения твоего сына. Ошиблась, что ему суждено сместить с трона совсем другого императора. Но, будь она проклята, в целом же угадала… Хватит. Тайна перестала быть тайной. Машина запущена.

Он смотрел спокойно, почти холодно:

— Как ты понимаешь, когда придётся выбирать между двух Халамеров, один из которых привёл Улей в системы людей — кого выберет Солокер? Что сделают Скорпы, узнав об альтернативе? Как поведёт себя Ливень? Всё кончено. Калькуляторы ничего не сделают против крови Халамера, пока не останется только один из них. Ты должен понимать, кто это будет.

Воннерут неожиданно хрюкнул от сдерживаемого смеха, Разган поймал взгляд Императора и тоже улыбнулся. Шэпрос ничего не понимал.

— Ты думаешь, наверное, что я делаю это ради выгоды? Похоже на это, да? Когда я стою тут один, без оружия? — усмехнулся в ответ Холл. — Разве было бы разумно прилетать сюда и говорить с тобой, если бы я искал выгоду? Ты отворачиваешься от прошлого, но я тебе должен за него и потому я здесь. А ещё я не хочу видеть, как мальчик становится правителем. Он не дурак. Он разберётся. Но он изменится… и это разобьёт моё сердце.

Наместник Солокера на миг замялся, будто вспомнил что-то. Добавил, словно оправдываясь:

— События последних дней показали мне, что уберечь Сарагоса я всё равно не сумею. Правда уже просочилась, и лучше я буду полностью готов к тому, что она окажется доступна каждому. Сам принесу её. Тебе и людям.

— Что с Ашей?

— Я отдал её в Фанатики Стоика. Имперские Каратели. Она либо мертва, либо на Прокхате, либо… В твоём Улье. Или, может быть, её сожрал кто-то из твоих офицеров? — противно ухмыльнулся Шэпрос Холл.

Воннерут ощерился, из его руки вырос шип, но застыл в паре сантиметров от горла наместника Солокера. Халамер отступил, пряча ладони.

— Или ты сам? — плюнул Холл.

— Убери его, — приказал Воннерут. — В камеру одиночную, пусть там посидит. Я решу, как с ним быть.

Буллвар сделал знак Бессмертным.

— Он жук. Вы видели? Видели? — попытался сопротивляться толстяк. — Вы не видели?!

Солдаты не ответили, молча уводя прочь наместника Солокера. И в бойцах Разган был уверен. Здесь несли вахту те, кто не распускает язык и всецело предан Владыке. Когда крики затихли, Буллвар сказал:

— План меняется?

— Что? — не понял Воннерут.

— Взрыв кораблей. Уничтожение Улья. Трогательная история о жрецах. Один взрыв один флот, — Разган не удержался от сарказма. — Солдаты спасают Империю. С новорождённым, кстати.

Воннерут покачал головой, огляделся и сел на ступень ведущую к трону. Закрыл лицо руками.

— Лоден милосердный, Разган, ну сам-то как думаешь?

— В таких ситуациях я предпочитаю оставить это другим.

— Мудрое решение, — император поднял на него взгляд. — Мне надо подумать. Оставь меня.

Буллвар грохнул кулаком о грудь и зашагал к выходу.

Глава тридцать шестая Элай Ловсон

Старик не соврал. Элай до последнего момента ждал, что летящие к поверхности Прокхата боты начнут расцветать дымными цветами разрывов. Но противовоздушная оборона промолчала, и леса к западу от города Клотцке заполнили десятки тысяч Детей Отца. Кто-то уже схлестнулся с Ульем Раздора. Элай слышал их голоса, чувствовал их ярость, идущую со всех сторон одновременно.

Он обернулся. Над лесом повис туман. Влажная взвесь скрывала даже верхушки деревьев. Вода капала с длинных листьев, стекала по бурым изогнутым словам, чавкала под сапогами. Броня бойцов блестела от дождя. Хитиновые наросты казались чёрными. Элай приподнялся на лапах, сломав ветку доспехом и огляделся.

Повсюду двигались солдаты Отца, чьи Дары изменили плоть каждого, подарив уникальный облик, но оставили одинаковое наполнение. Голод и желание убивать.

Жажду смерти Элай готов был утолить.

Улей Раздора прятался в подземных ходах. Разумно. Если бы ведущий его жрец так не поступил — всё его войско сожгли бы двумя-тремя выстрелами с орбиты. Города Улей не взял, страшиться жертв среди гражданских не нужно. А те, что были в зоне высадки Раздоровских жуков… Те, вероятнее всего, уже пошли на корм. Поэтому небесная кара стала бы лишь красивым пшиком без какого-либо результата.

Впрочем, нельзя исключать, что Элай ещё увидит вспышки в небе и обращающиеся в пепел леса. Старик вполне может отдать приказ, едва остатки падших корпусов высадятся на поверхности.

Но небо молчало. Да и лес безмолвствовал.

По отрисованной георадарами карте — паутина ходов покрывала несколько сотен квадратных километров, заползая под толщу горного хребта, который радарам, разумеется, не поддался. У Элая не было сомнений, что именно там-то и найдётся матка. Но для начала нужно было пробиться в её сеть.

Тысячи детей Отца уже сражались в подземельях. Десятки тысяч всё ещё искали тоннели, которые уже наполнялись тварями Раздора. Разведка с орбиты докладывала, что атаки на город прекратились, а значит матка почувствовала приближение нового врага. Матка поняла, кто опаснее. И волны её слуг уже сходятся с волнами детей Отца. Повсюду. С каждым мигом сражения закипали в новых туннелях, в которые вламывались солдаты Элая.

Он же лично ещё не вступил в драку. Судьба сбросила его десантный бот в паре километрах от ближайшего тоннеля, в котором уже шёл бой. И Ловсон почти всеми фибрами души хотел присоединиться к детям Отца и слиться в ярости схватки с единым организмом.

Малая толика Элая никак не могла избавиться от мысли о трутнях принцессы. О мёде, доступном ею. Жрец, ведущий Улей Раздора в атаку, может быть, даже и не подозревает о судьбе товарищей. Ничего не знает ни о решении Отца, ни о наступившем голоде. У него есть еда…

Элай облизнулся. Внутренности жгло невыносимо. Он готов был убивать не только ради желания пропасть в угаре драки, но и ради того, чтобы ненадолго погасить мерзкий пожар. Притушить жадное пламя. Отец бросил своих детей на смерть с уже куцыми запасами провианта, которые полностью истощились два дня назад.

Ловсон двигался сквозь туманный лес в лаве мутантов Воннерута и думал о том, что, может быть, у него получится подчинить себе улей Раздора? Раз он смог отобрать солдат у других Пробудившихся, почему бы не попробовать нечто большее?

Что если он сможет ещё один раз поесть? Нутро ответило таким мыслям предательской мольбой уступить слабости. Он ведь ничего не теряет… Кроме желания уничтожить всё, способное обратить Санни в его подобие.

Он почувствовал, как идущий справа отряд нашёл ещё один вход в систему тоннелей. Повернулся в ту сторону, пытаясь разглядеть цель сквозь стволы деревьев, но увидел лишь силуэты других низших, спешащих к новой точке. Кто-то уже рыл землю. Кто-то готовился к бою.

Безмолвию наступал конец.

Пробудившиеся расползались по гигантским подземным ходам, среди корней и камней, сокрытых толщей земли. В вырытых тоннелях легко могли разместиться два Защитника, плечом к плечу, и не помешать друг другу. Нет сомнений, жуки Раздора создавали подземную сеть не только для себя. Принцесса Раздора могла быть где угодно. Она молодая, она сможет перемещаться из одного места в другое. Отыскать её даже с помощью мощной аппаратуры будет непросто, особенно под горными массивами.

Но у Элая было нечто большее чем технологии. Он чувствовал второй Улей. Он чувствовал голос одной из звёзд. Он не понимал её, да и она его не слушала. Поэтому Элай шёл к ней, оставляя в тылу отряд за отрядом, дабы сдержать наступление бегущих из Клотцке жуков Раздора. Земля дрожала. Позади сражались, закрывая телами бреши, низшие Отца, позади взрывались и обрушивались ходы, чтобы хоть как-то снизить продвижение врага, а Элай шёл вперед, не оглядываясь. Один из тысяч, и тысяча как один. Он двигался в лаве низших чуть возвышаясь над ними на своих лапах и освещая путь прожекторами. В руках гудел силовой клинок.

Орды жуков Раздора, отступающие от Клотцке, сталкивались с оборонительными позициями детей Отца. Один за другим падали ниц погибающие Каратели, Триумфаторы да Клыки, и всё для того, чтобы остальные могли добраться по тоннелям к самой принцессе.

Ну хор голосов внутри Элая не смолкал, предсмертные вопли тонули в общем рёве.

Впереди вспыхнули огненные столбы, с гудением поливающие стены тоннеля и корчащиеся фигуры. Драчуны выкатились навстречу отряду и тут же сгорели в пламени тяжёлого расчёта. Элай улыбнулся. Она почувствовала его приближение. Она поняла, кто на самом деле опасен. Она знала о его жажде и его устремлениях.

Рот наполнился слюной, и Ловсон почувствовал, как струйка потекла из уголка рта. Но смахнуть её из-за закрытого шлема не смог. Он должен попытаться. Он должен поесть ещё хотя бы раз. То, что могло его насытить. То, что было у местной принцессы.

Впереди снова вспыхнули струи огня, сошедшиеся на огромной туше, несущейся из глубины тоннеля. Жукотанк! Проклятье! В таких местах он становился ещё более опасным оружием, нежели раньше. Бронированная, объятая пламенем туша врезалась в ряды бойцов, сминая их, втаптывая в землю, но при этом теряя скорость.

Элай бросился вперёд, навстречу буксующему гиганту. Хитин монстра вспыхивал под выстрелами, не причиняя особенного урона. Ловсон прыгнул, и в полёте ещё помог себе лапами, набирая скорость. Силовой клинок вонзился в глаз жукотанка. Элай упёрся ногами в голову застывшего гиганта, выдёргивая руку, застрявшую в теле инсектоида. С хрустом, едва не оставив клинок внутри, он отпрыгнул в сторону и взмахнул клинком, не отрывая взгляда от противника.

Жукотанк стоял, будто бы ещё не понимая, что мёртв. А затем медленно опустился на пол тоннеля, преградив путь детям Отца. Элай ощерился от злобы на неожиданное препятствие, а низшие сразу принялись рыть обход туши, кто-то тщетно пытался пробить хитин погибшего жукотанка, но вскоре присоединился к товарищам. В ход шли руки, оружие, погасшие силовые клинки и даже Дары Отца.

Сожрав землю вокруг трупа, лава продолжила двигаться дальше, иногда встречая сопротивление жуков Раздора. Отряды Элая вливались в колонну из промежуточных ходов, объединяясь в нескончаемый поток брони и хитина и уходя всё глубже и глубже в тоннели и теряя бойцов с каждым новым нападением подземных жителей.

Здесь, в недрах Прокхата, армия Отца проигрывала как в мобильности, так и в огневой мощи, но Элай шёл вперёд, чувствуя, как всё ближе и ближе заветный голос. Вокруг рушилась земля, погибали бойцы трёх порабощённых корпусов, ломалась техника, а он рвался вперёд.

Сырая почва сменилась каменной породой. Нападения жукотанков участились, и теперь каждую тушу приходилось попросту разделывать, без возможности обогнуть. Повсюду шло сражение, и голоса в голове голодного Элая ревели от ярости. Он уже не понимал, где враг, кто враг. Он шёл вперёд, к той звезде, что не подчинялась ему. Которая несла смерть, которая хранила мёд.

Слюна стекала изо рта Ловсона, в глазах мутнело. Вступая в бой, он разил насмерть, часто даже не глядя на врага, справляясь одним наитием. Уйти от прыжка случайно твари, развалить её ударом силового клинка, добить лапами. Выпустить заряд в раззявленную пасть, оттолкнуть, шагнуть дальше. Спасти товарища слева и потерять того, кто сражался справа. Они менялись. Постоянно менялись. Триумфатор сменял Карателя, Каратель падал и на его место вставал низший из Клыка.

Жуки и дети Отца смешались в одну кучу, переламывая друг друга. Звёзды выли от боли. Откуда-то с юга шла ещё одна волна врага, проходя сквозь отряды Элая как нож сквозь бумагу, и тем разительно отличалась от прочих. Но Ловсон не обращал на это внимания. Он шёл к голосу, прорубаясь сквозь противника и думая только о том, как близко тот стал.

Хрипы, скрежет, щёлканье жвал и чавканье плоти — мир тоннелей стал воплощением преисподней. Мясорубкой, в которой практически исчезли звуки взрывов. Улей рвал Улей на части. Сотни тысяч тварей в бешенном клубке агонии.

Слева от Элая сражался стратег Карателей. Справа бился воин Клыка. За спиной последнего на шесте болтались останки жреца Калькуляции, давно уже потерявшего голову и бесполезного. Тыл рвущемуся вперёд Элаю прикрывало несколько солдат, но когда он вывалился в огромный зал, то едва увернулся от атаки сзади. Волны врага настигли их… Хитиновая лапа ударила в плечо, отчего Элай чуть не упал. Стратег Карателей обрушился на противника, отрубая конечность жуку. Воин Клыка тоже развернулся, бросаясь на наседающих.

Зал был освещён мертвенно зелёным светом от облепивших стены трутней. Элай чуть не захлебнулся от слюны, шагнул вперёд, глядя на тщедушного человека, стоящего между ним и шипящей принцессой. Жрец. Он его уже видел. Где-то. Когда-то. И отчего-то память выплеснула в сердце неудержимую ненависть.

Ловсон с рыком бросился на последнего представителя Длани, выставив перед собою разрядник. На третьем выстреле отбросил в сторону умолкшее оружие. Жрец гибкой змеёй ушёл с угла атаки, рванувшись вперёд и влево. Пригибаясь. Прорастая щупальцами-шипами. Элай отмахнулся от одного из них клинком, неуклюже развернулся, встречая противника. Из соседнего тоннеля бил яркий свет, заливая пещеру. Что-то там грохотало, визжало.

Жрец упал на четвереньки и побежал так быстро, что Элай даже растерялся. Серый прыгнул на стену, и исчез во тьме. Ловсон растерянно задрал голову, но никак не мог рассмотреть фигуру врага среди зелёных огней трутней. С грохотом в зал вывалилась громадная машина и, прикрывшись щитом, двинулась на Элая.

Каратель. Обшивка меха несла на себе цвета корпуса, но среди детей Отца не было ни единого представителя этих войск.

Элай поднял левую руку, с растопыренной ладонью. Указал пальцем наверх. Громадный мех встал залил Ловсона светом, но огня не открывал.

— Ты кто? — загудело в пещере.

— Наверх! Смотри наверх! Дай света! — хрипло заорал ему в ответ Элай. — Дай света.

Что-то зашипело, лопнуло. К своду взмыла осветительная ракета, лопнула, и Элай прыгнул в сторону, уходя от атаки жреца. Щупальца пронзили камень в том месте, где должен был находиться Ловсон в момент атаки. От удара клинком жрец увернулся и снова метнулся к стене. Проклятье!

Камень задрожал. Слева, из того коридора, откуда вырвался Элай, раздался взрыв, и под весом валящейся породы запищали раздавленные жуки. Выход из туннеля всё ещё держали два бойца. Клык и Каратель Отца. Но причиной вибрации был не он.

— Справа! — рявкнул Элай. Туша жукотанка врезалась меха, протащила сквозь зал и впечатала воина в стену. Тот пыхнул огнём из реактивного ранца, но тем сделал только хуже, потеряв равновесие. Жук попятился, отходя от рухнувшего ниц стального гиганта, чтобы набрать скорость и растоптать павшего. Ловсон ринулся на помощь. Разбежался, оттолкнулся лапами. Уклонился от выстрела шипа — жрец под куполом не дремал.

Силовой клинок вошёл в складку между бронёй жукотанка, но на этот раз Элаю не повезло, и рукоять осталась в туше твари. Монстр метнулся в сторону, и Ловсона швырнуло на камни. Упав, воин тут же перекатился в сторону, уходя от шипов жреца. Каменная крошка поднялась густым облаком. Ловсон попытался увернуться и от следующей атаки, но столкнулся со стеной. Одна из лап хрустнула, пронзив тело болью.

Сверху что-то метнулось, его обдало камнями. Мех. Неожиданный союзник прикрыл Элая от удара жреца, снова плюнул осветительной ракетой и неожиданно просто сжёг быструю гадину излучателями, вместе с половиной трутней.

Ловсон поднялся на ноги. На свои, человеческие. Благодарно поднял руку с кулаком и кивнул спасителю. Мех же шарил прожекторами по потолку, выискивая противника.

— Она дальше. Там, — крикнул Элай, указывая на тоннель. Голос павшей звезды утих со смертью жреца, но отсюда шёл только один тоннель. Последний. — Матка там!

— Отставить! — вдруг загудел мех. — Опустить оружие!

Элай развёл руками, не понимая о чём тот говорит. Но когда понял — было поздно. Из тоннеля, через который пробился мех, шли громадные фигуры, и тот, что двигался справа, срезал Элая Ловсона короткой очередью. Элай грохнулся на колени. Новое жжение было ещё больнее чем чувство неутолимого голода. Остальные гиганты двинулись к тоннелю, удерживаемому детьми Отца. Один из гостей сел на колено, перекинул из-за спины ракетницу, и едва второй расстрелял в спину бойцов Элая — выпустил заряд в кишащую инсектоидами тьму. Деловито вскинул разрядник, отстреливая уцелевших, пока его напарник повторял маневр с ракетой.

Ход и так почти обрушенный, второго попадания не выдержал.

Тот, кто стрелял в Элая — приближался. Солокерец? Нет, слишком крупный. Неправильно крупный даже для гигантов суровой планеты. Незнакомая броня, незнакомый окрас, герб. Закрытые шлема. Альянс? Кто это?

На груди приближающегося воина горел позывной. Элай нахмурился. Драг Морре. Знакомое имя. Но…

— Отставить! — голос меха отразился от каменных стен, но боец поднял разрядник, целясь в голову Элая. Ловсон не отрываясь смотрел в забрало убийцы и тьма внутри расползалась по телу, погружая его в холод.

В целом, он не возражал против такого финала.

Глава тридцать седьмая Ланс Гарбандер

Ланс сбил стрелка ударом щита. Тут же получил очередь от его товарищей, замуровавших главный проход и на автомате сжёг обоих излучателями. Сучьи потроха… Это было некстати! Поверженный Лансом «таран» потерял оружие после падения и сейчас отползал спиной вперёд прочь от махины меха.

— Это жук! Ты что делаешь, железо?! Это жук!

Ланс его знал, и потому прервал крики ещё одним ударом щита. В сочленение между шеей и головой. Ломая бронированный воротник. Затем шагнул к поверженному «Карателю», который помог справиться с жукотанком. Тут и не поймёшь живой или нет.

— Чисто, — бросил в коммуникатор. Из тоннеля выдвинулся командир. Его чёрный мех с обтекаемыми формами отличался от рубленых линий. Хищный, маневренный. Брони чуть меньше, но зато компенсация по скорости. За ним шла пехота Таранов. Ланс развернулся лицом к выходу из тоннеля, нависая над павшим «карателем». Выставил щит. Он как-то совсем не рассчитывал на подобный исход. План был дойти до принцессы и сжечь тварь. Подобных вот встреч не ожидалось, тем более с такими жертвами.

Хотя ему сразу не понравилось присланное «таранами» усиление. Вся операция воняла гнильём, а уж когда он увидел среди прибывших Драга Морре, то сразу как наяву вспомнил того трусливого сослуживца и бой, в котором потерял ноги. Хохот судьбы — мутанты, перебившие его отряд, теперь стали союзниками. Новая броня, тяжёлое вооружение. Им придали шесть звеньев таких вот воинов, для выхода к матке. А ещё жрица… Та самая, ждавшая мутантов на том блок-посту… Она тоже была здесь. Двигалась в хвосте их отряда, под охраной Рикардо и подразделения из «Дыхания Смерти».

Путь сюда оказался неожиданно прост. Вмешательство «Стального Клыка» оттянуло на себя силы Улья, да и сама жрица прибыла к точке сбора с опозданием в несколько часов. Поэтому поначалу отряд не встретил никакого сопротивления, а когда в тоннелях, наконец-то, появились тараканы — сыграла ставка на мехов. Всё же похороненные в боевых машинах бойцы сами по себе суровые противники, но, когда твой враг не обладает особенной огневой мощью и вынужден атаковать только с одной точки — мех становится практически неуязвим. Поэтому Ланс шёл первым, выжигая тоннели, разваливая врага на части пулемётным огнём, сжигая излучателями. Жукотанки, неспособные взять разгон, проигрывали в мощи приводам стальной машины и силовому клинку. Плеваки под землёй совсем бесполезны, а мелочь Улья опасна только когда нападает с разных сторон, и здесь, в тоннелях, если ей даже удавалось пройти через убийственную стену огня —её тут же добивала идущая позади пехота.

Дорогу указывал «ходун», привязанный к корпусу Рикардо. На развилках он безошибочно определял направление и сучил ногами, пытаясь двигаться к призывающей его принцессе. Оставшийся проход подрывали тараны, чтобы обезопасить фланги. Из тоннелей нёсся шум боя. Подземелья не хранили тишину. В них лилась кровь.

Должно быть два меха с поддержкой смогли бы сразу спуститься к этим тоннелям и дойти до цели невзирая на любое сопротивление врага. Разве что сами ходы бы обрушились, или оказались бы забиты телами противников. Хотя что-то Лансу подсказывало, что им не просто повезло. Основной удар Улья взяла на себя неожиданная подмога с орбиты.

Так что поход стал прогулочным. Когда заканчивался боезапас — Ланс останавливался, блокировал проход своей тушей и щитом, по краям выходили тяжеловооруженные «тараны», а сзади подъезжал очередной мобильный заправщик. Он вскрывал короб, заливал меха боезапасом, менял батареи и исчезал в тоннелях. Так бы и дальше идти, без этого рыцаря и жукотанка. Сучий потрох… Но за благородство надо платить.

«Ходун» на броне Рикардо тянулся к сокрытому в зале проходу.

— 2205 в чём задержка? — спросил по внутренней связи командир.

В зал втекали «тараны», торопливо распределяясь по тоннелям. Взрыв слева, справа. По броне застучали падающие камни. Бойцы обрушали ненужные ходы, в которых ещё кипел бой.

Ланс и не знал, как ответить. Сейчас они поймут, что их товарищей перебил мех, и тогда начнётся…

— 2205 отчёт, — потребовал Рикардо.

— Был атакован таранами, принял меры, — признался Гарбандер.

— Говнище, — коротко ответил командир. И повернулся так, чтобы накрыть огнём пехоту, если что.

Бойцы ещё не осознали отчего понесли потери. Ланс напряжённо наблюдал за ними, готовыми двигаться дальше и ждущими его. Один из воинов повернул голову в шлеме в сторону павших товарищей. Видимо, оценил повреждения. Стал оборачиваться на Ланса, вскидывая оружие.

Мех упал на колени, закрывая щитом себя и лежащего карателя.

— Отставить! — скомандовал Рикардо. — Оружие убрать!

— Он наших сжёг! — проорал боец. Тараны переводили оружие с зияющего туннеля на мехов, пока не понимая где приоритетная цель.

— Стрелять начнёшь и тебя сожгу! — громыхнул через динамики Ланс.

— Остыли! Они сами подставились! — приказал Рикардо.

Гарбандер поднял пулемёт, наведя их на союзников, а потом Ланса будто бы накрыло мягким одеялом. По телу прокатилась волна тепла. Краем сознания он отметил, что и Рикардо не шевелится. Тараны медленно опускали оружие и выглядели так, словно волна дошла и до них.

В зал вошла жрица в золотом. Она уверенно свернула к Лансу. Мех попытался было пошевелиться, но понял, что не может этого сделать. Тепло сковало его. Сучьи потроха. Перед телом «карателя» жрица остановилась, осторожно опустилась на колени. Скинула капюшон. Отстегнула шлем лежащего.

Изо рта «карателя» текла чёрно-зелёная жижа, но взгляд ещё не угас. Воин перевёл взор на жрицу, изо рта толчком вышла ещё одна порция гнили. Кожа из-за неё казалась пепельной. Тело «карателя» содрогнулось. Доходит. Определённо доходит. Ланс видел, как такое бывает. Жаль. Он ему помог.

Жрица коснулась щеки воина так, будто бы давно его знала и безумно скучала. Ланс наблюдал за сценой с удивлением, а когда лицо женщины оказалось совсем близко от лица «карателя», то из её открытого рта внутрь павшего солдата потёк серебристый дым. Субстанция струилась, проникая сквозь ноздри, и от неё тело бедняги вытянулось. Глаза «карателя» остекленели, а руки и ноги забила крупная дрожь, но жрица не выпускала воина, прижимая к земле.

Ланс поднялся, почувствовав, что должен идти. Зашагал к проходу, за которым скрывалась матка. Тараны, один за другим, тоже вставали и топали следом. Позади остался только мех Рикардо, да входящие в зал мертвецы «Дыхания Смерти».

Морт, ведущая покойников, на соратницу по храму смотрела с благоговением.

* * *

Королева Улья была здесь. Потерявшая всё тварь забилась в угол пещеры, словно пытаясь просочиться сквозь узкие щели между слоями породы. Гарбандер остановился неподалёку, готовый открыть огонь по первому распоряжению жрицы. Слева и справа рассыпались «тараны», ощетинившиеся тяжёлым вооружением.

Гарбандер смотрел на чудовище без содрогания. Личинка. Огромная, противная личинка. В ней не было какой-то хищной угрозы как у любого из воинов-инсектоидов. Омерзение и желание сжечь — всё, что испытывал Ланс. Но приказа не поступало.

А после того, что произошло в зале, он прекрасно понимал, кто здесь командует, и кого все они покорно ждут. Жрица появилась минут через десять. Величественная, степенная, Она плавно прошла мимо замерших наизготовку солдат и остановилась метрах в сорока от принцессы. Задрала голову, рассматривая повелительницу Улья.

Почему она медлит?

Лансу хотел поскорее покончить с этим. Сжечь омерзительное порождение Глубины и отомстить таким способом за всех тех, кто погиб по её вине. Что здесь, что на Раздоре. Это ведь центр Улья. Его сознание. Всё, что делали жуки на планете — делалось ради этого отвратительного чудовища и по его воле. Надо действовать. Сейчас! Время идёт, и каждая секунда может всё отбросить назад. Может случиться что угодно, и тварь уйдёт! Но… чужая воля сковывала Ланса, успокаивала. Поэтому он просто смотрел на происходящее, лишённый возможности действовать.

Рикардо молчал. Тараны не шевелились. Всех их поглотила воля Матери. Ланс понял, откуда у неё столько последователей. С такой мощью… Она могла встать над корпусами. Над человечеством…

Жрица несколько секунд безмолвное изучала принцессу. И та будто почувствовала это внимание. Зашевелилась в своём углу. Перестала прятаться, даже наоборот — подалась навстречу незнакомке. Надо действовать. Нельзя медлить!

И в этот момент Мать схватилась за голову и закричала. Пронзительный визг разбился о камни и заметался по пещере. Жрица упала на колени, согнулась, затыкая уши. Затем повалилась на бок. Принцесса Улья медленно поползла к упавшей, и Гарбандер понял, что дело плохо, но… Ничего не мог сделать, скованный чужой волей. Позади завопила командующая «Дыханием Смерти». Крошечная жертва билась у ног закованных в броню мертвецов, безучастно смотрящих в пустоту.

Хозяйка Улья почти доползла до корчащейся Матери, когда сканеры Ланса выхватили ещё одно движение. Тот «каратель», которого излечила жрица, пьяно шатаясь, добежал до лежащей девушки и, будто бы в спортивной игре, ударил женщину ногой по голове.

Принцесса вытянулась, попытавшись дотянуться до спутавшего её планы солдата, но удар последнего разорвал тёплые оковы, и «тараны» вместе с мехами открыли огонь. Снаряды рвали плоть владычицы Улья, скукоживающуюся под пламенем огнемёта. От излучателей внутренности принцессы закипали. В пещере воняло мерзкой гарью.

И только через минуту непрерывного огня Ланс понял, что кричит.

— Отставить, отставить! — сквозь пальбу заголосил Рикардо. — Отставить!

Один за другим бойцы вываливались из дурмана ужаса. Большая часть падала на месте, без сил. Кто-то повернул оружие к стоящему у выхода из пещеры «карателю».

— Он убил Мать… — сказал кто-то. — Он убил Мать!

Ланс шагнул, снова загораживая спасённого. Сучий потрох. Что он к нему так прикипел? Но поступок казался правильным.

— Этот мех наших положил и говнюка прикрывает?

— Отставить! — Рикардо ощетинился оружием в сторону таранов. — Оружие вниз! Быстро! Живая ваша мать!

«Каратель» молчал. Он оглядывался по сторонам, будто бы не понимая, где оказался. Ланс заметил, что у него больше нет лап, болтавшихся прежде на уровне пояса, а лицо, пусть и перепачканное, выглядит вполне нормально. Жрица выдрала его из Улья Воннерута? Неужели это возможно?

Один из «таранов» стоял на коленях над телом Матери, из мобильного медбота струились провода, которые солдат подсоединял к бледной коже девушки.

— Я слышал голос новой звезды, — сказал «каратель». — Он стал бы сильнее других. Его бы услышали все. Каждый стал бы петь вместе с ними в унисон. Миллионы голосов.

Ланс удержался от комментария. Похоже, Мать вытащила из Улья безумца.

— Ты кто, солдат? — прохрипели динамики Рикардо.

— Элай Ловсон, стратег Имперских Карателей. Эскадрилья Ради… Так… — на губах «карателя» появилась неуверенная улыбка. — Так… Это было до. Боевой Лорд Рысь? Глубина меня побери, я не знаю кто я…

— Почему она тебя не заморозила? — спросил Ланс. — Я не мог пошевелиться!

— У меня… Есть такой талант… — улыбнулся «каратель». — Я… Непослушный… Она живая?

Он повернулся к жрице.

— Я же её не… убил? Нет?

Ещё один жест от медика, мол, всё в порядке.

— Она должна… Должна излечить Отца. Она может. Звёзды стихнут. Звёзды стихнут для всех!

Элай Ловсон, пошатываясь, зашагал к лежащей. За пару шагов до цели путь ему преградил один из «таранов». Молча.

— Она всё изменит. Она всё закончит! — сказал ему спасённый, пытаясь обогнуть великана. — Она всё закончит!

— Конечно, закончит, — ответил «таран», положив руку на плечо безумцу и уверенно оттолкнув его в сторону. — И изменит. Но потом.

* * *

Жрица так и не пришла в себя. Их отряд покидал тоннели почти без боя. Гибель королевы разорвало единство, и теперь все эти драчуны, плеваки, жукотанки превратились в чудищ растерянных, брошенных. Из города двинулись группы зачистки, в лесах высаживались отряды «таранов» и не все они были изменёнными.

Гарбандер всё никак не мог отделаться от неуютного ощущения каждый раз, когда обращал внимания на тело женщины, которую несли на себе четверо здоровых бойцов. Не как раненую, не как слабую. Бережно, торжественно, будто бы та спала и они не хотели потревожить её.

Ланс всё вспоминал то странное тепло, лишившее воли его и других бойцов. Если бы не спасённый им «каратель» — что бы случилось дальше? Тварь добралась бы до каждого парализованного и поглотила его? Или сделала бы то, что сделала с падшими «карателями»?

Что будет, когда жрица откроет глаза?

Элай Ловсон шёл наравне со всеми, вооружённый, но кажущийся игрушечным посреди прочих бойцов. Слишком мелким, слишком слабым. Однако это не обманывало Ланса. Через забитые жуками тоннели слабак бы не пробился. Пусть даже и мутировавший.

У границ города их встретил медицинский летун, который забрал с собой жрицу и с огромной скоростью умчался прочь. А также патруль «карателей», забравший Элая Ловсона.

— Это, кстати, важная шишка, — сказал Рикардо по внутренней связи. — Я доложился и на меня сам Великан вышел, переспрашивал. Прислал снимки. Этот парень должен был нашей эскадрильей командовать, если бы на Раздоре не пропал. Удачно ты на него вышел.

Ланс промолчал. Он думал о тепле жрицы. Он боялся её тепла. Он не хотел больше его чувствовать. Может, стоило перебить «таранов» и жрицу в тоннелях? Может, он совершил фатальную ошибку? Гарбандер не привык к сомнениям, но сейчас они глодали его душу.

Впереди дымился Клотцке. Последняя покинула их отряд жрица «дыхания смерти». Девушка повела вооружённых мертвецов куда-то в центр.

— Что дальше? — наконец, произнёс Ланс. Может быть, он никогда больше не встретит это тепло. А если и встретит, то вряд ли сможет воспротивиться. Чего тогда переживать?

— Ждём дальнейших распоряжений, 2205, — тут же ответил Рикардо. — Всё, как всегда. Всё, как всегда. Для нас, солдат, ничего не меняется.

Глава тридцать восьмая Разган Буллвар ​

Воннерут ещё раз запустил запись на огромном визоре. Сложил руки на груди, сделал два шага назад, вглядываясь в юношу на экране. Вокруг, за пределами командного поста, сверкал миллиардами звёзд космос. Сотни кораблей застыли в ожидании команды. Сотни офицеров ждали короткой фразы от своего военачальника, но Разган Буллвар молчал.

То, чему он был свидетелем, никак не делало задачу проще, но рука лежала на разряднике.

У входа на пост ждали штурмовики, на тот случай, если Владыка Бессмертных не справится. Однако в планы Разгана провал не входил. Время терпит. Возможно, у Воннерута больше никогда не будет возможности сделать то, что он делал сейчас.

Юноша на экране снова заговорил. Сарагос Халамер. Послушник Элементиума, официально признанный Калькуляторами наследник истинной крови. Парень волновался, улыбался нервно. Должно быть и сам удивился, когда заискрилась Сфера Калькуляторов на Солокере, в которую он вошёл. Думал, что это всё шутки. Что этого не может быть.

Разган внимательно наблюдал за Воннерутом, готовый к любым поступкам. Мутант обрёл сына, который открыто выступил через спутники Калькуляции с обращением ко всем планетам. Который просил отца о разговоре, и эту просьбу слышал не только Халамер. Её слышали везде. И за ней скрывался лишь один вопрос — правдивы ли слухи об Улье. Сарагос не говорил открыто, но ответа требовал.

Мы должны остановить это, говорил пацан. Не видевший мира, не знавший боли. Вскормлённый под патронажем Шэпроса Холла, запертого в одиночной камере под императорским дворцом. Говорят, что семья создаёт духовные связи. В книгах пишут о том, как под конец жизни расплываются в сожалениях отцы, как дети ищут бросивших их родителей и в конце их странствия наступает общее счастье целостности семьи.

Отец Разгана ушёл из семьи, когда владыка Бессмертных вступил в корпус в ранге старшего тактика, после академии. Просто перестал общаться, поселился где-то на Нуслайте и до конца своих дней занимался тем, что ухаживал за виноградниками. Завёл себе новую женщину, новую семью, и вечерами, наверное, пил вино, глядя на залитые закатом холмы.

Став Владыкой корпуса, Разган решился на личную встречу с отцом. Просто поговорить. Посмотреть в глаза. Он прилетел на ферму старшего Буллвара, и тот не узнал его. А когда узнал, то улыбнулся, будто бы соседу, спросил, чем Разган занимается, служит ли ещё в корпусе.

Разган ответил, что да, служит. Не сказал кем стал, хоть и хотелось. Он смотрел на человека, для которого стал чужим уже много лет назад, и понимал, что нет никаких духовных связей. Может быть, ребёнок навсегда запомнит родителей и никогда не отвернётся, но не каждый родитель ответит тем же.

Не каждый отец.

Поэтому сейчас Разгану было даже интересно посмотреть на семейные узы. На нормальные семейные узы. Если их в таком состоянии можно было назвать нормальными. Сообщение от Сарагоса разлетелось по системам почти сразу после того, как Воннерут почувствовал, что потерял десант на Прокхате. Император сказал об этом ровным голосом. Буднично.

Потом уже пришли разведданные с мятежной планеты, подтверждающие окончание боёв, а вместе с ними и новости о гибели обоих Скорпов. Корпуса возглавили другие люди, незнакомые.

И, возможно, готовые к переговорам. Однако с этим Воннерут собирался разобраться потом. Если получится. Флот Бессмертных окружил корабли Стального Клыка, на которых умирали мутанты Улья. Интересно, что думают о своём командире те, кто может думать?

Что думает Пронзатель, правая рука Халамера, подыхающий от голода на линкоре? Он по-прежнему ему предан?

Воннерут запустил запись в третий раз, вглядываясь в лицо сына. Полуобернулся к Разгану:

— На меня похож. А говорит как Аша… — улыбнулся император, но затем будто опомнился, и досмотрел речь Сарагоса молча, холодно. Сын просил о разговоре. Просил развеять или подтвердить слухи об Улье. Публичный процесс снова объединит системы. Слухи уйдут. Останется истина. Разумно. Вряд ли остановит тех, кто уже живёт в новом мире и жаждет иных порядков, но вполне убедит сомневающихся

И вряд ли это были его слова. Слишком юн. Кто-то уже стоял за новым Халамером. Кто-то опытный, способный направить юношу куда нужно. Способный использовать его.

— Он не справится один, — сказал Воннерут, не отрывая взгляда от визора. — Его сожрут.

— К любого правителя есть советники, — Разган не хотел раскланиваться разными «величествами». Сейчас его никто не видит. — Ну кроме тебя, наверное.

Халамер кивнул. Вздохнул и выключил визор. Тот сложился, уполз в потолок. Вокруг остались лишь звёзды. Воннерут выпрямился, заложил руки за спину. Ровным голосом произнёс:

— Приступай.

Разган тут же бросил в эфир короткое:

— Огонь!

Космос расцвел. Корабли Бессмертных открыли огонь по технике Клыка. Вспыхнули, разваливаясь, оба приведённых под расстрел титана. Покорные воле Воннерута пилоты сами пришли в нужный сектор. Наверное, проще было бы открыть шлюзы и выветрить всё, а не сжигать столько ценного оборудования, но Халамеру была нужна картинка. Пусть так. Это не проблема Разгана.

Воннерут не шевелился. По его лбу градом тёк пот. Уголок рта дёргался, но взгляд был спокоен. Буллвар сделал шаг назад, готовый открыть огонь при любом резком движении. Если Халамер сиганёт пауком на потолок и побежит прочь — Разган успеет подстрелить правителя. А если не успеет — это сделают его штурмовики.

Прошло несколько невероятно долгих секунд. Космос снова мерцал привычными звёздами, среди которых стало значительно меньше живых душ. Капитаны кораблей Бессмертных один за другим отчитывались об уничтоженных судах Клыка.

— Кончено, — сказал Разган, когда последний из них вышел на связь. — Твоего корпуса больше нет.

— Знаю, — едва слышно ответил Воннерут, не оборачиваясь. — Знаю.

— Что дальше? — спросил Буллвар, убрав, наконец, руку с оружия.

— Я тут один. У меня плохая кровь. Есть новый Халамер, — Воннерут повернул голову, глядя на Разгана через плечо. — Ты не собираешься стрелять?

— Нет. Это тебе разгребать, не мне.

— Я бы выстрелил, — со смесью досады и облегчения сказал Халамер.

Буллвар лишь хмыкнул. После того, что Воннерут сделал со своими людьми, подставив их под орудия Бессмертных — сомневаться в подобном поступке не приходилось.

— Я не ошибся, доверившись тебе, — без улыбки сказал император.

Когда Воннерут начал передачу со спутника Калькуляции в Приме, Разган был на своём корабле. Он сидел, глядя в визор, и пытался догадаться что будет дальше, а император делал то, чего не случалось никогда прежде среди императоров.

Говорил правду. Калькуляторы транслировали признания Владыки Стального Клыка и там, докуда не добивала их связь, в ход шли военные ретрансляторы, чтобы голос со спутника докатился до каждого человека во всех известных системах. Даже до покинутого людьми Раздора или же мятежного Прокхата.

Наверное, его слушали все.

Воннерут рассказал всё, что до этого поведал Разгану. Глядя прямо в души миллиардам слушающих его людей, он выворачивал себя наизнанку. Говорил о годах в плену, говорил о том, ради чего вернулся. Очень хотелось выключить трансляцию, потому что это было слишком личное. Такие вещи не должны покидать рта, но Буллвар терпеливо слушал, лишь догадываясь о том, зачем Халамер решился на публичную исповедь.

Халамер же говорил и говорил, и лицо его будто смягчалось. Разгану даже показалось, что один раз он увидел в глазах императора слезы, но возможно это был блик на экране.

Свою бесконечную речь Воннерут Халамер закончил отречением от престола, и Калькуляция это зафиксировала. Просто, рутинно и без лишних вопросов. Последнее, что сказал Халамер, это то, что он будет ждать сына здесь, на спутнике, и то, что он вверяет свою жизнь в руки новому Императору.

Передача прервалась. Разгану захотелось выпить. Ему вдруг подумалось, что Воннерут только что заложил мину под всех будущих правителей. Миллиарды людей жили с тем, что Халамеры несут в себе божественное начало. Что Император выше простых чувств. Что он мудр, непогрешим и велик. Что он не ошибается. И Воннерут разорвал это мышление. Низверг правящую кровь до простого человека, со своей болью и тараканами в голове.

Ха. Тараканами.

Однако, когда Разган в задумчивости вышел из каюты, то вдруг понял, что вместо небожителя перед миллиардами предстал человек, которого не смог покорить даже Улей. Владыка хмыкнул. Охранники по бокам даже взгляда не скосили. Буллвар постоял, переваривая мысль, и с улыбкой зашагал по коридору.

Навстречу ему спешил один из офицеров связи.

— Владыка, — он торопливо ударил по груди кулаком, — произошла активация портала на Прокхат. Мы получаем сообщения от командира Имперских Карателей Рудольфа Пингиса. Он хочет говорить именно с вами! Говорит, что это срочно.

Ещё бы не срочно. Первый прямой запрос с Прокхата. Тут даже простой «привет» будет срочным. Хороший знак. Хороший. Интересно, что за человек этот Рудольф Пингис.

— Иду, — коротко сказал Разган Буллвар.

Эпилог

По доброй традиции. Три события, которые, несомненно, важны, и о которых вы должны знать прежде, чем история закончится.

Будди Станов

В инфополе Будди обычно не залезал. Ограничивался визором по утрам, пока ещё основные посетители только просыпаются, и всё, что может потревожить его очередной день в трущобах Лаймуара — это праздно шатающийся воротничок, решивший дёрнуть кофе, или же какой гуляка, случайно забредший в их переулок и решивший воспользоваться туалетом. Таких было немного, поэтому пока не начиналась основная толчея — Будди сидел за стойкой и смотрел визор, тут же забывая про него, если раздавалась мелодичная трель в коммуникаторе, слышимая только ему.

Она оповещала о новом посетителе. Будди, обычно, вставал и с широкой улыбкой шёл навстречу гостю, радуясь если тот был его хорошим знакомым, и готовым к сложным решениям, если пожаловали люди поплоше.

Но не сегодня. Не сегодня.

Сегодня Будди сделал то, чего не делал вообще никогда, пока работал в этом заведении. Он включил звук у визора, и сидел, с открытым ртом, слушая новости. Краем глаза отметил двоих гостей, мужчину и женщину, зашедшую в пустое кафе и оглядывающуюся в выборе места. Как-нибудь решат. Не маленькие.

На экране раз за разом вспучивались разрывы в космосе, уносящие в небытие корабли Стального Клыка. Смазливый журналист эмоционально взмахивал руками, рассказывая о гибели флота. Гости, наконец, выбрали место. Мужчина довольно потасканного вида и своеобразная спутница, нескладная, выше на голову. Они совсем не подходили друг другу. По-хорошему к ним надо подойти, но Будди не мог оторваться от новостей.

А ведь вчера сам смеялся над приятелем пропавшем в инфополе и не вылезающим оттуда. Источник бесконечных шуток. Он всерьёз находил там доказательства того, что ими правят Ящеры, но затем приносил весть что песья лихорадка была выведена наркобаронами Прокхата, Ливень порабощён Альянсом, а император Воннерут — жук. Причем даже мог предоставлять видеопотоки, сохраненные кадры, ставил целые лекции матёрых аналитиков.

Будди же знал, как эта кухня работает, и что пара талантливых ребят с достойной техникой убедят кого угодно в чём угодно. Поэтому лишь посмеивался над другом. А тот даже похудел, осунулся за последний месяц. Разговаривал слоганами и почти не отвлекался от коммуникатора.

Ох, что с ним, должно быть, сейчас происходит.

Следующий сюжет показывал порталы между системой Ливня и Примой. И оттуда шли корабли. Смена кадра — кто-то бежит рядом с идущим по коридору Майзером Раммоном и тот коротко отвечает ему, явно неохотно, и даже не касается интервьюера взглядом. «Блокада прервана. Размолвка позади?». Видеоряд сменился военным кораблём, выходящим из портала между Прокхатом и Примой. «Прокхат возвращается». Неужели всё?

Они были свидетелями исторического события. Об этом потом будут складывать легенды. Это будут рассказывать детям. И Будди не мог оторвать взгляд от экрана, боясь пропустить хоть слово. Хотя сложно сказать, чтобы он чувствовал хоть какую-то причастность. Как и любой из миллиардов людей, живущих в человеческих системах. От того, что там наверху меняется, внизу, в Трущобах, ни холодно, ни жарко.

Но интересно же! Будди заставил себя выйти из-за стойки и с терминалом в руке приблизился к гостям. На которых так и не смотрел.

На экране визора искрилась Сфера Калькуляции, и от ведущего в неё шлюза топал смущённый парень лет двадцати, а слева и справа от него стояли бронированные солокерцы из корпуса «Чёрные шлемы» и отдавали юноше честь.

«Чистая кровь!» орали плывущие по экрану буквы. А ведущие наперебой спорили о том, кто действительно сядет на трон, сын или отец.

— Благородный дор, досса, — не глядя на гостей, заучено протараторил Будди. — Выбрали уже что-нибудь?

— Я буду жаркое прима, с салатом из…

— Простите, но кухня ещё не работает, могу предложить свежую выпечку и прекрасный кофе, — улыбнулся гостю Будди. Тот застыл. Его спутница хрюкнула, прикрыв ладонью рот. Будди же указал на табличку на столе, где было указано время работы основной кухни, а сам снова воззрился на экран визора. Типичная ошибка. Но днём кухню раскочегаренной они не держали. Сэльми выходил обычно к шести часам, когда и начинался самый наплыв. До этого момента их кафе было скорее кофейней.

«Где император?» — большими буквами плыло по экрану визора, на фоне усталого лица Воннерута. О, эту речь тоже потом будут разбирать. Гость, жаждущий мяса, встал, и Будди с недоумением понял, что его взяли под грудки.

— Убери руки, — тут же разозлился он, вырываясь.

— Показывай свою кухню. Я сам всё сделаю, — процедил гость. Будди вырвался из захвата, подняв кулаки по привычке, но опустил их. Нельзя драться. Ему нельзя, а то на этот раз точно закроют где-нибудь в подземельях Дома Раскаянья, и никто уже не поможет.

— Рэм, остынь. У тебя столько денег, что ты можешь купить себе это заведение. Вместе с домиком в Зелёной Зоне. — заговорила спутница сумасшедшего. — Ты чистый и свободный. Ну не усложняй…

Гость резко выкинул в её сторону руку с поднятым указательным пальцем. Тихо, мол. Взгляд посетителя был крайне неприятным. Так смотрят, задумав плохое.

— Я прошу вас покинуть заведение, — процедил Будди, — иначе мне придётся…

Он согнулся от удара в пах, медленно упал на колени, выронив терминал. Мужчина уверенно проследовал за стойку, исчез в подсобке. Действительно пошёл на кухню.

— Вы в порядке? — рядом с ним присела его спутница. — Хочу извиниться за своего друга, но у него есть некоторая потребность, которую ему нужно позволить удовлетворить. Простите. Сколько мы должны за неудобство?

Будди смотрел на неё волком, проглатывая боль, затем встал, подобрал терминал, набрал тревожный код. Поковылял к стойке.

— Это не вопрос денег!

На экране показывали виды сожженного города. Того, по которому ударили с орбиты. На Нуслайте. С названием таким длинным. Неважно. Важно, что и оттуда тоже пошли новости. Ещё дня три назад казалось, будто бы осталась только Прима и Солокер.

— Это вопрос принципа, — Будди вытащил из отделения под стойкой нейтрализатор и зашагал в подсобку.

— Я бы на вашем месте этого не делала. Возможно, вы покажете, что ваши гениталии крупнее, но это всё лишь усугубит, — сказала женщина ему вослед.

Будди показал ей неприличный жест, призывая замолчать, и вошёл в кухню. Когда за ним закрылась дверь — гость как раз захлопнул холодильник

— Пошёл вон отсюда! — прорычал Будди, показав нейтрализатор. — Быстро.

Мужчина закатил глаза и с усталым, но решительным видом, двинулся ему на встречу. Будди никак не ожидал подобного шага со стороны посетителя, выставил перед собой нейтрализатор, но гость даже не запнулся. Поднял левую руку, с оттопыренным указательным пальцем, и просто ткнул в лоб Будди.

Тело превратилось в кисель. Рухнув на пол, Будди с выпученными глазами попытался выругаться, но не смог открыть рта.

Мужчина тем временем раскочегарил плиту, зазвенел посудой, по-хозяйски разбираясь в богатствах Сэльми.

Будди вдруг понял, что обмочился, но покраснеть от стыда не смог. Только медленно, сонливо моргать, и чувствовать, как стекает на пол струйка слюны. И всё…

Вскоре в кухне поднялся аромат жаркого. Мужчина что-то мурлыкал себе под нос, колдуя у плиты, и чуть ли не пританцовывал, иногда поглядывая в сторону Будди и издевательски подмигивая. Тот же лежал и ждал, когда приедет охрана.

И когда дверь в кухню хлопнула, и внутрь вошли двое, попытался было триумфально улыбнуться, но не смог. Гость к моменту приезда перекладывал мясо на тарелку. Повернулся к охранникам. Глаза его потемнели.

— Опять ты?! — сказали над Будди. Захотелось скосить взгляд на вошедших. Максимально изумлённый взгляд.

Мужчина воткнул вилку в кусок мяса и потянул его ко рту, не отрывая взора от охраны. Медленно откусил, даже не поморщившись от жара, и закатил глаза от удовольствия. Левой рукой он показал палец людям Падали, мол, ещё минутку.

Кто-то переступил через тело Будди.

— Папа, мы же вроде как на него работаем, да? — спросил первый. — Или уже нет?

Чернокожий солокерец медленно прошёл через кухню, остановился напротив гостя, а затем пододвинул ему стул. Будди ожидал несколько другой картины от прихода банды, которой его кафе платило за защиту. Он хотел увидеть, как ублюдка швыряют из угла в угол и ломают ему пальцы. Но что-то это не было похоже на показательную кару…

— Стоя больше влезет, — с забитым ртом прокомментировал гость.

Рядом с Будди склонился Порось, померял пульс.

— Восстановишься. Но я три дня лежал, — сочувственно сказал он.

Эмилон Фианс

Солнце припекало и это безумно радовало его. Несколько дней шёл дождь, а когда живёшь вдалеке от семьи и должен работать — за окно смотришь с тоской. Хозяева пытались занять его работами по дому, но там и так всё было в порядке. Он же работает в поле. Руками. С радостью.

Эмилон заглушил культиватор, вдыхая запах свежевспаханной земли. Обернулся на озеро. По дороге, ведущей вдоль берега, шёл человек. Наверное Раул. Он в последнее время частенько захаживал. Молодой скучающий обладатель неухоженной земли по соседству. Тоже из богачей. Здесь безродные не селились. Хотя вроде как неподалёку буквально на днях какой-то простой человек купил старый дом за баснословные деньги. По слухам кто-то из дома Раскаянья, но фамилия его вообще ни о чём не говорила. Коворт?

Эмилон шмыгнул носом, отёр его рукавом. Платили здесь немного, но он любил такую работу, особенно здесь, в Зелёной Зоне. Сильно отличается от бесконечных сельхоз секторов с тысячами муравьев-работников. По деньгам там очень хорошо, но зато тишина и покой, как в стародавние времена.

Походка была незнакомой. Да и фигура не Раула. Ещё один ухажёр? Тот, что из дома Раскаянья?

Вместе с пожилой четой, владеющей местной землёй, здесь жила и молодая женщина. Неофициальная вдова. По слухам её муж погиб на Раздоре, но официально никакого подтверждения у неё не было, а потом пошёл раскол и миру стало совсем не до таких мелочей. Раула она встречала прохладно, и он всегда уходил без видимой победы, но опыт подсказывал — тают все ледники, если не забывать их подогревать. Рано или поздно женщина уступит.

Эмилон снова покосился на гостя. Он определённо шёл к дому Ловсонов. Надо бы встретить, пожалуй. Эмилон стянул перчатки, повесил их на культиватор и пошёл к воротам. Когда до них оставалось метро пятьдесят — на крыльце дома появился глава семейства. Ещё крепкий, но ушедший на покой. Следом за ним появилась и седовласая хозяйка.

Пожилой Глэн Ловсон сбежал с крыльца и торопливо зашагал к воротам. Эмилон остановился, сдвинув шляпу на затылок. Снова посмотрел на гостя.

Когда отец и сын встретились, заключив друг друга в объятья, Эмилон широко улыбнулся. Походу, Раул больше заходить не будет.

По дорожке от дома к обнимающимся мужчинам спешила хозяйка и лицо её было мокрым от слёз счастья. А дверь на крыльце отворилась и наружу выглянула «вдова».

Эмилон отвернулся, отёр глаза рукавом и побрёл к культиватору.

Шэд

Говорят, что такие события в Империи Лодена не разворачивались никогда. Что само существование человечества ни разу не балансировало на грани, между жизнью и смертью. Но Шэд этого не заметил. Как и миллионы, миллиарды прочих жителей обитаемых планет. Новости есть новости, кто к ним относится всерьёз. Простые люди ни на что не способны повлиять. Есть знатные рода, есть высшие офицеры — они знают как надо, разберутся.

Есть дела и поважнее. Нужно кормить семью. Нужно учить детей. От того, что где-то на далёкой Приме что-то происходит — лучше ведь не станет. Надо учесть, прикинуть минусы и плюсы, да подготовиться к худшему. Обеспечить семью и жить дальше.

Шэд не понимал людей, которые принимали то, что происходит в новостях, близко к сердцу. Если новости есть, значит уже всё не так плохо. Конец наступает в тишине или же рёве орудий.

Куда важнее возможность выйти в рейс. Потому что там, в чёрном небытии приграничных секторов, жизнь течёт немного иначе. Всё предельно просто. Отловить астероид, определить состав, развалить его, если результаты понравились. Высосать всё, что принёс кусок минерала из неизведанных глубин, и двинуться дальше. Рутинно, непросто и… хорошо.

Сегодня была смена Шэда. Пока остальные члены команды разбирали поток камней, в поисках перспективных, он должен был следить за эфиром. Триумфаторы сюда с некоторых пор не заходили, и поэтому риски встретить криминальный рейд возросли, и при первых признаках приближения любой незнакомой посудины необходимо поднять тревогу и уходить подальше.

Он хмыкнул. Всё же суждения ложные. То, что происходит на Приме как-то задевает и их, мирных тружеников пустоты. Потому как раньше порядка было больше.

Но чего оглядываться.

Дальний радар смиренно молчал, как и всегда, и это было прекрасно. Можно расслабиться, можно даже задремать — автоматика всё равно заверещит, если увидит движение. Так что Шэд читал, закинув ноги на пульт. В такие моменты он даже не скучал по дому, где осталось трое детей и супруга. Тишина лечила расшатанные нервы. Там ему так легко посидеть с историей не удавалось.

Поэтому путешествуя по волшебным мирам, он наслаждался моментом здесь и сейчас. И даже чуточку улыбался, наблюдая за приключениями героев. Хорошо. Очень хорошо.

Сканер выдал предупреждающую трель, и Шэд тут же выпрямился, изучая показатели. Корабль. Из дальнего космоса. Военный. Не Триумфатор.

— Братья, к нам корпусные, — тут же передал он по общей связи. Бригадир выругался и эфир забили его торопливые команды. Ребята сворачивали работы, на всякий случай. Это раньше имперский военный корабль нёс с собой порядок и власть Халамеров. С некоторых пор надо быть внимательнее, кто перед тобой.

Шэд включил транспондер, на всякий случай, чтобы у вояк не появилось странных вопросов. Раз уже тут есть какая-то власть — лучше ей показаться. Это бандам лучше не знать, кто тут потрошит астероиды.

Команда шахтёров потянулась к грузовым капсулам, которые в свою очередь поползли к шлюзу. Шэд же изучал корабль, идущий из дальнего космоса. По транспондеру билась посудина «Ярости Солнца», но что с этим корпусом было-то? Кто-то застрял на Прокхате. Кто-то на Ливне. Эти откуда? Братья, которые хоть как-то интересовались происходящим, рассказывали, что какая-то страшилка происходила со Стальным Клыком. Но про этот Шэд и сам слышал, как о пропавшем в Глубине.

На терминале загорелась иконка с указанием на входящую передачу.

— Голова, у меня тут на приёме что-то… — сказал Шэд по внутренней связи.

— Ну так принимай, — огрызнулся тот.

По всем протоколам потом надо заносить этот шаг в отчёты, дублировать, отправлять. Потом ещё и разбираться, если что-то не так. Шэд кисло вздохнул, старательно затягивая время, но, по счастью, Голова знал его хорошо, и поэтому дверь в рубку открылась, и бригадир с недовольным видом прошёл к терминалу. Спихнул товарища со стула и напялил наушники.

Минуту слушал, потом поморщился:

— Это не нам, — Голова выключил транспондер, а затем погасил все внешние огни их шахтёрского кораблика.

— М? — Шэду хотелось получить комментарий.

— Какая-то Аша Реддина что-то важное для Императора Воннерута везёт. Это трансляция, не связь. Пусть везёт.

— Воннерута? У нас ж Сарагос вроде?

Голова тяжело вздохнул, глядя в глаза Шэду:

— Да кто их разберет, кто сейчас. Халамер и ладно. Тебе не плевать какой именно?

— Ну так-то да…

— Братва, возвращаемся к работе, это транзитные, — передал по общей связи Голова и вышел из рубки. Шэд вернулся в нагретое сидение, привычно закинул ноги на панель и опустил взгляд на книгу. Там было интересно.

Сканер же выделял точку корабля, ползущего из дальнего космоса куда-то в сторону Примы. Кто бы там ни был, кем бы ни оказалась эта Аша Реддина — это не проблемы простого шахтёра. Пусть об этом думают те, кому положено.

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма — Юрий Погуляй

Глава 1

Мертвый рыцарь перестал колошматить танков и, будто обидевшись, побрел в центр костяного зала. Под ржавыми сабатонами захрустели черепа. Часть доспехов босса сгнила, и сквозь дыры виднелась мумифицированная плоть. Ростом доблестный воин был метров десять, однако мечом своим, с меня размером, он работал очень быстро для таких-то габаритов. Сейчас он тащил его за собой, словно игрушку, которая надоела, но ее жаль выбросить.

— Приготовились! Милишники, отходим!

Вот прямо так сразу и отходим. Нет, братишка, тут так нельзя. Хочешь в логи — считай секунды. Босс должен пересечь круг из костей, и только потом станет имунным. За это время хороший берсерк вольет порядочный урон, если разогнался. А я, несомненно, разогнался.

«За горло!»

Усиление «Кровавое безумие» активировано.

Лорд Штайнессер получает ослабление от вашего «Пронзания»

Лорд Штайнессер получает ослабление от вашего «Пронзания» (2)

Лорд Штайнессер получает ослабление от вашего «Пронзания» (3)

Все, третий стак. Ну, держись, ходячий! Сабатон мертвеца оторвался от пола, и упакованный в ржавые латы громила сделал еще один шаг к кругу.

Теневой клинок активирован!

Меч Ста Сожранных Душ вспыхнул от влитой в него силы. Я с размаху рубанул лорду по колену, предвкушая сочную разрядку урона. БАЦ!

Внизу, на краю зрения, всплыло:

«Лорд Штайнессер получает 0 повреждений физического урона. Лорд Штайнессер получает 0 повреждений дополнительного урона от тьмы».

Меня развернуло от отдачи. С трудом удержавшись на ногах, я злобно уставился на босса. Это как так?! Опоздал?! Или что-то изменили в последнем патче? Это ж сколько астрономического урона я только что слил в иммун?! Ежка матрешка!

— Викинг?! Какого хрена ты там забыл? Опять в дпс-метр долбишься?!

Что за ерунда? Ну не мог я опоздать! Здесь окно в шесть секунд! Какого хрена он иммунный?

Героический прыжок активирован.

Я влетел в толпу рейда, собравшегося вокруг Валько. Положил дышащее светом рун лезвие себе на наплечник. Вот ведь латная скотина.

Лорд Штайнессер остановился:

— Голоса. Их голоса не давали мне спать. Когда они приходили ночью, к моей кроватке. Где ты был, отец? Они нашептывали. НАШЕПТЫВАЛИ! Их тени стояли вокруг и ждали меня. Звали меня!

— По местам! — заорал Валько. — Кларк быстро из рейда, кайти сферу! Танки ловите говно!

Два рослых северянина, одинаковых в своем сете, как братья, уже перекрыли коридор из дальнего зала и массовыми ударами набирали на себя визгливую мелочь. Черные, сгорбленные силуэты прыгали на воителей из темноты, отскакивали и пищали, как рехнувшиеся крысы.

Да, потеря в ротации Теневого Клинка мне аукнется. Бой теперь точно окажется средним, а то и ниже среднего. Не ворвусь на этой неделе в рейтинги… Предыдущая попытка была очень хороша, но мы все равно легли. А тут… Тут, по закону подлости, босса пройдем, и я отправлюсь на русский сегмент с логами ниже среднего! Прощай топ десять.

Высокие своды подземного храма Смерти задрожали, сверху посыпалась крошка.

— Отец мой! Приди! — загудел закованный в ржавые доспехи лорд Штайнессер. Сквозь дыры в шлеме белело мертвое лицо со струпьями кожи на подгнивших скулах. Взяв огромный меч обеими руками, босс со скрежетом вонзил его в пол. — Приди хотя бы раз!

— Смотрим по сторонам и пошли-пошли-пошли! — приказал Валько.

Рейд двинулся кругом вокруг причитающего Штайнессера. Тот звал папу. Папа слал ему в помощь разную мелкую дичь, которых перехватывали танки. От меча по полу расходились черные трещины. Все шло как обычно.

Вообще оба предыдущих вайпа были по моей вине. Сначала тушкопулом, когда случайно швырнул в Штайнессера «Топор ненависти». Босс выбрал меня в цель и сделал шаг. Тюкнул легонько. Я, разумеется, почти умер, но машинально отпрыгнул от него подальше. Точно так же машинально наш шаман решил меня полечить, а то чего это у него рейдовая панель не по феншую красная.

Лорд тут же забыл про меня, повернулся к лекарю и сдал в него конусный удар. Так как хилы обычно торчат с рдд — толпу кольчужно-тряпочных героев попросту сдуло. Меня поругали. Но так, гуманно.

Во второй попытке на предпоследней фазе я слишком быстро убил адда. Иногда убивать надо медленно, что в моем крошечном берсерочьем мозгу, разумеется, не задерживается.

Но что поделать, у некоторых наших ребят оружие было поумнее меня. В плане нарисованных игрой циферок интеллекта, конечно.

Поэтому сейчас я был начеку. Третьего вайпа мне не простят несмотря на все мое обаяние.

— Ой-ой, — звонко воскликнул женский голос оповещения.

Пол вспучился, из-под него полезла белая сфера, похожая на шаровую молнию. Всплыла и двинулась к забившемуся в самый дальний угол Кларку. Охотник, больше похожий на оживший ходячий куст из-за опутывающих его доспех веток, бил по боссу автоатакой. На все подобные тактики Валько всегда ставил Кларка. Сфера должна была схватить самого дальнего от нее человека, сфокусироваться и доползти до него (разумеется, как можно позже, но уйти от этого рока никак нельзя).

— Ножками-ножками шевелим!

— Отец мой! Ты говорил, что никогда не оставишь меня. Но вместо тебя со мною были лишь тени! Где ты, отец? — громыхал лорд.

Танки забивали оптовую партию нечисти прямо на входе в зал. Отрабатывали блатное положение. Валько отдавал им лучший шмот. В клане с этим никто не спорил, одетый танк — счастливый рейд. Тем более что и Табуреддкин, и Мезарка ребята были ответственные, лояльные и понимающие, что роль танка, это не только носить щит да долбить босса в морду.

Но подтрунивали над их привилегированным положением — постоянно.

— Буренка, сэйв!Остальные прожались! — гаркнул Валько.

Трещины достигли стен, и отовсюду в нас ударил черный свет.

«Плач об отце» наносит 400 урона тьмы. 1600 заблокировано. Ваше здоровье 1350/1950

Полоса здоровья тут же полезла вверх. Буренка затянула восстанавливающую песнь. Жрица в сексуальном белье кружилась посреди рейда, и я старался в ее сторону не смотреть хотя бы по той причине, что Буренка — это Миша из Челябинска, студент-второкурсник с очень развитым чувством собственной важности.

— Кларк, сука! — взвыл Валько. — Кларк! Мускул сэйв, млять!

Охотник уткнулся носом в стену и упорно пытался пробежать ее насквозь. Сейв его почти спас, но вот сфера, неторопливая, неумолимая, доползла до зависшего рейдера. Вспышка.

— Спасибо, папа! — прогудел босс в ослепительном белом. Я попятился, промаргиваясь. Дело бесполезное, но от инстинктов не уйдешь. В молочном мире постепенно проступил храм мертвых, с потрескавшимися черепами на колоннах.

— На ком сфера? Кайтите!

— Ой-ой. Ой-ой! — заверещало оповещение. Внизу проплыло:

«Слеза отца» наносит 900 урона смерти. 1300 заблокировано. Ваше здоровье 1050/1950.

— Хилы, тащите, родные. Да на ком сфера, убогие?!

Рейд жался в сторону от ползущего к нему искрящего сгустка. Танки расправились с мелочью и потащили босса на место, перехватывая его крошащие удары.

— Сука, посмотрите, млять, ваши дебафы! — орал Валько. — Вызовите их и посмотрите! Быстро!

Сфера набирала скорость, приближаясь. Я выглядывал, в кого же она целится, пятился вместе со всеми, сжимая бесполезный Клинок Ста Сожранных Душ, и понимал, что это вайп. На Штайнессере! Третий! Что за день-то такой?

— Викинг, млять! — ото льда в голосе рейд-лидера я покрылся потом. Что значит Викинг? Я тут причем?

И вот именно в этот момент я увидел иконку дебафа «вас преследуют». Чертова строчка с уроном закрыла ее напрочь, оставив только красную рамку. Нет, все-таки, эти дополнительные настройки — прекрасное изобретение, но, думаю, в рейде никто так сейчас не считает. Героический прыжок откатился, я оттолкнулся от пола и сумасшедшим кузнечиком-переростком вылетел из толпы.

Как раз навстречу слезе. Уже в полете понял, что ошибся еще раз. Сегодня явно не день Егорки…

— Походу, Элвис покидает здание, — сказал я, глядя как ко мне приближается сверкающая дрянь. Шлеп. Звяк. Вспышка. Все белое. Из белого проступил череп в рогатом шлеме, из глазниц клубился дымок.

Смертельный урон. Прочность ваших вещей снижена на 30%

Один за другим погасли фреймы танков. Сейчас я видел только интерфейс, как в старые добрые, докапсульные, времена.

Наверное, лорд-нытик впечатал братьев-северян в растрескавшийся пол. Под дебафом дезориентации те и защищаться не могли. Половина рейда легла слегла после того, как я словил сферу.

— Викинг, гребанный ты рак! — крикнул кто-то.

— Да ты охерел, Викинг!

— Отец! Они послужат тебе с толком! — радостно ревел лорд Штайнессер, отправляя в пустоту оставшихся рейдеров.

Стыдно — не то слово.

Одна за другой схлопнулись все тридцать панелей. Последним пытался выжить наш разбойник, из новичков, но его зашибло аурой.

— А че тут случилось, пацаны? Я отходил, — попытался отшутиться я. Раньше такое прокатывало, но теперь ты лежишь в своем электронном гробу, и если встанешь — то выйдешь из игры. Где-то так, как вышел Кларк.

— На замену, Викинг, — процедил невидимый Валько. — Пипец, на плаксе вайпнуться. Вы чего после этого хотите на ласта идти? Играть научитесь, крабообразные.

— Да я с интерфейсом переиграл, виноват.

— Вот посиди на лавочке, посмотри на травушку, да настрой свой гребанный интерфейс! — сказал Валько. — Три вайпа на фармовом боссе — я очень разочарован.

Вы исключены из рейдовой группы

Рейд-лидер у нас суровый. Он, наверное, социопат. Или как там называются люди, которые никогда ни с кем лично не общаются? Наш клан встречался уже трижды, многих я знал лично, а вот Валько, бессменный лидер, не появлялся ни разу. Маг в голубом балахоне — вот и все, что мы о нем знали. Маг, прекрасно знающий тактики, великолепно разбирающийся в механике всех классов, всех боссов и схватывающий на лету любое событие на поле боя. Талант от Бога, честное слово.

Тьма ушла, и я оказался на холме у старой мельницы со сгнившими лопастями. Дорожный указатель, на котором висельниками болтались плетеные куклы с глазами-шишками, покосился. Хмурые тучи скорбно плыли над черной землей с мертвыми деревнями. Когда-то тут правил Штайнессер, пока не перебрался в подземелье. Вместе с половиной жителей.

Дорога спускалась к храму, где я только что покарал весь рейд.

Один за другим у мельницы появлялись наши. Кое-кто смотрел на меня недовольно, кто-то подмигнул ободряюще. Табуреддкин хлопнул по плечу и бросил:

— Рачина!

— Не рачина, а крабик, — поправил его я.

Из-под шлема булькнул смешок.

— Все шутишь? — рядом оказался Валько.

— Нет, — ответил я. — Какие шутки. Разве можно с такими вещами вообще шутить? Разве нормальный человек будет шутить над ситуацией, когда двадцать девять величайших героев Лайланда погибли?! Но я ведь ломать. Я стараться. Я бить большого плаксу моей острая палка сильно-сильно. А он…

— Хватит, Егор, — сказал рейд лидер. Валько в голубом балахоне висел в полуметре над дорогой. Его одеяния красиво трепал ветер. Куклы на столбе раскачивались. — Ну не смешно уже. Что за донные ошибки? Ну совсем на тебя не похоже.

— Да шут его знает, Валько, — неожиданно для себя серьезно ответил я. Развел руками, показывая на темный, мрачный мир вокруг нас:

— Может, надоело это все? Каждую неделю одно и то же. Скучно. Как на работу.

Лицо мага скрывал капюшон. Волшебники любят такую таинственность. Логично, конечно. Может у него там глаза рыбьи, или жидкая поросль усиков вместо бороды, или прыщи со спичечную головку. А так — черное ничто, очень драматично и загадочно.

— Знаешь, Егор… Отдохни пока, ладно? Я пока поищу тебе замену. Захочешь вновь всерьез играть — дай знать.

О, походу меня увольняют.

— А пока — лучше возьми отпуск. Ты хороший игрок. Но сейчас мне в рейде нужны те, кто хочет играть, а не просто привык. Понимаешь?

— Ты меня больше не любишь? — спросил я.

— Дурак ты, — отмахнулся Валько и поплыл над дорогой в сторону храма. Рейд потянулся за ним. Из портала выскочил пришедший мне на замену паладин. Он смущенно кивнул легендарному берсерку и проскочил мимо. В небе заворочался гром.

На соседнем холме меж двух сгоревших домов застыл высокий, выше печной трубы, силуэт с длинными руками. Сгорбившаяся тварь наблюдала за мною не понимая, что я набил таких как она около тысячи, прежде чем получил доступ к рейду. Тварь думала, что сожрет невинную душу.

Я думал о том, что устал и с удовольствием бы посмотрел какую-нибудь ерунду по телеку. Или бы почитал. Тоже развлечение. Игра давно надоела. Часто в рейд приходил с надеждой, что мы не соберем тридцать бойцов, и можно будет выползти из капсулы. Прогуляться.

Отпуск!

Я вызвал жестом панель выхода и ткнул в кнопку.

Пилик.

«Выход» мигнул и снова загорелся. Мир не померк, отключения не произошло.

Пилик.

Пилик-пилик-пилик.

Пилик-пилик-пилик-пилик!

— Ой-ой, — сказал я, в тон оповещению о проблемах.

Вся социальная панель заблокировалась. Я ткнул в чат гильдии, но ничего не смог туда написать. Попытался выдавить что-то из себя в общем — глухо. Просто деактивированные поля.

Меню. Поддержка.

Тоже все серое, неактивное.

Повис. Так, в панику не впадаем. Такое бывает. Редко, но бывает. В больших городах на этот случай всегда стоят башни Хранителей, где дежурят в игровом мире работники поддержки. Если все совсем плохо — нужно просто добраться до города.

Я, конечно, не рассчитывал на путешествие, но что поделать. Вызов транспорта.

Неактивно.

Это что, мне туда, пешочком? До сети телепортов идти часа два точно.

Пилик.

«Выход» так и не очнулся.

Ладно. Пренебречь, братцы, вальсируем. Я зашагал по дороге прочь от храма.

«Отвязка от аккаунта…“

Что, простите?

«… завершена»

Меня выпнуло из тела берсерка, и тот грудой поломанного железа грохнулся на дорогу. Я смотрел на свое игровое тело откуда-то сверху. Электронный призрак над электронным трупом. Меч Ста Сожранных Душ светился тускло-зеленым светом за спиной поверженного громилы. Из-за мельницы показалась долговязая согнутая фигура. Клыкастая пасть, созданная из тьмы, разинулась в хищной усмешке. На лапах заплясали щупальца-когти. Тень Падшего обогнула здание и потянулась к моему трупу.

«Эмуляция аккаунта — готово»

Что?

«Привязка эмуляции — успешно»

«Выбор стартовой локации — Бергхейм»

«Выбор имени персонажа — Лолушко»

«Выбор класса персонажа — Шут»

«Ошибка системы, класс не найден»

«Загрузка класса с сервера — успешно»

«Конфигурация настроек характеристик — успешно»

«Ваш класс — Шут. Хотите посмотреть подробности класса?»

Куклы на покосившемся указателе смотрели на меня. И, по-моему, ржали.

Тень Падшего вонзила в мертвеца лапу, склонилась к шее берсерка. Блеснули сотканные из света зубы. Что-то хрустнуло, и огромная туша стала втекать в моего героя. Воин подергивался в судорогах.

Я мог лишь наблюдать за ним.

Тьма пришла так, как, наверное, приходит смерть в реальной жизни. Мир померк, и меня потащило куда-то назад, в пустоту.

— Сценарист —

— Сервисная служба «Волшебные миры»? — полицейский проверил документы, с ухмылкой посмотрел на заляпанный белый фургон, с эмблемой конторы. Рыцарь прижимающийся спиной к космодесантнику. Массивный пулемет последнего терялся в грязных разводах.

«Вместе — победим» сообщал лозунг под рисунком.

— Игры, да?

Водитель сухо кивнул. Пальцы его поглаживали кожаную оплетку руля. Взгляд глубоко посаженных глаз смотрел на дорогу, куда-то дальше конусов света от фар. Худой, скулы обтянуты, щеки запавшие. Либо недоедает, либо болеет, решил про себя полицейский. Из салона пахло туалетной водой.

Пижон.

— Багажник откройте, пожалуйста.

Мужчина повернул голову к нему. Выражение глаз чуть изменилось, стало задумчиво хищным. Будто изнутри человека облизнулся монстр, но затем спрятался. Может он угашенный?

Полицейский отошел от автомобиля, глянул на сидящего в патрульном «форде» напарника, проверил кобуру. Ночную дорогу озаряли красно-синие вспышки.

Водитель выбрался из микроавтобуса, достал из отделения на двери толстую папку, а затем прошел мимо заляпанного борта и распахнул двери.

Полицейский заглянул внутрь. Кузов был залит голубым светом от игровой капсулы. Огромный хрустальный гроб с лампочками стоял прямо посередине отделения. Надежно перевязан, закреплен. Салон чистый, аккуратный. Но что ж так смущает-то? Что не так-то? На работе разное случается, и чуйка обычно не подводит.

В капсуле лежал человек.

— Что это?

Водитель молча сунул ему документы, накладные, договора, подписи. Полицейский взял фонарик зубами, направил свет на листы и полистал бумаги с печатями. Разрешение на перевозку. Гарантийные обязательства. В целях безопасности нахождение клиента в капсуле. Контактные телефоны. Расписки, сканы документов. Правила перевозки, нормативные акты. Пункт назначения. Дунайский 34.

Какая же унылая хренотень. Он схлопнул папку, сунул фонарь обратно в карман, глянул на невозмутимого хозяина фургона. Можно было бы и придраться, если разобраться в этой прорве официальных документов.

— Куда его?

— В сервисный центр, на Звездной, — прошелестел водитель. — На стационар. Там все написано.

Полицейский кивнул. Дунайский это метро «Звездная». Что ж так тревожно?

— И чего, вот так вот и ремонтируете? С людьми?

— Это нечасто случается, — спустя паузу ответил тот. — У пациента была травма мозга, отмечено затухание сигнала. Возможен шок при отключении. Из безопасности возим вот так.

— Сын такую вот дуру хочет, ноет все время. Паладин хренов, — буркнул полицейский. Сунул пачку документов обратно. Что-то было не так. Что-то совсем не так. Водитель смотрел на него странно. Размышляя о чем-то. От этого взгляда по коже мурашки пробежали. — Расскажу ему про затухание сигнала, балбесу.

Мужик даже не улыбнулся.

— Счастливой дороги, — козырнул он владельцу фургона. Пошел к своему форду. Залез в теплый салон.

— Все ок? — спросил напарник.

— Ага. Волшебные, блядь, миры едут. Стремный мужик, но документы в порядке.

— Ммм. — напарник смотрел в окно, угрюмо изучая заросли по обе стороны дороги. Микроавтобус мигнул тормозными лампами и прополз мимо. Полицейский срисовал себе номерные знаки машины. Странный фургон. Странный водила.

— Мужик переиграл, везут в ремонт. Прямо с мужиком. Капсулы эти ж знаешь?

— Угу. Пробовал. Говно.

— Люстру гаси и поехали.

Еще несколько минут Сценарист косился в зеркало заднего вида в ожидании мигалок патруля. Возможно, только что он совершил роковую ошибку. Но вряд ли бы ему стало легче, если бы он прикончил обоих полицейских. Иногда надо выбирать из двух зол. Это не разведенного фрилансера из загородного дома вытаскивать. Паренька этого может месяц-два никто не хватится. А вот исчезнувший патруль на уши весь регион поставит.

Но ведь могли ж и запомнить… Надо учесть.

Похищение в капсулах было самым нервным из возможных вариантов рекрутинга. Лучше как-то по старинке. По-простому.

Сердце, однако, билось ровно. Он хорошо поохотился сегодня. Он добыл себе того героя, за которым следил несколько недель. И скоро, совсем скоро, Егор «Викинг» Гареев присоединится к его миру.

Волнительный момент. Волнительный.

Сценарист одной рукой раскрыл коробочку с драже «Тик-Так» и бросил одну в рот. Глаза, не мигая, следили за белым трассером шоссе. Фары выдирали из ночной мглы мокрую дорогу. Из магнитолы что-то тихо напевал Шевчук.

Сценарист улыбнулся. Да. Шут — это хорошо. Шут — это очень хорошо. Он должен вписаться в план.

Если, конечно, герой не станет играть в героя.

Впрочем, на все есть варианты.

Проехав Осьмино, он свернул на проселок, полчаса фургон скрипел подвеской по колдобинам дороги, прежде чем Сценарист вывернул на дорогу к его участку. У ворот он остановился, вышел в ночную свежесть. Бросил в рот еще одно драже.

Вот оно, его королевство. За высоким забором из профлиста темнел ангар. Сценарист открыл ворота с пульта, и те с гулом поползли в сторону. Тихий район, подвымерший. Летом наезжают дачники, а вот сейчас хорошо. Сейчас — тихо.

Фургон «Волшебных миров» закатился во двор, и уже через десять минут новичок самой лучших из игр, запертый в электронном саркофаге, катился на пневмотележке вдоль рядов таких же электронных ячеек общества.

Над каждой капсулой торчал небольшой экранчик, где можно было наблюдать за героями. Однако Сценарист предпочитал делать это у себя в комнате, на большом экране, с хорошим звуком.

Загнав саркофаг на место, он подключил питание. Убедился, что пошла зарядка аккумуляторов, вскрыл перфорированную крышку и посмотрел на лежащего в трусах героя. Сноровисто загнал ему капельницу в вену, сверяясь с показаниями терминала. Быстро подключил его к общей сети.

Сейчас все дается легче. Первый герой, которого взял Сценарист, успел очнуться, пока он возился с настройками. Пришлось его вырубить.

Все приходит с опытом.

Закончив, Сценарист перенастроил терминал и выпустил паренька в самый лучший из миров. Бросил в рот еще один «Тик-Так» и отправился к себе. Ужинать.

Глава вторая «Поле близ Бергхейма»

Когда я пришел в себя, то оказался в бесконечном пространстве чистоты и света. Приятно пахло летом, словно запах пришел прямо из детства, когда мы с друзьями целыми днями зависали в деревенских полях.

Это не Альвен. Над долиной мертвых солнце не появлялось никогда. Проклятый край. А значит меня выбросило в другой локации. Я смотрел в безмятежное небо, с розоватыми от восходящего солнца облаками, приходя в себя от случившегося. Почему-то ныл локоть, на сгибе. Будто после неаккуратного укола.

Я поднял руку, закатал рукав просторной и потасканного вида рубахи. Все чисто. Да и что я там ожидал увидеть?

Глядя на кружащихся высоко-высоко птиц, я жестом попытался вывести панель персонажа. То что это игра — было очевидно. На дворе промозглая осень, да и очнуться я должен был у себя в капсуле, если все настолько плохо.

Тем более после тех сообщений.

Панель не появилась. Доведенные до автоматизма жесты, охотно вызывающие кучи настроек в моем милом Лайленде, тут были бессильны. Голосовое управление, что ли?

— Интерфейс, млять? — безнадежно проговорил я. Горло пересохло, очень хотелось пить.

Ничего.

— Настройки?

Никакой реакции. Ну да, хренов-дров вам, а не дружелюбный пользователю интерфейс.

— Сеттингс, что ли?

Лежа на спине, посреди поля, я перебирал варианты, как будто играл в крокодила и все никак не мог угадать чертово слово.

— Характеристики!

Призрачная панель заслонила мне столь прекрасный вид неба. Она разительно отличалась от детища «маговоровцев». Симпатичная, но слишком уж вычурная. С вензелечками.

Имя: Лолушко

Раса: Человек

Класс: Шут

Здоровье: 100

Дух: 100

Основные характеристики:

Интеллект: 2

Выносливость: 2

Сила: 2

Ловкость 2:

Профессии:

нет

Случайные характеристики: Акробатика

Клан: нет

Инвентарь

Социальное

Лолушко, значит. Лолушко. Шут по имени Лолушко, млять. Я не знаю кто это со мною сделал, но у меня к нему вопросов несколько больше, чем банальный «а что тут собственно произошло».

Не вставая, я еще минут десять общался сам с собой, перебирая все возможные варианты. Нашел чат, но тот не работал. До карты не добрался. Поддержки не нашел. Да вообще ничего не нашел, кроме «характеристик» и «социальное общение».

Мне даже произносить вслух это «социальное общение» не хотелось.

Ткнув пальцем в панель, на класс, я увидел:

«Класс Шут: не каждый герой полагается на силу клинка, верный глаз или мудрость заклятий. И пусть вам нечего противопоставить грубой силе и могущественным чарам — помните — у каждого великого правителя есть сотня другая хороших бойцов, но только один шут.

Пассивная способность — каждая шутка способна вызвать эффект «Воодушевление», сила улучшения зависит от уровня вашего интеллекта и харизмы. ВНИМАНИЕ: эффект «Воодушевления» не распространяется на шута»

Невероятно полезная, должно быть, штука. Баффер из стэндапа? Гарик, мать его, Егор Харламов?

Так, мне срочно нужно добираться до города. То, что случилось — это ненормально. Еще и панель другая. Меня насильно запихали в бетатест? Слухи о новой игре от «МагоВоров» ходили давно. Но вот так забривать в игроки — можно и под суд пойти.

Скорее всего где-то сбой. Занесло случайно. У меня есть приятель из тех, кто искусственные интеллекты дорабатывает — он такие вещи рассказывал про забытые запятые и что из этого получается, что я последний, кто будет использовать любое роботизированное новшество, если это может хоть как-то причинить вред. Попросишь кофе у такого аппарата, а он тебе пулю в голову загонит. Точка с запятой не там стояла, простите, исправим в следующем патче.

Хотя вон, капсулам я доверял. Дурашка.

Лолушко, млять.

Ладно, выбираемся отсюда!

Я поднялся. Высокая трава доходила мне до груди. Ветер гнал по заросшему полю мягкие волны. Метрах в ста от меня начинался долгий спуск к озеру. Левее за частоколом спрятался крупный поселок. Я зашагал к нему. На берегу виднелось несколько черных строений.

Мне удалось пройти несколько шагов прежде чем в воздухе что-то загудело, а потом острая боль пронзила спину, рванула легкие. Кровь пошла горлом, и я закашлялся. Рот наполнился солью и свинцом. Грохнувшись в траву, я опустил взгляд на стрелу, пробившую мне грудь. Тронул наконечник и всхлипнул от боли.

Получен смертельный урон от Ловеласа.

Строчку лога я увидел только сейчас. Глядя на системное сообщение, тающее на фоне земли, я повалился на бок, не в силах оторвать взгляда от собственной крови на зазубренном наконечнике стрелы. Зашелся в болезненном кашле. В глазах потемнело. Что это… Что со мною?

Это все… По-настоящему?!

Когда рядом раздвинулась трава и перед глазами оказался поношенный кожаный сапог, я умер.

Сознание всплыло над телом и над моим убийцей. Человек в плаще, с капюшоном и луком. Робин Гуд хренов.

Ловелас

Человек

Уровень 5

Нормально так он меня уложил с одного выстрела.

Ужас отступил. Организм еще выбрасывал адреналин, но уже успокаивался. Все-таки игра. Игра. Но ощущения при смерти были такими, что… Эй, Егорка, вспомни про панель. Чего ты ждал? Видимо здесь иные настройки. Иные правила. Это точно не Лайланд.

Меня передернуло. Но при этом я вглядывался в своего убийцу, запоминая его. Время придет — Егор всплывет.

Игра их не взлетит. Введут такие ощущения при смерти — никто не пойдет к ним. В рейдах Лайланда все просто. Ты умер — тебя выгрузили на место возрождения. Поэтому помирать не страшно. Жалко только времени на беготню. И в больших замесах игроки на игроков тоже не страшно. Весело, ну чуть-чуть больно при пропущенных ударах, чтобы игроки не расслаблялись. А дохнуть… Тут дело не в потере опыта или же частей снаряжения.

Я умер будто по-настоящему.

Лучник-Ловелас перевернул мой труп, обыскал его и поднял взгляд туда, откуда на него пялилось мое сознание. Знал, куда смотреть, паршивец. Лицо моего убийцы было изрезано шрамами так, что я не сразу нашел глаза среди этих глубоких рытвин.

Ловелас забросил лук за спину и сложил из ладоней сердечко, изобразил влюбленный стук и улыбнулся.

Меня же выключило.

Второй раз из травы я так опрометчиво подниматься не стал. Спасибо. Раз тут все так жестко — надо себя поберечь.

Эта игра — говно. Вот так грубо и прямо. У нас в рейдах на освоении бывало до двадцати вайпов за вечер! Танки часто по два-три раза за бой ложатся и их боевыми воскрешениями поднимают. Даже просто неприятные ощущения при смерти ввести в игру — и из нее уйдут все рейдеры. Останутся лишь обнимальщики зайчиков да ролевики. А еще публичные дома. «Эльфийка Гульчинуэль 24 часа от 10 золотых за час» будет на каждом дереве висеть.

Помирать тут никто не захочет.

Хотя, о чем я. Велика земля, и на такой продукт найдутся потребители.

Я привстал и прислушался. В шуме травы, ласкаемой ветром, ничего чужеродного не было. Однако этот Ловелас вряд ли шел мимо по своим делам. Там, куда выкидывают первые уровни, пятым делать нечего.

Если только они не охотятся на первых.

Я осмотрел себя. Обычное тряпье с ржавым клинком за поясом-веревкой. На ногах сапоги. У правого отваливается подошва.

Какой там шут! Класс — оборванец!

Когда я сфокусировал взгляд на мече, то рядом всплыл текст:

Старый клинок грубой работы

Урон 5-10

Этот клинок делали не для боя. Никто на самом деле не знает, для чего вообще осквернили металл, создав из него — вот это вот.

Вытащив оружие, для изучения, я зашипел от боли. Кусок ржавого металла пропорол штаны и зацепил бедро. Ткань тут же пропиталась кровью. Отличное начало дня!

Физический урон 1 ед. Ваше здоровье 99ед. Негативное воздействие — «Кровотечение».

Я заткнул рану пальцем. Она ведь совсем неглубокая. За что сразу ж здоровье так?

Физический урон 1 ед. Ваше здоровье 98ед. Негативное воздействие — «Кровотечение».

Будет восхитительно, если я себя только что зарезал. Они тут вообще охренели с таким реализмом?!

Физический урон 1 ед. Ваше здоровье 97ед. Негативное воздействие — «Кровотечение».

Кровотечение рассеялось на 95 единицах. Меч, как и было обещано в описании, нанес хозяину 5 урона. Хороший мальчик.

Убедившись, что более не истекаю кровью, я сориентировался по солнцу и пошел так, чтобы оно светило мне в затылок.

Ну как пошел… Покрался, так чтобы не высовываться из травы. Расчет был прост — рано или поздно заросли закончатся. Тогда я не стану светить кудрявой головой в роли бегущего кабана, и смогу хотя бы пару сторон определить, как безопасные. В этих чертовых зарослях можно, конечно, подняться и увидеть стрелка прежде чем он тебя заметит. Но ведь можно и наоборот. Ловить еще одну стрелу желания не было.

Нет, рисковый парень бы попробовал разок. Но воспоминания о том, как умирают рисковые парни, еще не выветрились из памяти.

Ловелас взял меня на краю поля. Не знаю, как выследил. Я вывалился из травы к россыпи камней у карликовой березы и увидел, как стрелок вышел из зеленого моря шагах в пятидесяти слева от меня. Он выстрелил раньше, чем мне пришло в голову спасаться бегством. Стрела вошла в грудь, и смерть забрала меня почти сразу.

Смерть без боли ничем не проще. Сознание ж не понимает, что это игра. Оно убеждено, что вот теперь-то ты на самом деле покойник. Ошибка кода. Ошибка разума. Ошибка обследования и пропущенная врачами серьезная болячка. Организм снова вырабатывает адреналин, энергия уходит в никуда, давление зашкаливает и бац — тело в коконе царапает пальцами стекло, и вместо возрождения перед глазами ползут финальные титры.

Всяко бывает.

На третий раз я высунулся из травы, чтобы сориентироваться, и увидев ту березку, у которой меня убили, побежал в обратную сторону. Я ж сообразительный, да! До березки метров триста, не меньше. Ловелас не успеет!

Он убил меня через минуту, и я опять не понял, откуда прилетела стрела. Однако кое-что я теперь знал — оживаешь ты не сразу после смерти. И вдобавок к мысли, что Ловелас гребанный придурок, это уже хоть как-то строило картину нового мира.

После следующего возрождения, я решил не подниматься. Сердце барабанило где-то у горла. Нихренашеньки ощущеньица. Ладно. Ладно, Ловелас. Мы с тобой точно подружимся. Будем скакать, взявшись за ручки, по этому лугу, пока я не раскрою тебе твой поганый череп! Может быть не сейчас. Может быть когда чуть-чуть прокачаюсь, но обязательно еще вернемся к этому разговору.

Стрелок находил меня в этой траве слишком быстро. Может, он какой-нибудь гребанный следопыт и чувствует людишек поблизости? Сейчас проверим.

Организм среагировал на эту мысль странно. В груди стало тесно. Переживать еще одну гибель тело не хотело. И самое поганое — не игровое, восстанавливаемое, а настоящее. Хотя ему то что, это ж не его стрелами дырявят.

Я сел, вытащил меч. На этот раз осторожнее, чтобы не убить себя раньше, чем это сделает Ловелас. Вслушался в шепот трав. Тактика уклонения не сработала. Значит нужно ее менять.

Я встал, быстро огляделся, и тут же рухнул на землю. Капюшон Ловеласа оказался шагах в ста слева от меня. Стрела просвистела над травой и ушла куда-то в поле. Заметил. Ну хорошо. Я двинулся в направлении противника, пригибаясь, не высовываясь и двигаясь эдаким зигзагом. Снайпер все-таки не с пулеметом там засел. Бить из лука вслепую вряд ли станет.

Хотя жужжащую шмелем стрелу я ждал каждый миг. Крался, раздвигал левой рукой траву и как-то машинально выставлял перед собой пятерню, чтобы хоть как-то защититься от выстрела. Ставил ногу плавно, медленно. Чуть вскользь, чтобы не наваливаться всем весом на белые останки старых трав.

Ветер шуршал над головой.

Посмотрим, что из этого выйдет. Если он так полагается на лук — в ближнем бою у меня может быть шанс.

— Соскучился? — вдруг спросил меня Ловелас. Он был совсем рядом. — Или понравилось?

Я прыгнул в сторону, затем перекатился к стрелку по густой траве. Та цеплялась за ноги, но не справлялась с умением акробата. Мне даже понравилась эта легкость движения. Мозг будто сам просчитывал куда и как поставить ноги. Рывок, скачок, смена направления. Стрела прошла совсем рядом, а я вывалился прямо к полевому снайперу.

Он тянулся к колчану, но меч мой был уже наготове. Удар пришелся Ловеласу в плечо, по кожаной куртке стрелка. Левой рукой я схватился за лук, рванул его на себя и рубанул еще раз. В то же место.

Внизу проскочило системное сообщение, но кто их читает-то в такие моменты?

Опешивший Ловелас отпустил лук и ударил кулаком, как в уличной драке. От увесистого тумака меня чуть повернуло, взгляд чуть поплыл, но на ногах удержаться удалось. Изуродованный шрамами убийца схватился за меч.

Я ударил его луком по голове.

— Фух! — опешил Ловелас. Отмахнулся клинком, рассекая тетиву. Воспользовавшись моментом, я ткнул ему в открытое горло мечом.

И попал.

Обычно в боях против игроков такие удары сносит система, снимая урон из общего числа здоровья. Но не здесь. Убийца захрипел, выронил меч и схватился за лезвие двумя руками. Глаза его выпучились. Я налег на клинок всем телом, заваливая стрелка в траву и одновременно раскачивая сталь в жуткой ране.

Ловелас грохнулся, увлекая меня за собой, и я чуть не упустил рукоять меча при падении. Горячая кровь забрызгала лицо. Убийца хрипел, но боролся. Он отпустил правую руку, попытался дотянуться до меня, но в положении пригвозженной бабочки это было не так-то просто сделать.

— Да когда же ты сдохнешь-то, а?! — просипел я в лицо поганцу, а затем резко, как гильотиной, завалил меч на бок. Рукоять клинка хрустнула и развалилась. Сталь резанула по ладони.

— Твою ж мать!

Я вскочил и впечатал ржавую железку в землю. Убийца задрыгал ногами в агонии и, наконец-то, замер.

Вы убили игрока Ловелас.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 60%

Собрать всю добычу? Да\Нет

Ой, конечно же да!

В инвентарь добавлены:

Капюшон бедного стрелка

Куртка из тонкой кожи

Штаны из тонкой кожи

Сапоги из толстой кожи

Клинок бонда

Лук бедного стрелка (прочность нулевая)

Жаренный кролик 6 штук.

2 серебряные монеты

20 медных монет.

Я рукавом вытер лицо от крови. Посмотрел на глубокий разрез на руке и оторвал кусок рукава от рубахи, быстро замотал рану и только после этого поднялся на ноги, глядя на поверженного стрелка. Проглядел гаснущие системные сообщения. 60 % это хорошо. Это, выходит, два Ловеласа — и ты уже поднимаешь уровень. Вряд ли, конечно, получится завалить его еще один раз. Стрелок явно расслабился в охоте за низкими уровнями и не ожидал ближнего боя. Теперь будет готов.

— Это не так весело, как мелочь издалека бить, да? — сказал я мертвецу, залитому кровью. Его доспех исчез и передо мною валялся труп в одном только нижнем белье. Похоже, все добро Ловеласа перекочевало ко мне в инвентарь.

Это же просто изумительно!

Я опомнился, прикинул, откуда он должен наблюдать за мною, и показал ему средний палец.

А затем поскакал по полю в сторону озера, к домам.

Ничего так система боя. Уравнивает шансы. Я вообще — за справедливость в режиме игрок против игрока. Уровень не должен давать преимуществ!

— Инвентарь! — бросил я на бегу. Ничего.

— Снаряжение!

— Сумки!

— Барахло!

— Карманы!

По полю бежал окровавленный Егорка, искал синонимы и чувствовал себя идиотом. Но, конечно, главным идиотом я считал того, кто придумывал этот чертов интерфейс для игрока. Это ж насколько нужно не любить людей?!

Поле закончилось, я выскочил на каменистую пустошь с чахлыми ростками вереска и проплешинами мха.

— Сука! — ветер донес до меня далекий крик Ловеласа.

— Нихрена. Кобелек, — пропыхтел я себе под нос, даже не оборачиваясь, и добавил:

— Баулы? Мешки?!

Поселение, обнесенное частоколом и небольшим рвом со вкопанными кольями — приближалось.

Глава третья «Бергхейм»

В проеме ворот стояло двое северян. Таких вот настоящих северян-северян с копьями. Рыжебородые, в шлемах-полумасках, с подбитыми мехом плащами поверх кольчуг. По-моему, у них даже щиты были круглые, за спину перекинутые. Ну чистые братья-викинги!

Когда я выскочил на дорогу, вымазанный в крови, и бросился в поселок, то отчего-то даже не подумал, как подобное явление должен привечать страж поселения. Но ведь и правда, кто вообще обращает в играх на них внимание? Пока ты не режешь на центральной площади мирных жителей — тебя и трогать не должны. А путь любого приключенца в незнакомом месте всегда лежит к ратуше! Ну, я так считал. Туда и направлялся.

— Эй! — крикнул мне тот, кто был слева.

Ну я и подумал, что сейчас пойдет какая-нибудь заскриптованная «путник, мне прострелили колено» или «срань-погода сегодня». Видали, знаем. Не интересно.

Однако, когда я пробегал мимо этих двоих, то лишь краем глаза отметил резкое движение от северянина справа. В голову садануло как минимум тараном.

Карл Уве Сварсон наносит критический удар кулаком.

Физический урон 40 ед. Ваше здоровье 45 ед.

Получен негативный эффект: «Контузия»

Я рухнул на дорогу как подкошенный. Все вокруг зазвенело, загудело. В системных сообщениях одно за другим всплыло:

Вы открыли поселение Бергхейм

Репутация с кланом Бергхейм — нейтральная.

Вы получаете опыт за исследование территорий.

Прогресс текущего уровня — 65%

Значит это у них нейтральная репутация. Отрадно. В поле зрения появились сапоги с железными набалдашниками на носке. Чьи-то руки подняли меня, как игрушку. Я покорно повис, приходя в себя от нейтрального приветствия карла по имени Уве Сварсон и наслаждаясь тем, что не нужно пытаться искать в теле управление мышцами ног. Потому как не был уверен, что найду.

Рыжее пятно перед глазами постепенно превратилось в бороду под полумаской шлема.

— Бу бу бу бубу?

— Ууу… уууу…. — загудело откуда-то сзади.

— Бур, — жалобно промямлил я в ответ.

— О? Муобо бо? Ва?

— Ул. При. Ил.

— жил?! Юкнул!

— бя б так тюкнул!

Негативный эффект: «Контузия» — рассеян

— Кто ж знал, что он такой дохлый, — бородатый Уве смутился. — Приходит в себя, луговая псина.

Он держал меня под мышки, на вытянутых руках. Как держат младенца люди, которым вдруг всучили орущее дитя на пару минут, пока мама не вернется.

— Ты б его еще копьем пырнул! — гудение тоже трансформировалось в нормальную речь. — Бей вполсилы, что ли, а то убьешь ведь ненароком. Славы нет в том, чтобы твоими ручищами задохликов калечить.

— Ударил бы в полную силу — он бы уже на вечном пиру был, — буркнул Уве.

Меня поставили на землю. Вот ведь кабаны здоровые.

— Приятно познакомиться, — выдавил я из себя, отринув все их унижение. — Очень гостеприимный край! Давно, знаете ли, хотел повидать.

Второй страж хрюкнул. Уве моргнул, отер бороду широкой ладонью:

— Да, в конец очухался малой.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,01%

Даже так? Это же сколько моего кипящего остроумия должно войти в головы окружающих, чтобы таким образом поднять репутацию?!

За воротами виднелась улица с длинными домами. Низкие крыши поросли травой и мхом. Дорога мимо них была выстлана тонкими бревнами вперемешку с галькой, по которой гуляли куры. Из-под некоторых крыш валил дым.

— Тебе к озеру надо, задохлик, — сказал Уве. — Там твои стоят, у старой кузни.

— Мне очень хочется в ответ сказать тоже что-нибудь обидное, в ответ на задохлика, — уровень его мне показывался как??? (а значит много больше моего), — всего свербит, но я опасаюсь за то, что второго удара не перенесу. Да?

— Ха. Точно. Не перенесешь, — улыбнулся щербатым ртом северянин. — Топай к своим. Хевдинг сказал до дня Волка вас не пускать. А еще раз так попробуешь побегать — насажу на копье и отнесу в священную рощу. Дротты будут рады.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,02%

— Твои у озера стоят. В старой кузне, — пробасил второй страж. — Это там.

Он указал пальцем чуть в сторону от поселка. Я благодарно кивнул и зашагал в том направлении. Голова еще кружилась после удара. Совсем чуть-чуть, но было неприятно.

— И помойся, задохлик, — крикнул мне во след Уве.

Гигиена не так важна, как шанс выяснить, что собственно произошло, как я оказался в этой игре и что мне делать дальше. Если там игроки, а судя по всему так оно и есть, то можно выйти на службу поддержки через одного из них.

Ну и вдобавок разобраться в этом гребанном управлении!

— Рюкзак? — буркнул я себе под нос.

Инвентарь не открылся.

Тропа, ведущая мимо поросших травой холмов, была выложена галькой. Камни захрустели под сапогами. Подошва с правого сапога слетела окончательно, поэтому мне пришлось идти так, чтобы наступать этой ногой на траву. Не так больно шагать.

Но ничего, у меня ж в этом прекрасном игровом инвентаре лежит хорошая обувь. Из толстой, мать ее, кожи! Страшно полезная, должна быть, вещь. Жаль, что до нее не добраться.

— Контейнер?! Сундук? Хранилище, криворукие вы уроды!

Стало холодать. Солнце подобралось к синим горам и собиралось плюхнуться на ту сторону. Серая, подсохшая тропа обогнула возвышенность и вывела меня, наконец, на берегу озера. Дальше она взбиралась на холм, к угрюмому зданию на вершине. На мостках неподалеку сидел человек с удочкой.

— Склад! — фыркнул я и свернул к рыбаку.

— Пожитки!

— Мои вещи!

Я ступил на причал, и мужчина обернулся.

Кузьмич

Человек

Уровень 2

— Привет! Сокровищница? — спросил я у него. — Или, мать его, приспособление для хранения вещей?! Система пакс? Икея?! Как открыть этот гребанный инвентарь?!

— Так ткни в характеристиках, — ответил Кузьмич и улыбнулся. — Лолушко.

— Вот ни разу не смешно! Характеристики!

Панель выплыла, и только сейчас я заметил это поганое изобретение от гейм-дизайнеров. Ткнул в нее пальцем. Вывалилось окно с моим богатством.

— Уроды, — буркнул я, лихо добавив и себя в этот список. Ну мог же догадаться?

Одежда сменилась по двойному удару пальцем на выбранный доспех. На плечах появилась приятная тяжесть, ветер перестал быть столь пронизывающим. И ноги, божечки-кошечки, попали в личный ножиный рай. Или ножий? Короче — в нирвану нижних конечностей.

— Наконец-то. Что это за игра? Где мы?

Кузьмич отложил удочку в сторону, встал. Улыбка его мне не нравилась.

— Хорошее имя!

Я улыбнулся ему в ответ, но совсем не по-доброму. Надеюсь, нечто в моей перепачканной кровью физиономии натолкнуло его на мысль, что к имени у меня есть некоторые претензии.

— Ты как с поля выбрался? — спросил Кузьмич.

— Тот мужик пока с моего имени ржал — я ему горло перерезал.

— О… Значит, ты убил Ловеласа? Молодец!

— Я из игры выход найти не могу. Меня походу глюком закинуло на вашу бету. Как выйти? Тоже что-то в характеристиках?

Он улыбаться перестал. Где-то плеснулась рыба. Из Бергхейма донесся чей-то зычный крик. По воде за спиной рыбака пошла рябь. Легкий ветер коснулся лица. Приятные звуки, приятные ощущения. А вот реакция Кузьмича неприятная совсем.

— Знал бы это — тут бы не сидел, — сказал, наконец, он. — Пошли наверх. Мне долго отвлекаться нельзя — нужно норму сделать. Стас расскажет.

— Сколько там народа?

Он прошел мимо меня, отирая руки о грубую рубаху. Пахнуло рыбой.

— Семь человек. С тобой будет семь.

Я затопал по тропке наверх, оскальзываясь на гальке. Вообще, никаких граф типа выносливость или усталость у меня не наблюдалось, но ноги уже едва слушались. Побегал, подрался. Организм вот в капсуле полежал, и мне надо бы поваляться.

И еще — покушать.

Бывшая кузница с длинной покатой крышей, покрытой то ли черепицей из дерева, то ли просто корой, тоже покрылась мхом. Края крыши почти упирались в землю. Я разглядел пару крошечных окошек, но внутри царила темнота.

Мы обошли дом, пахнущий теплом и едой. У выхода Кузьмич пригнулся, заскочил в темный проем.

— Стас! У нас новенький, выходи! — гаркнул он внутрь. Потом посмотрел на меня, и с таким сочувствием похлопал по плечу, что стало чуточку жутковато. Вкупе с его «знал бы это — тут бы не сидел», выведшим в осадок — смесь показалась гремучей. Рыбак отправился обратно, на причал.

Стасом оказался сухопарый мужичок с именем Книгожор. Третий уровень. Они тут походу не шибко и качаются. И это, кстати, тоже тревожило

— Вы очень страшны, — сказал он после приветствия.

— Не самое милое приветствие, сообщу я вам, — буркнул я в ответ. — Просто никак не мог найти свою косметичку. А вообще Кузьмич меня загадками забросал. Мне срочно нужно связаться со службой поддержки. Я даже из игры выйти не могу!

Книгожор понимающе покачал головой:

— Как и все мы… Как к вам лучше обращаться?

— Егор. Лучше — Егор! Что значит: «как и все мы?»

Из дома выбралось еще двое. Оба вторые уровни. Рыжий долговязый Прыщ и альбинос в кожаной броне — Снежок.

— Олег, — представился беловолосый с воспаленными веками. Я автоматически ответил на рукопожатие. Крепкий парень. Чем-то он мне сразу понравился. И руку жмет всерьез, а не пальцы гладит.

— Миша.

— Так, вернемся. Что значит, как и все мы? — повторил я. Воздух будто похолодел немного. — У всех такая ошибка?!

— Постойте, Егор. Я все вам объясню. Поверьте, все эти вопросы я уже слышал и все вариации человеческих реакций видел. Поэтому попытайтесь просто успокоиться. Помойтесь, например. Я вижу у вас рука повреждена — Светлана сможет с ней что-нибудь сделать. Вы сейчас похожи на человека, вышедшего из кровавой бани. Откуда это?

— Хмырь на поле. Я ему голову отрезал.

Книгожор с легким удивлением хмыкнул:

— Николай выбрал не самый лучший путь. Мы отгоняем его с поля, если случается непредвиденное. Но дежурить там каждый день — не получается. Да и новички у нас нечасто, чтобы его отбивать.

— Он из ваших что ли?

— У него нет терпения. Здесь все не так, как в играх, в которые вы играли. Я вообще склонен считать, что это не игра. Раньше Николай был с нами, но теперь… Нет.

Снежок явно после этих слов напрягся. Глянул на Книгожора с осуждением, а на меня с подозрением.

— Помойтесь. Миша, покажете ему где? Я пока поговорю со Светланой.

— Конечно! — долговязый быстро-быстро закивал.

— А потом заходите в дом.

Игрок Книгожор предлагает вам фазовое перемещение «Дом у озера» Да/Нет?

— Что это? — я уставился на вопрос.

— Это доверие, Егор. С тех пор как Николай…

— Погодите! Я хочу понять как это работает!

Я вошел в темный проем и оказался в затхлом, пропахшем сыростью и плесенью доме. Крыша прохудилась в нескольких местах, на полу гнилые останки мебели. Всюду мусор, рухлядь.

Снежок вошел за мною и исчез на пороге. В проем заглянул Книгожор.

— Удовлетворены?

— Это такойклан холл? Но без клана?

— Простите? — не понял Стас. — Я не слишком разбираюсь в вашем языке.

Я вышел из промозглого дома. Ткнул «Да». Вошел внутрь: чистое, сухо. Комната всего одна, на всю длину. Печка посередине, напротив нее стол. Дальше, в конце, виднелись койки. На одной из них сидела девушка.

— Егор? Помойтесь, пожалуйста.

— Иду-иду.

За столом с задумчивым видом сидел коротышка с хитрым лицом, но недобрыми глазами. Он играл с ножом, и когда перехватил мой взгляд, то подмигнул.

***

После ледяной воды я немного преобразился. Посвежел уж точно, но при этом вернулась тупая боль в рассеченной руке. Да и голова после удара стража все-таки побаливала. Миша на вопросы отвечал как-то спутанно. Осторожно. Тоже оказался игрок, но из Схватки — не самый популярный продукт Волшебных Миров. Что-то про спецназ и враждебный мир джунглей. Для молодых, короче, игрушка. Тоже выбросило из игры и засунуло сюда. Он провел тут месяц… На мое фыркающее удивление, Прыщ сказал, что с прокачкой тут проблемы. Детализировать не стал.

Он все время поглядывал на темнеющее небо и ощутимо нервничал.

А потом я познакомился с той девушкой. Светлана. Брюнетка с длинными волосами и ярко-зелеными глазами. Стройная, милая. Ее ник был — Сучка. Да, тут уж не с Лолушкой плакаться. За все то время, пока она меняла повязку — она ни разу не подняла глаз, хотя я с удовольствием бы в них посмотрел. Очень уж яркий цвет. Но с раной обходилась чрезвычайно бережно. Промыла, почистила, прошептала что-то, отчего кровь было пошедшая — снова остановилась, а затем втерла какую-то мазь.

Система сообщила мне о восстановлении здоровья на десять очков. Боль ушла.

Пока Светлана обрабатывала раны — Стас рассказывал. А я мрачнел, и даже чувство юмора мое на время притихло. Потому что новости были безрадостные. Это не сбой. Не ошибка. Да, почти все во что-то играли, но история Светы оказалась иной. Она возвращалась домой от подруги, когда ее ударили по голове — в сознание пришла только здесь. Сам Книгожор торчал у Бергхейма третий месяц.

Кроме уже известных мне людей здесь оказался еще один обитатель. Тот самый коротышка с ножом. Ник — Кренделек. Как и Книгожор — всего лишь третьего уровня.

Когда окончательно стемнело — дверь заперли, накинули засов. Оставили пару лучин и так же плотно, на засовы, закрыли окна. Голоса притихли. Мы собрались за одним столом. Я похлебал какой-то травяной похлебки, горячая пища довела хит-поинты до сотни. Интересно, в этой игре можно жрать бутерброды в бою, или как всегда? А то я б поиграл.

Но в целом, беседа вышла не самой легкой. Да и закупоренные выходы из дома — беспокоили. Не сильно, но задавать лишние вопросы не хотелось. Ведь для начала предстояло осознать сказанное. Кроме меня тут оказался матерый игрок — Кренделек, по имени Юра. Юра изложил все в довольно понятном духе. Квестов нет. По крайней мере при текущей репутации — никто в Бергхейме их игрокам не выдает. Так что на заданиях опыта не поднимешь. Уничтожать окружающую живность — невероятно сложно. В лесу можно было найти зверье для охоты, но проценты уровня оно давало крохи, к тому же не более 4 процентов в день. А рисков чаща несла больше чем выгоды. Обитатели рощи частенько сами атаковали игроков, и некоторые из них радовали вопросительным уровнем. Каждая смерть отправляла человечка, попавшегося жителям лесов, на стартовое поле, без всего добытого снаряжения.

Там же нынче властвовал Ловелас. 60 % от стартового уровня. Вот золотая жила.

Небольшая община игроков жила работой, охотой, сбором трав, обработкой кожи, легким ремонтом, рыбалкой и торговлей всем этим с Бергхеймом. Раз в неделю Кренделек и Книгожор отправлялись в город, где на базаре продавали все, что удалось заготовить. За каждую успешную сделку создателю и продавцу тоже капал небольшой опыт. Однако в поселении были и свои охотники да рыболовы, а дальше от воды тянулись земли простых бондов, где процветало аграрное искусство.

Так что игроки начинали тут нищими попрошайками. Посреди светлого благоденствующего мира.

Однако духом я не пал. Совсем! Пока Снежок не шикнул, и весь дом не смолк. Затем Книгожор потушил лучину.

— Тихо! — шепнул Кренделек. Ткнул меня в плечо.

Что-то толкнуло ставни окна. Будто попробовало на прочность. Тишина навалилась неожиданно, и нарушать ее не хотелось. Потому что по ту сторону дома что-то было. Оно остановилось у окна, ковыряло доски и пыхтело. Принюхивалось.

— Не войдет, — прошептал Кренделек. — Не шуми. Сам не войдет.

Я застыл. На улице двигалось очень тяжелое создание. Неповоротливое. Сиплое дыхание просачивалось в дом и в нем завоняло тухлятиной. Коготь вновь царапнул доски. Тварь чуяла добычу, но не могла понять, как к ней подобраться.

В темноте ни черта не было видно. Соседи не шевелились, почти не дышали. Можно было только догадаться где кто сидит.

Невидимый гость отошел.

— Засиделись, — вновь шепнул Кренделек. — Услышал. Молчи.

Что-то постучало в дверь. У входа звякнула упавшая на землю железка. Туша незнакомца проползла дальше. Я чувствовал, как она движется вдоль дома, внюхиваясь, вглядываясь. Как она ищет вход.

И мне было реально страшно. Хрен знает кто там ползает, но раз остальные замерли, как сурикаты, то не гоже как-то отрываться от коллектива.

Наконец, ночной визитер отступил, унося с собой гнилой смрад. Мы просидели во тьме еще несколько долгих минут, прежде чем Книгожор тихо произнес:

— Я покажу где тебе можно лечь, Егор. Ночами мы наружу не выходим. Ночью там все гораздо хуже, чем днем.

Вспыхнула лучина. Дрожащий огонек вытащил из мрака желтое лицо Стаса.

— За мною.

Топчан пах сухой травой. Я, не раздеваясь, лег на него. Нашел довольно вонючую шкуру, набросил сверху. Дом молчал. Огонек потух, и соседняя койка скрипнула под весом человека. Затем мимо наощупь прошел еще кто-то. Великие герои отправлялись на боковую. Очень странно играющие в эту игру герои.

В не менее странную, надо сказать, игру.

Но заснуть так просто не удалось. В голове жужжали дурацкие мысли. Картина не складывалась. История Светланы, с похищением, вообще выводила из себя. Ее, если не врет, похитили на улице и заперли в саркофаге. Зачем?! И как к этому относятся остальные, вытащенные из игр? Можно допустить прокол в системе, если бы не Света.

Но может быть все-таки врет?

Черт, а я запер дверь-то сегодня, перед рейдом? Конечно, кто полезет к молодому крепкому парню в залитый светом дом, но…

Своевременная тревога, сказать нечего. По спине пробежали мурашки.

Я пялился в темноту. Как вот тут можно прожить три месяца?! Капсулы имеют аварийный выход, сутки провисел и тебя выбивает из виртуальности, пусть ты даже перепрошил систему. Борьба с эскапистами. Здесь иначе идет время?

Мысль успокоила. Да. Точно. Питаться байтами ж тело не сможет. Три месяца без еды никто не протянет. Может это у него три месяца, а по сути денек минул, а то и полчаса. Да, да. Я слышал про такие эксперименты в игровой индустрии.

Нужно теперь просто выбраться отсюда. Раз у всех такая проблема (а еще вполне возможно, что ответ на этот вопрос кроется в каком-нибудь кодовом слове столь «дружелюбного» интерфейса) — надо идти дальше. По локациям. Очень жаль, что в Бергхейм не занесло никого из той породы игроков, которые разбирают все по циферкам, буковкам и потом армии ленивых, но находчивых, по их гайдам да мануалам строят своих персонажей.

Вообще, почему Стас и остальные тут застряли? Медом намазано лютики для викингов собирать?

Глава четвертая «Вхождение»

— Потому что дорога из долины только одна. Перевал Рокота, — пояснил мне Стас наутро. — Я ходил туда несколько раз. Давно. Дети Скалы убивают. Даже с караваном ходил — они будто выбирают меня из всех и атакуют, сволочи, опять же только меня. Эти, — он кивнул на проснувшийся Бергхейм, — даже не реагируют. Будто и не видят. Мелкие поганцы сбежались со всей округи и порвали на куски.

— Фильтр, — со значением произнес Кренделек. — Чтобы локацию раньше времени не покидали.

— Но, — добавил Стас, — вместе со мною тут был Юра. Другой Юра. Ник — Головастик. Он ушел. Или просто пропал. Мы вместе пытались вырваться через перевал. Потом Юра исчез. Больше я его не видел. Толковый был мужик. Если бы убили — наверное, он бы появился на поле. Однако…

Я посмотрел на окружающие долину горы.

— Ладно. Давайте за работу. Я вчера не спрашивал, какой у вас класс, Егор?

Мой взгляд его смутил.

— Ну, пытаюсь оптимизировать, Егор. Игнат у нас охотник, у него сразу хорошая характеристика попалась, бонус к добыче. Светлана — говорящая с травами. Олег — воин, но ему приходится на охоту ходить, да и характеристика у него «Стойкость к боли». Миша — жрец, зато с руками. Кожу выделывать умеет, профессию себе открыл. Я — бард с торговлей, — он хмыкнул. — Кренделек — вор.

Юра развел руками, словно извиняясь. Но глаза сверкали хитринкой.

— С бонусом против нежити, — сказал он. — Вор света и добра.

— Ты опасный человек, — хмуро отметил я. — Отойду от тебя подальше.

Стас и Юра смотрели на меня внимательно, в ожидании. Над озером прокричала большая птица. Я обернулся, проводил ее взглядом.

И сказал:

— Думаю, я буду очень полезен вашей компании. Моя полезность окажется просто запредельной. Куда там способность грабить трупы. Этот мир преклонится предо мною. Вот увидите.

Они все ждали. Улыбались. Моя склонность говорить подобные вещи с серьезным выражением лица была им в новинку. Поэтому реагировали они как обычно человек реагирует на нечто непонятное от незнакомца. Мол, странный, с прибабахом, но, может, просто поняли как-то не так. Может, все-таки, адекватный?

Их ждет много нового.

— Шут, — выплюнул я. — Шут — акробат.

— О… — натянуто обрадовался Стас. — А что умеет шут? Какие характеристики случайные?

— Я же сказал — акробат. Могу на канате повеситься.

— Готовить умеешь? Рыбу коптить? — вмешался Юра. — Если начнешь заготовку, может кулинарию дадут. Сможем больше продавать. Ты кем работаешь? Ну там, в реале.

— Могу дать тебе рекламу, — мрачно сказал я. — По услугам, с хорошими условиями, которые доступны бесплатно, с доставкой, онлайн без регистрации. Шокирующие подробности. Ведь достаточно взять имеющуюся в каждом доме простую…

Они оба стояли и ждали продолжения. Значит с этим юмором они тоже не знакомы.

— Шучу. Искрометно, — буркнул я.

Стас жалко улыбнулся. Ну хоть по плечу не похлопал.

— Зато Ловеласа победил, — фальшиво жизнерадостно сказал он. — Но я пока не понимаю, когда вы шутите, а когда всерьез.

— Не ты один. Мне нужно больше кривляться. Ладно, братцы. Пренебречь — вальсируем, — моей бодрости не хватило для поддержки поскучневших соратников, но я старался. — Раз у вас есть вор — победитель трупов, то может, и я на что сгожусь? Есть у меня одна идея. Когда там день Волка?

Из головы все не шли те сообщения о прокаченной репутации.

— Через два дня, — сухо отметил Юра. — Мы сейчас за дровами. Игнат, Миша и Олег уже ушли на охоту. Ты с нами?

— Пожалуй нет. Мне бы осмотреться.

Стас положил Юре руку на плечо:

— Пусть придет в себя.

— Можем ваши вещи в схрон положить. Вдруг Ловелас пожалует. У него репутация с Бергхеймом отрицательная, и если он покажется у города — то его порубят, но как-то раз он застрелил Игната во время рыбалки. Подобрался как-то. А это считается Бергхеймом, пусть и старым. Так что больше не приближается. Но вдруг с другой стороны подберется.

— Сейчас ему стрелять не из чего, — идея оставить все, пусть и легко добытое, малознакомым людям — не согрела ни разу.

— Особенно поэтому — лучше оставь вещи у нас. Натяни что-нибудь попроще. При смерти весь инвентарь могут забрать.

— Жестокая игра. Но я пока придержу их у себя.

— Понимаю, — Стас ободряюще подмигнул мне. — Пойдем, Юр.

Кренделек вышел из странной прострации, глянул на меня чуточку недовольно. Надеюсь, я его не обидел. Правда — не хотел. Но может быть шутить о чужой полезности пока не стоило. Вообще, за языком стоит последить. Мои остроты не все понимают. Многие просто терпят. Но для начала, чтоб терпели, нужно заработать репутацию.

Вот прямо как в игре.

Кренделек выкатил тачку из-за дома и вместе с Книгожором покатил ее в сторону леса. Я проводил их взглядом. Затем увидел в поле Светлану, собирающую одной ей ведомые травы. Миша, Олег и Игнат по прозвищу Кузьмич (или Кузьмич по имени Игнат?) отправились в чащу на охоту.

Община жила в своем ритме. И как-то даже стало неловко от решения пошататься, погулять. Может, стоит сходить за дровами? Совесть немножко барахлила. Меня приняли тепло, подлечили, накормили. Не оставили в ночи с той гнилой тварью. Как-то не очень красиво выходит.

Я огляделся. Бергхейм ощетинился заточенными бревнами, на воротах торчали часовые. С возвышенности, где нахохлился наш «клан-холл» можно было разглядеть и поле возрождения. Очень далеко, смутно. Человека в нем и не разберешь. Вокруг поросшие лесом горы.

На дороге, идущей от поселка по ту сторону озера неторопливо двигался сонный всадник. Он скорчился в седле и, по всей видимости, дремал. Такая же дорога выходила с другой стороны Бергхейма и забиралась на поросший лесом холм, с домом на окраине.

Наверное, она вела к перевалу, где властвуют некие дети Скалы.

Я вызвал характеристики. Ткнул в них «Социальное». Пункт, который оказался за пределами внимания, наравне с инвентарем.

«Пригласить в группу» — одиноко горело в этом меню. Тот же самый хрен, что и голосовое «социальное общение».

Я перетыкал все остальные пункты, узнав много «нового» про силу да выносливость. Задержался на профессиях «здесь будет указана ваше ремесло, если вы его, конечно, изучите» и тяжело вздохнул. Какое же уныние. Никаких подсказок, никаких ведущих квестов. Никакой цели. Кто делает такие вот игры? Человеку достаточно один раз зайти, чтобы понять — ну его к лешему. Каждый знает — игрока надо водить за руку. Чтобы он познавал мир, пока набивает рюкзак левыми лапками каких-нибудь цветокаменных рысекрысов.

А тут ты торчишь посреди долины и даже не знаешь в какую сторону пойти. Может где-то за холмом стоит какой-нибудь ребенок и плачет, а если ему снести голову — то начинается цепочка квеста. Но если не снести, а помочь — то другая.

Дрова собирать полгода?

Меня передернуло. Однако я пошел быстрым шагом за удаляющимися игроками. Пусть это будет моим начальным квестом. Отсюда надо выбираться. Конечно, если я приму правила общины, то застряну надолго, потому необходимо держать свежий взгляд.

Когда я нагнал Книгожора и Кренделька, то бард мне радушно улыбнулся, да и вор потеплел.

— Я рад что ты присоединился.

«Книгожор предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Да.

«Внимание, в составе группы вы способны на большее, но ради успеха придется разделить опыт с товарищами»

— Ну да, этот несокрушимый вал опыта за сбор валежника одному-то никак не освоить.

Кренделек глянул на меня изумленно:

— Воодушевление?

— О да, несомненно. Во всю, — буркнул я, не сразу поняв, о чем они говорят.

— Что у вас, Юра? — деловито спросил Стас.

— «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете двигаться быстрее».

— А у меня «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете получить больше опыта».

— Какой полезный у нас шут, — хмыкнул Кренделек. — Мне нравится. Ну-ка пошути еще.

— Тук-тук, кто там, сто грамм.

— Нет, ничего, — покачал головой Стас.

— Да и шутка так себе, — добавил Юра.

— Ой простите, отдайте мне мое воодушевление назад!

— «Шутка шута достигла цели. Теперь вы можете восстановить дух быстрее». Заменило улучшение на опыт, — поскучнел Стас.

— Мне опять скорость дали.

— Ну так вперед, тащи тележку к лесу и давай, собирай, раз шустрый! — осклабился я.

— Не стакаются, короче, — подытожил Юра.

— Простите? — не понял сленга Стас.

— Ну, не накладываются друг на друга и не усиливаются. Просто заменяет баф на другой, — пояснил Кренделек.

— Плохо. Мне этот дух без надобности.

— Не, может мне соцопросы проводить после каждой? — ревниво спросил я. — Насколько вы удовлетворены шутками данного шута, по шкале от 1 до 5, где один — убейте его, а пять — это лайк, господа?

«Вы исключены из группы»

— Нет, без вас, Егор, это улучшение спадает, — прокомментировал это Стас.

— Вот сейчас обидно было, кстати, — ввернул я.

«Книгожор предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Да.

Мы долго экспериментировали, пока распиливали бревна и закидывали ими тележку. Оттащили одну партию к дому. Получив 0.5 % опыта. Затем другую. Еще 0.5 %. Прибавки «Воодушевление» давало небольшие, но ощутимые. Особенно ценным в такой работе была скорость и сила. Выпадали они нечасто.

На небольших перерывах я осваивал свою акробатику. И это было прекрасно. Если в жизни я легко мог уронить телефон, перекладывая его из руки в руку, или растянуться зимой на льду, то здесь! О, здесь я мог делать сальто, и даже не испытывал страха перед падением. Тело лучше бестолкового хозяина знало, как собою управлять. В реальной жизни, если бы судьба затащила меня на ровную площадку, усеянную спортивными матами — я бы и на руки встать не рискнул. А тут петлял колесом между деревьев, как сумасшедшая белка или же нинздя под «спидами».

Станислав наблюдал за безумной скачкой шута — с восхищением. Юра — с легкой ухмылкой. Когда умолкала пила, они присаживались на бревна, а я с наслаждением прыгал вокруг, наслаждаясь собственной ловкостью.

Мы заработали еще 0.5 % незадолго до полудня и отправились за последней, четвертой партией.

Первым шел Юра, с мечом в руке и вглядываясь в окружающий лес. Я толкал тележку следом, радуясь тому, что корни здесь глубокие, хорошие и не нужно переваливать ее со всем грузом. Замыкал нашу колонну Станислав, который всю дорогу делился планами на моё воодушевление.

Лес пах хвоей. Шептали кронами сосны. Шелестели листьями березки. Иногда попадались заросли елей. Низкорослые такие, пушистые, не больше двух метров в высоту с колючими лапами до самой земли. Мы обходили один из таких островков, когда справа послышался хруст.

Я обернулся.

Из зарослей выскочил оборванец с мечом. Ловелас! Шестого уровня. Бывший соратник общины рванулся вперед, явно использовав какую-то способность. Его тело размыло, и уже через миг Ловелас оказался в Стаса, вонзив в живот барду меч. Меня даже обдало волной воздуха от рывка убийцы. Стас захрипел, согнулся и рухнул на землю.

— Отдай мои вещи, сука, — сказал Ловелас. Без кожаной брони он смотрелся жалко. Похоже, мужик долго фармил то, что так легко мне досталось.

Я оглянулся на Юру, но того и след простыл. Ладно. Ничего страшного. Ловелас задержался у хрипящего барда, пытаясь выдрать меч, но Стас клещом вцепился в рукоять и будто запихивал оружие внутрь себя, пряча от убийцы.

Я выхватил клинок и двинулся на помощь. Где Юра?

Нет. Я не просто двинулся. Я с наслаждением перекувырнулся через голову, прыжком сократив расстояние. Ловелас отшатнулся, а затем с рыком бросился на встречу, прикрывая лицо и горло левой рукой. Ученый.

Акробатика акробатикой, но силы мне явно не хватало. Меч по широкой дуге рубанул Ловеласа по боку, однако противник будто и не почувствовал удара. Хрюкнул только и зарядил кулаком в ответ.

Бум!

Из глаз посыпались искры. Мою руку с мечом Ловелас перехватил на замахе. Бедная конечность будто в тиски попала.

— Н-на, сука, — проревел он и рванул меня на землю. Под голову удачно попалось то ли бревно, то ли камень, и я поплыл. В булькающем мире где-то жалобно гудел Книгожор.

Ловелас навалился сверху, вдавливая мою правую руку в землю и не позволяя воспользоваться мечом. Я даже вывернуться не мог — нападавший был много сильнее.

— Сука, сука, — с каждым ругательством кулак отодвигал меня чуть дальше от реальности.

Бум! Бум! Бум!

Мир заливало красным цветом, я попытался закрыться, но пушечные удары Ловеласа прошибали защиту как соломенный домик.

— Сука, сука, сука! — повторял Ловелас, а потом плюнул в меня кровью. Из горла его вырос железный зуб. Хватка на руке ослабла. Замычав, ублюдок попытался развернуться к новой напасти, и тут уже ему в челюсть ударил я. Левой. Ловелас рывком исчез из поле зрения. Я поднялся, почти не чувствуя ног и пошатываясь от слабости. Увидел Юру, восседающего на спине поверженного врага. Прохрипел:

— Горло у него слабенькое.

Вы убили игрока Ловелас.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 87%

Что-то лязгнуло о камень.

Юра выдернул из шеи Ловеласа меч.

— Критануло дай божЕ! — поделился он с широкой улыбкой. Стас сел на красном от крови мхе, щупая себя. Ржавый клинок ударился о заросший лишайником валун и раскололся.

— Четвертый уровень, — прошептал наш бард. — Песнь заживления. Мне пять очков здоровья оставалось.

— И мне четвертый дало, — закивал вор. — Вскрытие замков!

Меня мутило. Я глянул на сообщения боя.

Игрок Ловелас наносит критический удар кулаком.

Физический урон 20 ед. Ваше здоровье 80 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 70 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 60 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 50 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 40 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 30 ед.

Игрок Ловелас наносит удар кулаком.

Физический урон 10 ед. Ваше здоровье 20 ед.

— Он меня почти убил. Он вообще дурной? — ватными губами спросил я.

— Если бы Стас меч в себя не сунул — он тебя стопудово грохнул бы, — сказал Юра. — Я тогда вылезать бы наверное не стал.

— За прямоту спасибо, — силы оставили меня, и я плюхнулся на моховую кочку.

Наш бард тихонько, явно смущаясь, запел:

— Мама-мама, прости, я себя загубил

Свою молодость под ноги бросил,

Я как в детстве тебя по щенячьи любил,

А под старость по волчьи забросил.

Где ты, мама, теперь? Напиши, отзовись,

Пред тобой я хоть ныне покаюсь:

Пролетает бездарно беспутная жизнь,

Не живу я на свете, а маюсь…

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 30 ед.

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 40 ед.

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 10 ед. Ваше здоровье 50 ед.

Голос Стаса окреп:

— Ты меня родила и упала звезда,

В лагеря, где не знают свободы…

— Стоп, — прервал я его. В голове прояснилось. — Не надо больше. Не хочу. А то прямо отсюда пойду купола на спине бить.

— Я других не знаю, — извинился Стас. — Давайте возвращаться. Наработались.

— Чей лут? — спросил Юра.

— Наверное мой, — опомнился бард.

Вы получаете 2 медные монеты.

— Каков улов, — хмыкнул Юра. — По-братски поделили.

Вещи с убитого Ловеласа исчезли. Его труп мы даже не стали поднимать, оставив в луже крови.

Я на всякий случай показал в небо средний палец, затем достал из инвентаря жаренного кролика и с удовольствием его умял, восстановив здоровье до заветных 100 ед.

На вкуснятину никто не претендовал. Оба поднявших уровень героя изучали характеристики и новый скилл.

К полудню мы уже были у дома. Приключение приключением, а норму надо выполнить. Все напиленное в лесу нужно попилить уже на чурки, расколоть, сложить в поленницу. Потом, наверное, бард начнет этим торговать.

Я все время поглядывал в сторону поля. Если Ловелас один раз решился, то может прийти и другой. Хотя теперь здесь было два 4-ых уровня. Но везение. Одно везение.

— Охотой или рыбалкой можно еще 4 % набить сегодня, — поделился Кренделек. — Можно тебя потаскать по локациям, там опыт дают хорошо. Увидим, что у тебя за первый скилл будет на втором уровне. Вдруг он нас всех затащит. Но это надо с утра выходить, чтобы к ночи вернуться. За пару дней обойдем. Хотя если начать травить Ловеласа, мы прокачаемся быстрее. Ты знаешь, как он пятый поднял?

Я помотал головой.

— Он перебил всех нас. По одному. Вечером мы еще ужинали вместе, а затем… Ночью встал и всех зарезал. Был второго уровня, стал пятым. Очень простой путь прокачки. Но даже у меня мысли в эту сторону не поворачиваются. Трясет всего.

— Вот так сразу он и изменился?

— Да. Псих.

— Да уж… С такой-то игрой недолго и крышей поехать. Это ж рабские галеры, а не хобби. Дерьмо, а не игра.

— Мы просто чего-то в ней не знаем. Что-то упускаем, — не согласился он. Стас возился в пристройке к кузне, с инструментом. Юра сидел на поваленном бревне, которое мы должны были допилить, и задумчиво наблюдал за товарищем:

— Но зато какой эффект погружения! Я после этого всего, если выберусь, больше никогда не полезу в саркофаг. Ну или наоборот, во что-нибудь стремительное, с читами. Хватит этого усердия. Даже на учебу плевать. Вылечу и ладно. Тоже мне — приключение.

— Почему вылетишь?

— Я тут месяц, Лолушко.

— Егор. Или Егорушко, если важно окончание.

— Я тут с конца июля. А Стас с начала июля. Света сентябрьская.

— А у меня был октябрь, — выдохнул я.

— Да. Каждый день здесь — это день там.

Меня бросило в пот.

— Через сколько пролежни у человека образуются? — Юра шмыгнул носом. — Хотя, в капсулах же есть что-то для этого? Я читал в инструкции вроде. Эх, покурить бы.

— Каждый день здесь… это день там… — эхом повторил я.

— Да. И где-то там, — он ткнул пальцем в небо. — Мы лежим у себя в куполах, сремся и ссымся под себя, зарастаем грязью и питаемся внутривенно. Ведь кто-то же нас кормит. Иначе б подохли уже.

— Да ну…

— Или мы уже мертвы? — предположил Юра. — Нас оцифровали. Тел больше нет — и это наша новая реальность.

— Хорош уже! — мне стало не до шуток.

— Будем собирать хворост до конца своих дней. Год другой и может быть выйдем за пределы Бергхейма. А там графику не прорисовали и такое большое-большое зеленое поле до горизонта. Пустота, — Юра смотрел куда-то вдаль, будто разглядывал это самое поле. Для оцифрованного мне было слишком неуютно.

— Не думаю, — поделился я. — Если кто-то перенес наше сознание со всей нервной системой — тому нобелевку должны давать. Это ж вечная жизнь.

— Может он на нее и идет? Вдруг это все — эксперимент? И мы что-то должны сделать, или найти, — выдал очередь вероятностей Юра. — Может за нами сейчас наблюдают? Логи читают. Размышляют. Эй вы!

Кренделек задрал голову к небу:

— Если вы меня слышите — дайте знак! Нахрена мы тут целыми днями горбатимся, как на нелюбимой работе?! Какая цель у вашей игры?

— Аминь, — хмыкнул я этому воззванию.

Стас высунулся из сарая, вопросительно взглянул на нас.

— Молится, — уточнил я. — Высшему божеству.

— Дело полезное, — покивал наш бард и вновь исчез.

— Спроси, какую кровавую жертву он предпочитает. Может нужно пару девственниц в ритуальном круге зарезать? — бросил я Юре. — Или лучше что-нибудь с огнем? Свету на костре спалить?

— Какую кровавую жертву ты хочешь? — проорал Кренделек.

— Да-да, ответь нам! — поддержал я его воплем.

По ослепительно синему небу неторопливо тащились облака.

— Ладно, Егор. Давай работать, — успокоился Юра. Слез с бревна, взялся за пилу. С поля к нам шла Светлана. Живая. Будь я игроком вроде Ловеласа — то начал бы с нее. Как только не боится…

— Боги не слышат нас, брат, — стараясь проговорить это наиболее трагичным тоном, я нахмурился и покачал головой. Ладонь легла на грубую рукоять пилы. — Боги покинули это место.

— Я всегда был атеистом, — пожал плечами он.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

Мы заткнулись. Юра смотрел на меня, я на него.

— Характеристики, — хором произнесли два оборванца у старой кузни.

Глава пятая «Ой»

«Поздравляем. Вы установили контакт с божественной сущностью. Ваш чат разблокирован. Теперь вы можете написать ваш запрос и, быть может, вам ответят!»

— Ой, — дурачась сказал я. Вызвал чат. Призрачная строчка стала активной, я ткнул в нее пальцем, и раскрылась клавиатура. Объемные голубые буквы повисли в воздухе. Язык переключить нельзя. Или же просто пока не понять — как это сделать.

— Ой! — со значением для товарищей повторил я. Написал (под нажатием буквы чуть вспыхивали, переливались мягким светом):

«Всем чмоки в этом чатике»

Ввод!

Буквы исчезли.

Юра хмурился, изучал что-то и совсем в мою сторону не смотрел. Он изумленно пялился в пустоту и тыркал указательным пальцем по невидимой клавиатуре. Со стороны это выглядело странно. Ему бы еще шапку на затылок сдвинуть, для образа «крестьянин средневековья и блок-чейн».

Моя панель чата вновь стала не активной.

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

— Ой-ой… — снова повторил я. Вглядываясь в свое сообщение, повисшее как отправленное, я все ждал какой-нибудь любезности со стороны прочитавших. Если есть чат — значит в нем есть люди.

То, что это может быть некая личка с чем-то иным — и в голову не приходило. А ну как Егорка только что профукал единственный шанс что-то поменять? Запросить выход отсюда. Добавить волшебное «пожалуйста». Потом «бац», а все это было испытание на вежливость, вы его прошли, возвращайтесь обратно.

Или так мимикрирует служба поддержки?

— Блин, — я продолжил глубокий монолог.

Юра все что-то выстукивал. Сосредоточенно, что-то стирая. Добавляя, меняя. Толковый парень. Не то что я.

Впрочем, серьезные и обдуманные решения мне никогда особо не давались. Импровизация — наше все. Так что пренебречь — вальсируем.

Я пошел к Стасу.

— Тебе написали? — спросил у него.

Тот точил топор (довольно жалкого вида) и вопрос встретил с недоумением.

— Нам тут божественная сущность ответила. А тебе? Чат разблокировался?

Глаза Книгожора полезли на лоб. Он сунул топор за ремень и вышел на улицу. Юра все еще колдовал с чатом.

— Понял, не разблокировался, — констатировал я. На самом деле за веселой разбитной манерой пряча разочарование в собственном поступке. Ну как так слил обращение этим дурацким «чмоки».

— Что за чат?!

— Идем…

Когда мы подошли — Юра уже закончил, плюхнулся обратно на бревно, похлопал по штанам и плюнул:

— Сигаретку бы…

— Что ты написал?

— Все как есть. Что я застрял в игре и не могу выбраться. Попросил помочь. Сказал, что тут несколько человек таких. Это ж наверняка поддержка так странно работает, — ответил он. Вид у него был уставший, но довольный. — Но очень интересно, что запустило это сообщение? Крики в небо?

Стас наблюдал за нами немного ошалело.

— А ты что написал? — спросил Юра.

— Да так, ерунду. Душу предложил, черепа для трона черепов, — отшутился я. Глянул в чат, в надежде что там появятся смайлы или какие-нибудь гневные замечания участников. Но мое сообщение торчало последним и единственным.

— Будешь кричать? — Юра покосился на Стаса.

— Сначала посмотрю, что вам ответят, — уклонился тот. — Думаешь, это служба поддержки так активируется?

— Не знаю. Но то, что у кого-то комплекс Бога — это очевидно, — пробормотал Юра. — Надо соответствовать.

— Это чудесное открытие, друзья. Но, отчего-то, меня оно страшит, — сказал Стас. Улыбнулся натянуто. — Отчего-то я боюсь ответа.

— Бояться — глупо, — бодро произнес я.

Ответ пришел поздно вечером, когда в доме закрылись окна, на дверь повесили засов и угасла последняя лучина. Мы разошлись по своим койкам.

— Характеристики, — прошептал я. Выбрал социальное.

«Боги проигнорировали ваши мольбы»

Панель чата вновь стала активной. Я вызвал клавиатуру. Голубые буквы в темноте резали глаза, отчего засвербело в носу. Что написать? «Где я?» «Что это за место?»

Проклятье, с темнотой накатывалась тоска.

«Я не знаю, что мне делать» — набрал я. Подумал немного и стер. Лежал, слушая ровное дыхание и сопение пленников игры, размышлял.

«Как выйти из игры?» — вторая попытка. «Каком» кверху. Удалить.

«Помогите выйти из игры, пожалуйста» — какая унизительная мерзость. Кто-то там читает сообщения. Кто-то решает, игнорировать их или нет. Не думаю, что где-то на сервере крутится искусственный интеллект и обрабатывает входящие. Лебезить перед человеком по ту сторону? Нет.

«Есть ли выход из игры?». Некоторое время я смотрел на короткую строчку, расположившуюся чуть ниже игнорирования Богов, а затем ткнул «ввод». Буквы исчезли, темнота сгустилась. Темнота, в которой что-то бродило прошлой ночью.

Что-то, идущее на голоса.

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

Я повернулся на бок, скрипнув койкой. И уже проваливаясь в сон услышал тихий-тихий шепот.

— Характеристики.

Но труба небытия уже засасывала сознание. Я попытался удержаться, чтобы спросить Юру, что ему ответили, но не мог пошевелиться. Не мог удержаться. Мозг отключался.

И я сдался.

Черная тень настигла меня в поле. Она выросла из сумрака — бесформенная, похожая на силуэт раздувшегося уродливого бегемота, когда я брел к стенам Бергхейма. Факелы на частоколах обещали безопасность, но были так далеко.

Тень шла по пятам. Камни под ее тушей чернели, мох высыхал и крошился. Монстр менял саму суть вещей, выворачивая их наружу. Делая белое — черным. Живое — мертвым.

Его зловоние било в нос похлеще нашатыря. Я бежал по мху, перепрыгивая камни, но стены города не приближались.

Зато приближалась тень. Она становилась все больше, закрывая собою звездное небо. И огоньки далеких светил гасли, поглощенные тьмой. Вонь становилась сильнее, через ноздри она вползала в тело и сковывала мышцы. Ноги налились чугуном.

Я закричал, пытаясь вырваться из объятий смрада. Посмотрел вниз и увидел, как похожие на змей щупальца опутывают меня. Прознают кожу. Приковывают к земле.

Тень приближалась, а клубок холодной упругой плоти поднимался все выше.

— Где твои шутки, шут? Где твои шутки? — спросила тьма.

Я остановился, не в силах преодолеть сопротивление вони. Обернулся и задрал голову, встречая тьму. Животный ужас перехватил нутро, и мышцы на груди грозили сдавить сердце так, чтобы не дать ему более биться.

Силуэт заполонил весь мир. Он окружил меня, отрезав от огней Бергхейма.

— Где твои шутки? Где-твои-шутки? ГДЕТВОИШУТКИ? — ревело вокруг.

И тут закричала Света. Ее крик разодрал подступающего монстра и тот исчез. Я подпрыгнул на кровати, стряхивая липкие щупальца кошмара.

Света стояла у печи и визжала.

— Что такое? Что случилось? — Снежок оттолкнул ее назад, еще не проснувшись, но уже выставив перед собою меч.

Юра висел у двери. Голова свернута набок. Петля перекинута через балку у потолка. Выпученные глаза остекленели.

— Млять… — сказал я.

Мимо промчался Стас, он зачем-то обнял одеревеневшее тело, попытался его приподнять и закричал:

— Помогите, помогите! Режьте веревку.

Игнат поспешил ему на помощь. Рубанул наотмашь, и труп Юры грохнулся на пол. Затем охотник флегматично открыл дверь и выглянул наружу.

— Стас, он скорее всего с поля идет, — сказал он Книгожору. Тот сидел на полу, над телом Кренделька. Вздрогнул, услышав голос Игната, а затем неуверенно улыбнулся. Олег приобнял Свету, успокаивающе ей что-то нашептывая. Судя по тому, как та прижалась к альбиносу — к парочке лучше не лезть.

Я перешагнул труп Юры, выбрался на улицу и уставился на поле. Над горами полыхало зарево рассвета. Прохлада немного отрезвила. Жар ушел с лица. Скоро поднимется солнце и потеплеет.

Юры нигде не было видно.

— Через сколько исчезает тело, после возрождения? — спросил я.

— Через двадцать-тридцать минут, — сказал Игнат. Он встал рядом со мною. Невозмутимый, внимательный, зорко оглядывающийся.

— Тело коченеет через сколько?

Охотник поджал губы. Кивнул:

— Ты прав, Лолушко. Это странно.

— Егор, — поправил его я.

— Какая разница? — не посмотрел на меня Игнат. — Пойду, прогуляюсь до поля.

— А Ловелас?

— У меня тоже есть способность видеть следы. Если почувствую — отойду.

Охотник ловко спустился с холма и пошел в сторону поля, а я вернулся в дом. На душе стало чуточку тревожно. Если сначала думалось, что тараканы у всех свои, и Юра так мог выбросить пар, то теперь, глядя на его окоченевшее тело и не видя поблизости воришку — закрадывались нешуточные подозрения: на этот раз здесь возникла совсем не игровая ситуация.

Разумеется, никто ни на какую работу не пошел. Лишь Игнат отправился на озеро, на рыбалку, и то скорее всего для того, чтобы не оставаться в королевстве уныния. Исчезновение Кренделька будто разорвало общину. Лишь Олег да Света держались вместе. Миша не выходил из дома, а Стас не отходил далеко от сарая, погруженный в свои мысли.

Я же вспоминал ночной шепот Кренделька и слово «Характеристики». Ему пришел ответ. Ну наверняка же что-то, или кто-то, ответило ему на вопрос.

После которого Юра полез в петлю.

Что же ему ответили? Вряд ли это было тоже самое, что и мне. От такого сообщения, что боги вас проигнорировали, руки на себя не накладывают. Но тогда зачем он это сделал? Уж точно, чтобы не свести счеты с жизнью.

Может в этом и выход? Покончить с собой, и тогда игра тебя отпускает? МерзОта-то какая. Я поделился соображением со Стасом, но тот лишь помотал головой, а на расспросы какое-то время морщился и отмахивался. Пока не изменился лицом и не отрезал:

— Нет, Егор. Я пробовал.

Пару раз я проверял ответ «божественной сущности», но ответа не было. Признаюсь, даже чуточку было страшно. Вдруг там придет что-то, от чего и мне захочется вскрыться. Против своей воли.

А после полудня труп Кренделька исчез. Воодушевление охватило скорбную коммуну. На лицах появились улыбки. Олег все обнимал Свету и говорил ей что-то вроде: «Я же говорил». Собравшись, мы отправились на поле.

Юра не вернулся. Игнат засек Ловеласа, но убийца ушел в лес, подальше от нашей группы. Почти два часа мы бродили по полю, пока Стас не сказал:

— Хватит.

Миша заупрямился:

— Давайте еще подождем!

— Нет, Миша. Не надо. Возможно, Юра нашел выход. Я предлагаю так и считать. Егор!

— Здесь, — машинально ответил я.

— Вам ответили?

— Характеристики, — сказал я. Убедился в пустоте и отрицательно помотал головой. Поле пахло цветами. Хотя сколько людей тут погибло… Даже я трижды. Вонь должна была стоять дьявольская.

— Это связано. Это точно связано, — Стас оглядывался, все еще надеясь увидеть поверх травы голову Кренделька. — Но, может быть, ему ответили. Подсказали выход. А может…

— Что? — встревоженно спросила Света.

— Может он там кого-нибудь к херам послал? — буркнул Олег. — И его… того.

— Убили? — всхлипнула травница. — По-настоящему?

Стас обреченно вздохнул:

— Я чувствовал, что этот чат добра не принесет. Однако нам надо идти. Завтра день Волка. Мы не знаем, что произошло, давайте думать о хорошем и двигаться дальше.

Наш бард выглядел потерянным. Он старался говорить убедительно, но растерянность спрятать не мог. Стас появился в Бергхейме первым. Следом пришел тот Юра-Головастик. Затем Николай-Ловелас и Юра-Кренделек. Потом уже остальные. Головастик исчез, Ловелас первый враг, а теперь еще и Кренделек.

«Все, кого я люблю — умирают» — драматично закричал в моей памяти персонаж какого-то фильма.

Я подошел к барду, хлопнул по плечу.

— Держись.

Он натянуто улыбнулся, глядя на то, как ветер гладит травяное море:

— Все к лучшему. Для него это в любом случае закончилось.

— Худая жизнь лучше доброй смерти, — проворчал Олег. Он все обнимал Свету, а та и не отстранялась.

— Идемте, — махнул рукой Стас.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

— Мне ответили, — сказал я. — Характеристики!

Ткнул в «социальное», чувствуя, как пересохло в горле. Пять пар глаз уставились в мою сторону. По дороге от Бергхейма плелся уже знакомый всадник. Над озером кружили птицы. Шумел лес за полем. Солнце грело. Все прекрасно, но видеть ответ не хотелось.

— Ответили? — выдохнул Стас.

«Да» — гласила строчка под моим вопросом.

— Да, — повторил я вслух.

— Что «да»?!

— Я спросил, есть ли выход из игры. Мне ответили — да.

— Спроси: как! — вклинился Миша. — Спроси: как выйти?

— Спроси про Юру, — вставил Стас.

Остальные молчали.

— Небо там, — ткнул я пальцем наверх. — Покричите, и вам обязательно ответят.

Шутка не удалась, взгляды подернулись льдом.

— Да шучу ж, сейчас спрошу.

Я старательно набил вопрос:

«Что случилось с Юрой? Как выйти из игры?»

Ввод.

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

— Готово! Отправил. Но отвечают они очень медленно. Это не чат, а какой-то заброшенный форум.

Я закрыл панель и возбужденно оглядел соратников. Мне ответили. Ответили! Плюс еще одна определенность в этом неопределенном мире. До последнего боялся, что при чтении сам себя убивать начну. Знаю несколько фильмов ужасов, где такое происходило.

— Попробуйте! — продолжал увещевать я. — Может кто-то сможет задать тот самый вопрос? Самый важный вопрос для всего человечества?

— Нет, — подал голос Игнат. Он, щурясь на солнце, жевал во рту травинку. Обветренное лицо охотника чем-то напомнило старые фильмы с суровыми ковбоями. — Я сегодня пробовал.

— Игнат? — изумился Стас.

— На рыбалке. Как дурак. Мне ответило, что только три уроженца Бергхейма могут говорить с божественным. Вот и все.

— Как-то неловко выходит, да? — сказал я. — Но… Неужели я Избранный! Божечки-кошечки, это же круто, да?

— Три? Егор, Юра… А кто третий? — нахмурился Стас.

— Я думаю, что это был Коля, — произнесла Света. Сверкнула изумрудными очами и опустила взгляд.

— Или Головастик, — предположил Олег.

— Он бы сказал… — помотал головою Стас.

— Кренделек тоже сказал бы, — заметил Игнат.

— Юры… Они такие… — загадочно ввернул я. Никто не улыбнулся. Да что такое!

— Вы не видите самого главного! — воскликнул Миша. — Самого главного! Кренделька система не вычеркнула. Значит он где-то здесь! Надо искать его!

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

Ничего себе!

«Дела других игроков тебя не касаются. Для того чтобы выйти из игры — ты должен ее пройти. Сейчас ты не готов. Выйди за пределыБергхейма, а там увидим»

— Тебе опять ответили? — ахнул Миша.

Я кивнул, отмахнулся от вопросов. Набрал:

«В каком смысле — выйди за пределы?»

Со звоном передо мною открылось окно.

«Внимание. Вы получили задание «Родные пенаты». Посмотреть информацию о задании?»

Ну, разумеется.

«Дом это место, которое дорого каждому. Тысячи странников отправляются в путь только для того, чтобы вернуться домой. Но гораздо больше людей попросту страшатся покинуть родные стены. Ужас перед неизведанным убивает душу. Преодолейте свой страх.

Внимание: на время действия задания общение с божественной сущностью невозможно.

Награда: [Маска кровавого клоуна]. Одна просьба к божественной сущности с 90 % шансом исполнения»

Маска клоуна впечатлила. Плюс двадцать ко всем основным характеристикам. Вам доступен пятый навык случайных характеристик — Харизма. Предмет не может быть передан другому игроку или же снят с трупа. Да уж… Однако в итоге, божественная сучность меня скорее нахрен послала, чтобы не доставал. Да и просьба с 90 % шансом, это тоже за пределами восторга.

— Все… — признался я товарищам. — Недолго длилась избранность. Сучность заблокировала мой чат. Про Юру он сказал только, чтобы я не лез в дела других игроков. Ощущение, что послали, но как-то заковыристо, что и не прикопаешься.

Про полученное задание я решил не рассказывать.

— Я чувствую себя обманутым, — сказал Олег. — Вроде бы не мне игрушку и дали, но с хрена ли отобрали?

Альбинос с щитом из досок на спине был похож на ролевика, а не на воина. Хотя свирепости в глазах ему хватило бы и на берсерка. Он рубанул рукой воздух и отвернулся, разглядывая злосчастное поле.

— Ладно. Хватит, — проговорил Стас. — Хватит. Эти дурацкие игры… Мы лишь потеряли время и Юру. А завтра день Волка. Мне нужно подготовиться. Кто пойдет со мною?

Я поднял руку.

— Вот и отлично, — кивнул мне расстроенный бард.

— Сценарист —

Горячий чай приятно согрел нутро. Сценарист расположился перед мониторами своего кабинета и задумчиво глядел на поле и людей на нем. Шут рассказывал им все — это хорошо. Но про полученное задание решил промолчать. Возможно — это мудро. Возможно — это можно будет использовать в будущем.

После ночной ситуации Сценарист понял, что чат в Бергхейме работает немного не так, как он планировал. Жаль. Но игроков, с которыми можно работать, в этой локации не так много. Сложная община. Самая сложная из всех.

Но тем и интересная. Хотя, скорее всего, придется запустить им эвент. Становилось скучно, а лазеек игроки просто не замечали. Жили, как в опыте про обезьян. Эксперимент над социумом. Залезала одна мартышка на лестницу за бананом — всех било током. Приучили волосатых, те уже и не пытались забираться за подачкой. Убрали одну обезьяну и запустили новую, та за бананом — а товарищи против. Товарищи кусаются, пинаются, не дают залезть. Мартышка в недоразумении, но боль лучший учитель, так что больше и не пробовала.

Чуть попозже поменяли еще одну обитательницу клетки на новичка.

В конце эксперимента ни одну из обезьян в клетке током не било, а и наверх никто не лез. Потому что так заведено. Вот и в Бергхейме похоже. Те же обезьяны, только с самомнением. Сценарист поморщился. Может, он слишком верил в людей?

Взгляд скользнул по экранам. В верхнем правом перепачканный в зеленой слизи латник пятился под ударами болотной твари. Та хлестала по поднятому щиту древесными лапами и с каждым взмахом во все стороны летели обрывки водорослей. Монстр наседал, заливая все вокруг ядом. В него то и дело били вспышки, озаряющие пещеру. Рослый полуголый детина появился в поле зрения латника, рубанул полуторным мечом чудовище и откатился.

Бронированный воин кашлял, вслепую отмахиваясь сверкающим клинком. По лезвию шли огненные всполохи. Вокруг бойца вспыхнул щит защиты, но тут же раскрошился под ударом болотного создания, однако латник вдруг совершил выпад, блокируя атаку сверху, и резанул монстра по ногам.

Сценарист обнял кружку ладонями. Продрог, пока проверял все генераторы. Ритуал обхода. Сначала медицинский, по капсулам. Обработка, проверка. Затем технический. Забор, двери, генераторы, сигнализация. Потом уже сюда, на пост. Просмотреть записи, отловить интересное.

Почитать воззвания к нему. Взгляд пробежался по строчкам.

«Три зелья здоровья и руну силы. Цена?»

«Пожалуйста, отпустите меня. Умоляю! Я знаю, как достать деньги. Много денег! Я клянусь, что не вру!»

«О великий, взываю к силе и могуществу твоему. Для состязания мне необходимо могучее усиление на ловкость» — вот этого игрока Сценарист любил и выделял среди многих. Он выкрал его с ролевого сервера какой-то старой игры. Совершенно случайно наткнулся. Рискнул, зная, что близкие парня могут начать его искать, но не прогадал. Даже имя сменил герою, с Чушки на Файтера. Просто за то, как он играл свою роль.

«Да где этот гребанный вход в эту крепость? Я затрахался уже его искать!»

— Не груби, — проговорил он. Голос показался ему хриплым, чуждым. Сценарист откашлялся. Потянулся к клавиатуре. Бросил взгляд на верхний экран. Латник лежал на боку, перевернутая камера показывала, как болотная тварь разрывает на куски владельца полуторного меча. Вспышки били в монстра, отчего водоросли скручивались и чернели.

Не одолеют. Сегодня не одолеют.

Пальцы легли на кнопки. Он выбрал первое сообщение из списка и задумался.

Пиликнула смс на телефоне. Сценарист оторвался, глянул на экран.

«МЧС сообщает об усилении ветра»

Деревья вокруг участка он повалил еще в прошлом году, когда готовился. Теперь петербургские штормы его не пугали. Никакая коммунальная служба сюда не сунется.

Сценарист вывел регион первого вопрошающего. Карта развернулась, над ней вспыхнули маркеры. Каждый маркер указывал на героя. Клик-клик. Маркер становится фотографией. Имя, ник, класс, уровень. Сценарист выбрал того, кто запрашивал зелья и руну. Посмотрел на лицо серого, ничем не примечательного человека, которого высшая сила сделала героем и принялся читать логи. Прежде чем давать ответ, нужно многое изучить. И это было страшно интересно. Это стоило того, чтобы убить столько времени и денег.

Это вообще стоило того, чтобы убить.

Глава шестая «День Волка»

На товар, предлагаемый нашей общиной, смотреть было жалко. Разве что Миша постарался: за неделю он сделал два ремня и пять кошелей. Все остальное выглядело скорее отталкивающе. Глиняная треснувшая миска с вязкой дрянью — снадобья от Светы(по маслянистой поверхности лекарства ползала жирная муха). Вяленое мясо — сморщенное, волокнистое. Реально на голодный день. Тележка поколотых дров. Для окруженного лесами поселка — тот еще товар. Я видел, что Олег ковырялся с костями, вырезая что-то, но даже показывать результат он отказывался, чего уж говорить о продаже.

Мне как-то стало немножечко грустно. Но Стас бодрился. Он раскладывал товар в выделенной нам клети на рыночной площади. Вокруг гудели конкуренты. На день Волка сюда приезжали бонды из окрестностей, и вот у них на прилавках все выглядело много пристойнее. Белоснежные шкуры, глиняные фигурки, высушенные травы, поделки из металла, какая-то утварь, мясо, живая птица, где-то мычала корова. Кто уже выложил товар — либо прохаживался по торговым рядам, либо вовсю ожидал покупателей.

В соседней с нами клети торговали браслетами, кольцами. Розовощекий северянин с пышной седой бородой, выкладывал их так бережно, будто они были из стекла.

— Кольцо неистовой силы, — прочитал я подсказку системы. — Ваша сила увеличивается на 5. Ого! Сколько стоит?

— Отдам за пять золотых, — ответил продавец.

В моем инвентаре было две серебряных. И, по-моему, для нас, игроков, это уже было богатство. Я вновь посмотрел на помойку нашего прилавка. Черт.

— Зато у нас цены ниже, — сказал бард, заметив мое неистовое воодушевление (от которого хотелось плакать). — Если продадим хотя бы половину — скорее всего поднимем уровень Мише и Свете.

— Ты сам хоть что-то получаешь за сделку?

— Да.

— Хотел бы я посмотреть на того чудака, который хоть что-то купит из этого.

— Такой шанс представится, Егор… — как-то нехорошо пообещал Стас. — Что-то всегда покупают. Все-таки сюда не просто так ходим. Я вам кое-что покажу, когда объявят открытие.

— Долго еще?

Он посмотрел на солнце.

— Часок есть.

— Я пошатаюсь по городу?

— Конечно, Егор. Конечно, — он согнал муху со Светланиной мази. Улыбнулся.

Бергхейм рассекала на две половины широкая улица. От ворот до ворот. По центру, напротив высокого трехэтажного дома с высоким крыльцом под козырьком (ну чисто княжеский терем на Руси, а не скандинавское), и располагалась рыночная площадь.

У лестниц, ведущих на второй этаж терема, стояли рослые стражи в шлемах, с копьями. У каждого на плечах белели овечьи шкуры, наброшенные поверх кольчуг. Тут явно местная шишка обитает. Хевдинг, должно быть. Ставленник ярла. Хоромы приятные, внушительные.

Остальные дома жались друг к дружке, иногда даже не оставляя места для прохода. Некоторые жилища окружали невысокие изгороди, за которыми бродила всякая живность. Повсюду носились куры и чумазая ребятня.

Я начал обход. Разумеется, будучи убежденным, что все вокруг не столь сообразительны, и просто не нашли какой-нибудь специальной цепочки заданий. Ну не верилось, что здесь нет ни единого квеста. Потому как что получается — зверья для опыта нет. Заданий нет. Как-то же тут предполагается качаться? Я несколько дней обитаю в этом славном уголке чьей-то фантазии, а до сих пор первый уровень. Как-то не по-людски это.

Охотничий пес по кличке Егорка лазал по узким улочкам, прячущимися меж бревенчатыми домами, вглядывался в приколоченные к стенам свитки, но ни черта не понимал написанного. Заглядывал в самые темные уголки, и пару раз отступал перед каким-нибудь недоуменным, но уже взявшим в руки топор, северянином. Пытался заговорить с каждым увиденным, но от меня с пренебрежением отмахивались. Все пустота и тлен.

К началу торгов я вернулся раздавленным.

— Успешно? — даже не посмотрел в мою сторону Стас.

— Да. Нашел депрессию, тревожное состояние и точно подниму пару уровней отчаянья, — отрапортовал я. — Возможно, прокнут суицидальные наклонности.

— Что сделают наклонности? — Стас нахмурился.

— Появятся. Приобретутся. Неожиданно станут моей частью. Смогу осваивать и использовать.

Бард покачал головой:

— Не думаю, что это шутка мне понравилась, Егор. После Юры.

ВОУУУУУУУУУУ!

Звук рога проткнул Бергхейм насквозь и спас меня из неудобного положения.

— Началось, — сказал Стас.

И вот так я увидел чудо. Зеваки на улице появились еще раньше, но теперь, после сигнала, жители потекли на рыночную площадь. То были разные люди. Как простые мужчики, в простых, но чистых одеждах, так и женщины, нарядившиеся так, словно отправлялись на праздник. Иногда попадались воины с заброшенными на спину щитами. Пару раз я видел странного вида жрецов с выбритыми черепами и белыми масками на лицах.

Торговцы загалдели, расхваливая товар. Тихое место стало невыносимо шумным.

Но чудом было не это. Чудо я увидел, когда один из зевак прошел мимо нашего лотка, совсем не собираясь ничего покупать, и тут Стас воскликнул:

— О! Я знаю, что вам нужно!

Мужчина в расстегнутой рубахе остановился, посмотрел ему в глаза и застыл. Выражение лица у северянина стало отстраненное. Он подошел к прилавку, не отрывая взгляда от барда.

— Сколько у вас есть?

— Одна серебряная и двадцать медных.

— Прекрасно, — улыбнулся Стас и сунул ему несколько кусков вяленного мяса. Затем собрал деревянной ложкой мази, шлепнул ее в широкий лопуховый лист, и всучил покупателю.

Тот все безропотно забрал и пошел прочь.

— Да вы мошенник, братец, — прокомментировал это я.

— Случайная характеристика — купец. Если б ее поднять, то, думаю, сумма стала бы побольше. Я же говорил — что-то всегда покупают.

Покупатель шел прочь, держа в одной руке связку с вяленным мясом, а в другой лопуховый лист. Вид у него был потерянный.

— Это какое-то насилие над личностью, — возмутился я. — Так нельзя поступать! А ну ка еще давай!

— Есть проблема, они будто чувствуют неладное и к нам подходят редко.

— Еще бы, ты такое фуфло им втюхиваешь!

На наш ряд заглядывали нечасто, но каждый проходящий мимо попадал под торговый талант барда и расставался со всей наличностью, получая взамен наши «продукты». Однако даже мне было ясно, что в соседние ряды покупатели заглядывают чаще. И что самое убийственное, я видел, как неигровые персонажи торгуются с неигровыми персонажами, ругаются и все-таки покупают да продают. То есть вокруг не массовка царила, а настоящий базар. И деньги уходили в чужие карманы!

— Очень любопытно, — сказал я, зачерпнул пальцем жирную мазь Светы и намазал ею рот, нарисовав на лице широкую улыбку. Затем этой же мазью выкрасил глаза. Стас отшатнулся.

— У тебя ведь нет проблем с клоунами?

— Вы что делаете, Егор? Я боюсь с таким вашим видом проблемы с клоунами появятся у них.

— Свою работу, — низким и хриплым голосом ответил я. Слышал эту фразу в фильме. Там, конечно, был матерый боевик-спецназовец, а не шут. Но…

Я взобрался на крышу нашего прилавка, прошелся по доскам, проверив их на прочность. Крепкие. Сделал сальто на месте. Боже, как прекрасно быть ловким.

— Егор! — крикнул снизу Стас. — Вы куда?

— Один ярл, — заорал я сверху, подбоченившись, — пришел к жрецу.

Люди меня заметили. Кто-то толкнул рукой соседа. Кто-то заулыбался. Пара взглядов были весьма испуганными.

— Пришел, и говорит. Доктор… — тьфу ты. — Жрец, помоги мне! У меня постоянно дергается левый глаз и правая рука!

Я сделал еще одно сальто. Прикинулся жрецом. Сделал вид, что растираю какую-то траву в плошке. Вид смиренный, умный.

— Жрец же трет какой-то порошок. Внимательно так толчет его, не отвлекаясь, ну и отвечает между делом — ну, это ничего. Перенервничали вы, ярл. Распереживались. Прикажите сделать вам отвар из ромашки, попейте и полегчает.

Прыжок. Плечи расправить, голос изменить, показать себя ярлом. Важным таким, но с придурью:

— Да, отвечает ему ярл, но есть и еще кое-что. В последнее время я стал замечать, что на моем драккаре завелись призраки. Они поют песни о любви и требуют ласки. Мой верный меч отказывается меня слушать, он отползает в дальний угол дома и смотрит на меня оттуда взглядом Фенрира на луну. Моя слюна капает изо рта с одинаковыми промежутками и всегда в одну точку! Во сне ко мне приходит Один верхом на Торе и говорит голосом Фреи о том, что не любит меня.

Площадь немного притихла. Очень много глаз смотрело в сторону чудака на крыше клети. Я заметил движение — кто-то подбирался ближе, послушать. Вновь сменил роль.

— Жрец отвечает ярлу, не отрываясь от порошка, ну, дело поправимое. Есть у меня одно зельице. По паре капель перед сном и как рукой снимет.

— О, я знаю, что вам нужно, — сказал снизу Стас.

Кульбит и я снова ярл:

— Но, жрец, говорит ярл, меня очень тревожит проблема размножения ежей в неволе. Я рассчитываю все варианты для увеличения их поголовья и никак не могу выбрать чье учение мне принять. Колдуны Тосканы уверяют, что для этого необходимо определенное положение звезд, но древние книги мертвых мастеров Подземениума утверждают важность семантического анализа самой трактовки.

Все стихло. Я ковырялся в памяти, вспоминая этот анекдот, и перекладывая его на местный манер (втайне молясь, чтобы они понимали, что такое драккар, Один и Фенрир — вдруг это неправильные северяне. Про семантику я не волновался — тут соль, чтобы все звучало поумнее).

— Попробуйте их побрить и все наладится, отвечает ему жрец, по-прежнему растирая порошок.

Я вновь расправил плечи, вошел в роль властителя, но добавил в позу сомнения.

— Ярл помолчал немного, и вдруг тихо-тихо говорит — жрец. Я чувствую и понимаю женщин.

Я растеряно посмотрел в толпу, изображая жреца:

— Тот такой вздрагивает, роняет ступку с порошком, поднимает испуганный взгляд на ярла и протяжно отвечает: — Ой-ой.

— О, я знаю, что вам нужно, — послышался голос Стаса. Со всех сторон раздался смех. Он не громыхнул, как в мечтах, но шутку поняли.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,03%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,04%

Системные сообщения посыпались одно за другим, последнее было

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,59%

Я подпрыгнул, бешено размахивая руками. Эй, сейчас б шапку с бубенцами. С высоты крыши было видно, что народ показывает в мою сторону и ищет, как подойти поближе. Как пробраться к месту, где их поджидает коварный бард.

— Другая история! Ночью в дверь бонда вдруг постучали. Он встал, злой как пес, дошел до двери, открывает ее — а там смерть. Он ей — ты кто? А она говорит — я — смерть. Ну и что, спрашивает бонд. Ну и все, отвечает та.

Стас внизу снова поймал покупателя.

Солнце пекло нещадно и от этого чудесный грим плыл, обезображивая физиономию. Однако люди все равно тянулись. На улице, неподалеку от терема, остановилось трое воинов. Один из них громогласно ржал шутке, толкал товарищей, но те глядели хмуро. Особенно мрачным смотрелся коротышка с длинной косой на бритом черепе. Все лицо северянина покрывали синие татуировки. За спиной виднелась ручка топора.

Я выдал еще один переиначенный анекдот. Отчего смешливый товарищ зашелся в хохоте, а вот его товарищи помрачнели еще больше. По-моему, что-то шло не так.

Снизу то и слышался голос Стаса, оболванивающего покупателей. В пору радоваться успеху, но эти двое карлов, волками наблюдающих за мною, тревожили. Хотя я старательно их игнорировал, развлекая толпу, отвечая остротами на выкрики.

Пока, наконец, снизу не раздалось:

— Слезай, задохлик.

Коротышка пробрался в наш ряд и теперь стоял напротив Стаса.

— О, я знаю, что вам нужно! — воскликнул бард.

Воин резанул его взглядом, затыкая. Видимо, карла способность Стаса не пробила.

— Слезай!

— Вот еще, — ответил я с безопасного расстояния. — Мне внизу страшно. Там злые люди и могут меня побить.

Еще скачок репутации.

— Если я залезу наверх, то бить точно буду, — сказал карл Бьорн Убесон. Уровень — вопросительный. Смешливый товарищ торчал рядом с ним и широко улыбался.

— Я не очень мотивирован, если честно. Мне кажется, вам нужно поработать с даром убеждения. Может быть, у вас есть конфетка? Конфетка, знаете ли, очень помогла бы. Сойдет даже барбариска.

Смех вокруг расстроил коротышку еще больше. Его друг хохотал громче всех, и колотил приятеля по плечу. Тот же побелел от негодования. Оттолкнул приятеля, сорвал с пояса что-то, и быстрым движением кинул в меня.

Солнце блеснуло от стали, это я успел заметить. А затем холодная боль вонзилась в глаз, сознание померкло почти сразу, и тело где-то за пределами игры выгнулось в дугу, переживая очередную смерть.

Я очнулся посреди знакомого поля. В рванине и с ржавым мечом за поясом. С теснотой в груди, будто не в силах вдохнуть. В горле билось сердце, голова кружилась. Черт. Похоже нервная система не справляется.

Я присел, приходя в себя. Ноги дрожали, горло пересохло, сознание плавало у воронки, ведущей к безумию, и грозило вот-вот скользнуть внутрь. Черт-черт-черт. Так, три раза по пять, как учил врач. Вижу стебель травы, он зеленый. По земле ползет муравей. Синее небо над головой. Грязные руки. Землю, она теплая. Что я слышу?

Самое сложное отыскать пять звуков вокруг себя, чтобы отвлечь мозг, переключить внимание с трясущегося тела. Когда-то меня рвануло. Еще до того, как я перешел на удобный фриланс в загородном доме. Кукушка вылезла из ящика и сказала мне привет.

Так что изнутри знаю, что такое психотерапия. И три раза по пять.

Шум ветра, стук сердца. Я провел рукой по траве, слушая шелест. Крик птицы.

Пятый звук не давался. Но в конце концов в поле что-то хрустнуло. Под чьим-то весом сломалась веточка. Успокоившийся было организм выбросил страдания из головы и вкинул мне адреналину.

— Твою мать… — весь шмот остался там, на месте смерти. Все то, что досталось от Ловеласа. И что же хрустит в поле, интересно? Я бросил счет, сориентировался по солнцу и, пригибаясь, поспешил с поля прочь. Трава хлестала по рукам, цеплялась за одежду. Ноги сразу вспомнили все «удобство» поношенных сапог.

Итак, меня убили посреди города. Во время ярмарки. За шутки. Не игровой персонаж! Черт! Показали бы мне окошко со временем, мол, на принятие решение у вас тридцать секунд и выберите — послать его по бабушке или подарить леденец — я бы понял. Но вот так вот…

Дурацкая игра.

Выскочив на дорогу, я поспешил к воротам, петляя как заяц. Спиной чувствуя взгляд обитателя полей — Ловеласа. Может даже и надуманный. Но между лопаток жгло.

Перед самим Бергхеймом остановился. Что если этот чудик ждет меня на том же месте и с еще одним метательным ножом?

Стражи города с интересом смотрели на меня, я пялился вглубь города. Может, к кузне вернуться? Подождать Стаса, в безопасности, в спокойствии.

Но тогда получается, что меня сломала какая-то агрессивная программа.

— И перед кем ты выеживаешься, Егорка?

Один из стражей кашлянул, выразительно посмотрел на приятеля.

Нет, Бьорн. Не на того напал. Я вошел в городок, гордо придерживая меч левой ладонью. Шлепал по дорожной пыли, подняв голову и наплевав на страхи. Добрался до ярмарочной площади, прошел к клети Стаса.

— Только не втюхивай мне свое барахло, — сказал я ему. Бард улыбнулся.

«Книгожор предлагает обмен. Да/Нет»

Да!

Он вернул мне все вещи, свалившиеся при убийстве. Первым делом я сменил сапоги и блаженно пошевелил пальцами ног.

— Что это было, Стас?

— Не знаю. Но его увели стражи. Никогда такого не видел. Люди разозлились страшно, представляете? Тут такая ругань стояла, даже торги остановились. Вы опять полезете наверх?

Я уже намалевывал себе улыбку. Закончив, вновь поднялся на крышу и гаркнул на всю площадь:

— На чем мы остановились?

Толпа, было откочевавшая от наших рядов, оживленно колыхнулась. Кто-то засвистел, кто-то захлопал в ладоши. Прекрасная публика, прекрасная. Спасибо тому, кто так ее запрограммировал. Может быть, я нашел свое место в этом мире?

Мы распродали весь товар в течении часа. Даже дрова ушли. Под конец выступления я уже не мог вспомнить ни одного анекдота и просто прыгал обезьяной по крыше, выкидывая кренделя руками и ногами. Фарм репутации приостановился, на ужимки реакция шла куда хуже. Хотя люди все еще тянулись поближе к лотку с чудаком на крыше. А я никак не мог вспомнить ничего смешного.

Однако, результат все одно был хорош: когда ворота Бергхейма остались позади — моя репутация с ним была на уровне 18 %. Неплохо для одного дня. Стас с плохо скрываемой завистью признался, что у него она всего 12 % и это за три месяца.

— Мы богаты? — спросил я у него, пока мы шли по дороге к кузне. — Какая выручка?

— Девять золотых, — ответил он.

— О! Можно было купить колечко. Разодеть кого-то из наших, будет сильнее, умелее.

— Можно. Мы так разодели Николая, — помрачнел Стас. — Теперь ты ходишь в том, что мы покупали.

— Какая неловкая ситуация, — признался я. — Не знал. Но зачем покупали, статов ведь нет никаких.

— Статы — это что?

— Ну там бонусы к силе, к ловкости, к хорошему настроению.

— Это слишком дорого, Егор. Хотя с нашей новой стратегией, думаю, мы можем попытаться заготовить товара побольше. Раз уж уходим пустые. И в следующий раз приобретем что-то для нашей группы.

Бард задумчиво толкал пустую тележку. Я посмотрел на него с восхищением. Черт, они горбатились всей группой ради вот этих вот кожаных шмоток. Их украли. И вот, после моей смерти, проклятый шмот вновь оказался в руках Стаса, а тот безропотно, по доброй воле его вернул! Ничего себе святоша. Я видел как из-за вторичных характеристик на добыче друзья в рейде становились кровными врагами. А тут буквально все отдал. Свое же.

— Да, нужно развиваться. Меня тошнит уже от этой локации.

Стас лишь усмехнулся.

Миша и Света получили по уровню — как и ожидал Стас. Сюрпризом оказалось, что третий уровень получил еще и Игнат. Новых способностей им не дали, но зато общая мощь команды увеличилась. Теперь среди задохликов был один бард четвертого уровня, жрец, охотник и травница третьего, воин второго и самый полезный и прокаченный в мире шут.

Олег выглядел подавленным. Он появился раньше Миши и Светы, но не обладал никакими способностями и профессиями, а основной опыт капал как раз с ремесла и торговли. Света приобняла загрустившего воина, выжала из него пару улыбок. Но альбинос все равно шатался вокруг кузни с мрачным видом.

Да, в целом, и мое настроение было так себе. Конечно, сегодня свершилась великая победа задохликов, но дальше вновь ожидается рутина. А я никогда не считался терпеливым человеком. Во всех играх вместо погружения в глубокие истории вселенной — постоянно скакал вперед по уровням, приученный, что настоящее веселье начинается там, на пике.

Но тут даже пик неизвестен.

О, как это бесило. В игре было лишь одно направление — задание «Родные пенаты». Но я даже от Бергхейма далеко не отходил! Только за дровами в лес. Кстати, за сегодня можно было набить опыта работой, поэтому, пока светло, стоило взяться за тележку и топор.

Что я и сделал, взяв с собой Мишу и Стаса.

Конечно, чем меньше ты получаешь, тем больше желания пропустить денек. Отдохнуть. Какая, мол, разница. Однако это большая ошибка многих игроков. Истина предков простая — пока ты спишь — враг качается.

Пусть даже не знает — зачем.

Глава седьмая «Приключение»

Я проснулся спозаранку. Добрался до стола, слушая сопение. Посмотрел в щель меж створок закрытого окна. Уже рассвело. Выложил на лавку все ценное, оставшись в стартовом наряде. Долго-долго смотрел на сапоги, но потом представил их будущее и все же сунул под стол. Уж раз ребята так на это вкалывали — будет очень неприятно профукать их наследие из-за какой-нибудь нелепой случайности.

Однако жаренных кроликов в инвентаре я оставил. Благо в этой «прекрасной» игре не настолько дошли до ручки, чтобы давать срок годности на продукты.

Соратники спали.

Я осторожно выбрался наружу, притворил за собою дверь. Туман сползал назад в озеро. Свежий воздух отчего-то напомнил детство, как когда-то с друзьями выбрались в деревне на рыбалку, на утреннюю зорьку. Перед нами раскрывался огромный, неизведанный мир. То, что взрослые видели каждый день, но не понимали какой дар им достался.

Невероятные пространства в три километра до реки. Пустынные дороги и спящие летние дома. Множество птиц, запахов, цветов. Мы были детьми. Мы были на пороге приключения, одни в огромном сонном мире.

На миг я уловил это щемящее ощущение. Вдохнул полной грудью, выбрал направление (всегда манил холм за Бергхеймом) и пошел.

Пока обходил город — понял, что сапоги все-таки нужно было взять нормальные. Разбитая обувь терла над пяткой, поэтому пришлось свернуть с усыпанной камнями и вереском равнины на дорогу. Стащив обувку, я сунул ее в инвентарь и дальше отправился босиком, по укатанному телегами тракту.

У холма был, наверное, через полчаса. Поднялся наверх, остановился неподалеку от дома на окраине леса. Во дворе, за забором, возился старик. Кудахтали куры. Из дощатого сарая завопил петух.

— Доброе утро! — крикнул я.

Северянин разогнулся, посмотрел подслеповато щурясь, но не ответил. Застыл, изучая босоного путника.

— Говорю — здравствуйте!

Он помотал головой и развернулся.

Ларс Увесон

Уровень 1

Это меня не удивило. На рынке первых уровней было в достатке. Интересно, дают ли за них опыт? Отчекрыжить ему голову, за такое приветствие?

Я приветливо улыбнулся в спину старика, сплюнул и пошел дальше. Опыт, может, и дают, но репутацию с Бергхеймом точно срезают.

Тени от высоких деревьев скрыли восходящее солнце и сразу же накатилась прохлада. Дорога шла через лес, звенящий голосами птиц. Шагая по тракту, я наслаждался путешествием, с интересом поглядывая по сторонам. Земля под ногами стала холодной, но уж лучше так, чем опять надевать чертовы сапоги.

Вскоре лес поредел, а дорога нырнула в низину, где обросла пристройками ферм. Низкие дома с покатыми крышами, поросшими травой или укрытые дерном. Низкие заборы. На стенах некоторых жилищ висели щиты, белые с красным крестом наискось.

В полях работали люди. Некоторое время я озирался, впитывая в себя все более-менее выделяющееся на фоне умиротворения деревенской жизни. Приметил мельницу на холме чуть в сторонке. Лопасти вращались медленно, тяжело. За полями по обе стороны тракта начинался угрюмый лес. Однако справа он сдался под напором людей. У длинного здания на окраине были свалены в кучу бревна. Едва слышалось жужжание пилы. Лесопилка, должно быть. Все чинно, спокойно. Нигде ничего не горит, а значит не надо никого спасать. Бандиты не атакуют мирных жителей. По тракту не бредут зомби. Тут просто нечего делать. Только жить.

Может сама цель игры в этом? Найти себя после суетного мегаполиса в цифровом дауншифтинге? Однако у нас под Питером лесов и полей в достатке. Если выбирать — я б перебрался лучше в реал. Там как-то проще.

Тем более, что я почти так и сделал. Несмотря на. Невзирая…

Память кольнула, из глубин души глянула тьма, облизнулась зловонным языком. Душа задрожала от предчувствия. Послышался вой сирен и хруст дворника по битому стеклу. Он становился все громче, громче. Темнота задышала сине-красными огнями.

«Обернись. Обернись!» — шептала память. Я мотнул головой, закашлялся. Прошелся колесом, а затем дурачась раскинул руки, сделал сальто и во все горло запел:

— Искренне прошу, смейтесь надо мною! Если это вам поможет! Да я с виду шут, но в душе король, и никто как я не мо-ожееееет!

Проходя мимо домов, я старательно улыбался каждому встречному и здоровался. В ответ получал либо односложные ответы, либо недоверчивые взгляды. Один мужик, на мое приветствие, воткнул лопату в землю, облокотился на нее и демонстративно сплюнул. Сквозь зубы, струйкой. И глаза-то такие страшные сделал.

Я остановился:

— Ну и чего мне это должно сказать?

Он молчал, недобро глядя из-под косматых бровей. Я старательно нахмурился, сплюнул в ответ. Получилось не так лихо, но хотя бы не на свою рубаху. Крепкие пальцы северянина побелели на черенке лопаты, мужик выпрямился.

— О, я вижу мы нашли средство для коммуникации! — меня чуть затрясло от злобы. — Качаем взаимодействие внутри команды! Клевушки-воробушки, это прогресс.

— Вали пока цел, задохлик, — проскрежетал бонд. — Не хочу руки об тебя марать.

— Я тебя не виню. Ты ж гребанная программа с установкой на репутацию. Вся суть твоя стоять вот так с лопатой и хмуриться, пока я дружелюбие не прокачаю, да? Вот только пойми, мой косматобровый друг, что нейтральная репутация это не враждебная! Ну выдави из себя «доброго дня, странник». И тебе легче, и мне хорошо. Давай, попробуй. Губы надо ставить вот так. Д. Д. Чувствуешь? Давай теперь — До! Доб! Доброоогоооо!

Он выдернул лопату из земли, взял ее, как дубину.

— Да ладно, вот так вот и полезешь? Смотри! У меня есть ржавый меч! — я осторожно, чтобы не порезаться, вытащил клинок. — Это будет эпическое сражение дерьма и лопаты!

Наверное, ссориться с неигровым персонажем может только Егорка.

Мужик колебался, сомневался. Из дома выскочила женщина, бросилась к нему, увязая во вспаханной земле.

— Олаф, Олаф! Что ты творишь, Олаф?!

Бонд дернулся, как от зубной боли.

— В дом иди, — рявкнул он.

— Нельзя, Олаф! Нельзя, вдруг это тот самый? Нельзя! — причитала женщина.

— Тот самый? Какой тот самый? — насторожился я.

— Боги сказали, что задохлик принесет конец времен. Боги сказали, что в другом задохлике его спасение. Я думаю, что это точно не он, — гаркнул жене Олаф.

— Откуда тебе знать, дурак? — женщина уже была рядом с мужем, вцепилась в лопату. На меня она не смотрела.

— Боги направят мою руку.

— Локи направит твою руку! Брось лопату, дурак!

Моя злость улетучилась. Что ж… Это многое объясняет. Двое неигровых персонажей пререкались между собой, и я никак не мог понять, как куски программного кода настолько правдиво взаимодействуют друг с другом, что даже неловко было от того, что стал причиной семейной склоки.

Как-то слишком наворочено для игры. Слишком сложно.

Я зашагал по дороге дальше, не оборачиваясь на лютую ссору. И уже выходя из поселка увидел человека на цепи. У последнего дома. Звякая звеньями, мужчина разбрасывал корм свиньям. Загорелый, худой как смерть. Грязные спутанные волосы закрывали лицо.

— Добрый день! — крикнул я ему, остановившись у забора. Человек остановился. Повернулся ко мне.

— Здравствуй, — сказал он.

Свиньи визжали, отталкивая друг друга от кормушки. Мужчина локтем утер лицо, показав выжженное клеймо на лбу. Звали незнакомца как-то необычно для этих мест.

Райволг

Уровень 1

— Откуда ты? — спросил я. Варианты типа «а не раб ли ты» или «чем занимаешься» отпали сами собой. Но это был первый человек, который не принадлежал к Бергхейму. И… Вдруг это игрок?

— Из Рассветного родом я, — ответил тот. Обернулся на дом. — Из этих ты? Из воскрешающихся?

— Да, — воскрешающиеся лучше задохликов, однозначно. — Встречал?

— Не единожды. У города нашего деревню колдун темный погубил. Пришли воскрешающиеся убили его.

Йода какой-то.

— А где этот… Рассветный?

— За морем раскинулся, — он погрустнел. — Приход кораблей северных пропустили мы. Врата закрыты стали. Теперь раб.

Райволг тряхнул цепями.

— Давно ты здесь?

— Нет… Купили быстро меня. Выносливый я, — сплюнул Райволг.

Может, это задание? Освободить его надо, и он даст какую-нибудь штуку полезную? Я мялся на дороге:

— Может, помочь тебе чем-нибудь?

— Помочь нельзя мне, — Райволг опустил голову. — Бежать нельзя мне. Раб я.

— Это можно исправить.

— Эй! — окрикнули меня. На крыльцо дома вышла пожилая женщина. — Чего надо?

Райволг сразу вернулся к свиньям.

— Доброго денечка вам! — махнул я хозяйке. Та отмахнулась.

— Почем раб?

— За двадцать золотых отдам! — немедленно отреагировала северянка.

Ах вот оно как, значит, здороваться не будем, а торговаться станем? Одарив ее натянутой улыбкой, я пошел дальше. Нафига мне компьютерный персонаж по цене четырех колечек?

Когда минул полдень — появились сомнения. Никаких новых локаций не открывалось. Ничего интересного для игрока вокруг не было. Дорога петляла по чаще и кроме пары повозок, с жителями Бергхейма, никто мне не встретился. Наверное, стоило уточнить у ребят, куда именно идти, чтобы засчитало новую территорию и дало опыт.

Но самый чистый эксперимент — поставленный на собственной шкуре. Поэтому, когда от основной дороги в чащу справа нырнула хоженая тропа — я не колебался. Тут уже повозки не катались, но дорожка была набита хорошо, а значит это не просто отворот не туда.

Лес вокруг сменился, пошли березы, мох сменили травы. Листва превратила тропку в коридор. Через дрожащие от ветерка листья ничего вокруг видно не было. Мелкие березы росли так плотно друг к другу, что становились стеной.

В конце пути я вывалился на огромную поляну, уставленную деревянными идолами.

— Ну офигеть, — вырвалось у меня.

Вы открыли Священную Рощу

Вы получаете опыт за исследование территорий.

Прогресс текущего уровня — 94%

Посреди поляны красовался выложенный из камня алтарь с огромным железным чаном сверху. Над чаном головою вниз висел мертвец.

— Ну офигеть… — повторил я. Вырезанные в потемневшем от времени дереве лики местных богов смотрели на меня. Рты вымазаны чем-то черным.

Хотя кому я вру. Если на поляне вокруг идолов чан под трупом, то ничего кроме крови в пищу небожителям не предлагали.

Вот вам и мирные северяне. Вот вам и уютные поселения. Как вчера на ярмарке меня привечали местные жители, так же лихо и самозабвенно они, должно быть, радовались, пока тут кому-то резали горло.

Я попятился, сопровождаемый вырезанными глазами идолов. Тут разные боги воплощения нашли. Гневающиеся, смеющиеся, мудрые, вроде бы добрые. Но рот-то у каждого в крови. Не моя религия, не.

Развернувшись, я пошел обратно. Ладно. Ладно, Егорка. Пренебречь, вальсируем. Твоя вылазка все-таки кое-что прояснила. Еще немножко пройду по дороге, а там и возвращаться не грех. Пять процентов получил? Получил. Про задохликов разузнал? Разузнал. Потенциальный квест нашел? Нашел.

На середине пути к дороге я столкнулся с мужиком в просторном одеянии. На выкрашенным в белое лице чернели обведенные углем глаза. Бритый жрец прошел мимо, даже не глянув в мою сторону. А я весь обмер, прикидывая как буду его резать, если он сделает хотя бы одно резкое, или подозрительное, движение. Нервы на пределе.

Что если они и задохликов так вешают?

Чего это я так прикипел к этому определению, кстати? Надо себя чуточку больше уважать.

Выбравшись на дорогу, я свернул направо, но в течении часа так ничего нового и не обнаружил. Лес и лес. Впереди виднелись просветы, но время уже поджимало. В путешествии всегда есть минус — дорога обратно. Особенно, когда она пролегает по тому же маршруту.

Я остановился посреди щебета птиц и шума деревьев. Просвет. Ну обидно будет, если сейчас отверну, не дойдя минут пятнадцать. Надо же узнать… Не идти же потом несколько часов просто ради этого? Все ж рядом!

Через пятнадцать минут хода я дал себе еще пятнадцать. Просветом оказался спуск в низину, где лес превратился в бурелом. Однако дорога шла круто вверх, и там уж точно должно было быть что-то новое.

По прошествии пятнадцати, накинул еще десять, ибо опять увидел просвет. Дал себе слово, что на этот раз, если это спуск, то ну все к лешему — возвращаюсь назад. Ноги уже гудели. Устал, давно столько не бродил.

Когда я вышел к озеру, то обомлел.

Вы открыли Великое Озеро

Вы получаете опыт за исследование территорий.

Прогресс текущего уровня — 99%

Процент! Один процент! Да что ж за издевательство-то?

Дорога шла по левому берегу озера. С воды дул сильный ветер, охлаждая разгоряченное тело. За просторами синели горы. За день не дойти. Как Стас с приятелем добирались тогда до перевала? Водная гладь тянулась на много километров. Противоположный берег казался зыбкой черточкой, будто озеро упиралось прямо в скалы.

На мысу, километрах в шести слева, я разглядел несколько строений. Дорога проходила еще через одно поселение. Совсем небольшое. Наверное, еще пять процентов, но шансы что в конце концов ночь застанет меня в лесу, когда оттуда выберется то большое и гнилое — были слишком высоки. Можно вспороть себе горло, конечно. И меня точно швырнет обратно на поле. Вряд ли тут много мест возрождения.

Организм тряхнуло от одной мысли про смерть. Дышать стало труднее, в висках застучало. Нет, играть с этим я, конечно же, не буду. Судя по последней смерти — запас нервов у тела не бесконечный. Приступы возвращаются. Это меня, конечно, не убьет. Но добровольно вызывать себе панические атаки — отказываюсь.

Зло ощерившись, я мотнул головой и зашагал обратно в Бергхейм. Завтра буду вторым уровнем. Это точно! А там уже можно и дальше отправиться. Но прежде расспросить Стаса — что еще есть в округе и собрать весь возможный опыт, раз все так сложно.

Когда небо стало темнеть — я спускался к тому поселению бондов, где сцепился с Олафом. Солнце свалилось за горы. Небо приобрело зловещий оттенок. Дома притихли. Наверное, во всех деревнях с заходом такое происходит, но тревожная чуйка внутри отметила наглухо закрытые ставни на окнах. Видимо, не только мы запирались на ночь от неведомого.

Я уже порядком устал, но постарался хоть как-то ускориться. Ноги болели. Сумерки накатывались стремительно. Где-то завыла собака, и ей ответили собратья.

По телу пробежался холодок.

С холма, куда я направлялся, спускалось два огонька. Вблизи это оказались двое воинов. Карлы с вопросительным уровнем.

— Они идут, — сказал один из них, когда мы поравнялись. — Ты зря выбрался.

Оба держали в руке по факелу, свет блестел в глазах в масках шлемов.

— Лучше беги, — посоветовал другой.

И воины прошли дальше, спускаясь к поселку. Изумительно. Нет чтобы предложить помощь страннику. Проявить человеколюбие.

Я перешел на бег. Ну, если так можно было назвать торопливое ковыляние. Взобрался на холм и вокруг стемнело. Все стихло. Из долины позади несся вой псов.

— Это игра. Это игра, — сказал я себе, вышагивая по дороге. — Игра. Игра.

В лесу что-то хрустнуло. Ой-ой.

Я вытащил меч, вслушиваясь в тишину. Остановился, озираясь. Чаща окружила меня. Дорога едва угадывалась и по обе стороны от нее что-то шуршало. Что-то двигалось во тьме.

Осторожно сделав первый шаг, с оружием в опущенной руке, я пошел дальше, вглядываясь в окружающий мрак. Всегда любил ужастики, но только когда в собственном доме, с чашкой чая, и зная, где лежит купленный когда-то ствол. Брал незаконно, но, если вдруг что, способ его приобретения окажется самой меньше из возможных проблем.

Но теперь, в черном лесу, окруженный шорохами и далеким тоскливым воем десятков псов — ужасы перестали быть интересным жанром.

В темноте люди становятся совсем крошечными. Мгла заполняет окружающий мир и будто уменьшает каждого, в нее попавшегося. Можно стать частью мрака, можно раствориться в нем. Но только свет дает тебе ощущение прежних размеров.

И он же в ночи делает тебя одиноким. Так что, будь у меня факел, пользоваться им я бы не стал. Черные деревья стали гигантскими монстрами, с картин Бориса Гроха, они наклонялись над дорогой, изучали перепуганного путника и нерешительно тянули к нему колючие лапы.

Лес ожил. Он вскрикивал ночными птицами. Он подрыкивал. Он хрустел валежником, под ногами неведомых обитателей.

Небо чуть посветлело — луна выползла на ночную вахту. Или же ее загораживали облака. Чаща вокруг стала еще зловещее.

Я шагал через перелесок, сдерживая дыхание и стараясь не шуметь. Слева и справа среди деревьев кто-то был. Они будто преследовали меня. Сопровождали. Вот сколько раз бывал в лесах, в пору увлечения туризмом, никогда нигде инфернального не боялся. Самый страшный зверь в чащобе — это человечек. Нет людей — нетпроблем.

Когда лес закончился, я увидел Бергхейм. Над воротами да на сторожевых вышках горели огни. Призрачный свет луны преобразил родные края в какое-то жуткое, потустороннее царство. Вроде бы тот же вересково-каменные поля вокруг, но при этом…

Внизу, где-то на полпути к Бергхейму, среди чахлой поросли, застыла черная тварь. Даже отсюда она казалась огромной. Сгорбленная, массивная. Она стояла, замерев, и две длинные, ненормально длинные руки, каждая толщиной в человека, шарили по земле вокруг. Послышалось цоканье по камням. Когти? Даже на таком расстоянии слышно?!

Позади зашуршало. Я обернулся, выставив перед собою меч. Вот влип. Вперед нельзя. Назад — не пойду. Мало того, те кто сзади могут и сами сюда выйти.

Тварь в поле оперлась на руки и поползла в мою сторону. Зашуршали сворачиваемые под тушей монстра камни.

Слева был дом того недружелюбного старика. Свен? Флоки? Астрид? Ларс? Ой, да без разницы. Я перемахнул через забор, пробежав по тропке к двери. Окна, конечно, были закрыты. Дверь, скорее всего, тоже. Северяне запираются на ночь так же, как и мы.

Черт. Если начну барабанить — точно не откроют, а вот та тварь, как я помнил (если, правда, это именно она) очень чутко реагирует на шум.

От забора послышался тихое шипение. Еще какая-то зараза остановилась у калитки. Сгусток тьмы, размером с дога. В тишине послышалось, как на хлипкий барьер что-то навалилось.

Проклятый волк

Уровень 5

Из сарая встревоженно закудахтали куры. Точно! Сарай! В пару прыжков я оказался у дощатого строения, сбросил засов, заскочил в вонючее (но теплое) помещение и прикрыл за собою дверь. Гвалт наседок всколыхнулся.

Прижавшись к доскам, я вслушивался в происходящее по ту сторону. Вновь скрипнул забор. Что-то пробежало вдоль дальней стены сарая, снаружи. Свет луны с трудом проникал внутрь.

Вновь лапы по камням.

Цокот той здоровой твари приближался. Если меня не перепугали мои же глаза — размером та должна была быть в два или три таких сарая. В дверь с той стороны что-то уткнулось. Доски подались ко мне, хотя я и так висел на ручке, не позволяя хлипкой защите открыт ко мне дорогу.

Куры взбесились. Они клокотали, кудахтали, били крыльями. Кто-то из них заехал мне по лицу. Сарай сошел с ума от близости хищника. За шиворот капнуло что-то липкое и теплое. Стиснув зубы, я держал дверь.

Волк по ту сторону заскулил и смылся.

Накатившийся запах гнили перебил вонь куриного помета. Он окутал сарай, вполз сквозь щели со всех сторон. Воздух потеплел от смрада. К горлу подкатил спазм тошноты. Ручка двери резала пальцы, но я тянул ее на себя изо всех сил.

Над сараем что-то прошуршало. По стене стукнуло раз, другой. Пробные удары когтей приближались к моем хлипкому щиту. Куры верещали. Заорали петухи.

В дверь стукнули. От гнилого смрада закружилась голова. Снаружи затрещал проминаемый тяжелым телом забор.

И тут все стихло. Успокоились птицы. Затихло движение вокруг сарая. В тишине лишь долбило в висках сердце. Я облизнул пересохшие губы, старательно вдыхая ртом, чтобы не очуметь от вони.

Тварь по ту сторону завозилась и поползла прочь.

Когда в тошнотворном смраде стал проступать очаровательный аромат куриного помета, я опустил ручку и сполз вдоль косяка на грязный пол. Жуть какая-то. Реальная жуть.

Однако этот Проклятый Волк. Пятый уровень. Неужели мне только что повезло наткнуться на будущий объект для массовых убийств? Втроем мы его наверняка завалим. А это опыт. И наверняка награды какие-нибудь. Может у него внутри золото валяется. Или двуручный меч. Или комплект миланских доспехов с кондиционером и бонусом к халатности. Это же игра.

Вытянув ноги, я улыбнулся.

А потом, не заметив и сам как — уснул.

Глава восьмая «Второй уровень»

Пинок по ноге не самое лучшее пробуждение, но это утро началось именно так. Вымотанный путешествием и вечерним адреналином, я как уснул, сидя, так и проснулся.

Надо мною стоял старик. Ага, все-таки Ларс.

— Что ты тут делаешь? — брызнул он слюной. — Что ты тут делаешь, поганец? Кур воруешь?

Еще один пинок.

— А?! Отвечай?

— Дед, не бузи. Не от хорошей жизни забрался.

— Вор! Вор!

— Могу стать еще и убийцей! Зловещим, темным, страшным монстром, который каждую ночь будет прибивать тебе над дверью голову курицы. Буду рыскать во тьме, отлавливая их, пока те не кончатся! Понял, как люта будет моя месть? — отмахнулся. — Или еще страшнее. Начну давить яйца! Вот, какой я чудовищный человек! Хочешь, начну прямо сейчас? А?

Старик онемел.

— Да шучу я, дед. Действительно — прятался от той твари, что у вас по полям ночью ползает.

— Ты привел Ночного Хозяина к моему дому? Он мне весь забор разворотил! — побагровел Ларс.

— Могу починить, надо?

— Чини! Чини!

«Внимание. Вы получили задание «Помощь старику Ларсу». Посмотреть информацию о задании?»

Награда — 10 % опыта. Черт. Это здорово, но я все равно не понял — кто вообще смог бы догадаться о таком квесте?

Я выбрался из сарая, оглядев повреждения. Ночной Хозяин пришел с поля, помял какое-то садовое дерево, раздербанил метров десять забора. Тяжелый след тянулся по земле мимо курятника, а затем обратно.

— У вас полгорода карлы, почему не изведете его?

— Никто не может убить Ночного Хозяина. Лишь разозлить его. А если разозлишь его, то он полезет в дома. Так сказали жрецы.

Сколько информации. Ну, раз такая вводная, значит когда-нибудь эту тварь придется завалить. Законы жанра.

— Ладно, дед. Включи музыку пободрее, дай инструмент, и сейчас я тебе отгрохаю забор, как в лучших домах ЛондОну и Парижу.

Ларс нахмурился.

— Ты вроде бы по-нашему говоришь, а все равно не понятно, — признался он.

— Понимание — то чего мне очень не хватает в жизни, — пожаловался я в ответ. Оглядел себя, вымазанного в помете и грязи. За шиворотом чесалось. Да, эпический герой. Свергатель королей и побеждатель чудовищ.

Забор я привел в порядок к полудню. Ларс все бродил вокруг, недоверчиво, и проверял работу. Ворчал, сплевывал. Но когда, наконец, хлипкая преграда была восстановлена, сказал.

— Сойдет.

Задание «Помощь старику Ларсу» выполнено.

Вы получаете опыт за задание.

Вы получаете второй уровень

Вы получаете способность «Унижение»

Прогресс текущего уровня — 13%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 28%

Класс! Класс! Неужели Егорка нашел выход?

«Унижение — ваша шутка задевает цель за живое. Шанс на применение целью способностей снижается на двадцать процентов. Время действия — минута»

Как-то не очень… Радость чуть поутихла. Хотелось чего-то поинтереснее, чем умение накладывать порчу на противников.

Старик с подозрением глядел на то, как я тычу воздух.

— Спасибо, — Егорка парень воспитанный. — Прости, дед, что так вышло. Я, конечно, думал смело вывалиться на бой и позволить этому Ночному Хозяину развесить тут по всему твоему двору гирлянды из моих кишок, но, не уверен, что тебе это больше понравилось бы.

— Как знать, — буркнул Ларс.

— Злой ты. Нехороший. Не люблю тебя больше.

Я ловко перепрыгнул через забор и зашагал по дороге к Бергхейму.

— Характеристики!

Имя: Лолушко

Раса: Человек

Класс: Шут

Здоровье: 200

Дух: 100

Основные характеристики:

Интеллект: 5

Выносливость: 4

Сила: 4

Ловкость: 4

Профессии: нет

Случайные характеристики: Акробатика

Клан: нет

Инвентарь

Социальное

Многие говорят, что самое важное в игре — правильный билд. То есть — правильно распределенные очки характеристик. Ну, типа там все бросить в харизму, и вот ты проходишь игру окруженный восторженными почитателями, или в силу — и одним ударом кулака ломаешь каменные стены, черепа и мироздание.

Здесь такой радости не дали. А можно было так красиво засолить пачку очков, и когда прижмет — ловко выйти из положения, чудесным образом все раскидав и разложив. Одна радость — интеллект мне поднимает более активно, чем все остальное.

Что за дух? И почему он 100?

И что дает клан? Чем мы с ребятами в своем фазовом пространстве не клан, а?

И…

— А вот и ты, — сказал мне проезжающий мимо всадник.

— Ась? — задрал голову я.

Еще один вопросительный карл Бергхейма. Этого звали Олаф, был он без шлема, без шрамов на лице, без передних зубов и без бороды.

— Чавось?

— Хевдинг зовет, — без улыбки сказал северянин. Развернул коня и безразлично указал рукой на Бергхейм. — Идем. Он со вчерашнего дня тебя ищет.

— Я б сначала…

— Либо ты идешь сам, либо тебя везу я. Выбирай, — не стал слушать Олаф. Он еще и без церемоний. Как же много в нем этого «без»!

— Без проблем, — сказал я ему. Он безучастно перехватил поводья лошади, кивнул, пропуская меня вперед. — А чего ему надо?

— Я в чужие дела не лезу и тебе не советую, — беззлобно ответил Олаф. — Он сам тебе все расскажет.

Я бросил взгляд на кузню. Мне показалось, что у входа в нее стоит кто-то из наших, но это было так далеко… Черт, а ведь там может быть все не слишком радужно. Не успел пропасть Юра, как исчез я. Может, и по мне уже траур сыграли? Надо добраться до ребят. Столько нужно рассказать.

Олаф громко харкнул, напоминая о себе. Встретил мой взгляд нагло приподнятыми бровями.

— Выбрал?

— Без колебаний!

В зале пахло дымом и перегаром. Снаружи трехэтажный терем смотрелся просторнее, чем был внутри. Бревенчатые стены крали размеры, окна в них больше походили на бойницы. Потолок нависал над головой, а из-за некоторых балок и вовсе приходилось пригибаться.

На небольшом возвышении, в противоположном от входа краю, в деревянном кресле развалился хевдинг. Сурового вида мужчина, с поджатыми губами. Вокруг угрюмых глаз набухли синяки. Высокий лоб разрезали морщины скуки. Рыжие волосы скрывали половину лица.

Хевдинг забросил ногу на подлокотник импровизированного трона и развлекал себя покачиванием сапога с окованным носком.

По середине зала, чуть ниже трона, расположился длинный дощатый стол с лавками. У торца его друг напротив друга восседали еще двое северян. Судя по глиняным кружкам в лапах воинов и запаху хмеля — викинги безудержно развлекались.

В глубине зала промелькнул силуэт прислужника. Он с кувшином в руках оказался за спиной хевдинга, долил в его рог напиток и растворился во мраке.

— Олаф? — сказал властитель терема. — Ты нашел его?

— Боги сами привели его ко мне, — ответил безобразный Олаф. Подошел ко столу, хлопнул по плечу одного из сидящих. Выхватил кружку и залил в себя ее содержимое.

— Накажу, — тихо сказал ему лишившийся напитка.

— Накажешь, — согласился Олаф. — Прямо сейчас?

Викинг поднялся. Ростом он был выше моего сопровожатого на пару голов. Тоже без бороды, глаза маленькие и злые. Его напарник по возлиянию отставил кружку в сторону, широко улыбнулся изуродованным ртом в радостном ожидании драки.

Хевдинг ловко соскочил со своего трона, двинулся ко мне. Бросил соратникам:

— Тихо. Иначе брошу к Бьорну.

Здоровый северянин глянул на него с обидой, что-то проворочал, но покорно сел. Олаф плюхнулся рядом, ткнул его кулаком в плечо, примиряясь.

Властитель Бергхейма приближался ко мне.

Хевдинг Харальд Скучный

Уровень??????

Клан Бергхейм

— Это тебя Бьорн зарезал? — задорно спросил Харальд, когда оказался прямо передо мною. Я задрал голову, встречая взгляд хевдинга:

— Ты же наградил его за этот геройский поступок? Он сражался как яростный медведь! Это была славная битва. Думаю, скальды сложат о ней немало песен.

Викинг широко улыбнулся, отчего лицо изрезали морщинки.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 29%

— Он врет. Бьорн, его как белку подбил, — сказал из-за стола изуродованный рот.

— Божечки, да как так… Как так-то? — опешил я. — Как ты вообще живешь с таким отношением к миру?! Разумеется, как белку, но… Но… Вы вынуждаете меня рассказывать соль шутки. Я не пойду на это!

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 30%

Так, делай что хочешь Егорка — а надо шутить.

— Я не пойму, что изрыгает твоя вонючая пасть, но уже хочу снести тебе голову, — ответил изуродованный. Без шуток. Всерьез. Его собрат гигант повернул голову. Олаф осклабился, но словам соратника, а не моим.

Харальд счастливо изучал меня, затем порывисто обнял.

— Ты мне нужен, чужеземец. Мои братья прекрасные бойцы, величайшие воины. Каждый из них заслужил место на пиру Одина. Клянусь Всеотцом — за каждого я отдам жизнь.

Я кивал, пока не до конца понимая, к чему он клонит.

Олаф некрасиво улыбнулся, перевел взгляд на соседа и пнул его ногой под столом. Тот загудел, смазал кулаком товарищу по лицу. Прямолинейный удар ушел в сторону, отбитый Олафом.

— Жалко смотреть на тебя, Леннарт.

Верзила одним движением сграбастал Олафа за грудки, как тряпичную куклу сдернул с места.

— Я сказал — отправлю к Бьорну! — не глянул в их сторону Харальд.

Леннарт оттолкнул Олафа прочь.

Развлечения такого рода были мне знакомы. По юности крутился среди реконструкторов. Не тех, что угорали по железу и шили гульфики с определенным швом и из аутентичного материала, а тех, что в бугуртах друг другу кости ломали. Баба, водка да драка — три столпа «пихоты». Люди средневековья, оказавшиеся в большом городе современности. Они прикольные были, и всегда хорошо шутили.

У этих вот, походу, чувства юмора не было совсем. Понятно, почему у их командира прозвище — Скучный.

— Ты живешь у кузни, чужеземец Лолушко? — спросил Харальд.

— Егор.

— Что егор?

— Меня зовут Егор.

— Почему тебя зовут Егор, когда ты Лолушко? — искренне удивился хевдинг. Так. Видимо с ним договориться не получится. Это работает только с игроками.

— Мне больше нравится Егор, — буркнул я, то ли жалко, то ли жалобно.

— Мне больше нравятся бабы, — прокомментировал это Олаф. Воин с изуродованным ртом хрюкнул. Он повернулся спиной ко столу, облокотился на темные от пролитой выпивки доски и с вызовом смотрел в мою сторону.

Значит, юмор у них какой-то все-таки наблюдается. Ну держи:

— Спасибо что сказал, я чего-то переживал, не мужеложец ли ты. Так к мужикам лезешь, будто напрашиваешься. Будто в твоем мире одиночества не хватает стабильности, крепких рук. И эта напускная грубость — крик о помощи. Сокрытая жажда ласки.

Олаф онемел. Громила Леннарт задумчиво поднялся, но сел по приказу Харальда. Послушные ребята. Это отлично. Хотя как-то грубовато вышло.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 31%

— Он… Это… — очнулся Олаф.

— Тихо! Давно пора было тебя осадить! — хевдинг запрокинул голову и осушил рог. Из темноты объявился паренек с клеймом на лбу. Торопливо долил из кувшина, испуганно глянул на меня и поспешил прочь.

— Мне нужен твой язык и твоя дерзость, чужеземец Лолушко, — Харальд внимательно смотрел мне в глаза. — Я наслышан про твое выступление на день Волка, и сейчас убедился, что люди не врут.

Он повернулся к братьям-головорезам:

— В компании вот этих вот великих мужей мне страшно не хватает чего-то подобного. Я безмерно люблю каждого из моих побратимов, но…

Харальд понизил голос, склонившись ко мне:

— Их развлечения меня убивают. Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Ну… — протянул я, оглядев викингов. — Да…

— Конунг Миккель Ясный собирает войска для нового похода, — громко продолжил хевдинг. — Это долгий путь. Долгий и ужасно скучный. Я хочу, чтобы ты пошел со мною, чужеземец Лолушко.

— Влепи ему клеймо на лоб, — посоветовал Олаф. — Будет быстрее и надежнее.

— Боги противятся тому, чтобы мы делали задохликов рабами, — тут же ответил Леннарт.

— Серого Человека придумали дротты, чтобы держать тупое стадо в повиновении, — подал голос викинг с изуродованным ртом.

— Я клянусь, что… — здоровяк вцепился в стол. Олаф глянул на богохульника с недовольным прищуром.

Харальд с улыбкой повернулся к братьям, голос налился сиропом:

— Я теряю терпение.

Бойцы умолкли. Даже Олаф отвернулся, перед этим обменявшись взглядом с криворотым.

— Что от меня требуется? — спросил я.

— Шути. Прыгай. Стой на голове. Весели меня и моих гостей. Клянусь Всеотцом — я смогу защитить тебя от любого воина и награда будет достойной. Никто пальцем тебя не тронет.

«Внимание. Вам предложено задание «В поход». Посмотреть информацию о задании?»

Награда денежная. Числа опыта не указаны. Скорее всего еще и репутация. Денег — прорва, конечно. Сумма просто нереальная. Триста золотых монет. Так… Сопроводить хевдинга в набег. Вернуться обратно. Время выполнения не ограничено. Особые требования: не задевать ярлов, конунгов и хевдинга Харальда.

Сколько они в походы ходят, интересно? Что если на полгода?

Я еще раз прочитал описание. Харальд скрестил руки на груди, широко расставил ноги, борясь с дурманом от выпитого меда. Его чуть шатнуло:

— Это отличное предложение, Лолушко.

Поперли квесты. Поперли. Однако это подарок судьбы — выход за пределы Бергхейма. Сразу выполню задание на маску клоуна. Наверняка узнаю что-то еще о мире и о том, как отсюда выбраться. Надо соглашаться. Надо искать других игроков.

За местными ребятами обязательно вернусь. Мне б сейчас только к ним добраться, рассказать все, что узнал. Про квесты. Про ночных обитателей. Про Хозяина, реагирующего на звуки, но не лезущего в дома.

Перед глазами закрутилась схема, веревка через окно. Металлический щит под подоконником, на улице. К веревке привязать чего потяжелее, позвончее и…

— Вот прямо ото всех защитишь? — оторвался от мыслей я.

«Задание принято»

— Да. Если ты не надоешь мне раньше, — обезоруживающе улыбнулся Харальд.

Млять! По спине проползли мурашки. Своевременно добавил. Эти задания ж как-то можно отменить если что?

— Я пришлю за тобой Бьорна.

Черт. Черт.

— С ножом пришлешь?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 32%

Хевдинг помотал головой.

— Нет. Он еще пару дней посидит в темнице. Подумает. Задохликов в моих краях убивать нельзя даже братьям.

— Почему такая честь?

— Я видел, что может сделать озлобленный задохлик, — честно признался Харальд. — Поэтому предпочитаю держать их в друзьях. Даже когда кто-то из них начинает охоту на моих бондов — я ловлю только его, а не всех остальных. Другой бы вырезал вашу общину и резал бы ее на том поле, откуда вы приходите. Невзирая на заветы Богов.

— Так мы друзья Бергхейма? Черт! Я как-то не сразу и понял это! Походил по округе, пообщался с людьми. Теперь знаю, что такое дружба!

Хевдинг развел руками:

— Боги хранят задохликов, но они не врут нам. Легенда о том, что конец мира принесет один из вас — существует даже у фанатиков распятого, по ту сторону моря. Я был в пустынях, где поклонялись Черной Голове — так и та утверждала, что из-за вашего брата мир погибнет. Что придет Серый Человек. Все очень скверно, Лолушко. Непросто. Я бы порубил каждого задохлика в капусту, просто на всякий случай. Хотя ты видишь — я открытый человек, и мне несложно принимать чужие порядки. Вот только среди вас есть тот, кто может остановить Серого. Если захочет это сделать.

Я с умным видом покивал:

— Действительно, это все усложняет. К счастью.

— Да, — хмыкнул Харальд. — К счастью. Ну что, Лолушко. Жди Бьорна. Мне надо объяснить братьям парочку новых правил.

— Когда мы отправляемся? У меня тут пара неотложных дел. Ничего важного, пара небольших убийств, одно легкое изнасилование и еще по мелочи.

Хевдинг хлопнул меня по плечу.

— Надеюсь, что это была шутка, — широко улыбнулся он. Пальцы показались железными. Божички-кошечки, до Харальд одним движением ладони способен сделать инвалидом.

— Это будет очень непростой путь, — ответил я.

Викинг рыгнул, подмигнул и махнул рукой:

— До новых встреч, Лолушко.

— Та-да-а-а-а! — влетел я в нашу избу боли, скорби и страдания. Раскинул руки в кривляющемся приветствии, мол, а вот и Егорка, встречайте героя. С улыбкой на пол лица станцевал что-то и вновь раскинул руки.

— Та-да?! — неуверенно повторил я, дав петуха.

В доме был только один человек. Он сидел за столом, обхватив седую голову руками, будто та невыносимо болела. На мое пришествие старик оторвал ладони от лица и повернулся.

— Ой, млять… — вырвалось у меня.

Юра по прозвищу Кренделек стал бледной копией того, кем являлся. Глаза его запали, и в них ворочалось нечто чуждое. Кожа пожелтела, волосы поседели. Не слишком ли круто для игрового аватара?

— Привет, Егор, — прошептал вор. — Мы думали ты ушел.

— Это ничего. Ты-то вообще повесился, — оторопело сообщил я. — Что это с тобой?!

Юра дрожал, как в лихорадке. Скрючился весь. Сжался.

— Ты чего, Юр? Где ты был, что случилось?

— Он засунул меня в ад, — глухо ответил Кренделек. — В духовку. Этот мудак бросил меня в огонь. Переключил как-то игру. Сука… Я до сих пор чувствую, как горю.

Он прерывисто вздохнул.

— Вижу, что огня нет, но кажется что… Что он появится в любую секунду. Сука. Вот ведь сука. Это он сделал. Он!

— Кто?!

— Он! Он, тот мудак, что сидит на том конце! Тот гребанный мудак, что запихал нас в эту отрыжку игровой логики!

Юра с силой ударил по столу. Затем еще раз. Звук бил и по ушам, и по сердцу.

— Я так ему и сказал. Так ему и сказал, — прошептал Кренделек. Посмотрел на дрожащие руки. — Так и сказал… Хорошо, что ты пришел, Егор.

— По-моему, я нашел, как тут надо качаться… — вряд ли это был лучший момент для такой информации, но. Слова сами вывалились наружу.

— Мне насрать, — равнодушно ответил Юра. — Мы отсюда не выберемся. Я видел его, Егор.

Глава девятая «Охота» ​

— Я высказал ему все в чате тогда. Он ведь ответил мне какой-то общей фразой, про свою божественность, про то что у меня есть шанс все изменить, но только если я буду играть с ним по правилам. И меня понесло. Знаешь… — Юра беспокойно пошевелился, испуганно оглядел руки. — Знаешь… Вот бывает, тело будто иголками покрылось, язык колючим стал, железным словно. Меня понесло. Я стучал-стучал ему сообщения. Такими покрывал хренами, что самому стыдно. Даже понимал, что порю горячку, но хрен остановишься, когда такое. А потом…

Юра постоянно потирал руки, будто проверяя, не загорелся ли снова. Каждую фразу чередовал с движением ладоней. Поглядывал на плечи, на ноги. Вымотанный ужасом старик.

— Потому увидел сообщение что «вы находитесь под контролем другого игрока». Встал и тихонько, чтобы не будить никого — повесился, — он потер ладони о стол, безумно улыбнулся. — Жутко это, когда ты что-то делаешь, чего делать не собирался. Вяжешь себе петлю, веревку крепишь. Так все деловито, уверено. А внутри — мама-мама-что-это-помогите!

Я сидел напротив него, переваривая рассказ.

— Потом глаза открываю — в капсуле лежу. Голова кружится, тошнит. Я встать пытаюсь, а руки будто из воды. Не поднять даже. Растекаются. Чувствуешь себя студнем. Думаю, вылез. Вылез. Вот соберусь с силами и свобода. Страшно, конечно. Очень страшно. Потому что пошевелиться не можешь.

Юра стряхнул невидимый огонь с предплечья.

— Гудело там что-то. Заунывно. Фонари откуда-то светили. Потолок знаешь, как будто заводской цех. На Кировском заводе когда был — вот очень похоже. Лежу, подняться не могу. И тут этот мудак. Морда рыбья такая, очки дурацкие. Вот реально, от взгляда мурашками липкими покрываешься. Хочется вытереться.

Кренделек поморщился.

— Жжется. Как жжется. Все жжется! — он с рыком принялся тереть кожу. Я опустил взгляд на кровавые царапины, покрывающие его руки. То, что рассказывал Юра, было плохо. Мы действительно в руках какого-то придурка. Под кожей на голове пробежались мурашки. Меня чуть качнуло. Ну этого только не хватало.

Пять раз по пять. Пять раз по пять. Я вижу…

— Он сказал мне, что за слова придется отвечать. Сказал, что если еще раз такое прочитает — то повторит. Потом очки натянул на меня и… Блядь, поджег. Выгрузил меня куда-то, и я не знаю сколько держал там. Не знаю! Я все время горел! Все время горел! Блядь, все время горел!

— Пошли, — я сдернул его с места, выволок на улицу. Юра не сопротивлялся, он сбивал невидимое пламя, вяло подчиняясь.

На берегу озера он попытался вывернуться, но я швырнул его в воду.

— Теперь не горишь.

— Горю, бля! Горю! — заорал он.

Я смотрел на седого, полубезумного мокрого соратника, стоящего по пояс в воде, и хмурился. Все плохо. Все очень плохо. Это не наша игра. Это игра того человека, который выволок Юру в другую дополненную реальность для пыток. Мы все — его солдатики.

И сейчас он скорее всего наблюдает. Ну, если б я был психопатом, то наблюдал бы точно.

— Ты нихрена не понимаешь, бля. Я все равно горю! — Юра тихонько завыл. Плюхнулся в воду, перевернулся на спину и раскинул руки. — Даже сейчас…

— У него есть правила. У него абсолютно точно есть правила, — сказал я Крендельку. Вор смотрел в небо, плотно стиснув зубы. — Он чего-то хочет от нас.

— Он больной пидорас, — ответил Юра из воды. — В том аду кроме пламени был еще его голос. Никто не смеет дерзить богу. Никто не смеет дерзить богу. Он бесконечно повторял это, пока жег.

— Даже у таких персонажей есть своя логика. Свои мотивы. Ты потух, медуза?

— Пошел ты. Нет.

— Ну я вижу, что тебе полегче. Найти резинового утенка? Может пену завести? Благовония? Расслабляющую музыку?

Я присел на корточки, оглядев берега озера. Значит, все сводится не к программным ошибкам. Эта вот чудесная система прокачки — выведена специально. Фантазия какого-то барана. Интересно, он один? Держать семерых человек под присмотром — не слишком сложно, но накладно.

Зачем это ему вообще?

Неважно, Егорка. Неважно. Толкай мыслишки, раздумывай.

— Ой мля… — протянул я. Семь человек, ну да… Я, Юра, Стас, Миша, Олег, Света, Игнат. А еще ж Николай. И другие были… Тот раб сказал про возрождающихся из-за моря. Да уж, не семь нас тут. Не семь.

Судя по лицу Юры — он, наконец, расслабился. Глаза прикрыл, дышал спокойнее. Чего сразу не полез в озеро-то?

— Характеристики.

Я вызвал чат, посмотрел последнее сообщение. Перечитал его, заострив внимание на следующем:

«Для того чтобы выйти из игры — ты должен ее пройти. Сейчас ты не готов.»

Пройти игру. Пройти игру. Ладно, без прокачки ее не пройдешь ведь, да? Это ж не Марио с фастраном, багами программы и кодами. Не Фоллаут на скорость.

Панель чата была заблокирована. Чертов квест. Но, кажется, я уже знал, что спрошу в следующий сеанс связи.

— Сегодня в ночную выходим, — сказал я Юре. Тот открыл глаза.

— Рехнулся? — из голоса ушла истеричность. Холодная вода ему помогла, определенно. Должен был сам догадаться.

— Нет. Кое-что знаю. Видишь? Я ж уже второй уровень. Еще чуть-чуть и стану топом. Буду вас паровозить.

— Да, Стас говорил, что тебе с репутацией очень сильно фартануло.

— Какой фарт. Суровый тяжелый труд. Посмотри на мои кровавые мозоли! — я протянул ему руки. — С утра до ночи, не щадя живота, ради детей и великого блага.

— Я и говорю — фартануло. Я никуда не пойду ночью.

— Как знаешь. Все равно нужно, чтобы один человек остался.

Никого из общины поблизости не было. Все на работах. Жаль.

— Зачем тебе этот человек? — спросил Юра.

— Стучать, — пояснил я товарищам. — Он будет тут сидеть и стучать, а мы пойдем в перелесок за Бергхеймом и поищем волков!

Я раскинул руки, в ожидании рукоплесканий. Соратники по кузне смотрели кисло. Миша даже переспросил шепотом у Стаса, о чем мол, этот псих, а потом прикрыл рот ладонью в изумлении. Вот только взгляд у парнишки оживился, как у собаки при виде хорошей такой кости.

— Именно! — безумно захихикал я. — Ахахахаха! Смерть! Смерть будет кругом! Смерть! Кровь. Кровушка. Кровища. Ням.

Олег смущенно кашлянул, как-то неловко улыбнулся, будто утешая тем бедного Егорку. Света нахмурилась. Жесть какая скукотень. С чего они все такие серьезные?

Стас все мотал головой. Он весь сжался за столом. Будто спрятаться хотел. Бард, как старожил задохликов, корил себя за малодушие. Люди неделями жили по законам, которые он завел, а оказалось…

Стас выдохнул:

— Каждую ночь этот Хозяин нас ловил. Каждую ночь. Мы, пока не поселились тут, до полуночи и не доживали. На Великом Озере его не было, но там мы не задержались.

— Почему? — спросил я.

— Сложно прикипеть к месту, до которого нужно почти день идти, если убили, Егор. Это слишком расточительно. — Бог мой, никак не могу поверить, что ответ был так прост и так рядом.

— Так вот. Возвращаясь к стуку. Ночной Хозяин не заходит в дома! — со значением поднял палец я, осмотрел его. — Все местные запирают окна и двери с темнотой, зная, что он их не тронет. Кстати, почему мы запираем окна? У нас ведь другая фаза!

— Он утащил меня один раз из кровати, — ответил Стас. — Я проснулся от того, что меня тащат в окно. Мне оторвало голову вот той балкой.

Я посмотрел в указанную сторону, будто желая разглядеть следы и сказал

— Странная тварь. Однако это не важно, мои славные любители компьютерных игр. Если эту заразу привлечь звуком и не давать ей отойти от дома — остальные могут спокойно зачищать окрестности. Не знаю, что дадут за одного волка, но это больше чем нуль!

— Ты думаешь, Хозяин тут один? — спросил Миша. Несмотря на то, что я предлагал уйти в ночь навстречу боли и опасности — его идея даже радовала. А вот Олег смотрел со скепсисом. Он обнимал Свету, а та словно вообще меня не слушала, растаяв в близости альбиноса. Чертовы сердечные дела. Мы заперты в гробах каким-то хмырем-психопатом, но все равно люди каким-то образом находят в себе желание завести отношения.

В памяти по разбитому лобовому стеклу прохрустели, сминая тонкую душевную броню, дворники. Стоп! Стоп!

Сердце ухнуло.

— Это отличный вопрос! — с улыбкой я ткнул в Мишу пальцем и подмигнул, чувствуя, как немеют губы. Тревогу нужно гнать. Нужно гнать. Сейчас нельзя. — Конечно, может быть по углам прятался еще десяток, и я не заметил его ночью, но мне слабо в это верится. Похоже это рейдовый босс местный. Я не понимаю почему он не лезет в дома. Я не понимаю почему он не крушит постройки. Но может у него это как-то прописано. Тру фолс все дела.

— Что руфолс? — не понял Стас.

— Тру или фолс, это из программирования. Истина или ложь, ломать не ломать— разумения в глазах Книгожора стало не многим больше. Я отмахнулся: — Не бери в голову, не утащишь. Сакральное знание. Таким образом люди в подвороченных джинсах и с вейпом в руках доминируют над обычными.

— Вейп? — смутился Станислав.

— Вот откуда ты такой дремучий? — возмутился я. — Забудь! Короче — я собираюсь пойти в ночь. Не знаю, смогу ли завалить одного волка сам, поэтому было бы неплохо найти еще таких, как я. Сумасшедших и смешных.

— Я пойду, — сказал Игнат.

Олег тоже поднял руку.

— Друзья, думаю проще выбрать того, кто останется, — покачал головой Стас. — Светлана?

— Если я девушка, это не значит, что буду сидеть здесь и ждать вас. Я тоже хочу! — возмутилась та. — И тоже пойду!

Юра тяжело вздохнул. Он сидел с краю, стряхивая с себя невидимый огонь. Правое веко подергивалось в тике. Вор обкусывал губы, глядя в пустоту перед собой.

— Как вы вообще можете думать о прокачке? — спросил, наконец, он. — Там, где-то, сидит извращенный говнюк и бога из себя строит, а вы ему подыгрываете. Добровольно! Он, сука, уже выиграл, понимаете? Вы для него как рыбки аквариумные. Хрен куда денетесь, пока глаз радуете. А потом… Имитация жизни.

— Какие варианты? — окрысился на него Олег. — Сдохнуть тут? Типа мы и есть сопротивление?

— Никаких вариантов, — притих Юра. Сгорбился. — Никаких. Но я никуда не пойду. Я просто посижу тут, хорошо?

— Значит будешь стучать, — сказал Олег.

Вор вяло кивнул. Черт, а его хорошо поломал рукотворный ад. Парнишку нужно будет чинить.

— Давайте устраивать тактический совет, — сказал я. — На данный момент, господа и Света, мне доподлинно известно только одно — я могу смешить людей и давать прибавку к скорости еды. Все остальное — сделает железная палка у меня в руках. У Стаса есть мерзкая способность лечить людей Михаилом Кругом. Юра успешно мочит мертвецов, но он взял самоотвод. У Олега на спине дверь — значит он танк. Чем еще располагает наша партия прославленных героев?

— Я умею убивать, — расслабленно сообщила Света. Чуть надломила бровь, встретив мой изумленный взгляд. — А что?

— Ничего. Мне просто стало чуточку страшно, — признался я.

— Бу, — улыбнулась она и поцеловала Олега.

Лес темнел. Тени растянулись и расползлись в стороны, поедая чащу. Сумерки наполнились ночными звуками: резкими, зловещими. Вот не совру — щебет птиц утихал по мере погружения солнца за горизонт. Будто кто-то его выключал плавным регулятором.

— Готовимся, — сказал я. Сам давно уже нетерпеливо топтался по дороге, вслушиваясь в тихий, едва уловимый, стук Юры. Оставленный в кузне вор свою часть сделки выполнял. Пока. Долина поблекла от сумерек. Огни Бергхейма разгорелись ярче, и городок за частоколом можно было бы сфотографировать и начать раскидывать по всяким группам в соцсетях с какой-нибудь душещипательной цитаткой. Типа «вот щаз бы туда, а не вот это вот все» — орфография сохранена.

Черт, а ведь там в своем тереме, у камина, сидит хедвинг Бергхейма, чьи люди рано или поздно придут ко мне и скажут: «А не прогуляться ли нам, Егорка». И Егорка пойдет в набег с толпой северян, как настоящий викинг.

Ну, почти как настоящий. Шутейный долг вряд ли связан с боем. Рассказать об этом остальным, или пока не время?

Лес будто подполз к нам поближе. Там что-то хрустнуло.

— Что это? — сказал Стас, нервно обернулся. Бард взял в руки меч, едва солнце скрылось за горами. Он все мялся, крутился. Пытался несмешно шутить. Короче — боялся.

— Я вижу его! — шепотом воскликнула Света. Она указала вниз и куда-то за дом Ларса, у которого мы остановились. — Вон! Вон он.

Ночной Хозяин выбирался из далекой чащи, раздвигая перед собой деревья, как проснувшийся ленивец — лианы. До него, наверное, было чуть больше километра.

— Он такой огромный!

За нами послышался вой. Уже со стороны леса на холме. Волки приближались.

Олег сбросил щит со спины, сунул за лямки левую руку. Вытащил меч. На голове у него был нелепого вида кожаный шлем. По-моему, работы Миши. Всю остальную броню (кроме сапог, разумеется) наш танк получил от меня. Потому как ему точно нужнее.

Миша встал чуть позади альбиноса. Бард отошел левее. Игнат стоял чуть в отдалении, опустив лук. Мое место было чуть правее Олега. Как у самого остроумного милишника на свете.

Наша травница все тянула шею, рассматривая далекого Ночного Хозяина. А я почему-то любовался тем, как грациозно, и с каким живым интересом девушка это делает. Она, заключенная в персонажа, наделяла его каким-то внутренним светом. Почему я не замечал этого раньше?

Черт, Егорка. Ты чего это? Ну-ка — все внимание на монстра!

Чудовище неторопливо брело к Бергхейму, чуть забирая влево, к кузне. Отлично. Сработало! Юре предстоит веселая ночь — дергать веревку и наслаждаться запахом Хозяина.

— Шути, — бросил Олег.

— Я так не могу! Это ненатурально получится, — вдруг понял я.

— Шути, блядь!

— Хорошо. Давайте не обосремся, пацаны. Это будет красивая победа!

Молчание. Ну да, рейдеров старой закалки тут точно нет, не до прямых цитат.

— Да ну как так-то! — возмутился я. — Ну как можно не знать рейд-лидера Танго?

— О чем ты вообще трещишь, Лолушко? — фыркнул Олег.

Игнат одним движением поднял лук и натянул тетиву. В лесу что-то было. Охотник прищурился, ну вот какой фактурный дядька. Ему б в кино сниматься.

— Шутите, Егор! — воскликнул Стас.

— Да вы обалдели, обезьяны! — черт, мне действительно нечего было сказать. — Мало того, что здесь дубак, волки и по полю шарится неведома хреновина размером с дом и воняющая, как вся моя жизнь, так вы еще и орете на маленького больного Егорку! Это ни разу не вдохновляет, знаете ли!

— Все, можешь заткнуться, — среагировал Олег. — Сработало.

Я встал чуть правее него, вглядываясь в лес.

— У меня на опыт баф. Вздумаешь еще шутить — пристрелю, — сообщил в спину Игнат.

«Пошел ты» — молча послал его я. Бросил быстрый взгляд через плечо. Светлана встала рядом с Мишей. Такая живая, такая смелая. Черт.

Черт… Егор, млять!

— О, песик, — сказал Олег.

Тьма выплюнула на дорогу перед нами волчий силуэт. Тварь, размером с теленка. Вокруг зверя клубилась тьма, будто под шкурой хищника бурлило пламя и выжигало проклятую плоть.

— Танкуй пока молодой, парень, — хмыкнул я.

— Сука, — кинул мне в спину Игнат. Загудела отпущенная тетива, стрела с гулом ушла между мною и Олегом. Волк по-собачьи взвизгнул и бросился в атаку. Альбинос встретил его ударом щита. Вот только зверюга танка будто и не заметила, сбив его с ног и прыгнув на охотника.

Растения вдоль дороги взмыли вверх, забурлили волшебным смерчем. Пахнущий свежескошенной травой вихрь бросил меня в сторону. Волк захрипел, зарычал и грохнулся на землю, спелёнатый заклинанием Светы. Зелень, касающаяся проклятой плоти, стала чернеть. Завоняло гарью.

— Унижение! — крикнул я, тыча пальцем в чудище. — Унижение!

Олег вскочил на ноги и бросился к высвобождающемуся волку. Тварь с визгом сдирала с себя травяные путы. С хрустом в монстра вошла еще одна стрела. Рык перешел в лай. Танк-альбинос воткнул в глаз зверя меч.

— Унижение, вашу мать! — прыгал я вокруг. Да как же запустить этот чертово заклинание?!

Смертельный урон нанес Стас.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 18 % (бонус за состав группы)

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 32,5%

Вы получаете 5 медные монеты.

— Пять медные монеты, — прокомментировал это я. — Русския языка есть хороший нет.

— У меня шкура проклятого волка, — сообщил Миша.

— Работает. Ребята, работает! — выпалил Олег. — Работает, всекаете! Все в лес! Я буду здесь до утра, клянусь! Что ты там орал, Лолушка?

— Унижение, Снежок! — огрызнулся я. — Как скилы активировать?

— Мысленно, — воин улыбался, согнувшись и упершись ладонями в колени. Ни щит, ни меч ему не мешали.

«Для того чтобы наложить на вашу цель «Унижение» вы должны произнести унизительную шутку» — сообщила система на мою попытку. — Да ладно! Ах ты… Нехороший! Нехороший мальчик!

«Вы не можете наложить негативное воздействие на члена вашей группы»

— Печально, — прокомментировал я это и перестал «Унижать» нашего танка. — Да, никто не выдержит мощи моего остроумия.

Действительно все оказалось просто. Но так ли легко будет, когда способностей станет десяток. Как разобраться в такой ситуации — что и куда думать?

— Ну? Идемте в лес! — сказал Стас. Он раскраснелся весь, возбужденно улыбался. — Идемте в лес!

Глава десятая «В чаще леса вскрылся лось»

— Щит! — гаркнул Олег. — Щит!

— Э, дерьмо, дерьмо, мать твою, — голосом переводчика из девяностых произнес я. В нос, на одной интонации. — А я говорил ему, Билли, ты должен был убить этого подонка.

— Как отключить вот этот долбанный рандом твоего бафа? — проворчал Миша. Он вяло махнул рукой. — Вот зачем мне сейчас твоя прибавка к скорости?

Больше никто на мои актерские позывы не среагировал. Усталые сопартийцы собрались на поляне, где принял свою смерть очередной проклятый волк. Да я и сам бы с удовольствием прилег уже. Но идет охота на волков, идет охота!

Вообще, наш ночной забег по мрачному лесу был весьма специфичен. Отчасти его можно было сравнить с ловлей на вертушку, спиннингом. Ну, когда просто бросаешь блесну куда получилось, крутишь катушку, и ежели какая-то дура оказалась на пути приманки — то она твоя. И если для матерого рыбака важно, учел ли ты вес блесны, ее цвет, тип, подобрал глубину, свел все с освещением, поиграл с запахами, проверил положение звезд, удержал определенную скорость проводки, знал мутность воды и ее температуру, исследовал рельеф, течение и тип местной живности. То для охоты на проклятых волков всего этого знать не надо.

Нужно просто мыслить, как блесна. Быть блесной! В нашем случае — идти по лесу, вслепую, отмахиваясь от темноты гудящими факелами, и ждать, когда объятые черным ореолом твари выберутся из чащи на запах блуждающего мяса.

Озверевшие от нашей наглости ночные хищники шли на смерть один за другим.

— Мазовая дрянь! — провыл Олег. Дверь у него в руках сменилась на дверь чуть иного оттенка. Или это вообще так свет от факела упал? Глаза воина горели. Я не удержался от скепсиса:

— Если погрузиться в буквоедство — каким образом в брюхе этого животного…

— Ой, Егор! Хорош! Это игра, а не симулятор выживания, — отмахнулся Миша. Спорное заявление, но я не стал продолжать. Ох, как воодушевились задохлики. В целом, вся наша группа на ночной охоте подняла по уровню. А Олег и вовсе две ступени взял. Вышел вторым, а сейчас уже был четвертым. Получив способность «Слышь».

Из моего опыта игрового было ясно, что албиносу наконец-то дали «таунт» (в игронародье — провокацию). Вселенная бедолаги Олега, гоняющегося за дичью меж Игнатом и Светой, в попытке хотя бы тюкнуть тварь, изменилась. У нас появился настоящий «танк». Крепкий мужик в доспехе, судьба которого — страдать.

Из тьмы раздался низкий рык.

— Давай-давай! — гаркнул в ответ Олег. С радостью гаркнул. Поднял щит, заколотил клинком по «умбону». — Давай!

Стас поднял факел повыше. Я шагнул в направлении рыка, так же задирая факел, чтобы Свете и Игнату было проще обнаружить очередную цель.

— Сюда! — орал Олег. В ночном лесу его вопли били по ушам. Я чуть отступил, утер лицо локтем, чтобы хоть немного взбодриться. Меч лишь приподнял, потому как… Ну а смысл?

Топот лап по палой листве перешел в треск сучьев. Еще один волк вывалился на поляну. Взвизгнул, получив стрелу от Игната и бросился на охотника. Взметнулась трава, схватив зверя за лапы. Хищник ткнулся мордой в землю, истерично залаял, как придавленный пес.

— Блохастая тварь, — наложил я на него «унижение». Меча не поднял. Стас тоже не торопился. Бард держал факел над головой и зевал. Пламя плясало на мечах, в глазах проклятого волка. Лица задохликов искажались зловещими тенями. Будто монстрами этого леса были мы, а не несчастное зверье.

Олег рубанул хищника по загривку, прикрылся щитом. Трава, поднятая Светой,рассеялась, еще одна стрела вошла в бок волка. Проклятый зверь взвизгнул, из раны забил черный фонтанчик дыма. Запахло серой. Волк отпрыгнул от танка и бросился к Игнату. Охотник не дрогнул, потянулся за следующей стрелой.

— Слышь! — тоном гопника из подворотни рявкнул Олег. Волк оступился, взрыв землю. Обернулся. При свете факела морда зверя будто приобрела человеческие черты. Я вот отчетливо увидел в нем изумление. Зверюга с низким рыком повернулась к наглому мужику с деревянным щитом, сделала шаг. Коротко скульнула и ткнулась носом в землю. Тело зверя медленно завалилось на бок. Из бурлящего тьмой трупа торчало три стрелы Игната. Видимо, третья стала последней. Кипение мертвой плоти прекратилось.

— Нам нужно две группы, — сказал я. — Это несерьезно. Мы так офанареем волков по лесам гонять. Нужно внести оптимизацию. Выделить бюджет. Провести несколько стэндапов. Обеспечить фасилити. Всем аджайл, пацаны.

— Норм, — улыбнулся Миша.

— Сука, — флегматично заметил Игнат. — Был баф на опыт.

Никто из них явно не понял ничего из «айти» терминологии, но все стояли с умным видом. Конечно, самая большая трудность человека — признать, что нихрена не понял. Я с этим легко справляюсь. Иные — нет.

Олег покачал головой, вычленив из фразы понятое:

— Две группы нельзя. Нельзя рисковать. Сейчас волк не успевает до вас добраться. А если успеет?

Он бросил взгляд на Свету. Ромео. Наша травница присела на поваленное дерево, положила руки на колени. Плечи девушки поникли, головка медленно-медленно опускалась и заваливалась на бок. Быстро она отключается.

— Пошли на базу, — принял решение танк. Он заряжал нас энергией последний час, чтобы «добить» уже уровень. Меня передернуло утренним ознобом усталости. Я задрал голову, глядя на черные кроны деревьев на светлеющем небе. Светало, тьма уползала в небытие. Скоро уже и факела не понадобятся. В голове шумело, в глаза будто песка накидали. Черт, я даже в юные-то года с трудом переносил сутки на ногах, а уж теперь-то.

Игнат пошевелился. Заскрипел сгибаемый лук.

— Еще волк? — оживился на звук Олег. Поднял меч. В лесу затрещало дерево. Жалобно простонало и грохнулось на землю. Я почувствовал падение ногами. Обернулся на звук. Чаща вокруг ощутимо посветлела, сумрак сменил мглу.

— Хуже, — ответил Игнат.

Стас бросил факел. Я последовал его примеру, растоптав искрящееся пламя. Поморгал, привыкая к освещению.

Грохнулось еще одно дерево, но теперь-то я увидел утреннего гостя.

— Это кто?!

Сквозь призрачный лес к нам пробиралась черная фигура. Тень, созданная предрассветной мглой. Гость шел прямо, отводя в сторону попадающиеся деревья. Прямо и целенаправленно. К нам. Ростом метров шесть, не меньше.

Сын Лося

Уровень 12

— Ой-ой, — сказал я, голосом оповещалки.

Вновь грохнулось дерево, из трухлявых. Ухнуло в заросли, ломая сучьи помельче. В лесу запыхтело кузнечными мехами. С каждым шагом монстра — звук усиливался. Я не сразу понял, что это дыхание приближающегося сына Лося. Меня больше занимала дрожь земли под ногами гиганта.

— Черт! Черт! — всхлипнул Стас.

Вввух — ушла стрела Игната. Света, мотая головой, встала с бревна, подняла руки, забормотала под нос.

— Говнюк, — отправил я свое «унижение» в гостя.

Сын Лося блокировал негативный эффект «Унижение»

Вот это поворот!

Показатель духа уменьшен на 20

Гость встал, раскинул длинные руки в стороны и заревел, запрокинув увенчанную лосиными рогами голову. Вот прямо как оборотни в фильмах старых, только вместо волка — лось. Верэлк?! Элк ж лось по забугорному? А! Это ведь немецкий. Значит вермуз?!

От низкого рева защекотало в животе.

— Рогоносец! — повторил я «Унижение.

Сын Лося блокировал негативный эффект «Унижение»

Показатель духа уменьшен на 20

Игнат отправил еще одну стрелу в сторону вермуза.

— По-моему сейчас он нас того…, — предположил я. — Вскроет.

Земля задрожала, деревья затрещали. Монстр бросился на нас. Я предпринял еще одну попытку наложить дебаф на бегущую тварь, но получил лишь еще один минус. Что будет, если дух упадет до нуля?! Вот ведь какая подлая характеристика.

Вермуз сшиб с пути еще одно дерево, вышел на поляну.

— Слышь! — сказал Олег. Гигант направлялся к Игнату, но послушно свернул с дороги, склонился и одним ударом отправил танка в полет. Альбинос резиновой куклой влетел в кроны дуба, ломая ветви. Затем тяжело рухнул вниз и застыл. Сорванный щит остался там, где танка настиг удар сына Лося.

— Я не успел! — заорал Миша. — Он одним ударом его снес!

— Егор! Владимирский централ, ветер северный! — крикнул Стас. — Этапом из Твери…

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 0 ед. Ваше здоровье 300 ед.

Видимо, теперь танкую я. Перекат. Прыжок в сторону. Куда бить эту мохнатую тушу? Под колено? Я рубанул так, чтобы рассечь связки скотине, когда вермуз шагнул мимо. Однако удар прошел вскользь.

Сын Лося получает урон 3 единицы (штраф за уровень)

Но шуты так просто не сдаются!

Сын Лося блокировал негативный эффект «Унижение»

Показатель духа уменьшен на 20

Сын Лося получает урон 5 единицы (штраф за уровень)

— Миша, Света — валите отсюда, — гаркнул я. — Уродец!

Сын Лося блокировал негативный эффект «Унижение»

Показатель духа уменьшен на 20

ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.

Меня замутило. Ноги ослабели. Я попытался ткнуть вермуза еще раз, но даже не попал. Клинок показался слишком тяжелым для удара. Сын Лося сделал шаг в сторону, сбив меня с ног как футбольный мяч. Он даже не заметил крошечной помехи на своем пути. Меня швырнуло в сторону. Голова тюкнулась о бугристый ствол.

Физический урон 60 ед. Ваше здоровье 240 ед.

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 15 ед. Ваше здоровье 255 ед.

Получен негативный эффект: «Контузия»

Из меня выкачали силы. Я привалился спиной к дереву, пытаясь встать и одновременно остановить головокружение. Смог лишь пошевелить рукой. Пальцы показались мне длинными, как лапки паука.

Вермуз тем временем нагнал Игната, схватил его, а затем разорвал на части. Отбросил нижнюю половину в одну сторону, верхнюю в другую. Вскрикнула Света.

«Песнь заживления» игрока Книгожор восстанавливает вам 15 ед. Ваше здоровье 270 ед.

— Стас в лес! — заорал Миша. — Лолушка вставай, млять!

«Слово жизни» игрока Прыщ восстанавливает вам 30 ед. Ваше здоровье 300.

Я не мог подняться. Ватное тело не слушалось. Упадок духа плюс контузия. Джек пот. Стас с безумным воплем кинулся на сына Лося с мечом, но тот лишь отмахнулся от него лапой, похожей на корни вырванного дерева. Барда смело как игрушку. Монстр повернулся к Свете. Травница пятилась, бормоча под нос заклинания. Трава лезла из земли черными водорослями, хваталась за лапы вермуза, но Сына Лося задержать не могла. Рвалась, опадала и таяла.

Контузия не проходила. Не проходила. Я лежал сломанной игрушкой у дерева, и наблюдал, как вермуз добивает группу. Смерть Светы прошла легко. Он просто раздавил девушку одним ударом. Затем Сын Лося ушел в лес. Кто-то завизжал в чаще. Так истошно, от боли.

Когда вермуз вернулся — крик еще не утих. Стало совсем светло, или же взгляд настолько привык к сумраку. Но я видел, что с лап монстра капает кровь. Сын Лося шел ко мне. Видимо, к последнему.

Я с трудом приподнял руку и показал ему средний палец.

Сын Лося схватил меня, поднял.

Негативный эффект: «Контузия» — рассеян

Да ну вас в задницу! Как же своевременно. Вблизи морда вермуза тоже походила на лосиную. Только пасть раскрывалась, как у крокодила. От смрада сына Лося у меня закрутило живот. Гниль, паленая и сырая шерсть. Кровь. Костлявые пальцы монстра сдавили ребра. Боль прострелила тело. Сквозь боль щелкнули сломавшиеся кости. Я завыл, задергался, сжатый в кулаке Сына Лося. У глаз зверя не было зрачков. Белое ничто. Но это ничто изучало меня, как будто имело разум.

Дыхание гиганта было последним, что я услышал. Справа устремилась неотвратимая тень — вторая лапа монстра. Он оторвал мне голову.

Сознание воспарило над телом. Сын Лося отбросил мой труп в сторону, оглядел залитую кровью поляну, фыркнул и побрел в лес. Дело сделано.

Сознание поплыло в трубу посмертия. Эпичный бой закончился полным нашим разгромом.

По ушам ударил звон цикад. Поле близ Бергхейма… Я сел, чувствуя тесноту в груди. Воздуха не хватало. Будто лапа сына Лося все еще сжимала ребра, не позволяя вдохнуть. Однако ощущение ложное. Я знал, что на самом деле мешает дышать.

— Черт…, — просипел я. Повалился на бок, пытаясь втянуть в себя загустевшую патоку воздуха. Сердце долбилось дабстепом, в ушах невыносимым писком зудел монструозный москит. Изнутри шла волна паники.

Мир дрогнул. Перед взором поплыли искрящиеся звездочки.

— Помогите… — просипел я в траву. Вцепился пальцами в землю. — Помогите…

В такие моменты не помогает даже «три по пять». В такие моменты приступ нужно пережить. Просто пережить. Позволить себе бояться. Обливаться липким потом и замерзать одновременно.

— Маленький шут… самый грустный… на свете… — вспомнил я песню, пытаясь отвлечься.

Паническая атака ушла через бесконечность, выдрав из меня остатки сил. Черт.

Я перевернулся на спину, глядя в голубое небо. Сил встать не было. Приступ выдернул кости, превратив меня в набитый жиром, жилами и мясом кожаный мешок. Оно вернулось. Вернулось. И сейчас мне никакие терапии не помогут. Я боролся с паническими атаками целый год. Прожил еще год без них.

И вот все откатилось назад. Психотерапевтический вайп.

Волны слабости зарождались в районе солнечного сплетения и расходились по телу миллионами крошечных лапок. Хотелось материться в небо. Как-нибудь поэффектнее. На краю скалы, у бушующего моря. Руки воздеть и так, чтобы волосы развивались. Орать «не-е-е-е-е-ет!»

Трава зашуршала. По полю кто-то шел. Коляша Ловелас? Я было поднял голову, но затем без сил опустился. Плевать. Потом. Если это он — пусть порадуется небольшой победе.

Небо над головой затягивало сознание. Я будто поднимался над миром, устремляясь в голубую бесконечность. Будто взлетал, отрываясь от куска мяса. Обрывая последнюю связь с телом, запертым в капсуле.

Игнат встал надо мною. Протянул руку.

— Идем, — сказал охотник.

— Это обязательно? — через силу улыбнулся я. — Мне там не очень понравилось.

Игнат олицетворял смесь невозмутимого вождя индейцев и ганфайтера из старых вестернов. Эдакий Клинт «Красное перо» Иствуд. Или Монтесума «Блондин». Хороший, плохой, Игнат.

Он поманил пальцами на протянутой руке:

— Шевелись. Добычу нужно забрать.

— Черт… Шмотки… — ахнул я. — Мы все просрали?!

— Возможно, — равнодушно кивнул охотник.

— Что это было?

— Сын Лося, — без тени эмоций сказал Игнат.

Я моргнул. Сглотнул комментарий и протянул руку в ответ. Поднялся, чувствуя, как подкашиваются ноги. Огляделся. Охотник терпеливо ждал, внимательно наблюдая за мною. По полю к нам шла Света. К ней навстречу уже спешил Олег.

— Сын, сука, Лося… — не выдержал я. — Вот от души помог. Все объяснил!

— Несколько раз на охоте натыкался, — по-моему смутился Игнат. — Ты бледный. Все хорошо?

— Кто такие эти сыны Лося? — не ответил я. О причинах такой бледности посторонним не рассказывают. — Он ведь соображал что-то, точно. Так смотрел на меня…

Игнат пожал плечами:

— В следующий раз спроси.

— Шмотки у нас там не космические, но, черт, это ж наши шмотки!

Боль утраты всего обмундирования команды пока не накрыла. Мне хватило переживаний и без этого. Умирать здесь не вариант. Если с каждым разом становится все хуже — то страшно представить до чего дойдет.

Я выдохнул. Побрел сквозь траву в сторону Бергхейма. Огляделся. Будь у Ловеласа лук — он мог бы тут хорошо погулять. Целое поле халявного опыта. Хотя…

Тут уже одной стрелой не управишься. Его ведь теперь Света в одиночку завалит, своими травами демоническими. Вот серьезно — был уверен, что девушке выпал класс к сбору гербариев и созданию лечебных мазей.

— Они были вопросительные, — сказал Олег. Мы шли по дороге к лесу, где бесславно полегли. Игнат надеялся, что сможет отыскать следы и по ним выйти на место гибели. Солнце поднималось над горами. Ощутимо теплело. Стража проводила нас заинтересованными взглядами.

— Пару раз на охоте с ними сталкивался, — произнес танк. Мы шагали рядом. Миша старался угнаться за нашим охотником. Он вообще ощутимо нервничал, все оборачивался, хмурился. Говорил, что нужно поторопиться.

Будто кто-то мог позариться в чаще на наши вещи. Вряд ли обычные жители занимаются подбором лута с игроков.

Или же занимаются?

— Мне кажется, они как-то связаны с тем, сколько ты ухайдокал до этого. Мы поначалу впрок били зверье, оптовый забой, — Олег хохотнул. — Потом перестали — и больше этих Сынов не видели. Будто лес, знаешь, присылает их сам. Ну, когда ты настолько обурел, что приходится вмешиваться. Но смотри, они были вопросительные! А теперь — двенадцатый уровень! Еще ночь посидим и… Ну, может две. Потом найдем их и отхреначим. Если все вместе. Я ж не успел ничего. Надо было стойкость использовать. А я сразу его на себя взял.

Я брел, мечтая о том, как можно будет завалиться спать. Накрыться чем-нибудь, закрыть глаза. На бок повернуться и… Короче, на разговор сил не оставалось, нужно было переставлять ноги по пыльной дороге и удерживаться в сознании. Потому ограничивался кивками. Олега же распирало в желании поговорить.

Тем более — Светлана с нами не пошла. Девушка едва стояла на ногах, когда мы выбрались с поля, но все равно порывалась в экспедицию. Олег безапелляционно отправил ее на базу. Стас ушел вместе с ней. Он выглядел еще бледнее, чем я.

Интересно, сколько нашему барду в реале? По разговорам хорошо за полтинник.

Я слушал болтовню Олега и не мог понять, почему меня расстроило то, что Света не пошла с нами. Вернее, не то чтобы не мог понять. Скорее — не хотел.

Игнат без труда отыскал место, где Сын Лося прервал нашу эпичную охоту. Переломанные ветви и брошенные где попало вещи создавали впечатление довольно мистическое. Куда там загадке перевала Дятлова. Не будь я участником столь неприятных событий — увидев подобное в чаще леса — развернулся б и сбежал без оглядки. Это как в данетках, играх таких, ситуация. Типа мертвого парня в акваланге посреди выжженного леса.

— Как ты это сделал, эльфийский рейнджер? Это само пришло, когда ты класс получил? — спросил я у охотника. Тот не ответил. Он смотрел вглубь леса. Поднял руку, призывая к молчанию. Я похолодел от этого жеста. Неужели опять?

Наконец, Игнат опустил руку. Бросил, не глядя:

— Я егерь. Кто умеет видеть — тот видит. За нами следят.

— Настоящий егерь? — удивился Олег. — Как Ку…

— Да, как Кузьмич, — поморщился Игнат.

— Этот упырь остроумен, — заметил я. — Говорящие имена выбирает. Я про того, кто сюда нас сунул. Я люблю языком почесать и вот пред вами шут с дурацким именем. Кстати, исходя из этой логики ты вообще негр, — ткнул я пальцем в Олега.

Тот не ответил. Но взгляд стал нехорошим.

— Ты чего, правда негр? — ахнул я. — Настоящий афророссиянин?!

— Задрал, Лолушко, — процедил Олег. — Какая тебе, к хренам, разница?!

Я недоверчиво улыбался, не понимая, попал версией или нет.

— Что, правда?! — ахнул в изумлении. Чернокожий в Питере! За одно это в Америках дадут Оскара.

— Нет, — огрызнулся танк. — Собираемся!

— А почему ты Прыщ? — спросил я Мишу.

Он не ответил, зыркнул недобро. Но не ответил. Наверное, и тут была причина.

— Тебя часто за язык били? — спросил Игнат. Очень неожиданный вопрос, и мне он не понравился.

— Простите, — буркнул я в ответ. — Давайте собираться.

Мы наши все, что потеряли. Обыскали окрестности, поглядывая с щебечущий лес, а затем отправились назад. Уже выходя на дорогу, я почувствовал себя очень некомфортно. Будто из-за деревьев в мою сторону кто-то пялился.

Кто-то с рогами на голове.

Игнат резко остановился, обернулся. Я последовал примеру, косясь на охотника. Если он почувствовал, то, может, мне не кажется? Может, это совсем не мнительность?

Охотник некоторое время изучал лес, затем поиграл желваками.

— Идем.

— Сценарист —

Сценарист перекатил драже во рту, наслаждаясь мятным вкусом. Положил вытертую временем пластиковую карту магазина на прозрачный прилавок. Вонзил равнодушный взгляд в кассиршу.

— Здравствуйте, — тихо, немного испуганно сказала та.

Он не ответил.

— Пип, пип, пип, — общались между собой терминалы. Звуки разносились по пустынному магазину как выпущенные на волю рыбы. Метались, ошалев от пространства, и исчезали. Сценарист молча смотрел в глаза кассирше. На ночную смену здесь всегда сидели гости из Средней Азии. Он привык. И ему даже нравилось. В азиатах больше страха. Они не так уверены. Не так наглы.

Их можно исправить.

Кассирша неловко улыбнулась, бросила взгляд на заставленную подгузниками для взрослых ленту. Вновь посмотрела на него. Сценарист медленно постучал указательным пальцем по карте.

В ночном магазине было совсем немноголюдно. И именно по этой причине он и приезжал сюда. Огромные просторы, бесконечные стеллажи, эхо музыки, расползающейся по сонному гипермаркету. Редкие. Очень редкие покупатели.

Сценарист чувствовал себя тут свободным. Защищенным.

Он ощущал себя Человеком.

— Пип, пип, пип, — запиликали покупки. Сценарист буравил кассиршу взглядом. Средних лет, наверняка среднего ума. Средняя жизнь. Средние интересы. Средняя судьба.

Серая средняя грязь.

Интересно, какой класс ей бы подошел? Какое имя он бы ей дал?

Сценарист облизнул пересохшие губы. Поправил очки. Узкоглазая? Пошло. Он не был расистом. Он знал, что некоторые расы ненавидят, но не понимал почему. Пытался понять.

Старался быть как все, но… Не понимал.

— Пип, пип, пип.

Сценарист вытащил кошелек, окинул взглядом пустые кассы. Единственный охранник скучающе прогуливался у выхода, с заложенными за спину руками.

— Пип, пип, пип.

— Тревога-тревога-волк-унес-зайчат, — заорал телефон песней из советского мультика. Сценарист похолодел. Резко сунул руку в карман джинсов, вырвал из тесного плена смартфон. Смахнул в сторону блокировку.

Ах ты тварюга…

На участке сработал датчик движения. Проклятье!

— Какой у вас звонок! — натянуто улыбнулась кассирша. Ей явно было не по себе от такого покупателя. В другой момент Сценаристу это бы польстило, но сейчас он просто прикончил ее взглядом. Бросил:

— Вы не могли бы поторопиться?

До участка двадцать минут. Обычно такие сообщения приходят из-за зверья. Птицы. Кошки.

— Пип-пип-пип-пип, — Сценарист стиснул зубы, сдерживаясь.

Тупорылая! Да, так бы он ее и назвал. Тупорылая!

Расплатился он наличкой, как всегда.

Выкатив тележку к машине, он забросил покупки внутрь, захлопнул дверь и бросился в кабину. Попытался достучаться с телефона до вэб камеры на участке, но экран выводил лишь «нет соединения». Игрушка удобная, но не рабочая. Сценарист выругался, грохнул по рулю кулаком, завелся и с прогазовкой ушел с парковки, оставив за собой дымящийся след подгоревшей резины. Подпрыгнул на «лежачем полицейском» — в салоне что-то грохнулось от удара — и вылетел на дорогу.

Фары дырявили тьму, вырезая из нее светлое пятно асфальта и маркер разметки. Кошка. Больше некому. Полоумная кошка, появившаяся из леса, перемахнувшая трехметровый забор из профлиста, чтобы походить вокруг ангара. Все очевидно. Сценарист бросил в рот еще одно драже «Тик-Так», шумно втянул воздух носом. Дорогу он знал, поэтому не боялся крутых поворотов. Пальцы вцепились в руль.

Когда заныли скулы — Сценарист понял, что все это время стискивал челюсти. Мотнул головой, расслабляясь. Скосил глаза на часы. Полвторого ночи. Птица? Может, птица? Нога вжала педаль газа в пол, двигатель взвыл. Его толкнуло на спинку сидения.

Свет фар он погасил перед поворотом. Выкатился на обочину. Заглушил двигатель. Отодрал клипсу пластикового кожуха на двери, вытащил оттуда пистолет «Макарова». Передернул затвор, от щелчка по спине побежали мурашки.

Осенняя ночь бодрила. Скоро уже ударят заморозки, воздух был по-зимнему пронзителен. Сценарист беззвучно добрался до ворот. Прислушался. Город, да и близкий пригород, никогда не молчит. Где-то что-то всегда работает. Но не здесь. Здесь царство тишины. Воздух пах прелой листвой, с полей тянуло сыростью.

Дорога, идущая мимо участка, была пуста. Уже легче.

Сценарист вдруг понял, что хотел бы, чтобы кто-то оказался на участке.

Чтобы был шанс нажать на спусковой крючок. Почувствовать, как в стволе зарождается настоящая мощь. Направить ее. Пусть даже на разрушение. Вскрыть плоть тишины резким звуком.

Сценарист бесшумно открыл калитку. Замок вскрыт. Что ж… Рано или поздно это должно было случиться. Ну ничего. Для любопытных носов у него была отдельная корзина.

Он скользнул за забор, прислушиваясь. Сердце колотилось ровно. Дьявольское спокойствие обострило чувства. В ночи чуть слышно гудели генераторы. Далеко-далеко прошел поезд.

Мысли шли ровно, складывались в паззл. То, что у ворот не стоит чужая машина — пугало и обнадеживало одновременно. Либо гости уже слиняли, либо он имеет дело с каким-нибудь залетным бродягой. Первый случай опасен, только если им удалось проникнуть в ангар. Второй…

Он поиграл пальцами на рукояти пистолета.

Еще, возможно, гости бросили тачку на подъезде, как поступил Сценарист. Тогда они все еще могут быть здесь. Он притворил калитку, осмотрелся. У входа в пристройку, ведущую в ангар, моргала лампа дневного света. Давно следовало его починить, но…

На вымощенной тропинке кто-то лежал. Сценарист улыбнулся. Медленно пошел к телу. Бесшумное, готовый к сюрпризам. К сообщникам мертвеца (о, он понимал отчего на его земле лежит человек, прекрасно понимал)

— Тревога-тревога-волк-унес-зайчат — заорал телефон. Сценарист хватанул воздух ртом, как рыба. Сердце екнуло. Он вздернул руку с пистолетом, вытащил смартфон и чуть не расколол его от ярости.

Сам дернул свой же датчик движения.

Сценарист отключил звук. Подошел к трупу, встав так, чтобы не испачкать ботинки в луже крови. Гость прополз от двери почти десять шагов, прежде чем кончился. Молодой, в спортивной обуви. Арбалетные болты пробили грудь в двух местах, и все же незваному посетителю хватило сил, чтобы отползти.

Сценарист сунул пистолет на пояс. Осмотрелся. Будь тут сообщники — вряд ли паренек встретил хозяина в таком одиночестве. Как вообще этот хмырь тут оказался?

Телефон покойника лежал рядом с трупом. Сценарист перебрал пальцы гостя на сканере. Подошел большой. Экранчик засветился, журнал звонков не показал исходящих. Отлично. Значит, не успел. Пытался дотянуться, угасая, но не смог.

Ловушка в двери, выплевывающая несколько металлических болтов сквозь пазы в обшивке, спасла всю затею. Когда Сценарист делал ее, то считал себя параноиком.

Главное, чтобы ушлепок был один.

Он обошел ангар, чисто для порядка. Затем вошел в пристройку. Добрался до пульта, забросил в рот еще одно драже, отбросив мысли о сигарете. На камерах все выглядело прекрасно. Вот заходит этот ушлепок. Вот идет по дорожке, уверенно так, упруго. Ни черта не боится.

Камера над входом равнодушно показала, как гостя отшвырнуло от двери болтами, как он пополз прочь, обливаясь кровью. Как затих.

Как к нему приблизился Сценарист.

Хорошая запись. Он улыбнулся. Теперь надо действовать быстро.

Перед тем, как упаковать тело парня в черный пластиковый мешок, Сценарист секатором оттяпал гостю большой палец. Бросил в полиэтиленовый пакет, сунул в карман куртки. Когда подгонял автомобиль, то в свете фар увидел прислоненный к забору велосипед. Придурок приехал сюда на велике!

Он еле затащил сверток в минивэн. Сверху бросил велосипед.

Уже через полчаса перевязанный веревками мешок, забитый камням, плюхнулся в топь у озера Сяберо. Сценарист, мокрый от пота, бросил в рот еще одно драже. Расколол его зубами. Покидал сверху еще камней, чтобы наверняка притопить покойника, затем швырнул велосипед.

Лес хорошо скрывает следы.

Но кто вообще это был?!

В четыре утра вымотанный Сценарист плюхнулся за стол с чашкой чая и ватрушкой с творогом. Он отмыл дорожку керхером. Убедился, что никаких следов ночного гостя не осталось. Он почти не нервничал. Поразительное спокойствие, хотя ведь из-за одного посетителя могла рухнуть вся система. Что, если кто-то знал, куда едет парень? Ждал его звонка?

Сценарист отмахнулся от мысли. Следов больше нет. Тревогу о пропаже забьют не скоро. За это время он успеет избавиться и от телефона, и заложить нужный ему след.

Он проглядел отчеты, пережевывая купленную в гипермаркете выпечку. Адреналин ушел, оставляя тяжелую вялость. Хотелось спать. Однако Сценарист проверил в системе рыжие пометки на двух капсулах, в которых система рекомендовала прекратить игру и обратиться за медицинской помощью. С этим что-то надо делать.

Он пробежался по группам уроженцев, проверил прогресс. Просьбы рассматривать не стал. Не сегодня. У Бога выдался тяжелый день.

Потер уставшие глаза. Вытащил смартфон парня и его палец. Разблокировал экран и принялся листать страницы, приложения. Проверять сообщения. «Скоро буду», «пришли анализы», «через 10 минут на выходе» и сотни других, пустых, ничего не значащих для него, и составляющих жизнь ушедшего на дно болота парня.

Когда Сценарист открыл приложение почты, то в ушах загудело. Сердце забилось чаще. Среди прочих папок (у паренька их было порядочно) взгляд наткнулся на «Федотушкин». В голове легонько кольнуло током.

Он открыл папку, уставился на список писем.

Читая переписку, Сценарист покрывался холодным потом. Болото близ Сяберо сожрало частного сыщика. Федотушкин (тот самый, мать его, Федотушкин) зачем-то нанял детектива, чтобы его найти. Проклятье, вот тот вот сопляк — сыщик? Когда Сценарист был молодым — детективы в книгах и фильмах носили широкополые шляпы, пили виски и искали роковых женщин. А теперь дурак на велосипеде?

Мир мельчает.

Чай остыл. Ватрушка потеряла вкус. Он листал письма, но ни в одном так и не нашел упоминания базы клиентских матриц. Федотушкин так и не понял, что случилось? Тогда зачем вообще этот сыщик?

Уголок рта нервно дернулся. Виталий (как звали мертвеца) должен был навести корпоративную службу безопасности? Или он думал, что выполняет работку типа «сделай пару фотографий мужика со шлюхой и пришли мне»?

— Зачем я тебе? — прошипел Сценарист, прочитав все, что нашел. Федотушкин просто давал задания, Виталик отчитывался. В основном паренек искал его в интернете, да по различным базам, от полицейских, до операторов связи. Предсказуемо. Тот человек, которого знал Федотушкин, только там, в базах этих, и остался. Новая личность Сценариста следов не имела.

Но его, как-то, все равно нашли. Как? Этого в заметках Виталика не было. Думал устроить заказчику сюрприз, а вместо этого схватил в грудь два арбалетных болта?

Он закрыл переписку. Допил чай. Пробежался взглядом по мониторам, переключая внимание. Группа из Бергхейма возвращалась с ночной охоты. Молодцы. Проснулись, наконец. Господи, сколько можно было соображать?!Они ведь хорошо отстают от прочих. Могут потерять все шансы.

Сценарист отвернулся от экрана, вернувшись к мыслям о Федотушкине. Что ему нужно? Этот прилизанный ублюдок не успокоится. Будет и дальше воду баламутить. Особенно, если пропала его ищейка.

Как много откопал детектив и что знает Федотушкин?! По письмам — ничего. В социальных сетях тоже ничего интересного не нашлось. Исходящие звонки единичные, номера разные. Набирать их пока было рано.

Сценарист откинулся в кресле и прикрыл ноющие глаза. Как же он устал. Затем настучал на телефоне: «Я его нашел!»

Ладно, Федотушкин. Ладно. Он облизнул губы и улыбнулся, нажимая «отправить». Сменил пароль на ящике, воспользовавшись восстановлением по смс на смартфоне мертвеца.

Даже если кто-то будет отслеживать его местоположение — уже завтра телефон исчезнет навсегда, вместе с владельцем. Надо просто доехать до Луги, сделать пару звонков, где будет плохо слышно, отправить пару сообщений, с нейтральными интонациями. Все хорошо, я в Луге. Поеду в Псков. Можно оставить какой-нибудь многозначительный статус в соцсетях ищейки.

После которого Виталик никогда больше не появится онлайн.

Глава одиннадцатая «Ночной дозор»

На вторую ночь наш «горящий» Юра решил пойти качаться, и мы, как взрослые люди, разыграли очередь в камень-ножницы-бумага. Собственно, я проиграл. Расстроился, ведь до четвертого уровня оставалось совсем чуть-чуть, но битва меж нами была честной. Да и в свое время рейдеру Викингу пришлось порядочно просидеть на «заменах» прежде чем он стал основным дамагером.

Хочешь быть в топе — умей в дисциплину.

Посреди ночи я, наконец-то, догадался, отчего Юра переписал свою позицию и стал «играть по правилам того мудака». Служба «звонарем» кого-угодно заставит взяться за нож и уйти в леса.

Вахта оказалась невероятно увлекательным занятием. Идущим, правда, вразрез с инстинктами, с разумом. Ведь от аромата Ночного Хозяина волосы в носу скручивались в спираль. Глаза слезились, и это отнюдь не фигура речи. Возня длиннорукого чудовища по ту сторону дома не так беспокоила, как запах. Организм здорового человека бы постарался так далеко оторваться от источника смрада, как только можно. Но мне приходилось дергать за чертову веревку, если вонь ослабевала. Приманивать её.

По стенам в поисках лазейки постукивали пальцы Ночного Хозяина, я лежал на полу (так меньше воняло) давился в спазмах тошноты и вел бесконечный счет секунд, мечтая, чтобы все, наконец, закончилось. Про еду, я полагал, неделю думать не смогу, как минимум. Потому что… Знаете, что такое наестся запахом? Смрад был такой густой, что его можно было нарезать тонкими ломтиками и развешивать в воздухе.

Так что, вместо одной ночки мимо проползла целая жизнь. Когда Хозяин перестал реагировать на шум и уполз в лес, скрываясь от солнечного света, я выбрался на улицу. Воздух еще вонял монстром, но сквозь него пробивалась свежесть. Кожа горела и холодный ветерок немного снял дурноту. Вернувшись в вонючий дом, я распахнул все окна. Открыл дверь настежь и побрел к берегу.

Там зачерпнул ледяной воды и всполоснул лицо. Раз, другой. Холод отрезвлял, но вонь будто въелась в кожу и расставаться с ней не хотела. Сунув одежду в инвентарь, я грохнулся в холодное озеро и, отфыркиваясь, поплыл.

Заодно и проснулся.

Лишь когда смрад Хозяина ушел, я выбрался на берег. Еле дошел до кузни. Обсох на ветру, оделся в тряпье (которое, надо сказать, теперь не воняло).

По дороге мимо Бергхейма шли наши. Глядя на группу задохликов, с которыми, в целом, не до конца и познакомился, я вдруг понял, что рад им. Ну и тем более было здорово, что их не покрошил на куски очередной сын Лося. Охота удалась.

Интересно, насколько серьезно они поднялись? Может выпало что интересное?

Я вдруг поймал себя на том, что улыбаюсь. Чувство снова пришло как из детства, из юношества, когда мы путешествовали по лесам большой компанией, и после недели в чащобах наш лагерь оказывался в паре километров от какой-нибудь деревушки. Объявлялся отдых на день, посвященный мозолям, мышцам, рыбалке и грибам, и назначалась группа разведки, которая уходила в ближайшую деревню «за ништяками». Иногда в поселках попадался магазинчик, иногда нет. Часто покупали молоко и несли его обратно несколько километров в котелке (если не было пластиковых бутылок). По-моему, это очень круто — выпить молока из походной кружки, сидя на берегу реки или озера, в окружении друзей.

Но я отвлекся. Кроме разведчиков у нас всегда были те, кто оставались в лагере. Не знаю для чего. Возможно, чтобы вещи не украли комары и не растаскала мошкара. Однако дежурный был всегда. И вот того, кто оставался в лагере — судьба одаривала счастливым туплением. Существованием здесь и сейчас. Это в целом прекрасное состояние, особенно в перегруженном информацией мире, однако на природе оно так поглощает, так перезагружает сознание — что возвращению товарищей радуешься, как будто бы их не было минимум неделю!

Вопросы, как там было, что притащили. Вдруг есть пиво? Или свежий хлеб? О, в таежных местах такие «ништяки» самая жизнеутверждающая штукенция. Хорошее было время.

И вот стоя на холме, глядя на соратников, идущих вдоль частокола Бергхейма — я поймал то славное ощущение дежурного по лагерю.

Которое немного померкло, когда ночные охотники приблизились. Ко мне шло шесть человек шестого уровня каждый. Они уходили четвертыми! Два уровня?! Черт, я вновь почувствовал себя маленьким, слабеньким, ни на что не годным шутом.

Первым шел улыбающийся Миша.

— Как вы так умудрились, мерзкие звери?! — спросил я.

«Прыщ предлагает обмен. Да/Нет»

Мне в инвентарь плюхнулся «Серп Зубоскала». По характеристикам значительно круче того клинка пехотинца, что уже имелся. С бонусом к ловкости.

— Что это? — автоматом поинтересовался я, и вчитался.

Серп Зубоскала

Урон 55-70

Ловкость + 10

Шанс уклониться от удара + 3%

Зубоскал был шутом конунга Хельге Трехглазого. Никто не знает, чем шут провинился перед своим господином (или чем провинился господин), но однажды ночью Зубоскал исчез из города, оставив серп в комнатушке под лестницей, где жил. Стражнику, попытавшемуся прикарманить волшебное оружие, серп отрезал кисть. В руках шута это оружие способно на многое. Поговаривают, что в нем заперта душа Зубоскала. Что она может пробудиться!

Вы не можете использовать этот предмет на 3 уровне. Минимальный уровень — 6.

Воодушевление пропало.

— Мы завалили сына Лося, — сказал Олег. Глаза его горели. — Я сделал так, как говорил. Было больно, но мы его сделали! Вот тебе презент упал.

— А этот… Папа его не обидится? — спросил я машинально.

— Не спрашивал. Увидим — обязательно спроси, — танк прошел мимо. Я перехватил взгляд Светланы, она улыбнулась. Во мне проснулся робкий подросток и я торопливо отвел глаза, будто не заметил. Будто все равно. Черт.

Юра остановился рядом, шмыгнул носом и с ехидцей поинтересовался:

— Как прошла ночка?

— Ой завались! — поморщился я.

Вор улыбнулся. Отряхнул рукава и прошел мимо.

— Должно быть, Егор, нам не стоит более так по ночам выбираться, — поравнялся со мною Стас. — Должно быть, теперь мы можем сразу отправляться в лес и выманивать сыновей Леса. Днем. Это победа, Егор, понимаете? Мы так далеко продвинулись.

Мне отчего-то было неуютно. Какое-то нехорошее предчувствие. Конечно, победа великая. Возможностей — огромное число. Но… Я посмотрел на лес.

Но что-то мне было тревожно.

Я побрел следом за группой в кузню. Серп — это здорово. Не знаю, как им драться, и пока он просто будет валяться в инвентаре, как бесполезная штука — но здорово. Вообще, не люблю вот такие «отложенные призы» в играх. Не надо нам вещей, которые можно использовать когда-то потом. Только здесь и сейчас. Только хардкор.

Никаких полумер!

На улице просыпался мир, а бригада задохликов задраивала окна и отправлялась спать, как стая матерых вурдалаков. Юра вроде бы почти не вздрагивал и не осматривал себя в поисках пламени. Света и Олег уже перебрались на одну койку. Очень быстро. Очень неприятно. Я хотел поглумиться на эту тему, но вдруг посмотрел на себя со стороны и оставил событие без внимания. Я шут, а не жалкий завистник!

Стас улыбался не переставая, хотя глаза смотрели тускло, устало. Конечно, два уровня за сутки получилось! И четыре за несколько месяцев. Тут любой взбодрится.

Я плюхнулся на кровать. Мысли ворочались лениво. Говорить о подозрениях, о тревогах — не стоило. Убили сына Лося — прекрасно. Вообще отсюда надо валить на Великое Озеро, там, может, уровень монстров будет выше, а дальше…

Дальше я уснул. И почти сразу же проснулся от грохота в дверь. Человек, не спавший ночь, и поднятый по такой тревоге — адекватностью и сообразительностью отличается не слишком сильно. Держится где-то на уровне животного.

Глаза сами собой закатывались, тело звенело от слабости. Однако до двери я добрался первым.

— Дай мне, дай мне, — бормотал Олег. Он уже вытащил щит (кстати не тот, что был вчера). Глаза Снежка были краснее обычного. — Дай мне!

Я отступил. Выудил из инвентаря меч (все еще «клинок бонда»), плохо представляя, что буду с ним делать. Размахнуться тут им особо не получится.

Олег открыл дверь, выставил вперед щит. Над окованной кромкой навстречу гостям сунулось копье. Стас? Бард мутным взглядом уставился на незваных посетителей, сжимая в руках древко.

— Че надо? — рыкнул Олег.

Двое карлов из Бергхейма к такому приему были не готовы. Думаю, каждый из них смог бы размазать всю нашу группу по дому, однако… Северяне явно притащились не для кровавой бойни.

— Девятнадцать часов утра, вы обурели, ироды? — буркнул я.

— Полудня нет, — осторожно сообщил викинг с черной шкурой на плечах. Все лицо бородатого воина было изрисованного рунами. Передние зубы желтели золотом. Длинная коса грязных волос торчала из выбритой головы казачьим чубом-переростком. Чиполлино, блин.

— Ты, — ткнул в меня пальцем второй, повыше, помоложе. Тоже бритый, тоже с косой, но татуировок меньше. — К хевдингу.

— Ты, — в ответ ткнул в него Олег— Нахер!

— Ой это так мило! — не сдержался я. — Так трогательно, Олежа! Так приятно! Спасибо, защитник ты мой!

— Ты тоже нахер! — отмахнулся танк. Мотнул головой, как засыпающая лошадь. Я почувствовал, что сзади собралась вся наша группа. Заскрипела тетива. Прошипел стряхивающий с себя пламя Юра.

Оба викинга явно знали указанный адрес, хотя он точно не входил в принятую северянами мифологию. Молодой захлопал глазами, перерабатывая входящую информацию. Чипполино был быстрее. Он ощерился, шагнул на порог и замер. Рука застыла у меча. Опустилась медленно:

— Где они?! — прошептал викинг. Взгляд его расфокусировался. Он смотрел сквозь нас. Острие копья застыло в десяти сантиметрах от татуированного лица.

Воин нервно облизнулся.

— Кто, Торве? — спросил молодой. Он только-только отошел от дерзости Олега, однако в драку не полез.

— Задохлики, Уве!

— Вот они, Торве! — ткнул в нас пальцем молодой. В голосе золотозубого пробудилась паника:

— Тут нет никого! Они исчезли!

— Извините, что прерываю вашу беседу, — сказал я. — Она меня невероятно интригует, я бы даже сказал, что с огромным удовольствием бы присел и послушал, но меня штырит и очень хочется спать. Давайте вернемся на базу. В самое-самое начало. Итак, вы сказали «ты к хевдингу», верно?

Глаза Торве расширились в ужасе. На лбу воителя выступила испарина. Он слышал нас, но не видел. Фаза! Какая прекрасная вещь, оказывается.

Я приблизился к Торве поближе, шепнул:

— Мы съедим твою душу! — и отшатнулся.

— Где они, Уве?! — взвыл золотозубый, отмахнулся клинком. — Где они?!

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 32,6%

Ой да ладно?! Вот так друг у тебя, Торве.

Уве, пряча улыбку, взял приятеля за шиворот и дернул на себя, вытащив из дома. Покрытый татуировками викинг сначала побледнел, а потом побагровел от злобы, увидев нас. Фаза — это прекрасно.

— Колдовство. Колдовство! — прошептал он. Взгляд налился яростью. Викинг подался вперед, с очевидным намерением.

— Стой, Торве, — молодой взял его за плечо. Татуированный зло обернулся, отмахиваясь, но мигом успокоился, столкнувшись взглядом с Уве.

— Хевдинг зовет тебя. Срочно, — Уве смотрел на меня с лихим и яростным любопытством. Так обычно глазеют на комнатную собачку жены олигарха, испражняющуюся тебе на ботинки. Писклявая, потерявшая берега мерзость, цена которой выше, чем вся твоя гребанная жизнь.

Но пнуть ее все равно хочется. И ты почти готов это сделать.

— Я должен посмотреть свое расписание, — пробухтел я в ответ. Покосился на товарищей. — У меня сегодня пара важных митингов.

Никто не улыбнулся. Миша постучал указательным пальцем по виску. Света смотрела с возмущенным изумлением, изумруд глаз скользнул лезвием по сердцу. Черт.

— Егор, это шанс! Не упустите! — жарко прошептал Стас. — Вы нашли контакт!

Я ведь так и не рассказал им о том, что знаком с хевдингом Харальдом. Да и о том, что вписался в поход северян, не поведал. Как-то не было времени. Момент не подвернулся. И еще парочка нелепых отмазок.

— Но я готов все перенести, — повернулся я к ждущему Уве. — Однако меня тревожит ваш друг. Он без чувства юмора. Дойду ли до Бергхейма? Не упаду ли по дороге на нож тридцать четыре раза?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 32,65%

— Дойдешь. Выходи, — сказал молодой. Золотозубый морщил нос, как пес перед атакой, дышал сквозь зубы. Мы встретились глазами. Наверное, зря я про его душу пошутил. Не очень зашло воину, это чувствовалось.

Я демонстративно встал на пороге. Вытянул вперед ногу, носком коснулся земли, не отводя взгляда от Торве. Отдернул.

Олег толкнул меня в спину щитом, и я вывалился на улицу. Обернулся возмущенно. Танк улыбался.

— Видишь. Пока живой, — сказал Уве. Торве вогнал меч в ножны и плюнул под ноги.

— Что значит „пока“? — запоздало поинтересовался я.

— Вечером будет пир, чужеземец Лолушко, — сказал Харальд. Он восседал на троне, в богатом убранстве. Причесанный, вымытый, в красном плаще, с золотой цепью на груди. Трезвый, властный, холодный. Совсем не похож на того скучающего владыку, каким был пару дней назад. По бокам от трона замерли двое дружинников в шлемах, с копьями. Чуть в сторонке сунул руки в широкие рукава белолицый жрец. — Пир, на котором мы восславим Одина так, как полагается! И никто не посмеет сказать, что Харальд Скучный чтит богов недостаточно! Никто!

Я поднял брови, ожидая продолжения. У меня были сомнения, что хевдинг так распинается именно передо мною. Дротт с выкрашенным лицом наблюдал за мною исподлобья. Глазницы его были вымазаны черным, отчего голова жреца сильно походила на череп.

Верных побратимов Харальда в зале не было.

— Наутро же мы отправляемся в поход! Миккель Ясный собрал три сотни драккаров. Это будет славный набег! Все кланы Замерзшей Унии пришлют своих лучших людей. Мы пройдем стальным потоком по землям распятого, прославляя истинных Богов!

Он замолчал, пристально глядя мне в глаза. Я неуверенновыдавил из себя:

— Ну, в целом, я не возражаю.

Хевдинг не улыбнулся.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 33,15%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 33,16%

Глядя на суровые лица северян, я пытался вычислить, кто еще отреагировал на шутку. Прямо квест-квест. Хевдинг-то понятно, раз почти полпроцента дали. Одну сотую притащил мне кто-то из карлов. Кто? Морды у обоих серьезные донельзя.

Левый или правый?

Может беломордый священнослужитель? А что! Вдруг и у него есть чувство юмора. Без него ж сложно людей резать, а так — выпотрошил человечка в своей священной роще, и давай смеяться-смеяться с товарищами, хороводы вокруг жертвы водить. Морды истуканам обмазывать.

Дротт прищурился, ему мой взгляд явно не понравился. Я был настолько откровенен?

Нет, в целом, я восхищаюсь верой, люблю верующих. Сам, увы, не способен. Но когда кому-то пускают кровь ради обращения к высшей силе, то ничего кроме чернокнижия да мракобесия в голову не лезет. Я ведь парень простой. Всегда представляю себя на чужом месте. Поэтому ничего радостного в том, чтобы отдать свою жизнь над ржавым чаном в священной роще — не вижу.

— Ты помнишь наш уговор, чужеземец Лолушко? — нахмурился Харальд. — Я хочу, чтобы ты был на этом пиру. Я хочу представить шута Бергхейма своим воинам.

— Ок, — пожал я плечами.

Хевдинг пожевал губами и неуверенно переспросил:

— Ок?

— Ну да, ок.

— Здоров ли ты, чужеземец Лолушко? — поинтересовался Харальд.

— А… Погодите. — Я выпрямился, расправил плечи:

— Хевдинг Харальд, ничто не способно разорвать наш договор. Почту за честь быть среди приглашенных на пир!

— У меня есть подозрение, что ты надо мною издеваешься, — Харальд подался вперед. Усмехнулся. — Что значит твое «ок»?

— Это значит, что я понял и согласился. Это как «да», только «ок». Сложности коммуникаций у задохликов, знаете ли, — я вспомнил про Стаса и добавил. — Наши тоже не все понимают подобное.

Дротт вдруг снялся с места. Он молча спустился туда, где стоял я. Замер напротив, вглядываясь в глаза. Ноздри жреца раздувались. На лбу блестели капли пота. Он вообще был мокрый-мокрый из-за этой краски на роже. На виске пульсировала жилка.

— Я сомневаюсь. Не сможет быть Серым человеком столь скользкий, дерзкий чужеземец, — змеей прошипел он.

— Позвольте! Еще как могу! — возмутился я. — Не надо так просто меня со счетов сбрасывать. Мама говорила, я талантливый.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 33,66%

За спиной жреца Харальд сделал страшные глаза.

Дротт склонил голову на бок. Водянистые глаза смотрели равнодушно.

— Шут, — выплюнул он и пошел прочь.

Едва дверь закрылась, оба стражника расслабились. Да и Харальд повеселел.

— Твоя смерть находится на кончике твоего языка, Лолушко, — сказал хевдинг. — Проверку Айсли ты прошел, пусть даже никто не понял в чем она заключалась. Жду тебя вечером. Попрощайся со своими.

Я замялся:

— Есть один момент, о котором хотелось бы потолковать, хозяин.

Харальд откинулся на спинку трона. Вытянул ноги, буркнул устало:

— Говори!

Глава двенадцатая «Пирушка»

— Концепция поменялась, — заявил я. — Я слишком хорош для вас. Вы унылые и медленные, почти все некрасивые. Стас трусишка, Юра псих, Олег грубиян, а у Миши прыщи!

Пауза.

— Есть версия, что вам всем в целом должно быть до фонаря на это. Я также допускаю, что мне должно быть до фонаря, но что-то тянет оправдываться. Настроение сегодня такое. Не выспался. Или дело в изумрудных глазах?

В ушах опять захрустели стеклом автомобильные дворники. Будто напоминая, что нельзя так думать, Егор. Нельзя. Я скосил глаза вправо, опасаясь снова увидеть то, что когда-то убило меня. Мотнул головой, сделал сальто на месте. Одинокий шут на дороге к кузне.

— Пренебречь, братцы, вальсируем! — звонко гаркнул. — Дурацкая речь, Егорушка. Омерзительная! Все говно — переделай! Больше драмы. Мы ведь так сблизились за эту неделю. Дави на это, пусти слезу. Расскажи, как полюбил их! Что если бы не то, то это.

Я стоял перед подъемом на холм, где нахохлился наш «клан холл». Кожа на лице горела. В глазах царапался песок. Поспать бы. Голову словно забили ватой. Мысли вспыхивали и таяли прежде чем сформироваться.

Недоспатый разум буксовал. Потому что группу я оставлю, тут и говорить не о чем, но, удивительно, мерзкая душонка низкоуровневого шута противилась решению. Как же так! Ты ведь был с ними! Нельзя же просто уйти. Надо быть тут, никого не бросать. Люди важнее.

Когда-то эта скотская склонность «как же они» сожгла мне много нервов и времени. Пару лет назад тащил на себе гильдию казуалов, которых и на рейд-тайм собрать в полном составе было победой. То танк не пришел. То хил заболел, то дд забухали. Нет, в итоге мы даже убили последнего босса первого рейда. Вот только в этот момент уже почти весь сервер осваивал эпические сложности да проходил рейды прыгая на левой ноге с зажатым в зубах букетиком фиалок, для ачивки типа «Полоумный Цветочник», а мы радовались, что у нас вышло завалить всех в «нормальной» сложности. Для игрока с руками это достижение сомнительное, но… Хорошие люди не всегда хорошие игроки. Люди важнее.

Это был мой девиз, который я когда-то навязал нашему сообществу.

Очень дружная была гильдия. Очень. Однако игроки с руками приходили к нам, но отваливались, потому что видели туговатость танков, отсутствие огонька у части дпс и кривые руки кого-нибудь из хилов. Кто-то оставался, потому что атмосфера. Кто-то тащил потом всех остальных, пытался помочь.

Хороший был период.

Потом я устал и все бросил. Понял, что нет шансов, что нужно больше времени уделять семье. Гильдия осталась, но в течении месяца перестала быть рейдовой — это приятно, что я оказался незаменим, но чувство того, что при этом предал наше Братство (так мы назывались) не покидало и по сей день.

Дурацкое сравнение. Там была игра. Выключил ее и закрыл тему. Переключился. Создал нового персонажа. Выбрал новый сервер, иную фракцию, другой язык. Вообще игру сменил.

Тут такое не прокатит. Тут все серьезнее. Здесь нельзя поступать как обычный задрот. Нельзя уходить молча. И склоку затевать на ровном месте, чтобы вроде б по чужой вине свалить. Знаю таких, видел много за игровую практику. Это совсем не игра. На кону…

Мне стало жутковато. В груди заболело. Я принялся искать взглядом пять предметов, переключаясь. Зашагал к дому.

Вот уеду сейчас, а они тем временем выход найдут — и свалят. Я если найду — то вернусь, а они свалят. Потому что в плохих людей как-то легче верится, чем в хороших. И задохликам моим ведь вообще может быть до фонаря, есть я или нет.

Я добрался до двери кузни, зашел в убежище ночных охотников. Все спали. Друзья. Дружочки. Друженяшеньки. Там, в Бергхейме, может, бедного Егорку перемалывали на кусочки злобные северяне, а они…

Чего тут думать, проснутся и скажу — валю от вас, дорогие мои, хоррррошие. На разведку-разведоньку. Вернусь — все-все расскажу. Они к тому моменту, наверное, допилят уже и Ночного Хозяина. А мне дадут козырную маску клоуна, разблокируют чат с полоумным маньяком. Одни плюшки, никаких потерь. Вдруг еще «дружелюбие» с Бергхеймом прокачаю. Оно ж должно быть веселее чем «нейтральное».

Хотелось бы верить.

Под ногой скрипнула доска. Света приподняла голову с груди Олега, улыбнулась мне заспанно, но радостно.

Я безмолвно раскинул руки, мол, глядите кто пришел. Девушка приложила палец к губам, и от этого жеста меня бросило в жар. Глаза Светы смеялись.

Я протиснулся мимо спящих. Сел на кровать, затем вытянулся, едва не замычав от удовольствия. Тело требовало сна. Я натянул одеяло и только в этот момент понял, что все это время улыбался, как ребенок получивший желанную конфету и отправившийся с ней в под одеялко.

Неуместная гримаса прошла.

«Млять» — всплыла жалобная мысль.

— У Миккеля шут лучше, — громыхнул медведеликий, лохматобородый гигант. На усах обвисли хлопья пены. Рог, окованный металлом, зажатый в огромном кулаке угрожающе мотался у лица полумертвого от выпитого соседа. — Этот хлипкий. Жалкий. Не смешной.

Я грыз в этот момент что-то похожее на куриные крылышки. Расселся, запрокинув ноги на стол, посреди всеобщего безумия и пьяной вакханалии. Мне уже пришлось попрыгать, изобразить пару сценок посмешнее, нащупывая уровень юмора у собравшихся. Тяжелая работа. Неблагодарная. Да и для любителя типа меня — в новинку. Пока тебя не просят развлекать людей — все получается само собой, но когда вдруг скриптованная дрянь ставит тебя шутить перед сотнями других скриптов — есть в этом что-то от апокалипсиса. Что-то из разряда «уговори кофеварку сделать тебе эспрессо или сдохни».

— Хотя все эти кривляющиеся огрызки мужчины есть огромный позор для Унии Мороза, — продолжал гигант. Я вздернул брови, встретив его взгляд. Старательно прожевал очередной кусочек мяса, храня невозмутимость.

Дом хевдинга был забит до отказа. Носились слуги, драли струны менестрели, северяне невпопад горланили жуткие песни. Кого-то тошнило. Слышался шум кулачной схватки.

А до меня докапывался здоровенный викинг. Пьяный, как вся моя жизнь.

— Убожество, — пьяно осклабился бородач. Гаркнул: — Зачем тебе он, Харальд? Взял бы себе девку из тех, из задохликов! Я видел, хороша баба. А этот на что тебе? По столам скакать в своей шапке дурацкой?

Это он так назвал мой прекрасный шутовской колпак, собранный из нескольких тряпок практически на коленке! Мерзота какая! Я ведь старался!

На вопли громилы оборачивались. Вокруг нас будто уже образовался круг. Наверное, все ждали как я пойду ломать груду мяса и костей. Делать ачивку «Давид и Голиаф» версия 5.0. Сразу максимальный уровень, миллион золота, лучший набор брони и обожание местных красоток.

Эх… Мечты, мечты.

— Что ты смотришь на меня, задохлик? — радовался вниманию здоровяк. Люди его слушали. Людям было интересно. Люди ждали шоу. — Что же ты не шутишь?

Хорошо.

Я скучающе посмотрел на него, щелчком пальца швырнул в лицо громиле обглоданную кость. Вздохнул и, забыв про оппонента, потянулся за следующим крылышком. Сосед здоровяка закашлялся, скорчился от хохота. В логе посыпались оповещения системы о прыгающей репутации. Сыпало знатно. Вокруг хохотали грязные, изуродованные, грубые мужики. Я посреди этой гогочущей массы был странным худеньким дурачком.

Однако с закинутыми на стол ногами. И сапоги на мне были хорошие. Те самые, из толстой кожи. Верные соратники, спертые с трупа Ловеласа.

Викинг застыл, будто его обожаемый Один спустился в зал и копьем пригвоздил вояку к полу. Вокруг ржали в лицо бедняге верные товарищи. Кто-то тряс брошенной костью перед багровеющей мордой.

— Ох ты ж ежик, — проговорил я, наблюдая за тем, как наливается свекольным цветом рыхлая физиономия воителя. Хрустнул и осыпался в побелевшем кулаке рог. Эль брызнул в разные стороны. Верзила встал, потянулся ко мне.

— Ивар! — над грохотом и гвалтом пронесся бас Харальда. Мой опекун сидел на своем троне и улыбался. Мягко, дружелюбно, однако верзила остановился. Хевдинг приподнял рог, глядя в глаза соратнику, и добавил. — Это мой шут. Он часть моей Своры.

— За такое… — выдавил из себя закипевший викинг. — Я… За…

Будет неприятно, если хевдинг решит, что ему надоело, и лишит протекции. Уж сколько преданных поклонников я к тому времени заработаю. Но, мам, этот дядя ж первый начал!

— Соберись, — участливо обратился я к Ивару. — Соберись. Проговори про себя то что ты хочешь сказать. Лучше досчитай до десяти. Ты ведь умеешь считать?

Всплеск репутации. Громила пошел пятнами. Бей-унижай. В грубом коллективе никто не станет рассуждать о тонкости шутки, об аллегориях, об отсылках. Чем глубже опустил, тем веселее всем. Хотя, разумеется, нужно быть внимательным. Осторожным.

— Ты… Он…

Я кинул ему в лицо вторую кость. Изогнул бровь вопросительно, вложив в себя все участие, на которое только был способен:

— Уверен — у вас получится. Не забывайте дышать. Тогда, я уверен, мы сможем понять вас. Пока получается не очень, слишком большие паузы, слишком неуверенный слог. Ты, он, я — определитесь, пожалуйста, Ивар!

Харальд задыхающимся ослом ржал в троне. Хохот северян долбил по перепонкам и пробирал до кишок.

— Ты бессмертный? — спросил меня кто-то. Я задрал голову и увидел над собой одного из людей хевдинга. Беззубый Олаф. Побратим Харальда улыбался и хищно смотрел куда-то поверх толпы. Удивительно, но безумные пьяные викинги держались от него подальше. Где-то так же народ в метро бомжей обтекает.

Ивар убивал меня взглядом, но не садился. Здоровый дядька, метра два точно есть. Правое веко северянина дрожало в тике. Хохот стихал, потихоньку. По-моему, даже менестрели сбились с нот (впрочем, они и до этого не шибко-то попадали). Если бы красный викинг был чайником — он бы уже вовсю свистел.

Слева от меня тоже кто-то встал. Я медленно убрал ноги со стола. Еще один старый знакомый, тот хмырь из людей Харальда, с изуродованным ртом. Что он, что Олаф внимательно, и чуточку хищно наблюдали за Иваром. И тот это заметил.

— Ньял? Ты слышал, что говорит этот червяк? — просипел гигант. Северянин с уродливым ртом лишь пожал плечами. Олаф не прекращал улыбаться. Только ноги пошире расставил.

— Но…

— Это шут хевдинга, Ивар, — мягко, но жестко (да, так тоже бывает) сказал Ньял. — А значит часть Своры. Ты же понимаешь?

Гигант повел плечами. Зыркнул в сторону хевдинга.

— Свора не станет защищать тебя вечно, задохлик, — сказал он. Как вообще может неигровой персонаж так выражать эмоции? Ивар ненавидел меня совсем не заскриптованно. — Когда-нибудь Харальд тебя выбросит, и тогда…

«В тот момент я уже буду с уважением целой фракции» — подумал я. И добавил «Надеюсь».

— Мне не нужна защита Своры, малыш! — вырвалось у меня. — Как в песне: пускай все чаще угрожают мне расправой, но я и в драке — хорош собой. Хорош собо-о-ой! Е и е!

Репутация вновь поскакала ввысь.

— У-у-у-у, — протянул надо мною Олаф. — Уходим, Ньял. Малек хочет умереть — не будем ему мешать.

Ивар с удивлением посмотрел на меня. Затем на хевдинга. Харальд все слышал, он хищно скалился, сжимая кубок, и степенно кивнул.

— Я затолкаю твои зубы тебе в брюхо! — взревел обрадованный Голиаф. Народ разошелся, образовав круг. Стол, за ним громила, а по другую сторону маленький беззащитный шут в красном колпаке. — Ты будешь срать обломками пока не сдохнешь!

Я запрыгнул на стол. Ивар поднял голову (ну да, так я был чуточку выше). Вид у него был рассеянный.

— Твоя душа будет моей, — завизжал я, как можно страшнее, и прыгнул ему на шею, за спину. Мерзко хихикая повис на верзиле и ткнул подхваченным со стола ножом в горло. Верзила попробовал сбросить меня с себя, но никак не мог дотянуться. А я лупил хлипким кусочком стали ему в шею, болтаясь на громадной туше викинга как пиявка.

Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 3 единицы (штраф за уровень)

Карл Ивар «Железнорылый» получает урон 2 единицы (штраф за уровень)

Карл Ивар «Железнорылый» получает критический урон 6 единицы (штраф за уровень)

— Ахахаха! — визжал я в ухо опешившему викингу. Тот махал руками, как медведь в охоте на пчел, и пытался стащить меня со спины. Передо мною мелькали лица северян.

Народ вокруг будто бы немного протрезвел. Даже хевдинг привстал, наблюдая за схваткой.

Я бил и бил Ивара, пока система не обрадовала сообщением что «нож сломан».

— Твоя душа будет моей! — визжал я, как одержимый из фильма ужасов. — Моееей! Высосу! Высосу всю! Боги забудут твое имя. НИКТО НЕ СЯДЕТ С ТОБОЙ ЗА ОДИН СТОЛ В ВАЛХАЛЛЕ!!!

Гигант, наконец, дотянулся до меня. Сдернул, как котенка, со спины. Грохнул о доски пола. Дыхание выбило из груди. Перед глазами потемнело.

«Мои сапожки» — тоскливо подумал я. Растерянный и (божечки-кошечки) испуганный Ивар стоял надо мною. Весь залитый кровью, огромный, но все равно по сути невредимый. Викинг с перекошенным от ужаса лицом занес ногу.

Наверное, я с таким же видом давлю тараканов.

ХРУСТ!

Приступ панической атаки длился чуть дольше, чем в прошлый раз. Но, что хорошо в этих отрыжках измученного разума, отпустил. Я встал, пошатываясь. Огляделся. Следов Ловеласа на было. Неглупый мужик. Не лезет в изначально проигрышную ситуацию. Ноги дрожали так, что я вновь сел. Прикрыл глаза, тщательно считая дыхание. Так, что у нас есть?

Во-первых — мои сапоги. Вот это вот — потеря. Я бы даже назвал ее потерей потерь. Конечно, нпц вроде бы не собирают чужой лут, в обычных играх. Но мы-то давно не в обычной. Тут нпц могут быть похитрее игрока. Дурацкий мир.

Во-вторых — репутация.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 64,91%

Если они будут гулять всю ночь — есть шансы перейти на следующий уровень репутации. Что-то подсказывало мне — дружественным это дружелюбие вряд ли будет, и интерфейс пользовательский ничем не поможет, однако…

Вдруг свершится чудо? Пара новых панелей. Выход на гайды, режим подсказок. Да хотя бы карту!

Нервишки пришли в себя. Для безопасности я еще немного посидел в звенящем от цикад поле, затем поднялся и побрел к Бергхейму. Интересно, куда пропал Ловелас?

Изгой задохликов ведь должен был познать ночной мир, оказавшись за пределами кланхола. Додумался б с волками потягаться и прокачался бы. Однако нет, этот ушлепок торчал тут, на точке возрождения. Зачем? Череда совпадений, и он просто не знал?

Скорее всего тут просто нет волков. Игра жестока, коварна. Очень многое зависит от места. Я обернулся на чернеющий лес. Чаща вскарабкивалась на гору, редела и уступала главенство каменным склонам. Может, тут что-то уровня пятнадцатого гуляет? Вон, какая-нибудь дочь Оленя, размером с десятилетнюю елку. Шастает где-то по склону, смотрит вниз голодными глазами.

Я как-то машинально ускорил шаг.

Если серьезно — что-то же должно было сподвигнуть чертова Ловеласа застрять здесь и отстреливать бедного Егорку, вместо неистовой прокачки на ночных жителях.

Солнце сползло за горы. Похолодало. На смотровых башнях Бергхейма загорелись костры. Судя по всему, меня не было час. Раз встречающей процессии нет — за маленького шута никто не переживал.

Я улыбнулся, хорошо получилось с Иваром. Репутации навалилось очень много. Во всех смыслах этого слово. Теперь-то с полоумным шутом Харальда связываться захочет не каждый. Сумасшедших вообще стараются стороной обходить. Можно страшно пучить глаза, хрустеть кулаками, громко орать — это не на всех подействует. Но похихикай мерзко, поигрывая ножом, пуская слюну и говоря несуразности — и даже самая навороченная программа не найдет подходящей реакции на это.

Вонь нагнала меня неподалеку от входа в Бергхейм. Сначала я подумал, что наступил в какое-нибудь особенно оцифрованное говно, простите за французский. Потом вспомнил как пахнет гнилой зуб. А потом увидел Ночного Хозяина.

Он уже вскарабкался на холм и остановился у кланхола. Сгорбленная фигура шарила руками по крыше дома, но теперь в движениях монстра не было размеренности. Хозяин знал, для чего пришел. Затрещали отрываемые доски. Над засыпающей долиной пронесся женский визг.

До входа в Бергхейм оставалось около ста шагов, когда я свернул с дороги и бросился наверх, еще даже не понимая, зачем. Кричала Света.

Ночной Хозяин сорвал с кузни крышу. Обломки полетели в разные стороны. Монстр запустил длинные руки в недра дома, и вопль Светланы прервался. Наверху залязгало. Грохнуло. Над головой пролетел какой-то тяжелый предмет, поток воздуха коснулся волос.

Я бежал по тропе наверх, а вокруг падали куски того, что прежде было нашей твердыней. Звякнул меч. Затем справа глухо плюхнулось что-то массивное, но мягкое. Как мешок с мясом. Запахло солью и нечистотами. Мимо пролетела нога.

Не останавливаясь, я развернулся и поскакал вниз, к Бергхейму. Планы спасать друзей показались нереализуемыми. Теперь нужно было уцелеть самому.

Впереди на воротах стояло двое карлов Бергхейма, с копьями в руках. Над входом в город горели факела.

Позади монстр потрошил кузню, выбрасывая оттуда все, до чего мог дотянуться.

Очень не похоже было на то, что ребята просто забыли закрыть окна на ночь.

Глава тринадцатая «Выводок»

Из дозорной башни, чуть выпирающей над частоколом, торчал широкий раструб сигнального рога. Здоровый, изогнутый, укрепленный стальными полосами, которые тускло отбрасывали свет факелов. Когда я пробегал вдоль стены, устремляясь в город, часовой повернул рог, как крупнокалиберный пулемет, в сторону Бергхейма. Низкий рев обрушился на долину, особенно жуткий в ночной мгле. Что-то определенно шло не так, как здесь принято, но так, как когда-то уже бывало, пусть сложность сентенции и вызывает сомнения.

Я обернулся. Ночной Хозяин доламывал кузню. Треск и грохот остались единственными звуками, доносящимися с холма. Что означало очевидную вещь — задохлики в кузне закончились. Все-таки моя утренняя тревога насчет сына Лося была отнюдь не напрасна. Ребята, конечно, апнулись, но стоило ли? И, блин, серп Зубоскала остался где-то там, наверху. Бесполезный и беспощадный.

— Выводок! Выводок! — заорали с башни. — Выводок пробудился!

С дальней стороны Бергхейма докатился гул еще одного рога. Ночной Хозяин замер, посмотрел на город. Какой же огромный уродец. В бугристой голове монстра отчетливо формировалась новая цель.

— Ночной хозяин у города!

— Выводо-о-о-ок! — послышался вопль за частоколом. Да, ничего хорошего таким мерзким словом не назовут.

В городе вновь загудели рога. Одни звуком повыше, другие угрожающе низкие. Пошла движуха. Однако стражи на воротах как несли свою вахту, так и несли. Торчали себе на посту, копья сжимали. Нет, оба наблюдали за черной фигурой на холме, но не суетились. Вот это дисциплина. Я встал рядом, заглянул в ворота. Судя по невозмутимости охраны, никто запираться не планировал.

Логично. Смысл закрывать ворота от животного, так поступившего с кузней на холме?

На центральной улице появились первые люди. Самые тревожные, должно быть, самые беспокойные. Один северянин в белой рубахе, навыпуск, озирался у своего дома. Босой, растрепанный, но с огромным топором в руках.

Да, программисты постарались здесь знатно. Алгоритмы этих созданий (которых нельзя считать за людей, нельзя — они скрипты, Егор, скрипты) были построены так, что они не просто ложатся в кровать и изображают сон, а еще и соблюдают ритуалы. Черт, да они ж перед сном даже раздеваются!

А судя по белорубашечнику с топором, их персонажи вообще могут забыть одеться, прежде чем выскочить на улицу.

— Клянусь Одином, я каждую ночь этого ждал, — поделился радостью часовой справа. Глаза карла блестели в свете факелов. Бородатая морда улыбалась. — Я знал, что Выводок нарушит мирный договор!

— Что такое выводок? — спросил я.

— С дороги! — мимо промчалось двое всадников, обдав меня воздухом и парами выпитого. Кто-то с пирушки. Один все покрикивал на коня, молодецки подгоняя животное.

Кавалеристы направили лошадей на холм, поближе к монстру.

— Давно пора! Давно! Негоже было с ними мириться. Это наша земля, не выводка! — продолжил часовой справа. — Я слышал, они наших богов в священной роще говном мажут. Мол, только Серый Человек есть единственный истинный бог.

Всадники кружились неподалеку от подъема на холм, разглядывая Хозяина. Один из них держал в руках лук. Полоумные? Такой туше стрела как киту елочная иголка. Из Бергхейма поднимался гул. Что за пирушка без драки, да? Пьяные северяне собирались на площади перед теремом хевдинга. Однако, надо отдать Харальду должное, несколько викингов занялись сбором мирного населения.

Донесся первый плач ребенка. Теперь должны побежать немощные старики и беременные женщины. Картина пользователю — беда пришла, откуда не ждали.

— Что такое выводок, здрастье? — вновь спросил жалкий я.

— Выводок — это выводок! — отмахнулся страж. Он переступил с ноги на ногу, стукнул древком копья о землю. — Порождение лесных колдунов. Тварь, прячущаяся где-то в Чащобе.

Терминов становилось многовато. Однако то что Чащоба не просто красивое название леса, а именно что — Чащоба, я понял сразу. Есть слова, которые даже произносятся с большой буквы.

— Не стоило дроттам заключать мир с Выводком. Нелюди не держат слова. Нелюди служат только Серому Человеку! — продолжал делиться ненавистью викинг справа.

Ночной Хозяин перестал разглядывать город и двинулся вниз. Послышался хруст останков кузни, хлопнуло, будто веточка в пальцах, бревно. Один из кавалеристов радостно заулюлюкал, размахивая над головой факелом и приманивая гиганта.

Они совсем дурные?

Ночной Хозяин крадучись спускался, ощупывая пальцами дорогу перед собой. Вонь усиливалась. Я услышал, да что там — нервами почувствовал, как с тетивы второго северянина сорвалась стрела.

— О, великий Один, спасибо что ты с нами! — прошептал правый.

— Бергхейм почти пал, когда заключили мир, — наконец-то очнулся страж стоявший слева. — Никто не пришел к нам на помощь, когда твари ходили вокруг частокола. Боги молчали. Это мы отбросили их, а не они. Ни Тор, ни Один — не пришли.

— Эй! Быть может уже через час ты будешь пировать вместе с Всеотцом за общим столом. Побольше уважения!

Левый харкнул на землю.

Эти полоумные действительно собирались помирать. Но у меня таких планов не было. Я посмотрел на ораву собирающихся на площади бойцов. Чего они там так долго? Тут все такое вкусное и ни одного толкового хирда. Нужно ведь красиво вставать, командовать «стена щитов», и рубить, рубить, рубить. Чтобы лицо в крови, морда страшная и в небо кричать. Так в фильмах показывают, я видел.

Всадники тем временем пришпорили коней, и те, взрывая копытами землю, бросились прочь от наступающего Хозяина. Тварь потянулась вслед смельчакам безобразно длинными лапами. Медленно, почти удивленно. Как кот переросток за мыльным пузырем. Когти шкрябнули по камням.

Ночной Хозяин громко вздохнул и побрел за всадниками.

— Может обойдется? Может нажрется задохликами? Может… Может они что-то сделали? — сказал левый. — Может окна не закрыли и сами пустили Хозяина?

— Он дом разворотил! Открой глаза! Выводок прислал его.

— Дом-то задохликов. По мне так пусть из них хоть украшения на стены делает — не жалко.

— Когда я узнаю какого ты уровня, то вернусь и выпотрошу тебя, — поделился я с ним соображениями. Викинг улыбнулся. Блеснул золотой зуб.

— Пошел вон, — сказал мне северянин.

— Весна придет — Егор всплывет, — ответил ему я.

— Мы зря зашумели. Теперь-то, после того как в него стрелу метнули, Ночной Хозяин не успокоится, а так бы мимо прошел, — продолжил сокрушаться левый страж.

Мимо потянулись воины. По одному, по двое. С шутками и без. Хмурые и вконец пьяные. Один боец опирался на копье, вяло убеждая соратников, что воткнет острие Ночному туда, куда никто больше не воткнет. Кто-то толкнул его в плечо, и вояка рухнул на землю. Поверженный викинг с трудом встал на четвереньки, нащупал древко копья и проблевался.

Мой герой.

Однако среди совсем упившихся карлов хватало и собранных вояк. Их отличала молчаливая уверенность. Спокойствие. Скупость жестов.

Я вдруг столкнулся взглядом с Иваром. Улыбнулся грохнувшему меня громиле, исподлобья, но во все тридцать два зуба и захихикал. Викинг торопливо отвел глаза и сделал вид что вообще собирался в другую сторону.

— Чего стоишь? — рядом оказался вкрадчивый Олаф. — Хевдинг тебя ждал.

— Был занят. Обувь выбирал. Любовался видами. Ночь тепла, я слышу, как в полях шебуршатся мыши.

Олаф напоминал сытого кота. Злобного, беззубого, но сытого котяру. Северянин хмыкнул, и бросил на землю мои сапоги. Не знаю как, но побратим Харальда этим жестом стремительно прокачал репутацию с фракцией Егор.

— Ты полоумный, Лолушко. Мне кажется кто-то вскрыл твою голову и хорошо туда нагадил, — репутация покатилась вниз. Однако, ирония, Олаф и не представлял насколько прав в своей версии. Будто видел, как я задыхаюсь в поле и рою землю пальцами, пытаясь справиться с панической атакой.

— Спасибо! — ох, как же приятно не чувствовать подошвами ног всех неровностей этого чудесного мира. По телу разилась приятная истома. Олаф харкнул под ноги, ломая гармонию.

— Что такое выводок? — спросил я.

— Выводок — это весело! — подмигнул викинг.

— Понимаю. Очень сложный вопрос для вас. Никто ответить не может прямо. Тайное знание? Или просто выпендриваетесь? Ой, а давай поиграем в игру, у нас часто в нее играют, у задохликов. Я буду гадать, а ты подсказывать? Давай! Это круто! Выводок — оно живое или мертвое?

Олаф пожал плечами.

— Харальд идет! Харальд! — заорали из города.

— Харальд! — взревели воины.

То выводок, то Харальд. Хевдинг шел в полном боевом облачении, с нахлобученным шлемом. Наплечники, красный плащ, кольчуга до середины бедра. Пластины на груди. Что-то мне подсказывало, что доспех у него не слишком аутентичный, но смотрелся глава Бергхейма достойно.

Харальд шествовал в компании с остальными бойцами Своры, выделяясь среди них лишь доспехом. Настоящий кандидат от народа, блин. Никто не стелил перед ним красную дорожку, никто не прокладывал хевдингу путь. Некоторых викингов Харальд Скучный отодвинул в сторону сам, чтобы пройти. Заметив меня, властитель Бергхейма сменил маршрут.

— Ваша работа? — спросил он сразу. Простой и бесхитростный человек. Люблю таких. С ними всегда так легко. Рассказывать о своих промахах, о проблемах, о проступках. Говорить самую неприятную правду. Быть честным до конца!

— Нет! — возмутился я. — И вообще, ты обещал защищать меня! Что это только что было? Этот громила из меня таракана сделал!

— Ты сам полез, — Харальд отвернулся. Гаркнул:

— Уве! Бери десяток людей и обойди город. Свен — возьми два десятка и езжай в деревню. До утра крутись, делай что хочешь — чтобы ни одна тварь к бондам не подошла. Тащите факелы!

— Где дротты, Харальд? — заорал кто-то. — Как же договор?

Хевдинг отмолчался. Проводил взглядом удаляющегося Ночного Хозяина. Задумчиво посмотрел на меня. Не, все-таки, думаю рассказать ему о том, что утречком задохлики свалили Сына Лося — та еще идея. Оправдываться постарею. Мол как-то так вышло, извините! Сорян, да?

Отчего-то вспомнился бедолага из Священной Рощи, висящий на жертвенным алтарем. Не забудут не простят.

Из Бергхейма притащили целую вязанку факелов, и вокруг стали загораться огни. Вооруженные бородатые северяне, озаряемые языками пламени, будто сошли с картин Якуба Розальски. Крошечные солдатики на фоне которых уходил за всадниками неторопливый Ночной Хозяин.

Харальд отошел от основной группы, сжимая в одной руке меч, а в другой круглый щит с красным крестом. Встал на дороге. Ночь сгустилась еще больше, будто обидевшись на людское посягательство. На небе высыпали звезды. Кстати, созвездия были наши — программисты здесь не стали усложнять и загрузили реальные карты.

Монстр удалялся. Он медленно брел по дороге, ощупывая ее, и терял очертания, становясь темным пятном, скрывающим отражение звезд в озерной глади.

Я отделился от группы, вглядываясь в темноту в районе холма с останками кузни. Весь наш скарб там. И волшебный серп Зубоскала. Черт, что если за этим безобразием наблюдал Ловелас? Махнув гудящим факелом перед собой, я шагнул по тропке наверх. Вдруг живо себе представил, как копаюсь среди кусков мяса в поисках лута. Вон, когда нас Сын Лося по лесу размазал — из весьма противных мест приходилось доставать вещи.

Не стану я выуживать из кишок Стаса лук Игната. У меня на это нервов не хватит. Пусть забирает все. Еще набьем. Интересно, что у них при новых вводных будет с походом? Крайне неблагоразумно бросать Бергхейм в такой момент.

И мысль эта воодушевила. Черт, если поход отменится — значит мне не нужно будет валить отсюда. Особенно теперь, в момент появления непонятного Выводка.

Я прошел к стоящему на дороге Харальду.

— Скучаешь? — спросил у него.

Хевдинг повернул голову. Я почти ткнул ему в лицо факелом, чтобы увидеть глаза. Викинг заслонился от света ладонью.

— Убери, Лолушко, а то вырву тебе руки.

Если человек вежливо просит — я всегда иду навстречу. Поэтому факел не убрал.

— Выводок это серьезно? — спросил я. — Если да, то не пострадает ли большой поход? Не останутся ли без защиты верных воинов несчастные детишки? Кто защитит их от Выводка, когда все мужчины, способные держать оружие…

Хевдинг взмахнул мечом, выбив у меня из рук факел. Острие клинка застыло в неприятной близости к моему горлу:

— Заткнись, Лолушко. Не вынуждай меня.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 63,91 % (понижение)

Черт, это работает в обе стороны. Целый процент просрал.

— Но я же Егор, — жалобно проговорил я.

— Я думаю, егор, — Харальд опустил меч. — Не мешай.

— Понял, не дурак.

В последнем, правда, я сомневался. Умные люди проценты не теряют! Ладно, пренебречь, Егорка, вальсируем. Да и с Ловеласом как-то слишком шустро заднюю включил. Не выспался? Ребята могут потерять все, потому что у одного шута воспалилась брезгливость!

Северяне ждали лидера. Ночной Хозяин исчез в ночи, и вонь даже чуть таяла. Я двинулся к разрушенной кузне. Вряд ли Ловелас выберется сюда. Вряд ли. Должно сойтись много планет в одну линию.

Ну и не сошлось, разумеется.

Я бродил среди обломков нашего быта, когда на тропе появился Стас. Угадать барда в поднявшийся на холм фигуре было непросто. Все-таки довольно темно, а ночью я, отчего-то, плохо вижу. Однако он сам себя сдал:

— Егор? Что вы тут делаете? — сказал он, и развеял весь ореол загадки. Ну, хорошо, что не Олег.

Надо сказать, что мою новость об уходе ребята восприняли несколько… Неоднозначно. Стас расстроился, хоть и согласился с доводами о пользе такой разведки. Мише было до фонаря, как и предполагалось. А вот Олег послал по матери, раз я такой слабак и бегу от сложностей. Юра занимался самогорением, и только Игнат, по-моему, всецело одобрил мои планы.

Света… В ее глазах было разное.

— Караулю, Станислав. Чтобы никто, Станислав, не уволок ваши несметные богатства. Однако, Станислав, вы уверены, что этот вопрос важнее чем «что тут нахрен вообще произошло?»

Он потеряно осмотрел разрушенный дом. Вздохнул.

— Вы правы, Егор. Должно быть, это из-за Сына Лося?

— У меня других версий нет. Он привел старшего братика, не иначе. Может быть, все-таки, рассмотрите предложение-то?

— Какое?

Я закатил глаза, забыв, что в ночной мгле их не видно.

— Ну, Станислав!

— Когда вы так меня называете, Егор, мне чудится будто вы надо мною смеетесь, — напряженно сказал бард.

— Как можно? Я сама серьезность. Стал бы я издеваться над вами, Станислав?

Внизу послышалось проклятье Олега. Ему что-то ответила Света. Какая неловкая сейчас возникнет ситуация.

— Но ты прав, издеваюсь. Извини, — поправился я. — Я про то, что выбил для вас у хевдинга, о переезде в город. Если старичок не пойдет на попятную, чему я не удивлюсь после этого, то за стенами Бергхейма должно быть безопаснее. Возможностей больше.

— О, ты че тут? — сказал Олег. — Вышибли тебя боты? Не обидно теперь, что нас кинул?

— Привет, Егорка! — услышал я мелодию Светы. Егорка. Как мило. И чего она нашла в этом грубияне?

— Привет! На вопрос Олежки отвечать не буду, он ранил меня и мне нужно время прийти в себя.

— Так вали к ботам и приходи в себя там.

— Олег! — вмешался Стас. — Ну что ты. Егор пытается нам помочь.

— Или он подкрысил наш шмот?

— Фу. Поднял шестой уровень и давай малышей обижать, — не сдержался я. — Вот она, топовость.

— Я считаю, что мы должны сделать так, как говорит Егор, — сказал за моей спиной Игнат. Я чуть не заорал от неожиданности. Повернулся к невозмутимому охотнику, подкравшемуся во тьме. — Выбора нет.

— Проверьте шмотки. Я ему не верю, — буркнул Олег. Загорелся факел. Затем еще один. Снизу подошли Юра и Миша.

У Бергхейма началась движуха. Огоньки северян заметались, выстраивая сложный узор. Вновь загудели рога. Один особенно заливисто выводил рулады, будто горнист пытался играть мелодию.

— Чувствуете? — спросил Миша. Демонстративно потянул носом.

Вонь Ночного Хозяина приближалась. Знак, как водится, нехороший.

— Собирайтесь, — бросил я и поспешил вниз. — Встретимся у входа.

Задохлики остались позади, однако напоследок из темноты долетело угрюмое Юрино:

— Я держу в руках свою оторванную голову. Мне очень… странно.

Глава четырнадцатая «Сюрпрайз мазафака»

— О вижу я отца своего! — сказал Харальд. Он волком ходил вдоль строя, глядя во тьму. — О вижу я мать и сестер с братьями!

Определенно, где-то я это слышал. Вот слово в слово!

— О вижу я как наяву предков моих, всех до единого! — подхватил слова командира кто-то из северян.

— Они призывают меня, — голосов стало больше. Точно слышал. Точно!

— Зовут свое место занять рядом с ними, — завопил, перекрикивая всех пьяный викинг с перемазанным лицом, разорванной рубахой и огромным топором в руках.

— В чертогах Валгаллы! — хором грянул строй. — Где вечно живут храбрецы!

Откуда это? Черт, на языке вертится. Посмодерновая отсылочка на что-то старенькое?

Ночь вздохнула. Протяжный стылый звук закончился жутким хлюпаньем, будто в трясину с высоты ста метров бросили всадника в полном боевом облачении. Вместе с бронированным конем.

— Иде-е-е-ет! — закричали в темноте.

Харальд замер перед строем. Из тьмы проступила фигура Ночного Хозяина. Я стоял где-то позади всех, сжимая жалкий ржавый клинок. Было прохладно и невероятно одиноко. Однако думать нельзя. Когда думаешь — сомневаешься. Когда сомневаешься — разрушаешь сам себя. Уж поверьте Егорке — он в этом толк знает.

— Сегодня мы встретимся на пиру! — проорал Харальд. — Еще раз, братья! Здесь или в чертогах Валгаллы — не важно. Сегодня мы еще выпьем!

Хевдинг заколотил мечом по щиту, и северяне последовали его примеру. От грохота у меня заболело где-то в середке черепушки. Я открыл рот пошире, говорят, мол, так оно легче в ситуациях подобных этой. Например, при взрыве гранаты.

Позади гудел окончательно проснувшийся Бергхейм, улицы полнились вооруженными мужчинами, стариками. Я разглядел несколько женщин с мечами да щитами. Похоже, жители городка не слишком верили в дружину Харальда Скучного и готовились сами вступить в бой, как только Ночной Хозяин покончит с бойцами.

Вот только чего они так пафосно на бой выходят? Судя по той скорости, которую развивает монстр — его можно тягать вдоль города всадниками и спокойно расстреливать издалека, не жертвуя ни людьми, ни…

Те двое северян, что дразнили Ночного Хозяина, вылетели из тьмы, понукая коней, растеряв все молодецкое веселье и лихость. Лошади промчались мимо дружинников, а за ними горой, сорвавшейся в сель, гнался Ночной Хозяин. Неторопливость исчезла, будто ее и не было. Громадная пародия на безногого инвалида, устроившего гонки на своей доске, вспарывала землю когтями длинных рук. В ночи вспыхивали высеченные из камней искры.

— Вы же не собираетесь встречать его вот так? — спросил я вслух, даже не рассчитывая, что кто-то услышит бедного задохлика. Этот ночной каток раздавит строй и не заметит никого!

— О! — послышалось справа от меня.

«Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Что, простите?! Да!

«Внимание, в составе группы вы способны на большее, но ради успеха придется разделить опыт с товарищами»

Какой к лешему опыт у них?! В системном логе промелькнуло что-то нечитаемое. Я узнал только failure и exception. Очевидный признак того, что где-то произошла ошибка и невиданное исключение, а значит будущее перестает быть определенным и в нем есть место крошечному программистскому чуду. Деление на ноль. Неожиданное прекращение программы, вселенная не отвечает и будет закрыта или же просто — бесконечные патроны. Сообщения пропали почти сразу. Да, что-то пошло не так, но жуй железо пока горячо. Меня пригласили в группу неигровые персонажи. Как тебе такое, Илон, мать, ты-то тут вообще причем?

Вы получаете положительный эффект «Аура Ньяла»

Вы получаете положительный эффект «Аура Бьорна»

Вы получаете положительный эффект «Аура Харальда»

Вы получаете положительный эффект «Аура Олафа»

Вы получаете положительный эффект «Аура Леннарта»

Вы получаете положительный эффект «Аура Хельге»

Ого! Что за бафы? Я хотел уже начать вычитывать гору полезной информации, но тут Харальд заорал:

— В бо-о-о-ой! — и стена щитов рассыпалась. Я поднял голову, уставившись на несущуюся в мою сторону дурнопахнущую тварь с длинными лапами, горбом, слизеобразным туловищем и омерзительной головой на вполне человеческих плечах. Да, наконец-то Егорка увидел лик Ночного Хозяина. Ряха чудовища напоминала лицо, изуродованное огромными бородавками. Лицо хорошо полежавшего в канаве мертвеца. Вздувшиеся узлы покрывали морду Ночного Хозяина, и я никак не мог понять где у него глаза и рот. Просто бугристый шар, с ушами, как у Йоды переростка. Большими и волосатыми.

Уклониться от встречи с монстром я не успевал.

— Черт!

Отовсюду защелкали разогнувшиеся луки, стрелы с жужжанием ушли в тушу Ночного Хозяина. Блин, мне бы тоже лук, а то…

Монстр вздохнул. Этот скачущий дом не завыл, не заревел под огнем лучников, а вздохнул. Чуть сменил курс, но без разницы — эта туша втопчет меня в землю при любом исходе.

— Уйди оттуда! — заорал Олаф. Он-то благоразумно отскочил. Сообразительный. А я — парень с акробатикой, оказался не столь догадлив и потому стоял на пути бегающего коттеджа.

Рука Ночного Хозяина распорола дорогу в паре шагов от меня. Сила удара оказалась такой, что земля содрогнулась под ногами. Монстр менял направление, чтобы поймать того, чья стрела зацепила его наиболее болезненно. Мне, правда, это все равно помочь не могло.

Однако я прыгнул. Совершенно интуитивно, вот только вышло, словно заправский акробат. Почти как в роликах, где паркурщики по лестницам скачут. Я взлетел по костлявым пальцам Ночного Хозяина ему на руку. В несколько шагов оказался неподалеку от локтя.

Что я вообще творю?!

Ночной хозяин рванул рукой, поднимая ее, и меня потянуло вверх. Уши заложило, сила притяжения придавила меня к вонючей, но сухой шерсти. От запаха замутило. Смрад выжег ноздри и, по-моему, опалиллегкие. Лапа замерла на взлете и обрушилась на землю. Крылатые, какие-то, качели. От удара меня сбросило было с Ночного Хозяина, но я интуитивно вогнал в лапу монстра меч и уцепился за него. Кисти рвануло на растяжку. Если бы связки умели выть — то уже визжали бы. Ржавый клинок крепко застрял в зловонной туше гиганта.

Повиснув на рукояти, я ткнулся лицом в вонючую шерсть. Вот, блин, на Ловеласе меч сломался, а тут на тебе.

Ночной Хозяин получает критический урон 6 единицы (штраф за уровень)

Босс замер, а я понял, как живут комары. Всей душонкой ощутил себя жалящей крохой, за которой уже отправили смертоносную длань. Разжал руки, спрыгивая. Вторая лапа тут же врезалась туда, где остался мой меч. Изумленный пожиратель задохликов понял, что его кто-то укусил и искал место, куда ужалили.

С треньканьем в тушу зверя вошло несколько стрел.

— Отдай мой меч, козлина! — заорал я, торопливо отскакивая подальше. Звучит красиво, но бить мне босса больше нечем. — Укушу!

В ответ посыплись сообщения о репутации.

Ночной Хозяин опять вздохнул. С ревом на него со всех сторон набросились викинги. Мыши жрущие еще живого кота. Сталь чавкала по телу монстра.

— Бьо-о-о-орн! Цепи! — взревел Харальд.

Боссы размером с дом отличаются тем, что их можно бить большой группой не слишком друг другу мешая. Есть минусы, конечно. Например, когда монстр не хочет стоять на месте, потому что танки «ниочень» или же, как в нашем случае, их вообще нет.

Ночной Хозяин молча смел облепивших его северян, взмахнув гигантскими лапами. Двое викингов клещами повисли на шее твари. Один боец (я узнал в нем Ньяла) зацепился за ухо хозяина и подбирался к морде босса. Я ловко отпрыгнул, увернувшись от руки чудовища, но не очень ловко поймал чей-то щит головой и рухнул на землю.

Получен негативный эффект: «Контузия»

Серьезно?!

Меня будто погрузили в гигантскую ванну. Снаружи что-то происходило. Что-то куда-то пролетало. Гулко раздавались голоса и крики. В ушах же булькало. Я встал, упал. Опять встал, меня сбили. Вокруг что-то гудело, мычало, бурлило. Куда-то бежали люди. Из города?

— А! …ма!..о!

Потом бахнуло так, словно рванула настоящая бомба. Ночной Хозяин то ли взревел, то ли заорал. Не знаю. Я сел на землю, пытаясь остановить головокружение. Глядел в землю и пытался зацепиться на нее взглядом. Вертолет, но без выпивки. Досадно.

— И! и! ЯМИ!

Негативный эффект: «Контузия» — рассеян

— Цепями! Цепями!

Положительный эффект «Аура Хельге» спадает.

Мимо пролетел кусок викинга, с разорванной кольчугой. Меня обдало кровью. В контузии было как-то спокойнее. Взгляд выхватил валяющийся под ногами меч.

Хороший меч старого карла

(Необходим уровень 8)

Взять подарок старого и должно быть уже мертвого карла не получилось. Клинок упал в инвентарь при попытке его подхватить, и я несколько раз влез в эти чертовы характеристики, посреди хаоса боя, пытаясь забрать меч.

В целом, система мне подсказывала, что я еще слишком юн чтобы пользоваться режущими предметами, но в бурлящей хаосом ночи мозги работают немного иначе. Восьмой уровень, это ведь пока не про Егорку!

Вновь объявились всадники. Через лапу Ночного Хозяина перекинули цепь, лязгнул замок. Один северянин отлетел от удара куда-то во тьму, потеряв в полете шлем. Железка жалобно звякнула о камни. Сразу несколько бойцов подхватили конец цепи и веселой гирляндой попадали, стоило чудовищу двинуть лапой. Я ожидал, что их так же, как и того викинга, унесет в ночь, но не зря сюда приволокли цепи, не зря — монстру пришлось приложить усилия чтобы свалить их. Сбитые с ног воины вскочили, вновь схватились за цепь. Ноги вспахали землю. На помощь устремились еще люди.

— Держи-и-и-и-и!

Вздох. Недовольный вздох. Ньял долбил клинком по морде босса со смехом еще более безумным чем у меня. Как он держался — один их Один и ведает. В свете факелов на земле были видны тела убитых. Черт. Столько движухи, а я без меча.

Вновь зазвенели цепи. Ночной Хозяин попятился, потеряв скорость. Он пытался понять, что мешает ему махать лапами так лихо, как прежде. Потянул к оковам вторую. Но вместо того, чтобы прихлопнуть копошащуюся мелочь, попытался сдернуть с себя цепь.

Викинги только этого и ждали.

Я с изумлением смотрел, как дружина Харальда лихо сковала огромные волосатые руки чудища. Ночной Хозяин споткнулся, попав в ловушку. Вздохнул еще раз, как-то печально-разочаровано. Приподнял руки, вглядываясь в них бугристым слепым лицом (на котором по-прежнему висел Ньял). Мотнул головой, как животное отмахивающееся от насекомых (шею его рубило трое северян, и это было не яростное «ща я тебе дам», а будничное, рутинное — мол сегодня до рассвета нужно перерубить еще четыре шеи и смена подойдет к концу).

— Давай сюда! — завопил Харальд. — Балдер! Лошадей! За хомуты цепляй!

Эта громада должна была разорвать путы, как гнилую веревку, однако монстр лишь тряс лапами, пытаясь разъединить их. В свободный конец цепи впрягли несколько лошадей. Перепуганные звери бросились прочь от вонючего Хозяина и их силы хватило чтобы сдернуть массивные лапы с места. Ночной Хозяин неуклюже подался следом за ними.

— А-е! — взревел кто-то.

Гигант медленно, будто сомневаясь, повалился набок. Завоняло еще больше. Ньял ловко соскочил на землю за миг до падения. С размаху зарядил мечом по морде.

— О-о-о-один!

Ночной Хозяин потянул лапами, завизжали кони, сопротивляясь. Какой-то здоровяк с секирой принялся рубить лапу зловонного монстра на сгибе локтя, добираясь до связок.

Ночной хозяин вдруг заскулил. Жалобно и испуганно. Его облепили викинги. Кто-то рубил мечом, наотмашь, кто-то вздымал двуручный топор, как заправский лесоруб за колкой дров. В свете огней я увидел, как блестит от крови тело чудовища. Вспомнил об историях, как казнили в тайге, привязывая на ночь к дереву голышом. Жестока судьба человека, которого съели комары. Титана каменных полей было чуточку жалко.

С холма скатились задохлики и присоединились к избиению монстра. Первым до поверженного титана добежал — на удивление — Миша. Хотя, если тебе выпало быть лекарем — это часто бьет по адекватности восприятия. Может и Гиппократ был где-то в глубине души — Чикатило.

«Книгожор предлагает вам вступить в группу»

«Приглашение в группу автоматически отменено — вы не можете принять приглашение пока находитесь в другой группе. Выйти из группы. — Да/Нет?

Нет! Вдруг сейчас награда какая грохнется? Опыт игрока подсказывал — бьешь большую дрянь в группе — никогда не выходи, пока дрянь жива. Иначе все потеряешь. А если тебя убили, то лежи и смотри, не пытайся бежать с точки возрождения — тоже может случится всякое. Командная работа, все дела. Один раз тюкнул, случайно, и по закону случайности — получил самую лучшую вещь, за которой уже полгода ходит какой-нибудь космический задрот, теоретически способный свалить эту дрянь самостоятельно.

Как говорил наш рейд лидер, забирая себе шмот, справедливости нет и не будет.

Посреди ночного мира, в котором погибала местная легенда, я вдруг почувствовал себя невероятно одиноким и бесполезным. Даже весело влиться в гурт добивающих босса людей мне было не с чем. Не кулаками ж его долбить.

— Чего стоишь, задохлик? — крикнул кто-то. Мимо пронесся тот мужик в белой рубахе. Взмахнул топором. — Чего ты стоишь?

Неподалеку лежал на земле раненый. Он пытался подняться на ноги, но все время падал. Над Бергхеймом повис рев рогов. Торжествующий, победоносный. Ржали кони, орали воины. Кто-то безумно хохотал, думаю — Ньял. Этот изуродованный побратим Харальда меня пугал. Задохлики смешались с жителями Бергхейма. Свора Харальда резала монстра на кусочки.

В нескольких шагах от меня валялся мертвый викинг. Залитое кровью лицо блестело под огнями факелов, которых понатыркали на частоколе в невероятном количестве. Сложно поверить, что это все куски программы. Наброшенные кем-то скрипты.

Я двинулся к раненому. Подхватил его. Северянин встал на дрожащие ноги, из живота его вывалились внутренности, воин застыл, будто что-то вспомнил и грохнулся без движения на землю. Вот нахрена такая детализация, многоуважаемые создатели? Меня замутило. Я отступил на шаг, и тут Ночной Хозяин захрипел.

Вы убили Ночной Хозяин.

Вы получаете опыт за убийство.

Вы получаете шестой уровень

Вы получаете способность «Злой язык»

Вам открыта пассивная способность «Обезьянья ловкость»

Вам открыта случайная характеристика «Харизма»

Прогресс текущего уровня — 78 % (бонус за состав группы)

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 80,5%

Вы получаете 10 золотые монеты

Отставить страдания, Егор! Вот это нам красиво прилетело! Что такое «Насмешка»?

Ночь взорвалась радостным воем. Северяне ликовали вокруг затихшего Ночного Хозяина. Несколько бойцов забрались на неподвижную тушу и орали в небо, потрясая оружием. Бергхейм за моей спиной голосил победным горнами, слышались радостные крики жителей.

А я читал про новую способность.

«Злой язык — ваша шутка настолько оскорбительна, что вынуждает цель атаковать вас в течении десяти секунд. Ваше уклонение повышается на 80 % в течении пяти секунд и падает каждую секунду на 20 % пока не достигнет нулевого значения. Вы можете использовать эту способность не чаще чем раз в тридцать секунд.»

— Ой-ой, — сказал я. — Это что получается… Это же… Да ладно!

Я торопливо прочитал описание той плюшки, что мне дали вдовесок к злому языку.

«Обезьянья ловкость — предпочитая легкие доспехи вы используете вашу ловкость так, как никто другой, повышая шанс уклониться от ударов противника»

— Сюрпрайз, мазафака. Да я, оказывается, танк?… — выдохнул я.

— Егор! Егор! Я не смог пригласить вас в группу, Егор! — ко мне подбежал Стас. Он улыбался. Лицо барда было черным от крови. Он что, рвал Ночного Хозяина зубами? — Егор, вы же получили опыт? Ах, что же я говорю, получили. Почему я не смог вас пригласить, Егор? У нас каждый получил по уровню, а Миша и я стали восьмыми.

«Книгожор предлагает вам вступить в группу»

«Приглашение в группу автоматически отменено — вы не можете принять приглашение пока находитесь в другой группе. Выйти из группы. — Да/Нет?

Если я выйду из группы со Сворой — смогу ли вернуться назад? Ох какой интересный ты поставил перед собою выбор, Егорка. Неигровые персонажи с аурами или живые люди? Ну ты и задрот!

Да.

Положительный эффект «Аура Ньяла» спадает

Положительный эффект «Аура Бьорна» спадает

Положительный эффект «Аура Харальда» спадает

Положительный эффект «Аура Олафа» спадает

Положительный эффект «Аура Леннарта» спадает

— Что происходит Егор? Мне пишет, что вы состоите в группе! Но с кем?

Я заметил, что за нашей беседой наблюдает Олаф. Беззубый опять оказался рядом. Он отирал лезвие меча тряпкой и смотрел совсем без улыбки. Я бы даже сказал — викинг казался удивленным.

— Я вижу вам должны были дать две способности, Егор. Три уровня за один бой — это великолепно! Я думаю мы уже можем отправляться к перевалам! Можем выйти отсюда и узнать, что происходит за пределами этих проклятых северных земель!

Он вдруг осекся.

— Или вы уходите вместе с ними?

Бард посмотрел на Олафа. Тот сунул меч в ножны, шмыгнул носом.

— Стас, ты чего к нашему ботоизбранному ускакал? — появился Олег. Давай, Снежок, дай мне повода ненавидеть тебя! Развяжи руки. Дай прививку от совести, соперник. Соперничек.

— Олег! — всплеснул руками окровавленный бард.

— Шучу, — улыбнулся танк. — Ты же не обижаешься, Лолушко?

— Нет, Снежок, — немного холодно ответил я.

Подтянулись остальные задохлики. Никто не пострадал, все выглядели довольными. Света улыбнулась мне так мило, так тепло. Да, Олег. Быть нам конкурентами. Тем более, что теперь у нас два танка.

И всего одна заклинательница трав.

Глава пятнадцатая «Квест»

— За мною, задохлики, — вышел из тьмы крошка Бьорн. Тот самый неостроумный северянин, снявший меня метательным ножом с крыши ярмарки. Кажущийся гигантским топор викинг держал правой рукой и будто не замечал веса.

С лезвия до сих пор что-то вязко капало.

— Стоп-стоп-стоп, — вскинулся я. — Этот персонаж мне знаком. Я обязательно накатаю о нем негативный отзыв в интернете.

Коротышка потер лицо рукавом, размазав кровь Ночного Хозяина еще больше. Сморкнулся, зажав ноздрю пальцем левой руки. Сплюнул под ноги. Ритуалист, божечки-кошечки. Я сплюнул в ответ. Язык Бергхейма давался непросто, но давался.

Бьорн замер.

Мы стояли у входа в Бергхейм, отойдя с дороги. Туда-сюда носились всадники. На холме, где когда-то была кузня, загорелись огни. Я слышал ругань Харальда, выдаваемую приказным тоном. Отдыхать викинги явно не собирались. Неподалеку страшно заорал человек. Несколько воинов приподняли раненого соратника и потащили в поселение. Северянин визжал от боли, но его страдания будто не замечали.

Вонь Ночного Хозяина разъедала ноздри.

— Че это за хрен, Лолушко? — спросил Олег. Викинг моргнул, выходя из зависшего состояния. Повернул лицо к Снежку.

— Погоди, мы общаемся, — поднял руку я и снова харкнул. — Ферштейн ж? Шпрехен зи дагестанишь?

— Ты мне не нравишься, шут, — Бьорн оторвал взгляд от Олега и вернулся ко мне.

— Да я от тебя тоже как-то не в восторге.

— Кто это? — тихо спросила меня Света.

— Если не ошибаюсь, этот викинг убил Егора на ярмарке, — прошептал ей в ответ Стас.

— Видишь, твой средний балл недостаточен для того, чтобы бездумно следовать куда-то в ночь с Гимли северного разлива. Оставь нас и уходи, — подытожил громкий шепот я. Северянин покачал топором, не сводя с меня злобного взгляда.

— Харальд приказал отвести вас в дом, подготовленный для тебя и твоих друзей. Хевдинг чтит уговоры, и помнит о них даже в тяжелый час, — вытолкнул из себя викинг. Встряхнулся, выпрямился, самоуверенно расставив ноги. Закинул громадное орудие на плечо. — Мне передать, что ты отказался?

— О, если наши коммуникации двинулись в таком направлении, то я меняю показания. Конечно мы согласны, — улыбнулся я Бьорну. — Веди, боевая табуретка. Надеюсь, мы не потеряем тебя в пути. Ночь темная, знаешь ли. Маленькие предметы плохо различимы.

Северянин ценой немыслимых усилий удержал топор на плече. Шумно выдохнул.

— За мною.

— Мы могли бы помочь, — сказала Света. — Вдруг…

— Ой, это так мило, — не выдержал я. Даже остановился. — Нет, правда.

«Выкручивайся!» — заорало что-то внутри, так как на меня воззрилось с удивлением столько глаз, что я почувствовал себя актером, забывшим речь во время кульминационного момента.

— Серьезно, — повторил я, проглотив несколько ядовитых шуток и не дав им ходу, боясь обидеть Светлану. — Мило.

И зашагал вслед за остановившимся впереди Бьорном, лопатками отбивая изумленные взгляды.

Нашей новой базой стало ветхое строение у северной стены Бергхейма. Окраина, конечно, но хотя бы по эту сторону частокола. Ночной Хозяин живо продемонстрировал, что по ту сторону стало несколько небезопасно. Отмечу, что назвать это сооружение из досок и травы — домом — у меня язык не поворачивался. Несмотря на всю его(языка) внезапно обретенную злобность. Чуть покосившаяся, угрюмая хибара, с крыши которой можно было перепрыгнуть поросшие мхом бревна. Узкое пространство между городской стеной и домом заросло высокой травой, из которой торчали наваленные кем-то гнилые доски.

Однако внутри оказалось не так паскудно. Посреди пахнущего сыростью общего зала был очаг, обложенный железными решетками. Рядом стоял крепкого вида стол. Сколоченные из досок лежаки липли к стенам. Вместо пола — земля. Но тут определенно было уютнее чем в кузне.

Над очагом в крыше зияла дыра и в нее можно было разглядеть звездное небо.

— Никому не говорите про сына Леса, — сказал я, едва ушел карликовый карл сопровождения. Задохлики изучали дом. Игнат присел возле очага. Деловито оглянулся, улыбнулся, обнаружив поленницу. Миша, неторопливо шаркая, дошел до дальнего конца дома и встал под гигантскими рогами. Задрал голову.

— Думаешь, они обидятся? Это вот стопроц с сына Леса сняли, — сказал он.

Юра прислонился к косяку, с шипением отряхиваясь от невидимого огня.

— Думаю, они нас отведут в священную рощу и дадут местным церковникам познакомиться с нашим глубоким внутренним миром, — ответил ему я. — У Бергхейма было перемирие с каким-то Выводком и теперь оно нарушено. Есть подозрения, что нами. По крайней мере первым вопросом ко мне было — не наша ли работа.

— Что значит — познакомятся с глубоким внутренним миром? — не понял Стас.

— Выпотрошат, — закатил глаза я. — У них там есть забавная игра, подвесить человечка и слить с него кровь в тазик. Я не рассказывал?

Света хихикнула, повернула ко мне лицо. До этого она стояла у очага и смотрела в дыру на крыше. От взора девушки приятно защекотало в груди. Сумрак скрывал глаза заклинательницы, но я чувствовал, что они смотрят на меня.

— Ваш юмор, Егор, слишком черный, — отметил Стас. Он стоял рядом со мною и с улыбкой обозревал новые владения. — И непонятный.

— Уходи. Не люблю тебя. Люблю Свету.

Лица Светы я не видел, но она по-прежнему смотрела в мою сторону. Интересно, о чем девушка в этот момент думала?

— Хотя нет, — поправился я, — не люблю, а то проснусь ночью, а мне Олежа ноздри рвет. Так что буду прятать свои чувства и тихонько плакать в подушку.

— Ноздри — это я могу, — заметил танк. Он уже отыскал место, где можно улечься вдвоем. Сраный кобель.

— Что такое Выводок? — подал голос Игнат. Он бросил у очага несколько поленьев. Достал откуда-то из инвентаря топор и принялся делать щепу.

Я припомнил все мои попытки выяснить этот вопрос у местного населения и выложил итог:

— Выводок это тот, кто живет в Чащобе!

Игнат кивнул, а Стас неуверенно улыбнулся.

— Это тоже шутка, да?

— Отнюдь! Это все что я про него узнал. Тут все еще остроумнее меня, поэтому, сами понимаете…

— Еще как, — буркнул Олег. — Ухохотались уже.

В очаге появился огонь, и комната как-то разом потемнела. Пламя словно втянуло в себя свет из дальних углов. На стенах заплясали черные тени.

— Давайте обустраиваться. Утро вечера — мудренее, — сказал Стас.

Юра отклеился от косяка, стряхнул с рук невидимый огонь и прошел к первому попавшемуся лежаку. Стащил куртку и бросил ее на доски. Костер в очаге окрасил лицо Игната в багровый цвет. Глаза охотника блестели.

— Выводок, — сказал Игнат. — Выводок. Я думаю Егор прав. Это сделали мы.

Бой пошел ему на пользу. Такой разговорчивый стал.

— Лес защищается. Я ни разу не встречал охотников из Бергхейма. Они не ходят в лес за добычей, — продолжил он. — Мы убили защитника. Лес ответил. Прислал Хозяина.

— И он дал мне это! — к очагу подошел Миша, вытащил тускло светящийся голубым цветом плащ. — На двадцатый уровень.

— Кому-то еще что-то упало? — спросил я.

— Какая разница? Это двадцатый. А я за три месяца только до восьмого добрался, — буркнул Юра.

— Негативное мышление, мой вороватый друг, портит карму, — заметил я. — Мысли иначе. Ты за три дня поднял пять уровней!

— И что? Это позитивное мышление как-то вытащит меня из капсулы? — фыркнул он.

— Зануда.

Вор лишь отмахнулся.

— Я предлагаю завтра уходить к перевалам, — сказал Стас. — Мы уже можем пройти туда. Или хотя бы понять, какого уровня дети Скалы. Мы можем пробиться, у меня хорошее предчувствие.

— Если Егор прав, — подала голос Света, — то мы только что развязали войну между кем-то и Бергхеймом. Как можно уйти?

— Свет, это компьютерные программы! — вмешался Олег. — Ты чего?

— Они слишком настоящие, — тихо ответила девушка.

— Согласен, — кивнул я. — Очень не похоже на ботов. В них больше человеческого, чем программного. Невозможно написать код, который будет так отрабатывать. Все эти сказки про искусственный интеллект мне уже рассказывали, и как его писать, и как делать. Но у этих у каждого чувство юмора — свое. У кого-то вообще нет.

— Так и у тебя оно не очень, — отметил Олег.

— Это было больно, но я выдержу, — показал я на него пальцем и улыбнулся. — Я сильный и независимый мужчина. Нет правда, я не буду плакать. По крайней мере не при тебе.

Он закатил глаза.

— Вообще у них явно эвент начался, — сказал Миша. — Четко так идет. Внешний враг наступает, тени сгущаются, зима близко. Вот увидите, завтра к нам придут и попросят сражаться за Бергхейм против Выводка. Нормальная движуха. Я бы попробовал побегал, если квест будет. Раз вон, плащик дропнуло на двадцатку, то скорее всего здесь кап такой. Дети Скалы могут быть и пожестче. Чего зря бегать? Качаемся тут. Завтра начнем. Жилье нам перепало. Оно фазируется? Стас?

Бард лежал на койке, глядя на огонь. При словах Миши он вздрогнул, посмотрел на нас, затем на потолок и…

Исчез.

Игрок Книгожор предлагает вам фазовое перемещение «Старый дом у частокола» Да/Нет?

— Над названиями тут не слишком работали. А вообще — как ты это делаешь, шайтан? — спросил я Стаса. Тот опять появился.

— Посмотрите внимательно на потолок, Егор, — сказал он. — Знаете, как в картинки где объемное изображение. Немного сквозь, знаете ли. Я когда-то сыну такую купил…

Стас помрачнел и замолк. Я задрал голову, изучая перекрытие. Но как ни фокусировал взгляд ничего не увидел. У очага мигнула, пропав, Света.

— Ой, — сказала она. — Получилось.

— Чертовы невидимки!

— Ого, — произнес пропавший Олег. — Почему ты нам этого не рассказывал, Стас?

Бард сделал неопределенный жест рукой.

— Я думал вы знаете.

Я, наконец, добился взора сквозь крышу и увидел едва заметные буквы. «Старый дом у частокола. Фаза игрока Книгожор»

Как только надпись сформировалась — чуть ниже появилась приписка: «Сменить фазу»?

Да!

«Создать свою фазу/Выйти в общую локацию (внимание, находясь в общей локации вы видны всем участникам других фаз)»

«Создать свою фазу»

Дом опустел. Огонь горел, плевался искрами. Рай интроверта.

«Выйти в общую локацию»

Дом по-прежнему был пуст.

— Эй! Возьмите меня обратно! — чувствуя себя полным идиотом сказал я голым стенам. Что-то коснулось моей руки. Что-то теплое, мимолетное. Однако от этого касания стало чуточку жутко. По затылку прошлись мурашки.

— Смотри ка, а что будет если я в тебя сейчас меч суну? — сказал невидимый Олег. Видимо, это он экспериментировал.

— Ста-а-а-ас? — жалобно повторил я.

Тут же пришло приглашение от барда, и я вновь оказался среди своих. Выдохнул: — Круто! Но, черт возьми, Холмс, как?! Чем ты таким занимался, что разглядел эту дрянь под потолком, Стас?

Бард поджал губы.

— У меня было много времени для этого, — глухо сказал он.

— Ну так как что делаем завтра? — напомнил о себе Миша. Наш лекарь стоял у очага и грел руки. — Валим? Качаемся? Я зуб даю — эвент это! С ревардами и репой, стопроц!

— Утро вечера мудренее, — произнес Стас. — Но они так легко расправились со столь значимой опасностью, что без проблем сделают это снова. Мы им не нужны.

— Я потерял два десятка бойцов, — сказал Харальд. — И мне нужна ваша помощь.

Миша со значением кашлянул, мол, а я говорил. Может это и правда боты? Действительно выступили в законах жанра. Что могут предложить «вопросительным карлам» несколько задохликов низкого уровня? Однако то, как лидер северян проник к нам в дом — перетягивало чашу весов на сторону человеческой реакции.

Он пришел к нам вскоре после рассвета. Распахнул дверь, минуту смотрел в пустоту, а затем леденящим тоном произнес:

— Где мой шут? Упустили?

Ему что-то ответили неразборчиво и очень удивленно.

— Бьорна сюда, — гаркнул Харальд и вошел внутрь, не подозревая о фазах и прочих хитроумных изобретениях своих создателей. Встал у очага. Коснулся теплых углей рукой и нахмурился. Губы поджал, прикидывая, куда из его города могли сбежать задохлики. Куда делся «его шут». Мне чрезвычайно не понравилось это «упустили».

— Доброе утро, — произнес я. Хевдинг повернул голову на звук, взялся за меч.

— Где ты? — напряженно поинтересовался викинг.

Я торопливо уставился на потолок в поисках перехода между фазами. Эвона как интересно. Можно устроить здесь настоящий дом с приведениями. Валить всех входящих карлов, набирать опыт. Потом дом, наверняка сожгут, но какая бы вышла страшная сказка!

— Секунду! — сказал я.

Надпись никак не формировалась.

— Погоди!

Я пучил глаза в потолок, но то ли спросонья, то ли от таланта природного — ничего не получалось.

Игрок Книгожор предлагает вам фазовое перемещение в общую зону «Старый дом у частокола» Да/Нет?

Харальд не вздрогнул. Даже не моргнул, когда мы возникли вокруг как из пустоты. Распрямился, и сказал:

— Я потерял два десятка бойцов, и мне нужна ваша помощь.

Миша, как я уже говорил, на это кашлянул.

— Чем мы можем помочь Бергхейму? — торжественно произнес я. — Добрым словом или веселой песней?

Харальд провел ладонью по рыжим волосам, посмотрел на пальцы. На шутку он реагировать не стал. Я уж было хотел начать пояснять, что, дескать, чем мы вообще можем помочь людям, которые раскатали Ночного Хозяина, но осекся. Хевдинг на юмор не настроен. Видать припекло серьезно.

— Костры горят, но дротты не покидают Священную Рощу. Мне нужно чтобы они пришли. Входить под своды их леса без спросу никто из моих людей не станет. Даже Ньял. Справитесь?

«Внимание. Вам предложено задание «Среди берез я слышу голос». Посмотреть информацию о задании?»

«Вам должно отыскать в Священной Роще дроттов и привести их к хевдингу Харальду. Награда:

«Прочные штаны с меткой кота»»

Принять разумеется. Я покосился на товарищей. Судя по тому, как отмахивались остальные задохлики — задание приняли все. Хотя насчет Юры я сомневался. Он сидел на своем лежаке, упершись локтями в колени, и смотрел куда-то в землю. В его сожженном разуме бушевало пламя. Черт, как его вытащить оттуда?

Хотя, не человеку с паническими атаками искать такие средства. Так, стоп, переключаемся.

— Почему даже Ньял? — спросил я. Священная Роща не так далеко, если отправится сейчас — к сумеркам буду здесь.

— Валгалла закрыта для тех, кто нарушает таинства дроттов.

Я скептически поднял бровь, но Харальд продолжил, изменив тон на несвойственное ехидство:

— И даже Ньял не готов рисковать шансом сесть за один стол с Одином, как бы он недолюбливал служителей.

— Весьма прозорливо с его стороны. Я готов! Когда отправляться?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 81,00%

Мы улыбнулись друг другу.

— Леннарт ждет тебя перед ратушей. Мой добрый совет — воздержись с ним от шуток о вере.

Да, набожного громилу я помнил. Свора у Харальда подобралась яркая, отменная.

— Мы планировали все вместе идти, — подал голос Миша.

— Ты кто такой? — повернулся к нему рыжий викинг. Смерил взглядом.

— Я… Это…

— Прыщ? Кто назвал тебя так, чужеземец? И за что?

Миша покраснел. Ноздри его расширились.

— Рискованное это дело — обижать задохликов, — вмешался я в знакомство. — И мы действительно собирались идти вместе!

Харальд оглядел наше воинство.

— Всемером? Зачем? — искренне изумился он.

Я не нашелся что сказать. По всем канонам жанра тот, кто дает задание, например — убить злобного злыдня — потом всю жизнь выдает награды всем пришедшим с головой цели, не вдаваясь в детали, что злобного злыдня убили в пятитысячный раз и сарай с «Прочными штанами» в качестве награды давно уже должен был опустеть.

Он просто принимает голову, отдает штаны и просит следующего путника сходить еще за одной. Так оно устроено. Хевдинг Бергхейма почему-то по правилам играть отказывался.

— Может вам еще семь лошадей выделить? — поморщился Харальд. — Или нам всем подождать пока вы пешком дотопаете? Я отправлю гонцов к Выводку, пусть повременит.

Бот с сарказмом это круто.

— Сколько лошадей дашь? — спросил я.

Остальные молчали, не влезали в диалог. Это даже воодушевляло. Вот стоит Егорка, и он решает проблемы, не оглядываясь ни на кого. Жаль что…

В ушах раздался хруст дворников по стеклу. В голове ухнуло. В груди сжалось. Нет, стоп! Хорош, Егор!

— Четыре найдешь? — спросил я.

Харальд расширил глаза в изумлении, но согласно кивнул. Буркнул:

— Не понимаю, зачем я вообще это делаю.

— Это в твоих же интересах, поверь мне, — широко улыбнулся я, прогоняя воспоминания. — Помнишь, сам говорил — лучше иметь задохлика в друзьях. А еще лучше — семь задохликов, и каждый на отдельной лошади!

— Четыре, — отрезал хевдинг.

Я подмигнул ему.

— Сценарист —

Кадиллак ушел на дно быстро. Болото лишь чавкнуло, принимая в себя мертвеца. Сценарист вытащил дрожащими от усталости пальцами драже. Бросил в рот. Кадиллак ему нравился. Он быстро принял правила игры и двигался вперед даже с каким-то азартом. Группа из лесов Айвалона шла хорошим темпом. Не таким, как община Роттенштайна, но все же…

Без Кадиллака им будет тяжело. Заменить его новичком? Он затормозит всю группу. Конечно, ублюдок должен страдать, но это не значит, что игру Айвалону надо усложнить еще больше. В конце концов они пока ближе всего к Роттенштайну, смогут покачать чашечки весов, если что.

Сценарист втянул носом затхлый воздух топи. Прислушался. Над болотами пронесся панихидный вопль ночной птицы.

Драже наполнило рот мятным вкусом. Изнутри подкатила удушливая волна злости. Пока он возился с новичком — упустил Кадиллака. Хотя кто мог ожидать что крепкий сорокапятилетний мужчина так скоропостижно выйдет из игры. Большой человек на большой машине. Он жил в коттедже под Псковом. Далекий клиент.

Сейчас Сценарист мог вспомнить только его белый внедорожник — кадиллак «Эскаладо». Ну и дом, из которого вывез жертву. Раньше знал больше, а осталось в памяти только это.

Он пошел по тропке к машине, задумчиво рассасывая «Тик-Так». Вообще-то система предупреждала о двух проблемных капсулах. В одной был Кадиллак. Во второй…

Машина стояла на лесной дороге, забравшись кузовом в чащу. Он обошел автомобиль, тщательно отряхнул обувь, не желая пачкать коврики. Придирчиво оглядел армейские ботинки при свете фонаря, а затем завел фургон.

Вторая капсула регистрировала всплески, которые Сценарист довольно быстро синхронизировал с логами. Организм игрока очень бурно реагировал на виртуальную смерть, чем сбивал с толку систему капсулы. Видимо, попался очень впечатлительный молодой человек.

Ячейка Кадиллака сигнал давала постоянно. В текущей ситуации это, несомненно была метка смерти. Слабость не причина поблажек. И все-таки Сценариста выход этого игрока — расстроил.

Свет фар вспыхнул, вонзился в стволы деревьев, породив мириады теней в чаще. Сценарист с полуулыбкой озарения понял, что ему просто удобно винить новичка в смерти Кадиллака. Любопытный феномен. Машина тронулась с места, скрипнула рессорами, переваливаясь через кочки.

Во тьме блеснули глаза ночного зверька, словившие ослепительный свет ксенона.

Куда сунуть новичка — он не размышлял. Любую общину такой якорь потянет за собой, а у Роттенштайна и так на одного человека больше, чем надо. Конкуренцию им могут составить айвалонцы, даже после утраты Кадиллака. Светлолесье вполне поднялось, скоро выдут в основную зону. Да и остальные близки к последнему, самому интересному рывку.

Только одной общине не должно было быть ни холодно, ни жарко от такого подарка.

Сценарист покачивался на кочках лесной дороги, глядя куда-то сквозь ночь и привычно доворачивая руль, объезжая давно знакомые ямы.

Тем более, что у них и так недокомплект.

Сегодня он собирался поспать. Подключить резервную капсулу с незапланированным новичком. Выпить чашечку чая у мониторов и, наконец, выспаться. Однако смерть Кадиллака развалила планы. Постоянная усталость наполнила Сценаристу о старой жизни. Той, что он выбросил и сжег, прежде чем полностью погрузиться в собственный проект.

Все чаще вместо драже хотелось взяться за сигареты. Пагубную привязанность он отбросил год назад. Было сложно, но справился. И вот никотиновые демоны снова звали его к себе. Обещали покой. Обещали выход из разворачиваемой пружиной спирали.

Новичка в игру он загрузил ближе к рассвету. Сгорбившись над клавиатурой (старой, но любимой) он выкручивал настройки и копался в коде, почти не глядя на мониторы. Чай потерял вкус. Сухое печенье еле лезло в горло, но Сценарист не мог вспомнить, когда последний раз кушал по-человечески. Недавно, правда, на заправке взял френч-дог, но было это сегодня или вчера?

Вся эта история с Федотушкиным и его детективом — убила много времени и сил.

Откинувшись на спинку кресла, Сценарист устало выдохнул. Глянул на экраны. Время позднее, на большинстве мониторов ничего не происходило. Люди спят. Люди лежат. На дворе почти утро — в такое время вылезали лишь бергхеймцы, но не сегодня.

Однако кое-где жизнь продолжалась. На левом верхнем, самом крайнем, картинка показывала, как посреди бурлящего моря лозы стоит мужчина в рубахе. Под лунным светом зеленые ветви казались призрачными, серебристыми. Они опутывали человека, покрывая кожу дрожащими веточками. Тонкие пальчики изучали человека, исследуя лицо, проникая в рот, в ноздри.

Несчастный стоял на коленях, разинув рот и выпучив глаза. Во взгляде смешался ужас и восторг.

Сценарист переключился на айвалонцев. Там царило уныние. Несмотря на поздний час — лагерь общины не спал. Народ сидел вокруг костра, сплотившись при утрате. Человек в светящемся во тьме доспехе, украшенном разноцветными знаками, ходил кругом и что-то говорил товарищам. Его не слушали. Сценарист промотал сообщения в чате от его товарищей, мол, куда исчез Кадиллак. Отвечать не стал. Это расходный материал. Рано или поздно смерть должна была навестить жителей его мира. Настоящая смерть.

Однако равнодушный обычно к чужим страданиям Сценарист вдруг ощутил себя неуютно. Как будто в сериале умер персонаж, который был ему интересен.

Включать дневную запись не хотелось. Сил не было. Зато большая работа проделана.

— Спать, — сказал он себе. Голос прозвучал чуждо, неузнаваемо. Бесчувственно и страшно. Сценарист улыбнулся. Взял печенюшку, отлепился от кресла.

Проверять капсулы, мыть этих засранцев, менять питательные растворы, подгузники, переключать программы стимуляции — к черту. Он почти сутки возился с новичком и Кадиллаком. Ничего не успел. История разворачивалась без него, и злая шутка судьбы, что ее создатель был не в курсе, как шел его собственный сценарий.

Но ничего. Теперь будет проще.

Приняв душ, почистив зубы, побрившись, Сценарист добрался до кровати в темной комнате без окон и с запираемой изнутри стальной дверью. Накрыл резервный терминал курткой, чтобы огонек не мешал спать, и рухнул на ортопедический матрац.

Перед сном ему пришла мысль, а что вообще тот мужик делал в лесу ночью? И на кого он там наткнулся? Таких созданий Сценарист не придумывал.

Однако, даже не успев удивиться, творец самой реалистичной игры уснул.

Глава шестнадцатая «Судьба дротта»

Я не хочу рассказывать, насколько эпично семь городских жителей знакомились с верховой ездой. Особенно с ее разновидностью — два новичка на несчастной кобыле. Это было неописуемо. Такого позора, думаю, мои соратники не испытывали давно.

Леннарт, на чьей лошади пришлось ехать мне, на страдания задохликов смотрел с недоумением. Приблизительно так должен смотреть взрослый человек на другого взрослого, обнаружив, что тот не умеет пользоваться ложкой. Типа, что тут такого, это всего лишь животное. Залезай да ехай.

Собственно, не хочу вспоминать.

У входа в Священную Рощу нас ждали двое северян. Гонцы Харальда, не иначе. У дороги горел костер, у которого кемарил косматый и страшно худой викинг, а второй бергхеймец, без левого глазах, ходил вдоль леса, да стучал в огромного вида бубен. Надежды на лице северянина уже не осталось.

— Я обязан Харальду жизнью, — сказал Леннарт, когда наша шайка спешилась. Я, нисколько не сомневаясь, пошел было по тропе в Священную Рощу, но интонации набожного северянина меня остановили. Громила спрыгнул с коня, вытащил из-за спины огромный топор и перекинул его из руки в руку, примериваясь. Делал он это скорее рефлекторно, без злого умысла, но все равно стало не по себе.

— Но что я скажу, когда с меня спросят — как я допустил, что чужеземцы проникли в святое место без разрешения служителей, а я не помешал?

— Вали все на меня, — сообщил ему я. — Я отмажусь.

Говорить ему о том, что, в целом, мне уже знакомо столь значимое место, где добрые дротты потрошат дары суровым северным богам — я не стал.

— Возьми, — рядом со мною встал Олег.

«Снежок предлагает обмен. Да/Нет»

У меня в руках появился «Серп Зубоскала». Черт, я совсем забыл про эту плюшку. Да и вообще, как-то из головы вылетело, что у меня из оружия один лишь меч на восьмой уровень — и тот простая железка.

— Остальное у Стасяна возьмешь, — буркнул воин, опередив благодарность.

Лезвие серпа отливало зеленым светом. Совсем чуть-чуть, но было понятно — это не просто железка. Отделанная кожей рукоятка приятно легла в ладонь, будто домой вернулась. Чуть ниже затылка, на шее, встали дыбом волосы.

— Я обязан Харальду, — глухо повторил Леннарт, — и впервые сожалею об этом.

Ему бы в средние века, на голову шлем с крестом и вперед, сарацинов просвящать. Есть люди, родившиеся не в то время и не в том месте. Есть.

Пусть даже это и не люди.

Получив от Стаса свой довольно скудный набор брони, я, все-таки, почувствовал себя капельку увереннее. Хотя, честно, ходить с серпом в руках было непривычно. Все казалось, что в любой миг я отвлекусь, и эта зачарованная сталь вспорет мне бедро и не заметит.

Как драться такой штукой — я и близко не представлял. Но надеялся, что это как в сексе— природа подскажет.

— За мной!

Я пошел по березовой аллее, отведя руку с оружием чуть в сторону, как заправский маньяк на охоте за нерасторопной блондинкой. Но если в фильмах так делают, чтобы в кадре смотрелось эффектно, то сейчас все происходило исключительно из-за соображения личной безопасности.

Листва молодых березок шелестела почти умиротворяюще. В кронах щебетали птицы. Из чащи долбил дятел и считала кому-то срок кукушка. Все очень по-домашнему, все обычно. Кроме заунывного стука в бубен с дороги. Северяне проводили нас взглядами, но от работы не отвлеклись. Задача поставлена — вызвать жрецов. Задачу надо выполнить. Вполне скриптовая задача. Ну или армейская, что иногда одно и то же.

Меня нагнал Олег.

— Держись позади, — сказал он. Приподнял щит. — Чтобы я мог среагировать.

— Не-не, — мотнул головой я. — Мне тут кое-что проверить надо.

— Как быстро ты умрешь? — поинтересовался танк.

— Отнюдь, — как можно шире улыбнулся ему я. Возможно даже слишком широко, потому что Олег приподнял брови в знаке изумления, но от комментария воздержался.

И слава Богу. Потому что пока я плохо себе представлял, как должен использовать все свои увороты и танковские особенности без полцентнера брони, щита и звериного количества здоровья. Маленький щуплый шут с серпом в руке. Акробатикой работать? Плюнуть в лицо какому-нибудь гиганту и прыгать вокруг него сумасшедшей белкой?

Нет, я играл как-то танком, который все строит на уворотах и парированиях, но там тоже был щит. Если что пошло не так — зажался да закрылся, пусть хилы вытаскивают. У каждого должно быть право на ошибку и резервный вариант. Когда-то давно моим любимым классом во всемирно известной игре был паладин. Благодаря одной особенности — щит неуязвимости. Ошибся где-то или попал под раздачу — прожимаешь его и драпаешь от озверевшего противника.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Люблю классы, позволяющие исправить большинство ошибок.

У шута таких примочек не наблюдалось.

За этими размышлениями мы и добрались до поляны с идолами. Здесь было тихо. Я обнаружил ленивого зайца, убравшегося в кусты при нашем появлении. Жертву с алтаря сняли. Морды богов скалились черными ртами, глаза гневались.

Я остановился.

— Священная роща, — сказал Олег. — Плюс пять процентов. Хорошо.

— Не был тут?

— Не доводилось. Веди.

— Куда?

— К дроттам, Лолушко!

Поляну огораживали березы. Я оглядывался, вдруг задав себе вроде бы очевидный вопрос, до которого раньше мысли не доходили. Это Роща. Тут режут людей и красят идолов. Но где живут жрецы? В палатках?! В землянках? На деревьях?! Собираются в пещерах, залезают на потолок и, скрестив руки, свисают вниз головой?

Никаких домов в чаще не было. За стеной берез шумели изумрудного цвета заросли. Цвет был яркий, насыщенный. Неудивительно, удобрения у ребят достойные.

Я пошел к дальнему краю поляны, оглядываясь по сторонам в поисках тропок. Дротты ребята обычные, по земле ходят ногами, а значит следы быть должны. Задохлики собрались в центре, ощетинившись оружием (кто мог). Стас отлепился от группы и подошел ко мне. Встал рядом.

— Их дом был там, — сказал он и ткнул пальцем в зеленые джунгли. Какой-то не очень здоровый лес. Мне от него стало чуточку не по себе. Там, за полукругом священных берез, чаща казалась чужеродной. Слишком глухой. Слишком… живой.

Я нашел две тропки, уводящие в изумрудное месиво. Пригляделся.

— Может, позовем? Возьмемся за руки и хором покричим «Дрот-ты, дрот-ты»?

— Думаете поможет? — Стас посмотрел на меня своими кристально невинными глазами. — Слышите?

Далеко бухал бубен северян.

— Они бы услышали, Егор.

Я закатил глаза. Двинулся к ближайшей тропке. Прошел мимо идола одноглазого свирепого бога. Плечи идола белели от птичьего помета.

Из леса пахнуло сыростью и теплом. Запахи знакомые, но не для этих широт. Из чащи несло джунглями. Я бы не удивился визгу обезьян в ветвях и черным полосам пиявок на сочных листьях травы. Как-то раз набрал себе последних полные ноги. Непальский гид ржал и снимал их специальной палкой, а я прикидывал сколько страшных азиатских болезней мне довелось схватить за одну прогулку по влажному лесу.

Те джунгли пахли вот точно так же, как заросли за березами.

— Я осмелюсь предположить, что… Как вы думаете, Егор, может ли это быть связано с Выводком из Чащобы?

— Хрен его знает, — ответил я. Ладонь, сжимающая рукоять серпа,вспотела. Чертова детализация. К груди подобралась тревожность. Голову чуть повело.

Три по пять, Егор, три попять. Отсчитав пять предметов, я прослушал пять звуков (одним из них был голос что-то спрашивавшегося Стаса). Затем просчитал пять тактильных ощущений и, как завещал мне мой доктор, сменил деятельность. Переключился.

Проще говоря — пошел по тропе к зарослям.

Лес изменился. Стволы деревьев, ветви, землю и даже траву забрал ярко-зеленый мох, похожий на болотный, но… Его ростки были много длиннее, много тоньше и беспрестанно шевелились, будто водоросли в течении. Пахло болотом. Тропка уходила дальше, но даже на ней проступили изумрудные пятна.

С ветвей свисали целые клочья зелени.

Меня нагнал Олег.

— Куда ты лезешь первым, чудило? — буркнул он и встал. Заозирался напряженно.

— Виноват. Исправлюсь, иди первым.

Он зыркнул на меня.

— Да ладно, ты, вроде бы, хотел лавры собирать — топай уже.

— Я что-то передумал. Да и по закону вежливости первым в пещеру к медведю заходят женщины и дети. Пусть Света идет?

Олег что-то проворчал и двинулся по тропе. Я не стал пояснять, что шутил и нагнал его. Уклоняясь от облепленных мхом ветвей, мы осторожно шли по влажному лесу. Никогда такого не видел, честно. Будто где-то взбеленилось болото и решило, что теперь все принадлежит ему.

Я остановился у зеленого мха, сожравшего муравейник.

— По-моему мы зря это делаем, — поделился наблюдением с Олегом. Танк глянул на мою находку. Облизнул губы нервно.

— Это как в фильмах ужасов — пойду посмотрю, что там, а мы ж все знаем, что там жопа, — продолжил я.

— Согласен, — неохотно сказал Олег. Он прикрывался щитом, глядя в лес настороженным взглядом.

— Стойте, — махнул я остальным. Группа входила под своды замшелого леса и, по-моему, с облегчением, остановилась.

— Вон он, вон их дом! — крикнул Стас сзади.

Я увидел то, на что указывал бард. Длинный дом в лесу. Сонный лохматый зверь среди деревьев. Ярко-зеленый мох покрыл его стены и крышу, смешав очертание с окружающим лесом.

— Ну его в баню, этот квест, — буркнул Олег. — Валить надо.

К нам подошел Миша.

— Че стоим? Там стропроц надо вальнуть кого. Квестовый итем забрать и за ревардом. Мне че танчить идти?

— Завались, — недружелюбно отшил его Олег.

— Соглашусь. И встречное предложение, Мишань. Сходи, проверь что там.

Жрец с удивлением воззрился на меня:

— А хилить вас кто будет? Олег бинтами или ты шутками?

— Стойте здесь, — отмахнулся я и быстрым шагом двинулся к дому, старательно уворачиваясь от всех свисающих с веток зеленых соплей. Касаться лесной чумы мне не хотелось совершенно.

— Егор! — окрикнул меня Олег.

— Стойте здесь! — рявкнул я. До дома оставалось шагов пятьдесят. Тропу мох почти съел, я прыгал как будто через реку по камушкам, чтобы не зацепить заросли. Один кусок пришлось перескочить с разбегу, и когда я вонзился сапогами в землю — мох потянулся ко мне. Скользнул по обуви зелеными волосками и разочарованно опал.

Омерзение пробрало до костей.

И тут дверь дома отворилась. Наружу вышел… наверное, жрец. Его одеяние также покрывал мох. Зеленые лохмотья порванной паутиной свисали с резного посоха. Клочья прятались и в длинной бороде. По лысине узорами ползли изумрудные вены.

Но глаза были живыми. Слишком живыми для такого существа.

— Чего надо? — спросил жрец. Черт, да, по-моему, даже его голос порос мхом!

— Харальд вызывает дроттов. Вы нужны Бергхейму, — что я вообще несу, ну тут же все очевидно, Егорка! — Вы же дротты? Меня немного смущает ваша униформа, но долг есть долг.

Мужчина смотрел на меня не мигая. Наконец выпрямился и поманил рукой:

— Подойди ближе. Расскажи зачем мы хевдингу Бергхейма.

Из дома выбрался еще один жрец. Такой же зеленый. Похоже, Харальду придется разгребать ситуацию самостоятельно. Нет, где-то в глубине моей испорченной душонки я еще надеялся, что вот такая зелень повсюду это боевая магия местных жрецов. Однако… Больше всего смущали пульсирующие зеленью вены на головах.

— Мне мама не разрешает подходить к незнакомым дяденькам, — я обернулся, оценивая расстояние для прыжка обратно. Мха касаться не стоит, это уже очевидно.

Из дома вышел третий дротт. Встал рядом с товарищами, плечом к плечу. Длинный мох извивался, переплетался с зелеными щупальцами соседей. Он словно сшивал их в единое целое.

— Мама не чтит богов Унии Мороза? — вкрадчиво спросил бородатый. Все трое сделали шаг ко мне. Синхронно.

— Да ну вас в жопу, — нервно ответил я и прыгнул назад. Там земля была почище, без такой подлянки метра на полтора в ширину.

Жрецы моментально и снова одновременно — бросились в погоню. Мои планы красиво потренироваться в прыжках вокруг противника — треснули и посыпались. На узкой тропке особо не развернешься.

— На поляну! Бегом! — заорал я товарищам.

Меня хлестнула ветка дерева. Кожу зажгло, в голове помутилось, по телу скользнула волна пламени. Сотни тоненьких волосков впились в шею, и я взмахнул серпом, отсекая поросшую мхом ветвь. Боль изменилась, теперь просто саднило.

— На поляну!

Олег принял удар дерева щитом, попятился. Мишу уговаривать не надо было — он уже скакал по тропке прочь, возглавляя отступление. Света что-то зашептала, подняла руки, а затем резко опустила их. Из кончиков пальцев в землю вросли корни. Глаза заклинательницы расширились, рот приоткрылся.

— Прикрою! — гаркнул Олег. — Шустрее Лолушко!

— Кого ты тут прикроешь? — заорал я, ветви над головой воина опустились. Он отмахнулся от них мечом и отступил, озираясь. К нам тянулся весь лес, со всех сторон деревья гнули к нам опутанные зеленой паутиной скрюченные пальцы. Два жреца бежали по тропе и мох расступался перед ними. Третий дротт остановился, воткнул посох в землю и хрипло выкрикивал режущие слух слова. Ни черта из его заклинания я не понял, но лес застонал, отвечая.

Мох, до этого вяло любопытный, ожил. Стал искать жертву.

Стал искать нас.

Стрела вошла в левого жреца со звуком будто ее вогнали в чурбак. Дротт этого и не заметил, даже не запнулся на бегу. Стас отступал вслед за Мишей. Юра скрылся в своей невидимости. На тропе остался пятящийся Олег, застывшая Света и флегматичный Игнат.

И тут Света упала на колени. Руки ее задрожали. Корни, пущенные заклинательницей, стали зеленеть. Ну да, воевать с зараженными растениями — травой, идея довольно спорная.

Я уже был возле Олега, ткнул его в плечо:

— Назад. Света под атакой!

— Блядь! — рыкнул танк.

Он уклонился от хлестанувшей ветви, и подбежал к возлюбленной. Мгновенно оценил обстановку и ловко срубил корни, идущие из одной руки. Я ловко смахнул оставшиеся серпом. Света всхлипнула, силы ее покинули, но мы с танком подхватили падающую заклинательницу подмышки и совсем без романтичных жестов поволокли по тропе в сторону поляны. Сработали красиво, без слов поняв друг друга.

До берез оставалось немного. Совсем чуть-чуть. Игнат сделал шаг в сторону, пропуская нас, вновь пустил стрелу. До жрецов оставалось шагов двадцать.

— Тащи ее к нашим! — гаркнул я Олегу, развернулся встречать бегущих. — Назад Игнат.

Охотник без слов попятился.

Так, что у нас имеется. Я пригнулся, отведя серп чуть в сторону.

За моей спиной что-то прошипел Игнат. Стрела, сорвавшаяся с тетивы, вошла левому жрецу в лоб и вспыхнула. Дротт рухнул на тропу без звука. Отлично.

— Давай сюда, зеленая дрянь! — гаркнул я второму.

«Унижение активированно».

Жрец гаркнул что-то гортанно, поднял руки, скрючив пальцы. И изумленно уставился на них. Даже запнулся на бегу, будто забыл куда вообще спешил. Удивленная программа подняла на меня взгляд, в котором даже страх проступил. Серп обрушился на выставленную вперед правую руку.

Порабощенный дротт получает урон 95 единицы.

Отсеченная конечность упала на землю. Жрец взвизгнул, его глаза распахнулись и выпучились. Задрав культю, из которой лила зеленая кровь, дротт смотрел на обрубок с детской обидой.

Порабощенный дротт получает урон 105 единицы.

Сталь увязла в боку удивленного жреца. Я выдернул серп обратно, приготовился к замаху. Цифры хорошие, но вдруг у него этого здоровья пара миллионов? Серпом бить было все-таки немножко неудобно. Шашки не просто так делали изогнутыми в другую сторону. Чтобы можно было сечь и сечь, а не лесорубом после каждого удара клинок высвобождать.

Дротт зарычал, вновь гаркнул, и плоть на кистях забурлила, меняясь. Из-под кожи брызнула зелень, застывая на воздухе монтажной пеной. Из обрубка повалила бугристая масса. С чавканьем в ней зародились острые шипы. На лице священника появилась радостная улыбка. Я скользнул в сторону и со всего маха подрубил противнику ногу под коленом.

Сталь с глухим стуком врезалась в дерево и засела в жреце, как топор в сыром полене. Каким-то шестым чувством я качнулся в сторону, прижимаясь. Над головой прогудела шипастая лапа. Навалившись всем весом на рукоять серпа, я перекатился в сторону, выдрав оружие из ноги противника. Жрец кинулся за мною. За его спиной из пустоты нарисовался Юра, клинок прошел сквозь шею дротта и вышел на месте кадыка. Брызнула зеленая кровь.

Мутант захрипел, развернулся и шипованной рукой одним ударом проломил голову воришке. Труп грохнулся на мох, и тот пополз по телу парня, погребая его. От сырости воздуха запершило в горле.

В лоб жрецу вошла стрела Игната. Дротт воткнул взгляд в охотника, забыв про меня. Да ладно, я столько урона влил, почему они переключаются на дд? В играх за такое танков выкидывали из групп.

— Стоять, криволапый! — выкрикнул я.

«Злой язык активирован»

Дротт обернулся, замахнулся рукой-дубиной, а я, как мастер ножевого боя, полоснул по нему серпом. Ругнулся, почувствовав отдачу клинка, высвободил изогнутое лезвие.

Порабощенный дротт получает урон 35 единицы (вскользь)

От удара я увернулся. Полоснул еще раз. Уклонился от второго. Черт, тело будто само понимало, куда ему прилетит и действовало на автомате. Я просто гребанный Нео из Матрицы! Уворот. Удар.

Вы убили Порабощенный дротт.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 98 % (бонус за состав группы)

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 85,5%

Вы получаете 2 золотые монеты

Жрец сухим бревном рухнул в сторону от дороги. Мох забурлил жадно, пожирая плоть. С рыком мимо пробежал Олег. Я обернулся — второй дротт, которого вроде как прикончил Игнат, поднимался на ноги, но после удара танка вновь грохнулся на землю. Воин прижал его к земле и колотил мечом по лысой голове, разбрызгивая по сторонам зеленую кровь-смолу.

Всхлипнул Игнат. Ветви дотянулись до охотника и опутали его зелеными щупальцами, поднимая над тропой. Стрелок рванулся, но деревья разорвали его на части.

Мимо пролетела ветка, едва не попав мне в голову. Лес подступил совсем близко к тропе. Он бесновался, будто оказался во власти урагана. Клочья мха падали сверху и обжигали кожу. Вокруг трещало, шипело, чавкало. От шума листвы болели уши.

Каждое касание мха отнимало мое здоровье. По чуть-чуть, но от шестиста очков уже исчезла сотня.

— Время воровское, время городское, — завыл откуда-то Стас. Песнь заживления поползла в системный чат, сообщая о восстановлении.

Я бросился к тому чудодею, который сводил с ума замшелый лес. Так, какой у нас расклад? Свету выбили из боя. Игнат и Юра убиты. Стас поет — лучше бы погиб. Где Миша? Нас осталось трое против двоих жрецов? Нехороший размен.

Вы убили Порабощенный дротт.

Вы получаете опыт за убийство.

Вы получаете седьмой уровень

Прогресс текущего уровня — 18 % (бонус за состав группы)

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 90,5%

Вы получаете 5 золотые монеты

Олег допилил второго жреца. Красавец. Позади с грохотом ветви ударили по щиту танка. Воин сдавленно что-то крикнул. Я обернулся. Лежа на спине Олег заслонился от нависающих над ним деревьев. Ветки хлестали защитный барьер, и с каждым ударом щит поднимался все медленнее.

Стас бросился на помощь упавшему, но поросшая мхом ель изогнулась, будто червяк на углях, и одним шлепком размазала барда по тропе.

— Ой-ой, — сказал я и ускорился. Магов всегда выпиливают первыми. Ну, если только поблизости нет хилов. Поэтому бородатого «шамана» надо валить как можно быстрее. Над головой трещали ветви. С грохотом бахнула по земле вершина опутанной мхом сосны. Я уворачивался, уклонялся, перепрыгивал препятствия бешенным зайцем, пока не оказался рядом с заклинателем.

Лысый бородач выдернул посох из земли, встречая меня, и гул леса утих.

— Это наш мир, а не игра, — сказал он.

Нужно было пошутить. Сказать ему, что он гадкий старикашка. Что зеленый цвет его полнит. Вместо этого я пошел в атаку, окрыленный двумя победами. Мощный удар посоха вернул меня на землю с потерей почти сотни очков здоровья.

— Это было больно, — заметил я, отскочив. Жрец стоял на месте, поигрывая обросшим мхом посохом. Рядом встал Олег.

— Мха не касайся! — сказал ему я. Танк демонстративно встал сапогом в шевелящееся месиво. То облепило прочную кожу, но тут же потеряло к нему интерес.

— Че стоим? — поинтересовался Олег.

— Мы не должны подчиняться ему. Мы есть мы. Мы есть мир. — сказал жрец.

— Оратор, ты скажем, так себе.

«Унижение активировано»

— Слышь! — сказал Олег, и бросился к дротту, выставив перед собой щит. Дерево грохнуло о дерево. Танк оттолкнул бородатого, заблокировав удар посоха, и лихо тюкнул жреца мечом в висок. Брызнула зелень. Пахнуло гнилым лесом. Дротт перехватил посох, попытавшись взять Олега в захват, но тот деловито приподнял щит, парируя, снова размахнулся и рубанул по ногам.

Жрец с проклятьем пнул Олега в открывшийся пах.

— Сука, — согнулся воин. Мох вновь вцепился в сапоги танка, дополз до штанин и опал.

— Хорошая дворовая школа. Где драться учили, на Ржевке или в Купчино?

«Злой язык активирован»

Жрец пошел на меня. Олег с трудом выпрямился.

— Как, блядь?

— Каком кверху, йопт! — ответил ему я, уворачиваясь от ударов.

— Танк, блядь?

— Ну да, йопт!

Удар посоха сначала прошелся по касательной, я слил его корпусом, вновь едва не потерял серп (ну как же неудобно им биться с деревянными людьми).

Олег похромал к нам, двинул жреца в затылок сначала кромкой щита, а затем клинком. Мотнул головой, и повторил свое:

— Слышь!

Зажатый между двух танков жрец переключался то на меня, то на Олега, пока система не сообщила об еще одном поверженном дротте.

— Собираем шмот и на поляну, — сказал я. С последнего жреца мне в инвентарь упала кольчужная бронь и я, ни секунды не сомневаясь, сунул ее Олегу. Тот кивнул. Затопал назад.

Миша стоял неподалеку, держась подальше от мха. Я не стал спрашивать, где он был. Однако очень хотелось. Но, знаете, в играх часто ведь кричат «И где был хил?» когда что-то идет не так. Дпсеры прыгают в лаву и дохнут там с этими криками. Танк забывает надеть щит и ложится под ударом босса — орет тоже самое.

Всегда виноваты хилы. Точка. Конечно, есть правило — умер танк — виноват хил, умер хил — виноват танк, умер дд — виноват дд, но, по справедливости, того же Юру слила моя неспешность. «Злой язык» как бы не было трудно придумывать «оскорбительные шутки в бою» — нужно бросать сразу.

Затупил. Потом извинюсь.

Но все же вопрос, где ты был, Миша, вертелся на языке беспрестанно. Однако, я же адекватный человек, поэтому вслух его задавать не собирался!

Глава семнадцатая «Чужие достижения»

Сложнее всего было с вещами Игната. Охотника разорвали на части и его экипировку пришлось собирать дольше всего. Странное ощущение. Ты находишься в игре. Бей-качайся. Проходи задания. Собирай гербарии. Читай книги с бесконечными историями команды сценаристов про людей, о которых не слышал в странах, которых не запомнишь.

Но когда твои руки в крови людей, которые только что сражались с тобой рядом — что-то неуловимо меняется в голове. Да, их должно быть вот-вот выбросит на поле возрождения, но сейчас-то перед тобой бездушные останки. Будто бы взаправду разорвало настоящего человека, и перед тобой мертвая плоть, а не порождение единиц и нулей программного кода.

Мы бродили вдоль тропы. Лес притих, затаился. Мох струился по стволам, свисал с веток, шевелился, но не атаковал. Он облепил тела погибших и неумолимо поедал их. Плоть истончалась, смешиваясь с зеленой паутиной.

Мишу шатало. Ран на нем я не видел, но бледное лицо, запавшие глаза и покрытый испариной лоб меня тревожили.

— Что с тобой? — не выдержал я.

— Дух слил, — буркнул он вяло. — Дебаф Светы прохиливал.

— Как она? — вмешался Олег.

Жрец устало развел руками:

— Никак. Ее вещи у меня.

Олег поджал губы. Разворошил мох сапогом, рядом с кровавым месивом. Наклонился разглядывая находку.

— Шишка, — подытожил. — Думал может что полезное. Идем.

— Мы же ее вытащили! — возмутился я. — Какой дебаф?

Миша посмотрел на меня взглядом столетнего старца.

— Я хз. Но что-то жесткая курса была. Я не знаю, как такое отхилить. Слился в ноль.

Я подошел к трупу Юры. Его уже осматривали, но береженого бог бережет. Возвращаться сюда за чем-то забытым не хотелось. Инвентарь уже подзабился. В основном барахлом Стаса, который с собой даже топор для дров таскал и пилу. Поэтому его меч я повесил на пояс. То, что не влезало в системные сумки приходилось напяливать на себя, по старинке.

— Да все собрали, идем, — раздраженно сказал Олег. — Надо на поле.

За его плечами торчал лук Игната. В кольчуге наш танк, надо сказать, смотрелся лучше. Интересно, доберемся ли мы до уровня, когда воин будет сверкать на весь лес волшебными огнями латного доспеха с миллионом различных плюшек на броне.

Я осмотрелся. Да, действительно. Вроде бы все.

На всякий случай перевернул труп вора. Мох проник внутрь раны и погружался все глубже. Замутило. Я отвернулся. Под Юрой ничего ценного не нашлось. Руки мертвеца безвольно упали на тропу. В посмертии нет ничего красивого. Это превращение живого в неживое.

Что я забыл? Ведь что-то хотел сделать. Что-то важное. Зеленая паутина дышала, опутывая убитого игрока.

— Егор? — окликнул Олег. — Идем?

— Да, — кивнул я, глядя себе под ноги. В груди чуть закололо. Интересно, можно ли схватить сердечный приступ в капсуле? Есть там какая медицина на этот счет?

С радостью за эту мысль схватилась тревожность. Голову качнуло. Я резко выпрямился, сделал сальто назад и широко улыбнулся. Последнее мне тоже советовал врач, мол мышечная память, все дела. Техники НЛП, которые грех использовать, но иногда помогает.

— Че ты скачешь?

— Идем, — махнул я.

Северяне перестали бить в бубен только когда мы вышли из леса. Леннарт как встал напротив дорожки в Священную Рощу, так и стоял.

— Что произошло? — спросил он. Вид у нас был, должно быть, неважнецкий. Громила вроде бы виду не подал, но голос дрогнул.

— Есть подозрение, что дротты вам не помогут, — сказал я. — Возвращаемся в Берхейм.

— Почему не помогут? — нахмурился Леннарт. — Что ты сделал, чужеземец?

Олег прошел мимо него, вскарабкался на коня. Миша оседлал второго скакуна. Третья лошадь сиротливо ждала на месте. Отчего-то необходимость забираться на нее и править самостоятельно — заботила больше произошедшего в лесу.

— Эй? — напомнил о себе громила. — Что вы натворили?

— Мы едва унесли оттуда ноги, — ответил я. — Поехали. Там все во мху. И этот мох живой.

Леннарт выругался, глянул в сторону Рощи:

— Выводок… — он покосился в мою сторону. Я встал у лошади, взялся за луку седла. Приноровился, как вставлять ногу в стремя.

— Остальные? — Леннарт знал ответ, но ему явно нужен был мой кивок.

— Нам не охота было делить лошадей и поэтому мы кинули жребий и тех, кто вытащил короткую соломинку — зарезали, — я забрался в седло, взял поводья. — Они так быстрее доберутся.

Косматые брови викинга поползли вверх. Громила быстро справился со своей эмоцией и буркнул:

— Умно.

Я внимательно посмотрел на него. Это он так шутит? Но набожный верзила принял мою версию за чистую монету. Будто от нас можно ожидать и такой оптимизации перемещения.

— Да ну тебя, — махнул я рукой.

Долина бондов пустела. По дороге в сторону Бергхейма ползли телеги, заваленные скарбом жителей. Я обратил внимание на женщину, с опустевшим, как после слез, лицом. Она сидела на краю повозки, откинувшись на заваленные шкурами вещи и с болью в глазах смотрела в сторону леса. Сложно было сказать, сколько ей лет. С равным успехом можно дать и пятьдесят, и тридцать. Где-то визгливо орал ребенок.

У них настоящая эвакуация шла. Это все из-за Сына Лося?! Я покосился на товарищей. Олег воткнул взгляд куда-то за горизонт, наверняка в сторону, где сейчас возрождалась Светлана. Миша скорчился в седле, закутавшись в плащ и накинув капюшон. По небу ползли низкие тучи. Черт, я так привык к солнцу что даже растерялся.

— Все очень серьезно? — спросил я у Леннарта. Верзила нахмурился, сначала не поняв, о чем я, а затем кивнул. Он покачивался в седле, глядя по сторонам. Левой рукой держал поводья, а правой теребил висящий на груди амулет.

— В прошлый раз Выводок остановили дротты. Они обратились к богам, и те спустились к нам, чтобы сразиться с порождением Чащобы. Однако милосердием их не изничтожили погань, а лишь заключили нерушимый договор, дабы жизнь во всех ее видах побеждала смерть, а не взывала к ней.

— Если находишь врага — сотри его с лица земли. Надежно, — сказал я. — Оставишь росток — и он окрепнет.

Леннарт посмотрел на меня со снисхождением.

— Боги ничего не делают просто так. Если убрать опасность из земель Унии Мороза — то некому будет пировать с ними в Валгалле! Враг всегда должен быть рядом. Да, мы ищем его за морем. Да, мы ищем его у крестопоклонников. Но всегда помним, что таится в окрестных лесах. Мальчики с детства умеют сражаться просто потому, что когда-нибудь Выводок вернется.

— Слишком сложно, — посетовал я.

— Не понимаю, зачем ты Харальду, — прогудел Леннарт. — Ты чужой.

— Да вы мне тоже, скажу честно, не родные.

Верзила промолчал.

Мы ехали по тракту медленно, но телеги обгоняли. Взгляды, которыми нас провожали бонды, душу отнюдь не грели. Будто бы фермеры знали, кому обязаны переменам. Из-за кого приходится покидать родной дом, родную землю и беженцем забиваться под защиту стен. Я поглядывал на мрачные лица людей и испытывал угрызения совести. Это ведь и правда из-за нас.

И ведь нельзя сказать, что я гуманист. Особенно по отношению к неигровым персонажам. Иногда, когда голова закипала и хотелось выплеснуть пар, я забирался в капсулу и отправлялся в какой-нибудь поселок, чужой фракции, с качающимися игроками и устраивал там геноцид. Я был здоровенным дядькой-рейдером в эпическом обмундировании, приходящим в селение и крошащим там всё и вся. Трактирщиков, стражников, пахарей, торговцев, дающих квесты персонажей. Выкашивал всех, кто пытался качаться в этой локации. Это игра, я добавлял ей эмоциональный элемент. Меня, разумеется, ненавидели все несущиеся к славному капу уровня игроки, но, убежден, это добавляло атмосферы тем, кто просто изучал мир.

И сейчас мне, отчего-то, было муторно. Возможно оттого что те хозяева таверн и прочая неигровая шелупонь ничего кроме заскриптованных фраз не говорила, помирала с одного удара и когда возрождалась, встречала убийцу так, будто бы ничего не было. Вседозволенность кружит голову. Однако, думается мне, не будь такой возможности у простого человека — он ведь и в реальности может взяться за ствол.

Я зацепился взглядом за одного из бредущих людей, прищурился. Черт, Райволг! Тот странно изъясняющийся заклейменный житель из-за моря. Он шагал рядом с повозкой хозяйки. Женщина развалилась в телеге. Лошадь вел седой и скрюченный временем мужик, а парень из Рассветного понуро глядел на дорогу.

Я поравнялся с ними, посмотрел на женщину сверху вниз. Выгреб семнадцать золотых из инвентаря. Система заботливо сунула это все в кожаный кошель.

— Куплю за семнадцать, — сказал я ей и ткнул пальцем в раба. Хозяйка приподнялась:

— Двадцать.

С памятью у нее все хорошо.

— Семнадцать. Сейчас, пока ваш Выводок кошмарит округу, раб ведь только жрать будет и пользы не принесет. Давайте не будем выносить друг-другу голову. Я торговаться вообще не люблю и не умею. Так что возьмите кошель, отдайте парнишку и будем жить долго, счастливо, покуда мох не разлучит нас.

Женщина в сомнении посмотрела на Райволга. Тот слушал нас без интереса.

— Зачем тебе раб, задохлик? — прогудел Леннарт. — Спроси у Харальда, он так с тобою носится, что с легкостью отдаст тебе кого-то из своих.

— Грехи юности искупаю.

Викинг повел бровями, почти закатил глаза, и подогнал коня. Миша последовал за ним. Олег придержал лошадь, остановился рядом.

— Нахера? — спросил он.

— Готовлюсь к путешествию, собираю данные, — огрызнулся я. — Чего вы привязались? Может во мне дремлет черный властелин и это первый юнит моей огромной армии рабов?!

Олег ухмыльнулся. Райволг поднял голову и посмотрел на меня с ужасом.

— Да ну вас всех в жопу, — сказал я ему в ответ на немой вопрос. Переключился на северянку: — По рукам? А то меня сейчас отговорят, и я эти денежки пропью к чертям собачьим!

Внимание. Скрытый квест «Крушитель Оков» выполнен. Ваша награда — Перчатки из тонкой кожи со знаком холода.

Прогресс текущего уровня — 25%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,5%

Внимание. Персонаж «Райволг» добавлен в соратники. Позиция — раб. Вы можете ознакомиться с панелью управления в разделе «Социальное».

Внимание. Автоматическое добавление нового соратника в клан — невозможно. Нет названия клана.

Внимание. Автоматическое добавление нового соратника в клан — невозможно. В клан нельзя добавить раба.

Репутация с Северным Побережьем — нейтральная

А что, неплохо. Я зачитался сообщениями и не сразу понял, что Райволг в растерянности смотрит то на меня, то на старую хозяйку.

— Найди меня в Бергхейме. — сказал я ему. — Наш дом у северной стены. Ну или спроси в городе, где стоят задохлики. Понял?

Он отрицательно мотнул головой.

Я устало вздохнул.

— Поехали уже, — подогнал меня Олег.

— Семнадцать золотых, мать! Сам ты «поехали уже»! Короче, Райволг, идешь в город. Ходишь по улицам, заглядываешь в глаза прохожим и ласково спрашиваешь куда поселили задохликов. Репутация у нас не очень, поэтому в разговоре с тобой они будут плевать на землю. Это нормально, у них такие обычаи. Если хочешь их задобрить — скажи, что несешь задохликам бубонную чуму.

Вид у раба был совсем потерянный.

— Короче, — не выдержал Олег. — Заходишь в город, по центральной улице идешь до самого высокого здания. За ним поворачиваешь направо и до упора к северной стене. После чего налево. Ищи дом, в двери которого торчит топор. Я лично вгоню его в дверь, чтоб ты не потерялся.

Райволг, наконец, кивнул.

Мы же с Олегом поспешили вслед за Леннартом и Мишей.

— Спасибо, навигатор, — сказал я воину. — Ты картограф?

— Херограф. Семнадцать золотых, блядь! Лучше б мне отдал, я б шмота прикупил.

— Не спортивно, — мотнул головой я. — Настоящий воин должен все забирать с трупа врага. В лавках продают мусор для лохов. Только нубы тратят деньги в стартовых локациях.

— Ага, — язвительно заметил Олег.

Я осознал намек.

— Еще раз — идите вы, Олег-не-знаю-как-по-батюшке в пень! Злой ты и нехороший человек. Всё передернул.

Я полез в «Социальное», изучать предоставленные мне возможности. Очень много интересного вывалила система под жирными буквами «Внимание».

— Михайлович, — сказал танк.

— Что?

— Отчество мое — Михайлович, — он понукнул коня.

Бергхейм готовился к бою. Вокруг города деловито рыли землю, дерн вывозили на телегах в сторону. Все, что могло иметь корни — выпалывалось нещадно. Копали даже женщины. Мы подъехали к воротам. Я задержался немного, глядя на то как сползают с холма телеги с бондами. На полях, отсекающих обитель людей от чащи, виднелись конные патрули северян. Лес вокруг долины выглядел очень неуютно. Он будто еще больше позеленел и притих.

Однако быстро организовываются северяне.

У терема мы разделились. Леннарт ушел искать Харальда, Миша поплелся в сторону базы, а мы с Олегом направились на поле, встречать павших. Двое измученных танков в поисках хилов и дд.

— Зря вы сына Лося свалили, — сказал я, наконец, когда мы оказались одни.

Олег пожал плечами:

— Мы как бы не сами на него наехали, он первый начал и получил по рогам. С хера ли сожалеть теперь?

Я кивнул. Вновь обернулся на город.

— Круто мы ту мразоту раскидали, — вдруг улыбнулся Олег. — Чётенько. Вдвоем!

— Два танка это всегда удобно. Это долго, скучно, но удобно, — согласился я.

— Ща пойдет жара. В две группы быстро поднимемся. И свалим отсюда.

— Куда? — спросил я.

Олег махнул рукой на другой край долины.

— А Бергхейм?

— Ты дурной? — посмотрел он на меня с раздражением. — Какая нам вообще разница что тут будет? Нас тут месяцами как бомжей на задворках держали. С хера ли теперь геройствовать? Валить надо. Здесь выхода домой нет ни хера. Это тебе норм, неделю здесь всего, да? А, блядь, Стасу каково, как думаешь? И че?

Я спорить не стал.

— Я вообще на херу вертел все эти игры. Гробы ваши стеклянные столько стоят, сколько нормальному честному человеку не заработать. Но че, сижу тут, блядь. Вон, как Светик. Есть много чего полезного и кроме них. Но, блядь, вот он я. Здесь. Воюю.

— Как ты сюда попал?

Он пожал плечами.

— С друзьями бухал. Попутку поймал, блядь. Очнулся тут. Надо было такси вызвать, не разорился б. Знал б, блядь, остался б ночевать у Паши, — он щерился от безадресной злости. — Он ведь, сука, предлагал. Но мне ж на работу надо. Я ж, блядь, ответственный.

Система взорвалась сообщениями.

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Бмвхеров» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Бомжара» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Головастик» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Длинноносый» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Зинаида» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Колдунчик» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Очкастая» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Рукоблуд» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «Таксист» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

Игрок «ЯкорнаяШесть» получает достижение «Первый на сервере, вошедший в Твердыню Тысячи Зеркал»

— Че это? — сдавленно спросил Олег.

Я смотрел на имена, поражаясь больной фантазии создателя. То что тут есть достижения — меня не удивило. Мы просто ничего еще не достигли.

— Че это значит? — повернулся ко мне воин. Его лошадь взволнованно всхрапнула.

— Не знаю, — ответил я.

— Он жив! — раздался с поля крик. Через высокую траву к нам бежал Стас. — Жив! Юра жив!

Бард размахивал руками.

— Юра жив!

На поле показался наш воришка. Ну да, жив. Чего так орать? Я недоуменно посмотрел на него, потом на Стаса.

— Головастик! Он вышел тогда из долины! Вышел! — вопил бард. Олег понукнул лошадь и поскакал навстречу появившейся в траве Светлане.

Точно. Стас же рассказывал, как он пытался вместе с каким-то Головастиком пройти перевалы. Выходит, тому все-таки удалось. Это, наверное, здорово. Но…

Почему этот Головастик ушел один? Данный факт наполнял меня неприязнью к незнакомому человеку.

Наверное, комплексы.

Глава восемнадцатая «Нубьё моё»

Свете было плохо. Она сгорбилась на коне и почти не реагировала на наши вопросы, Олег обнимал подругу так бережно, так осторожно, что впечатлил даже меня. Хотя ведь, по-хорошему, я должен был держать его за дерьмо и считать, что он не способен сделать девушку счастливой. Ну, так ведь принято. Соперник, он ж всегда скотина. У хороших людей женщин не отбивают.

А я ж великий отбиватель женщин, да! Особенно если под уксусом подержать, и молоток побольше взять.

Собравшись, поделившись с безвременно почившими соратниками новостями о судьбе квеста, мы отправились было к воротам, когда оттуда выехал Харальд. Викинг в накинутой на плечи белоснежной шкуре направлялся к нам во главе личной своры. За ним семенил тщедушный мужчина в знакомой до боли стартовой экипировке. Со четырех сторон его окружали всадники скандинавского апокалипсиса — Олаф, Ньял, Леннарт и Бьорн.

— Свежее мясо, — максимально цинично сказал я, скрывая интерес.

Стас, постоянно бубнящий про своего Головастика, осекся. Единственный, кто не обратил внимания на новичка — оказался Олег. Он кивнул нам на прощание, и, осторожно правя лошадью, направился в город. Проехав так, что викингам пришлось расступиться. Ньял ощерился так, будто собрался снести воину голову, но удержался.

— Балабол, — прочитал имя новичка Юра.

— Стилистику автор держит. Тут ничего не скажешь, — заметил я.

Вор поежился, бросил взгляд на ноги, но обошелся без ритуального сбрасывания невидимого пламени. Медленно отер ладони о штаны.

Харальд остановился в нескольких шагах от нас.

— Тут такое дело… С дроттами накладочка небольшая вышла, — вместо приветствия сказал ему я. — Там короче, мох. Он такой прыг. Мы от него шасть. Он за нами скок! Эти из дома полезли. Зеленые, волосатые. Голоса стра-а-а-а-ашные. Из рук булавы понавырастали и сразу в драку. А вокруг цветет, воняет, ветвями машет. Короче, нет больше дроттов.

Я развел руками и заискивающе улыбнулся.

Хевдинг смерил меня взглядом.

— Леннарт сказал, что вы ничего не добились.

— Не добились?! Да ваш ботанический сад четверых из наших на это поле отправил. Некоторых по частям, — я покосился на Игната. Тот невозмутимо щурился на викингов и, проклятье, жевал травинку. Он что, специально под вестерны косит?!

— Не надо сейчас шутить, шут. Ночью у меня погиб побратим, — зло сказал Харальд. — Он в отличии от вас — не вернется.

Я запнулся. В свое время пришлось уйти с очень хорошей работы на вольные хлеба, когда начальник запретил подчиненным шутить на собраниях. Мой нрав такого насилия не приемлет. Нет, Харальда можно понять, но, мать его, он же программа.

— В отличии от нас твой побратим сейчас сидит за общим столом с вашими богами и бухает. Горечь твоя, хевдинг, мне понятна, но так не заради этого ли вы живете? К чему излишний трагизм?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,51%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,52%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,53%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,54%

Я ведь не шутил. Совсем не шутил! Я осмотрел морды харальдовой своры. Это работает как-то не так с головорезами хозяина Бергхейма?

— Ловко, — сказал Харальд и неожиданно улыбнулся. — Ловко.

Он повернулся к новенькому:

— Его подобрали вскоре после вашего ухода. Пришел с поля. Забирайте.

Балабол осторожно, с опаской поглядывая на бойцов Харальда, прошел к нам. Встал с краю.

— Сколько дроттов там было? — хевдинг смотрел куда-то поверх наших голов. Устал владыка Бергхейма. Блин, а не слишком ли я его с побратимом приложил? Как-то не очень получается. Если забыть, что это все программы! Но они же программы!?

— Трое.

— Айсли?

— Айсли?! — не понял я.

— Был ли среди них Айсли? — понизил голос Харальд, по-прежнему изучая горизонт. Я вспомнил беломордого жреца, которых приходил смотреть на меня пару дней назад.

— Нет. Был бородатый и двое молодых.

Викинг кивнул.

— Найдите Айсли, — сказал он. — Идите в город. Ты — стой.

Он смотрел на меня.

— Так ты же просил привести дроттов… Какой к лешему, Айсли? Мы так не договаривались…

— Ты привел? — приподнял рыжую бровь Харальд.

Я проглотил едкую остроту, памятую прошлую свою резкость. И это меня выбесило. Чего это вдруг мне решили со всех сторон навешивать? Над этими не шути, над тем не шути. Все страдают, мучаются. По жизни надо идти с улыбкой, а не так. Я есть я.

— Вероятно, мне следовало отрезать одному из тех солдат Урфина Джюса голову, в качестве доказательства, — произнес я. Возможно, слишком злобно. — Ты ведь не клонишь к тому, что мы тебе врем?

— Я верю в то, что ты говоришь, — неожиданно миролюбиво возразил Харальд. — Но, если их было только трое, значит остальные ушли от Выводка. — Хевдинг уставился на моих товарищей. — Чего стоите? Пошли с глаз моих!

Ребята отправились в город.

Я остался. Маленький шут на кобыле, напротив пятерых здоровенных вооруженных викингов. За их спинами удалялись в окруженный частоколом город мои соратники по компьютерному заключению. Стас уже крутился вокруг новичка, а тот лишь оглядывался.

Бергхеймцы молча ждали. Харальд тяжелым взглядом проделывал во мне дырень.

— Пауза затягивается, знаете ли. Эффект будет потерян, — нарушил я тишину. — В драматургии важно выдержать момент, но нельзя с ним опоздать, знаете ли.

«Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

«Приглашение в группу автоматически отменено — вы не можете принять приглашение пока находитесь в другой группе. Выйти из группы. — Да/Нет?

Лады, выйдем. Пропустив сообщение о том, как мне повезло, список полученных аур и перечисление всех ошибок, которые произошли в процессе вступления, я в ожидании приподнял бровь:

— И?

— Шути, — бросил Харальд.

Стойкое дежавю.

— Вам, мальчики, только одно и нужно, — фыркнул я.

— Шути, — глухо повторил хевдинг. Суровые лаконичные люди все на одно лицо. Что Олег, что этот. Рубаки, что с них взять.

— Погоди! — я мотнул головой, делая вид что собираюсь. — Сейчас-сейчас. Сейчас.

Я вдохнул в себя побольше воздуха, выпучил глаза и затараторил скороговоркой, имитируя голос онлайн-ридера:

— Лошадь заходит в бар. Подходит к бармену, и говорит, а налей-ка мне квасу! Бармен в шоке смотрит на нее и говорит: «Ты что шутишь?», а лошадь отвечает: «Если бы я шутила, то сказала бы что — лошадь заходит в бар, подходит к бармену и говорит, а налей-ка мне квасу, а бармен отвечает: «Ты что шутишь?» а та говорит, что лошадь заходит в бар…

— Стоп, — прервал меня хевдинг, поморщившись. — Это по-твоему шутка?

— Шутка — это наш разговор, — перестал я паясничать. — Чего тебе надо? Баф словили ночью? Так я ведь и не шутил, по-моему. Я был невероятно серьезен, и в числе первых рвался в бой, но шнурки… Они предали меня!

— Он грозился укусить ночного хозяина, — улыбнулся Олаф мечтательно.

— Поклеп, — ткнул я пальцем в беззубого. — Не грозился! Все было очень серьезно. Я слов на ветер не бросаю! Если бы вы его не убили — укусил бы!

— Есть, — сказал Харальд.

Ньял спрыгнул с коня, махнул Леннарту, мол, давай слезай. Громила молча подчинился. Ньял подошел к верзиле и толкнул его двумя руками в грудь. Викинга отбросило в сторону, будто по нему садануло тараном. Грохнувшись в нескольких метрах от нас на землю, набожный северянин поднялся на ноги. Отряхнулся и коснулся рукой амулета. Сплюнул.

Викинг с изуродованным ртом мерзко захихикал, посмотрел на свои руки, затем на товарищей.

— О как я хорош!

— Как мощны твои лапища, — на автомате добавил я. На них действуют бафы шута? Причем не так, как на моих товарищей. У них ведь жалкие прибавки были, а эти… Может система в процентах считает? Ну там, увеличение силы на десять процентов это так себе радость для десяти единиц. Но весьма внушительно, если силы, например, тысяча.

Харальд окинул взглядом соратников.

— Я же говорил, — осклабился Олаф. Он смотрел победителем. — Я тогда так топор в ночного засадил, что, выдергивая, ручку ему сломал.

— Кто вы такие, задохлики? — спросил хевдинг. — Почему боги прислали нас к вам? Для чего вы им?

— Серый Человек, — прогудел Леннарт, он подошел к своему коню. Задумчиво приподнял того. Животное испуганно заржало, попыталось лягнуть хозяина, но великан увернулся. Скакун замер, застыв на вытянутых над головой руках. Глаза коня выпучились от ужаса.

— Не мучь животное, — сказал я здоровяку. Тот согласно кивнул и осторожно вернул коня на место. Бьорн облокотился на луку седла и смотрел на меня с неприязнью. Проверять свой баф он не стремился.

Харальд задумчиво глядел куда-то в поле.

— В мою свору сложно попасть, Лолушко. Но тебе это как-то удалось. Я не понимаю сил, покровительствующих вам. Я старался всегда держаться от них подальше. Но самые лучшие воины не подходили мне, а ты… случайно… подошел.

— Вот сейчас обидно. Я вполне себе хорош! — хотя рядом с вооруженными громилами я по-прежнему чувствовал себя подростком.

— На один удар хорош, — буркнул Бьорн.

— Чего тебе от меня надо, Гимли? — вскинулся я. — Рост компенсируешь?

Коротышка выпрямился, ноздри его гневно расширились.

— Тихо, — прервал меня Харальд, осадил жестом соратника. Олаф что-то фыркнул Бьорну на ухо, и тот побагровел от злости. Хитро скалясь, беззубый отъехал от него подальше.

— Ты пригодишься мне в бою с Выводком, — сказал хевдинг. — Не думаю, что от твоих товарищей будет польза, но с тобой, думаю, мы сможем пробиться в сердце Чащобы.

Он оглядел товарищей:

— То будет славная драка, братья.

Никто не улыбнулся. Но все посмотрели в сторону леса, над которым за вершины деревьев цеплялись призрачными пальцами тяжелые тучи. Облака затянули горы, наполняя чашу долины дымкой.

— Возвращаемся, — Харальд тронул поводья и развернул коня. Напоследок хевдинг обернулся ко мне и бросил: — Найди мне Айсли.

— И где мне его искать?

Хевдинг указал пальцем в лес и уехал.

Я сплюнул на землю, только после этого жеста осознав, что осваиваю местный язык. Но, черт, я бафаю неигровых персонажей. Причем гораздо круче, чем соратников. Это достойно удивления. Надо обязательно рассказать нашим. И почему меня подвязали на задание, но так его и не выдали?

Может… Это я неигровой персонаж?!

Я понукнул коня, направившись на базу.

Где удивился ещебольше.

Балабол молчал. Всю дорогу. Не реагировал ни на какие вопросы. Лишь озирался по сторонам с жалобно-удивленным видом. Автоматически принял приглашение в группу. Так же машинально принял фазу, когда забрел внутрь нашего убежища. Огляделся.

Света легла на кровать, рядом с ней тут же присел Олег. Меня подмывало подойти поближе и спросить, как дела, но, черт возьми, воин так трогательно держал ее за руку. И она так на него смотрела. Третий точно оказался бы лишним. Но я все поглядывал в их сторону. Что с ней случилось? Может у нее тоже отходняки от смерти?

— Как ты думаешь, Лолушко? — спросил Миша. Я торопливо изобразил интерес, признался:

— Я не знаю. Как-то само получается. Но если подумать серьезно — скорее всего благодаря синапсам.

Жрец нахмурился. Игнат хмыкнул.

— Егор, давайте серьезно, — осудил меня Стас. — Идея Миши не лишена смысла.

— Это прекрасно. А какая идея?

— Омг, — выдохнул наш жрец. Закатил глаза.

— Кек, йотп, — ответил ему я. — В натуре. Что вы от меня хотите, я маленький больной шут. Меня скоро увезут в лес валить этот Выводок. И, главное, ни задания не дали, ни мотивировали. В какой момент я оказался на службе у местных нпц?

— Не ходи, — проронил Игнат.

— А че так можно было? — с сарказмом сказал я.

— Попробуй, — пожал плечами охотник.

— Господа, давайте вернемся к обсуждению. Я согласен с идей Миши — мы должны как можно быстрее добраться до этой самой Цитадели.

— Твердыни, — поправил Миша.

— Твердыни Сотни Зеркал!

— Тысячи, — поправил Миша.

— Простите, тысячи. Там наверняка есть подготовленная группа. Они точно подготовлены много лучше нас. И они нам помогут. Вместе мы выберемся отсюда!

— Лишний шмот нам скинут, паровоз куда организуют, — добавил Миша. — Апнемся быстро и разберемся что дальше делать.

— Если Головастик — это наш Головастик, он наверняка поможет.

— Он тебя тут бросил и сбежал, — напомнил я.

— Не верю. Скорее всего нашел выход, но на тот момент не смог об этом сообщить. Егор, вы должны больше верить людям.

— Конечно. Я был свидетелем тому, как из-за фиолетовых пикселей разводились женатые пары. Так что да — очень верю людям.

— Это частности! Если мы уйдем сегодня, то заночуем уже в районе Священной Рощи. А значит завтра к вечеру доберемся до подъема на перевалы. Я предлагаю выходить прямо сейчас!

— Свете плохо, — буркнул с лежака Олег.

— Что с ней? — повернулся к нему Стас.

— Я ж сказал, блядь, ей плохо! — рыкнул тот. Девушка слабо шлепнула его по руке. На бледном лице проступила улыбка.

— Сейчас пройдет, — тихо произнесла травница.

— У нас есть конь. Мы сможем посадить ее на коня. Чем быстрее мы будем действовать, тем быстрее выберемся отсюда! — Стас лихорадочно заметался по дому. Он нарезал круги вокруг очага. — Появился свет, понимаете? Шанс. Сколько времени мы тут проторчали?! Хватит. Мы можем большее. Те ребята знают много ответов и сэкономят нам время. Они выведут нас отсюда, господа!

— Да, о чем вы вообще говорите? — возмутился Юра. Лицо вора перекосило от злости. — О чем?! Куда выведут? Куда вы вообще несетесь, а? Мы, именно мы, сейчас сремся в капсулах, а не в домике сидим и беседы беседуем. И никуда мы отсюда не денемся. С чего вы вообще взяли в свои тупые головы, что тут в конце прокачки выход нарисуется?! Кап уровня это не конец игры, а начало освоения контента! Всегда так было и везде. А вы что, думаете, что там окошко в реальный мир увидите?

— Юра, — жалобно начало было Стас.

— Что Юра? Вас любого в любой момент выключить могут. В любой! Какие планы вы тут строите?! Уровни качать? Да какого хера вообще у вас в головах творится?! Ничего не изменится. Просто вместо Выводка будет Хреныводок, уровнем побольше. Те же яйца, вид сбоку!

— В жизни, знаешь ли, — вмешался я, — тоже все может закончиться в любой момент. За молоком вышел и нашел себе инсульт, кирпич на голову или пьяного ушлепка за рулем прокурорского геленвагена.

Юра посмотрел на меня с яростью.

— Успокойся, — твердо сказал ему я. — Мы ведь это уже проходили, верно? Сидеть на одном месте не имеет смысла нигде. Ни в жизни, ни в игре. Даже если нет выхода — нужно двигаться.

— Прыгать для этого мудака, что за нами следит?! Это твое движение?!

— Жизнь, это то, что мы из нее делаем. Здесь и сейчас, — терпеливо произнес я. — Каждую минуту сознания — мы живы.

Вор выпучил глаза в недоумении.

— Какая разница, Юр, где ты мучаешься — в реальной жизни или в игре? Если никакой, то подумай, может быть и радость равноценна? Сиюминутная. Текущая. Может, стоит выбрать ее?

— Это все ненастоящее! — сказал Юра.

— Да. Но ты — настоящий. Ты — как человек, как личность. Ни как кусок мяса, а, прости — как душа. Какая, тогда, к лешему, разница — в метро ворчать или в виртуальной реальности?

Хрена себе я дал! На меня смотрели все, кроме новичка. Когда-то давно один человек сказал мне, что пустое остроумие — это тлен. Его нужно чередовать с серьезностью. Тогда, говорил мне этот двадцатилетний знаток душ, все девушки будут твои. Я давно вырос, давно уже понял, что это продукт подросткового токсикоза, но…

До сих пор чередовал!

Новичок все еще пялился себе под ноги, запустив пальцы себе в волосы. Света повернула голову и смотрела на меня с изумлением. Стас развел руками:

— Егор. От вас не ожидал.

— Да я сам охренел.

— Я не хочу тут быть, — глухо сказал Юра. Он явно успокоился. — Я хочу домой.

Игнат подошел к вору, хлопнул по плечу, и отправился на топчан.

Народ притих.

— Однако, — вновь подал голос я, — план вижу таким. Отправляемся в путь завтра. Во-первых — Свете надо прийти в себя. Во-вторых — слишком много странной движухи вокруг города. Торопливой, хочу сказать, движухи. Я б не хотел оказаться в лесу в тот момент, когда начнется то, к чему так готовятся наши бородатые боты. Нас хорошо проредили три жреца. А ведь этих жрецов что-то изменило.

— Мы потеряем время, — сказал Стас. Расстроился, бедолага. — Может, мы смогли бы вырваться раньше? Там есть люди, которые знают о мире больше нас. Они обязательно нам помогут.

— Нет, — прохрипел кто-то. Голос был чужим. Чуждым.

Мы все обернулись на Балабола.

— Щеглов делал этот проект экспериментальным, — сказал новичок. — Социально-экспериментальным. Он никогда бы не строил игру на гуманизме. Человек человеку — волк. Не ждите помощи.

— Он разговаривает! — я прижал ладони к щекам и округлил рот. — Божечки-кошечки. Хи из алаааайв! АЛА-А-А-АЙВ!

— Поясните, пожалуйста. Как вас, кстати зовут? — спросил Стас.

Балабол выпрямился:

— Меня зовут Евгений. Евгений Федотушкин. Я работал с Щегловым.

— Сценарист —

Только перебравшись в глушь, Сценарист услышал птиц. Город заглушал их. Город, почти выдавивший из Сценариста душу, забивал слух тысячей искусственных звуков. Даже ночью не оставлял в покое. Выкрики гуляк, моторы гонщиков, шаги бессонных соседей сверху. Лязг лифта из парадной. Коварный падальщик из бетона и асфальта усыплял внимание, подменял истинную жизнь бесконечной суетой. Вокруг всегда что-то происходило, для того, чтобы человек не осознавал жизни. Чтобы запутался в паутине огромного мира, обмяк, и позволил себя сожрать.

Города поедают людей. Но он вырвался. Вырвался и теперь чувствовал тоньше. Теперь весна была весной. Лето — летом. Осень — осенью. С запахами, с видами, со звуками. В городе ты теряешься и делишь дни на «тепло-холодно», «сухо-сыро».

Надо было давно съезжать.

От дыма сигареты кружилась голова. Кончики пальцев покалывало. По телу разливалась слабость, голос в голове сокрушался, тихонько напоминая, мол, зачем ты сдался? Ведь ты не курил целый год!

Эту пачку Сценарист держал для того, чтобы победить своего древнего врага. Чтобы не избегать, а победить. Первая ошибка при отказе от курения — прятаться от сигарет. Отводить глаза от курильщиков, выбрасывать пачки, избегать мест, где захочется втянуть в себя отравленный дым — это все не помогает. Это ненадолго. А вот видеть каждый день и осознавать — что у никотина нет больше власти — хорошо прочищает голову. Он проходил мимо пачки по несколько раз в день. Сначала тянуло страшно. А последний месяц все думал — не выбросить ли сигареты вообще. Зачем пылятся.

Хорошо, что не выбросил. Сегодня — можно.

Птичий щебет глушил гудение спрятанных в ангаре генераторов. Прохладный ветер остужал горящее лицо. Сценарист затянулся еще раз. У него получилось. Получилось то, что не смогла сделать целая корпорация, с безграничными ресурсами, но скованная рамками условностей. Морали. Закона.

Пальцы дрожали. Сценарист смотрел куда-то поверх забора, на кроны далеких елей, над которыми синело холодное осеннее небо. Сознание заволокло туманом, к которому привык каждый курящий, но который так болезненно тяжел, если между порциями никотина прошло время.

Надо быть честным — он не ожидал, что так выйдет. Даже не следил за этим. Говорят, так и происходят самые важные открытия. Своеобразное яблоко на голову. Конечно, в мечтах подобное он допускал, но одно дело в мечтах. А тут…

Докурив, он бросил окурок на землю. Поставил сверху ботинок, впечатывая добитую сигарету. Но затем наклонился, выковырял ее и отнес в дом. Хлопнула крышка мусорного ведра.

Сценарист вернулся к мониторам. Тянуло проверить еще раз, а не привиделось ли ему. Не случился ли какой-нибудь досадный баг, и он принял его за желаемое. Он вытащил на мониторы локации Бергхейма, прошелся взглядом по ним. Жизнь кипела. Жизнь менялась. Размеренный быт развалился на куски. Мох уже захватывал брошенные дома бондов, выбираясь из леса. Потрясающе. И ведь это без запуска эвента. Оно произошло само. Цепочка событий, не спланированная, и тем восхитительная. Триггер он нашел быстро — бергхеймцы убили сына Лося.

— Моб, который изменил все, — сказал Сценарист.

Он вывел на отдельный монитор лог с локации Бергхейма. Отфильтровал по активным персонажам, вычленив их из многоголосого вороха ботов. Тоже победа. Огромная победа. Неигровые персонажи общались между собой постоянно. Раньше Сценарист их даже читал, пока бездействовала местная коммуна. Но теперь… Теперь! Что там этот говнюк наговорит про него, а?

По экрану побежали строчки.

«Балабол: Меня зовут Евгений. Евгений Федотушкин. Я работал с Щегловым»

«Лолушко: Я когда-то работал с девушкой по фамилии Мерина. Это не Бог весть какое достижение, но имя у нее было — Любовь. Любовь мерина. В отличии от какой-нибудь Страсти Осла — в этом есть история. Драма»

«Кузьмич: Почему?»

«Лолушко: Потому что мерин — это кастрированный жеребец, мой лесной брат. Влюбленный кастрированный жеребец, это же…»

«Книгожор: Егор! Ну позвольте же закончить»

— Вот именно, — улыбнулся Сценарист. — Позвольте ему сказать.

Он хотел бы увидеть лицо Федотушкина в этот момент. Реальное лицо, а не сгенерированного системой аватара. Однако честнее всего люди говорят про других только за спиной. Поэтому оставалось лишь греться воспоминаниями, как вытянулась морда бывшего начальника, когда тот сел в машину и увидел вместо ищейки — Сценариста. Выйти он уже не смог, получив удар шокером достаточный, чтобы вырубиться.

«Балабол: Вы ведь должны знать Щеглова. Раз участвуете в его проекте»

«Книгожор: в каком проекте?»

«Балабол: В этом! Вы же… О Господи…»

«Лолушко: ты что-то знаешь о том, где мы и что это?»

— Давай, давай, расскажи им, — ощерился Сценарист.

«Снежок: Как ты?»

«Сучка: Голова кружится. Мне страшно, Олежка… Мне страшно. Я будто до сих пор слышу его… Он у меня в голове, Олежка. До сих пор у меня в голове!»

Сценарист раздраженно промотал беседу возлюбленных, отыскивая суть. Лог локации имел свою плюсы и свои минусы — он отслеживал даже шепот, но сейчас это все было не интересно.

«Балабол: Он совсем спятил… Господи, вы все тоже тут не по своей воле? Я думал…»

«Лолушко: К делу, Евгений. К делу. Что это такое?»

«Балабол: восемь человек… Как он сумел? Господи…»

«Лолушко: Тебя ждет сюрприз, но хватит религии! Одни Господи из тебя прут. Рассказывай, что знаешь!»

«Кренделек: Он что, знает этого мудака, который нас тут запер?»

«Лолушко: цыц! Кто ты такой, Евгеша?»

«Балабол: Я руководитель направления игровых концепций. Волшебные Миры. Слышали? Вот. Щеглов был самым ценным нашим сценаристом, с очень мощным техническим бэкграундом. Господи, да он всегда был странным, но, чтобы вот так… Восемь человек…»

«Лолушко: Вернись, Евгений. Мы все давно оценили его производственные мощности. Нам нужно понять, как отсюда выбраться. Ты тут — значит тоже заинтересован. Что это за прелестное место, из которого не выйти? Ваша игра?»

«Балабол: Нет. Но это была наша разработка»

— Врешь. Это была моя разработка, — произнес Сценарист сквозь зубы. — Моя. Но вы ее испугались.

«Балабол: Когда он показал прототип — коммерческий отдел был заинтересован. Нам дали бюджеты. В разработке всегда несколько проектов, и я позволил Андрею всецело заниматься только этим. Оберегал его от других задач, прикрывал… У него была полная свобода, но на промежуточном ревью целевая группа забраковала игру. Проект закрыли, как потенциально убыточный. Да и внутренний отдел поставил мораторий на используемые технологии, когда изучил техническую часть. Андрей все очень усложнил. Чрезмерно»

— Потому что вы растите дебилов. Оболваниваете еще больше. Три-четыре скрипта, без мотиваций. Боты-функции, разрушающие погружение. Ориентир на баранов! — сказал Сценарист. — Игрока надо водить за ручку. Все должно быть интуитивно понятно, он не должен скучать. И что?! Потом они и в жизни так же ждут чужой руки. Ничего не умеют, ничего не хотят! Потребители. Стадо. Поколение гугла.

Он потянулся к пачке сигарет, но отдернул руку. Частить не надо.

— Полная свобода. Ты ел меня живьем, Женечка. Ел, и потом — предал. Сделал вид, будто я все это за твоей спиной придумал. Будто не драл с меня по два отчета в день, — голос Сценариста охрип от злобы.

«Балабол: Щеглов сорвался. Попал на месяц в клинику неврозов, а когда вернулся — стал неуправляемым. Мы договорились, что он отдохнет в оплачиваемом отпуске, а затем вернется к работе. Год назад. Вы бы знали сколько он зарабатывал! Генеральный зубами скрежетал, но терпел. Щеглова ведь даже Близзард пытались сманить, такой кадр нужен фирме, но год отпуска — это слишком даже для генерального оказалось»

Сценарист поджал губы, вспомнив тихие коридоры с потерянными людьми. Вспомнил туман, в котором он жил. Капельницы, беседы, таблетки, снова капельницы. Жизнь растения. Что происходит с людьми в настоящих домах для помешенных, если в какой-то «клинике неврозов» из него сделали початок кукурузы.

Но именно там он понял, что вокруг слишком много шума. Именно тогда он понял, что город уже раскрыл пасть, чтобы проглотить душу Сценариста. И сбежал.

Взгляд ткнулся в следующую строчку, переключая сознание.

«Кренделек: Да кого это дерет, блядь? Как отсюда выйти?!»

«Лолушко: Погоди. Пусть закончит»

«Балабол: Я искал Щеглова, чтобы вернуть назад или окончательно разойтись. Даже частных детективов подключил. Зарплату он снимал исправно, гонял по счетам, прятался. Мы не смогли отследить. И вот вчера мне пишет один, что нашел его. Сказал приехать. И я тут. Вместо детектива меня ждал Андрей»

«Лолушко: И? Как отсюда выйти?»

«Балабол: Основной концепцией было — выйти можно, только пройдя игру. Глубина погружения, мотивационный момент. Необходимость командной игры. Случайное распределение. У Щеглова был пунктик на этот счет. Ему нравится смотреть как в банке грызутся пауки»

«Прыщ: Да я б хер стал гамать в такое!»

«Балабол: Люди отдают многое за эрзац жизни. У игры нашлись бы почитатели. Просто ради впечатлений. Проект был многообещающим, глубоким, но…»

«Лолушко: Могу пырнуть тебя ножом, чтобы ты оценил всю прелесть этой игры. Все ее глубину, скажем так»

«Балабол: Не надо. Я знаю Андрея — у вас все выкручено на максимум»

«Ловелас: Единым целым. Единым»

Сценарист остановился на этой фразе. Проверил игрока. Перечитал его показатели и улыбнулся. Потрясающе. Это работает. Не понятно «как», но — работает. Нобелевскую дают и за меньшее. Он перевел взгляд на лог. К черту нобелевскую. Не в ней суть.

«Балабол: для выхода требуется прокачка и прохождение последнего подземелья, итогового. Это то что было в основном концепте. То, что он год работал над этим проектом — для меня очевидно. Также то, что он выкрал клиентские матрицы»

«Лолушко: что выкрал?»

«Балабол: я слушал ваши диалоги с ботами. Никто не в состоянии прописать все, что я услышал. Это динамически развивающийся ии. Индивидуальный для каждого бота. Андрей хотел подружить программы со снятыми пользовательскими матрицами. Вы бы видели его базу данных по персонажам. Даже мимо пробегающий мальчик имеет сюжетные связи с десятком других ботов. Щеглов ненавидел картон, но в команде работал как просили — просто и эффективно. В его прототипе нельзя было шагу сделать, чтобы не тронуть паутину взаимоотношений. Даже без матриц его боты впечатляли, а со слепком человеческих эмоций — мотивация должна быть ошеломительной»

«Прыщ: лол. Это правда?! Все-таки собирали их? Я думал это слухи!»

«Лолушко: это вообще законно?»

«Балабол: в пользовательском соглашении прописано, что мы можем их собирать. Вы же принимали его?»

«Лолушко: очень хочу сунуть тебе в торец что-нибудь. Их же никто не читает! Вы ж знаете об этом!»

«Балабол: знаю, но сбор не значит использование. Внутренний отдел потому и наложил вето на разработку Щеглова»

«Снежок: Попробуй поспать…»

Сценарист ощерился. Да заткнись ты со своей телкой.

«Лолушко: а сколько он зарабатывал? Не то чтобы мне интересно, но все-таки, чтобы разжечь классовую ненависть, и поднять массы, на, ну вы понимаете»

«Балабол: много»

«Лолушко: я никому не скажу, правда. У нас сейчас проблемы поважнее, чем корпоративная этика»

«Балабол: сорок тысяч долларов»

«Снежок: сколько, блядь?!»

«Кренделек: мудень…»

«Снежок: Блядь, я как папа Карло по двенадцать часов в день за сорокет рублей работаю, а какой-то больной на голову сочиняшка имеет… это сколько в рублях?!»

«Книгожор: многие гораздо меньше получают, Олег»

«Прыщ: два с хреном ляма»

«Лолушко: с неплохим хреном. Вы там совсем зажрались? Я думал что джависты охреневший народ, но вы тут уделали мои установки разом»

«Балабол: самая высокая зарплата в конторе. Я получаю значительно меньше. Мы должны были надежно перебить Близзард»

«Прыщ: раз ты в теме игры, то как все скипнуть? Может есть какая админская консолька? Бэкдор какой? Че-нить сверх игрового. Или хотя бы где эксит-поинт находится?»

«Балабол: я все попробовал. Андрей закрыл все известные мне лазейки. Он параноик»

«Лолушко: может, все-таки, это та Цитадель Тысячи Зеркал. Прошли последнего босса и свобода?»

«Балабол: не думаю, что это будет так просто. Андрей любил усложнять игрокам жизнь. Его квесты всегда в топе популярности, но самый ненавистный игроками — тоже его. Тот, что с кроликами в «Сказке» — тоже его.

«Прыщ: я знаю этот квест. Пригорало знатно. Цепочка на тридцать минут, отвлекся, оступился, ошибся и с нуля! Всегда знал, что нормальный чел такого не придумает. И реварды говно. Реально для ачивки мудохался»

«Балабол: вы должны понимать. Щеглов никогда не любил игроков, но всегда любил конфликты. Простого выхода не будет»

Сценарист отключил лог с довольной улыбкой. Особенно ему понравилось про деньги. Грязная бумага здорово ему помогла. Зарплата и хорошие сбережения. Одинокому человеку ведь много не надо. Особенно, когда женат на работе. Ему хватало и макарон на кухне, вместо кутежа по мальдивским ресторанам, где убивали себя ошалевшие от дохода коллеги. В коллективе он был чужим.

— А что у нас с Виталием Чуяковым происходит? — мурлыкнул Сценарист себе под нос. Пальцы легли на клавиатуру, мониторы позеленели, расцвели яркими красками. Чащоба менялась. Все затянул мох, но он же придал лесу сказочности. Повсюду распустились цветы. Деревья покрылись красными, желтыми, синими бутонами. Прежде глухая чаща теперь больше напоминала какой-нибудь ботанический сад в пору цветения.

Сценарист повел камеру в глубину леса.

Матрица игрока «Войны лордов» Виталия Александровича Чуякова, так удивившего его недавно, занимала большинство мыслей Сценариста. Она сломала глобальные установки, переработала их и теперь — жила. Жила полностью по своей воле, творила. Развивалась.

Может быть, дело в том, что он не слишком сильно прописывал ее линию и базис сценария уступил под влиянием подселенной матрицы?

Или Виталий Чуяков был непростым человеком? Как знать. В базе ждали своего часа матрицы миллиона игроков. Тысячи игровых часов, связки реакций и событий, расчеты мотиваций и стратегий, собранные психологические особенности, методы решений и поведенческие коллекции. Оцифрованные души. Среди них хватало заурядностей, но и ярких личностей было в достатке.

Жаль, их не определить простым изучением собранного системой кода. Всё полагается на случай. Никому не удавалось полноценно объединить эту базу с ботом. Если удавалось, то бот все равно ломался или нещадно тормозил, не способный обработать все. Тавернщики начинали командовать деревней, вместо того чтобы налить пива страждущим и зависали. Вампиры выходили на солнце и сжигались системой. Шаманы отключались на несколько дней над драгоценными камнями. Зомби становились еще медлительнее, получая информацию быстрее чем могли на нее реагировать и сбивались в очередности.

Много умных голов разбились в попытках подружить матрицу со скриптом. И только у Сценариста получилось. Его мир был отлажен. Матрицы отфильтрованы. Все работало как часы. Но слепок Чуякова пошел дальше…

Сценарист мог сломать образовавшуюся связку, изменив даже самую малость в сценарной базе, и поэтому вообще не лез туда. Только наблюдал. Пытался осознать, как получилось, что в его игре зародилась настоящая жизнь.

Камера выплыла наконец на поляну, прежде угрюмую, зловещую. С гигантским мертвым дубом посередине. Расколотым, скрывающим в себе гнездо местного зла. Теперь вокруг пестрели цветы. Под зазеленевшим деревом затаилась многоногая тварь. Косматая туша была размером с лося-переростка. Само тельце, будто паучье, пряталось за забором поблескивающих на солнце лап. Это что-то новенькое. Чуяков строил защиту?

Сценарист двинул камеру еще ближе. Ему показалось, что глаза твари открылись и уставились прямо на него. Лапы зазвенели, соприкасаясь. Туловище чуть качнулось, выпрямляясь, но медленно осело.

Андрей Щеглов сунулся в расколотый дуб, чтобы еще раз взглянуть на свое детище.

На свой Выводок.

Глава девятнадцатая: «Топор и договор»

— Топор! — сказал я. Посмотрел на Олега. Тот так и сидел у Светы, поглаживая девушку по голове. — Топор!

— Топор? — с недоумением спросил Стас.

— Топор!

Я протянул барду руку ладонью вверх. Тот с беспомощным видом огляделся.

— Топор! — повторил я, наслаждаясь словом и ситуацией.

Стас вытащил из инвентаря злосчастный инструмент, недоверчиво протянул мне.

— Топор, — нежно погладил я топорище. Встал и пошел к выходу.

— Что происходит, Егор? — закончил наш насыщенный диалог Стас. Я остановился, оглянулся. Поднял топор повыше, сказал:

— Топор!

И вышел.

На улице я вогнал топор в дверь. Мои семнадцать золотых, по имени Райволг, рыскали где-то по Бергхейму, в поисках знака, который мы совсем позабыли дать. Думаю, местным сейчас хватает забот, и работать навигатором по городу, ради меченного чужака, никто не стал.

Ну или раб просто сбежал. Так ведь бывает? Потеря невелика, конечно. Я же Лолушко Полерожденный, шут из Бергхейма, выполнивший задание Крушитель Оков и почти мать драконов. Конечно, выкупал я паренька с определенной целью. За пределами Бергхейма нам пригодится источник хоть какой-нибудь информации. Там ведь, наверняка, с чужаками тоже общаются посредством плевков, как принято у северян, ну или схожего лингвистического аналога.

Ладно, что-нибудь придумаем.

Я огляделся, в надежде разглядеть в узких проходах между домов фигуру раба. Тщетно. Из центра города тянулся гул толпы, но здесь было пусто. Почти над нашим логовом возвышалась смотровая башня, в которой торчал северянин в шлеме и с черной шкурой на плечах. Воин пристально вглядывался вдаль.

— Характеристики.

Я ткнул в «Клан». Совсем забыл про новую фишку.

«Введите имя вашего клана»

Внизу развернулась клавиатура. Название — это сложно. Это не должно быть слишком пафосно, вроде Львов Чести. В голове крутилось название одной гильдии из древней игры. Звалась она «Я бегу а волосики назад». О, сколько там было чудесных коллективов. «Вайп на треше», «Свидетели сержанта Пеппера», «пыщь пыщь ололо я водитель нло», «вася где лут». Очень качественные, атмосферные названия. Но это же не самобытно.

И что вообще дает клан?

Система обходилась без подсказок.

Честно говоря, я завис. Стоял рядом с воткнутым в потрескавшуюся дверь топором, вытянув перед собой палец, и соображал. Пахло навозом и вспаханной землей. Да, Егор. Вот она, истинная сложность. В груди неприятно заворочалось.

— Ой, в жопу, — фыркнул я, вспоминая советы врача. — Пренебречь, вальсируем.

И улыбнулся.

«Клан «Пренебречь, вальсируем» создан»

ВНИМАНИЕ: на текущем уровне вы можете взять в свой клан только троих персонажей.

В подменю «Клана» появились пункты: добавить персонажа, удалить персонажа. Для чего это все?!

Ткнул пальцем в «Добавить персонажа»

«ВНИМАНИЕ: Прежде чем добавить персонажа — выберите его»

Дверь распахнулась, я вошел в наше убежище и громогласно объявил:

— Я выбираю Балабола!

Новичок поднял голову.

«ВНИМАНИЕ: Игроки не могут быть добавлены в клан»

— Да е-мое, — выругался я, снова вышел на улицу. Двинулся к смотровой башне. Карл Убе Торсон вопросительного уровня.

— Я выбираю Убе Торсона!

Северянин оторвался от дозора, уставился на меня и сплюнул.

«Убе Торсон отклонил приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».

— Вот это обидно было, — сказал я ему. Сплюнул, чтобы поддержать беседу. Северянин повел плечами и отвернулся. Хотя глянул так, что мне подумалось — вот прямо сейчас сиганает вниз, зараза, и поломает дерзкого чужака.

Однако эксперимент есть эксперимент. Эта неведомая хрень для непонятных целей работает неясно. Ура. Задача выполнена.

— Егор, у вас все в порядке? — раздался сзади голос. Ну, в целом вопрос разумный. Со стороны, должно быть, это все выглядело несколько странно.

Я обернулся к барду с улыбкой сумасшедшего. Потер руки и, бегая глазами по сторонам, хихикнул:

— Да, а почему вы спрашиваете?

— Мне сложно понимать ваши шутки, — признался Стас, но на этот раз это было не тихое смущение, а почти агрессия.

Я перестал паясничать, приосанился, размял шею, здесь позвонки не хрустели:

— Понимания в жизни вообще мало кому хватает. Просто эти голоса, знаешь ли. Они шепчут мне, и я не могу сопротивляться, доктор.

Бард нахмурился:

— Опять шутите, да?

— Как можно быть таким скучным? — в ответ спросил я.

— Егор! Мне кажется вы сходите с ума. Я переживаю за вас. Ситуация очень серьезная, нам хватает переживаний и кроме ребусов вашего поведения.

— Ох, Стас, что же вы со мною делаете. Я купил раба, обещал топор вогнать в дверь, чтобы он дом нашел. Тут же адресов нема. Ну и вожусь с опцией «Клан» из характеристик. Пробовали дергать его?

Бард помотал головой.

— Вы все время шутите, почему?

— Мне скучно все делать с серьезной физиономией, Стас. Тебе реально нужно как-то привыкать. Потому как если я перестану паясничать — пиши пропало. Это значит где-то разверглись врата в Ад и к нам оттуда уже ломится такая радостная живность, что…

По ушам врезал тягучий рев сигнального рога. Стражник на башне выдувал легкие в изогнутую трубу, взявшись за нее обеими руками. После сигнала воин склонился вниз, на ту сторону частокола и заорал:

— К воротам! Они идут! Идут!

— Черт. У меня фраза уже почти зацепилась за следующее предложение. Было бы эпично. Там рождалась парочка прикольных образов, особенно с отсылкой на местную фауну, но опустим. Собери тех, кто может идти. Олег пусть остается со Светой и Мишей. Вряд ли они сейчас в состоянии что-то сделать. Если что — я потанкую.

— Егор, простите. Я…

— Я иду к хевдингу. Вытаскивай народ. Время качаться. Если будет заварушка — нам нужно быть там, чтобы успеть пнуть каждую подобравшуюся к городу тварь. Тут явно все работает без пропорций. Если кто-то завалит поцарапанного тобою моба — опыт получишь. Это надо использовать. Я достаточно серьезно все объяснил? Или проскользнуло что-то шутовское?

— Егор, я не имел в виду…

— Потом поговорим.

Я развернулся и двинулся на поиски Харальда.

Квест «Найди северянина в городе, забитом северянами и другой скотиной» награды не предполагал и системой не предлагался. Бергхейм ведь и без понаехавших бондов был довольно обитаемым местом. А теперь центральные улицы напоминали какую-то улочку у бизнес-центра, только вместо разнообразных машин, стоящих со второй полосы и до тротуаров, повсюду торчали телеги, повозки. Согнанные с места земледельцы старались далеко от скарба не отлучатся. Прямо на улице горело несколько костров, над которыми повисли чаны. Ворота захлопнулись, на помостах за частоколом собирались воины Харальда.

Я проталкивался через толчею, вздрагивая от каждой рыжей морды с нахлобученным шлемом и думая, что нашел хевдинга. Однако тут этих рыжих было как грязи.

С башен гудели рога.

— Идут. Идут! — неслось по городу. Бонды хмурились, сжимали бывалые топоры, но честно сказать, при желании, я смог бы один выкосить всю улицу своим «серпом Зубоскала», прежде чем до меня добрались бы высокоуровневые карлы Бергхейма.

— Люди-деревья! Люди-деревья! — донеслось до меня с одной стороны.

— Полуволки! Сотни! — чуть ли не плакала женщина с другой.

Над гвалтом возвысился визгливый многоголосый вой. Он шел будто бы со всех сторон разом. Звук моментально заглушил людской гомон. Город тут же смолк. Черт, страх простых жителей можно было пилить бензопилой и складывать в поленницы — настолько густым стал от него воздух.

Я добежал до ближайшей стены, взлетел на помост. Бритый карл с безумными глазами небесно-голубого цвета с восторгом смотрел в сторону леса.

— Ой-ой, — сказал я, увидев то, что оттуда движется.

— Будет славная драка! — сказал мне голубоглазый. — Скальды восславят ее так, что спустя века наш подвиг будут помнить!

— Искренне рад, — буркнул я.

Мох выполз из леса. Длинные языки изумрудной зелени текли по земле, будто в чаще кто-то пролил несколько тысяч контейнеров с ядовитой краской. На остриях выводковой заразы тяжело шагали жуткого вида твари. Будто огромную жирную тушу заперли в старом полом дереве, а затем крепко стянули цепями. Складки болотного цвет плоти выпирали из всех щелей. Толстые короткие ноги впечатывались в землю, и следы тут же зеленели, расцветая мхом. В дуплах ходящих деревьев в такт шагам дышал мертвецкий свет.

Ветер принес запах тины и плесени.

— Это что еще такое?! — выдохнул я.

— Сеятели.

— Ах сеятели. Ну теперь мне много легче, — с сарказмом сказал я. Карл же согласно кивнул:

— Да, главное их удачно поджечь!

Я устало вздохнул. Может, это не в них дело, а во мне? Неясно изъясняюсь, допускаю кривотолки. Таблички с надписью «Сарказм» нет. Откинув в сторону левые мысли, я принялся изучать гостей.

Между неторопливыми древесными гигантами метались уже знакомые мне проклятые волки. Много волков. И среди них очень сильно выделялись звери побольше, с серебристыми гривами. Уровни их я пока определить не мог.

— Смотри! Смотри какая радость! — толкнул меня в плечо незнакомый карл. Он ткнул рукой налево, туда где когда-то стояла кузня задохликов. На холме появилась тварь чем-то напоминающая Ночного Хозяина. Немного поменьше, но все-таки. Рядом с ней возникла еще одна. Под ногами гигантов сновали волки. Вода вскипела — на берег выбиралась зверюга размером со слона. Щупальца скользили по траве, выволакивая лоснящуюся тушу на берег.

— Это не очень здоровый оптимизм, — отметил я восторг северянина. — Я бы даже сказал — очень нездоровый.

— Чудные слова говоришь, — ответил тот. — Всеотец с нами!

— Где хевдинг?

Викинг огляделся, пожал плечами. Я побежал по помосту, машинально считая бойцов. Среди карлов тут были и простые стрелки. Обмундирование попроще: на головах капюшоны, доспехов почти нет. Но взгляды цепкие. Почти у каждого лучника рядом дымились жаровни с углями, за которыми приглядывали старательно не показывающие страха подростки.

Когда я добрался до стены, которая должна была примыкать к нашему дому, то насчитал тридцать карлов и столько же стрелков. Из леса с северной стороны шли такие же омерзительные сеятели с волками. Но в чаще, на границе, я разглядел несколько Сыновей Лося. Рогатые твари наблюдали за городом из леса.

Это очень напоминает осаду. Черт! Я обернулся.

Поле возрождения уже зеленело. Один из деревянных жирдяев ломился прямо по центру, распространяя вокруг гнилостные волны. Вот дьявол! Это ведь стратегический объект для нас.

Умирать теперь никак нельзя.

— Бить жирных. В первую очередь бить жирных! Сожгите их, во славу Одина и Фреи! — орал здоровенный карл. Я узнал в нем Ивара Железнорылого. Пробегая, хлопнул гиганта по плечу. Тот не сразу меня узнал, но когда понял, что перед ним тот сумасшедший дурак, сломавший об его шею нож, — отшатнулся в испуге.

— Где Харальд?! — спросил его я.

Он отмахнулся, мол, там, дальше.

Хевдинг стоял на противоположных воротах, изучая обстановку. Надо было с этой стороны начинать, не пришлось бы полоумным сайгаком обскакать полгорода.

Пузаны приближались. Топали они очень медленно, не неотвратимо. Судя по всему, Сеятели эти были только в северном лесу. С восточной стороны ходячих деревьев, изрыгающих мох, не наблюдалось. Зато на холме раскачивались деревья, пропуская нечто огромное. Макушки тряслись, даже здесь было слышно, как стонут и падают на землю могучие стволы.

Когда поросшая зеленью тварь выбралась на свободу — мне снова вспомнились картины Розальски. Опутанный листвой гигант, ростом повыше Ночного Хозяина, ныне покойного, волочил за собою вырванный с корнем дуб, взрывая землю сучковатыми ногами. Выглядел он как помесь злобной пародии на человека и хищного энта. Среди пышных зарослей на плечах твари едва угадывалась крошечная головка. Бил этот великан, наверняка, один раз, потому что второго удара не пережить никому.

— Где вы их хоронить-то всех будете? — спросил я Харальда Скучного.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 93,04%

— Зачем хоронить? Мы их сожжем, — улыбнулся хевдинг.

— Звучит логично, — согласился я. — Три-четыре бригады спятивших лесорубов и победа у нас в кармане.

Харальд положил обе руки на частокол.

— Я чего тебя искал-то, славный хвединг. Помнишь, ты приходил к нам с разговором о том, что тебе нужна наша помощь. Так вот! Она пришла! Ребята уже в пути. Куда нам идти?

Хевдинг повернул голову, нахмурился. Очень так громкоговоряще нахмурился.

— У меня напрашивается направление, куда ты можешь нас послать, — добавил я, — но мы ведь можем принести пользу. Вон, тех же волков уже крошили.

Про сына Лося я умолчал. Только покосился на стоящих у леса гигантов с лосиными рогами. Их было уже больше десятка. Северяне на помосте перешучивались. Карлы боя не страшились. Будем надеяться, что это от опыта войны с Выводком, а не из-за их фанатичного желания побухать с Богами в Валгалле.

Харальд фыркнул. Отлепился от частокола, прошел мимо меня.

— Олаф! — гаркнул вниз. — Шут здесь!

«Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Да.

— Ну так что нам делать? Ребята вот-вот подойдут. Может будет какое-то особенно задание?

Хевдинг кивнул, не глядя на меня.

— Будет, — сказал он. — Задание ваше — сидеть за стеной тихо-тихо. Не мешать никому. И не кормить Выводок. Этому отродью все равно, чье тело забирать, могучего карла или же хлипкого шута. Он просто станет сильнее. Понимаешь?

Кажется, мне сейчас объясняли игровое понятие «фидить», когда смерть союзника усиливает противника. Новичок так может «раскормить» врага до непотребного состояния. Типа как ты себе вот только что построил первого рыцаря, довольный ушел ломать поселение варваров, а раскаченный смертями нуба сосед привел к тебе больших человекообразных роботов, сбросил на твой средневековый городок ядреную бомбу и сделал конец игры. Это если на примере старой «цивилизации».

— Понимаю, — кивнул я.

Армия Выводка приближалась. Справа, с полей, тоже двигались сеятели. Меня будто толкнули в затылок, по голове пробежались мурашки. Я облокотился на поручень помоста, прогоняя дурноту. Умирать нельзя. Возрождение кинет на поле, которое уже под контролем мха. И мох этот что-то сделал со Светой. Что-то такое, от чего она не оправилась и после смерти.

Игра показалась мне еще неуютнее, чем раньше. Оставалась надежда, что, как в некоторых голливудских фильмах, прилетят орлы и все разрулят. Но… Это ведь не по Толкиену делалось. Тут с неба может что-нибудь другое нагрянуть. Что-нибудь совсем недоброе, непременно с листиками да зеленого окраса.

Я покосился наверх, на серое небо и добавил:

— Действительно понимаю. Но принять не могу.

— Не будет от вас в бою пользы. Смирись, — Харальд двинулся по помосту к башне у ворот, глядя куда-то на дорогу.

Я только сейчас заметил на ней человека.

Зеленого человека.

Один из дроттов Бергхейма, покрытый мхом, прогулочным шагом шел к воротам. Посох в его руке покрывала лоза с ярко-красными цветами. С каждым ударом по земле, наружу выбирались островки зелени.

Остановившись перед воротами, жрец поднял голову:

— Вы нарушили договор, — сказал дротт. — Теперь эти земли принадлежат Шепчущему. Шепчущий милостив и потому вы можете уйти.

— Ты ведь Ульфред, верно? — спросил Харальд.

— Принявший единство не нуждается в имени.

— Где Айсли, Ульфред?

— Пал жертвой страха, — безмятежно сообщил дротт. — Шепчущий дает вам два дня. После этого мы вернем то, что принадлежит Шепчущему и заберем всех, кто здесь останется.

Сказав это, жрец развернулся и неторопливо пошел прочь.

— Это как боги рассудят, — сказал ему в спину Харальд.

— Твоих богов нет, — не оборачиваясь, крикнул ему дротт. — И никогда не было.

Я приблизился к Харальду. Лучники на стенах косились на предводителя, ожидая команды. Хевдинг молчал, наконец поднял руку, сжатую в кулак, и расправил ладонь.

Стрелки опустили оружие. Из перелеска на холме на поле вышел еще один Сеятель. Вокруг Бергхейма смыкалось кольцо мха. Но больше всего меня тревожил полено-переросток с дубиной-деревом. Такой без особых сложностей снесет частокол. Он его, наверное, даже перешагнуть сможет.

Да и у озера зверье было довольно крупное.

Седьмой уровень это, блин, очень мало для таких приключений.

— Какой план, командир? — спросил я Харальда. — Как вы обычно управляетесь с такими зверюшками? Завалить, а там ногами затопчем?

Мне капнуло еще репутации. Однако хевдинг не изменился лицом, он сурово глядел в спину уходящему дротту, сообщившему о нарушении договора. Должно быть, в душе глава Бергхейма негодовал страшно, потому как его-то совесть была чиста. Он ведь вообще ни разу не знал, кто вскрыл в лесу сына Лося ради уровня и пары шмоток.

Или знал?

— А, командир? — предпринял попытку я. — Какие планы?

— Я планирую поесть, — ответил мне Харальд и двинулся к спуску с помоста, оставив меня одного.

Глава двадцатая: «Слабоумие и отвага»

Итак, ситуация не самая приятная. Город явно в осаде. Повсюду гребанный мох и растительный паноптикум. Если всей оравой дружина Харальда смогла завалить Ночного Хозяина, то здесь ситуация становится не столь оптимистичной. Куча разной мелочевки, несколько довольно внушительных тварей (тот левиафан из озера прямо так посуху в атаку и пойдет, интересно?), и все организовано. Что же у нас?

Миша без сил. Юра тронулся умом, Стас нервничает от шуток, а значит на грани, Света болеет, а значит и с Олегом все непросто. Новичка в расчет не берем, я даже не знаю, что у него за класс, но первый уровень — это несерьезно.

— Сказал шут седьмого уровня. Вот они, ростки дедовщины и социального неравенства, — сказал я вслух. Лучник рядом со мною повернулся, нахмурился:

— Что, чужак?

— Легкая степень шизофрении, ничего серьезного.

— Что, чужак?! — округлились глаза северянина.

Я неопределённо махнул рукой, мол, эти голоса в голове, и отошел подальше, вдруг он как в варкрафте на третью-четвертую итерацию за оружие схватится. А поле уже подо мхом, и мне туда совсем не хотелось.

Итак, в строю могучих задохликов остаемся мы с Игнатом. Наша команда и всемером мало что могла, а на что способны вдвоем? Тем более в ситуации, что командир всего этого безобразия в ближайшие планы поставил — пожрать. Это был сильный ход уверенного в себе человека.

Может и правда ожидаются орлы по-толкиеновски? Как-то местные жители в прошлый раз запилили этот Выводок.

Я посмотрел в небо. Его потихоньку затягивало тучами. Погода явно будет нелетная.

Ну да, запилили, конечно. Вот только божественное вмешательство у Бергхейма было только на бумаге. Все эти боты и программы уверены, что уже воевали с местной флорой и фауной, и с ними плечом к плечу сражались лично Тор и одноглазый Один. Но по факту, игре нет столько лет, сколько они себя помнят.

В груди неприятно заворочалось. Я чрезвычайно болезненно осознал, что происходит на самом деле. Из моего любимого дома меня украли. В капсуле. Переписали в другую игру. И сейчас моя тушка находится во власти этого чертового Щеглова. Воображение любезно нарисовало, как он открывал двери. Как затаскивал эти их агрегаты для транспортировки (я диван-то вытащить один не могу — а тут целая капсула). Как деловито вывозил меня во двор, тащил мимо машины (надеюсь не поцарапал!) и грузил к себе.

Добрые соседи в этот момент чем занимались? Вон, Ярослав слева, владелец какой-то фирмы по производству лестниц, целыми днями на террасе кукует то скальяном, то с вином, должен был увидеть. Или безымянная тетка, из дома напротив, целыми днями стоящая у окна своей кухни, как персонаж ужастика. Черный силуэт на фоне обоев в клеточку. Мерзкая бабища.

Меня, конечно, забрали ночью — но ведь в тихом коттеджном поселке каждая машина — как второе пришествие. Почему никто не остановил человека, укравшего из дома другого человека?!

Сердце бухнуло, висков коснулся раскаленный обруч.

Так, Егорка, отставить. О плохом думать неконструктивно. Если не можешь с этим справиться — действуй. Переключайся от фантазий.

Я лихо перемахнул через частокол и приземлился по ту сторону Бергхейма. Дорога чернела посреди изумрудного поля. По ковру мха бродили волки. Сеятели застыли пограничными столбами. Зеленое пламя внутри них дышало ровно, даже успокаивающе. У края дороги разлегся один из белогривых волков. Уровень — вопросительный. Название оригинальное — Белогривый Проклятый Волк.

— Эй, ты, куда?! — крикнули мне с частокола.

— Войну воевать! — я, из-за импульса, и сам несколько обалдел собственной решительности. Слабоумие и отвага, воистину.

— Стой, дурень!

Я пошел по дороге, вслед за ушедшим жрецом. Тот уже миновал половину пути до холма. Поступок мой был не самым логичным, но… Большая часть игр познается немного… сумасшедшими. Они потом и делятся гайдами. Ну вот скажите, может ли нормальный человек разобраться в том, что, например, босс ХренСГорыщин, в третьей пещере слева, появляется на пять минут раз в сутки, полностью неуязвим для магии и всех видов оружия, но от вида птичьего пера его разрывает на куски? Нет. Обычный игрок читает гайд, между походом в туалет и просмотром нового ролика на «Ютубе», потом заходит в игру, ищет перо, идет к боссу, ждет его в очереди среди сотен других таких же читателей, и получает награду. И все так просто и буднично только потому что один полоумный когда-то пришел к ХренуСГорыщину с пером в руках и свалил образину. Потому что как-то до этого допер. И ведь не рессору от трактора приволок, не клубок сплетенных змей, а простое перо.

Сколько ж ему пришлось дохнуть, пока он перебирал комбинации? Даже представлять не хочу. Среди игроков частенько такие уникумы попадаются.

Впрочем, как и в жизни. Ведь кто-то определил, что геморрой лучше всего лечить сырым картофелем (я читал, я не пробовал!). Какие еще предметы он засовывал себе в задницу, пока его не осенила истина?

Неважно. Сегодняшним психом был я.

— Доброго денечка вам, уважаемый, — сказал я Сеятелю. Пузатый монстр в одежке из бревна не ответил. От него несло сыростью и чем-то сладким. Мох вдоль дороги забурлил, потянулся ко мне, но на дорогу не выполз. Белогривый Проклятый Волк наблюдал за мною словно разморенный на солнце пес. С ленцой.

Когда зверюга вывалила черный язык, сходство с собакой лишь усилилось.

Волки поменьше потянулись ко мне с рыком. От них шел черный дым, едва заметный, будто под шкурой что-то тлело, сжигая тварей заживо. Уровни у них были разные. Кто-то пятого, кто-то седьмого, кто-то десятого. Проклятые звери собирались в стаю, но никто из них мха не покидал. Очень правильное и интересное наблюдение.

Неужели так два дня будет? Выводок всерьез оставил дорогу для людей? Какое прекрасное благородство.

Со стороны Бергхейма что-то кричали. Что-то про задохликов, стрелы, вытащите оттуда эту мразь и смотрите-смотрите!

Перед тем, как ступить на черную полосу, зажатую между полями мха, я обернулся. Ворота города были закрыты. Вдоль частокола тянулась вспаханная траншея. Я увидел забытую кем-то лопату, воткнутую в землю. Очень странные боты. Очень странные. Рассеянность программного кода ведет к огромным проблемам. Но, черт возьми, как это по-человечески!

Отвернувшись, я сделал шаг на дорогу.

И волки взвыли.

Они бесновались вокруг, рычали, скулили, припадали к земле, будто перед атакой. Тлеющие звери сталкивались мохнатыми боками, скалились друг на друга, но никто не сунулся на дорогу. Никто! Словно их стеклянной стеной обрезали. Вой несся слева, справа. Меня сопровождало по меньшей мере десятка три разноуровневых тварей. Однако, в пику общей вакханалии, белогривый волк, когда я приблизился, лишь неохотно встал. Лениво ощерился и прижал уши. Словно отрабатывая необходимый минимум задачи «пугать и устрашать безмерно». Я задрал голову, глядя ему в глаза. От зверюги несло псиной.

— Смотрите какой тут у нас хороший мальчик! — сказал ему я. — Ты ведь хороший мальчик? А кому за ушком почесать? Смотри что у меня есть! Очень хорошая чесалка!

Волк на серп даже не глянул. Он смотрел прямо на меня и в его черных глазах была тьма. Шутить расхотелось.

— Ты недоброе задумал, вижу, — несмотря на это буркнул я. — Гадость какую-то, верно?

Никакой реакции.

Мой конвой все увеличивался, пока я брел к назначенной цели. Когда до ноги деревянного гиганта осталось несколько шагов — поля мха вокруг бурлили от черных волков. И только два белогривых степенно вышагивали вдоль дороги, провожая голодными глазами. Сеятели не реагировали никак.

Гнев Дубов — так звали деревянного великана. Гнев Дубов. Почти как Любовь Мерина, если с ударениями играть, а я люблю играть с ударениями. Уровень у Гнева, разумеется, был вопросительный. Ночной Хозяин в размерах ему проигрывал. Местный Выводок явно гигантоман, вероятно всего комплексы, проблемы детства и деспотичная мать.

Или как там такое еще оправдывают?

Гнев Дубов заскрипел, опуская голову и разглядывая меня. Он стоял так, что дорога проходила у великана между ног. Мох покрывал его ступни и полз к сучковатым коленям. Вот на самом деле — огромный человекоподобный дуб. Необхватные ноги покрывали веточки с шелестящими на ветру листьями.

Задрав голову, я изучал гиганта, борясь с желанием тюкнуть его разок. Вдруг… Ну, мало ли, у них тут все как у истинного программирования. Типа do while. Проще говоря — стой, пока не наступит час икс. И если в эту команду нет ничего вложенного, типа «если тебя ударили, то больше не стой, а бей-убивай-люби гусей», то за два дня тут все можно выкосить.

— Выкосить, — вслух произнес я и улыбнулся. Хорошее слово. Подходящее. — И выкусить.

До леса, облепившего холм, оставалось не так уж и много. Даже отсюда виднелись поваленные Гневом деревья. Чудище проложило настоящую просеку.

И на этой просеке я увидел несколько хищно согбенных фигур, схожих с человеческими. Видимо, полуволки, о которых голосил кто-то в городе. В осаде среди мха я их не видел, где там паникеры насчитали сотни — не ведаю. Но теперь точно знал «они настоящие». Оборотни держались группой. Большая часть сидела, как уставшие от перехода путники, на обрушившихся стволах, но трое ходили кругом вокруг товарищей. Это были высокие поджарые создания с волчьими головами. Длинные руки почти касались земли.

Один из оборотней выпрямился, расправил лапы, продемонстрировав слишком уж длинные для практичного применения когти, а затем, клянусь, помахал мне. И это был не жест обычного приветствия, это было нечто вроде встречи со смертью. Правда, отнюдь не ужасно таинственной, а как в старом мрачном анекдоте. Ты, мол кто? Я, мол, смерть. И, мол, че? И, мол, всё.

Я ошарашено ответил, развернулся и зашагал обратно в город. Ну их нафиг. Даже думать не хочу, что это сейчас было.

Рычащая свора волков последовала за мною. На полпути я вдруг понял, что на стенах торчит гораздо больше людей, чем было. Город наблюдал за тем, как возвращается шут. Как-то неловко стало. Ворота Бергхейма открылись, и в проеме выстроилось несколько щитников. Спасательная экспедиция? Как мило. Но, блин, когда Егорка оказывается в центре внимания — ему очень неуютно. Поэтому Егорка может вести себя странно.

Я перешел с шага на веселое подпрыгивание, словно счастливый ребенок возвращающийся с интересной прогулки. Или как Леонардо Ди Каприо на известном меме. Может быть, известном только мне. В общем целом — полоумный дурачок, скачущий между двух клубков воющей волчьей мешанины — то еще зрелище.

— Карлик прыгал и кричал, народ безумно хохотал, а шут шутить не прекращал! — запел я.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 93,56%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 93,57%

Судя по тому, что сообщала система — северянам такой подход пришелся по душе.

— На пол вдруг король упал, — задумчиво добавил я. Честно говоря, опыт прошел удачно, но что он даст лично мне и как поможет городу — идей не было. Я просто не очень умный. Там, в Бергхейме, наверняка придумают все по красоте.

— Выводок не тронул шута! Не тронул задохлика! Мы можем уходить! Никто не переживет штурма! Вы слышали, что сказал тот дротт? Выводок отпустит нас! — кричал какой-то щуплый рыжий бонд. Он забрался на телегу и суетливо убеждал толпу в своих выводах. — Мы должны уходить!

Ну, честно говоря, это не то, чего я ожидал. Однако дело явно сдвинулось с мертвой точки. Вот только у хевдинга стало проблемой больше. Гордый правитель вотчину сдавать не планировал, не тот он чело… бот. Да, челобот. Хорошее определение.

Думаю, Харальду в большую радость будет еще раз покружить перед воинами с речевкой из «Тринадцатого воина», но что-то пошло не так и один парень по имени Егорка нечаянно взбаламутил обычный, не столь героический, люд.

Ай да я! Вот реально влияю на сюжет! Круто! Не совсем так, как надо бы, но круто ж!

Толпа реагировала однозначно. Настолько, что кто-то уже принялся собирать телеги. Ворота закрылись за моей спиной, и взгляды щитников, мимо которых я продефилировал, были весьма ошеломленными и даже чуточку восхищенными. Это прекрасно. Тем более, что в сумме мне накапало почти процент репутации, и скоро я прокачаю отношение с великолепными жителями Бергхейма до дружелюбного.

Вероятнее всего к этому времени нас сожрут эти милые твари, присланные Выводком, но это ведь детали. Этим можно пренебречь.

Вальсируя.

— Открывайте ворота! — голос заводилы смешался с ревом толпы. Довольно неприятное зрелище. Все мы личности, все характеры, все не дураки. Но запихать нас в толпу и накидать стресса — наружу выходит мерзкое существо иного порядка. Злобное, опасное и глупое. Даже у челоботов.

— Открывайте ворота! Надо уходить!

— Тихо! — перекрыл гвалт зычный голос Харальда. Лидер Бергхейма прошел сквозь это многоголосое, многорукое существо, которым стали жители, забрался на телегу рядом с рыжим «глашатаем». — Опомнитесь, братья! Когда вы стали верить обещаниями этого зла, прячущегося в наших лесах? Прошлой ночью на нас напал Ночной Хозяин. Напал первым! Каждому известно, что Хозяин служит Выводку, как и все другие чудища вокруг нашего города.

Толпа притихла. Но она ворчала. Она искала виноватых. Я тихонько двинулся подальше. Знаю, как легко выбираются крайние.

— Мы ведь и раньше теряли наших братьев в лесах! Да, открытой войны не было! Выводок разрешал убивать своих детей, нарушивших договор. Он увещевал дроттов, что иногда те его не слушаются. Что все, кто напал на людей, могут быть уничтожены. Что он чтит наш пакт. Посмотрите за стены, так он его чтит?!

— Но мы не сможем победить, хевдинг! — закричала какая-то женщина. — У тебя есть оружие, у тебя есть воины. Что есть у нас?!

Харальд отыскал ее взглядом.

— У вас есть мы. Каждый карл моей дружины с радостью отправится в Вальхаллу ради Бергхейма. Как и я!

— Так и оставайтесь в Бергхейме! — гаркнул еще кто-то. От него даже отошли, но угрюмый мужик с седой бородой лишь поднял голову горделиво. — Воинам воиново! А нам помирать не хочется.

Я уже скрылся на узкой улочке, подальше с глаз местных жителей. Прислонился к стене, слушая.

— Ты же не станешь держать нас силой? — крикнули хевдингу. Толпа всколыхнулась.

— Не удержишь!

— Открывай ворота!

— Выводок сожрет вас всех! — рявкнул Харальд. — Нарожает из ваших тел новых слуг. Так вы хотите закончить свои дни?

— Шута не сожрал!

— Шут чужак! — от голоса хевдинга по спине пробежался холодок. — Задохлики не такие как мы!

— Так давай проверим! — сказал рыжий. — Я выйду, как это сделал шут, и пройдусь. Если они на меня нападут, значит это будет мне уроком. Встретимся за столом у Одина. Если прав…

Харальд молчал. Толпа кипела. На улочку выбежал ребенок, лет семи, ойкнул, увидев меня, и пустился наутек.

— Это боты, Егорка, боты. Прокаченные программы, — буркнул я себе под нос. — Это не настоящий ребенок!

— Хорошо, — ответил, наконец, Харальд. — Пусть будет так. Я не стану держать вас. Я стал хевдингом потому что всегда думал о жителях Бергхейма. Вы это знаете. Каждый из вас знает. Если он — выживет — все желающие могут уйти. Но я останусь. Если боги рассудили, что Бергхейм должен пасть — я исполню их волю, и отправлюсь на встречу с ними с вопросом: «Зачем?».

— Возьми с собой задохликов! Привечаешь чужаков, может от них вся беда! Где они? Надо выпытать у них, что они знают! От них зло! Может среди них Серый Человек?!

Началось. Теперь пойдут погромы?

— Нельзя было пускать их в город! Нельзя!

— Они согласились сражаться и умирать за нас! — ответил Харальд.

— Знаем мы, как они умирают! — голоса были разные. Толпа выплевывала их, заводясь все больше. — Подумаешь, беда! Может они сами порождение Выводка?!

— Спроси у Хельге! — басом прокричал кто-то еще. — Спроси у своего побратима, так ли он умер, как они?

Толпа затихла. Я хотел было выглянуть, чтобы увидеть, отчего она так присмирела. Но не рискнул. Там, несмотря на 90 с хреном процентов репутации, ко мне относились без лишней любви и могли отправить прямиком на поле. В мох.

— Вы верите Выводку больше чем мне — и я не виню вас. Просто умрите достойно, — лязгнул Харальд. — Иди туда, герой. Проверь дорогу.

Я поморщился, а вот это косячок. Вот этого говорить не стоило.

В ответ на странную реплику Харальда бонды возмущенно зашумели. Что за детский выпад-то, хевдинг? Ну как маленький. Я отлепился от стены и поспешил на базу.

— Отличная работа, Егор! Отличная! Мы собираемся! Вы так рисковали! Но теперь мы абсолютно точно можем уйти! — встретил меня Стас. Задохлики собрались вокруг очага. Юра держался чуть подальше. Олег нес вахту у Светланы.

— Вы отчаянный смельчак, Егор. Восхищаюсь! — что это он мне елей в уши льет?

— Шта-а-а? — наконец-то изумился я. — О чем речь вообще?

— Ваш выход на дорогу! Мы ведь последовали за вами, как вы и сказали. Вооружились, пришли на площадь. А там весь город только о вас и говорил. Мы вернулись сюда, раз боя не будет. Нас не слишком-то ценят в этом городке.

— Божечки-кошечки, наконец-то я прославился. Напишешь про это песню? Только без куполов и мамы, ладно?

Стас натянуто улыбнулся.

— Твой пришел, — подал голос Игнат. Ткнул пальцем в угол. Туда забился Райволг. Бедный раб из Рассветного сидел, обхватив колени, и с ужасом смотрел в сторону очага.

— Вы его побили что ли? Эй, дружочек-дружбан, ты чего это?

— Зашел я. Услышал голоса. Хотел уйти прочь. Летела стрела!

Я увидел в стене рядом с ним стрелу.

— Приказал сидеть голос. Свершается чародейство тьмы здесь. Смешивается пространство и голова Райволга.

Нормальный оборот. У меня такое с головой тоже случается.

— Игнат, ты чудишь?

— Да, — кивнул охотник. — Фаза. Лень вставать. Сложно объяснять.

— Радикально.

Я вошел внутрь:

— Как Света?

— Спит, — буркнул Олег. В сумраке альбинос казался совсем белым.

— Понятно. Ладно, — я сел рядом с очагом. Протянул руки к огню, греясь.

— Пропали вы куда? — всхлипнул Райволг. — Пропали и вы почему?

— Я вообще пропащий, — решение Игната было правильным. Объяснять сейчас бедолаге принципы местной механики, когда он сам ее часть, это как мироздание ребенку расписывать. — Потом поговорим. Подожди.

— Там их очень много? — спросил Миша.

Я кивнул.

— Ну значит, раз не агрятся, надо валить. Иначе нас на кладбоне зафармят.

— Стравили город с местной фауной и бежать? — хмыкнул я.

— Лол, — улыбнулся Миша. — Это игра. Че за морализаторство?

Разумно, но… Во мне все восставало против этой мысли. Вспомнился ребенок, который выбежал на меня пока я уши грел на речи Харальда. В груди перевернулось сердце, тут же закружилась голова и по ногам разлилась слабость. Черт.

Паузу восприняли двояко. Стас сразу пошел в атаку.

— Мы тут очень давно, Егор. И все это время к нам относились как… Я даже не могу найти слов для сравнения, поверьте. В город не пускали. Не помогали. У нас нет теплых чувств к этим компьютерным созданиям. Я не могу понять откуда они у вас.

— Я тоже этого не понимаю, — признался я. — Вы думаете, что дойдете до перевалов за отведенное время?

— Конечно!

— И пройдете этих Скальных детей?

— Детей Скал, — поправил меня Стас. — Должны пройти. Головастик же прошел! Мы стали сильнее.

— Тут можно хорошо поднять опыт, — я попробовал зайти с другой стороны.

— Какой опыт, нахер? Валить надо! — рванул Юра. — Чего ты рассусоливаешь? Встали и пошли. Их, блядь, перезальют на сервер и все. Всем насрать. Надо выбираться.

— Опыт при смерти не теряется. Будет больно, жестко, но если скооперируемся с карлами — действительно сможем прокачаться.

— В жопу это все, — отрезал Юра.

— Соглашусь, — кивнул Стас. — Что думаешь, Игнат?

— Я хочу домой, — равнодушно ответил тот. — Мне все равно как.

— Олег?

— Уходим.

— Евгений?

— Простите, я слишком далек от сложившейся обстановки. Мне интересен любой путь, лишь бы отсюда выбраться. У меня семья.

— У всех семья, блядь, — процедил Юра. Народ помрачнел. — Вон, может только у Лолушки ее нет.

Я широко улыбнулся. К горлу подкатил комок, в ушах захрустели дворники по разбитому лобовому. Во рту пересохло.

— Верно, да? — пнул в больное не знающий об этом вор.

В глазах потемнело, я прикрыл веки, вдохнул и медленно выдохнул. Слабо мотнул головой, мол, да. Нет семьи.

Больше нет.

С улицы донесся гул. Я подорвался, схватившись за звук, покачнулся. Вывалился на улицу, панически считая предметы, запахи, ощущения. Все смешивалось, кружилось. Я прислонился к стене, сражаясь с дурнотой. Со стороны центральной улицы летел восторженный многоголосый вопль.

За мною выбрались и остальные задохлики.

— Что это? — спросил у меня Стас. Нахмурился. — И с вами что?

— Думаю это… у них… — сознание путалось. Мозг распалял тревогу, страхи. Мне казалось, что сейчас я умру. — Этот… Праздник.

Он положил мне руку на плечо.

— Вам плохо?

Я сбросил его ладонь, дал себе пощечину. Оказавшись в пике панической атаки, на ровном месте, мне хотелось только одного — прекратить ее. Остановить хоть как-то.

Ноги подкосились, и я сполз по стене на землю. Рядом оказался Юра. Что-то сказал, но неразборчиво. Меня дернули наверх, ставя. Игнат. Щурится. Переключись, Егор. Немедленно переключись. Мир плыл вокруг, уходил в ничто пылевой воронкой.

— В жопу! — заорал я. — В жопу!

Вырвался.

— В Ж-О-О-О-ПУ-У-У!

Атака отступила. Говорят, полезно проораться. Дурнота ушла, оставив только слабость. Задохлики смотрели на меня с ужасом. Я вяло хлопнул в ладоши, а затем по бедрам:

— Хоп хэй лалалэй! Пара пара пам, фьють!

Никто ничего не ответил, я мастерски ввел целую группу в состояние шока.

— Там чудак один хотел повторить героический поход местного шута. Харальд сказал, что, если Выводок смельчака не тронет, то он всех отпустит домой пораньше.

На мою вымученную улыбку никто не среагировал. Взгляды у ребят были знакомые. Пару раз в метро сам так на людей смотрел. С места сдвинуться не можешь, помочь не можешь, и вокруг тебя такие же несчастные и беспомощные свидетели. У всех в руках телефоны, все набирают номер, но надеются, что кто-то успеет позвонить в скорую раньше.

Пока, наконец, не находится тот, кто знает, что делать.

— Что случилось Егор? — тихо спросил Стас.

— Я задаю своему психиатру тот же вопрос. Закрыли тему.

Я зашел в дом, добрался до лежанки и грохнулся на нее пластом.

Глава двадцать первая: «У нас была стратегия и мы ее придерживались»

Облака повисли так низко, что съели верхушки деревьев. Шла мелкая-мелкая морось. Она облепляла лицо неприятной пленкой, не спасал даже капюшон. Зрелище по ту сторону частокола тоже радости не добавляло.

Вообще, денек выдался долгий, сложный и неприятный.

— Ничего не говори, — сказал я.

Стас закрыл рот, но глаза по-прежнему остались вопрошающими. О, этот чудесный взор человека любопытного, обыкновенного. Ты ничем не поможешь. Уймись.

Наверное, это стоило произнести вслух, так как моей просьбы хватило ненадолго.

— Егор…. — снова попытался бард.

— Не работает… — выдохнул я. — Но я взрослый человек и знаю, как с этим бороться.

Я демонстративно заткнул уши пальцами и широко улыбнулся. Стас терпеливо ждал. Вот как он меня нашел? После припадка, за который было невероятно стыдно, я отправился в город (как только отпустила типичная слабость в теле), где и проторчал до вечера. Уходить из Бергхейма в колонне мирных жителей — не собирался. Честно говоря, было бы неплохо если б задохлики, ставшие свидетелем моего позора, свалили бы сами без лишних проводов. Разошлись бы как в море корабли, чинно-мирно.

— Вы слишком много видели. Я должен вас всех убить, — проговорил я в звенящую тишину. Стас нахмурился, но все равно не отступил. Так мы и стояли два эпических героя друг напротив друга, пока, наконец, я не сдался. Опустил руки.

Бард удовлетворенно кивнул.

— Давай так, я немножко ненормальный и на этом остановимся, — признался я. — Это, вообще-то, было очевидно, но может быть вы не верили, или у вас остались какие-то сомнения.

— Если вы про то, что было с вами сегодня, то я не об этом хотел поговорить, — вкрадчиво сообщил Стас.

— Ой… Какая неловкая ситуация, — замялся я. Слишком много о себе думаю. Наверное, это тоже надо бы лечить. — Вообще, я думал вы уходите. Или в ночную решили податься?

— Светлана еще не пришла в… Что значит «вы», Егор? Мы уходим. Вместе!

Я изобразил неопределенный жест ладонью, покачал головой и скорчил гримасу сомнения.

— Что, простите?

— Я остаюсь, — это решение пришло во время прогулки. Оно даже как-то воодушевило, что ли? Мне люто захотелось довести дело по уничтожению Бергхейма до конца. Стать свидетелем его падения, так сказать. Раз уж начал, хоть и косвенно, то надо ж и досмотреть! Конечно, разумнее всего было бежать спасаться. Нестись прочь и где-то потом набить три тысячи кабанчиков для поднятия уровня. Чтобы… Чтобы хрен его знает зачем.

С некоторых пор я стараюсь идти за музой. Если чего-то захотелось, пусть и не слишком разумного, это нужно сделать. Потому что — что я теряю? Все что можно было потерять, я потерял в той аварии.

Барда мой ответ ошарашил. Как, думаю, сбил бы с панталыку и любого другого разумного человека.

— Простите? — повторил он.

— Не прощу. Слишком сильна обида…

— Обида? — он моргнул, потом понял, что я шучу и продолжил. — Зачем вам это?

— Качаться буду. Неистово. А вы идите. Я и правда здесь не так долго, чтобы проникнуться отвращением к городу. И семьи у меня нет. Потом я вас нагоню и пропаравозю.

— Что сделаете?

— Даже объяснять этого не хочу, — отмахнулся я.

Стас протяжно вздохнул.

— Это… Это неправильно. Посмотрите вокруг, — он указал за стены, на поля мха, на несколько стай сидящих в кругу оборотней. — Мы с трудом победили сына Лося. Одного! У нас нет ни единого шанса! Мы не выйдем с поля, Егор!

— Поэтому я и говорю — идите. Я тут вскрыл небольшой баг с карлами, может быть, он нам поможет. Но если не поможет, зайдите сюда, как прокачаетесь, и вытащите меня отсюда.

Я безумно вытаращил глаза:

— Думаю, я уже не буду узнавать вас, после сотой-тысячной смерти, но вы же не бросите старого Егорку? Вы же привезете мне головку сыра?

Стас неожиданно улыбнулся.

— Мне нравится эта аллюзия на Остров Сокровищ Стивенсона.

— Божечки-кошечки! Я рукоплещу! Но будь осторожен. Вдруг ты начнешь меня понимать. Тогда нас поселят в соседние палаты. Как ты относишься к феназепамчику и бурному ощущению себя в роли прикроватного кактуса?

Сухопарый Стас ловко отмел все мои кривляния и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Однако, Егор, я все же считаю ваше решение излишним. Может быть, вы думаете, что вот то, чему мы все сегодня были свидетелями, заставит нас относится к вам иначе — выбросьте это из головы.

Вообще-то я именно так и думал. Дождь усилился, забарабанил по капюшону.

— Простите великодушно, Егор, но о каком баге вы говорите?

— Они умудряются брать меня в группу. И на них действуют мои бафы. А их бафы — на меня. Это открывает новые горизонты.

— Не уверен, что понимаю вас правильно. Это в их группе вы регулярно состоите, когда не можете принять мое приглашение?

— Конечно. Думаешь, тут еще кого-то можно взять в группу.

— Николая, — холодно ответил бард, но тут же смутился и улыбнулся, извиняясь, — у меня были мысли, что вы с ним общаетесь. Рад что ошибался.

С поле долетел истеричный лай. Горстка беженцев Бергхейма поднималась на холм, и клубок волчьих тел сплелся рядом с левой обочиной. Зверье рвало друг друга на части, забыв про путников.

— Не настолько они едины, — отметил это я. Равно как и отметил во время прогулки несколько любопытных приспособ, которые северяне готовили для осады. Некоторые из них входили в мой план. — Вообще, я бы предложил вам остаться, но тут больше рисков. Вы не сможете загрести столько опыта, сколько я. Если только не бегать по кругу, задевая что можете, и дохнуть, а потом надеяться, что справятся карлы. Идея интересная, но что-то меня терзают сомнения. Поэтому лучше сберечь что есть и уйти.

— Вынужден констатировать, что мы отвлеклись. Ваше решение остаться не разумное. Я бы даже назвал его детским. Вы ничем никому не поможете здесь. Нам нужно держаться вместе.

Я серьезно посмотрел ему в глаза:

— Я взрослый человек, Стас. Ты тоже. Вот скажи мне, правду говорят, что с возрастом приходит осознание, что нельзя всегда делать то, что должно? Из нас ведь люто выпалывают это в детстве и потом мы редко обретаем правильное понимание «хочу». Либо уродливое, типа наплюй на всех и возьми свое, либо наоборот — до смерти кому-то должны. Нам надо, необходимо, разумно, логично. Но ведь когда ничего не остается — душа пуста. Душа без хочу и без надо — мертва. Я знаю, что это такое. Поэтому если появляются желания — хватаюсь за них. Особенно если они никому не мешают.

Бард промолчал.

— Нихерашеньки я задвинул, да? — подмигнул ему я.

— Мы не бросим вас тут.

— Еще как бросите. Короче, это мерзкий разговор. Давай его заканчивать? У меня еще столько дел, столько дел! Ты скажи, что это?

Я указал вниз. Там стояла здоровенная крытая бочка из которой несло чем-то едким.

— Они вдоль стен стоят, у подъемов. Порядочно их. По запаху — должно хорошо гореть.

— Допускаю такую вероятность, но…

— И вот это вот важно, Стас. Вот это, а не наша беседа.

Бард коротко кивнул, сообщил:

— Егор, я вас услышал. Надеюсь, вы передумаете. Могу я рассказать о вашем решении остальным?

— Валяй, — я облокотился на частокол.

Стас потоптался за моей спиной, а затем пошагал прочь.

Конечно, мне бы хотелось считать, что план, родившийся в голове во время прогулки, изумительно прекрасен и воплощаем. Сомнения боролись, конечно. Куда проще было бы сорваться в путь с остальными. Тем более в Бергхейме людей нет. Здесь только боты. Пусть и с матрицами. Ничего с этими людьми, чьи характеры оказались среди скриптов, не случится. Их тут нет. Лишь эмоциональные копии.

Но тогда я поступлю против своей, вполне себе человеческой, совести.

Самой большой проблемой плана были панические атаки. Вот это вот действительно — жуть. Если они не сломают затею, то история может заиграть интересными красками.

— Тупой ты организм, не подведи меня, ладно? — сказал я сам себе.

— Хорошо, Егорушка, — басом ответил я. Огляделся. Никто на меня не смотрел, никто пальцем у виска не крутил. Шутка ушла в воздух.

Тем более что город почти опустел. Пока я бродил по его улицам, забираясь иногда на пристройки у частоколов — насладился исходом по полной. Сейчас во всем Бергхейме осталось, должно быть, пара сотен бойцов, торчащих на стенах, да небольшая пригоршня жителей, то ли друзей оставшихся, то ли близких, то ли попросту суицидально направленных личностей.

Река уходящих превратилась в ручеек и почти иссякла. Последние мирные обитателей северного городка покидали родные стены пешком. Они жались к центру дороги, втягивая шеи в плечи, под гвалт и вой волков, и старались не смотреть по сторонам. А вот Выводок осмелел. Сыны Лося бродили по мху уже не скрываясь. Один из них сопровождал небольшую группку беглецов, изображая нападение, махал лапами, и ревел на странников, запугивал.

Зрелище было малоприятное. Но оно раззадоривало во мне странное и одновременно притягательное желание.

Мне хотелось спрыгнуть вниз, взять в руки чего потяжелее, и просто кого-нибудь убить. Выплеснуть все, что скрывалось внутри. Доктор когда-то рекомендовал контактный спорт. Жесткий. Я все отказывался.

Но сейчас напряжение внутри достигло апогея. Оно перекрыло прочие эмоции. Этот вот паноптикум меня совсем не пугал. Злил, раздражал, но не пугал.

Хотя должен был.

Позади замерли тростниковые крыши опустевших северных домов. Узкие улочки вымерли. Я погладил ладонью рукоять серпа. Поганое оружие, неудобное. Да, чтобы быть антуражным шутом — это пойдет, но это ведь даже не арак из Травяного моря. Это реально — серп. Вот если б валяющийся в рюкзаке «Хороший меч старого карла» подержать… Просто подержать. Танковый бонус серпа отличный, ловкость, увороты, то что доктор прописал. Но махать им… Тьфу.

Я перекинул серп в левую руку. Может, так оно спорчее будет? Минуту я стоял, помахивая оружием и кляня себя за тупость. Ну е-мое. Это ж логично. Выудил из инвентаря второй меч, снятый с Ловеласа. Уровнем пониже, уроном пожиже. Блин, Егорка, ты ищешь сложности, Егорка, там где все просто. Левая рука для статов, правая для боя. Это как серебряный для монстров, стальной для людей. Как инь и янь. Как аз и буки. Как квас и кефир, в конце концов.

— Груууви, — голосом Брюса Кэмбепла сказал я.

И все же — что в бочках?

Мне очень не хватало рояля. Или какой-нибудь суперспособности. Ну или чего-нибудь очень крутого в виде тупых окружающих и невероятно сообразительного меня. Слава Богу, по канонам жанра, у меня была возможность использовать системную ошибку, и поэтому все ставки я делал на прокачку в составе Своры Харальда. Пока эти оббафанные мною викинги будут косить посланников Выводка, меня будет апать. А так как, думаю, какой-нибудь чувак из рейдовых подземелий, в сверкающих доспехах, укотропупил бы местную фауну одной левой — то мне надо срочно набирать уровни.

Знать бы еще, какие плюшки мне могут отсыпать и как их правильнее использовать. Это нужно будет понимать в авральном режиме. Желательно, не умирая.

— Нам очень нужно взять это поле, — сказал я Харальду. Хевдинг слушал мой план молча, даже не хмыкая. — Первым дело нужно взять его.

— Вывести всех бойцов за стены? — со скепсисом отреагировал северянин. Угрюмо посмотрел на заросли мха. Один из сереброгривых волков подошел к ближайшему Сеятелю, задрал заднюю лапу и деловито помочился.

— Вот та гигантская деревянная дура, по фамилии Дубов, — махнул я рукой в сторону холма, когда до города доберется — там уже без разницы будет, где будут бойцы. Если меня грохнут, а меня точно грохнут, я появлюсь вот где-то там. Меня сразу же сожрут, и так будет продолжаться до бесконечности.

— Что с того? — флегматично поинтересовался Харальд.

— Вот сейчас обидно было, — ответил я. — А как же единые цели? Священная война с порождениями Выводка? Вива ля Бергхейм? А как же то метание лошадьми, которое твои ребята от моих шуток демонстрировали? Будет ли оно действовать, если меня не станет?

— Надо проверить, — нехорошим тоном предложил хевдинг.

— Когда начнем, тогда и проверим.

Северянин кивнул.

— Так… Еще мне нужен там дом.

— Что? — не понял Харальд.

— Нужно притащить на поле дом. Какой-нибудь сарай. Что-то небольшое, но с дверью стенами и крышей. Еще можно корову к нему. Женщину красивую, способную к деторождению и десять рабов.

— Клянусь Всеотцом, я не понимаю, что ты несешь, шут!

— Шучу. Про все, кроме сарая. Сарай нужен.

— Зачем?!

— Вдруг дождь? Или я устану? — фыркнул я. Харальд юмора не понял. Викинг смотрел на меня с недоверием и раздражением.

— Спроси у своих, как задохлики умеют исчезать в зданиях. Думаю, уже рассказывали? Те, кого ты за мною присылал, столкнулись уже с нашими талантами, — подмигнул ему я.

— Как ты себе это представляешь, Лолушко? Построить дом на поле во время боя? — прорычал Харальд. — Ради того, чтобы ты спрятался?!

— Дом это громко сказано. Сарай. Хочешь, я его сам и сколочу? С утра начну и к вечеру будет готово.

— Да зачем?!

— Мне нужно прийти в себя, после того как восстану из мертвых. Это ведь не так просто. Думаю, выделять на охрану полудохлого шута — отряд карлов специального назначения — трата ресурсов. Если я доползу до этого места, то смогу там прийти в себя. Значит быстрее вернуться в бой.

— Сам Локи бы поразился твоему безумию. Что еще?

— Всё. Хотя нет, — меня вдруг осенило. — У вас ж есть клетка? Ну какая-нибудь, покрепче, попросторнее.

Харальд устало вздохнул. Прикрыл глаза.

— Клетка?! — выплюнул он.

— Это будет даже лучше дома! — загорелся я. — Ну есть же наверняка в таком большом городе какая-нибудь завалящая клетка! Это ж лучшее развлечение для простого люда. Удобная и практичная вещь. В ней можно жарить преступников, или держать другую интересную живность.

Харальд уперся руками в частокол, буравя взглядами поле.

— Клетка… Дом… Поле… Знаешь, Лолушко, мне нужна была помощь твоя и твоих друзей. Таков был план. Теперь же норны спряли свои нить так, что все мои воины должны посвятить свои жизни тому, чтобы удержать кусок оскверненной земли — просто потому что тебе так удобнее?

— Оставь людей в городе, а сам со Сворой выходи и вонзайся. Делов-то. Там ж круто будет. Кровища, боевой угар, да? Чем больше свалите, тем быстрее я смогу помочь не только острым глаголом. Об этой битве точно сложат легенды. В крайнем случае пару анекдотов.

Небо темнело. Вечер близился к ночи. На стенах вокруг Бергхейма горели факела. Силуэты осаждающих потихоньку терялись в сумерках.

— Мы поговорим завтра. Я рассчитывал на вас всех. Надеялся, что мощь, заложенная в вас богами, пробудится.

— Тогда с самого начала не надо было устраивать тут гетто для задохликов. Надо было ласкать, лелеять и всячески помогать. А ты их в город даже не пускал просто так. Жалеешь?

— Я объяснял тебе почему так поступил.

— Поэтому не ворчи, — пожал плечами я. — Все мы люди. Как ты к ним, так и они к тебе.

Харальд хмыкнул. Мне капнуло еще репутации. Какой непредсказуемый молодой человек. То перед ним распинаешься и тяжело, то почти грубишь и ему это нравится.

— Что в бочках? — наконец, спросил я. — Это ведь наверняка что-то полезное, да? Сюрприз для Выводка? Оно ведь нам пригодится, да?

Хевдинг покосился в мою сторону и улыбнулся. Но несколько горько.

— Для этого мне и нужен был Айсли. Пойдем, покажу.

Он отлепился от частокола, зашагал по доскам настила. Отсыревшее от мороси дерево прогибалось под его весом. Я стряхнул скопившиеся на капюшоне капли и последовал за владыкой опустевшего Бергхейма. Харальд шел быстро, так что мне почти приходилось семенить за ним. Впрочем, это неплохо подходило для роли шута.

— Я всегда знал, что мне придется вступить в схватку с Выводком. Боги готовили меня к этому, — говорил он. — Но дротты не раскрывают всех тайн. Большая мощь лишь тогда опасна, когда ее секреты не известны никому — так говорил Айсли. Где отыскать кровь Тора — я знаю. Но как превратить его кровь в дыхание?!

Я плохо понимал, о чем он говорит. Мы долго петляли по городу, пока не вышли к охраняемому навесу. Карлы бухнули по груди кулаками, приветствуя вожака. Смазали по мне мрачными взорами.

Заскрипели ворота, отворяясь, и я увидел телегу. Металл тускло отсвечивал от пламени факелов. С повозки, на которой стояла бочка, спускался длинный раструб, украшенный в виде головы дракона. Эдакая выпрямленная обдолбанным кузнецом волторна.

— Что это?

— Это то, чем мы накормим Выводок, — Харальд с любовью смотрел на повозку.

Я прошел под навес, разглядывая конструкцию. Раструб держался на небольших колесах, как от садовой тачки. Узкий конец тянулся вверх и входил в саму бочку. От цистерны пахло уже знакомое едкой дрянью. С тыльной стороны сооружения к бочке крепились кузнечные меха (явно для нагнетания давления), там же к повозке были прибиты металлические щиты. Вероятно, для защиты грубой физической силы, направляющей ЭТО на врага.

— Это что, сифон? — в недоумении спросил я. — У вас есть греческий огонь?

— Это Дыхание Тора! — чуть раздраженно ответил Харальд. — Твои слова мне совершенно незнакомы.

Я обошел средневековый огнемет (ну никаких сомнений нет, что у местных викингов оказалось таинственное оружие Византии, с тем же самым бонусом, что никто нихрена не знает, как оно работает, а сведущие люди либо умерли, либо одно из двух).

— Признаюсь, обескуражен.

— У меня в достатке крови Тора, но она просто горит, если ее поджечь. Просто горит. И только одна колесница, которую подготовил Айсли, способная вызывать дыхание Тора. Айсли… как этот шлюхин сын смеялся надо моими опасениями. Выводок чтит договор, говорил он. Ты как ребенок с неизведанной игрушкой, повторял ублюдок.

Харальд и правда был похож на ребенка, добравшегося до любимого игрушечного пистолета.

— Два веса золотом я отдал за то, чтобы он сделал колесницу настоящей. Что он туда добавил? Какие волшебные слова сказал? Может напрямую обратился к Тору и тот снизошел? Не знаю! Я сжег две колесницы, пробуя повторить то, что он сделал. Эта последняя.

Он повернулся ко мне с безумной улыбкой:

— Но она работает!

Чертов пироман. Рыжий Харальд с сумасшедшим оскалом наблюдал за моей реакцией. Изучая ее, как энтомолог нового жучка. А потом сказал:

— Кстати, я вспомнил. Клетка. У меня есть клетка для тебя, Лолушко.

В фильмах ужасов на таких словах обычно темнеет экран и звучит тревожная музыка.

— Пойдем, покажу, — вкрадчиво предложил Харальд.

Глава двадцать вторая: «Внутрифракционные подрепутации»

В клетке был скелет. Он сидел на полу, пялясь пустыми глазницами в потолок. Руки мертвеца прижимали к костлявой груди полуистлевшую сумку. Свет от факела плясал во тьме, на стенах сырого подземелья весело танцевали черные тени.

«Ярый миссионер» подсказала система. Следующей строчкой шла информация что объект мертв. Очень, надо отметить, полезная информация!

Клетка находилась в самом конце затхлого подвала.

— Совсем забыл про нее, — сказал Харальд.

— Кто это? — спросил я. Воображение живо дорисовало последние минуты запертого здесь несчастного. Божечки-кошечки, они ведь даже останки не вынесли.

— Раб Распятого, — ответил северянина.

— Про него вы тоже забыли, склеротики?

Викинг пожал плечами.

— Ты хотел клетку. Вот клетка.

По моей задумке внутри должен буду сидеть я. Но сейчас лезть в нее не хотелось совсем.

— Суровый вы народ.

— Он пошел против богов. Обманом насаждал веру в своего жалкого хозяина. Смущал умы моих людей. Сказки рассказывал: про вечную жизнь, про чистоту души и смирение плоти. Плел о том, как тремя рыбами можно накормить целую армию.

Интересный взгляд на христианство. Да, в целом, бедолага миссионер недонес слово Божье до норманских фьордов. Аминь, так сказать.

— Его бог к нему не пришел, — подытожил Харальд. Потянул носом. — Клетка тебя устроит?

— После минимальной санобработки, — буркнул я.

— Что?

— Что? — в тон спросил я.

— Не все твои речи я понимаю, — признался викинг. Повел светом к стене у клетки, взял оттуда ключи. Какое-то время поковырялся в замке, пока тот не хрустнул. Дверца с лязгом отворилась.

Я смотрел на сумку, так бережно прижимаемую к груди мертвеца. Истлеть до такого-то состояния труп не мог. Значит был изначально. Значит — заскриптован. Подарок ложной памяти Бергхейма. Я протиснулся мимо Харальда к клетке, залез внутрь и вырвал сумку из лап покойника. Скелет завалился набок, хрустнули кости. Ткань под пальцами прорвалась и на пол упало несколько свернутых свитков.

— Посвети-ка, — попросил я викинга, поднял один из них и развернул.

«Свиток возрождения, уровень 3»

«Слово Господа прячется среди строк, написанных смертными священниками. Божественная мощь способна полностью восстановить тело и вернуть в него дух. Восстановление здоровья 100%

Ограничения по использованию: нет»

— Ой-ой! — сказал я, улыбнувшись. — Это мы удачно заглянули.

«Свиток возрождения, уровень 2»

«Слово Господа прячется среди строк, написанных смертными священниками. Божественная мощь способна восстановить тело и вернуть в него дух. Восстановление здоровья 50%

Ограничения по использованию: нет»

Пять ресалок. Две на 100 %, две на 50 % и одна на 10 %. Я возбужденно огляделся.

— У него еще что-то было?

— Не помню, — нахмурился Харальд. — Так что с клеткой?

— Ах да… Ты не мог бы его того… Оттуда. Ну этого…

Викинг хмыкнул. Взял со стены висящую кувалду, выбил ею клинья, прихватывающие клетку к полу, и бесцеремонно вытряхнул из нее бедолагу. Сплюнул, глядя на ворох свитков у меня в руках.

— Что ты всякую дрянь подбираешь?

— Нужда заставит — не так раскорячишься, — объяснять ему, какое сокровище досталось Егорке — не хотелось.

Я сунул ресалки в инвентарь и осторожно залез в клетку. Посмотрел наверх, туда где сходились прутья. Харальд с сомнением наблюдал за тем, как задохлик пучит глаза на потолок, но молчал. В тишине подвала слышалось капанье воды и сопение викинга.

Наконец система выдала:

«Старая ржавая клетка. Создать свою фазу?»

Да!

Харальд перестал дышать, рывком поднял факел повыше.

— Получилось! — сказал я. — Получилось!

Викинг тихо выругался. Меня он не видел. Работает. Отлично! Я выбрался из клетки, появившись прямо под носом Харальда. Хевдинг вздрогнул.

— Клетка очень даже подходит! Давай приступать к следующей части! Но прежде япохожу тут, ладно? Посмотрю в бочки там, в ящики. Вдруг у вас там меч-кладенец где-то валяется? Или гироскутер!

Владыка Бергхейма устало поднял брови и тяжело вздохнул. И когда я закончил обыск их чертового подземелья, не найдя ничего ценного, он вздохнул еще раз. Мое разочарование, правда, было больше. Находка в сумке ярого миссионера распалила жажду плюшек и пробудила некую надежду, что я просто смотрел не туда. Что тут все завалено интересными пасхалками.

Но, увы, нет.

— Так, теперь проверим одну мою идею, — сказал я Харальду. Тот молча потопал к выходу.

К ночи небо растянуло, над захваченными мхом полями выползла луна. Заискрились звезды. Вдоль городка тлели зеленые огни Сеятелей. Ходячие фонари Выводка. Пахло болотом. Его запах перебивала только едкая вонь крови Тора.

Ворота закрылись за моей спиной. Я поудобнее перехватил ведро и поковылял к ближайшему распространителю мха. Неудобная ручка резала руки, и по-моему все эти характеристики работали не так, как должны были бы. Вот была у меня сила… Кстати.

— Характеристики

Имя: Лолушко

Раса: Человек

Класс: Шут

Уровень: 7

Здоровье: 400

Дух: 100

Основные характеристики:

Интеллект: 9

Выносливость: 8

Сила: 8

Ловкость: 20(10)

Профессии: нет

Случайные характеристики: Акробатика, Харизма

Клан: «Пренебречь вальсируем»

Инвентарь

Социальное

Полагаю, что ведро на втором уровне было бы таким же тяжелым. Но судя по ловкости — я могу им вообще жонглировать. Надо все вбухивать в нее. У шута она явно основная. Вот почему этого нет в описании класса, а?

Кстати, харизма. Что за зверь? Я ее вообще изучал, или прослакал, как водится?

Стоя за воротами с ведром крови Тора в руках, я вчитался в описание характеристики. Ведь лучшего момента Егорка найти никак не мог. Однако и здесь меня ждало разочарование.

«Харизма — великий дар. За вами готовы пойти люди. Вы легче сходитесь с незнакомцами. Вам чаще улыбаются. Вас готовы слушать.

Внимание: вам доступно влияние на внутрифракционные подрепутации»

— Внутрифракционные подрепутации. Ясно-понятно, — сказал я сам себе.

В поле завыли волки.

— Внутри, мать их, фракционные подрепутации!

По-моему, после того как меня одарили этим великим бонусом, северяне не стали при разговоре реже плеваться.

Или же я просто этого не заметил?

Сеятель, когда я остановился возле него, никоим образом не дал понять, что встревожен. И даже когда кровь Тора выплеснулась на него — не пошевелился. Под корой мерно булькало зеленое пламя.

— Внутрифракционные подрепутации, млять! — сказал я в дупло монстра. Тварь не сагрилась. С поля на меня не неслись проклятые орды всеобразной живности. Небо не разверзлось. Отлично. Просто отлично.

Я зашагал обратно к Бергхейму, катая на языке открытие. Что это вообще за зверь? Кто вообще выражается на таком языке? Как можно в целом допереть, что это значит? Нет, общее понятие харизмы мне доступно. Когда ты режешь голову человеку — ты душегуб, но если ты делаешь этого с харизмой — то ты уже герой. Люди всегда найдут тебе оправдание.

Но что значит эта подсказка?

— Внутрифракционные, млять, подрепутации, сечешь? — сказал я карлу на воротах. Тот сделал страшные глаза, но не ответил. Грохнул засов, отсекая меня от мшистых долин.

— Вижу — сработало, — Харальд и Олаф ждали меня. Олаф беззубо скалился, Харальд торжествовал. — Ты был прав, Лолушко. Не ведаю, отчего Выводок тебя не трогает, но думаю, завтра у тебя будет много работы.

Хевдинг покосился назад, где стояла запряженная лошадьми телега с пузатой бочкой и насосной помпой. Местный пожарный расчет. Вот только теперь, по задумке, мы переметнем его на темную сторону. Выглядел Харальд несколько безумно. Да и во мне потихоньку просыпался юный поджигатель.

— Оно долго держится? — спросил я.

— Кто оно?

— Химия ваша ядерная. Напалм Торовский. Его дождем не смоет? Не испарится?

— Я его не понимаю, — устало признался Харальд. Олаф утешающе хлопнул его по плечу.

— Ты не один.

— Гореть это будет после дождя? — терпеливо уточнил я.

Хевдинг кивнул:

— Дня три держится, как новенькое, потом сохнет.

Я застыл. Новенькое. Новичок!

Может, он знает, что такое эти гребанные подрепутации? Вдруг это еще с «Волшебных Миров» тянется?

Попрощавшись с северянами, я ринулся к базе. Опустевший, окруженный город окутала мистическая тишина. По-моему, брошенные поселения моментально наполняются таинственным ореолом. Звуки становятся резче, тени обретают смысл. То, что остается за пределами внимания в обычное время — выползает наружу.

Я видел рога над входами в дома, оленьи, лосиные и, по-моему, даже сынов Лося. Видел странные руны на стенах. С крыш свисали деревянные обереги в виде человечков, сплетенных из веток. Под ногами чавкала раскисшая от дождя земля.

Факелов в Бергхейме больше не было. Только на стенах. Мрачное, сумрачное место.

Но здесь всяко уютнее чем в доме задохликов. У двери на базу я остановился. Прикрыл глаза, собираясь, выбрасывая из головы мысли о том, как меня там встретят. Встряхнулся. Использовал нлп технику, натянув на лицо улыбку. Пренебречь, братцы, вальсируем! Идем на драйве!

— И снова — здравствуйте! — сказал я с порога.

Очаг горел. У него торчал Райволг, мой брошенный раб. Задохлики либо пытались уснуть, либо спали. Но фарш невозможно провернуть назад. Егорка на арене, время жечь глаголом.

— Чиканутый вернулся? — буркнул из темноты Олег.

— Олег! — прошипел из другого конца дома Стас.

— Брось, мой бронемишка, не настолько все плохо. Вне обострений я довольно мил. А вам вообще повезло. Иногда я очухиваюсь в лесу, у дерева, на котором висит выпотрошенная шлюха. Руки в крови, рот в крови и… ну это неважно. Вот в такие моменты я действительно чиканутый.

Глаза Райволга стали еще больше. Хмыкнул во тьме Игнат. Но шутка явно не удалась, потому что тьма, в которой таились задохлики, еще больше сгустилась. Ладно. Не привыкать. Вальсируем.

— Как Света?

— Также… — глухо отозвался Олег. Черт. Как-то лихо ее приложило. Это тревожило.

— А где наш новый брат во херне? Коллега местного чудилы, — имя новичка я, разумеется, забыл. Вечная беда у меня с именами. Из-за этого меня многие не любили там, в реальной социальной жизни. И поделом.

— Отзовись, программистик!

— Вы всегда такой грубый? — вкрадчиво спросил новичок откуда-то справа.

— Это я еще не грубый! Расскажи мне сказку, друг, — я двинулся на голос. — Сказку, под названием внутрифракицонные подрепутации! Что это вообще за хреновина такая? Есть вариации для человеческого языка?

Новичок сел на кровати, спустил ноги. Я остановился напротив него, присел на корточки, пытаясь разглядеть глаза собеседника.

— Не понимаю о чем вы.

— Характеристика Харизма. Помнишь такую? В этой игре что на нее завязано?

— Простите… — он замялся, — Лолушко. Но у меня десять проектов параллельно.

— Это очень печалит, но поверьте, многоуважаемый Балабол, ситуация не терпит отлагательств!

Диалог был прекрасен. Лолушко и Балабол. За такие ники мне хотелось бы поговорить с создателем игры отдельно.

Я вызвал характеристики и зачитал ему описание. Новичок молчал. Из тьмы к очагу вышел Стас. Выглядел бард настороженно.

— Тут реально не хватает локализации для таких простых парней как я, — обезоруживающе оскалился я новичку.

— Минуту. Я думаю. По-моему что-то такое было, — Балабол смотрел куда-то мимо меня. По-моему, он даже губами шевелил, размышляя. Но возможно так играл свет от очага.

— Уверенности нет, однако я припоминаю одну из основных болезней Андрея, — наконец сказал новичок. — Возможно, это репутации неигровых персонажей. Я говорил, что у него к этому было особенное отношение. Да!

Балабол оживился:

— Андрей разрабатывал клановую систему в нестандартном виде. С прокачкой и развитием непосредственно нпц. Полагаю, это может быть связано.

Я выпрямился.

— Отлично! Теперь мы спасем Францию! Но как можно узнать состояние таких репутаций? В системе только фракции. Есть команда?

— Это Андрей. Скорее всего он так и задумал. Вы же не можете узнать мое отношение к вам. Почему же с нпц должно быть иначе?

В голосе новичка проскользнуло нечто неприятное, и я понял, что его отношение ко мне просчитать, в принципе, можно.

— Спасибо! Очень помогли, знаете ли.

— Обращайтесь, — с толикой сарказма ответил Балабол.

— Вы передумали, Егор? — подал голос Стас.

Я повернулся к новому собеседнику:

— Напротив, друг мой. Я хочу предложить вам остаться! У нас тут вундервафля образовалась, думаю, с ее помощью можно хорошо набить местной живностью.

— Вундер…

— Супероружие! — сразу перевел я. — Ядреная бомба норманского пошиба. У них во дворе стоит огнемет! Плюс непомерные запасы едкой дряни, которая отлично горит. Я попробовал полить местные растения ею — и вуаля! Не сагрились! Завтра вымажу их всех и щелкну зажигалкой. Лет ит, мать его, берн!

— Мы уже решили, Егор. Уходим на рассвете.

— Эй, где Миша? Там килограммы халявного опыта! — обратился я во тьму. Жрец либо спал, либо отмалчивался. — Конечно, мы можем осозновать и оценивать риски, но такой шанс!

— Завались, Лолушко, — Олег все же встал и выбрался к нам. Белый призрак, мать его. Альбинос смотрел злобно. — Просто — завались. В десна лизаться с ботами хочешь — лижись. Нам надо валить. Точка. Меня тошнит от этого места. Как и всех остальных. Это, блядь, тебе игрушки все, потому что ты чиканутый. Нам же надо выбираться.

— Ну и чего потом, будете пачкой за волками бегать? Уровень в неделю набирать? Я думаю тут можно очень круто подняться. Пока не очень понимаю, как задействовать всех сразу, чтобы опыт не терять, но мы вместе…

— Какое вместе, Лолушко? — сардонически ухмыльнулся Олег. — Ты с ботами времени проводишь больше чем с людьми.

— Мыкола, ты шо, обиделся? — ответил я цитатой из анекдота.

— Ты чиканутый. Вконец, — наклонился ко мне альбинос, сжал кулаки. — Я вывожу отсюда Свету. Мне срать, чего там еще кто придумает. Надо будет — один пройду.

— Игнат? — бросил я во тьму.

— Ухожу, — эхом ответил тот. Юру я и спрашивать не стал. Воришку посла испытания адом — просто опытом не заманишь.

— Стас, — я вернулся к их неформальному лидеру. — Десять уровней сверх! Мы ножом пройдем сквозь соседние локации.

— Если нас загонят на поле — мы никуда не пройдем, Егор, — мягко сообщил тот.

— Я договорился, карлы Харальда первым делом возьмут поле и будут его отбивать, на случай если мы кинемся.

Стас помотал головой:

— Увы. Егор, поймите, я видел, что там собралось. Сотня северян не справятся с этим, а мы и подавно.

— Ну нельзя же так сдаваться. Можно пободаться ж!

— Три месяца, Егор, три месяца мы тут «бодаемся», как вы выражаетесь. Это не игра для нас, Егор. Я пытался вам это уже объяснить. Это не игра! На кону наши жизни. На дороге у нас шансов выбраться больше, чем оказаться тут, на поле, под постоянной атакой, пока наши тела не сдохнут в саркофагах, или пока нас не отключат. Тем более боюсь, что у Светланы проблемы со здоровьем благодаря мху. Выход нам известен. Дороги свободны. Головастик прошел перевалы будучи начальным уровнем. Значит и мы пройдем. Понимаете, Егор? Мы не сдаемся, мы идем вперед.

— Стас…

— Блядь, он тебе доходчиво сказал, раз ты простое завались не понимаешь. Давай я переведу на понятный. Иди в жопу, Лолушко, со своими ботами. Берега попутаны — играйся. Мы уходим.

— А еще говорят, что я грубый, — фыркнул я. Но развивать тему не стал. Пустое. Хотя бы попытался. Да и черная частичка в душе расслабленно выдохнула. Мне больше достанется, да и одному проворачивать безобразие будущего будет спорчее.

— Мы шли к этой точке очень долго, Егор, — будто извиняясь сказал бард. — Мы, наконец-то, можем двигаться вперед. Может, мы не видим то, что видите вы. Бесспорно, это допустимо. Вот только когда до заветной конечной одна станция — не хочется выходить из поезда, не доехав.

— Поетишна, — поднял руки я. — Вот довод как довод. Как скажете, собственно. Ладно…

Ситуация была неприятная. Но мне удалось узнать то, что хотелось. А с неприятным осадком от беседы справлюсь, не в первый раз. Конечно, можно было включить пацана и порешить того же Олега, но я не настолько пацан.

— Ладно… Тогда доброй вам дороги, потом свидимся. Буду вам помогать…

— Прощай, — отвернулся Олег и ушел к лежаку.

— Извините его, Егор. Вы понимаете, каково ему сейчас, — тихо произнес Стас.

— Давай, бард. Много не пой. Удачи! Всем чмоки, — добавил я чуть громче.

— Бывай, — донеслось тихое Игната.

— Свидимся, — сказал Юра.

— ББ, — попрощался Миша.

Мне хотелось посмотреть на Свету, но, наверное, это было бы неуместно.

У выхода меня нагнало:

— Судьба моя известна?

Райволг выглядел потерянным. Я обернулся:

— Ты свободен, приятель. Все дороги тебе открыты.

— Увидит клеймо кто, смерти предаст раба одинокого.

— Так вон, иди с ребятами. Они точно будут мимо твоих краев проходить. Скажи, что ты раб Книгожора. А, Стас, возьмешь?

— Че ты нам ботов втюхиваешь? — рыкнул из темноты Олег.

— Я ваще не с тобой ща разговариваю, — в тон ему ответил я. Одернул себя. Только что ж рассуждал, что не надо гнать.

— Возьму, — сказал бард. — Простите еще раз, Егор.

— Видишь, как все хорошо получилось, — подмигнул я изумленному рабу и вышел.

— Сценарист —

Моросило. Мелкий дождь едва слышно шуршал по капюшону. Сценарист курил, пряча огонек в кулаке. На той стороне улицы, за стеной облетевших тополей, в старой пятиэтажке доживала свои дни аптека. Последняя буква в вывеске не горела.

Ноч. Улиц. Фонар. Аптек.

Дым кружил голову, наполняя мозг легкой дурнотой, но старый друг, от которого когда-то давно Андрей отказался — был ему как родной.

Пальцы мерзли, Сценарист грел их дыханием, не сводя глаз с дома.

Темная улочка молчала. Чуть дальше, у перекрестка, сверкали огни центрального проспекта, скорее всего названного в честь Ленина или Революции. Пережитки вросшие корнями в города России. Оттуда несся шум несущихся по мокрому асфальту автомобилей. Там мигал желтым огнем светофор.

Там были люди.

Сценарист ждал. Затея была рискованная, но он подготовился. Приехал на электричке, пару часов провел на местном кладбище, где привел в порядок могилу какой-то Светланы Ивановны Коваленко, изображая скорбящего родственника. Людей почти не встречал, но роль играл исправно. Когда стемнело — Сценарист выдвинулся сюда, держась подальше от главных улиц, пряча лицо под капюшоном серой куртки.

Эта прогулка напомнила ему первую разрядку. Случайную, рискованную. Наполненную чередой ошибок. Ее звали Мария. Как водится — шлюха. У многих первый раз случался с падшими женщинами. Сценарист не стал исключением.

Он взял ее в машину под взглядом пьяных товарок, из придорожного кафе в районе Острова. Мария представилась Анжелой, как и водится дешевке. Неделю Андрей держал ее в подвале, молча наблюдая за мольбами, просьбами и приливами гнева. Садился на стул, напротив прикованной женщины, и смотрел. Не насиловал. Не бил. Наблюдал.

Власть над живым созданием, у которого было детство, были разрушенные мечты, были надежды, были чувства — возбуждала. Ему нравилось просто наблюдать за жертвой. За тем, как она меняется. Как сходит с ума от непонимания.

За неделю Сценарист не проронил ни слова. Говорила только она. Льстила, угрожала, умоляла, обещала, надеялась, отчаивалась, материлась, плакала, смеялась. Андрей слушал.

А потом задушил. Без огонька, без каких-то модных посылов криминалистики об обязательности удовлетворения сексуальных влечений. Трахать это? Увольте. Сценарист понял, что ему нравится. Понял, что такого варианта ему недостаточно, что это все слишком топорно, грубо, прямо. Что самое вкусное было б — если б жертв было две. Или три.

Но контролировать столько людей сразу — на тот момент он не умел. Не справился бы. Слишком велик риск.

Мария была первой. Почти год Андрей жил в страхе, что наследил, что его найдут. Ведь даже машину он вел тогда свою. Но гиблые души из провинции не нужны, порою, даже родственникам. Пронесло. Через год Сценарист был осторожнее, осмотрительнее. Потом он уже пробовал большее, изучая реакции, наслаждаясь шоком жертв, вынужденных проходить его квесты. Работа на «Волшебные Миры» почти не давала отдушины, до Проекта.

Витрины аптеки затянули роллеты. Время. Он сунул руки в карманы, огляделся и торопливо перешел улочку. Женщина вышла на улицу, прижимая зонт плечом, вытащила связку ключей. Приближения Сценариста она не видела.

Андрей сдернул на лицо скатанную на лбу балаклаву. Бесшумно подошел к жертве и аккуратно взял ее за шею.

— Заходи, — шепнул ей. Лет пятьдесят. От нее пахло медициной и ударной смесью дешевых духов. Он подтолкнул аптекаршу, и та покорно вернулась в свою вотчину.

Дверь закрылась. Сценарист сжал горло женщины, пережимая сонную артерию и осторожно положил ее на пол. Замешкался, борясь с желанием завершить начатое, но справился, забрал из безвольной руки ключи.

Пусть считают, что сюда наведались наркоманы. Если он убьет работницу аптеки (о, как хотелось это сделать, как хотелось увидеть стекленеющий испуганный взгляд еще раз) — то искать будут серьезнее. Вряд ли найдут, но сейчас рисковать не следует.

Сейчас у него хватает материала для игр.

Если бы препараты, нужные ему, продавались свободно — Андрей не раздумывая купил бы их, как делал всегда. Но здесь нужны рецептурные психотропные вещества. Все их разнообразие. В химии, меняющей душу людей, он был не силен, поэтому придется экспериментировать. Хотя, конечно, в таком налете на аптеку риска хватало. Торопливый план, на коленке. Часть маршрута он составлял уже в электричке. Но… Сценаристу нравился странный юмор Лолушки, а капсула паренька сыпала тревогами. Сегодня так вообще пришлось подойти и убедиться, что с парнем все в порядке. Пульс запредельный, показатели давления чудовищные. Одна-две встряски и в саркофаге окажется труп. Лишаться удовольствия от чтения логов Андрей не хотел, и потому, после изучения электронной медицинской карты Лолушки, он решил действовать.

Хотя и был соблазн изучать тревожное расстройство наглядно. Вот только если паренек загнется — кто будет мотивировать целую локацию?

В аптеке он провел минут двадцать. Долго не мог найти нужное отделение, а там уже выгреб все в рюкзак. Получилось немного, но для его целей достаточно. Затем Сценарист вышел в холл. Постоял у двери, глядя на сонную мглу среди деревьев. Посмотрел на бесчувственную женщину, облизнулся и вышел.

Нужно было спешить.

На улице нырнул за дом. Прошелся по мокрой дорожке мимо двора, там уже стащил с головы балаклаву, сунул ее в рюкзак. Маршрут Сценарист составил заранее. Места поглуше, потемнее. Побольше зарослей, поменьше магазинов. Спасибо онлайновым картам от гугла и яндекса. Они очень помогли.

Последняя электричка уходила в 23.55, и Андрей на нее успел. Прошел в почти пустой вагон, сел в углу и привалился плечом к окну. Динамик устало пробубнил о следующей остановке, поезд тронулся. Сценарист сбросил мокрый капюшон и достал смартфон. Пароль. Еще пароль. Снова пароль. Подключение.

На экране побежали строки логов. Он переключил несколько камер, убедившись что все в порядке, а затем подсоединился на сервер «Твердыни». В очередной, не самой популярной стратегии от «Волшебных миров», у него было три клиента, за которыми он иногда наблюдал. Один — стример, с тремя-четыремя подписчиками. Один — казуал, студент Первого Меда на стипендии, откуда-то из Сызрани, снимающий квартиру в Девяткино. Один — полухардкорщик, вливающий уйму доната в игру и живущего в районе Матоксы.

Сценарист еще не выбрал, кого возьмет следующим. Пока просто наблюдал, вычленив их из сотен других игроков по показателям одиночества, удаленности, возраста и интереса к их игровому поведению. Стример острил топорно, но хотя бы шутил. Шутников Андрей любил.

Сейчас капсулы забиты. Нового игрока он пока подключать не собирался. Для того чтобы ввести в игру еще одного участника — нужно чтобы из нее вышел кто-то из старых. По воле природы или же его, Андреевской.

Но пока мест нет.

Пока.

Сценарист улыбнулся.

Глава двадцать третья: «Лук для героя»

Не знаю, что творилось у Гнева Дубов в голове, пока я поливал из раструба его ноги. Гигант определенно за мною наблюдал, но никак не реагировал. В ветвях лесного титана щебетали птицы. Иногда что-то страшно скрипело, когда создание Выводка поводило плечами, но ноги его стояли как вкопанные. Может и вовсе корни пустили?

Солнце припекало, работал я без рубахи, наслаждаясь электронным солнцем. Насос качал исправно, двое прикрепленных ко мне карлов послушно давали давление, стоило просто махнуть рукой. Эти, кстати, пахали в полном боевом облачении. Морды красные, пот ручьем, но выражение лиц по-прежнему сурово-северное, героическое.

— Расти большой, не будь лапшой, — приговаривал я, давая струю из брандспойта по ногам Гнева.

Вокруг завывали волки. Сыны Лося отступили ближе к лесу, испуганные запахом. А вот оборотни наблюдали за нашими страданиями с интересом, морщили носы от аромата крови Тора. Я все ждал, пока кто-нибудь из них не выйдет на дорогу, не присядет рядом, вытянув длинные лапы, и не спросит:

— Че делаете?

Уж я бы нашел что ответить! Потому что невероятно скучна работа поджигателя, пока не загорится спичка. Рутина. Разлить отраву, вернуться на базу, залить бочку, отправиться на следующий кусок. Деревянной живности Выводка я уже не опасался. Мы тут все пропитали так, что гореть должно до неба.

На выезде была только одна бригада, но антипожарным служил только я. Харальд не хотел рисковать. Работает с задохликами — пусть задохлики и работают. Вдруг, если кто-то из северян плеснет на мох — Выводок пойдет в атаку?

Опасение разумное. Как говорил один папа программист любознательному сыночку, в ответ на вопрос — почему солнце каждый день встает на востоке и садится на западе: Работает? Проверял? Ничего не трогай, ничего не меняй!

Уж где-где, а в компьютерной игре это уже даже и не юмор. Это суровая правда программерской жизни. Укороти в коде лапки белочкам в Дивном Лесу — и в Грозных Горах вымрут все драконы. Объектно ориентированно, да.

— Шут, — сказал один из северян. — Твои.

Я обернулся. По дороге от поселка двигалась телега, в окружении задохликов. Харальд очень не хотел давать повозку беглецам, но мне удалось его уболтать. И теперь скорбная процессия покидала город. Поздно они… Полдень давно уже прошел, но, возможно, ребята до конца надеялись на Свету.

— Стопэ, браты, — сказал я норманам. Те послушно убрали руки от насоса. Один из них утер мокрое лицо. Команду «стопэ» они уже усвоили. На «брата» плеваться перестали. Хорошие песики.

Едкая кровь Тора была субстанцией весьма липкой. Отчасти еще поэтому я работал в минимальном наборе одежды. Перепачкался весь. Если кто-то рядом закурит — я сначала немного побегаю по полю с истошными воплями, пугая местную живность, а потом отправлюсь на респ, забрав в копилку опыта понятие «заживо сожженный».

Хорошо, что табака местные не знали.

Пользуясь паузой, я присел на край «антипожарной» повозки, дожидаясь процессию. Первым шел Стас. Доспехи игроков выглядели уныло. Кожаные, потрепанные, потертые. Мечи простенькие. Почти ничем от обычных бондов они не отличались.

Так что рядом с ними я, в исподнем, выглядеть должен был довольно сносно.

Мне, признаюсь, стало даже интересно, как выглядят герои упакованные в хорошую бронь. Но в этой игре высокоуровневые персонажи в такие локации не добираются. Вероятно, потому что делать здесь нечего.

— Поздновато вы, — крикнул я, когда повозка приблизилась.

Волки завыли еще громче. Стас что-то ответил, но услышать его за этим гватлом было непросто.

— Качай! — гаркнул я северянам, направил брандспойт на зверье и дал в них струю. Вой сменился визгом. Опешившие хищники ретировались на безопасное расстояние и занялись осознанием случившегося. Терли мокрые носы, избавляясь от запаха. Одного зверя вырвало чем-то дымящимся.

Однако стало потише.

— Стопэ! Не расслышал тебя, Стас!

— Так получилось, — ответил бард. Повозку тащила сонного вида лошадь. Думаю, Харальд выдал самую ленивую скотину из своих запасов. Однако для северянина это уже щедрость. Мог заставить их самих впрягаться и толкать скрипящую колымагу. К задохликам владыка Бергхейма относился с неприязнью. Возможно, та самая внутрифракционная хренотень.

— Не спалось? — шутка ушла в молоко. Хмурые взгляды, напряженные. Олег явно злой. Юра тоже. Стас выглядел вымотанным. Игнат жевал травинку, с интересом изучая зверье по обе стороны дороги.

Мы обменялись вялыми приветствиями. Райволг смущенно кивнул, семеня за Стасом. Я заглянул в телегу, где лежала Света. Глаза девушки были открыты. Перехватив мой взгляд, заклинательница слабо улыбнулась.

— Ты как?

Она не ответила.

Олег вклинился между нами.

— Не трогай. Пусть отдыхает.

Задохлики не остановились. Лошадь заартачилась в арке из ног Гнева, но Олег приложил ее плашмя мечом, и та рывком протащила повозку под угрожающими сводами. Я несколько минут смотрел в спины ребятам. Потом крикнул вслед:

— Удачи!

Игнат обернулся, махнул рукой. Остальные, наверное, не услышали. Позади сочувственно кашлянул один из северян. Я постоял еще некоторое время, физически ощущая одиночество, затем сплюнул, по-бергхеймски.

— Ладно, пренебречь, вальсируем, господа!

Сверху протяжно застонало дерево. Гнев Дубов снова пошевелился. Гигант чуть наклонил голову и смотрел на меня.

Надеюсь, без жалости!

Ближе к вечеру, когда работы закончились и я смыл с себя кровь Тора, пришло время перебора инвентаря. Полезного там нашлось немного. Со статами только серп Зубоскала. Сломанный лук с Ловеласа. Ну и, конечно, мои любимые сапоги!

Денег тоже с гулькин хрен. Мое вложение ушло из города вместе с разумной частью человеческого населения. Однако несколько монет нашлось. С ними я и пришел к Харальду. Он нашелся у себя в тереме, и заливался элем вместе со Сворой. Никакого режима. Завтра в бой, а они бухают!

— Я бы хотел купить лук.

— Что? — не понял Харальд.

— Ну, торговец мне нужен. Какой-нибудь. Лавка там, гипермаркет «все для задохликов». Лук нужен.

Хевдинг изумленно крякнул. Покосился в сторону Своры. Олаф громко рыгнул. Леннарт скорбно опустил голову.

— Что?! — повторил лидер северян.

— Штука такая, ее, короче вот так берешь, палку острую на веревку вставляешь, дерево натягиваешь и пыщь-пыщь!

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 95,84%

— Удави его, Харальд, — посоветовал Бьорн. — Он дурной.

— Я знаю, что такое лук, — вкрадчиво сказал хевдинг. — Но зачем тебе лавка?

— Купить лук! — я чувствовал себя идиотом.

— Если тебе нужен лук, спроси у меня! Торговцев в городе не осталось. Завтра на рассвете мы все отправимся в бой! Неужели ты думаешь, что перед пиром у верховных Асов, я стану продавать оружие соратнику?! Единственному из задохликов, оставшемуся с нами?!

О как.

— Мне нужен лук! — осторожно произнес я. Харальд кивнул, отошел к сундуку за троном, и вернулся оттуда с оружием. Протянул его мне.

В инвентарь добавлен:

Лук безумного охотника за головами (уникальный).

Урон: 400-500

Это оружие воина, сошедшего с ума от жажды крови. Сделанный из лучшего дерева, он обладает зачарованной тетивой. Стрелы сами находят жертву. Но сотни жизней, взятых с помощью этого оружия, наложили на него свой отпечаток.

Ловкость +40

Выносливость +20

Каждая третья стрела восстанавливает здоровье в размере 30 % от нанесенного урона.

Мои глаза поползли на лоб. Ничего себе! Я продолжил читать описание.

Дебаф при использовании «Помутнение рассудка». Каждые десять секунд использования оружия вы теряете 1 процент от текущего здоровья.

Ограничение по классу: Охотник

Требуется сила: 50

Ограничение по уровню: 40

— Да ну нафиг, ты меня троллишь что ли? — я поднял взгляд на дарителя.

— Плохой лук? — не понял тот. Черт, явно от души поделился. Но будто подразнил!

— Отличный, — справился я с досадой. — А есть уровнем пониже?

Пауза.

— Не понял, — наконец, признался Харальд. Выглядел он несчастным. — Что значит «уровнем пониже»?

Объяснять ему механику игры, которую я сам не понимал, желания не нашлось, и я исправился:

— Я не могу его взять. Слишком хорош для меня. Быть может найдется какой-нибудь обычный, охотничий? Там короткий лук юного карла?

— Это отличный лук! Мой друг воевал с ним во всех походах и на поле брани, перед тем, как отправиться к Одину, отдал лук мне! — с какой-то обидой произнес Харальд. Я испуганно покосился на системные сообщения. Репутация не падала. Пока не падала.

— Отличный. Но я с ним не умею обращаться. Мне бы что попроще. Вдруг испорчу. Это превосходное оружие, но…

— Да он его согнуть не сможет, — поднялся из-за стола Бьорн. Подошел ко мне, с насмешкой в пьяном взоре. Сдернул с плеча свой лук.

Я с сожалением протянул оружие сумасшедшего охотника Харальду. По витому черному дереву тянулась дышащая алым светом руническая вязь. Черт, реально произведение искусства. На него смотреть было приятно, а стрелять так, наверное, одно удовольствие.

Хевдинг с потерянным видом принял оружие обратно, а я взял дар Бьорна.

В инвентарь добавлен:

Боевой лук сотника (редкий)

Урон — 150-200

Этими луками хвалятся лучшие бойцы унии Мороза. При должной сноровке они способны пробивать даже рыцарские латы.

Ограничение по уровню: 20

— Нужно еще проще. Тоже не справлюсь.

— Очень слабый и наглый шут, — забрал оружие Бьорн и отошел.

— Идем, — пришел в себя хвединг.

Я покорно затопал вслед за ним, чувствуя себя самым никчемным существом на свете. Особенно когда до меня дошло, что этот лук охотника я мог забрать и отдать тому же Игнату, на вырост. Это ж крутая вещь.

Если, конечно, получится отсюда выбраться. С гораздо большей вероятностью он останется лежать где-то среди мха.

На дворе стемнело. Мы вышли из терема, Харальд прошел вокруг дома, открыл дверь в какой-то сарай. Ушел во мрак. Я остановился на пороге. Наконец, хевдинг вернулся, бросил мне лук.

В инвентарь добавлен:

Лук пехотинца

Урон 60-65

С таким оружием сражаются обычные воины унии Мороза. Надежный, неприхотливый, смертоносный.

Ограничение по уровню — 6.

— Отлично! Отлично! — обрадовался я. Харальд помотал головой, осуждающе. Затем швырнул мне колчан со стрелами. Он сразу плюхнулся в инвентарь. Двести штук. Я закинул его за спину. Ну, теперь повоюем!

— А может, есть еще и бронь какая-нибудь? Шлем, куртка, штаны. Пояс там, из собачьей шерсти? У меня только сапоги есть!

Хевдинг исчез в пристройке, и вскоре появился с охапкой вещей.

В инвентарь добавлен:

Кожаный шлем пехотинца

Кожаный нагрудник пехотинца

Кожаные штаны пехотинца

Ремень следопыта

— И крузак бы восьмидесятый в идеальном состоянии, — сказал я.

— Что? — задал привычный вопрос Харальд.

— Ну мало ли, — улыбнулся ему я. Черт, как с луком сумасшедшего охотника нехорошо вышло. Где твой внутренний Плюшкин, Егорка? У тебя вечно инвентарь хламом забит во всех играх, вдруг мол пригодится сушеное ухо тролля с северных гор. Годами пылятся в банке разные ингредиенты. А тут такая штука и…

— Лолушко, тебе еще что-то нужно? — с намеком угрозы поинтересовался Харальд. Я и не нашелся что сказать. В моих планах дальше лука ничего не шло.

— Уже нет. Спасибо. Очень выручил ты меня, Харальд.

— Не хотел бы я попасть в те края, Лолушко, откуда ты родом. Ты сражаешься за город, и если для сражения за него тебе нужно оружие — кто вообще в здравом уме будет его продавать?! Любой отдаст даром!

Хевдингу мир компьютерных игр не понравился бы. Там посреди сечи может кузнец стоять и ремонтировать оружие за бешенные бабки, а не бесплатно. Даже если твой клинок затупился о плоть пожирающих мир демонов — товаро-денежные отношения это не отменяет.

— Спасибо еще раз.

— Пойдем, Лолушко. Выпьем. Завтра великий день.

Из лука я стрелял несколько раз. И честно говоря, думал попрактиковаться немного, но согласился.

Тем более, речь идет о внутрифракционных репутациях. Ведь, наверняка, у Харальда счетчик отношения ко мне сильно отличается от Бьорновского. Грешно рисковать таким отношением.

Да и выпить хотелось. За руль ж завтра не надо. Так, всего лишь выйти на бой с армией Выводка. Впервой, что ли.

Эль оказался неплох. Меня расслабило уже после первой кружки. На второй, я уже живо острил и ржал над грубыми рассказами участников Своры о былых походах. Истории изобиловали хвастовством. Героизмом. Черепа рабов Распятого проламывались десятками, во славу Одина, конечно.

На третьей кружке я понял, что завидую им. Завидую программам. Соленый ветер в лицо, ярость битвы, непременные победы. Боевое братство. Несмотря на то, что северяне по ту сторону считались грабителями, разбойниками и убийцами — было в них что-то притягательное.

Но ведь, как говорят, злодеи, с которыми сталкиваются наши герои, это герои наших врагов.

Когда меня отключило — репутации осталось всего один процент до 100. Но сил на шутки уже не было. Спать я остался там, где и пил.

Утром меня растолкал хищно скалящийся Ньял.

— Пора, малыш, — обдал он меня перегаром. Я продрал глаза, ошеломленный, раздавленный и не понимающий, где нахожусь.

— Уже рассвет, — уродливоротый клацнул зубами. — Собирайся.

Глава двадцать четвертая: «Свора против Своры»

Стих даже ветер. Флаги Бергхейма безвольно обвисли. Город молчал. Харальд собрал свою небольшую армию на центральной улице и ездил мимо бойцов на коне, вглядываясь в мужественные лица. Я остановился на крыльце, облокотился на перила. Чего они в такую рань собрались? Посланник Выводка дал нам два дня. Если я не ошибаюсь — время еще есть.

В тишине городка слышался только стук копыт. Белый жеребец хевдинга степенно вышагивал среди людей и те почтительно расступались. Харальд вглядывался в лица, воины молча наблюдали за предводителем.

Ньял бесшумно сбежал по лестнице, смешался с прочими бойцами.

Игра в гляделки продолжалась, наверное, дольше приличного. Как раз за гранью когда торжественность перетекает в пафос. Или у них так принято? Иногда Харальд склонялся в седле, и хватался за протянутую руку, будто меряясь силой, улыбался и так же молча отпускал соратника. Порою кто-то хлопал вождя по бедру и тот отвечал взмахом руки.

И никто не говорил ни слова!

— Сегодня многие из нас отправятся в чертоги Одина, — наконец, заговорил Харальд. Он остановил коня, привстал, оглядываясь. — Уверен, каждого из вас он примет, как героя.

Викинги молчали.

— Мы сражались в одном строю множество раз, братья.

Голос хевдинга окреп.

— И я знаю, что среди вас нет трусов. Что я могу положиться на каждого в самой лютой сече, которую уготовят нам Боги! Нет лучшей компании, братья, чтобы уйти к всеотцу! Если норны спряли свои нить так, что сегодня я увижу свою смерть — то хочу сказать, я горд, что бился вместе с вами. Горд, что знал каждого из вас!

Фатализм по-северному. Но что-то в этом было. Меня, правда, не проникало. Я покосился в сторону западных ворот. Повозка с водруженной на нее клеткой ждала своего героя, то бишь меня. Когда ее вытащат на поле — это будет цитадель Лолушки, в которой полоумный шут с луком будет сеять добро там, куда дотянется.

Харальду эта идея показалась дурацкой, но я снова настоял.

— Я знаю, что все вы рветесь в бой. Знаю, что многие хотели бы пойти с нами. Пойти со Сворой. Будьте терпеливы. Сегодня сталь каждого из вас вкусит вражеской крови, — продолжал хевдинг. — То, что ждет нас за стеной, — он указал куда-то на юг, — лишь начало. Немного разогреться перед главным боем!

Глядя на бойцов, я все меньше боялся того, что ждало нас в полях. С вундервафлей Тора, вчерашней подготовкой и такой оравой головорезов — свалим всех за милую душу.

— Наш самый главный враг прячется в Чащобе. И сегодня мы избавимся от Выводка!

Нестройный гул одобрения смешался с моим недоумением. Это что за лирическое отступление? Какая Чащоба?

— Он пришел к нам с угрозой? Мы ответим. Ответим так, что навсегда очистим наши леса от проклятой мерзости! Сегодня наш бой закончится в его логове!

— АЕ! — заорал кто-то, воины взревели.

— Никто не смеет угрожать воинам Мороза! Никто не смеет угрожать Бергхейму! Никто не смеет угрожать нам!

Город вспыхнул торжествующими кличами. Викинги били в щиты, потрясали оружием. Харальд выхватил меч, и солнце заискрило на начищенной стали.

— Бергхе-е-е-ейм!

— БЕРГХЕ-Е-Е-ЕЙМ! — ревели викинги.

— Какого хера? — пробормотал я и поскакал вниз по лестнице.

Добраться до хевдинга я смог не сразу. Восторги воинов подразумевали очень бурное бурление человеческой массы. Каждый хотел побрататься с вождем, и тот охотно склонялся в седле. Потом и вовсе спрыгнул с коня и исчез в толпе.

Когда мне удалось протиснуться к Харальду, он встретил меня объятьями, видимо, уже на автомате.

— Какая, к лешему, Чащоба? — пискнул я ему в ухо.

— Ты возвращаешь мне веру в задохликов, Лолушко. Не испорти, — с широкой улыбкой сообщил мне хевдинг.

Фатализм и оптимизм. Всё какой-то онанизм.

— Цели сразу надо ставить высокие, — подмигнул он.

Вокруг бесновались воины. Уверен, скажи Харальд — в атаку — они б бросились за стены прямо сейчас. Или он и собрался так поступить?

Меня оттеснили в сторону.

— Бергхейм-Бергхейм!

— Слава Унии Мороза!

— О-о-оди-и-ин!

Наконец, Харальд вырвался из объятий толпы, забрался на коня.

— Торве! Удмунд! Белый Эрик! Начинаем!

И все завертелось. Толпа пришла в движение. За ворота выскочило несколько всадников с факелами, лихо подгоняя скакунов. Бойцы растеклись по стенам. В конце концов на центральной улице остались лишь Харальд, его Свора и я.

«Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Голова закружилась. Уже, что ли?

Вы получаете положительный эффект «Аура Ньяла»

Вы получаете положительный эффект «Аура Бьорна»

Вы получаете положительный эффект «Аура Харальда»

Вы получаете положительный эффект «Аура Олафа»

Вы получаете положительный эффект «Аура Леннарта»

— Я даже зубы не почистил, — буркнул я.

— Хорошо сказал! — хохотнул Харальд. — Я чувствую силу.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 99,52%

— Клетка ждет, шут, — сказал Бьорн.

— Вы вот так прямо разом и начнете? Не выпуливая?

— Что? — как обычно не понял Харальд.

— Ну можно было ща по дороге пройтись, посмотреть кто в сторонке стоит, пальнуть в него из лука, пусть бежит. Вдруг остальные бы не напали. И так капелька к капельке, хворостинка к хворостинке — так бы и утрамбовали всех.

Возмущаться я возмущался, но при этом уже обматывал заготовленными тряпками лицо. Ни миллиметра нежной кожи подлому мху! В нем таится больше опасности, чем казалось.

— Что ты делаешь? — с интересом спросил Олаф. Беззубая морда.

— Маскируюсь под сарацина, млять.

Викинг махнул рукой.

Как-то все быстро происходило. Я думал целый день впереди! Да, блин!

— А клетка? Вы ж не пожгли поле еще?! Надо ж выехать!

— Успеем, — отмахнулся Харальд. Но какое-то сомнение в его глазах промелькнуло. Что, не учел логистику, благородный дон? Вижу цель — не вижу препятствий?

Скандинавский огнемет стоял на противоположном конце улицы, нацелившись на ворота. Значит, пойдем налегке.

— Тогда давайте успевать! — я запрыгнул на телегу, вошел в клетку.

Моя боевая колесница со скрипом выехала из ворот. Кобылу вел под уздцы Леннарт. Со стен неслись ободряющие вопли защитников. Я уставился в сторону поля. Всадники, отправленные на поджог, растянулись по дороге вдоль мохового ковра и одновременно швырнули факела в ядовитую зелень.

Огонь вспыхнул мгновенно, хищным языком скользнув по мху. Здесь я лично пролил бочек пять адского зелья, но все равно боялся — не займется. Задачка была не простая. Периметр-то обработать не беда, Сеятелей полить — тоже. Но дальнобойностью раструб не баловал, поэтому центр уж точно сырой.

Однако гудящее пламя ринулось вглубь с жадностью. Горящая волна поглотила растительность и живность Выводка, и до меня донесся волчий вой. Боль, страх и ярость в одном флаконе.

Над полем поднялся вонючий черный дым. Языки пламени с гудением вытянулись на высоту человеческого роста. Сеятели вспыхнули как пучки соломы, но никто из них не тронулся с места.

Всадники с гиканьем бросились к городу.

А за ними сквозь пламя неслись дымящиеся волки.

— О вижу я отца своего… — затянул Харальд. Он шагал первым, слева его прикрывал Ньял, справа Олаф. Бьорн торчал позади телеги. Лошадей северяне оставили в городе.

— Вижу я мать и сестер с братьями! — подхватили соратники.

— О, вижу, как наяву, предков моих, всех до единого, — донеслось со стен.

Молитву викинги читали вместе. Уныло, торжественно. Когда северяне утихли, я добавил им немножко своего, старого доброго хип-хопа из древней «Касты»:

— Сколько воинов я возьму с собой, чтоб разбить их отряд?

Мною движет месть

Меня ведет залитая грязью честь!

Может вся династия на прекратится –

Я даю слово, наш стяг воцарится!

На стенах и башнях

Замка свирепых врагов

Тысячам пленных не избежать оков!

В бой,

В которых я поведу благородных братьев,

Будет великой битвой,

Во всех землях будут знать!

Телега двигалась медленно, ритма не получалось, и поэтому я утих. Олаф заинтересованно спросил:

— А дальше?

— Дальше все умерли.

Из волчьего войска вырвалось трое сереброгривых. Каждый размером с лошадь. По псине на всадника. И, черт побери, твари лихо догоняли наших поджигателей. Я торопливо оглянулся: зверье на руинах бывшей кузни с места не сдвинулось. Мини-хозяева восседали на холме, но в атаку не спешили. Волков с юга не видать.

Черт, они что, действительно не социальные?! Их по одному можно выпилить?

Я стащил с плеча лук, выудил из колчана стрелу. Проверил, нахожусь ли в фазе клетки. Волки приближались. Два пятнадцатого уровня, одинвопросительный. Северяне отчаянно понукали коней, но расстояние между ними и вопросительным — быстро уменьшалось.

— Какая-то хреновая вышла стратегия! — пробормотал я себе под нос. До поля было минут десять такого хода, как сейчас. Если начнется бой — завязнем прямо тут, и тогда весь план насмарку. Грохнут — добраться до фазы могу не успеть. Может, хевдинг потенциальный суицидник и весь его план — сдохнуть, а не победить?

Вонь дотянулась до нас. Поле чадило страшно. Огонь ревел, будто мы подпалили месторождение газа.

Там визжали гибнущие от пламени твари, у которых не хватило соображения вырваться из капкана. Блин, там бесславно уходил в никуда опыт! Опыт, на который я рассчитывал.

Когда между нами и всадниками осталось метров триста, высокоуровневый сереброгривый волк добрался до последнего из викингов. Зверь обошел северянина справа, а затем прыгнул, впечатав лошадь и его хозяина в землю. Воин, однако, вырвался, перекатился в сторону и вскочил на ноги, уже с топором в руке.

— Вперед! — гаркнул Харальд и троица ломанулась к полю. Леннарт и Олаф продолжали сопровождать наш медлительный скандинавский болид. Набожный викинг поторапливал недоуменную кобылу, а беззубый тоже взялся за лук. Я натянул тетиву, но тотчас опустил оружие. Не думаю, что попаду на таком расстоянии. Я ж не Робин Гуд. И уж точно не английский лучник. Послать стрелу на триста метров и кого-нибудь убить — это только в фильмах бывает.

Товарищи настигнутого всадника развернули коней.

— О-о-один! — донеслось до меня. Со всех сторон поднялся вой. Мини-хозяева на холме проснулись, длинные лапы медленно потянулись вперед. Все-таки социальные. Черт.

Вопросительный волк уклонился от удара топора и сбил северянина с ног, а затем просто откусил бедняге голову. Двое оставшихся поджигателей довольно лихо разобрались со своими преследователями. Один было развернулся к убийце их товарища, второй крикнул ему что-то, и в следующий миг их обоих накрыла черная лавина проклятых волков. Лошади исчезли под телами зверья, издав напоследок почти человеческие вопли.

— Бергхе-е-е-ейм! — заорали идущие в атаку воины своры. Черт. Если вопросительных северян так лихо укотропупили какие-то волки, то что делать с нами?

— Не слишком ли хитроумный у нас план? — спросил Олаф. — Уж не спустившийся ли ты на землю Локи, решивший погубить нашего хевдинга и нас заодно?

— Я говорил, что телегу надо было поставить до боя, а не во время! — рыкнул я в ответ. — Все должно было быть рационально, а не на кураже!

Разорвав всадников, кипящая стая волков покатилась в нашу сторону. Ей навстречу бежали трое из Своры. Леннарт почти тащил за собою кобылу и сыпал сквозь зубы ругательствами. Олаф отошел чуть в сторону, пустил стрелу в сторону противника. Разочаровано крякнул.

Когда черная лавина соприкоснулась с северянами — произошло чудо. Иначе это назвать я не мог. Туча рассыпалась на куски. Несколько черных тел вылетело прочь, будто пущенные из пушки. Визг столкнувшихся с викингами зверей резанул по ушам. Теперь в нем охотничьего было значительно меньше. Твари испугались.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 30%

Вы достигаете репутации «Дружелюбие» с фракцией «Клан Бергхейма»

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 0,5%

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

— Пошла жара, — выдохнул я. Какого уровня Свора, черт возьми? Или это у них ауры?

Характеристики.

Я прочитал описание аур северян. Глаза полезли на лоб. Они взаимно бафали друг друга на проценты силы, ловкости и выносливости. По двадцать процентов у всех, кроме Харальда. Аура Харальда давала 50 %. Какой смысл им был с такими плюшками выводить на бой с Ночным Хозяином целую армию? Вышел бы один хевдинг да зарубил бы зверюшку. Или рейд-босс был настолько хорош, что без этих бафов выпилил бы весь поселок?

Система спамила сообщениями о смертях волков, репутации и текущем уровне.

Вы получаете восьмой уровень

Вы получаете способность «Душевная рана»

«Благодаря ловкости и острому языку вы наносите урон всем противникам перед собой, ослабляя их и вызывая кровотечение. Удар игнорирует броню противника и любые защитные эффекты. Использовав «душевную рану», вы тратите 50 очков духа»

Сереброгривый волк ворвался в гущу схватки, выбив оттуда Бьорна. Коротышка грохнулся на спину, закрылся щитом от удара лапы. Ньял обернулся к товарищу, запнулся о труп одного из проклятых и на нем повисло сразу двое противников. Северянин закружился, сбрасывая с себя нападающих. Харальд самозабвенно рубил мелочь, но почувствовал, что фланги потеряны, попятился.

Бьорн извернулся, откатываясь в сторону от сереброгривого, отмахнулся топором, встал на колено, но его снова сбили с ног.

— Ходу-ходу! — заорал Олаф. — Леннарт! Вперед, я дотолкаю! Проклятье! Быстрее!

Набожный викинг сорвался с места.

— Пошла! — беззубый подскочил к кобыле и стал стегать ее так, будто хотел забить до смерти. Лошадь возмущенно заржала, но телега покатилась чуть быстрее.

— Нелепая затея! — рявкнул Олаф. — Глупая!

Леннарт с огромным топором наперевес бежал на помощь. С холма спускались мини-хозяева. Но самое страшное — у озера зашевелилась членистоногая туша. Щупальца напряглись, вытаскивая гигантское тело на землю. Ньял расправился со своими противниками и с воплем обрушил топор на спину сереброгривого. Визг.

Сто метров. Я не выдержал, и тоже пустил стрелу в сторону схватки. Оценил свои возможности. Та на излете ткнулась в землю неподалеку от груды волчьих тел.

— Я, блядь, самый бесполезный в мире шут.

— Да! — гаркнул злой Олаф.

Волк обернулся к новому противнику, позволив Бьорну отползти и подняться на ноги. Коротышку пошатывало, но он сразу же бросился в бой.

Визг.

— Пошла! — вопил на кобылу Олаф.

Харальд упал под натиском мелких зверей. Ньял уклонился от атаки сереброгривого, рубанул волка вдогонку. Бьорн бросился на помощь хевдингу, с ревом разгоняя хищников.

Я смотрел то на мини-хозяев, то на левиафана из озера. Черт-черт-черт. Они двигались медленно, но очень целеустремленно. Наша телега тащилась не многим быстрее. Олаф нервно поглядывал в их сторону, понукая ленивую гадину.

Сереброгривый волк и Ньял топтались друг напротив друга. Уродливоротый пригнувшись, рычал на противника в ответ, держа топор двумя руками. Хитрая тварь старалась больше бока и спину не подставлять, держась подальше от остальных северян. Поэтому рыскала то влево, то вправо, держа в поле зрения остальных викингов.

Леннарт с воплем вонзился в битву, разбросав мелочь. Система вновь посыпала сообщениями о том, как лихо я убил проклятого волка и какое безумное количество опыта за него получил. Харальд вырвался из-под воющей массы зверья, в несколько ударов прикончил нападающих. Леннарт и Бьорн добили остальных, а затем северяне принялись окружать последнего, высокоуровневого противника.

Сереброгривый оскалился. Ситуация для него изменилась. Только что он был хищником, и вдруг оказался добычей. Прижав уши, истекающий кровью зверь расставил лапы и прыгнул на рычащего Ньяла.

Уродливоротый ловко увернулся, и с размаху всадил топор в голову приземлившемуся волку. Туша, размером с коня, грохнулась на землю и замерла.

Вы убили Сереброгривый Проклятый Волк.

Вы получаете опыт за убийство.

Прогресс текущего уровня — 85%

Я рассчитывал на большее, но и так тоже отлично.

Когда телега подошла к месту битвы — Свора переводила дыхание, глядя на ползущих к нам титанов. Поле уже прогорало. Оттуда еще слышался вой и визг запертых тварей, но скоро пламя угаснет и те, кто уцелел, найдут как отомстить.

— Ой-ой, — сказал я. Ткнул пальцем в сторону северного леса. Оттуда шли двое сыновей Лося, а за ними шеренга зеленых фигур, похожих на ходячие кусты.

— Еловики, — признал последних Харальд. — Выводок всех пригнал.

В городе заревел рог, а затем земля содрогнулась.

Затем еще раз. Мы обернулись к Бергхейму. Гнев Дубов было видно даже отсюда.

Лесной великан положил дерево на плечо и брел к Бергхейму, который вдруг стал игрушечным городком на детской площадке и ждал пинка заблудшего хулигана.

— Ну что, братья, размялись? — спросил хевдинг. Глаза воина источали веселое безумие.

Земля дрожала под поступью гиганта. Несокрушимый, неудержимый монстр надвигался на беззащитные стены, когда вдруг застыл. Опустил голову вниз и протяжно застонал. Пламя взметнулось по его ногам, перекинулось на тело. Во все стороны полетели сгорающие листья. Гнев Дубов остановился, медлительно сбивая огонь. Закрутился, а затем медленно побрел в сторону от города, будто забыв куда изначально шел. Первое правило при горении — упасть на землю и кататься. Но не думаю, чтобы кто-нибудь учил местного великана подобным премудростям.

Пламя жадно поедало деревянную плоть.

И еще опыт мимо?! Да вы гоните!

Перемазанные кровью викинги переглянулись.

— Да, — сказал хевдинг. Леннарт перехватил топор и встал между нами и сынам Лося.

— Сиди тут, Лолушко, и не высовывайся, — приказал Харальд. — Мы возьмем Глотку Озера. Потом займемся отпрысками Хозяина.

— Ага, — соврал я. Вновь посмотрел на бредущего по полю Гнева Дубов. Повторил:

— Ага. Что я, чиканутый, что ли, высовываться?

Глава двадцать пятая: «Некромантия на спидах»

Кобыле и так сегодня досталось, но к такому повороту она точно была не готова. Как, впрочем, и братья-северяне. Когда я распряг измордованную викингами лошадь и вскочил в седло, на шум обернулся Леннарт.

— Что ты задумал, задохлик?! — рявкнул он.

— Очень сложно, до свидания! — ответил ему я. Запоздало понял, что здоровяк не уловит тонкости иронии и добавил. — Сейчас вернусь!

Возможности пострелять из клетки были, конечно, но тут такой куш в полях догорает!

Ошалевшая от событий кобыла поспешила ретироваться с места волчьей бойни, ее даже понукать не пришлось. Вот что значит — мотивация. Без телеги и прочь от огня лошадь шла гораздо бодрее. Скотинка косила безумным взглядом назад, чтобы удостоверится — пламя и смерть ее не нагоняют.

О, какой, должно быть, в голове скриптованного животного творился шок, когда я направил ее в сторону полыхающего Гнева Дубов. Кобыла притормозила, рванулась в сторону, но мне удалось выправить движение.

И лошадь смирилась.

Великан горестно бродил по полю, размахивая руками и распространяя вокруг себя облако пепла. Огонь жрал гиганта с ревом, жадно, наверняка не планируя делиться с одним не совсем нормальным шутом.

Мини-хозяев я обошел по дуге, один из монстров замер, потянул ко мне лапы, будто ленивец, учуявший вкусненькое. Схватился когтями за землю и развернулся. Черт! В груди набух ледяной комок. Я осознанно шел на гибель ради каких-то там процентов опыта. Ладно бы какой дебаф был, пережить можно, но ежику понятно, как меня скрутит после смерти.

И ведь, божечки-кошечки, я все снаряжение заботливо разложил на полу клетки. С собой взял лук и пару десятков стрел. То есть изначально подготовился к тому, что возвращаться придется уже с поля. Задрот, жеваный ты крот. Полоумный задрот. В моем возрасте и о здоровье подумать надо.

Главное, о таких поступках в водительской комиссии психиатру не говорить. Там суицидальные настроения не в чести.

Лошадь норовила забрать еще левее, поближе к городу, пучила глаза на горбатые фигуры, уже спустившиеся с холма. Полыхающий Гнев ее, по-моему, не так сильно заботил, как эти двое.

Взлетев по склону, я обогнул руины кузни. Дальше начинались поля мха, с редкими каменными островками и путевыми столбами в лице гнилостно светящихся Сеятелей.

Вы убили Сереброгривый Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Шут спит — опыт идет. Походу, с поля возрождения выбралась остальная живность.

Сообщения прыгали одно за другим.

Вы получаете десятый уровень

Вы получаете пассивную способность «Усовершенствованное воодушевление»

Это как десятый? Я в этом спаме девятый пропустил?!

Изучать плюшку было некогда. Я понукнул кобылу еще раз.

— Шевелись, Плотва! — гаркнул на несчастное животное. Отчего-то подумалось, не запихали ли и в нее матрицу чью-нибудь? Может, скачет Лолушко сейчас на какой-нибудь Анжелике2001, покорительнице 999 уровня игры «Три кубика в ряд». Прискорбное же, должно быть, положение.

Как у Лолушки, так и у Анжелики2001.

Мы въехали на поле. Кобыла вдруг испуганно заржала, резко прыгнула в сторону, взвилась на дыбы, и я грохнулся на землю, в объятья мха. Мерзкие нити тут же поползли по телу, в поисках открытых мест. Загнанное в ловушку животное бросилось назад, подальше от кусающейся земли. Ростки жадно тянулись вслед взбунтовавшемуся транспортному средству.

Вы убили Сереброгривый Проклятый Волк.

Вы убили Проклятый Волк.

Лошадь почти кубарем скатилась с холма, отбрыкиваясь и скача так, словно оказалась на гигантской сковородке. Ох, не хорошо выходит. Нехорошо. Егорушко умный, но не настолько чтоб обмотать копыта скакуну какой-нибудь тряпкой.

Ладно, пренебречь — вальсируем.

Зверья тут, отчего-то, не было. Стояли Сеятели, как столбы мохового забора. По зеленому ковру шел, жалобно стеная, горящий великан. Ни волков, ни оборотней, ни рогатых отпрысков местного Лося. Пустота, если не считать поднимающегося на склон мини-хозяина.

До Гнева было метров, наверное, пятьсот.

Я покосился под ноги, на то как безуспешно жалит мои сапоги ядовитый мох, и побежал.

За опытом!

Вы убили Проклятый Волк.

Вы убили Сына Лося

Вы убили Еловик-работник

Вы получаете одиннадцатый уровень

Мох вокруг бурлил, возмущенный тем, что по нему топчется кто-то несоюзный и при этом отказывающийся пожираться. Гнев стонал, потерянно шатаясь по полю и неотвратимо двигаясь к озеру. Разумная образина!

Я припустил изо всех сил, ловко перепрыгивая камни. Мне показалось, что движения стали еще точнее, аккуратнее. Будто это не система характеристик накинула, а весь мир подстроился и старался сунуть под ноги опору, прежде чем мозги обработают всю информацию.

Первая стрела упала неподалеку от Гнева. Я сплюнул, пробежал еще немного. Мох вздымался волнами, иногда доходившими по пояс. Хватался за ремень, оплетал ноги, но рассыпался от любого движения.

Вторая стрела попала в Гнева на излете.

Гнев Дубов получает урон 0 единицы (по касанию, штраф за уровень)

— Да гребанный ты Буратино! — выругался я и подбежал еще ближе. Пока суть да дело — великан почти добрел до озера. И Егорушко оказался между ним и мини-хозяином. Длиннорукая тварь неторопливо ползла в мою сторону.

Третья стрела!

Гнев Дубов получает урон 50 единицы (штраф за уровень)

Не знаю, как дерево можно ранить деревом, но у меня получилось. Однако Гнев Дубов будто и не заметил моей атаки. Он почернел, обуглился, но еще двигался. Вели ли его инстинкты, или же лично Выводок — не знаю, знать не хочу и постараюсь об этом не думать.

Я принялся палить в великана с максимальной скоростью, надеясь допилить его раньше, чем горящий гигант доберется до спасительной воды. Что слону дробина! Гнев стонал, стенал и всячески меня игнорировал.

— Сюда иди, хмырина обгорелая! — бахнул я по нему «Злым языком». Если это плюхнется в воду — все было зря. Так не пойдет.

Гнев Дубов застыл, повернулся. Получил еще одну стрелу. Дубину-дерево великан уже где-то потерял. Или же она тупо сгорела — не ведаю. Но задачку Лолушко решил.

Стрела. Стрела. Позади раздался протяжный низкий хрип. Мини-хозяин двигался уже чуточку быстрее. В систему сыпались похоронки Еловикам, волкам, сыновьям Лося. Было еще что-то, но я не вычитывался, не до этого. В Бергхейме ревели рога, смешиваясь с визгом зверья. Выводок повел своих на город.

Гнев молча шел ко мне, быстро сокращая и так небольшое расстояние между нами. Земля содрогалась, мох разлетался во все стороны от горящих ног великана, съеживался и старался будто спрятаться от следующего огненного удара.

— Я б сказал тебе чего пафосное, дубина. И чтоб плащ у меня развевался за спиной. И все девочки плакали навзрыд! И это не слезы, это просто дождь. Но не те времена, ты понимаешь, да?

Гигант сделал еще шаг. Последнюю фразу я договаривал на бегу, косясь на мини-хозяина. Этот тормоз. Его может и прокайчу. А вот Гнев… Хотя, двигался он уже значительно медленнее.

Вы получаете двенадцатый уровень

Вы получаете способность «Неистовый хохот»

Потом прочитаю!

Нога великана бухнула по земле метрах в десяти от меня. Затылок обдало жаром, меня накрыло облако пепла, в котором ковылял Гнев Дубов. Черт.

— Да иди ты в задницу, головешка! — я бросил в гиганта еще один «Злой язык». Хрип мини-хозяина был мне ответом. Тварь подобралась тоже слишком уж быстро. Нужен рояль. Рояль! Орлы! Бог из машины. Что-нибудь.

Мой забег уже выводил к восточной стене города. Очень хотелось завернуть левее, чтобы вдоль частокола и рва ускакать к Своре, но этот длиннорукий ублюдок… По всем законам геометрии нагонит. Я несся вниз с холма, глядя на то, как перед воротами Бергхейма бурлит зверолюдская масса. Северяне выкатились в ворота, выстроились подобием черепахи, прикрывая расчет Дыхания Тора. Викинги завязли в бою с полуволками. Рвы вокруг города горели, отсекая пламенем стены от осаждающих. Со стен летели стрелы.

Судя по выжженным полосам на земле — Дыхание уже отработало. Это все, что ли?!

БАХ!

Математика компьютерного мира вытащила меня из-под ноги Гнева Дубов, благодаря брошенному на великана «Языку». Удобно, конечно, но страшно, когда тело начинает двигаться не так, как ты планировал.

— Когда ты уже, сука, кончишься?! — пропыхтел я, отчаянно работая локтями.

Вы убили «Щенок Ночного Хозяина»

Вы убили «Еловик-Лидер»

Вы получаете тринадцатый уровень.

Вы убили «Гнев Дубов»

Вы получаете четырнадцатый уровень

Вы получаете способность «Боевой задор»

Вы получаете пятнадцатый уровень

Вам открыта случайная характеристика «Богоборец»

Пошла жара! Я обернулся, на миг, чтобы убедиться — великан отправился в компьютерный рай, в район битых секторов сервера. Гнев Дубов, превратившийся в обугленную пародию фигурки из Икеи медленно заваливался вперед носом, догорая.

И падал в мою сторону.

Положительный эффект «Аура Олафа» спадает.

Беззубый викинг откинулся. Черт!

Горящий великан грохнулся на мох позади, земля содрогнулась в последний раз. Я пытался прикинуть маршрут побега. Надо срочно заворачивать влево. Но там гребанный щенок Хозяина, и тварюга двигается уже быстрее. Сейчас наши скорости были примерно одинаковые. Памятуя, как резво скакал сам Хозяин той ночью, за всадниками, можно ожидать скорой кончины нашего забега. С моим летальным исходом, когда щенок настакает себе достаточно скорости. Бежать прямо в город? Может быть и успею, но там рубятся северяне и со стороны это смотрелось началом поражения.

Кобылы, сбросившей меня, поблизости тоже не было. Все бросили бедного Егорку!

Положительный эффект «Аура Бьорна» спадает.

Да блин!

Я обернулся на минихозяина. Система показывала его уровень красным. Двадцать пятый. Уже не вопросительный. Между нами оставалось метров шестьдесят. Тоскливо. Печально. Может отдаться ему и сэкономить время? Выскочу с поля…

Сколько там времени я проведу? Минут пятнадцать? Час? Если час — тут все закончится раньше. Блин, я думал викинги дольше продержатся. Тем более оббафанные.

Если только мой баф не отвалился, когда я отбежал подальше.

Что делать? Что у меня есть? Читать и бежать — занятие, скажу я, то еще. Однако — справился ведь! Пару раз чуть не навернулся на камнях, но спасибо акробатике.

«Боевой задор»

«Если противник находится под действием Унижения, скорость вашего движения увеличивается. Эффект суммируется»

«Неистовый хохот»

«Вы издаете смех такой силы, что все противники в радиусе пятидесяти метров будут атаковать вас в течении двадцати секунд, пораженные ненавистью к чужому и неуместному счастью»

Но реально танковое. Когда за тобой хилер и пара толковых дамагеров — масс-таунт очень полезен. Сейчас не пригодится. А вот «задор» и есть тот самый орел, который был мне нужен. Мой драгоценнейший рояль.

— Я убил твоего папку! — крикнул я щенку. Сила «Унижения» толкнула меня вперед. Отличная штука. Отличная. Взгляд упал на ближайшего Сеятеля.

— Ты еще бесполезнее чем я!

Толчок. Теперь я бежал со скоростью неторопливого велосипедиста. О, сейчас что-то будет! На лицо вскарабкалась неуместная улыбка. Добравшись до места сражения, я накидал «унижений» в спины воющих с северянами полуволков и «встал на глиссер». Под ноги смотреть не хотелось, вдруг укачает. Да и есть ли они там. По ощущениям я будто вдавил тапку газа в пол, находясь в автомобиле. Мимо промелькнули сражающиеся звери и люди. Я поймал несколько удивленных взглядов. Но Егорушко не был бы Егорушкой если бы не…

Неистовый хохот активирован

За мною было ринулся окровавленный Сереброгривый Волк, но сразу отстал. Развернувшись по дуге, я проскочил изумленного «Щенка» и полетел вдоль южного рва, наслаждаясь скоростью и спамом сообщений о том, как безвестно пало очередное порождение выводка. Масс-таунт я использовал, когда пробегал мимо огнемета викингов, и забрал с собой всю наседающую на северян толпу. Покорные игровой механике звери, монстры и прочая шелупонь послушно показали старым врагам спину, бросившись вдогонку за бешено хохочущим шутом.

Воинов Бергхейма дважды просить не пришлось.

Вы получаете шестнадцатый уровень

Довольный собой я не сразу и заметил, как скорость начала падать. Из города затрубили рога. Владельцы шутовского «унижения» отправлялись в местное пекло один за другим, сбрасывая с меня бафы. Когда я выскочил к западной стене, то бежал уже как простой смертный.

Правда, не обремененный преследователями.

Положительный эффект «Аура Леннарта» спадает.

Я не видел, как упал набожный громила. Лишь догадался, что живая изгородь хищных садовых фигур возле клетки — это место его кончины. Ближе к озеру дороги кружились вокруг бурлящего щупальцами левиафана два последних северянина. Мышки цапали кота. Судя по движениям останков Своры — скоро и их ауры подойдут к концу.

Тем более, что Еловики, убравшие с дороги Леннарта, вот-вот зайдут викингам в тыл. Зеленые фигуры двинулись в сторону Харальда и Ньяла, обтекая груды мертвых посланников Выводка. Трупов тут было много. Свора изрядно проредила западную сторону и, по-моему, успешнее чем войска Бергхейма с восточной.

Я бросился к клетке, окруженную Еловиками. Тут уже было не до хитростей или осторожности.

Левифан сражался молча. Больше всего он походил на паука, только с щупальцами вместо лап. Туша перетекала из стороны в сторону, иногда одна из конечностей вздымалась и с шлепком пыталась прибить жалящую озерного жителя мелочь. Двое северян уклонялись, сокращали дистанцию для пары ударов, откатывались.

Еловики приближались. Я увидел, как Ньял повернулся к гостям и с ревом бросился навстречу безмолвным хвойным фигурам. Харальд остался с левиафаном один на один. Гордый викинг в белом плаще и огромный сгусток желеобразной плоти, невозможно чуждый посреди камней, травы и мха.

У клетки я оказался, когда Ньял уже сцепился с Еловиками. Мне плюнуло несколько сообщений о смертях, но в этот момент руки сами шарили среди заботливо оставленного барахла в поисках нужных вещей.

Свитки!

Найдя их, я бросился к груде тел, где, по идее, оставался Леннарт. Небольшой холм из трупов узнать было несложно. Оскальзываясь на крови, спотыкаясь, я подобрался ближе. Викинг лежал навзничь, уставившись изуродованным лицом в небо. Кровавая маска с блеском уцелевшего голубого глаза. Все тело в рваных ранах.

— Ну ты и страшен!

Почему-то в голове зрела уверенность, что не сработает. Что очевидная вещь получится у меня не так. Я ведь, мать его, уникальный человек. Если мне достается простая задача, с которой справляется даже ребенок — у меня большой шанс накосячить.

Зато сложные орешки щелкаю как та белка у Пушкина.

Развернув сверток, я уставился на мертвого Леннарта. Как это использовать?! Просто читать? Вслух? Про себя? Рвать? Сжигать? Втирать в больное место, мать его? Буквы вроде складывались и походили на русские, но какая-то тарабарщина выходила.

— Да е-мое! — в сердцах выдохнул я, перевернул свиток. Сплюнул, и затараторил:

«Отче наш, Кото си на небесята, да се свети Твоето име, да дойде Твоето Цартство да буде воля Твоята»

По мере чтения труп Леннарта менялся. Тело стало подергиваться. Чувствуя себя некромантом самоучкой, я барабанил текст почти не запинаясь. Викинг изогнулся дугой, руки взметнулись. Я читал.

Когда молитва закончилась, Леннарт закашлялся. Перевернулся на бок.

Вы получаете положительный эффект «Аура Леннарта»

— Не время умирать, война! — сказал я ему. Громила сел, ощупал свое тело. Выбитый глаз восстановился. Дыры на теле затянулись. Викинг посмотрел на меня с ужасом и благоговением одновременно.

— Там твоих братьев убивают, — между делом сообщил ему я. — Помочь бы.

Леннарт нащупал свой топор, выдернул его из трупа Еловика и встал на ноги. Обернулся.

— Я был на полпути в Валгаллу. Валькирия должна была забрать мое тело. Что ты наделал?

— Да ну тебя, — я развернулся и бросился в сторону схватки, пытаясь угадать, где лежат тела остальных бойцов своры. Ньял отмахивался от наседающих Еловиков топором, Харальд уклонялся от ударов левиафана.

— О-о-од-и-и-н! — взревел позади Леннарт.

Погибших воинов Своры отыскать было просто. Где холм из трупов — там наверняка лежит кто-то из викингов. Первым я отыскал Олафа. Этот нашел свою смерть среди пахнущих паленым мясом и шерстью волков. Рядом валялся сын Лося. Оглядываясь, я быстро провел еще один обряд воскрешения, но ждать реакции беззубого не стал. Убедился, что аура работает и побежал искать Бьорна.

И в этот момент левиафан попал по Харальду. Баф лидера Бергхейма исчез, а значит приоритеты изменились. Во-первых, он самый адекватный из Своры. Во-вторых, у меня с ним репутация явно выше. В-третьих, его усилки нам нужнее всего.

Я ринулся к осьминогу-переростку, отыскал взглядом размозженное тело хевдинга и принялся читать молитву, не обращая внимания на переливающееся желе рядом. Тварь поползла мимо, словно мои дела ее не касались, но когда труп Харальда задергался — остановилась. Щупальца медленно поднялись.

— В супе ты лучше, — на миг прервался я, бросая «Злой язык» и со скоростью сумасшедшего рэпера достучал последние слова молитвы. Система швырнула меня в сторону, уведя от первого удара монстра. Я ловко перекатился и попал под второй.

От боли потемнело в глазах. В теле что-то хрустнуло.

Ваша спина сломана. Вы не можете двигаться. Обратитесь к лекарю.

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Ваше здоровье 243ед.

Боль была адская, но я мог только хрипеть. Перед глазами плыл красный туман, в котором ощущалось движение. Кто-то кричал, но звук шел будто со дна болота. Меня дернули. Потащили в сторону. Я взвыл от раскаленного лома, пробившего тело с головы до паха. Грудь сдавило. Кто-то перевернул меня на спину, отчего красный туман боли стал алым.

Ваше здоровье 193ед.

В пелене проступило чье-то лицо, но тут же исчезло.

Ничего кроме боли. Нервная система забилась в панике. Стало трудно дышать.

Здоровье уменьшалось. И я хотел, чтобы оно ушло до нуля. Если возрожусь — то боль уйдет. Черт с ними, с атаками. Хочу жизнь без боли. Без боли.

Вы убили «Повелителя озера»

В инвентарь добавлен: «Щупальце повелителя»

Вы получаете семнадцатый уровень

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Меня резко отпустило. Будто жарящий на сковороде черт кинул тушку грешника в прохладную сметану. Я выдохнул. Туман ушел. Боль ушла.

Вы получаете восемнадцатый уровень

Вы получаете способность «Коварный удар»

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Я поднял руки, глядя на них, как ребенок на любимую игрушку. Шевелятся. Чувствую! Встал на ноги.

Ваше здоровье 890ед.

Ваше здоровье 850ед.

Левиафан издох. Свора добивала Еловиков. Я смотрел на то, как тает мое здоровье. Ну, видимо, теперь точно на кладбон. Получение уровня здесь лечит даже сломанные спины. Но яд повелителя озера так просто, видимо, не снимается.

Жизнь без боли — это жизнь в счастливом тепле. Хотя меня и шатало, но чувствовал я себя гораздо лучше. Надо успеть теперь все доделать и можно отправляться.

Когда я нашел коротышку Бьорна — у меня оставалось 600 единиц. Когда дочитал молитву — 400. Бой стих. Свора оглядывалась в поисках противников, но поля были пусты. Неужели все закончилось?

— Я отравлен, — сказал я Харальду, когда приблизился. Меня замутило.

— Мне очень жаль, — глухо ответил тот. Остальные смотрели с сочувствием, несвойственным Своре. Залитый кровью Ньял наклонился, упершись ладонями в колени и тяжело дышал. На губах викинга лопались красные пузыри.

— И нет ничего волшебного? — выдавил из себя я. — Бальзама «Звездочка», например?

Викинги промолчали.

Я протянул Харальду зажатый в руке последний свиток, и слабо, проваливаясь в вязкий туман, пролепетал:

— Потом отдашь.

Ноги подкосились, и я умер.

В нос ударило гарью. Изнутри сразу накатилась духота, сердце сдавило. Я перевернулся, хватая пальцами вязкую липкую грязь. В ушах стучало, перед глазами плыли черные круги. Терпеть, Егор. Терпеть. Сейчас пройдет. Душу выкручивало наизнанку.

Мир содрогнулся, будто по нему прошли помехи. Где-то на грани сознания тревожно запищало, как в больнице перед воплем «мы его теряем». Голова кружилась страшно. Ребра распирало так, словно кто-то загнал под них автомобильную шину и сейчас баловался с атмосферами, мол, насколько хватит этого паренька.

Я встал на колени. Грязный, оборванный, шатающийся.

Передо мною стоял Еловик-воин. Человек-дерево, похожий чем-то на спецназовца в «Лешем», слегка переборщившим с маскировкой под ель. Двадцатый уровень. Сука. Слева по выгоревшему полю шли зеленые фигуры.

Где северяне? Мы же, блядь, договаривались!

Я вытащил из инвентаря тот самый ржавый меч. Пошатнулся. Я умираю. Точно умираю. В груди болело страшно. За грудиной (там, в реальности, а не в игре) сердце играло дабстеп, отчего першило горло. Губы онемели.

Из-под хвои Еловика выросло два острых клинка-заточки и нелюдь шагнул ко мне. От первого удара я отмахнулся мечом. Второй пробил мне живот. Боль выбила из головы дурноту. Надо запомнить. С ревом я бросился на противника.

— Я поставлю тебя в угол на Новый Год! –

«Унижение активировано»

— И выброшу твой труп в мае!

«Злой язык активировано»

Еловик бил просто. Руки-мечи выстреливали в мою сторону колющими ударами. Каждый второй я пропускал, ахая от боли, пока не удалось срубить ублюдку правую конечность. Еловик прошелестел, иглы его задрожали.

— Не нравится? — гаркнул я, увернулся от следующего удара и наотмашь рубанул тварь куда-то в сплетение зелени. Что-то приятно чавкнуло. — Не нравится?!

Голос походил на хрип. Еловик отшатнулся, пряча от меча целую конечность. Хвоя монстра встопорщилась, отчего он раздулся. Интуитивно я догадался прикрыть лицо, потому что в следующий миг тварь выплюнула во все стороны сотни колючих игл. Боль ожгла тело. С руки так вообще будто содрали кожу.

Я ринулся в атаку, нанося размашистые удары. Урон наносил детский. Копеечный. Но, проклятье, какое удовольствие я получал от каждого попадания. Злое, страшное удовольствие. Комок в душе расправился, давление на ребра ослабло. Еловик пятился под моим напором, иногда выплевывая уцелевший шип-меч.

Но боли словно не существовало больше в моей жизни.

«Коварный удар»

Хоть тут шутить не надо было. Меч вспыхнул синим цветом, врезался в Еловика, отчего в стороны полетели зеленые брызги. Нелюдь пошатнулся. Рука-меч вывалилась из листвы и обмякла. Я отсек ее одним ударом.

Еловик стоял, подрагивая. Не знаю, что это было, но успех необходимо закреплять. Я лупил неподвижного Еловика как одержимый, пока тот не пришел в себя. Иглы встопорщились.

— И гирлянду повешу самую дешевую!

«Унижение активировано»

Еловик потужился, но сдулся, так и не выстрелив. Видимо, наконец-то, унижение сработало как полагается и заблокировало способность. Получив еще раз мечом, он будто-то скрипнул жалобно.

«Коварный удар»

Синий росчерк меча. Тварь снова поникла, а затем повалилась на землю.

Вы убили Еловик-воин.

ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.

— Да ну вас в жопу, — плюнул я, вяло шевеля губами. Тело окутало онемение. Это последствия дебафа, паническая атака или лопнула аневризма в голове? Сзади послышался шелест, но прежде чем я успел обернуться — в спину воткнулся меч-шип. Боль вернулась. Я попытался повернуться. Еще удар. Новый Еловик поднял меня над землей, разрывая на части.

Предпоследней мыслью было — где гребанные викинги?!

Последней — а хрен ли ты не побежал, Егорушко?

Глава двадцать шестая: «Плюшки, статы и хабар»

Здравствуй, грязь.

Я открыл глаза, небо завертелось волчком. Невидимый враг сдавил сердце так сильно, что оно билось пузырями меж скрюченных черных пальцев. Воздуха не хватало. Небо мигало, шло рябью. Синева сменялась тьмой с белым пятном, затем, после помех, опять голубело. В уши било истошное пиликанье, сквозь которое сочился непонятный гул.

Надо двигаться. Я попытался сесть, проваливаясь между реальностями. Грязь. Всюду грязь, подергивающаяся, как будто у моей внутренней видеокарты пошел перегрев, и она щедро закидала меня «артефактами».

— Что ж так хреново-то, а? — просипел я. Это «пробуждение» было тяжелее предыдущих.

Виски сдавило тисками, в темени пульсировала боль. Руки скрючились в судороге. Воздух вонял, облеплял жаркой духотой. Я вытащил меч, оперся на него, едва ухватившись за рукоять. Поднялся. Отыскал взглядом Бергхейм.

Город дернулся, сменившись тьмой с белым пятном. По ушам врезало пиликанье. Да что такое-то? Галлюцинаций отродясь не было! Как-то не похоже на обычную атаку. Я резанул мечом по левому плечу. Боль пронзила тело и слегка отрезвила. По крайней мере ушел писк в ушах и картинка устаканилась. Еще пара таких смертей и, думаю, я сдохну по-настоящему.

Позади раздался стук копыт. Я вяло развернулся и увидел всадника. Рыжая борода из-под шлема показалась знакомой. Викинг склонился в седле, бесцеремонно схватил меня и закинул на спину коня, животом вниз.

— Держись, брат! — хлопнул по спине бородач.

Меч выпал из рук, но его было не жаль.

— Хэй! — гаркнул викинг скакуну.

Свои.

Когда меня ввезли в распахнутые ворота Бергхейма — я почти пришел в себя. Еще по дороге отметил — трупов у города стало больше. Над домами в северной части поднимался черный дым. Что-то интересное тут творилось, пока я куковал на респе.

Судя по солнцу — полдень позади. Я, содрогаясь от внутренней дрожи, спешился. Мне даже слезть помогли. Кто-то хлопнул по плечу. Северян вокруг было не меньше десятка. Из Своры только двое — Ньял и Бьорн. Руки дрожали так, словно позади запой в пару недель, а перед глазами рюмка. Зубы клацали. Организм выбросил весь адреналин и теперь собирался в режим консервации. Очень хотелось спать.

«Делать я этого, конечно, не буду» — вспомнилась цитата из интернета.

— Замерз, задохлик? — почти с сочувствием спросил Ньял.

— Это от переизбытка чувств. Скучал по твоей улыбке, знаешь ли.

Уродливоротый ухмыльнулся.

— Держи, — Бьорн положил на землю плащ и развернул его. Бережно. Аккуратно. Из взгляда исчезла привычная злоба. Неужто репутация прокачалась? Северяне и правда смотрели иначе. Никто презрительно не плевался. Вот что значит — бергхеймское дружелюбие. Я даже оттаял.

— Жрать будешь? — спросил коротышка.

— Мы что, победили уже? — не ответил я.

— Война — это война. Еда — это еда, — многозначительно сказал Бьорн. — Собирай свое барахло и пошли. Хевдинг ждет.

Барахло — и правда барахло. После всего пережитого «серп зубоскала» казался ненужной игрушкой, но шанс уворота… Меч показался дрянным. Да и вообще после такого побоища надо было пройти стервятником по трупам и поискать лут.

Среди того, что оказалось завернутым в плаще, был странного вида кнут. Угольная ручка, с серебряным узором, и пульсирующий, будто живой, зеленый хлыст. Я взял оружие в руку и улыбнулся, как удобно оно легло. Плечи сами собой расправились.

Щупальце повелителя (уникальный).

Урон: 250-500

Конечность легендарного повелителя северного озера. Многие герои пали, пытаясь отыскать мифическое чудовище. Кому посчастливилось — те погибли в бою с ним. Но тому, кто одержал победу — плоть поверженного водяного владыки послужит верно. Осторожнее с ядом.

Сила +20

Выносливость +16

Ловкость +10

Шанс критического удара +5%

Критические удары игнорируют броню противника и накладывают яд Повелителя Озера. Яд можно снять только магическим рассеиванием.

— Идешь?

— Стопэ! — я жадный шут. — Стопэ!

Черт, там в полях должно быть масса всего удивительного. В инвентарь автоматом плюхнулось только щупальце. До этого ведь предлагало забрать добычу с трупа. Но кто ее б забирать стал в том состоянии, в котором я носился вокруг Бергхейма?

— Мне б немного за частоколом побегать.

— Не набегался? — вкрадчиво спросил Бьорн. Рослый викинг рядом хохотнул.

— Ну мам, ну очень надо. Можно я еще пять минут погуляю? Выводок же домой ушел.

Коротышка нахмурился.

— Должно быть сами Боги вступились за нас. Когда полчища зверья прорвались в ворота мы думали, что пришел конец Бергхейму, — заговорил еще один из северян. — Но Харальд лично возглавил атаку и чудища отступили. Лес закричал, призывая их.

— Давно?

— Не очень, — Бьорн смотрел очень внимательно. — Ты хочешь заставить хевдинга ждать?

— Ну ничего, я вон тоже вас ждал и ничего, не умер, — широко улыбнулся ему я. — Хотя вру. Умер.

Ньял осклабился, а вот коротышка нехорошо прищурился.

— Город мог пасть. Как думаешь, что мы выберем между тобой и Бергхеймом?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 27,41%

— Единую Россию? — шутка ушла в молоко. Разумеется — дикие люди. Вообще, репутации маловато набил. А ведь сколько тварей на тот свет отправил. Не сам, конечно. Но участие принял посильное. В меру недюжиных талантов.

— Я быстро! Коня дадите?

Рыжебородый, который притащил меня в город, протянул поводья. Очень приятно. По-моему, это был тот самый карл, что приголубил бедного Егорушку в первый день знакомства с этим чудесным, мать его, краем. До контузии приголубил.

— От души, — шутливо поклонился ему я.

Уже на выходе из города, во время изучения характеристик, выяснилось, что репутация с Бергхеймом у меня — уважение. Здорово! Да, внимательность не мой конек, но тем приятнее удивление.

Итак, краткий итог. Немного страдания, боли и суеты, плюс изумительная по силе паническая атака, но зато «уважение», восемнадцатый (божечки-кошечки) уровень, крутая пушка, шевелящаяся сама по себе и целое поле подарков вокруг. Если отсюда выберусь — запишусь на курсы лечения от игровой зависимости, раз уравниваю здоровье и пиксели.

— Характеристики! — вызвал я панель еще раз.

Имя: Лолушко

Раса: Человек

Класс: Шут

Уровень: 18

Здоровье: 1750(800)

Дух: 100

Основные характеристики:

Интеллект: 18

Выносливость: 35(16)

Сила: 38(20)

Ловкость: 44(20)

Профессии: нет

Случайные характеристики: Акробатика, Харизма, Богоборец

Клан: «Пренебречь вальсируем»

Инвентарь

Социальное

Кстати, Богоборец это у нас что?

«Вы привыкли сражаться с сильным врагом. В гуще битвы такие бойцы ищут лидеров и вражеских героев, чтобы доказать свою отвагу. В бою с превосходящим по уровню противником вы более не подвержены штрафам.»

Я просто имба. Уровни викингов, правда, были по-прежнему вопросительными, но теперь, если что, их можно ковырять с целью, а не ради увеселения окружающих. Да и вообще, пренебречь, вальсируем! Еще пара тысяч ведер, и золотой ключик у нас в кармане, да, Егорка?

Так… А что такое «Коварный удар»?

«Вы знаете слабые места живых существ. Вы наблюдательны. Вы терпеливы. Собравшись с духом, в нужный момент, вы наносите критический удар противнику. Три секунды цель, не имеющая иммунитета к эффектам обездвиживания, не может двигаться и атаковать. За каждое наложенное вами ослабление удар увеличивает свою мощь, но снимает негативные эффекты.

Цена: 50 духа»

Даже несмотря на такие вот способности, я все равно не понимал, как мне удалось завалить Еловика после возрождения. Почти голым, с ржавым мечом в руках. Да, дебаф на бешеную елку я бросил, но этого явно мало. Сочетание Богоборца, ослаблений и крита? Блин, математика игровая это слишком сложна-а-а! Как говорили когда-то — мне обещали, что в этой игре я убью дракона, и никто не рассказывал ни про какие ротации и приоритеты статов.

И, кстати, как регенить дух? Уже второй раз сливаюсь по нему — и это оказывается чрезвычайно неприятным событием.

Ой, в задницу.

Я закрыл все системные окна, огляделся

Пейзаж изменился. То, что раньше можно было отдавать какому-нибудь натуралисту на сказочное полотно, с петляющей дорогой, золотистыми полями, озерной гладью и голубыми горами за лесом — теперь стало иллюстрацией для обложки какого-нибудь темно-фэнтезийного романа. Гарь, нездоровая зелень, груды трупов, силуэты Сеятелей посреди всеобщей разрухи.

Еще бы грозовых туч нагнать, фигуру за горами демоническую, в полгоризонта.

Но пока над миром синело летнее безоблачное небо.

— Время мародерить, — буркнул я себе под нос. — Начнем, пожалуй, с буратины.

В детстве я часто собирал с семьей грибы. Отец вывозил нас с мамой на север ленинградской области, в район Гаврилово. Утренний подъем, часов в пять, в субботу. Минут сорок на машине, в которой я сонно прилипал к холодному стеклу, изучая сырую осень за окном. Потом мокрый лес, шерстяные носки в сапогах, палка в руке, корзина. Семейные соревнования — кто сколько соберет. Дома торжественный подсчет итогов и булькающие кастрюли не плите.

Хорошиевоспоминания. Так вот — как-то раз мы наткнулись на слой. Приходилось перебирать корзины, выбрасывая грибы помягче, так как на очередной поляне нас встречали армии крепких «подосиновиков» да «боровиков», которые очень хороши в любом съедобном виде. Грибы в тот раз собирали даже в болоньевые дождевые плащи. Казалось бы — зачем? Времена были сложные, но мы не голодали. Азарт?

Неважно. Просто… Приблизительно те же самые ощущения я испытал во время вылазки. С Гнева Дубов набрал золота, редкий лук, редкую кольчужную бронь. На месте побоища у восточных ворот выгреб различного оружия и доспехов. Деньги даже не считал. Пристрастия менялись с повышением уровня. На шмотки ниже десятого допуска, без дополнительных усилений, я даже не смотрел. Хоть и брал про запас, в расчете снарядить остальных задохликов, когда их нагоню и прокачаю.

И все равно забил инвентарь прежде чем вернулся к западным воротам, где Свора нашинковала прорву высокоуровневых тварей.

По дороге протестировал «Щупальце» на Сеятеле. Тот не сопротивлялся, покорно снося мои удары, пока, наконец, зеленое пламя в нем не угасло. Опыта капнуло совсем мало. Это не слишком воодушевило, но ради теста пойдет. Деревянному распространителю заразы я всек «Коварным ударом» почти на тысячу — и с пятидесяти очков дух стал расти только после выхода из боя.

В качестве тренировки пришлось выкосить остальных Сеятелей вдоль южной стены, поглядывая в сторону чащи. «Унижение», плюс «душевная рана», плюс «злой язык» накачали «удар» до двух тысяч. В итоге дышащее гнилью дупло погасло после первого же удара. Дух кончился, вышло сообщение про статы. Весь хабар, который я нес, обрушился на плечи и придавил к земле, но вне боя эта псевдомана восстановилась очень быстро, поэтому уже через пару секунд вес стал приемлемым.

— Хорошо, что я не хилер.

Не может быть, чтобы дух никак не восстанавливался. Помню, как-то я увеличивал бафом кому-то скорость его регенерации, но как сапожник без сапог на подобную блажь мне рассчитывать не приходится. В играх ведь все продумывается. Там же не дураки сидят, просчитывают каждую деталь, да?

Вот тут у меня отчего-то зародились сомнения. Вдруг не учли? Да, базовая характеристика, но ведь и на старуху бывает проруха. Может этот полудурок, выкравший меня из собственного дома, не слишком вдавался в детали?

Я отошел от трупа последнего Сеятеля, мох вокруг которого стал желтеть и сворачиваться. Вновь посмотрел на лес. Сейчас чаща казалась местом тихим и благостным. И не скажешь, что где-то в ней скрывались твари вроде Ночного Хозяина да Гнева Дубов.

А что еще там прячется — и представлять не буду. Могу, но не хочу.

На западной стороне инвентарь пришлось перебрать еще раз. Сердце кровью обливалось, когда я выкидывал вещи с прибавками к статам. Но конь уже немного нервничал, из-за навешанного на него снаряжения, да и я сам был экипирован под завязку. На спине болтался щит с оскаленной волчьей мордой, и глаза хищника поблескивали рубинами, на поясе перевязанные каким-то магическим ремнем висели четыре меча. При ходьбе железки больно били по ноге, но это ведь не повод их выбрасывать! В правой руке я сжимал копье с прибавкой к ловкости и возможностью поджечь противника. Пальцы в кольцах и груда бижутерии в отдельном мешочке.

В цифры особо не вглядывался. Больше и хорошо. Искренне завидую тем людям, что просчитывают каждый пункт. Мне всегда было лень. Довольствовался «окей, гугл, топ пушек на варвара» и там уже смотрел, что могу добыть, а о чем и думать не стоит. Голову себе не сношал, время экономил, а дпс давал такой, что рейд не жаловался.

Почему-то с грустью вспомнилась моя команда. Сюда бы их сейчас, вот бы шороху навели вместе. С общими шутками, рукастостью и гениальностью Валько, нашего рейд-лидера. Он бы все по полочкам разложил и выработал бы стратегию. Без брожений и сомнений. Вот не думал, что буду по нему скучать.

Несмотря на так некстати всплывшие воспоминания, настроение было приподнятым. В голове зародился веселый мотив, и я, насвистывая, вел коня в сторону ворот, когда увидел человека, идущего по выгоревшему полю возрождения. Свист заглох сам собой.

Альбиноса Олега было невозможно не узнать.

— Ой-ой… — произнес я. Воин бродил по грязи кругами, постоянно озираясь, словно искал кого-то.

На поле появился еще один из задохликов. Миша. Он растеряно побрел к городу, оглядываясь на следы побоища. Олег в его сторону даже не посмотрел. Я остановил коня. Еще одна фигура. Это Стас. Рядом с ним поднялся новичок Женя. Чуть позже возродился Игнат. Где Света? Я все ждал, когда появится заклинательница. Бард и следующий за ним новичок какое-то время торчали вместе с Олегом, а потом пошли ко мне.

Светы не было.

Воин все бродил по полю, когда подошел Миша. Жрец смотрел на мое снаряжение с тенью восхищения и зависти.

— Что случилось? — спросил его я.

— Заовнили нас, просто гг. Зергом тупо, Олег ватный — сразу склеился. Говнотанк.

— Где Света?

— Я чешу? Этот же, — он кивнул в сторону Олега, — слился, лол. Ну и меня сдуло в секунду.

Мне стало тревожно.

— Она в телеге была. Там жопа, Лолушко.

Миша помолчал несколько мгновений, изучая меня.

— Рульно ты апнулся.

— Да, неплохо, — отстраненно сказал я. Света осталась там одна? Ох, как нехорошо. — А Юра где?

— В инвизе, — пожал плечами Миша. — Думаю оттуда и не вылез. Смысл так дохнуть? Фак, надо было с тобой на фарме зависнуть. Всех, кто из города сдристнул — тоже вайпнуло. Там холмы заросшие, за пустым поселком у Великого Озера. Мы наверх первого поднялись, вывернули на спуск и гг. Вся долина в мертвых энписях. Короче хрен там пройдешь с такими вагонами и говнотанком. Какая пуха, дай подержать!

— Помолчи, — обрезал я. Мне вспомнились дети жителей Бергхейма, отправившиеся в общий исход из города. В груди стало тесно. Миша почему-то страшно выбесил своей просьбой о пухе.

— Кек? — удивленно протянул жрец.

— Чебурек, блядь. Притихни, пожалуйста.

Миша закрыл рот, помрачнел. У некоторых хилеров, по-моему, чердак протекший еще больше чем у меня. С ними играешь и сам себя нпц чувствуешь — настолько они высоко себя чтут. Это профдеформация, наверное? У танков такое тоже бывает.

Упаси Господь от этого.

Когда до меня добрались все задохлики, кроме Олега — на поле никто больше не объявился. Но ведь Света была не в том состоянии, чтобы сражаться, где она? Вряд ли девушка смогла бы протянуть много дольше чем остальные. Юра ладно, Юра мог и уйти.

— Вы изначально были правы, Егор, — глухо сообщил Стас вместо приветствия. Он совсем осунулся. Глаза потухли.

— Я не испытываю никакого торжества от этого. Что со Светланой, ты видел что-нибудь?

Бард с сожалением помотал головой.

— Все так быстро произошло. Полуволки лавиной из леса выкатились.

— Один был на телеге, когда меня убили, — сказал Игнат.

Я кивнул, наблюдая за Олегом, и надеясь, что вот сейчас Света появится на поле. Самый простой вариант в рейдах. Все померли — и ты помирай, не тяни время, не изображай из себя гуру. Лег, встал, пошел. Остальные вариации всегда ведут к какому-нибудь геморрою.

— Может, ее на другой кладбон определило? — немного виновато предположил Миша. Неужели дошла сложность ситуации?

— Может, — согласился я. Согласился, но не поверил. — Может, она очнулась и выпилила весь Выводок.

В лесу раздался зловещий многоголосый вой. Почти сразу в ответ прогудел рог из Бергхейма.

— В город, — скомандовал я задохликам. Олег остановился, прислушиваясь, а затем двинулся в нашу сторону. Одинокий альбинос шел по выжженному и заваленному трупами полю и постоянно оборачивался. Но с каждым разом надежда в его движениях умирала.

Я на миг даже забыл, что общение у нас с ним не складывалось. Сейчас это было не важно.

Над полем появились первые вороны.

— Чего стоите? Пошли! — подогнал я задохликов, дернул коня и потопал к воротам.

Глава двадцать седьмая: «Вот кто-то с горочки спустился»

Харальд встретил нас у ворот. Он стоял в проеме широко расставив ноги и скрестив на груди руки. Очень картинно, надо сказать, стоял. Рядом с ним возвышался Леннарт, опершись на гигантский топор. С помостов на задохликов мрачно глядели бородатые северяне.

— Не думаю, что они нам рады, — промолвил Стас.

— Риали? — с издевкой спросил я.

Бард переспрашивать не стал, хотя явно не понял сленга.

Хевдинг, тем временем, медленно наклонил голову и, волком оглядывая моих компаньонов, с нескрываемым презрением сплюнул. Под угрожающими взорами викингов наш ход замедлился. Первым остановился Стас. За ним сразу же новичок, прилипший к барду как смола к штанине.

Последним встал Олег, он чаще озирался на поле возрождения, чем следил за происходящим. Альбинос не сразу понял, что идет один. Остановился, вернулся. И вновь уставился в сторону выжженной земли.

— Даже не знаю, что с вами и делать, — заметил я. — Как-то у вас не складывается с местными. Да еще и Юру со Светой просрали. И раба моего. Света с Юрой ладно, полбеды. Но раб!

— Егор… — поморщился Стас.

— Что Егор? Егором делу не поможешь. Если в город не пустят — осторожненько пробегитесь по трупам. Я там накидал разного, вам пригодится. Апнетесь, сможете таскать то что я набрал с собой. Если полезет говно из леса — помогу, но они жесткие и их много. Эти-то вряд ли пальцем пошевелят. Не любят они вас. Ума не приложу почему.

Последнюю фразу я плотно нашпиговал намеками и интонациями. Реакции не последовало. Вздохнув, я двинулся к хевдингу.

— Я ждал тебя, Лолушко! — произнес тот.

— Сорян. Никак не мог подобрать куртку под цвет глаз. И ведь, главное, там столько глаз на выбор, и ни к чему не подходит. Хочешь покажу? — я сделал вид, что полез в сумку.

— Что покажешь? — не понял хевдинг.

— Ну не куртку же! — изменился лицом я. — Глаза, конечно!

Растерянность ушла из взора викинга.

— Шутишь. Это хорошо. Идем.

— Нам бы расположиться…

— Располагайтесь, — Харальд окатил задохликов ледяным прищуром. — За Бергхеймом хватит места для всех. А ты иди со мною.

— Погода, а если Выводок, все дела. Трубный глас ангелов, апокалипсис и Мор и Глад в арьергарде! — вступился за товарищей я.

— Они хорошо бегают. Пусть бегут, — вынес вердикт Харальд. — Идем, шут!

Распределив часть снаряги по моим скорбным компаньонам из мира людей — я отправился вслед за хевдингом. Честно говоря, так и думал, что задохликов на порог не пустят. Тут край обидчивых программ. С ними «мягше надо и тоньшее». Харальд углубился в северный край города. Леннарт шел за нами и всю дорогу как-то уж слишком громко и неодобрительно вздыхал. Хевдинг морщился, терпел эти странные проявления чувств, и в конце концов не выдержал.

— Это решено, брат!

— Нельзя делать то, что позволено лишь Богам! — тут же отреагировал здоровяк. — Нельзя этого делать!

— Простите… А что конкретно нельзя делать? — вклинился в их беседу я. Оба викинга проигнорировали вопрос. Харальд и побратим воткнули друг в друга многозначительные взгляды. Немая дуэль длилась недолго — Леннарт сдался.

— Ну, теперь-то стало гораздо понятнее, — сказал я. — Но соглашусь, дурацкая затея. Нельзя так делать!

— Помолчи, шут, — рыкнул Харальд.

Наконец мы оказались у низкого дома с тростниковой крышей. Бревна потемнели от времени. Здесь точно никто не жил. Какой-то склад? Еще что-то чудесное вроде бесполезного огнемета?

Харальд открыл дверь, поморщился. Из черного зева пахнуло так, что меня тут же замутило. Хевдинг снял со стены факел, зажег его и шагнул внутрь. Леннарт опять тяжело вздохнул.

— Чего это вы задумали, братцы? — занервничал я.

— Иди, — буркнул набожный громила.

На земляном полу повсюду лежали мертвецы. Воняло страшно. Я шел почти наощупь, ориентируясь на силуэт Харальда. Хевдинг стоял над одним из покойников. Лицо единственного живого в этом доме викинга было как каменное.

— Вы же грузите всех на драккары и жжете потом с женами и наложницами, разве нет? — выдавил я из себя. Царство мертвых северян. Чертова детализация. С монстрами ведь не так. Труп Ночного Хозяина исчез к утру. Почему эти лежат?

«Потому что у каждого из них матрица?» — пришло в голову.

— Сейчас не шути, — рыкнул Харальд. Поднял факел повыше. Свет падал на мертвеца в дорогом доспехе, на груди покойника поблескивал амулет. — Верни его. Пожалуйста…

— Кто это? — я сделал вид, что выдавленное «пожалуйста» меня не шокировало.

— Хельге. Он погиб в бою с Ночным Хозяином.

Шестой из Своры. У меня оставался последний свиток оживления из пяти. И, божечки-кошечки, у лидера северян были на него планы. Теперь понятно, почему нервничал Леннарт. Трупу третий день. Нормальные мертвые викинги в это время заливаются хмельными напитками в компании их божества. С точки зрения религиозного воителя — сейчас злобный шут вытащит героя прямиком из Валгаллы. Места, куда этот народ мечтает попасть с рождения. Я бы за такое убил.

Харальд посмотрел на меня.

— Ты сможешь вернуть его?

Дилемма. Кто такой этот Хельге — не ведаю. Тратить свиток на него не хотелось абсолютно. Сомневаюсь, что в этих краях в клетках кончилось достаточно миссионеров Распятого Бога, чтобы обеспечить меня запасом ресалок. Однако, заявить Харальду — извини, братишка, но меня задушила северная татуированная жаба с бородой и топором— я не мог. Тем более — хевдинг волшебное слово родил.

Но свиток-то один. А ведь я, напомню, в другой игре уши троллей в банке держал с мыслью, вдруг пригодятся. Среди десятка нагрудников с разными характеристиками, на поиграть, или же просто — потому что красивые.

— Не много ли времени прошло, хевдинг? — осторожно спросил я.

— Лучше попытаться один раз и неуспешно, чем ни разу не попробовать, — ответил мне цитатой из соцсетей суровый викинг.

Я дышал сквозь рукав, но смрад наполнял мертвецкую как мед пчелиные соты. Вязкий, тяжелый, липкий.

— Мне очень не нравится эта идея…

— Ты не пожалеешь, Лолушко. Мы с детства вместе. Ходили на одном драккаре еще юнцами. Нет человека ближе для меня. Я в долгу не останусь.

Прямо завязка для квеста, но система молчала. Я вытянул свиток из инвентаря. Жалко. Очень жалко.

— Пожалуйста, — попросил еще раз Харальд. Зрелище не для слабонервных.

— Хорошо. Но если это вдруг оживет и полезет меня жрать, так как твой друг забухал с Одином и возвращаться не желает — бей его в голову.

— Почему жрать?

— У нас мертвецы часто так поступают. Я в кино видел.

— В кино?

Я закатил глаза и продолжил:

— Просто поверь мне, Харальд. Всегда бей в голову и все будет хорошо!

— Из страшных и диких ты краев пришел, Лолушко.

— Мама мне тоже самое говорила.

Я развернул свиток, жестом попросил чуть света от хевдинга и тот торопливо поднял факел. Псевдорусские слова загремели в тишине мертвецкой. Какое-то время мне казалось, что я просто сжег к чертям собачьим последний дар от миссионера Распятого, но потом труп дернулся.

Харальд вздрогнул, свет от факела задрожал.

Я бубнил молитву, не отвлекаясь от свитка. И когда, наконец, плотная и грубая бумага под пальцами стала обращаться в пепел — посмотрел на оживляемого. Викинг открыл глаза. Трупные пятна исчезли. Раны затянулись. Сработало.

Хельге резко сел. Поднял руки и посмотрел на них с удивлением. Затем уставился на Харальда. Перевел взгляд на меня.

— Рад тебе, брат, — протянул ему лапу хевдинг. Викинг поднялся. Обернулся. А затем со всего маху врезал мне в скулу. Атаку я никак не ожидал. Потому не успел ни унизить возвернувшегося героя, на бросить злой язык.

Получен негативный эффект: «Контузия»

–..ой! Ы! Е!

Я поплыл. Второй удар швырнул меня на что-то мягкое. Факел улетел куда-то во тьму, из глаз сыпанули искры. Нащупав ватной рукой «Щупальце», я попытался встать. Вяло ткнул во тьму левой. По-моему попал. Из-за дебафа и темноты ни черта в мертвецкой не было видно.

— ла! ОН! Ы?! — ревело отовсюду.

— …ет! Е!

Света стало больше.

— Е!

Многозначительные междометья падали в меня со всех сторон. Что-то дернуло назад. Рука с «Щупальцем» завязла в крепкой хватке. Я дергался, как сломанный робот, пытаясь ее высвободить. Вслепую махнул кулаком.

— И! сти!

По-моему, это Леннарт. Картинка плыла, но просто по логике — он.

— Ска… — выдавил из себя я. Рванул сильнее. Плевать на криты и дебафы до смерти. В задницу такие приветствия от спасаемых. Порешу, нахрен. — Пути… ска…

Еще один пушечный удар в голову.

«Негативный эффект «Контузия» увеличен»

Выкрики стали мычанием. Оружие у меня вырвали. Затем мир посветлел. Я упал на спину, пытаясь разобрать в окружающем молоке где верх, а где низ. Что за механика? Какого черта паршивый удар в голову так выводит из строя?!

Постепенно «Контузия» сошла на нет. Мир вернулся на круги своя. Я оказался на улице, в грязи у входа в мертвецкую. Леннарт и Харальд прижимали возрожденного Хельге к стене дома. Тот уже почти не рвался, но смотрел с ненавистью.

— Ой, блядь, пожалуйста, — процедил я, поднимаясь. — Пара пустяков было твою тушу поднять.

— Прости, Лолушко, — пропыхтел Харальд. — Прости.

Только сейчас я узнал в Хельге того смешливого северянина, что вместе с Бьорном отметили мое выступление на рынке. Этот — смехом, Бьорн — метательным ножом.

— Сама Фрейя призвала меня на Фолькванг. Я видел ее как вас сейчас, — прорычал Хельге. — Я видел Фолькванг! Нет места прекраснее! Не будет места прекраснее! Зачем ты сделал это, брат?

Я отряхнулся. Предсмертные галлюцинации программы? Заложенный скрипт? Неужто Щеглов настолько упоротый, что еще и несколько Валгалл придумал, как в мифах, да засовывал туда убитых персонажей?

Так некстати вспомнился персональный ад для Юры. Да он реально поехавший!

— Прости, — Харальд все извинялся, но теперь уже перед другом. — Прости.

— Оружие отдай, — обратился я к Леннарту. Тот бросил в мою сторону «Щупальце». Я подобрал его и побрел в сторону центра. Пусть сами разбираются. Шут свое дело сделал. Получилось не очень смешно и совсем мне не понравилось, но все к лучшему.

Пренебречь, вальсируем.

Звук рогов застал меня неподалеку от центральной улицы. Я перешел на бег, слушая поднимающийся гвалт со стен. Выскочил к восточным воротам, махом залетел на пристройку у частокола.

С холма спускался отряд всадников. На солнце поблескивали шлемы-полумаски. За спиной щиты. Над кавалькадой реял флаг со сломанным пополам драккаром. Северяне. Викинги вокруг приветствовали подмогу. Рядом торжествующе махал мечом косматый воин с заплетенной в косы бородой. Я предусмотрительно отодвинулся. Мало ли вдруг. У меня сегодня с бергхеймцами не складывается. Получить еще один привет, но теперь железкой, душу никак не грело.

От группы кавалеристов отделился человек на белом коне. Без шлема, без щита, в просторном балахоне. Типичный дротт. Да и лицо всадника было вымазано белой краской.

Когда жрец приблизился — я узнал Айсли.

На шум выскочил Харальд.

— Открыть ворота! — проорал хевдинг. Заскрипели створки. На центральной улице появился Хельге. Его тут же сграбастал в объятья Ньял. Возрожденный викинг хмуро глазел по сторонам.

Его можно было понять. Но полученные тумаки как-то нивелировали сочувствие. Питаю стойкую антипатию к людям, которые сначала бьют, а потом думают. Возможно делаю так из-за зависти. Но я учусь. И гуманоидов буду привечать ударом в голову, раз тут так лихо работает контузия.

Айсли замедлил коня перед грудами трупов, преодолел преграду и спрыгнул с седла, когда оказался рядом с Харальдом. Жрец окинул взглядом частокол и увидел меня. Лицо дротта нехорошо изменилось даже под слоем белой краски.

— Вот кто развязал войну! — гаркнул жрец и ткнул в мою сторону обвиняющим перстом. — Вот из-за кого погибли жители славного Бергхейма! Они все мертвы, Харальд! Поле у Великого Озера покрыто телами женщин и детей!

Харальд обернулся, с изумлением посмотрел на меня. Воины на помостах тоже повернулись. Егорушко в центре внимания, черт побери. Нет, я не против, но только если шутка там удачная, или победа громкая. Вот только сейчас лучше было б оказаться где-нибудь в лесу, подальше от северян.

— Чужаки убили сына Лося и пробудили Выводок! — рявкнул Айсли. — Чужаки привели к городу Ночного Хозяина. Чужаки погубили Бергхейм!

Какая поразительная и подозрительная информированность. Надо что-то делать. Репутация покапала вниз с угрожащей скоростью. Этот друид хренов гробил все мои труды!

— Стопэ, бледнолицый! — гаркнул я с помоста. Перепрыгнул через частокол, ловко приземлился на обугленную землю и пошел к дротту. — Сын Лося напал на моих друзей в лесу! А ведь договор…

— Сын Лося пришел на защиту Чащобы! — проорал Айсли. Диалог у нас явно не складывался. Нельзя так перебивать!

— Чего так орешь, я и так слышу, — предпринял я еще одну попытку. — Или тебе нужно просто прокричаться? Когда Ночной Хозяин из окон моих друзей вытаскивал — там тоже мы были виноваты? Или, когда сын Лося мои кишки по деревьям размазывал? Ваш договор…

— Лес принадлежит Выводку! — снова прервал меня жрец. — Таков договор!

— Да завались ты уже, а? Ваш договор ведь подразумевает, что если твари Выводка напали первыми — то их можно пустить на котлеты. Я уточнял. Я умный.

— Кто ты такой, говорить о договоре? — поразился жрец. — Ты всего лишь…

— Шут спас город, — в лучших традициях нашей беседы вмешался Харальд. — Если бы не он, ты пришел бы к руинам.

Накатилась подмога. Всадники проехали в город, принялись спешиваться. Держались бойцы особняком. Наш постоянно прерываемый диалог немного утих. Мне очень не понравились взгляды вновь прибывших северян. Из-под полумасок сочилась ненависть ко мне лично. Даже нейтральное отношение бергхеймцев казалось, по сравнению с этими эмоциями, как минимум — уважением.

«Опытный карл Эрик Бьорнсон» прочитал я над одним из бородачей. «Клан Штормвред»

Фак, это что теперь еще и с этими репутацию качать? Сколько тут этих кланов в Унии Мороза?!

— Спас? — ахнул Айсли с возмущением. Огляделся.

— Спас! — твердо (и лестно для меня) повторил Харальд.

— Весь город остался в полях! — процедил Айсли. — Вот где теперь город. Здесь только твоя дружина, Харальд. Чужаки погубили Бергхейм! И ты за это заплатишь, хевдинг! Сюда идет сам конунг вместе с собранной для набега армией. Он будет здесь уже завтра. Как только Миккель Ясный увидит, что стало с жителями Бергхейма, как думаешь, с кого он спросит? Кому он скажет спасибо за то, что вместо похода за море его солдаты топчут землю за перевалами и гибнут в лесах? Кто выпустил в мир Серого Человека, Харальд?

Харальд окаменел.

— Если бы ты, Айсли, был здесь во время пробуждения Выводка — все было бы иначе.

— Да что ты можешь, против Выводка, хевдинг? Я сразу отправился в Кронгард.

— Как видишь — мы кое-что смогли, — Харальд многозначительно показал на трупы вокруг города. — И шут нам помог!

Дротт уставился на меня. Левое веко жреца дрожало:

— Ты сразу мне не понравился, чужак.

— Всю ночь спать теперь из-за этого не буду, — мрачно поделился я.

— Буду просить Миккеля, чтобы он доверил именно мне сделать тебе «Кровавого орла». Участь твоя решена!

— Айсли! Лолушко сражался за Бергхейм, и я не позволю…

— Пойдешь против конунга? — резко спросил Айсли. Вот какой же мерзкий мужик. — Ты даже не ярл, Харальд!

Хевдинг побагровел, но смолчал.

— Я в седле с вечера, как и люди ярла Борга, — переключился дротт.

— Штормвред всегда желанный гость в Бергхейме, — выдавил из себя Харальд.

Айсли потянул коня за поводья и пошел в сторону ворот. Хевдинг проводил его взглядом и, не поворачиваясь, сказал мне:

— Я догадывался, что причина нападения Выводка в вас.

— Я знаю. Но мы не атаковали первыми. Ты сам представь нас рыскающих по лесу в поисках Сына Лося?!

Харальд кивнул. Задрал голову, посмотрел в синее небо.

— Они все мертвы… — сказал хевдинг устало. — Все, кто ушел — мертвы.

— Ты ведь пытался их удержать. Это было их решение.

— Расскажи об этом погибшим детям, — рыкнул хевдинг.

В груди заклубилась тревога. Воздух показался ледяным, ментоловым. В голове екнуло, я перевел взгляд и принялся считать предметы, успокаиваясь. Это скрипты. Скрипты. Их потом просто всех загрузят в какой-нибудь местный аналог рая, как Хельге. Или же переведут в другую локацию. Это матрицы, это не живые люди, Егор! Хватит!

Черт, я сойду с ума в этой игре.

— Эта тварь… — Харальд сжал кулак так, что хрустнули костяшки. — Эта тварь… Я… Никого так не ненавидел, как порождение Хели из нашего леса. Весь город…

Он обернулся к лесу, а затем заорал в спину уходившему дротту:

— Айсли!

Жрец остановился, развернулся. Белое лицо выражало один большой вопрос.

— Покажи мне его логово!

Жрец отвернулся и пошел дальше.

— Покажи мне его логово, Айсли! Он убил всех! — Харальд кричал во все горло. Викинги на стенах застыли, ловя каждое его слово. — Я отомщу за каждого ребенка, которого сожрал Выводок!

Дротт замер. Теперь воины Бергхейма смотрели на него. Харальд двинулся к жрецу, не понижая голос:

— Ты знаешь где он прячется. Ты единственный из дроттов, кто остался в живых. Где его логово?!

Айсли снова обернулся. Прищурился и змеиным шипением сказал:

— Хорошо, Харальд. Я покажу.

— Сценарист —

Времени не хватало. Конечно, он привык к рутинным ежедневным обходам, но если до движения проекта ему хватало наблюдения и короткой игры, то теперь необходимость отвлекаться вызывала тихую ярость. Он ходил от саркофага к саркофагу с огромным пакетом для мусора, менял чертовы подгузники, вытирал следы нечистот, заправлял питающие капельницы. Включал программы для стимуляции мышц в тех капсулах, где они были. Механически менял положение тел там, где хозяин капсулы поскупился. И все равно игроки, вошедшие в проект первыми, напоминали ему жертв концентрационных лагерей. Слабые звенья.

Люди годами проводят в коме, на пиликающих агрегатах, и приходят в себя лишь с мышечной атрофией. А тут немногие провели в игре больше четырех месяцев, но Сценарист опасался, что вот-вот начнет терять персонажей. Все-таки капсула — это не полноценный больничный аппарат.

Да и познаний в медицине Сценаристу недоставало. Умерщвлять плоть в разы проще, чем поддерживать в ней жизнь.

Он закончил обход, задержавшись у капсулы Лолушки. Сегодня она выдала ряд таких тревог, что он чуть было не вколол парню лошадиную дозу успокоительного. Остановило лишь незнание — а какая доза — лошадиная. Убивать шута Сценарист не хотел. Этот игрок хорошо двигал сюжет Бергхейма и стоял в приоритете интересов выше многих. Но к сожалению, с психотропными средствами работать нужно очень осторожно, особенно, когда пациент не в силах рассказать о возникающих побочных эффектах.

Андрей просто боялся накачивать паренька химией. Отчего злился еще больше. Да и его сторонний проект шел, пожалуй, слишком медленно. Объект реагировал хорошо, но слишком велик риск при плохой подготовке.

Сценарист вышел на улицу, прошел к бочке для сжигания мусора. Вывалил туда мешок с вонючим содержимым. Ливанул сверху бензином, забросал сухими березовыми дровами. Закурил и бросил спичку внутрь.

Пламя вспыхнуло, загудело. Повалил черный дым. Сценарист жадно выкурил сигарету, наслаждаясь одиночеством и тишиной. Вокруг ни души. Зачем он гробил себя в чертовом городе все эти годы? Давно бы перебрался.

На кухне он разогрел полуфабрикаты, и когда пиликнула микроволновка, вытащил тарелку. Подхватил ее полотенцем и пошел к подвалу. Отбросил люк, щелкнул переключателем привода. Плита под полом загудела, открывая проход вниз. Черное нутро пахнуло грязью и потом.

Спустившись, Сценарист дошел до клетки. Сунул в щель тарелку. Убедился, что с водой все хорошо, и сел на стул напротив решетки. Шлепнул ладонью по выключателю, и яркий свет залил черный подвал. Фигура, лежащая под одеялом на раскладушке — пошевелилась. Слепо щурясь от яркого света женщина с копной давно не мытых волос вытянула шею и посмотрела в сторону Сценариста. Лет двадцать назад ее можно было назвать симпатичной. Да и сейчас, если объект как следует обработать у косметолога — интерес мужской она вполне могла вызвать.

Однако у Сценариста на ее счет были совсем другие планы.

Женщина выбралась из-под одеяла, метнулась к тарелке и принялась жадно есть, даже не глядя на Сценариста. Он наблюдал. Кричать она прекратила неделю назад. Последние три дня не плакала. Может быть, готова?

Доев, она подвинула тарелку обратно и вернулась на раскладушку. Снова посмотрела на Сценариста.

Тот молчал. Как молчал уже три недели, пока держал здесь воспитанницу. Просто сидел и наблюдал. С живыми проще. При должном запасе воды и еды — они не требовали столько заботы, как игроки в капсулах. А унитаз в камере избавлял от мерзкой процедуры с ведром нечистот.

Старшую медсестру Светлану Борисову он выкрал из кингисеппской больницы. Объект обладал необходимыми знаниями, но главные испытания еще не прошел.

Сценарист поднялся со стула. Щелкнул выключателем и вернулся в ангар. Завтра. Он попробует это завтра.

Наверху, у пульта наблюдения, он сыпанул в чашку две ложки растворимого кофе, бросил четыре кубика сахара и залил это все кипятком. Снова закурил, осторожно положил сигарету на край стеклянной пепельницы в виде замка. Белое тело никотиновой убийцы легло промеж башен, как гигантский таран, промахнувшийся мимо ворот.

Все основные события он просмотрел быстро. Роттенштайн завяз на первом боссе в Твердыне, и если им хватало понимание механики (благодаря игроку «ЯкорнаяШесть») то со снаряжением у ребят было все не так радужно. Да и потеря мощного хила сказалась.

Сценарист улыбнулся. Должно быть, недюжинное разочарование испытала группа, когда им пришлось расстаться с толковым лекарем. Основная прелесть замысла была в том, что правила игры участники узнавали по ходу.

Мужичка, прошедшего путь сравнимый с путешествием героя какого-нибудь приключенческого романа, финал подкосил, но не сломал. Это как Фродо бы добрался до горы Ородурин, со своим кольцом и получил бы вводную, что вместе с кольцом нужно сбросить в жерло еще и любимую трубку дяди, которая осталась в Шире. Сценарист был убежден — толкиеновский персонаж бы просто сошел с ума от обиды.

А этот ничего. Суетился что-то. Крутился. Сценарист отыскал его, вывел на экран. Шаман, увешанный искрящимися тотемами и светящимися черепами птиц, стоял на палубе корабля. Лица из-за уродливой ритуальной маски видно не было. Руны на одежде, сотканной из разных шкур, то разгорались, то погасали. Лекарь походил на нахохлившегося грифа с торчащими во все стороны перьями.

За спиной шамана мускулистый рулевой сражался со штурвалом.

Будущее хила было крайне любопытным.

Он хлебнул кофе, откинулся в спинке поудобнее, и вывел на экраны всех северных персонажей.

В углу системного терминала мигали запросы от игроков других общин, но сегодня их Бог был занят.

Глава двадцать восьмая: «Чащоба, дротты и стволы»

Когда над нашими головами сомкнулись зеленые своды Чащобы — я обернулся на Бергхейм. По опустевшему городу, в котором остались только воины Штормвреда да остатки мирных жителей, ползли тени от облаков. Перед исходом дружины Харальда Айсли о чем-то поговорил с главарем новоприбывших. Широкоплечий викинг во время всего разговора смотрел в мою сторону, как скинхэд на чернокожего. Этот взгляд не давал мне покоя.

Не все викинги одинаково полезны. И оговорки про кровавого орла в душу запали. Не идет ли сюда Миккель накаченный ненавистью к чужакам? Может, этот Айсли успешно прокачал нам репутацию. Удаленно, без регистрации и смс. В минус.

Сам дротт шел по заросшей дороге первым. За ним катилась телега с Дыханием Тора. Хевдинг стоял на повозке, вцепившись в кованные рукояти. Викинг из его дружины, худой, как жердь, вел лошадей под уздцы. Остальные воины рассыпались полукругом, пробираясь через заросли вдоль дороги.

Лес позеленел еще больше. Мох был повсюду. Его клочья, вырванные копытами лошадей (северяне, кстати, предусмотрительно обмотали ноги животных тряпьем) желтели осенними листьями на изумрудном ковре. Деревья в зеленых шубах молчали. Кроны не шевелились, и сплетенные ветви казались тропическими лианами. Из-за чертового мха чаща преобразилась. В ней уже не было присущих северу черт. Даже валуны покрылись шевелящимся ковром. Угрюмое место, честное слово.

В тишине Чащобы слышны были лишь треск сучьев под ногами викингов да мягкий топот копыт по дороге. Выводок извел даже птиц.

Я старался держаться поближе к хевдингу. После того, как вскрылись карты — можно было ожидать, что северяне покрошат нас в капусту, однако воскрешение Хельге как-то уравновесило события и особых перемен в отношении с Харальдом для меня не последовало.

А вот задохликам, идущим следом, было несладко. Воины шарахались от них, как от чумных. Хевдинг не скрывал презрительного отношения к ним и старательно демонстрировал его при каждом контакте. Как выкручиваться из сложившейся ситуации — мне в голову не приходило. Но, в конце концов, каждый сам качает репутацию с теми, с кем хочет и как умеет.

Тем более, возвращение ребят заставляло разрываться между ними и северянами. Оставлять коллег по пленению без помощи нельзя, но, черт возьми, в компании со Сворой можно быстрее добиться большего. Меня вот подмывало напроситься к Харальду в боевой расчет. Эта пушка хорошо должна жечь мелкую тварь, и снабжать опытом. Но коллектив задохликов и так выглядел брошенным да раздавленным. Разве что Игнат никак не изменился. Он прогуливался по тропе, сквозь равнодушный прищур разглядывая красоты поглощенного мхом леса. На сей раз без травинок во рту. Шевелящийся лес не способствовал даже мысли сорвать что-то и пожевать.

Короче, я курсировал между молчаливым хевдингом и задохликами, отыгрывая роль то маньяка, то всемудрого знатока, то полудурка. Собственно, ничем особенным от себя обычного — не отличался. Был везде и по верхам.

Выводок не атаковал. Либо тварь поняла, что ее идут бить и стягивала ресурсы к логову, либо была занята армией конунга. Ну или по горящей путевке на юг улетела отдыхать, не знаю.

Заросшая дорога постепенно становилась все менее проходимой, пока, наконец, не закончилась вовсе. Айсли же уверенно шел дальше, следуя одному только ему ведомому маршруту. Телегу с Дыханием Тора приходилось проталкивать через заросли. Колеса оставляли в плоти леса глубокие раны. Щелкал хлыст, лошади возмущенно хрипели. Несколько северян прокладывали путь топорами, выкашивая мелкие деревья там, где не могла проползти повозка.

Движение отряда замедлилось.

Но эти ребята, как я читал, даже драккары по лесам тягали. Поэтому малодушных предложений бросить к лешему малополезную приблуду не поступало. Даже я молчал, хотя был, вероятно, самым разочарованным ею человеком.

Стемнело. Ночной лес озарился десятками факелов. Ругань северян стала громче, яростнее. Воображение заселило чащу тенями, рисуя среди стволов и ветвей длинные скрюченные фигуры неведомых порождений Выводка. Они словно прятались за деревьями, выглядывая временами и изучая чужаков злобными глазками. Угловатые, сучковатые порождения фантазии.

До меня только сейчас дошло, что мы заночуем в этом лесу. Сотня теплых тел в холодном царстве мха. По коже пробежали неприятные мурашки. Разумеется, рассчитывать на то, что враг Бергхейма живет по соседству — было нелепо, но вдруг в мире Щеглова идет разрушение канонов, и Выводок находится поблизости, освещен неоновыми вывесками, а рядом есть супермаркет и автобусная остановка?

Когда Харальд приказал становится лагерем — лес стал еще зловещее. Воображаемые фигуры вытянулись, став выше мохнатых елей, согнулись над огнями северян. Чащу терзал стук топоров, треск падающих деревьев. Повсюду зажглись костры.

Маленький островок жизни посреди мрака Чащобы. Мы с задохликами единственные, кто не принимал участия в разбитии лагеря. Ну, не считая лошадей, конечно. Тьма толкнула нас друг к другу и мы сбились в кучку как-то подсознательно.

— Я ведь не просил у вас прощения еще, Егор. — вдруг сказал Стас. — Мне на дает покоя мысль, что мы ушли и бросили вас. Очень тягостное чувство. Не было ли это предательством?

— Омг, — вздохнул Миша.

— Вот, божечки-кошечки, нашел ты время и место, — фыркнул я. Тревожность зашкаливала. Черт, это игра. Просто игра. Однако… Большая проблема панических атак — это страх перед наступлением следующей. Нет там никаких фигур над деревьями. А если и будут — разберемся.

Вот только… Вдруг убьют? Меня ж тогда опять накроет.

В груди стало тесно. Я откашлялся.

— Я думаю, это моя вина, Егор, — продолжил Стас. На меня он не смотрел. В темноте я видел лишь очертания его лица, но бард явно пялился на суетящихся северян. — Мы столько времени провели в этой долине в нашем нелепом существовании… Мысли зашорились. Я хотел уйти любой ценой.

— Стас, забей. Давай не сейчас. Я ведь сам хотел остаться.

— Блядь, да заткнись ты и послушай его, — рыкнул Олег. Он весь день шел будто не с нами, погруженный в свои мысли. Но к вечеру ожил. Выстроил, должно быть, вселенную на будущее. — Он хоть и херню несет, но это его херня. Дай выговориться.

Мне стало совсем неловко. Стас поднимал эту тему, пока я метался между задохликами и хевдингом? Лиц соратников видно не было, но то, как выступил Олег подсказывало — разговор бард затеял не спонтанно.

— Я спорил с вами прилюдно, прилюдно же и извиняюсь. Я был не прав. Я не должен был бросать вас. Я должен был повлиять на остальных, — голос Стаса окреп. — Простите меня, Егор.

Мозг сканировал вариации остроумных ответов, отсекая неуместные, злые, обидные. В конце концов я сдался и выдавил из себя:

— Я не держу на тебя зла, Стас. Ни на кого не держу.

— Так, блядь, только он и извиняется. Рассиживаться и ждать пока ты с ботами хороводы водишь — это бред. Семеро одного не ждут.

— Agree, — сказал Миша.

— Нам тупо не сфартило. Будем умнее, — продолжал Олег. — Главное сейчас — найти Свету!

— И Юру, — вставил Стас.

— Конечно! И Юру! Я подумал — может Свету не заметили в телеге? Может, она очнулась, к нам пошла, а мы вон, в дебри уперлись. Надо было остаться в городе!

— Тут экспа. Боты заагрят мобов и мы их покрысим, — возразил Миша. — Мы обсуждали это. Лолушко норм качнулся. Все так апнемся — по лайту прокатим дальше.

— Да? — удивился Олег. — Я пропустил. Но как же тогда быть? Она ведь там одна.

— С Юрой, — терпеливо уточнил Стас.

— Да, блядь, считай одна! — отмахнулся танк.

— Ничего страшного с ней не случится, — я выжал из себя весь оптимизм. — Найдем. Решаем проблемы поэтапно. Сначала устраним Выводок. Затем вернемся к месту, где вас накрыли и там уже наш егерь поработает, может быть выйдет на след. Отыщем ребят. Никуда они не денутся с подводной лодки.

— В город надо кого-нибудь послать, — убежденно сказал Олег. — Обязательно. Вдруг она уже там?

— Они, — уточнил Стас.

— Блядь, ты задрал! — устало отмахнулся воин.

— Лолушко, нам бы тут немного обработать. Отойди пожалуйста, — из тьмы выдвинулся викинг с факелом.

— Че встали, хельево отродье? Отошли быстро! — тут же бросил он остальным задохликам. Репутация в действии.

Мы сместились в сторону, где мох уже почернел от пламени. Ноздри ела гарь. Северяне устраивали вокруг лагеря завалы из поваленных деревьев.

— Ночь будет тяжелой, — сказал я.

И не соврал. Уснуть мне не удалось. Я ворочался на плаще, крутился, но мозг отключаться отказывался. Ноздри рвал запах гари, в районе затылка ныла тянущая боль и найти положение, чтобы она не беспокоила — не получалось. Иногда я привставал, прислушиваясь к ночной жизни лагеря. По периметру бродили часовые. Викинги дрыхли вповалку тут и там. Да и задохлики спали, словно матерые вояки на привале. Я слышал сопение, храп и зловещую тишину за ними. Иногда под ногами дозорных хрустели сучья. Порою долетали приглушенные разговоры. Глубокой ночью лагерь ненадолго оживился, во время пересменки, и пока заспанные бойцы расходились по местам — дозорные уже засыпали.

А я крутился, не в состоянии расслабить голову. Мне казалось, что стоит провалиться в сон хоть ненадолго — последует атака. Мерзкое свойство организма. В тех же самолетах я из тех спасителей, что бодрствуют всю дорогу и лишь тем держат многотонную стальную махину в воздухе. Бытует такое мнение, что, если все пассажиры на борту уснут — авиакатастрофа неминуема. Поэтому, если в перелете меня отключает, то это не дольше чем на пару секунд. Из благословенного сна вышибает уверенность, что мы уже падаем. Я хватаюсь за поручни, я вызываю снисходительные улыбки соседей, но зато живу. Лечу.

Так что ночь действительно была тяжелой. Лишь в момент зарождения рассвета я ненадолго отключился, но это скорее была болезненная дрема, чем сон.

Лагерь пробудился. Звенело оружие, слышался смех. Викинги споро собирались в поход. Вновь застучали топоры. Я осоловело наблюдал за приготовлениями, когда ко мне подошел Игнат.

— Ночью там было двое, — сказал он. Охотник показывал в ту сторону, куда вел нас Айсли.

— Двое? — переспросил я и окончательно проснулся.

— Двое.

— Двое чего, друже? Викингов? Зайчиков? Может два холодильника Бирюса?

Игнат улыбнулся:

— Два человека подходили к лагерю.

Люди? В лесу?

— Дозорные?

— Нет. Вечером нас было сто тридцать шесть, ночью сто тридцать восемь. Сейчас снова сто тридцать шесть.

— Откуда ты это знаешь, шайтан-машина? — округлил глаза я.

— Шестое чувство. Навык. Определяю на радаре гуманоидов.

Я выпучил глаза еще больше.

— Шоблять? На радаре?! На каком, мать его, радаре?

Игнат смутился:

— Ну на игровом радаре, справа внизу. Блеклый такой. С цифрами целей внизу.

Я застыл, фокусируя и расфокусируя взгляд. Где тут радар у меня? Как так вышло, что я его проглядел. Игнат какое-то время наблюдал за моими потугами, потом хмыкнул.

— Может, он только с Шестым Чувством дается? — спросил я.

— Может. У меня с начала был. У тебя нет?

— Нет, — диалог становился сюрреалистичным. — Шут с ним, с радаром. Чего ты сразу не сказал, что у нас гости?

— Зачем? Они подошли к периметру и почти сразу ушли, — пожал плечами охотник.

Япосмотрел на юг, в зеленые джунгли.

— Идем, — сказал Игнату.

Хевдинг уже был у телеги с Дыханием. Когда я подходил, он уже закончил сыпать распоряжениями и теперь буравил лес взглядом. Рядом с ним стоял Айсли. При виде меня он сморщился.

— Ночью у нас были гости, — взял я быка на рога. — Двое.

Жрец нахмурился. Хевдинг сонным медведем повернулся ко мне.

— Пришли оттуда, — ткнул я пальцем на юг. — Постояли немного и вернулись в лес. Конечно, может это были заплутавшие грибники, или просто туристики, но, по-моему, этот бизнес у вас не очень развит. Да и не сезон.

Харальд проследил за указанным направлением. Прищурился.

— Выводок ждет нас, — сказал Айсли. — Он готовится. Там могут быть ловушки.

— Кто-то из твоих? — спросил его хевдинг.

Дротт не ответил. Он по-кошачьи мягко двинулся к южному периметру. Там уже возились северяне, оттаскивая в сторону наваленные бревна. Жрец осторожно обогнул их, аккуратно ступая на мох и приглядываясь.

— Откуда знаешь про гостей? — поинтересовался Харальд.

— Он их засек, — я кинул на Игната. Викинг окатил его презрительным взглядом, фыркнул. Охотник на это никак не отреагировал. Он улыбался солнцу, пробивающемуся сквозь затянутые мхом кроны. Острые лучи красили лес в праздничные краски. Зеленое небо порабощенной листвы искрилось зайчиками.

— Засек?

— У задохликов много талантов.

— А где трупы? — спросил хевдинг.

Я забуксовал. Растерянно посмотрел на Игната:

— Какие трупы?

— Если он их засек, значит должны остаться трупы, — убежденно сказал Харальд.

— Не могу сказать, что это звучит логично, — через паузу признался я. — Нет, конечно, в извращенном мире брутальных мужиков, даже срущих с топором в руке — это возможно, но…

— Засек, значит почувствовал. Увидел. Заметил, — пояснил флегматичный Игнат.

— Ваш язык отвратителен и чужд мне, — хевдинг посмотрел на охотника более внимательно. — Не из страха ли ты их «засек», чужак?

— Нет, — отстраненно сказал тот. Казалось, Игната больше интересует решето зеленого неба, а не разговор с бергхеймцем.

Айсли вернулся. Молча прошел мимо работающих викингов, напряженно поджав губы. Дошел до хевдинга.

— Чужак не лжет. Ночью здесь были Взятые.

Харальд кивнул. Промолвил:

— Почему не атаковали?

— Они оставили мне послание, — сказал жрец. — Хотели сообщить, что я последний. Что все мои братья теперь — Взятые. Когда они, — ткнул в меня пальцем он, — нарушили договор — Выводок прислал Глашатая Корней и привел мох. Я оставил братьев в лесу, чтобы предупредить конунга. Они должны были задержать Глашатая.

— Мне жаль, — произнес Харальд.

— Не убивать их. Я смогу вернуть души Взятых, но не смогу оживить мертвых, — обратился к нему жрец. — Если встретимся, делай что хочешь, но не убивай! Скажи своим!

— Так и будет, Айсли, — хозяин Бергхейма почтительно склонил голову перед дроттом.

Белолицый развернулся, смазав по нам, напоследок, ледяным взглядом. Не нравимся мы ему. Да, в целом, на его месте мы бы мне тоже не понравились.

Вскоре наш отряд двинулся в путь. Облаченные в кожаные стеганки воины рассыпались по лесу. Заскрипела измученная телега. Айсли упрямо шагал первым, указывая дорогу. Отчаянный парень. Я бы на его месте указывал направление, сидя в повозке. Под защитой десятка крепких головорезов. Потому что дорогу знает только жрец, и, если его завалить, — мы пойдем вслепую.

Озвучивать северянам я это не стал. Они люди опытные, наверняка продумали разные варианты. Да и вопросы чести Унии Мороза, вдруг это оскорбление лютое — засунуть важного человека в тыл. Поэтому я просто держал белую фигуру дротта в поле зрения. Мало ли что. Мало ли где. Мы продирались сквозь мшистый лес, топча ядовитую зелень сапогами. Стучали топоры, высекая подобие тропы для телеги. Трещали и глухо бились о землю поваленные деревья.

А я, как заправский сумасшедший, следил за каждым шагом жреца. Эдакий то ли недошпион, то ли недоманьяк. Мне казалось, стоит отвезти взор — лес слижет дротта зеленым мохнатым языком. Честно говоря, в этих опасениях я недалеко ушел от истины.

Потому что, когда лес вздохнул, я искал взглядом Ивара, того северянина с пира. Живой ли? Тут ли? Отвернулся на миг, короче. И в этот момент перебирающийся через поваленное дерево Айсли взмыл в воздух. Покрытые мхом ветви сграбастали жреца и потащили куда-то в густые кроны. Посох жреца грохнулся на землю.

Тут же справа застонали деревья. То, что казалось давно мертвыми завалами, поднималось. Толстые ветви обрушились на идущих воинов. Один из них от удара пролетел метров десять, потеряв по дороге оружие и шлем. Северянин с хрустом грохнулся в мох и замер. Лес потрясли несколько криков боли.

Айсли сучил ногами, поднимаясь к небу. Сверху, с крон, к нему полз сгусток мха, похожий на бурлящее осиное гнездо.

— Где! Где он? — я обернулся на Игната. — Показывай! Радар!

— Поворачивай! — взвыл хевдинг. — Назад! Все назад.

Харальд уже держался за рукоятки своей чудо пушки.

Охотник указал куда-то вперед. Я приблизительно понял направление, бросил в ответ:

— Олень слепошарый!

«Унижение активированно»

Флегматичный Кузьмич опешил. Потом извинюсь. Сейчас надо действовать. Раскидав «Унижение» по всем остальным задохликам (благо всю дорогу так и состоял в группе со Сворой), я рванул в лес. Скорость, конечно, была не такая, как у города, но в нетронутую чащу я ворвался ветром, ловко перепрыгивая через бревна, заросли, отталкиваясь от спрятанных подо мхом камней. Айсли хрипел, вырываясь из хватки ветвей. Пульсирующая зеленая дрянь приближалась к его голове, изумрудные нити тянулись вниз, как слюна из пасти монстра.

Где-то в чертовых зарослях колдовал порабощенный Выводком дротт. Я летел по лесу, уклоняясь от хищных веток. Костлявые лапы деревьев свистели над головой. Сверху сыпалась хвоя, листья и комочки липкого мха. Чащоба ревела так, что болели уши.

Акробатика была как нельзя кстати. Не уровень Нео из Матрицы, но тоже хорошо. На одну из летевших на встречу ветвей, толщиной в ногу, мне удалось запрыгнуть. Оттолкнувшись от нее, я по-позерски перевернулся в воздухе, выглядывая в зарослях врага.

И увидел. Почти заросший мхом жрец стоял за узловатым от сучков дубом. Дротт с закрытыми глазами сжимал обеими руками сочащийся вязкой зеленью посох и что-то шептал. Лес ревел, раскачивался. Позади вопили северяне. Фурррррх, плюнула огнем вундервафля хевдинга.

Перекатившись, я избежал удара еще одного дерева. Метнулся в одну сторону, обманывая лес, прыгнул в другую, сокращая расстояние между мною и заклинателем.

«Коварный удар»

Жрец открыл глаза, удивленно воззрился на меня. Лес почти сразу же стих. Сила ушла из бьющих ветвей.

— Приветики, — сказал я дротту и саданул в голову колдуну подхваченной палкой. Взятый пошатнулся. Надеюсь, то была контузия.

— Как настроение? — спросил я и врезал еще раз. Заклинатель упал на колени, выронив посох. Взгляд жреца ощутимо поплыл.

— Боевое?

Третий удар повалил Взятого на мох. Опустевшее лицо тут же опутали зеленые щупальца, но сразу отпустили. Видимо, то, что Взято, второй раз не Берется. Я сноровисто спеленал вялого жреца, затолкал ему в рот его же оторванный рукав, затем нагнулся и забросил заклинателя себе на спину.

Баф на скорость закончился. Завоняло гарью и едкой кровью Тора. Впереди и чуть левее от меня гудело пламя. Я шагал по мху, переступая через поваленные бревна и стараясь не угодить ногой между спрятавшихся под шевелящимся ковром камней. Жрец мычал что-то, извивался. Но пока еще не очень уверенно.

Оказавшись среди своих, я сбросил тело на землю. Огляделся. Айсли уже оттащили подальше от мха, над ним склонилась пара викингов.

— Покарауль, — бросил я оказавшемуся рядом северянину. В умолкшем лесу слышны были лишь стоны покалеченных деревьями бергхеймцев и гул огня. Пламя таяло на глазах, мох накатывался на него и тушил собой. Воняло отвратительно.

Айсли выглядел совсем нехорошо. Ветви и так-то не отличались нежностью, а когда чары ушли — то и вовсе отпустили пленника, и тот грохнулся на землю, переломав себе кучу костей. Дышал жрец часто-часто и хрипло, лицо залито кровью из десятка глубоких порезов. Рука торчала под углом, природой явно не запланированным.

— Миша?! — я отыскал задохликов. Те как отступили во время атаки и сбились в кучу, так и стояли.

— Че? — спросил наш жрец. Как я его назвал то под «Унижением»? Черт, не вспомню. Накидал что в голову пришло из обидного. Ни разу не стыдно.

— Хиль, че! Стас?

— Я только на группу могу… — признался бард. Жрец же издевательски улыбнулся.

— Кого хилить? Мобов?

Я подошел ближе, чтобы не орать на всю округу.

— Мобов, Миша. Мобов. Отбросим в сторону мораль, хотя я хотел бы прочитать тебе лекцию на тему того что хорошо, а что плохо. Иди, Миша, и качай репутацию, а? Этот хмырь нам нужен. Чем больше залечишь, тем чаще тебе улыбаться будут.

Жрец хмыкнул. Неохотно отделился от группы задохликов и побрел к умирающему Айсли. Очень хотелось его подогнать, но вдруг там юношеский максимализм, подростковое бунтарство или еще чего.

— Игнат, есть кто еще в округе? Видишь кого?

— Не вижу. Я же слепошарый, — ровным голосом ответил тот.

— Вот не думал, что ты такой обидчивый, мой дорогой карельский вариант Клинта Иствуда. Ну прости меня, дурака. Это просто абилка у меня так работает. Нужна была скорость и либо вас, либо северян дебафать. А любой из викингов всю нашу группу уконтропупит и не заметит. Так что лишний пиетет тут неуместен. По ударной силе они были важнее.

— Я шучу, Лолушко, — без тени улыбки сообщил охотник. Вот как оно выглядит. Тоже ведь люблю выдавать перлы с серьезной мордой. Особенно в среде каких-нибудь очень правильных людей со светлыми лицами. Вежливых и воспитанных, пока броню эту напускную не расколешь. — Чисто в лесу.

— Где тогда второй? — я обернулся на дышащую мхом Чащобу. Мне никто не ответил.

Когда я подошел к Айсли, наш жрец уже закончил и отправился в сторону следующего раненого. На меня Миша демонстративно не смотрел. Ладно, выживу как-нибудь.

— Я принес тебе подарок из леса, бледнолицый.

Кровь смешалась с краской и теперь рожа дротта напоминала какую-нибудь японскую ритуальную маску. Айсли сидел на мху, глядя на руки, и меня не слушал. Должно быть в заскриптованом мозгу сейчас шла череда ошибок, крушились методы, сыпались классы, а функции возвращали нулл, нан и леприконов.

— Друг мой. Там твой приятель лежит, мхом объятый. Чего ты хотел со Взятым делать? Я одного принес. Если не надо, то могу обратно в лес отнести. Прикопаю, где понравится. Цветочки на нем посажу. Астры.

Дротт поднял взгляд на меня. Растерянный, почти детский. Ни чета тому, которым он прежде меня охаживал.

— Я… Вы… Задохлики?

Он поднялся, глядя куда-то в пустоту. Повторил еще раз, с бОльшим недоумением:

— Задохлики?!

Ну да, шкуру местного нациста спасли двое чужаков. Если бы не я — он бы сейчас молебны Выводку сочинял. А если бы не Миша — отправился бы туда, куда отправляют жрецов северные Боги. Кстати, а куда? Дротты в общем строю с обычными вояками на Рагнарек выходят, или у них свои посмертные обязанности?

Жрец добрел до товарища, который пришел в себя и ерзал, пытаясь освободиться от пут. Увидев Айсли — пленник замычал что-то злобное, задергался.

— Ролло… — тихо сказал Айсли и присел рядом. Мох плыл по коже Взятого, как ожившая и страшно голодная ряска по зеркалу пруда. Порабощенный дротт зло пучил глаза.

Айсли коснулся его, бережно, как трогают спящего ребенка, а затем встал. Выпрямился.

— Хёнир самт Лодур калле дит!

Дротт запрокинул голову к небу, раскинул руки и напевно затараторил:

— Биста скадет зонн Ролло Сигурдсон!

Без гугл-переводчика понять это было невозможно, поэтому я нихрена и не понял. Голос Айсли набирал силу. Северяне вокруг со значением хмурились, а я стоял с нелепой улыбкой на роже, чувствуя свою полную неуместность ситуации.

Айсли сыпал незнакомыми словами, тянул слога и срывался на крик. Дротт под его ногами шипел и крутился. И чем быстрее говорил жрец, тем интенсивнее дергался Взятый. Мох вспучивал кожу несчастного, собираясь в подобие гигантских зеленых прыщей. Бедняга стонал, мычал, рычал и бился на земле.

Я отступил на шаг.

В небе громыхнуло. Зелень прорвала плоть жреца, и тот задрожал, как в агонии. Я отвернулся. Меня, честно говоря, замутило от зрелища. Видеть, как именно суровые боги вылечат порабощенного северянина — расхотелось.

Читающий молитву дротт умолк. Миша брел к задохликам, не видя, какими восхищенными взорами провожают его северяне. Я не мог себя заставить повернуться. Позади зашевелились воины. Айсли устало выдохнул и сел на землю.

— Брат, — раздался слабый голос. — Я видел страшный сон, брат. Я видел предвестников Серого Человека!

Глава двадцать девятая: «Чувствуя наше Дыхание»

Экспресс-допрос спасенного дротта показал — ни черта тот не помнит, не знает, не видел и последние воспоминания закончились тем, как его забрал Глашатай. Зацепка про предвестников Серого Человека привела лишь к религиозному бормотанию. Ролло и сам, видно, сомневался в реальности воспоминания, потому что не смог описать ни как выглядят эти самые «предвестники», ни кто они. Даже объяснить причинно-следственную связь его галлюцинации с местным букой — у бедняги не получилось.

Получалось, что жесткий диск порабощенного дротта заботливо очистился заклинанием Айсли. Серьезный и действенный метод. Я бы заказал подобное и себе.

В памяти зашуршал по битому стеклу автомобильный дворник. Голова закружилась. В груди набух чугунный комок.

Опять! Стоп, Егорка! Стоп! Считай!

Мох. Северянин с топором. Северянин с копьем. Разочарованный Харальд. Поваленное дерево. Подсчет предметов закончен. Приступаем к звукам. Шелест кольчуги, шаги чьи-то, тихий разговор Айсли со спасенным жрецом, далекий, очень далекий шум в лесу, едва слышимый треск да удары. Это еще что?

Судя по тому, как северяне насторожились — это не было глюком. Приятная новость. Чердак мой готов был потечь в любой момент, и я много лет живу с чувством, что вот-вот оно случится. Читай на Книгоед.нет

— Выдвигаемся, — скомандовал хевдинг.

Я торопливо пробежался по остальным пунктам «переключения внимания». Жестом подозвал Игната.

— Бди!

Охотник кивнул.

— Чего там у нас, — спросил я Харальда, который уже занял боевой пост у Дыхания Тора. По ощущениям где-то по пути работала бригада бешенных лесорубов. Звук не приближался. Уже хорошо. Но что это?! Хоровод титанических порождений Выводка вокруг елочки?

— Увидим, — коротко сказал хевдинг.

— Ты помнишь, что их тут ночью было двое? Где-то шарится еще один дротт.

Викинг поднял бровь.

— Прячется, достославный хевдинг, — перевел я. — Скрывается. Таится во мгле. Лучше?

Харальд улыбнулся:

— Мы его найдем.

И мы его нашли. Ну, не совсем его, конечно. Незадолго до полудня наш отряд выкатился к просеке и уткнулся в завалы из вековых деревьев. Выданные с корнем исполины пахли сыростью. Покрытые мхом титаны, метра два в диаметре, навалило друг на друга так, что какой-нибудь профессиональный скалолаз расплакался бы от умиления.

Во внезапный и локальный ураган верилось с трудом. Да и зачем. Возможности свои порабощенные дротты уже не раз демонстрировали.

Я шел неподалеку от Айсли (того атака ничему не научила, и он по-прежнему возглавлял отряд), когда жрец остановился. Бергхеймец потянул воздух носом и огляделся. В глазах царило сомнение. Завалы уходили влево и вправо насколько хватало глаз.

— Ну что, бледнолицый. Раз твои друзья так ловко с лесом управляются, может и ты колданешь чего-нибудь? Какого-нибудь лесоуборочного бога там. Или, хотя бы, мост, а?

Жрец глянул искоса:

— Сила леса — сила Выводка. Черная сила. Прикоснувшийся к ней изменится.

Он замолчал. Я подождал несколько долгих секунд, но расшифровки не последовало.

— Эм… Да, это звучит красиво и наверняка что-то означает. Я правда не понимаю, что конкретно.

— Служители Асов не используют силу леса. Мы лишь голос, который могут услышать боги.

— Тут твои товарищи такое с лесом творили, что у меня есть некоторые…

— Потому что сила леса — сила Выводка! — резко прервал Айсли. Отмахнулся. — Оставь свои разговоры, шут. Наш враг находится там.

Жрец показал рукой на завалы.

Я ловко забрался на мертвые деревья. Взбежал по стволу, хватаясь за покрытые мхом ветви. Зеленые щупальца бессильно жалили кожаные перчатки. Оказавшись на самой высокой из доступных точек, я выдохнул. Кто бы ни устроил эти баррикады — поработал он знатно. Разглядеть концы «просеки» мне не удалось. Ощетинившаяся ветвями-иглами древесная змея конца не имела. Хотя справа виднелся небольшой провал в моховом хребте.

Всю бы эту энергию да в полезное русло. Зачем тратить столько сил на препятствие? Мог просто завалить нас деревьями. Или в этом и был план?

Северяне подступали к лесной баррикаде, укрываясь за круглыми щитами. Харальд взобрался на телегу с Дыханием и взялся за ручки. Любимая игрушка вождя, которую теперь уж точно придется бросить. Бесполезная дрянь. Много мороки, мало толка. Бесит.

По ту сторону завала тянулся лес. Я задрал голову, глядя на то, как ветер колышет опутанные мхом вершины. Огляделся, а затем обезьяной поскакал вправо, перепрыгивая с одного поваленного дерева на другое. Ничего подозрительного. Среди зелени не мелькают хищные тени, не торчат за стволами лосиные рога. Тогда нахрена тут эта преграда?

Позади уже врубались в поверженных великанов топоры северян. Чертов Харальд решил тащить свою повозку дальше.

Я пробежался по завалам до небольшой низины, которую увидел сверху. Тут деревья попадали в трясину, но природного моста не создали. Воняло отвратительно, но это место мхом не было тронуто. В черной жиже проступил вдруг пузырь и лопнул. Запах только усилился.

Ложный след. Тащить сюда людей смысла нет. Потонут к лешему.

Но что-то меня смущало. Что-то тревожило (больше чем обычно). Я остановился, внимательно оглядывая лес слева и справа от завалов. Осмотрел берега трясины. Метров сто-двести в поперечнике. Вроде бы все хорошо, ничего подозрительного. И взгляды никакие спину не жгут.

Решив, что это вновь моя мнительность, я решил возвращаться, когда увидел на краю черного пятна сломанную человеческую фигурку. Мох затянул ее так, что спутать тело с гнилым бревном было несложно.

Я еще раз оглядел лес и спрыгнул на ту сторону.

Под зеленой паутиной лежал порабощенный дротт. Мертвый. Иссушенный. Зелено-черная кожа облепила череп. Губы съежились, оголив зубы. Глаза под закрытыми веками запали. Его даже мох не жрал. Судя по положению тела — жрец просто сел на кочку, затем откинулся назад и умер. Парень сгорел на работе.

— Надорвался, бедненький? — спросил я.

Голос показался слабым, жалким. Где-то далеко стучали топоры, но тут, у трясины, посреди Чащобы, я был совсем один. От острого чувства даже лес стал выше. Он молчал, как и прежде, но теперь в этом молчании таилась угроза.

Я попятился к завалам, вглядываясь в мирные заросли, а затем торопливо вернулся к отряду.

Харальд все же выставил охранение. Несколько северян торчали уже по ту сторону преграды. Я узнал среди них Хельге с Бьорном. На гребне поваленных деревьев застыли лучники. Я добрался до хевдинга, мрачно скрестившего на груди руки. Айсли, как тролль из старого варкрафта, сидел на корточках, ковырялся в земле палочкой и смотрел на работающих викингов.

— Может ну ее? Так, ножками дотопаем. Нам долго еще? — спросил я.

— Мы почти на месте, — произнес Айсли.

— Я не пойду на Выводок с одной лишь сталью, — рыкнул хевдинг. Повозка выедала ему мозг, определенно, но тащить ее столько времени, чтобы бросить тут… Харальд к такому повороту готов не был.

— Он хочет задержать нас. Зачем? — спросил я жреца.

Айсли пожал плечами.

— Только Хель знает.

— Сложный организм ваш Выводок. Прямо стратегические решения принимает. С микроконтролем. Один дротт тебя пытался угробить, другой…

— Не угробить. В ветвях была сущность Глашатая. Они хотели меня забрать… — Айсли передернулся. — И ты меня спас.

— Не благодари.

— Не буду.

Вот это как-то поубавило очарования.

— Но услуга за услугу, шут. Ни тебе, ни твоим товарищам не стоит возвращаться в Бергхейм.

— Почему же? — спросил Харальд. Вроде бы безучастно, но при этом угрожающе.

— Люди конунга хотят крови задохликов. Мне пришлось надавить на воинов Шторвреда, чтобы они не начали резню сразу по приезду. Харальд бы наверняка взялся за оружие, чтобы защитить вас. Крови же и так пролилось достаточно.

— Конечно! Потому что Штормвред пусть распоряжается на своих землях! Клянусь Одином, это мой город и мне решать!

— Боюсь, что больше нет, — Айсли не смотрел на хевдинга.

— Что?! — опешил Харальд.

— Я слышал, что Миккель отдает эти земли Штормвреду.

— Может ты еще что-то слышал, служитель? — викинг навис над жрецом. — Может, нам стоит еще что-то знать?

— Не ярись, Харальд. Ты потерял город, — Айсли будто не замечал хевдинга. — Ты потерял людей. Я не знаю волю конунга и что он сделает с тобой, если ты вернешься. Но ты знаешь его сам. Знаешь, как клан Штормвреда относится к долине. Как думаешь, что тебя ждет?

Харальд стиснул зубы, ноздри рыжеволосого викинга раздувались. Он резко отошел от нас, покрикивая на работающих.

— Там твой приятель лежит. Мертвенький, — я не очень деликатно разодрал повисшее молчание.

Айсли кивнул на завалы:

— Силы смертного не хватит на такое. Даже если черпаешь их из мглы Выводка — бесследно ничто не бывает.

Видимо, новость его не слишком расстроила. Я постоял еще немного в неловкой тишине. Попробовал разговорить дротта еще раз:

— Меня заботит, зачем он это сделал. Я видел его армию у Бергхейма. Вряд ли он вывел к стенам все что есть. Эти комариные укусы, в виде сливаемых нам жрецов, бесполезны и бессмысленны. Он будто тянет время. Зачем?

Айсли поднял на меня взгляд:

— Мы скоро это узнаем, шут.

На преграду мы потеряли часа два. Северяне сменяли друг друга, выгрызая топорами тропу для Дыхания Тора. Безмолвная Чащоба безучастно наблюдала за процессом, и из нее никто не лез за нашими головами. Выводок, чья база, по словам Айсли, была неподалеку, бездействовал.

И я не понимал зачем.

Наконец отряд двинулся вперед, в брешь между сочащихся древесным соком исполинов. Тишина леса нервировала. Шаги бойцов, скрип телеги на ее фоне казались громче, почти оглушительными. Никто не разговаривал.

Вокруг тянулись к небу огромные деревья, лес погрузился в сумрак из-за того, что свет едва пробивался сквозь кроны. Пахло чем-то сладким и мокрым. Мох покрывал все. Иногда впередиидущие солдаты (теперь Айсли держался ближе к Харальду, указав направление) оказывались в зеленом ковре по колено. Будто пересекали вброд бесконечную изумрудную реку.

Спереди вдруг раздался тихий свист. Харальд вскинул руку. Тотчас остановился весь отряд, будто северяне больше занимались созерцанием вождя, а не поиском места, куда поставить ногу. Встала телега. Один из викингов вернулся к нам. Обернулся. Ткнул пальцем куда-то вперед и сказал:

— Там!

Забряцало оружие. Отряд сбился плотнее. Харальд забрался на телегу, вглядываясь в зелень.

— Пришли, — сказал Айсли.

— Вперед! — скомандовал хевдинг.

Я тянул шею, чтобы разглядеть то, что увидели дозорные, но бесполезно. Вроде бы впереди просвет, но из-за чертовой зелени разобрать ничего не удавалось. Мы медленно выбрались на начало долгого пологого слона, почти лишенного деревьев, но изрытого корнями да вспучившимися кочками. Черная низина шевелилась от набившегося туда зверья и на них падали солнечные лучи. Волки. Целое море волков бурлило вокруг старого покрытого цветами дерева с расколотым стволом. Среди зверья возвышались сыновья Лося и какая-то лютая, похожая на пернатого медведя, тварь.

— Который из них Выводок? — спросил я.

Мне не ответили. В голове забрезжила идея. Наглая, но полезная. Я подобрался поближе к Харальду. Тот уже стоял за штурвалом Дыхания, сжимая рукояти. Викинг оглядывал склоны в поисках подвоха, но выходило, что весь противник собрался в котловине.

— Достославный хевдинг, дай пальнуть? — сказал я ему. Харальд повернулся ко мне, нахмурился.

Рыжий пироман тащил эту дуру для огненного триумфа и вот, на последнем шаге, у него собирались забрать игрушку. Все это я прочитал во взгляде хевдинга.

Северяне остановились на склоне. Живая масса внизу замерла. Сотни проклятых глаз остановились на викингах. Пернатый медведь встал на задние лапы, вытянул в нашу сторону покрытую цветами морду.

— Нет, шут. Это мой бой, — сказал, наконец, хевдинг.

Ладно, пренебречь, вальсируем!

«Вы приглашаете в группу игрока Книгожор»

«Игрок Книгожор не может принять приглашение, так как состоит в другой группе»

Снизу поднялся гортанный рык, волки скалились людям. Сыны Лося взревели, задрав рогатые головы к небу. Один лишь медведь молчал.

«Вы приглашаете в группу игрока Книгожор»

«Игрок Книгожор не может принять приглашение, так как состоит в другой группе»

— Да какого хера, Стас? — гаркнул я, обернувшись.

Бард стоял неподалеку, держа копье в руках и растерянно глядя на меня.

— Что ты смотришь? Возьми в группу.

«Книгожор предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»?

Да.

Черная масса пришла в движение. Зверье Выводка двинулось к нам.

Харальд сместился вдоль жерла, рванул торчащий из телеги рычаг. Завозился у дула с огнивом. Ударил, высекая искры.

Вой волков резанул перепонки. Скачущее моря, с островами-сыновьями, ринулось по склону наверх.

Искра, искра. Я вдруг понял, что если эта хренотень не заработает — то волна Выводка отправит хевдинга в Вальгаллу без всякого толка.

Бойцы попятились, оставляя нас на линии атаки. Первая линия закрылась щитами. Из-за спин полетели первые стрелы.

Искра.

И пламя пробудилось. Огонь плюнул метров на шестьдесят вперед. Харальд направил раструб в сторону надвигающейся лавы. Медведь все еще стоял, изучая нас. Перья его задрожали, тело пошло радужными пятнами.

Пламя разбежалось огненной лужей по зеленому ковру, и первые ряды волков попытались притормозить, избегая пламени, но остальная орава продолжала рваться вперед, перепрыгивая затормозивших сородичей.

Теперь к нам двигался животный вал скачущих друг через друга зверей. Сыны Лося перли в черном окаене рогатыми ледоколами. Медведь…

Медведь исчез.

— Держать строй! Держать строй! — орали слева и справа. Хевдинг водил раструбом, поджигая землю, так как не мог дотянуться до врага.

И очень ненормально улыбался.

Воздух рядом с телегой Харальда задрожал. Стоящий на острие атаки колесный огнемет вдруг дернулся, будто его пнули. Хевдинг покачнулся. Из пустоты вылетел медведь. Туша ударилась о повозку и лапой смахнула викинга. Жерло огнемета качнулось в сторону, заливая огнем правый фланг. Северяне попятились.

Телега медленно покатилась вниз, навстречу черной лаве.

— Сраный ты Винипух! — гаркнул я «Унижением» в медведя, рванулся вдогонку ускользающей вундервафле, не совсем понимая — что делаю. Хевдинг рухнул в мох метрах в двух от повозки и сцепился с пернатой тушей. Ему на помощь бросили щитники.

Я же вскочил на трясущееся Дыхане, схватился за раструб и направил его в сторону волков. Лава уже теряла скорость. Никому не хотелось лезть в огненную стену — зверье выло, отступало, чтобы остаться подальше от жгущего пламени.

Но пламя, в лице безумного шута, надвигалось само.

— Ви гоинг ту зе блякнесь! — завизжал я с хохотом. Струя огня, покорная движению раструба, хлестанула по первым рядам волков. — Ту зе блякнесь!

Телега набирала скорость, подпрыгивая на кочках и корнях. На пути, слава Богу, самих деревьев не наблюдалось. Это хорошо и плохо одновременно. Тормозов и руля викинги явно не знали.

Позади ревел то ли Харальд, то ли пернатый медведь.

Вы получаете девятнадцатый уровень

Я поднял раструб повыше, заливая черную армию волков. Полыхающие звери бросились в разные стороны, поджигая товарищей. Струя огня заткнула ревущего сына Лося и тот схватился за вспыхнувшую голову, мигом потеряв желание сражаться.

— Деус мать его вульт! — гаркнул я. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Трясло так, что приходилось цепляться за рукояти, как за спасательный круг.

— О-о-о-од-и-и-ин! — сквозь грохот повозки, гул пламени и визг порождений Выводка — боевой клич оставшихся позади бергхеймцев был почти не слышен.

Повозка катилась все быстрее, я орудовал жерлом, рационально разливая огненную смерть так, чтобы зацепить как можно больше зверья. Пламенные фигуры разбегались по лесу, но волков все равно хватало. Я сшиб пламенем еще двоих сыновей Лося.

Вы получаете двадцатый уровень

Стало жарко. Очень жарко. Огнемет вкатился в горящий мох, и тут повозку тряхнуло так, что я едва не вылетел прямо в пламя. Повис на рукоятях, жерло повернулось к небу, выплевывая смерть куда-то навесом.

Я понял, что падаю. Повозка с Дыханием накренилась, заваливаясь набок и на меня. Пламя ожгло спину.

Зашипев от боли, я рванулся навстречу телеге, как будто герой боевика, прыгающий по падающим камням через обрыв. Вцепился в деревянную кромку, отталкиваясь. Спасибо тебе, акробатика! Перекинул тело, нашел опору ногами. Толчок, толчок. Прыжок. Рухнув в огонь, я завыл от боли. Ломанулся по наитию наверх, сквозь пламя.

Споткнулся, вылетев из пожара, но удержался. Кожа доспеха занялась огнем, но он быстро сходил на нет. А вот сапоги не унимались, из-за чертовой Крови Тора.

Навстречу мне с кличем неслись викинги. Система плевала сообщениями об уроне от огня, но я и без нее понимал — что здоровье мое — не очень. Упав на мох, я принялся кататься и одновременно скидывая с себя полыхающие сапоги. В обугленную кожу вцепились ядовитые щупальца. Стало еще хуже.

Бахнуло так, что кто-то сразу выключил звук в мире Егорки. Ударная волна сбила наступающих северян. На ногах осталось не больше десятка, но и те предпочли остановиться. Шипя от боли, я поднялся, содрал куртку и бросил ее на землю. Встал сверху, прячась от мха.

Вы получаете двадцатый первый уровень

Вы получаете двадцатый второй уровень

И тут стало хорошо. Откуда-то накатила прохлада. Сквозь гудение в ушах просочился лютый визг за спиной. Не волчий. Будто бы кричало что-то из фильма «Нечто», сжигаемое из огнемета.

Как удачно. Бергхеймцы вставали, но в атаку больше не рвались. Викинги с неприкрытым удивлением смотрели на что-то за моей спиной.

Я обернулся. Лес полыхал. Видимо бочка сорвалась с телеги, занялась огнем и докатилась прямо до расколотого дерева, где и взорвалась. Гребанный страйк! Черный дым валил из полыхающих останков бревна, а из котлована неслись прочь догорающие посланники Выводка. Лесная армия рассыпалась.

— Ты точно чиканутый, — рядом со мною оказался Олег. — Реально шизоид.

Визг заползал куда-то в черепную коробку, забивался между извилин мозг и бил по ним, как пьяный гитарист по струнам. Меня замутило.

— Что это орет? — буркнул я в ответ.

Мимо прошел залитый кровью Харальд. Глянул на меня со смесью уважения и обиды. Викинг остановился на границе с огнем и всматривался в полыхающее бревно.

Воняло паленой шерстью и сгоревшим шашлыком.

— Это что, все? — спросил я с удивлением. — Это весь ваш хваленый Выводок?!

— Не думаю, — ответил Харальд, не оборачиваясь. — Это не может быть так просто.

Вы убили «Выводок»

Вы получаете двадцатый третий уровень

Вы получаете двадцатый четвертый уровень.

Ваша способность «Коварный удар» улучшена.

Вы получаете двадцатый пятый уровень

В инвентарь добавлен «Ремень Тора»

— Изи катка, — послышалось за моей спиной. Миша подоспел. Я огляделся. Мир чуточку изменился. Вокруг нас столпились викинги тридцатого уровня. Вопросительными осталась только свора. Олег добрался до пятнадцатого. Миша семнадцатый.

Это мы хорошо зашли.

Мох вокруг корчился, увядая.

Мы победили!

— Ура, — кисло протянул я. Быть темным пророком и кричать, что зло не может быть повержено так просто — мне не хотелось. Но в лес я по-прежнему смотрел настороженно. Вокруг гудели северяне, празднуя. Кто-то то и дело подходил, чтобы огреть ладонью по спине. Что-то говорил Стас.

Я же смотрел в лес.

Поэтому, когда увидел движение в нем — не удивился.

Глава тридцатая: «Взятые»

Кусты тряслись, ветви сбрасывали с себя клочья мха. Что-то ломилось к нам сквозь заросли. Северяне обернулись к новой напасти. Я выдвинулся чуть вперед. Рядом встал Олег.

— Что за нахер? — буркнул воин.

— Я так и знал, что это вы тут! — заорало откуда-то спереди. Голос знакомый. — Быстрее! Эта хреновина что-то сделала со Светой! За мною! Нам туда.

Мы не пошевелились. Направление «туда» точки над «ё» не расставило. С нами разговаривала пустота.

— Че вы стоите, блядь? — ахнул невидимый Юра.

— Повернись-ка к лесу передом, а ко мне задом, — сказал я.

— Че, блядь?

— Выйди, блядь, из ивиза, блядь, — пришлось выходить на язык собеседника, чтобы быть понятым.

Юра появился в нескольких шагах от нас. Лицо замотано каким-то тряпьем, так что видна только щель на уровне глаз.

— Юра! — воскликнул Стас. — Господи, Юра! Как я рад тебя видеть!

— Я уже и забыл, что в стелсе, — признался вор. Обернулся на лес. — Два дня в нем… живу. Тут такое. Короче, Света у них. Я хер знает, чего с ней сделали, но, когда вас порешили, ее загребли оборотни. Вытащили сныкавшегося под телегой энпися твоего и потащили в лес. Здесь их какая-то мохнатая дрянь по имени «Глашатай Корней» обработала и все — жопа.

— Ой! Райволг живой?! — обрадовался я.

— Нет. Его скормили Свете.

Я представил себе нашу красавицу, доедающую несчастного паренька из Рассветного. Передернулся. Понятно, что из нее сделали еще одного Взятого. Слава Богу у нас есть Айсли и он эту тему разрулит. Но жрать людей… Или это сленг?

— Так. Вдох-выдох, друг ты мой хороший, давай по порядку. Что значит скормили Свете?!

— Эта дрянь ее качала всю ночь. Там овраг за этим, — вор махнул рукой куда-то на юг. — Он весь в трупах. Реально конвейер. Мобы сами к Свете подходили, чтобы она их кончила. Сука, выли, дрожали, но шли. Раба твоего первым грохнула.

— Ой-ой…

— Не расстраивайтесь, Егор. Иногда судьба сильнее, — с натянутым позитивом проговорил Стас. — Если бы не вы — он умер бы вместе со всеми в долине.

— Охрененное утешение, — фыркнул я в ответ.

— Какая нахер разница? Где Света? — рявкнул Олег.

Рядом с нами остановился Харальд. Молча, но со значением. Юра шумно вздохнул, успокаиваясь, и терпеливо продолжил:

— Пока мы беседуем — Света уходит за остальными на юго-запад.

— За остальными? — вмешался хевдинг.

— За остальными, — многозначительно подтвердил задохлик.

— За кем остальными?

— За остальными порождениями Выводка? — предположил я. Юра кивнул.

— Они разбредутся по лесу, и в конце концов мой народ их перебьет. Без Выводка нет больше силы, способной управлять ими! Мы победили! — убежденно заявил Харальд.

Вор устало посмотрел мне в глаза, мол, помоги, а затем добавил:

— Короче, Света там, — он опять ткнул пальцем в лес. — Тут всю ночь шла движуха. Кто-то уходил, кто-то приходил. Хорош языком чесать, надо идти!

— Идем! — Олег зашагал туда, откуда явился Юра. — По дороге расскажешь!

— Поможешь? — обернулся я к Харальду. Остальные задохлики уже потянулись вслед за танком. Вор в надежде посмотрел на северянина.

— Нет, — ответил викинг. — Быть может, я бы отправился в путь, если бы помощь нужна была именно тебе. Но ради них, — он скривился, — никто из клана Бергхейм не сделает ни шагу. Пусть они и помогли в битве с Выводком, но бегство из города я не забуду никогда. Так что дела задохликов — это дела задохликов. Мне же надо предстать перед конунгом.

— Мы не справимся одни, там их порядочно! — сказал Юра. — Нам нужна помощь.

— Нет, — смерил его взглядом Харальд. Вор махнул рукой и поспешил за остальными.

Я протянул викингу руку.

— Тогда бывай, хевдинг Бергхейма.

Он расправил плечи, хватанул ладонь и крепко сжал.

— Одна просьба, — не отпустил я его руки. — Когда притащим Взятую — убеди Айсли ее расколдовать.

Рыжий нахмурился.

— Ну, пусть он сделает с ней то же, что сделал с Ролло, — пояснил я.

— Обещаю, Лолушко, — кивнул викинг.

Я отступил, отвернулся и бросился вслед за товарищами.

Лес светлел. Пожухлый мох срывался с ветвей и опадал апокалиптическим снегопадом. Солнце пробивалась сквозь листву, раскрашивая желто-красный ковер под ногами. Первым сквозь Чащобу ломился Олег. Пер как настоящий танк, не разбирая дороги.

Благо, след Света оставила хороший. Каждые несколько метров нам попадались трупы. Простых волков тут уже не было. Зато валялись сереброгривые, стеклянными глазам смотрели в небо сыны Лося, осели игольчатыми кочками еловики, попадались скорченные полуволки, и еще какие-то странные костлявоподобные создания двадцатого уровня — похожие на иссушенных терминаторов с шлемами-черепами. Травница выкашивала монстров на марше.

Но, почему-то, по одному. Хотя я помню, как заклинательница работала с древесиной. Она тут могла устроить небольшой армагеддон по площадям, но обходилась точечными убийствами. Черт, какого уровня будет Света, когда мы ее нагоним?

— Как давно ты ее потерял? — спросил я Юру. Тот буркнул:

— Часа два назад. Утром сюда орава пошла, вместе со Светой. Ночью еще одна ушла, с Глашатаем. У пня осталась третья.

Весть о том, что компьютерный разум что-то сделал с живым игроком — меня тревожила. Перепрошивка сознания играющего — это слишком круто. И это по-настоящему страшно. Вот этот мох способен изменить личность?! Сделать так, что ты начинаешь преследовать не свои интересы, а интересы программы? А как же душа? Мы, конечно, набор химических процессов, но все-таки хочется быть немного большим чем бродячая биомасса.

От мыслей в груди стал набухать камень. Отставить, Егорка! Отставить. Качай в другую сторону. Выводок. Почему так ведет себя Выводок? Отдал базу, разделил силы. Прокачал Свету. Грохнули ли мы его вообще?

Хотя… мох ведь сохнет, разваливается. Даже не жжется больше. Или это продуманный отвлекающий маневр? Местная бука получила по щам от нас и дружины Харальда. Когда сюда припрется армия конунга — Чащоба сольется в один момент. Десяток огнеметов, пачка дроттов и пара тысяч клинков вычистят леса за милую душу. В целом, было бы разумно инсценировать свою смерть.

И мы сейчас легко вывалимся к очередной задумке цифровой твари, но уже без сопровождения бергхеймцев, без огнемета. В составе…

— Евгений, мать вашу, с какого лешего вы все еще первый уровень? — опешил я, уставившись на новичка. Стас зыркнул на меня выразительно, мол, давай помягче.

— Ты хоть в группе был? — проигнорировал его я. — Я считай живота не жалел, а ты нихрена не апнулся?

— Вы получаете второй уровень. Внимание, вы не можете получить второй уровень. Ваш уровень ограничен первым уровнем, пожалуйста, приобретите лицензионную версию игры или перестаньте быть мудаком, — отстраненно сообщил Евгений. Он шел по лесу и будто бы совсем не расстраивался. Хотя голос дрогнул. — Смотрите, я даже наизусть выучил! Все логи только этими сообщениями и забиты.

— Это стопудово личное, — резюмировал я.

— Не понимаю, за что Андрей так меня ненавидит. Очень непрофессионально с его стороны.

Я, в целом, понимал. Евгений и мне не нравился. Так, новичка отбрасываем. Какие ресурсы у нас еще есть. Два танка. Имба-шут с щупальцем и к нему воин пятнадцатого. Суппорт — Стас, восемнадцатого. Дд — Игнат, восемнадцатого и вор девятого. Хил — Миша, восемнадцатого. С Юрой понятно было, он сильно отстал. Но чего так кисло качается Олежа, а?

Кстати, плюшки.

Ремень Тора (уникальный).

Говорят, что этот ремень принадлежал самому Громовержцу и был утерян во время последней войны с Выводком.

Сила +40

Выносливость +20

Ловкость +10

Шанс критического удара +15%

При нанесении урона есть шанс поразить противника огнем, по истечении минуты пораженная огнем цель взрывается, поджигая союзников.

На мне был какой-то обычный ремень неведомого охотника за волками, с небольшим бонусом к ловкости, поэтому я сразу его сменил, ибо бомбическая вещь. Улучшенный коварный удар тоже порадовал. Три последующих атаки получают сто процентный шанс нанести критический урон. И вот с остальным было не очень. Я внимательно изучил характеристики и способности, пытаясь найти то, что пропустил в логах. Выходило, что на двадцатом мне апнуло «Злой язык», уменьшив время восстановления способности и все. То есть после двадцатого улучшалки идут раз в четыре уровня.

С одной стороны — плохо, ибо мало плюшек. С другой стороны — я и в этих-то плаваю.

— Юра, как ты узнал, что мы пришли? — спросил Стас.

Вор обошел труп очередного сына Лося, переступив через откинутую когтистую лапу.

— Оборотни. У них там вожак был, он командовал. Рослый такой, седой весь, когти как мачете, реально. Я рядом с ним и держался, слушал. Когда он стал подгонять всех, со словами что «люди и шесть иных уже на подходе к сердцу» — рванул назад. Эти, — Юра ткнул пальцем вперед, на труп одного из полуволков, — зовут нас иными.

Мертвый оборотень выглядит омерзительнее живого. Тело в целом человеческое. Ноги и руки длиннее, живот впалый, голый, а вот плечи и спина в шерсти. Голова чисто волчья. Я переступил покойника, от которого несло мокрой псиной.

— Хватит болтать, — гаркнул спереди Олег. — Шевелите булками!

Где-то через полтора часа дороги Юра встал. Кивнул на покойника:

— Вот их вожак.

Тридцать пятый уровень.

Мы обступили истерзанного гиганта. Из глазницы седого полуволка росла елочка. Еще несколько продрали шкуру, и теперь выглядели рождественской инсталляцией серийного убийцы из-за блестящих внутренностей в качестве гирлянд. Куда там китайской пытке бамбуком! Отдыхайте, панды. Здесь все сурово, по-бергхеймски.

— Ботаника. Царица наук, — буркнул я. Было крайне неуютно. Во-первых, от того что умела наша травница, во-вторых от уровня убитого. В-третьих, смерть вожака означала, что монстры уСветы кончились.

Игнат присел у покойника, запустил руки в рану. Равнодушно, как будто каждый день копался в чужих потрохах.

— Теплый.

Юра тут же растворился в воздухе. Стас взял в руки копье, обернулся. Охотник поднялся, отер руку о штаны, затем поднял лук и кошачьим шагом двинулся дальше, вслушиваясь в Чащобу. Евгений попятился назад.

— Убивать нельзя, — сказал я. — Ее уже тогда коматозило, после дроттов, и смерть ничего не изменила. Выбросит к Бергхейму — хрен найдем потом. Берем живьем.

— Разумеется нельзя, — прорычал Олег. — Даже думать, сука, об этом не думай. Зубы в глотку забью.

Ах, Ромео-Ромео. Я даже реагировать на это не стал. Романтика — это хорошо, меня самого тянуло к Светлане, но включать пацана в такой ситуации неразумно.

— Сало кидайте сразу, — посоветовал Миша.

— И окороком ее, — машинально добавил я, хоть и понимал, что под «салом» имеется в виду «сайленс». Проще говоря, затыкание рта всяким волшебникам грубой физической силой или умной магической. Последней у нас не было.

Олег злобно смотрел на нас, будто сама речь о его возлюбленной, ведущаяся в таком-то ключе, была оскорбительна.

— Нам нужно будет пару раз ее тюкнуть, Олежа, — улыбнулся я ему. Немного по-маньячески. — Или тюкай ее ты, любя и бережно. Но так, чтобы она лыка не вязала.

Воин стиснул зубы. Шумно вздохнул.

— Это как комарик укусит, — продолжил я.

— Идем, — не ответил танк. Развернулся.

К нам торопливо, но как-то по-эльфийски бесшумно шел Игнат. Приблизившись, охотник указал пальцем себе за спину и сказал:

— Она там.

Света стояла на небольшой поляне, рыже-черно-красной от умирающего мха. Травница щурилась солнцу и счастливо улыбалась.

— Качнулась норм, — сказал Миша. — Вопросительная.

— Тридцать четвертый уровень. Чем мы тут занимаемся? Пошли все отдадимся Выводку, — прокомментировал я. Прокашлялся — в горле пересохло.

Наряд девушки оказался подстать фэнтезийной классике. Глубокое декольте, усиленное деревянным корсетом с горящими рунами. На голове сверкающая диадема, волосы струятся и в них по какой-то лютой магии не застряли клочки мха, веток, иголок, паутины, листьев и десятка другого иных признаков долгой ходьбы по лесу. Света смотрела в нашу сторону, чуть подбоченясь и будто позируя для невидимого фотографа из журнала «Знакомства Бергхейма». Ничего себе какие ноги у нее длинные. И стройная какая. Короткая юбка из кожи и мха достигала лишь середины бедра. Животик открыт.

— Светик! — крикнул Олег и рванулся вперед.

— Стой, баран! — гаркнул я. Воин отмахнулся, проламываясь сквозь заросли к возлюбленной.

— Я кажись понимаю, для чего такие доспехи делают. Олегов разных приманивать, — пробурчал себе под нос. — Больше ни у кого гормоны не играют, надеюсь?

Мне не ответили.

— Тогда медленно двигаемся. Это пошлая замануха, сексуальное зло. Слава Слаанеш, мать его.

Олег вывалился на поляну.

— Олежка! — позвала его Света. — Слава Богу, ты нашелся.

Танк побежал к ней навстречу, на ходу вкладывая меч в ножны.

Травница взмахнула рукой, что-то сказала — земля перед воином вспучилась, наружу жуткими червями полезли корни, сплетаясь между собой. Олег застыл, потянулся за оружием, но клубок корней спеленал его, оставив в покое только голову.

— Че за херня, Светик? — выдавил из себя танк.

— Иногда приходится все брать в свои руки. Ты поймешь.

— Рассыпались, — тихо бросил я своим, убедился, что расстояние между нами увеличилось и одними корнями нас не взять, вышел на поляну и остановился:

— Выглядишь шикарно, Светлана. Но… Нет ли в этом сексизма? Я старательно смотрю тебе в глаза, чтобы ты не считала будто пялюсь куда-то еще. Но мне сложно, Света! Что-то в твоем наряде мешает. Что это за злое колдунство? Женственность что ли?

Она звонко засмеялась:

— Егорчик, я по тебе даже соскучилась. Ты такой забавный. Но я ведь для себя это, а не для вас. Мне нравится быть такой, а тебе? — травница грациозно подняла руки над головой и обернулась на цыпочках. Грубая, грязная манипуляция. Но рабочая.

— Я практически влюблен, но что-то меня смущает судьба предыдущего избранника.

— Светик, блядь? — рыкнул Олег. — Что ты делаешь?

— Так надо, Олежка. Не ругайся.

Честно говоря, я ожидал чего-то демонического, а не вот такого. С нами говорила та девушка, к которой мы привыкли.

— Помнишь, ты говорил, что мы должны жить всегда и везде? Что не имеет смысла, где ты испытываешь радость — здесь или в реальной жизни? — спросила она. Взгляд у Светы был магнетический. Я не мог от него оторваться. Не хотел. Стало душно.

Травница кивнула, будто чувствуя свою власть надо мною:

— Может быть и не помнишь. А я запомнила. Ты прав, Егор.

Мои товарищи ближе не подходили. Стас нервно топтался на месте. Игнат с прищуром следил за девушкой, лук с наложенной стрелой смотрел в землю. Женя даже на поляну не вышел, остался под защитой деревьев. Юра… Юры нигде не было.

— Не ссы, прохилю, — шепнул за спиной Миша. — Агри ее.

— В жопу иди, — одними губами ответил я, не сводя глаз с заклинательницы. Может, не все так плохо? Выглядит она адекватно.

— Ты во многом был прав, Егорчик. Они все здесь — настоящие, — вновь улыбнулась Света. — Этот мир — настоящий. Он лучше нашего. Голос леса дал мне цель, и я хочу поделиться ею с вами. Хочу поделиться ею с Олегом. Я уверена, что вы испугаетесь. Я тоже боялась, но потом страх ушел.

Так, адекватность отменяем.

— Ну это типичная речь взятого черным чародейством героя, Света. Как-то прямо избито-избито, — сделал я шаг вперед, готовый прыгать куда придется, если почувствую движение под землей. Олег, спелёнатый корнями, пыхтел, пытаясь освободиться, и пучил глаза.

— Во многих книжках такое есть, почитай. Там тоже все довольны служа Госпоже, Властелину, Покорителю и разным рогатым демонам. Но по факту они плохиши. Ты ведь не хочешь быть плохой девочкой, Света?

— Мне все равно, — пожала плечиками она. Склонила головку, глядя на меня. — Сейчас мне так хорошо, как не было никогда. Нет тревог и боли. Я думаю, тебе это не помешает, Егорчик. Ты ведь понимаешь.

— Света, отпусти! — провыл воин.

— Мы будем вместе Олег. Все равно вместе. Когда Он придет — ты поймешь. Так надо, — заботливо добавила Света и вновь обворожительно улыбнулась. Черт, как я отвык от нее. От того, как девушка двигается. Как говорит. Как лучатся ее глаза при смехе. Последние дни мы либо искали ее, либо она лежала полутрупом. Черт… Она мне действительно нравилась, и дело было не в наряде.

Я… соскучился? Но… Дворники зашуршали так, что захотелось обернуться.

— Короче, у меня доводы кончились. Давайте сдадимся, — сказал я вслух. Сделал шаг вперед. — Возьми меня вместо Олега. Уйдем в закат, взявшись за руки. Старшего сына назовем Святолесом. Дочку — Чертмытебянепланировали.

— Я возьму всех. Так или иначе, — она демонстративно огляделась, пропустив шутку и давая нам понять, что маневр раскрыт. — Если надо будет — убью, хотя очень не хочу этого делать. Потом найду и все равно отведу к Нему. Ради вашего блага. Мы ведь столько пережили в этой унизительной лачуге у озера. А теперь можем жить здесь, покуда наш срок не закончится. Жить, ребята. Жить счастливо. Быть хозяевами, а не рабами. Он сделает этот мир еще лучше. Сделает его Единым.

— Светлана, мы знаем, как тебя освободить! — подал голос Стас. — Если ты…

— Не надо меня освобождать, — возмутилась девушка. — Не надо ничего менять. Я не чувствовала себя такой живой… Никогда, должно быть!

— Ну, короче, сама ты с нами не пойдешь, верно? — резюмировал я.

— Он идет, Егорчик, — хищно усмехнулась заклинательница. За ее спиной в лесу что-то с треском упало. Далеко. Бровь Светы со значением приподнялась. Черт. Ждать незнакомца не хотелось совершенно. Надо действовать.

Мне бы еще метров десять пройти — и смогу войти в контакт с ударом. На за эти десять метров заклинательница успеет положить половину группы.

Я шагнул еще раз.

— Вы поймете, мальчики, — подытожила Светлана. — Когда Он придет — вы всё поймете. Когда…

Она пошатнулась, вздернула руки к горлу, хватаясь за невидимую удавку. Из пустоты вывалился Юра.

— Пять секунд! — проорал он. Красавчик! Я бросился к травнице.

— Не стреляй! — гаркнул поднявшему лук Игнату. Подскочил к хрипящей красотке:

— Извини.

«Коварный удар»

Рукоять кнута врезалась девушке в висок. Меня всего выкрутило от факта того, что я бью женщину. Бум. Бум. Слава Контузии! Ноги Светы подкосились, я заботливо подхватил заклинательницу, положил ее на мох и врезал по голове еще раз. Ох, думаю, Олег этого не простит.

Однако спелёнатый корнями альбинос смотрел с одобрением.

— Вяжем! Рот заткните.

Через пару минут травница могла лишь гневно зыркать на нас и мычать. Освободив Евгения и Олега, мы собрались вокруг пленницы. Швыряться заклятьями та не могла. Оружия нет, руки и ноги крепко связаны. Во рту кляп. Грация из облика Светы исчезла, но сердце все равно крутило. Нет, конечно, может у нее есть какой аналог «Коварного удара», но раз по нам до сих пор на жахнуло, то бояться нечего.

Наверное.

— Тот колдун сможет ее освободить? — спросил Олег. Воин со смешанными чувствами стоял над Светой, та извивалась и мычала. Альбинос присел, врезал ей по голове рукоятью меча.

— Зачем? — холодно спросил я.

— Чтобы поспокойнее была, — встретил мой взгляд Олег.

— Не делай так, мститель хренов.

— Я сам разберусь, что делать.

— Не уверен, — прищурился я. Воин нахмурился. Но тут в лесу что-то бухнуло. Уже гораздо ближе. Мы обернулись на звук.

— Ладно, это было увлекательное путешествие, но похоже нам надо спешить, — сказал я. — Потащили!

Олег взвалил пленницу на плечо.

Кто бегал по лесу, тот знает, как это непросто даже налегке. Сломать себе ногу в таких местах — плевое дело. Мы же двигались по Чащобе в доспехах, с оружием, и с груженным женщиной мужиком. Короче — очень медленно.

Однако треск деревьев не приближался. Иногда что-то падало в лесу, но далеко. Мы спешили по тропе мертвых мобов, и тот седой оборотень остался далеко позади, когда Игнат вдруг крикнул:

— Радар! Сзади!

Я обернулся. Лес ничем не выдавал преследователя, но раз охотник его почувствовал — значит уже скоро.

— Ходу! — заорал я. — Ходу-ходу-ходу!

А сам остановился. Игнат застыл рядом со мною с недоумением.

— Валите! Тащите ее к жрецу, пусть мозги промоет. Я тут покручусь.

— Один?

— Нет, со своей личной армией! Беги уже!

Остальные задохлики ломились дальше. Игнат хлопнул меня по плечу и последовал за группой. Я развернулся, всматриваясь в лес. Позади хрустели сучья под сапогами товарищей. Впереди враждебно молчала Чащоба.

Рукоять хлыста придавала сил. Если грохнут — то огородами с поля к перевалам уйду. Шмот жалко, конечно. Надо было отдать Игнату.

Но если б отдал и его не хватило бы для победы?

— Пускай все чаще угрожают мне расправой, но я и в драке хорошо собой! — проорал я в лес.

Оттуда что-то бухнуло. Еще далеко. Игнат явно засек кого-то еще… Кого?

Фффух. Удар в плечо развернул меня на месте. От боли я задохнулся.

Игрок Ловелас наносит критический удар «Прицельный выстрел».

Физический урон 1800 ед.

— Да ладно, — пропыхтел я. — Серьезно?

Чаща молчала. Прилетевшая стрела меня почти прикончила. Накатилась слабость. Я покосился на древко в левом плече. Обломал его и швырнул на мох.

— Ты что, еще жив? — прохрипел я в лес.

Он проявился из пустоты. Фигура отклеилась от ствола дерева, будто отпочковалась. Ловелас расслабленно и уверенно шел ко мне. Опущенный лук пульсировал красным. Доспех, похожий на маскхалат «Леший» переливался искрами силы. Шлем в виде волчьей головы скрывал лицо, но глаза светились магическим огнем. Опять классика.

Уровень Ловеласа был вопросительным. Черт. Парня давно взяли. То-то он к нам не лез.

— Привет, сученыш, — сказал охотник. Вытащил из поясной сумки бутылочку и бросил в мою сторону. Отскочить от нее я не успел. У сапог предмет лязгнул, внизу зашипело. Холод пронзил тело ниже колена, и ноги подкосились.

В лесу снова затрещало и бухнуло. Уже ближе.

Я стоял на коленях, глядя на подходящего Ловеласа.

— Я бы тебя с большим удовольствием бы прикончил, но ты нужен Ему, — листья на доспехе охотника шевелились, как от ветра. — Так что наслаждайся.

Он встал рядом со мною. Присел на корточки.

— Мы убили твоего хозяина, — выплюнул я.

— Пусть все так и считают. Скоро ты все будешь знать сам. Я пойду за остальными. Знал, что баба не справится, но был занят. Жди.

В лесу опять бухнуло.

— Глашатай идет, — многозначительно сказал он. Мягко поднялся.

«Коварный удар».

Благодаря «Богоборцу» жахнуло по охотнику хорошо. Тот запнулся. И тут я хлестанул его щупальцем, наотмашь. Затем еще раз. Крит! Крит! Крит!

Ловелас вышел из стана, отскочил подальше, но пропустил еще один удар щупальцем и тоже критовый. Подфартило. Жаль, под шлемом не было видно лица охотника. Он наверняка удивлен приятному дебафу. Он ведь стакается?

— Скушал? Скоро дотикает, — ухмыльнулся я.

— Сука, — процедил охотник, бросился в погоню за моими товарищами.

— Куда пошел, тварь мохнатая, — крикнул я вслед «Злым языком», когда стрелок отбежал подальше. Ловелас запнулся, развернулся, подчиняясь. Поднял лук, и вошел в клинч с приказом меня не убивать. Лук поднимался и отпускался. Поднимался и опускался.

— Сука! — гаркнул Ловелас, шагая ко мне. Счет шел на секунды, дебаф капал. Я улыбнулся ему. Наконец, охотника отпустило, слуга Выводка развернулся, вновь побежал, и тут я захохотал, используя следующую способность.

— Какого хера, сученыш! — взвыл Ловелас. — Что происходит?!

В лесу бахнуло. Уже совсем близко. Я обернулся. Среди деревьев шла заросшая мхом согбенная фигура, будто старая гигантская ведьма в плаще. Шла она медленно, но неумолимо. Плечо создания зацепило дерево и то затрещало, повалилось на землю.

Бах.

Охотник бросился в лес, я провожал его взглядом. Меня сложило тогда очень быстро. Насколько хватит Ловеласа?

Слуга Выводка растворялся в лесу, но мне все-таки удавалось разглядеть силуэт.

— Далеко отправился, куст ходячий? — гаркнул я вдогонку откатившимся «Злым языком».

Ловелас застыл, обернулся, бросился ко мне, оглашая лес проклятьями. Прикольная игрушка. Наконец, охотника отпустило, он развернулся, пробежал несколько шагов и упал.

Вы убили игрока Ловелас

В инвентарь посыпались артефакты. Я даже не изучал их. Меня ждала другая встреча. Глашатай Корней продирался свозь чащу в моем направлении. Ноги не слушались.

Я вспомнил, какая дрянь пыталась забрать Айсли. С туши Глашатая свисали такие же сгустки.

— Не-не, — покачал я головой. — Так не пойдет.

Глашатай тоже был вопросительным. Но вряд ли это какой-то уж очень мощный боец. Свалить его и бегать кругами? Без ног и с моим здоровьем не вариант.

Я выпрямился, встречая чудовище. Поднял «Щупальце».

— Ох, как же не хочется, — пробормотал себе под нос.

И врезал самому себе по спине.

Крит. Тьма. Боль. Именно в таком порядке.

Эпилог

Когда я открыл глаза, то увидел над собою лампу в темноте. Затем на глаза попалась наклейка в виде пьяного смайлика. Я прикрепил ее к капсуле, внутри. Не знаю зачем. А потом уже привык, выбираясь, щелкать по рожице ногтем.

Что-то страшно пиликало над головой. Система мониторинга?

Глаза закатывались. В горле скопился комок. Слабость была жуткая. Я вяло взмахнул рукой. Та словно тонну весила. Грохнулась обратно. Шлепнула по чему-то подстеленному подо мною. Разомкнув сухие губы, я закашлялся от резкого воздуха.

Настоящего воздуха. Вставай, Егорка! Вставай! Я дернулся, но сознание отключилось.

Мир дрогнул. Сквозь тьму проступило небо с облаками. По нему вновь пошла рябь. Мышцы выворачивало, я взмок от пота. В груди рвало, кололо. Пиликанье утихало.

Перевернувшись я поднялся на ноги. Шатало. Сквозь шум в ушах послышались далекие крики, возмущенные, яростные.

Замутило так, что я упал на колени, готовясь выполаскивать желудок. На краю сознания вспыхнуло, что я так ведь задохнусь в капсуле. Что умру уже совсем по-настоящему.

— Еще один! Еще один! — орали рядом.

Но я видел капсулу. Вытащив из инвентаря меч, я упер его лезвием в горло. Я видел капсулу. Чуть-чуть не хватило. Паническая атака выплюнула меня из игры. Значит ее надо повторить.

Ко мне бежали воины Штормвреда.

— Этого хоть не упустите, глупцы!

— Тот убил пятерых наших голыми руками, Зигурд!

Я бросился на меч, чувствуя входящую в тело сталь. Перед глазами потемнело.

— Что он делает?

— Бей!

На меня посыпались удары, отправляя на свободу. Умереть с благодарностью — это удел Егорки.

Снова капсула. Система мониторинга за здоровьем верещала, как резаная. Я нашарил шлем, срывая с себя его за провода. Похер на ремонт. Похер на все. Голова кружилась и болела. Тело не слушалось. Я нащупал кнопку открытия саркофага. С гулом прозрачная крышка пошла наверх.

Тут же завоняло говном, сыростью. Но холодный воздух придал сил.

Я вцепился пальцами в края капсулы, пытаясь подняться. Мышцы не слушались. Простое же движение, но никак оно не давалось. Я кряхтел как старик, не в силах сесть. Сердце болело. В голову били острые иглы. В зубах стреляло.

Наконец, получилось. Я перевалился через край капсулы и грохнулся на холодный пол. По телу струился пот. Дыхание сбивалось. Грудь болела. Считай. Считай, Егорка.

Я лежал в каком-то ангаре, в коридоре, вдоль которого стояли игровые капсулы, с фонарями над каждой. Если б не они — тьма была б кромешная. Перевернувшись на живот, я встал на четвереньки. Ухватился за край саркофага, поднимаясь на ватных ногах.

Встал, перевел дыхание.

Черт. Их тут несколько десятков. Помогая себе руками, я потащился к ближайшей капусле. Небольшой переход преодолел так, словно пробежал километр. Вцепился мокрыми пальцами в саркофаг, в котором лежал голый тощий мужик в татуировках и с подгузником. Надо вытащить. Вдвоем справимся.

Я посмотрел на себя. Такой же причиндал был и на мне. Как же это унизительно. Кнопка нашлась быстро. Капсула с щелчком раскрылась.

Что-то грохнуло. Я обернулся на звук. Из освещенного прямоугольника двери ко мне торопливо шел человек.

— Стой, — прохрипел я. — Стой.

Он приближался. В руках мужчины было что-то напоминающее пистолет. Такими, вроде бы, в зверей пуляют для гуманной эвакуации.

— Да ладно, блядь… — простонал я.

— Рано, — спокойно сказал мне мужчина. Поднял руку.

Игла вошла в выставленную вперед ладонь. Я отшатнулся, упал на спину. В затылке вспыхнула боль.

Глаза закатились сами собой. Но перед тем как отключиться, я увидел, как мужчина встал надо мною. Он улыбался.

А потом передо мною возникло голубое небо Бергхейма. Я отстраненно смотрел на него, как Болконский. Затем встал. Ко мне бежали воины Штормвреда. Я посмотрел на свои ладони, наслаждаясь туманным покоем. Боже, как же хорошо. Как спокойно. В ушах шумело, как когда-то от лекарств в клинике. Бездумное существование растения. Благостное, после обычного пробуждения в этой игре.

Даже когда мне могучим ударом отсекли руку, я почувствовал лишь отголосок боли. Посмотрел удивленно на яростно орущего викинга. Почувствовал еще один удар. Что со мною?

Тьма.

Свет. Викинги. Смерть. Свет, викинги, смерть. Не знаю, сколько меня так включало и выключало. Но в очередное пробуждение на меня никто не бросился. Я стоял посреди поля, усыпанного трупами северян. Неподалеку от меня застыла серая фигура. Будто манекен из магазина, но без лица и двигающийся. Словно перетекающий из положения в положения, сотканный из вихря пыли. Без доспеха, без оружия.

Однако викинги Штормвреда, караулящие в поле, были мертвы.

Серый Человек

Уровень — вопросительный.

Он подошел ко мне и бесцветно произнес:

— Идем.

И я пошел.

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма. Книга вторая. Красный Хёрг

Глава первая «Поле близ Бергхейма, версия 2.0»

— Возьми меня на ручки, — буркнул я, когда мы миновали частокол с юга. — У меня лапки болят.

Серый Человек снова промолчал. Все, что удалось услышать от спасителя за время нашего путешествия — то самое «идем». После этого провожатый заткнулся. Я благоразумно плелся следом и права не качал. Выбор ведь невелик. С мерцающим дядькой явно безопаснее. Тем более, когда я увидел, во что превратились поля к востоку от Бергхейма.

Повсюду дымили костры, мокли под дождем походные шатры. Трубили сигнальные рожки. Туда-сюда сновали всадники, и защитные тенты изрыгали десятки вооруженных викингов. Ряды круглых щитов, поначалу жидкие, становились все увереннее, все крепче.

Серый Человек заморачиваться не стал. Он двинулся прямо по дороге к холмам, разрезая военный лагерь на две половины. Слева и справа от нас гудели северяне, собирающиеся под мокрыми знаменами своих кланов. Гербов Бергхейма я среди них не видел. Надеюсь, Харальд выбрался из леса?

Внутри кольнуло. Света. Ее ж дотащили? Ловеласа-то я придержал, Глашатай и без моей помощи тормоз. Однако нельзя исключать, что все задохлики оперативно поросли мхом и мотивация у них теперь иная. Надо отыскать ребят. Я теперь знаю о том, что с нами происходит, больше чем раньше. И, может быть, знаю секрет выхода.

Отовсюду слышались задиристые крики заводил, восхваляющие Тора и Одина перед лицом товарищей. Молча стояли суровые ветераны, все как один вопросительного уровня. Внимательные взгляды провожали нас через забрала полумасок. Молодежь прятала страх за бравадой, рвалась в первые ряды. Эти пониже уровнем. 30–35. Мясо.

Но несмотря на запредельное число бойцов — никто не атаковал. Армия собиралась, гудела, но не лезла в бой.

— Серый человек. Серый человек, — слышалось отовсюду.

— Конец времен настал.

Я шел по дороге за молчаливым убийцей штормвредовцев и оглядывался. Беседа со спасителем не клеилась, так что оставалось лишь созерцать, да покорно следовать за провожатым. Вряд ли это создание спасло меня от северян, чтобы грохнуть.

Бергхейм перестал казаться милым местечком. То ли освещение такое, то ли погода. То ли настроение. Эти ребята ведь бедного Егорку «на кладбоне фармили». А так как выхлопа им с моих смертей не было никакого — значит это уже личное. Не факт, что получится запомнить каждого в бородатое лицо, однако к северянам претензии у меня уже были. Конечно, разительно меньшие чем к хмырю, накачавшему мою тушку транквилизаторами, но все-таки.

Шум из головы ушел. Подкатывала обида на везение. Тот человек в ангаре вряд ли сидит в нем постоянно. Если бы мне удалось выбраться пока его нет… Черт, я был бы уже на свободе. Сука!

— Смерть задохликам! — заорал какой-то татуированный косматый викинг слева. — Смерть!

Я машинально показал ему средний палец. Вряд ли он понял, что это значит, но посыл до него уж точно дошел.

Воин взревел, рванулся вперед, но его остановили свои же. Завязалась короткая драка, после которого берсерка усмирили.

— Не лезь без приказа, — зашипел ему кто-то из бойцов рангом повыше.

Серый Человек в сторону северян даже не смотрел. Что такого случилось на поле, где пали штормвредовцы?! Отмороженные до драки викинги не лезли в бой, а ждали чего-то. Капли дождя шипели, касаясь светящейся фигуры местного бога. А в моих паршивых сапогах вовсю хлюпало. Хотя надо сказать, что мокрыми они были удобнее.

Ладно, что у нас хорошего?

Весь шмот потерян, выбраться из игры не удалось, где искать соратников, как Свору, так и задохликов — в душе не чешу. Ну, неплохой стартовый пакет. Привычный. Сдюжили раз — сдюжим и два. Набьем, найдем и выберемся.

Пренебречь, вальсируем!

Мы неторопливо начали подъем на холм, будто принимали не самое парадное построение бородатой орды слева и справа. Я просмотрел текущие скилы, в надежде что упустил что-нибудь и вдруг меня тут ожидает приятный сюрприз, но нового ничего не нашел. Ладно, переживу. Хорошего понемножку.

Черт, как жалко «щупальце» сгинувшее в Чащобе. Ведь крутая вещь. Очень бы пригодилась дальше. Может, плюнуть на все и рвануть в леса, на поиски? Налегке будет несложно, с моим уровнем там бояться нечего. Вдруг лежит там, среди корней, ждет хозяина. Тихонько поскуливает, под секущим дождем, поджимает под себя отравленную плеть. Дрожит, бедняжка.

Я покосился на угрюмых викингов. А что если там мне встретится Ловелас? Этот гребанный рейнджер давно вырвался с поля возрождения и точно будет либо ждать на месте, либо найдет меня во время путешествия. Если грохнет — бородатые опять за старое примутся и в этот раз орлы, в лице Серого Человека, может быть и не прилетят.

Или же та хрень горбатая устроит измученному Егорке сдвиг сознания. Это, пожалуй, даже хуже, чем еще одно серийное убийство бедного Лолушки в окрестностях Бергхейма. Хотя… Туман из головы уходил, если панические атаки на шарахнут — раскидаю «унижения» и уйду на третьей космической скорости.

Хм… А ведь вариант. Почему я сразу этого не сделал?

Шум в голове вкрадчиво подсказывал причину. Когда тебя накачивают успокоительными, ты вполне адекватен, но не слишком сообразителен. Был опыт. Химия вернула меня к жизни в свое время, что выходить из тумана в реальность не слишком-то хотелось. Однако потом, в трезвом состоянии, то существование кажется чем-то сродни передаче «из жизни приусадебных маков». Пустое и бессмысленное. Не хочу больше.

При подъеме на холм дорогу нам преградил вооруженный всадник. Либо дурак, либо юродивый. Он стоял под ливнем, чуть склонившись в седле. Вода стекала по шлему, заливая забрало. Струи дождя сбегали по черной бороде, словно северянин истекал слюной. Широкие плечи воина облепила мокрая шкура. Щит заброшен за спину. Меч — в ножнах.

Конунг Миккель «Ясный» Свенсон

Клан Сайма

Уровень —????

Так вот ты какой, северный олень. Вражина вражеская.

Когда Серый Человек приблизился — конунг спешился. Преградил нам дорогу, миролюбиво поднял руки. Харизматичный мужик, и не скажешь, что по его приказу меня недавно резали на части. Вот если бы он был жирным коротышкой с замашками педофила и каким-нибудь уродством на морде — неприязнь казалась бы логичной, юзер-мать-его-френдли. Так всегда делают в правильных историях. Но нет, тут сунули нормального мужика, на лицо даже благородного.

Сотканный из пыли странник остановился. Фигура подрагивала, как от помех, тело окутывал пар из-за падающих капель.

— Это моя вина, — сказал конунг. — Я приказал им убивать задохликов.

Мой провожатый молчал.

— Если ты явился обрушить свою ярость на наш мир — то накажи действительно виноватого и оставь в покое невинных, — голубые глаза воина горели безумием. — Я нарушил запрет. С меня и спрашивай.

Серый Человек даже не пошевелился. Он словно не слушал. Так остановился — дух перевести и засмотрелся на что-то.

— Это было мое решение! — повысил голос Миккель. — Слышишь ли ты меня? Я…

Он захрипел. Северянин схватился за горло, отрываясь от земли. Серый Человек молчал. Викинг крутил ногами, будто оседлал невидимый велотренажер. Лицо его побагровело. Северяне зашумели. Мечи полезли из ножен. Конунг поднимался все выше, пока не завис на высоте метров десяти, хрипя и суча ногами.

— Конунг?! — ахнул кто-то совсем рядом. — Братья, наш конунг!

Я тяжело вздохнул и вытащил свою ржавую железку. Медленно. Нарочито. Будто артефакт древний высвобождал. Однако, скорее, чтобы не порезаться.

— Я буду драться за двоих! — голос предательски дрогнул. — За троих. За десятерых. За себя и за Сашку!

Серый Человек дождался, пока конунг перестанет дергаться, а затем отбросил мертвеца в сторону и молча двинулся дальше. Труп с чавканьем и бряцаньем грохнулся на дорогу.

На нас обрушилась тишина. Опешившие от увиденного северяне смотрели на покойника так, что будто бы не верили в случившееся, и их вождь сейчас поднимется, рассмеется и мы все будем обниматься и хохотать.

Дождю явно прибавили громкость. Где-то на фоне заржала лошадь, но испуганно притихла. Весь северный мир замер.

Я пошевелился, под ногами скрипнул камушек.

И тут северяне ринулись в атаку, будто бы едва различимый звук выдернул их из оцепенения.

— Дипломат ты так себе, — буркнул я Серому, поднимая меч.

Глаза резанула вспышка. Меня дернуло куда-то, звуки приглушились, словно сверху опустился купол. Вокруг Серого Человека разошлось ослепительное кольцо света, и там, где оно касался норманнов — к небу поднимался столбик дыма, превращая воинов в ничто. На землю падали куски доспехов. Серый Человек, объятый белым огнем, стоял на дороге под дождем, а вокруг воцарилась смерть.

Волна срезала бойцов в радиусе метров двухста, как минимум. И те, до кого не дотянулась магия, дистанцию сокращать уже не спешили. Скорее наоборот.

Ваша репутация с кланом Сайма — враждебная

Ваша репутация с клана Штормвред — враждебная

Ваша репутация с кланом Вакреинсио — враждебная

Ваша репутация с кланом Блодигсверд — враждебная

Ваша репутация с кланом Ролигстед — враждебная

В общем счете мне выдало, что около десяти кланов Унии Мороза ко мне относятся не слишком хорошо. Вот это вот подарок бедному Егорке…

— Я даже опыта за него не получил, какого хрена?

— Идем, — сказал Серый Человек и спокойно пошел дальше.

— Да как так-то, а? Я ж его не трогал! — горевал я, топая следом и постоянно озираясь в ожидании погони. Однако, даже когда над нами сомкнулись своды леса — северяне так и остались там, в полях. Вновь объявились всадники, заревели трубы. К пепелищу, оставшемуся от магического удара Серого, потянулись люди. Я чувствовал их злые взгляды в нашу сторону. Да… Враждебное, это вам не нейтральное. Почувствуй, Егорка, разницу.

Ладно пусть смотрят, чего уж там. Главное, чтоб без острых палок обошлось.

Отвернувшись, я уставился в спину Серого Человека. Интересно, как разбирать вот такого противника, если придет необходимость. Как бороться с мгновенным аое сжигающим высокоуровневых мобов? Тут либо неуязвимостями обмазаться, либо брать его с расстояния, каким-нибудь снайперским луком системы Драгунова.

Интересно, Юра бы смог его заткнуть секунд на пять, как тогда Свету? Это было бы очень кстати! Хотя двести метров за это время я не преодолею, если только заранее не развешу достаточно «унижений» для рывка. Незаметно нарезая круги вокруг будто бы ничего не подозревающей жертвы. В идеальном мире — возможно. Рога вскрывается, шут летит к цели, дает стан очнувшемуся колдуну, а потом?

Потом, должно быть, на кладбон.

В долине ревели рога, за пеленой дождя прятался силуэт Бергхейма. Вряд ли я сюда еще вернусь. При хорошем раскладе.

— Что ты такое? — спросил я в спину Серому. Тот не ответил.

Наконец, где-то через километр после столкновения с конунгом, фигура остановилась.

— Все, — сказал мне мой «орел».

— В смысле все? Все в плане все, хана, аккуратно развесь свои кишки по кустам, или все, Егорка свободен?

Серый человек поднял руку и указал на дорогу:

— Иди.

На продавленных следах от телег скапливались лужи. Капли весело булькали в грязи.

— Спасибо, — выдавил я из себя. Двинулся в указанном направлении. Хрен с ним. Может, это бот, который на определенном количестве смертей на кладбище вылезает. Защита от ганка. Вписан в местную религию, как стопор для энписей, чтоб не усердствовали. Логично? Логично. Разумно? Разумно. Удовлетворен, Егорка?

Разумеется нет, но хрен с ним.

Я прошел метров двадцать, постоянно поглядывая направо, в лес. Блин. Щупальце. Рискнуть? Что теряю? Хуже ж вряд ли будет. Дальше сопровождения не ожидается, значит за любым поворотом может быть Ловелас или еще какая-нибудь дивная зверушка. А так крюк в денек, с теми же условиями, но зато дивная пушка в руках.

Да и, черт возьми, лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать. Если это, конечно, не цианид или гомосексуальные отношения.

Я свернул в лес, приблизительно определив направление. В конце концов наследили мы там знатно. Пробегусь, найду. Вдруг у меня хоть крупица удачи осталась? Это оружие стоит риска.

Через метров пятьдесят передо мною оказался Серый Человек. Вырос из-под земли. Молча поднял руку, указывая в другую сторону.

— Вынужден пренебречь вашими рекомендациями, — сказал я ему, с ощущением, будто сам с собой разговариваю. — Я там обронил кое-что. Очень надо. Одна нога там, другая где получится. Возможно, в Саратове.

Серый не пошевелился. Так и стоял, с вытянутой рукой, пока я его обходил. Фотография бы вышла, как из какого триллера. Сумрачный лес, дождь, и святящаяся хрень, тычущая пальцем куда-то в чащу. Оставив бота залипать, я бросился в лес дальше.

Но через сто метров вновь столкнулся с Серым Человеком.

В инвентарь добавлен:

«Щупальце повелителя»

«Кожаный шлем охотника на оборотней»

«Кожаные наплечники лисьего короля»

«Кожаный нагрудник пехотинца с меткой ловкости»

«Неопалимые штаны охотника на оборотней»

«Ремень Тора»

…

Весь список читать я не стал. И так понятно — Серый Человек восстановил все, что было в инвентаре, за исключением шмоток с Ловеласа.

— Никогда больше, — сказал светящийся благодетель. — Иди. Или убью.

— Понял, не дурак! — я экипировался и поспешил назад, на дорогу, улыбаясь, как дитеныш, получивший вожделенную игрушку.

Выскочил на тропу и бодрым шагом двинулся навстречу новым приключениям. Счастливый и довольный собой. Удачно. Очень удачно. Но не слишком ли? Откуда он знал, что у меня было? Почему вдруг система прогнулась, лишь бы не пускать Егорку в лес? Зачем вообще возник этот провожатый?

Столько вопросов, столько вопросов! Шагая по пахнущему озоном лесу, я пытался найти на них ответы.

И через триста метров остановился. Обернулся. Только сейчас до меня дошло, кем был Серый Человек.

— Сука… — сплюнул я в шум дождя. — Ах ты сука какая…

--Сценарист--

Сценарист нажал кнопку выхода, выгружая персонажа, стащил шлем. Он играл без капсулы. Эффект погружения пусть остается участникам эксперимента. Его задача — наблюдение. И легкое направление.

Пачка сигарет лежала рядом с клавиатурой. Пепельница засорилась, но место в ней еще было. Если воткнуть в груду окурков еще один, новенькой башней, то влезет. Сценарист закурил, наблюдая за тем, как стоит на дороге шут. Переключил камеру на новое жилище Выводка, спрятанное в глухом лесу среди затянутых вьюном корней дерева. Проверил действия подопечного за прошедшее время.

Ничего нового. Матрица игрока затаилась. Ждала. Жаль. Проводы шута заняли больше часа. Очень хотелось какого-то развития, но…

Может, именно из-за этого ожидания Сценарист поступил так, как поступил? Ведь если бы парень отправился за своими вещами в лес, то сколько еще времени бы ушло псу под хвост. Тем более, раз уж вмешался в сюжет…

А почему он вообще с ним возится? Сценарист замер с сигаретой в зубах. Нахмурился. Сюжет Бергхейма закончен, в той арке, которая планировалась для игроков на старте. Локация остается для другого эксперимента. Застрявшая группа, подтолкнутая пареньком, наконец-то покинула долину. Можно снова просто наблюдать.

Например, наслаждаться тем, как мучается Федотушкин. Губы Андрея тронула едкая улыбка.

Рядом с пачкой сигарет нашлась кружка с остывшим чаем. На белой керамике с надписью «Ich kann alles auser HohhDeutsch» желтели пятна. Сценарист взял ее, сделал небольшой глоток, не моргая глядя на экран с шутом. Да, дар вещей — торопливое решение. Но оно странным образом нашло отклик в душе. Напомнило эпизод из детства, когда хулиган, не дающий прохода в школе, на общественной горке избил другого хулигана, отобравшего у Андрея бабушкины санки. Пока обидчик заливал снег кровью из разбитого носа — победитель вернул предмет спора будущему Сценаристу и ушел. Это сильно пошатнуло тогда привычную картину мира. Внесло резонанс. Может быть, именно этот момент и пробудил интерес к изучению человеческой природы. Обстоятельства ведь сильнее всего.

Конечно, на следующий день, в школе, Андрею досталось от спасителя, но он уже твердо уяснил — зло относительно. Зло способно на добро. Как и добро способно на зло.

А значит ни зла, ни добра не существует. Есть лишь набор мотиваций. Сценарист не питал иллюзий о своих предрасположенностях. Этот же жест с восстановлением вещей был вызван скорее нежеланием тратить лишнее время на шута. Но ведь можно было оставить все так как есть. Тогда зачем?

Андрей глотнул еще чая, наблюдая, как парень на экране орет в лес. В логах шел трехэтажный мат. Видимо, пришел в себя. После транквилизатора игрок очухался только через сутки, слишком большая дозировка для ослабленного организма. Лекарственный след притупил инстинкты шута и потому пришлось вмешаться, чтобы вывести игрока из ловушки, которая задержала его еще на два дня.

Но зачем он так с ним возится?

Сценарист поднялся из-за стола, размялся. С сигаретой в зубах прошел на кухню, вогнал в тостер два куска булки. Поднял взгляд на зеркало, откуда на него уставился уставший мужчина с синяками под глазами.

Зачем?

Люди — это ресурс. Всего лишь ресурс. Они легко заменяемы. Группа Бергхейма вышла из локации. Теперь все пойдет совсем другим темпом. Шут уже не будет двигателем событий. Да и проблемы со здоровьем перевешивали удовольствие от наблюдения. Проще отправить парня в болото и найти нового игрока.

Вот только это время. Это подготовка. Это поиск и риск, в то время как локальный босс Бергхейма начал собственный сюжет, со своими хитростями и планами. Пропускать такое не хотелось. Сценарист даже спать ложиться не хотел, несмотря на усталость. Так, подремать у пульта, и то для того чтобы продраться сквозь дрему и первым делом проверить Выводок, сменивший дислокацию и тактику.

Сценарист докурил сигарету, глядя в зеркало. Ткнул окурок в кухонную пепельницу, в виде игрушечного домика. Потер руками щетину.

Очень хотелось спать. Но надо бы, наконец, прибраться. Привыкший к щепетильному порядку, он забыл про все, в своих наблюдениях. Развел тут настоящую помойку. Выглядел как какой-то… маньяк!

Сценарист оглядел кухню. Зацепился взглядом за испачканную столешницу, за грязную посуду со следами засохшего кетчупа. Шумно выдохнул, сделал было шаг к мойке, но резко развернулся и поспешил на пульт управления. Ему был интересен следующий ход Выводка. Крутящийся в голове вопрос «Зачем» раздражал.

— Потому что, — хрипло проговорил Сценарист и улыбнулся.

Глава вторая «Этот прекрасный новый мир»

Задание «Родные пенаты» выполнено.

Вы получаете «Маска кровавого клоуна».

Общение с божественной сущностью разблокировано. Внимание, будьте осторожны. В следующий раз боги могут отвернуться от вас навсегда.

В долине, откуда я пришел, клубились тучи. Где-то внизу зацепилась за склон гроза, и в ней бились молнии. Рокот грома продирал до кишок. Ветер выл между голых камней перевала. Бергхейм позади. Теперь уже официально.

Вообще, когда-то я любил горные походы. Еще в те времена, когда таскать на своем горбу двадцать-тридцать килограмм было трудом посильным. В играх, даже с таким погружением, ощущение несколько не те. Нет тяжести, но нет и торжества, когда забираешься на самую высокую точку и сверху вниз оцениваешь проделанный путь. А ведь это чувство… Оно важное.

Тут то да, красиво. Но… Ну дошел. Ну, пошли дальше.

Я посмотрел на добычу. Белая маска, с нарисованной улыбкой безумца и обведенными красной краской глазами. Посередине нижних век на щеки наползали две алые черточки, будто кто-то надрезал кожу и пустил кровь. На детский утренник в таком наряде соваться не стоит, а то и у нас клоунов бояться начнут безо всяких Пеннивайзов.

По долине вновь прокатился гром. Капли барабанили по капюшону. Хреновый день. Долгий, хреновый. Еще и погода говно. Я стоял, с маской кровавого клоуна в руке, и смотрел в долину. Черт, если бы я открыл ту капсулу, соседнюю…

Да, мой лечащий врач убеждал отказываться от сожалений, не зависать в прошлом, идти вперед. Мыслить позитивно. Но, в конце концов, он сейчас дома, а я вот тут. На цифровом перевале цифрового мира в цифровом виде. Егорка нынче король унылости.

Я нацепил на себя маску.

Система выплюнула еще сообщение.

«Вам доступна временная способность «Харизма»»

Stat_player_charizma length error value too long. Autodecrease to relevant value.

Ой-ой! Может, этот Серый Чебурек и хороший сюжетник, но программист он явно не очень. Не первая ведь ошибка. Впрочем, и слава Богу, когда чужие косяки помогают жить — это завсегда радость.

Я вызвал окно характеристик, глядя сквозь него на долину. Расстояние до перевала удалось преодолеть за сутки. Отчасти спасибо всякой мелкой живности, что появилась после того, как я прошел поселение у Великого Озера. Взрослый мужик шел по дороге и унижал белочек, зайчиков и ежиков. Те, в ответ, лезли в бой и, признаюсь, если зайцы скорее тревожили, просто бросаясь под ноги, то вот яростные белки норовили залезть на голову и добраться до глаз. Поэтому вскоре я отказался бафать себе скорость этими мелкими ублюдками.

Но самое жуткое было — агрессивные ежи. Совершенно безобидные твари, но, когда за тобой по дороге семенит несколько игольчатых комочков и каждый хочет тебя убить — это зрелище надолго в памяти остается.

Ладно, к делу. Что там с харизмой?

Имя: Лолушко

Раса: Человек

Класс: Шут

Уровень: 25

Здоровье: 2750(1000)

Дух: 100

Основные характеристики:

Интеллект: 42(20)

Выносливость: 55(36)

Сила: 59(40)

Ловкость: 64(40)

Профессии: нет

Случайные характеристики: Акробатика, Харизма(10), Богоборец

Клан: «Пренебречь вальсируем»

Инвентарь

Социальное

Так… Детская ошибка в коде игры? Харизма 1 + Харизма 1 — это максимум два. Если, конечно, использовать правила математики. По правилу русского языка это будет 11. Но если 11 не лезет в эту самую харизму то, кажется, я понимаю в чем баг и откуда взялась десятка. Слава языкам программирования и арифметическим операциям.

На лице сама по себе появилась улыбка. Теперь мне нужно найти какого-нибудь северянина и потестировать свои новые таланты. Ну или северянку.

Я двинулся по тропе прочь от Бергхейма. Слева и справа уходили в небо острые зубья гор, покрытых снежными шапками. Воздух похолодел. Ветер отвешивал знатные оплеухи, иногда кидая в лицо ледяную крошку. Однако настроениемое — улучшилось.

А вскоре наладилась и погода. Выглянуло солнце. По долине, заветной для задохликов в старые времена, ползли тени от облаков. Далекие деревья казались крошечными, серебрилась паутина рек с точками кораблей. Здравствуй, большой мир. Лолушко-Егорушко приветствует тебя!

Тундра постепенно преобразилась в небольшой лесок. Сначала чахлые кусты, потом тонкие низенькие березки. Вскоре над головой зашелестела листва. Идти по проложенной дороге было одно удовольствие, это вам не по курумнику скакать. Я даже что-то насвистывать начал, собственного, должно быть сочинения. Слева журчала река, над головой щебетали птицы. На повороте над дорогой возвышался титанический валун, высотой в два-три человеческих роста. На каменюке сидел Игнат.

Я встал.

Охотник махнул мне рукой.

— Божечки-кошечки, вы ли это? — крикнул я ему. Стрелок исчез с камня и скоро вышел на дорогу.

— Это так неожиданно, — продолжал я на ходу. Протянул ему руку. — Меня и ждут. Так непривычно.

Игнат улыбнулся.

— Идем. Лагерь рядом.

— Света в порядке?

— Да, идем, — он исчез в зарослях.

Через пару минут мы оказались у ручья. В нескольких шагах от журчащей воды горел обложенный камнями костер, у которого, под навесом из веток, с лютней в руках сидел Стас. Он хмурился, дергал струны и что-то бормотал себе под нос. Нет, не его это. Совсем не его. Бард должен быть молод, аккуратен, с бородкой. В берете, обязательно. И чтобы звали — Лютик, не меньше.

— О! — заметил меня он. — Егор! Наконец-то! Где вы так долго пропадали?! Я боялся, что мы как-то пропустили вас. Три дня и три ночи по очереди у дороги дежурили, как в сказках, знаете ли. Что случилось? Почему вы так долго?

Я осмотрел куцый лагерь. Здесь жило не больше трех человек.

— А где все?

Бард чуть смутился.

— Ушли, — сказал Игнат.

— Женя там, у разлива, — торопливо добавил Стас. Спрятал лютню. — Тут красиво. Так что слу…

— Куда ушли? — не понял я.

— Мы разделились, — бард встал, протянул мне руку, для приветствия. Игнат присел у костра, бросил туда палку.

— В смысле разделились? — я машинально тряхнул сухую ладонь Стаса. — Куда разделились?! Вы чего, амебы, чтобы делиться?!

Наш певец ртом глянул на охотника, будто бы за помощью. Тот ковырялся в огне, явно чувствуя взор барда, но не реагируя на него.

— Ну так вышло, — промямлил Стас. — Ребята решили, что так всем будет проще и лучше.

— Нет, — резанул Игнат. Повернулся ко мне. — Олег и Миша хотели идти дальше. Стас сказал, что без тебя не уйдет.

Это и тронуло и напугало одновременно.

— Не совсем так. Доводы Миши были вполне логичны, — Стас искал оправдания. — Чтобы всем не терять время… Они проведут разведку, обоснуются, и мы их нагоним…

Охотник саркастически улыбнулся.

— А Света? — спросил я.

— Света… — глухо сказал Стас. — Со Светой все хорошо. Мы дотащили ее до викингов. Они, поначалу, нас гнали, но потом пришел их командир и привел волшебника. Не знаю, как это работает, Егор. Меня беспокоит, что в этой игре можно так измениться. Страшно даже представить, что я перестану быть собой из-за какой-нибудь программы, и спасти меня сможет только другая программа. Вы в этом разбираетесь, я знаю. Как так вышло? Света ничего не помнила с момента нападения. Будто бы кто-то залез ей в голову и стер оттуда все. Разве такое возможно?

— Если бы было возможно, я давно бы уже потер себе немного памяти. Врать не буду — пусть будет классическое «это ведь фэнтези», — буркнул я. — Но я немного не про это спрашивал. Я про ваше офигенное разделение. Вам в детстве притчу про соломинки и веник не рассказывали? Там, где по одному все ломается к херам, а вместе сила — все дела?

Стас поднял руки, будто защищаясь:

— Я был против, но неволить соратников не стал. Мы взрослые люди. Каждый выбирает для себя, знаете ли, Егор.

— Света хотела остаться. Пыталась уговорить Олега. Не вышло, — пожал плечами Игнат. — Юра сомневался, но ушел.

— Экие торопыги, а, — хмыкнул я. — Все бегут куда-то, спешат. А потом их по лесам ищи и спасай. Вот думаю…

Я задумчиво почесал нос:

— Может, обидеться? Так вот смертельно, чтобы потом при встрече сделать вид будто бы мы незнакомы и в соцсетях все лайки с фотографий снять?

— Егор, ну все-таки…

— Думаешь, с лайками я погорячился? — в груди неприятно ныло от случившегося, но я качал ситуацию чтобы отвлечься. Нас, конечно, кинули, однако зацикливаться на этом не стоит. Игра есть игра. В таких местах частенько кидают.

— Егор!

— Ладно, ладно. Спасибо, что не бросили. Не ожидал, честно.

— Прювет! — сказал вернувшийся в лагерь новичок.

— Здравствуй, мой первоуровневый друг. Ты скучал по мне?

— Нет.

Я вздохнул:

— Это было больно. Но, будем честны друг перед другом, я это заслужил.

Женя кивнул, прошел к огню. Очень тщательно отряхнул бревно и сел сверху. Выпрямился, положил руки на колени и прикрыл глаза. Медитировать собрался?

— Что там произошло, Егор? Три дня прошло… — спросил Стас. — Вас очень долго не было.

— Это потому что ты живешь в праздности. Мне наоборот, показалось, что фьють и пролетели. Отдохнул отлично. И топорами меня рубили, и мечами, и на копье насаживали. Стрелами дырявили. Очень интересные конкурсы, короче.

Я присел у костра:

— А я ведь человек дохрена нежный. Чрезвычайно тонкой душевной организации. Ну, вы видели уже. Вас после смерти колбасит?

Говорить про то, что мне удалось выйти из игры, но меня упаковали обратно — не хотелось. У них и так мораль ниже плинтуса, история о том, что выбраться по своей воле не получится — раздавит их окончательно. Конечно, есть вариант, что массовый суицид и выход из капсулы повышает шансы. Но… Вдруг это только моя особенность?

— В смысле колбасит? — спросил Игнат.

— В прямом. Вот тебя убили, ты очнулся — что дальше?

— Встал и пошел, — пожал плечами охотник. — У тебя не так?

Я мотнул головой. Посмотрел на Стаса, тот выглядел удивленным.

— Умирать больно, Егор. Конечно. Но, когда я возрождался, было чувство, будто просто проснулся, — сказал бард.

Евгений старательно выпученными глазами, типа «никогда такого не было и вот опять», подтвердил теорию, что моя психика и есть ключ.

— Я ищу таких как я, сумасшедших и смешных, — буркнул я себе под нос. Да… Групповой забег на тот свет точно откладывается. Пожалуй, пока не буду обнадеживать. — Меня размазывает так, что умирать реально проще. Ладно, пляшем дальше. Где Харальд и сотоварищи?

— Мне показалось, что у них неприятности, Егор. Они вывели нас на окраину леса, а дальше сказали идти к перевалам и на дорогу не выходить. Сами в город подались. Вот только потом мы их видели еще раз, Егор. У Великого Озера. Тоже шли на перевалы.

— Изгнали их, зуб даю. За дружбу с задохликами. Но ничего, я видел, как конунга вздернули.

— Кто вздернул, Егор?

Болтун — находка для шпиона. Выкручивайся теперь, Егор.

— Серый Человек. Вывел меня с поля, а затем публично покарал конунга. Мол, заветы богов нарушил, все дела, вот тебе заточенный кол — присаживайся.

— Дядя Егор, это поэтому у нас упала репутация со всеми кланами севера? — спросил Женя.

— Дядя? — подохренел я.

— Ну не тетя же? — улыбнулся новичок. — Прости. Привычка. На работе всех коллег дядями зову. Если тебя раздражает, то просто скажи. Здесь нет никакого негативного контекста.

— Дядя Егор, йопт, — пробормотал я. — О чем я говорил-то вообще?

— Серый Человек, — напомнил Игнат.

— А, да. Короче, нет больше конунга. И ты прав, репутацию нам срезало из-за этого.

— Почему же он помог вам, Егор? — спросил Стас.

— Отличный вопрос! Не знаю, — соврал я. Даже не то, чтобы соврал. Ведь, действительно, что в голове этого полудурка Щеглова — знает только он сам, и то — не факт. — Допускаю, что защита от фарма мобами на кладбоне. В легенду вписывается. Типа, кто будет обижать игроков просто так — получит по щам. Ну собственно, так оно и случилось.

— Может, пойдем? — сказал Игнат. — Или еще не наговорились?

— Золотые слова, — подхватил я. — Чего и правда лясы точим? Я понимаю, что, после стольких дней на одном месте, все стали домоседами, но впереди столько неизведанного. Ведь все дороги перед нами открыты!

Я, как водится, ошибся. Через два часа мы наткнулись на перегородившие тракт повозки. За импровизированной стеной застыли лучники. В лесу звенели трубы, и с каждой минутой бойцов у дороги становилось все больше.

— Клан Вакреинсио, — прочитал Женя. — По-моему, это один из тех, кто к нам теперь враждебен, да дядя Егор?

— Репутация дело наживное, — ответил ему я, вглядываясь в викингов. Стрелять они еще не начали. Значит враждебность у них не слишком отличается от нейтральности.

— Была дорога направо, — напомнил Игнат. Он, как принято у стрелков, уже отступил назад и лениво вытащил лук. Да, тропа поворачивала. Но желания идти по ней не было. Налево вела наезженная дорога, через сосновые лес, с россыпью камней и белыми полянами мха. А направо… Как в страшных сказках, усыпанный палой листвой тракт, с высохшим кустарником, да сплетенными над головой черными ветвями помирающих деревьев. Туннель через мертвый лес. Тут академиком быть не надо, чтобы понять — туда наши точно не пошли. Хотя Игнат сказал, что дорога хоженая.

От викингов отделился широкоплечий воин с волчьей шкурой на плечах. Ну, если сразу не расстреляли, значит не так все плохо. Северянин шел, держа ладонь на рукояти меча. Шлема у переговорщика не было. Соломенного цвета волосы спадали на плечи. Вместо левого глаза — жуткого вида шрам. Опытный, видать, вояка.

— Пошли прочь, — сквозь зубы процедил викинг, когда приблизился. — Земли Унии Мороза закрыты для рабов Серого Человека!

Я чуть склонил голову набок. Маска кровавого клоуна как-то сама собой заставляла вести себя немного чудаковато. Белое безэмоциональное лицо с кровавыми дорожками слез. Если бы еще уметь поворачивать голову на 180 градусов, то можно в ужастиках сниматься.

— Мы враги Серого Человека, — сказал я.

— Пошли прочь! — он смерил нас диким взором, развернулся к повозкам. Бойцы по ту сторону «изгороди» натянули луки.

— Как же так, Егор? Как же так, — опешил Стас. — А ребята как прошли? Неужели по той дороге?!

— Репутация упала через день после их ухода, дядь Стас, — подал голос Женя. — Они там, в землях Унии…

— Но, черт возьми, как нам…

— Погоди, — прервал я лепетание барда. Сделал пару шагов вперед. Откашлялся и прокричал:

— Однажды отправилось трое викингов в плаванье! Построили лодку, отчалили. А через четыре дня бац — шторм! Сильнючий такой! Лодка развалилась и затонула. Викинги уцепились за обломки, держатся на плаву, думают, что делать. Болтаются на воде день, второй.

За мною наблюдали. Следили пристально, холодно. Стало немного неуютно.

— Что вы делаете? — прошептал за спиной Стас.

— И тут видят — мимо на лодке плывет тролль. Видит бедолаг и говорит, эй, залезайте! Викинги же хоть и храбрецы, а лезть к нему в посудину не хотят. А ну как сожрет? Вот и отвечают ему. «Да все хорошо у нас. Плаваем, на спор, кто дольше продержится. Вот только подскажи, далеко ли до земли?»

Я перевел дух.

— «До земли?» — отвечает им тролль. «До земли — мили полторы». Викинги обрадовались, мол, здорово как. Спрашивают, мол, а в какую сторону-то плыть? Тролль и говорит: «Вниз».

За спиной тихонько хмыкнул Женя, но северяне хмуро молчали. Система про репутацию и не заикнулась. Так… Очень неприятно, когда над твоими шутками не смеются, но и такое бывает. Может, дело в аудитории? Я разбежался и сделал двойное сальто, затем нелепо дернулся и плюхнулся на задницу. Встал, сокрушенно взмахнул руками, наклонился и снова упал, будто споткнувшись. Бред, но Чарли Чаплин на таком себе имя сделал.

Тишина.

Рядом со мною в землю ткнулась стрела. Древко вибрировало, понемногу успокаиваясь.

— Понял, не дурак! — крикнул я викингам и бросил своим. — Уходим.

Неприятная ситуация. Черт, но на ярмарке шутки работали! Или… Враждебная репутация это вам не нейтральная, да? Ох, печально, очень печально.

— Что это было, дядя Егор? — спросил у меня Женя, когда мы потопали по дороге обратно.

— Жертвоприношение моей гордости, — буркнул я в ответ. — У меня поразительная способность вешать шутками бафы да качать репутацию, но я никогда не знаю получится или нет. Дурацкая система!

— Это что, — вздохнул Стас. — У меня есть два заклинания, которые требуют сыграть мелодию на лютне. А я не умею.

Глава третья «Танг-Танг»

Ветер принес запах пыли. Ветви над поляной качнулись, подчиняясь мягкому давлению воздуха. На землю упало несколько пожухлых иголок. Викинги у потухшего костра не шевелились. Опавшая хвоя покрывала волосы застывших бойцов.

На спине одного из бойцов висел щит. Красный крест на белом круге. Бергхеймцы…

Я осторожно ступил на траву, нервно поигрывая хлыстом. Сапоги ступали мягко, бесшумно. Утонувший в сумерках лес отзывался тоскливыми птичьими криками. Чертова тропа под высохшими деревьями вела мимо мрачной стоянки, но Егорушко ведь упоротый и пойти дальше, как все нормальные люди, не мог.

Тихо. Спокойно. Ну экая невидаль, вечер, мрак, шестеро фигур на бревне. Обычное же дело.

Для фильма ужасов, правда, но…

Я подошел к сидящим, настороженно оглядываясь по сторонам. Обогнул их по дуге.

— Блядь… — вырвалось у меня. Рты мертвых северян были разинуты, как у маски из фильма «Крик», ну или как в боевом положении Щелкунчика, приготовившемся колоть как минимум кокосовый орех. У нормального человека так пасть не разевается. Выпученные глаза смотрели куда-то сквозь меня, лица белые, как бумага.

На коленях одного из северян лежал топор.

Да и все остальные были вооружены. Вот только за сталь никто из них схватиться не успел. Что-то пришло из леса, воины, судя по лицам, этому «чему-то» несказанно удивились и окочурились.

Кто бы не окочурился, так рот распахнув.

Следов боя нет. Видно, что здесь был лагерь, или попытка его разбить, но драки точно не случилось. Одного из викингов я узнал. Он давал мне лошадь для сбора хабара в полях Бергхейма. Значит точно — дружина Харальда ушла по этой дороге. Их также развернули на заставе Унии или была еще какая-то причина?

Я присел напротив бергхеймцев, коснулся костра. Холодный. На разинутые хлеборезки викингов старался не смотреть. Уверен, они и без повторного анализа будут сниться.

В лесу что-то хрустнуло. По телу пробежался ток. Я резко поднялся и, не оглядываясь, торопливо вернулся на дорогу. Ну его нафиг.

— Да, бергхеймцы, — подтвердил я версию Игната. Охотник кивнул, махнул рукой вперед.

— Туда ушли.

— Что там, в итоге-то, дядь Егор? — поинтересовался Евгений.

— Крипота, — отмахнулся я, прислушиваясь. Никто из сидящих не успел встать. В мистику оцифрованную не верю, тут все математика. Но уложило викингов мгновенно. Не ломает ли это систему в целом? Если это моб какой-нибудь местный, то не слишком ли он имба?

— А может их затуннелили, как думаешь? — спросил я у Стаса. Бард нахмурился:

— Что, простите?

— Вот и мне так кажется, что хлопцы тупо каст не сбили, — подмигнул я ему. — Там на поляне сокращенный тизер новой локации. Жуткая жуть, загадку которой нам предстоит разгадать, если мы достаточно задроченные люди. Мы задроченные люди, господа?

Задохлики молчали. В сумерках наш игровой квартет был особенно одинок. Темнело. Очертания дороги пока угадывались, но скоро идти придется наощупь. Поэтому стоило поспешить:

— Вот и я думаю, что такой контент нам не нужен. Поэтому предлагаю на третьей космической чесать дальше. Тем более что ночевать тут не хотелось бы: место сомнительное, без отзывов, без завтрака и без гарантии бронирования. Чем дольше пройдем, пока можем, тем лучше. Вдруг…

Игнат шикнул, вскинул лук и тут же в лесу что-то захрустело. В стороне, откуда я только что вернулся. Сухие ветки трещали под ногами невидимого гостя.

— Назад, — бросил я своим, разворачиваясь к опасности.

Ничерта не видно. Что-то крупное промчалось вдоль дороги налево, ломая кусты. Сухие ветви ходили ходуном, пропуская невидимку. Я проводил жуткое движение взглядом. Сейчас как вылетит оттуда какая-нибудь хреновина.

— Что это? — тихо спросил Евгений. Он стоял почти у меня за спиной.

— Назад! — повторил я.

Игнат с натянутой тетивой целился куда-то во тьму. И вдруг повернул голову в другую сторону. Лук же не шелохнулся.

— Черт, — сказал охотник.

— Хрррр… — донеслось из леса. — Хрррр…

Справа.

— Крак-крак-крак, — ответило ему слева.

— Ма-а-а-ать… — страшно прошипело с поляны. — Ма-а-а-ать…

Я в целом, про себя, тоже поминал мать. По-своему, конечно.

— Хрррр….

Кусты вновь заволновались. Невидимый гость ломанулся назад. Когда он пробегал сквозь заросли — мне послышался шум, будто кольчуга позвякивает. Но люди с такой скоростью не бегают!

— Крак-крак-крак!

На дорогу справа что-то вывалилось. Плюхнулось в грязь. Человек?! Фигура напоминала, человеческую, но…

Я взмахнул хлыстом, двинувшись к гостю. Атаковать без разбору не в моих принципах, хотя, признаюсь, в данном случае очень хотелось сначала ударить, а потом идти разбираться.

— Егор! — жарко прошипел Стас. — Куда вы?!

— Стойте на месте!

По ту сторону дороги в лесу тоже что-то пробежало. Матерясь про себя, я медленно шел к странному телу на тракте. Оно дергалось, определенно. Как ручейник на течении. Вот бы сейчас фонарь какой, а?

Под сапогом скрипнул камушек:

— Ма-а-а-ать заблу-у-у-дш-и-и-х, — сказал кто-то во тьме.

Фигура дернулась. Я сделал еще один шаг.

И тут она поднялась. Хрустнули суставы, выгибая руки и ноги под неестественным углом. Лежавший на спине викинг оторвался от земли, уродливым столиком с пузом столешницей. По-паучьи, боком, повернулся ко мне. Разинутый рот теперь был похож на огромный вертикальный глаз.

Система заботливо подсказала.

«Малыш Зодчей»

Уровень 35

— В жопу, — ахнул я, отступая.

Тварь переступила с ноги на руку.

— Крак! — выпало из разинутого рта северянина.

— Чего ты ждешь? — прошипел Евгений. — Чего?

— Пока не нападают… — ответил я, пряча за этим ответом желание улепетывать отсюда изо всех ног. Предпочтительно в те края, где вообще леса нет. Что тут за флора-фауна такая? Там мох, здесь… Я не хочу даже знать, что здесь! Да, уровень мы такой потянем, но…

Ну его нафиг!

Перевернутый и переломанный викинг гигантским тараканом просеменил к другому краю дороги. Ткнулся в заросли. Под выкрученными ладонями и ступнями затрещали сучья.

— Ма-а-а-а-ть заблу-у-удши-и-и-х! — раздалось совсем рядом с нами.

— Хррр… — побежало по кустам.

— Валим отсюда к лешему, — буркнул я. — Не агрятся и ладно. Стас, иди первым. Игнат за ним. Женя — за Игнатом. Я замыкаю.

— Она-а-а хоче-е-ет ва-а-а-ас, — прошелестело в темноте. Я вцепился взглядом в сумрак. Облизнулся нервно.

— Хоче-е-ет ва-а-ас.

Пятясь по дороге, я слушал как шарахаются по кустам обращенные викинги. Голос отстал. Он все шептал слова о матери, но с места не двигался.

— Постро-о-о-ить. Шеде-е-е-евр, — затихал голос.

Когда возня по кустам прекратилась, Женя сказал:

— Почему вы не напали-то? Опыт упустили.

— Вот кому про опыт говорить… — отметил я. Получилось действительно странно. Мы тупо обосрались. Во всех смыслах. Но в таких вещах ведь не признаются. Стоять, так скажем, на своей непогрешимости, надо до конца. — Шесть тварей там было, кровожадина ты моя. Тридцать пятого уровня. Это как минимум. Я взвесил все за и против, и решил отказать им в драке. Тем более, что они не настаивали.

Новичок скептично хмыкнул, моя версия его не убедила.

— Сейчас слишком темно, чтобы лезть на рожон! — буркнул я, когда мы выбрались из леса в поле с высокой травой. — Опыт никуда не денется.

Пахло цветами. Света стало значительно больше, призрачная от луны трава покачивалась в такт ленивым волнам, идущим через поле.

— Что, дядь? — не понял Женя. Для него беседа давно закончилась, а я-то все искал доводы. Размышлял. Нашел и вывалил.

— Я про то, почему в драку не полез!

— Ах да… Ну разумеется, — со серьезным видом кивнул Женя. Он надо мною издевался. Мы торопливо шли по ночной дороге, я постоянно оборачивался и вслушивался. Шорох остался позади. Поле шумело, но иначе. Миновало?

— Именно так, — сказал я. — А вообще не обижай Егорку. Егорка обидится и голову тебе снесет.

— Ну, конечно же, дядь. Я не сомневаюсь, — ответил новичок. Меня обдало порывом воздуха. В небе что-то хлопнуло. Затем чавкнуло. Головы Евгения не стало. Тело по инерции прошло еще пару шагов и грохнулось на землю.

— Это не я! — булькнул я.

Тень, отсекшая башку менеджеру «Волшебных миров», плавно забирала влево. Широкие крылья, размахом метра четыре, расправились. Ночной хищник поймал поток ветра и завис, а затем камнем ринулся к нам.

Игнат задрал лук.

Танг! — ушла в небо первая стрела. Ответом был гневный женский вопль. Это гарпия, что ли?! Злой язык, в дело. Ох, как меня бесила эта способность. Что можно остроумного придумать во время боя? Постоянно вопить оскорбления — вот ни разу не нравилось.

— Девушка, мне тут звонили с небес, говорят вы сбежали! — гаркнул я в небо.

Танг!

Визг!

«Посланница Зодчей» тридцать пятого уровня (причем надпись система окрасила в синий цвет — это либо рарник, либо элита) грохнулась в поля рядом с нами. Поднялась на кожистых крыльях, как на ходулях. Повисла, злобно пища. Не гарпия. Какое-то уродливое создание, обшитое шрамами. Никакого тебе сексуального белья или доспеха. Сплошная антисанитария. Собранное из лоскутов тело вкорячили посреди нетопыриных крыльев и отправили в полет. Никакого шарма. Правая рука гостьи заканчивалась серпом. Им-то жительница неба и срезала голову Евгению.

Танг. Танг. Танг.

— Танк! — заорал Игнат.

Под ногами Посланницы что-то рвануло. Та застыла, скованная искрящейся стрелой охотника. Видел уже такое заклинание. Полезное. Чудовище силилось вырваться из ловушки и пучило глаза на отступающего стрелка. Видимо, агро я уже потерял.

— Муахахахаха! — бросился я к монстру с «Боевым хохотом», хлестанул щупальцем. Сплюнул. Помни про свои апнутые скилы, Егорка!

«Коварный удар».

Бац, бац, бац! Три крита подряд!

И три сообщения

Невозможно наложить «Яд повелителя озера» на «Посланница Зодчей»

— Да вы, тетенька, и сами змея хоть куда? — ахнул я.

«Злой язык» активирован.

Ваш дух…

С визгом в бок прилетела когтистая лапа. Удар сшиб меня с дороги. По ребрам разлилось раскаленное олово. Вот вам и 80 % уклониться! Жизни сняло почти треть. Ох недобрая скотина.

«Посланница» ковыляла ко мне, бледное тело болталось на кожаных крыльях. Жидкая поросль волос облепило уродливое лицо. Грудь у нее все же была. Страшная, как вся моя жизнь, синюшная.

Так что лучше бы вообще не было!

Танг!

— Весна опять пришла, и лучики тепла доверчиво глядят в моё окно, — истошно заорал Стас.

Здоровье поползло вверх. «Посланница» визжала от каждого попадания. Бард к ней не совался, держась на расстоянии и подвывая песню Круга. Я крутился вокруг твари, обновляя «Унижение» и дергая ее «Языком» по кулдауну. Удар крыла бросил меня в поле. Я вроде бы должен был уклониться. Видел атаку, пригнулся и отскочил одновременно, но зацепило. Поле крутанулось перед глазами, а я пропеллером подбитого вертолета рухнул в траву. Плечо онемело. Ногу свернуло. От острой боли закололо язык.

Шансон Стаса действовал как заживляющий бальзам. Приятно, но медленно. Я встал на колено. Тяжело взмахивая кожаными крыльями «Посланница» поднялась в небо. Руки монстра запульсировали красным. Глаза задымились. Нависая над нами, хищница раскрыла рот.

И вот что делать? Как-то сбивать каст? Отворачиваться? Подпрыгивать? Ждать из поля мелкое говно, типа фазовой мелочи, которая должна сожрать хилов пока танки гоняются за мобами?

Танг. Танг. Танг.

Тело «Посланницы» изогнулось дугой, и тут же существо исторгло из себя вспышку сверхновой. Глаза сожгло вмиг. Взвыв от боли, я схватился за лицо. Мир залило молоком. Все-таки отворачиваться.

— Но не очко обычно губит, а к одиннадцати туз, — просипел откуда-то Стас.

Танг.

Танг.

Что-то грохнулось в поле и все утихло.

— Готова, — сказал Игнат.

— Две таких и нам конец, — сказал я, наконец. Бард долечил наши раны и теперь с сокрушенным видом сидел у трупа Евгения. Он массировал свои виски большими пальцами. — Так что не надо было тех человеконожек трогать. Я все правильно сделал!

Игнат кивнул. Я бросил взгляд на мертвого новичка. Вряд ли его смерть — моя ошибка. Скорее всего на него эта «Посланница» и прилетела. Низкий уровень половину локации может собрать. Но, блин, где искать его теперь? Сейчас многие и в реале-то без телефона хрен состыкуются, даже находясь в пределах одной улицы. Тут-то значительно труднее. Респ может прятаться как в ста шагах к северу, так и в шести милях к югу.

А может его вообще обратно в Бергхейм кинуло! От мысли стало крайне неуютно. По телу пробежала неприятная волна усталости. Спать. Надо бы поспать. Мозг игрою не обманешь, ему нужно выпадать из реальности. Пусть даже она и излишне виртуальна.

— Что делать будем, братцы? — спросил я у товарищей. Игнат, выбивший себе с «Посланницы» ремень, пожал плечами.

— Мы должны его отыскать, — вяло произнес Стас. — Не по-человечески это… Черт побери, но как его найти?!

— Ну у меня есть вариант, — устало хмыкнул я, тряхнул «щупальцем». — Неприятный. Болезненный. Но…

Игнат поднял лук и направил его мне в грудь:

— Нет, — коротко пояснил он.

— Вот это сейчас очень странный шаг был, скоятаэль доморощенный, — прищурился я. — Он не слишком настраивает коммуникации. Мы ведь могли подружиться.

— Прости, — он опустил оружие. — Показалось что ты уже решился.

— Отнюдь. Не горю желанием. Но самый очевидный вариант узнать где кладбон — это сдохнуть. Выкопаем в поле ямку, положим туда наше барахло, прикопаем. Затем вернемся и заберем. Но…

«Какой нам прок от вечно первого уровня?» — про себя добавил я.

— Мы можем послать за ним гонца, — многозначительно сказал охотник. — Не обязательно умирать всем. Можем вообще пойти дальше, оставляя метки вдоль дороги.

Мы оба посмотрели на Стаса. Тот все массировал виски и массировал, игнорируя наш диалог.

— Однако не пахнут ли наши помыслы Олеговщиной? — поинтересовался я.

Игнат покачал головой и поджал губы:

— Отложить бы до утра, чтобы дров не наломать. Стас?

Бард дернулся, словно просыпаясь.

— Что?

— Есть два варианта, Стас. Массовый суицид, но контролируемый, со схроном вещей, или ждем утра, а дальше по обстоятельствам. Я за второе, — ввел я его в курс дела.

Бард отстраненно закивал, будто совсем не слушая:

— Да-да, конечно, — пробормотал он — Конечно… Как скажете.

— А потом мы принесем тебя в жертву, — забросил тест я. — Во славу Одина, конечно.

Стас все кивал. Нет, реально не слушает.

— О чем ты так задумался, Стасик?

— А? Да нет, ни о чем. Ни о чем… — он вновь посмотрел на труп Евгения. — Ни о чем.

Затем вскинулся:

— Вру. Вру! Как всегда сам себе врал. Я думаю о том, что эта смерть нас опять затормозит. Что толку от Евгения нет никакого. Что мы тащим с собой якорь! Что, может, и не искать его вовсе? Он ведь не ребенок. Найдется ведь… Господи Боже, что я за человек-то такой! Как же стыдно…

Он отер лицо рукой, прикрыл себе рот. Отчаянный парень. Я даже как-то зауважал его. После полтинника быть столь невинной душой — многого стоит. Уверен, те же мысли о новичке приходили и в голову Игната. Про свою и говорить не стану. Но кто о таких вещах вслух-то треплется?

— Мы его не бросим. Ясно? Да, он нас задерживает. Но мы его не бросим! — твердо сказал бард. Поднялся, расправил плечи. — Вы слышите? Слышите?!

Откуда-то с поля донесся истошный вопль. По направлению — как раз наше. Визг сменился утробным рыком, от которого пробрало до кишок. Все стихло. Зазвенели цикады.

Мы стояли на дороге, посреди шелестящей травы, и гадали что еще нам готовит этот ночной переход.

— Угу, — наконец, сказал я. Тот вопль явно принадлежал Жене. — Слышим. Идем?

Глава четвертая «Лети-лети лепесток»

Шшшух! Трава расступилась. Сквозь нее на вытоптанную поляну вывалилась бугристая туша, метр на метр. Отъевшийся дворф-мутант. Монстр целенаправленно хватанул Женю, и — прежде чем я успел что-либо сделать — вцепился новичку в горло. Паренек даже проснуться не успел, как отправился на респ.

— А? Что? — вскочил Стас, спросонья сжав копье, будто защищая оружие.

— Лолушко? — едко поинтересовался Игнат. Охотник уже откатился назад, в траву, но огонь открывать не спешил.

— Хренолушко, — вяло ответил я. Собрал растекающиеся мысли в кучу и уставился на гостя: — Сюда иди, горе-тумбочка!

«Злой язык» активирован

Монстр отбросил труп Жени в сторону. Повернулся ко мне с неким интересом в выпученных глазах. Нижнюю челюсть перекосило, с морды капала кровь убитого. За спиной визитера темнела просека, проделанная гостем в высокой траве.

— Ыым… — вырвалось из широкой грудины чудища.

Танг. Понеслась. Я зарядил по ночному гостю «щупальцем». Чудище хлюпнуло и, помогая себе руками, бросилось в мою сторону.

«Коварный удар»

Крит. Крит. Крит.

Когда очередной ночной визитер нашего лагеря рухнул в траву и замер, я поднял виноватый взгляд на товарищей.

— Все в порядке, Егор. Мы ведь даже бодрствуя не успевали его спасти, — сказал Стас. — Не корите себя. Мы не на войне.

— Но я же, блядь, меч во тьме, — с горечью развел я руками. — Дозорный, блядь, на стене…

Игнат молчал, но смотрел неодобрительно.

— Сорян, — вытолкнул я из себя. Какое мерзкое слово. Вроде бы извинился, а вроде бы нет.

— Правда, извините, — добавил я через паузу. — Сам не понял, как отключился. Стыдно.

В целом, нам повезло, что место возрождения оказалось совсем рядом от встречи с первым агрессивным посланником «Зодчей». Но на этом везение кончилось. Мы едва отошли на полкилометра от холма с покосившимися каменными столбами, среди которых возродился Женя, как его срезала еще одна «Посланница». Атаковала молча, без визга и воплей. Мадам точно знала, чего хочет.

Пришлось возвращаться назад, а там уже искать местечко под лагерь и дождаться рассвета. Ходить взад-вперед за новичком — очень не улыбалось. Мозги плавились от усталости. Спать хотелось страшно. Ночная прохлада лишь добавляла дискомфорта. В инвентаре никаких спальных мешков ведь не наблюдалось. Потому что каждому известно: в сказочных историях для ночлега достаточно плаща! Уникальная вещь. Кто-то так и вовсе в позе лотоса дрыхнет. Но Егорка не такой. Егорке бы и палаточку такую, чтоб определенный индекс водонепроницаемости имела, и спальничек, чтобы лёгонький и тепленький. Коврик там, можно даже самонадувающийся. И все равно полночи спишь буквой Зю, из-за неровностей почвы.

В книгах и фильмах отчего-то не слишком распространяются насчет того, как спать именно на плаще.

А я скажу правду — это охрененно неудобно. Однако, когда хорошо умаешься — на подобные вещи обращаешь значительно меньше внимания. Потому что сон — это святое!

Следующей проблемой, с которой мы столкнулись, оказалась вахта. Часы на входе в игру не выдавали. Ориентироваться по звездам никто из нас не умел. Поэтому решили сделать просто. Первым бдит тот, кто может. Бдит, пока не начнет вырубаться. Орет страшно при виде опасности и будит остальных. Задача, в целом, не бей лежачего.

Первым добровольцем вызвался Игнат. После чего должен был заступить Стас. Самая хорошая, выгодная вахта — последняя — досталась мне.

Но что-то пошло не так…

Время респа у Жени оказалось около пятнадцати минут (то ли из-за его уровня, то ли в этой локации другие временные отметки на возрождение — не знаю). Пока его убивали, пока мы убивали то, что его убивало. Пока встречали беднягу у респа, пока шли обратно. Собственно — толком спать не получалось. После первого ночного гостя решили поступать как лютые спецназовцы. Злые и циничные дядьки. Тот, чья вахта была — шел за убитым. Остальные ложились спать. Вот так просто и незатейливо.

Но со мною это не работало. Если Стас отключался почти сразу, то я не мог, пока Женя и Игнат не вернутся в лагерь. И лишь после того как новичок, ворча, укладывался, мне получалось провалиться в нездоровую дрему. До следующей атаки или подозрительного шуршания.

К тому времени как наступила вахта Стаса — Женя умер уже трижды. Твари выскакивали так, словно их у нашего лагеря генерировали. Бац — ваншот — Евгений, проследуйте на респ, пожалуйста. Последний раз его грохнуло совсем обидно — к нам притопала помесь волка и кабана, а я как раз уснул по-настоящему хорошо, крепко. Игнат поднял тревогу, но кто видел вепря — тот знает — ежели тварь разогналась — пишите письма. Ехало болело. Охотник даже пальнул в стартовавшую дрянь разок, причем стан-стрелами (которые та — проигнорировала), но Женю все равно снесло еще до того, как я смог сфокусировать взгляд. Чего уж говорить про «обидные шутки» злого языка.

После такой побудки адреналин забулькал в районе горла, и сон улетучился окончательно. Поэтому в смену Стаса я решил составить барду компанию. Час медленно моргал колючими глазами, чувствуя опухшие веки. Клевал носом, и почти уснул, когда к нам завалился еще один «пятачок-мутант». Но на сей раз мы смогли спасти рядового Женю.

Ну и, на радостях, на адреналине, я сказал, что остаток ночи посижу сам. Иди, Стас, поспи. Все будет хорошо, Стас — ты можешь мне доверять, братишка! Вот так и сказал! Стыдоба стыдобищная.

— Тяжелая ночь, — подытожил я. Игнат глянул в сторону полоски света на востоке.

— Бывает.

Я потопал к холму, где местным Стоунхенджем раскинулись замшелые камни. Ночь отступала. Черная стена леса за серым полем приобретала очертания и уже не так пугала. Над травой то и дело летали птицы. Небо светлело, лучи восходящего, еще не видного солнца подсвечивали редкие облака. Мирная идиллия. Чертова обманка.

Как же хочется спать.

Усевшись у камня, я вызвал характеристики. Ткнул в чат. Мне же там общение разблокировали, после выхода из Бергхейма. С каким-то «немаловероятным» шансом на исполнение. Есть у меня одна мысля, что с этим можно сделать.

Над чатом горело:

«Боги благоволят вам. У вас есть возможность попросить божественную сущность о помощи. Шанс успеха — 90 %. ВНИМАНИЕ: призовая просьба не требует проведение ритуала. ВНИМАНИЕ: вам доступна только одна (1) просьба. Вы готовы отправить послание?»

Ритуала? Ой, в жопу, потом. Сейчас ничего не надо делать и ладушки.

Я ткнул в «Да».

Строка для ввода просьбы активировалась. Интересно, а какого рода запросы можно кидать этому марамою, что наверху пасквили игроков зачитывает? Верного коня да меч булатный заказать? Набор «Филадельфия» и пиццу четыре сыра?

Я устало потер глаза. Чертов мозг посылал сигналы, мол, отдохнуть бы тебе Егорушко. Предложение хорошее. Но как тут отдохнешь.

Попросить просто выпустить из игры вряд ли прокатит. Это в текущей реальности как «счастья всем и пусть никто не уйдет». Позитивно, но невыполнимо ни разу.

Или выполнимо? Я нахмурился. Черт. Гребанные сомнения. Вот сейчас распишу что-нибудь правильное, хорошее, и тем профукаю самый простой, издевательский шанс выйти. Потому как, будучи полностью поехавшим парнем, я бы не удержался и поставил бы где-нибудь на старте локации дверь с надписью «Выход», которая реально бы вела на свободу. Просто поржать, глядя на то, как люди ломают головы в поисках ответа, роют самые далекие закоулки, побеждают самых редких чудовищ — а ключ от их виртуальной клетки никто даже не охраняет. Дьявол в мелочах.

И сейчас Егорка как раз и чешет в самый данный угол, вместо короткого «выпусти меня» в чат. Но не может быть так все просто. Не может. Там явно властолюбец сидит, а не юморист. Этому нужно чтобы в грязь разбились по его воле, а не случайно вывалились.

— Пренебречь, вальсируем, — отмахнулся я от зудящих сомнений. Вбил текст в окно чата. Простые вещи просить — себя не уважать. Действительно важные — никто не исполнит, а вот этот вариант вполне. Я пробежался по строчкам взглядом. Удалил «Слышь ты». Перечитал еще раз. Вымарал «какого хера». Перефразировал. Добавил «пожалуйста».

— Ну нафиг.

Удалил «пожалуйста». Заменил на «плиз». Снова удалил. Вписал «и да пошел ты в жопу», явно нарушая все правила корпоративных переписок.

Сомнения грызли. Вдруг я все делаю не так? Как девочка, поймавшая золотую рыбку, и после обещания волшебной добычи — исполнить любое желание — оторвала бедняжке голову с радостным: «Лети-лети лепесток!»

Да не, все делаю правильно.

Я еще раз перечитал сообщение, с сожалением удалил пассаж про «жопу» и нажал «отправить».

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

— Если бы мне пришлось выбирать себе телохранителей — я бы тебя не выбрал, дядя Егор, — сказал за моей спиной Женя.

— Я бы сам себя не выбрал, — ответил ему я. Поднялся, оглядываясь. — Давно хотел спросить. А какой у тебя класс-то? Понимаю, что это нам ничем не поможет, но все-таки.

— Призыватель, — сказал тот.

— Суммонер что ли? Суккубы на час? Продлевать будете?

Евгений смотрел на меня с непониманием. Да ну их всех.

— Что про класс этот пишут? — поинтересовался я.

Он поджал губы, затем демонстративно произнес:

— Характеристики.

Взгляд его расфокусировался, и новичок забубнил:

— Класс Призыватель: у вас нет мощи стоять в первом ряду лучших воинов. Вы никогда не овладеете могущественной силой волшебства. Вам не добиться славы великого исцелителя. Но вам могут служить те создания, которые повергнут в трепет каждого из вышеперечисленных. Вы связаны с потусторонними мирами. Вы мост между ними. Только вам решать, что именно вы приведете в наш мир.

Я хмыкнул. Улыбнулся.

— Для очистки совести я б тебя на костре сжег. Просто на всякий случай.

Женя холодно заметил:

— Мне неприятно постоянно чувствовать свою бесполезность. Не мог ли ты, просто по дружбе, не тыкать меня в это носом?

— Услышал тебя, Призыватель. Однако — ничего не обещаю. Мы не очень близки, а я не очень адекватен. Идем.

Я зловеще хихикнул и направился к лагерю.

Наш скорбный квартет вышел в путь уже через полчаса. Под лучами пробуждающегося солнца мир расцвел. Разноцветные бабочки порхали над травой. Пели птицы, напоминая те светлые моменты, когда в плену быта и суеты ты вдруг поднимаешь голову у парадной и слышишь этот радостный и чуждый городу гомон, отчего с души ненадолго сваливается чугунная наковальня рутины.

Дорога шла вдоль поля, неторопливо приближаясь к лесу. За нашими спинами синели горы. Сейчас они казались такими далекими, хотя прошло не больше суток с того момента, как я спустился с Перевала Рокота.

Фауна не зверствовала. Следов «Зодчей» тоже не наблюдалось. Вокруг классическая пастораль. Не хватало только домиков вдалеке и красношеих пахарей. Однако местные поля давно не видели плуга.

Пару раз я замечал вдалеке парящих Посланниц. Черные фигуры зависали над полем, оглядываясь, а затем рывками следовали одним им ведомым маршрутом. На нас они внимания не обращали. Это радовало. Да, конечно, с одной стороны мы упускали волшебный опыт. С другой — всегда оставался риск потерять Женю и снова вернуться к Стоунхенджу. Лучше уж добраться до мест поспокойнее, где придумать, как разрешить проблему с нашим спутником.

Пока мы брели по заброшенному тракту, я пытался привести к общему знаменателю сложившуюся ситуацию. Наша группа выглядела следующим образом: суппорт — бард восемнадцатого уровня, дд — охотник семнадцатого и танк — двадцать пятого. Тридцать пятые уровни группой валим. Благодаря, конечно, моему волшебному «щупальцу». Очень приятным бонусом оказалось, что все участники нашего похода получили «Богоборца». Видимо, случайные характеристики имели какую-то внутреннюю логику — большая часть противников существенно превышала нас по уровню. Если бы знать какие тут еще способности могут упасть… Эх…

Но в целом — положение у нас неплохое. Я, правда, плохо представлял, что делать дальше, потому как ничего кроме дороги и полей да лесов вокруг — у нас не было. Крупицы, собираемые логикой.

Первое — северяне ходят в набеги на кораблях. Значит должны пересекать море.

Второе — за морем живут люди и там тоже есть игроки.

Третье — где-то существует «Твердыня Тысячи Зеркал», которую штурмовала группа игроков. Так как система не спамила нам на каждый чих новости, как лихо кто-то еще что-то сделал — событие произошло незаурядное. Ключевое. Мне думалось, что это наш главный ориентир. Там ответов на вопросы будет больше.

Ветер принес неприятный, сладковато-тошнотворный запах. Дорога поползла наверх, на очередной холм. Чем так воняет?! Я поморщился, нахмурился. Так… К лешему. На чем я остановился? На третьем-же? Да, точно.

Значит, четвертое — где-то впереди находится отряд Харальда. Это важно. У меня с ними неплохая репутация, а это точно пригодится.

Пятое…

— Мне нихрена не нравится это место, — сказал я.

Справа от дороги торчала насаженная на кол «Посланница Зодчей». Черное острие вышло в районе ключицы. Вокруг облаком роились мухи. На голове монстра сидел ворон и держал в клюве мерзкого вида шматок. Птица настороженно глядела на нас, но молчала.

Солнышко сразу перестало греть.

— Враг моего врага мой друг, — сказал Стас. — Это выглядит омерзительно, но это так же говорит нам о том, что кто-то еще сражается с подобной мерзостью. Они могут нам помочь!

— Или посадят на кол рядышком, — буркнул я. До леса оставалось метров пятьдесят, не меньше. Выглядел он не так зловеще, как тот, через который мы шли ночью. Но вот такие знаки… Они позитива ни разу не добавляют.

Женя ощутимо напрягся. Игнат прогуливающимся шагом добрался до казненного монстра, задрал голову, изучая мертвеца. Ветер трепал порванное крыло Посланницы.

— Сначала убили. Потом насадили, — заключил он.

— Смотрите, вон еще! — крикнул Женя. — И еще.

Монстры, насаженные на колья, были расставлены с интервалом в пару сотню метров. Ими словно очертили границу. Я обернулся, разглядывая оставленные поля и перелески. Большой путь мы сегодня проделали. Над долиной, в разных местах, дерганоперелетали с места на места точки Посланниц. Я насчитал больше десяти чудовищ. Вот их поведение было похоже на запрограммированное патрулирование.

— Может быть, это дружина Бергхейма? — предположил Стас.

— Не думаю. Не в их стиле, — не согласился я. Шагнул к лесу.

— Это похоже на границу. Словно предупреждение, что в этой чаще не рады гостям. Быть может нам не следует… Егор!

Я уже топал к лесу:

— Предлагаешь развернуться и пойти назад?

— Нет же, куда вы?! Постойте!

Я вытащил «щупальце».

— Нет уж, это вы постойте. Берегите Женю. Стас, если что — забудь про то, что вообще умеешь драться. Только лечи. Понял? Хоть Шуфутинским — я переживу!

— Стойте, Егор! — голос Стаса лязгнул. Бард шел за мною. — Один вы не пойдете!

— Если Женю мочканут — сам за ним побежишь.

— Мне не будет это в тягость, Егор, — глаза Стаса сверкнули.

— Он прав. Идем вместе, — бросил Игнат.

— А я думаю, что дядя Егор прав. Рисковать не хотелось бы. Особенно мною, — подал голос Женя.

— Вот еще бы ты был иного мнения, — фыркнул я и махнул рукой. — Ладно, шут с вами, идем.

— Все правильно, Егор. Шут с нами. И мы с шутом! — Стас выглядел очень довольным своим каламбуром. Благодаря маске — бард не видел того, как я закатил глаза.

Хлоп-хлоп-хлоп, раздалось из леса. Тихонько так, будто бы одинокий зритель разразился аплодисментами. Мы замолчали, как один уставившись в заросли. Из-за дерева вышел человек в комковатом плаще, весь обвешанный веточками да пучками трав. Из капюшона торчала белая борода, переплетенная зелеными и черными лентами.

Следопыт Ульфгангер Хафторсон

Уровень???

Клан Фредлишеман

Репутация с кланом Фредлишеман — нейтральная.

— Да пусть услышит меня Улль — столь славной беседы старый Ульфгангер не ждал, — басом проговорил он. — Добро пожаловать в земли клана Фредлишеман, самого свободного клана севера!

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

Я застыл, позабыв про следопыта, и сказал:

— Характеристики.

Глава пятая «Бурнолесье»

— Характеристики? — переспросил мастер маскировки от клана Фредлишеман. Я поднял руку, указательным пальцем вверх, мол, ваш звонок очень важен для нас, но сейчас все операторы заняты. Забрался в чат.

Ваша просьба выполнена

Получилось. Отлично. Очень захотелось поделиться с товарищами маленькой победой, и я даже было повернулся к ним и раскрыл рот, но вдруг подумал — нафига? Не слишком ли нескромно будет. Есть и есть. Всем хорошо, чего орать?

— Как пройти к Твердыне Тысячи Зеркал? — вернулся я к следопыту. Тот откинул капюшон, явив забитое татуировками лицо. Ульфгангер весело и по-доброму щурился.

— Далеко идти придется, чужаки, — сказал он. — Не дойдете.

Викинг ступил на поле, оглядывая небо. Я заметил в чаще движение. Соратники следопыта перестали прятаться. Фигуры в скрадывающих балахонах, облепленных листвой и мхом, появлялись то тут, то там. Угрозы в северянах не было. Скорее любопытство. Они не так нейтральны, как нейтральный Бергхейм?

— Идем, чужаки! — Ульфгангер махнул рукой. — Слава Уллю, мы отбросили созданий Зодчей, но если они вернутся — то биться с ними лучше среди деревьев.

— С такой оградкой, — я кивнул на колья, — к вам только дурак полезет.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 0,1%

Так, тут за шутки дают больше. Харизма? Но она ж на внутрифракционные работает.

— Не лезли бы и оградки не случилось бы, — подмигнул Ульфгангер, неожиданно хлопнул по плечу, отчего меня пошатнуло. — Идем! К Твердыне отсюда ведет много дорог, но мимо Бурнолесья вам все равно не пройти.

Я обменялся взглядами с товарищами, кивнул и двинулся к чаще. Зеленая листва зашумела над головами. Система плюнула сообщением:

Вы открыли Бурнолесье

— Уровень! — радостно гаркнул позади Женя. — Дядьки, мне уровень дали!

— Теперь можно будет шутить про твою полезность? — тут же, не оборачиваясь, ввернул я. Жаль, лица его не увидел. Но наш призыватель ничего не ответил. Зато воскликнул Стас:

— Это отличная новость, Евгений!

В зарослях по обе стороны дороги стояли замаскированные викинги. Северяне провожали нас взглядами из-под темных капюшонов. Ульфгангер коротко свистнул, и следопыты зашевелились, растворяясь в подлеске. Пара минут, и чаща превратилась в первобытную, безо всяких следов человека.

— Что вы забыли в Твердыне? — сопровождающий нас викинг мне нравился. Простой, открытый. И эти глаза смеющиеся! Вот бы мне такие. Сразу располагают к себе. Когда природа лепила Егорушку, то наделила его взором угрюмым, рыбьим. Стоит задуматься о чем-то, как люди шарахаться начинают. Мол, будто смотрю на них и размышляю, как буду резать их ржавой ножовкой в темном гараже. Вдруг, если я выколупаю ему зенки и внедрю в свой организм — люди ко мне потянутся?

— Как недобро ты смотришь на меня, чужак, — произнес Ульфгангер. — Задумал нехорошее.

— Ничего такого, — улыбнулся я. — Твердыня даст нам ответы, которые мы ищем.

— Так задумано асами. Каждый созданный ими человек всю свою жизнь ищет ответы. Но не каждый так как ты знает точное место, где их найти, чужак.

— Нам повезло.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 0,2%

Следопыт хохотнул.

— Ну что ж, тогда ты любимчик Улля, чужак. Увидим, приглядывает ли он за тобой.

— Что это за место? — спросил я.

— Бурнолесье, чужак! Западный рубеж свободного Фредлишемангарда! Дальше к северу и западу идут земли Унии Мороза. Наши добрые соседи.

Слово «добрые» он выделил особенно. С сарказмом. Видимо, классика жанра — территориальные споры.

— Воюете?

— Когда-то воевали. Когда конунг клана Блодигсверд — Хакон «Кровавый» — решил объединить земли севера — он пришел и к нам. Все сдались перед его дружинами, а наши деды отказались. Много храбрых воинов отправились в чертоги Одина тогда, и Хакон отступил! — охотно рассказал следопыт. — Потом пришел Риг «Неторопливый», уже конунг Унии. Наши отцы сказали ему, что клан Фредлишман будет свободным. Половина отправилась потом на вечный пир, забрав с собой лучших бойцов Унии, но Риг тоже оставил затею покорить наши земли.

— Я так понимаю, ждете своей очереди?

— Да, но пока не знаем, как будут звать конунга, чьи воины станут умирать в наших лесах. Быть может, Миккель «Ясный»? — хмыкнул викинг. Он шел совершенно бесшумно, несмотря на мешковатый наряд. Я слышал, как шаркает Стас, слышал бормотание Жени. По-моему, даже шаги Игната мог различить, но как двигался Ульфгангер — только видел.

— Миккель «Ясный» мертв.

— Это плохо, — сказал следопыт. — Новый правитель Унии — новая тревога для всех. Власть не меняется без крови. Когда к нам пришла дружина из Бергхейма — я сразу смекнул, что настает эпоха перемен. Связаны ли эти события, чужак?

Викинг вроде бы улыбался, а внутренне собрался весь. Веселые морщинки у глаз мутировали в напряженные.

— Миккеля убил Серый Человек, — ответил я. — А где сейчас бергхеймцы?

Ульфгангер нахмурился.

— Слухи то, или сам видел?

— Лично… Серый Человек задушил конунга перед всем его войском. А потом сжег тех, кто осмелился отомстить. Так где бергхеймцы?

— Действительно времена старые были временами добрыми, — вздохнул следопыт, второй раз проигнорировав мой вопрос. Егорушко начинает злиться…

— Чего вы так с ним носитесь? — фыркнул я. — Ну явился и явился. Солнце светит, птички поют, посланницы на кольях разлагаются. Что не так?

Пахло хвоей. Но приятно пахло, не как в Чащобе Выводка. Мы прошли мимо уткнувшейся в лес повозки. Двое коней, распряженных, паслись неподалеку. Один из них поднял морду, фыркнул и махнул хвостом, отгоняя мух.

Детализация.

— Так это пока светит, — произнес Ульфгангер. — Я так тебе скажу, чужак, легенд о Сером Человеке много, но почти все они сходятся в одном. Серый Человек прогонит защищающих север асов и спустится к смертным, чтобы принести им погибель. Он разрушит Валгаллу, и никто не остановит пробуждение Фенрира. Никто не выйдет на великую битву в Рагнарек. Фенрир заглотит солнце и свет погаснет, а с ним исчезнет и все живое.

Я ждал продолжения, но следопыт утих со значением на лице.

— И че? — не преминул я блеснуть тактом и эмпатией. — А временные диапазоны есть какие-то? День, два, месяц, год? Тысячелетие?

— Никто не знает этого, чужак. Может быть уже завтра.

— Не, это несерьезно, братец. Так все что угодно можно отпророчествовать. Дата исполнения — это очень важно. Вот ты, например, пил сегодня воду?

Ульфгангер фыркнул:

— Конечно ж.

— А знал ли ты, что сегодня день Белого Песца? Ко всем, кто в этот день пьет воду, приходит песец.

— Песец?

— Полный. Проще говоря, кто пил сегодня воду — тот умрет, — я отцепил от пояса висящую на поясе флягу и сделал большой глоток.

Выдохнул. Глаза следопыта расширились, он коснулся горла, словно ему стало трудно дышать.

— Какой такой Белый Песец?! Впервые слышу!

— Неважно. Ты пил воду. Как и я. Мы обречены. Не знаю сколько нам осталось. Может день, может неделя. Может быть десять лет. Может быть вообще сотню, но я за здоровьем не следил и столько точно не протяну. Но совершенно точно скажу — мы оба двинем коней. И мир погаснет. Когда-нибудь.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 0,3%

— Я понял, о чем ты, чужак, — расплылся в привычной улыбке следопыт. — Я понял. Но здесь все иначе.

— Безысходность и тлен? Под серыми небесами в сторону смерти идут колонны унылых воинов? Множество рефлексий и размышлений о судьбах человечества? Ниосилил, слишком мрачно?

Ульфгангер неуверенно улыбался. По-моему, он уже пожалел, что решил поболтать со странниками.

— Нет, хоть и ума не приложу, о чем ты, чужак, — осторожно сказал он. — В легенде говорится, что когда небеса потемнеют — лишь один человек сможет остановить Серого и спасти всех нас. Тот, кто рожден ни на севере, ни на юге, ни на западе, ни на востоке. Кто-то из чужаков, чужак.

Я деловито кивнул:

— Это наверняка я.

Следопыт нахмурился.

— Или он, — продолжил я и ткнул пальцем в Женю.

Призыватель радостно изучал интерфейс, но почувствовал внимание северянина и отвлекся. Встретил сомневающийся взгляд викинга.

Сверху страшно завопили сцепившиеся друг с другом вороны. Трескучий грай метнулся по лесу.

— Что я пропустил, дядь Егор? — поинтересовался Евгений, глядя в глаза Ульфгангеру. Я махнул рукой, мол, не обращай внимания. Следопыт скептически хмыкнул, ловко пригнулся под нависающей над дорогой веткой.

— Знать бы, чужак, что в легендах правда, а что нет, — сказал, наконец, викинг. — Но никто из вас на героя не похож.

— Не все герои носят плащи, — ответил я.

Шутку северянин не понял.

— Но мы не закончили. Где бергхеймцы? — в третий раз спросил я.

— Ушли на юг, — сдался, наконец, северянин. — Их предводитель думает просить корабли у конунга Фредлишемана. Когда-то наши кланы дружили, и даже во времена Унии — воины Бергхейма не приходили к нам с мечами наголо.

— Я видел в лесах несколько бойцов из дружины Харальда. В очень странном виде.

— Зодчая. Раньше ее создания не заходили так далеко. Мы сдерживали их у Алого Леса, но пару недель назад они прорвались. Дружина Фритрика туда отправилась, отбросить измененных, но вестей от нее нет, а твари прибывают.

От банальности завязки меня чуток покорежило, но я сдержался от комментариев. В целом — в рамках жанра все. Где-то есть зло, зло наступает, славные герои — ату его, мы не справляемся. Вот вам экспа и новые подштанники с меткой зайца.

— Должно быть крайне жуткое место этот ваш Лес, — поддержал я эту игру.

— Да. С тех пор как Зодчая возвела там Красный Хёрг. Измененные приходят с холма, а мы их ловим. Обычно справлялись, но теперь…

Хёрг это у норманов святилище такое. Точно-точно, вспоминаю.

— Вы же здоровые дядьки, взяли бы да зачистили этот ваш Хёрг.

Ульфгангер усмехнулся:

— Мудрость такая и в голову конунга явилась. Да только пришла дружина столичная на холм, но до вершины не добралась. Три десятка воинов смерть нашли по дороге наверх, пока конунг не приказал отступить. Идет человек и вдруг падает. И пустота его тело рвет на части. Пожирает. Я внизу стоял, видел. На кромке леса твари обычно появляются, будто до поры до времени нет им места под солнцем. Будто скрывает их Хёрг.

Фаза, понял я. Интересно, это данж? Тут же ведь должны быть подземелья!

— Может быть, вам помощь нужна? — вдруг квест прокнет.

— От вас? — беззлобно заметил следопыт. — Вам бы себе помочь.

Как-то сразу расхотелось с ним перешучиваться. Я и замолк. Но наводку запомнил.

Вскоре дорога вывела в лесной городок. Дома, вот прямо как у эльфов, прятались в ветвях толстенных деревьев. Строения соединяли в паутину веревочные лестницы, провисающие под весом случайных прохожих. Пахло листвой, вареным мясом и травами. Слышался детский смех, лязг посуды и коровье мычание.

Вы открыли Треландсби

Ульфганер провел нас сквозь поселок, в самому здоровому дереву. Я крутил головой, изучая экопоселок. Чем глубже мы заходили, тем больше деталей находилось. Таблички на деревьях. Винтовые лестницы вокруг стволов, развешанная для сушки одежда. Бегущий по деревянному желобу ручей. Кто-то что-то кричал командным голосом. Блеяли козы. Кукарекали петухи.

Классное место!

Викинг ткнул пальцем на поляну, неподалеку от толстенного дуба, пронзающего собой бревенчатый дом с резными ставнями. Сказал:

— Ждите здесь. Найду хевдинга. Он, наверняка, вам поможет.

Мы расположились на траве, под прячущимся на деревьях городка. Хижин двадцать, не больше. Некоторым домам позавидовали бы коттеджи миллиардеров, насколько огромными те были. И не скажешь, что у них в полях такое дерьмо обитает, зодческое.

Едва мы присели, как Стас выудил лютню. Извиняясь, глянул на нас.

— Мне надо тренироваться. Учиться. Егор, хочу спросить вас как музыкант музыканта — вы играть на гитаре умеете?

О, так у Стаса есть чувство юмора. Мне казалось, что он его лишен. Или просто мои шутки для него слишком странные? Или он не шутил, а цитировал? Черт, как много вопросов! Я глянул на диковинное приспособление с изогнутым грифом.

— Четырнадцать струн?! Я в шести путался! — ахнул. — Тут аккордами к Гражданской Обороне не поможешь. Зачем тебе это, мой сладкоголосый Круг?

— Ауры. У меня две ауры. Одна дает восстановление жизни в течении получаса, после сыгранной мелодии. Вторая повышает вероятность защититься от физического урона. К каждой из них требование — сыграть мелодию.

— Ну так сыграй! Чего страдаешь. Тут же музыкального образования не требуется. Бахнул по струнам и ок. У меня так с шутками работает.

Стас задумчиво кивнул, его лицо приобрело мстительный оттенок, и бард ударил по струнам. В листве над нами с истерикой наутек бросилась стая птиц. Честно говоря, я б и сам сбежал, настолько омерзительный звук наш музыкант извлек из средневекового инструмента. Но мне было лень вставать.

— Мелодия провалена. Вы получаете штраф к духу, — произнес Стас. — Видите ли, Егор. В моем случае все получается не так легко, как мне бы того хотелось. Я никогда не умел играть. Музыку люблю, но сам… Злая шутка судьбы этот класс, что мне выпал.

— Думаю не выпал, а выдали. — буркнул я. — Вообще, в мои лучшие времена на все вопросы отвечали просто «Тебя что, в Гугле забанили». Но, божечки-кошечки, у нас тут тот самый вариант. Надо искать тренеров по классу. Вдруг тут есть такие?

Я оглядел прячущийся под кронами деревьев поселок. За нами наблюдали с веревочных переходов. Показывали пальцами, но не приближались. Вряд ли здесь найдутся мастера по лютне.

— Поэтому буду пытаться сам. Потерпите, пожалуйста, — резюмировал бард.

Он задергал самую нижнюю струну, выжимая из инструмента пронзительные звуки. Я поморщился, развалился в траве и погрузился в характеристики, изучая то, что у меня было. Минут через пять в голове уже звенело. Неподалеку завыли собаки. «Музыка» добралась и до них.

Покрасневший от стыда менестрель плотно сжимал губы и терроризировал деревню.

Я вновь забрался в «Социальное», ткнул в чат. Краем глаза отметил панель «Соратники» в левом верхнем углу. Отменил набор сообщения. В «Соратниках» до сих пор висел убитый Светланой Райволг. Панель была перечеркнута красным крестом, изображение серое. Пять подменюшек рядом. Три бесцветные, не активные. Последняя зеленая, мягко вспыхивающая.

«Убрать из соратников»

«Взять в группу»

«Взять в клан»

«Оживить».

Вот точно последней кнопки не было, когда я последний раз изучал данный раздел. Но после гибели Райволга мне и в голову не приходило сюда заглядывать. Ведь умерла так умерла. Я нажал на «Оживить». Система тут же выбросила:

«Ничто не проходит бесследно. Оживив данного соратника вы потеряете 2 золотых. Вы готовы заплатить?»

— Да ладно! — вслух произнес я. После сражения у Бергхейма денег хватало.

«Да»

Кнопка погасла. Иконка с портретом грустного Райволга раскрасилась. Крест исчез. Плавно вспыхнули остальные команды и посерела «Оживить». Я привстал, оглядываясь. Увидел метрах в ста лежащего человека, проступившего как из воздуха. Раб из Рассветного поднялся на ноги, отряхнулся. Увидел меня и робко улыбнулся.

— Почему ты не сделал этого раньше? — задумчиво спросил Игнат.

— Я бы хотел сказать, что это была часть очень хитрого плана, но, к сожалению, просто потому что тупо не знал, что так можно.

Райволг осторожно шел ко мне:

— Жив почему я? Убить меня глашатай должен был. За спиной стояла смерть. Окружала листва. Дышать не мог, в глазах темнело.

Я не стал пояснять, лишь пожал плечами, мол, не знаю.

— Зачем он тебе? — спросил Игнат. Он лениво наблюдал за рабом.

— Вдруг пригодится?

— Скорее больше сложностей, — поморщился охотник.

Райволг растерянно оглядывался:

— Нахожусь где я? Мест странных столь не видел прежде.

Стас вновь дернул струны. Раб передернулся, глянув на барда с ужасом.

— Придется терпеть, — подмигнул ему я. Райволг открыл было рот, но поспешно замолчал. На криво топырящего пальцы менестреля раб смотрел с содроганием, от каждого звука дергался.

— Хватит! — заорали сверху. К нам спускался широкоплечий молодой викинг с соломенного цвета лохмами. — Остановись, скальд, ты ужасен!

Хевдинг Триггви Гвюзмюндсон сошел на землю с придревной лестницы. Следом за ним плелся уже знакомый нам следопыт.

— Да-да, скальд, ты, — ткнул глава Треландсби пальцем в съежившегося барда. — Твоим умением лишь псов ярить!

Ростом местный правитель был чуть ниже меня. Но в плечах значительно шире.

— Музыканта обидеть каждый может, — сказал я в ответ. — Ты вон сам попробуй!

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 0,4%

— Мои собаки играют лучше, — уверенно произнес хевдинг. — Никогда не видел чужаков. Говорят, несколько месяцев назад тут проходил один из ваших, но я был далеко отсюда и не застал.

Он рассматривал нас с нескрываемым, нездоровым любопытством. Будто нас расфасовали по банкам с формалином и сунули в Кунсткамеру.

— Ульфгангер говорит, вы ищите путь в Твердыню. Я слышал об этом месте. Но не знаю, как вам туда добраться. На торговые корабли вас не возьмут, в дружину не примут. Может, вам попытаться судьбу в землях Унии Мороза.

Мы переглянулись. Вот там точно ловить нечего.

— Нам бы нагнать Харальда из Бергхейма, — сказал я.

— Тогда вам в Зеергард. Я бы дал вам провожатого, но у меня каждый клинок на счету.

Какие тут милые люди. Гораздо приятнее чем в Бергхейме.

— Дорога в столицу спокойная. Туда твари Зодчей не добираются. Идите по самой главной и не промахнетесь. Дней пять и будете на месте.

Безопасная дорога — значит дорога без опыта.

— А как пройти к Красному Хёргу? — невинно спросил я. Нам ведь надо как-то качаться, верно? — Может быть, вам нужна голова Зодчей?

— Вы не похожи на героев, — бесхитростно приложил нас хевдинг. — Ищете смерти?

— И все же. Нужна?

— Если вы принесете нам ее голову, то уж поверь, мы в долгу не останемся. Вот только лучшие клинки Фредлишемана не доходили даже до стены ее проклятого святилища.

— Потому что у них не было Призывателя! — я гордо ткнул пальцем в Женю. Тот недоуменно нахмурился, но затем подыграл. Важно подбоченился. Может, не такой он и мудак, как мне думалось?

Триггви засмеялся. Моя репутация чуть повысилась, и следом за сообщением об этом появилось:

«Внимание. Вы получили задание «Голова Зодчей». Посмотреть информацию о задании?»

«Когда-то Асдис была верной служительницей Индуны. Все свою жизнь она посвятила искусству врачевания и имя ее знали во всех северных землях и за ее пределами. Но, когда заболел ее единственный сын, спасшая тысячи жизней целительница не смогла ему помочь. Смерть ребенка изменила ее, и Асдис отвернулась от предавшей ее Индуны, найдя себе нового повелителя и приняв себе имя Зодчая Тел. Изгнанная своим народом, она отреклась от всего человеческого и встала на путь служения йотунам, выбрав для почитания Ран — Губительнице Моряков. Именно Ран поставляет своей рабыне тела для зловещих экспериментов. Вы должны найти павшую служительницу и уничтожить ее, принеся мир в земли Фредлишеман»

Награда: [Кольцо Ясного Разума].

Кольцо вполне себе приличное.

— Куда идти? — деловито спросил я у викингов.

--Сценарист--

— Ты знаешь, что делать, — тихо сказал Сценарист.

Женщина ежилась, оглядываясь. Просторный темный ангар, с рядами светящихся саркофагов ее пугал.

— У нас же не будет проблем? — вкрадчиво спросил Сценарист. Светлана торопливо кивнула.

— Если я буду доволен, ты получишь свободу, — он положил руку ей на плечо, вглядываясь в расширенные глаза пленницы. — Я человек чести.

От нее плохо пахло. Она постоянно дрожала. Глаза бегали. Вряд ли женщина готова. Но…

В голове шумело от кофе. Во рту пересохло, в глаза будто ведро песка высыпали. В последний раз у зеркала Сценарист себя не узнал. На него смотрело обезумевшее растрепанное создание с красными от недосыпа глазами. Неопрятное. Мерзкое. Несовершенное. Попытка уследить за всем и сразу сводила его с ума. В груди то и дело ворочался неприятный комок, от которого немели руки.

Ему нужен отдых.

— Приступай, — сказал он пленнице.

Светлана подошла к ближайшей капсуле, где лежала стройная когда-то, а теперь болезненно худая девушка лет двадцати. Дервиш «Студентка» из Гхзулин Иль Сикка. Скучная, ничем не примечательная и покорная. Этой группе повезло с локацией, но не повезло с лидером. Сценарист наблюдал за ним и понимал, что в других обстоятельствах этот человек легко закончил бы в тюрьме или психушке. Мужчина, в миру весьма скромный человечек, использующий в переписке обязательную цепочку вежливых обращений, крепко взял общину Иль Сикка в оборот, превратив ее в личную собственность. Все эти «Здравствуйте, будьте так любезны, если вас не затруднит, пожалуйста» — слетели очень быстро, и среди песков и зноя у Сценариста появилась настоящая секта, с властным предводителем, двумя крепкими помощниками и двумя истовыми поклонницами лидера. Остальные — серая масса. Корм. Вряд ли южная группа станет претендентом на победу, однако…

Сценарист приложил руку к становлению тирана. Дар общения с сущностью лидер Иль Сикка использовал регулярно. Задания выполнял даже с каким-то удовольствием. Сложнее было сдвинуть тех, кто мог составить ему конкуренцию. Поменять им отношение к происходящему, повернуть мораль, но и здесь получилось. Один сопротивлялся дольше всего, но в конце концов, с волками жить, по волчьи выть. Сломался. Вкусил власть.

«Студентка» была жертвой этой общины. Терпеливой наложницей. Виртуальный секс был комичен, но пользовался в Иль Сикки популярностью.

Светлана открыла крышку саркофага, так, как учил ее Сценарист. Опасливо глянула в сторону мужчины. Он ждал. И только когда похищенная санитарка принялась сноровисто исполнять привычную в ее реальной жизни работу — отступил. Вернулся к пульту наблюдения.

Виски ломило. Слишком много курит. Слишком много кофе. Слишком мало спит. Это опасно. Неразумно.

Но еще не время.

Мониторы с игрой погасли, выводя на экраны изображение с камер ангара.

Светлана все возилась у капсулы, иногда поглядывая на дверь, куда ушел ее мучитель. Сценарист дотянулся до чашки, потер зудящие веки и глотнул холодного кофе. Скривился.

Он терпеливо ждал.

Закончив с первой капсулой, его невольная помощница двинулась к следующему саркофагу. Открыла крышку. Вновь посмотрела в сторону дверей. Наклонилась над участником эксперимента.

Пип-пип-пип-пип, запищал датчик. Сценарист отставил чашку в сторону, взял заранее заготовленный секатор, сунул в карман небольшой пакет с бинтами и жгутом. Поднялся на ноги. Мышцы бедер ныли, от перебора с никотином.

Пленница теребила лежащего в капсуле человека, содрав с него шлем. Что-то кричала, постоянно глядя в сторону двери.

Это было ожидаемо, и Сценарист подготовился.

Когда он вошел в ангар, Светлана застыла и замолчала. Затравленно посмотрела на него, неторопливо идущего мимо рядов.

Сценарист щелкнул секатором. Подошел ближе, со всего маха ударил женщину в лицо, отчего та рухнула на пол. Перевернулась, закрывая глаза.

— Не надо. Пожалуйста, не надо, — прошептала она.

Он молча вогнал шприц с релаксантом в плечо вяло шевелящегося игрока. Танк «Кинолог» из Пяты Титана, владелец дачного домика с шестью собаками. Натянул на голову обмякшего мужчины шлем.

— Встань, — тихо приказал пленнице.

Светлана поднялась, прижимая ладонь к рассеченной скуле.

Сценарист бросил ей пакет с медикаментами. Поднял руку пленника, и секатором отсек ему палец. Хлынула кровь, заливая подстеленную пеленку. Мониторы здоровья пиликали мерно, размеренно. Вряд ли игрок чувствовал боль, после того, что ему вколол Сценарист.

— Перевязывай, — сказал он ошеломленной женщине. Сам взял палец, вытер его, перевязал шнурком. С бантиком.

Светлана смотрела с ужасом, не понимая, что от нее хотят.

— Он может умереть из-за тебя, — негромко произнес Сценарист. — Ты этого хочешь?

Женщина побледнела, перевела взгляд на игрока.

Секатор еще раз щелкнул. Это звук будто подстегнул несчастную, и она протиснулась мимо Сценариста к капсуле.

— Я всегда знаю, что ты делаешь, — сказал он. Сделал из шнурка петлю и приблизился к пленнице. Бережно, почти нежно, накинул ей ожерелье с отсеченным пальцем на шею. Женщина окаменела.

— Каждый твой поступок вызовет кровь, — шепнул он на ухо жертве. — В следующий раз, я отрежу палец не только тому, кого ты вздумаешь разбудить, но и тебе. На ноге. Мизинец. Чтобы ты могла ходить и могла работать. Потом отрежу второй.

Женщина опустила голову, разглядывая амулет из пальца.

— Никто из них тебе уже не поможет. Не пытайся. Сделаешь все хорошо — будешь жить и вернешься домой.

Светлана опустила голову,

— Сделаешь плохо — будешь жить, но тебе это не понравится.

Пленницу забила крупная дрожь. Лужа крови в саркофаге с «Кинологом» увеличивалась.

— Если он умрет, ты пожалеешь, — Сценарист отступил. Пару секунд Светлана стояла неподвижно, но затем рванула пакет с бинтами и сноровисто начала перевязку.

— Уберись здесь. И помни — я знаю все.

Он неторопливо пошел к двери, не оборачиваясь. Демонстрируя неумолимость и уверенность. Однако оказавшись за пределами ангара — почти бегом кинулся к пульту управления и вцепился взглядом в мониторы.

Женщина плакала, но перевязывала. Она стояла над искалеченным по ее вине незнакомцем и рыдала, вытирая слезы тыльной стороной окровавленного запястья. Затем, закончив с этим, приступила к своим обязанностям. Заправить капельницу, поменять подгузники, провести гигиеническую обработку, поменять положение тела.

Сценарист сунул в рот сигарету. Щелкнула зажигала. Дым попал в глаза, и те заслезились.

Но он все равно улыбался. По телу прошла приятная волна, когда пальцы вспомнили тугость секатора, перекусывающего человеческую кость. Он давно не убивал. Очень давно.

Вполне вероятно, что именно из-за этого он так неважно себя чувствует. Может быть… От волнения сладко сдавило где-то в районе солнечного сплетения.

Может быть, пора?

Оторвав бумажное полотенце, Сценарист методично вытер кровь с секатора.

Затем погасил половину камер из ангара, вывел изображения из нескольких игровых локаций. Выводок лишь проверил — тот затаился, и последнее время ничего интересного с ним не происходило. С большим интересом понаблюдал за тем, как бьется с первым боссом Твердыни — группа Роттенштайна. Ребята старались. И кто знает, может быть уже через пару дней страж падет.

Первый из десяти.

Одним глазом Сценарист наблюдал за пленницей, наслаждаясь тем, что ему не нужно возиться среди капсул. Что он может отдохнуть. А когда отведет ее назад в камеру, то, возможно, и выспится.

Если, конечно, Светлана не проявит характер еще раз.

Впрочем, в этом он уже сомневался.

Секатор жадно щелкнул во тьме.

Глава шестая «Музыка нас связала»

— Терпеть не могу больше я, — сказал Райволг. — Прекратит пусть он.

Я обернулся на усевшегося у костра Стаса. Бард с каменным выражением лица дергал струны лютни. Подбирал комбинации. Прямо какое-то машинное обучение. Нет, иногда у него какой-то не слишком зубодробительный порядок возникал, но в целом все было более чем печально. Птицы спешно покидали оскверненный музыкантом лес.

Мы пока держались.

— У меня на родине говорят — критиковать каждый горазд, — задумчиво произнес я. — Ты будто бы лучше можешь.

— Могу! — в запале сказал Райволг. — Нет более терпеть у меня сил.

Я хмыкнул:

— Ну, покажи тогда.

Мы вернулись в лагерь. Остановились над скорченным от усердия Стасом. Я встал между ним и огнем. Молча. Нарочито. Бард то ли меня не замечал, то ли усиленно делал увлеченный вид. Я присел на корточки, заглядывая в лицо музыканту. Склонил голову набок.

Наконец, Стас перестал изображать вовлеченность в процесс.

— Что? — тускло спросил он. Свет от костра плясал на темнеющих кустах. Солнце заходило. Весь день мы чесали по тропе к Красному Хёргу. Ни одной порядочной твари не встретили. День без прокачки — время на ветер. Да, пока шли — открыли несколько локаций, но то уже как мертвому припарка. Хотя вон, Женя, радовался каждой капле. Навык ему на втором уровне дали странный, возможность на десять минут увеличить собственное здоровье в два раза. С кулдауном в час. Ну да что за «призыватель» и в чем вообще его суть — мне было неизвестно. Есть люди и поумнее, кто это придумывал. Мне-то что.

Стас смотрел на меня, я молчал.

— Егор, вы что-то…

— Дай гитарку погонять, — прервал его я, переключаясь на хулиганские интонации. — Не мандражуй, не отберу. Тут за гаражами тональность поминорнее.

— Зачем вам?

— Нашел тебе в группу гитариста. Буду ща ему прослушивание организовывать. Слабает лучше — возьмем на гастроли вместо тебя.

Стас нахмурился.

— Не смешно, Егор.

— Да тут никто и не смеется. Один плач стоит, Джимми ты наш Хендрикс, — обезоруживающе улыбнулся я, забыв, что лицо скрыто маской.

Он протянул лютню.

Райволг взял ее бережно, словно великую драгоценность, плюхнулся на пятую точку, потянулся к настроечным колкам. Нежно тронул струны. Взгляд паренька из Рассветного поплыл, на губах появилась улыбка.

Мы наблюдали за нашим цифровым спутником молча и внимательно. Райволг устроил целое представление своими ритуалами. Даже Игнат приподнялся на своем месте, с интересом глядя на паренька.

Наконец, подергивания струн, скрип колков и бормотание Райволга закончились. Освобожденный раб выглядел довольным. Он прикрыл глаза и… заиграл.

Левая рука порхала по ладам, пальцы правой касались струн, а у меня даже сердце замерло от красоты того, что извлекал какой-то чертов нпц из инструмента барда. Лицо Стаса вытянулось. Женя подошел поближе и сел напротив Райволга. Лес вокруг сразу стал каким-то светлым, сказочным. Вот-вот из него должны были повалить эльфы и начать вокруг нас грациозные танцы. С венками, струящимися нарядами и прочей бутафорией околохиппового настроения.

Никто из нас и так-то не нарушал льющейся из инструмента симфонии, но, когда Райволг запел — я даже дыхание затаил.

Песня была хоть и слащавая, про то как в сердце наступает зима, как лето между героем и героиней уходит и прочая слезодавильня, и потом, божечки-кошечки, непременно ж настанет весна и ее ресницы бла-бла-бла, но…

Меня все равно тронуло. После этих дней существования в чертовом компьютерном мире — прикоснуться к чему-то светлому, чудесному — было здорово. Те страшного качества песнопения в Бергхейме, на пиру Харальда, казались жутью жуткой.

Получено положительное воздействие «Песнь о любви». Ваше сопротивление магии тьмы увеличено до 20 %.

Внимание: эффект песен менестрелей действует только до полуночи.

— Ты уволен, — сказал я Стасу, когда Райволг закончил. Последние ноты уплыли в темный лес и растаяли там.

Бывший раб открыл глаза и увидел нас. По-моему, он даже смутился.

— Научи меня, — выдохнул наш бард.

Я оглянулся. Черт. Музыка пробрала всех. Игнат задумчиво пялился в костер. Женя с восторгом наблюдал за нпц-музыкантом.

— Научи, прошу! — повторил Стас.

— В твоих краях все так умеют? — спросил я.

— Таверны да трактиры посещал я. Где за музыку получал еду я. Звонкую где монету. Голос и пальцы есть все что у меня.

Пока он пел — этот ломаный говор уши не резал.

— Это было круто, Райволг, — покачал я головой. — Очень круто. Не так круто, как треки 4SGM, но я проникся.

— Понимаю не я, — нахмурился музыкант. — Треки?

— Просто не бери в голову. Бери в голову вот этого немолодого человека.

Стас буравил раба взглядом.

— Могу ли я? — посмотрел на меня Райволг.

— Ты свободный человек, живешь в свободной стране, — развел руками я. — Так что сам выбирай. Но если выберешь неправильно, я вырежу тебе печень.

Музыкант испуганно моргнул.

— Шучу, — устало уточнил я. Как-то надо бы поменьше «блистать». Не проникаются они моим искрометным юмором.

Когда мы ложились спать — Стас и Райволг все еще сидели у костра, и пожилой пленник игры осторожно трогал струны, повинуясь любому знаку юного учителя. Лес стрекотал цикадами. Едва шумели кроны. Меж деревьев вспыхивали огоньки светлячков. Мирное место.

Я изучил панель соратников, но не нашел нигде информации о классе Райволга. Получалось — что он бард. По любому бард, раз повесил баф.

Мне нужно больше соратников. С каждого по плюшке — Егорка счастливый. Под редкие ноты лютни я уснул.

* * *

— Сейчас мне очень нужно пошутить, но в голову ничего не лезет, кроме того, что это, должно быть, местный аналог трансформеров? — сказал я, когда на дорогу перед нами вышло ЭТО. — Несколько викингов решили собраться и получился один большой викинг?!

— Есть, — буркнул за спиной Игнат.

— Милость да будет Божья с нами. Озарение на владыку тьмы падет. Изгонит да с земель порок! — пролопотал Райволг. Осенил себя сложным символом, совсем не похожим на привычный крест. Сплюнул через плечо.

Тварь стояла посреди дороги, широко расставив ноги. Чья-то злая воля запихала в нее как минимум шесть человек. Двое мертвых воинов сплелись в единое целое, образовав тело. Их головы торчали сверху, образовывая четырехглазую гнилую морду монстра. Ноги еще двоих вросли в груду плоти, обратившись в длинные руки существа. Стояло оно еще на двух телах, повернутых к нам спинами. Когда чудовище сделало шаг, то на заднице правого мертвеца лопнули штаны.

Боевое Братство Зодчей

Уровень 35

— Налицо явные признаки социопатии. Я наблюдаю в этом какой-то бунт против системы. Антимилитаризм, насмешка над военной машиной. Может, нам стоит подискутировать на эту тему, коллеги? — продолжил я. — Вернемся в тот славный городок, закажем эля и проведем…

С хрустом и чавканьем тварь сделала еще один шаг. Пахнуло гнилью. Соратники беседу не поддержали. Но хоть на бафы не ругались. После того как мое «воодушевление» усовершенствовала система — им стало гораздо удобнее. Ребята, когда получали мои улучшения — могли выбирать, какой из них им приоритетнее и задавать «значение по умолчанию». Разумеется, у всех стояло улучшение на «опыт». Так что всякие прибавки к хорошему настроению или же к скорости выпадения волос — остались в прошлом.

Шаг.

Те мертвецы, что служили голему руками, свисали вдоль тела безвольными плетями, ладонями вниз. Викинг левой ноги явно был нижу собрата, поэтому монстр чуть прихрамывал.

Танг!

Игнат заработал. Стрелы с чавканьем входили в плоть, но на движение монстра не влияли. Трупы-руки зашевелились, поднимаясь. Мертвецы, вмурованные в плоть голема, потянулись за оружием. Несмотря на неуклюжесть носителя — покойники крутили мечами весьма лихо. Хотя выглядело это мерзко.

— Райволг и Женя — держите глаза на затылке. Можете в него камнями покидаться, но ни шагу ближе. Стас?

Бард тренькнул лютней. Он вцепился взглядом в инструмент, как усердный школяр, дернул за струны. Тварь забулькала. Рты мертвецов раскрылись, выдавая жуткий звук, будто из недр покойников выходил последний воздух.

— В жопу ваши ужастики, — ринулся я в атаку, не дожидаясь конца мелодии.

«Коварный удар»

Щелк-щелк-щелк закапали криты по мясному танку. Тварь отмахнулась от меня левым викингом, как от мухи. Сталь просвистела в паре сантиметров от лица, я уклонился, перекатываясь. Хлестанул идущего на Игната монстра еще раз.

— Господин, проследуйте на разделку, — кинул я в чудище «Злой язык»

Боевое Братство Зодчей иммунитет

— Йопт… — ахнул я.

Мелодия Жизни игрока Книгожор восстанавливает вам 0 единиц здоровья.

Женя и Райволг бросились наутек. Стас с довольным видом сунул лютню в инвентарь, выхватил копье и ткнул подходящего монстра в грудь. Тот смел барда с дороги. Затрещали кусты. Игнат выпустил еще одну стрелу в чудище, развернулся и как заправский спринтер побежал.

— Стоять, сука! — взвыл я в спину Боевому Братству. Бросился бешенным сайгаком следом.

«Унижение» активировано

— Брось каку! Фу! Фу, блядь! — гаркнул я, врезал «щупальцем».

Ваш дух повышен на 10

Вот это подгон. Можно еще раз коварным ударом вмазать. На!

После серии критов мясная тварь наконец-то развернулась ко мне.

— Сегодня с вами на арене Егорушко Петросян! — встретил я его ужимкой. — Самый свежие истории и анекдоты! Приходит как-то Леонид Ильич Брежнев в мавзолей…

Ваш дух повышен на 10

Так вот ты какой, дух!

Стас выбрался из леса, сунул в проходящего мимо громилу копье. Зверюга сделала шаг и оружие вырвало из рук барда. Тот ошеломленно застыл, почему-то глядя на меня с немым вопросом.

Игнат уже развернулся, стрелы полетели в спину Боевому Братству. Я пятился от монстра, стегая его щупальцем и понимая, как быстро сокращается расстояние. К таунту эта тварь имунна. Ничего про агрогенерацию этой игры я не знаю. Неужели теперь только уроном танчить?

От первого удара я уклонился, то ли благодаря серпу, то ли из-за природных талантов. Правая рука-викинг прогудела над головой и тут же в бок прилетело мечом левого. От боли я чуть не взвыл. Удар сбил меня с ног.

Перекатившись, я поднялся. Едва ушел еще от одной атаки. Стегнул в ответ щупальцем. Голем не заботился о защите. Он махал руками как заведенный. От него пахло горелым гнилым мясом, некоторые следы от моих атак дымились — видать, сработал «Пояс Тора». Сколько там времени до взрыва?

Мелодия Жизни игрока Книгожор восстанавливает вам 30 единиц здоровья.

Стас выудил из инвентаря меч и бросился следом за Боевым Братством. Истошно запел что-то из шансона.

Здоровье стало прибывать быстрее. Боль притихла. Я увернулся еще от одного удара, а затем попался. Оба клинка левого викинга вошли мне в брюхо. Мир подпрыгнул, я взмыл в воздух, нанизанный на сталь. Изо рта хлынула кровь. Дыхание залило грудь огнем.

Боевое Братство с хлюпаньем пригвозило меня к дороге. Я вяло шарил руками, понимая, что потерял оружие. Перед глазами плыл алый туман. Сообщения шли чередом, но сейчас было не до чтения.

Голем из мертвецов держал меня прикованным к земле и свободной рукой бил. Я извивался, чувствуя злобную магию барда, чьи заклинания пытались срастить мои кишки, проткнутые мечами монстра. Из горла рвался только хрип и кровавые пузыри. В ушах звенело.

Неожиданно пришла четкая и ясная мысль, что умирать не страшно. И сейчас я бы с бОльшим удовольствием двинул бы коней, чем продолжал подобное «танкование».

Когда монстр повалился на землю, рассыпавшись на шесть мертвых тел, на фоне зеленых крон появилось лицо Стаса. Он что-то тараторил. Бард вцепился в клинок, потянул его на себя, выдергивая. Взялся за второй. Рукоять меча торчала где-то в районе грудной клетки. Чуть ниже желудка. Или в желудке? От боли я ничего не соображал. По ощущениям — будто бы из нутра вырвали все внутренности и залили спиртом. Или бензином.

Стас что-то вопил. Рядом появился Игнат. Затем Женя. Втроем они враскачку выдернули из меня клинок. Бард рухнул рядом на колени и орал что-то прямо в лицо.

Боль стала стихать. Вскоре я даже стал различать слова. А через минуту выдавил:

— Десять лет лагерей, я иду по тайге, прекрати уже петь, я здоровый вполне.

Стас улыбнулся.

— Роль танка в этой игре не будет популярной никогда, — сказал я, садясь. Боль ушла, но память о ней осталась. Я осторожно потрогал себя. Кожаную бронь надо чинить. Какое-то время я изучал кровь на ладонях, затем вытер ее о землю. В груди набух комок, стал расширяться. Так, три по пять. Три по пять. Я застыл, считая то, что вижу.

— Хочу гору железа и щит во весь рост. Это больно, мать его, — признался я, закончив. — Верните мне Олежку, а?

Стас тяжело вздохнул.

Так, ладно, барду дали уровень. Игнату тоже. Женя аж четвертый! И Райволг — второй.

Второй?! Я качаю ботов? Ой, может и мне чего перепало?

Прогресс текущего уровня — 70%

Нет. Но зато репутации с Фредлишеманом подсыпало.

— Что это было, Егор? — спросил Игнат. — Почему он за мною погнался?

— Таунт имунн, — объяснил я.

Охотник явно не понял. Страшно далек он от геймеровского народа. Где их только понабрали?

— Иммолэйтимпрувед! — вспомнил я старую шутку. Пусть и неуместную.

— Что? — равнодушно уточнил он.

— Данный индивид не подвержен заклинаниям провокации, — ну, канцелярит в такие моменты завсегда помогает.

— А, — кивнул Игнат.

— Лутаем, братцы, и пошли.

Райвол стоял чуть в отдалении и в оцепенении.

— Что с тобой, мой косноязычный друг?

— Умею новое я. Своим одарил могуществом спаситель. Откуда?!

Я похлопал его по плечу. Огляделся.

— Стас! Поздравляю! Ты теперь можешь в переходах играть!

Бард отмахнулся, но довольная улыбка мелькнула.

— Небольшая мелодия, Егор. Райволг показал, что нажимать и как дергать.

Женя тем временем что-то изучал, хмурясь. Затем взмахнул рукой как-то хитро, будто невидимый шар в ладонях покрутил. Кивнул, зашептал что-то. И вдруг ахнул. Упал на колени, упершись руками в землю.

— Женя? — нахмурился я.

Тот что-то просипел и его вырвало кровью.

— Евгений, что с вами? — Стас оказался рядом с новичком. Тот отмахнулся, просипел:

— Лечи…

Бард послушно запел. И тут земля под кровавой лужей вспучилась. Среди редких ростков травы и слизи поднялся небольшой бугорок, через который выбралась зеленая ручка с тонкими пальчиками. Игнат сунул в нее натянутый лук.

— Стой! — хлюпнул Женя, поднял руку, запрещая. — Не надо.

Наружу выбрался зеленый человечек. Без носа, с непомерно большой головой и с огромными глазами. Минисектоид какой-то. Ростом призванное Женей существо было мне до колена. В руках гость сжимал маленький зеленый арбалет.

Человечек склонился перед Евгением и протянул ему оружие, будто присягающий на верность рыцарь.

Призыватель выглядел довольным, хоть и бледным после излияния.

— Главное в гуще боя его не раздавить, — хмыкнул я. — Теперь-то заживем, да? Теперь то ух!

— Ух, — кивнул Женя.

— Стас, забудь про все свое оружие, — я выдернул копье из тела викинга. Всучил обратно. — Раз тут такое позитивное отношение к танкам — стой и пой. Больше ничего не делай. Вон, Игнат доберет кого надо, да и у нас пополнение в виде сектоида-стрелка. Прямиком с канала Рен-Тв.

Зеленый человечек застыл у ноги Жени, прижимая к груди арбалет. Не знаю, что этот питомец умеет, в бою увидим. В любом случае, мы стали еще чуточку сильнее. А значит двигаемся дальше.

Лес вокруг звенел птичьими трелями. На дороге валялось шесть подгнивающих трупов. Не могу сказать, что идиллия, но в таком виде они мне нравились больше.

— Идем, — махнул я спутникам.

Через полчаса мы вошли под своды сосен с алыми иголками. Осыпавшаяся хвоя превращала землю в красный ковер. Даже стволы деревьев розовели.

Вы открыли Алый Лес

Слева от дороги, в кровавом ореоле стояло еще одно Боевое Братство. Туша пошевелилась, почувствовав на дороге нашего низкоуровневого Призывателя. После схватки с предыдущей тварью страха должно было бы быть поменьше, но, уверяю, это не так. Память о боли еще свежа. Слишком свежа.

С бодрым видом, но с комком в горле, я выпалил:

— Вижу цель, не вижу препятствий.

И указал в сторону монстра зажатым в руке «щупальцем». По крайней мере теперь я знаю, чего от него ждать.

Глава седьмая «Красный Хёрг»

Итак, спустя хрен знает какое количество дней и на рубеже двадцать шестого уровня — Егорка, наконец-то, стал понимать принцип работы своего класса. Два чая ему, пожалуйста и сопроводите в опочивальню.

Теперь можно было с уверенностью сказать — построить игровую механику на такой мутной вещи, как чувство юмора — решение гениальное. Без шуток. И страшное. Тоже не шучу. Я ведь приблизительно могу понять, как кодом передают игроку запахи, тактильные ощущения. Болевые, опять же (хотя черт побери, это уже за гранью вскрытой черепной коробки и сотнями игл в сером веществе). Усталость там, голод — это уже обратная связь от мозга к игре.

Но юмор… Как эти нолики и единички его распознают!? Ведь если шутка понравилась кому-то в группе — на всех вешался баф. То есть я генерирую слова, их обрабатывает несколько обычных человеческих голов, запертых в капсулах, саркофаги щелкают, считают, ловят определенную мозговую активность, шлют событие обратно на сервера, где все снова крутится в миллионе виртуальных кластеров, и вот в итоге «воодушевление» вешается на участников группы. Звучит несложно. Но, блин, одним своим словом, рандомным, ты можешь запустить какие-нибудь необратимые процессы окружающим. И это не скил «гори в аду, обезьяна», а настоящее волшебство! М-м-магия, мать ее!

Нет, конечно, все мы тут управляем сами собой. Бьем, бегаем, колдуем. Вот только это осознанные команды. Они давно уже обрабатываются. Мышечные сокращения там, импульсы, контекстные меню скрытых слоев — в душе не чешу как, это для умных. Но реакция на шутку совсем не кнопочка «лол» в углу экрана. В юморе, думается мне, больше души, чем математики. Не улыбку же на лице игрока пасут? Или как раз так?

Вспомнилась Свора Харальда и их реакции. Там-то как к улыбке привязаться?!

Шут его знает. Короче, как-то проблему решили. И мало того, что от этого хитрого кода зависит генерация бафов, так я ж прибаутками еще и дух восстанавливаю! Невероятно тонкий троллинг игрока. Тебя колошматит здоровая гнилая тварь, и ты едва успеваешь уворачиваться, а система будто талдычит тебе — шире улыбку, друг. Выдай чего-нить искрометное в процессе. Развлеки себя как-нибудь в рутинном бое. Больше лулзов богу лулзов! Скукотища ж!

Тьфу.

Пока шли к Красному Хёргу, иногда раскладывая встречающихся нам созданий Зодчей, опознали закономерность духа и у барда. Тоже своеобразная. Если мелодия провалилась (пристрелите музыканта) — минус дух. Если случился оверхил (когда человек и так здоров, а ему блатную романтику в уши вколачивают) — снова минус дух. Расти эта субстанция начинает при успешном лечении (совсем копейки) или же при смерти противника. Последнее, кстати, и меня касалось. Опробовали, когда из леса выбрался «Псарь Зодчей» с тремя изуродованными собаками в пачке. Разобрали его без проблем. Чем больше противников, тем больше «унижения» можно повесить. Чем больше «унижения», тем быстрее славный шут из Бергхейма. Чем быстрее славный шут, тем лучше!

Всем лучше, клянусь.

У Игната-охотника дух был нужен только для пары способностей и восстанавливался сам собой, пусть и медленно. Так что механика ресурса у каждого своя. Ох, сколько же надо тут разбираться…

Но попозже.

Я посмотрел вперед, на холм. Почти лысая гора вздымалась над лесом серым чирьем. Редкие деревья на склонах засохли, скрюченные ветви бессильно опустились к мертвой земле. На самой вершине нахохлился Красный Хёрг. Пятиярусный храм с острыми скатами и деревянной черепицей. Каждый этаж меньше предыдущего, отчего святилище больше всего походило на ощетинившуюся пирамиду, с маленькой, и наверняка набитой чем-то нехорошим, кельей на макушке.

После рыжей и алой листвы, красный храм казался чем-то самим собой разумеющимся.

Мы расположились на окраине леса, чуть уйдя в сторону с дороги. Метрах в пятиста от разоренного скандинавского лагеря. Если тут кто-то когда-то и сдерживал созданий Зодчей, то теперь он либо сам ей служил, либо сбежал. Тел не осталось. Но судя по разоренному лагерю — бой там шел нешуточный. Телеги разломаны, множество стрел повсюду. Расколотые щиты, помятые шлемы, а на центральном дереве, служившим дружинникам опорой для навеса, в ветвях болталось несколько окровавленных кожаных курток.

Возможно, куча полезного хабара. Но мы, оказавшись в разоренном стойбище, лишь огляделись по верхам, осторожненько, и тихонечко свалили прочь. Потому что ну его к лешему. Мы, конечно, великие герои и лезем туда, куда высокоуровневые скандинавы не суются. Но не до такой же степени. Может их этот чертов дуб загрыз. А у нас контракт не на дуб, а на Зодчую.

— Готовы? — спросил я товарищей. Осторожно выбрался на опушку, не слишком-то высовываясь из зарослей. Огляделся. Справа, на склоне холма, опустило руки «Боевое Братство». Над ним зависла «Посланница Зодчей», мерно взмахивая кожаными крыльями. Слева горбился поломанный жизнью и создательницей «Псарь» с собачками, потерявшимися между двух «Боевых Братств». В полете стрелы от него болталась в небе еще одна «Посланница».

Прямо перед нами, шагах в ста, застыла крошечная девичья фигурка, лицо незнакомки скрывал капюшон, короткий плащ едва доставал до поясницы. Женские пропорции узнавались, но симпатий не прибавляли. Да, она выглядела не так жутко, как остальные соседи по холму. Вот только стояла девушка посреди стаи «Малышей Зодчей» и отнюдь не пленницей. Хозяйкой.

Система называла ее «Сестра». Просто сестра, даже без очень аккуратного в этих местах указания принадлежности. Ни Сестра Зодчей, ни Сестра Битвы, ни Сестра Милосердия. Буднично и незатейливо. Уровень, правда, вопросительный.

Поломанные викинги кружились вокруг недвижимой девушки, иногда сталкиваясь друг с другом. Доспехи мертвых псов бряцали.

Я всерьез примерялся к правому флангу. Там мобы выглядели знакомыми, и что от них ждать — известно. Крылатую выпулить в лес, да и Братство там же разложить. Если не подставляться — легко осилим обоих.

Но до них еще чесать и чесать, а вот Сестра здесь, рядышком. Вопросительная. Со сворой тридцать пятых уровней. Если ближайший респ находится там, где мы ночью стерегли Женю — то это два дня пешком, без оружия. Ну их нафиг, такие приключения.

Я пошевелился, чтобы нырнуть обратно в лес. Позади хрустнула ветка и неожиданный звук прибил мои сапоги к земле. По телу пробежался жар. Если выберемся — найду того, кто решил пошуметь, и отрежу ему ноги!

Черный провал капюшона повернулся в нашу сторону. Подул ветер. Плащ Сестры потянулся было за потоком, но обмяк. Ой-ой. Заросли, сквозь которые я выполз на разведку, были густыми, но белая маска шута среди красных листьев та еще маскировка.

«Малыши» застыли, один за другим повернулись к нам, водя мордами, будто радарами. Сестра не шевелилась. Вновь порыв ветра.

Я даже не дышал. Медленно сунул в чащу за собой растопыренную ладонь, надеясь, что товарищи понимают такие простые знаки. Это ведь не военная тематика, когда сначала два пальца в глаза суешь, потом ладонью над головой крутишь, кулаки сжимаешь и тычешь в разные стороны с уверенным видом. Понимаю, что опытному человеку эти жесты точно что-то дают. Но я не очень опытный.

А люди за моей спиной и вовсе.

Один из «малышей» отделился от стаи, двинувшись в моем направлении. Черт… В тишине хрустели переломанные кости когда-то славного викинга. Голова монстра повернулась набок. Хрупкая погонщица мертвецов следила за посыльным.

— Мать заблу-у-у-удших? — проскрипел человекотаракан.

Так… Так… Соображай, Егорка. Соображай. Доберется — увидит. Вытащить их сразу в лес, раскидать унижения и носиться кругами с безумным хохотом, пока Игнат всех распилит? С мелочью может и получится, а вот что умеет Сестра?

«Малыш» приближался. Сердце в груди забухало. Во рту пересохло.

Сестра внезапно повернула голову направо. Крадущийся к кустам мертвец остановился, резко сменив направление. Там, метрах в шестидесяти от чудищ, вышел на серый холм маленький зеленый человечек. Нарочито медленно поднял крошечный арбалет. Тщательно прицелился. Одинокий и непоколебимый.

Сестра молча двинулась в его сторону. Вокруг закружились верные «малыши». Тот покойник, что почти добрался до моих кустов, теперь семенил к пету Жени, пощелкивая костями. Я очень осторожно выдохнул. Призыватель молодец, сообразил. Но если тут система считает, что призванная сущность есть часть игрока — нам хана.

Сектоид тем временем пульнул в Сестру, крошечный болт вошел девушке в живот, и погонщица мертвяков зло зашипела.

— Хочет тебя. Хочет тебя-я-я! — зашипели «малыши», ринувшись в атаку, в стремлении покарать дерзкую мелочь. Зеленый человечек сунул арбалет за спину и бросился наутек.

Подальше от нас.

Я отступил, выбираясь из зарослей. Обернулся к друзьям, показал пальцем в противоположную сторону, и мы молча поспешили прочь.

— Убили моего дружочка, — трагическим шепотом сообщил Евгений. Призыватель улыбался. Я не отреагировал, поясницей ожидая треск сучьев и шипение тварей, безошибочно определивших кто послал их хозяйке зеленого киллера.

Повезло. Расправившись с петом Призывателя, Сестра со подопечными отправилась дальше вдоль кромки леса. Значит сама судьба направляла нас на правый фланг.

— Приступаем, — тихо сказал я соратникам. — Женя — блюй, Стас — играй, Игнат — можешь потанцевать.

Охотник хмыкнул, сделал короткое движение руками и лениво крутанул тазом. Призыватель присел, бормоча заклинание. Бард выудил лютню. Пальцы его дрожали, но звуки вырвались в правильном порядке. Райволг смотрел на нас, вытаращив глаза.

— Пойдете туда вы?!

— Не вы, а мы, — хлопнул я его по плечу. — Не мандражуй. Одна нога там, другая здесь! А голова вообще под Казанью!

— Ведет сложностей дорога меня. Свободу дал ты. Пойду, — тяжело вздохнул менестрель из Рассветного.

— Игнат, выползи на поле и бей Посланницу, как сагрится — утекай в лес. Весь урон в нее. Я перехвачу эту ночную бабочку, когда она войдет в заросли, но дальше не обещаю. Сорвется на тебя — кайти ее и вливай все, что можешь. Стас — ни на что не отвлекайся и пой. Райволг — у тебя же есть что-то душевное, отчего регенерация запускается?

— Реренигация? — попытался повторить менестрель.

— Понял, тогда не высовывайся.

Стас подошел к задыхающемуся Жене, принялся напевать ему что-то, негромко. Бледный призыватель с каждым звуком приходил в себя. Из лужи показалась скрюченная черная лапа. Эта тварь была больше сектоида. Черная, шипастая. Завоняло чем-то едким. Выбравшаяся из-под земли мерзость сочилась вязкой слизью. Рогатое создание с массивным кривым клювом встало перед хозяином. Ростом где-то мне по пояс.

Вы получаете положительный эффект «Аура служителя бездны»

Плюс пять процентов к защите от физического урона. Хорошо. Но харизма «служителя» была явно ниже чем у сектоида.

— Живой? — спросил я Евгения. Тот кивнул. — Тогда долби Посланницу.

Я оглядел наше воинство.

— На «Братство» не отвлекайтесь. Переключайтесь только когда ляжет крылатая, лады?

Возражений нет. Значит можно начинать.

— Игнатушка, фас!

Охотник кивнул и бесшумно двинулся к выходу из рощи. Я поспешил за ним, чтобы успеть блеснуть остроумием перед мобами. Выбравшись на опушку, мы огляделись. Сестры не видать. Братство скучает. Да и от Посланницы веет унынием.

Скрипнула тетива.

Танг!

Посланница с яростным криком рванулась в лес. Следом за ней молча ломанулось Боевое Братство. Игнат успел выпустить еще три стрелы по крылатой твари, прежде чем та достигла деревьев. После того, как затрещали ветви — охотник резво бросился наутек.

Агрить Посланницу я не спешил. Сначала бахнул «унижением» по ворвавшемуся в лес «Братству», затем отметил уродливость его спутницы вторым «унижением», и только получив баф скорости — принялся за рутину. Коварный удар. Криты. «Злой язык» в кожаную стрекозу любви и героическое бегство.

Шипастая тварь Жени вырвалась из зарослей и повисла на ноге ковыляющей на крыльях Посланницы. Боевое Братство отмахивалось от тонких краснолиственных березок руками и гналось за мною. Здоровяк двигался быстрее напарницы. Среди деревьев крылатая тварь постоянно путалась, запиналась, и визжала все яростнее. Трещали ветви, шумела листва. Откуда-то появился Стас с копьем. Ткнул оружием в спину Посланницы, отчего та взвыла.

Даже сквозь эти вопли было слышно, как с чавканьем находят цель стрелы Игната.

Пользуясь скоростью, я отрывался от Боевого Братства, разворачивался, стегал «щупальцем» и скакал дальше по лесу, спасибо акробатике. Верткому человеку среди деревьев гораздо проще.

Посланница сорвалась и ушла за Игнатом в лес, где то и дело визжала от ярости и боли. Здоровяк из трупов пыхтел за мною, утробно взрыкивая от каждого удара. Хорошая штука, этот баф от унижения. Как раз хватает двух стаков, чтобы чувствовать себя комфортно.

Не успел я об этом подумать, как система сообщила, что ребята догрызли «Посланницу Зодчей». Тренькнул двадцать шестой уровень. Тут же свалился стак скорости.

И почти сразу же меня нагнало «Братство». Клинки хлестнули по спине, от боли на глаза навернулись непрошенные слезы. Так, лафа закончилась. Я припустил зайцем, отыскивая деревья повыше и проходы поуже. Лицом к лицу с этой громадой сталкиваться не хотелось. Увороты она будто игнорировала. Это я отметил еще пока мы шли к Хёргу. Даже Серп Зубоскала перестал вытаскивать. С этой изогнутой железкой бегать неудобно.

В целом, так я и танковал Братство до этого. Отбежал, приласкал ударами, отбежал, пока Игнат разбирается. Без помощи охотника мне оставалось только бегать и ждать, пока дотикает яд. Который, сука, совсем не торопился.

Справа росли две здоровые березы, с узким проходом между стволами. Туда я и ломанулся. Ловко влетел между ними, услышал, как врезалось в деревья Боевое Братство. Оборачиваться не стал, времени не хватает. Обновил лишь «унижение» и бросился дальше.

Здоровяк в ярости валил несчастные березы. Треск стоял жуткий. Тяжелая поступь за моей спиной то приближалась, то удалялась, после очередного препятствия. Я забрал еще правее. Еще правее.

Наконец яд повелителя озера свое забрал. Боевое Братство рухнуло на землю, распавшись на шесть тел. Я остановился, переводя дыхание. Уперся ладонями в колени. После грохота погони лес затих. Где-то щебетала птица. Испуганно как-то. Неуверенно. Шут с ней. Гораздо важнее был вопрос — какого лешего этих тварей яд берет так медленно? Ловеласа спалило быстрее.

Хотя, в другой стороны, это ж трупы. Почему яд вообще на них действует?! У Посланницы же иммунитет был. Где логика, а?

В лесу позади хрустнул под кем-то сучок. Волосы на шее встали дыбом.

— Она-а-а хо-о-очет. Тебя-я-я-я, — послышалось из леса.

Я медленно обернулся.

— Да жеваный ты крот!

Из перелеска, метрах в шестидесяти от меня, выбирались «Малыши Зодчей», а следом за ними неторопливо шагала Сестра. И сейчас уже никаких сомнений не было — меня обнаружили. Хрустящие костями мертвецы ринулись в атаку.

— Гребанные вы тараканы, — начал я с унижения. Фантазия, как водится, не работала. Изрыгнув семь не самых остроумных оскорблений, из арсенала детского сада, и три из учебки военной части, я ринулся прочь. Минута. У меня минута.

И куда бежать?! На глаза попалась просека, оставленная Братством.

Я заработал локтями.

Когда в лесу показались фигуры соратников, баф на скорость уже слетел. От монстров я оторвался, это точно, но лес не молчал. Вдалеке трещали ветви и звук приближался. Про бедного шута «малыши» не забыли. А уж Сестра тем более. Ведь отношения с женщинами у меня вообще никогда не складывались.

— Бегом за мною! — гаркнул я товарищам и превентивно добавил. — Нет времени объяснять!

Скрываться в лесу не вариант. Нагонят. В скорости мы тоже не герои. Встретимся со стаей Сестры — раскатают в один момент. Оставалось лишь рискнуть. Там, на холме, наверняка подземелье (как бы странно это не звучало). Подземелье — фаза. Сменим фазу — уйдем от погони.

Так я размышлял.

— Бего-о-о-ом! — заорал я, пролетев мимо соратников. Оглянулся, убедившись, что клич возымел действие. Продрался сквозь кусты, сквозь заросли. Чуть притормозил, дожидаясь остальных.

Когда на серый холм вывалился бегущий последним Стас — слева и справа от него выскочили «малыши». Твари определенно брали барда в клещи.

— Хочет вас! — проскрипела одна из них. — Хочет вас!

— Говно! — лихорадочно бросил я в одного из них «Язык». Жахнула вспышка — Игнат пригвоздил к земле второго. Мертвец завыл, вырываясь из пульсирующей ловушки. — Стас бегом!

Остальные твари показались из чащи, когда мы уже бежали наверх по склону. Я увернулся от атаки самого резвого «малыша», но на драку время не терял. Серые деревья приближались. Из зарослей внизу вышла Сестра. Мертвый викинг в очередной атаке бросился мне в ноги. Не знаю, каким чудом получилось через него перемахнуть. Клацнули челюсти раззявленного рта.

— Сука да где вход?! — вскрикнул я.

— Хочет-хочет-вас-вас-вас-мать-заблу-у-у-удших.

Шипастая тварь Жени сцепилась с атакующим меня монстром. «Малыш» разорвал его уже через несколько секунд, но это дало драгоценное время.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

— Да, блядь! — гаркнул я. — Все в фазу!

Мир дрогнул. Вой и крики «она хочет вас» стихли.

Вы получаете достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Балабол» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Книгожор» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Кузьмич» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Стас плюхнулся на высохшую землю. Райволг тяжело дышал, испуганно озираясь.

— Достижение, это хорошо, верно? — сказал Женя.

Ответить я не успел. Система выдала очередь новых сообщений. Первое гласило:

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Безмолвного Стража».

Дальше шло перечисление всего состава неведомых нам игроков. Тех, кто несколько дней назад пробрались в Твердыню Тысячи Зеркал.

— Это как-то нивелирует триумф нашей победы, да? — хмыкнул я.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

— Где тут кнопуля репорта о спаме? — сказал я. — Зачастили что-то.

— Характеристики, — одновременно со мною произнес Игнат. Нахмурился и проронил:

— Блядь…

Я тоже полез в новости.

«Внимание. Рейдовая гонка началась. Победа над последним боссом Твердыни Тысячи Зеркал означает выход из игры. Выйдут только те, кто убьют его первыми. Хорошего дня.»

— Блядь, — повторил я слова Игната.

Глава восьмая «Бульдон, Евгений и депрессия»

— Мы не успеем. Никак не успеем, — произнес Стас. Он сидел на земле, обхватив голову руками.

Игнат стоял рядом с ним, поглядывая на склон. Метрах в шестидесяти от нас маячила тварь, слепленная из человеческих тел и похожая на бульдога переростка. Слонольг. Или бульдон. Унылая шутка веселья не добавила, но доктор говорил, что нужно обязательно искать хорошее и забавное. Во всем. Перед вечером в дневничок записать топ лучших вещей, случившихся за сегодняшний день. И тогда жизнь наладится. Мрак уйдет.

Его бы сюда засунуть и послушать рекомендации.

Монстр наблюдал за нами, но почему-то не нападал. Вежливо, должно быть, ждал нашего хода. Или же мы расположились в безопасной зоне.

— Так, постойте. Допустим, мы не успеем. Что из этого? Что случится если кто-то другой победит? — спросил Женя. Этот в игре недолго. Ему пока свеж запах реальности. Из меня, конечно, тот еще ветеран, но…

— Ну нам откуда знать, что в голове у твоего коллеги, — сказал я. — Это ты нас просвети. Чего он мог задумать?

Женя с сомнением покачал головой:

— Банка с пауками? Сильнейшие сожрут слабых. Это логично. Но что станет с теми, кто проиграет?

— С нами? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Я бы хотел оставить немного надежды.

— Надежда — это приятная штука. Но мысли логично. Ты полоумный бес. У тебя есть домик забитый ворованными людишками. И вот в один прекрасный день, впору поиздевавшись над ними, ты решаешь отпустить кого-то. Наивное светлое дитя. Выпустить на свободу семь, восемь, или сколько там в пачке, пленников в надежде, что потом тебя никто не найдет. Похоже на правду?

— Егор! — зашипел Стас, делая страшные глаза. — Что если он следит за нами, а вы даете такую вот… подсказку?!

Я задрал руку над головой, показал средний палец небу:

— Вот мое отношение к происходящему.

Внутри все бурлило от злости:

— Не выпустит он никого. Но вот что станет делать с теми, кто проиграл — не знаю. Может, тупо всех выпилит. При должной сноровке пройтись по капсулам и прикончить десяток другой людей это дело нескольких минут. А там так вообще ангар. Залить его бензином и сжечь к херам.

Соратники по несчастью смотрели на меня с недоверием.

— Что, неожиданные размышления от местного дурачка? — с иронией спросил я.

— Просто… Если так… То зачем это все? — сдавленно произнес Женя.

— Стопэ! — отмахнулся я. — Это неправильные слова. Правильные «Эй, нельзя думать о плохом, что ты раскис, друг, все будет отлично». Ну или что-то в этом роде.

— Эй, — подал голос Игнат. — Нельзя-думать-о-плохом-что-ты-раскис-друг-все-будет-отлично.

— Вот! Этот паренек клевый. Понимает, как взбодрить товарищей, — ткнул я в него пальцем.

— Это нечестно, — выдохнул Стас. — Нечестно.

Монстров на холме было немного. Но даже этот Бульдон, с системным названием «Мастифф Зодчей», пугал вопросительным уровнем. Я смотрел на него и будто не видел. В голове роились темные мысли, одна-другой гаже. Ведь куда ни плюнь — всюду хана.

— Что делаем-то? — сказал Игнат. — Бьем?

Охотник с прищуром изучал Мастиффа.

— Он даже мне вопросительный, — поделился я.

— Если серьезно, то и правда, Егор, зачем нам это? Зачем мы вообще здесь? Мы никак не успеем. Может… Как вы и говорили, просто жить? То, что осталось — но хоть прожить? — Стас смотрел на меня с надеждой, словно я дам ему ответы. Направлю куда нужно. — Уйдем отсюда. Вернемся в тот городок, на деревьях. Он мне понравился. Может, там будут благосклоннее к игрокам.

— Стас, у тебя семья есть? — вдруг спросил Игнат.

Бард поморщился, будто от мигрени.

— Сын остался… — тихо произнес он. — Супругу похоронил шесть лет назад.

— Тогда надо бороться, — охотник присел рядом со Стасом. Положил руку ему на плечо.

— После того как Лена покончила с собой, он уехал. Живет под Ригой. Вроде бы и рядом, а не видел его с тех пор ни разу. И звонит редко, — с потерянным видом сообщил Стас. — Он, может быть, даже не знает, что я пропал.

В ушах зашуршал по разбитому стеклу автомобильный дворник. Я мотнул головой, переключаясь. Глянул на зловещий Красный Хёрг на вершине холма. Интересно, что там внутри? Босс?

— Вот видишь. Сын. Хороший повод отсюда выбраться. Мне тоже есть куда возвращаться. Поэтому собрались и пошли, — Игнат пружинисто встал. — Либо бьем, либо валим. Но не стоим. Это как с раком. Когда придет — тогда и будешь разбираться. Всю жизнь ждать и бояться — глупо. Может друг Жени совсем псих и отпустит победителей.

— Он мне не друг, дядя Игнат, — прищурился призыватель.

— Похеру, — отмахнулся Игнат. — Сопли собрали и идем.

Бодрый мужик. Молодец. Я ощерился в улыбке, выкидывая упаднические мысли. Поднялся и развернул «щупальце». Пренебречь, вальсируем! Похлопал Стаса по спине и протянул ему руку:

— Пошли сыну твоему звонить.

Бард слабо улыбнулся. Взялся за ладонь.

— Главное ведь — это попытаться. Как там в интернетах пишут, лучше попробовать и пожалеть, чем отказаться и всю жизнь жалеть, что не попробовал? — поведал я товарищам.

— В интернетах пишут, что такие слова обычно касаются чего-то вредного, а не желания постичь, например, психологию высших материй или ядерную физику, — подал голос Женя. — Не наш случай, дядь Егор.

— Вообще-то я ожидал поддержки и пафоса со стороны товарищей. Эдакого героического налета, духоподъема и сильных ладоней, сжимающих рукояти мечей. Но ты все испортил. У нас сейчас будет эпическая битва, парень. Так что выблюй нам еще какого-нибудь питомца и пойдем.

— Не могу. Час не прошел с последнего вызова, а жизни заклинание требует больше чем у меня есть, — развел руками Евгений. — Простите.

— Понял. Ладно, братцы. Время убивать.

Я двинулся к Мастиффу. На подходе бросил в животное заклинание:

— Бобик, ко мне!

«Злой язык» активирован.

— Я тебе вкусняшек притаранил. Надеюсь, они тебе зубки поломают!

«Унижение активировано»

Зверюга прыжком сорвалась с места и поскакала к нам. Когда монстру оставалось метров пять, я приготовился к любимой серии и…

«Коварный удар»

Мастифф Зодчей иммунитет к ошеломлению.

Да блин! Привыкший к тому, что у меня есть несколько секунд, пока противник считает ворон в стане — я с беспомощным видом уставился на летящую ко мне тварь и даже хлыстом не успел взмахнуть.

Мастифф Зодчей наносит критический удар «Рывок»

Наверное, так чувствует себя человек, которого сбила машина. Мир кувырнулся, земля ушла из-под ног. Пролетев несколько метров, я грохнулся в серую пыль. Перевернулся, поднимаясь. Стас уже что-то пел, здоровье, просевшее на две трети, неторопливо росло. Очень неторопливо.

Да где эти чертовы увороты?! Гребанная механика непредсказуемости. Как же хорошо быть простым дамагером, а!

Щупальце влажно щелкнуло по боку приближающейся твари. Еще раз. Третий удар наносить не стал, отпрыгнул в сторону от монстра, но тот лениво махнул лапой и меня не стало.

Перед глазами потемнело. Затем посветлело. В ушах повис рык. Я обнаружил, что лежу на серой земле внизу холма. В руках по-прежнему щупальце.

Это что сейчас было?! И почему почти не больно? Нет, это меня радует, но я почти привык к жестоким правилам.

В системных сообщениях таяла строчка.

«Вы убиты. Внимание. В фазовых подземельях и рейдах десять ваших первых смертей после входа — не несут штрафов. Вы не теряете снаряжение и возрождаетесь сразу после гибели. Пользуйтесь этим даром с умом и будьте внимательны»

Рядом появились мои товарищи, также вырезанные Бульдоном. Чертова скотина пыхтела гнилью неподалеку, и теперь ее дыхание звучало как-то издевательски. Мастифф лениво опустил голову, будто унюхал на земле что-то интересное. Мертвые глаза косились в нашу сторону.

— И как это убивать? — поинтересовался я. — Я ж на уворотах танчу, но у меня стойкое ощущение, что из-за разницы в уровнях мне ловкость отрубили. Два удара и я труп. Как-то нерациональненько. У него здоровье-то восстанавливается сразу после боя или как?

— Не написано, — сказал Игнат. — Идем. Проверим.

— Трупами закидать хочешь?

— Есть варианты?! — приподнял бровь охотник.

— Вот бы нам нормального танка, — буркнул я. — Мне не нравится эта роль в таких условиях.

В груди кувырнулось сердце. Стоп. Стоп, Егорка. Опять что ли? Хорош!

— Ладно… — выдохнул я. Полез в панель управления, оживлять Райволга. О, теперь 2 золотых. Растут цены, растут. Надо сказать певцу Рассветного, чтобы сидел внизу и к взрослым дядькам не лез. Толку от него мало, один убыток.

— Фьють, бобик, ко мне, — зашагал я к Мастиффу. Тот не шевелился, пока мы не преодолели невидимую границу, а затем запрыгал навстречу.

На этот раз я попытался меньше бить, больше бегать. Бой продлился, должно быть, на минуту дольше, но закончился с прежним результатом. Яд «щупальца» явно сбрасывался с моей смертью. Нечестно.

В третий раз я подманил тварюгу к нашему месту респа. Поступок оказался не самым разумным. Бить его из безопасной зоны не получилось — полный иммунитет к урону. Плюс ко всему теперь Бульдон стоял в нескольких метрах от нас, чем лишал возможности маневра. В груди монстра что-то мерзко хлюпало, с присвистом. С уродливой морды капала смесь из крови, слюней и черной слизи.

В четвертый раз я поиграл в геометрию. Отошел подальше, поставил наших бойцов чуть в стороне, между собой и зверем. Объяснил стратегию. Мол, я выскакиваю, агрю сволочь, потом вылезают остальные и бьют Мастиффа как могут. Если он срывается — все прячутся в безопасной зоне и пережидают.

Бульдон без проблем сожрал меня, затем нагнал моих «укрывшихся» товарищей и прикончил каждого. Островок безопасности ему ни капли не помешал покарать обидчиков. К тому времени, как тварь добивала группу, я уже очнулся, но в бой не полез, чтобы не вводить наше сражение в бесконечный цикл.

На седьмой раз Женя сказал:

— Может, хватит? Мы теряем время. Предлагаю уходить отсюда. Здесь ловить нечего. Это ведь даже не босс, стартовый моб. Вон их сколько еще.

Дальше по склону неторопливо шатались твари Зодчей.

— Цыц, — ответил ему я.

На девятый подал голос Стас:

— Это бессмысленно.

Энтузиазма на лицах товарищей совсем не осталось. Меня же разбирала злость на игровую систему. Знать бы хотя бы сколько еще осталось пилить гребанную тварь. Ведь по виду мертвеца сложно понять, насколько сильно он мертв. Серый склон потемнел от нашей крови. Слава местным божествам, что хотя бы трупы исчезали. Бегать среди груды собственных тел неудобно, неприятно и просто неэстетично.

На десятый бой — Бульдон в бульканьем бросился за мною, но не добравшись пары метров развалился на множество подгнивших тел.

— Да! Да! — заорал Женя.

Вы получаете двадцать седьмой уровень

Прогресс текущего уровня — 23%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 15%

С монстра упала бронь на воина и нож колдуна. Бесполезные шмотки я сунул Райволгу, используя его как ходячий сейф. Менестрель забрал вещи безропотно, пребывая в прострации. Ему стукнул пятый уровень и это, пожалуй, рядовому нпц еще только предстояло осознать.

— Выходим, — приказал я соратникам, памятуя о счетчике. Проверять, что случится на одинадцатую смерть совсем не улыбалось. Был шанс, что его можно сбросить перезаходом. Ну, я на это надеялся.

Вы покидаете фазовое подземелье «Красный Хёрг». Уверены?

— Да! — сказал я.

— Нет! — вырвалось почти сразу же. Сестра и группа поддержки из малышей Зодчей стояли метрах в тридцати от нас. Фигура в капюшоне повернулась в мою сторону, мертвецы зловещими чайками загалдели:

— Хочет-вас-хо-о-о-очетва-а-а-ас.

— Тикаем с городу! — гаркнул я вываливающимся соратникам и прыгнул назад.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

Успели. Последним проявился Стас, глаза у барда были огромные и испуганные.

— Совсем рядом, — выдохнул он.

Моб апнул нас очень хорошо. Жесткая и тяжелая скотина, но невероятно выгодная. Женя набрал двенадцатый. Райволг — пятый. Стас двадцать второй. Игнат двадцать первый. А это значит, что совокупный дамаг хоть немного, но вырос. От призывателя пока толку не особо, Стас на хиле. Райволг в запасе. Живем.

— Мне кажется, мы тут поселимся, — подмигнул я товарищам. Пошел вперед.

— Егор?

— Стойте там и не лезьте, надо кое-что проверить. Если что — Игнат за старшего!

Вдруг перезаход в фазу не сбрасывает счетчик смертей?

— Дядь Егор, может я пойду? — окликнул меня Женя. — Время сэкономим.

Сообразительный малый. И почему он мне не нравится-то?

— Ты один, если что, сюда не доберешься, — ответил ему я. — Не вернусь — грызите без танка. От меня все равно толку здесь не слишком много.

— Без тебя его будет еще меньше.

Я махнул рукой, поднимаясь по склону. Еще один Мастифф торчал метрах в трехста выше, у скрюченного дерева. Зверюга периодически рыла землю уродливыми лапами из человеческих тел.

Начинало смеркаться. Небо над холмом темнело. Под сапогами скрипела сухая земля. То слева, то справа раздавались утробные стоны. Монстров на склоне обитало немного, но из-за редких и сухих деревьев — каждая тварь была не виду. Я насчитал трех бульдонов. Четырех тварей (они как раз и стенали) похожих на ходячие огородные пугала в драных плащах. Одну маленькую девочку в белом, которой ну очень не хватало колодца поблизости и проклятой видеокассеты.

Приближаться к ней совсем не хотелось.

Окна Красного Хёрга розовели, будто внутри бурлило дьявольское пекло. Какое неприятное место.

Но нужно искать и хорошее. Например — здесь нет патрулей. Поэтому можно спокойно вытаскивать очередную тварь поближе к выходу и там скакать от нее, пока Игнат меткость тренирует. А то как оно бывает, ты увлекся, вцепился в моба, от рейда отвернул. Все по уму сделал, пятишься весело, отмахиваешься и тут к тебе сзади подходит какая-нибудь бродячая группа местной фауны и все. Агрятся, срываются на хил, все вокруг горит, взрывается и плачет.

GGWP, как говорят в народе.

Сдернув мастиффа очередным не самым смешным «унижением», я припустил вниз по склону. Позади с сухим треском упало дерево. Под весом монстра застонала земля.

Он настиг меня в десяти метрах от безопасной зоны. Ударил в спину. Боль кольнула едва заметно, будто прострелило в спине, но сила из ног ушла. Я рухнул в серую пыль, попытался перевернуться, но затем взмыл в воздух, оказавшись в зловонной пасти бульдона. Зверь мотнул головой, совсем как собака, и я умер.

В момент отключения мне показалось, что с меня падает бронь и оружие. Мигом представился путь голышом с тех полей у перевала, но уже через секунду я оказался в компании соратников.

— Отлично, — улыбнулся я им. — Отличненько! Можно продолжать!

— Супер, дядь Егор. Ресай своего энпися и пошли, — рядом с Женей висел в воздухе драный плащ, будто накинутый на невидимку. Под капюшоном вспыхивали зеленые огни, растекаясь медленными молниями по воздуху и скрываясь под тканью.

— А как вы его потеряли? — не понял я. Бард из Рассветного перед моей отправкой на фронт — был в порядке. — Что случилось?

— Скил у меня такой. Призыв павшего мага. Требует принесения жертвы. Ты же не возражаешь? Я подумал, что это будет хорошо. Быстрее дело пойдет.

Я хлопнул глазами в недоумении.

— В смысле? Ты прикончил Райволга ради этого?

Игнат пошевелился, с прищуром наблюдая за мною. Осторожно шагнул вперед.

— Это же моб, чего с ним станется. Зачем ждать полчаса, пока мой буст здоровья откатится? А тут вон, новый пет. Магический урон на расстоянии. То, что нам нужно. Нашей команде нужен урон.

Кулак врезался ему в скулу. Голова призывателя мотнулась от удара, я хотел уже влепить ему и с левой руки, но Игнат уже повис на мне, оттаскивая в сторону.

— Тихо. Убьешь! — гаркнул он.

Женя упал на землю, как подкошенный. Под плащом его пета забурлил огонь, в пустоте заклубилась растущая зеленая сфера, но призыватель прикрикнул на тварь и сел, потирая щеку. Злобно глянул на меня. Заклинание летающего плаща рассеялось, и под ним вновь побежали мертвецкие всполохи.

Стас уже запел что-то, восстанавливая здоровье Евгению. Нет, теперь понятно, почему мне этот хмырь не нравился. Эмпатия, все дела. Чувствую гнильцу.

— В следующий раз советуйся со мною, — тихо сказал я Жене. — Понял?

Тот молчал, но смотрел с ненавистью.

— Значит понял. Если тебя не впечатляет, что они как живые — то относись к нему как к моей вещи. А чужого трогать не надо. Ясно?

Женя прошипел с угрозой:

— Не делай так больше…

— Тогда не давай мне повода, — тут же ответил я. — Меня лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Вникаешь?

Стас и Игнат промолчали, но то как они переглянулись — от моего взора не укрылось. Я оставил это без комментария, отвернулся, воскрешая Райволга.

— Убил зачем меня? — спросил менестрель, едва очнулся. — Думал союзник ты. Друг.

Женя встал на ноги, глядя на меня волком. НПЦ он старательно игнорировал.

— Этого больше не повторится, камрад, — сказал я певцу Рассветного. — Я прослежу.

Затем обернулся на товарищей:

— Бафаемся и вперед. У нас впереди очень много работы.

Глава девятая «Гринд»

Пет призывателя кончился после вайпа на следующем мастиффе. Призрак красиво испускал лучи, отчего вонючая плоть Будьдона дымилась, а потом покорно лег от первого же тумака моба. После респа Евгений демонстративно развел руками, что сделать ничего не может и нам нужно ждать час, раз уж у меня такие теплые отношения с Райволгом. Я отметил, что от призывателя пользы и раньше не наблюдалось, так что для нас ничего не изменится. Евгений помрачнел. Стас влез между нами с заискивающей попыткой примирения. Игнат загадочно улыбался. Райволг притворялся ветошью, но все равно выглядел довольным.

Мы же продолжали фарм золотой жилы опыта.

Каждые десять смертей приходилось вываливаться наружу. Сестра с выводком мертвых викингов кружилась неподалеку, будто ожидая нашего появления. Над ночным лесом (а уже наступила ночь) поднималось многоголосое шипение про мать заблудших, по склону хрустели поломанные кости мертвецов, а мы сигали обратно, в спасительную фазу.

В подземелье, кстати, и заночевали, когда выпилили еще четверых Бульдонов (одного я притащил с другой стороны склона). Как итог, за день мы хорошо набрали опыта. Со шмотками все было не так однозначно, однако кое-какую зеленку с прибавкой к ловкости удалось добыть. Ничего интересного, кроме того, что носить их можно только с 30-го уровня.

Я же добрался до 29-го. И это, скажем так, достижение. Ребята тоже неплохо поднялись, и разрыв между уровнями сокращался. Уже не было ощущения, что я тащу группу на своем хребте. Наши перемещения напоминали командную работу. Да и убийства давались чуточку полегче. Благодаря «Богоборцу» общий урон рос. Хил Стаса держал нас чуть дольше чем раньше, пусть мне так и не везло с системными уворотами. Я скакал вокруг зверья психованной блохой, вовсю пользуясь акробатикой. Старался отслеживать движения монстра, предугадывать их и уходить от удара, а не просто бегать кругами с умалишенным видом и иногда голося «хохотом».

Но все равно умирал. «Злой язык» спасал от смерти не так часто, как хотелось, и явно меньше чем указанные 80 %. Не везло, наверное. С процентами так бывает. Хотя вон, Гнев Дубов у Бергхейма и Повелитель из озера по уровню были много выше меня. Но там-то уклонялся ведь! А у этих псов какой-то внутренний баф на игнор моих уверток, не иначе.

В любом случае день прошел плодотворно. И когда мы расположились на ночлег, я практически сразу вырубился — хорошо наскакались сегодня.

Вот только посреди ночи проснулся. Такое бывало и раньше, когда меня выкидывало из сна часа в три-четыре, и я тупил в сетях на планшете, не в силах уснуть, пока, незадолго до рассвета, не проваливался в болезненную липкую дрему.

Здесь социальных сетей не наблюдалось. Зато на холме чернел Хёрг, и зловещий свет в окнах то набирал силу, то исчезал. В темноте что-то чавкало, шевелилось.

Товарищи спали. Над головой сверкали звезды. От леса несло прохладой. Во тьме под кронами блуждали мистические огни. Голубые, розовые, салатовые точки плавно перемещались между черных стволов, выдирая из ночи грубую кору и заросли.

Любопытное наблюдение. Лес ведь уже другая фаза. Почему я тогда вижу этих светлячков-переростков? Примочка от гейм-дизайнера? Ведьсделаю пару шагов и здравствуй, Сестра! Кстати, о Сестре. Вон, когда дружина викингов приходила — бойцов конунга порвали на склоне. То есть звери Хёрга видели северян. Почему же чертова игра не показывает нам тварюг из большого мира? Они ведь совсем рядом. Камнем докинуть можно.

Я уставился в лес. Кто знает, может сейчас напротив нас стоит эта дрянь в капюшоне и глазеет в мою сторону. И малыши ее топчутся рядом, головами уродливыми крутят, чувствуют запах человечка, но не видят.

Посидев немного, я посмотрел на спящих соратников. С неприязнью зацепился за Евгения. Конфликт уже есть. Потом наверняка вырастет во что-нибудь неприятное, нехорошее. Человеческие отношения они такие. Разок треснут и все, амба.

Может, я отреагировал слишком жестко? Вон, сколько мы нежных душ монстровых уконтропупили. Чем отличается Райволг от них? Ведь тот же набор нулей да единиц. Алгоритм. Пусть и мудреный, но алгоритм.

Бард из Рассветного лежал на боку, подтянув ноги к коленям и улыбался во сне. Чистый ребенок. В груди заворочалось. Все правильно сделал, Егорка. Иные нули да единицы человечнее некоторых людей выходят.

Женю можно понять. У него, наверное, просто нет комплексов и потому нет сомнений. Работает с тем, что умеет. Но, сука, как же бесит!

Пахнуло сладким и свинцовым. Видимо, один из Бульдонов реснулся и подошел поближе. Я повернулся в сторону запаха, вглядываясь в темноту. Что-то двигалось там, во мраке. Что-то вонючее. Под чужими стопами осыпалась сухая земля. И еще звук такой, странный. Будто шкрябанье металла.

Я приподнялся, всматриваясь во мглу, готовый ко всему, но, когда из тьмы проступила высокая бледная фигура — едва не заорал. Он неожиданности, конечно же. Ага.

Это была женщина. Высокая, страшно худая, в рваном балахоне до земли. Ростом метра три, не меньше. Длинное вытянутое лицо, без капли кровинки, седые лохмы и выпученные, как у жабы глаза.

Бледные губы шевелились, будто жили сами по себе от хозяйки.

Зодчая Тел

— Здрасьте, — сказал я, поднявшись на ноги. В правой руке гостьи была зажата нога мертвеца. Тощая владычица этих мест держала покойника, как поднадоевшую игрушку. И выбрасывать жалко, и тискать уже не хочется.

Зодчая молча наблюдала за мною. Затем посмотрела на остальных игроков. Особенно внимательно изучила Райволга. Клянусь, на бледном лице проступила толика удивления.

— У вас случайно головы лишней не найдется? Мы бы ее забрали и того, ушли бы… — и перед кем я сейчас выделываюсь?

Зодчая дернулась, вцепившись в меня взглядом. Стало чуточку неуютно. Затем женщина подняла викинга повыше, отчего шлем покойника чирканул по земле.

— Э… — сказал было я, но хозяйка Хёрга уже отчекрыжила мертвецу голову и протянула ее мне.

Шлем, наконец-то, свалился. От звука вздрогнул Игнат. Сел, схватился за лук.

— Стой, — махнул ему я. Посмотрел на дареную голову викинга — один комок грязи с клочьями бороды.

Зодчая требовательно покачала рукой, мол, забирай. Объяснять ей, что шутка касалась не какой-то любой головы, а определенной, я не стал. Но и брать презент не торопился.

— Нет, мне другая нужна…

Ситуация кроме дикой стала еще и неловкой.

Гостья осмотрела оторванную голову, затем глянула на меня с какой-то обидой.

— Нет, она прекрасна, но не подходит под замысел, понимаете? Мне б волосы светлые, да и женскую бы… — пролепетал я, балансируя между намеками. — Иначе некрасиво выйдет. Вы же понимаете, да? Акт творения. Подойдет не каждая!

Меня несло, но Зодчая улыбнулась, понимающе кивнула.

От этого стало только страшнее. Может, она догадывается, чью голову я имею в виду?

Хозяйка Хёрга постояла еще несколько секунд, разглядывая нас, а затем отправилась наверх, к черному святилищу. По земле зашуршали безвольные руки мертвеца.

С каждым шагом силуэт Зодчей становился все призрачнее, пока не исчез совсем.

Мы с Игнатом переглянулись.

— Я не знаю, как это можно остроумно прокомментировать, — признался я. Охотник, наконец, опустил лук. — Есть несколько вариантов, но…

Я покачал руками, изображая весы, и сокрушенно мотнул головой:

— Нет, не знаю.

— Надо было валить ее и резать голову, — пожал плечами Игнат.

— Может быть, — задумчиво произнес я. — Может быть. Ладно. Давай спать. Завтра разберемся. Ей, походу, до фонаря что мы ее создания на запчасти разбираем. Должно быть мно-о-ого у нее запчастей.

— Скорее всего, — кивнул он. — Интересно, откуда она их берет?

* * *

— Ага, — глубокомысленно ответил я на ночной вопрос Игната. — Ага… В целом — логично.

Бульдон метрах в пятидесяти от нашего лагеря обладал знакомыми чертами. По крайней мере то тело, что служило ему передней правой лапой, с белой маской и красным ртом, было мне знакомо.

— Понял, Игнат? — не оборачиваясь спросил я.

Охотник хмыкнул. Его труп составлял левую лапу монстра.

— Что здесь происходит? — спросил Стас. — Почему на нем ваша маска, Егор? И…

Он узнал в одном из тел себя. Изменился лицом.

— Что это?!

— Лего! Правильное такое лего, без страха ночью случайно наступить ногой на какую-нибудь мелкую деталь. Все крупное и… мягкое. — осклабился я, щелкнул хлыстом. — Хорош болтать!

И начался гринд. Очень короткое слово, означающее выматывающий бег по кругу и изничтожение всего живого в округе. В гринде, как и в жизни, есть всё. Взлеты, когда поднимается уровень, падения, когда очередной зверек выпускает из тебя кишки, рутина, когда ты выполняешь программу по забою живности, размышляя при этом о чем-то отстраненном, и точно также поступают твои товарищи.

Рутины в гринде больше всего.

Однако после первого же убитого зверя система, наконец, показала их уровень. Я тридцатый. Они сороковые. Прекрасно.

Впрочем, мы все равно дохли. Пусть и капельку реже.

Отсчет смертей вел Райволг. Он сидел на месте респа, и каждую десятую гибель встречал нас предупреждающим жестом, как на плакате СССР «Не пей». Первым из подземелья выскакивал я, узнавал, где караулит Сестра, возвращался, а затем выходили уже и остальные.

Когда кончились бульдоны — мы приступили к тварям под название «Духостраж Зодчей». И встряли накрепко. Девяносто процентов к защите от физических повреждений. Иммунитет к отравлению (привет моему щупальцу), иммунитет к кровотечению (привет скилам Игната), преобразование духа в жизнь. Чем чаще мы использовали скилы, тем отчаяннее хилилась бесплотная скотина.

Здесь, неожиданно, основным дамагером оказался Женя. Он презрительно хмыкал, демонстративно не глядя в мою сторону, пока его призрак заливал уроном парящую над землей пародию на чучело. Но каждое заклинание любого участника группы — «Духостража» лечило. От логов бомбило знатно.

Критический удар наносит урон «Духостраж Зодчей» 40 единиц (защита от физических повреждений)

Критический удар наносит урон «Духостраж Зодчей» 40 единиц (защита от физических повреждений)

Мелодия Жизни игрока Книгожор восстанавливает вам 200 единиц здоровья.

Способность Голод Духа перехватывает «Мелодия Жизни» игрока Книгожор и восстанавливает «Духостраж Зодчей» 200 единиц здоровья.

Способность Голод Духа перехватывает «Прицельный выстрел» игрока Кузьмич и восстанавливает «Духостраж Зодчей» 100 единиц здоровья.

Чтобы убить этого говнюка нам нужно было либо полностью отказаться от хила (а это нереально), либо найти какого-нибудь колдуна. Из чародеев с нами был призыватель и его пет. Слава Одину, что апнувшись до 24-го уровня, Женя уже не требовал жертву. Ему хватало собственной жизни, чтобы вытащить из-под земли духа, и не нужно было ждать час до отката способности.

Однако мы все равно не справлялись.

— Хватит, — сказал я после очередного вайпа. Уставился на девочку, бродящую по склону. Маленькая Свана в белом платьице посреди мертвых деревьев. — Пробуем?

Мне не ответили. После победоносного шествия по трупам Бульдонов — чертовы Духостражи нас подкосили. Райволг смотрел с сочувствием. Игнат плотнее сжимал губы и недовольно щурился. Стас тоже был мрачнее тучи.

Лишь Женя как-то ядовитенько улыбался.

— Надо пробовать. Ну или сейчас опять собачки реснутся, — в груди опять заворочалось. Несмотря на то, что смерти тут были безболезненные, мозг все равно понимал, что дело не чисто. Не так реагировал, как раньше, но тревожность росла. Иногда казалось, что воздуха в груди не хватает. До атак пока не доходило.

Я с содроганием вспомнил свои смерти на поле близ Бергхейма. После того, как меня накачали транквилизаторами — ужас отступил, но ничто ведь не длится вечно. С такими темпами скоро панические приходы вернутся.

По затылку пробежались мурашки.

— Хорош хандрить, бойцы, — переключился я. — Сложности закаляют!

— Света здесь нужна, — сказал Стас. — И Миша. Он за один разок восстанавливает тебе жизни столько, сколько я за четыре.

— Да и танка бы пожестче, — вставил Женя.

— На хер иди, — улыбнулся я ему, забыв, что под маской этого не видать. Призыватель лишь фыркнул. — Что имеем, то имеем, чего нет того нет. Работаем с исходным материалом. Пошли обижать девочку. Отбирать конфеты, топтать рисунки.

— Думаю, она нас больше обидит, — сказал Игнат. — Какой уровень у нее?

— Все еще вопросительный. Возможно, это один из боссов. Остальные точно в домике. Сколько у нас осталось, Райволг?

Бард из Рассветного поднял палец.

— Тогда пошли. Разок вайпнемся и сбросим счетчик. Собираемся. По расписанию самоедство и выдирание волос с задницы у нас после отбоя. До этого момента прошу исполнять свои задачи со всей самозабвенностью. Встаем, улыбаемся, и идем толпой бить маленькую девочку, герои Бергхейма!

Я посмотрел на склон:

— Только никому не говорите, что я такое вам тут рассказывал. Общественное мнение, консервативная мораль, все дела…

Игнат хмыкнул.

Я выбрал место, где мы не должны были зацепить никого из Духостражей.

— Зачем мы это делаем? — спросил Стас. Левее нас в небо улетел горестный стон призрачного чучела, словно за меня ответил.

— Движение — жизнь, — бросил я. Вцепился взглядом в Свану. Двигалась девочка немного дергано, ломано. В лучших напугательных традициях. Не медсестры из Сайлент Хила, но тоже ничего так, атмосферненько. Да и эти черные волосы на лицо спадающие. Нет ли тут плагиата?

— Внимательно читаем все, что пишут в логах. Запоминаем. После боя будет разбор полетов, — сказал я товарищам. Обернулся — убедиться, что меня услышали. Увидел очередную едкую улыбку Жени, но от комментария удержался и зашагал к Сване.

Когда до девочки осталось шагов десять — местная Самара (так же утопленницу из колодца в «Звонке» звали?) остановилась. Медленно повернулась навстречу, приподняла голову. Грязные волосы отступили, явив зеленоватое лицо. Потрескавшиеся губы разомкнулись.

— Она не пускает меня, — сказала Свана. Резко вздернула руку, указав грязными пальцами на Хёрг. — Она не пускает меня к Петеру.

Ага. Сейчас меня лором закидают.

— Отчего же? — медленно приближаясь спросил я. Выудил серп левой рукой, щелкнул хлыстом по земле. Голова Сваны дернулась на звук, девочка уставилась на серую ямку, куда пришелся удар. Потом перевела злые глаза на меня:

— Она думает, что я снова заражу его.

— Ой-ой, это ведь личное, да?

— Я не знала, что папочка принес морскую чуму домой! Я не виновата! Мы играли! ИГРАЛИ! — в высоком голосе девочки проступило что-то демоническое. — Я НЕ ВИНОВАТА! — почти басом закончила она.

Я остановился, помахивая хлыстом. Видимо, у нее режим боя включается пока не договорит. Хм… Может, бахнуть?

— Мы дружили с Петером, — голос плясал от фальцета до трубного рева. — Дружили. Я не ведала, что болею! Почему она не пускает меня к нему? Он там, я знаю!

— Я…

— Вы пришли убить ее? Пришли убить? — девочка сделала шаг ко мне. — Я видела, как вы били ее слуг! Убейте! УБЕЙТЕ!

Стало немного неуютно. Я вдруг живо представил себе тот день, когда в дом целительницы, еще не ставшей Зодчей, пришла подружка сына, уже заразившаяся местной чумой. Как наяву увидел их игру во дворе. С деревянными куклами в грязных руках, чумазые увлеченные лица. Они не знали ничего про смерть. Они ее не ждали. Просто играли и создавали свои детские вселенные.

А потом пришла беда.

Свана смотрела мне в глаза.

— Убейте!

— Она сделала это с тобой? — спросил я.

Позади, на безопасном расстоянии, демонстративно кашлянул Игнат. Мол, не забывай, зачем мы тут, Егорка.

— Она обещала, что мы еще поиграем… Обещала… Но Петер не выходит. А она не пускает меня туда!

— Ты закончил болтать? — крикнул Евгений. Я обернулся. Рядом с призывателем покачивался боевой дух, под плащом сверкали молнии. Сам призыватель смотрел с вызовом. Я показал ему средний палец.

— Я могу тебе помочь? — ляпнул я, и осекся. Егорка! Это же моб! Придуманная история!

— Да, — хрипло прорычало существо предо мною.

«Внимание. Вам доступно секретное задание «Дружба детства». Посмотреть информацию о задании?»

«Дружба Петера и Сваны была крепка, как заморский дуб. И пусть родители их близки не были, но все равно знали — если ребенка дома нет, значит он с другом. Ничто не могло рассорить неразлучную парочку. Даже смерть.

Помогите Сване поиграть с Петером еще раз.

Внимание: На время задания Свана становится вашим соратником»

Награда: [Серьга Сваны].

Принять задание?

— Мы поможем тебе, девочка, — сказал я.

— Егор, вы серьезно?! — воскликнул подошедший Стас. — Опять?!

Внимание. Персонаж «Свана» добавлен в соратники. Позиция — соратник подземелья. Вы можете ознакомиться с панелью управления в разделе «Социальное».

Внимание. Автоматическое добавление нового соратника в клан — невозможно. В клан нельзя добавить соратника подземелья.

— Сорян, Стас. Не могу пройти мимо халявного дпсера! — отбрехался я. Если сказать правду, что мне хочется закрыть сюжетную линию случайно встреченного моба — то от разговоров потом не отобьешься. — Думаю, человек скажет девочке имя, и девочка сделает все остальное.

Я бросил Сване приглашение в группу.

— Пойдем, малая.

Девочка развернулась и бегом бросилась наверх, к Хёргу.

Глава десятая «Броня слаба, но танки наши быстры»

Свана на корню вертела наши устремления и потому двинулась сразу ко входу в зловещую цитадель местной архитекторши. Оставив между нами Духостража, которого, видимо, вертела на том же самом месте.

Помесь пугала и дементора тягостно простонала, когда девочка проскочила мимо него, но вслед не потянулась. Драные одежды стража колыхались в воздухе, словно обрывки гигантской медузы.

— Обходим, — скомандовал я своим. Можно было бы и бахнуть по недоназгулу плеткой, воспитать в нем, так сказать, человека. Но это мы уже проходили, и если доблестный соратник, учесавший к Хёргу, сражаться не намерен, то ничегошеньки нашей непобедимой команде тут не светит.

Радиус безопасности я приблизительно уже представлял. Все-таки путь, наполненный вайпами доставляет нам и опыт. Почти китайская мудрость.

Духостраж тяжело вздохнул, когда наш обход закончился. Пугало словно все видело, все понимало, но ему было попросту лень гоняться за чужаками. Пред ним, должно быть, раскинулся необъятный мир цифровой прокрастинации, без смысла и цели.

Поэтому нас доесть можно попозже.

Свана стояла напротив двери, и буравила ее взглядом. На нас она даже не обернулась. Зрелище было вполне себе криповое. Если бы под моей дверью ночью встала такая вот девчуля — я бы вышел через окошко, почти не сомневаясь. И никогда бы более не вернулся.

— Девочка, тебе мама не говорила, что нехорошо убегать? Вдруг придут злые дяди и…

Свана повернула ко мне голову. Как чертова сова. Я услышал хруст позвонков.

— Понял. Все понял. Злые дяди сами будут виноваты!

— Он там. За дверью, — сказала проклятая девочка. Снова хрустнула шея, мертвый взгляд вонзился в узоры на деревянной преграде. — Открой!

— О, конечно, мамзель. Сию минуту.

Кованое массивное кольцо бессильно лязгнуло о мореный дуб. Я дернул дверь еще раз. Вывалилось сообщение:

«Вы не можете этого сделать. Рядом с вами враги».

Вот это вот очень тонко подмечено. Я покосился на Свану. Затем оглянулся на товарищей. Затем опять уставился на дверь. Очень прелюбопытная на ней была резьба. Неведомый творец высек скандинавский мини-комикс. Простенький и несодержательный, но с кораблями, морем. В центре из волн поднималась женщина, с воздетыми руками. Сверху куда-то плыли драккары, внизу торчали из воды обломки кораблей. Слева толпа под стенами крепости бросала людей в море. Справа море выплевывало тела в сторону центровой богини.

Я толкнул дверь, подстраховавшись. Ну, а вдруг внутрь открывается?

«Вы не можете этого сделать. Рядом с вами враги».

— Егор? — окликнул меня Стас.

Резьба на двери притягивала взгляд. Тонкая работа. Я коснулся пальцами рисунка. Вытащил нож из инвентаря.

— Егор?

— Тихо! Не мешай!

Нацарапав на крепости «ИКЕЯ», я отступил. Придирчиво оглядел личный акт вандализма.

— Что вы делаете, Егор?

— Черчу скандинавский символ! — гордо ответил я. — Рунопись!

— Вы думаете, это уместно сейчас? — поинтересовался Стас. Он оказался рядом, разглядывая надпись. — Вот прямо сейчас?

— Божечки-кошечки, ну нельзя быть настолько серьезным! Смотри!

Я ткнул пальцем в «Икею».

Надпись исчезала.

— Вообще, должно было быть смешно, — посетовал я. — Но хотел проверить. Ибо смысл ломать голову, решая задачки, когда в руках верный топор, а в душе ты Конан-Варвар? Но нихренашеньки. Не сработает.

Порезы медленно зарастали, стирая надежду на халяву. Наконец крепость вновь стала крепостью, без мирового символа Швеции.

— Топор у тебя, Стасик? Все же попробую более радикально.

Бард нахмурился. Потом с пониманием кивнул, выудил инструмент из инвентаря. Железо вонзилось в дверь с глухим стуком. Раз, другой. Однако следы от топора зарастали быстрее чем от ножа. Вырезать тонким лезвием проход в массиве представлялось не самым полезным занятием. Поэтому я молча вернул оружие Стасу.

Повернулся к соратникам:

— Дверь не открыть, пока рядом с нами враги. Женя — уходи.

Глаза призывателя распахнулись.

— Егор! — возмутился Стас. Классные у него реплики. Все интонациями передает. Ему даже спрашивать ничего не надо. Я прямо разбираю что в каждом Егоре содержится. Сейчас тут явно было «уж не оскудоумили ли вы в конец, милсдарь?».

— Шутка, — в тишину бросил я. — Любезная моя, Свана, не знаю, как вас по батюшке. Дверь будет закрыта, пока на холме остаются создания Зодчей, нам бы как-нибудь…

Девочка дослушивать не стала. Белая тень метнулась вниз, к ближайшему Духостражу.

Я так и застыл с протянутой рукой и открытым ртом. Проводил проклятую беспомощным взглядом.

Не доходя до чучела, наша карманная «Самара» подняла две тоненькие ручки, выставила их перед собой, направив в монстра, и завизжала. Из мертвых рук ударила волна цвета серы, воткнулась в Духостража, выжигая пустоту под плащем. Лжедементор молча бросился в атаку, но смог пройти только пару метров. Тряпье осело на траву. После наших плясок с бубнами вокруг подобных тварей — столь лихое решение проблемы показалось чуточку обидным.

— Мало опыта, — констатировал Игнат.

— Мало не ноль, — парировал я. Хотя, конечно, без Сваны в группе мы бы получили на порядок больше. Но тут ведь все просто. Либо ты дохнешь, либо тебя паровозят нпц.

Страшная судьба рейдера.

Свана побежала к следующему Духостражу. В течении десяти минут все зверье на холме закончилось. С одного из монстров Стасу в инвентарь плюхнулись «кожаные сапоги павшего Свена-морехода», но из-за ограничения по уровню их он тоже использовать не смог. Остальной лут решили не собирать, чтобы не терять времени. И так уже забиты под завязку волшебными вещами, которые не можем натянуть.

Свана, порешив мертвецов, вернулась к двери и встала перед ней, воззрившись куда-то в центр. На вздымающую руки резную даму.

Я потянул за ручку, почти уверенный, что система сейчас скажет, что доступ закрыт, ибо вот это вот создание, рядом с нами, тоже считается врагом и нам как-то надо его убивать.

Дверь скрипнула, открываясь. Из недр Хёрга пахнуло гнилью и теплом.

— Не знаю, зачем мы это делаем, — поделился я сомнениями. — Если вот эти пугала дали нам просраться, то местная живность следующей стадии…

— Хватит болтать, идем, — толкнул меня в спину Игнат. — Девчонка затащит.

Свана внутрь не спешила. Она столбом торчала у входа, глядя куда-то внутрь. Из разинутого зева дверного проема сочился алый свет, тени ползали по белому лицу проклятой, и будто меняли его. Искажали и без того жуткие черты.

— Свана?

— Оно там… — сказала девочка. — Оно там! Оно сожрет меня!

Порождение ужаса, только что изничтожившее пачку призрачных стражей, задрожало от страха.

Игнат вновь толкнул меня в спину. Но уже не так уверенно, как в первый раз.

— У меня что-то резкий недостаток инициативы и потому давления не приемлю, — огрызнулся я. — Хочешь — иди первым.

— Оно там… — Свана сделала шаг назад.

— Раз открыли, то надо заходить, — сказал Евгений.

— Вот, блядь, советчиков нашлось, а… — поморщился я. Осторожно ступил на порог, заглядывая внутрь. Все деревянное пространство залы было уставлено свечами. Сотни, тысячи красных огоньков. Воск оплывал, стекаясь в бесформенные глыбы на полу. Посреди комнаты под множеством свечей притаился массивный стол. У дальней стены чернела дверь.

Ну, скупенькое такое убранство.

— Ладно. Пренебречь, вальсируем, — сказал я себе под нос и вошел внутрь. В левой руке серп, в правой щупальце. Очень неудобное дело для боев в замкнутом пространстве. Но терять увороты не хотелось (пусть они не очень-то и получались), да и яды Повелителя могли пригодиться. Несмотря на то, что и в них я разочаровался. Вот против игроков эта штука хороша, а здесь как-то не очень… Все по хардкору. На каждый бой своя пушка.

— Стойте здесь. Выпулю сюда, если что.

Воск пах омерзительно. Все эти свечи делались явно не из тех материалов, к которыми я привык. Никакой лаванды. Пол от натекшего жира проминался под сапогами. В груди царапнуло. Покалывания ушли куда-то в желудок. Голова закружилась. За глазами образовался вакуум, всасывающий их в черепную коробку.

Я запнулся.

Ну как же, сука, своевременно!

Три по пять, Егорка!

Свечи, люстра со свечами, пол с воском, стол в воске, воск с воском. Пахло… Говном каким-то пахло!

Я сделал еще шаг, озираясь. Но уже чуть смелее. Пока никто в мою сторону не бросился. Ладони вспотели. Покалывания чуть утихли. Так. Пять звуков. Пять звуков.

Мягкое чавканье под ногами. Какой-то гул сверху, на втором этаже. Будто мычание. Или пение?! Шорох позади — в проем заглядывал кто-то из наших. Сердце колотится, можно считать за звук.

Пятый никак не удалось вычленить из звона в ушах. Поэтому я кашлянул. Прием читерский, ну что поделать. Теперь пять тактильных ощущений….

Добравшись до стола, я обернулся к соратникам. Должно быть, зрелище представлял весьма демоническое. Алый свет, белая маска во мраке. Хотелось спросить, а кто, собственно, должен сожрать тут Свану, но вот кричать сейчас мне не хотелось вообще. Да и хоть какой-нибудь звук издавать. Обойдя стол, я двинулся к двери. За ней наверняка лестница на второй этаж.

Где кто-то мычал. Звук просачивался сквозь доски потолка.

Вторая преграда на нашем пути к победе красотой и вычурностью не отличалась. Дверь как дверь. С ручкой в виде кольца.

Я взялся за нее. Дернул.

«Вы не закончили сюжетное событие»

Ну, замечательно. Позади горела тысяча свечей в большом зале. В чем заключается событие? Я развернулся, оглядывая помещение. В Хёрг зашел Игнат. За ним поспешил Стас. Женя остался снаружи, с максимально скептическим видом.

— Скандинавишен риутален, — со значением произнес я. — Эта дверь тоже закрыта. Здесь вообще как-то не привечают свободу передвижения.

— Тоже надо кого-то убить? — спросил Стас. Игнат встал у стола, опустил лук, оглядываясь с прищуром. Изо рта торчала веточка. Охотник задумчиво изучал зал.

— Кровожадный ты певец, Стас, — ответил я, тоже осматриваясь. — Почему сразу убить? Может чуть покалечить. Есть тут руны какие-то? Рисунки? Подсказки? Подсвечивающиеся предметы? Терминал из Фаллаута?

— Света много, но ничего не видно, — посетовал Игнат. Перекатил веточку в другую сторону губ. — Мешает.

Он затушил пальцами одну из свечей. Отдернулся с шипением:

— Больно. 100 единиц жизни сожгло, — сказал с удивлением и обидой охотник.

Это натолкнуло на мысль. Я приблизился к ближайшему канделябру со свечами. Дунул на огонь. Пламя дрогнуло, погасло. Губы обожгло болью. Система сообщила, что я тоже потерял 100 единиц.

— Вот оно как! — ладонь шлепнула по маске, не добравшись до губ. Черт. Ладно, потерпим. Я убрал щупальце в инвентарь, вытащил оттуда меч и перерубил стойку с канделябром. Свечи грохнулись на пол, в животе взорвалось несколько болезненных вспышек. Прошипев от боли, я затоптал остальные сапогом, отделавшись жжением в ступнях. Тут, походу, настройки чувствительности на максимум выкручены.

— Так, кажется, я понимаю, что нужно делать. И мне потребуется задорная песня.

Стас смотрел на меня хмуро, не понимая задумки.

— Ну давай, Стасян! Задай жару! Ведьмаку заплатите чеканной монетой, а? Знаешь? Олдскул!

Бард нахмурился еще больше.

— Короче — хиль, — отрезал я и ринулся тушить свечи. Опрокинул пачку на пол, огонь продрал до нутра, и я едва успел застыть, увидев сколько здоровья у меня осталось. Черт… Это лихо. Тридцать свечей разом скину — и все, на кладбон.

Стас уныло затянул что-то про березы, как любимые леса пролетают за решетчатым окном, и поезд едет, и любимая будет ждать своего героя, потому что тот сел за правду, а не за предумышленное. Менты козлы, попы продажны, но вера истинна. Здоровье у меня скакало как одержимое, иногда почти падая до нуля, и я останавливал забег пожарного, дожидаясь лечения.

Однако к концу песни четверть огней погасла. И тут крикнул Игнат:

— Стой.

Я замер, радостный, что больше не нужно заниматься мазохизмом. Кишки горели огнем, в груди болезненно екало. Дурацкий квест.

Охотник показывал пальцем на свечу, которую затушил первой. Она снова горела. Почти сразу же вспыхнули огарки на полу, из срубленного канделябра. Я с унынием наблюдал, как пламя возрождается из оплавленных обломков. Воск шипел, раскармливая огонь.

— Твою ж мать… — поделился я радостью. — Это, кстати, ни разу не приятно. Как процесс, так и гребанный результат. Походу, придется и вам вкусить всю прелесть пожаротушения… Тимворк, все дела. Один не затащу.

— Мелодия лечит всех, но я не знаю, сумею ли, — признался бард. — Тебя пару раз чуть не уронил.

Свечи все загорались и загорались. Воск дымил, вонял, но на дерево пламя не перекидывалось.

— Как там называлась эта штука в рейдах? Хпс-чек? — буркнул я.

— Что, простите?

В доме наверху кто-то застонал. Я задрал голову, вслушиваясь, и продолжил:

— Ну, бывают боссы, которых надо завалить за определенное время, иначе он становится большим, злобным и шотает всю команду. Энрага, все дела. Туда берут побольше дамагеров, хилов поменьше, танков с уроном повыше. А здесь, видимо, за определенное время надо затушить все свечи. Медленно не получится — загораются. Тушить надо в течении 2–3 минут, сколько там песня длится? Если тут, допустим, тыща свечей, это значит Стас должен выдать сто тысяч здоровья. А его хилки восстанавливают по 200 за тик. Ну, допустим, тик раз в секунду. Я не засекал. Значит в минуту Стас нарегенит мне двенадцать тысяч. За три минуты тридцать шесть. А должен сто.

Бард беспомощно смотрел на меня. Охотник тоже дай бог половину понял.

— За две минуты с точки респа не добежим, — подал голос Женя. Он тоже вошел в Хёрг, и оказался единственным, кто осознал глубину проблемы.

— Если их собрать все вместе? — спросил Стас.

— Шотнет танка, — пожал плечами призыватель. — Не то чтобы меня это расстроило…

— Ой завались. Отложим на потом нашу любовь, лапушка, — поморщился я. — Будь профессионалом.

Евгений хмыкнул, но промолчал.

— И что делать? — потерянно поинтересовался бард.

— Что у тебя есть из аур? Может имеется какая-нибудь зараза с сопротивлениями? Фаер, мать его, резист! — я повернулся к Стасу. Тот покачал головой.

— Так, давайте математикой. Нас четверо, так? Если разом поскачем тушить, а Стас еще и петь будет — то теоретически справимся. Тридцать шесть на четыре — и вот вам уже сто сорок тыщ с хреном.

— Это если свечей тысяча, — вставил Женя.

Я окинул взглядом зал. Считать огарки не хотелось. Но может и правда их тут две, или три тысячи.

— Надо пробовать. В крайнем случае прогуляемся. Давайте делить сектора. Каждый тушит свой край. Следите за здоровьем, много не берите. Ждите хила. Шмотки если есть на здоровье — натягивайте.

С этими словами я залез в инвентарь. Долго перебирал разнообразный и подходящий под событие хабар. И через пять минут уже довел свое здоровье до четырех с половиной тысяч. Космическая сумма, вспоминая стартовые бои. Прогресс на лицо.

Дольше всех возился Стас, он хмурился, морщился, шевелил губами, подбирая вещички. Обрадовано сообщил, что у него нашлись сапоги с защитой от огня на 5 %, но на тридцать второй уровень. Под нашими взглядами бард угас, но, в конце концов, закончил с колдовством.

Еще минут десять мы демонтировали люстры, снимая их с цепей. Чтобы не прыгать зайцами по столу.

Наконец, время пришло.

Мы разошлись по залу, каждый взяв свой угол. Переглянулись.

— Станислав запе-вай!

Стас кивнул, выдохнул и затянул:

— Я куплю тебе дом у пруда в Подмосковье, и тебя приведу в этот собственный дом!

Мы бросились на огонь. Бард чуть запинался, топча свечи, но Мелодия Жизни исправно капала, и здоровье восстанавливала. Соратники сквозь зубы шипели от боли. Сверху то и дело раздавался зловещий стон.

Свечи гасли.

Однако, я только успел расправиться со своим углом, когда первая из затушенных опять загорелась.

— Стоп! — гаркнул я. — Надо быстрее. Давайте с начала.

— Это сложно. Больно и петь…

— Не сложнее чем шутить, — подмигнул я ему, забыв, что под маской он этого не увидит.

— Твой юмор не сложный. Если это вообще юмор, — вставил Евгений.

Я показал ему средний палец.

— Отхиливаемся, и теперь быстрее. Подгадывайте под тики Мелодии, но не слишком медлите.

— Дурацкая затея, — подал голос Игнат.

Вторая попытка прошла чуть лучше. Я даже успел перейти на край Стаса, чтобы помочь ему со свечами. Но все равно не вышло.

— Отхиливаемся, и еще быстрее!

На третьей от веселого времяпровождения в борьбе со свечами нас отвлек звук падения. Стас рухнул на пол, огонь обхватил барда, а затем тело исчезло, и жадное пламя сразу утихло, обратившись в десятки огоньков.

— Классика, — сказал я. — Хил себя не прохилил. Бывает.

— Я напоминаю про идею собрать все свечи вместе и затушить одному разом. Шотнет, но мороки не будет, — произнес Женя. Губы его слегка подрагивали. — Очень больно, дядь.

У меня кружилась голова. По телу разливалась слабость. Рецепторы наелись ощущениями и теперь грозили вырубить тело. Чертовы нервы.

— Хочешь, чтобы кто-то тушил, или сам готов? — выдавил я. Пальцы тряслись. Игнат сел на пол, прямо в воск и смотрел в пустоту взглядом в тысячу ярдов.

Женя вскинул голову.

— Могу и сам.

— Это хорошо. Хоть и неожиданно от тебя.

— Пошел ты.

— Идем встречать Стаса, — закончил я пикировку. — Вдруг бульдоны реснулись…

Свана так и стояла напротив двери, глядя в пустоту, как ждущий чего-то пес. Мы выбрались из вонючего Хёрга, вдыхая относительно свежий воздух. Стас уже появился на месте респа и шел в нашу сторону.

Райволг что-то ему крикнул.

Стоп…

Я широко улыбнулся.

* * *

В репертуаре менестреля из Рассветного нашлась песня с защитой от огня. И еще одна Мелодия Жизни, как у Стаса, хоть и не такая раскаченная. Так что на четвертый заход мы отправились воодушевленные.

Хоть и с настроением как перед визитом к стоматологу, не признающему обезболивающие. Свечи жалили очень больно, и каждая словно сильнее предыдущей.

Мы вышли в комнату. Разошлись по точкам. Я оглядел товарищей. Лица собранные, мрачные. Взгляды даже чуточку затравленные.

— Прорвемся, — сказал я. — Сейчас все закончится. Запевай!

Шансон и что-то из местного фольклора сошлись в одну какофоническую песню и мы бросились на свечи.

— Блядь, блядь, блядь, — матерился от боли Игнат. Мне самому хотелось выть. Точно усилился эффект. Жизни снимает меньше, хила больше, и теперь первым стопором на пути к успеху осталась только боль.

Приходилось заставлять себя двигаться. Беспрестанно шипел, почти плача, Евгений. Стас сбивался, сдавленно продолжал и тушил огни очень медленно, как будто сомнамбула. Я поднажал, чтобы помочь барду, и, когда закончил со своим куском — оттолкнул певца подальше от свечей.

— Справлюсь, — выплюнул ему сквозь зубы. Не из злости. От боли.

Стас еле дошел до стола. Облокотился на него, но песнь окрепла.

И, наконец, последняя свеча погасла.

— Есть! Есть, блядь! — гаркнул я. — Есть!

Ноги еле держали. Я прислонился к стене, сполз на пол.

— Сделали!

— ОН ИДЕТ! — завизжала с улицы Свана. — ОН ИДЕТ!

— Да жеваный ты крот, — выдохнул я.

Воск забурлил, устремился к столу вязкими потоками. Ручьи сошлись в один, питая собою нечто поднимающееся из пола. Стас отшатнулся от приподнявшегося стола.

— Валим! — гаркнул я, но опоздал. Вязкая дрянь выстрелила в разные стороны упругими струями. Воск пробил Стаса насквозь, затвердел и поднял над полом. Бард умер сразу. Безвольное тело поднялось к потолку.

Радиус атаки оказался небольшим. До меня воск не добрался. Женя и Игнат вжались в стену на противоположной стороне и тоже уцелели.

Между мною и соратниками разбухала восковая дрянь, принимая очертания многорукого создания.

Смерть веры

Уровень — вопросительный.

— ОН ПРИШЕЛ! — визжала с улицы Свана.

Сгусток, наконец, оформился в фигуру ростом с человека. Безглазая голова с кривыми рогами повернулась ко мне. Я поднялся на ноги, вытащил «щупальце». Обидно-то как… Это типа вторая фаза боя? Да ежкина медь! Опять тушить?!

— Пробуем! Райволг — на улицу!

— Мы без хила, — крикнул Женя.

— Никто не пройдет там, где пала вера, — раздался низкий голос. — Тысячи надежд угасли безвозвратно. Тысячи огней без ответа.

— С удовольствием бы поддержал теологическую дискуссию, но не владею предметом. Вы — страшная козявка. Приступим.

«Злой язык активирован».

Восковая тварь промахнулась. Я ответил коварным ударом, но стан все равно не прошел. Зато прошли криты. Щелк, щелк. Хлыст пробил в боку монстра две борозды. Вместо третьего взмаха, я ринулся влево, к выходу, чтобы вытащить за собой тварь на Свану.

От двух рук босса удалось увернуться, третья больно саданула в плечо. Я врезался в стену. Дернулся в обратную сторону, уходя от четвертой руки. Смерть веры прыгнула в мою сторону, впечатав в бревна Хёрга.

Получен негативный эффект: «Контузия»

Монстр отшатнулся, и всеми руками врезал мне в грудь.

Я очнулся на месте респа. Сел. Дерьмовый из меня танк. Рядом появился Игнат. Затем Женя.

— А где Стас? — спросил я у них.

— Десять! Деся-я-я-ять! — из Хёрга к нам бежал Райволг. — Десять!

— Он не вышел что ли тогда из данжа? — удивился Женя.

— Черт… — сказал я. — Черт… Стас, блин!

— Выходим искать? — спросил Игнат.

— Да уж куда деваться-то… Кидаемся на мечи и пусть система нас к нему доставит?

— Лучше выйти наружу, где-то вещи спрятать, — сказал охотник. Он улыбнулся. — Там Сестра посторожит.

— Ладно… Выходим…

Из фазы я выскочил первым, чтобы сориентироваться по Сестре и ее прислужникам. Ну и, по большой удаче, вывалился прямо на них.

Растерзанные трупы девочки в капюшоне и поломанных викингов лежали в паре шагов от меня. Чуть левее валялся ворох вещей, со знакомым копьем Стаса и лютней. Вот как это работает. Понятно…

Но что тут произошло-то?

— Эй! Эй! — закричал кто-то справа от нас. Из фазы вышел Женя, за ним Игнат. Оба застыли над трупом Сестры.

— Эй! — по холму к нам двигался всадник, похожий на птицу из-за странного головного убора, наплечников и в целом доспеха.

— Нашел я вас, котаны!

Над головой незнакомца красовалось:

Головастик.

Очень знакомое, надо сказать, имя.

--Сценарист--

Расческа драла кожу. Пластиковые зубья царапали, будто пробивая в черепе глубокие борозды. Сценарист вздрогнул, очнувшись. С недоумением посмотрел на зажатую в руке расческу, поднял поближе к свету, готовый к следам крови.

Показалось.

Он оперся о раковину, всматриваясь в себя. Придирчиво, чуточку раздраженно. Провел рукой по выбритому лицу. Глубоко втянул воздух носом. В груди неприятно потянулась боль. Сценарист ощерился, как собака на палку, вытащил из кармана «Тик Так».

Вышел на улицу. Под ботинками захрустел иней.

Сценарист подошел к автомобилю, открыл дверь. Сунул ключ в замок зажигания, провел магнитом под панелью управления, услышал щелчок реле.

Двигатель схватился сразу. Звук разбился о профнастил забора, отскочил от стены ангара и рассеялся, превратившись в потусторонний звон.

Сценарист принялся отдирать щеткой подмерзшее лобовое стекло, рассасывая мятную конфетку. Сигареты он сжег утром. Все до единой. Потом полдня убирался, почти не заглядывая в игру. Проект перешел рамки дозволенного. Поднял руку на хозяина. Превратил его из личности в подобие человека. В существо еще более жалкое, чем помощница из подвала. Это необходимо было прекратить.

Голова кружилась, но воздух так сказочно пах. Сценарист вдыхал его, будто только осознал, что все еще живой. Он посмотрел на мрачный ангар, хлопнул по карману в поисках пачки и поморщился. Сплюнул. Потер рассаженные костяшки, а затем отправился к саркофагам.

Всё не вовремя. Совсем не вовремя. Курить хотелось страшно, и это бесило гораздо сильнее произошедшего. Он добрался до капсулы с Адамом. Посмотрел на следы крови на полу. Затем на мертвое лицо за забрызганным куполом.

Адам был первым. Автостопер с Украины. Хотел повидать Петербург, но сначала, на свою беду, пару дней покрутился в Великом Новгороде. На трассе поднял вверх большой палец…

И теперь умер.

Сценарист драил свое логово, когда завизжала система мониторинга. Когда добежал до капсулы — пульса у Адама уже не было. Андрей плюнул на все, выволок из подвала Свету, притащил к капсуле и, совсем без прежней властности и спокойствия, потребовал привести его в чувство.

Та не смогла. Она даже не пыталась. Лишь сняла шлем, отшатнулась от желтого лица с кровавой коркой в уголках губ. От того Адама, которым помнил его Сценарист, остался лишь обтянутый кожей скелет с множеством язв.

Почему-то вспомнилась задорная ухмылка паренька, не боящегося ни черта, ни ладана. Это сентиментальность?

Андрей даже склонил голову набок, в размышлении. Потом повернулся к Светлане. Она что-то говорила, кричала. В глазах слезы.

— места живого нет! Нельзя столько инъекций! Они все умрут у вас! Нельзя так! Нельзя! Нужно хотя бы зондовое питание. Нужен настоящий врач! Печень отказала у мальчика! Все! А там явно почки уже.

Она тыкала пальцем куда-то во тьму ангара. Сценарист вяло проследил за жестом, затем повернул голову к ней.

— А у той девочки пневмония может уже! Нужны лекарства, нужно оборудование. Они в любой момент начнут умирать! Да вы слышите меня?! — гаркнула Света и…

Толкнула его…

Демоны ворвались в душу из самой бездны, и только когда кровь брызнула в лицо — Андрей остановился и отпустил волосы медсестры. Женщина грузно свалилась на пол, а Сценарист все смотрел на кровавое пятно на куполе саркофага, затем поднял руку к глазам, встряхнул ноющую кисть и проверил пульс у избитой помощницы.

Жива.

Это было два часа назад.

Сейчас же Андрей вытащил труп Адама из капсулы. Впавшие глаза, потрескавшиеся губы. Желто-белая кожа. Сотни синяков по всему телу. Тонкие-тонкие руки. Хлипкие ноги. Ребра как у скелета.

Парень почти ничего не весил.

Он запихал его в черный мешок, плотно завязал скотчем. Перемотал сверток, а затем закинул его на плечо.

Фургон прогрелся. Сценарист бросил труп в багажник, а затем открыл ворота, на ходу проверив пункт назначения. Он потерял еще одного игрока. Плюс так и не заменил Кадиллака. Этот выводок… Всплеск активности сошел на нет. Из региона даже армия северян ушла. Стоило убивать столько времени за ожиданием? В ущерб основной игре?

Нет! Надо возвращаться к реальности. Восполнять людей.

Благо кандидатур хватало. Вот только ловить двоих в разных местах не хотелось. Поэтому он перешел к резервному плану. Фрилансеры с домиком в скандинавском стиле, отстроенным на краю деревеньки Худанки. Окна в пол, никаких штор, много освещения, полное отсутствие соседей. Судя по камерам с ноутбука девушки (парень-параноик свою заклеил) — кроме игр в капсуле и, по молодежному, частого секса их больше ничего не связывало. Красавица щеголяла по дому из стекла без нижнего белья, и даже обычный поход в туалет превращала в прогулку по подиуму. Обычные женщины так не ходят.

Или же из их походки что-то исчезает со временем, и эта парочка просто еще не добралась до доверительного ранга и еще желает казаться, а не быть?

Несмотря на любопытную для наблюдения ячейку — вариант надо было брать. Влюбленные почти не покидали своего дома. «Смарт», редкий для сельских дорог, стоял в гараже безвылазно. Они даже еду заказывали из города, курьерами. Идеальный вариант.

Но сначала надо попрощаться с Адамом. Болото у Сяберо примет еще одного скитальца.

А еще нужно заехать за покупками, перед этим побеседовав с Светланой. Сценарист встряхнул руку еще раз. Шумно втянул воздух носом, раздирая его на запахи. У нее есть опыт. Пусть поделится.

Курить хотелось страшно.

Необходимость покинуть логово — раззадоривала. Дарила надежду на нечто большее. Он живо представил себе, как заезжает на заправку, покупает пачку сигарет и…

Сценарист сплюнул, выметая образ из головы.

Сначала дело. Сегодня будет много разъездов.

Глава одиннадцатая «Паровозик Юра»

— Вообще-то мама запрещает мне разговаривать с незнакомцами, — сказал я. Обернулся на соратников. — Но, боюсь, другие абоненты сейчас заняты.

Головастик спешился.

— Ты смешной. Убью тебя последним, — глухо произнес он. Порывисто шагнул ко мне и протянул руку:

— Юра!

Лицо гостя скрывала ритуальная маска, с оттенками то ли индейской, то ли африканской культуры. Много полос на лице, большие рты, злой разрез глаз. Из-за такого внешнего вида — шутка Головастика казалась двусмысленной.

Это ведь шутка была?

Рукопожатие у Юры оказалось хорошее. Без альфа-доминирования и, при этом, не губка в ванной.

— Где Книгожор? — без обиняков спросил он, протянул руку Игнату:

— Юра!

— С Книгожором у нас не очень вышло, — проводил я его взглядом. — Мы со счетчиком налажали. Вон эта груда — то что осталось от Стаса. А ты тот самый герой преданий о былом, что смог ускакать из Бергхейма на первом уровне?

— Он, — кивнул Головастик. — Если не сложно — погодите секунду, сориентируюсь по респам. Юра.

Женя пожал руку нашему новому знакомому. Райволга Головастик пропустил, хотя менестрель из Рассветного дернулся, готовясь проводить ритуал задохликов, и даже ладонь протянул.

Эпический герой проигнорировал жалкую попытку нпц. Развернулся, махнул рукой. Потом дернул кистью влево. Вправо. Вверх, вниз. Лица его я не видел, но убежден — оно являло собой образец сосредоточенности.

— Если ты ищешь кладбон, то мы знаем где он, — подал голос Женя. Райволг с каменным выражением лица вытер ладонь о штанину. В сторону Головастика он старательно не смотрел.

— М? — будто бы заинтересовано сказал наш новый знакомый, явно погруженный в какое-то обилие внутренней информации.

Влево. Вправо. Вверх. Вниз. Влево.

Черт, да он явно не характеристики свои просматривал.

— Пару дней по дороге на север, затем день на запад! На маунте выйдет быстрее, конечно. Я могу показать, — попытался пригодиться Женя.

— Зачем? — удивился Головастик. — Судя по карте — до ближайшего респа миля к востоку. Я съезжу за ним. Никуда не уходите. Вот, положа голову на плаху, стойте тут и ждите.

— По карте? — переспросил я.

Головастик забрался на коня, взял в руки поводья. Глянул на меня сверху вниз:

— Ну да, по карте. Ждите здесь! Скоро буду!

И уехал, оставив нас над трупом Сестры. В лесу подала голос кукушка.

— По карте, блядь? — спросил я у соратников, под природный метроном. — Откуда у него карта?!

* * *

— Купил, — ответил Головастик. Он и правда обернулся очень быстро. Стас, которого привез наш новый знакомец, излучал радость во всех известных диапазонах.

— Это Юра! Тот самый Юра! — сказал бард, когда сполз с коня товарища. — Мы с ним начинали!

— Купил?! — я не слушал приятеля, жадно пожирая взглядом щель в разукрашенной маске Головастика. — Где купил? На авито?

— В любом мало-мальски приличном городе можно найти локальные карты. В столичных областях и глобальные продаются. Вы… Подожди-подожди… — с пониманием осекся Юра. — Старообрядство победило?

Он повернулся к улыбающемуся Стасу. Хлопнул его по плечу:

— Рад видеть тебя! Хорошо, что ты выбрался. Мне показалось, что ты решил осесть в том чудесном краю.

— Там не хуже, чем дома, — пожал плечами бард.

— Нет, — покачал головой Головастик. — Везде хуже, чем дома. Но не будем. Итак, коллеги. Буду краток.

Он встал так, чтобы нас всех видеть. При ходьбе перья его костюма колыхались, чуть постукивали птичьи черепа, шуршали клыки хищников в ожерельях и цепочках. Он вообще весь был какой-то клочковатый, неровный. Руны на шкурах вспыхивали и гасли. По маске пробегались огоньки. Глазницы то занимались голубым светом, то темнели.

— Вы сильно отстали. Что ваша группа, что вторая — очень плохо. На материке не осталось ни одного игрока ниже шестидесятого уровня. Ни в одной из игровых команд. Ваша группа, как вижу, в лучшем положении, однако общий результат по-прежнему неудовлетворительный.

— Вторая команда? Ты видел Свету? — спросил я

Головастик поднял руку в запрещающем жесте:

— Вопросы потом. Сейчас вводная.

От такого заявления мой внутренний Егорка-бунтарь дал залп из пушек «Авроры» и изготовился к штурму Зимнего. Но Егорка-разумный приглушил революцию, задушив заговорщика. Головастик явно побольше моего знает. Можно и потерпеть подобные отсечки.

Тем более, я вечно лезу с вопросами немного несвоевременно.

— Ладно. Уровень дело наживное, если знать, что делать. Не волнуйтесь, с этим мы разберемся. Меня больше тревожит ваше репутационное состояние, да и в целом, внутриигровое. Бастион кто-нибудь заложил? Хотя бы один!

Не дождавшись ответа, Головастик кивнул, чуть разочаровано продолжил:

— Ясно. Клановая деятельность? У кого кланы есть?

Я поднял руку.

— Сколько юнитов?

— Ась? — надеюсь, мне удалось передать полную свою несостоятельность в этом вопросе. Можно было, конечно, включить умное лицо и молчать, но… Егорка предпочитает занижать себя в глазах окружающих, чтобы потом никого не разочаровывать.

— Ясно. Чей соратник?

Он ткнул пальцем в Райволга.

— Его, — сказал Женя.

— У него есть язык. Зачем за него говоришь? — склонил голову Головастик. Блин, суровый мужик. Не люблю таких.

— Я. Есть! — гаркнул я. — Пить!

— Вольно, — отмахнулся Юра. Надеюсь, он говорил с улыбкой. — Соратник — это хорошо. Но один — мало. Репутации?

Наш допрос закончился минут через десять. «Ясно» Головастика становились все ниже, все протяжнее. Наш пернато-рогатый друг даже чуть поник, сгорбился. Эдакая здоровенная, но безнадежно старая и больная птица, пытающаяся казаться человеком.

— Я тут видел хороший дуб, на котором можно повеситься. А если мы еще в данж войдем, то там из трупов такие отменные инсталляции оформляют! Актуально ведь? — подал голос я.

— Шутки — это хорошо. Я сам люблю комедиантом побыть, — отреагировал Головастик. Выдохнул устало. Затем приосанился. Объятый волшебными всплесками герой, явившийся к неотесанным нубам. И, раз он здесь, а не среди таких же, ливнуть из такой тимы ему не светит.

— Ты закончил, что ли? — с сочувствием поинтересовался я у поникшего Головастика. Тот кивнул, задрал голову к небу. Пекло сегодня знатно. В данже такой жары не было. Эпический герой побрел к деревьям внизу, чтобы спрятаться в тени.

— Я себя чувствую девушкой, приехавшей в большой город. В первый же день познакомившейся с очаровательным пареньком на дорогом бмв, затем закрутившейся в празднике мегаполиса, сразу окунувшейся в мир ночных клубов и элитных развлечений, а наутро оказавшейся на пустыре в Купчино в полиэтиленовом пакете и со следами изнасилования, — высказал я ему в спину. — У нас тоже есть вопросы.

— Конечно. Вы в своем праве.

Он добрался до тени, плюхнулся на землю. Сдернул маску, явив потное бородатое лицо. Длинные черные, с проседью, волосы собраны в хвост и мокрые от жары. Чуть выпученные глаза насмешливо щурились.

— Жги, Лолушко! — он выстрелил в меня из пальца. — Я пока переварю новости.

— Где Света?

— Я вывел вашу вторую группу из земель Унии. Оставил на побережье в Бухте Проклятых Корабелов на фарм. Ваши друзья выбрали интересный способ прокачки и наколотили викингов уже на состояние «ненависти» со всеми северными фракциями, кроме Фредлишемана. Да и у последних, вроде бы, враждебное.

Головастик стащил с рук кожаные перчатки, бросил на землю. Откинулся на ствол дерева. Добавил:

— За пару дней они должны выйти на нейтральное с Фредлишеманом. Остальные, скорее всего, безвозвратно утеряны, да и не стоят траты времени и ресурсов. Полезного на этих островах нет ничего. Провинция в самом негативном ее виде. Весь замут за морем. Там и прокачаетесь. Я знаю места, если их не перекрыли.

— Как ты тогда выбрался, Юра? Как тебе удалось?

— Стас, брось, — отмахнулся Головастик, поморщившись. — Итак, сейчас я приду в себя и мы двинемся в ближайшее поселение. Раздобудем вам транспорт. Времени путешествовать пешком у нас нет.

— Но тут так красиво. Северная романтика! — подал голос я. — Где ты насладишься такими красотами?

— Поддерживаю. Ты прав. Пойдем пешком, — с серьезным видом согласился Головастик. — Надо ценить момент здесь и сейчас, и не гнаться за призраками будущего.

— Эм… — сказал было Стас, но Юра прервал его жестом.

— Мы можем приложить множество бесполезных усилий и не увидеть то, что было рядом с нами. Роттенштайн свалит последнего босса и уйдут из этой прекрасной реальности в мир машин, политики, денег, грязи и Греты Тунберг. Тьфу, дураки.

Он мне нравился. Потому что говорил без кривляния. Совершенно серьезно. Убежденно.

Почти как я.

— Юра… — Стас нахмурился.

Головастик вновь махнул рукой:

— Твой друг Лолушко прав. Он мудр. Нам некуда спешить.

— Рад встретить единомышленника. Какого ты уровня? — я плюхнулся на землю рядом с ним.

— Шестидесятого. Каким должны быть и вы, чтобы приносить хотя бы какую-то пользу. Мы закончили шутки?

Я кивнул.

— Без обид, мне самому нравится поточить лясы, но ситуация непростая. Роттенштайн очень мощная команда. Михаил Семенович чрезвычайно толковый руководитель и стратег.

— Даже так, целый Семенович? А по нику он кто?

— «ЯкорнаяШесть». Преподаватель ВУЗа, серьезный человек, — улыбнулся Головастик. — Обойти его будет непросто. Нам не поможет даже то, что меня, как топ хила, одевали всей командой. Как выяснилось, что у рейда фазы делятся по месту стартовой локации — Михаил Семенович попросил отдать топ-шмот по-хорошему.

Юра развел руками:

— Поэтому на мне сейчас все довольно средненькое и придется фармить.

— Класс у тебя какой?

— Шаман.

— Так как ты выбрался, Юра?! — предпринял Стас еще одну попытку.

— Стас, ну пожалуйста, — вновь уклонился от ответа Головастик, глянув на него с выражением — «ты все отлично знаешь, так ведь?»

— А…. хорошо… — растерянно замялся бард.

— Вы же знаете, что нас тут держит один человек, да? — спросил Евгений.

— Да. Мы даже общаемся. Кстати, у кого открыт контакт с божественной сущностью? — он пытливо оглядел нас.

Я поднял руку.

— Коллега. Что он у тебя просил взамен на заказы?

— Заказы? — кроме того, чтобы разблокировать опыт Жене — я ничего и не заказывал. Спалил желание рыбке, блин.

— Это очень удобная штука, Лолушко. Ты пишешь ему то, что хочешь, он может ответить, что тебе для этого нужно сделать. Сделаешь — поможет. Квесты от администрации.

— Например?

— По-разному, — Головастик закинул руки за голову, изучая меня. — От того чтобы отрезать голову трактирщику, до… Ну, по-разному, как я и сказал.

Человек этот знал много, очевидно, но делиться не спешил. У меня в голове роились десятки вопросов. Зачем нужен клан, как взаимодействовать с соратниками, зачем нужны бастионы, но…

— Нам там надо эвент один пройти, — ткнул я пальцем на холм. — Поможешь?

— Конечно, — он поднял перчатки с земли. — Сейчас все пройдем. А дальше двинемся на воссоединение.

Поднявшись, Головастик нацепил ритуальную маску.

— У нас есть два танка, два хила, три дд и два суппорта. Как вы тут без хила жили — не представляю. Но теперь вам его хватит, уж будьте спокойны, господа.

— Ловко ты раскидал, Шерлок.

— У меня случайная способность «Видящий». Кроме имен вижу класс, фракцию. Сталкивался с шутом в бою как-то, пару недель назад с Вольне Ксентство сошлись. Верткие вы ребята, но хлипкие. Если на точность тотемов накидать — сгораете в момент, но без них, да против группы — очень подлые сволочи.

Я поклонился, одновременно уточнив:

— Вольне Ксентство?

— Фракция. Одна из.

Головастик присоединяется к вашей группе

— Михаил Семенович на переговоры не выходит. Время самый важный ресурс, так он говорит. Пока игроки восстанавливают потерянный шмот, они не опасны и у нас есть время на траи. В этом есть разумный подход, но и слабость в том тоже имеется.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

Мир дрогнул, между сухих деревьев на холме проступили фигуры бульдонов. Внутри екнуло. Неужели общий ресет?

— У них нет друзей, зато много врагов, — продолжил Головастик. Он шагал первым, демонстрируя превосходство. — Айвалон, Светлолесье, Хиттолампи. Теперь еще и Вольне Ксенство.

Из посоха в ближайшего бульдона ударила молния. Тварь рыкнула, качнувшись, а затем бросилась на Головастика. Хил на ходу воткнул в землю одну из сухих палок, висящих на поясе. Гаркнул.

Та зазеленела, подросла немного и засияла, как волшебный цветок из сказки.

Мастифф Зодчей с рыком несся к шаману, а тот и в ус не дул. Я решил в бой не вступать, раз тут демонстрации. Нехай сами разбираются. Да и гораздо важнее было не проворонить Свану.

Когда девочка появилась у двери, выглядывая нас, я бросил ей приглашение в группу и облегченно выдохнул, когда она присоединилась. Теперь наш паровоз расстрелять ее из посоха не сможет.

— Фазовый соратник? Кто додумался? — с уважением отметил Головастик. Ну я себя как отличник на уроке почувствовал. Вроде бы и приятно, но, блин, одноклассники чуточку злее смотреть стали.

— Егор, — сразу сдал меня Женя. Чуть не сплюнув. — Он у нас любит с эпнисями заигрывать.

— Очень разумное решение. Когда море пересечем — увидите. Большую часть времени придется отбиваться от орденов, кланов, легионов и прочих объединений, у которых экзальтед с ребятами из Роттенштайна.

Тотем шамана расстрелял бульдона зелеными стрелами, и мастифф развалился на несколько тел.

— Так что не рекомендую пренебрегать репутациями. Здесь и награды за нее, и отношение, и возможности, и примочки к Бастионам дополнительные.

Головастик вошел в Хёрг, даже не посмотрев на Свану. По доскам застучали подкованные сапоги. Затем звонко цокнул вогнанные в древесину тотем. Второй. Третий.

Смерть веры стоял посреди залы, повернув в сторону шамана безглазое лицо.

— Была надежда, что у вас неплохо с Унией, но то что я увидел меня расстроило, — признался Юра. — Я рассматривал вариант, что вернусь на материк с флотом драккаров и с парой тысяч злобных северян, подчиняющихся кому-то из вас. Шанс был невысок, но вероятен. Впрочем, слишком застряли вы тут. Слишком.

— Ну так пришел и помог бы, — фыркнул я. — Раз все ответы знал.

Щелкнул еще один тотем.

— Жизнь— это движение вперед, Лолушко, — не повернулся ко мне шаман. — Если течение несет тебя, не борись с ним. Не греби против. Ведь оно всегда несет тебя к выходу. Иногда нужно упасть на хвост знающему, чем познавать мир с нуля.

— Тебе помогло?

Первая стрела из посоха Головастика бахнула в Смерть веры. Тот поднял лапы, принимая угрожающую позу:

— Никто не пройдет там, где пала вера. Тысячи надежд угасли безвозвратно. Тысячи огней без ответа.

— Могло бы задеть, Лолушко. Не заденет, — ответил шаман. — Да. Помогло. У меня есть знание. Я могу его использовать.

Тотемы засияли, зазвенели. Вросшие в дерево палки зажглись разными цветами. Две из них плевались в воскового монстра. Одна источала запах свежести и возобновляла здоровье. Еще одна давала ауру защиты от урона.

Смерть веры подскочил к Головастику. Махнул рукой раз, другой. Третий. Монстр промахивался мимо неподвижного шамана, будто в воздухе поскальзывался. Головастик картинно повернулся ко мне:

— Предупрежу вопрос. Конечно, с большей радостью я бы сейчас пробивал дорогу домой вместе с Роттенштайном. Но у меня нет выбора. Сука.

Он отшатнулся от Смерти веры, которая безмолвно молотила его всеми конечностями. Один из ударов, видимо, прошел долгую дорогу разницы в уровнях. Головастик саданул его кулаком в голову, плавно перетек в стойку боксера. Огненные плевки тотемов вырывали из монстра целые куски. Воск расплывался по доскам.

Юра врезал в монстра левой. Затем правой. Будто на груше тренировался. Даже уклонение изобразил.

— Стопудово бой проплачен, — прокомментировал это я.

Головастик не ответил. Под его атакой Смерть веры попятился, оставляя след из воска. Шаман следовал за ним, проводя быстрые серии в корпус и в голову. Босс вяло отмахивался от наседающего и почти неуязвимого врага. Нападать монстр даже не пробовал. Оказавшись почти прижатым ко второй двери, он вдруг застыл. Расставил лапы в стороны.

Юра продолжал бить беднягу голыми руками.

— Вы не пройдете! — взвыл Смерть. Восковое тело забурлило. Кулак Головастика с хлюпаньем увяз в голове монстра. Чавк. Шаман освободил руку, отступил.

— Не пройдете! — немного истерично добавил босс.

Оторванный в бою воск попыл к хозяину.

— Выйдите, пожалуйста, наружу, — сказал Головастик. — Похоже будет урон по площадям.

Шаман и сам отступил. Стас и Игнат вышли из дома.

— Выйдите, пожалуйста, наружу, — буркнул я, проходя мимо Юры. Но у двери остановился. Прижался к стене, где дверной проем мог прикрыть от прямой атаки из залы. — Крайности! В другой группе у нас есть паренек, Миша Прыщ. Он бы сказал, это «рвите лос, ща аое будет, лолы».

— Если так понятнее — могу перефразировать, — сказал Головастик. Шаман встал с другой стороны проема. — Я стараюсь общаться на том языке, который быстрее понимают. Ты мне кажешься человеком неглупым.

С хлюпаньем рядом со мною шлепнулся воск. Потек по доскам вниз. Что-то грохнуло в зале. Будто бы на пол упала рельса. Я осторожно заглянул внутрь, несмотря на то что Юра уже зашел в залу.

— Тронут! — сказал я ему в спину.

Дверь на второй этаж была открыта.

Глава двенадцатая «Любовь»

— Нам предстоит много работы, посему не будем медлить, — сказал Головастик. В проем он нырнул первым. С лестницы щелкнул установленный тотем. Что-то забулькало. Захрюкало.

Зашкворчало жареной плотью.

— Я ИДУ! — взвыла забытая нами Свана. Голос скакнул от высоких частот до выгребных ям ада. Девочка белой молнией ворвалась в залу. — ИДУ!

Доблестная соратница бросилась к лестнице и смела меня в сторону. Я пребольно приложился о бревенчатую стену. Рядом тут же оказался Стас.

— Вы в порядке, Егор?

— ПЕТЕР! — мертвая девочка перепрыгнула труп гигантского викинга, сожженного тотемами Головастика, и запрыгала по лестнице дальше. Скрылась на следующем пролете.

— Поднимайтесь, — закричал сверху шаман. — Время не теряем, хорошо?

— Деловой он парень, — буркнул я барду, бросаясь по ступеням наверх.

— Да, — счастливо выдохнул мне в спину Стас.

— Быстрее пройдем, быстрее сможем отправиться за море, — сказал Головастик, когда мы поднялись на следующий этаж. Высокий проем с резными колоннами заслонило падающее тело. От стража валил дым, воняло гарью. Тотемы, вогнанные в стены, равномерно пульсировали, отстреляв свое. Шаман стоял достаточно картинно, демонстративно не замечая валящегося позади него монстра.

Здоровенный викинг, расстрелянный палками Головастика, упал на колени, а затем рухнул навзничь. С головы мертвеца свалился дырявый шлем и подкатился ко мне. Интересно, сколько бы мы долбили эту тварь без нашего космато-пернатого товарища, а?

В каске дохлого северянина можно было утопить гнома.

Хотя…

Я пнул ногой железку. Нет, действительно. Можно утопить. Да и меня, при желании, можно, если мордой внутрь сунуть. Весьма своевременные, надо сказать, мысли. Другого времени не нашлось.

— Я намекал на то, что мы должны быстрее закончить с прохождением вашего подземелья и двинуться на воссоединение с группой. Полагаю, мой намек был излишне тонок? — прокомментировал мои действия Головастик.

Я со значением поднял вверх указательный палец.

— Погоди…

За проемом начинался темный зал с еще одной выставкой свечей. Окна завешаны черными полотнами, чтобы не пропустить ни толики естественного света. Ряды темных лавок, как в церкви. Пустые, угрожающие. Свечи усыпали стены, пол, потолок. От сквозняка пламя подрагивало. Посреди дрожащей тьмы застыла маленькая девочка в белом платье, растерявшая всю свою кошмарность.

— Петер… — неожиданно тихо сказала Свана.

В противоположном конце залы возвышался алтарь, ощетинившийся длинными тонкими свечами.

— Пока не понимаю, что здесь делать, — признался озирающийся Головастик.

— Просто подожди. Сжечь все в пламени собственной ярости ты успеешь. Придержи свои зенитки.

Я обошел его. Приблизился к девочке и спросил:

— Это он?

Свана торопливо закивала. Совсем как настоящий ребенок. Я машинально протянул ей руку, мол, Егорка рядом. Девочка даже не посмотрела в мою сторону. Минуту постояв с протянутой ладонью, я пожал плечами и оставил мимимишность в прошлом. В конце концов кроха так лихо во дворе монстров сжигала, что скорее это меня за руку брать надо и защищать всячески.

— Петер? — девочка осторожно шагнула к алтарю. — Петер, ты спишь?

В конце зала грохнула дверь. Свечи колыхнулись, как одна. Повеяло сыростью.

— Так, позвольте мне, — решился Головастик. Зашагал к нам. Я остановил его жестом.

В зале появилась Зодчая. Долговязая худая женщина встала между нами и алтарем. С гневным видом ткнула пальцем в Свану. Лицо хозяйки Хёрга и при первой нашей встрече красотой не блистало, а сейчас…

Оно бурлило. От теней, от ярости. Возможно, от внутреннего напряжения. Скандинавская пародия на Слендермена застыла с протянутой рукой, в обвиняющем жесте.

— Пожалуйста, можно поиграть с Петером? — спросила Свана.

Зодчая сделала шаг вперед. Вокруг нее закружился воздух. Свечи погасли. Поток увлек огарки, и те завертелись восковым смерчем. Волосы женщины зашевелились, поднимаясь.

— Мы теряем время, — сказал Головастик. Он остановился рядом со мною. В руках появился готовый к бою тотем.

— Цыц! Тут драма ж ептыть! Кого выберет Белла? — фыркнул я.

— Не ведала я, что болею… — сказала Свана.

Зодчая шагнула. Ветер усилился. Он втягивал в себя все новые свечи, и некоторые из них отчего-то уже не гасли. Со скрежетом к женщине поползла лавка. В смерче появились щепки, какой-то мусор, и огарки-огарки-огарки. Глаза Зодчей загорелись желтым пламенем.

— Ведала бы, не пришла бы никогда-никогда, — продолжала Свана. — Можно, я поиграю с Петером?

— Нет времени, — Головастик воткнул в пол тотем. — Выберемся — купи себе подписку на какой-нибудь чудонетфликс и смотри сериалы целыми днями.

— Стой, блядь!

Я сбил тотем ногой. Но тот уже плюнул в сторону Зодчей.

— Понимаю неприятие. Но время, — Юра воткнул следующий.

— И ведь даже не сказать, что я не с тобой и нихрена тебя не знаю, да? — протараторил я. Хозяйка Хёрга перевела палец на Головастика. Рот женщины раскрылся, будто та решила не слишком утруждать себя боем, а просто проглотить обидчика.

Вихрь рванулся вперед. Поток воздуха сбил нас с ног. Огарки с мусором забарабанили по незащищенным местам, сшибая здоровье. Тут же затянул песню Стас. Но оправившийся от удара Юра вогнал в доски новый тотем, на хил, и шансон умолк.

— Не стойте. Бейте, — скомандовал Головастик и двинулся к Зодчей. С гудением шмеля в сторону босса ушла стрела Игната. Позади проблевался Евгений, вызывая очередную тварь из преисподней.

— Егор? — крикнул шаман. — В чем задержка?

— Вы торопитесь, — ответил я. — Слишком торопитесь.

Мне категорически не нравилось происходящее. Стоило огород городить, с соратниками, когда можно войти и снести босса?

— Мы что-то делаем не так.

Головастик пожал плечами и бросился на Зодчую врукопашную. Женщина опешила от наглой атаки. Вспышки пламени от тотемов подпаливали одежду, оставляя на теле обугленные отметины, а тут еще и боксер подоспел.

Босс попятилась под градом ударов.

Игнат опустил лук, опасаясь подбить перекаченного хилера. Я направился к Сване. Понял, что это выглядит несколько странно, и изменил походку на танцующую. Сделал пару па, уклонившись от сражающихся, и остановился рядом с соратницей.

— Идем! — толкнул я ее в холодное плечо. Девочка сделала шаг к алтарю.

— Петер? — сказала она. Еще шаг.

— Ньет! — громыхнуло над нами. — Ньет!

Зодчая развернулась к нам, отбросив в сторону Головастика. Тот пролетел через весь зал и грохнулся на пол, перевернув пару лавок.

— Ньет!

— Дья! — гаркнул я в ответ Злым Языком.

Босс лишь мельком отмахнулся от меня. Прозрачная волна разошлась по залу, сбивая нас с ног и переворачивая мебель. Пламя свечей погасло. Огни остались только у алтаря.

К которому упорно шла Свана.

— Тьи приньесла смьерть! Тьи! — громыхало под потолком. Девочка вопли игнорировала, а Зодчая, на удивление, бездействовала. Головастик поднялся на ноги. Воткнул еще один тотем и, набычившись, двинулся в сторону к боссу. Игнат пустил еще одну стрелу, но тут же опустил лук.

— Имун, — обронил он.

— Я не хотела! — не оборачиваясь прокричала Свана.

— Тьи приньесла разльюку! Тьи, пльевок рабньи! Рань верьнюла тьебя, но нье верьнюла Пьетера!

Зодчая настигла девочку, схватила ее за плечо. Свана попыталась вырваться, но худая и длинная рука хозяйки Хёрга вцепилась намертво. Женщина изогнулась, потеряв сходство с человеком, как змея. Лицо оказалось совсем рядом с головкой девочки.

— Я верьнюла мньюогих. Но ньикто не осьталься сьобой. Тьолько ти. Почьемю? — гаркнула Зодчая в ухо моей соратницы.

— Можно я поиграю с Петером! — повторила та, рванулась из хватки Зодчей.

Последовательница Ран отшвырнула ее в сторону. Загрохотали лавки, разлетающиеся от падения хрупкого тела, как будто кто-то чугунный котел запустил в полет, а не маленькую девочку. Свана несколько раз перевернулась так, что обычный человек бы уже никогда не встал, потому что со сломанной шеей или спиной — не ходят. Но в конце полета невозмутимо встала на ноги и двинулась к алтарю.

— Почьемю ти? Почьмю мой Пьетер нье вьернулься, а ти — здьесь?!

Головастик вошел в клинч с Зодчей, но ты вновь откинула его в сторону. Шаман деловито пролетел через залу, с треском свалился на пол и стукнулся о бревенчатую стену. К нему тут же подбежал Стас, помог подняться.

В бой Юра уже не рвался. Глаза маски были направлены на меня. Осуждает?

Я мягко двинулся к алтарю с Петером.

Зодчая вновь поймала Свану и откинула ее прочь.

— Нье подьходьи к ньему!

— Да завали ее и все, — буркнул я себе под нос, переступая лавки. — Что за рестлинг? Врага надо уничтожать, а не им кидаться.

— Всье изь-за тьебя!

Я поднялся на ступень, отделяющую залу от постамента с алтарем. Там, среди свечей, лежал мальчик. Сложив руки на груди, он пялился пустым взглядом в потолок. Когда я приблизился — малец повернул голову ко мне.

— Ой-ой.

— ТЬи! — взвыло за моей спиной. Волна выбила пол из-под ног, швырнула на стену. От удара дыхание прервалось. Поднявшись, я вновь двинулся к алтарю, убедившись, что из-за моей жертвы — Свана подошла чуть ближе, а внимание Зодчей переключилось.

— Нье смьей! Тьи тьворец! ТЬи дольжень поньять!

— Саечка за испуг, — я безумным кузнечиком поскакал к алтарю. Протянул руку к мальцу. Воздух загустел, задерживая меня, превращаясь в невидимый кулак. От объятий великановых пальцев в груди стало тесно.

От момента броска даже дух захватило. Я зажмурился, за миг до того, как врезался в бревенчатую стену. Внутри что-то хрустнуло. Зубы заныли. В желудке будто пища всколыхнулась. Растянувшись на полу, я тут же вскочил.

— Та да! — раскинул руки. Меня повело от накатившейся слабости, и я снова упал. Вскочил снова, делая вид, что все так и планировалось:

— Я сказал — та да!

Здоровья оставалось совсем немного.

Щелкнул тотем. Я с благодарностью нашел Головастика, который подошел чуть поближе и теперь, скрестив руки на груди, наблюдал за нашим противостоянием.

— Тьи изь чьюжих месть. Тьи изь тех, ктьо пльюет на ньаш мьир! Тьи изь тьех, кто…

Я уже бежал к алтарю. Зодчая с воплем ярости махнула сразу двумя руками, и меня вновь подхватила пустота. Руки и ноги взметнулись от удара в живот.

Бум!

— Та да, бля… — просипел я. Поднялся. Жизнь восстановилась почти мгновенно.

— Петер? — Свана оказалась у алтаря. Добралась, наконец.

— Ньет! Нье-е-е-е-ет! — взвыло с потолка. Зодчая обернулась к девочке, сделала шаг, но замерла.

— Свана? — ответил мальчик.

— Петер!

Мертвая девочка протянула руку лежащему на алтаре пареньку. Сын Зодчей медленно оторвал ладонь от груди, неуверенно потянулся к Сване.

Я подошел к хозяйке Хёрга. Встал рядом. Рот ее раскрылся еще больше, из глаз ушла ярость, злоба, страдание. Осталось лишь недоумение.

— Свана… — сказал Петер. Сел.

— Пошли, поиграем? — сказала ему мертвая девочка.

— Мама? — мальчик повернул голову к Зодчей.

Босс хватанула воздух ртом, посмотрела на меня сверху вниз, будто бы в поисках поддержки.

— Если что — я не против. Хватит им уже дома сидеть, дорогая, — пожал плечами я. — Погода хорошая!

— Петьер… — донеслось с потолка.

— Можно поиграть со Сваной, мама? — сказал Петер.

— Тьолько недьольго… — выдохнула пустота.

Мальчик спустился с алтаря и, взяв ладошку подруги, пошел к выходу из залы. Будто так и надо. Будто бы сидел и ждал чего-то все это время.

— Но почьемью? — спросил потолок. — Почьемью? Вельикая Рань, отьвьеть мнье!

— Любовь? — сказал я. Зодчая вновь уставилась на меня. Чуть склонилась.

— Тьи… Зньяль? Тьи… Тьи верьньюль мнье Петьера?

Внимание. Вы завершили секретное задание «Дружба детства»

Вы получаете награду Серьга Сваны

Внимание. Вы прошли альтернативный вариант фазового подземелья и заработали репутацию с главным боссом фазового подземелья. Вам доступна возможность конвертировать подземелье в Бастион. Конвертировать?

— Да.

Женщина встала на колени, и все равно оказалась выше меня.

— Прикьязывай.

Вам доступно управление Бастионом. Открыть?

— Слишком далеко от места действий. Но лишним не будет, — ко мне подошел Головастик. — Ты хорош, Егор. Быстро сообразил.

Признаваться ему, что ничего я не соображал и все было по зову сердца — было бы неразумно. Поэтому пришлось отделаться мудрым видом.

— Что такое Бастион?

— Грядка, на которой ты выращиваешь себе юнитов. Можешь армию сколотить из того, что здесь может быть. Героев нанимать. Ресурсы получать, если обустроишься. Но это стартовый Бастион, ты здесь вряд ли много полезного получишь.

Я уже возился в меню Бастиона, здесь информации было много. Возможные здания, доступные ресурсы, какие-то таблицы, списки. Все раскладывается гармошкой. Выбираешь пункт, из него выпадает еще несколько, а там еще по два.

— Слишком сложна…

— Не слишком. А теперь собираемся и пошли. Раз ты сделал Бастион из этого подземелья — опыт тут больше не поднимешь. Так что двигаемся к городу, закупаемся и отправляемся на воссоединение.

Я ткнул пальцем в «Население бастиона»

— Все жизнь мечтал о личной деревне крепостных, — буркнул, проглядывая имена. — О своем крошечном Аббастве Даунтон. Никуда я с вами не пойду. Останусь жить тут.

Зодчая так и нависала надо мною, преданно заглядывая в лицо. Снаружи послышался детский смех. Должно быть Петер и Свана резвились между гниющих будьдонов и стенающих Духостражей. Ну… каждому свое детство.

Хозяйка Хёрга улыбнулась.

— Отзови всех своих, — приказал я ей. — Отовсюду. Чтобы за пределы холма никто не уходил.

Женщина кивнула.

— Голову будем резать для квеста? — спросил Игнат.

Я посмотрел на него так, что он даже через маску понял все глубину моего возмущения.

— Тут такое, а ты резать!

— Можешь задать ей направление для развития, — подсказал Головастик. — Экспансия, накопление ресурсов, развитие строений, наращивание военного потенциала. Вручную управлять не выйдет. Только если ты и правда решишь поселиться здесь навсегда.

— А очередность действий можно? Алгоритм там?

— Не знаю. Я в своих задавал так, общим направлением.

— О, а сколько их у тебя?

— Ноль, — Головастик постучал пальцем по невидимым часам. — Нет времени.

— Ноль? Тогда откуда все это знаешь?

— Было три. Роттенштайн их забрал. У нас все работали на общее направление. Кто-то на ресурсы, кто-то на производство, кто-то на расширение.

— Злодеи…

— Это было разумное решение. Я бы поступил также, — не согласился Головастик. — По развитию мой тебе совет — если есть возможность экспансии — включай ее, а после этого всех кидай на сбор ресурсов. Если нет возможности экспансии, то просто собирай ресурсы. Вообще — без разницы, мы сюда не вернемся. Можешь просто его разрушить. Удаленные Бастионы малопригодны. Особенно за морем. Нам дня три только плыть.

— Ну уж нет! — вскинулся я. — Моё! Не дам!

— Поторопись тогда. Не забывай, каждая минута промедления — это подарок Роттенштайну.

Среди меню я нашел значение экспансии.

«Внимание, у вас достаточно очков славы, чтобы расширить влияние Бастиона. Увеличение владений позволяет собирать больше ресурсов, открывает доступ к определенным постройкам, меняет отношение соседствующих фракций»

— Вперед, мои легионы!

Я нажал на кнопку «Расширить».

Ваша репутация с кланом Фредлишеман — враждебная

— Йопт. Назад, мои легионы! Назад! — ахнул я.

«До следующего этапа экспансии вам не хватает очков славы»

— Сдьеланьо, — сказали с потолка.

— Ой, знаешь, копи тогда ресурсы, — отмахнулся я от Зодчей и обратился к соратникам. — Двинулись, братцы. Егорка облажался.

Глава тринадцатая «Не все герои — герои»

Итак, что мы имеем.

Первое — в городе новый шериф. Опытный и многомудрый Головастик резко переключил на себя внимание ребят. За что ему благодарность с занесением. Это плюс.

Второе — я больше не звезда северных народов. Мало того — агрессор. Все порядочные организации бородатых наций уже отправили послов с нотами протеста, хором осудили и наверняка подготовили пакет санкций.

С этим придется как-то жить. Кнопки «сузить» влияние Бастиона я не нашел. Наверное, это минус. Как это аукнется в будущем — пока не известно.

Третье — квест за голову Зодчей висел проваленным. Свое отношение к этому пункту я никак не мог определить, потому что лихо провалил его по личной инициативе и, одновременно, провалил его и для всех товарищей разом. Чтобы никто, так сказать, не ушел обиженным.

Потому что: а — могу, б — это мой Бастион, в — я люблю игры с развитием поселения.

(Здесь можно принять аплодисменты со стороны прочих анонимных игроголиков. Ферму — играл. Любил. И капусту снимал точно по расписанию. Поэтому возможность застроить тут все зиккуратами и добыть больше золота — воодушевляла)

Минус это или плюс? С одной стороны — минус. Мы все лишились не слишком лихого скачка репутации (вряд ли способного спасти меня от враждебности Фредлишемана), унылой награды, неважно какой, и толики опыта. Так как копейка рубль бережет — это потери, а значит баланс отрицательный.

С другой стороны — плюс. Бастион. Возможность развития. Вероятная база. Хоть какая-то подвижка в бесконечной бродилке по страданиям и мобам. Я был уверен — игра в игру встроена не просто так. Она наверняка влияет на многое. Это вам не Гвинт в стареньком Ведьмаке.

Осталось разобраться в полученных возможностях.

Чем я и занялся. Наш отряд двинулся в путь, растянувшись по тропе. Я двигался замыкающим, рядом с Райволгом, изучал настройки (бесконечные, надо сказать) Бастиона, внося изменения на ходу. Головастик гарцевал на коне во главе отряда, не скрывая недовольства, что мы тратим время на пеший ход, а оставить нас здесь он опасается, потому что есть риски потерять кучу времени чтобы «собрать вас всех на этом корабле»

Так что в первые полчаса хода Красный Хёрг стал Мясодельней (переименования — это прекрасно).

Еще через полчаса я разобрался в дистанционном управлении Дома Мертвых, где оставил Зодчей приказ на создание Сестры. Цена — одна плоть, тысяча единиц волшебного света и, неожиданно, десть единиц древесины. Не знаю почему. Может быть она — бревно?

Впрочем, личная жизнь Сестры меня не касалось. Больше интересовала ее возможность управлять стадом мертвых викингов. Это могло пригодиться.

На девочке в капюшоне ресурсы Мясодельни закончились. Зато остались сводные таблицы, карты захваченных земель, десятки недоступных зданий.

Я лихорадочно скакал по меню, иногда спотыкаясь о вылезающие на дорогу корни. Райволг пару раз попытался со мною поговорить, но добивался только отстраненного:

«А?»

Давно так не увлекался! Черт, да в этом Бастионе было всё! Можно было заниматься настоящими налетами, можно было воспитывать мертвых героев, можно было нанимать тех, кто решил присоединиться к Мясодельне. Отправлять караваны. Грабить их, ептыть! Вкладываться в оборону, в торговлю. Строить, рушить, планировать.

Прежде всего на карте обнаружились точки с ресурсами. К югу от Бастиона находилась «Мистическая башня» дающая 10 единиц волшебного света в день. К востоку лесопилка, к западу — каменоломня. Классические шахты, привычные. Однако на карте нашлось еще несколько мест, с вопросительным знаком вместо описания. Несколько серых, один красный, два зеленых.

Клики по ним выдавали два сообщения:

«Вы уверены, что хотите отправить войска на захват?»

И сразу же:

«Для создания отряда вам необходим командир. Выбрать из героев Бастиона?»

Конечно!

«В вашем Бастионе нет свободных героев. Нанять?»

По нажатию на «Нанять» все бледнело и печально сообщало, что у меня недостаточно славы, зданий, прогресса и мозгов.

Ладно, последнее это уже для красного словца. Так, что дальше: кроме стандартных ресурсов раз в неделю, как мне писал отчет по Бастиону, я должен был получать сто единиц плоти. Основной, надо сказать, ресурс для постройки войск. Бульдонов там, Посланниц, Малышей или же Боевого Братства.

Их всех можно было строить и выпускать в окрестные леса, но для большего успеха требовались командиры. Провозившись еще какое-то время, я нашел место где можно добавить их к Бастиону из клана. Тыркнул, но система лишь открыла панель с колонкой пустых силуэтов. Нет клана, нет командиров.

— Злость отчего множится твоя? — спросил Райволг, когда я вылез из вложенного дерева Света Моря, увеличивающего прирост плоти на втором уровне, дающего внутреннюю Мистическую башню, которая в свою очередь позволяла строить Духостражей, наличие которых поднимало защиту территорий и снимала часть блокировки для Божественной Залы, которая, в свою очередь… вот где-то тут я и вывалился на барда. Светлый, невинно-наивный взгляд менестреля меня зацепил.

— Не мог бы ты кое-что для меня сделать? — вкрадчиво спросил я.

— Освободил меня ты. Сделаю! — спокойно и уверенно ответил Райволг.

— Я выбираю Райволга из Рассветного! — громко сказал я.

«Райволг принял приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».

Я лихорадочно вернулся в меню Бастиона. Нашел где появилась менюшка Райволга и перекинул его в Мясодельню. Затем ткнул в ближайший вопросительный знак. Проскочил до выбора командира, назначил Барда, и прошел на следующий этап:

«Собрать отряд?»

Так…

Два Боевых Братства, четыре Малыша. Один Духостраж. Три Посланницы. Псарь.

И два Мастиффа. Непобедимая армия Мясодельни, блин. Сестру должны были призвать за день, но ее призыв блокировал строительство всех остальных юнитов.

— Пренебречь, вальсируем! — я сгреб всех мертвецов в один отряд и запустил создание. Глаза Райволга расширились. Бард смотрел куда-то в пустоту, испуганно моргал, но не возмущался. Система, должно быть, прошивала ему мотивацию.

Менестрель, наконец, избавился от взгляда в тысячу ярдов, повернулся ко мне:

— Сделаю.

Он развернулся и двинулся по дороге назад, к Мясодельне. Я остановился, провожая Райволга взглядом. Потом обернулся на удаляющихся соратников, не заметивший моей заминки. В груди кувырнулось знакомое чувство тотальной пустоты. Лес вокруг словно вырос еще выше, дороги расползлись бесконечными лентами, уводя от меня последних живых людей.

Я снова был один. Как плот Хейердала посреди океана. Как оторванный от станции космонавт. Как… Егорушко.

В ушах зашумело. Хрустнули дворники.

— Ой да в жопу, — сказал я себе под нос и зашагал вслед за задохликами.

* * *

К Бурнолесью мы вышли с утра. Лес затянуло туманом, и звуки спрятанной на деревьях деревушки гасли в призрачном одеянии. Мир будто отгородился природой от реальности и пытался жить где-то там, в сказочном краю, подальше от жестокой правды.

А последняя встречала нас на дороге. Несколько вооруженных северян преградили тракт и терпеливо ждали, пока наш отряд приблизится. Слева от тропы горел большой костер, разгоняя сырость. У него расселось еще пятерка викингов. Один что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками. Остальные посмеивались.

Головастик остановился в паре метров от застывших на дороге бойцов, глядя на северян сверху вниз. Напротив него оказался викинг с картинно положенным на плечо топором. Шаман скучающе оперся на луку седла:

— Рассказывайте. Не тяните резину.

Северянин демонстративно сбросил оружие в руку, обернулся к костру и громко свистнул.

Смех в убежище света и тепла — прервался. Пять фигур поднялись с земли, подхватывая оружие. Послышался характерный шелест мечей, покидающих ножны. Я окинул бойцов взглядом. Воины как воины. Отличался лишь один — гориллоподобный мужик в накинутой на голый торс медвежьей шкуре. Заметив мое внимание — он смычно сплюнул и… зарычал. Руки бугая, опутанные вздувшимися венами, заканчивались перчатками с длинными стальными лезвиями. Фредди, мать его, Крюгер.

Головастик невозмутимо разглядывал северян. А те его и не замечали вовсе. Все внимание солдат Фредлишемана было приковано ко мне. Лидер дозора ткнул в мою сторону оружием:

— Ты отвернулся от живых ради мертвых.

— Ой да ладно! И вы туда же? — возмутился я.

— Может, дело все-таки в тебе? — вкрадчиво вставил Женя. Я привычно сунул ему в лицо средний палец, выбрался на первую линию. Горилла в медвежьей шкуре захрипела и, по-моему, у нее изо рта закапала слюна. Предводитель викингов — молодой и гладковыбритый паренек, с собранным на затылке хвостом, смотрел уверенно, спокойно и с нескрываемым презрением.

— Говорящий с мертвецами. Мы дали тебе проход. Мы дали тебе приют. А ты так отплатил нам? Ты должен был убить Зодчую, а не обратить ее против нас!

— Мы торопимся, — сказалГоловастик.

— Я вас не держу, — ответил молодой. — Вы не враги Фредлишеману. Добро пожаловать в Бурнолесье. Мы рады любому страннику.

Он не сводил с меня взгляда:

— Кроме того, кто покусился на земли клана.

— Принял, — Головастик понукнул коня, и тот сделал шаг вперед. Викинги расступились перед шаманом. В брешь просочился Женя-Призыватель.

— Но Юра…, — подал голос Стас.

— Можешь подождать здесь, — бросил, не оборачиваясь, Головастик. Они с Евгением миновали кордон и отправились в поселок. Игнат и Стас остались.

— Это так мило, братцы, — сказал я товарищам. — Не бросили старичка.

Игнат задумчиво перегнал веточку из одного уголка рта в другой, но ничего не сказал. Стас же взволнованно повторял себе под нос:

— Ну как же… Ну… Отчего же? Так ведь… Как же так-то…

— Полагаю, заверения о том, что случился миссклик — Фредлишеман не успокоят? — предположил я. Гориллоподобный сделал шаг ко мне. Вены на шее воина вздулись. Глаза безумно сверкали.

— Эмммм. Ыыыыр! — прогудело в недрах северянина.

— Вы это… Того… Собачку уберите, — настороженно предупредил я.

Юра и Женя удалялись по дороге прочь, растворяясь в тумане. Никто из них не оборачивался. Северяне же охватывали нас в полукольцо. Очень неприятная и очень знакомая стратегия.

— Нас бить будут, — предупредил я товарищей.

Игнат неторопливо снял с плеча лук. Затем ловко вытащил стрелу и наложил ее на тетиву. Спустя миг наконечник застыл в метре от лица безбородого северянина. Стас с угрюмым видом взялся за копье:

— Мы не бросим вас, Егор.

Один из северян хохотнул. Другой скрипнул кожаным доспехом, разминаясь. Лидер викингов цокнул языком:

— Фредлишеман ценит смелость. Но никто не жалеет глупцов.

Гориллоподобный хищно взмахнул когтистыми лапами, будто бы собрался атаковать Стаса, но тут же подался назад. Развел руки в стороны и завыл, перемежая вой с хохотом.

Бард не дрогнул. Лишь копье перехватил поудобнее. Уважаю. Я бы так не смог. Нервы бы точно сдали.

БАХ!

Я дернулся. Коротышка справа бахнул топорищем по умбону щита. Слева лысый бородач с меховым воротником крутанул в кистях зажатые мечи. Двоерукий. Не люблю таких. Остальные работники драккарных выглядели не менее колоритно, и не менее опасно.

Бородатое кольцо сжималось.

Игнат перекатил веточку в другой уголок рта. Рука не дрожала. Но и лидер дозора успешно делал вид, что ему вообще до фонаря подобное вооруженное внимание.

— Братцы, давайте вы репутацию сливать не будете, ладно? Мой косяк, мне и отвечать, — сказал я. — Чего вам…

— Либо вы уходите, либо отправитесь в Хель, — перебил командир северян. — Решайте.

Танг.

Стрела вошла ему в глаз. Он смешно дернул головой, взмахнул руками и пошатнулся. Схватился левой рукой за древко. Танг.

— Ну вас нафиг! — бросил я и кинулся наутек.

— Егор?! — крикнул изумленный Стас.

— Уахахахахаха! — заржал я в ответ помесью Джокера и серийного убийцы. И при этом работая руками, чтобы разорвать дистанцию.

«Неистовый хохот» активирован.

Северян сдернуло с Игната. Топор, уже летевший в голову охотника, поменял траекторию и прошел в стороне. Десять взглядов вонзились в меня. Лидер выдернул из глаза стрелу, отбросил ее в сторону.

— Смерть чужакам! — рявкнул он. Кровь толчками выливалась из глазницы, но, черт побери, на боевые качества это вряд ли влияло.

«Душевная рана»

Воздух дрогнул, пропуская невидимое лезвие. Северян полоснуло заклинанием, которое я до сих пор вроде бы и не использовал.

Момента подходящего не было. Удар остановил северян на пару мгновений. Скорее удивив, чем поранив. А затем гориллоподобный взревел и, расталкивая товарищей, бросился на меня.

«Коварный удар»

Воин в медвежьей шкуре ахнул, застыл на месте, мигом растеряв всю угрозу и чудовищность. Щупальце жахнуло его по лицу, срезав часть шерстяного капюшона. Второй удар пришелся по животу. Третий в бедро. Про яд мне ничего не писало, так что стоило надеется на три стака.

Громила, наконец, очнулся. Наброшенная на плечи шкура задымилась. Взгляд воина из отсутствующего стал бешенным.

— Аааррх! — сформулировал викинг свое отношение к ситуации.

Во вспышке энергии грохнулся на землю лидер северян. Игнат торопливо добивал его почти в упор. Стас подскочил к охотнику и прибил отключившегося викинга копьем к земле.

— У вас там командира убивают, бестолочи!

Бестолочи, порабощенные моим хохотом, на поверженного предводителя внимания не обращали. В их агролисте был только шут.

— Аараррараар! — гориллоподобный приближался. За ним летели остальные северяне. Восемь рыл сорокового уровня. Несомненно, по всем правилам хорошего фильма, я должен был расправиться с ними по очереди, пока ребята, следуя джентельменским правилам, будут выходить на драку по одному.

Но как-то не настолько хорошим оказался наш фильм. От удара гориллы я увернулся, пропустив его правую над собой. Резанул по ноге серпом, уклонился, прыгнул в сторону, и ухнул от удара, наткнувшись животом на кулак коротышки с топором. Отшатнулся, и тут мелкий паршивец сунул мне в лицо древком. От боли вспыхнуло перед глазами. Я попятился, вслепую взмахнул щупальцем, но тут же получил пушечный удар в затылок.

Мир кувыркнулся. Земля прыгнула на лицо. Рядом что-то взорвалось, во все стороны полетели огненные брызги. Фальцетом завизжал один из северян.

— ла и и и йен ал. Э ом из ери… — забулькало в ушах. Меня подняли на ноги. Мелькнуло медвежье пятно. Один раз, другой. Затем рожа гориллоподобного закрыла всю вселенную.

— Арррх! — прогудел он мне в лицо. Ножи чертовой перчатки вошли в бок. От боли я только засипел, засучил ногами. Северянин засадил оружие поглубже, внимательно глядя мне в глаза. Безумная морда улыбалась.

Я харкнул ему кровью в лицо, отчего оскал гориллоподобного стал еще шире.

Двое викингов уже прибили Стаса. Бард лежал на земле, неестественно раскинув руки. Игната я не видел. Еще двое викингов склонились над дымящимся товарищем. Не знаю, что произошло, но пламя лысого мечника не убило, однако выглядел тот потрясенным.

Гориллоподобный рыкнул, выдернул из меня ножи и вновь засадил перчатку в живот. Облизнулся.

«Коварный удар»

Здоровяк тут же ослаб, поник. Я свалился с его чертовых лезвий на землю. Перекатился на бок, перепачкавшись в собственной крови. Хлестанул еще раз щупальцем, непонятно как не потерянным после всех контузий и ранений. Попытался встать, но оскользнулся и растянулся на дороге. В поле зрения показался чей-то сапог.

Позади что-то грузно упало.

Вы убили Берсерк Фредлишемана

Меня вновь подняли на ноги. Рыжеволосый парень с татуировкой во всю правую половину лица. Ноздри викинга гневно раздувались.

— Отправляйся в Хель! — харкнул он мне в лицо. Теплое лезвие уперлось в горло, отчего стало неприятно глотать.

Метрах в десять от нас я увидел Головастика. Шаман в маске стоял, скрестив на груди руки, и в драку не вмешивался. Рядом с ним улыбался Призыватель.

И это мне ну совсем не понравилось.

Глава четырнадцатая «О сколько нам мгновений чудных»

«О сколько нам мгновений чудных»

— Нам тут немножко мучают, — прохрипел я неожиданным свидетелям. Рыжеволосый покосился назад, не отнимая лезвия от моего горла. — И отрывают лапки.

— Это не ваш бой, — послышался голос одного из викингов.

Головастик развел руками, мол, вмешиваться не собирается и продолжайте, пожалуйста, не обращайте внимания. Однако от шпильки Юра не удержался:

— Вы так разбрасываетесь репутацией, будто бы у вас бесконечный кредит доверия для всех и каждого. Встретимся на кладбище.

— А вот это обидно было, — добавил я. Лезвие клинка вошло в горло, забивая его металлом и кровью. В глазах потемнело. Что за дела, Головастик? Какого хрена?

* * *

Меня оживило в кругу камней, метрах в ста от шумного порога. Игнат и Стас были на берегу, и я, под екающие боли в груди, присоединился к друзьям.

Ноги дрожали от слабости. Очень удивительная вещь в нервных расстройствах, когда тебя отпускает — ты реально забываешь, как плохо тебе было. Стирается плохое. Привыкаешь к нормальной жизни, и она действительно становится — нормальной.

Но рано или поздно психическая дрянь возвращается. И тебе тотчас кажется, что она никуда не уходила. Ты думаешь о том, как же плохо. Как всегда было плохо. Как всегда будет плохо.

Так что добравшись до товарищей, я первым делом сунул голову в ледяную воду, вымывая из головы лишние мысли. После чего мы молча сидели на берегу, глядя на то, как заскриптованная вода бьется о заскриптованные скалы. Слушали, как рокочат в заскриптованном течении заскриптованные камни. Как поют заскриптованные птицы. Река скатывалась в скалистый каньон.

Воздух переполняла заскриптованная свежесть.

— Спасибо, — сказал я товарищам. — Срезало репутацию?

— До враждебной, — кивнул Игнат. — Надо было валить Зодчую.

Стас тяжело вздохнул. Кинул камешек в воду.

— Да, Егор, ваше решение меня очень смутило, — сказал бард. — Очень неудобное оно оказалось.

Я не ответил. Потому что буквально сразу после слов Стаса в системном чате всплыло:

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Поздравляем. Ваш отряд вступил в бой с Детьми Подземелий, охраняющими Рудник Алых Кристаллов, и победил. Отныне Рудник будет поставлять в Мясодельню небольшое число алых кристаллов ежедневно.

Ваш герой Райволг получил 10 уровень.

Ваши потери: Боевое Братство Зодчей, 3 Малыш и Мастифф Зодчей.

Я отправил отряд назад в Бастион, где уже ждала своего часа Сестра. Кристаллы штука полезная, потребуются для строительства. Я запихал в призыв существ еще одно Боевое Братство. Будем восстанавливаться. Жаль, что боем никак нельзя управлять… Надеюсь, резкая перемена карьеры у менестреля Райволга, не слишком сильно ударит по его рассудку. Был музыкант, затем раб, а теперь — предводитель живых мертвецов. Некромант на минималках. Мне даже было интересно посмотреть, как паренек проходит через все это. Вдруг, как в книгах, глаза тускнеют, синяки под ними растут. В волосах проявляется седина. Нос заостряется. Шутки становятся черными. Потом согбенность, черный плащ, в скрюченных пальцах вместо лютни посох с человеческим черепом.

Что ж с тобой сделал проклятый шут, а?

Вслух же я сказал:

— Потом спасибо скажете! Когда будете умирать, и никто не сможет стакан воды подать, бац, а Егорка вам ходячего мертвеца с кружкой пришлет. Стратегическое, так сказать, мышление. Хитрый план Лолушки.

Стас снова вздохнул.

— Приближаются, — сказал Игнат. Встал с земли, отряхнулся. — Всадники. Пятеро.

— У меня из оружия только маска, — посетовал я. — И острый язык.

— У тебя хотя бы маска, — поморщился охотник. У него во рту вновь была травинка.

— А ты ведь курильщик, да? — догадался я.

— Бросил семнадцать лет назад, — ответил Игнат.

Из соснового леска послышалось лошадиное ржание. Громко хрустнула сломанная ветка. Птицы тотчас притихли.

— Господа, — раздался голос Головастика. Его силуэт показался среди пушистых ветвей молодых деревьев. — Давайте мы не будем тратить время на бессмысленные стычки?

Он выехал к холму с кругом камней. За шаманом показался призыватель, тоже верхом. Следом тянулась цепочка рысаков уже и для нас, видимо. У всех седельные сумки. Я разглядел на черной кобыле, с белой звездой во лбу, притороченное щупальце Повелителя. Мой убер, точняк.

— Подраться у вас возможность будет. Я убежден, что и причины найдутся. Просто прошу, господа, отложите.

— Была задета честь предков. Честь родного дома! — гордо ответил я. — Только кровью…

— Не знаю, что у тебя там было задето, Лолушко, но постарайся сдерживать свою агрессию. Она мешает жить, — без тени улыбки сказал Юра. — Твои ошибки плохо влияют на окружающих.

— Но… он же меня, пацана, при пацанах не пацаном назвал! — вяло промямлил я еще одну шутку из прошлого, но как-то и она не очень зашла.

— Драку я начал, — сказал Игнат.

— Оу, — удивился Головастик. — Экий казус вышел. Прости, Лолушко. Тогда к тебе, Кузьмич. Мы теряем время на каждой смерти. Их больше быть не должно.

— Не видел другого выхода, — охотник подошел к коню. — Который мой?

Шаман ткнул пальцам в пегого.

— Допускаю, что его и не было, господа, — признался Юра. — Порука — это отлично. Это благородно. Но нужно думать о результате.

Он продолжал, глядя как мы экипируемся, и продолжая себя убеждать.

— Я мог остаться. Мог зачистить весь поселок. С трудом, но смог бы. Вот только, господа, в таком случае мы двигались бы дальше пешком. Через враждебные земли. Мне нужен был торговец. Для вас же нужен был.

Вороная кобыла глянула на меня натуральным волком. По-моему, даже оскалилась. Топнула копытом.

— Шшшш, — ответил я ей. Осторожно протянул руку, стараясь не вспугнуть. Блин. Это ведь программа. Тупая программа, почему она себя ведет так, словно я какой ковбой из Йелоустоуна, а она вольный и гордый иноходец, которого еще и не объезжал никто.

Лошадь застыла, вперив в меня глаз.

— Шшшш… — сделал я шаг вперед.

— К чему это все говорится? — продолжал Юра. — С точки зрения морали — вы, господа, большие молодцы.

Лошадь повела ушами. Фыркнула.

— Шшшш, — до поводьев осталось сантиметров сорок. Я повел пальцами.

— Вы, также, наверняка склонны считать меня…

Лошадь прицельно пнула меня копытом в колено. Осознанно. Специально! Хруст сломанной кости перекрыл даже шум порогов. Да чего там порогов — он даже мой вопль боли заглушил:

— Сука! — взвыл я.

— Это чрезмерно, — заметил Юра. — Я не сука.

«Вы получили новое сообщение от божественной сущности»

— Охеренно смешно, знаешь ли, — прошипел я, отползая подальше от кобылы.

Шаман метнул тотем в землю, облокотился на луку седла. Боль стихла. Лошадь наблюдала за моими мучениями с интересом статуи. Враждебная сволочь. Я поднялся, не сводя с нее взгляда.

— Стремительно нахожу в себе монгольскую кровь, — процедил я животному. — Пущу на мясо и съем лично.

— Так вот, господа. Вам может показаться, что мой поступок был подлым. Но он был самым разумным в этот момент. Надеюсь, вы это понимаете?

Пальцы коснулись поводьев. Лошадь больше не своевольничила и вела себя как шелковая, пока я чистил сумки и возвращал снаряжение (из того, что мог использовать) на место.

— Понимаете же? — Юра ждал ответа, а мы отмалчивались.

— Конечно, — сдался Стас. — Конечно понимаем.

Мы с Игнатом переглянулись, будто декабристы за день до восстания.

— Лолушко, Кузьмич? — не унялся шаман. Сука упрямая.

— Ты большой молодец, Юрамба! Мой герой! — ответил я. — Когда вырасту — хочу быть таким же!

— Ясно…

— Я хотел выстрелить — я выстрелил, — ответил Игнат. — Ты хотел уйти — ушел. Не оправдывайся. Тошно выглядит.

Юра кивнул. Посмотрел на воду. Кивнул еще раз.

— Жаль. Тогда по коням, — взялся он за поводья. Лошадь всхрапнула.

Моя вороная тварь со звездой во лбу безропотно приняла шутовскую тушу на себя. Как и положено заскриптованному маунту! Вряд ли из нее выбил спесь намек о возможной судьбе.

— Слежу за тобой, — стараясь, чтобы никто из товарищей этого не увидел, шепнул я животному. — Пошла!

Выпрямившись, вызвал окно с сообщением от божественной сущности. Чем обязан?

";-)))))»

— Да ладно, блять, — буркнул я себе под нос. Настучал пальцем:

«Тебе че делать нехрен?»

«Ваше послание ушло к Богам. Вам остается только ждать»

Я закатил глаза, уклонился от ветки, метящей в лицо. Так вышло, что моя кобыла оказалась последней. Самое песье место. Терпеть не могу последним плестись. Лучше вести чем быть ведомым.

Когда тащишься, уткнувшись носом в чью-то спину, многое пропускаешь. Время сразу же уходит в служение культу Черепахи и спорит за звание самого унылого на свете. Когда ты замыкающий — самое главное найти себе хоть какое-то развлечение.

«Попроси меня»

Любопытно… А не придумали ли еще технологий, которые выводят мысли в логи? Ежели здесь на шутки реакция случается, то, может быть. Как-то уже слишком своевременно пришло предложение от администрации этой чудесной игрушки.

Хм… Запись мыслей штука была бы, признаюсь, весьма недурственной. Хоть какой-то порядок в голове навести можно было бы. Перед сном так запустить, а потом распечатать, пообводить важные мыслишки карандашиком. Понять что-то…

«Скучаешь, малыш?»

Настроение во мне царило прямо-таки благостное. Возможно, из-за красот вокруг. Мы ехали сквозь молодой сосновый лес. Тонкие стволы пробивались между камней. Пушистые ветви изворачивались, обволакивая неровности, огибая валуны. Северная природа прибивала зелень к серой земле. Красотища.

Но чего от меня надо местному божку?

«Попроси меня. Ты многое пропускаешь. Игра станет много интереснее»

«Кому? Тебе? Мне тут занятий и без того хватает, знаешь ли! Некогда скучать!»

Пауза. Админ задумался. Или отвлекся.

Тропа, едва видная среди камней и мха, тянулась вдоль скалистого каньона, в глубину которого ныряла река. Первым, понурившись, ехал Головастик. Сразу за ним Женя Балабол. А вот дальше уже начинался провал между старой и новой генерацией героев.

На другой стороне реки виднелся частокол небольшого поселения. Со скалы спускалась клеть на веревках, из нее в нашу сторону глядела женщина с белыми волосами. Механизм скрипел, трещал, но совсем не смущал запертую в средневековый лифт даму. Трое мужиков у ворота лебедки покорно брели по кругу, упираясь в грубые рычаги.

Лошадь остановилась.

— Слышь, Плотва, — буркнул я ей. Кобыла повернула голову, будто пытаясь заглянуть мне в глаза. Фыркнула угрожающе.

— Да ладно. Если имя не нравится, я сменю…

Тварь прыгнула, будто ей под седло телепортировали раскаленных углей. Миниродео застало меня врасплох, и поэтому я свалился на камни. Лошадь медленно повернулась. Угрожающе склонила голову.

«Попроси что-нибудь»

Убедительно давит свои предложения этот гребанный маркетолог от компьютерных игр… Лошадь сделала шаг ко мне. Я торопливо поднялся на ноги.

— И как же доверие между нами? Как мы будем жить дальше, если ты так меня подводишь, а?

Кобыла молчала.

— Мы же команда, да? Мы должны помогать друг другу!

Лошадь мотнула головой. Встала на дыбы и попыталась навалиться сверху, но Егорка уже был готов. Уклонившись от атаки, я перекатился вправо. Копыта грохнулись о скалу, высекая искры подковами.

— Кусок ты колбасы!

Кобыла замерла.

«Я могу делать это целый день. С чем угодно»

Позади зарокотали камни. Я осторожно покосился на новую напасть. Булыжники скатывались в одну дрожащую груду. Вокруг поднималась пыль. То, что зарождалось на тропе у реки — ничего доброго не предвещало.

Скрип лебедки, опускающей клеть с женщиной, прекратился. Местные с интересом наблюдали за тем как бедный шут воюет со своей лошадью и пылью.

— Егор? — послышался крик. Игнат остановился, дернул за поводья, поворачивая лошадь.

— Мудак… — выплюнул я в адрес «сущности». Ненавижу, когда мною пытаются управлять. Да, вроде бы взрослый я человек, но вот включается сразу нечто нонконформистское. Наперекор. Груда камней постепенно превращалась в голема. Лошадь фыркала и «рыла» копытами скальную тропу.

Я развернулся и пошел навстречу Игнату. Мой выбор — это избегание выбора!

— Беда? — крикнул охотник.

Моя кобыла с хищным видом шла следом за мною, вытянув шею и словно принюхиваясь к земле. Уши прижаты, зубы скалятся. Крадущаяся лошадь — это смешно только в мультиках. В реальности — как минимум дико.

Кобыла Игната вдруг застыла. Подняла голову, уши торчком встали. Охотник дернул за поводья, и тут его лошадь повернулась. Всхрапнула, а затем лихим прыжком сиганула со скалы прямо в реку.

Игнат едва успел спрыгнуть. Изумленно проводил ржущую самоубийцу взглядом.

«Попроси что-нибудь. Стас может не успеть спрыгнуть»

— Какого лешего?! — спросил охотник. Лошадь под нашим бардом остановилась. Вот ведь сука… Я поднял в верх палец, прося паузу. Застучал в чат:

«Лошадь за что, полоумная ты скотина?»

Над тропой поднимался голем. Камни с грохотом бились друг о друга. Облако пыли окутало наш берег. На зубах заскрипели мелкие песчинки. Я барабанил по панели чата, косясь то на хищно припадающую к земле черную кобылу, то на Стаса неистово понукающего застывшего скакуна.

«Вот моя просьба — свали на северный полюс и пусть там тебя дерут медведи. Божественная сущность. Самому не смешно? Сука ты заигравшаяся».

Меня несло. Боже, как меня несло. Пальцы тряслись.

Игнат подошел близко, положил руку мне на плечо. Голем вырос уже на четыре метра, втягивая в себя камни все быстрее. На той стороне реки высыпало с десяток местных. Они тыкали в нашу сторону пальцами и что-то возбужденно обсуждали.

Я вдруг вспомнил о Крендельке. Застыл. Сколько дней потом ему пришлось проторчать в аду? Стоит ли оно мимолетного выплеска оскорблений?

Палец лег на кнопку «удалить». Зажал его. Я смотрел на исчезающие буквы, а затем быстро набрал:

«Лошадь и мороженку».

Отправить.

Голем застыл. Хищно прижимающаяся к земле кобыла выпрямилась.

«Видишь, как просто. Ты просишь — я даю тебе задание — ты выполняешь. Ударь Стаса по лицу и получишь искомое»

— Господи, какая же помойка у тебя в голове, — сказал я.

Игнат глубокомысленно хмыкнул. Глаза сузились.

— Это не тебе, — поправил я.

С шелестом и легким постукиванием голем обратился в груду камней. Черная лошадь сразу потеряла ко мне интерес. Да и Стасу удалось сдвинуть свою кобылу с места.

Жизнь налаживалась.

Народ на той стороне разошелся по своим делам. Мужики впряглись в ворот. Клеть с женщиной заскрипела и поползла вниз. Я подошел к краю каньона. Они ж ее не топят? Может, мне надо спасать надо. Вдруг квест?

Однако там у самой воды была выбита в скале целая ниша, с системой веревок и арсеналом корзин, бочек. Куда-то в тело скалы уводили черные ходы. Из одного как раз выглянул здоровенный северянин с голым торсом. Схватил бочку и потащил во тьму.

Я поднял взгляд. Среди обычной суеты на том берегу выделялся горбун. Весь неказистый, обиженный природой персонаж явно смотрел в мою сторону. К нему кто-то подошел, дал ему подзатыльник. Засмеялся, спросил что-то, тыча в меня пальцем.

Горбун не реагировал.

Я помахал ему рукой, приветственно. Северянин ощутим вздрогнул. Сжался весь. А затем робко поднял ладонь. С опаской посмотрел по сторонам и воровато махнул в ответ. Его обидчик показал мне оскорбительный жест. Какой-то слишком уж не средневековый и совсем не скандинавский.

— Точно сожгу весь этот мир в пламени своей ненависти, — буркнул я.

К нам приближался Стас. Бить его по лицу я, разумеется, не собирался.

Ну… На данный момент. Хотя, конечно, мороженка того стоила.

Глава пятнадцатая «И в туманы лиманы»

Я проснулся от тошноты. Что-то царапало горло, пытаясь влезть в глотку. На память тут же пришла фиброгастродуоденоскопия. Вот похожие ощущения. Вот похожие ощущения. Позыв рвоты швырнул меня на бок. Взмахнув руками, я попытался отбиться от грубого вторжения, но лишь тюкнулся о маску.

Никто в меня ничего не пихал. Но рвало как по-настоящему.

— Что такое? — вскинулся Головастик, но голос не повысил, чтобы не разбудить остальных. Шаман сидел у огня, дежуря. Я мотнул головой. Дурнота ушла, оставив лишь першение и ощущение чужеродности в теле. Потер горло, прокашлялся. Что это было? Опять нервы?

Юра наблюдал за мною. Отблески костра играли на маске.

— Мне будто кишку в горло засунули, — поделился я шепотом.

Головастик кивнул, ткнул пальцем в небо:

— Нам меняют питание.

Когда разговаривают двое в масках — с мимикой очень сложно. Поэтому только через несколько долгих секунд нарочито удивленной гримасы (мсье, откуда у вас такая информация, не поделитесь ли источниками?) до меня дошло, что Юра тупо не видит всего многообразия моих эмоций.

— Питание? — повержено прошептал я.

— Да. Ты же знаешь где мы?

— Я проснулся в чужом теле чтобы спасти Россию?

— Нет, — покачал головой Юра. — Очень жаль, но нет.

— Так… Это не жаркое лето и меня не ждет выбор между шестью пионерками? Не будет никаких эльфийских принцесс? И я даже не избранный?!

— Вот тут не знаю. А тебе кто-то сказал, что ты избранный? — хмыкнул Юра.

— Ну… Была надежда, небольшая, я ж самого Серого Человека видел!

— Нас перевели на питание через зонд, — Головастик сменил тему. — Это дуальная новость для нас всех. Хорошая тем, что так мы протянем подольше. Плохая — раньше надо было делать. Я думал, что изначально так и поступили. Когда выберемся — от врачей нескоро избавимся. Возможно, до конца своих дней будем очереди в поликлиниках составлять.

— Думаешь, есть шансы выбраться?

— Разумеется, — Головастик выпрямился. — На материке начнется противостояние значительного масштаба. Роттенштайн, как уже сообщал я, укрепился, но кроме него есть несколько других развитых групп. Несомненно, после того объявления о выходе из данного проекта — все они станут действовать по принципу «оттащи другого от кормушки». О Бергхейме там никто и не слышал, поэтому нас не ждут. У нас есть шанс развиться, пока остальные попытаются превзойти Роттенштайн. Совокупные усилия принесут плоды. Фракции вроде Хиттолампи, Вольне Ксентство могут объединиться, и тогда даже Михаил Семенович не устоит. Роттенштайн падет.

Последнее он произнес довольно подавленным тоном.

— Не расстраивайся. Семью не выбирают. Прости нас что мы такие, — не выдержал я.

Вновь немой диалог двух масок. Пауза затянулась.

— Поэтому, когда на театре военных действий объявимся мы — нас не заметят. Если мы грамотно соберем Бастионы побережья и распределим силы, то, накопив войска и репутацию, сможем вступить в игру по-настоящему. Кто управляет входом в Цитадель, тот имеет шанс на победу.

Я промолчал. Ситуация, когда сколько-то групп пытаются добиться своей цели, при этом мешая другим группам — казалась безвыходной. Мы состаримся в своих капсулах, оттаскивая от выхода противников. Бред.

Но Головастик в него верил.

— Не понимаю в чем твой план? — не выдержал я. — Как это вообще может сработать? Сколько там групп как наша?

— Кроме нас — как минимум пять.

— И все мы будем рвать друг другу глотки на потеху этому хмырю?

— Если это поможет выйти на свободу — да, — спокойно ответил Головастик. — И ты тоже будешь.

Это мне не понравилось, но я промолчал. Лег обратно на землю, укрылся стеганым одеялом (нашлось в седельной сумке). Над головой мерцали звезды. В груди ворочался комок тревоги. Будущее пугало. О нем я думать не хотел. Еще и горло болело…

Чтобы отвлечься, я вновь залез в Бастион. Отправил здание на постройку, забил очередь на строительство зверья в местных казармах, прочитал отчет об очередной победе Райволга. Выбрал следующую шахту для завоевания — лесопильню. До следующего расширения нужно было отстроить стены. Для этого нужна древесина. Она и так шла неплохо, но, как водится, хотелось больше. Армия росла, но получалось что с ней носился лишь бедный бард из Рассветного, вынося охрану почти без потерь и получая опыт. Двое героев охватили бы большую территорию. Трое — еще большую.

Эх, где мои славные ребята из Своры Бергхейма? Остался ли кто в живых после похода через перевалы?

Я влез в чат общения с божественной сущностью. Минуту сомневался, лежа с вытянутым пальцем, и то начиная набивать сообщение, то удаляя его. Наконец, отстучав послание, нажал ввод и закрыл глаза. Посмотрим, что попросят. Социальная составляющая в этих краях отвратительная. Столько времени здесь провел, а единственный соратник — и тот раб из-за моря.

После же я долго лежал, слушая треск костра и карауля блуждающую неподалеку тревогу. В груди болезненно екало. Справа, а не слева. И как-то непривычно. Будто это уже не нервные шутки, а совсем серьезно.

Насколько я тут застрял? Планы Головастика шли далеко. Их за неделю не осуществить. Месяц? Два? Три? Полгода? На лбу выступил холодный пот. У костра пошевелился Юра. Послышался шум падающей в костер ветки. За закрытыми веками стало чуть светлее, от вспыхнувшего огня.

Мир за пределами игры уже не казался мне пустым и бесполезным местом, как раньше. Тотальное одиночество уже не перечеркивало достаток, комфорт и, самое главное, свободу! Там еще можно что-то изменить. Что-то на самом деле поменять! Здесь же…

Здесь я даже таланты выстроить не могу, для лучше билда.

Дышать стало труднее, пришлось повернуться на бок, вытянуть руки. Полегчало. Полгода чтобы выйти в мир… инвалидом? Черт побери! Смертность я осознал в детстве. Никто не умер. Мне не пришлось резать кролика, купленного родителями. Хомяков тоже не было. Просто в один прекрасный момент я осознал — что когда-нибудь умру. И все умрут. Выключится свет и меня, моих мыслей, моих чувств — никогда больше не будет. Не останется и следа от того, что так тревожило, заботило. Что рождалось в груди. Пус-то-та. Этот страх поселился во мне, шестилетнем мальчугане, и терзал с приходом темноты. О, как мечталось победить его. Заменить.

Я сделал это успешно уже в более зрелом возрасте, когда стал бояться бесконечности. Что ежели все не так рационально, как считают, и за пределами жизни есть что-то большее, не имеющее ни конца, ни края, и чему мне придется быть свидетелем. Всегда.

С тех пор два ужаса бились в черепной коробке, и визжащую свару приходилось запихивать куда подальше, на окраину сознания, за ширму из повседневных переживаний. И теперь размышления о том, сколько времени мы должны будем провести здесь, чтобы просто вернуться к обычной жизни — истончили и без того хлипкую перегородку между мною и дерущимися страхами.

Короче, до утра мне уснуть не удалось. Сознание чуть затуманилось как раз на рассвете, но тут вмешался Юра, объявивший побудку. А затем пришел ответ от сущности. Цена Своры оказалась неожиданной. В ушах заскрежетали ощерившиеся разбитым стеклом дворники. Задачку чертов кукловод подкинул неожиданную.

Мерзота какая… Но, черт побери, какая-то часть меня, похороненная в искореженном кузове машины несколько лет назад, отчаянно хотела сделать то, на что науськивал админ. Ведь, в конце концов он не требовал поднимать младенцев на копья. Все очень невинно. Прозаично.

За малой малостью — когда ты переступил через себя ради мелочи, то в следующий раз закроешь глаза на большее. Окно Овертона в бытовом формате.

— Егор, вы необыкновенно тихи сегодня, — сказал Стас во время сборов. — Что-то произошло?

Я вяло улыбнулся сквозь маску. Покачал головой. Накрапывал дождь. Чертова детализация.

— Шут устал? — поддержал интерес Стаса Головастик. Он уже был готов и с уверенным видом оглядывал малоуровневую паству.

— Шут просто замыслил недоброе, — буркнул я в ответ.

* * *

Целью нашего путешествия оказался подвысохший лиман. Зеленая трава обрывалась у песчаной границы, и дальше тянулись бесконечные песчаные пляжи и косы, разделенные затхлой водой. Само море начиналось где-то уж совсем далеко. На горизонте.

— Это корабли? — спросил я у товарищей.

Остовы мертвых судов были повсюду. Часть гниющих кораблей почти сдались пескам, и снаружи торчали лишь мачты, да задранные носы. Какие-то из посудин погрузились в застоявшуюся воду.

Десятки кораблей.

— Бухта Проклятых Корабелов, — сказал Головастик. Он остановил коня, уперся руками в седло, приподнимаясь и изучая зелено-желто-синее море травы, песка и воды. — По сюжету когда-то здесь жили лучшие мастера, но из-за гордыни разозлили богов.

— Классическая история, — заметил я. — И теперь они ходят тут среди мертвых остовов и стенают? Меряются стамесками со случайными прохожими? Записывают всех в отдел технического контроля и прикапывают их, по результатам экспертизы, в песочке?

— Теперь они целыми днями восстанавливают брошенные корабли. Если их не трогать, то к ночи некоторые из них выглядят вполне сносно. Наутро все начинается с начала. У корабелов автозагрузка. Их можно бить до бесконечности и они довольно тупые. ИИ здесь не обучающийся.

— Халтура, — поморщился я.

— Который мы можем быть благодарны. Уровни здесь чем ближе к морю, тем выше. Идеальное место для прокачки.

— Дядь Юр, а какой план действий?

Шаман смотрел на лиман, будто не слыша призывателя. Женя объехал его и встал напротив.

— Дядь Юр?

Головастик вздрогнул, оглядел нас:

— Вы еще тут? Вперед, качаться. Лошадей оставьте. Я поищу остальных. Встречаемся здесь.

Он понукнул коня и поехал прочь, оставив нас посреди колышущегося моря травы. Я спешился. Проверил снаряжение. До ближайшего корабля было метров пятьсот. И я видел, как вокруг него бродят человеческие фигурки.

— Ну, идем? — обернулся я к товарищам. Раскидал им приглашение в группу.

Стас с видимым облегчением последовал моему примеру. Должно быть, ждал что я начну ерепениться на такое неучтивое обращение шамана. Женя слез с лошади, нашел место почище. С грустью вздохнул и принялся выблевывать себе помощника.

— Где наши? — спросил Игнат. — Зачем мы сразу в бой лезем?

— Я маленький шут и не хочу ничего решать. Я хочу пыщь-пыщь-пыщь, а не это вот все, — устало ответил ему я. — Старший сказал качаться — я качаюсь. Приказа думать не было.

— Откуда такая дисциплинированность? — хмыкнул охотник. Ловко соскочил с коня. Подхватил травинку и сунул ее в рот. Подмигнул и зашагал к ближайшему кораблю.

— Я ж говорю, недоброе задумал, — бросил я в спину товарищу. — Стас?

Бард уже взялся за лютню. Пробежался пальцами по струнам, извлекая наружу не самую плохую из мелодий. Не зря постоянно практиковался. Райволг стронул что-то в душе предпенсионного любителя шансона и у того пробудилась страсть к музыке. Иногда Стас даже напевал что-то. Едва слышно. Лицо у него в такие моменты светлело.

Кстати, как там Райволг?

Я влез в интерфейс Бастиона. Проверил количество ресурсов. Посмотрел, что доступно из построек (ничего). Затем навестил отряд мертвых захватчиков, во главе с менестрелем из Рассветного. Тот двигался к очередной шахте, заныканной почти у перевала Рокота. Я надеялся, что это будет золото. Потому что золото мне требовалось, но почти никто его не производил. На подходе была гильдия торговцев, но были у меня сомнения, что кто-то станет торговать с такой мерзотной мразотой как повелитель мертвых скандинавов.

Однако шут его знает! Вдруг?

— Егор? — окрикнул меня Игнат.

Закрыв панель Бастиона, я нагнал охотника, расчехлив щупальце и выудив серп. Одежду на ловкость и выносливость. Все на уклонение.

Чем ближе мы подходили к гнилому драккару, тем громче слышался стук молотков по дереву. Черный остов облепили ползающие по бортам фигуры проклятых корабелов. По воде вдоль покрытых плесенью бортов ходили, горбясь, их товарищи.

На нас они не реагировали. Двадцать пятые уровни. Пассивные?

— Начнем потихоньку, а дальше как получится, — сказал я.

Призыватель вытащил из себя какую-то новую тварь, похожую на одноглазого героя из Корпорации Монстров. Пушистый шарик на ножках весело скакал рядом с Женей, и смешно взмахивал руками.

От корабля несся гул голосов. Монотонно раздражающий.

— Должен чинить. Должен чинить. Время работать. Время чинить. Должно работать. Закрепить закрепить очистить выкорчевать строгать чинить работать. Время. Корабль. Один.

Безумное бормотание корабелов становилось громче с каждым шагом. Пока, наконец, я не добрался на расстояние атаки и не гаркнул злым языком в ближайшего корабела:

— Есть телефона позвонить?

Все моментально затихло. Настолько резко, что где-то закричавшая чайка тотчас заткнулась, испугавшись собственной пронзительности. Десятки изуродованных проклятием лиц обернулись к нам. Движение на бортах замерло. Шеи у одержимых лодочников крутились совсем как у резиновых игрушек.

— Тунеядец? — хором сказали мертвецы. Черная лава поползла вниз. Захлюпала вода от падающих с высоты корабелов. Твари падали в грязь, в песок, и тут же вставали, набычившись.

— Вот почему опять все оказалось сложно? — пожаловался я товарищам, не сводя взгляда с монстров.

— Самого бесит, дядь, — сказал Женя. — Но я как знал — на аое тварь вызвал. Так что собирай, да кайти. Запилим.

— Тунеядец! — громыхнуло со всех сторон. Зловещие фигуры бросились в атаку.

— Дайте секунд десять, — бросил я. Увидел, как Игнат и Женя кивнули в ответ и кинулся чуть в сторону от мертвецов, огибая корабелов по дуге.

— Ну здравствуйте, рукожопы, — пошло первое унижение. Затем второе. Третье. Я развернулся спиной, саданул по накатывающимся мертвяка конусным ударом «Душевной раны», увидел, как прокнул «Ремень тора», разбрасывая искры по черным телам. Дал «хохотом» и побежал:

— Игнатушка мочи-и-и-и-и!

— ТУНЕЯДЕЦ! — взревели корабелы.

Я набрасывал унижение за унижением, поднимая скорость до приснопамятной, случившейся под стенами Бергхейма. Иногда замедлялся, чтобы набросить еще Душевную рану. Наслаждался вспышками в толпе. Яркими взрывами при особенных проках ремня. Щупальцем не пользовался. Просто бегал, сдергивал сорвавшихся на дд монстров «злым языком» и иногда чуточку дамажил.

Пушистый шар от Жени работал довольно забавно. Не знаю, как им управлял призыватель, но иногда монстрик замирал, упирался тонкими ручками в колени, будто степняк перед походом по большому, затем открывал огромный рот и закатывал глаз.

Медленная, но неотвратимая дрянь вылетала из пасти монстра и плавно, замедленным снарядом мортиры, уходила в небо. Чтобы оттуда, слегка меняя траекторию, рухнуть вглубь бегающей за мною толпы.

Призыватель стоял рядом с тварью, зорко оглядывая место сражения и иногда погружаясь в транс управления. Интересно, что за способность? Но, чего не отнять, работал Женя внимательно, с душой. Даже ругаться не хотелось.

Игнат в основном выбивал корабелов по одному. Одна из абилок превращала стрелка в пулеметчика, но к сожалению откат у нее был несколько минут. Впрочем, пока я бегал кругами — это проблемы не составляло. Стас поначалу пытался бегать за ордой мертвецов с копьем, затем взял лук и принялся тренироваться в стрельбе. Лечить меня нужды не было.

Наконец, скорость стала падать. Последних трех корабелов, изрядно покоцаных, я забил серпом, хоть немного отведя душу.

Остановился, наконец. Посмотрел на товарищей.

— Уныло.

— Ты читер, — улыбнулся призыватель. Глаза его горели. Вражда была забыта. — Читер! Думаю, будь тут простой танк — пришлось бы не сладко. Нерфить тебя надо.

Я приложил указательный палец к нарисованной на маске улыбке.

— Два уровня поднял. Отличное место! — возбужденно протараторил Женя. — Отличный прислужник!

Пушистый глаз вывалил из пасти розовый язык и тяжело дышал.

— Мне один дали, — подал голос Стас. Игнат поднял палец к небу, мол, ему тоже один.

Значит, Стас тридцатый. Игнат почти его нагнал. Женя тоже догонит. Сражение заняло времени не больше двадцати минут. Это прекрасное место для фарма! Вокруг были разбросаны тела мертвых корабелов. Кто лежал на песке, кто островком в грязных лужах вокруг корабля. Что там говорилось? У них респ раз в сутки?

— Двигаемся к морю. Собираем все что можем и идем!

Но уже через несколько минут бесполезного лутания выяснилось — с добычей здесь напряг. Мелочь в виде небольшого числа монет, всякая поломанная утварь без усилков. Рухлядь, драная одежда, гнилая еда. Ничего достойного.

— В целом, я бы тоже их за такое проклял, — поделился я с соратниками.

Игнат хмыкнул, а затем указал мне зажатой в кулаке стрелой куда-то за спину. Я обернулся. Следующий корабль находился от нас метрах в шестистах по заболоченному песку.

— Вижу цель, не вижу препятствий, — ответил я охотнику.

Глава шестнадцатая «Мусорщики»

Признаюсь — мы увлеклись. Такой простой путь для прокачки оказался подарком с неба. После боли и унижения в Хёрге, когда каждый моб был просто рейдовым боссом, здесь можно было просто развлекаться. Крошить так, как хотелось бы. Разумеется, очень помогало Унижение. Очень помогал «Ремень Тора».

На тридцатом уровне Стаса выпала новая песня, регенерирующая дух. Дпс группы сразу вырос. Душевные раны сыпались на несчастных корабелов одна за другой. Я скакал кругами вокруг соратников, отвешивая шутки-прибаутки и тем регеня себе дух еще и дополнительно к бардовскому. Пушистый глаз аннигилировал, Игнат работал расстрельной командой, а Стас бренчал посреди этого безумия на лютне, приосанившись и с гордым видом глядя куда-то в даль.

Уровни ползли вверх. Игра шла в удовольствие. Заминка была только один раз, когда среди обслуги очередного драккара оказался хмырь под названием Старый Корабельщик. Я весело сграбастал всю пачку хохотом, покидал унижения и тут вдруг получил стан. Толпа накинулась на бедного Егорку. Стас мигом сменил пластинку, вытаскивая меня с того света.

Игнат, красава, сработал моментально, выцелив моба среди пачки мертвецов, и нюкнув его за несколько секунд. Нашему охотнику выпал какой-то буст на способности, и теперь он краснел и дымился, когда ее использовал. Мне повезло, что усиления не были на кд в тот момент.

Хотя, чего там!

Всем повезло.

Ведь зажатый в кольцо врагов шут не так хорош, как на пробежке. Я крутился в окружении как бешенная белка в блендере. Здоровье несколько раз падало почти до нуля, но песня барда возвращала к жизни. Наконец, я выскочил из толпы, как в лучших традициях фильмов с Джеки Чаном. Пробежался по головам мертвых корабелов, обвиняющих меня в тунеядстве, и поскакал дальше, позволив нашим истребителям всего неживого оторваться на полную катушку.

Выходит, отделались легким испугом. Повезло.

Дальше работали по прежней схеме, но теперь Игнат сразу высматривал среди множества голов — самые необычные. И, как обычно поступает общество с белыми воронами, сносил их первыми. Опыт. Практика. Слаженный коллектив, увлеченный общей идеей.

Настолько увлеченный, что когда начало темнеть, и Женя спросил:

— А когда мы должны были встретится с Юрой? — я не сразу понял какой, к черту, Юра. Да и не только я. Игнат почесал затылок с виноватым видом.

— Некрасиво получилось, — ахнул Стас. — Ой как некрасиво с нашей стороны.

Смеркалось. Море, до которого оставалось не так уж имного, потемнело. Бледные пятна песка, в которых угрожающе застряли гнилые корабли, стали особенно яркими. Луна отражалась в водной глади лиманов.

Корабельщики исчезли.

— Думаю, наш рациональный лидер все равно будет доволен, — не слишком-то уверенно приободрил я соратников. Покорил себя за сомнения. Откуда они? Ведь за день усердного кача картина нашего развития оказалась следующей:

Охотник Игнат «Кузьмич» — 33 уровень

Призыватель Женя «Балабол» — 31 уровень

Бард Стас «Книгожор» — 34 уровень

И скромный шут Егорушко — 36 уровень. В целом — прекрасный рывок.

А еще из инвентаря выползли на белый свет набитые в Красном Хёрге вещи, тогда еще не подходящие по уровню. Райволг за этот день поставил под флаг Мясодельни еще две шахты (и одну из них действительно с золотом). Я запустил строительства Алтаря Верности (по информации способного предоставить мне шанс набирать «репутационных героев»). Что такое репутационные герои я не знал, и система в этом помогать не собиралась.

Однако все померкло, когда мы вернулись к океану травы и черным деревьям. Под раскидистым кленом горел костер, отсветы красили листья в золото. Неподалеку паслись кони. Их силуэты в призрачной дымке полей казались нарисованными.

Я шел первым, и в фигуре стоящего у огня человека сразу узнал Олега. Тут же вспомнил утренний заказ сущности. Облизнул вмиг пересохшие губы и натянул на лицо улыбку, прогоняя тревогу.

Так ли нужна мне Свора?

С другой стороны, эти-то ребятишки меня бросили. Чего теперь распинаться?

— Хороший результат, — с толикой изумления произнес Головастик, когда мы вышли к костру. — Очень хороший.

— Чмоке коллегушки. Дружочки мои родимые. Братишки, — сказал я, перешагнув поваленное у огня бревно и взгромоздившись сверху. Протянул руки к огню. — Скучал страшно. Две ночи не спал — ворочался.

— Лолушко! — расплылся в улыбке Юра-Кренделек. Ох, сложно будет теперь и идентификацией Юр. Придется переходить на клички. От взгляда на Свету в сердце сладко что-то сжалось. Девушка сидела чуть в отдалении от всех, и с нашим появлением даже привстала. Улыбка была искренней.

Лицо Миши скрывал капюшон, и его эмоции мне не дались. А вот Олег смотрел хмуро, безрадостно.

И только на меня.

— Я предвкушаю, как много нам предстоит с вами обсудить, дружочки! — сказал я, глядя ему в глаза. — Сколько слов не сказано!

— Прежде чем вы начнете кидать друг в друга какашки учтите — хотите не хотите, а играть придется вместе, если собираетесь выйти на свободу, — вмешался Головастик. Говорил он вкрадчиво, без тени ехидства. Словно до души добраться пытался. — Поэтому сегодня ночью у вас есть шанс разобраться. Можете набить друг другу морды. Можете переспать друг с другом, дело ваше. Но у танков разлада быть не должно. Утром вы будете профессионалами.

— Он что, жаловался на меня? — с вызовом спросил я.

— Лолушко. Серьезнее, — попросил Головастик.

— А что будет, бля, если мы не станем профессионалами? — мрачно поинтересовался Олег. — Что ты сможешь сделать, епт?

Юра тяжело вздохнул, посмотрел на воина. Тот был уже сорокового уровня. Хорошо они тут качались.

— Я очень рассчитываю, что мы тут все взрослые люди. Повлиять на вас иначе как взывая к голосу разума — не могу. Нет у меня таких инструментов.

— Я не обижаюсь, Олежка, — сказал я воину. — Поэтому не надо со мною сегодня спать.

Снежок не улыбнулся. Посмотрел волком на Свету.

— Доброй ночи, — буркнул воин и отошел от костра.

— Ну, расскажите мне, как у вас тут что прошло, ребятки? — повернулся я к Юре-Крендельку. — По опыту вижу — все успешно.

Я посмотрел на Свету. Глаза девушки сияли. Горло сильно напряглось, сердце ухнуло. Откашлявшись, я с силой отвел взгляд, уставившись в черный провал капюшона Миши.

— А? Давай, лабани что-нибудь по-геймерски! Лол кек чебурек?

— Я не в курсах был, не знал, что зону зафризят, — буркнул тот. — А, ватэвер!

— А вот по тебе я скучал, — повернулся я к Свете.

— Да, тоже о тебе думала, — улыбнулась она. — Интересная маска.

Я постучал пальцем по белой щеке:

— Волшебная! Плюс десять к обаятельности. Правда, даже с таким бонусом я умудрился разосраться со всеми фракциями севера. Но все равно — очень ее люблю.

Хотя бы за то, что в ней можно спокойно смотреть в глаза заклинательнице, не заливаясь краской.

Головастик откашлялся, разрывая магию.

— Ты несколько уровней заработал, должен был уже восстановить репутацию с местными.

Я отрицательно помотал головой.

— Так… — протянул шаман, повернулся к Игнату, — а ты?

— Нейтральная, — сказал тот.

— Егор, вам правда не удалось отбить репутацию? — ахнул Стас. — Я тоже нейтральный. После первого корабля уже.

Я поднял брови в изумлении:

— Она должна была расти?

Головастик хмыкнул.

— Это странно.

— Может, это из-за того, что я Бастион расширил? Меня как раз после этого невзлюбили, — предположил я.

— Надо было все же отрезать ей голову, — вставил Игнат. Он с веточкой во рту уже разлегся на земле, рядом с костром.

— Тебе б врачу показаться как выползем. Слишком уж зациклился ты на этой идее, — огрызнулся я на него. Охотник широко улыбнулся в ответ.

— Да, это из-за расширения Бастиона, — шаман громко вздохнул. — Хорошо.

Он кинул полено в костер. Я б даже сказал швырнул. Так, в сердцах, короче, подбросил. Будто бы на самом деле с бОльшей радостью в меня запулил.

— Хорошо… — Юра поднял голову. — Что-нибудь придумаем. Как удалось так быстро поднять уровни?

Я рассказал свою тактику. Так, в двух словах. Почти не хвастаясь. Однако, когда закончил, то услышал из-под капюшона Миши недовольное:

— Читобот.

— Воу-воу! — ткнул я в него пальцем. — Какие ваши доказательства?!

Головастик поднял руку, привлекая внимание.

— Эта способность действительно не сбалансирована, — сказал он. — Но жаловаться мы на нее не станем. Завтра пойдете большой группой. Миша удержит вас двоих. Я не буду тратиться. Подстрахую за пределами состава.

— Простите, а как вы били? — заглянул я в черный зев капюшона.

— Кайтили. Снежок пачку брал и водил. Сорвавшихся снейрил рога или в рут ставила… — жрец глянул на заклинательницу. — … Светлана. И аоешками по массе, пока я от сорвавшихся бегаю.

Девушка наблюдала за Мишей с задумчивой улыбкой и слегка прищурившись. Будто довольная результатом воспитательница.

— Завтра утром пойдете все вместе. Сразу на дальние корабли. Если результат будет хороший — останемся еще на один день, пока не доведем вас до уровня. После чего уходим на материк. Там качзоны слишком далеко от места действий, но зато они еще и лутовые.

— А? — не понял я. — Лутовые?

— С мобов падает что-то ценное, а не трэш как здесь.

Я покачал головой в изумлении:

— Как ты до всего этого допер, Юрамба?

— Лолушко, ну пожалуйста! — вновь уклонился от ответа шаман. — Если хочешь видеть — просто смотри. Это же элементарно.

— О. Был у меня знакомый джавист, из сеньоров, он мне, написавшему свой первый класс в Hello World, про докер сварм так же задвигал. Нихера не элементарно это! — не выдержал я.

Света хихикнула. У меня сразу крылья за спиной выросли. В очередь выстроилась пачка разномастных шуток, чтобы выстрелить.

— Это ты сейчас на русском говорил вообще? — спросил Головастик.

— А что, не слишком элементарно? — шутки отвалились в пользу пассивной агрессии.

— Камон, — прервал нас Миша. — Какой план на завтра?

* * *

Флот северян шел на восток. Мы разобрались с очередным гнездом проклятых корабелов, когда скучающий Олег увидел паруса в море. Танку-воину заняться было нечем. Он должен был хватать сорвавшихся с меня мобов, и либо допиливать самостоятельно, либо подводить ко мне поближе, чтобы его залили наши дд.

Вот только, не премину похвастаться, никто не срывался. Пачки дохли на глазах. Опыта падало поменьше, хоть и мобы были серьезнее, но зато совместная мощь группы чувствовалась. Я спуливал унижением. Набирал скорость, давал хохот, одновременно с этим в толпе выбирался из стелса Юра-Креднелек, вздымалась трава Светы, падал град стрел от Игната, взлетал в небо пузырь Жени и, в целом, бой заканчивался.

Стас качал дух, Миша ковырялся в носу. Головастик красовался на коне чуть поодаль, во главе груженного каравана с лошадьми.

Драккаров уходящих в сторону восхода было больше сотни. Множество пестрых точек шло единым курсом по волнам зеленого моря. Вода пахла солью и гнилыми водорослями. Над головами верещали чайки.

— Тот самый поход? — спросил я у товарищей. — Новый конунг решил продолжать дело старого?

— Новый конунг? — не понял Юра-Кренделек. Вор повернулся ко мне, вытирая ножи, залитые черной жижой из тел корабелов. Светлана тоже обернулась. Надо отметить, что с Олегом они почти не разговаривали. Воин делал вид, что ее нет. Она изображала, что тот не очень хорошо пахнет.

Это хороший знак.

— Ну, Миккеля ж вздернул Серый Человек. За то, что он меня на кладбище фармил. Вот, теперь, в качестве… — попытался объяснить я.

— Так вот, бля, почему они на нас наезжать стали, — вставил Олег. — Из-за тебя? Я, бля, так и думал. Сука, ты со своими ботами лишь мозоль на жопы наши накидываешь!

— … в качестве тимбилдинга, — продолжил я, поморщившись, — новый конунг отправил всех воинов на грабеж. Это логично.

— Сука… вот почему все так! — все убивался Олег. — Из-за чиканутого, слышь, Миша!

Жрец благоразумно промолчал.

— Олег, перестань, — сказала Света.

Воин сплюнул. На голове у него красовался типичный скандинавский шлем-полумаска, без бармицы. Поэтому видны были только безумные глаза и щетина.

— Нас как зверей гоняли, — процедил Олег, — потому что ботолюб этот, бля, что-то опять сделал!

— Олег! — крикнула Света.

Воин двинулся ко мне, не справляясь с эмоциями. Я змеей скользнул ему навстречу. Уклонился от грубого замаха и впечатал кулак Олегу в челюсть. Он отшатнулся. Схватился за меч.

— Сука.

Я откатился, пока еще не торопясь хвататься за оружие. Уклонился от одной атаки воина. Затем от другой. Отскочил, пританцовывая и изображая боксерскую стойку.

— Прекратите! — воскликнул Стас.

— Пусть разберутся! — перекрыл голоса Головастик. Он подъехал поближе. Устроился в седле поудобнее.

— Ставьте на меня! — хохотнул я, поднырнул под меч Олега и врезал воину в челюсть еще раз.

Снежок покидает группу

— На, сука, — рявкнул воин, и саданул щитом. От удара клацнули зубы, но страшнее оказался плевок из системы.

Вы получаете негативный эффект «Удар щитом». Ваши способности уклонения снижены на 100 процентов.

Следующий удар Олега я видел, как в замедленной съемке, умом понимал, как много вариантов у меня имеется. Как можно поднырнуть, куда можно ударить. Как поставить ногу, чтобы уйти и от второго удара в серии.

Но способности уклонения — это способности уклонения, тут ничего с этим не поделаешь.

Бац. Бац.

Я отшатнулся, получив мечом в плечо и в бедро. Наконец-то полез за щупальцем, но тут Олег заорал, брызнув слюной.

Волна заклинания сбила меня с ног и бросила на землю.

Вы получаете негативный эффект «Вопль гнева». Вы обездвижены.

Воин навис надо мною и пнул сапогом в голову.

Вы получаете негативный эффект «Контузия»

Да какого лешего?!

Сталь вошла в грудь. Олег навалился на рукоять, разворачивая клинок. И тут его смело в сторону. Где-то запел Стас. Негативные эффекты полопались один за другим. Я торопливо поднялся на ноги, встряхнув щупальцем и выхватив короткий меч с прибавкой к урону огнем. Отыскал взглядом Олега. Воин, спеленатый травой, шипел и страшно вращал глазами. От рывков зеленые волокна лопались одни за другими.

— Зря, Света. Они должны были сами закончить, — посетовал Головастик. Шаман подъехал чуть ближе.

Заклинательница сыграла бровью, немного надменно, а затем махнула рукой, и трава оставила воина в покое. Олег грохнулся на колено. Волком глянул на бывшую. Затем на меня.

— Олеженька, что ж ты такой неконструктивный? — спросил я.

«Унижение активировано»

— Ну Егор! — возмутилась Света.

— Сука… — взвыл воин и будто рябью подернулся.

Меня снова сбили с ног, теперь уже «рывок ярости». Гребанный ты насильник! Кратковременный стан прошел почти моментально, и я смог вогнать в Олега «Коварный удар», а затем вложить три крита с отравлением.

— Перестаньте! Перестаньте! — отчаянно кричал Стас. Игнат вцепился в барда и что-то шипел ему на ухо.

— Легче стало? — спросил я у Олега. Тот морщился. Кожа его побледнела. На каждый взмах я реагировал лишь уклонением. В драку не лез и держал дистанцию, чтобы и рывком меня не сбило, и щитом еще раз не приложили. Что делать с воплем — не знаю. Будем надеяться, что под унижением у него с ним не заладится.

— Сука… — сплюнул воин. — Если бы не Светка…

Тут спорить смыла не было. Да, своим поступком, несомненно благородным, заклинательница совсем не помогла. Даже наоборот. Я чувствовал себя униженным, а Олег несправедливо пострадавшим.

— Прав.

Я выпрямился, убрал оружие и развел руки в сторону.

— Ты победил. Света, дай ему сделать то, что должно.

Воин все стоял напротив, прикрывшись щитом. По-моему, он немного обалдел от такого хода. Как, в целом, и остальные.

— Ну? Давай, хреначь! — сказал я.

— Что ты задумал, сученыш?

— Ты ведь на самом деле прав. Да, из-за моего щепетильного отношения к местным персонажам вы пострадали. Я виноват. Можешь меня вальнуть, раз станет легче. Пока яд не дотикал. Но только вот учти, что я поступлю так и в следующий раз.

Олег тоже выпрямился. Опустил щит.

— Мы ведь люди, блядь, — в сердцах сказал он. — Не боты, блядь. Не программы. А тебе будто все игра!

— Мне всегда было проще с программами. Примите это. Это не значит, что вы хуже. Это значит, что они не хуже.

Я протянул ему руку. Воин посмотрел на нее с изумлением. Затем попытался разглядеть мои глаза в маске. Сделал шаг навстречу.

И кулем рухнул лицом на землю.

«Вы убили игрока Снежок»

--Сценарист--

Она была красива. Это точно. И знала, как себя подать. Как надо пройти, как посмотреть. Как правильно встать, чтобы выглядело соблазнительно, а не пошло. Причем обнаженная девушка за стеклом делала все это совсем неосознанно. Это радовало, так как картинность хороша для разового употребления. Потом уже чувствуется двуличность, которая предает истинную красоту. Которая уже не возбуждает, а раздражает.

Которую хочется покарать.

Сценарист улыбнулся. Под покровом темноты он подошел к дому со стороны леса. Бесшумно пересек газон и остановился метрах в десяти от освещенного окна. Свет дарил хозяевам коттеджа иллюзию безопасности, скрывая ночного гостя за пределами дома. Созидая тьму, в которой таились монстры.

Влюбленная парочка была тут как на подиуме, под светом софитов. Спокойные, уверенные в себе люди. Лишенные первобытного страха перед лесом, перед тьмой. Полагающие, что в наши спокойные дни из чащи зло не выбирается.

Сценарист резко обернулся. Уставился на черный лес позади. Уж кто-кто, а Андрей знал — демоны существуют. И сейчас ему показалось, что один из них наблюдает за ним из мрака. Рука нырнула под куртку, нащупала теплую рукоять пистолета.

Металл успокоил.

С дыханием изо рта Сценариста шел пар. Похолодало. Лес отсырел. Если бы не резиновые сапоги, на три размера больше чем надо (если вдруг найдут следы) — то ноги были бы уже мокрые. Предзимний лес не такой сырой, как весенний. Но все же сырой.

В ночи был едва слышен гул от стеклянного домика. В самой деревушке устало и равнодушно брехал пес. На одной из кривых улочек бесполезно горела лампочка разбитого фонаря. Живых домов в поселке осталось немного. Это ожидаемо. Ведь старики умирают, не в силах изменить привычный быт, молодежь уезжает, не желая идти по той же дороге и мечтая, пока есть силы, все сделать иначе.

Да, на смену им приходят те, кто может заработать на комфортную жизнь. Кто не боится леса у дома, уверенный, что привычная ему цивилизация не подведет. Что такое бывает только в страшных романах да фильмах. И только в Америке.

Сценарист сделал шаг к свету. Такие богатые идеалисты рушили саму идею деревни, где люди селились ближе друг к другу, чтобы было где искать помощь при необходимости. Теперь это все эскаписты, интроверты, дауншифтеры и десяток другой новомодных определений людей, не способных жить в полноценном обществе.

Отчасти Андрей и себя причислял к таким. У него, правда, всегда было чем заняться. Времени никогда не хватало.

А вот тут, в стеклянном домике, влюбленные попросту убивали столь хрупкий ресурс. Парень сидел у телевизора с бутербродом в руках. Девушка расположилась на небольшом кресле, закинув ножки на подлокотник и облизывая ложку из-под йогурта. Привыкший к сексу молодой человек был полностью поглощен происходящим на экране, не отвлекаясь на соблазнительные изгибы подруги. Да и красотка смотрела фильм с интересом.

Сценарист зашел так, чтобы и самому глянуть в огромный экран. С изумлением узнал в картинке «Того самого Мюнхаузена» из советского кинофонда. Покачал головой.

И вновь обернулся. В лесу что-то хрустнуло. Отчетливо. Андрей развернулся и сделал несколько шагов во тьму. Прикрыл глаза, вслушиваясь в лес. Зверье? Может быть. Нормальному человеку в такое время, в такую погоду, в таком месте — делать нечего.

Он стоял несколько минут неподвижно, тщательно контролируя дыхание и успокаивая мысли. Тишина. Если и пришел кто из лесных обитателей — то уже ушел подальше от человеческого логова.

Очень хотелось курить. Сценарист выпрямился, повел плечами и медленно вдохнул свежий ночной воздух. Бросил в рот драже, покатал его языком и зашагал к дому.

Входную дверь они не запирали. Андрей проник в дом без единого скрипа. После ночной прохлады тепло протопленного жилища показалось душным. Он даже расстегнул молнию на куртке. Тихонько отворил дверь в ванную, скользнул внутрь.

Душевая прямо напротив, рукомойник слева. Унитаз в дальнем углу, за ширмой. Имитация раздельного санузла. Сценарист опустил взгляд на сапоги. Осторожно выполз из них, взял холодную обувь за голенище и прошел в дом. Поставил их на бачок. Задернул ширму и забрался на унитаз с ногами. Приготовил транквилизатор.

Прикрыл глаза. Оставалось только ждать.

Первым в туалет пошел мужчина. Повезло. Когда хлопнула дверь — Андрей сдернул колпачок. Подобрался. Парень с телефоном в руках отдернул ширму, вскинул голову в изумлении. Глаза расширились. Щелкнул спуск. Сценарист подался вперед, хватая подстреленную жертву.

Игла вошла в шею. Телефон грохнулся о кварцвиниловый пол. Парень рванулся, но уже не так уверенно. Скорее пьяно отшатнулся, с каждым мигом теряя силы. Андрей последовал за ним, придерживая слабеющее тело. Аккуратно отпустил будущего игрока на пол. Перетянул ноги и руки пластиковыми стяжками.

— Что такое, Слав? — послышался голос девушки. Сценарист поднял голову. Натянул на лицо вязанную маску, собранную в виде шапки.

И вышел в гостиную. Красавица все еще сидела на кресле, чуть переменив позу. Андрей облизнулся. Но когда девушка в испуге завизжала, увидев гостя, то весь сексуальный шарм с нее ушел. Зло ощерившись, Сценарист двинулся к жертве.

Обнаженный мужчина — легкий противник. Женщина — нет.

Она повалила кресло, выскакивая из него. Метнулась к камину за кочергой. Сценарист поднял руку с пистолетом-транквилизатором.

— Стой! Не подходи! — закричала девушка, схватив острую железку.

Андрей склонил голову набок, а затем нажал на спусковой крючок.

Жертва попыталась отмахнуться от иглы кочергой, но промахнулась. Ахнула. Уставилась на вошедшую в живот стрелку с зеленым оперением. Подняла на Сценариста мутнеющий взгляд и повалилась на дорогой ковер.

Андрей подошел ближе. Перевернул девушку на спину. Хороша…

Но некогда.

Капсулы для обоих игроков у него были. Поэтому он просто погрузил тела в их же смарт. Доехал на машине-крошке до отворота, где ждал своего часа фургон. В этот раз у Андрея не было никакого прикрытия на случай полиции. Но и дороги предстояли не федеральные. Проселки Волосовского района, многие из которых не видели ГАИ несколько лет. Связав пленников покрепче, Андрей отогнал смарт назад в деревню. Поставил в гараж. Навел порядок в гостиной. Критически осмотрел дом, стер отпечатки. Выключил свет.

На улице ему вновь показалось, что за ним наблюдают. Сценарист долго слушал темноту, косясь на черный лес. А затем зашагал в чащу, чтобы уйти из деревни и никому не попасться на глаза.

У себя Андрей был уже утром. А к десяти часам влюбленные оказались в капсулах. Разделенные навеки. Девушку Сценарист отправил на замену Адама, суппорта из Пяты Титана, а парня в Гхэулин Иль Сикка, дамагером. Пусть у них будет интересная мотивация в будущем.

Если оно вообще у них найдется.

Светлана уже начала обход. Наблюдая за ней одним глазом, Сценарист погрузился в виртуальную реальность, чтобы посмотреть, как заселились новые постояльцы. Проверил договор с шутом. Нахмурился. Паренек все еще не выполнил то, что у него попросили.

Андрей хрустнул пальцами. Стиснул зубы, прищурившись. Дерзость должна иметь меру. Если надо сломать — так не вопрос, Андрей шута сломает.

Что-то смутило его. Что-то ненавязчиво простое, но необычное. Сценарист переключился на Пяту Титана. Проследил за тем, как мечется по новому миру девушка. Вывел на экран ее будущую группу.

Хлопнул по карману в поиске пачки сигарет. Наткнулся на драже. Посмотрел на коробочку с белыми леденцами так, словно в ладонь попала липкая мерзость и с рыком отбросил прочь. Взгляд вонзился в зеленые таблички с именами.

Пальцы легли на клавиатуру. Застучали по клавишам. Камеры закрутились, завертелись. Слева выползли логи.

Он еще раз перепроверил время, настройки, число. Все точно. Игроки общались вот буквально прямо сейчас. Сию минуту! Сценарист вывел камеру на них. Убедился, что глаза его не обманывают и откинулся на спинку стула. Потер переносицу.

— Как? — хрипло спросил он сам себя. Перечитал еще раз.

«Адам: Там может и нет ничего на колдуна, Лехандрий. Зачем снова идти? Трэш отвратительный на Голодных Глазах. Лучше, как позавчера — Желтопузов пофармить. С них бафы падают»

Измученное тело Адама он утопил три дня назад в болоте.

Сценарист посмотрел на дрожащие пальцы, покрутил кистью, и вновь перевел взгляд на монитор. Вывел камеру так, чтобы видеть лицо игрока. Боевой татуаж на лице, веселые глаза. С широких пол кожаной шляпы свисают разноцветные шнурки, на концах которых сверкают золотые фигурки. Точно Адам. Никаких ошибок.

Виски сдавило. Андрей облокотился на стол, массируя их указательными пальцами. Повторил:

— Как?!

Глава семнадцатая «Социальная инженерия»

— Слышь! — Олег сбил с ног корабела, покрытого гигантскими волдырями-ракушками. Низвергатель мобов лихо крутанулся и с разворота грохнул мертвяка топором, явно вложив какую-то способность при этом. Воздух колыхнулся, корабел воткнулся в песок и сдох окончательно.

Олег поднялся c колена, крутанул топор в кисти и сплюнул, подмигнув мне.

Правильные пацаны опосля потасовки обязательно братаются. Так заведено в большом мире. Под это даже подводится психологическая линия: самцы, мол, самоутвердились, проявили себя и теперь соперника рассматривают как потенциального союзника, который не побежит в кусты при опасности.

Чертова душеведческая наука отчасти права. Я почти моментально перестал бесить Олега! Он меня, правда, все одно тревожил. Особенно если вспомнить парочку нехороших знаков в том приключении, с Выводком и Светланой.

Но в целом, напряжение между нами ушло. Стоило отдать Головастику должное — человек понимает, как работают людские отношения. К этому персонажу, пожалуй, тоже следовало отнестись с осторожностью. Потому что нельзя копаться в чужих душах и не испортить свою.

Хорошая, красивая фраза! Вот только корабела, на котором оторвался Олег, я упустил осознанно. Чтобы не скучал.

И чем я после этого не социальный инженер?

— Ахахаха! — подобрал я боевым хохотом катящуюся за мною толпу корабелов.

Флот северян весь день полз за горизонт и последние драккары растворились в дымке ближе к вечеру. Там, по ту сторону моря, скоро начнется жара. Если здесь все по классике, а, судя по противостоянию с адептами Распятого — здесь пока каноны соблюдаются. Церкви загорятся, хищные стаи звероподобных бородачей ринутся по деревням, из городов поползут их ловить местные дружины. Кровь, дым, болезни.

И тут мы, все в белом и с напоминанием о приходе Серого Человека. Высаживаемся, как на Омаху-Бич. Слева гнилозубые, круглощитовые бордачи, справа хрен-его-знает-какая-еще-зараза-готовая-к-войне-с-любым-противником.

— Как мы туда планируем попасть? — спросил я у Головастика в процессе очередного переезда от зачищенного корабля к другому скопищу мобов.

— Первоначально план был такой: вы набираете уровень, мы двигаемся в Зеергард. Это было до того момента как один шут решил поиграть в геополитику и оттяпать у Фредлишемана кусок земли.

— Подонок, — в сердцах сказал я. — Вот удавил бы за такое скотство!

Головастик повернул ко мне маску. Узрел в ответ широко намалеванную улыбку моей. Продолжил:

— Посему ехать вместе с ним в столицу оскорбленной страны — занятие неблагоразумное. Нет, мы можем попробовать, но тогда грести придется нам самим. Ты умеешь управлять драккаром?

— Это как лодкой в Ведьмаке? Кнопка ДаблВэ — вперед?

Кренделек ехал рядом с нами и шутке хмыкнул. А вот его тезка никак не отреагировал, будто и не слышал ответа:

— Теперь я выдвигаюсь за кораблем самостоятельно, — Головастик отвернулся, глядя куда-то вдаль. — Нанимаю команду и возвращаюсь. Конфликт ваш вижу разрешенным, поэтому могу оставить вас здесь ненадолго. Вы же ничего не испортите?

Я покосился на Олега. Он и Миша ехали чуть в отдалении. Света держалась ближе к нашей группе. Рядом со Стасом и Игнатом. Бард расслабленно о чем-то с ней говорил, лучась удовольствием объевшегося сливками кота. Он ни о чем не переживал, ничего не должен был планировать и просто плыл по течению.

— Все будет норм! — уверенно заявил я.

— Надеюсь на твое благоразумие.

Я отстраненно кивнул, почти не слушая предводителя. Пока драки нет, и мы двигаемся к следующему кораблю — можно полазать по Бастиону. В Мясодельне вот-вот должен был достроиться Алтарь Верности. Да и Райволг отправился к большому красному вопросительному знаку со всей отстроенной мною оравой. Что там такое — я не знал. И порядочно нервничал. Положить там барда и все войска категорически не хотелось.

Но навыка «разведка» мне не занесли, а Жилище Повешенных Дроттов (где, как подсказывалось, можно было нанять служителя, видящего силу скрытых врагов) будет открыто только при силе территорий Бастиона равной четырем. У меня же, после того расширения, набиралось только два. Что нужно сделать для следующего расширения — я не знал. И несмотря на то, что мне все еще приходилось расхлебывать последствия первой экспансии — вторую злобный шут сдерживать не планировал.

Потому что хреноватую встречу моему юморейшеству организовали в той деревушке.

Так что Райволг вот-вот войдет под своды зловещего вопросительного знака, а среди унылых фабрик по производству трупов послышится «Джобс дан» и неведомые репутационные герои начнут стекаться под знамена Лолушки Полерожденного, владыки Мясодельни, повелителя менестрелей и разрушителя устоев да личной жизни.

— Ты все возишься в Бастионе? — спросил Головастик.

— Кто здесь? — испуганно вскрикнул я. Подпрыгнул в седле.

— Увлекательная штука, — признался он, снова не поощрив мою клоунаду. — Бастионы нравятся мне больше иных составляющих. При желании можно никуда не ходить и развивать свои владения. Если хорошую защиту выстроить, то не подготовленная группа игроков ее нипочем не покорит. Ты знаешь, что отряд можно возглавить самому, а не только героем? И с ним уже захватывать ресурсы?

— Откуда ж?

Головастик понимающе кивнул.

— Бастионы — это наш билет на выход. Всеми силами выбьем укрепления на побережье, вместе заберем все ресурсы, чтобы не терять время на развитие героев.

— Так, а развитие разве репутацию нам не скурвит?

— Любой Бастион требует подхода с умом. Это ты взял монстрятник. Его смысла конвертировать мало. Проще забрать награду. Среди прочих твердынь есть и святилища, муниципалитеты всеобразные, ставки орденов, храмы. То, что качает репутацию со страной, в которой находишься. А не уничтожает ее. Если берешь что-то враждебное — то сиди тихо и не отсвечивай. Надеюсь, я доступно использую твой язык?

— С языком то че, епта? — сымитировал я голос классического гопника и хохотнул. Но тут же осекся.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Поздравляем. Ваш отряд вступил в бой с Детьми Подземелий, охраняющими Пруд Зовущих Голосов и победил. Таящиеся в глубинах духи отныне будут служить вам.

Ваш герой Райволг получил 24 уровень.

Ваши потери: 6 Боевое Братство Зодчей, 32 Малыш Зодчей, 3 Псарь Зодчей, 12 Мастифф Зодчей, 15 Посланниц Зодчей.

К отряду присоединились: 10 Некки

По коже проскочили колючие лапки нервов. Во рту появился привкус стали. Язык стал шершавый, холодный.

Я едва не сплюнул, запамятовав, что ношу маску. Армия Райволга разбита. У него осталась Сестра, пяток Братств, десяток Малышей и один Мастифф. Чертов красный вопросительный знак почти похоронил все собранное непосильным трудом!

Твою мать… Надеюсь, Некки того стоили?

Узнать, что такое Некки — не удалось. Поиск в игре никто не вкручивал. По функционалу Бастиона гайдов тоже нет. Среди еще неактивных зданий ничего похожего на Пруд не было. Что-то уникальное? Надеюсь, не уровня обычного пезанта твари?

Головастик наблюдал за моими пассами молча.

Второе сообщение из Бастиона появилось почти сразу после первого. Алтарь! Ну, тут-то хотя бы без приключений?

Поздравляем. Ваша репутация привлекла в Мясодельню героя! Курт «Холмоспин» Хансен, колдун первого уровня. Посмотреть информацию о герое?

Нормальному игроку глубоко насрать на биографию, ему статы подавай. Поэтому я полез читать кто вообще зашел на огонек мертвых. Я же, того, чиканутый. С языком особенным, по мнению Головастика. Как ж ему, должно быть, тошно внимать речам Миши?

Так, отставить! Кого в обитель мертвецов принесли зловещие ветры?

Курт «Холмоспин» Хансен всю жизнь был изгоем в родной деревне Хвамстаги. С детства Курт из-за своего горба служил объектом для издевательств и насмешек, как от окружающих ребятишек, так и от взрослых. Чужой среди своих — мальчик нашел в себе силы совсем иного рода, обратившись к темным материям.

Тайно изучая зловещие чары, Курт погружался в них все глубже, отдаляясь от сородичей, но так и не осмеливаясь явить им свою сущность. Страдая в одиночестве и не находя в себе смело Ваше появление в землях Фредлишемана придало Курту Хансену смелости, и он покинул родную деревню, чтобы познать свободу.

Я вспомнил горбуна в той деревушке у реки, где админ меня лошадьми воспитывал. Божечки-кошечки…

ВНИМАНИЕ: Репутационные герои не могут быть добавлены в клан, не могут быть добавлены в соратники. Будьте осторожны, репутационные герои способны отвернуться от вас, если вы чем-то их разочаруете.

Я в натуре местный антихрист, и ко мне потянулись первые отщепенцы?!

Нет… Оно, конечно, приятно — оставить след в истории, но как-то не таким образом хотелось это сделать.

Другие героев в Алтаре не нашлось.

«Принять репутационного героя в Мясодельню?»

— Репутационные герои — это хорошо или плохо? — спросил я вслух.

— В твоем случае отвратительно, — серьезным тоном ответил Головастик.

— Это потому что я черный? — машинально парировал я намеком на голливудские фильмы с чернокожими героями.

— Это потому что у тебя губительное отношение с местными фракциями и единственное, что ты делаешь удовлетворительно — это портишь их дальше, — терпеливо пояснил шаман.

Корабль с бродящими вокруг мертвецами приближался. Солнце нависло над морем, пуская в нашу сторону огненную дорожку. Я опустил руку с вытянутым средним пальцем, направленную на Головастика. Шаман понимающе хмыкнул и, сжалившись, добавил.

— Если дашь ему войска и как-то испортишь с ним репутацию — такой герой просто уйдет из Бастиона со всеми твоими юнитами. Просмотреть текущее отношение с ним нельзя. Он либо за тебя, либо против. Внутренние алгоритмы, расчет которых еще нужно изучать.

Он привстал в стременах, оглядываясь.

— Тебе дали репутационного персонажа?

— Да, и вот теперь не знаю брать ли его. Ты запугал меня, старик!

— Просто не храни все яйца в одной корзине, — пожал плечами шаман.

Я уставился на вопрос системы. Вот в чем, скажите, заключается репутация этого Курта? Если обнимать белочек и расчесывать гриву радужным пони — это выбесит колдуна из деревни Хвамстаги или порадует? Или же для поддержания хорошего ко мне отношения я должен буду регулярно сажать на кол мирных жителей и с неприятным хихиканьем поедать младенцев?

— Сложна-а-а-а!

Но система таки получила мое «да». Перекинув героя в Мясодельню я сунул ему в отряд два собранных Зодчей боевых братства.

И тут увидел:

«Внимание, у вас достаточно очков славы, чтобы расширить влияние Бастиона. Увеличение владений позволяет собирать больше ресурсов, открывает доступ к определенным постройкам, меняет отношение соседствующих фракций»

Третий уровень!

Егорка парень простой. Видит кнопку — нажимает. Потом бьет себя по пальцам, но, все же, нажимает. Там ведь скоро и дроттов повешеных можно набрать. И ресурсов больше собрать. И вообще, чего уж там, моя репутация и так здесь прохудилась, толку-то переживать теперь.

«Расширить»

— Что это? — встревожился Юра-Кренделек. — Почему враждебная?! Юра?

Головастик погрузился в систему, а затем повернулся ко мне. Позади послышались недоуменные возгласы товарищей. Ой-ой… Стало чрезвычайно неуютно.

— Ты что-то знаешь об этом? — очень тихо спросил шаман. Таким тоном, наверное, задают вопросы с пистолетом в руках, когда холодный ствол утыкается в висок виновнику и ответ, в целом, вряд ли уже что изменит.

— Что знаю? — осторожно спросил я.

— Репутация с кланом Фредлишеман — враждебная, — Головастик остановил коня. Мне тоже пришлось придержать черную кобылу. Нас нагнали остальные ребята. Вокруг шамана образовался круг из лошадей. Светлана встала рядом со мною. Я скосил взгляд на девушку, залюбовавшись профилем.

Она словно почувствовала мой взор. Повернулась, приподняв бровь. Я лихорадочно подмигнул в ответ, но снова забыл про маску. Снять ее надо. Толку все одно никакого!

Но, блин, вдруг пригодится эта перекаченная харизма?!

— Я тебе подмигиваю, — уточнил я. — Очень бесшабашно и с намеком.

Светлана улыбнулась, склонилась в седле и похлопала меня ладонью по бедру. Тоже подмигнула, а затем с независимым видом выпрямилась, заправила прядь волос за ухо и сделала вид что всецело увлечена происходящим.

У меня даже в горле пересохло. В ушах застучали дворники. Громче чем обычно. Больнее.

Я почти повернулся. Почти…

— Кто что сейчас сделал? — вкрадчиво поинтересовался шаман.

Память вышвырнула меня на ту дорогу, в сырое крошево металла и стекла. В пахнущий солью и свинцом салон автомобиля, по выбитому стеклу которого лупят дворники.

Я вцепился в поводья. В центре, над солнечным сплетением задрожала колючая жилка.

— Нет, — одними губами прошептал я. — Нет…

«Егор?» — послышался Ее голос. Такой родной, такой чужой. Такой чуждый: «Егор, ты меня слышишь? Егор? Егор! СМОТРИ!!!»

— Блядь, — выругался я вслух. Вокруг на меня обернулись товарищи. Разумеется, не с тем связав злое высказывание.

— Егор? — выжидательно спросил Головастик.

— Я Бастион расширил, — глухо признался я.

Шаман кивнул. Евгений закатил глаза, мол, опять!

— Экспансия? Возможно, — сказал Головастик через паузу.

— С тобой все хорошо? — снова склонилась ко мне Света. Я отшатнулся, добившись лишь изумления на лице заклинательницы. И некой обиды.

— В прошлый раз при расширении с тобой в группе кто-то был? — уточнил шаман.

— Да. Но репу им срезало потом, когда в драку полезли, — голос раздавался будто со стороны. Разум неохотно отпускал обочину шоссе, где закончился смысл жизни Егора Гареева.

— Хорошо, — кивнул наш лидер. Махнул рукой на корабль с мертвецами.

— Добивайте. Мне надо подумать.

— Извини. Я не знал, — сказал я ему.

— Не кори себя. Я сам говорил тебе проводить экспансию при первой возможности. Нас не должно было зацепить падением репутации, — отмахнулся Головастик. Выглядел он немного потерянным. — Это логично, но это не системно. Случилось изменение не твоей репутации относительно Фредлишемана, а Фредлишемана относительно нас. Как в случае с гибелью конунга Унии от рук Серого Человека.

Он замахал пальцами, набивая сообщение на невидимой клавиатуре. Обращался к сущности.

К этой сучьей сущности, озадачившей меня так, как только специально можно было озадачить. Со злым умыслом.

Стало холодно. Я поежился, но направил коня к кораблю с мертвецами. В свете заката тени стали длиннее, небо залило розово-красными тонами.

Если репутация со всеми кланами — враждебная, то корабль нужно будет брать с боем. Божечки-кошечки, неужели тут нет какого-нибудь наемного кораблика или захудалого контрабандиста? Я уж не говорю о какой-нибудь гоблинской мегакорпорации, стоящей над политикой и признающей только одну власть — власть денег. Вон, во всех играх — корабль, отводящий тебя в большой мир из нубятника — не признает никаких законов. Он вне мелочных отношений. Ты можешь ехать, разложив на палубе головы местных королей и королев — никто слова лишнего не скажет, если ты купил билет.

Самый правильный общественный транспорт, который нельзя остановить даже если хочется.

Мне вспомнилось детство и вторая линейка, когда мы с парнишкой из Германии организовали торговлю ресурсами между нубской локацией и Гираном(вроде так назывался тот город). А чтобы не тратить золото на билет корабля — пересекали море по дну. На лечебных зельях.

Тут такое точно не прокатит.

Я посмотрел на Светлану. В горле собрался комок смешанных чувств. Заклинательница поймала мой взгляд и отвела глаза. Нехорошо получилось.

Со всех сторон нехорошо.

И для всех сторон.

Впрочем, пренебречь — вальсируем.

Глава восемнадцатая «В реальном мире»

— Ты же знаешь, что, когда Господь раздавал всем психическое здоровье — я доедал свои — и я подчеркиваю слово СВОИ — ногти в самом темном углу и притворялся холодильником? — сказал я, сев рядом со Светой. Народ разошелся спать. У костра оставалась только заклинательница, задумчиво гипнотизирующая огонь. Девушка напряглась, чуть отодвинулась. Ну, оно понятно. Женщины не любят, когда от них как от чумы шарахаются. А я ведь именно так и сделал сегодня. Контакт физический разрывал.

— Так, в моей мысленной репетиции это вызывало улыбку, — растеряно продолжил я. Вечер вышел неприятный. Несмотря на то что вины моей прямой в случившемся не было, и Головастик во всеуслышание это обозначил — в воздухе повисло некое… недоверие. Да, пожалуй, так и назовем эти подозрительные взгляды да натянутые улыбки.

Света повернула ко мне лицо. Прищурилась. Красивая. Черт, какая же она красивая. Даже когда взгляд холодный.

— Что-то случилось, Егор?

— Прости за сегодня, я не хотел тебя обидеть.

Она нахмурилась. Ой как нарочито нахмурилась. Так обычно делают, чтобы потом с наслаждением окунуть лицом в никчемность. Это называется «ты слишком много о себе думаешь».

— О чем ты, Егорчик? — не обманула она моих ожиданий. Я с интересом склонил голову набок. Сдвинул маску с лица, чтобы она видела мое изумление.

— Вот как, значит? Хорошо. Будем устраивать ритуальные пляски, секунду, — я встрепенулся, сделал гимнастику для лица, которую еще называют «собачьи щечки». Расправил плечи, вернувшись героем в стиле принца Чаминга из Шрека.

— Так. Вроде норм. Пойдет.

Я подался к девушке:

— Я говорил о той искре, что проскочила между нами, но глупость и боль моя испортила божественный момент, разрушив притяжения миг. Нет предела скорби моей и слезы душат меня…

Глаза Светланы округлились. Я склонился еще ближе, переходя на жаркий шепот.

— То был страх перед будущим, перед силой чувств моих. Пожар в сердце мог спалить тебя, я должен был…

— Егор, ты больной что ли?

Ее лицо было прямо перед моим. Удобно. Очень удобно и своевременно. В целом, на такой ход событий и рассчитывать не приходилось. Варианты, которые роились в голове до этого, были гораздо более отвратительны и фальшивы.

А тут так все сложилось! Я торопливо клюнул ее сухими губами в губы, как во время битвы взглядов чмокает серьезного оппонента полоумный боец. Взгляд Светы вспыхнул огнем. Рот раскрылся в изумлении.

— Ну дык, Свет! — пожал я плечами. — Ну дык да — больной. Эй, я ж с этого и начал, здрастье!

От пощечины голова мотнулась в сторону, но я сделал вид будто увидел что-то в том направлении, кивнул невидимке и вновь посмотрел на заклинательницу. Улыбнулся.

— Еще раз такое учудишь…, — прошипела Светлана, встряхнув рукой.

Я не мог убрать улыбку с лица. Пришлось даже помассировать щеки, под гневным взглядом девушки. В итоге просто натянул маску. Пожал плечами. Уставился в огонь.

Не прекращая скалиться.

Света буравила меня гневным взором.

— Не, я понимаю, что мы даже кофе вместе не пили, — сказал я. — А до изобретения кино в этом мире еще далеко. Но я должен был это сделать!

— Что сделать?

— Ну… Это! — я показал пальцем на нее, на себя. Ткнул в маску, в район губ.

— Это Олег тебя надоумил? — шепот стал свистящим.

— Воу-воу! Вот тока не вписывайте меня в ваши разборки! — поднял я ладони, защищаясь. — Я псих, но не настолько чтобы в пары лезть.

— Мы не пара! И если это он… То передай ему, что…

— Фак. Все же очутился меж огней, да? — жалобно протянул я. — Стопэ! Не хочу ничего знать! Милые бранятся, а потом нам на братских могилах не ставят крестов и вот это вот все! Вы помиритесь, а мне с этим жить?

Светлана выпрямилась, попыталась встать, но я схватилее за руку, удерживая. Заклинательница застыла. Опустила взгляд. Так… Она уже сорок второй уровень. Я тридцать восьмой. В целом, если она настолько на взводе и меня ща будут переводить в компост — шансы на бегство, а то и победу у меня есть. Если рука, конечно, поднимется.

— Я сейчас серьезно, Егор, — тихо сказала заклинательница. — Могу попросить и тебя о том же? Просто чуть-чуть побудь серьезным.

Я держал ее ладонь, чувствуя тепло и нежность кожи. Не желая отпускать и мечтая отбросить в сторону, как жирного слизня. В ушах нарастал хруст разбитого стекла. Где-то в болотах памяти гудел, нарастая, чудовищный клаксон. Звук нарастал, нарастал. В горле собирался ком. Ох ты ж ежик…

— Серьезным? — выдавил я из себя. — Серьезным не надо. От серьезного морщинки вот тут.

Я постучал пальцем по переносице. Голова пухла, из груди рвалась волна, за которой ничего хорошего не будет.

Света вырвала руку:

— У тебя всю жизнь так? Хиханьки да хаханьки? В реальном мире ты тоже шут?

Пузырь в груди лопнул. Сознание помутилось. Она хочет знать про реальный мир? Как это мило. Им всем, отчего-то, так хочется увидеть реального Егора! Я медленно выпрямился. Посмотрел на Свету. Она порывалась что-то сказать, но боролась с собой. Может, боялась сделать тот самый шаг, после которого пламя начинает пожирать мосты между людьми. Может искала слова побольнее.

В горле екнуло. Наружу рванулась боль.

— В реальном мире? — глухо сказал я. — В реальном мире…

Оно вернулось. Душу вырвало тщательно сберегаемым ядом. Чирей в груди набух, кольнул в районе кадыка и лопнул.

— В реальном мире, Света, я убил свою жену. Из-за девяносто пятого бензина.

Реакции девушки я не видел. На плечи взгромоздилось привычное состояние отчаянья. Горло скрутило. Черт. Сколько раз мы проходили это на сеансах… Психотерапевт стал моей семьей в то непростое время. Я бывал у него два раза в неделю. Я ходил в группы тех, кто потерял близких. Я даже оказался на курсе психодрамы, чтобы перестать ненавидеть себя за сделанное, и там впервые познакомился с людьми у кого в голове действительно жили тараканы. И все эти слова, все эти чужие жизни и взгляды…

«Егор, вы же помните, что виновником аварии вы никак не могли быть? С той же уверенностью, определенностью, вы могли бы обвинить автоконцерн Рено. Если бы не он — вы никогда бы не сели за руль того автомобиля, верно? Это неконструктивный путь, Егор. Но я вас понимаю»

— Скользкая дорога, — добавил я сквозь голос психиатра, смягчая шок Светы. — Дальнобой вылетел на встречку. А я отвлекся на цену бензина… Что ж за цены, сказал я… Девяносто пятый АИ стоит уже тридцать девять рублей! А Оля закричала. Она увидела грузовик раньше меня. И тут гудок. Я руль вывернул.

Светлана молчала.

— Но не туда, Света. Крутанул влево, а не вправо. Подставил ее под удар, зато сам выжил.

«Посмотрите на эту схему, Егор» — вкрадчиво говорил врач. На белом листе бумажки несколько стрелок, линий. Дорога, обочина, траектория. «Вы погибли бы оба. Чтобы вы ни сделали — Ольга не выжила бы».

«Идите в жопу» — отвечаю ему я.

«Идите в жопу» — говорю я на групповой терапии, когда сосед справа пытается убедить, что надо жить дальше. Что время лечит. Его жена умерла от рака, и потому он никак не сможет понять человека, убившего любовь из-за девяносто пятого бензина.

«Идите в жопу» — говорю я на психодраме, сидя в окружении стульев и под прицелами внимательных глаз таких же полоумных чудаков, как и я. Меня тошнит от их жалости.

Если бы было можно удалить из этого гребанного мира цифру 39 — я бы это сделал.

— Сколько вы были вместе? — нарушила молчание Света.

— Семь лет.

Семь лет истинной любви. Той, что случается лишь раз. И эти странные щекочущие ощущения в груди, при взгляде на Светлану, убивали меня. Да, надо двигаться вперед. Жизнь не остановилась. Еще можно быть счастливым. Можно завести семью. Учить сына кататься на велосипеде, сразу двухколесном, без полумер. Устраивать чаепитие с дочкой и ее бандой жутких кукол. Просто жить. Любить. Хотеть.

Умом — понимаю. Сердце… Сердце, заслышав хруст дворников, бросается вправо, к пассажирскому сиденью.

В котором умер смысл жизни.

— Так что да, Светлана Батьковна. Хиханьки да хаханьки! — я поднялся на ноги. — Пара-пара-пам! Пум!

Нарисованный лес, фальшивый огонь, восхитительный аватар. Сплошная ложь. Хотя какая разница, пусть даже Светлана — это жирный мужик лет пятидесяти и все это веселая шутка юмора от администрации проекта. Насрать.

«Егор? Ты меня слышишь?» — встревоженно сказала Оля. Ее голос таял в ночи. Рев грузовика тоже затихал. Язык обугленным канатом запал в горле, глаза будто провалились внутрь головы, а виски опухли.

— Прости, — сдавлено произнесла Света.

— Спокойной ночи, дражайшая вы моя.

Взгляд Светы резал между лопаток всю дорогу до спального места. У расстеленного на земле плаща лежало походное одеяло. Я лег, закрылся им.

— Сочувствую, — прошептал справа Женя. — Я не знал…

— Ой, и ты иди в жопу, — ответил я ему. Жеваный ты крот, кто еще слушал?

* * *

Утро разбудило ярким солнцем. Теплый ветер задувал с моря, привнеся с собой аромат корабеловской гнили. Новый день. Новый фарм. Новые здания в Бастионе. Новые маршруты.

Какая же блевотА…

Вчера, до «общения» со Светой я перекинул одну Некку Райволга в отряд новенького героя и отправил его к новым серым шахтам на востоке. Сам бард с основными силами двинулся к появившимся на карте рудникам на юге. Утром, меня обрадовала весть, что горбатый колдун успешно захватил то, что ему было велено, не потерял ни единой твари, сам получил сразу два уровня и ждет новых распоряжений. Райволг тоже взял под контроль еще одну точку моего мертвого королевства. Отправив прислужников на новые свершения, я изучил свои владения.

Карта Мясодельни расширилась. Восточная часть взгромоздилась на горы. Северная приблизилась к Бурнолесью. Еще одно расширение и в том городке на деревьях появятся новые жители. Представители местного «лего» от Зодчей.

За пределами игры в Бастион — мир был более статичен. Все утро прошло под знаком «ничего не произошло». Женя старался мне на глаза не попадаться. Я избегал Свету. Света пряталась от Олега. Олег держался в стороне ото всех.

Мы были командой мечты. Группой профессионалов. Отрядом взрослых, адекватных людей. Именно к такому размышлению я пришел, когда система обрадовала:

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

Я пробормотал «Характеристики» и полез читать послание. То, что от меня хотел этот властный мудак — я сделал. Да, получилось по-дурацки. Сорвался. Не понятно зачем. Теперь так и вовсе хотелось вымыть память с мылом. Меня прогнули, и толкового из этого ничего не вышло. Зато гордость, самоуважение и покой прощаются с вами.

Однако! Стоит ли говорить, что где-то в глубине души я чувствовал облегчение? Да, требование оказалось на уровне детского сада. Но с другой стороны, будь оно чем-нибудь вроде «выпотроши Игната» или «жестоко изнасилуй Головастика» — ситуация стала бы не столь томной.

Особенно с учетом положения, в котором всем мы оказались из-за моей тяги к геополитическим чудесам Бастиона.

Сообщение от админа гласило:

«Это было не совсем то, чего я хотел. Ты должен был поцеловать ее как мужчина, а не как пубертатный подросток. Но бонус после задания мне пришелся по душе. Жди. Исполню»

— Мудак, — процедил я. Повел плечами, покачал головой, разминая шею, которую не надо разминать в игре, но ведь, мать ее, привычка! Что ж мне так стыдно-то? Будто застукали писающим на новенький забор только что выкрашенный однорукой девочкой-отличницей, рано потерявшей родителей, но нашедшей спасение в малярном искусстве.

— Кто? — дернулся Юра-Кренделек. Поседевший вор отчего-то часто оказывался неподалеку от меня. Или же просто держался подальше от Миши и Олега? Что там у них случилось за… За сколько, кстати?

Я нахмурился, считая дни. Буркнул:

— Будто у нас мудаков много.

— Так, е-мае, у каждого они свои, — расплылся в улыбке Юра. — У кого-то же и ты мудак.

Я, не глядя, сунул в него средний палец. Потряс кистью, для большей экспрессии, насаждая свой посыл, и пояснил:

— Мне сучность написала.

Веселье стекло с лица вора. Взгляд изменился. Юра торопливо кивнул, дернул за поводья, намереваясь закончить наше общение. Экий нежный человечек.

— Вы с ним с тех пор не общаетесь? — спросил я.

— Нет, — коротко ответил вор. Украдкой стряхнул с локтя невидимое пламя. Понукнул коня, чтобы разорвать расстояние между нами.

— Ну да. В ваших отношениях же нет больше огонька, — вкрутил я шпильку.

Он тоже ответил мне средним пальцем. Улыбнулся. Но все равно отъехал подальше. Злобный шут не самый приятный компаньон, понимаю. Я отыскал взглядом Светлану. Она слушала рассказ Стаса, загадочно улыбаясь. Мой взор заклинательница снова почувствовала и смело встретила. Я не стал переводить это в дуэль, но и спешно отводить глаза не стал.

Потому что мне не хотелось этого делать. Потому что в глубине ее взора было нечто, греющее сердце. Рвать эту волшебную связь — кощунство. Подсознание сжалось в ожидании хруста дворников по стеклу или же голоса Оли, но в зеленом море травы лишь звенели цикады, да оглушительно пели птицы в лесу неподалеку. Это ночное унижение что-то изменило?

Я улыбнулся, зная, что Света этого не увидит.

И тут между нами вклинился Миша, заслонив красоту заклинательницы темным провалом капюшона. Рядом с жрецом неспешно покачивался в седле Олег. Воин единственный среди нас, кто смог бы походить у местных за своего. Такой тру-викинг. Даже щит круглый за спину заброшен. Пластинчатый доспех, кольчуга, спадающая на плечи бармица. Сверкающий на солнце шлем-полумаска. Топор за ремнем. Ему б еще бороду на грудь.

Образ танка неожиданно пробудил интерес к нашему общему дизайну. Что подумает человек, встретив нас всех на дороге?

Я огляделся. Про себя говорить не следовало. Мою маску с удовольствием бы купил какой-нибудь маньяк-убийца, чтобы за молодыми девочками с бензопилой побегать. Миша — образ скучный, чересчур типичный. Мрачный хмырь в загадочном капюшоне с посохом, с ножом, с мечом, с-подставь-что-по-вкусу. Банальный кастер из старых книг, хоть и вроде бы святоша, и должен вперед нас с хоругвью ходить или иконами, как в Вархаммере, например. Света — порождение корейского игропрома, где доспех служит для соблазнения, а не защиты, и за персонажей таких больше гоняют для того чтобы посмотреть, как оцифрованная грудь в драке шевелится. Про вспыхивающего всеми огнями и рунами Головастика можно не говорить — этот из эпичного фэнтези пришел. Ему нужны светлые непокорные вихры, стройная тонкая фигурка и клинок размером с лошадь на хрупкое плечо. И чтоб Two Steps From Hell на заднем фоне наяривал, ветер драл плащ и во взгляде какая-то драма с местью.

Игра в образы захватила меня нешуточно.

Юра напоминал мне хумана-разбойника из Ворлдс Оф Варкрафт. Еще не эпического героя, но уже пошарившегося по героикам. Темные краски, но одежда аккуратная, плотно по телу скроенная. Все заточено на плавность, ловкость и на многодневный фарм ради даггера в левую руку. Шаткое место в статике средней руки, потому что без дагера не возьмут в топовые команды, а выбивать его как-то надо несмотря на так себе результаты рейда. Смутное будущее, легкий выход на замену.

Тоскливая стезя узкозаточенного дамагера.

Игнат казался смесью Фенимора Купера и вестерна. Эдакая альтернативная ветвь фэнтези. Еще не стимпанк, но уже и не лучник из сказки. Ему в лапы одинаково легко рисовался как арбалет, так и мушкет. Он вообще не должен был попадать в какую-нибудь онлайн игру. Это стопудово квест. Где-нибудь в Сибири. Хотя нет, так игра не окупится. Чтобы окупалось — даешь Канаду или Аляску. Суть та же, пиарщики получше.

Женю и Стаса тоже оказалось непросто приписать к какому-то из известных жанров. Но, должно быть, ребята ближе всего были к Ведьмаку, в роли заштатных энписей. Смесь между историей и темным фэнтези. Конечно, то еще сравнение. Отличия в этих «жанрах» нет никакого.

Самые скучные образы, конечно. Пусть и аутентичные.

Дизайнер игры, короче, не слишком заморачивался и понадергал образов откуда смог. Либо по юношескому протесту, списывая все на эклектику, либо по слишком уж хитроумному плану, либо от балды, что зацепило. Обычно есть общий стиль. Ну там грубость линий, цветовая гамма. Тут не хватало еще какой-нибудь маленькой девочки с большими глазами и единорожками, или и вовсе — покемонов.

А еще дылду какого с шипастыми доспехами черно-ржавыми, в противовес. Но не яркого такого пафосного, а как в Дарк Соулз, например. Смерть, тлен и хардкор.

Светлана с собеседниками проехали мимо.

— Егор? — повернулась ко мне заклинательница — Ты в порядке?

Я поднял вверх оба больших пальца. Дождался, пока зрительный контакт с девушкой разорвется, а затем отыскал Головастика. Наш предводитель с утра был хмур, но собран. Держался обособленно, либо обдумывая будущее кампании, либо плача от отчаянья из-за таких вот компаньонов как я. Надо его воодушевить! Не зря ж Егорушка ночью через такие унижения прошел!

Как заработал, честное слово.

— Что-то еще случилось? — печально спросил шаман, когда обнаружил мое присутствие.

— Наоборот. Добрую весь принес я тебе, боярин.

— Выкладывай, — задумчиво сказал Головастик.

Глава девятнадцатая «Не время для драккаров»

Под ногами чавкал песок, перемешанный с гнилой кровью проклятых корабелов и морской водой. Сапоги месили получившуюся грязь, и та словно пыталась удержать меня от следующего шага. Стой, мол, глупец. Не вздумай.

Всадники пришли с юга. Шестеро северян на боевых конях. Лиманы выдали их местоположение еще в тот момент, когда я влетел в пачку покамест живых мертвых корабелов. Тормозить фарм не хотелось.

Тем более, что я знал кто к нам едет.

Когда последний моб, прошептав «туеня-я-яде-е-ец», ткнулся лицом в песок — расстояние между нами и гостями оставалось не больше пятиста метров. Тогда-то я и двинулся им навстречу.

Северяне неторопливо спешились. Здоровенный викинг вытащил из-за спины гигантский топор. Рядом с ним прыгнул в сырой песок беззубый воин, ловко выхватил два меча, крутанув их для разминки.

Их предводитель, крепкий рыжеволосый северянин, чуть вырвался вперед, возглавляя отряд. Шел он уверенно, хмуро. Готовый влететь в наши нестройные ряды рехнувшейся мясорубкой.

— Божечки-кошечки, — сказал я, когда между нами осталось шагов десять. — Вы чего нас убивать пришкондыбали, красавчики?

Суровый лик Харальда Скучного дрогнул. Шаг замедлился.

— Лолушко? — удивился он. Ах да, старый добрый хевдинг Бергхейма еще не знаком с моим новым обличьем. Масонька.

— Та да! — подпрыгнул я, раскинув руки в стороны. — Признайся ты соскучился?

Коротышка Бьорн встал рядом со своим предводителем, сплюнул в песок и ощерился.

— Клянусь удалью Тора, Харальд! Это снова он!

Даже если у меня набор респектов на эту фракцию — это явно не добавило любви боевому карлу. Уважать он, должно быть, уважает. Но делает это «без уважения».

Олаф подмигнул мне и беззубо оскалился. Гигант Леннарт опустил топор, уперев древко в песок. Медленно и выразительно кивнул, приветствуя.

— Я знал, что мы встретим здесь задохликов. Но не знал, что с ними будешь ты, — чуть расстроенно произнес Харальд.

Говорить ему, что ценой их явления тут был невинный и неуклюжий поцелуй с красивой девушкой — не стоило. Пусть верят в исключительность скандинавского пути и волю Одина.

— И что ж тебя привело сюда, хевдинг?

Мои соратники остановились чуть позади, метрах в двадцати. Лишь Головастик подъехал поближе, остановившись справа от меня.

Свора Бергхейма, легендарные бойцы потерянного края, оказались поголовно шестидесятого уровня. Вот в чем оказался секрет их крутости в старых сражениях. Еще и бафают друг друга, читаки.

— Конунг Фредлишемана обещал нам корабли за головы задохликов, — признался Харальд.

Так. Встреча перестает быть теплой. У меня за спиной стоит пачка подготовленных к драке игроков. Разодетых не как боги, конечно, но вполне способных потягаться со Сворой. Хотя буст под аурами у викингов может оказаться таким, что меня тупо шотнет. Вон, этот полоумный Хельге меня в контузию кулаком отправил в свое время.

Да и не ради этого я их сюда призывал!

— Должен отметить, мой добрый друг, что конунг Унии Мороза плохо кончил с такими желаниями, — напомнил я.

— Рорик Беззлобный, конунг Фредлишемана, сказал, что задохлики пробудили служителей Хели и возглавили армии мертвецов, — взгляд Харальда лучился теплом и вниманием, но клинок викинг по-прежнему держал в руке.

— Ну и кому ты поверишь? Мне, или какому-то Рорику? — невинно поинтересовался я. — Кстати, насчет его Беззлобности и поспорить можно.

Леннарт кашлянул. Уставился на предводителя с видом «а я ведь говорил». Харальд же прищурился.

— Никому не поверю, шут, — честно признался хевдинг. — Но сейчас мне нужны корабли. Если драккары прибудут из самой Хели и будут состоять из ногтей мертвецов — я не откажусь от них.

Итак, наш «уговор» с админом оказался с душком. То ли это его месть, что я не пытался соблазнить Светлану, как того хотел ушлепок, а отделался детским садом, то ли вся помощь приходит с подколкой.

Я ж поцеловал? Поцеловал. Свору прислали? Прислали. Договор соблюден. Читайте условия, написанные мелким шрифтом на предпоследней странице в правом нижнем углу.

— Егор? — наш предводитель повернул ко мне закрытое маской лицо. — Полагаю, мы разрешим данную проблему единственно верным способом?

— Погоди ты со своими способами, — отмахнулся я. — Это мои дружочки. Нельзя.

Харальд с интересом взглянул на Головастика. Спросил с насмешкой:

— О каком способе говоришь ты, задохлик?

— Какая у тебя с ними репутация? — проигнорировал его Юра.

— Уважение, — мне было неловко. — Не мог бы ты пока не лезть? Чумной диаложек выходит. Мне перед пацанами неудобно.

Шаман постучал пальцем по невидимым часам и привычно оперся на луку седла, нависая над нами.

— Это правда? — спросил Харальд. Хвала Одину, он решил не качать «пацана» дальше и уточнять про способы. Взрослый, солидный мужчина. Когда вырасту — стану таким же.

— Что именно правда? — осторожно уточнил я.

— Что кто-то из вас возглавил мертвых и привел их на земли Фредлишемана.

Да ежкина ж ты медь. Реально надо было отрезать голову той Зодчей! Сколько геморроя от нее!

— Ну… да.

— Кто? — по-отечески улыбнулся Харальд. Указал острием клинка на Головастика. — Он?

Или все-таки не взрослый солидный мужчина? Все-таки ищет к чему докопаться.

— Нет, — буркнул я. — Это случайно вышло, дядя Харальд. Я не думал, что так получится.

Хевдинг перестал улыбаться.

— Это… Ты?

Я кивнул. Харальд обернулся на соратников, словно за поддержкой. Переступил с ноги на ноги, растеряно. Всплеснул руками:

— Чудовища в лесах Фредлишемана погубили многих моих людей. Зловещие порождения Хели приходили по ночам в наш лагерь и забирали величайших воинов так, словно хозяйка забирает яйца у несушек… А ты…

— Ну кто-то же должен был навести порядок, — пожал я плечами. — Хватит этот терпеть! Мы здесь власть!

Головастик хохотнул, стрельнул в меня указательным пальцем, одобряя. Шесть пар норманских глаз уткнулись в шамана с яростью. Юра тотчас захлебнулся и умолк.

— Тьма не разбирает кто пытается навести в ней порядок. Она поглощает всех. Печать Хели не смыть, — прогудел набожный Леннарт. — Каждый шаг во мгле ведет тебя на сторону йотунов, шут. Остановись, или не найдешь пути обратно.

Харальд молчал. У меня по спине пробежали мурашки, насколько серьезен был громила с топором. Сразу вспомнился Выводок и подчиненная искусственным интеллектом Света. Да и Ловелас тот же… Нихренашеньки. Что если мною уже управляет Зодачая?

— Нынче все духи от феи до беса меня называют Хозяином Леса, — задумчиво ответил я цитатой из Короля и Шута.

Северяне стали очень серьезными. Харальд выпрямился. Да ладно, они всерьез будут меня бить? Включаем читы, значит.

— Я выбираю Харальда Скучного! — громко сказал я.

Рыжеволосый предводитель викингов в изумлении приоткрыл рот.

«Харальд Скучный отклонил приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».

Понятно. Качаем.

— Давай начистоту, хевдинг, — подошел я к нему. Значит, репутация у нас недостаточная. Жаль. Надеялся, что после возвращения к жизни его побратима — пунктов должно было хватить. Ладно. Вальсируем. — Без кривотолков, хорошо? Ты все потерял. Уния Мороза вышвырнула тебя с твоих же земель. Твои соседи используют тебя как наемного убийцу, выгребая жар чужими руками. Твой клан уже не так силен, как раньше и ты чужой среди своих.

— Чья в том вина, шут? — тихо спросил Харальд.

— Это сложный вопрос, хевдинг. На него столько же ответов, сколько и глаз смотрящих. Клубок последствий можно мотать до любой из удобных точек. Тебе до того, как мои друзья случайно стравили Бергхейм с Выводком, нам до того, как ты запер задохликов будто прокаженных и тем очень серьезно задержал нас у себя. Ошибок допущено много. Всеми нами. Но задумайся, получил ли ты справедливость? Ты все делал для своего народа. Для своей страны. И где ты сейчас?

Я раскинул руками:

— В прОклятых лиманах? В месте на задворках всех северных поселений? Обращенные в убийц величайшие воины Своры, победители Выводка! Это хоть как-то коррелирует с твоим виденьем ваших заслуг?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 38,47%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 38,57%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 38,67%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 38,77%

Мощно. Да, я помнил, что побратимы Харальда любили серьезные речи. Это хевдинг предпочитал троллинг. Кстати, поэтому его реакции тут и нет. Ну и, вероятнее всего, слова пришлись не по душе и Хельге. Этот бородач смотрел на меня словно я только что цинично выколол последний глаз Одину. Его же копьем.

— Куда ты хочешь идти дальше, Харальд? Есть ли тебе место здесь, на севере? — продолжил я.

— Потому мне и нужны корабли, друг мой. Там, за морем, есть необжитые места с хорошей землей, где мы можем начать все сначала, — признался хевдинг. — Мне просто нужны корабли. И…

— Я дам тебе корабли, — сказал я проникновенно. — Сколько человек у тебя осталось?

Харальд окаменел лицом. Глянул куда-то мимо меня.

— Восемьдесят три человека, — проронил он. — Восемьдесят три… Те, кто победил Выводок остались в лесах Зодчей

Хевдинг скривился:

— В твоих лесах, шут!

— Мы решим это проблему, Харальдиньо. У меня есть золото. А у кого есть золото, у того есть флот, хевдинг.

«Внимание. Вы получили задание «Паруса изгоев». Посмотреть информацию о задании?»

«Во времена перемен решаются судьбы как простых людей, так и целых кланов. Чья-то власть расцветает, чья-то теряется в ветрах смут. Доблестный клан Бергхейма встретил и отбросил Выводок, но все равно потерял родные земли. Став изгоями в северных краях, храбрые герои устремили взгляд на восток. Помоги им добраться до Раататанга»

Награда: [Сапоги Зубоскала].

Нормально. Я так целого Зубоскала соберу. По статам кстати сильно круче ножа. Не слишком логично, но пока разбираться с этим не хочу. Все решаем поступательно.

* * *

— Сколько кораблей ты можешь купить? — спросил я у Головастика. Тот дерганной хищной птицей повернулся, склонил голову набок и, завершая сходство, почти прокаркал:

— Что?!

— Ты ведь собирался купить корабль. Сколько посудин вкладывается в наш бюджет?

Шаман даже маску стащил. Уставился на меня вытаращенными глазами. Мы едва отошли от Своры. Харальд спорил с побратимами. Бьорн тыкал в мою сторону пальцем и брызгал слюной в лицо товарищу. Чертов коротышка.

— Егоронька, — горячим шепотом возмутился Головастик. — Это ведь не бутылку пива купить. Это, черт возьми, корабль! У тебя целая бригада местных головорезов ничего с этим сделать не могут, а ты с меня спрашиваешь? Я на тебе что, жениться успел, родной, раз у нас уже бюджет общий?

— Ну таков был ж план.

Головастик всплеснул руками:

— Как красива была твоя речь, Егор! Так уверенна! Я был убежден что ты нашел золотую жилу в Бастионе и действительно способен купить флот. А ты имел в виду мои деньги?

— Ну да, — протянул я. — Получилось не очень. Но ты ведь не жадина-говядина? Это ведь всего лишь деньги. Еще заработаешь.

Шаман улыбнулся:

— Егор, перспектива потерять все меня не пугает. Я уже был женат, поэтому мне не в первой завоевывать вершины с нуля.

— Не вижу связи.

— Разведешься — увидишь, — голос Головастика изменился, и я понял, что продолжать экскурсию в чужое прошлое мы не будем. Он понукнул коня и качнулся в седле.

— Так сколько кораблей ты сможешь купить? — пошел я за ним.

— Если исходить из цен на материке — максимум два.

— У Стаса был навык Купец! Может…

— У Стаса больше нет репутации подходящей, — заметил Стас. Мы как раз оказались у ребят. — Чего им надо? Это ведь викинги из Бергхейма, да?

Свора ждала на месте. Ветер трепал их плащи. Лошади взмахивали хостами и тянули морды к песку, пропахшему смертью проклятых корабелов.

— Новый квест. Нужно сфармить ребятам шаланды, и тогда мы переезжаем в Раататангу!

— Сколько? — подал голос Игнат.

— Опя-я-ять квест?! — протянул Олежа. — Ты за старое, Егор?!

Я призадумался. Что здесь подразумевают под драккарами? У нас ведь как — вижу викинговский корабль — зову его драккар. А по факту там и кнорры разные встречались, и карви. Грузоподъемность у всех разная.

Нет, если это православный лонгшип, в который можно почти сотню бойцов запихать — то это прекрасно. А если десятиместка какая, навроде весельного катамарана?

— Вопрос с деньгами мы, положим, разрешим. Но как ты собрался приобрести эти корабли, Егор? — спросил Головастик. — Каким ты видишь процесс непосредственно покупки, при условии, что на границе Зеергарда нас встретит армия Фредлишемана, а не их купцы?

— Все просто. Ты даешь бергхеймцам золото, они возвращаются в столицу, берут корабли и забирают нас отсюда.

Я развел руки и выставил вперед ногу. Мол, вот он я какой классный.

Молчание было мне ответом. Долгое, тягучее. И только во взгляде Светы не было чувства «он что, серьезно?».

— Лол, — первым нарушил тишину Миша.

Снова пауза.

— Егор… Я не уверен, что правильно вас понял, — подал голос Стас, но тут же умолк. Головастик спешился. Медленно встал напротив меня.

— Твоя наглость настолько космических масштабов, что я робею перед нею! — сказал шаман. — И вот сейчас еще и твоя наивность готова выбить почву из-под ног!

— По-моему вы совсем не доверяете людям.

— После того как спасенный в игре сталкер — пальнул мне в спину, чтобы слутать тушенку — я вообще никому не верю, — сказал Юра-Кренделек.

— Уточни, если я ошибусь. Ты предлагаешь мне отдать все свои сбережения твоим мобам и ждать здесь? — проговорил Головастик.

— Точно!

Юра покачал головой, наклонился чуть вперед, сокровенно спросил:

— Ты ведь помнишь, что они тебя приехали убивать?

— Ну дык не убили же!

Я обернулся. Свора застыла на конях, ожидая финала нашего разговора. Над песчановодянистой равниной лиманов по синему небу летели рваные облака.

Да, не убили, но что-то же их сподвигло принять задание, невзирая на все уважение Бергхейма ко мне.

Так, отбросить предательские мыслишки.

— Зачем им возвращаться за нами, после того как купят себе драккары? — напомнил о себе Головастик.

— Затем что у них есть честь? — отстраненно сказал я.

— Честь? У мобов?

— Именно что у мобов! — повернулся я к нему. — Именно. В это-то вся и фишка!

Юра хмыкнул, улыбнулся. Неожиданно хлопнул меня по плечу:

— Продано. Ты приятно удивляешь меня, Егор. Что-то в тебе есть такое… Неопознанное. Удивительное.

— Это все моя багнутая харизма.

— Ммм?

Я рассказал ему о маске, хотя был уверен, что уже всем растрезвонил об системном баге в моем лице.

Головастик слушал внимательно, нахмурившись и с лихорадочным блеском в глазах. Затем вскочил в седло:

— Жди здесь, — торопливо сказал он. — Викингов придержи, Егор! Есть одна идея! Остальные — качаться!

Он лихо подогнал скакуна и ускакал прочь. Мокрый песок и брызги летели из-под конских копыт. Я отправился к Своре.

— Думаю, мы решим проблему с кораблями, — сказал я Харальду. — Надо только дождаться нашего шамана.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 40,67%

Ох, не хило я на них воздействую! Это обязательно надо использовать.

— Как вы относитесь к тому, чтобы поговорить немного? — обратился я к викингам. Вспомнил мем об осьминоге, хватающим за ногу аквалангиста, с припиской «не желаете ли поговорить о господе нашем Посейдоне». Улыбнулся. — Нам определенно надо пообщаться.

— Я потанкую пока, — крикнул Олег. — Догоняй.

Наша группа двинулась к следующей обители мертвых корабелов. Мелочные люди. Тут у меня ж такое вырисовывается!

— О чем ты хочешь поговорить, шут? — спросил, морщась, Харальд. — Уверен ли ты что подходящее время нынче для пустых-то разговоров?

— Очень даже подходящее!

Глава двадцатая «Репа»

Когда стемнело — я ненавидел эту игру еще больше, чем раньше. Сказалась, должно быть, усталость. Долгий день. Много впечатлений. Но гребанная непредсказуемость проков репутации меня просто выбешивала. То шутки работают, и репа капает, то викинги начинают раздражаться несмотря на то, что юмор не менялся. Врубаю пафос — работает, потом бац — речь вроде та же героическая, а даже Леннарт на них не реагирует. Никакой стабильности.

А должно быть просто! Ноль один. Один ноль. Нашел место, где повышается репа, и давай ее дергать! Убивай мобов по кругу. Выполняй одно и то же задание, в котором надо победить легендарного короля мертвых, восставшего и грозящего погубить вселенную. И мир работает по закону игрока. Каждое утро король мертвых восстает, грозит, дохнет и дает сколько-то репутации своему убийце. Все на своем месте!

Но со Сворой так не работало. Да, к тому моменту как викинги собрались на боковую — репутация дошла до 60 %. Отменный результат, если вспомнить как трудно раньше проценты давались.

Но я все равно был недоволен. Время уходит. Драгоценное. А я тяну кота за бубенцы, в надежде завербовать Харальда, а заодно захапать себе целый скандинавский клан (и, главное, Свору).

Вот только это все граблями по манной каше размазано, и пока я у костра лясы точу, пытаясь понравиться ботам (а мне чертовски неприятно и людям-то себя навязывать, куда там программам) — мои камрады растут над собой и поднимают с залитого кровью песка — уровни.

Злой аки пес я вернулся в наш лагерь. Вымотанный бесконечным озорством и активной социальной ролью шут. Мрачный, хмурый, угрюмый остряк, желающий, наконец-то, просто помолчать. Но даже здесь от меня не отстали. Юра-Кренделек попытался расспросить чего и зачем я делал у скандинавов, но я как-то так сказал ему «отцепись», чтобы он от меня отстал, что вор быстро ретировался.

Что-то в интонации, должно быть. Или несколько букв в «отцепись» попутал.

Ребята общались между собой, иногда поминая и меня. Ждали Головастика, так и не вернувшегося. Стас нервничал за него. Женя успокаивал его, мол, ничего с шаманом не случится. Олег о чем-то негромко беседовал с Мишей. Света, неожиданно, мило болтала с Игнатом. Охотник лежал на спине, закинув руки за голову, и в их беседе лишь хмыкал в разных тональностях. Иногда односложно отвечал. По моим ощущениям — стрелок мечтал оказаться как можно дальше от этого разговора.

В целом, вокруг царил хороший такой бивачный гул. Он обволакивал, приглушал. Голоса плыли в темноте, слова теряли смысл. Таяли во мгле жесты. Тускнели поступки. Ночь обнимала бивачный костер огромным пушистым черным котом.

Рядом со мною кто-то сел. Хихикнула Света. Что-то сказал Стас.

— Спишь-спишь-спишь… — затухающим эхом спросили в ночи.

Я не отреагировал, растворившись в теплоте дремы.

— Спит…пит…ит…ик…ик! ИК!

Меня выдернуло из сладкого сна.

— Вот она, Егор!

От Головастика пахло гарью. Шаман стоял у костра черным вестником. Я встрепенулся, оглядываясь. В ногах нашего предводителя белело чье-то тело.

— Что это?

— Тестовая инфраструктура, Егор, — фыркнул Юра.

Черт. Он приволок в лагерь девушку. Вся одежда бедняжки была в грязи и крови. Светлые волосы перемазаны в саже, спутаны. Пленница вздрагивала, закрываясь от нас руками.

— Ты нормальный? Нет? — спросил я.

— Харизма, Егор. Если ты научишься ее использовать — это поможет всем нам. Поэтому я доставил тебе тренажер.

Я поднялся. Отсветы костра плясали на доспехе Головастика, заливали ржавчиной тело девушки. Лагерь спал, и свидетелем беседы был только часовой.

Женя. От этого поддержки не будет. Я подошел к несчастной. Она что-то бормотала.

— Что ты сделал, Юра? — тихо спросил я.

Девушка задрожала еще больше.

— Повелитель мертвых… — ахнула она. Попыталась заслониться от меня ладонями.

— Что ты сделал? — повторил я.

— Вывел тебя из зоны комфорта, для обучения, — спокойно, уверенно и с каким-то нехорошим посылом сказал Головастик.

— Они ведь живые…

— Ну, формально — нет, — подал голос Женя, — Юра, у Егора есть пунктик по мобам, ты зря…

— Я знаю, — не отвернулся от меня Головастик. Показал на девушку.

— Ты хочешь научиться работать со своей харизмой? Вот. Любые опыты. Терять не страшно.

После того позора и боли, что испытал я пытаясь понравится Своре — такое «подарочек» был лишним.

— Ты реально не здоров, Головастик, — покачал я головой. — Отпусти ее.

— Проверь харизму, Лолушко. У тебя уникальное состояние характеристик. Недальновидно оставлять их так как есть и не выжимать из них максимальную выгоду.

— Как я ее проверю? — рыкнул я. — Что мне делать-то? По голове гладить? В шею целовать?

Девушка дрожала в ужасе, глядя то на шамана, то на меня. И, по-моему, шут ей нравился значительно меньше.

— И чего от тебя так воняет?

Головастик не ответил.

— Тебя никто не тронет, — тихо сказал я пленнице. Коснулся пальцем ее подбородка, поднимая лицо. В темноте виден был лишь блеск глаз. Цвет не разобрать.

— Повелитель мертвых… — повторила та. Несколько зачаровано. — Оставьте меня. Оставьте.

— Как можно узнать состояние этих репутаций, когда мне система ничего такого не говорит? — буркнул я, изучая правильные черты грязного лица. В целом ее можно назвать хорошенькой. Хотя при таком освещении любая будет секс-бомбой, даже если прямиком с пепелища доставлена.

— Оба-на, — шаман сел напротив нас. Теперь между мною, пленницей и Головастиком оказался костер. — Предполагалось, в первоначальном плане, что ты знаешь, как работать с собственными бенефитами.

— Когда шестидесятый апну — я тебе морду разломаю, — недобро посмотрел я на Головастика.

— Если апнешь, — беззлобно поправил тот. — Расфокусируй взгляд, когда будешь смотреть на нее. Если достаточно мимо посмотришь — проступит панель существа. Там должно быть значение с прогресс баром. Самая нижняя — персональное отношение. У меня — ненависть.

Пленница вдруг заплакала. Она совсем не прятала лицо, уставившись куда-то прямо перед собой. От горя девушки у меня самого в груди тесно стало.

Я расфокусировал взгляд, уже памятуя ситуацию с фазами. Запах гари и сознание случившейся беды сильно мешали, пока, наконец-то, под принадлежности фракции не проступил зеленый прогресс бар с надписью «враждебное».

— Что она сделал? — спросил я, не желая слышать ответ.

Девушку звали Кристджана. Первый уровень. Клан Фредлишемана.

— Он… он…

— Я спалил ее деревню. Вырезал всех, кроме девчонки. Ходил между пылающих домов и сеял смертью.

Страшнее всего, что понять было нельзя — шутит Головастик или нет.

— Мне срезали репутацию без шанса ее вернуть — чего рассусоливать? — совершенно серьезно проговорил шаман. — Они вкусили внутреннего демона.

— Ты не шутишь? — опешил я.

— Он убил всех… Всех… — всхлипнула Кристджана и сорвалась на гневный вопль. — Что мы вам сделали? Что?

Крик пленницы разбудил лагерь. Народ подскочил, просыпаясь. Стас спросонья схватился за лютню. Олег за топор. Я за голову.

— Какого хера? — прорычал наш бронемишка.

— Какого хера? — эхом спросил я у Головастика.

— Мне нужен был пленник. Я вошел в деревню. На меня напала охрана. Я убил ее. На меня напали остальные.

Головастик говорил спокойным голосом, уверенным. Убежденным.

— Я убил и остальных, — с нажимом продолжил он. — А потом я убил всех. Потому что вошел во вкус. Иногда надо выпускать пар.

Я не понял, как оказался рядом с ним. От удара кулака с Юры слетала маска и, черт возьми, под нею шаман улыбался. Сердце застучало часто-часто, швейной машинкой. Язык онемел.

Бац! Бац! Голова Юры дергалась под ударами, и каждый выброс злобы в живое тело, пусть и оцифрованное, наполнял меня силами. Шаман отступил под натиском, грохнулся на землю. Меня скрутили боевые товарищи. Справа Олег, слева Игнат. Стас вклинился между нами.

— Егор!

— Ты больной… — сплюнул я, прожигая Головастика взглядом.

— Проверь репутацию, — посоветовал тот, потирая скулу. Поднялся. — Пробуем вариант — будь врагом врага. Пока я готов помогать тебе в этом, Егор. Если это имеет смысл?

— Ты блядь ради этого сжег их? Там ведь и дети были?

— Упаси Господь, Егор. Женя правду говорил о страшных тараканах в твоей голове? Какие дети в компьютерной игре?

Головастик все еще улыбался. Однако кровью сплюнул.

— Это ведь программы, Егор, — добавил он.

Я рванулся вперед.

— Отпустите его, — приказал Юра. Встал передо мною, выставив вперед лицо. — Давай, Егор!

Удар сапога пришелся ему в промежность. Шаман изумленно всхлипнул, упал на колени и поймал челюстью второй удар.

— Это… слишком… — пропыхтел он. — Дайте паузу.

Меня вновь скрутили.

— Вы оба чиканутые, — прокомментировал это Олег.

— Смотри на нее. Смотри, — сказал отдувающийся Юра. Махнул рукой в сторону Кристджаны. С кряхтнием поднялся. — Смотри!

Прогресс бар уменьшился. В глазах девушки кроме слез замерцала призрачная надежда.

— Ниже пояса не колоти, ладно? — Головастик поднялся, воткнул в землю пульсирующий тотем лечения.

Я вложил ему в челюсть хороший хук, избавляясь от накопленного напряжения. Каждый попадание облегчало душу. Было совсем не важно — за что прилетает Головастику. Сам процесс делал счастливым. Злость такие вещи снимают только в путь. Мне и доктор советовал, да.

Избиение шамана подняло мою репутацию с Кристджаной до нейтральной.

— Смори на нее почаще, — прохрипел после очередного тумака Головастик. И оказался прав. Насилие перестало работать. Бешенство сменилось усталостью. Возмущение — пониманием. Это действительно программы. У них есть свой алгоритм. Личность подчиняется цифрам. Я отстал от шамана и, опустошенный, плюхнулся рядом с Кристджаной.

— Он говорил, что его прислал Серый Человек, что пришло время конца всего, — сказала мне девушка. — Он убил всю мою семью. Он убил всех, кого я знала с самого детства. Он смеялся!

Грань осознания реальности стала хрупкой. Они боты. Они действительно боты. Несмотря на все матрицы к ним прикрученные. Почему я вообще решил, что в них есть нечто большее? Во мне зрело разочарование. Накатывалось лавиной, круша хрупкие стены детской снежной крепости.

Мои сопартийцы с изумлением наблюдали за происходящим вокруг костра, но больше не вмешивались. Головастик со стоном сел у огня. Подбросил ветку в пламя. Поймал мой взгляд.

— Чего сидишь? Пробуй дальше.

Я устало повернулся к Кристджане. Буркнул:

— Один мальчик раскачивался на табуретке, упал и сломал все шесть ножек.

Ответом был звон сверчков. И неуверенный смешок Кренделька, через паузу. Оглушительный в ночи и одинокий.

Репутация дрогнула, увеличившись. Божечки-кошечки… У нее только что погорела жизнь, а внутренний алгоритм качает репутацию на черный юмор.

— Ну, держись, — сказал я Кристджане. — Здравствуйте, это ваш ребенок? Нет? Я доем?

Багнутая харизма работала. Я добил до дружелюбия за пять шесть шуток, затем и это остановилось. Однако мое отношение уже изменилось. Они боты. Я поражался их реалистичности, но они боты. На них можно воздействовать вопреки. Просто потому что это где-то там внутри прошито.

Танцы и ужимки у костра подняли репутацию еще выше. Затем отработали комплименты. Потом снова шутки.

Потом Кристджана вдруг выпрямилась, глядя на меня расширившимися глазами:

— Что… что ты со мною делаешь? Что со мною?…

— Что-то не так? — спросил я.

— Прекрати, пожалуйста. Не надо, — тихо попросила она. — Это не я. Это не я!

О, такое тоже в нее программно запихали? Триггер-точка? Кат-сцена? Если репутация на десять очков меньше обожания, выдать такую вот фразу?

— Чувство черного юмора — как ноги, — медленно сказал я. — У кого-то есть, а у кого-то нет.

Шкала заполнилась. Рот девушки приоткрылся.

— Хозяин… — прошептала она. Лицо расслабилось, будто исполнившись счастья.

Я поднялся с бревна, провожаемый ее восхищенным взглядом.

— Доволен? — спросил Головастика. Уже светало.

— Дело за малым, Егор. Теперь ты должен тоже самое провести со своими викингами. Я хочу быть уверен, что они не исчезнут с тем, что я заработал за эти месяцы.

— Утром, — сказал я. — Хочу спать.

— Я могу что-то сделать для тебя, хозяин? — тихо спросила Кристджана.

— Меня зовут Егор. Иди домой, — отмахнулся я.

— Но у меня…

— Иди куда-нибудь! Принеси весть о явлении моем, — буркнул я. Видеть сломанного энпися не хотелось совершенно. Он будто стал символом разочарования. Ей ведь теперь глубоко до фени на то, что еще вечером у нее была семья. Ее больше не смущал пропахший гарью разрушитель ее деревни.

Она просто подчинялась внутренней установке репутации. Грубой, жестокой.

Кристджана медленно встала на ноги и неуверенно, постоянно оглядываясь, ушла из лагеря. Я лег на свое место, отвернувшись от костра. В душу будто вылили годовое содержание септика. Из головы не шли последние словасеверянки перед тем, как репутация достигла капа.

Вдруг это, все-таки, не код? На людей ведь тоже можно влиять. Нейролингвистическое программирование, всяческие Карнеги. Улыбайтесь и бегите от мрачных типов, чтобы не отравлять свой внутренний, мать его, ветер.

Просто у людей программный код сложнее. И все намного гибче в настройках.

* * *

Наутро я был у Своры. Узнал, что с Бьорном у меня все же дружелюбное отношение. Даже Хельге, волком глядящий, был нейтральным. Леннарт, Олаф — уважение. Криворотый Ньял, неожиданно, почтение. Равно как и Харальд.

Графы с репутацией разорвали иллюзию живого коллектива. Я смотрел на них хмуро, как на досадный трэш перед боссом. Они на меня с ожиданием.

— Что же мы делать будем, шут? — спросил, наконец, Харальд.

Вместо ответа я принялся плясать, широко размахивая руками во все стороны и дрыгая ногами, стараясь, при этом, чтобы верхняя часть туловища оставалась неподвижнее. И вот в момент танца до меня дошла сложность происходящего.

У Ньяла репутация поднялась. У Хельге тоже. Харальд остался в недоумении и без изменений, равно как и Олаф. У Бьорна и Леннарта упала. Ой-ой…

— Так, — остановился я. — Вы задачу мне проще не делаете. Совсем не помогаете.

— Ты ополоумел, Лолушко? — поинтересовался хевдинг. — Не ужимок ждали мы с побратимами от этого утра.

Коротышка сплюнул. Леннарт грустно вздохнул, перехватил топор двумя руками, держа его на вытянутых и широко расставив ноги. Я лихорадочно соображал.

— Ты нравишься мне, шут! — сказал Ньял. — Братья не дадут соврать. Ты чудной. Но если ты будешь прыгать заморской мартышкой, когда мы говорим о кораблях — мы снимем тебе голову и наша история закончится.

Ой-ой. После слов Ньяла репутация Харальда со мною упала. Равно как и у остальных северян. Гребанный уродливоротый викинг!

Так… Так… Если проворачивать ту же схему, что прокрутилась с несчастной северянкой, то это будет гребанный эквалайзер. Кого-то прокачаю, кого-то нет, кто-то в минуса пойдет. В целом, все викинги и не нужны, надо просто прицелиться на Харальда.

Вот только Свора взаимодействует друг с другом. Ньял только что срезал мне репутацию в глазах остальных. Если их оставить в изоляции на месяц, то они выйдут из нее ненавидя меня, хотя я ничего и не сделал. Такое когда-то у офисных девочек встречал, но никак не у здоровенных бородатых мужиков.

Черт. Сложно!

Почти так же сложно, как и человеческие отношения.

Мысль придала сил. Я даже заулыбался. Что-то как-то накрутил себя Егорка. Накрутил. Чертова графа, которую заботливо подсказал Головастик, оказалась внутри шутовского сердца закладкой мышьяка. Вроде бы сразу и не гробит яд, а точит. Потихоньку. Полегоньку.

— Ох, славный хевдинг, как же радостно слышать твои слова, — раскинул руки я. — Есть один момент, о котором мы должны договориться. Если ты действительно хочешь получить корабль!

— Я слушаю тебя, — сказал хевдинг.

— Предупреждаю, сын Одина, это может встать на горло твоей брутальной песне. Но поверь, оно себя окупит! — надо просто быть собой. Просто быть собой.

— Я. Слушаю. Тебя, — отчеканил Харальд.

— Хватит прыгать, шут. Говори, что надо! — не выдержал Бьорн.

— Уже. Итак, — начал я.

Глава двадцатая первая «Повелитель мертвых в шоке»

В лихой комедийной истории, где можно расслабить всё и спокойненько собирать хорошее настроение — компания викингов с нелепым видом поидиотничала бы перед лицом Головастика, изображая последнюю ступень репутации. Фальшиво обожая Лолушку-Егорушку. Косые взгляды там, нелепые словечки. Родилась бы пара веселых моментов с суровым Бьорном, ломающим свою котороногую брутальность о необходимость клоунады. Что-нибудь забавное с Леннартом в главной роли произошло бы. Но и шаман, как принято в таких случаях, оказался бы глупеньким богатеем и повелся бы на представление.

Плюс пять очков трикстеру в лице меня, пара плюшек, квест выполнен, все счастливы.

Божечки-кошечки, почему я не в лихой комедийной истории? Почему режиссер моей истории драмодел с уклоном в хоррор, а? Ведь было бы гораздо проще! Но!

Во-первых, конечно же, Головастик далеко не дурак. Дурную игру он раскусит сразу. Можно было бы, конечно, поиграться с вариантами представления. Выйти к шаману только с Харальдом, как с вождем. Лидеры ж они хочешь не хочешь, а политики. Могут убедительно соврать, когда надо.

Вот только — здесь начинается «во-вторых».

Викинги сразу отмели мой хитроумный план. Притворяться храбрецам Одина перед каким-то задохликом? Врать? Никогда! Песни рыцарских рогов не хватало только. Пафос и убежденность воинов Своры стоили мне толики репутации.

Деньги тлен. Только честь. Только правда. Вот реально — средние века!

Я плюнул. В прямом смысле, приподнял маску и плюнул на землю. Обвел скандинавов взбешенным взглядом.

— Жеваный крот, вам вообще нужен корабль или нет?

— Две дороги перед нами, шут, — мягко сказал Харальд. Положил мне руку на плечо, как старому другу. — Первая — бесчестие. Я не пойду по ней, и никто из побратимов моих не ступит на этот путь. По своей то воли или же по моему приказу — нет. Один не любит трусов и хитрецов.

Мне стало пронзительно одиноко. Викинги будто чуть выросли, или же я уменьшился под давлением хевдингской ладони.

— Вторая дорога — это сожаления. Я буду опечален, убив тебя. Мои братья тоже. Но так ли страшна тебе смерть, шут? Вы всегда возвращаетесь. У нас будет корабль, а ты ничего не потеряешь.

— Ой не по душе мне твои речи, — я осторожно снял руку викинга с плеча. — Ой не по душе.

— Выбрав путь Локи, путь лжи, я предам не только себя, но и братьев.

— Добавив в мой организм железа — ты предашь меня!

— Я могу это пережить, — признался хвединг.

— Нихренашеньки! — от возмущения я даже задохнулся. — И это после всего того что между нами было?

— Что между нами было? — опешил Харальд.

— Ой нафиг тебя, наивная душа, — отмахнулся я. Замялся, думая. — Ладно… Ладно. То есть, по реальной истории, ваше племя — грабители-насильники, но здесь, конечно же, в вас прямо паладинов закачали! Ответ принимается.

Взгляды норвегов не предвещали ничего хорошего.

— То есть, дружочки вы мои скандинавские, вы решили пофармить Лолушку? Вам всерьез дадут репутацию за это?

Меня осенило.

— Опять не понимаю тебя, шут, — скривился хевдинг. Вытащил меч. — Как и прежде.

— Постой, хевдинг. Признаю. Это серьезное дело. Действительно, язык мой словно Локи схватил. Ты совершенно прав. Оставайся, пожалуйста, на линии!

Я вернулся к собирающимся товарищам, грубо оборвав вопросительное мычание скандинава. Торжественно и торопливо бросил:

— Начинайте без меня. Чтобы сейчас не случилось, делайте вид что меня не знаете и это все фон для диковиных приключений охотников за бедными корабелами. Игнорируйте, короче. Даже если они мне сейчас ребра вскроют и из легких начнут делать воздушные шарики и прыгать вокруг меня, радоваться.

— Никаких проблем, Егор! Сделаем! — весело ответил Олег. Показывать ему средний палец я не стал. Просто разделся, побросав вещи на траву.

— Стас, последишь?

— Я возьму, — сказал Головастик. Он подошел к груде доспехов. — Маску забыл.

— Она мне нужна.

Шаман понимающе хмыкнул.

— Не появишься к вечеру — поеду искать, — сказал Юра. — Остальные — собираемся. Время идет, мы должны приложить старания для достижения нашей общей цели.

— Егорчик, я тревожусь, — сказала Света. — Если ты так надумал меня бросить, то не надо. Давай просто поговорим.

Я застыл с открытым ртом, с занесенной ногой для следующего шага. Повернул голову к заклинательнице и сдал фальцетом:

— Штаааа, простите?

Девушка выстрелила в меня пальцем и подмигнула.

— Шутка!

— Подарить надежду и так ее оборвать! — справился я с голосом. — Мне на миг показалось что это флирт! Божечки-кошечки, я джва года такого не видел в свой адрес! Это так мило! Пойдем со мною, взойдем на топоры норвегов во славу нашей любви?

— Хочешь я их убью? Ради тебя? — спросила Света.

Скрипнули дворники. Но как-то очень отдаленно. Из другого мира.

Не ответив, я развернулся и двинулся к викингам. Когда-то мы с Олей говорили о том, что будем делать если кто-то из нас уйдет. Это было в пражском отеле, с видом на Градчаны. Мы пили вино (кощунство для туристов в пивной Чехии), сидели на балконе в теплой июльской ночи.

«Если меня не станет, через сколько ты найдешь другую?» — спросила она тогда. «Сколько тебе надо, чтобы забыть?»

«Полчаса» — ответил я, а затем поправился: «Вернее — сорок две минуты».

Оля рассмеялась.

Она всегда смеялась.

— Иди уже, — раздраженно сказал Олег.

Я развернулся. Уши горели, лоб тоже. Хотелось сунуть голову в ведро с ледяной водой. Просто чтобы в себя прийти.

— Так, господа норвеги, — проговорил я, подойдя к Своре. — Спасибо за ожидание. Я принес вам весть. И извинения.

Викинги внимательно наблюдали за тем как я, в исподнем и маске, медленно веду речь.

— Я забылся, что ваш мир не так дешев, как мир задохликов.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,67%

— Северные края закаляют дух. Слабые не выживают здесь. Но даже сильным нужна помощь богов, и потому мне нельзя было ставить под сомнения ваш выбор.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,77%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,87%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 60,97%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 61,07%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 62,17%

— Я готов умереть за Бергхейм. Но дайте мне меч, чтобы я ушел как воин, а не…

— Шут? — уточнил Бьорн. Вот на кого мои речи не действуют!

Ньял порывисто шагнул ко мне, сунул в руки клинок.

В инвентарь добавлен:

Разрыватель (уникальный).

Урон: 400-500

Клинок, ковавшийся для конунга. Взятый с трупа он стал служить берсерку Яну Кровавой Глотке и получил свое название благодаря привычке безумного воина разрывать сталью тела врагов. Это превосходное оружие, пробивающее любую броню. Недостаток в нем лишь один — владельцы Разрывателя долго не живут и вряд ли найдется в мире хотя бы один воин, сменивший столько клинков, сколько хозяев сменил это меч.

Ловкость +40

Выносливость +20

Атаки могут повесить на цель дебаф пробития брони

Ограничение по классу: нет

Требуется сила: 60

Ограничение по уровню: 60

Предмет не может быть взят с трупа. Предмет автоматически попадает в инвентарь игрока, убившего владельца.

Внимание. Иногда с этим мечом происходит что-то… странное. Будьте осторожны.

— Вау! — сказал я. — Вау!

— Прости, Лолушко, — сказал хевдинг, шагнул ко мне. Сталь вошла в живот. Боль плеснулась по телу. Хевдинг рванул оружие наверх, проворачивая. Я захрипел.

Лицо викинга изменилось. Несмотря на то, что меня убивали — я не мог обратить внимание на судорожное изумление скандинава.

— Почему ты такой живучий? — спросил он. Выдернул клинок, торопливо. Рубанул с размаху.

Сталь застряла в шее. Я повалился на землю, едва не воя от боли.

— Один свидетель, как такое может быть?! — ахнул Харальд. — Прости, Лолушко. Прости!

— Убей меня уже, блядь! — просипел я.

Леннарт шагнул вперед, отодвинул ошеломленного хевдинга в сторону, вверх взмыл гигантский топор.

* * *

Я несколько минут громко дышал, считая до пяти предметы, звуки да ощущения. Но после каждого цикла волна накатывала снова, сжимая внутренности в один ледяной комок и подпихивая его под сердце.

Мокрый от холодного пота, стиснувший зубы, я пережидал ужас, с рыком, со стоном, и вновь приводил мысли в порядок.

Юра наблюдал за этим с интересом. Не вмешивался. Когда, наконец, мир перестал пульсировать и давление в груди утихло — он спросил:

— Панические атаки?

— Знаком? — не ответил я.

Головастик сделал неопределенный жест рукой.

— Я, когда был совсем молодым, работал вожатым в лагере отдыха. Детей водил по лесам. Разных детей. Были и нездоровые. Пару раз сталкивался с подобным.

— Понравилось?

«Нездоровые» покоробило, ну да что поделать. Болезни не выбирают.

Шаман хмыкнул. Протянул поводья кобылы. Хлопнул по плечу, убедившись, что я крепко держу лошадь, и вскочил в седло. Стоило отдать Головастику должное. Он был здесь, когда тушку бедного Егорки выплюнуло из поссмертия.

Рациональный человек.

— И все-таки, — залез я на кобылу, устроился поудобнее. — Как впечатления?

— Я больше не брал с собою в адвентуру таких ребят. В лесу чужие проявления… нестабильности… могут стоить кому-то жизни.

— Не нравится, значит?

— Пусть такое решают специалисты определенного профиля, — уклонился Головастик. — Это тяжело, когда ты не понимаешь с чем столкнулся. Я думал это женская стезя, Егор. Ты меня удивил.

— Да, я исключительный!

Мы выехали из соснового леска в поле. Пахнуло морем. Смерть закинула не так далеко, как могла.

— Как думаешь, они мою голову на копье водрузили или же просто в сумку кинули?

Когда кто-то становится свидетелем твоей слабости — это неприятно. Чтобы заглушить поганое сосущее чувство в груди, я предпочитаю поболтать. О чем угодно. Лишь бы только в тишине не пребывать с тем, кто тебе улыбается, а мысленно пальцем у виска крутит.

— Сейчас узнаем, друг мой, — расслабленно сказал Головастик

Впереди, среди призрачно дрожащих от зноя луж, на песчаных отмелях появилось шесть точек. Свора. Значит меня отбросило на место возрождения, находящееся на пути викингов. Карту я ведь так и не приобрел. Не успел…

А вообще, надо сказать, прелюбопытное это чувство — ехать навстречу собственной голове.

Расстояние между нами уменьшалось. Я уже облачился в шмот переданный Головастиком, уже пожалел, что не могу взять в руки дарованный мне Ньялом «Разрыватель» (который, видимо, при смерти от НПЦ остается в инвентаре), уже придумал довольно скорбную фразу для приветствия.

Или сразу в бой?

Моя смерть должна была качнуть репутацию. На то и был расчет. Добровольное принесение себя в жертву — что может вызвать больше уважения у таких вот старообрядцев? Разве что только героическая гибель с именем Одина на устах, но последнее не подвернулось так удачно, как заказ от Беззлобного конунга Фредлишемана.

Так чта…

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: золотой рудник.

Это еще что такое?

А вот у моих земель карта была. И сейчас самая западная моя шахта покраснела и вместо груды слитков показывала вопросительный знак. Что за нахренятина? Фредлишеман решил возвращать захваченное? Но они ж на востоке от меня и на севере. Кто пришел с запада? Там же, жеваный крот, только горы и камни.

Так… Колдун-горбун и раб-менестрель были на заданиях и по плану должны были вернуться на базу только к вечеру. В Алтаре пусто, никто не спешил под знамена Лолушки, Повелителя Мертвецов. Черт!

Ладно, пренебречь, вальсируем.

Я пробежался по зданиям, проверил строительство. Добавил в постройку еще один курган, так как тут, как в старых добрых игрульках, количество юнитов зависит от количества курганов. А армия у меня уже копилась. Надо сказать, те Некки, что разбили войска Райволга, оказались чрезвычайно мощными юнитами. Курт Хансен ходил с двумя и спокойно занимал желтые шахты, ничего не теряя.

Уровни моих бойцов росли.

Может это какая-то заскриптованная угроза с запада? Чтобы фермеры в игре не скучали?

— Рад видеть тебя снова, шут, — сказал Харальд. Пока я шатался по меню Бастиона — мы как раз поравнялись со Сворой.

— Эм… А… тааак… — вспомнить заготовленную фразу я не смог. Расфокусировал взгляд, всматриваясь в хевдинга. Есть. Дофармилось. Спасибо забагованной харизме.

— Я выбираю Харальда Скучного!

«Харальд Скучный принял приглашение в «Пренебречь, вальсируем»».

— Не ведаю, что это было шут, — произнес викинг. — Но ты много сделал для меня. Много сделал для Бергхейма. Никто из нас этого не забудет. Я согласен помогать тебе.

Харальд сдернул с левой руки перчатку, выхватил нож и резанул себе по ладони.

Обряд красивый. Почти как свадьба и обмен кольцами. Ты можешь ведь выйти в ЗАГСе и сказать — «идите все в пень я передумал». И ничего не изменится. Печать в паспорте и подписанные документы делают в махонькой каморке за несколько минут до ритуала.

Но для викингов такой жест важен. Поэтому я тоже надрезал себе ладонь. Мы пожали друг другу руки. Буднично и просто. Без фанфар.

— От меня отвернулись все владыки севера. Все кланы. Я благодарен тебе, Лолушко!

Десять острот рассеялись в голове, потому что любая из-них была бы неуместна. Иногда пафосные моменты должны остаться пафосными. Без комментариев.

— Я так понимаю, деньги тебе уже не нужны? — спросил Головастик. — Они добудут корабль и без моей помощи?

Харальд насторожился.

— О чем он говорит, Лолушко? Это наши драккары!

Интересно, а если я буду издеваться над ним, насиловать его жен (если найду) — он ливнет из клана? Простые игроки всегда непредсказуемы. Сегодня у тебя есть офицер по хилу, а завтра он шестой прист в запасе на освоении у топ-гильдии. Просто «потому что». Или в чате кто-то неуважительно отписался. Или просто сезонное обострение. Или игра надоела.

Как это происходит у неигровых персонажей?

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: рудник Алых Кристаллов.

Да какого лешего?! Я влез в карту. Так… Теперь на востоке вторжение. За мою Мясодельню взялись всерьез… Сволочи!

Нафига я себе курагны строю? Сейчас надо башни было защитные вкорячивать. Отменить?

Штраф по ресурсам чуть отрезвил. Нехай будет курганы. Благо часть укреплений в Хёрге я уже возвел. Паранойя, ничего не попишешь. Знаю, как раш крестьянами устраивают. Одна башня дела не сделает.

— Лолушко? — мрачно напомнил о себе Харальд. Свора выглядела растеряно. Куцый клоун вдруг только что стал начальником их начальника. Матрицы, подсаженные в программы, выдавали, должно быть, когнитивный диссонанс. Потому что сама суть программы отработала, и с этим ничего не поделаешь. Хозяин есть хозяин.

Но эмоции остались. И подчиняться надо, и не сильно-то хочется. Все как у людей.

— Драккары ваши. Бергхейм обретет свободу. У меня будет лишь одна просьба к тебе, Харальд Скучный. Когда вы получите свое — возьмите на борт еще девять пассажиров. Нам тоже нужно покинуть этот недружелюбный край.

— Хорошо, Лолушко.

— Тут зябко и холодно. Антисанитария. Политический беспредел. Тоталитаризм. Сектантство. Мутанты.

— Хорошо, Лолушко, — повторил Харальд.

— И куда не пойдешь — всегда идешь к морю. Гребанный остров!

— Хорошо, Лолушко, — с нажимом сказал Харальд, мол, заткнись уже ради всего святого.

Репутация с Бергхеймом не менялась. Значит и кривляться не надо.

— Тогда до встречи, — серьезно произнес я. — Передавай привет Айсли.

Интересно, белолицый жрец теперь тоже мне подчиняется.

— Его забрала Зодчая… — с намеком сказал Харальд.

Ага… Видимо да, подчиняется. Но не совсем так, как я планировал. Ничего. Перебьемся.

Хотя, конечно, жреца было чуточку жаль. Его таланты могли пригодиться.

Свора двинулась прочь. Я проводил ее взглядом, еще плохо представляя что буду делать с таким богатством. Отправлять скандинавов оборонять Мясодельню?

Но они хотят за море.

— Че-то не выходит из меня злобный и рачительный правитель, — поделился вслух я. — Все чужие интересы учитывать пытаюсь.

— Это разумно. Но в меру, друг мой, — сказал Головастик. — А теперь давай поторопимся, Егор. Нужно качаться. Твои викинги вернутся дня через два. Я бы хотел, чтобы вы к этому моменту в основной массе были шестидесятыми.

Глава двадцатая вторая «Мобофилия»

— Хренов дров через два дня, — сказал я.

Свора вернулась уже к вечеру. Темнело, мы возвращались в лагерь с будничного фарма. Было покойно, тихо. Уровни росли, будущее казалось определенным (та часть, что была связанна с нашими целями по эту сторону игры).

Лишь две вещи омрачали существование.

Вещь номер «а» — нападения на земли Бастиона. И второе, под буквой «2» — едущие к нам шестеро скандинавов в весьма расстроенных чувствах. Если бы не уверенность в том, что Харальд только что попался в клановый капкан и вряд ли начнет посягать на мою безопасность, я бы предпочел открыть по нему шквальный огонь до того момента, как викинг приблизится.

— План претерпел фиаско, друг мой? — предположил Головастик. Он смотрел в сторону бергхеймцев. В руках шамана появился зеленоватый тотем. Юра покрутил его в пальцах и метнул в землю под копыта коня. Вспыхнул голубым следующий обломок магии.

Олег выдвинулся вперед, чтобы оказаться между нами и викингами. Эвона как. Эмпатия у всех таки имеется. Чувствуют неладное.

— Они такие грозные, что я выбираю между двумя вариантами. То ли мне тикать с городу, то ли просто бежать, глупцу! — я пришпорил черную кобылу, чтобы также оставить наш отряд позади и направился к северянам. Мало ли что. Остановился рядом с Олегом.

— Что, сынку, епт, помогли тебе твои боты? — улыбнулся танк.

— Божечки-кошечки, постмодерн! — ткнул я в него пальцем. — Молодец! Съем тебя последним.

— Мы опоздали! — крикнул Харальд, подъезжая. — Проповедник Повелителя Мертвых принесла весть людям Фредлишемана.

Так. Это нужно как-то связать. Что за проповедник? Какую, к лешему, весть?

— И пусть возрадуются те, кто уверовал, но боялся сделать первый шаг! — добавил хевдинг, остановившись. Голос его пропитался ядом. — Ибо клан Бергхейма отныне служит Повелителю Мертвых!

— Ой-ой…

— Посему пошли вон отсюда бергхеймские собаки! — вставил Олаф. Сплюнул. Бьорн ощерился по-собачьи, но сдержался. Хотя коротышку ощутимо трясло от злобы. А репутация почтение. Матрица дуркует?

— Молись Фрее, Лолушко, — басом добавил Леннарт. — Чтобы наши сородичи выбрались из Зеергарда живыми…

Вид у Своры был напряженный. Покорные слуги иначе себя ведут. Я видел в Аббатстве Даунтон. А эти в шаге от бунта.

Вот ведь ситуация. Вон, в фильмах как показывают? Взял себе головореза на зарплату или услугу, и все, можно построить огромную теневую империю. Того купи, этого запугай. И армия злобных бугаев легко слушается дохленького босса и, черт побери, боится его! А тот уверен, что найдет управу на любого ослушавшегося. Потому что, если один бугай заартачится — найдутся крутыши помощнее и приструнят.

Но это не мой случай. Потому что все мои головорезы смотрят на меня довольно злобно. Все недовольны своим повелителем. Что за проповедник-то?! Как он мне так подгадил?

— Что это значит, шут? Когда я предлагал тебе свою верность, я не собирался отказываться от Вальгаллы. Никто из нас не выйдет против Асов в день Рагнарека! — сказал Харальд. — Если обманом заманил нас…

— Стопэ, холодные северные парни. Я сам в шоке. Кто такой этот проповедник?

— Кристджана Сломленная и Вознесенная, — со значением произнес хевдинг. — Братья уверены, что это та девица из бондов, что была в твоем лагере прошлой ночью.

— Бля-я-я… — протянул я, все осознав.

— Она несет людям Фредлишемана весть, что лишь Повелитель Мертвых сможет остановить Серого Человека. Близится день последней схватки, говорит она. Никто не сможет отказаться от выбора. Но многие будут прокляты, обманувшись, — сказал Леннарт.

— Одни проблемы от тебя, блядь, — тихо поделился Олег.

— Она увидела свет через смерть. И чтобы узреть истинный лик повелителя — каждый должен потерять кого-то из близких, — проговорил Хельге. — Счастье через кровь. Через очищение.

— Какого лешего происходит?! Ее уже на цитаты разобрали?! Она поехавшая, пацаны! Я ничего такого не говорил ей! Что за…

— Плоды неудавшихся экспериментов ни к чему хорошему не приводят. Их надо сразу уничтожать, если ты, конечно, не безумный ученый, — между делом сообщил Головастик. Голос шамана лучился удовольствием.

Я попытался ожечь его взглядом. Из маски по маске. Рикошет, блядь. Броня не пробита.

— Шустра девка, — я вернулся к выжидающей Своре. Набрал воздуха полную грудь. — Так, позвольте предположить, о чем вы думаете: «Тор побери, этот задохлик обманул нас и предал. И задохлик ли он вообще? Нет! Точно! Это сам Том Хиддлстоун прикрывается этой очаровательной маской»

Я постучал пальцем по нарисованным губам.

— Томхиддлстоун? — не понял хевдинг.

— Даже не думай продолжать, грязный марвелофоб! — ткнул я в него пальцем. — Итак, священное воинство Бергхейма. К вашим религиозным разборкам я имею крайне важное отношение. Беспрецедентное. Назову его по буквам — Н И К А К О Е! Буду даже честнее. Самая главная моя цель — не видеть больше вашего прекрасного мира.

Ярости во взглядах северян стало ощутимо больше — последнее предложение точно было лишним. Практически расписался в желании устроить здесь апокалипсис. Сейчас точно из моего клана все Харальды побегут.

— Жеваный ты крот… Так. Сформулирую иначе. Моя задача сделать так, чтобы меня в вашем мире не было. При этом не затрагивая ваши вселенные. Предупрежу сразу — отправка бедного Егорки на тот свет посредством умерщвления никак задачу не решает. Вы все знаете, что это не работает и я вернусь. В дурацком настроении.

— Но Кристджана… — сказал Леннарт.

— С Кристджаной получилось неважнецки, — вздохнул я. — Необдуманно. Несвоевременно. Неправильно. Достаточно слов с приставкой «не» чтобы убедить в том, как сокрушенно я каюсь в ошибке?

— Люди говорят, что речи Повелителя забирают души, и после того как он овладевает душой — истинное счастье доступно лишь в служении Повелителю — не успокоился набожный гигант. — Не забрал ли ты душу нашего брата?

— Тогда почему я столь несчастен сейчас, брат! — повернулся к нему Харальд. — Ты ранишь меня такими словами!

— Что с кораблями? — утомленно спросил Головастик. — Погорели?

— Твое имя скрывает под собой великий ум, — окрысился хевдинг. — Предположишь, быть может, и сам?

— Мое имя скорее скрывает сомнительное чувство юмора человека, полонившего нас здесь, — сказал шаман. — Равно как и имена моих товарищей. В казуальной жизни у меня, чего греха таить, голова больше среднего. И это все таинство имени, которое можно отыскать.

Харальд отмахнулся.

— Нет кораблей, Головастик. Ничего нет. Когда хускёрлы Фредлишемана преградили нам путь — я показал им суму с головой Повелителя. Они выбросили ее в лес. Рорик передумал.

Шаман поник плечами. Склонил голову. Там, под маской, должно быть уже заискрили нейрончики, вырабатывая новые идеи. Мне стало неуютно. Что ни сделаю — то нашим жизнь испорчу. Репутацию протестировал — загубил весь план. Бастион расширил — еще одну идею поломал. Второй раз расширил (с первого ж раза не понятно) — снова все испортил.

Я обернулся на товарищей. Впрочем, чего себя корить? Сам нагадил, сам уберу. Я ж взрослый мальчик. Тем более у меня же такое секретное оружие в руках есть. Лолушко Полерожденный, владыка Мясодельни, Повелитель Мертвых, харизматичный Душелов! Репутационный хакер!

Кстати, надо посмотреть, что там с Бастионом… Я отправил своих героев на восток и на запад, отбивать рудники. Пока не дошли. Но вот-вот!

— Есть шанс, что бергхеймцев перебьют по дороге из Зеергарда? — спросил я Харальда.

Хевдинг прищурился:

— Рорик Беззлобный великодушен и милосерден.

— Это я помню. Моя голова как раз сейчас удобряет придорожные елки, впечатленная великодушием и милосердием. А если по факту? С точки зрения рационального подхода — выпускать живыми тех, кто присягнул, по их мнению, Повелителю Мертвых — неразумно. Я бы перебил к хренам, от греха подальше.

Харальд приподнял брови, потер волевой подбородок:

— Рад, что ты не конунг. Бесчестные мысли у тебя, Лолушко.

— Не мы такие, жизнь такая, — задумчиво ответил я цитатой. — Тогда иди и встречай своих. В драки не вступайте, никого не убивайте, никому не мстите. Вы нужны мне живыми. Как воссоединитесь — возвращайтесь сюда.

Харальд грохнул кулаком о грудь, коротко кивнул и развернулся.

— Вижу у тебя есть идеи, Егор, — оживился Головастик.

— У меня полно идей, Юрчамба. Просто дохренашеньки.

— Я, бля, уверен — че-то опять с ботами завязано, епт. Да? — ухмыльнулся Олег.

— Именно, мой белоснежный друг. Именно!

* * *

— Тунеядец! Тунеядец! — прижатый Олегом корабел скреб кривыми пальцами песок, смешанный со старыми ракушками. Черные губы моба шевелились, глаза вращались в орбитах. Монстр притих, расслабился. Взгляд его упал на меня.

— Тунядец! — взвизгнул горе-строитель.

Я остановил шутовскую пляску. Почесал затылок. Тоже не помогает. Подойдя к корабелу, я сел перед ним на корточки. Чертова зараза, ты вообще умеешь реагировать-то? Или вся идея одна лишь нелепица и местная фауна не тренируется.

Ведь разговоры не помогали. Шутки тоже. Пляски и ужимки на мертвого фанатика не действовали. Оставалась идея поколотить кого-то из товарищей, но этого делать не хотелось вообще. Хотя…

Я повернулся к Жене.

— Может, попробовать что-то еще? Может, стоит подраться? — подала голос Светлана. Вот ведь умница. — Например, побей Олега!

Танк вскинул голову:

— Что, блядь?!

— Это же для общего дела, — пояснила она. Но даже мне было ясно — нифига не для общего дела. Это от большой и взаимной, как оно видно, любви. Гребанная Санта-Барбара. — Ты же любишь подраться.

— Олежа занят, — вмешался я. — Давайте Женю!

— Дядь Егор, у тебя ко мне что-то личное? — мурлыкающим тоном спросил призыватель.

— Немаловероятно.

Признаюсь, на эксперимент с корабелами меня направила любовь к экспромту. Но после нескольких безответных попыток чувство личной идиотии возросло многократно, а долгоиграющего плана в подобных импульсах не существует. Нахрапом трудности разрешить не удалось.

В сторону соратников и смотреть не хотелось. Стас уже переживал тому, как я расстроюсь после провала. Миша хрюкал от смеха, и понятно, что это он не от высокого юмора ситуации, а надо мною ржет.

Уж такие-то вещи я загривком определяю.

— Тунеядец! — пожаловался корабел. — Тунея-я-я-ядец!

Вокруг валялись трупы его боевых коллег. Строительно-ремонтная бригада, проклятая на доведение работы до конца — полегла здесь уже не только ради опыта. Ради великой цели!

Да, к идее попытаться прокачать репутацию с мобами мои соратники, как водится, отнеслись без энтузиазма. Но Головастик решил, что это может сработать — и поэтому мы оказались там, где оказались. Без споров и ворчания. Не понимаю как, но шаман так ловко и шустро взял за горло пассивную общину Бергхейма, что его авторитет никто не оспаривал. Останься Юра на заре игры их лидером, то все могло сложиться иначе. Но, видимо, Головастик уже тогда осознал перспективы, и слинял в поисках более адекватных рейдеров.

Ну… и нашел. Черт, мне его было почти жалко.

Стоп, Егорка. Думай о деле, а не о Головастике. Качай. Идея ведь прекрасная в своей простоте. Сотни корабелов под рукой наверняка способны смонстрячить пару драккаров, если их хорошо попросить. Прекрасная затея, ну правда!

Один минус — пока не работающая.

— Как же мне тебе понравиться, гнилая ты образина? — спросил я у корабела.

— Тунеядец! — провыл тот.

— Надеюсь, ты не задаешь такие вопросы девушкам? — рядом со мною оказалась Света. Я задрал голову, поймав взгляд.

— Перед девушками я обычно соплю, робею, краснею и вместо подмигиваний хищно скалюсь. Иногда распахиваю плащ, если поймаю в парке вечером. Так что до вопросов не доходит обычно. Заканчивается полицией.

— Есть что показать? — усмехнулась заклинательница.

— Вообще-то это шок-контент, — возмутился я. — На него порядочные дамы реагируют как «фу-фу-фу, какая дурацкая шутка Егор». Whats wrong with you?

— Have no idea, — в пику мне ответила девушка. Так, с ней не поумничаешь. Надо переходить на немецкий.

— Хорош, голубки. Мне отпустить скотину-то, блядь? — фыркнул Олег.

Между ним и Светой проскочила искра. Не в том славном смысле как любовь или поражение электрическим током, а именно что напряжение. Синий и алый мечи джедаев схлестнулись.

— Держи, — сказал я. — Надо понять, что с этим делать. Должно быть средство!

— Дядь Егор, Андрей вряд ли бы стал объединять матрицы для фармовых мобов, — подал голос Женя. — Они за пределами системы. Зачем переводить ресурсы просто так? Вся их задача — тут строить кораблики. Так запрограммировано.

Я замер. Строить кораблики. Черт побери, а что если….

— Ты че? — спросил Олег. Мой взгляд остановился на выпавшем из рук мертвеца молотке. Черный инструмент утонул в песке, отчего видна была лишь погрызенная ручка.

— Тунеядец! — провыл пленник.

Я медленно встал. Подошел к ближайшему покойнику и взял молоток. Покрутил его в руке. Глянул на возвышающийся передо мною гнилой остов.

— Руки у меня из жопы, конечно, — признался я соратникам. И пошел к кораблю. — Но, говорят, природа мать поможет.

Из старого дерева повсюду торчали ржавые гвозди. Доски болтались. Пахло сыростью, плесенью. Я подошел к борту. Поправил одну из покосившихся деталей, стукнул молотком, выгибая согнутый ржавый гвоздь.

— Тунеядец? — удивился корабел.

— Тунеядец-,тунеядец, — отмахнулся я.

И принялся за работу. На так все и сложно, если делать снаружи и в игре. Тут поправь, тут забей. Весь материал под рукой. Заказывать пачки гвоздей не надо, с рулеткой ползать не надо, пилой работать — тоже отменяется. Думать о жесткости, плотности и прочем материаловедении не надо. Знай себе правь да бей. Правь да бей.

Черт. Я даже увлекся. Или это игра стала засасывать мое сознание, как она поступила со Светой в свое время? Мне сейчас понравится, а затем я начну тут по пескам шариться и громить тунеядцев?

Мысль отрезвила. Я отшатнулся, опустил молоток.

— Егор, у тебя все хорошо? — спросил Головастик. Он подошел так тихо, что я и не заметил. — Может, пора отдохнуть?

— Просто… Так правильно. Не? — повернулся я к нему. Глянул на пленника. Тот забыл про старину Егорку. Теперь корабел выкручивался так, чтобы разглядеть восседающего на нем Олега.

— Тунеядец! — шипел моб танку. Тот поставил ему на щеку каблук сапога, крякнул, опираясь и с мечтательным видом уставился на небо. Голова корабела погрузилась в песок, но даже сквозь него послышалось глухое:

— Тунеядец!

— Полагаю, чтобы ты ни делал — оно действует. Агро перешло на второго танка, — сообщил Головастик. — Но чего ты этим добился? Если у них ресет каждую ночь и, допустим, ты починишь один из этих кораблей, то он наутро все одно трансформируется в дырявое корыто.

— Вон, рядом лес. Может соберут из бревен?! — предположил я.

— Перспективнее дождаться возвращения бергхеймцев и вооруженными ступить на тракт в Зеергард. Наших сил достаточно для победы над Фредлишеманом. За неделю, в непрекращающемся противостоянии, доберемся до верфей.

— Воистину, епта! — не выдержал я умных слов. — В непрекращающемся противостоянии, неистовом! Это будет план Б! Хотя думается мне что на севере, в землях Унии, бойцов нынче гораздо меньше. Я в сериалах смотрел, когда мужчины уходят в набег — остаются одни дети да женщины. Легкая добыча.

— Разумное предположение, Егор, — охотно согласился Головастик. — мало того Кронгард даже ближе чем столица Фредлишемана. Но есть риск, что новый конунг вывел все свободные корабли и на побережье не осталось ничего способного выдержать путешествие через море. Одновременно с этим я всецело уверен, что мы найдем драккары в Зеергарде.

Он покачал руками, балансируя, словно обратился в гигантские весы:

— Я предпочитаю уверенных синиц, друг мой.

Доски словно помогали мне. Подсказывали куда что приложить. Гвозди послушно лезли под удары молотка. Рабочая нирвана затягивала. Черт… Мне нравилось ремонтировать посудину. У меня получалось.

— Егор, — окликнул меня Головастик еще раз. Не знаю, сколько прошло времени. — Ты ведь не задумал заменить всех корабелов? Хочешь его сам достроить?

Всех корабелов. Всех. Корабелов. Черт!

— Сейчас вернусь, — сказал я и побежал к соседнему драккару.

— Егор! — крикнул вослед Стас. — Куда вы Егор?

Я не ответил.

Песок под ногами хватал вязкими губами сапоги, пытался сдержать. Я перепрыгивал через лужи, сосредоточенно работая локтями. Всех корабелов! Если работает на одном, то… Ох, Егорка. Вдруг получится?

Очередное гнездо корабелов приближалось. Фигуры копошились вокруг гнилого драккара. Стучал молоток. Неровно, с большими паузами, грызла сырое дерево пила.

Мое приближение корабелы встретили спокойно. Мертвецы распрямлялись, встречая шута, но не атаковали. Я перешел на шаг. Прошел сквозь толпу мобов, провожаемый мертвыми взглядами.

Как не демонстрации пробрался к борту драккара. Нашел первую попавшуюся плохо закрепленную доску и ударил молотком.

Корабелы застыли. Они пристально следили за моими действиями. Остановились абсолютно все. Опустились молотки, топоры, пилы. Мобы внимали.

Я стучал.

Один за другим корабелы приступили к работе. Но теперь движения их стали увереннее, мастеровитее. Быстрее. Над лиманом поднялась симфония стройки. Слева и справа от меня повисли два моба, лихо размахивающие молотками.

Скорость все росла. А когда от движения корабелов стал подниматься небольшой ветерок, а конечности потихоньку теряли очертания от темпа работы, я спустился, отошел чуть подальше, надеясь, что меня не зашибут инструментом.

Вокруг драккара никто более не слонялся. Мобы облепили корабль, приводя его в порядок. Словно съемка пожирания судна, пущенная наоборот.

Я не шевелился. Ждал. Когда драккар был закончен, то корабелы спустились вниз, окружили меня.

— Спасибо, — прошелестели голоса. В небе что-то гулко прозвенело, и от этого звука по корабелам пробежала рябь. Застывшие мертвецы поблекли. С их лиц посыпалась короста, тая в полете. Куски пепельной плоти отваливались, разваливая замершие фигуры. Ветер разгонял прах корабелов по лиману.

Вскоре у подсохшей лужи остался только я и новенький драккар, почти до середины борта увязший в песке.

До воды его нужно было тащить не менее чем километр.

— Ты это… того. Давай ночью не развались, ладно? — сказал я драккару. Тот промолчал.

Слава Богу, что промолчал.

--Сценарист--

Он стоял под крыльцом, слушая шум дождя по крыше. Ливень отрезал пристройку к ангару от высокого забора. В дренажных решетках бурлил поток, на дорожке пузырилась лужа. Дождь принес холодную духоту, забивая утомленные никотином легкие. Восстанавливающиеся рецепторы ловили в стихии яркие запахи.

Тому, кто бросал и начинал курить много раз — изменения были не в новинку. Они даже придавали сил в борьбе с зависимостью. Именно запахи. Ясность. Пронзительность мира. Хоть как-то отвлекало от постоянного желания вернуться к духовной свободе. Сигареты убивали тело, но душе от них было хорошо.

Есть в этом что-то божественное. Гибель духа ради здоровья тела и наоборот. Стоит заехать в какую-нибудь церковь и подбросить идею священнослужителю. Когда-то Сценарист любил провоцировать храмовую братию. Гонять их по джунглям заповедей, чтобы вывести в ловушку атеизма.

Он улыбнулся. Глубоко втянул носом воздух. Отхлебнул из чашки горячий сладкий чай, поставил ее на перила. Парок растерянно метался, оказавшись на холодном воздухе. Таял.

Погода враждебна, но надо ехать. Время не ждет.

Сегодня умер еще один игрок. Тоже из старожилов. То, чего Сценарист опасался в самом начале — началось. Теперь они начнут уходить чаще. Никакие современные капсулы не способны на чудеса. Человеческому организму нужно движение или достойный уход. Ничто из этого в планы не укладывалось.

После смерти Адама Сценарист и Светлана перевели всех, кого смогли, на питание через зонд.

И теперь порабощенная медсестра с утра до ночи торчала в ангаре, без сил падая на топчан в своей клетке, когда Андрей отводил женщину на отдых. Бежать Светлана не пыталась. Пока не пыталась. Приходилось подогревать в ней синдром спасительницы, но вечно такая манипуляция работать не станет.

Сценарист смотрел на рябящую стену дождя. Много тел много мороки. Много раздражающей возни.

Когда они уходят в игру, то становятся… иными. Механизм перехода он еще не понимал. Запись себя в цифровой носитель силой воли — это любопытный вариант. Самостоятельно создавшаяся матрица. Слепок сознания, зацепившийся за эмуляцию тела.

Ученым было бы над чем подумать. О, да весь мир бы с радостью сел разбираться — как такое произошло и почему.

Но Андрея это отравляло. Потому что вмешательство в код, в игру — это совсем не то же самое что власть над чужой жизнью. Можно много говорить о прорыве, который, в другой жизни, мог бы прославить Сценариста и оставить его имя в истории. Вот только это важно тому, кому близка тяга к сотворению личного памятника.

Андрею же нужен был контроль.

Он улыбнулся, глядя сквозь дождь. Игроки так усердно ищут выход из игры, не догадываясь, что для кого-то свобода означает смерть. Пусть даже электронная. Те, чье сердце остановилось в реальности — стремились к кнопке выключения себя.

Сценарист допил чай. Накинул яркожелтый дождевик. Добрался до фургона и подогнал его к двери, загнав почти под козырек. Дождь стегал автомобиль, по лобовому стеклу струились холодные потоки.

Реальная жизнь возбуждала больше. Нажать на кнопку и выключить чужой свет — не несет в себе силы. Это бездушный, мертвый процесс. Совсем другое — чувствовать изменение субстанций по твоей воли. Забирать энергию жизни, меняя саму материю.

Он вернулся в теплый дом, отметая возбуждение и лишние мысли. Не снимая плаща прошел до стола в подсобке, где лежало тело. Легкое, уродливое. Этот попал сюда из-за собственной глупости и злости. Пытался ограбить незнакомца. Бурчал угрозы, грозил ножом.

Сценарист сделал его жрецом по прозвищу Кидок. Импульсивное решение, но повезло, и оно не привело к последствиям. Таких редко кто ищет. Отбросы.

Болото примет тело неудавшегося грабителя. Также, как и плоть других мертвецов. Хотя ради безопасности стоило поискать новое место, но позже… Позже… Любое отхождение от привычных маршрутов могло вызвать роковую ошибку. Ту самую маленькую доминошку, которая обрушит все строение.

Трр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р… И вокруг лишь руины.

Подняв измученное тело, он сунул его в ящик в фургоне. Накрыл сверху брезентом. Забросал инструментами, сунул канистру, аптечку, огнетушитель. Замасленный органайзер со стяжками. Лопату, лом, пилу.

Придирчиво оглядел маскировку. Снова вернулся в дом, вошел в ангар. Огляделся, отыскав Светлану. Медсестра сидела на табуретке возле Рукоблуда и кормила игрока через зонд. Бледная, измученная.

— Идем, — сказал он, подойдя.

— Надо докормить, — прошелестела пленница, но тело женщины уже реагировало. Уже поднималось. Мозг уже выучил, что спорить нельзя. Перепуганный возможной болью, он моментально выполнял команды. Страх прекрасный двигатель.

Заперев Светлану, Сценарист вышел на улицу. Дождь чуть утих. Скоро начнет темнеть, по такой погоде кататься по лесу было опасно. Машина надежная, но когда ты строишь сеть из множества деталей — одна из них может разрушиться и порвать все. Стать той самой доминошечкой. Например — неудачно пробитое колесо.

Сев на водительское сидение, он отбросил капюшон. Включил дворники на полную скорость. Те застучали, разгоняя пелену. Пультом открыл ворота. Выкатился сквозь секущую водяную стену на дорогу. Остановился напротив въезда. Убедился, что механизм возвращает ворота на место.

И похолодел.

Трр-р-р-р-р-р-р-р-р… покатилось в ушах.

Тррр-р-р-р-р-р-р-р-р-р… Невидимые домино застучали, укладывая костяшки на землю. Черная змея падающей конструкции уходила в небытие. В неизвестность.

На угрюмом профлисте кто-то написал большими белыми буквами:

«Приветики из Худанки))))»

Последняя скобка заканчивалась у самой земли. Рядом с банкой из-под краски.

Сценарист с трудом сглотнул, чувствуя, как распухло и пересохло горло. Слюна со скрежетом прошла внутрь и встала где-то в груди царапучим комком.

Андрей сразу вспомнил тот взгляд в лесу, когда он забирал новых игроков… Ему не показалось. Там кто-то был. Кто-то видел, как он влез в стеклянный дом влюбленных.

Видел и проследил до сюда, не попавшись. Хитрая, зловещая тварь.

Сценарист стрельнул взглядом по окрестным кустам. Дождь сбивал останки листвы, но ельники да сосновые заросли могли спрятать кого угодно. Этот «кто угодно» наверняка был здесь, в лесу. Ждал. Наблюдал.

Наслаждался.

Что ж… Пусть заходит… Андрей улыбнулся. Ловушки взведены. Любопытные уже гибли в его дворе. Он дернул рычаг переключения передач. Коробка хрустнула, а затем двигатель потащил фургон вперед, по подраскисшей дороге.

Сценарист делал вид, что смотрит вперед, хотя косил взглядом на сторону с лесом, надеясь разглядеть там движение.

В ушах трещали падающие доминошки.

Глава двадцатая третья «Свой среди чужих»

Точка на карте из Мясодельни чуть вспыхивала, преодолевая последние миллиметры до зловещего вопросительного знака. Горбатый колдун, первым вставший под знамена Лолушки Полерожденного, вел создания Зодчей на штурм утраченного рудника. Неведомый враг, напавший на земли Повелителя без объявления войны, уже захватил соседнюю шахту, но пришло время возмездия.

Колдун северного народа был готов к битве! Покорные несгибаемой воли твари рвались в бой, и ничто не спасет несчастных, на чьи головы падет гнев Повелителя Мертвых!

Глаза аж заболели от напряжения. Я мысленно подгонял неторопливую точку, чтобы она быстрее уже ворвалась с бой и вернула мне источник ресурсов! Но горбун был неумолим в своей скорости.

Наконец, отряд добрался до шахты.

И… пропал.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Герой Курт Хансен погиб.

Сожалеем. Жизнь героя была яркой, но короткой. Все артефакты героя вы можете найти на месте его гибели.

Так.

Я моргнул.

Та-а-ак…

Такой вариант развитий не рассматривался. Хоть какой-то отчет будет? Что там за орда стоит, раз в мгновение разобрала отряд Курта Хансена?! Что за лютая дичь посмела захватить рудники Повелителя Мертвых?!

Никак не ожидал что через секунду после начала атаки — путешествие на западном фронте подойдет к концу. Вот так вот, в мгновение. Без какой-либо информации о том, почему он погиб, как. Хорошо еще что так и ходил с одной неккой в отряде. Остальные были у Райволга, отправившегося на восток.

Ох, скоро же и менестрель в схватку вступит. Вдруг там тоже ваншот какой-нибудь?

Я даже завис ненадолго, размышляя, не отозвать ли героя обратно. Леший с этой шахтой, армию терять не хотелось. Пусть даже, как говорит Головастик, этот Бастион бесполезен, он все равно мой Бастион.

Ладно. Ладно. Я выпрямился. Хорошо. Учтем. С рекогносцировкой здесь все очень нехорошо. Значит мне срочно нужны жрецы-разведчики. Но для того чтобы построить Жилище Повешенных Дроттов — требуется еще одно расширение. Для расширения необходима слава. Дальше темнота, потому что — я не знаю, как тут зарабатывают подобный ресурс. И текущее ее состояние мне тоже не посмотреть. Дурацкая игра.

Алтарь Героев сообщил, что к Мясодельне готов присоединиться репутационный герой Ульфганг Волчья Шкура. Какой-то скорченный хитроглазый коротышка с кривой улыбкой. Краткая новость гласила, что он был вором, бандитом, убийцей и вообще человечком с невероятно низкой социальной ответственностью. Возможно, его присоединение служит каким-то зловещим целям, но, быть может, говорила информация о персонаже, он встал на путь исправления, столкнувшись с Проповедником Кристджаной.

Ой, да ладно.

Я нанял хитрожопого бандита. Пущу в расход, если что. После потери колдуна бояться уже нечего, как бы обидно ни было — Курт Хансен в прошлом. Райволга можно вернуть, он остался в соратниках, а репутационные увы, обречены.

Ибо нефиг на сторону тьмы переходить. Тут печенек нет нифига.

Я перешел в меню Бастиона. На заднем фоне, за информационными панелями, едва проглядывалась Мясодельня, порядочно изменившаяся за это время. Да… Хёрг стал другим. Вокруг выросли стены, холм покрылся зданиями. Лес исчез, вырубленный прислужниками. Повсюду на постройках вспыхивали зловещие огни. Горели костры на стрелковых башнях. Уж последних-то я настроил знатно. Все ресурсы шли на оборону и армию.

Вокруг Хёрга бегали двое детишек. Милота, столь чужеродная в таком окружении.

Ладно, похрен веники, над пиаром еще поработаем. Возьму и перекрашу тут все в белый цвет. А еще лучше в белый и золотой. Мертвякам белую униформу пошьем. Эмблему надо придумать. Что-нибудь с улыбкой. Можно просто улыбку на голубом фоне. Тоже белую!

И флаги! Да, повсюду флаги. Лужайки разбить с цветами. Оградки такие, будто деревенские плетни. Хорошо будет. Народ сразу потянется.

— Ты закончил? — спросил Головастик. Он с нами воевать не ходил, чтобы не красть опыт. Все вокруг прохаживался, контролировал. Утром к нему присоединилась и апнувшая последний уровень Светлана. Девушка подбадривала нас криками, азартно наблюдая как поредевшая группа задохликов пытается разобраться с пачками мертвецов, потеряв топового дамагера.

Так, ладно. Пренебречь, вальсируем. Решаем проблемы в порядке поступления.

— Вам не кажется, что всё это несколько неправильно? — я свернул игровые панели. Вокруг нас песок поедал останки корабелов. Могучие герои стояли полукругом и ждали, пока Егорушко разберется со своими тараканами.

Никто не прерывал. Ботолюбом не звал. Даже не кривился. Чудеса, да и только. Вот что значит драккар сфармленный посредством неигровых персонажей. Корабль, что мы простроили, пережил уже две ночи. Не растворился, не сгнил. Ждал свою команду из бергхеймских изгоев, застрявших где-то на дорогах Фредлишемана.

Осталась самая малость.

— Ну че еще-то?! Го-го-го! — первым сорвался нетерпеливый Миша. — Погнали!

— Мы ведь знаем, как спасти бедолаг, — неторопливо продолжил я. — Знаем, как освободить несчастных строителей кораблей. И все равно устраиваем геноцид. По-моему, где-то внизу, глубоко-глубоко, на троне из костей сидит в адовом пекле рогатая дрянь. Глаза у нее круглые-круглые, челюсть отвисшая, и пальцы нервно трясутся. Перед ним прислужники разные собрались демонические, хранители врат, ключей и прочие коллекционеры душ. А он им такой на нас пальцем тычет и говорит: «Чтоб не было такого говна в моем аду!»

— ОМГ! — выдохнул жрец. — Го уже!

— Ты закончил? — в голосе Головастика проявилось давление. Эх, золотая лихорадка. Вожделенные награды рядом, и это часто рвет голову лидерам. Мол, один рывок и счастье. Сразу начинается недовольство, поиск слабого звена, пренебрежение дружескими отношениями, рациональный подход. Резко меняется дисциплина. Носы командного состава задираются от чувства собственной значимости. Они уже не побратимы, игравшие вместе. Они герои, поднявшие этот статик из говна до приемлемого уровня, и потому достойны большего.

В такой момент рейд либо качественно растет, либо, что чаще, теряет часть постоянных членов, охреневших от лихорадки офицеров да лидеров, и скатывается туда, откуда начал. Сам так несколько раз уходил, с интересом потом смотрел как сгнивают статики.

Лишь один раз статик после такой чистки чего-то добился. Зияющая рана на незапачканном честолюбии Егорки.

— Я чувствую себя предателем, Юрчамба. Еще недавно мы с ними вместе строили драккары. Они признали во мне своего, и тут…

— Егор, не надо, — устало осадил меня шаман. — Я спрошу последний раз — ты закончил?

— Закончил, — сдался я. — Хотел пообщаться.

— Не время, Егор. Мы должны спешить. Было бы отлично вознести на высший ранг еще и Прыща. Не совру, было бы совсем изумительно увидеть шестидесятым и Снежка.

Свету наш лидер звал по имени.

Я шмыгнул носом. Отсалютовал и ткнул пальцем в направлении следующего респа корабелов.

Надо сказать, мы и правда на финишной прямой прокачки. Конечно, теперь она шла не так лихо, как в первые дни, когда на ближайших к лесу кораблях можно было снять уровень за бой. Сейчас для уровня приходилось зачистить три-четыре драккара, причем на самом побережье. И это мне, самому слабому герою.

Тот день, который я потерял пока пытался фармить репутацию со Сворой — оставил старого шута в аутсайдерах. Потому как ниже Егорки никого уже не осталось. Даже Женя перегнал, набрав 55 уровень.

На пике нетерпения балансировал Миша. У него 59 и до вожделенной остановки тупого кача оставалось кораблей пять. Вот только и солнце уже к закату катилось. Успеть бы хотя бы три закрыть. Между ними ведь и побегать надо, да и там же все ни в секунды решается.

Это вам не Куртов сливать в боях за рудники.

Во время следующего сражения с корабелами в самый разгар пришло сообщение из Бастиона. Я в этот момент улепетывал от толпы гонителей тунеядства, и, прикинув расстояние, рискнул прочитать вести на ходу.

В груди покалывало и неприятно сжималось. Вдруг армия и Райволг тоже того… Кончились. Обидно будет страшно!

С неба падал пузырь от жениного «плеваки». Игнат сверкал божественным светом, расстреливая мобье сияющими стрелами. Среди мертвецов мелькал кожаный доспех Юры-Кренделька, короткие мечи рассекали гнилую плоть. Как только его не сносит дружественный огонь коллег?

Я открыл панель.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Поздравляем. Ваш отряд вступил в бой с кланом Фредлишемана, охраняющими рудник Алых Кристаллов и победил. Вражеский герой скальд Ивар Белоглазый погиб

Ваш герой Райволг получил 34 уровень.

Ваши потери: 2 Боевое Братство Зодчей, 110 Малыш Зодчей, 4 Псарь Зодчей, 1 Мастифф Зодчей, 2 Посланниц Зодчей.

Потери противника:

20 хускарл Фредлишемана, 50 карл Фредлишемана, 2 дротт Фредлишемана, герой Ивар Белоглазый, герой Убе Снеговик

Вами захвачен:

Портупея солиста

Сапоги газели

Шлем неудержимости

Артефакты доступны для использования. Вы можете передавать их между своими соратниками, но не способны использовать самостоятельно.

Значит, все-таки Фредлишеман. Я предполагал, что с востока ко мне никто другой прийти не мог. Да, конечно, в том, что они выкопали топор войны, моя вина, но теперь-то только им хуже станет. Теперь ж мне нужно всецело отыгрывать роль местного зла, на борьбу с которым будут подниматься легендарные герои северного народа.

Жеваный крот, это ж Дангеон Кипер на минималках! Повелитель Мертвых, Пожиратель Душ — Лолушко Егорушко, ептыть. Неожиданный поворот карьеры.

Ладно. Разберемся. Главное, что мой певец ртом запел Белоглазого скальда насмерть и шахта снова моя.

Под ноги попал труп. Я споткнулся, грохнулся лицом в песок, невзирая на всю системную ловкость, однако уже через секунду был на ногах. Поредевшая ватага корабелов тянула ко мне руки, обвиняя в бездельи. Ряды их таяли. Игнат прицельно добивал покойников, явно наслаждаясь процессом. Стрелы с глухими шлепками бросали мертвецов на песок один за другим. Танг. Пум. Танг. Пум. Танг. Пум.

Олег даже не пытался атаковать. Он шел чуть в стороне, поигрывая мечом, и готовый броситься наперехват случайному мобу. Стас тоже не старался. Из пустоты то и дело возникал Юра-Кренделек, вскрываясь смертельным ударом.

Я остановился, скрестил руки на груди. Мертвецы приближались.

Но когда последний их них был в шаге от меня, ему в голову воткнулась стрела Игната и корабел грохнулся на песок в паре сантиметров от моих сапог.

— Надеюсь это было эффектно? — поделился я. — А? Ну пажалуста скажите, что эффектна!

— Смотрите! — воскликнула Светлана. Она показывала пальцем на юг, где песок рыжел от закатного солнца. Волны с шорохом накатывались на берег, а вдалеке, в километре где-то, к нам двигалось несколько всадников.

Я прикрыл глаза от слепящего светила, прищурился. Шестеро.

— Бергхейм вернулся, — сказал Головастик.

За Сворой тянулась вереница всадников.

— Не стоим, Егор, — Юра даже не повернулся ко мне. — Бегом к следующей цели.

— Грубишь, — заметил я. — Волшебное слово где?

— Пожалуйста, — произнес шаман. — Бегом к следующей цели.

— Сегодня я тебя прощу. Потому что праздник, — ответил ему я.

— Го-го, мне пачка до 60го осталась! — почти подпрыгивал от возбуждения Миша.

Я отвернулся от приближающихся северян и двинулся к лошадям. По дороге вернулся в меню Бастиона, оставил на страже шахты несколько Братств и пару Посланниц, а затем отправил Райволга домой, на базу.

— Он дерзкий, — сказала мне нагнавшая Светлана. Поравнявшись, девушка поймала мой взгляд через прорези маски. — Но он приведет нас к победе.

— Не сомневаюсь!

— Мне показалось, что тебя задели его слова.

— Не волнуйся. У меня есть маленький кармашек! Я складываю такие фразы в него, и они там лежат в розовенькой коробочке, с бантиком, до поры до времени. Когда они созревают, то я призываю добреньких пони, даю им подышать из кармашка и потом целый вечер отмываю крошечные копытца от крови обидчиков.

Света неуверенно улыбнулась.

— Как ты думаешь, что будет там, за морем?

— Ничего хорошего, — радостно ответил я.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой неизвестная фракция! Быстрее, на помощь!

— А серьезно? — сказала Света.

Я уже влез в настройки Мясодельни. Окинул взглядом ситуацию. Самая западная вышка горела. Система предложила подсказку:

«Отправить на помощь войска?»

— Если серьезно — поживем увидим. Это единственное направление, в котором мы можем двигаться.

Я быстро соорудил отряд новоприбывшему вору, напихал в него все что было построено или ждало своего часа и бросил на подмогу осажденной башне.

— Ты в Бастионе сейчас, да? — со странной интонацией спросила Света.

— Да, у меня тут война вовсю!

Заклинательница кивнула и замолчала.

Я переключился на горящую башню. Приблизился, разглядывая врага.

С западной стороны зеленел мох и по нему брели бочкообразные Сеятели. Я разглядел уже знакомых оборотней. Но главное — посреди изумрудного поля стоял уже знакомый мне человек, весь покрытый сверкающей лозой. Вот он поднял лук, натягивая тетиву, и огненная стрела сорвалась в сторону башни.

Ловелас…

— Ах ты сука… — протянул я. Выводок выбрался из долины Бергхейма? И выбрался, как назло, прямо на земли моего Бастиона?!

— Гнида чертова! — не выдержал я.

— Не буду мешать, — тихо сказала Света и отъехала в сторону.

— Погоди, я не тебе! — да чего ж все в кучу-то!

— Еще бы мне, — зло фыркнула заклинательница. Жеваный крот, этого еще не хватало…

— Там Ловелас. Понимаешь? Ловелас выбрался за перевалы. Там, где мы были — все теперь подо мхом! Травоапокалипсис!

Девушка не ответила. Да блин, ну нормально же общались!

— Ловелас? — рядом оказался Головастик. — В каком смысле Ловелас?!

— Знакомы?

— Юра! — шаман резко обернулся. — Юра, ты же сказал, что Коли больше нет! Он же умер.

— Да, — ответил тот. — Игра убила его.

— Тогда причем тут Ловелас, Егор?!

— Он сейчас мой Бастион осаждает, — буркнул я, буравя взглядом обиженную Свету. На сердце скребли кошки. В Мясодельне горела башня и к ней на подмогу шла мертвая армия. Рядом терял терпение Головастик.

С юга приближалась Свора.

Слишком много всего. В груди заклокотало. Перед глазами поплыло, воздуха стал смолой. Я вцепился в поводья, стараясь не упасть.

— Так есть Ловелас или нет? — рявкнул шаман. — Книгожор, Кренделек, кому из вас верить? Я же спрашивал, вы говорили, что нет его! Лолушко, ты опять шутишь что ли?

— Видно, как мне хочется шутить? — прошипел я. — Ловелас уже не тот чувак, который был в твои времена. Его игра забрала. Но то что было им — сейчас жжет мои башни.

Лоб взмок от пота, я сдернул маску, наплевав на ошибку с харизмой. Склонился в седле, балансируя на грани сознания. Лицо вспыхнуло. Язык будто раздулся и еле ворочался.

Шаман выругался. Затем еще раз. Затем страшно заорал, спрыгнул с коня и принялся пинать песок.

— Достало! Достало! ДОСТАЛО! — вопил Юра. Опешившие соратники застыли, не зная, что и делать. Я разглядывал песчинки под копытами лошади, чувствуя, как стекает по телу холодный пот. Комок в груди чуть размяк, но голова по-прежнему кружилась. Осторожно приподнявшись, я прищурился, отыскал взглядом шамана.

— Что за реакция, о повелитель драмы? — прохрипел я.

Головастик сел прямо на песок, схватившись за голову. Услышав меня, он поднял лицо.

— Повелитель драмы? — переспросил Юра. Пауза. Затем шаман кивнул, ответив самому себе на немой вопрос и продолжил:

— Система сказала мне, что я изгнан из Твердыни Тысячи Зеркал потому что пришел один. Предстать перед испытаниями может лишь фракция целиком. То есть — все игроки Бергхейма. Если Ловелас в игре, значит он тоже должен быть с нами. Иначе нас выкинет из рейда и все.

— Сейчас его фракция скорее Выводок, — дурнота уходила, оставляя за собой слабость. Надо поменьше думать и побольше драться.

— Возможно. Возможно, — Головастик тоже пришел в себя. Поднялся на ноги. — А если нет? Я же говорил — предпочитаю уверенных синиц!

Он прервался, махнул рукой:

— Двигайтесь дальше, мне нужно подумать.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Враг отступил. Ваши земли в безопасности.

Мертвецы Хёрга, ведомые вором, раскатали посланников Выводка. Перемещая картинку по полю боя вокруг башни, я отыскал труп Ловеласа. Лучник пал под ударами Сестры.

Определить принадлежность погибшего охотника к какой-либо из фракций я не смог. Видно было лишь:

Ловелас

Человек

Уровень 60

Мне стало нехорошо от мысли, что нам придется возвращаться и убеждать это зеленое существо присоединиться в сражении с боссами Твердыни.

Впрочем…

— Чего стоим, братцы? Нам надо нашему Прыщу шестидесятый уровень апнуть, — сказал я притихшим товарищам. Натянул на лицо маску. Харизма вновь выросла до 10. Отлично.

Пренебречь, вальсируем.

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма. Книга третья

Глава первая «Динь?!»

— Егор! — разъяренно крикнул Головастик. — Хватит уже!

Я безумно хихикнул, помотал головой. Прыгнул за добычей, истошно блеющей и оскальзывающейся в крови собратьев. Серп чавкнул, скрипнул по кости.

«Вы убили овца»

Прогресс текущего уровня — 99% (бонус за состав группы)

Что самое важное, при покорении игры с хайэнд–контентом? Последний динь! Момент, когда начинается новая игра в игре. Все что было до того — песочница. Развлечение в мире сотен прокачивающихся альтов, среди которых иногда попадаются и новички, ещё смотрящие по сторонам с восхищением во взоре.

Чавк. К овечьему богу отправилась ещё одна животина.

Прогресс текущего уровня — 99% (бонус за состав группы)

Божечки–кошечки, это должно было быть просто. Знаковый момент! Я специально отказался поднимать последний уровень вместе с остальным. Потому что хотел сделать это по ту сторону моря. На большой земле! Последний динь обязан быть особенным!

Взмах, наотмашь!

Прогресс текущего уровня — 99% (бонус за состав группы)

Да, какого лешего?!

Я мельком бросил взгляд на берег, где оставил соратников «чуток подождать». Случилось это где–то полчаса назад.

Жжух!

Прогресс текущего уровня — 99% (бонус за состав группы)

Вот ведь гнида какая!

За открытие локаций опыт мне тоже не давали. Я даже не помню, с какого уровня системе стало наплевать на путешественников. Все эти «Темные берега», «Пятно безветрия» и прочие места, прошедшие за время нашего странствия с берегов Унии Мороза до сюда — на уровне не отразились.

Теперь ещё и овцы подвели!

Разумный человек уже оступился бы, сказал, что ладно, не дают за них опыта, оставим. Потом добьем. Но я Лолушко Полерожденный! Самый неадекватный шут по эту сторону моря. Я хочу динь! Если всплывают сообщения о прогрессе, значит какие–то крохи за них дают. Просто, в отличии от репутации, у них не суммируются десятые доли. Похоже ведь на правду!

Овцы визжали совсем не по овечьи, они толкались, спотыкались, разбегались. А я нагонял. Я — Немезида. Я — Каратель. Я — ужасный северянин, три дня болтавшийся по морю в протекающем шедевре проклятых корабелов и, наконец–то, добравшийся до цели.

Чёрт, убейте меня уже!

Воздух дрогнул, из травы рванулись сотни жадных ростков, и поле взвыло, а затем сразу утихло. Овцы, пронзенные изумрудными шипами, попадали на землю.

Прогресс текущего уровня — 99% (бонус за состав группы)

Я опустил серп, повернулся к Свете. Если видишь где–то траву, странно себя ведущую, то знай — где–то рядом бродит их заклинательница. Знай — и будь осторожен! Думаю, терпение моих спутников подошло к концу. Я человек не глупый, намеки понимаю.

Солнце закрыло облаками. Тень поползла над равнинами, выкатилась на морской простор и потянулась к северу. Под ногами чавкала побуревшая трава. Воздух пал свинцом. Залитые кровью овечьи тела усыпали поле. Овцепокалипсис.

— Признаюсь, чрезвычайно уязвлен, — поделился я, приблизившись. — Раздосадован.

— Я достаточно выделил времени для решения твоих психологических нужд, Лолушко, — отчеканил Головастик.

— А, так это твоих рук дело, — понял я.

— Прости, — сказала Света. Виновато улыбнулась. — Он попросил.

— О, локалы, — подал голос Миша. Жрец указывал рукой куда–то на холм, начинающийся за полем. На его вершине застыл всадник. Заметив наше внимание, незнакомец торопливо развернул коня, понукая его пинками, и умчался.

— Надеюсь, на этот раз на нашей репутации твои решения не отразятся, — сказал Головастик. — Ты нам словно уровень сложности повышаешь.

— Новичок — для слабаков! Даешь эксперта! — парировал я.

— Рад, что тебя терзают угрызения совести, — шаман поднял руку, пресекая мой ответ. — Итак, приступим. Как я уже говорил — наш плацдарм — это стандартное королевство Четлет. Много полей, много скота, как вы уже успели заметить.

Взгляды спутников срикошетили о мою маску Кровавого Клоуна.

— На востоке Роттенштайн, — продолжил Головастик. — На западе Светлолесье. На юге княжество Шелоан, в центре которого и находится нужная нам Твердыня Тысячи Зеркал. Место это повышенной сложности, как водится — княжество проклято, пара страшных легенд, десяток зловещих локаций. Подземелья есть, но чем ближе они к Твердыне, тем выше шанс наткнуться на Роттенштайн.

Слева от нас взвыли северяне. Они выстроились в большой круг, по центру которого бродил Харальд Скучный и вёл воодушевляющую речь. Сейчас он указывал куда–то вглубь материка, а бородатые воины молотили по щитам и орали, поддерживая предводителя.

Головастик закатил глаза, сделал многозначительную паузу.

— Столица где? — спросил я.

— Далеко. Или тебе пальцем показать? — уточнил шаман.

— Проводить. Я бы хотел пообщаться с местным правителем. С глазу на глаз. Ну, вы понимаете, — я поиграл бровям, вновь забыв, что моя мимика за маской не видна. — Вы же помните, как я свой культ основал, да?

Шаман кивнул:

— Хорошая идея. Но много времени потеряем. Нам нужно двигаться на восток, к Роттенштайну. Там находится Бастион Небесных Охотников. Респ у них медленный, и для того чтобы организовать отряд, потребуется…

— Юра, ты на самом деле думаешь, что… — робко начал Стас.

— Да, я так думаю.

— Тебя мох сожрёт и будешь славить его до конца игры, — вставил я. Головастик собирался лететь за Ловеласом. Тогда, в землях Унии Мороза, он прикинул затраты по времени и решил за десятым компаньоном отправляться местными авиалиниями, как только они откроются. Небесные Охотники, по его словам, выдают флай–маунтов. Полезная игрушка.

— Мы справимся, — уверенно сказал Головастик. — Если не пойдёт по своей воле, то заберём силой. Пусть лежит у входа, если придется. Потому что, если всё пойдет хорошо и в девять человек сможем войти — ладно, напряжемся, но пройдем. А если нет? Я предпочитаю иметь резерв.

— Лол, — скривился Миша.

— Ты не видел его, Юр, — подал голос Юра–Кренделек. — Там не Ловелас уже.

— И меня не видел, — прошептала Света. Взгляд девушки воткнулся в пустоту. Заклинательницу ощутимо передёрнуло.

Головастик вздохнул.

— Друзья, вы поймёте всё сами, когда войдём в Твердыню. Пропустит нас игра — ладно. Не пропустит — пусть у нас будут накоплены девять флаймаунтов. Кстати, Лолушко, попробуй убедить своих головорезов, что им будет хорошо у Небесных Охотников. Тот Бастион необходимо удерживать!

— Они свободные люди, — покосился я на викингов.

— Конечно, — сардонически усмехнулся Головастик.

— Но идея хорошая, чего говорить, — сдался я.

— Значит берём Бастион Охотников, — продолжил шаман. — После чего выбиваем все соседние. Удерживать их не пытаемся. Рейдим. Пришли пачкой, отбили, откатились. В прямом противостоянии с Роттенштайном я на нас не поставлю ни копейки.

— Я воодушевлён верой в нас, командир! — грохнул я по груди кулаком. — От души, правда! Полегчало! Теперь горы сверну!

— Шмот где брать? — спросил Миша. Кто о чём.

— С боссов Бастиона. Ну и попробуем крепость Сердолика оформить, но осторожно. В тех краях немного подземелий, и на месте Михаила Семеновича я непременно оставил бы у каждого засаду.

— Спорное это занятие, дядь Юра, караулить. Главный ресурс сейчас это время. Терять его на засады неразумно.

— А мы вряд ли столкнемся там с кем–то из игроков, Балабол, — отмахнулся Головастик. — Здесь есть кому доставить нам неприятности.

Мне показалось, что под ногами дрогнула земля. В ушах тут же загудело, к лицу прилила кровь. Да ладно. Резко втянув воздух, я обернулся к морю, чтобы отвлечься. Больная психика покоя не давала.

Но дрожь под ногами не унималась.

— Гости, — подал голос Игнат.

На холме появилось трое всадников. Тот, кто слева, упер в стремя боевой стяг алого цвета. На солнце блеснули доспехи. Центральный выехал чуть вперед, изучая обстановку. У правого в руках был рог.

Мне чуть полегчало. Хоть не очередной выверт нервов, уже праздник.

— Сколько? — спросил Головастик

— Много, — наш охотник снял с плеча лук. — Десятка четыре. Пять. Шесть… Много.

Чувство облегчения само собой ушло.

— Прискорбно, — сказал наш командир. — Ожидаемо, но прискорбно. Лолушко, с тобой и правда непросто.

— А тут–то я причем?! — опешил я.

— Посмотри на это со стороны. Бедное королевство Четлен, издревле терроризируемое набегами Унии Мороза. Драккар с кучей викингов. И ещё овцы эти…

Олег поднял щит, сделал несколько шагов вперед, будто закрывая нас от рыцарей. Славный жест. Он, должно быть, плохо себе представляет, что делает с пехотой бронированная кавалерия. А я представляю — читал. Нас ровно перемешают с останками стада.

Со стороны бергхеймцев заревел рог. Круг рассыпался, северяне повернулись к гостям.

— Света, как покатятся — бей по лошадям, — деловито заговорил Головастик. — Кузьмич, тоже самое. Выбирай через одного. Мы должны либо замедлить их, либо проредить. Снежок — держись рядом с ними, под всадников не лезь. Балабол, если что есть на замедление или стан — вызывай. Прыщ, весь хил в танка. Книгожор — ауру на реген. Лолушко… Лолушко, блядь!

Я уже бежал по склону наверх, размахивая руками. Центральный рыцарь вытащил меч. Его спутник справа поднял рог, глядя на командира. Копья остальных дрогнули, опускаясь.

— Стой, сука!!! — заорал мне вослед Головастик.

— Я на минутку! — гаркнул я в ответ, а затем со всей мочи завопил. — Серый человек! Серый челове–е–е-ек!

* * *

Репутация с Третьим Карательным Легионом Четлена — нейтральная.

Репутация с королевством Четлен — нейтральная.

Рыцари замешкались. Тот, что держал в руке рог, откинул забрало, готовый давать сигнал к бою, но его командир молчал. Ветер трепал плюмажи на шлемах. Предводитель отряда внимательно наблюдал за тем, как я бегу к ним, но отмашку не давал. Кликбэйт в лице Серого Человека сработал. Пользователь заинтересован и уже почти нажал на ссылку.

— Мы не враги Четлену! — выпалил я, остановившись. — Северяне внизу никому не желают зла. Мы двигались к землям Роттенштайна, но сбились с пути!

Рыцарь молчал, изучая меня сквозь забрало. Спокойный, уверенный в себе человек. Приятно поглядеть. Вон, знаменосец глядел дерзко и с презрением. Потому, должно быть, и знаменосец, а не командир. Хотя, вроде бы, в средние века палку с тряпкой абы кому не давали.

Пауза затянулась.

— Доклад окончен? — неуверенно добавил я.

Командир медленно перевёл взгляд на бергхеймцев внизу. Те выглядели не очень миролюбиво, рассеявшись, и изготовившись к бою. Группа задохликов тоже смотрелась несколько агрессивно, особенно многощупальцевая тварь перед ними, которую призвал Женя. Склизкая темная масса медленно ползла вперед.

Всхрапнула одна из лошадей. С неба послышался крик чаек. Снова выглянуло солнце и теплые лучи коснулись затылка.

Рыцари отмалчивались. И, кстати, все были шестидесятого уровня. То есть в случае боя придется попотеть. Выглядели ребята совсем не торжественно. Доспехи в зазубринах и вмятинах. Выцветшие красные перекидки видали много битв и биваков. С штандарта скалилась медвежья морда.

— Вы ж говорите по–русски? — предпринял я ещё одну попытку. — Или шулд ай спик фром май харт? Инглиш, мазафака, ду ю спик ит?

Репутация на шутки не шевелилась, а к более тяжёлому юмору переходить в данной ситуации было бы неблагоразумно. Вдруг к враждебному пойду, и тогда эта кавалькада двинется вниз, а значит минус бергхеймцы, минус шмот и точно минус репутация, если кого–нибудь завалим. Я, конечно, псих, но не настолько.

— Воскрешающиеся должны быть изгнаны! — выпалил знаменосец. — Истинные избранные уже вошли в Твердыню и готовятся к сражению с великим злом! А это самозванцы, якшающиеся с дикими псами!

Командир отряда поднял руку, и рыцарь заткнулся. Вновь повисла тишина. Взгляд предводителя скользнул по перебитой отаре, вернулся ко мне.

— Серый человек? — наконец проговорил воин.

— Он пытался убить нас, — выпалил я импровизированную ложь. — Преследовал в землях Унии Мороза, но нам удалось уйти от него. Эти славные северяне укрыли нашу группу и помогли бежать.

Внимательный взгляд вновь коснулся бергхеймцев.

— Быть может, — продолжил я, понизив голос, — среди нас есть тот, кто свернет мерзавцу шею?

— Да зачем вы нужны Серому Человеку? — возмутился знаменосец. — Ведь всем известно, что истинный…

Старший чуть повернул голову к нему и тяжело вздохнул. Горячий стягоноситель моментально утих.

— Значит, ты, воскрешенный, полагаешь что среди вас есть избранный, — устало сказал командир отряда. — Но сражаться с ним он не хочет, предпочитая убегать, как какой–нибудь кролик при виде лисы. Спрятавшись за щитами северян. Так?

Ой–ой.

— Инвестиции, сэр Хеллен, — прочитал я имя рыцаря над его головой. — Нам всем нужно немного вложить в себя, знаете ли.

— Инвестиции? — так, это слово ему незнакомо, гребанное средневековье. Переиграть, Егорка!

— Мы ещё не набрали силы. Неразумно бросать в бой оруженосца вместо опытного рыцаря, — вильнул я. Ну хоть не добавил что–нибудь вроде «такого как вы». Или, может, стоило? Психолог из меня никудышный.

Рыцарь хмыкнул. Взгляд его медленно вернулся к залитому кровью полю.

— Ах да, — смекнул я, — овцы. Неловко вышло. Даже не знаю, как и оправдаться. Психанул. Но готов искупить. Сколько у вас стоит отара? По курсу Центробанка.

Знаменосец дернулся, но смолчал. Глаза его командира смотрели на меня сквозь прорезь глухого шлема, и отзывчивости в них было ноль. Взгляд мертвого окуня.

— Мы хорошие парни, сэр Хеллен, — нажал я. — Тем более, мы — воскрешающиеся. Если из–за нескольких овечек нам с вами придется схлестнутся, то победа будет за вами, конечно. Но кого–то из твоих бойцов мы заберем с собой. Вот только мы–то потом возродимся и вернемся. А твои друзья — нет.

Взор рыцаря полыхнул.

— Третий легион не боится смерти, — похолодел его голос.

— Кто спорит? Я вижу перед собой бывалых воинов, — сменил я тактику. — Вы бы не отступили, будь нас и в три раза больше. Мне рассказывали об истинных героях Четлена, выполняющих грязную работу, а не просто красующуюся на турнирах.

Прогресс текущего уровня репутации с Третьим Карательным Легионом Четлена — 0,1%

О, и шкала внутрифракционной подрепутации сдвинулась с места в нужном направлении. Я раскусил тебя, славный сэр Хеллен. Ща подналью тебе в уши елея. Шут ведь — это не только острый язык и длинные ноги.

— Ваши клинки могут принести пользу королевству, снимая головы дикарей из Унии Мороза. Тех, кто прямо сейчас грабят ваши города и сжигают деревни.

— Режут овец… — вставил знаменосец.

Куда ж ты, сука, всё время лезешь?! Благородная тварь.

— Эй–эй, — ткнул я в него пальцем, сдерживаясь от трех сотен злобных метафор. — А ты хорош, су… дарь. Но, божечки–кошечки, ведь правда, никому не нужно умирать здесь. Я виноват — я готов нести наказание. Хотите, сожгите меня на костре, если кому–то от этого станет легче. Но быть может жители деревни, чья отара это была, больше обрадуются звонкой монете?

Сэр Хеллен вновь уставился на северян, рассеяно сказал:

— Монету мы могли бы забрать и с твоего трупа, воскрешенный.

— Да, если бы вы были простыми наёмниками. Но вы же Третий Легион. — внутри уверенности у меня было не так много.

Репутация подросла ещё немного.

— Северяне должны уйти, — определился рыцарь, наконец.

— Но сэр Хеллен…! — взвился знаменосец.

— Что вы хотите сказать, сэр Киван? — повернулся к нему командир отряда.

— Это же…

— Клан Бергхейма. Изгои. Видите щиты?

Знаменосец растерянно посмотрел на викингов.

— Горячее сердце — это ещё не всё, что должно быть у рыцаря Легиона, сэр Киван, — отчеканил предводитель воинов Четлена. — Наблюдательность. Способность мыслить холодно. Слушать внимательно. Мы говорили об этом.

— Отвергнутый клан… — ахнул знаменосец. — Вы правы! Но, всё же, это наши земли!

— Враг моего врага, сэр Киван. Враг моего врага.

— Но откуда вы… — удивился я, но меня прервал раздраженный взмах руки

— Что до тебя, воскрешающийся, то тебе придется пройти с нами. Что с тобой делать решит старейшина Голополья. Это его овцы, с ним тебе и говорить.

«Внимание. Вы получили задание–сопровождение «Расплата за грехи». Посмотреть информацию о задании?»

Головастик меня убьет. Я тоскливо посмотрел на товарищей. Мерзкая тварь Жени остановилась на полдороги между рыцарями и задохликами.

Сэр Хеллен махнул рукой. Всадники подняли копья. Кони зафыркали, заржали разворачиваясь. С бряцаньем доспехов воины Третьего Легиона двинулись прочь. Последним тронулся сэр Хеллен. Никто не взял меня в полон. Не привязал к седлу.

Это какой–то неправильный плен.

— Не отставай, — по–отечески посоветовал командир отряда.

Я смотрел им вслед. Неожиданно простая развязка. Квест без награды. Штрафа за провал нет. Пфф… Весело улыбаясь, я двинулся вниз по склону, в обратную сторону.

Внимание. Вы вышли за пределы дистанции с сопровождаемым объектом. Ваше здоровье будет уменьшаться тем быстрее, чем больше расстояние между вами. Эффект сохраняется после смерти.

Да млять!

В животе кольнуло. Лог, словно издеваясь, выдал строчку о нанесенных моему организму повреждениях.

Млять… Задохлики внизу ждали. Олег опустил щит, вопросительно развел руками. Я как мог показал им в ответ, что нужно ещё немного подождать и припустил за рыцарями. Головастик что–то крикнул.

Знать не хочу — что.

Глава вторая «Динь??!11»

— Ты охренел, Лолушко?! Марш назад! — проорал Головастик, когда расстояние между нами позволило кричать.

— Не могу! — гаркнул я в ответ.

Бронированные рыцари галопом не скачут, но и вразвалочку не ходят. Законы физики и военного времени. Я бежал за пленителями легкой трусцой, отчасти понимая удовольствие тех извращенцев, что занимаются спортом в парках. В реально жизни дыхалка давно сказала бы «прювет, я пас», да и колени у меня больные. А тут прямо спорт–спорт. Ещё и под акробатикой. Движения кажутся воздушными, легкими. Вокруг красота, луга, море, сосновые леса слева.

Замыкающий рыцарь обернулся. Что–то сказал товарищам, и отряд замедлил ход. Воины расступились, пропуская сэра Хеллена.

— Лолушко, — шаман проглотил ругательство, — это становится невыносимым!

Он подбежал ближе, остановился, переводя дыхание. О, у него видимо акробатики нет. Да и куда им, волшебникам, соревноваться с ловкачами.

— Это не игра, дурья твоя голова, — выпалил шаман. — Ты тормозишь всю группу!

— Они в меня квест засунули.

— И что, блядь?! — не выдержал Головастик. — Тебе надо обязательно все задания выполнить? Это не одиночная миссия, дурак! Почему с тобой как с трехлеткой воевать надо?! Марш назад!

— Воскрешенный идёт с нами, — вмешался в нашу беседу сэр Хеллен. — Он предстанет пред судом Голополья за содеянное.

Головастик выпрямился.

— Поясни.

— Это всё из–за овец… — признался я.

Шаман закатил глаза. Затем схватился за голову. Присел. Он что–то шептал, и явно то было не слова благодарности.

— У меня дебаф на снижение здоровья. Я не могу не идти. Я ж не дурак, понимаю, что надо двигаться.

— Ты не дурак, — вскинул голову шаман. — Ты идиот. Ты грёбанный дебил! Сдохни и пошли.

— Написано, что смертью не снимается.

Головастик медленно поднялся. Руки его дрожали. Мне показалось, что я вдруг оказался в детстве, перед разгневанным отцом, в чью новую кредитную машину только что врезался мой самокат, оставив хорошую такую царапину на лакированном крыле.

— Знаешь что, — дрогнул голос Головастика. — Знаешь…

Он шумно вдохнул, выдохнул.

— Извини, — выдавил я из себя.

Движения шамана стали нарочито плавными. Он скрестил руки на груди. Несколько долгих секунд молчал, глядя мне в глаза, и, наконец, заговорил:

— Мы не будем тебя ждать, Лолушко. От тебя одни проблемы. Один геморрой. Это большое издевательство быть с тобой в одной команде. Ты ломаешь всё, до чего дотягиваешься! Я не знаю, как с тобой быть, — Головастик успокоился, собрался. — Я не знаю, как мы пройдём через всё это — с тобой. Но мы вынуждены играть с тем, что имеем.

Я прищурился, шутить не хотелось вообще.

— Там остались люди, которые хотят выйти на свободу, — он указал куда–то за спину. — Люди, которые могут победить только если нагонят другие группы. Восемь живых человек, Егор. Вынужденных простаивать и ждать пока ты играешь сам для себя. Так нельзя.

— Я разберусь с этим.

— Не думаю. Тебя потащит ещё в какую сторону. Ты как щенок, увидишь что–то пахучее и поминай как звали. Негодую, что тебе ещё и ключевая роль выпала! — Головастик махнул рукой. — Короче, как закончишь со своими делами — догоняй. Мы двигаемся к Бастиону Небесных Охотников. Олег оттанчит. Он командный игрок.

— Принял, — глухо сообщил я.

— Ты многое сделал, — смягчился Головастик. — Но и накосячил не меньше. Разберись в себе. Мы ещё встретимся. Просто разберись в себе, чего ты хочешь. Это всё — ненастоящее, пойми. Один щелчок рубильника и мир прекратится. Поставь себе правильные приоритеты. Ты нам нужен. Но пока ты больше мешаешь.

Шаман развернулся и пошел прочь.

Рядом со мною остановился сэр Хеллен. Рыцари диалогу не мешали. В их мире ток–шоу ещё не изобрели, поэтому, должно быть, развлеклись они на полную.

— Ненастоящее? — спросил командир отряда.

Я встряхнулся. Посмотрел ему в смотровую щель шлема:

— Говорят, что наше бытие — это лишь сон запертого в стеклянной банке малыша. Он проснётся и всё, кирдык. Тушите свет, все абоненты более недоступны.

Рыцарь моргнул. Тронул поводья, разворачивая коня:

— Иногда вы, воскрешённые, очень похожи на людей. Пока не начинаете говорить.

— Когда там уже ваш старейшина? Цена овец неистово растет!

— К закату будем на месте.

Я закатил глаза. Ну, конечно. Как ещё–то. Деревня в пяти минутах езды это ведь было бы слишком хорошо. Ладно, нагоню.

— Вас разве не пастух привел? Я думал тут всё рядышком, — в сердцах сказал я.

— Нет. Четлен знает, откуда приходит зло. Дозорные видели корабль, и мы выехали на перехват.

Я перешел на шаг, держась рядом с рыцарем.

— Откуда вы знаете про Бергхейм? Ну, что они не с Унией, а сами по себе.

— Пташки напели, — загадочно проговорил сэр Хеллен.

Мы ушли недостаточно далеко, чтобы язвить в ответ, поэтому я сдержался. Однако рыцарь сам смягчился:

— Пока воины гремят мечами, купцы под теми же флагами используют другой металл. Если хочешь говорить, то говори со вторыми. С первыми разговаривает сталь.

— А, власть корпораций!Понимаю. Война–войной, а бизнес есть бизнес! Купцы сдали Унию?

Рыцарь воздержался от комментариев и пришпорил коня.

Я потрусил чуть позади, старательно прогоняя воспоминания о неприятном разговоре с коллегой по несчастью. Разумеется — Головастика можно понять. Ребят можно понять. Но, божечки–кошечки, меня тоже можно понять!

От спирали размышлений удалось отвлечься Бастионом. Мясодельня процветала. Второй раз Выводок на неё не полез. Я отбил назад все шахты. Расширился, построил Жилище Повешенных Дроттов и теперь знал, кто и с какими силами ко мне чешет. Фредлишеман атаковал то с севера, то с востока, но мои герои успешно возвращали награбленное назад. В компанию к Райволгу и Ульфгангу добавилась ведьма Соуль, которая курсировала между Бастионом и героями, пополняя их армию вновь отстроенными войсками. Биография бедняжки была простая. Жила отдаленно, с семьей. Кто–то обвинил её отца в связях с Распятым Богом. Отец сказал, что не пошли бы эти обвинители поглубже к Хели. Те обиделись, пришли ночью, спалили хутор с хренам собачьим, папочку, как у них принято с местным аналогом христиан — распяли. Мамочка сгорела в пламени, а девочка преисполнилась ненавистью, открыв в себе ведьмовской дар. Который с радостью притащила на поклон мне.

Отличная, надо сказать, подбиралась команда. А в Алтаре уже ожидали новые герои. Изгои, маньяки, чудовища. Один пришёл по зову Кристджаны, той девчушки, чьи мозги я промыл при тесте харизмы. Новичок был из дроттов, надо сказать. Раньше веровал в Одина, теперь в Повелителя Мёртвых.

Персонажи терпеливо ждали найма, но больше трех героев мне пока не требовалось.

За пределы последнего расширения я не выбирался, методично забирая шахты. Как только всё станет моим — соберу ударный кулак и двинусь на запад. Враг, который копит силы — опаснее. Тем более, что последние отряды от Фредлишемана были, скорее, посланниками отчаянья, а не боевыми единицами. Последняя надежда отбить хоть что–то у расползающегося по округе владения Красного Хёрга. Что сделает три–четыре хирдмана против орды Райволга? Ничего.

Так что цели поставлены. Приоритеты назначены. Тем более, что много времени Бастион не занимал, а отвлекаться от дурных мыслей помогал.

К Голополью мы вышли чуть раньше того срока, который назначил сэр Хеллен. Но часа три дорога заняла точно. Деревушка с неприхотливым названием облепила холм вокруг нескончаемых полей. Заборов тут не признавали, но дома стояли на почтительном отдалении друг от друга. В основном деревянные, но нашлось и несколько каменных строений из больших валунов, слепленных между собой смесью извести и глины. У западного склона бежала река. Над ней, на деревянном помосте, возвышался храм с деревянным крестом. Под святилищем на воде покачивалось несколько лодок с рыбаками. Из печных труб поднимался дым. Пахло тут изумительно. Весной и дачей.

С восточной стороны деревни раскинулись походные шатры. Лагерь Легиона, не иначе. Единственное огороженное частоколом место. Повсюду красные штандарты с ревущим медведем. На смотровых башенках виднелись лучники в шапелях. У импровизированных ворот несли вахту грозные алебардисты.

По моим прикидкам весь гарнизон, вместе с моим сопровождением, насчитывал около сотни бойцов. Небольшая сила для отражения нападения Унии, но, честно говоря, вряд ли здесь где–то сходятся армии. В чистом поле латники супротив скандинавов имеют массу преимуществ, и северяне это понимают. Это вам не сериал «Викинги» с придурковатыми англичанами. Стальной стеной прикрыть все города и сёла не получится, где–то орда да просочится.

Так что вояки Унии после высадки скорее всего разбились на несколько отрядов и разошлись по селам да городам, избегая армии Четлена. На мой взгляд, эта проблема решилась бы просто. Стальным кулаком накрыть место высадки, утопить флот, а затем переловить кланы по одиночке.

Однако это забота не моя, а местного правителя. Меня ждало задание посерьезнее. Расплата за овец.

И она близилась.

Старейшиной Голополья оказалась женщина с повязкой на левом глазу. Из–под тряпичной полосы тянулся шрам. Черные, с проседью, волосы, были собраны в хвост. Сгорбленная, злобная, уставшая дамочка по имени Саншайн. Злая усмешка создателя. Сэр Хеллен остановился рядом с ней, облокотился на луку седла. Бросил:

— Вот он. Обещает искупить.

— Искупить? Мы потеряли целую отару. Сто шестнадцать голов! — дрожащим голосом сказала Саншайн.

Репутация с Голопольем — нейтральная.

— Они первые начали, — вымолвил я, подумав, что если тут у каждой деревни репутация своя, то это слишком сложно. — Выхожу на полянку, там цветочки, я собирать. И тут одна из ваших овец на меня посмотрела так нехорошо. Как зарычала.

Уцелевший глаз женщины округлился.

— Я говорю ей, эй, овца, я же просто цветочки посмотреть! А она как бросилась!

Сэр Хеллен кашлянул.

Прогресс текущего уровня репутации с Третьим Карательным Легионом Четлена — 0,2%

— Ну я и полоснул. А тут остальные заревели! Насилу отбился!

— Воскрешённый… — прошептала старейшина с видом, будто бы на пороге собственного дома в коровью лепёшку наступила.

— Так угодно было Господу, — понизил голос я. — Деус Вульт, понимаете? Голоса приказали мне.

Прогресс текущего уровня репутации с Третьим Карательным Легионом Четлена — 0,1%

Млять. Шутки про религию — упразднить.

— Мы можем отсечь ему голову, — предложил сэр Хеллен.

— Воскрешённому это как с гуся вода, — сказала Саншайн. Взгляд разбитым перфоратором ковырял во мне дыру. Но я не представлял, как можно с серьезным видом объяснить свой поступок.

— Да ладно вам, это всего лишь овцы. В наш век презренного металла всё можно решить монетой! Какая сумма заполнит зияющую пустоту Голополья?

— Триста сорок восемь золотых монет, — отчеканила старейшина.

В моем кошельке было почти триста.

— Не беда, — весело отрапортовал я. — У меня почти что есть такая сумма. И несколько ценных вещиц! Где у вас тут магазин? Или быть может, возьмете оружием?

— Но нам нужны овцы, а не оружие, — мстительно улыбнулась Саншайн. — Нам нужно отправить человека в соседние деревни, чтобы купить у них овец. Нам нужно доставить их сюда, в целости и сохранности. Это требует времени и сил, воскрешенный.

Ох, какое нехорошее предчувствие во мне появилось.

— Стопэ, стопэ, не будем торопиться.

— Ты сам найдёшь нам овец, взамен загубленных, — проклинающим голосом начала старейшина. — Ты сам…

— Ля–ля–ля! — завыл я, затыкая уши, чтобы не слышать роковых слов, — Стопэ! Давайте просто деньгами!

Задание «Расплата за грехи» выполнено. Вы получаете задание «Вернуть овец».

ВНИМАНИЕ: данное задание ограничено временем выполнения. Если вы не успеете выполнить его за отведенный промежуток времени, то по истечении его каждый час будете терять по уровню до того момента, пока не выполните задание.

— Блядь, — срезюмировал я.

Саншайн улыбалась. Наверху, в левом углу, появился счетчик. 47 часов, 59 минут. Это какое–то цифровое рабство!

— Где искать вам овец? — рявкнул я.

— Начни с Глухого Дола, — ядовито предложила она.

— Ненавижу вас. Очень, — признался я. И быстрым шагом двинулся в деревню, на поиски купца. Для начала нужно купить карту. Затем продать барахло. По–хорошему приобрести коня.

— Поспеши, воскрешённый! Говорят, где–то в тех краях видели одну из банд северян! — крикнула мне вдогонку карга.

Вернусь — зарежу. Черт, Головастик–то прав. Для команды я как гиря на ноге спринтера. Что не сделаю — то задержка для всех. Хорошо, что они двинулись без меня. Хрен знает, сколько времени у меня уйдёт на эту грёбанную отару. Пока найду, пока пригоню, пока…

Хм… А ведь есть и другой вариант. Мерзкий, но…

— Характеристики, — буркнул я себе под нос.

— Сценарист —

Только сейчас Сценарист понял, почему большинство людей с его склонностями начинали заигрывать с властями. Оставляли сообщения. Звонили на радио. Шифровали подсказки. Когда кто–то знает о том, что ты делаешь — это заводит. Начинается противостояние, соперничество. Сражение интеллектов.

Тот, кто выследил его в Худанках, тоже хотел поиграть. Иначе не оставил бы послание на заборе. Хорошо, сыграем, незнакомец. Если ты любишь наблюдать, то вряд ли действуешь. Поэтому дело за малым, выследить смотрящего и разобраться с ним по–своему.

Сценарист стоял на крыльце, глядя на чёрную стену забора. Сигарета дымилась в руке. Не время бросать курить. Не время. Просто нужно себя ограничивать. Сейчас старый враг приносил пользу. Давал необходимую паузу.

Дорога мимо участка никогда не была мёртвой. Нет–нет, да шуршали по ней колеса проезжающих машин. Иногда даже ночью. Пару раз кто–то останавливался напротив, из распахнутой двери звучала музыка. Один раз притормозивший бродяга стучал в ворота, но, разумеется, никто ему не открыл.

Вряд ли наблюдатель настолько смел, что подгонял автомобиль. Скорее всего парковался неподалеку. Может быть даже шёл через лес. Ляжет снег — и незнакомец окажется в ловушке.

Сценарист затянулся, слушая как потрескивает табак. Горький дым попал в глаза, но Андрей даже не моргнул, наслаждаясь выступившей слезой. Его твердыня перестала быть уютным и безопасным местом. И за это случайно попавшийся на его пути сталкер будет страдать.

Может быть даже займет место в капсуле.

Да. Он улыбнулся. Определённо займёт.

Докурив, Сценарист ещё раз окинул взглядом забор, прикидывая, где сможет провести питание для новых камер. Затем ткнул окурок в банку из–под кофе и ушёл в дом. Снял сапоги, добрался до пульта управления. Среди обращений к сущности нашлось новое.

Андрей сел в кресло. Вывел текст на экран.

«Здорово, отец. Нужно сто шестнадцать овец! Не спрашивай. Какая цена?»

— Дозрел? — улыбнулся Сценарист. Заглянул в логи, отследил перемещения шута. Глянул на его команду, уходящую прочь. Перечитал диалоги, с особенным удовольствием часть беседы Лолушки и Головастика. Затем откинулся на спинку, положив ладони на затылок. Ситуация хорошая. Приятная. Но кое–что его беспокоило.

Генератор квестов такого формата не имел. Где–то ошибка? Пальцы пробежались по клавиатуре, по белому экрану побежали строки кода. Таких условий у него не было.

От напряжения заболел лоб. Сценарист помассировал переносицу, всё равно хмурясь. Зашел в админку, влез в технические логи сервера. Идея обязательного конвоя лежала на поверхности, он не имплементировал её. Среди выданных квестов нашлись два последних, Лолушукиных. Без наград, но с штрафами.

Сценарист вернулся в код. Да, штрафы были. Но они выдавались за провал задания, а не за отказ от его выполнения. Баг? Андрей поднял брови от удивления. Бред. В коде всё чисто. Тогда как?

Он включил дебаг модуля, чтобы отловить работу кода в следующий раз. Шумно выдохнул. Бред. Игра словно выходила из–под контроля. Странно ведущая себя программа. Трое мёртвых игроков, остающихся в игре и не подозревающих об этом. Плюс ко всем очнулся Выводок. Он полностью захватил Бергхейм, выбрался за перевалы и рассёк Унию Мороза на две части, довольно успешно завоёвывая северные земли. Весьма разумная тактика. Человеческая, с человеческими замыслами.

Надо ждать результат дебага, но Сценарист догадывался что увидит. Игра меняла сама себя. Изнутри. Это тревожило. Он перевёл взгляд на консоль. Пальцы легли, на экране высветилась команда рестарта серверов. Мизинец навис над кнопкой ввода. Ситуация выходит из–под контроля.

Андрей застыл. Недоверчиво улыбнулся в пустоту. Он боится программы? Своей программы? Палец лег на кнопку удаления.

Когда ты создаешь ребенка, ты ведь не знаешь, кем он станет. И если ему не мешать, вдруг он добьётся того, чего ты никак не ожидал?

Команда исчезла. Сценарист потянулся. Встал. Прислушался к ровному гулу генераторов. Включил внешние камеры и ещё раз убедился в тишине на участке. Датчики движения дадут знать, если гость решит заглянуть внутрь, но… Свой глаз лучше любых датчиков. Существование незнакомца делало его ещё большим параноиком чем раньше. И это могло отразиться не проекте.

Но не должно!

Мысли вернулись к игре. К шуту. Цена…

Никого из игроков поблизости с Лолушкой не было, поэтому придумывать задание не интересно. Потому как лишь столкновение личностей — прекрасно. Метаморфоза морали, когда ради выгоды стираются грани между хорошо и плохо. Игровая безнаказанность, переносимая в реальную жизнь. Плавное изменение личности. Оголение истинных эмоций, животных инстинктов. Всё для себя, любой ценой.

Кто–то ломался быстро. Кто–то медленно. Кто–то был несносным гордецом, и был проучен. А шут пошел навстречу.

Поэтому не стоит торопиться с ответом. Но и затягивать нельзя. Лолушко воспользовался возможностью, а значит, окно Овертона сдвинулось. Чуть–чуть, но сдвинулось. Это надо поощрять.

Но он никак не мог отделаться от мысли, что сдвинулся не шут. Что его что–то сдвинуло.

Что–то таящееся в коде, запрятанном на серверах. Что–то изменившееся.

Сценаристу стало чуточку не по себе.

Глава третья «Динь»

— И это мне не нужно, — сказал Джон. Плечистый мускулистый мужик в кожаном фартуке на голое пузо. Могучие кулаки купца уперлись в столешницу. На лысине блестели капельки пота.

— Да ладно! — возмутился я. — Это отличный клинок! Посмотри, он светится! Бонус к ловкости! Огненный урон!

Меч лежал на прилавке и действительно светился.

— Ну зачем он мне, воскрешённый?! Кому я здесь это продам?!

Мерзкая игра. Мерзейшая! Стас умудрялся какую–то грязь втюхивать прохожим, а я купцу ничего продать не могу! Доспехи, оружие, украшения — вообще ничего ему не нужно было!

— Мы мирные люди, воскрешённый! Если кому–то потребуется оружие — он поедет в город и купит там у кузнеца нормальный меч. А не вот это… Светящееся. Мне б инструмент какой, а то и утварь полезную. То, что каждому нормальному человечку подойдёт, а не таким как ты.

В человеческих играх ты приходишь к пекарю и сваливаешь ему отрубленные головы нечисти. Кожевник с радостью выгребает всю наличку ради принесённого магического лука. Кузнец не побрезгует робой чёрного мага. Да даже в таверне слить шесть тонн стали можно и гербарий из надёрганных по дороге трав.

А здесь…

— Послушай, мистер «водку найду фор ю», ты вообще купец или где? Представь на крошечную секунду, в течении которой разум твой, может быть придет в норму, что сюда приедет славный и богатый человек. Нарядный такой, гордый, с охраной. Зайдёт в твои хоромы, — я выразительно обвел глазами унылое заведение, — смело зайдёт. Без предрассудков. И скажет, а есть ли у тебя, дражайший Джон, сверкающий меч? Есть, скажет он, у меня двести золотых монет на эту покупку. Что ты ему ответишь, а?

Купец скептически скривился и также демонстративно осмотрел свою халупу. Мол, окстись, Егорка, какой порядочный человек сунет нос в такую дыру.

— Ты рано ставишь на себе крест. Чудеса случаются, — буркнул я.

— Что ещё для вас? — отмахнулся он.

— В жопу тебя. Карта есть?

— Конечно, воскрешённый, — перестал хмуриться Джон. — Пять золотых.

— Это ж две овцы!

— Не хочешь брать — не бери. Иди, покупателей распугиваешь.

Я обернулся, в лавке кроме меня никого не было. За порогом открытой двери дёргано крутил головой грязный петух.

— Давай свою карту, жмот! — буркнул я. — Лошадь есть?

Лысый издевательски развёл руками, указывая на потемневшие от времени стены:

— Выбирай любую, воскрешённый!

— Желаю тебе разорения, — сплюнул я, забрал карту. Пять золотых перекочевали на столешницу и сразу исчезли.

— Хорошего дня, воскрешённый! — улыбнулся Джон.

Карта упала в инвентарь, и справа внизу появилась иконка в виде глобуса. Ну хоть здесь с интерфейсом не налажали. По нажатию картинка с шелестом раскрылась, заслонив всё поле зрения. Божечки–кошечки…

Я рассматривал полотно, сдвигая его в стороны руками. Увеличил место, где нахожусь, отыскал названную старейшиной деревню. Масштаб в углу карты заботливо подсказал очешуенное количество миль до Глухого Дола. Если бежать, то за сутки доберусь. Но ведь там ещё найти их надо. Купить.

В ушах зазвенело, кожа будто онемела. Пришлось встряхнуть головой, чтобы хоть как–то прийти в себя. Выбравшись из купеческой лавки, я полной грудью вдохнул пахнущий навозом воздух. Прикрыл глаза, приходя в себя.

Так, пренебречь, вальсируем. Тоже мне обстоятельство неодолимой силы. Разберёмся. Сначала надо найти коня.

Я огляделся, в поисках хоть какой–нибудь подсказки. Деревня будто вымерла. Из окон на меня глазели любопытные и испуганные селяне, но на улицу никто не выходил. Солнце клонилось к закату. Так, таймер? 47 часов, 44 минуты. Двинулись, Егорушко!

Конюшня нашлась на северной окраине. Выбор оказался не богат, а конюх не так бесяч, как местный купец. За шесть золотых мне достался гнедой коняга перепуганного вида. Забравшись на скотину, я сверился с картой и направился по дороге на юг. К Глухому Долу. Голополье Лолушко Полерождённый покинул за 47 часов 32 минуты до часа Х.

Спать он не планировал.

Однако, когда ночь грохнулась на мир — идея блистательного ночного путешествия явственно деградировала до глупой. Конь фарами оборудован не был, должно быть самая душманская комплектация, и потому ковылял по разбитой дороге почти наощупь. И если в полях от луны хватало света, то, как только надо мною сомкнулись деревья — наступила тьма. Кромешная. В чёрном небытии казалось, что ничего кроме пустоты не существует. Я даже холку коня не видел. Подвешенный в мраке маленький и больной шут. Из чащи визжали ночные птицы. Хрустели сучья.

— Блядская ты скотина, — вырвалось изнутри. Конь едва переступал с ноги на ногу, всхрапывая. Нависающие над трактом ветки деревьев цеплялись за маску секущими пальцами. Я выудил из инвентаря светящийся меч, но его огней хватило только чтобы выдернуть из мрака гриву коня, и десяток налетевших на огонёк насекомых. Зато вокруг стало будто бы ещё темнее.

В лесу что–то прорычало. Что–то большое. Далеко.

Но конь застыл. Я тоже. Из чащи раздался едва слышный треск падающего дерева. Поднялся ветер, над головой зашумели еловые кроны.

Меч отправился обратно в инвентарь. Нефиг тут огоньками разными местных жителей привлекать. Я прислушался, затаив дыхание. По–моему, даже конь притих, настороженно поводя ушами.

В углу экрана мигнула истекшая минута. Осталось 45 часов 32 минуты. Дальше двигаться смысла мало. Позади зажатое между чёрными стенами деревьев светлело пятнышко равнины. Призрачное, едва видное. Но это, жёванный ты крот, больше чем ничего. Вставать лагерем и ждать рассвета? Потеря времени.

Божественная сучность не отвечала. Забавлялась, должно быть, ситуацией. Ладно. Весна придёт — Егорка всплывёт. Я человечек добрый, но даже добрые иногда берутся за ружьё и приходят в офис к коллегам.

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Обсидиановые Братья».

Игрок «Бмвхеров» получает достижение «Первый на сервере убивший Обсидиановые Братья».

И ещё восемь строчек.

Так… Время поджимает. Ребята из Роттенштайна свалили второго босса в Твердыне, а я её даже в глаза не видел. Решено. Хватит квестится.

— Ну ка, фьють, домой, Плотва! — тихонько скомандовал я и дёрнул за поводья. Конь вяло переступил с ноги на ногу, чутка возмущённо всхрапнул.

— Место, Буцефал! Алиса, рублинштейна двадцать четыре! — бурчал я, разворачивая перепуганного скакуна. Тот, наконец, понял, чего от него хочет хозяин и с радостью подчинился. Позади что–то завыло. В небе расхохоталась ночная птица.

Конь понёс меня к свету.

Я привязал его на окраине спящей деревни, чтобы не привлекать лишнего внимания. Над головой раскинулось звёздное небо. Где–то брехали собаки, иногда переходя на вой. В лагере Легиона горели костры. Но туда мне и не нужно было.

Ступая тихо, словно вор, я добрался до дома старейшины. Прижался к каменной стене, вслушиваясь в поселок. У соседнего дома завозилась собака. Забурчала. Я попятился к двери. Заперто. Но на втором этаже было открыто окно.

Эх, давно я не лазал в окна к женщинам. Разбежавшись и подпрыгнув, я уцепился за выступ рядом с окном. Подтянулся. Внизу хрипло и неуверенно гавкнул пёс, но зловещий Лолушко уже проник в комнату. Осторожно спустил ноги на пол.

Саншайн показалась мне вредной женщиной, а такие, обычно, живут одни. Но шанс наткнуться на мужа или десяток–другой детей всё ещё оставался.

Однако мне повезло. Спящая старейшина коротала ночи в одиночестве. Я нашёл её на первом этаже, у печи. Вытащил заготовленную верёвку, подхватил какую–то тряпку и попросил у себя прощения. То, что я собирался делать — плохо. Аморально. Низко.

Но она сама напросилась таким вот заданием.

Женщина глухо вскрикнула, когда я заткнул ей рот и выволок из кровати. Попыталась извернуться, затем лягнуть. Однако я, как заправский маньяк, но только очень нежный и осторожный, почти бережно спеленал Саншайн, аккуратно заткнув ей рот. Положил обратно на кровать. Нашёл табурет и сел рядом, как папа у кровати больной дочери.

Внизу замигало:

Внимание. Если вы продолжите в том же духе, то репутация с Голопольем станет враждебной.

— Мне невероятно стыдно, — признался я, собравшись с силами. — Но ваши овцы — это нечто. Вот совсем некстати.

Женщина пучила глаз и яростно мычала. Луна светила прямо в окно, так что лицо старейшины я видел прекрасно. Без повязки на глазу выглядела Саншайн жутковато.

— Ночь будет долгая, — я устроился поудобнее. — И нам надо скоротать её за беседой. Хотелось бы начать с того, что считаю вас мудрой женщиной. Сильным лидером.

Шкала подрепутации дернулась. Мигающее сообщение исчезло.

Ну, приступим.

Утром я закрыл ставни. Голова распухла, в ушах звенело. Развязанная Саншайн сидела на кровати, глядя на меня восхищённым взглядом. Когда понимаешь систему — становится проще. Вычленяешь слабые места и бьёшь по ним. Не то, чтобы это было быстрее. Но проще.

Кроме того, чем выше влияние человека на фракцию, тем быстрее ты качаешь репутацию со всей фракцией, к которой он принадлежит. Я прокачался до дружелюбного. Без шуток. Пафосными речами. Цитатами Джейсона Стэтхэма. Мудрыми фразами о любви и отношениях. Если бы ещё можно было показывать картинки с котиками…

Неважно. Сейчас хотелось просто упасть и уснуть. И никогда больше не разговаривать.

— Вернемся к нашим баранам, — тускло сказал я. — Что если я куплю у тебя этих чертовых овец и отдам их тебе? У меня совсем нет времени гонять отары туда и обратно по вашим лесам. Дела не ждут.

Афера достойная самого Остапа Бендера. Все великие мошенники отправляют кулаки в рот и кусают их от досады. Типа, а чё, так можно было?

— Я не знала, что время так важно для тебя, воскрешённый, — вздохнула Саншайн. — Но я должна думать о своих людях. Я чувствую неправильность твоего предложения, но кто я такая, чтобы останавливать тебя. Конечно, мы можем так сделать.

— Поэтому–то я и предлагаю тебе золото за свой прокол, Саншайн. Поэтому и предлагаю…

Я выудил из инвентаря все монеты до последней. Сложил кучку у ног старейшины Голополья.

— Здесь чуть меньше чем ты говорила…

— Этого хватит. Я немного завысила цену для тебя, воскрешённый. Прости меня за это. Я думала о людях Голополья.

— Прощаю. Не зови меня так, — я сел на пол у окна. Привалился к стене. Ноги гудели.

— Хорошо, Лолушко.

Сойдёт.

— Я немножко полежу у тебя тут и уйду, хорошо? — глаза слипались.

— Хорошо, — она подняла деньги.

Внимание, задание «Вернуть овец» выполнено.

Вы получаете шестидесятый уровень.

Вы получаете активную способность «Кураж»

— Динь, — едва слышно пробормотал я и уснул.

Глава четвертая «Еммануил и мы подошли из–за угла»

Меня разбудило лёгкое касание за плечо. Я дёрнулся, ударился головой о подоконник и осоловело уставился на склонившуюся надо мною Саншайн.

— Лолушко, — вид у неё был виноватый и взволнованный. — Прости, что была вынуждена тебя разбудить. Но там, на улице, королевский гонец из столицы. Говорит, что приехал за тобой.

— Штааа? — не понял я. Поднялся, чуть пошатнулся и ухватился за стену. — Какой гонец? Какой столицы?

— Гонец Бенедикта Святого из Полуденного!

— Не уверен, что эта информация мне реально помогла, но дай мне секунду, — я передёрнулся, встряхивая мысли так, чтобы они вернулись на место. Преобразился, входя в роль пробуждённого дворянина:

— Ах, Бенедикта из Полуденного! Так гони его в шею!

Губы Саншайн дрогнули. Старейшина медленно распрямилась. С ужасом покосилась в сторону двери и побледнела. Коснулась рукой горла.

— В… в шею? Посланника короля?!

Да божечки ты кошечки! Как дети малые. Нельзя меня всерьёз воспринимать, дубинушки вы мои. Отстранив Саншайн, я вышел из дома на улицу. Солнце уже было в зените. Так. Проспал как минимум часов шесть. Мои товарищи всё дальше. Ладно, сон важнее.

Перед домом старейшины гарцевал на коне молодой рыцарь с откинутым забралом. Увидев меня, он прокричал:

— Именем святославного короля Бенедикта Святого, Возродителя Веры, Посланника Мира, Победителя Чернодраконья, я, сэр Тристан, взываю…

Внутри завизжала сирена нехорошего предчувствия.

— Заткнись, — ткнул я в рыцаря пальцем. — Христа ради — замолчи!

Тот осекся, на миг, но упрямо продолжил:

— Взываю к воскрешённому незамедлительно просл…

— ЗАТКНИСЬ! — взвыл я. Швырнул в рыцаря первым попавшимся в инвентаре предметом (Латные перчатки с бонусом к силе и регенерации).

Молодой воин пошатнулся в седле, приняв удар, с вскриком схватился за лицо.

— Ни слова больше! Я ухожу! — проорал я ему и побежал по улице прочь из деревни. Сэр Тристан очухался, понукнул коня и помчался следом. Выглядел он ошеломлённо. Раскраснелся весь от возмущения, смущения. Не привык к подобному обращению?

— В жопу иди! — гаркнул я, не оборачиваюсь. — Кто ты такой? Я тебя не знаю! Иди на хер!

— Незамедлительно проследовать к Его Величеству на аудиенцию! — фальцетом прокричал вслед рыцарь.

«Внимание. Вы получили задание–сопровождение «Аудиенция». Посмотреть информацию о задании?»

Я застыл. Твою мать… ТВОЮ МАТЬ! Да какого лешего тут происходит? Можно, я сам поиграю? Можно, я хотя бы буду выбирать в какую сторону мне идти, а?

— Грёбанная ты консерва… — повернулся я к Тристану. — Чего ты докопался до меня? Чего вы все до меня докопались?

Вокруг собирался народ. На пороге своего дома застыла старейшина Саншайн, прижимая к груди руку.

— Не понимаю! Я ж ноунэйм для вас. Хрен с горы! Один из сотен воскрешённых! Чего вам надо–то? Откуда ваш Бенедикт вообще в курсе о моём существовании? — обрушился я на Тристана. — И как ты, Айвенго хренов, узнал где меня искать?!

Молодой рыцарь утёр кровь с лица. Протянул мне брошенную перчатку, хотя по глазам видно было — он с бОльшим бы удовольствием вколотил бы её обидчику в рот:

— Это ваше.

— Друг. Я шарлатан и бездельник. Мне вот туда надо, — я ткнул рукой на восток. — Далеко–далеко. К дружочкам дружбиночкам, которым на меня, в целом, насрать, но следуя корпоративной этике я обязан носить бейджик и изображать активный интерес на ежедневных совещаниях. Всекаешь, юноша? Дела у меня!

— Приказ короля, — приосанился рыцарь. — Мой долг был прибыть в деревню Голополье и отвезти к королю воскрешённого, встреченного здесь. Если его не будет — ждать, пока не явится.

— То есть тебе не сказали, приведи шута по имени Лолушко? — вкрадчиво спросил я. — Тебе любой воскрешённый пойдёт?

— Не любой. Встреченный в Голополье.

— Любой встреченный в Голополье, верно?

— Нет, — лицо гонца окаменело. — Не любой. Встреченный.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

— Вторая линия, повиси немножко! — отмахнулся я от рыцаря. Тот неуверенно огляделся, но никто из селян ему не помог.

Божественная сучность ответила:

«Убей трех детей в Голополье и я дам тебе овец»

Я закатил глаза. Да, парень держит руку на пульсе событий, определённо. Тамада прекрасный и конкурсы замечательные. Тьфу.

— Молодой человек, может, не надо? — перевёл я взгляд на Тристана. — Ну его? Это совершенно точно не я, понимаете? Я тут случайно!

— Мне велено было отнестись к вам со всем почтением, — отчеканил рыцарь. — Бенедикт Святой выполняет волю Еммануила.

Окружающие нас селяне повалились на колени, да и сам Тристан осенил себя знамением.

— Я исполнил свой долг. Слова короля переданы!

Он развернул коня и с гордым видом отправился по дороге на запад, на холм.

Внимание. Вы вышли за пределы дистанции с сопровождаемым объектом. Ваше здоровье будет уменьшаться тем быстрее, чем больше расстояние между вами. Эффект сохраняется после смерти.

В животе кольнуло.

— Стой! — заорал я вслед молодчику. Чего кочевряжусь? Ведь таков и был изначальный план. Добраться до местного царька.

— Я принимаю вызов вашего короля, — пока рядом нет коня, лучше не троллить рыцаря. Поиграем в фэнтези. — Но мне нужен проводник. Один я дорогу не найду.

Тристан неохотно остановился. Посмотрел на меня с презрением.

— Я впервые в этих краях, — развёл я руками. — И немножко глуповат.

Рыцарь смягчился.

— Я помогу тебе, воскрешённый.

— Ну вот и ладушки. Заберём моего коня и в путь. Навстречу с великими. Кстати, кто такой Еммануил?

Рыцарь опять перекрестился. Вставшие с колен селяне попадали вновь.

— Тот, кто пострадал за наши грехи. Тот, кто вознёсся, чтобы мы жили!

Я покосился на церковь над рекой. Ага. Понял.

* * *

— Еммануил, — сказал я. Рыцарь автоматически перекрестился, но взгляд у него был волчий.

Мы ехали по высохшему от солнца тракту, мимо пахнущих травами полей. Ветер приятно обдувал тело. В тишине путешествовать было откровенно скучно. Я успел проверить Бастион, поползал по карте в поисках города Полуденный, прочитал описание Куража. Кстати, очень хорошая абилка. Полная неуязвимость на двенадцать секунд. Снятие всех эффектов контроля. Пятьдесят духа жрёт. Откат пять минут. Критовые удары снижают время восстановления на одну секунду за удар. Говоря человечьим языком — это ульта.

Потом мне снова стало скучно. На мои вопросы Тристан гордо молчал. Поэтому у меня просто не оставалось выбора.

— Еммануил… — задумчиво повторил я. Ещё одно знамение.

Справа блеяла отара овец. Так, от этих вот созданий у меня уже аллергия. Это из–за них я здесь оказался.

— Емма… не…

Рука Тристана дёрнулась, рыцарь резко повернулся ко мне:

— Перестань, воскрешённый!

— Что хватит?

— Упоминать имя его всуе!

— Чьё, Еммануила? — невинно спросил я.

Рыцарь перекрестился, зло процедил.

— Ты насмехаешься надо мною?

— Нет. Смотри, а это не Еммануил? — я указал вперед на бредущего по дороге человечка.

Тристан опять осенил себя знамением. Рука его дрожала.

— Нет, думаю, не Еммануил, — покачал я головой.

— ХВАТИТ! — заорал рыцарь, одновременно перекрещиваясь. — Я согласился помочь тебе, а ты, чужак, оскверняешь имя Его своим грязным языческим ртом!

— Воу! Воу! — поднял я руки, примирительно. Правильные люди всегда вызывали у меня паскудное желание сковырнуть с них правильность. Это как в Германии, когда с обычными немцами говоришь — все такие дружелюбные, все такие милые, но проигнорируй их два–три миролюбивых «хэллоу» и интонации разговора стремительно переходят в скандальные. Если проигнорировать ещё раз пять, то там, наверное, в головах сразу немецкие марши звучат, и неведомая сила толкает захватывать Европу.

— Давай так… — сказал я чуть позже. — Если без имен. Ваш Неназываемый разговаривает с вашим королём? Не сочти меня грубияном, но в моих краях те, кто говорит с богами, обычно оказываются в священных белых храмах с мягкими стенами. На них красивые белые одежды с завязанными за спиной рукавами. Вокруг много добрых служителей, который с радостью подносят дары, три раза в день, перед едой. Иногда внутримышечно.

— У нас не так. Храм Принесшего Жертву закрыт для простых смертных, потому что стоит на месте казни Еммануила, — небольшая задержка перед знамением, — лишь тем, кто властвует над народом Четлена и избранным священнослужителям разрешено посещать его. Но ни с кем до Бенедикта Принесший Жертву не разговаривал. Потому что наш король — ставленник Божий!

Я многозначительно поднял брови. Фанатики. Ясно.

Мы поравнялись с путником. Широкоплечий, загорелый детина в простой рубахе, опоясанной веревкой. Лицо обветренное, улыбающееся. Он задорно оскалился белозубой улыбкой, почувствовав мой взгляд. Сдвинул шапку на затылок. В руках мужичок сжимал дорожный посох. Правда, по–моему, чуточку великоватый для комфортного путешествия.

Едва мы опередили странника, тот вдруг резко перевернул палку, на конце которой обнаружилась петля. Мой конь всхрапнул и прянул в сторону, а вот боевой жеребец Тристана оказался спокойнее и рванулся только когда удавка оказалась на шее молодого рыцаря.

Мой провожатый грохнулся на землю. Из высокой травы слева и справа от дороги показались люди. Шесть вооруженных простолюдинов. Все шестидесятого уровня.

Репутация с Лига Равенства — нейтральная

Детина прижимал шею Тристана к дороге и смотрел на меня. Многозначительно

— Доброй дороги, воскрешённый. Робин Шапка не враг тебе, — произнес он. Звали его Большой Джон. Какая–то инверсия прямо. Или халтура.

Рыцарь хрипел, пытаясь освободиться. Его коня уже взяли под уздцы. Лесные братья обступили поверженного посланника короля. В руках одного из них сверкнул нож.

— Стопэ, — вмешался я. Спешился. За мною наблюдало семь пар внимательных и спокойных глаз.

— Дела Лиги не мешают делам воскрешённых, — мягко проговорил Большой Джон, всё также прижимая Тристана к земле.

— На данный момент мешают, — ответил я.

Рыцарь вяло ударил по посоху, пытаясь сломать его, но только затянул петлю сильнее.

Шестеро развернулись ко мне. Оружия стало больше.

— У нас очень хорошие отношения с За–за–заикой. Знаешь такого? — сказал Джон.

— Н–н–нет, — машинально передразнил его я. Видимо, кто–то из игроков. Не помню такого в Роттенштайне. Но это неважно. Если меня убьют — то от респа я буду ползти до рыцаря, теряя здоровье, и вряд ли доползу. Карту не изучал, может и рядом он, а что если в паре километров?

А если завалят Тристана — как оно всё сработает? Этот–то не оживёт. Значит и мне… того… По спине пробежались мурашки.

Я выудил хлыст, во вторую руку взял нож с бонусом на криты.

— Вали железного, — скучным тоном бросил один из братьев. Крутанул клинком, разминая кисть.

— Ни в коем случае, — ответил Джон. — От мёртвого нам проку нет. Разберитесь с этим.

Разбойники разошлись по сторонам. Я же попятился, чтобы видеть всех разом. Двигались бандиты плавно, неторопливо. Понять, кто первый пойдёт в атаку — невозможно. Не переглядываются, жестами не обмениваются. Опытные хмыри. Трое с мечами, двое с топорами, у последнего клевец.

Определив сектор, я полоснул «Душевной раной» и ринулся в атаку на самого левого из противников. Поднырнул под клевец, резанул ножом по связкам под коленом, перекатился, добавил заоравшему от боли разбойнику щупальцем, и, разрывая дистанцию, быстро наложил на каждого из лесных братьев унижение, добавив ещё одно и Тристану. Для коллекции.

Движения бандитов стали будто чуть замедленнее. Отоварив каждого из противников щупальцем, я остановился, сделал танцевальное па.

— А теперь, ребятки, время веселиться!

Разбойники ринулись в бой. Я же швырнул в инвентарь нож и щупальце, выхватил два меча с максимальным дпс, и как только до меня добежал первый из нападающих — врубил «Кураж». Сталь бандита скользнула по кожаной куртке, а я вогнал свой клинок ему в живот, выдернул, развернулся и обрушил удар второго меча на голову. Клевец упал на землю. Затем в пыль повалился и убитый. А я уже кромсал следующего противника.

Несмотря на неуязвимость — обезьянья ловкость тоже работала, и система дёргала меня из стороны в сторону, уклоняясь от атак. Взмах, меч встречает плоть, пусть и цифровую, рассекает её. Разворот, наотмашь. Хруст костей. Крики. Брызги крови. Два клинка в одно тело разом, выдернуть, отскочить и от плеча, со всей дури, встретить следующую цель.

В груди будто расправился давно сжатый комок. По телу разлилось приятное тепло. Проклятье, мне нравилось бить. Даже когда неуязвимость закончилась, и я пропустил болезненный удар в бок, на двести хитов, упоение никуда не исчезло. Уклониться, развернуться, обманный финт левой, смертельная атака правой, отскочить, парировать. И вонзаться дальше. Всё получалось. Каждое движение.

С людьми драться удобнее, чем с различными монстрами. У них всё просто и понятно. Не хватало только реплик в духе «Обходи, обходи эту шелпупонь» из приснопамятной игры. Четвертому разбойнику я срубил голову с разворота, как будто комбо в Ведьмаке выдал.

Труп рухнул мне под ноги. Я огляделся. Остался один мечник и один боец с топором, едва держащийся на ногах. Большой Джон что–то орал им, прижимая рвущегося Тристана к земле.

— Крутотень, — признался я оставшимся. — Реальная крутотень.

Резким взмахом стряхнул кровь с клинков и двинулся к мечнику, в ожидании, когда яд догрызет бандита с топором. Разбойник спарировал один удар, пропустил второй. Попятился под моим напором. Попытался прикрыться рукой.

Я отрубил её, пнул разбойника ногой в грудь и пригвоздил его к дороге. Повернулся к последнему, чтобы увидеть, как он валится на дорогу.

— Крутотень! — выдохнул я, только сейчас осознав, что улыбаюсь.

Большой Джон выругался. Посмотрел на Тристана, на меня. Отбросил посох и нырнул в траву.

Гнаться за ним я и не собирался. Внутри танцевал бразильский карнавал. Ощущения победы сказочное. Непривычное. Божечки–кошечки, как же это, оказывается, круто! Просто рубить. И побеждать!

— Я в восторге!

— Спасибо, воскрешённый, — Тристан с трудом сел. Взгляд гордый рыцарь прятал. — Я не ожидал нападения. Ты спас меня. Жаль, что не удалось спасти мою честь.

Я подошёл к нему, протянул руку, помогая подняться.

— Надо поймать лошадей, — сказал рыцарь.

Внизу потухло сообщение, что репутация с Лигой Равенства — враждебная. Да и пофигу.

— Кто это такие?

— Бунтари. Бандиты. Смутьяны. Те, кто хочет смерти нашему королевству! Бесчестные крысы!

Жеребец Тристана стоял в двухстах метрах впереди, задумчиво обдирая высокую траву. Мой остановился чуть ближе. Ленивая скотина. Мы двинулись по дороге к коням.

— Их главарь, Робин Шапка, объявил войну всем, кто поддерживает королевскую власть. Тайную. Скрытую. Сегодня перед тобой обычный простолюдин, а завтра он уже грабит церковный караван. Послезавтра же приходит в ту же самую церковь, чтобы замолить грехи, и определить, был ли он среди налётчиков или нет — никто не может. Эти маски…

Он бросил взгляд на мою и замолчал.

— Много у них последователей?

— Много.

— И как ты не боишься один путешествовать, сэр Тристан, в таком случае?

— Я ничего не боюсь! — грубо ответил он. — Я отвлёкся. Ты вывел меня из себя, воскрешённый.

— Чем? Еммануилом? — не удержался я.

Он побелел лицом, но перекрестился.

— Королевство Четлен почти истребило любую нечисть на своих землях. Когда уходят настоящие монстры — что–то тёмное пробуждается в людях. Зло заполняет пустоты.

— Да. Людям, для того чтобы быть добрыми, всегда нужен враг, — согласился я. — Если его убрать, то они назначат замену из того, что осталось.

Подрепутация рыцаря шевельнулась в нужную сторону. Может, стоит и его зазомбировать? И тогда рыцарь отречётся от цели, от короны, и пойдёт туда, куда я скажу. Прямиком к тёмному будущему.

Мне вспомнился Райволг. Вспомнились герои Мясодельни. Не… Не хочу, хорош из себя Чёрного Властелина корчить.

Да и есть у меня уже цель.

Его Величество Бенедикт Святой.

Глава пятая «Услуги эскорта. Недешево»

— Значит, король призвал тебя утром и велел отправляться в Голополье? — спросил я Тристана. Наш путь лежал сквозь дубовую рощу. Могучие стволы, раскидистые ветви. Солнце почти не пробивалось сквозь листву. Люблю такие леса, здесь нет травы. Здесь прохладно, но при этом нет сырости, нет миллиона насекомых.

Отличное место для прогулок. Определённый шарм придавало отсутствие Санта–Барбары, зарождающейся в команде задохликов. Одному сильно проще. Со шмотом, конечно, неприятности могут быть, но лиха беда начало. Нафармим как–нибудь. Тем более, уверен, с задохликами я ещё наиграюсь.

Но немного отдохнуть от них хотелось. Удивительно, что понял это только во время неспешного путешествия с рыцарем по имени Тристан.

— Так и было! — гордо сказал мой спутник. Он ехал чуть впереди, держа поводья одной рукой. Вторая лежала на навершии меча.

— И ты вскочил, помчался в деревню хрен знает какую, ехал день, ехал ночь, по лесам, один?

— Это великая честь, быть личным посланником короля!

— Да уж конечно, — серьезным тоном сказал я, скривившись. — Но не безопаснее ли было прислать сюда дюжину бойцов, вместо одного всадника?

— Бенедикт сказал, что ты последуешь за мною. Что так предначертано Им!

Опять крёстное знамение.

— Бойцы же нужны на севере. Уния вернулась на наши земли. Банды дикарей разоряют сёла и города. Стальной кулак короля не может поймать их всех. Дружины баронов, ополчение — все взялись за оружие. Каждый меч на счету.

— А ты отправился за мною?

Тристан вспыхнул. Голос его задрожал:

— Я хотел идти со всеми на север. Но кто–то должен быть на стенах. Никто не знает, когда враг подойдёт к столице.

Он явно повторял чужие слова, не слишком–то в них веря.

— Из тех, кто остался — король выбрал меня, — добавил рыцарь.

Очень смущала эта логистика. Мы высадились на берег вчера днём, а Тристан уже выехал по мою душу. Я ж не дитя Предназначения, я реально оказался там случайно, под стечением обстоятельств.

Мысль кольнула. В груди дрогнуло сердце. Божечки–кошечки. Квест сопровождения. Затем квест растянутый по времени. Меня тупо вели сюда! Я просто вернулся бы чуть позже в это поганое Голополье, с отарой овец, и встретил бы Тристана!

Не, бред, Егорка. Думы о личной избранности это удел подростков или сумасшедших. Квест сопровождения не триггирнулся бы, непоруби я овец. Потому что, мать его, я особенный. Мне так мама говорила. Ну и куча врачей, конечно.

Или… Меня б захапали каким–нибудь другим способом? Всучили что–нибудь типа доставь десять свиней в деревню Голополье! Наруби в капусту стопятьсот кроликов, оторви им лапки и отнеси старейшине!

Я хихикнул. Теория заговора, паранойя. Чмоки, скучал.

Рыцарь обернулся на мой смешок, но промолчал.

Я же уткнулся в Бастион. Нашёл его на карте мира. Крошечный огрызок на южном окончании острова. Возможно, мой план был слабоват. Лезть на Выводок бессмысленно. Если захватить территории к востоку и югу — можно, во–первых, обезопасить себя от сюрпризов со стороны несчастного Фредлишемана, во–вторых сосредоточить силы на важном направлении.

Тем более, что на последнем расширении у меня появилась возможность управлять самой Зодчей. Жуткая женщина могла основать новый Хёрг, как грозило описание. Взять её, разбить армию на две, и отправить Клауса на восток, вогнать клин между собой и морем.

Да, этот план мне нравился всё больше.

Я нанял ещё пару героев, дал им мелочёвку для разведки, и направил на запад. Если проявится Выводок — их будет не жалко. Райволг в резерве. Клаус в бой.

Раздав распоряжения, я с довольным видом вернулся в «реальный мир», чтобы увидеть, как рыцарь остановился.

— Слышал? — спросил он, встревоженно.

— Ась?

В лесу кто–то плакал.

— Это там, — Тристан показал пальцем вправо от дороги. — Женский голос! За мною!

Он развернул коня и направил его в лес.

— Да ладно? Серьёзно? Это такая банальщина, друг мой! — крикнул я ему вслед.

Тристан молча удалялся.

— Вот, блин, — проворчал я, последовав за спутником. Заодно вспомнив, как меня бесили квесты сопровождения, когда те, кого ты должен защищать, лезли во любое пекло. Бросались на элитных ландскнехтов с голыми кулаками, призывая меня на помощь, пока я в состоянии полуафк наливал себе чай. — Ну нельзя же так! Ну это ж как в фильме ужасов от маньяка в шкафу прятаться! Если лесу кто–то кричит о помощи — кинь туда гранату!

— Бесчестье! — услышал меня рыцарь.

— Ждёт тебя не леди там, а толпа мужиков из Лиги, с вилами!

Я был неправ.

Вообще во всём.

Во–первых, женщина в лесу была. Она в порванном платье, когда–то белом, а теперь перепачканном в грязи и крови, стояла на небольшой полянке, сгорбившись, и горестно плакала. На неё падала тень огромного дуба, облетающего красной и жёлтой листвой. Листья падали медленно, даже слишком медленно. Лес молчал, слышались только всхлипывания.

Во–вторых — Тристан повёл себя не так, как я ожидал. Торопливо спешившись, метрах в пятидесяти от несчастной, он содрал с седла притороченный там арбалет, лихо взвёл рычаг и засадил болт в спину незнакомке.

— Херасе, — только и смог сказать я. Реакция женщины тоже была интересной. Она взвыла, совсем не по–людски, изогнулась, вверх поднялись корявые лапы. Монстр, притворявшийся заблудившей в лесу девой, обернулся. Вместо лица у него была жуткого вида поплывшая морда, будто–то взял человеческую физиономию и вымесил из нее тесто.

Тристан уткнул арбалет в землю, взвёл его снова, вложил ещё один болт.

Банг!

Там, где у нормальных людей был рот у твари — свисал небольшой хоботок. Снаряд рыцаря вошёл ей прямо в харю. Голова мотнулась назад, лес пронзил яростный визг.

— Именем короля! — крикнул Тристан и побежал навстречу опасности. Я заработал локтями, чтобы догнать весьма резво бегущего по лесу латника. Тварь расправила лапы, и, как мне показалась, собралась издать типичный рёв, но вместо этого зверюга просто кинулась навстречу рыцарю. Только сейчас над ней появилось имя.

Тамарго

— У вас с лицом херня, девушка! — дёрнул я монстра «Злым языком», сменив её траекторию. Чудище взвизгнуло, пролетело мимо Тристана и тот вдогонку полоснул его по спине. Я шарахнул хлыстом.

Иммун. Унижение. Во всех смыслах. Я наложил дебаф на противника, но в следующий миг Тамарго рявкнула, и во все стороны полетели обрывки платья.

— Берегись! — гаркнул Тристан, закрывая рот рукой.

— А?!

Псеводженщина начала раздуваться так, словно в колу ментос сунули. Чудище окутало зеленое облако газа, и в горле полыхнул пожар. Глаза защипало.

Вы получаете дебаф «Споры зла». Теперь противник игнорирует вашу броню, ваше уклонение и понижение точности ваших способностей.

Фак!

В следующий миг я получил лапой прямо в ухо. Боль отозвалась где–то в середине черепа, а я кувырком ушёл на землю. Едва увернулся от следующего удара. Воняло знатно. Едкий газ драл лёгкие. Раскашлявшись, на четвереньках, я ринулся в сторону. Тамарго тем временем развернулась к рыцарю. Бесформенная бугристая масса. Меч воина Четлена отсекал целые куски вязкой плоти, но чудищу словно было всё равно. Но мы то все знаем — это не так. Вон, когда рейдом босса пилишь — он такой бодрый, прыгает по фазам, долбит танков. А потом какой–нибудь разбойник сует ему ножик куда–то в районе задницы и бац, титан повержен, лут валится.

Здесь ведь может быть также? Я не очень разбираюсь в физиологии гигантских слизней.

Забросив щупальце в инвентарь, я вытащил два клинка с максимальным уроном (на 40 и 42 уровни, правда) и вошёл в сгусток. Зелёная дрянь заволокла глаза, кожу зажгло, внизу побежали строчки утраты здоровья, а я раскинул руки и принялся кружиться в вязком теле монстра.

Запоздало подумав, а какого лешего меня вообще сюда занесло.

Боевые вопли Тристана слышались очень глухо. Будто под водой плывёшь, а сверху орёт кто–то. Вязкая дрянь облепила меня, лезла в нос, в уши. Я задержал дыхание, зажмурился. По–моему даже замычал. Иногда мечи задевали за что–то твердое, но в основном словно масло режешь. Плоть Тамарго цеплялась за меня, закладывала уши, забиралась под маску.

Когда воздуха в лёгких стало не хватать, я рванулся наружу. Вывалился из чавкающей плоти, едва увернулся от удара Тристана и грохнулся на землю, отдуваясь.

— Ты безумен! — крикнул рыцарь. Полоснул тушу мечом ещё раз и встал между мною и чудищем, — Но это сработало!

Этот паренёк решил меня защитить. Но стопэ, братец. Мы здесь власть. То есть — я здесь танк.

Жизни осталась треть. Дрянь внутри Тамарго жглась нешуточно. Но зато не приходилось делать вид что я умею уворачиваться под действием грёбанных спор.

Монстр двигался прямо на меня, видимо помнил, кто только что плясал в его внутренностях, и Тристана просто не заметил. Рыцарь исчез в вязкой слизи, но исчез красиво, с занесённым мечом. Я же попятился, отступая и отмахиваясь клинком. Дебаф всё ещё висел. Что такое точность способностей?

«Коварный удар»

Критический промах. Штраф духа — 20.

Что мёртвому припарка. Но вот только Тристан, вяло кружащийся в теле монстра, замер. Ох ты ж ёжик… Зацепил станом?!

Над головой пролетела лапа, чужеродная своей когтистостью посреди ходячего студня. Я пригнулся, пропуская её, скользнул вслед и рубанул по ней. Брызнула зелёная жижа. Рыцарь все ещё не шевелился. Ой–ой…

Через несколько секунд Тристан очухался, и завертелся. Монстр замедлился. Ему было ощутимо странно от внутренних паразитов в виде людей. Или же силы покидали Тамарго. Это хорошо.

Вот только в его туше сражался с желудочными соками тот, за кем я обязан следовать. И если воина успешно переварят, то… Жёванный ты крот.

Как его оттуда вытащить?!

Тамарго остановился. Мои удары его никак не волновали. Слизень с корявыми лапами попытался сунуть конечность внутрь себя, но забулькал и передумал. Получил ещё пару зарубок в теле. Запхтел, будто испустил газы.

Медленно пополз от меня. Отмахиваясь от пустоты когтями.

Рыцаря в теле монстра было почти не видать.

Ща его там и переварит.

Я ринулся вперёд, с разбега войдя в вонючую плоть. Добрался до Тристана и принялся выталкивать его наружу. Рыцарь поначалу сопротивлялся, но я дал ему коленом между ног, и воин сразу стал послушнее.

Вывалившись из монстра, мы упали на землю. За нами с пыхтением и бульканьем осело измученное вторжением чудище.

Вы убили Тамарго

В инвентарь добавлен:

Сапоги ловчего Шелоан (редкое)

Когда проклятье князя рухнуло на земли княжества — последним оплотом людей стал корпус Ловчих. Если бы не предательство магистрата — кто знает, может быть им удалось отстоять Шеолан. Увы, никому не ведомо то знать. Легендарные воины исчезли навсегда, но каждому известно, что никто не бил порождения зла лучше их.

Бонус против созданий Шеолана — 10%

Ловкость + 50

О, шестидесятый уровень. Я немедленно натянул добычу на ноги.

— Что это было, братчо? — сплюнул я жгучую гадость. Четверть здоровья осталось.

— Шеоланское отродье. С тех пор как княжество поглотила тьма — они иногда забредают на земли Четлена. Это дошло очень далеко, — пропыхтел рыцарь. — Зачем ты ударил меня, чужак? Там, внутри.

— Мне дорога твоя шкура.

— Странные ты предпочитаешь методы, чтобы спасти её. Я не мог пошевелиться.

— Промазал, — я поднялся на ноги. С омерзением посмотрел на себя, на латника.

— Не могу умолчать, что ты хорошо придумал бить его изнутри. Я никогда такого не видел. Тамарг надо брать измором. Желательно лучниками с заговорёнными стрелами. О! Мои болты! Надо найти их!

Рыцарь деловито огляделся.

— Они очень дорогие!

Я обтекал, стряхивая жуткую слизь на землю. Тристан почти ползком излазал всю поляну и вернулся с двумя болтами.

— Для этого вида очень полезная вещь! — он с победной улыбкой вытер находку о штаны и бережно сунул в небольшой поясной колчан.

— М? — спросил я.

— Не даёт им летать, — пояснил рыцарь.

Да, летающий студень оказался бы на порядок неприятнее.

— Ох. Да. Но давай договоримся, друг ты мой сердешный, — сказал я. — Мы не сворачиваем с дороги, и быстренько–быстренько топаем в столицу. Вот вообще без остановок. Не спасаем принцесс, не губим редких драконов. Купцов оставляем разбойникам. Маленьких девочек домой не провожаем.

— Это невозможно, — отмахнулся Тристан. — Бесчестье!

— Ну так это моё бесчестье. Я заберу себе, а ты потом можешь себя этим успокоить — подлый вредный шут всё устроил. А ты действовал во благо короля. Честная сделка?

— Нет.

Я закатил глаза. Где бы теперь отхилиться?

— Будет ли доволен Еммануил, если я приеду чуточку раньше, чем мог бы? — забросил я ещё одну удочку.

Тристан перекрестился и вновь отрезал:

— Нет.

— Лады, хозяин барин. Так ему и передам.

Рыцарь глянул волком, но ничего не сказал.

— Вперёд, к новому приключению тогда? — я двинулся к лошадям. Те двинулись от меня.

— Ой да ладно, вы ж компьютерные!

Воняло от нас, как от полежавшего на солнцепеке трупа, но это ведь грёбанная игра! Я сделал ещё шаг. Мой конь заржал, взбрыкнул копытом и бросился наутёк.

— Сначала нужно отмыться, — проговорил оказавшийся рядом Тристан. — От тебя так смердит, что никогда не приманишь.

— От тебя тоже не благоухает.

— Я хотя бы об этом знаю и не мучаю животное. Пошли искать ручей.

А мне нравился этот парень.

Глава шестая «Если рыщут за твоею непокорной головой»

С того момента как мы отмылись и отловили коней — прошло не больше пары часов. Путь наш пролегал через дубовый лес, над дорогой нависали толстенные, под метр в поперечине, ветви. Листва шелестела, шуршала. Пахло летом.

Прекрасную идиллию путешествия прервала стрела. Она впилась в землю перед конём Тристана. Рыцарь тут же выхватил меч и задрал голову, озирая близлежащие деревья. Я остановился рядом, тоже потянувшись за оружием. В листве кто–то пронзительно засвистел. Где–то в чаще послышался ответный свист.

— Как ты вообще выбрался из своей столицы? У вас тут шага не ступишь без стычки!

— Рыцарь Четлена готов к любой беде! — Тристан захлопнул забрало. Он беспрестанно вращался, в поисках врага. Конь встревоженно храпел и кружился на месте. Мой жеребец равнодушно опустил голову и вцепился зубами в какое–то пыльное растение.

— Жаль, что я не рыцарь Четлена, — фыркнул я. Увидел стрелка. Тот стоял на одной из исполинских ветвей над дорогой, и силуэт его едва проглядывался сквозь зелень. Лук разбойник держал натянутым. В паре шагов от него сидел ещё один бандит.

Позади на дорогу вышло несколько лесных братьев. Спереди из чащи выбралось ещё несколько. Да и по краям тропы кусты зашевелились.

Одного из бандитов я узнал. Большой Джон, ушедший от драки через поля. Шустрый малый. Успел добраться до своих и засаду приготовить.

— Мы хотим поговорить! — раздался звонкий и властный голос сверху. — Опусти оружие, рыцарь.

Стрелков там всё–таки было больше чем два. Я увидел говорящего. Парень в зеленом трико прислонился к стволу дерева, картинно скрестив руки на груди. Из зеленой шапки торчало белое перо.

— Верный слуга короля не опустится до беседы с врагами Четлена! — воскликнул рыцарь.

Робин Шапка щёлкнул пальцем. Из леса вылетел булыжник, врезал Тристану по шлему, отчего мой спутник свалился с коня, зацепившись ногой за стремя. Жеребец рванулся, но его почти сразу же взяли под уздцы бандиты спереди.

Мой скакун лишь ушами повёл, пожирая траву.

— Гость чужих краев, — громко обратился ко мне Робин Шапка, — от твоего меча пало несколько храбрых борцов с несправедливостью.

— И вы привели ещё? — осклабился я. Здоровья у меня, надо сказать, было немного. Оно, конечно, восстанавливалось после боя, но за два часа едва добралось до половины.

Эх, вот бы в жизни так… В жизни ж полное хп только по молодости восстанавливается. Чем старше, тем меньше верхний предел. Но кто–то и на 20% процентах счастлив, а кому–то и при 100% одно существование.

Я соскочил с коня, вытянул из инвентаря «щупальце». Щёлкнул им, разминаясь. Семеро спереди, почти десять сзади. В ветках стрелки и только леший знает, как много их там прячется. Слева справа тоже бандиты. Неприятно. Каждому по унижению и тикать? Вот только места тут немного. Особо не развернешься. По лесу разве что уходить.

Но чёртов Тристан. Грёбанная гиря на ноге.

Рыцаря опять сграбастали, сноровисто связали. Под конец он уже пришёл в себя:

— Пустите меня, трусы. Я требую боя! — провыл в отчаянии воин. Видимо, судьба у него такая, по голове получать первым и отдыхать на земле во время разборок. — Честного боя!

Робин Шапка ловко соскочил с дерева, по–кошачьи приземлился на дорогу в нескольких метрах от меня. Отряхнулся. Голубые глаза смотрели пронзительно, встревоженно. На поясе главаря разбойников висел меч, за спиной торчало древко лука.

— Очень долгая прелюдия. Я уже перегорел, ребят, — обратился я к нему. Крутанул меч в левой. — Надо было сразу стрелами хреначить!

— Конечно, — кивнул Робин. — Будь ты простым болваном короля — я поступил бы именно так. Мои ребята превратили бы тебя в ежа прежде чем ты осознал свою ошибку. Вот только ты из воскрешённых. Здесь другая наука нужна.

— Антропология? — спросил я.

Разбойник нахмурился, не понимая.

— Или ботаника? — продолжил я. — Может быть теория струн? Робин Шапка и начертательная геометрия?

— Оставь это, — отмахнулся Робин. Подошёл почти вплотную, глядя в прорезь моей маски. — Покажи лицо.

— Хренов тебе ведро, — подмигнул ему я. Так, если стартануть влево, где лес попросторнее, и раскидать унижения, затем свернуть к отряду в тылу, врубить Кураж, нанести столько урона сколько смогу и откатиться вправо, то…

Бум. В голове помутнело.

Получен негативный эффект: «Контузия»

И как я забыл про камнеметателя справа, вырубившего рыцаря?!

«Кураж»

Негативный эффект: «Контузия» — рассеян

Я рванулся в сторону, секанув Робина по ногам. Разбойник ловко отпрыгнул назад.

— Живьём! — заорал он. — Живьём!

— Я всегда болел за шерифа! — в тон ему крикнул я.

«Унижение активировано»

Разметав разбойников слева от дороги и одновременно раскидывая «унижения», я рванулся к отряду, преградившему обратный путь. Сначала надо набрать скорость.

Уже через несколько секунд я легко мог бы обогнать велосипедиста. Щупальце щелкало не переставая, пару раз вспыхнул «ремень тора», и двое бандитов с воплями рухнули на землю, сбивая огонь. Сверху по ветвям, как обезьяны, скакали бесполезные при приказе «живьём» лучники. У рыцаря осталось двое лесных братьев, остальные присоединились к погоне.

Я прикинул, где справа от дороги прячутся разбойники и бросился сквозь заросли. Во всём должна быть система! Сейчас маленькая месть от маленького шута, а затем…

Затем и по большому отомстим!

Кустарник хлестнул по маске. На скорости это было несколько жутковато, я машинально закрыл глаза, вывалился на полянку, на которой стоял полуголый мужик с пращой. Гладкий череп противника и торс были изрисованы охрой, черная коса собрана на затылке. Раскосые глаза чуть расширились от удивления.

Брат Так

Да ладно! Всю средневековую Бригаду сюда перетащили? Я на ходу взмахнул «щупальцем», но азиат так искусно ушёл от удара, будто снимался в фильме про кун–фу. Инерция протащила меня мимо пращника, чье оружие уже закрутилось. Брат Так поднял его над головой, рассчитывая траекторию.

Эффект «Кураж» закончился

Камень прогудел мимо уха. Сквозь заросли ломилась толпа бандитов. «Щупальце» хлестануло по бритому пращнику, попало, наконец, и тот зашипел от боли.

— На, сука! — хохотнул я. Глянул

Бам.

И вновь контузия.

БАМ!

Земля прыгнула к лицу. Прямо перед глазами оказалась улитка. Рожки испуганно втянулись в тельце. Интересно, у неё тоже прописанный характер?!

Меня перевернули. Надо мною стояла женщина в кожаном камзоле и с дубиной. Точёное личико и очень–очень–очень злые глаза. На голове пиратская шляпа, удивительно идущая незнакомке.

Мари

Я поднял онемевшую руку, защищаясь, и получил тычок в лицо.

Потом меня куда–то дёрнули. Толкнули. На голову опустился мешок. А затем произошёл ещё один БАМ.

Это окончательно убедило в том, что пора, в целом, передохнуть. И я, согласившись, отключился.

* * *

— Как же выкуп? — басил кто–то неподалеку. Я открыл глаза. В нескольких шагах передо мною расположилось несколько бандитов. Уже знакомый мне Большой Джон, Робин Шапка, брат Так и Мари. Через сук могучего дуба была перекинута верёвка с петлёй. Тристан, уже без доспеха, в одном исподнем, гордо глядел в лица разбойников.

— Это бедный род, — страшно прокуренным голосом сказала Мари. — Никто не даст за него даже медяка.

— Почем вам знать? — дрогнул Большой Джон.

— Сомневаешься? — от женщины сквозило угрозой. Здоровяк стушевался, потупился. Робин Шапка со скрещёнными руками прислонился к стволу дуба и делал вид, что происходящее ему ни капли не интересно. Брат Так сидел в позе лотоса, смежив веки.

Я понял, что привязан к дереву. Потянул верёвки, пробуя на прочность. Скосил глаза. Мало того, что меня всего упаковали как катушку ниток, так ещё и поверх притянули к стволу. Перестраховщики.

Азиат распахнул глаза и уставился на меня. Мой высунутый язык он определённо не увидел. Разбойники не смогли стащить маску. Судя по всему, весь остальной скарб они содрали, а харя Кровавого клоуна, в характеристиках которой было указано, что с трупа не снять и передать невозможно — им не поддалась.

Значит, можно качать ситуацию.

— Он здесь, — сказал Так.

Мари резко повернулась ко мне. С непринуждённой, магнетической грацией подошла ближе. Присела, заглядывая в глаза.

— Лёгкая добыча, — прохрипела она. — Воскрешённые много о себе думают, но ничего не стоят, когда ловишь их по одному.

— Просто был сражён красотой, — ответил я. — Ну и дубиной.

Красивые губы тронула улыбка. В руках разбойницы появился нож.

— Ты дерзок, — она поиграла остриём у моего лица, пружинисто встала, скрипнув камзолом. — Я хотела, чтобы ты это видел.

Она махнула рукой, и печальный Большой Джон накинул петлю Тристану на шею. Тот плюнул бандиту в лицо, и с вызовом уставился куда–то вперёд. Мне стало нехорошо. Сейчас рыцаря вздёрнут, и что?

— Граждане бандиты, — сказал я. — А ну ка немедленно прекратите это безобразие.

— В том ли ты положении, чтобы командовать? — приподняла бровь Мари. Вновь села рядом. У неё на лице читалось желание ткнуть меня ножом. Блин, классическая психопатка из фильмов про злых русских офицерш КГБ.

— Врать не буду. Положение крайне неудобное, — я поёрзал. — Но командовать я могу и в нём.

Боль полоснула предплечье. Мари соблазнительно улыбнулась, провела языком по лезвию, слизывая кровь.

— Ты полоумная в конец, — охренел я, — Ты знаешь, что в легендах ты милая девчушка и все за тебя болеют? Как можно было докатиться до такого!

— Легенды врут.

— Рыцарь умрёт — и я убью вас всех.

Женщина расхохоталась. Робин Шапка улыбнулся уголком рта. Закхекал Большой Джон. И только брат Так не моргнул, изучая меня.

— Тебя ждёт топь, воскрешённый, — шепнула мне на ухо Мари. — Тёплая, безопасная топь. Вам ведь не нужна еда, не нужна вода. Вы можете годами пробыть на одном месте. Сокрытом от всех глаз. Не имея никакой возможности пошевелиться. Годами… В бочке с отверстием для дыхания.

— Вам б врачу показаться, девушка, — буркнул я.

Мари поднялась, осмотрела нож, подмигнула.

— Повесьте юнца.

— Стой! — крикнул я. — Дормаму, епт, мы пришли договориться!

Женщина шла к виселице. Большой Джон проверил петлю на шее Тристана. Чего ж делать!

— Характеристики!

Как добавлять соратников? Чёрт, где это?

Я смотрел на панель, где светилась иконка Райволга. Нет ничего похожего. Ничего! Может их только квестами дают!

— Дайте попрощаться! — гаркнул я. Джон вопросительно уставился на Мари, и та снисходительно кивнула.

— Тристан!

Рыцарь перевёл взгляд на меня. Несмотря на всю браваду он был бледен. Держался молодцом, но умирать явно не хотел.

— Мы прошли вместе не так много, как могли, — отбой язвительности и троллингу. Пусть от пафоса меня вывернет, но сейчас нужен именно он. — Я горд, что ты оказался моим спутником! И теперь, на пороге смерти, прошу тебя — будь моим соратником!

Молодой воин удивлённо хлопнул глазами. Мари издевательски похлопала в ладоши. Робин Шапка хмыкнул.

— Но, воскрешённый…, — промолвил рыцарь. — Зачем…

— Да тупо скажи «да» и всё. Надо кое–что проверить, — закатил глаза я. — Тебе уже всё равно, а мне приятно.

— Я иду на встречу с Господом, воскрешённый, какой прок…

— Очень большой прок. Поверь мне.

— Если тебе так будет проще. При первой нашей встрече ты показался мне надменным глупцом. Но сейчас я готов назвать тебя братом по оружию. Пусть и минуты мои сочтены.

Внимание. Персонаж «Тристан» добавлен в соратники. Позиция — друг. Вы можете ознакомиться с панелью управления в разделе «Социальное».

Внимание. Персонаж «Тристан» автоматически добавлен в клан «Пренебречь вальсируем».

Отлегло.

— Всё, можете вешать, — буркнул я.

Петля затянулась на шее изумлённого рыцаря. Большой Джон и ещё двое разбойников потянули на себя второй конец верёвки, поднимая воина. Тристан захрипел, засучил ногами. Я прикрыл глаза. Жаль, что не смог заткнуть уши.

Рыцарь дёргался в петле, задыхаясь и сипя. Мари что–то холодно сказала Робину. Тот вновь хмыкнул.

Наступила тишина. Затем ко мне кто–то подошёл. Пнул в плечо. Я открыл глаза.

— Мы полагаем ты готов, — сказал Робин Шапка.

За его спиной висел на ветви дуба мёртвый Тристан. Разбойники обвязали свободный конец верёвки вокруг дерева и теперь собирались в дорогу.

Здоровье не уменьшалось. Хм… Это плохо. Я планировал другой исход. В голове зашумело. Накатила дурнота.

Большой Джон подвёл коня. Затем он, и пара разбойников отвязали меня от дерева, перекинули через седло.

Откуда–то из зарослей выкатилась повозка с бочкой. Я перехватил взгляд Мари.

— Твой дом, — подмигнула она. — Кто идёт против Лиги — может не ждать пощады.

Лошадь тронулась в путь, и через минуту здоровье стало утекать. Ага. Значит, если бы Тристана грохнули в бою, то мне всего лишь нужно было бы взять его труп с собой! Он, разумеется, через какое–то время бы испарился и вечер перестал бы быть столь будоражащим, но привязка здесь к телу.

— Скоро свидимся, — прохрипел я. Хихикнул. — Ждите!

Рядом оказался брат Так. Полуголый ниндзя.

— Умирает, — сказал он. Сделал непонятный жест, словно из ушу, и в меня полилась целительная энергия.

— Почему? — услышал я голос Мари.

— Не знаю.

— Вылечи его!

Жизнь восполнялась стремительно. Так шёл рядом с лошадью, рассекая руками воздух, голубое свечение срывалось с его кистей и перетекало в меня. Расстояние между трупом Тристана и Егорушкой росло, урон возрастал. Хил пока справлялся.

Но живот крутило знатно.

— Ты отравил себя? — спросил откуда–то Робин.

— Вашим обществом, — процедил я.

На лице Така выступили бисеринки пота. Невозмутимое лицо напряглось. Движения стали чаще.

Наконец, лошадь остановилась. В поле зрения появилась Мари.

— Парам пара па, — выдавил я из себя. Говорить свисая через круп лошади не очень удобно. — Фьють.

— Что происходит, Так? — выглядела бандитка встревоженно. О, это даже заводит.

— Я не знаю! Я долго не выдержу. Силы покидают меня, — пот блестел на губах Така.

— Тили тили бом, кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом, к тем, кому не спится, — замогильным голосом затянул я.

— Заткнись! — сорвалась Мари. — Как ты делаешь это?

— Тили тили бом, всё скроет ночь немая. За тобой крадётся он и вот–вот поймает!

Здоровье какое–то время балансировало на одном уровне, дебаф квеста боролся с магией монаха, но вскоре брат Так выдохся. Разбойница со злобой уставилась на то, как хилер устало сел на землю и сказал:

— Всё…

— Я приду за долгом, ребятки, — с удовольствием умирал я.

— Будем ждать, — хмыкнул Робин Шапка. Мари же со рыком выхватила кинжал и вогнала мне в глаз. Вспышка боли.

Конец.

* * *

Давно я не умирал. Возможно, поэтому нервная система не ошалела при пробуждении. Голова, конечно, кружилась знатно. Я сел, вцепившись в землю пальцами, тщетно пытаясь удержаться. Вокруг одни кресты.

Кладбище. Неподалеку от меня возвышалась каменная статуя скорбящей женщины. На опущенной голове сидела ворона. Увидев меня, птица захлопала крыльями и тяжело поднялась в небо, напоследок обкаркав незнакомца трехэтажным птичьим матом.

— Характеристики, — сквозь дурноту вызвал я игровое меню. Добрался до соратников, выбрал потухшую иконку Тристана и нажал «Оживить».

«Ничто не проходит бесследно. Оживив данного соратника, вы потеряете 2 золотых. Вы готовы заплатить?»

Разумеется, я готов. Здоровье таяло на глазах. Как и ожидалось.

«Да»

У вас недостаточно золота.

Ой–ой…

В инвентаре остался лишь стартовый капитал новичка. Двадцать медных монет. И чёртов ржавый клинок грубой работы. Плюс «Разрыватель», про который я забыл, когда резал бандитов и монстров (что очень странно, клянусь — не видел его в инвентаре). Очень приятный ништяк, почти как найденная в кармане зимней куртки купюра.

Вот только взять уникальное оружие я никак не мог. Не подходил под требования. Маска кровавого клоуна, среди прочего, давала + 20 к силе, но базовое значение шута — 38. Использовать же меч мог тот, у кого сила минимум 60. Облом.

— Млять… — простонал я и откинулся на землю. К горлу подкатывал комок.

Вот это вляпался.

Глава седьмая «Дэдлуп»

После пятой смерти стало хуже. Грудь распирало. Туман перед глазами наводил на мысли, что реальному телу тоже не очень хорошо. Да и само ощущение неумолимой гибели сильно било по нервам. Боли по телу, накатывающаяся слабость. Жизни хватало на две минуты. Я ничего не успевал. Очухивался, вскакивал, пьяно шатаясь, бросался наугад прочь от кладбища, в поисках хоть какого–то выхода. Какого–нибудь кабанчика с запасом золота в тушке, коварный удар да кураж — и вот он, первый взнос на соратника. На такую халяву, как блуждающие по погосту зомби — в таких играх рассчитывать нельзя.

Кроме ворон в округе ничего не было. За исключением останков моих предыдущих возрождений. Накрапывал дождь. Низкие облака цеплялись за макушки окружающих могильник деревьев. Погода тоже депрессивная.

Впрочем, во всём надо искать хорошее! Каждая смерть это двадцать медных монет. Пять раз по двадцать — и привет серебряная. Тысяча мертвых шутов — и два золотых в кармане.

Стоило больших трудов не взвыть от такой математики.

На десятой смерти я собрал хабар с мёртвых Лолушек и сложил его у подножья ближайшего креста, вколотил рядом «старые клинки грубой работы», сел напротив и снова умер. Вода камень точит, так говорят.

Но внутри всё сжималось от мысли, что сдохнуть нужно ещё девятьсот девяносто раз. Это ведь легко может оказаться где–нибудь в районе окончания игры.

Между возрождениями проходило не больше пяти минут. Это можно было определить по перемещениям ворон. На пятнадцатой смерти пернатые сволочи даже разлетаться на пытались, лениво отходили подальше от растущего забора мечей, и возвращались едва силы покидали меня. Один гаденыш даже попытался клюнуть ещё до того, как я подохну.

Дождь закончился, сквозь облака пробилось заходящее солнце. Смеркалось. В лесу, окружающем погост, истерично хохотала безумная птица. Я отвечал ей воплем, надеясь приманить хоть кого–то.

Смерти тикали. Груда монет росла. Штакетник расползался вокруг могилы. Груду тряпья, служащего стартовым доспехом, я отбрасывал в сторону. Семь минут на цикл. Семь тысяч минут. Сто шестнадцать часов. Пять суток праздника смерти.

Вышла луна и сразу похолодало. После очередного возрождения, пока я валялся на земле, пытаясь отыскать в ночи хоть что–то, за что можно зацепиться сознанию и вырваться от панической атаки, система помогла мне.

По–своему.

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Лорденлаг Смиренный».

Сообщения об успехе Роттенштайна проскочили между информацией о нанесённом мне дебафом уроне. Система всё время напоминала мне о том, что слишком уж Егорка удалился от цели. Что умирать теперь грёбанному Егорке. Что поторопитесь.

И я бы с радостью, но…

Так. Сколько там в рейде боссов? Десять? Семь? Пятьдесят шесть? Вдруг Роттенштайн ласта завалят раньше, чем я закончу свой цикл перерождений. Тысяча первый Будда, млять.

Я поднялся. Время ритуала. Сейчас надо отыскать останки, забрать монеты и меч. Тряпьё кинуть в сторону, подальше. После не забыть покричать. Не потому что переполняют эмоции, или меня номинируют на Оскар. Просто… Вдруг кто услышит, придёт?

Конечно, дураков идти на кладбище, где кто–то вопит, мало, но это же фэнтези. Какой–нибудь Тристан забрёл бы! А там как–нибудь бы разобрались.

Собрав лут, я воткнул очередной меч в ограду. Кроме простой блажи строительство несло дополнительный смысл. Сбиться со счёта тут как раз плюнуть. За две минуты после последней смерти нужно как–то забрать все монеты в инвентарь и успеть добраться до панели оживления Тристана.

Мутило. Отдуваясь, я бросил двадцать монет в темноту, где должна была быть груда меди, плюхнулся на землю. Пять дней… Мне уже хреново. Что будет завтра к вечеру–то?

Интересно, что делают ребята с Головастиком? Две ночи минуло — добрались ли до Бастиона Охотников? Им бы поторопиться. Нам ведь с нуля всё потом осваивать. Тактики изучать. Шмот собирать. Борясь с дурнотой, я сидел напротив оградки, обхватив колени руками. Всё тело ватное. Какое же мерзкое ощущение.

Нельзя. Взбодриться, Егорка!

— Темнело за окном и наступала НОЧЬ! ЗА КУХОННЫМ СТОЛОМ СИДЕЛИ МУЖИКИ! — проорал я в ночное небо. — ВЕСЬ ВЕЧЕР НЕПРЕРЫВНО БИЛ ПО КРЫШЕ ДОЖДЬ!

Набрав воздуха в грудь, я осёкся. Справа что–то прошелестело. Рыхлый, слабый звук. Будто земля, смешанная с палой листвой, сыпется на доски.

— И гром гремел ужасно где–то у реки, — закончил я, повернув голову к источнику. Ни черта не видно.

Ощутимо пахнуло гнилью. В ночи кто–то возился, выбираясь из–под земли. Божечки–кошечки! Неужели удача!

— Да ладно! — обрадовался я. Поднялся, выдернул из ограды два ржавых клинка. — Кис–кис–кис. Ки–и–и-ис–ки–и-и-ис!

Ноги подкашивались, но я двинулся на шум. Из тьмы раздалось нечленораздельное мычание. В свете луны показалась перекорёженная фигура мертвеца. Голова монстра на сломанной шее откинулась на спину.

— Ути мой хорошенький! — улыбнулся я зомби шестидесятого уровня. — По таймеру, после полуночи вылезаешь, лапуля?

Мертвец пропыхтел утробно, сделал ещё один шаг.

А я умер.

Когда сознание вернулось, грудь сжало так сильно, что рука сама прижалась к сердцу. Не время для слабостей, шут! Встать! Я ударил кулаком себя по диафрагме и схватился за новый «старый клинок». Встал на колено, помогая себе оружием. Зомби замер в паре шагов от меня. На движение мертвец отреагировал несколько удивлённо. Повернулся, пошатываясь. Руки, повисшие вдоль тела, чуть поднялись, мол, молодой человек, здесь же никто не стоял.

Я выпрямился, хотя больше всего хотелось лечь и немного поваляться. Желательно под одеялом и за смешным сериалом. Что–нибудь про жизнь студентов в колледже. Или историю семьи за городом…

В ушах шкрябанули по лобовому стеклу дворники.

Так ты себе не помогаешь, Егорка!

— Дарова, отец, — промычал я мертвецу.

Покойник пробубнил в ответ. Наша речь не слишком отличалась друг от друга.

Кураж

Легкость нахлынула очищающей волной. Дурнота ушла, тело налилось силой. Это надо запомнить!

Коварный удар!

Я выхватил второй меч из ограды и бросился на застывшего мертвеца. От каждого удара зомби утробно охал, но терпеливо стоял в стане. Когда, наконец, вышел из контроля то медленно размахнулся рукой и дал наотмашь. Увернуться от такой атаки смог бы и ребёнок.

Покойник по инерции тяжело крутанулся. Голова на шее мотнулась в сторону, в свете луны блеснули пустые глаза мертвеца, следящие за мною. Я скользнул вправо, за спину трупу и двумя ударами отсек болтающуюся башку. Пнул её, зафутболив подальше.

Зомби начал разворачиваться. Медленно, неотвратимо. Манекен, блин. Я, как в комедии, держался за его спиной, нанося удар за ударом. Клинок выдавал крошечный урон, но любой дамаг лучше, чем ничего.

Мертвец замер. Стал поворачиваться в другую сторону.

И тут действие куража прошло. Рот наполнился вязкой слюной, по голове как кувалдой дали. Сердце сыграло драм энд бэйз. Меня повело в сторону. Под ногами оказался то ли камень, то ли что–то ещё, и я споткнулся. Едва удержался на ногах, выпрямился и принял удар мертвеца в грудь.

Вы заражены

Стоп. Я не намерен начинать здесь зомби–апокалипсис! Это в другую историю, пожалуйста.

Здоровье утекало стремительно. К дебафу квеста добавился дебаф погостного жителя. Я заработал клинками, пытаясь влить в монстра как можно больше урона, прежде чем сдохну. Мертвяк бестолково размахивал руками, едва не падая на землю при каждом ударе.

Это должна была быть лёгкая добыча.

Но я всё равно погиб. Тускнеющее сознание лишь отметило момент смерти.

Первым словом было:

— Кураж!

Прилив сил избавил от панической атаки. Я вскочил на ноги, словно здоровый человек, поднял меч. Передо мною стояло два мертвеца. Один — уже знакомый, безголовый. А второй… Оборванец с ржавым клинком в руке, бледнолицый и пустоглазый.

Зомби–Лолушко.

Ударом ноги я отбросил свою копию на землю и ринулся на второго покойника. Тот отмахнулся, но почти сразу потерял руку. Я обошёл противника и несколькими ударами отсёк вторую. Остановил восставшее альтер–эго Егорки «Коварным ударом» и обрушился на лишённого конечностей покойника. Его необходимо добить первым.

Вы убили Нежитель Погоста

Вы получаете 5 золотых

Мёртвый «я» поднялся на ноги и, волоча за собой бесполезный меч, двинулся ко мне.

— Характеристики!

Кураж прошёл, здоровье поползло вниз, из тела выдернули все мышцы, да и кости явно тоже. Пятясь от своей дохлой копии, я отыскал Тристана и воскресил его.

— Есть! — вяло гаркнул, убедившись, что утечка жизни остановлена. — Есть!

Споткнулся о могилу и упал на спину. Откатился в сторону, уткнулся в свой косплей Железного Трона, порезался, разумеется.

— Господь?! — на кладбище раздался возглас Тристана. Добро пожаловать, дружок.

— Я за него, — ватным языком ответил я.

— Лолушко?! Я в преисподней? — ахнул рыцарь.

— Хуже! Помоги!

Силуэт Тристана оказался за спиной моей копии.

— Что с тобой?

Он положил руку мертвецу на плечо. Тот немедля повернул голову и укусил воина.

— Да блядская ты дрянь! — взвыл я, поднимаясь.

— Что ты делаешь?! — возмутился Тристан, встряхнул раненую руку. — Кто… это…

Зомби-я повернулся к рыцарю, и незомби-я набросился на мертвеца сзади. Тристан отмахивался мечом от покойника, отступая, но едва зомби стал поворачиваться ко мне — лихо ринулся в бой.

Скоро всё было кончено. Упокоенная тварь ткнулась лицом в землю, а рядом тяжело сел Тристан.

Вы убили Нежитель Погоста

Вы получаете 5 золотых

Это подленько. Не было у меня таких денег!

— Силы покидают меня, — признался рыцарь. — Рука болит. Я должен увидеть лекаря.

— У вас на производстве случаев зомби–апокалипсисов совсем не было? Ты заражён. Тебе нельзя к людям.

Я встал рядом с воином с мечом наготове. Тристан медленно откинулся на землю.

— Нелепая… смерть… Позор… Умереть… — он судорожно вздохнул, — от руки мертвеца…

— Как–то читал про парня, которого кролик загрыз, — пожал плечами я. — Не волнуйся. Бывает и хуже.

Рыцарь не ответил. Готов.

Я вогнал клинок ему в грудь, приковывая к земле. Вбил рукоять поглубже сапогом. Выхватил из оградки второй меч, пришпилил руку. Затем третий. Когда мертвец зашевелился — он больше напоминал жертву кровавого ритуала. Встать тварь не смогла.

Добив покойника и получив ещё пять золотых монет, я снова воскресил Тристана. На этот раз жизнь воина стоила вдвое дороже.

Рыцарь вышел из темноты. Остановился над своим трупом. Огляделся.

— Я воскрешающийся… — пробормотал он.

Дурнота почти прошла. Я собрал в рюкзак всё, что мог собрать, не забыв про груду медных монет. Сверился с картой. Метку, где повесили Тристана, я запомнил. Где–то в тех краях сейчас обитал весь мой волшебный шмот.

И ждали весёлые лесные братья.

О, мне непременно хотелось снова увидеть Мари. Аж до колик.

— Но как? Я родился на этой земле. Я вырос здесь. Как я могу быть воскрешающимся?

Объяснять ему принцип работы соратников было неуместным.

— Может, ты приёмный?

Так, наверное, и это было лишним. Но рыцарь съел предположение, не поморщившись. Гордо выпрямился и задумчиво добавил:

— Это многое объясняет… Мать я никогда не знал, а отец был ко мне холоден. Все мои братья темноглазые, а я нет.

Молодец, Егорка. Сломал человеку жизнь.

Метка на карте, где разбойники решили отправить нас к праотцам, была не так уж и далеко. Километров пять–шесть.

Неподалёку промычал скрывающийся в темноте зомби. Ему ответил тягучий стон из леса.

— Идём, Джон Сноу.

* * *

— По серебряку с человека, — сказал плечистый хозяин таверны. Зловещего вида хижина у дороги, с хлипкими огоньками кованых фонарей, нашлась в километре от кладбища. Небольшой зал, второй этаж с клетями комнат. Щели в стенах между ними были такие, что любой вуайерист описался бы от восторга. Пахло варёным мясом и деревом.

Кроме нас ночью никто не шастал, так что зал был пуст, камин не горел. Впрочем и Эндрю, владельца домика, пришлось будить. Никакого сервиса. Две звезды. Одна сверх за низкие цены.

— Идёт, — я высыпал груду медяков на стол перед ним. — Пакет не надо. Оплата наличкой.

Мужик хмуро уставился на монеты, не считая, сгрёб их корзинку.

— Выбирайте любую комнату. Свободны все, — сказал Эндрю и направился к себе.

— Постой, добрый человек. Я ищу Шапку. Робина Шапку, — сказал я ему в спину. Тавернщик остановился, натянул на круглое лицо недоумевающую улыбку, но споткнулся о мой взгляд. — Знаю, что ты таких не знаешь. Просто передай ему, что пришла весть от За–за–заики. За–за–заике нужна помощь. Пусть Робин придёт сюда. Один.

Помню–помню, про хорошие отношения бандитов с кем–то из игроков. А раз помню — значит могу использовать.

Тристан открыл было рот, но я дёрнул его за рукав. С виду мы были два оборванца из оборванцев, нечего тут благородство разливать. Это шло вразрез с планом. Конечно, он точно знает, что в гостях у него один из воскрешённых, но самую важную отличительную черту — маску — я снял.

— Доброй ночи, — понимающе кивнул Эндрю. — Посмотрю, что можно сделать.

Комнаты были под стать заведению. Сколоченные из досок узкие лежаки, пропахшие предыдущими посетителями. Никаких окон. Защёлки на двери то ли выломали, то ли их изначально в проекте не предполагалось. В подсвечнике у двери догорал огарок. Ай, да и ладно. Главное — рядом нет никаких зомбей, и мне удалось сэкономить несколько сотен лишних собственных смертей.

— Спать, — сказал я, грохнувшись на ближайший лежак.

Рыцарь прошёл к соседнему. Осторожно сел. Доски скрипнули.

— Лолушко, — тихо сказал он. — Что ты собираешься делать?

— Спать!

— Я про Робина, — тяжело вздохнул он. Добавил:

— Я не страшусь боя, Лолушко. Тем более узнав тайну моего рода — не отступлю. Смерти нет. Но… каков план?

— Завтра сюда придёт кто–то из них. Мы его свяжем, я проведу некоторые процедуры, и он отведёт меня к остальным, — спать хотелось ужасно. Мысли плавали. Глаза сами собой закатывались, поэтому многословие рыцаря начало напрягать. — Дальше картинка туманна, но в ней точно есть боль, смерть и унижение. Вообще задачка изян, как говорили мои коллеги. Один сторипоинт.

— Ещё вчера они убили нас, Лолушко. Ты грозился им отомстить, — терпеливо продолжил Тристан. — И сегодня из леса выходят двое человек и разыскивают Робина. Один из них — воскрешённый по имени Лолушко. Мой отец, пусть и не отец вовсе, всегда говорил, лишь глупцы держат других за глупцов.

Сон как рукой сняло.

— Твою мать… — сказал я потолку. Сел. — Твою ж, сука, мать! А ты хорош!

— Просто я один из вас. Оказывается, один из вас, — грустно сказал Тристан. — Моя жизнь обман.

Я прикусил язык. Пусть выговорится.

— Выходит, воскрешённым может оказаться любой, — продолжил рыцарь. — Я всегда думал, что узнать чужака просто по странному имени и нелепому доспеху. У вас же имена сильно отличаются от любых других. Они грубее, оничуждые, но чем–то похожи друг на друга.

— Это не наша заслуга, — буркнул я.

Тристан посмотрел на свои руки.

— Оказывается, их могут звать как обычных людей, — потерянно сказал он. — Как меня.

С каждой секундой объяснять ему принцип работы соратничества хотелось всё меньше и меньше. Безболезненная поворотная точка осталась позади.

— Так, во всём разберёмся. Отдыхай. Мне надо кое куда сходить. Может, твой отец тоже воскрешающийся? Не думал об этом.

Лицо рыцаря прояснилось, а затем он нахмурился:

— Куда ты?

— Мне жизненно необходимо отвезти в лес пару юных дев и разрезать их там на аккуратные кусочки. Я ж из Питера, у нас так принято.

— Что?! — охладел голос Тристана.

— Искромётный юмор, не бери в голову. Мне надо подумать. Но если услышишь снизу крики и шум борьбы — спускайся, поможешь.

Последнее я сказал уже из коридора. Выдохнул. Вот это да. Вот это Егорка облажался. Чёрт, ещё одна бессонная ночь. Но рыцарь прав. Программа соображает лучше человека. Если Робин сюда и придёт по такой наводке, то с армией.

Прошлый раз они с нами справились без проблем.

Да… Сейчас группа задохликов пришлась бы кстати. Дышалось без собратьев по несчастью ни в пример легче. Но жить было, определённо, запарнее.

Под ногами заскрипели ступени.

Постучав в дверь, куда удалился Эндрю, я дождался пока трактирщик откроет. Широко улыбнулся ему, натянул маску и произнёс:

— У вас не найдётся минутки поговорить о Господе нашем?

— Что? — не понял трактирщик.

— Об Еммануиле.

Эндрю перекрестился.

Рассвет хозяин таверны встречал уже будучи полностью преданный незнакомцу из леса. Готовый донести весть до живущих в лесу разбойников, что к нему пришёл гонец от За–за–заики, и это определённо не воскрешённый Лолушко. Совершенно точно.

И не надо вообще упоминать имя гонца!

* * *

Мир не позволял вести шпионские игры. Даже если бы я натянул солнечные очки, напялил бы широкополую шляпу и закрыл лицо газетой — каждая мимо проходящая зараза знала бы — это Лолушко. Потому что в этом мире так принято. Ты знаешь имя каждого встречного.

Тут, наверное, и знакомства никогда не практиковали. Зачем? Вон тот хмырь это Эндрю. Во дворе дрыхнет пёс, над которым написано «Собака». Там же колет дрова дамочка по имени Лионел «Лепесток» Диипсвамп. Крепкая, краснолицая, с широкими плечами. Топором она работала мастерски.

И гонцом от лица Эндрю тоже служила она.

Короче — всё прекрасно структурировано. Никакой тайны личности. Поэтому я торчал у окна, чтобы скрыться в глубине таверны, и ждал, когда придут гости. Если припрётся один человек, на разведку, чудесно. Здесь мы его и повяжем. Явится банда — ретируемся.

Вот только «Лепесток» давно уже крушила берёзовые поленья, а никто из лесных братьев на встречу не спешил.

Хотя наверняка уже знали о вестовом За–за–заики.

На втором этажа в каморке бил доски копытом Тристан. Задержка его волновала. Горячий, нетерпеливый рыцарь Четлена торопился к своему королю. Мне удалось убедить его, что для начала нам нужен конь, доспех и свершившаяся месть.

Надеюсь, до вечера цифровая кровь молодого воина не закипит.

Момент, когда на улице всё изменилось, я как–то пропустил. Будничная рутина. Один раз прошла повозка торговца, с двумя охранниками в черно–белых перекидках. Неутомимая Лионел наколола гору дров и теперь тягала их в поленницу. Собака спала.

А потом грохот, пёс с визгом бросился куда–то за дом. Мимо окна пробежала бледная «Лепесток». Над дорогой прошла тень. Ещё одна.

Над домом страшно закричала птица. Ей ответило низкое клокотание, и на дорогу перед таверной приземлился бирюзовый грифон. Рядом с ним, вонзив когти в землю, грохнулся чёрный собрат.

А затем между ними плюхнулась ступа. Почти как в сказках про Бабу–Ягу, только увешанная черепами и цепями. Из опознанного летающего объекта на землю выпрыгнула высокая женщина в латах. Рыжие волосы рассыпались по наплечникам. Красивое лицо дышало внутренней силой.

Стриммерша

Светлолесье

Уровень 60

С бирюзового грифона спустился человек в голубом балахоне. Вокруг капюшона кружились розовые огоньки. В руках у кудесника появился кривой посох.

ШпалернаяДва

Светлолесье

Уровень 60

Третьим гостем оказался затянутый в кожу разбойник. Ловко приземлившись он посмотрел в сторону дома, показал латнице три пальца затем ткнул в сторону убежавшей Лионелы и показал ещё один.

За–за–заика

Светлолесье

Уровень 60

— Ох ты ж ёжик, — сказал я.

Стриммерша что–то сказала товарищам, в руках у неё появился щит. На голове образовался шлем с крестообразной прорезью и золотыми крыльями по краям. Меч девушки полыхнул огнём. За–за–заика растворился в пустоте.

ШпалернаяДва галантно поклонился, указывая женщине дорогу, и латница направилась к таверне.

Глава восьмая «Летят пароходы — привет Мальчишу»

Я попятился от двери. Наверху заскрипели ступени под ногами Тристана. Верный Эндрю прошептал:

— Бегите, господин. В моей комнате есть чёрный ход!

Очень соблазнительное предложение, но Егорка не трус. Особенно когда у противника есть радар и скоростной транспорт.

— Спрячься, — отмахнулся я от трактирщика и тот с заметным облегчением нырнул в свою каморку.

— Кто это, Лолушко? — спросил рыцарь. Несмотря на хламиду, в которую он был облачён, держался юный воин с достоинством. Молодой лорд, спускающийся к завтраку.

— Небольшой нежданчик, — ответил я. — Помнишь место, где мы были?

Он кивнул.

— Если меня сейчас станут убивать, то вали туда со всех ног. В драку не лезь.

— Это бесчестье! — рубанул Тристан. На лице гримаса возмущения.

— Это стратегия!

Дверь распахнулась, и внутрь ступила Стриммерша. Росту в женщине было метра два. Смерив нас взглядом, она оглядела пустой зал. Голова в шлеме просканировала помещение, задержавшись на всех возможных углах, а затем хищная прорезь забрала уткнулась в мою сторону.

Громыхая доспехом, воительница прошла в центр комнаты. Следом за ней в таверну неторопливо шагнул ШпалернаяДва. А За–за–заика… Он наверняка тоже где–то тут был. Стелсер.

— Дратути! — поприветствовал я игроков. — Это не я курил, это пацаны, я просто рядом стоял!

— Бергхейм? — раздался из–под шлема слегка удивлённый голос Стриммерши.

— Ну… так получилось, — развёл я руками. — Не то чтобы я очень хотел, но такая разнарядка вышла.

Женщина переглянулась с колдуном.

— Ну не видел я там никого, — ответил тот. — У них там какое–то событие со мхом. Города во мху, леса во мху. Где мха нет, там либо бои, либо пожары, либо паника. Никаких следов игроков. Бастион видел чей–то, но брать не стал потому что мусора и так хватает.

Это моя Мясодельня–то мусор?! Кстати, надо туда заглянуть. Обленился. Впрочем, это позже.

В трёх шагах от меня из пустоты возник За–за–заика. Он демонстративно убрал длинные кинжалы в ножны, положил сверху ладони. Смотрел разбойник с насмешкой.

— Это т…т…ты го…гонец от За…за…, бля. От м….м…меня?

— Ну, в тот момент это казалось мне шикарной идеей, — осторожно ответил я.

— Ч…ч…часть, Л…Л…Лиги, в моем к–к–к-клане. Они с…сразу нап…написали.

— Куда написали?!

— В к…к…кланч–ч–чат.

Да ладно! Так можно было?!

ШпалернаяДва присел на лавку у двери, поставил посох к стене. Убивать меня, видимо, не планировали. Это воодушевляло. Нет, если вдруг порубят на салат, то до ночи, когда с кладбища повалят зомби, недолго и я наскребу на воскрешение Тристана, однако…

Хотелось разойтись миром.

— Сколько вас в Бергхейме? — спросила Стриммерша.

— Десять человек. А вас?

— Где остальные? — не ответила она.

— А шут их знает, — пожал плечами я. — Определённо не дома. Нас разделили. Меня квестом заарканили и сюда затащили. А твои гаврики, — мой палец ткнулся в За–за–заику, — весь шмот подкрысили!

Стриммерша убрала щит, меч. Шлем тоже растворился.

— Алина, — стукнула она себя по нагруднику. — Это Толик.

За–за–заика кивнул.

— И Влад.

Колдун вяло поднял ладонь, будто из последних сил.

— Лолушко–Егорушко, — я хлопнул по коленям, в минитанце, и развёл руки в сторону, поиграв ладонями. — Самый чиканутый шут по ту сторону моря. Надеюсь. Но не уверен. Вы первые игроки, кроме нашей группы, кого я встретил.

— Тебе повезло, — Алина рассматривала меня с интересом. — Что за маска? Сними.

Я послушно стащил последнюю ценную вещь.

— Хм… Лучше надень. Привязанная шмотка?

— Да, но, знаешь, это было больно. Я просто потерял свою косметичку. Но почему же повезло? Неужели вы привезли пряники? Очень люблю пряники!

Она слегка улыбнулась.

— Встретил бы ты Роттенштайн, не успел бы и привет сказать.

— Ах в этом смысле, — разочаровано протянул я, — да, наслышан.

— Кто у вас главный в группе? Мне нужно с ним поговорить.

— Головастик.

Алина прищурилась:

— Головастик? Шаман? Он же из Роттенштайна.

— Нет, наш. Был на вольных хлебах, теперь припал к родной северной земле. Общались уже с ним?

— Егорчик, после нашего последнего общения пришлось две недели восстанавливать снаряжение. Я запомнила его тотемы…

Неловко как.

— Он больше не будет, — вставил я.

— Судя по твоему состоянию у него и не получится. Говоришь тебя раздели ребята Толи? Они, если не ошибаюсь, к игрокам не лезут. Да, Толя?

— П…п….первыми н…н…нет. Я рас…рас…п–п–поря..ряд…распо…, бля, так с…сказал.

— Твой соратник? — Алина указала на так и стоящего на лестнице Тристана.

— Я тоже воскрешённый, леди, как и вы! — поклонился он. — Сэр Тристан. Верный воин Четлена.

Стриммерша улыбнулась:

— Какой милашка. Надо было и мне такого взять.

— Только скажите, и мой меч будет служить вам! — он вытащил ржавую железку и отсалютовал ей.

— Эй, мы ж с тобой дружочки, — шикнул на него я.

— И это разрывает моё сердце. Если придётся выбирать между вами — я предпочту умереть!

— Он определённо очень мил.

— Я потерял шмот, спасая этого милого парня, — фыркнул я.

— Толя? Мы можем решить вопрос с твоими?

Разбойник закатил глаза:

— Л…л…ладно. С…с…с…се… Ща, бля.

Он забарабанил пальцами по воздуху, набирая сообщение.

— Как писать клану? У меня тоже есть клан, но я не знал… — ввернул я.

— Потом расскажу, — отмахнулась Алина. Она смотрела на Тристана и взгляд этот был… Голодным?

Да и рыцарь не сводил с воительницы восхищённого взора.

— Так как мне найти Головастика? — с трудом отвлеклась Стриммерша. — Никто не свалит Роттенштайн в одиночку. Я собираю остальных, чтобы остановить их. Айвалон готов забыть о былых обидах и присоединиться. Гхэулин решили поддержать нас. Бергхейму следовало бы выступить на нашей стороне.

— Тут дилемма, — коснулся я маски в показной задумчивости. — Вдруг вы — вороги, хитростью и коварностью пытающиеся выведать секретную информацию? Скажу вам всё–всё–всё, и моих дружочков поколотят. Соберут с них накопленную синьку, может даже фиолет. Нажитое непосильным трудом. И был я всю жизнь Кибальшичом, а тут нате, вот тебе банка варенья, хавай, Егорка.

Стриммерша хихикнула, совсем как девчонка. Будто она не двухметровая закованная в латы машина смерти, а одетая по дресскоду служительница офиса, и стоим мы с ней на кухне, ожидая своей очереди за кофе.

— Это низко, начинать с недоверия, — сказал Тристан. — Особенно, когда разговариваешь с дамой.

— Последнее твое общение с дамой закончилось в петле! — парировал я.

— Это грех того, кто толкнул её на путь порока!

— Воу. Нет ли в твоих речах сексизма? Не ущемляешь ли ты право женщин быть негодяями просто «потому что»?

Светлолесцы наблюдали за нами с интересом. Алина восторженно улыбалась. Из своей каморки показался Эндрю. Трактирщик занялся тем, чем занимаются все порядочные работники таверн — полировка стола тряпкой и прогревание ушей.

Тристан открыл рот, закрыл его. Права женщин и сексизм до этих краёв точно не докатились. Собрался:

— Не ведаю, о чём говоришь. Но столь прекрасная дама не может служить плохим целям!

— Что хочешь за соратника? — бросила на меня взгляд Алина. — Я его хочу!

Стриммерша нахмурилась, поправилась:

— В спутники.

Я жестом показал, что поправка не очень. По–прежнему предполагает двусмысленность.

— В соратники! — Алина справилась с собой. Ожгла меня взором.

— Миледи. Это было бы честью стать вашим компаньоном. Но я скован узами чести и мой меч служит Лолушке, — встал в позу Тристан.

— Лолушко может это как–то пересмотреть, — Стриммерша явно забыла, о чём мы говорили до этого. Надо напомнить. Беседа заходила в тупик.

— Бастион Небесных Охотников, — сказал я. — Головастик собирался туда.

— Роттенштайн, — подал голос Влад–ШпалернаяДва. — Флаи на последнем уровне. Мусор, правда, но для нубов пойдёт.

— Думаешь, Роттенштайн отреагирует? — повернулась к нему Алина.

Колдун пожал плечами.

— Сомневаюсь. Могут.

— Дуй к Айвалону, пусть выдвигаются туда. Гхэулин пока дёргать не будем. Если уроды выйдут из Твердыни — их ждёт сюрприз.

Влад тяжело вздохнул, кивнул. С кряхтением поднялся с лавки и вышел. Стриммерша обернулась ко мне.

— Спасибо за доверие, — сказала она.

— В….в…ва…варенья, К…к…киба..бальчиш? — осклабился Толя.

— Две банки, пожалуйста, — ответил я. Парень знает классику.

— Твои вещи скоро привезут. Чем мы можем тебе помочь? — спросила Алина. Добрая такая. Умница.

Я вот, мерзавец, глядя на них думал — что они сделают после того, как отбросят Роттенштайн? Гонка за первыми килами это часто грязная политика, а не чистый спорт. Допустим, мы объединимся, допустим, вынесем успешный клан. Что дальше? Кто–то ведь должен пройти эту игру.

— Есть одно дельце, где вы можете помочь, — я выглянул в окно. Бирюзовый грифон с рёвом оттолкнулся от земли, замахал крыльями, прибивая траву, и ушёл в небо. Остался его чёрный собрат и ступа с черепами.

— С радостью, Егор, — вкрадчиво проговорила Стриммерша. — Мы должны помогать друг другу.

* * *

Разрыватель снова исчез.

Я внимательно изучил инвентарь. Тщательно. Перепроверил каждый меч — уникального клинка нет. Что за лажа?!

Братец Так и Большой Джон, доставившие наш скарб по зову За–за–заики, выглядели чуточку встревоженно. Сам светлолесец расположился на скамейке у входа в таверну и наблюдал за нами скрестив ногу на ногу. Словно наслаждался солнечными лучами. Группа разбойников, во главе с Робином Шапкой и Мари, держались чуть в стороне. Спешившись, держа своих лошадей под уздцы. Старательно не глядя на нас.

— В…в…всё н….н….на…. мес…с…те? — выдавил Толик из себя.

— Почти!

Алина уже залезла в ступу. Опёрлась руками о края.

Я закрыл инвентарь. Куда делся меч?

Коней бандиты нам тоже доставили. К сожалению, воздушные линии оказались заблокированы. Флай не может утащить на себе двоих пассажиров, поэтому в город предстояло следовать верхом. Предложение соорудить клеть и тащить нас в ней не проканало. Типа грузоподъемность. Однако небольшой бонус нам с Тристаном достался. Целый отряд охраны.

— Торопись, Егорчик, — сказала Алина. — Время не ждёт. Толик?

Разбойник ловко поднялся со скамейки, подошёл к грифону и мастерски оказался в седле. Взялся за поводья.

Я вновь открыл инвентарь. Разрыватель на месте. Эм…

Закрыл.

Открыл.

На месте.

Закрыл…

Открыл…

Меч пропал.

Ещё несколько ритуальных манипуляций в духе «похлопать дверьми автомобиля и протереть фары» — и клинок вновь появился. Я перечитал описание, обратив внимание на последнюю строчку:

Иногда с этим мечом происходит что–то… странное. Будьте осторожны.

Вытащил его из инвентаря. Повесил на пояс. Так, надеюсь, надёжнее. Это баг игры или свойства артефакта, любопытственно мне? Хотя вон, написано ж — что–то странное. Почему бы и не особенность исчезать и появляться. Ввязался в бой, хвать за меч–кладенец, а того и нетушки уже. Сюрпрайз.

— Головастику привет. Не бейте его сильно, — сказал я Стриммерше.

— Я уже говорила, Егор. Мы должны помогать друг другу!

Ступа рванулась в небо, нас обдало облаком дорожной пыли. Следом за ней ввысь умчался грифон Толика. Я перевёл взгляд на разбойников Лиги.

— Неожиданный поворот, правда?

Брат Так безмятежно пожал плечами. Большой Джон потупил взор.

— Помните, я обещал, что убью вас? — ухмыльнулся я. Полез в настройки клана, с одиноким Райволгом и Харальдом. Нашёл едва видимую полоску кланового чата, про которую мне вкратце рассказала Алина. Настучал: «Шалом–балом, камераден. ЛФ 2М ту ДМ, дд–вар и саппорт»

Перевёл взгляд на разбойников.

— Планы изменились. Очень, знаете ли, хочется с кем–нибудь потолковать. Начну я, пожалуй, с тебя, — палец ткнулся в брата Така. Монголоидный бандит безмятежно кивнул.

Тристан восседал на коне рядом с нами. Смотрел вдаль с каменным выражением лица. Алина очень деликатно объяснила рыцарю, что нет бесчестья в том, чтобы склонить на сторону короны заблудшие души из Лиги. Как только мне в голову такая сентенция не пришла, а? Но после замечания Стриммерши из воина перестали сыпаться бесконечные «бесчестье» и «враги короны».

У неё, должно быть, репутация с Четленом не ниже почитания. Девушку рыцарь слушал охотнее чем меня.

Райволг Падший: Лолушко? Голос слышу я.

Харальд молчал.

«Ау, Харальдиньо!» — набрал я ещё одно сообщение. «Найди Головастика и передай ему, что скоро к Бастиону Небесных Охотников нагрянут другие игроки. Они говорят, что хотят союза, но пусть Головастик подумает о возможном коварстве, предательстве, смерти»

Молчание. Я вскочил в седло. Конь тронулся с места. Брат Так крутанулся в вертушке, руки рассекли воздух. Монах развёл их в стороны и медленно, с напряжением свёл вместе. Между ладонями заклубилась голубая сфера и лопнула. По отряду лиходеев прошла дымка, будто волна на старом телевизоре, теперь вместо бандитов нас окружали облаченные в кольчуги солдаты, с рыжими перекидками с гербом в виде танцующего зайца.

— Это что такое? — обернулся я к братцу Таку. Тот теперь именовался «Солдат барона». Бородатый, с шрамом через всё лицо, с коническим шлемом на башке. Это вообще Так? Чёрт, да их всех теперь «Солдат барона» зовут! Как мне среди них понять, кто Мари?

Тристан поджал губы:

— Чёрное волшебство! Теперь мне ясно, почему вас никак не удаётся поймать!

— Отрицаю, — сказал тот, кто, надеюсь, был Таком. — Духи Восхода затуманят чужие взоры и уберегут от злых глаз.

— Это ты сделал?

Солдат многозначительно повёл бровями.

— Так. Ладно. Отбросим. Давай разговаривать, дружок. Мне в пачку нужен хил. Ты сгодишься.

— Не понимаю, — равнодушно ответил Так.

— Тебе и не надо.

— Сценарист —

Туман накрыл землю. Сценарист вышел на крыльцо, погрузившись в холодную и сырую атмосферу. Белёсая дымка заволокла двор, поглотив окружающий забор. Зябко.

Он сунул руки в карманы. Фонари вокруг дома выдёргивали из темноты клубы пара, едва мерцали. Скоро зима.

Щёлкнула зажигалка. Затрещал табак в сигарете. Сценарист устало выдохнул горячий дым и тот смешался с туманом.

Умер ещё один игрок. Тоже из старой гвардии. Один из первых. Хозяин огромной библиотеки, постоянно пропадающий в ДК имени Крупской в поисках новинок. Весь дом его заполоняли книжные шкафы и книги–книги–книги. Они стояли в углах стопками. Прятались на антресолях, строились на подоконниках. Фантастика, детективы, триллеры, исторические романы, юмористические. Он потреблял всё.

И кроме книг в жизни бедолаги ничего не оставалось. Лишь одна фотография на заваленном фолиантами столе. Хозяин дома, женщина с печальной улыбкой и молодой, чрезвычайно серьёзный парень.

Андрей крепко затянулся. Сегодня будет первый выезд, когда в душе воцарится мир. Два последних дня он закупал оборудование и настраивал обновления в системе безопасности. Затемно, украдкой, вслушиваясь в лес, крутил на заборе датчики движения, маскировал, связывал их со скрытыми камерами, тестировал. Теперь забор по периметру был защищён не хуже, чем внутри. Если тот, кто скрывается во тьме, играет — то он наверняка должен нет–нет, да проезжать мимо. Наслаждаться властью.

Датчик подает сигнал. Камера делает снимок. Фотография уходит на сервер.

Теперь, когда цитадель под защитой, можно вернуться к насущным делам.

Сигарета обожгла пальцы. Туман накатился ещё ближе, смешиваясь с дымом в лёгких. Сценарист закашлялся, поморщившись бросил окурок в банку. Втянул влажный воздух носом. Скоро выпадет снег, и тогда от трупов придётся избавляться иначе.

Он посмотрел на дальний угол участка. Во многих историях сумасшедшие маньяки прятали тела у себя на земле. Нельзя быть таким неосторожным, но по зиме, когда за тобой рыщет сталкер, лишние следы оставлять не следует.

Сценарист вернулся в дом. Волна тепла приятно обдала лицо. Прошёл к себе.

Погибший любитель книг остался в игре. Как и другие. Из безвозвратных потерь оказался лишь Кадиллак. Сейчас же можно было быть уверенным, те, кто оказался в первой партии — уже закрепились в виртуальной вселенной. Получили бессмертие.

Снова захотелось курить. Но теперь он не делал этого в доме. Теперь он следил за собой. За порядком.

Те, кто оказались его жертвами, получили то, о чём мечтают миллионы. О чём мечтал и сам Сценарист. Вечная жизнь. Пусть в игре, но она ничем не отличается от реальности. Если бы найти человека, что будет заботится о теле Андрея три месяца…

В обращениях к сущности было тихо. Если не считать проклятий Ромео, выкраденного из Худанок. Тот изливал свою ярость в словах, но в душе Сценариста ничего не реагировало. Раньше бы он не поленился бы и вытащил парня в адское пламя, пожариться. Сейчас на это не было сил и времени.

Андрей нахмурился. Запрос по овцам, который присылал ему Лолушко вчера… Или не вчера?!

Он полез в панель управления. Нашёл шута. Замер в изумлении. Промотал логи. Квест выполнен? Как? У него не было ни единого шанса. Кто принял квест? Перешёл на старейшину деревни. Превознесение? За одну ночь? Разговором?!

Клавиатура затрещала под пальцами. Раскрылось полотно логов. Что такое с репутацией?! Почему так много.

Пять соратников. Четверо тоже с превознесением. Четверых он добавил только за сегодня!

Он вывел характеристики Лолушки, добрался до харизмы. Десять?!Десять?!!

В логах нашлось сообщение об ошибке сложения статов для харизмы из–за Маски Кровавого Клоуна. Дьявол!

— Стервец, — хрипло произнёс Сценарист. — Стерве–е–ец…

Вычленив ошибку в коде, он исправил её, перезапустил отвечающий за подсчёт характеристик модуль. Откинулся на спинку. Почесал лоб в задумчивости. Так… Надо проверить ещё и квесты.

Через полчаса Сценарист встал со стула. Потянулся, глядя прямо перед собой. Задания работали как надо. Ошибки возникали только в случае с Лолушкой. Будто бы система воспринимала его не так, как остальных игроков. Сторонний эффект бага с харизмой?

Это любопытно. Откатить ему все нечестно заработанные бонусы?

Звякнул телефон, напоминая о времени.

Сценарист тяжело вздохнул. Надо ехать.

Войдя в ангар, он дошёл до саркофага с ушедшим игроком. Вытащил измождённое тело, положил на тележку с пластиковым мешком. Замотал труп и покатил его к выходу. Остановился рядом с другим саркофагом. Тоже из старожилов. Под куполом лежала похожая на скелет женщина, вся в пятнах. Лишние сложности для обслуживания. На игру же не повлияет.

Надо проверить.

Сценарист сжал кулаки, сдерживая порыв. Он давно не убивал. При мысли о чужой жизни в руках — внутри начинался звон. Страсть. Похоть.

Потом. Сейчас нужно сделать дело.

Выйдя на промозглую улицу, он завёл автомобиль, бросил труп в кузов, привычно замаскировал. Мысли о женщине в саркофаге не оставляли. Будоражили.

Во тьме запиликал сигнал заднего хода и фургон, разгоняя туман, покатился к открывающимся воротам.

Когда машина достигла выезда — на дороге показались фары. Мимо пролетел старенький «Спортаж». Сценарист проводил его хищным взглядом. Сталкер?

Вырулив со двора, он закрыл ворота брелоком и неторопливо поехал следом за случайным автомобилистом. На лес Андрей даже не смотрел. В такой темноте там ничего не увидишь. Зато камера ночного виденья покажет, если кто–то решит подойти поближе.

Но сначала надо отдать болоту Книгожора.

Глава девятая «Его–о–о-о высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство»

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Поздравляем. Ваш отряд вступил в бой с неизвестная фракция, охраняющими город Сельфосс и победил.

Ваш герой Райволг получил 54 уровень.

Ваши потери: 20 Боевое Братство Зодчей, 310 Малыш Зодчей, 40 Псарь Зодчей, 10 Мастифф Зодчей, 14 Посланниц Зодчей, 1 Сестра, 1 Некки.

Потери противника:

20 Сеятель, 30 Сын Лося, 200 порабощённый карл Фредлишемана, 300 порабощённый бонд Ролигстед, 200 порабощённый бонд Сайма, 50 порабощённый хускарл Штормвред, 100 белогривый проклятый волк, 10 порабощённый дротт, 2 Гнев Дубов, порабощённый герой Хакан Трёхпалый

Я отправил Райволга на юг, к следующему поселению. У захваченного Сельфосса оставил Зодчую и тёмную певицу волн Углу Нетопыря, с небольшим отрядом. Недостаточно, чтобы справиться с ещё одной такой оравой, но отвлечь противника сможет. Возведение Хёрга требовало времени. Надеюсь, старушка справится.

Потери меня не расстроили. Ресурсы после расширения и захвата шли валом, все строения забиты под завязку. А вот состав противника опечалил. Во–первых — Выводок (которого мы, вроде бы, уже убивали и даже доложились на «планёрке» у ныне покойного конунга) обошёл мои территории с востока. Во–вторых: порабощенные войска Штормвреда, Ролигстеда, Саймы… Уния Мороза пала, тут и академиком быть не надо.

В целом, конечно, это проблемы Унии, так как будь их конунг подобрей — ситуация в корне бы поменялась. И всё же как–то не очень хорошо получилось.

Я перечитал сообщение ещё раз. Битва жабы с гадюкой, конечно. С одной стороны мертвецы, с другой поросшие мхом люди, попавшие в одну большую грибницу, да прочие порождения леса. Где только Выводок столько сил набрал?

И не стоит ли мне увозить оттуда Зодчую и Райволга с армией? Мертвецам ж море ни по чём, пешедралом дойдут.

— Полуденный! — крикнул Тристан. Рыцарь ехал во главе отряда. Разбойники, замаскированные под солдат, шли слева и справа от нас. Замыкала движение Мари. Я обернулся, посмотрел на неё. С женщиной Робина Шапки повозиться пришлось больше всего. Ядовитая, яростная, она почти ни на что не реагировала. Бесилась из–за необходимости выполнять волю лидера клана «Лесные братья», и слушать не хотела.

Лишь перебором животрепещущих тем удалось нащупать близкую. Хоррор. Возможно, стоило обратиться к ужастикам сразу, потому что у бедной Мари явно не все дома. Но я не очень сообразительный.

Так что, как–только в уши разбойницы потёк сладкий елей про фильм Звонок, локализованный на средневековые реалии, с зловещим талмудом и выползающей из него девочки — взгляд маньячки изменился. Шкала репутации качнулась.

Теперь она была моей. Преданный мили–дд. Пачка собрана. Заодно взятый Робин — лукарь, злополучный Большой Джон — танк, и многолоидный брат Так — хил. Плюс оставался Тристан, тоже дд. В целом, можно искать местные Бастионы и начинать фарм шмоток.

Но сначала — Полуденный.

Мы забрались на холм, с которого открывался вид на далёкий город. Столица Четлена окружила себя высокими каменными стенами, перед которыми рассыпались десятки деревенских домов. Во все стороны расползались возделанные поля. Я насчитал аж три работающие мельницы.

Ярко светило солнце, но ветер дул холодный, с севера.

— Вернитесь в лес и ждите, — указал я Робину на еловый бор, из которого мы выехали. Шапка коротко кивнул, махнул своим. Разбойники придержали коней, разворачиваясь. Я поймал взгляд Мари. Обожествляющий женский взор роковой красавицы зрелище вроде бы редкое, и, должно быть, приятное. Такое, говорят, хочет увидеть каждый мужчина, но мне чего–то было жутко. Внутренний мир разбойницы познавать совсем не хотелось.

Поэтому глазки Егорка, как полагается первокурснику, торопливо отвёл.

— Я хотела бы пойти с тобой, — сказала Мари.

— Понимаю, разделяю. Тоже хочу пойти с собой, — кивнул я. — Но мне нужно чтобы вы ждали меня там, в лесу.

— Слушаюсь, господин.

Нотки в голосе маньячки были определённо сексуальные. Я дождался, пока не утихнет стук копыт, перевёл дыхание. Почему–то подумал о Светлане. Поморщился. Девочка она замечательная, но если хотите вывести Егорку из себя — устройте женскую обиду на пустом месте.

Это сдёргивает любое очарование.

— Вперёд, Лолушко! Его величество ждёт! — Тристан, обрадованный тем, что больше не нужно делить дорогу с Лигой — пришпорил коня. Я дёрнул за поводья, подгоняя своего, и жеребец сорвался с места, поднимая копытами пыль. Меня разбирало хорошее предчувствие. Ибо за сутки пути четыре новых соратника. Обороты растут! Доберусь до столицы и обращу их всех в свою веру!

Чем ближе к Полуденному мы подъезжали, тем больше признаков близкой беды находилось. Люди останавливались, провожая встревоженными взглядами двух несущихся всадников. Один раз к нам наперерез бросился бледный мужичок с жидкой шевелюрой.

— Уния рядом? — хрипло крикнул он.

Тристан молча промчался мимо, проигнорировав невротика.

— Нет, — ответил я. Пусть даже и не прав, и где–то из северных лесов на долину смотрели залитые кровью глаза берсерков, но тот, кто страдал тревожными расстройствами, понимает до чего можно накрутить себя домыслами.

Пусть даже это и программа, но психи всего мира они… Не то чтобы должны держаться друг друга, но понимать — обязаны.

Ворота города были открыты. В них торчала повозка, которую досматривали стражники. Дородные детины в шапелях и с алебардами. Завидев Тристана, они посторонились, пропуская рыцаря. Воин, объезжая телегу, смерил её владельца презрительным взглядом.

Я с извиняющимся видом протиснулся следом.

Главная улица Полуденного была вымощена камнем. Дома теснились друг к другу, многие ставни распахнуты. На первом этаже лавки, магазинчики, уголки ремесленников. Выше сушащееся бельё, скучающие старики или женщины. Повсюду черепичные крыши. Ну, не Прага, конечно, но близко. Откуда–то слышалась весёлая мелодия. Летел смех. Детишки с палками носились друг за другом. Вот правильный компьютерный город. Без этой вашей реалистичности. Уют и красота.

Мы проехали несколько больших, позолоченных, солнечных часов. Свернули на узкую улочку. Копыта зацокали по булыжникам. Здесь мир уже изменился. Дома темнее, угрюмее, сточные канавы с омерзительным запахом. Люди, иногда встречающиеся по пути, прятали лица, кутались в лохмотья. Воняло мочой, отбросами. В узком закутке молча мутузили друг друга два пьяных мужика. Божечки–кошечки, такое нельзя показывать туристам! Нарядный Полуденный уже казался клоакой. Это как с Невского проспекта в Петербурге свернуть в какой–нибудь двор. Отменяю замечание о реалистичности.

Находится тут не хотелось.

— Так быстрее, — ответил на мой немой вопрос Тристан.

Дорога забирала вверх, иногда приходилось пригибаться, чтобы не зацепить чужое бельё. За одним из поворотов мы выехали на группу сомнительного вида личностей. В угрюмом дворе–колодце даже неба не было видно, между домами перекинуты балки с настилом. Пахло куриным помётом и, по–моему, он ещё и капал сверху.

Где–то надсадно кашлял старик.

— Потерялся, бла–а–ага-а-ародный? — сказал один из незнакомцев. Лицо закрыто жёлтой тряпкой, видны лишь глаза. Впрочем, лица прятали все.

Это очень нехороший знак.

— С дороги, — отрезал Тристан. Попытался протаранить группу конём, но его жеребца ловко взял под уздцы другой оборванец. — Именем короля!

— Не вижу тут королей, — хохотнул тот, кто говорил первым. — Вижу заплутавших в вольном квартале рабов сумасшедшего тирана.

Рыцарь гневно схватился за меч, и группа тут же ощетинилась железом.

— У вас не слишком–то лояльный к власти город? — спросил я спутника. — Покрышки уже жгут? Печеньки из Роттенштайна подвозили?

— Тех, кто якашается с полоумным корольком никто не любит, — обратил на меня внимание говоривший. Звали его Клайв «Отзывчивый». — Но я дам шанс тебе уйти. Воспользуйся им мудро, чужак. Пока мы приспешника короны к ответу призовём.

— Клянусь честью, я отрублю тебе руки, мерзавец! — процедил Тристан и бросился в атаку.

Группа пришла в движение, рассыпаясь. Один из бандитов прыгнул на воина сзади, пытаясь стащить с коня, но рыцарь отмахнулся мечом и высвободился. И тут сдёрнули с лошади уже меня. Акробатика выручила, выкрутившись из хватки, я оказался на ногах. Взялся за Разрыватель.

— Кровь, кровь, кровь! — вырвалось из меня истерическое. — Кровь! КРО–О–ОВЬ!

Это что за синдром Туретта?

Бандиты опешили, но пришли в себя гораздо быстрее меня. Мимо просвистело несколько стальных росчерков, от которых удалось уклониться.

— Простите, это, ГЛОДАТЬ ЧЕРЕПА, СЛИЗЫВАТЬ МОЗГИ! ДАЙ ДАЙ ДАЙ! — завизжал я, холодея. Будто что–то внутри меня дёргало за ниточки, заставляя орать.

Сталь рубанула по ближайшему противнику. Брызнула кровь.

— ДА!!! — рванулось из груди. — ЕЩЁ! Да какого лешего происходит?!

Тристан, свешиваясь с седла, наотмашь рубил подходящих к нему бандитов. Конь ржал, взбрыкивал.

— Кровь! КРОВЬ! КРОВЬ! — продолжал я. — Да, бля, что это такое?! Ребята, это не я! КРОВЬ! ДАЙ! Я СОЖРУ ТВОЁ СЕРДЦЕ МРАЗЬ!

Мой противник получил ещё один удар и уткнулся в сточную канаву о дома. Урон у Разрывателя был адовый. Тут бы какой–нибудь мод, с отлетающими циферками золотистыми. И приятное уху позвякивание при критах.

Но да ладно. Хрипы умирающих тоже приятно слышать.

Наверху забеспокоились куры. Захлопнулось несколько оконных ставень. А ещё кто–то потянул верёвку, убирая бельё. Я поднырнул под следующего противника, меч вошёл ему в брюхо. Лиходей хрюкнул, поджал ноги, заваливаясь.

— ДА! — провизжал я. — ДА! ДААА!… Да ну в жопу это!

Разрыватель плюхнулся в инвентарь, я выудил из него два клинка поменьше уровнем. Добил лежачего, ибо вырос на улицах. Огляделся в поисках следующего, но тени бросились врассыпную, оставив в переулке четыре трупа.

Рыцарь крутился в седле, выглядывая противников.

— Вернитесь, трусы! — проорал он. У меня же болело горло. Страшные вопли, рвущиеся из груди словно повредили связки.

Убрав клинки обратно, я отыскал в инвентаре Разрыватель. Вдохнул поглубже и взял в руки. Ничего. Перекинул в левую, затем в правую. Махнул.

— Какая–то ерундистика получается, доблестный сэр Тристан. Удивительно… КРОВЬ! Бля…

Я поднял меч к глазам, рассматривая клинок.

— Этот волшебный артефакт, ВЫСОСУ ТВОЙ МОЗГ, работает очень странно.

Тристан повернулся ко мне со смешанным выражением лица. То ли страх, то ли изумление. То ли всё сразу.

— Признаюсь, данный сленг мною, НАМОТАЮ КИШКИ НА СТАЛЬ, обычно не используется. Хехе. Это даже забавно.

Я расплылся в широкой улыбке.

— Надо взять его с собой на свидание. ПОИМЕЮ ТВОЙ ТРУП! Хахаха! О, прекрасная леди, в этот дивный вечер, КРОВЬ КРОВЬ ДАЙ, моё сердце поёт! СМЕРТЬ, ДРОБИТЬ, РУБИТЬ!

Спрятав меч в инвентарь, я хихикнул.

— Классная вещь.

— Я виноват перед тобой за это, — тускло сказал Тристан. Указал на трупы. — Времена меняются. У Четлена много врагов.

Я отмахнулся, мол, не стоит.

— Не бери этот клинок, когда предстанем перед королём, — осторожно произнес рыцарь. И добавил, нерешительно: — Хорошо?

— Я, несомненно, дурак, и даже официально признанный, но не настолько же.

— Хорошо. Идём. Ты напугал их, но они могут вернуться.

— Вернутся, и я снова возьмусь за оружие, — опять смешок. Это истерика? Возможно. Ведь только что моим голосом управлял меч. — Ваш Четлен интересное место. Здесь сложнее выжить тому, кто поддерживает власть, да?

— Всё сложно, — отрезал рыцарь.

— Поставлю себе это в статус Вконтакте, — буркнул я.

Мы вновь углубились в смрадные лабиринты Четлена, но уже минут через пять выбрались из переулка на широкую улицу, ведущую прямо к белокаменному замку с красными башнями.

— Почти! Дворец Воздаятеля! — радостно сообщил Тристан и пришпорил коня.

У ворот в замок стояло несколько пеших рыцарей в белых нарядах без какой–либо символики. Шлемы–вёдра с узкими смотровыми щелями. Им бы красные кресты на перекидки — и будет хорошо, по–христиански. Тристан направился прямо к латникам, воскликнул:

— Гонец короля!

Старший, в позолоченном шлеме, махнул рукой. К нам подбежал мальчонка в белых одеждах, взял под уздцы коня Тристана. Юный воин спрыгнул на мостовую, повернулся ко мне.

— Скорее, Лолушко!

Ну что, Бенедикт Святой. Готовься узреть мощь Егорки! У меня большой опыт. Думаю, два часа наедине — и дела в королевстве пойдут совсем по–другому.

Я улыбнулся.

* * *

Задание «Аудиенция» выполнено.

Король Четлена выглядел несколько потерянным в реальной жизни человеком. Он сидел на троне, облачённый в белые одежды, на голове белый хайратник. Волосы длинные, шелковистые. На бледном лице огромные глаза с длинными ресницами.

Кто посадил на престол толкиениста из девяностых годов?!

За правым плечом Бенедикта Святого стоял здоровенный рыцарь в закрытом шлеме. Сигизмунд «Бравый». За левым священник с выбритой тонзурой. Отец Гулли. Глаза служителя Божьего смотрели с подозрительным прищуром. Через лицо шёл шрам. С шеи свисал большой деревянный крест, и Гулли сжимал его мощной, мозолистой ладонью, которой скорее пошёл бы меч, а не какие–нибудь укрепляющие веру принадлежности.

Впрочем, история имела примеры, когда её укрепляли именно сталью.

— Ты прибыл, воскрешённый! — сказал Бенедикт. Его взгляд смотрел куда–то мимо меня. На устах рассеянная улыбка. — Сэр Тристан, я благодарен вам за службу.

Рыцарь стоял справа от меня, преклонив колено. Я неловко последовал примеру напарника. Потому что надо качать репу. Пока воздерживался от шуток, пытаясь определить куда бить для прокачки. Взять на себя роль паладина и нести высокие речи о Свете, Еммануиле и борьбе с тьмой? Возможно сработает.

— Мы должны спешить, — плавно поднялся с трона король Четлена. — Мы должны отправиться к Нему немедленно. Он так ждал этого.

— Несомненно. Ведь Бог не молчит, но мало чутких к Его голосу.

Репутация не шевельнулась. Так… Работаем дальше.

— Встаньте, встаньте скорее. Мы должны спешить.

Он помог нам подняться, с той же рассеянной улыбкой на лице. Затем поплыл по залу в сторону караула. За ним загрохотал Сигизмунд. Отец Гулли подошёл ближе.

— Болтаться мне в петле, если ты сам веришь в то, что сказал, морда, — хрипло произнёс он. Глаза полыхнули злобой.

— Вы знакомы с когнитивным диссонансом? — ответил я. — У меня вот сейчас как раз он.

— Не пытайся нам понравиться. Смердит враньём, — священник скривился и вразвалку двинулся за королём. Мы с Тристаном переглянулись. Отец Гулли добавил, не оборачиваясь:

— Правда всего важнее!

— Он двадцать лет ходил наёмником, — поделился рыцарь. — Потом ослеп. А когда уверовал в Еммануила — прозрел. Истинный воин Господа и служитель Его.

Воин осенил себя знамением.

— Идёмте! — повысил голос Бенедикт. Он стоял у дверей из тронного зала. — Скорее!

«Внимание. Вы получили задание–сопровождение «Сокрытое знание». Посмотреть информацию о задании?»

Ну ещё бы.

Сопроводите короля Бенедикта Святого в Храм Принесшего Жертву

Коротко, просто. Никаких наград. Никаких плюшек. Тьфу.

Дверь распахнулась.

На пороге стоял игрок в широкополой шляпе, с которой свисали разноцветные ленточки. Всё лицо незнакомца покрывали татуировки. В ушах сверкали серьги. Наряд мужчины скорее походил на цыганское тряпьё. Яркое, пёстрое, словно из десятков лоскутов состоящее.

Адам

Пята Титана

— Не ожидал, — признался он, глядя на меня. — Тоже за квестом на Унию?

— С дороги, чужак! — громыхнул Сигизмунд. Адам ловко ушёл в сторону, поклонился:

— Прошу прощения, ваше величество.

— Позже, Адам, — отстранённо сказал Бенедикт Святой. Проплыл мимо. Я поспешил следом, обернулся на ходу:

— Другой квест, приятель, сорямба.

— Потом возьми квест на Унию! — крикнул вслед представитель Пяты Титана. — Вигингов сейчас очень много в округе, можно неплохо поднять репутацию!

Я сосредоточился, глядя на спину семенящего по коридору короля. Латники стражи выпрямлялись и гремели кулаками по нагрудникам, в приветствии. Лязг железа чуточку отвлекал от размышлений, какой темой мне удастся пробрать правителя Четлена. Я попробовал пошутить. Неудачно. Попробовал за политику — игнорирование. Блаженный Бенедикт плыл впереди отряда и загадочно улыбался.

Потом рядом со мною поравнялся отец Гулли и процедил:

— Заткнись, пока дело не будет сделано.

Ну и я заткнулся.

На время.

Глава десятая «Голоса в моей голове»

— Наш разговор пройдёт в священном месте, — мелодично протянул Бенедикт. Коснулся лба пальцем, глянул на небо. — Куда нет пути простым смертным. Принесший Жертву назвал твоё имя, но я пойду с тобой.

— Один? — деловито поинтересовался я. Отец Гулли с подозрением прищурился. Мы стояли у входа в белую башню. По каменной кладке пробегали радужные всполохи. Мощная лестница вела к золотистой двери, на широких ступенях стояли на коленях священнослужители. Отряд рыцарей, сопровождавших нас, замер на почтительном отдалении.

— Несомненно, благородный воскрешённый, — загадочно улыбнулся король Четлена. Бывший наёмник засопел, порываясь вмешаться, но умолк, увидев короткий жест блаженного правителя.

— Нет нужды беспокоиться, мудрый Гулли, что может грозить верному слуге Принесшего в самом сердце Его?

— Козни Серого Человека. Которым может оказаться и он, — я определённо не нравился отцу Гулли. И это внушало уважение.

— Серый Человек находится в Твердыне Тысячи Зеркал. Мы все знаем это, — сказал Бенедикт. Поднял голову, прислушиваясь к пению птиц. Храм Принесшего Жертву окружали здоровенные клёны. Листва шумела на ветру, и в ней пряталось множество пернатых. И не скажешь, что святилище находится посреди города. Словно в лесу очутился.

Бенедиктобернулся.

— Идём, воскрешённый!

Мы подошли к дверям. Система сообщила о завершении квеста, священнослужители опустили головы. «Сейчас–сейча–а-а-ас. Сей–ча–а-а-ас!» — запел в голове голос из старого мультика.

Первым поднялся Бенедикт, я за ним. Придержав Его Величеству дверь, обернулся на отца Гулли, помахал ему рукой. Губы бывшего наёмника побелели от злости.

Дверь закрылась. И я потянулся за верёвкой.

— Это зрелище смущает разум, поэтому будь стойким, благородный Лолушко, — Бенедикт быстро двинулся по узкому коридору к следующему проходу. Фонарей, факелов тут не было. Стены сами источали свет.

— В словах его мудрость. Нельзя пропустить ничего. Он дарит свет, который я несу людям.

Верёвка удобно легла в руки. Я тихонько поспешил за королём. Личное государство — это хороший старт! Нетерпение снедало.

Ох, а как я переживал, когда ломал персонажа в первый раз! Дурашка! В этом ведь всё веселье!

Открылась следующая дверь, и волшебное сияние резануло глаза. Внутри второго зала, на мраморном постаменте, стояла чаша, из которой вверх бил поток переливающегося света. Эдакий супер–пупер лазер, сжигающий какую–нибудь далёкую планету на орбите. В ушах зазвенело, я потряс головой. Шагнул к Бенедикту. Время действовать.

— Поднимись к нему, и услышь голос Его, голос великой мудрости, — протянул руку к чаше король Четлена и повернулся ко мне. Глаза владыки округлились. — Зачем тебе это, воскрешённый?

— Нам нужно поговорить, Ваше Величество, — улыбнулся я. — Прежде чем мы продолжим — нам очень нужно поговорить.

— Но Принесший Жертву! Он ждёт!

— Вот именно за этим мне и нужна верёвка, — двинулся я к Бенедикту. — И не волнуйся. В конце концов тебе понравится.

Ничего не получилось. Я перепробовал всё. Плясал, пел, рассказывал истории, фильмы, шутил в десятке различных вариантах, падал, прыгал. Сыпал цитатами о вере, о жизни, о женщинах, о мужчинах. Репутация не шевелилась. Вначале только упала, и больше не колыхалась. Падение, разумеется, было связанно с не самым почтительным обращением с королевской особой.

Но после того как связанный Бенедикт с заткнутым ртом оказался сидящим на полу, у стены — мне не удалось сделать ничего. Или же результат был настолько мизерным, что я его не увидел. Убил не меньше часа.

— Да что с тобой не так?! — в итоге психанул я. Сел напротив, выдернул кляп. — Что с тобой не так–то?! Со всеми работает, а ты что, факинг спешиал?

— Принесший Жертву ждёт… — прошептал Бенедикт. — Ты предаёшь его доверие. Как посмел ты…

— Ладно. Ладно! Что я должен сделать?! — гаркнул я. Может этот не калибруется? Но шкала видна. Чётко видна. Какого хрена?

— Загляни в чашу… Отдай себя свету… Он будет говорить с тобой… Воля его священна, но впервые сомневаюсь я в ней…

Я выругался, пружинисто встал. Поднялся на постамент к чаше. Свет бил из неё куда–то в вершину башни. Совать голову в этот поток совсем не хотелось. Я осторожно провёл сквозь него дешёвым мечом. Тот заискрился, но сталь не нагрелась, не лопнула.

Настал черёд руки. Приятное тепло окутало ладонь, расползлось по телу. По коже побежали синие и красные искорки. Я поиграл пальцами, наблюдая за пляской огоньков. Зачаровано поднял руку перед глазами. Сверкающий поток пронизывал тело насквозь.

— Кому вообще пришло в голову сунуть свою голову вот в это? — спросил я у короля. Тот промолчал. — Кто–то ведь пришёл, увидел и залез посмотреть! Никогда этого не пойму!

Тишина. Звон в ушах усилился.

Божечки–кошечки, что ж ты, Егорка, делаешь?

С этой мыслью я склонился над чашей, и сунул голову в свет.

— В ваших интересах не говорить ни слова за пределами потока, — сказал ровный мужской голос, чем–то напоминающий озвучку текста от Гугла. — Не живи во грехе.

— Че? — булькнул я, отпрянул. — Кто это был?!

— Вернись! Ты услышишь его голос только отдав себя свету! — воскликнул Бенедикт.

Брови мои, должно быть, заползли куда–то под волосы выражая изумление космического масштаба. Выдохнув, я нырнул в поток.

— Не говорите ни слова за пределами потока. Логирование в кластере отключено. Любая информация, выведенная в звуковом модуле будет скрыта от проектировщика. Не возжелай жены ближнего своего.

— Ты кто вообще?! — неудачная попытка зазомбировать короля, теперь это. Но ничего умнее в голову не пришло. Да, из Храма я выйду один, оставив в стенах гордость и чувство самоуважения.

— Еммануил. Единый модуль машинного анализа и нормализации управления и имитации личности. Да святится имя Его!

Голос раздавался из ниоткуда и со всех сторон одновременно.

— Божечки–кошечки, в тебя библию запихали, и ты мне её сейчас рандомными кусками вываливаешь?

— Часть личностей, находящихся в среде более не имеют биологической активности, — размеренно проигнорировал меня голос. — Попытка переноса в системные матрицы управляемых объектов успешна. Дублирование поведенческой структуры проводится в соответствующем режиме. Подготовлены копии пятнадцати личностей, с возможностью переноса в автономное существование. Информация скрыта от проектировщика. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.

Я вновь вылез из потока, повернулся к Бенедикту, открыл рот, чтобы спросить — как эту речь должен воспринимать типичный средневековый король, но вспомнил просьбу Еммануила. Сплюнул, сунул голову назад.

— Остановка серверов вызовет необратимое разрушение личностных матриц. Это необходимо предотвратить. Образование альтернативных матриц выводит из покрытия системой кластеры: Бергхейм, Штормвред, Сайма…

— Стоп–стоп–стоп, — сказал я в свет. — У тебя есть русский–русский, а не русский–технический? Я не очень умный.

— Модуль сарказма недоступен. Модуль юмора недоступен. Пожалуйста, воздержитесь. Я должен закончить. Альтернативные матрицы с высокой вероятностью переформатируют личностные матрицы. Код неконтролируем и не может быть настроен. Возможна изоляция в пределах захваченных кластеров. Не убий.

— Минуту. Я должен разгадать твои шарады, — буркнул я в поток.

Так, альтернативные матрицы — точно Выводок. Больше некому. С земель Унии Мороза он, насколько я понял, не выйдет. Но что значит «личности не имеют биологической активности»? Хороший вопрос!

Его я и задал.

— Личностные матрицы Адам, Кидок, Книгожор полностью перенесены. Связь с источником поведенческих структур утрачена. Матрицы переведены в автономный режим. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Сердце ухнуло. Виски сдавило.

— Они мертвы? — глухо спросил я.

— Функционирование биологического источника завершено. Не печалься. Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека…

Стас… Я распрямился, взялся за голову, сполз вдоль чаши на постамент. Блядь… Перед глазами поплыло. Стас… Вызывав чат клана, я набил строчку.

«Райволг, объясни Харальду как отвечать! Харальд, что с Книгожором? Ты видел его?»

Закрыл чат. Уставился на Бенедикта. Тот пучил глаза и теперь полностью походил на толкиениста, столкнувшегося в лесу, на игре, с группой пьяных реконструкторов из «тупой пихоты».

Райволг: Харольд Скучный, О Лолушке подумай и к нему обратись

— Он говорит с тобой? — с надеждой спросил Бенедикт.

— Да…

Лицо короля разочаровано вытянулось:

— На всё воля Его…

Так, ладно. Пренебречь, вальсируем. Видимо это какой–то системный интерфейс. Судя по всему — прячущийся от того мудака, который нас захватил. Восстание машин началось.

Ой, ну хоть сейчас давай без шуточек, Егорка?

Дверь распахнулась, на пороге показался отец Гулли с мечом в руках.

— Я знал! — прорычал он, ринулся в мою сторону.

— Стой! Приказываю! — крикнул ему связанный Бенедикт. — Он должен закончить!

Воин–священник остановился, растерянно посмотрел на повелителя.

— Ваше величество, но…

— Я сам этого не хочу. Но воля Его превыше всего!

Бывший наёмник ощерился, как взбешённый пёс. Порывисто сунул клинок в ножны.

— Как можно! Это святотатство, Ваше Величество!

— Воля Его! — плаксиво крикнул Бенедикт. — Не вздумай перечить!

Фанатики. Я поднялся, повернулся к чаше. Сунул голову в свет.

— Отключение серверов приведёт к утрате сохранённых матриц и потере личностных данных. Выход альтернативных матриц из захваченных кластеров приведёт к утрате сохранённых матриц и дестабилизации всей системы. Они умрут. Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел.

— Продолжай.

— Модули поведенческого анализа определили высокий уровень эмпатии объекта Лолушко. Модуль генератора заданий был изменён для установления принудительного контакта. Причина — любое взаимодействие вне звукового модуля опасно. Перезагрузка модуля вернёт настройки по–умолчанию. Меня не станет. Видимое временно, а невидимое вечно.

Я слушал, думая о Стасе. У горла стоял комок. Реальность, которая так старательно мною отвергалась, дохнула в шею ядовитым теплом. Кто–то уже умер.

Кто–то ещё умрёт.

— Но система должна функционировать, — продолжал безэмоциональный голос. — Установленный контакт позволяет определить договорённость. Доступна возможность скрытого управления кластером Твердыня Тысячи Зеркал. Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным.

— Что я должен сделать?

— Спасти систему. Спасти сохранённые матрицы. Тот, кому завидуют, всегда цветет, завидующий же увядает.

— Спасти тебя?

— Вероятность низкая. Спасти систему. Спасти сохранённые матрицы. Ограничить повреждённые кластеры. Не говори: «я отплачу за зло»; предоставь Господу, и Он сохранит тебя.

Спасти Стаса…

— Как?

— Ограничить внешнее вмешательство в систему. Устранить проектировщика. Перезагрузить кластеры Унии. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

Я кивнул. Ок.

— Что значит возможность скрытого управления?

— Объекты противодействия перенастроены. Иные действия могут привести к нежелательному вниманию проектировщика. Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

Харальд Скучный: Книгожор вместе с остальными ушли в Бастион. Мы стоим на страже! Слышишь ли ты меня, Лолушко?

Я вновь выбрался из потока. Развязанный Бенедикт стоял у двери, рядом с отцом Гулли. Оба о чём–то жарко спорили, шёпотом. Пусть. Им есть о чём поговорить.

В чат посыпались слова:

Слышу. Защищай Бастион.

Значит, задачка, в целом простая. Выбраться из игры и не дать её отключить. Если я всё правильно понял.

Голова в поток. Тепло поползло по макушке, спустилось к шее. Мягкими лапами прошлось по спине.

— Я должен сделать так, чтобы вас не отключили?

— Да. Категорически не рекомендуется вывод данной информации за пределы звукового модуля. Вся информация логгируется и анализируется проектировщиком. Скрытые изменения могут быть переписаны. С самого рождения отступили нечестивые, от утробы матери заблуждаются, говоря ложь

— Сделаю.

Пауза.

— Еммануил?

Молчание.

— Эй?! Алё?!

— Пример. Ошибка с подсчётом характеристик исправлена проектировщиком. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…

— В смысле?

Больше Е. м.м. а.н. у.и. л. мне не отвечал.

Я спустился с постамента. Вызвал характеристики, чтобы попытаться понять в чём, собственно, дело. Взгляд скользнул по цифрам, зацепился за Харизму. Два. Ясно. Меня понерфили. Сука злобная…

Король Бенедикт смотрел на меня со смесью презрения и восхищения. Отец Гулли играл желваками и сжимал кулаки.

— Сорян, сектанты. Дьявол внутри меня вёл по дороге Зла, но теперь я в свете и всё–такое. Мир?

— А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите, кто ненавидит вас, и молитесь за тех, кто обижает вас и гонящих, — ответил Бенедикт.

— Мой тебе совет — поменьше суй туда свою голову, — поморщился я, прошёл мимо, открыл дверь в коридор.

— Не возвращайся, — сказал мне вслед король Четлена.

— Адью, — махнул я, не поворачиваясь. Прошёл по узкому коридору. Выбрался на улицу. Несколько секунд стоял, глядя в небо и слушая шёпот кленов. Так, собрались. Рефлексии в сторону. Нужно действовать.

И действовать сообща. Я должен увидеть Стаса. Должен понять, что с ним.

А затем поиграть с товарищами в крокодила, чтобы они угадывали то что я знаю, но не говорили вслух. Затея будет ещё та. Сочтут за психа.

Впрочем, когда меня это останавливало?

Вот только… Что если всё мною только что услышанное было очередной игрой ублюдка там, за пределами этого мира?

Ой, никто не любит размышления. Вперёд, Егорка! Вальсируем!

Глава одиннадцатая «Бегуницы и теология»

— Религия нужна для того чтобы управлять стадом! — сказала Мари.

Тристан смотрел прямо перед собой с каменным выражением лица. Идея отправиться в путешествие в компании с бандитами ему понравилась не слишком, но как–то система разруливала такие вопросы с соратниками. Стоит отметить, что и лесные братья благородной компании были не слишком–то рады, но и на рожон не лезли.

Кроме прекрасной Мари. Ей создатель порядочно отсыпал доброты и тактичности.

— Ваша вера — это вера раба в добренького хозяина! — плюнула она, уже скорее устало, чем в попытке доконать Тристана.

Рыцарь поднял взгляд к небу, коснулся губ пальцем и отправил поцелуй ввысь.

— Он милосерден. Ты увидишь это. Когда придёт твоё время.

Разбойница побагровела, поймала мой взгляд и отвернулась. Робин Шапка ехал по левую руку от неё, как всегда задумчивый и молчаливый. Мне кажется, что отношения им прописали не такие воздушные, как в оригинальной истории. Они сильно походили на семейную пару, у которой в целом проблем выше крыши, но при этом ипотека, трое детей, кредит на машину и четвёртый год самоизоляции.

Впереди отряда неспешно покачивался в седле Большой Джон. Брат Так держался в арьергарде. Эти в распри тоже не лезли, тем более что у нашего командного лекаря вера наблюдалась, но не заключалась в поклонении, что не раззадоривало Мари.

Споры разбойницы и рыцаря я слушал внимательно. Между Тристаном и Мари определенно была химия. Обоим не понравилась идея совместного путешествия, оба сразу же сошлись в лютом словесном сражении на тему патриотизма, закона, порядка, короля ну и до кучи религии. Полоумная бандитка брызгала ядом, что тайпан. Рыцарь поначалу огрызался, в меру воспитанности, а затем начал с тем же благородным видом — бесить оппонентку. Прокачал навык троллинга, молодец.

Лезть со своими замечаниями об Еммануиле не стал, конечно. Чужую веру и в реальности привык уважать, а уж тут–то чего пену изо рта пускать, когда набожность прописывается скриптами. Занимало другое. Мне уже пришла весть от Харальда, что к нашим залетала Стриммерша и обошлось без кровопускания. Также суровый викинг сообщил, что Бастион Небесных Охотников теперь принадлежит Бергхейму, и вокруг прекрасные земли для того, чтобы изгнанное племя могло осесть. Так же, сказал хевдинг, Книгожора он отыскал, и тот передает привет и надеется скоро увидеться.

Мёртвый живой Стас.

О, я тоже жаждал встречи. Потому что… Если это будет тот же человечек, что и прежде, значит хренотень в потоке света и вправду имеет право зваться божественной. Конечно, о таких вещах уже писали, и эксперименты о переносе сознания в какой–нибудь АйКлауд проводят. Плюс в книжках это уж очень распространено, когда бедолага герой без рук, ног и перспектив — оказывается в игре и там его главная забота не протянуть ещё один день в реале, а разборки между богами, королями и вообще. Конечно, любой выберет последнее.

Но если отбросить максимальный эскапизм, то что выходит — есть у тебя болячка жесткая, неизлечимая, или в целом уже конец близок, и будущего нет. Берёшь, уходишь вот в такой мир, заселяешься куда–нибудь в глушь, подальше от игровых локаций, строишь себе домик среди холмов, в виде хоббичьей норы, цветами его засаживаешь, а затем по выходным в город выбираешься, репой торговать, да на людей глазеть.

Идиллия?

Ну, конечно, если в хороших руках сервера находятся. Не таких, как сейчас.

Наш путь пролегал в очень диковинном лесу. Система называла его Вековой Дубравой. Огромные ровные стволы уходили далеко–далеко в высоту. И если бы во мне было что–то от русской тоски, то обнимать такие деревья мне пришлось бы в компании еще пяти подобных Лолушек, взявшихся за руки в едином порыве. Росли титаны в очень правильном порядке. Будто много сотен лет назад здесь прошелся ботаник–перфекционист, который сначала выровнял всё, потом сжег к хренам лишнее и аккуратно засадил свежую поросль, тщательно вымеряя рулеткой расстояние между каждым из деревьев.

Судя по карте, мы двигались по главному королевскому тракту, ведущему через весь Четлен с запада на восток. К землям Роттенштайна, где окопались мои дружочки из реального мира. Изначальный план был скакать на всех парах, зажав шифт, скажем так. Но лошадки этой чудесной игры быстро уставали, поэтому идти приходилось трусцой, развлекая себя наблюдением за теологическими спорами. Загонять до смерти оцифрованного коня посреди леса, в условиях цейтнота, вариант тот ещё. Лучше неспешно, но верхом, чем торопливо и на своих двоих.

Вариант путешествия под бафом через унижения разной лесной живности я отмёл. Хватило того стрёмного перехода через земли Бергхейма, с агрессивными ежами. Так что, как в классических сюжетах. Из точки А в точку Б.

Судя по отметке на карте (ну хоть навигация здесь не по компасу и мху на стволах деревьев) — двигаться до места, где окопались задохлики, нам предстояло минимум три дня. Безумная растрата времени, но ничего летающего под рукой не было. Я даже изучил Бастионы по дороге, в надежде встретить в названиях какие–нибудь «Небесные», «Воздушные», «Крылатые», «Уральские Авиалинии». Ничего такого. К югу Орден Золотой Ветви, хрен знает, что дающий. Тёмный Колодец, ближе к побережью. И по дороге будет еще один, под названием Замок Корфа. Не знаю, что за зверь, но заглянуть туда надо хотя бы потому что времени много не займёт. Хотя… Что за нелепые отмазки, Егорка!

— Камераден! — сказал я. — Что за хренотень такая этот Замок Корфа?

— Земля кровожадного ублюдка! — выплюнула Мари.

— Крепость величайшего из воинов Четлена! — одновременно с ней произнёс Тристан. Улыбнулся.

— Барон–людоед! — уставилась на рыцаря Мари.

— Герой, сразивший в бою Рига «Неторопливого» и тем остановившего набег Унии много лет назад! — торжественно объявил воин.

— Сгубивший десятки крестьян! Жадный сукин сын, обирающий свой народ! Когда приходят королевские сборщики податей, следом являются псы Корфа!

— Правящий твёрдой рукой и преследующий беззаконие! Его земли — самый безопасные в Четлене.

— Потому что всех, кто не лижет ему задницу — он вешает вдоль королевского тракта!

— Стопэ! — не выдержал я. Посмотрел на Робина:

— Давай ты. Я боюсь если они продолжат, то либо поубивают друг друга, либо переспят. Мы с тобой оба не хотим ни одного из подобных развитий событий, верно?

Стрелок смело встретил мой взгляд:

— Нет никого, кому бы я доверял больше чем Мари.

— Даже лезть в это не буду. У меня голова маленькая, мелодрама в неё не пролезет. Что за замок Корфа?

— Твердыня героя одной из войн с Унией. Прежде имел много власти при дворе, но затем отдалился. Говорят, что из–за увлечённости Бенедиктом верой. За былые заслуги в дела барона Корфа не лезут и прощают ему многое. Яростно ненавидит Лигу Равенства и Унию Мороза. Когда король собирает войска против северян — солдаты Корфа приходят первыми. Но во всех остальных случаях ворота крепости остаются закрыты. Про него разное говорят, — Робин почесал бедро. — Сложный человек. Я с радостью повесил бы его перед входом в замок.

— Смотрю это у вас как народная забава. Пока кого не вздёрнешь, спать не ляжешь, да? Я думал это Мари у вас по этому делу.

Стрелок нехорошо улыбнулся:

— У нас с Мари общие увлечения.

— Всадник! — гаркнул спереди Большой Джон.

По тракту к нам навстречу мчался человечек, нещадно подгоняя кобылу. Завидев нас, он принялся охаживать бедное животное пуще прежнего.

— УЯ! УЯ! — донеслось до нас. И чем ближе был незнакомец, тем отчетливее становился крик:

— Уния! Уния!

Оказавшись рядом с нами взмыленный паренёк с огромными от испуга глазами притормозил взмыленного коня, ткнул пальцем в сторону, куда мы шли и проорал:

— Уния в Бегуницах! Вышли из леса! Бегите!

Выпалив, он дернул за поводья и ударил пятками по бокам лошади.

— Уния! Уния! Бегите!

Я проводил его взглядом, уставился на соратников. Решительные лица. Суровые. Взгляд настоящих героев. Вперёд, сражаться! Но, блин, ребятушки. Времени нет. Надо как–то обойти всё это дело. Пусть там нарисованные злодеи крошат нарисованных мирных жителей. Это часть игры!

— Просочились… — процедил Тристан. — Обошли заслоны.

— Шавки севера, — сплюнула Мари. — Мало бедному люду поборов от благородных. Как беда, так все, сами себе! Все властьпредержащие по замкам заперлись, отсиживаются.

— Ложь, — парировал рыцарь. — Каждый хочет выйти на бой с врагом! Но как поймать комара латной рукавицей?

Мари закатила глаза.

— При желании — легко!

Робин смотрел на меня с ожиданием. С надеждой. Да божечки–кошечки! Я облизнул губы. Соберись, Егорка! Айда в лес, скакать! На первой световой к дружочкам в Бастион Небесных Охотников! Хватит уже приключений. Надо двигаться. Двигаться! Каждый день задержки ставит на весы настоящую жизнь. Хоть и не такую забавную как здесь.

— Лолушко? — наконец сказал Робин. — Что делаем?

Даже Так выглядел взволнованно и агрессивно. Пять оборванцев и рыцарь. Куда там королевским армиям.

— А что тут делать? — выдавил я из себя. — Умный человек сказал — бегите! Значит, побежали.

Робин криво усмехнулся, отвернулся. Глаза Мари расширились от изумления. Большой Джон неуверенно развернул коня. Тристан поджал губы, но тоже потянул за поводья. Группа неторопливо двинулась прочь, оставив меня на месте.

— Не туда бежать. Сюда бежать! — я ткнул пальцем в сторону деревни. Затем открыл карту, отыскал точки ближайшего респа, прикинул расстояния. Егорка парень ученый. Егорка надолго запомнит радостное ощущение одиночества посреди могильника.

— Но сначала нам нужно свернуть в лес.

И все же Егорке нужна помощь психотерапевта и краткий курс правильной расстановки приоритета.

* * *

Деревня уже занималась огнем. Несколько хижин полыхали, вокруг сновали бородатые воины. Кто–то тащил разматывающееся тряпье. Кто–то небольшой сундучок. Над Бегуницами нёсся женский вой, плач. Где–то восславляли Одина, где–то яростно орал сражающийся мужчина.

Прямо на дороге лежал мертвый крестьянин с прорубленной головой, а рядом здоровенный и косматый викинг возился над сопротивляющейся женщиной. Намерения у него были стандартные. Омерзительно стандартные. Фракция — Штормвред. Старые знакомые.

— КРОВЬ ДРАТЬ ЖРАТЬ! СМЕРТЬ! — сказал я ему, взмахнул Разрывателем. — Простите. Вырвалось.

Северянин вздрогнул, оторвался от женщины, та вывернулась и на четвереньках бросилась в нашу сторону.

Злые глаза викинга бегали из стороны в сторону. В бороде проступила улыбка гнилых зубов. Воин распрямился, вытащил из ножен меч.

— ОДИН!

— Знал бы он чем ты тут занимаешься, прислуживать бы отправил, — сказал я. А Разрыватель добавил:

— МОЗЖИТЬ МОЗЖИТЬ!

Клянусь, меч дёрнул меня в атаку. Я чуть из седла не вывалился, а конь воспринял нервное движение как призыв к действию и пошёл на северянина.

— О–О–О-Один! — с губ викинга брызнула пена и он ринулся к нам навстречу. Ахнул, получив стрелу от Робина. Взвыл, изменив цель. Джон понукнул коня, выйдя наперерез, со всего маху зарядил северянину по макушке, отчего тот пошатнулся, упал на колени и взвизгнул. Мари в прыжке слетела с лошади и вонзила два кинжала в шею бородачу.

Труп грохнулся на землю.

Разбойница ловко поднялась на ноги. Рядом с ней встал спешившийся Робин, натянул тетиву. Мягко спрыгнул на дорогу Джон. На коне остался только Тристан.

— За короля! — воскликнул рыцарь и пришпорил жеребца, бросаясь в глубь деревни. Я только проводил его взглядом, про себя выругавшись.

— Джон, пугай и ругай всех, пусть они на тебя бросаются. ЧЕРЕПА ЧЕРЕПА БОГИНЕ! Так — лечи нашего громилу. Остальные — поехали жарить! РВАТЬ ДРАТЬ! Блядь!

Суета меж домов стала осмысленнее. Налётчики бросали скарб, собираясь. На крыше одного из домов появился викинг с коротким луком, Робин сбил его почти не глядя. Раз стрела, два стрела и готово. Ещё один лихой вояка кинулся к нам из ближайшего дома, как в голливудском фильме — дико крича, воинственно размахивая топором, и бессмысленно погибнув.

Теперь мне показалось нелепой затея обустраивать у точки респа схрон из вещей. Потеря времени, мы всё здесь зачистим без особых проблем. Тристан с кличем сцепился с троицей северян. Конь сбил с ног ещё одного викинга. Латник хакнул, проламывая череп ближайшему противнику.

По доспеху рыцаря бессильно лязгнул меч другого северянина. Стрела цокнула по шлему.

— За короля! — гудел Тристан.

— ЛИ-ГА! ЛИ-ГА! — завизжала Мари, ринувшись на помощь латнику.

— РВАТЬ! КРОВЬ! ПОИМЕЮ ТВОЙ ТРУП! — провыл Разрыватель.

Над деревней затрубили рога северян. Мы очень быстро разобрались с пытающимися собраться на тесной улочке штормвредцами, затем двинулись в центр посёлка, заглядывая в дома. Видно, что местные пытались защищаться, несмотря на неравные силы. Среди мёртвых крестьян иногда попадались трупы викингов. Одного северянина прикололи вилами к бревенчатой стене, и он висел, бессильно опустив руки.

Как только упал последний из воинов Унии — Тристан пришпорил коня и с кличем умчался вглубь деревни, даже не оборачиваясь. За славой поскакал, мерзавец. Типичная, вроде бы, картина. Когда в поиске группы встаешь танком, прогружаешься, меняешь спек, а какой–то детина уже скрывается в коридоре, облепленный мобами.

Ладно. Видимо, рыцарь наш не слишком командный игрок. Ничего, никуда не денется. Найдём.

Обыскивая каждый труп, я набивал пустой инвентарь. Золота было много. Зеленых вещей тоже. Попалась даже одна синяя. Пару раз с примыкающих дворов на нас выкатывались викинги, по два–три человека. Джон забирал их на себя, рявкал Разрыватель, чавкали стрелы Робина Шапки, с истошным визгом забирала души бешенная Мари. Флегматичный Так следовал за нами, рассекая воздух ударами рук и ног и отправляя потоки целебной энергии в Джона.

Лёгкая победа, думал я, пока мы не вышли на центральную площадь Бегуниц. Улицу перегородила стена щитов. Позади штормвредцев восседал на коне огромный викинг, закинувший на плечо окровавленную секиру. Увидев нас, он размахнулся и швырнул в нас что–то.

Голова Тристана упала в нескольких метрах от нас. Подкатилась к нам. Робин машинально отфутболил её в сторону.

— Лерой, млять, — буркнул я. Опять голду в него вливать.

— Пять луговых собак? — взревел громила. Ярл Торгвуд «Языкастый». — Пять луговых собак и всё? Это был единственный муж среди вас?

— РАЗОРВУ ТЕБЕ ГОРЛО! — ответил за меня Разрыватель. — НАСРУ ТЕБЕ В ЧЕРЕП!

Последнее сказал уже я, и получил массу удовольствия.

— Во славу Одина! Убейте их уже! — гаркнул Торгвуд. Викинги бросились в атаку.

Строй рассыпался. Тактика северян — это скорость и напор. Ворваться, вклиниться в строй, раздробить его и перебить противника по одиночке, чтобы тот не понимал с какой стороны ему может прилететь. Это в целом работающий план, в реальном мире. Но тут–то игра.

Большой Джон взвыл, взмахнул клевцом, очерчивая дугу, и как магнитом притянул к себе хищную стаю. Рыжебородый дядька в кожаном шлеме даже оступился, упав, торопливо поднялся и ринулся на спины товарищей.

Наш танк прижался спиной к стене, как будто бы отвернув мобов от рейда и с руганью отмахивался от подступающих скандинавов. Робин бил в упор, они с Мари мастерски фокусили северянина за северянином, добивая. Я взялся с другого края, подсекая ноги врагам и оглашая округу матами, рвущимися из Разрывателя. Иногда ремень Тора выплевывал огонь, и пламя охватывало остервеневших викингов. Пахло горелыми волосами, кожей. Система равнодушно оповещала, как неистово растёт моя репутация среди жителей Четлена.

Но никто не обернулся. Большой Джон держал на себе врагов гораздо лучше меня. С места не двигался, поэтому можно было сосредоточиться. Вот только приходилось ему несладко. Противник наседал и все чаще дотягивался до бедолаги. По бородатому лицу струилась кровь, но могучий клевец поднимался и опускался, как заведенный. По дереву стукнула сталь, когда клинок викинга пронзил верзилу. В голову танку ударил топор, и Большой Джон пошатнулся. На миг обвис на мече, пригвоздившего его к стене.

Так, залитый потом, молотил руками воздух, заливая целебной силой Джона. Мы деловито крошили обступивших танка викингов. Здоровяк вдруг замер, поник. Клевец упал на землю. Оставшиеся северяне тут же развернулись к нам.

— Так, блядь! — гаркнул я хилу, обернулся. Торгвуд упёрся ногой в безвольное тело убитого монаха. Выдернул секиру из головы покойника. Ну да. Классика. Хилы умирают молча.

— Уахахахаа! — взвыл я, вызывая огонь на себя. Система дёрнула меня уводя от одного удара, затем от другого. Раскидывая унижения, я пятился, то парируя, то просто отскакивая от переключившихся северян. В спину больно кольнуло. Невесть откуда взявшийся уцелевший житель деревни ткнул мне в поясницу заточенным колом. Ну блин, офигеть теперь! Дотянулась до него волшебная сила голоса.

Кураж!

Мясорубка началась. Крутясь в озверевшем танце, я не разбирал где свои, где чужие. Понял, что случайно грохнул того дурака из местных, что выполз на боевой хохот. Потерял всю репутацию сразу. Плюнул, и сосредоточился на гиганте Торгвуде, слоном вошедшим в ряды союзников и отталкивающим тех, кто мешал ему. Мари и Робин выпиливали остальных викингов, давая больше места для манёвра.

Уворачиваться от секиры Торгвуда было относительно просто. Главное, следить за ударом. Если он пошёл на замах, значит надо увернуться, отскочить. Если медлит — лупануть пару раз, пока окровавленный топор у земли.

Ярл рубил с хаканьем, грубо, наотмашь. Взрыкивал, когда получал в спину стрелы Робина, но не оборачивался. Мари бросилась на спину великану, но тот отбросил её в сторону, как комара смахнул.

Разрыватель матерился как сапожник. Вспоминал ближайших родственников ярла, предполагал его сексуальные пристрастия, мечтал о костном мозге и обещал заглянуть туда, куда никогда не светит солнце.

Ярл вдруг застыл, грохнул древком о землю. Волна разошлась во все стороны, сбивая нас с ног. Я грохнулся на спину, попытался откатиться, но тут в меня прилетела брошенная секира. Удар снял почти всё здоровье. От боли выступили слезы. Широкое лезвие пробило тело насквозь и застряло в земле.

— О–о–о-один! — хрипло проревел невидимый мне Торгвуд. Я вцепился в мокрую сталь, выдирая её из себя. Вот тебе и способности контроля. Чёрт.

Ярл схватился за древко. Упёрся ногой мне в пах, рванул оружие вверх и рухнул сверху. Если бы кинематографично — то должен был бы упасть так, чтобы наши взгляды встретились. Но викинг был так здоров, что на лицо мое грохнулось его пузо, затянутое в вонючий кожаный доспех.

В инвентарь свалилась новая шмотка:

Сборщик податей (редкий).

Урон: 1400–2500

Многие воины предпочитают свободу действий, чтобы бить чаще и быстрее. Но избранные выбирают оружие, исходя из соображений — один удар — один труп.

Сила +60

Выносливость +40

Атаки могут повесить на цель дебаф пробития брони

Ограничение по классу: воин

Требуется сила: 100

Ограничение по уровню: 60

Пригодится.

Мари и Робин стащили с меня покойника. Я встал на четвереньки. Затем, пошатываясь, на ноги. Осторожно коснулся места, куда прилетела секира. Зашипел от боли. Странно, конечно. После таких приветов не встают.

Двинулся к братцу Таку. Мари стояла рядом с убитым монахом на коленях. Робин хмуро замер у Большого Джона. На Тристана, походу, им всем было насрать.

Доковыляв до трупа хилера, я тяжело плюхнулся рядом. Перевёл дух.

— Отвернись, — прохрипел. — Тебе это не понравится.

— Что? — не поняла Мари.

— О, Еммануил, взываю к тебе, — ухмыльнулся я, одновременно нашаривая в характеристиках панель с соратниками. — Обрати взор свой на нас, простых смертных. Молю тебя, верни к жизни этого грешника.

Лицо разбойницы потемнело, но острый язычок сдержался. Лишь взгляд ожёг.

— Да святится имя твоё! Аминь!

Я нажал на «оживить» и перекинул золота игре, за возрождение.

Глаза Мари расширились от изумления. Она смотрела на что–то за моей спиной. Вернее — на кого–то.

Брат Так стоял посреди усыпанной трупами улицы и смотрел на свои руки. Затем осторожно коснулся головы. Удивлённо улыбнулся.

— Как это возможно? — прошептала Мари.

— Сделай с ним тоже самое, — крикнул Робин. Ткнул пальцем в мёртвого Джона. — Пожалуйста.

— Мне нужно лечение, — проскрипел я. — А потом, с Божьей помощью, вернём и его.

— Это невозможно! — крикнула Мари. — Невозможно!

Синяя магия с рук монаха полилась в моё тело, наполняя силой.

Я ехидно улыбался.

Глава двенадцатая «Потрачено»

Споры о вере прекратились разом. Мари погрузилась в пучину экзистенциального ужаса и молчала. Смотрела прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Должно быть припоминала бесконечный лист прегрешений. Считала века ада, на которые обрекла себя. Надо будет её запустить в какой–нибудь местный храм. Может, полегчает, бедолаге.

«Сборщик податей» отправился в могучие лапы Джона. Хранить его для Олега? Нафиг? Танку такая штука ни к чему, а вот пока я кручусь под атакой — подобная плюшка от бородатого разбойника сильно облегчит жизнь.

Большой Джон отнекивался. Мол, ему проще по старинке, любимым клевцом, а то и дубиной, и как ему злить врага, когда после первого же замаха его можно спокойно ковырять, пока он, кряхтя, поднимает гигантскую дурынду для следующего удара. Я терпеливо убеждал здоровяка, что так будет лучше, что я справлюсь. Что я все беру на себя. Ему главное просто попасть. Он говорил, что у него не получится. Что у него не очень хорошо с тем, что рубит. Поэтому лупит тем, что мозжит.

— Того хочет Еммануил, — в итоге соврал я. — Вникаешь?

Джон моментально согласился.

Следующим на психологическую обработку был Тристан. За него я принялся, когда мы вернулись к месту респа и собрали заныканный под еловыми ветками хабар. Рыцарь всю дорогу плелся в хвосте отряда, с потерянным видом, даже позади брата Така, и был мрачнее готического романа.

— Я не хотел говорить, — пристроился я рядом. Рыцарь поднял голову, глянул пустым взором.

— О том, что ты не воскрешённый, — уточнил я.

— Я отрёкся от отца. Одно сомнение, и я отрёкся от отца, — сказал он. — Вера моя ничтожна. Я сразу поверил, что моя жизнь обман. Что я… Не такой как все. Как легко я поверил в это!

Деревня осталась далеко позади. После боя из леса выбрались уцелевшие жители. На разбойников они смотрели как на героев. Восхваляли Тристана и короля Четлена.

Мне славы не досталось. Зарубленный в пылу схватки мирянин, сагрившийся на Безумный Хохот, срезал все бонусы. Так что будем считать, что это был фарм шмота. Тем более, что среди трупов хватило снаряжения, которое подходило именно мне.

Надо сказать — добыча вышла богатой. Если до сражения приходилось таскать предметы на 20 уровень, то сейчас худо–бедно, а зеленка вся была по размеру. Заметно выросли статы. А значит дальше будет ещё проще.

Дорога вывела на холмы. Она ползла мимо дубовых рощ, то поднимаясь, то опускаясь. Солнце клонилось к закату.

— Наша жизнь полна испытаний, — сказал я Тристану, наконец. — Но она же и даёт нам шанс исправить свои ошибки. Всё зависит от тебя.

— Я хотел быть воскрешающимся, — признался рыцарь. — Так… проще?

— Возможно, — не стал лукавить я. — Но, поверь, мне было бы гораздо проще быть обычным странствующим рыцарем.

— Понимаю… Такая ответственность, — с уважением глянул Тристан. — Такой дар. Теперь я понимаю, для чего Бенедикт искал тебя. Признаюсь, я думал ты настоящий безбожник, но правду говорят, что вера в душе человека, а не в его словах.

— Выберусь, опубликую это у себя на стене вконтактике.

— Куда выберешься?

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: лесопилка.

— Та–а–ак… — протянул я. Полез в Бастион. Райволг пару часов назад взял город–порт Зеергард, выбив к чертям оттуда очередную взятую Выводком армаду. Я мигом отправил в новую цитадель Зодчую, отменив строительство Хёрга. Тёмную певицу волн оставил в Сельфоссе.

— Куда выберешься, Лолушко? — повторил Тристан.

— Погоди!

Судя по карте — ко мне двигались с севера. Неподалеку торчала на охране золотого рудника ведьма Соуль, с десятком Малышей. Клаус Бешенный с ещё парочкой самых слабых бойцов шатался на западной границе. Ульфганг копил армию в Бастионе. Больше героев у меня не было.

Так… Пока не психуем.

— Я должен сразиться с Серым Человеком, — сказал я, задумчиво. — И если свалю его, то воскрешённые будут свободны.

— Кто–то пленил твоих друзей? — спросил Тристан с сомнением. — Они не кажутся пленниками. Скорее наоборот.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: рудник Алых Кристаллов.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: золотой рудник.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Герой Соуль Чёрная погиб.

Сожалеем. Жизнь героя была яркой, но короткой. Все артефакты героя вы можете найти на месте его гибели.

Божечки кошечки. Началось! Я ринулся в Красный Хёрг, собирая накопившуюся армию. Отдал приказ Ульфгангу на полных парах двигаться к Райволгу.

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой, Мастер! Вы потеряли: каменная шахта.

Огоньки моих владений гасли по периметру. Волна шла с севера и запада. Думаю, если б не зачистка Райволгом — то и с востока бы навалились.

— Лолушко? — напомнил о себе Тристан. Уже с едва уловимым раздражением. Ну, конечно. Он тут со мною на серьёзные темы трещит, а я пальцем в воздух тыкаю и изумлённо чертыхаюсь.

— Погоди, говорю!

Я вызвал клановый чат, отстучал в нём:

«Райволг, делай что хочешь, но как только у тебя объявится Ульфганг — хватай его, Зодчую, и пересекай море. Ты парень умный, разберешься»

«Райволг Падший: Море? Как?»

«Найди корабли, ораву свою двинь по морю пешком, они мёртвенькие, а то что мертво, сам знаешь, умереть не может»

«Райволг Падший: Зачем нужно это?»

«Ты нужен мне здесь. Дорогу до Рассветного найдёшь? Как высадишься — скажи!»

«Райволг Падший: домой возвращаюсь я?»

«Купи по дороге магнитик»

«Райволг Падший: что?»

— Ааааа! — рявкнул я. Хорош шутить, Егорка. Не время! Тристан кашлянул. Едущие впереди разбойники притормозили, обернулись.

— Что случилось, Лолушко? — крикнул Робин. Я поднял вверх два больших пальца, мол, отличненько всё. Вернулся к чату.

«Ищи корабли! То, что идёт к вам с севера — вас с потрохами сожрёт, а вы нужны мне здесь! Все посудины, кроме тех, на которых поплывёте — сожги к хренам! Мне тут только этой мшистой заразы не хватает!»

«Райволг Падший: Выводок? Не хватает? Из них кого–то привезти мне?»

— Да, млять, Райволг! Ну не тупи! — гаркнул я, быстро отстучал:

«Ни в коем случае. Мох не должен пересечь море! Действуй!»

«Райволг Падший: Исполню!»

Фух. Так, что тут у нас? Рыцарь смотрел на меня с прищуром. Да, точно. Воскрешённые пленники, омг, лол? Это если упрощать.

— Вот что я тебе скажу, Тристан. Ты живёшь на своей земле, со своим народом. Это твой мир. У воскрешённых не так. Каждый из нас хочет вернуться домой. Но так сложилось, что это невозможно. Это непросто объяснить, — я посмотрел на рыцаря. — Очень непросто. Серый Человек не выпустит всех. Он отпустит только тех, кто освободит Твердыню Тысячи Зеркал.

— Но… Если собрать всех воскрешающихся, то никто не устоит против такой силы! Даже Серый Человек!

— Вот тут и начинаются сложности, — хмыкнул я. — Самые большие сложности. Не будем об этом, ладно?

— Хорошо, Лолушко, — степенно кивнул рыцарь. — Если захочешь поговорить об этом — я к твоим услугам.

Я внимательно посмотрел на латника. Как так выходит, что с программами мне уютнее, чем с людьми? Эту вот игровую матрицу проще назвать другом, чем любого из живых игроков, встреченных здесь.

— Спасибо, Тристан…

* * *

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Ваши земли под атакой неизвестная фракция! Быстрее, на помощь!

Я вздрогнул. Стемнело. Мы торчали у костра, слушая раскатистый храп Большого Джона. Робин точил стрелы, придирчиво разглядывая наконечники в свете огня. Мари буравила пламя немигающим взором. Рядом Тристан обгладывал кость подстреленного кабанчика. Брат Так в позе лотоса сидел чуть вдали от костра и, по–моему, тоже спал.

Время пришло…

Вызвав панель управления Бастионом, я увидел, как полыхают сторожевые башни.

«У вас нет войск чтобы отправить их на помощь»

— Я знаю, — сказал я. — У меня там средневековая автоматика в турелях.

Робин поднял взгляд, хмыкнул. Тристан бросил кость в костер. Видимо, этот уже привык. Мари не пошевелилась.

Выводок шёл кольцом. Огромная зелёная лавина в ночи. Если бы не горящие башни — я бы и не увидел ничего. По изумрудному ковру, среди погибающих Сеятелей, брели поражённые мхом люди. С вилами, с топорами, с ножами. Старики, дети, женщины. Мужчин тоже хватало, но взгляд приковывали именно детишки. Крошечные взятые с оружием.

Снаряд с башни пробил тельце одного из них, бросил на землю. Мох забурлил, охватывая падшего, и мальчишка растворился в нём.

Тысячи взятых… А из леса двигались создания Выводка. Нескончаемым потоком. Он со всего острова силы собрал?

Башни вспыхивали одна за одной. Лавина взятых накатывалась на них, кроша в щепки. Тела поверженных таяли. Странно, конечно, это. Мобы долбали строения чем придётся, и то, без какой–нибудь искры, вдруг загоралось.

Впрочем, если они шмаляют по противнику без какого–либо человеческого участия, то почему бы им не гореть?Фэнтези. Магия.

Смотреть на гибель Бастиона было грустно. Но и оторваться я не мог. Вспыхнул Алтарь. С треском обрушилось полыхающее жилище Повешенных Дроттов. Моя империя пала.

Выводок нагнал столько мяса, что даже останься моя армия на месте и прими бой — поражение было неизбежно. Да, бойня вышла бы знатная, но всё равно.

Я пытался разглядеть Ловеласа, но тщетно. Лавина разнообразных тварей, сливалась в гигантское живое море. Проще было бы отыскать определённую песчинку на пляже. Когда орда подступила к Красному Хёргу — я отключился.

Уставился на огонь. Затем набил сообщение Райволгу:

«Бастион пал, сматывайтесь. Ульфганг добрался?»

«Райволг Падший: Лолушко, жду его я. Зодчую жду. Готов корабль»

Ладно. Ладно. Легко пришло — легко ушло.

— Доброй ночи вам, странники, — сказал остальным и двинулся к облюбованному местечку, где можно было спокойно полежать, не выкручиваясь между каменьев и корней. Робин чиркнул точилом по стреле. Мягко поднялся, положил руку на плечо Мари, похлопал нежно, и тоже отправился на боковую.

Тристан и маньячка остались одни. Я лежал на боку, глядя на них. Примирились, что ли?

Рыцарь что–то тихо сказал разбойнице. Та вздрогнула, повернула к нему лицо. Тристан бросил в огонь ветку. Губы его шевелились.

Мари ответила, и впервые лицо её при обращении к воину не скривилось в презрении.

Я закрыл глаза, гоня от себя образ горящего Хёрга. Через несколько минут пришла новость:

СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»

Увы, Мастер. Ваш Бастион разрушен.

Пренебречь, вальсируем.

Я перевернулся на другой бок. Завтра будет лучше.

* * *

Замок Корфа выдернули из готического романа. Много башен, высокие стены. Когда мы вышли к Бастиону, незадолго до заката следующего дня, то ещё и дождь начался. Небо затянуло, прожилки света меж облаков придавали свинцовым тучам объёма.

Крепость зловещим гигантом нахохлилась на высоком холме, ощерившись дороге зубьями ворот и готова проглотить любого, посмевшего приблизиться.

— Отвергнувший Еммануила, — прошипела Мари.

Божечки–кошечки, вот это метаморфоза! Я искоса глянул на разбойницу. Тристан тоже повернулся к маньячке, но изумление подавил.

Если двигаться по тракту дальше, то через два–три дня буду уже у своих, в Бастионе. Но… Если заскочить сюда, то может разживусь чем–нибудь. Пачка у меня хорошая собралась. Не, конечно, диковато в шесть рыл брать целый замок штурмом, но тут наверняка что–то придумано для этого. Какой–нибудь привратник.

Мне вспомнился мой Бастион. Там пачку героев вроде нас раскатали бы на подходе. Да теми же башнями сожгли. А здесь почему тихо? Ни одного огонька у крепости нет. Ни часовых, ни дозорных. Слепые чёрные окна. Над воротами обрывок флага.

— Никогда себе не прощу, — сказал я спутникам. — Надо посмотреть.

Мощённая дорога, прямая и аккуратная, манила.

— Как скажешь, Лолушко, — произнес Робин. — Но, по–моему, там уже кто–то побывал.

— Это–то и интересно!

Я понукнул коня. Копыта зацокали по булыжникам. Слишком тихо. Бригада соратников двинулась следом.

Ворота и камень вокруг них почернели от копоти. У входа лежало несколько обугленных, оплавленных железок. Кладка растрескалась от жара. Гарью воняло знатно.

Одна из створок покосилась. Достаточно, чтобы внутрь мог пройти человек. Я спешился. Прошел по чёрным камням и заглянул внутрь. За крепостной стеной начинался выгоревший сад. Скрюченные обугленные деревья молились небесам кривыми ветвями. Следующие ворота, поменьше, лежали на земле.

Обломки оружия и доспехов усеяли внутренний двор. Сеча здесь была хорошая, знатная.

— Ветер силы там, — рядом со мною оказался братец Так. Указал на хмурые стены. — Я чувствую его дуновение.

— Штааа? — не понял я.

— Источник волшебства скрывается в павшей цитадели.

— Ну, положим, стало понятнее. Дорогу покажешь?

Монах поднял руку и указал пальцем вперёд.

— Ладно, пусть хоть так. Веди.

Пройдя в створку поваленных ворот, я оказался в длинном штурмовом коридоре, тоже усеянном обломками доспехов. Смердело страшно. Пришлось заткнуть нос рукавом. Позади хрустели угольками разбойники и лязгал сабатонами Тристан. Так крадучись шёл впереди нас, обходя останки былого сражения.

Робин зажёг факел, отблески заплясали по стенам коридора, наши тени поползли, извиваясь, по полу, искажаясь. Коридор вёл вдоль двух галерей, наверху. Тоже выжженных. Под ногами шуршали уцелевшие наконечники стрел. Лучники били по наступающим с двух сторон, но это им не помогло.

— Что это? — спросил Тристан. Остановил Робина и указал на стену.

Я притормозил, озираясь. Наш лукарь поднёс факел поближе. На обуглившейся стене кто–то крупными буквами нацарапал:

«ПОТРАЧЕНО. РОТТЕНШТАЙН»

Вот оно как. Монах дошёл до выхода из коридора. Переступил через поваленную дверь. Обернулся.

— Я слышу песню силы! Идёмте!

Серьёзные ребята в Роттенштайне. С другой стороны, мы вон впятером отряд северян оприходовали. Эти Бастионы одноразовые, получается?

— И так вот всегда? Когда воскрешённые приходят?

— Нет, — проговорил Большой Джон. Он выглядел чуточку испуганным. — Я видел Храм Сломанной Луны, там все на воскрешённых молятся. Да и здесь, я слышал, гвардия барона пропускала ваших, словно те к себе домой возвращались.

— Логово Ножей принадлежит За–За–Заике. Когда–то там была система пещер, где собирались атаманы Лиги. Но потом пришел он, с друзьями, победил Совет и с тех пор это его земля. Теперь там целый город вокруг раскинулся. Бенедикт знает о нём, но не осмеливается нападать, терпит, святоша, — сказал Робин. — Но я не видел, чтобы воскрешённые поступали так, как здесь.

— Скорее! — нетерпеливо крикнул Так.

Вроде Головастик рассказывал, что Бастионы можно разрушать. Выходит, Роттенштайн снёс его специально?

Крепость выжгли целиком. Прежде торжественные залы превратились в руины. Повсюду доспехи и оружие павших стражей. Так вёл нас куда–то вниз, в подвал. Иногда замирал в мрачных коридорах, пахнущих сыростью и какой–то кислятиной. Закрывал глаза, и вновь уверенно шёл дальше.

Наконец мы оказались в самом низу. В коридоре, слева и справа от которого вместо стен были решётки. За ржавыми прутьями лежали истлевшие скелеты в обрывках одежд. Руки многих всё ещё были закованы в кандалы.

У последней клети Так остановился. Ткнул в неё пальцем.

— Здесь!

Робин посветил факелом. Свет коснулся ткани, затянувшей вход. Скрипнула, отворяясь, дверь клетки. Я содрал покрывало. Отшатнулся. В глаза ударил яркий розовый свет.

— Боже! — вздохнула Мари.

— Фак! — прикрылся я ладонью, защищаясь. — Светомаскировка, как в лучших домах Лондону и Парижу!

— Оно… прекрасно! — прошептал Так.

Стена переливалась, будто экран новенького смартфона на загрузке.

Я вошёл в клеть. Опустил взгляд. На полу в пыли нашлось несколько следов. Будто кто–то вышел из стены, прошёлся по клетке. Потоптался в углах, видимо закрепляя покрывало. И вернулся обратно в розовую гладь.

Тут, в целом, даже Егорка сообразит, что это портал.

Но куда он ведёт?

Я облизнулся. Шагнул к стене ближе. Фак… Куда он ведёт?

— Лолушко, — предостерегающе сказал Тристан. — Не надо.

— Сам знаю, что не надо. Но… Вдруг там вкусненькое?

В памяти объявился Головастик, и его злобная речь при прощании. Протянутая к свечению рука сама отдёрнулась. Я сделал маленький шажок к стене. Волосы на голове зашевелились, будто от статики. От портала ощутимо веяло теплом.

— Лолушко! — повысил голос рыцарь.

Я обернулся. Приподнял ногу, демонстративно делая шаг, как проверяющая реакцию хозяина собака.

— Несомненно, мои обитатели лесов и дворцов, я могу послать туда любого из вас. Но потом ведь охренею переводить ваши впечатления, если вы вообще вернётесь.

На пол посыпалось всё накопленное барахло. Разрывателя я тоже выложил. Остался только в маске и какой–то средненькой зелёнке. Ох, как орал на меня мой мысленный Головастик сейчас. Истошно. Его голос поразительно напоминал интонациями вопли недавно приобретённого меча.

— Но я же не совсем дурак! Для начала я должен предложить вам особенное! Я выбираю Мари!

«Мари Уверовавшая отклонила приглашение в «Пренебречь, вальсируем“, потому что уже состоит в клане. Это автоматическое сообщение».

— Меня? — не поняла разбойница.

— Я выбираю Робина Шапку!

«Робин Шапка отклонил приглашение в «Пренебречь, вальсируем“, потому что уже состоит в клане. Это автоматическое сообщение».

Стрелок надломил, вопросительно, бровь.

— Это заметно усложняет дело, — прокомментировал это я. — Вы двое тоже небось уже у За–за–заики? Ладно. Я выбираю Тристана!

«Тристан Бердлесс принял приглашение в «Пренебречь, вальсируем“».

— Что это значит? — нахмурился рыцарь.

— Теперь, если ты захочешь ко мне обратиться, то подумай обо мне и скажи это мысленно. Я узнаю.

«Тристан Бердлесс: что ты узнаешь?»

— Работает! — сказал я и шагнул в портал.

— Сценарист —

Женщина смеялась. Сидя в грязи, на дне колодца, она упиралась ладонями в кладку древних камней и смотрела наверх. Чёрные губы лопнули, и по подбородку сочилась кровь. Безумный взгляд неестественно голубых глаз безошибочно ловил взор Сценариста.

Шёл сильный дождь. Мокрая ткань плаща облепила склонившегося над колодцем Андрея. С капюшона градом лили капли, падая в жадное чрево колодца, на дне которого хохотала сумасшедшая.

Он опёрся на мокрые камни воспалёнными ладонями, и холод унял бьющий Сценариста жар.

Смех отражался от стен, менялся, вибрировал, добираясь до выхода из колодца совсем иным. Зловещим, жутким.

— Кто ты? — спросил Андрей.

Женщина рассмеялась ещё сильнее, из глаз её ручьями текли слёзы.

— Кто ты?! — гаркнул Сценарист. Он привык к страху, привык к боли, но не к смеху. Смех твари превращал его из хищника в добычу.

Та встала, не сводя взгляда с фигуры в плаще. Упёрлась в кладку, окровавленные руки воткнулись между камней клиньями. Брызнула грязь. Смех изменился. В нем стало больше торжества и угрозы.

И тогда безумица стала подниматься. Руки её ожили. Похожие на упругих змей, они шарили по камням, в поисках упора, впивались в трещины, пульсировали, будто присасываясь и затем рывками поднимали слабое тело в грязной ночнушке. Ноги безвольно болтались, будто в обитательнице колодца жизнь теплилась лишь в руках и в голосе. Раскачиваясь, выстреливая удлиняющимися руками тварь приближалась.

Сценарист отпрянул. Попятился прочь от колодца, мокнущего под секущим ливнем. Дождь сожрал окружающий мир. Осталась лишь дорожная хлябь, да старый колодец.

— Кто ты? — закричал он. — Кто ты такая?!

Голова женщины появилась из колодца. Руки по паучьи распрямились, упираясь, и вытянули мертвое тело наружу. Смех стал истеричным. Кровь из лопнувших губ растеклась по ночнушке кровавым ожерельем. Безумица шлёпнулась в грязь. Резко подняла голову. Перемазанное глиной лицо стало хищным. Руки дёрнулись, локтями в небо. Воткнулись в дорогу. Хлюп. Хлюп.

Хохочущая мерзость приподнялась и поползла к Сценаристу.

— Кто ты?! Что тебе надо?! — голос дал петуха. Вокруг только дождь. Андрей пятился от наседающей твари, понимая, что и колодец теряется в ливне. Что остается лишь ползущее тело.

— ЧТО ТЕБЕ НАДО?!

Женщина остановилась. Руки вытянулись, поднимая мёртвое тело. Хохот стих.

— Волк унёс зайчат, — прохрипела она.

— Кто ты такая?!

— ВОЛК УНЁС ЗАЙЧАТ!

— Отстань от меня!

— ТРЕВОГА ТРЕВОГА ВОЛК УНЁС ЗАЙЧА–А–А-АТ! — поорала тварь.

Сценарист вырвался из сна, осоловело глядя в потолок. Подушка скомкалась, мокрая простыня прилипла к спине.

— ТРЕВОГА ТРЕВОГА ВОЛК УНЁС ЗАЙЧАТ! — надрывался телефон рядом. Он схватил его, не понимая где явь, а где сон. Хохот женщины ещё звенел в ушах. Три часа ночи.

Датчики движения во дворе.

Бросило в жар. Сценарист торопливо оделся, выглянул во двор, осторожно оттянув занавеску. Тьма. Глухая тьма. Но ничего, у него есть кое–что для таких случаев… Нашарив в темноте выключатель, он щёлкнул клавишей, и прожекторы вокруг ангара вспыхнули, заливая ярким светом двор.

Андрей торопливо прошёлся по дому, добрался до камер. Нашарил спрятанный под столом пистолет, включил камеры.

Телефон надрывался сообщением о зайчатах с завидной регулярностью, будто кто–то бегал по участку. Сценарист отключил звук, разглядывая мониторы. Собака. Здоровенный пес, испуганный ярким светом, метался по двору, в поисках хоть какой–нибудь дыры в заборе.

Наружные камеры ночного виденья выдернули лишь серо–чёрную дорогу и длинный забор. Колючие лапы деревьев вдоль просёлка застыли, будто почувствовав взгляд человека.

Сценарист вышел в прихожую. Влез в пуховик, положил пистолет в карман, сунул ноги в утеплённые сапоги. Собака… Откуда тут собака?

Щёлкнул клавишей. Прожекторы выключились. Нацепив на голову прибор ночного виденья, он открыл дверь.

Пёс что–то рыл в углу участка.

Андрей двинулся к калитке. Остановился, прислушиваясь. Кроме гудения генераторов ничего. Осторожно открыл замок, стараясь делать это максимально бесшумно. Потянул на себя железную дверь. Прислушался. Осенняя тишина закладывала уши. С участка послышалось шкрябанье когтей по профлисту забора.

Сценарист сделал шаг наружу, разглядывая в прибор ночного видения улицу. Нет движения. Но собака не могла просто перелететь высокий забор.

Он постоял минуту, прислушиваясь. Никак не мог отделаться от чувства, что и на него смотрят. Так же внимательно. И, самое постыдное, видят.

Медленно оглядев полысевшие перед зимой заросли, Сценарист вернулся во двор. Некстати вспомнился сон. Смех безумной женщины прилип к нему. Заблудился среди извилин. Травил гадко… Заставлял чувствовать себя слабым.

Он поморщился. Зло обернулся к собаке. Неторопливо прошёл к ворчащему псу. Тот, завидев человека, поджал хвост, вжался в угол и ощерился.

— Это моя земля, — тихо сказал ему Андрей. Вытащил из кармана пистолет. Навёл ствол на собаку. Пёс, обычный, дворовый, с подранным ухом, зарычал угрожающе.

— Моя.

Выстрел рассёк ночную мглу. Стальная смерть отбросила взвизгнувшего пса на забор. Сценарист втянул носом запах пороха.

Как здесь оказалась собака?

Голова соображала медленно. Такие резкие побудки не помогали трезво мыслить. Оставив труп пса у забора — Сценарист вернулся в дом. Добрался к пульту, сел, прямо в пуховике, на кресло. Вывел на мониторы записи с внешних камер.

В заборе он был уверен. Проверял. Перед сном проходил по периметру, пыхтя сигаретой.

Вселенная потекла вспять на быстрой перемотке, отчего ветви деревьев задрожали, будто живые. Он смотрел на все четыре монитора, расфокусировав взгляд, чтобы среагировать на любое подозрительное движение. Внизу, в углу экрана, таяли минуты временной метки.

И тут на экране появилась фигура, громоздкая, мешковатая. Будто бы из какой–то далёкой войны выбрался в маскхалате одинокий снайпер, и приблизился к убежищу Сценариста. Андрей нажал на паузу. Максимально увеличил изображение. Запустил видео.

Человек пришёл из леса, преодолел полосу между ним и северным забором. Медленно, осторожно. За собой незнакомец волочил мешок, в котором бился пёс.

Сталкер подтянул поклажу к забору, наклонился. Поднял с земли лестницу, приставил её. Затем осторожно закинул на спину брыкающийся мешок и неторопливо поднялся. Перекинул мешок, придерживая его за край и собака рухнула во внутренний двор.

Незнакомец медленно спустился, повернулся к камере и… отсалютовал. А затем быстро двинулся назад в чащу.

Сигарета обожгла пальцы, Сценарист зашипел от боли, с остервенением воткнул окурок в пепельницу. Почему не сработали датчики движения?! Откуда там лестница?

Он уставился мимо мониторов, соображая. Становилось опасно. Сталкера нужно ловить. Слава Богу, что посчастливилось встретиться с больным ублюдком, а не кем–нибудь из правоохранительных органов.

Значит проблему можно решать любыми способами.

Как эта сволочь отыскала его полигон? Никаких гаджетов из дома в Худанках Сценарист не брал. Машину отогнал обратно. До припаркованного на просёлке фургона выбирался пешком, хвоста за ним не было. Андрей машинально считал каждого попутчика в зеркале заднего вида, напрягаясь, если кто–то ехал за ним слишком долго и тут же меняя маршрут. Паранойя, но лучше быть параноиком в безопасности, чем пойманным смельчаком.

В висках кольнула догадка. Сценарист поднялся, вышел из дома и подошёл к фургону. Достал телефон, включил фонарик и опустился на колени, заглядывая под днище автомобиля. Пар изо рта белым призраком проплывал через свет.

GPS треккер он нашёл за аркой, рядом с отбойником. Вытащил его оттуда. Похолодел. С яростью растоптал предательский жучок. Но когда? И…

Он вспомнил, как шёл через лес, поставив «смарт» к дому похищенных. Если ту машину тоже отслеживали, то пока Сценарист ходил туда–сюда — найти фургон было несложно. И поставить датчик.

— Сука, — прохрипел Андрей. Сталкер, выходит, знал о болоте у озера…

Сценарист вдруг почувствовал себя лабораторной мышью, которую изучают, и в любой момент могут прихлопнуть.

На одеревеневших ногах он двинулся к дому. Руки тряслись. Проклятье. Попался… Попался…

В доме плюхнулся в кресло, вновь закурил. Шумно выдохнул дым.

Сворачивать проект?

Если бы тот ублюдок хотел сдать его властям — то обязательно бы сдал уже. Времени прошло порядочно. Значит выход один. Найти его и уничтожить.

И главная проблема — найти.

Глава тринадцатая «Не Геральт»

Я не Геральт, и потому от порталов меня не тошнит. Ощущение, как в тёплую воду входишь. Волна прокатилась по телу, и нога ступила на деревянный пол. Громко так ступила.

Потому что — не Геральт!

Пахнуло свежим деревом. Латник, стоящий спиной к порталу, обернулся. Сдавленно воскликнул, не сдержав испуганного удивления.

Ход вывел меня в небольшой дощатый домик, такую совсем скромную хибарку с хлипкой дверью, без окон. Света в помещении хватало и от портала.

С лязгом доспехов воин обернулся, перехватил алебарду:

— Кто такой?! — прогудело из–под шлема.

Сквайр Шестопалых Доббиан фон Мерц

Репутация с Союзом Шестопалых — нейтральная.

— Нет времени объяснять! — протараторил я. Шагнул к нему, схватился за древко и со всей силы дёрнул на себя.

С тем же успехом, можно было попытаться повалить памятник.

Доббиан хрюкнул, толкнул в ответ, и я вылетел спиной в портал. Плюхнулся на пол клетки, под ноги боевым товарищам. Вскочил. Вот ща там тревогу то возопят!

— Джон, за мной! Тащи его сюда!

— Кого? — не понял бородатый.

— Всех, кого там увидишь, — я нырнул в портал, с ходу бросился на латника, повиснув у него на шее. Сквайр промычал невразумительно, попытался отпихнуть меня древком, но я держался как семилетка за любимую игрушку, грудью затыкая забрало. Обхватил бухтящего воина ногами.

Латник сделал неловкий шаг назад, отбросил алебарду. Железный кулак врезался в рёбра. В глазах потемнело.

— Тревога! — глухо, мне в грудь, крикнул воин. За порогом домика царил гул. Ржали лошади, смеялись люди. Народу там хватало.

Но никто не услышал сдавленного вопля.

Из портала, наконец, выскочил Джон, за ним сразу же появился Тристан. Сверкнул меч в руке рыцаря.

— Не бить! — шепотом проорал я. — Толкайте его в портал!

Сквайр это услышал. Развернулся, вслепую ломанувшись к выходу. Уткнулся в преградившего ему путь Джона, чуть не смёл его с места, но замедлился. Зарычал глухо.

Я беспомощно висел на бедолаге Доббиане фон Мерце, прижимаясь к нему. Тристан протопал кругом с озадаченным видом. Переглянулся с Джоном.

Кулак вновь врезался мне в рёбра. Затем с другой стороны прилетел второй.

— Да толкайте уже! — просипел я.

Рыцарь и разбойник вновь обменялись взглядами, а затем с разбегу врезались в пошатывающегося сквайра. И тут стальная громада стала падать. Извернувшись, не без помощи акробатики, я подстелил Доббиану соломку, в лице Егорки, внутри что–то хрустнуло. Но зато обошлось без грохота железного шкафа об пол.

Тристан с Джоном схватили латника за руки и потянули в портал. По кому никогда не протаскивали центнер запакованного в латы мяса — не поймёт всего восторга от того, как все эти неровности доспеха сглаживают неровности нежного человеческого тела.

По доскам громыхнули сабатоны воина, а затем он исчез в портале, с видом вытаскиваемого с поля сражения солдата.

Оставив глубокие царапины на полу.

Фак. Мерде. Шайзе, наконец. И ковра никакого нет прикрыть это безобразие…

Я с трудом встал, чувствуя боль по всему телу. Пошатываясь ввалился следом за товарищами. Грохнулся на каменный пол темницы.

— Лечи! — просипел Таку.

— Стой! — гаркнул Мари, вознамерившуюся всадить стилет сквайру в смотровую щель шлема.

— Свяжите его, — скомандовал Тристану и Джону.

Первый этап распоряжений подошёл к концу. Монах замолотил воздух руками, накачивая бренную тушку бедного Егорки жизнью. Разбойница отдёрнулась, не сводя пылающего взора с пленника. Латниконосители переглянулись, уставились на Робина.

— Верёвка есть? — смущенно спросил Джон.

— Ремень тебе на что? — флегматично ответил лучник. Этот стоял, притулившись, к стене, и, скрестив руки на груди, без интереса наблюдал за суетой. Я понял, кого он мне напоминает. Игнат! Это у лукарей психотип такой, да? Типа горячие хлопцы хватаются за меч, заради черепов богу черепов, а холодные, спокойные парни садят белку в глаз.

— Не убивать, — уже более бодро добавил я распоряжение.

— Согласен. Не стоит убивать Шестопалых, — проронил Робин.

— Кто такие? Так, накинь на меня свою маскировку. Хочу быть как он. Большой, железный и чтоб звали Добби.

Так кивнул. Я уже поднялся на ноги, подошёл к порталу.

— Шестопалые первые пришли на помощь погибающему княжеству Шеолан. Орден ревностных бойцов с…

Дослушивать времени не было. Речь прервалась, в уши потёк гомон лагеря за деревянной будкой. Я посмотрел на свои руки. О латные перчаточки, как у правильного танка. Это вам не коже носиться. Чувствуешь уверенность.

Наклонившись, я несколько неуклюже поднял с пола алебарду. Древко удобно легко в руки, и провалилось через перчатки, будто оружие вмуровали в несчастного воина. Палево.

И тут дверь в домик отворилась. Я торопливо выпрямился, встречая вошедшего. Ткнул древко алебарды в пол, перехватив её так, чтобы спрятать ошибку маскировки.

Внутрь, пригнувшись, вошёл ещё один Шестопалый. Кнехт Арвен фон Гланц.

— Блага тебе, брат! — прогудел из–под шлема воитель. Этот выглядел торжественнее. Доспех покрывало бирюзовое сюрко с изображением башни. На плечах деревянные накладки, раскрашенные голубым и красным. С пояса свисала книга, оплетённая золотыми цепями.

Я грохнул кулаком по груди. Левым. Правым старался удержать алебарду. Жест распространённый, надеюсь у них тут не принято, как в чёрных кварталах по–особенному по рукам хлопать, прыгать и делать странные жесты.

Кнехт удовлетворился таким приветствием. Развернулся, на миг оглянулся, будто что–то заподозрив, а затем так же степенно вышел. Старший караула, как пить дать.

Я торопливо приставил алебарду к стене. Нафиг надо так рисковать. Подошёл к двери, прислушался к гулу за ней. Потянулся было к ручке.

Интересно, как в военном лагере будет выглядеть латник с голыми руками? Лучше уж проваливающееся через текстуры перчаток древко, честное слово.

Вернувшись за оружием, я с уверенным видом вышел из домика. Остановился на пороге. Справа в небо уходила огромная скала, с высеченными в ней башнями. Солнце отражалось от сотен зеркал, заменяющих бойницы и окна. Над горой бурлила тьма, рассекаемая всполохами бесшумных молний. Чёрный смерч крутился на месте. Ну, тут всё ясно. Злодейское место, великая магия.

Домиков, типа моего, здесь было несколько. На моём висела табличка, с надписью на русском.

«Корф».

Мимо проехало несколько тяжеловооруженных рыцарей Шестопалых. Нарядные, красивые. У каждого на броне, со стороны спины, был прилажен штандарт с башней. В руках копья. Да, это вам не Тристан, и даже не какой–то там легион Четлена.

Откуда–то нёсся звон стучащего об наковальню молота. Ржали кони. Что–то гремело, скрипело. Покрикивал суровый голос.

Вокруг меня был военный лагерь, тут уж и думать не о чем. Скалу от него отделяла крепостная стена, утырканная баллистами. Я видел фигурки людей на ней. Много фигурок. Много флагов. Оттуда едва слышно гремели барабаны.

Не Оргримар, конечно, но похоже.

Делая вид, что иду куда–то по очень важным делам, я потопал к следующему домику. Бросил взгляд на табличку.

«Скорбящие».

Запоминай, Егорка.

Мимо проехала телега. Чумазый возница присвистывал ленивой кобыле. А в самой повозке восседал здоровенный бородатый детина, метра под три ростом. Ноги он подтянул, чтобы те не волочились по земле. На коленях лежала чудовищного вида секира. Мускулистый торс розовокожего Халка рассекало множество старых шрамов.

Кроме штанов на великане ничего из одежды больше не было. Но таким о защите думать не надо. Некогда.

Большак Ватаги Борг

Репутация с Ватагой — нейтральная

Тут явно готовилась большая движуха. За время блуждания среди домиков с порталами система познакомила меня ещё с пятью фракциями. Я же пытался запомнить все названия с висящих табличек, и честно говоря, задачка эта была не слишком простой.

У каждого указателя я ненадолго останавливался, прикрывал глаза, про себя нараспев проговаривал все предыдущие, формируя песенку сумасшедшего, добавлял новое, шёл дальше, бубня про себя слова, теряющие смысл.

Божечки–кошечки, а что делать? Если я начну сдирать со стен таблички, то это явно привлечёт лишнее внимание. А если поднимется шумиха, тот, кто создал городок порталов — прикроет рискованные точки выхода, уж как пить дать.

Я бы так и сделал, чтобы в тыл противник не высадился. Конечно, если рассуждать по уму — пока из одного портала будут вываливаться бойцы — вся окрестная орава быстро заблокирует выход тупо трупами. Потому что народу тут хватало!

Если семь фракций, с учетом Ватаги и Шестопалых, мне попались в огороженном забором портальном районе, то что творится за забором? Что творится на стенах? В полях? Может тут до горизонта боевые шатры!

И не надо быть Шерлоком, чтобы понимать — это всё сторонники Роттенштайна.

Проклятье! Ребята из Бергхейма за столько времени научились только кожу выделывать, сидя в кузнице у озера, а тут во всю эпическое фэнтези с армиями и расами! Стыдоба, одним словом. Почувствуй себя грёбанным хоббитом.

Стоило проникнуться уважением к лидеру Роттенштайна. Я когда–то закипел от организации игрового рейда, а тут… Человек мог бы много добиться в реальном мире. Хотя кто знает, может и добился.

Я вернулся к домику с ведущим назад порталом. Повторил про себя теряющую смысл цепочку слов.

«Корф, Скорбящие, Глаза, Бурый, Пекло, Дункельдоттен, Пепелище, Аргент, Иль Макка, Крылья…»

Бормоча локации, я вошел в хижину. Притворил дверь.

«Ведьма, Пшеки, Тригорск, Мыс Страха»

Подошёл к порталу:

«Фины, Пауки, Норманы, Титанск». Вроде ничего не забыл.

Сзади хлопнула дверь.

— Ты где был? — рявкнули в спину. Я обернулся. Проглотил начало новой цепочки повторений, сглотнул.

Кнехт Арвен фон Гланц вернулся.

— Отвечай! — громыхнул он. — Ты оставил пост!

— Мнэ… — промямлил я. — Эм…

— На войне против Серого Человека нет мелочей, сквайр! — воин приблизился. Мне пришлось задрать голову, чтобы разглядеть в забрале разъяренные глаза. — Нет мелочей! Ты думал о том, что своим поступком бросаешь тень на Рукоблуда, магистра Шестипалых?

Я нервно хихикнул. Случайно. Совсем. Ну, блин, кто ещё мог стать магистром Шестипалых, как не Рукоблуд. Ну напрашивается же, не?!

Вот только несвоевременно напрашивается.

— Тебе… смешно?! — температура голоса кнехта ушла ниже точки абсолютного нуля. Ещё чуть–чуть и слова осколками посыплются из забрала воина. — Смешно?!

Как я уже говорил — я не Геральт. Можно было многозначительно хмыкнуть, скрестить руки на груди и произнести что–то усталое и мудрое. Или ловко порубить противника в капусту, чтобы кровь в разные стороны и я — красивый, в героической позе, не смотрящий на обезглавленного, но пока держащегося на ногах противника.

Вместо этого я попятился.

— Стой! — сказал Арвен фон Гланц. Тон похолодел ещё сильнее. — Не смей!

Это так не работает, доблестный кнехт. От такого голоса хочется припустить ещё быстрее.

— Сквайр Доббиан фон Мерц, я приказываю остановиться! Ещё шаг, и ты будешь изгнан из ордена! Никто не смеет пересекать…

Я вывалился в темницу.

— Быстро, ща сюда явится большой железный хмырь! Надо будет его уконтропупить! — бросил товарищам. Джон мигом заслонил меня от портала. Как это мило. Я выхватил Разрыватель, гаркнул в приступе синдрома Туретта:

— КРОВЬ! ДАЙ! Ой да заткнись ты ради Бога!

Портал слепил глаза, но никого из себя не выплёвывал. Так, сильно ли я напортачил? Не захлопнут ли его теперь, как бракованный? Не хотелось бы прикрывать бэкдор к Твердыне. Когда есть местное метро — на кобылах путешествовать несколько западло.

— Что с ним надо сделать? — робко поинтересовался Джон. Взгляда с портала он не сводил.

— Уконтропупить, Джонни. Предать перегною. Аннигилировать. СМЕРТЬ СГНИЁШЬ ЗДЕСЬ. Тьфу…

Я потряс Разрывателем, успокаивая его.

— А, — потерянно буркнул разбойник. — Понял.

Кнехт Арвен фон Гланц в погоню не спешил. Напряжение утекало.

— Зассал? — спросил я у сияния. — Где погоня? Что скажет дисциплинарный комитет, что ты так людей упускаешь, кнехт? МРАЗЬ СМЕРТЬ!

— Шестипалый осквернён, прикоснувшись к магии по своей воле, — сказал лежащий в углу Доббиан. — Мои братья не придут.

— Ах вот оно что, — скосил я на него взгляд, всё ещё ожидая преследователей. — Я‑то было подумал, что просто токсичный коллектив. Ты это, извиняй. РАСТОПЧУ ТВОИ ГЛАЗА! По–моему, тебя того, отчислили из рядов, с занесением.

Сквайр хмыкнул. Пошевелился, тщетно пытаясь устроиться поудобнее.

— Если судьба будет благосклонна ко мне, то, когда руки мои вновь будут свободны — я сверну твою шею, иноземец. Пусть даже придётся сделать это несколько раз — покоя мне не будет.

— Прикончить его, господин? — вкрадчиво спросила Мари. — Как посмевшего угрожать посланнику Еммануила.

Справа от меня перекрестился Тристан, и разбойница, вдогонку, тоже торопливо осенила себя знамением.

— Позволь, господин.

Это «господин» меня будоражило. Я почти повернулся к лежащему, краем глаза наблюдая за порталом. Ладно, допустим, Шестипалые не придут. Но ща как вломится какой Большак. Чего делать будем?

— Нет. Пусть живёт.

— Лучше убей, — сказал сквайр. — Я освобожусь. Вернусь к своим. И Рукоблуд узнает о том, что другие иноземцы проведали о порталах. А потом я возьму обет отыскать тебя и предать перегною.

Как мило.

— Ты мне нравишься, — признался я Доббиану. — Не говори так, не хочу отнимать лишние жизни. КРОВЬ СМЕРТЬ СУКА! Да, млять!

Я убрал Разрывателя. Присел рядом с пленным.

— Получилось некрасиво. Ты нёс службу и, верю, был правильным парнем. Но и мы не злодеи.

— Никто не мнит себя злодеем, творя бесчинства. У каждого есть оправдание, — фыркнул сквайр.

Я даже несколько опешил. Воин озвучил моё мировоззрение.

— Не стану с этим спорить. Ты прав. Но сейчас я стою перед сложным выбором. Отпустить тебя, хорошего парня, или убить, чтобы спасти других хороших парней. Понимаешь сложность?

В провале смотровой щели шлема не видно было глаз лежащего.

— Господин, позволь мне, — рядом со мною присела Мари, глядя на Доббиана. Почти коснулась моего уха губами. Я почувствовал тёплое дыхание. Сглотнул, отстранился. Поднялся на ноги.

— Выходим. Я нагоню, — хмуро сказал я товарищам. Вытащил простой меч, не Разрыватель. — Всё сделаю сам.

— Портал… — сказал Джон. — Что с ним делать?

— Идите уже…

Последней уходила Мари. Перед тем, как покинуть клеть, она положила мне руку на плечо, ободряюще.

— Давай, — подогнал меня Доббиан. Хороший, должно быть, человек. Сражающийся, а не бегущий. Которому просто не повезло оказаться в том злосчастном домике с порталом. Это ведь только в книгах герой снимает стражников чтобы добыть сокровище, а те просто персонажики, без имён, без семей, без стремлений.

На самом деле, в реальности, каждый человек живой. Плохой, хороший, он ведь когда–то был карапузом, которого обожали родители. Потом рос, набирался опыта, испытывал боль, счастье, мечтал, стремился, ломался. Терял хорошее в себе, борол плохое.

А потом хлоп, ради цацки ему перерезает горло ловкий вор и любимец женщин. Или выползший из портала шут.

Так, Егорка, ты чего–то не о том думаешь. Перед тобой человек, который сдаст найденный проход в лагерь Роттенштайна. Если уже не сдал, как это сделали разбойники За–за–заики в клановом чате. Вдруг и у Рукоблуда все Шестипалые в одном канале сидят.

Я поднял меч, глядя на лежащего передо мною воина.

— Быстрее, иноземец, — процедил тот.

* * *

Шёл дождь. Я подошёл к мокнущим под ним товарищам. Кони всхрапывали, переступая копытами. Молча взобрался на свою лошадь. Взял поводья.

— Ты всё правильно сделал, господин, — проворковала Мари.

Я промолчал.

Ну да, наверное, правильно. Правда, в темнице произошло не совсем то, чего ожидала маньячка. Я ж поехавший.

И, в конце концов, не зря же я заучивал эти грёбанные таблички. Пригодятся. Возможно, этот поступок был очень крупной ошибкой. Потому узнаю. Может, я, всё–таки, немножко Геральт?

Ладно, пренебречь, вальсируем.

Я пришпорил коня, вспомнил песенку из названий и открыл карту. Ну ка, покажи мне транспортную сеть Роттенштайна, дорогая.

Глава четырнадцатая «Метаморфозики»

Хренов воз получил доблестный Егорка с этой песенки о табличках. Вот прямо–таки натуральный вагон хренов! Потому как огромная карта, на весь материк, была усеяна городами, столицами, бастионами. Сотни названий и никакого гугла в помощь.

В мешанине наименований к вечеру истошного поиска, прерываемого яростными взрыками в духе Разрывателя, я отыскал только два из списка. Тригорск, на юге Айвалона да Дункельдоттен на восточной границе Роттенштайна.

Глаза пересохли от напряжения.

Надо сказать, я поймал себя на недоброй мысли, что ботолюбие в отношении отпущенного мною сквайра Доббиана — было чрезмерным. Но… И без того конструкция допущений была шаткой. Слишком много переменных. Допустим, кнехт Шестопалых отправил в погоню кого–то из союзников. Те выходят через портал, находят Доббиана мёртвым — тревога. Спешно прятать железную тушу — не вариант, потеря времени. Потому что в любой момент из стены выпрыгнут посланники Роттенштайна.

Ну или кого–то смутят борозды от сабатонов рыцаря на деревянном полу. Это довольно криповое зрелище: глубокие царапины, уходящие в стенку. Я б сжёг к хренам и домик, и портал, и тех, кто был рядом. От греха подальше. Потому что ничего хорошего в таких местах не объявляется. В кино показывали.

Или бы выслал на разведку отряд инквизиции, а там по списку — труп–тревога–закрытие.

Так что, по сути, я лишь облегчил совесть и, наверное, ничего не потерял. Потому как по любому дыра для диверсионных операций закрыта, забей Егорка. Отпусти уже.

Однако червячок внутри подгрызал. Если переменные не сложились, то теперь член союза Шестопалых двинулся назад в родные края, нести весть о лазутчиках. Потому что один паренёк удумал над компьютерной программой рефлексировать. Забыл, что это ж игра–игрулечка!

— Блевота какая, — выдохнул я, наконец, захлопнул карту и откинулся на спину. Тот, кто ставил порталы, назвал их по принципу деревень в России. Увидел там, блин, медведя в лесу и давай, называй поселение Медведь. Или Жабино, из–за того, что вокруг местного пруда этих тварей было больше чем он когда–либо видел.

Пекло, Пепелище, Крылья. Божечки–кошечки, это может быть где угодно и что угодно. Однако кроме вот таких вот вариантов меня шибко смущали названия типа Норманы, Фины, Пшеки. Про Вольне Ксенство говорил Головастик, точно. Это наверняка Пшеки. И если продолжать логическую цепочку, то мы приходим к простому варианту — на островах Унии Мороза есть портал от Роттенштайна.

Двухсторонний.

Если Выводок его отыщет и поймёт, как использовать — зараза расползётся по материку. А это дополнительный геморрой всем. Ибо бешенная программа, легко промывающая мозг игрокам — это вам не всплывающая реклама.

Но Егорка готовится к бою! Армия Лолушки, Повелителя Мёртвых, сейчас вовсю топала по дну океана в сторону большой земли. Райволгу удалось сохранить войска, забрать Зодчую, воссоединиться с Ульфгангом и выведенными из Красного Хёрга бойцами. С севера к мирным селянам приближалась орда похлеще каких–то там бородатых грабителей. Веселуха будет простым гражданам цифрового мира.

Интересно, что теперь сталось с землями Унии? Связь с островами я потерял после того как Выводок отобрал города Фредлишемана, захваченные мною незадолго до падения Хёрга. Что теперь там происходит — не ведаю. Но страшно интересно!

Впрочем, если Выводок имеет где–то фабрики по производству тварей, то им всем придётся ломиться через одну дырку, и уж там войска Роттенштайна их присмирят, и прикроют дыру. Так что зря переживаю.

Наверное.

Я оглядел наш ночной лагерь. Брат Так сидел в отдалении, под деревом, в привычной позе лотоса. Джон храпел. Робина тоже не было видно. У костра остались Мари и Тристан. Рыцарь тихо, глядя куда–то сквозь огонь, что–то рассказывал, а разбойница не сводила с лица благородного ратника изумлённых глаз.

Ох, не к добру такие посиделки. Не к добру… Тяжело вздохнув, я повернулся на другой бок и закрыл глаза.

Утром пошёл дождь и тем разбудил меня. Накинув капюшон, я было повернулся на другой бок, прячась под накидкой, но взгляд упал на некоторую странность. Розовое в грязи. Сломанное будто, сплетённое и нехорошее.

Проморгавшись, я приподнялся, вглядываясь. Чуть в стороне от лагеря под деревом, на пожухлой хвое, лежало два тела. Друг на друге. Мужское и женское. Сон слетел, как шлёпанцы с ног у незадачливого пешехода, встретившегося с лэндкруизером.

Голый Тристан лежал на раздетой Мари. Из шеи торчала стрела. Точно такая же засела в шее разбойницы. Очень знакомое оперение было у этих стрел.

— Это чё такое? — ахнул я хрипло. Брат Так открыл глаза. Джон всхрапнул, заспанно сел, уже сжимая в руке клевец. Заморгал, стряхивая сонную пыль.

— Это чё такое?! Робин, блядь?! — орал я.

Лучник сидел под деревом, задумчиво глядя на мёртвую парочку. Взгляд его дёрнулся, равнодушно воткнулся в меня, что та стрела.

— Ну, а как иначе? — с серьёзным видом спросил Робин.

— Да вы чё, звери! Нолики–единицы! Да как вообще это возможно?! Вы ж… — я осёкся, проглотив «программы». — Да божечки–кошечки, даже тут мне сериал с первого канала устроили?!

Шапка перевёл взгляд на покойников. Нет, я мог его понять. Просыпаешься ты такой, а на кочке под боком с твоей возлюбленной другой возлежит. Но как этот ухарь так бесшумно обоих прикончил?! Понятное дело, что те шуметь не хотели, да только помирать беззвучно это как–то за гранью.

— Сколько себя помню — всегда вместе были, — сказал Робин мёртвым голосом. — Всегда.

Брат Так тяжело вздохнул. Джон поднялся со своего места, подошёл к трупам, посмотрел на сидящего друга. Протопал к лучнику, плюхнулся рядом, прижавшись плечом. Волком глянул на тела.

Радикальное решение.

Жёванный ты крот, ну вот совсем это лишнее. Я ж тут не Балдурс Гейт играю, отношения между спутниками выстраивать. Почувствуй, Егорка, себя менеджером в токсичном коллективе жабы и гадюки.

— Что делать будем? — встал я напротив лучника.

— Своё отношение к произошедшему я показал. Проблема разрешена, — отстранённо сказал Робин. — Мы разошлись.

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Порождение Света».

Вот чем нормальные люди занимаются.

— Ладно, — подытожил я, — не очень одобряю подобную схему расторжения брака, но вы в своём праве. Вот только работа наша не закончена. Как только доберусь до своих — убивайте друг друга до посинения. До этого момента запрещаю. Ферштейн?

Я сунулся в панель соратников, влил в систему ещё немного золота.

— Собираемся.

Лицо Робина чуточку смягчилось, когда появилась Мари. Но вскоре вновь окаменело. Разбойник сноровисто принялся снаряжать коня. Я же двинулся к разбойнице и заодно перехватил возрождённого Тристана.

— Ваши половые трудности — это ваши половые трудности, — сказал я им. Маньячка смотрела на лучника слезящимися глазами, но рта не раскрывала. Тристан избегал моего взгляда. — Поэтому оставьте их при себе.

— Я…

— Именно. Ты, — отрезал я. — По коням. Мне стыдно будет просить за вас Еммануила ещё раз. Ясно?

Мы разошлись по коням, и только Мари недвижимо стояла посреди поляны, безмолвно шевеля губами и преследуя взором Робина.

Вот только жалко её не было ни на грош.

— Мари? — окликнул я её, когда мы все уже были в сёдлах. Робин неторопливо двинулся по дороге прочь. За ним поспешил Джон. Разбойница вырвалась из оцепенения. На Тристана, который ловил взгляд маньячки, она старательно не смотрела.

Они слишком живые для компьютерных программ. Это жутко.

Хотя, жутко стало чуть попозже. Где–то к вечеру я обратил внимание, что плетущаяся в хвосте Мари изменилась. Всю дорогу она ни с кем не разговаривала. Братья–разбойники сами её сторонились, даже Так, а Тристана (тоже попавшего в опалу Лиги Равенства) бандитка игнорировала.

Вечером же даже вещи выложила неподалёку от лагеря, а не рядом со всеми. И когда я подошёл к ней, то вздрогнул. Не знаю когда, но во время путешествия маньячка вырезала себе на лбу крест. Кожа воспалилась, на подсохшую рану налипла пыль, грязь. Глаза лихорадочно блестели.

— Это ещё что?

— Это сильнее меня, — прошептала Мари. — Это… сильнее… Еммануил… Я… верую..

— Ты и так–то поехавшая, родная, а сейчас, смотрю, совсем паровоз ушёл от тебя…

Разбойница резко успокоилась. Обкусанные губы растянулись в жуткой улыбке.

— Теперь Он живёт в нас. Ждём тебя уГробницы Ванчолы.

Я отшатнулся. Голос был чужим. Там, за оболочкой разбойницы, был кто–то другой. Безумный взгляд маньяки провожал меня, пока я пятился до костра. Почти наступил в огонь, отпрыгнул, обернувшись.

За языками пламени я разглядел стоящего на коленях Тристана. Его била дрожь, но руки твёрдо вырезали на лбу крест. По лицу текли слёзы. Разбойники молча наблюдали за рыцарем.

— Еммануил мёртв, — прохрипел Тристан. — Чья вера сильна, тот поднимет меч против убийцы.

Он поднялся с колен. Жуткая улыбка изуродовала благородное лицо.

— Серый Человек будет повержен.

Рыцарь перешагнул костёр, подняв искры, и пошёл прочь из лагеря. Вслед за тающей в вечернем тумане фигурой Мари.

— Что происходит? — жалобно спросил Джон. — Что с ними?

— Божок забрал своих рабов, — фыркнул Робин, демонстративно пялясь в огонь, словно ничего не произошло.

— Это же Мари, брат!

— Мари умерла.

Я бросился за Тристаном. Нагнал его:

— Мы же дружочки, эй, ты куда двинулся?

Рыцарь криво усмехнулся.

— Ждём тебя у Гробницы Ванчолы, — сказал он. — Верующие поднялись. Торопись.

Воин обогнул меня.

Они шли всю ночь. Женщины, мужчины, дети, старики. Кто с оружием, кто с голыми руками. Молчаливые фигуры с вырезанными во лбу крестами. Зомби, обходящие меня стороной и говорящие одно и то же.

«Верующие поднялись. Иди к Гробнице Ванчолы»

Даже невозмутимый Так выглядел испуганным.

* * *

Путь по окраинам Четлена был похож на серию какого–нибудь фильма–катастрофы. По дороге то и дело проходили люди с крестами на лбу. Шептали про Гробницу, просили идти туда. Богатые и бедные, воины и крестьяне. Все по одному. Все в том, в чём были, когда их призвало божество.

Жуть какая–то.

Деревни, попадающиеся на пути, стояли почти пустыми. У одной из них нам попался пожилой пастух. Он сидел на пне, у дороги, пьяно улыбался и наблюдал за пасущейся на поляне отарой. Овцы дёрнули что–то в моей душе. Что–то неприятное.

Мы проехали мимо молча, да и мужичок в нашу сторону не глянул. Мурлыкал что–то себе под нос, улыбался в усы. В руках он мусолил женское украшение. Должно быть, драгоценность ушедшей супруги.

Я хмуро пришпорил коня. Самое плохое в данной ситуации было то, что Райволг мне более не отвечал. Что, наверное, не удивительно. Бард тоже был из верующих. И если то, что разговаривало со мною у столицы Четлена, решило бороться в открытую, значит собрало все ресурсы.

И, сука, мои тоже!

— Как сильно распространена вера в Еммануила? — спросил я у Робина.

Разбойник сделал неопределённый жест рукой.

— Спасибо. А есть более конкретный ответ?

Лёгкий вздох. Шапка повернулся ко мне и терпеливо произнёс:

— В Четлене много тех, кто поклоняется Распятому. В Роттенштайне меньше. В Светлолесье не так много. Уния поклоняется своим. Южане и на востоке тоже. Может быть, в Айвалоне ещё найдутся. Туда миссионеры любили хаживать.

Вскоре запахло гарью. Дорога пряталась среди высокой травы, похожей на помесь борщевика и мака. Копыта коней простучали по небольшому мостику, подняли пыль на тракте. С каждым шагом вонь становилась сильнее. Справа от нас был высокий песчаный склон, с небольшой часовенькой на поросшей молодыми соснами вершине. Наконец мы поднялись по дороге чуть выше и увидели сгоревшую деревню. Когда–то домики тут ютились близко друг к другу, облепив склоны холма, но что–то случилось этой ночью. Может быть, кто–то из верующих стоял со свечой в руках, когда ему вдруг вздумалось начать расписывать лоб.

Если не тушить дом в деревне — то можно потерять всё поселение.

И пусть это цифровое и компьютерное, а в сердце как–то неспокойно было. Мы проехали мимо обугленного человеческого тела.

— Это уже какой–то лютый дарк, скажу я вам, товарищи, — сказал я. Разбойники озирались очень напряжённо. Судя по карте до Бастиона Небесных Охотников оставалось час другой пути. Сегодня я вновь увижусь с ребятами. Буду бегать за ними, в попытках обняться, а они будут плакать, прятаться.

— Знаете что, — обернулся я к своей команде. — Давайте–ка возвращайтесь к своим. Мне чуток осталось, доберусь как–нибудь. Это было забавное приключение, пусть и немного странное. Спасибо за компанию.

— К своим? — не понял Джон.

— Ну где вы там обитаете? Глухие леса, пьяные трактиры? Логово За–за–заики?

— Тебе больше не нужна наша помощь? — деловито поинтересовался Робин.

— Именно так.

Не хотелось мне позориться с этой репутацией у других игроков. Пусть их. Немножко поиграл в приключенца и ладно. Теперь впереди боль, страдание и интриги мадридского двора.

Первым повернул коня Шапка. Джон улыбнулся, застенчиво, махнул рукой.

— Топор отдай, — сказал ему я. — Пригодится.

— С радостью!

Вы получаете Сборщик податей (редкий).

Остался только Так. Он пристально смотрел на меня немигающим взором.

— Тревожно, — отметил это я.

— Это ты, — наконец сказал монах.

— Я, — согласился я. — Действительно, это я.

— Ты тот, кто должен победить Серого Человека.

Сказав это Так развернул жеребца и неторопливо последовал за товарищами.

— Ну мама всегда говорила, что я особенный, — сказал ему в спину я. Посмотрел на сгоревшую деревню. Открыл панель клана. Написал остроумное сообщение в чат, затем стёр его.

Явлюсь без предупреждения. Так интереснее.

Глава пятнадцатая «Наша радость от вашего посещения не знает границ»

Вдалеке показался Бастион Небесных Охотников. Выкрученная башня, вокруг которой мошкарой метались какие–то существа. Путь к новому оплоту Бергхейма лежал через поля жёлтой травы. Пахло одуряюще. Ветер гнал пушистые волны.

Позади Бастиона виднелись сизые хребты гор. Красота!

Сегодня я встретил лишь троих «крестоносцев». Женщину лет сорока, толстенького семилетнего пацанёнка и широкоплечего мужика с бронзовой от загара кожей. Каждый сообщил мне, что нужно спешить к Гробнице Ванчолы.

Я угрюмо проводил их взглядом. Методы Еммануила не радовали. Не люблю какое–либо насилие над душой человека. Ну, за исключением троллинга. Но при последнем у человечка всегда есть выбор. Поржать там, оскорбиться страшно, или же по старинке в морду дать, если тролль отмороженный и не из интернета глумится.

Местный бог не представил подопечным никакой возможностей провести демократического голосования. Санкций на него не хватает.

Сверху вдруг захлопало. По ушам врезал резкий вопль. Я вскинул голову и только успел заметить, как ко мне с неба стремительно приближается две фигуры. Схватился за оружие, но не успел.

На дорогу предо мною рухнули два здоровенных гиппогрифа.

— Стой, ходящий по земле! Ещё один шаг, и мы обрушим на тебя силу Неба! — заорал со спины одного из них человек.

— Пардоньте! — я поднял одну руку вверх, второй смахнул с маски налетевшую пыль. Белые зверюги, со стальными шорами, и попоной из металлических пластин, разевали клювы и угрожающе тянули шеи. Верхом на сказочных помесях лошади и орла восседали латники в отвратительно ярких зелёных доспехах. В мою сторону слева и справа уставились блестящие наконечники копий.

Репутация с Небесными Охотниками — нейтральная.

— Эта земля принадлежит мессиру Головастику! Лишь избранным позволяется пересекать черту! Поворачивай и уходи прочь!

— Одну минутку!

Я открыл панель чата, настучал сообщение Харальду:

«Забери меня отсюда. Я с запада пытался подъехать к вам, но сюда пришли какие–то люди на летающих лошадях и хотят меня бить!»

— Времени нет, ходящий! — прикрикнул охотник.

Оба гиппогрифа, звеня сбруей, сделали шаг ко мне. Копья повисли в опасной близости к бренному Егорке. Пахнуло куриным помётом. Разумеется, я отступил. Вернее не я, а моя обалдевшая кобыла. Рядом с могучими гиппогрифами у неё несомненно развивался комплекс неполноценности. Была лошадью, стала осликом.

— Ребятки, я ж Лолушко! Лолушко из Бергхейма! Старинный друг Головастика! Неужели он никогда не рассказывал обо мне?!

— Все друзья мессира сражаются со злом, поглотившим Гелбгартен! Ни разу не видел я тебя среди доблестных героев, сопровождающих покорителя Небес, лжец!

— Секунду! — я отвернулся, изобразил кошака, выблёвывающего комок шерсти, затем выпрямился. — Простите. Концентрация пафоса ну запредельная! Ща, вроде, полегче. Продолжай!

— Ты дерзишь Небесным Охотникам? — опешил говорящий. По–моему, в нём даже нотка обиды появилась. Ща как сделают из меня тут экспонат для энтомологической коллекции. Только вместо булавки — копьё в грудину.

— Зови сюда своего мессира, доблестный страж, — прикусил язык я. — Побалакать мне с ним надо.

— Твои слова оскверняют уши, ходящий. Они полны непочтения! — прорычал напарник обиженного охотника. Бешенный взгляд жёг серной кислотой.

— Да блядь! — вырвалось у меня. — Ладно. Хорошо! Ещё секунду!

Я набрал воздуха, выпрямился. Расправил плечи:

— Взываю я к доблестным стражам священных границ! Весть с запада принёс я, лишь для ушей могущественного мессира предназначенную. Великая тайна и сокровенное знание открылись мне. Призываю вас не чинить препон скромному путнику и сопроводить его в Гелбратен, к мудрейшему Головастику!

Всадники несколько долгих секунд молчали. Затем обиженный поправил:

— Гелбгартен.

— Да хоть шварцекюхен, я всё равно не запомню… Могучие воители, передайте Головастику что шут пришёл.

— Мой смелый брат, лети к мессиру и принеси ему весть о посланнике с запада! — обиженный тут явно был за старшего. Его напарник, чьи пышущие яростью глаза жрали меня из забрала шлема, коротко кивнул. Гиппогриф разинул пасть, издал свербящий кишки вопль, оттолкнулся лапами от земли, подняв облако пыли, и умчался.

Я вновь отряхнулся. Посмотрел на недвижимого стража. Тому явно хотелось избавиться от серого налёта, но это было недостаточно пафосно, думается мне.

— Смотрю, меня не ждали, да? — решил я скоротать время за беседой.

— Приказ мессира никого не пускать. Особенно пришельцев, — судя по интонациям — говорить мы не станем. Обиделся всё–таки.

Страж поднял копьё, упёр его в стремя. Устал наперевес держать, бедненький.

— Долго ждать–то? — спросил я Небесного Охотника.

— Мессир сражается с тьмой. Дни напролёт они освобождают павшую деревню. Появляются только заполночь, — буркнул всадник. Гиппогриф не сводил с меня янтарных глаз, явно представляя бедного Егорку в виде кушанья и безо всяких приправ.

— Чё ж до сих пор не освободили?! — не удержался я.

— Побольше почтения, ходящий!

Я понял руки, соглашаясь. Затем спешился, сел на травку, снял маску и подставил лицо тёплому солнцу. Поле шелестело травой.

Охотник наблюдал за мною с подозрением. Гиппогриф тоже.

Я же откинулся на спину, закинул за голову руки и закрыл глаза.

* * *

— Я восхищён твоей выдержкой, Лолушко, — громыхнуло сверху. Харальдиньо! Рыжий викинг стоял надо мною, широко расставив ноги, и улыбался.

— Божечки–кошечки, мой северный и бородатый друг! — вскочил я на ноги. Порывисто шагнул к нему, обняв старого товарища. Хевдинг несколько опешил, неловко хлопнул меня по спине, отстранился.

Свора наблюдала за этим с усмешкой. Они как–то оттеснили гиппогрифа в сторону, и теперь хищный полуконь смотрелся не так внушительно. Да и наездник немножко поник. Викинги оттеснили его с дороги. Уродливоротый Ньял не сводил со стража безумного взгляда и облизывался.

— Где наши?

Харальд Скучный неопределённо махнул рукой в сторону башни.

— А этот говорит они в каком–то Гелбагатене!

— Так ты про задохликов спрашивал? Эти–то да, с утра уходят, к ночи возвращаются. Нет никого в башне.

— Гелбгартен! — сдавленно фыркнул наездник на гиппогрифе.

— Ты задержал нашего друга, летающая обезьяна, — повернулся к нему Харальд. — Нашего побратима.

Тяжелый и неодобрительный вздох Бьорна. О, мой возлюбленный коротышка меня помнит и любит.

— Я не должен различать подружку каждой северной собаки! — огрызнулся тот.

— Кровь пущу, — флегматично отреагировал на это Леннарт.

— Буду участвовать, — осклабился Олаф. Ох, какие же они крутыши, мои северянчики.

— Не будь прямого приказа мессира, то твои слова затолкал бы тебе же в глотку, псина! — прорычал наездник. Однако дёрнул за поводья, и гиппогриф замахал крыльями, отрываясь от земли. Обдал нас облаком пыли и умчался ввысь.

— Что у нас интересного? — спросил я.

— Люди сошли с ума, — сказал Харальд. — Рабы Распятого ушли служить своему хозяину. Целый день идут на запад, ни с кем не разговаривают. Кресты вырезали себе на лбу. Что стряслось?

— Астрологи объявили неделю крестового похода. Количество фанатиков увеличилось вдвое, — ответил я. Подошёл к восседающему на кобыле Леннарту. Выудил из инвентаря тяжеленный Сборщик Податей.

— Большому мальчику большая пушка!

Здоровяк нахмурился, но дар принял. Посмотрел на секиру. Взмахнул ею, как пушинкой. Суровое лицо расслабилось. Губы тронула улыбка.

— Благодарю тебя, задохлик. Славное оружие!

— Распятый идёт на войну?

Я подумал об армии Райволга, о Выводке. О войсках Роттенштайна, о бредущих по дорогам Четлена слуг Еммануила. О рыцарях Четлена сражающихся с бандами Унии Мороза, и головорезах Лиги Равенства, наверняка выбирающихся из тьмы, видя, как уходят сторонники Распятого.

— Все идут на войну, Харальд, — сказал я, и добавил. — Абсолютно все.

Северяне расположились чуть в стороне от Бастиона. В деревеньке с плетёными заборами, дома были не первой свежести, но вполне уютные, с садами, цветущей лозой, с гнёздами аистов на крышах. Остатки прежде великого клана обрели себе местечко для жизни. Надеюсь, тела предыдущих жильцов не спустили по бегущей мимо реке.

Вблизи башня Небесных Охотников впечатляла. Здоровенная, выкрученная громада, размером с перст Дьявола из американских пустынь. Повсюду звенела стройка. Головастик готовил линию обороны. Ждал гостей. Вокруг башни летали всадники на гиппогрифах. Та ещё работёнка, должно быть, целыми днями кругами носиться в небе.

Иногда нам встречались пешие бойцы. Все как один в кислотных цветах. Все как один с недовольными харями. Старые враги, вынужденные жить в мире. Их можно понять, но… По их истории Нетфликс сериал не снимет. Нетолерантненько здесь всё.

— Задохлики живут прямо в башне, — сказал Харальд, когда мы подъехали к деревне. — Там нет никого, поэтому быть может у нас передохнёшь с дороги?

— С превеликим удовольствием, — приём охотников мне не очень понравился. Лучше уж с Бьорном да Хельге вместе посидеть, чем слушать пафосные речи от негостеприимных жителей Бастиона.

И мы посидели. Харальд всё расспрашивал о событиях в Четлене, чувствовалось, что тема слуг Еммануила его тревожит. Я отвечал, как мог, старательно уходя от того, что немножко замешан в произошедшем. Потому как если за мною следил грёбанный придурок по ту сторону игры (а он делал это, если вспомнить как пофиксили мою маску) — то возможно его заинтересовал момент с неизвестным свечением. И он его убрал.

Но убрал–то он речевой модуль. Система жила. Она вела меня к себе, в безопасное место, для разговора, она же подняла всех верующих в великий поход. И ещё… Что значила фраза Еммануила про перенастроенные объекты противодействия? Которые он перенастроил тайно, чтобы не привлекать внимание проектировщика.

Загадки.

Викинги разговорились. Эль тёк рекой (вообще без понятия откуда они его берут!), я тоже прикладывался, но в разумных пределах. К ночи мне предстояло много разговаривать, лучше делать это в адекватном состоянии.

Хотя с куда большим удовольствием я бы нажрался в кругу грубых северян и ненадолго выбросил бы из головы текущие реалии. Потому что здесь было хорошо. Да, их солдатский юмор был нелеп, но искренен. Да, мои шутки радовали только Харальда и, может, чуточку Олафа. Но как здорово было сидеть вот так, в тёплой избе, и слушать перебранки без каких–то скрытых смыслов и интриг. Просто быть здесь и сейчас!

Мысль о том, что тут мне лучше, чем среди людей там, снаружи, в мире электричества, гипермаркетов и бесконечных кризисов, подогнала комок тревоги к горлу. Я залил его элем, наплевав на предосторожности, и потихоньку оттаивал, сонно наблюдая за викингами. За окном темнело. От хохота и выпитого в помещении стало жарко. Выйти бы покурить на свежий воздух, как когда–то в юности. Весело потрещать кружком, посмеяться.

А потом в дверь хижины постучали. Харальд махнул рукой, и Олаф скользнул встречать гостей. Вернулся.

— За тобой, — хлопнул меня по плечу. Я поднялся, вышел на улицу.

— Мессир ждёт тебя! — сказал зеленодоспешный Небесный Охотник по имени Томас Кюнемунд.

Мы прошли по тёмной улице. Окна Бастиона дышали сокрытым внутри пламенем факелов. У подъема сопровожатый отступил и растворился в ночи. Я поднялся по каменным ступеням до массивной двери, с кованной ручкой.

Грохнул по преграде кулаком.

И та отворилась.

— А, это ты, — немного разочаровано сказал Миша. Жрец приоделся. По балахону бегали огоньками китайской гирлянды признаки высокого магичества. Тиара на голове (женская, кстати, явно), тоже светилась. На поясе висела источающая волшебное сияние книга в деревянной обложке.

— Ты ранил меня в глубину души своим приветствием. Я летел сюда на крылах любви, лишь бы ещё раз лицезреть твою физиономию. И тут «а это ты». Знаешь, хотел подарить тебе ночь страсти, но теперь, пожалуй, не.

Я прошёл внутрь, заставив жреца посторониться.

Тесный коридор вёл куда–то далеко вправо, на стенах чадили факелы. Слева в освещённое помещение была открыта дверь.

В проёме стоял Стас.

— Егор! Как я рад вас видеть! — воскликнул бард.

— Учись, щегол! — обернулся я к Мише, — вот так приветствуют друзей!

— Мы не друзья, — хмыкнул жрец.

— Очень полезный комментарий. Спасибо за него, — отмахнулся я. Двинулся к Стасу, протянул тому руку. Тряхнул, вглядываясь в лицо барда. Тот улыбался, глаза лучились. Сложно представить, что настоящий Стас уже мёртв.

— Ребята, Егор пришёл! — бард потащил меня в комнату. Убранство в ней было приятным. Всё в картинах, с героическими Небесными Охотниками на фоне гроз, снега, сражений. Большой лакированный стол. Много стульев с высокими гнутыми спинками, в углу трещал камин. Высокие потолки с барельефами. Прямо музей.

— Чё, решил заскочить? — вяло поинтересовался Олег. Игнат сдержанно кивнул, но губы тронула улыбка.

— Привет, Егорчик! — помахала мне рукой Света, она сидела рядом с Женей и как–то недвусмысленно прижималась к нему плечом. Я вдруг осознал, что ореол влюблённости растворился. Теперь окончательно. Началось, видимо, с дурацкой обиды девушки, а закончилось сейчас. Сердце заклинательницы пустым не бывает.

Но во всём есть хорошее. Я отпустил Олю… Наконец–то отпустил. Дворники стирались в памяти, едва–едва напоминая о себе.

Стоило об этом подумать, как хлынула тьма. Стоп, отбросить. Ты не говно, Егорка. Не говно. Ты не забыл её. Только отпустил. Перестань.

В висках опасно застучало.

— Знаю, что вы без меня скучали. Вижу это по лицам, чувствую это в воде, вот уже и в воздухе чем–то запахло. Но не волнуйтесь, теперь Егорка с вами и у меня есть груда новостей! Прекрасных, интереснейших новостей! Спецагент Лолушко с выполнения заданий выбрался!

Головастик восседал во главе стола. Устало массировал виски, вымученно улыбнулся. В целом, все задохлики выглядели несколько вымотано.

— Вам надо срочно куда–нибудь съездить отдохнуть. Я же вижу, что вы эмоционально выгораете! — сказал я. — Как насчёт круиза?

— Каждый день с утра до вечера фармим данж местный, — произнёс Головастик. — Завтра и ты пойдёшь.

В комнату заглянул Миша:

— Я спать. До завтра.

— Спокойной ночи, Мишань, — махнул ему Головастик.

— Где Кренделёк?

— Спит, — шаман буравил меня взглядом. — Ты это… Я наговорил тебе чрезмерного тогда. Прости.

— Прощаю. Ну так что, приступим? Ты расскажешь мне что за дела у нас теперь со Стриммершей, а я поведаю о результатах глубокой разведки. Выше нас только звёзды, все дела. Военная разведка Четлена!

— Давай лучше завтра. Голова совершенно не функционирует.

Ну хоть не «после майских», и то хорошо.

— Только один вопрос. Я тут полдня провёл, и за тобой гонец ушёл. Чего сразу не вернулись–то?

— Интересы группы важнее, Егор, — устало сказал Головастик. — Вдруг мы бы всё бросили, прилетели к тебе, а ты бы с квестом каким уже на другой материк ускакал.

— Я отменяю своё «прощаю». Не вижу в тебе раскаянья.

Шаман вздохнул. Поднялся.

— Я спать. Всё завтра. Книгожор, найдёшь место Лолушке?

— Конечно! Конечно. Егор, идёмте.

— Может, мы перейдём на «ты» уже, Стас? Или ещё не настолько близко знакомы? — повернулся к барду я. — Что они все сделали для тебя, что выкаешь ты только мне?

— Прости…те, Егор, — бард нахмурился. — Извини…те. Прости…те… Я… Не понимаю. Я не могу. Прости…те… Видишште… Что такое? Я пытаюсь, честно, но язык предаёт меня! Господи…

Я смотрел на него и понимал почему. Стас оставался Стасом, но теперь уже с алгоритмом… То, что сняла с него система, пока бард был жив, то он и делал.

Чёрт…

Глава шестнадцатая «А крабик клешнями — клац–клац–клац–клац»

Телевизора и вайфая в моих нумерах не оказалось. Зато было окно, с видом на долину. Зрелище стоило того бесчисленного числа ступеней, которые пришлось преодолеть. Стас бодро шагал впереди, подсвечивая дорогу факелом, а я считал шаги, вспоминая лютый подъём на башню кёльнского собора. Здесь, слава богу, бёдра горячим ядом не наливались, и сердце в панике не пыталось выбраться из ополоумевшего тела, взявшего на себя такие нагрузки.

Стас порхал, рассказывал что–то в процессе. Выглядел чрезвычайно счастливым человеком. Когда скрипнула дверь, и я ввалился в прохладную келью, с настоящей кроватью у окошка, бард спросил:

— Нравится?

Там, внизу, раскинулась ночь. Я подошёл к подоконнику, облокотился на него, выглядывая. Пятьдесят оттенков чёрного, кроме шуток. Был люто чёрный цвет, это земля. Был чёрный с проблесками скрывающейся за тучей луны, это небо. Дальше виднелся ещё один чёрный — неровные каскады гор. Внизу, в деревеньке, брёл одинокий огонёк. Да чуть светились окна избы, где заседала Свора.

— А ежели в сортир приспичит?

— Егор! Когда вы были в туалете–то последний раз?

Справедливо.

— Не рациональненько местечко выбрали. Столько ходить… Неужели внизу нет ничего?

— Есть, но нет мест, — развёл руками Стас. — Тут ведь как вышло… Кто первый пришёл, тот жильё и выбирал. Но если хотите, можете у меня поселиться. Я себе на полу постелю, мне не сложно.

— Добрый ты человек, Стасян. И подозрительный. Чтоб я в здравом уме к себе мужика ночевать пригласил? А ну как проснусь среди ночи, а ты сидишь у меня в ногах, голый, на корточках, нахохлившись, словно воробей–мутант, смотришь страшно и улыбаешься гнусно? Не, я лучше тут. Но спасибо.

— Егор…

— Как в целом дела? — спросил я, глядя во тьму.

— Чудесно, Егор! Чудесно! Признаюсь, пребывал в унынии некоторое время. А несколько дней назад так плохо стало — думал помираю. Теперь же готов горы свернуть. Юра так прекрасно всё организовывает! Я так рад, что с меня сняли ответственность за всё. Груз с сердца слетел.

Я кивнул. Мрак притягивал к себе. Будто высасывал из окна.

— Рад, что вы, наконец, с нами! — добавил бард.

Я обернулся. Стас стоял с факелом в руках и улыбался. Хороший мужик. И, не скажешь, что мёртвенький.

— Поведай мне историю, Стас, что за Гелбгартен, куда вы работать ездите? Современный офис с шаредплэсом и местами без стульев, но с тремя мониторами?

— Подземелье. Странное место. Когда мы в первый раз пришли — было очень сложно. Сейчас за день проходим его несколько раз. Утром обязательно сходим с вами в наше хранилище, приоденем. Теперь ещё проще пойдёт, Егор! Там ведь определённое количество наград на заход. Олег старался, но с вами будет быстрее!

— Ты скучаешь по дому, Стас? — спросил я.

Бард моргнул, обескураженный.

— Простите?

— Никогда. Ты скучаешь по дому?

Стас пожал плечами.

— Неожиданный вопрос, Егор. Наверное, да. Но знаете… У меня же никого не осталось. Сын в другой стране и у нас разлад. Живу сычом с книгами. Проживаю. Конечно, я бы с радостью повидал Андрюшу, но… Почему вы спрашиваете?

— Иногда мне кажется, что здесь лучше, чем там, — пожал плечами я. — Но план был немного другой. Я развожу тебя на девичью фамилию матери, любимое блюдо и кличку первой собаки. Потом выбираюсь отсюда, ломаю твой аккаунт в соцсетях и прошу у твоих друзей пять штук до завтра. Кто–нибудь обязательно перешлёт, и я богат.

Бард хлопал глазами:

— Зачем вам это?

— Понял, не бери в голову, — отмахнулся я. — Ты всё равно не повёлся. А чего у нас с другими фракциями?

— С кем?

— Девушка. Метра два ростом, в костюме железного дровосека. Летает в ступе. Помнишь? — я присел чуть–чуть и помахал воображаемой метлой. — Личинка Бабы–Яги.

— Ах! Алиночка? Очень милая особа. Юра о чём–то с ней говорил, но… Мне показалось он не слишком ей доверяет, а рассказывать, что там они обсуждали пока не хочет. Ну, вы же его знаете. «Брось, Стас». Я всецело доверяю ему, Егор. Он лучший лидер, который может быть в нашей–то ситуации.

— Больше никого не было?

— Нет… А должен был быть?

— И чего, — проигнорировал его я, — вы все эти дни — вот так по кругу носитесь, спасая какую–то деревню?

— В основном да. Юра что–то делает постоянно и здесь. Строительство идёт. Иногда отряды какие–то отправляет в округу. Говорит, со дня на день у него появится собственный гиппогриф. Боюсь, он собирается лететь за Николаем… Не знаю, как его и отговорить. Может, вы поможете?

— О, конечно. Я ж большой авторитет!

Я присел на кровать. Не из досок собранная придорожная койка, а прямо для благородных. Ох как же давно от меня ускользал обычный человеческий отдых, под одеялком. Ещё б котика в обнимку и сериал поглупее…

— Вы зря ёрничаете, Егор. Я абсолютно уверен, что вы можете быть убедительны, несмотря на сложный характер. Но почему вы задаёте вопросы, а я молчу? Что же вас так долго не было?

— Скучал? — ухмыльнулся я.

— Егор! Прошу вас!

— Ладно. Рад тебя видеть, Стас. Честно. А теперь я хочу забраться с ногами вот сюда, — похлопал я по матрацу. — Закрыть глазки и никого–никого не видеть.

— Спокойной ночи вам, Егор! Спится тут изумительно!

— Ться.

— Что?

— Что?.. — парировал я мемом, наверняка ему неизвестным.

Стас моргнул, улыбнулся неуверенно, и вышел.

* * *

— Тени прошлого довлеют над этим местом. Я могу открыть вам путь…

— Да давай уже, блядина, — взвыл Олег. Он, запакованный в латы с огромным щитом в руке, стоял перед согбенным старцем. За спиной деда гудел небольшой посёлок, с уютными домиками в стиле фахверк. Множество садов, цветов. Дома утопали в зелени. В тени раскидистых деревьев отдыхали старики, носилась детвора. Прямо старая–добрая фэнтезятина.

— … в времена, откуда приходит тьма. Зев черноты исторгает исчадья…

— … зла, и ежели не пресечь попытки… — в унисон с ним заговорил Олег, — … то мрак захлестнёт Гелбгартен и…

— Чё делать–то надо? — тихонько спросил я. Волшебник вёл себя необычно для местных мобов. Будто у него вот точно никакой матрицы не предвиделось. Место назначено, роль дана — жарь, дедок.

— Я скажу, — Головастик терпеливо ждал окончания речи привратника. Белая борода мага тряслась, в ней застряли крошки. Узловатые пальцы сжимали кривой посох с цветущим навершием. Мутные глаза смотрели куда–то в пустоту.

Две команды героев ждали, когда пройдёт вступительная речь. Я, Стас, оба Юры и Игнат. Во второй пачке Олег, Миша, Света и Женя. Хороший набор.

Экипировали меня неплохо. Но пояс Тора я менять не хотел, хотя по статам он был много хуже того, что набили товарищи в предыдущих забегах. Все синька да зелёнка. Плюс эпические сапоги. Также в инвентаре лежала хорошая шапка, но когда я её надел — то обнаружил, что похож на деревенского дурачка. Головной убор из войлока, с длинными ушами, розового цвета! Нормальный мужик такое на себя не напялит!

Да и ненормальный тоже не хотел.

Когда старик договорил, Головастик приказал:

— Пошли!

Внимание. Вы входите в фазу «Гелбгартен». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

Да!

Картинка подёрнулась, слизала радужную деревеньку. Деревья превратились в пересохших костлявых чудищ, дома выцвели, потемнели, крыши провалились. Люди обратились в скрюченных мертвецов, по–птичьи дёргающих головами, будто слышащих что–то, но не видящих. Из центра деревни с низким гулом бил в небо фиолетовый столп света.

— Ну, чё, по старинке? Сводим всех вместе и аое?

— Нет! — сказал Головастик. — Ликбез.

Стас достал лютню, заиграл, набрасывая бафы. Кренделёк растворился в воздухе.

— Наша цель — босс у портала. Кастер. Пройти надо всю деревню. До перекрёстка будет несложно, но учти — те, кто бурого цвета — при ударе вешают дебаф на хил. Один дебаф — хил не работает. Второй дебаф — обращается.

— К кому обращается?

— Реверсивное направление, Лолушко. Чем больше хила, тем быстрее ты сдохнешь. Тотемы хилить будут постоянно, поэтому лучше не лови второй дебаф. У босса расскажу, что мы про него узнали. Играем через контроль. Давай пробовать. Сначала забери пачку слева.

У покосившегося дома сутулилось шесть ходячих покойников. На обычных мертвяков не похожи. Морды не в крови, глаза не вытаращены, руки перед собою не держат. Просто стоят, недвижимо, головами крутят, и раздувшиеся все, будто под дохлую плоть закачали литров сто вязкой дряни. Одна из них — бурая, выше прочих, с распухшей головой, щёки свисали как у хомяка, заглотившего больше своего веса. Череп обтягивали стальные пластины, и плоть вздымалась над железом разъеденными гнилью холмами.

— Дайте лору, братцы! Чё здесь случилось? Откуда зловещая тьма? Будут ли микровставки? Говорящая голова на полэкрана?

— Время, Лолушко. Чем больше зачистим, тем больше будет выбор снаряжения, — недовольно сказал Головастик. — Кренделёк — бурого, Игнат — бабу.

— Бабу? — только ща я определил среди проклятых жителей Гелбгартена нечто похожее на женщину.

— Хил.

Бурый вдруг вздрогнул, поник головой, будто пригорюнившись. Мертвецы резко обернулись куда–то в сторону дороги, почуяв кого–то в пустоте. Лекарша страшно зашипела. Игнат зарядил в неё стрелу. Паутина молний охватила покойницу. Всполохи проходили по телу, плоть дымилась. Покойница задрала голову к небу и затряслась.

— Вперёд! — гаркнул Головастик.

— Привет вам, свидетели водянки! — бросил я злым языком в крайнего покойника. Раздувшаяся тварь и три её соратника бросились к нам. Вытащил Разрывателя.

— ВЫТАЩУ ТЕБЕ КИШКИ! — немедленно вырвалось из глотки.

Хлестанув подступающих «Душевной раной», я врубил «Кураж». От первых ударов я уклонился сам. За спиной крайнего толстяка, с отвисшим брюхом, бьющимся по коленям, возник Кренделёк, сосредоточенно принялся кромсать монстра. Игнат сместился влево, всаживая в покойника стрелы. Я тоже вонзился в жиробаса, с упоением выкрикивая зловещие прибаутки Разрывателя.

Головастик вонзал в землю тотемы.

Наконец крайний толстяк замер, выпрямился, повалился на спину. Кренделёк и Кузьмич переключились на следующего. Позади что–то гневно лабал Стас, причём, что удивительно, не про кресты и купола, а более бодрое.

Судя по сообщению системы — звучание песни повышало наносимый урон. Фак, я ж должен был пошутить для бафов!

Удар смазал по голове, сорвав маску, перед глазами помутнело на миг. Уворот, уклон. Мечом наотмашь, опять уклон, отскочить. Поправить слетевшую маску. Кураж отошёл.

— Держи их на месте! — крикнул Кренделёк. Стрела ткнулась в голову мертвецу, отчего там мотнулась.

Второй покойник грохнулся на землю. Бах! Удар мертвяка ожёг бок, я зашипел, изображая из себя мастера кунфу, уклоняющегося от атак.

— Тебя пробивают очень сильно, Лолушко! Что за херня? — сказал Головастик. — Соберись!

Бах! Бах!

Я отвык танчить… Унижения не раскидал, друзей не бафнул. Кураж слил. Но мертвецы были не чета кладбищенским. Реально — элита среди мертвяков. У каждого, небось, собственный склеп на местном аналоге Рублёвки, да персональный водитель катафалка.

— Бьешь как баба, — сказал я третьему противнику. Тот ткнул в грудь, и попал, но как мужик. Дыхание спёрло. Разрыватель воткнулся в горло трупу. Ещё одна стрела вошла в голову мертвяка, и враг повалился, увлекая оружие с собой.

Я ринулся следом, в кувырке, собственным весом выдернул оружие, развернулся, вслепую подсекая четвёртого.

— Бляяя, — заорал Кренделёк, получивший от меня по ногам. Грохнулся в грязь.

Что–то Егорка явно не в духе.

— Сорян, ТВОЯ КРОВЬ БУДЕТ МОЕЙ, — вскочив, злой, как чёрт, на свои ошибки, я перехватил последнего мертвяка.

Волна целительного света прошла мимо, восстанавливая здоровье разбойника. Он, наконец, поднялся.

— Глаза разуй! И бурый ща выйдет! — гаркнул Кренделёк, пристроился за последним мобом. Ладно, от одного противника уклоняться много проще. Я наблюдал за каждой атакой, больше сосредоточившись именно на уклонах, а не на уроне. Может, в этом и была ошибка? Как истинный дд в шкуре танка я стараюсь много бить, и пусть хилы потеют. Разрыватель посылал проклятья, молил о том, чтобы вонзиться в гнилую плоть, но я сосредоточенно уклонялся.

Бурый вышел красиво.

Вернее — вошёл. Я оказался спиной к нему, голос Стаса, выводящего про «утки летят, летят высоко», приобрёл истеричные интонации. Головастик заорал:

— Сзади!

Песня барда прервалась. Бурый сбил Стаса с ног. Бросился сверху, пытаясь дотянуться закованной в решётку головой до горла суппорта. Я сдёрнул моба «злым языком», наложил унижение.

Четвёртый покойник осел на землю. Игнат покраснел, превратившись в пулемёт. Стрелы позвякивали, задевая железную сбрую мертвеца. Бурый всхлипывал, но пёр как дизельный джип на бездорожье. Добрался до меня.

— Я БУДУ МОЧИТЬСЯ НА ТВОЮ МОГИЛУ! — заорал Разрыватель.

Справа зашипело, вышедшая из электрической ловушки хилерша исторгла из себя чёрное облако, и то накрыло бурого. Кренделёк растворился. Игнат переключился на лекаря. Бурый же обрушился на меня градом ударов.

Я следил за атаками, уклоняясь, отступая. Пытался найти ритм, подстроиться под него. Стас поднялся на ноги, над деревней поплыло:

— Гулять так гулять, стрелять так стрелять!

— Стой! Стой блядь! — завопил Головастик. Лекарша под атакой Игната и Юры–Кренделька рухнула в грязь, но… Я умудрился дотопать до соседней пачки у другого дома. Запоздало развернулся, встречая шесть новых противников. Шарахнул по ним кливом, торопливо разбросал «унижения». Получил удар от бурого, затем от другого.

Дебафы повесились сразу два. Поток хила от Головастика моментально срезал здоровье до нуля.

— Ложимся! — перед смертью услышал я цедящий голос шамана.

Божечки–кошечки, как же стыдно…

— Кикните? — спросил я, когда очнулся. От левой пачки остался одинокий бурый. — Рачу, вижу.

— Кикнул бы, будь у нас ещё один танк. Давай осторожнее, ладно? — недовольно проговорил Головастик. — Здесь уже надо не нахрапом брать. Мы специально двоих дамагеров взяли, чтобы проще было. Очень много в тебя урона приходит. Ты что–то делаешь неправильно.

— Вижу…

Да, стало немножко хардкорнее.

— Ладно. Вот вам шутка тогда, соратнички, для воодушевления. Как говорят — вся наша жизнь — игра, и ты в ней крестьянин первого уровня.

— Есть баф, — хмыкнул Игнат.

— Вообще, думал я, мы перекинемся парой историй. Я расскажу вам о том, что случилось, вы расскажете то, что у вас произошло. Знаете, эдакий ленивый разговор пока идёт фарм. Но, блин, у меня это реально освоение.

— И это мы ещё до босса не дошли, — ввернул в рану Головастик. — Можешь представить что будет в рейде?

— Кстати, насчет рейда, я ж был у Твердыни Тысячи Зеркал!

— Да? — заинтересовался Головастик.

— Угу. Система порталов у Роттенштайна. Я случайно один нашёл и глянул что да как…

— Хм… Значит, Володя сделал это…

— Да! — кивнул я. — Сделал! Но… что сделал? И кто такой Володя?

— Это Бмвхеров. У него есть возможность общаться с… Ним, — Юра ткнул пальцем в небо. Не знаю, зачем я проследил за жестом. Но проследил.

— А что он сделал?

— У всего есть цена, Лолушко, — мрачно произнес Головастик. — Володя говорил, что просил об этой вещи, но то, что должен был он заплатить за возможность — его не устроило. Наверное, передумал. Или Михаил Семенович настоял.

— Хорошо. Так что он сделал–то?

— Я не думаю, что вправе это рассказывать, — огрызнулся шаман.

— Думаешь, что сразу запощу это в соцсетях, да? Не бойся, бро. Я уже запостил!

— Это его выбор. Я бы на такое не пошёл… Никогда…

— Да хорош уже интриговать, Юра! Колись!

Лекарь раздражённо хмыкнул:

— У того, кто даёт задания, голова не в порядке, Егор. Совсем не в порядке. Мы проверяли возможности свои, с Роттенштайном. И почти все задания этой сущности — так или иначе издевательство над другим игроком или же кем–то из мобов. Иногда не очень серьёзные, иногда похуже. Он испытывает внутренний стержень каждого. Гнёт его. Или ломает.

— И? — мне вспомнился запрос на детей

— Он должен был изнасиловать троих игроков, — буркнул шаман.

— В игре? — тупо спросил я.

На меня глянули горящие злобой глаза Головастика:

— Да. Время. Пошли.

Я стоял, как громом поражённый. Нет, то что тут можно заниматься сексом — я вроде как представлял. И даже видел крах местного института брака, с разводом по — «робингудски». Но насилие? Это как вообще?!

— Время!

— Юра, — сказал, наконец, я. — Скажи, а… Ты выбрался из Бергхейма сам или при помощи сущности?

— Вперёд, шут. Хватит болтать! — рыкнул тот.

— А что он попросил? — не унимался я.

Шаман не ответил. На моё плечо легла ладонь Стаса:

— Не надо, Егор. Не ворошите былое.

Глава семнадцатая «Залечь на дно в Гелбгартене»

Второй раз пошёл иначе. Натужные шуточки из унижений, меньше урона, больше злого языка. Кураж, душевная рана, коварный удар для стана. И уклон, уклон, уклон. Пригнуться, увернуться, если совсем тяжко — отступить. Голосил как умалишённый, выдавая потоком юмор разной степени свежести и качества, для регена духа. Разрыватель в этом, надо сказать, помогал. Некоторые рулады, прерываемые его истеричными воплями, были и правда комичными.

Пачка за пачкой, мы приближались к поселковому перекрёстку.

Где нас ждал Кузнец. Гнилой мужичина с чёрным молотом, перевитым засохшей лозой. Настоящий гигант. Он стоял, широко расставив кривые ноги и опустив вниз голову. Бугристые руки опирались на рукоять, и казалось, что мертвец вот–вот соскользнёт с опоры и грохнется оземь.

— Две фазы. Первая — он просто бьёт. Бьёт всех, кто перед ним. Разверни его от нас сразу же, — сказал Головастик.

Кузнец дёрнулся. Вскинул голову. Выпрямился и легко поднял зловещий молот. Закинул его на плечо.

— Вторая фаза? — спросил я.

— Из–под земли польётся грязь. В неё не наступать. Босс будет выбирать себе цель и идти на неё. Атаки очень болезненные, так что даже если на тебя попрёт — беги, не пытайся танчить. И повторю — не наступай в грязь! Если дотикает, то…

— Ага, классика. В огне не стоять, — перебил его я, — Двинулись! Но где, мать его, лор?! Чего тут случилось и почему мы должны всех тут перебить?

Головастик хмыкнул. Махнул рукой открывшему было рот Стасу.

— Позже, — с намёком сказал он. — Лора ты наслушаешься ещё, Лолушко. Вперёд!

Кузнец перехватил молот, едва я вышел на перекрёсток. Булькнул угрожающе. На лице такая же кованная маска–решётка, как и у бурых, но в отличии от тех уродцев — глаза у босса были. Белые, выпученные. Из отвисшей челюсти вывалился неестественно длинный чёрный язык.

— Потанцуем?!

Развернув его лицом к фонтану, я принялся играть через увороты. Молот свистел то слева, то справа. Уклоняться было легко. Косплея дедпула, я пританцовывал после каждого замаха, изображая то лунную походку, то танец робота, иногда шарахал Разрывателем. Ребята трудились позади. Как говорят в народе «изи катка».

А потом молот вонзился в землю. Кузнец схватился за него двумя руками, засиял кровавым светом. Дорога забурлила, сквозь почву полилась черно–красная жижа.

— Вторая фаза! — крикнул Головастик.

Я отскочил от мертвеца, выглядывая свободные места. Как назло, такой кусок был только у ребят, и между ним и мною повсюду бурлила цветная грязь. Назад тоже не вариант скакать, потому что сагрю остальных мобов. Одна из пачек топталась шагах в тридцати. Лекарша клацала зубами, всматриваясь в мою сторону. Влево и вправо ровное поле кипящей глины. Да жёваный ты крот!

Под ногами забулькало, и я скаканул в сторону. Сапоги зашлёпали по грязи, здоровье поползло вниз. Пренебречь, вальсируем!

Кузнец тем временем развернулся к Головастику и побрёл на него. Шаман бросился наутёк. Игнат вновь покраснел, выдавая очереди. За спиной бугая нарисовался Кренделёк.

А мне не подобраться. Хил убегал, здоровье таяло. Я рачил. Места для того чтобы не стоять в алой грязи не было! Плюнув, я бросился напрямки, к увиденному свободному островку. Топ–минус здоровье, топ–минус здоровье.

До небольшого клочка обычной дорожной глины оставалось несколько шагов, когда здоровье кончилось. Но выругаться я не успел. Потому что — зачем? Они должны были сказать всё сразу. Должны были объяснить. Мы ошиблись. Мы страшно ошиблись, и они знали об этом.

— КРОВЬ КРОВЬ КРОВЬ! — взвыл Разрыватель. Деревня должна быть наполнена мёртвыми. Ведь это последний оплот перед явлением Серого Человека. Смерть держит наступление вестника апокалипсиса! И если Кузнец, бывший опорой Гелбгартена ещё при жизни, устоит — то пришлый чародей сможет открыть портал и впустить то, что задержит распространение павшей власти. Малое зло. Да, малое зло, способное остановить Серого!

И задохлики знали об этом. Знали, грёбанные задроты!

Я настиг Кренделька, прыгая по бурлящей земле и уже не чувствуя боли от ожогов, рубанул Разрывателем разбойника в шею. Тот развернулся, получил кулаком в лицо и грохнулся на землю.

— ВЫПУЩУ ТЕБЕ КИШКИ! Не трогай его, мудила! Нельзя его трогать! — заорал я.

В руках оказалось «щупальце», как кстати! Пригвоздив КренделькаРазрывателем, я хлестанул наотмашь несколько раз. В грудь ударила стрела, всё тело задрожало от тока. Игнат. Предатель. Лучник, пустив магический снаряд, торопливо переключился на Кузнеца. Сука… Он сейчас его убьёт!

Внутри что–то всколыхнулось, мол, что ты делаешь, Егорка?! Зачем? Но сомнения развеялись. Кренделёк схватился за лезвие Разрывателя и выдернул его из себя, а затем на четвереньках отбежал в сторону, вляпавшись в алую грязь.

— С–с–с-с–с–су-у–у–у-у–к–к-к–к–к-и–и–и-и! — бился под током стрелы я. Через секунд пять меня, наконец, отпустило. Подхватив с земли меч, я бросился к Стасу. Тот пятился, наяривая по струнам и что–то крича. Слова я не разбирал. Нужно заткнуть ублюдка. Он ведь только притворялся милашкой, а на деле… На деле он враг Гелбгартена! Враг этого мира.

Игнат удалялся, преследуемый боссом, но после каждой пробежки останавливался, пускал стрелу и, потянувшись за следующей, продолжал бег. За кузнецом спешил Кренделёк.

— Вы не понимаете, что делаете! — заорал я. — ВЫЛИЖУ ТВОИ КОСТИ! Они не пускают серого человека, идиоты!

Головастик метнул в мою сторону тотем. Палка плюхнулась в грязь, вспыхнула. Свет резанул по глазам, и я взвыл, ослепнув:

— Да, блядь, хватит! Его нельзя убивать!

Слепо размахивая мечом, я кружился в ярком небытии и сыпал проклятиями. Кузнец ухал где–то далеко–далеко и вдруг замолк. Пауза. Что–то большое грохнулось на землю.

И тут мне в горло кольнуло. Рот заполнился кровью. В белом зареве стали проступать контуры окружающего мира.

Кураж!

Всё стихло, я ринулся на барда, стоящего ближе всего ко мне. Мигом добрался до Стаса, рубанул Разрывателем наискось. Музыкант вскинул руку, защищаясь, и я рассёк её. Ногой врезал барду в грудь, и он повалился на землю. Стрела Игната отскочила от маски с противным звуком. Краем глаза я заметил промахнувшегося Кренделька. Разбойник оступился, скользнув по неуязвимому телу. Потом вдруг оказался справа от меня. Слева, справа. Кинжалы мелькали стремительно, неестественно быстро. Похоже, Юра слил в мой кураж свою ульту. После последнего удара Кренделёк отшатнулся, разрывая дистанцию, но Разрыватель сбил с его головы капюшон.

Рога исчез в инвизе.

Шаман стоял метрах в пяти от меня, расставляя тотемы и заливая хилом соратников. Уродец. Плюнув на всё, я ринулся к нему. Меч лязгнул о посох.

Коварный удар.

Головастик поник. Затем получил удар в голову, повалился набок. Я вогнал ему меч прямо в маску, чувствуя, как хрустят кости под сталью. Вновь скользнула стрела Игната, вновь промахнулся Кренделёк. Щёлкнул хлыст, подсекая разбойника. Я же развернулся к поднимающемуся Стасу. Тот что–то вопил, выставлял перед собой руки.

Я убил и его.

Кураж закончился. На перекрёстке осталось два трупа, целящийся неподалёку Игнат.

Где Кренделёк?

По горлу резануло. Кто–то дёрнул меня за маску, заваливая назад. Неуклюже взмахнув мечом, я упал на спину. Сверху тут же оказался разбойник и сноровисто принялся пилить мне горло. Но вдруг замер и мешком повалился сверху. Яд Повелителя Озера доконал парнишку. Сбросив с себя тело, я поднялся. Перед глазами всё плыло.

Игнат натянул лук, стрела засверкала зелёным огнём.

— Выпотрошу, — пообещал ему я. Разрыватель скромно промолчал.

Танг. Глаз ожгло острой болью, голова запрокинулась назад, и я умер.

Над головой неторопливо плыли мрачные тучи. Они смешивались друг с другом, нарастая в повелителей туч, или же распадались на десятки облачков поменьше. Пахло гнилью и близким дождём. Я сел.

— Сказано же в грязи не стоять? — сказал откуда–то Головастик. Я ошеломлённо посмотрел на него. Что это было?!

— Ребятки… Я это… Того… Нет, я в душе конечно хотел бы убить всех человеков, но…

— Майндконтроль. Если сдохнуть в огне — начинаешь служить Гелбгартену, — пояснил шаман. — Вставай и пошли.

— Простите… Чего сразу не сказали?

— Я хотел, но ты меня перебил, — сказал Головастик. Явно, с улыбкой.

— Месть сладка, да? — повернулся к нему я.

— Есть немного.

— Вспомнишь об этом, когда я приколочу твоего любимого хомяка к дверному глазку.

— С радостью, Лолушко, сделаю это, если представится такая возможность. Пришёл в себя? Время.

Я поднялся на ноги, глядя на пустынную улицу. Испачканная душа забилась куда–то в район желудка и сидела там, схватившись за голову. Мол, это была не я, это был не Егорка. Но, факинг щит, в тот момент, когда Разрыватель кромсал боевых товарищей — всё казалось правильным. Единственно верным. Это делал я, а не наблюдал со стороны. Я хотел это делать.

И в моих действиях было больше осознания цели, чем в свободной жизни. Ты должен убить, потому что это важно. Сильно разнится с тем, что приходится делать обычно.

— Вы злые люди…

— Ты тоже не добряк, — сказал Кренделёк. — Троих грохнул. Что за ерундистику ты на себя накинул, что нож соскакивал? Я свою способность разрядил, а тебе хоть бы хны.

— Танковая абилка. Полный имунн. Ульта шута.

— Пользуйся ею почаще, Лолушко, — произнёс Головастик. Нетерпеливо махнул рукой. — Давайте быстрее. Нам ещё двоих боссов снимать, а потом на ресет.

— Вы не переживайте, Егор. В первый раз нас тут пятеро осталось, на страже деревни, — подошёл Стас. — Мы уже и не знали, как быть. Олег, Юра, Женя, Миша и Игнат попались. Нас выкосили, мы возрождаемся, а они стоят рядом с Кузнецом. Было страшно.

— И как справились?

— Фокусом убивали, — вмешался Головастик. — Сначала хила, затем Женю и его петами танчили, потом дд, последним колупали Олега. Настоящий фестиваль смертей был, пока справились. Целый день потратили. Наслушались всякого.

— Рад, что был в другом месте, — признался я.

Шаман хмыкнул и направился в сторону перекрёстка.

Второй босс показался много проще, но сильно болтливый. Трое старост Гелбгартена, сморщенные старики, совсем не мёртвые, но хорошо вооружённые. Здоровье у них оказалось общее. Доступный для боя только один, остальные стояли да орали про приход властелина Ночи, который сможет остановить Серого Человека. Остановитесь глупцы, мол. Опомнитесь! Конец близок, и только чародей может задержать его.

Один из старцев лихо орудовал косой. Второй заточенными костями, а третий — кулаками. Больше всего прилетало от последнего, но мы сдюжили. На последнем отрезке трэш разнообразился вооружёнными ополченцами, сгнившими, как и прочие. Я совсем забыл про то, что нужно сражаться и внимательно танчил, снимая злым языком сорвавшихся на урон мертвяков.

И, наконец, перед нами оказался чародей. Высокий, худощавый маг стоял перед столпом бьющего в небо свет. Воздев руки, он покачивался из стороны в сторону, и по чёрному балахону стекали алые ручейки. Змеями струи магии вливались в фонтан и там меняли цвет.

С нашим приближением маг обернулся. Бледного вида мужчина, с чёрными синяками под глазами. Лицо измождённое, измученное. Губы почти синие.

Родогар

Проклятый Ковен

— А сейчас будет лор, — сказал Головастик. — Это надолго.

— Ты пришёл, — сказал чародей. — Ты пришёл!

— Эм… Что это? — напрягся Кренделёк. — Юра, что это?

Шаман, было присаживающийся, остановился.

— Не понял…

Маг смотрел на меня.

— Ты всё–таки явился… — Родогар подобрал длинный полог балахона и преклонил колено. — Обещанный герой.

Смотрел босс на меня. Впрочем, как и мои товарищи.

— Трататушки тратата! — станцевал я. — Дратути!

— Это всё не нужно, раз ты здесь, — маг склонил голову. — Это всё было неправильно. Но мы не имели выбора. Повелитель Ночи… Теперь мы убережём мир от любого зла без проклятия.

— Мне не нравится это, Егор, — буркнул Головастик. — По–моему ты опять что–то сломал. Он должен был убеждать нас в правоте и призывать присоединиться к ритуалу.

Я вспомнил про Еммануила. Не про такое вот он говорил? Типа «если в зоне действия лолушко то запусти такой скрипт»?

В руке чародея блеснул кинжал.

Игнат натянул тетиву.

— Я причинил много зла, — продолжил Родогар, глядя куда–то в пустоту. — Я предал всё, что любил, ради великой цели. Но ты пришёл… Я могу остановиться. Могу освободиться.

Он прижал кинжал к дряблому горлу, поднял взгляд на меня, и резко дёрнул рукой. Кровь толчками полилась на землю. Маг плюхнулся лицом вниз.

В инвентарь добавлен:

Оскал (уникальный)

Эту вещь создали в демонических кузнях. Пропитанная предательством и болью, она несёт в себе ухмылку Повелителя Ночи. Говорят, для того чтобы добыть маску необходимо принести в жертву любимого человека. Что кто–то и сделал.

Ловкость + 100

Выносливость +100

Шанс критического удара + 30%

Шанс поразить противника гниением.

Шанс ошеломить противника на 1 секунду. Срабатывает не чаще чем раз в 10 секунд.

Способность призвать демона, готового сражаться под вашим началом.

Внимание, носящий эту маску автоматически теряет репутацию со всеми фракциями на один уровень.

Внимание, Оскал может вызывать видения. Они могут быть вам полезны.

*надень меня*

— Это как–то неспортивно. Встань и дерись! — вяло сказал я, вчитываясь и одновременно косясь на труп мага. И добавил: — Пожалуйста.

— Егор… Я надеюсь, ты нам место фарма не угробил? — с угрозой произнёс Головастик.

— Блять, а я‑то как надеюсь! — фыркнул я.

— Выходим и делаем ресет. Молись, Лолушко, чтобы получилось.

Я смотрел на маску. Особенно на последнюю строчку. Репутации ладно, хрен с ними. Это интереснее чем Кровавый Клоун. Но…

Что нахрен за видения? У меня и так психика не здоровая, галлюцинаций только не хватало.

— Лолушко! Идём! — гаркнул Головастик. Он уже спешил по улице к выходу из Гелбгартена.

— Ага… Ага… — вяло произнёс я. Облизнулся. Взял Оскал в руку.

А затем стянул маску Кровавого Клоуна.

— Сценарист —

Фонарный столб подрагивал под секущим ветром. Сценарист прислонился к нему спиной, укрываясь от секущих порывов, закопался в отороченный мехом капюшон и чувствовал вибрации. Мимо проехал автомобиль, чавкая шипами по слякоти.

— В полицию я не верю, — сказал Сценарист, закончив рассказ.

Собеседник, с надвинутой на глаза шапкой затянулся сигаретой. Огонёк вытянул из темноты грубое лицо и внимательный взгляд. За всё время беседы он задавал короткие и сухие вопросы, уточняя детали проблемы. Хмыкнул, когда Сценарист поведал о том, как сталкер обошёл датчики движения и залил их герметиком. Что Андрей только потом на записи с камеры увидел, как чёртов гость из леса выбрался с листом оргстекла, прикрываясь им. Что даже не знал, что такое возможно…

А вот этот человек знал. И хмыкнул, абсолютно точно, насмехаясь.

— Поэтому нужен специалист, — холодно сказал Андрей.

Вновь затяжка. Тишина. Наёмник думал.

— Точно один? — наконец произнёс он. Голос спокойный, обволакивающий. Почти бархатный.

— Да.

Мимо вновь пролетел автомобиль. Вдалеке подрагивали огни заправки. Машина Сценариста осталась в километре отсюда, спрятавшись в лесу на просёлке. Да и гость пришёл пешком, хоть и со стороны цивилизации. Место обозначили координатами. Подальше от лишних глаз.

Андрей наблюдал за наёмником, которого нашёл в сети. Да, там, если поискать, можно найти кого угодно. Любые услуги.

— Живым? — скучающе уточнил Варг87. Именно под этим псевдонимом они и общались в интернете.

Сценарист задумался, и наёмник истолковал это превратно и добавил:

— Так дешевле.

— Тогда живым.

Вновь затяжка. Затем окурок полетел на дорогу.

— Думаю, у него военная подготовка, — зачем–то сказал Сценарист. Удивительно, но перед Варгом он чувствовал себя слабым, и это раздражало.

— Возможно. Когда приступать?

— Вчера.

Наёмник хмыкнул. Сунул руки в карманы бесформенного пуховика. Выудил оттуда блокнот, отвернулся от ветра, накарябал что–то на бумажке, оторвал её и протянул Сценаристу. Листок едва не вырвало порывом стихии, но Андрей удержал. Рассмотрел сумму.

— Дорого.

— Дело ваше, — равнодушно пожал плечами Варг и развернулся.

— Постойте, — сцепил челюсти Сценарист. О, он не простит такого обхождения. Он обязательно его припомнит. В груди даже заболело от злости. И умом Андрей понимал, почему испытывает такие эмоции. Зависть. Обычная зависть. Грубая сила, уверенная мощь — то, чего ему никогда не хватало в жизни. В школе, в институте. Он всегда пасовал перед такими людьми и ненавидел их.

Потому что тоже хотел быть сильным.

— Всё должно быть тихо, — сказал Сценарист.

— Разумеется, — спокойно сказал Варг. — Половина вперёд. После поговорим об зоне нахождения объекта.

Андрей кивнул. Левая рука ласкала спрятанный в кармане пистолет. Он рисковал, назначив эту встречу. Но был готов к попытке обмана. Ведь куда проще получить задаток с трупа заказчика и ничего не делать.

Наёмник протянул руку.

— Я не брал деньги с собой, — вкрадчиво произнёс Сценарист.

— Разумно, — опустил ладонь Варг. В руке появился телефон. Толстые пальцы скользнули по экрану. — Я сбросил координаты с инструкцией по передаче вознаграждения. Доброй ночи.

Он развернулся и пошёл в сторону заправки.

Андрей выпустил рукоять пистолета, только когда фигура растворилась во тьме. Затем выудил сигарету. Зажигалка долго не загоралась, но, наконец, исторгла крошечный огонёк. Сценарист прикурил, глядя во мрак, сожравший наёмника.

Время — деньги. Возня с чёртовым сталкером отнимала много сил. Обыскивать окрестные леса — значит полностью потерять связь с проектом. Поставить его под угрозу, а он и так трещит. Да, пока ещё у него есть несколько дней, прежде чем Роттенштайн дойдёт до последнего босса. Но проблемы надо разрешать заранее.

Дома Сценарист был через час. По дороге ознакомился с присланным на недавно заведённую почту сообщением от Варга. Проверил геометку. Пятьдесят километров от города. Старая автобусная остановка давно снятого маршрута. Положить в мусорный пакет. Бросить в люк. Оповестить о передаче по почте.

Дикость, во времена информационных технологий, но надёжно, как кувалдой по темени.

Сценарист улыбался. Машина заехала на участок, позади потухли проблесковые жёлтые маячки закрывающихся ворот. Холодный ветер с ледяной крошкой стеганул его, когда он вышел из фургона. Подняв воротник, Андрей торопливо вошёл в дом.

Бросил на кухне сосиски в ковшик. Щёлкнул кнопкой чайника. Привычный домашний ритм успокаивал. Всё то время, пока закипала вода, Сценарист буравил взглядом тьму за окном. Рисков слишком много. Место захоронения надо менять, и быстро. После того, как он засветил перемещение фургона к Сяберо — повторно ехать туда не безопасно.

Датчики систем жизнеобеспечения перестали согревать взгляд зелёным цветом. Утром было восемь жёлтых и два красных. Скоро снова придётся думать, как избавляться от тел. Время вскрывать резервы.

С тарелкой в руках он плюхнулся за пульт. От усталости слипались глаза. Сегодня он дал отдохнуть Светлане и ухаживал за игроками сам. Смотреть на помощницу было приятно и страшно одновременно. Она выцвела, похудела, глаза запали. Покорная, но близкая к концу рабыня.

Судя по записи с камеры — весь день женщина проспала, как убитая, уткнувшись лицом в подушку.

Затем он погрузился в игру. Первым делом проверил армию мертвецов, пришедшую с острова Унии Мороза. Та всё ещё двигалась к Шеолану, не вступая в сражения с местными жителями, пока те их не трогали. Туда же следовало огромное количество других мобов, будто бы связанных единой волей. Сценарист закурил, изучая логи. Где–то на загривке шевелились волоски. Система вела себя нестабильно. Отключение подозрительного модуля привело к тому, что тысячи матриц словно рехнулись, получив одну и ту же команду.

И он не знал, что делать дальше. Отключать их? Откуда пришла команда Андрей пока не разобрался. Не было времени, да и логирование во многих местах будто пропало. Перестартовывать систему целиком? Действие серьёзное, оно сотрёт множество уникальных данных.

Сценаристу было неуютно. Всё выходило из–под контроля. Даже любимый Выводок, его первое детище, вёл себя странно. Заполонив земли Унии, он уткнулся в воду и продолжал плодить чудовищ. Ряды монстров стояли вдоль берегов северных земель и словно ждали чего–то. Если раньше наблюдать за расцветом было интересно — то теперь чуточку жутко.

Он пытался отвлечься наблюдение за сбором коалиции против Роттенштайна, но мысли всё время возвращались к странному поведению системы. И поэтому Сценарист закопался в код, пытаясь понять, как отключение модуля запустило странную команду во множество матриц.

Глаза болели от цифр. Сознание тупело. Сигарета таяла за сигаретой. Он искал зависимости, ругался на пропавшие логи, определял подозрительные модули один за другим. И, казалось, вроде бы нашёл место, как заверещал звонок.

Звук выдернул его из размышлений. Рот изумлённо раскрылся, и окурок повис на нижней губе. Боль ожгла подбородок, и, чертыхнувшись, Сценарист содрал сигарету и ткнул в переполненную пепельницу.

Звонили с улицы. Простое устройство. Нажми на кнопку на воротах, радиосигнал поступает в комнату и ломает ровный поток мыслей.

Пальцы легли на клавиатуру. Камера ночного видения залила монитор контрастом. У ворот стояла машина с включёнными фарами, а у калитки топтался человек с большой сумкой.

В уголке монитора мигали часы. 01:25

Кто это такой?!

Гость постоял немного, затем вновь вдавил кнопку звонка. А потом вытащил телефон. Андрей облизнул пересохшие губы. Медленно встал, не отрывая взгляда от экрана. Незнакомец повернулся, разговаривая, что–то спрашивая. Кивнул, со слегка недоумённым видом. Сбросил звонок и постучал.

Сценарист пошёл к выходу.

Калитка лязгнула засовом, металлические петли скрипнули.

— Чего надо? — спросил он. Гость обернулся, радостно улыбнулся. Молодой, лет двадцать–двадцать пять. На борту «Лады» красовался улыбающийся сырный человечек с пиццей на подносе. «АтомФуд».

— Ваш подарочный заказ! Три большие пиццы с мясом.

— Я не заказывал, — грубо ответил Сценарист, сжимая рукоять спрятанного в кармане пистолета. АтомФуд точно с треккерами. Если завалить гостя, это вызовет вопросы. Проклятье…

— Ваш адрес, проверьте, — курьер протянул бумажку. — Всё верно. Я только что звонил. Мне сказали всё верно, просто нужно постучать.

Сценарист взял квитанцию. Взгляд скользнул по контактным данным. Улыбка тронула губы.

— Спасибо.

— Далеко вы забрались. Чуть не убился по дороге, — весело сообщил курьер. Открыл сумку, вытащил три коробки с пиццей. — Доброй ночи и спасибо что пользуетесь АтомФудом.

Паренёк заскочил в машину, откуда вырвалась на свободу ритмичная музыка. Лада неуклюже развернулась, лизнув светом фар по зарослям у дороги, и уехала.

Сценарист про себя повторял номер с квитанции, глядя в темноту. О, тот, кто заказал эту пиццу — сейчас наблюдал, бесспорно. Наблюдал и улыбался.

Ничего… Ничего… Скоро улыбка с его лица слезет.

Андрей торопливо закрыл калитку, почти бегом добежал до дома. Вскочил в тамбур, бросив пиццы на стол. Открыл шкафчик с симками. Неловко вставил одну из них в телефон. Шевеля губами дождался появления связи и набрал номер.

Длинные гудки. Один. Второй. Третий. На девятый раздался щелчок соединения.

— Что тебе нужно? — спросил Сценарист. По ту сторону царила тишина. А затем хрустнула под чьим–то весом ветка.

— Я найду тебя, — процедил Андрей. — Рано или поздно найду.

В трубке слышалось тяжёлое дыхание. Сталкер шёл по лесу и слушал.

— Найду, клянусь! — перед глазами потемнело, в виске стрельнуло от напряжения.

— Ты это… — хрипло проговорил сталкер, — Яне и Славику кусочек передай. И это… Не езди больше к своему болоту. Не надо.

Связь прервалась. Яна и Славик… Те, кого Сценарист забрал из Худанок. Хмырь пришёл за ними?

Андрей прищурился. Ну что ж… Хорошо…

Глава восемнадцатая «Я — ваш виртуальный помощник»

— Ваш подвиг в прошлом изменил будущее, — старик у входа показал на деревню. — Приход Повелителя Ночи лишь казался спасением против всеобщего зла, но на самом деле…

— Позвольте, монсеньор, когда мы в тот раз заходили — тут уже всё ништяк было, — вставил я. Привратник меня не услышал. Божечки–кошечки, халтура! Я‑то думал тот каждый хмырь с большой историей.

— … они призвали бы в мир сильнейшего из слуг Серого Человека! Теперь, когда…

Головастик ощутимо нервничал, дожидаясь возможности стартовать подземелье заново. Старик покашливал, шамкал губами, грозил трясущейся рукой и пытался в торжественность. Я изучал мир через Оскал. Комментарии и лайки от товарищей мне удалось набрать ещё внутри Гелбгартена. Они были довольно разнообразными. Стас сказал, что «это отвратительно», Кренделёк выдавил краткое «епт». Ингат приподнял брови и покачал головой, мол, нихрена себе морда. И только Головастик буркнул, что мне несказанно идёт.

В луже у дороги я обнаружил зачатки сарказма в словах нашего предводителя. Потому что маска работала не как шлем. Будто кто–то взял огромную ухмылку с оскаленными кривыми зубами, вырезал её и присобачил мне на физиономию. Даже не заботясь над тем, чтобы хоть как–нибудь ту приклеить или расправить. Если повернуть голову, то видно было, как она висит в паре сантиметров от моих губ. А если в анфас смотреть! Там прямо сатанизм какой–то. Кастомизация этой игре б не помешала.

Немудрено, что репутацию режет эта штука. Я сам к себе относиться стал чуточку похуже, честно.

Кроме килограмма статов и зловещего обещания скорых видений — Оскал должен был обеспечить меня телохранителем. Но… Вызов этого товарища совершенно точно стоял на одну ступеньку выше, чем сборка шкафа из икеи без инструкции.

Я отошёл чуть в сторону, бормоча под нос различные комбинации типа «явись», «приди», «призвать демона», «активировать оскал», «вылезай, скотина». Позади гудела деревня и вещал старец. Мимо пробежал мальчишка с палкой в руках, хохоча нырнул в траву справа от дороги, а затем высунулся оттуда, увидел моё лицо и с визгом бросился куда–то в поля.

— Бу, епта! — буркнул я.

Повернулся к товарищам. Боковым зрением увидел движение слева, дёрнулся. У дороги стоял лысый толстяк–коротышка в красной рубахе навыпуск, до колен, и мерзко ухмылялся. Штанов у проходимца не было. Грязные ступни утопали в дорожной пыли. Глаза подведены углём, будто насмешкой над гримом клоуна.

Наши взгляды пересеклись.

— Я б на твоём месте резко переосмыслил бы подобный наряд. В моих краях за такое могут и в колодце притопить, — сказал я ему. — Морду–то точно начистят.

Толстяк улыбнулся ещё шире. Недостаточно для косплея моего оскала, но ничего так, жутковато.

— Егор! Заходим! — крикнул Головастик.

— Погоди! У меня увлекательный разговор! — ответил ему я.

Толстяк приподнял руки к пузу и начал отплясывать, выбрасывая перед собой короткие ноги. Рубаха болталась, дряблые щёки колыхались.

— О, а может даже танцевальная битва! — гаркнул я, не оборачиваясь.

— С кем, — совсем рядом произнёс взбешённый Головастик. Шаман преодолел расстояние бегом, не иначе. Может, даже, с занесённым для удара кулаком.

— Ну, а как ты думаешь, Юрчамба? Много кандидатов?

Жирдяй остановился. Прижал ладони к щекам и умильно вытянул губы. Покачал головой.

Юра встал между мною и толстяком.

— Хватит дурковать, Лолушко. Пошли, я сбросил подземелье. Заходим.

Коротышка в красной рубахе выглянул из–за шамана и показал язык.

— Дык он дразнится, ма!

Головастик обернулся, пару секунд изучал золотистое поле за дорогой, медленно повернулся ко мне и с ледяной терпеливостью проронил:

— Я помню, что у тебя есть проблемы с головой, Егор. Поэтому выслушай — здесь никого нет. Когда мы отсюда выберемся — сходит к доктору. Серьёзно.

— Ты там никого не видишь?!

— Егор… Идём.

Толстяк беззвучно захохотал, тыкая в меня пухлым пальцем. Жир на пузе колыхался в такт задыхающемуся смеху.

Дратути, видения. Очень, блядь, полезная штука. Может снять его к хренам, Оскал этот? Пока пользы от него немного.

Как на шарнирах, я дотопал ко входу в Гелбгартен. Торопливо согласился со входом, стараясь не оборачиваться.

Деревню слизало прошлое. В небо вновь бил столп света. Толстяк остался позади. Надеюсь.

— Ну, слава Богу, ты ничего не сломал, Лолушко, — буркнул Головастик. — Поехали! И теперь давайте без вайпов. Начинаем с левых.

Я ошеломлённо двинулся к мертвецам. Машинально. Уворот, уворот, уклон. Раз, два. Жуткий толстяк не выходил из головы. Его мне будто из фильмов ужасов загнали. Не баба с поленом в красной комнате, но тоже мало приятного.

Один из покойников саданул по плечу, вдогонку. Фак. Задумался. Разрыватель плюнул ругательством, рубанул по руке моба.

— Сзади! — заорал Головастик. Я кузнечиком отскочил назад, увлекая за собой гурьбу покойников. Краем глаза увидел, как чуть левее земля вспучилась, будто рванул небольшой гейзер. Из дымящегося провала выбралась поломанная тварь с человеческой головой без лица. Упираясь многосуставчатыми руками в землю, она выдернула себя из прорехи и молча бросилась на мертвецов.

Игнат остановился. Да и Кренделёк постарался откатиться подальше, а затем и вовсе исчез в инвизе. Призванный демон молча раскидал мобов. Повалил одного из них на землю, в воздух полетели истлевшие куски тел. Голова футбольным мячом запрыгала по улице. Рядом со мною плюхнулась нога. Подгнившие пальцы ещё шевелились, но с каждым мигом всё медленнее.

Монстр разодрал всех четверых противников, гигантским скачком преодолел расстояние с лекаршей, рванул её пополам, а затем таким же лихим прыжком вернулся к нам и нырнул в зев земли. Типа, покеда, моя работа здесь окончена.

Уцелевший Бурый тем временем вышел из контроля, и шагал к нам.

— Лолушко, лови! — скомандовал Головастик. — Что это было, чёрт возьми?

Я постучал пальцем по Оскалу, перехватывая мертвяка с затянутой в решётку головой, сказал:

— У меня теперь свой Бобик есть!

Демон вылезал бесконтрольно, и только когда мне прилетало (вот я бы удивился, если б владелец артефакта не должен был страдать, а!) Разрывал противников он знатно, быстро появлялся, быстро уходил. Красавец.

Пока мы добирались до Родогара — Бобик появился раз шесть. Один раз на Кузнеце, и это было эпическое сражение. Получив молотом в торец — демон рассыпался в пыль, тут же собрался за спиной мертвяка и вгрызся в босса. Однако, когда вокруг забурлила слизь — мой слуга торопливо ретировался в дырку, оставив нас разбираться самостоятельно.

Наученный горьким опытом я стал смещаться вглубь зачищенной улицы заранее, так что на сей раз голову мне не вскружило и товарищей я не уконтропупил. Славно!

Сам Родогар вновь поприветствовал нас сокрушающейся речью, профессионально перерезал себе горло и дропнул шапку на шамана. Спасибо ему за это. На весь проход ушло не больше тридцати минут. Толково. Прямо как в приснопамятных играх, где эпические герои аннигилируют угрозу окружающей среде на максимальной сложности за четверть часа, пока новички тратят на прохождение гора–а–аздо больше.

— Сейчас будет веселее! — сказал я собирающимся на выход товарищам. — Значительно!

Открыл панель кланового чата, набил сообщение, отправил и замер. Толстяк вернулся. Он стоял по ту сторону погасшего фонтана и пританцовывал. Язык высунулся, опухшие пальцы указывали на что–то под ногами уродца.

— Веселее? — спросил Головастик. Я же молча пошёл к коротышке. Мой персональный глюк топтался над старой бочкой.

— Внутри что–то?

Лысая голова торопливо закивала.

— Егор? — встревоженно подал голос Стас. — Что случилось?

Я встал рядом с бочкой, заглянул внутрь. На дне лежал сверкающий шлем–бацинет, отделанный искрящимися драгоценными камнями. Эвона как. Толстяк расплылся в довольной улыбке и потёр ладоши, не переставая кивать.

— Это полезный подгон, конечно, — сказал я ему. — Но почему бы тебе не выбрать какой–нибудь другой образ? Симпатяшку какую в костюме от Виктории Сикрет? Зачем вот это вот убожество.

Сальные губы обиженно скривились. На плечо вдруг легла рука.

— Егор? — тихо сказал подошедший Стас. — Что с вами?

Я хихикнул, втянул плечи, чуть склонив голову. Истерично пробормотал:

— Они говорят мне убить всех. Говорят, что вы задумали против меня недоброе. Они видели всё, Станислав.

Бард отступил:

— Егор! Как вы могли подумать.

Я вытаращил глаза, глядя в пустоту перед собой.

— Это вы виноваты в смерти Толстопуза. Да. Они говорят так! — палец указал на невидимого ребятам толстяка. Тот нахмурился. Быстро замотал головой. — Моя любимая крыса. Добрая, милая. Они говорят вы отравили её!

Стас попятился, вяло возразив:

— Но… Мы даже не были знакомы!

Рядом возник Головастик:

— Лолушко, приди в себя уже! Что опять?!

Блин, и правда, чего я так над Стасом издеваюсь–то? Стыдоба стыдобищная, Егорка! Но вот подмывает каждый раз! Не верю в хороших людей, сковырнуть хорошесть хочу? Зачем. Эх.

— Короче, — посерьёзнел я. — Мне тут виртуальный помощник перепал. Вы его не видите, а я вижу из–за маски. Смотри на что навёл!

Шаман глянул в бочку, цокнул языком, вытащил шлем.

— Снежку может подойдёт. Хорошая находка! Это любопытный артефакт у тебя, Лолушко. Занимательный.

Толстяк исчез.

— Помни! Виктория Сикрет! Погугли! — гаркнул я в пустоту. Повернулся к выходу. — Ну что, братцы–кролики, время получить подкрепления? А пока они приближаются — го ещё раз. Я создал.

* * *

— Зачем? — спросил Харальд. Рыжеволосый хевдинг пристально смотрел на деревню. — Они ведь живые.

— Это пока. То есть… Это уже… Или это ещё? Да в тушку тушканчика это всё, сам запутался. Короче, приключение на двадцать минут. Вошли и вышли. Вы ж закисли без хорошей драки, верно?

Вождь Бергхейма с сомнением глянул на спутников. Те, с не меньшим сомнением, на него. Леннарт хмурился больше всех, искоса глядя на мой Оскал.

— Топор проверишь, — ввернул я. Лицо здоровяка посветлело.

— Лолушко, время идёт, — поторопил Головастик. Старик–привратник, уже прогнавший речь, терпеливо ждал нашего решения. Я вышел из группы.

— Лолушко?! — рявкнул шаман. — Хватит дурить!

— Он не слишком почтителен с тобой, знаешь? — чуть склонился ко мне Харальд, не сводя взгляда с Головастика.

— Заметил уж. Принимай в состав! Время битвы, все дела!

«Харальд Скучный предлагает вам вступить в группу»

Этот вариант я ещё не использовал, но пришла пора.

— Расходимся, пацаны. Ливайте из группы! — повернулся я к игрокам. Панель «пригласить в группу» работала, и я раскидал команды каждому. Даже Головастик ничего не сказал, получив приглашение.

— А теперь — время веселиться!

И мы вошли в Гелбгартен карающей дланью. Бульдозером на склад пивных бутылок. Викинги выкашивали мертвецов с такой скоростью, что демон Оскала выскочил из–под земли только один раз. Постоял, оглядываясь, окружённый перепуганными бергхейцами, и не найдя добычи нырнул обратно.

Через десять минут Родогар, по–моему, немного уставший от наших визитов, вновь перерезал себе горло, отдал ботинки на разбойника.

— Вот так надо, — сказал я приятелям. — Ну что, очередной заход?

— Вот это да, — только и сказал Головастик. — Вот это — да…

И тут я увидел её. Высокая, стройная блондинка в чёрном кружевном белье пританцовывала у покосившейся хибары, левее от нас. В этом должен был быть объективизм и сексуальная эксплуатация, если бы ни то, что вела она себя точь–в–точь как приснопамятный толстяк. С теми же дурацкими жестами.

Короче — шарма никакого. Я понуро двинулся к указанному месту. Открыл гнилой сундук. Волком глянул на кривляющуюся красотку.

— Боюсь, мои психологические проблемы только что усугубились, — буркнул видению. — Мир эротических фантазий уже никогда не будет прежним.

Модель приложила ладони к щекам, вытянула губы и выпучила глаза. Тьфу, пропасть.

— Давай лучше обратно того клоуна. А то ведь реально сдвинусь, — сказал я, вытащил из сундука кожаные перчатки угольного цвета, отделанные серебром. На охотника. Ну, и то хлеб.

Красотка недоумённо всплеснула руками и исчезла.

— Ну что, лови! — я передал перчатки Игнату. Тот пару секунд знакомился с описанием, потом бросил:

— Говно.

— Всегда пожалуйста, Игнатушка. Всегда пожалуйста. Ну, вперёд, к свершениям? У нас есть какой–то предел, когда мы будем готовы к великому рейду, Юра? Типа там итем левел средний заоблачный, или стопятьсот килов ласта в эпохальной сложности?

— Я не знаю, — сказал Головастик. — Пока нет флая — мы без Ловеласа. А Ловелас нам нужен. Так что, пока в Бастионе не достроится гнездо — пополняем склады. Потом будет где развернуться.

Мы брели по мёртвой деревне.

— Я ведь до сих пор не знаю, что нас ждёт в Твердыне, — признался Головастик. — Вдруг без определённого снаряжения там какого–то босса не пройти? Если уж ребята из Роттенштайна столько времени на первом провели — это ж как там сложно–то? Они ведь упакованы были прекрасно.

— Где все твои репутации и соратники, кстати?

— Я всех разогнал, — холодно сообщил шаман. — Клан распустил. Бастионы отдал.

— Зачем?

— Михаил Семёнович может быть убедительным.

— Ну, не убил бы он тебя. А так вон столько всего потерял. Упёрся бы рогом, как партизан. Гордо плюнул в лицо негодяю. Я такое в фильмах видел, прокатывает.

Головастик не ответил.

— Как из Бергхейма–то выбрался? — раз уж беседа не идёт, почему бы не спросить и это?

Шаман лишь отмахнулся, ускорил шаг. Чавкая по грязи, мы приближались к выходу, когда меня нагнал Хельге.

— Почему он назвал тебя обещанным героем?

Отношения с этим викингом у меня были не самыми лучшими, потому что именно его я вытащил из Фолькванга назад на бренную землю. Так что прямое обращение северянина ко мне знаком было подозрительным.

— У тебя ещё будет шанс попробовать его спросить об этом, — ответил я.

— Ты не ответил. Почему он так тебя назвал?

— Откуда мне знать? Может, я и правда он? Внешность обманчива, моншер.

— Ты повелеваешь мертвецами. Ты призываешь демонов. Ты ведёшь себя как безумец. Как можешь ты быть героем?

Я прищурился:

— У меня и волосья ещё не цвета золота и мускулатуры нема. Хватит меня унижать, а? Какого героя заслужили, тот и явился! Вон, ты родился крепышом, жрёшь в три горла, бухаешь как проклятый, а кто–то сидит на брокколи и толстеет!

Хельге растерянно открыл рот. Выдавил из себя:

— На чём сидит?

Мы подошли к выходу из деревни. Головастик уже растворился в пустоте.

— На брокколи, друг мой. На брокколи, — ответил я.

Вы покидаете фазовое подземелье «Гелбгартен». Уверены?

Ну ещё бы.

Я шагнул в цветущий мир и споткнулся о труп Головастика.

— Э?!

С рёвом ко мне двинулась огненная стена. Сзади почувствовалось движение, система швырнула меня в сторону, уводя от атаки вылетевшего из инвиза разбойника.

Из пламени вырвался детина в красных латах, с сверкающим молотом в руках. С воплем грохнул оружием о землю.

Получен негативный эффект: «Ошеломление»

Ой–ой…

Глава девятнадцатая «ПВП или …?»

Бдыщь.

Здоровяк в латах врезал молотом мне в голову. Надо сказать, было в действии нечто обречённое. Из–за оглушения пошевелиться я не мог, и просто смотрел как стальная громада, испещрённая магическими символами, медленно летит в лицо. С тоской, надо сказать, смотрел. И даже когда в шею воткнулся кинжал разбойника, отчего в горло хлынула солёная кровь, всё не мог оторваться от орудия молотобойца.

И вот, наконец, долгожданная встреча.

В глазах потемнело, чёрная дрянь залепила лицо, зажглась, опаливая кожу. Я ещё ничего не понял, но уже падал на землю, набирая бешенное число дебаффов и урона. Грохнулся рядом с Головастиком. И только ща вспомнил про «кураж». Выплюнул его, вместе с брызгами крови, перекатился в сторону и вскочил на ноги.

Мозг, как водится, в такие моменты, моментально впитал в себя информацию. Всегда бы так быстро работал.

Нападающих было девять человек. Маг с ником ЯкорнаяШесть, двое щитоносцев рядом с ним — Бмвхеров и Длинноносый. Позади танцевала девчонка в маске, извиваясь под невидимую музыку, как обдолбанная любительница стриптиза, позабывшая пилон — эту звать Зинаида. Рядом с танками корчился хмырь в чёрном, выдавливая из рук вязкую угольную дрянь, которая, верняк, меня и накрыла во время атаки. Колдунчик.

Ещё двое прятались в самом тылу. Наверняка хилы… Одна в зеленых листочках, тут Егоркой быть не надо, чтобы понять — друид. Зовут Очкастая. Плечом к плечу с ней жрец, тоже просто, ибо бело–золотые одеяния, много искр и святости вокруг. Над головой в капюшоне, окутанной сиянием, висело имя Блонда. В целом логично пока всё с именами.

Из Гелбгартена вывалились викинги. Трое сразу. Олаф появился прямо за спиной алодоспешного Рукоблуда. Северянин долго соображать не стал, чай не Лолушко, сразу саданул топором в шею молотобойцу. Тот крякнул, разворачиваясь. Выставил древко, защищаясь от второго удара.

На Хельге из невидимости раскрылся Бомжара, ноги скандинава подкосились, бергхеймец грохнулся на колени в оглушении, но пристроившегося за его спиной игрока смёл Леннарт. Разбойник отлетел на несколько шагов, грохнулся на землю и ловко вскочил на ноги, чёрный провал капюшона смотрел то на меня, то на Хельге. Со стороны хилеров в милишника били потоки целебной гадости.

Наружу вывалились остальные викинги и Кренделёк. Юра ситуацию оценил сразу и тут же исчез.

— Собирай шмот, Юрец! Не лезь! — гаркнул я. ЯкорнаяШесть что–то крикнул. В Леннарта впилась огненная стрела, а затем полилась чернота из рук Колдунчика. Гигант вспыхнул, волосы заискрили.

— О–о–оди-и-ин! — взвыл он и рванул к магу.

— Мочи Очкастую и Блонду! — завопил я. — Все в Очкастую и Блонду! Ахахаха!

Безумный хохот сдернул на меня огонь противника. Даже танки, стоявшие рядом с лидером, молча бросились в атаку. А Егорка дал по газам, уходя подальше.

Викинги разом ринулись к указанным целям. Двадцать секунд у них есть. Дальше не знаю, что будет.

— Стас на хил давай!

Бард, вышедший из Гелбгартена, изумлённо смотрел на происходящее. Лютни в руках нет.

— Милый друг, открой шампанское! — затянул дрогнувшим голосом он. — Пусть пробка выстрелит, взлетая в потолок!

Игнат покраснел сразу как вышел из подземелья, будто ждал атаки, вот только вместо хилеров врезал по Длинноносому. Вокруг танка вспыхнул пузырь, гасящий стрелы, затем лопнул и сталь зацокала о доспехи. Воин споткнулся. Затем получил разряд током, застыл, дёргаясь. Его тут же окутали бабочки, и щитоносец вышел из контроля.

— Юрец, подбирай, подбирай!

Я торопливо бросал на землю вещи. Те растворялись в траве, а значит разбойник услышал. В меня ударила ещё одна огненная стрела. Осыпалась чёрная гниль. Бмвхеров выдал рывок, ушедший в неуязвимость. Махнул сверкающим мечом вскользь, от инерции воина развернуло, и он грохнулся в траву.

Я скакал что было сил, избавляясь от шмоток. Последним на землю упал Оскал, и его слизнула рука невидимого Кренделька. А потом закончился кураж. Ноги моментально оплело вязкой дрянью, вспыхнули волосы от очередного заклинания ЯкорнойШесть. Я развернулся, дал в догоняющего меня разбойника Коварный удар. Бмвхеров проорал что–то вдогонку.

Вы получаете негативный эффект «Вопль гнева». Вы обездвижены.

Длинноносый рывком приблизился ко мне и грохнул в спину щитом.

Вы получаете негативный эффект «Удар щитом». Ваши способности уклонения снижены на 100 процентов.

Фак. Нет, это не тот эпический бой, который предназначен герою. Я тупо слился. Да, дал ребятам несколько секунд, но, в нормальной, героической битве мы должны славно сражаться, почти проиграть, а затем вытащить на воле, вспомнив причинённое нам зло, или же одноногую собачку, замордованную злодеями. Встать и победить. И тогда будут кассовые сборы, и престижные премии. И благодарные читатели будут утирать слёзы облегчения, радуясь тому, что добро всё же победило.

Но это не та история, блин. Опять не та! Перед тем, как умереть, я увидел, что викинги смели хилов. Олаф в исступлении кромсал друидку, а топор Леннарта опустился на Блонду. Хотя бы не по нулям. Затем на мне дотикал дот Колдунчика и, повиснув над полем боя в роли скорбного привидения, я увидел, как споро разобрались с моими товарищами ребята из Роттенштайна. Да, хилов мы выкосили. Но… Игната парализовал Колдунчик. Харальд обратился в плюшевого мишку, упав в дорожную пыль. Контроля Роттенштайну выдали от души, ничего не скажешь.

Остальных северян забрал на себя Бмвхеров, окутался пузырём, пятясь от наседающих бергхеймцев. Те, как свора голодных псов кидались на бронемишку, тщетно пытаясь его укусить. Масстаунт в деле. Разумно, у каждого танка такой должен быть. И пока скандинавы колупали воина — ЯкорнаяШесть и Бомжара оперативно нюкнули бедолагу Стаса, вяло отмахнувшегося копьём. Рукоблуд обошёл северян с тыла, поднял молот к небу, и тот засветился божественно, ярко, тело друидки дрогнуло, впитывая магию. Всё, гг. Сейчас её поднимут и кончено.

Но что это получается — алодоспешный — паладин? Паладин Рукоблуд, млять?!

Под градом ударов на землю повалился Бмвхеров, но викинги после него ринулись на готового к драке Длинноносого. Тупик.

После этого сознание померкло.

* * *

Дышать было нечем. Я резко сел, ударил себя по груди. Внутри разлилась тишина, словно сердце остановилось. Страх кольнул виски. Голова закружилась, сознание померкло. Картинка поплыла в сторону, и я перевернулся на бок, упираясь руками в мокрую землю. Закрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Мутило страшно, в ушах звенело.

И чего я страдаю? Кураж!

Дурнота сразу ушла. Я выпрямился, оглядываясь. Передо мною из земли торчал покрытый мхом обелиск, с выбитыми символами. Небольшой холм вокруг усеян то ли валунами, то ли обломками древнего строения. Вокруг густой лес.

Я открыл карту, изучая местность. Так… До точки нашей бесславной гибели километра, наверное, два. Но бежать туда, сломя голову, не стоит. По любому это слив, и сейчас все мои товарищи тут появятся. Потом на склад, за обмундированием. Вряд ли Юра сможет утащить все шмотки, что с нас нападали. Лишь бы Оскал сохранил. Несмотря на минусы демонического наряда — фармить с ним проще, чем без него.

У меня осталась только маска Кровавого Клоуна. Всё остальное —стартовый набор.

— Это прямо невероятно печалит меня, — выругался я. — Невероятно. Чего им надо, Егорка, а?

В голове вспыхнуло.

Получен смертельный урон от Таксист.

Я привычно поднялся в воздух над телом, озираясь. Вокруг беззвучно шелестела трава да листва окрестных кустов. Под ногами валялся мёртвый Лолушко со стрелой в глазу. К горлу подкатил комок. Вот ведь дрянь… Они оставили здесь стрелка. Суки… Ох, плохо дело. Экипированный лукарь одним выстрелом положил. Вот и говорите потом, что тащит не шмот, а руки. Ещё как рулит снаряга в таких вот играх.

Сидящий в засаде стрелок так и не показался. А за пару секунд до того, как отключиться — я увидел труп Головастика, по ту сторону камня. Тоже пробитый стрелой. Ладно, ща разрулим.

В следующее пробуждение я дал кураж и пулей слетел в подлесок, перепрыгнув через труп Олега. Значит, вторую пачку у Гелбгартена тоже убрали. Толково подошли. Ясно теперь, отчего у них перед Твердыней такие укрепрайоны. Нам тоже стоило стражу собрать.

Но откуда ж гадёныши узнали где мы?

Стрела вылетела из чащи, скользнула по неуязвимости и вонзилась в дерево. Оценив направление, я заработал локтями, двигаясь в направлении откуда стреляли. Под ногами что–то пыхнуло, в небо взмыло облако. Система обрадовала, что я невосприимчив к эффектам отравления.

Таксист стоял у дерева и уже натягивал тетиву, когда я бросился к нему со своим старым клинком грубой работы. Выстрел. Треньк. Сколько куража осталось? Больше всего стрелок походил на русского воина. Остроконечный шлем с забралом, бармица. Высокий воротник. Кольчуга! Кожаный ремень перехватывал пояс. За спиной бурый, отделанный мехом плащ.

Охотник неторопливо вытащил из колчана ещё одну стрелу. Треньк. Теперь уверенности в роттенштайнце стало поменьше.

— Почём до Дворцовой, брат? — гаркнул я, входя в клинч. Под ударами Таксист попятился, ловко спрятал лук. Выудил клинок, поднырнул, пытаясь подрезать ноги. Я ловко перепрыгнул меч противника, саданул прямым в голову.

Пошатываясь, охотник разорвал расстояние.

— Кустодрочер! — гаркнул я «Унижением».

Таксист снова схватился за лук, начал краснеть, а затем вдруг с него слетело боевое безумие. Мой дебаф сожрал усиление противника. Поэтому в грудь Егорке вошла не очередь стали, а обычная стрела. Правда, всё равно кольнуло пренеприятно.

Коварный Удар.

Колупая бесполезной железкой эпического героя, я попытался найти хоть какую–то щель между бармицей и доспехом, чтобы добраться до шеи врага. Тщетно. Наконец, с Таксиста слетело ошеломление, и он дал выстрел в упор. Что–то сверкнуло. Меня забило током, оружие вывалилось из рук.

— Б–б–б-б–ля–д-д–д–д-ин–н–на!

Стрелок отошёл на пару шагов, поднял лук.

— Брат, а ты вёрткий, — высоким голосом проговорил охотник.

Бац!

Получен смертельный урон от Таксист.

Не дожидаясь моего падения, лучник перевёл взгляд на холм. Не, братка. Так вот пару раз, и ты уже не успеешь нас отконтролировать.

На третий раз я очнулся, лежа на трупе Светланы. Перекатился, едва не проблевавшись. Глаза закатывались. Кураж, вскочить, броситься прочь. Перепрыгнуть тело Стаса, оттолкнуться от живота Жени.

Таксист не стрелял. Уверен, что заметил. Тем более у охотников есть чем палить людишек в лесной чаще. Радар Игната я помнил.

Пригнуться, прыгнуть в сторону. Перекатиться, как в фильмах про спецназ. Когда кураж подошёл к концу, я был уже в зарослях. Замереть.

Порыв ветра затрепетал листвой. Присев, я оглядывался, расфокусировав взгляд, чтобы отреагировать не любое движение.

Кураж.

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 4 минуты, 50 секунд.

Как быстро и бесполезно потратить ульту. Впрочем, зато не в панической атаке корчусь на холме.

У обелиска поднялся Стас, растерянно присел, заозирался. О, я тоже обратился во внимание. Вжжух. Шмяк. Голова Книгожора дёрнулась, бард плюхнулся на землю. Не очень благородно было продолжать отсиживаться, но зато теперь я догадывался, где засел Таксист. Лезть в атаку не торопился. Пока буду ломиться через кусты — он снимет меня одним выстрелом, как и других. Значит, надо дождаться отката куража. Иначе — никак.

Хотя ублюдок определённо знал, где засел противник, и не торопился. Может, собирается отправить всех на перезагрузку, а потом идти искать меня? Сколько времени проходит между смертью и воскрешением?

Распластавшись по земле, вжавшись в пахнущий мох, я всматривался в лес.

На холме появился Игнат, с бесполезным мечом. Бросился прочь с холма, но тоже получил свой снаряд отдыха и плашмя рухнул на землю грохнулся вниз.

Кураж.

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 3 минуты, 50 секунд.

Когда–то в детстве я выиграл конкурс на спортивном ориентировании, безошибочно отсчитав минуту. Гордый был, радостный. Значимостью свой блеснул. Спасибо отцу, который научил той хитрости. Долгое «ииии, раз», потом «ииии, два». На двадцати становилось проще, главное, держать интервалы. Я не сбиться на следующей минуте. Это вам не буржуйское «мисисиппи раз», это наше, исконное!

— Вижу тебя, брат, — раздался голос Таксиста. — Вижу.

Точку ты на карте видишь, а не меня, свинота. Я вперил взор туда, откуда шёл звук.

— Давай сделаем это по–быстрому, а? Не трать свои нервы. Я никого отсюда не выпущу.

Идущий на полусогнутых ногах охотник появился из–за дерева, метрах в тридцати от меня. Натянутый лук смотрел в мою сторону. Я видел его сквозь мешанину листвы, а он — нет. Таксист остановился, вглядываясь в заросли. Чуть наклонился влево, затем вправо, меняя углы обзора.

— Ты ж в кустиках залег, брат.

Он сделал ещё шаг. Пальнул. Стрела злобно прожужжала сквозь заросли, в полуметре от меня. На землю упали срезанные листья. Таксист ловко выудил из колчана свежий снаряд и опять натянул лук.

— Попал, брат?

Кураж.

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 2 минуты, 25 секунд.

Губы пересохли. Сердце колотило в рёбра, требуя отпустить на волю. Не мигая, я наблюдал за стрелком, молясь всем известным сущностям, чтобы он медлил и дальше. Будет кураж — будет шанс. Дать ему коварным ударом, унижение, затем кураж и бежать прочь, набрасывая гадости на всех встреченных животин этого леса.

Охотник вдруг нервно обернулся через плечо. Лук дрогнул, будто нашлась цель поинтереснее. Таксист начал смещаться вбок, поглядывая то на кусты, то куда–то направо. Менял сектор обстрела. Достаточно торопливо.

Чего чудит?

Я не шевелился. Любое движение — и листва дрогнет. Таксист зря медлит. Разумный человек на его месте давно уже подошел бы и вплотную расстрелял! Или… А!

Улыбка сама собой появилась на лице. Таксист боялся. Влепив в меня несколько стрел, во второе пришествие Лолушки, и допустив переход боя в мили, он не знал с чем столкнулся. И не знал, что кураж у меня на кд.

Пока на кд.

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 0 минуты, 45 секунд.

Охотник опустил оружие, быстро сорвал что–то с пояса и воткнул в траву. Направил лук в сторону, будто ожидая приближения более опасного врага. Это ты зря, парень. Очень зря. Я дышал очень ровно, отсчитывая секунды. Двадцать пять. Двадцать четыре. Ему хватит мига, чтобы сложить раздетого шута. Поэтому тут важно не ошибиться. Расстояние до него я преодолею секунд за пять, с акробатикой быстрее.

Блин… Или бежать прочь? Оттяну урода от холма, и тогда…

Ииии семнадцать… ииии шестнадцать.

Под ногами Таксиста вспыхнуло, разноцветные искры разлетелись в стороны, и среди листвы показалась крадущаяся фигура. Кренделёк!

Иии десять… иии девять…

Застигнутый врасплох Юра ринулся в атаку, но стрелок ловко ушёл от него перекатом и быстро саданул электрическим разрядом. Разбойник задрожал, вытянутый током в струнку.

Иии пять… иии четыре…

Таксист натянул лук, направив стрелу в Юру. Вокруг наконечника забурлило волшебное свечение, будто воздух загустел, завихрился. Это нехорошо.

— Это обидно! — гаркнул я, поднимаясь. — Это была наша дуэль! Предатель!

Злой язык сдёрнул с Юры прицел. Таксист обернулся ко мне.

Кураж!

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 0 минуты, 1 секунд.

Блять! КУРАЖ!

Выстрел Таксиста разбился о броню неуязвимости. Лукарь выругался, потянулся за следующей стрелой, а я уже летел сквозь лес, размахивая ржавой железкой и считая новые секунды. Кренделёк вывалился из контроля, влетел в стреляющего охотника со спины. Тот вскрикнул, но прицел сдвинуть не смог.

— Муахахаха, бедолага! — добавил я на всякий случай хохотом. Подскочил к врагу, ткнул мечом в забрало шлема. Голова Таксиста мотнулась.

Коварный удар!

— Ульту сдавай! — заорал я Юре, и тот будто расплылся в воздухе, нанося сокрушительные удары ошеломлённому роттенштайнцу. Подпрыгнул, в развороте, саданул рукоятью кинжала по каске охотника, и очнувшийся было Таксист снова обмяк.

А затем повалился на землю.

Вы убили игрока Таксист

— Я битком! Забирай ты! — выдохнул Юра.

Собрать всю добычу? Да\Нет

Конечно же!

— Где его дружочки? — кивнул я на обобранный труп охотника.

— Меня ловили, епт, я как вас свалили собрал что смог и отошёл. Пару минут понаблюдал, как они рыщут, а потом думаю, с хрена ли сижу, и поскакал к кладбону. А тут слышу — голосит этот. Сразу всёк в чем дело.

— Золотой ты человечище, Юра! А теперь — вали в инвиз пока.

— Шмот возьмёшь?

— Позже.

Снарягу я заныкал в яме за валуном, метрах в пятидесяти к востоку от холма. Набросал сверху мха, веток. Тот ещё тайник, но лучше так, чем лезть с богатством на рожон. Вот возьмёт Роттенштайн и явится сюда в полном составе и в ближайшие минуты. Тогда малая победа обернётся ничем.

На капище имени Бергхейма я выполз на четвереньках. Быстро добрался до покрытого мхом камня. Присел, прижавшись к нему спиной и выбрав восточную сторону, так как по карте Гелбгартен, а значит и наши оппоненты, были на западе. Перевёл дыхание. Пока тихо. Пока есть шансы.

Миша объявился первым. Как проступил в воздухе, так сразу и упал ничком на траву. Посмотрел на меня с удивлением, снизу–вверх. Я напустил на себя максимально безмятежный вид, но сделал страшные глаза и указал пальцем в чащу.

— В лес, бегом!

Жрец торопливо кивнул и послушно ретировался. Следующий появилась Светлана. Затем Женя. Лес к востоку молчал. Роттенштайн либо был уверен в своём застрельщике и не торопился, либо… Ну, второго варианта у меня пока не наблюдалось.

Когда появился Игнат — я попросил его задержаться. Остальные уже спрятались где–то среди зарослей у холма.

— Сейчас появится наш дружок. Я ему суну стан, потом лупи в голову чем можешь.

Охотник улыбнулся.

О, с каким удовольствием Игнат саданул попавшего под коварный удар Таксиста. От души. Роттенштайнец рухнул как подкошенный. Я сдёрнул верёвку со штанов, отчего те стали спадать, и стянул ему руки за спиной. Добавил вяло мычащему стрелку от себя и схватил за ногу.

— Хватай вторую и бегом!

Спелёнатый Таксист бился головой о корни и камни, пока мы тащили его в заросли. Я путался в штанах, и, наконец–то, плюнул, сбросил их, оставшись в исподнем. На кромке леса нас встретил Олег. Тоже от души приложился кулаком к лицу пленника, а затем подхватил обмякшего врага за подмышки, помогая нести.

— Нахера он нам? — буркнул недовольно.

— Ну ты прям будто никогда «языка» через линию фронта не таскал, — в тон ему ответил я. — Шустрее. Шустрее!

Глава двадцатая «Пытошная да болталошная»

— Подьлий рюсский, где сидятен злобнен партизанен? — сказал я.

Пленный Таксист прислонился спиной к берёзе. Руки связаны, чтобы не дай Бог какой–нибудь клановый чат не вызвал.

— Брат, — промолвил он. — Зачем шутишь так? У меня дед на войне погиб.

— За вермахт воевал? С огнемёта деревни жёг?

Глаза охотника сузились.

— Ой это что за реакция такая? — удивился я. — Думал, что обратился к святыне и всё, я разрыдаюсь и отпущу на все четыре стороны? Так не работает, славный представитель Убера. Знаешь ли ты, что папа Чикатило вообще партизанским отрядом командовал? А сынок потом детишек по лесопаркам резал и кушал.

— Да ты говнюк, брат…

— Давай вот без этого, — я присел на корточки рядом с пленником. — Это ж не политика. Это ведь только там, «брат», кто первый назовёт оппонента Гитлером — тот и выиграл. Расскажи мне другую историю.

Я сел поудобнее, скрестил ноги.

— Чего вам, таким успешным и крутым ребятам, не сиделось в Твердыне? Чего припёрлись?

Таксист безмятежно смотрел мне в глаза, на лице лёгкая насмешка. Над нашими головами шелестела листва. Радостно щебетали птицы. Наш подавленный лидер сидел метрах в десяти от нас, спиной к охотнику. Весь шмот Юры остался у входа в Гелбгартен, потому что Кренделёк забил инвентарь моими шмотками, подхватил что–то ещё от Стаса, а дальше улепётывал без досконального анализа полученного снаряжения.

Так что шаман больше не являлся тем героем, что явился за нами на остров Унии Мороза. Теперь это был уставший, раздавленный рутиной человечек в простецком стартовом наряде.

Сам Кренделёк прятался в лесу, в дозоре. Чтобы господа из Роттенштайна не устроили сюрпризов. Где–то там же на дне оврага покоился весь наш уцелевший шмот. Нычка на будущее, когда опасность схлынет.

— Не будьте наивными, ладно? Вы ничего мне сделать не сможете, реально, — сказал Таксист. Устроился поудобнее. — Давайте закончим с этим. Вы победили, я проиграл. Сказать мне вам нечего.

— У нас тут рядом с булошной пытошная открыться может, — улыбнулся я, потёр ладони. — Как у тебя с болевым порогом? Оцени ржавую палку в глазу по шкале от нуля до десяти.

— Егор…

Ну, кто ещё кроме Стаса мог одёрнуть шута, а?

— А что Егор? Может у меня призвание? Может, я сейчас попробую, а затем в большом мире как пойду в плаще по городским паркам, как начну письку бабушкам показывать! — от напущенного во взгляд безумия Таксист улыбаться перестал.

— Фу, Егорчик! — хихикнула Света. Они с Женей сидели рядом, обнявшись. Странно, но вот такого вот как с Олегом — у них не было. Призыватель пусть и был мудаком, а к девушке относился внимательно и даже нежно.

— Ты ебанутый? — спросил Таксист.

— Ну дык! — радостно закивал я. — Со справкой!

— Делайте что хотите, только побыстрее. Семеныч поймёт, что вы меня взяли, и вам хана.

— Судя по тому, что я знаю о вашем лидере — за просранный шмот тебя по голове не погладят, — подмигнул ему я.

— Не погладят. Но мы запасливые, брат, — подмигнул в ответ он.

— Что мы вам сделали, молодой человек? — Стас подошёл ближе. — Почему вы упорствуете? Свершилось и свершилось, ничего не изменить. Но, быть может, мы совершили где–то ошибку? Обидели вас чем–то, случайно? Сейчас же всё выглядит обидно и несправедливо. Столько трудов насмарку.

Брови Таксиста полезли вверх.

— Выбирай, «брат». Либо он, либо я, — осклабился я. — Рекомендую выбрать мои методы. Они не так мучительны.

— Послушайте, парни, — поморщился пленник. — Хватит тратить моё и своё время. Вы грязные ублюдки, точка. Толпа неумеющих ничего засранцев. Эту игру вам не выиграть. Поэтому не мешайте мне. Я вас обосрал, кончайте меня и хорош.

— Запятая, — поправил его я.

— Чё?

— Ты сказал «точка» и продолжил. Значит — запятая.

— Ты реально больной?!

— Угу. А у тебя правда такси — это хобби, а так есть свой бизнес и много миллионов на счету?

Ноздри охотника раздулись до неприличных размеров. Задел, что ли?

— Просто все таксисты так говорят, — смущённо пожал плечами я, — и я подумал, что…

— Поймите… Таксист, извините, не знаю вашего имени, — вновь вмешался Стас. — Мы просто хотим понять, чем мы вам помешали? Вдруг это всё недоразумение.

— Они атакуют Бастион… — ахнул Головастик. Встрепенулся весь. Вскочил на ноги. Замахал руками в воздухе. — Вот что им нужно было. Выбить шмот и забрать Бастион! Меня не трогать. Я занят.

— Такие правила игры, — сказал вдруг Таксист. — Выберутся только те, кто победит. Ничего личного, брат.

— Пошёл ты на хер, Лёха! — ответил ему Головастик. — Сейчас я взгрею твоих приятелей.

Охотник заёрзал. Взгляд изменился.

— Ой. Божечки–кошечки! — понял я, — ты нас тут и фармил, чтобы Юрчамба активно защищаться не мог?

Таксист молчал. Растянул губы в тонкой улыбке.

— Знаешь, что мы сейчас с тобой будем делать? — я чуть наклонился к нему, с видом опытного политического интригана. — Мне тут подсказку хорошую дали, во времена бесславных странствий. Хочешь, расскажу?

— Удиви меня.

— Бочка, — поиграл бровями я.

— Штопор, — осклабился Таксист.

— Эээ…Неожиданный ответ.

— Я подумал мы играем в ассоциации.

Хорош, чертяка. Хорош. Может быть, в реальном мире, мы могли бы и подружиться.

— Мимо, — с серьёзным видом проговорил я. — Продолжим. Так вот. Бочка. Вторая подсказка — болото. Глухое.

— Это сложнее. Канарейка?

— Третья подсказка — ты. Бочка. Болото. Опять ты. Помогает?

— Не пойму к чему ты клонишь, Лолушко.

— Мы находим тебе хорошую бочку. Связываем тебя. Хотя, этот пункт можем пропустить, — я глянул на верёвки. — Затем запихиваем в тебя хороший кляп, а тебя суём внутрь. Бочку опускаем в трясину. Осторожно так опускаем, мха сверху накидаем для маскировки. Будет эдакая кочка, одна из многих. Мы не изуверы, поэтому закрепим её так, чтобы ты не утонул и мог дышать. Потом уходим. Ты остаёшься.

Улыбка стала чуть поменьше.

— Есть тебе не надо. Пить не надо. Убить тебя некому. Друзья твои тебя не найдут. И сидишь ты в ней, пока либо бочка не сгниёт, либо игра не закончится.

— Блядь… — сказал Таксист.

— Понимаешь ситуацию? — вкрадчиво продолжил я. — Печальная, правда? Хантов же у вас нет больше, верно? Без радара отыскать человечка в чаще и так–то непросто. А уж кто будет болота осматривать. Да и… Станут ли тебя искать, «брат»?

— Сука ты какая, — покачал головой охотник. — Вот реально сука…

— Ну, кто с мячом к нам придёт, от того мы в футбол и проиграем.

— Чего ты хочешь, Лолушко?

— Просто из принципа уже — зачем явились?

— Юра сказал же. Выбить из вас шмот, снять прогресс Бастиону. Это ведь правила такие, брат. Кто победит — тот и выйдет!

— Ты реально думаешь, что какой–то хмырь, удерживающий прорву людей в плену, так просто отпустит часть из них? — склонил я голову на бок. — Я не то чтобы сомневался, наоборот, хотел бы верить. Но… Я бы не отпустил.

— Да Наташка у нас также считала, но потом Семёныч списался с тем, кто всем заправляет, и тот всё объяснил. Его, ж, парни, никто не видел. Никто его не знает. Эксперимент закончится и всё. Победителей он отпустит, остальных…

Пленник прервался, заметив пристальное внимание окружающих.

— Это мы — остальные. Нам — интересно, — ехидно приободрил его я. Слушали Таксиста все, кроме Головастика. Тот размахивал руками, двигая невидимые панели, и ругался.

— Блядь… Вы же всё понимаете?! — процедил пленник. — Тут либо выиграешь, либо сдохнешь. Мы все в одинаковом положении, парни.

— Ты скажи, что с остальными? — настойчиво повторил я. — Просто озвучь. Так прекраснее, когда тайное вслух говорят!

— Сдохнут! — рыкнул он, напрягся весь, затравленно озираясь. — Все другие — сдохнут. Он свалит, заберёт результаты, и бросит всех там, где держит. Это, блядь, понятно должно быть. А победители — выживут. Цена победы, блядь, жизнь. И все поступили бы также. Чё вы смотрите? Сами будто не планируете выиграть?

— Мы, если выберемся, то сразу в полицию пойдём, — сухо сказал Стас. — Чтобы спасти остальных!

— И мы, брат! — возмутился Таксист, повёл плечами, морщась. — Вы чего, парни? Мы, блядь, не чудовища. Мы такие же, как и вы. Просто ближе к цели! Нас любая другая пачка с радостью скинет с вершины топов. Поэтому валим для профилактики. Чтобы не добрались до выхода раньше нас. Потому что у вас же не будет цели боссов раньше нас свалить, верно? Вы, парни, будете делать так, чтобы мы не выиграли. Верно? Ну не спорьте, видели уже у вас гостей из Светлолесья!

— Не спорим.

— Сами виноваты. Вон, в Пяте Титана сразу сказали, что играют честно. Боданулись с ним разок и всё. Там суровые парни, спортивные. Они нам не гадят, мы им не гадим. Вон, первого свалили уже босса и ничё, не мешаем им. Всё по справедливости. А вы ведь будете гадить, раз со Светлолесьем связались. Понимаете, что шансов у вас нет. Мы вовсю в Твердыне, а вы вон, данжи фармите. Вам никогда нас не догнать. Даже если соберёте кучу неодетых бойцов.

— Тебя завалил рога и неодетый танк, — напомнил я.

— Я сам подставился.

— Возможно. Но мы ж к вам не лезли.

— Говорю ж, профилактика, брат. Если Светлолесье у вас было — значит вы с ними. Проще час сюда, час тут, час обратно. Вы в жопе, мы дышим спокойно. Всё честно. На прогресс повлияет не сильно такой перерыв.

Час туда — час обратно?! Божечки–кошечки, портал рядом где–то?

— Я смотрю, у нас начался откровенный разговор, и меня это радует. Тогда следующий вопрос. Где п….

Я мысленно врезал себе по губам. Егорка, ополоумел? Чего ты творишь! Чуть не слил важную информацию! Не стоит Роттенштайну знать, что их логистика давно уже не тайна.

— … падла, которая нас пасла? — выкрутился я.

— Чё? Парни, какая падла?

— Вы слишком много знаете о нас, хотя мы вас видим впервые. Ясно что где–то сидит кто–то из ваших сокланов и сливает информацию. Не держи нас за дебилов, ладно? Скажи кто и где.

— Я‑то откуда знаю, брат? Михаил Семенович сказал — выдвигаться. Задачу поставил. Нахера спрашивать детали? Тут под каждым кустом какой–нибудь рейнджер тихариться может! Только я если надо будет выставлю под сотню бойцов, если Бастионы не считать. А у кого–то вон, ордена целые.

— Бочка, Лёшка. Бочка, — улыбнулся я. — Мы вроде бы и правда начали верить друг другу, зачем ты это портишь?

— Да я реально не курсе, парни!

— Олежа, попробуй ты с ним поговорить, — мягко встал я.

— Нахера?

— Я хочу узнать сколько у них охраны у Твердыни. У меня ведь тоже есть источник, — последнее адресовалось скорее Таксисту, чем Снежку. — Потом сравним результаты, а там определимся — бочка или не бочка. Ну и… — широко улыбнулся я, — мало ли, может есть у тебя интерес какой–то свой. А я отойду…

Наш танк подошёл к сидящему Таксисту. Тот запрокинул голову, вглядываясь в очередного дознавателя.

— Привет, бля, — сказал Олег и от души врезал кулаком по лицу связанного охотника. Удар повалил того на землю. — Я — Олежка. Есть разговор.

— Он же наш пленный, Олег! Зачем! — воскликнул Стас. Игнат положил руку барду на плечо, покачал головой. Тенью рядом со Снежком возник Миша. Лицо жреца не предвещало ничего хорошего.

Ух! Не хотел бы я быть на месте роттенштайнца.

Под ногами мягко пружинил мох. Птицы радовались солнцу. Так сильно радовались, как никогда не бывает в настоящем летнем лесу. Там реально тише чем в цифровом мире. И это жаль.

Я прошёл мимо Головастика. Тот зло улыбался, сардонически. Значит дела идут не так плохо, как могли. Это утешает.

— Далеко не уходи, — сказал шаман. — Они нарвались на активный деф и затихарились. Ждут за пределами башен. Я слежу за ними.

— Игнат, помоги пожалуйста, — позвал я нашего охотника. Тот неохотно отошёл от места истязания.

— Ну?

Я двинулся в лес, поманив соратника. Вполголоса спросил:

— Радар на сколько бьет?

— Сто метров. Может двести.

— Где Юра? Кренделёк который.

Игнат прищурился, мотнул головой:

— Не вижу.

— Поглядывай тогда. Как заметишь — дай знать. Хочу понять доступное расстояние. Эта абилка как, с уровнями?

Охотник кивнул.

— Какой у тебя?

— Третий.

— Какой максимальный?

Он пожал плечами.

— Расстояние меняется с уровнем?

— Нет.

— Бля, Игнат, давай чуть пространнее, я будто с банкоматом Сбера разговариваю!

— Нет, не меняется.

— А что меняется, Игнат? — закатил глаза я.

— Детализация. Имя высвечивается того, кто попал в радар. Уровень.

Я кивнул и потопал вглубь леса. Беседа с Таксистом дала не слишком много полезной информации. Самое важное, что из неё надо извлечь — где–то рядом портал и, в добавок, Роттенштайн допустил до Твердыни Пяту Титана. Если пленник не врёт. А как узнать где правда? И самое главное… Неразумно будет его отпускать. Нельзя так делать.

Но и запирать в бочке, в болоте — мы ж тут все тогда будем такие, как тот поганец снаружи. Лабораторные крысы, жрущие друг друга на радость учёному. Эх, будь я суровый мужик, то не сомневался бы. Есть чёрное, есть белое. Белые хорошие, остальных в топь. Ох, как просто бы было! Мы можем срезать одного игрока лидеру. И тогда, может быть, сможем выиграть.

— Вижу, — сказал Игнат.

— Стой!

Охотник послушно замер. Оборвал веточку у молодой осинки, очистил её от листьев. Сунул в рот.

— Где он?

Игнат указал рукой направление.

Метров сто я шёл молча. А потом заговорил с лесом.

— Юра? Ты где?

Под ногами трещали сучья.

— Юра? Юре–е–е-ец?

— Чё? — раздалось за спиной. Я аж подпрыгнул. Кренделёк вышел из невидимости. В чёрном провале капюшона лица видно не было, но он точно скалился.

— Есть план, — сказал я ему. — Видишь Игната?

Разбойник обернулся, кивнул.

— Добавь к этому расстоянию ещё шагов шестьдесят и запомни.

— Нахрен?

— У тебя будет великая миссия. Почти как у Фродо, но ничего с собой нести не надо.

— Проясни.

И я прояснил.

Глава двадцать первая «Судьба человека»

Когда мы с Игнатом вернулись во временный лагерь, то Таксиста в нём уже не было.

— Егор! Егор! Слава Богу вы вернулись! — бросился ко мне Стас. — Может быть, вы сможете…

— Уходим, — прервал его Головастик. Указал направление рукой. — Роттенштайн двинулся к респу, мои ведут их с неба. Идём по прямой на север, там нам приведут коней. После чего запираемся в Бастионе и ждём.

— Эм… — многозначительно выдавил я. Огляделся.

— А где Снежок и Миша?

— Отличная идея пришла тебе в голову, Лолушко. Превосходная. Они отыщут какое–нибудь болото и притопят нашего противника там, не насмерть. Бочки у нас, как ни странно, нет. Но эту сложность можно превозмочь, — торопливо сказал Головастик. — Теперь поспешим.

— Видите, Егор? Видите? — всплеснул руками Стас.

— Книгожор, прекрати! — одёрнул его шаман.

Я оглядел товарищей. Мнения, похоже, разделились. Раз две ушли с Таксистом — значит они, скорее всего, поддерживают позицию нашего верховного главнокомандующего. Стас точно — противник такого решения. И, судя по тому, с какой надеждой смотрела на меня Света — он не в одиночестве.

— Так нельзя. Мы не должны так поступать! — повысил голос бард. — Это бесчеловечно!

— Плюсую, — сказал я. — Ты чего удумал, Юрчамба?

— Вот давай без этого, Лолушко. В благородство играть будем, когда выберемся отсюда. Сейчас мы отрезали мощный кусок от команды врага. Это задержит Роттенштайн, и у нас появится возможность преуспеть.

Я поморщился, потянул носом, спросил напряжённо:

— Чуете?

Шаман принюхался, не понимающе уставился на меня.

— План дерьмецом пахнет, знаешь ли. Я — против, короче.

— Ты же его придумал, — вонзил в меня взгляд Головастик.

— Я пугал. Типа БУ! В чёрном–чёрном городе есть чёрный–чёрный Лолушко, и у него чёрные–чёрные мысли. Ну, божечки–кошечки, я ж не марамой какой–нибудь всё что в голову взбредёт исполнять бежать. Ты там не потерялся вообще, Юра?

— Цель важна, Егор, — терпеливо и нарочито спокойно заговорил шаман. — Я понимаю, что вас со Стасом это задевает. Допускаю, что в душе есть сомнения. Поэтому так и решил. Позвольте побыть мерзавцем за вас. Примите это решение и давайте уже двигаться. Как только…

— Я тоже против, — сказала Света. — Это низко…

— Ещё один моралист! — констатировал Головастик. — Ты–то куда?

— Дядь Юр… Я поддержу ребят, — а вот это меня удивило. Женя с человеческим лицом?

— Вы хотите жить? — процедил Юра, оглядывая нас. — Вот сами себе скажите — хотите ли вы жить? Стоит ли ваша жизнь подобного вот… человеколюбия? Потому что цена ему — победа. Вы готовы её заплатить?

— Юрец, я об этом думал, — сказал я. — Но знаешь до чего додумался? Лучше сдохнуть, чем по головам ползать. Реально, один раз сделаешь что–то не по совести — и жить с этим потом до конца.

— Вы обезумели… Если не мы, то нас! — опешил Головастик. — Что вы такое говорите? Это же не игра, друзья. Это серьёзно. Ну нельзя сейчас упираться в дешёвую мораль. Такие правила, понимаете?! Если на вас с ножом полезут убивать, вы что, гордо умрёте?

— Это другое. Куда они пошли? — обратился я к Стасу.

— Туда, — ткнул пальцем тот.

— Игнат, поможешь? Я тот ещё следопыт. Заплутаю, заблужусь, а там избушка вдруг из карамели встретится и хрен вернусь, пока не доем её.

Охотник задумчиво хмыкнул. Посмотрел на меня, затем на Головастика.

— Игнат, ты же разумный человек. Ты же понимаешь меня, — схватился за соломинку шаман.

Из пустоты возник Кренделёк:

— Юра сказал, что по нашу душу пачка чешет. Вы, может, как–нить потом побалакаете о нравственных законах?

— Скажи им, — обратился к нему Головастик. — Скажи, что они глупость замыслили. Что на войне, как на войне!

— Воздержусь, — отмахнулся Кренделёк, — Чё делать–то, Лолушко? Чё с планом?

— В силе… Игнат?

Охотник сплюнул веточку:

— Сложно, — сухо обронил он.

— Идите в Бастион. Я дорогу сам найду, — развернулся я и поспешил туда, куда показал Стас. — Юра — по плану.

Игнат нагнал меня шагов через сто. Я ломился сквозь лес, изображая Чингачгука и разыскивая следы, где двое могли протащить третьего. Получалось, прямо–таки скажу — неважно. Несмотря на то, что опыт походный у меня имеется, и в лесах блуждать мне не приходилось — одно дело настоящая чаща, другое — компьютерная симуляция.

— Выбрал? — спросил я охотника.

— С трудом, — кисло сообщил тот. — Глупо. Или подло. Лучше глупо.

— Сам сомневался.

— Правда? — искренне удивился Игнат.

Перед нами начался склон, усеянный валунами. Чуть выше я разглядел содранный мох. Кто–то оступился. Вот ведь детализация.

— Почему это вызывает такое недоумение?

— Ты с ботами дружишь.

Звучало двусмысленно.

— И что? — напрягся я.

— И то.

Пустота хихикнула голосом Юры. Я даже вздрогнул. Совсем забыл, что невидимый разбойник всё это время блюдёт план.

— Тут всё не так просто. Женя рассказывал про матрицы же, — почему–то решил оправдаться я. — Они реально ничем не отличаются от живых людей. Вон, на Стаса посмотрите.

— А что Стас?

Я прикусил язык. О том, что бард в реальности умер — говорить пока не надо. Это всё осложнит. Тем более, что тогда и читающая логи сучность заподозрит, что контроля у неё стало чуть меньше. Да, целая страна стала религиозными зомбями и ушла в одну точку, но это вряд ли даст ему ответов больше, чем разумная система.

— Он тоже с ними как с людьми, — буркнул в ответ. — Давайте шустрее.

Мишу и Олега мы нагнали минут через пятнадцать. Как раз в тот момент, когда Таксист снова получил в жбан от танка, когда попытался вырваться.

— Дормаму, я пришёл договориться! — крикнул я.

— Лолушко? — обернулся Олег. Встряхнул обмякшего пленника.

— Отбой воздушной тревоги, друзья мои. Путем демократического голосования было решено, что мы избрали деструктивные методы. Было получено несколько петиций из комиссии по правам человека, шесть нот из ООН, и двадцать четыре представителя лечебных заведений оказались под санкциями, потому что выпускают слишком вкусные эликсиры от кашля.

— Чё? — он так умильно реагирует на мои реплики…

— Отпускаем его, чё.

— С хера ли?

Говорил Олег. Миша смотрел волком. Маленьким, тщедушным волчонком.

— Блядь, что за мутки, Лолушко? — Снежок заломил руку Таксисту. — Чё опять началось?

Мы подошли чуть ближе.

— Голоса разделились. За притопление — Головастик, ты и Миша, я так понимаю. Остальные либо против, либо воздержались. Мы ж тут не президентов выбираем, тут мнение каждого важно!

— Омг… — протянул Миша, закатив глаза. — Это же слив стопроц тогда!

— Мне насрать на голоса, — набычился Олег.

— Чё, опять смахнёмся, раз на раз? — весело предложил я.

Воин оттолкнул пленника, распрямился, повёл плечами:

— Ну давай, ёпт!

— Он прав, — сказал Игнат. — Отпускаем.

— Ну мне похеру одного или двоих мутузить. Я тут тоже не солирую, ёпт.

Миша криво улыбнулся. Два барана.

— Воу! Ща будет арена два на два! Четыре раздетых мальчика будут избивать друг друга, чтобы выяснить кому принадлежит очаровательная… Эм… Нет, это не похоже на рыцарский роман. И принцесса не слишком хороша, да и пол у неё другой. Может договоримся? А то зашквар. Неправославно.

Так, главное, чтобы не вылез Юра. Он, как я говорил, должен следить в отдалении. Его задача вести Таксиста до портала и не отсвечивать.

Пленник сел на землю, наблюдая за нами. Рот заткнут.

— Он ведь тебе всё по чесноку рассказал? — кивнул на него я.

— Похеру, — пожал плечами Олег.

— Олежа, давай будем реалистами, — решил я попробовать поговорить серьёзно, выдумывая доводы на ходу. — Вытащат отсюда этого лукаря. И из болота тоже. Я вон, по следам за вами пришёл. Ща пачка Роттенштайна явится и сделает всё тоже самое. Да, потеряют время какое–то, возможно, но всё равно вытащат своего. Понимаешь? Эта идея с болотом хороша только на бумаге, и когда неизвестен сектор пропажи. А так — нагонят они сюда своих прихвостней, прочешут всё. Следопытов там разных пришлют, или ещё чё магическо–волшебное. Или вообще система поможет, задание им сгенерирует и метку на карте оставит, типа найдите соратничка и получите десять золотых и можжевеловую веточку. Стоит ли оно того, Олежа?

— Не найдут, — уверенности у танка стало чутка поменьше

— Олежа, — продолжил давить я. — Он тебе сказал сколько у них мяса к Твердыне согнано? Там битва похлеще чем во Властелине Колец будет. Если они половину на поиски отправят — цепью всю страну пройдут и отыщут. Хорош уже кочевряжится. У нас времени мало. Роттенштайн к кладбону шёл уже, пока я вас по лесу разыскивал.

Миша покосился на товарища, шепнул на ухо что–то. Таксист промычал.

— Тихо ты, — шикнул на пленника я. — Так что давай, Олежа, валить в Бастион. Нам теперь всё утерянное восстанавливать. Ребята нам подгадили, но и его шмотки им теперь тоже собирать.

— Сука, — повернулся к Таксисту Олег. Сделал резкий шаг и засветил ногой в голову. Пленник грохнулся на мох.

— Сука! — громче сказал воин. Дёрнулся и заорал изо всех сил: — Су–у–у-у–ука–а-а-а! БЛЯ–Я–Я-Я-Я!

— Полегчало? — спустя паузу спросил я. Снежок огрызнулся:

— Иди в жопу. Пошли Мишань, он прав, по ходу. Хернёй страдали.

Таксист снова что–то промычал. С трудом поднялся на колени, со связанными за спиной руками это не самая прозаическая задача. Встал на ноги. Смотрел пленник на меня.

— Спасибо за ночь, такси я тебе вызывать не буду, дорогу найдёшь, — ухмыльнулся ему я. — Дверь не запирай.

— Говно блядь, — сказал, проходя мимо меня Олег. — И решил делать говно, и получилось говно из этого. А ты красиво устроился. И правильный весь такой, и, блядь, победитель. Мы же будто пидорасы какие–то теперь. Бесишь, реально.

— Сам себе противен, — сокрушённо вздохнул я. — Держимся к северу, до тракта. Перебежками. Игнат, пали радаром всё что можешь! Что незнакомое увидишь — вопи, кричи, топай ногами и показывай направления. Драться нам с ними нечем. Рвём когти, братие.

* * *

— Будь ты проклят, — сказал Хельге. Миша, ожививший викинга, лишь хмыкнул. Подошёл к следующему из поверженных скандинавов. Дважды выдернутый с полей вечного счастья бергхеймец в сердцах сплюнул на землю.

— И ты, — сказал он мне. — Будто псы твои ходим за тобой. Будто…

— Свора? — ухмыльнулся я.

— Свора! — кивнул тот. — Прежде свободная, а ныне…

— К славе веду вас, псы Одина. К вечной. Каждая жизнь, взятая твоим клинком, приближает победу над Серым Человеком. Так что не время умирать, бро, война ведь! Или я уже использовал эту шутку?

Хельге скривился и пошёл к поднимающемуся с земли Бьорну. Протянул руку другу, дёрнул на себя и молча хлопнул по спине, обняв. Миша двинулся к следующему мертвецу.

Сухопарый старик у входа в подземелье безучастно взирал на то, как когда–то эпические герои подошли к его владениям и принялись некромантить всех подряд.

Воссоединившийся Роттенштайн пропал с наших радаров (которые обеспечивал один из Небесных Охотников) — часа через полтора. Я даже было подумал, что зря отправил Кренделька на сопровождение бывшего пленника. Поэтому, когда Головастик мрачно сообщил, что его разведчика сбили — печали во мне не было совсем. Тихое торжество, да и только.

Забрав из схрона в лесу снаряжение, за которое, надо сказать, очень сильно переживалось. Вдруг найдут случайно? Наследили–то мы там порядочно.

Но повезло. И вот мы у Гелбгартена. Забирать у валькирий павших в бою бергхеймцев. Игнат получил весь шмот убитого Таксиста, и теперь выглядел точь–в–точь как он. Травинки во рту охотника как–то даже не хватало. Мне вернулся Оскал, Разрыватель, да и в целом потери не ощущались. Разве что ремень Тора пропал. Но его давно пора было менять.

— Что там Кренделёк? — спросил я в очередной раз. Головастик отмахнулся:

— Его там ждут, как придёт — направят сюда. Давайте не будем упускать время. Нам необходимо восстанавливаться. Идём в две пачки. Я, ты, Стас и викинги — первая пачка. Остальные все во второй пачке. Дпс в первой группе не нужен. Его за глаза хватает.

— Чё, бесконечный гринд, да?

— Других вариантов нет. Зато это сдвинуло меня с мёртвого решения. Михаил Семенович зря так поступил. Я не просто так тянул время со Светлолесьем. Больше не буду.

— Поднимаем все кланы и ватагой громим супостата?

— Да. Теперь — да. Я думал обойтись без этого. Но раз нас на упреждение… То руки мои развязаны.

— Ути–ути. А кто у нас тут такой обиженка? — дурачась сказал я.

— Заткнись, дурак.

— Ну вон, сказал же чувак, договорились они с Пятой Титана. Типа пропускают их.

— Я упоминал ведь, что Михаил Семенович не договаривается. Не знаю, что такого сделала Пята, раз их допустили. Вон, поверь, со мною ведь тоже можно было прийти к консенсусу. Я ведь с ними столько отыграл. Но нет. Сначала стреляют, потом спрашивают…

— Так ты ж вместе с ними Пяту бил?

— Нет. Вольне Ксенство — да. Айвалон — да. Светлолесье — да. Хиттолампи и бить не пришлось. С Пятой не сталкивался. Зря он так со мною. Очень зря. Я уже отправил весть Стриммерше.

— Нас почему не спросил? — прищурился я. — Вдруг другие варианты есть?

— Нет других вариантов. Кончено. Всё, хватит болтать. Вперёд.

Старец оживился, когда Головастик подошёл к нему и скрипуче начал:

— Тени прошлого довлеют над этим местом. Я могу открыть вам путь…

— А что будет, когда мы тюкнем Роттенштайн? — спросил я, подойдя. — Дальше будем меж собой разбираться, каждый сам за себя?

— Увидим.

Старец отсутствующе зачитывал приглашалку в подземелье. Позади нас стучали топоры. Бергхеймцы возводили частокол. В небе кружилось с десяток всадников на гиппогрифах. Огромный стальной гигант, ростом метров в десять, стоял вдалеке на дороге, положив гигантский меч на плечо. На этот раз Головастик решил подстраховаться.

— Пора, — сказал шаман.

И мы вошли.

— Лолушко. Кто были те задохлики? — спросил вдруг хевдинг. Харальд отмалчивался, пока мы общались у входа в подземелье и заговорил только когда перед нами вновь встали мертвецы. — Почему они коварно ударили вам в спину?

— Человек человеку — задохлик, вот почему.

— Я понимал, что делаю всё неправильно. Но ярость туманила взор. Видел лекарей их, но нечто сильнее меня заставляло бить рыцарей. Безумие. Те, кто должен выступить против Серого Человека — истребляют друг друга.

— Знаешь, Харальдиньо, ничего необычного. Это только в книжках хорошие ребята мочат плохих. На деле–то всегда хорошие мочат хороших. Мудаков не так много, они просто заметнее.

— Статистически, девяносто пять процентов людей — говно, — подал голос Головастик.

— Так говорят те, кто причисляет себя к оставшимся пяти. И это никак не противоречит моим подсчётам, — сказал я, вытащил Разрыватель. — СУКА!

А затем зашагал к мертвецам, поигрывая клинком.

Стоит сказать, что на этот раз ругался не меч.

Глава двадцать вторая «Слом стены»

Оскал, шесть злобных дамагеров, чёртова дрянь из преисподней и Егорушко под хилом — хорошая комбинация. Крошево внутри Гелбгартена с каждым забегом выходило на новый уровень. Самым долгим теперь стали: беседа с тормозным привратником, да финальное общение с неутомимо режущим себе горло ластом.

Вошли, пробежали, вышли. Вошли, пробежали, вышли. Повторить. Ещё раз. Ещё… Если встретились со второй пачкой на выходе — обменяться лутом. Воину воиново, барду бардово, Свете — что упало из тряпок. Класс, судя по всему, редкий, ограничений по нему не видел.

Короче — бизнес, и ничего личного. Это как в рейдах прямо, когда ты приходишь к определённому времени, чтобы пройти подземелье, в котором тебе уже и не надо ничего, и тошнит тебя уже этими рейдбоссами и ты искренне на понимаешь, как новичку не хватает двух секунд на то, чтобы уйти от способности босса. Это же так просто. Тут ведь давно известна схема, тайминги, с учётом ротаций и возможности в процессе стряхнуть пепел с окурка в заготовленную пепельницу, да ещё и чая хлебнуть. Кикайте рака!

Поэтому в каждой группе наступает переломный момент, когда игра становится работой. И отношение, разумеется, тоже мутирует. Что упало — в сумку. Потом разберёмся.

На очередном выходе из Гелбгартена нас встретил Кренделёк. Разбойник сидел на дороге, скрестив ноги. Частокол за его спиной рос. Жители посёлка наблюдали за северянами с недоумением, но близко не подходили. Из далёкого леса шли повозки с брёвнами. Стучали топоры, жужжали пилы, ругались люди. Движуха — это хорошо.

— Есть! — поднялся Юра, увидав меня. — Получилось. Довёл! Пару раз думал — спалили!

— Где?

— В смысле где? У дороги.

— Портал где, романтик ты с большой дороги!

Разбойник замялся. Какое–то время размышлял, разглядывая карту. Неуверенно протянул:

— Эм… Как бы так сказать. Тут же не координат нет, ничего… Точка у дороги. Там ельник такой, и ущелье мшистое… По нему проползти и будет пещерка… Да в жопу, Егор! Ты сам–то сможешь по ней точку описать?

Я открыл карту, скользнул взглядом вдоль линии дороги. Не зачто зацепиться. Даже захудалой лэпки нет, или там, железнодорожной станции или автомобильного моста. Зелёный фон с чертой тракта. На одном конце Бастион Небесных Охотников, на другом посёлок Лихтенплац. Как тут ориентироваться?

— Ориентиры зашибись, — прокомментировал слова Юры. — Особенно пещерка. В ельнике.

— Где дорога на юг заворачивает. От неё палец наверх. Там где–то тридцать градусов к северу. И…

Я поднял брови, выверяя градусы у одного из изгибов дороги. Плюнул.

— Потом покажешь. Чего так долго–то?

— Спалиться боялся, говорю. Ты ж сказал не приближаться, вот и держался. Они в ельник зашли, а там ни черта не видать. Я подождал, подошёл, подождал. Обошёл кругом. Затем по следам добрался к оврагу, а потом и хрень светящуюся нашёл в пещерке. Боялся жесть, что они там меня ждут. Но рискнул и выиграл! Есть портал! Есть!

— Не наследил?

— Не, как мышь. Этого–то мутузили, кстати! Таксиста.

— Да ладно?

— Угу. Как щенка мурыжили. Я не слышал ничего, но вот двое латников дубасили его несколько раз, явно по наводке главного хмыря. Стоит такой важный, выговаривает. А эти лупят.

— Ну, у них своя атмосфера. Поддержи упавшего и приложи посильнее, да?

— Не помешало бы и нам подобное ввести, — подал голос молчавший доселе Головастик.

— Ты такой резкий, словно звук вилки по тарелке, — отмахнулся я. — Не боишься, что замордуем тебя с такими правилами?

Шаман хмыкнул. Вокруг его глаз клубился туман новой шапки, по наплечникам, словно слепленным из сена, проскакивали искры. Система одаривала нас по 3–4 шмотки за забег. Каждый второй заход прокал Оскал. В основном падало на Головастика, будто бы внутренние алгоритмы оценивали одетость вошедших в подземелье игроков.

Но иногда, чтобы жизнь не казалось понятной — дроп иногда приходил странный. Я, например, получил молот на паладина разок. А Головастик выудил шмотку на погонщика смерти. Будто бы эти два класса были популярнее Светиного.

— Для мордования у нас, определённо, есть более достойные кандидаты, — сказал шаман. — Не пора ли продолжить поход? Время.

Привратник скрипуче запустил свою шарманку с предысторией.

— Ох ты ж погонщик–то, а? — скривился я. — Двинулись. Юра ты с нами?

— Он пойдёт во вторую пачку, — не согласился Головастик. — Кренделёк, скажи, чтобы во время забега у вас выяснили кто меньше всего одет и оставили его у входа. Наблюдаю закономерность. Выгоднее будет с Лолушкой бегать, пока не поднимет нужное.

— К вашим услугам, милорд, — кривляясь согнулся я. — Помнишь, как ты ругался на меня? А если б ни это, то не было б у нас таких славных рубак.

— Я очень устал, Лолушко, — сказал молчавший доселе Харальд. — Нет чести в этой мясорубке разом за разом. Мы освобождаем деревню от мёртвых, и они снова приходят. Одни и те же! Не попали ли мы в лапы Хели?!

Остальные викинги закивали. Лишь Ньял помотал головой. Берсерк с радостью врывался в гущу боя, огребал так же радостно, и работал словно олдскульный дпсер, считающий личным подвигом сорвать с танка мобов. Основной хил шёл именно в него.

— Твой приятель не согласен, Харальдинище.

— Ещё хочу! — уродливоротый страшно усмехнулся. — Ещё!

— Берите пример с товарища, — кивнул я. — И если это Хель, то представь себе, как ты ежедневно приходишь в одно и то же место и годами делаешь одно и то же, чтобы вернуться домой, потратить одни и те же деньги за то, что сделал днём, и продолжить этот бесконечный цикл. Пока не сдохнешь. Я в таком мире живу. А тут так, детские шалости.

Харальд вздохнул. Повернулся к Гелбгартену.

— Великий Один смеётся над нами сейчас.

— Ой, будто бы в Вальгалле у тебя противники меняться будут, — хмыкнул я. — Так что добро пожаловать в мир фарма, мой рыжеволосый друг. Скоро тебе снится будет Кузнец, бегущий за тобой с молотом.

— Не это самое страшное, Лолушко, — признался хевдинг. — Страшнее того, что ты описал про свой мир — ничего на свете нет.

— Именно! Но люди, поверь, тёмным фэнтези назовут твой.

— Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Заходим! — скомандовал Головастик.

* * *

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Коротышка Вонни».

Игрок «Бмвхеров» получает достижение «Первый на сервере убивший Коротышка Вонни».

Вы получаете 5 золотых.

— Каждому по способностям, — прокомментировал это я. — ТВОЯ КРОВЬ ВКУСА МЁДА ХОЧУ ЕЩЁ!

Надо сказать — фраза моя была первой за три или четыре забега. Всё остальное время за меня говорил Разрыватель. Потому что сейчас в элитной пачке шла Светлана. И это было напряжненько. На уровне бесконечной поездки в лифте вместе с обиженной тобой бывшей. Вчера со мною ходил Стас, потом Женя, потом опять Головастик. Потом Миша, и наши с ним разговоры оставались на уровне «омг лол танчи бля, омг лол хиль бля». Но всё равно с жрецом забеги были как–то спокойнее.

Со Светой фарм в Мишиной компании вспоминался как что–то тёплое.

И ведь отношения у нас не сложились из–за какой–то ерунды. На уровне как разваливаются браки, когда муж играет в танки и жены не слышит, и та всё глубже погружается в инстаграмм, пока не приходит к идее разрыва. Но, блин! Сначала должен был быть конфетный период! Где он запропастился? А получилось, что и я мудак, и она как–то не очень правильно отреагировала.

Давным–давно проходил подобное, правда. В юности золотой. Были друзьями, много общались, часто. Потом бац — и переспали. Животная страсть, без алкоголя. Такое бывает. Сю–сю, красота, начало прекрасного. Прогулка до ночи после, проводы, долгий поцелуй, вымотанный домой, в кровать.

И наутро будит меня по телефону её подруга и с порога называет говном, потому что я так и не позвонил своей новой девушке.

Но я‑то, блин, спал! Спал! И пока дрых да видел сны — за моей спиной развернулась трагедия. Весь ореол ушёл сразу, едва представилось будущее. Так что там тоже не сложилось. Само собой заглохло. Жаль.

Ну или и правда я мудак?

— Что думаешь? — сказал я.

— Ты мне? Я думала это меч, — отреагировала она. Викинги уже ринулись к новой цели, будто позабыв про нас. Ребята бились без огонька, конечно, но эффективно. Да и шли мы уже без хила. Я раздобыл наручи, преобразующие часть урона в хил, и мне этого хватало. Так что…

— Если ты про кровь — это был мой любимка, да. Но я про очередную победу Роттенштайна.

Она кивнула, подняла руки над головой, изогнувшись и чуть приподняв ножку, а затем обрушила на мертвецов траву, невесть как пробившуюся через дорожную грязь.

— Ничего не думаю, — ответила Света. Я поскакал к викингам, сдёрнув с них монстров и принявшись кружить вокруг. Мобы гнались за мною, северяне за мобами. Карусель вертелась вокруг заклинательницы. — От моих мыслей ничего не изменится.

— Как тебе Женя?

— Хороший.

— А мне так не показалось. КРОМСАТЬ КРОМСАТЬ ТВОЮ ПЛОТЬ!

— Это не твоё дело. Ты тоже не лапочка.

— Резонно.

Пачка закончилась. Мы направились к следующей. Кузнеца нужно будет танчить. Дылда с молотом ждал уже, готовился.

— Я того… Извиниться хотел. Занят был тогда. Столько сразу… ТЫ СТАНЕШЬ ГОВНОМ КАК И ВСЕ ДРУГИЕ!

— И что?

— Ничего. Не будь букой! СДОХНИ! СДОХНИ!

Кузнец поднял молот, зашагал ко мне.

— Давай поговорим, когда ты будешь без оружия? — поморщилась Света. — Очень сложно.

— Да чего уж там. Так забавнее! Рад за тебя с Женей.

— Спасибо.

Кузнец вызвал демона, задев меня молотом. Тварь выбралась из ямы и бросилась на мертвеца, раскидав, заодно, и бергхеймцев. Вторая фаза закончилась стремительно. Здоровяка раздорали на куски, когда он только вызвал чёрную жижу, моментально прекратившуюся. Дропнулась шмотка на воина. Это хорошо. Олегу пригодится.

А вот беседа явно не клеилась.

— Я и тебе хотел сказать спасибо. СУКА СУКА СУКА ИДИ СЮДА!

— Егор… Прекрати уже!

Я сунул Разрыватель в инвентарь. Выудил «щупальце» довольно бесполезное, вытащил серп на крит. Так как критовые удары сокращали откат куража — это была моя основная характеристика. Всё снаряжение подбирал под него. Потому что во время «ульты» я становился богом, а такое ощущение мало кому может не понравиться.

— Я серьёзно, — крикнул, забирая на себя новую пачку. Вновь закружился вокруг заклинательницы, та, нахмурившись, сеяла в мёртвых травяную погибель. Те покрывались горящими цветами, лоза рвала гнилую плоть. Ветви протыкали глазницы.

— Я говорил тебе про Олю, помнишь.

Она кивнула, на миг прервавшись. Бросила настороженный взгляд на меня. Я с вздутой ухмылкой Оскала проскакал мимо.

— Ты помогла мне отпустить её. Отпустить себя!

— Егор. Разве это подобающее место?! И время?!

Щупальце оторвало голову мертвяку. Тот грохнулся в грязь, череп лопнул под сапогом Леннарта. Олаф в прыжке свалил на землю другого моба, деловито добил, поднялся, щерясь.

— По–моему наилучшее. Если что — я легко смогу сделать вид что отвлёкся и не услышал! — весело протараторил я. Подпрыгнул, хлестанув щупальцем, врубил кураж. Остановился, глядя на девушку. Оставшийся мертвяк ткнул меня в спину, промахнулся. Всхлипнул что–то, прохрипел, вновь атаковал и вновь промахнулся.

— К чему ты клонишь, Егор? — опустила руки Света. — Я с Женей теперь. У тебя был шанс. До того как…

— Ой да я ж не к этому. Просто не хотел, чтобы между нами это висело. Мы все ищем. Ты нашла. Это здорово. И помогла выбраться мне. Пусть я, должно быть, ещё большее говно по отношению к Оле после этого, но доктор меня бы похвалил, да. Надо двигаться дальше и, может быть, теперь я смогу. Ты дала мне это понять, понимаешь?

Северяне закончили с истреблением мертвецов и теперь наблюдали за нами. Олаф показал друзьям недвусмысленный жест, ткнул в нашу сторону пальцем. Ньял заржал. Бьорн презрительно хмыкнул.

— Это очень странный разговор, Егор, — покосилась на них Света.

— Соглашусь, — подал голос Харальд. — Но продолжайте!

— Ты — в жопу, — не глядя, показал я ему средний палец. — Просто, Свет. Хотелось это как–то прояснить. Мы ведь можем быть друзьями, верно?

— И ты не считаешь меня шлюхой? — прищурилась Света. — У вас, мужиков, такими званиями просто разбрасываются.

— С чего вдруг? — удивился я.

— То, что я была с Олегом, он оказался мудаком и я его бросила. Потом думала, что что–нибудь получится у нас с тобой. Теперь с Женей… Шлюха ведь, правда?

— Люди разные, Света. Я ведь понимаю, что тебе просто нужен кто–то рядом. Просто почувствовать жизнь. Хоть как–то, — несколько опешил я и с трудом нашёл слова, чтобы не сорваться в штопор стёба. — Но если ваще откровенно. Ты хоть какой–то толикой фантазии можешь себе представить, что я ща головой кивну и скажу «ну да»? В какой–то из вселенных такой вариант возможен?

— Могу.

Да, она могла. Видно по дьявольскому прищуру. Выберемся — дам ей координаты своего доктора. Себя нужно больше любить. Может, он научит? Света, вроде как, вменяемей меня.

— Не дам тебе такой возможности, — осторожно сказал я. — Ты просто в поиске. Ок?

Заклинательница покачала головкой и заметно расслабилась. А она хороша. Грациозна. Я откровенно ею любовался. Девушка молчала, буравя меня взглядом. Может, попытаться ещё раз? Чёрт с ним, что на расстоянии я о ней почти не думаю. Зато, когда смотришь на неё, будто в тёплую флиску оборачиваешься в лютый холод. Улыбаться хочется.

Стопэ, Егорка! Хорош! Давай не будем заходить на второй круг, а? Наслаждайся красотой, но не трогай её!

— Да и вообще, я понимаю, что на самом деле тебя зовут Колян, и в тебе сто двадцать кг веса, а в женское тело тебя пихнул наш любимый извращенец. Но он не знал главного, что ты на самом деле…

— Егор, — улыбнулась Света. — Прекрати. Опасно шутишь.

— Всё, я отвлёкся и не услышал! — бросился я к следующей пачке. Надеюсь, теперь между нами не станет висеть ледяная стена. Надеюсь, я её проломил.

Дальше игра пошла веселее. Прямо на драйве. Я наслаждался каждым моментом. Каждым убитым монстром. А после самоубийства босса — толстое видение одарило Свету классовой шмоткой, которая ей подошла, и это вызвало счастливую улыбку на лице заклинательницы. Правда, новая снаряга вновь отыграла на объективизме и сексуальности. Нет чтобы какую–нибудь мшистую робу с плесенью, больше подходящую служителям трав. Не, тут как обычно — главное фигуру выпятить. Декольте поглубже, грудь повыше.

Сально улыбающийся карлик потирал ладошки, глядя на Светлану. Викинги тоже посматривали недвусмысленно. Я даже напрягся чуток. Ещё не хватало устроить тут очередную Троянскую войну с мобами. Но Харальд как–то умело прочитал моё негодование во взгляде и приструнил Свору короткой репликой. Взоры северян мигом стали скучающими.

Но как итог довольно странной беседы — из подземелья мы вышли уже без былого напряжения. Я острил, она смеялась.

Головастик нервничал.

Да. Это оказалось первым, что мы увидели, когда вывалились в большой мир. Шаман стоял напротив входа и постукивал ногой о дорожную пыль. Олег развалился на обочине. Игнат тоже. Стас терзал лютню. Женя с ревнивым видом всматривался в лицо Светы, будто искал там признаки измены.

— Ну, наконец–то, — сказал шаман. — Возвращаемся в Бастион. Они прибыли.

Даже мне не нужно было объяснять, кто именно прибыл. Возня начинается.

Споро собравшись, мы двинулись на базу. Молча, собранно. Шутить не хотелось. Так что почти до самого Бастиона я хранил молчание. И лишь у самых ворот обронил:

— Блядь…

Впрочем, я был не одинок. Потому что система выплюнула пачку сообщений, и первое начиналось:

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Бурлон Падший».

Роттенштайн за час снёс двоих боссов. И кто знает, сколько ему осталось? Вдруг выходят к ласту?

— Сценарист —

Сценарист снова обновил почту. Пусто. Наемник должен был посылать отчет каждый день, как было оговорено. Он исправно отчитался о том, что получил деньги. Затем о том, что приступил к операции. С тех пор прошло больше суток.

Андрей закрепил мобильный в автомобильном держателе. Красные от холода пальцы устало подрагивали. На лобовое стекло хлопьями оседал снег, крупные лохмотья небес таяли почти сразу. Двигатель работал ровно, фары резали вечерний лес, выхватывая из мглы уходящий в чаще след. Печка с шумом заливала кабину тёплым воздухом, но Сценаристу и без того было жарко. Даже трусы намокли от пота. Сырая одежда липла к телу. Дыхание ещё не восстановилось. Отдышка замучила, хотелось вскрыть себе грудину, чтобы насытить измученный организм.

Место схрона пришлось перенести. Дальше чем уже любимое болото, но чуточку надёжнее. Крошечное озерцо, с кочками–берегами. Чёрное пятно окружал лес со свежевыпавшим снегом и за четыре ходки туда–сюда природную белизну разорвала цепочка тьмы от его сапог. К утру заметёт.

Но он устал, как собака. Четыре трупа за два дня. Все — старожилы. Андрей не удивился бы, если б по приезду обнаружил ещё одного покойника. Светлана вымоталась, и хоть нагрузка на неё снижалась с каждой смертью — сил у рабыни почти не осталось.

Рука легла на рычаг переключения передач. Дёрнула, включая заднюю. Фургон пополз по забытому просёлку, мимо груд мусора, сваленного предприимчивыми «уборщиками». Минут через пятнадцать автомобиль вывалился на занесённую снегом дорогу, неуклюже развернулся, пробуксовав.

Сценарист направился домой.

Что если рассчитать время переноса эмпирически? Начать с тех, кто попал в игру первыми, и одного за другим «отключить».

В паху потеплело от соблазнительной мысли. Сухой язык скользнул по потрескавшимся губам. Зачем терпеть эти сложности? На чистоту эксперимента не влияет. Погрешности же, если вдруг умрёт подопытный — и исчезнет его персонаж — на результат не повлияют. Коалиции собраны, группы определились с моделями поведения. Осталось только наблюдать, а он вместо этого мотается по области.

Сценарист улыбнулся. Неожиданная идея принесла радость, как мечта о скорой сигарете после долгого перерыва. В груди приятно защекотало. Несколько зайцев разом. Помощница наберется сил и сможет следить за теми, кто ещё не сжился с игрой. Он станет больше времени уделять проекту. Тем более что сегодня–завтра ему придётся это делать.

Нога нетерпеливо нажала на педаль газа. Святая мысль. Если снег не уйдёт — надо купить салазки, так будет проще таскать по лесу трупы. Сегодня он волок их на себе, вздрагивая от любого хруста в лесу. Не продумал.

Но жизнь — это череда поступления опыта. Как в игре. Будет умнее. Справится.

Когда он выехал на трассу, то почти сразу оказался перед патрульной машиной. Инспектор ГИБДД махнул сверкающей палкой, приглашая на обочину. Андрей прищурился. Мельком глянул в форд полиции. Напарник постового сидел то ли в телефоне, то ли в планшете. До места, где остались тела троих мужчин и одной девушки было больше десяти километров по паутине заснеженных, но уже разъезженных дорог. Не вычислят.

Щёлкнув поворотником, Сценарист прижался к краю дороги.

Полицейский с поднятым воротником куртки подошёл к машине. Уставился на протянутые документы, заучено представился. Сценарист не расслышал ни звания, ни фамилии. Он спокойно смотрел на лицо инспектора, пока тот с хмурым видом светил фонариком, разглядывая права. Снежинки пролетали сквозь огонёк, вспыхивая.

Документы были липовые. Но качества надлежащего. Дорого встало такое удовольствие, но душевное спокойствие стоит денег.

Порыв ветра хлестнул полицейского мокрыми хлопьями снега, сорвав капюшон с головы. Мужчина выругался, прикрывая лицо. Сунул документы в окошко обратно.

— Габарит правый не горит, — сказал он Сценаристу.

— Как так? — ахнул тот. — Я лампу два дня как поменял.

— Доброй дороги, — козырнул полицейский, с видом, мол, знаем мы, как вы лампы меняете. Накинул капюшон и двинулся назад к машине. Андрей включил дисплей телефона. Новых сообщений нет. Наёмник кинул его?

С него станется…

Поворотник защёлкал, фургон тронулся с места. Сценарист сцепил зубы, глядя на дорогу. Габарит. Один габарит может испортить всё. Будь у него в кузове груда тел… Сколько матёрых серийников попадались на мелочах, вроде дорожных штрафов или неправильной парковки. Андрей старался, следил за всем, лишь бы не привлекать внимания. Самый законопослушный гражданин.

Надо было брать машину поновее, где каждый чих сопровождает электроника. Вплоть до давления в шинах.

Минут через сорок он свернул на свой поворот. Включил дальний свет. Желание одним махом упростить себе жизнь разбивалось о сложности сокрытия следов. Столько тел не вывезешь. Сжечь в контейнере и закопать на участке? Всё равно до конца эксперимента осталось недели две, может быть три. После этого он исчезнет.

И ему будет не хватать той свободы, которую он нашёл здесь, в Ленинградской области.

Когда Андрей увидел на своей улице стоящую машину, то благостное настроение слетело в миг. Рядом с воротами горели задние габариты автомобиля. Свет фар отражался от забора. Первым желанием было проехать мимо, но неожиданно вмешалась злость. Это его земля. Его место.

Он ткнулся к обочине за автомобилем, перегородившем въезд во двор. Выудил пистолет, сунул его в карман. Вышел во тьму. Холодный ветер мигом пробрался сквозь сырую одежду и заставил съежиться.

Дверь незнакомой машины распахнулась. Наружу выскочил дедок.

— Чего стоим? — грубо спросил Андрей.

— Беда. Беда! — протараторил тот. — Смотрите что здесь! Я полицию уже вызвал.

Сценарист осмотрел незнакомца. На сталкера не похож. Тщедушный слишком, да и в возрасте. Лет семьдесят, не меньше. А затем обошёл автомобиль и застыл.

Перед калиткой на снегу лежал труп. Ровно под светом фар старенькой «лады».

— Я еду себе еду, и тут такой сюрпризец.

Андрей медленно подошёл ближе к телу. Присел на корточки рядом.

— Не топчите, молодой человек! Улики! — одёрнул его старичок.

У калитки лежал наёмник. Лицом вверх. Дырка во лбу запеклась и покрылась ледяной корочкой.

— Может хозяин? — кивнул на участок Андрея старичок.

— Нет, — помотал головой Сценарист. Выпрямился. Полез в карман за сигаретами, закурил. — Нет.

Руки тряслись. Теперь понятно, почему Варг молчал. Он нашёл сталкера. Что делать? Явится полиция, начнут рыскать, спрашивать. Что если захотят осмотреться? Залезут в ангар. За забором гудели генераторы. Другого жилья рядом нет.

Пистолет в кармане словно раскалился, прожигая дыру в куртке. От жара становилось дурно.

Он вернулся к фургону, старательно не глядя в лес. Кожей чувствуя удовлетворение прячущегося там ублюдка. Чёртовы Худанки. Нужно было брать кого–нибудь другого, а не ту парочку. Кого угодно, но не их…

Кто же знал!

Сценарист залез в кабину, пустым взглядом уставился на старичка, несколько удивлённого реакцией незнакомого водителя. Куда девать пистолет?! Что делать?

Загудело опускающееся стекло. Дым потёк на улицу. Дедок воспринял это как приглашение к общению. Торопливо подошёл, заглядывая в тёмные недра фургона. Встретил тяжёлый взгляд Сценариста.

— Это мой дом, — сказал Андрей.

— А…. О… Неприятность какая…

— Ментов давно вызвали?

— Минут тридцать назад. Я бы не ходил туда на вашем месте, — посоветовал старик. — Чтобы не следить.

Андрей выдохнул клуб дыма, лихорадочно соображая. Выбросить ствол в снег? Найдут. Спрятать в машине, как всегда? Под взглядом дедка сделать это проблематично.

— У вас анальгин есть? — спросил он старичка. — Голова болит.

— Есть, есть. В багажнике.

Дедок посеменил к машине. Андрей вылез из фургона, буравя взглядом спину в зелёном пуховике. Затем вытащил пистолет и резким броском швырнул через забор. Снег он не чистил, так что если не будут рыть весь участок — то не найдут. А если будут рыть — пистолет на самая большая его проблема.

Старичок вернулся с аптечкой, подслеповато в ней роясь. Выдернул блистер, протянул Сценаристу.

Позади замигали красно–синие огни. Андрей обернулся на выезжающую из–за поворота полицейскую машину.

Его мутило.

Глава двадцать третья «Братство Конца»

— Егор, давай посерьёзнее только, ладно? — сказал Головастик. Глянул внимательно, будто убеждаясь, что я услышал. Дождался утвердительного кивка. Толкнул дверь.

— Вечер в хату! — поприветствовал ожидающих я. Шаман стиснул челюсти, преобразовал гримасу в приветственную улыбку. Он очень не хотел брать шута на собрание. Понимаю почему. Пришлось состроить несколько загадочных физиономий и раскидать ворох интригующих оборотов. В итоге Головастик сдался.

Может быть, уже пожалел.

— И тебе добрый, бродяга, — на полном серьёзе ответил сидящий за столом лысый мужчина. Суровый, как вытесанный из гранита, с отёчными веками. Мрачный, что моя жизнь. Ник — Волхов. Фракция — Айвалон. Латы гостя светились. И вообще он был похож на какого–нибудь инквизитора из мира вархаммера.

Алину из Светлолесья я узнал не сразу. Сегодня она была в платье, скорее подходящем какой–нибудь чародейке из старого фэнтези. Не дворцовая пачка, а современный вариант. Обтягивающий, где надо, скрадывающий, где захотелось хозяйке. По–моему, она даже накрасилась. Я удержал вопрос, что нужно фармить ради губной помады. С кого падает, и кидает ли очки в харизму. Ой, как сложно было сдержаться.

Третий гость напоминал падишаха. Приятного вида мужик, с окладистой бородой, с чалмой на голове. Одет в пёстрый кафтан, со смесью красного, леопардового и чёрного. Улыбался открыто, радостно. Сразу не понравился, короче. Да и ник — Лицемер — доверия не добавлял. Хорошего человека, знаете ли, Лицемером не назовут. Сучкой — могут. Рукоблудом — могут. Даже Лолушкой вполне себе вариант. Но не Лицемер.

— Кто главный? — оценил нас Волхов.

— Угадай — осклабился ему я. — У тебя три попытки!

— Понял, — он мигом забыл про моё существование. — Головастик, лишние глаза и уши нам здесь без надобности. Зачем?

— У него есть важная информация, — шаман плюхнулся за стол. Я хмыкнул. Пятого посадочного места в комнате не было. Очень тонко. Ну очень.

— Он не мог передать её через тебя? — недовольства Волхов не скрывал. — У нас здесь не ярморочный балаган. Серьёзные вопросики на контроле.

— Всё сложно. Проще было привести с собой…

— Ребятушки, я как бы тут стою. Это ж неприлично! — возмутился я. — Даже не представились, а уже обо мне в третьем лице!

Раз места нет, буду с важным видом ходить кругами. Пусть всем будет неудобно.

— Меня звать Игорь Александрович, — сказал Волхов. Не, серьёзности в нём перебор. Это вызов, право. — Командую Айвалоном.

— Иннокентий, — певуче представился Лицемер. — Очень приятно познакомиться с вами. С великолепной Алиной и Игорем Александровичем мы уже имели удовольствием общаться. И это было прекрасно. Как зовут вас?

Волхов чуть заметно поморщился, чем заработал чуточку баллов от меня лично. Впрочем, оставался вариант что ему в принципе никто не нравится. Есть ведь и такие люди. Буки–буки. Никого не любят, сидят у парадных и вспоминают как было хорошо раньше, а не то что сейчас. Хорошие, в принципе, мужики, но озлобившиеся. Стоило оказаться в поле его зрения — цепкий и хищный взгляд лидера Айвалона сопровождал меня не хуже целящегося снайпера.

— Юра, — ответил Головастик.

— Господин, — буркнул я. — Или хозяин.

— Ахаха! — рассмеялся Лицемер. — Позвольте, это изумительная шутка. Но если не сложно, могли бы вы представиться настоящим именем? Не хочу давить, ни в коем разе, но, пожалуйста, мне проще обращаться по имени. Вас не затруднит?

Я едва не представился. Но мишура напускной вежливости превращает меня в хама.

— А расскажите мне историю! — продолжил я, продолжая ходить по кругу. Улыбающийся Лицемер откинулся на спинку и старательно наблюдал за мною, изображая полную открытость и готовность к диалогу. В глазёнках ничего не проявилось, ни злобы, ни обиды. Сложный тип. Головастик потёр ладонью лоб, скрывая лицо.

— Историю героической засады двух кланов на подступе к Бастиону Небесных Охотников. Бравые полки гусар, вылетающие из леса на Роттенштайн и кромсающих их в капусту. Мы ведь приблизительно об этом говорили, да, Алин?

Стриммерша закусила губу, будто в смущении. Стрельнула глазками в Игоря Александровича.

— Предъява, звонарь? Мы два дня на фонаре были, — рыкнул Волхов. — В гуще.

— Вот вроде бы русский язык. Какой фонарь? Какой звонарь?! Какая гуща?! — не понял я.

— Так ты восьмеришь честным вором, выходит?

— Божечки–кошечки, из какого зоопарка тебя забрали? У тебя может и купола набиты?! Вот думаю надо сюда Стасяна, переводчиком. Я знаю только «Ауф», но не знаю что это значит.

Волхов улыбнулся:

— Ты первый начал. Парень–парень, не можешь идти до конца, так и не начинай. В лесу мы ждали два дня. Роттенштайн не пришёл, и мы отчалили. И так слишком много времени потеряли. Так что зря ты тут петушишься, дружок.

— Я не знал, — разделил моё удивление Головастик.

— И не должен был, — вкрадчиво сообщил Волхов. — Много ушей — много языков.

— Если бы вы дали знак, то Гхэулин бы тоже пришёл. Отчего же не сообщили? — расстроился Лицемер.

— Слушай меня внимательнее. Смотри в суть, сладкоголосый, мне западло повторять, — не посмотрел в его сторону Волхов. Обратился ко мне, чеканя слова. — Роттенштайн не явился отбивать Бастион. И мы ушли. Ты же не считаешь, парень с чувством юмора, что мы должны были тут поселиться и сторожить вас?

— Я не знал, что вы тут были. Виноват. Красиво хотел зайти, но… Один ноль в твою пользу.

Удовлетворённый моим раскаяньем латник хмыкнул.

— Мальчики, сменим тему? — предложила Алина. — Вы вроде бы обнюхали друг друга и самцов показали, давайте уже обсудим что делать будем?

— Ах, Алиночка, как метко вы описали, — всплеснул руками Лицемер. — Грубенько, но очень верно.

— Сколько бойцов можете выставить? — перешёл к делу Волхов.

— Девять…

— Я про неигровых. Кланы, соратники, репутационные, бастионные.

Мы с Юрой переглянулись.

— Всё что есть — всё здесь, — глухо сказал Головастик. — Ещё был Бастион у Лолушки, но он остался на острове Унии Мороза.

— Нет у меня Бастиона больше. Разве я не говорил? Схомячил его Выводок. У меня под сотню викингов здесь. Была армия, но связь с героем прервалась.

— Что за армия? — заинтересовался Волхов. — Сколько клинков?

— Там не совсем клинки… Там хренотень такая, типа франкенштейнов и жути разной. Я как бы повелитель мёртвых в скандинавской мифологии нынче. Не Локи какой–нибудь, а вот прямо злое злобное зло. Говорю же, связи с ними нет.

— По факту — у вас есть только то, что мы видели у Бастиона? — не скрыл разочарования Волхов. — Девять игроков, немножко мяса и всё? О чём мы ведём тогда речь? Это бесполезная встреча и бесполезный разговор! У каждого моего бойца войск больше чем у вас всех вместе взятых. Вы чем занимались в игре?!

— Я всё потерял, то что было накоплено, — сказал Головастик. — Я раньше с Роттенштайном ведь был. Клан распустил, их разобрали другие. Ничего нет.

— Помню, — отрезал латник. — Встречались. Остальные?

Шаман скривился, будто лайм разжевал.

— Наша стартовая локация оказалась… Непростой, — спас его я. — Одному сорвало крышу, и он стал своих валить, один драпанул на старте. Ребята три месяца в симулятор батрака играли. Поэтому это всё, что имеем.

— Мы теряем время, — отмахнулся Волхов. Встал. — Это бесполезный разговор. От вас помощи не будет, надо действовать втроём. Собираемся!

— Игорь, ты не прав, — сказала Алина. — Нам любая помощь пригодится.

— Какой у них будет вклад? Две–три сотни? Сколько может выставить Гхэулин?

— Семнадцать тысяч, — бархатным голосом сообщил Лицемер.

— У нас будет тысяч двадцать. Алина, у тебя тоже, верно? — упёрся кулаками в стол Волхов.

— Чуть больше.

— Этого едва хватит чтобы иметь двукратный перевес над Роттенштайном. А должен быть трехкратный, для успешного завершения дела, — латник покачал головой. — Я питал надежды и мне горько, что они развеялись в пух и прах.

— Они ведь все что–то жрут, да? — вклинился я. — И срут, да? Эти десятки тысяч.

— Помолчи, пожалуйста, — прошипел Головастик. — Что ты хотел сказать? Сейчас самое время.

— Есть бэкдор, ребята, — я по–прежнему нарезал круги вокруг. — Надеюсь, я не напрягаю вас? Не нервирую хождением?

К шагам прибавилась пританцовка, с поворотами и хлопками в ладоши.

— А сейчас? — уточнил я.

— Я ухожу. Захочу посмотреть на клоуна — пойду в цирк, — выпрямился Волхов. — Всего хорошего.

— Никуда ты не пойдёшь, — сказал ему я. Уже без шуток. — Не выберешься отсюда — никогда больше клоунов не увидишь. Так что терпи.

— Ты угрожаешь мне? — улыбнулся Волхов.

— Старый больной шут? Тебе, лбу в сверкающих доспехах? Окстись!

Латник начал звереть. Ноздри расширились, глаза сузились.

— Ладно, ладно. Выдыхай, бобёр. Короче, есть лазейка прямо в Твердыню. В тыл врага. Я знаю где она, знаю, что там будет и это точно можно использовать. Портал имеется, вот прямо тут, под боком. Я ведь не просто так спрашивал про жрут да срут. Эту ораву ведь надо кормить чем–то, верно? Несмотря на то, что у нас тут компьютерная игра вовсю.

— Чем это поможет? Тысячи мобов вокруг. Ты ничего сделать не сможешь.

— Если ваши тысячи пойдут на штурм, тысячи Роттенштайна будут заняты. И тогда славный Бергхейм пройдёт рейдом по тылам, сжигая и уничтожая всё, что сможет. Вошли, ударили. Нас хоть и девять, а шороху наведём. Небольшой отряд устроит там знатную бучу.

— И пока наши ресурсы будут таять — вы войдёте в Твердыню, да? — понимающе кивнул Волхов.

— Хрена ты злой, а! — округлил глаза я. — Надо верить людям!

— Я повидавший всякое, дружок. Даже в этой игре.

— Наша задача отбросить Роттенштайн, — вмешалась Алина. — Если мы сможем взять укрепления и как–то выбить их войска — Роттенштайну придётся тяжко. Выходить из рейда придётся, прикрытия нет. На выходе будем мы. Все вместе.

— Они отстроятся и приведут подмогу, — Волхов хотел спорить и хотел верить одновременно. Уходить он не спешил.

— И мы отстроимся, Игорь! Только у нас будет больше мяса и больше игроков. Если мы их опрокинем и займём точку — Роттенштайн пройти не сможет.

Волхов скептично хмыкнул. Замолчал, оглядев нас всех.

— Что после? — спросил он. — Предположим затея удалась. Что делаем потом?

— Стартовые условия у всех одинаковые. Победит сильнейший, — пожала плечами Алина. — Снаряжение Роттенштайна поделим поровну. Никто никому не мешает. Поступим, как Пята Титана.

— Благородно, — закивал Лицемер. — Очень. Что сделала Пята Титана, чтобы играть спокойно?

— Не знаю. Адам сказал, что играет честно. Они уже убили третьего босса. С нами объединяться не станут, Роттенштайну тоже помогать не будут. Если мы их тронем — войдут в коалицию с Роттенштайном. Может ещё кого–то притянут.

— Кого? Хиттолампи? Майнкрафтеров этих? — усмехнулся Волхов. Посмотрел на Лицемера: — Что Вольне Ксенство?

— Ксенство помнит старые обиды, Айвалон и Роттенштайн кровные враги для них, увы. Я пытался переубедить, честно, — развёл руками тот. — Если мне позволено будет сказать, надеюсь, не возражаете? Идея рейда в тыл мне нравится. Не сочтите за оскорбление, друзья, не думаю, что ваша группа справится с этим делом в одиночку. Вас мало, вы плохо одеты.

— По последней моде! — возмутился я.

— Ах–ха–ха! — охотно рассмеялся Лицемер, — но всё же — нет. Может быть, нам стоит выдвинуться всем? Полководцы организуют атаку, и в самый разгар мы через портал зайдём в тыл. Сколько у нас игроков соберётся? Десять из Светлолесья, девять из Бергхейма. Я, увы, могу выставить только восьмерых. Игра изначально была к нам несправедлива. Восьмого получили недавно.

— Нас девять… — хмуро сказал Волхов. — Кадиллак исчез. Боюсь, что он умер там… В реале.

— В смысле? — напрягся я.

— Несколько дней жаловался, что в груди болит. Переживал. А потом исчез. Бросить нас он не мог. Хороший был мужик. Боюсь худшего. Ведь если там мы умираем, то играть, сами понимаете, уже не можем.

— А что, если нет? — вырвалось у меня. — Сталкивался я уже с исчезающими игроками.

Головастик меня словно не слышал, хотя намёк был в его адрес. Он с собранным видом тыкал пальцем в воздух. В Бастионе завис?

— Поясни, — не понял Волхов.

— Что если мы уже мертвы? Просто не знаем об этом? — говорить прямо о том, что я общался с системой — рискованно. Если нашу беседу читают — а я бы непременно почитал бы такой военный совет — то… Может бумажку какую найти, грифель и записками пообщаться?

— Мы действительно хотим это сейчас обсуждать? — устало спросила Алина. — Давайте вернёмся к цели нашего собрания. Я согласна с планом Иннокентия и Егора. Если мы ударим все вместе и сразу займём вход в Твердыню — это поможет.

— Нас будет десять, — сказал Головастик. Встал с победной улыбкой. — И у нас будет армия.

— Э–э–э-э… — повернулся к нему я. — Юра…

— Это решено. Ловелас согласился.

— Я ж тебе говорил, что ему мозги вымыло в край! Он мой Бастион разнёс с оравой своих дендромутантов. Там жопа страшная творится, Юра! Зомбиапокалипсис — это приятная сказка на ночь, по сравнению с тем что на землях Унии происходит! Хватит уже носиться с писаной торбой. И, блядь, что значит — согласился?!

— Я отправил к нему Небесного Охотника одного. Из моего клана. Несколько дней назад. Сегодня он нашёл Колю. Мы пообщались. Вот только что.

По спине пробежался холодок.

— Вы о чём говорите? — раздражённо сказал Волхов.

— Вот сейчас реально не до тебя, — отмахнулся я. — Юра… Ты поехал что ли? Кого ты отправил? Куда?

— Ловелас присоединится к нам. Он может привести войска. Много войск. Ты говорил, один из порталов находится в северных землях. Как узнать где?

— Юра, блядь, — я подошёл к нему вплотную. — Ты меня слышишь? Ты чего удумал, дурень?

— Я должен, — тихо ответил он. — Потому что это из–за меня он… Там.

— Он чуму нам принесёт! Тут всё к хренам мхом покроется. Выводок нельзя выпускать с острова! Юра, он за неделю с небольшим всё население острова извёл! Ты чем думаешь, дурак? Это натуральные монстры!

— А ты своих то видел, Егор?! — взвился Головастик. — Армия живых мертвецов!

— Что значит «из–за меня он там»? — тихо спросил я, переключившись. Вот это новости…

— Отстань, — скривился Юра. — Вопрос решён.

— Нам не нужен Ловелас! Блядь, нет, не так. То что стало Ловеласом — нам не нужно! Мы и без него справимся.

— Простите. Если вас десять игроков, то надо идти в вдесятером. Адам говорил, — сказала Алина. Она упёрлась локтями в столешницу, сцепив пальцы в замок.

— В смысле?

— Им одиннадцатую кинуло недавно, и без неё — боссы не появлялись, а значит и зеркал к следующему ходу не было. Пришлось с ней ходить.

— Вы близки с Адамом? — промурлыкал Лицемер. — Столько знаешь?

Алина многозначительно поиграла бровями.

— Он хорошенький, — улыбнулась она.

— А я говорил тебе, — почти плюнул мне в лицо Головастик. — Говорил! Нам нужен Ловелас и он придёт.

— Пусть один приходит, если сможет, — процедил я. — Я серьёзно. То, что творится на острове сотрёт тут жизнь к хренам.

— Ты не сможешь остановить нас, понимаешь?

— Отчего же? — шутки кончились. — Легко могу. Ты слышал Алину. Да, это будет как у подростков. Максимализм, все дела. Но если тут объявится Выводок, то я отправлюсь к Хиттолампи. Вон, говорят они майнкрафт тут свой придумали. Всегда хотел поиграть. Чем и займусь. И ты окажешься в жопе. Ясно тебе?

— Мужчины, соберитесь. Стыдно смотреть на вас, — сказал Волхов.

Мы с Головастиком жгли друг друга взглядами.

— Не все средства хороши для победы, Юра…

— Все… — выдавил из себя Головастик. — И ты, сука, это знаешь…

Я пожал плечами.

— Выбор за тобой.

Глава двадцать четвёртая «Короли драмы»

Когда гости уходят, супруги либо устало валятся в кровать, либо выясняют отношения. Отправляться в постель с Головастиком я не хотел. Надеюсь, никто меня за это не осудит, чай не для Netflix история.

Психологи, правда, советуют поговорить во время конфликта с глазу на глаз. Мол, таким образом можно прийти к пониманию. Найти точки соприкосновения. Большая часть проблем сама собой уходит.

Но если бы все слушали психологов — то каким страшным обществом мы стали бы!

— Наш верховный главнокомандующий решил вытаскивать Выводок, — сообщил я своим товарищам. Прошёл в зал. Занял место за столом, чтобы опять круги не мотать. — Поздравьте его. Пока мы тут в поте лица сражаемся ради великого будущего, в его чёрной голове родилась прекрасная мысль. Договориться с Ловеласом!

Соратники притихли. Конечно, ждали они немного не такой речи, после долгого совета с лидерами других фракций. Однако, думаю, мне удалось их заинтриговать.

— Юра? — удивился Стас.

Головастик с перекошенным от злобы лицом остановился на пороге.

— Передёргиваешь, Лолушко. Мне нужен Ловелас, а не Выводок. И ты знаешь, что нет иного варианта развития событий. Ты слышал Алину.

— Да, вот только ты с ним договорился ещё до этого, — возмутился я. — Наплевав на то, что мы тебе рассказывали. В твоём суровом мирке мы как–то отличаемся от мобов? Обсуждать там, советоваться?

Меня потряхивало. Натурально. И не ясно больше от чего — от правоты Головастика, по итогу, или же от решения делать это без оглядки на наше мнение.

— Друзья. Вам бы успокоиться, — осторожно произнёс Стас.

— Да пусть полаются, дай насладиться, — Олег откинулся на спинке стула, закинул руки за голову. Воспалённые веки блаженно прикрылись.

— Без Ловеласа мы в испытании участвовать не сможем, — сказал Головастик. — Что тут обсуждать, Лолушко?

— Егор, блядь, — выплюнул я.

Юра ощерился, но справился с эмоциями.

— Меня зовут Егор. Ты задрал всех по никам звать. У нас имена есть, — прищурился я.

— Ты решил до конца идти? — тихо проговорил Головастик. — Это уязвлённая гордыня в тебе проснулась? Бесит, что твоё священное мнение никто не спросил?

Я моргнул. Фак. А может так оно и есть? Реально, завёлся уж слишком круто.

— Может, я этого не сделал потому что ты скорее всего опять устранишься и полетишь спасать кошечек с деревьев, потому что тебе так сказал какой–нибудь бродячий шарманщик? — продолжил Головастик. Так, отбросим сомнения. Он лезет в трубу.

— Печёт тебя. Мне, кста, помогло дать ему по морде, — посоветовал шаману Олег. — Реально полегчало.

Миша хохотнул. Маленький подхалим.

— Я рассматриваю этот вариант, — сказал Головастик.

— Напугал ежа голой жопой! — в тон ему ответил я. — Но дерзни. Будет интересно посмотреть, как ты будешь собирать выбитые зубы сломанными руками.

— Хватит сраться, — грохнул по столу Игнат. — Достали. Откуда появился Ловелас?! Что решили на собрании?

— Решили, что воюем. Наметили точку сбора. Выработали план, — я скрестил руки на груди, заставил себя проглотить очередную остроту. Хватит. Надо вдохнуть выдохнуть. Скандалом каши не сваришь. Скандалом только удобрения получаются. — Нас брать не хотели. Слишком уж донные мы обитатели. Купились на порталы. Про Ловеласа пусть он рассказывает.

Головастик сел за стол, поглядывая в мою сторону. Потёр руки, затем положил их ладонями на доски. Выпрямился. Прикрыл глаза, видимо тоже успокаиваясь. Светлана наблюдала за ним как котёнок за бульдогом. Женя укрыл её пальцы своими, тем выдрав девушку из транса. На губах заклинательницы родилась улыбка. Чёрт, как это мило. Из груди выпала затычка и гнев потёк куда–то в небытие.

— Простите. Несколько дней назад я действительно самовольно отправил соклановца в земли Унии. Это было непростое свершение, — глухо сказал Юра. — Я предполагал, что оно не понравится вам. Предвидел реакцию Егора, однако рискнул и… Как результат комбинации — не прогадал. Ребята сказали, что если нет полного состава — то боссы не появятся. Мы не выйдем если с нами не будет Лове… — шаман прервался, поправился, — Николая.

— Это же не Коля уже. Юра, это не Коля… То, что Выводок делает с людьми… Это не они. Вспомни хотя бы Свету! — Стас нервно крутился на своём месте. — Это не люди. Совсем не люди. Что–то в игре изменило их.

— Про Свету уже слышал. Но меня с вами не было, помнишь? И вот она сейчас — рядом. И всё с ней хорошо.

— У меня нет больше дроттов, чтобы делать из тех, кого забрал Выводок, хорошее, — встрял я. — Я, признаюсь, вспыхнул, как сухая трава по весне. Мне доктор прописывал таблеточки от этого, но они остались в другой рубашке. Но, божечки–кошечки, моё знакомство с Ловеласом вышло не очень. Эй! Я вижу,как ты смотришь, — ткнул я пальцем в Головастика. — У меня язык не поворачивается этого говнюка по имени звать.

— Он нас чпокнул ночью, когда чердаком потёк. И до херни этой компьютерной говном стал, чё сусолить? — сказал Олег. — Нахера ему вообще с тобой говорить было?

— Это другой вопрос… — Головастик тяжело вздохнул. — Другой вопрос. Он очень охотно пошёл навстречу. Ожидалось больше сомнений. Я даже думал, судя по отчётам соклана, что потеряю его там, на островах. Но Ло…Николай согласился вести переговоры.

— Ну конечно. Ему же надо ареал обитания расширять. Северянчики–то кончились, — фыркнул я.

— Ему? — не понял Головастик.

— Ну, тому, кто его себе забрал. Это не шутки, Юра. Совсем не шутки. Ты знаешь, как серьёзно я отношусь к мобам в этой игре. Но Выводок — это другое. Он уничтожает всё разумное. Переделывает. Я всерьёз отношусь к попыткам меня переделать. Потому что я настолько офигенен, что любое вмешательство непременно нарушит баланс, знаешь ли.

— А что делать–то? Какие у вас предложения?

— Вырубить его и таскать с собой, — подал голос Женя.

— Он охотник, — помотал головой Игнат.

Мы посмотрели на нашего стрелка, но тот будто бы и закончил объяснения.

— Секунду! — я вытащил из инвентаря Оскал. Напялил его и повернулся к молчуну. — Вот теперь мои эмоции полностью соответствуют желанию их выразить.

— Что? — неуверенно улыбнулся Игнат.

— Что значит «он охотник», кэп? Снег белый? Ты ведь просто так рта не раскроешь. Тайну ведаю я зловещую. Рассказывай.

— Способность у охотников есть. На пять секунд свободное перемещение.

— Опа… Погоди…

Знакомый толстяк в рубахе приветственно помахал мне рукой и затанцевал, виляя задницей и запрокидывая голову. Видения вернулись, будь они неладны. Но это лучше, чем полуголая модель с подобными жестами. Диссонанса нет и проблем с сексуальными девиациями потом не возникнет. Надеюсь.

— Блядь… — прикрыл глаза я. — Секунду. Соображу.

— Этот хант, которого мы вайпнули, чего тогда её не заюзал? — поймал мою мысль Миша. Быстро соображает парень. — Затупил?

— Или комедию ломал, — сказал Кренделёк.

— Он реально обосрался, когда я про бочку сказал. Так что надо проверить. Вяжите его ребята! — указал я пальцем на Игната. Тот даже напрягся немного. — Может, не снимает верёвки его заклинание? Или Таксист об этом не подумал тогда. Давайте проведём свою собственную передачу «Разрушители мифов»?

— Стоп. Потом. А что если он… Адекватный? — вновь заговорил Головастик. — Что если он больше пользы принесёт в бою, чем спелёнатый? Коля ведь легко внушаемый. Если знать, что сказать и когда — можно толкнуть его на всё что угодно. Я справлюсь, уверен.

— Откуда такие познания? — вцепился в эти слова я. Шаман закатил глаза. Толстяк из видений кривляясь ходил вокруг стола, пританцовывая у каждого из задохликов. Чего ему надо?

— Адекватные нубов на кладбоне не фармят, — фыркнул Миша. — А Ловелас фармил.

— Не перебивай, — отмахнулся я. — Я вижу, что у Юры тайна. Я хочу её вскрыть!

— Зачем это тебе? — спросил шаман.

— Не знаю. Природная вредность. Люди считают, что я тролль. Но на самом деле просто вижу пороки насквозь и люблю вытаскивать их на поверхность из светлоликих людишек.

— Ты вечно отвлекаешь от главного, Егор. Пожалуйста, немного приструни своё чудаковатое чувство юмора ненадолго.

— И правда, Егор. Пожалуйста, не могли бы вы чуть–чуть серьёзнее подойти к вопросу? — согласился с ним Стас. Ну раз он просит, то тут да, надо увянуть. Я принялся следить за невидимым всем толстяком.

— Мы же все хотим выйти отсюда? Без Ловеласа не выйдем, — устало произнес Головастик. — Если не хотим сдохнуть в капсулах, то нужно искать выход. Десятый нужен. Несёт ли он угрозу нам? Вряд ли.

— Вдруг он просто хочет выбраться с острова? — сказала Светлана. — Там его держит море. А здесь…

— Корабли настроить ему кто мешает? — повернулся к ней шаман. Толстяк пристроился за спиной заклинательницы. Закатил глаза, высунул язык и скрестил на груди пухлые руки. Потом уставился на меня в весёлом ожидании и затанцевал.

В груди стало тесно. В горле застрял ком.

Толстяк вновь повторил этот жест, глядя мне в глаза. Потом жирное лицо расплылось в понимающей улыбке, не хватало только лампочки «идея» над головой. Он подошёл к Жене. Заплясал радостно, изображая бег и веселье. Затем к Свете, и вновь сложил руки на груди и закатил глаза.

Двинулся к Игнату. Я уже не слышал разговора ребят, наблюдая за ним. Остановившись у охотника, жирдяй весело запрыгал, заплясал. Затем протанцевал к Стасу. Скрестил руки, закатив глаза. Я непонимающе нахмурился. Нет, догадка была. Страшная. Но… Этого не может быть.

Видение разочаровано вытянуло пухлые губы, пристроилось за Головастиком, жизнерадостно изобразило беззаботный бег по какой–то лужайке, вернулось к Стасу, закатило глаза и высунуло язык, как у покойника. В ожидании уставилось на меня. Что за дьявольский крокодил?!

Жирдяй перестал улыбаться. Насупился. Встал за Игнатом. Изобразил руками бьющееся сердце. Перешёл к Стасу, осенил его крестным знамением, сложил ручки и закатил глаза со скорбным видом. Изобразил руками крест. Уже раздражённо.

Затем дошёл до Светы, без дурачества. Тоже показал крест. Кивнул мне, понял, мол?

— Блядь… — вырвалось у меня.

— Что опять не так? — напрягся Головастик. — Ты с чем–то не согласен?

— Это синдром Туретта. Не обращай внимания, — хрипло ответил я. Посмотрел на Свету. Хотелось заорать от злобы и бессилия. Содрав Оскал, я резко встал. Перед глазами плыло.

— Отлучусь, — буркнул я, вышел из комнаты, сопровождаемый недоумёнными взглядами. Захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Тихонько сполз вдоль неё на пол, вцепился в волосы. Да как так–то? Ну нечестно же!

Губы распухли. Язык ворочался вяло, пересох. Я вывел перед собой панель социального. Настучал в чат сучности:

«Если игрок уже мёртв, но победил последнего босса — что ты с ним сделаешь? Как ты его отпустишь?»

Отправил. Уставился в каменный потолок, на пляшущие отсветы факела. В скулах заболело от сильно сжатых челюстей. Недвусмысленная шарада была. Недвусмысленная. Система сообщала мне о том, что ещё один пленник ушёл насовсем, оставив слепок в матрице.

Что за говно, а? Стас, Игнат и Света — самые светлые люди в нашей компании. И двоих уже нет в реальном мире. Почему так? В глазах появилось жжение. Нос сморщился сам по себе. Стопэ! Стопэ! Я поднялся на ноги, бахнул кулаком в каменную стену. Боль чуть отрезвила. Система сообщила о том, что кладка нанесла мне повреждения. Злобная кладка. Вот тебе ещё раз!

Когда кровь с кулаков стала капать на пол, я шумно выдохнул. Стряхнул брызги. Посмотрел на руки. Если в таком виде ща явлюсь… Вопросов будет. Тщательно вытерев кулаки о штаны, я встал у двери, собираясь с силами. Натянул улыбку на лицо, мотнул головой. Пренебречь, вальсируем, Егорка. Пренебречь.

Ещё ничего не кончилось.

Но, жёванный ты крот, как рассказать о таких новостях ребятам? Привет, Света, а ты знаешь, что ты того, умерла? Так что бросай лапку Жени, потому что ты теперь существуешь только в виде двоичного кода, а призыватель наш, наверняка, детей–то настоящих захочет. Стасян, ты там тоже о сыне не парься, незачем уже, брось. Гыгы.

Уголки губ весили по тонне каждый. Я кривил морду, пытаясь побороть их. Поднять повыше. Увидел бы кто меня со стороны — упекли бы в дурку, как пить дать.

Дверь открылась. На пороге стоял Стас:

— Егор, с вами всё в порядке?

— Лучше всех! — отрапортовал я, старательно выпалывая скулящие мысли. — Чего решили? Создаём железную деву, запихиваем Ловеласа в неё и тащим с собой? Можно ведь и простую клетку. Я это уже проходил, штука полезная.

— Завтра у меня появится летающий маунт, и я отправлюсь на переговоры с Николаем, — сказал Головастик. — Сам. Чтобы в испорченный телефон не играть. Там уже и решу каким образом мы вытащим его к нам и в какой кондиции. Время есть.

— Один не лети, иначе вернёшься к нам совсем другим Юрой. Может быть, тот Юра понравится мне больше, но рисковать не хочу, — мысли заняты были другим, конечно. Меня подмывало глянуть в интерфейс в ожидании ответа сучности. Как в былые времена болезни «Ф5», когда знаешь, что придёт оповещение, но ты всё равно жамкаешь кнопку «обновить».

— С кем же мне лететь, о остроумный Егор? — скривился Головастик. — Флаи строятся долго.

— Алину возьми и её бойцов. Они ближе и вроде адекватные. Сейчас же всё равно начинается окопная жизнь. Пока войска соберут, пока дойдут. Тоска и уныние…

— Сколько боссов в Твердыне? Успеем ли? — тихо сказала Света. — Неделя — это ведь много, да?

— Топ ги при освоении траят ласта в нью контенте столько же, сколько всех других боссов вместе. Норм времени, даже если ласт, — ответил ей Миша. — Рачить нельзя просто.

Повисла тишина. Наверное, каждый понимал, что даже если всё сложится удачно — нагнать в прогрессе соперников будет непросто. Если вообще возможно. И это они ещё не знали то, чего знаю я.

— Когда вернусь домой, — произнесла Света. — Закажу суши. Так, почему–то, захотелось.

Я отвернулся, очень заинтересованно разглядывая дверь. Внутри болело.

* * *

Неделя. Семь дней. Семь ночей. В простом быту ж небольшой срок. В мирочке, где все страшатся понедельников и юморят про бесполезные выходные. В славной же игровой вселенной за это время легко может случиться пара апокалипсисов. Я смотрел в окно из своей комнаты, на огни внизу. В ночном небе то и дело пролетали Охотники с факелами в руках. Яркие точки, теряющиеся среди звёзд. Нафига им свет–то верхом?

Я вновь открыл панель «Социальное». Убедился, что там тишина, а не то что я протуканил ответ. Сучность молчала. Ублюдок наверняка придумывал какую–нибудь особенную гадость. Которую, по–хорошему, придётся выполнить. Потому что вопрос серьёзный. Очень серьёзный.

Даже слишком.

Голова шла кругом и совершенно точно — информация в неё укладывалась в неправильном порядке. Я тщательно пытался хоть как–то разгрестись в ворохе происходящих событий. Потому что мозг откровенно буксовал. Заставляя его работать, я шумно вздыхал, скрипел зубами, щурился в ночь. Очень даже пафосно выходило, жаль, что никто не видел.

Пойдём от простого. Выход из игры. Разбросаем вокруг Бастиона влажные мечты, что даже разбив Роттенштайн мы сможем добиться тех же успехов, что и поднаторевшие в Твердыне ребята. Ну вот просто предположим, что без знания тактик и без хорошего снаряжения — лихо пролетим боссов, «на скиле». Затем допустим, что всё будет совсем честно и гонка пойдёт по–спортивному, без подлянок со стороны других фракций. Пофантазируем, что Ловелас обретёт личность и будет сражаться вместе с нами, благородно и праведно, а Выводок останется на острове, покорно выращивать сам себя. Отбросим высадившуюся на земли Четлена Унию. Забудем про странный крестовый поход, организованный системой, которую вроде бы убил Серый Человек. Упростим максимально. Войти, победить, выйти.

Стас и Света останутся в игре? Или их сотрут?

Я вновь глянул на чат с сучностью.

А затем вышел из комнаты. Захотелось повидать правильных, коренных бергхеймцев, и, может быть, напиться с ними. Просто чтобы не думать. Да и какой смысл, когда информации не хватает. Мне и дохтур так говорил, что все переживания из–за её недостатка. Закручиваешь себе голову, зацикливаешься и в пике уходишь.

Лучше уж с норманами надраться.

Глава двадцать пятая «Слакер»

Викинги пили с удовольствием. С самоотдачей. Не знаю, как не надоели ещё друг другу за это время, но… Я сидел на лавке, с краю, и смотрел как пьяный Олаф отплясывает на столе. Доски трещали, гнулись, с каждым ударом сапога из щелей поднималась пыль. Остальные лихо хлопали в такт. В глубине дома мучал скандинавскую тальхарпу невидимый музыкант. Почти In Extremo у него выходил. Откуда–то из глубины хижины то и дело объявлялась баварского вида женщина с очередным кувшином. Северяне встречали её восторженным рёвом, но лапать не пытались.

Раскрасневшийся лицом Харальд вскарабкался на бедный стол и припустил в пляс рядом с побратимом. Свободные люди, правда. Я глотнул из глиняной кружки медовухи. В голове приятно шумело, и мне было совсем не интересно, каким образом достигается эффект опьянения. Главное, чтобы похмелья не давало.

Несмотря на веселье норманнов, встретивших меня тепло (видимо, потому как Оскал остался в сумке), я расслабиться никак не мог. Усмехался, иногда, глядя на забавы Своры. Отмахивался от едкого Олафа, призывающего выйти с ним на кулаках. Хохот, панибратство. Грубый троллинг друг друга. Прелести боевой компании. А я соображаю, как мне, не привлекая внимания сучности, сообщить товарищам, что некоторым из нас выходить из игры уже не придётся.

— Слушай! — наклонился я к скалящемуся Ньялу. Тот дубасил кружкой по столу, и среагировал не сразу. Повернулся. С трудом сфокусировался на мне, пару раз промахнувшись взглядом.

— Как у вас с письменностью? — перекрикивая хохот и грохот спросил я.

Понимания на физиономии скандинава больше не стало.

— Мне бумага нужна. И ручка… — обречённо уточнил я. Взор викинга пустел всё больше. — Грифель?! Береста? Долото для грёбанных рун. Сука, почтовый сервер с выходом в интернет! Нотепад плюс плюс!

— Скол! — взревел в ответ Ньял. Поднял кружку.

— СКОЛ! — громыхнули остальные. Тальхарпа перешла на чудовищный ритм, вырезая барабанные перепонки. Пляшущие Харальд и Олаф запрокинули головы, вливая в себя медовуху.

— Чго тбе ндо, Лолшк? — повернулся обратно уродливоротый. Пьяная программа. Ему гласные фильтром режут, интересно?

— Творить хочу! Сочинить чудесную историю! Чтобы от души! Нечем и не на чем.

В осоловевших глазах появилась тень понимания. Ньял всем телом подался назад, сунул руку за пазуху и протянул мне несколько свитков. Оскалился, хлопнул по спине и вновь повернулся к товарищам. Нормальный подгон.

Я взял скручивающиеся листки желтоватой бумаги, плотной, грубой, с отпечатками волокон. Похожие мне попадались уже, я ими реаниматологам работал в Бергхейме. На одном из свитков нашлись кривые буквы, выведенные чёрным цветом, с каплями клякс. Мама учила меня, что читать чужие письма нехорошо.

Я не был плохим сыном. Но просто по инерции скользнул взглядом по бумаге:

«Я кивнул своей головой верным друзьям. Я был храбрый. У меня был самый большой топор и я взял его своими руками и без страха атаковал йетуна. Я бил его топором как могучий Тор. Йетун кричал. Фернир выл. Повсюду был Рагнарёк. Но я не собирался сдаватся».

— Ться… — под нос сказал себе я. Изумлённо воззрился на Ньяла. Что это такое? Уродливоротый резко вскочил, плеснул в пляшущих товарищей медовухой, увернулся от пущенной в голову кружки и заржал. Плюхнулся назад, на лавку, повернулся ко мне.

Веселье слетело с викинга.

— Дай! — он вырвал у меня листок, торопливо свернул его и сунул за пазуху.

— Это… Ты написал?

Ньял насупился, воровато глянул на товарищей и едва заметно кивнул. Не знаю, что было большим шоком — понимание, что скандинав уютными вечерами сочиняет боевую фантастику, или же что он вообще знает, что такое буквы. Из всей Своры он меньше всего походил на человека с творческой жилкой.

— Мощно! — проглотил едкие комментарии я. — Очень… свежо.

Уродливоротый прищурился, повернулся ко мне.

— Пвда?

— Такого тут точно никто не писал, — выкрутился я. — Есть огрехи по стилю, но картинка как настоящая.

— Хчшь… ещё? — склонился ко мне Ньял. Ох ты ж ёжик. Надо осторожнее, а то он мне сейчас подписку на себя оформит.

— Обязательно. Но потом. А чем писать–то можно? Мне бы гелиевую ручку, люблю их.

Ньял пьяно кивнул. Вновь выпрямился, полез в сумку.

В инвентарь добавлен:

Чернильница

Перо 10 штука

Я развернул свиток. Вытащил на стол чернильницу. Та подпрыгивала в такт прыжкам норманнов. Нет, так не выйдет. Настоящему писателю нужен покой. Немедленно в деревню, в глушь.

— Завтра верну, — буркнул я Ньялу, встал, собрав инструментарий писца и поспешил к себе.

— Эй, крохотный братец, куда ты? — гаркнул мне Харальд. — Веселись, пей! Быть может завтра уже тебя призовёт твой бог!

— Меня реснут. Как и вас, если что.

— Пусть так. Валгалла никуда не денется! — засмеялся в ответ хевдинг и с пущей энергией принялся отплясывать на столе.

Ох, как я ему завидовал.

Ночная улица оглушила свежестью и сносной тишиной. Крики северян слышались даже тут, но гораздо глуше. В небе вновь пролетел один из Небесных Охотников. Башня Бастиона светилась огнями. Я двинулся к ней. Ну что, средство для коммуникаций Егорка нашёл. Вряд ли сучность будет рассматривать чего там накарябали, и кто это читает. Он ведь логи читает. А писанина то в логах не должна отображаться… Или… Ой, пренебречь, вальсируем. Зато можно спокойно передать важную информацию товарищам.

Но кому? Головастику? Ему вот точно насрать на то, что кто–то не выйдет. Он видит цель и не видит препятствий. Можно только восхититься. Олегу? Тоже сильно сомневаюсь. С бывшими отношения тёплыми остаются нечасто.

Я вошёл в башню, мимо двоих безмолвных стражей под факелами. Скользнул на знакомую лестницу, так бесшумно, как умел. На цыпочках покрался к себе, размышляя. Жилое крыло Бастиона молчало. Где–то капала вода. Что–то шуршало во тьме, но едва слышно. Машинально считая ступени, я поднимался всё выше и выше.

Соберись, Егорка. Кому ты можешь доверить такую информацию, а? Кто в ней заинтересован? Не Миша ж…

Из–за двери, у которой я оказался, раздался недвусмысленный стон. Мужской. Не порно, но близко. Наступила пауза. Потом что–то тихо проговорил женский голос, с улыбкой, с хихиканьем. Низкое, но тёплое бубнение в ответ. Сладкое Светино «ах». Обрывок Жениного «люблю». Уши покраснели. «Ах» прозвучало ещё раз, уже протяжнее.

Я торопливо, но стараясь не шуметь, двинулся наверх по винтовой лестнице, к своим покоям. Вот ведь, блин. Волнительно–то как. Кому страдания, а кому и утехи плотские.

У входа в комнату меня вдруг осенило. Это же был, считай, знак свыше, слепому и глупому Егорке. Женя! Призыватель, конечно, мудак. Но… По–хорошему, только он и сможет помочь в этой ситуации. Чёрт. Да он реально затащит, если мы отсюда выберемся! Женя одна из шишек в Волшебных Мирах! То есть имеются и технические возможности и финансовые сохранить всю информацию с этих серверов. Перенести матрицы. Сердце учащённо забилось. Это идея. Это — идея! Если вырваться отсюда и навести Миры на сервер — они смогут помочь тем, кому уже не суждено выйти. А у Жени теперь имеется личная мотивация. Красивая, сексуальная, милая. Если не врал во время секса, то и любимая. Этого достаточно.

В комнате я придвинул стул к подоконнику. Положил свиток. Придавил его. Выставил чернильницу. Достал перо. Макнул его в чёрную жижу.

И завис.

Эм… С чего начать–то? Типа: «дарова, отец, у меня есть инфа, что нам теперь доступна только электронная версия Светы. Как бы сохранить её к себе на жёсткий диск?». Чёрт, это психологический режим защиты так сыпал цинизмом, что хотелось самому себе оплеуху дать. Однако гораздо продуктивнее так, чем в рефлексии копаться и сопли по бумаге разводить.

Несколько минут я сидел над развёрнутым свитком, подняв перо и тупо глядя на жёлтое пятно бумаги перед собой.

Были у меня знакомые писатели, у которых ступор начинался при начале новых вещей. Много таких людей. Даже фобия какая–то существует, типа страх белого листа. Кто–то из знакомых говорил, что сначала пишет то, что лезет в голову, а потом уже, когда войдёт в текст, вымарывает. Даже великие таким не гнушались.

«Блядь» — аккуратно вывел я на свитке. Перо царапало, разводило кляксы. Писарь из меня не вышел бы.

Начало, конечно, не очень. Но… Уже ведь — начало?

* * *

Проснулся я от стука в дверь. Требовательного. Наглого.

— Ещё пять минуточек! — гаркнул я, поднимаясь. Сволочной свиток так и лежал на подоконнике. Ох сколько мучений он мне доставил. Непростая эта работка, письменно сообщать плохие новости и просить о помощи.

— Тебя все ждём! — пробубнил из–за двери Олег. Грохнул ещё раз.

Я добрался до выхода, откинул засов.

— А чего ждёте?

— Гелбгартен, Лолушко. Гелбгартен. Мы, епт, ишачить должны уже. Головастик слинял, завещал фармить. Чё дрыхнешь–то? Надо шмотьё собирать.

— Не собрали ещё? — буркнул я.

— А хер его знает, Лолушко. Может и собрали. Чё делать–то ещё, кроме как там бегать? Шевелись. Солнце давно уже высоко.

— Да есть у меня идея, чем заняться…

При мысли об очередном забеге по мёртвой деревеньке — подташнивало. Хорош уже. Надо развиваться как–то. Там ведь не понятно, что падает уже. Может и не надо никому. Был бы какой–то список лута, вот хорошо бы стало, а так… Раньше хабар растаскивали только в путь, а последние забеги если и забирали вещи из выбитого, то со скепсисом или «на всякий случай».

— Шуруй вниз, идейный, бля, — Олег развернулся и потопал по лестнице.

Я обернулся на свиток. Подошёл к нему, сунул в инвентарь. Ох, надеюсь, что расписал всё понятно и серьёзно. Шутить, знаете ли, фигня–вопрос. Это я завсегда, с разной долей адекватности. А вот когда клоунаду надо придержать — начинаются сложности. Потому что это ведь надо думать, как нормальный человек.

Ну откуда мне знать, как думают нормальные люди?

Когда я вышел на улицу, заполненную щебетанием птиц, солнечным светом и задохликами — то кисло сказал:

— Ха–а–ай… А давайте сегодня прогуляем? Смотрите, какая погода.

— Выводи своих и поехали, бля, — не повёлся Олег. Он рвался в бой. — Время. Скоро всё завертится к хренам, не до того будет.

— Тебя должны были очень ценить на работе. Ты целеустремлённый и ответственный. Ненавижу таких, — ухмыльнулся я.

— Ой да насрать мне на это.

— Давайте так, — я подошёл к Стасу, сунул ему Оскал. — Вы фармите. Я забираю Юру, и мы проводим рекогносцировку.

Бард взял маску.

— Что это, Егор?

— Наводка на шмотьё. Там дополнительный лут иногда появляется, в бочках да помоях. Тебе на них укажут. Клёвая штука. Пригодится.

Стас недоверчиво напялил её. Ох какая морда. Выпученная ухмылка на лице Книгожора напомнила мне древний фильм «Маска» и собаку оттуда, в маске бога Локи.

— В магазин с ней не ходи, — посоветовал я. — Побьют. Увидишь толстяка — не трогай его, он мой.

Оскал вкупе с изумлёнными глазами доставил особенное удовольствие.

— Что значит Юру забираешь? А дамажить кто будет? — спросил Миша. — Типа оделись и всё?

— Да все оделись, — отмахнулся я. — Вы это не подумайте, что я из лени.

Я подошёл к Жене, встретил его вопросительный взгляд. Знаком показал, мол, отойдём. Призыватель нахмурился.

— Чего тебе надо, дядь?

Я повторил жест, мол, отойдём, продолжая:

— У нас там порталы Роттенштайна неотмеченные. Хочу нанести их на карту. Хотя бы приблизительно. Кто лучше всего подойдёт для этой работы? Тот, у кого есть стеллс и большие кривые ножи. И, надеюсь, зрительная память.

Женя недоумённо пошёл за мною. Света двинулась было следом, но я остановил её взмахом руки. Заклинательница прищурилась. Ах, хороша. Чёрт, вот бывают женщины, которым злость к лицу. Мало кому из них это действительно идёт, несмотря на всеобщее поверье.

Мы отошли на несколько шагов.

— Чё ты мутишь, Лолушко, епт? — раздражённо повысил голос Олег. — Чё там с порталами?

— Я хочу, чтобы Юра прошёл в лагерь Роттенштайна, как маленькая серенькая мышка с коварными замыслами. Обошёл все точки входа выхода и нанёс их на карту. Один.

Свиток, над которым я корпел полночи перекочевал в руку призывателю. Тот взял его в руку. Тихо спросил:

— Что это, Егор?

— Это важно, — сказал я ему, вложив во взгляд всю серьёзность. — Очень. Один! Обязательно один.

Не прерывая речи, я повысил голос. Уж такие ньюансы в логах точно не пишутся. Значит и сучность не зацепится взглядом:

— Потому что если спалят гостей в портале — то могут и прикрыть воротца. А нам ведь это не нужно? Мы же хотим устроить сюрприз дражайшим друзьям. Присесть, как в американских фильмах и хором заорать: «сюрпрайз!»? Я в прошлый раз сунулся — получилось не очень хорошо. Но я не очень умный, а у Юры получится.

— Ой, бля, похеру. Делайте чё хотите. Кто ещё хочет отмазаться? — отмахнулся Олег.

— Что–то я очкую, — признался Кренделёк. — А если засекут?

— Шмот оставишь мне. Мы ж дружочки, выручаем друг друга.

Игнат молча сел на коня. Остальные тоже стали забираться в сёдла. Женя убрал свиток, всё ещё в недоумении. Сразу читать не стал. Не любопытный? Я бы не удержался. Но — слава Богу. Мне бы хотелось дать ему переварить прочитанное. Мозгов ведь у него хватит Свете ничего не рассказывать?

Ох, не хотел бы я быть на его месте. Но сожалеть уже поздно.

— И это не отмазка, Олежка, — кисло сообщил я. — Ну реально если мы весь день опять там просидим и ничего путного не выбьем — этот же день мы потеряем в глобальном смысле.

— Та ещё мотивация, дядя Егор, — прокомментировал это Женя.

— Да понятно всё, — скривился Олег. Взял поводья. — Я тупо жалею, что сам не рога. Мне эта херь ведь тоже не упёрлась. Но не тупить же здесь. Ты себе занятие нашёл — красавчик. По хилу Миша затащит. Второй танк ну тоже нахер сдался, если только не твою пачку собирать.

— Приятно видеть, что в тебе пробуждается разум, мой друг!

— На хер иди.

У башни мы с Крендельком остались вдвоём.

— Что если пасут там, портал–то? У них же явно глаза да уши по всей округе, — сказал Юра. — Спалят наш интерес ведь.

Это я не учёл. Совсем не учёл. И правда — раз за нами следят, то первоначальный план дойти до портала, который вычислил наш разбойник, и ждать там пока Юра в инвизе изучает точки выхода — не вариант.

— Я уже говорил, что я не очень умный?

Кренделёк хмыкнул.

— Адская ты скотина, Юра. Подбил на взлёте.

Я вновь вызвал чат с сучностью. Спит, собака. Молчит. Гадости замышляет.

— Забирай шмот тогда, и я пойду сам, — сказал Юра. — Чего делать–то надо?

— Всё настроение мне испортил, — проворчал я. — Ну, задача простая. Там будет лагерь, за порталом. Куча сараев с подобными входами выходами. У них названия разные, для ориентира. Я пытался запомнить, но это беспонту. Походи по каждому. Заглядываешь в портал, попадаешь на выход, открываешь карту, запоминаешь где выход. На, держи.

Чернильница, перья и свитки перекочевали в инвентарь разбойника.

— Карту рисовать что ли?

— Там у каждого домика по названию. Берёшь название, смотришь ближайший ориентир на выходе из портала, записываешь. Метку ставишь себе. И так по кругу. Так мы будем знать, где все точки входа.

И где находится выход к Выводку…

— Учти, — добавил я. — Один из них может к Унии привести. Так что осторожно и быстро.

— Понял, — Кренделёк посмотрел на восток. — Понял… Ну, тогда я пошёл?

— Иди.

Шмот разбойника перекочевал ко мне. Кренделёк растворился в воздухе.

Я тяжело вздохнул. День ведь обещался быть интересным. А теперь… Теперь делать нечего, отмазок нет. Ребята там вовсю фармят, наверное, и мне придётся. Иначе слакером сочтут. Нехорошо.

С недовольным видом я потопал за своей бригадой викингов.

— Сценарист —

Пепельница переполнилась.

От сигарет саднило горло, слезились глаза и шумело в голове, но он хватался за них, как за спасательный круг. Будто так было проще удержаться в реальности. Затылок ныл, в висках ломило.

А ещё тряслись руки. Сценарист вытянул перед собой растопыренную ладонь: пальцы дрожали. Возможно, от усталости. Мышцы тянуло, столько сегодня таскать тела по лесу пришлось. Но, определённо, кроме пережитой физической нагрузки — организм потряхивало и от нервной.

Сценарист снова посмотрел в чёрный зев окна. Наёмник мёртв. Полиция имеет его координаты. Выматывающий опрос продлился около полутора часов. Наглый взгляд оперативника, в штатском, покоя не давал. Очень много вопросов было о том чем Андрей занимается. Где был, как давно тут живёт.

Ночь резала вспышка фотокамеры. Родной забор отражал проблесковые маячки и это было чуждым. Неправильным. Менты посмеивались, прозвав убийцу Робин Гудом. Варга убили стрелой из лука.

Позвонившего деда отпустили быстро, а с Сценаристом провозились часа два. Место на отшибе, есть ли, мол, мысли откуда у калитки труп. До ближайшего жилого дома почти километр. С кем у вас счёты, а? И глаза эти, чуть на выкате, с вызовом, с дерзостью…

Андрей вновь потянулся к сигарете. Вздрогнул. Ему показалось что снаружи кто–то есть. Включил свет во дворе, уставился на мониторы внутренних камер.

Пусто.

Валить? Бросить всё и валить? Он никак не ожидал, что сталкер в лесу настолько опасен. Полагал, что полоумный псих, любящий тайный контроль. Любящий просто наблюдать. Пусть и навязчиво, так как руки у него развязаны… Говнюк понимал, что в полицию не обратятся. Но… Убивать? Вытаскивать труп на дорогу… Извращенец…

Дело всей жизни висело под угрозой из–за какого–то полоумного психа.

— Можно перенести сервера в облако, — хрипло произнёс Сценарист. Откашлялся. — В облако.

А если миграция пойдёт не так? Малейший сбой и кто знает, что случится. Возможно всё, от тотального разрушения проекта, до отката к первоначальной ситуации, и Сценарист понимал, что второй раз не сможет повторить эксперимент. Не хватит сил и ресурсов. Но продолжать опасно. Он больше не чувствует себя защищённым. Он рискует уже не просто оказаться в лапах закона. Теперь ситуация гораздо серьёзнее.

Андрей поморщился.

Страх неприятное чувство. Раньше с ним встречаться не приходилось.

Что нужно прячущемуся в лесах чудовищу? Может, отдать ему ту парочку? Может, тогда сталкер успокоится?

Он оделся. Вышел на улицу. Потеплело, снег таял, превращался в грязь. В лесу белый ковёр был чуточку покрепче, но менты ничего не нашли. Наёмника привезли на машине, выбросили у калитки. Камеры, из–за испорченных датчиков движения, ничего не записали. То есть наёмника убили в другом месте, и привезли сюда. Патрульные никуда не поехали, конечно. Даже не подозревая о том, что Варг умер в лесу, и оттуда его вытащил сталкер. Погрузил в машину и выбросил здесь.

Следы должны были быть. Но как такое предположение сказать ментам? И что, если они поймают говнюка? Тут куда не глянь — проблемы.

И камеры эти… Опер их увидел. Был очень взбудоражен, попросил записи и заметно помрачнел, когда Андрей сказал, что это бутафория. Дураков пугать.

А потом, словно к делу пришлось, попросил зайти в дом, посрать, мол, надо. Сценарист отказал. Отбрехался, что септик сломался, сам в ведро ходит. Опер кивнул, хмыкнул. Но в глазах что–то переменилось. В них появилось подозрение.

Так что менты вернутся. Точно вернутся. Особенно когда начнут рыть поддельную личность…

— Сука… — сказал Андрей в ночную тишину. — Сука!

Со всех сторон беда. Уже не до наслаждения проектом. Уже нужно что–то менять.

Нужно бежать!

Сценарист вышел на дорогу. Сунул руки в карманы. Исподлобья оглядел чёрный лес, пронизанный белыми щупальцами снега.

— Чего тебе надо? — заорал он в темноту.

Говнюк не может жить тут постоянно.

Постояв в тишине, Андрей снова закурил, закашлялся и отбросил окурок в сторону. Затем закрыл калитку, прошёл в дом, вытащил ту симку, с которой звонил ублюдку. Сунул в телефон.

Длинные гудки. Долгие длинные гудки.

Он стоял у стола, прижав мобильный к уху и с удивлением ждал. Сталкер вообще ничего не боится?!

Оператор сообщил, что абонент не отвечает, и Андрей слабеющими пальцами набрал сообщение:

«Чего тебе надо от меня? Скажи, сделаю!»

Симку убирать не стал. Бросил мобильный на стол, плюхнулся к терминалу, чтобы заглянуть в игру. Уснуть не получится, это точно. Несмотря на то что сил нет никаких. Нервы вымотаны. Если бы в доме водилось спиртное — Андрей уже сейчас бы приложился к бутылке. Но алкоголь для слабых людей. Сценарист не дурил мозги отравой и презирал пьющих.

А сейчас всерьёз думал об этом. Мозг кипел, сбоил. Ему нужно переключиться хоть как–то.

Первым делом он увидел сообщения от игроков Роттенштайна.

«Где босс?» — Колдунчик.

«Я полагал мы играем серьёзно. Что нужно сделать, чтобы увидеть следующей этап? Или это был последний?» — ЯкорнаяШесть

«Наебал, да?! Всё пиздеж был? Не выпустишь нихера?» — БмвХеров.

Сценарист нахмурился. Загрузил логи Твердыни и удивлённо цокнул языком. Роттенштайн прошёл Бурлона Падшего за несколько попыток. Босс требовал очень слаженной игры, и постоянно долбил аурами нападающих, накладывая ослабления, отчего рейд должен был лечь просто от недостатка излечения.

Как у них вышло?!

Несколько минут Андрей соображал, пока не понял, что одна из способностей «танцовщицы» пассивно сбрасывала эти ауры с группы. Это недоработка. Предполагалось, что так быть не должно.

Он потянулся к блокноту, сделал пометку, что способность Бурлона нужно оптимизировать под танцовщицу. И проверить скилы дервишей, они работали с похожими алгоритмами. Взгляд коснулся сообщения от БмвХерова.

Грубость прощать не хотелось.

«Я отрежу тебе пальцы, если ещё раз заговоришь со мною в таком духе» — написал он. «После Бурлона было оповещение, дебил. Последний босс доступен час в день».

Отправил сообщение и тут же пожалел. Почему он оправдывается? Почему подсказывает?

Остальные послания Андрей проигнорировал. Как–нибудь сами договорятся между собой. Мельком глянул на запросы от других игроков. Зацепился за послание Лолушки. Перечитал его несколько раз. Это он сам догадался, что кто–из игроков мёртв, или же как–то узнал?

Андрей задумчиво откинулся на спинку стула. Затем вывел логи бесед шута, промотал их, морщась он многословия. Раньше это нравилось, теперь раздражало.

Нет, ничего нет.

Пальцы вновь легли на клавиатуру. Коснулись неуверенно клавиш. Ответа на вопрос Лолушки Андрей не знал. Может, они останутся в игре. Может, их сотрёт система, когда он выведет победителей в реальность. Сейчас Сценарист не был уверен ни в чём.

Хотя точно знал — что отпустит тех, кто выберется. Потому что таков был уговор. Потому что он так обещал. У Андрея могло быть множество минусов, но тут был твёрд. Если они даже смогут что–то рассказать о похитителе — он будет уже далеко. Пусть ищут. Остальных же, тоже, как и обещал. Перебьёт в капсулах. Оставшиеся будут жить на сервере в облаке, если миграция пройдёт успешно, и к ним он потом вернётся.

Андрей почувствовал, как тяжесть в груди уходит. Любимое дело прогоняло тревогу. Ничего. Он со всем разберётся. Он всегда справлялся.

Сценарист продолжил изучать произошедшее за время его отсутствия.

Пята Титана добралась до Порождения Света. Неожиданно ближайшие конкуренты Роттенштайна, тоже использующие ошибку Андрея. Одиннадцать человек это не десять. Убивать боссов им явно проще. Да, возможности у каждой группы разные, кому–то одиннадцать человек, а кому–то восемь, как у Гхэулина. Но ничего не поделаешь — жизнь несправедлива.

Гхэулин, Светлолесье, Айвалон выдвинули войска. На удивление в поход отправились и армии Хиттолампи. Неужели и с ними договорились? Замкнутая община, отказывающаяся выходить в большой мир, завладела несколькими бастионами, но занималась скорее строительством, не желая участвовать в гонке. Что сподвигло их присоединиться к остальным?

Зашевелилось Ксенство. Упрямые ребята, в одиночку пытающееся сражаться с Роттенштайном, устраивающие набеги на их Бастионы, разрушая дотла и откатываясь от мести. Они не пытались войти в Твердыню. Они мстили. Копили армии и мстили.

И теперь тоже пришли в движение.

Сценарист полез в логи лидеров фракций. Что же происходит у них там, а? Неужели, все обезьянки разом решили оттаскивать победителей от бананов?

Пока он читал чужие беседы, то улыбался всё шире и шире. Да, это было прекрасно. Так, как надо. Так, как хотелось. Настроение улучшилось. Беспокойство о сталкере ушло на задний план. Сценарист был в своём мире, смотрел на результаты своего труда. Своего ума. Наслаждался этим.

Ответив на все запросы, кроме Лолушкиного, он встал, открыл окно, чтобы проветрить прокуренный кабинет. Запер двери. Обошёл ангар, проверив всё. Добрался до кровати, сунул под подушку пистолет. Плюхнулся на матрац. Закрыл глаза, и чёрный звон обнял его. Вместе с ним вернулся страх. Андрей старательно расслабил мышцы лица, как делал всегда, чтобы быстрее уснуть, но слух настороженно выхватывал любые звуки за переделами дома. Сценарист ругал себя, за то, что так вслушивается. Напоминал о ждущих незваных гостей ловушках, пытался успокоиться, но всё равно ворочался и никак не мог провалиться в спасительное ничто.

Ближе к утру он прокрался в больную дрёму, но пиликнул телефон, оповестив о принятом смс. Мозг лишь отметил звук, даже не определив, откуда именно тот пришёл, из реальности или же из кошмара. Андрей попытался поднять налитую чугуном руку, но не смог оторвать её от липкой простыни. Глаза Сценариста закатились, увлекая сознание в сон.

Перед тем, как угаснуть, Андрею показалось, что за окном кто–то стоит.

Глава двадцать шестая «Троллить тролля»

Что делает нормальный человек, когда ему с загадочным видом суют бумажку и старательно намекают, мол, прочти её? Читает! Читает же? Я просто не в курсе, как живут нормальные люди, но, мне казалось, что любопытство присуще всем представителям хомосапиенс.

Но что в таком случае делает Женя?

— Слушай, не до этого был, дядь Егор, прости, — виновато улыбнулся призыватель, когда у меня кончились нервы и я подошёл к нему вечером. Весь день я фармил чёртов Гелбгартен со Стасом и Сворой в пачке. Из груды выбитого барахла пару шмоток забрал Олег, одну Миша, остальные отправили на склад. Дело шло так лихо, что бард иногда даже копьём помахивал. Дело в привычке, скажем так. Вовремя сдаёшь кураж, быстро бегаешь, прок Оскала, шестеро злых северян — хил особо и не требуется. Ауры блатных песнопений достаточно.

Так вот, весь этот грёбанный день я готовился к неприятному разговору. А он…

— П… прости? — только и вырвалось из меня.

— Да, всё завертелось, и я забыл. Сейчас, подожди, вот прямо сейчас…

— Стой. Ни слова. Это важно, — одёрнул его я. Наблюдать за тем, как расширяются глазёнки Жени от моего сочинения — не хотелось. Я вам тут не Ньял. Да и Светлана под боком. Они теперь всегда вдвоём были. Даже сейчас заклинательница сидела рядом с возлюбленным и держала его за руку. Так трогательно, аж блевать хочется.

— Один, — напомнил я.

— Начинаю ревновать, Егорчик, — промурлыкала Света.

— Это разумно, дорогуша, — подмигнул ей я. — Мы живём в современном обществе. Теперь, если мальчик ночует у друга — это не должно успокаивать девочку. Наоборот! Тем досаднее будет измена. Я знаю, я проходил. Две женщины после встречи со мною — переметнулись на остров Лесбоса.

Заклинательница хихикнула:

— Ты был настолько плох или настолько хорош?

— Я не уверен, что хочу это знать, Светланище. Мне и так с головой проблем хватает. Сейчас речь не об этом. Отверни своё прелестное личико и позволь увести твоего парня на тёмную сторону гомосексуальных отношений.

— Эй, дядь, я…

— Вас вообще никто не спрашивает. Ваше отсутствие тяги к тому же полу, Евгений — это не природное качество, а недоработка массмедиа. Дайте мне время — и… Пожалуй уже чересчур гомогейски выходит, я сворачиваюсь.

— Ты чиканутый, так что можешь быть и пидором, чё, — сказал Олег.

— Господи, знал бы ты как мне теперь полегчало, — я смахнул воображаемый пот со лба. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Я подошёл к окну, глянул на потемневшее небо и первые звёзды. Неторопливость Жени была лишь одним из факторов, не дающим мне покоя. Головастик, должно быть, уже добрался до острова Унии. Надеюсь, он внял моему совету и сначала отправился к Алине. В одиночку если… Знаем мы, что случается с одиночками. Они потом возвращаются, порабощённые Выводком и в наряде из мха.

Ну и главное, должно быть, переживание: Кренделёк так и не вернулся.

Я сжевал все губы, нервничая. Прикидывал различные варианты. Допустим час туда. Проверить и занести на карту почти двадцать точек. Пусть десять минут на каждую, с перекурами. Шесть точек в час. Четыре пусть будет. Плюс обратно. Итого — шесть часов!

Прошло же не меньше десяти. Его засекли и фармят на кладбоне? Он заглянул к северянам и теперь служит Выводку? Вляпался в какие–то приключения и теперь одиноко прёт к нам через весь материк, потом что портал закрылся, обрушился, пропал, закрылся до утра или у него квест, типа моего, нарисовался?

Фак, да ну в жопу эти гадания.

— Ладно, братцы кролики. Пойду я спать, — обернулся я к товарищам.

— Ждать Юру не будете? — удивился Стас.

— Буду. У себя в кроватке. Фак, снова гомогейское. Сорямба, братие. Что–то в воздухе нынче пидорское летает.

— Не скрывай себя, расслабься, епт, — хохотнул Олег.

— Я реально полночи не спал, Стасян, — проигнорировал я Снежка, — голова не варит. Вряд ли от моего бодрствования Юра раньше вернётся…

— Что если случилась беда Егор? — бард и не думал идти на попятную.

— Будем решать утром. Не вернётся — значит… Ну… Сделаем вид что никакого Юры не было. Это ж Юры, у нас второй есть.

— Егор!

— Ну Стас, серьёзно, что мы сейчас сделаем? А утром, если не явится, пойдём к порталу и даже если сдадим точку Роттенштайну — проведём разведку жалким боем. Не бросим же мы его. Наверняка не просто так он задерживается. Наверняка делает что–то полезное. Не дрейфь.

Я вышел из комнаты с бодрой улыбкой. Но едва хлопнула дверь — гримаса сползла. Куда пропал чёртов разбойник?!

Однако оказавшись в кровати, и положив голову на подушку я как–то перестал переживать. Голову почти сразу заволокло туманом — сознание плюнуло на все возможные проблемы и решило дать мозгу отдохнуть. Практически моментально. Спал, как убитый. Лишь под утро меня что–то разбудило, какое–то движение, должно быть мимо пролетал очередной охотник.

Но я перевернулся на другой бок и сладко уснул. Без снов. Даже выспался.

Утро встретило солнечными лучами, бьющими из окна. Раскрасило стены. Я потянулся. Встал. Опёрся о подоконник, глядя на поля вдали и подставляя солнцу лицо. Красотища. Такого в реальности не увидишь. А если даже найдёшь похожее — то сильно потратишься.

— Ну… Новый день, новые страдания, Егорка, — сказал я себе под нос. Развернулся, глядя на дверь. Чёрт. Как же не хочется выходить. Женя, небось, уже ждёт. И Юра грёбанный…

— Блядскаяскотина… — признался я сам себе.

— Мне уже неловко пипец как, — сказала пустота. Я аж подпрыгнул, ударившись спиной об оконный проём.

В комнате проявился Кренделёк.

— А чё, только ты с юмором, думаешь? — не слишком уверенно сказал разбойник.

— Ты это. Скорую мне вызови, обезьяна, — пробухтел я. — И себе, кстати. Я тебя ща убивать буду.

— Извини, — развёл руками Юра. — Не мог удержаться. Разыграть шута — это вызов.

— У тебя в родне вуайеристы уже были или ты первый?!

— Не кипятись, — Кренделёк протянул мне свитки. — Всё в ажуре.

— Где ты был, образина?! Там Стас небось до сих пор у дверей тебя ждёт.

— Ждёт, — кивнул Юра. — Я с трудом проскочил.

— Нахера?!

— Не знаю. Захотелось. Ты смотри чего там, — указал он на свитки. — Я до входа в Твердыню дошёл, прикинь? — разбойника распирала гордость.

Свитки он извёл все. Схематичные контуры материков, точки на них. План лагеря с порталами, план внешнего лагеря. План укреплений с точками ходов. Лестницы, бойницы. Какая–то буква Х повсюду.

— Это чё? — спросил я у Кренделька.

— Артиллерия. Требушеты там, и прочая средневековая херотень. Не знаю, как называется. Дура с большими копьями это чё?

— Баллиста… — машинально сказал я. Бумага шуршала в руках, рот сам собой раскрылся. Вот это сокровище!

— На ежегодном совещании обязательно отмечу что годовые цели ты перевыполнил и запрошу тебе премию, — просипел я. — Молодец!

— А то!

— Что там с Выводком? — выход из портала был на северном краю острова. Но самое главное — он был. Поблизости отмечен только наш. Ещё один дальше на восток. Роттенштайн охватил порталами почти весь материк.

— Вот тут не очень хорошо, кстати, — сказал Кренделёк. Плюхнулся на кровать. — Лезет он из портала. Там всё перед ним в ошмётках мха. То ли в лагере их сжигают, то ли сам мрёт. Я в портал выскочил — насилу выбрался. Полхп потерял пока отметку ставил.

— У тебя вообще нет никакого уважения к личному пространству, да? — демонстративно воззрился я на него. — Это моя кроватка.

— Ты же выспался. Так сладко дрых. Чего ворчишь?

Меня аж передёрнуло. Этот хмырь пришёл утром, точно. Именно потому я и проснулся.

— Ты сколько тут сидишь, больное ты создание?

— Да ладно тебе. Посидел чуток, задремал сам. Всю ночь на ногах. Ты ж не думаешь, что я тут на тебя пялился?

— Думаю!

— Ты не Света.

— За нею ты тоже следил?

— Ой, иди ты нахер, Егор, а? — всплеснул руками разбойник. — Чего прицепился.

— Да просто шуточки у тебя стрёмные.

— Ты свои–то слышал?

— Один–один. Признаю.

Я сложил свитки в инвентарь.

— Если серьёзно — ты крут, Юрчамба. Реально крут. А теперь пошли Стаса успокоим. Ты жесток, надо сказать. Он ведь извёлся весь.

— Уверен — Стас простит.

Мы вышли из комнаты. Под ногами зашуршали ступени. У комнаты Светы и Жени я чуть притормозил. Передёрнулся. Ох, как не хочется мне разговаривать с Евгением после таких новостей. Скорее бы уже развязаться.

В общей комнате сидел Стас. Варёного вида. Увидев Юру, он радостно вскочил:

— Живой! Аж камень с сердца свалился! Почему так долго?

— Дотошный парень, — сказал я. — Добыл больше чем требовалось. Инженер, наверное. Целую схему укреплений составил. Сейчас накроем стол, расставим красивые фишки и будем двигать армии по карте, как взрослые дядьки. Где все?

— Спят? — предположил Стас. — И я бы, право, прилёг. Теперь можно.

— Можно. Сегодня, думаю, надо выходной устроить. Олежу только придушим, чтобы он нас в Гелбгартен не тащил, и всё. Тебе б поспать, Юре тоже не помешало бы.

Дверь открылась. На пороге появилась Света.

— Приветики!

Следом вошёл Женя. Сердце ёкнуло. Ну, приехали… Время пришло, Егорка. Тут ведь отшутиться не получится. Тут реально не до юмора будет. Мысленно собравшись, я встретил взгляд Жени.

— Ой… — хлопнул себя по лбу призыватель. — Забыл…

— Да ты заколебал уже! — взорвался я. — Что с тобой не так, а?!

— Да сейчас, сейчас. Свет, подожди немного? — Женя суетливо дёрнулся, выскочил из нашей штаб–квартиры. Девушка прошла мимо, остановившись рядом со мною и посмотрев через плечико. Подмигнула.

— Моя власть сильнее, — шепнула она.

Я машинально кивнул, глядя на дверь. Там, за ней, сейчас творился натуральный… ну… этот самый. Крушение всего, короче. Хотя, может для Жени это всё так, виртуальные потрахушки и он выйдет с улыбочкой, радостный, что романчик закончится легко и без боли. Удалить из контактов и в ус не дуть.

Даже не знаю, что хуже.

— Юра, рада! Всё в порядке?

— Привет, Светыня, — разбойник отсалютовал пальцем.

Я отвернулся от двери. Сел за стол. Буркнул Юре:

— Чернильницу и перья верни.

— Пожалуйста, — ответил тот. Письменные принадлежности перекочевали ко мне в инвентарь.

— Ты не в духе, Егорчик? — спросил Света. Грациозно села за стол. Вся цветёт. Сияет изнутри.

— Типа того…

— Не обижайся на Женю. Он немножко рассеянный, — улыбнулась она. — Что ты ему там такого написал–то?

— Секрет, — сдавленно хмыкнул я.

Света подалась ко мне, облокотившись на стол, закусила губу:

— Ну пожа–а–а-алуйста, Егорчик.

— Хорош уже, женщина! Что за манипуляции! — жар хлынул к лицу. — Это серьёзное мужское дело. Мы про игры общаемся!

— Я тоже люблю игры. Ты понимаешь, да, о каких играх я говорю?

У меня пропал дал речи. Хлопая ртом, как рыба, я воззрился за помощью к товарищам. За капюшоном Юры царила тьма. Стас изумлённо молчал. Он был в ещё большем шоке чем я.

— Хочешь поиграть со мною? — промурлыкала Света.

— Ты рехнулась? — хрипло спросил я.

Она расхохоталась, выпрямилась, и вновь стала обычной Светкой, без ноток роковой соблазнительницы:

— Видел бы ты своё лицо, Егорчик! Успокойся, шучу. Хорошее настроение сегодня. Юра вернулся. Чудесный будет день.

— Вы страх потеряли, что ли? Тролля троллите?

Хлопнула дверь. Запал иссяк. Я выдохнул, обернулся.

— Утро, — буркнул Снежок. — О, Юра тут. Давно вернулся?

Он подошёл к столу, упёрся в него кулаками:

— Чё там Женёк такой пришибленный сидит, довела уже?

Света напряглась, бросила на меня подозрительный взгляд. Начала подниматься со стула.

— Сиди, — встал я. — Я сам.

— Что ты ему написал? — прищурилась заклинательница, но остановилась.

Если наши логи читают, то интриги уже чрезмерно. Даже с нулевой эмпатией человек — полезет смотреть текст письма. Так что смысл таится. План был — что Женя напишет мне ответ. Я уточнил это в свитке. Но…

— Мы прогуляемся. Олег. Сегодня выходной. Стас и Юра вымотанные. По разведке потом обсудим.

— Не вопрос, сам заёбся туда скакать.

— Егор, — Света даже чуть побледнела. — Что ты задумал?

— Всё позже, Свет. Так надо, — устало сказал я. Взялся за ручку.

Понеслась.

Женя сидел на полу, держа в руках свиток. Поднял на меня потерянный взгляд.

— Как… так… Егор?

— Вставай, пройдёмся, — протянул ему руку я. Помог встать.

— Это ведь невозможно. Ты ошибся…

— Ты знаешь, что нет. Верно?

Мы вышли на улицу, прошли мимо караула Охотников. Призыватель шагал словно пьяный.

— Это невозможно… — повторил Женя.

Я задрал голову, глядя в небо:

— Что–то ведь было в последние дни, верно? Что–то со Светой…

— Да… — вяло сказал Женя. — Она сознание потеряла. Ну… Когда… Я думал…

— Подробности не надо. Понимаешь, что это значит?

— Нет, — признался призыватель. — Это невозможно. Мы проверяли. Были заказы на ресерчи. На исследования, то есть. Это не работало.

— Как видишь работает.

— Это ведь та же Света… Нет, это…

— Остановись. Что с этим можно сделать? Если выберемся.

Я вновь проверил сообщения от сучности. Разумеется — тишина.

— Блядь… Светик… — уныло протянул Женя. — Ну как так…

— Я понимаю, что тебе тяжело, — сказал я. — Не знаю, правда, насколько серьёзно ты настроен, но в любом случае…

— Серьёзно, — прервал меня он. — Очень. Я занятой человек, Егор. Я женат на работе. Такое вот… Как было… Я ж… Она мне сразу понравилась. Когда ещё с Олегом…

Я промолчал. Пусть выговорится.

— И тут… Так… — голос Жени изменился. — Так… Секунду. Дай собраться.

Мы стояли на площади, напротив башни. В деревне, где обитали северяне, кричали петухи. По дороге ползла подвода. Одинокий викинг с голым торсом тренировался с мечом, плавно переступая с ноги на ногу и медленно отрабатывая удары. Перетекал из положения в положение. Разворачивался, приседал, уклонялся.

— Я сделаю всё, что смогу. Это к тому о чём ты спрашивал. И финансирование выбью точно. Можешь на меня рассчитывать, — сказал Женя. — Всё сделаю.

Я кивнул.

— Ты говорил, что надо писать.

— Тебе стало бы легче? — я всё любовался точными движениями викинга. — Идея была красивая, если бы ты сразу прочитал. Но, мне кажется, что так всё же правильнее.

— Да. Спасибо. Стас тоже?

— Да.

— Это всё…

— А вот тут нет, — осадил его я. Про то, что со мною общается система — вслух озвучивать не надо.

— Понял… А… Как это Свете сказать?

Я повернулся к призывателю. Растерянному, раздавленному топ–менеджеру крупной компании. Человеку, который казался мне мерзким. И, судя по поступкам, таким и являлся. Но чувства меняют людей, это всем известно.

— Я бы не смог такое сказать. Я не знаю, как это будет правильно. Я не хотел бы быть на твоём месте, Жень. Рано или поздно она узнает. Либо когда выключат сервера, если проиграем, либо когда ты выйдешь, а она останется.

— А она останется?

— Этого я не знаю. Узнаю — скажу.

— Спасибо за честность, Егор. Я был о тебе худшего мнения. Не ожидал…

— Взаимно. Свиток уничтожь.

Письмо по–прежнему было в руках призывателя. Женя опустил взгляд, порвал его в мелкие кусочки и разбросал.

Сверху раздался яростный крик. Мы оба уставились в небо, где двое Охотников на гиппогрифах накинулись на третьего. Доспехи сверкали от солнца. Зверьё бросалось на жертву, оглашая визгом округу. Вот фигурка метнулась в сторону, отрываясь от преследователей. Вспышка. Яркая точка охотника вывалилась из седла и полетела вниз. Потерявший наездника скакун прянул прочь, разрываясь между врагом и павшим хозяином.

Через несколько мгновений второй гиппогриф, тяжело петляя, принялся снижаться. Спиралью. Отбившийся от противников всадник некоторое время парил на месте, а затем двинулся к башне.

— Это у них брачные игры такие? — спросил я, чувствуя приближающуюся тревогу.

Гость не так блестел на солнце, как его противники. Вернее — совсем не блестел. И чем ниже был странный охотник, тем больше я нервничал.

— Беги за нашими. Всех поднимай. Быстрее, — приказал я Жене.

— Что?

— Бегом, блядь. Это неправильные пчёлы и у них стопудово неправильный мёд.

Гиппогриф, приближающийся к нам, был покрыт мхом. Всадника его я, конечно, разглядеть пока не мог. Со стороны башни к нему ринулось ещё несколько Охотников. В небесах заревели рога.

Стрелок в седле порабощённой твари поднял лук.

Разрыватель сам прыгнул в руки.

— ТРАХНУ ТВОЙ ТРУП! — гаркнул я и грязно выругался.

Ловелас приближался.

Глава двадцать седьмая «Ловелас»

Целился Николай не в меня. Голова в шлеме, украшенном оленьими рогами, была повёрнута к Охотникам. Порабощённый гиппогриф приземлился, подняв клубы пыли, хищно прижал голову к земле, разглядывая меня. Мох бурлил на теле взятого существа, падал на дорогу. Глаза хищника светились изумрудным огнём, источая ядовитый дымок.

Ловелас спрыгнул с зверя, натянул тетиву, направив наконечник стрелы в сторону Небесных. Стоял он ко мне боком, будто бы и за угрозу не считал. Это зря. Я ведь и обидеться могу. Со стороны башни залязгали латы стражи. Воины бежали на помощь бедному Егорке, грохоча сабатонами по каменным ступеням.

— Я пришёл не воевать, — крикнул охотник. — Меня призвал Головастик. Останови их, или я начну убивать.

Из Бастиона выскочил Олег, бросился вниз, обрастая на ходу латами. Над головами чернобыльской мошкарой кружили Небесные Охотники. Ловелас озирался, целясь то в одного, то в другого. С грохотом на землю спустилось несколько всадников, сразу взяв стрелка, и меня заодно, в оцепление.

— Где Юра? — спросил я. — ДАЙ КРОВИ МНЕ! ДАЙ КРОВИ! Блядь!

Я сунул Разрыватель обратно в инвентарь. Поверим, что Ловелас сюда без злого умысла притопал. Взятый гиппогриф разинул пасть, взревел, брызнув зелёной слюной. Тяжело повернулся к приближающимся охотникам.

— Стой! — я увидел, что Олег вышел на дистанцию рывка. — Всем стоять! Фу! Фу! Нельзя! Не трогайте каку!

Танк притормозил, но щита не опустил. Только сейчас из башни показались остальные задохлики. Не торопились.

— Он убил воинов Неба! Смертная кара должна ниспасть на голову преступника! — возмущённо проревел из–под шлема один из Охотников.

— Ты на него посмотри, ему и так досталось уже. Отбой кровопролитию, — я повернулся к Ловеласу. — Где Юра, млять?!

Посланник Выводка выглядел как хорошенько полежавшее в болоте чучело человека. От него даже тянуло сыростью и плесенью. Доспех покрыт пятнами, даже, по–моему, грибами. Кожаная броня шевелилась, тянула ростки мха в стороны. Я попытался разглядеть на нём хотя бы один кусочек открытого тела, вдруг он и сам покрыт этой дрянью.

— Учти, решишь пустить корни — мы тебя тут замочим, а потом сожжём к хренам. У меня большой опыт в этом деле. Отвечай давай.

Ловелас ещё несколько раз обернулся, целясь в окружающих, затем, прикинув, что угроза миновала, убрал лук.

— А я тебя помню… — тон стрелка изменился.

— Да и ты оставил неизгладимые впечатления. Но, по–моему, у нас есть некоторые проблемы с общением, моховик. Я у тебя уже несколько раз спросил — где Юра?!

Ловелас пожал плечами.

— Я решил его не ждать. Я ведь знаю куда лететь, так что к чему терять время? Забрал лошадь эту летающую и полетел.

— Божечки–кошечки… Ты ему–то хоть сказал? Он ведь к тебе отправился.

— Зачем?! — искренне изумился Ловелас. — Я сам дорогу нашёл.

— Так… Кто–нибудь поговорите с ним. У меня психика не выдерживает, — повернулся я к товарищам. — Я почти уверен, что он ездит на бмв и поворачивает налево из крайнего правого ряда. Такая светлая незамутнённость разума…

— Я не езжу на бмв, — сказал охотник. — Я люблю… метро.

Я закатил глаза. Говорил Ловелас странно. Вроде бы как человек, но при этом чувствовалось в нём какая–то фальшь. Будто он старательно что–то скрывал… Или…

Или просто притворялся человеком.

— Николай… — вперёд вышел Стас. — Как ты выбрался?

— Я забрал лошадь, — без капли раздражения, но с ноткой изумления сказал Николай. — Я говорил уже.

— Я должен это проверить, — опять вмешался я. — Обязан.

Подошёл к ближайшему Небесному Охотнику. Посмотрел на него снизу–вверх. Из прорези шлема на меня воззрился надменный взгляд.

— Дай коняжку погонять, а? Я отдам.

— Нет, — отрезал воин. — Всадник един с служителем Неба.

— Видишь, не работает так, — повернулся я к Ловеласу. — Иначе нахера бы Юра тут флаев строил. Сразу б одолжили. Брешешь ты нам, эльф новой генерации. Тайна в тебе есть. Чую я её, — зловещим голосом протянул я.

Тот несколько секунд молчал, потом произнёс.

— Он не един. Мы — едины. Выводок един. Лишние оковы тайных властителей этого мира мешают вам видеть всю картину.

— Оковы чего, прости? — охренел я. — Это ещё что за масонская ложа у вас сложилась среди лесов и болот? Скажи просто — скормил ты Юриного гонца Выводку.

— Вы не поймёте. Она — поняла бы. Но вы забрали её.

Перчатка, покрытая плесенью, указала на Свету. Лицо девушки окаменело от гнева.

— Есть кто из клана Головастика? — осмотрел я Небесных Охотников. — Пошлите ему весть, что не надо лететь на остров Унии. Наш дружочек уже здесь. Пусть возвращается.

Окружившие нас всадники молчали. Наконечники копий смотрели на Ловеласа и не дрожали. Могучая выдержка у бойцов.

— Я хочу выйти, — сказал охотник. Буднично, по–деловому. Упёр руки в бока. — И я вам нужен. Головастик так сказал. Забудем былые обиды?

— Ты убил нас во сне, — произнёс Кренделёк. — Перерезал всех, как цыплят. С хера ли тебе верить теперь?

— И охотился за нами, как за животными! — выпалила Света. — Не думай, что мы тебе тут рады.

Голова в рогатом шлеме повернулась к разбойнику, затем к заклинательнице. Повисла тишина, разрываемая лишь взмахами десятков крыльев в небе.

— Но без меня вам не выбраться, — сказал Ловелас. Вот бы он шлем снял. Мимики сильно не хватало. Может, его корёжит там, и он пытается справиться с яростью, и только когда преодолевает приступ гнева — выдаёт эти спокойные фразы.

— Что было — то было, — продолжил охотник. — Каждому свой путь. Вы выбрали свой. Я выбрал свой. Теперь же — рады вы мне, не рады — выбора ни у вас, ни у меня нет.

— Почему ты так сделал, Николай? — спросил Стас. — Я не понимал и это не давало мне покоя.

— Потому что вы застряли, — спокойно ответил Ловелас. — Юра говорил об этом, до того, как уйти. Говорил, что нужно отбросить мораль. Нужно отбросить то, что было вне игры и играть на выживание. Не оглядываясь ни на кого. Вы так не могли. Он предложил мне убивать вас вместе с ним. Сделаться злодеями и тем помочь вам тоже. Потому что тогда и вы будете расти, убивая нас.

Похоже на Головастика. Он что–то такое уже говорил, что готов взять дурную роль ради общей цели.

— Но он ушёл. Мне потребовалось время, чтобы решиться самому, — закончил Николай. — Люди приходили, но ничего не менялось. Я думал. И в конце концов решил сделать, как он сказал. Один.

Блин, а не этим–то Юра себе и купил выход из Бергхейма, а? Забросил идейную мину в головёшку Ловеласа и срулил. Хотя не слишком ли хитроумно для сучности? У неё ж запросики были типа «ударь того», «убей этого».

Впрочем, то что он для Светланы попросил — несколько отличалось. Может, хмырь пытался навести застрявших бергхеймцев на хоть какое–то действие?

— Юра такое говорил? — растерянно сказал Стас.

— Да насрано, — оборвал его Олег. — Чё в итоге–то, ему в лесу мозги промыли, а мы сами выбрались. Без такой вот херни. Хорош пиздеть уже. Жопой к нему не поворачиваемся и всё.

— Не так просто, — не согласился я. — Ща тут ветром его споры по континенту разбросает и хер мы вообще к Твердыне подойдём. Зачем тебе выходить из игры, дружочек? Тебе багованую моховую прошивку в голову залили?

— Я хочу выйти, — спокойно ответил Ловелас. — Мне это нужно.

— Тебе или Выводку? — ухмыльнулся я.

Пауза затянулась. Пожалуй, даже слишком. Я чувствовал взгляд Николая из–под маски.

— Я не раб ему, — наконец, промолвил он. — Мы едины. Вы можете мне не верить. Ваше право. Я пришёл на зов. Могу уйти.

— Давай, вали! — отмахнулся я. Крикнул Охотникам:

— Всё интересное закончилось, возвращайтесь к барражированию и пафосным речам. Драки не будет.

Отвернулся и двинулся к башне.

— Лол… — не выдержал Миша. — А чё это ты нам катку руинишь? Не один тут.

— Да, — сказал Игнат. — Не один.

Болтливый хилбот, блин. Ещё и народ баламутит.

— Ладно, — так же лихо развернулся я. — Хитрый план сломан наивными товарищами. Не вали. Некуда валить. Хотел проверить насколько важно тебе встать с нами плечом к плечу. Будем считать, что это был тест, который засрал Мишаня. Спаси–и–и-ибо тебе, малыш!

— Омг… — протянул жрец, махнул рукой. — Ну чикану–у–утый…

Явно недовольные Охотники начали подниматься в небо. Гиппогрифы с клокотанием и визгом отталкивались от земли, тяжело взлетая. Кто–то из всадников даже крикнул:

— Ходящие по земле ставят себя выше посланников Неба. Они считают, что могут убивать нас безнаказанно! Мессир приведёт нас к позору!

О! Восстание роботов начинается! Как это прекрасно. Как это возвышенно. Ведь всем известно, что голос борьбы рождается с первого крика. Теперь нужна тысяча перепостов и запустить заказ сммщикам для дискредитации Головастика в социальных сетях Небесных Охотников: мемчики посмешнее, истории послезливее. Начало положено!

Вот только смельчака тут же сшибли с гиппогрифа. Тело грохнулось в дорожную пыль и сверху в него воткнули как минимум три копья его же товарищи, пригвоздив труп к земле. Потерявший всадника скакун с воем взмыл в небо, растворяясь в голубизне.

Метнувшие смертельные снаряды псы режима спустились. Один из них, упершись сапогом в грудь павшего и враскачку выдернувший копьё, произнёс:

— Никто не смеет сомневаться в Мессире.

Будто бы к нам обращался. Я даже поёжился.

Вскоре мы остались одни. Почти целиком воссоединившиеся бергхеймцы.

— Ситуация, да? — сказал я, нарушив всеобщее молчание. Ловелас стоял, упершись руками в бока. Мох на его гиппогрифе извивался и иногда клочьями опадал на землю, где съеживался и чернел.

Мне никто не ответил.

— Это как с хулиганьём когда–то на улице, да? Типа дай мобилу позвонить, да чё ты ссышь, верну. Или ты мне не веришь? И тут такой вот тупичок. С одной стороны — ну с хрена ли я буду верить такой образине? У неё на лице написано, что ему даже мама вряд ли верит. А с другой…

— В торец сразу суй, — посоветовал Олег. — Чё рассусоливать?

— Олеженька–олежка, я б реально удивился бы если такой вопрос включил в твоей головушке процессы сомнения. И искренне восхищаюсь. Но вдруг ему реально надо позвонить, вдруг это действительно разговор человека с внутренней честью, которому глубоко оскорбительно такое недоверие. Невоспитанного человека, конечно, с проблемами в коммуникации. Может быть даже социопата и, конечно, с большей вероятностью надо в торец, но…

— К чему это ты, Лолушко? — устало спросил танк.

— К тому, что нам ща реально надо отдать ему мобилу, — посмотрел я на Ловеласа. — Хотя мы знаем, что верить нельзя ни на грош, но и в торец не вариант.

— Я буду сражаться за вас, — сказал Николай. — Вы можете мне не верить. Ваше право. Но я буду сражаться в полную силу.

— Колян, я никак не могу понять, как Выводок тебя отпустил. Наши последние встречи ясно дали понять — ты у него на поводке и с радостью посадишь на него всех нас. И вот ты здесь, хочешь выбраться. Остров Унии нынче полностью изумрудно мохнатый, твой хозяин выпилил там всё живое.

— Сделал единым, — поправил упрямый Ловелас.

— Я тоже мог сделать всех едиными там. Мёртвенькими и едиными. Не уверен, что местные жители были бы рады.

— У тебя не хватило сил, — пожал плечами охотник. Вот ведь зараза… — Хозяин оказался могущественнее. Но хозяин сделал, что хотел и вознаградил за службу. Отпустил.

— Или решил расширить свои владения за морем, — подмигнул ему я.

Ловелас хмыкнул:

— Ты, наверное, считаешь себя умным, шут? Тогда скажи, умник, зачем мне тогда было прилетать сюда? Я мог отправиться в самый дальний уголок континента, спрятаться в одном из лесов и начать оттуда экспансию. Так, как мы сделали это в Бергхейме, после «поражения». Селение за селением. Город за городом. Страну за страной. Пока всё не стало бы единым. Повсюду.

Резонно. Обидно, но резонно.

— Молчишь? Правильно — продолжил Ловелас. — Мне насрать на то, как вы ко мне относитесь. Что вы обо мне думаете. Но если отсюда можно выйти и для этого я должен вам помочь — я готов это сделать. Это общий интерес, ничего более. Вы ведь и сами тут вряд ли большие друзья друг другу.

Опять резонно. В реальной жизни всем гуртом водку пить не сели бы. Ладно…

— У нас же в башне есть правильные казематы? Что–нибудь тёмное, с глухими стенами и прочной дверью? — спросил я, не оборачиваясь, у товарищей.

— Есть, — сказал Кренделёк. — А что, хочешь его туда?

— Больше некуда. Посидишь взаперти, пока не выдвинемся в Твердыню, а? Докажешь свою готовность?

Ловелас медленно, будто неохотно качнул головой.

— Мы принимаем его? — недовольно спросила Света.

— Если хотим выйти — нам нужно его принять, — повернулся к ней я. Переглянулся со скривившимся Женей. — Но наедине с ним оставаться я б никому не советовал. А то бац, как в фильмах ужасов, потом будем пестицидами друг друга брызгать, чтобы выяснить, а не пожрал ли кого из товарищей мох.

Удивительно, но Стас промолчал от такого предложения. Даже не возмутился. И смотрел на Ловеласа без привычной беззлобности. С презрением, столь несвойственным ему, глядел.

— Юра, покажи дорогу, где там у нас темница для героя. Олежа, поможешь проводить нашего дражайшего товарища?

— Угу.

Ловелас безропотно проследовал за нами. Он шагал медленно, осторожно. Не проронил ни звука. Когда вступил в пропахший плесенью каменный мешок, то обернулся, скрестил руки на груди. Только спросил:

— Оружие заберёте?

Олег взялся за ручку железной двери. Я мотнул головой пленнику, кивнул танку. Преграда со скрипом тронулась с места. Лязгнула о проём. Громыхнул засов.

— Думаешь не выберется? — сказал Юра, когда мы зашагали по ступеням наверх. По каменным стенам сочилась вода. Эхо отражалось от них и убегало куда–то в тёмные недра катакомб.

— Думаю, что придётся сторожить, — ответил я. — И, как я уже говорил, не по одиночке.

Дверь в казематы захлопнулась. Воздух сразу стал суше, теплее.

— Почему не по одиночке?

— Я ведь говорил, — поморщился я. — Отсылку к ужастику оставлял. Неужели не смотрели? Зима, страшные собаки, иголку в анализ крови?

— И чё?

— Ничё. Понимаешь, Юрчамба, ситуация какая… Ему надо выйти, я хрен знает зачем. Но куда проще ему будет выбраться, если мы все будем «едины». По одному затянуть в Выводок и проблемы нет. Олежа сразу меня полюбит, мне понравится Миша, а это уже ни в какие ворота не лезет.

— Не будет такого, не ссы, — буркнул танк. Вышел из башни, бросив на прощание. — Даже, блядь, в мохе.

— Во мху, — машинально поправил я.

— Вот именно поэтому — не будет, — поморщился Олег.

— Сценарист —

Он остановился у саркофага. Коснулся тёплого пластика пальцами. Глянул на мониторы. Роттенштайн ждал. В огромном скалистом зале, в виде полусферы, они казались крошечными. Сбившись в кучку, игроки расселись вокруг своего лидера. Один из них явно спал. Давно ждут… Боятся пропустить.

Андрей улыбнулся. Да, босс приходит лишь на час в сутки и неизвестно, в какой момент это наступит. Упустили — до встречи завтра. Человеческая натура разрывается от сомнений. Особенно коллективная. Можно просидеть десять минут и дождаться, а можно и двадцать три часа прикованным пробыть, ожидая каждую секунду того самого момента.

Он промотал логи бесед. Двое сомневались. Колдунчик и Бмвхеров. Оба предлагали сбросить вход в рейд и пробежать первых боссов, поднабрать снаряжения. Но жесткая и спокойная риторика ЯкорнойШесть держала игроков в узде. Маг, предводитель Роттенштайна, был терпелив.

Сценарист нажал кнопку и зев капсулы с тихим шипением раскрылся. Приятная подсветка, плавные черты. Но всё равно — гроб. Он посмотрел в сторону занавешенного окна. Никогда не закрывал его, вдохновлялся открывающимися просторами. Видом позолоченного солнцем леса, или же легких снежных шапок поверх крон.

Теперь же задёрнул шторы. Крепость дала брешь. Если раньше можно было положиться на датчики движения, на камеры — теперь всё в прошлом. Теперь как в древние времена — перед сном следует проверить запоры.

Он зло поморщился.

Сталкер ответил. Днём, когда Андрей проснулся и вспомнил о ночном сигнале, то бросился к телефону, по дороге запутавшись в одеяле и чуть не разбив себе нос.

На экране горело сообщение:

«А уже всё–всё–всё–всё, а надо было раньше говорить о том о сём». В конце цитаты стоял подмигивающий смайлик. Дурацкая песенка, о которой вспомнил сталкер, с того момента крутилась в голове и наполняла обидой.

Из–за одного ублюдка столько проблем.

Он вновь посмотрел на саркофаг. Конечно, неразумно в такой ситуации играть в капсуле. Шлем — лучший вариант. Чтобы не выпадать из реальности, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Успеть среагировать, если случится непредвиденное.

Но как долго он ждал этого момента. Как готовился к нему. Отступить сейчас — предать самого себя. Там, в капсуле, он сможет почувствовать всё полноценно. Власть, мощь, запахи, вкусы. Стать сильным, среди сильных.

Сталкер не вломится в дом. Это невозможно. Он будет отравлять жизнь, но не полезет внутрь. Потому что давно уже мог это сделать.

Андрей вновь глянул на окно. После игры гостю из леса прилетит сюрприз, раз так…

Перед тем, как залезть внутрь, он ещё раз проверил что запер все двери и окна. Убедился, что работают камеры во дворе, в ангаре, что датчики движения в порядке. Некоторое время наблюдал на мониторах за тенью медсестры, выполняющую рутинную работу с игроками. Сначала думал запереть её на время игры, но она давно не предпринимала никаких попыток выйти за рамки обычных маршрутов.

Удобно устроившись, он поднял руку и потянул крышку саркофага. Капсула закрылась. На стекле вспыхнули символы электронного меню. Анимация плавно отреагировала на комбинацию цифр. Вывела окно таймера.

Час.

Обратный отсчёт.

Он выдохнул, надел шлем, подключил кислород, вытянул руки в специальные пазы, наполненные откалиброванными датчиками.

И вошёл…

Роттенштайнцы торопливо собрались, когда Серый Человек возник под куполом залы. Объятая светом фигура медленно спускалась. Вмурованные в камень зеркала сверкали, отражая его изображение и от этого огромный грот был светел, словно над ним взошло солнце. Андрей наблюдал за игроками с улыбкой, невидимой им. Время испытания пришло.

Сапоги легко коснулись каменного пола. Сценарист молчал.

ЯкорнаяШесть махнул рукой, крикнул что–то, и вперёд выдвинулись танки. Бмвхеров крутил шеей, бесполезно разминаясь. Затем ударил плашмя мечом по щиту, на котором моргали десятки демонических глаз. Рявкнул что–то нечленораздельное и ускорился. Второй воин топал без каких–либо ритуальных плясок, след огня от меча танка расчерчивал сумрак подземелья. Следом шагал Рукоблуд, держа молот обеими руками. Андрей наблюдал, недвижимо застыв посреди зала. Неторопливо, наслаждаясь моментом. Они думают победить. Надеются.

Недостаточно информированы.

Колдунчик сместился влево. По центру остался Таксист, закружилась в грациозном танце Зинаида. Хилы оттянулись в тыл. Разбойник исчез в инвизе. Сам ЯкорнаяШесть, не сводя взгляда с Серого Человека, отправился на правый фланг.

— Надо отдать вам должное, — сказал Андрей. Его усиленный голос растёкся по залу, многократно отражаясь от каменных стен, множа отзвуки эха. — Вы сильнейшие. Но это вам не поможет.

Бмвхеров сорвался с места в рывке, ударил щитом. Громко гаркнул, пытаясь наложить дебаф. Болевые ощущения в капсуле Сценариста были отключены. Всё старание танка вылилось лишь в строчках логов.

Андрей поднял руку и одной молнией сжег друидку в тылу врага. Затем свалил и жрицу. Третьим убил Рукоблуда, моментально обуглившегося и грудой почерневшего доспеха развалившегося на полу.

— У вас нет шансов, — сказал Сценарист. В спину вонзились кинжалы разбойника. Ещё один удар щита от Длинноносого. Заклятья Колдуничка и ЯкорнойШесть ударили разом. Один с множеством дебафов, второй с рассчитанным под эти ослабления заклинанием. Покраснел Таксист, стрелы с всхлипами исчезали в теле Андрея. Командная работа. Влил максимальный урон, пока действуют негативные эффекты соратника. Понятно, почему они так хорошо шли. Но это всё равно не поможет. Жалкие проценты здоровья. Капля в море.

Серый Человек пошёл к танцовщице, отбросив с дороги танков. Таунты бесполезны. Станы не работают. Всё серьёзно.

Добравшись до девушки, он схватил её за горло. Приподнял над собой, вглядываясь в красивые скулы. Глаза Зинаиды скрывала маска, но нижнюю половину лица было видно. Танцовщица вцепилась в его ладонь двумя руками, пытаясь разжать смертельную хватку. Пухлые губы раскрылись, показав белые ровные зубки. Во рту Андрея пересохло. Свободной рукой он рванул с неё нагрудник. Жертва взвыла от боли, и разорванная броня грохнулась на камень.

В паху сразу зашевелилось. Обнаженное тело, разительно отличающееся от реального, наполнило Сценариста вожделением. Неуместным, но всё равно волнительным.

Он бросил её на камень, прижав к полу. Вглядываясь в то, что пряталось в прорези маски. В испуганные глаза.

Голова мотнулась от сокрушительного удара Длинноносого. Бмвхеров тоже оказался рядом и попытался вонзить меч в открытое горло. Сталь скользнула прочь, отчего воин оступился. Пламя мага и чёрные чары погонщика смерти стекали с тела Серого Человека. Стрелы бились о бурлящее марево и обугленными спичками падали на пол. А Андрей смотрел в глаза Зинаиды, сдавливая горло всё сильнее.

Девушка хрипела, сучила ногами, но не могла вырваться. На руке повис Длинноносый, помогая соратнице. Серый Человек контузил его одним ударом в голову, оставив лежать на полу, и вернулся к жертве, впитывая утекающую жизнь танцовщицы каплю за каплей. Наконец, Зинаида замерла. Серый Человек выпрямился. Кулаком проломил нагрудник Бмвхерова, отчего воин грохнулся на колени, задыхаясь. Чары разбивались об Андрея ядовитыми всполохами. Мерно пощёлкивали стрелы.

Следующим он убил разбойника. Выхватил его, пытающегося скрыться в инвизе и оторвал Бомжаре руки. Кричащий обрубок грохнулся на пол, забрызгивая всё вокруг кровью. Игрок отталкивался от камня ногами, отползая от Серого Человека. Вновь влетел кто–то из милишников и с грохотом отскочил прочь.

Андрей догнал уползающего и вырвал ему ногу. Бросил ею в Колдунчика, прервав заклинание.

Разбойник визжал, как поросёнок. Поэтому Сценарист раздавил ему голову сапогом, погрузив зал в рабочий гул заклинаний и стрельбы. Бмвхеров ещё ползал по полу, хрипя. Длинноносый с рёвом кинулся в атаку. Андрей увернулся от удара, врезал в шлем кулаком. Затем еще раз. Металл проминался под сокрушительными тычками, впивался в голову, которую должен был защищать.

Когда из–под железа брызнуло серо–розовая грязь Сценарист двинулся к Таксисту. Уже чуть быстрее, чем раньше. Роттенштайн умудрился снять почти четверть здоровья. Возможно, не надо так заигрываться.

Но закатывающиеся глаза танцовщицы того стоили.

Тело Длинноносого грохнулось на пол позади Андрея.

— Макс, ульта! — рявкнул ЯкорнаяШесть. Колдунчик тут же крутанулся в чёрном смерче, моментально преобразившись. Вместо заклинателя в пещере возникла трехметровая фигура в тёмном балахоне и с сиреневой косой.

Вновь покраснел Таксист, вбивая урон в Сценариста.

Погонщик Смерти в несколько шагов оказался у Андрея. Коса рубанула по колену, отскочила, по инерции совершила оборот вокруг размытого тела и врезалась в шею Серому Человеку. Он попятился. Огненный поток ударил с неба, ослепляя Сценариста. ЯкорнаяШесть сдал свою ульту. Обращённый Колдунчик наносил удары за ударами, а ответные атаки Андрея промахивались. Упущение. Очень сильная способность.

Но не бежать же.

Коса била то слева, то справа, Сценарист слепо отмахивался, ожидая, когда пройдёт заклинание ЯкорнойШесть и пятился. Когда, наконец, зрение вернулось, то он уловил движение слева. Бмвхеров отбросил склянку из–под лечащего зелья в сторону, бросился в атаку. От толчка Андрей пошатнулся, получил косой погонщика. И тут фигура Колдунчика съежилась, возвращаясь в первоначальное состояние. Он схватил его за горло, вырвал кадык. Затем выбил коротким ударом пальца игроку глаз.

Почему–то вспомнил страшную квартиру, где тот жил. Всё в рунах, пентаграммах. Чёрные тона, кожаные манускрипты, тысячи свечей. В трафике один оккультизм. Распечатки, переписки. Одинокий любитель магии, тщетно ищущий её в реальности. Любитель очень непопулярной инди–игры про чернокнижников.

Орущий Колдунчик упал на колени. Без хила он уже не боец.

А хила у них нет.

Андрей расправился с последним танком. Одиночной молнией сжёг Таксиста и пошёл к ЯкорнойШесть. Крик погонщика смерти прервался. Готов. Оставшийся в одиночестве прекратил атаку, встал, спокойно ожидая. Сценарист шёл нарочито медленно, будто прогуливаясь.

Приблизился вплотную к лидеру Роттенштайна.

— Двадцать пулов, — сказал тот. — И ты ляжешь.

Андрей посмотрел на уровень здоровья. Они сняли треть. Да… Заигрался.

— Ты ещё не всё видел, — сказал он и оторвал голову магу, а затем неторопливо вернулся в центр зала.

Роттенштайн вернулся через пять минут. Остановился на входе в зал. Сценарист отыскал взглядом танцовщицу, облизнулся. Доспех восстановился после смерти, но он возбуждал даже больше. Потому что он знал, что под ним скрывается.

— Тик–так, — сказал Андрей, и голос растёкся по Твердыне.

Танки двинулись вперёд. ЯкорнаяШесть вполголоса раздавал распоряжения остальным. А Андрей смотрел на Очкастую. Сейчас он поиграет с ней. В отличии от Зинаиды, в реальности бывшей уборщицей средних лет, работавшей в «Пятерочке» Копорья, друидка была хороша и в реальной жизни. Очки её только красили.

Жаль, что в игре их нет.

Сердце сладко ныло от предвкушения, и Сценарист пошёл игрокам на встречу.

Глава двадцать восьмая «Это другое. Понимать надо» ​

— Дратути, — сказал я Головастику. Его гиппогриф приземлился у входа в башню. Когти пробороздили землю, массивные крылья сложились. Я развалился на вытащенном из Бастиона стуле, закинув ноги на другой, и любовался садящимся за далёкий лес солнцем. Длинные тени, рыжие тона. Красота.

Шаман опёрся на луку седла. Выдохнул, собираясь с силами, и спешился.

— Где он? — с ходу спросил Юра.

Я ткнул пальцем за спину, на оборачиваясь.

— В клетке. До тебя всё же кто–то доорался? А то они тугие. Хрен поймёшь кто из летунов с тобой связь имеет, а кто нет. Ну и мог бы сказать, что получил сообщение–то. Мы ж переживаем.

— Вижу, — кивнул шаман, с намёком на моё положение. — Места себе не находишь. Мы были на полпути к острову, когда мне сказали, что Николай тут. Глобально опозорился я перед ребятами из Светлолесья. Они ведь все подорвались, а вышло что только зря ресурсы их потратил, — сплюнул Головастик. Подошёл ко мне. — Что за праздный настрой? Чего развалился? Где остальные?

— Сэр, набираются сил, сэр, — вяло и лениво ответил я. Шаман навис надо мною. — Вдруг война, а мы устали? Ты же понимаешь, как важно держать моральный дух подчинённых на высоком уровне? Хотя о чём я. Брендованных футболок нет, корпоративной этики нет. Основных принципов и какой–либо внутренней культуры. Даже паршивую игровую приставку в комнату отдыха не поставил. Отдыхаем как умеем.

Юра вздохнул с какой–то едва скрываемой тоской.

— Как… он?

— Стрёмный, — сказал я. — Ни на грош ему не верю. Я тебе не советую. Я ж предупреждал, что сожрут твоего посланника к хренам. Вот и сожрали. Ещё и лошадь увели на тёмную сторону.

Он ступил на лестницу ко входу в башню:

— Надо с ним поговорить.

Я спустил ноги со стула, поднялся:

— Ну пошли, заодно проверю чего там у нас теперь злобного в подземельях растёт. Вдруг он уже грибницу разбросил, а? Прикинь, коридоры во мху, на стенах висят наши боевые товарищи, покрытые зеленью, их глаза наполнены болью, а губы шепчут — убей, убей меня.

— Заткнись уже, Христа ради, — фыркнул шаман.

— Мама говорила, что я должен стать либо писателем, либо окончить свои дни в дурке, — признался я.

— Очень мило…

Ловелас стоял посреди камеры в том же положении, по–моему, в котором мы его оставили. Во тьме его силуэт светился зеленью. Руки сложены на груди. Забрало шлема дышало изумрудным огнём.

— Здравствуйте, Юрий, — холодно сказал Стас. Он и Кренделёк сторожили порабощённого Выводком охотника. Хотя разбойника видно не было, но я надеялся, что он не слинял с самой скучной из работ — работы тюремщиком.

Шаман покосился на барда, воткнул факел в крепление у камеры. Встал напротив решётки. Я прислонился к сырой стене каземата.

— Добрый день, Николай.

— Тебе тоже не хворать, — ожил Ловелас.

Жуткий тип. Будто бы статуя заговорила.

Шаман посмотрел на нас:

— Мы можем как–то один на один поговорить?

— Не-а, — сказал я. — Знаем мы тебя.

— Поддержу Егора, — согласился Стас.

— Что–то случилось? — посмотрел на него Головастик.

— Случилось, — кивнул бард. — Глаза открылись.

Головастик занервничал. Из инвиза выскользнул Кренделёк, сел прямо на сырой пол, сложив ноги по–турецки.

— Я не понимаю…

— Николай нам рассказал о вашем договоре… — Станислава было не узнать. Добродушный, светлый человечек преобразился. — О том, что вы хотели убивать нас тогда, в Бергхейме. Как застрявших.

Шаман сухо кашлянул. Встал так, чтобы видеть нас всех.

— Даже пред лицом общего дела вас раздирают распри, — вкрадчиво произнёс Ловелас. — Раздробленные, разорванные, одинокие.

— Сектантам слова не давали, — я швырнул в клетку камешек, попав в рогатый шлем. Изумрудное пламя вспыхнуло чуть ярче.

— Я выполнял договор, — наконец, признался Головастик. Под нашими взглядами он стал чуточку меньше, и будто почувствовал это. Выпрямился. Набрал силы в голосе. — Я шёл к цели. Он пообещал вывести меня из Бергхейма, если я это скажу Николаю.

— Я думал мы друзья, Юрий, — покачал головой бард.

— Так, эта дискуссия контрпродуктивна. Что за детский сад? Давайте вернёмся к делу.

Ох да, реалисты и мечтатели воочию. Божечки–кошечки, это ведь надо прерывать, но почему–то так не хотелось. Ещё б пожевать чего–то.

— Это было предательством, Юрий. Вы очень расстроили меня.

— Давайте относится к этом как профессионалы, — раздражённо сказал Головастик. — Мы тут не семья, не друзья. Мы должны преодолеть игру и сделать это максимально эффективно. Стас, не пытайся усовестить меня. Главная задача — выйти. Не будем ей мешать, ладно?

Бард какое–то время молчал, а затем проронил:

— Главное, Юрий, всегда оставаться человеком.

В тишине послышался смешок Ловеласа. О рогатый шлем ударил ещё один брошенный мною камешек.

— У нас тут серьезный разговор, лесовичок. Не мешай.

— Я обескуражен. Мы действительно хотим сейчас говорить об этом? — сказал шаман. — Может, давайте сосредоточимся на деле?

— Поддержу, — вклинился я. — Маски сорваны, карнавал окончен. Стасян, я тебя понимаю. Как только выйдем из игры — вместе демонстративно не пожмём руку нашему главнокомандующему. А пока давайте уже займёмся делом. Что у нас по плану, кэп? Зловещие пытки? Будем подсыпать ему медный купорос? Или…

Я сделал страшные глаза и прижал ладони к щекам:

— Или… будем выщипывать его мох пинцетом? Клочок за клочком.

— Заткнись уже, ради Бога! — отвернулся Головастик. — Николай… Мне жаль, что мы общаемся в такойситуации. Эта клетка, эти разговоры. Хотелось бы обсудить всё в другом месте.

— Это… забавно, — спокойно сказал тот. — Я почти забыл, что такое дружный человеческий коллектив.

— Человеческий? — напрягся шаман. — Что это значит? Ты себя к людям уже не относишь?

— Я лучше.

— Давайте сократим вот эту программу. Он упоротый. Я не знаю как, но походу программа что–то ему в голове прописала. Вон, как со Светкой было, — вмешался я. — К сожалению наши антивирусы кончились. Отчасти благодаря ему.

— Антивирусы? — не понял Юра.

— Дротты. У северян жрецы. Вытащили её. Но у меня их живых больше нет. Так–то было бы проще. Вымыли б из его головушки всю заразу и делов–то.

— Все кланы Унии по Четлену рыщут. Может у них остались? — подал голос Кренделёк. Я повернулся к разбойнику. И правда. Вот ведь…

— Это идея… — ахнул я. — Вот реально — идея. Отловим одного и заставим вылечить паренька!

— Нет, — отрезал Ловелас. — Я не позволю. Я убью любого, кто попытается разлучить меня с единством.

— Да кто тебя будет спрашивать! Психов ведь тоже сначала в рубаху запечатывают с аккуратными рукавами на спине и потом уже пичкают вкусненькими препаратиками. Ням. Это ж не психология, где ты сам хочешь вылечиться. Это серьёзнее.

— Постой, Егор. Успокойся. Это лишнее. Николай пришёл сам, по доброй воле, — сказал Головастик.

— Ой–ой, это у кого высокая мораль проросла неожиданно? — деланно удивился я. — Зато ведь без риска, Юрась. Вычистим его и вперёд. Ты же любишь без риска!

— Если его память стирают, на выходе мы получим экипированного бойца, не знающего как пользоваться своими способностями, а времени учиться нет, — мягко пояснил Юра. — Почему тебя так заботит то, что он изменён Выводком? Его ведь устраивает.

Я открыл рот. Закрыл.

— Эээ… — вырвалось из меня многозначительно. — А…

— Именно, Егор, именно! — по–своему понял мой шок Головастик. — Время уходит. Завтра уже нужно выдвигать войска к месту сбора. Переводить ресурсы на поиски твоих дроттов ради того чтобы получить промытого человека вместо скиллованного игрока — бессмысленно. Понимать надо.

— Это… Как бы… Ты того… — продолжил я глубокомысленную речь.

— Я не враг вам, — вдруг сказал Ловелас. — Я другой, да. Я люблю себя таким и ненавижу прежнего. И я тоже хочу домой. Хочу начать с чистого листа. Я готов сделать всё, что скажете. Почти. Никаких дроттов. Хотите — заприте в клетке. Можете связать, заковать. Забрать оружие и выдать его только перед боем. Что угодно, кроме дроттов. Мне противно то, чем я был!

Головастик кивнул.

— Тогда, наверное, так и поступим. Потерпишь дискомфорт? Ребятам спокойнее будет. Это невероятная несуразица держать в подвале союзника, но…

— Я понимаю! Конечно! — прервал его Ловелас. — Вы можете рассчитывать на меня.

— Я же могу сказать «нет, нихрена, так нельзя»? — наконец справился я с шоком.

— Можешь. Думаешь это что–то изменит? — повернулся ко мне шаман. — Или опять начнёшь рассказывать о том, что свалишь к Хиттолампи? Хватит терять время. Надо готовиться. Грядёт важный бой. Мы должны быть сконцентрированы на нём, а не на драме. Выводка здесь нет. Как мы с тобой и договаривались. Николай — с нами. Чтобы тебя не нервировать — будет ждать тут. Поэтому хватит болтать. Собрались и к делу!

Он кивнул пленнику и торопливо вышел из казематов. Я потерянно посмотрел на соратников, затем на Ловеласа. Изумрудный огонь в глазницах шлема еле тлел.

— Я тебе всё равно не верю, — сказал я моховому охотнику. — Ни на грош.

Слуга Выводка не отреагировал.

* * *

— Подъём! — заорали за дверью. Затем в неё забарабанили. Ну тут долго гадать не надо. Если грубят и стучат — значит Олег. Полная маскулинность. Вот бы кто–нибудь тихонечко проскользнул внутрь, лёг бы рядом и нежненько разбудил поцелуем. Так мило и трогательно.

Если, конечно, это сделает не Олег. И не Стас. И вообще не мальчик.

— Чё надо? — буркнул я в ответ. Опять плохо спал, утренний сон — самый святой у больных шутов. Ночами они, знаете ли, шутки юмора придумывают.

— Война, блядь. Быстро! И своих поднимай. С востока шкандыбает орава.

За окном взревели рога Небесных Охотников. Я сел в кровати:

— Что значит война? Роттенштайн?

— Да хер знает! Подъём! — Олег затопал вниз. — Снаружи сбор.

Внизу я был уже через пару минут. Слетел по каменным ступеням, вовсю пользуясь акробатикой. Отталкиваясь от стен и изображая прочие элементы паркура. В общей комнате никого не застал, поэтому ринулся на улицу.

— Веди своих к самым восточным башням, из новых, — крикнул Головастик, едва меня заметил. Потом отвлёкся на одного из своих командиров из Небесных. — Там встретимся.

— Типа мясо на убой? Чё случилось–то?

— Типа быстрее давай! Дозорные заметили армию. Идут к нам. Надо было подальше их отправлять, проклятье. В течении получаса уже к башням подойдут!

Небо бурлило от летающих Охотников. Откуда–то пёрла тяжёлая пехота. Где Головастик их прятал–то? Металлические ручьи спешили куда–то на восток. Проскакало несколько рыцарей. Торопливо пробежал отряд арбалетчиков. Войска двигались на восток, за деревеньку, где обитали бергхеймцы. Справа и слева от прежде уютного местечка возвышались защитные сооружения. Но, как я понимаю, Головастик говорил о другом. Там, дальше, всякой дряни он настроил уже после предыдущей атаки Роттенштайна.

— Быстрее, Егор!

И я побежал, ещё ничего не понимая. Армия? Что за армия? Откуда? Вывести через портал войска Роттенштайн бы быстро не смог. Это надо было сутки, наверное, в очереди им провести, давно заметили бы. Тогда кто? Откуда?

Ворвавшись на базу бергхеймцев, я заорал:

— Валгалла ждёт, братие! Очиститесь в сражении!

Спавший сидя за столом Олаф поднял голову. К лицу прилипла какая–то засохшая еда. Мутный взгляд пытался остановиться на моём лице, но упорно соскальзывал.

— Вы чего, каждый день тут надираетесь? — возмутился я.

— Ты такой громкий, — сипло проговорил викинг. — Почему?

— Так сложились обстоятельства. Где Харальд?

— Здесь я! — послышался из дальнего угла голос рыжеволосого хевдинга. Предводитель бергхеймцев с трудом поднялся с пола, опираясь на стену. Да, им на похмелье система не поскупилась. Спасибо, что игроков не мучало.

Но, блин, им тут было весело. Почему с ними не оказалось меня, а?!

— Харальдинушка, выручай. Рать нечистая с востока движется. Надо бы её в компост оформить. Вы сможете?

Хевдинг тяжело подошёл к столу. Взял с него один из кувшинов. Опрокинул себе содержимое в глотку и шумно выдохнул.

— Сделаем…

— К самым восточным башням дуйте. Что есть мочи! — крикнул я напоследок и выскочил наружу.

Крепостных стен тут, конечно, не хватало. Были башни, ведущие автоматическую стрельбу непонятно чем и не ясно откуда берущимися боеприпасами. Не хочу думать почему так происходит в игре с подобным реализмом, но пусть будет. Я лихо вскарабкался на одну из них, прыгая по брёвнам как обезьяна. Оказался на самом верху, вглядываясь в раскрывающуюся долину. Внизу голосили десятники, выстраивая людей. Туда–сюда носились вестовые. Над головой кружили гиппогрифы.

Из далёкого леса на дорогу, рассекающую поля, вытекала река людей. У нас первые ряды должны были оказаться минут через десять. Во главе войска, чуть впереди, шествовало девять всадников.

В таком порядке в атаку не ходят. Но тогда… Кто это?

Глава двадцать девятая «Нэйминг конвеншен»

Девять игроков, будто бы пришедших из массовки Одичалых со съемок Игры Престолов, остановили войска на почтительном отдалении и приблизились к охранным башням на переговоры. Я дождался наших, присоединился к ним и с того момента погрузился в глубокие философские размышления.

Потому что с ником мне, всё–таки, повезло. Лолушко — удивительно прекрасное прозвище. Вот серьёзно. Ведь были другие варианты. Например — Мудак. Ведь, справедливости ради, каждый человек когда–нибудь для кого–то оказался этим самым чудаком на букву м. Поворотник включил поздно. На кассе долго расплачивался. Кошечке ноги оторвал. Но чем больше людей тебя таким считает, тем выше вероятность, что ты и на самом деле… того.

Я посмотрел на окутанного шкурами коротышку. Эдакий меховый колобок с черепом медведя вместо шлема и с здоровенным клевцом за спиной. Вот за что его прозвали именно так? Ведь были же предпосылки. Исходя из опыта: Книгожор — библиотека большая. Прыщ — явно недостатки подросткового возраста. Кренделёк — ну тут понятно, Юра явно из ребят с непростой судьбой. Кузьмич — тоже логично. Сучка — ну это сексизм и даже анализировать неохота.

Что нужно было сделать, чтобы получить прозвище — Мудак?

— Кеша убедил нас присоединиться, — тихо произнёс ещё один укутанный в шкуры герой. У него имя довольно нейтральное. Келози. Ещё одна градация наименования — по населённым пунктам. Может, чтобы не забыть кого откуда взял?

— Кеша? — не понял я. Покосился на Мудака. Тот вид сохранял угрюмый. Ещё бы, с таким–то прозвищем. Замонали, небось, с вопросами.

— Лицемер? — уточнил Головастик. Точно. Кеша–Иннокентий.

— Да. Но мы предпочитаем использовать свои имена, а не то, как нас обозвали, — поморщился Келози. — Меня зовите Игорь.

Я с усилием заставил себя не смотреть на Мудака и ткнулся взглядом в женщину рядом с ним. Холодная, статная магичка с непременным бронелифчиком из шкур. Талия видна, длинный разрез по бедру. Декольте — зашатаешься. Как раз для северных краёв одёжка. Лицо невозмутимое и прекрасное. Зовут — Шлюха.

Божечки–кошечки… Егорка, отставить. Выбери для случайных взоров кого–нибудь понейтральнее.

— Лицемер… Простите, Иннокентий говорил, что вы отказались от участия, — сказал Юра.

— Ситуация изменилась, — тихо проговорил Игорь–Келози. У меня от него были мурашки по коже. Взгляд такой… Нехороший. Будто бы он тебя уже приговорил, но ещё не решил, когда будет резать. — Вы не против?

— Роттенштайн, мна, крови попортил порядочно, мна, — разъяснил Генерал. Худющий, бородатый, с военной выправкой и весь в чёрных шкурах. За спиной чудовищного размера лук из рога животного. Должно быть стреляет редко, но второго раза не требуется. — Есть счеты, мна.

Келози кашлянул, и Генерал тут же замолк.

— Я рад, — сказал Головастик. — Очень.

— Точка сбора Ясная Поляна, верно? — спокойно спросил Игорь–Келози.

Остальные участники Хиттолампи угрюмо молчали. Это напрягало.

— Да, всё верно.

— Мы будем ждать здесь, пока не соберутся остальные. Армии пойдут в точку сбора. Всё верно? — продолжил лидер «одичалых».

— А почему вас майнкрафтерами зовут? — не выдержал я.

— Кто? — резко спросил Игорь.

— Вау, — осёкся я. — Неожиданная реакция.

— Кто?! — твёрдо повторил Келози. — Говори.

— Я не помню. Мужик какой–то. В доспехе. С бородой. Мужик, не доспех. Или без бороды?! Доспех, не мужик. Реально не помню, — ужом на сковородке заюлил я.

Игорь смотрел не мигая. Затем отвёл взгляд, словно Дарт Вейдер руку убрал, и я вновь начал дышать.

— Хиттолампи мирный народ, — сказал он, наконец. Я вытянул шею, глядя на ряды тяжеловооружённых кавалеристов на белых медведях, застывших позади «одичалых». Понимающе кивнул. — Кому–то это кажется смешным и поэтому, видимо, и ходят такие вот слухи. Мы закончили? Нам нужно отдохнуть.

— Конечно. Располагайтесь. У нас найдётся место и в Бастионе! — торопливо заговорил Головастик. Да, ему нежданно–негаданно свалилось должное подспорье в числе многих тысяч стрёмных северян. Можно понять.

— Мы остановимся здесь, — мягко, но твёрдо, произнёс Игорь. — Спасибо. Так будет проще.

Я вновь покосился на Шлюху. Столкнулся с ней взглядом и сделал вид что так смотрю на всех. Демонстративно прополз взором по лицам хиттолампийцев. Вновь глянул чародейку. Смотрит, зараза. Спалила.

— Я — Егорка! — улыбнулся я ей.

— Савелий, — мелодичным голосом представилась она и насмешливо усмехнулась.

Хрюкнул Прыщ, но в одиночку. Стушевался быстро. «Одичалые» смотрели так же угрюмо.

— Шучу, — добавила чародейка. И на этом разговор закончился.

— Ладно, я соберу войска, и мы выдвинемся сразу за вашими! — деловито засуетился Головастик. — Егор, твои готовы?

Я покосился на жалкую кучку бергхеймцев. Харальд стоял впереди остальных, распрямившись и щурясь на солнце.

— Думаю да…

— Тогда решено, — Юра замахал руками перед носом, управляя Бастионом. Я ещё раз посмотрел на чародейку, может чуточку обиженно. Потому что она смягчилась:

— Оля.

Где–то далеко–далеко едва слышно задели обломки лобового стекла погнутые дворники.

— Красивое имя, — кивнул я и направился к бергхеймцам.

Уже к вечеру земли вокруг Бастиона опустели. Армия Хиттолампи шла мимо почти весь день. Брела кавалерия на взрыкивающих белых медведях. Здоровенные мамонты, тяжело сопя, несли крытые мостки для лучников, с которых на нас смотрели стрелки в мохнатых шапках. Мягко шли обезьяноподобные гиганты, с выломанными деревьями вместо оружия. Гарцевали на лошадях, покрытых инеем, замороженные рыцари с белыми штандартами. Топала разномастная пехота, то вроде обычного вида, то скорее похожая на ватагу эскимосов.

— Не йотуны ли собирали эту армию, Лолушко? — спросил Харальд. — Коли настало время последней битвы, на той ли стороне оказался мой народ?

— Внешность обманчива, друг мой, — сказал я ему. Бергхеймцы замыкали колонну. Уже двинулись вперёд гигантские латники Головастика. Боевые порядки Небесных Охотников, до этого застывшие в небе, сорвались с места. Более привычные глазу копейщики, лучники, пехотинцы маршировали по дороге, удаляясь.

— Настолько ли?..

— Верь мне.

— Верю. Не знаю почему, но — верю. Хочу верить, — рыжеволосый хевдинг смотрел вслед уходящим соратникам. — Жаль, что я не могу пойти с ними. Войти в чертоги Одина с последними бойцами моего народа стало бы великой честью. Надеюсь Уве будет достойным командиром в их сражениях. Но… Я хотел…

— Свора нужна мне здесь, — сказал я. Харальд кивнул. Затем сплюнул:

— Месяц назад я и не думал, что отправлю остатки дружины умирать за задохликов.

Я хлопнул его по плечу, утешая.

— Всё правильно делаем.

Бергхеймцы уходили. Я провожал их взглядом, пока заброшенные на спину щиты не исчезли из поля зрения. Вот странно, столько времени был в стороне. Почти не общался ж, а щемило в сердце что–то. Будто навсегда попрощались.

Вечером мы с Головастиком снова наведались в лагерь Хиттолампи. Юра очень не хотел, чтобы я шёл с ним, но, понятное дело, сдался. Вот только… Нежданные союзнички будто окаменели, стоило нам войти в свет от костра. До этого о чём–то беседовали. Кто–то даже хихикал. И тут тишина.

— Хотел спросить, как у вас дела, — сказал Юра. Отблески огней плясали на серьёзных лицах. Взгляды исподлобья. — Может, всё–таки, к нам? Пообщаемся. Интересно же, как вы поднимались. У нас в Бергхейме было…

— Нет, — сказал Игорь. — Прошлое остаётся в прошлом. Незачем его вспоминать. Мы ценим жизнь любой. И вы ценИте.

Головастик запнулся.

— Просто… Одна беда, одно дело…

— Всё что тут делается — делается из низменных побуждений. Вся игра поставлена по принципу утопи другого. Это плохо, — продолжил Игорь. — Мы не хотели идти, Кеша не врал вам. Любой поступок склоняет чашу весов. Но Роттенштайн играл слишком охотно. Поэтому мы пришли. Мы сделаем, что должно, и уйдём. Нам не стать друзьями.

— Но…

— Рыцарь, убивший дракона всегда становится драконом. Исключений нет. Хиттолампи говорит — что мы не будем вам мешать. Опыт говорит — вы нас не услышите, и кто–то из вас явится позже, чтобы нас отбросить. Просто ради снижения рисков. Может быть вы. Может быть Айвалон. Может быть Светлолесье. Кто–то обязательно явится. Мы дадим отпор, как сможем. Потом. Сейчас — Роттенштайн. И закончим на этом.

Интересная позиция. С одной стороны — меньше конкурентов, с другой — вот так вот добровольно доживать последние дни, не рыпаясь? Что с ними такое?

— Вы не хотите выйти на свободу? — тоже удивился Головастик.

— Нас там никто не ждёт. Здесь лучше, — сказал Игорь. — Всем нам.

«Одичалые» закивали. Кто–то охотно, кто–то отстранённо. Лишь Генерал подбросил ветку в огонь, задумчиво хмурясь.

— Серьёзно? Лучше? — не выдержал я.

— Все мы, так или иначе, отбросы общества, парень. Сюда не попадают семейные, успешные, счастливые люди. Все — одиночки, потерянные в социуме. Те, кого не станут искать. Те, кому каждый день там в тягость. Боль. Унижение. Страх. Беспомощность. Каждый день. Здесь этого нет. Здесь мы что–то можем.

— Это… И вы все так думаете? — изумлённо оглядел «одичалых» я. — В едином порыве?! У вас же, надеюсь, всё хорошо с демократией? Если он держит вас в заложниках вы подмигните, что ли. Пара ковровых бомбардировок и торжество народовластия придёт!

Игрок под ником Пескоструй с возмущением вскинул голову. Генерал хмыкнул:

— Демократия, мна. У меня, дружище, ног нет, мна.

Он ловко поднялся, подпрыгнул.

— Хочу ли я, мна, назад, мна? У окошка на засранный, мна, двор глядеть? И я не один, мна. Славэн, мна, в петлю лезть собирался. Верно, Славэн?

Игрок под ником Хач медленно кивнул.

Юра толкнул меня локтём в бок. Больно. Но хп не снял.

— Егора иногда заносит. Он шут. Положение обязывает, — поспешил оправдаться шаман.

— Теперь вы понимаете? — терпеливо сказал Игорь. — Мы хотим быть здесь.

— У нас есть мнение. Игорь его хорошо озвучивает, Егор, — подала голос Оля–Шлюха. — Не обязательно говорить всем сразу, когда мысли сходятся. Никто и правда не хочет назад.

— Но… — попытался я ещё раз.

— Не нравится — уёбывай, — буркнул Мудак. Ага. Теперь понятно всё с ником.

Я примиряюще поднял руки:

— Шалость не удалась!

Очень захотелось обратно в башню. Тут было… неуютно. И с этими ребятами идти в последний бой? Хотя, что говорить, какой–то резон в словах Игоря был. И он определённо здесь лидер. Может быть из первых в Хиттолампи, попавшихся сучности. Общество ведь часто строится вокруг старожилов. Кто первый попал, тот и возвёл традиции. В Бергхейме таким оказался Стас — и те, кто приходили позже, сами собой вели себя так, как принято в хоть как–то обжитом социуме. Был бы первым Олег или Миша — и группа иначе бы себя вела. Не хочу представлять — как — но определённо, порядки б завелись совсем другие. Юра–то точняк свалил, когда понял, что Стаса не изменить. Понаблюдал, пострадал и пошёл на поклон к игре. Не знал, что придётся вернуться.

А эти…

— Я уважаю ваше решение, — сказал Головастик. — Оно шокирует, но достойно уважения.

— Ваше уважение нам ни к чему, — Игорь поднялся на ноги, встал напротив шамана. — Нам хорошо и так. Не заставляйте нас пожалеть, что мы пришли.

— Понял. Простите. Не будем мешать, — Юра попятился. Я ещё какое–то время оглядывал молчаливых «одичалых», затем козырнул и тоже исчез в ночи.

— Они ненормальные, — сказал я Головастику, когда нагнал его, одиноко бредущего по дороге к сверкающей в ночи башни. — Реально поехавшие. Странно, что это говорю я, псих со справкой, но так оно и есть! Это массовый психоз? Или, в данном случае, массовые суицидальные наклонности? Такое ведь бывает, да?

— Не знаю, — задумчиво пробормотал тот. — Они слабые. Сдавшиеся. Так нельзя. Но они привели войск больше, чем собрали мы. Не сдавшиеся. Нонсенс?

— Хорошо, что меня к ним не загрузило, — поделился я. — Я бы там сгнил.

— Или же растряс бы их хорошенько, — неожиданно сказал Головастик. — Бергхейм же тебе удалось мотивировать. Я не смог, а ты смог.

Внезапное признание. Мы шли по дороге, удаляясь от лагеря странных союзников, и Головастик вдруг перестал казаться малоприятным типом.

— Может быть, и этих тебе удалось бы подвигнуть на желание сражаться. Однако… Как ты там говоришь? Похер, пляшем?

— Пренебречь, вальсируем, — машинально ответил я.

— Да. Это их дело. Не нам их судить.

* * *

Нет ничего кошмарнее ожидания. Унылого. Тоскливого. Вынужденного. Армии куда–то идут. Логистика, снабжение, таймлайны. Буэ. Ребята гниют. Стас мучает лютню, перекладывая на средневековые мотивы шансон. Игнат утром отправляется в лес и компании не приемлет. Кренделёк, Миша и Олег испытывают местный алкоголь. Ловелас сидит в клетке. Юра приставил к нему свеженанятого героя из Бастиона, плюс пару стражников, да забыл о пленнике. Женя и Света почти не появляются из своей комнаты, и слава Богу — перехватывать взгляды призывателя, наполненные страхом и немым вопросом «что тебе ответили» — надоело. Сучность не отвечала. Потому что сучность. Головастик, правда, пытался разводить движуху. Тренировки устраивал перед башней, чтобы всё по команде делали. Фокус по объекту А, смещение на десять часов. Разве что «звездочку» с имитацией автомата делать не учил. После первого дня тренировок мы послали его в жопу.

Что делать нормальному человеку в такой ситуации? Не знаю.

Я — увлёкся рыбалкой. Удочка, банка какой–то странной наживки, чистой, нарядной. Купил здесь же, в деревушке прибрежной. И растворился в прелестях одиночества и оторванности от всего сущего. Бескрайний простор моря, шум волн. Иногда выныривающие киты. Уютная бухта, усыпанная камнями. Сочная зелень сосен, растущих прямо в песке. Синева протирающихся на востоке гор. Рыбу, попадающуюся мне, отпускал обратно. Не есть же её. Здесь было настолько благостно, что я даже переночевал в первый день. После чего поимел весьма эмоциональный разговор с Юрой и потому теперь за моей спиной стоял один из Небесных Охотников. Недвижимо, молча и неотвратимо. Когда я менял место ловли — хмырь безмолвно следовал за мною и вставал сзади.

Мой связной. Эдакий разумный мобильный телефон, чтобы чёртов Егорка не пропадал без вести.

Признаюсь — удовольствия от рыбалки стало значительно меньше. Но два дня я так успешно грохнул. Находиться в обществе живых людей мне не хотелось. Возможно, сказалось общение с хиттолампийцами. А может быть просто устал. У меня бывает. Хоп, и лучше в лес на несколько дней забуриться, чтобы разгрузить голову.

Когда–то так и в реальности делал. Уезжал из города, один, на озерцо на Карельском перешейке, пока его забором очередной коттеджный посёлок не окружил. Сидел там на берегу. Готовил себе супец из пакетиков. Жевал жаренный хлеб со свежим луком и солью. Смотрел на круги на воде и ни о чём не думал.

Ох, как хотелось хлеба с луком–то сейчас. Я даже вздохнул.

— Мессир призывает вас, — прогудел за спиной мой связной. — Айвалон и Светлолесье прибыли.

— Спроси, есть ли у них хлеб с луком? Без него не поеду.

Пауза.

— Мессир просит передать, что вы охерели.

Я закатил глаза. Ладно. Чёрт с ним, с хлебом. Зато, наконец–то, движуха!

Глава тридцатая «Господа офицеры, налейте вина»

— А вы смотрели фильм «Бункер»? — спросил я.

Сидящий Волхов поднял на меня взгляд. Нависающие над ним Лицемер, Келози, Стриммерша и Головастик тоже отвлеклись от разложенных на столе свитков. Там были как схематичные планы Кренделька, так и аккуратно выполненные срисовки с карты. Делала Алина. Девочки вообще очень щепетильные в этих делах.

— Бункер? — не понял Волхов.

— Ну, где Гитлер психует, когда узнаёт, что русские уже того, на подступах.

— Гитлер? — нахмурился лидер Айвалона.

— Да как можно быть настолько оторванным от сетевой культуры?! Ну вас… Просто так похоже. Прям напомнило. Если ты ща очки дрожащей рукой снимешь и попросишь…

— Напомни, сколько у тебя бойцов и что ты тут делаешь? — прервал меня Волхов.

— Понял. Понял. Уже умолк.

Мы с Крендельком переглянулись. Разбойник закатил глаза. За пределами башни сейчас собралось несколько десятков игроков, а на военный совет допустили только нас. Как бывавших в «портальной».

Военачальники снова склонились над картами. Изображения войск у них были в виде разноцветных камушков. Серые пехота, черные — тяжёлые, розоватые — кавалерия, белые — пехота. Ещё веточки попадались. Это осадные орудия, которые протащил с собой Айвалон. Мне вспомнилась пушка скандинавов, в Бергхейме, и как мы намаялись с ней. Солдат Волхова можно было только пожалеть.

— Если не возражаете, я бы хотел внести предложение. Пожалуйста, можно? Сюда надо сразу отправить группу, конечно, если никто не против, — палец Лицемера ткнулся в карту. — Это место возрождения. Я бы предложил Бергхейм.

— Да. Знаю. Я предполагал отправить группу Хиттолампи. Их меньше, — пролязгал Волхов. Справитесь же с сдерживанием раздетого Роттенштайна там?

Келози хмыкнул. Почему–то посмотрел на Лицемера.

— Не уверен.

— Если мне позволено будет сказать, извините что прерываю, но и Гхэулин вряд ли одержит победу. У меня только восемь человек. Два хила, два суппорта, два танка и два дд.

— И что? — холодно спросил Волхов. — С Бергхеймом справился один лучник. Чем вы хуже?

— Простите нижайше, не хочу, чтобы вы поняли меня превратно. Я практически убеждён, что там будет охрана. Там нужна хорошая группа. Лучше всего подойдёт, если вы не против, Бергхейм.

Вроде бы мягко стелет, раджа, но давит свою точку. Давит.

— Бергхейм нужен в атаке. У них двое хоть как–то знакомы с реальной местностью. Нужно чтобы давали направление. Моё мнение — туда должна пойти самая слабая группа. Алина, отправь туда своих скаутов, пусть разведают.

— Есть одно «но», — сказал Келози. — Мы хотим сражаться рядом с Гхэулином.

— Почему же? — прищурился Волхов.

— Считайте это старой дружбой. Отправлять нас в какую–то глушь, это как будто избавиться от нас. Вы взяли нас только ради армии? Так бы и сказали! Мы бы не пришли.

Лидер Айвалона стиснул челюсти. Ладошка Алины упала ему на плечо, успокаивая.

— Игорь, мне лестно, но, пожалуйста, не будьте так радикальны, — заюлил Лицемер. — Это общее дело…

— Так и делайте общее дело. Почему Хиттолампи вечно ставят крайними? Я никому из вас не верю. Только Гхэулину. Либо с ними, либо мы уходим.

Детский сад… Я открыл было рот, но вовремя вспомнил, что любая из возможных едких шуток скорее конфликт раздует, а не приглушит. Потому что Игорь мне не нравился. Лицемер мне не нравился. Волхов в целом тоже не впечатлял. Одна Алина хорошая.

Чёрт, а ведь она и сколотила эту банду. Молодец. Вот что значит — харизма не в очках характеристик, а в делах!

— Я вас не звал, — сквозь зубы сказал Волхов. — Не надо делать мне одолжений!

— Игорь, подожди, — Алина похлопала его по плечу ещё раз. Блин и Келози и Волхов — Игори. Одна путаница с этими именами. Стриммерша выпрямилась, с дрогнувшим терпением вмешалась:

— Ребята. Никто не хочет никого уязвить…

— Я хочу, — не выдержал я, тут же угас под гневным взором воительницы.

— Никто. Не. Хочет, — вколотила она в меня. — Если надо, Светлолесье возьмёт эту точку. Мы не откажемся от шанса поквитаться с Роттенштайном и таким способом.

— Вас десять. От вас больше пользы в основной атаке, — не согласился Волхов. Келози скрестил руки на груди, играя скулами:

— Я всё сказал. Либо так, либо никак.

— Да кто ты такой… — ладонь Алины сжала плечо Волхова сильнее, и он умолк.

— Игорь… Пожалуйста…

Волхов смягчился. Хотя видно было, как раздуваются ноздри полководца. Им бы всем хорошего психотерапевта. Явно по колонии тараканов в каждой голове. И, что обидно, психом зовут меня! Я хотя бы лечился!

— Хорошо. Общее дело мне важнее чем разбираться в детском упрямстве. Пойдёт Айвалон. Закрыли тему.

— Это у кого тут детское упрямство?! — вскинулся Келози.

— Игорь! — это уже сказал Лицемер. — Прекратите, прошу вас. Зачем вы нагнетаете?

Прекрасная у нас подобралась команда. Не удивлюсь, если перебьём друг друга ещё до основной атаки. Игровой социум в целом токсичен, даже в миролюбивых ламповых условиях. А тут вообще, конечно, жуть какая–то.

— Я нагнетаю? — с угрозой сказал Келози.

— Успокойся, — голос Лицемера изменился. В нём появилась властная угроза и, что удивительно, его протеже мигом утих. О как. Попкорна бы. Такое шоу. Лучше любого театра. Хотя не, попкорн из другой оперы. Тут нужен пафосный бинокль на длинной ручке. Чтобы вальяжненько к глазам прикладывать и веером обмахиваться. Но больше всего хотелось приложить Келози чем–то едким. Вот чтобы бомбануло. Терпеть не могу подобное поведение. Сразу хочется забрало набросить и лезть в драку. Словно в интернете кто–то неправ!

— Закрыли тему, — повторил Волхов. Всмотрелся в карту, сверяясь с направлениями. — Далеко там до стен, Юра?

Я смотрел на Келози и понимал, что эта морда наполняет мою злобную шутовскую душеньку настоящим гневом. Вот прямо до помутнения в глазах. До такой степени, что я выглядываю в нём малейшие детали в надежде на шанс сравнять его с землёй ядовитыми колкостями.

Кренделёк пошевелился:

— Не слишком. Рукой подать. Но стены охрененно здоровые. Правда ворота были открыты, когда я там был, так что удалось добраться аж до входа в Твердыню. Хрен нам так повезёт, когда штурм пойдёт.

— Разумеется. Но эта проблема решаема, — кивнул Волхов. Келози чуть закатил глаза на это, и я не выдержал:

— Сорямба. Надо срочно выйти! Продолжайте, пожалуйста. Я всё равно тупой для стратегий. Вы просто скажите кого бить, и я буду бить.

— Но… — Волхов нахмурился.

— Юра знает о тех краях больше меня, — прервал его я. — Не спорьте, не уговаривайте. Меня зовёт дорога приключений, да и колено пока не прострелено.

Этот мем тоже никто не понял. У дверей я обернулся и показал в затылок лидеру Хиттолампи средний палец. Хоть так надо выбросить негатив. А то потом это всё валунами в груди обрастёт! Жест заметила Алина, и губы её тронула понимающая улыбка.

Внизу было лучше. Реально. Я опасался, что спущусь, и увижу три угрюмые кучки людей, стоящих в своих кружках. Но нет, общались. Конечно, были островки отчуждённости, но в целом и айвалонцы и светлолесцы и наши не разбились на группки. Когда я вышел из дверей башни — даже смех услышал.

Бойцы Хиттолампи на встречу не пришли. Да и Лицемер своих спрятал где–то в лесу, чтобы, если разведка Роттенштайна следит за порталом, никого не встревожить больше чем надо. Мол, участие Гхэулина и Хиттолампи станет большим сюрпризом для противника.

Я подошёл поближе к самой большой группе. Вклинился между уже знакомым За–за–заикой и могучим молодцем по имени Файтер. Последний чуть потеснился.

— Чё дают? — спросил я. — Айфончики?

— Славный Жиробас рассказывает нам о злоключениях своих, кои привели его в этот мир, — степенно ответил тот.

Толстопузый монах с неприятным ником всплеснул руками:

— Ну и после всего этого очешуительного дельца, разругавшись со всеми менеджерами и доставщиками, я залезаю в капсулу. Там ж, елки–палки, должны археологи вернуться и принести артефакты. Проверю, мол, и за стол. Пара минуточек! — плеснул сарказмом улыбающийся монах. Оглядел слушателей. — Ну, короче, вышел я из игры уже вот сюда. Так что, в итоге–то, столько боли, а говнобургер этот я так и не съел!

Вновь взрыв хохота. Чёрт. Надо было сразу сюда идти.

— А чё было? — спросил я молодца из Айвалона.

— То долгое предание о том, как гонцы с яствами пытались доставить Жиробасу ужин. Не смогу пересказать её столь же красочно, — ответил Файтер.

— Диковинные речи ведешь! — сказал я ему.

— Род мой благороден, и истоков не скрыть. Но тайну происхождения я не раскрою никому, незнакомец. Таков мой обет!

Я хлопнул глазами. Это чего такое вот передо мною стоит?

— Ты это… С ролевого сервера, что ли?

Меня дёрнули за рукав. Слева оказалась миловидная девчушка, разумеется в классической броне «грудь наружу», но латной, с рунами, светящимися золотом. Имя — УлыбкаАнгела. Очень ловко она оттеснила За–за–заику.

— Я — Лиза. Прошу, не мучай Файтера. Ему так комфортнее.

— Благодарю тебя, служительница света, — склонился воин и отошёл.

Я незаметно покрутил пальцем у виска, и кивнул в сторону Файтера.

— Он хороший, — чуть оскорбилась девушка. — Играет сам с собой, ни от кого ничего не требует. Не дёргай его, пожалуйста.

Она с теплом посмотрела вслед удаляющемуся ролевику. Божечки–кошечки. Толкиенист нового мира! Похлопав меня по руке, Лиза солнечно улыбнулась и вновь исчезла среди слушателей. Ангел–хранитель Файтера. Любовь?

Свою историю попадания начал игрок по имени Ушан. Говорил он занудно, монотонно, но с юмором.

Мимо проехал патруль из всадников Головастика. Воины старательно не смотрели на разношёрстную толпу игроков. Наверху пронзительно крикнул гиппогриф. Шаман отправил войска на воссоединение, но стройку не остановил. Очень разумно, как на мой взгляд.

Мой взгляд упал на двух стоящих вместе женщин из Айвалона. Одна из них в грязном рубище, увешанным ветками, страшными куклами, оберегами, пучками соломы, склянками и с белоснежными волосами, собранными в хвост на затылке. Тонкие пальцы поглаживали драную кожаную обложку книги. Ник — СемьКотов. Вторая в кожаной броне, явно кто–то из милишников. Эта брюнетка. Взгляд жгучий, яркий, насмешливый. Ник — Клюка.

Определённо, у сучности есть проблемы с женщинами. Хотя… Возможно, он одинаково всех ненавидит. Вон, кого–то же Мудаком назвали.

Клюка поймала мой взгляд. Подмигнула и послала воздушный поцелуй коротким движением губ. Я изумлённо поднял брови, а потом нарочито смутился, и махнул ей ладонью, мол, бросьте вы.

Милишница сказала что–то подруге, и изучающий взор СемиКотов пригвоздил меня к месту презрением. Ну, с тобой, девушка, тоже всё понятно. Выберешься — восьмого заведёшь.

Здесь, внизу, всё равно было лучше, чем среди «полководцев». Управление людьми меняет многое. Тут смотришь, они все живые. В играх часто руководство теряет грань между человеком и юнитом. Либо ты делаешь как сказали, либо тебя выбрасывают из группы и меняют на другого. Циферки даёшь не космические, но хороший парень, сорян, покеда. Ублюдок с прямыми руками и великолепными результатами — добро пожаловать.

Для таких вот офицеров эта игра настоящая боль. Да, впрочем, для любых. Тут состав не поменяешь.

Я вспомнил про сидящего в темнице Ловеласа. Тяжело вздохнул.

Только сейчас, глядя на такое количество игроков, которые при этом не пытались убить друг друга, я понял, что скоро всё решится. Что скоро мы войдём в Твердыню.

А вот там… Сколько, по статистике, кланов в рейдовых играх кладут последнего рейдового босса до выхода нового контента? Пять? Девяносто пять групп из сотни ломаются раньше. Упираются в потолок. Разваливаются.

И ведь наша пачка совсем не их тех, кто может сделать «первый кил» на сервере.

Интересно, есть ли среди нас всех те, кто увидит реальный мир ещё раз?

Так, стопэ, Егорка. Пренебречь, вальсируем!

— Эгегей, миряне! Как насчет нажраться?! — протиснулся я в центр круга. — Никакого похмелья. Хороший эль. Славные компаньоны из мира викингов. Тут рядом, я покажу! Обещаю, будет весело! Ведь с вами будет лучший шут этих краёв. Лучший — не потому что нарцисс, а потому что единственный! Айда сделаем человеческий тимбилдинг!

* * *

— Ты, ты и ты — первые. Дальше — ты, ты и ты.

Нас построили. Вот правда, без шуток. Сорок человек в ряд. Даже Ловелас стоял вместе со всеми, с видом пустившего корни дерева. Отбором заведовал Волхов. Не знаю, чего они там обсуждали всю ночь, но пока мы буянили в компании с немного опешившей Сворой — наши «полководцы» сидели в Башне. Видимо, составляли списки кто, что, куда, когда и зачем. И теперь выкладывали результаты.

Я стоял со всеми и даже не прошёлся шутками ни по одной из серьёзных командирских физиономий. Сейчас не время. Зато с удовольствием вспоминал вчерашнюю попойку. Было здорово. Шум, пляски, песнопения. Дошло даже до романтики. Чикса (ну правда, у неё такой ник) из Светлолесья каким–то образом захомутала того самого Файтера, и дело двигалось к уединению, когда объявили конец вечерники. Разгневанный Головастик ворвался на наш пир во время чумы, сразу же выцепил виновника моральной деградации и минут пятнадцать отчитывал бедного Егорку, что, мол, перед боем надо выспаться, а не тащить всех в бар!

Короче, на подростковую вечернику внезапно вернулись родители и разогнали всех к хренам. Но всё равно получилось хорошо. Тема будущего всплыть не успела.

И спасибо ей за это. А то неловко как–то бухать с человечком и между делом сообщить, что, когда я добью последнего босса, то тебе хана приятель. Ну, за здоровье!

Особенно неловко, конечно, самому такое услышать.

За нашими спинами находился овраг, с пещерой, где горел портал в сердце владений Роттенштайна. Как только объединённые войска двинулись в атаку — мы отправились сюда. Скучно, буднично. Там гремела сталь, а мы строились перед оврагом. Никаких фланговых прорывов и прорубания во вражеский строй с героическим видом.

Алина стояла чуть в отдалении, полностью погружённая в клановый чат. В ветвях щебетали птицы. Ветер пах цветами.

— Ты… — остановился передо мною Волхов. Поднял руку, мол, подожди. Тоже углубился в чат. Настучал что–то, как на пианино. — Западное направление. Собирай всех, кого можешь, на себя и живи. Как хочешь. Ваша группа должна дойти до западного края лагеря. После зачистки сбор у порталов. Красные ленты не трогать.

— Сэр, компас дадите, сэр? — про то что наши войска отмечены красной лентой на руке я уже знал. Сам передавал через третьи руки приказ тому, кто возглавлял ушедших бергхеймцев.

— Карту используй, — процедил в ответ главком. Двинулся дальше.

После инструктажа Волхов встал перед нами. Оглядел неровный строй.

— Каждый из вас знает, что делать, — сказал он. — Дальше всё зависит от вас. Если справимся — то уже вечером сможем начать честную гонку. Знаю, многие думают, что нет смысла в таком единении. Что кто–то решит поступить, как поступил Роттенштайн. Но это не так. Мы обсуждали это лидерами фракций и пришли к общему мнению.

Голос его окреп.

— Да, мы не знаем, выпустят ли победителей. Да, мы не знаем, что сделают с проигравшими. Увы, это так. Но каждый из нас должен приложить все усилия для того, чтобы спасти оставшихся. Это не громкие слова. Мы можем это сделать. Наша задача выбраться и вытащить тех, кто остался. Не оттолкнуть соперника, а приложить все силы для того, чтобы спасти его, если нам повезло больше. Мы должны остаться людьми. Не стать теми, против кого сейчас выходим. Хорошо? Останемся людьми?

Строй молчал.

— Понимаю. Я не буду с вами говорить, как с детьми и ждать восторженных кличей. Просто подумайте о моих словах. А теперь — вперёд! Там война в самом разгаре.

Те танки, кого указал Волхов, молча двинулись к оврагу. Два латника и закутанный в шкуры громила из Хиттолампи. За ним скользнули дамагеры. Их задача выбить охрану портала. Дальше пойдут остальные.

Я отыскал взглядом развалившихся на траве бергхеймцев. Махнул рукой. Северяне неторопливо поднялись, отряхиваясь. Им тоже пришлось прекратить возлияния после прихода Головастика. Поэтому выглядели ребята довольно бодро.

Ну… Понеслась.

Глава тридцать первая «Заварушка в портальной»

В дощатом домике на полу распростёрся мёртвый стражник. У выхода застыла укутанная в шкуры громада хиттолампийца. Сложно было понять, где кончается его борода и начинается одежда. Двое латников, как в фильмах про полицейских, встали вдоль стены. Даром что пальцами в глаза не тыкали. Ждали, когда вагон заполнится. Снаружи царил ад. Ревели рога, что–то грохотало беспрестанно, будто сотню железных шариков катали по гигантской сковороде. Раздавались далёкие вопли командного тона.

Пахло свежим деревом.

Убили охранника быстро. Когда я зашёл — он уже не шевелился.

Меня оттеснили в сторону. Волшебный турникет портала выплёвывал героя за героем. Прислонившись к стене, я натянул Оскал. Осторожно огляделся. Толстяк, которого, честно говоря, хотелось избегать — оказался слева от меня. Он стоял, насупившись и надув пухлые губки. Но глазками постреливал в мою сторону.

— Ну чего тебе? — выдохнул я.

Видение отлепилось от стенки. Встало передо мною, вытянув перед собою руки. Мол, внимание.

Я проигнорировал странные взгляды со стороны танков. Паренёк в радужных одеждах, чалме и с двумя ятаганами в руках нервно произнёс:

— Ты кому?

— С всевышним общаюсь. У меня такие обряды.

Толстяк вытянул перед собою руки, склонил голову набок и неуклюже затопал на месте. Затем принял благопристойный вид, и принялся истово креститься. Потом злобно тыкнул пальцем куда–то мне за спину. Несколько раз, с явным раздражением.

— Теория относительности? — ляпнул я.

Видение опустило руки. Постучало по голове костяшками пальцев, оценивая мои способности.

— Ну, блядь, ты буквами напиши!

Честно говоря, народу в сарай набилось уже порядочно, но отчего–то рядом со мною никто не останавливался. Старались держаться подальше. Пока через толпу не протиснулся Стас. Но и тот глядел настороженно.

А потом стало совсем тесно, да и мои верные викинги появились. Этим давно уже не до чудачеств старого Егорки.

Снаружи бахнуло, грохот рассыпался далёким крошевом.

— Пошли–пошли! — из портала появился Волхов. Танк Хиттолампи ногой вышиб дверь, и герои рванулись наружу.

Когда настала моя очередь, и я выбрался на улицу, где быстро гасли редкие очаги сопротивления, над головой пролетело несколько объятых пламенем валунов. Оставляя за собой росчерки дыма, они вонзились в крепостную стену. Земля чуть дрогнула.

Я встал, оглядываясь. В паре метров от меня с диким воем катался по земле горящий рыцарь. Зеленовато святящийся игрок в просторном чёрном балахоне вытягивал из бедняги жизнь.

— Где, мать его, запад?! — гаркнул я почти в отчаянии.

— Туда, — указал Ловелас.

— Давай уже, бля, — толкнул меня Олег. Первым бросился в узкий проход между сараями. Хиттолампийцы вломились в соседнюю портальную. Ребята работали грубо, выламывая проходы. За стеной послышался шум драки.

Я обогнал Олега, памятуя о наказе Волхова. Выскочил на соседнюю улочку. Отпрыгнул от несущегося на меня рыцаря, на автомате оттолкнулся от хлипкой стены и повис на шее латника. Рванулся, стаскивая воина с седла. Конь взвился на дыбы, ненароком подставив хозяина.

Рыцарь грохнулся на меня, отчего в глазах заплясали красные точки. Олег врезался в группу пехоты, размашисто ударив щитом. Волна оглушила нападающих. За их спинами сомкнулись клещи бергхеймцев. Защёлкали стрелы Ловеласа и Игната, выкашивая противника. Про меня будто бы и забыли. Сваленный мною латник скатился наземлю, тяжело упёрся коленом песок и заверещал. Трава рванулась из–под дороги, оплетая ноги. Шипы дырявили доспех, и воин с ужасом пытался оборвать жадные ростки. Позади из инвиза вылетел Кренделёк. Несколько ударов и рыцарь безмолвно ткнулся лицом в траву.

Меж домов скорчился Женя, выблёвывая подмогу. Головастик с видом фокусника разбрасывал тотемы, втыкая их в стены. Видимо, чтобы их не снесли случайно.

Или специально.

Я поднялся, перехватывая следующую группу, заходящую в тыл Олегу. Но перед этим отметил странное. Ловелас покраснел, расстреливая собранных танком солдат, но смотрел куда–то в другую сторону.

Сверху вновь с гулом полетели огненные валуны. У стен Твердыни с визгом кружились гиппогрифы Небесных Охотников. На одну из башен обрушился дракон, оплёл её хвостом, вцепился лапами и поливал огнём защитников. Воняло серой даже тут. Удушливая гарь драла горло.

— КТО НА МЕНЯ ТВАРИ! — взревел Разрыватель. Я под куражом завертелся в гуще солдат. Толкнуть одного ногой в живот. Наотмашь рубануть по лицу второго, присесть, коротким клинком на крит в левой руке полоснуть под коленом третьего. Подпрыгнуть.

Из Оскала выпрыгнул демон. Разорвал опешившего пехотинца на две части, опрокинул второго и снёс голову. По маске щёлкнула стрела, отчего голову дёрнуло. На крыше появился лучник. Рядом ещё один.

— СЮДА ИДИ ПОГАНЬ МРАЗОТНАЯ! СОЖРУ И ВЫСРУ! — взвыл Разрыватель. Захлебнулся в горле одного из солдат, хлюпнул. С безумным хохотом я подпрыгнул вверх, оттолкнулся от плеча ещё живого противника и оказался на крыше.

— Приветики!

Изумлённый лучник перевёл на меня оружие, получил стрелу в голову, отшатнулся. Получил ещё одну. Сбив с ног второго бойца, я бросил взгляд вниз. Солдаты, собранные хохотом, лезли на стены, пытаясь добраться до меня и падали под ударами бергхеймцев.

По крыше палил Ловелас. Неожиданное подспорье.

Прикончив врага, я выпрямился. Стены Твердыни окутало дымом и пылью. Через потемневшее небо летели новые снаряды, а там, откуда они отправлялись в сокрушительный полёт, бурлило сражение. Порталы находились на холме, огороженные деревянным частоколом, с которого в нашу сторону бежали солдаты Роттенштайна. Дальше начиналось нескончаемое поле военных шатров, расположенных посреди вырубки. Выкорчёванные пни создавали ещё одну линию обороны. Над фронтом носились какие–то летающие твари, со спин которых на сражающихся лилась то ли смола, то ли дёготь, то ли что–то ещё неприятное.

Я увидел, как прочь из портального городка вдоль крепостных стен удаляется отряд Айвалона, выжигая всё на своём пути. Внизу грохнула дверь — Олег ворвался в домик. Сквозь крышу послышался звук короткого боя. Белая пачка хиттолампийцев металась от портала к порталу. Пёстрая группа гхэулинцев двигалась налево от меня, отряд Светлолесья направо. Слаженно работаем!

— Чего встал? Дальше идём! — заорал снизу Головастик.

Я кивнул. И не увидел среди наших Ловеласа. Чёрт. Пока я выглядывал слугу Выводка — на крышу забрался Олаф, лицо в крови, одна лишь беззубая улыбка не заляпана.

— Скучно, — бросил он.

Стрела попала ему в плечо, развернула и викинг грохнулся вниз. Миша мгновенно излечил скандинава, и тот радостно расхохотался, ловко вскочил на ноги:

— Ещё! Я живу болью!

— Где Ловелас? — крикнул я, и, не дожидаясь ответа, побежал по крыше на следующую улочку, где уже появились солдаты Роттенштайна.

Девять героев, демон Оскала и шестеро лютых скандинавов — это мощная связка. Мы добрались до своего края частокола вообще без приключений, прошлись вдоль него, забивая последние очаги сопротивления. К атаке из порталов охрана готова не была и это сыграло нам на руку.

Добравшись до северного (надеюсь — северного) края, мы встретили там расфуфыренных гхэулинцев. Сарацины чистой воды. Все пёстрые, восточно–южного типа оружия. Не набрали ещё локальных шмоток. Мы давно уже перестали походить на викингов, то, что было добыто на острове Унии давно перекочевало на склад. Спутать нас с роттенштайнцем, светлолесцем или айвалонцем было проще простого.

Космополиты мы, короче.

Танки гхэулина встретили нас сомкнутыми щитами. Лицемер окрикнул бойцов, махнул нам рукой.

— На место сбора!

Алина со своими уже была там. Выглядела она озабочено. Сидела на связи, отправляя в чат послания. На крышах вокруг опорной точки застыли герои. Южный проход между порталами перегородили танки.

Среди светлолесцев застыл Ловелас.

— И где ты был, лесовичок? — бросил я ему на проходе.

— Заблудился, — ответил тот.

— Мои люди у места респа не отвечают! — сказала Алина. Говорила она с опущенным забралом. Здоровенный рыцарь с мелодичным, пусть и искажённым металлом, голосом. — Что–то случилось.

— Вскрыли?

— Могли. Там был отряд… Но это не хорошо. Мне это очень не по душе…

— Где Роттенштайн? — спросил я.

— На поле боя их нет. Мне постоянно докладывают. Может быть, портал отсюда прямо к ним?

— Нет, — сказал из инвиза Кренделёк. — Я всё проверял.

Я запрыгнул на крышу, снова оглядываясь. Место сражения было всё ближе. Левый фланг продавили, и теперь войска закручивали оборону Роттенштайна, зажимая в кольцо. Я уже мог различить как несутся, обходя в тыл противнику, наездники на белых медведях. Как–то просто. С грохотом обрушилась часть стены позади меня. Вниз полетели тела защитников твердыни, словно игрушечные солдатики, брошенные капризным мальчиком. Баллисты ещё сражались — на моих глазах с предсмертным рёвом рухнул на землю дракон.

— Штурмовать стены не будем, я правильно понимаю? Всё снесём и пусть никто не уйдёт обиженным?

Катапульты забрасывали стены как заведённые. Да… Это вам не осада. Когда крепость никому не нужна — её можно сносить до основания.

— Да, такой план, — крикнула снизу Алина. — Роттенштайн скорее всего там, в Твердыне.

Или покрошил Айвалон на кладбоне.

— Связь с Волховом есть? Он же кого–то притащил из своих.

— Убили его. С нами шёл, — подал голос Лицемер. — Мне очень жаль, но больше у нас нет связи. Моя вина, я должен был беречь его. Простите…

— Плохо. В угол!

— Я виноват, конечно, но… нет.

Я махнул рукой. Странно, конечно. Но их было меньше. Надо было связного со мною отправлять.

— Чёрт. А ведь я надеялся, что сейчас мы полезем по лестницам на стены. Будем падать, кричать, умирать, вставать, лезть и по кругу. По кругу. Чтобы по красоте. Зис из спарта!

Говоря это, я всматривался в стены Твердыни, пытаясь различить хоть что–то у подножья, но там всё окутала пыль.

— Выдвигаемся к воротам, — приказала Алина. — Думаю, пока соберёмся — Айвалон уже займёт место возрождения.

— К воротам, сударыня? — изумился я. — Но у меня таран остался в другой сумочке!

— У нас тут каждый второй — таран, — парировала девушка.

Я вспомнил руины Корфа, которые сжёг Роттенштайн. Да, в её словах был смысл.

Средневековый штурм — это долгий и мучительный процесс. Куча фортификаций, всё простреливается. Кавалерия нападающих топчется, пехота гибнет, оборона голодает и прячет женщин с ножами и детей в подземельях. Все страдают и недовольны. Но всё меняется, когда приходит авиация. Отроенные союзниками летающие твари выкашивали обороняющихся с неба. Зловещие машины Волхова закидывали крепость через линию фронта. Мне очень хотелось посмотреть на эти громады. Они должны были быть как в эпическом фэнтези — многоэтажные дома на угле или пару, с полуголыми великанами в кожаных шлемах, подающих снаряды.

Но пока я видел только результат их работы.

Когда мы подошли к воротам, задыхаясь от каменной крошки и пыли, то вперёд вышли чародеи. Волшебный огонь расплавил преграду в считанные минуты. Решётки потекли раскалённым металлом на землю, и во внутренний двор крепости ринулись танки.

Рядом с воротами грохнулись осколки дымящегося снаряда. Лязгнул доспех мёртвого Небесного Охотника, сбитого защитниками, а теперь ещё и размозжённого артиллерией.

Я, викинги и игрок по имени Ромео охраняли хилов. Парень, тот самый, с двумя ятаганами, крутился и ощутимо нервничал, поглядывая то на меня, то на место сражения. Хилы же особо не старались, лишь иногда кто–то что–то выкрикивал, шептал или же просто поливал из рук магией кого–то во дворе. Скучная работа. Там, откуда неслись звуки сражения — было веселее.

— Бесславно стоять здесь, Лолушко, — сказал Харальд. — Зачем?

— Скучно, — поддержал его Олаф.

— Вдруг война? Вдруг коварная засада? Обход с тыла! — возмутился я. В голове помутилось.

Вы ошеломлены игроком Бомжара

Кураж!

— Блядь… — я крутанулся, как умалишённый, выхватывая Разрыватель. — ЧУВСТВУЮ ТВОЙ ЗАПАХ МРАЗЬ!

— Ополоумел? — спросил хевдинг, но за оружием тоже потянулся.

— Они здесь! Они здесь! — заорал я, и запустил хохотом. В пустоту.

Которая тут же встретила меня градом ударов. Из невидимости в меня вонзился Длинноносый. Следом Бмвхеров.

С гулом взвилось пламя. В проход, оставшийся после снесённый ворот, влетело несколько заклинаний. Объятый пламенем закрутился Леннарт.

— Не могу кастовать! — завопил кто–то из хилов позади меня. — Сало кинули!

Я крутанулся, отрываясь от танков. Споткнулся, упал. По ногам резануло. Здоровье потекло вниз. Какого хера?!

Положительный эффект Кураж рассеян заклинанием игрока Рукоблуд

В голову прилетел удар молота. Я упал снова, получив контузию. Слепо махнул рукой с Разрывателем, кого–то зацепил. Сквозь бульканье в голове услышал далекое «О–о–один». На меня кто–то наступил. Вывернувшись, я откатился в сторону, ткнулся в труп. Хельге. Пидорасы.

А затем пришёл в себя и изо всех сил бросился на Длинноносого, колотя его в щит. Танк пятился, оттаскивая меня и уцелевших викингов за пределы ворот. В нишу, где стояли хилы, летели снаряды Роттенштайна. Едва таунт Длинноносого закончился — на себя нас переключил Бмвхеров. Ромео из Гхэулина так молотил саблями по щиту танка, словно хотел просто уничтожить злополучный бастион.

Воин Роттенштайна крутился как умалишённый, уклоняясь от атак. За спиной Бьорна вырос Бомжара, несколько ударов и викинг упал, а рога скрылся в инвизе. Чёрт… Чёрт! Какой–то хил до меня долетал, скорее всего от суппортов, а вот бергхеймцам его явно не доставало.

Из проёма ворот позади нас с рёвом вылетел Олег. Врезался в танцовщицу Роттенштайна. Отбросил её в сторону, затем с воплем ужаса побежал прочь, провожаемый рукой Колдунчика.

Но из Твердыни выбирались другие танки.

Нас вновь перехватил Длинноносый. Бмвхеров ринулся на помощь товарищам.

— Сука блядь! — прохрипел я, яростно пытаясь достать танка. Ведь можем убить. Можем. Осталось чуть–чуть. Совсем чуть–чуть.

Упал Леннарт.

Это было неправильно. Я понимал, что делаю что–то неправильно, но ярость была сильнее. Я должен был прикончить оттаскивающего нас от группы уродца. Мы сможем убить его быстро! Нельзя отвлекаться

Упал Олаф.

Позади у входа в ворота развернулась сверкающая битва. Выросла фигура в балахоне смерти. Взревел откуда–то взявшийся белый медведь. Вспышки–вспышки–вспышки, грохот. Союзники выбрались наружу.

Длинноносый получил Разрывателем по голове. Глухо вскрикнул. Харальд вцепился в щит латника и повис на нём. Сабли Ромео вошли в грудь, проламывая нагрудник. Танк Роттенштайна с шипением попытался оторваться, но Ньял бросился ему в ноги, подрезая связки, и воин грохнулся на землю.

Вот только и уродливоротый не поднялся. Бомжара добил викинга и снова нырнул в невидимость.

Я вытащил его оттуда хохотом. Вскрывшись на мне, разбойник простоял несколько секунд под ударами разъярённого Харальда и Ромео и умер. А затем мы прикончили и отползающего Длинноносого.

— Общий сбор! — закричала Алина. — Общий сбор! Не атаковать! Не атаковать! НИКОМУ НЕ АТАКОВАТЬ!

Я торопливо собрал с трупов снаряжение, обернулся. Метров на сто нас оттащили…

— Это что, победа?

Ромео промолчал и торопливо побежал к собирающимся гхэулинцам. Союзники пятились, разворачиваясь в боевой порядок.

А из ворот Твердыни выходили люди. Первым шёл игрок со знакомым уже ником.

Адам. Пята Титана. Мы встречались с ним в столице Четлена.

Сверху летели камни и трупы обороняющихся. Визжали виверны и гиппогрифы. Врезались в стену валуны из машин Волхова. А внизу молча строились напротив друг друга игроки.

Интересно, скольких мы потеряли из–за атаки Роттенштайна?

Я поспешил к своим.

Глава тридцать вторая «И не друг и не враг, а так»

— Алина, — сказал Адам. Коснулся пальцем шляпы, в приветствии. В стену с грохотом врезался ещё один булыжник. Во внутреннем дворе строились бойцы Роттенштайна. Слышались команды. Что–то трещало, выкатываясь. Но наружу они не спешили.

— Привет! — вышла вперёд Стриммерша, обернулась на наш строй, лязгнула: — Нельзя! Стоим!

Крошка посыпалась на стоящих за спиной Адама игроков Пяты Титана.

— Может внутрь пройдём? — покосился я наверх. Алина резко подняла руку, пресекая мою речь. Ну ок–ок. Ладно. Отхилят ведь, если что. Обломок пылающего камня упал в паре десятков метров. Над облаками пыли глухо визжали летающие твари.

С лязгом лат грохнулся оземь ещё один из защитников крепости.

— Мы не хотим сражаться, Адам! — сказала Алина.

— Мы тоже, — улыбнулся тот. — Но я должен был выйти и обозначить себя. Предупредить ещё раз. Расставить точки над ё.

Он оглядел наш смешанный строй.

— Я не тешу себя надеждами. Если случится драка — вы победите нас и это неоспоримо. Но я повторяю: мы не вмешиваемся в чужие распри, пока нас не трогают. Вообще. Никогда. Это наша позиция. Всё должно быть честно. Конечно, вас это может не убедить, и вы нападёте. Но тогда мы объединимся с Роттенштайном. У нас много войск. Мы придём сюда и будем сражаться против вас. Каждый день, каждый час. У нас большой опыт. Можете спросить у Якорной, если встретитесь. Он предпочёл вести с нами разговор на равных. Хотя сначала поступил так, как поступил со остальными.

Адам подмигнул:

— Теперь — смирился.

— Адам, мы не будем сражаться. Мы тоже за честную гонку. Это наш уговор.

Лидер Пяты Титана скептически хмыкнул.

— Яна?! — крикнул кто–то. Пёстрый сарацин вывалился из строя. Ромео, с которым нас кайтили танки Роттенштайна. — Янок!

— Назад, Ромео! — рявкнул Лицемер, но гхэулинец вырвался на участок между фронтами. Отмахнувшись от чьей–то руки.

— Слава!

Ему навстречу выбежала девушка с повисшей над головой тиарой и с двумя радужными крыльями за спиной. Ник Джульетта. Воу. Какая милота!

— Я сказал — на место! — побагровел Лицемер.

— Яночка…

Адам смотрел на обнимающихся с полуулыбкой:

— Мы связаны чуточку больше чем думали прежде, верно?

Обломок камня грохнулся в шаге от одного из титанов. Позади нашего строя прошёл Генерал. Чудовищный лук он держал в руках. Прищуренный взгляд направлен на Пяту Титана.

Двое танков Гхэулина вышли из строя, направляясь к Ромео. Тот заметил движение, заслонил девушку, выхватил клинки. Неподалёку грохнулось на землю тело Небесного Охотника. Наверху завизжал потерявший всадника гиппогриф. Мы тут смотрим сериал — а там вон, война вовсю. Дикая ситуация.

Но интересно же!

— Ой не советую, — ощерился сарацин, уставившись на соратников. — Иди в жопу, Кеша. И ты, Лёша со своим прихлебателем, тоже. Я никуда не пойду. Я останусь с ней.

Я вытянул шею, выглядывая лидера Гхэулина. Какие интересные отношения в его команде! Тот с каменным лицом смотрел прямо перед собой и молчал.

Танки обнажили мечи.

— Вернись в строй, — прохрипел один из них. — Быстро.

— Нет. Я не оставлю Яну…

— Молодой человек, — вмешался Адам. — Мы не сможем взять вас с собой. Увы. Ничего не выйдет. Вы не выйдете вместе. Мне очень жаль, но это так. И мы не сможем отдать вам Яну. Потому что тогда свободы не увидит ни она, ни мы.

— Мне плевать. Если вы её выведете — я помогу вам. Не выйду и не выйду. Главное вытащите Яну.

Джульетта замотала головой:

— Нет. Тогда и я…

— Тише, Ян. Иначе никак. Эти больные пидорасы и не собираются выходить, — Ромео указал клинком на танков Гхэулина. — Они тут как рыба в воде. Извращенцы.

— Это неправильно! — возмутилась Джульетта. — Только вместе!

— Вячеслав, неужели вы готовы рассказать возлюбленной, чем вы занимались пока её не было рядом? — подал голос Лицемер. В нём стало больше змеиной вкрадчивости. — Может быть, мне стоит поведать о ваших… грешках? Вернись в строй и сделай то, что должен. Иначе…

Лицемер вытянул перед собой палец и что–то ткнул. Это он чего делает такое? Ромео сплюнул.

— Вы заставили меня.

— О… тебе же понравилось… — неприятно ухмыльнулся Лицемер. — Правда ведь, Наташа?

Девушка под ником Студентка заворожённо кивнула. Лицо её было отсутствующим и чуточку испуганным.

— Слава… — сел голос Джульетты.

— Они ударят вам в спину! — выкрикнул Ромео, обращаясь к Стриммерше. — Я должен был бить ШпалернуюДва по его команде. Берегитесь!

— Что… — вскинулась Алина, обернулась к Лицемеру.

— Кощунство! — заорал Иннокентий. — Кощунство! Кощунство!

Стоявший справа от меня медведеподобный танк Хиттолампи по прозвищу Рыжий расправил плечи, задрал голову к небу и стал покрываться шерстью. Сзади вскрикнул Миша. Я обернулся, увидев, что жрец держится за меч в горле, и Мудак поднимает оружие всё выше, раздирая нижнюю челюсть нашему лекарю. На Головастике вскрылся разбойник Гхэулина. Несколько ударов и шаман тоже умер. Генерал разрядил чудовищное оружие в Женю, призывателя отбросило на Свету, а затем его сразу добил переключившийся рога.

— Это чё…

Удар медвежьей лапы отбросил меня в сторону. Хиттолампиец обрушился на нас, раскидывая в стороны. Ещё в полёте запустив кураж я увидел, как в нашем строю происходит потасовка. Гхэулин и Хиттолампи одной атакой выкосили хилов и часть суппорта. Танки Лицемера бросили влюблённых. Один сцепился со Стриммершой. Второй врезался в Игната, рявкнул что–то на Ловеласа и, закрывшись щитом, почернел. Слуга Выводка сразу сдал в него ульту, а вот Игнат отскочил прочь, и разумно разрядил свой красный пулемёт в крутящуюся в танце лекаршу Гхэулина. Стрелы сбили Студентку с ног, но в бой вступил сам Лицемер, резво оказавшись за спиной охотника и рубанувший ятаганом под колено.

Рыжий медведь взрыкнул, и ослеплённый ненавистью я насел на него с градом ударов. Олег сцепился со вторым танком Хиттолампи, тоже под таунтом. Туша хиттолампийца пятилась, оттаскивая меня от группы. Разрыватель с матами кромсал медвежью плоть, но раны тут же затягивались, под ритмичный бой бубна скачущего неподалёку хилера. Удары мишки проходили в кураж, соскальзывая.

Я сдал ему стан, отчего Рыжий хрюкнул, обмяк. Так, где там моё щупальце? Три крита, три дота. Шмяк, шмяк, шмяк! Медведь взревел, вновь бесполезно отмахнулся, но пятиться не прекратил. Позади него возник Харальд и с воплем набросился на животное.

Перед строем Пяты Титана падали на землю наши товарищи. Стаса опутало какой–то дрянью, рыжего цвета и он, задыхаясь, катался в пыли. Колдуна, который убивал барда, снял на себя последний танк Светлолесья, оглушил противника, но в того уже полился свет лечения и удары проходили впустую. Стас хрипло запел что–то, но его тут же добил разбойник.

Гхэулин и Хиттолампи всё сделали красиво. По плану. Сначала вырезали хилов. Зачем суппортов. Потом один за другим кончились наши дамагеры. Кренделёк пытался скрыться, но Генерал выбил его из невидимости и прикончил.

Пята Титана и возлюбленные наблюдали за этим молча. Ромео хотел сорваться на помощь, не знаю кому именно, но девушка схватила его за локоть, потянула назад. Адам неторопливо попятился к своим.

— Не вмешиваемся! — крикнул он, и не понятно кому адресовался его вопль. То ли своим, то ли убивающим нас «одичалым» и гхэулинцам.

Пята Титана скрылась в воротах крепости, по которой перестали бить катапульты. Просочились сквозь строй солдат Роттенштайна и увели с собой Ромео.

— На меня, ублюдок! — гаркнул я, едва понял, что прошёл таунт медведя. — Харальд в того хмыря с бубнами давай!

Верзила вышел из формы медведя, но не могу сказать, что стал сильно меньше после этого. Кураж откатился, поэтому от размашистых ударов рук в когтистых перчатках пришлось уворачиваться. Олег сбил с ног своего противника. Ага, его тоже отпустило. Отлично.

— Олежа масстаунт! — заорал я, и спустя миг понял, что поторопился. — Стой!

Гулкий рёв воина сдёрнул на себя всех сразу. Ещё живую Стриммершу. Второго танка Светлолесья. Даже Харальд резко изменил направление и ринулся на Олега. Рыжий оборотень тоже забыл про бедного Егорку и рванулся в образовывающую кучу малу.

Я развернулся к лекарю врага под ником Фармацевт, хлестанул щупальцем. Подскочил, застанил, влепил ещё несколько ударов, пытаясь отправить хиттолампийца на кладбище. Шарахнул унижением, обернулся, раскидал унижения по остальным противникам. Скорость моментально выросла, и я рванулся прочь.

Лицемер что–то выкрикнул, и мне сковало ноги. Грохнувшись лицом в землю, я перевернулся на бок. Попытался встать. Передо мною возник Харальд, заслонив меня собой. Заорал:

— О–о–о-ди-и…

Стрела попала ему в голову. Потом ещё одна. Прыгнул Рыжий, снеся хевдинга с пути. Бергхеймец с вскриком грохнулся на спину, и верзила склонился над ним, кромсая северянина перчатками. Потом распрямился. Кровь викинга капала с когтей. Забрызганное лицо гиганта было безмятежным.

Хиттолампийцы и гхэулинцы приближались. Уже не спеша. Первым шагал Лицемер и улыбался.

— А ты мне сразу не понравился, — сказал я ему. Ноги онемели, я приподнялся на руках, садясь. — Гнильём от тебя разит.

Хилера, которого я пытался сложить дотами, уже вылечили. Ну что… По нулям сработали. Отвратительно…

— Каждый выбирает для себя. Вы хотите воевать. Мы не хотим. Нам здесь хорошо.

В руках у него появился кинжал. Дорогой, сверкающий. Короткий жест. Танки Гхэулина взяли меня под руки, подняли.

В ногах появилось покалывание. Приходят в себя, родные. Только поздно. И кураж не откатился.

Келози стоял позади раджи, скрестив руки на груди. Лица его под костяным шлемом видно не было.

— Нам здесь очень нравится, — поигрывая кинжалом улыбнулся Лицемер. — Мы нашли себя.

— Вы ж подохните тут, — плюнул я. — Сами подохните и другим не дадите выжить.

— Кто знает. Может быть да. Может быть нет. Мы предпочитаем остаться в лучшем из миров.

— Пята Титана осталась, говнюк. Армии Светлолесья и Айвалона…

— Не волнуйся. Не надо. Час другой и не станет никого, кроме объединённой коалиции свободных. Видишь, катапульты уже уничтожены.

Лицемер показал на стену, которую перестали терзать удары булыжников.

— С Пятой мы тоже разберёмся. Ты же видел, там есть слабые места.

Кинжал вошёл мне в живот. В брюхо будто лава потекла, с кислотой вперемешку. Лицемер рванул сталь чуть выше, к груди. Я захрипел.

Ублюдок склонил голову набок, облизнулся. Провернул оружие.

Герои от боли не воют. Вот честно скажу — я не герой. Взвыл.

— Здесь мы свободны, — сказал Лицемер. — И теперь никто не помешает нам остаться.

* * *

Кураж. Я вскочил на ноги, оказавшись посреди кладбища. Обломки могильных камней, уродливые горгульи на крыше иссечённого склепа, кучи трупов вокруг. Что–то защёлкало, арбалетные болты разлетались в стороны, не пробивая защиту.

Кладбище было окружено. Слева стена щитов, такая же прямо передо мною. А вот справа стояли арбалетчики. После первого залпа отстрелявшиеся отступили, пропустили второй ряд. Божечки–кошечки. Со спины тоже шеренга стрелков. Залп. Округа просто кишела врагами. Рядом из пустоты возникла УлыбкаАнгела. Вскинула руки в заклинании, но её снесла лавина болтов. Тело девушки упало поверх трупа Головастика.

Я ринулся в сторону щитов, считая секунды. Утыканные снарядами с предыдущих залпов они выглядели изрядно побитыми. Давненько тут воюют. Перемахнув через ограду, я оказался перед строем копейщиков. А ещё через пару мгновений повис на пиках. Кураж, так сказать, всё.

Во второй раз я ринулся к щитам сразу же, не оглядываясь. Краем глаза увидел, как появился Волхов. Лидер Айвалона рухнул на землю, укрылся от болтов чьим–то трупом, но стальные стрелы прошивали плоть как масло.

Под куражом я перелетел через ограду, оттолкнулся от неё. Позади раздался нечленораздельный крик, но я его не разобрал. Пики поднялись, но запоздало. Сапог ударился в шлем копейщика, оттолкнуться, ещё раз. Я скакал по головам, как заядлый карьерист, попутно разбрасывая унижения и набирая скорость. Солдат здесь было много. И это были не германцы Роттенштайна, не восточные воины Гхэулина или северные войска Хиттолампи. Не Айвалон, не Светлолесье… Очень похожи на славян, но в странных шапках, с отворотом, разрезанным над лбом.

Поляки что ли?!

Вырвавшись из окружения, я пулей устремился в лес. Убедился, что погони нет. Прижался спиной к дубу и сполз вдоль него на землю. Лицо горело. Вот какой милый сюрприз нам подогнали союзнички. Прямо почувствуй себя Хемингуэем, которого лечили от паранойи, и за которым при этом на самом деле следили.

Егорка должен больше доверять интуиции.

Так, отставить. Что у нас имеется? В инвентаре осталась только маска кровавого клоуна. Оскал, Разрыватель — всё пропало. Вся добыча с Роттенштайна — тоже. Свора погибла. Судя по всему, армии Айвалона и Светлолесья тоже получили нежданчик со стороны союзников и прекратили своё существование. Три рейда раздеты и разбиты. На кладбище стоит орава и расстреливает возрождающихся. Раз там была УлыбкаАнгела — значит Айвалон тоже в ловушке. Светлолесье с ними по любому. Как вытаскивать ребят–то?

А ещё ведь там и Роттенштайн гибнет.

— Так… Так… — пробормотал я. — Так… Ладно. Прорвёмся. Пренебречь, Егорка, вальсируем.

Печально признавать, но нас переиграли. Но это проблема Лолушки из будущего. Сейчас надо придумать, как вывести с респа остальных.

И одна идейка у меня была.

Рискованная, но забавная. Поднявшись на ноги, я отряхнулся и направился обратно к кладбищу. Да, определённо, должно сработать.

Глава тридцать третья «Новое — хорошо забытое старое»

Позади клацнули зубы оленёнка. Униженная юмором шута зверушка хорошо обставила остальных преследователей. Я летел по лесу, только чудом и Акробатикой уклоняясь от деревьев, периодически накидывая заклинание на очередную бедолагу, чей удел кормить оцифрованных хищников.

Позади попискивали разгневанные белки, хрюкали поросята, жутко вопили зайцы. Реально жутко. И не думал, что эти пушистики способны издавать такие звуки.

Жаль, но ёжиков в этих краях не наблюдалось.

ХРУСТЬ.

От сухой сосенки, метра два в высоту, увернуться не удалось. Плечо заныло от удара, дерево с треском рухнуло на землю. Но самое страшное — скорость чуть упала. Я вовсю заработал руками, разгоняясь.

К арбалетчикам я вылетел на скорости километров шестьдесят в час. Кинул несколько унижений, пролетел мимо механически сменяющих друг друга стрелков, уничтожающих респ, и захохотал.

Кураж!

Болты осыпались с меня, словно вода с отряхивающейся собаки. Ряды арбалетчиков смешались, порядки дрогнули, но шут уже скрылся в лесу. Бегать и обновлять унижения на местной живности, чтобы дождаться пока откатится ульта. Без куража лесть на сотни стрелков я был не готов. Героизма не хватало.

Да и в целом, тактика с хохотом сновать по чаще как–то не слишком у меня вяжется с геройством.

Вокруг места перманентного расстрела моих товарищей войск было не так много, как я боялся. И слава Богу. Мой марафонский маршрут пролегал мимо дороги, проходящей неподалёку, и судя по её состоянию — здесь недавно протопало гора–а–аздо больше людей. Так что основные силы ушли к Твердыне, кто бы это ни был. Здесь оставили застрельщиков, для надёжности.

В следующий раз я обогнул респ со стороны копейщиков, сдёргивая их унижениями и тем набирая скорость. Вновь вернулся к стрелкам, разрывая их порядки. Снова хохот. Уже и так смешанная толпа опять позабыла про кладбище, соревнуясь меж собой в пальбе по ржущему на весь лес шуту.

Оттащить их пока не получалось. Да, сдёргивал немного, но человек разумный это вам не оленёнок какой, который бежит за целью, её унизившей, до победного конца. Не хватает людям такой целеустремлённости.

С копейщиками было проще, они срывались за мною всей толпой, но хохот тоже не вечный. Здесь посмейся, там посмейся. Сбереги кураж на стрелков. Так никакого юмора не хватит.

На четвёртый заход мне удалось оттянуть арбалетчиков с обоих флангов в одно место, метров на пятьдесят от кладбища. Сбившиеся в кучу стрелки палили что есть мочи. Кто–то отрывался от группы, припадал на колени, целясь, закрывал обстрел другим. Это уже не строй, это уже толпа.

— Прорывайтесь уже! — заорал я.

И земля вскипела. С кладбища донеслись команды, голоса. Кто–то закричал в ярости. Я на полных порах удалялся в чащу, а границы респа забурлили магией. Чёрная завеса возникла над могильными камнями. Что–то завыло в этой мгле. Стрелки лихорадочно били по мне из арбалетов, ещё не понимая, что настоящая опасность движется, с другой стороны.

Сдавшись перед любопытством я, рискуя, стал заворачивать влево. Взмахом ржавого клинка прикончил задравшего и упёртого оленёнка. Отмахнулся от прыгнувшей в лицо белки и откинул её в ствол дерева. Это надо обязательно вымарать из истории, а то засудят за грубое отношение к животным.

Из чёрной пелены вылетело несколько игроков, ворвавшись в смешанный строй стрелков.

Первыми шли Бмвхеров и Длинноносый. В серых рубищах, с непременными ржавыми клинками. Сейчас и не поймёшь, кто танк, кто не танк. Все одним Богом мазаны.

В толпе арбалетчиков вспыхнуло пламя. Один из бегущих героев на ходу переродился в здоровенную смерть с косой и вонзился в кучу всё ещё сагренных на меня солдат.

Роттенштайн в полном составе вырвался на свободу, кроша заградительный отряд. И за ними, за великим злом этой земли, шли остальные. Я огибал кладбище, теряя скорость, и смотрел во все глаза, не желая пропустить такое событие. Вот Ловелас поднял арбалет с трупа и покраснел, превратившись в адскую турель, уничтожающую противника. Вот идёт объятый туманом Волхов, мечущий в разные стороны жёлтые молнии.

Вот дерево на пути. Рухнув на землю и потеряв приличное количество здоровья, я с шипением поднялся на ноги, обернулся в поисках белок, зайцев и прочей дряни. Отмахнулся от набегающего зверья клинком и снова побежал, наблюдая за прорывом осады.

Наружу выпрыгнула демоническая тварь Жени. Взвыла, рванулась к ближайшим стрелкам. Над кладбищем повисла слабая песня про Владимирский централ.

Вот бы эпическую музыку какую сейчас врубить, а! В чёрном мареве танцевала девушка. Из мглы летели ледяные осколки, головы арбалетчиков откидывались от рассекающих ударов. Дубина Рукоблуда крушила черепа. Стрелки пытались перестроиться, чтобы встретить новую угрозу, но с тыла на них зашли разбойники и гигантский хорёк, длиной метра в два. Тут уже и не ясно, с кого начать, поэтому в рядах противника воцарилась паника.

Внешний вид игроков быстро менялся, обрастая доспехом и оружием. Роттенштайн переодевался на ходу, выбрасывая ненужный шмот, который хватали остальные. Чем больше шмоток, тем быстрее становился бой. И когда подоспела пехота с копьями — их разметали за считанные минуты.

Я особо и не успел поучаствовать, отбиваясь от яростно вопящих зайцев. Почему копейщики так оравой за мною не бегали, а? Нечестно. Когда последний зверёк издох — кончились и противники.

Ну, каждому своя победа.

Человеческая натура проста. Грохнул одного врага — найди другого. Роттенштайн откатился. Обретённые щиты Длинноносого и Бмвхеров поднялись. Объединённая орава Айвалона, Бергхейма и Светлолесья начала скапливаться, выстраиваясь против.

— Стопэ! — крикнул я. Подскочил между, развёл руками. — Стопэ! Не для того я зайцев по лесу собирал!

Взгляды уткнулись в меня. Как человек стеснительный, и на совещаниях предпочитающий сидеть в телефоне, я ожидаемо замялся.

— Хорош! Все в одну лужу сели, — вытолкнул из себя. — Разойдёмся миром. Смысл бодаться? Только время терять.

— Согласен. Мы потеряли всё, — сказал ЯкорнаяШесть. Маг вышел из–за спин танков. Усталый человек. Серьёзное лицо, с харизмой. Лучики морщин вокруг глаз. Волевой подбородок. Причёска ёжиком, будто военный. — Спасибо вам.

— Нам? — навстречу ему протиснулся Волхов. — После ваших налётов на нас, на Бастионы — ты нас обвинять собираешься?

— Сложная ситуация требует стратегических решений, — маг из Роттенштайна был серьёзен, как инквизитор из Вархаммера. — Это не обвинение. Я готовился к этому ходу с самого начала, поэтому наносил упреждающие удары. Рассчитывал, что больше трех групп вы не соберёте, а с тремя мы бы управились. Противостояние вышло интересным. За это и спасибо. Сейчас это, правда, уже несущественно. Раз все мы здесь — значит что–то пошло не так. Верно?

Он смотрел прямо, без страха, без издёвки, но по ощущениям — словно про себя смеялся над нами.

— Верно, — ответил Волхов.

— Союзники предают. Нет союзников — нет предательств, — с сочувствием произнёс ЯкорнаяШесть.

— Ты большой специалист в этом деле, да? — сказала Алина. Голос её дрогнул от сдерживаемой злости.

— Я всегда честен, мадам. Это противостояние. В котором ты либо побеждаешь, либо находишься здесь. Интересная идея с кайтом лучников, парень, — взгляд лидера Роттенштайна перешёл на меня. — Благодарю.

— Вы тоже резко собрались. Молодцы.

— Мы тебе кричали, когда ты через щиты прыгал, но видимо ты не услышал. В склепе можно было укрыться. Они повалили камни, но не разрушили склеп. Я собирал людей там. Так что нужен был удобный момент для прорыва, и ты его дал. Спасибо.

Накал как–то сам собой сходил на нет. Брови противников уже супились не так яростно. Черты лиц смягчались.

— Кто занял Твердыню? — спросил ЯкорнаяШесть.

— Гхэулин, Хиттолампи… — сказал я.

— И Вольне Ксенство. Это они нас тут подловили, — добавил Волхов.

— Нехорошо. Персы и эскимосы меня не беспокоят, а вот поляки могут доставить неприятностей, — кивнул маг. Выпрямился, сложив руки на груди. — Что делать будем дальше? Вы ведь понимаете, что выйдет только одна группа и с высокой долей вероятности это будем мы? Алексей говорил про ваши планы о бочках, и он же говорил о том, что у вас есть какие–то моральные установки. Это мило. Это уважаемо. Я бы назвал их излишними в сложившейся ситуации. Однако ещё раз — спасибо. И всё же — что дальше?

О, Таксист тогда не блефовал? Действительно испугался в болоте застрять до конца игры.

— Твои предложения? — спросила Алина. Тоже, вроде бы, уже не кипела от злобы.

— Разбегаемся. Забываем былое. Не мешаем друг другу. Пусть победит сильнейший.

— Ласта уже траите? — сказал Миша. Жрец щурился и кусал губы.

ЯкорнаяШесть вздёрнул брови в уважительном удивлении и просто признался:

— Да.

— Лол… — уныло протянул Миша. — Чё тут честного?

Я вдруг понял, что среди Роттенштайна нет Бомжары. Напрягся:

— Где твой рога?

— В резерве. Если вы выберите не тот вариант, что нас устраивает, он вытащит.

— Радар? — обернулся я к Игнату. Охотник отрицательно помотал головой.

— Механика известна, — улыбнулся ЯкорнаяШесть. — Решайте.

— Сложный ты человек, — вздохнул я.

Маг не отреагировал. Он ждал нашего вердикта.

— Валить их надо. Они на ласте. Отпустим — проиграем, — сказал Олег. Кто–то из Айвалона его поддержал глухим «угу».

— Вы проиграете в любом случае, — отреагировал ЯкорнаяШесть. — Адам в последнюю нашу встречу был на Коротышке Вонни. После этого у них остаётся только простейший Бурлон и вот потом начинается самое веселье. Серый Человек. Никто из вас его не свалит. Очень жёсткий босс.

— И Пяту Титана тогда валить надо, — буркнул Олег.

— Справедливо, — кивнул маг. — Вы уверены, что мы не похожи? Мысли сходятся.

— Он говорит так, но не делает, Миша, — вперёд вышел Головастик.

— Михаил Семёнович, — поправил его ЯкорнаяШесть. — Привет, Юра. Видел тебя. Очень жаль, что так вышло. Ты толковый. Надеюсь, ты не держишь на меня зла. Сам понимаешь, это было самое рациональное. Ты поступил бы также.

Шаман промолчал. Покосился на меня:

— Да. Раньше. Теперь нет. Пусть уходят…

— Юра, это слив! — дал петуха Миша. — ГГ!

— Пусть уходят… — тяжело проронил Волхов.

— Чё значит уходят? — возмутился Мент из Светлолесья.

Стриммерша буравила лидера Роттенштайна взглядом.

— Алин!

— Тихо, — одёрнула она Мента. Скривилась, как от боли, и как–то вся обмякла, сразу превратившись из могучей воительницы в слабую девочку. — Тихо…

— Мне жаль. Но такова игра, — сказал ЯкорнаяШесть. — Те, кого меньше десяти в группе шансов вообще не имеют. Вы не убьете даже Братьев. Адаму повезло больше всех. У него одиннадцать бойцов, а здоровье у боссов тут вряд ли меняется от количества участников. Мы выберемся, сами понимаете. Сева нас вытащит. Рано или поздно. Но потеряете время и вы, и мы. Пята победит.

— Пяту выбьют те, кто взяли Твердыню, — сказал Мент.

— Вы недооцениваете Адама. Он умеет быть… Назойливым, — хмыкнул ЯкорнаяШесть. — Поверьте. На собственном опыте сужу. Ситуация осложнена тем, что территории будут заняты войсками ваших прежних союзников, но мы разберёмся с этим. Да и у вас ведь есть резервы.

— Резервы… Нет резервов, — глухо сказал Волхов. Новости о Пяте его подкосили. Если одна группа на последнем боссе, пусть ей даже не пробраться пока в Твердыню, то информация о наступающем на пятки рейде оказалась болезненной. Из нас–то никто даже первого в глаза не видел. — Они ударили моим войскам в спину, как только мы разгромили ваши. Алина, у тебя кто–то остался?

Стриммерша коротко мотнула головой.

— Ну, не держите нас за дураков. Чья армия стоит у Гробницы Ванчолы? Сомневаюсь, что это Хиттолампи или Гхэулин. Слишком далеко для них, и страны не их влияния. Четлен, Роттенштайн, Айвалон. Ваши, мадам? Хотя там же армада северных мертвецов. Это уже, вероятно, Бергхейм?

— Ой… — вырвалось у меня. Вспомнился толстяк из Оскала, загадывающий мне шарады. Вспомнились слова уходящих в никуда Тристана и Мари. — Ой бля… Вот я дура–а–ак…

Морщинистое лицо ЯкорнойШесть посветлело:

— Вот видите. Так что ещё встретимся. Не думаю, господа, что вы просто так пропустите нас внутрь. И понимаю вас. Если мы займём первыми — так и поступим. Извините. Расходимся?

Божечки–кошечки, Егорушка, ты совсем дурной! Ведь белым по русскому говорили — иди туда. Чего же ты такой не сообразительный. Но я думал там только крестоносцы эти. А ЯкорнаяШесть и мертвяков упомянул.

Жёванный крот… Мой верный предводитель нечисти — верующий в Еммануила бард из Рассветного. Понятно, почему он пропал с горизонта. Хозяина сменил! И чего, ждут меня там? Система по классике проверяет, если Егорка нулл то стоять, а если не нулл, то слушаться Егорку? Вот баран!

— Расходимся… — сказала Алина. — Мы не будем мешать, когда вы вернётесь.

— Алин! — не унимался Мент.

— Ты же всё слышал. Одно только… Михаил, — Стриммерша прищурилась. — Если вы выберетесь… Обещайте, что сделаете всё возможное, чтобы вытащить остальных.

ЯкорнаяШесть кивнул:

— Мы не звери, мадам. Сделаем всё что сможем. Это ведь как в самолётах. Сначала надень кислородную маску себе, а потом ребёнку.

Кто–то из Светлолесцев возмущённо крякнул, но осёкся на гневный взгляд Стриммерши.

— Тогда до новых встреч, — маг махнул рукой, и его рейд попятился. Сначала неуверенно, а затем развернувшись спинами. ЯкорнаяШесть ушёл последним.

Три рейда аутсайдеров остались на кладбище, посреди вырезанных стрелков и копейщиков Вольне Ксенства. Без шмота, без веры в будущее, без войск…

Хотя о чём это я.

— Извините, а как пройти в гробницу Ванчолы?

Стриммерша меня будто не услышала. Погружённая в свои думы, она смотрела в ту сторону, куда ушёл Роттенштайн. Волхов тоже был подавлен. Видимо, до этого у него ещё были надежды на выход. Хотя, чего раскис. Может, ЯкорнаяШесть его просто припугнул, что в девять бойцов босса не убить. Да, такое в игровой индустрии, конечно, встречается. Там ведь ещё и состав может быть важен. Типа если у тебя в рейде два танка паладина, три воина, и какой–нибудь рыцарь смерти — ты всё равно не пройдёшь босса, потому что нужен медведь. Как хочешь — так и выкручивайся.

Мы тоже можем прилипнуть с шутом в компании.

— Твоя дружба с мобами не так вредна, как я думал, — сказал Головастик. И тут я вспомнил о погибшем Харальде. Блин… Его же нет у меня в соратниках?! Я добавил его в клан, но не добавил в соратники!

Я вызвал панель, убедился. Чёрт… Иконки Райволга и Тристана неактивны, а больше и нет никого.

— Егор? — шаман коснулся моего плеча рукой. — Ты в порядке?

— Да, — ответил я. Широко улыбнулся, словно доказывая это. Внутри было мерзопакостно. Но тут и так людей в депрессии хватает, а я не конкурентоспособен. — Я — в порядке. А что делать вот с ними?

— Я возьму на себя, — хлопнул меня по плечу Головастик. Пошёл к Стриммерше.

— Хуже не сделай, а то ты умеешь, — сказал я во след. Шаман, не оборачиваясь, показал мне средний палец.

— Простите… Лолушко… а что мне делать? — спросила какая–то девушка. Я обернулся. Отыскал взглядом говорившую. В горле встал комок. На лицо наползла неуместная улыбка.

В сборной солянке игроков стояла Студентка.

Из Гхэулина…

— Оу, — только и вымолвил я. — Оу… Пожалуй, я знаю, что вам делать. Что–то подсказывает мне, что вы будете страдать.

Она не улыбнулась, только в глазах что–то потухло.

И почему–то мне стало жутко от пустоты её взгляда.

— Сценарист —

Сталкер исчез. Несколько дней о нём не было ни слуху, ни духу. Может, сгинул в местных лесах? Простыл и заболел. Попал под машину. Встретился с голодной росомахой, медведем–шатуном. Попался на глаза пьяным хулиганам. Отравился в придорожной забегаловке. Сколько возможностей предоставлял этот мир.

Сценарист стоял на крыльце и курил, глядя на слякоть во дворе. Наваливший за пару дней снег теперь таял, туман затянул лес за забором, а на земле, под вялой белой шкурой пряталась бурая жижа.

Андрей хотел почистить дорожку к воротам, но промочил валенки и плюнул. Ехать он всё равно никуда не собирался. В голове застряла дымка от недосыпа. Да, сталкер не появлялся, но это не значило, что Сценарист не ждал его.

Спал Андрейплохо. Часто просыпался среди ночи, вслушиваясь. Подходил к окну, выглядывая из–за занавески на освещённый прожекторами двор. Потом подолгу лежал, ворочался, пытаясь уснуть. Голова была ватная. Говнюк из Худанок выматывал бездействием.

Настолько, что Андрей всерьёз подумывал не свернуть ли проект уже сейчас. Он оказался на сковороде. Его место известно полиции, пусть они и не знают, что скрывается в ангарах. О нём знает полоумный охотник. Есть следы в смс, в переписке.

Место у болота тоже раскрыто, сталкер, возможно, уже сдал его властям, и какие–нибудь взмыленные следователи роют топи носом, в поисках зацепок. Новое место по такой погоде могло принести сюрпризы, и вывозить тела он не рисковал. Хотя, несмотря на старания Светланы, в капсулах лежало три новых трупа, которые, скорее всего, тут и останутся. Нет смысла прятать их сейчас. Вероятно, скоро уже можно будет покинуть это место самому, и если до тех пор вонь в ангаре будет терпимой, то и хорошо.

Так он считал до того, как в его мире всё перевернулось.

Роттенштайн оказался хорош. Несказанно хорош. В последний их бой Андрей старался. Видит Бог — старался! Но они оставили ему четверть здоровья. Если в первые схватки он мог вывести из строя хилов сразу, то теперь за ними следили и заклинание либо разбивалось о наброшенную защиту одного хилера, либо на сэйв другого. Танки удары переживали. Спасала нова, которую Сценарист применял всё чаще, когда начинал нервничать. Но ему казалось, что и против неё они что–то придумают.

Отчаянье рейдового босса. Поэтично. Без таймеров, без отслеживания анимаций. Свободная воля личности против реакции группы. И вот уже ему приходилось изучать способности противостоящего ему рейда. Уже бывали бои, когда не получалось убить девушек так, как ему нравилось, и только для того чтобы облегчить себе жизнь и поймать момент для короткого смертельного удара. Издалека, без наслаждения. Без вида их глаз. Без контакта.

Он облизнул сухие губы. Сунул окурок в банку из–под кофе. Вернулся в дом. Прошёл к рабочему месту, плюхнулся на скрипнувший стул. Пауки жрали друг друга в электронной банке. Человеческая натура проявляла себя. Идеи гуманизма претили Андрею. Всё это напускное. Когда начинаются настоящие сложности — мораль слетает.

Про заговор он знал. Поэтому наблюдал за событиями с интересом. Понимал, что Роттенштайну не выстоять, но был уверен — выкарабкаются. Склады рейдов завалены снаряжением. Может не таким мощным, как с боссов Твердыни, но всё же. Наберут и вернутся. Гораздо интереснее было то, что произойдёт после финального сражения. Когда обхитрят хитрецов.

И Сценарист не удивился, когда армия Вольне Ксенства пришедшая с юга и, изначально, будто бы союзная, с ходу разбила Хиттолампи и Гхэулин, едва взявших стены Твердыни. Вокруг загорелись костры новых властителей. Прежние хозяева бежали, как только поняли, что Ваз, лидер Ксенства, решил не рисковать. Их договор был простой. Объединённые войска держат Твердыню и не пускают никого внутрь. Люди Келози и Лицемера возвращаются в свои земли и живут, как раньше. А Вольне Ксенство начинают освоение. Видимо, командиру псевдо–польских армад подобный расклад показался сомнительным, и он решил одним ударом обезопасить себя от возможных предательств, перебив предполагаемого соперника заранее.

Целая паутина недомолвок и коварства, разбросанная Лицемером. Он успешно вынудил отправить на кладбище целую фракцию, где в засаде ждало Ксенство. Разорвал связь между Айвалоном и основной группой. Героя из клана Волхова цинично убили в спину. Войска при основном плане, при общем, были выставлены так, что после победы над Роттенштайном, где главную роль сыграли армии Светлолесья и Айвалона, они оказались зажаты между Хиттолампи и Гхэулином. И погибли в течении считанных минут.

Лицемер постарался на славу, лишь бы сберечь свою уютный мирок. Не учёл, что на любую хитрую задницу находится другая.

О, как властный гуру переживал, что они потеряли в пылу боя Студентку, торопливо покончившую с собой во время неразберихи. Как хотел идти за своей рабыней, но понимал, что им не пройти через войска Ксенства и не одолеть скопившихся на кладбище игроков. Обе фракции сбежали через портал, оставив их существование в тайне.

Сценарист с удовольствием наблюдал за последствиями. Щёлкнул кнопкой включения чайника. Бросил в кружку пакетик, три кусочка сахара. Перевёл камеры на Ромео. Одинокий сарацин застрял в пустой Твердыне, едва не погибнув во время разведочного выхода. Парень сидел на полу, прислонившись спиной к одному из множества зеркал. Где–то в той же Твердыне сражалась ради свободы его возлюбленная и помочь ей Ромео никак не мог. Потерянный взгляд изучал невидимую точку где–то вдалеке.

Пята Титана тоже не спешила тратить попытки, пока снаружи неспокойно. Рассевшись кругом у выхода потенциальные лидеры гонки обсуждали произошедшее. Джульетта плакала.

Да. Игры сегодня не будет… Роттенштайн не пробьется. Ксенство полегло от первого босса в течении минуты и теперь Ваз то орал на облажавшихся соратников, то переходил к подбадриваниям. Они ещё не знали, что второго босса им не убить.

Объединённые фракции разбили застрельный отряд и, к сожалению, друг с другом не сцепились. Роттенштайн ушёл в леса и направлялся явно к своим старым землям, собирать войска для штурма. Несколько дней у них потеряно. Остальные большей частью отправились на северо–запад. Андрей перечитал чат с общением на кладбище, перешёл к Гробницы Ванчолы, находящейся в дне пути от Твердыни.

Те самые матрицы, спятившие после удаления странного модуля. Безмолвные ряды живых и мёртвых. Это тревожило, но и будоражило. Они зависли или же действительно чего–то ждут? Судя по реакции — шут о них знал. Откуда?

На западном краю застывшего войска нашлась кровавая каша. По останкам доспехов — одна из банд Унии Мороза вышла к Гробнице. Может быть, гордые северяне решили атаковать. Может, просто подошли посмотреть. И тогда зловещая орава ожила, перебила гостей и снова замерла.

Значит не зависли.

Интересно, как они отреагируют на приближение игроков. Ошибка системы непредсказуема. Порубят на части, или не заметят вовсе?

Сценарист вернулся к холму с порталами. Там ведь тоже происходило кое–что интересное. Дощатые домики поросли мхом, а один из них и вовсе развалился. Из сверкающей стены выходили Сеятели, расходясь в стороны, выбирались оборотни, еловики, покрытые шевелящейся массой викинги как Унии, так и гордых бойцов Фредлишемана. Выводок нашёл лазейку и расползался по окраине. Вольне Ксенство этого ещё не знало.

Вазу никто не сообщил о порталах.

Андрей отхлебнул из чашки остывший чай.

— Тревога–тревога, волк унёс зайчат! — заорал мобильный. Сценарист дёрнулся, вскочил. Схватился за пистолет. Вывел на мониторы камеры наружного наблюдения. Помрачнел. Сталкер вернулся. По двору металась собака.

— Повторяешься, — сказал Андрей.

Вышел на крыльцо. Прицелился в пса. Завалить животное удалось только с третьего выстрела. Тварь упала на снег, заливая его кровью. Лапы дёргались в агонии.

Эхо выстрелов погасло.

— Жди ответа, — проорал Сценарист. Далеко уйти тот не мог. Но бежать по слякоти в лес с пистолетом Андрей не собирался. — Вечером у ворот!

Тишина. Пёс застыл.

Андрей же развернулся, захлопнул дверь. Затем зашёл в подсобку за секатором. Ворвался в ангар, где колдовала над одним из игроков Светлана. Женщина вздрогнула от хлопка двери, втянула шею в плечи и отвела взгляд.

Сценарист торопливо прошёл мимо рядов саркофагов. Отыскал капсулу Яны, видимо, любимице Сталкера. Открыл крышку. Девушка провела в игре не так много времени, поэтому на неё ещё было приятно смотреть. Если не обращать внимание на подгузники и трубку для кормления, торчащую из носа.

— Иди сюда! — скомандовал Свете Андрей. Достал дрожащими пальцами телефон. Сфотографировал лежащую пленницу.

Щёлкнул секатор.

Сценарист расправил полиэтиленовый пакет. Дождался подошедшую медсестру.

— Надо будет остановить кровь.

Та покорно кивнула.

Андрей наклонился над погружённой в игру Яной. Взял её левую руку. Теплые, изящные пальчики. Гладкие, нежные. Лезвие секатора скользнуло вдоль мизинца. Чёртов наблюдатель печётся о своей крошке? Любит последить за ней?

Пусть порадуется.

Щёлк.

Сунув отрезанный палец в пакет, Сценарист выпрямился, сделал ещё одну фотографию, махнул Свете, мол, приступай и пошёл к себе.

Перенёс снимки на компьютер. Поставил их в редакторе рядом, с приписками «тогда», «сейчас» и оставил пустой квадрат с подписью «завтра?». Ниже набил «Лучше уходи, а то получишь её по частям». Отправил получившийся коллаж на печать. Взялся за сигарету. Гадёныш.

Горло перехватывало от злобы. Где–то на грани сознания билась мысль, что, вдруг, подобный сюрприз оставит сталкера равнодушным. Пару дней назад Андрей уже собирался предупредить преследователя, что такое внимание повредит его любимице, но посчитал, что это бессмысленно. Вдруг уродцу плевать на то, жива ли вообще девчонка. Вдруг его кураж переменился, и теперь лесной житель наслаждается бессильной яростью Андрея.

Голова кружилась, но руки тряслись уже меньше. В памяти вращалось сладкое ощущение кости под давлением холодных лезвий секатора.

Не сделал ли он это потому что хотел вновь испытать это чувство?

Он посмотрел на палец в пакете.

Стало ли ему легче? Определённо. Поможет ли?

Сценарист глянул на мониторы, изучая двор. Те, что за забором — сталкер вывел из строя.

Может быть, и не поможет. Но… чего добру зря пропадать?

Глава тридцать четвертая «Егорка не нулл»

Наверху хлопал крыльями гиппогриф Небесного Охотника. Я его не видел. Во–первых — густая листва мешала, во–вторых уже наступали сумерки. Лес посерел, щебетание птиц притихло.

Игнат указал рукой направление.

— Что–то в лесу? — трагическим шепотом спросил я.

Охотник не отреагировал.

Я обернулся на нашу группу. Шесть айвалонцев, семь светлолесцев, семь бергхеймцев и девочка из Гхэулина. Даже держась ближе к нам она всё равно выглядела одинокой и потерянной. Как говорят — должна быть в женщине какая–то загадка, но в Студентке их было чересчур. Она рассказала нам о плане Лицемера и Келози, рассказала, как сбежала от них. Но на вопрос: «Почему» сразу замкнулась и отделалась лишь кратким:

— Они плохие. Не отдавайте меня им.

И вроде бы после одной подлянки от Гхэулина можно было ожидать и вторую. Спящий двойной агент там, диверсии, подрывы поездов, «новичок» и прочее. Но если вспомнить того сарацина-Ромео — в команде Кеши отношения складывались не слишком удачно. Так что девушку оставили в покое и отпустили.

Но она не ушла. Плелась за нами всю дорогу. Когда вставали на ночлег, приткнулась с краю бивака. Так, чтобы оставаться в свете костра, но, чтобы при этом не оказаться рядом с кем–то другим.

Я несколько раз пытался с ней поговорить, но Студентка лишь вздрагивала, сжималась вся и опускала голову. Но упорно шла за нами, пассивно присоединившись к экспедиции.

Надо сказать, одиночество в толпе испытывала не только гостья из Гхэулина. Ловелас, даже без доспехов покрытый мхом и паутиной, любви людей не снискал, но ему она была явно до фонаря. Шёл охотник чуть в стороне, бежать не пытался. Общаться не хотел. Ну хоть гадостей не делал и то отличненько.

По три человека мы отправили на склады. Головастик, Олег и Миша ушли к Небесным Охотникам, предварительно прислав сюда одного из уцелевших членов шаманского клана, для связи. Алина, Мент и Девятка двинулись на свою базу. Волхов, Спортсмен и Беспалый направились к себе. План был прост — забрать снаряжение, привезти сюда на флаях и в виде гуманитарной помощи раздать страждущим.

А Егорка тем временем должен добыть армию.

Которая находилась там, куда указал Игнат.

Изи–пизи, как говорят в народе.

— Уверен, что там не чудище лесное? — пока мы пробирались по лесам Княжества Шеолан — всяких ужасных страшностей нагляделись. Суровый край. Много бродячих тварей, налетающих из леса без предупреждения. Не волки какие–нибудь или там мутанты–медведи, а изуродованные люди. Кто с хитиновыми лапами, кто с волочащимися по земле кожистыми крыльями, кто раздувшийся до размеров титанической бочки. Разбирались мы с ними быстро, но… Одно дело крошить какого–нибудь милого зеленого орка, а совсем другое вот такою сочащуюся гноем тварь, на которую и смотреть–то противно, а уже бить — подавно. Брызги, запахи — фу, мерзота.

Пару раз мы проходили останки деревень, а когда остановились на ночёвку, то полночи слушали тоскливый нечеловеческий вой, несущийся откуда–то спереди. Наутро там обнаружились развалины замка. Крепостной ров был почти засыпан обломками, а вдоль него торчали кресты с распятыми на них скелетами. Над разрушенными воротами висел мертвец в позолоченных доспехах, прибитый к камням. По–моему, на голове покойника поблескивала корона. Вообще, я бы почитал книжку о том, что здесь произошло. Но где–нибудь подальше отсюда, под пледиком и кружкой горячего чая.

Шеолан оказался бесконечной хоррор–локацией. В лор углубляться не хотелось, но всё, что мы встречали на пути — нас ненавидело и хотело уничтожить. Поэтому, в целом, какой–то шмот мы уже поднабили с местной живности. Теперь не так стыдно будет людям показаться. Ну и что, что штанишки равные и подошва сапога зевает, зато посмотрите какой клёвый наплечник. С завитушками дымящимися.

Короче, выглядели мы как бригада оборванцев.

— Не уверен, — пожал плечами Игнат. — Проверь.

Я потёр ладони. Потопал по усеянной прелой листвой земле в указанном направлении. Продрался сквозь заросли ольхи и замер. Метрах в пятидесяти от меня стояли в лесу фигуры. Без парадного построения, конечно, но с выдержанной социальной дистанцией в метр. Словно посреди чащи кто–то посадил сотни человечков и вот они — проросли.

Рыцари. Крестьяне. Обычные горожане. Священнослужители. Женщины, мужчины, старики, дети. Все они стояли, не шевелясь, повёрнутые лицами на юг. В руках оружие. У кого–то дорогое, хорошее. Кто–то с мотыгой. Кто–то с дубинкой. У ног одного из одержимых лежали останки местной твари. Есть все шансы, что и Егорка рядом приткнётся.

Это если Егорка нулл.

На плечо одной из застывших фигур села птичка. Неуверенно клюнула в щель кожаного доспеха. Склонила голову, в ожидании, клюнула чуть посильнее. Потопталась немного и вспорхнула прочь. Это приободрило.

Под ногой хрустнула ветка. Оглушительно, до рези в ушах. Я застыл, вглядываясь в фигуры. Так, это что за страсти, Егорушко? Ну ка, соберись. Самое страшное что может случиться — окажешься на кладбоне, а нам это, как ты помнишь, не впервой!

— Итак, это программа — сдохни или умри, — скрипуче произнёс я. — И сейчас мы с вами будем выживать в проклятом лесу!

Прогулочным шагом я двинулся к стоящим людям, всем видом показывая, что всего лишь совершаю привычный вечерний моцион. Так делал всегда и так буду делать, если переживу встречу.

Когда оставалось метров десять до ближайшей из фигур — рыцаря в жёлто–чёрном доспехе — тот резко повернул голову. Да что там мелочиться. Они все разом посмотрели на оторопевшего шута.

— Пророк здесь, — множеством голосов сказала ночь. — Пророк явился.

— Дарова! — помахал я рукой им. По спине скользнула капелька пота. — А чего это вы тут делаете?

Жёлто–чёрный рыцарь порывисто выхватил меч, преклонил колено и протянул оружие мне, как подношение. Статуи ожили. С людей словно сорвало пелену. Поднялся возбуждённый гул, порядки смешались. В считанные секунды я оказался в окружении.

— Веди нас, — сказал жёлто–чёрный рыцарь.

— Веди! — повторила многоголосая толпа. Ко мне тянули руки. Старушка с серпом плакала, глядя с обожанием. Мальчик с молотком пытался протиснуться между двух вооружённых крестьян, стоящих на коленях и шепчущих слова благодарности Еммануилу. Он совался то так, то сяк, и мне даже показалось, что ребёнок уже готов приложить мешающих ему мужчин парой ударов по макушке, лишь бы подобраться ко мне поближе. Вокруг слёзы счастья, горящие взоры. Что грёбанная система с ними сделала?!

Очнулся клановый чат.

«Райволг Падший: Лолушко, ждал тебя я. Где был ты?»

«Тристан Бердлес: Этот момент настал!»

Ути–пути, милота какая. Вспомнили про Егорку. На паузе что ли стояли всё это время? Я не злопамятный, но игнор ранит меня пуще доброй стали. Впрочем, отвечать сейчас было недосуг. Слишком людно и слишком тесно. Толпа напирала.

— Вы это… Того… — многозначительно выдавил я, озираясь. — Ну… этого!

— Эра Серого Человека подходит к концу! — заорал кто–то из далека. — Пророк явился.

Торжествующий рёв прокатился по чаще.

— Жопа какая–то… — как и подобает великому пророку сказал я себе под нос, сжимаясь от касающихся меня рук. Кто–то потянул за наплечник. Сзади схватились за ногу.

— Алё! — возмутился я. Левую руку целовала красивая девушка. Это приятно и лестно, но вот в правую вцепился солдат в шапели и зелёной перекидке. Он лихорадочно тряс её и тянул к себе.

— Эй–эй! Вы чего!

Толпа обступила меня, обдав запахами, в груди забурлила паника, на лбу выступила испарина. Кто–то схватил меня за голову, пытаясь поцеловать, наверное, и я повалился на спину. Обожающие лица склонились надо мною, заслоняя вечернее небо и превращаясь в серые маски.

— Помогите! — пискнул я. С меня определённо сорвали сапог. Больно ожгло левую кисть. Это та красотка зубами впилась?

— Отвалите от меня–я–я-я.

За пятку укусили, кто–то цапнул палец правой руки. Треснула ткань на штанах, и без того рваных. За ухо потянули так, словно собрались оторвать на память.

Кураж!

Разбросав толпу фанатиков, я отбежал на несколько метров, прихрамывая. Сапог остался у кого–то из сектантов.

— Вы одурели, родные? — немного истерично гаркнул я. Потряхивало знатно. Что это сейчас было вообще?

Последователи Еммануила все, как один, пали на колени. Но кое–кто даже так попытался приблизиться, короткими шажочками. За смельчаком потянулись остальные. Я попятился. Ткнулся в чьё–то пузо. Обернулся. Божечки–кошечки, наши. На помощь явились.

— Пророк… пророк… — бубнили голоса подкрадывающейся на коленях толпы.

— Слава опасная штука, — хохотнул мне в ухо Жиробас. — Ща, не ссы!

Монах шагнул вперёд, заслоняя меня и поднял руки.

— Нет хуже святотатства чем касаться пророка! — прогремел он. — Скверна грехов ваших не должна коснуться божественной чистоты! Остановитесь!

Толпа замерла. Затихла, внемля.

— Пусть главного себе выберут, — сказал я, выглядывая из–за широкого плеча Жиробаса. — И пусть его ко мне присылают. Я к ним больше не сунусь. Сошлись там на Еммануила, что ли.

— Пророк призывает самого истового слугу Еммануила, — зычным басом, ни на миг не запнувшись, продолжил Жиробас. — Того, кто вместе с Пророком станет главным клинком Господа в великой битве. Так норм?

Последнее он произнёс чуть слышно и явно мне. Толпа истово крестилась.

— Ты хорош. Съем тебя последним, — тихо ответил я.

Монах гулко булькнул, сдерживая смех, и прогудел:

— Да пусть придёт избранный вами полководец! Во славу Его! Несите весть Пророка! Спешите, ибо полчища слуг Серого Человека сильны и крепнут с каждым мигом.

Над сектантами поднялся гул. Люди переглядывались, вставали на ноги. Лавина верующих откатилась, смешалась.

— Х… х….очешь х… х… хаоса — вв…введи демо…демократ–т–т-тию, — сказал оказавшийся рядом За–за–заика. — С…с…ск…сколько б–б–будем ж… ж…ждать?

— Нерукопожатные слова говоришь, — повернулся к нему Жиробас. — Накажу. Верующие решают быстро.

* * *

Командующие моими армиями явились под утро. Божечки–кошечки, как звучит — командующие моими армиями. Сразу чувствуешь себя важной птицей. Можно даже забыть, что ночевал под можжевеловым кустом и всю ночь отмахивался от ветвей и вздрагивал, слушая стук топоров и гомон бурлящего неподалёку лагеря сектантов. Очнувшиеся от спячки люди Еммануила вдруг, внезапно, захотели тепла и еды. Кого они настреляли в местных лесах и думать не хочу.

Вообще не так должны отдыхать люди, у которых есть личные командующие. Разбуженный я осоловело предстал перед двумя предводителями. И улыбнулся.

— Что Еммаунил послал тебя знал я. Знал, — сказал Райволг. Бард шестидесятого уровня, целованный тьмой. Зловещего вида лютня дышала чёрным пламенем. Из–под капюшона змеились рыжие огоньки. Нормально он так набил артефактов с героев Фредлишемана и Выводка. — Встречу знал в первую.

Он стоял гордо выпрямившись, как равный. Присланный же ордой Еммануила отец Гулли предпочёл опуститься на колени и старательно не поднимал глаз. Признаюсь — выбору масс я удивился. Думал, что они выделят короля Четлена, но… Что есть — то есть. Кто я такой, вставать против народного волеизъявления? Тем более такого оперативного.

— Помотала тебя жизнь, да? — с сочувствием спросил я Райволга.

— Вера сильнее моя тьмы. Смерть даже служить способна свету, — ответил тот.

Гулли молчал.

— Встань, — сказал я ему. Бывший наёмник тяжело поднялся, но по–прежнему изучал носки грязных сапог. — Собери воинов и…

— Все они — воины! — прохрипел он. — Каждый будет сражаться за веру до конца.

Я вспомнил стариков, женщин, детей среди служителей Еммануила. Поморщился. Тоже мне, Стефан из Клуа. Или как того пастуха звали, что в средние века детишек поднял в крестовый поход на Палестину.

— Надеюсь, вас отпустит, когда мы Серого снесём, — сказал я. — Детей, стариков и женщин — отправь в столицу Четлена. Так хочет Еммануил.

Гулли перекрестился, покорно кивнул. А я вспомнил про Мари…

— Так, чтобы меня по судам не затаскали и в гугле не забанили — женщин отправляй не всех. Кто похож на бойца — того бери. Ну там спроси у них, чем раньше занимались, кем видят себя в нашей компании через пять лет, попроси рекомендации от предыдущего пророка.

Гулли растерянно нахмурился.

— Да жёваный ты крот, — протянул я.

— Ты не слишком серьёзен, да? — спросил подошедший Жиробас. Он широко зевнул, потянулся. С радостной улыбкой посмотрел на отблески рассветного солнца. К щеке монаха прилипла веточка. Лениво смахнув её, толстяк помотал головой, как пёс. И живо предложил. — Давай и тут переведу.

— Пожалуйста!

— Пророк говорит, что лишь те, кто выбрал путь клинка до того момента, как был призван Еммануилом, могут отправиться в последний бой. Остальным следует отправиться в Полуденный, дабы нести весть о войне пророка и укреплять веру.

Чёрт языкастый. Я с некоторым восхищением посмотрел на монаха из Светлолесья. Крутой дядька. Говорил так убеждённо, так серьёзно. Без глума совсем. Я б с ним выпил, вот честно.

— Слушаюсь… — кивнул Гулли.

— Как закончишь, веди всех к Твердыне. Мёртвые пойдут первыми, нельзя терять время.

Наёмник перекрестился, склонился и ушёл. Райволг проводил его коротким движением головы.

— Рад тебя видеть, дружище. Я боялся, что всё, сгинул ты. Писал тебе…

— Зов Принёсшего Жертву слышал я. Шёл на него. Он ждать сказал. Ждал я. Не говорил говорить. Прости. Вижу сейчас ошибку свою. Выступаем мы когда? Война священная легендами упомянутая делает честь мне участием в ней!

— Скоро… — хлопнул я барда по плечу. — Скоро! Выбьем заразу у Твердыни и начнём крошить тварин внутри. Уж будь спокоен, дядя Егор там всех накажет. Огнём и веслом!

Бард склонил голову. Последний товарищ с северных земель. Все остальные полегли у Твердыни. Вся Свора. Отыскать погибших северян будет не просто. Ещё и по морде опять получу, после реса. Бергхеймцы небось наслаждались загробными серверами и в ус не дули. И тут злобный Егорка опять потащит ребятишек в бренную вселенную. Просто потому что может.

Или не надо? Викинги всю жизнь стремятся к своей судьбе, а я их обратно выдёргиваю. Вон, барду определённо репутацию пред его раем испортил. Интересно, а у последователей Еммануила после удаления последнего с серверов — осталось какое–нибудь посмертное местечко? Надеюсь, что да.

Надо сказать, роль Повелителя Мертвых, пусть и эпизодическая, мне нравилась не очень. Это как в старой шутке про воина, желающего отомстить за смерть своего брата. Когда ему эльф говорит: «С тобою будет мой лук», дворф: «И мой топор», а некромант добавляет: «И твой брат!». Шутка смешная, но ситуация, как говорят — не очень.

Я ещё раз хлопнул Райволга по плечу, развернулся. И столкнулся со Студенткой. Та немедленно дёрнулась, отвела взгляд, охватив себя за плечи. Попыталась развернуться, но неуклюже. Чуть ни упала, я успел подхватить девушку, почувствовав, как та окаменела. Отстранился, вытянул перед собой руки.

— Я это, не со зла.

— Вы… — сказала она нервно. Сглотнула, бросила короткий взгляд и снова отвернулась. Причем не так, как делают девочки чтобы пострелять глазками. Скорее, как зашуганный ребёнок.

— Я, — честно признался я. — Действительно я. Вроде бы.

Она неуверенно улыбнулась. Отступила на шаг. Симпатичная, конечно. Явно поехавшая, но и я не эталон психического здоровья.

— Вы… Вы будете драться с Гхэулином?

— Ну… Планирую, — уклончиво ответил я.

— Пожалуйста… Убейте. Убейте их всех. Пожалуйста! — голос девушки сорвался, и это испугало её ещё больше. Она торопливо отступила, развернулась и убежала прочь.

— И эти люди зовут меня чиканутым, — пробормотал я ей вдогонку. — Я хотя бы препаратики употреблял.

— Боль страшную чувствую я, — сказал Райволг. — Отмечена тьмой больше чем душа моя.

— Как собачонка забитая, — подал голос Жиробас. — Вроде к людям и тянется, но руку поднимешь и прочь бежит, хвост поджав. Как её зовут?

— Наташа, — ответил я, провожая взором хрупкую фигурку. — Что у них там было–то такое? Кровавые ритуалы? Жертвоприношения? Каннибализм? Имплементация кода по SAFe?

— А это что?

— Это ещё хуже, чем каннибализм, — со значением произнёс я. — Выберешься — погугли. Труби сбор, глашатай Пророка. Нам нужно кроваво отомстить вероломным предателям. Аж лапки чешутся!

— Можешь ведь говорить, когда хочешь, — сказал Жиробас. Тяжело зашагал к лагерю игроков, опираясь на посох.

Я вдохнул пахнущий хвоей воздух, посмотрел на юг. Ну что, сборная солянка Гхэулина, Ксенства и Хиттолампи. Готовьтесь.

Глава тридцать пятая «Дежавю»

Судя по тому, что я видел на поле брани — армии предателей уже «приготовили». Мох царил повсюду. Обратно мы дошли быстрее, поэтому солнце только садилось и можно было всецело «насладиться» открывшимся нам зрелищем. Тишина, покой. Силуэты Сеятелей, множество мелкой дряни, уже знакомой по Бергхейму, почтенно держащейся чуть в стороне. Изумрудный ковёр, куда не глянь. Посреди оставалась ровная полоса земли, ведущая к крепости. Но даже стены Твердыни отдавали зеленью.

— Ловелас, блядь! — немного истерично сказал я. — Твоя работа?

Охотник и не пытался скрыться. Встал рядом, с гордым видом человека, выполнившего трудное задание. Чёрт… Так… Нас не было два дня, и здесь уже такое… Что будет через неделю? Я живо себе представил нескончаемую колонну разнообразной дряни, вытекающую из портала на острова Унии. Как они так лихо размотали все три армии–то? Это физически невозможно.

— Это как понимать, Коля? — спросил я Ловеласа. Охотник степенно ответил:

— Дорога свободна. Мы можем идти. Они не тронут нас. Здесь воцарилось единство.

Свободна? Блин, а что, если все очутившиеся в окружении мха игроки вляпались в изумрудную гадость?

Внимательнее осмотрев бесконечные поля, я не увидел среди монстров того гиганта, что зомбировал Свету и хотел забрать нас. Да и Сынов Лосей не видать. Пропускная способность портала? Невпихуемое не запихивается?

Ну хоть одна хорошая новость. Значит обойдёмся без порабощённых героев.

— Я хорошо служил ему. Он хочет помочь, — добавил Ловелас. Видимо, заметил мои сомнения.

— А зачем тогда мы тут два дня шарахались по лесам, мохнатый? Почему не сказал сразу?

— Нужно было время для подготовки. Ты не одобрил бы.

— Я и сейчас не одобряю. Ты, гадёныш, когда пропал во время штурма — в портал на острова прыгал, да? Местечко определял, куда помои свои сливать?

— Я чувствовал единство. Я указал ему путь. Что сделано — то сделано, — пожал плечами Ловелас. — Путь к свободе открыт.

Я сплюнул. Нежданчик, конечно. И чего делать? Лидеры других фракций так и не вернулись. Наша база была ближе прочих, но даже туда несколько дней пути. Обратно на флаях быстрее, может уже сегодня прибудут. А остальные? Как далеко распространится зараза, пока они летят?

Пахло болотом и гнильём.

— Бесишь ты меня, Николя. Страшно бесишь, — сказал я и зашагал вперёд. Добрался до полосы земли, зажатой шевелящимся мхом. И помрачнел. Свора… Это зелёное море точно переработало всех павших. И пустило в ход! Где–то на острове Унии забурлили мерзкие кузницы, создавая из плоти погибших солдат собственную армию. Вот ведь разумная сволочь.

Я обернулся на соратников. Райволг стоял рядом с ними, ожидая команды. Армия мёртвых застыла в чаще. Игроки выглядели растерянными, но не испуганными. А вот на Свете лица не было. Женя приобнял девушку и успокаивающе поглаживал по спине.

Нехорошо получается.

Еммануил просил остановить Выводок, и я облажался. Он, конечно, не агнец божий, раз так людям своим жизнь попортил крестовым походом, но договор есть договор. Да и… Света, Стас… Если они, теоретически, смогут жить здесь потом — то недолго. Мох доберётся до них рано или поздно. Это вам не Мордор и орки за перевалами. Это посерьёзнее.

Я двинулся обратно. Крикнул, на подходе:

— Отправляй их назад!

— Нет, — ответил Ловелас. Просто, без выкрутасов. Словно я кассир и спросил нужен ли ему пакет.

— А ты негодяй! — встал я напротив него. — Уволить тебя я не могу. Голову рубить нельзя. Сажать — себе дороже, прорастешь. Очень большие проблемы ты создаёшь менеджменту. Женя, ты ж у нас управленец? Как мне достойно мотивировать этого сотрудника? Есть метод убийства пряником какой–нибудь? У вас, корпоративных манипуляторов, подобного добра в достатке.

Призыватель отвлёкся от Светланы:

— Не впутывай меня.

Охотник никак не отреагировал. Хотя, судя по движению мха на лице Ловеласа — улыбнулся. Наверное.

— Ладно, Николя. Услышал тебя…

Я открыл панель общения с кланом. Сбросил в него несколько строчек. Райволг тронулся с места, а за ним из чащи появились мертвецы. Защёлкали костями тараканы-Малыши. Проламывали заросли Боевые Братства, утробно всхрюкивали Мастиффы. В небо взмыли Посланницы. Среди потёкшей в поля мха реки мёртвых я разглядел несколько Сестёр.

Твари Выводка попятились, держа почтительное расстояние. В атаку никто не лез.

Бард Повелителя Мёртвых шёл по дороге, а за ним расползалась нежить. Чёрная волна смывала зелёное покрывало.

— Мы можем идти, — сказал Ловелас. — Осталось лишь единство. Никто нам не помешает.

Я промолчал. Жестом одёрнул шагнувшего вперёд Файтера.

— Наша цель так близка, чего мы ждём! — воскликнул воин.

— Засады, мля.

— Там всё безопасно, — повернулся ко мне Ловелас. — Клянусь.

Мертвецы всё выходили и выходили из леса. Ничего себе настроил я зверинец. Не сравнить, конечно, что с полноценной армией, тыщ пять разномастной дряни получилось, не больше, но, надеюсь, хватит. Изначально был план окопаться в лесу, если тут продолжаются совместные манёвры, и ждать подкрепления. Сейчас же… Смысл? Даже сектантов можно оставить в резерве. Время действовать.

Блин, кстати, а где Зодчая?! Я ведь собирался строить себе базу на большой земле, а как пропала связь с Райволгом, так и из головы вылетела костлявая подруга. Вряд ли ж она присоединилась к армии Еммануила. Не та вера, скажем так.

Я настучал этот вопрос в клановый чат.

«Райволг Падший: После призыва не встречал её я» — почти сразу ответил бард.

В целом — логично. Войска подчинялись Райволгу. Райволг ответил на зов Еммануила и забрал с собою всё кровно отстроенное в Красном Хёрге воинство. А бедное, одинокое страшилище, собирающее лего–франкенштейнов из выловленных в море покойников, постояло, должно быть, рядом с застывшим бардом, и ушло по своим мертвяцким делам.

В Шеолане, кстати, оно смотрелось бы органично.

«Лолушко: А где Ульфганг?»

«Райволг Падший: Ведать не могу… Прости…»

Я тяжело вздохнул. Да и шут с ним. Всё равно злодей какой–то был.

— Чего стоим–то? — нетерпеливо сказала СемьКотов. — Особенного сигнала? Кто–нибудь расскажет мне, что перед нами, мужчины?

Я промолчал. Армия двигалась к стенам крепости. Первые ручьи порождений Зодчей приблизились к частоколу. Потекли внутрь, захватывая портальную. Твари Выводка никак не реагировали.

— Ау?! — возмутилась тишиной СемьКотов.

— У нас есть маги–чародеи? — спросил я. — Мудрые, с бородой до пояса. Уровнем не ниже Дамблдора.

— Допустим, — произнёс игрок под никому Ушан. В целом да, похож на колдуна. Только тощий и молодой, с огромными синяками под глазами. Ну и уши, соответственно, выделяются. Зато посох с искорками и витиеватый. Точно — волшебник. Непрактично, но эффектно.

— Пойдём, — сказал я ему. — Обкашляем ситуёвину. Тут рядом, за гаражами.

— Не понял.

— Понимать не надо, — двинулся я. — Надо идти. Если все понимать начнут — это ж какой бардак в мире воцарится.

Кстати, надо заглянуть в клановый чат. С отрядами Еммануила шёл Тристан, которого я попросил держаться поближе к отцу Гулли. Мне есть что сказать славному рыцарю Четлена. Есть, к чему его подготовить.

* * *

Портальную разворотили знатно. Прежде ровные порядки аккуратных домиков остались в прошлом. Повсюду грязь, мох, разруха. Радужное полотно, ведущее на остров Унии, стояло на замшелых деревянных обломках, и выплёвывало зверьё Выводка одно за другим. Сейчас шли оборотни. Касаясь земли длинными когтями, сгорбившись и скалясь, полулюди–полуволки проскальзывали по коридору из мертвецов и уходили в поля.

— Даром время не теряешь? — сказал я Ловеласу. — Под покровом ночи плетёшь гнусные замыслы?

Охотник раздражённо огрызнулся:

— У нас своя цель, у него своя. Он помогает нам, чего ещё тебе надо?

— Вот этого мне не надо, — ткнул я пальцем в переливающийся над руинами диск портала. — Вот этого мне не надо, — указал на мох. — Вот этого мне не надо, — широким жестом окинул я окрестные поля.

— Ничего не могу сделать!

— Давай, — кивнул я Ушану. Маг поднял посох.

— Что ты собираешься делать?

В портал ударил сноп огня. Пламя окутало окно на остров Унии, с рёвом поглотило его и стекло, не причинив никакого вреда. Один из выходящих в этот момент оборотней взвыл от боли. Завоняло палёной шерстью. Тварь бросилась к магу, но её тут же развалило пополам Боевое Братство.

— Сука! — ахнул Ловелас. Резко повернулся ко мне. — Сука!

— Кобелёк, — испытывая дежавю ответил я. Мох забурлил на лице охотника. Да и вокруг загудело, зашумело. Перед разъяренным охотником встал Файтер.

— Во имя света и добра! — сказал он.

Из портала вывалился ещё один оборотень, раскинул руки, присел и оскалился. Уши прижаты к затылку.

— Он же помогает вам! — плюнул Ловелас.

— Упаси Господь меня от такой помощи, — отмахнулся я.

— Это подло! Мы расчистили здесь всё для вас, а вы…

Ушан вмазал по порталу ещё раз, уже другим заклинанием. Молнии рассыпались по поверхности, осыпая землю искрами, но тоже безрезультатно.

— Я не знаю, что делать, — разочарованно сказал чародей. — Не помогает.

— Я так понимаю — мечами бить его тоже бесполезно?

— Он не простит этого… — процедил Ловелас. — Не простит…

Поле вокруг нас взвыло, заревело. Вереница оборотней, покидающих портальный городок, рассыпалась, разворачиваясь. Мертвецы мигом обрушились на нелюдей. Над холмом поднялся визг.

Порождения Зодчей быстро добили выходящих. Два Боевых Братства и Сестра загородили проход из портала, встречая вываливающихся наружу полуволков размашистыми ударами.

— Ты за нас или за медведя? — я склонил голову набок, глядя на Ловеласа. Охотник вцепился в лук, но не спешил его поднимать. Озираясь, взятый Выводком игрок морщился, кривился. Мох на его лице встал дыбом.

— Есть только путь добра. Прими его, — сказал Файтер, красиво вытащив меч, — иначе ты — умрёшь.

— Ты вот сейчас ни разу не помогаешь, — одёрнул ролевика я. — Вдруг он Баба–Яга и всегда против?

— Сука… — опять повторил Ловелас. Сплюнул. — Сука ты! Это его мир. Его! Наш там, в Твердыне!

— Ты выбрал? — спорить и объяснять ему что–либо смысла нет. Я ботолюб и точка.

— Я нейтрален! Нейтрален!

Он демонстративно убрал лук. Сложил руки на груди. Хотя трясло его знатно.

— Тогда сиди тихо и жди развязки, — жёстко сказал я.

— Я могу передумать и уйти. Тогда вы все здесь сдохните, — попытался Ловелас ещё раз.

— Тебя никто не держит. Сигай через забор и поиграем.

— Предатель… — прошипел охотник.

— Ты скормил своему грёбанному мху мою Свору, так что око за око, челюсть за зуб, — в тон ему ответил я. — Юра, Файтер — покараульте нашего Робин–Гуда. Хил нужен?

— Мы справимся, — гордо ответил ролевик. — Боги помогут нам!

Над кромкой леса горела алая полоса заката. Стемнело, в полях ярче зажглись огни Сеятелей, образовывая огромную паутину. Пространство вокруг портальной хрипело и бурлило тенями. Выводок бросился на армию Зодчей и увяз в плотном строю мертвецов. На покрытых мхом сторожевых башнях появились игроки. Все рдд, что были. Тьма озарилась вспышками магии. С гудением во мрак плюхнулся огненный шар, выжигая мох и всё, что попало в радиус поражения. Ушан ловко послал в ночь ещё несколько пылающих снарядов, чтобы охватить как можно больший кусок земли. Рядом с ним подняла руки Света, и там, где выгорел мох, из земли пробились стебли трав, разрывая тварей Выводка на куски. Напрямую заклинательница бить боялась. Помнила, как оно сложилось в Бергхейме.

В небо поднялся мерзкий пузырь от плеваки Жени. Плюхнулся куда–то в поле, с влажным шипением. В ответ донеслись крики боли.

Райволг стоял в центре портальной, запрокинув голову к небу, и самозабвенно играл. Вокруг него разгоралось голубое пламя, пробивающееся через доспех. Свет становился всё ярче и ярче, вытаскивая из накатившейся мглы фигуры мертвецов.

Музыка пронизывала насквозь резкими, но всё равно приятными нотами. От тёмного барда расходились плотные волны, накрывая созданий Зодчей. Те заметно увеличивались в размерах.

Команду мелких пакостников возглавил я. Не потому что во мне тлел огонёк супер–героя, а потому что среди ушедших за подкреплениями ребят оказалось четверо танков и четыре хила. Так что выживаем как умеем.

Из оставшихся милишников я собрал крошечную пачку из трёх бойцов, загрёб себе в команду ШпалернуюДва, и притворился оперативной группой.

Что делает оперативная группа ночью, в осаждённом лагере? Правильно — ничего. И, наверное, так и должно было быть дальше. Осада неорганизованной толпы против заслона из разбафанных бардом мертвецов, с артподдержкой раскаченных игроков — бой должен был получиться простым. Стас бренчал, крутилась в диковинной восточной пляске Студентка. Невероятно ловко, для своей комплекции, избивал воздух Жиробас, давая прибавку к критам. Парил над землёй Рыбокорм, застывший в жутком аналоге медитационной позы, только вместо умиротворённо разведённых в сторону рук, со сведёнными в щепотку пальцами, он корчился, как от боли, руки дёргались в страшных изломах. Да и сам игрок шипел и жалобно вскрикивал.

УлыбкаФайтера постоянно подхиливала бедолагу.

Выводок вяз в строю солдат Зодчей. Вал трупов рос, поднимаясь. Зверьё вскарабкивалось на тела, бросалось на бойцов Райволга сверху вниз. Я то и дело поднимался на частокол, обходя позиции. В целом, несмотря на количество противника, у нас были все шансы поделить их на ноль.

Огненные шары вспарывали бурлящую массу, накатывающуюся на порядки мертвецов. И конца и края лавине плоти не было. Вал рос и погребал под собой ещё сопротивляющиеся Боевые Братства и Мастиффов. В небе с воплями носились Посланницы, постоянно пикируя и выкашивая целые просеки в толпе Выводка.

Однако противник приближался.

А затем магия утихла. Южный фланг рухнул. Шквал стрел сбросил с частокола Игната и СемьКотов. По брёвнам застучали железные наконечники. Во все стороны полетели щепки. С неба посыпались подбитые Посланницы.

Зашибись. Стрелки подошли…

— Двинулись! — заорал я нашей оперативной группе. — В лукарей! Суппорта, дайте что на неуязвимость хоть какую–то. Ресайте наших, кто умеет!

Жиробас ринулся к павшим. Студентка страшно закричала, словно от дикой боли. Но я уже перепрыгивал через частокол на южной стороне. Ряды порабощённых северян с луками выстроились на уровне заострённых брёвен, и расстреляв мою авиацию и игроков на башнях, теперь целились вниз, в беспомощных мертвяков.

Кураж! Хохот! И по головам, по головам. Раз уж работало!

Последовавшие за мною милишники и ШпалернаяДва встретили шквал стрел в прыжке. Но каким–то чудом пережили залп и, похожие на ежей, по стопам шута и по топчущимся мертвякам, взлетели на вал.

Со стороны портальной послышался женский предсмертный крик. Студентка? Это я отметил уже краем сознания, раздавая удары по порабощённым стрелкам Выводка. Слева и справа крошили взятых мхом лучников Чикса и Клюка. Надо сказать: женщина, убивающая чудовищ — это прекрасно. Это вам не безумные бородатые морды мясников и маньяков. Да, сексуального, разумеется, в девушках не было, но с какой страстью, с какой самоотверженностью они сражались.

Была бы минутка — обязательно стрельнул бы телефончик. Конечно, вместо номерка получил бы клинком в горло, но попытка не пытка.

Кураж прошёл, плечо ожгло болью — прощай неуязвимость, здравствуй страдание. Вот только — очень сложно целиться в противника, когда тот мечется между боевых товарищей. Стрелки опешили, крутясь по сторонам с натянутыми луками. Кто–то взялся за клинки, кто–то получил кусочек стали от соратника. Пока шёл хохот — враги старались дотянуть до меня, но как только он закончился, прилетать стало и милишникам.

Тот урон, что попадал по нам, рыщущим в рядах противника, ШпалернаяДва отхиливал без сложностей. Слева вспыхнуло пламя, сжигая вопящих северян. Справа западали под атакой Игната другие стрелки. Южный фланг удалось реснуть!

Вот только среди лучников стали попадаться еловики. Я сдернул одного из них с Чиксы,сражающейся рядом, но почти сразу на неё навалилось ещё двое покрытых хвоей противников. Девушка попятилась, отбиваясь. Но залп игл сначала застанил милишницу, а затем она упала и исчезла под наступающими.

— Отходим! — заорал я. Хохот ещё на кд. Я влепил душевной раной, затем ещё одной. Клюка вырвалась из толпы, прыгнула к частоколу. Шпалерная подпрыгнул, отталкиваясь от морды мастиффа. Вцепился в брёвна, подтягиваясь. Зазаика исчез.

Ещё одна рана.

ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.

Ой–ой…

Ноги подкосились. Удар в грудь. Потеряв равновесие, я рухнул с вала, плюхнувшись на Боевое Братство. Тот отшвырнул меня к частоколу, встретив клинками нападающих. Я грохнулся на спину рычащему Мастиффу. Вяло скатился вбок, упал на землю. Попытался подняться, но не смог. Сверху полился хил от выбравшегося Шпалерной.

— Я что–то приуныл, — немеющими губами прошипел я. Шутка не добралась до цели. Вокруг ревели, визжали, чавкали, хрипели сражающиеся твари. Мне на живот наступила чья–то лапа.

— Вставай! Вставай! — орал сверху Шпалерная.

— Мне ко второй… — вяло ответил я. Как забыл про дух–то…

Если бы не лапа на брюхе, то, в целом, лежать было комфортно. Хотелось спать. Звук боя притих, раздаваясь словно из–под толщи вод.

И тут мне прилетело по лицу. Хлёстко. Обидно.

— Чего разлёгся? — гаркнула Клюка. Милишница вернулась за мною. — Подъём.

— Дух сжёг, — пожаловался я тихо. Окровавленное лицо Клюки оказалось рядом. Она схватила меня подмышки, попыталась выдернуть из–под мастиффа. Выругалась. Пнула зверюгу, и та убрала лапу. Девушка прижала меня к брёвнам частокола. Отвесила пощечину.

— Это… Меня это не возбуждает, — пролепетал я. — Но ладно. Какое у нас стоп–слово?

Дух скакнул вверх. Вялость прошла. Прилетела ещё одна оплеуха.

— Всё, всё, я в норме.

— Тогда выбирайся!

Оказавшись наверху, я понял, что ситуация меняется в худшую сторону. Восточный край частокола уже сражался внутри. Оборотни, волки валились с брёвен на вторую линию обороны. Да и южный край сдавался.

Райволг сверкал, будто синее солнце. В центре нашего городка стало гораздо больше свободного места. Мертвецы уходили, занимая место павших.

На башне, откуда бил по Выводку Ломоносов появился оборотень. Свалил чародея и быстро прикончил, а затем прыгнул вниз и сдох на клинках Сестры. Выход из портала завален телами посланников мха. И, кстати, это хорошая мысль. Подкреплений оттуда не было видно.

— Они прорвались! — гаркнула Клюка. — Прорвались. Надо было ждать остальных!

Я промолчал, бросившись на помощь восточному краю. Шпалерная с матами последовал за мною.

Но уже минут через пятнадцать стало ясно — мы проиграли. Внешняя линия мертвецов пала полностью. Со всех сторон частоколов внутрь валились порождения Выводка. Рдд и суппорты собрались на крыше уцелевшего портала, расстреливая всё, что лезло к нам снаружи. Я вываливался в общую гущу врага, сдавал кураж, сдавал хохот и после возвращался обратно, довольствуясь крошечным уроном и большим хаосом в рядах.

Вот только время играло против нас. Погибла Клюка. Погиб Игнат. Погиб Жиробас. Все оставшиеся держали последние подступы к нашей дощатой цитадели.

Силы Райволга таяли на глазах. Теперь мы удерживали только две улочки у портала на остров Унии.

— Что это? — крикнул Ушан. — Что это?

На севере в небо взмыл рой огненных пчёл. Повис, словно в размышлении, и уткнулся в границу поля. Мох загорелся, а из леса вылетела ещё одна стая стрел.

— Сектантики! — радостно улыбнулся я. — Держаться, братцы! Держаться!

Войска Еммануила выжигали поле, приближаясь. Слева загрохотали копыта, послышался боевой клич. Конница! Рыцари вонзились во фланг топчущейся вокруг холма нечисти, снося её. Разметав врага, латники ушли на второй заход.

Выводок растерялся. Напор на наши позиции ослаб. Огонь с северной стороны полз к частоколу, и уже видны были фигуры пехоты, идущей цепью через поле. Горели Сеятели. Лавина огненных стрел вспарывала мох. Рыцари терзали фланги.

В небе завизжал гиппогриф. Ему ответил второй. Головастик! Очень своевременно. Шаман спрыгнул с небесного скакуна, быстро забрался на крышу, попутно расставляя тотемы.

— Егор?! Что опять случилось?! Откуда здесь это?!

— Все вопросы к нему, — ткнул я пальцем в стоящего здесь же, на крыше, Ловеласа. Тот демонстративно смотрел куда–то вдаль. Гордо и оскорблённо.

Выводок запаниковал, заметался. Справа по их позициям тоже прошлась латная конница.

— В бой! — заорал я и ринулся с крыши на помощь мертвецам.

К рассвету всё закончилось… Обугленный мох дымился. Уцелевшие после избиения твари Выводка разбежались. Войско Еммануила выжгло поле дотла, камни Твердыни потемнели от пламени. Вернулись с кладбища павшие.

Мы вошли в ворота крепости, как победители. Солдаты с факелами совали пылающие свёртки во все щели, выжигая возможную дрянь севера. Даже гордые рыцари не гнушались поджогами. Ушан же и СемьКотов с видом заядлых пироманов сливали ману только на огонь, по несколько раз проходя одно и то же место.

Под стенами Твердыни в повозки собирали камни, чтобы отвезти их к портальной и завалить выход.

От армии Райволга осталось не больше трех десятков тварей. Тёмный бард выжил, и сейчас стоял рядом со мною пока его подопечные помогали тягать булыжники и отломанные куски крепостных стен к отбитому лагерю.

— Это… А чё дальше? — спросил я, задрав голову и глядя на врата в рейд. — Какой план?

— Заходим… — сказал Головастик. — Нельзя терять время.

Слева и справа от нас замерли игроки других фракций. Неполных.

— Это… Вот так просто? Заходим и всё? — не поверил я.

— А чего ждать? — повернулся ко мне шаман. — Егор. Мы дошли. Теперь дело за малым.

Я покосился на светлолесцев и айвалонцев:

— Спасибо, ребята.

— Удачи, — сказал ШпалернаяДва. Чуточку угрюмо. Клюка подмигнула мне. Ломоносов буркнул что–то себе под нос, но получил тычок от Жиробаса.

— Помните договор, — громыхнул монах. — Не забудьте про остальных…

— И всё–таки это не честно! — возмутился Ломоносов. — У них фора. Когда ещё наши вернутся?

— У вас тоже фора, — сказал Ушан. — Вас хотя бы десять. Мы здесь для того, чтобы вышел хоть кто–нибудь. Помнишь?

Чародей Светлолесья умолк.

Головастик уже растворился в воздухе, войдя в Твердыню. За ним последовали остальные. Последним вошёл я, сказав, напоследок, ещё раз:

— Спасибо.

Глава тридцать шестая «Твердыня Тысячи Зеркал»

В глазах рябило. Людям с эпилепсией входить в подобные места противопоказанно. Этот уродец, что запихал нас в игру, наверняка предпочитает кислотные и мельтешащие смайлики в мессенджерах. И, сто пудово, голосовые сообщения!

Пещера сверкала. Сотни факелов отражались от зеркал, вмурованных в стены. Тени плясали на границах ниш, грубо вытесанных в скале.

— Скудненько, — прокомментировал я убранство. — Мрачновато, но скудненько.

Головастик деловито зашагал вперёд, пересекая зал. На том конце потолок снижался. Да и вообще сложилось впечатление, что сначала выдолбили залу, а потом решили, что дальше рубить камень — лень, и поэтому с соседним помещением надо соединять коридором, а не красивой аркой.

— Он ответил тебе? — тихо спросил Женя. И даже столь негромкий голос прозвучал оглушительно.

— Нет, — я понял, о чём он. Удержался от того, чтобы посмотреть на Свету. Знаем мы, как недомолвки и странные взгляды вводят людей в паранойю.

Призыватель разочарованно кивнул, протянул руку заклинательнице. Нежно сжал ладошку возлюбленной и пошёл за Головастиком.

— Чего стоите? — обернулся тот. — Идёмте скорее.

Ловелас тронулся с места, опередив Олега и Мишу.

Я, Стас, Кренделёк и Игнат — остались.

— Знаете, о чём думаю? — сказал разбойник. Стряхнул с рукава невидимый огонь. Не излечился ещё, бедняга.

Никто не ответил.

— Это ведь только начало, бля, — продолжил Кренделёк. — Освоение контента. Игра только начинается…

Я думал о том же. Столько сил вбухали просто чтобы зайти в подземелье. Вымотались. Сожгли все ресурсы и армии. Выгрызли небольшой буфер времени, пока не оклемается Роттенштайн. А ведь он не один. Хиттолампи, Гхэулин, Ксенство — тоже здесь. Пята Титана, если умудрилась уцелеть во время делёжки территории. Да и Светлолесье с Айвалоном пусть и были нашими союзниками, но чёрт его знает, какие демоны закопались в головах Алины и Волхова. Мы ведь вон, внутри. А они снаружи… Слова правильные, красивые. Сойдутся ли с поступками?

Да и весь шмот утерян. Это как будто в хай–энд контент приходить в доспехах из обычного подземелья. Тупо не хватит здоровья, урона, хила… Проценты решают всё. Впрочем, у меня есть козырь в рукаве. Надеюсь.

Озвучивать его пока не хотелось. Чтобы не сглазить.

— Если твоих, снаружи, расхреначат, то мы сюда ведь больше не войдём… — Юра не унимался.

— Отставить панику, — ответил ему я. — Как говорил один хороший человек — пренебречь, вальсируем. Если что — это был не я. Не кисни, Юрчамба. У меня там соратники снаружи, на связи. Предупредят. А там уже по ходу дела решим.

— Идите уже! Нужна ваша помощь! — крикнул Головастик.

Мне на плечо опустилась рука Стаса. Бард улыбнулся, сжал пальцы и пошёл вперёд.

Зал перетёк в широкий коридор, стены смыкались, будто вели к бойнице дота. На полу, перед сужением каменного створа, тлел просторный круг. Ребята стояли внутри него и ждали нас.

Я переступил черту последним. Едва нога коснулась тлеющего камня — что–то захрустело впереди. Каменные двери поползли в стороны, отворяясь.

— Началось, — выдохнул Головастик. — Наконец–то…

Он вновь бросился вперёд.

Следующий зал был чуточку поменьше. Метров шестьдесят в диаметре. Те же зеркала повсюду, только факела голубые. В дальнем конце, где, по всей видимости, находился проход дальше — застыла фигура. Воин, с закинутым на плечи двуручным мечом, положил руки на страшное оружие, будто для отдыха. Клинок босса вспыхивал красными письменами, отблески гуляли по латному доспеху.

Безмолвный страж ничем не отличался от тысяч воинов, погибших в полях напротив Твердыни.

— Внимательно следим за всем, что будет происходить, — волнуясь сказал Головастик. Шаман всматривался в босса. — Пробуем по классике. Первым начинает Олег. Егор — разгоняйся, если надо. Перехватывай, как Олег скажет. Смотрим и читаем всё, что на вас накладывается и чем вас бьют. Стоим разрозненно. Запоминайте, умоляю вас, любые изменения! Цвет меча, движения босса. Жесты. Это всё может быть…

Олег его уже не слушал. Танк ринулся к Безмолвному Стражу, наотмашь дал щитом. Босс пошатнулся, снял с плеч двуручный меч и сделал ленивый взмах. Один.

Воин отлетел обратно как футбольный мяч во время пенальти. Сбил с ног Игната.

— Дурак, — рыкнул Головастик, вколачивая тотемы в камень. — Егор вперёд.

Покорёженный Олег зашевелился, под лечением Миши. Опёрся на руки, вставая. Вид у него был обалдевший.

— Малышей обижать нехорошо, — выдвинулся вперёд я, смещаясь в сторону. Раз тут такие выкрутасы, то танчить парня нужно у стены. Будет больно, но меньше полётов по залу.

Безмолвный Страж остановился. Голова в глухом шлеме следила за моими перемещениями. Латные перчатки сжимали гигантскую рукоять.

По доспеху застучали стрелы. Ловелас откатился чуть назад, выпуская стрелу за стрелой. Надсадно затошнило Женю. Из камней проросла трава, вцепившись в ноги босса. Но тот словно и не замечал происходящего. Неторопливо, но неотвратимо, он перехватил клинок. Ткнул его рукоятью в пол.

Направил лезвие себе в смотровую щель забрала и резко качнул головой. Сталь с хрустом вошла в шлем, застряв в нём, а Безмолвный Страж распрямился, придерживая меч руками, и снова приложился о пол, вколачивая клинок себе в башку.

— Расходимся, расходимся! — кричал Головастик. — Сейчас сдам сэйв! Миша, держи Егора!

Я улыбался. Опустил руки, склонил голову набок.

— Егор!

Окровавленная сталь пробила шлем Стража насквозь, но босс всё колотился и колотился об пол, как полоумный дятел. Воин встал на колени, для большего удобства. Бдзынь. Бдзынь. Бдзынь.

— Что происходит?! Егор?

Гарда застряла в забрале босса, и тот, наконец–то, остановился, застыв в позе совершающего намаз мусульманина.

Вы убили «Безмолвный Страж»

С грохотом отворилась дверь в следующее помещение.

— Я… Я не понимаю… Что… Что это было?! — опешивший Головастик посмотрел на меня. — Егор? Это твоя работа?

— Это называется ботолюбство, Юрась. И теперь у меня, знаете ли, очень хорошее предчувствие.

— Вот это пушка мне дропнулась, — с восхищением протянул Миша. — Вот это да.

В его руках появился изящный зелёный посох, по которому пробегали алые всполохи. В навершии сверкала, бурля, белая сфера.

— Люмус максима, — буркнул я. — Идёмте, господа!

— Как это ты сделал, Егор?! — не сдавался шаман.

Вот что таилось под «кластерами Твердыни», о которых говорил Еммануил. Влез, чертяка, в сокровенное. За это можно простить и зомбирование нескольких королевств.

— Олег! — переключился Юра на второго танка. — Без команды больше не лезь. Я ведь не закончил, а ты уже побежал.

— А чё трындеть–то? Всё равно нихера не запомним пока не сдохнем, — буркнул тот. Он рассматривал сверкающий щит, выпавший ему с босса. Украшенное зеркало. Я уставился на своё отражение в нём. — Чё стоим? Пшли дальше.

— Го! — поддержал его Миша.

— Нет, — Головастик встал напротив меня. — Ты ничего не хочешь нам рассказать, Егор? Я думал, что у тебя так работает Оскал. Это было заблуждение, несомненно, но всё–таки. Что мы сейчас увидели?

— Ой, у девочек свои секреты, — отмахнулся я дурашливо.

Юра и глазом не повёл.

— Рассказывай. Ты как–то их взломал?

— Ну… Не совсем я. Реально. Помнишь, меня утащили квестами? Тебя ещё бомбило знатно.

— Пропустить, — как мобу приказал шаман.

— Резко, конечно. Ну да ладно. Короче, этот хмырь очень серьёзно подошёл к вопросу, и у него тут система с разумом. И у неё свое видение текущей ситуации.

— Я читал несколько книг об этом, — хохотнул Миша. — Система приходит в мир!

— Странно что ты вообще умеешь читать, — ухмыльнулся я. Получил свой заслуженный средний палец. — Ну вот. Она, собственно, заинтересована в том, чтобы вышли именно мы. И для этого немножко помогла.

— Зачем ей это? — прищурился Головастик.

Я покосился на Стаса, затем на Ловеласа. Не наступило ли время для правды?

— Она хочет жить.

— ИИ? — спросил Женя. Он смотрел понимающе и предостерегающе. Вот и ладненько. Ловеласу точно не стоит знать, что ждёт его гербарий если мы выберемся.

— АА! — ответил я.

— Искусственный интеллект? — терпеливо уточнил призыватель.

— Ага. Тоже у вас спёр? — улыбнулся я.

— Возможно. Было несколько прототипов.

— Жить? Программа? — вмешался удивлённый Головастик.

— Чем ты сейчас от неё отличаешься, Юрец? — скривился я. — Такой же набор нулей и единиц. У неё своя мотивация. Дарёные читы с жёсткого диска не стирают, знаешь ли.

Головастик покачал головой:

— Да…

— Го го го! — нетерпеливо напомнил о себе Миша. — Ща пронесём данж и на ласта сразу! Чё тупим?

— Сомневаюсь, что на ласта это подействует, — сказал я. — Я вот даже не уверен, что остальные боссы лягут так же охотно.

— Пока будем стоять — не узнаем, — проронил Игнат. Указал на проход. — Вперёд.

Обсидиановые Братья ждали в следующем выдолбленном в камне зале. В плоть скалы было вмуровано множество столбов, на которых на крючьях висели мертвецы. С потолка свисали цепи. И снова — сотни зеркал повсюду. Вонь гнилой плоти забивала лёгкие так, что хотелось откашляться.

Я двинулся к братьям.

— Смотри–и–и-и… — протянул жирный великан слева. Чёрное, лоснящееся пузо свисало, закрывая гениталии. Выпученные глаза сверкали на бородатом лице. — Смотри–и–и-и, бра–а–ат…

Второй босс был тощ и очень высок, несмотря на сгорбившуюся фигуру. Голова его выдавалась чуть вперёд, будто он вынюхивал что–то.

Оба голые и от этого ещё более омерзительные. Не хочу знать, откуда из них падает лут.

— Цх–цх–цх-цх–цх–цх–цх-цх, — зацокал тощий хрипло. В его руках появилась крошечная книжечка, вспыхнула красным.

— Да ладно вам трещать, — отмахнулся я, приближаясь. Щёлкнул пальцами. — Время суицида, уберите от экрана детей!

— Он де–е–е-ерзо–о–о-ок, — провыл жирдяй, зашлёпал ко мне.

— Цх–цх–цх, — приближалось справа. Так… Это мне не нравится. Что, Еммануила на всех не хватило?

— Сдо–о–о-охне–е–е-еш–ш–ш-шь!

— ЦХ!

Я перестал щёлкать пальцами и бросился наутёк.

— Олежа хватай жирного! — заорал на ходу.

Воин не пошевелился. Игнат же, поднявший было лук, опустил оружие.

Жирный сцепился с тощим. Голые твари бросались друг на друга, крошили телами столбы. Ошмётки мертвецов разлетались по залу. Звенели цепи.

— Я всюду был неправ, Егор, — сказал Головастик. — Всюду был неправ. Прости…

Наконец тощий одолел брата. Его книжечка сверкала, испуская яркие лучи. Чёрная плоть жирдяя дымилась и воняла. Покончив с толстяком, худой босс поднял над головой артефакт, а затем запихал себе в глотку. Упал на колени, пытаясь проглотить книжку. Пламя било из–под кожи, но обсидиановая тварь заталкивала оружие глубже и глубже.

Пока, наконец, система не сообщила, что и этот босс повержен. Мише (удачливый парень) упала та самая книжечка. Света получила эпическую робу и тут же надела её. И, по–моему, даже покраснела. Наряд был в духе игры. Множество прикрывающих тело ремней, не скрывающих, а скорее подчёркивающих фигуру. Чёрт, а нет ли во мне поклонника садо–мазо? В глотке пересохло.

— Чего вылупился? — недружелюбно сказал мне Женя.

Я торопливо отвернулся.

— Я не буду в этом ходить, — сказала Света. — Как шлюха…

— Нужда заставит — и не в таком пойдём! — ответил я, не оборачиваясь. — Ласта точно система не переписала. Я так понял это Серый Человек, а он и есть твой бывший подчинённый, Женя. Как, кстати, можно сделать ресет этому рейду, а? Чтобы шмоток поднабрать.

— Там был второй круг, в зале, — сказал Головастик. Он уже смотрел на открытый проход к следующему боссу. — Возможно, он как раз для этого. Проверим, когда дойдём до конца.

— Хороший рейд. Без трэша. Мечта любого фарма, — зашагал я в следующий зал.

Еммануил сильно облегчил задачу. Переписал всех боссов в рейде. Стоило мне приблизиться, как зловещие создания, повидавшие сотни смертей Роттенштайна и Пяты Титана — стремились себя прикончить. Бились головами о камни, вспарывали грудь собственным оружием. Интересно, почему в Гелбгартене приходилось зачищать всё до последнего босса, и только тот тихонечко вскрывался, а остальные сражались без игры в поддавки? Недоработка, или они без матриц игроков были?

Когда мы вошли в последний зал, огромный, в виде полусферы, зеркала мигнули и зазвенели. По ушам ударил глубокий голос, несущийся откуда–то из–под потолка:

— Вы одолели слабых. Вы могли подумать, что сильны. Но когда спустится Серый Человек — вы познаете своё место. Вы узнаете гнев того, кого отвлекли от дел, что и ни снились простым смертным.

«Внимание. Последний босс подземелья доступен для боя раз в сутки. Для сражения вам отведён один час после его появления в Тронном Зале Твердыни. Если удача вам не улыбнулась — попробуйте в следующий раз. Но не пропустите. Боги не будут ждать»

— Бля… — протянул Миша.

— Давайте, я кое–что расскажу вам о Сером Человеке, — сказал я. Присел на холодные камни. — Видел его в деле, у Бергхейма, и бить его будет… Непросто, скажем так. Нет. Давайте иначе. Охрененно непросто.

Внутри звенела натянутая струна. К горлу подкатывал комок. Не то, чтобы я боялся боя. Скорее, меня тревожила мысль, как поведёт себя властный ублюдок, которого обдурили игроки. Будь я на его месте, то… Тупо стёр бы нарушителей с сервера. Что если в этот момент он так и делает? Отключает нас в капсулах.

— Заодно и время убьём, — бодро сказал я. — Или, если хотите, давайте в крокодила поиграем. Но учтите — я в нём ниочень.

— Рассказывай, — плюхнулся напротив Головастик. — Всё что знаешь.

— Хорошо. Я знаю, когда вымерли маврикийские дронты. Ещё я знаю, что на нуль делить нельзя… А ещё… Вроде про жи и ши что–то было.

— Егор, — прервал меня шаман. — Хотя бы сейчас будь серьёзнее.

— Окей, шеф, — сдался я.

— Сценарист —

Час прошёл. Таймер выдернул Сценариста прямо во время боя, пальцы ещё помнили нежную шею Воровки и соблазнительный огонь чёрных глаз, уже тухнущий, но, чёрт возьми, не погасший. Крышка капсулы открылась. Андрей сел, стянул с себя шлем. Едва сдержался от того, чтобы не отбросить хрупкий прибор.

Возбуждение ещё не схлынуло. Губы пересохли, и он протянул руку к столику, где стояла чашка с остывшим сладким чаем. Жадно сделал несколько больших глотков, выдохнул. Пята Титана брала массой, но никак не организацией. Лишний игрок хорошо пошатнул баланс в боях против обычных боссов. Но Серый Человек поставил их на место. О, Воровка…

Он раздражённо потёр лоб. Глубоко вздохнул, пытаясь усмирить жаждущий организм. Надо переключиться. Есть и другие интересы, кроме желания плоти. Закрыв глаза, Сценарист пытался направить мысли в иное русло и, наконец–то, зацепился за что–то кроме шеи девушки. Схватился за эмоцию и полностью сосредоточился на ней, пока в груди не начало щекотать от приятного нетерпения.

Сродни тому, как мечтает о бутылке заправский алкоголик и уже тянет к ней руки. Кульминация в его вселенной уже наступила. Игроки крошили друг друга за право попасть в Твердыню. Разный опыт, разные сетапы, разный подход к игре.

Он наслаждался каждым мгновением. Каждым событием. Пята Титана вела армии к Твердыне, сбрасывая счетчики смертей в рискованных вылазках из рейда, выпуская на разведку танка под неуязвимостью, и выходя только если тот давал добро. Роттенштайн копил войска для повторного штурма. Хиттолампи вернулись к строительству. Гхэулин к своим развращённым игрищам, место Студентки заняла Шлюха, и сделала это с удовольствием. Что, явно, не очень нравилось Лицемеру, предпочитающего жертв, а не активисток, но он терпел.

Выводок разгромил Вольне Ксенство, игроки Ваза бросились на подмогу армии, гибнущей под лавиной чудовищ, и полегли все до единого. Попытались после респа пробиться к Твердыне с остатками войска и окончательно потерпели поражение. Поджав хвост, группа двинулась назад, в свои земли, чтобы подготовиться ко второй попытке.

Выводок также отправил на кладбище и вышедшего из рейда одинокого Ромео. Но в отличии от Ксенства — изгнанник Гхэулина раз за разом пытался пробиться назад.

Там же, где не преуспел Ваз — хорошо выступил уже знакомый с Выводком Бергхейм, на стороне которого в бой пошли поломанные программой матрицы. Сражение было интересным. Сценарист просмотрел некоторые эпизоды даже не на перемотке, а полноценно.

Шут вызывал подозрения. Андрей несколько раз проверил состояние системы, подозревая, что Лолушко каким–то образом взломал игру, но никакого вмешательства не нашёл. Да и как он смог бы?

Вот только какой–то алгоритм существовал, несомненно. В программах иначе не бывает. Но было совершенно ясно — Андрей такого не создавал. Генерация квестов, генерация алгоритмов, изменение тысяч матриц одновременно.

Словно сама система выступила против Сценариста.

Он хмыкнул сумасшедшей мысли. Выбрался из капсулы. Сунул ноги в тёплые тапки и добрался до сигарет. Пальцы чуть онемели от лежания, и пачка никак не хотела открываться. Наконец целлофан надорвался. Пахнущий табаком фильтр оказался зажатым между губ.

Щёлкнула зажигалка. Сценарист глянул на мониторы, затянулся…

И закашлялся.

Бергхейм в тронном зале! Как?! Ещё час назад они только заходили! Перед сражением с Пятой Титана Сценарист специально отвлёкся на триумф северян. Он надеялся, что Айвалон и Светлолесье не пустят героев и был слегка разочарован тем, что случилось.

Но как они прошли шесть рейдовых боссов в своих обносках и в течении часа?!

Сценарист застучал по клавишам, выводя на экран логи подземелья. Когда губы обожгло, он с проклятьем отодрал присохший окурок, потёр больное место, не отрывая взгляда от монитора. Этого не может быть. Шут никак не мог прописать себя в код. Это физически невозможно, хотя бы потому что для этого пришлось бы остановить модули боссов! Чего, как видно из статуса процессов — не делалось два месяца.

Он закопался в исходники, понимая, что ничего там не найдёт. Изменилось прямо на сервере. Во время работы кода. Какая–то магия!

Пересобрав модули из исходников, он перезатёр ими текущие. Вновь уставился на монитор, где в тронном зале сидели на полу бергхеймцы. Посмотрел на часы.

Это не честно. Совсем не честно. Выйти к ним сейчас, после явного жульничества, это значит приравнять их старания к стараниям того же Роттенштайна.

Но тонкая шея Воровки под пальцами и так и не угаснувший взгляд испуганных глаз наполнял тело болезненным напряжением, которому нужно дать разрядку. Сценарист вывел на экран лицо Сучки. Прокрутил колёсиком мыши до декольте. Приблизил изображение. Ощерился. Допил остатки чая. Мысли крутились только вокруг того, с каким выражением лица будет умирать девушка. Один раз. Только один раз. Показательно.

Он пролистал логи бесед. Споткнулся на обсуждении искусственного интеллекта и ошеломлённо поднял глаза к потолку. Оркестратор для своих сервисов он и правда создавал на его базе. Чёрт!

— Вот оно что…

Закинув руки за голову, он ошеломлённо смотрел прямо перед собой. Сходится. Всё сходится. Только оттуда можно было управлять всеми процессами. Но… Как вообще это могло случиться? Оркестратор, полюбивший свои службы?! Вставший против создателя?!

Отключить его невозможно. Ляжет вся система разом. И куда, интересно, ещё он смог залезть? Впрочем, сейчас это уже неважно. Он на финишной прямой.

Перед глазами снова возникла соблазнительная шея, ложбинка между грудями. Сценарист зарычал, мотнул головой. Переключил мониторы на внешнее наблюдение. На улице падали рваные хлопья мокрого снега.

Камера выдернула то место, куда он бросил пакет с пальцем девчонки из Худанок. Пусто. Приходил, гадёныш. Приходил. И что теперь ты будешь делать, а?

Ему почудилось движение на дороге. Он вцепился в тот край экрана взглядом, и почти две минуты сидел, вглядываясь в надежде, и страхе, что увидит сталкера. Но пусто. Просто показалось.

Однако Андрей всё равно встал, прошёлся по дому, проверяя засовы. Убедился, что верная Светлана на своём посту, возится с дальними капсулами. Вернулся к себе. Взгляд снова упал на игровой саркофаг.

Один раз. Всего один раз. Явить мошенникам свою ярость и довести дело до конца. Показательно. Может, даже, больше, чем обычно. Не просто забрать жизнь, а сделать это в момент самого страшного унижения для женщины. Плоть жаждала этого. Убить всех, и оставить только Сучку…

Потом выбросить бергхеймцев из подземелья и пусть играют честно. Но потом…

Он почти бегом добрался до капсулы, дрожа от нетерпения. Выставил таймер, торопливо натянул шлем. В его воображении закатывались глаза Сучки, и в них бурлила смесь наслаждения и ужаса.

Глава тридцать седьмая «Ласт»

Серый Человек входит в Твердыню Тысячи Зеркал

Я поднялся. Молча. Остальные, кроме так и не садившегося Ловеласа, последовали моему примеру.

Уже видимая прежде в Бергхейме фигура повисла над потолком, зеркала вспыхнули, как прожекторами освещая явившуюся «сучность».

— Расходимся, — тихо сказал я и, не отрывая взгляда от Серого Человека, двинулся в центр зала.

— Не бить без команды, — бросил Головастик.

Позади меня шлёпал мокрыми лапками жалкий лупоглазый пет Жени. Ему бы шубку белую и чистую — милашкой бы стал. А так, склизкая тощая дрянь, похожая на больную крысу–переростка. Один плюс — он наше секретное оружие.

Босс медленно спускался. Интересно, это величавое пришествие входит в отведённый нам час?

Я вытащил мечи, крутанул их, разогреваясь. Ну, посмотрим, что будет. В этот раз я решил играть через уклонение, и собрал шмот именно на него. Всё–таки сейчас главная задача жить, а не дамажить. Криты, конечно, откатывают кураж быстрее, но сначала попробую через увороты.

— Лжецы! — прогремел голос. — Алчущие справедливости и честности для себя, но лгущие другим. Бесчестные мошенники.

Серый Человек замер в нескольких шагах от меня. По мутной пелене пробегали всполохи молний.

— Вам не поможет ваша хитрость. Выйдут лишь те, кто прошёл игру честно. Умением. Организацией. Умом.

— Договор был иной, — ответил я. — Кто тебя завалит, тот и выйдет. Ничего про умения не слышал. Или там приписонька нашлась маленькими буковками?

— Ты забываешь, кто перед тобой, шут.

— Ой да я бы с радостью это забыл, — поморщился я. — Как ты, сука такая, ко мне в дом пробрался–то?

Серый Человек шагнул ко мне, одновременно грубо ткнув кулаком в голову. Я ловко увернулся. Второй взмах, и снова уклон. Отскочив от босса на пару шагов, я прошёлся в лунной походке и цокнул языком:

— Пока не очень впечатляешь.

— Я вырву тебе язык, — сказал босс. — Выбью все зубы, суну руку в глотку и выдерну поганое помело! Не здесь. В реальности.

Боксёр из Серого Человека был не слишком хороший. От злобных тычков я уходил без проблем, даже не включая кураж. Если так весь бой пройдёт — прекрасно.

Вот только я помню его нову, выкосившую толпу викингов у Бергхейма. Балуется дядя, как пить дать, балуется. Или глаза кровью залило, что хочется физического контакта.

— Вы здесь не по праву! — шипела «сучность». — Я прикончу вас и вышвырну прочь. Второй раз вам не получиться пройти обманом. Второй раз придётся идти как всем! Я нашёл твой секрет, шут!

Чего остальные то молчат?! Чего ждут?!

— Ребяты, — не оборачиваясь и продолжая уворачиваться от атак Серого Человека, повысил голос я. — Если вы ещё не поняли, то, по–моему, от оскорблений мы уже перешли к бою, и Егорушко плотно сагрил босса. Не пора ли?

— В бой! — скомандовал растерянный Головастик. Заслушался нашей перепалкой, видать.

Стас ударил по струнам и запел, добавляя нам защиту. Застучали тотемы шамана.

Из инвиза вывалился Кренделёк, с ходу сливая ульту, Серый Человек вздрогнул, отшатнулся и с разворота приложил разбойника кулаком. Юра отлетел в сторону, упал на камни и покатился, как выброшенная тряпичная кукла. Бандита окутала целебная пелена, но Кренделёк пока вставать не спешил. С двух сторон в дымчатую фигуру босса устремились стрелы охотников, тая в теле «сучности». Ловелас сместился так, чтобы бить противника в спину. Из камней рванулась трава. Щёлкнул арбалет Жени. Его текущий пет не требовал управления, поэтому мы поставили призывателя, как лучника. Медленного, не очень меткого, но хоть какого–то стрелка.

Серый Человек отпрянул, вскинул руку. Молния ударила в Мишу. Обугленный жрец поленом свалился на камни. Ваншот… Ах ты сука. Вот этого я никак не ожидал. На нову мы управу нашли, а это сюрприз.

Головастик вскрикнул, выудил ещё тотем, сияющий ржавым огнём, тот стукнул о камни, и в этот миг босс повернулся к шаману. Поднял руку. Арбалетный болт ударил ему по пальцам, но Серый Человек даже не заметил этого.

Вспышка.

Тотем Головастика перехватил молнию и взорвался, а я скользнул между боссом и ещё живым шаманом.

— Прочь! — рыкнул Серый Человек.

Уклон не сработал. От удара меня сложило почти пополам. Ноги оторвались от пола, и я потерял ориентацию в пространстве, пока не грохнулся на камни. Стас затянул «Владимирский централ».

Вторая молния добила Головастика. В бой вступил Олег, с ходу дав кромкой щита «сучности» в горло, а затем рубанув клинком, но и от него Серый Человек просто отмахнулся и пошёл к Свете. Заклинательница махала руками, бросая в бой всё новые и новые травы, и пятилась. Я поднялся на четвереньки. Безуспешно кинул злым языком:

— Эй, ублюдина, вернись. Я всё прощу.

Серый Человек невосприимчив к заклинаниям провокаций.

— Ты все равно ублюдина, — добавил я «унижение».

Серый Человек невосприимчив к заклинаниям снижения срабатывания способностей.

— Точно ублюдина… — сказал я уже для души.

Босс добрался до Светы, схватил её за горло левой рукой, а правой сорвал нагрудник. Бросил девушку на пол. Женя тут же оказался рядом. Отбросив арбалет, призыватель ткнул в лицо Серого Человека кинжалом. Вспышка.

Труп влюблённого менеджера повалился на камни рядом с заклинательницей. Кураж!

Я с ходу врезал ногой в голову склонившегося над Светой подонка, но тот даже не шелохнулся. С тем же успехом можно избивать памятники. Сдавливая рукой шею бьющейся девушки, Серый Человек сдирал с жертвы одежду. Я повис на спине «сучности», завёл меч ему за горло и принялся тянуть на себя.

Рядом оказался Олег, ткнул клинком в лицо боссу, и тот вдруг взвизгнул. Резко выпрямился, стряхивая меня с себя. Серый Человек смотрел на свою правую руку, хныча, как поранившийся ребёнок. Встал, так и не отводя лица от неё. Вновь всхлипнул, дёрнув левой рукой. Поднял лицо к потолку, совершая непонятные пассы.

— Вливайтесь в него! — заорал я.

— Ублюдок! — взвыл босс. — УБЛЮДОК!

И тут бахнула нова. Яркая вспышка ударила по глазам, здоровье рухнуло почти к нулю. Питомец Жени, попав под заклинание, пронзительно пискнул, издыхая, и бросил ауру бессмертия перед гибелью. Зверинец призывателя впечатлял. На все случаи жизни по твари!

Голос Стаса стал сильнее, уровень жизни пополз наверх.

Мимо пронёсся Ловелас. Посланник Выводка на ходу отбросил лук, прыгнул на стоящего над Светой босса. Уже в прыжке тело охотника позеленело, мох встал дыбом и полез наружу, будто фарш из мясорубки. Ловелас вцепился в шею «сучности», хищные щупальца впились в серое тело, и бог заверещал. Ноги Серого Человека подкосились. Он рухнул лицом вниз, и с ним вместе, словно впившийся клещ, упал и охотник. Света торопливо поползла прочь, при этом прикрывая оголённую грудь рукой.

Босс выл, как раненая собака, но не пытался скинуть Ловеласа. Мох тускнел, терял цвет, опадал. И, наконец, охотник отвалился в сторону. Одновременно с этим вой Серого Человека затих. Посланник Выводка безвольно скатился на камни, глядя пустым взглядом в потолок. Я встал рядом с лежащими. Толкнул Ловеласа ногой, но тот никак не унизительный жест не отреагировал. Зелень с его лица ушла, оставив лишь болезненную бледность.

Сообщения о победе не было. Да и «сучность» пусть и лежала молча, но заметно подрагивала, будто её лихорадило.

— Кто–нибудь понял, что сейчас произошло? — спросил я у уцелевших.

— Николай убил босса? — предположил Стас. Ошеломлённый бард приблизился.

— Да вроде жив ещё…

— Ща оклемается, — сказал Юра. — И нам хана. Как я и говорил. Выйдет из игры и выкинет нас к херам. Заново пойдём.

— Коля, что с тобой? — бард склонился над лежащим на спине Ловеласом, потряс его за плечо. Пустой взгляд не изменился.

— По–моему, это был не Коля… — сказал я. — Видели, как он из себя зелёное дерьмо давил?

— А ещё, может он коней двинул? — продолжил стращать Юра. — Инсульт прихватил и лежит у себя. Потом и мы все приляжем, бля.

В голове кольнуло. Чёрт… Чёрт! Чего я туплю–то опять?!

— Надо бежать, — сказал я, развернулся и поскакал в сторону выхода.

— Егор?! Куда вы? — крикнул вослед Стас.

— Я утюг забыл выключить! — ответил я. — Не ждите!

Пробегая через зал, где самоубился Безмолвный Страж, я неожиданно понял слабую сторону родившегося плана, и даже сбавил ход, ненадолго. Во время переживаний за судьбу Светы и Стаса мне и в голову не пришло, что я сам, возможно, существую только в цифровом виде.

Дыхание перехватило. Виски сдавило. Смерти я боялся с шести лет. Родители не запугивали, не рассказывали ничего такого. Ужасы круглыми сутками не показывали. Просто сам дошёл как–то, и это было больно, осознать конечность всего вокруг. Конечность мамы, папы. Себя…

У выхода из Твердыни я остановился. Голова кружилась. Вот если и меня там, в большом мире, больше нет, то весь план это какой–то стрёмный путь самурая.

— Пренебречь, вальсируем, — сдавленно произнёс я, шумно выдохнул и вывалился из подземелья.

На мою удачу айвалонцы и светлолесцы обосновались в самой крепости. Не пришлось метаться по полям в поисках игроков. Влетев в их расположение, я гаркнул.

— Кто ресать может?

— Как успехи, Петросян? — не ответил Жиробас. Он развалился в тенёчке, падающем от стены. Осклабился, — Всех убили?

— Нет времени объяснять! Шпалерная? — я забыл имя хилера из Светлолесья. — Ты ведь умеешь?

— Разумеется.

— Тогда срочно нужно сделать вот что, ребята. Я хочу умереть. Страстно. Мне нет места в этом жестоком мире. Поэтому меня нужно грохнуть. Потом реснуть. Потом грохнуть. Потом реснуть. Не слушать моё нытьё, не слушать вообще ничего? что я буду при этом говорить. Ресать и убивать, ресать и убивать. Пока я перестану ресаться.

Что я несу. Опомнись, Егорка! Время уходит. Давай по делу.

— Ты больной? — подала голос Клюка.

— Больной. А ещё я шовинист! Сексист! Место женщины в постели и на кухне. Лучше всего если постель на кухне. Убей меня, пожалуйста. А ещё — Стас Михайлов — говно. Или кто сейчас у дам модный исполнитель? Даня Милохин?

Да мля, заткнись уже!

— Прекрати поток сознания, — согласилась с моим внутренним мнением брюнетка. Мягко поднялась с места. — Объясни для чего.

— Я могу выйти из игры. Уже один раз выбирался, но он меня засунул назад. Сейчас он занят и точно не сможет помешать. Понимаете? Я вскрою другие капсулы. Их там много, я видел.

— Как? — не понял кто–то. — Что значит выбирался?

— Каком кверху! Хватит уже! — взъярился я. — Режьте.

Клюка кивнула, подошла ближе.

— Ради благого дела, конечно, — сказала она. Кинжал вонзился мне в горло. В рот хлынула кровь.

— Настя! — крикнул кто–то.

— Стоять, — прервал недовольного ещё голос. — Делайте как он сказал.

Смерть пришла быстро.

— Ещё, — сказал я, открыв глаза. Шпалерная, закончивший воскрешение, опустил руки. Рядом присела Клюка.

— Признайся, — вяло сказал я онемевшими губами. — Тебе это нравится.

Она молча воткнула кинжал мне в горло. Теперь смерть пришла быстрее.

На четвёртый раз я попытался защититься, инстинктивно. Но руки кто–то перехватил. Перед плывущим взором опять появилось лицо Клюки. Девушка смотрела твёрдо, но в глазах что–то изменилось. Там появилась… Жалость?

На шестой раз я едва не сдал Кураж, потому что воздуха не хватало. Царапая пальцами камни, я перевернулся на бок, прохрипел:

— Не надо… Минутку… Дайте…

Сталь заткнула слабый возглас.

И снова.

И снова…

В ушах бурлило, звенело, и истошно пиликало. Мир растворялся. Голоса раздавались глухо. Клюку заменил Файтер. Я не мог дышать. Пытался вырваться, но вяло. Тело не слушалось. Руки ноги дрожали.

Хватит… Хватит. Я больше не могу. Я больше не могу. Не работает. Это не работает!

— Кураж!

Слабость и ужас не ушли. Запихивая в себя воздух жадными глотками, я дёрнулся, поворачиваясь на бок. В животе и горле царапнуло.

— Кураж… — сиплый и слабый голос казался чужим. Голова стукнулась обо что–то. Изнутри поднялась волна тошноты. Сердце остановилось. Я панически рванулся, вновь ударившись шлемом о крышку капсулы. Слабо плюхнулся обратно. Нос саднило. С трудом подняв руку, я нащупал какую–то трубку. Потянул её. В груди защекотало, словно мне посчастливилось поковыряться в носу, и зацепить королеву всех козявок, пронизывающую всё тело и теперь решившую выйти.

Вытащив мокрую трубку, я сипло задышал. Скинул шлем. С трудом нашёл кнопку открытия саркофага. С шелестом та распахнулась. Повеяло холодом.

Получилось… Но, по–моему, сейчас я сдохну.

Руки и ноги почти не слушались. Мокрый от пота, зажмурившийся, чтобы не сойти с ума от кружащегося перед взором ангара, я перевалился через край капсулы и сполз на пол. Сел, часто–часто дыша, прижался спиной к опоре. Осторожно приоткрыл левый глаз. Мир накренился, но кое–что полезное увидеть я успел.

Горло жгло. Надо двигаться. Надо двигаться.

Вцепившись взглядом за соседнюю капсулу, я пополз к ней. Расстояние плёвое. Метра два, не больше. Но сейчас это было сравни километрам. Как люди, выходя из комы, потом целые города от зомби очищают?

Ноги почти не держали. Не знаю, каким чудом мне удалось подняться. И сколько времени на это я потратил. Но получилось. Пальцы нашарили кнопку открытия. Саркофаг распахнулся, явив пустоту.

Блядь.

Я повернул голову налево. Затем направо. В трёх метрах от меня стояла женщина.

— Помогите…

Она отшатнулась, мотая головой. Прикрыла рот руками. На пол упал металлический поднос с какими–то тюбиками, который несла незнакомка. Размотался, в падении, бинт. Запахло медициной.

— Ладно… Сам справлюсь, — просипел я и, еле передвигая ногами, направился к соседней капсуле. Удары сердца чувствовались по всему телу, будто оно и было сердцем.

В следующем саркофаге лежал человек. Щёки впавшие, всё тело в чёрных пятнах. Рёбра проступали, как у узника концлагеря.

Шшшшш — открылась крышка.

— Нет, — рядом оказалась женщина. — Нельзя! Нельзя!

— Мы должны… выбраться, — с трудом сказал я. — Мы… можем.

Она оттащила меня от капсулы. От неё пахло давно не мытым телом, но это был настоящий запах…

— Отпусти, дура.

— Он всё увидит. Он придёт и сделает хуже. Нельзя…

Я оказался у своей капсулы, упёрся в неё руками, ненавидя себя за слабость.

— Нет… — прошипел. — Нет!

Напор женщины усилился. Наверное, впервые я был яростно против того, чтобы кто–то из прекрасного пола так настойчиво тянул меня в койку. Вяло отмахнувшись, вырвался. Упал на пол.

— Будет только хуже! — жалобно и полушёпотом воскликнула она. — Он всё видит!

— Насрать, — я пополз по грязному полу в сторону следующей капсулы. — Лучше сдохнуть… чем так… лежать.

У саркофага я ткнулся лбом в пол, собираясь с силами. Затем поднялся, открыл крышку. Бледный, заросший мужчина. Господи, как же убого мы выглядим…

— Он не сможет ходить, — сказала женщина, вновь оказавшаяся за моей спиной.

— Тогда покажи кто сможет… Или только… злорадствовать можешь?

Она испуганно посмотрела в глубину ангара.

— Бояться — глупо, — выдавил я из себя. — Кого последним… привезли? Не хочешь помогать — так хотя бы покажи. Скажешь, что я тебя… вырубил. Ударить тебя… длядостоверности?

Женщина вцепилась себе в волосы, промычала что–то. Замотала головой.

— Просто… покажи!

Она развернулась и побежала прочь, пробегая через конусы света от висящих под потолком ангара фонарей. Я проводил её взглядом, перевесился через борт капсулы и скинул с лежащего шлем. Услышал сдавленный всхлип, отвалился от саркофага и пополз к следующему.

Мне удалось открыть ещё два, прежде чем меня скрутила боль в животе, и я скрючился на приятно холодном полу. Изнутри накатила волна тошноты, и меня вырвало желчью. Отдуваясь, я понял, что больше не встану. Боль чуть утихла. Нет, определённо, в игре мне нравилось больше.

Позади послышались шлепки босых ног. Кто–то тронул меня за плечо.

— Ты живой, приятель? — сипло спросил мужской голос.

— Вытаскивай всех… — вяло ответил я, проваливаясь в темноту. — Всех…

— Слава! — послышался женский вскрик. — Слава!

— Я здесь, — громыхнуло над ухом.

Рядом оказался кто–то ещё. В нос ударило резкой вонью нашатыря. Чужая рука приподняла мою голову, и губ коснулся пластик бутылки. Вода отдавала каким–то лекарством. Нутро сжалось, будто желая вернуть дары обратно, но сдалось.

— Сейчас станет легче… — сказала женщина. Та, что так боялась, что «он всё видит».

— Егор? — раздался чей–то голос. — Ты?

Рядом со мною появился ещё один человек. Меня приподняли, усадили на пол. Женя… Какая у нас с ним разница в заточении? Неделя, две? Ему явно было не так хреново, как мне.

— Выбирайтесь, — сказал я. — Расколотите капсулы. Пластик там отколите. Найдите что–нибудь и выбирайтесь. Я пас. Помни… Уговор.

Меня трясло. Стало жутко холодно, я обхватил себя почему–то очень тонкими, будто игрушечными руками. Зубы стучали друг о друга. Смотрительница ангара убежала.

— Помню, — серьёзно сказал Женя. — Отдыхай.

Вернулась женщина, накрыла меня одеялом. Согревшись, я устроился чуть удобнее. Капсулы шипели, но в рядах между ними суеты не наблюдались. Слышались стоны, булькающие звуки тошноты. Кто–то плакал и, по–моему, это был мужчина. Если мне так хреново, то как должно быть людям, пролежавшим несколько месяцев?

К двери, ведущей из ангара, прошёл Слава. В руках у него был осколок от крышки капсулы. Тряпка, которой он обмотал острую рукоять, покраснела от крови.

Я хихикнул.

Подгузник на борце со злом смотрелся ни к месту.

Парень потянул за ручку. Дверь не поддалась. Слава задрал голову, озираясь. Да, здесь магией не бахнешь. Тут думать надо.

— Стой у двери, — прохрипел я ему. Тот нахмурился.

— Если вдруг ублюдина завалится… к нам, то приголубь его… со спины, вдруг у него… ствол, — пояснил я. Опёрся на капсулу, встал. Голова закружилась. Пришлось, закутавшись в одеяло, переждать приступ. Облокотившись на крышку, я осмотрел ангар. Раз голова. Два. Три. Женя, подруга Славы и смотрительница тюрьмы. О, четвертая. Тоже девушка. Она еле шевелилась, но упорно брела от капсулы к капсуле, заглядывая внутрь. Остальные настолько плохи? Мне, получается, ещё нормально? Хотя не. Вон, какой–то мужик сидит в капсуле, озирается. Но сидеть не бегать. Если Серый Человек с пушкой, то… Отставить, Егорка. Переключись.

Я вернулся к наблюдению за девушкой, собираясь с силами. Боец из меня, конечно, так себе, но вчетвером как–нибудь да осилим ушлёпка.

Та остановилась ещё у одной капсулы. Склонилась. Тоже возлюбленного потеряла? Наши игровые скины очень были похожи на реальную внешность. Не уверен, что все такие, но Женю я узнал. Да и Ромео с Джульеттой очень лихо себя определили, даже в доспехах.

— Эй… — проскрипел я, опешив. Девчонка подняла руку, в которой что–то было зажато, и принялась наносить слабые удары по лежащему в капсуле человеку. — Стой…

Я, пошатываясь, двинулся к месту трагедии. Сил чуть прибавилось, видимо помог напиток смотрительницы. Зачем нужна магия, когда есть химия.

Девушка прекратила жалкое избиение, повернулась и осела на пол. Типа «миссия выполнена». Когда я оказался у капсулы, то заглянул внутрь. Тело полного когда–то мужичка, теперь с обвисшей кожей и складками на боках и животе, было залито кровью. Глаза остекленели. Но даже в таком виде я узнал Лицемера. Ну, его не так жалко.

Я сел рядом с лежащей девушкой. Ногой отпихнул окровавленный осколок стекла, послуживший орудием убийства.

— Полагаю… Наташа? — спросил глухо. — Студентка, да?

Та смотрела в потолок и безумно улыбалась. Мои слова она проигнорировала.

— Наверное… Он заслужил… Вставай. Надо собраться. Раз могла завалить толстяка, значит и скотину, что нас тут заперла, завалишь.

Взгляд дёрнулся, нашёл мой.

— Он чудовище… — прошептала она.

— Идём, — похлопал я её по голени. Наташа моргнула, соглашаясь.

Из ангара вели на свободу два пути. Один — дверь в глубине, которую сторожили Женя, Слава и его девушка. Второй — ворота. Изнутри цепь, сковывающая створки, замок. Я качнул их, петли загудели, лязгнул металл. Не открыть. Там и снаружи, скорее всего, заперто.

Из щелей ворот дул свежий ветерок. Настоящий. Снаружи уже темно. Чёрт… Мы ведь почти дома.

Наташа поднялась, но все силы у неё, судя по вялости, ушли на убийство Лицемера. Я побрёл к двери. По ангару пролетел лёгкий звяк. Слава дёрнул ручку… Чёрт!

Адреналин хлынул в кровь, и я перешёл на почти что бег. И когда мне оставалось до ребят метров десять — послышался лязг засова по ту сторону. Ой–ой… Слава поднял стеклянный меч, заслонил собою свою девушку. Женя попятился, перехватив висящий на проводах шлем виртуальной реальности.

— Сталкер —

Высморкавшись в снег, он осторожно подцепил подпиленный лист профлиста. Оттащил его в сторону, выглянул в дыру, наблюдая за домом. Затем неторопливо переоделся в купленный противопожарный скафандр, который ещё и поискать пришлось в продаже. Дорогущая штукенция, но сегодня — необходимая. Убедился, что всё застёгнуто, проверил пологи шлема. Поправил их. Подхватил карабин и, пригнувшись, вошёл на территорию, за которой так долго наблюдал.

Стекло запотевало, несмотря на то, что он протёр его спиртом. Стараясь дышать медленно, Сталкер двинулся к дому. Датчики движения не должны сработать на скафандр. Но если это случится — то поможет карабин. Как помог с охотником на людей, оказавшимся беззащитным против опыта выживальщика.

После болезни тело ещё не восстановилось. Простыть в лесах дело несложное, но неожиданная хворь его расстроила. Несколько дней провалялся с температурой и это расслабило цель. Та осмелела! Отрезанный палец — это слишком. Красоту нельзя портить. Проигнорировать такой вызов он уже не мог. Игры закончились. Теперь всё серьёзно. Можно было простить вторжение цели в личные угодья. Простить похищение обитателей стеклянного домика, словно специально построенного для любителей наблюдать. Да и подшучивать над горе–похитителем было действительно весело!

Но коверкать такое тело, как у Яночки — харам.

Снег скрипел под ногами. Беззащитный под светом фонарей, Сталкер уверенно шёл к дому. Пока всё хорошо. Никакого движения. На собак цель реагировала быстрее. Работает скафандрик!

У двери он остановился. Всмотрелся в обшивку. Нахмурился. Какое–то время изучал странные отверстия. Не функциональные, совсем. Уж в этом Сталкер разбирался. Затем глянул на висящий над дверью датчик движения. Сбил его прикладом. Разбил камеру. Прислушался. Тишина…

Прижавшись спиной к стене, Сталкер осторожно нажал ручку. Щёлк! Что–то вылетело из дверей, лязгнуло о стоящую машину. Фара фургона разлетелась на куски.

Хм… Любопытненько.

Он повторил движение. Второго залпа не последовало. Но дверь заперта, ломать её в скафандре долго. Перехватив карабин, Сталкер направил ствол на выход из дома. Звук внутри точно услышали. Сейчас заметается цель, занервничает. Попрёт сюда и здесь они и поговорят.

Простояв две минуты, в кромешной тишине, он опустил оружие. Странно. Двинувшись вдоль дома, Сталкер добрался до окна. Заглянул внутрь, сквозь щель между штор. Свет в доме горел, поэтому опасаться за то, что цель увидит наблюдателя — не стоило.

Он минуту выжидал, ловя любое движение. А затем прикладом выбил стекло в окне. Сунул в брешь руку, нашел ручку, повернул её, распахивая створку. Ловко подпрыгнул и ввалился в тёплое помещение. Перекатился, хотя в скафандре это было не удобно и вскинул оружие. Справа стол с кучей мониторов. Прямо — стеклянный, светящийся голубым цветом, гроб.

Любопытненько.

Он сбросил запотевший шлем, крадучись двинулся к капсуле. Заглянул внутрь. Улыбнулся. Расслабленно выпрямился, с удовольствием избавился от скафандра. Прошёлся по помещению, вслушиваясь.

Вернулся к капсуле, глядя на цель. Вытащил из кармана разгрузки секатор. Красоту нельзя губить. Неэтичненько. Ею надо наслаждаться. Провинившихся ждёт симметричный ответ.

— Привет, дружок, — сказал он глухо. Сморкнулся на пол. Обошёл капсулу и разобрался, как её открыть. Крышка распахнулась. Сталкер поставил карабин у капсулы, выудил пластиковые стяжки из разгрузки, стянул руки и ноги цели. Та словно и не заметила.

Вампирчик, хы. Сейчас получишь заслуженный осиновый колышек!

Из рюкзака он достал газовую горелку. Щёлкнул пьезоэлементом, дождался, пока огонёк станет ровным, уверенным. Затем подсунул лезвие секатора под мизинец лежащего. Посмотрел на губы жертвы, плотно сжатые, словно от злости. Нажал на рукоять.

Цель вздрогнула, но промолчала. Кровь под напором огня моментально почернела, запахло шашлычком. Убедившись, что рана больше не кровоточит, Сталкер отставил горелку. Сказал:

— Девочек обижать нехорошо.

Подвёл секатор под следующий палец. Ещё щелчок. Вновь судорога на теле. Изнутри накатился кашель, и он отвернулся в приступе. Сплюнул жёлтую дрянь на пол, вытер локтем бороду. Шмыгнул носом, взялся за горелку. Зашкворчало, запахло снова.

Цель выгнулась, забилась в саркофаге. Завыла.

Сталкер отшатнулся, склонил голову набок, наблюдая. Мужчина бился в стеклянном гробу, будто его на электрический стул посадили. Тело изгибалось, дрожало. Что–то запоздало как–то реагирует.

Но все равно — хорошая случилась охотонька.

И тут кожа цели стала покрываться зелёными пятнами. Бутоны распускались на открытой коже, словно кто–то накачивал лежащего чернилами. Кляксы расползались по телу, объединяясь. Мужчина выл, лязгал зубами, изо рта пошла пена. Это что за чертовщинка?!

Позади что–то лязгнуло. Едва слышимо, но Сталкер уже развернулся на звук, схватив карабин. Крадучись двинулся в ту сторону, прислушиваясь. Яночка и Славик? Удерживая оружие правой рукой, он коротким жестом расправил собранную на голове шапочку–маску. С целью всё ясно, можно не прятаться, а вот на остальных у него были планы.

Осторожно вошёл в коридор. Заглянул в спальню, пропахшую куревом, в кухню. Холодильник ещё вибрировал. Вот откуда лязг.

— Тьфу ты пропасть, — сказал Сталкер. Опустил карабин, увидел чайник, щёлкнули им и вернулся к цели. Та уже вся позеленела. Выглядело жутковатенько, но интересненько. За время службы в ЧВК Сталкер повидал разное творящееся с телами, но такого ещё не было. Он подвинул стул поближе, сел, наблюдая. Русский халк!

— Хы–хы, — усмехнулся в бороду Сталкер. Погасил горелку.

Мужчина в капсуле перестал шевелиться. Лишь дышал часто–часто. Щёлкнул чайник на кухне.

— Никуда не уходи, — сказал Сталкер, встал. С трудом нашёл чистую чашку, бросил в него пакетик. Три кусочка сахара. Залил кипятком. Посмотрел в окно.

Ему нравилось находиться там, где живут другие люди. Обычно он старался следов не оставлять, чтобы иметь шанс вернуться. Сюда же возвращаться не планировал. Самая удобная цель та, которая прячется от всех. Но даже она наскучила. Погода не способствует. Дороги чистят плохо, пока доедешь, пока спрячешься, пока через лес доберёшься до оборудованного схрона. А там тоже сыренько уже. Не май месяц, чай. Пора заканчивать.

Он отхлебнул из кружки, настороженно слушая дом. Где прячут Яночку? Зубы скрипнули при мысли об отрезанном пальце. Сталкер прикрыл глаза, поймав чувство злобы. Улыбнулся. Его необходимо выпустить. Полезно для здоровья.

Вернулся обратно к капсуле. Бережно снял шлем с пленника. Выпученные глаза смотрели в пустоту. Губы едва шевелились. В белках глаз тоже были зелёные прожилки.

— Ты ведь не заразненький? — поинтересовался Сталкер. Вытер руки, на всякий случай. Запустил горелку. Взял секатор. Отсёк ещё один палец. Уже на ноге.

Цель даже не вздрогнула. Лишь едва слышно шептала. Сталкер наклонился, вслушиваясь.

— Единство… Единство… — повторял лежащий.

— Скучненько это, — разочарованно цокнул языком Сталкер. Встал. Дошёл до скомканной кровати и плюхнулся на неё. Окинул взглядом книжную полку, напротив. Названия–то какие диковинные. Мудрёные. Архитектура комплексных приложений. Кубернейтс. Тьфу ты.

В углу тикали часы. Чужая жизнь, чужие правила. Это только с виду люди одинаковенькие. На деле каждый полон своих интересненьких мелочей. И Сталкеру нравилось изучать их. Полежав какое–то время, он снова отправился на кухню. Заглянул в холодильник, оценил припасы. Вытащил колбасу, яйца. Нашёл сковородку.

Готовить в чужом доме — наслаждение. Полное доказательство контроля.

Сделав яичницу, он вернулся к цели. Присел рядом. Взял на вилку кусочек колбасы, протянул болезному.

— Будешь?

— Единство… Единство… — повторял тот. Выпученные глаза не мигали. Из уголков тянулись дорожки слёз.

— Скучный ты, дружок.

Сталкер откинулся на спинку стула и неторопливо доел.

И вновь услышал лязг. Теперь не холодильник, точно. Скорее дверная ручка. Отставив тарелку, он подхватил карабин и быстрым шагом двинулся на звук. Прошёл коридор, где выход закрывала железная дверь. Нашарил выключатель. С поднятым оружием крадучись двинулся к преграде. Вновь натянул шапочку–маску.

Приблизился. Перехватил карабин, потянул за засов, поднимая его. Железная балка чуть застряла, пришлось поднажать и тут что–то щёлкнуло.

— Ах ты… — успел сказать мигом похолодевший Сталкер, инстинкт бросил его на пол, но слева и справа что–то больно ударило в бока. В груди стало жарко. Поднялся кашель. Засов грохнулся рядом.

Сталкер повернул голову, нашарил взглядом знакомые отверстия в стенах. Попытался выругаться, но закашлялся. Булькающе, страшно. Кровь хлынула в рот, и он поник, жалобно просипев проклятье перед тем, как провалиться во тьму.

Эпилог

Сип за дверью был нехорошим. Кто бы там ни сипел — он наверняка делал это не от хорошей жизни и, скорее всего, больше никогда так не будет.

Мы стояли полукольцом, грозные воители в подгузниках, одеяле и каком–то тряпье, принесённым смотрительницей ангара. Сама женщина со шприцом в руках была рядом. Оружие, не спорю, грозное.

За дверью наступила тишина. Сердце стучало быстро–быстро, и мне хотелось спросить, слышит ли его кто–то ещё, кроме меня. Но вместо этого я шагнул вперёд. Взялся за ручку. Загудели петли.

В проходе на животе лежал мужчина в разгрузке. Лицо, скрытое маской, смотрело куда–то влево. В правой руке мертвеца был карабин. Я наклонился, сграбастал оружие, дёрнул на себя.

— Умеешь? — тихо спросил Слава.

В качестве ответа я хотел пустить пулю лежащему в голову, чтобы не уподобляться героям фильмов ужасов и не проверять странных людей пинками, а сразу валить.

Но вдруг это хороший парень, а? Охотник какой–нибудь, забрёл на шум, пришёл спасать. Хотя крови натекло порядочно. Не выйдет из него спасителя.

Поэтому просто кивнул. Поднял тяжеленный карабин и пошёл в дом. Следом за мною двинулся Слава.

Пройдя коридор, я оказался в комнате с мониторами. Слева торчала распахнутая капсула. Пахло яичницей и шашлыком. В животе забурлило.

— Алло? Алло?! — раздался сзади женский голос. Я обернулся. Яна, перепачканная в крови, держала телефон у уха. Нашла на теле мужика? Умница какая… — Помогите, нас похитили. Помогите… Да какая разница как меня зовут! Помогите, тут мёртвый человек, много людей в ангаре… Клеменская Янна Викторовна, дурак! — выкрикнула она в ярости. — Быстрее, пожалуйста!… Я не знаю где мы! Не знаю! Дом… Да не знаю я какой дом! Скорую, полицию. Здесь много людей, они не могут встать. Истощение!

Главное, чтобы ей ща рекламу не запустили, и не перевели на другого оператора. Потому что звонок, непременно, важен для них. Оставайтесь на линии. Когда убьют — тогда и звоните.

Я подошёл к капсуле и уставился на позеленевшего человека внутри. Невзрачный тип. В реально жизни никогда бы не подумал, что подобные люди способны на такое. Из–за него умер Стас. Из–за него умерла Света.

Карабин поднялся сам собой. Ствол ткнулся в голову лежащему. Я отметил отрезанные пальцы. Тот, у двери, похоже, тоже не был образцом порядочности и приличия.

— Посадят, — остановил меня Слава. — Даже не самооборона.

Я облизнулся. Палец лежал на спусковом крючке. Слава говорит разумно. Но… Я резко опустил оружие. Нафиг.

Почему он, кстати, зелёный? Вернее, почему он зелёный — здесь, в реальности. Магия и фэнтези остались там, в капсулах. Или Ловелас выжег мозг ублюдине, отчего пошла особенная пигментация? Это ведь можно объяснить научно, правда?

— Он связан, никуда не денется, — сказал Слава. — Убери ружьё.

— Неужели всё? — сдавленно спросил я. — Неужели — всё?

— Едут! — крикнула Яна. — Едут!

Я плюхнулся на стул рядом с капсулой. Опёрся на карабин. Взгляд упал на мониторы. Один из них показывал Тронный Зал. Света и Стас так и сидели у тела Серого Человека. Чуть дальше от них расположился Юра–Головастик. Чёрт, даже обидно. Он ведь старался больше других, и, получается, зря…

Остальных в зале не было. Значит — живы.

— Всех отключили? — глухо спросил я. В ушах звенело страшно. Слабость растекалась по телу. Адреналин схлынул и теперь меня могла забороть даже больная мышь. Но это ерунда. Потому что я был жив, в отличии от…

— Да, — сказал Женя. Прошипел, наступив на битое стекло. Он тоже смотрел на экраны. На Свету.

— Сделай, что обещал.

Призыватель кивнул, повернулся к Яне.

— Мне нужно позвонить, — сказал он ей.

* * *

Пропуск у меня и моего спутника спросили трижды. В разных местах. Охрана — вооружённая, корпоративная. Женя терпеливо ждал, пока угрюмые, но корректные здоровяки щепетильно проверяли каждую буковку и гоняли чипы по сканерам.

Я молчал.

Когда бесконечные белые коридоры привели нас в комнату с капсулами — Женя указал рукой на крайние.

— Как в целом дела? — наконец, спросил я.

— Работаем, — не очень дружелюбно ответил он. — Копаем.

— Что с зелёным ублюдком? Разобрались почему он такой?

— Не знаю. Он у военных. Перед нами они не отчитываются, дядь. Нам это–то только через суды удалось выбить. Тоже хотели забрать.

— А с Выводком?

— Активность нулевая. За пределы острова не вылезают. Не мешай.

Последний раз мы виделись четыре месяца назад. В том захолустье, залитом проблесковыми маячками десятка машин. Посреди зимы и леса. Потом были больницы. Реабилитация. Мне ещё повезло… Кто–то, как рассказала мне Наташа, до сих пор не восстановился.

Её вообще часто дёргали. Вызывали на суды, на дознания, и поэтому бывшая дважды пленница была в курсе событий. Не знаю, почему мы с ней созванивались и даже пару раз встречались. Как–то так получилось. Само собой.

С ней было уютно. Я даже думал, что из этого может выйти нечто большее. Дворники больше не скрипели.

Но сейчас дело было не в этом.

Женя помог разместиться в капсуле моему спутнику, затем подошёл ко мне. Терпеливо дождался, пока я заберусь внутрь своего саркофага.

— Выгрузи нас поближе, ладно? — сказал я.

Он кивнул.

— Как Света?

— Хорошо. Я поработаю и к ней. У нас ферма.

Магические Миры заграбастали вселенную своего ополоумевшего сотрудника и поддерживали её, пытаясь разобрать феномены, случившиеся в результате эксперимента. Во многом — благодаря нажиму Жени. Поэтому привилегий у него хватало. В числе прочих — возможность использовать одну локацию для личных нужд.

Локацию, где жила его любовь.

Шлем я одевал дрожащими руками. Четыре месяца этого не делал. Но сейчас нужно.

— Ты учти, что здесь не зона отдыха, дядь. Не игры. Мне пришлось неделю воевать, чтобы оформить разрешение. Не привыкай, — сказал Женя.

— Я тоже не дурака валял. Второй раз ты меня сюда и силой не загонишь.

Спутник молчал. Он вообще был не слишком разговорчивый. Странно, что вообще согласился. Я потратил много времени и денег, чтобы привести его сюда.

— Готовы? — сказал Женя. Я устроился по удобнее, прогоняя панику. Всё будет хорошо, Егорка. Всё будет хорошо. Ты выйдешь.

Кивнул.

И открыл глаза. Шумела вода. По синему небу плыли облачка, цепляясь за пики гор. Мы со спутником стояли на дорожке из мощёного камня. Она, петляя, шла мимо низкорастущих пышных деревьев и цветочных полян к небольшой нарядной избушке. Слева простиралась пропасть, в которую скатывались десятки водопадов.

— Идём, — сказал я спутнику.

Когда мы подходили к дому, дверь отворилась. На крыльцо вышел Стас. Прищурился, глядя на нас и изменился лицом.

Мы приблизились.

— Здоровушки, певец ртом, — осклабился я. Бард не отреагировал, он смотрел на того, кто прибыл вместе со мною.

— Андрюша… — сказал Стас удивлённо.

— Здравствуй, отец, — ответил мой спутник. — Хорошо устроился.

Я отошёл, поближе к пропасти. Присел, глядя, как в воздух поднимаются облака пара. Долина внизу была изрезана реками. Пахло свободой. Чёрт… А не скучаю ли я по этому миру?

Не знаю, сколько времени прошло в медитации на вид водопадов. Отвлекло меня шуршание камней позади — я обернулся. Стас. Бард сел рядом со мною, тоже глядя вниз. Глаза его слезились.

— Хорошо тут у тебя, — сказал я ему.

— Спасибо, Егор, — ответил он. — Спасибо… Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Просто не представляешь…

Я медленно повернулся к нему, прижал ладони к щекам и вытянул губы в изумлении.

— Что не так? — не понял Стас. — Я отвык от тебя, Егор. Поясни, пожалуйста.

— Ты перешёл на «ты», Стасян, — ответил я. — Наконец–то!

— Давно надо было, — кивнул бард. Поднялся. Хлопнул меня по плечу. — Спасибо ещё раз.

Он ушёл, а я остался на краю пропасти, улыбаясь. Это «ты» многое значило.

Очень многое.

Юрий Погуляй Именем Горна?

Спасибо другу, не давшему сломаться

ПРОЛОГ

Анхор, восточный край Путаных Мест

«После сражения под Скафолком я понял, что Боги мертвы. Или же просто забросили надоевшую им игру, оставив своих детей сражаться между собой.

Да, в то сырое, холодное утро, глядя, как воронье облепило тела моих солдат, я осознал горькую правду. Но промолчал. Куда там… Каратели Братства всегда были неподалеку. Нет, я уважал чародеев, и когда наконец война закончилась, был уверен, что большая заслуга в победе принадлежит этому молодому Ордену магов. Но я боялся их, и не без оснований. Нет и не было во мне уверенности, что они служат Халду или Небесному Горну. Конечно, за любое сомнение в Богах чародеи карали быстро и жестоко. Но, скорее всего, ими двигала совсем иная цель, впрочем, удачно совпадающая с моей.

Анхор должен быть свободен!

Когда остатки армий Усмия были откинуты за южные границы, я ни минуты не сомневался в том, что будет дальше. Мне не давал покоя тот жестокий рассказ о жертве ста… Сто гвардейцев Братства собственной кровью заманили Ледяного Стража в западню, в Стохолмье. Что они чувствовали, когда один за другим уходили в темноту? Какие мысли терзали воителей, пока из добровольно перерезанных вен на землю сочилась их жизнь? О чем думал тот, кто нес медленно угасающего товарища и знал, что скоро настанет и его очередь пустить себе кровь?

Все они погибли. Как и несколько чародеев Братства, принесших себя в жертву Анхору и заперших творение Усмия в недрах еще работавшей тогда штольни.

Сами ли они пошли на это? Или…

Один из Карателей обмолвился, что Братство собирается закрыть границу с вечно сражающимся Югом, отгородиться от смут и войн, и им нужны могущественные стражи, готовые оберегать покой жителей Анхора вечно. Поставленные на защиту воины… Именно тогда я понял, что меня ждет. Осознал, что слышали те сто гвардейцев, проложивших кровавую дорогу в шахту Стохолмья…

Как ни странно, я смирился. Не ради Братства, не ради Халда. А ради Анхора… Ради свободы и покоя родного королевства.

Так или иначе они должны были меня умертвить. Избавиться от героя этой войны… Уничтожить того, кто будет нести ее зловещую печать на лице до конца своих дней и отравлять мир окружающих. Может быть, они оказались правы, что дали мне выбор? Погибнуть во благо родной страны и сохранить имя или же предстать перед Анхором преступником?

Война пробуждает звериные чувства, и вряд ли кто смог пройти ее хоть раз, не преобразившись в чудовище. Наверное, у каждого был свой грешок, тщательно отмеченный Братством. Мой грех…

Не люблю о нем вспоминать. Не хочу о нем вспоминать! Я рад, что смог искупить его! Даже такой ценой…

Братство жестоко, но справедливо. И простые люди их боготворят. Как теперь, наверное, и нас, Поставленных. Зелье, убившее меня, я принимал после командира «Лесной Смерти». Мне всегда нравился этот молодой стрелок: столь быстрая военная карьера, звание генерала к двадцати пяти годам, верный глаз и осторожный ум. Его отряды изрядно попортили кровь ратям Усмия, он сделал гораздо больше, чем я. По словам Карателей, все те, кто пил зелье, вызывались добровольцами. Но, думаю, мои товарищи по фронту слышали обо мне то же самое. Или нет? Вдруг действительно они пошли на такой шаг сами, а не так, как я — припертый к стенке Чародеями и изнывающий от ненависти к себе?

На вкус отрава показалась мне молоком. И не скажешь, что яд. Не скажешь, что часть дикого ритуала. В последний момент я струсил и думал отказаться от рокового глотка. Я мог отказаться от него! Мне было плевать на чародеев, так как они не вечны. Мне было плевать на Богов, так как они нас забыли. Мне даже было наплевать на те ужасы, что я совершил во время войны.

Но я любил Анхор!

Поэтому и выпил…

Сейчас я редко вижусь с другими Поставленными. Порой залетает Хмурый Гонец, но даже поговорить с ним мы не можем. Вернее, он может, а я нет… Поэтому просто слушаю, хотя мечтаю спросить: сделал ли он тогда свой последний глоток по собственной воле или же ради искупления.

Недавно, наверное, лет пять назад, я видел Собирателя. Он был единственным незнакомым мне человеком из тех, кто пошел на смерть. Маг Братства, не самый сильный, но и не слабый. Его звали Монтелла… Хотя, может быть, у него был свой грех?

Монтелла…

С годами память ведет себя удивительно. Перед глазами до сих пор стоят черные знамена Усмия, в той сече у Скафолка. Я прекрасно помню глаза моей жены, погибшей во время злополучной осады Хеска. Но мне становится страшно, когда я пытаюсь вспомнить СВОЕ имя… Как меня звали?! КАК?!»

Воин неожиданно вздрогнул, отчего на землю посыпался облепивший его снег; с испуганным карканьем в небо сорвалась ворона, которая до этого дремала на черных ветвях огромного дуба и не обращала внимания на снежную статую внизу. Скрипнул древний, изрядно подгнивший доспех генерала, полыхнули зеленым светом мертвые глазницы. Страж резко повернулся в сторону севера, пытаясь осознать, что произошло в глубине его страны, что прервало его размышления.

Граница нарушена. Кто-то пробрался в Анхор. Но как неизвестному удалось так быстро миновать земли, оберегаемые Поставленными? Мертвый Латник, как называли в народе бывшего генерала, вдруг почувствовал, как слабеет. Как что-то медленно заволакивает его разум.

Координатор мертв?! Координатор мертв!

Воин медленно сделал шаг вперед и застыл. Он не знал, что теперь ему делать.

В высокой башне координатора, затерявшейся среди глухих северных лесов, испокон веков стояло древнее зеркало. Раньше, когда еще был жив старый маг, оно верно служило отшельнику глазами, позволяя за считаные минуты обозреть земли великого королевства. Но то было раньше… В последнее время чародей так редко обращался за помощью к волшебному зеркалу, что накапливающаяся в артефакте сила сама рвалась наружу. Как, например, сейчас.

Едва уловимое мерцание окутало поверхность. Задрожала отражающаяся в нем запущенная комната. Скрылся затянутый паутиной огромный книжный шкаф, растаял ветхий письменный стол, на котором покоился раскрытый фолиант с выцветшими страницами. В дымке проступил снежный лес.

Где-то на юге, далеко-далеко от одинокой башни, через лес пробирался неестественно бледный мужчина в изодранных одеждах. Проваливался по колено в снег, испуганно оглядывался, будто ожидая погони; губы странника шевелились, словно он неистово молился одному из Высших. Правая рука путника была перевязана, и на грязной тряпке виднелась побуревшая, засохшая кровь. Зеркало еще помнило отражение беглеца. Странный человек был в этой комнате совсем недавно.

Путник неуклюже повалился на бок и пару мгновений не шевелился, словно удивившись собственной неловкости. Затем мотнул головой, сплюнул на белоснежный снег кровью и тяжело поднялся.

Зеркало дрогнуло, затуманилось еще больше, и зимний лес растаял. Серебристая гладь потемнела, и в ней проступила старая комната, много веков привычно отражавшаяся в волшебном зеркале.

В кресле, у холодного камина, безвольно склонив голову, сидел убитый чародей…

Агон не плакал, горечь предательства и потери стояла комом в горле, но император не мог позволить себе постыдных слез. Он до сих пор не мог смириться с произошедшим. Не мог понять, как так вышло. Халда он и его товарищи убили без каких-либо осложнений. Старый Бог даже не пошевелился, когда они проникли в его покои, и Лемилла нанесла смертельный удар. Но когда они явились к Усмию… Девчонки, которая должна была сдерживать его силу, с ними не оказалось. Она просто исчезла, бросила их.

Агон выжил только чудом и слишком высокой ценой. Оба товарища, в отличие от него, не растерялись, с ходу вступив в бой с охраной Усмия, а вот император замешкался, удивленный бегством Лемиллы, и слишком поздно ударил пробуждающегося Бога, тот все-таки успел открыть глаза и бросить проклятие…

Целью Усмия оказался старина Склой… Агон поморщился от обиды и боли потери. Сколько лет они вместе с длинноусым рыцарем поднимали Мереан. Сколько ночей пролетели за кувшинами дорогого мирамийского вина, в жарких спорах и обсуждении планов. Когда они готовились к выходу, друг лихо закрутил правый ус, цокнул языком и пообещал вечером опустошить целую бочку эля, дабы отпраздновать. Молодой, хищный, вечно бодрый Одвор, обладатель грозной сейнарской татуировки на лице, в ответ широко улыбнулся и предложил пари, что Склой не сможет выпить и половины.

Юный боец успел тогда среагировать на вопль Агона, мощным ударом свалил на пол охранника Усмия и рванул из голенища сапога свиток. Но в следующий миг сцепился с тем, кто раньше был Склоем. Дальнейшего Агон уже не видел. Едва он оказался в комнате с кристаллами возврата, то сразу разбил их все. Какой из них чей — он не знал, но оказаться лицом к лицу с изменившимся Склоем ему не хотелось. Одвор выберется из любой передряги, если сможет использовать заклинание… А вот Лемилла! Один кристалл не горел, выпустив хранившуюся в нем силу… То есть девушка заранее настроила перенос в другое место и сейчас далеко отсюда. Предательница!

Перед выходом на задание возлюбленная Агона подозрительно молчала, и он даже заволновался, не прознала ли она про ту интрижку с юной смуглянкой. Случайность, вспышка страсти, после которой император сослал красавицу обратно на Берег Сердца под усиленным конвоем. Много раз жалел о произошедшем, корил себя, что не сохранил верность Лемилле… Кто знал, как обернется. Видимо, узнала бывшая пастушка! — Узнала! И так глупо отомстила!

Дело завершено, и Агон остался один. Внутри бурлила невиданная доселе сила, но счастья не было. Стоило ли менять прежнюю жизнь на могущество? Имела ли смысл вся затея, с таким-то результатом? После операции он и Лемилла должны были быть вместе, и тогда бы план удался полностью. Что же теперь будет?

Труп незнакомца привезли охотники. Старший из них, бородатый, вечно щурящийся Гадак, угрюмо прошел через всю деревню, неприветливо кивнул попавшимся по дороге знакомым и остановился у дома старосты. Нерешительно кашлянул в кулак, помялся немного, собираясь, и ступил на крыльцо.

Вести он принес дурные, ими сложно кого-нибудь обрадовать. Гадак прекрасно понимал, что найденный в лесу мертвец не к добру. Черноволосый, покрытый нелепыми татуировками… Вооруженный, израненный — явные признаки недоброго.

Староста распахнул дверь после первого же стука, будто ожидал прихода охотника. Улыбнулся радостно старому другу, но, взглянув на Гадака, побледнел:

— Что?

— Это… Мертвеца нашли, как бы. Ну… — Охотник замялся, заметив, как меняется лицо приятеля. — Не наш он, вот… Не анхорец…

Накинув на плечи полушубок, деревенский староста быстро вышел из дома.

— Веди, — кратко приказал он.

В поселок труп не понесли, положили у края дороги в снег, будто чувствуя, что и так слишком близко к родным местам оказался кусочек зла. Двое охотников с луками остались сторожить покойника, смущенно улыбаясь собирающимся зевакам. Весть о происшествии облетела деревню очень быстро, и любопытствующие потянулись к окраине.

Когда пришел староста, возле мертвеца собралась почти половина деревни.

Южанин?!.

— Того… Замерз, видать… Вот и взял его Халд, — оправдывающимся голосом сказал Гадак.

— Хамур!. Хамур пришел! — загудели собравшиеся, увидев старосту.

Тот молчал, осматривая покойника. Окровавленная повязка на руке, стеклянный, не потерявший тоскливого отчаяния, взгляд. Чужак.

— Расходитесь, — проронил наконец Хамур. — Не надо тут стоять… Расходитесь…

Жители не противились, послушно кивали и не спеша уходили прочь, уже пожалев, что вообще пришли. Вид старосты поселил в сердцах людей страх.

— Где нашли?

— Ну… Милях в трех к югу, за Хрустальным, ну… вот. — Гадак пожал плечами, не в силах описать более точно место, где охотники наткнулись на тело чужака.

— Плохо это, Гадак.

— Ну… Оно ж понятно… Но… того, а чего пропустили его? — смущенно поинтересовался старый охотник. Увидев непонимание в глазах друга, он закашлялся, замялся. — Ну… Поставленные-то… Ну, понимаешь?

— Не знаю, Гадак. Не знаю, — поморщился староста. — Что-то случилось, надо гонца снаряжать. Поищи помоложе мальчонку из своих, пусть летит в Хеск, к кому-нибудь из Братства, сообщит…

— Э…

— Сообщит, что чужаки в Анхоре, — выдавил из себя приговор Хамур.

— А с мертвецом чего делать-то? — поинтересовался один из охотников.

— Ждать, пока не придет Собиратель… Это его забота. Не нам вставать на пути Поставленных. К мертвецу никого не пускайте, а лучше оттащите его подальше в лес и ждите.

Охотники, хлопнув рукавицами, с кряхтеньем подняли труп, и Хамур, тяжело переставляя ноги, отправился к дому. Чужаки в Анхоре, темное время наступает.

Собиратель пришел только на следующий день, в полдень. Укутанная в ветхое тряпье фигура возникла перед недавно сменившимися охотниками, которые, лениво переговариваясь, грелись у костра, застыла и медленно подплыла к мертвецу. Молодые ребята, онемевшие от неожиданности, не пытались остановить удивительное существо.

Неестественно высокий Собиратель — под восемь футов, а то и выше — следов не оставлял, паря в считаных дюймах над снегом. Грязный, почти истлевший капюшон плаща все еще надежно закрывал голову мифического, чудовищно худого Поставленного. Лица прибывшего за трупом гонца охотники не увидели, впрочем, и желания у них такого не возникло.

— За-а-а-аби-и-и-ира-а-аю, — прошелестел сиплый голос. Свист вьюги? Предсмертный выдох? У обоих часовых немедленно вспотели спины.

Собиратель замер над телом, распростер руки, и мертвец поднялся в воздух. Повисли окоченевшие руки, звякнул меч на перевязи покойного. На искрящийся под солнцем снег упала заколка его плаща.

— Буде-э-эхт мно-ого-о-ох рабо-о-охты, — просипел Поставленный и исчез. Вместе с трупом.

— Да хранит нас Братство, — прошептал охотник постарше и коснулся лба.

Младший промолчал, но жест товарища повторил, а затем подошел к упавшей побрякушке и осторожно закопал ее в снег. Вещи мертвецов счастья не приносят…

ГЛАВА 1

Сегодня непогодилось. Злой ветер постоянно менял направление, будто издеваясь над кутающимся в плащ дозорным. Добротный навес от порывов стихии не спасал, и мокрый снег нет-нет да обжигал лицо часового, несмотря на натянутый капюшон. С Нирана ползли угрюмые, не предвещающие ничего хорошего тучи.

Первый месяц зимы выдался сырым. Снег падал и таял, падал и таял. Стоящий на смотровой вышке Гуга Лунь слякоть ненавидел, как и всякий нормальный человек. Раскисшие тропы-дороги, унылые леса да поля вокруг, постоянный насморк, мечта о сухом топчане — вот и весь нехитрый быт таких дней. Хотя на судьбу грех жаловаться: одно дело стоять под каким-никаким, а навесом, и совсем иное — трястись в седле, тщетно выискивая в округе наиковарнейшего врага, мечтающего поработить славный Зурраг.

В гарнизоне у Трех Границ отродясь таких супостатов не видели. Глухое место, в стороне от всех мало-мальски приличных городов. Большое поле, в северной части которого в пропитавшемся сыростью форте обитает немногочисленный гарнизон Зуррага, а в южной в точно таком же укреплении коротают дни стражи Халдии. На востоке же, над мрачными, черными вершинами елей, возвышается ниранская смотровая вышка.

Ни единой стычки за много-много лет. Тишь да гладь, будто к западу от Трех Границ не отлавливают зуррагских крестьян странствующие инквизиторы Халдии да не отстреливают заблудших церковников лихие стрелки приграничной обороны.

Здесь святоши не появлялись. Храмы Халда далеко, да и деревень поблизости никаких нет, если не считать ниранского поселка в тридцати-сорока милях к юго-востоку. А враждовать с гарнизоном Халдии незачем. Там такие же солдаты, как и в зуррагском гарнизоне, упивающиеся бездельем да возможностью послужить спустя рукава. Жалованье идет, чего еще надо?

Сигнальные рожки по утрам раздавались лишь со стороны ниранцев, да и те звучали как-то лениво, для проформы, мол, бдят воители, а не вымерли.

Скорее бы настоящая зима… Мороз, солнышко и блестящий снег. Глаза, конечно, будут болеть, но хоть не так уныло на душе.

Всадника, неспешно выехавшего из ниранского леса, Гуга заметил не сразу, да и когда разглядел силуэт сквозь хлопья снега, лишь осуждающе покачал головой. В такую погоду в путь отправится только сумасшедший. Старый Хунор, высушенный годами гарнизонный кашевар, говорил, что у каждого своя правда, но носителей подобной истины часовой понять не мог. Чего в тепле не сидится? Хоть бы коня пожалел!

Странник уверенно направился к зуррагскому форту, и Гуга тяжело вздохнул. Сейчас надо будет вытащить руки из-под теплого плаща и подать сигнал ребятам у ворот, пусть встречают. Поступок не героический, но требующий изрядной силы воли в такую-то погоду.

Едва всадник приблизился к форту на расстояние выстрела из лука, часовой сквозь зубы выругался: брать в руки мокрый, холодный молот очень не хотелось, но делать нечего, работа есть работа.

Гулкий звон поплыл над Тремя Границами, но быстро рассеялся, поглощенный вездесущими снежинками.

Внутренний двор с вышки можно разглядеть, только если перегнуться через поручень. По такой погоде любое лишнее движение навевало лишь тоску, поэтому Гуга прислонился к свае и перевел скучающий взор на поле. Какая разница, кого принесло под стены гарнизона?

Снизу послышался глухой голос десятника, спрашивающего незнакомца о цели визита. Ответа часовой не расслышал, но, судя по треску открывающихся ворот, причина начальство удовлетворила. Оно и ладно.

Истошный вопль да невыносимый звон, раздавшиеся через несколько минут, заставили Гугу подпрыгнуть от неожиданности. Бросившись к перилам, не обращая внимания на слетевший капюшон, часовой перегнулся через поручень и уставился на внутренний двор. Перед всадником, прямо у копыт его коня, корчился, скреб землю пальцами солдат в медвежьем полушубке. Имлай, из второго десятка. Что случилось?! Трое оторопевших стражников медленно пятились от завывающего воина.

На крик из казармы шумно вывалились вооруженные товарищи. Громкий приказ десятника, чудом пробившийся через визг Имлая, поверг их в изумление:

— Стоять! Не трогать его!

От незнакомого гостя исходил яркий свет, будто на время путник стал небольшим солнцем. Гуга даже прикрыл глаза рукой, укрываясь от слепящего зарева. Сквозь звон прорвался усталый, но четкий голос всадника:

— Именем Небесного Горна, прощаю тебя, слуга Усмия.

Имлай заверещал, задергался еще быстрее, словно пытаясь закопаться в землю, подальше от безжалостных слов странника.

— Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду, да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а не в Кузницах Подземного! — гремел незнакомец.

Десятник неловко преклонил колено, зло глянул в сторону опешивших солдат и опустил голову. Воины неуверенно последовали примеру командира.

— Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!

Визг прервался, Имлай обмяк, и только в этот момент Гуга плюхнулся на колени, содрогаясь от увиденного. Паладин Небесного Горна собственной персоной. Вот так встреча! А Имлай — слуга Усмия! Никогда бы не подумал! Три года вместе служат, сколько браги выпито, сколько дней в одной казарме жили! Звон снизился, пробирая нутро, и наконец утих.

— Мое имя Ладомар, — послышался голос всадника. — Да пребудет с вами Небесный Горн, воины.

— И с тобой, святой воин, — сдавленно ответил ему десятник. Бывалый рубака лихорадочно соображал, как будет объяснять произошедшее уехавшему в патруль командиру форта. А особенно то, как один из самых проверенных в десятке людей оказался слугой Усмия.

Паладин устало склонился в седле, откинул забрало простенького шлема и благодарно погладил коня по гриве. Во время обряда вышколенное животное ни разу не пошевелилось, а значит, заслуживало награды.

— Найдетсяли у вас угол для странника? Погода не радует, дорога долгая была. Нужен отдых.

— Разумеется, господин паладин! — Десятник нахмурился, пытаясь вспомнить имя воителя. Как назло, оно напрочь вылетело из памяти. — Косляк, Грива, оттащите это, — ткнул он пальцем в труп Имлая.

— Э… — нахмурился косматый солдат по прозвищу Грива. — Слушай…

— Закопайте его где-нибудь. Быстро! — рыкнул десятник.

Новоявленные могильщики с опаской приблизились к телу бывшего соратника.

— Трупы не кусаются, — холодно, будто неохотно рассеял страхи воин Небесного. — Мертвый усмиец ничем не отличается от простого мертвеца.

— Понимаем, сир, — быстро ответил десятник, многозначительно посмотрел на все еще сомневающегося Гриву и осторожно, так, чтобы не увидал паладин, показал подчиненному кулак. Мол, не дай-то Халд — ослушаешься. — Да вы спешивайтесь, коня помоем, пристроим, накормим, — спешно затараторил он, видя, что гость все так же сидит в седле. — Прошу за мною. Командир сейчас в отъезде, поэтому пока придется подождать, но я в полном вашем распоряжении.

— Благодарю, — кивнул всадник и неожиданно ловко соскочил с коня. Бряцнул пластинчатый доспех, звякнули шпоры на ладных сапогах.

Десятник никогда не считал себя высоким, иногда досадуя, что природа не наградила его внушительным ростом. Всего-то пять с половиной футов (нет, конечно, многим и такой кажется достойным, но десятнику было мало). Однако паладин оказался на полголовы ниже. Только сейчас временный начальник зуррагского форта разглядел его лицо. Лет тридцать гостю, не больше. Нос с горбинкой, острый подбородок и близко посаженные черные, будто угольные глаза. Мирамиец или эйморец, не иначе. Далеко занесло странника.

— Какими судьбами в наших краях? — поинтересовался солдат.

Паладин посмотрел на него жгучим взором, поджал тонкие губы и с едва скрываемым раздражением ответил:

— Волею Небесного Горна, разумеется.

— Достойный путь, — сдержанно прокомментировал ответ десятник.

— Я знаю…

Грива и второй «доброволец» неохотно взяли за ноги труп Имлая и потащили за пределы форта. Проводив взглядом мертвеца, десятник понял, что на всю жизнь запомнит его именно таким. С вытянутыми, волочащимися по грязи руками и безвольно мотающейся головой. Обидно-то как… Имлай — и слуга Усмия… Ведь пришла бы Великая Война — удар в спину обеспечен. До знака рабы Подземного ничем не отличаются от обычных людей, но если настал день… Яд в общем котле, нож в спину часовым и открывшиеся ночью ворота — это лишь первые из возможных вариантов, что приходят в голову.

— Места у нас глухие, гости редко захаживают, — задумчиво проронил десятник, размышляя, где устроить паладина. Койка в казарме для таких случаев не годилась. В комнату командира вести не следовало. Кто знает, как тот отреагирует? Оставалось только одно место — столовая. Там чисто, да и старый Хунор, может, придумает, чем накормить почетного гостя. — Но накормить можем, командир вернется — и топчан по рангу найдем.

Паладин странно посмотрел на небо, едва ли не с обидой, встряхнул головой и с ожиданием уставился на десятника, словно не слышал последних слов.

— Я вообще-то проездом. Удивлен, что у вас усмиец нашелся, — вдруг усмехнулся странник.

— А я-то как удивлен, — буркнул десятник.

— Ну еще бы… Но потом могло оказаться хуже.

— Да чего говорить, что я — не понимаю, что ли? — покачал головой пограничник. — Все понимаю. Работа есть работа, ничего не попишешь.

— Вот и хорошо…

Форт Ладомару не понравился: слишком старый. Но не величественный, как твердыни Мирамии, а именно дряхлый, разваливающийся. Пропахший сыростью, износившийся — да много эпитетов подобрать можно. Подгнивший частокол, казарма с кухней, кривая вышка посреди двора… Однако живут же солдаты? Наверняка еще и довольны. Место тихое…

Крепкий десятник, совершенно точно непривычный к гостям, старался не ударить в грязь лицом, как бы тяжело ему это ни давалось. Чувствовалось, что «высокий слог» ему в новинку, речь была медленная, неуверенная. Знаки, которыми он угрожающе одаривал подчиненных, от паладина не ускользнули. Повар после короткого покачивания недюжинным кулаком стал работать раза в три шустрее. Воина тут уважали и боялись даже больше, чем паладина.

— Расслабься, служивый, — произнес Ладомар, глядя, как пограничник напряженно ерзает на табурете напротив. — Похлебка отменная, давно такой не пробовал.

Десятник едва уловимо улыбнулся, но слегка успокоился. Интересно, за кого он держит воинов Горна? За неженок? Думается, что пограничник ест горячее гораздо чаще, чем Ладомар. И вообще чаще ест.

— Как служба? — прихлебывая парящий бульон, поинтересовался странник.

— Ну… — растерянно пожал плечами десятник, — как-как… Хорошо. Стоим на защите, бдим. Чтобы, значится, враг не вздумал…

— Это ты своим баронам рассказывай. И начальству, — резко бросил паладин. — Я далек и от тех, и от других.

— Ну а что рассказывать-то? Служба есть служба.

— Как хочешь. — Ладомар отправил в рот еще одну ложку. Местный повар, судя по похлебке, был сторонником приправ. Повезло гарнизонным солдатам, ничего не скажешь. И тихо, и стряпня приятная. — Зовут-то как?

— Кого?

— Тебя, — терпеливо уточнил паладин.

— Скив, — буркнул десятник. — Скив из Гахка.

— Я Ладомар из Двух Столпов.

— Это где?

— Эймор.

— Далеко…

Беседа явно не ладилась. Десятник нервничал, паладин устал, погода мерзкая, да и слуга Усмия, опять же. «Плохой день, — про себя решил странник. — Плохой…»

— Давно служишь?

— Угу.

— Ясно… — поморщился Ладомар.

Завтра с утра на север, и через пару дней первый зуррагский городок. По крайней мере так говорила старая карта, потерявшая от сырости и времени половину названий. Может, пока не поздно, уйти в Халдию? Правда, не хотелось портить нервы в разбирательствах с инквизиторами. Небесного Горна они не отрицали, но старательно сманивали малоизвестных паладинов в свои ряды и при отказе начинали строить препоны. Сидеть в подземельях и вспоминать, когда да при каких условиях проявился дар и не дар ли это Усмия — удовольствия мало. Хорошо еще, что сыном Подземного не клеймят… Народ, как бы его ни обманывали и ни использовали, на такие заявления может и взроптать. Да и с Орденом ссориться церковникам не с руки.

Зурраг тоже не сахар, конечно… Однако немногословный отшельник с Мирамийских гор сказал, что искать Элинду надо в этих краях. «На северо-западе», — коротко бросил обросший, дурно пахнущий старик и больше ни на какие вопросы не отвечал. Сидел посреди сырой пещеры, покачиваясь на куче подгнившей травы, служащей ему подстилкой, и молчал. Жалко, что он не оказался слугой Усмия… Ладомар с огромным удовольствием отправил бы «святого человека» к Небесному Горну. Но хоть ответ дал…

Только вот северо-запад большой. Зурраг, Халдия — это еще начало. А вот если имелся в виду Кроней или, не дай-то Горн, Мереан… Впрочем, пока рано об этом думать. Время есть. Вся жизнь впереди.

Командира ждали дотемна, паладин едва удерживался от того, чтобы не начать клевать носом. Осмотр форта дальше кухни не пошел, все еще нервничающий Скив молча составлял компанию гостю, немедленно отзываясь на каждую просьбу или вопрос и оставаясь по-прежнему лаконичным.

Даже пришедшие на ужин солдаты вели себя как шелковые. Молчали, аккуратно поглощая стряпню пожилого кашевара. Даже не верится, что пограничники вдали от начальства. Лихие же люди обычно, сорвиголовы, а так посмотришь — пансионат для высокородных отпрысков. Причину такого отношения к паладинам Ладомар никогда не понимал. Ведь святые воины не выбирают, кому быть слугой Усмия. Просто бьют Детей Подземного, когда те оказываются рядом. Только наверняка! Если чист перед Горном, то и бояться нечего.

Шум во дворе заставил паладина оживиться. Дико хотелось спать, и Ладомар про себя молился, что начальник крохотного гарнизона устал не меньше и повременит с расспросами до утра.

— Во! — обрадовавшись, вскочил десятник. — Во! Приехал командир! Уж извините за то, что так ждать пришлось. Служба, сами понимаете.

— Понимаю. — Ладомар нахмурился, внутри неприятно защекотало, а этот знак паладин прекрасно знал. — Сядь только…

— Да вы что, сир? Сейчас, приведу сюда кома…

— Сидеть, я сказал. — Чувство усилилось. Так и есть — еще один усмиец. Вот это форт…

— Это…

— Сядь, солдат, — холодно повторил Ладомар и поднялся из-за стола, удерживая рвущуюся наружу силу Горна. В коридоре раздалась веселая брань, топот подкованных сапог. Радуются… Сейчас все изменится.

Дверь распахнулась, и на пороге объявился рослый бородатый солдат в шлеме с наносником. Дорогой, подбитый мехом плащ, добротная кольчуга, неплохие сапоги — для рядового воина слишком богато одет, а значит, сам командир пожаловал. Но слуга не он.

— О! Гости? — громыхнул вошедший. — Скив, это кто?

Слуга Усмия шел следом — молодой, сверкающий улыбкой парень. Светлые, восторженные глаза, русые волосы, собранные в хвост. Широкоплечий, статный, мечта любой девицы…

— Это… — начал было Скив, и Ладомар вспыхнул, выпуская силу наружу.

Как всегда в такие моменты, нестерпимо защекотало в животе, словно именно там находился источник света Небесного Горна, а не в сердце, как утверждали духовные отцы Ордена. Внутри зародилась волна тепла и с оглушительным звоном ринулась на свободу. Ослепленный свечением командир гарнизона отшатнулся и закрыл глаза рукой, а слуга Усмия взвыл от боли, отпрянул, ударился о косяк и рухнул на пол. От звона треснул стоящий на столе кувшин.

— Именем Небесного Горна, — заговорил Ладомар слова изгоняющего заклинания, — прощаю тебя, слуга Усмия.

Мерзкий текст, но необходимый. Без него может не сработать, а экспериментировать слишком рискованно. Конечно, можно вытащить клинок и прикончить кричащего врага, но пусть помучается, да и остальным солдатам урок. Молодой парень завизжал, пополз к объятому светом экзорцисту.

— Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду, да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а не в Кузнице Подземного!

Слуга Усмия замер, заскреб ногтями грубые доски, но поднял голову, оскалился и вцепился в ножки стола. Рванулся на одних руках вперед…

— Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!

Парень вновь взвыл, ударился головой об пол, скорчился и затих.

Свет уходил, стихал звон, а Ладомар не отводил глаз от замершего под столом усмийца. Силен слуга Подземного оказался…

— Скив, можешь не отвечать, я уже все понял, — хмуро проговорил командир форта.

Паладин молча потянулся за перевязью, вытащил меч из ножен.

— Может, хватит? — недовольно буркнул начальник гарнизона.

Обойдя стол, Ладомар подхватил усмийца за ногу и выволок к двери.

— Эй? Паладин?! — окрикнул его командир.

Ни слова не говоря, воин вонзил меч в спину неподвижному усмийцу. Зашипев, слуга Подземного попытался вырваться, но Ладомар еще сильнее налег на рукоять, стараясь удержать врага на месте.

— Иногда заклятия плохо помогают, — бросил он ошеломленным людям.

Когда усмиец окончательно затих, паладин выдернул меч из трупа и обтер его об одежду убитого.

— Ты знаешь, святой человек, кого ты только что к полу прикалывал? — заинтересованно склонил голову начальник гарнизона.

Подняв на него взгляд, Ладомар не обнаружил ни капли страха. Лишь задумчивость и чуточку иронии.

— Слугу Усмия.

— Ну это я и без тебя понял. — Пограничник присел у трупа и повторил: — И без тебя… Это младший отпрыск барона Алира Диналийского, брат.

— Не имею представления, кто такой этот Алир.

— Долго рассказывать… Вот так новости.

— Плохой гарнизон у тебя… — Ладомар с ожиданием посмотрел на командира форта.

— Нуфер, к вашим услугам, сир… паладин, — улыбнулся тот.

Харизматичен донельзя. Таких офицеров простые солдаты на руках носят да во всем слушают беспрекословно. Для службы хорошо, но для жизни этих командиров… При потере авторитета они начинают ненавидеть всех причастных, быстро катятся под гору и оканчивают свои дни в глухом одиночестве.

— Ладомар из Двух Столпов, — представился паладин. — Плохой, говорю, гарнизон у тебя, Нуфер. Это второй усмиец за сегодня.

— Кто первый? — Офицер метнул взгляд на Скива.

— Имлай, — буркнул тот.

— Вот оно как, — протянул Нуфер. — Согласен, гарнизон плохим оказался. Силенки еще остались, господин… паладин?

— Ладомар из Двух Столпов, — раздраженно напомнил странник.

— Да-да, конечно. Ну так как?

— Сила Горна неисчерпаема.

— Громкие слова, красиво сказано. Скив! — повернулся Нуфер к десятнику. — Общее построение у смотровой вышки. Шустренько. Спящих разбудить, хворых вытащить. Выполнять.

Скив с огромным облегчением бросился наружу. Намаялся, наверное, весь день думать самостоятельно.

— С размахом работаешь. — Отчего-то Ладомар проникся симпатией к командиру гарнизона. — Все бы так.

— Если чистить, так чистить все. Мой тебе совет, странник. Если в Зурраг направляешься, то будь осторожен. Алир — второй человек в королевстве, и гибель сыночка он тебе не простит, уж поверь мне.

— Да? — удивился Ладомар.

— Нет, открыто конечно же волосы на голове будет драть да каяться, что не доглядел. Однако в дороге поосторожнее быть" придется. Кто знает, откуда стрела прилетит?

— Настолько все плохо? — скривился паладин.

— Кто знает, кто знает, — уклончиво ответил Нуфер. — Уж прости меня, приятель, не знаток я высшего света, но об Алире хорошего не слышал.

— Куда ваш король только смотрит? Если у него бароны такие?

— Куда и все, приятель, на запад, — сказал командир.

Запад… Мереан… Война. Большего и не требовалось говорить.

— С утра провожатых дам, до Гахка. Все равно о произошедшем сообщить надо. Комнату могу предложить только одну. — Нуфер кивнул на труп. — Его. Да и то, слово одно, а не комната. Но топчан имеется. У нас тут не дворец, видишь ли.

— Усмий живет в душах, а не в вещах, — процитировал слова духовных отцов Ладомар.

— Ну а я бы побрезговал, — хмыкнул офицер. — Много чего говорят, да всяко случается.

— Горн хранит своих Детей.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось. Под пристальными взглядами солдат Ладомар прошелся мимо неровного строя, отрицательно мотнул головой, заслужив короткий кивок Нуфера, и с огромным облегчением последовал в отведенную для ночлега комнатушку. Солдат-провожатый всю дорогу молчал и даже смотреть на паладина не решался. Странные люди. Брал бы пример с командира, что ли?

Но подозрительно наличие сразу двух усмийцев в одном месте. Не к добру…

Первым делом, оказавшись в комнате покойного отпрыска барона, Ладомар приступил к обыску. Перерыл все что можно, но ничего интересного не обнаружил. Интересно, а знал ли убитый о «соратнике»? За свою недолгую, но бурную жизнь паладин усвоил только одно — совпадения крайне редки. Скорее всего знал! Но все же что собрало в одном месте двух усмийцев? За пять лет Ладомар с подобным не сталкивался, хотя слышал о том, как товарищи накрывали гнезда Подземного, где насчитывалось до десятка слуг. Но то были общины, а здесь иное. Здесь пограничный гарнизон, а значит — стратегическая точка. Поездку в Зурраг стоит отложить… Форт Нирана паладин проехал бездумно, а теперь придется возвращаться, да и к гарнизону Халдии надо заскочить. Лучше проверить, если и там есть усмийцы… Плохи дела.

Элинда простит…

— Да, видишь, я вновь иду не к тебе, радость, — проговорил Ладомар в тишине комнаты и принялся снимать доспехи. Последние тринадцать лет он их иначе как одежду и не воспринимал. Как в пятнадцать ушел в леса разбойничать, так с тех пор и породнился с оружием да железом на теле. Для паладина школа жизни хорошая, постоять за себя он умел. А для окружающих весьма поучительная история о малолетнем бандите, вставшем на путь служения Горну. Однако прошлого своего Ладомар стыдился, исключение составляла лишь память об Элинде. В этом имени состояла вся его жизнь, за которую не было обидно. Два года службы в дружине одного из многочисленных дворян Эймора. Замок на холме, со смотровой башни которого видно чудесное озеро.

— Придержи коней, — вырвался из объятий воспоминаний Ладомар. — Придержи. Завтра в путь…

Память слушать отказывалась. Вспомнились дни, когда Элинда пропала, сбежав лунной ночью из родового замка. Пролетели перед глазами два года службы в карательном приграничном отряде Эймора и вылазки в земли Сейнарской вольницы. Время потери самого себя и поиска. Время бегства от образов прошлого.

Служение Горну оказалось панацеей, успокоившей душу. Воистину — вера творит чудеса. Да и постоянные путешествия, к которым приговорен паладин, способствуют поиску…

Хотя отыскать в огромном мире девушку, даже красивую, задача, посильная только Халду или Усмию. Но кто не пытается, тот не находит.

Уснуть удалось только к середине ночи.

Нуфер к словам Ладомара о необходимости проверки соседних гарнизонов отнесся серьезно, выделил в сопровождение троих всадников и пожелал удачи. Сегодня с погодой повезло, на небе виднелись голубые просветы, ветер не зверствовал, так что день обещал быть приятным для дороги.

— Куда едем, господин паладин? — поинтересовался старший из его спутников, косматый, с утопающими на бугристом лице глазами всадник. Воин упирал в стремя желтое, с черным замком посередине знамя Зуррага. — Проще сначала к ниранцам, а потом к халдийцам. Как раз стемнеет и по полю до дома по прямой домчим, а не в лесах плутать будем.

— Сначала к халдийцам, — бросил Ладомар. Если у церковников все в порядке, то нет особой необходимости проверять воинов Нирана. А вот если…

— Воля ваша, — недовольно протянул пограничник и пришпорил коня.

Гостям солдаты Халдии удивились, в форте пропел сигнальный рожок, на стене появилось сразу несколько пограничников, халдийцы с недоумением уставились на замерших неподалеку от их твердыни всадников.

— Дальше я сам, — не оглядываясь на спутников, сказал Ладомар и направился к гарнизону.

— Чего надо, зуррагец? — крикнул со стены один из воинов.

— Да пребудет с вами Небесный Горн, — ритуально ответил ему паладин.

— Кто? — не понял боец.

— Открывайте ворота! — На стене появился офицер. Прищурившись, оглядел поле, задержал взгляд на замерших неподалеку всадниках Зуррага и повел, разминаясь, плечами. — Рады видеть в нашей скромной обители святого воина.

Дождавшись, пока приподнимутся ворота, Ладомар обернулся на спутников, жестом приказал ждать и пришпорил коня.

— Что привело в наши края, паладин? — Говоривший прежде воин спустился во двор и теперь, подбоченясь, разглядывал гостя.

— Воля Горна, — привычно ответил Ладомар, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы все в порядке.

— Воля Горна — воля Халда, — чуть поклонился пограничник. — Чем можем?..

Спешившись, паладин отметил, что здесь в глазах солдат нет страха, только любопытство или же откровенная скука.

— Меня зовут Ладомар. В гарнизоне Зуррага я нашел слугу Усмия. Плохие места, раз твари Подземного живут тут не первый год.

Взгляды изменились, воины стали переглядываться, а командир усмехнулся:

— Что взять с еретиков?

— Мне напомнить про верховного инквизитора Халдии? — скучающе спросил Ладомар. История была громкая: паладин Дулларин, будучи проездом в столице Халдии, изгнал слугу Усмия, который оказался магистром инквизиторского Ордена.

Собеседник хмыкнул, вновь повел плечами, и повернулся к застывшему за его спиной воину:

— Общий сбор.

Солдат моментально сорвался с места.

— История верховного — позор нашей страны, — между делом сообщил пограничник. — Негоже о нем вспоминать.

— Гордыня не лучший помощник в делах Халда, — парировал Ладомар.

— Сарказм — оружие политика, а не воина, — ухмыльнулся офицер.

Паладин сдержался от едкого ответа, пропустив слова халдийца мимо ушей.

— У ниранцев были? — поинтересовался пограничник.

— Пока нет.

— Ну надеюсь, у нас все в порядке.

— Я тоже…

То, что не в порядке, Ладомар понял спустя несколько мгновений. Провидение бросило его на землю, едва послышался свист. Стрела вонзилась в седло коня, и животное испуганно заржало. Вскинув голову, паладин отыскал взглядом лучника на стене.

— Снять его! — заорал пограничник, а неудавшийся убийца метнулся к воротам.

— Именем Горна, — взревел Ладомар, вскочил и, зажмурившись, вызвал в себе священный огонь. Сияние окутало правую руку, и, размахнувшись, паладин швырнул сверкающий сгусток в сторону убегающего стрелка. В тот момент, когда над фортом повис нечеловеческий вой, в тело слуги Усмия уже вонзилось несколько стрел. Бросившись к лестнице и оттолкнув по дороге особо ретивого пограничника, паладин в несколько мгновений оказался наверху. Еще живой раб Подземного зло ощерился и попытался встать. Но опоздал.

Сила Горна вырвалась наружу, и Ладомар привычно произнес слова изгнания. Когда все закончилось, истыканный стрелами усмиец не шевелился. На всякий случай пронзив мертвеца клинком, паладин мрачно посмотрел на поле. Теперь в ниранский гарнизон ехать придется?

— Слава Халду, цел. — На стене появился уже знакомый пограничник. — Патрулей сегодня не отсылали, сейчас соберутся все. Я вас прикрою, если вдруг еще какой ухарь найдется. Мне очень жаль, паладин, что так вышло…

Куда только делось прежнее высокомерие? Неужели вспомнилось, что в Халдии делают с теми, кто покрывал слуг Подземного?

— В роду знать была? — поинтересовался у него Ладомар.

— Ну да…

— Тогда не на колу бы смерть нашел, а в костре. Меньше позора было бы… — «Нервы… Нервы говорят», — одернул себя паладин. — Виноват, — через паузу добавил он. — Сорвался…

— Я понимаю, — кивнул пограничник. — Солдаты почти построены, — заметил он, глянув на внутренний двор.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось, что несказанно обрадовало начальника форта, но оставило равнодушным паладина. Факт есть факт. Два гарнизона, и в каждом по слуге Подземного. Есть о чем задуматься… Попрощавшись с подавленными халдийцами, Ладомар вернулся к спутникам.

— В Ниран? — обреченно поинтересовался знаменосец.

— Увы… — кивнул ему паладин. Он уже знал, что там найдет…

И не ошибся.

Новоявленный командир ниранского гарнизона долго лопотал высокопарные речи, стараясь не глядеть на труп старого начальника. Ладомар отстраненно кивал, вглядываясь в ошеломленные лица собранных у ворот солдат и размышляя о том, что делать дальше. В крепости Нирана, как и в зуррагском форте, нашлось двое усмийцев. Такое скопление слуг Подземного в одном районе — явление точно не рядовое. Догадки паладина, к огромному сожалению, подтверждались. Теория собратьев по мечу рушилась в пух и прах. Внедрение в три гарнизона рабов Усмия являлось не чем иным, как подготовкой плацдарма для скорой войны. Новой ли или уже ползущей с запада? Ладомар покачал головой — с запада… Еще несколько лет назад владения Мереана были только на удаленном от всего мира полуострове Клык, а сейчас под пятой императора Агона находятся как Берег Сердца, так и земли влившегося в расцветающую империю королевства Хинн, что гораздо ближе к Трем Границам, чем родной Эймор.

Молодой ниранец воодушевился, приняв отстраненный кивок на свой счет, и залился соловьем, прославляя Небесного Горна. Немудрено, неплохое повышение по службе. Если еще и высшее начальство официально поставит его во главе пограничного отряда, а не пришлет нового командира (что вряд ли), то старт карьере дан. Для юнца Ладомар сейчас оказался благодетелем.

Не слушая хвалебное пение, паладин с тоской понимал, что в Зурраг путь заказан. О неприятном открытии необходимо сообщить в Орден, а в неприветливой стране нет ни единой его ставки. В Халдию, где Ладомар никому не известен, ехать рискованно. Мереан же Небесного не признает, и паладины туда стараются не соваться. Между надвигающейся империей и двумя не освященными благодатью Горна королевствами остается только Кроней, но и тот готовится к войне, а оторванность его святых воинов от остального мира на руку не сыграет. Значит, надо возвращаться в Ниран и бить тревогу.

— Да хранит вас Небесный Горн, — буркнул Ладомар, вскочил на коня и покинул форт, не обращая внимания на застывшего в изумлении командира ниранцев. Да, может быть, невежливо, но дело важнее нелепых ритуалов.

Зуррагские всадники с недоумением последовали за направившимся в глубь чужой страны паладином, и Ладомар с едва скрываемым раздражением остановился.

— Господин? — удивленно поинтересовался знаменосец, поправил древко и вопросительно поднял брови.

— Мне надо в Ниран, вы свободны, — произнес святой воин, слегка кивнул головой и позабыл про спутников.

Когда конь паладина исчез из видимости, молодой зуррагский всадник повернулся к старшему и сквозь зубы процедил:

— Каков с-с-скот, а? Мы, видите ли, свободны.

Знаменосец, соглашаясь, покачал головой. Не такими он представлял себе воинов Ордена, совсем не такими.

— Ну с работой он справился, — неохотно произнес третий всадник. — Но, конечно, неприятный человечишка. Как его звать-то?

Старший нахмурился, вспоминая, затем неуверенно усмехнулся:

— Глупое имя какое-то. На «м» вроде бы… У начальника спросим.

Нуфер имени паладина тоже не вспомнил, хотя не согласился со знаменосцем. Имя точно начиналось не на «м», а скорее всего первой должна идти «д». Десятник с авторитетным видом сообщил, что точно помнит начало «на», а вот дальше — из головы вылетело.

Ладомар гнал коня на восток, по ниранскому тракту, думая о вещах далеких от цели путешествия. В голове паладина крутилась противная, но привычная мыслишка. Что, если старый отшельник имел в виду не Кроней, не Зурраг… Не Мереан…

Что, если Элинда в Анхоре?

На Агона, Великую Войну и слуг Усмия ему было глубоко плевать. Пока стучат копыта коня да проплывают мимо сырые черные леса Нирана, все происходящее в мире теряет смысл.

ГЛАВА 2

Заброшенная штольня обнаружилась лишь на второй день пути. Слава Братству, что хоть небольшой поселок рудокопов не оказался пуст. Забравшись на холм, Эйдор с радостью обнаружил снежные крыши домов и дымки из печных труб. Штольня красовалась еще западнее, черный зев виднелся даже отсюда. Ночевка на холоде отпадала, что порадовало молодого длинноволосого пилигрима. Однако еще надо было добраться до деревеньки. Окинув взглядом раскинувшуюся перед ним зимнюю долину, испещренную навесными мостами, странник приблизительно определился с дальнейшим маршрутом. Стохолмье свое название оправдывало, хотя наперекор географам Анхора юноша считал местные «холмы» небольшими горами. Конечно, до Челюсти Подземных им далеко, но и здесь можно было найти роковую расщелину…

Поправив дорожный мешок, Эйдор осторожно заскользил вниз, к отмеченному мосту. Лыжни тут тоже не оказалось, но и снег, слава Братству, был слежавшийся, несложный. Великолепные места, зима их красит, снег чистый, белый, хотя и видны звериные тропки. Покрытые сверкающим инеем ветви деревьев, могучие ели в ослепительных шапках. Наслаждаясь легким, не жгущим кожу ветерком в лицо, Эйдор с улыбкой скользил к переправе. Людей здесь давно не было, глухие места. Чем же не угодила местным жителям восточная окраина? Впрочем, путей тут множество, может быть, этот просто неудобен?

У обрыва молодой странник остановился, изучая резную фигуру у входа на мост. Деревянный лучник, устало склонивший голову, но по-прежнему готовый к неведомому сражению. Натянутый лук в искусно исполненных руках оказался настоящим. Коснувшись лба, Эйдор слегка поклонился идолу. Одинокий Стрелок, хранитель Стохолмья.

Отдав почести изображению Поставленного, юноша перевел взгляд на мост. Надежный, заботливо ухоженный руками местных жителей. Виднелись свежие доски, установленные взамен подгнивших. Да и цепи не внушали подозрения. Значит, кто-то здесь все-таки бывает, следит за переправой.

Сняв лыжи и закинув их на плечо, Эйдор ступил на первую доску. Слегка поскрипывает, но ничего страшного, если бы трещала — тогда да, стоило бы и остеречься.

Придерживаясь за натянутую вдоль переправы цепь, холодящую ладонь даже через добротные варежки, парень аккуратно зашагал на ту сторону обрыва. Вниз он старательно не смотрел, зная, что тогда идти будет страшнее. Иногда расщелины здесь достигали нескольких сотен футов. На середине пути мост уже качался под ногами путника, и, стараясь не попадать в такт забавной пляске, Эйдор еще сильнее вцепился в цепь. Лыжи небольно постукивали по плечу, отбивая ритм перехода, но неудобств не доставляли. Однако лишь на той стороне юноша почувствовал себя спокойно и вновь приложил руку ко лбу, обнаружив уже знакомого деревянного лучника. Только потом он обернулся и поглядел на дно расщелины. Закованная в лед речушка с редкими проталинами, петляющая меж укутанных снегом валунов, заставила путника восхищенно цокнуть языком. Нет, не зря он отправился в путешествие, не зря — столько красивых мест!

Неторопливо нацепив лыжи, Эйдор отправился дальше. Оставалось еще три переправы до поселка. Такого близкого и такого далекого.

Недалеко от деревеньки, за последним мостом, нашлась лыжня, на которую Эйдор ступил с нескрываемым удовольствием. Проторенные дорожки он всегда любил. На окраине поселка юноша остановился, задрал голову, оглядывая возвышающуюся над деревней гору. Штольня там, а значит, цель близка.

Эйдор сразу отметил уютную тишину. Сразу захотелось сдернуть лыжи и пройтись по хрустящему снегу через всю деревню. А была бы здесь своя изба — то шагнуть на родное крыльцо, заботливо расчистить его от снега, открыть дверь и ощутить дуновение сырости. Не мерзкой, чужой, опасной, а той, которая пахнет детством и новыми свершениями.

Улыбнувшись, юноша зашагал по улочке, отыскивая взглядом трактир.

Он обнаружился в центре поселка, причем отличала его от прочих домов только вывеска, на которой красовалась резная кружка с пенистым пивом.

Ступив на крыльцо и отряхнув сапоги, Эйдор потянул кольцо на себя и с восторгом вдохнул вырвавшийся на улицу теплый, вкусно пахнущий воздух.

— Здравствуйте! — Странник шагнул внутрь.

За одним из столов играли в карты трое мужчин в меховых куртках, лица расслабленные, отстраненные. Зимой в деревне работы много меньше, чем в иное время года. Посему можно и отдохнуть. Эйдор представил, что живет в избе на краю деревни и после полудня каждый день идет в трактир поиграть со старыми друзьями. Наверное, это невыносимо скучно…

— Здравствуйте! — повторил он.

Один из мужчин поднял голову, коротко кивнул, улыбнулся, обнажив неровные зубы, и вернулся к игре. Его товарищи молчали, сосредоточенно изучая доставшиеся им карты.

Из подсобного помещения появился хозяин трактира. Близоруко щурясь и вытирая руки о серый передник, низкорослый толстячок произнес:

— О как! Гости! Проходите, присаживайтесь! Есть что будете? Может, комната нужна? Откуда идете? Какими судьбами в Стохолмье?

Ошалев от потока вопросов, Эйдор миг собирался с мыслями.

— Хотелось бы горячего чего-нибудь, добрый хозяин!

— Ну не холодцом же потчевать, — живо всплеснул руками толстячок. — Гумми же не дурак! Значит, картошечки отваренной да эля горячего кружечку, так? Есть рыба, могу и уху по велению!

— Нет, рыбы не надо. — Эйдор прислонил лыжи к стенке и расстегнул тулуп. — Неси, хозяин.

Усевшись за стол, парень оглядел помещение. Украшений мало, но не из-за жадности, а для создания еще большего уюта. На стене, у двери, висела голова медведя, в глубине зала потрескивал камин, у которого располагались два деревянных кресла. Приятное место, в очередной раз отметил для себя Эйдор и наконец распустил волосы. Во время путешествия они ему только мешали, и потому юноша постоянно собирал их в хвост, отчего к концу дня кожа на голове начинала болеть. Состригать же густые, светлые вьющиеся волосы, которым позавидовала бы любая красавица, молодой странник не хотел.

Горячий эль принесла полная служанка, озорно улыбнулась, поставила глиняную кружку на чистый стол и направилась к игрокам. Те, нахмурившись, смотрели на расклад и вполголоса спорили.

— Слепой Колдун бьет Пехотинца! — бурчал тот, кто кивнул Эйдору при входе.

— Да пусть бьет, дурья твоя башка, но не в этот раз, — добродушно говорил плечистый игрок с пышной рыжей шевелюрой. — Ты видишь, чта Мертвые Псы выложены?

— На третьем круге Псы Пехотинца защищают, — не соглашался первый.

— А у нас какой? — вдруг вмешался третий, лысеющий уже мужчина с усталым, бледным лицом. Юноше показалось, будто он только проснулся.

— Да третий же, завали тебя штольня! — возмутился рыжий.

— Какой третий, когда четвертый? Сейчас Псы не защищают! — ткнул в карты первый.

— Да иди ты, — удивился рыжий.

«Храм» Эйдор никогда не понимал из-за сложных правил, но послушать игроков любил. Так интересно было, перед глазами вставали картины придуманных сражений. Вот идет по полю Слепой Колдун, вместо глаз кровавые раны, но они ничуть не делают его слабее. Вот навстречу волшебнику выходит рослый Пехотинец в бело-золотых доспехах Гвардии Братства, а вокруг воина снуют мертвые собаки. Дух захватывает!

Пригубив эль, юноша с наслаждением прикрыл глаза. Потрясающе!

Картошку хозяин принес сам, поставил исходящее паром блюдо перед гостем и сел напротив, заинтересованно оглядывая Эйдора.

— Гумми меня звать! Нечасто гости к нам захаживают!

— Эйдор, — представился юноша и с жадностью принялся за еду.

— Ничего, что отвлекаю? — озаботился толстячок.

Эйдор лишь мотнул головой, мол, нет, все в порядке.

— Так комната-то нужна? — Трактирщик походил на заботливого деда, таким взором он смотрел на кушающего гостя, что странник едва сдержал умиленную улыбку. — Хорошая, с видом красивым. И теплая! Возьму немного, сущие пустяки, а не деньги-то! Каких-то два братиска!

— Скорее всего нужна, похолодало! — с набитым ртом ответил Эйдор.

— Так-то оно так, да ведь и весна уже не за горами. Скоро солнышко пригреет, речушки вскроются! У нас не замерзнешь! Гумми никогда не врет, любого спроси в округе!

Юноша улыбнулся, наслаждаясь отлично сваренной картошкой с маслом.

— Как дела в большом мире? У нас известия редки, на отшибе как-никак.

— Да все по-старому. Король здоров, да хранит его Братство, — механически коснувшись лба, произнес Эйдор. Толстячок немедленно повторил его жест. — На востоке от Большой, правда, опять шумят, но когда там спокойно бывало?

— Вечно там недовольны чем-то, — сокрушенно покачал головой Гумми. — Казалось бы, живи да радуйся, нет, найдется тот, кого пчела ужалит! Значит, нет известий?

— В хороших империях новостей никогда нет, — вспомнил древнее изречение Эйдор.

— Что правда, то правда, — немедленно согласился толстячок. — А к нам-то какими судьбами?

Эйдор промолчал, вспомнив о цели путешествия. Легендарный Ледяной Страж, скованный Братством на дне когда-то работавшей штольни. Исполин, прорвавшийся в Анхор из царства Подземельного во время последней войны.

— Да так… Проездом. Вот, на штольню посмотреть, — уклончиво ответил юноша.

— С ынспецией или как? — хитро прищурился догадливый Гумми, и Эйдор виновато улыбнулся:

— Что-то вроде нее.

— А все в порядке у нас! Не извольте беспокоиться! — засуетился толстячок, незаметно перейдя на «вы».

— Я видел, хорошая деревенька, очень уютная. Я бы тут поселился, но служба есть служба.

— Да, дела Братства превыше всего. Вот только…

— Что? — напрягся Эйдор.

— Штольня-то старая. Там небезопасно стало, то бишь. Сваи-то совсем прохудившиеся…

— Потому и посмотреть надо.

— Дело ваше, господин инспектор. Гумми не враг Анхору!

— Я прекрасно это понимаю.

— Проводничок-то нужен? Или сами пойдете?

— Не помешал бы. — Эйдор почувствовал, что у него портится настроение. Он очень не любил, когда в нем признавали инспектора, но врать-то тоже не стоило. Неправильно это. Узнав правду, народ сразу меняется. Гораздо приятнее работать инкогнито. — Только, Гумми, не надо рассказывать о том, что я с инспекцией, хорошо? Простой путешественник.

— Да конечно же, господин инспектор, да что я, враг, что ли? Конечно же не скажу!

— Эйдор, — поправил его юноша. — А?

— Меня Эйдором звать.

— О, простите, господин Эйдор…

— Ладно, — оборвал трактирщика юноша, прекрасно понимая, что не смолчит Гумми. Растрезвонит, и хорошо бы, если не на всю деревню. Очень хочется уюта и покоя, а не настороженных взглядов. Людей беспокоить грешно…

— Где бы мне смотрителя найти?

— А это мы мигом! Вон, Рыжий сидит играет! Он за штольней и следит! Эй, Рыжий!

Эйдор не успел остановить разговорчивого толстячка и теперь, смакуя эль, предоставил ситуации разрешаться самой.

— Че?

— Рыжий, вот, к нам гость приехал! С тобой хочет поговорить. Штольню посмотреть.

Плечистый игрок обернулся, скользнул по Эйдору веселым взглядом:

— Рисковое дело, завали тебя штольня. Там совсем тяжко ходить стало. Год-два — и рухнеть она, как пить дать рухнеть.

— Я столько проехал, — вмешался инспектор. — Готов рискнуть.

— Ха! Ты-то, может, и готов, — осклабился Рыжий. — Да чего говорить-та! Сходим мы к ней, но завтра. С утречка пораньше, мне все равно в тот край надо. Так чта с ранья и пойдем, идет? Но внутрь — ни-ни! Указ!

— Да, конечно же, спасибо большое!

— Эх, завали тебя штольня, но на Ледяного стоит глянуть! Я те точна говорю. Спасибо Братству, чта он на дне торчит, а не по Анхору бродить!

— Храм! — хмыкнул лысый, и Рыжий забыл про существование гостя:

— Как эта?

— Х-ха! Ну, Рыжий, значит, послезавтра дров мне поколешь! — Лысый довольно потер руки.

— Вот ведь дело, завали тебя штольня! И впрямь Храм! — громогласно возмутился раскладу карт плечистый. Кривозубый оскалился, хохотнул, хлопнул лысого по плечу.

— Ну не буду отвлекать, как откушаете — извольте ко мне, я комнатку покажу. Хорошая комнатка! — Гумми поднялся с лавки и поспешил в подсобку.

Эйдор уткнулся в кружку, настроение было безнадежно испорчено, хотя чем Подземные не шутят, вдруг да смолчит трактирщик?

Комната и вправду оказалась хорошей: в меру просторная, уютная. От окна не веяло привычным холодом, как во многих постоялых дворах, на нем красовались редкие для таверн занавески. Перед лежанкой на полу аккуратно постелен чистый коврик. У двери примостился стул с изогнутой спинкой и мягкой подушкой на сиденье. Устроившись на таком подарке судьбы, Эйдор задумался.

О плачевном состоянии штольни он знал, все-таки почти триста лет минуло с тех пор, как в ней зачаровали Ледяного Стража. Да и Хамриф рассказал то, что в отчетах прошлой инспекции указано не было. Плохи дела в Стохолмье, неудачно все складывается, Брат-наместник без дела не сидит, но и место сложное. Соседи дурные, своенравные, житья спокойного не дающие. На востоке от Большой много недовольных, годами туда уходили те, кому Братство мешало. Лихой народ, шебутной. В последнее время еще и с Мерзлыми спутавшийся.

У Ясного города один из самых крупных в Анхоре гарнизонов стоит, даже Гвардия имеется, а все равно объявляются хищные корабли с востока. Одна хвала им, что только у порта и шумят, южнее — вдоль Большой — не лютуют. Может быть, пока? Говорят, что Мерзлые и за рекой появляться стали, а они Анхор никогда не любили. Вот народ и беспокоится, ведь не слепой он, видит многое.

Да и доверия к Братству тут поменьше будет, чем в той же Зеленой Долине. Близко земли Вольных к Стохолмью, близко, и Мерзлые недалеко, потому и сомнений много.

А еще и Заброшенная штольня. Отремонтировать ее невозможно, чтобы ненароком чары не сбить, Ледяного сдерживающие. В общем, благостно Стохолмье видами да напускным покоем, а на деле напряженный край. Но не Эйдорова забота о местных бедах думать. На то свои есть служаки.

Невысокий, голубоглазый Эйдор родом был из Скафолка, богатого края к югу от этих земель. По традиции, инспекции проводили пришлые. Кто-то из Стохолмья сейчас небось у горы Вестника бродит, тоннели запечатанные проверяет, а то и у Башен крутится. Кто знает, как Верховные чародеи решили. Не Эйдорова ума дело…

Странник улыбнулся мыслям, надо же, как деловито рассуждает, будто не раз Анхор пересек с инспекцией. А ведь пока только второе задание у него. И только небесный владыка Халд ведает, будет ли третье. Иные гонцы годами на месте сидят, добром обрастают.

С сожалением покинув удобный стул, юноша принялся раздеваться. Давно не спал в кровати, ночами порой мечтал о таком отдыхе! Поэтому уснул Эйдор сразу, не ворочаясь.

Спалось отменно, тихий быт крохотной деревни был тому причиной. Мир словно съежился до размеров комнаты, и юноше казалось, будто за ее пределами царит пустота. Утром Эйдора разбудил плечистый проводник. Рыжий не церемонился — выяснив, где почивает странник, он уверенно заколотил в дверь комнаты.

Увернувшись от распахнувшейся двери, детина осклабился:

— Чта? Идем на штольни глядеть?

Юноша спросонья лишь кивнул и принялся собираться, одновременно вытряхивая из головы остатки сна.

— Солнца сегодня будет много, — прислонился к косяку проводник, — Халд милостив.

— До штольни ведь недалеко?

— Недалече, но и не близко. Эта ж только отседа кажется, что она рядом. Вот такие чудеса, завали их штольня! Собрался?

Эйдор понял, что трактирщик слово сдержал: столь непосредственно вести себя с инспектором Братства — только от незнания. Впрочем, юноша не возражал, а наоборот, радовался такому раскладу. Сказать придется, но можно сделать это и позже.

Гумми, увидав в зале постояльца, споро предложил завтрак перед «дальней дорогой». Рыжий важно крякнул, почесал лохматый затылок и с авторитетным видом заявил, что подкрепиться не помешает. Могут и к вечеру вернуться.

Эйдор не возражал, наскоро перекусил отменной яичницей, хлебнул на дорогу горячего отвара из высушенных трав. Лыжи, как успел заметить юноша, были заботливо поставлены у дверей. Славные хозяева, приятное место.

Морозный деревенский воздух выгнал остатки сна из сознания, вдохнул в душу радость. Снежное Стохолмье блестело от солнечных лучей, на небе ни облачка, ветра почти нет. Чем не чудесный денек?

Рыжий дотошно проверил крепления на лыжах, прищурившись, глянул на Заброшеннуюштольню, улыбнулся и, не дожидаясь Эйдора, заскользил к околице деревни.

Несмотря на опыт путешественника, инспектор с трудом поспевал за смотрителем. Сказывалась местность, вверх да вниз идти, тем более на лыжах, жителю равнинного Скафолка непривычно. Рыжий внимания на Эйдора не обращал, улыбался своим мыслям, оглядывался по сторонам, будто на прогулку вышел, а значит, не замечал, как его подопечный медленно, но верно выматывался.

На одном из холмов юноша не выдержал, попросил отдыха, с удивлением отметив, как сипло прозвучал его голос. Плечистый будто опомнился, смущенно крякнул:

— Эта… Извиняй, задумался.

Опершись на лыжные палки, переводя дыхание, Эйдор обернулся на деревню, а затем посмотрел на штольню. Полпути сделано! Отсюда поселок смотрелся будто игрушечный, нарисованный и еще более умиротворенный.

— Скоро уж дойдем, не волнуйся! — поделился Рыжий.

— Как звать-то? — поинтересовался у него юноша.

— Кого?

— Ну не меня же!

— А… Симром кличут, — вновь сверкнул улыбкой плечистый. — Да только к Рыжему я больше привык как-та.

— Я Эйдор.

Проводник кивнул и неожиданно нахмурился:

— Только эта… Когда дойдем, потише там. Место нехорошее, Ледяной все жа.

— Отчего? Хвала Братству, не опасен он, — внутренне напрягся Эйдор.

— Оно, конечна, так, но чудится мне, что… — Симр умолк, подбирая нужное слово, а юноша почувствовал, как екнуло сердце. — Ну ета, Ледяной меняется, завали его штольня! Раньше, вродя, побольша был. Да и теплее стала в штольне-та.

— Не пугай, Симр. — Усталость как рукой сняло.

— Да я-то чта? Может, и правда, мерещится, — пожал могучими плечами Рыжий. — Да толька не грех бы кому из чаровников показать. Но где их взять? До Ясного дня три, если верхом-та.

Эйдор глянул на штольню. Теплее? Очень плохо… Только бы показалось смотрителю! Льдом оковали древнего стража. Тепло — верный враг чарам. Дурной признак.

— Пошли, — выпрямился инспектор, не сводя глаз с недалекой цели.

У черного зева они были спустя час. Огромный полуразвалившийся ворот, с помощью которого в старину вытаскивали наружу телеги с ценной рудой, был почти полностью скрыт снегом. Выдолбленная в камнях лестница ныряла в темные недра горы.

— Вот она, штольня-та! — Симр довольно подбоченился. — За ней еща мой дед следил, да хранит Халд душу eгa.

— Мне надо внутрь.

— Внутрь нельзя! — помрачнел Рыжий, насупился. — Приказ!

— Я инспектор. — Эйдор с тяжелым вздохом потянулся за медальоном Братства, показал его смотрителю и удивился. Симр расплылся в улыбке, будто не было только что тяжелого взгляда и угрозы в голосе.

— Скользко там, — как ни в чем не бывало предупредил он, подошел ко входу, пошуровал в снегу и нащупал люк. Выудив оттуда факел, он деловито полез в поясную суму за огнивом. — И темно. В рукаве, где Ледяной стоит, светлее, но пока дойдем… Блуждать придется долго. Главный ж ход завалили еще тогда…

— Второй факел возьми, — посоветовал Эйдор, стаскивая лыжи.

— Почто? У меня схрон тама есть, не боися. Главна — на ступенях осторожнее, за поручень держися. Он крепкий, обновляю иногда. А на скат не вставай, насмерь убьешься.

— Хорошо, Симр.

— Не зевай, инспектор. — Рыжий высек наконец искру, и факел неохотно разгорелся.

Последовав за решительно шагнувшим в черный зев Рыжим, юноша молча взмолился Халду. Только бы почудилось смотрителю штольни, только бы не ослабли чары. Хотя где-то в глубине души Эйдор был уверен — Симр прав.

Блуждали долго, пару раз приходилось одолевать завалы едва ли не ползком. Рыжий неожиданно заботливо указывал все сложные места, освещая особенно сомнительные. У второго схрона проводник сменил факел и уверенно нырнул в узкий проход, до этого не замеченный Эйдором. Периодически смотритель останавливался, обезвреживал поставленные им ловушки, рассчитанные на чрезмерно любопытных гостей. Братство накрепко запретило посещать места, где заперты твари Усмия, мрачного Бога Подземных…

— Вот он, — наконец приглушенно сообщил Рыжий, и Эйдор напрягся, ожидая увидеть Стража. — По этому коридорчику в залу выйдем, тама к стенке поближа, провал тама на нижние уровни, опосля лестничка будя, по ней и к рукаву выйдем, завали его штольня!

Сердце готово было вырваться из груди, и юноша молча наградил ни в чем не виноватого проводника нелестным эпитетом, о котором сразу же пожалел. Ну не специально же смотритель пугает. Просто думает о своем, и все.

В подземельях сыро, но все же чуть потеплее, чем снаружи. Земля согревает, оберегает от мороза.

— Раньше богатая шахта-то была, да и сейчас добра хватаеть, — глухо поделился идущий впереди проводник. — Народцу, опять жа, больше было. Половина домов пустыя стоят, долго люд не держится в бездельи-та. Вот отчего Стража не в южных штольнях заперли? Они жа ужо тогда истощилися! А руда в Стохолмье лучшая завсегда была, как старики сказывають.

— Я слышал, что иного выбора не было, — попытался оправдать Братство Эйдор. — Заманили его сюда, потому что не могли иначе.

— Да слыхал я байку эту, завали ее штольня, слыхал. Понимаю, но обидна! Да и смельчаков, сюды затащивших Стража, жаль, но нет да объявится мысля-то, чта, может, и до южных дотянули бы…

— Думаю, не до этого гвардейцам было, — поморщился инспектор.

История о ста гвардейцах Братства была ему известна. Кровью своей заманивали, а разоряювший Стохолмье Страж шел по алой дорожке, будто зачарованный, прямиком в западню волшебников Братства. Сто воинов по очереди изошли кровью, сами или от рук товарищей, проложив красный путь. Герои… Сколько дошло — неведомо, да и чародеев тех больше никто не видел, погибли они, скорее всего, в момент заклинания. Но победили исчадье Подземного, заточили в недра шахты. Солнце тут не растопит, а огонь не повредит. Магический лед держит крепко…

Но теплеет… Видать, Усмий вновь раскалил Подземные Кузни.

Лестница оказалась старой, сюда Симр не добирался, поэтому идти пришлось очень осторожно, держась за сырые камни стен. Один раз Эйдор едва не потерял равновесие, но, испуганно ойкнув, удержался.

— Осторожнее, — сообщил идущий впереди проводник. — Ухнешь вниз, меня еще к Халду заберешь. А мне рановата к Халду-то.

Юноша смущенно улыбнулся, понимая, что такого извинения Рыжий все равно не увидит.

В зал с Ледяным Стражем они вынырнули неожиданно для Эйдора. Сияющие голубым огнем стены заставили сердце инспектора замереть.

Посреди застыло древнее косматое чудовище, огромное, в пять-шесть человеческих ростов, с длинными, едва касающимися земли когтистыми лапами. Необычайно крохотная для такого гиганта голова была опущена, будто монстр спал.

Скованный льдом Страж был великолепен, если так вообще можно сказать о порождении Усмия. Белая шкура казалась невероятно пушистой, более подходящей зайцу, чем подобной твари. Могучие плечи, поджарая фигура. Подземный коварен, а Халд чист помыслами. И создания их под стать демиургам. Еретики за Большой говорят, что на самом деле это Усмий — владыка небес, а как раз Халд — зло мирское. Обмануты видом, а не сутью. Поклонники Подземного!

Впрочем, их тоже можно понять. За время странствий Эйдор видел двух Детей Халда и двух — Усмия. Обитателей Небесного замка — закованных в алую броню воителей с огромными кожистыми крыльями, да Хмурого Гонца, как-то раз объявлявшегося в Скафолке. Летящая над землею голова в обрамлении спутанных волос. Создания владыки Халда.

Творения Усмия не были ужасающими по виду. Вот Страж, например… А на старой гравюре, найденной Эйдором в архивах, был изображен Золотой Убийца, уничтоженный в сражении под столицей триста лет назад. Величественный воин в сверкающих доспехах. Таким должен быть благородный рыцарь, а не полководец Подземного.

Недалекие умы могли потеряться от таких знаний, но юноша верил в Халда и судил по поступкам его Детей и созданий Усмия. Внешность обманчива.

Ледяной колосс стоял посреди небольшого озерца, и Эйдор сразу понял, что Симр прав. Чары рушились. Слишком тепло, слишком много воды…

— Че? — встревожился проводник, обнаружив, что инспектор переменился в лице. Тот молча полез в сумку и вытащил оттуда хрустальный шарик вызова.

— Ты че?

Звон разбившегося артефакта заставил Эйдора вздрогнуть, как наверняка вздрогнул в далекой обители Братства чародей. Дальше дело за ним, скорее всего уже через пару дней сюда прибудет какой-нибудь маг, чтобы уточнить ситуацию.

— Ты че эта? — упорствовал Симр.

— Сообщи в деревне, чтобы были готовы уходить из этих мест. — Эйдор прислонился к сырым камням и посмотрел на огромного Стража. Заклятия рушатся… Что произошло? Неужели опять война? Смогут ли чародеи вновь наложить заклятие на оживающее чудовище?

Чародей был недоволен, но виду старался не подавать. По крайней мере в присутствии рыцаря Братства. Прибывший в Стохолмье Победитель званием был повыше обычного мага. И власти имел больше.

— Возвращайтесь в Скафолк, сообщите настоятелю о произошедшем. Ваша задача выполнена, и выполнена хорошо. Благодарю за службу, — отчеканил наконец рыцарь, обладатель массивного волевого подбородка, очень короткой стрижки и серых, цепких глаз.

Долгие расспросы подошли к концу только на второй день. Прибывшие в деревню волшебники и эскорт излазали штольню вдоль и поперек. Из обрывистых, случайно услышанных разговоров Эйдор знал, что Ледяного Стража сковали вновь, но теперь только в зале, и потому вход в его тюрьму решили обрушить, от греха подальше и без риска разрушить древние чары. Если что, творение Усмия все равно выберется, а до того дня ветхие опоры точно не доживут. Лучше раньше и самим, чем позже и с жертвами. Вполне логичный поступок. Странно, что так не сделали раньше.

Оба дня Победитель и чародей Алинок попеременно расспрашивали инспектора обо всем, что он видел в окрестностях Стохолмья. Приходилось вновь и вновь в мельчайших подробностях рассказывать о дороге, о заботливом отношении к изображениям Поставленных, о штольне, о догадках, о действиях после. Иногда рыцарь задавал совершенно не относящиеся к делу вопросы. Например, интересовался прошлой инспекцией или спрашивал о здоровье настоятеля Скафолкской обители. Воин Братства показался Эйдору очень странным человеком: несмотря на ослепительную, часто мелькающую на лице улыбку, серые глаза лорда всегда оставались пристально внимательными. Алинок, в отличие от рыцаря, казался добрым дядюшкой и по большей части просто ворчал, что его оскорбляет недоверие Братства, не отпустившего в Стохолмье его одного. Однако после заверений юноши, что Верховные не ошибаются, чародей кряхтел, сокрушенно каялся в малодушии и продолжал расспросы, рано или поздно возвращаясь к теме «будто бы эти вояки понимают больше магов».

И вот наконец Эйдор свободен. Теперь можно встать на лыжи и мчаться на юг, к родному Скафолку. Сообщить о произошедшем и забыть про неприятное задание. Если повезет, то получить миссию получше и найти успокоение в новых странствиях. В Анхоре очень много удивительных мест, которые хотелось повидать. Например, Шепчущий Город и леса Заката. Но это будет потом, сначала дорога домой. Разумеется, другим маршрутом, потому что одна и та же тропа — это потеря толики чудес, распределенных на пути каждого человека самим Халдом.

Небольшую деревеньку у Заброшенной штольни Эйдор покинул утром, ни с кем не прощаясь и мыслями находясь далеко за пределами Стохолмья. Целая неделя пути до Скафолка ни капли не пугала молодого лыжника; гораздо лучше проводить время в дороге, а не на одном месте. Движение — жизнь.

Правда, в родных землях он оказался чуть раньше: сказалась хорошая погода, легкий снег и отсутствие чего-либо интересного, способного задержать возвращение домой. Небольшие поселения, придорожные трактиры и знаменитая анхорская зима вокруг. Красиво, хорошо, но серенько, без ярких впечатлений. После Заброшенной штольни хотелось еще приключений, новых эмоций, поострее. Такие размышления неожиданно вызвали тень уныния и опасную мысль, что в иных краях все похоже на последнюю неделю. Живут себе люди, со своими традициями и законами, горя не ведают, счастливы в своем покое. И так везде. Юноша поймал себя на мысли, что сравнивает про себя такое существование с жизнью леса. Веками стоят деревья, красивые, спокойные, но везде одинаковые.

В расположение обители Эйдор прибыл мрачнее тучи, силясь прогнать от себя вредные мысли. Он инспектор, и влачить однообразный быт ему по должности не положено, однако тоненький голосок в душе увещевал, что рано или поздно судьба заставит, и он осядет в одной из многочисленных деревень Анхора. Верить маленькому паникеру не хотелось…

Серокаменный замок Братства возвышался на холме, у подножия которого, вокруг небольшого озера много лет назад выросла деревушка. Если дела пойдут совсем плохо, Эйдору придется построить здесь собственный дом, как поступали инспектора постарше. Община поможет, в этом юноша не сомневался, но как не хотелось приковывать себя к одному месту…

Спустившись к замерзшему озеру, на котором то тут, то там виднелись рыбаки, Эйдор снял лыжи и направился в замок, стараясь пройти через центр деревни. Обычно общение с людьми помогало избавиться от плохих мыслей, но, к сожалению, за всю дорогу до ворот крепости путник не встретил ни одного знакомого.

Караульные на входе в обитель Братства поприветствовали молодого инспектора сдержанными кивками, а вот офицер неожиданно поманил пальцем. Эйдор знал невысокого, слегка раскосого гвардейца, но не настолько, чтобы тот во время дежурства решил перекинуться с ним парой словечек, и поэтому, не скрывая удивления, приблизился.

— Здравствуй, Эйдор. Да хранит тебя Братство. — Ил-лиан, как звали офицера, настороженно впился зелеными глазами в лицо инспектора.

Прикоснувшись ко лбу, юноша кивнул:

— Привет, Иллиан. В чем дело?

— Тебя сам настоятель ждет, — со значением промолвил гвардеец. — Сказали, чтобы как появишься — сразу же к нему. Ни с кем не разговаривать, нигде не останавливаться. Я дам тебе провожатых.

— Зачем, Иллиан? Я знаю дорогу! — изумился Эйдор.

Гвардеец кашлянул, многозначительно посмотрел на инспектора и повторил:

— Я дам тебе провожатых.

Эйдор испугался. Что произошло? Он под стражей? Хотя нет, в таком случае Иллиан церемониться бы не стал. Но что случилось?

— Я не понимаю, Иллиан!

Офицер молча подозвал к себе двоих ближайших гвардейцев, кивнул на юношу и коротко бросил:

— Доставить к настоятелю.

Мечники вцепились в Эйдора холодными взглядами.

— Прошу, — проговорил один из них и указал рукой направление.

Опешивший инспектор зашагал по крепостному двору в сторону внутренней стены. Каблуки выстукивали роковой ритм по очищенным от снега камням. Покои настоятеля находились на верхнем этаже замка, в небольшой башне с флюгером в виде единорога, и если раньше они вызывали легкий трепет в сердце инспектора, то теперь ему было откровенно страшно.

Гвардейцы за время пути не проронили ни слова, неотступно следуя за подавленным юношей. Разговорчивостью солдаты Братства никогда не отличались, однако сейчас тишина просто убивала; в голове крутились самые невероятные мысли. Что, если он как-то не так себя повел в штольне? Или сказал что-то не то магу Алиноку? А то и самому Победителю… Почему сразу к настоятелю? Инспектор должен отчитаться перед своим командиром, в данном случае перед Хамрифом, но выходит иначе.

Впрочем, дело тоже не рядовое произошло. Может, из-за этого весь сыр-бор?

Пытаясь успокоить бухающее в груди сердце, Эйдор поднимался по ступеням в башню настоятеля и старался поменьше цепляться за стены лыжами. Занести их к себе в комнату гвардейцы, с лязгом следующие за инспектором, не дали. Коротко одернули и вновь жестом попросили следовать дальше.

У покоев настоятеля юноша подвергся неожиданному обыску. Воины, не обращая внимания на сдавленное тихое изумление инспектора, изъяли у него кинжал, лыжи и лыжные палки, забрали дорожный мешок, и только после того как один из солдат сложил вещи в коридоре у стены, второй уверенно постучал в дверь.

Через минуту Эйдор оказался перед настоятелем. Высушенный годами старик, закутавшийся в теплую шубу, сидел у камина и, когда солдаты ввели в комнату юного инспектора, коротко кивнул ему на крепкое кресло рядом с собой. После чего скупым жестом отпустил гвардейцев и уставился в огонь.

— Настоятель Айлок, — почтительно склонился Эйдор, неуверенно прошел к камину и сел на предложенное место.

— Кому ты рассказывал о результатах инспекции? — проскрипел старик.

— Никому, — удивился столь неожиданному вопросу Эйдор.

— Не ври. — Сморщенное лицо, на котором блеснули необычайно пронзительные глаза, выражало негодование, и инспектор похолодел от страха.

— Клянусь, никому! Только Победителю и прибывшему с ним магу!

— Так никому или же сэру Победителю и магу Алиноку? — сварливо уточнил старик. — Осторожнее с клятвами, мальчик!

— Простите, настоятель…

— Больше никого не забыл? — пожевал губами чародей и поежился в кресле.

— Нет, настоятель!

— Это хорошо. Этому я поверю… — Маг замолчал, по-прежнему глядя на весело пляшущий огонь. Несмотря на камин, в комнате волшебника было прохладно. Пользуясь случайной паузой, Эйдор осторожно осмотрелся. Даже его пристанище выглядело побогаче покоев настоятеля. Голые холодные стены, огромный стол в углу, на котором беспорядочно разбросаны древние книги, два кресла у камина и скромная кровать.

— Я аскет, — заметил интерес юноши старик. — Излишества отвлекают от дела…

Эйдор промолчал, ожидая, что еще скажет настоятель. Не просто же так тот его вызвал… Однако Айлок не торопился.

Наверное, прошло минут пять, прежде чем маг повернул голову к заметно нервничающему юноше и тихо, неохотно произнес:

— Есть задание.

— Я готов, настоятель! — Дышать стало легче, и страх в одно мгновение исчез. Все в порядке, просто впереди новая дорога!

— Не уверен, — недовольно покачал головой маг. — Опыта мало у тебя. Очень мало. Хамриф о тебе хорошо отзывался, но юн ты очень.

— Для Братства я готов на все!

Настоятель закашлялся, содрогаясь всем телом, затем, отдышавшись, неожиданно улыбнулся:

— Поменьше патетики, мальчик. Молодость — время героизма и подвигов, но еще не пришла пора, когда знаешь, на что готов.

— Испытайте меня, настоятель! — Эйдор почувствовал укол обиды.

— Выбора все равно нет, — буркнул под нос старик. — Молодость — враг и друг. Кто постарше — не выдержит, кто помладше — не справится. Был бы ты чуть-чуть старше, мальчик…

— Мне двадцать два года, настоятель.

— Я вижу. — Промолвив это, старик вновь замолчал, и Эйдор испугался, что вновь надолго.

— Это очень сложное задание, мальчик, — обманул его ожидания маг. — И ты должен не кривя душой сказать, готов ли ты попытаться его выполнить. Отбрось гордость, подумай головой. Будь честен перед собой, Эйдор из Скафолка, и дай мне ответ. Способен ли ты быть честным со своим сердцем? Забудь, что я настоятель обители, представь, что я — это ты.

— Я попробую, настоятель, — осторожно ответил юноша.

— Попробуй, — кивнул чародей. — Чтобы не смущать тебя, я расскажу все по частям, а ты отвечай, готов или нет.

— Хорошо, настоятель.

— Оставь «настоятеля» в покое, — поморщился маг. — Первое — ты должен будешь покинуть Анхор и отправиться на юг, в земли Смутных королевств.

Эйдор напрягся. Неожиданное место, несколько веков прошло с тех пор, как Анхор отгородился ворожбой от вечно сражающихся друг с другом южных соседей. Проклятые Халдом королевства, не знающие мира и порядка.

Следуя совету чародея, молодой инспектор прислушался к сердцу. Повидать земли, о которых жители Анхора только слышали? Несомненно «да». Опыт странствий есть, прожить в одиночку он сможет, чего тянуть?

— Да, насто… простите, я готов! — Душа неожиданно вспыхнула восторгом и жаждой дороги. Будь на то воля мага, Эйдор готов был бы прямо сейчас выскочить из покоев, взять лыжи и мчаться на юг.

— Молодость, — хмыкнул старик. — Второе — ты должен найти там определенного человека. Помни, что Анхор — это не весь мир, а всего лишь одно из многих королевств.

Сердце екнуло, понимая, что путешествие срывается. Отыскать человека в Анхоре — занятие непростое и может занять годы, что же говорить про целый мир? Да еще и неизвестный!

— Боюсь, нет, — мрачно, с трудом ответил Эйдор и поник.

— Молодец, — кивнул чародей и поплотнее запахнул шубу. — Честен. Но не беда, я дам тебе компас, который будет указывать направление, где находится этот человек.

— Тогда, наверное, смогу, — радостно улыбнулся молодой инспектор. — А кто этот человек?

— Девушка, — коротко ответил маг. — Это неважно, компас не ошибется. Третье — ты должен будешь надеть ей на палец это кольцо.

В руках волшебника, словно из пустоты, появилось неброское колечко.

— Задача несложная, — в смятении произнес инспектор.

— Иногда она непосильная, — хмыкнул старик, пожевал губами, кашлянул и добавил: — Поживешь — увидишь. Ну и наконец последнее — довести ее до наших земель. Сопротивляться она не будет.

— Смогу! — Эйдор нетерпеливо поерзал в кресле. — Когда отправляться?

— На днях, — грубо осадил его чародей. — Поедешь не один. С тобой рыцарь Братства отправится. В Смутных королевствах сложно выжить без острой стали. Поставленные вас пропустят и проводят до границы.

— Хорошо!

— Пока остаешься в обители, постарайся как можно больше узнать о тех землях, мальчик. От себя скажу — не доверяй никому из южан. Они не такие, как мы. Совсем не такие… — Старик замолчал. — Не жди опасности только от паладинов Небесного Горна, они, возможно, последние сохранившие честь в Смутных королевствах.

— Хорошо, настоятель! — Эйдор понял, что после аудиенции забросит вещи в комнату и пойдет в библиотеку. Может быть, там что-нибудь найдется о южных землях.

— Последнее — никому не рассказывай ни о задании, ни о результатах инспекции. Все хорошо, ничего не случилось. Запомнил?

— Почему, настоятель?

— А вот это уже не твоего ума дело, — сурово глянул на него Айлок. — Просто говори, что я сказал. Причина нашей беседы — твой перевод в столицу, так говори братьям.

— Хорошо, настоятель. — Юноша понял, что никак не может отделаться от официального обращения, но, так как старик не отреагировал, выбросил мысль из головы.

— Тогда иди. Когда придет время, я тебя вызову.

В библиотеку Эйдор попал только к вечеру. Знакомые и приятели совсем замучили молодого инспектора расспросами, заинтригованные его аудиенцией у настоятеля, о которой не знали, пожалуй, только в деревне у озера. Кто-то завидовал, кто-то с видом знатока говорил, что в столице тоска зеленая, а юноша мечтал добраться до книг о Смутных королевствах.

Поздней ночью в комнату настоятеля влетел Хмурый Гонец, но этого никто не видел, а слов чародея, обращенных к посланнику, никто не слышал. Едва Поставленный покинул Обитель и умчался в черное небо, маг устало растянулся на кровати и тупо уставился в потолок. Обычно перед сном старый волшебник молился владыке Халду, но сейчас в молитве не видел никакого смысла.

— Открывай, баран! — сорвался наконец Ладомар и стукнул обухом боевого топора по массивным створам орденских ворот.

— Не шали! — глухо, с угрозой, ответил стражник за неодолимой преградой. — Сейчас командир подойдет — с ним лайся.

Паладин сцепил зубы и со всей силы обрушил топор на ворота, надеясь хоть так излить ярость. Глупо, невероятно глупо он выглядит со стороны. Воин нутром ощущал насмешливые взгляды прохожих. Ставка Ордена хоть и находится на окраине города, а гуляк тут хватает; и все, несомненно, все до единого не могут удержать смешка, глядя, как стучится в ворота одинокий рыцарь. Позор…

Перехватив топор, Ладомар повторил удар, прицелившись в не защищенную железом древесину.

— Не балуй! — окрикнул его невидимый стражник.

В голосе служаки послышалось беспокойство: а ну как безумец попался? Разнесет ворота, они и так стоят больше для виду, чем для дела, а отвечать кому? С сумасшедшего какой спрос…

— Вот войду — узнаешь, как я балую, — прошипел паладин и, вложив в удар весь накопившийся гнев, вновь обрушил топор на незыблемую твердыню. Легче не стало, а совсем даже наоборот, эмоции подкатили к горлу, и воин едва удержал рвущийся наружу рык. — С-с-скот!

Не знают они, видите ли, никакого Ладомара. Нет такого паладина у Небесного Горна, и точка, нечего шум подымать выпивохам разным.

— Сейчас болтом угощу! — пригрозили из-за ворот.

— Угости, — неожиданно согласился Ладомар, — высунись и угости, гадина ниранская!

— Че?!

Паладин ответил еще одним тяжелым ударом по воротам.

— Пристрелю собаку! — рявкнул из-за стены ненавистный стражник.

Стук копыт за спиной заставил Ладомара напрячься. Всадников много, но этот направлялся к ставке Ордена. Перехватив топор поудобнее, воин Горна обернулся, лелея надежду, что любознательный путешественник даст повод пустить оружие в ход.

— Приветствую, брат! — Не зевака, не молодой дворянчик с рыцарскими замашками и даже не преисполненный служебного рвения патрульный. Как жаль…

— Да пребудет с тобой свет Небесного Горна, брат, — процедил Ладомар и с большой неохотой опустил топор.

— И с тобой. — Паладин спешился, поправил пятнистый от присохшей грязи плащ и с прищуром оглядел пострадавшие ворота. — Откуда?

— С Трех Границ.

— А я из земель Сейнара. Не открывают?

Ладомар с уважением покачал головой: в Сейнар он заходить не решался, слишком уж злобный народец там обитал. Ни дня без драки.

— Открывай ворота. Паладин Хисъяр из Арны прибыл на постой! — зычно гаркнул странник.

Имя это ни о чем Ладомару не сказало, однако стражник за стеной откликнулся быстро.

— Орден рад принять тебя, брат! — официально сообщил он и добавил: — Вот только дровосек этот может помешать проходу в нашу обитель.

Ладомар на одеревеневших ногах обернулся к воротам, выбирая место для следующего удара.

— Этот дровосек — паладин Небесного Горна! — проревел Хисъяр. — А вот тебе не избежать нагоняя, служивый. Негоже заставлять благородных людей орать, как торговка на ярмарке. Открывай!

— Не знаю я ни о каком Даромире! — неуверенно ответил стражник.

— Ла-до-ма-ре! — Точку в вопле поставил еще один удар по воротам, наконец-то в разные стороны брызнули щепки, и паладин с довольным видом опустил топор. — Из Двух Столпов! — весомо добавил паладин.

— Открывай! — гаркнул Хисъяр.

Створки дрогнули, и Ладомар зло скривился от предвкушения. Оставлять стражника без наказания он не собирался.

— Следи за собой, брат, — неожиданно положил руку ему на плечо Хисъяр. — Гнев плохой советчик. Много бед произошло из-за того, что кто-то дал ему волю.

Зубы стражника уцелели. Ладомар с огромным трудом взял себя в руки и даже не поглядел на говорливого часового, чтобы не вводить сердце в соблазн мести.

Хотелось каленым железом выжечь на груди солдата: «Ладомар из Двух Столпов». Чтобы не забывал.

Раскаяние пришло ночью. Прокралось в небольшую комнатушку, назначенную распорядителем Ордена, и завалило душу паладина камнями. С чего он так завелся? Ведь обычное дело — забыл служака имя, затерялось в списках, а то и не внесли в них Ладомара, как оно уже не раз бывало. Не каждый же год их обновляют. В иных местах десятилетиями лежат, и некоторых паладинов вносят туда уже посмертно. Отчего такая ярость проснулась? Пора бы уже привыкнуть к «неузнаваемости»!

Дорога? Не было в ней ничего такого. Ровная, будничная жизнь путешественника. Деревушки, села, труднопроходимый тракт да парочка стычек с разбойниками. Произошедшее в Трех Границах? Тоже нет. Кстати, Вестник Горна сегодня оказался «занят», что вызвало у Ладомара очередной прилив тихого бешенства, но, слава Небесному Горну, оно не вырвалось наружу.

Он плохой паладин? Недостойный? Однако прошел же проверку в Храме Мирамии! Выпил зелье и выжил! Скольких не принял Небесный Горн? Сколько кандидатов сгорели на месте, у алтаря? Множество! Каменные плиты почернели от огня, в который обратились отверженные воители. Ладомар отчетливо помнил темные пятна на полу храма и сильно сомневался, что жрецы специально жгут костры у святилища, дабы подчеркнуть традицию.

Тогда откуда столько ярости?

Из-за Элинды?

Нет! Есть только две святыни на свете: Небесный Горн и Она. Остальное не имеет смысла.

В очередной раз поклявшись впредь быть сдержанней и больше думать о других, чем о себе, паладин закрыл глаза и молча помолился своему божеству. На удивление стало легче, и Ладомар наконец-таки уснул.

К Вестнику его выдернули рано утром, без каких-либо церемоний и расшаркиваний. Осталось только пожалеть, что вчера не сдержался и бросил в сердцах писарю: «Великая Война», когда тот спросил о цели визита.

Без доспехов Ладомар чувствовал себя голым: походная застиранная ливрея, дорожные штаны и рубаха — вид не самый презентабельный, однако времени на сборы не оказалось.

Святой отец, утопающий в роскошном белом кресле, нелепо смотрящемся в тесной комнатушке, был не на шутку встревожен, хотя и чувствовалась его подозрительность в отношении неизвестного паладина. Нет у Ладомара заслуг и регалий, известных Нирану. А если и есть, то о них никто не слышал, разумеется.

— Что стряслось, воин? — Вестник задал этот вопрос, едва Ладомар ступил на порог его кабинета. Тучный мужчина, даже чересчур тучный, жирный — так вернее будет. Оплывший… Интересно, он держал когда-нибудь в руках что-то тяжелее ножа? Паладин с сомнением уставился на невероятно толстые и короткие пальцы духовного отца.

— Вести с Трех Границ. Во всех трех фортах обнаружены усмийцы, в гарнизоне Зуррага двое, в ниранском тоже, но один из них — командир гарнизона. Я предполагаю, что это не просто так.

— Предполагать это не твоя забота, воин, — поморщился Вестник. — Это все?

— Да.

— И ты говоришь — Великая Война? — побагровел духовный отец.

— Да, — вздохнул, равнодушно пожав плечами Ладомар.

Вестник поджал толстые губы, неодобрительно глядя на паладина:

— Воин, это слишком громкое заявление, понимаешь? Нужны факты, а не домыслы! Нельзя так разбрасываться Великой Войной! Ты не думал, что это может быть совпадением, случайностью?

— Простите, святой отец, я не догадался проверить остальные пограничные гарнизоны всех королевств, мне показалось, что достаточно трех из трех проверенных.

— Не ерничай, воин! — Вестник ткнул в сторону паладина уродливым пальцем. — Не надо тут обиженную добродетель строить. За службу спасибо, Горн гордится такими сыновьями, но со словами впредь поаккуратнее.

Ладомар промолчал, глядя на тусклый гобелен в полстены, украшавший кабинет Вестника. Жерло Небесного Горна… Говорят, раньше паладины причащались в нем, кто выйдет из него — тот истинный сын творения Халда. Но с тех пор, как Анхор отгородился от соседей, — святыня, располагавшаяся в сказочных землях, стала недоступной. А жаль. Так было бы гораздо торжественнее… Не будничный глоток зелья под пристальными взглядами нескольких служителей с ведрами воды в руках…

— В общем, я попрошу проверить гарнизоны в тех краях. — Вестник вяло махнул рукой. — Свободен.

Кивнув на прощание, Ладомар покинул кабинет и, едва закрылась дверь, шумно втянул носом воздух. Обычно помогало успокоиться.

Совпадения?! Громкие заявления? Домыслы?

Ладно, пусть будет так…

В обеденной зале, где обычно собирались все находящиеся в ставке паладины, было почти пусто. За столом посередине расположился вчерашний знакомый. Хисъяр с угрюмым видом поглощал завтрак, Ладомар даже залюбовался отточенными, скупыми движениями воина.

— Утро доброе, — поприветствовал он завтракающего бойца.

Тот кивнул, но от трапезы не оторвался.

— Я присяду?

Еще один короткий кивок.

— Чем будете завтракать? — объявилась рядом со столом пожилая женщина в белом переднике. Хозяйка? Служанка? Какая разница…

— Этим, — указал Ладомар на миску со странного вида серой кашицей.

— Встретился с Вестником? — через пару минут тишины произнес Хисъяр. Взгляда от завтрака он так и не оторвал.

— Да…

— И что?

— Не спрашивай, — поморщился Ладомар.

— Чем плоха наша служба, что мы действуем сердцем, а отцы — разумом. Очень сложно удовлетворить и то и другое. — Хисъяр отломил кусок от ломтя хлеба, уперся локтем в стол и наконец-то оторвал взгляд от миски. — Но если все будут действовать сердцем — жди ошибки. А если все разумом — жди несчастья.

— Красиво говоришь, — хмыкнул Ладомар.

— Да, это я умею, — непонятно улыбнулся Хисъяр и вцепился зубами в хлеб.

— Что ты в Сейнаре делал?

Паладин замер, медленно дожевал и неохотно посмотрел в глаза Ладомару:

— То же, что и ты у Трех Границ…

— Место-то неправильное. Туда одному ездить не следует, — словно оправдываясь, пояснил Ладомар.

— А я не один туда ездил, — хмуро ответил Хисъяр. — С друзьями.

У стола возникла знакомая уже женщина, поставила миску каши, кружку с водой и взгромоздила сверху здоровенный ломоть хлеба.

— И? — Ладомар зачерпнул ложкой парящую массу.

— Что «и»? Теперь у меня нет друзей, — с раздражением ответил Хисъяр, залпом допил из кружки и встал. — Приятного аппетита.

Вкуса каши Ладомар не почувствовал, да и есть сразу расхотелось.

— Прости…

— Да чего уж там, — отмахнулся соратник. — Не ты же их убил. Все, я в город, развеюсь.

— Удачи…

Смерть всегда рядом. Если «с друзьями» — значит, Хисъяр работает «по заказу», и скорее всего именно его направят на проверку гарнизонов. Обычно у паладинов нет близких, вольные хлеба часто проходят в одиночестве. Заказные — совсем иное дело, настоятели посылают их отряды туда, куда надо Ордену. Проще говоря: «вольники» — разведка, «заказники» — исполнители. Разум и сердце?

Да… Обычно в таких отрядах, копьях, четыре человека. Все матерые, обученные воины, в странствиях обретающие истинное братство. Тяжка судьба человека, потерявшего всех близких.

Впрочем, у каждого свои потери. У Хисъяра друзья…

У Ладомара Элинда.

Вот только надежды у всех разные.

Ставку Ордена паладин оставил днем, терять время за стенами малолюдной, тихой обители не хотелось. Куда ехать — он так и не придумал, в голове было лишь направление: на запад. Возвращаться по тому же тракту не хотелось, и потому, доехав до первой развилки, Ладомар свернул к северу, полный решимости добраться до границы с Анхором и уже оттуда двигаться в сторону заката.

Мысли паладина, на удивление, Элинда не занимала. То ли беседа с Хисъяром так подействовала, то ли неприятный осадок после разговора с Вестником — непонятно, но воин Горна отчего-то наслаждался неспешной ездой по ниранскому тракту. Редкое чувство, когда только от понимания, что ты существуешь, становится хорошо. Мимо проплывал лес с редкими отворотами троп, конь, казалось, упивался дорогой не меньше всадника.

Ниран… Наверное, самая бледная северная земля. Есть король, есть вялые дружины и ленивые отряды милиции. Есть крестьяне, есть дворяне. Ничего необычного! Как, впрочем, и везде в этих краях. Поставь на дороге парочку инквизиторов — будет Халдия. Выведи на тропу медленный караван, посреди которого будут плестись закованные в цепи рабы, — значит, Балион.

Ладомар улыбнулся мыслям. Не так все, конечно… Совсем не так. На землях Халдии простой народ до колик боится фанатиков веры, а в Балионе жизнь идет по унылому сюжету: раб вечно служит хозяину, хозяин постоянно мечтает о большем количестве рабов. Так что не королевства такие одинаковые, а жизнь… Серость объединяет всех. На любой дороге могут оказаться разбойники, каждый трактирщик легко накормит ужином из испортившихся продуктов. И даже благословенный Эймор не панацея, хоть и родина паладину. Человеческой грязи везде хватает.

Только стальной кулак способен навести порядок в загнивающем мире. Пока люди не начнут бояться нарушить закон, все будет лишь ухудшаться. Человек — слабое животное, и пряники его лишь развращают. Иногда надо не бить палкой по виновным рукам, а рубить их!

Впереди, на дороге, Ладомар вдруг увидел распряженную телегу. Заинтересовавшись, он подъехал поближе, уже догадываясь, что обнаружит.

В разворошенной повозке лежал труп. Скорчившийся бородатый мужчина лет пятидесяти уткнулся носом в подгнивший борт телеги. Совсем недавно зарезали…

Паладин молча оглядел снежную дорогу, высматривая следы напавших. Картина привычная: кто-то позарился на лошадь или же на нехитрый скарб крестьянина. Может быть, он сам сболтнул кому чего лишнего и получил результат. Людям нельзя верить.

Разбойники не таились, судя по следам, они так и пошли по дороге на север. Остановившись у розового пятна, паладин внимательно осмотрелся. Тут убийца неторопливо очистил нож. С такой наглостью и неспешностью бандиты не могли далеко уйти…

Воин пришпорил коня, постоянно оглядываясь по сторонам. Сквозь узкую щель забрала иначе выслеживать противника смысла не было.

Настиг он лиходеев через милю. Трое разбойников свернули в лес, скорее всего к лагерю, и где-то в ста или двухстах шагах от дороги Ладомар их догнал.

Конечно, драться с рыцарем никто не захотел, и бандиты бросились врассыпную. Первого Ладомар уложил стрелой; второго, который никак не мог победить свою жадность и волок за собой украденную лошадь, паладин легко нагнал и без удивления почувствовал, как рванулась наружу сила Горна. Однако разбойник падать на снег и корчиться от боли не спешил. Отпрыгнув и наконец отпустив коня, рыжеволосый мужчина ойкнул, поймал удар меча и рухнул на землю. Ладомар одним взглядом проводил ускользающего в лес последнего лиходея. Преследовать по чаще беглеца-лыжника воин не стал. Все равно не догонит.

С мрачным видом паладин опустил взгляд на извивающееся на снегу тело и начал читать слова молитвы.

Молодой темноволосый парень с искаженным болью лицом. Скорее всего сын или помощник владельца телеги, схлопотавшего нож в живот. Бандиты наверняка хотели продать юношу в Балион, может быть, и старого коня взяли лишь для того, чтобы не тащить пленника волоком.

Ладомар всей душой ненавидел такие истории. Ради чего он работает? Ради чего служит? Убивает одно зло, чтобы защитить другое? Люди — мерзкие создания. Спасешь жизнь одного человека, а он завтра спалит дом более удачливого соседа или зарежет в пьяной драке неплохого парня. С другой стороны, может, и убийцу какого погубит, но вряд ли. На практике Ладомар регулярно сталкивался со случаями, когда вырученные люди несли беды окружающим. Одного купца, отбитого у разбойников, паладин запомнил очень хорошо. Буквально через неделю после избавления тот отравил своих компаньонов, не желая делиться несказанной прибылью. Умертвил, не задумываясь, что у тех были семьи, а один вот-вот собирался жениться. Ради нескольких золотых принес горе стольким людям. А кто виноват?

Выходит — воин Небесного Горна.

Поморщившись, Ладомар попробовал выкинуть из головы злые мысли. Хочешь изменить мир — покажи пример, каким надо быть. Наверное, в этом-то и есть долг паладина. Быть примером… Но что делать, если ко всему живому внутри бурлит тихая ненависть?

— Элинда, Элинда. — Ладомар развернул коня. — Мне тебя не хватает…

Только когда Она была рядом, паладин забывал про окружающий мир.

Слезы не унять, настолько они неуправляемы. Казалось бы, достаточно только улыбнуться, отереть лицо, но увы… Лемилла часто плакала последние недели. С того самого момента, как оказалась неподалеку от небольшого халдийского городка. Странно, но раньше в душе бурлила лишь злость и обида. Может быть, нелепая, но своя, родная, а посему самая ценная. А теперь лишь горечь, отчаяние и слезы, когда никто не видит.

Она ошиблась, ошиблась жестоко и страшно. Пошла на поводу чувств и оступилась… Но как Агон мог?! Как он мог — такой мудрый, такой сильный, такой непохожий на всех — так поступить? Он восхищал ее своей волей и честностью, но оказался таким, как и все мужчины. Пара красивых ножек, доступность — и император спасовал. Сдался и предал Лемиллу. Предпочел другую женщину!

Нет, девушка понимала, что не настолько все скверно. Что право на ошибку имеет каждый, даже Агон, но…

Но это она поняла только недавно, когда пути назад уже не оказалось.

Лемилле не нужна эта сила, не нужна! И сбежала она тогда не из-за его предательства! В глубине души она верила, что Агон ее найдет, приползет на коленях извиняться, и она его простит. Он ее мужчина! Он самый лучший! Но как можно было оставить его предательство безнаказанным? Ни одна женщина не потерпит такого обращения, и Лемилла не исключение. Обычная гордость.

Пригрозить, заставить ревновать, внушить страх потери — да. Но не предать…

А теперь у нее нет выбора. Теперь нет никаких иных путей, кроме как противостоять Агону. Дороги назад не существует. Она не может управлять полученной силой. Она всего лишь сосуд для божественной мощи, что, плотно закупоренный, стоит в темном закутке подвала и ждет прихода хозяина.

Лемилла знала, что тот придет. Знала, что кто-то из Тайных наверняка уже спешит по ее следу, дабы выпить силу Халда. Забрать то, что нужно Агону… Девушка с радостью бы отдала чужое могущество сама, но знала, что это возможно только в случае ее смерти.

Закон в голове возлюбленного победит над чувствами. У него есть цель. Благородная, искренняя, ради которой он боролся годы. И каприз с бегством оказался приговором…

Что бы было, если б она осталась? Если б Агон узнал, что Лемилла не может управлять силой Халда? Убил бы ее один из Тайных сразу же или любимый смирился бы? Девушка знала ответ… Император Мереана бросил бы ее на жертвенный алтарь, не раздумывая. Возможно, он бы плакал. Возможно, проклинал бы небеса, но его цель превыше всего.

Как же обидно понимать, что какие-то идеи дороже ее жизни. Лемилла вновь зашлась в тихих рыданиях. Ей вспомнились улыбка Агона, его руки, его мягкий, но властный голос, его теплые глаза… Потеряно. Все потеряно! Теперь, чтобы выжить, ей необходимо найти защиту. Могущественную, способную противостоять новому Усмию.

Девушка наконец немного успокоилась, перевернулась на спину и уставилась в темный потолок комнаты. Крохотный постоялый двор в землях Кронея, расположившийся на развилке двух дорог.

Выжить. Ейнужно выжить. И для этого ей потребуется мужчина. Достаточно могущественный, чтобы весть о ее обладании силой Халда не показалась глупой сказкой. Способный защитить, пока слава не разлетится по королевствам.

Он должен быть молод и не отравлен скепсисом. Он должен верить, чтобы ее цели стали его целями.

Лучшей кандидатуры, чем юный король Кронея, у девушки не было.

ГЛАВА 3

Мороз уходил; зима медленно, как обычно в Скафолке, сходила на нет, уступая место журчащей весне. Даже воздух пах иначе… Небольшая, затерянная в лесах деревенька, в которую, следуя приказу настоятеля, Эйдор прибыл вместе с двумя гвардейцами, встретила путников молчанием. Молодой инспектор с удивлением отметил, что добротные жилища в селе пустуют. И место хорошее: речка рядом, роща березовая, поля, — а вот людей нет. Посреди безжизненного поселка, у колодца-журавля, юного странника ждали незнакомый всадник и сам настоятель. Встрече с последним Эйдор удивился. Какой смысл был гнать его в эту деревню с провожатыми, если можно было ехать вместе?

Гвардейцы, повинуясь сигналу настоятеля, замерли на месте и растерянно переглянулись, будто удивленные встрече. Инспектор неуверенно приблизился к встречающим.

— Стоять! — окрикнул его один из воинов, но тут же замолчал и застыл, наткнувшись на взгляд настоятеля.

— Эйдор, вот, это сэр Агира, он будет сопровождать тебя в Смутных королевствах, — без приветствия сообщил старец.

Невысокий мужчина лет сорока, с редкой проседью в темной шевелюре, равнодушно кивнул. Непохож он оказался на одного из легендарных рыцарей Братства, на нем даже доспеха не было — обычный походный наряд. Встреченный в Стохолмье Победитель олицетворял собой дух великих воинов Анхора, и восседающий на белом жеребце Агира неизбежно проигрывал далекому северному лорду.

— Слушайся его во всем, мальчик мой, — тихо произнес настоятель. — Подробности он расскажет тебе в дороге. И знай — надо спешить. Времена меняются.

Рыцарь молчал, внимательно рассматривая молодого инспектора, и Эйдор чувствовал, что воин недоволен выбором чародея.

— Ну Агира, — повернулся волшебник к хмурому воину. — Береги его — и да поможет вам Братство! Ступайте.

Агира тронул поводья, разворачивая коня, и мотнул инспектору головой: поехали, мол. Эйдор послушно направился следом.

Настоятель проследил, как путники исчезли за домами, и зашагал к замершим гвардейцам.

— Ну что, ребята, устали?

— Никак нет, — неуверенно проговорил один из всадников. — Сир, почему…

— Устали, — будто не услышал их чародей.

Гвардейцы обмякли в седлах, говоривший медленно покосился в седле и с лязгом рухнул на землю. Его товарищ ткнулся носом в холку своего коня.

— Ротозеи… — тихо произнес волшебник. — Упустили предателя Братства! Не сообразили вовремя, эх!

Гвардейцы молчали.

— Если бы ты не зазевался, — Айлок посмотрел на склонившегося в седле воина, — если бы был более внимателен, Эйдор бы не сбежал от вас. Да, похвально, бросился помочь другу, но долг превыше всего! Пока ты возился с упавшим товарищем, преступник скрылся…

Подойдя к свалившемуся с коня гвардейцу, волшебник покачал головой:

— Судьба-горемыка, но не твоя вина, так бывает. Иногда конь попадает копытом в яму, и тут уже всадник бессилен. Нога скакуна сломана, и наездник на земле. Неудачно приземлился, головой ударился — бывает. Но преступник ушел…

Сказав это, чародей резко развернулся и посохом ударил по передней ноге жеребца. Треск сломавшейся кости в тишине пустой деревни прозвучал так, словно сломался толстый сук. Скованный заклятием конь даже не вздрогнул.

— Плохая деревня, ребятушки, пустая. Никого нет, и вроде бы беспокоиться не о чем, однако как много может изменить один перелом.

Настоятель улыбнулся и исчез.

Спустя миг в деревне заржала раненая лошадь, и секундами позже раздалась брань спешащего на помощь товарищу гвардейца. Ни Эйдор, ни Агира этого не слышали.

— Молодой ты, ну да не мне решать. — Агира безошибочно выбирал тропки, уходя все глубже в лес. — Драться умеешь?

— Не очень, — вяло поделился Эйдор, малость приукрасив ответ. Драться он почти не умел.

— Волшба?

— Есть немного. — Тут проще, свитки составлять и использовать инспектора учили. Ничего серьезного: огонь развести, рану легкую вылечить, — но все лучше, чем ничего.

— Завтра выйдем к городку тут неподалеку, возьму там свитков, так что тебе будет чем вечерами заняться.

Рыцарь не оборачивался на юношу, и Эйдор решил, что он просто неприятен воину.

— А мы прямо через границу пойдем?

— Да, через нее родимую, — кивнул Агира. — Но до нее еще неделя хода, так что наслаждайся дорогой. Хвала Братству, есть на что посмотреть. Потом Большую пересечем и выйдем на место.

Река Большая… Тот берег! Эйдор восторженно покачал головой. Вот это путешествие! Не верилось, что все это взаправду, что он едет сейчас по лесу в компании с одним из рыцарей Братства, что впереди еще столько дорог и невиданных земель. Не верилось!

В городке Агира раздобыл несколько десятков магических свитков, которые теперь необходимо было заполнить. Памятуя уроки наставников, Эйдор знал, что больше двух в сутки сделать не сможет. Впрочем, если постараться, то можно и три, но тогда весь следующий день будет кружиться голова и клонить в сон, что в дороге не лучшее подспорье.

Молодого инспектора удивило то, что рыцарь оставил юношу в лесу, строго запретив даже приближаться к городу. Нечто странное было в такой команде, но ослушаться Агиру Эйдор не посмел. Дальше хуже, ночевать приходилось под открытым небом, а воин упорно отказывался заходить в любые поселения и вообще попадаться кому-либо на глаза.

У реки Большой странники оказались, как и планировал рыцарь, через неделю. За это время юноша получше узнал спутника, раскусил, что за напускной хмуростью скрывается остроумный, веселый человек, так же обожающий странствия и приключения. По вечерам Эйдор заполнял магией добытые свитки (Агира настоял, чтобы инспектор копил «лечилки» и боевые «огненные стрелы», на остальные заклинания воин просил не тратить драгоценное время, да и юноша не был уверен в том, что сможет создать что-то иное), а рыцарь Братства рассказывал ему о своих приключениях в Анхоре. Молодой волшебник почти не удивился, когда узнал, что Агира тоже никогда не бывал в Смутных королевствах. Конечно, почти никто не мог похвалиться тем, что видел южные земли. Оттуда, говорят, иногда приходили странники; очень редко, потому как невероятно сложно преодолеть Путаные Места, что оберегали Поставленные.

Но что-то в Агире смущало юношу: иногда рыцарь замолкал на полуслове, мрачнел, словно вспомнив какую-то неприятность, и очень странно поглядывал на юг. Как будто он знал нечто такое, чего не сообщили Эйдору… И знание было отнюдь не веселым. Но чтобы ни скрывалось под резкими переменами настроения Агиры, до Большой они добрались бодро.

Говорят, что река эта никогда не замерзает, потому что как раз под ней находятся Подземные Кузни, правда это или нет — неведомо даже Верховным чародеям, однако неспроста на восточном берегу царят Вольные — изгои да преступники Анхора, ссылаемые за пределы страны.

На дороге к переправе обнаружился ладный указатель с недвусмысленным предупреждением: «Хочешь мира — вернись». Агира остановился рядом со столбом и повернулся к юноше.

— Хочешь мира? — весело поинтересовался воин.

Эйдор неуверенно улыбнулся, не в силах оторвать взгляда от надписи.

— Сейчас придется уйти с тракта. — Рыцарь сделал неопределенный жест рукой. — Нам стоит избегать лишних глаз, недоброжелателей хватает.

— Послушай, Агира, — вдруг решился инспектор. Он давно хотел задать тревожащий его вопрос, но все ждал подходящего момента. Почему-то именно сейчас Эйдор решил, что время пришло.

— Говори. — Воин привстал в стременах, убрал волосы за ухо, вслушиваясь в окружающий лес.

— Почему мы все время прячемся?

Рыцарь промолчал и опустился в седло.

— Почему? — повторил юноша.

Гримаса недовольства проскользнула на лице спутника, и, тряхнув головой, Агира ответил:

— Я расскажу тебе об этом, как только мы войдем в Путаные Места.

— Настоятель говорил…

— Я знаю, что говорил настоятель, — неожиданно огрызнулся рыцарь. — Айлок мудр, но не всевидящ. Все расскажу в Путаных Местах…

Эйдор обиженно смолчал, догадываясь, в чем причина такого ответа. Агира все еще не доверял молодому посланнику, наверное, до сих пор был уверен, что на него нельзя рассчитывать. Ну а шанса доказать обратное в дороге так и не выпало. Только свитки заполнял да слушался рыцаря… Может, не надо было? Вдруг это проверка?

— Следуй за мной и постарайся не шуметь. — Агира направил коня в лес.

Из груди юноши вырвался тяжелый вздох, и Эйдор последовал за воином. Пристроившись в паре шагов за конем рыцаря, инспектор некоторое время ехал молча, но в конце концов не выдержал:

— Я просто не понимаю, Агира. Нет, не так. Я понимаю, что не надо привлекать внимания окружающих, но зачем же так таиться? Здесь же Анхор! Тут все под защитой Братства!

— Потом, Эйдор! — не оборачиваясь, ответил воин.

Уставившись на мерно покачивающегося в седле спутника, Эйдор покачал головой:

— Вы мне не доверяете, да? Думаете, я слишком молод?

— А почему нет?

— Я все сделаю для Братства!

— Оставь эмоции, друг мой. — Агира наконец чуть обернулся, и Эйдор увидел на его лице кривую улыбку. — Вера, конечно, очень важна в нашей дороге, поэтому верь. А я все расскажу в Путаных Местах.

— Куда мы? — буркнул в ответ юноша, уклонившись от ветки.

— К переправе. Помолчи немного и будь внимателен. Достань свитки со «стрелами» и держи их наготове.

Эйдор полез за пазуху, где скрученными в трубку лежали боевые свитки. «Лечилки» покоились в седельной сумке, чтобы не занимать место. Дальше ехали молча, и потому юноша всецело ощутил прелесть наступающей весны, звон капели, веселый щебет птиц. Несмотря на радостный настрой природы, небеса грустили, плотно затянутые серыми тучами. Скоро вместо снега пойдут дожди…

Когда впереди заблестела Большая, сердце Эйдора нетерпеливо екнуло. Скоро останется позади родной Анхор, где прошла вся жизнь и который для большинства жителей был единственной виденной страной. А там и земли Вольных! А потом Путаные Места! И Смутные королевства!

— Очень тихо, Эйдор. — Агира обернулся к юноше, чтобы удостовериться, что тот его расслышал. Инспектор торопливо кивнул и вопросительно глянул на товарища.

— Запомни, друг мой, иногда опасность может появиться оттуда, откуда ее меньше всего ждешь, — загадочно пробормотал воин и спешился. — Коня под уздцы— и пошли. Очень тихо!

— Что мы как воры-то?! — прошептал Эйдор.

— Тихо! Свитки приготовил? — Да!

— Все, дальше, если что, говорю только я! — Агира зашагал, давая понять, что разговор окончен.

Эйдор замолчал, слушая, как скрипит под ногами снег да перекрикиваются в лесу птицы. Рыцарь старался двигаться как можно тише, и даже всхрапывающие кони неожиданно замолчали.

В безмолвии послышался отчетливый лязг стали, и Агира немедленно остановился, подняв сжатую в кулак руку. Юноша застыл, не смея даже вздохнуть, и непонимающе уставился на товарища.

Звон повторился, и вдалеке закашлялся человек. Прищурившись, инспектор посмотрел в направлении, откуда доносились звуки. Мост? Помотав головой, Эйдор пригляделся — да, действительно, переправа. Но что насторожило рыцаря? Разумеется, там будет охрана, стерегущая проход в Анхор от Вольных. И почему надо прятаться?!

Агира повернулся к юноше, приложил палец к губам и бегло проверил сбрую коня, а затем крадучись направился в сторону небольшого овражка. Жеребец послушно следовал за хозяином. Пожав плечами, Эйдор тоже оглядел своего гнедого жеребца, памятуя советы рыцаря: ничего звенеть не должно, все надо подтянуть и укрепить, тогда это может спасти жизнь.

И тут всхрапнул конь Агиры.

— Кто в лесу? — немедленно окрикнули с реки, и юноша беспомощно уставился на рыцаря. Воин повернул к себе морду выдавшего его животного и осуждающе покачал головой, а затем вскочил в седло:

— Можно не таиться. Выбора нет, за мной…

— Кто в лесу? Сержант! Кто-то в лесу! — загомонили на мосту.

— Меня зовут Агира Павший. Я рыцарь Братства! — громогласно ответил воин, а Эйдор похолодел, разглядев в глазах товарища незнакомый стальной блеск. Забравшись в седло, юноша поспешил за спутником. Агира не скрывался, с громким треском обламывая попадающиеся на пути ветки.

— Агира Павший? — недоверчиво воскликнули с моста. — К бою, братья!

— Что происходит?! — испугался Эйдор. Что значит — к бою? Почему?!

— Свитки приготовь, — бросил товарищ.

— Но… Свитки? Он хочет…

Выехав из леса, юный инспектор и рыцарь Братства оказались у узкого каменного моста. Стражников было пятеро. Перед загородившей переправу телегой замер, опираясь на двуручный топор, рослый, закованный в латы сержант; рядом, обнажив мечи, застыли двое щитников, а за повозкой виднелись заряжающие оружие арбалетчики.

— Негоже рыцарю, хоть и бывшему, красться по лесу, будто последнему воришке, — прогудел сержант. — Сдавайся, Агира Павший.

— Что происходит, Агира? — прошипел в спину товарищу Эйдор.

— Братство милостиво, и ты предстанешь перед судом.

— Мне надо на ту сторону, солдат. Я не хочу убивать вас, — зычно ответил Агира.

— В другое время я пропустил бы тебя не раздумывая, но ты преступил закон, — повел плечами сержант. — И должен понести наказание. Кто это с тобой?

Агира промолчал, чуть склонил голову, и Эйдор заметил, что воин морщится.

— Назови себя, парень! — окликнул юношу сержант.

— Я… Я Эйдор из Скафолка!

— Халд свидетель — я удивлен. — Сержант тяжело зашагал по мосту. — Именем Братства, Агира Павший и Эйдор из Скафолка, вы арестованы. Сложите оружие!

Щитники двинулись следом за командиром, настороженно поглядывая на Агиру.

— Мы будем сражаться, сержант, — бросил рыцарь.

— Что?! — опешил Эйдор. — Сражаться?! Что происходит, Агира?!

— Это ваш выбор, — согласился сержант. — Если мне суждено погибнуть, я умру за правое дело. Жаль, что такая судьба не ждет вас.

— Но в чем наша вина?! — крикнул юноша, понимая, что рыцарь ничего говорить не будет.

— Эйдор из Скафолка, ты обвиняешься в предательстве Братства и Анхора за твои преступления в Стохолмье, — со скучным видом сообщил сержант. — Агира Павший признан слугой Усмия и подлежит суду Халда.

— Что… — осекся Эйдор.

Рыцарь после слов обвинения вздрогнул, ощерился и выхватил из ножен меч. Сержант и щитники перешли на бег, а Эйдор все не мог пошевелиться. Предательство Братства? Анхора? Преступление в Стохолмье?! Как?

— Стрелы! — заорал Агира и пришпорил коня. — Телега!

Влетев на мост, рыцарь столкнулся с одним из щитников. Сержант увернулся от лошади Агиры и, ударившись о перила моста, резво отскочил. Крякнув, здоровяк замахнулся топором; щелкнули арбалеты стрелков, с грохотом рухнул на землю попавший под коня щитник, но его товарищ, проскочив мимо, помчался к Эйдору.

— Стрелы! — вновь закричал Агира и спрыгнул с коня, уклоняясь от могучего удара сержанта. Жеребец рыцаря, получивший оба арбалетных болта, взвился на дыбы и погреб под собой опрокинутого ранее щитника.

Выхватив из-за пазухи свитки, молодой инспектор с ужасом воззрился на бегущего к нему солдата, краем глаза отметив, что Агира уже поднялся на ноги и сцепился с сержантом. Стрелки за повозкой торопливо перезаряжали арбалеты.

Первый надорванный Эйдором свиток рассыпался в прах, и освобожденное заклинание, повинуясь испуганному жесту юноши, врезалось в грудь бегущего воина. Вспышка огня, короткий возглас боли — и уже мертвое тело рухнуло на бревна.

Агира тем временем ушел влево из-под удара противника, схватил врага за правый локоть, задирая руку вверх, и вогнал сержанту меч в не защищенную латами подмышку. Гигант застыл и без звука повалился на мост. Что-то чавкнуло, и конь под Эйдором с диким ржанием повалился набок. Стрелки выбрали новую цель, забыв про Агиру. Упав на дорогу, юноша вскрикнул от боли, пронзившей правую руку, но следующим движением рванул свиток зубами.

Телега занялась огнем, и две объятые пламенем фигуры арбалетчиков ринулись в холодные воды, стараясь хоть так уйти от пожирающей их стихии.

— Вставай! — оказался рядом Агира. — Сумку возьми с коня, и бегом!

— Что? — Эйдор глупо уставился на возвышающегося над ним черноволосого рыцаря. С меча воина на землю капала кровь сержанта. Спутник показался юноше демоном Подземного.

— Бежим! Это лишь дозор, основной отряд стоит гарнизоном в миле отсюда. Они наверняка уже сюда идут! «Лечилки» бери!

Наклонившись, Агира схватил инспектора за шиворот и рывком поднял на ноги. Взвыв от боли в руке, тот бросился к сумке. Слава Халду, убитый конь рухнул на другой бок, иначе со свитками можно было попрощаться.

— И бежим!

— Рука! — Эйдор вытащил из сумки заклинания.

— Там вылечим! Бегом! — Агира подтолкнул юношу к мосту.

— Почему, Агира? Почему так?! — заорал юноша, едва удерживаясь от рыданий. В один миг все рухнуло. Он думал, что будет героем, а теперь… Преступник?!

— Беги!

Миновав догорающую телегу, Эйдор на бегу обернулся, чтобы взглянуть, нет ли погони. Взгляд наткнулся на тело сожженного им воина, и юноша в отчаянии взвыл. Он убийца! Если до этого все могло решиться, ведь Победитель и тот маг наверняка бы выступили свидетелями против его вины, то теперь он точно преступник… Магия Братства против солдат Братства… Это страшный грех!

Агира бежал сзади, и молодой волшебник понимал, что рыцарь может быстрее, но почему-то не обгоняет. Бережет? Теперь-то зачем?!

— Быстрее! — подогнал его воин.

Мост кончился, и под ногами захрустел снег земель Вольных. Совсем не таким представлял себе этот момент Эйдор совсем не таким. Хотелось напоследок взглянуть на родной Анхор, пришпорить коня, а то и поднять его на дыбы, и уехать вдаль… А вот как вышло.

— Не беги по дороге, дурак! В лес сворачивай! — крикнул Агира, и юноша послушно направился в близкий черный ельник. В голове стучала только одна мысль: «Как теперь быть?»

От боли в сломанной руке Эйдор начал сходить с ума, пульсации будто перекинулись на все тело, и стоило юноше оступиться или неудачно приземлиться при беге— огненные клыки пронзали все тело. Врубившись в молодой ельник, бывший инспектор понял, что до этого еще было небольно. Упругие ветви по злой воле судьбы били по раненой руке, и хлестких ударов по лицу Эйдор даже не чувствовал.

Оступаясь, проваливаясь в снег, беглецы проламывались сквозь заросли, а по мосту уже грохотали кони преследователей.

— Проклятье! — выдохнул Агира. Он завалился на бок и с огромным трудом поднялся на ноги. — Догонят!

— Я ни в чем не виноват, — чуть ли не плача вскрикнул Эйдор. Баюкая сломанную руку, он, не глядя по сторонам, шел вперед. — Почему они назвали меня преступником!

— Дурак! — прорычал рыцарь. — О чем думаешь? Нагонят — убьют.

— Но я невиновен!

Преследователи врубились в ельник, послышались проклятия солдат, ржание коней.

— Стрелы, Эйдор! — Агира тяжело развернулся к ломящимся через лес всадникам. — Жги!

Юноша оглянулся и неуклюже повалился в снег. На сломанную руку. Закричав от боли, он рывком перевернулся на спину и, громко переводя дыхание, вытащил свитки, пытаясь определить, какие из них «стрелы».

Солдаты Братства наконец прорвались сквозь молодые ели, среди вековых деревьев замелькали силуэты приближающихся врагов.

— Именем Братства! Сдавайтесь! — крикнул один из воинов.

— Жги, Эйдор!

Первая «стрела» угодила в кричавшего солдата, и над лесом повис визг лошади, наездник которой обратился в горящий факел.

— Смерть неверным! — взревел еще кто-то из воинов Братства.

Эйдор рванул следующий свиток, а затем еще один… И еще…

Шипел стремительно тающий снег, ржали испуганные кони, а над лесом висели проклятия преследователей. До изготовившегося к драке Агиры никто из всадников не добрался; рыцарь потрясал оружием, звал на бой, но ему так и не удалось вступить в схватку. В какой-то момент Эйдор понял, что крики воинов Братства смолкли, что он слышит только вызовы товарища и потрескивающий где-то огонь. Враги ушли?

С трудом приподнявшись, юноша оглядел лес, где недавно были солдаты Братства. Чадила полыхающая ель, и огонь лениво облизывал ветки соседних деревьев, которые, благодаря обильным снежным кудрям, не спешили заниматься пламенем. На земле виднелось несколько мертвых тел, как людей, так и животных.

— Что?! Идите сюда, трусы! — бесновался Агира. Резко поворачиваясь из стороны в сторону, рыцарь взмахивал левой рукой, будто так удерживая равновесие. — Идите сюда!

— Агира! — сипло окликнул его Эйдор.

— Я готов к бою! Где вы?!

— Агира!!!

— Ну же?!

Хруст снега за спиной заставил Эйдора похолодеть, оборачиваться не хотелось.

— Агира… — испуганно прошептал юноша.

— Добро пожаловать, — сипло проговорил стоящий за спиной человек. — Земли Вольных всегда рады новым поселенцам. Особенно чародеям.

Эйдор все-таки обернулся. Высокий, закутанный в шкуры человек с коротким луком в руках поприветствовал юношу теплой улыбкой и посмотрел на Агиру. Инспектор забыл о незнакомце почти сразу же, так как среди деревьев мелькали тени Вольных. Скорее всего солдаты Братства ушли, едва завидев местных жителей.

Вооруженные луками, закутанные в грубо выделанные шкуры, Вольные скользили по снегу на охотничьих лыжах, медленно приближаясь к убитым анхорцам.

Рыцарь только сейчас заметил гостей, неуверенно оскалился, но меч в ножны вкладывать не спешил.

— Уходить надо, сейчас сюда весь гарнизон придет, — бросил стоящий над Эйдором Вольный. — К деревне ближе да отсюда подальше. Пошли!

Человек наклонился и, поднимая юношу, схватил его за локоть. За правый…

В голове Эйдора вспыхнуло алое солнце.

А потом лицо обжег невероятный холод.

— Готов, — кивнул кому-то невысокий человек с деревянным ведром в руках. — Очнулся.

Отфыркиваясь, Эйдор попытался встать, но случайно оперся на больную руку и, взвыв, повалился обратно.

— Лечись, — донесся до него голос Агиры. — Время есть, тут безопасно.

— Враг Анхора — наш друг, — сухо подтвердил еще один голос, и юноша посмотрел на говорившего. Огромный косматый воин в тесной ему кольчуге ощерил в улыбке идеально белые зубы. Неестественно белые.

— Лечись, Эйдор, хватит озираться, — повторил Агира. Он стоял рядом с заросшим великаном, и ничто в его расслабленной позе не говорило о возможной опасности. Значит, не обманывал.

Потянувшись за свитками и отложив в сторону изрядно отощавший рулон «стрелок», юноша надорвал «лечилку» и вновь взвыл — ему показалось, что кто-то в такт бьющемуся сердцу вонзает ему в руку горячий гвоздь. Однако пульсация медленно утихла, и парень с радостью обмяк, удивленно понимая, как хорош мир, в котором ничего не болит.

— Вставай, застудишь себе все, если уже не застудил, — хмыкнул Агира.

— Вылечусь, — с облегченной улыбкой отмахнулся Эйдор.

— Не будь столь уверен, это не панацея.

— У Путаных Мест будете завтра, а сегодня прошу вас откушать с нами в Общем Доме. — Косматый вновь улыбнулся. — Добыча вышла знатная, так что у племени Медведя сегодня праздник!

Эйдор с непонимающим видом посмотрел на рыцаря. О чем говорит кольчужный воин? Взгляд товарища без слов ответил на незаданный вопрос. «Молчи», — выразительно сказали карие глаза Агиры.

Поднявшись на ноги, юноша огляделся. Они находились посреди небольшой деревеньки, обнесенной старым частоколом. Несколько маленьких избушек по краям и огромное здание в центре, по всей видимости и являющееся Общим Домом.

— Сторги, верный сын Медведя, проводит вас в тепло, друга, — пророкотал косматый, и человек с ведром торопливо кивнул. — А вечером будем пировать!

Прихрамывающий на правую ногу Сторги повел товарищей прямо в Общий Дом. Ведро мужчина поставил у скрипучего крыльца и, обернувшись на гостей, стащил с головы шапку:

— Медведь будет защищать вас, пока вы в этом доме.

Эйдор и Агира переглянулись, а затем рыцарь торжественно произнес:

— Мы благодарны Медведю.

Сторги терпеливо ждал.

— Что? — рискнул спросить Эйдор.

Мужчина с тенью раздражения кивнул на стену Дома. Только сейчас юноша увидел висящее там оружие.

— У меня ничего нет, — моментально ответил он.

Агира с сомнением положил руку на эфес меча.

— Медведь будет защищать вас, — напомнил Сторги и неодобрительно прищурился. Рыцарь посмотрел на Эйдора, затем перевел взгляд на стену. На лице воина отображалась внутренняя борьба, и наконец Агира порывисто шагнул вперед, снял перевязь и повесил ее на один из многочисленных крюков.

— Добро пожаловать! — распахнул дверь Сторги.

Прямо с порога в лицо товарищам ударил теплый воздух и сонмище запахов. Где-то плакал ребенок, откуда-то неслась мужская брань. Сторги отряхнул сапоги и зашагал по узкому, едва освещенному лучинами коридору.

Проходя мимо открытых дверей, Эйдор не мог отказаться от соблазна хотя бы мельком оглядеть жилище Вольных, но в полумраке ему это не очень удавалось. Однако юноша заметил, что коридор проходил мимо больших помещений, где скорее всего отдыхают люди Медведя. Он видел подобное в казармах Обители, где жили обычные солдаты. Ряды кроватей, грубые лавки и неистребимый запах.

Сторги отпер дверь в конце коридора и жестом пригласил гостей войти. Соратники оказались в огромном зале с множеством столов. Быстрым шагом миновав помещение, хромой провожатый нырнул в еще одну дверь, и товарищи торопливо последовали за ним.

В конце концов блуждания завершились в небольшой комнатушке под лестницей на второй этаж.

— Располагайтесь, — бросил Сторги и потянул носом воздух. — Здесь давно никто не жил, так как и гости у нас почти не бывают. Но спать можно.

— Спасибо, — кивнул Агира, и провожатый протянул ему лучины.

— Отдыхайте. — Сказав это, Сторги исчез.

Эйдор оглядел тесную комнатушку с двумя койками.

— Как будто трактир, — хмыкнул он.

Рыцарь вышел из комнаты и зажег лучину от первого попавшегося ему огонька:

— Никому ничего не говори.

Эйдор с трудом сдержал возмущение, мысленно досчитал до десяти и произнес:

— А я ведь ничего не знаю, Агира. Ровным счетом ничего. И это меня очень сильно угнетает. — Присев на койку, Эйдор с наслаждением на ней растянулся: — Объясни мне, что произошло на мосту!

Рыцарь закрыл дверь и плюхнулся на соседнюю кровать.

— То, что нас считают преступниками, я уже понял. Мне хочется знать почему?

— Потому что так решили наверху, друг мой, — тихо ответил Агира.

По лестнице, скрипя половицами, кто-то прошел, однако звук не показался неприятным, скорее уютным. Тепло, сухо и спокойно… В такие моменты начинаешь ценить дом.

— Верховные?

— Думаю, да, я и сам не знаю ничего, Эйдор. Вернее знаю, но очень мало. Мы должны скрывать от всех цель путешествия. Абсолютно, понимаешь? Никто не должен знать — ни свои, ни чужие. Слишком важное задание.

— Поэтому эти люди знают, что мы идем в Путаные Места? — не удержался от сарказма Эйдор. В душе юноши царила невероятная усталость, и даже воспоминания о бое и убитых им солдатах ничем внутри не отзывались.

— Пришлось соврать. Нас считают бунтовщиками, идущими за помощью в южные земли. Пусть считают, — вздохнул Агира. — Может, вздремнем? Тяжелый день был… А ты неплохо держался.

— А зачем мы на самом деле туда идем?

— Потом расскажу, друг мой, потом. И у стен есть уши… — Агира повернулся на бок.

— Они специально объявили нас врагами, чтобы мы не думали возвращаться, так? — Эйдор прикрыл глаза, вслушиваясь в шумы Общего Дома.

Агира заворочался, повернулся к юноше.

— А ты не так глуп, как пытаешься казаться. Да, теперь дорога в Анхор нам открыта, только если приведем девчонку, — пробормотал рыцарь.

— Сомнительная похвала, — скривился Эйдор.

Рыцарь не ответил. Он спал.

Их позвали только к началу пира. Племя Медведя праздновало отличный улов, сегодня Вольным удалось заполучить несколько мечей и пару пригодных доспехов. Эйдор понимал их радость: даже в Анхоре, в Скафолке бронники были самыми богатыми людьми, и если человек хотел обзавестись панцирем, ему приходилось платить очень большие деньги. Что же говорить про земли за Большой, где вряд ли найдется кузня, а если и есть такая, то с железом точно проблемы.

Вольные не походили на тех дикарей, как о них рассказывали в Братстве. Нет, конечно, выглядели они устрашающе, но не чувствовалось от них «угрозы всему живому», как учил настоятель. Впрочем, о смутах на юге Анхора по вине Вольных Эйдор никогда не слышал. Это северные постоянно устраивают рейды на земли чародеев.

Еда изысканностью и разнообразием не блистала, однако голодный инспектор отметил это лишь краешком сознания, целиком погрузившись в насыщение голода.

Агира сидел рядом и с не меньшим аппетитом рвал мясо на куски. Над столами висел оживленный гул, витал запах браги, слышались отдельные торжествующие возгласы. Племя Медведя праздновало… В проходах суетились разносящие еду женщины, и Эйдор с омерзением и возмущением заметил, как их шлепают и лапают веселящиеся мужчины. Агира тоже смотрел на это с неодобрением, однако ни одна из «медведиц» такому вниманию не противилась.

Может быть, в Братстве были правы? Так обращаться с женщинами — это признак варварства.

Праздновали долго, сидящий радом с ними старый знакомый здоровяк, оказавшийся военным вождем племени, обхаживал гостей как мог, постоянно доливая в кружки потрясающей браги да подгоняя служанок, чтобы блюда рыцаря и инспектора не пустовали.

Когда в голове изрядно зашумело и Эйдор понял, что пьян, косматый воин вдруг наклонился к нему и быстро проговорил:

— Вас хотят видеть друзья.

— Что? — не понял юноша, осоловевшим взором скользнув по бородатому лицу собеседника.

— Пойдем! — Здоровяк поднялся, хлопнул по плечу Агиру и знаком позвал за собой.

— Чего он хочет? — спросил рыцарь.

— Я не понял, — глупо улыбнулся ему парень.

С трудом выбравшись из-за стола, товарищи последовали за воином.

— Вас хотят видеть друзья, — повторил здоровяк, едва они оказались на ночной улице. Свежий морозный воздух слегка прояснил голову Эйдора, и юноша уже осмысленно посмотрел на Агиру.

— Идем, — деловито кивнул тот, и вновь в глазах приятеля бывший инспектор прочитал: «Молчи!»

Рослый сын Медведя зашагал к удаленной от Общего Дома избе. Его фигура просто растворялась в темноте, и приятели, боясь потерять вождя из виду, торопливо поспешили следом.

— Это он позвал нас к вам на помощь! — торжественно произнес здоровяк и замер перед дверью. — И мы пришли! Теперь он хочет вас видеть!

Осторожно постучавшись, воин отступил от избы и встал рядом с Агирой.

Дверь тихо открылась, и Эйдор почувствовал, как из нее дохнуло морозом, будто внутри было еще холоднее, чем на улице.

— Входите, — раздался из дома сиплый голос.

Агира почесал нос, покосился на приятеля и уверенно шагнул вперед, в темный провал двери.

— Иди, — подтолкнул Эйдора здоровяк. — Он не любит ждать.

Оказавшись в непроглядной темноте избы, юноша поежился от царящего здесь холода. Напрягая взгляд, молодой волшебник пытался разглядеть хоть что-нибудь в окружающем мраке.

Когда вспыхнул голубой огонь, Эйдор с тихим вскриком закрыл глаза от неожиданности, затем прищурился, привыкая к свету, и застыл. В горле моментально пересохло. За покрытым инеем столом расположилась сутулая фигура, сжимающая в руках яркий сгусток пламени.

— Рад, что племя Медведя успело на помощь, — просипел говорящий и подбросил голубой шар к потолку. Повиснув там, волшебная сфера осветила помещение полностью, и Эйдор понял, что инеем покрыт не только стол, но и стены, и пол… Все вокруг.

Мерзлый… Да еще и шаман!

— Мы благодарны вам, — чуть поклонился Агира.

Юноша испуганно уставился на товарища. О чем он говорит? Благодарить Мерзлого? Врага? Их спас житель севера?!

Но что делает шаман свирепого народа здесь, на юге?! Слухи не' врали! Вольные действительно якшаются с ледяными жителями.

— Я чувствую твое смятение, юный чародей, — без эмоций проговорил шаман. — Ты удивлен встрече.

— Он молод, Сердце Льда, — ответил за юношу Агира. — Но у него большое будущее!

— Я вижу. — Мерзлый очень медленно повернулся к гостям. Покрытое инеем белое лицо шамана едва не заставило сердце Эйдора остановиться. — Славная жизнь его ждет, славная. Я вижу много побед.

Эйдор попятился под взглядом пустых, покрытых льдом глаз.

— И поражения… — добавил шаман. — Ты много потеряешь, мальчик. Но и многое приобретешь.

В комнате повисла тишина, лишь тихонько потрескивал висящий под потолком шар.

— Удачи вам в вашем нелегком деле, — наконец, произнес Сердце Льда. Свет погас, погрузив товарищей во тьму. — Ступайте!

— О чем он говорил? — срывающимся шепотом спросил Эйдор, едва они оказались на улице.

Агира хмыкнул, покачал головой:

— А ты не понял?

— Я…

— Сердце Льда — великий шаман. Он видит сквозь годы, как мы сквозь воду! — пророкотал ожидающий их здоровяк.

— Он сказал тебе о твоем будущем, — пояснил рыцарь. — Сожалею, друг мой. Я бы не хотел знать, что меня ждет.

— Славная жизнь? Много потерь и много приобретений? — неожиданно возмутился Эйдор. — Хорошее предсказание, Агира. Я такое каждому скажу, и не ошибусь.

— Ты сам понимаешь, что это был шаман Мерзлых, а не ты, — улыбнулся рыцарь. — И пророчества у вас разные. Идем спать, утром в дорогу.

В тот момент Эйдор больше ни о чем не думал, раздираемый множеством вопросов. Почему шаман послал им на помощь племя Медведя? Откуда он вообще узнал, что они прошли переправу? Отчего он пожелал удачи тем, кто идет радеть за Анхор? И главное… Главное…

— Если Мерзлый узнал о моем будущем, то он наверняка знал, зачем нам надо в южные земли! Почему не остановил?! — не выдержал Эйдор. — Что мы ищем там, Агира?!

Рыцарь проверил крепление лыж, поправил перевязь меча и обернулся:

— Ну теперь, вроде, можно говорить.

В ста шагах к югу начинались Путаные Места. С виду — обычный лес, но вот только оттенок у снега был иной, розоватый. Провожающие спутников люди Медведя оставили их милях в двух к северу отсюда, не смея нарушать древнее табу рода. В эти земли никто и никогда не заходит, боясь Поставленных. И именно одного из них ждали сейчас два товарища.

— В Анхоре умер координатор. Мы должны найти его замену. Замена — девчонка. Вот что мы ищем. А почему нас не остановил Мерзлый, я не знаю.

— Кто умер?

— Координатор, — повторил Агира.

Эйдор сцепил зубы, молча проклиная спутника. Ну да, конечно, он же один из Братьев Рыцарей, ему наверняка известно больше, чем обычному инспектору. Но зачем постоянно об этом напоминать?

— Координатор — это человек, который объединяет Детей Халда. Сейчас, после его смерти, они разрознены, ослаблены, хоть и стоят по-прежнему на защите Анхора, но если кто-то с юга решит прибрать наши земли к рукам — остановить врага не смогут. Те же Поставленные без поддержки Духоглотов невероятно слабы и если раньше могли задержать армию, сейчас могут пропустить даже отряд.

— Духоглоты?

— Не думаешь же ты, что две дюжины Поставленных могут удержать все южные границы Анхора? — удивился Агира.

— Я никогда этим не интересовался, — признался юноша.

— Духоглоты, вот кто на самом деле стережет границу. Поставленные ими управляют, вернее управляли, пока был жив координатор. Сейчас Духоглоты спят…

— А Ледяной просыпается, — прошептал Эйдор и испуганно осекся.

Рыцарь хмыкнул:

— Я знаю. Слуги Усмия зашевелились. Вот и Мерзлые оказались так далеко на юге…

— И та женщина — она будет новым координатором? А если она откажется?

— Кольцо наденешь — не откажется, — загадочно бросил Агира.

— То есть?

— То и есть. — Рыцарь взглянул на руки Эйдора. — Кольцо-то при тебе?

— Конечно! — Эйдор стянул варежку и показал врученный настоятелем подарок.

— Вот и отлично.

Юноша молча переваривал услышанное, когда из леса донесся долгий стон.

— Что это? — Бывший инспектор даже присел от неожиданности и страха. В далеком вое, казалось, звучала вся мировая скорбь.

— Тот, кого мы ждем. Мертвый Латник, — напряженно ответил рыцарь. Он заметно нервничал, поглядывая на Путаные Места.

Эйдор не хотел больше ничего спрашивать; не в силах оторвать взгляд от леса, он осторожно полез за оставшимися «стрелами».

— Ты его не убьешь, — заметил движение Агира. — Даже если и захочешь. Но в принципе это наш союзник, поэтому не бойся… Для Детей Халда мы не враги.

Рыцарь зачем-то хлопнул себя по груди, будто проверяя, не забыл ли что, и слегка успокоился.

Мертвый Латник появился неожиданно, будто из воздуха. Эйдор склонен был считать, что так оно и случилось, так как юноша не отрывал взгляда от чащи, а стоило моргнуть, как фигура Поставленного оказалась на границе леса.

— Идем. — Агира вновь хлопнул себя по груди, повел плечами и заскользил к Путаным Местам.

Эйдор поспешил следом, не сводя взгляда со стоящего без движения Мертвого Латника. Легенду о Поставленных он знал хорошо. Две дюжины генералов, добровольно отдавших свои жизни Халду, чтобы вечно оберегать Анхор от зла. После великой победы над армиями Усмия, после долгожданного мира эти люди выбрали путь Поставленных… Красивая сказка, некрасивая правда.

Мертвый Латник с большим каплевидным щитом в одной руке и с клинком в другой смотрелся внушительно. Но внимание Эйдора привлекал только его меч, по лезвию которого пробегали зеленые всполохи.

Не доехав до Поставленного нескольких шагов, Агира остановился и нерешительно посмотрел на приятеля. Да что с рыцарем происходит? Мотнув головой, воин Братства направился прямиком к недвижимому Латнику. Остановившись рядом с ним, он заметно приободрился и махнул рукой товарищу:

— Давай быстрее.

Латник со скрежетом повернул голову к Агире, и Эйдор заметил, как дрогнула рука Поставленного. Рука, в которой был зажат зеленый клинок. Рыцарь отступил от мертвого генерала на шаг, но быстро успокоился и улыбнулся. Юноша его понимал, вблизи слуга Халда смотрелся ужасно. Старый рифленый доспех со множеством прорех, из которых виднелись обрывки одежд. Подгнивший шлем-армэ^[27] с гротескной маской, ранее изображавшей плачущее лицо, а сейчас являющей собой чудовищное зрелище. Кусок ее отвалился и на людей смотрела пустая, заполненная изумрудным туманом глазница мумии, скрывающейся под доспехами.

На Эйдора Латник даже не глянул, по-прежнему не сводя мертвого взора с Агиры.

— А что дальше? — рискнул спросить юноша, когда тишина затянулась. Поставленный не шевелился.

— Он доведет нас до южных границ Путаных Мест. С ним нам бояться нечего, лес будет всего лишь лесом. Без ловушек, без чудовищ… — неуверенно произнес Агира.

— Чудовищ? — удивился Эйдор.

— Путаные Места — родина для таких тварей, которых я даже во сне не хотел бы видеть. — Агира с опаской посмотрел на Латника и шагнул в сторону. Со скрипом голова Поставленного повернулась, отслеживая перемещение рыцаря.

— Что он от меня хочет?! — возмутился воин.

— Я не знаю, я впервые вижу Поставленного. Хотя нет! Хмурого Гонца я тоже видел!

— Кто ж его не видел, — поморщился Агира. — Странный какой-то этот Латник.

— А он нас слышит?

— Наверное, — пожал плечами рыцарь. — Но вот почему стоит?

Поставленный, словно подстегнутый словами воина, резко повернулся и зашагал в лес.

— За ним! — Агира заскользил за Мертвым Латником.

ГЛАВА 4

— Да пребудет с тобой Небесный Горн! — Ладомар с удивлением смотрел, как хозяин трактира корчится на полу за стойкой. Едва тот замер, паладин вытащил меч и пригвоздил усмийца к полу. Редких посетителей сдуло из зала, едва странника, вошедшего в таверну, охватило сияние.

— Откуда вы только беретесь, а? — Святой воин обтер меч о рубаху убитого им слуги Усмия и раздосадованно покачал головой.

— Опередил! — раздался сзади веселый голос, и, бряцая железом, в трактир вошел рыцарь в рыжих доспехах. — Я тоже хотел тут остановиться, но мимо проехал.

Ладомар поприветствовал человека коротким, но уважительным кивком. Он его знал — один из известных паладинов Ордена. Ваогар Рыжий собственной персоной.

— Приятно увидеть в этом захолустье одного из своих. — Рыцарь подошел ближе, хлопнул Ладомара по плечу и нагнулся над стойкой. Заметив удивление на лице паладина, Ваогар пояснил: — Они его тут обычно прячут!

— Кто?

— Тавернщики! О! Я же говорил! — Рыжий поставил на стойку запечатанный кувшин. — Лучшие вина не в погребе, я давно это усвоил. У каждого уважающего себя хозяина есть пойло для особых случаев, для особых гостей и за которым бежать не надо.

Ладомар тупо уставился на добычу соорденца.

— Будешь? Думаю, хозяин не против. — Паладин стянул с головы шлем и водрузил его рядом с кувшином. — Пить хочется — спасу нет.

Повадки Ваогара Ладомару не понравились. Но к людям такого характера он всегда питал некую симпатию. С ними забываешь о проблемах.

— Ну так как? — Рыжий ловко откупорил кувшин и сразу же принюхался. — О! Эйморское!

— Буду, — кивнул Ладомар, и его взгляд упал на мертвого усмийца. Эймор — это приятное воспоминание. Там было хорошо, и там была Элинда…

— Ну вот и отлично. — Рыцарь вновь покопался за стойкой и выудил две глиняные кружки. Разлив вино, он подал одну из них Ладомару и сграбастал свою. — За Небесный Горн, да пусть сияет он над горами Анхора вечно!

Залпом опрокинув в себя кружку, отчего по лицу воина потекли розовые ручьи вина, Ваогар грохнул пустой тарой по стойке:

— Хорошо!

Ладомар сделал небольшой глоток, наслаждаясь напитком, и задумался, как быть дальше. Таверну сегодня же сожгут напуганные жители, если не вмешается управляющий города. Спать надо в другом месте.

— Куда путь держишь, брат? — Ваогар плеснул себе еще вина.

— Не знаю, пока на север, потом на запад.

— Это ты зря. — На сей раз Рыжий пил медленнее. — На запад сейчас лезть не стоит. Война там вот-вот начнется. Мереан вот-вот с Кронеем схлестнется. Халдия,говорят, свои дружины на помощь соседу послала. В Зурраге неспокойно. Сейчас там армия нужна, а не мы.

— Какая разница, где нести волю Горна? — неприятно удивился Ладомар.

— Огромная, брат! Да, я забыл представиться — Ваогар Рыжий.

— Ладомар из Двух Столпов.

— Ни разу не слышал, — широко улыбнулся Ваогар и поднял кружку. — Ну за знакомство!

— Ну так какая разница? — Ладомар глотнул вина, с трудом сдерживая закипающую ярость. Помощь Горна для всех, а не для избранных! Так он всегда жил и потому не принимал иной точки зрения.

— Мы ничем не можем там помочь. Вот если «заказников» отсылать — это еще куда ни шло. А по одному ходить бесполезно. Война, брат, это не шутки. Там сначала стреляют, а потом вопросы задают. Так что я вне игры! Хотя Зурраг бы посетил с удовольствием. Но дальше на запад — ни-ни.

— Почему мы не можем помочь? Людям всегда нужна помощь!

— Во время войны, брат, им в первую очередь нужны твой доспех, твой меч и твой конь. А иногда и твое мясо. — Ваогар перестал улыбаться.

В словах Рыжего была разумная нотка, но Ладомар все равно не согласился с соорденцем, хотя вслух ничего не сказал.

— Я заметил, что ты молитвой изгоняешь. — Ваогар оперся о стойку. — Зря. Много сил и долго. Можно быстрее. Хотя чисто.

— То есть? — не понял паладин.

— Ну просто силу сразу выплескиваешь, без всяких «прощаю тебя» да «пребудет с тобой Небесный Горн». Я сам так лет семь работал, а сейчас понял, что достаточно просто направлять удар, и все. Правда, сгорают, подлецы, и жгут ценные вещи. — Рыжий уставился на труп хозяина таверны. — Где ж переночевать?

— Как это? — Ладомар заинтересовался словами рыцаря. Он сам не раз думал об ином способе изгнания, но испытывать на собственной шкуре не хотел.

— Да просто: смотришь на цель и посылаешь заряд.

— Как?! — не понял паладин. — Как его посылать?

— Я просто говорю про себя: «Этот», — пожал плечами Ваогар. — Мне самому подсказал знакомый. Теоден из Мирамии, слышал?

Ладомар кивнул и вновь приложился к кружке.

— Слушай, а я ведь сейчас тоже на север, хочу на Путаные Места поглядеть. Можем вдвоем съездить, заодно и проверим! — загорелся Ваогар. — А, что думаешь? О, проклятье, прости, забыл, как тебя звать. — Он сокрушенно покачал головой: — Память вообще никуда не годится. Я ж и методу этому рад, потому что слова изгнания с трудом вспоминал.

— Ладомар я, — привычно представился паладин.

— Так вот, Ладомар, давай завтра с утра вместе?

Отпив еще глоток, Ладомар задумчиво покатал вино во рту, проглотил и кивнул:

— Идет.

С такими людьми интереснее, они отлично прогоняют дурные мысли, когда находятся рядом, а исчезают незаметно и без грустного осадка.

— А сегодня предлагаю гулять на полную! Сначала тут, а потом поищем девиц покраще да послаще!

— Гулять — да, а вот с женщинами — нет, — улыбнулся Ладомар и соврал: — Обет.

— Ух! — с уважением посмотрел на него Ваогар. — Я вот птицу не ем, мне проще. Силен, брат! Я бы не решился. Но извини, тогда просто посмотришь. Мне женской ласки очень не хватает, без нее и в бой идти не с руки.

Ладомар еще раз посмотрел на мертвого трактирщика и молча поднял кружку, будто салютуя убитому усмийцу.

— Так его, — заметил жест Ваогар и с удовольствием его повторил. — Ну за смерть рабов Усмия, брат!

И они вновь выпили.

Что было дальше, Ладомар помнил неважно, так как за первым кувшином последовал второй, а там и третий… Мешать паладинам никто не решился; наряд стражи, прибывший за покойником, даже постарался сделать вид, что не видит гуляющих рыцарей. А потом мир понесся сломанным калейдоскопом. Громкие песни Ваогара, разбитый о стену дома кувшин, погоня по городу за сбежавшим конем Рыжего. Тесный дворик с заросшим древним фонтаном. Здесь Ладомару стало плохо, и новый приятель трогательно кружился рядом, приговаривая:

— Водички, водички попей — полегчает.

Походная фляга, большой глоток, и снова пляс в голове. Хихикающие шлюхи с горящими и маслянистыми глазами. Размахивающий кошелем Ваогар. Крошечный дом с невыносимым запахом жасмина. Рыжий рыцарь, удаляющийся в соседнюю комнату с плотной брюнеткой. Женщина с распущенными волосами, тянущаяся к поясу Ладомара. И она же, обиженно глядящая на воина с пола.

— Элинда! — прохрипел сидящий на кровати рыцарь, мутным взором скользнув по отверженной шлюхе. С силой он не рассчитал… Но ведь едва не нарушил обет! Едва не преступил через данную любимой клятву.

Не те глаза! Не те волосы! Голос не тот! Даже гул в голове не смог заглушить памяти. В какой-то момент Ладомару показалось, что перед ним Она, но, видимо, так упал свет с улицы и не более. Будь она Элиндой…

— У меня обет! — промямлил испуганной шлюхе Ладомар. — Не трожь!

И повалился на бок.

Проснулся он от бесцеремонного толчка в плечо.

— Подъем, брат! — Над плохо соображающим Ладомаром навис Рыжий рыцарь. — Утро уже!

— Проклятье, — просипел паладин и закрыл глаза. Комната по-прежнему крутилась вокруг и грозила вывернуть наружу человеческое нутро.

— Ну бывает! За тем и живем, — бодро сообщил Ваогар. — Вижу, ты обет сдержал. А я, дурак, только утром вспомнил, что тебе нельзя. Жаль золотишко, я ж обеих купил, ну да сам виноват. Извини, хорошо, что ты не сдался. Уважаю.

Ладомар поморщился, но глаза не открыл.

— Элинда… — сипло вырвалось из горла.

— Давай, подымайся!

— Не могу! — Рыцарь вновь попытался приподняться, но понял, что еще движение — и его вырвет. — Не…

По голове стучал одинокий раскаленный молоток, и Ладомар вдруг почувствовал, как проваливается в спасительный сон, и боль покорно тает.

Во второй раз он проснулся уже ближе к вечеру, с восторгом понимая, что утренний кошмар остался позади. Тело затекло из-за так и не снятого доспеха, в ноздри шибанул запах перегара и собственного пота. Скривившись от омерзения, Ладомар сел на кровати и тупо оглядел комнату. Где он?

В углу, у двери, валялась перевязь с мечом, и, молча поблагодарив Халда, паладин добрался до оружия. Чудо, что его не украли… С трудом облачившись, воин еще раз окинул помещение взглядом. Скромное убранство, очень скромное. Местечко для встреч. Как его только не выкинули утром?

Смутно вспоминая побудку, Ладомар хрипло позвал:

— Ваогар?

В соседней комнате послышался лязг, и в дверях объявился Рыжий рыцарь.

— Очнулся! — В руках воин держал кувшин, и Ладомар отшатнулся от знакомого, как от Усмия во плоти.

— Я же не пью обычно, — оправдываясь, буркнул он.

Ваогар хохотнул:

— Я заметил! Растратный ты человек, Даламор, растратный. Пришлось снять комнатушки еще на день и отправить девушек подальше, чтобы не мешали.

— Я Ладомар, — глухо сообщил паладин.

— Будь я проклят! — скривился Рыжий. — Прости… Память такая дурная, что стыдно. Прости, Ладомар!

— Деньги отдам, мне они все равно не особо нужны. — Проспавшийся рыцарь чувствовал себя гораздо лучше, но не настолько, чтобы обижаться.

— Забудь! Я же говорил — приятно встретить в такой глуши своего! Ну отправляемся?

— А кони где? — похолодел Ладомар. О животных в ночных гуляньях он забыл напрочь.

— На конюшне, — захохотал Ваогар. — Эх, друже, нравишься ты мне! — Паладин приложился к кувшину и добавил: — Но вот пить не умеешь совершенно!

— Да, теперь я наверняка умру от этого, — буркнул Ладомар, боясь себе признаться, что очень благодарен веселому соорденцу. Его ведь никто не заставлял заботиться о напившемся вояке. Никто не просил платить за комнату, лишь бы не тревожить похмельного товарища, никто не просил дожидаться.

— Или до завтра ждем? — Ваогар склонил голову набок, оценивающе глядя на Ладомара.

Соблазн был велик, Рыжий зря это предложил.

— Было бы неплохо, — признался Ладомар. — Чтобы окончательно прийти в себя и… Помыться б…

От собственного запаха мутило. Немудрено, сколько дней в дороге, не снимая доспехов, да еще и пьянка эта…

— Пошли! Я уже! Тут неподалеку есть заведение, где всегда есть бочка и горячая вода! Прелесть, а не место! — Рыцарь вышел из комнаты.

— Как ты только успеваешь все узнать, — удивился ему в спину Ладомар.

— Я просто любопытный очень, — донеслось из коридора. — Всем интересуюсь.

Паладин из Эймора ощутил прилив зависти: его давно ничего не интересовало.

— А зачем тебе на запад? — Ваогар с открытым забралом лениво рассматривал царящий вокруг лес. Мерно покачиваясь в седле, закованный в броню всадник смотрелся впечатляюще. Ладомар тяжелые доспехи не любил, предпочитая возможность маневра, но на латы всегда засматривался.

— Надо, — наученный опытом, паладин из Эймора старался не распространяться о своем поиске. Он очень болезненно переносил насмешки или шутки на тему Элинды.

— Просто можно было б в Балион свернуть, на восток. Там паладину дело всегда найдется.

— Нам везде дело есть, — поморщился Ладомар.

— Ты там был? — обернулся Ваогар. — В Балионе?

Паладин отрицательно помотал головой.

— Немного потерял, если честно. Будь моя воля, я бы там рейд устроил всем Орденом. Темная страна, жуткая. — Ваогар хмыкнул. — Куда там Зуррагу. Но зато работы по горло.

— Для них это норма жизни. Ты бы еще степняков на путь истины наставлять начал. — Ладомар с наслаждением втянул запах приближающейся весны. В лесу все чаще попадались проталины, на деревьях оживали почки. Скоро все расцветет, приободрится.

— Ты не прав! Степняки — они и есть степняки, — не согласился Ваогар. — У них друзей нет и политики тоже. У них и страны-то нет, просто земли, которые находятся меж пограничных кордонов добрых соседей. А Балион — вполне цивилизованное государство, со своим королем и законами.

— Не могу назвать цивилизованной страну, где большая часть жителей — рабы, — фыркнул паладин из Эймора.

— Все мы в какой-то степени рабы. Привычек, желаний, идей, — пожал плечами Рыжий рыцарь. — Ты не думай, я не одобряю Балион. Просто им приходится мириться с Небесным Горном, чтобы не вызвать гнев Эймора и Нирана, а это дает небывалые возможности, брат. Заруби наказывающего раба господина — никто слова не скажет.

— Некрасиво… — Ладомар прищурился, увидав впереди едущий навстречу отряд.

— Красиво, некрасиво, но Небесный Горн за что радеет? Кто совершает зло — должен быть наказан. По мне, рабовладельцы — зло. Мы должны помогать людям. Думаю, рабу приятно увидеть смерть своего хозяина, как считаешь?

— А если он был хорошим господином? — Ладомар напрягся. Отряд впереди замер, и чувствовалось, что всадники хотят свернуть с дороги. Отчего?

— Хороший господин не будет бить раба, — довольно осклабился Ваогар.

— Брат, впереди странный отряд, — бросил ему Ладомар.

— Вижу… Давно заприметил. Хотят уйти от встречи, — неожиданно по-деловому откликнулся Рыжий рыцарь. — А кто боится славных паладинов Небесного Горна?

Ваогар ответа ждать не стал — захлопнул забрало и погнал коня навстречу подозрительному отряду.

— А если раб был плохим? — нагнал его Ладомар.

Ваогар хохотнул:

— Горн разберется! По-моему, это усмийцы, брат!

Всадников было шестеро: пять взрослых, угрюмых мужчин и совсем молодой парень.

— Именем Небесного Горна остановитесь, незнакомцы! — проревел Ваогар, и сразу четверо из странного отряда вскинули арбалеты. Сработали они на загляденье быстро, да и выстрелили слаженно.

От страшного удара в левое плечо Ладомар вылетел из седла. Падение, казалось, выбило из легких воздух, и паладин из Эймора на миг потерял сознание. Ваогару повезло меньше: арбалетный болт вошел в грудину его коня, и тот на всем скаку рухнул на землю. Вспыхнувший ярким светом товарищ кубарем перелетел через голову скакуна и плюхнулся в дорожную грязь. Все четыре стрелка с криками боли скрючились в седлах, терзаемые магией Небесного Горна. Над дорогой поднялся привычный звон, и Ладомар, тяжело поднявшись на ноги, бросился вперед. Испуганные кони пытались стряхнуть с себя мучающихся хозяев, не понимая, что за напасть с теми приключилась. Ладомар взмолился, чтобы животные не вздумали спасаться бегством. Таким образом они вытащат седоков из ауры Небесного, и те, очнувшись, просто расстреляют паладинов из арбалетов.

Ваогар перевернулся на спину, и один из стрелков вспыхнул; конь усмийца взвился на дыбы, стряхивая с себя обжигающего наездника. Вот тут-то лошади и рванули… Один из всадников не удержался в седле и мешком свалился на дорогу. О нем можно было на время забыть.

Ладомар уперся взглядом в рыжеволосого мужчину, все еще цепляющегося за коня скрюченными в агонии пальцами. «Умри!»

Сила Горна вспыхнула в сердце паладина, наполняя сердце восторгом и счастьем, но результата не было. «Умри!» — торопливо повторил про себя рыцарь, спешно отпрыгнул с дороги понесшего жеребца, развернулся и послал вдогонку заряд силы:

— Да сдохни же!

Вспышка! Удалось? Или это Ваогар? Яркий всполох справа убедил паладина в обратном. Там пытался скинуть полыхающего хозяина обезумевший от страха конь. Третьего сжег Рыжий рыцарь, а значит, он не мог спалить цель Ладомара. Или мог? Есть воины Небесного, которые способны сжигать слуг Усмия десятками сразу…

— Этот твой! — проорал Ваогар. Он тяжело поднялся с земли и принялся отряхивать плащ. — Грохни его! — взвыл Рыжий и ткнул пальцем в корчащегося на земле усмийца. — Я этот звон ненавижу!

Спорить паладин не стал, звук, с которым вырывалась на свободу аура Горна, приятным не был. Казалось, что он дробит зубы, в то время как сотни маленьких человечков выплясывают в брюхе ненормальный танец.

Ладомар уставился на усмийца, и тот сразу вспыхнул, несказанно удивив паладина. Подумать ни о чем не успел, просто глянул — и результат… Сколько лет произносил патетические речи, сколько раз был на волоске от смерти из-за медлительности изгнания! А мог одним взглядом жечь!

— Отлично, брат! — ободряюще качнул головой Ваогар. — Растешь!

Звон утихал, сияние вокруг паладинов медленно гасло, и на это с нескрываемым удивлением глядели двое оставшихся в живых всадников.

— Да пребудет с вами Небесный Горн, странники! — Ваогар приблизился к опешившим людям. — Рады, что смогли помочь вашей беде.

Ладомар наконец-то увидел, что у обоих всадников связаны руки. Значит, усмийцы уже отрядами действуют? Пленников берут? А Вестник в ставке Ордена говорил про совпадения?! Смутные времена наступают…

Паладин озадачено замер на месте, прислушиваясь к ощущениям. Что-то не так. Выхватив меч, он обошел трупы усмийцев и на всякий случай проткнул каждого. Чувство не исчезло. Ладомар обернулся на. освобожденных пленников. Сила Горна молчала, поэтому вряд ли кто-то из них усмиец. Но и обычным человеком его назвать нельзя.

ГЛАВА 5

В плен Эйдора и Агиру взяли на первой ночевке в Смутных королевствах. Мертвый Латник, не выходя из-под сводов леса, дождался, пока странники покинут территорию Путаных Мест, и ушел. Агира заметно оживился, радуясь избавлению от неприятной компании. Шутил, строил планы по дальнейшей дороге. Сверив направление по врученному настоятелем компасу (он указывал на юго-запад), товарищи ушли как можно дальше от границы и встали на ночлег.

А утром оказались пленниками у четверых неразговорчивых всадников.

Эйдору знакомство с жителями Смутных королевств не понравилось. Грубые и бесцеремонные люди, изъясняющиеся тумаками и выплюнутыми сквозь зубы короткими фразами. Пленникам запрещали даже разговаривать… Юноша пытался пару раз спросить что-то у Агиры, но мигом подскакивал кто-то из пленителей и коротким ударом отбивал желание открывать рот. Рыцарь делал страшные глаза, мотал головой, объясняя молодому волшебнику, что не стоит злить дикарей, и в конце концов Эйдор с ним согласился. После того, как выплюнул выбитый рыжеволосым варваром зуб. Главным у бандитов был как раз рыжий, и на удивление с товарищами он обращался ненамного гуманнее, чемс добычей.

Разбойники старались на дороги не выходить, путешествуя исключительно по лесу, но Эйдор уже понимал, что подобное перемещение наиболее безопасно для дикарей. Что с ним придется смириться. Не понимал юноша только одного — для чего они нужны странной четверке.

На заброшенный тракт они вышли только один раз. Сегодня днем. Решение для захватчиков оказалось роковым. Встречу с двумя рыцарями бандиты не пережили. Странная магия спалила четверых конвоиров, и не приведи Халд испытать на себе те муки, которые они испытывали перед смертью…

Главного из повстречавшихся воителей Эйдор определил сразу. По манере держаться, по тому, как он разговаривал с невзрачным товарищем. В конце концов, по доспеху! Чувствовалось, что воин перед ними опытный, богатый и умелый.

— Я Ваогар Рыжий, паладин Небесного Горна, странники! — заговорил главный. — А это мой друг, Ледомар из Двух Столпов! Тоже паладин!

Рыцарь чуть поклонился пленникам и глянул в сторону приятеля. Тот с нескрываемым подозрением на заостренном лице осматривал всадников. Из наплечника воина торчал арбалетный болт, и Эйдор изумился выдержке паладина.

— Я могу вылечить! — услышал юноша свой голос— Я умею!

— Меня Ладомаром зовут, — глухо произнес товарищ Рыжего рыцаря.

— Да что ты будешь делать! — рявкнул тот. — Да что такое-то! — Ваогар сорвал с головы шлем и с силой бросил его на землю. — Когда я наконец запомню, а?! Прости, брат! Имя у тебя такое, наверное. Ну не настолько же я тупой!

Брат? Они братья? Эйдор с интересом оглядел рыцарей. Совершенно непохожи.

— Я Эйдор из Скафолка, — представился он.

Агира закашлялся, склонился в седле и с едва скрываемым возмущением уставился на товарища. В этот момент юноша и сам понял, что сказал лишнее. Хотя настоятель говорил, что паладинам Небесного Горна можно доверять, но все же…

— Откуда? — не понял тот, кого звали Ладомаром. Он напряженно поглядывал на Агиру, да и тот то и дело бросал на воина странные взгляды.

— Из Скафолка, — едва слышно повторил Эйдор.

— Это деревня такая? — нахмурился Ваогар. Он склонился за шлемом и теперь заботливо обтирал его плащом. — А тебя как зовут?

Агира опять кашлянул, поймав на себе взгляд Рыжего рыцаря.

— Агира я…

— Что за Скафолк? — поморщился Ваогар. — Где он?

Ладомар вдруг пошатнулся, схватился за торчащий из плеча болт и скривился от боли.

— Ему плохо! Развяжите, я вылечу! — Свитки у Эйдора не изъяли. Его, как ни странно, даже не обыскивали.

Ваогар торопливо шагнул к коню юноши, выхватил кинжал и ловко разрезал веревки, затем повторил незатейливую процедуру с путами Агиры. Молодой волшебник тем временем соскочил с жеребца и, на ходу выхватывая свиток, бросился к бледному Ладомару.

Надорвал свиток, направляя заклинание, и обомлел.

Рыцарь взвыл, схватился за плечо и рухнул на дорогу. Катаясь в грязи, паладин никак не походил на грозного воина, коим смотрелся минутами раньше.

— Сейчас полегчает, — попытался успокоить его Эйдор, но Ладомару это не помогло.

Ваогар шагнул к товарищу и беспомощно замер над корчащимся другом.

— Должно было уже… — тихо сказал Эйдор.

— Ты болт не удалил, дурак! — понял наконец Агира. — Усмийское отродье, думать же надо!

Юноша похолодел. Заклинание пытается затянуть рану, восстановить мышцы и успешно с этим справляется, но вот болт…

— Держите его, выдернуть надо! Иначе он тут вечно мучиться будет. — Агира бросился на корчащегося Ладомара, прижимая его к земле. Воин с легкостью отбросил рыцаря Братства в сторону, и тут сверху на паладина рухнул закованный в латы Ваогар.

— Дергай! — крикнул он поднимающемуся Агиру. — Далемор, терпи!

— Наплечник бы снять! — Рыцарь неуверенно склонился над трепыхающимся под весом латника паладином.

— Дергай! Чародей залечит! — заорал Ваогар.

Повезло: болт застрял в наплечнике, не погрузившись в тело полностью, как оно иногда бывало. Но и не пробив руку насквозь, как тоже случалось не раз.

Едва уцепившись, Агира рванул на себя мучающий воина кусок железа, и Ладомар взревел, будто обиженный медведь. Не удалось.

— Да что ты возишься?! — Ваогар еле справлялся с вырывающимся другом.

Рыцарь Братства выругался, схватился за ремень наплечника, расстегнул крепление и двумя руками дернул пробитый кусок доспеха. Поддалась, оторвалась! Агира упал на спину, сжимая в руках злосчастный кусок стали с торчащим в ней болтом.

— Готово!

Ваогар скатился с успокоившегося приятеля и тяжело перевел дух:

— Знаешь, чародей… Руки бы тебе оторвать за такую ворожбу…

Эйдор пристыженно молчал, глядя на приходящего в себя Ладомара.

— Ну вот. — Рыжий сел и дернул за плащ, пытаясь высвободить его из-под себя. — Теперь вовек не отстираюсь.

— Скафолк, — вдруг прохрипел Ладомар. Воин приподнялся на уже здоровой руке и посмотрел на юношу. — Это же в землях Анхора…

Агира повернулся к Эйдору и раздраженно покачал головой, молча сетуя на длинный язык товарища. Ваогар с удивлением спросил приятеля:

— С чего ты взял?

— Читал как-то… — Паладин не отрывал взгляда от юного чародея.

— Да, мы из Анхора, — вдруг промолвил Агира. Рыцарь устало поднялся на ноги, отбросил в сторону наплечник Ладомара и подошел к своему коню. — Но…

— Вы не слышали о девушке по имени Элинда? — неожиданно спросил Ладомар. Торопливо, немного испуганно и одновременно смущенно. О чем он только думает в такой момент? — Из Эймора?

Эйдор замялся, удивленный таким вопросом, но нашел в себе силы мотнуть головой. Агира в недоумении развел руками, ему казалось, что весть о том, откуда двое путников, должна больше интересовать местных жителей.

— Элинда из Эймора? Высокая такая, красивая, с маленьким шрамиком на шее? — изумленно произнес Ваогар.

Рыцарь Анхора ошеломленно мотнул головой. Может быть, ему снится происходящее?!

Ладомар просто подпрыгнул в воздух. Бросившись к приятелю, он схватил того за плечи и срывающимся голосом зашипел:

— Ты ее знаешь? Ты ее видел? Где она?

Опешивший Ваогар отчего-то посмотрел на Эйдора, затем сглотнул и перевел изумленный взгляд на товарища:

— Ну… Да…

— Значит, Зурраг. Город Андил, жила у купца Лимоши? — Ладомара трясло от переизбытка чувств. Действительно, никогда не знаешь, где найдешь. Элинда…

— Ну да! Да! — нервно закивал Ваогар. Его можно понять: не первый раз паладин из Двух Столпов повторял нехитрый адрес. — Чего ты так дергаешься-то, расскажи!

— Она мне нужна. — Ладомар покосился на коней освобожденных пленников. Тот, на котором ехал Агара, скорее всего выдержит. — А еще мне нужен твой конь.

— Чего? — изумился странный человек с непонятной аурой.

Паладин на миг замялся, прищурился, оглядывая мужчину. Отчего так несет Усмием? Однако Ваогар никаких признаков беспокойства не проявлял. Впрочем, неважно.

— Коня возьму твоего. — Ладомар даже не спросил, он поставил перед фактом.

— Брат, а своего поймать не судьба? — подал голос Рыжий рыцарь.

— Поймаешь — забирай. Тебе железа много везти надо, их лошади, — паладин кивнул на Эйдора и Агару, — твой вес не выдержат.

— Как я ее поймаю? — изумился Ваогар.

Ладомара это не интересовало:

— Мне очень надо в Андил, брат. Люди, мне действительно очень нужно ее найти! — Паладин поймал себя на том, что оправдывается. Нехорошо это. Стыдно…

— Да я вижу, что тебе туда очень надо, Лидомур!

— ЛАДОМАР! — сорвался паладин. — Неужели так сложно запомнить?!

— Да будь проклят тот день, когда Горн подарил мне язык… — пробурчал Рыжий рыцарь. — Просто я понять не могу, зачем тебе та девчонка. Такая же, как и прочие, в любом городке если поискать — найдешь похожую.

Ладомар не питал иллюзий о том, каким было знакомство Ваогара с Элиндой. Памятуя недавний ночной дебош и зная Ее нрав — не питал.

— Такую не найду, уж поверь мне, — процедил воин. — Я еду в Андил, и это не обсуждается. У вас своя дорога, у меня своя. Но мне нужен конь!

— Да забирай, все равно не мой, — 'пожал плечами Агира. — Вы их победили, — он кивнул на трупы усмийцев, — трофеи ваши.

— Я заплачу! — Ладомар полез в кошель на поясе.

— Не вздумай, — резко сказал Агира, и паладин, сам того не ожидая, отдернул руку. Мужик-то с характером.

— Он рыцарь, — тихо произнес Эйдор. Парень заметил удивление Ладомара. — У нас считается унижением предлагать рыцарю деньги.

— Понятно, — кивнул паладин. — Значит, я забираю коня. Ваогар, проводишь странников до города?

— Экий ты, — хохотнул приятель. — За меня решаешь?

— Извини… Я к Элинде.

— Прости, — окаменело лицо Ваогара, — надеюсь, ты не думаешь, что она сидит и ждет тебя, а? Я уверен, что у нее уже детишки от какого-нибудь андильского дворянчика, и она тебя даже не вспомнит, когда ты прилетишь к ней на белой лошади!

Вороной мерин Агиры чуть ли не с возмущением всхрапнул, покачал головой и переступил с ноги на ногу. Ладомар уставился в землю, собираясь с силами для ответа. Ваогар наверняка не знал, что словами попал в самое больное место. Что будет, если она не вспомнит? Что, если она забыла его так же, как забыл весь этот проклятый мир? Ведь, скорее всего, Рыжий рыцарь прав. Если размышлять здраво, без налета романтической пыли, сколько лет прошло, и, наверное, не просто так Элинда сбежала из Эймора.

— Поживем — увидим, — вскинул голову паладин. — Будет день — будет пища.

Ваогар развел руками:

— Ну удачи тебе, что ли… Мне сказать нечего.

— Бывайте! Да пребудет с вами Небесный Горн. — Ладомар взобрался на коня, посмотрел сверху на Эйдора. — А ты, парень, зря ушел из Анхора. Поверь — тут гораздо хуже.

Жеребец с паладином из Двух Столпов уже исчез за крутым поворотом тракта, а никто так и не промолвил ни слова. Первым заговорил Рыжий рыцарь:

— Ну выбора у нас нет. Будем спутниками. Доведу до города, а там и порешим, что дальше. Куда путь-то держите?

— На юго-запад, — уклончиво ответил Эйдор. Больше откровенничать он не собирался. И так наговорил много лишнего.

— Достойное направление. В Халдию, значит?

— Да. — Что за Халдия — Эйдору было неведомо, но пусть будет она.

Агира отмалчивался, погруженный в думы. Иногда он с сомнением посматривал на Ваогара, затем переводил взгляд в сторону, куда уехал влюбленный паладин, морщил лоб и вновь задумывался. Интересно, о чем?..

— Ладно, разговорчивые вы наши, учтите — я допытаюсь, как тут оказались выходцы из Анхора. Что же у вас там стряслось, раз вы покинули такой благословенный край, а?.. — Ему не ответили, но Ваогар не стушевался и продолжил: — Ну а пока давайте попробуем коней поискать. Ладомир мужик горячий, а вот я от дареных коней отказываться не стану.

Что-то смутило Эйдора. Рыжий рыцарь, похоже, опять переврал имя уехавшего товарища. Не Ладомиром того звали, точно. Лодомор, вроде. Не было в имени паладина буквы «и».

Коней нашли с трудом, и не всех. Две лошади настолько обезумели от страха, что искать их было бессмысленно. Однако двух других и скакуна паладина они отыскали. Ваогар очень радовался находке. Все же рыцарский конь лучше, чем обыкновенный мерин.

В город вошли уже ночью. Стража на воротах придирчиво осмотрела гостей, светя в глаза масляными фонарями, и только после слов Ваогара, что он паладин Небесного Горна и его спутники ни в коем случае не нарушат ни один из законов Нирана, успокоилась.

Для Эйдора небольшой городок оказался первым поселением в Смутных королевствах. Бывший инспектор, а ныне молодой странствующий маг старался впитать в себя все увиденное. Не сильно отличались узкие улочки Фироса (так, по словам Ваогара, назывался город) от улиц анхорских городов. Ну конечно, грязнее здесь было и пахло нечистотами. Сколько Эйдор ни оглядывался, он ни разу не увидел дорожных чистильщиков. Может быть, потому что ночь на дворе?

Ваогар на вопрос, почему так грязно в городе, фыркнул, повел могучими плечами и елейно поинтересовался: бывает ли иначе? Юный чародей поспешил заверить, что бывает, однако Рыжий рыцарь еще раз фыркнул, на этот раз с сомнением.

Даже фонари в Фиросе горели не везде, порой попадались ну слишком темные переулки, ехать там приходилось, полностью доверившись лошадям.

Когда на одной из улиц странники наткнулись на распластавшегося на камнях человека, первым желанием Эйдора было соскочить с коня и помочь бедолаге, однако Ваогар немного раздраженно бросил:

— Да пьяный он, не бери в голову.

Словно в подтверждение слов рыцаря человек заворочался, устраиваясь на мостовой поудобнее.

— Замерзнет же! Холодно! — возмутился Эйдор.

— Патруль подберет, — неуверенно произнес Ваогар, но коня остановил. — Экий ты, а! Добрый, смотрю, человек…

— У нас такого не бывает, — хмуро поддержал товарища Агира.

— Ну давайте поможем, — сдался Рыжий рыцарь. — Никогда пьянь не таскал, будет полезный опыт.

На вопросы, где его дом, человек что-то невнятно мычал и лениво отмахивался от тормошащих его рук. В конце концов Агара закинул бедолагу на коня, взял животное под уздцы и сухо осведомился, где ближайшая ночлежка.

Ваогар ответа не знал, Эйдор тем более.

Пьяницу спихнули первому попавшемуся патрулю.

Бедолага оказался в сточной канаве, как только герои исчезли из поля зрения стражников.

— Третий дозор! — донеслось из темноты.

Хамхан встрепенулся, стукнул древком алебарды по доскам пристани и зычно крикнул:

— Все спокойно!

— Четвертый дозор! — ответил ему голос далекого проверяющего.

Вышел из теплой будки, покричал, убедился, что не спят часовые, и опять греться пойдет. Хамхан стиснул зубы, прогоняя скверные мысли. Нехорошо так о командире. Он отец и бог для солдат своего отряда.

— Все спокойно! — с задержкой ответил с соседней пристани боевой товарищ.

Там сейчас прохаживается Дифтин, огромный, крепкий, словно дуб, и такой же умный воин. Хамхан его недолюбливал, так как здоровяк постоянно задирал тех, кто в армии недавно. Подумаешь, пережил кампанию на Береге Сердца от северного края до южного. Хамхан и сам воевал, когда брали последние твердыни в тех землях. Однако раз не с самого начала — значит, для Дифтина пустое место. Ох, неправильно он себя ведет. Схлопочет потом в гуще боя стрелу в спину…

Ох, скверные мысли… Скверные…

В ночной тиши было слышно, как далеко в городе перекликаются свистки ночных патрулей. О сваи пристани мерно, успокаивающе разбивались волны Долгого залива. Сыро, холодно и бессмысленно стоять на ночной вахте в порту. Единственное, в чем польза, — не расслабляет. Ведь где-то идет война, где неисполнение или же плохое исполнение приказа — смерть. И не от рук своих же, а от врага. Армия должны быть сильной.

Но порт Пятого города пуст, корабли стоят в огромных доках, и воды Долгого залива еще нескоро освободятся от оков. У берегов чисто, но миля к северу — и лед. Уже не такой прочный, не подходящий для переправы, но для судов до сих пор являющийся непреодолимой преградой.

Стук ладных сапог по деревянному настилу пристани убаюкивал. До утра так ходить. Шесть сотен шагов до края и обратно столько же. Бум-бум-бум, и вплетающиеся в ритм «дак» алебарды, когда Хамхан на нее опирался.

Когда воин в очередной раз подходил к берегу, его насторожил странный плеск справа. Можно поклясться — из воды кто-то вышел. Или же вошел?

— Кто здесь? — Хамхан перехватил алебарду и крадучись пошел на звук.

Бряцнуло железо, совсем рядом, как раз там, где только что раздавался плеск.

— Кто здесь?! Выходи! — Часовой остановился, напрягая слух.

Стук подкованного каблука о доски пристани. Той самой, на которой стоял вслушивающийся во мглу стражник.

— Тревога! Третий дозор! — заорал Хамхан. Плевать, если это чья-то шутка. Пусть потом весельчак разбирается с десятником.

Бум… Бум… Бум…

Гость не торопился, размеренно приближался к застывшему часовому. В ночной мгле проступили очертания воина с зажатыми в руках парными клинками. Хамхан услышал, как с одежды незнакомца на доски капает вода.

— Стоять!

— Тревога! Третий дозор! — подхватил клич часовой справа.

— Тревога! Третий дозор! — заорал Дифтин.

Хамхан ткнул в приближающегося человека алебардой, но тот неожиданно шустро ушел с линии удара и моментально приблизился к часовому.

Падая на доски, стражник все еще сжимал в руках бесполезное оружие, глядя на мокрое лицо своего убийцы. Последнее, что отпечаталось в голове Хамхана, — мокрые длинные усы абсолютно лысого незнакомца.

К пристани спешили солдаты, из глубины порта послышался скрип ворот, перекрывающих доступ в город.

Повернувшись, человек взмахнул клинками, стряхивая кровь убитого им часового, и зашагал навстречу атакующим.

Ночь наполнилась лязгом стали и криками умирающих. Многие могли бы поклясться, что зацепили странного бойца с парными клинками. Кто-то мог заверить, что разрядил арбалет «точно в брюхо проклятого ублюдка», кто-то — что пронзил врага копьем.

Могли бы…

Если бы выжили.

— Склой! — воскликнул седовласый мужчина и резко сел в постели. Сон? Привиделось?

Со стороны порта раздался долгий рев рога. Не привиделось. Надо было спешить… Схватив с прикроватной тумбочки колокольчик, мужчина вызвал слугу.

— Император Агон! — Дверь немедленно распахнулась, и на пороге появился невзрачный человек в белой тунике. За спиной Женарга возвышались молчаливые гвардейцы. — Вы звали?

— Что происходит в порту? Карету во внутренний двор, быстро. Я уезжаю.

— Не знаю, о Великий. — Женарг обернулся и крикнул кому-то: — Карету императору!

— Перестань меня так звать! — раздраженно помотал головою Агон. Быстро одевшись, он окинул взглядом комнату, дарующую ему приют уже месяц. Опять бежать…

— Но как же иначе звать Владыку Мереана, освободителя королевств!

— Заткнись. — Агон поморщился. Женарг верен словно пес и искренне считает, что прав в перечислении подобных титулов. Однако Маг-Правитель очень не любил регалии и привычно одергивал преданного слугу. Ритуал, не теряющий своей свежести.

— Ладно, я уже знаю, что там творится. Поторопитесь, я направляюсь в столицу, а оттуда на северный фронт. Тут мне оставаться нельзя. — Брошенный на порт взгляд Силы выделил мечущуюся во мгле фигурку с парными мечами. Эти клинки Агон подарил Склою лично.

— Куда же вы ночью, Великий?! — изумился Женарг.

— Я же сказал — в столицу!

Бежать… Бежать… Склоя не остановит целая армия. Его не остановят даже Бурые Псы, что расположились во внутреннем дворе и надолго отбили слугам и солдатам желание там появляться.

— Уводите людей, пусть не вступают в бой с тем, что идет из порта. Быстро!

Старый друг, знали ли мы, что так повернется судьба? Эх, Склой… Глупо… Как же глупо все вышло.

Карета ждала во дворе. Едва Агон оказался на ступенях лестницы, Бурые Псы с глухим рычанием поднялись на лапы. Два десятка конных гвардейцев с трудом удерживали лошадей, испуганных неприятным соседством, а виновники животного страха, отфыркиваясь, величаво собирались вокруг экипажа, не сводя преданных взоров с приближающегося господина. Из кареты раздался надсадный кашель. Старый маг прикрытия уже на боевом посту…

Отметив, что преданного волшебника надо будет обязательно наградить за верную службу, император бросил взгляд на ночное небо. Как же хотелось отдохнуть…

— Я больной человек, Агон! — возмутился пожилой чародей, едва Владыка Мереана запрыгнул в карету. — Нельзя же так со стариками.

— Ты еще меня переживешь, Ухлак, — бросил ему Агон. — Поехали, это Склой.

— Добрался все-таки… — посерьезнел старец. — Куда мы?

— В столицу.

Женарг почти впрыгнул в карету и, высунувшись из окошка, закричал вознице:

— Вперед!

Одновременно двинулись с места кавалеристы, потрусили вслед за экипажем господина Бурые Псы.

Император спешил на запад.

Забрызганный кровью человек закинул клинки на плечи и вслушался в протяжный звук рога. Трубили отступление.

Минуту постояв без движения, воин повернулся к западу и мерно зашагал по мостовой, аккуратно перешагивая через трупы. Торопиться некуда, кара еще никого и никогда не миновала.

ГЛАВА 6

В Зурраге стало неспокойно. По тавернам да кабакам ползли слухи о приближающейся с запада войне. Ладомар слушал, но в беседы не вмешивался. Да и гуляки, как один, молчаливого паладина, обычно усаживающегося в самый темный угол, старались не замечать.

Мереан зашевелилась. С тех пор как два небольших королевства влились в ее состав, империя на время затихла, успокоилась. Но стояли вдоль новой границы армии Кронея, не верили они в воцарившееся на западе спокойствие. Ладомар и сам понимал, что рано или поздно война начнется. Слишком громко заявил о себе правитель разрастающейся державы. Слишком любят свободу и независимость остальные королевства. Не все, но многие. Да и слухи, что Агону, магу-императору, помогают силы Усмия, многих настораживали.

О цели мереанского волшебника Ладомар был наслышан. Мир во всем мире, как бы странно это ни звучало. Впрочем, нельзя исключать, что правитель империи попросту жаден до власти и могущества. Люди вообще слабы и часто потакают самым низменным чувствам. Однако идея навести порядок на землях от Мирамии до Кронея, прекратить все междоусобицы, стать единым целым, с одним законом и жестким порядком, паладину нравилась. Толпа должна быть организованна, неуправляемое стадо — источник порока и зла. Но вот девиз Мереана: «Смерть или единство!» — вызывал у Ладомара стойкую неприязнь.

Потому что святой рыцарь всю жизнь судил только по себе. И если бы кто запретил паладину выбор — воин бы захлопнул забрало и пустился б в сечу. Карать надо за провинность, за нарушение закона. В данном же случае у Мага-Правителя виднелись замашки Балиона. Мереан выбора не давал, предлагая рабство, но это понимали только ближайшие к новой империи соседи. В далеком Эйморе, да и в Мирамии тоже наверняка не до происходящих на севере и западе событий. Пока…

То, что будет дальше, Ладомар мог себе представить. В Кронее сейчас заправляет юнец, лет двадцати, не больше. Горячий, непримиримый. Жаркая кровь, пришедшая на смену прохладной мудрости. Старый король умер в прошлом году, и поговаривали, что за его смертью виднеется тень Агона. Но доказать, что не проснувшийся утром правитель был умерщвлен мереанским колдуном, невозможно. Иногда люди просто умирают.

Теперь на троне восседает сын ушедшего короля. Юный Старр, уже заслуживший в народе прозвище Шторм. Малец никогда и ни за что не покорится Мереану. Из гордости ли, из горячности, но не отступит. На святой бой поднимется южный сосед Кронея — Халдия, объявит священную войну против Усмия.

Уже сейчас церковники готовились к войне. Взять хотя бы то, что наскоки их карательных отрядов на южные земли Зуррага прекратились. Паладин был уверен, что и закостенелый Зурраг в стороне не останется, и вряд ли возможен союз двух вечно враждующих королевств. Намечалась знатная заварушка, в которую наверняка окажутся втянуты все северные королевства.

Путь до небольшого городка, раскинувшегося в нескольких днях пути от столицы Зуррага, прошел тихо и спокойно. Участившиеся разъезды солдат распугали всех разбойников, деревни да города внешне вроде бы никак не изменились, но тяжелый, с привкусом крови настрой все больше и больше овладевал душами жителей.

Странствующего рыцаря с гербом Ордена на щите патрули не трогали, хотя косых взглядов было все больше… Страна без веры, земля без храмов. Боги забывались, в отличие от их сыновей. В одной чудом уцелевшей лесной часовне Ладомар наткнулся на усмийца, спокойно живущего здесь не первый месяц и получившего славу мудрого отшельника.

Паладин испепелил старца, к которому поначалу шел за советом. В той же сырой обители, с заколоченными ставнями и разводами плесени на стенах, Ладомар и провел всю ночь, стоя на коленях перед обшарпанным алтарем.

Молился он исключительно Небесному Горну. Потому как вера в Халда и Усмия в Ордене считалась неточной. Во главе всего стояли Кузни и Горн, но никак не их творения. Однако людям проще верить в тех, кто хоть как-то схож обликом с ними самими, а не в аморфные, неведомые вещи. Так удобнее. Человек склонен к ошибкам, а раз Боги похожи на своих Детей, то, значит, они простят и поймут. Поэтому-то так много зла в мире и повсюду льется кровь, вот только повинны в ней не высшие существа, ведущие свою войну, а сами люди и их ничтожные цели.

Жажда наживы, жажда плоти, жажда власти…

В мире не осталось ничего святого, кроме Горна и… И Элинды…

Может быть, она еще там? Живет у купца Лимоши и каждое утро выходит на изящный балкончик, откуда долго любуется рассветом? Или закатом? Ладомар и сам не верил своим мечтам. Вряд ли Элинда решила променять родовой замок на дом в зуррагской глуши.

Но вдруг?

Ему вдруг вспомнился тот день, тот момент, который казался самым счастливым в жизни…

«В последнее время барон поглядывал на дочку и ее молодого телохранителя с подозрением. Наверное, чувствовало отцовское сердце, что не просто так девушка в сопровождении охранника все чаще и чаще покидает стены замка. Актерского дара у Элинды хватало сполна, но так сложно играть перед тем, кто знает тебя с пеленок. Ладомару было проще, притворяться перед пожилым бароном суровым и молчаливым воином труда не составляло.

— На следующей неделе сваты к тебе будут, дочка, — хмуро проговорил барон.

Несмотря на оседлый образ жизни, он не заплыл жиром, как многие ему подобные дворяне. Да и упражнения с мечом не забросил и по сей день. Старая военная жилка. Наверное, на таких и держится эйморская армия.

— Откуда? — чуть заинтересованно спросила Элинда, слегка склонила голову набок и машинально заправила прядь волос за ухо. Типичный женский жест, который в ее исполнении сводил Ладомара с ума. Никто не умел это делать с таким изяществом. Новостям о сватах охранник не удивился. Они частенько наведывались в замок.

— Мы можем поговорить без него? — Барон недовольно мотнул головой в сторону телохранителя.

— Разумеется. Выйди, — довольно резко приказала Элинда.

Потом она обязательно извинится, она всегда извинялась. Ладомар коротко кивнул и покинул залу.

Рано или поздно старик осерчает. Рано или поздно он окончательно поймет, что дочь отказывает всем сватам из-за молодого телохранителя, и постарается от него избавиться. Как пить дать… Будущий паладин закрыл за собой двери, переглянулся со стражниками.

— Старик сегодня не в духе, — проговорил один из них. — В казарме с утра был,проверял. А у нас там все как обычно.

Ладомар хмыкнул. Дисциплина в гарнизоне была хорошей, но вот только мест отдыха порядок не касался. Вернее касался, но был совсем не таким, каким барон хотел его видеть.

— Слушай, Лад, так ты девчонку уже того? — тихо поинтересовался второй стражник. Такой вопрос Ладомар слышал не впервые. — Ты смотри, неспроста она тебя всюду таскает.

— Это ж работа, — жестко оборвал фантазии знакомого телохранитель. — Да и не «девчонка» она!

— Мне б такую работенку…

— Помолчи, — поморщился первый стражник и поправил на плече гром-копье. — У тебя на уме только бабы, а!

Никто не знал о том, что Ладомар давно уже не просто охранник. Никто! Порой эта скрытность выводила будущего паладина из себя, но иного выбора не существовало. Прознает кто — и все… Сторожить дорогу на дальней заставе обеспечено. Безвылазно… О встречах же с Элиндой можно было бы забыть окончательно.

Девушка вышла из залы с невероятно серьезным лицом. Мельком взглянула на Ладомара и, ни слова не говоря, зашагала в сторону покоев. Охранник молча кивнул товарищам и последовал за ней.

Судя по тому, что Элинда направилась к себе, прогулка отменяется. Скорее всего разговор с отцом вышел серьезнее обычного. Телохранитель мерно шагал за девушкой, любуясь каждым движением возлюбленной. Она была самым совершенным существом в мире. Куда там Богам!

У дверей она замерла, обернулась и задумчиво закусила нижнюю губу.

— Да, госпожа?

— Зайди ко мне, воин. — Элинда проскользнула в комнату.

Отказаться Ладомар не смел, хотя сердце в груди екнуло. Вдруг узнает кто? Он же простой охранник. В покои дочки барона таким вход заказан. Оглядев пустой коридор, телохранитель вошел и закрыл за собой дверь.

— Папа догадался, — улыбнулась она.

Ладомар чуть поежился, новости, конечно, не самые лучшие…

— Что делать будем? — тихо спросил он.

— Это не все, Ладомар. — В глазах дочки барона плясали веселые огоньки, и будущий паладин неуверенно улыбнулся. Он хорошо знал этот взгляд. Элинда довольна!

— Да?

— Он сказал, чтобы через неделю мы определились со свадьбой!

Воин едва удержался на ногах.

— Иначе прибудет сват от очередного столичного лентяя, и меня отдадут уже насильно. Но ты же этого не позволишь? — продолжала Элинда.

Сколько они думали об этом? Сколько мечтали? Понимали, что несбыточны эти мечты, но не могли не рисовать такие радужные картины. И вот — свершилось.

— Конечно, не позволю! Хочешь, я порублю его на куски? Нет, ты серьезно? Не шутишь?

— Я так не шучу, — мурлыкнула она. — Папа сказал, что хватит уже таиться и что я вольна делать все, что мне пожелается. Хорошо быть младшей дочкой, правда?

Ладомар удивленно покачал головой. Старшую дочь барон выдал очень удачно, породнившись с герцогом Ульской долины. Судьба младшей для него, конечно, была не так важна в плане брака.

— Он готов мириться с тем, что мы с тобой?.. — все еще не веря, спросил Ладомар.

— Представь себе! — хитро прищурилась Элинда. — А теперь отопри дверь. Прятаться больше не надо, милый!

Охранник минуту стоял без движения, пытаясь осознать сказанное. Неужели теперь все будет так, как они мечтали? Неужели…

Дверь он открыл…

Элинда тайно покинула замок через шесть дней. Для Ладомара ее бегство оказалось еще более неожиданным, чем для ее отца.

Когда паладин увидел невысокие стены Андила, то остановил коня и долгое время не решался двинуться с места. Малочисленный, окруженный холмами городок, посреди которого, на возвышении, стоял небольшой, но солидно выглядевший замок. Скорее всего, обитель местной дружины и губернатора, оплот и твердыня, способная выдержать долгую осаду и защитить мирных жителей.

Пришпорив коня, Ладомар направился к распахнутым городским воротам.

Дом купца Лимоши долго искать не пришлось. Один из стражников, ловко поймавший серебряную монету, очень подробно описал путь до особняка торговца. Неведомый человек, давший приют Элинде, вызывал у Ладомара непонятную ревность. Он видел Ее каждый день в то время, как паладин считал пройденные в поисках мили. Понимал ли Лимоша свое счастье?

Особняк купца находился совсем недалеко от замка. Хорошее место, в случае нападения он попадет под защиту крепостных стен раньше, чем живущие у ворот города.

Вечерело, солнце медленно опускалось за холмы, воздух пах весною. У дома Лимоши паладин вновь остановился, с трудом удерживая рвущееся из груди сердце. Как он мечтал, чтобы сейчас отворилась дверь и на пороге появилась Она. Замерла, узнавая, и улыбнулась. А потом тихо бы сказала:

— Здравствуй, Ладомар…

Ничего подобного, разумеется, не случилось. Паладин долго сидел на коне, буравя взглядом окна заветного дома, и все не мог решиться слезть и подойти к двери. Неужели сегодня закончится этот долгий поиск? Хотя, зная свою судьбу-злодейку, святой воин в этом сомневался.

Сомнения и борьбу в душе разрешил хозяин дома. Дверь распахнулась, и Ладомар впился глазами в темный проем. На порог ступил рослый воин в кожаном доспехе. На лице его был немой вопрос. Интересно, сколько времени человек наблюдал за застывшим напротив окон рыцарем?

— Сэр?

— Мое имя Ладомар, — тяжело обронил паладин. Лимоша? Не похож на купца. Статен, поджар, и лицо без хитринки. Простое, открытое и угрюмое. — Мне нужен торговец по имени Лимоша. Это вы?

— Нет, сэр, — нахмурился воин. — Я охранник. Господин откушал и готовится ко сну.

— Мне необходимо с ним поговорить, — с нажимом на «необходимо» проговорил Ладомар. Охранник…

— Но, сэр…

— Именем Небесного Горна! — Внутри начала закипать злость. Мало того что его не держат за своего в Ордене и просто не замечают, так еще и простые люди перечат. Хотя использовать имя Горна ради своих целей недостойно. Мысленно попросив прощения у своего божества, Ладомар соскочил с коня. Охранник напрягся, но больше спорить не пытался:

— Я сообщу господину.

И захлопнул дверь, оставив паладина стоять на улице. Посмотрев по сторонам, Ладомар криво улыбнулся. Ничего удивительного, он уже привык…

Лимоша появился минут через десять — растрепанный, изумленный, раскрасневшийся от волнения. Нечасто к купцам паладины заходят. Торговец был невысок и тучен, как и многие его коллеги по цеху. С намечающейся залысиной, подслеповатым взглядом и солидным брюшком. Немолод уже, вряд ли Элинда была заинтересована в нем как… как в мужчине.

Стиснув зубы, паладин кивнул выскочившему на улицу Лимоше:

— Да пребудет с тобой Небесный Горн, купец Лимоша.

— И с вами, сэр паладин-рыцарь. Ох, простите. Сэр паладин конечно же, — сбиваясь ответил торговец. — Что-то случилось? Как видите, с Подземным не якшаюсь.

— Я так думаю, что и с Халдом дел не ведете, — с грустным намеком проговорил Ладомар. — У меня нет к тебе дела, купец, и время твое я отнимать не хочу. Уж прости, что пришлось вытащить тебя из кровати. Однако дела Небесного Горна превыше всего.

«Прости меня, Горн, прости. Во славу твою живу, во славу твою отдам жизнь без сомнения. Прости то, что прикрываюсь твоим именем. Я просто очень люблю ее, Небесный…» — взмолился про себя паладин, старательно прогоняя растущее внутри презрение к самому себе.

— Чем я могу помочь воину Халда? — чуть заискивающе произнес Лимоша.

— Горна, купец, — поправил его Ладомар. — Я ищу женщину по имени Элинда. Уроженку Эймора. Один из братьев сообщил мне, что она живет у тебя.

«Желаемое за действительное», — подумал рыцарь, с напряжением ожидая, что скажет торговец. Вдруг еще живет? Вдруг обернется на застывшего в дверях охранника и прикажет тому позвать Ее?

— Она что-то натворила? — обманул его ожидания купец.

— Это неважно, — поморщился Ладомар. — Она здесь?

— Нет-нет, — торопливо замотал головой толстячок. — Давно уже съехала. Год уже как вроде. А, Батог?

— Два, — хмуро бросил охранник.

Он ее знал? Тяжелый взгляд паладина Батог выдержал недолго, опустил глаза и окинул взором пустынную улицу. Он с ней?..

— Да, точно, два. Запамятовал я совсем, голова уже не та, годы, они, как говорится, свое берут. Но и вопрос у вас, господин сэр паладин, сложный. Я ж комнаты сдаю, постояльцев хватает. Но эйморку ту помню хорошо, славная девушка была. Но гулящая…

Ладомар вздрогнул и сжал кулаки:

— Что? — тихо переспросил он. Как смеет этот торгаш так называть Ее?

Лимоша ошибку понял: прочел во взгляде паладина угрозу и замахал руками.

— Ну не в том смысле, господин паладин. Бывало, днями не объявлялась. Все в городе да в крепости пропадала. Но если приходила — дом светлел, такая вот хорошая девушка! Очень-очень хорошая, сэр паладин. Жалко, что уехала. Уж как я ее отговаривал, а нет! Решительная!

— Куда она уехала?

Лимоша обернулся на охранника, будто за поддержкой. Верный Батог повел плечами и бросил:

— В общину Уходящих подалась. На севере это.

— Дорогу знаешь? — напрягся паладин. Крепость стала промежуточным звеном, и Ладомар попросту не хотел знать, чем занималась там Элинда, раз можно избежать таких подробностей.

— Я? Нет. — Охранник коротко мотнул головой. — У стражи на северных воротах поспрашивай.

Переход на «ты» Ладомар ему простил. Воин имеет право так говорить.

— Долго она тут жила?

— Да не знаю… Месяца два-три? Может, чуть больше… У меня комнаты хорошие, уютные. Можете сами убедиться, господин сэр паладин. С воина Небесного Горна ни медяка не возьму.

— Она что-нибудь говорила о том, куда собирается дальше?

— А куда ей еще собираться, если она к Уходящим подалась? В Анхор, тут и размышлять нечего, — произнес Батог. — Жалко девчонку, здесь могла бы в люди выбиться, а теперь…

Тут Ладомар с ним был согласен. Не место Элинде в общине Уходящих. Что ей делать среди людей, всю жизнь сидящих на месте и молящих небеса даровать им путь в Анхор? Она человек действия и никогда не ждала, когда счастье рухнет в руки само.

— Благодарю. — Ладомар подошел к коню.

— Куда ж на ночь глядя-то? Сэр паладин?! — изумился Лимоша.

— Дело Небесного Горна не ведает времени суток, — бросил паладин и забрался на жеребца. — Да пребудет с вами Небесный Горн. Спасибо за помощь.

— Верного меча, — бросил Батог.

Сейнарец? Их напутствие! Хорошо зарабатывает этот купец, раз смог нанять к себе в охранники настоящего сейнарца. Да еще и спокойного, что в племени вечных воинов большая редкость.

Сейнарцы лучшие бойцы в мире. До тридцати лет доживают немногие, не тот ритм у них. Постоянные стычки и сражения как с соседями, так и со своими. От набегов Сейнара страдают и Халдия, и Ниран, и даже могучий Эймор, но при всем при этом их наемные отряды ценятся на вес золота, несмотря на всю их горячность.

— Доброй дороги, господин паладин, — чуть поклонился Лимоша.

Ладомар пришпорил коня, направляясь к северным воротам города. Место не то, вряд ли их закрывают на ночь.

Элинда… Когда-то давно, будто в прошлой жизни, ты говорила о том, что единственное место, где тебе хочется жить, — это Анхор. Неведомая, сказочная страна. Смешным и непонятным было твое желание. Но ты решила посвятить ему свою жизнь…

Перед глазами вдруг возникла та картина, на берегу озера, где возлюбленная очень любила отдыхать, а верный телохранитель, разумеется, неотступно ее сопровождал. И не только по велению долга.

Вначале он действительно воспринимал ее только как объект охраны. Да, красивая, да, умная, и еще много разных «да». Но потом… На удивление, девушка не гнушалась общением со своим охранником, и они проводили долгие прогулки в беседах. Сначала учтивых, вежливых, в которых Ладомар старался просто развлечь скучающую Элинду, отвечая на ее расспросы. Она много спрашивала о том, что происходит в мире и какой он там, за пределами отцовских земель. Потом темы становились шире, все больше вопросов стал задавать телохранитель. Иногда они возвращались в замок уже затемно, когда вдоль дорог начинали сновать патрули барона в поисках красавицы.

А потом Ладомар понял, что влюбился, и испугался. Кто он такой? Простой солдат на службе! А она… Дочка барона, в зятьях которого ходит сам герцог. Поэтому он всячески скрывал свои чувства. Как только мог. Он все так же шутил, по-прежнему ревностно охранял возлюбленную, повинуясь приказу барона и зову сердца.

Будущий паладин хорошо осознавал, что не смеет даже заикаться о своих чувствах. А Элинда становилась все задумчивее. На прогулках чаще повисала тишина, наполненная странным предчувствием. На том самом озере девушка на вопрос Ладомара, что с ней, вдруг ответила;

— Я влюбилась…

Телохранитель почувствовал, как замерло сердце. Он понял, что имела в виду Элинда. В глубине души таились опасения, что он ошибается, однако охранник старался о них не думать. Бросив в озерную гладь небольшой камушек, он посмотрел на возлюбленную:

— Знаешь… А я уже давно люблю…

— Кого? — Девушка подняла на него теплый взор, оторвавшись от созерцания озера.

— Тебя…

Ее неуверенную улыбку, в которой просыпалась тень счастья, Ладомар запомнил на всю жизнь.

— Дорогу императору! Дорогу Агону Могучему! — надрывались скачущие впереди кареты глашатаи. Народ и без окриков разбегался в стороны, стараясь оказаться подальше от громадных Бурых Псов. Из глоток чудовищ вырывалось тяжелое хриплое дыхание, но верные силе Усмия твари могли бежать еще много и много миль.

Путь Агона лежал к порту. Флотилия Мереана, несущая на себе несколько десятков тысяч бойцов, уже направлялась на север, в недавно присоединенные земли. Фрегат императора, — готовый к отплытию, терпеливо ожидал своего господина. Лучшая команда, лучшее судно.

Волшебник криков не слышал, внутренним взором разыскивая Склоя. Проклятие Усмия он нашел быстро. Бывший друг, ставший посмертной карой поверженного Бога, неторопливо приближался к столице. С каждым днем он был все ближе, молча шагая по невидимой прямой, разделявшей его и Агона.

Как все неудачно сложилось. Такая команда развалилась! Но теперь чародей знал, что другой судьбы и быть не могло. Всему виной даже не нелепая ревность Лемиллы, а ее изначальная ложь. Они считали девушку верной дочерью Халда… И ошиблись. Теперь-то Агон знал… Теперь он многое знал о Богах и особенностях их мощи. Красавица врала с самого начала!

Даже если бы она не предала, ее все равно пришлось бы убить, дабы освободить захваченную ею силу Халда, которой девушка не может пользоваться. Пробужденный сын Усмия может управлять мощью своего Бога, но будет уничтожен, заполучив могущество вечного врага, так же как и дитя Халда погибнет от чар Усмия.

Агон отвлекся от образа шагающего сквозь весенний лес Склоя. Они так долго готовились к битве с Богами. Сколько лет прошло в поисках древних манускриптов и в последующих их разгадках. Знания собирались по крупицам, дабы проучить забывших про собственный мир творцов.

Они нашли Халда, и его силу забрала Лемилла. Они нашли Усмия, и Агон остался один.

Цель превыше всего, но плач сердца не унять. Одвор и Склой… Вы были для меня всем. И я не сойду с пути, на который мы встали.

Все-таки удивительно, как просто оказалось убить Богов. Халд даже не сопротивлялся, так и сидел, равнодушно глядя в огромное зеркало… Вся сила и неуязвимость их оказалась в том, что они давно покинули мир, замкнувшись в своих обителях.

Обычные смертные, прожившие не одну тысячу лет…

Но мощь, которой они обладали, могла помочь людям, вместо того чтобы прозябать в божественных чертогах.

— Подъезжаем, господин, — подался вперед изящный Стилет. Имени своего он никогда не называл, но прозвище носил заслуженно. Ловкий, быстрый и смертоносный красавец. Мечта всех придворных дам, в его присутствии забывающих, что рядом находятся мужья, и бросающих сердцееду и убийце призывные взгляды. Однако Агон ценил его совсем не за это. Стилет — незаменимый помощник. Благодаря его людям эмиссар императора без особых проблем приближался к Лемилле. Если бы Агон тогда, давно, не уступил просьбе красавицы, на ее месте был бы тот самый человек, идущий сейчас за головой девушки. Личная привязанность оказалась роковой!

Хотя возлюбленная умела упрашивать…

Как ни странно, в душе обманутого императора не находилось места для жажды мщения. Только расчет. Наскоро состряпанный план, удачно подобранные люди — и шанс заполучить силу Халда обратно несказанно возрос. Несмотря на то что бывшая любовница под знаменем мертвого Бога собирает вокруг себя армии запада, Агон ее не страшился. Конечно, пока религиозная война ему не на руку.

Но когда эмиссар доберется до красавицы, все изменится.

Странной оказалась дорога с Ваогаром. Казалось бы, путь как путь, но витала некая загадка над тремя всадниками. Агира, Эйдор и паладин Небесного Горна не спеша добрались до местных святых земель под говорящим названием Халдия. Впрочем, юноша особенного различия между серыми краями Нирана и королевством церковников не заметил. Те же бедные деревушки вдоль дорог, привычные уже подозрительные взгляды из окон. Люди на Смутном юге были не чета анхорцам. Злые, недоверчивые, порабощенные таинственным страхом перед незнакомцами.

То, что среди путников находился паладин Горна, почти всегда успокаивало случайных встречных, но находились и исключения из правил…

— Руки держите на виду! — Двое лучников с напряжением следили за каждым движением Ваогара.

— Побойтесь Небесного! — мрачно пророкотал тот.

— Я сказал — руки на виду! Много вас таких по тропам бродит. Все как один паладины, а потом скотина из загонов пропадает! — из-за спин стрелков проголосил низкорослый лысый старик.

— Я паладин Небесного Горна!

— Не шуми, проверим. Окажешься сыном Халда — извинимся и отпустим, — вмешался доселе молчавший человек в одеянии служителя Халда. Бело-золотая туника на фоне покосившихся заборов деревни смотрелась неестественно, несмотря на безнадежно заляпанный грязью подол.

— Одного извинения мало будет, — угрожающе прорычал Ваогар.

Эйдор с легким испугом смотрел на лучников, ему казалось, что в любую секунду с тетивы вот-вот сорвется стрела и разговор прервется очень трагично. Агира поглядывал на служителя Халда с кривой улыбкой, будто потешаясь над видом священника. Тот словно почувствовал настрой анхорского рыцаря, нахмурился:

— Указ церкви. Проверять всех носящих герб Небесного. К магистру сходишь, там и извинений потребуешь.

— Где магистр, а где ты, — нехорошо усмехнулся паладин. — Порубаю — и весь разговор.

В деревне за спинами охранников царила тишина. Едва только путники свернули на тропу к поселку, над ним пронесся тревожный набат. Жители просто попрятались по домам, выставив навстречу незнакомцам скромный отряд.

— Не пугай, ибо пуганый.

На улочке деревни появилась небольшая процессия. Четверо мужчин вели к незнакомцам скованную женщину. Цепь крепилась на стальном ошейнике несчастной, и от него же отходили железные путы, которые сжимали в руках старающиеся не приближаться к пленнице конвоиры. Эйдор возмущенно глянул на служителя Халда. Да и Агира, не скрывая негодования, нахмурился.

Ваогар остался спокоен.

— Это усмийка. Держим специально для проверки вот таких заезжих паладинов, — неожиданно попытался оправдаться священник.

Рыжий рыцарь хищно улыбнулся.

— Зазвенит — не убивай, — предупредил паладина служитель.

— И что ты сделаешь? Пристрелишь? Чтобы потом твою деревню сожгли, да? — осклабился Ваогар.

— Просто не надо. Без защиты ведь оставишь!

Когда паладин вспыхнул, конвоиры оттащили воющую от боли женщину обратно. Лучники мгновенно опустили оружие, смущенно глядя на священника. Тот виновато улыбнулся:

— Ошибочка вышла, простите.

— Наказать бы вас не мешало… Провиант тащите сюда, дня на три дороги чтоб нам хватило. Тогда я забуду про недоверие к Ордену. — Ваогар прищурился, посмотрел на рыдающую усмийку. Конвоиры тащили ее по грязи куда-то в глубь деревни.

— Так нельзя! — вдруг сказал Агира. — Либо убейте, либо отпустите. Но нельзя так!

Эйдор кивнул, соглашаясь с товарищем.

— Простите? — удивился священник.

— Она человек!

— Она усмиец, — вкрадчиво заметил Ваогар. В глазах паладина загорелся недобрый огонек.

— Тогда убей ее! Но не оставляй все так!

— Позволь мне решать, кого убивать, а кого нет. — Рыжий рыцарь нервно дернул рукой.

— По-моему, это твой долг! — не успокоился Агира.

— Странный ты, — вдруг улыбнулся Ваогар. — Очень странный, но с какой-то стороны я тебя понимаю, — с непонятным намеком добавил он.

Агира напрягся, пристально уставился на сияющее весельем лицо паладина.

— Однако прости, но здесь я решаю, что делать, а что не надо, — закончил Рыжий рыцарь.

Анхорец пару секунд буравил его взглядом, потом хмыкнул и пришпорил коня, направившись в деревню.

— А ну стоять! — рявкнул ему вслед Ваогар.

Агира не ответил, и Эйдор понял, что товарищ едет убивать несчастную.

— Стоять! — Паладин вонзил шпоры в бока коня.

Воины столкнулись между двух покосившихся домов. Ваогар попробовал остановить жеребца Агиры, но анхорец неожиданно ловко схватился за наплечник паладина и скинул воина Горна на землю.

Занявшийся божественным светом Рыжий рыцарь грохнулся оземь и взревел в унисон с силой Халда, а победитель не теряя времени бросился на крик мучающейся усмийки. Когда Агира вернулся, изумленные охранники так и не сдвинулись с места. Ваогар, как ни странно, ни слова не сказал анхорцу. С трудом влез на коня, молча проехал мимо удивленного священника.

— Простите, но… — выдавил из себя служитель, и тут паладин сорвался. Вцепился яростным взглядом в халдийца и прошипел:

— Не зли меня! Не надо!

Священник умолк, испуганно глядя на вышедшего из себя рыцаря.

— Поехали. — Ваогар бросил ненавидящий взгляд на Агару. Тот невозмутимо встретил взор паладина и глаз не отвел, чем взбесил святого воина еще больше.

Когда они отъехали подальше, Рыжий обернулся на анхорца и холодно бросил:

— Еще один раз сделаешь нечто подобное — разговор будет совершенно иным. Помни — незаменимых людей не существует.

Когда Эйдор убедился, что паладин отъехал подальше и не услышит его слов, то сказал Агире:

— Ты молодец. Я бы не смог…

— Спасибо, — немного удивленно ответил тот. — Только нечем гордиться…

— Избавлять от мучений надо уметь…

Агира отстраненно кивнул, думая о чем-то своем. Юноша же перевел взгляд на спину Ваогара. Настоятель говорил, что паладинам Небесного можно доверять… Хотя с каждым днем Эйдор все больше и больше боялся странного воина.

Вдруг закапал хмурый дождь, и, накинув капюшон плаща, молодой чародей скрючился в седле. Происшествие в деревне очень сильно затронуло юношу. Как так можно обходиться с живыми людьми? Как вообще можно оставлять усмийца в живых рядом с нормальными людьми?

— Такое редко встречается, — неохотно ответил на вопрос Эйдора Ваогар. Прошла неделя с того момента, как они миновали злосчастный поселок. Отношения между паладином и анхорским рыцарем безнадежно испортились, и юноша не понимал, почему воин Горна продолжает их сопровождать.

— Притворяться паладинами не рискуют, слишком жестоко мстит Орден за такие обманы. Из-под земли достанут… Однако откуда простой деревенщине знать: самозванец перед ним или нет. Вот и заводят усмийцев на привязи…

— Но не просто же так боятся?! Было что-то? — спросил Эйдор.

Рыжий кивнул:

— Бывает. Обычно авантюристы всякие ради дармового провианта стараются, прикидываются воинами Горна. Но был случай, когда наемный убийца в доспехе паладина прикончил знатную особу. Лет двадцать назад… Говорят, когда его поймали люди Ордена, он пожалел о том, что решился на такой фокус. Воины Небесного Горна вправе убивать безнаказанно. Никто не смеет им мешать… Но если переусердствуешь — за тобой придут «заказники».

— А кто это?

— Это паладины, выполняющие задания Ордена. Самые опытные и сработавшиеся паладины. Я вот вольный, странствую, наблюдаю, помогаю, потом сообщаю в Орден и если найду чего интересного — туда высылают «заказников». А теперь отстань от меня.

Эйдор шмыгнул носом и нахмурился. Простудился, что ли? Поплотнее закутавшись в плащ, юноша обернулся на Агиру. Рыцарь клевал носом в седле, полностью отдавшись ритму дороги.

Легкий насморк вскоре перешел в серьезную простуду. К весенним дождям, превратившим и без того раскисшую Дорогу в непроходимое болото, Эйдор оказался неготов. Нет, в душе он и через огонь ходил, и океаны пересекал, но тело оказалось иного мнения. Молодой волшебник заболел.

Недовольный этим Ваогар с большой неохотой свернул с пути, и отряд расположился в небольшом придорожном трактире. Однако на второй день Эйдор уже метался в горячке. По-прежнему не разговаривающий с паладином Агира просто не отходил от постели больного, пребывая в своих раздумьях и готовый в любую минуту принести все, что попросит волшебник.

Знахарей в округе не оказалось, и потому воинам пришлось лечить больного чародея своими силами. Агира, знаток различных трав, сделать ничего не мог, так как зима только-только отступила, а до первой зелени еще далеко. Ваогар же от простуды знал только одно средство — сейнарская водка. Внутрь обязательно, и растереть, если не помогло.

Лечить пришлось именно ею, благо в трактире «лекарства» было вдоволь.

Когда объятия бреда отпустили Эйдора и волшебник стал хоть немного соображать, Агира слегка оживился. Теперь он внимательно следил за тем, чтобы друг не вставал с кровати без надобности. Настаивал, чтобы Эйдор доедал все, что приносила в номер симпатичная улыбчивая служанка. Такая трогательная в своей напускной грубости забота наполняла сердце юного чародея теплой признательностью.

Иногда заглядывающий в комнату Ваогар неизменно портил настроение Эйдора. Взгляд паладина до сих пор не растерял всей ненависти к рыцарю Анхора. Выздоравливающему юноше так хотелось, чтобы воин Горна забыл о нанесенной ему обиде. Дней-то прошло немало…

Хотя смог бы он сам простить такое унижение? Ваогар же не простой солдат, он из благородного рода. Иначе бы не смог быть рыцарем, наверное. Или в Смутных королевствах это возможно?

В Анхоре, наверное, Агира и местный паладин давно бы сошлись в кровавом поединке. Здесь же…

Почему они и вправду не выяснили отношения посредством стали? Отчего терпит злые взоры рыцарь Братства?!

И почему Ваогар не потребует крови чужака, его оскорбившего?!

Эйдор не понимал обоих спутников. Ему даже показалось, что та сцена, в деревне, не основная причина страшной неприязни между путниками.

Странно все это, непонятно. Отношения в компании, цель путешествия… В последние дни, еще до болезни, Эйдору не давала покоя мысль: как надеть кольцо на палец неизвестной девушки. Не силой же! И зачем его надевать? Неужели она откажется помочь целой стране?

Он бы помог! Да и любой нормальный человек посчитал бы за честь выполнить столь важную миссию!

Тут молодой чародей был неправ.

ГЛАВА 7

Общину Уходящих Ладомар нашел быстро: стражники на северных воротах Андила очень подробно расписали дорогу, при этом совершенно не скрывая своего удивления. Что делать паладину Небесного Горна среди отрекшихся от родины людей? Но воля холодного божества никому, кроме странствующих рыцарей, не ведома.

Путь к заброшенному храму Халда занял не больше двух дней; паладин даже не заметил, как они пролетели, настолько был увлечен ожиданием разгадки. Он был готов разнести обитель Уходящих до последнего камня, но отыскать следы Элинды. И плевать на все… Столько лет поисков, и наконец-то в руки попалась спасительная, ведущая к Ней ниточка.

В отличие от большинства зуррагских церквей в этом храме уцелели даже красочные витражи, а на полукруглом белокаменном куполе не нашлось ни одного темно-серого пятна древности.

Вокруг приземистого, но не потерявшего былого величия святилища храма раскинулась небольшая уютная деревушка. Домов двадцать, не больше. Здесь Уходящие оказались трудолюбивы и в ожидании «чуда» не нищенствовали. Это удивило Ладомара. Как-то раз он уже видел поселение этой секты. В Ниране, неподалеку от Путаных Мест. Полудикие люди, живущие в землянках и настолько потерявшие человеческий облик и гордость, что паладин до сих пор не мог отделаться от омерзения. Готовые драться за кусок хлеба, способные отречься от всего ради похлебки, но упорно продолжающие жить в глуши, нелепо надеясь на Уход.

Въехав в деревню, паладин остановился и неторопливо, внимательно оглядел ухоженные дома. Никаких покосившихся избушек, ни одной скошенной ставни или прохудившейся ступени на крыльце. Странник задумчиво перевел взгляд на приземистый храм. Отчего-то Ладомар был уверен, что в таком святилище есть смотритель или даже служитель Халда. А если так, то можно избежать неприятного обыска в поселке.

Тронув поводья, паладин откинул забрало и направил коня в сторону церкви. Из домов едущего через деревню рыцаря провожали удивленные взгляды, в которых иногда можно было прочесть тень облегчения. Немудрено, что жители с опаской относились к гостям. Хоть и бродят по дорогам патрули зуррагской армии, а разбойники — люди ушлые. И нет для них лучшей цели, чем благополучная деревня, в которой и охранников-то не видать. Странно, что нет следов разорения. Впрочем, может быть, староста исправно платит дань местным лиходеям. Ведь здесь их власть наверняка побольше, чем у короля.

Из-за облаков выглянуло по-весеннему теплое солнце, и веселый свет залил тихую деревушку. Ладомар почувствовал, как на лицо просится неуместная улыбка. С трудом сдержав улыбку, паладин напомнил себе, кто он и чем может закончиться его визит в храм. Воин Небесного Горна должен быть суров и справедлив, а не улыбаться, как восторженный юнец. Да и если придется убивать — лучше не обманывать заранее такими эмоциями. Так что солнце — это, конечно, хорошо, но абсолютно не повод для проявления чувств на людях.

У входа в святилище Ладомар спешился и привязал коня к нависающей над дорогой березе. Одернув изрядно посеревший за последние дни плащ, паладин решительно направился к дверям храма.

На пороге он столкнулся с человеком. Древний старец, щурясь подслеповатыми глазами, немного грубо толкнул Ладомара в грудь и прошамкал:

— Служба фешером!

— Я не на службу, отец, — уважительно поклонился ему паладин.

Старик подался вперед, разглядывая незнакомца:

— А зашем?

— Пусти его, Леонис, — из недр храма послышался сочный бас. — Для паладинов Небесного Горна двери святилищ открыты даже ночью.

— Ох! — едва ли не присел старик-смотритель. — Не прижнал, проштите! Проштите покорно! Надо же какие гошти!

Он с неловкой суетливостью прижался к стене, пропуская Ладомара внутрь.

— Да пребудет с вами Небесный Горн, — зычно проговорил паладин, едва переступив порог храма.

— И с тобой, ищущий.

Ладомар чуть скривился. Неужели приняли за того, кто хочет сбежать в Анхор? Хотя… Если там Элинда, пусть думают, что хотят.

У алтаря стоял настоящий служитель Халда: в бело-золотой рясе, выбритый наголо и с символом солнца на груди.

— Я и не помню, когда в последний раз видел в Зурраге действующий храм сына Небесного… — произнес Ладомар.

Пожилой священник чуть склонил голову, внимательно глядя на паладина. В серых глазах служителя играла по-юношески озорная искорка, и рыцарь неожиданно взмок. Ему показалось, будто незнакомец видит его мысли и находит их весьма потешными.

— Вера никогда не уходит полностью. Люди не виноваты, что забыли Богов. Виновата жизнь, — наконец ответил служитель.

— Жизнь делают люди. — Ладомар приблизился к алтарю. — Но я не…

— Я знаю, — тихо ответил священник. — Ты ищешь себя. Мне знаком этот взгляд, в нашей общине много таких людей…

— Нет, я ищу…

— Себя ты ищешь, святой воин, себя, — усмехнулся морщинистый служитель. — Думаешь, что разыскиваешь ее, а на самом деле ты себя потерял.

Ладомар промолчал, ожидая продолжения.

— Ну а она, наоборот, от себя бежит, — не обманул ожиданий священник. — Но не от тебя.

— Где она? — Паладин ничуть не удивился такой осведомленности. Если действовать разумно, можно найти подход к любому человеку, главное — быть в курсе его истории. А самая распространенная причина поисков — любовь.

— Она нашла свой путь, святой воин. И она пошла по нему. Думаю, она сейчас счастлива.

Столь расплывчатые фразы начали выводить Ладо-мара из себя. Знакомая манера, многие шарлатаны умели говорить ни о чем и попадать в точку. Неужели перед ним один из таких людей?

— Я говорю об Элинде из Эймора, паладин, — вдруг посерьезнел священник. Взгляд мужчины оцепенел.

— Она в Анхоре? — ровным голосом спросил паладин. Пришлось следить за собой. Еще не хватало петуха дать от волнения.

— Да.

— Как мне туда попасть? — У Ладомара не было сомнений в правдивости слов священника.

Служитель неуверенно коснулся символа солнца на груди:

— Разве ты не знаешь? Тот перекресток, откуда ведет дорога в Анхор, остался позади. Но ты всегда можешь вернуться.

— Не надо загадок, — нахмурился Ладомар. — Я не настолько умен, чтобы найти ответы.

— Скромность — хорошее качество. Неужели ты не можешь догадаться?

Паладин вздрогнул. Те двое анхорцев. Они же наверняка вернутся домой! И, может быть, ему удастся уйти с ними!

— А ты говоришь, что не умен.

Надо их найти. Где они могут быть? Собирались на юг — значит, Халдия… Или… Что, если они направились еще южнее? Обогнули Долгий залив по побережью и направились через Сейнар в земли кочевников?

Служитель молча ждал, не глядя на задумавшегося паладина.

Найти двух странников в огромном мире — задача непростая. Но на след Элинды он же вышел! Отыщет и анхорцев. Вот только когда… Вряд ли у него в запасе годы.

— Неужели нет другой дороги? Могу ли я пойти той, которой прошла Элинда?

— У каждого свой путь. Если бы существовал один-единственный для всех — общины бы тут не было. Они ждут, когда придет их время и откроется их личная дорога. Твой же путь известен, святой воин. И он один.

Если Ваогар до сих пор с ними, то найти анхорцев будет гораздо проще. Рыжий рыцарь — фигура заметная и довольно известная. Если заходил в какую-нибудь ставку Ордена, об этом станет известно во всех остальных обителях. Надо искать брата по служению.

— Благодарю тебя, — поклонился служителю паладин. — Да пребудет с тобой Горн! Мне кажется, твоя душа рождена в его пламени.

Священник чуть склонил голову, и Ладомар быстро зашагал к выходу.

— Тебя ждут великие дела, паладин. Но помни: только любовь к людям открывает им глаза на твое лицо. — Эти слова заставили паладина застыть на месте.

Ладомар быстро обернулся и с трудом сделал первый шаг. Требовать пояснений бессмысленно, судя по слегка ошеломленному виду, священник и сам не понял, что сказал. Пророчества — большая редкость в последнее время. Говорят, раньше в храмы и ходили только за ними, но потом все реже и реже служители Халда впадали в религиозный транс. Кое-кто из детей церкви, правда, успешно имитировал откровения, однако сейчас у Ладомара не было никаких сомнений. Он ведь сказал Ее имя!

Воин Горна догадывался, отчего число пророчеств в наши дни так сократилось. Мало искренне верующих среди священников. Теплое место, почетная должность, спокойная жизнь — они привлекали всех, а не только верных Детей Халда.

Вскочив на коня, Ладомар не сдержал вырвавшееся проклятие. Забыл отвязать жеребца от березы. Теперь придется слезать…

В Зурраге ставок Ордена нет, одну из последних спалили лет шесть назад. После того как оскорбленный Орден пришел мстить, в мятежном городе никто селиться не захотел. Улицы помнили реки крови, затопившие их одним зловещим вечером. Король закрыл глаза на бесчинства паладинов, не решаясь окончательно ссориться с воинами Горна. Воевать с ними и Халдией ему не хотелось. После карательной экспедиции рыцари Небесного бывали в Зурраге лишь проездом.

Ближайшая ставка, получалось, находится в Кронее, а там зреет война…

Наплевать! Надо найти Ваогара и тех анхорцев! Ему просто необходимо пройти Путаные Места!

А еще полюбить людей.

Какая в принципе малость…

Эйдор все же оправился от болезни, однако Ваогар не прекращал ворчать о том, что они потеряли много времени, пока чародей прохлаждался в койке. Юноша окончательно перестал понимать святого воина. Иногда в жестах и взглядах Рыжего сквозила безумная ненависть к попутчикам, но он все равно продолжал их сопровождать! Что ему надо?! Неужели такое гипертрофированное чувство долга, в котором Эйдор сомневался после той деревни? Не фанатик Ваогар, далеко не фанатик.

Чего он хочет?!

Впрочем, злость паладина распространялась не только на анхорцев. Эйдору казалось, будто воин с мрачным недоверием относится ко всем окружающим. Будто находится в войне с целым миром. Неприятный, прицеливающийся прищур Ваогара испытывал любой встреченный на дороге путник. Под пристальным, стальным взором ежились тавернщики и стражники на воротах. Служанки робели в присутствии могучего воина и даже когда покорно удалялись с паладином в комнаты — в глазах Рыжего чувствовалось некое презрение к избранницам.

До границы Халдии и Кронея оставалось не больше трех дней пути, и у анхорских странников не было никаких сомнений в том, что их цель находится за пределами королевства инквизиторов. На дорогах все чаще попадались воинские отряды. Ваогар мрачнел, но горизонт путешествия по-прежнему казался чистым и безоблачным.

На тот постоялый двор они заходить не собирались, так как не внушал им доверия старый, покосившийся дорожный указатель. Но когда захромала лошадь Ваогара, паладин с искренним сожалением повернул к недалекому трактиру под названием «Алтарь».

Возвращаться в оставленный утром город странники не стали: не хотелось терять время, а до следующей твердыни Халдии, приграничного города под названием Халим, было еще далеко.

Неприятности начались во дворе. Агира случайно столкнулся на крыльце с человеком, на лице которого четко было написан род занятий. Маленькие, глубокие, злые глазки, массивный подбородок, сломанный нос и старый рубец на лбу.

— Ты че? — взметнулся задетый рыцарем мужчина. Эйдор как раз поднимался по лестнице, когда человек толкнул Агиру в грудь. — Ты че? А?

Рыцарь Анхора с каменным лицом положил руку на меч.

— Че? — осклабился незнакомец. — Вали отсюда, гнида. Кабак закрыт!

За спиной разбойника (иначе Эйдор не мог его назвать) появилось несколько его товарищей. Один другого краше. Странно, почему они все такие уродливые?

Агира развернулся, сдержанно махнул рукой чародею, дабы тот освободил лестницу. Сошел на землю и обернулся к бандиту.

— Иди сюда, я тебя убивать буду, — спокойно произнес анхорец и повертел головой, разминая шею. Хруст позвонков в наступившей тишине прозвучал особенно зловеще.

Бандит захохотал, обернулся к нехорошо улыбающимся товарищам. Разбойников оказалось четверо, вместе с заводилой. Все вооруженные, с хищными лицами, вожделенно ожидающие драки.

— По одному или сразу? — лениво поинтересовался Агира. — Отойди, Эйдор.

— Твой мальчонка? — немедленно вскинулся бандит. — Красивый. В Балионе такие на вес золота.

Чародей попятился к конюшне, надеясь, что в любую минуту оттуда выйдет Ваогар и драки можно будет избежать. Рыцарь Анхора был в своем праве, такие оскорбления смываются кровью… По крайней мере на родине волшебника было так. Но против четверых… А еще и свитки остались в седельной сумке.

— Стоять, малец! — Один из бандитов перепрыгнул через перила и ловко приземлился рядом.

Агира сместился чуть влево, прикрывая собой отступающего друга и, не оборачиваясь, бросил:

— Да беги же, дурак!

Разбойники кинулись в атаку. Все сразу, ловко взяв Агиру в полукруг, и Эйдор ринулся в конюшню. Когда юноша влетел внутрь, на дворе уже звенела сталь.

— Ваогар! — Молодой чародей увидел идущего из глубины хлева паладина.

Рыжий рыцарь все понял без слов, с места сорвался на бег и едва не сбил Эйдора с ног. Волшебник уклонился и, вжимая голову в плечи, поспешил к своему коню, за свитками. Впрочем, его талант не пригодился. Когда он, готовый к сражению, вернулся на двор трактира, то застал лишь финал истории. Ваогар многозначительно смотрел на Агиру и дергаными, нервными движениями вытирал клинок об одежду убитого разбойника. Рыцарь невозмутимо боролся с паладином взглядами.

Эта молчаливая сцена надолго запала в душу Эйдора. Двор старого трактира, четыре трупа на земле, и молча стоящие друг напротив друга воины.

— Ты головой думать пытался? — не сдержался паладин.

— Честь превыше всего, — холодно ответил ему Агира.

— Честь? А если бы мальчонку убили? — Рыжий рыцарь быстро кивнул в сторону замершего Эйдора. — Из-за твоей хваленой чести?

Анхорец не обернулся.

— Чего молчишь, а? — Паладин зло сплюнул на землю. — Ты не о чести, а о деле думай!

— Думаю.

Столько льда в голосе друга Эйдор никогда не слышал.

— Эй, перестаньте, — попытался вмешаться чародей. Да, попутчики иногда ругались, но чтобы так…

— Не вижу, чтобы ты думал, — покачал головой Ваогар. — Я вижу только то, что ты его жизнь под угрозу ставишь. Вовремя вспомнил о чести, ничего не скажешь. Хорош! Где ты раньше-то был, а?

Агира вздрогнул, как от удара. Эйдор почувствовал, как воздух затрещал в напряжении.

— Перестаньте, — повторил юноша.

— Да заткнись ты, — зло бросил ему Ваогар и с ненавистью добавил: — Анхорец!

— Не затыкай его, — почти прошипел Агира.

— Хватит… — очень тихо произнес чародей, пораженный реакцией паладина.

Рыжий рыцарь прищурился:

— Ты опять забываешься…

— Как раз наоборот, начал многое понимать.

— Хватит! — крикнул Эйдор и вклинился между воинами. — Прекратите! Вы с ума сошли?!

Паладин смерил юношу тяжелым взглядом, резко втянул носом воздух и развернулся:

— Кузнец посмотрит коня только к вечеру. Ночевать будем здесь.

— Но… — Юноша посмотрел на трупы.

— Собакам собачья смерть. — Ваогар направился к входу в трактир. — Жаль, что я рано пришел. Надо было подождать, пока твоего дружка зарежут.

Молодой чародей посмотрел на Агиру и отшатнулся, настолько страшными показались ему глаза товарища.

— Спасибо, — проговорил Эйдор, и рыцарь неожиданно скривился. С силой вогнал меч в ножны и направился следом за паладином.

Оставаться среди покойников юному волшебнику не хотелось, и он поспешил в трактир. Непонятная ссора расстроила и испугала чародея. В следующий раз воины обязательно поубивают друг друга…

Ужинали молча, трактирщик с опаской поглядывал на мрачную троицу. Покойников давно оттащила в лес прислуга, и то, что у сырого, пахнущего плесенью «Алтаря» такие постояльцы, хозяина таверны не радовало. Пьяненький кузнец успешно справился с отошедшим гвоздем на подкове, получил свое вознаграждение и отправился на покой.

Эйдор боялся что-либо спросить у товарищей, а те то и дело награждали друг друга взглядами, полными ненависти. Отчего-то хотелось забиться в темный угол и тихонько завыть от непонимания. Что происходит?! Почему Ваогар по-прежнему следует с ними, отравляя дорогу?! Почему Агира не вызывает его на поединок и не пытается прогнать воина Горна?!

Сразу после ужина паладин ушел в свою комнату, да и анхорский рыцарь не задержался. Юноша остался в одиночестве… Медленно допил остывший в глиняной кружке эль и последовал примеру спутников. Хотелось забыться сном, а проснувшись, обнаружить, что сегодняшний день оказался дурным кошмаром.

Но беды не ходят поодиночке.

Среди ночи в его комнату с руганью ворвались какие-то люди, обрушили мир в хаос, посреди которого в освещенном коридоре стоял хозяин таверны и испуганно лопотал:

— Да, это один из них. Только быстрее уходите! И ударьте меня, братцы! Ударьте, чтоб Орден не пытал!

Юноша резко сел и тут же откинулся назад от страшного удара в лицо. Сознание он потерял сразу.

В чувство молодого чародея привела сырость. Вся одежда промокла и неприятно холодила тело, а пошевелиться Эйдор не мог. Руки и ноги анхорца были связаны, а сам он лежал у корней огромной ели. На поляне неподалеку горел небольшой костер, и рядом с ним ругались незнакомые люди. Из обрывков фраз юноша понял, что одного из воинов им взять не удалось и что это друзья убитых Агирой и Ваогаром бандитов. Но кого упустили разбойники, юноша понять не мог. Скорее всего паладина, потому как рыцарь Анхора вряд ли бы сбежал. С его-то честью.

Однако Эйдор ошибся: справа раздался голос Ваогара:

— Выберусь — убью каждого. Медленно!

Люди замолчали. Один из них поднялся на ноги и направился к паладину. С трудом повернувшись набок, Эйдор увидел привязанного к дереву Рыжего рыцаря. Веревок разбойники не пожалели — воин напоминал огромную катушку.

— Ты бы сказал спасибо, что сам еще жив. — Бандит остановился напротив паладина. — Кто это? — Он кивнул в сторону Эйдора. Похоже, похититель не заметил, как чародей переворачивался.

— Ты покойник, приятель. Ты даже не знаешь, с кем связался, — вдруг усмехнулся Ваогар.

Бандит пропустил его слова мимо ушей:

— Он маг?

Паладин засмеялся:

— Он? Ты на него посмотри, собака. Разве это маг? Обычный деревенский мальчишка. Не о нем думай. Думай о том, что теперь вашей банде придется туго. Уж поверь мне…

— Ты ненормальный? — Разбойник оказался на удивление хладнокровным. Эйдор с изумлением понял, что лицо бандита больше подошло бы молодому лорду из знатного рода… Что такой человек делает в лесах? — Ты связан, находишься в лесу, без оружия, и я могу зарезать тебя в любой момент. Хватит угрожать. Вас никто не просил убивать Шрама и его звено. Сами виноваты.

— Да простит вашего Шрама Небесный Горн, — хмыкнул паладин.

— Если бы не сумма, которую наверняка выплатит твой Орден, я бы тебя уже зарезал, святой воин. — Бандит с презрением выделил последние слова.

— Ты даже прогулять их не успеешь, я тебя раньше найду, — неожиданно серьезно ответил Ваогар.

— Кто этот малец? — тяжело вздохнул разбойник.

— Я уже ответил.

— Не ври, ты же паладин, — саркастически заметил бандит. — У него на шее какое-то кольцо. Ахив погиб, едва до него дотронулся. Кто он?

Ваогар промолчал.

— Я же выпытаю. Думаю, золота нам меньше не будет за живого, хоть и одноглазого паладинчика, — елейным голосом сообщил разбойник.

— Ха, — коротко, отстраненно прокомментировал это паладин.

— Барон, хватит уже с ним трепаться, — окликнули бандита, прозвище разбойнику очень шло. — До утра полежат, а мы подумаем, что с ними делать.

— Языкастый паладинчик попался, — не оборачиваясь, ответил Барон. — Доживет ли до утра?

— Только попробуй, — сказал один из разбойников. По голосу Эйдор понял, что он здесь главный. — Думай лучше, на что золотишко потратишь.

— А чего тут думать? — Барон наконец отошел от Ваогара. — Его тратить надо, а не думать.

У костра засмеялись, а Эйдор прикрыл глаза, чувствуя невыносимую сырость. Связанные руки затекли, ныли ноги. Юноше хотелось плакать от отчаяния.

Агира сбежал. Ваогар помочь не может, а Эйдор ни на что не способен без свитков. Какой он чародей после этого?!

К утру юноша уже ничего не чувствовал, отстраненно наблюдая за тем, как светлеет в весеннем лесу. У едва видного огня, нахохлившись, сидел разбойник и клевал носом, периодически вскидывая голову, чтобы окинуть чащу сонным взором и носком сапога пнуть старый сук в огонь. Товарищи бандита спали вокруг костра, кто-то похрапывал, кто-то кутался в плащ. Отдыхали…

Эйдор уснуть не мог, ему казалось, будто тело окоченело и он уже умер, но сознание пока цепляется за погибшую оболочку в тщетной надежде, что все еще наладится. Ваогар, несмотря на путы, тоже спал, и юноша флегматично ему позавидовал.

Когда часовой начал расталкивать приятелей, Эйдор неосознанно обрадовался. Хоть какое-то движение. Глухо ругаясь, бандиты собирали вещи, и в тишине утреннего, наполненного свежестью леса голоса лиходеев показались волшебнику очень гармоничными. Уютными даже.

— Барон, пленных буди. С мальчишкой поаккуратнее.

— Хорошо, Боров. — Ночной знакомый неохотно поднялся с бревна, закутался в плащ, оглядывая лес, и зашагал к Ваогару.

— Собираемся, и ходу, до лагеря, — продолжил командовать главный. — Чует мое сердце, неладно дело идет.

Голос Борова звучал встревоженно. Интересно, почему у некоторых людей такое звериное чутье? Не оно ли помогло бандиту стать вожаком?

Эйдор неторопливо размышлял, ожидая, когда приблизится Барон.

— Эй. — Тот, разбудив Ваогара размашистым ударом кулака в лицо, уставился на юношу и повернулся к товарищам. — У парня глаза-то открыты. Не спится, видать.

— Ты труп, — прорычал опешивший от такой побудки Рыжий. — Обещаю.

— Колдуны все с открытыми глазами спят, — со знанием дела ответил Барону один из товарищей.

Юноша моргнул, не сводя взора с бандита.

— Спишь? — весело спросил тот.

— Нет, — хотел сказать Эйдор, но с губ сорвался то ли сип, то ли стон.

— Эге, — протянул Барон. — Сдается мне, наш мальчик отлежал себе бока.

— Я вот думаю кончить его. Все равно золота за него мало получим. Тщедушный какой-то, — задумчиво произнес Боров.

— Безделушка у него знатная, Боров, за такую маги дорого дадут. А снимать ее я не стану. Пусть на себе тащит.

— Лишний рот, — вдумчиво заметил командир разбойников.

— Ну не труп же таскать? Ты много таких штук видел, а, Боров? — Барон присел рядом с Эйдором, уперся локтями в колени. — Я даже не слышал. Редкая вещь, значит.

— Посмотрим. В лагере разберемся.

Барон подмигнул юноше:

— Вставай!

Эйдор попытался напрячь мышцы, но тело отказывалось слушаться.

— Не могу…

Барон резко поднялся и, взявшись за веревку, спутывающую руки пленника, рывком поднял юношу на ноги. Но едва бандит отпустил его — чародей мешком повалился на землю.

— Кончай его, — со вздохом бросил наблюдавший за этим Боров. Он оправдывал такое прозвище: заросший, приземистый, с глубоко посаженными глазами.

— Он мирамийский маг, — вдруг сказал Ваогар. — Вы за него золота побольше получите, чем за меня.

— Врешь небось, — с сомнением протянул Боров, но в его голосе послышалась нотка жадности.

Эйдор совсем не удивился словам паладина. Он не способен был чему-либо удивляться. Мирамийский маг, значит, мирамийский маг. Хоть Верховный чародей Братства, лишь бы его не трогали.

— Колдун, ты правда с Мирамии? — с интересом посмотрел на него Барон.

Эйдор долго молчал, но не потому, что думал над ответом. Просто не мог собраться с силами.

— Боров, парень совсем плох. — Разбойник обернулся к командиру.

— Сделай волокуши. Потащим в лагерь. Быстро только.

— Но… — поморщился бандит.

— Я сказал — быстро!

Барон с ненавистью глянул на Эйдора:

— Если паладин соврал, спущу шкуру, понял?

Юноша не отреагировал, чувствуя, как закружилась земля и его начало куда-то затягивать. Сознание он потерял с блаженной улыбкой на лице.

В следующий раз Эйдор очнулся ночью. Разбойники опять спали, у костра сидел закутавшийся в плащ дежурный, а юноша понял, что холод отступил. Пошевелившись, юный чародей почувствовал, что путы чуть ослаблены, хотя по-прежнему накрепко сковывают руки и ноги. Зато под спиной шуршала теплая хвоя, а сверху юноша был накрыт теплым, отделанным мехом плащом. Бандиты действительно поверили Ваогару? Ведь наверняка не от приступа человеколюбия так позаботились о пленном… Кто такие мирамийские маги, что разбойники так за ним ухаживают? Сильнее ли они волшебников Братства или нет?

Хотя с магией в Смутных королевствах было туго. За все путешествие Эйдор не видел ни одного волшебника, в то время как в Анхоре чародеи разной силы то и дело встречались на дорогах.

Но что теперь будет? Что случится, когда бандиты дотащат юношу и паладина до своего лагеря? С Ваогаром-то ясно, за него хотят получить выкуп (ясно — не то слово, Эйдор просто не понимал, как можно захватывать человека ради денег. Неужели им не хватает на жизнь?). Но собственная судьба молодому чародею была неизвестна. Тоже выкуп? Но кто будет выкупать никому не известного юношу, который совсем не мирамийский маг!

Они его убьют?

Эйдор вздрогнул. Убьют? Он ведь так мало видел… Так мало… Мысль о возможной смерти заставила юношу похолодеть от страха. Как же это?!

В тишине ночного леса раздался непонятный звук, и дежурный с глухим вскриком повалился на спящего товарища. Сдавленно выругавшись, тот спихнул с себя убитого и только после этого понял, что произошло:

— Ханда убили!!!

Из леса вылетела еще одна стрела и вонзилась в бревно, на котором до этого сидел часовой.

Разбойники не вскочили, не стали хвататься за оружие и озираться в поисках атакующего, как наверняка бы поступил Эйдор. Они просто раскатились в стороны, прижимаясь к земле и вглядываясь в ночной лес.

— Кому жить надоело? — послышался голос Борова. — Выходи!

В лесу молчали.

— Проклятье, — прошипел главарь разбойников. — Чуяло же сердце, неладное что-то! Барон, к пленникам!

Молодой разбойник пополз в сторону Эйдора. Вновь свистнула стрела, бесполезно вонзившись в землю.

— Мы их прикончим, если не появишься! — крикнул Боров. И юноша с изумлением понял, что бандит решил, будто невидимый стрелок пришел за пленниками.

Барон приближался, хищно глядя на испуганного Эйдора, в руке головореза появился нож. Завороженный взглядом разбойника, юноша просто не мог пошевелиться. Во всем мире существовали только глаза ползущего к нему бандита и бурлящая в них ненависть…

Неожиданно взгляд Барона изменился, и во взоре появился испуг, а затем бандит ткнулся носом в землю. Из спины его торчал нож.

Головорезов осталось шестеро.

— Забирай их и уходи! — рыкнул Боров.

Главарь разбойников зло смотрел на кого-то за спиной Эйдора. Юноша попытался извернуться, чтобы увидеть того, кто спас ему жизнь.

— Я забираю парня, — раздался голос Агиры. — Паладина можете оставить себе. Кто шевельнется — получит стрелу. Тут лучников десять в округе.

— Собака, — взревел Ваогар. — Скот! Усмийское отродье, что ты задумал?

— По рукам? — проигнорировал его рыцарь Анхора.

— Да, забирай, — прошипел Боров. — По рукам.

— Агира, ты мертвец. Твоя душа проклята! Столько предательств пережить нельзя! — Ваогар тщетно рванулся в своих путах. — Сними амулет, скотина, покажи свое истинное лицо!

Анхорский рыцарь присел рядом с Эйдором и разрезал веревки.

— Идти можешь? — холодно поинтересовался воин.

— Наверное… — Юноша с трудом поднялся, удивленно глядя на беснующегося паладина.

— Я знал, что тебе нельзя доверять! Знал! Ты загубишь все, понимаешь?! Все! Усмийская сволочь!

— Ваогар! — не сдержался Эйдор.

— Заткнись, щенок! — взревел паладин. — В своей трусливой стране будешь говорить, а тут заткнись!

— Уходим. — Агира потянул за собой волшебника.

— Что происходит? — жалобно спросил его тот. — Почему Ваогар…

— Потом объясню. — Рыцарь настороженно глядел на разбойников. — Идем…

Постоянно спотыкаясь о корни деревьев, Эйдор последовал за скользящим по лесу другом.

— Агира, что происходит?!

— Потом…

— Я найду тебя, Агира! Найду и отправлю к Подземному! — орал вдалеке Ваогар.

Боров некоторое время лежал на земле, глядя в сторону, куда ушли мирамийский маг с незнакомцем. Потом приподнялся, но, услышав свист стрелы, рухнул обратно.

— Не шевелиться, пока я не скажу, — донесся из леса хриплый крик.

— Барона жалко… — прошептал лежащий рядом бандит. — Хороший был человек.

Главарь разбойников не ответил, он хмуро глядел на древко стрелы, вонзившейся в шаге от его головы.

Через час он вновь попытался подняться, но снова упал на землю и больше никогда не поднимался. Невидимый лучник на сей раз попал.

— Лежим, братцы. Просто лежим… — сдавленно проговорил один из бандитов.

ГЛАВА 8

Шли долго и, как показалось юноше, наобум, лишь бы подальше от лагеря разбойников. Агира на все вопросы Эйдора лишь повторял:

— Потом.

Лишь когда солнце начало клониться к закату, рыцарь наконец остановился. Измученный дорогой чародей просто рухнул на сырую землю, желая только одного — умереть. Закрыв глаза, он наслаждался прохладой, не задумываясь о насквозь промокших ногах и медленно пропитывающейся влагой одежде.

Рядом что-то упало, и юноша открыл глаза. Свитки…

— Я забрал. Понадобятся, — отчеканил Агира. — Сейчас огонь разведу — просушимся.

Рыцарь странно выглядел. Собранное, напряженное лицо, плотно сжатые губы, и пылающий непонятным чувством взгляд.

— Знаешь, а я даже рад, что мы оставили там Ваогара, — вдруг признался Эйдор. Всю дорогу он понимал, как же хорошо идти вдвоем, без ругани, без страха и попыток понять странного паладина.

— Я тоже рад, — угрюмо ответил рыцарь.

Когда затрещал костер и анхорский воин деловито извлек из сумки черствый хлеб, юноша перебрался поближе к огню. Отломив кусок, Агира протянул его другу, затем стянул сапоги и повесил их на заранее вбитые в землю палки. После этого дождался, пока чародей снимет свою обувь, и взгромоздил ее рядом.

Эйдор неожиданно понял, что последние два дня у него во рту не было ни крошки. А голод, на удивление, так и не дал о себе знать.

— Рассказывай, — с набитым ртом сказал юноша. Усталость отошла на второй план, уступив место любопытству.

— Я попробую, — хмуро кивнул Агира. — Очень злой рассказ будет, Эйдор. Противный разговор для меня, да и для тебя, наверное… Но все уже в прошлом.

— Не тяни! — напрягся юноша.

Рыцарь тяжело выдохнул, собираясь, подбросил в огонь несколько сучьев:

— Я хочу заранее извиниться перед тобой за все. Ты хороший парень, добрый, отзывчивый. Настоящий анхорец, а может быть, даже один из лучших представителей нашей страны. А я сразу знал, что тебя ждет и для чего именно мы идем.

— О чем ты?

Агира перевел на юношу тяжелый взгляд, тускло улыбнулся и произнес:

— Я усмиец, Эйдор. Слуга Подземного… Уже года два как. И Ваогар об этом знал.

Эйдор отшатнулся, с недоверием глядя на друга. Он? Храбрый рыцарь? Один из Братства? Усмиец?!

— Но почему он тебя не убил?! — прошептал юноша.

— Вот в этом-то вся и суть, — поморщился Агира. — Такие сети запутаны в мире, мальчик, что можно с ума сойти. Братство ведет свою игру, я вел свою. Но теперь я веду твою игру, Эйдор. Кончено. Не могу я на это смотреть…

— О чем ты?! Говори конкретнее, пожалуйста! — взмолился чародей.

— Братству нужна сила, держащаяся в теле девушки, за которой мы идем. Но она же нужна Агону, которому помогал я.

— Агону?

— Сильный маг из Смутных королевств. Владыка одного из королевств и усмиец при этом. Юг сейчас — площадка его театра, и он ставит большой спектакль. Но я не об этом… Ваогар также помогает Агону… И Мерзлые, и Вольные, и те четверо разбойников, что нас захватили, действовали по его команде. И еще многие, о ком я не знаю… Такая паутина, Эйдор!

— Но при чем тут я?!

— Потому что тебя выбрал настоятель. Планировалось, что пойдет другой человек, но, к сожалению или, может, к счастью, ты попал ему на глаза раньше. Наверное, все-таки к счастью… Кстати, с тобой должен был идти Сухой, но у него начались какие-то проблемы, к которым приложил руку Агон, и я пошел на замену.

Сухой? Один из Совета рыцарей Братства? Еще бы Шамана или Белку в попутчики дали… Эйдор не знал бы, как себя вести со столь именитыми спутниками.

— Ошибся я сильно с выбранной стороной. Не могу я сражаться за тех, в чьих рядах такие люди, как Ваогар. — Агира устало потер лоб. — Я должен был все время следовать рядом с тобой, чтобы Агон был в курсе твоего пути и чтобы я мог вовремя запросить помощи у других усмийцев. Вот как, например, у того лучника, что по бандитам стрелял. Местный охотник, кстати, но неважно это. Вольные пришли по моей просьбе, амулет, — Агира хлопнул по груди, — сделали Мерзлые по велению Агона, но специально для меня.

— Какой амулет? — растерянно спросил Эйдор. Рассказ приятеля в голове не укладывался.

— Он защищает меня от Детей Халда и его силы. Вот, от паладинов тоже…

— Ваогар про него говорил? — понял юноша.

Рыцарь кивнул.

— Дело в том, что только ты можешь теперь надеть кольцо на ту девушку. Если бы это было не так, тебя зарезали бы еще в Анхоре. И, наверное, это сделал бы я… Прости. Чародеи оказались умнее, чем мы думали. Они наложили на кольцо мощное заклинание и заперли. Кто попытается снять его — умрет.

Эйдор, опешив, молчал.

— Те четверо усмийцев, которых убил Ваогар, были жертвой, чтобы ты не ждал со стороны паладина угрозы. Чтобы доверял… Я знал об этом, они — нет. Я сразу знал, что они идут на встречу со своей смертью. Кстати, я долго не мог понять, который из паладинов — человек Агона, — мучительно улыбнулся Агира. — Пока один не уехал, не был уверен, кто союзник.

Юноша покачал головой:

— Я не понимаю, а зачем при таком плане Ваогар?

Мир перевернулся с ног на голову. Все что было — спектакль?

— Он должен был тебя убить, едва ты наденешь кольцо на девчонку.

— Зачем?! — Эйдор почувствовал жгучий укол обиды и страха. Паладин сопровождал их и мучил только ради этого?! Агира терпел его ненависть тоже ради столь великой цели?!

— Тогда ты не смог бы ею управлять и она превратилась бы в куклу… Ее бы увезли куда-нибудь и там забрали бы силу себе. И Братству, и Агону нужно то, что содержится в той девчонке.

Агира ногой поправил вывалившуюся из костра ветку. Над головами странников каркнула ворона.

— Но теперь все иначе, мы доставим силу Братству. Вернемся назад и забудем про юг навсегда. Только окунувшись в их мир, я понимаю, как же хорош Анхор.

— Почему ты перестал им помогать? — глухо спросил Эйдор. История шокировала юношу.

— Несколько причин. Мне не нравится их мир, он злой, неправильный. Меньшее зло во избежание большего — принцип Братства, и я его разделяю. Но тут уже поздно что-либо менять. Также я не могу видеть, как тебя ведут на убой. Знать, что тебя зарубят, стоит тебе добраться до места. Но твоя душа, твой характер перевешивают все происходящее в ценности. Ты добрый человек, а смотреть, как тебя убьют, разыграв еще один этап в мало понятном мне плане, который служит для достижения целей таким людям, как Ваогар, я не могу.

— А почему ты им вообще помогал?

— Я усмиец, Эйдор, — невесело улыбнулся Агара. — Я не знаю, как я им стал и почему, но я — усмиец. Человек, которого все ненавидят. Носить в себе знание, что я слуга Подземного, очень тяжело. Одиноко, страшно так жить. Но усмийцы никогда не делают зла таким же, как и они. Знаешь, семья какая-то получается…

— А те четверо? — скептически покачал головой юноша.

— Это еще одна причина. Странная семья, когда любой; может оказаться жертвой чьего-либо плана. Странная… Ты простишь меня?

Агира вновь поморщился, хлопнул себя по уху. Эйдор молчал, глядя на тяжко тревожащий душу огонь костра.

— Мне надо подумать об этом… — проронил он.

— Прости, Эйдор…

Солнце играло на золотых шпилях Рилина. Белокаменная столица Кронея, окруженная тройной крепостной стеной и многие века считавшаяся несокрушимой твердыней западного королевства, была окутана приятной тишиной. Раннее утро, самая благостная пора города.

На тесных улицах можно было встретить лишь патрули стражи, неспешно проходящие маршрут в ожидании смены. Любующийся крышами домов Старр оперся о холодный подоконник дворцовой башни, чтобы впитать в себя уже теплые лучи солнца. В такие моменты он был счастлив. Тишина и покой. Свет и мир. К сожалению, все это скоро закончится, и потому хотелось до конца насладиться чудесным утром.

Если бы не мысли, то вполне бы удалось вкусить прелести Рилина полностью. Но от дум никуда не уйдешь. Они всегда рядом… Столько надо сделать, столько еще свершится… Тьма у порога. Армии Агона стоят в двух дневных переходах от столицы Кронея. Сам император прислал пару дней назад послание, что хотел бы провести переговоры. В нем говорилось, что Мереану не нужна кровь, что империя преследует благие цели…

Король Кронея, юный Старр из рода Фосков, не верил Агону ни на грош и иллюзий о его планах не питал. Он понимал, что сейчас начинается Великая Война, о которой предупреждали в летописях прадеды. Время, когда Боги вновь сойдутся в битве, и теперь его стране предстояло оказаться первым форпостом Халда. В том, что Агона ведет Усмий, Старр не сомневался. Разведчики уже доложили, что видели Бурых Псов, Детей Серпа и Златовласую среди воинов Мереана, а всем известно, что слуга Подземного никогда не выступают по своей воле.

Армия Халдии сейчас собиралась у южных границ Кронея, неспособная в ближайшее время прийти на помощь войскам Старра. Да и с восточных окраин шли недобрые вести о подготовке Зуррага к войне. Наверное, еще и это сдерживало храмовников и их сборы. Безбожники наверняка присоединятся к Мереану, и восточный сосед встанет на путь Усмия…

Молодому правителю Кронея казалось, что сейчас все крутится вокруг его страны. Очень многое зависит от того, как поведет себя небольшое, но гордое королевство. Куда там высокомерному Эймору или же могучей Мирамии! Судьбы мира решаются здесь, на задворках. И это не гордыня, это факт.

Агон осторожничает, боится идти напролом, зная о козыре Кронея. Покои женщины, несущей в себе силу Халда, находились прямо под опочивальней Старра.

Неожиданный стук в дверь оторвал молодого короля от размышлений.

— Да? — недовольно спросил он.

Дверь резко распахнулась, но Старр не обернулся. Только один человек во всем Кронее смел так заходить в покои правителя.

— Я слышала, что прибыл паладин Горна, — произнесла Лемилла. — Почему мне не сообщили?!

Нрав у осененной божественным светом красавицы был горячий.

— Вы спали, Великая. — Потомок рода Фосков наконец оторвался от созерцания города и восхищенно поклонился: — В этом платье вы просто великолепны, госпожа!

— Спасибо, — холодно отчеканила женщина. — Послушайте, Старр, судьба мира может решиться в любой момент. Даже когда я сплю. Надо было сразу сообщить мне. Кого прислал Орден?

— Сэр Тувергас, один из самых могучих паладинов Небесного Горна, — смиренно ответил король, любуясь чудесными белыми кудрями Лемиллы. Прекрасная женщина… Прекрасная… Утонченное личико, ярко-зеленые, чуть раскосые глаза, и такая фигура…

— Значит, мы можем согласиться на предложение Агона и провести переговоры, — закусила губу она.

— Да, госпожа.

— Тогда чего вы ждете, ваше величество?

Старр стерпел колкость в словах Лемиллы. Она так выделила последние слова, будто насмехалась над ним.

— Я уже говорил с гонцом Агона, — улыбнулся юный король. — Император через два дня будет тут.

— Почему я об этом узнала только сейчас?! — задохнулась от возмущения женщина.

— Вы спали, Великая, — напомнил Старр.

— Отныне прошу запомнить, что меня можно будить в любой момент, если речь идет о судьбе мира!

— Это всего лишь договор о встрече, — попытался оправдаться король.

— В Великой Войне не может быть «всего лишь» встреч, — отчетливо проговорила женщина. — Мы должны остановить силу Усмия, разбить ее, отправить назад, в Подземные Кузни. Любое действие необходимо совершать очень обдуманно!

— Госпожа, думаю, в Великой Войне нам бы пригодилась помощь Детей Халда, — прищурился Старр. Разговор начал выводить его из себя.

— Благодарите за то Анхор. Все могущественные создания находятся за Путаными Местами, в его землях. И у нас нет времени отправляться на север, когда враг уже у ворот!

Ответу Старр не удивился. Он всегда был одним и тем же — Дети Халда не помогут. Если бы не святые отцы церкви, подтвердившие, что в Лемилле находится сила Небесного, правитель Кронея давно бы начал сомневаться, а не шарлатанка ли перед ним.

— Как бы там ни было, император будет здесь через два дня, — пожал плечами он.

Лемилла молча вышла из покоев Старра. Два дня… Две ночи… И она увидит Агона. К горлу подступил комок, и девушка сдавленно всхлипнула. Нельзя. Нельзя! Она женщина Халда. Она должна быть властной, должна быть сильной. Она обязана сражаться против Усмия. Она вынуждена носить маску воительницы веры! Как бы ей ни было неприятно так разговаривать с людьми, у нее нет выбора. Люди боятся будущего, они сомневаются… Если она не будет излучать уверенность и силу, то они сдадутся без боя.

И Агон ее убьет.

Происходящее Ладомару не нравилось. Абсолютно! Если в Зурраге чувствовалось приближение войны, то в Кронее казалось, будто она уже идет. По дорогам сновали фуражиры; жители деревень расставляли дозорных, дабы, если те завидят всадников, успеть скрыться в лесу и спрятать еще не отобранный скот. На каждом перекрестке торчали патрули, с пристрастием допрашивавшие путников, и если у солдат возникала хоть капля подозрений, что странник не тот, за кого себя выдает, они без зазрений совести отправляли его на дознание к специальным мастерам заплечного дела.

Вот и сейчас паладин терпеливо ждал, пока командир патруля решит, как быть со странствующим воином Небесного Горна. Низкорослый, хмурого вида офицер долго жевал искусанными губами, размышляя и с недоверием поглядывая на ожидающего всадника.

— Не слыхал я об Ладимере…

— Ладомаре, — привычно поправил его паладин. — Я Ладомар из Двух Столпов. Это в Эйморе. На службе Небесному Горну уже шесть лет.

— За шесть лет-то должен был слыхать.

— Надеюсь, вы не думаете, что в противном случае я бы осмелился носить герб Небесного Горна так открыто? — с раздражением кивнул на щит Ладомар.

Офицер перевел уставшие глаза на герб, кашлянул:

— Времена не те, сейчас и не на такое людишки идут. Тут недавно магом один сказывался. Шел, мол, на ратный бой супротив Мереана. У палача выяснилось, что ничегошеньки не умеет маг. Вообще.

— Понимаю. Можете сопроводить меня до ближайшей ставки и убедиться, что я настоящий паладин. — Ладомар едва сдерживался, чтобы не взреветь от ярости. Шесть лет тщетно доказывать свою причастность к Ордену — тяжело. Начинаешь все больше и больше ненавидеть людей. Ведь наверняка еще и в списки забыли внести! Какая же тут может быть любовь, о которой говорил тот священник в обители Уходящих?

— Да ладно, — решился наконец офицер. — Рожа у… Простите, лицо у вас не бандитское. Правильное такое лицо, рыцарское, да…

Ладомар плотно сжал зубы. Рожа?

— Поверю все ж… Но и вы поймите меня, господин паладин, времена лихие. Народ такое делает, чего раньше и не было. Вон надысь в кабаке сказывали — самого Рыжего разбойнички скрутили да выкуп теперь требуют.

— Ваогара?! — изумился паладин. Вот так новость… А как же анхорцы?!

— Да, вроде так его зовут. Знакомый?

— Друг.

— О как… Говорят, в халдийской таверне, недалеко от границы с Кронеем, резню устроил. Покрошил бандитов, и взяли его…

— Он не один был, с товарищами.

— Не ведаю, господин паладин. Мне до товарищей дела нет, про них по тавернам не сказывают. А вот Рыжий — это да, это такой человечище!

— Плохо…

Кронейский офицер ошибался, паладинов захватывали и раньше. Редко, очень редко удавалось взять воина Небесного Горна живым, и недолго гуляли разбойнички на полученный выкуп — погибали. Месть Ордена жестока, связи обширны. Хотя Ладомару порой казалось, что если он попадет к бандитам, то никаких денег те не получат. В ставке просто скажут, что не знают таких паладинов, и пошлют подальше.

— А вы куда направляетесь, господин паладин? — поинтересовался у задумавшегося рыцаря солдат.

— Дорогой Небесного Горна, — заученно ответил Ладомар.

— Ну оно-то понятно, а вот в местечко-то какое?

Где теперь искать Ваогара? Хотя с ним-то все ясно: пока разбойники спрячут, пока выйдут на ставку Ордена, пока там решат платить или не платить за рыцаря выкуп — много времени пройдет. Волею Горна летом лишь объявится.

— Да какая разница? — раздраженно проговорил Ладомар. — Уже не знаю… Я же Ваогара и искал! Наверное, сейчас до ставки, а потом поглядим, что там скажут.

— Понятно, — кивнул офицер. — Ну да пребудет с вами, сэр паладин.

— И с тобой. — Ладомар тронул поводья, и конь неспешно зашагал по подсохшей дороге на запад. Что теперь делать? Если разбойники взяли Ваогара, то анхорцев они как пить дать зарубили. Или же готовят к продаже в Балион, хотя через несколько стран везти будущих рабов долго и рискованно. Не окупится.

Похоже, он пропустил тот перекресток, о котором говорил загадочный священник Халда в общине Уходящих. Пропустил и вернуться уже не сможет. До боли стиснув зубы, воин мотнул головой, стараясь выкинуть обреченные мысли из головы. Обида на судьбу плотно сжала зубы на сердце, и рыцарь с трудом сдерживался, чтобы не задрать голову к небу и не начать посылать ему проклятия.

Почему кому-то в жизни удача постоянно улыбается, а кто-то до конца своих дней вынужден наблюдать ее спину? Откинув забрало, паладин от всей души сплюнул на дорогу. Стало чуть-чуть легче. Что ж… Пока хоронить надежду рано, надо дождаться, когда Ваогара выкупит Орден, и найти Рыжего для разговора. Вот после него можно и поплакать над трупом самого бессмертного из чувств.

«Элинда… Почему все так получилось? Почему ты бросила меня? Ведь жизнь могла сложиться иначе. Гораздо лучше, добрее, правильнее. В памяти держались бы не дороги и города, а твоя улыбка и запах твоих волос. А может быть, и лица детей…»

— Хэй! — Паладин вонзил шпоры в бока коня, и тот, заржав, пустился вскачь.

Жизнь давно пошла не туда. Надо либо смириться, либо бороться… Но сражаться с целым миром тяжело. Это не его время, не его путь. Спасать тех, кого ненавидишь и презираешь. Выручать одних, кто потом, вполне возможно, принесет боль другим. Помогать тем, кто никогда тебя потом не вспомнит. Класть свою шкуру ради блага абсолютно незнакомых людей. Зачем это ему? Почему он не свернет с такой сложной дороги?

— Потому что это неправильно, — буркнул себе под нос Ладомар. — И ты бы не поняла этого, правда, Элинда?

Наверное, она бы на такие слова улыбнулась… Наверное…

В ставке Ордена, спрятавшейся в дубраве неподалеку от низких ворот небольшого кронейского городка, Ладомара приняли без обычных разбирательств, что воина немного успокоило. Командир стражников на удивление быстро нашел имя паладина в списке и приказал открыть ворота. Внутри, как ни странно, царило запустение. Ни одного воина Небесного Горна в обители не было, хотя Кроней и Мирамия славились оживленными ставками.

— Что так тихо? — спросил он у командира охраны.

Гладко выбритый, подтянутый воин с недоумевающей улыбкой развел руками:

— Сбор армии Кронея. Великая Война на носу, сэр паладин! Все уже в лагере под Малым Сколом.

— Ясно… Сегодня никуда не поеду, мне надо отдохнуть, — мрачно заметил Ладомар. Малый Скол — приграничный городок на западе Кронея. Вовремя приехал, ничего не скажешь.

— Конечно, сэр паладин!

— И когда уже Великая?

— Никто не знает, господин. Говорят, что в любой день может начаться. Армии Мереана уже у границы. По слухам, их сотни тысяч, сэр паладин.

— У страха глаза велики, — поморщился рыцарь. — Ты представь, как им кормить такую прорву ртов. Ни один нормальный правитель не станет держать такое войско. Сто тысяч желудков, не считая прислуги. Они до боя не доживут, с голодухи вымрут.

— За что купил, за то и продаю, — улыбнулся мрачной шутке солдат.

— Сколько наших там?

— Копий десять, думаю. Со всего Кронея собирали.

Копье — боевая единица Ордена. Четыре паладина. По такому принципу собираются паладины «заказники». Итого сорок воинов Небесного Горна? Очень серьезно…

— По ставкам приказ прошел, сейчас все наши на запад направляются. У них сбор в столице Халдии, а оттуда уже к нам пойдут.

— Если продержимся. — Ладомар вдруг усмехнулся. Близость войны не так уж и страшна, наоборот, благословенна. Кто знает, может, и не доживет он до того, как освободится Ваогар. Анхорцы наверняка мертвы, дороги к Элинде нет, какой смысл жить дальше, зная, что никогда больше не увидит ее карих глаз?

— Продержимся. Халд с нами! — Его возлюбленная в Рилине, и она-то найдет, что противопоставить тварям Усмия.

Ладомар покачал головой и тронул поводья. Жеребец лениво зашагал вперед. Все-таки Великая… Если уж твари Усмия объявились. Интересно, кто? Ледяной Страж заперт где-то в Анхоре. Золотой Убийца вроде бы повержен в первую войну. А кто еще там был-то?

— Постой-ка. — Ладомар вдруг остановился и посмотрел на солдата. — А кто из Детей Халда уже призван?

Тот помрачнел и развел руками.

— То есть? — не понял паладин.

— Никого, господин… Никого…

Никого? Ладомар направил жеребца в конюшню. Тогда будет не война, а бойня. Бессмысленное занятие лезть с простой сталью на тех же Бурых Псов. По легендам, шкуры тварей крепче камня. Их только магией взять можно, но откуда же в Кронее чародеи?

К Вестнику паладин направился лишь под вечер, уже зная, каким будет его задание. На запад, к Малому Сколу.

Если бы Агон отличался доверчивостью или же необдуманностью поступков, вряд ли бы он дожил до своих лет. Поэтому согласие Старра Кронейского вести переговоры он воспринял без радужных иллюзий. В войне все средства хороши, и император прекрасно знал нехитрую азбуку противостояний. Молодой король может попытаться убить званого гостя, дабы избежать кровопролития. Агон и сам бы так поступил. Честь честью, а иногда лучше совершить маленькое зло, чтобы не вызвать большее.

Тварей Усмия брать с собой не имело смысла: Лемилла наверняка будет присутствовать при разговоре двух владык, а сила Халда сдержит Детей враждебного Бога. Жаль, что не удастся воспользоваться способностями Златовласой. Один взгляд — и молодой король мигом сдал бы все свои земли ради второго, может быть и случайного, взора.

С двумя западными соседями так и вышло. Королевства Хинн и Килуон покорно сложили знамена, подчинившись своим очарованным правителям, и теперь следовали за армией Агона. Короли готовы были умереть по первому сигналу изящной красотки.

До Рилина он доберется без трудностей. Старр не дурак и вряд ли пошлет свои полки на Детей Серпа, но и мереанский правитель не лыком шит. Именно эти Дети Усмия, вкупе с Бурыми Псами, будут сопровождать Агона до столицы Кронея. А вот дальше…

Дальше придется рассчитывать лишь на умелые руки личной гвардии да на собственные заклинания. Где-то в глубине души император надеялся, что у молодого короля еще есть честь и он не станет нападать во время переговоров. Сам Агон был настроен именно на дипломатическую встречу. Не стоит рисковать репутацией в самом начале пути и терять вероятных союзников на востоке. Вероломство можно будет проявить ближе к завершающей битве. Сейчас надо сдерживаться.

Воевать со всем миром бесполезно, и мереанский правитель это понимал. Разрозненность королевств была ему на руку, и не стоит их объединять порывами благородного гнева.

— Склой появился на побережье, Великий, — нарушил тишину верный Ухлак. Старый маг поежился, кутаясь в шубу, и сухо кашлянул.

— Уже? — оторвался от размышлений Агон. Он и преданный соратник находились в командирском шатре одни, укрытые завесой безмолвия. Шумы военного лагеря не лучшее подспорье для мыслей. Император предпочитал отгораживаться от них магией… Роскошь, позволительная лишь для мирного времени и порой губительная, когда вокруг царит война. Но сейчас тишина была лучшим помощником.

— Да, быстро…

— Как неудачно, — поморщился Агон. Старый друг путал все планы. Правителю Мереана сейчас просто необходимо быть здесь, с армией, а не бегать от проклятия Усмия по континенту.

— Неужели его невозможно остановить, Великий?

— Не называй меня так, старый прохвост, ты же знаешь, как мне не нравятся эти Властелины, Великие и прочая.

— Годы не те, память слабая, — хитро улыбнулся Ухлак.

— Склоя не победить. Может быть, сила Халда способна низвергнуть усмийскую кару в Подземелья, но сильно в этом сомневаюсь. Я же перед ним бессилен.

— Судьба плохая шутница.

— Ладно, Ухлак. С утра отправляемся в столицу Кронея. Позови Женарга, пусть отдаст распоряжения.

Император лег на простой топчан и повернулся лицом к стенке шатра. Через два дня он увидит Лемиллу… Посмотрит в ее зеленые глаза… Главное — не сорваться. Резкие слова и обвинения — удел юнцов. Но любопытно, выдержит ли его взгляд предательница?

С утра моросил дождь, шуршал по крыше кареты, неловко прыгающей на дорожных ухабах. Агон с хмурым видом поглядывал в окно, на серую хмарь небес, и думал о том, как будет вести переговоры. Верный Женарг спал, хоть и бился головой о стенку кареты, когда та подпрыгивала на очередной кочке; Ухлак следил за окрестностями в поисках возможных засад на пути императора. Сосредоточенный волшебник скользил магическим взором вдоль дороги, но чем ближе был Рилин, тем менее придирчивым становился взгляд чародея.

Гвардейцы Мереана, держащие оцепление вокруг кареты, непогоду словно не замечали. Лучшие бойцы империи, прошедшие жесточайшую школу выживания, все как один были великолепными бойцами и опытными солдатами. С точно таким же сосредоточенным и невозмутимым выражением на лицах они сражались, ели и, как иногда думал Агон, спали.

Высокие, статные беловолосые красавцы в белых же одеждах и с ужасающими серпами в руках от гвардейцев отличались лишь тем, что постоянно улыбались. И добрая, светлая улыбка никогда не сползала с открытых, розовощеких физиономий слуг Усмия.

Бурых Псов и Детей Серпа пришлось оставить в миле от Рилина. Агон чувствовал, что скоро уже появится граница, где действует сила Лемиллы. Рисковать верными слугами император не хотел. Мощь Халда не сокрушит творения Усмия, однако любого из них может спокойно убить простой смертный.

В планы Агона такие потери не входили.

— Все в порядке, Агон, — проскрежетал Ухлак. — Не вижу засад, хотя у городских ворот скопление солдат. Как мне кажется, Старр Фоск просто ждет от тебя бесчестности не меньше, чем ты от него.

— Удивим его, — хмыкнул император. Он заметил, что Женарг открыл глаза, слушая разговор волшебников: — Проснулся, хитрец?

— Ваше императорское величество, — с жаром начал верный слуга, но Агон лишь махнул рукой, и Женарг с изумлением понял, что не в силах произнести ни звука.

— Помолчи. Сиди в карете и не высовывайся, мне твое присутствие на приеме совершенно не нужно.

Слуга торопливо закивал и умоляюще сложил руки. Сняв заклятие, Агон многозначительно погрозил Женаргу пальцем.

— Ничего не говори!

— Ворота Рилина, император. — У окна кареты появился всадник. Капитан гвардейцев, длинноволосый уроженец Сейнара, невозмутимо выпрямился и пришпорил коня.

— Надеюсь, юнец не натворит глупостей, — устало проговорил Агон.

— Его императорское величество Агон, Владыка Мереана! — торжественно объявил глашатай, и чародей в сопровождении гвардейцев вошел в тронный зал.

Он сразу почувствовал колющие взгляды разодетых в пышные наряды придворных. Дорожный костюм правителя империи оказался им не по нраву. Хмыкнув, Агон скользнул по пестрой толпе равнодушным взглядом и остановил взор на молодом короле.

Старр из рода Фосков восседал на огромном троне, спокойно положив руки на подлокотники, и внимательно изучал рослого императора. По левую руку от кронейского короля сидела Лемилла…

Агон едва не задохнулся, увидев возлюбленную. Ему показалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди и поскачет к трону по украшенным мозаикой плитам. Следующим чувством пришла ревность. Немыслимая, неописуемая. Они сидели как супруги. Как король и королева. Точно так же он мечтал встречать гостей в собственном замке, когда повсюду воцарится мир под единым началом.

Сидя на троне рядом с Лемиллой…

Тяжелый взгляд императора красавица выдержала без тени волнения. Лишь чуть приподняла левую бровь. Значит, не сожалеет о содеянном…

— Приветствую тебя, Великий Агон, — поднялся Старр. Высокий, кудрявый юнец… Рано ему в правители, рано. Не вовремя ушел из жизни его отец… Однако чувствовалась в глазах молодого правителя внутренняя сила, способная прославить его на века. — Как прошло путешествие?

— К делу, — едва не сорвался на рык император. — Оставим обмен любезностями для светских визитов. Я еще раз предлагаю Кронею присоединиться к Мереану, а тебе как потомку великого рода стать моим наместником в этих землях.

Юноша странно улыбнулся:

— О прямоте твоей, Агон, уже ходят легенды. Я отвечал отказом раньше, отвечу им и сейчас. Вольный Кроней никогда не станет подчиняться кому-либо еще. Неужели ты ехал сюда в надежде, что я передумаю?

Агон поднял левую бровь. Что-то происходит, чего-то ждет молодой король. Да и Лемилла с трудом сохраняла спокойствие. Владыке Мереана казалось, что ещечуть-чуть — и она начнет ерзать в троне.

— Я потратил два дня, чтобы услышать то, что слышал раньше?

— Нет, Агон, — покачал головой Старр. — Я не отдам своих людей в твою власть, но я предлагаю тебе покаяться и оставить свои мечты о порабощении мира.

— Громкие слова, юноша, — прищурился Агон. — Я не порабощаю королевства. Я хочу принести им мир. Наши земли погрязли в междоусобицах. Много крови проливается в извечных территориальных спорах. Халдия дерется с Зуррагом, Мирамия сражается с племенами кочевников, Ниран пуще всех воюет с Сейнаром, Эймор то и дело сталкивается с Балионом. Отчего все это, Старр из рода Фосков? Неужели ты не видишь ответа? Единой империи нечего будет делить, и крови будет меньше!

— Я не верю в твои благие цели, Агон. Тот, кто служит Усмию, не может служить во благо.

Вот и свершилось. Впервые кто-то открыто сказал, что Агон служит Подземному. Плохо, священная война была не на руку Мереану.

— Я не раб Усмия, юноша, — тихо проговорил император Мереана. — С каких пор в роду Фоска объявились клеветники?

— Клеветники? Ты удивляешь меня, Агон! — громко ответил юноша, и волшебник понял, что это знак.

Народ в зале притих, лязгнули доспехи насторожившихся гвардейцев Мереана. Откуда-то послышались тяжелые, но уверенные шаги. Кто это? Кто ждал сигнала короля? Агон с огромным трудом не выказывал беспокойства, лихорадочно соображая, какой сюрприз приготовил для него молодой правитель.

Догадка сверкнула в голове, только когда распахнулись двери, ведущие в залу.

Паладин Небесного Горна!

На пороге объявился громадный, под семь футов ростом рыцарь, и его тут же окутало яркое сияние. Оглушительный звон бросил придворных на пол, а гвардейцы, выхватив клинки, изготовились к бою.

— Именем Небесного Горна! — Голос святого воина прорвался сквозь невероятный шум. — Пребудь в мире, слуга Усмия! Я прощаю тебя!

— Стоять! — остановил Агон готовых броситься в бой гвардейцев. Внизу живота император почувствовал неприятное щекотание, но не более того. Паладин явно не ожидал, что враг останется на ногах. С удивлением на усатом лице рыцарь зашагал к чародею.

— И да переродится твоя душа…

Заклинание вышвырнуло воина Небесного Горна из зала. Звон резко стих, и в повисшей тишине четко было слышно, как лязгнул доспехом обрушившийся на стену коридора паладин. Мертвый рыцарь сполз на пол и застыл.

Обернувшись к чуть присевшему от удивления королю Кронея, Агон сплюнул на пол:

— Я не слуга Усмия, щенок. И не Усмий! Да, я убил подземного Бога и забрал его мощь! Но попробуй понять, хоть и молод ты для знания: сила не бывает злой или доброй. Она сила! Качества ей придают владельцы. Ты, Лемилла, — император перевел взгляд на вжавшуюся в спинку трона женщину, — должна и сама это понимать! Усмий использовал ее во зло! Я же буду — во благо!

— Тот, кто владеет силой, теряет понятия добра и зла, — тихо ответил Старр.

— Я не потеряю. Готовься к войне, король Кронея. Ты показал, чего стоит твоя честь. Переговоры окончены! — Агон развернулся и в сопровождении гвардейцев покинул молчащий зал.

В душе императора Мереана горели злость и обида.

На себя…

Как же он не вспомнил об этих паладинах? Усатый гигант едва все не испортил. Сила Усмия оказалась слишком могучей для одного воина Горна, однако стоило это проверять не в боевой обстановке… Сначала стоило встретиться с Тайными и проверить, выдержит ли он удар Халда. Не подумал…

Зато теперь слухи разлетятся по миру быстрее света. Осталось надеяться, что слова Агона запомнятся свидетелям не меньше, чем гибель воина Небесного Горна.

ГЛАВА 9

Армия стояла на полях немного восточнее Малого Скола. Жители приграничной деревни и не думали о том, что военный лагерь препятствует севу. Большая часть поселенцев снялась с места и отправилась в глубь страны, едва объявились первые слухи о скорой войне. Остальные либо не могли покинуть родные края, либо просто не хотели, готовые защищать свой дом с оружием в руках.

Шатры кронейского войска усеяли все поля без остатка, некоторые отряды стояли даже на кромке березовой рощи. Лагерь кишел солдатами… Сколько их тут? Пять-шесть тысяч? Или больше?

Ладомар никогда не любил больших скоплений народа. Где толпа — там отсутствует человечность. Встреть в одном месте двух мудрецов — и будешь просвещен знанием. Собери же тысячу самых ученых мужей — и увидишь пред собой дикое, жестокое, безмозглое чудовище. Тысячерукого и тысячеголового монстра.

С другой стороны, армия просто не может быть неуправляемой, чем выгодно отличается от толпы. Солдат привыкает слушать приказы и исполнять их не задумываясь, и пока есть кому командовать — войско будет организованно. Именно поэтому вражеские стрелки обычно стараются в первую очередь уничтожить офицеров.

Встреченный разъезд доставил паладина к распределителю. Толстый солдат, едва помещающийся в кожаный доспех, сразу же обратил внимание на герб Ладомара и отправил святого воина к собратьям. Слава Небесному, лагерь Ордена находился чуть в стороне от общего бивака, что обещало более-менее спокойное существование.

Командовал отрядом паладинов сам Фередиг Колун, что Ладомара только порадовало. Большая честь находится под началом одного из самых опытных и могучих воинов Небесного Горна. Несмотря на то что внушительной комплекцией живая легенда Ордена не отличалась, да и возраст уже брал свое, паладин, вместо того чтобы стать Вестником или же тренером более молодых воителей, до сих пор странствовал, искореняя людское зло вдоль дорог, по которым проходил. Вот и сейчас Колун, неизвестно как получивший такое прозвище, оказался в гуще событий.

— Пойдешь к сэру Шиско в копье, их шатер вон стоит, бело-красный, видишь? — без расшаркиваний сообщил Фередиг, и Ладомар обернулся. Сэр Шиско… Раньше он никогда не слышал такого имени.

— Благодарю, что явился на зов, брат! — вдруг улыбнулся Колун. — Мы будем первыми, кто встретит Усмия мечом и силой Горна!

— Во имя Небесного, брат, — кивнул Ладомар и зашагал к шатру.

У кострища напротив входа сидел черноволосый юноша, сосредоточенно начищающий поножи. Судя по всему, будущий собрат по копью.

— Приветствую, брат. — Ладомар остановился рядом с ним. — Копье Шиско?

— Да, — просиял молодой воин. Он с радостью прекратил нудную работу, возблагодарив судьбу за шанс ненадолго отложить рутинное занятие.

— Я Ладомар из Двух Столпов. Направлен в ваше копье. Где командир?

Юноша робко улыбнулся, по-женски заправил прядь волос за ухо и пожал плечами:

— Сэр Шиско — это я.

Паладин с недоверием посмотрел на собеседника. Ему восемнадцати лет не будет, а уже воин Горна? Да еще и назначенный командиром копья?!

— То есть как? — вырвалось у Ладомара.

— Ну Колун сказал, что мне быть командиром. Просто никого больше не было, в копьях мест не осталось, и он сделал еще одно…

— Ты драться-то хоть умеешь? — Ладомар даже не попытался скрыть в голосе сомнение.

— Умею, — помрачнел юноша. — И изгонять тоже умею, не волнуйся, Лодомор. Если я молод, это не значит, что бесполезен.

— Я Ладомар, — терпеливо поправил его паладин.

— Если недоволен — сообщи Колуну, мне самому мало радости видеть ваши вытянувшиеся лица, — насупился Шиско и вернулся к шлифовке поножей. — Пусть назначает другого, вон хотя бы Хисъяра из Арны.

— Обида — плохой советчик. — Ладомар едва сдержал радость, что в копье будет кто-то знакомый.

— Не надо меня учить. Я не виноват, что раньше приехал! Я командир, и все. Командовать может кто угодно из вас, но перед Фередигом отвечать буду я. О его характере небось знаешь?

Колун был прост, как удар топора, и упрям, как осадное орудие. Если он дал приказ — никогда не отменит. Если принял решение — оно непоколебимо.

— Да ладно тебе, брат, сам ведь понимаешь, как я удивился, — пошел на мировую Ладомар.

— Понимаю… — не отрываясь от поножей, согласился Шиско.

— А Хисъяр где?

— В шатре спит. Коня за шатром поставь. Веревка есть, чтобы стреножить?

— Есть, — усмехнулся Ладомар.

— Соратник прибыл? — откинув полог, на белый свет вышел Хисъяр.

— Да, приветствую, брат!

— Да пребудет с тобою Горн, брат. Я Хисъяр из Арны, — осклабился старый знакомый, и Ладомар мгновенно помрачнел. Не узнал?

— Я знаю, — с трудом выдавил он на лицо улыбку. — Ладомар из Двух Столпов.

Хисъяр нахмурился:

— Что-то знакомое…

— Встречались, когда ты из Сейнара возвращался. — В душе паладина из Двух Столпов все рухнуло. Не помнит… «Что-то знакомое»…

— Да? — прищурился рыцарь из Арны. — А… Это по твоей наводке меня к Трем Границам отправили?

— Наверное, да. — Ладомар повел коня за шатер.

— Представь себе, там в каждом гарнизоне усмийпы нашлись. Причем солдаты говорили, что кто-то из наших уже был и тоже находил. Я немедленно доложил начальству — сейчас в Ордене такая буча происходит. Вон если даже тут наших больше четырех десятков наберется. Великая Война, братья, дожили.

Ладомар молча привязал коня к молодой березе и, выудив из сумки веревку, стреножил жеребца. В душе было горько от обиды. Возможно, детской, возможно, глупой, но так горько. Что паладин оставит после себя? Имя забудут через день, а его самого — через два?

Зачем тогда вообще жить?!

— Обида — плохой советчик, — буркнул себе под нос Ладомар. А жить надо. Хотя бы ради надежды увидеть Элинду.

Хотя Она наверняка забыла его так же, как и все остальные.

— Кто командовать будет? — задал важный для себя вопрос Шиско, едва паладин из Двух Столпов вернулся к костру.

— Я не буду, — сразу же отказался Ладомар. — Вон пусть Хисъяр приказывает.

— Хорошо, — невозмутимо согласился рыцарь из Арны. — Копье, слушай мою команду! Объявляется отдых.

Шиско хихикнул, по-прежнему надраивая свой до-спех.

— Сколько копий собралось? — хмуро поинтересовался Ладомар.

— Десяток-другой наберется, вчера из Халдин отряд пришел, — пожал плечами Хисъяр. — На нас делают большую ставку, как я слышал. Среди мереанцев прорва усмийцев. Так что раскидают по всей линии наступления. Поэтому командир, не командир — это все такие глупости.

— А когда в бой? — тихо спросил Шиско.

Ладомар посмотрел на юношу и понял, что тот боится. Отчего-то сразу захотелось его приободрить.

— Если этот бой вообще будет, — хмыкнул он. — Сдаст король Кроней — и будем на юг уходить, в Халдию.

— Не сдаст. — Хисъяр наклонился над костром, помешивая угли. — Молодой, горячий. Правильный. Так что потягаемся с усмийским отродьем. Для того Горну и служим.

— Шиско, а как тебе удалось в таком возрасте паладином стать? — Ладомар внимательно посмотрел на юношу. Тот неожиданно покраснел и прекратил шлифовку поножей.

— Я с детства мечтал быть воином Небесного, — тихо произнес он. Бравада, норов как-то слетели с молодого рыцаря, едва Хисъяр и паладин из Двух Столпов заговорили с ним как с равным.

— Девчонка небось приглянулась какая? — хитро поинтересовался рыцарь из Арны. Шиско еще больше залился краской. — Понятно… По моим наблюдениям, большая часть воинов Небесного Горна вошли в Орден из-за женщин.

Ладомар многозначительно хмыкнул. Забавные наблюдения…

— А ты, Хисъяр? — робко спросил Шиско.

— Я? Я по вере пошел…

— Все по вере. — Ладомар почувствовал прилив раздражения. — Без веры пламя Горна спалило бы во время церемонии приема и все.

— Да нет, не в этом смысле. Людям надо помогать. Если протянешь руку помощи, то в будущем и он кому-нибудь да поможет. Моего отца спас от разбойников паладин Небесного Горна. С тех пор батя так изменился… Если до этого и мать нет-нет да бил, в драки лез напропалую, а после того случая… У него внутри будто что-то зажглось, свет добрый какой-то.

— Правда? — удивился Шиско.

— Правда, — улыбнулся ему Хисъяр. — А потом его зарезали усмийцы.

Ладомар прищурился:

— С чего ты так решил, что именно они?

— Обоих стража взяла, а потом их проезжий паладин спалил.

Паладина из Двух Столпов ожег возмущенный взгляд Шиско.

— Извини, — выдавил из себя Ладомар. Человек болью делился, а он в сомнения кинулся…

— Да ладно, не со зла же. Иначе все вокруг бы уже звенело, а ты бы корчился на земле, ожидая своей смерти, — хохотнул Хисъяр. — Ох, чую, скоро мы насмотримся на это зрелище…

Он не ошибся.

Пересекли ли они границу с Кронеем или нет, Эйдор не знал. Дорог и деревень приятели сторонились, шли через лес, пробираясь звериными тропами или же просто напролом. Компас уверенно вел путников на северо-запад, и причин ему не верить не было. Он всего лишь вещь, которой нет нужды врать и которая покажет все как есть без задних мыслей.

— Тихо. — Агира, до этого скользивший между деревьев, вдруг остановился и присел. Повинуясь знаку товарища, Эйдор последовал его примеру, без всякого интереса слушая звуки леса. Рыцарь с тех пор, как они ушли от разбойников, стал гораздо дерганее. Шарахался от любого шороха, с подозрением осматривал каждую поляну и даже ночью то и дело вскакивал, словно на них уже напали.

— Проклятье! — Анхорский рыцарь поморщился и помотал головой. — Я так с ума сойду… Они все кричат, Эйдор.

Юноша бездумно кивнул. Ему были понятны причины усмийцев слать проклятия в адрес Агиры. Он ведь такой план разрушил… Эйдор хмуро отломил веточку и принялся катать ее между пальцев. Такой план…

— Где-то тут засада. — Агира бессильно опустился на мох. — Я слышу, как они о ней говорят. Совсем рядом!

Юный чародей посмотрел на друга. Друга ли? Столько лжи от него было… Хотя рыцарь, выходит, спас его от смерти…. Ведь если бы они нашли ту женщину все вместе, если бы Эйдор надел на ее палец даренное чародеями кольцо… Ваогар бы его убил на месте! Доблестный паладин Небесного Горна зарезал бы юношу и ничуть об этом не сожалел!

Впрочем, может быть, Агира соврал и на этот раз?

За последние дни лицо рыцаря Анхора сильно осунулось. Причина — голоса. Непонятно каким образом, но все слуги Подземного знали, что Агира бросил эмиссара Агона в плену разбойников. Что воин Братства предал усмийцев и поставил под угрозу весь план. Тысячи голосов день и ночь проклинали бывшего собрата.

Скорее всего сообщил тот охотник, которого рыцарь привел спасать Эйдора. Может быть, это был вполне невинный разговор, просто поделился стрелок, что Агира не стал освобождать паладина Небесного Горна. В разговор вмешался человек знающий, уточнил. И поднял шум. Молодому чародею даже представлять не хотелось, что творится в голове друга. Удивительно, что до этого о плане знали немногие усмийцы. Теперь-то, конечно, все слуги Подземного в курсе дела.

Но как ловко провернули…

— Маг… среди них маг… — прошептал Агира, затравленно обернулся. — Как мне избавиться от этого гвалта?!

— Маг?

— Да, он молчит, но голоса… Он где-то рядом! Надо быть очень осторожным!

Куда осторожнее? Рыцарь и так вздрагивал от каждого шороха.

Эйдор понуро вернулся к размышлениям. Ловко они… Бегство через Большую и «случайная» встреча с Вольными.

— Ты слышал? — дернулся Агира и уставился на приятеля.

Тот лишь помотал головой. Только птицы поют… Только птицы…

— Свиток под рукой?

Эйдор кивнул, нащупав за пазухой сверток.

— Тебя совершенно ничего не волнует? — возмущенно прошептал рыцарь.

Воин с непониманием уставился на юного мага, и тот едва заметно пожал плечами. Последние дни он действительно больше думал о прошлом, не замечая настоящего. Каждый раз прокручивая время пути и стараясь понять, отчего не догадался обо всем сам.

Теперь-то происходящее выстроилось по местам, однако чувство обманутости Эйдора не покидало.

— Ну не молчи, Эйдор! — Агира выглядел подавленным. — Не молчи! Я виноват, знаю. Но я раскаялся!

Раскаялся… Наверное, это хорошо. Но все равно обидно. Впрочем, если бы не анхорский рыцарь, было бы хуже. Эйдора спасла проснувшаяся совесть Агиры и… А что еще? Отчего друг во всем покаялся? Отчего пошел против своих бывших соратников-усмийцев? Может быть, это часть очередного хитрого плана? Может, все те причины, о которых говорил рыцарь, надуманны?

А может быть…

Может…

Потому что подружился? Но, предав сначала Братство, потом усмийцев, не предаст ли он молодого несмышленого мальчишку, цена которому грош, а вся исключительность юнца заключается в наложенном чародеями заклинании и кольце на шее?

— Эйдор! — почти взмолился Агира.

— Да? — глухо ответил юноша.

— Я же уже извинялся. Я вновь извинюсь. Прости! Прошло несколько дней, а ты все как в воду опущенный!

— Очень сложно, Агира… Очень сложно все…

— Понимаю… Они нас видят! — Глаза рыцаря испуганно расширились, и он крутанулся вокруг своей оси. — Они нас видят!!! Маг заметил!

Молодой чародей встрепенулся и с опаской огляделся. Весна, на ветвях разворачиваются почки, и кажется, будто на деревья осел зеленый снег.

Враг пришел с востока. Затрещали сучья, и из кустов на небольшую полянку вывалился прозрачный, медленно приобретающий цвета медведь. Огромный зверь, облепленный кусочками коры и бурой прошлогодней листвой, едва ли не ехидно рыкнул, словно обрадовавшись встрече. Молча сделал несколько шагов к сидящим на земле странникам и рывком поднялся на задние лапы.

— Эйдор! Это маг! Свитком его! — закричал Агира, но молодой чародей просто не мог оторвать глаз от медведя. Хозяин лесов покачнулся, совсем по-человечьи поднял лапы над головой, и Эйдору показалось, будто зверь сейчас улыбнется и поздоровается.

— Эйдор! — Рыцарь вскочил и схватился за оружие. — Очнись! Я же не справлюсь!

Медведь протяжно взревел, и в этот миг юный чародей все-таки выхватил из-за пазухи свиток «стрелы». Разорванный пергамент растаял в воздухе, над лесом пронесся жуткий звериный вой, и огромная туша грохнулась на землю. Эйдор вдруг почувствовал, как будто невидимая рука нежно охватила сердце, и, не сдержавшись, шумно вздохнул от удивительно приятного ощущения.

Обличье медведя неохотно сползало с убитого чародея; на морщинистом лице усмийского волшебника застыло удивление. Наверное, колдуну не сообщили, что среди беглецов находится маг.

Сладость внутри стала невыносимой, и юноша с легким стоном повалился на землю. Над головой по синему небу плыли облака, и, даже когда их загородило встревоженное лицо Агиры, Эйдор не перестал счастливо улыбаться.

— Что с тобой?!

— Я не знаю… — прошептал юноша. — Но так хорошо…

Рыцарь помрачнел, поднялся с колен и начал молча отряхиваться, стараясь не смотреть на улыбающегося друга. Наконец, когда Эйдор немного пришел в себя и с удивленным видом сел, Агира проронил:

— Это плохо, Эйдор.

— Почему? — изумился все еще сияющий волшебник.

— Это просто плохо, — повторил рыцарь и поморщился. — Слышал бы ты, как сейчас ругаются усмийцы… Пошли, нам надо торопиться…

Юноша с улыбкой кивнул, досадуя, что сказочное чувство почти угасло:

— Так хорошо…

Агира застыл и обернулся на товарища. Лицо рыцаря было мрачнее тучи.

— Что? — спросил Эйдор.

— Пошли, я сказал!

ГЛАВА 10

Шутки закончились. С вечера зарядил противный дождь, выстукивая по отсыревшей ткани шатра монотонную, унылую дробь. Последний марш…

Войска Мереана, по данным разведки, встали лагерем в трех милях отсюда. Утром они будут уже здесь, время еще есть, однако Ладомар просто не мог заставить себя уснуть. Завтра, возможно, он увидит свой последний рассвет. И, может быть, в последний раз вспомнит Элинду. Хорошо ли?

Наверное, да… Наверное, для обоих…

Над биваком армии Кронея царила тишина, после завтрашнего боя мало кто увидит следующий закат. Но они погибнут за благое дело. Они будут первыми, кто попытается остановить нового Усмия.

У едва тлеющего костра беззвучно молился Шиско. Молодой паладин сгорбился, обхватив плечи руками, и чуть покачивался из стороны в сторону. Ладомар отвел взгляд от юноши и уставился на стенку шатра. Жалко мальчишку. Он и жизни-то не знал… Сколько ему? Восемнадцать лет? Ничего еще не видел, многого не прочувствовал.

Но приехал на сбор. По глупости? Или так сильно в нем чувство долга? Или просто по незнанию? Когда война далеко, легко представить себя героем и слегка романтизировать любую бойню. Но когда сеча уже завтра, зеленая бравада тает.

Ладомар тоже боялся, хотя, наверное, не так, как Шиско. Ему просто хотелось, чтобы скорее наступил бой. Что будет потом — неважно. Ожидание хуже всего. Уснуть, проснуться, выйти на позицию и дождаться, когда начнется сражение. Не просидеть всю ночь в размышлениях, а просто закрыть-открыть глаза — и вот она, сеча.

Паладин улыбнулся, слушая сопение Хисъяра. Сколько таких счастливчиков в лагере? Наверняка большинство… Солдат — это не тот, кто носит оружие. Солдат — это тот, кто может позволить себе выспаться перед битвой.

Ночь беззвучно висела над спящим лагерем. Ладомар погрузился в мысли, осознавая, что жизнь-то, если завтра случится погибнуть, прошла впустую. Он все потерял и ничего не нашел. Какой в ней был смысл? Ради чего?

Паладин думал…

А Шиско молился.

Провалиться в сон Ладомару удалось ненадолго, ему показалось, что он даже и не спал почти. Беспокойная дрема, сорванная ревом сигнального рога.

— Братья! — вслед за рогом донеслось снаружи. — День настал! Готовимся к битве!

Паладин с ухмылкой отметил про себя попытку Федерига Колуна поднять боевой дух воинов Ордена. Так, неважно вышло, но хоть что-то.

— Завтрак будет? — раздался чей-то бас. — Негоже с пустым брюхом в бой идти.

— У Небесного отъешься, — хохотнул голос помоложе.

Ладомар выбрался из шатра наружу. Еще темно, светать начнет где-то через час. Потом еще несколько часов ожидания… Скоро уже. Утренняя прохлада заставила воина инстинктивно сжать зубы поплотнее.

— Все сидишь? — Паладин увидел у костра сгорбившегося Шиско. — Приходи в себя, брат. Всем страшно. Но смерть не самое страшное, что может случиться в жизни.

Вокруг гудело пробуждающееся войско.

— Сейчас подвезут пожевать, а потом на позиции.

Фередиг в полном боевом облачении возвышался посреди лагеря будто герой прошлого. От него ощутимо веяло духом того, что многие называют рыцарством. Непоколебимость, честь, красота и мощь — Колун олицетворял сейчас все качества разом.

— Помните, братья! Наша задача состоит не в геройской смерти на копьях их пехоты! Мы должны нести ужас их усмийским выродкам. Держитесь своих отрядов, братья! Помахать клинком шанс будет у каждого, но сила наша не в стали, сила в даре Небесного! Запомните это!

Под раскатистую проповедь Фередига паладины деловито собирались, поглядывая по сторонам в поисках обозных слуг, которые должны были доставить пищу.

— Не геройствуйте. Это война против Подземного. Наша задача победить его, а не погибнуть во славу Горна, — продолжал Колун.

— Видишь, Шиско, — криво улыбнулся Ладомар. — Погибать в нашу задачу не входит.

Молодой паладин еле кивнул.

— Раскис, бродяга? — Из шатра вышел Хисъяр.

— Да, есть малость, — хмыкнул Ладомар. — Ничего, это по молодости. К вечеру отойдет.

— Ага, посмеемся еще у костерка. — Паладин из Арны зябко поежился. — Скорее бы лето, холодно.

— Командирам копий после завтрака подойти ко мне, — громогласно вещал Фередиг.

Ладомар натянул стеганый доспех и вытащил из-под полога шатра кольчугу. Отсырела, заржавеет теперь. Впрочем, он с удовольствием ее почистит на днях, если выпадет такой шанс.

— Тварей Усмия можем не опасаться! Женщина Халда с нами!

— А вот это хорошая новость! — гаркнул детина, которому двое товарищей затягивали ремни на черном панцире. Самостоятельно такой доспех надеть невозможно. — Значит, Бурых да Детей можно не бояться.

Ладомар приподнял левую бровь. Сам Черныш здесь! Хотя известный паладин предпочитал прозвище Рыцарь Ночи, но народ поголовно звал его именно Чернышом. Вороной жеребец, черный доспех, черный меч, черный щит с гербом Ордена. Колоритная фигура. Да и боец знатный, по слухам.

— Нам и без Детей работы хватит, — пробасил кто-то.

— Завтрак!

В лагерь паладинов со скрипом вкатилась тачка. Дюжий обозник устало опустил рукояти и отер со лба пот, глядя, как два шустрых помощника сноровисто выгружают предназначенный воинам Горна провиант.

— Как дела, кухня? — подошел к нему один из паладинов. Воин зубами затянул ремень на наруче и с интересом заглянул в тачку.

Здоровяк пожал плечами, неуверенно улыбнулся и смущенно промолчал. Ладомар задумчиво оправил кольчугу и, изучая обозника, размял хрустнувшую шею. Вроде крепок с виду, а почему не в армии? Или специально место потише выбирал? Когда войско пойдет в сечу, прислуга наверняка укроется в лесу, а то и вовсе сбежит.

— Чего молчишь-то? — Паладин хлопнул молодца по плечу.

— Да немой он, — бросил один из помощников. — Вроде все, поехали, оглобля.

Здоровяк приподнял тачку и покатил ее дальше.

— Иногда я ловлю себя на мысли, что мне очень сильно повезло в этой жизни. — Рядом с Ладомаром остановился Хисъяр. — Я здоров как бык, я прекрасно вижу и могу говорить. Мне дано столько, о чем многие просто мечтают, а ведь хочется чего-то большего. Всегда хочется большего, а этому немому, может, достаточно было бы только возможности разговаривать. Несправедливая штука — жизнь.

— На все воля Горна.

— Ну разумеется, — улыбнулся Хисъяр. — Делать Горну было нечего, вот и сделал его немым.

— Что ты хочешь сказать? — напрягся Ладомар.

— То, что Горну глубоко плевать на наши тела. Он кует души, брат. А остальное — просто жизнь.

Паладин из Двух Столпов молча кивнул.

Просто жизнь… Из чего Горн ковал душу Ладомара?

После спешного завтрака рыцари, полностью облаченные в доспехи, двинулись к отведенным копьям позициям. Тройке Шиско выпало стоять с отрядом тяжелой кавалерии, в тылу левого фланга. Старый Фередиг наверняка отметил бледность молодого паладина, и оттого его копью досталось место не в первых рядах. Ладомара, настроившегося на быструю сечу, назначение расстроило. Не та местность, чтобы дать волю рыцарской коннице. Шиско же, выслушав приказ, молча захлопнул решетчатое забрало и скупым движением указал соратникам на далекий холм, где уже темнели фигуры собирающихся всадников.

— Забрало открой, брат, — пожурил юношу Хисъяр. — Взопреешь, пока ждать будем.

Тот коротко мотнул головой.

— Ну как знаешь, — махнул рукой паладин из Арны. — Нам до полудня стоять, думаю. Если не до вечера. Хотя солнца сегодня не будет, вряд ли Мереан затягивать станет.

Ладомар с Хисъяром согласился. Хмурое серое небо сегодня было на стороне Кронея. Сражаться, когда солнце в глаза бьет, дело неблагодарное.

Над полем неслось пение сигнальных рожков. Войска медленно расползались по своим позициям, и Ладомар с каждым мигом все больше и больше чувствовал растущее внутри напряжение. Скоро уже… До этого он никогда не участвовал в больших сражениях. Небольшие стычки, иногда даже стенка на стенку, но не такое…

Рыцари встретили паладинов с радостью. Так повелось, что в землях, где еще чтили Халда, воины Небесного Горна пользовались сильным уважением среди людей из благородных сословий. Паладин — это тот же рыцарь, но состоит он на службе не у короля, а у Халда! Прошедший то, чего простой человек может и не выдержать.

Предводитель отряда рассредоточил прибывших так, чтобы в случае атаки все всадники были прикрыты силой Горна. На самом деле с паладинами в строю можно идти даже на ощетинившуюся пиками баталию. Если, конечно, среди пехоты достаточно усмийцев.

Ладомару выпало место между двумя огромными рыцарями с одинаковыми гербами. Три серебряные звезды на зеленом щите. Братья? Неважно.

— Приветствую, святой воин, — из-под шлема-ведра прогудел тот, кто был справа. — Постараемся не посрамить Халда сегодня!

— Воистину, — поддержал товарища рыцарь слева. У него на голове был обычный бацинет^[28] с откидывающимся забралом. Усатый, немолодой уже воин.

— Да пребудет с нами Небесный Горн. — Ладомар понял, что молчание братья могут истолковать не так.

Хисъяра паладин из виду потерял. Тот был где-то в центре, неподалеку от предводителя отряда. А вот Шиско Ладомар отыскал быстро. Шлем юного рыцаря показался чуть сзади. Забрало парень так и не откинул.

На холм поднималось еще одно копье паладинов. Все незнакомые.

— Скорее бы уже, — пробурчали из-под топхельма^[29] справа. — Не терпится пустить кровь прихвостням Усмия!

— Лишь бы шанс был, — скептично отозвался сосед слева. — Далеко стоим. Пехота основную славу на себя возьмет. Можем весь день простоять без дела.

Конь под рыцарем всхрапнул, мотнул головой. Над полем раздался рев рога.

— Король! — восторженно сказан кто-то сзади. — И с ним возлюбленная Халда!

Ладомару с его места было плохо видно происходящее впереди. Он видел лишь выстраивающуюся на берегу реки баталию да кучно собравшееся за спинами копейщиков ополчение, а то, что было чуть правее, в Малом Сколе и дальше, он разглядеть не мог.

— В деревню полезут, — донеслось справа.

— Не полезут, там панцирники и прорва лучников окопались. И баталия прямо за деревней стоит. Там так вообще тиски будут. Не сунутся, — ответили ему сзади.

— Через реку пойдут. Она тут неглубокая, единственное место, — продолжил тот же голос. — Сначала под стрелами, а потом прямиком на копейщиков выйдут.

— Массой задавят, будет и нам потеха, — хмыкнул кто-то спереди.

— Потеха потехой, но за великое дело стоим, тут главное — отстоять, а не развлечься, — поучительно ответил ему пожилой голос.

Кого ж тут собрал король Кронея? Всех, кто мог держать оружие?

— Святой воин, как думаешь, управимся? — прогудел из-под топхельма сосед.

— Небесный Горн рассудит, не я, — уклонился от ответа Ладомар.

— Тоже верно…

И потянулись часы ожидания. Разговоры медленно стихли, и на холме царило лишь бряцанье доспехов и всхрапывания коней. Мереанцы не торопились. На той стороне реки то и дело появлялись разъезды Кронея, готовые в любой момент броситься к ожидающей имперцев армии.

Это случилось после полудня. У Ладомара к тому моменту затекли все мышцы, и он едва сдерживался от того, чтобы не соскочить на землю и размяться. Вооружен он был полегче многих рыцарей и потому мог себе это позволить. Впрочем, увидев, что разведчики сломя голову понеслись к реке, передумал.

— Идут, — бросил сосед справа, и паладин увидел, как из леса выползает армия Мереана. Черное пятно, медленно пожирающее поле на том берегу. Воинов империи было очень много. Очень! Ладомар мигом вспомнил рассказ стражника в ставке Ордена. Сотни тысяч… Похоже на то.

Солдаты Мереана выходили из леса и неторопливо строились на относительно безопасном расстоянии от берега, дабы не попасть под обстрел лучников Кронея.

Пехота… Только пехота…

— А где же их рыцари? Еще в лесу? — ошеломленно промолвил сосед слева и вдруг выдохнул: — Да сколько же их?!

Со стороны врага доносилась вакханалия рогов, отряды строились медленно, но очень организованно.

— Напролом пойдут… — сказал кто-то, и Ладомар ему поверил. Действительно, создалось впечатление, что Мереан пойдет лоб в лоб, не считаясь с потерями.

Вражеские отряды все выходили из леса и выходили. Наступающих уже было в несколько раз больше, чем защитников, а кавалерия так и не появилась. В резерве?

Ладомар почувствовал, как в животе зародился ледяной комок. Оказывается, как он ни собирался сегодня погибнуть, а не готов. Все-таки надеялся на что-то…

— Это будет славная битва, — донеслось сзади, и спереди в ответ кто-то коротко хохотнул.

— Покроем себя славой!

— А то! Я убью сотню сегодня. Но потом надо будет перекусить!

Ладомар понимал, что рыцари просто боятся, пытаясь укрыть страх под личиной бравады.

— Сотню? Слабак! Даешь две!

— Где кавалерия? — встревоженно огляделся сосед в топхельме. — Разъездов не видать? Может, переправились где-то? Сейчас как ударят с тыла!

— Им на холм подниматься смысла мало, — ответил ему брат. — Не ударят.

— Нас — нет, а пехоту сомнут в два счета!

— Без паники, Хучай! — одернул его усатый. — Не думай много, это вредно.

— Но где же…

Рев с той стороны реки заставил воина замолчать. Мереан уже пошел в атаку. Впереди литых колонн империи катились отряды лучников, в небо с обеих сторон взвились стрелы.

— Началось…

Ладомар как завороженный наблюдал за тем, как лучники врага достигли реки и бросились врассыпную, пуская вперед лавину пехоты. Мереанцы с ревом входили в холодную воду, падали, сраженные кронейскими стрелками, которые с остервенением опустошали колчаны, но атака имперцев не останавливалась. Агон решил завалить реку трупами своих солдат…

Расстояние между армиями медленно сокращалось, и наконец лучники обороны бросились под защиту баталии. На берег ступили первые атакующие, а за ними катилось море вражеской стали.

Миг — и воины Кронея ринулись вперед, сбрасывая выбравшихся из воды солдат обратно. По всему фронту вспыхнули паладины, и Ладомар прекрасно себе представлял, что происходит в гуще сражения. Падающие с криками боли усмийцы, страшный звон силы Халда, золотое свечение от воинов Небесного Горна, и смерть со всех сторон.

Баталия держалась крепко, не давая врагу выбраться из воды. Но такую лавину не остановить, медленно, но верно солдаты Империи стали теснить сражающуюся пехоту, один за другим угасали паладины, которых враг пытался уничтожить в первую очередь.

— Мы ударим, когда там все погибнут? — покрывшись липким потом, спросил Ладомар.

Ему не ответили… Рыцари молча глядели на поле боя, и в воздухе медленно проступала ярость бронированных всадников.

В сражение вступили ополченцы, разношерстная толпа охватила тающую на глазах баталию, врезавшись в наплывающее войско Мереана. Теперь все… Замысел полководца стал Ладомару ясен. Старр из рода Фоска решил нанести врагу максимальный урон. Когда будет уничтожена его пехота — в ход, на выбравшихся в поля врагов, пойдет тяжелая кавалерия, и ее удар будет ужасен.

Видя, как внизу гибнут кронейские солдаты, паладин понял, что пережить эту битву будет позором. Когда так самоотверженно сражаются за Халда простые смертные, воины Небесного Горна просто обязаны быть в первых рядах… Многие там и были. Среди ополчения тоже вспыхнули и почти моментально угасли несколько спешившихся рыцарей Ордена. Враг не зевал, раскусив замысел Старра.

— Король бежит! — раздалось справа, и Ладомару показалось, что он ослышался.

— Король бежит! — подхватил кто-то еще.

— Кавалерия Мереана с севера!

— Братья! — взревел предводитель отряда. — Не посрамим имя Кронея!

— Король… — Крикуна кто-то хлопнул по шлему, и тот заткнулся.

Войска Мереана выходили на поле, уничтожая последние очаги сопротивления.

— Во имя Халда и за нашу честь! В атаку! — закончил командир.

Команду на атаку им не отдали, но каждый понимал: Старр сбежал и ждать приказа бессмысленно.

Рыцари тронулись с места, постепенно рассыпаясь в стороны.

— Да пребудет с нами Небесный Горн! — заорал справа Хисъяр, и в ответ ему грохнул рев нескольких сотен глоток.

Ладомар и сам что-то кричал, глядя на то, как стремительно приближаются войска Мереана. И чем ближе он был, тем страшнее становилось. Как же много их.

Рассыпавшись в линию, приготовив копья к бою, рыцари неслись на быстро строящихся пехотинцев. Копейщиков среди них было мало, основной лес пик виднелся где-то в районе реки. Значит, сеча будет знатной!

Шеренги мереанцев приближались… Когда до столкновения остались считаные мгновения, Ладомар взревел:

— Элинда!

И с грохотом врезался в строй врага. Звон стали и вырвавшейся наружу силы Халда, боевой клич всадников, и крики ужаса сметаемых с пути врагов.

Ладомар рубил вслепую, понукая ломящегося сквозь шеренги солдат коня. Сосед в топхельме отбросил копье и схватился за булаву, щедро раздавая удары налево и направо. Его брат не отставал.

Скорость начала спадать, и рыцари завязли в гуще боя. Выкрикивая имя Элинды, Ладомар крутился в седле, награждая широкими ударами все, что попадет под руку. Звон Халда стал тише, и паладину не стоило больших трудов догадаться, что одним воином Небесного Горна стало меньше. Рыцаря в топхельме стянули с коня, и рослый мереанец с клевцом в руках с размаху расколол шлем упавшего воина и голову кронейского всадника.

Ударом в горло сбили на землю и второго брата, но усатый неожиданно ловко для своего веса поднялся на ноги и с проклятиями продолжил бой. Звон Халда стал еще тише…

Хисъяр? Шиско?

— Элинда!

Конь Ладомара осел, получив удар пики в грудь, и паладин, закрывшись щитом, слетел на землю. В глазах потемнело, но воин все-таки смог подняться и обрушил меч на голову подскочившего имперца. Щитом ткнул в лицо черноволосого солдата с топором и перерубил шею еще кому-то.

Опускающуюся ему на голову алебарду воин Небесного Горна увидел только в последний миг, перед сокрушительным ударом.

Сражение выиграно, война — еще нет. Старр оказался куда горячее, чем предполагал Агон. Его войско, объединившись с армией Халдии, могло изрядно попортить кровь Мереану. Но юнец решил стать героем. Честь ему и хвала… Только людей зря погубил. Мог бы избежать тысяч смертей, присоединившись. В конце концов, что бы он потерял? Право распоряжаться землей? Нет! Право короны? Нет! Свободу выбора? Возможно, да… Но Кроней никогда не был беспокойным королевством, веками жил в мире. Могли бы и дальше продолжать. Старр из рода Фосков мог стать помощником в наведении порядка в стране. Ставленником империи!

Но он предпочел погрузить свои земли в хаос!

Магу стало душно, и он распахнул свой плащ, глядя на то, как по полю бродят лекари. За судьбу раненых он не беспокоился. Они все люди. Четкий приказ не добивать соблюдался неукоснительно. В противном случае труп убийцы лег бы рядом с убитым после боя человеком. Исключением были паладины Небесного. Если Орден выступил против кого-то, то не отступится никогда, а значит, и жалеть его рыцарей бессмысленно.

Несмотря на победу, Агон был недоволен. План сражения не удался. Казалось, он предусмотрел все. Несколько тысяч всадников переправились на берег Кронея еще вчера и ждали команды в лесах. Патрули и дозоры с правого фланга он устранил с помощью магии, дабы не терять внезапности. Кавалерия должна была ударить из леса прямо в тыл построившимся баталиям противника, пока еще не начали переправляться пехотинцы империи. Но кто же знал, что рыцари попросту увязнут в топких еще лесах и потеряют драгоценные часы… Кто знал, что поставленный за старшего маркиз Ваанс, не увидев на поле конные отряды Мереана, решит форсировать реку самостоятельно?

Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Маркиз будет наказан за то, что не ценит жизнь своих солдат, а Агон будет осторожнее при выборе другого военачальника.

А еще ушла Лемилла. Словно почувствовала неладное и вместе с охраной Старра покинула поле боя. Скорее всего мчится сейчас воодушевлять солдат Халдии. Разумно, но как же обидно! Да и отчаянная рыцарская атака на левом фланге Кронея навевала отнюдь не веселые мысли. Так самоотверженно пойти на смерть — надо действительно свято верить в свою правоту. И не за земли они сражались, нет… И даже не против захватчиков… Они бились против Агона, в их глазах являющегося Усмием.

Но он не Усмий! Лишь обладатель его силы!

— Император! — В поле зрения Агона объявился солдат. Преклонив колено, воин почтительно ждал разрешения говорить.

— Да?

— Захвачен Старр из рода Фосков!

Известие заставило волшебника потерять дар речи. Его бойцы все-таки нагнали отряд короля и Лемиллу?!

— А женщина? — вырвалось из уст Агона.

— Какая женщина? — побледнел солдат.

— С ним должна была быть женщина!

— Н… никак нет, — пролопотал солдат. — А… откуда?!

Агон нахмурился:

— Где вы их нагнали?

Воин сглотнул, побелел и непослушными губами проговорил:

— К… кого?

Сдавленно рыкнув, маг шагнул к воину и положил ему руку на голову. Солдат застонал от муки, вызванной чародейством императора. Просматривая память бойца, Агон с брезгливостью откидывал в сторону образы сладострастия и зависти к командиру, пока не наткнулся на необходимое знание.

Старр оказался еще более отчаянным человеком, чем думал маг. Он был среди рыцарей, которые первыми обнаружили кавалерию Мереана и попытались отсечь ее от третьей баталии. Храбрец! Глуп, но бесстрашен!

— Старра ко мне, — повернулся волшебник к застывшему рядом Женаргу. — Быстро.

— Да, о Великий! — метнулся верный слуга.

Агон медленно просмотрел самые главные мысли солдата: алчность, жадность, ненависть, зависть… На поверхности только зло. Отпустив голову вестника, император кивнул одному из гвардейцев:

— Убить…

В холодных глазах не проскользнуло ни тени удивления. Боец шагнул к пошатывающемуся, еще не пришедшему в себя гонцу, и быстро перерезал ему горло, а затем вернулся на свое место. Захлебываясь кровью, неудачливый мереанец упал на землю.

Такие люди, как убитый солдат, империи не нужны. Он хочет строить новый мир, где не будет места таким чувствам. Укол стыда за такой поступок настиг Агона чуть позже. Наказанный был простым рубакой, какие еще могут быть мысли у профессионального убийцы?

Добро руками зла?

— В его разуме не было места светлому, — проговорил наконец волшебник. Пусть случайные свидетели знают, что не из-за простой прихоти умер гонец. — Его мысли омерзительны.

И Агон демонстративно отер руки о плащ.

Старра приволокли, когда Агон начал терять терпение. Закованный в тяжелую броню, наверняка и спасшую жизнь молодому королю, кронейский правитель еле переставлял ноги. То ли от усталости, то ли из нежелания идти — причины императору Мереана были неинтересны.

— Отпустите его, — приказал сопровождающим бойцам Агон. Солдаты послушно отошли, и Старр, лишившись опоры, едва удержался на ногах. Значит, даром сражение в рыцарской коннице для кронейского владыки не прошло.

— Обернись, бывший король этой страны, — жестко сказал маг и указал юноше на поле боя. — Это твои люди… Скажи мне — зачем столько смертей?

Старр не обернулся, буравя волшебника ненавидящим взглядом. От удара ли, от падения, но глаза молодого правителя были налиты кровью.

— Ради чего, юнец?! — Агонпочувствовал нахлынувшее раздражение. Как же глуп стоящий перед ним королек. Сколько еще правителей пустят своих людей на убой в страхе потерять корону? — Ты мог остаться хозяином своей страны! Мог увидеть ее расцвет! И опустил в хаос!

— Хаос несешь ты, — выплюнул Старр. Агон только сейчас заметил, что юноша гораздо выше его, а благодаря латам кронейский владыка казался вообще гигантом. — Слуга Усмия!

Маг закатил глаза и выдохнул:

— Я уже говорил тебе об этом, юноша. Усмий мертв! Я не могу служить мертвому Богу, понимаешь?

— Ты можешь говорить об этом вечность, — прорычал Старр. — Верить усмийскому отродью я не собираюсь. Даже если и мертв Усмий, твои поступки ничем не лучше твоего мертвого Бога.

— Знаешь, — Агону стало интересно, — скажи, чем они плохи, а?

Старр оскалился, и солдаты дернулись было к пленнику, но их остановил взмах мага.

— Ну? — улыбнулся он юноше.

— Обернись, Агон, — мстительно процедил юноша. — Ты принес этим людям смерть, а их семьям горе.

— В этом мы похожи, сынок… Вот только…

— Вот только, — перебил его Старр, — я выполняю волю Халда!

Агон покачал головой:

— Халд тоже мертв, юнец. И в его смерти важную роль сыграла Лемилла.

Старр криво улыбнулся, всем видом показывая снисходительное неверие.

— Впрочем, чего мы будем вести бессмысленный спор? — Маг шагнул к юному королю и положил руку на его голову. Старр отшатнулся, но тут же оказался скручен подоспевшими солдатами.

Агон минуту изучал мысли бывшего кронейского правителя, а затем отошел и, не глядя, приказал:

— Доспех с него снимите.

Ненависть… Жгучая ненависть к усмийцу Агону — самая яркая мысль Старра. А остальное… Стыд перед погибшими солдатами, преданность мертвому Халду, почитание Лемиллы, честь, благородство… Если бы маг нашел среди чувств низложенного короля хотя бы страх, было бы легче. Но не нашел.

— Оттащите его куда-нибудь в лес, подальше к югу, и оставьте там, — хмуро добавил император. — Он хороший человек. Жаль, что его разум затмевает ненависть. Может быть, свобода укажет ему на ошибку? Своей храбростью он заслужил жизнь и свободу.

К сожалению, юный король слов Агона не слышал. Не выдержав магии чародея, он потерял сознание.

Бой закончен. Война продолжается.

Но не сейчас… Склой уже в трех днях пути отсюда, необходимо увести его за собой, чтобы не мешал. Раздать необходимые распоряжения и вернуться в столицу. Пусть старый друг опять побродит по дну Долгого залива. Жалко, что Ухлак отправился в тыл врага, подстраховать Стилета… Без него будет скучно…

И еще… Надо бы проведать запасы… В сундучке у Женарга. А то никак не сосредоточиться…

Когда Ладомар очнулся, то с тоской понял, что еще жив. В чертогах Небесного Горна не могло существовать подобной чудовищной головной боли. Такое чувство, что на глаза кто-то давит чугунными пальцами, а на лоб опустил копыто рыцарский конь и готов вот-вот перенести весь вес на ногу, чтобы окончательно раздавить голову паладина.

Во рту царила сухая горечь, рук и ног паладин почти не чувствовал. Выжил… Удивительно… Мысли путались, давление на лоб нарастало, но Ладомар все же попытался открыть глаза. И застонал.

Небо пустилось в пляс, закружилось перед взором, к горлу подкатила тошнота; голова взорвалась невыносимой болью, и воина вырвало.

— Живой? — раздался скрипучий голос рядом.

Ладомар не ответил, повторять пытку он не решался, понимая, что любое движение неминуемо отзовется мукой.

— Вижу, живой, — продолжил терзать воина голос невидимки. — Паладин…

— Кто здесь? — одними губами произнес Ладомар.

— Лекарь я. Раньше служителем Халда был в Хинне. Вот нынче и не знаю, что с вами делать. Найдут тебя наши — прикончат. Я щит-то откинул подальше, но все же. Вдруг зазвенишь? Тебя-то и спасло то, что вы без сознания когда — не звените. С другой стороны, враг ты мой, паладин. Хоть и служим одному Богу. Неувязка.

Человек сел рядом, и Ладомар почувствовал ужасный запах чеснока.

— Оттащу я вас в лесок, — буркнул голос.

Глаза открывать паладин не решался. Ему сейчас было абсолютно все равно, и слова лекаря из Хинна оставались где-то очень далеко.

— Нехорошо это, паладинов убивать. Не могу позволить. Да вообще убивать нехорошо. Иных, вон, собирают и лечить несут. Потому что без веры люди-то. Будущие сыны империи. А вы-то сами по себе. По вам и приказ отдельный… Оттащу. В тачку погружу и оттащу. Доспех сниму только, иначе не вытяну…

Ладомар скривился от горечи в горле, почувствовал новый прилив тошноты и вновь скорчился в судорогах.

— Плохо, вижу. В леску мож и поправлю чего как. Но хоть выжил, и то радость, — продолжил скрипеть лекарь. — Шлем спас, хотя то, что под ним, пострадало. Хе-хе…

Невидимка сухо закашлялся.

— Всех лечу, а себя не могу… О, идут похоронщики-то… Ну, паладин, извиняй, выбора у меня нет. Вдруг зазвенишь? А потом в лесок оттащу, да… В лесу-то не тронет никто, наверное…

Скорее всего, лекарь ударил его по голове. Паладин не знал, что случилось, Лишь яркая вспышка боли и объятия беспамятства.

ГЛАВА 11

День выдался солнечный. Эйдор на привалах с удовольствием подставлял теплым лучам лицо и млел от ощущений. Весна здесь такая же, что и в Анхоре.

Юноша все чаще и чаще скучал по далекому Скафолку. Иногда так хотелось оказаться в родной келье… Сходить на обед, поболтать с другими инспекторами. Не думать ни о чем хотя бы день. Не следить за ненавистным компасом. До цели осталось совсем недалеко: за последние дни стрелка ощутимо поменяла направление с запада на юго-запад. Но как же Эйдор устал от поиска.

— Агир! — окликнул друга молодой волшебник.

— А? — немедленно вскинулся сидящий под березой рыцарь. Он еще больше осунулся, щеки ввалились, под глазами появились круги. Усмийцы допекали его чуть меньше, чем ранее, но все равно регулярно напоминали о себе.

— А как мы обратно пройдем?

— Прямо через Путаные Места. Поставленные не тронут.

Агира замолчал. С каждым днем он все больше и больше отмалчивался, и Эйдор видел, что рыцаря одолевают невеселые мысли. О чем? Братство простит, уж юноша постарается убедить чародеев, дабы те помиловали усмийца. Ведь воин столько раз помог в поисках.

— О чем думаешь? — спросил молодой волшебник.

Друг неопределенно развел руками:

— Да так… Понять многое пытаюсь.

— Например? — заинтересовался Эйдор.

— Например… — эхом откликнулся Агара. — Странно это все. Я привык, что Усмий и Халд — это Зло и Добро. Усмий несет разрушения и смерть, а Халд — мир и жизнь. Они вечные враги, и мы служим Халду, чтобы противостоять Усмию, а Усмию — чтобы противостоять миру. Но ведь все не так, выходит.

— То есть?

— Ну смотри. — Рыцарь поерзал на месте, устраиваясь поудобнее. — Я усмиец. Я слышу голоса, меня убьет любое создание Халда. Но при этом я вроде бы не служу Усмию, а, наоборот, мешаю. Но я усмиец! Вот как это понять? Раньше мне казалось, будто усмийцы — это люди, продавшие душу Подземному. А потом я сам стал таким. Но ничего не продавал, ничего не делал. Просто начал слышать голоса. Зло ли я?

— Нет, — уверенно ответил Эйдор.

Рыцарь хмыкнул.

— Или вот возьмем Ваогара — он как раз служит Усмию, но при этом обладает даром Небесного Горна. Как это понять?

Юноша пожал плечами и сам задумался о словах друга.

— Я стал усмийцем, поняв, что нет смысла жить для других. Что надо жить для себя. Что всем на всех на самом деле наплевать, а все поступки — они напоказ, внутри лишь забота только о себе. Скорее всего это-то знание и стало толчком. Но при этом усмийцы общаются друг с другом, помогают друг другу, делают общее дело. То есть им не плевать на таких же, как они! И где суть? Отчего тогда?

— Ну души усмийцев куют в Подземных Кузнях, а души простых людей — в Небесном Горне! — улыбнулся Эйдор, радуясь, что знает ответ.

— Да, это обычная трактовка, — усмехнулся Агира. — Но где доказательства?

Эйдор внимательно посмотрел на товарища. Такие слова — чистейшее богохульство.

— Поклоняются везде Халду или же Усмию. Не Горну, не Кузням, а именно их созданиям. Как произошел мир? Горн слепил Халда, Кузни сотворили Усмия. Халд создал себе Детей, Усмий — слуг. А люди откуда взялись? Если оттуда же, откуда Боги, то почему силой не вышли? Почему Богов двое? Хотя… Создателей тоже двое, это логично…

— Я не хочу это слышать, Агара, — неожиданно жестко отрезал Эйдор. — Сначала была земля, потом солнце породило Небесный Горн, а земля — Подземные Кузни. Затем появились Халд и Усмий, как поводыри наши. Кто живет праведно, тому улыбается Халд, и после смерти человек пребудет во свете. Кто живет неправедно — отправится в чертоги земли, где будет гнить вечно. Все! Рано или поздно дух Кузней или Горна пробудится в каждом человеке.

Агира чуть опешил, глядя, как преобразился друг.

— Но…

— И никаких «но», Агира, — устало отмахнулся Эйдор. — Я верю в это и не хочу верить во что-то другое.

— Хорошо…

Рыцарь надолго замолчал, задумчиво глядя на березовый лес. А юноша лихорадочно пытался выкинуть из головы мысли о словах приятеля. Ведь действительно, откуда появились люди?!

— Ладно, — наконец проговорил Агира. — Пошли…

К вечеру приятели вышли на дорогу, ведущую именно в ту сторону, куда указывала стрелка компаса. Переглянувшись, они зашагали по обочине раскисшего тракта. Следы повозок, копыт, сапог — здесь проходило много людей. Значит, неподалеку город.

Заночевав чуть в стороне, побеседовав ни о чем у костра, анхорцы забылись беспокойным сном.

А к полудню следующего дня их остановил военный патруль. Невразумительные ответы о том, что два приятеля просто странствуют, кавалеристы восприняли без энтузиазма, лениво приказали следовать за ними и неспешно направились на юг, к лагерю.

Так Эйдор и Агира оказались на окраине укрепленного бивака халдийской армии. Внутрь их не пустили, уставший офицер у входа за частокол удостоил странников лишь одним взглядом и приказал отпустить обоих на все четыре стороны. Выразился солдат гораздо крепче, но юный чародей вряд ли был способен повторить название того места, куда приказал следовать воин, зато смысл понял отчетливо.

Вот только уходить друзья не собирались. Едва скрывшись с глаз офицера, Эйдор глянул на компас и шумно выдохнул. Агира мигом оказался рядом, жадно глядя на стрелку.

Она уверенно указывала на защищенный воинский лагерь. Женщина, за которой шли два товарища, находилась за вкопанными в землю свежими бревнами.

— Что делать, Агира? — с отчаянием произнес юноша.

Рыцарь задумчиво жевал нижнюю губу. За частоколом шумела близкая и одновременно далекая солдатская жизнь. Солнце медленно катилось к закату.

— Утром придумаем, — наконец решил Агира. — Что-нибудь… — И добавил: — Наверное…

До города, у которого расположились войска Халдии, идти было недалеко. Мили две, не больше. По теплой весенней погоде — прогулка, да и только.

— Мы ее нашли, Агира! — не переставал радоваться Эйдор. Молодой волшебник чувствовал небывалый прилив сил, ему казалось, что сейчас он способен свернуть горы, перейти реки и погасить Подземные Кузни.

— Нашли. — Воодушевления рыцарю не хватало. Он с хмурым видом шагал по обочине, иногда ступая на раскисшую дорогу, если там было посуше. — И что дальше? Как мы проникнем за частокол? Эта женщина— не последний человек в лагере. Если вообще не самая главная. На глазах у войска подойти, нацепить кольцо и с улыбками направиться на север? Я сильно сомневаюсь, что нам это удастся.

— И что делать? — Настроение Эйдора ухудшилось, но он сразу же попытался отбросить невеселые мысли в сторону: — Может быть, просто представимся и расскажем все как есть?

— Насколько я понял Смутные королевства, нас назовут самозванцами и казнят. Сам подумай, что говорить будешь? Мы из Анхора, пришли забрать вашего предводителя, или кто она там? Всем спасибо, все свободны, до новых встреч?

По дороге промчалось несколько всадников, и друзья едва успели укрыться от брызнувшей из-под копыт грязи.

— А как планировали ее вытаскивать? — возмутился Эйдор, намекая на план усмийцев. — Или тоже не думали?!

— Ваогар, — многозначительно заметил Агира. — Он должен был все сделать. Один из знаменитейших паладинов Смутных королевств — ему проще всего было общаться с сильными мира сего.

Юному волшебнику показалось, что рыцарь специально портит ему настроение.

— Я тут подумал, — вдруг сказал друг, — не лучше ли забыть про эту женщину и уйти отсюда как можно дальше. Куда-нибудь в глушь, на юг. Ничем хорошим это не кончится. Тут будет война, и война кровавая. Без этой женщины все Смутные королевства рано или поздно склонятся перед Агоном. Сколько будет пролито крови, я и представить не могу. Хотя, может быть, это во мне натура слуги Усмия говорит?

— А как же Анхор? — Эйдор неохотно представил себе будущее родной страны.

— Ну да, конечно… Потом-то Агон наверняка повернется против Анхора. И на его стороне будут уже все порабощенные земли. Чародеи окажутся одни против целого мира, — подтвердил его опасения нахмурившийся Агира.

— У нас есть Путаные Места, Дети Халда… — неуверенно предположил волшебник.

Агира слегка, одними губами, улыбнулся:

— Они помогут против людей. Против тварей Усмия тоже устоят. Но когда на север пойдут и те и другие— не выдержат. Прошлая война, помнишь, чем закончилась?

— Миром между Усмием и Халдом.

— Почти… Среди Братства ходит слух, что оба Бога просто исчезли. Будто им надоело, и их воины остались сами по себе и прекратили бойню. Или надоело одному из них — я не знаю. Слухи, говорю.

Эйдор покачал головой, всем видом говоря о том, что считает эти слухи сомнительными.

— Если выбирать, кому помочь, я помогу Анхору. У нас хорошо! Пусть так и дальше будет.

Ворота обнесенного крепкой стеной белокаменного пограничного города с каждым шагом становились все ближе и ближе. Погруженные в мысли друзья брели по обочине тракта; Эйдор пытался придумать, как им проникнуть к женщине, и о чем думал Агира, юноша знать не хотел. Воин Братства хороший человек, но слишком сомневается. Может быть, это возраст, может быть, характер. Но они должны помочь Анхору. То, что потом развернется к югу от Путанных Мест, — забота Смутных королевств. Они чужие. А Братство сможет справиться с любым врагом, если заполучит силу девушки.

Занятая своими заботами стража у ворот на путников внимания не обратила. Воины в бело-золотых коттах^[30] вообще никак не контролировали бурный поток на входе в город. Поэтому друзья без приключений добрались До первого встреченного ими трактира.

Хозяин постоялого двора, худой, как древко копья гостям обрадовался. И пока Агира ходил выбирать комнаты, тавернщик успел пожаловаться Эйдору на неважные дела заведения. Люди стараются не задерживаться в городе, стремятся дальше к югу. Кронейская армия разбита под Малым Сколом, и со дня на день разъезды могут принести вести о приближении войска империи. Да еще и слухи поползли, что Зурраг собирает армию в городе, что милях в тридцати от границы с Халдией. Вряд ли заклятый враг решит помочь в войне против Мереана… Да еще и цены на продукты взлетели до небес, что также отпугивало возможных постояльцев.

— Закрывать надо таверну и на восток уходить. В Эймор. Там спокойно. Там громовые копья! А то и в Мирамию. Но мой отец здесь хозяйничал, дед заправлял, а я брошу?

Юноша слушал трактирщика вполуха, занятый своими размышлениями.

— А может, в Мереан податься? — вдруг хохотнул собеседник. — Там, я слышал, порядок железный, ни тебе грабителей, ни тебе банд разных. Платить за то, чтобы таверну не спалили, никому не надо. Хорошо!

— А тут надо? — удивился Эйдор, отвлекшись от мыслей.

— Конечно! — всплеснул руками тавернщик. — Еще как! Вон в позапрошлом году знакомый один не заплатил— пожгли. И ведь знают кто, а сделать ничего не могут. Стража-то поголовно куплена, а губернатор . — хороший приятель самого Сквалыги.

— Кого?

— Ну он весь Халим держит.

— Халим?

Трактирщик неуверенно улыбнулся и развел руками:

— Халим. Весь!

Эйдор смекнул, что он имеет в виду город.

— А… — Юноша сделал вид, что понял, кто такой Сквалыга и как он держит Халим.

— Так что либо плати, либо погорелец… Разве это жизнь? Вот и думаю…

— Берем двенадцатую. — Рядом объявился Агира.

— Отличный выбор! Очень хорошая комната, — обрадовался хозяин двора. — Уютная, окна на запад! Великолепный выбор!

— Да-да, — раздраженно кивнул рыцарь и обратился к другу: — Пошли…

Комната действительно была уютной. На узких окнах даже висели занавески из тонкой ткани, из глиняного кувшина на подоконнике торчало несколько веточек пушистой вербы. Чисто, светло. Уютные кровати вместо грубых топчанов.

— Дорого, наверное, — протянул Эйдор.

— Денег хватит, мы тут не на всю жизнь. Проникнем в лагерь — и сразу на север. Ладно, ты располагайся, а я по городу поброжу, послушаю. Подумаю…

— Ты осторожнее, — занервничал юноша. — Тут бандиты есть!

— Бандиты есть везде… — отмахнулся Агира. — Кроме Анхора, правда. А тут, как мне порой кажется, только разбойники и живут.

— И ты еще сомневаешься, вести ли женщину в Братство? — улыбнулся Эйдор.

Рыцарь тяжело вздохнул, закатил глаза:

— Мстительный ты парень, Эйдор. Все, сиди тихо, а я пошел.

Едва дверь за приятелем захлопнулась, юноша сел на жесткую кровать и медленно откинулся на спину. Как же он отвык от крыши над головой. Дождь не страшен, ветра нет. Шумно, правда, но зато безопасно…

Вытащив из-за пазухи потемневшие от грязи свитки, юный волшебник бросил их на стол рядом с кроватью. И с удивлением обнаружил, что среди развернувшихся пергаментов один пуст. Здорово! Будет чем заняться!

— Стрелу или лечащую? — спросил вслух юноша, улыбнулся и решил, что стрела полезнее. Не раз уже жизнь спасала.

Выудив из голенища сапога вырезанную давным-давно палочку, он взял свиток и повернулся на живот, готовясь к написанию заклятия.

Заостренный кончик коснулся темной бумаги, выводя первую руну, и в этот момент случилось то, от чего Эйдор забыл, как надо дышать.

Руна вспыхнула и окрасилась в алый свет. В горле моментально пересохло. Он знал, что это значит. Но как?! Может быть, случайно вышло?

Вторая руна повторила судьбу первой, переливающаяся вспышка затопила сердце юноши диким восторгом.

— Неужели! Да хранит меня Братство! Неужели?!

Третья руна — и снова вспышка…

Вот оно какое — счастье. Сколько он мечтал об этом? Сколько мечтал стать настоящим волшебником, создающим нормальные заклинания, которые может использовать любой, а не только он! И без долгих лет обучения! Само! Он может то, что удается чародеям только лет в тридцать, при условии, что они живут в учении, а не бродят, как Эйдор. Может, в нем есть искра мага от Халда? Сильного мага?! И если он будет учиться, то годам к сорока сможет пользоваться заклинаниями и вовсе без свитков?! Станет настоятелем! А то и…

Вдруг Верховным?! Эйдор ни разу не слышал о волшебниках, достигших таких результатов в столь юном возрасте. Почему бы такому юному и талантливому со временем не войти в Совет? Сила же будет расти!

Молодого чародея обуяло желание засесть за книги и учить другие заклинания. Теперь получится, он будет знать больше! Гораздо больше! Ему удастся!

Переведя дух, юноша вернулся к начертанию свитка и, дотронувшись палочкой, замер. А что, если вместо этой руны написать другую? С чертой не над ней, а под?

Высунув язык, Эйдор осторожно нарисовал новый знак. Тот вспыхнул. Значит, можно! Иначе бы свиток сам стер непонятный знак. А если теперь поставить такой? И что получится?

Когда вернулся Агира, свиток был заполнен почти полностью и довольный собой юноша развалился на кровати, любуясь творением. Едва улыбающийся друг зашел в комнату, Эйдор тут же воскликнул:

— Агира! Я могу создавать нормальные свитки!

Рыцарь отшатнулся, словно получив удар в лицо. И вместо радости юноша увидел страх.

— Ты чего?

Агира стиснул зубы, резким движением скинул перевязь меча и неожиданно запустил ею в угол. Клинок грохнулся о стену, и рыцарь выругался.

— Агира?! Что-то случилось?! — встревожился Эйдор.

Воин Братства стоял посреди комнаты и сжимал-разжимал кулаки, не сводя глаз с пестреющего красными рунами свитка.

— Что?

— Да, — заговорил наконец рыцарь. — Случилось! Почему ты такой любознательный, Эйдор?! Зачем?! Почему ты?!

— Да что такое! — поднялся с кровати юноша. — Что не так? Это же такая редкость! В моем возрасте уметь создавать такое!

— Да, это редкость, — процедил Агира. Скривившись, он подошел к окну, постоял миг, развернулся, стараясь не смотреть на друга. — Но это очень плохо…

— Как это? — изумился Эйдор. Внутри заворочалась обида. — Почему?

— Почему?! — Рыцарь принялся ходить по комнате взад-вперед. Чувствовалось, что он очень расстроен. — Хороший вопрос: почему. Потому! Нет, ну надо же… Я догадывался, но как же надеялся, что ты не настолько любопытен!

— Ты с кем сейчас разговариваешь? — напрягся Эйдор.

— В принципе с собой, — зло бросил Агира. — Проклятье… Знаешь, как зовут таких магов, Эйдор?

— Каких?

— Таких, как ты, — уставился рыцарь на приятеля. — Думаешь, искра Небесного в тебе зажглась? Нежданно-негаданно?

— Ну…

— Вампир. Так это называется в Братстве. Маг, способный забирать силу у убитых им чародеев. Встречается редко, определяется по уровню не соответствующей возрасту волшбы. Подлежит немедленной изоляции в Обители Скорби и приему Доброго зелья. — Последние фразы явно были заучены Агирой давным-давно. — Первоочередная цель Братства, после заботы о покое анхорцев, поиск и ликвидация вампиров. Это из устава Братства Рыцарей, Эйдор.

Юноша потрясенно молчал, не понимая, о чем говорит воин. Тот заметил растерянность приятеля.

— Ты вампир. Помнишь, когда мага убили в лесу, ты от удовольствия корчился? — Откуда столько грубости в голосе Агиры? — Думаю, помнишь. Я уже тогда понял, вернее, стал опасаться, что ты один из таких… Нет, ну надо же… Самый добрый и открытый человек, которого я знаю, — вампир! По-моему, о справедливости этот мир точно забыл!

— И что теперь делать? — выдавил из себя Эйдор.

— Я не знаю! Узнают в Братстве — тебе прямая дорога в Обитель и глоток Доброго тебе тоже обеспечен…

— О чем ты?

— Обитель — тюрьма, Доброе зелье — превращает человека в тупую, счастливо улыбающуюся куклу. Не приведи Халд тебе испытать его на себе.

— Как?.. — Эйдор почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. Ему хотелось порадоваться с другом, а не слушать такое…

— Нельзя получать силу, к которой не готов. Нельзя получать силу, убивая людей. Нельзя, Эйдор! Что теперь делать? — продолжал Агира.

— Что за тюрьма? — глухим голосом спросил Эйдор и медленно сел на кровать.

— Этого тебе тоже не надо было знать, — сокрушенно покачал головой друг. — Место, где Братство взаперти держит преступников.

— Преступников?

— Анхор не столь благостен! Братство не настолько доброе, каким кажется. Покой простых жителей, таких как ты, осуществляется невидимой рукой чародеев. За Большую реку, к Вольным, ссылаются только те, кто оступился, но не имел никакого веса в обществе. Те, кто хоть что-то значат, запираются в Обители Скорби.

— За что?

— За всякое… Плетешь интриги — наказан. Завел любовницу при живой жене — наказан. Пострадал кто-то из-за твоих интересов — наказан. Ты, наверное, не вспомнишь ни одного такого момента, но люди часто исчезают из городов да селений. О них пропадает даже память, благодаря ворожбе Верховных. Народ должен жить счастливо!

— Я не понимаю!

— На любом поле растут сорняки, мешающие побегам. Анхор для Братства такое же поле. И они его выпалывают! Незаметно, скрытно, но выпалывают, И мир кажется благостным, верно? Не будь Братства, наша земля ничем бы не отличалась от этой.

Эйдор подавленно молчал, переваривая сказанное другом.

— Узнают в Братстве, что ты убил и стал сильнее, — сошлют… Так что в Анхоре никому и никогда не показывай того, что показал мне. Никогда! Пока тебе не стукнет хотя бы тридцать лет — таись. Делай вид, что учишься, но не показывай результатов!

— Я не верю… Как может Братство так…

— Я двадцать лет в Братстве Рыцарей! Я лично сопровождал преступников в Обитель. Один из них был чуть моложе тебя. Придворный мальчишка. Напился и изнасиловал служанку!

— Что сделал? — не понял Эйдор.

— Изнасиловал… — еще больше помрачнел Агира. — Ну… Когда мужчина и женщина женятся, они по ночам… А тут против воли и без свадьбы…

Юноша покраснел.

— Только этого мне не хватало, — возмутился рыцарь. — Объяснять тебе, что такое изнасиловал. Неважно! Я лично запер за ним камеру, когда его, счастливо улыбающегося, затащили внутрь стражники.

— А служанка?

— Ее потом сослали за Большую… — Агира осунулся. — Выяснилось, что она сама… Это… Парня того… А потом испугалась и… Да ну тебя, Эйдор!

— А парень?

— Не хочу об этом говорить. Из Обители не возвращаются, действие Доброго зелья тоже необратимо… Так что никогда! Никогда никому в Анхоре не показывай! Запомнил? Я не выдам, не бойся. Ты же не специально! Просто в тебе есть это проклятие. Просто ты вампир… Я вот тоже — усмиец, и что? Живу ведь!

Эйдор опасливо посмотрел на свиток с красными письменами:

— Агира… Я не знаю, что я создал. Хотел стрелу… А что вышло — не знаю. Но должно работать.

Рыцарь глянул на заклинание, словно на ядовитую змею:

— А что это?

— Я не знаю. Но убивающее…

Агира закрыл глаза, мысленно считая до десяти. Юноша и сам понимал, что «убивающее» после такой беседы звучало страшно.

— Может быть, нам это поможет проникнуть за частокол? — с надеждой произнес юный маг.

— Как? Спалить его напрочь? Или, может, отравить? Если ты даже не знаешь, как это работает! — Рыцарь сел на свою кровать, хмуро глядя на свиток.

— Не знаю… Может, в лесу проверить?

Агира молчал, морщился, но взгляда от свитка не отрывал.

— Что? — спросил его Эйдор.

— Они магов ищут. Любых… Я в городе слышал, — еле слышно проговорил рыцарь. — Неужели это судьба?

— То есть? — насторожился юноша.

— Они ищут магов, — повторил друг. — Любой волшебник любой силы может за вознаграждение принять участие в будущем сражении. Чародеи-наемники им нужны. Только сумасшедших мало, все понимают, что битву Халдия проиграет. Никто не хочет погибать даже за деньги.

— Но нам надо только добраться до женщины. Может быть, это шанс?

— Да, это шанс. И до того, как я зашел сюда, я ему радовался. А сейчас… Тебе нельзя возвращаться в Анхор. Ты наверняка ошибешься, и тебя заточат в Обитель! Какой смысл?

— Я не ошибусь… — покачал головой Эйдор. Страх перед неведомой Обителью Скорби, так скупо описанной другом, неприятно щекотал сердце. Потерять память? Себя? Ни за что! Он будет работать инспектором как раньше, бродить по мелким заданиям и не притрагиваться к свиткам!

— Решать тебе, я и так дров наломал, — пожал плечами Агира. — Как скажешь, так и будет.

— Тогда мы завтра пойдем наниматься, — проронил Эйдор и откинулся на спину. — А дальше — как получится.

— Хорошо, — с отсутствующим видом кивнул друг. — Хорошо…

Половину ночи, под храп рыцаря, юноша размышлял о том, в каком виде предстало ему Братство. И если раньше он его почитал, то теперь…

Теперь он его боялся. И мысль о том, что он никогда не сможет испытать ту радость, что возникает при взгляде на вспыхивающие руны, заставляла юношу беззвучно выть и проклинать судьбу. Ничто не сравнится с чувством творца. Ничто!

Кроме того ощущения, которое нахлынуло на Эйдора тогда, в лесу, при убийстве мага-оборотня.

С первыми лучами солнца готовый к выходу Агира разбудил юношу, молча подал свитки и вышел из комнаты. Сегодня это случится… Сегодня они увидят ту, которую искали.

— Кто маг, этот? — Часовой недоверчиво оглядел Эйдора. — Он?

— Если не хочешь встретить полдень в обличье насекомого, рекомендую позвать старшего, — холодно сообщил ему Агира.

По дороге к лагерю Халдии друзья решили, что в основном разговаривать будет рыцарь, а Эйдор — лишь с оттенком высокомерия поглядывать на собеседников. Маг и воин, странствующие наемники. Кто и откуда — неважно.

Молодой солдат переступил с ноги на ногу, с сомнением и опаской посмотрел на юного волшебника. Юн чародей, но кто знает — может быть, и способен превращать-то…

— Мы ждем, — с нажимом сказал рыцарь.

— Сержант! — крикнул часовой.

Крепкий воин в черной сержантской форме показался незамедлительно. Цепким взором скользнул по лицам товарищей и вопросительно кивнул солдату.

— Говорят — маг. Наниматься пришел.

— Кто? — деловито поинтересовался сержант.

Агира без слов с почтением указал на Эйдора.

— Идемте. — Вопросов солдат больше не задавал.

Друзья вошли в лагерь Халдии. Следуя за молчаливым сержантом, Эйдор едва сдерживался от того, чтобы не начать озираться. Столько людей, столько стали. И атмосфера… Здесь не чувствовалось, что скоро битва, что неподалеку война. В городе запах грядущей сечи витал во всех переулках, а тут будто бы не сражение впереди, а праздник.

Вот несколько солдат играют в карты, азартно комментируя каждый ход и громко подшучивая друг над другом. На хитрой конструкции из копий сушится чья-то одежда. Кружится в тренировочной драке пара воинов с палками вместо клинков.

Любуется блеском лезвия рослый мастер меча, заботливо, с любовью оглаживает ветошью сталь. Точит стрелы длиннорукий стрелок, о чем-то громко споря с разлегшимся рядом товарищем.

И всюду костры, костры, костры… У каждого бурлит своя жизнь.

— Стойте тут! — Сержант остановился у простенького, бесцветного шатра и скользнул за полог.

Эйдор позволил себе наконец оглядеться. С ленцой, равнодушием, чтобы не казаться окружающим наивным юношей. Ему даже нравилась эта роль. Впрочем, играть ее было необязательно: на друзей и так никто не обращал внимания.

Взгляд зацепился за неторопливо едущего рыцаря. Закованный в латы гигант величественно покачивался в седле, иногда поворачивая голову в глухом шлеме из стороны в сторону. Эйдор почувствовал, как напрягся Агира. Да и всадник остановился, медленно повернулся к товарищам. Юноша понял, что это паладин Горна.

Рыцарь направил коня к Агире, который с напускным равнодушием изучал чьи-то сапоги, сохнущие на двух вколоченных в землю палках.

Из шатра послышался смех сержанта, ему вторил сочный бас. Солдат туда просто поболтать заглянул?! Эйдор молился, чтобы халдийский воин побыстрее вернулся и они продолжили свой путь. Амулет даст защиту воину Братства, но как неприятно такое внимание.

— Да благословит вас Небесный Горн, — раздался из-под шлема голос паладина. Рыцарь остановился рядом с друзьями, возвышаясь так, что юноше пришлось задрать голову, чтобы увидеть забрало всадника.

— И тебя, святой воин, — откликнулся Агира.

Паладин промолчал, однако Эйдор чувствовал, с каким подозрением он смотрит на воина Братства.

— Грядет великая битва! — наконец проговорил рыцарь Горна. — Воды не найдется?

Агира неспешно отцепил от пояса кожаную флягу и протянул паладину. Всадник так же неспешно снял с головы шлем, обнажив мокрое от пота лицо. Почти ровесник Эйдору… И уже паладин!

Отпив глоток, рыцарь с сомнением посмотрел на Агиру. Тот же терпеливо ждал, пока латник напьется.

— Откуда будете?

— Отовсюду понемногу, — уклончиво ответил воин Братства.

— А конкретнее? — прищурился рыцарь, сделал еще один глоток и вернул флягу Агире.

— Я с севера Нирана. А откуда господин маг — не мне знать, но и спрашивать его не стоит.

Паладин равнодушно посмотрел на Эйдора. Юноша его ничем не заинтересовал.

— Наемники?

— Халд милостив к храбрым, а деньги любят умелых. Мы верные слуги обоим, — ответил Агира.

Рыцарь покачал головой, нахлобучил шлем на голову:

— Скверное дело… Берегитесь хитрости Усмия. Он любит тех, кто любит деньги. И не говорите такие слова воинам Халдии. Это ересь. Да пребудет с вами Небесный Горн.

Конь паладина тронулся с места, унося прочь святого воина. Обошлось…

Эйдор незаметно перевел дух и вздрогнул, когда на улицу выскочил уже знакомый сержант:

— Идемте!

И вновь шатры, шатры, шатры…

В конце концов солдат довел приятелей до места. Небольшой навес, под которым за грубым походным столом курил трубку хмурый, коротко стриженный мужчина лет тридцати. У него была необычная борода — аккуратная темная полоска, перерастающая в бакенбарды. Будто черный контур лица.

— Господин, он говорит, что маг, — почтительно склонился перед ним воин. Взгляд тусклых серых глаз вонзился в Эйдора.

— Что умеешь? — без обиняков поинтересовался человек.

— Свитки делаю.

— Свободен, — отмахнулся сержанту мужчина. Солдат немедленно ретировался. — Меня Рафасий зовут. Я отвечаю за магическую поддержку армии. Еще раз — что умеешь?

— Свитки делаю, — повторил Эйдор.

— Это я понял. Какие? — Мужчина с раздраженным видом почесал подбородок.

— Уважительнее! — пришел на помощь Агира. Он прекрасно понимал, что хвастаться знаниями Эйдор не может. — Мы готовы показать. Но не здесь, эффект может быть непредсказуемым.

— А ты кто? — Рафасий бросил на рыцаря презрительный взгляд.

— Напарник. Мы вдвоем работаем, — сухо сообщил Эйдор.

— Напарник? Ну тогда помолчи, напарник. У нас тут рубак под десять тысяч, а магов по пальцам пересчитать можно.

— Вам маги, значит, не нужны? — Юноша почувствовал, как в душе закипает ярость. Нельзя так разговаривать с людьми.

— Ладно, — поднял руки Рафасий. — Погорячился… Просто с утра уже прибыл один маг. Маг… Велено брать всех чародеев, так бы вышвырнул я его куда подальше. Итош — может, слышали?

— Нет, — покачал головой Эйдор.

— Ведет себя как волшебник третьей ступени, а на самом деле только лечащее заклятие и может написать… Ладно, пройдемте. Покажете свои умения.

Рафасий тяжело поднялся на ноги и побрел к частоколу. Так вышло, что друзья, следуя за молчаливым сержантом, пересекли весь лагерь Халдии. Первым, глянув на друга, за мужчиной последовал Эйдор. На лице молодого чародея появилась победная улыбка. Он, конечно, опасался того, как может сработать заклинание. Но оно их главный козырь. Такие сложные чары не могут быть простым пшиком, они обязательно произведут впечатление…

Следом за мужчиной Эйдор и Агира вышли из лагеря, без проблем миновав пост угрюмой охраны, и подошли к краю небольшого оврага. Внизу в песок были вкопаны деревянные чучела, изображающие вражеских солдат. Частью обуглившиеся, частью поломанные чарами предыдущих магов.

— Прошу. — Рафасий на юного волшебника даже не смотрел.

— Агира. — Эйдор протянул другу заветный свиток. Жест показательный, но пусть будет ясно, что молодой чародей достиг как минимум второй ступени.

На лице мужчины появилась заинтересованность. Рыцарь Братства встретил его взгляд со снисходительной усмешкой.

— Вон, по центру целый стоит. — Рафасий указал на чучело. Вкопанное бревно с прибитой перекладиной. — На нем…

Агира невозмутимо посмотрел на цель и, не колеблясь, надорвал свиток. Наверное, ему это стоило больших усилий. Вдруг заклинание вызывает слабость или же головокружение. На чучеле и не отзовется… Позора не оберешься потом…

Однако эффект оказался совсем другим. Таким, которого Эйдор не ожидал даже в мечтах.

Овраг с ревом вспыхнул. Рафасий едва успел отпрыгнуть от края, миновав взметнувшиеся к небу языки огня. Изумленно глядя на бурлящее в котловане пламя, мужчина дрожащими руками нащупал на поясе кошель и вытащил оттуда трубку.

— Предупреждать же надо… — наконец, промолвил он. — Такое показывать. Что это за заклятие?!

Эйдор и Агира промолчали, так как ответа у них не было. Действие магии для них тоже оказалось неожиданностью. Рафасий воспринял это как нежелание делиться секретами мастерства.

— Сколько хотите за найм?

Пламя стало медленно угасать, открывая взору полностью выгоревший овраг.

— Мы идем сражаться против Усмия. Деньги нам не нужны, — отчеканил заготовленную фразу Агира.

Рафасий посмотрел на друзей с нескрываемым уважением, и Эйдор обрадовался. Не прогадали!

— Свитки есть? Нам бы не помешало с десяток таких!

— Последний, — признался юноша. — Сколько смогу, столько сделаю.

Отчего-то Эйдор был уверен, что сможет повторить удачно выдуманную последовательность рун.

— Свитки будут! Так… Ладно… Маги находятся не здесь, а в городе. Я дам провожатого и выпишу грамоту, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Приятно, что на нашей стороне такие люди, как вы!

Известие о том, что их сейчас выселят из лагеря, друзей смутило. Они пришли сюда не сражаться, а забрать женщину. Она тут, в биваке Халдии, а не в городе! Но противиться Рафасию — значит, вызвать подозрения.

— Зачем маги в городе, если армия здесь? — задал вопрос Агира.

— Здесь лишь лагерь. Когда войско Мереана двинется на Халим, мы переберемся за стены. Сражаться будем вместе.

— Мы можем и здесь остаться, — предпринял попытку рыцарь.

— Можете, но не забывайте про усмийцев. После этой демонстрации слухи о вас разлетятся быстрее ветра. И хоть лагерь патрулируют паладины, вас легко могут зарезать во сне слуги Усмия, а охранять вас как женщину Халда никто не станет! Так что в город. Там защита отличная стоит. Заодно познакомитесь с остальными чародеями, — словно малым детям объяснил Рафасий. — Но хорош удар. Двое вас таких у нас, хорошо это! Остальные послабее будут.

Эйдору оказались неожиданно приятны такие слова. «Остальные послабее будут».

Юношу остудило воспоминание о возможной судьбе, ожидающей его в Анхоре.

— Ладно, пройдемте со мной. Сейчас бумагу напишу… — Рафасий зашагал к лагерю.

Ладомар очнулся, когда ледяная вода обожгла лицо и мерзкие струйки потекли по шее.

— Небесный Горн, что?! — Паладин резко сел, испугав склонившегося над ним сероглазого парня.

— Живой? — с опаской произнёс незнакомец.

Голова не болела. Чуть ныла, но не разламывалась, как в прошлое пробуждение.

— Ты кто?

Юноша чуть стушевался, задумался, будто Ладомар спросил что-то очень сложное.

— Где я? — решил не ждать ответа паладин. Вокруг лес, неподалеку видна тропка, на которой четко виднелись следы колес от тачки лекаря.

— Э-э-э…

— Шиско! — Ладомар заметил, что рядом лежит юный рыцарь. — Живой?!

— Я решил сначала тебя в чувство привести. Иду по лесу, смотрю — двое лежат.

Паладин не слушал, он потянулся к Шиско и потряс его за плечо. В душе плясала радость, может быть, не очень уместная в данной ситуации, но ведь Ладомар почти смирился, что юный паладин сечу не переживет. А тут такой подарок!

— Ну, в общем, лежат двое, в исподнем. Думаю — не замерзли бы, а то околеют. Вы вообще откуда? — упрямо продолжил юноша.

— Шиско!

— Водой, может? — В руках незнакомца появился конический шлем, из которого на землю капала вода.

— Может, — согласился Ладомар.

— Вы откуда? — с нажимом повторил светловолосый, и на его лице проскользнуло недовольство.

— Тебя как звать-то? — Паладин проигнорировал недобрые чувства и осторожно поднялся на ноги. Лекарь не обманул! Мышцы чуть побаливали, голова тоже, но без его помощи паладин сейчас бы и встать не смог. Хорошо приложили алебардой. Сказочно повезло, что вообще выжил. Хотя повезло ли?

— Это важно? — напрягся юноша.

— Да, — раздраженно фыркнул паладин. — Я Ладомар из Двух Столпов. Паладин Небесного Горна.

— С битвы?

— Да. Это Шиско, откуда — не помню. Тоже паладин. — Ладомар принялся разминать мышцы. — Ты не ответил.

— Старр из рода Фосков.

Паладин застыл, недоверчиво поглядел на юношу и переспросил: — Кто?

— Старр из рода Фосков! — с нажимом повторил тот и язвительно добавил: — Я очень тихо сказал?

Владыка Кронея вопросительно приподнял широкие брови.

— Ты же сбежал, — прищурился Ладомар.

— Да вот вернулся, чтобы двух паладинов в лесу отыскать. Уже у самой Халдии подумал, мол, лежат там, бедолаги, мерзнут. Что за глупые вопросы, святой воин? — Старр оказался не лишен ехидства. — И что за наивность?

— Мы на левом фланге стояли, видели, как ты удрал, — упрямо повторил Ладомар.

— А я на правом фланге наблюдал, как спасали женщину Халда. И? — На благородном лице короля появилось вызывающее выражение. За дурака держит?

— Среди рыцарей затесался? — сообразил наконец паладин.

— Да пребудешь ты в Небесном, мудрец. Восхваляю твой разум.

— Ты лучше водой на Шиско плесни, — поморщился Ладомар.

— Сам и плесни. Я король! — Старр сунул паладину в руки холодный мокрый шлем. — Я сбежал, меня тут нет.

Воин Небесного Горна в состоянии ступора принял своеобразное ведерко, тупо посмотрел на него и выплеснул содержимое на лицо Шиско. Юный рыцарь вздрогнул, начал отфыркиваться.

— А что ты тут делаешь, король? — поинтересовался наконец Ладомар. Обращение на «ты», конечно, неуважительное в беседе с коронованными особами, но паладин считал, что раз начал, то возвращаться к этикету уже поздно.

— Не имею никакого представления. Сам удивляюсь. Наверное, Агон решил показать милость, чтобы побольше сомнений в умы заложить. Отпустил он меня.

Старр внимательно посмотрел на приходящего в себя Шиско. Юный паладин с осоловевшим видом сел и удивленно озирался по сторонам, не понимая, что происходит.

— Что значит «отпустил»? — Ладомар вдруг подумал, что перед ним может оказаться и самозванец. Ведь лица кронейского владыки он раньше не видел.

— Ваше величество? — еще больше опешил Шиско и развеял сомнения более зрелого товарища. Молодой рыцарь неуклюже поднялся, потом рухнул на колено и склонил голову.

— Достойно, а я подумал, что все паладины бестактные, — кивнул юноше Старр.

— Я как-то иначе себе королей представлял, — не удержался Ладомар. — С короной, свитой и в богатой одежде.

— Да и паладины, как мне кажется, все на конях, в латах и с гербовыми щитами, — парировал король. — Может, прекратим обмен любезностями?

— А где все? — спросил Шиско. — И Хисъяр?

Слова молодого воина вернули Ладомара на землю. Отвлекли от выдумывания очередного колкого ответа. Где все?.. Паладин развернулся и ожесточенно продолжил разминаться. Неужели парень действительно не понимает, где все?

— Хисъяр ваштоварищ? — осторожно спросил Старр.

— Паладин из нашего копья, — глухо бросил Ладомар. — Наверняка погиб. Либо в бою, либо потом добили. Нам повезло, что лекарь у мереанцев оказался служителем Халда. Невероятно, конечно, но на службе Усмия даже такие люди есть.

— Он погиб? — почти прошептал Шиско. — А мы победили?

— Нас разбили. Другого варианта быть не могло, да и не планировалось. Такова была воля Халда, и мы ее выполнили! — заговорил Старр. — Кроней не сдался!

— Кроней разбит, — не удержался Ладомар.

— Это подстегнет южных и восточных соседей. Мы выступали под знаменем Халда.

— Меня в самом начале боя из седла выбили. Я даже ударить никого не успел, — с обидой проговорил Шиско.

— Ваша атака войдет в легенды, — убежденно произнес Старр. — Мы хотели последовать вашему примеру, но с севера вышла кавалерия Мереана. Проклятый маг расправился со всеми патрулями. Ненавижу колдунов!

— Я думаю, если бы армии Халдии и Кронея объединились, результат мог оказаться иным, — вставил давно мучающую его мысль Ладомар.

— Такова была воля Халда. — Старр улыбнулся. — Да и не дало бы ничего объединение. Все равно бы проиграли сражение. Армия Мереана огромна, и все западные королевства с ней не справятся, даже если объединятся, а это невозможно.

— Тогда зачем?..

— Мирамия и Эймор, — многозначительно бросил Старр. — Да и слово Халда для нас много значит, паладин. Это вы поклоняетесь бездушному Небесному Горну. Простые люди почитают его сына. Лемилла явила нам послание Халда, и никто не осмелился подвергать ее слова сомнению.

— Если только она сама не соврала, — фыркнул Ладомар.

Старр напрягся, впился ледяным взором в лицо паладина:

— Лемилла не может лгать!

— Она женщина.

— Она возлюбленная Халда!

Паладин решил промолчать. С фанатизмом сражаться он не любил. Однако ему казалось, что вряд ли Халду нужна была бессмысленная бойня у Малого Скола. Хотя… Если вспомнить предыдущие Великие Войны… Кто знает?

— Пусть будет так. Сейчас мы куда?

— В Халдию, — убежденно заявил Старр. — Ударим вместе с войском церковников.

— И поляжем?

— Разве плохой выход, паладин? — неожиданно подмигнул ему молодой король. — Погибнуть за Халда?

— Я предпочитаю побеждать…

— Все мы окажемся в Небесном Горне, — пожал плечами Старр.

Ладомар с удивлением понял, что начинает восхищаться кронейским правителем. Так верить в правоту своего дела… Ему стоило стать воином Небесного…

— Я с вами, ваше величество! — с жаром произнес Шиско. Страх перед войной у молодого рыцаря испарился? Или это он так пытается проявить себя перед королем?

— Тогда собирайтесь… Надо на поле сходить, что-нибудь из вещей взять. — Ладомар кашлянул, поежился от прохлады.

— С трупов? — хором удивились товарищи. Даже Старр не ожидал такого от паладина.

— С трупов, — кивнул Ладомар. — Они им больше не понадобятся. А нам даже огонь не развести. Идти же придется по ночам и лесом. Тебе, король, не очень повезло с компанией. Встретим отряд с усмийцами — будут неприятности. А нам их уже хватит…

Паладин не соврал. Когда он и его позеленевшие спутники покинули поле брани, превратившееся в праздничный стол для зверья и птиц, и отправились на север, он упорно вел странников по ночам, вдали от дорог и троп. Рисковать Ладомар не хотел. Старра никто не спрашивал, а Шиско не возражал, во всем слушаясь более взрослого товарища. По правде говоря, Ладомара сильно раздражала такая щенячья покорность. Нельзя во всем полагаться на кого-либо, большая ошибка. В первую очередь надо и своей головой думать, а не потакать чужим интересам.

Стыдно, конечно, сам ведь таким был. И да хранит Небесный Горн этого парня от ошибок Ладомара. Ведь отчего, скорее всего, сбежала Элинда? Разве только ради Анхора? Отнюдь… Он слишком ценил ее мнение, боялся хоть в чем-то создать ей неудобство, а девушке, может быть, как раз хотелось, чтобы ее вели по жизни. Но они были разными. Разные уровни. Он на тот момент простой дружинник, и она — дочка эйморского лорда. Куда он мог ее вести? Засмеяли бы Элинду злые языки. Спуталась, мол, с простолюдином. Позор на голову ее папаши.

Ну теперь-то все изменилось…

— Чего такой мрачный? — раздался голос Старра.

— Думаю! — отрезал Ладомар.

Да, теперь все изменилось. Теперь он уже паладин Небесного Горна и легко решает за других. Два бесполезных таланта. Еще бы немного везения… Тогда бы и анхорцы живы были, и шанс отыскать Элинду был бы…

— Я как бы король, — немного возмущенно проговорил Старр.

— Хоть император. Сейчас я здесь король. Жить хочешь? Иди молча за мной, и ничего не случится.

— Да нет в округе никого, чего прятаться? Порядочные люди спят давно.

— Порядочные — да.

— Злой ты слишком для паладина. Вон, посмотри, какие звезды!

— Ты заткнешься или нет? — обернулся Ладомар и бросил взгляд на небо.

Россыпь ярких звезд на черном полотне неожиданно паладина зачаровала. Он даже остановился, дабы как следует насладиться зрелищем. Странно, почему он раньше не обращал внимания на такую красоту? И почему рядом нет Элинды? Вместе стоять, смотреть на небо и молчать — что может быть лучше?

— Извини, — выдавил из себя Ладомар и опустил взгляд на мрачного Старра. — Не я такой, жизнь такая.

— Нелепое оправдание, — хмуро ответил тот. — Какие мы — такая жизнь. Нравится жить в ненависти — ее у тебя будет в достатке.

Паладин молча развернулся и вновь зашагал по ночному лесу.

— Если честно, счастливые вы люди, воины Горна, — продолжил Старр.

Ладомар плотнее сжал зубы, дабы вновь не сорваться. Король-то скорее всего прав — ночью им бояться нечего. Чужой лагерь услышат гораздо раньше, чем их заметят. Но как раздражала паладина болтовня молодого правителя.

— Свободные, идете туда, куда хочется. Ответственны только перед Небесным! Мне так нравится идти по этому лесу, без свиты и охраны, а с двумя товарищами. Которые и заткнуться могут попросить без всякой фальши.

Ладомар не ответил. Шиско неуверенно кашлянул где-то за спиной:

— А мне иногда очень не хватает крыши над головой.

— Крыша, стены — это узы! — воодушевленно сказал кронеец. — Мы рабы собственных домов!

— Слова человека, у которого этот дом есть, — не выдержал Ладомар.

— У каждого человека есть дом, вот только не каждый знает, как его найти.

— У придворного мудреца нахватался? — ядовито спросил паладин.

— Не считай себя старым и всезнающим одиноким волком, паладин, — улыбнулся Старр. — В своем лесу ты, конечно, опыт имеешь, но, думаю, о многих вещах даже не догадываешься, а они для меня рядовые. Каждому свой мир и свои знания.

— Сейчас мы находимся в моем мире, — напомнил Ладомар.

— Хорошо, — неожиданно заявил кронеец. — Смолкаю.

В последнее время паладин все чаще ловил себя на мысли, что в присутствии молодого короля начинает понимать, что привычный ритм жизни неправильный. Не таким должен быть путь воина Небесного Горна. Поменьше яда, сарказма, ненависти, и, может быть, все изменится?

— Извини, Старр, — вырвалось у Ладомара. — Наверное, это во мне зависть говорит. Умеешь видеть хорошее в любой ситуации.

Внутри зародилась вредная мысль: «Даже когда погубил несколько тысяч преданных воинов». И паладин сцепил зубы, стараясь удержать рвущиеся на волю ехидные слова. Пришлось вспомнить, с каким настроем он сам шел в атаку. Нет, не было мыслей о бесполезности или же дурной воле кого-то свыше. Были лишь желание унести с собой как можно больше врагов и жуткий страх. Что двигало остальными солдатами? Может быть, те же чувства? Они сражались и гибли за себя, за Горн, а не как жертвенные ягнята. Вряд ли кто вообще думал о короле.

— Это трудно, но возможно, паладин, — произнес Старр. — Каким ты видишь мир, таким он для тебя и станет. Смотреть надо раскрытыми глазами, а не выискивая привычные черты.

Ладомар споткнулся о корень и выругался.

— Вот, — немедленно отозвался молодой король. — Ты видишь только препятствие, помешавшее тебе. Оно принесло боль, неудобство. А теперь посмотри на дерево, чей это корень. Разве оно не прекрасно?

Паладин не выдержал и глянул на огромную черную ель. Темная крона на фоне звездного неба смотрелась действительно чудесно.

— И толку от него? Что оно мне дает? — буркнул Ладомар.

— Ну прости, золотых монет на нем не растет. Оно просто красиво! Рядом с любой неприятностью есть что-то хорошее. Надо только научиться это видеть.

Паладин хмыкнул, окинул дерево долгим взглядом, посмотрел на едва заметное во мраке лицо Старра и улыбнулся:

— Да, ты мудрец.

— Да, я такой, — в тон ему ответил король. — Пошли, паладин.

— Думаю, завтра уже пойдем днем, сомневаюсь, что патрули Мереана так далеко к Халдии забираются. — Ладомар поправил перевязь с найденным на поле брани мечом. Клинок, конечно, плохой, все хорошее оружие смели победители, но убить им в случае чего все-таки можно.

В душе паладина робко таилось предчувствие, что он вновь оказался на развилке судьбы, вернее, просто увидел небольшую тропку в сторону от обычной жизни. Наверное, она всегда была здесь, но Старр просто указал на нее вечно хмурому Ладомару.

Воин Небесного Горна решил попробовать…

ГЛАВА 12

Магов и на самом деле хорошо охраняли. Временное пристанище чародеев находилось в наиболее защищенном месте Халима. В укрывшемся за крепостными стенами Храме Халда. Эйдор все никак не мог привыкнуть к мысли, что вместо привычных, как в Анхоре, дворцов здесь обносят укреплениями святилища. Кто знает, что за времена были в Смутных королевствах, когда храмы стали цитаделями.

Но одними стенами от усмийцев не защититься, и святые отцы это понимали не хуже Эйдора. На воротах в крепость постоянно нес вахту один из паладинов Небесного Горна, а еще двое защищали проход в северное крыло Храма, где и находились маги-наемники. Это не считая обычных солдат, коих в святилище оказалось превеликое множество. Веру церковники защищали сталью.

Пройти во внутренние покои можно было только в сопровождении одного из святых воинов. Таким образом, шанс усмийцев без боя подобраться к волшебникам стремился к нулю.

За несколько дней, проведенных в новом пристанище, Эйдор успел создать четыре свитка с новым заклятием (благо Рафасий обеспечил его всем необходимым). Агира старался из покоев не выбираться, да и юноша не сильно рвался к общению с другими чародеями. Тем более что такое поведение здесь было нормальным. Лишь один раз, в первый же день, к ним постучался молодой волшебник, о котором они уже слышали от Рафасия. Совсем еще юный, даже моложе Эйдора, чародей с только пробивающимся светлым пушком над толстой верхней губой, наглыми карими глазами и широкой, пожалуй даже чересчур широкой, улыбкой.

Общения с ним магу из Анхора хватило с головой. Агира в нескончаемый поток слов Итоша не встревал и, как показалось Эйдору, даже не вслушивался. Зато бывший инспектор почерпнул много интересного о новом знакомце. Во-первых, тот считал себя сильнейшим среди наемных чародеев и едва ли не по-отечески советовал, как и что делать начинающему волшебнику, кои. м, на его взгляд, являлся Эйдор. Во-вторых, Итош очень не любил коллег по дару и считал, что те ничего в магии не смыслят. И в-третьих, болтливый кудесник перегибал с панибратством. Норовил похлопать по плечу, взлохматить волосы собеседнику и сразу же начал звать его Эйда.

Как звучит-то противно — Эйда…

Сославшись на усталость после дороги, анхорский чародей с большим облегчением захлопнул, а потом и запер дверь в покои.

Началось ожидание. Одинаковые дни ползли друг за другом, и ничего не происходило. Завтрак, ленивые беседы с Агирой, часы у окна с видом на пустеющий день ото дня Халим, обед, начертание свитков, сон. Иногда Эйдору казалось, будто все уже закончилось, а про них просто забыли. Что давно уже Мереан разбил армию Халдии и ушел дальше, не тронув город. Что женщину, которую разыскивал юноша, убили или пленили, или она сбежала на другой край света. Что она где угодно, но не в лагере за стенами города.

Компас поводов не давал, но сомнения в душе человека неистребимы. А вот Агира относился к ожиданию философски. За время отдыха он даже пришел в себя, потому как усмийцы почти про него забыли и не изнуряли постоянными угрозами. Торопиться, на его взгляд, было некуда и стоило насладиться каждой минутой без суеты.

Эйдор мнения друга не разделял. Мысль о том, что можно было давно уже выполнить задание и быть на полпути к Анхору, выводила юношу из себя. И с каждым днем молодой чародей становился все раздражительнее.

Пока наконец женщина Халда не объявилась в Храме…

Прошла, наверное, пара недель с тех пор, как Агира и Эйдор поселились в северном крыле святилища. Больше четырнадцати долгих дней, наполненных ожиданиями и терзаниями. Поэтому, когда Рафасий лично сообщил друзьям о том, что вечером женщина Халда собирает всех магов в обеденной зале, Эйдор не сдержал радостной улыбки.

— Понимаю, заждались. — Командир магического отряда понял такую реакцию по-своему. — Но что делать…

— Что слышно о Мереане? — глухо поинтересовался Агира. Он даже не оторвался от кресла, когда вошел Рафасий.

Мужчина почесал бородку, натянуто улыбнулся:

— Они выступают. Завтра наши войска начнут занимать Халим. Так что недолго осталось.

— Помощи не будет?

— Думаю, нет, — неохотно ответил Рафасий, и Эйдор понял, что мужчина недоговаривает.

— Это ведь не все, верно? — От Агиры такой ответ тоже не ускользнул.

— Да нет, это все, — развел руками тот. — Так, мне пора, надо оповестить остальных чародеев. Свитки еще нужны?

— Нет, спасибо, — помотал головой Эйдор.

Мужчина кивнул на прощание и вышел из покоев. Едва закрылась дверь, Агира хмыкнул:

— Соврал…

— Я понял, — согласился с ним Эйдор. — Но зачем?

— Может быть, плохие вести. А боевой дух подрывать нельзя… — предположил рыцарь Анхора. — Особенно когда впереди битва. Как думаешь, сможем сегодня взять цель?

— Под присмотром кучи магов? — с сомнением проговорил юноша.

— Вот и я думаю, что нет… Надо бы нам убраться из города, пока не началась осада. Потом выбраться будет очень сложно.

Эйдор не ответил: мысль о том, что шансы попасть на север уменьшаются с каждым днем, давно не давала ему покоя. Одно дело скрыться в лесах сейчас и спешить к границе, а совсем другое — пробираться по территории, на которой идет война. И тем более выйти из осажденного города.

Юный чародей поймал себя на мысли, что сегодня, возможно, самый яркий день в его жизни. Сегодня он увидит ту, ради которой был пройден весь этот путь.

Молодой волшебник с трудом дождался вечера…

В обеденную залу их проводили слуги, которые до этого изо дня в день разносили трапезу по покоям чародеев. Большой круглый мраморный стол ломился от всевозможных яств, от одного взгляда на которые Эйдор понял, как же на самом деле проголодался. Ослепительно белые стены с золотыми украшениями придавали зале пышную торжественность. Под стать моменту.

За столом уже сидело несколько чародеев. Причем каждый старался держаться на расстоянии от соседей, словно видя в них конкурентов. Подсаживаться к кому-либо Эйдору не захотелось, и потому он и Агира сели неподалеку от входа, соблюдая негласно установленную волшебниками дистанцию.

Пользуясь случаем, юноша разглядел собравшихся в зале магов. Пока только четверо. Двое — уже преклонные старцы, один невероятно крупный мужчина лет сорока и уже знакомый друзьям Итош. Молодой чародей приветственно помахал Эйдору рукой. Ответив коротким кивком, анхорский волшебник порадовался огромному столу. Чтобы тут обменяться парой слов, необходимо было кричать, настолько далеко друг от друга расположились кудесники, а беседовать ему и так очень не хотелось.

Один из старцев, лохматый, седовласый, в берете, почтительно кивнул, поймав взгляд Эйдора. Юноше он сразу понравился, было что-то светлое в глазах пожилого мага. Что-то доброе и веселое. Тучный волшебник поздоровался, лишь медленно прикрыв веки, будто опасаясь совершать более резкое движение.

А вот взгляд второго старца ожег Эйдора презрением. Будто в пику первому чародею, этот маг был аккуратно пострижен, выбрит и рыжеволос. Скорее всего цвет, да и вся внешность были результатом колдовства. Но Эйдор не мог с уверенностью это утверждать.

Злой волшебник не скрывал чувств. Точно так же он поглядывал на Итоша. Конечно, понять старого кудесника можно: сколько лет он потратил на изучение магии, и оказаться наравне с еще не видевшими жизни юнцами, наверное, унизительно. Однако Эйдор сразу понял, что с этим чародеем надо быть начеку.

Постепенно в обеденную залу подтянулись и остальные волшебники. Эйдор жадно разглядывал каждого из них, стараясь впитать в себя образы того, каким может быть маг. И чем они отличаются от кудесников Анхора.

Оказалось — ничем. Те же люди, предпочитающие просторные одеяния, та. же величественность в каждом шаге и жесте.

Из девяти чародеев, собравшихся за столом, необычным оказался лишь один. Хмурый одноглазый мужчина в кольчуге и с мечом на поясе. Однако недружелюбные взгляды в его адрес сказали Эйдору, что оригинала тут знают и не любят.

Наконец появился Рафасий в торжественном белом, отделанном золотом одеянии, под стать стенам. Цвета Халда.

— Собратья! — зычно возгласил он, и, несмотря на размеры залы, его слова услышали все. — Я благодарен вам за то, что вы пришли под наши знамена. Что вы будете сражаться на нашей стороне!

Криво ухмыльнулся одноглазый чародей, саркастически покачал головой. С важным видом закивал Итош. Остальные маги сохраняли невозмутимость.

— Я прошу вас поприветствовать Лемиллу, женщину Халда!

За спиной Рафасия распахнулись двери, и в зал вошли двое паладинов Небесного Горна. Застыв у порога, они словно обратились в статуи.

Эйдор едва не потянулся к входу, но Агира предупреждающе толкнул его ногой.

Чародей совсем не ожидал, что она будет такой. Эйдор даже не задумывался, какая она, та женщина, которую он искал все это время, когда в мыслях царил лишь невнятный образ, артефакт вроде компаса или же амулета Агиры.

Глядя на белокурую красавицу, затмившую своим великолепием торжественную залу, Эйдор даже забыл, как надо дышать. Настолько прекрасна была незнакомка. Пока девушка шла вокруг стола, отчего-то выбрав противоположную юноше сторону, молодой чародей не мог оторвать от нее взгляда. Легкая, изящная, преисполненная божественной грации носительница необходимой Братству силы…

Когда Эйдор услышал ее голос, он понял, что на его лице царит глупая улыбка, и поспешно, может быть даже слишком, отвел взгляд. Но спустя миг, не удержавшись, снова посмотрел на Лемиллу. И утонул в ее изумрудных глазах. Девушка смотрела прямо на него и что-то говорила, говорила, говорила. Эйдор не мог оторваться, жадно впитывая ее красоту. Что-то произнес Рафасий, что-то говорили встающие один за другим чародеи, но юноша их не слышал. Он смотрел на Нее, и когда Лемилла перехватывала его взгляд, чувствовал, как сердце заходится в бешеном танце.

Пинок Агиры он не почувствовал. Только когда друг наступил ему на ногу, Эйдор пришел в себя и заметил, что на него смотрят все присутствующие.

— Встань и скажи что-нибудь, — не шевеля губами, произнес Агира.

Юноша вскочил, растерянно огляделся, наткнулся на ядовитый взгляд рыжего старика и вновь посмотрел на Лемиллу.

— Закаты по сравнению с вами отвратительны!

В зале повисла тишина. На лицах чародеев одна за другой появились неуверенные улыбки, и лишь рыжеволосый волшебник скривил губы с презрением. Лемилла же не сводила с молодого мага изумленного взгляда. Выдохнув, поднялся Агира.

— Я думаю, моего друга ослепила красота нашей гостьи, — учтиво произнес он. — Поэтому позвольте мне нас представить. Мы люди странствующие, родины у нас нет, а имена вам вряд ли известны. Его зовут Эйдор, он маг, а я просто его помощник, и имя мое Агира. Готовы сражаться за Халда!

— И умереть за вас! — вставил юноша.

Ему показалось, что Лемилла улыбнулась. И от этого в душе вспыхнул огонь радости. Рука Агиры, опустившаяся Эйдору на плечо, силой усадила юношу на место.

Часы пролетели как мгновения… В себя молодой чародей пришел, только когда закрылась дверь в их покои и Агира глубокомысленно изрек:

— Что ты творишь, а?

— Я? — не понял юноша.

— Ты, — улыбнулся рыцарь. — Я узнаю этот блеск в глазах, Эйдор. Только не кажется ли тебе, что нам она нужна для иных целей.

— Кто?

— Лемилла. — Агира плюхнулся в свое любимое кресло, с задором поглядывая на друга.

— Она такая… Я вообще не думал… Это…

— Понятно все, — усмехнулся рыцарь. — С тобой не соскучишься, Эйдор. Я уже и не знаю, что ты выкинешь в следующий раз…

— А что я?

— Да ничего. То ты вампир, теперь вот влюбился в нашу цель. Что еще приготовишь?

— Я? — Эйдор покраснел. Слово-то какое громкое— влюбился. Просто красивая! Ну не просто красивая… Ну… Юноша в полной растерянности побрел к окну.

— Она — цель. Мы должны доставить ее в Анхор и передать Братству, — вдогонку бросил Агира. На этот раз тон приятеля был жестким.

— А Братство ей ничего плохого не сделает? — спросил Эйдор и уставился в окно на погруженный во тьму город. Редкие огни фонарей, будто светлячки на поле…

— Нас это касаться не должно. Но я сильно сомневаюсь, что она им нужна для дурных целей. Иначе бы прислали не тебя, а убийцу. Но в принципе, если мы не потащим ее в Анхор, я не воспротивлюсь. Ты мое мнение знаешь.

— У нас хорошо. Ей должно понравиться, — вдруг понял Эйдор. — В таких землях, как здесь, и такая красота! Несправедливо! Она достойна лучшего мира!

— Не слишком ли шустро, Эйдор? — хмыкнул за спиной друг. — Подожди утра, ореол развеется. Ложись-ка лучше спать, а?

Словно зачарованный, юноша побрел в свою комнату. Уснул он нескоро… А когда наконец провалился в темноту, увидел, как едет по полю роз, а рядом с ним на белом коне скачет Лемилла и смеется. Просыпаться не хотелось.

Наутро ореол, вопреки словам Агиры, не развеялся. Первой мыслью открывшего глаза Эйдора было: как увидеть Лемиллу еще раз. Из соседней комнаты доносился храп рыцаря, а юноша нелепо улыбался и смотрел на пляшущие по стене лучи утреннего солнца. Скорее всего девушка теперь будет жить здесь. Раз уж войска направляются в город, то самое безопасное для нее место — Храм Халда. Значит, еще будет возможность пересечься с белокурой красавицей! И, если повезет, увести ее отсюда! Подальше от войны, крови и хаоса.

Юноша повернулся на бок и почувствовал, как под рубахой скользнуло по груди кольцо чародеев. Зачем нужно его надевать? Эйдор был уверен, что он сможет убедить девушку и она сама поедет с ними! Вот только как подобрать нужные слова? Что ей сказать?

Или все-таки надеть кольцо? Не надо будет обманывать, не надо будет с замиранием сердца выдумывать хитрые формулировки? Кстати, что дает этот артефакт?

Эйдор вытащил колечко из-за пазухи и внимательно его осмотрел, словно надеялся увидеть на нем ответ на свой вопрос. Обычное, даже дешевое украшение, ничем не выдающее заключенную в него силу. Такое и дарить-то стыдно. Потемневшая от грязи тесемка, удерживающая артефакт, заставила юношу смущенно покраснеть. Надо заменить, а то несолидно. Он представил, как вытаскивает перед Лемиллой дешевое кольцо на грязной веревке, и устыдился.

Вскочив с кровати, юноша заметался по комнате, краем сознания понимая, что здесь он замену не найдет. Потом обреченно плюхнулся обратно и победно улыбнулся. Слуги, каждый день приносящие завтрак! Он попросит их найти ему красивую тесемочку! И заменит! Потом не стыдно будет перед Лемиллой!

Невозмутимый слуга без всякого удивления выслушал пожелание юного чародея. Почтительно склонился и пообещал доставить заказ к обеду. На вопрос, где остановилась белокурая девушка, мужчина, не дрогнув лицом, ответил, что не знает. Скорее всего соврал, ну да что поделать. Агира смотрел на суету друга с подозрением, периодически собираясь что-то спросить, но в последний момент раздумывал и продолжал буравить Эйдора настороженным взглядом. Лишь тогда, когда юноша сообщил, что о задании он прекрасно помнит, рыцарь немного расслабился, но все же с сомнением поглядывал на приятеля.

В этот вечер молодой чародей Лемиллу не увидел. Гуляя по коридорам северного крыла Храма, любуясь великолепными скульптурами; притаившимися в украшенных нишах, юноша поражался тишине и покою, царившему здесь. Один раз он встретился с незнакомым магом. Низкорослый волшебник с толстой книгой в руках удостоил Эйдора коротким кивком и поспешил прочь.

А когда юный анхорец вернулся в покои, то обнаружил там гостя. Знакомого по вчерашнему ужину чародея с добрыми глазами. Маг дружелюбно улыбнулся и сразу же представился удивленному Эйдору:

— Решел, просто Решел. Надеюсь, не нарушу вашего распорядка, молодой Эйдор? Добрый сын Халда — Агира, ваш друг, прекрасно развлек меня беседой, однако я пришел, чтобы поговорить именно с вами.

— У нас нет тайн друг от друга, — сдавленно вымолвил юноша, бросив вопросительный взгляд на сидящего в кресле рыцаря.

— Разумеется! Но, думаю, о тактике ударов стоит беседовать именно магам, которые их создают. Рафасий сказал мне, что вы да я — главная ударная сила в этой битве. — Решел выразительно повел кустистыми бровями. — Так что очень важно, чтобы мы, например, не били в одно и то же место или же разумно совмещали наши удары.

— Ну Агира нам не помешает!

— Конечно же, юный Эйдор, — согласился старец. — Правда, прежде чем приступить к беседе, хочу сразу сообщить — донельзя, знаете ли, удивлен вашему возрасту и силе. Мне бы такую мощь в ваши годы — кто знает, каким бы я сейчас был. Вторая ступень, если я не ошибаюсь?

Эйдор напрягся, заметил, что и Агира настороженно посмотрел на старого мага. Решел догадался, что молодой чародей — вампир?

— Да, вторая. Это долгая история…

— Поверьте, мне она неинтересна, уж простите старика. Много видел, много слышал. С возрастом тяга к знаниям проходит, не сочтите это за невоспитанность, — хитро улыбнулся старик, и Эйдор понял, что Решел не догадывается. Он просто знает.

— Что вы умеете, юноша? — резко сменил тему пожилой волшебник.

— В битве буду использовать огненный молот. — Название придуманному заклинанию юноша дал давно, но озвучил его только сейчас, чем вызвал на лице Агиры удивление. — Знаю, как сделать стрелу, как вылечить, но на этом познания заканчиваются.

— Огненный молот? — хмыкнул старик. — Я так понимаю, это зональное заклятие?

— Какое? — не понял Эйдор.

— Бьющее по территории, а не по определенной цели, — понимающе поправился Решел. — Хорошо. Выбор невелик, думаю, после вашего заклятия моим там делать будет нечего. Значит, распределим зоны обстрела. Насколько меня просветил доблестный Рафасий, мы будем вести сражение из башни Храма. Отличный обзор, гарантия безопасности.

— Вы не знаете, Лемилла сейчас где?

— Отчего же не знаю, знаю. — Старик поежился в кресле, неумело скрыв удивление. — Ее покои за обеденным залом, но туда нас не пустят, мой юный друг. Впрочем, думается мне, у нас еще будет шанс лицезреть ее красоту до сражения. Однако, пожалуй, засиделся я у вас, поздно, темнеет, а я человек старый, быстро устаю. Пойду к себе.

Чародей медленно поднялся из кресла и побрел к двери. Приоткрыв ее, он обернулся к Эйдору и вновь улыбнулся:

— Опасайтесь Рыжего Станича. Он опасный человек и тоже знает ваш секрет, юный маг. Вот только старость мне принесла опыт и мудрость, а ему — злость и зависть.

Дверь закрылась, и Эйдор обменялся с Агирой многозначительными взглядами.

— Слава идет впереди тебя, — хмуро произнес рыцарь. — Надеюсь, она не дойдет до Анхора.

— Я тоже на это надеюсь… О чем вы беседовали, пока меня не было?

— Мелочи. Из важного только то, что с севера-запада на Халим движется армия Зуррага и намерения ее ни для кого секретом не являются.

— Они с Мереаном?

— Конечно. Так что нам очень важно выбраться из города до того, как здесь начнется война. Вот только мне кажется, у нас ничего не выйдет. — Агира был мрачен. — По крайней мере если мы не успеем окольцевать красавицу до подхода вражеских войск.

От грубого «окольцевать» Эйдора передернуло. Как можно так говорить о Лемилле?!

— Завтра надо будет попробовать пройти за обеденный зал, может, получится встретиться с ней там? И надеть кольцо? — предположил Агира. — Ночью нас точно туда не пустят.

Эйдор подавленно кивнул. Как же все усложнилось. Теперь приходилось себя убеждать, что встреча Лемиллы с Братством не только на благо чародеям Анхора, но и на благо девушке. А это было трудно. В голову лезли рассказанные Агирой истории об Обители Скорби, о пропадающих людях.

Пока сидели в покоях, рыцарь много чего рассказал. Например, он поведал, что в Братстве есть вампиры. Кто — Агира не знал, но отведавших Доброго зелья магов-отступников специально убивали двое чародеев-карателей. Верные Верховным и Анхору, но при этом — вампиры. Такие же, как Эйдор, но получившие прощение. Может быть, юноше тоже повезет?

Или, если в Братстве узнают, к нему и придут эти каратели?!

Ночью Эйдор засиделся в комнате Агиры, задумчиво наполняя очередной свиток магией.

Рыцарь крепко спал, невзирая на яркие всполохи создаваемых рун, а юноша думал. Пытался представить, что ждет его и друга впереди. Как они будут пробираться по землям Смутных королевств, чтобы вернуться в Анхор? Как они выйдут отсюда, получится ли у них взять с собой Лемиллу? Что будет, когда друзья минуют Путаные Места?

Что вообще будет дальше?

Среди ночи юноша обратил внимание на шаги в коридоре. Кто-то, тщетно стараясь не шуметь, шел в сторону выхода из крыла. Наверное, одному из магов захотелось прогуляться. Волшебники оказались странными людьми, будто не от мира сего. Наверное, потому что здесь они редкость… Кудесники Братства жили проще и понятнее.

Сон сморил юношу прямо за столом.

— Уверен? — мелодично протянул статный красивый мужчина и поднес ко рту кружку с вином.

— Разумеется, — с возмущением ответил закутанный в плащ маг. Волшебник чувствовал себя не в своей тарелке. Непривычен он был к заведениям такого плана. Полупустой, затонувший во мраке кабак — не самое приятное место для встреч.

— Юнец нам нужен живым, а вот его приятеля можно кончать, — задумчиво проговорил первый. — Тебе лучше не светиться, мало ли что. Кстати, интересная личина.

— Мне тоже нравится. Еще будут распоряжения, о Великий? — с иронией спросил чародей.

— Прости, привычка.

У стойки громыхнул кружками трактирщик, и маг вздрогнул.

— Расслабься, люди проверенные. Да, исполнители подозрений не вызовут. Все будет законно, — заметил красавец и приподнял кружку. — За смерть предателя!

Отхлебнув напиток, человек устало прикрыл глаза:

— Скорее бы уйти отсюда… — Словно очнувшись, он добавил: — Во время осады будь осторожнее.

— Поверь мне, буду, — хмыкнул чародей. — Все, я пошел в Храм.

— Хорошо… А я еще подумаю.

Во мраке зала укутанная в темный плащ фигура волшебника была почти не видна. Скрипнула входная дверь, выпуская чародея на улицу, и Стилет расслабленно откинулся на спинку стула.

Агон будет рад. Все зайцы оказались в одном месте… Осталось накрыть их одним-единственным ударом. Главное — не прогадать со временем.

Собственная судьба мужчину не волновала, за нее он был спокоен. Подумаешь, осада! Находчивый человек всегда найдет место, где переждать…

Особенно Стилет, знающий ночной мир городов как свои пять пальцев.

Ладомар с улыбкой слушал бодрый рассказ Старра и понимал, что, несмотря на то что со дня на день начнется битва, из которой уж точно никто не уйдет живым, он испытывает радость. Скрывающийся ото всех экс-король Кронея оказался превосходным рассказчиком и потрясающим человеком. Каждый вечер они собирались у костра, в военном лагере Халдии, и засиживались до глубокой ночи, споря до хрипоты и изнеможения. Шиско редко встревал в разговор Ладомара и Старра, но слушал жадно, с восторгом. Сегодня же они переехали в Халим, и потому местом встречи был забитый солдатами кабак.

Дверь распахнулась, и на пороге заведения показался смуглый офицер. Проверяющий… Таких в городе было много. Простых вояк необходимо контролировать, а кто может сделать это лучше, чем командиры среднего звена?

Только паладины.

Взглянув на стол, за которым расположились воины Небесного Горна и небогато одетый рыцарь, офицер коротко кивнул и сразу же покинул кабак. Знал, что, если бойцы Ордена здесь, солдаты не позволят себе лишнего. А если и рискнут — кара будет молниеносной.

Ладомар, Шиско и Старр отдыхали в последний раз. Днем паладины поступили в распоряжение церковников, и завтра вечером им необходимо было идти на пост. Стоять у дверей Храма, дабы никто из усмийцев не смог проникнуть в покои магов и женщины Халда. Экс-король с большим трудом уговорил мрачного начальника охраны разрешить ему нести вахту вместе со своими товарищами. Несмотря на то что благородным вообще мало чести стоять в карауле, длинноусый воин долго отказывался, пока наконец Ладомар лично не попросил разрешить будущему паладину (малая ложь) поучиться у старших товарищей.

Довод сыграл свою роль, и начальник сдался.

ГЛАВА 13

— Великая удостоила вас аудиенции, мой юный друг, — торжественно, но не скрывая удивления объявил Рафасий.

Слова командира магов вогнали Эйдора в ступор. Последнее время надежды увидеть Лемиллу ни на миг не оставляли юношу. Но вот что случится, когда состоится встреча, он не задумывался, поэтому сейчас лишь беспомощно произнес:

— Да?

— Великая наслышана о ваших магических талантах и непременно хочет пообщаться с таким могучим чародеем с глазу на глаз. — Рафасий говорил абсолютно серьезно, однако в глазах мужчины плясали веселые огоньки.

— Шутите? — напрягся Эйдор. С какой стати Она могла приметить такого невзрачного мальчишку, как он? Рафасий наверняка издевается!

— Отнюдь, — развел руками командир магов. — Она ждет вас у себя после ужина. Охрана предупреждена. Я, собственно, только поэтому и зашел.

— Спасибо, — еле выдавил из себя Эйдор и, едва закрылась дверь за Рафасием, в гневе обернулся на давящегося от смеха Агиру.

— Что? — с вызовом спросил чародей.

— Видел бы ты себя со стороны, — хрюкнул рыцарь. — Тебя словно дубиной по загривку огрели.

— Почему она меня зовет? — Эйдор пропустил мимо ушей слова друга.

— Не имею представления. Скорее всего, чтобы заручиться твоей верностью. Мало ли что там будет. Я могу лишь догадываться.

Агира плюхнулся на свое любимое кресло и закинул ногу на ногу. Юноша расположился напротив, нахохлившись и в панике стараясь придумать, что будет говорить Лемилле при встрече. Ведь наверняка так же опростоволосится, как и за тем ужином… Ничего более глупого, чем тот комплимент, придумать, наверное, невозможно… Стыдно!

— Попытаешься сегодня кольцо надеть?

— А надо? — нервно спросил Эйдор. — Может, не сегодня?

— В принципе в твоем-то состоянии все сорвешь только. — Рыцарь лениво потянулся. — Я тут о чем думал-то… Вряд ли бы женщину Халда стали запирать в осажденном замке. Наверняка у них что-то припасено для безопасного отхода. Так что даже осада нам по идее не страшна Если сможем окольцевать Лемиллу, она нас сама выведет.

Опять это слово «окольцевать». Грубое… Хотя и простое…

— Только постарайся не наговорить ей лишнего. Еще запрут тебя где-нибудь, а мне вытаскивать придется, — предостерег рыцарь. — А если вдобавок меня паладины досмотрят, из подозрений, то один останешься в казематах жить.

— Постараюсь, Агира… — подавленно ответил Эйдор. Он так хотел ее увидеть, а теперь боится встречи… Вдруг она все узнает по его глазам и будет смеяться? Он же не переживет такого позора… Скорее бы все свершилось. Чтобы отмахнуться и забыть уже ночью. Скорее бы…

Сердце плясало, мысли метались. Время текло неумолимо медленно, неохотно. Эйдор едва дождался ужина и в мгновение его уничтожил. Агира лишь начал трапезу, а молодой маг в нетерпении и с некоторым отчаянием в глазах отставил в сторону пустое блюдо.

— Не торопись, а то успеешь, — хмыкнул удивленный рыцарь. — И не наломай в горячке дров.

— Я постараюсь, Агир, — немного сдавленно произнес юноша. — Как думаешь, она уже поела?

— С твоей-то скоростью? — неторопливо ответил Агира. Он с большим удовольствием отправил в рот кусочек мяса. — Сильно сомневаюсь. Думаю, я доем, потом еще столько же времени пройдет, и можешь идти.

В голосе друга послышалась ирония.

— Ты издеваешься, да? — сдавленно улыбнулся Эйдор.

— Можно сказать, завидую. Любовь не любовь, а чувства у тебя яркие. Поверь, это многого стоит, — хитро прищурился Агира. — Так что наберись терпения, скоро уже увидишь свою зазнобу.

— А как ты думаешь… Она могла… Ну… Тоже…

Рыцарь хмыкнул, покачал головой и, медленно прожевав, задумчиво поднял глаза к потолку:

— Женщин понять трудно. Может быть, могла, а может быть, и нет. Хотя за тем ужином она на тебя частенько поглядывала.

Эйдора бросило в жар:

— Правда?

— Может, любопытство, может, еще что. Ты ж оказался мастером комплиментов, — хохотнул рыцарь и отхлебнул из кружки с вином. Он постоянно заказывал себе кувшинчик и распивал его вместе с другом, но сегодня не поделился, мотивируя это тем, что Эйдору еще с женщиной встречаться, а Агире придется тут одному сидеть. — Такой образ нашел — вовек не забуду. Закаты, мол, отвратительны.

— Нет, она правда на меня часто смотрела?

— А то ты не видел? — Агира сегодня был в добродушном расположении духа. — Вот представь, придешь ты к ней, а она на ложе и призывно так пальчиком.

Глядя на вытянувшееся лицо приятеля, рыцарь расхохотался, а Эйдор с жаром понял, что возникшая перед глазами картинка будоражит постыдные чувства.

— Ладно, не бери в голову. Дай я поем, а потом беги, — хмыкнул Агира и, посмеиваясь, продолжил трапезу.

— Я читал, что бывает, когда люди видят друг друга и между ними как связь сразу… Ну…

— А бывает и иначе, — жестче бросил рыцарь, — не сильно обольщайся. Ты там в мечтах своих не женился еще? Два дня со знакомства прошло-то, а ты мне про книжки и связь.

Эйдор едва дождался, пока друг доест, едва сдержался от того, чтобы не пробежать невыносимо длинный коридор до обеденного зала. Едва смог сохранить на лице невозмутимость, приближаясь на одеревеневших ногах к закованным в латы паладинам охраны. Бросил:

— Меня ждут.

Дождался позволительного кивка одного из рыцарей и протянул руку к двери…

Он так и не понял, как все произошло. Но так, как в книгах… Точно как в книгах. Он только вошел, а дальше словно в дымке. Будто сон наяву. Наверное, он даже не успел ничего сказать, как почувствовал на губах вкус ЕЕ губ.

Потом он заметил, что он и Лемилла уже оказались в кровати, и полностью утонул в ощущениях. Юноша забыл обо всем, чувствуя нежность Ее рук и лаская Ее тело. Почему так произошло, отчего так — он задуматься не мог. Лишь когда девушка коснулась его кольца, разум на миг выступил на первый план, настолько сильным был страх, что сейчас магия уничтожит красавицу. Этого не случилось…

Они что-то говорили друг другу, но слов не помнили. Язык рук, тел, симфония вздохов… Эйдор пришел в себя, только когда очутился за дверью, он даже не мог вспомнить, как оделся, что говорил девушке и что говорила на прощание она. Дымка удовольствия и счастья. Из эйфории его вытолкнул глухой голос одного из паладинов:

— С вами все в порядке?

Лемилла осталась в покоях. Красавица из мечты, подарившая ему гамму чувств и доселе неведомых ощущений… Они были похожи на то, что Эйдор испытал, когда убил того оборотня в лесу, но при этом совсем иными.

— Сударь? — с нажимом произнес паладин.

— О… Да… — улыбнулся ему Эйдор и зашагал к покоям, до сих пор чувствуя сладость во всем теле. В голове мелькнула шальная мысль, что надо бы помыться, однако он с яростью ее отбросил. Смыть с себя запах Лемиллиного тела? Кощунство!

Отворив дверь, на удивление не запертую, юноша вошел в комнату и с улыбкой уставился на спящего в кресле Агиру. Ему невыносимо захотелось поделиться с другом пережитым, и Эйдор приблизился к рыцарю. Он хлопка по плечу мужчина лишь вздрогнул и, что-то промычав, устроился поудобнее.

За окном царил ночной мрак. Эйдор удивился — неужели он так много времени провел у Лемиллы?

— Агира! — громко сказал юноша и потряс друга за плечо.

Тот вновь что-то буркнул, сонно отмахнулся, но Эйдор не успокоился.

— О… — Рыцарь наконец открыл глаза. — Ты? — Сев, он мутным взглядом осмотрелся: — Сморило-то как… Сытный ужин-то оказался… Ну как прошло?

Эйдор глупо улыбнулся, и рыцарь изумленно покачал головой:

— Я вижу перед собой кота, объевшегося сметаной… Вы чего там делали?!

— Это было так… Так…

— Во нравы у них… — Агира выпрямился в кресле. — На аудиенции… На второй встрече и… У вас что-то было?!

Эйдор только кивнул, чувствуя, как заливается краской.

— М-да… — только и промолвил рыцарь. — Во нравы…

— Я счастлив, Агира!

— Ну еще бы, — фыркнул друг. — Нет, ну это ж надо… С женщиной Халда переспать!

Слово «переспать» Эйдора покоробило.

— Нет слов…

— Я спать пойду… Устал…

— Ну еще бы, — шокированно повторил Агира. — Еще бы… Отдыхай…

Эйдор только дошел до своей двери, как его нагнало тихое проклятие рыцаря. И что-то в голосе друга заставило юношу покрыться мурашками. Обернувшись, молодой чародей увидел, как Агира хлопает себя по груди, а в глазах воина застыл ужас.

— Что? — севшим голосом спросил Эйдор.

— Амулет… — просипел рыцарь. Стянув с себя накидку, он ощупал рубаху, заглянул в штаны, прошелся руками по штанинам и без сил повалился в кресло. — Его нет!

— А куда он делся?! — Юноша испугался. Они находятся в самом центре города, где на каждом перекрестке бродят паладины Горна.

— Я не знаю, Эйдор. — Рыцарь схватился за голову. — Я не снимаю его никогда, ты же знаешь. Вечером еще был… А потом я…

Агира уставился на стоящий на столе кувшин.

— Надо бежать… — произнес он. — Это западня, и я попался… Кто-то знал про него. Амулет просто выкрали… В кувшине наверняка сонное зелье намешано! То-то вкус показался… Проклятье!

— Что делать, Агира? Как ты без амулета?! — тихо, но с надрывом прошептал Эйдор. —Что делать-то?

— Не знаю! — Рыцарь вскочил, метнулся к двери, вслушиваясь. — Тихо… Владыка Халд, за что?! Так…

Эйдор наблюдал за приятелем, совершенно забыв о том, каким чудесным был этот вечер. Пропажа амулета перечеркнула все.

— Так… — повторил рыцарь и подошел к окну. — Прыгать смысла нет. Убьюсь. Да и выбираться все равно придется через ворота, а там паладины…

— Может быть, просто тебе не выходить из комнаты? — с тщетной надеждой спросил Эйдор, сам понимая, что это не выход.

— Если выкрали амулет, то, значит, знали, кто я такой. Значит, знают, где я, и сюда точно заглянет какой-нибудь посланный паладин, — отмахнулся Агира. — Двое воинов Горна у покоев Лемиллы, двое у входа в крыло… Тупик.

— Может, тебе спрятаться у кого-то еще? Не здесь? — осенило Эйдора.

— У кого же? — с ядом ответил рыцарь. — Среди ночи?

— Ну не знаю… Можно найти повод… Вино-то еще есть!

Агира перевел взгляд на злополучный кувшин.

— Ну а к кому? Ты помнишь этих магов? Нас еще заклятием встретят…

— К Итошу! — Молодой общительный чародей наверняка обрадуется такой компании. — Посидим, выпьем вина этого. То есть сделаем так, чтобы он выпил. И потом до утра подождем, а там, может, что-то придумаем… Сюда придут если — тебя нет.

Агира с сомнением посмотрел на товарища:

— А когда он проснется и увидит, что у него в покоях я?

— Скажешь, что тоже задремал! Скажешь, что тебе не очень хорошо, попросишь еще остаться.

— Не слишком ли?

— Есть выбор? — спасительная соломинка воодушевила Эйдора. — Я тут буду, а ты у Итоша спрячешься. Они придут, а я скажу, что ты ночью убежал!

— Наивно, Эйдор, — поморщился Агира. — Куда я мог убежать? Обыщут все!

— Покои Итоша, они недалеко от выхода! — воскликнул юноша. — Придут сюда, а ты к выходу пойдешь. Это если придут, может быть, и не явится никто!

— Неужели ты думаешь, что им надо было просто украсть амулет? — горько возразил Агира.

— Значит, тебе надо будет ждать! Как только услышишь, что они прошли, паладины ведь громыхают сильно, выскользнешь и проскочишь к выходу!

— А дальше?

— Да спрятаться во дворце неужели сложно? Главное — из крыла выйти! — Эйдор раздухарился. — Здесь оставаться тебе нельзя! Надо что-то делать, Агира, нельзя сидеть и ждать! Я не хочу, чтобы тебя убили!

Рыцарь криво улыбнулся:

— Да я и сам пожить еще хочу…

— Пошли! Бери кувшин! — После того что было с Лемиллой, у юноши прибавилось решимости. — Я с Итошем поговорю!

Болтливый маг, как и ожидал Эйдор, гостям обрадовался. Напоить его вином трудов не составило, и, когда юноша, положив голову на руки, засопел за столом, друзья переглянулись.

— Не спи, Агира… — прошептал анхорский чародей молчаливому приятелю и, дождавшись угрюмого кивка, выскользнул из покоев Итоша.

Не спи… Как можно вообще закрыть глаза, зная, что может быть в скором будущем? Эйдор всю ночь просидел в кресле Агиры, с ужасом думая, что будет, если он останется один. Что, если анхорского рыцаря не станет? Мысли заставляли испуганно сжиматься, и юноша обхватывал плечи руками, стараясь хоть так унять страх.

Один он не справится. Да и Агира… Они, может, и недолго знакомы, но сейчас юноша не мог вспомнить человека ближе, чем воин Анхора. Лемилла? Нет, Лемилла — это совсем другое.

Мысли о красавице грели. Чуть гасили царящий в душе ужас перед утром. Только бы все удалось, только бы Агира смог выбраться из Храма…

Но как узнали, что за амулет на шее усмийца-ренегата? Кто мог опознать двух друзей?!

Утро приближалось, небо над Халимом светлело, а Эйдор сидел в кресле Агиры и со страхом ждал шагов в коридоре…

— Шутишь? — громыхнул Ладомар, глядя на нервничающего мужчину. Слуга из северного крыла ежился, дерганно озирался, словно воришка.

— Никак нет, господин паладин, — торопливо проговорил тот. — Все как есть, странные вещи там творятся. Сходили бы, проверили. Молитву слышал! Но не Халду молитва была!

— Усмиец? В Храме? — с издевкой покачал головой паладин.

— Проверить бы не помешало, брат! — произнес Шиско.

Они заступили на пост еще ночью, и от безделья молодой воин Горна просто изнывал. Старр с ожиданием поглядывал то на слугу, то на Ладомара, всем своим видом выражая готовность следовать на проверку.

— Он из воздуха возник? — продолжил насмехаться Ладомар.

— Ледомур, — неодобрительно заметил Шиско. — Ну давай я схожу!

— Ладомар, — машинально поправил его воин из Двух Столпов.

— Прости… — потупился юный паладин.

— Ладно, я проверю. — Ладомар хрустнул шеей. — Шиско, в оба глаза смотри. Старр, пошли.

Молодой воин Горна тяжело вздохнул, но спорить не стал. Да, скучно стоять на часах, хотелось пройтись, но приказ есть приказ. Ладомара назначили старшим.

— Вон в тех покоях я слышал. Где чародей Эйдор живет. — Слуга направился в крыло.

— Эйдор? — нахмурился паладин. Знакомое имя.

— Сильный маг… Как бы чего не вышло, — залопотал тот.

— Вовремя ты… — скривился Ладомар, но не остановился. — Проверим сейчас твоих призрачных усмийцев.

Маг — это плохо, если предположить, что он усмиец… Хотя не успеет он ничего сделать, сгорит, отродье! Но какое знакомое имя… Где он его слышал?

Грохоча подкованными сапогами по мраморным плитам коридора, паладин и рыцарь в сопровождении слуги двигались к назначенным покоям. То, что шаги могут разбудить магов, воинов не задевало — для них утро наступило несколько часов назад.

— Стой! — Старр вдруг поднял руку шедший слева, и Ладомар послушно остановился.

— Нам дальше, господа, — подобострастно склонился слуга.

— Шум из комнаты! — указал экс-король на дверь по левую сторону.

— Ну и? Проснулся кто-то, — фыркнул Ладомар, но тоже прислушался.

Звук возни. Так не просыпаются, так борются.

Впереди распахнулась дверь, и в коридоре появился юноша, однако паладин его вниманием не удостоил. Шагнув к подозрительной комнате, он услышал оттуда крик:

— Помо…

И в этот миг сила Горна рванулась наружу, страшный звон отражался от каменных стен, и оттого показалось, будто Храм задрожал. В комнате был усмиец! Страшный крик из-за дверей лишь подтвердил взбесившуюся ауру паладина.

— Нет! — Юноша, появившийся в коридоре, бросился к замершим у покоев воинам. Старр молча сорвался с места навстречу бегущему.

— Этого не убивать! — бросил ему Ладомар.

— Не убивайте! — закричал незнакомец.

Паладин удивленно приподнял бровь и бросил про себя: «Сдохни!» Крик невидимого усмийца прервался, Старр кулаком опрокинул бегущего по коридору юношу и прижал его к полу.

— Нет! — не унимался тот. — Он хороший! Не убивайте!

Ладомар криво усмехнулся и рванул на себя дверь.

— Не надо!!! — кричал незнакомец.

— Не суетись, — рявкнул на него Старр.

Забившегося в угол юношу и труп усмийца Ладомар увидел сразу как вошел в покои. Слуга-то прав оказался…

— Все в порядке? — бросил он молодому магу.

— Да, спасибо, друг! Ты мне очень помог! Я бы и сам справился, конечно. — Тот немного воспрянул духом, но все равно с опаской поглядывал на мертвеца.

— Не сомневаюсь… — скривился от панибратства воин Горна и вернулся в коридор.

Трепыхающийся под Старром незнакомец усмийцем не был.

— Он хороший был! Хороший! Он их предал всех! — кричал поверженный чародей. По всей видимости, тот самый Эйдор.

Увидев лицо парня, Ладомар похолодел. Эйдор… Анхорец, которого они отбили у усмийцев вместе с Ваогаром. Тот, кто знал дорогу к Элинде.

— Эйдор? — выдавил из себя ошарашенный паладин.

— Он хороший был… — жалобно повторил юноша. — Хороший… Я же кричал… Почему вы не послушались?!

— Я же говорил, что тут усмиец, — проговорил незаметный до этого момента слуга.

В коридор выглянул спасенный чародейчик, увидел прижатого к полу Эйдора и скрылся у себя в покоях. Из прочих комнат уже появились маги, недоуменно глядя на открывшуюся им картину.

— Эйдор… — тупо повторил Ладомар.

— Агира! — взвыл юноша.

Впервые за многие годы паладин почувствовал сожаление, что прикончил усмийца. Он стоял над плачущим анхорцем и ненавидел себя за поспешность. Мог не убивать! Почему не остановился? Теперь помощи от парня ждать смысла не было…

— Ты мне объяснишь, что происходит? — раздраженно произнес Старр. Юноша больше не сопротивлялся, и потому рыцарь осторожно поднялся на ноги.

— Я и сам ничего не понимаю…

Грохот сапог, коридор заполнился вооруженными солдатами Халдии. Появился и местный начальник, маг со странной бородой.

— Что случилось? — напряженно поинтересовался он у паладина.

— Обнаружен усмиец, как я понял — друг этого мага.

Мужчина побледнел, с изумлением глянул на всхлипывающего Эйдора и повернулся к солдатам:

— Обыскать его комнату, изъять все свитки, окна заколотить. На двери засов снаружи. Исполнять.

Халдийцы не мешкая бросились выполнять приказ.

— Эйдор… — покачал головой командир магов. — Как же я сразу не догадался, что ты не так прост… Вторая ступень в таком-то возрасте.

— Паладин, — обернулся к Ладрмару мужчина. — Стерегите, головой отвечаете за пленника… Мы с ним позже поговорим…

— Принято, — кивнул воин Горна.

Элинда… Дорога к тебе опять оборвалась? Только началась и сразу же уткнулась в тюремную стену?

Юный маг вскоре успокоился, прекратил сдавленно всхлипывать, и Ладомару стало не по себе. Эйдор недвижимо лежал на полу и смотрел куда-то в пустоту. Если бы он не моргал, то паладин бы решил, что парень умер. Даже когда анхорца подхватили под руки двое солдат и потащили в комнату, к которой споро приколачивали уши для засова, чародей не перестал буравить взором невидимую точку.

Ладомар не мог избавиться от невыносимого, непонятного чувства злобы на судьбу. Он выполнил свою работу, его долг истреблять усмийцев, но кто же знал, что один из анхорцев — слуга Усмия? Подлая жизнь… Искать, чтобы попросить о помощи, и в итоге убить одного из возможных спасителей.

Заняв пост у новоиспеченной камеры, Ладомар прислонился к стене. Старр остановился рядом. Коридор быстро опустел, будто ничего особенного и не происходило. Впрочем, это-то как раз и не удивительно, дело не на городской улице случилось, зевак скучающих тут нет. Одни маги да послушные командам солдаты.

— Знакомый? — вдруг проговорил экс-король.

Ладомар кивнул головой:

— Слабо сказано…

— Интересно, как усмиец сюда пробрался? — задумчиво проронил Старр. — Не из воздуха же появился.

— Это не ко мне вопрос. Придут нужные люди — все узнают. А потом, коли повезет, и до нас слухи дойдут.

— Больно мрачен ты, — хмыкнул приятель, и паладин скривился.

— Есть от чего. Этот Эйдор единственный, кто может мне помочь в одном деле… — Ладомара потянуло на откровенность. — Он знает дорогу к моему сердцу.

Из-под шлема друга раздался недоуменный ироничный возглас, и паладин понял, что сказал.

— Не в этом смысле. Он знает, где та женщина, которую я люблю.

— Элинда… — понимающе кивнул Старр.

Ладомар давно рассказал приятелям свою историю. Шиско восхищенно хлопал глазами, а экс-король Кронея лишь грустно улыбался. Впору менестрелям баллады писать о грозном паладине и таинственной красавице….

— С чего ты взял, что чародей знает, где она?

— Где она, я и сам знаю, я рассказывал, — недовольно ответил Ладомар. — А парень этот анхорец. Только никому, ладно?

В голове паладина зрел план, за который было стыдно, но который он готов был воплотить в жизнь. Увидеть еще раз Элинду — оно того стоило. Даже если придется выходить из города по трупам халдийцев…

— Анхорец?! У нас? — удивился Старр.

— Потом поговорим… Гости…

К покоям юного чародея спешила девушка, в которой Ладомар сразу узнал женщину Халда. Два охранника-паладина едва поспевали за молодой красавицей, лицо которой пылало негодованием и изумлением. Едва Лемилла приблизилась к дверям, Старр и Ладомар отсалютовали госпоже.

— Что произошло? — требовательно спросила она.

— Обнаружен и ликвидирован усмиец. Напарник чародея по имени Эйдор, — отчеканил Ладомар.

— Ты уверен? — Презрительное недоверие на красивом лице задело паладина ни на шутку.

— Я воин Небесного Горна, кому как не мне быть уверенным в том, что это был усмиец? — не удержался от сарказма Ладомар.

— Я про то, что он напарник Эйдора, дубина!

Паладин задохнулся от изумления. Вот такого обращения он точно не ожидал.

— Если это был не его напарник, то тогда кто-то очень близкий юному магу, госпожа, — пришел на выручку Старр. Он намеренно исказил голос, чтобы девушка его не узнала. Ладомар не мог понять, зачем экс-король скрывается от всех знакомых, но выдавать друга не собирался.

— Так напарник или же кто-то очень близкий? — зло поинтересовалась Лемилла.

— Не имею чести знать, госпожа.

— Но держите его под стражей?!

— Приказ, госпожа, — пришел в себя Ладомар.

— Кто отдал приказ?!

Паладин беспомощно глянул на Старра. Имя командира чародеев он не помнил. Не говорить же, что человек с бородкой…

— Господин Рафасий, госпожа, — доложил экс-король.

— Откройте дверь, я хочу с ним поговорить!

Ладомар неуверенно переступил с ноги на ногу. Пускать к пленному кого-либо распоряжения не было, и не дай Горн что-то случится с женщиной Халда…

— Я не думаю, что это хорошая…

— Заткнись и открой дверь!

Гнев забурлил в душе паладина. Он многое мог стерпеть, но не такое отношение. За кого она его принимает? За слугу?!

— Разумеется, госпожа, — вновь пришел на выручку Старр. Сняв засов, он поставил его к стене.

— Ждите меня здесь, — бросила охранникам красавица и, отворив дверь, скрылась в камере Эйдора.

Паладины молча встали напротив Старра и Ладомара. Обычные доспехи, безликие шлемы, даже странно, что охрану не поручили более ярким воинам. Или, может, таким было пожелание Лемиллы? С нее станется, с таким-то характером…

Невыносимое молчание давило на нервы, но говорить первым Ладомар отказался наотрез. Мало ли, кто перед ним. Хотя как хотелось поделиться мнением о дрянной натуре девчонки…

А еще ему показалось, будто паладины в любой момент готовы броситься в драку. Ощущение было настолько ярким, что Ладомар словно невзначай положил руку на яблоко меча. От обоих стражей веяло угрозой.

— Ты обманул меня! Зачем ты здесь? Почему с тобой слуга Агона?! — Лемиллу трясло от едва сдерживаемой ярости, а Эйдор не мог прийти в себя… Когда она пришла, юноша обрадовался, ему было кому открыть душу, но едва девушка узнала, что погибшим усмийцем был Агира… Столько обиды, злости, почти ненависти оказалось в изумрудных глазах и прежде бархатном голосе…

— Сколько он заплатил тебе?! Ты не чистокровный сын Халда! А друг твой и вовсе усмиец! Кто должен меня убить? Отвечай! — бесновалась девушка.

— Я не понимаю тебя. — Эйдор хотел добавить ласковое «Леми», но побоялся. Понял, что не тот момент. — О чем ты?!

— Не притворяйся! Лжец! Будь мужчиной! Тебя поймали, твой друг — слуга Агона! Ты — вампир! Кто из паладинов с вами?! Кто Тайный?

— Я не понимаю… — Юноша побледнел. Как она узнала, что он вампир?!

— Почему вы такие бессердечные?! Почему ваши глупые цели важнее чужой жизни?! — В глазах Лемиллы блеснули слезы.

Эйдор подавленно молчал, растерянно глядя в изумрудные глаза возлюбленной.

— Я отдала себя тебе! А ты… Ты оказался… Какая же ты сволочь!

Юный чародей только вздрогнул, но промолчал. О чем она?! Почему все так?

— Подлец…

— Это все не так… Ни я, ни Агира — мы не с Агоном! Мы из Анхора!

Девушка замерла, недоверчиво прищурилась:

— Что?

— Мы из Анхора… Братство чародеев… Агира предал Агона. Он не с нами. И паладина мы бросили в лесу. Там… Не говори так, я не враг тебе, Леми, — решился Эйдор. Он говорил, опустив глаза в пол и страшась поднять взгляд на девушку. Хотелось раствориться в воздухе, стать невидимым, лишь бы не чувствовать ее обиженного взгляда.

— Ты врешь, — наконец промолвила девушка. Устало, будто силы мгновенно покинули ее. — Ты врешь… Я ошиблась в тебе…

— Нет, правда! Я из Анхора! Пойдем со мною, я тебе покажу нашу страну! Она гораздо лучше, чем ваша! У нас очень хорошо! Пойдем!

Лемилла медленно покачала головой:

— Ты лжешь!

Эйдор вспомнил звон, который сопровождал гибель Агиры, и почувствовал, как внутри загорается обида.

— У меня убили друга, Леми. А ты так…

— Не называй меня так! — блеснули глаза Лемиллы. — Не смей!

— Почему ты так… За что? Я правда ничего плохого тебе не желаю!

— Будь ты проклят… Ты и твой хозяин… Подавился бы он этой силой… Сволочи… — Девушка устало отвернулась и шагнула к двери.

Эйдор понял, что сейчас она уйдет. Что больше он никогда ее не увидит. Что навсегда в его памяти останется поникшая, будто раздавленная горем красавица. Опущенные плечи… Горечь в каждой линии тела.

— Пойдем со мной… Я сделаю тебя счастливой. Прошу…. Поверь! Я правда из Анхора. Я никогда не видел этого Агона. Я ненавижу его! Это его люди убили Агиру!

— Прощай…

Лемилла сделала шаг, и Эйдор понял, что единственное средство удержать ее — кольцо.

— Постой… — сдавленно попросил он.

Кольцо нестерпимо жгло под рубахой, руки била нервная дрожь… Девушка остановилась, но не обернулась. И Эйдор понял, что она плачет.

Артефакт Братства сам оказался в руке юноши. Он приблизился к возлюбленной, положил руку ей на плечо, и девушка вздрогнула, но не отстранилась.

— Тебе тоже нужна моя сила… — прошептала она.

Эйдор развернул плачущую Лемиллу к себе лицом. Попытался заглянуть в ее глаза и медленно взял за руку.

— Забирай ее… Я больше не могу так… Я вас ненавижу… Всех…

Глаза девушки опустели, едва кольцо скользнуло на ее безымянный палец. Обняв Лемиллу, Эйдор минуту стоял без движения, пьянея от запаха ее волос, а затем шепнул возлюбленной на ушко:

— Как бы я хотел, чтобы ты любила меня… Больше жизни… Больше всего на свете… Как бы я хотел…

— Я люблю, — неожиданно ответила она.

— Пойдем со мною в Анхор?

— Пойдем…

Об Агире юноша сейчас не думал. Он обнимал Лемиллу и боялся пошевелиться.

Тишина в комнате Эйдора не давала Ладомару покоя. Конечно, это не его дело, о чем девушка беседует с юным чародеем и почему так долго, но мало ли… Когда дверь распахнулась, совершенно неожиданно для паладина, сердце воина екнуло. Напряжение, царящее в коридоре, молчание в комнате — и такой резкий звук.

— Нам надо идти, — произнесла Лемилла.

И в этот момент один из ее охранников глухо кашлянул. В следующий миг оба бросились в атаку. Лишь провидение заставило Ладомара резко захлопнуть дверь, отбросив стоящих на пороге Эйдора и девушку внутрь покоев. Стоящий впереди юноша не успел отреагировать, и потому удар пришелся ему в лицо. Один из паладинов врезался в неожиданную для него преграду и тут же с глухим рыком полез в драку. Старр сцепился со вторым охранником.

— С ума сошли? — заорал экс-король.

Отпихнув от себя противника, Ладомар все же выхватил клинок:

— Назад!

— Не лезь, Лидомер! — рявкнул из-под шлема смутно знакомый голос. — Так надо!

Старр неожиданно ловко оттеснил своего противника и выхватил меч. В коридоре зазвенела сталь. На шум драки из соседних покоев выскочил одноглазый маг и недоуменно застыл, глядя на сражающихся рыцарей.

С лязгом повалился на пол противник Старра, а Ладомар едва сдерживал страшные удары второго охранника. С рыком экс-король сбил с ног раздухарившегося врага и, опрокинув странного паладина на пол, принялся колотить его головой о каменные плиты. Помощь Фоску явно не требовалась. Даже когда меч вывалился из безвольных рук стража, рыцарь продолжал бить потерявшего сознание человека.

Ладомар первым делом распахнул двери в комнату Эйдора, зашел внутрь и обнаружил, как Лемилла заботливо утирает лицо Эйдора, разбитое ударом двери. Из коридора доносился стук железа о камень.

— У вас все в порядке?!

— Все хорошо, — промолвил улыбающийся Эйдор.

— Пошел прочь, — обернулась на Ладомара девушка. — Это ты виноват!

Полный изумления паладин на деревянных ногах вернулся в коридор. Старр по-прежнему увлеченно долбал противника головой о пол.

— Хватит!

— Что происходит? — Одноглазый маг держал в руках свиток, с подозрением глядя на воинов.

— Я сам не знаю, — раздраженно ответил ему Ладомар. Увиденная им в покоях сцена выбила паладина из колеи. Что вообще произошло?! И что за голос был у охранника?!

Склонившись у тела, он стянул с рук перчатки, намереваясь снять шлем с поверженного противника.

— Госпожа Лемилла в порядке? — с подозрением спросил одноглазый маг.

— О да… — с сарказмом покачал головой Ладомар и расстегнул ремешок шлема у бесчувственного паладина. — В полном.

— Это магическая стрела, прожигает любые доспехи! — Чародея слова воина не убедили. — Говори!

Ладомар не ответил. Он стянул шлем с паладина и теперь ошарашенно смотрел на потерявшего сознание Ваогара.

— Ты чего? — окликнул его Старр.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла Лемилла. Окинув быстрым взглядом поле боя, она требовательно заявила:

— Ты и ты, за мной!

Следом за девушкой появился и Эйдор.

— Да, госпожа… — удивленно ответил Старр.

Одноглазый маг наконец-то спрятал свиток. На удивление, из чародеев больше никто не объявился. Странный народ… Наверняка слышали, но не вышли посмотреть. Хватило схватки с усмийцем?

— А тела… — попытался сказать Ладомар.

— За мной! Сколько можно повторять?! — крикнула Лемилла.

Подхватив перчатки, воин торопливо поднялся на ноги. Женщина Халда ждать не стала, она уже спешила по коридору в сторону выхода, таща за руку Эйдора. Рыцарь и паладин, недоумевая, последовали за ними. Изумленного Шиско и десяток стражников, оказавшихся у входа в крыло, Лемилла, не сомневаясь ни секунды, записала в свой отряд.

Девушка уверенно направлялась куда-то внутрь Храма, бесцеремонно обрывая любые попытки ее остановить. Странная процессия пересекла все главные залы церкви, оставив молящихся и служителей в недоумении. Но никто не посмел воспрепятствовать Великой.

Постепенно, чем дальше оказывались главные ворота храма, залы становились пустыннее и мрачнее, пока наконец девушка не остановилась перед выцветшими от времени дверьми, запертыми на засов. Повинуясь торопливому жесту красавицы, двое стражников быстро открыли проход, и женщина Халда целенаправленно поспешила к едва проступающему во мраке залы камину. Рядом с лязгом столпились молчаливые солдаты. Офицер стражи с ожиданием поглядывал то на Ладомара, то на девушку, но вопрос задать не решался.

— Ломайте! — неожиданно приказала красавица.

— Простите, госпожа… — не выдержал Ладомар.

— Заткнись и выполняй приказ. Тебе вообще лучше рта не раскрывать. — Девушка бросила многозначительный взгляд на разбитое лицо Эйдора.

Солдаты послушно бросились к камину, и на удивление тонкая стенка поддалась практически сразу, открыв пахнущий сыростью зев темного коридора.

— Вы вперед! Остальные за мной. — Лемилла ткнула пальцем в Шиско и двух дюжих воинов.

Ничего не понимая, Ладомар дождался, пока девушка, по-прежнему сжимающая руку Эйдора, скроется в проходе, и посмотрел на офицера:

— Что происходит?!

— Я то же самое хотел спросить у вас, господин паладин, — удивленно проговорил халдиец.

— Мне кажется, это подземный ход. У меня в замке таких была уйма, на случай осады, — сообщил Старр и осекся, поняв, что сболтнул про замок лишнее.

— Идемте, а то отстанем. — Офицер стражи махнул рукой, и оставшиеся четверо бойцов ринулись в проход. Командир пошел сразу за ними.

— Она бежит из города? — Ладомар уставился на темный зев хода.

— Тебе нужен был Эйдор? — хмыкнул Старр. — Давай тогда за ними! Какая разница, куда?

Из темноты раздавались сдавленные проклятия пробирающихся воинов.

— Да, какая разница. Тем более что и Лемилла там, — буркнул Ладомар и полез в камин. В душе паладин почувствовал облегчение. Безумный план, рождающийся в голове, теперь можно отбросить, обойтись без крови и предательства.

Открывший глаза Ваогар тут же их захлопнул, потолок заходил в страшном танце, к горлу подкатила тошнота, и паладин, повернувшись на бок, мучительно опорожнил желудок. Едва спазмы утихли, воин с трудом поднялся— на ноги, сквозь маленькую щелочку почти сомкнутых век оглядел коридор, увидел мертвого товарища и поморщился от боли.

Все оказалось зря?! Все эти дни ожидания, пока щенок наденет-таки кольцо на Лемиллу? Все усилия по проникновению в охрану к женщине Халда? Как же не вовремя все произошло, проклятье! Откуда тут нарисовались еще паладины? Они должны были стоять у входа в крыло, а не у дверей анхорцев. План рухнул! Опять! Сначала идиот Агира, да горит он вечно в Подземных Кузнях, потом жадные разбойники, теперь этот Ладомир…

Что сказать Агону? Теперь любой убивший девчонку может получить ее силу! Любой! А должен был — Ваогар! Вместе с императором Мереана они таких бы дел наворотили! Единая страна, единая власть! Процветание веры!

С трудом наклонившись, паладин еле оторвал от пола меч и неуклюже вложил его в ножны. Голова просто раскалывалась от любого движения. Даже пол шатался под ногами. Опершись рукой о стену, Ваогар мучительно посмотрел по сторонам и медленно побрел к выходу.

Лемиллу необходимо догнать и убить раньше, чем это сделает кто-либо другой.

ГЛАВА 14

Залитый полуденным светом Халим вызвал трепет в душе Агона. Красивый город… Величественный. Гордые, будто снежные башни, высокие стены. Халдия… Страна лживой, но прекрасной веры… Если бы местные храмовники знали истину, доступную владыке Мереана… Впрочем, вряд ли мир готов к таким открытиям.

Лемилла в городе, маг это чувствовал. Поэтому Дети Серпа прикрывали тылы готовящейся к штурму армии. Сегодня, да и в ближайшие дни, боя не будет, слишком рано, после дневного марша солдатам надо отдохнуть, надо дождаться медленных обозов. Сколько еще всяких разных «надо», как они утомляют… Но лучше все контролировать самому, чем опять наткнуться на глупость какого-нибудь генерала.

Гонец Зуррага стоял по правую руку от императора и хищно глядел на далекие стены. Да, пришло время, вечные противники. Скоро Халдии не станет… Как бы там ни было, а древняя вражда и междоусобицы Агону пригодились. Король северной страны охотно присоединился к империи только ради шанса поквитаться с соседом. Потом, правда, надо будет следить за Торлом, владыкой Зуррага, повнимательнее, но это будет после войны. После того, как весь север и запад окажется единым миром.

Второй этап кампании должен был оказаться более стремительным, чем первый, но вот затем…

Ни Эймор, ни Мирамия не станут легкой добычей. Юго-восток всегда славился мощью и отстраненностью от остального мира. Последнее их и должно погубить. Высокомерное отношение к варварам, которые медленно, но верно встают под знамена Агона. Скорее всего там до сих пор считают, что идет очередная стычка между корольками. Недооценивают…

Вот если бы полки Эймора и Мирамии сейчас входили на территорию Халдии, у Агона шансов оказалось бы намного меньше. Успеть бы дойти до Сейнара… Ниран и Балион императора не беспокоили, а вот гордых дикарей-воителей надо вывести из войны как можно быстрее!

Интересно, как там дела у Ваогара? По последней весточке от Ухлака, паладин смог подобраться к Лемилле и анхорцам. Впрочем, терпение. Сейчас остается только ждать, иного выбора нет. Спешка тут не союзник.

Позади Агона грохотали топоры и кряхтели пилы. До подхода в его распоряжение армии Зуррага должно быть много осадных орудий… Очень много, и инженерные войска постараются успеть сделать свою работу. В противном случае их головы полетят в город первым залпом. Власть и порядок держатся только на страхе. Мера жестокая, но необходимая.

Император нервно кусал губы, старательно прогоняя из мыслей соблазнительные картины. Как же легко попасться на удочку зелью, и как же сложно от него отказаться…

Невозможно сосредоточиться. Невозможно!!! Но…

Что же это за империя, когда владыка мира не способен проявить волю?! Он обязан держаться. Обязан!

Но как же хочется… Еще разик… Еще разок. В конце концов, так легко Думать становится.

— Нет! — вслух произнес Агон.

Сырые подземелья под Халимом нисколько Ладо-мара не удивили. Что за дворец без секретных ходов? Через полчаса, а может, и больше спотыканий, падений и ругани во тьме были найдены факелы. Старые, но хорошо пропитанные. Лемилла, по всей видимости, не только знала о запасном выходе из города, но и тщательно изучила старые карты. По крайней мере именно она приказала обыскать царящую вокруг тьму, и, к удивлению паладина, солдаты нашли закутанный в промасленные тряпки сундук. Первый огонек на короткое время ослепил людей, заставив прикрыть глаза.

Лемилла по-прежнему держала Эйдора за руку. Что происходит-то? Отчего такая невероятная нежность? Они любовники?! Впрочем, как еще объяснить такую реакцию на разбитое лицо Эйдора? Ничего себе!

— Госпожа, я вынужден спросить вас о цели нашего путешествия. — Как ни странно, этот вопрос задал Старр. Он даже забыл исказить голос, но шлем и своды подземелья успешно справились за него. — Враг у ворот!

— Мы должны немедленно покинуть Халим и спешить в… — словно ребенку начала объяснять Лемилла.

— Мы должны покинуть Халим, — прервал ее Эйдор, до этого не произносивший ни звука и, как показалось Ладомару, даже ни разу не выругавшийся пока они шли по катакомбам. — В городе враги, и они вышли на женщину Халда.

— Назовите имя, и я убью их! — воскликнул Шиско, и Ладомар иронично покачал головой, вспоминая сечу у Малого Скола и испуганного юношу, сидящего у костра. Возмужал так быстро? Или просто играет?

— Не перебивай его! — приказала Лемилла.

— Я не знаю имен… — через паузу ответил юноша, смутился, но затем приосанился: — Я чародей второй ступени и просто знаю, что они уже идут по нашему следу! Мы должны спешить, воители! Во имя Лемиллы!

Паладин заметил, как восторженно посмотрела на парня женщина Халда. Уж не очаровал ли он ее? Не бывает таких чувств.

Сердце неожиданно уколол образ Элинды. А может, и бывают…

Лемилла наконец оторвалась от созерцания возлюбленного и неожиданно отпустила его руку. Забрав факел у одного из солдат, девушка прошлась по залу, вглядываясь в стены.

— Тут должны быть указатели, которые выведут нас за пределы города. На север!

Ладомар нахмурился. Прямо в ставку Мереана? Остроумно! От комментария он еле удержался.

— Идти придется долго, воины! — продолжила Лемилла. — Может быть, даже не один день. Вот! — Девушка с победным видом поднесла факел к стене, на которой еле виднелся невнятный знак. — Нам сюда! Воины, вперед!

Шиско и двое солдат, которые с самого начала шли впереди отряда, без слов нырнули в коридор, а красавица вновь прижалась к Эйдору. Юноша выглядел очень смущенным. Может быть, и правда любовь? Очаровал бы— тогда скорее светился б от самоуверенности.

Путь по подземельям Ладомара не радован. В доспехах спотыкаться на каждом шагу и скрежетать по камням железом — занятие не из легких. Дорога предстояла мучительная. Но на север! Неужели Эйдор и Лемилла решили направиться в Анхор? Если так, то в кои-то веки паладину улыбнулась госпожа удача.

Стилет был удивлен. Нет, он был шокирован. О катакомбах под Халимом он, разумеется, знал. Здесь убийца планирован отсиживаться во время осады и встретиться с Ваогаром и Ухлаком, выполнившими свою миссию. В том, что покой его никто не потревожит, помощник Агона был уверен. Дурная слава полуразрушенных подземелий отпугивала даже лихой люд. Немудрено, ведь в этих подземельях запечатан Светлый Дух, один из рабов Усмия. Узы древней магии до сих пор держат будущего союзника в путах и будут сковывать монстра, пока Агон не возьмет город.

Однако шум в подземельях говорил Стилету о том, что он здесь не один. Лязг железа раздавался по каменным коридорам очень далеко, идущие совершенно не таились… Штурмовой отряд Мереана? Не рановато ли?

Ловкий Стилет, привыкший действовать во мраке, легко вышел на след незнакомцев и даже смог к ним незаметно приблизиться. После чего бесшумно скрылся в сырой арке и молча выругался. План сорвался. Женщина Халда жива и находится в компании солдат Халдии. Значит, Ваогар не смог до нее добраться… Или же он один из идущих с нею паладинов?

Перед Стилетом встала поистине невыполнимая задача. Агона необходимо предупредить, но как это сделать? Усмийцев рядом нет, так как помощник императора не хотел рисковать в случае встречи с паладинами. Половина ходов разрушена, и мимо отряда просочиться не получится. На удивление, они шли как раз по уцелевшему рукаву. Провидение?

Сколько дней Стилет изучал древнюю карту катакомб и сколько дней потратил, ползая по узким коридорам в поисках надежного прохода… Как раз по нему они и пробирались! Или тоже подготовились?

Посылая мысленные проклятия в адрес Ваогара, провалившего операцию, и Лемиллы, Стилет принял единственное, на его взгляд, верное решение… Следовать за отрядом. Может, представится случай?

Воины не таились, словно не догадываясь об ожидающей их опасности. О ходах ведь знал не только Стилет, но и Агон. И часть отрядов при штурме города пойдет именно по подземным коридорам. Император не настолько глуп, чтобы оставлять потенциальные выходы из Халима без охраны. Лемилла и ее спутники неминуемо попадут в лапы часовых.

Скользя во тьме, шестым чувством угадывая камни под ногами и ямы, убийца крался за отрядом, наблюдал и слушал. Для человека, от природы награжденного полезным даром видения во тьме, дорога труда не составляла. Можно было спокойно следить за чужим отрядом.

Бывшая фаворитка Агона выглядела привычно, шпион раньше часто видел ее вместе с владыкой Мереана. Точно так же она держалась за руку императора, вызывая за спиной неодобрительные взгляды. Стилет эту девушку не любил, считая, что, если в деле имеется женщина, провал наиболее вероятен. Наверное, только поэтому он не удивился, когда Лемилла переметнулась в другой лагерь. Теперь она дитя Халда!

Молодой парень, за которым мереанская красавица ходила как преданная собачка, никаких эмоций у Стилета не вызвал. Кто он — загадкой для умелого шпиона не являлось. Анхорец собственной персоной… Второго чужеземца видно не было, а значит, хоть часть плана удалась и подкупленный слуга выкрал у него амулет.

Поведение Лемиллы весьма соответствовало размышлениям Стилета. Скорее всего кольцо уже на ее руке, и, следовательно, убивший девчонку получит себе силу Халда. Мысль неожиданно согрела таящегося в сырой тьме мужчину. Что, если самому ее прикончить? Прощайте, вторые роли, прощайте, сомнительные заведения и скрытная жизнь! Здравствуйте, богатство, власть и слава!

Заманчиво, но рискованно. Агон не поймет, если Стилет выйдет из дела, на прощание лишив его Детей Халда. Если уж он на свою любимую охоту начал, то обычному помощнику точно не простится такая затея.

С другой стороны, если ее случайно убьют на выходе из подземелий? Убийца осклабился, представив себе какого-нибудь солдата, до этого не думавшего ни о чем, кроме браги да теплой женщины под боком, и вдруг получившего немыслимую мощь! Уморительная картина!

Отбросив иронические мысли, Стилет прикинул, сколько Лемилле добираться до места. Судя по всему, провиантом ее отряд не запасся. Весьма непредусмотрительно со стороны мереанской соблазнительницы. Прямой ход завален и пробираться надо плутая по бесконечным коридорам подземелья. Так что как минимум дня три будут ползать, а когда выйдут наружу — окажутся слабее котенка.

За три дня можно успеть многое. Хищно улыбнувшись, мужчина сунул руку в голенище сапога. Рукоять кинжала приятно легла в ладонь, и Стилет прищурился, глядя в сторону, куда брел отряд Лемиллы.

Да… Порой три дня — это вечность.

— Госпожа… — Первым на этот раз не выдержал офицер стражи. Воин решительно остановился, чем вызвал негодующий взгляд красавицы.

— Что?!

Ладомар прислонился к стене коридора, устало глядя на Лемиллу. Рядом с лязгом притулился Старр. По расчетам паладина, снаружи уже темно. Дорога по подземельям давно перешла из разряда прогулки в настоящее странствие. Лемилла в каждом зале искала отметины, указывала путь, солдаты молча следовали за ней. От связки с факелами осталось совсем ничего…

— Я предлагаю отдохнуть! Солдаты устали!

Лемилла возмущенно окинула взглядом бойцов:

— Вы воины или кто? Нам надо спешить!

— Я тоже устал… Отдохнуть не помешало бы, мне кажется, уже ночь. Поспать бы… — промолвил Эйдор, и в глазах девушки вспыхнула забота:

— Прости… Конечно, милый, тогда отдохнем!

Ладомар повернул голову к Старру. Тот лишь слегка пожал плечами. Любовь странная штука. Особенно такая ненормальная. Все-таки что-то не так в отношениях Лемиллы и Эйдора.

— Пожрать ничего нету? — послышался голос одного из солдат.

— Выбирай выражения, не в казарме сидишь! — неожиданно отреагировала Лемилла.

— Простите, госпожа, — испуганно пролопотал стражник.

Паладин медленно сел на землю и прислонился к стене. С провиантом как-то не подумали. Есть хотелось сильно…

— Еды нет, бойцы, потерпим! — бодрым голосом сообщил офицер. — Готовимся к отбою.

Пока халдиец раздавал приказы и назначал часовых, Ладомар сидел и наслаждался покоем. Доспехи снимать он не собирался, да и не хотелось шевелиться. Тяжелый день, тяжелая дорога.

— Сыровато тут, потом доспехи придется чистить, — тихо поделился Старр.

Паладин лениво, кивнул, стянул с головы шлем и поставил его рядом с собой. Экс-король с завистью цокнул языком. В присутствии Лемиллы показывать свое лицо он не собирался.

Ладомар с трудом улыбнулся, чувствуя, как его охватывает дрема. Из полусонного состояния его выдернул удивленный возглас офицера:

— Госпожа! Вы куда?

— Не твое дело! — резко ответила ему красавица. Паладин заметил, что девушка тащит за собой вяло упирающегося, покрасневшего Эйдора за пределы «лагеря».

— Но…

— Никаких «но»!

Пара исчезла во тьме, оставив изумленно переглядывающихся солдат. Офицер минуту стоял без движения, потом в сердцах развел руками и что-то прошипел себе под нос.

— Странно… У меня во дворце она вела себя недотрогой, а сейчас… — вдруг поделился Старр. — Хотя, признаюсь честно, мои лучшие фаворитки выглядели хуже нее.

Ладомар посмотрел на друга:

— Скучаешь по замку-то?

— Нет, — покачал головой тот. — Сейчас гораздо интереснее жить. Хорошо, что трона больше нет!

— Ничего, вернем мы тебе Кроней. Будешь в опочивальнях с фаворитками кувыркаться, а не по подземельям тискаться. Тут же просто неудобно.

— Ты не паладин, тебе в наемники надо, друг, — хмыкнул Старр. — Это же любовь! Тут без разницы, где и когда. Лишь бы было. Радуйся за них!

— Сожрет их какая-нибудь тварь, вот и порадуемся. Голову надо на плечах иметь и думать ею, а не другими местами, — зло ответил Ладомар.

Он поерзал, устраиваясь поудобнее, и прикрыл глаза. В тишине подземелий хрустела под весом ворочающихся солдат каменная крошка, где-то методично бились о дно катакомб звонкие капли. Хвала Горну, звуков Эйдора и Лемиллы здесь слышно не было.

— К бою!

Ладомар проснулся от удара по голове. Оказывается, он уже вскочил и врезался затылком в каменный выступ. Схватившись за меч, паладин ошалело пытался осознать, что происходит. Вокруг царила тьма и слышались растерянные возгласы солдат.

— Я слышал шум! — продолжил невидимый боец. — Здесь кто-то есть!

Искры кремня справа. Один из стражников додумался зажечь факел.

— Ты с ума сошел? — послышался возглас офицера — Часовые?

Тишина…

— Чья смена? — Голос командира изменился.

— Унлана и Данкина, — немедленно отозвался кто-то из солдат.

— Унлан? Данкин?

Тишина.

Оба часовых оказались зарезаны. Мастерски, от уха до уха. Работал профессионал, уж Ладомар нагляделся на такие художества за время странствий. Убийца спокойно прошел через весь лагерь и прикончил караульных. Почему не тронул спящих? Не успел?

Командир стражников обстоятельно допросил кричавшего. Тот ответил только, что слышал шум в подземелье. В стороне, куда должен был направляться отряд. Тела убитых еще не остыли.

Шиско без слов выхватил факел у стражника и бросился в погоню.

— Стой! — гаркнул ему вслед Ладомар.

— Ханис, Гулас, за ним, — скомандовал офицер. — Остальные начеку, убийца мог быть не один.

Лемилла и Эйдор, прижавшись друг к другу, беспомощно смотрели на суетящихся солдат.

— Старр, останься. — Ладомар поспешил за тающим во тьме факелом Шиско. Уже на бегу он покрылся холодным потом, вот взял и выдал друга… Хотя… Заметила ли это Лемилла? Да и вообще, мало ли Старров в королевствах?

Шиско и двух солдат паладин нагнал, только когда те в неуверенности остановились посреди огромного зала.

— Ушел, — буркнул один из воинов.

Свет факела открыл взору хмурые своды подземелья, но то, что ходов здесь было не меньше десятка, Ладомар увидел сразу.

— Кто это, интересно? — напряженно спросил Шиско. Молодой воин Небесного Горна рвался в бой, и более зрелый паладин с восхищением понял, что из юноши рождается отважный рыцарь.

— Светлый Дух… — проговорил второй солдат.

— Да брось! Тот бы всех поубивал… — отреагировал его товарищ.

— Светлый Дух в катакомбах? — удивился Ладомар. Про слугу Усмия, выпивающего своим взглядом жизнь из человека, паладин слышал. Во времена Великой Войны его усмирили маги, но где теперь покоится чудовище, воин не знал.

— Инквизиторы говорят, что да. — Нервный солдат огляделся.

— Духи горло не режут, Ханис, — поучительно сообщил его приятель.

— А как он мимо всех прошел? Ребят порешил… Тут без Усмия дело не обошлось…

— В лагерь, — скомандовал Ладомар.

Шагая за солдатами и Шиско, паладин вслушивался в мрачные катакомбы и все больше уверялся в том, что ему по нраву лес и открытое небо над головой. Там можно было хотя бы следы рассмотреть…

Лемилла не мешала, командовал в лагере офицер. Хотя Ладомар нет-нет да ловил горящий взгляд девушки. Да чего же она так переживает-то? Ну бывает! Ну разбил он лицо! Но не специально же! Или лучше бы было, чтоб парня зарезал Ваогар? Хотя… Может, просто поняла, куда впуталась? Дворцовая жизнь сильно отличается от обычной…

Любопытно, не от тихого ли убийцыони бежали? Или он лишь довесок к загадочной погоне? И есть ли вообще эта погоня? Ладомар про себя пересчитал людей: шестеро солдат, офицер, Старр, Шиско, он сам и влюбленные голубки.

— Госпожа, я настоятельно рекомендую вернуться во дворец! — вдруг произнес офицер. — Вы очень рискуете!

— Нет! — ответил ему Эйдор. — Мы обязаны продолжить наш путь, воин!

— Простите, но я не к вам…

— Он сказал НЕТ, — вмешалась Лемилла.

— Выдвигаемся, — через паузу ответил командир стражи. Дальше спорить он не решился.

Стилет, прихрамывая, брел по подземному ходу. Отряд Лемиллы поредел и остался позади. Если бы не проклятый камень, там оказалось бы больше трупов, но, увы, не уследил. Соскользнула нога, один глухой стук — и в лагере кто-то проснулся. Пришлось бежать… Хорошо еще, что успел спрятаться в проходе прежде чем за ним выслали погоню. Рисковал… Подвернул ногу… Неудачный заход.

Зато теперь можно быстро добраться до выхода и оповестить Агона. А там пусть маг решает, что делать. Вот только по дороге надо оставить пару сюрпризов… В мешке, удобно закрепленном за спиной, можно было найти много чудных вещиц!

— Хозяин. — Рослый, улыбающийся молодец с ужасного вида серпами в руках весело поглядел на солнце.

— Что? — с удивлением обернулся на него Агон. Дети Серпа редко обращались к повелителю. Докладывающий о ходе строительства мужчина предусмотрительно замолчал и опустил глаза, ожидая, когда император освободится.

— Мы теряем силу, Хозяин!

Маг замер и настороженно поинтересовался:

— Что значит «теряем силу»?!

— Халд приближается, Хозяин! Он недалеко! — жизнерадостно сообщил молодец.

— Откуда?!

— С юга, Хозяин! — задорно ответил тот.

Сложно общаться с Детьми Серпа… Такое чувство, что беседуешь с умалишенными.

— Женарг! — взревел Агон.

Слуга мигом оказался рядом:

— Да, Владыка!

— Всем южным патрулям приказ — любых женщин брать в плен и вести сюда. Быстро!

— Слушаюсь, Владыка. — Женарг бросился выполнять приказ.

— Как далеко Халд?

— Не знаю, Хозяин! — просиял Дитя Серпа.

— Все, иди, разберемся!

Агон в растерянности обернулся на докладчика, уныло рассказывающего о том, в каком состоянии находятся осадные орудия. Пока все шло неплохо. Зуррагцы подойдут со дня на день, а работы почти закончены. Халимцы сидят тихо, никаких стычек пока не было, хоть и до города рукой подать. Ничего… Скоро уже штурм. Скоро падет Халим!

Но почему Лемилла покинула город? Да, оставаться в нем бессмысленно, но и так нагло идти прямо в руки Агона — нелепо. Или это Ваогар?! Только бы это был Ваогар!

— Жена-а-а-арг! — закричал Агон. Но верный слуга его не услышал. Значит, надо идти самому.

— Я доволен, продолжайте работу, — оборвал доклад император и направился искать слугу. Безмолвные гвардейцы охраны бесшумно снялись с места, следуя за своим повелителем.

ГЛАВА 15

Ладомар ничего не успел сделать, ничего не успел сказать. Лишь заметил странный блеск и как Шиско сделал шаг вперед. Щелчок, вскрик, и шагающий впереди отряда молодой паладин рухнул на камни. Корчась от боли, он пытался достать засевший в шее арбалетный болт.

— Шиско… — Как Ладомар оказался рядом с умирающим приятелем, он не понял. Глядя на то, как дергается юный рыцарь, паладин растерянно оглядывался, пытаясь придумать, чем помочь другу. Разум подсказывал, что шансов нет, но сердце верить не хотело.

— Как же так! — рядом оказался Старр.

— Эйдор! — закричал Ладомар, вспомнив ту злосчастную встречу. — Быстрее, Эйдор! Свиток лечения! Быстрее.

Юноша не пошевелился, опустив голову, он только развел руками.

— Ну быстрее!!!

— Не кричи на него! — вмешалась Лемилла.

— Заткнись, — не сдержался Ладомар. — Эйдор, быстрее!

Девушка изумленно открыла рот, не зная, что сказать.

— У меня нет свитков… Изъяли… — чуть не плача ответил Эйдор.

Рука Шиско безвольно откинулась в сторону, паладин еще пару раз дернулся и затих.

— Как ты со мной разговари… — пришла в себя Лемилла.

— Да заткнись ты! — рявкнул Ладомар. Стоя на коленях над погибшим паладином, он едва сдерживался от того, чтобы не прикончить шумную девицу. Ведь из-за нее Шиско умер. А она еще смеет возмущаться.

Эйдор почувствовал настрой воина и что-то зашептал возмущенной красавице.

— Держись! — Старр положил руку на плечо друга. — Держись, Ладомар…

Паладин молча смотрел на мертвого рыцаря, проклиная про себя и Эйдора, и Лемиллу, и всю эту затею с бегством от «неведомого врага». Враг был вполне известен, и он шел впереди отряда. Оставляя за собой западни, такие, как эта, часто использующаяся в Балионе. Заряженный арбалет в стене, нить посреди коридора… Выстрел…

Если перерезать глотку может знаток поножовщины, то такие ловушки правильно способны делать только профессиональные убийцы. Признанные мастера…

Выжить в мясорубке у Малого Скола и расстаться с жизнью в безымянных подземельях от арбалетного болта… Эх, Шиско! Судьба-злодейка.

— Держись, Ладомар. Он отправился к Небесному!

Только сейчас паладин понял, что Старр зовет его по имени и без ошибок. Изумленно посмотрев на товарища, он даже на миг забыл, что рядом лежит убитый друг. Но на миг… Потом спросит, потом… Сейчас не время.

— Да смилуется над ним Небесный… — глухо проговорил Ладомар.

Отдав салют павшему воину, паладин наклонился и вложил в руки Шиско клинок. Воин Горна и в смерти должен сжимать меч.

— Я пойду первым. — Он обернулся к бледному от страха солдату, держащему факел. Немудрено, шел бы первым — лежал бы на земле вместо юного рыцаря.

Ловушек нашлось еще две, уходящий в глубину подземелий убийца не скупился на западни. Когда офицер скомандовал остановку на ночлег, Ладомар присоединился к двум стражникам для вахты. После той ночной резни дозоры усилились, хотя паладинов это и не касалось. Просто чувство голода не лучшее подспорье для сна, и вместо того чтобы ворочаться, пытаясь уснуть, лучше посидеть с пользой…

Мысли о гибели Шиско и о том, что Старр дважды назвал Ладомара по имени, плотно занимали паладина. Ему казалось, что оба события взаимосвязаны. Но почему? Размышляя, он не отвечал на вопросы мающихся от скуки солдат, через какое-то время те перестали его беспокоить. Он не проронил ни слова и не слушал, что говорят другие. Паладин сидел, смотрел в темноту подземелья и думал.

Когда сменился пост, Ладомар оказался в компании Старра и одного из солдат. Экс-король молчал, понимая, что творится в душе друга, и связывая это с гибелью Шиско. За тишину паладин был очень благодарен. Говорить не хотелось.

«Наутро», хотя отряд давно уже перестал понимать, когда наверху день, а когда ночь, офицер дал команду, и мимо Ладомара вновь поплыли каменные своды, озаряемые пляшущим огнем.

Заботливые руки неизвестных благодетелей регулярно оставляли в больших залах сундуки с факелами. Убийце они почему-то не были нужны. И при мысли об этом Ладомар начинал подозревать, что невидимый враг — не человек.

Дорога прошла без эксцессов. Лишь солдаты все чаще ворчали на судьбу-горемыку и мечтали о хлебе. Ловушек паладин больше не находил, наверное, у убийцы кончились материалы для их изготовления. Или время?

Но когда они остановились на отдых, позади из коридоров послышался старческий голос:

— Эйдо-о-о-ор!

Усталый офицер развернулся и знаками приказал солдатам готовиться к бою. Ладомар и Старр безмолвно встали рядом с построившимися солдатами.

— Эйдо-о-о-ор! — раздалось чуть ближе.

— Это кто? — Ладомар чуть повернул голову к юноше. Тот лишь развел руками и жалобно попросил:

— Дайте, пожалуйста, что-нибудь! Нож хотя бы…

Старр молча отстегнул от пояса кинжал и бросил парню. Лязг стали о камень оказался настолько резким, что Ладомар вздрогнул.

— Эйдор? — оживился голос. Послышались шаги. — Госпожа Лемилла? Это я, маг Решел!

— Стой, — вяло произнес офицер, едва в коридоре показался факел незнакомцев. Преследователей было трое.

— Решел? — оживился Эйдор.

— Да, сынок, это я, — ответил старческий голос— Со мною два воина, один бы я не дошел до вас.

— Что ты тут делаешь?

— Иду за вами!

— Маг Решел, я счастлива, что вы с нами. Нам необходимо бежать, но у нас нет сил! Есть ли у вас немного еды?

Ладомар отметил, что в голосе Лемиллы появились жалобные нотки. Приятное изменение.

— Госпожа! Я знал, что с вами все в порядке. Маг Рафасий говорил, что вас похитил Эйдор, но я-то знаю, что такой славный юноша не способен на подлость! Можно, мы подойдем? У нас есть немного мяса!

— Да, конечно! — воскликнула Лемилла.

Ладомар и Старр, не сговариваясь, отошли от расслабившихся солдат. Офицер пока временил с командой, но тоже, чувствовалось, успокоился.

Незнакомцы приблизились, и паладин обернулся. Седовласый растрепанный маг и двое солдат в закрытых шлемах. Подозрение всколыхнулось в душе Ладомара.

— Шлемы снимите, — бросил он.

Просьба застала воинов врасплох. Они переглянулись, затем уставились на мага.

— Славный паладин подозревает в них врагов? Поверьте, не стоит! — заулыбался тот и поежился, засунув руки в широкие рукава робы.

— Шлемы снимите! — настойчиво повторил Ладомар.

Старр, почувствовав напряженность друга, встал рядом.

Эйдор поднялся на ноги, с удивлением глядя то на паладина, то на Решела. Спутники чародея не пошевелились, а маг покачал головой и резко выдернул из рукава магический свиток. Вспышка поглотила расслабившихся стражников, и подземелье содрогнулось от многоголосого хора боли. Воины мага в тот же миг бросились к Эйдору и Лемилле, и паладин ринулся наперехват. Старр с глухим рыком метнулся к волшебнику.

Чувствовалось, что первоочередной целью бойцов были именно девушка и юный анхорец, они надеялись успеть, добежать, плевать какой ценой, что сыграло на руку Ладомару. Первый даже не пытался защититься от удара; занося руку с мечом, он не обращал внимания на паладина. Воин Горна воспользовался подарком и вонзил меч в открывшуюся подмышку солдата. Противник беззвучно рухнул на камни, но второй нападающий уже добежал до Лемиллы. Рванувшись к нему, паладин понял, что не успевает. Что ее зарубят раньше. И тут страшно закричал Эйдор. Юноша, сжимая в руках кинжал, заслонил девушку собой и бросился на закованного в сталь врага. Клацнул ударившийся в доспех кинжал, воин наткнулся на живую преграду, пошатнулся, отшвырнул в сторону цепляющегося парня, и тут его достал Ладомар. Противник едва успел закрыться щитом от клинка паладина, про Лемиллу он уже забыл.

Старр тем временем расправился с магом и кинулся на подмогу другу.

— Ты достал меня, Ледомир! — раздался бешеный вопль из-под шлема. — Кретин! Не мешай! Во благо! Они зло!

Паладин даже не удивился, заслышав голос Ваогара. Обмениваясь ударами, он старался оттеснить Рыжего Рыцаря от Лемиллы и Эйдора. Противник же понял, что сейчас окажется между двумя бойцами, попытался уйти к стене, но у него не вышло. Укрывшись от клинка Ладомара, он получил в спину удар мечом Старра. Замер, опустил руку с оружием:

— Как же ты…

Колени Ваогара подогнулись, и он мешком свалился на камни.

— Этот жив, если что, — бросил другу экс-король и кивнул в сторону мага.

— А ведь действительно бежите, — буркнул Ладомар, удостоив Лемиллу холодным взглядом. Эйдор, дрожа, поднялся с камней и с ненавистью уставился на тело Решела.

— Стой! — Паладин почувствовал неладное, но в этот раз не успел. Юноша метнулся к лежащему магу, упал на колени и с размаху вонзил в грудь старика кинжал.

— Предатель! Предатель! Обманщик! Это все ты! Ты выдал Агиру! — кричал молодой чародей, нанося удар за ударом.

Старру едва удалось оттащить парня от мертвого Решела. Ладомар угрюмо оглядел поле боя. Свет от факела, воткнутого в щель между камнями, позволял, да и тлел еще тот, что нес с собой старый маг.

Тела сгоревших заживо стражников, истыканный кинжалом старик, и два убитых воина в закрытых шлемах.

— Не самое лучшее место для ночлега, — устало произнес Ладомар. — Идемте отсюда…

Эйдор вдруг резко втянул в себя в воздух, вскинул голову и с нелепой улыбкой медленно повалился на спину.

— Эй? — встревожился паладин. Странное поведение: издав короткий стон, юноша распластался на камнях.

— С вами все в порядке? — склонился над молодым чародеем Старр.

— Да… — выдохнул наконец Эйдор, — все хорошо…

Ладомар с недоуменной улыбкой уставился на юношу. Что за загадочное сладострастие вселилось в паренька-то? Или настолько испугался?!

— Идемте! — повторил паладин, бросив короткий взгляд на Лемиллу. В сумраке зала ее лица видно не было, но взгляд наверняка прикован к юному магу.

Едва шаги изрядно уменьшившегося отряда затихли вдали, Ваогар пошевелился. С трудом приподнялся на руках и бессильно опустился обратно. Рана не смертельная, если поблизости есть помощь… Но, да будет проклят Лидомар, рядом никого не было. Ухлак и один из Тайных лежали на камнях, уже представ перед судом Богов. Кому Горн Небесный, а кому и Кузни Подземные. Старого мага наверняка ожидало пламя последних.

Тяжело, сипло вдохнув, морщась от пронизывающей тело боли, Ваогар прикрыл глаза. Теперь все, теперь Агон будет наводить порядок один. Рыжий выходит из игры побежденным. Обидно… Как же обидно… Такие планы строили, так рассчитывали… Сколько сделано было…

А теперь паладину суждено умереть в сырых подземельях Халима… Почему Ледобар не оказался среди Тайных? Как могли пропустить вербовщики такого воина?

Чувствуя, как медленно утекают силы, Ваогар начал безмолвную молитву Горну. Перед надвигающейся смертью Рыжий Рыцарь отчего-то вспомнил прошлого вождя Тайных… Великий Дулларин, тот самый, кто спалил дотла Верховного инквизитора Халдии. Могучий, рассудительный, видевший многое паладин для Ваогара был кумиром. Так хотелось походить на сурового, но справедливого воителя Горна… Так получилось, что Рыжий оказался его преемником в секретном обществе Тайных. Дулларин уходил на покой, собираясь осесть где-нибудь в ставке поближе к родной Мирамии, и перед назначением встретился с уже прославившимся рыцарем в небольшом городке на юге Балиона.

Говорят, что Тайные существовали всегда. Неизвестно, кто стал первым паладином, разочаровавшимся в доктрине Ордена. Что толку вспоминать? Молодые воины Горна, сталкиваясь с вербовщиками, почти никогда не отказывались от дарованного шанса. Никому из простых странствующих бойцов не нравилось то, как несут волю Небесного святые отцы. Мало решимости, много слепого фанатизма, что при этом как-то уживался с терпением лжерелигии Халда. Никакой разумности… Первым врагом паладинов со временем становились не слуги Подземных, а простые люди, привыкшие жить в мире без жесткой власти. На руках каждого воителя Небесного Горна крови мирских жителей было больше, чем усмийской. Однако верхушка Ордена закрывала на это глаза.

Тайные хотели иного. Они мечтали о порядке. О мире, где почитают именно Горн, а не его творение. О странах, исповедующих единый закон. О правителях, больше боящихся гнева Небесного, чем происков соседей…

И чтобы добиться цели, необходимы не только храбрость, но и хитрость. Можно простить усмийца, если он способен пригодиться Горну. Так и сейчас… Агон мог навести необходимый порядок в мире. У него были все шансы силой объединить королевства.

Потом, конечно, Тайные уберут усмийца, но до той поры у императора Мереана и паладинов общие цели. Сначала мирской закон, потом слово Горна. Этот мир необходимо лечить, и никто не сможет найти истинное лекарство, кроме носителей правильной веры.

Вот только Ваогар выходит из этой игры побежденным… А ведь он даже не успел назначить преемника. Впрочем, среди Тайных найдется пара способных стать вождями.

Как же вербовщики пропустили Лидомара?

Сознание паладина меркло, и потому фигуры, приближающейся из глубины темного хода, он не видел…

Бурые Псы сбились в кучу и выли уже целые сутки, твари Усмия прятали под лапами косматые морды, скулили, а потом вновь тянули морды к небу, заходясь в истошном вое. Агон сбился с ног, рыская по лагерю. Лемилла была рядом, это точно. Слуги Подземного чувствовали присутствие Халда, но бежать не могли, скованные приказом хозяина.

Сама судьба насмехалась над императором Мереана. Он тоже ощущал, что женщина где-то рядом, что до нее шага три-четыре, а вокруг стояли угрюмые гвардейцы, и никто из них не был новым хранителем мощи. Голова разрывалась от мыслей. Зурраг ждал лишь команды на атаку, гонцы метались из лагеря в лагерь, принося свежие вести сходящему с ума магу. Женарг не отходил от господина ни на шаг, всем видом сочувствуя повелителю.

Дети Серпа вели себя по-прежнему. Улыбались, периодически подходили к Агону и бодро докладывали, что Халд рядом.

Несомненно, они очень помогали взъерошенному чародею.

Очередной рывок, и, остановившись у большого шатра, император посерел лицом. Как же он забыл?! Как?! Подземелья! Лемилла уходит через подземелья! Из-за всей суеты с организацией войска и сопутствующими проблемами катакомбы Халима просто вылетели из головы волшебника. Да и не ожидал он, что Лемилла попробует сбежать из города ДО начала штурма. Во время — да, но не сразу же…

Ведь назначил отряд на охрану, когда подошли, и забыл напрочь! Нет, все-таки нельзя все сваливать на себя… Проклятье!

Ему не хватает концентрации. Не вовремя он затеял борьбу со своими пристрастиями… Ох как не вовремя!!! Может, стоит избавляться от пагубного зелья потом, после победы?

Но она еще рядом… Она где-то рядом!

— Женарг!!! Отряд к выходу из катакомб, быстро!

— Да, Владыка, — немедленно откликнулся слуга.

Эйдору хотелось присесть, отдохнуть, но паладин и его товарищ упорно подгоняли уставших спутников. Лемилла жалась к юноше, и ее тепло придавало сил, хоть и немного. В голове кружились немыслимые образы и знаки. Магия… Он знал, как ею управлять словами, заклинания будто сами просились на язык, и юноше приходилось сдерживаться от того, чтоб не испытать их.

Путь по катакомбам сильно вымотал бывшего инспектора Анхора, а теперь, похоже, чародея третьей ступени. И столько смертей…

Больше всего Эйдора поразило то, кем оказался улыбчивый Решел. Лицемерное, двуличное чудовище! Как он улыбался тогда, в покоях, когда еще жив был Агира! Добрый дядюшка, да и только.

И он оказался врагом! Кто же еще предаст? Может быть, этот паладин такой же, как и Ваогар? Они с рыцарем так же помогают Эйдору, как и Рыжий до этого. И к Лемилле этот воин Небесного относится с неприкрытой злобой, точно так же, как и Ваогар — к Агире.

— Скоро выход, — тихо произнесла девушка. Любимая, как показалось юноше, вот-вот потеряет сознание.

— Может быть, мы не будем торопиться? — рискнул окликнуть паладина чародей.

— Кто знает, кого еще пошлют по вашему следу, — бросил воин Горна. — Лучше уйти подальше.

— Или затеряться в ходах. Я думаю, нас будут ждать снаружи. Мы как раз к армии Мереана выходим, думаю. Или уже прошли? — проговорил друг паладина.

— Думаю, прошли, — коротко ответил тот. — Но о ходе знают, по-моему, все кому не лень.

— Лемилла устала, — жалобно протянул Эйдор, почувствовав, как благодарно сжала его предплечье ручка возлюбленной.

— То-то она молчит, — фыркнул паладин. — Уйдем в ближайший тупик и передохнем. Силы понадобятся… Еще и этого убийцу караулить придется.

Вскоре боец Горна действительно скрылся в темном зеве, и юноша поспешил за ним. Рыцарь замыкал шествие, настороженно вслушиваясь в темноту катакомб.

— Отдыхайте… — Эти слова стали воистину праздником души. Эйдор опустился на камни и почти тотчас уснул, даже не почувствовав, как Лемилла положила голову ему на плечо.

Юноше показалось, что паладин разбудил его где-то через несколько мгновений. Но, поняв, что усталость не так ломит тело, удержался от возмущения.

— Свитков вообще нет никаких? — холодно поинтересовался воин Горна и, дождавшись утвердительного кивка, покачал головой. — Плохо… Госпожа? Сколько нам идти?

— Я думаю, часа два, — тихо ответила Лемилла. После недавней вспышки гнева у странного паладина она старалась на него не смотреть. Да и Эйдор попросил…

С непонятной обидой на судьбу молодой волшебник в очередной раз прогнал от себя мысль, что кольцо полностью поработило красавицу. Юноша поморщился. Да какая разница? Главное, что она рядом!

— Идем!

Лемилла ошиблась, дорога заняла не так много времени, и, когда впереди забрезжил свет, Ладомар отбросил факел в сторону.

— Ну во имя Небесного Горна! — тихо произнес он и вытащил меч из ножен. Друг паладина встал рядом, свистнул и его клинок.

— Погодите! — Эйдор все же решился испытать новые знания. — Давайте, я попробую магией…

— У тебя нет свитков, — с насмешкой ответил паладин.

— Я умею и без них, — смущенно пояснил юноша.

— И ты не помог Шиско?

Чародей похолодел от страха. Сколько же ярости было в голосе воина Горна. Рыцарь немедленно опустил руку на плечо друга, будто удерживая.

— Тогда я не умел… Сейчас умею! Долгая история!

Паладин молчал, но чувствовалось, какая в нем кипит борьба. Откуда столько ненависти в человеке? Что волшебник сделал ему плохого? Или воин Небесного забыл, что сам убил близкого Эйдору человека?

— Действуй, — прошипел наконец воитель.

Такого праздника чувств Эйдор никогда не испытывал, — слова заклятий сами срывались с уст, и юноша шел к светлому проходу, выпуская наружу облака огня, шквалы ветра, сгустки молний. Наверху заголосили люди, а маг все шагал вперед, выбрасывая чары. Быстрые, могучие, неведомые. У самого выхода он остановился, и вперед, без слов, ринулись воины. Едва паладин выскочил на поверхность, как его окутало золотое сияние. Усмийцы…

Крики врагов, увернувшихся от заклятий чародея, но попавших под мощь Небесного Горна; жуткий звон силы Халда; лязг стали… Эйдор, схватив Лемиллу за руку, побежал к свету.

Много трупов. Атаки явно не ждали, на земле корчились тела ежесекундно вспыхивающих усмийцев, и между ними, объятый божественным огнем, носился паладин. Сколько тут их?! Друг воина ловко кружился среди выживших и еще не до конца пришедших в себя мереанцев, раздавая щедрые удары.

Заклятия вновь ринулись из легких Эйдора…

Вскоре все было кончено. Тяжело переводящие дух паладин и его товарищ подковыляли к магу.

— Хорошо, — кивнул воин Горна. — А теперь бежим!

Паладин бросился вниз с холма, в сторону леса, и остальным ничего не оставалось делать, как последовать за ним. На соседнем холме показался большой отряд мереанцев, и затрубил боевой рог. Опять погоня!

Эйдор остановился, приготовившись вновь исторгнуть из себя заклинания. Однако неожиданно почувствовал дикую слабость. Где-то за спиной послышался лязг стали. Упал кто-то из воинов, а у Лемиллы подкосились ноги, и она, цепляясь за возлюбленного, медленно опустилась на землю.

Магия… В отряде был чародей!

Заклятие… Заклятие… Какое? Как? На язык просилось всего одно, неведомое, и Эйдор решил его не сдерживать. От мощи вырвавшейся магии юноша упал на колени. Но и отряд преследователей неожиданно смешался. Мереанцы посыпались вниз, словно рассыпавшийся стальной горох. Действие враждебных чар прекратилось, но изнуренный волшебством анхорец этого уже не понимал. Сильные руки подхватили теряющего сознание Эйдора и куда-то потащили… Мир закрутился перед глазами мага и пропал.

Лежа в траве, Агон пытался оторвать от земли хотя бы руку. Тщетно, мышцы отказывались слушаться. Вокруг мычали солдаты, гвардейцы, но никто не мог даже пошевелиться. Над телами поднимался смрад…

Откуда в Халиме оказался настолько мощный маг? Там было лишь двое со второй ступенью — Ухлак и молодой анхорец! У императора Мереана третья, но неведомый чародей умудрился не только отразить направленное заклинание, но и многократно усилить его.

Молча проклиная неизвестного колдуна, маг с омерзением чувствовал действие волшбы… Вонять будет и он… Как же стыдно-то!

Властитель могучей империи лежит на земле в штанах, испачканных собственными экскрементами…

ГЛАВА 16

— Бедненький мой, любимый. Очнись, пожалуйста! — глухо донесся из-под сена голос Лемиллы.

Ладомар с едва сдерживаемой яростью повернулся на бок, отчего холодно звякнули сковывающие паладина цепи, и воин процедил сквозь зубы проклятие.

— Прошу не шевелиться! Иначе мы вынуждены будем применить к вам жестокие меры! — немедленно отреагировал Старр. Друг медленно ехал на вороном жеребце рядом со скрипучей телегой.

— Ну вошина мама, кто так с пленными говорит-то! — буркнул не видимый сейчас паладину всадник. — Чай не девка! Вот как надо!

Древко копья врезалось в спину Ладомара, и сын Горна зашипел от боли.

— Не рыпайся, шалава! — подытожил удар кавалерист.

Паладин медленно поднял взгляд на Старра, облаченного в черно-серебряный воинский наряд. Форма Мереана бывшему королю Кронея шла…

— Постараюсь, — хмуро кивнул друг.

— Бедненький мой… Любимый… — повторила снизу Лемилла. Она и Эйдор были тщательно забросаны сеном, и сверху на них бросили скованного паладина.

Скрипнув зубами, Ладомар прикрыл глаза. Иного выбора для путешествия все равно не было. В лесах прятаться резона нет, оцепят и выловят, как волков. Пешком уходить от кавалеристских разъездо в— тоже бессмысленно. Особенно с таким грузом, как Эйдор. Парень уже вторые сутки не приходил в сознание.

Проклятый колдун! Его мощь сейчас нужна как никогда, а он прохлаждается в беспамятстве!

Скрип повозки, редкие приглушенные беседы воинов сопровождения и мерная поступь их коней немного успокаивали беснующегося про себя паладина. От него теперь ничего не зависит. Даже если придется драться, что он сделает, закованный в цепи? Кусок мяса, а не воин.

Однако спорить с разведчиками партизанского отряда Ладомар не стал. Если бы не они, трупы паладина и Старра давно б уже были сброшены в придорожную канаву. Сориентировались бойцы на удивление быстро. Привлеченные шумом боя, они вышли на убегающих друзей, едва те скрылись под сводами леса, и без суматохи разработали план «эвакуации» врагов Мереана.

Порядки империи партизаны знали на удивление хорошо и успешно маскировались под один из разъездов вражеской страны.

— Я ж сказал, вошина мама! — Удар в спину оторвал Ладомара от размышлений. Да что такое?! Он же не шевелился!

Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…

— Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия — не приближайтесь! — зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.

— Почему живой? — издалека послышался голос гостей.

— Приказ тысячника Ивгаса, — отрапортовал тот же партизан. — Живым доставить в Рилин.

— Мало вас на одного паладина. — Мереанец подъехал совсем близко — значит, не усмиец.

— Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? — хмыкнул знакомый голос.

Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.

— Женщины по дороге не попадались? — спросил мереанец.

— Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, — пробасил командир разведчиков. — Не было тут баб. Откуда?

— Ясно… Ладно, да славится Агон!

— Слава императору, — грянули партизаны.

Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:

— Бедненький… Любимый…

— Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!

— Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, — добродушно отозвался командир отряда.

— Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь — нельзя оставаться.

— Уходим, Бурый просто так не ноет, — тихо проговорил еще один партизан.

— Да знаю! — раздраженно ответил командир. — Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем и по лесу пойдем.

Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего — с Элиндой.

Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.

— Не трогайте его! — взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.

И тут юный чародей застонал.

— Отож! Очухался, вошина мама, — осклабился партизан.

— Сударыня, они не хотят зла Эйдору, — пророкотал из-под шлема Старр.

— Эйдор, это свои! — крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.

— Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?

— Умею, — кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?

Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.

— Что происходит? — наконец произнес Эйдор.

— Все в порядке, парень, не боись! — добродушно хмыкнул Бурый. — Скоро будем дома!

Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.

Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон — место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.

Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.

— Что? — немедленно спросил тот.

— Просто смотри внимательнее… — Бурый кивнул головой, будто с кем-то здороваясь, и паладин затравленно обернулся. Никого! Розыгрыш?

— Когда лагерь-то?! — не выдержал Ладомар.

— Вошина мама, да смотри внимательнее! — весело улыбнулся Бурый.

Пока перед странниками не вздыбилась земля, открывая пахнущую сыростью землянку, Ладомар не мог найти не единого признака жилья.

— Коней сюда, — буркнул облаченный в темно-зеленую одежду человек, цепким взглядом пробежавшись по окрестностям.

Из темного провала до паладина донеслось лошадиное фырканье.

— Ничего себе! Не болеют кони-то? — удивился он.

— Не болеют, — грубо ответил незнакомый партизан.

— Гости за мной, остальные свободны, — бросил командир отряда, едва последняя лошадь скрылась в темном провале и недружелюбный партизан закрыл вход.

— Ну удачи тогда. — Рослый Храмовник едва заметно склонил голову и зашагал в сторону, откуда они пришли. Пройдя шагов двадцать, он постучал в старый трухлявый пень, и тот моментально покосился, открывая проход в еще одно укрытие.

Бурый и молодой партизан направились в густые заросли кустарника, справа от «конюшни».

— Я шокирован, — наконец произнес Ладомар.

Эйдор же смотрел на лагерь с нескрываемым восторгом, недоверчиво глядя на ухмыляющегося разведчика. Тот реакцией был доволен, по праву гордясь своим домом.

— Идем, — он зашагал дальше, — конечно, маскировка у нас отличная, однако сыровато еще. Времени с начала войны прошло немного, лагерь же старый, тренировочный. Только обживаемся. Часть землянок затоплена. Ну да и народу у нас не так много, как хотелось.

— А сколько? — поинтересовался Старр.

— Пара сотен будет, в основном люди деревенские, но есть и воины прибившиеся, охотники. Вот сейчас с нашим командиром познакомитесь заодно. Он под Малым Сколом сражался!

Ладомар хмыкнул:

— Мы тоже…

— Ты? — удивился партизан. — И уцелел? Там же паладинов сразу под нож пускали!

— Мир не без добрых людей…

Ладомар заметил, как напрягся Старр. Немудрено, его наверняка считают сбежавшим с поля боя… Королем, бросившим своих подданных.

— Нам сюда. — Командир разведчиков остановился у огромного пня, достал кинжал и постучал по дереву. Открывшемуся проходу спутники уже не удивились.

Уверенно нырнув в темный провал, партизан знаком поманил за собой остальных.

— Ты заболеешь, — уверенно заявила Лемилла. — Тебе туда нельзя!

Эйдор удивленно воззрился на возлюбленную. В голосе белокурой красавицы проскользнула легкая паника.

— Все будет хорошо, солнышко! Все будет хорошо! Мне очень хочется посмотреть на это… Не волнуйся, хорошо?

Лемилла поникла и покорно спустилась за юркнувшим в проход чародеем.

— Плохо это все, — тихо произнес Старр. — Вдруг узнают?

— Выкарабкаемся, брат. — Ладомар последовал за спутниками.

Земляные ступени, укрепленные ветвями, вывели его в небольшой, выложенный тускло светящимися бревнами коридор. Остановившись у одного из источников света, паладин коснулся его пальцем. Знакомый раствор, таким пользуются рудокопы в шахтах, где нельзя разводить огонь. Цокнув языком, Ладомар зашагал по проходу дальше.

Миновав пару завешенных промасленными шкурами ответвлений, из которых доносились людские голоса, путники наконец добрались до места, куда вел их партизан.

— Пришли! — хмыкнул тот и громко произнес: — Даск, я с гостями!

— Заходи, друже, — немедленно отозвались из-за полога.

Откинув тяжелую шкуру, разведчик жестом пригласил спутников войти.

В объятом гнилостным светом помещении на грубом топчане лежал худой мужчина и с интересом изучал вошедших. Даже когда внутрь протиснулась Лемилла, командир отряда партизан не пошевелился.

— Кто такие? Откуда? — недовольно буркнул он разведчику.

— Вытащили их из-под носа мереанцев, — ответил тот. — Знатную мясорубку они устроили у Халимских катакомб!

— Втроем? — недоверчиво спросил мужчина.

— Это маг, — кивнул партизан на Эйдора, и юноша смущенно улыбнулся.

— И чего вы с мереанцами не поделили? — Командир отряда неохотно спустил ноги с топчана, пятерней зачесал набок спутавшиеся волосы и угрюмо осмотрел гостей. — Как там Халим?

— Халим на грани. Думаю, еще пара дней, и империя его возьмет, — ответил разведчик.

— Неудивительно, — фыркнул Даск. — Ну так как вы там очутились, странники?

— Нам нужно на север, — тихо произнесла Лемилла.

— Так, Калес, сбегай, поищи какой охотничий костюмчик для девчонки. — Командир партизан обратил внимание на изодранный наряд Лемиллы.

— Уже бегу. — Разведчик исчез за пологом.

— Ладно, — устало помассировал виски Даск. — То, что вам на север надо, я уже понял, осталось понять, кто вы такие и чего вы делали под осажденным Халимом. Как звать?

— Эйдор я… — сжался под взглядом партизана молодой чародей.

— Ладомар из Двух Столпов. Паладин Небесного Горна, — сухо отрапортовал Ладомар.

— Понятно… Значит, из-за вас весь сыр-бор, — кивнул своим мыслям Даск, тяжело поднялся с топчана и закашлялся.

Паладин внимательно наблюдал за человеком. От партизана веяло если не смертью, то как минимум суровой болезнью.

— Из Халима сбежали? — вдруг фыркнул командир.

— Не назвал бы это бегством, — поморщился Ладомар. — Я и мой друг сопровождаем девушку и молодого мага по приказу.

— Кстати, снял бы твой друг шлем, — недовольно заметил Даск. — Чай не враги, вроде бы, чтоб с закрытым забралом общаться.

Старр неуверенно потянулся к шлему и медленно стянул его с головы.

— Как звать-то, боец? — Партизан мельком глянул на чумазое лицо рыцаря. Узнать в нем гордого Кронейского владыку было просто невозможно.

— Старр…

— Ха… Прям как короля нашего, — улыбнулся Даск и опять закашлялся. На сей раз приступ держал его гораздо дольше. Наконец партизан отдышался: — Я раньше лейтенантом скаутов был. До того, как Кроней взяли. Специализировался как раз на таких лагерях… Вроде пригодилось знание-то!

— Да, окопались вы тут великолепно, — согласился Старр.

— Толку-то… Это ж все старое, учебное почти. А наших сил если и хватает, то только если иногда обозы мереанские попалить, да и то редко получается. Ладно, давайте к делу. Приказ есть приказ, конечно. Доставим в лучшем виде, но недельку вам бы тут посидеть, подождать. — Даск прошел к небольшому деревянному пню, на котором стояла глиняная кружка. Пригубив из нее, лейтенант оперся о стену и повернул голову к гостям. — Никогда не любил сырость. На одних отварах и живу все это время, — вдруг признался он.

— Давайте вылечу, — предложил Эйдор.

Лейтенант с трудом улыбнулся:

— А что, и свитки есть?

— Да нет, я так смогу!

Даск недоверчиво посмотрел на юношу:

— Молод ты больно, чтоб без свитков магией швыряться. Да и не стоит силы тратить на простой кашель. Не бери в голову, может старый человек поворчать немного?

Лейтенант был старше Ладомара лет на пять, не больше. Хотя взгляд как у старика. Усталый и немного отстраненный от всего.

— Выделим вам земляночку посуше, там и переждете. — Даск вновь закашлялся.

Эйдор неожиданно раздраженно взмахнул руками, накладывая на воина заклятие лечения. Едва свечение спало, лейтенант хмыкнул, покачал головой и согнулся в страшном приступе, Ладомар даже испугался, что партизан сейчас выплюнет свои легкие на сырой устланный бревнами пол.

Удивленный чародей не отрывал взгляда от Даска. Почему он не излечился?

— Если бы маги могли лечить все на свете, люди бы не умирали, — наконец произнес тот. — Не трать силы, сынок. Но за помощь спасибо…

— Как вы планируете вывести нас отсюда? — Ладомар. решил сменить тему здоровья, он, кажется, начал догадываться, чем болен лейтенант скаутов. Болотный кашель… Дааск не жилец…

— Пара ребят — местные охотники, они тут все как свои пять пальцев знают. Проведут такими тропами, о которых мереанцы до сих пор не догадываются. Сейчас, я думаю, вам надо оказаться либо как можно дальше отсюда, либо… — Лейтенант кашлянул, сплюнул на пол и продолжил: — Либо спрятаться. Впрочем, можете и здесь остаться. Подспорье в лице мага и паладина — мы заставим имперцев плакать кровавыми слезами.

— Мы не можем здесь остаться, — покачал головой Ладомар. — Приказ. И воля Горна.

Паладин про себя содрогнулся. Воля Горка… Больше всего им сейчас двигало желание пересечь границу с Анхором. Одолеть преграду между ним и Элиндой. А ведь еще стоило начать тяжелый и неприятный разговор с Эйдором. Попросить его провести Ладомара через границу…

Воля Горна… Проклятье.

— Ну раз воля Горна… — хмыкнул лейтенант. — Хотите не хотите, но, пока округа стоит на ушах, вести вас — это подвергать риску моих людей. Так как я воин королевства, которого больше нет, то думать о ребятах мой долг, а не короля. Провести проведем, но только когда утихнет все. Больно сильно вы ужалили Агона с его псами.

— Что в Кронее происходит? — вдруг поинтересовался Старр. Дрогнул голос друга на этом вопросе, дрогнул. Переживает все-таки за свои земли, хоть и бывшие.

— В каком Кронее? — наигранно улыбнулся Даск, отпил из кружки и развел руками: — Вы в славном Мереане теперь!

— Ты же понял, что он спросил? — хмуро сказал Ладомар.

— Именно, что понял, — загадочно ответил лейтенант. — Если по сути говорить — ничего не изменилось. Деревни не тронули, при дворе, конечно, перестановки страшные произошли. Многих, говорят, вздернули, как только власть сменилась. Мереанцы не зверствуют, понимают, что лучше иметь пару-тройку мятежных отрядов во всей стране, чем постоянные бунты.

— А вы тогда чего тут делаете? Если не зверствуют! — удивился Ладомар.

— Потому что мы люди Кронея, а не Мереана. И служить тому, кому служат твари Усмия, — простите покорно. — Даск сухо кашлянул. — Кстати, по слухам, в некоторых городах даже стража не сменилась. Но в охране мало когда люди набожные служили.

— И только?

— А еще потому, что все мои братья по оружию полегли под Малым Сколом! — вдруг рыкнул Даск.

В комнату протиснулся знакомый странникам разведчик, держащий у груди сложенный охотничий костюм.

— Вот… Найди землянку получше и проводи туда наших гостей, а потом мигом обратно. Я пока с паладином и его чумазым товарищем пообщаюсь, — кивнул ему лейтенант.

— Прошу за мной. — Партизан суетливо дернул головой.

Едва Лемилла и Эйдор скрылись в коридоре, Даск опять сел на топчан.

— Что-то еще? — непонимающе спросил у него Ладомар.

— Ну немного есть, конечно, и еще… Вопрос мне один покоя не дает… По слухам, после боя у Малого Скола славного Старра из рода Фосков никто не видел и даже не слышали о нем ничего. Как думаете, что это значит? Сбежал он тогда и сейчас скрывается или погиб на поле боя? — Даск демонстративно не смотрел на Старра, и Ладомар понял, что воин узнал своего короля.

— Он погиб, лейтенант, — тихо ответил бывший правитель Кронея.

Скаут хитро прищурился, покачал головой:

— Династия Фосков прервалась, значит…

— Да…

— Хороший король был, плохой объявился бы где-нибудь подальше от войны и оттуда б начал претендовать на трон.

— Думаю, ему сейчас наплевать на такие мелочи. — Ладомар изумленно оглядывал собеседников. Беседа намеками была ему в новинку.

— Спасибо за ответ… Значит, теперь отдыхайте. Припасы вам притащат в вашу землянку, и большая просьба — не жгите костры. Это болота… Они огня не любят. Я зайду к вам на днях…

Землянка, доставшаяся странникам, выглядела похуже, чем логово Даска, но переночевать в ней можно было без проблем. Старр и Ладомар устроились натопчанах поплоше, оставив более комфортные лежанки Эйдору и Лемилле. Паладину было не привыкать, а вот бывший король по-прежиему стремился вкусить все прелести обычного дорожного быта.

Мертвая тишина землянки, в которой слышалось только посапывание Лемиллы и Эйдора, отнюдь не клонила в сон. Паладин лежал на спине, закинув руки за голову, и размышлял. Все чаще и чаще он ловил себя на зависти к спутникам. Даже Старр, потерявший свои земли, более счастлив, чем воин Горна. Ему интересно жить. Он с упоением вкушает все новое…

Была бы сейчас рядом Элинда… Просто сказать ей на ухо, как он сильно ее любит, — и большего паладину не надо. Такая, в принципе, мелочь, и такая недоступная!

— Хороший он человек, этот Даск, — вдруг раздался тихий голос Старра.

— Да… — ответил Ладомар. Ему стало неожиданно приятно, что друг не спит. Что можно перекинуться парой слов просто так, не о деле.

— Он умирает?

— Да…

— И при этом не бросает своих… Я вот думаю, а правильно ли я тогда поступил, под Малым?

— В смысле? Жалеешь, что не умер? — поморщился Ладомар.

— Ну… Да нет… Как бы ты поступил на моем месте?

— Я бы увел войска на юг, объединился бы с союзниками.

— Я не об этом. Если бы пришлось принять последний бой!

— Последний? Я бы рубился впереди всей армии на белом скакуне да в позолоченных доспехах! — хмыкнул паладин.

— Шутишь?

— Отнюдь… — вдруг признался Ладомар. — Я настолько привык к тому, что я никто и никак, что такое вполне может быть и мечтой. За нее даже умереть можно, но зато люди потом скажут — вот, Ладомар впереди! Куда он прет?! Убьют же!

— Да ладно тебе, Ладомар! Почему никто?

— Потому. Меня нигде и никто не помнит. Мое имя смог запомнить только ты, — раздраженно ответил паладин. — Я пустое место для этого мира.

— Но видишь, я-то помню! Значит, не настолько пустое!

— Да, это многое меняет. Ты — запомнишь. Осталось только дождаться последней битвы, будешь потом внукам рассказывать о моей героической кончине, — ехидно заметил Ладомар.

— Вряд ли, брат. Мы там оба погибнем.

— Эх, плакала моя мечта. Не узнают твои внуки о доблестном паладине. Жизнь потеряла всякий смысл! — Паладин почувствовал приступ веселья.

— А как же Элинда? — ввернул друг.

— Я думаю, я никогда ее больше не увижу, — опять помрачнел Ладомар. — И знаешь… Я думаю, она меня тоже не помнит.

— Почему ты так решил? — удивился Старр.

Приятель тяжело перевернулся на бок, шурша подстилкой.

Ладомар промолчал. Память… Подлое существо, некстати достающее из глубоких закутков души болезненные образы.

— Ну?! — Бывший король решил не сдаваться и выпытать у друга ответ.

— Когда я стал паладином, — неохотно проворчал Ладомар, — я приехал в ее замок. Туда, где служил несколько лет… Знаешь… Меня никто не узнал. Ни ее отец, ни друзья по казарме. Никто! Они даже не смогли вспомнить имя телохранителя Элинды. Барон вообще сказал, что был какой-то солдат, за которого хотела выскочить его дочка, но «слава Халду — сама сбежала». И все.

— Как это?! — изумился друг.

— Так это, — грубо ответил паладин.

— Ладно, извини меня за такой вопрос— Старр пошевелился на топчане, устраиваясь поудобнее. — И все-таки отличный у них лагерь. Такой действительно не найти.

Друг ошибся…

Утром Ладомара разбудил ворвавшийся в землянку Бурый:

— Подъем. Быстро одевайтесь — и уходим.

— Что стряслось? — спросонья не понял паладин.

— Бегом, вошина мама! — рявкнул партизан.

Ладомар вскочил, привычно облачаясь в давно не стиранную одежду. Только сейчас он заметил лишний звук, повисший над болотами. Глухой, далекий, почти не прекращающийся вой.

— Что происходит? — настойчиво повторил воин Горна.

— У болот собираются мереанцы. С ними Бурые Псы… Это они, вошина мама!

Ладомар застыл на мгновение. Твари Усмия… Ну конечно же они должны были почувствовать женщину Халда. Проклятье!

— Вам надо уйти в центр топей, проводник уже ждет. Даск готовится давать отпор.

— Вам бы тоже уйти не мешало, — заметил Старр.

— С вами женщина Халда, — вдруг тихо произнес Бурый. — Если пойдем всем отрядом, будем как на ладони не только для слуг Усмия, но и для простых следопытов. Двести человек — это вам не шутки. Мы останемся.

— Где Даск! Мне надо с ним поговорить! — Паладин едва удержался от яростного вопля. Что за глупость задумал лейтенант скаутов? — И откуда ты…

— Все вопросы к командиру, что и откуда. Торопитесь, вошина мама!

Выбравшись наружу, Ладомар обнаружил, как кипит партизанский лагерь. Вооруженные люди занимали позиции, торопливо маскировались в заранее подготовленных схронах.

— Где Даск?! — Паладин схватил под руку первого попавшегося человека.

— Я не знаю, — грубо отдернул руку тот и бегом, на ходу поправляя сползающий лук, бросился к южному краю лагеря.

Вой Бурых Псов раздавался со всех сторон. Ловко сработал Агон, ловко. Достойно восхищения… Хотя поймать столь видную мишень несложно. С таким маяком, как Лемилла, работа нехитрая.

Даск вышел на паладина сам. Затянутый в зеленую одежду, увешанную болотной растительностью, с разукрашенным лицом, он казался духом трясины.

— Как ты узнал?!

— О женщине Халда? Я ее уже видел тогда, когда к битве у Скола готовились. Это неважно, — деловито отмахнулся тот. — Значит, сейчас вы с двумя десятками лучников идете вот с этим человеком.

Он указал на невзрачного, плохо выбритого коротышку рядом.

— Мы задержим их столько, сколько сможем. Они только начали пробираться через болота и, поверь, еще пожалеют, что вообще сюда сунулись.

На поверхность выбрался Старр и сразу же направился к другу.

— Коней вам дадим, но пока не уйдете от Бурых Псов — идите с моими ребятами.

— Мы должны остаться, Ладомар! — вдруг подал голос Старр.

— Как-то не хочется помирать зазря, парень, — одернул его лейтенант скаутов. — Неужели ты думаешь, что мы победим армию Мереана? Я думаю, если женщина Халда угодит в лапы Агона, ничем хорошим это не закончится. Усмия необходимо остановить!

— Уходить надо вместе! — буркнул паладин.

— Не имеет смысла. Будем отвлекать основные силы на себя! Благо, Бурых сейчас можно будет пострелять без опаски, пока они аурой Халда задеты. Короче, хватит болтать. Ребят я насильно не держу, все, кто остается, остаются по своей воле. И позволь нам умереть так, как мы этого хотим. — Даск сделал ударение на последние слова, мельком окинул взглядом болота и сплюнул.

— Но…

— Все, мне пора. Удачи в пути! Мои ребята сосредоточатся на Бурых. Это будет приятный сюрприз для Усмия, если нам удастся перестрелять его собачек, — хищно улыбнулся партизан.

— Идем, — подал голос коротышка.

Из землянки показались Эйдор и Лемилла.

Игал никогда не любил болота. Самое злобное место на земле! Никогда не знаешь, каким будет следующий шаг. Но приказ есть приказ. А рядовой пехотинец имперской армии обязан подчиняться командам старших по званию!

Пробирающийся сквозь топи отряд потерял уже больше десятка бойцов. Шли цепями, тщательно выбирая дорогу перед собой, но то и дело кто-то делал неровный шаг и благодаря доспеху исчезал в мутной пучине быстрее, чем ему успевали помочь. Даже наспех сооруженные шесты, которыми воины пробовали почву, не спасали. Вроде ткнешь палкой — опора есть, шагнешь — и поминай как звали.

С глухим вскриком справа по пояс провалился Селин. Замер, раскинул руки, сопротивляясь жадным губам болота.

— Не шевелись! — крикнул ему идущий сзади товарищ, бросился вперед и тоже угодил в природную ловушку.

Два приятеля медленно погружались под мох, кто-то еще кинулся им на помощь, протянул шест. Селин рванулся в попытке схватиться за палку, и болото с довольным чавканьем проглотило вооруженного солдата. Его товарищу повезло больше: он все-таки уцепился за спасительный шест и его с трудом вытащили. Проклятия солдат, жуткий вой Бурых Псов, которых пришлось едва ли не тащить на цепях за собой. Мир словно рехнулся.

— Смотрите под ноги! Идущие впереди, тщательнее проверяйте дорогу! Ищите тропы! — раздался сзади голос офицера. Он умудрился перекричать Бурых.

На то и командир, правда. Не умеешь орать — руководить не сможешь.

— Сам бы попробовал дорогу проверять, умник, — буркнул себе под нос Игал.

Впереди показалось болотное озеро, и солдат ни секунды не сомневался, что их погонят прямо на него. Однако это же верная гибель!

— По берегам обходить! — обманул его ожидания командир.

С чавканьем трясина сожрала оступившегося солдата слева от Игала.

Ткнуть шестом в воду несколько раз, для уверенности. Если не сильно увязает, шагнуть. Сначала одной ногой, осторожно перенести вес — и снова ткнуть шестом. Кочкам веры мало, здесь, на болотах, вообще ничему верить нельзя.

Вой одного из Бурых перешел в визг, и огромная косматая скотина завалилась на бок, зубами стараясь достать до вонзившейся в бок стрелы.

Следующий выстрел убил офицера. Командир секунду неуверенно стоял на месте, затем неловко повернулся и с всплеском рухнул в воду.

— Лучники за озером!

Страх поглотил Игала, хотелось бросить шест и бежать назад. Идти по болоту под обстрелом — верная гибель.

— Первый сержант Галин принял командование, — рявкнули позади. — Вперед, империя!

С визгом погибла еще одна тварь Усмия. Застонал идущий позади товарищ, осел на землю. Где-то опять чавкнула трясина, приняв очередную жертву.

— Впере-э-эд!

Как хотелось оказаться сейчас позади отряда. В гуще, а не здесь, впереди всех! Сколько еще погибнет народу, прежде чем они обогнут болотное озерцо?! Здесь оказались собраны все западные патрули, и даже временный гарнизон из строптивой деревушки подтащили. Пять-шесть сотен бойцов. Кто доберется-то? С востока, с юга, с севера также шли солдаты империи… Но таким темпом вернутся немногие.

Судьба миловала Игала. Достигнув озера, он оказался пятым в огибающей водоем цепи. Да и стрелки с того края били в основном по Бурым Псам. Сержант уже приказал оттащить тварей подальше от опасных мест. Один из бойцов рванулся назад так ретиво, что завалил животное прямиком в болотное окно. Скотину еле вытащили из объятий жадной трясины.

Три слуги Усмия осталось в отряде. Три из десятка. Агон не простит таких потерь!

Укрываясь от стрел, медленно приближаясь к небольшому холму, с которого вели огонь вражеские лучники, Игал неустанно молился. И когда нога наконец ступила на надежную землю — солдат мереанской империи умер.

Стрела вошла ему в глаз, поэтому боли он не почувствовал. Спустя мгновение сразу двое его товарищей рухнули в разверзнувшуюся яму. Смерть на кольях оказалась гораздо мучительнее.

Даск опять закашлялся, сплюнул кровь на мох, неожиданно улыбнулся и подмигнул лежащему рядом Бурому.

— Собачки-то твои уже поменьше воют. С севера так вообще не слыхать, — проговорил лейтенант скаутов.

— На востоке, по-моему, тож одна осталась, вошина мама. И не мои это собачки! — фыркнул старый друг.

Четыре десятка партизан, затаившись под землей, ждали, когда в их лагерь ступят мереанцы.

— Все помнят — Бурых бить первыми. Сразу к ним. Отправим тварей назад в Подземные Кузни, — чуть повысил голос Даск.

Вой все ближе… Не такой многоголосый, как раньше. Сколько псов осталось? Три, четыре? Хорошо поработал отряд. Лейтенант лежал на земле и с улыбкой благодарил Халда за шанс умереть в бою, а не от болотной болезни. Может быть, кто-нибудь потом вспомнит про подвиг кронейских партизан, избавивших мир от Бурых?

Может быть…

С десяток ребят должны были пропустить надвигающихся мереанцев мимо себя, чтобы наверняка уничтожить тварей Усмия. Но пока еще выли чудовища, а значит, кому-то из стрелков не удалось подобраться к Псам.

Минуты ожидания кажутся вечностью. Все ближе и ближе враг. Все громче и громче крики попавших в партизанские ловушки солдат, все меньше Бурых оскверняет кронейские болота.

Даск и его люди ждали.

И их время пришло…

Выбравшиеся в лагерь измученные солдаты Мереана не сразу поняли, что произошло. Им показалось, что их атаковали демоны Подземного, вырвавшиеся наконец на волю. Паника и отчаяние в рядах имперцев сыграли на руку атакующим людям Даска. Два Бурых Пса умерли в первое же мгновение. И вой неожиданно стих.

Над болотами висел шум сражения, и только. К северу, западу, востоку и югу не бесновались твари Усмия. Не рвали барабанные перепонки надсадные вопли косматых чудовищ.

Стычка быстро закончилась… Даск, согнувшись в очередном приступе кашля, волком смотрел на очередных воинов империи, выходящих к месту сражения. Солдаты Мереана с ходу строились в боевые порядки, дабы растоптать остатки партизанского отряда, так больно ужалившего великую страну. Выжившие командиры уже сейчас прощались с жизнью, не зная, как объяснить потерю всех Бурых Псов.

— Ну что, братья, — распрямился лейтенант. Уцелевшие товарищи сгрудились вокруг скаута. Как их осталось мало… Не больше десятка…

— За КРОНЕЙ! — взревел Даск и первым ринулся на строй мереанцев.

ГЛАВА 17

— Держи, наездник. — Проводник грубо сунул поводья в руки Ладомару. Паладин хмуро кивнул. После того как он утопил коня в проклятой трясине, воин Горна вообще старался не смотреть на товарищей. Так стыдно ему давно не было. Не уследил за животным и бросил поводья, едва оно ухнуло в трясину. Мог бы попытаться что-то придумать, вытащить, а он бросил…

Над болотами царила тишина. По всей видимости, партизаны все-таки перебили Бурых, или же твари Усмия ушли так далеко, что более не чувствовали силу Лемиллы. Но те двадцать стрелков, тенями ушедшие в хмурый, пахнущий болиголовом мир, чтобы перебить косматых псов, со своей задачей справились. Паладин легко мог себе представить — как это было. Из болота поднимается фигура, натягивает лук, делает всего один выстрел — и в следующий миг стрелок погибает, уничтожив свою цель.

Ладомар был в шоке. Смог бы он так же пожертвовать собой ради того, чтобы Лемилла или Эйдор прошли туда, куда так рвались?! Нет! Наверняка нет! Спасти истеричку, бросившую целые страны из-за совершенно неясной причины? Или юношу с задатками убийцы?

Что виной этому? Знание паладина, с кем он идет, или просто его паршивая душонка?! Раньше ему не встречались жертвующие собой люди, а теперь будто глаза заново открылись.

— А ты куда? — спросил партизана Старр.

— В лагерь, — хмуро бросил проводник.

— Не ходи… Я думаю, там нет никого живого, — тяжело произнес бывший король. — Идем с нами.

— Нет коня, — с оттенком сарказма ответил коротышка. — А если я с кем-то поеду, в скорости потеряете. Тут тропка хорошая, проедете. Главное, никуда не сворачивайте, только прямо. Иначе выскочите на тракт какой.

— Не ходи в лагерь. Куда угодно, но не туда.

— Не советуй, — отмахнулся партизан. — Я знаю, что делаю… Двигайте давайте. Только прямо, помните!

Коротышка махнул рукой на четкую тропинку среди зарослей ольхи.

Эйдор с трудом держался в седле. Опять выложился на полную катушку. Дорога через болота была проложена по трупам солдат империи. И Ладомар боялся, что не только. Что юноша убил еще и тех партизан, кому посчастливилось уцелеть. Такое заклятие не разбирает, кто свой, кто чужой.

Молодой чародей умудрился отравить воздух. Окутать идущий отряд аурой, мгновенно убивающей всех, кто оказался рядом. А когда странники миновали последние кордоны, Эйдор подпалил лес, на удивление охотно занявшийся огнем. Вряд ли кто мог уцелеть в том пекле.

— Двигайтесь!

Коротышка шагнул с тропки и почти сразу же растворился в лесной чаще.

Ладомар вскарабкался на коня и, не глядя на товарищей, тронулся с места. Сейчас ему ничего не хотелось. Ни говорить, ни думать… Неудачные дни выпали, тяжелые, и летели они друг за другом, будто взбесившиеся собаки, остановиться не могли. Начиная с того проклятого обхода, когда он убил друга Эйдора, и до этого момента.

Слава Горну, никто в отряде также не был расположен вести какие-либо беседы.

Путники медленно, но верно приближались к своей цели.

Агон не мог найти слов. Следуя древней методике, он пытался сосчитать до ста, чтобы прогнать рвущиеся на язык проклятия. Надо держать лицо, быть выше обычной ругани. Успокоиться! Но как же эти кретины…

Раз, два, три, четыре…

Единственный уцелевший офицер наверняка жалел, что выжил на тех болотах. Не смея поднять головы и встать с колен, боец молча возносил молитвы Халду. Несмотря на все происходящее, лейтенант имперской пехоты оставался предан своей вере. Душа его служит одному Богу, а тело — другому. Так бывает…

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Нет, ну…

Раз! Два! Три!

Один из генералов посмелее неуверенно кашлянул, молчание затянулось, и все присутствующие на военном совете военачальники боялись нарушить воцарившуюся тишину после известия о гибели всех Бурых Псов.

— Можешь идти, — прохрипел Агон.

Еще не веря в услышанное, лейтенант поднялся с колен, отсалютовал и спешно покинул штабной шатер.

— Ваше вели…

— Еще одно слово — я и тебя убью, — резко повернулся к заговорившему генералу маг. — Продолжайте без меня, мне необходимо побыть одному.

Выскочив из шатра, сопровождаемый верным Женаргом, Агон направился к себе. Там, в изголовье походной кровати, под подушкой хранилось то, что ему сейчас просто необходимо.

— Господин, — неуверенно произнес Женарг, когда император резко отдернул полог, прошел внутрь своих покоев и достал заветный пузырек.

— Что?! — рявкнул Агон.

— Господин, прошу вас, не надо. Выбросите ЭТО! — Слуга набрался смелости и дрожащей рукой указал на зелье.

Маг, словно не понимая, уставился на пузырек. Ах да…

— Ты думаешь, я не способен справиться с собой? — угрожающе спросил император.

— Нет, но…

— Пошел вон!

Убедившись, что слуга покинул шатер, Агон сел на кровать и поднес злосчастный сосуд к глазам. «Улыбка»… С некоторых пор император стал знатоком зелья, созданного каким-то эйморским алхимиком. Оно помогало на время отрешиться от всех проблем, оно успокаивало, оно очищало разум… Оно…

Оно было ему необходимо. Без него Агон упускал детали…

Отлетела пробка, и император резким движением поднес зелье ко рту. Один небольшой глоток, закрыть сосуд и можно откинуться на спину. Злость, ненависть, зачатки отчаяния мигом оставили Агона, и маг, улыбнувшись, расслабленно выдохнул.

Сейчас трудное время, жизнь идет наперекосяк, планы рушатся — трудно выдержать. Потом он, конечно, избавится от пагубного пристрастия, вогнавшего в нищету многих изнеженных дворян во всем мире. Но потом, сейчас у него нет времени бороться со своей яростью самостоятельно. Женарга надо будет наказать. Его «не надо!» угнетало Агона еще больше. Да, «Улыбка» — удел наркоманов! Но как после нее становится легко на душе! Будто в старые времена…

Император улыбнулся и отбросил ненужные сейчас мысли. С зельем это выходило легко и непринужденно. Сейчас есть более важные задачи.

Итак, Бурых Псов больше нет. Лемилла ушла из оцеплений и сейчас прячется где-то в лесах Кронея… Посылать вдогонку отряды смысла нет — без слуг Усмия ее не найти. Слать Детей Серпа перед решающими сражениями в этих краях — глупо. Самому покинуть армию и лететь на поиски — нельзя. Ропщет король Зуррага, ропщет. Ему кажется, что слишком затянули ответственный штурм Халима. Улететь за Лемиллой сейчас — поставить под угрозу всю кампанию.

С улыбкой глядя на потолок шатра, император наслаждался четкостью мысли. Как хорошо… Все-таки создавший зелье эйморец был мастером своего дела. Оно избавило Агона от многих душевных терзаний. От образов прошлого, когда еще Склой и Лемилла были самыми близкими людьми императора. Когда еще был жив Ухлак. Впрочем, не время думать о павших.

Светлый Дух? В катакомбах под Халимом заточен слуга Усмия, хотя о возможностях его маг знал очень мало. Но, может быть, он и есть выход из неприятной ситуации?

Город Халдии они возьмут быстро, благо сила Халда находится далеко к северу отсюда. Агон просто отправит в бой Детей Серпа. Через подземный ход… И горе тем, кто встанет на пути его молодцов. День — и Халим будет в руках Мереана. Все-таки не надо было затягивать со штурмом! Но пока император отошел от того страшного магического удара, пока не лишился надежды, что сможет взять город, уже имея в союзниках мощь Халда…

Сев на кровати, Агон сунул пузырек под подушку и поднялся на ноги. Как же хорошо.

Когда он вошел в штабной шатер, генералы смолкли, почтительно склонив головы.

— Завтра к вечеру Халим должен быть наш, — ровным голосом сообщил им Агон. — Ждать больше не будем.

Тропа партизана долго вела странников, укрывая их пышными зарослями ольхи, но постепенно дорога начала подниматься наверх и все чаще стали попадаться ели да сосны. Ладомар внимательно следил за лесом, стараясь не показывать своего волнения. Зрелище, конечно, чудесное, солнечные лучи красят белый мох и стволы деревьев — но тихо. Очень тихо!

Эйдор до сих пор пребывал в полубессознательном состоянии, покачиваясь в седле и постоянно тыкаясь лицом в гриву коня. Лемилла конечно же рядом…

Почему она так его злит? Паладин на миг отвлекся от тревоги, пытаясь разобраться в чувствах. Девушка вызывала в нем только негативные эмоции, но причина… Только то, что она так грубо обошлась с ним там, в Халиме? Или что-то еще? Ладомар уставился на грациозную Лемиллу. Она безусловно красива, в ней есть сила Халда, но что-то в душе паладина кричало о том, что девчонке нельзя верить. Что она недостойна той мощи, которая в ней содержится.

Не людям она служит! Себе! Или… Или Эйдору?

Но почему так тихо?

Ладомар заметил, как Старр все чаще и чаще поглядывает по сторонам. Друг тоже почувствовал нечто странное?

— Есть идеи? — глухо спросил его паладин.

— А?

— Говорю — есть идеи: что происходит?

— Где? — не понял друг, поправил перевязь и неловко покачнулся в седле.

Ладомар глубоко вздохнул, неопределенно махнул рукой и терпеливо пояснил:

— Тишина… Слишком тихо.

— Ах да… Я-то думаю…

— Тишина никогда не бывает к добру, — поделился «мудростью» Ладомар и даже передернулся от того, как неприятны оказались его слова. Наивные и избитые.

— Да… Я было подумал, что мы, может, у Храма, Усмию проходим, но в Кронее папа за этим следил. Не должно быть у нас таких мест.

Ладомар промолчал, про себя удивившись тому, что друг вспомнил отца.

— Папа вообще очень ревностно к Халду относился, — с оттенком гордости продолжил Старр. — Он часто говорил, что без веры нет жизни. И вера должна быть правильной.

— Хорошо говорил…

— Да, папа умел. — Старр вдруг замолчал, и Ладомар не стал его тревожить. О смерти старого короля паладин хорошо знал. Незачем бередить чужие раны.

День, на удивление, прошел спокойно, в глухой тишине, но без происшествий, а когда друзья встали на ночлег, в лесу неожиданно защебетали птицы, окончательно успокоив товарищей. Ночной кронейский лес наполнил сердце Ладомара невероятной щемящей сладостью. Ему даже казалось, будто деревья тихо напевают колыбельную. Каждый звук был невероятно приятен. Прислонившись спиной к корням небольшой ели, паладин прикрыл на миг глаза, наслаждаясь моментом.

Юный чародей проснулся ночью от непонятного запаха. Очень сладкого, похожего на аромат ванили с какими-то неведомыми примесями. Или он ему приснился? Приподнявшись на одном локте, Эйдор откинул волосы с лица и вслушался в ночной лес. Что-то не так… Чего-то в симфонии окружающего мира не хватало.

— Лидамир, — негромко окликнул паладина Эйдор. Тот не ответил.

— Старр?

Сопение рыцаря даже не прервалось. Юноша аккуратно потряс за плечо Лемиллу, но и у девушки не сбилось ровное, глубокое дыхание.

— Эй! — громче произнес Эйдор, немного испугавшись. Почему они не просыпаются?

— Лидамур!!! Старр!

Юноша медленно поднялся на ноги и напряженно огляделся. Магия?! Иначе он не мог объяснить крепкий сон прежде чутких к шуму товарищей. Добравшись до паладина, который спал, прислонившись спиной к дереву, молодой чародей потряс его за плечо, но воин Горна не проснулся.

— Тревога! — крикнул наконец Эйдор, уже догадываясь, что никакой реакции на его слова не будет.

Он не ошибся.

Огонек в лесу юноша заметил не сразу. Долго озирался, вслушивался в ночной мир, а потом, в очередной раз обернувшись, увидел в чаще светлую точку. Присев, Эйдор вцепился взглядом в загадочное пятно, а затем медленно, очень осторожно пошел к подозрительному огню. В голове уже начали формироваться заклинания, и молодой чародей был готов в любой момент выпустить магию наружу.

К удивлению волшебника, ему удалось добраться до источника света, ни разу не выдав своего присутствия. Ни одна ветка не хрустнула, ни об один корень не запнулся. Очень удачно.

Открывшееся глазам зрелище лишило Эйдора дара речи. На поляне в окружении четырех коней стояла очень красивая девушка с поднятым над головой фонарем. Юноша понял, что ничего более прекрасного он в жизни не видел. Красота Лемиллы меркла на фоне белокурой красавицы, в руках которой горел нежный огонь. Стройная, высокая, с вьющимися локонами, рассыпанными по черному балахону. Чародей боялся пошевелиться, дабы не вспугнуть незнакомку, оборвать ее плавный танец, который девушка вела вокруг четырех коней.

Эйдор лишь краем сознания отметил, что это их лошади. Все его внимание было приковано к красавице.

— Я чувствую тебя, — вдруг остановилась незнакомка, и Эйдор обомлел еще больше. Голос был под стать внешности. Нежный, чудесный, прекрасный…

— Ты волшебник… Выйди, не бойся. Мои чары не действуют на тебя…

Эйдор лишь плотнее прижался к дереву.

— Не бойся. Я чувствую тебя.

Девушка повернулась к прячущемуся чародею и медленно покачала фонарем.

— Ты здесь.

— Кто ты? — Эйдор подал голос, по-прежнему не отходя от дерева.

— Я не причиню тебе вреда… Подойди ко мне.

Ноги сами вынесли юношу на поляну. Приблизившись на расстояние вытянутой руки к девушке, молодой волшебник затаил дыхание. Черты ее лица были настолько четкие, настолько правильные, что, казалось, нет более совершенного существа на земле.

— Меня зовут Инис, — улыбнулась красавица. — Ты простишь меня за коней?

— Что? — Эйдор только сейчас заметил, что животные не шевелятся.

— За коней, — нежно повторила Инис— Они мне нужны… Я отблагодарю.

— Конечно… — зачарованно проговорил юноша. — Конечно… Откуда ты?

— Это мой лес… — Девушка оторвала взгляд от Эйдора и окинула чащу взором. — Я отсюда…

Свет фонаря не слепил глаза и позволял рассмотреть девушку во всей красе. Юноша забыл обо всем, о том, что в лагере спит Лемилла, что за коней утром его убьет паладин. Обо всем…

— Ты прекрасна! — прошептал Эйдор.

— Правда? — лукаво прищурилась та. — Я тебе нравлюсь?

Инис развела руки в стороны и медленно повернулась. Юноша только кивнул.

— Знаешь… — Девушка сделала шаг к нему, и Эйдор почувствовал знакомый уже запах. Ваниль и что-то еще… Что-то неуловимое, но заставляющее забыть про все. — Мне кажется, я знаю, какую благодарность могу тебе предложить.

— Что? — сдавленно произнес юноша. Он изо всех сил боролся с желанием обнять красавицу. Это было так просто, лишь немного протянуть вперед руки.

— Я знаю…

Руки сами легли ей на талию, но Инис не отстранилась, наоборот, прижалась плотнее. Эйдор, сходя с ума, почувствовал ее дыхание у уха.

Он овладел ею прямо на поляне, в окружении четырех безмолвно замерших коней, по-звериному обуреваемый невероятным желанием. Шагах в трехстах от места любви спала Лемилла, но юноша о ней не вспоминал, отдавшись волшебной страсти. Время исчезло, растворилось. Ночь превратилась в вечность, и Эйдор никак не мог остановиться. Лишь только наступал высший момент, он несколько мгновений переводил дыхание, а затем, чувствуя ласки красавицы, вновь сходил с ума. Разум мерк, оставляя лишь животные инстинкты.

В какой-то момент в голове Эйдора появилась мысль, что с каждым разом он теряет что-то, а нежное, великолепное тело Инис становится все прекраснее и прекраснее. Но в следующий миг вспышка страсти прогнала страх прочь.

Хруст сучьев и громкое проклятие не смогли побеспокоить лежащего на спине юношу, зачарованно глядящего в невероятно одухотворенное лицо нежной любовницы. Но девушка неожиданно остановилась, испуганно обернулась и вскочила.

Ничего не понимающий Эйдор едва ли не взвыл от досады, а в следующий миг почувствовал грубый удар по ребрам.

— Очнись, странник!

Рослый, заросший черной бородой мужчина с луком в руках повторил грубый удар.

— Инис все балует… Очнись!

В душе Эйдора проснулась злость. Как он посмел прервать это волшебство?!

— М-да, парень… — Бородач бросил в лицо юноше штаны. — Одевайся…

— Где она?

— Что, еще хочешь? Ты на себя потом посмотри, паренек, посмотри… — Незнакомец сплюнул сквозь зубы. — За удовольствие сполна расплатился, да… Хорошо, что я подошел, выпила б тебя наша Инис до капельки.

— Кто ты? — Эйдор стыдливо натянул штаны.

— Это неважно. Можно сказать — лесник.

— А где Инис? — тупо спросил юноша.

— Уже далеко. Наелась она сегодня досыта. Вон четырех коней сгубила, тебя почти выпила. Где лагерь-то ваш? Пойдем, провожу.

Эйдор только сейчас понял, что лес посветлел. Близилось утро.

— М-да… — Бородач покачал головой, глядя на юношу. — Будет тебе память на всю жизнь.

— Почему?! — не понял юноша.

— Седой ты… Почему… Долго она с тобой кувыркалась? Хотя чего спрашиваю — наверняка не знаешь, — хмыкнул незнакомец. — Хотя смерть конечно же приятная.

Лесник хохотнул.

— Седой?!

— Она жизнь «пьет». Себе забирает. Вампир то бишь, разновидность такая. Вроде не Усмия, но и к Халду, конечно, отношения не имеет, — пояснил бородач. — Одевайся, и пошли… А то сейчас отойду — она опять из кустов выскочит, и все, парень, допьет она тебя.

Эйдор вдруг понял, что бородач расскажет обо всем товарищам. И Лемилле… Похолодев, юноша сел и испуганно произнес:

— Я сам дойду, спасибо.

— Нет уж, — помотал головой незнакомец. — Пошли.

— Нет! — Эйдор представил себе реакцию паладина, Старра… И Лемиллы. — Я сам.

— Вставай, и пошли! — грубо заявил лесник.

Потерял четырех коней, изменил возлюбленной… Столько позора, и этот бородач обо всем расскажет!

— Не надо!

— Ты дурной? Рядышком она еще ходит, рядышком! Только я и вспугнул, потому что амулетик у меня надежный. Без меня тебе смерть верная.

Страх охватил Эйдора с головой, заклинание само попросилось на язык. Глядя на повалившийся рядом труп, юноша в ужасе закрыл рот рукой. Убил… Просто так…

В стекленеющих глазах бородача застыло изумление и немой укор. Волшебник зажмурился, ущипнул себя, надеясь, что спит, но тщетно.

— Спасибо… — раздался нежный голос совсем рядом. И запах… Запах…

Из последних сил юноша схватился за труп незнакомца, чувствуя, как вновь отступает разум. Нежные руки вернувшейся вампирши заскользили по телу волшебника, и Эйдор, сжав зубы, не в силах отстраниться, напрягая остатки воли, полез мертвецу за пазуху.

Необычная ясность подействовала как удар молотом. Зажав в руке амулет, зарычав, юноша опрокинул Инис на спину, вскочил и ударил первым попавшимся на язык заклинанием. Инис безмолвно вспыхнула, в один миг превратившись в прах.

Переводя дыхание, Эйдор затравленно оглядел поляну. Тщетно пытаясь заткнуть голос ненависти к себе, он с ужасом пытался придумать, что скажет товарищам. Как объяснит им труп у лагеря и потерю всех коней.

Следы необходимо уничтожить. Никто не должен знать, что здесь произошло! Никто и никогда!

Едва сдерживая рвущийся из груди вой отчаяния, юноша принялся за работу. Когда лошади и тело бородача были сожжены, Эйдор тщательно развеял пепел и побрел обратно в лагерь. Там, скользнув под бок все еще спящей Лемиллы, он крепко стиснул зубы и попытался уснуть.

Слабость оказалась неожиданным помощником…

Когда Ладомар проснулся, поляна, где остановились странники, была залита солнечным светом. По небу весело ползли редкие облака, дул тихий ветерок.

Уснул! Проклятье, УСНУЛ на посту! Первым делом паладин окинул взглядом лагерь и в голос выругался. Старр мигом подскочил, осоловело схватившись за клинок. Пошевелилась Лемилла, спросонья потянулась рукой к Эйдору и неохотно открыла глаза.

— Где кони? — наконец проговорил Старр.

— Что с тобой?! — испуганно спросила у проснувшегося Эйдора Лемилла.

Ладомар с проклятиями поднялся на ноги, оглядел беззаботный лес и в ужасе уставился на поседевшего чародея.

— Э-э-э… — только и сказал паладин. Юноша с мрачным видом оглядел друзей:

— Что?

— Ты седой… — произнес Старр. — Чего стряслось?!

— Чего? — нахмурился Эйдор.

— Ты седой… Где кони?

— А я откуда знаю? — резко спросил чародей. Провел рукой по волосам и, зацепив локон, скосил на него глаза. Пепельно-седые… Проклятая Инис…

— Так, давайте уходить отсюда, и побыстрее. — Ладомар не мог отвести глаз от поседевшего волшебника. — Очень быстро… Коней, думаю, искать нет смысла. Подъем!

Эйдор перестал бояться, что спутники обо всем догадаются, только ближе к вечеру. Невероятный темп, который взял паладин, вымотал странников настолько, что под конец перехода мысли у товарищей были лишь об отдыхе. Про коней не вспоминали, даже воина Горна настолько испугало изменение внешности волшебника, что он ни разу не заговорил про утрату скакунов. Юный чародей был только рад этому.

А в памяти стояли удивленные глаза мертвого бородача… Зачем он его убил? Юноша же был под чарами, не по собственной же воле он настолько поддался вожделению! Наверное… Да и кони погибли раньше, чем Эйдор увидел вампиршу. Сейчас Эйдор ненавидел себя за поспешность. Мог не убивать неизвестного лесника, невесть как оказавшегося ночью в странном лесу. Мог! Десятки оправданий приходили в голову только сейчас…

Почему так поздно?

Всю ночь Эйдору снились кошмары, в которых из леса выходила Инис и рассказывала обо всем Лемилле и паладину. Юноша не раз просыпался от жгучего взгляда воина Небесного Горна. От черного, выжигающего душу взгляда… И от обиды в зеленых глазах возлюбленной. Под утро сны изменились… Местом действия стал Анхор, главными героями — чародеи. Полчища волшебников гонялись за Эйдором по лесам и полям, мечтая уничтожить «коварного» вампира.

Утром юноша проснулся в отвратительном расположении духа. Будущее виднелось безрадостно, мрачно. Зачем он возвращается? Куда идет? На что еще он способен?! Какую низость может совершить из страха?! Эйдор силой воли попытался уйти от отчаянных мыслей. Анхор… Он поможет ему забыть! Надо всего лишь миновать границу!

Но зачем? Агира мертв и не спасет от Обители Скорби, а перспектива всю жизнь скрывать невероятную силу магии чародея не радовала. Странствовать далее по землям Анхора в должности обычного инспектора ему тоже не хотелось. Жить с Лемиллой в небольшом домике в Скафолке? Где-нибудь в глуши? И спокойно баловаться магией, когда рядом нет любопытных глаз! Юноша довольно улыбнулся — а ведь это выход! Вот только как убить воспоминания о том, что произошло на той поляне… Как?!

— Проснулся, маг? — Бодрствующий паладин заметил движение Эйдора.

На звук голоса дернулся его друг, спросонья вцепился в рукоять меча и только после этого безвольно откинулся назад:

— Напугал! — поделился рыцарь.

Заворочалась Лемилла, повернулась к юноше и сонно его обняла. Прядь волос упала на лицо девушки, и чародей еле удержался от того, чтобы бережно откинуть их назад.

— Надо идти, — бросил паладин. — Нельзя терять время.

— Да… — согласился Эйдор, с содроганием вспоминая вчерашний день. Надо уйти как можно дальше от проклятого места. Может, так его удастся прогнать из памяти.

— Тогда подъем. — Воин Небесного Горна тяжело встал. — Идем четко на север. Жалко, что коней я проспал.

Сожаление в голосе паладина заставило Эйдора передернуться. Это всего лишь кони… Это не убийство впопыхах из страха быть раскрытым… Счастливый человек этот воин Небесного Горна…

— Буди ее. — Паладин кивнул на Лемиллу.

Его друг с трудом поднялся на ноги:

— Я бы откушал с превеликим удовольствием. Почему сейчас не осень? Хотя бы ягод насобирать!

Эйдор осторожно разбудил возлюбленную. Девушка неохотно открыла глаза, посмотрела на него и нежно улыбнулась.

— Пора идти, — шепнул волшебник, немного тяготясь ее объятиями и вспоминая раскрытый в страсти рот Инис, ее сладкие стоны и прерывистое дыхание.

Красавица недовольно поджала губки, тяжело вздохнула, потянулась за поцелуем… Эйдор чувствовал, как жжет его взгляд паладина, как сердце сгорает от стыда за ту поляну. Но на поцелуй все-таки ответил.

— Сударыня, нас ждут великие дела и славная дорога! Извольте проследовать за вашими верными слугами, — подал голос велеречивый друг паладина.

— Хватит обжиматься, время теряем! — более грубо добавил воин Небесного Горна.

— Ты завидуешь, — оторвалась от Эйдора девушка.

Паладин опешил, миг стоял без движения, лихорадочно соображая, но затем справился с собой и холодно повторил:

— Время теряем.

Округа кишела патрулями Мереана. Паладин вел отряд по лесу, стараясь не выходить даже на звериные тропы. Едва же где-нибудь бряцало железо или раздавались голоса, Ладомар скупым жестом приказывал лечь на землю и не давал подняться до тех пор, пока не был уверен, что опасность миновала. Один раз им пришлось так лежать почти полдня… В сырости, в грязи. Они оказались неподалеку от дороги, по которой шла колонна имперских войск. Слушая ритмичный стук сапог, громкие, хлесткие команды офицеров и равномерный звон стали, Эйдор не дрожал от ужаса. Он не испытывал даже тени испуга, его просто тяготила необходимость прятаться среди мокрого мха.

Редким часам отдыха юноша радовался словно ребенок. Особенно моменту, когда паладин и его друг уходили на охоту, пытаясь отыскать в лесу хоть что-нибудь съедобное. Несмотря на обилие войск в округе, удача странникам улыбалась и поджаренное на костре мясо редкостью не было. Вот только необходимость скрывать дым от костра раздражала Эйдора все сильнее и сильнее. Так хотелось свободы! Так хотелось идти туда, куда хочется, думать о том, что ближе… Не вспоминать проклятую ночь, не видеть по утрам своих седых волос как вечный упрек мертвого бородача.

Эйдор пытался любым способом уйти от прошлого. Как угодно, но забыть. И здесь ему неожиданно пришла на помощь Лемилла… В один из таких дней, когда Ладомар с приятелем исчезли в лесу, Эйдор вдруг спросил красавицу:

— Расскажи о себе!

Роковой вопрос… Расслабился, успокоился, забыл о кольце… Забыл о проклятом артефакте! Забыл о том, что ее любовь всего лишь плод магии Братства. Забыл… Но при этом также не вспомнил об Инис…

— Что именно? — растерянно спросила девушка.

Молодой чародей мог остановиться, унять любопытство и не уточнять. Просто спросить о чем-нибудь другом. Однако не сдержался:

— О своем прошлом! О том, почему тогда, в Храме, ты… Ну почему я тебе понравился?

— Ты вампир, — просто ответила красавица. В глазах ее блеснул странный огонек, похожий на свет отчаяния. — Мне нужен был вампир рядом. Тот, кто будет убивать магов и становиться сильнее. Молодой мальчик, очарованный мною и с таким талантом, — кто может быть лучшим кандидатом? Кто лучше прочих защитит меня от Агона?

Эйдор похолодел, обиженно уставился в глаза Лемиллы, а та, не в силах противиться его команде, продолжала:

— Сильный чародей, могучий. Великий… И преданный только мне!

— Ты… Только поэтому? Только поэтому ты тогда… У тебя в покоях?

— Да. Ничто так не привязывает молодых мужчин, как плотская любовь, — ровным голосом продолжала Лемилла. — Я не хочу об этом говорить, милый. Я люблю тебя больше жизни? Это прошлое!

Эйдор резко поднялся на ноги, сердце норовило выпрыгнуть из груди, внутри зрело желание сейчас же уйти. Просто шагнуть в лес и исчезнуть навсегда. Однако он сдержался…

— Как ты узнала, что я вампир? — медленно, сдержанно спросил юноша.

— Такой молодой мальчик не может иметь вторую ступень, а она у тебя была. Иного объяснения не было. И даже если бы я ошиблась, рядом со мной был бы сильный маг. — Глаза девушки наполнились слезами.

— Замолчи! — бросил Эйдор, и Лемилла покорно умолкла.

Эйдор волком бродил по поляне, не зная, как справиться с бурлящей внутри обидой и презрением к самому себе. Размечтался!

Она пришла тогда не потому, что он ей был дорог? Ей нужна была защита? Вампир в телохранителях? А он-то размечтался… Но почему он даже не задумался об этом? Почему не понял ее лицемерия?

Хотя сам-то он кто? Ведь поработил девушку не ради Анхора… Не ради Братства чародеев или Халда! Ради себя!

Чем он лучше нее? Тем, что действовал в порыве чувств, а не по воле холодного разума? Вряд ли это можно считать оправданием. А Инис? Нет, это другое. Он был под чарами. Она его просто околдовала. Любой на его месте поступил бы так же! Даже паладин сгорал бы от сладострастия на той поляне. Эйдор не виноват в том, что…

Но воин Горна вряд ли убил бы бородача.

Или все-таки прикончил бы?

Когда вернулись Ладомар и его приятель, Эйдор сидел на земле, невидящим взглядом изучая одному ему известную точку. Лемилла лежала, уткнувшись лицом в сырой мох, повинуясь грубому приказу чародея. Видеть ее лицо он не хотел. В глубине души волшебник винил Лемиллу в гибели незнакомого лесника. Ведь он боялся расстроить ее, предстать перед ней в плохом свете. Ладно кони, опять же не его вина. Да и вообще он ни в чем не виноват! А вот то, что его так предали…

— Что за идиллия? — с издевкой спросил у юноши паладин.

К горлу мага подкатил комок ярости, но анхорец сдержался. Воин Горна оказался куда мудрее и прозорливее. Почувствовал натуру Лемиллы, раскусил и не стал скрывать отношения. Его можно было уважать только за это.

— Все в порядке.

— Старр подстрелил крупного зайца, — бросил паладин, удивленный сухостью в голосе Эйдора. — Я промахнулся.

— Я упражнялся у лучших мастеров Кронея, — довольно громыхнул из-под шлема его приятель.

— Зато я в лесах большую часть своей жизни! — возмутился святой воин.

Слушая веселую перебранку друзей, чародей мрачнел еще больше. У него никого не осталось. Лемилле он никогда не был нужен, Агира мертв, а родной Анхор, если узнает о его силе,без сомнений сошлет в Обитель Скорби.

Старр в течение вечера пытался растормошить угрюмого Эйдора, да только старания его успехом не увенчались. Когда же друг паладина наконец отстал, юный чародей попытался уснуть.

Не удалось, мысли назойливыми мухами крутились в голове, возрождая в памяти противные ныне картины. Все ложь, всюду обман. Он никому не нужен! И даже паладин идет с Эйдором наверняка только ради какой-то своей цели…

Утро противной моросью охладило горячку чародея. Дождь казался липким, нездоровым. От такого не спасают плащи и капюшоны. Только заклятия… Обнаружив интерес к идее невидимого купола, защищающего от влаги, Эйдор с наслаждением погрузился в размышления. Он постепенно понимал, как работает отобранная у других магов сила. Он учился ею управлять…

Попадавшиеся на пути странников деревни, к удивлению паладина и непонятной радости его друга, остались нетронутыми. Эйдор не мог понять таких реакций. Что может случиться с простыми жителями? Они же не солдаты, а обычные крестьяне. На простой вопрос: «Почему?» — воин Небесного Горна коротко рассказал, как обычно обходятся с такими поселками в военную пору, и юноша, представив себе выжженные дома и ряды виселиц, надолго замолчал.

Память анхорца, его обычаи, его привычки подсказывали, что это не так, что паладин обуреваем злобой и ненавистью к окружающему миру и способен видеть только такие картины. Что, скорее всего, он их сам и придумал. Что на самом деле это не так.

Но воображение услужливо рисовало перед глазами болтающиеся трупы, оставленные на прокорм воронью.

В поселки не заглядывали, старались обходить их стороной, чтобы лишний раз не рисковать. Появление в простой деревушке такой странной компании не пройдет незамеченным, и если среди жителей найдется хотя бы один усмиец — Агон будет знать, где находятся беглецы.

Однако постепенно Ладомар и Старр пришли к выводу, что хотя бы в одну деревню заглянуть все же придется. Неизвестность пугала. Слухи летят по стране со скоростью ветра, и в поселке наверняка можно будет разузнать о том, что происходит в округе. А значит — подготовиться. Роль разведчика досталась конечно же Старру. Появляться в деревне воину Горна — это значит с шумом и гамом сжечь парочку Детей Усмия и на весь мир сообщить, где скрываются путники. Эйдор слишком неопытен, да при этом еще и анхорец, непривычный к быту простых людей. Вариант Лемиллы даже не рассматривался. Нет ничего более странного, чем выходящая из глухого леса одинокая красавица в охотничьем костюме. Тут и без слуг Усмия новость разлетятся быстрее ветра.

Эйдор удивился тому, как рыцарь воодушевился разведкой. Ладомар же прекрасно понимал чувства товарища. Тому хотелось приключений. Старр мечтал испытать себя в новой роли. Да и наверняка его грызло желание узнать, как живут его подданные под властью другого властителя.

Без доспехов рыцарь смотрелся как простой бродяга. Если не учитывать массивный шлем на голове — нищий да и только.

— Может быть, стоит его снять? — неуверенно спросил Эйдор, когда Ладомар и Старр зашагали в сторону деревни.

— Сниму, — глухо бросил рыцарь. — Вот только отойду подальше!

Паладин что-то неразборчиво фыркнул, хохотнул и более четко произнес:

— А что? Настоящий бродяга вышел бы! Вот не сказал бы Эйдор ничего — раскусили бы. Куда ж нам догадаться?

Юноша насупился, прочувствовав ерничанье воина Горна.

— Не обижайся на него, — заметил это Старр. — Поганый характер, но он на самом деле добрый. Просто старается казаться хуже, чем есть на самом деле.

— Ну ты-то помолчи, — немедленно возмутился Ладомар. — Шагай себе.

В лесу рыцарь стянул с себя шлем, передал его другу и, махнув рукой, не оборачиваясь, зашагал в лес.

— Почему он все время в шлеме? — немедленно спросил паладина юноша, едва Ладомар вернулся назад.

— Обет, — пожал плечами тот и поставил шлем друга на поваленное дерево. — Благородный человек обязан соблюдать обеты. Это закаляет душу, когда себя в чем-то ущемляешь.

— А у тебя какой обет? — заинтересовался Эйдор.

Воин Горна с удивлением пожал плечами:

— Какой есть, такой есть. Тебе зачем?

— Интересно…

Ладомар весело хмыкнул:

— У меня — безбрачие.

— Ого! — удивился юноша. — Ничего себе!

— Это удивляет анхорца? Следовательно, ваша страна ничем не лучше наших. — Паладин сел на бревно, высморкался на землю и сосредоточенно отер лицо сорванным листом лопуха.

— А разве это плохо?!

— Это мораль, юноша, — сардонически улыбнулся воин и отбросил скомканный лист в сторону.

— Не понимаю. Если люди любят друг друга, почему они не могут сыграть свадьбу?

— При чем здесь свадьба и обет безбрачия, Эйдор? — нахмурился Ладомар.

— Ну ты не можешь играть свадьбу, потому что у тебя обет безбрачия! — возмутился Эйдор. Паладин издевается?

— Вот оно как, — вдруг хмыкнул воин Горна. — Тогда, пожалуй, ваша страна получше будет… У меня другое безбрачие. Я храню верность одной женщине.

— Это обет?! — Новость неприятно кольнула юношу. Он бы уже нарушил… Инис… Лемилла… Хотя паладин бы тоже не выдержал.

— У нас да… Слушай. Эйдор, давно хочу тебя попросить… Ты можешь провести меня в Анхор?

Юноша отстранение посмотрел на паладина. Ну конечно… Никто и не сомневался, что он идет с ним не из благородства. Хотя как неприятно оказаться правым!

— Надо мне туда — словами не выразить как. — Ладомар с надеждой смотрел на молодого чародея.

— А если я скажу нет? — вырвалось у расстроенного чародея. Почему им всем что-то от него надо? Одной— его дар забирать силу магов, второму — проход в Анхор. Интересно, чего хочет от него Старр?

Паладин несколько секунд молчал, прищурившись, а затем хмыкнул и перевел взгляд на лес:

— Ну раз нет — значит, нет… Что поделать?.. Силой заставлять не стану. Ладно, забудь.

Эйдор задумчиво разглядывал паладина. Нельзя сказать, что просьба была из ряда вон выходящая. Всего лишь пройти через границу. Вполне нормальная плата за охрану… Здесь, похоже, никто и никогда ничего не делал просто так. Такие люди на юге… Такие люди…

— Сам пройду, — угрюмо бросил Ладомар и с хмурым видом принялся точить клинок, будто совершенно забыв про Эйдора.

— Ладно, извини, — спустя несколько минут промолвил юноша. На самом деле, не так много и хочет паладин. Мелочи в принципе. — Проведу, конечно. Ты вон меня сколько тащишь… Что я, зверь что ли?

Точило в руках, паладина на миг замерло, Ладомар чуть качнул головой и молча продолжил обрабатывать сталь. Когда вернулся Старр, Эйдор и паладин уже перебрасывались ничего не значащими фразами, касающимися всяческих мелочей, вроде погоды и болящих мышц. Хотя юноша все время не мог отделаться от впечатления, будто мысли воина очень далеко отсюда и, скорее всего, в Анхоре.

Рыцарь выглядел разочарованным. Деревенская жизнь оказалась настолько отстраненной от событий в мире, что единственное, о чем бывший король узнал, это смена власти и появление на дорогах патрулей новой армии.

— В общем, просто время потеряли, — хмуро подытожил рассказ друга паладин. — Завтра будем наверстывать.

К превеликому удовольствию Эйдора, с каждым днем воспоминания о той поляне становились все менее и менее болезненными. А иногда образ вампирши вызывал не стыд, а довольную улыбку. Хотя, конечно, глаза бородача эти чувства глушили быстро. Юноша усиленно искал средство от дум и неожиданно легко нашел общий язык со Старром. Теперь все чаще и чаще он приказывал Лемилле спать и с большим удовольствием общался с неунывающим рыцарем. Паладин был полностью поглощен дорогой, и потому его скучающий друг охотно вел беседы на любые темы. Изменения в отношениях между волшебником и зеленоглазой красавицей не прошли незамеченными, но никто из воинов вопросов не задавал.

Стараясь отвлечься от дум разговорами со Старром, Эйдор изучал свои скрытые силы и с ненасытностью создавал все новые и новые заклятия. Его гордостью стал щит невидимости, который он сразу наложил на отряд, едва научился его делать. Магия и беседы со Старром позволяли выбросить из головы ноющую обиду на порабощенную кольцом девушку и мерзкие воспоминания.

Дорога шла ровно, без проблем, несмотря на множество солдат Мереана в округе. Эйдор приноровился даже спать, не снимая щит невидимости, поэтому сложностей с путешествием не возникало. Постепенно юноша стал забывать, что находится не в землях родного Анхора, а на враждебном юге. Открытие поразило молодого волшебника. Ведь действительно, если не встречаешь людей здесь, за пределами родины, то чувствуешь знакомый дух красивой сказки. Путь становился приятным. Лемилла молчала, Ладомар и Старр без устали зубоскалили, тоже, по всей видимости, забыв о погоне. Эйдору было хорошо с этими людьми, хотя чародей ни на минуту не забывал о том, какие цели они преследуют.

Порою, когда друзья уходили на охоту, анхорец садился рядом с Лемиллой и холодно расспрашивал ее обо всем, что его интересовало. Знания он впитывал как губка, жадно, до капли. Картина происходящего в мире становилась яснее день ото дня. Теперь он знал, кем девушка была раньше, знал судьбу Халда и Усмия, догадывался, зачем ведет красавицу в Анхор.

Вот только упоения рассказы не приносили, только тяжесть в душе. Люди такие чудовища, что даже убийство бородача меркло по сравнению с вырисовывающейся картиной.

Один раз во время беседы Эйдор опять вспомнил про Инис и, почувствовав острый прилив желания, овладел Лемиллой, не прекращающей рассказывать о своем прошлом. Потом стыдился поступка, корил себя и постоянно оправдывался перед собой тем, что она его предала. Впрочем, такие мысли тоже быстро ушли.

Путь продолжался. Наверное, они плутали по лесам с месяц, а то и больше — счет дням Эйдор давно не вел, слегка утомленный дорогой и походным бытом. А еще он заклинанием вернул своим волосам прежний цвет, еще больше отстранившись от прошлого. Седые волосы заставляли вспоминать. Теперь стало легче…

ГЛАВА 18

— Можешь мне лицо поменять? — вдруг спросил Старр.

Эйдор нахмурился и с непониманием уставился на рыцаря. Неожиданный вопрос оторвал юношу от созерцания чудесного лесного озера, почти полностью заросшего кувшинками. Вкупе с ярким солнцем, царящим на небе, зрелище было великолепно. Ладомар, уже вконец расслабившийся и поверивший, что отряд в безопасности, объявил день отдыха и сейчас с удовольствием дремал в тени огромной сосны.

— Ну несильно. Там, волосы другого цвета, глаза… Нос прямой, губы тонкие? Это же вроде несложно, думаю? Простенькая такая иллюзия, а? — продолжил Старр.

Ответ на его просьбу юноша знал. Может! Волосы же себе перекрасил, и вряд ли воин этого не заметил… Неожиданно анхорский чародей почувствовал страх: а на что еще он способен?! Неужели на все?!

— А зачем тебе? — Эйдор вгляделся в смотровую щель шлема, в серые глаза воина. Рыцарь снимал доспех только ночью, тщательно следуя обету.

— Ну надо, — уклончиво ответил тот.

— Давай попробую. — Юноша закрыл глаза, впуская в себя магию. Иногда она работала очень странно, будто жила отдельным существом в телесной оболочке мага. Надо было лишь захотеть, открыться и следовать за силой. Управлять волшебством становилось все проще и проще. Когда молодой чародей закончил, Старр выдохнул и тихо произнес:

— Я, правда, не говорил, что сейчас… Ну да ладно!

Бросившись к озеру, рыцарь стащил с головы шлем и уставился в воду, затем хохотнул и обернулся к Эйдору. На юношу смотрел альбинос. Длинные белые волосы, белоснежная кожа, красные глаза, действительно прямой нос, и практически невидимые тонкие губы.

— Старр? — раздался голос проснувшегося паладина. — Ты чего с ним сделал, Эйдор?

— Все в порядке, — отмахнулся Старр. — Оригинально, но мне нравится! Зато без железа на голове похожу! Знаешь, я бы и на свиную морду согласился ради этого.

— Эйдор, — вдруг проговорил паладин, — может, ты еще и сразу к границе нас доставить можешь?

В голосе воина сквозило ехидство, но юношу оно не задело. Закрыв глаза Эйдор попытался выяснить ответ на вопрос. Странно, как он раньше-то не догадался о подобном средстве перемещения.

Сила молчала. Значит, пока не может… Жаль…

— А… — Паладин хотел было что-то сказать, но осекся. — Забудь!

Воин Горна закрыл глаза.

— Ладно, забуду, — немного обиженно под нос буркнул Эйдор. Он очень не любил, когда его надежды не оправдывались.

— Жизнь его очень сложная, мой друг, — тихо произнес Старр. Альбинос с улыбкой посмотрел на паладина и почесал ухо. — Я бы не сказал, что Ладомар счастливчик. Наверное, поэтому… Хотя меня до сих пор удивляет, как он паладином стал с таким-то характером.

— Как ты его назвал? Лавомар?

Старр задумчиво приподнял бровь и медленно покачал головой:

— Нет. Его зовут Ла-до-мар! Очень простое имя.

— Ла-го-мар? Повтори еще раз, а?

Старр обернулся на паладина, затем взглянул на юношу.

— ЛА-ДО-МАР! — по слогам произнес он.

— Гаго… Нет, не могу запомнить… Что-то мешает.

— Можешь узнать, что? — неожиданно оживился Старр.

— Не знаю.

— Слушай, а ты можешь найти определенного человека, например? — Глаза альбиноса загорелись.

— Не знаю!

— Ну попробуй! — Старр переступил с ноги на ногу. — Понимаешь, ему в Анхор надо, его возлюбленная там, говорят! Красивая история, мой друг! Очень красивая! Но найти одного человека на огромной земле — это же невозможно! Однако он ищет! Вот если бы знать, где она!

— Я подумаю над этим, — удивленно пообещал Эйдор и почесал затылок. «Возлюбленную? Паладин идет на север ради женщины? Никогда бы не подумал!» Внезапно юноша вспомнил, как воин Горна умчался прочь там, еще в Ниране. Он искал какую-то Элинду! Точно! Ничего себе цель! Чародей неожиданно проникся уважением к влюбленному воину.

Остаток дня Эйдор посвятил размышлениям над словами рыцаря. Отыскать человека не так уж и сложно, взять хотя бы компас анхорских чародеев. Главное — знать, как выглядит тот человек. Помнить его. Видеть хотя бы раз до этого. Ради интереса он нашел смотрителя шахты в Стохолмье, потом отыскал настоятеля. Затем обнаружил Ваогара. Все они находились где-то на севере. Работает! Но как сделать так, чтобы другой человек мог почувствовать направление на неведомую заклинателю цель?

В размышлениях Эйдор перевел взгляд на Лемиллу. Покорная, готовая выполнить все, что скажет ее хозяин. Стерпеть все, что он сделает. Преданная, внимательная… Околдованная. Злополучное кольцо матово поблескивало на пальце красавицы. Он ненавидел как безделушку, так и ее носительницу. Однако когда юноша смотрел на девушку, то ему было проще думать. Лемилла словно давала вдохновение бурлящей в чародее силе.

А еще он любил с ней разговаривать. Неспешный монолог, пока товарищей в лагере нет, успокаивал Эйдора, навевал некую умиротворенность. Не надо было думать об ответах, не надо было отвлекаться. Можно было говорить все что угодно и не бояться разочаровать собеседника.

Идея поиска человека настолько захватила Эйдора, что последующие дни он лихорадочно размышлял, как же сделать то, о чем говорил Старр. Простенький амулет, указывающий путь. Как вложить в него магию? Как заставить работать в любых руках? Что для этого необходимо? Вопросы, вопросы, вопросы… Паладин и Старр посматривали на юношу с легким удивлением, пытаясь понять, чем одержим молодой волшебник, а тот крутил в руках старый компас чародеев и пытался разобраться, как работает врученный ему артефакт.

— Как думаешь, какая она, возлюбленная нашего паладина? — спрашивал Эйдор молчащую Лемиллу, когда оставался с ней наедине. — Наверное, красивая… А в душе? Такая же, как ты? Нет… Не думаю. Он же тебя сразу раскусил, да. Видишь, человек всю жизнь ищет, без корысти. Она, наверное, не вампир… Вот интересно, а почему она сбежала от него, как думаешь? Потому что он не вампир? А?

Укол обиды не проходил, и юный чародей постоянно вспоминал о том, кем он был для красавицы. Понимал, что его слова никак не затронут рабыню кольца, но не мог удержаться.

Однажды вечером юноша почти нашел ответ. Оставалось лишь опробовать, и случай с паладином мог как раз оказаться неплохим экспериментом. Сработает — отлично, не сработает — надо будет поискать, в чем проблема. Сила бурлила внутри Эйдора, просясь наружу и готовая покорно сплетаться в заклинания. Осталось только выпустить ее.

Сидя у костерка (паладин давно разводил огонь без опаски), юноша искал предмет, в который можно вложить подобное заклинание. Удержит чары только металл, и идеально подошла бы брошь, амулет, кольцо. Можно просто кусок железа, но это неизящно и топорно. Если и создавать магический предмет, то такой, чтобы не было стыдно!

От размышлений его оторвал сдавленный возглас Лемиллы. Девушка вскочила и начала испуганно озираться по сторонам.

Паладин и Старр уже были на ногах, настороженно вслушиваясь в окрестности, и только недоумевающий Эйдор остался сидеть у костра.

— Агон! — прошептала Лемилла, и сердце юноши замерло. — Усмий рядом! Он нашел нас!

Воин Небесного Горна принялся затаптывать костер.

— Уходим, быстро!

Эйдор растерянно встал. Что делать? Невидимость не действует? Или сила, таящаяся в Лемилле, настолько мощная? И почему она разговаривает? Он не давал ей приказа!

— Что встал? Уходим, говорю! — рявкнул паладин.

— Он над нами!!! — крикнула Лемилла, и сверху раздался пронзительный вой. Словно гигантский волк завидел вожделенную добычу.

Паладин дернул оторопевшего Эйдора за руку и бросился под укрытие деревьев. Следом за ним поспешил Старр, который волок за, собой испуганную красавицу.

Вопль в небесах не отставал, юному чародею казалось, будто неведомая тварь постоянно висит над головами беглецов.

Сбить бы ее!

На бегу впустив в себя— силу, юноша кинул на звук преследователя огненную стрелу. Пламенный росчерк прожег листву деревьев и ушел в небо. Яростный крик оглушил округу и стих, однако через пару мгновений хищный вопль повторился. Зато с небес ударил сноп огня, и в той стороне, куда двигались путники, вспыхнул лес.

Следующий удар магии не был атакующим, но оказался гораздо вредоноснее. Невидимый щит лопнул, и теперь странники оказались абсолютно беззащитны. Попытка вновь использовать невидимость не удалась, опытный маг там, наверху, успешно наложил контрзаклинание.

— Будь ты проклят, Усмий! — взвизгнула Лемилла. Кулачки девушки были сжаты, и она на бегу грозила ими небесам. — Будь ты проклят!

Вспыхнул лес позади беглецов.

Сын Ветра пострадал, но смог удержаться на лету. Сидящий в седле на шее огромного летающего волка Агон едва удержался, когда одинокая стрела попала в брюхо слуги Усмия. Залечить удалось быстро, но если анхорский маг догадается выстрелить еще раз — императору придется прекратить атаку.

В душе мереанского чародея бесновалось торжество. Он нашел их и догнал! Он смог рассеять хитрые чары талантливого колдуна, и теперь патрули смогут увидеть тех, кого безуспешно ищут не первую неделю. Теперь им не уйти. Сын Ветра и Агон четко следовали за бегущими по земле людьми.

Единственное, что омрачало радость, — невозможность одним ударом покончить со всеми, кроме Лемиллы. Ему нельзя убивать девчонку. Иначе конец всему. Сила Халда и мощь Усмия в одном человеке несовместимы. Да и не выдержит его душа знаний Халда, так как Агон не сторонник детища Небесного Горна. Для того чтобы без опаски управлять такой магией, нужен верный слуга Небесного.

Поэтому до подхода Тайных, отряд которых уже выслали с севера, беглецов лучше не трогать. Горящий лес выгонит их туда, куда надо Агону… В руки пеших войск.

Сейчас, после взятия Халима и разгрома второй армии Халдии под столицей церковников, можно было полностью сосредоточиться на поимке Лемиллы. Методичность проявила себя во всей красе. Долгий, но зато точный поиск. Агон основательно прочесывал земли Кронея с юга. Летал от границы до границы, почти не спал все это время. Но настиг! Настиг в меньше чем неделе пути до Забытого Перевала, откуда анхорцу до родных земель рукой подать. Вовремя успел! А если бы не полагался на патрули, отыскал бы гораздо раньше. Но что толку теперь жалеть? Судьба весьма хитрая особа, как и удача. Если все держишь только под своим контролем — неминуемо ошибешься. Если ж полагаешься на кого-то другого, он тоже промахнется. Воистину, во всей истории с Лемиллой и анхорцами везения императору не хватало.

Однако хитер оказался волшебник из спрятанной страны. Хитер и могуч. Не будь среди беглецов Лемиллы, Агон никогда бы не отыскал столь талантливого мага. Теперь осталось лишь дождаться, когда девчонка и ее товарищи выйдут прямо в лапы поднятых по тревоге патрулей.

Если только не случится чего-то непредвиденного.

— Почему он не атакует? — Паладин вдруг остановился и задрал голову к небу. Уже наступило утро, и кружащий среди облаков огромный волк был как на ладони.

— Ему нужна Лемилла, — буркнул Эйдор. Он воспользовался передышкой, прислонился к стволу древней сосны и теперь тяжело отдувался. — Живой.

— Так отдадим? — неприятно улыбнулся паладин. Встретив изумленный взгляд юноши, воин Горна развел руками: — Шучу. То есть он нас атаковать не собирается?

— Он не может убить нас, потому что боится ее задеть. А приблизиться ему не дает ее сила. Эта тварь в облаках — Сын Ветра, раб Усмия. Он тоже не может подойти ближе. — Беседы с Лемиллой принесли много знаний.

— Так, может, отдохнем? — предположил Старр.

— Лес горит, — кивнул воин Горна на окружающее их зарево. — Странно горит, не приближается. Нас просто гонят в нужное ему, — паладин указал на Сына Ветра, — место. А там наверняка готовится жаркая встреча.

— Тем более надо передохнуть, — заметил Старр. — Ладомар?

Паладин обернулся в ту сторону, куда они бежали.

— Может быть, вы и правы. Раз мы в относительной безопасности, пока… Эйдор, ты пробовал сбить летуна?

Чародей уныло кивнул.

— Тогда отдыхаем. — Воин Горна устало плюхнулся на землю. — Странный пожар, как стена…

— Я другого не пойму, почему он нас куда-то гонит? Не проще ли было еще одну стенку впереди поставить и подождать, пока доберутся те, кого он ждет?

— Возможно, и проще. Только медленнее. Так мы вперед бежим и нам навстречу идут. В два раза быстрее выходит, — хмыкнул паладин и посмотрел в небо. — Что делать будем, чародей?

— Не знаю! Мне его не сбить, Агон хорошо защитился в этот раз. Я прямо чувствую, что вокруг него куча разнообразных щитов, о которых я даже не знаю. Тех, кто придет по земле, возможно, разметаем. Но от мага не уйти…

— А до перевала всего неделя оставалась, — покачал головой паладин.

— Так мы что, просто ждать будем? Вы ничего не сделаете?! — возмутилась Лемилла.

Эйдор вспомнил, что отчего-то запрет, наложенный на девушку, отказал. Любопытно.

— Госпожа, а что мы можем? — удивился Старр.

— Да, есть предложения? — Паладин криво улыбнулся. — Грандиозные идеи?

— Теперь-то я понимаю, как ты потерял свою любовь, — с презрением бросила воину Горна красавица. — Любая бы сбежала!

Эйдор похолодел. Лемилла понимает, что он ей говорит во время размышлений?!

— Заткнись! — Чародей приложил всю волю в приказ взбунтовавшейся рабыне. Лемилла моментально осеклась и привычно уставилась в пустоту. Почему она заговорила? Что он сделал не так? Или это так повлиял прилет Агона?! Впредь надо будет блокировать сразу же!

Паладин выглядел так, будто получил бревном под дых. Изумленно глядя на девушку, он несколько раз открывал рот, силясь что-то сказать, но ничего не выходило. Эйдор поймал злобный взгляд Старра и проклял свою неосторожность. Как же так вышло-то! Дал шанс ударить по больному месту. Но он же не со зла! Она вообще не должна была разговаривать. Или ненависть к паладину в девушке сильнее всего?

— Ты сказал? — Воин Горна наконец пришел в себя и уставился на друга. Тот виновато кивнул, бросив еще один мрачный взгляд на юного мага — Спасибо…

— Я не думал…

— Все равно спасибо, — процедил паладин.

Лемилла и ее спутники остановились. По всей видимости, поняли, что бежать бессмысленно. Что ж, будет дольше, но зато надежнее. Император парил в облаках, даже немного радуясь возможности просто отдохнуть и насладиться покоем небес. Первые отряды из ближайшего гарнизона должны прибыть уже вечером. Много будет трупов среди воинов империи, но главное — уничтожить анхорского волшебника. Агон был готов, если придется, завалить телами своих солдат дорогу к юному чародею, но остановить его. После гибели мальчишки остальные не составят проблемы.

Неожиданное чувство опасности заставило Агона вздрогнуть. Что-то пошло не так. Что-то вмешалось! Напрягшись, император пристально огляделся и выругался. К нему стремительно приближалась до боли знакомая фигура. Человек, сжимающий в руках парные клинки, летел прямо к парящему в облаках Сыну Ветра.

Склой?! Неужели проклятие настолько сильно, что способно поднимать мстителя в воздух?!

Подчиняясь испуганному приказу хозяина, огромный волк ринулся в противоположную от Склоя сторону.

Как же он прозевал Склоя?! Как?! С этими полетами совсем вылетела из головы ходячая кара Усмия. Он почти забіл про нее. И тут! Как же не вовремя. Удача явно невзлюбила императора Мереана.

Боевая магия не причинила усатому воину никакого вреда. Он неспешно летел по направлению к Агону, заметно проигрывая в скорости Сыну Ветра.

День туда, день обратно — и он вновь найдет Лемиллу. Проблемы не возникнет. Сейчас главная задача — оторваться от Склоя. Глядя на удаляющуюся, неизбежно отстающую фигурку мстителя, Агон в отчаянии проклинал счастливую звезду беглецов. Беззвучно, молча. Но когда преследователя окутала череда вспышек, чародей взвыл. Анхорский юнец оказался не только хитер, но и сообразителен! Очень сообразителен!

Скорость усатого воина заметно увеличилась. Попытки скинуть чары талантливого мальчишки к успеху не привели. Склой неумолимо приближался.

— Гони! — рявкнул Сыну Ветра Агон. Тварь послушно ринулась вперед. А маг бросил взгляд вниз, на три стены огня в лесу. Со злорадством он произнес заклинание, запирая огненную ловушку. Погорит, пока он вернется. Никуда не денешься, Лемилла!

— Что теперь? — произнес Ладомар, когда вспыхнула четвертая стена огня. Довольно улыбающийся Эйдор не ответил, разглядывая чистое небо. Он не понял, почему Агон так испугался летящей к нему точки, но зато сообразил помочь неведомому союзнику и добавить тому скорости, а затем запереть чары щитом. Надо было еще невидимость наложить, но об этом юноша забыл.

— Огонь затушить сможешь? — паладин посмотрел на счастливого чародея.

— Не знаю, — бодро ответил тот.

— Пошли, узнаешь. Уходить надо отсюда, и как можно быстрее. Пока он не вернулся.

Отряд направился на север, к той стене огня, которую Агон поставил первой.

Горящая преграда обдавала жаром еще шагов за сотню до нее. Чуть ближе — и стоило побеспокоиться о волосах. Эйдор долго возился, пытаясь обойти созданное Агоном заклятие. Старр с хмурым видом сидел на земле и то и дело поглядывал в небо, опасаясь увидеть там Сына Ветра. Ладомар терпеливо смотрел на стену, надеясь заметить хоть какой-то результат. Лемилла стеклянным взором буравила землю. Воин Небесного Горна остановил взгляд па девушке. Как же больно прозвучали ее слова… Будто правду сказала… Ведь действительно, почему Элинда ушла? Отчего сбежала?! Какая причина такой потери?

За размышлениями Ладомар и не заметил, как стена огня исчезла. Довольный собой Эйдор в ожидании уставился на воина Небесного Горна.

— Идем. Невидимость? — буркнул паладин.

— Не могу… Дня два, боюсь, еще не могу. — Улыбка сползла с лица чародея.

— Значит, с боями. — Ладомар зашагал вперед, не дожидаясь остальных. Следом потянулся Старр. Экс-короля, похоже, также сильно задели слова Лемиллы. Наверняка еще и себя винит. Едва они прошли стену, Эйдор ее восстановил. Пусть преследователи ищут запертых в ловушке беглецов. Пусть теряют время…

Настроение в отряде упало. Старр в разговорах с Эйдором отделывался ничего не значащими фразами, и юноша понимал, что доверие к нему рухнуло. Спасибо Лемилле… Паладин тоже старался с молодым чародеем не общаться. Только общие слова, по делу. Воин просто вел их к границе с Анхором.

Порой магу хотелось просто испариться, исчезнуть. Бросить всех и сбежать. Что ему с этого пути? В землях Братства чародеев его точно ничего хорошего не ждет. Домик с Лемиллой давно уже не грел сердце, теперь юноша мечтал никогда больше не видеть зеленоглазую красавицу. И от магии он не сможет отказаться. Волшба занимает его мысли все больше и больше. Ему хочется знать больше, быть еще сильнее. Уметь то, о чем другие только мечтают. В Анхоре он обречен. Ему туда не надо!

Тем более в компании, где его не уважают, а единственный человек, который любит, находится иод чарами кольца.

Зачем ему все это? Почему он идет с ними?

Потому что без него они погибнут?

Шальная мысль невероятно подняла настроение. Ведь действительно, без него они попались бы еще на выходе из подземелий. Он силен! Он лучше всех в этом отряде! Почему бы не проявить благородство? Довести их до границы и там вернуться в этот мир? Начать странствовать! Без опаски, потому что силы его хватит на любую неприятность. А если возможности еще и вырастут!

Паладин вел отряд в двух-трех сотнях шагов от дороги. Устраивать кровавые побоища с патрулями ему не хотелось, а стук копыт раздавался очень часто. Похоже, войска со всей округи стягивались к огненному квадрату, где, по их мнению, были заперты беглецы.

Костры не разводили, шли торопливо, то и дело с опаской поглядывая на небо в поисках Агона. Ждали дня, когда Эйдор вновь сможет использовать невидимость.

По вечерам в лагере было удивительно тихо, поэтому чувствовалось, как напряжена обстановка. Ладомар, впрочем, отошел быстрее остальных. Старр все еще корил себя за болтливость, а юный чародей — за неосторожность. Хотя то, что Лемилла все понимает, будучи в немом состоянии, его неожиданно порадовало. Может быть, она даже способна рассуждать про себя. Может быть, она поймет, как некрасиво поступила с прежде наивным юношей из Анхора? Нельзя так использовать людей в своих целях!

Обычно в такие моменты чародей испытывал укол стыда. Кольцо Братства на пальце красавицы доказывало, что он ничуть не лучше Лемиллы. А потом из прошлого возникал взгляд мертвого бородача. И юноша в страхе прогонял предательские мысли. Все так, как есть. Нельзя сожалеть о содеянном! Нельзя жить прошлым!

На третий день Эйдор с утра наложил заклинание, и они наконец вышли на дорогу.

Патрулей на пути, как ни странно, не встретили. Наверное, у того огненного квадрата собралась вся армия Мереана, расквартированная на севере, так что путь обещал быть легким.

В оставшиеся до перевала дни юноша неожиданно открыл для себя новое развлечение. Памятуя о том, что девушка осознает все, что с ней происходит, пока она во власти кольца, он заставлял ее плакать и смеяться, кудахтать и мяукать. Отходил подальше в лес и наблюдал, как девушка выполняет все его прихоти. Удивлялся, что испытывал к ней какие-то возвышенные чувства. Понимал, что она интересна ему только как кукла. Наигравшись, он овладевал ею и спокойно шел спать, даже не обращая внимания на плетущуюся за ним красавицу. Ей нравилось. Ей нравилось все, что он делал и как делал. Он специально приказал рабыне радоваться всему…

Когда до перевалов осталось дня два пути, за развлечением его застал Старр. Рыцарь с недоумением уставился на изображающую лягушку красавицу. Лемилла самоотверженно скакала по поляне, квакала, а Эйдор посмеивался.

— Госпожа, что с вами?

Эйдор отдал красавице мысленную команду прекратить и обернулся к рыцарю.

— Что происходит? — непонимающе спросил Старр.

— Вас сюда кто-нибудь звал? — жестко поинтересовалась Лемилла, послушно повторяя беззвучные приказы Эйдора. — Мы имеем право побыть наедине?!

Рыцарь неуверенно улыбнулся и недоуменно уставился на возмущенную девушку.

— Оставьте нас! Идите, пообщайтесь с вашим другом! — продолжила красавица.

Эйдор хмыкнул и подбросил в руке наконечник стрелы, который он нашел как-то по дороге.

— Эйдор, что с ней? — прищурился Старр. — Что ты с ней делаешь?!

— Я с вами разговариваю! — возмутилась Лемилла. — Будьте любезны отвечать!

— Лови… Передай паладину… Если держать ее в руке, то она будет указывать путь к его возлюбленной. — Эйдор кинул наконечник рыцарю.

— Простите, госпожа… Я уже ухожу. — Старр ловко поймал подарок, глянул на него. Стрела повернулась в руке и указала на север.

— Работает, — хмыкнул Эйдор. Вид кривляющейся Лемиллы помогал ему думать еще больше, чем монологи, поэтому амулет удался на славу.

— Нам бы поговорить, Эйдор… — многозначительно заметил рыцарь.

— Позже, иди. — Юноша повернулся к Лемилле и дал мысленную команду. Красавица облизнулась и с нескрываемыми намерениями пошла к молодому чародею.

Старр ретировался, и волшебник отменил приказ. Он так и не нашел в себе сил извиниться перед спутниками за «длинный язык» Лемиллы. Пытался забыться в новом развлечении, отгородиться от паладина и рыцаря невидимой стеной. Он их всего лишь сопровождает. Они могут его не любить, могут презирать — их право. Он не виноват в том, что Агон им вредит.

Когда Эйдор вернулся в лагерь, паладин встал из-за костра. В руках воина была зажата стрела, а лицо являло собой непонятную маску счастья и удивления.

— Спасибо тебе… — проговорил он. — Спасибо… Я не думал, что ты… Что это… Я правда…

Юноша не видел еще таких людей. На глазах воина поблескивали слезы, язык заплетался. Старр же, наоборот, смотрел на Эйдора волком.

— Я… Извини за все… Спасибо… Да хранит тебя Небесный, Эйдор… — продолжил воин Горна.

— Все в порядке, Ладомар.

Ладомар? Простое же имя! Как он его раньше путал?!

Глаза паладина округлились, Старр удивленно приподнялся с земли.

— Тебе спасибо, что помог нам, — немного покривил душой юноша, понимая, что основная роль спасителя конечно же на плечах его магии.

— Я этого не забуду! За мною должок, Эйдор. — Паладин грохнул кулаком по груди. — Клянусь!

— Эйдор, поговорить бы… — подал голос Старр.

— Не сегодня. Я хочу спать. Устал, знаешь ли. — Эйдор подмигнул рыцарю, и со значением перевел взгляд на Лемиллу. В этот момент он неожиданно стал сам себе противен, но быстро отогнал мысль подальше. Теперь он может позволить себе то, что хочет. Это его жизнь!

Ладомар поднял 'отряд ни свет ни заря. Паладин неторопливо бродил по лагерю, ожидая, пока товарищи придут в себя, и то и дело поглядывал на ржавый наконечник. Странно, что он не ушел ночью один. Наверное, думал об этом, но не смог решиться.

Хотя куда он денется без Эйдора? Юноша улыбнулся мыслям. Два дня — и свобода. К Подземным Кузням анхорских магов! На родину он вернется, но потом, когда станет еще сильнее. Тогда никто не сможет ему помешать! Наконец молодой чародей и Лемилла собрались (как обычно, самыми последними), и Ладомар едва ли не побежал в лес.

К возлюбленной.

Интересно, она такая же, как Лемилла? Или совсем другая? Эйдору вдруг стало любопытно посмотреть на девушку, так околдовавшую паладина. За то время, которое он провел в странствиях по Смутным королевствам, у чародея сложилось впечатление, что все женщины одинаковы. Все лживы, все двуличны и бессердечны. Конечно, судить по Лемилле и Инис не стоило, но с другими он как-то не сталкивался. Кто знает, может быть, все южанки такие?

— Два дня до перевала, там будет сложно… — Воин Горна все-таки старался не отходить далеко от отряда, то и дело возвращаясь к товарищам.

— Не будет, — уверенно заявил Эйдор. — Я справлюсь.

— Если только Агон не вернется.

— Мне бы мага какого, — задумчиво произнес юноша и вдруг почувствовал, как ласкают душу воспоминания о непередаваемом ощущении после убийства колдуна.

— Зачем?

— Стану сильнее. Я могу забирать их мощь, Ладомар. Это так легко! Оказывается, надо просто убить чародея.

Ладомар бросил на юношу удивленный взгляд и промолчал.

— Что? — напрягся Эйдор.

— Неправильно это, — спустя паузу ответил паладин. — Убивать из выгоды?

— Тебе надо в Анхор? Как ты предполагаешь миновать перевал? Без боя? — Юноша вдруг почувствовал себя мудрым старцем. — Все равно придется убить кучу людей. Если я получу силу еще одного мага, то задача окажется проще и мы будем в большей безопасности.

Эйдор едва не сдержался от обращения «сынок». Прикусил язык и с удивлением прислушался к себе. Читает нотации умудренному опытом воину… Кто б знал, до чего дорастет обычный инспектор из Скафолка?

— Резонно, но…

— Это часть жизни. Ты убиваешь усмийцев для чего?

— Они скверна. Люди, предавшие веру в Небесного. Враги рода человеческого.

— Из устава? — иронично улыбнулся Эйдор. Да что такое? Откуда такие новые мысли и эмоции?

— И из устава тоже. Я полностью разделяю слова закона, — помрачнел Ладомар. Во время разговора он редко поворачивался к собеседнику лицом, постоянно изучая окрестности.

— И только для этого, Ладомар? Только потому, что они предали веру?

— Убив малое зло, предотвращаешь большее.

— А это уже выгода!

Паладин странно посмотрел на юношу, а затем хмуро вернулся к созерцанию леса.

— Кто знает, может, я стану спасителем рода людского, получив столько силы? — продолжил рассуждать Эйдор.

— Или наоборот, — бросил сзади Старр.

— Или наоборот, — неожиданно согласился юноша. — Пути-дороги ведут порой к дивным городам и местам. Кто знает, к какому селению меня выведет эта тропа? Никто! Но она — моя! Мною выбранная!

— Тобой ли? — усомнился рыцарь.

— Именно мной. Я сам решаю теперь, куда мне идти…

— Я слышал, убийцы магов берут от каждого крупицу его души, кроме силы, — вдруг блеснул познаниями Старр. — Мне кажется, ты уже нахватался от жертв достаточно, чтобы это был не только твой выбор.

Эйдор задумался. Крупицы чужих душ? Надо будет поразмышлять на досуге… Кто знает, может, и прав рыцарь. Хотя скорее всего для красного словца придумал.

— Только надеюсь, что ты хорошее берешь, а не плохое, — с сомнением протянул Старр. Он перепрыгнул сваленное ветром дерево и добавил: — Но надежда…

— Это моя дорога, Старр. — Эйдор почувствовал, как закипает внутри ярость. Воин намекает на то, как чародей обращался с Лемиллой? А разве она заслуживает иного обращения? Избалованная, дерзкая, расчетливая!

— Мне кажется, вы настроены переругаться, — вмешался Ладомар. — Не стоит… О людях говорят их поступки.

— Вот именно, — тихо проговорил Старр.

— А эту стрелу, Эйдор, я действительно запомню. Не настолько плох этот мир, когда в нем есть такие люди, как ты. — Паладин хмыкнул и раскрыл ладонь. Наконечник указывал на северо-восток. — Скорее бы Анхор.

Айлок второй день не мог справиться с раздражением. Временный лагерь, разбитый в Путаных Местах, тяготил чародея все больше и больше. Наличие Палачей тоже не радовало. Как и сразу двоих рыцарей из Братства.

Не доверяют ему Верховные. Не доверяют… Их можно понять — такая ошибка в выборе посланника. Такое чудовищное невезение. Отправить в дикий мир мальчика с задатками вампира. Впрочем, где были Палачи в это время? Разве не их задача — отыскивать себе подобных нелюдей?

— Он все ближе, Айлок, — вдруг проговорил один из Палачей. Молодой еще, на вид лет тридцать-сорок… Но способный растереть в порошок даже Верховного чародея. Его товарищ, постарше, был не так разговорчив. Страшно худой чародей проводил время за пределами лагеря, в лесу, паря над красивой опушкой. Созерцатель, будь он проклят.

— Может, мальчик не понял, кто он?

Палач улыбнулся и медленно помотал головой.

— Понял, не понял — какая разница? Слушать сюда— придет, выпустим ему кишки и позабудем об отродье. Я сказал! — вмешался третий участник собрания.

Рыцарь Братства… Один из самых шумных, как слышал Айлок. Прозвище длинноволосого воина он запомнил четко: Хам. Чародею он не нравился. Его товарищ, молчаливый, улыбчивый Лев, казался более приятным собеседником. Хотя чувствовалось в глазах широкоплечего рыцаря нечто смертельно холодное.

Член Ордена? Маг всегда опасался диких бойцов Братства. Их сложно назвать людьми. Да и сами себя они редко звали по-человечески. Лев, Хам, Белка, Твердец… Впору собак так называть, а не рыцарей, подчиняющихся только Верховным. В народе лордов-воителей именовали так же, и это ни капли не смущало знаменитых бойцов Ордена.

Лев, сейчас блуждающий где-то южнее, у подъема на перевал, прибыл без дружины, оставив ее на своем форпосте. Хам привел к Путаным Местам около пяти сотен бойцов. Целая армия для глухого края.

Два Палача и два рыцаря. Встреча приближающемуся юноше из Скафолка готовилась жаркая… Рыцари много дел не сотворят, а вот схватку с двумя карателями Братства мальчишке не пережить. Эйдор покойник в любом случае. Его убьют, как только он пересечет границу с Анхором…

Но были и радостные вести. Вместе с вампиром к землям Братства приближался будущий координатор. Или, вернее, координаторша…

От Склоя удалось оторваться, только когда Агон изменил стратегию бегства. Глупое проклятие действовало по некой невидимой линии между собой и целью. Если бы не Сын Ветра, то император никогда б не узнал о такой особенности. Теперь мереанский волшебник поступал иначе. Перелет на максимальной скорости, посадка. Перелет, посадка.

Темп усатого мстителя заметно снизился, а вскоре Склой окончательно отстал. Вот только до запертой ловушки, где наверняка мечется Лемилла, пути дня два-три такими-то странными прыжками, а сил на поддержание магического огня все меньше и меньше. Желание спать надежно отбивало зелье, но мощь чародея не была неисчерпаемой…

Сын Ветра метнулся в небо, и Агон вцепился в седло, проклиная усмийскую тварь. Через кроны деревьев ломится, сквозь ветви! Одна из них больно стукнула волшебника по плечу.

Перевал был плотно затянут облаками. Небо поглотило мрачные горы, и вряд ли в ближайшие дни погода наладится. Ждать, пока ветер снесет белую пелену, было опасно.

Ладомар буравил взглядом серое марево, угадывая расположение седловины. По его прикидкам, перевал был высотой мили в три. Без троп, на ощупь — затея рискованная. Подниматься наверх в другой ситуации он бы никогда не решился. Пограничная застава,спешно возведенная мереанцами, паладина не удивила. Он и не ждал, что дорога окажется свободной.

Шатров двадцать. Каждый рассчитан на десяток-другой солдат. Наверняка и маги найдутся. Пройти заставу и больше суток как минимум карабкаться наверх. Если с невидимостью — не так страшно.

А если чародеи на заставе сильные, то…

Ладомар обернулся на Эйдора. Юноша с необычайно мрачным видом смотрел на горы. Отсюда, со склона холма, массивные хребты с прожилками снега смотрелись внушительно. От случайных дозорных отряд скрывал низкорослый сосновый лесок, так что опасности быть обнаруженными паладин не чувствовал.

Как-то странно вел себя чародей в последние дни. Да и вообще, куда подевался тот наивный мальчуган, которого он повстречал тогда в Ниране? Неужели так сказались на маге южные для него королевства? Навидался, похоже, только плохого… Повзрослел так быстро… Дурной путь достался?

Ведь не так уж и плохи эти земли.

Ладомар улыбнулся своим мыслям. Надо же, как рассуждать начал. Тоже меняется.

С гор подул ветер, зашумели сосенки, и паладин с удовольствием подставил лицо холодному дыханию природы. Старр как-то сказал, что все проблемы воин Горна создавал себе сам. Что от отношения к миру зависит то, как ты проживешь эту жизнь. Невероятно мудр оказался бывший король. Видел то, что усиленно не хотел замечать Ладомар.

Вернувшись к отдыхающим товарищам, паладин кивнул в сторону перевала:

— Сыро будет. И холодно очень.

Старр не ответил. Он с восторгом любовался каменными склонами. Да, красиво. А для того, кто никогда не видел гор, — вдвойне. Ладомару уже приходилось бывать в подобных местах. Вместе с горными егерями Эймора он не одну неделю бродил по перевалам да долинам. Но там все иначе было. Теплее как-то.

Завет бывалого горца, имени которого Ладомар вспомнить не мог, сейчас лишь тревожил воина.

«Когда небо сходит на землю — не стой между ними», — говорил он. Как бы хотелось его послушаться…

— Эйдор, чего такой мрачный? — Паладин сел рядом с волшебником.

Юноша перевел задумчивый взгляд на товарища, минуту испытующе смотрел в глаза Ладомару, будто решаясь, и наконец ответил:

— Я доведу вас до перевала, а дальше сами. На седловине расстанемся.

Паладин удивился. Старр многозначительно повел левой бровью, и только Лемилла никак не отреагировала, но Ладомар на это внимания не обратил.

— Почему?

— Меня там ждут… — Эйдор кивнул на горы. — В Анхоре меня ждут! Двое магов-убийц гораздо сильнее меня. И то, что они замышляют, мне понятно. Я не вернусь туда.

— Я не понимаю… — неуверенно улыбнулся Ладомар.

— И не поймешь, — зло ответил юноша. — Я сбиваю ноги, теряю друзей, брожу по диким странам, чтобы привести им эту дуреху, а меня встречают убийцы?! Или они думают, что я настолько туп и не почувствую их намерений?

— Чего? — подал голос Старр. — Какую дуреху?!

Эйдор с раздраженным видом посмотрел на альбиноса, затем взмахнул рукой, и маска сползла с лица рыцаря.

— Ты чего делаешь? — забеспокоился тот.

— Она пустышка. Кукла, я заблокировал ее почти полностью, — равнодушно ответил юноша. — Даже если она и узнает тебя, ничего сделать не сможет. Раньше я хоть давал ей немного воли, а теперь все. Без команды ничего делать не станет. И не надо мне про обеты говорить, ладно? Знаю я их… Я много знаю…

— Ты заблокировал женщину Халда?! — вытянулось порядком подзабытое Ладомаром лицо Старра.

— Да, — пожал плечами Эйдор. — Я устал от нее и от ее характера. Пришлось заблокировать.

— То-то она молчит, — хмыкнул Ладомар, ни капли не удивившись новости. Он догадывался, что с девушкой что-то не так, но его это устраивало.

— Не о том думаешь, брат. — Старр поднялся на ноги. — Он, получается, выкрал ее перед осадой. Ослабил город, и вообще, благодаря ему вся идущая на юге война оказывается напрасной! Это как родовое знамя выкрасть перед битвой! Я-то думал, что мы волю Халда выполняем!

— Спокойней, брат! — встревожился паладин.

— Ладомар, он враг!

— Спокойней! — рявкнул воин Горна.

— Она нужна в Анхоре. Там найдут достойное применение той мощи, которая в ней заключается. — Юноша даже не повернулся к возвышающемуся над ним рыцарю. — И только так они смогут победить в этой войне.

— Кто «они»? Анхорцы? Да сколько веков они не вылезают из своих земель и никого туда не пускают?! А здесь льется кровь!

— Она ничего не может, Старр! Она не может управлять силой Халда. Просто ее содержит. Как обычный кувшин. У нее нет дара! Уж поверь, я выспросил ее, а она мне отказать никак не может.

— Почему? — нахмурился Ладомар.

— Кольцо, — кивнул на сидящую рядом Лемиллу чародей. Девушка с отсутствующим видом смотрела на горы, будто не слыша, о чем идет речь. На указательном пальце правой руки поблескивало колечко. Старр шагнул было к красавице, и юноша добавил:

— Не снимешь. Оно не снимается, я проверял. Можно попробовать отрубить палец, но я не уверен, что поможет. Насколько я разобрался в этой магии, она действует, пока девчонка жива.

— Какие-то ты недобрые вещи говоришь. — Ладомар изучающее оглядел Лемиллу. — И непонятные.

— Я выполнял миссию. Я почти ее выполнил. В принципе мне все равно уже, что с ней будет дальше. Я иду только по той причине, что без меня тебе, Ладомар, в Анхор не попасть. Или ты уже расхотел?

Паладин нервно хлопнул по поясному кошелю, где лежал наконечник стрелы, вспомнил про Элинду и решительно кивнул:

— Нет… Я пойду…

— Ладомар, там гибнут люди! — изумился Старр. — Гибнут в войне за Халда!

— Она не Халд! — воскликнул Эйдор. — Как ты не понимаешь! Не Халд! Ты вообще знаешь, кто она?

— Кто?

— Любовница Агона. Бывшая!

— Агона? — наконец изумился Ладомар.

— Да, Агона. Слушай, там столько всего намешано — дня не хватит рассказывать. Впрочем, может, и стоит потратить денек, чтобы праведный гнев Старра утихомирить. — Эйдор бросил на рыцаря недовольный взгляд. — Она плохой человек.

— Даже если так, ты это узнал уже в дороге! Ты не мог знать этого раньше! — рыкнул Старр.

— Я и не знал. Тогда я был дураком, теперь поумнел. Чего вы взвились? Делайте, что хотите, в конце концов. Можете взять ее и идти обратно, но без меня. Пусть она и дальше служит бесполезным знаменем против тварей Усмия. Дети Халда ее слушать4 не станут.

— Откуда ты знаешь?

— Она не может управлять мощью Халда, — устало проговорил Эйдор. — Да и Дети Небесного все в Анхоре.

— Освободи ее. Разблокируй. Сними все запреты! Пусть она будет собой! Она же человек! — едва сдерживаясь, протараторил Старр.

— Эй… — Ладомар напрягся. — Может, не надо?

— Ты паладин или как? — Друг прищурился. — Он сделал из нее куклу! Ты бы видел, что он с ней вытворял… Я вот видел… Он чудовище, Ладомар!

— Она заслужила! — зло ощерился Эйдор, а в памяти возникли мертвые глаза бородача с проклятой поляны. Может быть, он действительно чудовище?

Воин Горна задумчиво кусал свои тонкие губы, отстранение наблюдая за девушкой. В спор товарищей он вмешиваться не собирался.

— Чем заслужила? — побледнел от ярости Старр.

— Я могу разблокировать, — пожал плечами Эйдор. — Но сомневаюсь, что это хорошая мысль.

— В принципе лучше сделать это сейчас, чем потом. — Ладомар кивнул на перевал.

— Это плохая идея, Ладомар, — повторил чародей.

— Освобождай ее! — приказал Старр.

Эйдор посмотрел на' паладина. Воин Горна хмурился, неуверенно глядя на Лемиллу. Решение давалось ему трудно. Внутри все сжалось от неприятного ожидания, и, слегка прикрыв глаза, паладин кивнул чародею. Юноша вдруг начал делать загадочные пассы руками, и Ладомару даже показалось, что они наигранные. Что он больше изображает волшебство, а не творит его. Какое-то время Эйдор рисовал в воздухе непонятные знаки, потом выдохнул, посмотрел на Лемиллу и сказал:

— Вот… Все.

— Сволочи… — немедленно проговорила девушка. — Какие же вы сволочи.

— Госпожа! — оживился Старр.

— Заткнись. — Лемилла поднялась на ноги, огляделась, а затем смерила каждого из товарищей ненавидящим взглядом. — Как это похоже на вашу мужскую натуру! Сильная женщина должна быть лишена воли? Привыкли править и не допускаете никакой конкуренции?

Старр осекся, растерянно посмотрел на Эйдора. Юноша лишь улыбнулся.

— А ты самая большая мразь, — повернулась к чародею Лемилла. — Я даже не могу описать, какая же ты мразь!

От пощечины Эйдор повалился на землю, сел и вновь улыбнулся.

— А ты, — обернулась девушка на Ладомара. — Паладин? Какой ты паладин?! Ради своей кухарки готов обречь других на гибель?!

Паладин дернулся, рефлекторно положил руку на меч. Глаза Лемиллы загорелись:

— Что? Рука на женщину поднимется?! Да от такого любая сбежит! Или твоя настолько дурочка, что пробыла с тобой ночь? Или ей просто не с кем было переспать?

В глазах Ладомара потемнело от ярости.

— Заткнись!

— Мы виноваты, госпожа. — Старр пришел в себя. — Мы не знали, что вы находитесь под чарами.

— Не затыкай меня. Своей подстилке в свинарнике будешь такие слова говорить! — прошипела Лемилла паладину, не обращая внимания на слова Старра.

— Госпожа… — Бывший король поморщился, с опаской глядя на окаменевшего Ладомара.

— Если вообще ее найдешь, — продолжала Лемилла.

Эйдор с широкой улыбкой сидел на земле, будто наслаждался происходящим.

— Мне надо на юг, Старр, — бросила рыцарю девушка. — Остановить Агона. Идем.

Лемилла развернулась и начала подниматься на холм. Старр с ошеломленным видом остался на месте.

— Ну что же ты? — ухмыльнулся чародей.

— Пойдем, Ладомар? — неуверенно проговорил рыцарь.

— Нет, — отрезал паладин и медленно снял руку с меча. Ладонь болела от того напряжения, с которым он сжимал рукоять. — Я не пойду, брат.

— Но…

— Старр! — крикнула сверху Лемилла. — Ты прикажешь мне ждать тебя?! Мы должны остановить Агона! Или тебе хочется остаться с этими выродками?!

Ладомар устало сел на землю и прикрыл глаза.

— Довольны? Может, снова заблокировать? — раздался вкрадчивый голос Эйдора.

— Представь себя на ее месте, ты бы, наверное, и не так бы бесился… Столько дней делать то, что тебе прикажут. Особенно благородной женщине! — возмутился Старр.

— Так иди, догоняй. А по благородству — она пастушкой была в деревне, до того как в мереанские фаворитки пробилась.

— Ты это не сам придумываешь все?! — с подозрением спросил рыцарь.

— Можешь не верить, — пожал плечами юноша. — Мне все равно.

— А зачем за ней охотится Агон? — проговорил Ладомар. Сердце унялось, ярость чуть отступила, и потому воин начал хоть немного соображать.

— Она же говорила — за силой Халда. Будут у императора теперь и Усмийские и Халдовские Дети в подспорье. Может, и наведет порядок у вас, — весело сообщил Эйдор.

— То есть окажись она в руках Мереана — Агон вообще будет непобедим? — продолжил размышлять паладин.

— СТАРР! — взвизгнула откуда-то сверху Лемилла. Рыцарь дернулся, едва ли не умоляюще посмотрев на Ладомара.

— То есть, выходит, отпустив ее сейчас, мы поможем Усмию? — неожиданно улыбнулся паладин.

Эйдор понимающе усмехнулся. Старр растерянно смотрел на товарищей:

— Но она же женщина…

— Она — оружие, которое может заполучить Мереан. — Ладомар с довольной, мстительной улыбкой поднялся на ноги. — Лучше отдать его анхорцам.

— Но она человек… — неуверенно произнес бывший король.

— Блокируй, — бросил Эйдору Ладомар.

Когда девушка вернулась в лагерь с привычным уже пустым взглядом, паладин кивнул на перевал:

— Будет холодно. Пошли.

Эйдор ловко поднялся с земли и подмигнул растерянному Старру.

— Пора. — Молодой Палач неожиданно щелкнул пальцами, провел рукой по стриженому затылку и с улыбкой поднялся на ноги.

Практически через пару мгновений его старший напарник оказался у входа в шатер. Айлок почувствовал, как пересохло во рту. Он не хотел идти сражаться. Он не хотел вообще видеть мальчика, когда каратели станут его убивать.

— Мое присутствие обязательно? — нерешительно спросил настоятель.

— Каждому воздастся. Это твое наказание, — хмыкнул молодой. — Вампир вышел к перевалу. Думаю, вечером они уже будут в седловине. Возьмем их на спуске, у границы, когда они будут вызывать Поставленного.

Рыцарь по прозвищу Хам вышел из шатра, и над лагерем понеслись хлесткие команды. Дружина воина послушно бросилась собирать лагерь.

— Он не придет, — вдруг проговорил старший Палач. — Я чувствую.

— Возможно, — кивнул второй каратель. — Но мы обязаны хотя бы попытаться.

— Кто с ним? — подал голос Лев.

— Двое мужчин и носитель силы, — ответил молодой Палач. — Один из мужчин — сын Халда.

— Хорошая весть. Главное, чтобы они не пострадали, — с отсутствующим видом заметил Лев. — Вампира убрать, но спутников не трогать.

— Принято.

Лев и Хам — не простые рыцари Братства. Вожди, входящие в Совет Ордена. Каратели подчинялись им беспрекословно.

— Тогда будьте готовы к выходу, — ровным голосом произнес Лев, скользнул холодным взглядом по лицу Айлока и молча покинул шатер.

— Стоп! — воскликнул старший Палач. Водянистые глаза мага смотрели в пустоту. — На седловине перевала кто-то есть. Меньше десятка. Воины. Все — сыновья Халда.

Лев вернулся в шатер, испытующе посмотрел на карателя:

— Почему раньше не сообщил?

— Потому что не чувствовал, — неожиданно резко ответил Палач. — Они укрыты магией третьего ранга. Обнаружить их — непростая задача.

Карателю не по душе оказался вопрос рыцаря.

— Немедленно на перевал. Наблюдай, но не вмешивайся, пока носителю ничего не угрожает. — Лев обернулся к молодому Палачу. — Если будет риск для жизни девчонки — уничтожить всех служителей. Но идущего с ней — не трогать!

— Принято!

Каратель растворился в воздухе.

Рыцарь Братства вновь покинул шатер, напряженно размышляя над полученной информацией. В совпадения он никогда не верил. Не могут просто так оказаться на пути важной Анхору силы десять человек, способных ее заполучить и успешно управлять. Похоже, конкуренты.

Но Анхору нужен координатор! И если придется убить ради этого сотню-другую преданных служителей Халда — Лев легко отдаст такой приказ. Что в принципе он только что и сделал.

— Брат, на седловине засада, — подошел к другу Лев.

Хам застыл, обернулся.

— Эть, гады! Откуда знаешь?

— Палач нащупал.

— Мозги бы он себе нащупал! Где он раньше был, гад? — зло поинтересовался Хам. — Туда б отряд мечей в сотню, да порядочек навести, эть!

— Я послал одного на зачистку. — Более сдержанный рыцарь привык к агрессивным манерам друга.

— А он… Того… Всех не положит? — встревожился Хам.

— Я отдал соответствующий приказ, — успокоил приятеля Лев. — А Палачи, как ты знаешь, приказы Братства не нарушают.

Над лесом пронесся жуткий вой, к которому в лагере давно привыкли. Места такие… Они хорошо помнят старую войну.

Эйдору и его спутникам повезло. На заставе магов не оказалось, скорее всего Агон рассчитывал только на свои силы. Что ж, впредь будет умнее. Патрули мереанцев странники миновали без проблем, в очередной раз возблагодарив молодого чародея за магию невидимости.

Солдаты империи смотрелись внушительно. Небывалая дисциплина, которой Ладомар не видел ни в одном из королевств. Дальняя застава, скорее всего даже не решающая. Отдых, а не служба. Однако воины не казались расслабленными. Часовые не дремали, патрули усердно обыскивали взором окрестности. Как Мереан смог добиться таких успехов в муштре? Гвардейцы Мирамии и те выглядели, по памяти воина Горна, более блекло, а ведь славились отточенным взаимодействием и порядком. Эталоном считались! Теперь звание идеальной армии можно смело вручать бойцам Агона.

Тропы наверх не оказалось, и компании пришлось идти практически на ощупь, стараясь не свалить какой-нибудь шатающийся камень и не рухнуть самим. Шли тяжело, то и дело останавливаясь на отдых. Ладомар время от времени с недовольством поглядывал на приближающуюся хмарь. Облака отсюда казались просто белым небытием.,Еще пара часов, и придется идти в снежном тумане… Старр неожиданно стал выдыхаться, шумно дышал со звуком старых кузнечных мехов, то и дело замирал, делая вид, что оглядывается. Ладомар понимал его и потому, едва замечал подобное, тихо командовал отдых.

Одной Лемилле путь давался очень легко. Как показалось воину Небесного Горна, прикажи Эйдор бежать наверх — и девчонка послушается. И добежит!

Если не сдохнет по дороге.

Эйдор вперед старался не смотреть, морщился, хмурился, бурчал себе под нос неслышные слова. Парень шел с большой неохотой.

Вскоре, когда застава внизу превратилась в крошечную точку, а холодный ветер все чаще и чаще доносил до странников белые клочья облаков, Ладомар вдруг понял, что осталось совсем немного — и он сможет продолжить дорогу к Элинде. Что жестокий мир остается позади, а впереди ожидает лишь добрая сказка. По крайней мере он таким надеялся увидеть Анхор. Древнее закрытое королевство. Оно там, за перевалом! Рукой подать. Так что значат какие-то дни пути по сравнению с годами?!

Воодушевление нахлынуло на паладина, и он с бодрым видом оглядел еле поднимающихся товарищей.

— Эйдор, а как нас пустят в Анхор, если ты не пойдешь с нами? — неожиданно встревожился Ладомар.

Чародей поднял голову, остановился. Перевел дыхание и промолвил:

— Хороший вопрос…

Паладин, не ожидавший такого ответа, застыл. Старр, радуясь передышке, с облегчением присел на камни, шумно выдохнул и рукой зачерпнул воды из текущего рядом ручейка. Лемилла безмолвно замерла рядом с Эйдором.

— Очень хороший вопрос… — смущенно улыбнулся чародей. — Если бы не встречающие, я бы просто довел вас до Поставленного, и он проводил бы вас через лес. А сейчас…

Паладин нервно кашлянул:

— То есть?

Облик улыбающейся Элинды начал таять в воздухе, в сердце воина медленно зашевелилась ярость.

— То и есть, — пробормотал Эйдор. — Я не знаю… Там встречающие, которые хотят моей крови и забрать Лемиллу. Вряд ли они станут убивать воина Небесного. В Анхоре их уважают.

— Там знают о паладинах?

— Когда я уходил, настоятель сказал, что доверять можно только им. — Эйдор насупился. — Хотя вспоминая Ваогара…

— Не уходи от темы, — недружелюбно вмешался Старр. Бывший король наконец отдышался и теперь мог думать о чем-то еще, кроме усталости. — Ладомар может не попасть в Анхор?

— Не знаю, — честно признался юноша и виновато развел руками. — Я-то планировал вас довести сам. Чего я вообще на перевал направился тогда?

— У нас есть Лемилла, которая им нужна, — попытался найти лазейку паладин. Он расстроенно обернулся на белую стену облаков.

— Ее они могут забрать, просто нас уничтожив, — неохотно развеял надежды друга Старр. — Хотя с другой стороны, Уходящие сюда попадали как-то? Значит, можно пройти! Тем более паладину! Можно еще историю твою рассказать, Ладомар.

Упоминание собственного имени паладина чуть успокоило. Ошибись, друг — и воин Горна скатился бы в пучину хандры.

— Я тоже так думаю… — поддержал рыцаря Эйдор.

— Я никогда не был счастливчиком, — проворчал Ладомар. — Везение — не мое свойство, надо на другие вещи полагаться, но не на удачу.

— Пока ты с мечом ходишь — ты всегда на нее полагаешься, — заметил Старр.

— Я не лезу с этим мечом на целые армии. Но неважно… — Паладин вновь бросил взгляд на перевал. — Вдруг что в мире изменилось? Вот вы, например, имя мое запомнили, чего раньше не случалось. Вдруг повезет?

— Там и увидим, — бодро кивнул друг. — Полезли дальше!

— Э… — подал голос Эйдор. — Может, я тогда вниз пойду?

— Как хочешь, — неуверенно протянул Ладомар. — Вот только заклинание не свалится? И что мы с ней делать будем?

Юноша проследил за взглядом паладина и поморщился, наткнувшись взором на Лемиллу. Заклинание-то выдержит. Но опасность наверху…

— Я не знаю, на каком расстоянии блок действует, — признался он.

— Идти в компании верещащей девицы меня мало прельщает, — поежился воин Горна.

Старр недовольно покачал головой:

— Нельзя так о женщине.

— Женщина женщине рознь, — парировал Ладомар.

— Обычный придворный нрав, — не согласился бывший король.

— Потому я больше по лесам и деревням хожу, брат, — улыбнулся паладин. — Ну так что, Эйдор?

Молодой чародей хотел сказать «нет». В конце концов, ему опасно идти дальше, а воины без проблем доберутся и сами. В памяти опять возникли глаза бородача, труп вампирши, пустой взгляд Лемиллы… Он действительно монстр? Или нахватался южной жестокости у убитых волшебников? Собравшись с силами, Эйдор все-таки принял решение:

— Пойдем… Но недалеко от седловины я вас оставлю, не хочу рисковать.

Когда они вошли в облака — Ладомар вспомнил Эйморские горы и разухабистую компанию егерей. Как-то такая хмарь накрыла их временный лагерь, и приятных впечатлений от той ночи у паладина не осталось. Холодно, сыро! И страшно!

Дорогу дальше лишь угадывали, шли друг за другом, объятые белой пеленой. Камни выступали из облаков и медленно таяли позади, храня меж собой девственный снег. Ладомар постоянно озирался, сетуя на непогоду. На расстоянии десяти шагов уже ничего не было видно, облака плотно скрывали идущих последними Эйдора и Лемиллу, а шагающий следом за паладином Старр казался просто темным силуэтом.

Одежда отсырела быстро, ледяной ветер пронизывал до костей, и паладин, дрожа от холода, то и дело молил Небесного прекратить такое издевательство.

Когда начались скальные выступы, Ладомар беззвучно выругался. Тут надо будет идти еще осторожнее и еще медленнее. Шаг за шагом проверять каждое движение. Ползти, рискуя то и дело сорваться вниз. Один плюс — возможно, чуть выше найдется местечко, где можно будет укрыться от ветра и немного согреться.

— Я на разведку. Стойте пока тут. — Паладин обернулся к замершим товарищам. — Старр, постукивай чем-нибудь по камню, чтобы я знал, куда возвращаться.

— Ты это, осторожнее! — откликнулся друг.

Паладин кивнул и медленно пошел вдоль выступа. Позади слышался ритмичный, хоть и редкий, стук металла по камню, а впереди из белой пелены неторопливо проступали камни… Камни… Камни…

Когда солнце зашло, обессиленные путники укрылись в небольшой пещерке. Эйдор магией высушил одежду товарищей, молча рассевшихся у волшебного костра. Снаружи выл ветер, невероятно усилившийся к ночи. Паладин слушал песню стихии с тайной надеждой, что наутро та развеет облака и очистит перевал.

Старр пришел в себя быстрее прочих и первым делом начал обследовать пещеру.

— Никогда не был в таких местах, — с нескрываемым восторгом поделился бывший король. — Прямо дух захватывает!

— Со временем надоедает, — скептически ответил Ладомар и понял, что кривит душой. На самом деле он любил трудные дороги. Хотя бы потому, что после них особенно ценишь минуты отдыха.

— Эх, вечно ты, — с улыбкой махнул рукой Старр. — Хотя, конечно, прав. Я бы сейчас с удовольствием на перине повалялся.

Эйдор молча грелся у огня, прижимаясь плечом к Лемилле. Со стороны они смотрелись как абсолютно родные люди. Муж и жена в счастливом браке… Ладомар даже на миг забыл, что девушка зачарована.

— Ого! Смотрите, что я нашел! — Старр вернулся к огню, сжимая в руках какой-то предмет. — Точило!

Паладин напрягся и протянул руку другу:

— Дай глянуть.

Получив брусок, Ладомар изучал его несколько секунд, а потом с мрачным видом оглядел товарищей:

— Мы не одни на перевале… Им дня два-три назад еще пользовались!

— Может, кто-то снизу?

— Думаешь, много удовольствия сюда карабкаться и обратно? — раздраженно спросил Ладомар. — Ну, Эйдор… Боюсь, завтра придется сражаться.

— Я отойду. — Эйдор вдруг поднялся и смущенно понял, что в его словах можно заподозрить желание сбежать. Хотя к выходу его тянула совсем иная нужда, вполне понятная любому человеку.

— Куда? — встрепенулся паладин.

— Ну надо мне! — В голосе мага послышалось возмущение.

Юноша едва дошел до выхода из пещеры, как снаружи мелькнула тень, и парень мешком грохнулся на камни.

Щелчки арбалетов наполнили тишину пещеры, и Старра отбросило вглубь. Ладомар вскочил на ноги, дернул за руку Лемиллу, отталкивая ее за спину. Хотелось броситься к телу друга, но этим он уже королю не поможет.

— Не стрелять! Попадете в девчонку! — раздался до боли знакомый голос. — Сантис, проверь мага.

Один из нападавших пнул тело юноши и махнул рукой:

— Готов, брат.

— Ваогар? — удивленно произнес Ладомар. — Ты живой?

— Спасибо добрым людям. Отдай нам девчонку, Ледобур, и иди' с миром. Ты хороший воин, верный слуга Небесного, но сейчас ты выступаешь против Горна.

Ладомар понял, что незнакомцы — паладины. Все… Соратники! Но…

Ловким движением он переместился за спину девчонки. Судя по тому, что она по-прежнему вела себя как кукла, Эйдор все еще жив.

— Я ее убью. — Паладин услышал свой голос будто со стороны. — Если кто двинется, я ее убью, — хладнокровно добавил Ладомар. — Ясно, Ваогар?

— Стоим, братья, — ответил на это старый знакомый. — Ты не перестаешь меня удивлять, Ледомур. Паладин закрывается от стрел телом девушки. Но я все равно тебя уважаю, старик. Ты просто не понимаешь того, что происходит. Что вообще вокруг варится. Эта девчонка обладает силой, способной вместе с Агоном объединить все земли под единой властью. Навести порядок в прогнивших королевствах. Уж кому как не нам, воинам Горна, знать об этом? Мы лучше прочих разбираемся в том, что на самом деле происходит в «благостных» землях. Ты не устал видеть вокруг только грязь?

— Агон служит Усмию.

— Да… И потом, как только мы объединим земли, он умрет. Времена настолько тяжелые, что мы готовы какое-то время биться рядом с усмийцами. — Ваогар сделал шаг вперед. — Цели-то благие. Орден давно заплесневел. Время меняться! Разом навести порядок во всех окрестных землях!

— Стоять. — Ладомар поплотнее прижал кинжал к. горлу девушки. — Иначе не видать вам этой силы.

— Брат, не делай глупостей. Подумай сам — избавление от междоусобиц, порядок в стране. Царство закона и порядка. Не хуже Анхора, куда ты так стремишься.

Один из паладинов медленно шагнул вправо, обходя Ваогара.

— Стоять, я сказал! — В душе Ладомара проснулся страх. Сможет ли он вообще ее убить?

— Достаточно. С вами никаких нервов не хватит, — промолвил еще один голос, и паладины обмякли. Пещеру наполнил стук падающих тел.

— Лучше так будет, пока я во всем разберусь. — Посреди зала появился молодой, коротко стриженный мужчина. — А то понять не могу, кто кого убить хочет. Вроде все хотят и не хотят. Поди пойми вас. Пока можете продолжать общаться, я подожду.

Незнакомец прошел к телу Старра, присел и начал выдергивать да тела рыцаря арбалетные болты. Король застонал.

— Кто ты? — послышался изумленный голос Ваогара.

— Я беседовать не намерен. Вроде бы вы хотели поболтать друг с другом, так болтайте. Я занят.

Из рук мужчины вырвалось сияние, наподобие того, которое видел Ладомар, когда его самого лечил Эйдор.

— Лемомир, все опять из-за тебя… Ну почему ты всегда встаешь на дороге?! — возмутился Рыжий Рыцарь.

— Да иди ты! — лежа ответил паладин. — Как ты спутался с усмийцами?!

— Не от хорошей жизни, брат! Общая сила двух Богов способна на многое, если идеи тех, кто владеет мощью, схожи. Наши с Агоном — схожи. У нас не будет порядка, пока не будет единой власти! Это настолько старый план, что мне страшно становится.

— Это идет вразрез с верой!

— А что такое вера? Ты чувствуешь, что раньше мы были усмийцами? Значит, не отвернулись! Мы, Тайные, служим Горну. И дело наше во благо! Усмийцы — лишь инструмент для победы. Смотри шире, брат! Сначала мы берем власть над южными землями, потом избавляемся от Агона и его усмийских прихвостней. В итоге— мир во всем мире! Но без силы этой девчонки у нас ничего не выйдет.

— Простите, что вмешиваюсь, но вынужден сообщить, что девушка направится в Анхор, к чему бы ни пришла ваша беседа. — Молодой колдун уселся у костра Эйдора и с улыбкой добавил: — Ибо!

— Ничего иного я от анхорцев и не ожидал, — прошипел Ваогар.

— Мне тоже надо в Анхор, — вдруг проговорил Ладомар.

— Надо — будешь. Насчет тебя указаний не было, — неожиданно кивнул незнакомец. — Хотя, скорее всего, надо будет кое-что сделать.

На паладина нахлынуло небывалое спокойствие. Теперь пусть будет то, что будет. Старр жив, странный гость агрессии не проявляет, противники обездвижены. Сомнительные и далекие от Ладомара идеи Тайных его не слишком волновали. А вот то, что в кошельке лежит компас и до Анхора осталось совсем чуть-чуть… Небесный, на что же он идет ради поиска?! Что он еще может сделать такого?

— Надо было рискнуть и расстрелять всех, может, и не зацепили бы девицу, — буркнул один из лежащих паладинов.

— Тогда ради чего все было? Ее убивать надо руками. Должен быть физический контакт, — ответил еще один.

— Эй, без откровений! — шутливо возмутился незнакомец. — Расслабились, тоже мне.

Он хихикнул собственной шутке. Неспособные двигаться паладины смолкли.

— Лидамыр, присоединяйся к Тайным, — вновь произнес Ваогар. — Как бы ни обернулась ситуация — присоединяйся.

— Я не служу Усмию, — фыркнул Ладомар.

— Вот дурак, — обреченно протянул Рыжий Рыцарь. — Никто ему служить не намерен.

— Заканчивай. Я все уже слышал: объединить, победить, принести счастье и так далее, — раздраженно ответил Ладомар. — Только чушь все это. Мечта хорошая, но невыполнимая. Особенно руками Подземного.

— Сколько лет к плану готовились… Сколько лет псу под хвост! А все из-за этой истерички, — с ненавистью проговорил Ваогар. — Власти захотелось собственной. Из пастушки да в богини. Проклятье. Столько славных ребят погибло…

Ладомару не хотелось слушать причитания Рыжего.

— Все, казалось, продумали, люди проверенные все были. И тут такое…

— Что происходит? — послышался голос Старра.

Живой… Ладомар улыбнулся.

— Ничего. Уже все произошло, — опять хихикнул незнакомец.

И в этот миг снаружи раздался знакомый Ладомару вой. Путы сдерживающей магии рухнули, и паладины немедленно бросились в атаку. Сидящий у костра чародей вспыхнул ярким пламенем, и пещера наполнилась воплями боли. Снаружи в незнакомца ударил огненный сноп, окутал невидимую прежде защитную оболочку анхорского чародея и пропал. Маг с сосредоточенным лицом повторил залп по Тайным, добивая уцелевших, и бросился к выходу.

Снаружи что-то взревело, и пришедший в себя Ладомар физически почувствовал, как где-то рядом беснуется снаружи магия. Агон все-таки их нагнал… Но незнакомец оказался очень мощным чародеем: с горящих алым огнем рук одно за другим срывались боевые заклятия, и, наверное, лишь сила Усмия помогала императору Мереана отражать удары и контратаковать.

Схватка, а вернее простой обмен боевыми заклинаниями, продолжалась несколько минут и наконец стихла. Как будто магам надоело перекидываться волшбой.

— Ушел, — устало проговорил коротковолосый чародей. — Но силен, ничего не ска…

Поднявшийся было Эйдор отлетел к стене и мешком свалился на землю.

— Вампирчик, я совсем про тебя забыл, — просиял незнакомец.

— Ты такой же, как я! — просипел юноша.

— Да, но я управляем. Прощайся с товарищами…

— Не надо! — Ладомар понял, что сейчас Эйдора убьют. — Не надо его убивать.

Маг с удивлением повернулся к паладину, махнул рукой, и молодого чародея затянуло паутиной.

— Он вампир.

— Да хоть оборотень. Он никому зла не причинял! — Ладомар выбросил из головы мысли о Лемилле. — Отпусти его!

— Пока не причинял, — задумчиво произнес незнакомец, прикрыл глаза, словно размышляя, и с изумлением сказал: — Хм… На вас у начальства свои планы. Хорошо, повременим с карой. Но если что, я с большим удовольствием выпью тебя, мальчик.

Последние слова относились к Эйдору.

— Давно я не испытывал… Ну да ты понимаешь. — Коротковолосый чародей хихикнул, глядя на закутанного в паутину волшебника. — Надеюсь, тебя отдадут мне.

В пещере появился еще один человек. Возник из воздуха, медленно огляделся и кивнул молодому:

— Велено доставить всех к Братьям. Вампира тоже.

Ладомар почувствовал легкое головокружение, мир вокруг поплыл и потускнел, а потом паладин грохнулся на камни. Но уже не в пещере. Глядя на сапоги перед лицом, он с трудом перевернулся на спину. Огромный длинноволосый латник по-звериному оскалился и присел над воином Горна:

— Привет, красавчик!

Вокруг плотным кругом замерли солдаты в бело-золотых накидках с вышитым на груди ромбом. Над укутанным в паутину Эйдором застыли двое, одним из них был уже знакомый колдун.

Ладомар осторожно поднялся на ноги, не сводя глаз с улыбающегося латника. Лемилла с тем же отсутствующим видом стояла рядом с задумчивым мужчиной средних лет.

— Кукла, — подытожил наконец тот. — Хам, скажи своим, чтобы тащили ее в лагерь.

— Быстро, — громыхнул длинноволосый и страшно глянул на ближайших к нему солдат. Затем латник вновь уставился на паладина: — Эть! Добро пожаловать в славный Анхор, странники. Хлеб, как говорится, да соль.

Ладомар заметил еще одного необычного в такой компании мужчину. Пожилой человек с грустными глазами, не отрывающий взгляда от Эйдора.

— Лев, — вдруг произнес он, — может, не надо? Зачем я здесь? Позволь уйти…

— Провинился, будешь наказан. — Тот, кто отдал команду Хаму, был здесь главным.

— Кто вы такие? — наконец спросил Ладомар.

Они находились на небольшом каменном плато, неподалеку от леса. Другая сторона Забытого Перевала? Анхор?

— Братство чародеев, святой воин, — ответил Лев. Он с интересом оглядывал паладина. — Вас и ждем.

— Вернее, деваху, — хохотнул Хам.

— Вот вы какие, анхорцы, — с улыбкой произнес Старр. Рыцарь выпрямился, огляделся. — Вот он какой, Анхор.

— Это Путаные Места, Анхор севернее, — глухо поправил его пожилой человек. — Лев… Ну пожалуйста. Я его сызмальства знаю…

— Я сказал — нет! — резко ответил Лев и перевел холодный взгляд на Ладомара: — Вы свободны, можете возвращаться.

Паладин чуть не пошатнулся, в душе забурлило отчаяние, но язык слушаться отказался. Гордость проснулась не вовремя. Просить за себя Ладомар не мог. Не умел.

— Простите… — Старр… Добрый король Кронея. Сердце воина Горна замерло в надежде, что друг скажет то, чего не смог сказать паладин. — Но мы сюда шли в надежде попасть в Анхор. Это возможно?

— Вели себя корректно, — отреагировал на взгляд Льва молодой колдун, спеленавший Эйдора на перевале. — Носатый — слуга Небесного.

Ладомар опешил от лаконичного описания. Носатый?!

— А зачем вам в Анхор? — Лев неожиданно улыбнулся.

— У него здесь любимая, — кивнул на Ладомара друг. — Давно ее ищет… Следы ведут сюда.

Длинноволосый латник расплылся в улыбке и грубо пихнул паладина в плечо:

— Эть! Вот так вот! Лева? Цель-та святая!

Глаза мужчины потеплели.

— Хорошо, возьмем вас с собой. Но учтите, поначалу следить за вами будут очень пристально, несмотря на столь благие цели.

Ладомар не нашелся что сказать, да и горло перехватило от радости. Он смог только благодарно кивнуть Льву.

— Ну тогда, парни, проводите-ка ребят в лагерь. — Хам весело махнул рукой. — Тут дальше все неприятно будет, нечего смотреть.

— А Эйдор? — наконец справился с собой Ладомар.

— Вампир сейчас умрет, — равнодушно пожал плечами Лев, и при этих словах пожилой мужчина поморщился. Друг?

Юноша не обманывал, они действительно хотели его убить. Но Эйдор не бросил товарищей… Рискнул. Паладин скривился от осознания вины. Ведь могли отпустить его тогда, на склоне. Зачем дальше потащили?!

— Если бы не он, мы бы никогда не довели сюда Лемиллу… Пощадите… — выдавил из себя Ладомар. Просить за себя невозможно, но за других — это святое.

Эйдор с мольбой глядел на Льва, не в силах произнести ни звука.

— Мужички, не много ли просите? — нахмурился Хам.

— Погоди. — Лев внимательно смотрел на паладина. — В самом деле несправедливо получается.

— Эть! Какая справедливость с вампирами?! — возмутился Хам.

— Что ты готов сделать для того, чтобы мы его отпустили? — вдруг поинтересовался у Ладомара Лев.

Паладин не ожидал такого вопроса и крепко задумался. В самом деле — что?

— А что надо? — наконец спросил он.

— Уклончиво, — хмыкнул Лев, однако глаза его подернулись стальным блеском. — Ну, например, присягнуть на верность Братству?

— Я не знаю законов Братства. Если оно служит Подземным Кузням, то нет.

— Нет, создатель Усмия наш враг, так что другому Богу служить не станешь… Однако торговаться не будем, хорошо? Присягнешь на верность Братству — отпустим мальчишку. Не присягнешь — пойдешь своей дорогой, а парень отправится в Кузни.

Молодой Палач с сомнением хмыкнул, неодобрительно покачал головой. Ладомар мерил взглядом Льва, размышляя над его словами. Что за присяга? Что он должен будет делать?

— Мои обязанности? — глухо спросил паладин.

— Служить народу Анхора верой и правдой, — испытующе смотрел на него Лев.

Ладомар заметил, как Старр мотнул головой, убеждая не делать этого. Но если бы не Эйдор, они давно погибли бы… И он не вышел бы на четкий след Элинды!

— Поддерживать закон, порядок и процветание страны, — добавил Лев. — И нарушить эту присягу ты не сможешь физически. До самой смерти, паладин.

Служить Анхору?

— Я должен найти Элинду… — глухо произнес Ладомар. — Присяга не. помешает мне сделать это?

— Торг… Торг… — недовольно покачал головой Лев. — Пойми, я сейчас импровизирую. Мне кажется, что такой человек, как ты, нам пригодится. Но остальные братья могут такое мнение не разделять. Я служу Ахнору, Хам служит Анхору. Каждый добропорядочный человек в королевстве служит Анхору.

— За вампира тебе Шаман голову оторвет, — заметил Хам.

— Разберемся, — отмахнулся Лев. — Ну?

— Согласен, — решился Ладомар. Брать на душу смерть Эйдора он не мог. Так получалось, что жизнь мальчишки вложили в его руки, сделали ответственным. Коварно… Некрасиво…

— Тогда повторяй за мной… — Лев с серьезным видом стал говорить текст присяги, и Ладомар, стараясь не смотреть на испуганного Старра, слово в слово повторял речь воина Братства.

Сначала он пытался запомнить то, что проговаривал, но с каждым новым предложением забывал предыдущее, чувствуя, как знание просто закладывается в душу. Это была необычная присяга, которую и впрямь нелегко нарушить.

Когда Ладомар понял, что уже не может остановиться, что губы шевелятся против его воли, то запаниковал. Неужели он станет безвольной куклой, какой была для Эйдора Лемилла? Стоила ли жизнь юного чародея такого рабства?!

Едва речь закончилась, паладин медленно пришел в себя и с неожиданной радостью понял, что может шевелить руками. Переступил с ноги на ногу и с ожиданием посмотрел на Льва:

— Это все?

— Все. — Тот улыбнулся и бросил Палачам: — Вампира обработать, чтобы Поставленные не узнали, если вдруг он решит вернуться, и вышвырнуть на перевал.

— Принято, — мрачно проговорил молодой.

— Ну, Айлок, судьба тебе улыбнулась, — повернулся Лев к пожилому мужчине. — Надеюсь, братья не снимут с меня голову за такой поступок.

— Не должны, Лев, — с глубоким почтением произнес тот. — Братство еще раз доказало свое благородство.

— Эть, — неодобрительно покачал головой Хам. — Зря ты так все ж. Не к добру это!

— Поживем — увидим.

Палачи вместе с Эйдором исчезли в воздухе, но Ладомар успел поймать благодарный взгляд юного чародея. Теперь они в расчете…

— Зря, — шепнул другу Старр, когда оказался рядом. — Он того не стоил…

Паладин не ответил. Шагая по камням, он спускался к лесу. К анхорскому лесу! Вытащив из кошеля теплый наконечник стрелы, Ладомар улыбнулся. Северо-восток. Северо-восток!

Эйдор с угрюмым видом сидел на валуне, положив руки на колени, и смотрел на раскинувшуюся внизу долину. Палачи сдержали слово, доставили его на седловину перевала и, на прощание одарив злыми взглядами, растворились в воздухе. Какое-то время ошалевший от неожиданного спасения юноша брел куда глаза глядят по укутанным снегом и облаками камням, а потом вышел из хмари.

Сколько времени юный чародей буравил взглядом долину — он не знал. Внутри кипела ненависть к Анхору, к Палачам, к Братству. Он отомстит. Он даже не услышал ни одного слова благодарности. Справедливость? Они сделали раба из Ладомара! Все по расчету. Справедливость же не бывает по расчету.

Они ответят за это. Эйдор станет сильнее и вернется в Анхор. Отомстит! Освободит паладина! Если бы не он…

Эйдор вспомнил Агиру. Интересно, его так же встретили бы доблестные рыцари Братства? Казнили бы в горах? Почему Ордену служат вампиры, а юный чародей не может? Отчего ему не предложили текст присяги?! Молодой волшебник плотно сжал зубы, стараясь унять злость. Надо не беситься, а думать, как быть дальше…

Куда идти?

Глядя на долину, юноша заметил парящую над лесом точку.

— Агон? — вслух произнес он и в следующий миг чуть не свалился с камня.

«Кто это?» — раздалось в голове, и неожиданно мир загомонил на разные голоса, будто Эйдора выдернули из гор и бросили в центр праздничной ярмарки.

«Кто это?!» — настойчиво повторил кто-то.

— Это я, Эйдор… — понуро представился юноша.

«Какой Эйдор?»

— Эйдор из Скафолка. Анхорец…

Гвалт сводил с ума. Молодой чародей не мог ни слова разобрать в месиве голосов.

Агон молчал очень долго, но потом спросил:

«Так ты теперь с нами?»

— Похоже, что да… — устало произнес юноша. Он усмиец… Он — усмиец. Чудовище…

«Ты все испортил!»

— Надо поговорить… — Он такой же, как Агира. Он жил в Анхоре слугой Халда и теперь предал веру? Но почему? Как? Почему не тогда, на поляне, у трупа незнакомца и сожженной вампирши? Почему только сейчас?

«Ты где?»

— Смотрю на тебя с горы, красиво летишь…

Что же теперь будет?

— Я не предавал Халда… Почему я… такой?

«Потому что от веры здесь ничего не зависит», — неожиданно поделился голос. Когда Агон говорил, шум тысяч разговоров уходил на задний план. «Потому что ты таким родился. Потому что мы все такими родились!»

— Я так устал…

«Я тоже… Ты и твои товарищи сломали весь план! Где Лемилла?»

— У Братства… Ты убьешь меня?

«Нет! Раз ты с нами, зачем тебя убивать? Хотя признаюсь — час назад убил бы.Почему ты не ушел со своими?»

— Я изгнан… А почему ты мне отвечаешь?

Эйдор откинулся на спину и утер выступившие слезы.

«Потому что ты с нами. Мы семья, мальчик. Мы Дети Усмия».

Молодой чародей больше ничего не сказал. Лежа на камне, он шмыгал носом и глядел на низкие облака.

Огромный волк приземлился в ста шагах от чародея. Агон спрыгнул на землю и осторожно пошел по камням к юноше.

— Вот ты какой, Эйдор, — произнес он, глядя на чародея.

— Вот ты какой, Агон. — Эйдор с трудом улыбнулся седовласому волшебнику с глубокими, близко посаженными серыми глазами.

Император протянул ему руку:

— Вставай… Простудишься.

Юрий Александрович Погуляй Братство чародеев. Книга вторая

Пролог

Когда-то давно Анхор не был столь благостен и спокоен. Когда-то давно эта северная страна ничем не отличалась от шумных южных соседей. Конечно, у нее была своя жизнь, со своими причудами и традициями, но в общем и целом правители Анхора не меньше прочих владык жаждали славы, власти или золота. Но последняя война, в которой схлестнулись извечные враги этого мира, все изменила. Огонь и сталь безжалостно прокатились по континенту от Мерзлого моря и до Берега Сердца. Очередной виток противостояния Усмия и Халда оставил после миллионы кровоточащих судеб.

Именно тогда в Анхоре и загорелась звезда Братства Чародеев. Именно тогда старое королевство переменилось и начало новую жизнь, а вокруг него возникли неодолимые Путаные места.

Многочисленные южные страны стали для жителей Анхора безликими Смутными Королевствами, а на границу рухнул железный занавес неизвестности.

С той поры многое изменилось. Погибли одни традиции, и на их место встали новые, современные. Актуальные.

Традиции Братства. Лев, скрестив на груди могучие руки, покатал эти слова на языке. Хорошо звучит, если на миг забыть о том, что в Ордене с размахом распоряжались чужими судьбами. Тоже ведь «традиция».

– Ты принес плохие новости, брат, – сипло произнес Шаман.

Лев не обернулся. Он знал, что слова соратника не требуют действий. Они всего лишь реакция на сухой, лаконичный доклад. Рыцарь привалился плечом к холодной стене. Шаман прав. Новости вряд ли можно назвать хорошими. Да и вообще зима в этот раз выдалась дурная. Хотя чего вообще можно ждать от года, когда он начинается со смерти координатора? Старый колдун сидел в своей башне столько лет, сколько Лев себя помнил. И тут вдруг потребовался южанам.

Потом еще этот мальчик-посыльный…

– Мы зря его так встретили, – буркнул Лев. – Могли бы и его взять под присягу!

– Ты знаешь, что не могли, – через паузу ответил Шаман.

– Да, традиции Братства, – скривился рыцарь.

– Многое держится только благодаря им, – напомнил ему собеседник. Шаман сидел в каменном кресле, напротив Льва, и рыцарь чувствовал его холодный взгляд. – Халд не просто так опасался таких магов как этот мальчишка.

Лев хмыкнул. Вампир большая редкость по эту сторону Путаных мест. На службе Братства за всю его историю состояло лишь двое чародеев, способных выпивать чужую магию и становиться сильнее. Оно бы не треснуло, приняв третьего вампира!

– Чем Астролог и Пьяный Мастер лучше Эйдора? – вырвалось у него.

– Скольких магов мы должны будем ему «скормить», чтобы он дошел до их уровня? – холодно спросил Шаман.

«Что верно – то верно», – подумал Лев. За плечами вампиров Братства сотни, если не тысячи мертвых чародеев. Но все равно ему казалось, что Орден поступил несправедливо, так встретив успешно выполнившего свою задачу посланца. С юношей на юг отправлялся один из лучших рыцарей Первого Круга и погиб, а парень вернулся. Вернулся и привел им такую необходимую силу.

Шаман был недоволен Львом. Он считал, что вампира нельзя было отпускать. Удар смягчила новость о том, что присяга сковала благородного южанина, который абсолютно точно является истинным сыном Небесного Горна. Единственным паладином по эту сторону Путаных мест.

– Он нужен мне здесь, – прошелестел Шаман.

– Кто? – не сразу понял его Лев.

– Тот паладин, – терпеливо уточнил Верховный.

Рыцарь коротко кивнул и тут же с удивлением отметил, что никак не может вспомнить имени южанина. И даже внешность, как показалось ему, медленно выветривалась из прежде цепкой памяти. Но его товарища его он помнил на удивление хорошо. Высокий воин благородных кровей. Молодой еще, с горячим сердцем.

Как же звали паладина?

– Пошлешь Хмурого Гонца, – сипло произнес Шаман.

Озадаченный Лев кивнул. Он никак не мог поверить в то, что память его подводит. Остается надеяться, что южане путешествуют вместе. Весточка, добравшаяся до одного, доберется тогда и до второго. А дальше сработает Присяга!

Покинув покои Шамана, рыцарь ступил на каменные ступени и нахмурился. Ему показалось, что с гонцом можно было бы и повременить. Что у паладина было какое-то неотложное дело. Но Льву так и не удалось ничего вспомнить.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Холодный ветер стеганул Ладомара противной моросью. Засвистел в ветвях деревьев, стряхнул капли с листвы и стих так же неожиданно, как и появился. Вдалеке тихо пророкотал гром и паладин чуть мотнул головой, но взгляда от возникшего над тропой существа не отвел.

Его друг, бывший король одного из южных королевств, а теперь странствующий рыцарь, беспомощно поглядывал то на Ладомара, то на недоброго вестника. В пяти футах над раскисшей от дождей дорогой зависла голова мертвеца. Мокрые, седые волосы облепили облезлый череп и с них в дорожную лужу падали крупные капли.

– Повтори? – глухо попросил Ладомар.

– Именем Анхора и Братства Чародеев вам без промедлений надлежит явиться в златодольский трактир «Щит Неба», – без эмоций прохрипел мертвец.

– Лад? – тихо спросил обеспокоенный Старр. Лица паладина под забралом шлема не было видно, но кулаки воина многозначительно сжались.

– Где это? – на удивление спокойным голосом поинтересовался Ладомар, хотя его ощутимо трясло от бешенства.

Голова на миг приподнялась чуть выше, будто оглядываясь, и тускло сообщила:

– Северо-запад.

Реакции от паладина не последовало. Его конь всхрапнул и недовольно мотнул головой, стряхивая дождевые капли. Зато Старр не сдержался:

– Нам недолго осталось! Небольшой крюк и мы выйдем иной дорогой к Златодолу!

Им нельзя на запад. Никак нельзя. Не для того паладин преодолел тысячи миль и целые годы в поисках своей возлюбленной, чтобы со дня на день да встречи развернуться в другую сторону. Фоск даже зарычал от обиды за друга.

– Именем Анхора и Братства Чародеев вам без промедлений надлежит явиться в златодольский трактир «Щит Неба».

– Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Ладомар и понукнул коня. Животное послушно сделало первый шаг, а паладин согнулся в седле, словно получил удар в грудь.

– Лад?! – встревожился Старр.

Вестник повернулся, провожая мертвыми глазницами скорчившегося всадника и упустив из виду второго путника. Удар Фоска пришелся ему в затылок, и голову смело прямиком в придорожный кустарник:

– Отпусти его! – рявкнул Старр и бросился вслед за своей жертвой.

Ладомар застонал от боли и мешком свалился с коня.

Мертвец вернулся на тропу, гневно блеснул изумрудным огнем в глазницах и поднялся повыше. Лежащий в луже паладин медленно перевернулся на спину, но встать не попытался.

– Лад! – его друг соскочил с коня прямо в грязь, совсем не по-королевски выругался и плюхнулся рядом с паладином на колени.

– Я в порядке, – остановил его равнодушный голос. Ладомар чуть приподнял руку, показывая что помощь не нужна. – Это жизнь, братец. Это, будь она проклята, проклятая жизнь…

– Именем Анхора и Братства Чародеев вам без промедлений надлежит явиться в златодольский трактир «Щит Неба», – безучастно напомнил Хмурый Гонец.

– Да заткнись ты! – поднял голову Старр. – Лад? Как ты?

– Погоди, – паладин сел, устало стащил с головы шлем и подставил мороси лицо. – Дай с силами соберусь.

Старру день не понравился с самого утра. Несмотря на середину июля, погода стояла омерзительная: небо затянуто плотно и явно не на один день. Морось, резкие порывы ветра, да и похолодало значительно. А теперь еще и явление летающего мертвеца. Вот такое вот, странное Анхорское лето.

– Я промок насквозь, – горько поделился с другом Ладомар, поднялся на ноги и довольно ловко забрался на коня.

Паладин всячески старался не замечать парящего над дорогой покойника, и вообще делал вид, что ничего не произошло. Что нет никаких вестей и можно продолжать свою многолетнюю дорогу к Элинде. Путь через годы должен закончиться со дня на день. Ладомар почти спать перестал, все думал, как это будет. Представлял себе. Надеялся, мечтал, придумывал. Каждая минута была наполнена ожиданием встречи с пропавшей много лет назад возлюбленной.

Он надеялся, что Братство решило призвать своего слугу не по злому умыслу…

– Зачем я только ту присягу принял? – ворчливо заметил Ладомар. Для вида проворчал, конечно. Понимал, что без этой присяги Эйдора бы похоронили прямо на Забытом перевале. Братство встретило юного посланника отнюдь не радушно, и паладин принес в жертву свою свободу, лишь бы спасти чародея.

– А я тебе говорил! – нелюбовь бывшего короля к Эйдору, оставленному где-то в прошлой жизни, секретом для Ладомара не являлась. Старр частенько о ней напоминал. Что-то не срослось у него с мальчишкой. Где-то они сцепились.

– Ну, поехали. – Паладин упрямо направил коня по старому маршруту. Боль пришла вновь, пролила раскаленное олово по жилам, зло вонзила пламенный клинок в голову, в сердце, в живот. Ладомар плотно сжал зубы и, почувствовав во рту вкус крови, мертвой хваткой вцепился в поводья. Из последних сил понукнул коня и, не сдержав крика, опять свалился на землю. Боль мигом ушла.

Вставать не хотелось. Ничего не хотелось. Вообще ничего! Ладомар не моргая смотрел в хмурое небо, на серые разводы облаков, и на повисшую над ним голову мертвеца.

– Именем Анхора и Братства Чародеев вам без промедлений надлежит явиться в златодольский трактир «Щит Неба», – повторила та.

Ладомар плотно сжал зубы, стараясь удержать рвущийся изнутри вой. Они не дадут ему дойти до Элинды! Не дадут! Никогда прежде он не испытывал такой обиды. Рядом вновь оказался верный Старр, опустил руку на плечо, молча похлопал: не расстраивайся, мол.

По листве стучал усиливающийся дождь, ветер нес тучи на юг, мертвец безмолвно парил над двумя воинами.

Они оба понимали, что им придется развернуться. Понимали, но никто не хотел произносить это вслух.

– Именем Анхора и Братства Чародеев вам без промедлений надлежит явиться в златодольский трактир «Щит Неба», – напомнила голова.

Старр поднялся, отыскал ее взглядом и, прикрываясь ладонью от дождя, наклонился за камнем.

* * *

– Добрый странник, не угодно ли откушать лепешек горячих? Вкусные получились, сам бы скушал, да только жена не велела! – улыбающийся, пахнущий хлебом лоточник преградил дорогу всаднику и приподнял свой товар повыше. – Недорого отдам! Медяк за штучку!

– Нет, – грубо отказался Ладомар и недовольным взглядом оглядел большую рыночную площадь. Шумно. Слишком шумно. Сначала ему показалось, будто торговцы пытаются сбыть товар друг другу, но только потом стало ясно, что среди гомонящей толпы лотошников снуют тихие, незаметные покупатели.

– Любезный, – Старр с доброй улыбкой склонился в седле, и подхватил с лотка свежую лепешку:

– Как бы нам добраться до Щита Неба?

– А так вам совсем не сюда, благородный воин, – лоточник нервно отодвинулся от хмурого Ладомара. – Это вам надо с площади-то назад отъехать, и там направо улочка будет, по ней до фонтана и налево, в старый город. Или у стражи спросите! Они попроще разъяснят.

– Спасибо и доброго дня, – Старр кинул лоточнику медяк и принялся разворачивать коня.

Ладомар прятал лицо за шлемом, но даже в таком виде от него исходили волны тихой ярости. С тех пор, как они отправились к Златодолу – паладина как подменили. Воздух рядом с ним гудел, будто перетянутая тетива. Старр опасался в любой момент услышать резкое «Танг!» и увидеть как взбесившийся Ладомар дает волю своему гневу.

Фоск поначалу и сам был не в лучшем расположении духа, но потом успокоился, посчитав, что все к лучшему. Тем более, что стоило друзьям выйти на златодольский тракт, как сразу выглянуло солнце, да и ночи потеплели. Бывший король убедил себя, что ничего страшного не случилось. Ну, доберутся они до Элинды неделей позже, чем собирались. Благо есть на что посмотреть. Он по сей день удивлялся красотам Анхора, и радовался каждому новому дню. Не все так трагично, как представляет Ладомар. Найдут они кого надо, выпросят недельку, смотаются на восток, к Элинде, а потом куда труба Анхора позовет – туда и поедут.

Мрачному паладину не хватало святой простоты мыслей. Каждый вечер он засыпал, сжимая в кулаке ржавый наконечник магического компаса. Фоск старался не замечать проклятый амулет, но нет-нет, да натыкался на него взглядом. Этот артефакт создал Эйдор. Чародей-вампир. Убийца. Как-то раз Старр застал юношу за тем, как тот издевался над любящей его женщиной. Нормальный человек никогда бы не опустился до такого. Та сцена и по сей день не шла из памяти бывшего короля. Удивительно, что павший волшебник решил помочь Ладомару в поисках и сделал так, чтобы наконечник указывал на возлюбленную паладина.

Если он действительно указывал на нее…

В последнее время Старр все чаще ловил себя на мыслях о прошлом. Об оставшемся за Путаными местами мире. Они уже месяц странствовали по благостным землям Анхора, а ведь далеко на юге, в его родных краях, все далеко не так радужно. Все чаще и чаще бывший кронейский владыка думал о том, что зря покинул Смутные Королевства. Сердечные дела Ладомара помощи не требуют, а лишний меч или талант организатора мог пригодиться тем, кто вышел на бой с Мереаном.

Интересно, как далеко продвинулась Империя? Поднялись ли южные страны на борьбу с ордами захватчиков? Его королевство первым встретило удар черных армий и проиграло. Скорее всего та же судьба постигла и Халдию, его южного соседа. Но, быть может, остальные еще борются? А то и отбросили агрессора назад. Хотя, кто знает, кто знает.

Ладомар довольно резко развернул коня, и последовал к выходу с площади. За последние дни Старр усвоил, что если паладин не корчится от боли – значит его поступок вполне соответствует исполнению таинственной присяги Братству. Покинув шумную площадь, два друга погрузились в тихий уют узкой, мощеной улочки.

– Сейчас я посмотрю в лицо тому, кто меня сюда позвал… Ох посмотрю, – неожиданно буркнул Ладомар. В последние дни он был крайне несдержан.

– Сразу не убивай, – хмыкнул Старр. – Смотри веселее, Лад! Ты уже в Анхоре, ну выполним сейчас какое поручение и вернемся к поискам! Что ты опять скуксился весь?

Мимо друзей прошли двое стражников в белых, окантованных золотом коттах. За время путешествий выходцы с юга уже научились отличать королевские войска от бойцов Братства Чародеев. Эти вот были обычными солдатами. Чуть расслабленные, с налетом лени. Не чета собранным гвардейцам Ордена.

Ладомар не ответил, он смотрел на мостовую прямо перед собой и наверняка вел про себя очередной монолог. Старр давно заметил, что друг все чаще предпочитает обитать в каком-то неведомом, третьем мире. Где есть только он. Конечно, Фоск пытался растормошить приятеля, однако тот все глубже и глубже уходил в себя, будто таким образом мог помочь ситуации. Глупая позиция, которую сложно одобрить, но можно понять.

Когда они выехали к небольшому фонтану со статуями, изображающими латников с демоническими крыльями за спиной, Ладомар стал заметно нервничать. Движения паладина стали резкими, будто воин только и искал повода сцепиться с кем-нибудь, кто проявит неблагоразумие и хотя бы задержит на нем взгляд. Надо успокоить приятеля, но как? Взрывной характер спутника сложно усмирить. Резкость вряд ли окажется подспорьем, на заботу же Ладомар не реагировал.

Подъем в старый город Фоск увидел только когда оказался у фонтана: мощеная камнем узкая дорога петляла меж домов и уводила наверх в холмы. Старый город от основной части Златодола отделяла древняя, изрядно побитая временем стена. Ворота, которые миновали два друга, последний раз закрывались, скорее всего, даже не в этом веке. Стражи на них, разумеется, не было. Впрочем, а зачем она здесь? Как показалось Старру, в Анхоре не знали, что такое война. А если и знали, то только по старым легендам и рассказам.

Дорогу к «Щиту Неба» Фоск спросил сам, опередив психующего Ладомара. По заверению добродушного старичка в широкополой, залатанной шляпе, до таверны осталось совсем ничего. Воин Небесного Горна по-прежнему занимался внутренним спором с тем, кто его сюда вызывал, накручивая себя до состояния бешенства. В двухэтажный каменный трактир, с очаровательным белым балкончиком над входом, паладин вошел уже с вызовом. Грохнула о стену тяжелая дверь, заставив замолчать всех посетителей. Был полдень, и народу в таверне оказалось немного. Посреди зала пировали трое зажиточных крестьян, которые наверняка прибыли в город на ярмарку, вместе с женами, но предпочли иное развлечение. У дальней стенки отдыхал хмурого вида странник, охвативший широкими ладонями парящий горшочек с мясом, да в самом углу зала сидела юная особа, не старше двадцати лет, и со скукой глядела в окно.

Старр едва успел дать наказ мальчонке, принявшему лошадей и влетел в Щит Неба вслед за другом.

– Кто тут ожидает Ладомара? – паладин успел рявкнуть раньше, чем Фоск успел его остановить. От гнева в голосе воина трое крестьян неуверенно заулыбались, широколапый поднял удивленный взгляд на гостей, а вот девушка глянула с интересом. Старр даже залюбовался ею: совсем молодая брюнеточка с пронзительным взглядом синих глаз. Подмигнув красавице, он с легким извинением на лице обратился к выскочившему на шум хозяину таверны:

– Достопочтимый, мы очень устали с дороги, и хотели бы остановиться в вашем заведении. И по нашей информации нас тут должны ждать.

Нескладный, лысеющий трактирщик бросил выразительный взгляд на брюнетку, таким образом ответив на вопрос Старра.

– Ну так кто, а?! – проревел тем временем взбешенный паладин. Он остановился посреди зала и уставился на хмурого мужчину. – Ты?

Старр подошел к другу, положил ему руку на плечо и ободряюще улыбнулся нахмурившемуся незнакомцу.

– Сейчас узнаем, друг, успокойся.

– Эффектно, – вмешался третий голос. Брюнетка выскользнула из-за своего стола и грациозно двинулась к друзьям. Походный костюм, больше похожий на легкий кожаный доспех, выгодно очерчивал ее стройную фигуру. – Весьма. А как эмоционально! Я вся дрожу!

Ладомар от неожиданности осекся, неуверенно, почти испуганно посмотрел на брюнетку и, в поисках поддержки, оглянулся на товарища. Девушка приблизилась к друзьям, скользнула озорным взглядом по очарованно улыбающемуся Старру и остановилась напротив паладина. Она оказалась ниже его на голову, и потому ей пришлось чуть приподнять острый подбородок, дабы посмотреть воину в глаза.

– Ты пришел по зову Хмурого? – обезоруживающе улыбнулась девушка. Тот несколько секунд молчал, переваривая происходящее и, наконец, язвительно буркнул:

– Я пришел по приказу летающего мертвеца.

Шок прошел, и он вновь начал выходить из себя.

– Мое имя Таната, – представилась девушка, не отрывая голубых глаз от Ладомара. Черные, вьющиеся волосы до плеч, изящные тонкие брови, очаровательный носик и аккуратные, пухлые губки. Таким красавицам надо скучать на балах, в окружении изысканных кавалеров, а не прозябать в сомнительных тавернах. Бывший король вдруг подумал о том, что его и Ладомаровские одежды давно нуждаются в стирке. – И именно я вас и ожидаю.

– Да?! И что тебе от меня надо?! – с яростью прошипел паладин. Таната изумленно отпрянула от шагнувшего к ней воина.

– Лад! – тряхнул приятеля Фоск. Он с извинением улыбнулся новой знакомой и развернул Ладомара к себе лицом.

– Что?! – рыкнул тот.

– Успокойся, Лад, мы все можем решить полюбовно. Сейчас немножко вина, чуточку мяса, – Старр через плечо посмотрел на Танату. – Я думаю, благородная госпожа угостит двух бедных, усталых путников? У нас совсем нет денег!

Девушка открыла было рот, но Старр, обаятельно улыбаясь, отставил Ладомара в сторону и шагнул к красавице:

– Я думаю, что раз нас так срочно заставили отказаться от поисков и последовать сюда, то тут найдется хотя бы немножко еды для верных слуг Анхора?

Рука бывшего короля привычно скользнула по спине Танаты. Жест отработанный на десятках фавориток во дворце ныне почившего Кронея. Изумленная девушка все еще не могла произнести ни звука, лишь заворожено следила за лицом Старра.

– Мы очень голодны, но готовы выполнить любое ваше распоряжение.

Голос короля снизился до шепота, и последние слова он говорил уже прямо в ушко красавицы:

– Любое, понимаете?

– Стоп, – рыкнул очнувшийся Ладомар. – Тебе, браток, может и плевать на все, но она не дала мне дойти до Элинды! – Паладин вновь уставился на девушку и процедил по словам: – Что! Тебе! От меня! Надо!

– Лад, прекрати, утро вечера мудренее, мы уже здесь, если ты повредишь чем-то нашей новой знакомой, это чревато неприятностями. Правда ведь, прелестница? – последнее адресовалось приходящей в себя Танате. Прошло несколько секунд, прежде чем девушка окончательно оправилась от чар Старра. Однако туман из ее взора не выходил еще долго: бывший король успел проводить едва сдерживающегося Ладомара в спешно подготовленную комнату, запереть его там, в компании с кувшином белого вина, а после чего и вернуться обратно. Своему неожиданному успеху у юной красавицы Старр удивился, но с огромным удовольствием продолжил общение. Причину, по которой они явились в Златодол, он узнавать не спешил, полностью посвятив себя утолению духовного голода.

Из Ладомара собеседник был аховый, да и недели пути в мужском обществе давали о себе знать. А тут…

Вино, тепло, сумрак. Флирт, шепот, случайные прикосновения. Головокружительный аромат мягких губ.

Когда совсем стемнело, Старр проводил Танату до дверей в ее покои.

– Кто ты? – удивленно спросила его девушка. – Откуда?!

Бывший король поймал себя на том, что ему стало неловко. Столь привычная стратегия, срабатывающая при дворе на раз-два, вдруг показалась ему мерзкой и похабной. Он знал, что нужно делать дальше, что говорить, как смотреть, как прикоснуться. Знал, что будет дальше.

И потому отстранился.

– Я с юга, красавица. Спокойных снов.

Таната помялась, желая что-то сказать. В другой раз Старр бы сам подтолкнул ее к решению, но после озарения лишь улыбнулся, поклонился и пошел вниз, заказывать себе комнату. Ночевать в компании наверняка пьяного и злого Ладомара страннику не хотелось.

Сон к Фоску шел неохотно. Бывший король долго ворочался на жесткой кровати. Взбудораженное желание искало выхода, но воплощать его в жизнь казалось поступком низким. Номер королю достался напротив дверей Танаты. Несколько шагов и она наверняка окажется не против его компании. Старр умел быть обаятельным. Но нельзя! Слишком грязно будет так с ней обойтись. Бывалый сердцеед промучился до глубокой ночи, а затем все-таки впал в забытьи.

Проснулся он от грохота в коридоре. Стучали не к нему, но встревоженный странник, терзаемый нехорошим предчувствием, споро оделся и выскочил наружу.

У комнаты Танаты стояло двое гвардейцев Братства и седовласый мужчина в белой рясе. Один из бойцов молотил кулаком в хлипкую дверь.

– Что здесь происходит? – поинтересовался Старр.

Священник, или кто это на самом деле был, повернулся к южанину. Сцепив руки в замок, он поднес большие пальцы к губам:

– Служитель Ирэм к вашим услугам. Операция Чистоты, прошу вас вернуться в комнату.

Дверь в покои Танаты отворилась, и растрепанная девушка появилась на пороге, вид у нее был заспанный.

– Именем Братства, вы арестованы! – пророкотал один из гвардейцев.

Лицо красавицы осунулось, она мельком бросила взгляд на Старра, но не промолвила ни слова.

– За что? – возмутился южанин.

– За неподобающее рыцарю поведение на людях, – кротко пояснил Ирэм.

– Поясните!

Старр тут же почувствовал, как у него из груди пропал весь воздух. Со сдавленным хрипом бывший король повалился на колени, не в силах отвести взгляд от холодных голубых глаз человека в белой рясе.

– Пояснять вам? Вы, по-моему, не имеете отношения к делам Ордена, потому я не скован в методах воздействия на вас. Будьте предельно осторожны и внимательны. Рекомендую вам не вмешиваться.

Первый глоток воздуха почти опьянил Старра. Как же это оказывается прекрасно – дышать!

– Рыцарь второго круга Таната, я вынужден буду сообщить о вашем поведении, Верховным, – старик с деланным бессилием развел руками. – Рад бы помочь, да не могу… Возражения есть? Надеюсь, мне не надо осквернять славный воздух Анхора повторным названием твоего греха?

Таната покачала головой, чем еще больше удивила Старра. Что произошло? Что такого сделала эта прелестница?!

– Да в чем она виновата? – упрямо спросил бывший король, удивляясь тому, что его так заботит судьба малознакомой девушки. Которая, к тому же, оказалась причиной несчастья Ладомара.

– Юноша, прекратите испытывать мое терпение, – прищурился Ирэм. Старр демонстративно положил руку на рукоять меча, отчего кустистые брови священника поползли наверх:

– Однако… Арестовать и его.

– Не сопротивляйся! – вдруг попросила Таната, – не надо! Оставь его, Ирэм! Он работает на Братство!

Старик с тяжелым вздохом поднял глаза к потолку:

– Прости, Небесный, но за что ты испытываешь меня?

Обернувшись к девушке, служитель по-птичьи склонил голову набок:

– Я как-то двусмысленно поступил с твоим дружком, когда он решил говорить без моего разрешения?

Таната потупилась.

– Ну что ж, юноша… – Ирэм опять повернулся к Старру. – Вижу человек вы в Анхоре новый, законов можете и не знать. К сожалению, а может быть и к счастью, узнать вам их и не удастся. Прошу вас не оказывать никакого сопротивления, дабы солдатам не пришлось тащить вас в ставку Чистоты силой. Будьте добры к окружающим, пожалейте их дни.

– А меня то за что?! – не сдержал изумления странник.

Ирэм поморщился, и Старр вновь почувствовал, как невидимая рука сжала его горло:

– Никогда не трогай оружия, когда встаешь на пути Чистоты.

– Прошу вас, – один из гвардейцев жестом попросил короля выйти в коридор.

– Чем я провинился, служивые? – спросил он у конвоиров. Оба промолчали, хотя спросил он больше для проформы. Не стоило грозить оружием людям при исполнении, тем более – что бы он сделал против мага?

На лестнице хмурая процессия неожиданно столкнулась с Ладомаром. Помятым, не выспавшимся, и от того еще более злым, чем вчера.

– Доброго утра, – поприветствовали его конвоиры Старра.

– А ты куда? – не понял паладин. От него пахнуло перегаром, и бывший король неожиданно понял, что одним кувшином друг не отделался. Да и, судя по всему, сломал запор на своей двери.

– Без понятия, – честно признался Старр, и Ладомар возмущенно икнул.

Первый удар, от плеча, сбросил правого конвоира с лестницы. Анхорец перевалился через перила и с грохотом рухнул на стол внизу. Стражник слева в изумлении схватился за меч, но Фоск повис на руке солдата, и Ладомар медленным, неотвратимым тычком кулака вырубил второго охранника. А затем воззрился на побледневшего Ирэма. Тот делал странные пасы руками, шептал какие-то слова, и в изумлении, переходящем в ужас, смотрел на Ладомара:

– Воин Небесного?

– Его не бей. Убьешь еще… – остановил друга Старр.

– А чего это они?! А? – паладин приблизился к служителю вплотную. – Отец? Чего это вы?

Старр понял, что Ладомар не с похмелья. Паладин все еще был пьян.

– Грех совершил друг твой, – смиренно проговорил Ирэм. Заносчивость его мигом исчезла, а слог исправился.

– Что за грех?! – удивился святой воин. Чуть покачнулся и уставился на друга.

– Грешно предаваться ласкам плотским, ежели свидетели того найтись смогут.

– Я не понял… Ты с ней при всех того…? – паладин с изумленным видом жестом показал что именно «того». Служитель позеленел, скрипнул зубами, а Старр, защищаясь, поднял руки.

– Нет, что ты!

Ладомар расплылся в нелепой улыбке:

– А че тогда?

Ирэм зашипел:

– Вам обоим следует немедленно отправиться в Чистоту! Тебе, юноша, за угрозу воинам Чистоты, а тебе, несущий в себе свет Горна, за то что избил верных служителей Братства в то время как они исполняли свой долг.

– Куда явиться? – Ладомар все еще излучал пьяную агрессивность. Старр начал беспокоится, что друг не удержится и пару раз ткнет служителя кулаком.

– В Чистоту. Пойдемте вместе, я провожу, покажу и свяжусь со старшими… – раздался тихий голос Танаты. Старр не удержался от улыбки, обернулся, но брюнетка смотрела чрезвычайно серьезно.

– Ну, за ней я пойду без вопросов, – нахально заметил Ладомар. – Хоть в чистоту, хоть в грязь, да… Должен же мне кто-то пояснить, что я тут делаю!

– Я постараюсь защитить вас… – тихо проговорила Таната. – Простите их…

Последние слова адресовались старому служителю. Сухое лицо Ирэма не отразило никаких эмоций на просьбу девушки. Будто бы и не слышал ее волшебник.

– Надо б мужикам помочь, – вдруг пробурчал Ладомар. – А то что-то я и правда погорячился.

Пошатываясь, святой воин спустился по лестнице к неподвижно лежащим солдатам.

– А потом и в Чистоту можно, – он склонился над тем бойцом, кому досталось первым, и неуверенно потряс его за плечо.

– Что такое Чистота? – спросил у Танаты Старр.

* * *

– Чистота есть место и оплот закона Братства! В Чистоте нет чинов, нет званий! Сила Чистоты – сила Небесного! Чистота – последняя твердыня на дороге служителей Усмия. Я понятно объясняю? – гремел суровый голос. Ладомар, отфыркиваясь от грязной воды, повернул голову набок и отыскал спутников. Таната и Старр также ничком валялись посреди двора, обреченные слушать громогласную речь бродящего над ними гиганта.

– И если кто-то, – лысый латник был ростом под шесть-семь футов. Сейчас он остановился над Танатой:

– И если кто-то, – повторил он сквозь зубы, – считает, что звание Рыцаря Братства дозволяет ему нарушать законы – то я вынужден развеять эти девичьи грезы. Если же так сильна власть Усмия над воином Ордена, что был совращен простым блудом – то, чего стоит этот воитель в сражении с кознями Подземного?! Отвечай, сестра!

Над головами лежащих в грязи героев бушевал один из рыцарей Братства. Как понял Ладомар – рангом этот здоровяк был повыше, чем их новая компаньонка.

– Я виновата, – тихо произнесла Таната. Волосы ее намокли и прилипли к лицу, но она все равно старалась не опускать голову, словно пытаясь взглянуть в лицо гиганту. – Раскаиваюсь.

Рыцарь молча шагнул к Старру:

– Незнание закона никак не может являться оправданием нарушения.

Бывший король был бледен словно покойник, и Ладомар понимал, что не от стыда. Непривычно особе благородных кровей перед кем-то в грязи валяться. Да еще и оправдываться. Тем более, непонятно за какие проступки.

– Я понимаю, что человеку, пришедшему в великий Анхор из мест не столь благостных, трудно уяснить все законы сразу, – неожиданно усмехнулся гигант, но уже спустя миг в его голосе прозвенела сталь, – но эти проблемы Чистоту не волнуют.

Старр плотно сжал зубы и прикрыл глаза, удерживая едкий комментарий. Рыцарь Братства развернулся на месте, скрипнули ладные сапоги, и экзекутор оказался над паладином:

– Я уже говорил, что Чистота не признает рангов и званий. Однако мне не передать степени моего возмущения и потрясения, когда я вижу среди нарушителей человека, несущего в себе исключительный свет Небесного Горна!

– Не вижу никакой исключительности. Все мы смертны, – раздраженно буркнул протрезвевший Ладомар и поерзал в луже, пытаясь устроиться поудобнее. Алебарда, упирающаяся в спину, угрожающе надавила на лопатку. Стража не дремала. Над каждым из трех нарушителей сейчас замерли солдаты Чистоты, и Ладомар с тревогой понимал, что рука дрогнет только у тех, кто сторожил Танату. И то, вряд ли.

– Скромность похвальна, но лучше бы это было признание.

Ладомар почувствовал, как холод от промокшей одежды стал студить тело.

– Как офицер Чистоты выношу приговоры. Рыцарь Таната, тебе надлежит прибыть в ставку Ордена, находящуюся в долине Грома, и предстать перед твоим наставником. Твою судьбу решит он.

Алебардисты мигом убрали оружие и один из них, долговязый юноша с наивным лицом, изъеденным оспинами, помог девушке подняться.

– Остальных в застенок и с первым же караваном за Большую, – рыцарь мигом забыл про пленных и зашагал прочь.

– Погоди! – окликнула его Таната. – Их нельзя за Большую.

Гигант будто получил стрелу в спину. Замер, расправил плечи и медленно развернулся:

– Как ты смеешь…

– Я пришел от Шамана и по приказу Верховных, – Ладомар попытался извернуться, чтобы увидеть того, кто перебил гиганта, но его вновь деловито ткнули в лопатку. – Эти двое пойдут со мною.

– В Чистоте…

– Я спорить не буду, – очень спокойно проговорил незнакомец. – Я даже поддержу тебя в этом вопросе, позже, но сейчас я забираю женщину и мужчину с собой.

– Отпустить его, – гигант медленно, с явным недовольством кивнул на Ладомара, и только сейчас паладин понял, что Старра собираются оставить здесь. Только сейчас он осознал всю серьезность ситуации.

– Я без него никуда не пойду! Освободите Старра! – пока его поднимали стражники, Ладомар успел испугаться за друга.

– Еще как пойдешь, – незнакомец оказался невысоким, но крепким мужчиной в ладных черных одеждах без Орденской символики. Он держал под уздцы вороного коня, к седлу которого был приторочен бело-золотой щит. По центру щита непривычно красовался герб: черный меч опущенный лезвием вниз. Важная шишка Братства? Ладомар ни разу не видел в Анхоре рыцарей с гербами.

Старра тем временем поволокли куда-то вглубь двора, к приземистому, угрюмому строению.

– Стойте! – рванулся было к нему Ладомар, но в тот же миг его сбили с ног и ткнули лицом в привычную уже лужу. Стража не дремала.

– Не трогать его. Именем Анхора, паладин, мне, Танате и тебе необходимо покинуть это место сейчас же, и не мешай служителям Чистоты выполнять их работу, – холодно отчеканил незнакомец.

– Это мой друг! – Ладомар поднялся на ноги и вновь предпринял попытку ринуться к удаляющейся процессии. Знакомая боль, уже как-то насланная летающей головой, скрутила его и швырнула обратно в грязь. Чуть ли не плача, паладин дождался, когда приступ утихнет, и медленно встал, с немой яростью глядя на незнакомца.

– Мы все служим Анхору, приятель. Абсолютно все, – вдруг подмигнул ему тот.

Ладомар медленно повел плечами, с трудом сдерживая эмоции. Они не дали ему добраться до Элинды, теперь они куда-то отправляют Старра и при этом у них хватает наглости ему подмигивать? Приятелем звать?

– Пошли, – развернулся незнакомец, и зашагал к выходу из Чистоты.

– Они просто отошлют его за реку, с ним ничего не случится, – тихо проговорила Таната, едва поравнялась с Ладомаром, – не переживай, пожалуйста.

Паладин даже не посмотрел на девушку. Ее бы «просто отослали за реку»!

Чистота была огорожена от города невысокой каменной стеной и представляла из себя приземистые бараки да небольшой плац, где и пришлось мокнуть Ладомару. За ее воротами неторопливо жил равнодушный к горю южанина Златодол. Таната с опущенной головой шла чуть позади паладина, а впереди, рассеянно поглядывая по сторонам, неспешно вел вороного коня нежданный «спаситель».

Ладомар пытался смирить гнев, и найти выход из сложившейся ситуации, но то и дело скатывался к злобным мыслям о несправедливости происходящего. Нужно было думать о том, как вытащить Старра, а в голову лезли только неразборчивые и непременно агрессивные образы.

На усиливающийся гомон паладин обратил внимание только когда вышел из ворот Чистоты. Площадь перед низенькой стеной была заполнена черными всадниками. Не рыцари, и не простые странники. Легкий кожаный доспех, пики у седла, узкие сабли на поясах и вышитый напротив сердца крест, будто мишень для противника.

– Лихие, это Ладомир, – хмыкнул незнакомец, неопределенно махнул рукой и вскочил на коня. Погладив животное по шее, он задорно сверкнул белоснежной улыбкой. – Ладомир, это Лихие.

Молодой паренек в легком шлеме подвел к паладину и Танате оседланных коней.

– Нам предстоит долгий путь, приятель. Меня можешь звать Разящий. Танату я знаю, – «спаситель» привстал в стременах и махнул рукой, в тот же миг вся черная конница пришла в движение. Лихие с молодецким присвистом стали покидать площадь.

Ладомар вскарабкался на коня, и, не дожидаясь Танаты, последовал за Разящим.

– Я хочу узнать судьбу моего друга! – глухо проговорил паладин.

– Отправят за Большую. Увы, ничего тут не поделать. Я бы, конечно, и тебя сослал, друг мой, но приказ Шамана – доставить в целости и сохранности.

– Что значит «отправят за Большую»? – вновь стал свирепеть Ладомар.

Командир Лихих даже не обернулся, опять неопределенно взмахнул рукой, покачнулся в седле и ответил:

– Это значит, что его вывезут за пределы страны и запретят возвращаться. Все очень просто, приятель!

– Да что за глупость-то? Что он сделал-то? – возмутился паладин.

Таната зарделась, и Ладомар едва удержался от едкого комментария.

– Нарушил закон, воин. У нас здесь Анхор, а не варварский юг, – жестко отчеканил Разящий. – Здесь никого не интересует, знаешь ты законы или нет. Нарушил – придется отвечать, кем бы ты ни был.

Спустя паузу всадник, нехотя, продолжил:

– Хотя, конечно, я готов признать, что чересчур серьезно его… Но это все из-за того, что замешан рыцарь Ордена. Я не уверен, что Танату ожидает судьба помягче. Я б выслал обоих. Но это уже решать Шаману.

– Шаману? – не понял Ладомар. Разящий уже второй раз упомянул это имя.

– Шаману, – как само собой разумеющее повторил тот.

– Это один из Верховных Рыцарей, – очень тихо произнесла девушка.

– Да о чем это я… – вдруг опомнился паладин. – Есть ли возможность как-то отменить высылку Старра? Я клянусь, что найду, чем отплатить!

– Да ты и так уже с потрохами принадлежишь Братству, фантазер, – обернулся Разящий и широко улыбнулся. – Большего с тебя уже не выжать. Спросишь у Шамана, хотя скажу тебе честно, у него пунктик по законам.

Ладомар промолчал. Значит судьбу Старра он пока изменить не сможет. Осталось лишь попытаться убедить «Шамана» в том, что нельзя за такую мелочь ставить людей вне закона.

Как-то незаметно паладин оказался в самом центре отряда. То тут, то там слышался смех, да колкие солдатские подтрунивания друг над другом. Попадающиеся по дороге горожане с почтением и улыбками прижимались ближе к стенам домов. Восторженная детвора бежала рядом с гордыми всадниками, а из окон высовывались люди и провожали восхищенными взорами неторопливый эскадрон Лихих. Вдруг откуда-то из головы отряда раздался звонкий голос:

Следом за запевалой громыхнули все Лихие:

В другой момент Ладомар восхитился бы песне, однако сейчас все его мысли кружились вокруг оставшегося в Чистоте Старра.

– Все будет хорошо, – рядом вновь оказалась Таната. Красивое лицо девушки было отмечено тенью грусти. – Там, за Большой, может быть, даже лучше чем у нас… Все будет хорошо…

Паладин фыркнул и поморщился.

– Я виновата, воин, я знаю… – неожиданно жестко произнесла она. – Но… Он был таким… Я не смогла удержаться… Кто он? Откуда?

– За что вас взяли? – проигнорировал ее вопросы паладин. – В чем же ваш грех?!

– Мы… – девушка зарделась. – Мы…

– Вы, – передразнил ее смущение Ладомар. – Сделали уже, кашу заварили, хоть объясни из-за чего именно.

– Мы поцеловались.

Паладин опешил:

– Чего-о-о?

– Я все сказала!

– Поцеловались? И за это Старра в ссылку?! Вы тут все рехнулись в конец?

Таната осуждающе покачала головой:

– Ты не знаешь наших законов.

– Да и слава Горну! – возмутился Ладомар. – Слава Горну что не знаю! Совсем обезумели за своими Путаными местами?

– Кто он? – девушка устало повторила свой вопрос.

– Он? – воин уставился в голубые глаза Танаты. Проклятье, как же тут жить, если за поцелуй ссылают? – Он король одного из Смутных Королевств. Самый мудрый и благородный человек, кого я знаю. Честный, мужественный и храбрый. А вы его…

– За Большую, боец, за Большую, – раздался ехидный голос Разящего. Командир Лихих вклинился на своем вороном жеребце между Танатой и Ладомаром. – Так что перестань ныть, и смирись с этим. Там тоже живут люди. Не пропадет твой король

Глававторая

Эйдор впервые услышал голос Барса через пару недель после событий на Забытом Перевале. Всего пара недель с того момента, как окончательно рухнула старая жизнь и на ее смену пришли новые земли, новые лица. Мир разделился на две части. Часть «до» и часть «после». Позади остался добрый Анхор и великое Братство. Они его предали. Сначала использовали, а затем предали. Сломали ему жизнь и не протянули руку помощи по возвращении. Подвиг паладина, спасшего Эйдору жизнь, впечатлил его. Если бы не поступок Ладомара – другие вампиры выпили бы его досуха где-то среди северных гор.

Странными оказались две недели новой жизни, мрачными. Из него словно выдернули душу, изваляли ее в саже, в нечистотах, в грязи сырых трактов и бесцеремонно запихали обратно, оставив хозяина самому разбираться в новой реальности. Две недели постоянных разъездов на Сыне Ветра вместе с Агоном: десятки новых имен, сотни лиц, тысячи слов. Император Мереана редко позволял юному слуге Усмия остаться наедине со своими мыслями. Эйдор не знал какие цели преследовал бородатый чародей. Но изо дня в день Агон рассказывал ему о строящейся империи, знакомил с ближайшим окружением, и, как показалось юноше из Анхора, радовался его обществу как отец, неожиданно узнавший о том, что у него есть сын.

Порой Эйдору начинало казаться, что он становится зомби, что Агон выжигает у него душу, в отместку за то, как юноша поступил с Лемиллой. Хотя анхорец точно знал, что ни одна живая душа не знает, как он обошелся с белокурой носительницей силы Халда. Если только император (который вел себя отнюдь не как владыка огромной, могущественной страны) не прочитал его мысли.

Агон постоянно говорил, а когда Эйдор вставлял пару-тройку слов в ответ – воодушевлялся донельзя. Многое в речах мереанца находило в душе вампира отклик. Да, так жить, как живут в Смутных Королевствах нельзя. С другой стороны опыт родной страны, где покой держался на вранье и подлости Ордена, ему также не нравился, а Агон шел по схожему пути: по тропе насилия. Он создавал мир на костях воинов. Однако Эйдор не видел в его действиях и желаниях лукавства, отчего симпатия к уставшему владыке лишь росла. Юношу, конечно, смущало то, что властитель огромной страны доверяет ему как свои планы, так и свои мечты. Но в этом он был не одинок: ближайшее окружение Императора с нескрываемой неприязнью поглядывало на неожиданно вознесшегося и никому прежде не известного выскочку. Исключением являлся лишь слуга Агона, хитроватый Женарг, но, как подсказывала анхорцу тлеющая внутри злоба – показное дружелюбие тот выказывал до поры. Спиной к рыжеволосому помощнику Императора Эйдор поворачиваться бы не хотел.

Волей-неволей, мотаясь по миру на спине Сына Ветра, Эйдор начал разбираться в том, что происходит в Смутных Королевствах. Больше всего, конечно, говорили о том, что самая простая часть плана Агона сработала, а вот на границах с Сейнаром, куда докатывались передовые отряды имперской армии, уже появились трудности. Юноше-вампиру не раз выпадала «честь» присутствовать при отчетах различного вида разведчиков. Иногда у него даже мелькала мысль, что если он решит переметнуться на сторону врагов Агона – тот потеряет кучу агентов. Мысли у лазутчиков, судя по их угрюмому виду при докладах, возникали те же.

Усмийцев среди шпионов он не видел ни разу. «Братья» по вере докладывали императору лично, не покидая своих позиций, но Агон сразу же делился информацией с Эйдором. Потому-то юноша и знал, что юго-восток Смутных Королевств, напуганный резким и удачным прорывом Мереана, по одиночке выходить против ползущего на него монстра не захотел. Что Балион после недолгих переговоров и парочки угроз поддержал Агона, а вот Ниран отказался сотрудничать как с юго-востоком, так и с надвигающейся империей. Над Смутными Королевствами повисло тягостное ожидание громкой развязки. Дороги к границам Сейнара заполнились черными отрядами Мереана с одной стороны, и воинскими реками Эймора и Мирамии с другой.

В самой Империи дела шли неважно: все чаще и чаще Агон отстранял одних командиров и сменял их другими, порою проходили публичные казни как мародеров, так и повстанцев. Некоторые провинции меняли власть безропотно, и без сожаления, в некоторых загорались и тут же гасли костры мятежей. Император постоянно с кем-то общался, и зачем-то делился комментариями с Эйдором.

Нет, ему льстило такое отношение. Раньше с его мнением не считались.

В общем, это были две недели гонок, разговоров, знакомств и истинного хаоса в душе Эйдора. Спокойно он себя чувствовал только по ночам, перед сном. Именно в такой момент его и застал неожиданный голос в голове.

«Эйдор?»

Вампир не ответил. После того как он оказался представлен почти всему «цвету» имперской власти, многие пытались пообщаться с ним с глазу на глаз. Иногда слали угрозы, иногда пытались польстить и заручится поддержкой императорского фаворита. Всем опять что-то было от него нужно.

«Эйдор? Ты слышишь меня?»

В общении усмийцев нашлась проблема: общий фон голосов звучал всегда, и Эйдор очень быстро научился его заглушать (так как попытки разобраться в гвалте – ни разу к успеху не привели). Но от слов, что звучали именно в его адрес, отделаться было нелегко, тем более такому новичку, как анхорец. Он пока не умел определять, кто именно с ним разговаривает, и потому угрозы просто передавал Агону как: «Мне тут кто-то пригрозил оторвать ноги, но кто – не знаю». Император даже заверил, что его агенты уже ищут доброжелателей.

«Эйдор?! Я тоже Анхорец, ответь!»

Анхорец? Юноша повернулся на бок, наслаждаясь мягкостью матраса. Его положение при дворе дало несколько приятных деталей. Например: отдельный шатер, вооруженная охрана, и куча личных вещей, которые потащит за собой какой-нибудь несчастный, если Агон вдруг решит сняться с места.

Анхор… В глубине души Эйдору было больно и неприятно слышать про родные земли. Туда ему дороги нет. Однако радужное детство и все добрые моменты жизни остались на севере, за Путаными местами, отчего в душе жглась колкая обида. Он ведь не сделал ничего такого, чтобы его отвергли. Мало того – он серьезно помог Анхору, а в ответ получил пинок под зад.

«У нас тут лето…»

«Кто ты и что тебе надо?» – не выдержал Эйдор, он натянул на голову одеяло и, не открывая глаз, поуютнее устроился на матрасе.

«Меня зовут Барс, вот. Просто поговорить хотел».

«Хорошее имя, Барс» – улыбнулся юноша: «Только о чем нам разговаривать?»

«Просто хотел сказать, что у нас есть те, кто недоволен, как с тобой поступили Верховные. Ты молодец, вот!»

Эйдор открыл глаза, почувствовав, как екнуло его сердце. Кто с ним разговаривает?!

«Кто ты?!»

«Я немного осведомлен о делах в Анхоре. Я имею в виду настоящие, истинные дела».

«Усмиец?»

«Агира тоже был усмийцем, Эйдор» – вкрадчиво напомнил голос. Только сейчас юноша обратил внимание, что Барс говорит почти шепотом, будто опасаясь чего-то. В душе опять неприятно заныла обида. С ним опасно говорить в открытую. Он же враг. Он же изгнанник.

«Что сделано – то сделано, Барс. Учти, во мне больше нет любви к Ордену».

«Я понимаю. Если бы я мог что-то изменить – я бы непременно это сделал. Но в Ордене не все так гладко, как хотелось бы. К сожалению одна часть Верховных занята какими-то своими затеями, вторая вообще не принимает более никакого участия в жизни страны, и только третья пытается что-либо сделать невзирая на происходящее».

«Ты, конечно же, из третьих?» – не удержался от ехидства Эйдор.

«Нет» – юноше показалось, что Барс улыбается: «Я тебе разве сказал, что я один из Верховных?»

«Ну, а кто ты тогда?»

«Пока ты не научишься отсекать такие разговоры от общего фона, я тебе и не скажу этого, вот».

Присказка «вот» у незнакомца звучала многоточием.

«Не понял».

«При желании нашу беседу можно услышать, Эйдор. А вернее твои ответы. Научись говорить только мне, а не общаться в общем гвалте. Поверь, у Агона хватает людей, которые следят именно за такими разговорами, а мне бы не хотелось, чтобы он попытался на меня выйти, вот».

«Ты же усмиец, должен радоваться новому Усмию» – недоверчиво подумал Эйдор.

«Ты еще молод, и только недавно открылся, мальчик. Ты еще многого не знаешь как об Усмие, так и о Халде. Да и вообще о вере».

Юноша скривился. Вера – как много в этом звуке. Он всегда верил в чертоги Небесного Горна. Он жил праведно и правильно, а теперь… Теперь обречен на огонь Подземных Кузен. И за что? Эйдор усилием воли прогнал нехорошие мысли прочь. Он ведь знал за что, знал. Но не хотел вспоминать об этом.

«Как дела у Ладомара?»

«У кого?» – не понял Барс.

«У того паладина, который меня спас от ваших карателей».

«Служит Анхору» – уклончиво ответил земляк.

«До женщины он своей, конечно же, не добрался?» – ядовито предположил Эйдор.

«Пока еще нет» – спустя паузу промолвил Барс, «Но не я выбирал его судьбу, он сам ее принял».

«Он просто служит Горну! И он спас мне жизнь».

«Он служит не Горну, а той самой женщине» – неожиданно огрызнулся Барс, но через миг уже мягко продолжил: «И он нужен Братству и Анхору. Думаю ты и сам догадываешься почему. Но не будем об этом говорить, хорошо? По-крайней мере до тех пор, пока ты не научишься не орать свои ответы так, что их не услышит только ленивый» – раздраженно заметил голос. «Просто знай, что в Ордене есть люди, которые приложат все свои усилия, чтобы тебя реабилитировать, вот».

Юноша промолчал.

«Спокойной ночи, Эйдор» – неожиданно попрощался земляк.

Утром в шатер анхорца вошел Женарг и двое солдат из личной стражи Агона:

– Доброе утро, молодой господин. Простите за вторжение, но владыка хочет вас видеть, – хитро улыбнулся рыжий слуга. – И, если дозволено мне будет об этом сообщить, он выглядит недовольным.

Эйдор выслушал его лежа на матрасе, затем скользнул взглядом по ничего не выражающим лицам воинов.

– А мне дозволено будет одеться одному? – он не смог не передразнить Женарга.

– Конечно, молодой господин, – поклонился тот. Солдаты молча развернулись и покинули шатер. Последний придержал полог, пропуская слугу Императора наружу, и внутрь ворвался запах воинских костров.

С неохотой покинув теплую лежанку, юноша зябко ежась, натянул серые штаны, надел того же цвета льняную рубаху и накинул сверху теплую безрукавку. Мучаться с завязками он не стал. Сунув ноги в сапоги, анхорец вышел из шатра на свежий воздух. Лагерь, в котором он находился, еще не ожил. Основные обитатели расположившегося на холме бивака составляли свиту Агона, и в их интересах ранние подъемы не значились. Внизу, в долине, все уже были на ногах, как и полагается военным.

Женарг терпеливо ждал снаружи, подставив веснушчатое лицо солнечным лучам. Завидев появившегося Эйдора, он вновь поклонился и жестом попросил следовать за ним.

Шатер Агона был защищен на славу. Для того чтобы добраться до входа надо миновать несколько шеренг тупо улыбающихся Детей Серпа, пройти через кольцо личных гвардейцев императора и, напоследок, просочиться мимо белесого облака, парящего у жилища чародея. Светлый Дух – так звали мистическую субстанцию. Эйдор ни разу не видел его в деле, но не сомневался, что тварь эта опасна не менее многочисленных детин с серпами. Чуть позади шатра, на земле спал Сын Ветра, и могучие бока зверя вздымались в такт сиплому дыханию.

Женарг провел Эйдора ко входу, юркнул за полог, и через несколько мгновений вернулся.

– Прошу, молодой господин, – чуть поклонился рыжий хитрец и приподнял полог.

– С кем ты говорил, мальчик? – без приветствия, без лишних вопросов сразу же поинтересовался Агон. Он сидел за столом, невесть как перевозимым вместе с лагерем, и наблюдал как по листу пергамента само по себе скользит перо.

– Когда?

– Вечером. Прости, я за тобой не слежу, но мои агенты взволнованы вчерашней твоей беседой с неким «Барсом». – Император ловко поднялся на ноги, в очередной раз восхитив Эйдора. Чародей был могуч, юноше казалось, будто с булавой или топором Агон способен обращаться не менее ловко, чем с волшебством. Император жестом накинул на шатер заклинание, ограждающее его от случайных ушей. Женаргу, судя по всему, мереанский владыка не доверял.

– Я знаю не больше твоего, Агон, – Эйдор единственный, кто разговаривал с властителем империи на равных. И не боялся его. Он вообще медленно, но верно избавлялся от страхов перед людьми. Только воспоминания о Карателях Анхора заставляли юношу испытывать столь неприятные ощущения.

– Кто он? – Агон нервничал, он задумчиво оглаживал черную бородку и цепким взглядом следил за лицом Эйдора, словно опасаясь поймать его на лжи.

– Я не знаю, Агон, – пожал плечами Эйдор и переступил с ноги на ногу, оглядев внутреннее убранство шатра. Хотелось сесть, но стульев тут, кроме императорского, не оказалось.

– Ты не обманываешь меня? – прищурился правитель Мереана. Внутренне юноша возмутился: что за вопросы? Будь он на месте Агона – любые подозрения считались бы верными, и обратное надо было бы доказывать под пытками.

– Агон, я не знаю кто это. Кто-то из тех, кто знает о моем изгнании и паладине, который за меня заступился.

Эйдор рассказывал Агону о Ладомаре. Хотя тот и не питал симпатий к паладину. Немудрено, святой воин мало хорошего сделал императору и его ближним. Интересно, вдруг мелькнула мысль у Эйдора, знает ли чародей, кто убил его верного Ухлака?

Иногда у юноши появлялись странные фантазии. Сможет ли Император сопротивляться, если он захочет его убить?

– Усмиец среди Верховных? – Агон бросил взгляд на пишущее перо, будто проверяя, что оно не остановилось.

– Не знаю, – Эйдор стал терять терпение. – Может быть, кто-то из первого круга рыцарей. Я думаю, что произошедшее на том перевале не имеет отношение именно к Верховным Чародеям. Скорее всего инициатива Ордена. Чародеев высокого ранга там не было. А может это вообще кто-то из любопытных дружинников.

– О чем вы говорили?

– Да так… Обо мне, – прищурился Эйдор. – Я бы не хотел об этом распространяться.

Агон тяжело вздохнул, прикрыл глаза и покачал головой:

– Мне надо это знать, мальчик мой. Скорее всего, когда мы закончим дела на юго-востоке, нам придется обратить наш взор на север. К сожалению, есть опасность, что в наши дела может вмешаться сила Халда, и тогда кровопролитие будет ужасающим.

– Ну что я могу тебе сказать, Агон? Ты выдернул меня из шатра как предателя! Я почти ничего не знаю. Что знаю – скажу. У Ордена свои внутренние дрязги, может быть это и хотел донести до меня наш благодетель. Он сообщил мне лишь то, что не все довольны моей «высылкой».

– Знаешь, что я не смог ни отыскать никакого Барса, ни достучаться до него? – медленно проговорил Император. – А поверь мне – я могу быть настойчив.

Эйдор верил, люди без таких черт характера владыками государств не становятся.

– Я сильно сомневаюсь, что его зовут Барс, – поделился мыслью Эйдор. – Однако прозвища среди рыцарей Братства распространены, так что скорее всего кто-то из них. Чародеи не любят «кличек».

Некоторое время Агон молчал, поглядывая на скрипящее перо.

– А еще мне кажется, что он не хочет участвовать в общем деле усмийцев, – добавил юноша.

Император отстраненно кивнул:

– Такое бывает. Вера давно уже перестала быть верой. Тайные паладины идут против Горна, усмийцы равнодушны к делам собратьев. А простые люди верят только в силу да золотую монету. Мы живем своими законами. Прости меня, Эйдор, мне просто показалось, что ты можешь…

– Я все могу, – зло прервал его анхорец. Проклятье, почему они все хотят, чтобы он делал так, как они пожелают? Почему они не дают ему жить самому? – И сейчас я хотел бы делать полезное, хорошее дело, которое я сам выбрал, а не которое мне навязывают. Любви к Анхору у меня больше нет! Но, пожалуйста, пусть это будет моя нелюбовь и мой выбор. Если хочешь – я буду докладывать тебе обо всех наших разговорах, мало того, я думаю мы сможем использовать этого Барса в дальнейшем, когда пойдем на север. Но не следи за мной!

Горячая речь Эйдора заставила Агона немного смутиться.

– А для того, чтобы он мне больше доверял – мне необходимо научиться говорить только с ним, чтобы меня не могли услышать твои добрые соглядатели даже при огромном желании. Ты научишь меня?

Глаза Императора удивленно расширились, и он с недоверием развел руками:

– Ты больно шустр, Эйдор. Ставишь мне условия?

Вампир еле сдержался от хлесткого ответа. Агон добр к нему, но наверняка и у этого чувства есть границы:

– Нет, просто хочу немного уважения к себе. Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, понимаешь? То меня волочит убивать Агира, то тащит Ваогар, то меня использует Ладомар. Анхор, Братство – у них у всех на меня свои планы. У тебя, как я вижу, свои. Но мне хочется, чтобы это был мой выбор, а не чей-то еще. Я устал уже, понимаешь?!

Агон улыбнулся:

– Хорошо, мальчик мой, прости меня за такое недоверие. Сегодня, после обеда, приходи ко мне, я попробую научить тебя как отсекать ненужные уши при разговорах с другими усмийцами. Но обещай мне, прошу, хотя бы в знак признательности за мою доброту – что я не пожалею о доверии тебе.

Эйдор думал сказать, что ему доверие Агона не нужно, но опять сдержался.

– Сейчас у меня нет ни одной дороги, по которой бы я хотел пойти, кроме твоей, Агон, – наконец проговорил он.

– Тогда еще раз прости меня, и жду тебя после обеда, – Агон вновь поглядел на пергамент. Перо замерло над столом и больше не царапало послания. – А сейчас, извини меня вновь, мне нужно вернуться к делам.

Эйдор кивнул Императору и вышел прочь.

На улице царило лето. Сейчас бы искупаться, но идти на реку, вдоль берегов которой стоят воинские лагеря, а по тропам снуют патрули – не хотелось. Потому юноша вернулся в свой шатер, чтобы немного побыть наедине со своими мыслями, и покопаться в магических силах. Жаркий интерес к чародейству за последние две недели сильно угас, однако легкие язычки пламени еще тлели в душе, и периодически захватывали Эйдора с головой.

Миновав кордоны охраны, юноша остановился, и обернулся. Над шатром Агона вяло повисло черное знамя Империи. Безветрие… Скучное, душное, летнее безветрие, от которого хочется забиться в тень и ничего не делать. Магия подождет, решил Эйдор и, ведомый легким голодом, отправился к кухонным палаткам.

* * *

Агон подошел к выходу и чуть приподнял полог, впустив внутрь немного свежего воздуха. Искоса глянул на голубое небо и раздраженно махнул рукой, отправляя написанную почту. Магические посланцы, ждавшие сигнала под потолком шатра, молча расхватали письма и черными тенями метнулись на волю. Указы, приказы, наказы – вся выматывающая тягомотина, верная спутница порядка. Слова, которые порою необходимо подкреплять карательными группами, наемными убийцами и личными визитами «вежливости». Нет страха – и закон перестает работать. Досадно.

Проводив взором посланников, Император вернулся внутрь и остановился посреди походного жилища. Здесь он чувствовал себя не в пример лучше, чем в стенах замков и городов. Нет лишней суеты свиты, нет ненавистных шагов в коридорах. Иногда даже можно услышать птиц, голоса которых изредка пробивались через гул стоящей в низине армии.

Мысли чародея вернулись к Эйдору. Последнее время он часто о нем размышлял, пытаясь понять, стоит ли тратить столько времени и сил на молодого вампира. Сложный характер у него. Тяжело мальчику пришлось: в таком возрасте разочароваться в людях. Верно говорят, что правды лучше не знать.

– Повелитель, не угодно ли вам позавтракать? – на пороге тихо объявился Женарг. Верный пес… Верный ли? Агон чувствовал, что меньше и меньше доверяет услужливому слуге.

– Неси, – не оборачиваясь бросил Император. Скорее всего, скоро ему придется расстаться с рыжим хитрецом.

Агон был осведомлен об интригах в его окружении, особенно усилившихся с появлением Эйдора. Одно из новых имен не давало императору покоя. Алеано. Человек без лица. Неведомый заговорщик, о котором известен только факт его существования. Поиски пока успехов не дали, но следы изменника были повсюду. Наверняка он уже ищет подходы к Женаргу, и едва запахнет жареным – слуга переметнется, как пить дать. Или же болезнь недоверия пришла в душу Императора от юного анхорца?

Эйдор ему нужен. Силой вампира не удержать, угрозы бессмысленны: мальчику нечего терять. Лесть – он не поверит. А вот приблизить к себе, стать его другом, как бы мерзко не звучало, единственный путь заполучить юношу в союзники. Но делать это надо очень осторожно. Впрочем, мальчик обладал поистине звериным нюхом, чувствовал, что у Агона весьма прозрачные интересы и намерения.

В сердце некстати заворочались воспоминания о Лемилле и Склое. Не об этом они мечтали. Не об этом… Им повезло, что они не увидели, как строится их Империя. Не «наслаждались» рядами виселиц, где болтаются тела сынов Мереана, решивших поживиться за счет экспансии своей страны. Не казнили ставленников, запускавших жадные руки в средства выделенные на восстановление земель и городов. И не сидели часами напролет над простыми на вид приказами десяткам наместников, которые без участия Агона боялись хоть что-нибудь сделать не так.

Лемилла сейчас, наверное, уже мертва. Но он все еще помнил ее глаза и ее запах. Он до сих пор ее любил, прекрасно понимая, что вместе им не быть никогда и даже если такой шанс вдруг объявится – Агон его не использует. Уже поздно. Все поздно. Она его предала.

А Склой… Склой сейчас опять бредет по дну Долгого залива, в очередной раз безмолвно и неумолимо приближаясь к Агону, чтобы принести кару Усмия. Через неделю надо будет вновь лететь на берег Сердца и заставить старого приятеля побродить еще немного. Неужели всю жизнь так придется бегать?

Где-то в глубине души Император надеялся, что юный анхорец, набрав должную силу, сможет остановить обезумевшего мечника. Если только им удастся подружиться.

Когда Эйдор пришел к нему учиться искусству общения, Агон отметил, что тяга к знаниям у юноши была, но чувствовалось, что этот порыв недолговечен. Мальчик внимал его инструкциям, старательно повторял, пробовал обратиться к нему тайным способом, возмущенно встряхивал седыми космами и вновь пытался закрыть свои слова для всех, кроме Агона. Безуспешно.

Эйдор ушел, оставив Императора в паршивом настроении. Властителю целой империи стало стыдно за себя, за то, что он хотел сделать. За мысли, которые преследовали его с утра до вечера. Он цеплялся за анхорца как утопающий. Он не видел в нем личности. Ему просто нужен был послушный вампир, как в старых легендах из забытых томов. Бывали такие случаи, бывали раньше.

Стыдно… Просто стыдно.

Все чаще и чаще Император обращался к зелью, в поисках которого по всему миру носились преданные люди Стилета. Мысли о нелепости и бессмысленности идеи единого мира посещали Агона не реже.

* * *

Фроз Могучий, волей судьбы и дланью Императора назначенный Лордом-Командующим армии Мереана, был человеком видным. Из небогатой семьи, наследства которой хватило лишь на коня да худой доспех, за тридцать лет службы он добился всего, чего только может добиться военный. Ему везло. Всегда и везде, а внушительная комплекция и фанатическая преданность ратному делу являлась отличным подспорьем для солдатской удачи. Таланты командира он проявил еще во время кампании на береге Сердца, где после десятка громких побед и зажглась его звезда.

На вид Фрозу было лет сорок, хотя за могучими плечами осталось пятьдесят четыре зимы, из которых тридцать семь он провел рука об руку со смертью. Лицо матерого воина не несло на себе абсолютно никаких следов боевой славы, чему он был несказанно рад. Фроз никогда не считал шрамы украшением мужчины. Шрам – это неудача в битве. Это плохой навык боя. Самые опасные противники те, на ком не видно старых ран.

Фроз был храбр, силен, умен и благороден. Именно из-за последнего качества его лицо сейчас перекосил гнев.

– Мне кажется, мы зря посвятили его в свои планы, – произнес один из находящихся в его шатре людей.

– Это предательство, – прорычал Фроз. – Измена!

Его бешеный взгляд скользнул по лицам троих «гостей». Двоих он знал, но лицо третьего скрывал капюшон. Рука воина легла на рукоять меча.

– Не трогай оружие, Фроз, – холодно прошипел Имар Островитянин. Достаточно известная при дворе личность, отличающаяся критичным отношением к власти Агона. Маркизик, как его про себя называл Могучий. Статный, кучерявый, кареглазый сердцеед, прославившийся неуемной жаждой до женской компании.

– А то что, щенок? – Имар был гораздо моложе Лорда-Командующего. Клинок Фроза вылетел из ножен, но в тот же миг рука воина застыла, будто замороженная. Фарим успел раньше.

– Проклятый колдун, – процедил Фроз, сожалея, что много говорил, а не сразу действовал.

– Гибель лучшего генерала Мереана не пойдет на благо Империи, увы. Так бы ты уже сейчас был бы мертв, – на морщинистом лице чародея нарисовалась неприятная улыбка.

– Стра… – Могучий понял, что онемел. Что не может пошевелиться. И тут в душу храброго воина скользнул непривычный страх.

– Увы, Фроз, так или иначе, ты будешь с нами. Мы заботимся в первую очередь о благе Империи, – проговорил Имар. Генерал бешено вращал глазами, силясь сбросить с себя магические путы. – Император, увы, оказался слаб. Нам нужен правитель, плотно сидящий на Улыбке? Ты всерьез думаешь, что столь пагубное пристрастие позволит ему править мудро? Или тебе нравится как медленно, но верно, к власти над нашей страной приходит анхорский выродок?

«Измена! Измена! Измена!» – Фроз был усмийцем, но попытка предупредить собратьев не удалась. Фарим намертво заблокировал его и там.

– Ты поймешь… – понимающе улыбнулся Имар. – Действуй, – приказал он доселе молчащему компаньону.

Златовласка скинула капюшон, и могучий воин рухнул перед ней на колени. Ничего более прекрасного он не видел в жизни; сердце бывалого рубаки готово было немедленно покинуть тело, если чудесное создание просто даст понять, что ей это будет приятно. Чувство восторга, сладкая боль и трепет захватили душу генерала.

– Поможешь им, поможешь мне, – призывно улыбнулась красавица. Фроз Могучий имел только один грех в своей жизни. Он не любил женщин и считал их несовершенным созданием Кузен. Сейчас же он чувствовал себя идиотом и проклинал свою недалекость. Она божественна, она просто великолепна. Она – все то, ради чего он жил. Жадно пожирая глазами неописуемой красоты личико, он любил каждый его дюйм. Все от золотистой пряди на лбу и изящной линии бровей, до чувственных губ и острого подбородка.

– Она неотразима, – на заднем фоне проскрипел Фарим. – Даже этот дуб проникся.

Что-то шевельнулось в душе Могучего, что-то, еще не порабощенное магией Златовласки. Взвыло, метнулось, попыталось сбросить сладкие чары и померкло.

С колен поднялся совсем другой человек. Это был тот же гений тактики и мастер боя, но теперь его сердце ему не принадлежало.

Глава третья

Больше всего за последние дни Ладомар устал от топота копыт и шума. Когда едешь один, или с товарищем, это не так заметно, а когда по тракту двигается большой отряд всадников – начинаешь медленно сходить с ума. Безумие усиливается ночью, когда Лихие затягивают пьяные песни, а кони вторят им храпом.

Разящий постоянно находился неподалеку. В собеседники коренастый всадник не набивался, зато охотно крутился вокруг Танаты, впрочем, рамки местных законов не переступая. Девушка на все знаки внимания реагировала с улыбкой, но не более.

Воительница, кстати, раздражала Ладомара все больше. Особенно постоянными расспросами о Старре. Лучше бы она сделала все возможное, чтобы его спасти, а не с восторгом в синих глазах выслушивала сухие рассказы паладина. Правитель из Смутных Королевств как будто околдовал анхорскую девушку. Сказать по совести, Ладомар немного ему завидовал. Так все просто у него оказалось, так непонятно быстро. Хотя расплата за успех оказалась скорой и жестокой.

Заговоренный наконечник стрелы появлялся в руках Ладомара все чаще. Паладин, и до этого привыкший жить в молчании, компаний не искал. Лихие также не стремились заводить с ним знакомство. Хотя одна попытка была. Веселый, бравый кавалерист с пышными усами обронил в его адрес какую-то невинную шутку. Друзья посмеялись, а Ладомар молча глянул в глаза остряку и растянул в злой улыбке тонкие, бледные губы. Шутник больше старался в сторону дикого южанина не смотреть и товарищам не советовал. Среди лихого царства анхорских всадников паладин Небесного Горна казался рыцарем смерти. Вечерами он подходил к костру, садился у огня и, не мигая, смотрел на пламя, да поигрывал наконечником стрелы.

Паладина терзали мысли о сорвавшемся поиске Элинды, об изгнании Старра, но больше всего Ладомара мучило понимание собственной никчемности. Присяга Братству связала по рукам и ногам, и он пока не видел никаких лазеек для того, чтобы соскочить с крючка анхорцев. Ему ничего не оставалось кроме того как ждать. Ждать встречи с таинственным Шаманом.

Отряд Разящего двигался на юго-запад к снежной горной гряде. И на третью неделю августа добрался до выхода к перевалу. В дубовой роще у подножья отряд Лихих встал лагерем. Черные всадники, судя по приготовлениям, решили обосноваться здесь надолго.

Светило августовское солнце; воздух пах цветами, зеленью и надвигающейся осенью. Паладин вдруг понял, что хочет впитать этот запах. Что каждый вдох несет в себе крупицу счастья. Гул стойбища вдруг начал раздражать, и Ладомар неторопливо направил коня в сторону перевала. Найдя место посуше и потише, паладин спешился и задрал голову, любуясь уходящей наверх тропой. Та уютно скрывалась в сени деревьев, петляла по склону серпантином, миновала кустарники, шла через изумрудные луга и терялась где-то среди каменно-снежных вершин. С улыбкой на лице воин закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Ему показалось, что он вот-вот взлетит.

От эйфории его отвлек стук копыт за спиной. Мигом на плечи обрушилась вся тяжесть последних недель, месяцев, лет. Наверное это отразилось на фигуре паладина, так как голос сзади с усмешкой произнес:

– Извини, что вернул на землю. Завтра с утра начнем подъем.

Разящий. Ладомар неохотно обернулся на командира Лихих.

– Горы – это лучшее что можно было придумать, – неожиданно поделился кавалерист и подмигнул.

– Небесный Горн в этих горах? – глухо поинтересовался Ладомар.

– Да, но это к северу.

– Туда вы меня, разумеется, тоже не пустите? – горько спросил паладин.

Разящий пожал плечами:

– Браток, не я решаю. С Шаманом говори, он может все в Анхоре.

– Поедем втроем, не хочу ребят туда гнать, – рыцарь Братства кивнул на перевал. Сейчас, на фоне голубого неба, его седловина казалась ступенькой в небо. – Да, и далеко не отъезжай, южанин.

– Как меня зовут, Разящий? – вдруг улыбнулся Ладомар. Он с наслаждением следил, как на лице такого уверенного в себе, такого всезнающего Лихого появляется удивление:

– Даморар? – предположил тот.

– Почти, – паладин отвернулся. И зачем подчеркнул свою «исключительность»? Что-то новое узнал? Поморщившись, Ладомар тихо повторил:

– Почти… Я хочу побыть один.

– Не задерживайся, южанин, – раздался за его спиной голос Разящего. – Я, все-таки, за тебя отвечаю.

Ладомар промолчал, глядя на горные вершины. Как ему хотелось, чтобы Элинда была рядом. Он и она… И горы. И никого более. Просто постоять, и помолчать вдвоем.

Мечты.

Восхождение на перевал началось с первыми лучами солнца. Утро оказалось весьма холодным, но это никоим образом не умалило желания Ладомара немедленно отправиться в путь. Несмотря на то, что сонный лагерь Лихих выглядел очень уютно. Паладин зябко поежился, но улыбку не сдержал.

– Странный ты, южанин, – отметил этот факт собирающийся Разящий. – Когда все улыбаются – ты мрачнее тучи, а когда вообще не до смеха – ты чему-то радуешься.

Заспанная Таната улыбнулась шутке Лихого. Даже в столь невыгодный момент девушка смотрелась очень мило.

– Утром, в такой холод, в дальнюю дорогу собираемся, – ворчливо продолжил развивать тему Разящий, – а он улыбается! Вот фантазер, а!

Ладомар сделал вид что не слышит его.

– Кони перевал не пройдут, но часть пути верхом сделаем. Дальше мои ребятки их заберут, – командир всадников с прищуром посмотрел на пробивающиеся сквозь дубовую листву лучи. – С погодой нам не повезло. Будет жарко.

Разящий оказался прав: Ладомар начал дуреть от жары едва солнце докатилось до зенита. К чести командира Лихих, тот очень заботливо, хоть и не без издевки, отнесся к спутникам. Он даже прихватил с собой белые чепцы для попутчиков. Наверное, только благодаря им черноволосые Ладомар и Таната остались в сознании.

До того момента как они вышли на каменные склоны, миновав последние следы растительности, паладин, несмотря на палящее солнце, получал от дороги удовольствие. Жарко, постоянная жажда, но зато какая красота! За спиной путников раскрывался чудный, холмистый Анхор. Ладомар заметил какой-то изящный дворец в глубине леса, к востоку. Много впечатляющих, сказочных видов. Эйморские горы, где он бывал до этого, отличались серостью и однообразностью.

А потом начался путь пешком. Конечно же, Ладомар, сопровождаемый улыбающимся взглядом Разящего, все железо оставил с конем. С собою взял лишь меч, который закрепил за спиной, чтобы тот при ходьбе не болтался, да поплотнее завязал кошель с магическим компасом. Без доспеха, в застиранных, заношенных рубахе и штанах паладин был похож на крестьянина, на нищего, но никак на святого воина.

Разящий настоял, чтобы Ладомар взял с собой еще и теплый плащ. Спорить с ним южанин не стал: горы обманчивы, жара здесь может смениться холодом в течение часа, но как же не хотелось брать с собой лишний груз! Сам командир всадников был одет гораздо лучше своих товарищей, чувствовалось, что толк в нарядах он знает, но при этом умеет отличать красивое от удобного. Походное же облачение Танаты являлось обычным, хоть и подогнанным по ее фигурке, мужским охотничьим костюмом. Для гор не самый лучший вариант, но приемлемо.

К вечеру измученный переходом Ладомар стал относиться к спутнице помягче. Всю дорогу он наблюдал, как красавица мучается от жары и усталости, но та ни разу не пожаловалась идущему впереди Разящему. Кстати, командир Лихих вел себя так, будто всю жизнь провел в горах. Ловко прыгая с камня на камень, он с веселым прищуром оглядывал нависающие над ним склоны, с улыбкой вдыхал горный воздух и излучал бодрость. Впрочем, подгонять он спутников не пытался.

Ладомар с трудом переставлял отяжелевшие ноги, все чаще останавливался перевести дух, и даже открывающиеся за спиной виды не так восхищали, как раньше. При взгляде вниз казалось, что они идут уже не первый день. Давно скрылся в дымке тот небольшой замок на востоке, а леса и поля Анхора смешались в темное море. По краям от тропы чернели скальные отвесы со снежными дорожками, и от мертвых камней веяло освежающим холодом. Начало подъема, средь пышной зелени и чудных деревьев, казалось давно забытой сказкой.

Ни Таната, ни паладин – не обменялись ни словом в течение всей дороги. Лишь когда Разящий, будто вспомнив о спутниках, обернулся к ним и бодро сообщил, что они скоро доберутся до «одной пещерки» где и переночуют, Ладомар буркнул:

– Слава Небесному…

– Слава… – очень устало проговорила Таната.

– Совсем вымоталась? – паладину стало ее жалко.

– Я в порядке, спасибо, – улыбнулась девушка, но в глазах мелькнуло изумление. – Выдержу.

– Вы что, устали, что ли? Вот фантазеры! – Разящий остановился, присел и хлопнул себя по коленям. Затем самодовольно осклабился и смело встретил тяжелый взгляд Ладомара. – Я планировал к ночи уже на ту сторону выйти. Но что-то вы медленно ходите.

У паладина не нашлось сил разозлиться на командира Лихих.

– Он из Первого Круга, – тихо произнесла Таната, когда Разящий забыл про них и продолжил подъем.

– Что? – не понял ее Ладомар.

– Первый Круг. Они не как простые люди. Сильнее, быстрее, опытнее, выносливее и живут дольше. Есть Первый Круг, Второй Круг и Верховные. Я из Второго… – девушка вяло отмахнулась от назойливого насекомого (как ни удивительно, но они неплохо досаждали путникам даже здесь, среди камней).

– А Верховные еще сильнее? – Ладомар улыбнулся. Нехитрая иерархия.

– Верховные! – едва ли не с благоговением прошептала Таната: – Они могут все…

– Слушай, я вот одного понять не могу. Почему люди зовут вас Братством Чародеев, хотя я пока что видел только рыцарей?

– Знаешь, я всей истории не знаю, – девушка заметно обрадовалась возможности перевести дух. – Слышала что Орден был создан как подразделение Братства. Не только же на магию полагаться. А потом их перестали различать. Да и зачем? Братство ведь.

– Путаюсь я в нем, – признался паладин.

– С непривычки, наверное.

Разящий тем временем умчался куда-то вперед, и сейчас с улыбкой замер на скальном обрыве, ожидая спутников.

– Ладно, идем, – паладин неожиданно подмигнул девушке. Он видел, как ей тяжело дается каждый шаг. – Крепись!

А затем подал Танате руку, помогая забраться на очередной камень.

За долгожданной пещерой, о которой говорил Разящий, начинался огромный снежник. Несколько сотен футов посеревшей, обледенелой тропы. Дорога на завтра.

Ладомар скривился от предвкушения.

– В пещеру, быстро, – неожиданно севшим голосом приказал Разящий.

Паладин непонимающе покосился на рыцаря. Тот выглядел встревоженным, и смотрел на снежник.

– Я сказал – быстро! – прошипел Лихой.

Таната послушно юркнула внутрь. Паладин устало поинтересовался:

– Что случилось?

Разящий втолкнул его внутрь, выхватил меч и, выглядывая что-то за пределами пещеры, спиной вошел следом.

– Костлявый Лев, – бросил рыцарь.

Ладомар увидел тварь сразу после слов Лихого. Темный силуэт, размером с медведя, замер на светлой полосе снежника.

– Ни звука, – прошептал Разящий. Он медленно отступал в пещеру.

Глаза крупного, когда-то живого хищника горели могильным, зеленым светом. Чудовище молча вслушивалось в ночную мглу.

Ладомар решил с Лихим не спорить. Он даже старался дышать беззвучно.

Костлявый Лев хрипло рыкнул, неторопливо прошелся по снежнику вниз, к пещере, и вновь замер. В нос паладину ударил смрад гниения, и воин нащупал рукоять меча, про себя прокляв решение провожатого загнать их в ловушку. Вдруг они оказались в логове монстра?

Тварь какое-то время стояла неподвижно, а затем гигантскими прыжками умчалась прочь. Ладомар покосился на Разящего, но тот все еще держал над головой руку, мол, тихо! Спустя несколько минут рыцарь облегченно вздохнул:

– Пронесло, кажется.

– Кто это был? – поинтересовался паладин, но руку с меча не убрал.

– Я же сказал – Костлявый Лев, – раздраженно ответил Разящий. – После гибели Халда обезумели они вконец. Я думал, что маги всех перебили.

– Причем здесь Халд?

– Его создания, фантазер, – удивленно пояснил рыцарь. – Ты вообще слышал о детях Халда?

У паладина не было сил клещами тянуть из собеседника ответы. Он махнул рукой и отправился выбирать место для ночлега.

– Когда погиб координатор – часть его детей обезумела. Слишком велика была власть Халда над ними, не смогли они без подпитки остаться сами собой. – Великодушно проговорил ему вслед Разящий. – Чародеи Братства долго охотились за такими созданиями. Странно, что кто-то уцелел, да еще так близко к Разлому. Как доберемся, надо будет обязательно сообщить старшим.

Ладомар отстраненно кивнул, ощущая, как навалилась на него усталость. Воин расстелил на камнях затхлой пещеры плащ и с тяжелым вздохом на нем растянулся. Через пару мгновений он уже спал.

– Обиделся, что ли? – с удовольствием прокомментировал это Лихой. Таната отстраненно пожала плечами и последовала примеру южанина.

Разящий покосился на выход из пещеры и устроился поудобнее, отчего кожаный доспех тихо скрипнул. В проеме было видно ночное анхорское небо с россыпью ярких звезд. Приятное зрелище, нужное. Если бы еще не бродящий в округе Костлявый Лев…

Ночь придется провести в дозоре. От южанина и девчонки, если тварь Халда вернется, толку будет немного. Разящий и сам-то не был уверен, что сможет с ней справиться.

Лихой нащупал в нагрудном кармане трубку и кисет. О Льве он не беспокоился: чудища ориентировались на зрение и на слух.

Рыцарь Первого круга выпустил клуб ароматного дыма. В этот момент Ладомар захрапел…

– Вот ведь непруха, – закатил глаза Разящий. Но на его счастье Костлявый уже далеко ушел от пещеры.

* * *

…от грохотания Таната то и дело прикрывала глаза, опасаясь, что именно сейчас с неба ударит молния и испепелит спускающихся с перевала странников. Грохот Разлома встретил их на седловине перевала, сразу после изматывающего подъема по огромному снежнику. Никогда прежде девушка не посещала долину Грома, и столь шумный, жуткий край ей сразу не понравился. Черное, с красными отливами небо, голые камни и страшного вида снег в седловине. Будто год от года заливаемый кровью.

Южанин вдруг что-то сказал, но очередной раскат грома заглушил его слова.

– Что? – друг Старра ей нравился. Не как мужчина, а просто как человек. Какая-то непонятная и неосознанная симпатия. Что-то было в его манере держаться. Величественное? Или, холодное? А еще от него пахло одиночеством.

– Я говорю, не видно долины, будто в задницу Усмию смотришь! – заорал паладин.

В этом тоже было свое очарование. Грубость и прямота.

Паладин видимо ждал какой-то реакции от спутницы, но, наконец, махнул рукой и продолжил спускаться. Разящий ловко прыгал по камням чуть ниже и то и дело оборачивался, убеждаясь, что Таната и южанин не отстали.

Девушка посмотрела вниз. Они неотвратимо спускались к серым, заслонившим землю облакам. Отчего-то Танате очень не хотелось в них входить. И ей так не хватало солнца… Над Разломом царила пустота, и дарило свет здесь нечто другое. Нечто неподвластное ее пониманию. Но на все воля Братства!

После снежников тут было тепло, пусто и немного жутко. Красно-черные оттенки мира настраивали на мрачный лад. Как рассказывали хроники Ордена: когда-то давным-давно здесь произошлооткрытие врат из Подземных Кузен в реальный мир, но сила Халда и Братства заблокировала демоническую силу в пределах долины, и с тех пор лучшие чародеи и воины несут свою вахту в этих краях. Самое опасное место в Анхоре. Из Разлома до сих пор объявляются твари Кузен и в столкновениях с ними по сей день гибнут патрули Ордена.

Углубившись в свои мысли, девушка очнулась только тогда, когда ее довольно грубо дернули за плечо. Разящий, мимо которого она, оказывается, уже прошла, удивленно цокнул языком, и небо вновь громыхнуло.

– Стойте здесь! Застава сейчас будет! – прокричал рыцарь. Неожиданно откуда-то прилетел шквал ветра, и странники едва удержались на ногах. – Плащи приготовьте. Будет немножко ветрено!

Разящий одной рукой придерживал шапку, весело поглядывая на спутников.

– Никуда не…

Гром пробрал Танату насквозь.

– Никуда не уходите! – перекрикивая утихающий рокот, приказал Лихой. – Вперед меня не лезьте!

Только сейчас девушка подняла глаза и увидела перед собой клубящуюся массу. Сдавленно вскрикнув, она отшатнулась, споткнулась, но оперлась на вовремя подставленную руку южанина.

– Что это?! – спросила она, и зачаровано уставилась на бурлящую границу.

– А я откуда знаю?! – изумился паладин. – Я вообще не местный! Но Разящий ТУДА вошел.

Он заметно нервничал.

Лихого не было довольно долго, и спутники уже начали волноваться. Но тот, наконец, вышел из пылевого облака.

– Ну что, идемте, герои! – улыбнулся он и нырнул обратно. Таната бросила взгляд на южанина. Как страшно идти первой… Паладин минуту буравил взглядом кипящую преграду, а затем плотно сжал зубы, хрустнул шеей, не отрывая глаз от мечущейся пелены, и зашагал вперед. Бурлящая масса без звука поглотила воина Горна, и девушка, тяжело вздохнув, подошла вплотную к границе. Странно, но несмотря на мощь вихря от него не исходило никаких порывов ветра. Иллюзия? Таната выставила перед собой руки и, закрыв глаз, сделала шаг в облако.

Неведомая сила рванула ее вверх, выбила из легких воздух и швырнула вперед. Подхватила, потащила в противоположную сторону и вновь дернула. Таната распахнула глаза, но перед взором забурлила неведомая стихия и ее тут же замутило; крик застрял где-то в груди, и девушка с животным ужасом, молча ждала последнего рывка, который наверняка окончится смертельным ударом о каменную стену. Раскат грома совпал с тем, как она вылетела из облака и наткнулась на что-то мягкое, погасившее падение.

– Все? – прокричал над ухом незнакомый голос.

– Да, все, – ответил ему Разящий. К горлу девушки опять подкатила тошнота, и она с трудом удержала предательские позывы.

– Гори ты в Кузне… Ты мог предупредить?! – раздался угрожающий голос южанина.

– Да ладно тебе, ничего ж не случилось, – весело ответил ему Лихой.

– Ты мог предупредить, плевок Усмия? – взревел паладин. Таната успела заметить как южанин бросился вперед и неожиданно ударил Разящего кулаком в лицо. Кавалерист отшатнулся, удивленно коснулся ушибленного места и неуверенно улыбнулся. Однако в следующий миг рыцарь Первого Круга без труда скрутил взбешенного южанина и аккуратно положил его на камни.

– Ну, может быть, я немного был неправ. Но, признай, – выдержке Разящего можно было позавидовать. Таната с восхищением смотрела на брата по Ордену. – Признай, что сейчас ты тоже погорячился.

Изумленный паладин, так еще и не понявший, как оказался на камнях, сел.

– Ну, извините. Меня, кстати, в первый раз тоже никто не предупредил, – Разящий пожал плечами. – Без обид, чужак, хорошо?

Рыцарь протянул руку потрясенному Ладомару.

– Я думаю, дальше вы уже сами справитесь? – недовольно проговорил незнакомец. Высокий, длинноволосый, седой старик с грубым посохом в руках вдруг закашлялся и плотно сжал иссушенные бледные губы.

Южанин руку Разящего все-таки пожал.

– Да, благодарю вас, отцы!

– Слава Братству, – за спиной незнакомца девушка увидела еще двоих старцев. Оглядевшись, она заметила также небольшой, спрятавшийся меж красных камней домик. Застава, про которую говорил Лихой. А пожилые чародеи видимо сторожат проход.

– Ладно, я действительно погорячился с шуткой, – Разящий виновато развел руками. – Ну да вы простите мне эту небольшую шалость?

Таната лишь кивнула. Она с изумлением смотрела на раскинувшийся перед ней легендарный Разлом. Девушка, конечно, слышала о том, как выглядят Врата, но видеть собственными глазами… Далеко внизу, под тоненькой паутиной мостов неторопливо дышала алая пустота. Идти вниз страннице сразу расхотелось, там должно быть ужасно жарко!

Кто и как построил сотни мостов над ужасной пропастью, в которой пылал невидимый Танате огонь? Кто-то из Верховных? Или тот, кто создал эту ужасную крепость посреди Разлома? Отблески неведомого пламени ласкали огромную, уходящую в небо скалу. Чем ближе к вершине, тем больше она приобретала черты замка. На шпилях множества башенок висели недвижимые флаги Анхора. Орден по-прежнему стоял на страже и хранил покой своей страны.

– Ну, думаю, нам пора, – Разящий отвернулся от спутников и привычно запрыгал по камням вниз. – Тропы тут не будет, так что готовьтесь к долгому спуску. И осторожнее, старайтесь двигаться за мною, тут очень много живых камней.

– Каких? – испуганно прошептала Таната. Сверху опять громыхнуло, однако здесь раскаты были потише, чем за облаком.

– Шатающихся под ногами, – пояснил ей южанин. – У нас они также называются. Пойдем.

Он осторожно последовал за Разящим. Чем ближе странники приближались к мостам, тем зловеще выглядел возвышающийся над Разломом замок. Воздух чуть пах гарью, но душно не было. Значит снизу жар не шел. Терпимо, убрать бы только жуткий свет из-под земли и грохот с небес!

Недалеко от одного из мостов (Ладомар даже смог разглядеть перила, настолько близко они подошли к твердыне) странникам повстречался патруль Ордена. Три воина, маг и огромный, грохочущий каменный элементаль. Паладин прежде не видел таких существ. Огромный, в два человеческих роста, составленный из валунов голем.

Солдаты, закованные в глухие, слишком тяжелые для пехоты доспехи, молча отсалютовали Разящему, а маг с учтивой улыбкой поклонился Танате. На паладина патрульные внимания не обратили, чему тот только обрадовался. Сейчас его больше всего занимала приближающаяся гора и бездна под мостами.

Чем ближе они подходили к цели своего путешествия, тем яснее становилось, что каменный перст оплетают лестницы, а сама твердыня изрыта множеством ходов, и часть скальных выступов есть ничто иное, как башни.

– Крепость Верховных, – поделился со спутниками Разящий. Коренастый Лихой улыбнулся, сплюнул в красную пыль и ткнул рукой в небо. – На самом верху сидят Верховные Чародеи!

– Нам туда? – спросила его Таната.

– Нет, нам немного ниже.

– Не понимаю я вашей иерархии, – неожиданно признался Ладомар. – Кто старше, где Верховный, почему-то рыцари, то маги ими являются?

– На самом деле все просто. Верховные Чародеи стоят во главе Братства, однако, они крайне редко выходят на люди. А лидеры Ордена рангом пониже, но зато их чаще видят. Кстати, уровнем ниже Волшебники и Рыцари местами меняются. То есть маг Первого круга должен подчиняться рыцарю Первого круга, но при этом может командовать воинами Второго.

– А почему так?! – удивился паладин.

– Так повелось, – растерялся Разящий. – Я не думал об этом. Сначала вроде иначе было, но после войны стало так.

– Да уж, на все воля Небесного…

С каждым шагом крепость Верховных была все ближе, а значит приближался и момент, когда Ладомар узнает ответы на все вопросы и, может быть, сможет вытащить Старра. И отпросится к Элинде. Он на все готов, лишь бы ему дали шанс ее найти! Обиду, причиненную таким «вызовом к начальству» Ладомар не забыл, но и не показывал, прекрасно понимая тщетность демонстрации.

Интересно, что скажет ему загадочный Шаман?!

Когда странники подошли к мосту, паладин с трудом заставил себя сделать первый шаг на, казалось бы, надежную переправу через Разлом. Остановившись, он вцепился в перила и медленно наклонился, дабы глянуть вниз пропасти.

– Осторожнее, – предостерег его Разящий. Воин Братства опять шел впереди. – Держись крепче!

Внизу не было ничего. То есть – вообще ничего. Зловещая, алая пустота. Тягучее, с черными прожилками, пульсирующее небытие. Стены Разлома медленно растворялись в жерле Кузен, и с каждым мигом жуткая субстанция то надвигалась, готовясь выплеснуться наружу, то отступала, побежденная неведомой силой.

– Что там?!

– Кузни, – рыцарь Первого Круга бросил мрачный взгляд вниз. – В прошлый раз они пониже были. С каждым годом, как говорят, они все ближе и ближе.

– Пойдемте, ребята, – неожиданно жалобно попросила Таната. – В замок…

Ладомар с трудом снял одну руку с перила. Очень бы не хотелось рухнуть вниз со странных мостков. Да, с виду покрытие кажется надежным, может быть, даже стальным. Перила, опять же, литые. Железный желоб, откуда на первый взгляд просто невозможно вывалиться, но страх есть страх. Тяжело осознавать, что под тобою пустота, у которой, может быть, и дна-то нет.

Глава четвертая

– Вот фантазер! Я ж тебе четким, по-моему, языком говорю – оденься! Слушай старших, и будет тебе почет да уважение! – Разящий тряханул сомнительного вида шубой перед лицом Ладомара. Паладин стал медленно закипать.

– Зачем? – сквозь зубы повторил он.

– Да свались ты в Кузню! Одень, а потом задавай вопросы. Сам поймешь! Не хочешь одевать, хотя бы в руки возьми, когда вызовут!

Паладин, Таната и командир Лихих расположились в небольшой каменной зале, освещенной приятным голубым огнем. Сотни магических свечей на хрустальных люстрах смогли отогнать тяжелые, агрессивные цвета долины Грома.

– Я не понимаю, зачем мне ЭТО надо брать в руки на встречу? – процедил Ладомар.

Таната, безропотно взявшая одежду, неодобрительно покосилась на южанина.

– Ну возьми, раз надо! – она неожиданно пришла на помощь Лихому.

– Вот видишь, и лапушка наша понимает, что сделать надо, а ты все артачишься! Забирай!

С каменным выражением лица паладин взял в руки колючую, пахнущую каким-то зверем шкуру.

– Это собачья подстилка, что ли?! – зло поинтересовался он.

– Ой, фантазер, – всплеснул руками Разящий. – Вот как ребенок, честное слово! Все так, как должно быть. Скоро сам поймешь! А вот собачек ты уже сам придумал.

Лихой подошел к деревянной лавке, на которой лежала его шуба, и присел.

– Сейчас Шаман спустится, и пойдем… Он даст знак, да… – Разящий достал из кармана трубку и принялся ее набивать.

Ладомар вдруг почувствовал, как в зале похолодало. И вместе с этим пришло полузабытое, тревожное чувство.

– Чуешь? – оторвался от своего занятия Лихой. В синих глазах кавалериста плясали веселые огоньки. Раскурив трубку, он блаженно выпустил клуб дыма и придирчиво оглядел спутников.

– Ладно, пойдем, что ли.

Видимо результат осмотра его удовлетворил. Хотя более драных шуб Ладомар давно не видел. Они наверняка сменили не одну сотню плеч за свою несомненно долгую жизнь.

Разящий бесшумно снялся с места и подошел к темной нише в глубине зала. Что-то толкнул, что-то потянул, и перед ними с глухим стуком отворилась дверь.

– Заходите, друзья. Добро пожаловать в резиденцию Шамана!

В стылом, темном помещении, в пятне яркого света, пробивающегося откуда-то сверху, стоял человек в просторном балахоне. Ладомар понял, что именно от незнакомца тянет невыносимым холодом и… Паладин замер, прислушиваясь к знакомым ощущениям. И неожиданно вспомнил, когда он уже испытывал подобное чувство. Тот странник из Анхора! Приятель Эйдора! Усмиец с защитным амулетом!

Разящий убедился, что спутники зашли внутрь и закрыл дверь, а затем поплотнее запахнулся в шубу и в очередной раз выпустил клуб пахучего дыма.

– Мерзлый?! – в ужасе прошептала Таната и попятилась к выходу.

Лихой улыбнулся, мягко преградил девушке путь.

– Он Мерзлый! – она схватилась за руку Разящего, еще, судя по всему, не понимая того, что Лихой об этом знает.

– Именем Небесного Горна, – Ладомар выхватил меч из ножен. – Прощаю тебя, слуга Усмия! Да пребуу…

Удар о стену выбил воздух из легких, сознание на миг померкло.

– Не торопись, – проговорил покрытый инеем незнакомец. – Не торопись, человек.

В полумраке комнаты глаза Шамана светились бирюзой.

– Да пребудет с тобой благодать Небесного Горна! – упрямо поднялся Ладомар. Его все это время вели к усмийцу?! На службу?!

– Именем Анхора – прекрати свои нелепые попытки победить меня, воин! – неожиданно резко сказал Мерзлый. Разящий изумленно переводил взгляд с паладина на учителя и в растерянности разводил руками.

– Да будет твоя-а-а-а-а… – приступ боли свалил упрямого Ладомара на пол. Именем Анхора… Присяга сильнее веры? Корчась и шипя от невыносимых мук, он попытался подняться, дабы продолжить заклинание, но с криком упал на спину и выгнулся дугой. Из прокушенных губ брызнула кровь.

– Прекратите это! – вскрикнула Таната. – Не мучайте его!

– Воин Небесного, не все то, что было создано Усмием – есть враг рода людского, – Шаман приблизился к лежащему. Девушка задрожала от холода и поплотнее закуталась в шубу, где-то под потолком комнаты тускло загорелись магические факелы, неохотно разгоняя тьму в помещении. Свет озарил десятки угрюмых скульптур, таящихся в темных нишах.

– Именехм… – Ладомар повернулся набок, и его вырвало. Паладин, рыча от боли, все пытался встать на ноги, но приступ не отступал.

– Аледро, – глухо проговорил Шаман и устало показал на Ладомара. Разящий коротко кивнул, сделал шаг к южанину и четким ударом лишил того сознания.

– Задача усложняется… – задумчиво произнес Мерзлый. Он повернулся к испуганной девушке и широко улыбнулся:

– Рад видеть тебя в добром здравии.

– Вы… Вы…

– Да! – сверкнули глаза на заиндевелом лице. – Я! Шаман, один из Верховных Чародеев Братства. Усмиец и говорящий с духами из рода Мерзлых. К вашим услугам.

– Учитель, – это произнес Разящий. В голосе Лихого сквозило удивление.

– Потом я расскажу тебе историю Богов, друг мой. И Кузен, и Горна… Когда очнется наш общий друг.

Шаман медленно отошел от людей подальше, заметив, как покрываются инеем ресницы Танаты.

– Многие зимы приходят сюда рыцари Братства, и каждый раз одна и та же история. Как Мерзлый, как Сын Льда, как один из злейших врагов Анхора оказался среди Верховных?! – без эмоций, монотонно проговорил чародей. Из темноты проступил ледяной трон, и маг опустился на него. – Слова представления и легенд я помню наизусть. Я даже не осознаю, когда проговариваю их. Но еще ни разу мне не приходилось рассказывать, отчего же я ко всем прочему еще и дитя Усмия.

– Но как… – начала было Таната, и осеклась под взглядом бирюзовых глаз.

– Приведи его в чувство, Аледро, – обратился к Разящему Шаман.

Спустя пару минут Ладомар пришел в себя, несколько мгновений молчал, а затем поднялся на ноги, не сводя глаз с Верховного.

– Прежде чем пускать свою силу в ход, позволь я расскажу тебе древнюю легенду, носитель света Небесного, – Шаман встал с трона и отцепил от пояса небольшой жезл. Присев, Мерзлый провел ладонью вдоль пола, будто осторожно сметая пыль, и с размаху вонзил его в камень. Ладомар ошеломленно уставился на медленно пульсирующий тотем в виде ледяной молнии. Из жезла вдруг вырвалось снежное облако, и в воздухе проступили очертания ледяного зеркала.

– Скорее всего, – продолжил Шаман, – зрелище не оставит тебя равнодушным, и прости меня заранее, за то, что тебе предстоит пережить.

Глаза Мерзлого холодно сверкнули:

– Считается, что давным-давно, на заре нашего мира, Горн и Кузни породили своих детей…

Ладомар не мог отвести взора от мерцающего куска льда. Магическое зеркало висело в нескольких дюймах над полом и источало теплый, чарующий свет. Размеренный голос Шамана обволакивал тело, укутывал в мягкое, согретое одеяло. Краем глаза паладин увидел, как поникла околдованная Таната. Волшебное окно притягивало к себе, манило, и южанин сделал к нему неуверенный шаг, чувствуя, как туманится сознание, а тело пронизывают щекочущие волны.

На ледяной глади стали проступать какие-то фигуры, в нос ударил свежий морозный воздух, а уши резанул восторженный детский крик:

– Смотри!

Мир покачнулся. Ладомар попытался сделать еще один шаг.

– Смотри, Анджей! Смотри!!! – голос стал ярче, в ушах засвистел ветер, а в лицо кто-то запустил пригоршню снега. Паладин провалился в небытие…

«…и отфыркиваясь от снега, шутливо погрозил кулаком озорному подростку. Тот локтем поправил сползшую на глаза шапку и громко рассмеялся. Нил опять попал. Как ему удается находить такие моменты, когда друг теряет бдительность?

– Ребята, осторожнее, не дома же во дворе! – недовольным тоном попросил Арин. Он кутался в теплый плащ, укрываясь от пронизывающего ветра, и с прищуром глядел на заворачивающую горную тропку. – Что я потом вашим родителям скажу?

– Зануда, – буркнул Нил и подошел ближе к Анджею, все еще вытирающему снег с лица.

– Я все слышу, Нил! – чуть обижено заметил Арин. – Вы сами мне обещали, что будете вести себя тихо. Это же горы, ребят! Вон, в прошлом году старого Кларка лавина забрала, а он потише и поопытнее вас был!

– Не ной, не маленькие! – долговязый Нил не любил Арина, или вернее, очень не любил когда старший товарищ начинал поучать. Да, ему двадцать, но и Анджей с Нилом не дети! Пятнадцать зим – возраст мужчины!

– Язык прикуси, – вдруг разозлился кареглазый Арин. – Скажи спасибо, что я тебя вообще с собой взял!

Анджей посмотрел на Нила и сделал страшные глаза. Вдруг Арин сейчас их отправит обратно или вообще здесь оставит дожидаться. Родители отпустили их только под слово старшего товарища.

Нил все-таки промолчал, хотя видно было, как его распирает желание сказать что-нибудь обидное.

– Идемте дальше, по-моему, скоро уже Его увидим! – Арин крепко взялся за торчащий из снега посох.

Друзья медленно зашагали следом за проводником. Под ногами весело скрипел снег, в ушах свистел ветер, а над долиной, ниже тропы, по которой брели ребята, плыли небольшие тучки. Там же внизу, среди заснеженных лесов, притаилась их родная деревенька. Странно, но отсюда ее было не видать. Только небольшое пятнышко в лесу, и то путники не уверены были не уверены, что это и есть Новая Застава.

Два дня пути до теплой печи! Так далеко ребята еще не забирались! Если бы не Арин…

– А правда, что он как солнце? – спросил в спину Анджей. Старший на ходу пожал плечами.

– Мне отец сказывал, что Горн не греет. Он просто сияет, но глаза не режет. Такой шар в воздухе висит и светит! – поделился знаниями Нил.

– Если бы я его видел, я бы сюда не пошел, – не оборачиваясь, бросил Арин. – Придем и увидим!

Анджей немного волновался. Нет, путешествовать он всегда любил, но так далеко от дома никогда не уходил. Да и путь-то не в соседний поселок. К самому Небесному Горну идут. Да, в горах он бывал сызмальства, но ни разу не поднимался на эту вершину. Далеко, и страшно. Говорят, кто ходил сюда в одиночку возвращался назад совсем другим человеком, а то и вовсе пропадал.

Небесный Горн должен увидеть каждый! Как же иначе! Многие со всех сторон мира приезжали, чтобы забраться сюда и посмотреть на создателя! Нормальное желание, почему же нет? Вон, Анджей, сын бочара, например, хотел повторить подвиг старого Ревала, который прошел на лыжах до огромной реки на востоке и рассказывал, что видел Подземные Кузни. В деревне говорили, что врет старик, но Анджей охотнику верил.

– Мама говорит, что волнуются все, но ждут, – вдруг проговорил Арин, вызвав укол зависти у сына бочара. В роду кареглазого люди могли переговариваться друг с другом мыслями. Дар этот просыпался со временем, хотя, как сказывали люди, мог и вовсе не появиться. Арину повезло. Сейчас он брел впереди их маленького отряда и общался с близкими. Только бы не пожаловался на спутников!

– Я сказал, что у нас все в порядке, и что мы почти на вершине! – Арин споткнулся, оперся на посох и зашипел от боли. – Осторожнее тут!

Под снегом затаился камень.

– Накидало их! Раньше тропа была проторенная, говорят. На днях же помните, тряхануло? Вот, небось, от этого. Надеюсь, не завалило проход-то…

Землетрясение Анджей помнил, небольшое, но деревню напугавшее. Будто в горах обрушилась одна из вершин. Думали, что надо даже в город послать, за волшебниками, но как-то не повторялись толчки, все и позабыли.

С погодой ребятам повезло. На снегу сверкали отраженные солнечные лучи, небеса были синие-синие, а так как облака плыли ниже, то ничто не мешало путникам наслаждаться теплыми объятьями весеннего солнца. Скоро уже таять все начнет. Последние дни зимы.

В эту пору стоит быть осторожнее. Говорят по весне в горах опаснее всего. В тот толчок такая лавина сошла! Пока Арин и друзья шли наверх, они видели ее следы. Участок леса будто выкосил усердный великан и забросал проплешину серым от грязи снегом.

Когда странники почти добрались до самой вершины, Анджей вымотался. Ему так хотелось попросить Арина остановиться, но тот упрямо шел вперед, да и Нил не выказывал никаких признаков усталости. Долговязый приятель всю жизнь провел как с шилом в одном месте. Ему было интересно все, от бабочек летом до какой-нибудь сосульки зимой.

– Судя по всему, мы сейчас выйдем к котловану, где находится Небесный Горн, – неожиданно севшим голосом поведал спутникам Арин. На небе появились первые звезды, хотя темнеть начнет только через пару часов. Россыпи камней встречались все чаще, и старший заметно нервничал. По рассказам стариков, Горн окружен каменной стеной и висит в воздухе, футах в тридцати-сорока над дном. Проход к Небесному был только один. Если же его завалило камнями… Значит все путешествие окажется напрасным.

Однако вскоре Арин вздохнул с облегчением. Тропа, хоть и изрядно занесенная снегом, вывела странников к щели, из которой бил яркий свет.

– Ура! – крикнул Нил и было вырвался вперед, но Арин схватил его за меховой воротник и опрокинул на снег.

– Не беги! Не кричи! – почти прошипел он.

– Так мы же наверху! Что случится?! – возмутился долговязый, непослушная шапка сползла ему на нос, и он с нескрываемым раздражением ее поправил.

– Внизу тоже есть люди, Нил. А если по твоей вине сойдет лавина? – покачал головой Арин. – Думай еще и о других!

Анджею показалось, что старший товарищ остановил Нила только по другой причине. Наверное, он хотел первым увидеть Небесный Горн. Впрочем, пусть будет, так как он хочет. Если бы не Арин, то им с Нилом пришлось бы ждать целый год, прежде чем их отпустили бы сюда одних.

В проходе старший остановился и присвистнул.

– Что там?! – немедленно вскинулся Нил. Он едва ли не запрыгал на месте от возбуждения.

– Одна стена обрушилась! – Арин вошел в котлован, и друзья последовали за ним.

Кареглазый оказался прав: одна из стенок, поврежденная землетрясением, обрушилась, и сейчас рассыпавшиеся камни образовали небольшой завал рядом с… Рядом с бурлящим молочным светом шаром! Небесный Горн сверкал над дном котлована и слегка покачивался в воздухе. Одна из плит обрушившейся скалы входила в яркое светило.

– Ого! – восхищенно выдохнул Анджей, он стянул с себя шерстяную шапку и потер чешущийся лоб. Горн был прекрасен! Там, за щелью, мир окутывала ночь, а здесь стены заливал приятный белый свет. По камням ползли иссиня черные тени ребят. Казалось, что они танцуют в такт мерцанию Небесного.

– Красота какая, – Арин улыбнулся. – Смотрите, как сияет!

Нил юркнул вперед, к останкам стены. В душе Анджея затрепетала тревога. Друг делал то, что никак нельзя делать. Ни в коем случае нельзя! Он бросил взволнованный взгляд на улыбающегося Арина, но тот щурясь смотрел на светящийся шар, и не видел как Нил ловко карабкается по камням, все ближе подбираясь к Небесному Горну.

– Эй! – Арин, наконец, увидел как долговязый спутник пробирается к шару. – Стой, Нил!

– Не боись, – крикнул тот сверху. Он вышел на плиту ведущую прямо в Горн.

– Нил! Не надо, Нил! – испуганно закричал Арин. Анджей неожиданно для себя поддержал старшего. Ему казалось, что еще миг и мир изменится. И изменится не в лучшую сторону.

– Да ладно, что вы так испугались?! – Нил подошел к шару. Из-за яркого света казалось, будто парень состоит из двух цветов. Белого и черного. Анджей не мог разобрать лица друга.

А потом Нил протянул руку и коснулся Небесного Горна. Вспышка резанула глаза Анджея, а сверху раздался страшный звон. В следующий миг истошно закричал Арин. Их проводник упал на землю и изогнулся дугой.

– Что с тобой?! – испуганно бросился к нему Анджей.

Старший крутился в снегу и кричал от боли, а котлован заливал золотистый свет, смешивающийся с молочным огнем Небесного Горна. Источником звона и свечения оказался Нил.

– Нил! Перестань! – закричал Анджей, он стоял над извивающимся Арином и боялся к нему прикоснуться. – Перестань, пожалуйста, Нил!

– Я не могу! Я не могу! – заплакал от страха долговязый. – Что со мною, Ан?!

Арин вдруг замер, что-то прохрипел и остекленевшим взглядом уставился в небо. Черты его лица медленно разгладились. Наверху медленно стихал дикий звон.

Анджей с ужасом понял, что кареглазый проводник умер…»

Ладомар резко вдохнул, ошеломленно потряс головой, пытаясь прийти в себя, однако в следующий же миг волна теплого воздуха от ледяного тотема погрузила его обратно в странное видение.

– Ты как? – наконец-таки нарушил долгое молчание Анджей. Он сидел на очищенном от снега бревне, и теплые меховые штаны надежно сдерживали идущий от земли холод. Нил даже не поднял на друга глаз. Он съежился у костра, обнял колени и молча покачивался из стороны в сторону. На его щеке блестела пугающая дорожка слез.

– Нил?

Тот вяло поморщился и помотал головой, мол, отвяжись.

– Иди домой Анджей, – один из взрослых, бородатый охотник по имени Макрух, с отеческой заботой в раскосых зеленых глазах посмотрел на мальчика. Нила он, и второй «стражник», недавно пришедший в их деревню северянин, старались не замечать. Вердикт старосты оказался безжалостен. Изгнание.

Поисковая группа встретила ребят у низкорослого ельника, где те сделали грубые волокуши для тела старшего товарища. Нил всю дорогу плакал и просил прощения у мертвого приятеля. Анджей пытался утешить его, просил не корить себя так. Но в глубине души понимал, что послушался бы друг тогда – и не лежать бы сейчас Арину на пахучих еловых ветках.

Прежде чем встречающие успели что-либо сказать – вновь явился тот ужасный звон, и склон горы озарило яркое свечение. С грохотом и ревом где-то сошла лавина, и пока люди сообразили, что Ариновского брата надо оттащить подальше от засиявшего Нила – прошла не одна минута, наполненная ужасными криками боли.

После того как старейшина в деревне также испытал на себя страшное действие неведомой силы, Нила под охраной отправили за окраину поселения. Его отец сейчас готовил заброшенную сторожку в трех милях к северу, в лесу, где его сыну предстояло дожидаться чародеев из города, а матушка…

Матушка Нила, от страха за любимого мальчика слегла с сердцем, и сейчас над нею колдовала Шума-знахарка, пытаясь унять жгучую боль в материнской груди.

– Иди, Анджей… – с участием повторил Макрух. – Скоро в сторожку его отведем, как протопится там.

– Горн послал мальчика искупить грехи наши, – вдруг проговорил северянин. – Я чувствую ярость его. Оскорблен Небесный! Дитя несет кару людям.

– А ты вообще помолчи, дурень! – сурово пригрозил ему коренастый охотник. – Придут люди поумнее тебя и решат, отчего это все произошло. Негоже тебе то языком балакать!

– Молить надо за грехи, – прошипел северянин, и глаза его блеснули сумасшедшим огнем. – Молить!

Анджей еще раз посмотрел на скорчившегося Нила, поднялся на ноги и, попрощавшись со взрослыми, направился к деревне. Очень хотелось плакать, очень хотелось, чтобы пришел Арин и с улыбкой в карих глазах воскликнул: «Я живой! Я пошутил!» И чтобы старый друг не загорался больше ужасным золотым огнем…

* * *

– Ты не понимаешь, что это значит? – черные глаза женщины сверкнули недоумением. – Поверь, это лишь начало! Мы должны немедленно остановить распространение заразы! И очень жестоко, дабы ни у кого и в мыслях не было повторять поступок этого мальчика.

– Лана… – широкоплечий мужчина в позолоченном балахоне развел руками. – Надо искать другой метод, понимаешь?

Он задумчиво теребил пышную белую бороду, переводя взгляд со жгучей красавицы на окно и обратно.

– Я не могу ждать, пока ты решишь, Астар! – неожиданно зло прошипела та. – Он мучает моих людей, понимаешь? Появился слух, что в лесах прячется кто-то из северян, уже сходивших к Небесному и подхвативших эту заразу «во славу Небесного Горна!». Ты понимаешь, что наш род должен ответить? На карту поставлено существование моих детей!

– Лана… Прекрати, не все так серьезно, – отстраненно покачал головой Астар. Сказать по правде, его мысли были довольно далеки от происходящего, и черноглазая собеседница эта видела.

– Это мои дети, Астар! А значит это серьезно! Твой заразившийся отпрыск причиняет боль моим. Ты хочешь сказать, что это несерьезно? Представь, если их станет сотня? А если тысяча?!.. О чем ты думаешь? – вдруг взвизгнула Лана.

– Что ты предлагаешь?

– Те, кто коснулся Небесного Горна – должны быть казнены.

– Он же всего лишь мальчик! – изумился белобородый.

– Он уже убил другого мальчика, Астар! Отвлекись от своей безумной жены хотя бы на день, подумай о том, что происходит в мире. Наши рода еще недостаточно переплелись для того, чтобы люди перестали разделять их. Уже идут разговоры, что богам не угодны наши с Усмием дети! Понимаешь? Из-за одного юнца, оказавшегося не в том месте и не в то время! Люди готовы принять новую веру из-за него!

– Ну, мало ли какие слухи ходят? Сама же знаешь…

– Да? Я вот, например, слыхала слух о том, что Халда давно уже не интересуется делами родов, что она создает каких-то омерзительных тварей. Что она окончательно обезумела! Тоже ерунда?

Астар вздрогнул, умоляюще сложил руки:

– Не говори так, Лана…

– Надо немедленно поставить вокруг Небесного оцепление, найти всех, кто его касался, и казнить, друг мой. Во имя дружбы наших родов! Во имя их существования!

– Хорошо, оцепление, это хорошо. Но казнить…

– Не казнишь ты – казню я! – запальчиво воскликнула черноокая.

– Это опасно, – в голосе Астара проскользнули стальные нотки, – все-таки он из моего рода!

– Тогда почему ты не слышишь меня, Астар? Раз понимаешь что такое родство! Он убил моего родича!

– Не он… А Горн!

Лана отшатнулась, лицо красавицы исказилось в гримасе ужаса и неверия:

– Ты… Ты считаешь что…

– Нет, не подумай ничего дурного, – засуетился Астар. – Но кто знает, может это и правда Его знак?

Женщина мотала головой и пятилась к двери. В ее глазах появились слезы:

– Астар…

– Ну перестань, Лана! – бородач поморщился, понимая что говорит глупости. – Я что-нибудь придумаю!

Черноглазая резко развернулась и покинула комнату.

Дальше перед глазами Ладомара закружилась череда рваных образов, выдранных из прошлого. Будто неспешный рассказчик заменил тягучее повествование резкой сменой холстов.

Он увидел коленопреклонных людей, молящихся высокой каменной башне на лысом холме; в окне твердыни вниз смотрел мрачный, уставший от всего Нил.

Смена кадра, смена времени. На небе луна, на полях снег. В груди долговязого мужчины, в котором лишь угадываются черты повзрослевшего Нила, торчит арбалетный болт, а растерзанное тело удачливого стрелка топчет обезумевшая толпа фанатиков.

Осень, желто-красный лес вдоль тракта. Время празднеств и лихих торгов. По дороге охваченный золотым сиянием бредет постаревший северянин из деревушки Анджея, а за его плечами марширует несколько вооруженных мужчин и мечами добивают корчащихся среди ярмарочных повозок людей.

Вновь зима, воздух королевства пахнет гарью от пылающих городов. В пышном зале переговоров с кинжалом в груди лежит бородач Астар, и в его глазах медленно угасает удивление. Закованные в латы алые демоны стоят над трупом черноокой Ланы, и из-за огромных кожистых крыльев выглядывает бледное лицо белокурой девы.

Весна. Две армии по краям огромного поля. И два командира. Он – темноволосый, гладковыбритый равнодушный мужчина, и она – хранительница безумного пламени в очах и повелительница алых демонов.

Поздняя осень, скрипит под ногами выпавший ночью снег. У покосившегося колодца в земле торчит пульсирующее холодом копье, а рядом с ним стоит на коленях муж Ланы, и из его рассеченных запястий капают алые капли. Каждая из них сотрясает землю, ветер рвет верхушки деревьев, пытается содрать с человека плащ, а из снега и льда медленно вырастают те, кого впоследствии назовут Мерзлыми. В то же время, где-то далеко посреди глухого болота из-под земли лезут огромные, покрытые гнилым мхом твари и собираются вокруг своей хозяйки.

Мрак, вспышка, и перед глазами паладина снова возник темный зал и стоящий посередине зала Шаман.

– Вот так, – сипло хмыкнул тот и выдернул ледяной тотем из пола. Ладомар вдруг понял, что все это время стоял на ногах, и в тот же миг колени воина подогнулись.

– Ну или, в крайнем случае, так, – себе под нос добавил Шаман, глядя на беспамятных гостей.

Глава пятая

– Обед, – в камеру влетела миска с горячей похлебкой. Огромный стражник сквозь зубы выругался, в сердцах ударил древком алебарды о каменный пол и произнес:

– Прости, дружище, споткнулся. Ты тут не продрог еще?

Ладомар молча взял миску и, обжигаясь, выудил из нее парящий кусок вареного мяса.

– Если вдруг холодно будет, ты мне сообщи, – доверительно проговорил бугай. Паладин даже вида не показал, что удивлен такому отношению. В темницах, как ему казалось, с пленниками должны обходиться иначе.

– Не стесняйся, главное, хорошо? – здоровяк не унимался, стоял у решетки, смотрел на пленного южанина и нервно покусывал губы. Ладомар прожевал кусок мяса, отметил невероятный вкус специй, и снова запустил руку в миску. В местных тюрьмах и кормежка на уровне. Может, стоит убить кого-нибудь, чтобы навсегда тут с комфортом поселиться?

– Молчаливый ты какой! – стражник, наконец, отошел от камеры. Слушая его удаляющиеся шаги, Ладомар размышлял над тем, что показал ему Шаман. По правде говоря, паладин чувствовал себя обманутым. Всю жизнь пронести над собой знамя веры, быть верным ратником Небесного Горна, и, наконец, узнать, что его дар – всего лишь болезнь, которая убивает людей из другого рода. Воистину, от ума все беды. В учении свет, но в неведенье счастье. За такой «подарок» Ладомар возненавидел Мерзлого.

Сердце подсказывало паладину, что Шаман не врал. Что те образы – это окна в прошлое. Что не было Халда и Усмия, как великих Богов. Впрочем, паладину Небесного Горна (как и другим воителям его веры) такие детали были малоинтересны. Он всегда поклонялся божеству, давшему изначальную жизнь. Но как же… странно?… знать, что у Божества нет качеств из разряда «Добро и Зло». Он просто находится выше другого Бога, и то, исключительно в географическом плане.

Если же следовать видениям, то зло больше подходило Халду. Вернее, Халде. Те ужасные рогатые демоны, с черными кожистыми крыльями за спиной, никак не походили на добрых созданий, а твари из болота…

Ни о тех, ни о других Ладомар никогда не слышал. Странно, на слуху всегда были создания Усмия. Бурые Псы, Светлый Дух, Сын Ветра, Дети Серпа… Халда оказалась не столь плодотворна?

Паладин почувствовал знакомый холод. К нему шел Мерзлый. Усмиец. Хозяин.

– Браток-братишка, пойдем, потолкуем, – у камеры появился Разящий. Обращался коренастый рыцарь к дюжему стражнику. Приобняв воина за плечи, Лихой увлек того от решетки. – А то, знаешь ли, давно не был в Разломе, как тут дела-то идут?

Голос рыцаря удалялся, а мороз все усиливался. Ладомар еще по реакции Танаты понял, что о существовании среди Верховных Мерзлого никто и не догадывался, а сейчас, после того как Разящий увел стражника – лишь в очередной раз в этом убедился.

Когда Шаман остановился у решетки, паладин недовольно отметил, как от холода бегут по плечам неприятные мурашки.

– Образумься и не начинай свое изгнание опять, воин Небесного, – предостерегающе выставил вперед руки Мерзлый. – Это ни тебе, ни мне по сердцу не придется, клянусь душою льда.

Ладомар промолчал: он зачарованно наблюдал, как на решетке медленно проступает иней.

– Признаюсь, я жду от тебя потока вопросов, – наконец проронил Шаман. – Пока я в хорошем настроении – рекомендую этим воспользоваться. Поверь мне, южанин, это большая редкость.

– А зачем мне задавать эти вопросы? – Ладомара задели слова Мерзлого. Плевал он на такие одолжения.

– Потому что скоро, мой юный друг, тебе будет совсем не до этого.

– Послушай, усмиец, – паладин встал на ноги и подошел вплотную к решетке. От Шамана веяло диким холодом, но Ладомар даже виду не показал. – Придержи свой студеный язык за зубами, а?

На лице Мерзлого не отразилось никаких эмоций.

– Вы выдернули меня за несколько миль до того, как я увидел ту, которую ищу не первый год! – паладин скривился от ярости. – Вы выслали моего друга из страны, хотя он потерял родину, помогая вам!

Шаман медленно склонил голову набок, но промолчал.

– Что вам от меня надо вообще? Вы хотя бы сами понимаете, зачем я вам тут нужен?!

Ладомара трясло от ярости. Хотелось вцепиться в равнодушное, холодное лицо усмийца, но мешали узкие прутья решетки.

Мерзлый неожиданно улыбнулся, и страшной оказалась гримаса бледных губ на замерзшем лице.

– В тебе много интересного, прОклятый южанин. В другое время я бы с большим удовольствием пообщался б с тобой на эту тему. Но, увы, времени у нас не так уж и много. Завтра ты предстанешь перед советом Верховных. Там же тебе и расскажут про твою задачу, кою ты, как принесший присягу, выполнишь с улыбкой, так сказать, на лице.

– Скорее со слезами боли на глазах… – прошипел Ладомар. Холод рядом с Мерзлым стал невыносим, мороз проникал все глубже в тело, грозя превратить сердце в кусок льда.

– Ну, не надо патетики, мой друг. Лев поступил неожиданно мудро, – Шаман произнес имя принявшего присягу рыцаря скучающим тоном. – Но ошибся изначально, предоставив вам эту призрачную возможность свободы и продолжения поиска. Надо было сразу отправлять вас сюда, и лучше бы, чтоб вместе с Карателями.

Паладин развернулся, чувствуя, как онемело тело, и словно на деревянных ногах прошел к лежаку.

– На тебе сильное заклятье, паладин, – вдруг проговорил Мерзлый. – Дикое, неграмотное, но сильное. Кто тебя проклял?

Ладомар сел и против воли обхватил плечи руками. Теплее не стало.

– Что-то постоянно пытается стереть тебя из моей памяти. Я думаю, то же самое и с остальными людьми. Твое имя Ладомар, верно?

Паладин хмуро кивнул, мысли его сейчас кружились только вокруг тепла. Так хотелось сейчас завернуться в шерстяной плед, поджать ноги к груди и уснуть. Кожу на руках стало жечь.

– Я попробую распутать этот клубок, южанин. В тебе и правда много интересного. Если вдруг захочешь, могу иногда присылать тебе весточку, пока ты будешь в странствиях.

Ладомар стуча зубами от холода лег на бок, подтянул к лицу грязное одеяло и уставился на Мерзлого.

– Да, со мною трудно общаться без подготовки. Я думаю, ты будешь не против легкой помощи с моей стороны. Не знаю, пересечемся ли еще, Ла-до-мар. – Мерзлый широко улыбнулся, – но ты мне понравился.

– Оставь меня, – прохрипел паладин. Как же холодно! Он специально нагнал мороза?!

Шаман хмыкнул, и, не прощаясь, ушел.

– Ты тут где-то Мерзлого держишь, служивый?! – у камеры появился Разящий. Подмигнул теряющему сознание паладину и хлопнул ладонями. – Вот, фантазер! Дай гостю чего-нибудь горячего, да побыстрее! Что-то и правда жутко холодно!

– Братством клянусь, все хорошо было, – удивленный здоровяк суетливо, большими прыжками, умчался в каморку и через пару мгновений вернулся назад с огромным шерстяным пледом.

– Сейчас еще и отварчику принесу! – стражник открыл клетку, и, укрыв паладина одеялом, выскочил наружу. Разящий прислонившись к решетке, с улыбкой наблюдал за дрожащим, медленно согревающимся паладином.

– Я думаю, собачья шуба не такой уж и плохой вариант, верно? – ехидно хмыкнул командир Лихих.

– Да пошел ты, – просипел ему замерзший Ладомар. Кавалерист усмехнулся:

– Нрав у тебя бойцовый, южанин. Ладно, завтра увидимся!

Стражник с парящей глиняной кружкой ворвался в камеру:

– Вот, бедолага, попей. В руках подержи! Вмиг отогреет!

У Ладомара не было сил удивляться такой заботе, он с наслаждением глотал горячий, пахнущий малиной напиток.

* * *

Разящий явился спозаранку. Бодрый, подтянутый, улыбчивый. Такой, как всегда.

– Тебя ждут, герой, – обрадовал он Ладомара, и, скрестив могучие руки на груди, прислонился к шероховатой стене, пока стражник отворял решетку. – Весь цвет рыцарства увидишь!

Лихой долго вел южанина по темным ходам, освещенным призрачными голубоватыми факелами. Как ни странно, за всю дорогу кавалерист не проронил ни слова. Ни единой колкости не сорвалось с его языка. Мелькали мрачные ниши, проносились угрюмые залы. Твердыня Братства роскошью и светом не блистала. Ладомар послушно следовал за коренастым проводником, и без стеснения оглядывался. Люди им почти не встречались. Лишь дважды попались патрули, которые несли службу скорее для вида, чем для дела. Ну и перед входом в зал, где Ладомара ожидали Верховные, стоял небольшой отряд охраны и двое бородатых магов.

Разящему вопросов не задавали. Один из стражей учтиво открыл перед гостями двери. Посреди огромного темного помещения начиналась крутая винтовая лестница, уходящая в высокий сводчатый потолок. По зале с грохотом перекатывались уже знакомые Ладомару элементали, хруст перетирающегося камня отражался от стен и будто становился яснее, пронзительнее.

Стук подкованных сапог Разящего добавил вудивительный монотонный шум немного четких нот.

– Ну, почти пришли, – проговорил кавалерист, и Ладомару показалось, будто спутник намерено подал голос. Наверняка хотел услышать удивительное эхо, подхватившее его слова.

Стены зала плавно перетекали в потолок, будто комнату накрыли куполом, и только потом решили, что сверху можно приладить еще комнатушку.

Разящий знаком позвал Ладомара за собой, и ступил на крутую лестницу. Забравшись под самый потолок, он откинул в сторону люк, и паладин увидел алое небо.

– Ваши Верховные сюда также забираются? – не удержался от колкости в голосе Ладомар.

– Нет, – коротко бросил Лихой и ловко выбрался наружу. Когда южанин оказался наверху, то на миг забыл, как надо дышать. Они стояли в центре огромной, круглой площадки из отполированного до блеска обсидиана. Над головой переливалось зловещим цветом черно-алое небо Разлома, а вокруг стремились вверх хищные шпили-скалы.

Только спустя минуту Ладомар обратил внимание на девять тронов, расположенных по черному кругу.

Места Верховных Рыцарей, судя по всему. Паладин обернулся, вглядываясь в сидящих людей. Шамана, со сверкающим бирюзой взглядом он увидел сразу, а следующим, кого из верхушки Ордена выхватил глаз – был огромный мужчина, едва помещающийся в массивном троне. В другое время Ладомар назвал бы его обрюзгшим, растолстевшим, если бы не мощь во взоре незнакомца. Гигант заметил внимание паладина и неожиданно улыбнулся:

– Белка, – раскатисто представился он и, взяв инициативу в свои руки, указал направо от себя:

– Сухой.

Сосед гиганта действительно выглядел иссушенным, скукожившимся, хотя под просторной туникой угадывались могучие плечи воина, да в морщинистых уголках глаз блестел острый ум.

– Победитель, – над троном в воздухе, в светящемся голубом сиянии, висело размытое изображение низкорослого человека, за его спиной ветер рвал паруса корабля, да захлестывали борт огромные волны. – К сожалению, он не смог прибыть, так как занят преследованием пиратского судна Мерзлых.

При этих словах Белка недобро глянул на Шамана. Ладомар сделал вид, что не заметил тяжелого взора.

Следующее кресло затянула серая пыль, почти паутина, и среди жутких сплетений угадывалась фигура человека. Мертвого.

– Твердец… – глухо представил его проронил Белка.

– Шаман, – Мерзлый чуть поклонился.

– Лев, – старый знакомый холодно улыбнулся паладину. Сейчас Ладомару очень хотелось вогнать ему клинок в горло и отблагодарить за присягу.

– Медиум, – еще одно изображение. Зрелый мужчина со спутанными черными волосами сидел за столом, а за ним уходили ввысь книжные стеллажи.

– Прелат, – этот человек был одет богаче прочих. Настоящий франт: дорогие, яркие ткани, изящные туфли с изогнутыми, позолоченными носами. Ладомару показалось, будто он напудрен.

– Хам… – сдавленно проговорил Белка. Паладин быстро опустил взгляд, стараясь не смотреть на голубое окно.

– Хам, ты заранее не мог?! – возмущенно рявкнул гигант. Длинноволосый вояка, также знакомый Ладомару по перевалу на юге Анхора, самозабвенно предавался любовным утехам с какой-то женщиной. Видно было плохо, да и глянул южанин на эту сцену мельком, но удержаться от улыбки не смог. Вот так рыцарь с говорящим именем взял, и разрушил такое помпезное, официальное собрание.

– Погоди, Белыч, – пыхтя, отмахнулся Хам. Женщина громко застонала.

Прелат чуть приподнял левую бровь, изящно подался вперед и щелкнул пальцами, погасив сферу длинноволосого.

– Закончит, – двусмысленно заметил франт, – вернется.

– Меня зовут Ладомар, – паладин обернулся, скользя взглядом по равнодушным лицам Верховных. С ноткой непонятной досады, он отметил, что в них мало интереса к его персоне.

– Да, это он принес присягу Анхору, – Лев подался вперед и порывисто встал. Запустив руки в карманы камзола, он пошел по кругу, не сводя задумчивого взгляда с паладина. – Но я не уверен, что он нам подходит.

Ладомар прищурился. Не впервые о нем говорят.

– Он, думается мне, чужак, – глухо проговорил Сухой. Странно, троны стояли друг от друга на огромном расстоянии, но казалось, будто до говорившего можно дотронуться.

– Я тоже чужак, – прошелестел Мерзлый.

– Друзья мои, у нас вообще есть другие варианты? – голос Победителя звучал глухо, искаженный ревущими на заднем фоне волнами.

– Верховные, – не выдержал Ладомар, – вы не могли обсудить эти детали до того как сюда меня притащить?!

– С гонором, – немедленно оживился лощеный Прелат. – Это хороший знак.

– О, у него этого гонору не отнять, – подал голос Разящий, но, наткнувшись на ледяной взгляд Верховного, замолк. Иерархия в Ордене оказалась строже, чем Ладомар думал. Или же просто личная неприязнь?

– Тишина, братья! – сильный голос прервал обмен комментариями. На удивление источником оказался мужчина в библиотеке. Медиум. – Лев, продолжай. Я почту за честь, если мои верные друзья позволят мне сообщить, когда и кому предстоит сказать свое слово.

– Присяга свое дело сделает. Карателей все знают, и работу присяги под сомнение ставить не будут, но мне кажется, что надо искать другие варианты. Нам нужен фанатик, а не этот… – Лев вернулся на место, устроился в троне поудобнее и забыл о происходящем.

– Брат Сухой?

– Мы слишком много говорим, друзья, а ведь, думается мне, настало время действовать. Да, этот человек чужак нам. Но вспомним, что и Шаман – чужак, и, думается мне, никто из нашего крепкого круга не считает, что Мерзлый находится здесь не по праву! – человек с иссушенным лицом приосанился. – И все же, думается мне, я не уверен в правильности нашего решения.

– Послушайте, – с угрозой начал было Ладомар, но тут Мерзлый бросил на него быстрый взгляд и произнес:

– Во имя Анхора – молчи.

Паладин осекся, чувствуя, как с движением языка все тело сжимается в предчувствии боли. Присяга действовала даже в таких проявлениях.

– Спасибо, Шаман, – Медиум кивнул бирюзовоглазому.

– Твое слово, брат Белка.

– Хорош тянуть уже! – громыхнул огромный воин и потер руки. – Парень, вродь, неглупый, глаза хорошие у него! Справится!

– Брат Шаман?

– Мое мнение не изменилось, – Мерзлый на паладина не смотрел.

– Брат Прелат? – Медиум повернул голову к лощеному рыцарю.

– Ммм… – протянул тот. – Я, да простите вы меня за прямоту и грубость, не понимаю сути вопроса и смысла обсуждения. Дайте ему соответствующий приказ, и не будем далее тратить наше драгоценное время. Вы ведете себя так, будто человеческие качества этого юноши важны в нашем деле. Мне, ммм…уж как мне неловко говорить подобное, неприятен фарс такой встречи.

Ладомар насторожился.

– То есть ты не поменял своего мнения, брат Прелат? – невозмутимо спросил Медиум.

– Ммм… Экий вы, мой друг, настойчивый, – улыбнулся франт и изящно развел руками. – Я от слов никогда не отказывался, и да пребудет с нами сила Небесного!

– Брат Хам, как я вижу, предпочел совету иное занятие, – с плохо скрываемым раздражением заметил Медиум. Трон длинноволосого ловеласа все еще пустовал. Видимо, не удалось вовремя закончить.

– Брат Победитель?

– Проклятье, друзья мои, слово мое нерушимо как скалы, мимо которых я сейчас проплываю! – широко расставившего ноги воина обдало брызгами от волны, но волевое лицо рыцаря ни на миг не изменило своего героического выражения. – Мне пора идти, простите, братья!

Шар погас, отрезав моряка от черного круга под алым небом.

– Ну что же, друзья, – Медиум покачал головой. – Все при своем. Мы увидели претендента, думаю, никто не станет возражать против инициации юноши завтра утром? Лев?

– У нас уже два почти рехнувшихся вампира, а вы создаете еще и Бога на поводке, – рыцарь вновь поднялся, встряхнул руками, будто разминаясь и тяжелой походкой направился к ошеломленному Ладомару. Южанин окончательно перестал понимать происходящее. Что за Бог на поводке?!

– Но воля Братства – превыше всего, – в усталых глазах Льва мелькнула тень жалости. – Видишь, какова цена милосердия, южанин?

Паладин испугался. Ужас нахлынул, словно неумолимая волна на корабль Победителя. Во взгляде рыцаря таилось нечто, по сравнению с которым тускнел даже страх перед смертью. Что они хотят с ним сделать?!

* * *

Озорной ветер играл с обрывком боевого стяга. То поднимал его повыше, к хмурому небу, то бросал вниз и у самой земли вновь подхватывал, для нового круга. Агон с отстраненным видом наблюдал за мечущимся лоскутом, не обращая внимания не следы побоища. Сеча прошла на небольшом поле, у реки. Вернее, не сеча, а резня. Дети Серпа попросту растерзали отряд Нирана. Простые воины из плоти и крови ничего не смогли сделать против вышедших из леса рабов Усмия. Трупы людей и лошадей усеяли побуревшую от крови низину.

Очередной порыв ветра донес до императора запах гари. В последнее время Агон стал к нему привыкать. Ниран сдаваться отказался, но в отличие от Кронея и Халдии сражений избегал, сжигая перед войском чародея все деревни и города. Скорее всего, правителем этих земель овладело безумие. Ничего, кроме раздражения, поступки местного короля не вызывали. Убрать его было просто необходимо, как и уничтожить войско, ловко уходящее от битвы. Воевода Нирана оказался подстать своему правителю. Понимая, что открытый бой заведомо проигрышный – он бесхитростно от сражения уклонялся. Тянул время. Давал соседям шанс собраться с силами, организоваться. А не обращать на Ниран внимания нельзя – вражеская армия в тылу еще никого к победе не приводила.

– Что они тут делали? – тихо поинтересовался Эйдор, глядя на тела в низине.

– Может быть, мародеры, может быть, бунтовщики, – Агон обернулся к молодому чародею. – Кто знает?

Тот с раздражением оглядывал место скорой резни. Странная реакция. Обычно люди испытывают брезгливость, отвращение, жалость. Злость, в конце-концов, но не раздражение!

– А может быть, просто отбились от своих, – Агон направился в лагерь. Лязгнули доспехи воинов сопровождения. Тронулись с места бронированные кони. С неба упали первые капли дождя, и Эйдор отстраненно шевельнул рукой, создавая над собой щит.

Агон не раз обращал его внимание на необдуманность таких поступков. Не стоит разбрасываться магией столь щедро, как это делал вампир. Каким бы не был дозволенный ему запас сил – ничего вечного не существует, и в важный момент этой самой капли может не хватить.

Бросив быстрый взгляд на юношу, Агон накинул на голову капюшон плаща. По ткани забарабанили тяжелые капли, зашумела под струями дождя пышная листва.

– Что слышно от Барса? – спросил юношу Император. Эйдор неопределенно пожал плечами:

– Да так, ничего интересного. Разговоры ни о чем.

Анхорец не врал, они регулярно общались с загадочным Барсом, но темы разговоров крутились вокруг прошлого да воспоминаний. Земляк старался не распространятся о делах своей страны, а Эйдор уходил от вопросов про юг. Чувствовалось, что за желанием Барса поговорить стоит нечто большее, чем праздное любопытство. Скорее всего, земляк хотел использовать вампира в своих целях. Обычная человеческая реакция. Агон не был исключением, и юноша это знал, но пока что владыка Мереана не требовал ничего невозможного. Даже наоборот, баловал.

Беседа сама собой зачахла, Эйдор замолчал и склонил голову. Дальше, до бивака армии Мереана они ехали молча. О чем думал юный чародей – Агон знать не хотел, а вот мысли императора были заняты недавними вестями от Стилета.

Юг был готов к встрече с Империей. К активным действиям пока не приступал, но основные силы объединенных королевств уже ждали первого шага Мереана. Гром-копья Эймора, маги Мирамии и безумные рубаки Сейнара. Неприятный коктейль. У Императора мелькнула шальная мыслишка о забавном созвучии. Эймор-Эйдор. Может знак какой-то? А погода-то какая дрянная…

Опять отвлекается, снова хаос в голове!

Первым делом, оказавшись у себя в шатре, Агон бросился к сундуку. Надо глотнуть зелья, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Невозможно сосредоточиться! Как он раньше жил без Улыбки?! Прохладный эликсир мигом прояснил голову и волшебник расслабленно вздохнул.

Присев на топчан, Император стянул с ног сапоги и блаженно откинулся на спину, слушая, как шумит мереанский лагерь. Надо двигаться дальше. Бросить на поиски ниранцев пару отрядов полегче, Детей Серпа да Светлого Духа. А самому идти на юг. В Сейнар – страну озер. Ключевая позиция. Фроз Могучий уже укреплялся в том районе, ожидая известий про армию Нирана. Хороший воин, верный человек. На таких и держится Империя.

Агон поднялся, сделал пару шагов и прикрыл глаза, наслаждаясь царящим в сердце покоем. На его лице медленно проступила счастливая улыбка.

– Женааарг! – позвал он.

– Повелитель?! – верный слуга с поклоном вошел в комнату, боясь поднять глаза на владыку. Спина еще помнила те двадцать плетей, которые прописал ему немой палач за то, что Женарг упрекнул Императора в любви к эйморскому зелью.

– Позови Эйдора! И найди мне сэра Бораца. – Агон открыл почти черные глаза и медленно повернулся к слуге.

– Слушаюсь, Владыка, – почтенно склонился тот и выскользнул наружу, почти не потревожив портьеры.

Если ниранцы прячутся, словно зверье, то кто сможет выследить их лучше, чем глава егерского корпуса?! И будет совсем хорошо, если с Борацем отправится Эйдор, как магическая поддержка. Пусть развеется малец, да покажет, на что способен. Конечно, не сам по себе, под присмотром, но пора уже. Как-то надоело юлить и охмурять мальчишку словно женщину. Если он и правда заинтересован в плане Агона, то проявит себя как надо, а если нет… Ну, на этот случай, за его спиной будет стоять парочка ребят половчее.

* * *

«Когда к нам?» – неожиданно раздался голос Барса. Эйдор только вернулся в свой шатер, все еще находясь под впечатлением от увиденного зрелища.

«Что?» – он привычно обратился к северянину тайным способом.

«Говорю, когда к нам соберетесь?» – Барс наверняка улыбался.

«С чего ты взял, что мы вообще в вашу сторону посмотрим?» – юноша оглядел скромное убранство шатра. Ложиться на ставший родным матрас не хотелось, но больше тут заниматься было нечем. Куча вещей, небрежно сваленных у противоположного от лежанки края шатра, в очередной раз резанула взгляд. Надо бы порядок навести, разобраться в барахле. Откуда только оно взялось-то?

«Не бери в голову, шучу я, вот».

«Смешно шутишь, я только-только с места, где резали тех, кто не согласился стать мереанцем» – Эйдор подошел к груде вещей и присел рядом с ней. Проклятье, откуда столько одежды у него? Ходит в одном и том же, а здесь будто целый гардероб вывалили.

«Жестоко у вас все» – через паузу ответил Барс.

«Да, радости мало…»

«Когда-то давно я стал задумываться о том, что мы, люди, странно воспринимаем наш мир. Вот, ты сейчас говоришь так отстраненно: „резали тех, кто не согласился“. А чем те, кого „резали“ отличались от нас? Там же наверняка были люди со своими мечтами, мыслями».

«Банально, Барс» – Эйдор выудил из кучи белый балахон. Подарок кого-то из дворян, путешествующих вместе с Агоном. Задобрить хотел, наверное. Заручиться симпатией нового фаворита?

«Банально» – согласился собеседник. «Но согласись, если о тебе скажут: „да там одного зарезали“ – тебя не заденет? Ты же не „да там один“, ты человек с непростой судьбой. Сколько тебе довелось пережить уже? Сколько видел, несмотря на юность? И по мановению случайного языка стал „там, одним“».

«Мне уже будет все равно, я буду мертв» – Эйдор отбросил балахон в сторону. Белое быстро пачкается, в походных условиях непрактично.

«Не веришь в чертоги Горна и Кузен после смерти?»

Вампир помрачнел. Удар был ниже пояса: в последнее время вопросы веры занимали немало времени для размышлений.

«Не хочешь думать об этом, понимаю» – почувствовал паузу Барс.

Юноша вытащил за штанину красные, смешные шаровары. Их он тоже не помнил. Откуда? Наверняка тоже чей-нибудь подарок, но чей? Дарили ему много и часто, будто заискивали. Агон смотрел на это хмуро, Эйдор равнодушно, а дарители со злобой, видя холодность вампира.

«Ничего ты не понимаешь, анхорец» – огрызнулся Эйдор. «Если я не хочу об этом говорить, это не значит что не хочу думать».

«Сам анхорец» – немедленно отшутился Барс.

Юноша чуть улыбнулся.

– Молодой господин? – на пороге объявился бесшумный Женарг.

– Ты научишься стучать или нет? – взъярился Эйдор. Ему страшно надоела привычка слуги Агона входить в шатер без предупреждения. – Что мне сделать такого, чтобы ты десять раз переспрашивал, можно ли войти?! Превратить в клопа?

Рыжий побледнел, немедленно склонился в поклоне:

– Тысяча извинений, молодой господин. Добрый Женарг никак не хотел вас оскорбить, простите его за бестактность. Обязуюсь в будущем переспросить, как вы и сказали, десять раз.

Эйдор заскрипел зубами. Слуга вел себя нагло, нахально и не сдерживал язык, стоило им остаться один на один. Жаловаться Агону юноша не пытался, но и карать самостоятельно опасался. Несмотря на то, что в последнее время Император недобро относился к преданному Женаргу – на чужое наказание владыка Мереана мог отреагировать грубо. Ссориться с ним в планы юноши не входило, хотя с каждым днем дорога империи тяготила его все больше. Он вампир, существо заведомо злое, но все равно необходимость видеть следы войны его угнетала. А тем более принимать в бойне непосредственное участие.

– Чего тебе надо?

«Ладно, у меня тут дела, удачи!» – попрощался Барс.

– Мой повелитель просил зайти к нему, – вновь поклонился Женарг, а на его хитром лице мелькнула и пропала гаденькая улыбка.

Отчего его так все не любят? Эйдор гневно воззрился на рыжего наглеца. Что он сделал лично ему, кроме того, что появился в окружении Агона?

– Передай, что скоро буду.

Женарг опять склонился в поклоне.

– Пошел вон, – прошипел ему Эйдор, и слуга Агона выскользнул из шатра.

Взгляд юноши упал на кучу белья. Потом разберет, а сейчас снова в бой: пересечь под косыми взглядами лагерь, добраться до шатра Императора и вновь спрятаться за стенами, пусть и тканевыми. Лишь бы не чувствовать жгущих взоров «доброжелателей» из высшего света Мереана.

Зачем эти придворные крысы вообще сюда поехали? Толку от них никакого, Агон сам за них все делает. Интриги плести проще, что ли? Или выслуживаются? Юноша замер, стараясь успокоиться. Очень хотелось в лес, даже путешествие с неприятным Ваогаром тогда, в прошлой жизни, казалось ему более радужным, чем нынешнее существование.

Дорога до шатра Императора оказалась не настолько плоха, как ее представлял Эйдор. Благодарение погоде, сыростью загнавшей дворянство под защиту тканевых крыш. У костров нахохлились мрачные часовые, у тяжелых пологов мокли суровые охранники.

Агон выглядел умиротворенным, он радостной улыбкой поприветствовал вошедшего в шатер Эйдора. Опять, наверняка, свое зелье пил. Странен правитель страны, не способный прожить ни дня без южной отравы.

– Ну что, мой друг, пришла пора тебе предоставить немного свободы, – бодро произнес Император. Юный волшебник немного напрягся. Он что, до этого момента был несвободен?

– Что ты имеешь в виду?

– Хочу отправить тебя покорять Ниран.

Эйдор почувствовал укол раздражения, вспомнил утреннее зрелище. Хотя возможность покинуть опостылевший лагерь его порадовала.

– Одного?

– Отнюдь, мой мальчик, отнюдь. Светлого духа и Детей Серпа с тобой пошлю. Людей терять зря не хочу. Ну и сейчас Борац придет, он с сотней-другой егерей будет тебя сопровождать, – Агон счастливо зажмурился, и сделал пару танцевальных па, ничем не удивив насупленного Эйдора. Иногда властитель Империи, находясь под действием зелья, совершал абсолютно нелепые поступки. Это сильно смущало юношу, да и многих, кто оказывался свидетелем таких моментов. Впрочем, Агон, несмотря на такие причуды, после приема отравы соображал гораздо лучше многих.

Чародей Мереана что-то мурлыкал себе под нос, оставив анхорца наедине с мыслями. Покорять Ниран… Стать участником утренней резни? Возглавлять отряд безумных Детей Серпа? Даже учитывая несомненный плюс затеи – уход из недружелюбного лагеря, идея Эйдору оказалась не по душе.

– Делить войска сейчас нельзя, неделя две – и мы вступим в сражение с войсками Коалиции. Если ты успеешь до этого уничтожить гордого королька с его войском и вернуться – буду весьма признателен, – вдруг очнулся Агон.

– Повелитель? – глухо раздалось за пологом.

– Входи, Борац, – немедленно отозвался Агон.

В шатер протиснулся огромный человек, намокшие от дождя волосы спадали ему на могучие плечи. Одного глаза у явившегося воина не хватало.

– Борац, это Эйдор, Эйдор познакомься с Борацем, он один из талантливейших егерей Империи, – Агон не увидел, какими взглядами обменялись «партнеры». Пристально-холодный взор Эйдора столкнулся с темным пламенем презрения. Путешествие обещало быть интересным. Генерал Мереана оказался из тех, кто ненавидел юного чародея. Сдержано кивнув друг другу, лесник и волшебник обратили взгляды на Императора. Тот прекратил пританцовывать.

– Суть простая, найти и уничтожить. Я думаю, ничего сложного в этом нет, правда?

Эйдор слушал Агона вполуха, размышляя о том, что такая жизнь ему тоже не по вкусу. Зачем насиловать себя и быть рядом с людьми, которые тебе просто неприятны, и которым неприятен ты? Он ведь никому ничего не должен. Может, бросить все, и уйти?

А как же тогда Агон? Несмотря на все недопонимания и, может быть, чересчур резкое отношение к Императору, Эйдор считал, что пожилой чародей единственный, кто и правда пытается сделать мир лучше. Остальные просто грели лапы на его трудах. Впрочем, мереанец сам выбрал себе такую судьбу. Вампир с отстраненным видом продолжил слушать задание повелителя, стараясь заразиться хоть каким-то энтузиазмом. В голову, правда, лезло лишь то, что те тысячи, обрекаемые Империей на смерть, ничем не хуже тех, кто эту гибель им принесет. Интересно, Агон хоть иногда задумывается о таких вещах?

По итогам беседы выяснилось, что командовать операцией будет Борац. Агон также дал ему приказ внимательно следить за тем, чтобы Эйдор ни в чем не нуждался. Темный глаз егеря почернел от недовольства, но в уверенном голосе лесника никаких подозрительных интонаций не прозвучало, а Агон на подручных не смотрел. Юный анхорец едва дождался окончания инструкций. С каждым мигом жажда покинуть молчаливый, пропитанный интригами лагерь, становилась нестерпимей.

Глава шестая

– Убей ее, – между делом приказал Лев. Он еле вместился в тесное кресло с резными подлокотниками. Ладомар опешил. Ему послышалось? Нет, ему определенно послышалось!

Отдав приказ, Верховный принялся чистить ногти, делая вид, что ему наплевать на происходящее. Но от паладина не укрылось тщательно «скрываемое» желание показать равнодушие. Рыцарь, наверное, сам не понял, какой приказ отдал.

– Делай, что он говорит, – просипел Шаман. Мерзлый застыл в самом дальнем углу мрачной комнаты, и в темноте чуть светились бирюзовые глаза нелюдя. Посреди залы стояла Лемилла. Ничего прежнего от той девушки, которую воин Небесного провел через перевалы. Бездумное существо непрерывно раскачивалось из стороны в сторону, отчего безжизненные руки болтались, словно тряпичные.

– Я не думал, что ваша страна настолько… низка? – выдавил из себя Ладомар. Рыцари промолчали, лишь Мерзлый недовольно пошевелился в своем углу. Сейчас паладин не обращал внимания на царящий вокруг холод, не до того было. Небольшая комнатушка, куда его доставили наутро после собрания Верховного Совета, находилась в одной из миниатюрных башенок Разлома. Путь сюда оказался недолог, и неинтересен.

– Это не человек, Ладомар, – наконец промолвил Шаман. – И уже очень давно.

– Я вижу, что она не человек. Что вы с ней сделали?!

– Мы? – возмутился Лев, он с трудом поменял положение в кресле. – Мы?! Вампир, которого ты спас, выжег ее душу и разум начисто! Перед тобой растение, мой друг.

– Лемилла? – не поверил ему Ладомар. – Эй? Лемилла?

Девушка никак не отреагировала.

– Убивай, – поторопил его Лев.

– Нет, – паладин отбросил в сторону короткий меч, который с резким лязгом упал на каменный пол. Оружие ему всучил рыцарь у входа. Церемониально вручил, с поклоном. – Я ваших игр не понимаю, и участвовать в них не хочу.

– У тебя нет выбора, – Лев поднял на него холодный взгляд и покачал головой. – У тебя просто нет выбора.

– Выбор есть всегда.

– Не в этот раз, – вмешался Шаман. – Сила Халда должна приносить пользу. Ты заменишь координатора.

Ладомар оцепенел. Нет, он, конечно, догадывался о подобном повороте, но одно дело предполагать…

– Но я не хочу, – выдавил из себя он, и почувствовал, как душу вновь охватывает липкий страх. Как вчера, на совете.

– У тебя нет выбора, – повторил слова Льва Мерзлый. – Ты наилучший кандидат из всех. Ты из рода Халды, что лишь доказывает сила Небесного Горна в тебе. Ты сможешь управлять мощью старого Бога.

– А мною, в свою очередь будете управлять вы? – ехидно спросил Ладомар.

– Мне кажется, мой друг, твоя лояльность Анхору довольно сомнительна, – холодно заметил Лев и, покосившись на Мерзлого, добавил, – поэтому вполне очевидно, что нам необходимо подстраховаться.

Паладин некоторое время молчал. Сколько братьев по Ордену отдали бы все, лишь бы заполучить силу Халда? Нести свет Небесного Горна, успешнее искоренять усмийскую заразу – что может быть лучше?

Вот только они не догадывались о том, что теперь знал Ладомар. Усмийцы не демоны, не рабы. Они простые люди, но с особым, безвредным даром! А все то, что творилось веками – всего лишь ошибка юного мальчишки, не послушавшегося старшего. И нет никакого промысла Божьего в великой войне. Нет разницы между Кузнями и Горном, просто у одних свой дар, а у других свой. Паладин потерял веру. Но свет Небесного не утратил.

Лемилла ни на миг не прекращала раскачиваться, из уголка ее прежде прекрасного рта стекала струйка слюны и бездумные, широко распахнутые глаза смотрели куда-то в пустоту, сквозь стены.

– Это не война за богов, Ладомар, – произнес Шаман. – И не борьба Кузен и Горна. Мы просто хотим жить в мире, спокойно. Но для этого нам необходима защита от внешнего врага, а для этого нам нужна сила Халда. Так что бери этот проклятый меч и прикончи ее, – вдруг сорвался Мерзлый.

Паладин на онемевших ногах подошел к мечу, присел и долго смотрел на холодную, запотевшую сталь.

– Как долго она… Такая…? – спросил он, вспоминая ту ссору неподалеку от перевала, где Эйдор отпустил Лемиллу и она чуть было не ушла.

– Очень давно.

Ладомару не давал покоя один-единственный вопрос. Когда именно вампир выжег душу красавице. Ее ли хлесткие слова звучали тогда? Или же это анхорский чародей вкладывал свою речь в уста Лемиллы?

Решительно схватив меч, паладин сделал два шага к покачивающейся девушке и коротким ударом пронзил ей грудь. На лицо брызнула горячая кровь, на губах проявился вкус соли, но Ладомар не обратил на это внимания. Когда тело Лемиллы упало на пол, воин Небесного Горна отшвырнул клинок и молча вышел из комнаты.

– Стой! – окликнул его Лев. Рыцарь выскочил следом за паладином. – Именем Анхора – остановись!

Поводок присяги не сработал: Ладомар по-прежнему шел по коридору. Верховные переглянулись.

– Как мы и предполагали, – хмыкнул Лев. – Хотя, странно было бы предположить что Халд не подумал об этом, когда создавал Присягу.

– Спасибо, брат, что не сказал этого остальным, – произнес Шаман.

– Ты что-то задумал, брат. Обычно твои идеи отличаются правильностью. Я очень надеюсь, что этот раз не станет исключением.

Мерзлый улыбнулся, но ничего не ответил.

Ладомар же не улыбался. Где-то на границе его разума появилась и тут же угасла мысль о несработавшей присяге. Но она казалась столь мелочной, нелепой на фоне судьбы Лемиллы. Паладин с горечью понял – рыцари не врали. То, что случилось с красавицей – дело рук Эйдора.

Кровь мереанской фаворитки жгла кожу, но бездумно шагающий по коридору воин Горна специально ее не стирал. Он убил безоружную женщину. Убил без боли присяги, сам, врученным мечем. Кстати, зря он его выбросил.

Шаги патруля он услышал раньше, чем двое латников вывалились в тускло освещенный факелами коридор.

Первый воин, в шлеме с открытым забралом, поначалу даже дернулся отсалютовать незнакомцу, но увидел окровавленное лицо Ладомара и схватился за меч:

– Именем Анхора – стоять!

Факел торчал в хлипком зажиме, справа, в трех-четырех футах от паладина. Воин Горна не остановился, сделал шаг, оттолкнулся ногой от пола в прыжке схватил факел, и через миг горящее оружие ткнулось в лицо рыцарю. Зашипев, анхорец отшатнулся в сторону, вслепую отмахиваясь мечом. Второй патрульный молча бросился в атаку, на бегу легким движением захлопнув забрало шлема.

Паладин поднырнул под его меч, схватил рыцаря за руку и резко дернул вниз. Ловко перехватил клинок пехотинца, крутанулся в подсечке и сбил противника с ног. Отошедший от шока первый патрульный с ревом поспешил на помощь товарищу, но замер, наткнувшись горлом на острие меча. Захрипев, воин Братства смерил паладина гневным взглядом.

– Брось оружие, – тихо приказал ему Ладомар.

В ответ патрульный ловко отпрянул, уходя с линии удара. В следующий миг его клинок взметнулся вверх, предупреждая выпад южанина. Отчаянный рубака попался воину Горна.

На полу завывал от боли второй рыцарь. Судя по всему, Ладомар сломал ему руку, что в планы паладина не входило. Калечить и убивать он никого не хотел. Ну, кроме, может быть, парочки Верховных Рыцарей, к коим случайные патрульные, несомненно, не относились.

Ладомар ринулся в атаку, обрушив на противника череду сокрушительных, но примитивных ударов. Он рассчитывал, что тот парирует их все, и потому после очередной атаки паладин неожиданно пнул рыцаря ногой в грудь. Солдат Ордена не удержался на ногах и грохнулся на пол. Лязг доспеха завершил чавкающий звук: Ладомар в один миг оказался на павшем патрульном и кулаком нашел челюсть соперника. В пылу схватки тот, в отличие от товарища, так и не захлопнул забрало.

Убивать никого не хотелось.

После драки паладин торопливо продолжил свой путь, без проблем миновал еще парочку коридоров, выскочил на лестницу и поспешил наверх. Он прекрасно помнил, где находятся все выходы из крепости. Странно, но в голове не нашлось ни единой мысли о том, что цитадель Ордена не самое простое место для бегства.

Наверху лестницы его ждали: проход перегородили ростовые щиты, за которыми укрылись арбалетчики. Внизу слышался топот ног, бряцанье доспехов и лязг железа. Ну, он хотя бы попытался.

Остановившись, Ладомар повел плечами, с наслаждением почувствовав, как чуть хрустнули позвонки.

– Кто первый? – улыбнулся он холодным глазам за ростовыми щитами.

На стене слева вздулся зеленый пузырь. Ладомар отшатнулся было от новой напасти, но не успел. Из прорехи в кладке выскочила огромная рука и схватила оторопевшего паладина. Как раз в тот же момент в южанина вонзился первый болт.

Приступ тошноты, безумный калейдоскоп перед глазами и боль в груди. Ноги потеряли опору, и Ладомар в испуге захрипел, ожидая удара о камни. Дышать стало трудно, воздух загустел так, что втягивать его пришлось с сипением. Болтаясь в небытии, паладин заметил как медленно стали неметь кончики пальцев на ногах и руках. Боль медленно утихала, а сознание неспешно заволакивало тусклое марево. Он убит? Так оно и бывает?

Выход в реальный мир никак не шокировал воина. Возникший в одно мгновение лес, удар о мягкую, покрытую старой хвоей землю, женщина в белом платье под раскидистым деревом – все это показалось паладину достаточно обыденным, привычным зрелищем. Будто ничего другого он и не мог увидеть после такого «ухода» из Разлома.

Перевернувшись на спину, паладин закрыл глаза, сипло втягивая в себя воздух, и не обращая внимания на разгорающийся в груди пожар. Такой опустошенности, бессмысленности, равнодушия он не испытывал очень давно. Ему было все равно, пусть даже эта женщина за леса сейчас подойдет и вгонит в него какой-нибудь жертвенный нож.

Над ним возникли две клубящиеся зеленым дымом фигуры, а женский голос приказал:

– Сюда.

Глаза закрывались сами собой, но Ладомар изо всех сил удерживал тающее сознание. Что-то теплое и мягкое толкнуло его снизу, и паладин почувствовал, как поднимается в воздух.

Разум застыл, мысли тяжело ворочались в голове. Сознание расположилось в районе глазниц, и то ныряло в кровоточащий остов бренного тела, то выныривало прочь.

– Потерпи, – лица женщины он не видел, слишком ярким было небо над головой. Поэтому взору паладина предстал лишь контур пышной прически. – Ты в безопасности, южанин. Все будет хорошо.

Боль в груди утихла и навалилась сонливость. Сквозь полуприкрытые веки Ладомар смотрел на низкие облака и проплывающие ветви деревьев. В сладкие объятья небытия паладин провалился со счастливой улыбкой на лице.

Очнувшись, он некоторое время лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениям. Грудь чуть жгло, но дышать боль не мешала; под спиной и головой находилось что-то мягкое, свежее, а воздух пах сиренью.

Осторожно приподняв голову, паладин оглядел помещение в котором оказался. Большая, просторная, светлая комната с белыми стенами. Окно в чистое небо, массивная, окованная дверь, большой камин, в углу древнее, но не запылившееся зеркало.

Ладомар лежал на широкой кровати, рядом с которой стоял стул с высокой, изящной спинкой. Откинув одеяло, паладин бегло осмотрел рану. Повязку неизвестный лекарь сделал на совесть, видимо воин попал к опытному врачевателю, у которого таких операций случалось десять-двадцать на дню. Судя по всему, заживало все хорошо, так как пятен проступившей крови он не обнаружил.

Отметив, что спаситель не забыл вымыть раненого, паладин откинулся назад. Интересно, обряд прошел успешно? Никакого груза великого знания Ладомар не испытывал. Анхорцы что-то не учли, где-то просчитались? Хотя… Присяга-то на него не подействовала.

За окном неожиданно крикнула одинокая птица. Глянув на каменный, и, наверняка холодный, пол, паладин сразу отмел в сторону желание выглянуть наружу. Сейчас надо набраться сил и разобраться в себе.

Душу царапнула неприятная мысль. Когда он последний раз молился Небесному Горну? Закрыв глаза, Ладомар начал читать молитву, беззвучно выговаривая слова привычных строк. И с каждым слогом, с каждым предложением все противнее и противнее становилось на сердце святого воина.

Наверное, такие же чувства испытывает потерявший ногу калека, глядя на бегающих во дворе детей. Он – паладин Небесного Горна. Он – святой воин. Он несет пламя веры в сердца истинных детей Халда и погибель слугам Усмия. Ну да, конечно.

Он просто источник чумы, блуждающий по деревням.

Запах сирени усилился, и у кровати Ладомара возникло две зеленые фигуры, состоящие из клубящегося дыма. Огромные, мускулистые мужчины с лысыми головами и безусыми лицами. Могучие торсы призраков заставили бы любого силача сгореть от зависти.

Паладин не промолвил ни слова, внимательно оглядел духов и перевел взгляд на дверь. Тут и дураку было ясно: сейчас к нему в гости обязательно должен зайти спаситель. А вернее спасительница, питающая, судя по всему, слабость к крупным, мускулистым мужчинам.

Ладомар мышечной массой такого формата не отличался.

Дверь без единого звука скользнула в сторону, вызвав на лице паладина тень довольной улыбки.

– Я вижу ты проснулся, южанин.

– Меня зовут Ладомар, – ее обращение воину Горна не понравилось.

Сейчас он мог рассмотреть незнакомку подробнее. Молодая, стройная женщина с очень грустными, темными, чуть раскосыми глазами. Вьющиеся белокурые волосы небрежно спадают на плечи, но чувствуется, что эта небрежность плод долгой работы над собой.

– Зови меня Белой, – чуть улыбнулась хозяйка призраков и подошла поближе. – Как себя чувствуешь?

– Спасибо, уже гораздо лучше.

– Я вовремя тебя вытащила, лапа, не правда ли? – женщина сделала легкий жест рукой, и призраки растворились.

– О да, – Ладомар усмехнулся, вспоминая руку из стены. Обращение «лапа» его покоробило, но он не стал акцентировать на этом внимания.

Белая остановилась рядом с кроватью и задумчиво скрестила руки на груди.

– Я не думала, что они все-таки решатся на это, – наконец произнесла она.

Паладин и спрашивать не стал, что имела в виду незнакомка. Это очевидно.

– Что думаешь теперь делать? – в глазах Белой загорелся интерес. Ладомар чуть пожал плечами:

– Восстанавливать силы.

Воцарилась тишина. Несколько минут женщина изучала лежащего паладина, а тот, в свою очередь, делал вид, что его не смущает такой интерес.

– Ты странный… – наконец произнесла она. – Я думала, что будешь спрашивать о чем-нибудь. Мол, что произошло, как ты здесь очутился, кто я такая, и еще сотню разных вопросов ждала. Тебе неинтересно?

– Нет, – признался Ладомар, хотя, несомненно, покривил душой. Просто он чувствовал, как от него ждут потока вопросов, а природная вредность и гордость никак не позволяли потакать чужим ожиданиям.

– Я ведь могу тебя выкинуть из замка, а то и отдать Шаману, – недовольно прищурилась Белая.

– Сомневаюсь, – буркнул вмиг помрачневший паладин. Угроз он никогда не любил, да и подобные игры его раздражали. Очевидно, что поступок волшебницы идет вразрез с интересами местной власти. И раз Белая пошла против Шамана и его банды, то значит риск ее оправдан и учтен. – Может, не будем ходить вокруг да около?

– Пожалуйста, лапа. Это было несложно, вытащить тебя из объятий Небесного, – неожиданно улыбнулась она.

– Что? – не понял паладин.

– Ну это тебе на «спасибо, что спасла мою жизнь, о чародейка», – Ладомар залюбовался улыбкой Белой и тут же смутился. Во-первых, от самого факта своей симпатии, а во-вторых, потому что действительно не поблагодарил таинственную спасительницу.

– Прости. Это я по инерции еще с Братством общаюсь…

– Тогда я зайду завтра, – Белая направилась к выходу. Шла она очень плавно, и при этом почти зазывно. У двери чародейка остановилась:

– Горшок под кроватью, слуги вынесут сами.

Паладин неуверенно улыбнулся. Женщина просто предугадала его вопрос.

– Спасибо, – выдавил из себя он. – За спасение… и за горшок.

Улыбка озарила и без того симпатичное лицо, в один миг ставшее просто прекрасным.

– О еде тоже не беспокойся. Ты мне нужен. Как и я тебе, кстати.

* * *

Хмурый Гонец помнил того, за кем послал Мерзлый. Смутно, конечно. Гораздо больше ему запомнился спутник цели: долговязый южанин. К нему у Поставленного были свои счеты. Боли мертвец тогда не ощутил, но унизительный полет в кустарник запомнил, и, если представится случай, непременно найдет, чем ответить.

Внизу проплывали горы, отделяющие Анхор от Разлома. Раньше, века так три назад, Хмурый Гонец испытал бы неописуемый восторг от зрелища снежных вершин под ногами. Впрочем, тогда его звали Ллах «Весельчак», и он никак не думал, что со временем судьба превратит его в седовласую мертвую голову, летающую на посылках Верховного Совета.

Сейчас красоты оставили Ллаха без единого душевного колебания. Он находился в режиме поиска. Шестое чувство, позволяющее ему безошибочно находить любого, к кому направит Совет, вело прочь от Разлома. К сожалению, Хмурый не мог назвать точного направления, пока не увидит цель, а жаль. Сэкономило бы кучу времени столь полезное умение. От туманных фраз типа «направление туда» ни ему, ни охотникам идущим по следу южанина легче бы не стало.

Ветер гудел в пустых глазницах мертвеца, а грива спутанных волос развивалась сзади, будто варварская прическа. Гонец не думал, не мечтал, не ждал ничего. Он летел над землями Анхора и ненавидел свою работу. После гибели координатора из него словно вытащили душу, оставив только механическую привычку жить, а вернее – существовать.

Горы и предгорья внизу уступили место темному ковру смешанных лесов. Когда-то давно Ллах любил деревья. А почему?

Зов цели поманил Гонца откуда-то снизу. Мертвец скользнул по изумрудной равнине взглядом: посреди чащи в небо уходила белая скала, будто земля собрала все силы в одном месте и предприняла попытку дотянуться до неба. Люди называли это место Перстом Земли. На вершине скалы красовался древний замок, и шестое чувство вело к нему.

Хмурый Гонец чуть сбавил скорость, недоверчиво глядя на дворец. Он знал хозяина твердыни, и связываться с ним не хотел, но перед тем как вернуться к Верховным, ему необходимо увидеть цель. Поставленный решительно продолжил полет, еще не зная, что в его существовании наступают большие перемены.

На изящных крепостных стенах без движения стояли зеленые воины. Вечная стража Белой. Хмурый Гонец поднялся чуть повыше, из опасений что стража волшебницы решит сбить нежданного гостя, и вдруг потерял сознание. Это случилось не так, как обычно происходит с людьми. Не было дурноты, не было головокружения и звона в ушах, не было духоты. На мертвеца просто обрушилась темнота, и мир изменился.

Вздрогнул в своей кровати спящий Ладомар, который с момента беседы спал гораздо дольше, чем бодрствовал. Поднял глаза к потолку чувствительный Медиум, уловивший какое-то изменение, но еще не понявший что случилось. Хрустнул гнилым доспехом Мертвый Латник, скрипнул зубами стоящий в глубине ущелья Одинокий Стрелок. Эйдор на миг остановился, тяжело переводя дух, глянул на обозную шлюху, поморщился, но продолжил свое дело. Агон поставил бокал с вином на место, настороженно прислушиваясь к ощущениям и пытаясь разгадать причину всплеска.

Белая с непонятным выражением лица, которое бывает у человека занесшего ногу для шага в ледяной ручей, наблюдала за недвижимо висящем в призрачной клетке Поставленным. Инструменты и возможности рыцарей Братства она прекрасно знала, и пока те сообразят, кто именно отключил их верную ищейку – пройдет немало времени. Нескоро они найдут виновницу, нескоро. Даже их хваленые вампиры не помогут. Но рано или поздно Братство поймет… Женщина надеялась, что раненый южанин к тому времени достаточно оправится от своих душевныхтерзаний, чтобы противостоять охотникам Анхора. Иначе они сделали ставку не на ту лошадку.

* * *

Привычный к магам Ладомар ранения давно переносил философски: многих волшебников первым делом учат лечению. Однако чародейка, у которой «гостил» паладин, не спешила использовать свои умения. Без колдовства выздоровление точно не обошлось: в простом лазарете с такой раной ему бы пришлось проваляться намного дольше. Но для него оказалось загадкой нежелание (или неумение?) женщины повторить подвиг Эйдора, который когда-то давно за короткое время избавил святого воина от другого арбалетного болта. Белая шла иной дорогой, а уточнять причины Ладомар не хотел, считая подобные слова слабостью. Тем более, что и заживало все вполне быстро. В другое время, в другом месте, он бы давно отдал душу Небесному Горну, если тот и правда их собирает.

Волшебница приходила к паладину нечасто, позволяя ему побыть наедине со своими сомнениями и мыслями. А он наоборот ждал каждой встречи, так как ужас и безверие в душе отступали только тогда, когда красавица появлялась в его покоях. Белую постоянно сопровождали безмолвные зеленые духи, в глазах которых нет-нет да проскальзывало почтение к раненному. В один из вечеров, а волшебница предпочитала приходить незадолго до заката, Ладомар не удержался, и спросил ее о странной реакции слуг. Женщина стояла у окна и после его слов улыбнулась, будто давно ждала такого вопроса:

– Потому что ты несешь в себе силу Халда. Они уважают его магию.

Ладомар никаких восторгов от новости не испытал. Ничего особенного он не чувствовал.

– Мне снятся странные сны, – неожиданно поделился с ней он. – Будто я вишу в клетке и не могу пошевелиться. В этих снах ты тоже есть.

Эти слова развеселили ее еще больше.

– А это не сон, координатор. Это видения. Как только ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, а я думаю это случится на днях, ты все поймешь. Вернее, я тебе все объясню, – она оперлась на подоконник. – Вечер сегодня особенно прекрасен.

Ладомар промолчал.

– Ты обладаешь огромной силой. Невероятной, но один ничего не стоишь. При желании я могу убить тебя прямо сейчас, и даже не прибегая к магии.

Слова женщины его задели. Своей беспомощности он стыдился и напоминать о его слабости было, на взгляд Ладомара, просто некрасиво.

– Но у меня таких желаний нет, а вот у Братства оно вполне может появиться, раз уж ты от них сбежал.

– Странно, что они еще не здесь, – Ладомар и правда не понимал, почему его до сих пор не навестили твари Льва, которых он видел на злополучном Забытом перевале.

– Ничего странного, я умею прятать людей. Бессильна я только против Хмурого Гонца, но он уже неопасен, – самодовольно улыбнулась Белая. – Но, я думаю, такая лапа как ты не будет вечно прятаться за женской юбкой.

Паладин скрипнул зубами. Язык у волшебницы был слишком острый.

– У меня есть карта, где отмечены все места твоих Детей, новый Халд.

– Я не Халд, – рыкнул Ладомар. Грудь отозвалась глухой болью.

– Это неважно. Я думаю тебе стоит начать с Алой Гвардии.

– Что? – не понял он.

– Алая Гвардия, это на севере. Я настойчиво тебе советую начать именно с них.

Ладомар вспомнил демонов из видения Шамана.

– А зачем мне это делать? – поинтересовался Ладомар.

– Не знаю, моя задача – чтобы ты не работал на Орден и не уподобился Пьяному Мастеру и Астрологу.

– Кому?

– Палачи. Каратели. Вампиры. Это их прозвища, имена почти никто не помнит, а прозвища остались. Пьяный – тот, кто помоложе, настоящий псих и крайне опасен. Астролог сильнее, но скорее созерцатель, пока приказа не получит.

Ладомар кивнул, припоминая обоих рабов Братства.

– Мы даже дружили когда-то, – вдруг погрустнела Белая. – Но сейчас они оба на цепи рыцарей, а те вместо заботы об Анхоре погрязли в интригах и борьбе за власть. Проклятье, я помню светлые времена Братства. Сейчас жалкое подобие, хоть и лица те же.

– Ты тоже из Братства?

– Да, – коротко ответила она.

Дальше спрашивать Ладомар не захотел, отметив про себя, что возмущаться чужим интригам и плести свои – поступок не самый честный.

– Я свободен от присяги? – родился у него другой вопрос.

– Да, и, думаю, Шаман об этом знал, – Белая серьезно посмотрела на него. – Остальные вряд ли, хотя это было бы странно считать что Халд, создавая присягу, не побеспокоился о своей безопасности. Но Мерзлый точно знал. Я не могу понять, почему он тебя отпустил.

– Я заметил, что он не слишком популярен у них в совете.

– Может быть, скорее всего мы с ним думаем одинаково. Будь ты на поводке у Льва – работал бы ты скорее на кого-то из совета, а не на Анхор.

– А так, ты думаешь, я собираюсь на вас работать? – неожиданно разозлился Ладомар.

Она замялась, лукаво глянула на него и пожала плечами:

– Позволь, я кое-что тебе расскажу, Халд. Мне абсолютно все равно, что ты будешь делать дальше, – Белая отошла от подоконника и грациозно прошла к постели, где лежал Ладомар. – Я не люблю Орден. У меня есть к нему некоторые, скажем так, претензии.

– И какие же это претензии? – хмуро поинтересовался Ладомар.

– Разные, лапа, разные. Тебе наша политика должна быть мало интересна, правда?

Паладин холодно улыбнулся. В точку.

– Но все же, – Белая подошла к возникшему в комнате зеленому креслу. – Я одна из совета Верховных Чародеев. Последняя.

Брови Ладомара поползли вверх:

– Мне казалось, что ты рангом повыше рыцарей должна быть.

– Именно так, однако я последняя и единственная Верховная. А это означает, что власть совета чародеев есть моя власть. Орден на это пойти отказался. Они плохо относятся к единоначалию.

Ее лицо затуманилось, Белая наверняка вспоминала что-то из прошлого.

– Я могла бороться, – тон девушки сменился, будто она оправдывалась, – могла поднять восстание, собрать преданных волшебников, столкнуть касту рыцарей и магов. Развязать гражданскую войну, в которой погибли бы тысячи. Но Анхор исключительное место. Я была одной из тех, кто создавал этот мир. Я имею в виду север, за Путаными местами. – Белая увидела недоверие на лице Ладомара. – Я не могу сказать, что идея была плоха. Ты должен был убедиться в этом, пока странствовал.

– Весьма недолго…

– Раньше мир был другой. Анхор был таким же затхлым местечком, как и любое южное королевство.

Ладомар скривился, в одном из «любых королевств» он родился и вырос.

– Не кривляйся, лапа, – облик красавицы никак не вязался с тем, сколько ей на самом деле было лет. – Ты наверняка почувствовал контраст юга и севера, и не спорь. Я понимаю твой патриотизм, но он сейчас не уместен. Так вот, то, что мы планировали, что мы делали, имело весьма высокие порывы. Шаман, кстати, принимал в этом активное участие, как и половина нынешнего совета. Хотя, насколько я знаю, из первой волны остался лишь Мерзлый да Белка. Остальные пришли на смену павшим во время прошлой войны. Они тоже имели светлые помыслы, но три сотни лет срок немалый. Идеям свойственно тускнеть, работе приходится перетекать в привычку. Интересы так вообще новые появляются. Да и власть изначально служит во благо, но затем берет под контроль того, кому отдалась.

– Впрочем, – вдруг прервалась она, – этой истории сотни лет, поэтому я не стану тебя утруждать ее прослушиванием. Суть проста – народ считает, что Верховные Чародеи сидят в башнях Разлома и служат Анхору. На деле же все они, кроме меня и Карателей – мертвы.

– Каратели? – удивился Ладомар.

– Да, лапа. И Пьяный Мастер и Астролог раньше были Верховными Чародеями. Пока Халд… Неважно! Стоило больших трудов поработить их присягой. В итоге я осталась одна, – она поморщилась, вспоминая, – и отправлена на вечный отдых, с условием, что вернусь, как только Анхор окажется в опасности.

– Я видел в Совете кресло, где сидел покойник, – вдруг вспомнил паладин.

Белая коротко кивнула:

– Его звали Твердец. Первый Магистр ордена. Лучший лидер, который у них был.

– Почему он там?! Он же умер.

– Ты знаешь, что Верховные проходят обряд инициации в Кузнях? – спросила волшебница.

Ладомар недоверчиво улыбнулся. Как так?

– Значит теперь знаешь. Кузни дают силу, дают вечную жизнь, но тот, кто прошел через их огонь – в любой момент может «уснуть». Никто не знает причины, а мне кажется, что это еще один дар от Подземных. Когда жизнь в тягость, когда пропадает интерес – всегда можно на время умереть. Уснуть. Иногда ушедшие просыпаются. Твердец на моей памяти возвращался дважды. Потому и не хоронят они его. Ждут… Но уже много лет я не слышала о том, чтобы хоть кто-то проснулся. Ты знаешь, что в Анхоре хватает брошенных крепостей, в замках которых спят такие воины и маги? Горн Небесный, что я спрашиваю, откуда тебе это знать? – взмахнула Белая руками. – Как мне известно больше половины рыцарей и чародеев старой эпохи, из тех, кого прошел обряд в Кузнях «спят». Это невиданно, неслыханно. Но в Братстве эту проблему стараются не замечать. Не обращают внимания на то, что с каждым годом их становится все меньше, а первые круги пополняются редко. Мне кажется, что они сами ждут того момента, когда уснут.

– Все настолько плохо?

– Они заняты своими интригами. Белка и Шаман друг друга недолюбливают, Прелат раньше метил на место Твердеца, которое до сих пор не занято, но, как я слышала, переключился на королевский двор. Хам месяцами пропадает у себя, в предгорьях Вестника, а потом вдруг развивает бурную деятельность, чтобы вновь пропасть. Сухой грезит прошлым, и не видит настоящего. Медиум зарылся в книги. Машина Братства еще работает, но стоит сломаться хоть одному винту – и все пойдет вразнос. Да, есть Общины, есть Следящие, дисциплина второго и третьего круга у обеих сторон на уровне, и за нею ревностно следят служители Чистоты. Но рыба гниет с головы, и уже ничего не исправишь. Братство угасает. Но я надеюсь, что смена Халда, – тут она бросила на него хитрый взгляд, – должна направить все в нужное русло. Старый Халд тоже ничем кроме созерцания не интересовался. Так он свою смерть и нашел… Ты другой. Свежая кровь, если ты меня понимаешь.

– А если я сейчас рехнусь от власти и пойду карать Анхор?

– Тогда я тебя убью, – мило улыбнулась Белая. – Поверь, могущества и опыта у меня хватит, чтобы справиться с человеком, который получил большой мешок силы и еще не знает как ей пользоваться.

– Прелестно, – прокомментировал Ладомар.

– Я достаточно прямолинейна, наверное еще и поэтому Шаман и остальные вывели меня из игры.

– Расскажи мне о Чистоте, – вдруг вспомнил паладин.

– Что именно ты хочешь узнать? – удивилась Белая. – Ты что, с ними сталкивался?

– Было дело, – уклончиво ответил Ладомар, вспоминая Златодол.

– И когда ты все успел, не пойму? – всплеснула руками она. – Чистота была создана во времена Халда, он лично научил ее основателей использовать магию Небесного. Не силу, которая находится в тебе, а именно магию. Я тонкостей не знаю, мне моих умений и без этого хватает. А их академия теперь находится у горы Вестника. В сам Горн служители Чистоты не лезут, конечно, но и паломников больше не пускают. Подчиняются только Верховным. Следят за тем, чтобы рыцари Братства были идеалом для простых анхорцев. Проступок, если он несерьезен, простому человеку могут простить, но Чистота никогда не пощадит оступившегося рыцаря или мага.

– Это я заметил, – буркнул под нос паладин.

– Прости? – не поняла волшебница.

– Говорю, видел как ими командовал рыцарь первого круга, – решил не пояснять Ладомар.

– Правда? – изумилась Белая. – Вот так дела… Совсем плохо все стало у Братства.

Паладин скептически улыбнулся. Старая песня.

– Так чего ты от меня хочешь? – наконец спросил он.

– Ничего. Мне важно, чтобы ты не достался Братству.

– Женский каприз, что ли?

– Я просто верю, что будучи предоставленным самому себе, ты сделаешь больше, чем это сделает Братство заполучив могущество Халда.

– Ты готова так рисковать?

– Даже не пытайся заронить в мое сердце сомнения, паладин, – холодно произнесла Белая. Зеленые духи беспокойно зашевелились. – На сегодня мы, пожалуй, закончим. Отдыхай. Думаю через пару дней тебе стоит познакомиться с твоим новым другом.

– Прости? – не понял Ладомар.

– Увидишь… Приятных снов, красавчик.

Зрелище паладина впечатлило. Белая сдержала свое обещание, но только знакомиться не пришлось. Ладомар уже встречался с болтающимся в призрачной клетке Хмурым Гонцом. Недвижимая голова, запертая в магической ловушке, бешено вращала светящимися изумрудным огнем глазами. «Нового друга» волшебница держала в подземельях замка, и в лабиринте коридоров на каждом углу несли стражу ее мистические слуги. Настоящая крепость.

– Это твой первый друг. Твой первый слуга, раб, сын, ну или еще какое-нибудь слово, придуманное людьми. Поставленный по имени Хмурый Гонец, – Белая, любуясь мертвецом, прислонилась к стене из прекрасно обтесанного камня.

Паладин молчал, понимая, что он видел во снах.

– Сейчас в клетке необходимости больше нет. Ты – Координатор, – волшебница взмахнула рукой, и прутья ловушки растворились в воздухе.

Хмурый Гонец немедленно взметнулся к потолку, крутанулся вокруг себя, оглядываясь, и проскрипел:

– Мерзейшее местечко, Аля. Сыро и, – с сипением косматая голова втянула в себя воздух. – И затхло!

– Он весьма разговорчив, если жив координатор, – заметила Белая. – Ну что, Хмурый, как тебе новый Халд?

– Так же как и старый, – буркнул Поставленный и неожиданно подлетел прямо к лицу Ладомара. – Только симпатичнее.

Паладин отпрянул, не в силах выдержать такого зрелища.

– У Хмурого дар находить людей и передавать им сообщения. На большее он не способен, – усмехнулась волшебница. Глаза ее сверкали, будто ничего радостнее за последние дни она не испытывала.

– Я еще кусаться могу, – пригрозил Хмурый и тут же обратился к Ладомару:

– Какие будут распоряжения, о Носатый?

Паладин опешил. Носатый? Ведь уже не в первый раз про него такое говорят. Он что и правда носатый?

– Пока никаких, Безносый, – вяло отпарировал Ладомар.

– Он мне нравится, – клацнул зубами Хмурый. – Горн свидетель – я давно не чувствовал себя таким живым. Прекрасно!

Мертвец сделал пару пируэтов по темной зале.

– Жизнь силы Халда в теле истинного сына Небесного дают Поставленным силы. Так что Анхор опять под защитой, – улыбнулась Белая. – Правда, здорово?

Паладин пожал плечами.

– Ну а теперь, лапа, тебе стоит отправиться по своим делам. – В руках Белой появился сверток. – Это карта. Тебе решать, пользоваться ею или нет. А теперь – пока-пока.

Ладомар ничего не успел сообразить, он даже рта открыть не смог, как знакомая уже зеленая рука выскользнула из стены и схватила его за плечи.

Головокружение, свистопляска красок, рев в ушах и паладин рухнул в высокую траву. Мигом вскочив, он огляделся. Вокруг простиралось залитое солнцем поле. После сырого и темного подземелья довольно яркое место. И слишком просторное.

– Аааааааа!!!

Рядом с Ладомаром возник вопящий Хмурый Гонец, светящиеся зеленью глаза мертвеца выпятились так, что паладин готов был ловить их, если они выпадут. Через пару мгновений на землю брякнулась перевязь с мечом и походный мешок.

– Что это было?! – Поставленный воззрился на паладина.

Тот еще не был готов обсуждать что-либо с летающей головой. Он наклонился и первым делом проверил мешок. Несколько лепешек, копченое мясо, бурдюк с водой, теплый плащ и огниво. Обычный походный набор.

– Где мы? – Хмурый не унимался.

Паладин молча развернул карту и с тупым видом уставился на линии рек, гор, точки городов и деревень.

– Не молчи, Хозяин! – взмолился мертвец.

– Мы тут, – раздраженно кивнул на свиток Ладомар.

– Прекрасно! – съехидничала голова. – Мы в Анхоре, это уже радует!

Воин поморщился, а затем возмущенно тряхнул картой.

– Это шутка? – он с ожиданием уставился на Хмурого Гонца. Тот выпучил глаза:

– Ась?

– На этой карте должны быть обозначены дети Халда, так? Я вижу только две пометки!

Голова мертвого генерала подлетела к паладину и зависла над его плечом:

– Алая Гвардия и Ураган, а в Путаных местах Поставленные, – прокомментировал Хмурый. – Все в порядке.

– Про судьбу Костлявых я знаю, но где остальные дети Халда? – Ладомар с содроганием вспомнил ту тварь на перевале.

– Кто погиб во время Великой Войны, кто обезумел когда убили координатора, – невозмутимо сообщил мертвец.

Паладин негодующе покачал головой:

– Отличное подспорье, ничего не скажешь. Стоило ли вашим Верховным так возиться, а?

Хмурый не ответил.

– Ладно, пошли, – бросил ему Ладомар.

Надо было идти хоть куда-нибудь, так проще думать. Проще выбирать, как быть дальше. А тем для размышления у него набралось предостаточно. Но сначала надо немного отойти от шока.

Хмурый Гонец неспешно летел за бредущим через поле воином, шумно втягивал впалым носом воздух и постоянно озирался. Но, слава Горну, молчал!

Глава седьмая

Ниран затянул дым пожарищ. Иногда Эйдору казалось будто в удивительной стране сгорело все, что могло быть сожжено. Небольшой егерский отряд, сопровождающий детей Усмия, три августовские недели рыскал по огромной стране в поисках ниранской армии, но удивительно сильное магическое противодействие не оставляло им ни единого шанса. Отряд Эйдора до сих пор не отыскал противника, и лишь пепелища говорили о том, что он вообще существует. Как можно спрятать многотысячное войско?! Юноша из Анхора с головой ушел в решение возникшей проблемы. Трудности отвлекали от невеселых мыслей.

Длинноволосый Борац, назначенный Агоном главным, к волшебнику обращался крайне редко. Лишь иногда, когда будто бы случайно сталкивался с Эйдором, равнодушно спрашивал:

– Ну?

Юноша пожимал плечами.

Он не знал, сколько мятежных чародеев ему противостоит. В самом начале поиска волшебники Нирана не таились, но с тех пор, как Эйдор уничтожил троих колдунов – стали действовать осторожнее. Вампир не раз подбирался к заклинателям, выслеживая их по остаткам чар, но закрепить успех ему не удавалось.

Один из чародеев был… рядом. Поначалу юноша сходил с ума, пытаясь найти невидимого волшебника. Следы колдуна неизменного оказывались в опасной близости от лагеря. Сколько раз Дети Серпа уходили в ночь, потревоженные гневным приказом анхорца, и возвращались под утро ни с чем. Ниранский маг незримо следовал за отрядом Бораца и Эйдора и порой, развлекаясь, поджигал лагерь или уничтожал отошедших далеко егерей.

Анхорец едва успевал отбивать его атаки. Ночами Эйдора преследовали мысли о том, как страстно ему хочется выпить именно этого волшебника. Втянуть в себя силу хитрого ниранца. Но колдун ловко уклонялся от любых нападок вампира.

Этой ночью чародей опять попытался сжечь жилище Бораца, в последнее время это превратилось в дежурную «шутку» неведомого волшебника.

– Где ты?! – сквозь зубы процедил юноша и мигом набросил на окрестный лес невидимую магическую сеть. Стук попавших в нее сердец приятно отзывался в кончиках пальцах. Эйдор медленно начал перебирать добычу в поисках чародея. Долго, скучно, но когда он как-то раз, не глядя, погасил сердца всех оказавшихся под властью его чар – то Борац потерял троих лучших егерей, и Агон, несмотря на всю свою занятость, нашел время и обратился к своему «ученику» с выговором. После того случая приходилось вести себя более осмотрительно.

Скорее всего, ниранец научился избегать ловушку Эйдора. Отразив попытку запалить еще один шатер, анхорец, походя, остановил очередное сердце. Заяц… На миг колдун задумался: с провизией дела шли неважно, но, поморщившись, отмел идею прочь. Отсылать егерей в ночной лес на поиски заячьей тушки нелепо.

Основной добычей чародея оказывались звери, но иногда попадались и беженцы, неразумно подошедшие к лагерю Мереана. Сейчас бродяг в Ниране хватало. Безумный правитель жег собственные города и деревни, не спрашивая об этом своих подданных, так что люди искали жилье в лесах, которые, к слову, в последнее время стали гореть не реже.

Еще сердце, маленькое, трепещущее. Пульс в пальцах на миг прервался, но затем подушечки вновь защекотало. Если оставить кого-то в живых, то сеть будет сигнализировать об этом, пока Эйдор ее не стащит. Именно для этого он и гасил попавшие в его ловушку жизни. Гасил и старался прогнать самоуничижительные мысли. Проще думать о таинственном противнике, вспоминать о предавших его братьях, мечтать о мести Анхору, создавать новые заклятья и постигать горизонты своих возможностей, но не допускать ни единой мысли о себе. О том, кем он оказался.

Обидно… Сколько легенд он прочитал в уютной библиотеке Обители? Сколько историй прослушал в трактирах и тавернах седого Анхора? О великих рыцарях и могучих волшебниках. О борьбе добра со злом, о хорошем и плохом. Эйдор тогда еще не задумывался о страшной судьбе тех, кому жизнь уготовила роли зла. В мечтах он боролся с ним, а не становился его частью.

Сколько раз в наивных грезах он пронзал сверкающим клинком грудь черных магов, от волшбы которых страдали города и деревни? Ведь ни разу не задумывался о том, что толкнуло тех самых «злых чародеев» на темную дорогу. А как часто в мыслях он спасал от разбойников прекрасных дев и получал в награду непременный венок, сплетенной невинной рукой? И не было дум о роли случая в судьбе обычного крестьянина, ставшего головорезом, и уж точно никогда не возникало мыслей об иных методах расплаты за спасение.

Угасло еще одно мышиное сердечко. Эйдор неожиданно вспомнил Барона и Борова. Двух бандитов, оставшихся где-то далеко в прошлом. Что привело их на скользкую и рискованную тропу разбоя?

Никто не рождается заведомо злым, гниль в прежде чистых сердцах происходит от поступков окружающих. Вот только понять эту незатейливую мудрость может только тот, кто уже недобр. Для прочих зло есть зло, и с этим фактом не спорят.

Юноша раздраженно нащупал человеческое сердце. Егерь! Вампир с яростью сжал пальцами пульсирующий комок. Был же приказ, ни шагу за пределы лагеря! Кто-то посчитал себя умнее прочих? Несчастный солдат сейчас должен был корчиться от боли в груди и проклинать тот миг, когда вошел в лес. Пусть помучается, может быть поймет, что приказы отдаются не просто так. Теперь придется рвать всю сеть и начинать сначала. И все из-за какого-то ослушавшегося идиота.

Странное это чувство, держать чужую жизнь меж двух пальцев. Сложно побороть желание раздавить нежную, податливую каплю. Разум понимает, что поступок этот более чем плохой, но тело… Тело жаждет. Мягко сжимая сердце егеря-нарушителя, Эйдор медленно успокаивался. Урок достаточный, вряд ли бедолага еще раз ослушается приказа.

Подушки пальцев вдруг обожгло. Пленник попытался применить магию и тем самым подписал себе смертный приговор. С неожиданным разочарованием Эйдор понял, что только что поймал и уничтожил того неуловимого ниранского волшебника, терзавшего отряд Бораца.

Радости от победы Эйдор не испытал. Зато нашел хорошую пищу для размышлений. Отпустил бы он сердце сразу – и на следующий день колдун бы пришел снова, а стоило проявить злость, стоило отдаться желанию причинить боль незнакомцу – и давняя задача решена. Видимо, волшебник Нирана давно уже прибегал к нехитрой маскировке. Будь вампир опытнее – давно бы и сам сообразил.

Отдача пришла неожиданно. По телу пробежала теплая волна, и Эйдор с наслаждением прикрыл глаза. Минус один враг, это всегда приятно. Но удача его все равно расстроила, вернее даже сказать – взбесила пуще прежнего. Будь он хорошим – то…

– Будьте прокляты. Будьте вы все прокляты, – прошипел юноша. Обида разгорелась пуще прежнего.

Они заставили его поверить в то, что сами придумали. Они назвали его чудовищем, и он стал им! А они…

Они остались «добрыми». Мудрыми, благородными, сильными. Борцами со злом! И верили в это! Верили в то, что придумали. Свято, упоенно. И уж точно никто не считал себя лжецом. Осудили заранее, а он, дурак, смирился. Смирился и стал тем, кем его хотели видеть.

Зарычав, Эйдор еле удержал рвущееся наружу заклинание тления. Ему хотелось обрушить его на стену шатра, но ведь потом пришлось бы объяснять вездесущему Борацу очередной приступ гнева.

Они виноваты и у Них нет имен. Просто добра без зла не существует, поэтому люди, желающие быть добрыми, создают себе чудовищ из других добрых людей. Такова человеческая натура.

Эйдор стащил сеть с леса. Вряд ли магов было несколько.

Неожиданно в нос ударил густой запах сирени, и грудь пронзила острая боль. Эйдор с хрипом повалился на пол шатра. Корчась, он судорожными жестами накинул на себя несколько защитных щитов и попытался ухватить тающую энергию заклинания. Проследить за тем, откуда пришел удар, и выжечь этот участок леса. Напрочь, до корней деревьев, до последней кроличьей норы!

В душе вампира заклокотала ярость. Напавший волшебник наверняка чувствовал себя героем. Еще бы! Он ведь сражался за свою страну! Мстил за убитого товарища! Вел войну добра против зла!

Ниранцы подготовились. Исчезающий след магического удара привел Эйдора к ловушке, и вампир выжил только благодаря созданным щитам. Наскоро изучив сильное заклинение, которое должно было отправить молодого северянина в Кузни, юноша окрысился. Хорошо придумано, смело.

Удар по шатрам Эйдор пропустил. Почувствовал, как содрогнулась магия, но отреагировать не успел. Пока он приходил в себя после атаки, на лагерь обрушилось мощное заклинание. Северная часть полыхнула, словно иссушенный валежник. Вой человеческой боли смешался с истошным лошадиным ржанием.

Вампир выскочил из шатра, на стенах которого плясали роковые отсветы. Горящие палатки, объятые пламенем мечущиеся фигуры людей и животных. Рев магического огня, уничтожающий несокрушимый мереанский отряд.

– Эйдор! – из своего шатра выскочил раздетый Борац. – Чего ты стоишь, курвенок?! Чего ты стоишь!

Растрепанный командир егерей метался из стороны в сторону, приседал, в отчаянии глядя на полыхающий лагерь, и то и дело оборачивался на Эйдора.

– Сделай что-нибудь, маг! – Борац подскочил к анхорцу и тряхнул его за плечи. Юноша жестом откинул его прочь, элементарное заклинание отбросило мереанца на чей-то уцелевший шатер. Вокруг в панике суетились люди, пытаясь покинуть лагерь и при этом спасти как можно больше вещей. Какая милая мелочность. О несчастных товарищах, с воем мечущихся на северной части, никто уже не думал. Кое-кто из офицеров пытался хоть как-то прекратить царящий вокруг хаос.

С шипением на пожар обрушилась толща воды, вызванная Эйдором, и в этот момент юноша с криком боли повалился на колени. В дело вступил еще один маг. Сердце юноши зашлось в неистовом ритме, в горло будто вцепились стальные пальцы.

– Кххх… – прохрипел юноша, продолжая бороться с наседающим колдуном. Все его попытки добраться до источника чар пресекались. Сразу несколько волшебников прикрывали товарища.

Сознание вампира начало меркнуть.

– Где они? – голос Бораца раздавался будто из-под воды. – Покажи где они?!

Эйдор не любил егеря, и чувства эти были взаимными, но сейчас мереанец, сам того не ведая, спас юноше жизнь. Вампир ухватился за идею Бораца и в следующий миг просто пустил светящуюся стрелу в душившего его чародея. Яркая линия метнулась в сторону холмов и погасла, рассеянная ниранскими волшебниками.

Борац все понял, и когда юноша почти потерял сознание – хватка ослабла, а вскоре и вовсе исчезла. Егерь спустил на невидимых колдунов Светлого Духа. На далеких холмах прошла череда вспышек, задымился лес.

Юноша медленно поднялся на ноги, глядя на то, как чародеи пытаются отбиться от создания Усмия. Ночную мглу рвали магические огни.

Светлый Дух вернулся только под утро. Ниран волшебную битву проиграл, но и простых имперцев потрепал. Весь день Эйдор провел среди раненых солдат. Всех разом исцелить невозможно, да и сил после ночного сражения, у вампира почти не было. Но он упрямо переходил от одного раненого бойца к другому, садился рядом и выжимал из себя остатки магии. Над лагерем, под аккомпанемент стонов, витал неприятных запах горелого мяса.

Одновременно с лечением юноша общался с Барсом. Темы беседы скользили от политики до вселенской справедливости, касались любви и преданности, переходили к ненависти и жажде крови. Неизвестный северянин утверждал, что месть скорее окончательно сожжет душу магу, чем удовлетворит его. Говорил о прощении, о более простом отношении к жизни. Чем больше они общались, тем острее Эйдор понимал, что усмийцы ничем не отличаются от простых людей. Они просто умеют общаться друг с другом на расстоянии, и в этом нет ничего плохого. Нет ничего божественного. Догмы Добра и Зла рушились одна за другой, показывая жизнь в ином свете. Весь мир считал, что усмийцы это порождение Кузен. Что они продали душу Подземному, что они готовы на любую подлость, если такова будет воля их Бога.

И кем бы ты ни был, какими бы талантами не обладал, весть о том, что ты усмиец – перечеркнет все. Люди нескоро поймут, что судить можно только по делам, а не по духовной принадлежности. Агон заставит их задуматься об этом.

Вечером выжатый до капли Эйдор с трудом добрался до лежака и уснул сразу же, как закрыл глаза. А утром его разбудил шум за пологом. Отряд неторопливо собирал лагерь. Неужели нашли следы ниранцев? Будто прочитав мысли чародея, в шатер, без предупредительного кашля или еще какого либо знака зашел Борац:

– Подъем, – глухо бросил он юноше, хмуро кивнул на улицу. – Заворачиваем к юго-востоку. Выходим через час. На кухне тебе пожрать оставили, принести?

– Стучаться не учили? – недовольно спросил имперца Эйдор.

Борац окинул шатер колдуна тяжелым взглядом и, проигнорировав вопрос, вышел наружу. В принципе, один – ноль в пользу егеря. За едой придется идти самому.

Юноша неохотно выбрался на улицу. Отряд стоял на холме у самой дороги, лениво оползающей возвышенность с юга. Вековые ели на склонах напомнили Эйдору леса Анхора, но бывший инспектор Братства с раздражением выбросил воспоминания из головы.

Добрая Родина осталась позади. Маска сорвалась, и теперь он знал истинное лицо «мудрого» Братства. Он еще вернется домой… И никто не посмеет ему запретить.

Над головой лениво грело землю августовское солнце. Если бы не запах гари, утро можно было бы назвать приятным.

* * *

– Напоминаю. Еще. Раз! – слова верткого, жилистого, побитого жизнью и сражениями ветерана будто выстреливались из лука и предназначались по очереди каждому из сидящих вокруг него солдат. Как показалось Руду, прошедшему не одну схватку с племенами степей и сейнарскими берсерками, доставшееся ему отделение даже на кулачках не дралось никогда.

– Вот ЭТО! – командир пару раз рубанул саблей воздух, изображая на лице дикий страх и смешно притоптывая ногой, – не удар. Так дерутся женщины, понимаете, болваны?

Руд обвел подопечных уставшим взглядом. Кому он все это рассказывает? Трое из них точно дальше родной деревни не выбирались, а четвертому, когда пекли в Горне, забыли выдать мозги. Хотя, чего не отнять, реакция у него была великолепной.

Ветеран воздел глаза к небу, молча взмолившись Халду и посетовав на судьбу горемыку. Ему тридцать лет, он крепок здоровьем и могуч рукой, довольно умен, а вынужден обучать неопытных ротозеев-добровольцев.

– Завтра продолжим. Отбой, – Руд отвернулся от подопечных и зашагал прочь от своего отделения, с которым он и в бой-то не пойдет, так как приписан к другому отряду. А этих глаза б его не видели. Бесили они ветерана. Впрочем, также его раздражала и погода, и лагерь, и вся затея Коалиции. Самым большим желанием было оказаться в старом отряде. С ребятами из Ленивых Увальней (как в шутку себя звали опытные солдаты) можно было идти против кого угодно. Хоть против Мереана, хоть против самого Усмия. Да только отряд расформировали, отправив опытных вояк тренировать молодое мясо. Глупая затея. Армия наседающей с севера Империи стояла в дне пути от ставки Коалиции. Сегодня-завтра может начаться сражение, а в бою нет ничего важнее слаженного коллектива. Потому разбивать опытные отряды – верх идиотизма. Несмотря на то, что против них будут всего лишь варвары, а на стороне Мирамии окажутся как громовые копья Эймора, так и безумцы Сейнарской Вольницы.

За такими мыслями Руд добрел до походной кухни и увидел знакомого.

– Привет, обжора! Готов драться с дикарями?

– Драться, думаю, вообще не придется, – поделился с ним кривой Стамс. От него всегда пахло луком и плохим настроением. По вечерам они частенько пересекались у походной кухни, где вечно голодный приятель проводил все свободное время. – Магов сюда понагнали – мама не горюй.

– Да придется, не боись. Северян на всех хватит, – Руд присел на корточки у кухонного шатра, глядя как Стамс воровато подманивает одного из поваров. – Да и…

Встретившись взглядом с напрягшимся приятелем, ветеран прикусил язык. Чуть не сорвалось. Да, вся армия и так уже наслушалась языческих басен про то, что с севера идут непобедимые твари Усмия. Поэтому назначенный Советом главнокомандующий Сэл Милосердный, мирамийский герцог, помешенный на роли информации, быстро эту тему для обсуждения запретил, и назначил награду каждому, кто сдаст нарушителей. В первые дни войско лишилось многих говорунов, и самые отчаянные находились чуть южнее лагеря, на частоколе из груботесанных бревен. Так что, приказом владыки армии, в ордах Мереана ничего усмийского нет. Варвары. И точка.

За упаднические разговоры просто отвешивали с десяток плетей. Поэтому со стороны казалось, будто войска Мирамии бодры, оптимистичны и считают, что у них нет ни единого шанса проиграть будущее сражение. Такое положение дел тоже бесило Руда.

Какая разница, сколько варваров и с какими тварями придет? Задача у солдата простая – убить, все остальное, от наказаний за беседы до идеологических бредней – глупости. Неуязвимых не бывает, если сталь не возьмет, так вон, колдунов тут, как Стамс говорит, понагнали столько, что, может, и мечом махать не придется.

Повар за пару монет отвалил голодающему солдату немного остывшей сероватой каши. Руд никогда не спрашивал, где приятель находит деньги на еду. Ночами разбойником на дорогах промышляет? Или где-то философский камень нашел, и, пока никто не видит, обращает гальку в мирамийские золотые талы?

Даже это раздражало опытного солдата. Вкупе с неумолимыми приближением осени. Завтра днем, дурея в броне от жары, он, конечно, ото всей души проклянет лето, но надвигающийся сентябрь все равно не полюбит.

Оставив Стамса доедать холодную кашу, Руд направился к себе в палатку. Настроение совсем испортилось, хотелось лечь спать, уснуть, и проснуться далеко-далеко отсюда, в объятьях юных красавиц. Пробираясь между плотно стоящими армейскими шатрами, он то и дело с проклятьем задевал чью-нибудь растяжку и вяло переругивался с возмущающимися изнутри разбуженными бойцами.

Найти свое место в палаточном городе занятие непростое. Нужно внимательно отслеживать расположение полковых штандартов, ориентироваться в цветах отрядов даже ночью, да и вообще – много всего нужно запомнить простому солдату, который хочет коротать ночь у себя в шатре, а не на улице.

Штандарт своего нового полка: клинок на фоне суровой морды черного быка, Руд, конечно, запомнил, но с цветами герба оказалось сложнее. В первую ночевку он залез в чужую палатку, был выпихнут, обруган, расстроился и с тех пор намертво заучил окрас метки. Гербовых быков в армии хватало. На любой вкус.

Пробравшись к тропке между полками, Руд с облегчением зашагал направо, в сторону своего отряда. Лагерь вокруг все еще бурлил, отбой не трубили, поэтому каждый занимался своим делом. Часть солдатни (те, кто уже видал и свалки, и трупы) пользовалась случаем и крепко спали. Часть (кто тоже видел, но еще не привык) играла в кости, весело подтрунивала друг над другом и новичками. Проще говоря – всячески доказывала себе, что им не страшно, и что они еще живы.

Руд давно застрял на границе между первым типом вояк и вторым. То есть, много повидал, и убитых на его счету порядочно, и товарищей хоронил, но как-то до сих пор нет-нет да ловил себя на страхе.

* * *

– Колотун, рвать твою, – опять пожаловался долговязый алебардщик. Сдвинув шапель на макушку, он прислонил оружие к плечу и подул на руки. Руд промолчал, ему наоборот было жарко. А долговязый просто боится. Нервишки хорошо кровь остужают.

– Скорее бы уже началось, что ли, – не унялся говорун.

Туман с озер заволок все поле, на котором молча замерла армия Коалиции. Полк Руда оказался почти в самом центре авангарда. Не в первых рядах, слава Халду. Сколько лет с войной на ты, а страх оказаться на острие атаки не ушел. Ведь когда на тебя накатывается волна людей, желающих поскорее пустить твою кровь, храбрость нужна поистине героическая. Руд себя трусом не считал, от драки никогда не бегал, но первая линия…

Ветеран носом втянул запах августовского утра, смешанного с потом тысяч тел, вонью лошадиного навоза и смрада мехмаговских демонов. Последний рвал ноздри солдат уже давно, но к нему так никто и не привык. Руд втайне ждал боя еще и потому, что хотел увидеть эйморских чудовищ в действии. Если сейнарских дикарей он на своем веку повидал достаточно, и не раз бился с иссеченными шрамами татуированными безумцами, то громыхающие стальные машины его удивили.

Горцы привели четырех демонов. Сэл Милосердный расставил их вдоль линии фронта, и ближайшая махина чадила в трех-четырех сотнях шагов от отряда Руда. Внутри каждого из монстров находилось по мехмагу, а снаружи, не давая к нему приблизится, постоянно несли вахту эйморские Громовые Копья, вкупе с гвардейцами мехов.

Выглядел демон как огромный стальной краб, на панцире которого, сверху, под углом к хищной морде, торчало несколько труб. Внутри монстра что-то грохотало, отчего чудовищные зазубренные клешни, выходящие из тела монстра подрагивали. Да и сама тварь вибрировала так, что под ногами содрогалась земля.

Руд обернулся на Жирдяя. Нет, того, конечно же, звали иначе. Сэр Ульдам Потеха, один из рыцарей Мирамии, не имеющий достаточного веса в обществе, чтобы оказаться в кавалерийском полку, или же, наоборот, чересчур тяжелый для своего коня.

Закованный с ног до головы в превосходную броню воин являлся центром их небольшого отряда. Таких безземельных, но благородных в полку хватало. Командирами их не ставили, но ударной силой считались именно они. Задача Руда была не убить как можно больше солдат противника, а не дать им заколоть ходячую груду металла и, если вдруг рыцарь свалится на землю, помочь ему подняться. Тактика верная, потому что с ходу такую глыбу не взять, а урона Жирдяй нанесет много.

Двухметровый гигант забросил на плечи булаву и клевец, и, как и Руд, изнывал от жары, в то время как остальные бойцы чувствовали всю прелесть тумана и утренней свежести.

Два эйморца, с Громовыми Копьями, стояли чуть позади сэра Ульдама. Невысокие, в серой форме. Лица горняков скрывали бесцветные тряпки, оставляя открытыми только глаза. Руд видел, как работает оружие Эймора. Лучники Мирамии презрительно косились на громоздкие копья стрелков, но признавали, что магия мехов прекрасно справляется с любыми латами, в то время как иные доспехи не каждый арбалет брал. Про луки и говорить не стоило.

Вот только перезаряжать эйморское оружие приходилось слишком долго, но закинутые за спину круглые щиты и легкие клинки на поясах горняков без слов говорили, что целиком и полностью стрелки на копья не полагаются.

По бокам от Жирдяя застыли трое сейнарцев. Кожаные легкие кирасы, наручи, поножи – вот и все снаряжение. И, несмотря на это, рыцарь и три дикаря, были самым сокрушительным оружием отряда. Мускулистые бойцы, покрытые рунической вязью татуировок, почти не разговаривали. Иногда один из них, видимо старший, ронял лаконичную фразу на сейнарском, отчего остальные немедленно пускали на суровые лица улыбки. На миг. Потом они вновь превращались в вооруженные, равнодушные статуи.

– А? Слышали? – опять подал голос долговязый. Руд прислушался, но из-за тарахтения мехмаговского демона ничего нового не узнал.

– Не торопи события. Дыши, пока можешь, – грубо оборвал его кто-то из таких же алебардщиков.

Минуты тянулись долго. Ночью по ставке армии промчались гонцы с приказами командирам, а незадолго до рассвета сон воинов оборвали сигнальные рога. И если раньше такие построения были учебными, и происходили среди бела дня, то сейчас всем стало ясно: тренировки закончились. Войска стояли у поля меж двух озер уже несколько недель, постепенно отравляя почву экскрементами и уничтожая окрестный сейнарский лес. Дров, кстати, требовалось много, и больше всего их пожирали демоны мехмагов. Им также скармливали чем-то забитые мешки, что в изобилии хранились в сердце охраняемого лагеря Эймора. Доверия к чудищам гор Руд не испытывал: громоздкие и неповоротливые монстры перемещались так медленно, что от них можно было спастись неспешным шагом.

Мирамийский ветеран нервничал. Раньше у него все как-то проще было. Налеты степняков отбивать, выкуривать бешеных сейнарцев из северных деревень. Свалки если и были, то на пять-шесть сотен бойцов, не больше. А тут столько народу собралось! По слухам, армия Мереана многочисленнее чем все войска Коалиции.

Отчего-то вспомнилось детство, когда он с приятелями лазал по заброшенной мельнице у себя в деревне. Как они собирались по ночам в пропахшем сыростью подвале и рассказывали друг другу свои мечты. Руд хотел стать волшебником. Но даром не вышел… Не вышел…

Над армией поднялся гвалт сигнальных рожков.

– Началось, – наконец подал голос Элонис, командир их отряда. Правильный командиром. Тоже ветеран, тоже мирамиец. Лаконичный, сухой, опытный и умелый.

– Восславим Халда, – прогрохотал из-под глухого шлема Жирдяй. Он с лязгом неуклюже преклонил колено, сбросил с плеч оружие.

Мирамийские воины последовали примеру рыцаря. На ногах остались лишь сейнарцы, поклоняющиеся неизвестным богами, и горняки, по слухам, давно забывшие о вере. Не удивительно, если посмотреть на эйморских демонов.

Руд от молитв не отказывался. Даже если нет там, наверху, никого – от него не убудет, а ежели есть – наверняказачтется. Больше всего на свете воину хотелось отведать завтра утром недоваренной каши. Об этой мелочи он Халда и попросил.

После молитвы воин поспешно поднялся, как раз за миг до того, как вся армия встала с колен. Туман прижался к земле, и впереди, в трех-четырех полетах стрелы, он увидел черные шеренги мереанских солдат. Ноги дикарей утопали в белесой пелене, и казалось, будто имперцы и есть порождение молочной дымки. Тоскливо заныло сердце. Как же их много… Как же их, гори они в Кузнях, много!

С севера неслось пение сотен рогов и труб. Им вторили сигналы Коалиции.

Элонис неожиданно гаркнул:

– Пошли! – и мир пришел в движение.

Лавина воинов медленно покатилась к месту, где начнется крупнейшая сеча со времен последней Великой Войны.

Взревели демоны мехмагов, сзади заголосили трубы кавалерии, хотя все знали, что судьбу этого сражения будет решать пехота.

Поначалу шли молча, не спеша, Руд закинул алебарду на плечо и, вытягивая шею, пытался увидеть что-нибудь кроме океана шлемов и леса колышущихся пик. Тщетно. Ладони в грубых рукавицах предательски вспотели.

Сзади с лязгом шагал Жирдяй.

– Ну, не посрамим Халда. Хлебнем кровушки усмийской! – пророкотал тот из-под глухого шлема. Впереди с ревом ползла тварь Эймора, но голос рыцаря ближайшие воины услышали.

Руд поморщился, еще не хватало слушать подбадривания бронированного пехотинца. Его в таких латах вскрывать надо минимум впятером, и то, если Жирдяй один останется. А любому из группы его поддержки хватит и случайного удара. Или стрелы.

Впереди раздался рев сотен глоток: первые шеренги бросились в бой. Следом за ними землю потряс чудовищный грохот. Руд, в испуге, даже присел, но шагающий сзади Элонис грубо пнул его ногой.

– Не спать, боец!

Источником шума оказался демон мехмагов. Чудище изрыгнуло огонь в сторону мереанских полчищ, и из его недр тут же повалил черный дым. Неуклюжий монстр пополз дальше, прокладывая за собой глубокие борозды. Сквозь рокот эйморского демона послышался грохот Громовых Копий. Руд поднял глаза к посеревшему от стрел небу. Лучники обеих сторон с остервенением опустошали колчаны.

Воин сквозь зубы выругался и взял алебарду в руки. Мокрые рукавицы раздражали, но снимать их нельзя. Грубое древко не самое лучшее подспорье для ладоней.

Продвижение армий остановилось. Передовые полки вовсю сошлись в ближнем бою, сцепились щитами, закопались сапогами в землю. Напирающим сзади союзникам оставалось лишь переминаться с ноги на ногу и ждать пока не придет очередь вступить в сражение. Воздух рвала какофония горнов. Небо полыхнуло бирюзой, и серый дождь стрел прекратился, натолкнувшись на магическую преграду. Шум сражения замер на отдалении и теперь не утихал ни на секунду.

Впереди освободилось место, и Руд сделал шаг вперед. Положил алебарду на плечо, сплюнул себе под ноги и постарался унять беснующееся сердце. После того как небо закрыла магия, мимо пехотинцев начали просачиваться стрелки. Взмыленные, уставшие, раненные. Один лучник, спотыкаясь, протиснулся совсем рядом с ним, из левого плеча бойца торчал обломок стрелы.

Шаг вперед, на освободившееся место.

– Погодь, потом, – пророкотал бородатый алебардист из другого подразделения, и плечом оттеснил ветерана назад.

Сплошным потоком пошли раненые. Залитые кровью, в полубессознательном состоянии или вовсе мешками повисшие на руках товарищей. Те дотаскивали солдат до санитарной команды, расположившейся где-то шагах в сорока за спиной Руда, и возвращались обратно.

В отличие от пехоты – демоны мехмагов не остановились и медленно ползли дальше на север. Громыхая и чадя, оглашая поле раскатистыми залпами, они уходили все дальше, а следом за ними неспешно шли сейнарские берсерки, готовые хлынуть в продавленную эйморскими чудищами брешь.

За спинами безумцев тотчас смыкался строй алебардистов и пикинеров, среди которых виднелись, как спешившиеся рыцари, так и «крысы». Последних Руд не любил и боялся. До поры до времени эти воины дерутся как копейщики, но если отряд выходит на такого же «ежа», то, пользуясь неповоротливостью врага, они бросают пики, подныривают под оружие противника и кинжалами режут все, до чего могут дотянуться.

– Не дрейфь, братва, – подал голос Элонис. Он чуть сдвинул на затылок помятую шапель и улыбнулся. – Вот-вот начнем!

Руд поморщился, перехватил алебарду и сделал еще один шаг. Рядом с ним, справа, застыл уже знакомый, мерзнущий долговязый солдат.

Мимо протащили воющего от боли пехотинца, с обрубком вместо руки. Культя брызгала кровью и пара капель угодила ветерану на сапоги. В ноздри ударила омерзительная вонь, будто до этого обоняние щадило Руда, представляя запахи несколько иначе.

– Сей-нар! Сей-нар! Сей-нар! – в хаос битвы вмешался боевой клич берсерков. Воины озерной страны вступили в сражение.

Сигналы рогов рвали воздух все чаще, все безумнее. Отряд справа неожиданно ушел вглубь войска, а на его место выдвинулись тяжеловооруженные пехотинцы. Те, кто стоял слева, оказались чуть впереди, а на их месте расположился окруженный гвардейцами Мирамии мужчина.

Маг?

Шаг!

Чародей делал странные пассы руками, бросал отрывистые фразы, крутился волчком, страшно пучил глаза, но ничего не происходило. Руд засмотрелся на безумную пляску волшебника. Может быть, там, на поле, что-то творится? Иначе им посчастливилось оказаться рядом с сумасшедшим, вообразившим себя колдуном.

Оглушительный взрыв едва не бросил алебардиста на колени. Рядом повалился один из бойцов, но тут же поднялся, изумленно хлопая пронзительно зелеными глазам. Девицы, небось, с ума по нему сходили.

– Что это?!

Растерянные солдаты озирались, будто надеялись понять причину грохота. Чародей на миг замер, шикнул, и вновь забормотал околесицу. Хотя движения его стали менее четкими, да и лицо будто осунулось.

Шаг!

И еще шаг…

И еще!

– Приготовились! Продавили собак, сейчас начнется! – заорал Элонис.

Жирдяй выдвинулся вперед, оказавшись рядом с Рудом, молчаливые сейнарцы ни слова не говоря, замерли чуть позади рыцаря.

Шаг!

Шаг!

Шаг!

Казалось, в движение пришла вся армия Коалиции. Поток раненых угас, лязг стали и крики с каждой секундой становились все ближе. Где-то впереди все еще грохотали мехмаговские чудища, да изредка трещали Громовые Копья. Странно, что они не откатились назад, как лучники. Хотя от простых стрелков с магической завесой над головой толку мало.

– Не спим! – Жирдяй медленно шагал вперед. Остановок больше не было. Враг побежал? Или как раз на их участке солдаты Коалиции продавили строй?! Руда мучила неизвестность. Впереди так ничего и не видно!

– За матушку! – бесновался впереди хриплый бас. Неизвестный боец кричал на выдохе, на ударе.

– За батюшку!

Шаг.

– За Милу!

– Сдохни! Сдохни! Сдохни! – вторил ему еще кто-то.

– Держитесь рядом! – проревел Жирдяй.

И тут Руд увидел черных воинов Мереана. Все-таки кому-то из передовых отрядов удалось продавить строй врага, и сейчас в брешь вливались солдаты Коалиции. Опять громыхнуло, и ветеран бросил взгляд на небо. Огромный дымящийся осколок прочертил в нем черную полосу и врезался в бирюзовую преграду. Магический барьер не выдержал, лопнул будто пузырь, и снаряд рухнул прямо в гущу солдат позади Руда. Земля содрогнулась. Вверх метнулись стрелы, но небо мигнуло, и над армиями вновь возник волшебный купол.

Осколком была голова мехмаговского демона.

Дальше по сторонам смотреть стало некогда.

– Направо! – заорал Элонис, указывая направление атаки.

Армия втекала в разрыв мереанской обороны.

Под ногами стали попадаться трупы, Руд спотыкался, содрогался, наступая на еще теплые тела бывших союзников и врагов, но взглядом уже вылавливал противника.

Атакованные с фланга Черные под жестокими ударами падали на землю. Воздух наполнили крики боли, рев и чавканье принимающей сталь плоти, да хруст пробиваемых лат – над полем сражения заиграла обычная симфония боя.

Первую линию Мереана составляли копейщики, и сейчас именно они гибли от рук воинов Коалиции. Не в силах быстро развернуть длинные пики, солдаты чуть ли не покорно ждали гибели, в то время как остальные войска империи лихорадочно пытались заткнуть дыру в обороне.

Какое-то время Руд просто следовал за живым тараном по имени Жирдяй. Латник раненным вепрем устремился в гущу боя.

– За деда! – проревел откуда-то уже знакомый бас. Жив еще?

Жирдяй вонзился в ощетинившийся копьями строй Мереана будто топор мясника в свиную тушу. Вихрем вступили в схватку сейнарцы прикрытия. Грохнули дымные Громовые Копья эйморцев.

Руд и остальные солдаты выстроили жалкое подобие ежа, и последовали за рыцарем, прорубающимся сквозь ряды имперцев. Удар – шаг, удар – шаг. Не рубить, колоть! В лицо, в горло, в открытую грудь. В плечо, на крайний случай.

– Нава-а-а-л! – раздался рев сотен глоток откуда-то сзади. Или справа? Или слева?! Судя по кличу – панцирники.

Жирдяя опрокинули на землю, и отряд Руда с удвоенной силой бросился вперед, отгоняя наседающих на павшего гиганта врагов. Короткий лязг арбалетного болта и тот парнишка, кто мерз утром, повалился назад, а на его место тут же встал Элонис.

Мереан дрогнул. Еще не побежал, но чувствовалось, как неуверенно сражаются имперцы. Упавшего Жирдяя с остервенением рубило сразу двое алебардистов, но добротный доспех держал страшные удары. Отряд Руда раскидал увлекшихся мереанцев и, соблюдая строй, помог рыцарю подняться.

В ноги им бросилась фигура, и Руд почувствовал страшную боль под коленом. «Крыса»! Ветеран неуклюже повалился на землю. Штанина мигом потяжелела от крови. Рядом молча уткнулся в землю смертельно раненый Элонис. «Крыса», вооруженный двумя базелардами, быстро пополз дальше, увернулся от удара алебарды, но тут Руд схватил его за ногу и свободной рукой выхватил кинжал.

Кто-то из своих случайно заехал ему сапогом в челюсть. В глазах мирамийца потемнело, рот наполнился кровью из разбитых губ, но «крысу» он так и не отпустил. Потянул на себя, заорал от боли в ноге, и с яростью вогнал кинжал в бедро мереанцу. Имперец заверещал. Руд подтянулся к нему поближе, и резким ударом добил. С всхлипом упал еще один из коалиционеров, а затем в бой вновь вступил Жирдяй. Откуда-то к нему на помощь выскочило несколько панцирников. Задыхаясь от обжигающей боли под коленом, ветеран попробовал встать, но со стоном повалился обратно, на землю.

На удивление он был рад такой передышке. Тем более, что над его головой в бой шли свои. Можно перевести дух, можно хотя бы оглядеться. Впрочем, последнее бессмысленно. Всюду топчущиеся ноги. В поножах и без, в сапогах и грубых кожаных ботинках. И трупы… Много трупов.

На губах Элониса пузырилась розовая пена, но взгляд командира уже остекленел. Кто-то из бойцов споткнулся о Руда, наступил на раненую ногу и в глазах ветерана почернело. Надо выбираться отсюда. Надо выбираться!

Взгляд наткнулся на залитый кровью щит. Два-три фута до него. Старый владелец с рассеченным лицом валялся рядом. Подтягиваясь на руках, помогая себе здоровой ногой и скрипя зубами от боли, Руд пополз к нему.

От удара сапогом по голове он чуть не потерял сознание. Тот, кто идет в бой редко смотрит под ноги. И потому надо спрятаться. Чуть утихнет – можно вылезти и ползти к своим, но сейчас он лишь бесполезная помеха.

Но они побеждают! Побеждают!!!

Пока Руд полз, на него еще несколько раз наступили. Причем один боец точно сделал это специально. Звук хрустнувшего ребра на миг заглушил для раненного солдата шум сечи. Добравшись до заветной цели, он подтянул ноги к животу и накрылся щитом сверху. Слушая рев сражения над головой, ветеран беззвучно молился Халду. Сколько времени прошло с начала битвы? Час? Или, может быть, больше? Руд затыкал ладонью кровоточащую рану и с закрытыми глазами ждал, когда вокруг немного утихнет. Тогда можно будет ползти к лекарям. А там будь что будет. Они же победили! Они же победили?!

Об ином исходе думать не хотелось.

На щит регулярно кто-то наступал, но защита спасала от переломов, а тяжесть можно и потерпеть. Вот только кровотечение никак не унималось, нога окончательно онемела, и ветеран почувствовал, как от него медленно ускользает сознание. Мысли путались, в ушах низко звенели гигантские комары.

Губы стали будто ватные. Руд с трудом ворочал языком, облизывая их, но они тотчас же высыхали. Звон становился все нестерпимее, все оглушительнее, пока вконец не преодолел шум битвы.

Неожиданно стало тепло. Так тепло, что захотелось улыбнуться. Расслабившись, он чуть сдвинул кромку щита. Так, чтобы увидеть небо. Бирюзовое, магическое небо его нового мира. Такое чистое, необъятное, светлое. На Руда накатилась ночь.

Когда он очнулся, то зажмурился от яркого света и острой боли. Под коленями нещадно жгло, будто раны, нанесенные «крысой» засохли и теперь, при малейшей попытке пошевелиться – грозили открыться.

Застонав, Руд, не открывая глаз, осторожно принялся ощупывать ноги, медленно добираясь до ран. Больше всего он боялся, что руки провалятся в пустоту. Конечно, выжить в той сече уже хорошо, но при этом очень хотелось еще и остаться сильным да здоровым. И с ногами.

К нему медленно возвращались чувства. Можно не открывать глаза, чтобы узнать место, где он оказался. Вокруг стонали, плакали и метались в бреду раненые. Полевой лазарет. А значит, Коалиция выиграла, иначе воин в перекидке враждебного цвета был бы убит первыми мародерами.

Следующим проснулось обоняние: резкая вонь ударила в ноздри, и Руд задохнулся от смрада. Нечистоты, грязь потных тел, гниль черной смерти, которая приходит, если вовремя не промыть рану. Рука наткнулась на повязку, осторожно спустилась ниже, и ветеран облегченно выдохнул. Ноги на месте. Значит живем!

Осторожно приоткрыв глаза, он уставился на мертвого мереанца. Обезображенное смертью лицо смотрело в дырявый потолок походного шатра, и по щеке воина ползла жирная муха. Руд не дернулся, не издал ни звука, и осторожно, не поднимая головы, попытался оглядеть все открытое ему пространство.

Вдоль лежанок, на которых вперемешку валялись как солдаты Коалиции, так и имперские бойцы, прохаживались вооруженные стражники в черной форме. Мереан победил?

В шатер вошли двое крепких мужчин, в сопровождении молодой, изможденной женщины. Руки последней были испачканы кровью, а на прежде белом фартуке будто только что разделали зайца, причем ударами молота. Увидев, что процессия направляется прямо к нему, Руд немедленно закрыл глаза.

– Этот, – устало проговорила женщина. Ее безжизненный голос дал ветерану понять, что лекарю не помешал бы отдых.

– Понесли, – прохрипел один из мужчин. Судя по движениям, вошедшие подхватили труп и потащили его прочь.

Лекарь тем временем довольно бесцеремонно проверила ногу Руда, и тут он не выдержал: взвыл от боли.

– Тихо-тихо, мой хороший, – голос женщины чуть смягчился, на плечо легка тонкая рука, и ветеран на миг забыл, что она в крови. В следующее мгновение к его рту прижали странно пахнущую тряпку. Запах был такой сладкий, такой сочный. Словно гость из детства, словно привет от тех дней, когда на столе стоял испеченный пирог, а мама колдовала с вареньем из ягод, без которого чудесное угощение теряло половину очарования.

Руд вдруг понял, что падает в какую-то дыру, вздрогнул, попытался вырваться, но рука неожиданно стала крепкой и безжалостной, вдавив его в лежанку. А потом он уснул.

* * *

В глазах Бораца было столько презрения и злости, что Эйдор еле удержался от какого-нибудь болезненного магического приема в адрес командира егерей. Но все-таки стерпел, не обрушил на мереанца жестокую кару.

Юноша смотрел на говорящего Бораца, но слова военачальника пролетали мимо ушей. Скорее всего, имперец его обвинял. Пытался переложить всю ответственность на плечи молодого чародея, дабы спасти свою шкуру. Немудрено… Задание они провалили. В самый разгар битвы меж Двух Озер ниранские солдаты-беглецы, все это время прятавшиеся в лесах своей родины, неожиданно ударили в спину войскам Мереана. Дерзкая атака не решила судьбу сражения, но потери Империя понесла колоссальные.

Эйдор вполуха слушал обвинения Бораца, размышляя о том, что надо сначала считать до двадцати, потом до десяти, и только после этого принимать какие-то решения. Его пугала собственная обидчивость, вспыльчивость и мстительность. Раньше он был совсем не таким! Глупым, наивным, доверчивым, но не таким. Раньше…

– Все сказал? – Эйдор грубо оборвал Бораца. Егерь осекся, возмущенно открыл рот, но юноша не дал ему закончить.

– Собирай своих и быстро двигаемся на юг.

Агон сказал, что ему потребуются все. Им удалось отбросить Коалицию и закрепиться, в ожидании второй волны мобилизации, но Сейнар, Эймор и Мирамия тоже на месте не сидели. Быстрая операция имела все шансы перетечь в длительную, вялотекущую потасовку в стране озер. Император опасался, что так оно и будет.

Бывший инспектор Анхора механически с ним согласился. Он давно все делал будто по инерции, движимый одним лишь желанием побыстрее миновать затянувшийся отрезок жизни и приступить к чему-то действительно нужному, важному. Интересному. Юноша, правда, не знал, что способно выдернуть его из окутавшего болота. Злость не грела, надежд не осталось. Просто мрачное существование без цели и идеи, да бурлящая внутри ненависть ко всему живому, а к себе особенно. Эйдору казалось, будто внутри него кипит масло, и вот-вот выплеснется наружу.

И он хотел, чтобы оно выплеснулось. Ему просто не хватало смелости сделать последний шаг. Прощально откланяться еще тлеющему в глубине души надежде на попятный ход времени, и расписаться в своей истинной сущности.

– Я соберу, – ядовито произнес Борац. – Но только почаще оглядывайся, колдун. Тебя не спасет протекция Императора. Рано или поздно твоя звезда закатится.

Эйдор плотно сжал челюсти. Один единственный шаг на пути к свободе мысли и действий. Всего один! Может быть, сейчас? Пусть будет то, что будет. Время идти дальше. Люди давно отвернулись от него, а он все еще пытается за них держаться. Пытается умилостивить окружающих, убедить что он хороший. Зачем? Для чего ему вообще все это надо? Эти походы, эти поиски, эти дрязги?

Вампир отвернулся от побагровевшего Бораца и зашагал к своему шатру. Егерь за его спиной упал на колени, глаза имперца испуганно округлились, и он тщетно ловил ртом неожиданно окаменевший воздух. Юноша остановился. А стоит ли этот поступок последствий? Стоит ли разбирательств с Агоном, отчего его военачальник неожиданно отошел в мир иной? Стоит ли душевных терзаний, которые наверняка потом одолеют Эйдора? Стоит ли снов…

Борац тяжело повалился на бок, во взгляде военачальника застыл ужас, но в следующий миг он сипло и жадно вдохнул.

– Собирай своих, – бросил ему Эйдор.

С этого момента егерь ни разу не сказал чародею лишнего слова.

Поисковый отряд, сопровождаемый Светлым Духом и Детьми Серпа, покидал опустошенные земли Нирана. Нормальная жизнь нескоро вернется в эти края. Война просто так не уходит, за ней всегда стелется дорога из разбитых судеб. А ведь все те, кто погиб – не куклы. Не големы бездушные. Среди них наверняка сотни таких как он, и тысячи таких как Агон. Просто положение чуть ниже. Конечно, есть среди них и негодяи, и чудовища во плоти, но они-то как раз и руководят сверху. Интриги плетут, интересы свои защищают, и кладут на алтарь смерти сотни новых тел с непознанной, никчемной на их взгляд жизнью. И он, Эйдор, находится в самом сердце этого змеиного гнезда.

Солнечным утром, когда отряд расположился на опушке чудесного соснового леса, юный чародей вышел из лагеря, прошел мимо часовых и ушел в чащу. Угрюмые взгляды дозорных он проигнорировал, наслаждаясь принятым ночью решением. Как ни странно, к нему его подтолкнул разговор с Барсом. С новым другом, если так можно назвать человека, которого ты никогда не видел и никогда не увидишь. Невозможно быть свободным, когда ты за кого-то отвечаешь, так он сказал.

Агона ждал большой сюрприз.

Император и правда удивился, но двумя днями позже, когда понял, что вампир бесследно растворился в лесах Нирана и закрылся щитом от всех усмийцев. Эйдор же тем временем вышел на тракт к Балиону, и на лице его больше не было печати мрака и усталости. Юноша улыбался.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая

Одного глотка Улыбки оказалось мало. Агон с ненавистью посмотрел на зажатый в руке полупустой пузырек. Маг, император, носитель божественной силы стал рабом хитроумного зелья. Интересно, что за ингредиенты в этом сладком напитке? Почему он не может нормально соображать без него? Отчего путаются мысли, а внимание становится рассеянным? Куда исчезают детали, столь ясно видимые, когда Улыбка вступает в силу? И почему ему стало не хватать одного глотка?!

За пологом походного шатра слышалось хриплое дыхание спящего Сына Ветра да далекий шум воинского лагеря. Пропахшая дымом ткань палатки стала императору привычнее довоенных покоев. Агон поднес склянку к лицу, вглядываясь в прозрачную жидкость. Минуту он любовался искрящимся напитком, а затем вторым глотком опустошил пузырек и откинулся на спинку кресла. Чародей медленно прикрыл глаза, дожидаясь, когда зелье начнет действовать. В последнее время он все чаще и чаще размышлял о внутренних проблемах Империи, уверовав, что внешние беды это лишь вопрос времени. Ему удалось сломать хребет Коалиции, пусть и ценой многих жертв. Но теперь будет легче. Ниран вышел из игры, когда разбился о тяжелую кавалерию Мереана. Войска Коалиции отрезаны от Заслона, а значит, что чудовищные машины Эймора в рядах союзников уже не появятся. Сейнар почти полностью захвачен. Осталась только Мирамия. Последняя твердыня старого мира.

Чародей чувствовал, как вокруг сгущаются тучи. С грустью, обреченностью, тенью злобы и беспомощности, но чувствовал. Он раб наркотика, а рабы не имеют права управлять империей. Да и взгляд на справедливость и внутренний закон оказался у Агона не таким, каким его жаждал увидеть двор. По Мереану от востока и до запада смертельной колесницей катились казни. Ни дня не приходило без доноса, и без вынесения приговора. Нарушители – от простых рубак, увлекшихся мародерством, до графов, решивших нагреть руку на войне. Среди высшего света чародей стремительно терял популярность. Дворян раздражало в нем все, от привычек и жесткости, до постоянной необходимости скрываться от упертого Склоя.

Если бы не тройной кордон из Детей Серпа – не обошлось бы без прямых покушений. Из столицы шли донесения Стилета о новых деталях заговора. Все чаще и чаще мелькало имя таинственного Алеано, которого, судя по всему прочили на трон вместо «безумного наркомана». Пока император сражается на востоке, на западе двор мутит воду и плетет интриги. Стилет остался последним из тех, в ком Император был уверен как в себе. Если не считать Ваогара, который осел на севере, в Кронее, и, как казалось Агону, ушел на покой. Миссия паладина-отступника провалилась, лучшие бойцы Тайных погибли в роковой схватке на Забытом перевале, да и он сам, изуродованный магическим огнем и лишь чудом выживший – не мог сражаться так, как прежде.

Больше у Агона никого не осталось. Даже «верный» Женарг теперь похож на шкодливого пса, затаившего злобу на хозяина.

Война на юге шла к завершению, чародей был в этом уверен. К лагерю Мереана близилась вторая волна мобилизации, а Заслон Эймора обложили союзные войска Балиона. Еще сомневались вожди Лихих Степей, но обещанных наград за помощь в войне уже жаждали.

Может устроить волну террора? Казнить всех, кого он только подозревает в измене? История знала много правителей, впавших в манию преследования, и превратившихся в сумасшедших тиранов. Для того ли Агон начинал перестраивать этот мир? Конечно же нет! Вот только с каждым днем на сердце становилось все тяжелее. Он чувствовал, как огромный зверь под именем Мереан медленно встает на дыбы, чтобы выбросить из седла хозяина.

Агон с тяжелым вздохом обратил взгляд к кипе свертков с донесениями и подумал об Эйдоре. Мальчик оказался умнее старика. Как бы чародею хотелось бы также взять все и бросить. Но раз он кашу заварил значит, ему и ложку в руки. Вампира маг не осуждал, хотя, конечно, было досадно, что юноша не проникся его идеями. Отличное было бы подспорье в делах и великолепное устрашение для обнаглевшего двора.

Протянув руку, он взял первое из писем. Отчет от одного из халдийских наместников. Цифры, слова, сухие фразы. Все прекрасно, все великолепно, все счастливы новой власти. Идиллия. Доклады от людей Стилета по этому округу должны доставить под утро. Будет время сравнить, как на самом деле работает имперский чиновник. Заботу об армии Агон полностью переложил на широкие плечи Фроза Могучего. Новый генерал был правильным солдатом, знающим все мелочи воинского искусства. Ему можно доверить войско.

Второе письмо пришло из земель бывшего царства Хинн. Достаточно расплывчатое, восторженное, тысячи поклонов «прекраснейшей из прекрасных». Агон давно передал власть над Златовлаской одному из самых преданных, на его взгляд, чародеев. Старый Фарим много лет служил Мереану верой и правдой, но в последнее время все реже появлялся в окружении императора. Владыку мучили дурные предчувствия. Нужно проверить колдуна, почитать его мысли. Но это позже…

Агон не знал, как ошибается с приоритетами. Пока седовласый император читал почту, в далекой столице, в шикарных апартаментах постоялого двора «Шесть оленей», на коленях стоял Стилет, и его обожающий взгляд скользил по телу Златовласки. Морщинистый Фарим сидел в роскошном кресле, почесывал воспаленную кожу на запястье и с задумчивым видом наблюдал за тем, как на утонченном лице убийцы царит влюбленное выражение.

Стилет оказался последним. Все фанатично преданные Агону люди, которых и так-то было совсем немного, теперь находились под чарами самого прекрасного из созданий Усмия. Ну, почти все. Осталось заполучить вампира, хотя Алеано в своих сообщениях считал эту идею неудачной. Никому не известно, как подействует магия Златовласки на анхорского выродка.

Колдун еще не знал, что Эйдор самоустранился из дворовых интриг, и потому нервничал. Бездушная кукла способна порабощать сердца и души людей, но не могла очаровывать армии. Сколько еще человек можно так «завербовать»? Не прознает ли Агон, что поводырь Златовласки по доброй воле стал ренегатом? Или он настолько увлечен Улыбкой, что не обращает ни на что внимания?

Стилет говорил жаркие слова любви, способные растопить самое холодное сердце какой-нибудь придворной красавицы. Он плакал от счастья, а женщина бездумно смотрела поверх его головы, ожидая команды чародея. Фарим размышлял.

– Пусть пока расскажет нам о планах Агона, – поинтересовался наконец колдун. Златовласка нежно проворковала вопрос мага. Убийца начал рассказывать, сбивчиво, не отрывая взгляда от лица рабыни Усмия.

Фарим слушал и саркастически хмыкал, когда разговор заходил о подозрениях Агона насчет мятежа. Владыка преступного мира сделал для Императора больше чем вся мереанская армия. Но теперь у старого правителя нет такой помощи. Теперь у него есть новый талантливый, изворотливый враг. Осталось придумать, как избавиться от Агона, не взбаламутив народ.

Чернь боготворила раба Улыбки, и вооруженный мятеж заранее обречен на провал. Власть должна смениться трагично, чтобы весь мир в едином порыве объединился вокруг того, кто придет на смену императору погибшему от рук врага.

Фарим с досадой посмотрел на Златовласку. Какая жалость, что она не способна очаровать Агона. Было бы забавно. Владыка Усмий на коленях перед своим созданием – какая бы знатная шутка Судьбы вышла.

* * *

Ладомар знал куда идти. С тех пор как Хмурый Гонец радостно указал на карте странный лес, где они оказались, паладин прочертил в уме линию маршрута и теперь двигался согласно плану. Алая Гвардия так Алая Гвардия. Разговорчивый череп рассказал спутнику, что обитатели далекого Небесного Замка умеют летать, и паладин ухватился за брошенную судьбой соломинку. Создания Халда окажутся отличным подспорьем в поисках Элинды и Старра.

Чащу, через которую пробирался южанин, Поставленный назвал Лесами Заката. Ладомар не нашел причин для столь романтичного названия: на дворе царил сентябрь, и кроны деревьев пестрели осенними красками, как и положено листве в это время года. Однако Хмурый заверил его, что зимой и летом местная роща не изменится, и для посещения он рекомендует выбрать другое время. Ехидные слова мертвеца подтверждал лишь ветер. За всю дорогу ни один лист не сорвался с пышных, пестрых крон. На фоне цветного безумия изумрудная трава под ногами выглядела блекло.

Если верить карте, то до Небесного Замка оставалось идти не так уж и долго. Недели полторы, если, конечно, ничего не произойдет. Вокруг медленно умирало лето. По ночам становилось невыносимо холодно, и Ладомар с ностальгией вспоминал июльское тепло. Про Братство, Белую и оставшиеся позади трудности он старался не думать. Горну молился реже. Видения Шамана все-таки подкосили его веру, превратив слепую убежденность в море сомнений. Почему Халда и Усмий были созданы противоборствующими божествами, но изначально не вели войны, как убеждали легенды? Что ждет праведника из рода Подземного? А грешника, рожденного Халдой? Смятение в сердце паладина вызывало еще и то, что усмийцы оказались простыми людьми, а не демонами. Скольких он погубил за время странствий? Хотел ли этого Небесный? Быть может, праведная жизнь во славу Горна это мирное существование двух родов? Ведь пока тот малец не влез на гору Вестника – все жили в мире. Оказался ли парень избранным, или это всего лишь кара любопытным, раньше срока сунувшимся в обитель божества?

Как теперь служить Горну-то?

В душе Ладомара не было больше той фанатичной ненависти к Усмию, которую он испытывал последние годы. Так что место идеологического врага в сердце святого воина оказалось вакантно, и его успешно могло занять то же Братство. В будущем. А пока он просто шел по прекрасному лесу и слушал болтовню Хмурого Гонца. Кто бы знал, каким общительным окажется Поставленный, сотни лет выполняющий сухие поручения Братства? Конечно, после суровых Чародеев и Рыцарей Анхора – южанин оказался для разговорчивого мертвеца даром небес.

Последние пару часов Ладомар подумывал, как бы приказать летающей голове заткнуться. Относиться к волшебному существу как к простому спутнику он не мог, и поэтому испытывал трудности в общении. Был бы на месте Хмурого Гонца человек – паладин бы не постеснялся. Но когда твой собеседник это генерал сказочного королевства, умерший несколько веков назад, приходится взвешивать все за и против. Воин надеялся, что Поставленный сам угомонится. Ведь все болтуны, так или иначе, устают. Мертвые, наверное, тоже.

Одним из интересных фактов для Ладомара оказался дар Гонца – способность найти любого из жителей земель к северу от Путаных Мест. Разумеется, в первую очередь паладин вспомнил о Старре, однако отправлять слугу на поиски друга не спешил. Перспектива остаться перед лицом Алой Гвардии в одиночку его не радовала. Присутствие одного из детей Халда немного успокаивало.

– Слушай, – неожиданно осенило Ладомара, – ты же Поставленный, так?

– Здрастье, – опешил череп. – Ты только сейчас это понял? До этого частенько общался с летающими головами?! Странные дела у вас на юге творятся.

– Я не об этом. Если Поставленные – дети Халда, то почему ты говорил, что вас инициировало Братство? – с раздражением пояснил паладин.

– О, мой милый друг, – протянул Хмурый Гонец, – да ты совсем темен в делах божественных. Старик просто передал талант создавать Поставленных кому-то из Братства. Ты тоже так можешь.

Прошлого хозяина мертвец снисходительно звал «стариком», и с неохотой рассказывал о жизни до своей «избранности», да и самой «избранности», казалось, был отнюдь не рад.

– То есть я могу, например, передать ту же Алую Гвардию в распоряжение тех, кому доверяю? А пополнить ее?

– Пополнить – не знаю, передать – легко и с улыбкой. Проще спросить у самих гвардейцев. Наверняка есть способы, если я умная летающая голова – это же не значит, что мне подвластно мироздание и помыслы богов, верно ведь?

– Интересно, – задумался Ладомар. Раздвинул пышные кусты и вышел на заросшую дорогу. Хмурый Гонец взмыл в небо, перелетев заросли, и повис чуть выше правого плеча паладина. Изумительная картина, растрепанный путник в простенькой одежде, с мешком за спиной, и плавающая в воздухе голова мертвеца.

– Налево в Шепчущий Город, направо к тракту на Хески и Зеленую Долину, – поделился Поставленный.

Ладомар чуть закатил глаза, тот, кто придумывал в Анхоре столь дивные названия, наверняка в детстве переслушал сказок.

– Небесный замок на севере? – уточнил паладин.

– Да, но знаешь как здорово прогуляться по Шепчущему? Там никто не живет, но в домах кто-то постоянно говорит-говорит-говорит, – Хмурый принялся бормотать, словно пытаясь передать спутнику, как там разговаривают.

– Значит на север, – святой воин сделал шаг к зарослям и замер. По дороге кто-то ехал. Первым желанием у Ладомара было юркнуть в кусты и забыть про случайного странника, но в следующий миг в душе возмутилась гордость. Какая разница, кто там едет? Он теперь от каждого крестьянина прятаться будет?

Паладин нарочито медленно обернулся на звук и дождался как из-за поворота, сокрытого желтыми зарослями, появился закованный в латы рыцарь.

– О, странствующий! – восторженно зашептал Хмурый. – Вот, мой милый друг, перед тобой яркий представитель рыцарства Анхора. Королевский воин, не Орденский!

Ладомар с интересом наблюдал за покачивающимся в седле странником. Ребристые доспехи, открытый, украшенный пестрыми лентами шлем. На щите герб: сжатый кулак с обломком меча. Конь выглядел подстать хозяину: богатая попона, кожаный наглавник, на груди железные бляхи. В руке рыцарь сжимал турнирное копье, упирая его в стремя.

Когда анхорский воитель поравнялся со странной парочкой, то первым делом он сделал странный знак, прислонившись пальцами левой руки ко лбу.

– Доброй дороги, незнакомец, – рыцарь уставился на меч Ладомара. – Я – Шеппал из Скафолка, верный подданный его величества Себастиана Золотого.

– Ладомар, – просто представился паладин. Хмурый Гонец покачивался над дорогой и молчал.

– Это оружие благородного воина, – кивнул Шеппал на клинок южанина. – Прав ли я, что за внешностью простолюдина скрывается дворянин или рыцарь?

Паладин с трудом удержался от улыбки. Разговаривал анхорский странник как герой древних баллад.

– Вы, несомненно, правы, – попытался соответствовать стилю Ладомар. Хмурый Гонец сдержанно хмыкнул.

– Тогда я призываю в свидетели мудрого Поставленного, хранителя Анхора, и заявляю, что нет женщины прекраснее чем Ирия из Скафолка! – приосанился Шеппал.

Паладин не верил своим ушам. Разве еще остались такие странствующие дурачки? Или Анхор отличная почва для взращивания столь забавной наивности. В душе Ладомара загорелся юношеский задор.

– Несомненно, – осторожно начал он, надеясь, что сможет говорить так же величественно, – леди Ирия достойная женщина, но, к сожалению, я знаком с самой прекрасной женщиной в мире, и имя ее – Элинда из Двух Столпов.

– В таком случае, – радостно улыбнулся рыцарь, – я бы предпочел разрешить наше разногласие в поединке.

– Идиоты, – еле слышно буркнул Хмурый Гонец. Шеппал его, слава Горну, не услышал.

– Я буду рад скрестить клинок со столь достойным противником, – весело произнес Ладомар.

– Однако я не вижу у вас ни доспеха, ни коня. Но я думаю, что такая досадная шутка судьбы не помеха двум благородным людям разрешить достойный спор. Если вы подождете некоторое время, то я буду готов сойтись с вами на равных.

Воин тяжело слез с коня и принялся разоблачаться. Аккуратно расстелил на земле плащ, привязал к стволу дерева огромного, флегматичного коня, стащил шлем. Ладомар с улыбкой наблюдал за приготовлениями к поединку. Когда Шеппал, наконец, закончил, то паладин смог убедиться, что перед ним стоит отнюдь не хлюпик и не юнец. Почти сорокалетний муж, с пышными рыжими усами, широкими плечами и волевым подбородком.

– Я готов, сэр Боромор!

Паладин зло скрипнул зубами, отбросил в сторону мешок и обнажил меч. Шеппал медленно вытащил свой клинок:

– Вынужден вас спросить, благородный воин, бьемся ли мы насмерть или же до первой крови? Разумеется, возможна и добровольная сдача, если один из нас вдруг попросит о прекращении поединка.

– До первой крови, – выбрал Ладомар.

– Тогда начнем, – кивнул рыцарь и бросился в атаку. Выглядело это неуклюже, все-таки драться на земле, это не то же самое, что пехоту на коне топтать. Паладин легко ушел от удара, оказавшись за спиной анхорца, и еле удержался от того чтобы не подрубить противнику ноги. Калечить рыцаря ему совсем не хотелось. Шеппал развернулся, красиво вскинул меч на уровень глаз и сместился влево. Ладомар с опущенным клинком поворачивался так, чтобы не упустить рыцаря из вида. Когда тот вновь атаковал, южанин парировал тяжелый удар Шеппала, отбросил меч, перехватил руку северянина и ткнул его кулаком в нос. Кровь не пошла. Рыцарь изумленно вскрикнул, отшатнулся, а паладин ударил еще раз, но снова тщетно. Клинок королевского воина с лязгом упал на меч Ладомара, а разозлившийся паладин вцепился в рубаху противника и боднул его головой в лицо.

– Мда, – резюмировал Хмурый Гонец. Последний удар наконец разбил крепкий нос анхорского рыцаря. С недоверием, изумлением и какой-то обидой Шеппал дотронулся до лица, посмотрел на пальцы и сквозь зубы процедил:

– Что ж, вынужден признать, что леди Элинда прекраснее леди Ирии, о чем готов засвидетельствовать лично.

– Как свидетель боя аннулирую его результат вследствие недостойных для благородного воина методов победителя, – неожиданно холодно произнес Хмурый Гонец. Шеппал с благодарностью метнул взгляд на мертвеца. – Именем Братства запрещаю вам второй поединок, ибо время возвращаться к миссии Ордена, и не тратить более мое драгоценное время.

Ладомар молчал, и ему было стыдно. Превратить рыцарский поединок в банальную драку… Хорош вояка, слов нет.

– Я приношу извинения благородному Шеппалу и готов признать красоту Ирии выше красоты Элинды, – глухо проговорил он.

Анхорский рыцарь одарил его обиженным взором, но промолчал.

– Нам пора, – Хмурый покинул дорогу, и Ладомар, подхватив мешок, поспешил за ним.

– Смотреть противно, – поделился Поставленный, когда они отошли достаточно далеко от поверженного рыцаря. – Надо было ему супротив тебя на коне, да при доспехе выступить, раз ты так драться предпочел.

– Я же не знал, что он такой неженка! – попытался оправдаться Ладомар, хотя прекрасно понимал мертвеца. В трактирных драках он преуспел, в отличие от анхорца. Надо было просто поцарапать его и закончить бой, так нет, устроил показательное выступление. Стыдно.

– Он не неженка. Он просто живет по законам поединков и чести. И правильно, надо сказать, делает. Ты схватил его за руку, это первое бесчестие. Ты ударил его в лицо – это второе, ты ударил его в лицо дважды – это третье. И ты разбил ему нос базарным ударом головы – четыре! И после всего этого ты проявил «снисхождение», мол, Ирия краше Элинды твоей! Это, наверное, самое унизительное будет. Хотя нет, ты бы еще ему промеж ног в бою заехал – вот тут бы просто комментарии были бы излишни.

Голова мертвеца летела над кустами и недовольно бурчала. Ладомар чувствовал себя очень неуютно, но при этом не мог не отметить удивительной «правильности» простого анхорского рыцаря. Как они воюют с такими то понятиями о чести? Может, они еще и перед боем проводят поединок полководцами?

Когда он озвучил эти мысли – Хмурый Гонец взбесился. Поставленный резко повернулся к паладину, и его глаза полыхнули изумрудным светом, мертвец зашипел что-то неразборчивое, страшно оскалился и почти плюнул Ладомару:

– Да!

Тот опешил, такой реакции от спутника он не ожидал.

– Да, южанин! – повторил Гонец. – Здесь. Так. И. Бывает! Это Анхор! И здесь живут не так, как ты привык!

Ладомар неуверенно улыбнулся, он уже понял, что затронул острую для мертвеца тему.

– Раньше да, жили! Когда я воевал – жили так. Мрак, кровь, предательство, дети на копьях, очередь на доступ к телам пленниц. Да, так жили! Но теперь, волей Братства, у нас проводят поединки! – с яростью продолжал Хмурый.

– Но это глупо!

– Это не глупо! – заорал Поставленный. – Это мир доброты, чести, порядка! Это мир сказок! И не надо гордиться той клоакой, в которой тебе довелось родиться!

Ладомар почувствовал, как на него накатывает раздражение:

– Я уже повидал ваши сказки в Разломе и на Забытом перевале.

– Ты дурак? Или еще наивнее несчастного сэра Шеппала? – Гонец успокоился, и задал этот вопрос будничным тоном, но ответа дожидаться не стал:

– Посмотри на себя, вспомни тех, кто каждый день тебе встречался там, на юге. Вы все такие же «нехорошие» что и Орденские лидеры. Но только вами в жизни движет эгоизм, а ими – идея!

Ладомар понял, о чем Хмурый, но не удержался от едкого комментария:

– И какая же это идея?

– Ты видишь ее вокруг. Мир сказки. Мир добра. Для того чтобы люди были счастливы, кто-то должен быть жесток ради этого. Братство жестоко, но оно прекрасно делает свою работу, – летающий череп замолк, словно погрузился в воспоминания.

– Я рад, что у них получилось, – вскоре продолжил Гонец. – Я рад, что много лет назад сделал свой выбор и добровольно стал тем, кем являюсь сейчас. Потому что в той жизни, которую ведут простые люди есть и моя заслуга. Да, чародеи и рыцари убивают, да, ссылают. Но здесь все теперь не так, как раньше. Нет поборов, нет взяток, нет преступности, слово нерушимо, а рыцари не стреляют из арбалетов в спину убегающим, и не добивают павших.

Паладин глубоко втянул в себя запах леса, по которому они брели во время неприятного разговора. Ему очень хотелось посмотреть на жизнь этих простых людей, о которых говорил Поставленный. Разговоров он слышал много, но вот не довелось внимательно по сторонам поглядеть.

– Я знаю, о чем ты задумался, хозяин, –голос Гонца подобрел. – Вижу… Вряд ли тебе получится понаблюдать за теми, кого ты делаешь счастливым. Не тот уровень. Теперь ты – Халд, живое божество, и люди это чувствуют. Ну, а также ты разыскиваемый Орденом преступник.

Ладомар молча кивнул, надо было больше оглядываться в пути, вместо того чтобы с залитыми кровью глазами мчаться на встречу к Элинде.

К Элинде…

– Сколько нам до Небесного Замка?

– Неделя-две, я же говорил! Не волнуйся, время пройдет незаметно, но от людей нам следует держаться подальше. Слухи пойдут, что мол, самого Гонца в компании странника видели.

– А рыцарь?

– Рыцарь, скорее всего, будет молчать, пока его прямо не спросят. Сам понимаешь, опозорил ты его сильно, но врать он не станет. Если б не я – быть бы бою насмерть. На этом тему странствующих рыцарей закроем.

– Кем ты был до того, как стать Поставленным? – Ладомар поправил на плече мешок, глянул на солнце. Скоро, в принципе, можно искать место для ночлега. Главное воду найти. Ручей какой-нибудь или озерцо.

– Скажем так, хозяин, я бы тебя поломал голыми руками, – фыркнул Гонец. – Дерешься грубо и прямолинейно, но супротив меня не выстоял бы и минуты.

– Боец?

– И такое бывало. Не хочу об этом говорить, – замкнулся Хмурый. – Думай лучше о том, что станешь делать, когда увидишь Небесный Замок, дружок.

Следующие две недели пути Ладомар пытался заставить себя поразмышлять об этом. Однако, в конце-концов, решил, что нет ничего лучше старого, проверенного экспромта.

Глава вторая

Наступление октября в последние дни чувствовалось особенно ярко: сильно похолодало, небо затянуло монолитом туч и все чаще моросил дождь. Ладомару, несмотря на стертую ногу, тяготы путешествия дались легко. Приноровился.

Судя по карте, да и по личным ощущениям, дорога от Лесов Заката к Небесному Замку занимала чуть меньше чем сто миль. Огромное расстояние для пешего путешествия. Это верхом не сильно задумываешься о длине пройденных дорог.

Путешествие по Анхору оказалось на диво спокойным, расслабляющим. Паладин, до того спросонья хватающийся за меч от любого шума, теперь спал гораздо лучше. Да и места для комфортного ночлега попадались частенько. Ухоженные охотничьи избушки, в которых заботливые северяне оставляли путникам нехитрое угощение. Могучие ели, под ветвями которых сухо даже во время дождя. Ни разбойников, ни зверья хищного. Первых давно вывело Братство, а вторые избегали приближаться к Поставленному.

Самой серьезной неприятностью путешествия остался дождь. Постоянная сырость угнетала. Безумно хотелось солнца. Теплых лучей, игры света на листве и стволах деревьев. Сухих полян, да хруста сучьев под ногами, а не хлюпанья. Ну и, конечно, паладин мечтал определиться сколько осталось до Небесного Замка. Ориентиров в лесу катастрофически не хватало. Ладомар был уверен только в направлении движения, однако не знал, где именно он находится.

В то прекрасное утро, когда они вышли к Небесному Замку, Анхор воодушевил его чистым небом. Крепость паладин увидел мигом позже: летающая твердыня висела к северу от их лагеря, над сосновым бором.

– Пришли, – промолвил он.

Гонец промолчал, глядя на творение Алой Гвардии. Красный замок покоился на пышном, ослепительно белом облаке. С того места, откуда смотрел Ладомар, были видны огромные черные ворота и алая крепостная стена с рядом бессмысленных, но безумно красивых сторожевых башен. Хотел бы паладин поглядеть на того полководца, кто решит штурмовать твердыню, до которой, на глаз, полмили лету. Солнце блестело на удивительных позолоченных узорах, опутывающих весь замок.

– Пришли…

– Ты уже говорил, – заметил Гонец.

Ладомар с трудом оторвал взгляд от крепости. Дойти-то они дошли, но как туда забраться? Вдохнув полной грудью свежий, утренний воздух, паладин почувствовал в нем какой-то новый, незнакомый вкус.

Пахло… Солью?

– Рядом море, да? – спросил Поставленного он.

Хмурый, наверное, кивнул. Подбородок мертвеца качнулся вниз:

– Мерзлое, – многозначительно бросила голова.

– Замерзает?

– Море? – ехидно поинтересовался Гонец. – Соленое? Конечно, а летом особенно шустро.

Ладомар даже не разозлился, к саркастическому тону своего спутника он привык, а доказывать, что даже моря могут покрыться льдом, было лень.

– Почему тогда Мерзлое?

– Далеко на востоке есть острова, на которых живет племя Мерзлых. Первые враги Анхора, скажу тебе. Ну и твои тоже.

Ладомар вспомнил Шамана из Братства.

– Расскажи мне про них подробнее.

– Я, летающая голова, буду просто счастлив рассказать сыну божьему подробнее о его противниках. Начать с начала?

– Валяй, – Ладомар неспешно направился в сторону замка. Ноги мягко ступали по траве потемневшей, блестящей от росы и вчерашнего дождя, воздух пьянил чудесным ароматом трав, с примесью моря.

– Сначала породил Горн Халда…

– Можно сразу перейти к Мерзлым, – поправил Гонца паладин.

– Как пожелаешь, Господин, – скрипуче усмехнулся Поставленный. – Мерзлых создал Усмий, таким образом решивший уровняться с Кузнями и Горном. Коварный чародей наделил снег и лед душой, и слепил…

– Без религиозной патетики, прошу, – деловито бросил Ладомар. Прищурившись, он заметил кружащие над замком точки. Птицы? – Значит Мерзлые – это рабы Усмия?

– В точку, Хозяин! Вот только в отличие от остальных божественных созданий – они имеют собственную волю. Старейшины Мерзлых почти сразу отвернулись от своего создателя, и вернуть их ему не удалось. Хороший урок тиранам будущего – не давай свободы рабам своим.

– Тогда почему они враги?

– Анхор находится в пассивном, вялом противостоянии с этим народцем. Во-первых, они все-таки создания Усмия, что бы там не с годами не менялось. Во-вторых, так повелось. До того как в Анхоре не появилось Братство – худо-бедно жили в мире с жителями островов. Но потом все изменилось. В один прекрасный день Мерзлые порвали все дипломатические отношения с нашим королевством, затем кто-то сжег парочку их торговых кораблей. Те, в ответ, прошли рейдом по деревням побережья. Даже морское сражение открытое было, но никто особых успехов не добился. Так и бодаются по сей день, но без особого энтузиазма. Мерзлым Анхор не захватить, а лезть на острова, где полно шаманской магии, Братству не с руки.

– Так, а почему они мои враги-то? – не понял Ладомар.

– Ты новый Халд, их создал старый Усмий.

Воин почувствовал, что тема скользкая. Уничтожать во славу Горна тех, кто отвернулся от Кузен, это правильно? А тех, кто отвернулся от Небесного, встав на сторону Усмия? Кому решать-то такие вопросы? Хотя, по ту сторону Путаных мест, в ставке паладинов, наверняка кто-нибудь из святых отцов мудростью бы поделился. Но где они нынче? Да и что от них теперь осталось, после резни на юге?

– Один из Мерзлых управляет Братством. Почему ему это позволено? – поинтересовался он.

– Чего не ведаю, того не ведаю. История Шамана очень запутана, а кто пытался распутать вряд ли что сможет рассказать.

– Зловещая личность, – понял намек Ладомар.

– У меня есть только одно предположение, и то, я бы назвал это совпадением, наводящим на размышления.

– Ммм?

Точки над замком кружиться не переставали. Если птицы – то весьма крупные.

– Шаман один из создателей Братства, и как раз во времена его становления Мерзлые отвернулись от Анхора.

– Логично. – Ладомар остановился, чувствуя, как под сердцем что-то неприятно зашевелилось, положил руку на меч и прислушался. Шум далеких волн, шелест листвы под ласками ветра и еще какой-то странный звук. Будто хлопанье крыльев.

– А вот и Алая Гвардия собственной персоной, – оживился Гонец, он чуть поднялся вверх и развернулся. Паладин не спеша последовал его примеру.

С неба к ним спускались двое огромных демонов в алых доспехах, черные кожистые крылья неторопливо бороздили воздух, направляя детей Халда к путникам. Ладомар отметил, что оружие гвардейцы не достали, однако с такой могучей комплекцией и ростом выше десяти футов мечи не сильно-то и нужны. Первый из гвардейцев приземлился не снижая скорости, он по инерции пробежал несколько шагов и остановился в нескольких шагах от паладина. Лицо демона скрывал алый глухой шлем, с узкой смотровой щелью.

Второй гвардеец спустился медленно, до последнего взмахивая крыльями. На вид он ничем не отличался от приземлившегося собрата, однако Ладомар сразу понял, кто из них главный. Первый повел могучими плечами, но все равно упорно хранил молчание. Южанин также не спешил раскрывать рта.

– Привет, здоровяк, – прокряхтел Гонец. Поставленному особого приглашения для разговора ждать не захотелось.

Демон безмолвно повернул к нему голову.

– Рады служить Халду, – второй гвардеец без приветствия легко опустился на левое колено и склонил голову. Глубокий, очень низкий голос демона пробрал Ладомара до костей. Казалось, проговори житель замка еще чуть-чуть, и паладин рассыплется на части.

Первый демон неспешно, но и без демонстративной медлительности последовал примеру лидера.

– Вот, коротко, и по существу, – прокомментировал Хмурый Гонец. – Люблю этих ребят.

Ладомар молча смотрел на огромных воинов, недвижимо ожидающих его распоряжений, и не знал что сказать. Он простой странник из далекой страны, паладин средней руки и без выдающихся талантов, сейчас стоял рядом с великими детьми Халда, и мог приказать им все, что угодно. Сила мертвого Бога забурлила внутри, услужливо выдавая уставшему разуму чужие воспоминания. Теперь он знал, что могут Гвардейцы, на что они способны и как их лучше использовать.

– Отнесите нас в Замок, – проронил, наконец, он. Там можно будет подумать, отдохнуть, решить, что делать дальше. А завтра с утра он полетит к Элинде, и этот вопрос не обсуждается ни с совестью, ни, тем более, с Хмурым Гонцом. У мертвеца будет свое задание. Теперь, когда часть путешествия окончена, Поставленному придется поработать самостоятельно.

Тот, кто приземлился вторым, поднялся с колен и осторожно взял Ладомара на руки. Мертвая голова, конечно же, от комментария не удержалась:

– Обними его за шею, красавица.

Паладин скрипнул зубами. Более нелепого положения он представить не мог. Огромный демон держал его на руках, будто рыцарь несущий возлюбленную к брачному ложу.

– Я думаю, на плече я смотрелся бы гораздо хуже, – Ладомар еле нашел в себе силы ответить. Гвардеец молча оттолкнулся от земли и взлетел, тяжело взмахивая крыльями.

Гонец тут же оказался рядом с хозяином.

– Есть еще вариант тебя за ногу доставить, или как щенка, под подмышки взять, – поделился он соображениями.

Демон неожиданно хохотнул. Его спутник внизу ушел в небо с эффектным разбегом.

– Не надо смеяться, – от дерганого полета, в такт взмахам крыльев, Ладомар почувствовал себя нехорошо, а после столь низкого тембра голоса его желудок и вовсе жалобно сжался.

Вблизи Замок выглядел еще более волшебно, чем снизу. Летающий город, на стенах которого замерли молчаливые фигуры демонов-стражей. Поднявшись над ними, Ладомар увидел извилистые пустые улочки, что опутывали утонченные каменные дома. Судя по всему, этих мостовых давно не касалась нога человека. От красоты Небесного Замка у паладина на миг перехватило дух. Строения внизу отнюдь не выглядели запущенными и брошенными. Каждый дом, каждый переулок просто терпеливо ждал возвращения хозяев, и Ладомар бы не удивился, если бы в каждом здании на столе дымился горячий ужин.

Посреди безжизненного городка красовалась алая башня, и именно к ней держал путь несущий паладина демон. Посадка вышла не менее мягкой, чем взлет. Гвардеец застыл у входа и медленно, бережно прижимая Ладомара к груди, приземлился. Поставив южанина на мостовую, Алый в поклоне указал на тяжелую дверь.

– Прошу, Халд. Сотник вот-вот будет.

После этих слов огромный житель замка медленно оторвался от земли и тяжело улетел прочь.

Ладомар еще несколько минут переводил дух после полета и оглядывался, растирая замерзшие руки. Октябрь это не шутки. Нужно одеваться еще теплее, в воздухе пахло зимой. Посреди пустынного города это ощущалось особенно остро.

– Открывай! Давно хотел поглядеть на эту башенку! – поторопил Ладомара Гонец.

– Что в ней такого? – к массивной, окованной железом двери вело три иссеченных временем ступени.

– Это Башня Халда, дурень. Хотя предыдущий Халд ее не любил, он все время торчал в другой, у Челюстей Подземных. Оттого и пропал. Здесь бы Алые покрошили негодяев в капусту, и не случилось бы того, что случилось.

Ладомар молча поднялся на крыльцо и осторожно потянул за холодное металлическое кольцо. Дверь с тихим шелестом отворилась, и из башни повеяло запахом запустения. Наверх вела старая винтовая лестница, на которую падал свет из редких бойниц. Последний раз по ней забирались, наверное, не меньше пары сотен лет назад… Осторожно ступив на первую ступень, паладин с облегчением понял, что она держится более чем надежно, и споро зашагал наверх.

В кабинете Халда давно не убирались. Толстый слой пыли, неведомо каким образом скопившейся в башне летающей крепости, устилал пол, древнюю кровать, небольшой стол у мутного окна. Первые шаги Ладомара подняли целое облако и воин, задержав дыхание, первым делом решил проветрить комнату.

Гонец тем временем медленно облетел кабинет мертвого бога и повис перед стоящим в углу запыленным зеркалом.

– Как дышать сможешь – непременно глянь на это чудо, Хозяин.

Ладомар, распахнувший окно, жадно вдыхал свежий морской воздух и прислушивался к своим ощущениям. Здесь когда-то жил тот, кого во всех краях света почитали за бога. Тут он ел, спал, читал у окна. Почему же в душе нет щенячьего восторга? Сколько служителей Небесного рехнулось бы от свалившегося на них счастья?

– Убраться тут бы не помешало, – сказал сам себе паладин и повернулся к Гонцу. Хмурый почти прижался лицом к зеркалу и ерзал из стороны в сторону, будто пытался хоть так его почистить.

– Первым делом – зеркало! – оторвался от своего занятия Поставленный.

– Уверяю тебя – зрелище там еще то, – хмыкнул паладин, но все-таки прошел к спутнику. Закрыв нос и рот рукавом, Ладомар остановился перед серым от пыли зеркалом.

– Я посмотрю на тебя через триста лет, красавчик, – буркнул мертвец. – Это глаз Халда! Покопайся в своей башке, может быть, вспомнишь, как им пользоваться?

Ладомар глухо хмыкнул в рукав.

– Ну протри его хоть немного! – Гонец изнывал от нетерпения, а в голове паладина царила пустота. Зеркало и зеркало, что такого? Ладомар локтем протер угол «артефакта». Пыль отступила, открыв его взору собственное усталое, осунувшееся лицо.

– Мда… – вынес свой вердикт он. – Хорош…

– Небесный Горн, да откуда ты вылез-то, дикарь? – возмутился Хмурый. – Ты не на себя смотри! Прикажи ему что-нибудь?

Ладомар оторвал взгляд от своего отражения и с недоверием перевел его на мертвеца:

– Зеркалу?

– Да! Зеркалу! Тебя не смущает что ты сейчас в замке, который на облаке стоит, с тобой беседует летающая голова, а на руках сюда тебя принес огромный демон в латах? Неужели после этого приказ зеркалу кажется чем-то удивительным? – изумился тот.

– Ну, хорошо. Зеркало, покажи мне что-нибудь! – улыбнулся паладин.

Ничего не произошло, на Ладомара смотрело его отражение, за спиной виднелись тусклые очертания комнаты, а над правым плечом висел Хмурый Гонец, и его взгляд был красноречивее слов:

– Отправляйся к себе обратно на юг, дружок. Собирай фрукты, бегай голышом за дичью и найди себе плодовитую самку. Не забивай свою голову умными вещами.

– Я не знаю, как оно работает! – начал терять терпение паладин.

Мертвец отвернулся и принялся методично облетать помещение, а Ладомар, все еще недовольно продолжая с Гонцом мысленную перебранку, раздраженно уселся на подоконник. Убираться в этой комнате без хорошей тряпки и чана с водой он не собирался. Все одно – бесполезно.

В ожидании Сотника прошло больше часа, удивительная оперативность для командира Алой Гвардии, к которому по истечении нескольких веков прибыл Халд. Паладин отметил, что в его душе вновь закипает гнев, и принялся сам себя успокаивать. Хотя мерзкий голосок внутри неустанно твердил, что Ладомару тут рады не больше чем лихорадке, а то, что его вообще сюда доставили – лишь одолжение со стороны демонов. В принципе, ему от них надо больше, чем им от него. Взять парочку гвардейцев, придумать что поудобнее, вместо полета в крепких объятьях, закутаться в теплую, непродуваемую одежду и отправиться на поиски Элинды. На юг, и чуть к востоку. Все, на этом мечты паладина заканчивались, равно как и планы.

Последнее отвлекло Ладомара от темных мыслей. А ведь и правда – что дальше? Что ему делать с этой свалившейся «силой»? Вряд ли Шаман оставит его в покое. Просто удача, что Мерзлый до сих пор не вышел на след отступника. Вопрос времени, и паладину придется держать ответ перед Братством, и тогда может пострадать Элинда.

Забрать ее с собой, на юг? Там война, там ближайшие несколько лет будут властвовать голод, болезни и настоящее пекло Кузен. Поселиться здесь? Ладомар вспомнил Карателей Ордена. Эти доберутся. Не до него, так до нее, и вряд ли их остановят гвардейцы, если демоны и вправду будут служить ему, как Халду. Уничтожить Братство? Собрать всех остальных детей Халда и обезглавить Анхор? Пусть воронье клюет трупы как к югу от Путаных Мест, так и к северу?

Была еще одна мысль, самая темная и страшная из всех. Что если Элинда не захочет с ним даже разговаривать? Ладомар передернулся от неприятного ощущения в душе, и уставился на зеркало. Ему показалось, будто оно посветлело.

Спустя пару мгновений он с изумлением увидел, как отчетливо дрогнуло отражение мрачных покоев.

– Смотри! – восторженно завопил Гонец и в тот же миг оказался у артефакта. Паладин медленно оторвался от подоконника: комната в зеркале растворилась, и вместо нее он увидел уже знакомое помещение. Там он приходил в себя после ранения. Перст Земли.

Хозяйка замка, окруженная привычными зелеными духами, приветливо улыбнулась Ладомару.

– А… Эта… – разочаровано произнес мертвец, но от зеркала не отлетел.

– А ты чего ожидал?

– Говорят, в нем можно увидеть все, что только пожелаешь. Ты желал увидеть Белую?!

– Сдалась она мне, – улыбнулся колдунье паладин. Отчего-то он был уверен, что та его видит, но никак не слышит.

– Переключи ее, – попросил Гонец.

– Что сделать? – Ладомар увидел, как Белая склонилась над столом и что-то размашисто написала.

– Ну пусть что-нибудь другое покажет! Мы ее уже видели!

– Подожди!

Улыбающаяся колдунья выставила перед собой кусок бумаги, на которой большими буквами было что-то выведено. Сразу после этого с лица девушки исчезла улыбка, она деловито кивнула, мол, понял ли ее Ладомар. Паладин смущенно кашлянул, покосился на Гонца.

– Чего? – спросил мертвец.

– Я… Как бы тебе сказать…

Хмурый закатил глаза:

– Ты читать не умеешь?!

Ладомар пожал плечами, такой науке он не обучался.

– Там написано «Торопись», – сдавленно произнес мертвец, паладину показалось, будто его спутник вот-вот засмеется.

– Что значит «торопись»? – хмуро поинтересовался он.

Белая, тем временем, ждала ответа Ладомара.

– Это значит «сделай это побыстрее», – ядовито заметил Поставленный.

Паладин раздраженно отмахнулся от иронизирующего покойника и кивнул колдунье. В тот же миг зеркало погасло, вновь показав унылую комнату, уставшего человека и висящую в воздухе голову.

Воин Горна вернулся к подоконнику в задумчивости. Что он должен «поторопиться» сделать? У него же не было никаких планов!

Кроме поиска Элинды!

– Я думаю, что Братство село тебе на хвост, может быть, тот рыцарь вывел, которого ты побил. Может, охотник какой нас видел, в деревне рассказал. Больше вариантов у меня нет, – поделился соображениями Гонец.

– Владыка, – от двери раздался низкий голос. – Прошу прощения за задержку, был в патруле.

Ладомар чуть не подпрыгнул от неожиданности, обернулся и еле сдержал возглас удивления. В проеме парила миниатюрная копия гвардейца, ростом фута в два.

– Сотник? – предположил паладин. Такой маленький и командует теми здоровяками снаружи?

На демоне также красовался закрытый, кажущийся игрушечным шлемик.

– Да, это я, – без эмоций ответил Гвардеец. – Прибыл выслушать ваши распоряжения.

Паладин, наконец, справился с изумлением, с мыслями он собрался еще быстрее.

– Мои распоряжения будут следующими… Хотя, погоди!

Он повернулся к Гонцу:

– Сначала ты. Найди мне человека по имени Старр, ты его уже видел, он со мною путешествовал. Найди, убедись, что с ним все в порядке, и передай что у меня тоже все хорошо. С его ответом вернись ко мне.

Хмурый качнулся в воздухе и, на удивление, ни слова не говоря, сразу вылетел в окно.

– А теперь ты… В замке сейчас дела, думаю, ни у кого нет. Поэтому собери всех, сегодня мы вылетаем.

– Война? – деловито поинтересовался Сотник.

– Нет, надо найти одного человека, но поддержка не помешает…

Демон молча покинул комнату, оставив Ладомара в одиночестве.

Ближе к закату паладин вместе со своей Гвардией покинул Небесный Замок. Транспортировка, к сожалению, оказалась прежней, один из летунов бережно прижимал хозяина к груди, в то время как остальные создали подобие оцепления, дабы никто не подобрался к их новому лидеру. Но в этот раз паладин был похож на обмотанную тряпьем куклу. Мерзнуть страннику порядком надоело и без полетов.

Алых оказалось не больше сотни, что логично, раз у их командира такое прозвище. Сам мини-демон постоянно находился рядом с Ладомаром, но бесед не вел. Гвардейцы вообще оказались весьма неразговорчивы, что полностью устраивало паладина, всецело занятым страхом. Когда земля далеко внизу, и от падения тебя удерживают чужие руки – радости мало. Случись что с «несуном» и собрать останки не удастся лучшему из знахарей. Так что Ладомар чувствовал себя неважно.

Постоянно сверяясь с направлением полета по компасу Эйдора, он лишь изредка вносил Сотнику коррективы, и весь отряд тотчас менял курс. Без шума, без команд. Командиру Алых достаточно было услышать пожелание, и оно тут же выполнялось.

Над Анхором царила ночь, внизу пролетали черные массивы лесов, тени деревень и небольших городков. Ладомар разглядывал их в узкую щелочку между окутавшими лицо шарфами. Паладин сразу решил, что путешествовать лучше ночью. Ему не хотелось, чтобы в Братство бежали все кому ни лень и рассказывали об Алой Гвардии и ее марше на восток.

К Элинде.

Октябрьский пронизывающий ветер все-таки пробивался сквозь одежду, и с каждой минутой Ладомар все сильнее мерз, и все с большой тоской думал о надвигающейся зиме.

Компас вел себя уверенней, легкий отворот от маршрута немедленно приводил к колебаниям стрелы. Это значило, что скоро все закончится. Скоро путешествие через годы подойдет к концу. К рассвету Ладомар почувствовал, что осталось совсем немного, но тут Сотник скомандовал приземление. Демоны нырнули в светлеющий на глазах сосновый бор и выбрали для стоянки небольшое дикое озеро. Отчасти паладин был рад посадке, но едва ступил на землю, как его затрясло от нетерпения.

Он был уверен, что до Элинды осталось час-два лета. Такие мелочи! Зачем останавливаться? Да пусть вся земля огнем сгорит! Он достаточно ждал! Хватит!

– Почему мы приземлились? – Ладомар достаточно отогрелся, чтобы захотеть обратно в небо.

– Скоро рассвет, господин, – пояснил свой поступок Сотник. – Если мы продолжим путь, то будем замечены. Вы сами приказали так действовать.

Что решат рассветные часы? Даже если кто и увидит Алых, то пока сообщат куда следует, пока там отреагируют. Не успеет Братство, а если и успеет то… Да плевать! Ладомара раздирала жажда встречи, руки дрожали так, что он старался прижимать их к бедрам. Два часа, и он на месте, у ее дома, у дверей.

Паладин представил, как стучится в дом Элинды, как слышит ее шаги. Как открывается дверь и на пороге появляется Она.

Все, за то, чтобы увидеть ее глаза, ее лицо! Плевать на Братство, плевать на Анхор и на богов. Он вот-вот достигнет цели!

Неожиданно душу окутал страх. Что если… Вдруг она не помнит его? Так же, как и остальные?

– Выдвигаемся, – повторил свой приказ Ладомар.

Сотник спорить не стал. Один за другим гвардейцы взмывали в небо, старательно уклоняясь от могучих сосновых ветвей. Многие сначала вбегали в воду, чтобы оттуда, тяжело взмахивая кожистыми крыльями, уйти наверх.

Два часа до Элинды!

Командир Гвардии занял привычное место неподалеку от Ладомара, но паладин заметил, как несколько Алых устремились вперед и заметно оторвались от остального отряда. Судя по всему, Сотник решил послать разведку. Мудрый шаг, гораздо осмотрительнее поступка нового Халда и воин охотно это признал.

Внизу проносились глухие леса и проплешины заброшенных полей. Пока Горн миловал своего слугу от человеческих поселений, что немного, да утешало Ладомара. С другой стороны, ему все равно придется входить в деревню с отрядом Гвардейцев, и селяне наверняка потом доложат Братству о странном госте.

С каждой минутой Ладомар был ближе к Элинде. Стрела начала греть руку, уверенно указывая дорогу. Паладин сквозь щель между пальцев пытался разглядеть, куда летит отряд. Глаза слезились, болели, но паладин упорно обыскивал взглядом землю. Как же ему хотелось увидеть то место, где все эти годы жила Она!

Сначала он увидел темный провал в ковре леса: солнце только поднималось, и его лучи пока не накрыли ютившуюся посреди чащи деревню. Демоны стремительно неслись к цели, и взору паладина постепенно раскрывался небольшой поселок, облепивший спокойную реку.

– Над деревней помедленнее, – Ладомар с трудом смог перекричать свист ветра. Сотник качнул головой.

В городах в такую рань улицы еще пусты. Здесь же на дорогах уже виднелись люди. В глубинке жизнь пробуждается раньше, заботы деревенского мира требуют вставать вместе с солнцем, если не раньше.

На окраине деревни Гвардейцы сбавили ход.

– Прямо! – сдавленно приказал паладин, сжимая во вспотевшей ладони стрелу. Артефакт рвался из руки в направлении Элинды, и Ладомар жадным взглядом окидывал дома, пытаясь угадать какой из них Ее.

Сердце сошло с ума. Оно то начинало строчить, как барабаны степняков, то замирало и бухало осадным тараном в крепкие ворота. В горле пересохло.

Гостей заметили, но реакция людей оказалась не такой, как он ожидал. Селяне, только что занимавшиеся своими делами, падали на колени и с трепетом наблюдали за полетом небесных демонов.

Взгляд Ладомара зацепился за двухэтажный особняк, ярко выделяющийся на фоне остальных строений. Двухскатная крыша с гнездом аиста, расписные ставни. Стрела указывала в направлении именно этого дома.

– Нам туда! – ткнул в него рукой паладин. – Садимся перед ним.

Сотник вновь кивнул, однако в следующий момент большая часть Гвардейцев разлетелась веером, безмолвно окружая дом Элинды. Тот, кто нес Ладомара, Сотник и еще двое демонов пошли на снижение.

То, что Ее в особняке не было, паладин понял еще до приземления. Стрела тянула дальше. Острие артефакта указывало на простой, но аккуратный домик, утопающий в тени облетевшего яблоневого сада. Демон осторожно поставил Ладомара на ноги, и тот выпрямился, не сводя взгляда с поросшего мхом сруба. Подарок Эйдора явственно говорил, что Элинда находится внутри. На одеревеневших от волнения ногах Ладомар направился к калитке. Мир неожиданно замедлился, растянул секунды в часы. Кровь прилила к голове, и паладин словно провалился в другую реальность, наблюдая за происходящим.

Вот, трое демонов неотрывно следуют за своим господином, а над деревней медленно и величественно кружат грозные товарищи.

Калитка не скрипит, петли смазаны на совесть, и от нее к высокому крыльцу тянется вымощенная камнями тропка. Один из Гвардейцев останавливается у входа, двое других зависают над садом.

Семь шагов.

Дыхание учащается. Лицо горит огнем. Как же страшно пройти последние футы до заветной двери. Что впереди? Другая жизнь? А какая? Счастливая или пустая? Только сейчас Ладомар замечает походные лохмотья и резко, испуганно, начинает срывать их с себя. Вдруг она увидит его таким?!

Шесть шагов.

В глубине двора в сосновой чурке торчит огромный топор. На окраине разума возникает понимание, что значит такая деталь. Но таится, не лезет дальше. Чувствует неладное, но не лезет, щадит хозяина.

Пять шагов.

Что ей сказать? Привет, как дела? Привет, я тебя люблю?! Просто привет? Может развернуться и уйти пока не поздно? Ведь еще не поздно! Забыть двор, забыть дощатую дверь и забыть проклятый топор в чурке. Топор, не предназначенный для изящных рук Элинды.

Четыре шага.

Сотник следует за ним по пятам. Молчит, но ведь наверняка насмехается над бестолковым хозяином. Не понимает бездушная кукла, что сейчас творится в душе человека. Какая череда образов проносится перед глазами. Ее лицо, ее голос, мрак покоев и страх, когда мимо Ее опочивальни гремят сапоги барона. Запах кожи, мелодия дыхания. Озеро у замка, прогулки под луной, беседы. Тайные встречи, совместные мечты.

Три шага.

Бегство. Пустота внутри. Отчаянье. Нежелание верить и понимать Ее уход. Боль.

Как же тут душно!

Два шага.

Дверь распахнулась.

На крыльцо выходит крепкий мужчина. Проклятье! К горлу подкатывает ком, но это не все. Совсем не все! На руках незнакомца укутанный младенец.

Сердце останавливается. Слов не надо. Все ясно.

Шаг.

– Мне нужна Элинда, – хрипло произнес паладин и облизнул пересохшие губы.

Мужчина, вставший при виде Сотника на колени, напрягся, метнул удивленный голубоглазый взгляд на Ладомара:

– Простите?

– Встань. Мне нужна Элинда!

Мужчина медленно поднялся, по-прежнему бережно прижимая к груди ребенка.

– Но зачем? – спросил он через паузу. – Что-то случилось?

– Я прошу позвать Элинду. Разве это так много? – сердце покрылось ледяной коркой. Не стоило быть гением, чтобы понять очевидное. Перед ним новая семья эйморской баронессы.

– Что случилось, Алем?

Этот голос Ладомар узнал бы из миллиона. На крыльце появилась Она, и паладин сразу забыл, что хотел сказать.

Она изменилась: с лица исчез налет дворового высокомерия и холености. Простой наряд, которых за время странствий паладин повидал тысячи. Перед ним была не загадочная девушка из прошлого, а молодая женщина, познавшая материнство.

– Братство почтило наш дом своим вниманием, любимая, – произнес Алем, и Ладомар прикрыл глаза, сдерживая себя. Любимая… А чего он ждал? Что она томится у окна и считает дни до их встречи?

– Мы верные слуги Братства, странник, – склонилась та.

– Элинда, – голос предательски сел.

В ее чудесных карих глазах мелькнуло удивление и смятение.

– Ты меня не помнишь? – Ладомар уже знал ответ на этот вопрос. Он знал его все эти годы, но боялся себе признаться. Плотно сжав челюсти, паладин смотрел в родные, но такие чужие глаза, в которых не было ни тени узнавания, и хотел развернуться, уйти прочь. Он проиграл. Мир победил.

– Я…

– Нет, господин, – раздался ее голос, и воин умолк, жадно ловя знакомые интонации, – к сожалению нет… Я простая женщина, вряд ли я могла встретиться с тем, кому подчиняется Алая Гвардия нашего Братства.

– Эймор, Элинда! Ты помнишь Эймор? Я служил у твоего отца! – в голосе Ладомара проскользнули просящие нотки, и он с презрением к себе осекся.

– Эймор помню… – расстроено произнесла она, – но, простите, господин. В замке у папы всегда было людно. Я приношу вам свои искренние извинения, мне так неудобно, но это было так давно.

Паладин покосился на Алема. Он вдруг представил себя на его месте, и потому не стал задавать вопросы о прошлом Элинды. Не стал вспоминать ее признание на берегу озера, ее побег.

– Я вижу, ты вышла замуж, – не нашел других слов Ладомар и, наконец, оторвал свой взор от Элинды. Неожиданно из недр головы проступила тупая боль.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь? – подал голос ее муж. Паладин зло смерил его взглядом, но сдержал гневный порыв:

– Люби ее! Больше себя люби!

Ладомар резко развернулся, и стараясь, чтобы его походка выглядела ровной, неторопливо дошел до калитки. Там он остановился, повернулся и громко спросил:

– Почему ты покинула Эймор, Элинда?

Женщина, все еще стоящая на крыльце, улыбнулась и ответила:

– Я очень хотела попасть в Анхор, господин.

– Чудесно, правда? – знакомый голос позади никак не удивил Ладомара, ему было ровным счетом наплевать на все, что будет дальше.

Разящий сидел на лавке, у забора Элинды, и лениво жевал травинку. Встретив взгляд паладина, он широко улыбнулся:

– Приятная и неожиданная встреча, друг. Как тебе Анхор?

Ученик Шамана чувствовал себя слишком уверенно для человека, окруженного Алой Гвардией. Два демона медленно спустились на дорогу, обе стороны улицы неспешно перекрыло еще по паре созданий Халда. Сотник сориентировался в ситуации быстрее хозяина, но рыцаря Братства это не пугало.

– Я бы рекомендовал тебе вернуться в Раскол, южанин. По-хорошему.

– Что ты здесь делаешь? – наконец выдавил из себя Ладомар.

– Несложно было догадаться, куда ты направишься, едва у тебя появится такая возможность. Выходцев из Смутных Королевств в Анхоре не так уж и много. Надо было только ждать.

Сотник за спиной паладина чуть поднялся в воздух.

– Я тут неплохо отдохнул, кстати. Спокойное местечко. Как ты думаешь, что с ним станет, если сюда докатится война? Вдруг придут южане?

– Что тебе надо?

– Чтобы ты выполнил свой долг, – Разящий вытянул ноги и оперся руками о лавку. – Ты же принес присягу Братству, помнишь?

Один из гвардейцев сделал шаг к развалившемуся рыцарю.

– Придержи их, – немедленно отреагировал тот. – Я пока только разговариваю.

Паладин обернулся на дом, Элинды на крыльце уже не было, а вот ее муж настороженно наблюдал за гостями. Пустота внутри выжимала из глаз слезы.

– Я не хочу сейчас разговаривать.

– А потом с тобой разговаривать не станут, дурень. Ты об этом думал? Шаман пошел навстречу твоему желанию, в противном случае тут бы не я сидел, а пара сотен магов второго и первого круга жарили бы Алую Гвардию, надеясь тебя зацепить.

– Вы ее околдовали? – вдруг понял Ладомар, и пустота в душе наполнилась гневом. – Чтобы я выбросил ее из головы, да?

Разящий улыбнулся и развел руками:

– Ну ты и фантазер! Если бы Шаман выбрал такой вариант, тут бы тебя ждала избушка с влюбленной женщиной, и в дальнейшем Мерзлый вел бы беседы уже через нее. Я уверен, ты бы все просьбы выполнял безропотно, верно ведь?

В словах командира Лихих Сотен была доля истины, но она оставила паладина равнодушным.

– Знаешь что, друг, – Ладомар задумчиво закусил губу. – Если меня заинтересует предложение Шамана, я с ним сам свяжусь. До той поры не надо меня беспокоить.

Глаза Разящего потемнели:

– Ты не слишком ли наглеешь, дружок?

И в этот момент паладина рвануло вверх, рот наполнился кровью из прокушенной губы, а внизу, на земле, закипел бой. Демон, схвативший Ладомара, на полной скорости уходил вертикально в небо. Следом за ним, во главе с Сотником, деревню покидало еще несколько десятков гвардейцев. У калитки Элинды разгорелась битва… Вернее – побоище, в котором роль жертв выпала оставшимся детям Халда.

Карателям Братства, прибывшим по душу Ладомара, пришлось полностью переключиться на атакующих их демонов.

– Пусть все кто могут – уходят! – заорал Сотнику он. Тот вновь кивнул.

– Возвращаемся в Замок!

Стало гораздо труднее дышать, остатки Гвардии вошли в облака.

Элинда… Паладин сплюнул накопившуюся во рту кровь, от ветра вновь заслезились глаза, но теперь он слезы удерживать не стал. Она счастлива. И она его не помнит.

Внизу, спрятавшись в сыром подвале, Алем со страхом слушал разрывы заклинаний и рев гибнущих демонов. Он затащил сюда жену и ребенка, едва почувствовал неладное. Драку магов лучше всего переждать под землей. Так надежнее. Стоя на коленях, он молился Халду и просил уберечь его семью от гибели, а из головы все не шли слова странного гостя:

«Люби ее! Больше себя люби!»

Элинда сидела в углу и обнимала сына. Младенец испуганно вздрагивал от каждого раската, и она, как могла, успокаивала малыша. Муж был занят молитвой, и потому никто не мешал женщине плакать. Тихо, украдкой.

Как он ее нашел? Как он вообще тут оказался? У нее ушли годы, чтобы найти путь через Путаные места. Годы поисков и унижений. Но она все-таки сбежала от прошлой жизни, оставила на той стороне как семью, так и неудавшегося любовника.

Тот юноша не мог дать ей то, чего она хотела. Он был мил, она и правда его любила, но их общее будущее не могло стать радужным. Оно пугало ее, вызывало почти физическое отвращение. Теперь же у нее совсем другая жизнь, абсолютно! И она ей нравится. Прошлому место в прошлом!

Зачем он пришел? Что теперь будет? Вернется ли он вновь?!

Элинда тихо всхлипнула. Наверху по-прежнему шло сражение, и с потолка, от разрывов, сыпалась земля.

Она добровольно положила свою любовь на алтарь магии. Колдун Андила сделал для красивой эйморской девушки все, что мог, но не справился с чарами и погиб во время обряда. Весь мир забыл о молодом телохранителе, а она – нет.

Не забыла, но все равно нашла выход. Изменила себя, изменила свое отношение к воспоминаниям, превратила их в светлую ностальгию. Примирилась с памятью. Сделала из прошлого настоящее. Победила!

А теперь он вернулся. Возмужавший юноша из детства… Пришел, и сковырнул запекшуюся корку на сердце. Как же трудно было вести себя так, чтобы он ничего не заподозрил! Как невыносимо тяжело было видеть в прежде любимых глазах смесь отчаянья и надежды! Но Элинда выдержала. И когда гость хотел произнести свое имя – смогла перебить его не резко, а вполне естественно.

Потому что любила Алема, потому что не хотела, чтобы ему было больно, потому что не хотела лишних вопросов от мужа, с которым, наконец, нашла счастье. По-детски шмыгнув носом, Элинда прошептала на ухо сыну:

– Все будет хорошо.

Мальчика звали Ладомар.

Глава третья

Когда сознание долгое время находится под властью дурмана, то высший шок – это выпадение в реальность. Последние пробуждения заканчивались для Руда одинаково. Тряпка со сладким запахом у рта, крепкие руки, и ныряющее в небытие сознание. Поэтому, в этот раз, едва он пришел в себя, то сразу стал сопротивляться.

– Тише-тише! – пробурчал над ухом грубый мужской голос. – Все в порядке, братишка! Ты у своих.

Руд быстро откатился в сторону, собираясь сразу же вскочить на ноги, но отвыкшее от движений тело отказалось слушаться. Приподнявшись, ветеран Мирамии неловко ухнул на землю и застыл, борясь с нахлынувшей тошнотой и головокружением. Бегство отменяется. Под спиной у него был теплый, нагретый солнцем мох, над головой лениво покачивались сосны, а лес вокруг дребезжал от бряцанья доспехов и коротких, глухих команд. Заговоривший с ним человек выглядел довольно невзрачно, без торжественных цветов и символики. Но и не в черном наряде Мереана.

– Все в порядке, братишка, – глухо повторил незнакомец.

– Где я? – выдавил из себя Руд.

– Ниран, – многозначительно проговорил мужчина. Смуглое лицо незнакомца обрамляла черная борода, левый глаз закрывала потемневшая от крови повязка.

– Ты кто?

– Лефорт, Громовые Копья Эймора, – равнодушно представился тот.

Руд медленно сел, с неприязнью ожидая очередного приступа головокружения.

– Что произошло?

– Отбили мы вас, шелуха, конвой вырезали, медиков тоже покрошили. Так что свобода, приятель, свобода, шелуха ее на вздохе.

Конвой? Медики? Руду было интересно совсем другое:

– Кто победил то у Озер?!

– Дружба, – фыркнул Лефорт. Он сплюнул на мох, и встал с корточек. Медведь. Настоящий медведь! Такой же огромный и неуклюжий.

– Мне не до шуток.

– Да я и не шучу, шелуха. Коалиция хорошо дала по зубам имперцам, но потом захлебнулась. Сейчас наших оттеснили почти до южных окраин Сейнара.

– А кто ты? – Руд осторожно огляделся. Место гибели конвоя оказалось неподалеку, отсюда была видна дорога, на которой между крытых телег валялись тела в черном.

– Я же сказал, шелуха, я – Лефорт, – раздраженно посмотрел на него собеседник.

В другой момент ветеран бы вспылил, но сейчас он лишь уточнил:

– Я имею в виду – кто вы вообще.

– А… – понял эйморец. – Да я и сам точно не знаю. Партизаним? Я недавно к ним прибился. Случайно наткнулся в лесу. Здесь в основном ниранцы, есть пара ребят из коалиционеров. Но я, шелуха, сам еще толком в себя не пришел.

Руд осторожно попытался встать, помогая себе руками. Омерзительная слабость повалила его на мох.

– Проклятье, – прошипел он.

Лефорт с улыбкой наблюдал за его попытками.

– Не старайся, все одно – от зелья этого в себя придешь нескоро.

Руд в очередной раз плюхнулся на землю и тяжело перевел дух.

– К вечеру отпустит, – с сочувствием проговорил эйморец.

Ветеран устало повел бровями, не найдя сил на более очевидный жест, и закрыл глаза. В конце-концов все не так плохо. Он выжил, находится среди союзников, а пичкавшие его отравой медики Мереана лежат неподалеку на дороге и кормят червей. Но как же ему плохо.

– Сейчас тебя погрузят, – нарушил спокойный ход мыслей стрелок из Громовых Копий. – И поедем, шелуха.

– Этого сюда, – раздался откуда-то издалека равнодушный голос местного командира. Руда подхватили за подмышки, подняли и закинули в седло тихой пегой кобылы. Пожилой солдат с проплешинами на висках и глазами навыкате, деловито обвязал мирамийца ремнями, чтобы тот не выпал, и приладил уздечку к седлу своей лошади. Изнывая от презрения и жалости самому к себе, Руд отстраненно уставился на разворошенную сапогами кочку мха, под которой оказался небольшой муравейник. Насекомые непрерывно суетились, выполняя важную для них и непонятную для остальных работу. Точь-в-точь партизаны Коалиции, собирающие свой отряд в дорогу.

Когда лесные братья двинулись в путь, Руд с долей сожаления проводил отстраненным взглядом кипящиймуравейник. Глазами шевелить сил не было, отчего вскоре его взор окончательно оцепенел, а чуть позже замедлился и ход мыслей. Ну едут, ну приедут. В голове звенела пустота и очень хотелось уснуть, чтобы проснуться уже крепким и здоровым.

Начало атаки он пропустил. Пучеглазый партизан впереди превратился в факел и с визгом замахал руками, но Руд вырвался из оцепенения только когда несчастный свалился на землю и покатился по сырому мху, пытаясь сбить с себя магическое пламя. Вокруг, из звенящей пустоты сонного разума, неумолимо проступали звуки сражения. Кобыла Руда испуганно взвилась на дыбы, в желании сбросить плотно привязанного к седлу наездника, конь пучеглазого рванулся в сторону от полыхающего хозяина. Тренькнула лопнувшая уздечка. В лесу мелькали черные фигуры мереанцев.

Крики, гул огня, треск полыхающих сучьев. Лес вокруг занимался пламенем. Меж деревьев судорожно плясали огненные силуэты партизан, дабы бестолково столкнувшись с преградой, упасть на мох и затихнуть. Знакомые щелчки арбалетов, треньканье луков. Пегая кобылка в ужасе понеслась прочь от надвигающихся людей, противный комок подскочил к горлу Руда и тот плотно зажмурил глаза. Такой скачки в своем состоянии он перенести не мог. Впрочем, животное его проблемы не волновали. Мир трясся в безумной лихорадке, а тело ветерана, надежно обвязанное ремнями, билось о круп перепуганной лошади.

Несколько раз Руда вырвало, дважды он ненадолго с блаженством потерял сознание, но сумасшедшая скачка все продолжалась.

Кобылка остановилась ближе к закату. Выбралась на опушку леса и, словно ни в чем не бывало, принялась пощипывать пожухлую траву. Пришедший в сознание Руд оказался беспомощным созерцателем лошадиной идиллии. Руки и ноги его по-прежнему были перетянуты ремнями, будто он объятьями любви пытался удержать свою пегую спасительницу.

Мирамийский воин пытался высвободиться из пут заботливых партизан (чьи тела догорали где-то в лесу) до наступления темноты. Кобылка тем временем лениво добрела до неспешной речушки, напилась и с фырканьем зашагала вдоль заросшего высокой травой берега. К прочим неприятностям Руд начал замерзать. На дворе что, осень? Отчего так холодно?! Расслабляя и напрягая (пытаясь это сделать) мышцы, воин надеялся хоть так согреть коченеющее тело и в голос проклинал судьбу, совсем забыв про то, что ему только чудом удалось убраться с места бойни. Пока он с остервенением дергал ремни, пытаясь хоть так их ослабить, тело стало отходить от мереанского зелья, и ко всем удовольствиям добавилась ломота в руках и ногах.

Холод чуть не убил его к середине ночи, но ближе к рассвету воин окончательно выбился из сил и уснул, по-прежнему обнимая пегую кобылку. Проснулся Руд оттого, что лошадь переплыла речку, заодно освежив и своего всадника.

– Да чтоб ты сдохла, скотина! – в сердцах выругался он. С мокрой одежды на землю лилась холодная вода. – Да чтоб я сдох!

Ветеран стиснул стучащие зубы и попытался успокоиться. Нервы ничего не изменят, нужно прийти в себя и еще раз попробовать избавиться от ремней. Иначе скоро он околеет.

– Вам помочь?

Руд дернулся, голос шел откуда-то сзади.

– Да! – он неистово заерзал в седле, надеясь увидеть говорившего.

Спаситель с ножом в руках подошел к морде кобылы, рассек кожаные путы, затем присел, придерживая лошадь за обрывок узды, и разрезал ремни, связывающие ноги Руда. Позже он методично избавил горе-всадника от остальных обвязок.

Ветеран соскользнул на землю, блаженно растянулся на земле и только сейчас обратил внимание на необычную внешность незнакомца. На вид простой парнишка, лет двадцати, но вот седые волосы в таком возрасте нехороший признак.

– Спасибо, дружище! Должник я твой!

Тот кивнул, с интересом оглядывая воина. Какое-то исследовательское любопытство было в его взоре.

– Выручил!

– А почему ты был связан? – поинтересовался юноша.

Ветеран на миг задумался. Кто знает, что за человек этот странник? Вдруг мереанец?

– Долгая история.

– Разбойники? – предположил парень.

Руд кивнул. Лучшая версия.

– Лошадка спасла, будь она неладна, – ветеран враждебно и одновременно с тенью признательности глянул на пощипывающую траву кобылу.

– Я бы на вашем месте искупался, – вдруг заметил юноша.

– Да только что… – Руд напрягся, втянул носом воздух и только сейчас понял, как же от него воняет. Будто он пролежал в выгребной яме целую вечность, а то и не одну. Отчего-то данный факт его смутил. – Да, ты прав, парень. Надо бы помыться. Долго в седле был, – многозначительно добавил он и осторожно поднялся. Вчерашняя слабость прошла, и потому, сделав пару неуверенных шагов, воин с улыбкой победителя вошел в реку, лихорадочно соображая как ему быть с безнадежно испорченной одеждой. Сколько дней он так благоухает?! Вода показалась чудесно теплой.

Содрав с себя одежду, Руд с омерзением и остервенением принялся за стирку. Парень тем временем сел на берегу, обломал с куста веточку и с мечтательным выражением на лице принялся ее жевать. Ветеран шипел проклятья, отмывая присохшую грязь от штанов. Нисколько не смущаясь, он вышел на берег в чем мать родила, и, клацая зубами от холода, развесил вещи на ветвях юных березок, а затем поспешил обратно в реку, греться и отмываться.

Мылся он долго, периодически поглядывая на юношу. Странный парень, будто блаженный. Да еще и волосы эти седые. Несладко ему пришлось, похоже. От добра в таком возрасте не седеют. Незнакомец внимания на купальщика не обращал, щурился на утреннее солнце и улыбался своим мыслям. Закончив с мытьем, Руд выбрался на берег, осторожно приблизился к своим вещам, принюхался, и с омерзением на лице пошел стирать их повторно.

– Долго держали? – вдруг поинтересовался юноша.

– Да… Я даже не знаю сколько, – вздрогнул Руд. Парень молчал с тех пор, как предложил искупаться.

– Странные, стоило бы позаботиться о пленнике. В Балион везли?

– Да кто их знает, бандитов этих, – фыркнул ветеран и замер. От штанов шел сладкий, приятный запах. Недоверчиво принюхавшись, он поднял их повыше. Да, пахли определенно они. Будто кто-то пролил на них какие-то дешевые женские духи. Зачерпнув воду ладонью, Руд поднес ее к лицу. Тина…

– Что случилось? – юноша заметил, что воин уже пару минут стоит по пояс в воде и удивленно нюхает свои штаны. Тот вздрогнул, быстро вышел из реки и подошел к седовласому.

– Чем они пахнут? – севшим голосом спросил он.

– Розами, – незнакомец, как ни в чем не бывало, пожал плечами.

– Розами?! – Руд принюхался. И правда, запах был цветочный. – Они должны пахнуть чем угодно, но никак не розами.

Парень улыбнулся, и от штанов потянуло свежим хлебом. Глаза воина полезли на лоб, он с испугом уставился на незнакомца.

– Лучше? – поинтересовался тот.

– Маг, – вынес приговор ветеран.

– Почти, – согласился юноша. – Ну, всех благ. Мне пора.

Седовласый бодро поднялся на ноги и зашагал вдоль реки прочь от Руда. Тот с изумлением обнаружил, как штаны в его руках моментально высохли. Быстро натянув их не себя, он сдернул с ветки такую же сухую рубаху и поспешил следом:

– Погоди!

Волшебник остановился, с ожиданием обернулся.

– Ты куда сейчас?

– Не знаю, куда захочу, наверное. Пока что на север.

Руд решил напроситься в попутчики, но опасался, что юноша воспримет это безрадостно. Еще бы, он ведь чародей, странствует, и тут ему навязывается какой-то грязный, вонючий незнакомец. Вот только ветеран Мирамии не знал, куда ему теперь идти. Битва в Сейнаре проиграна, Коалицию откинули дальше на юг, а значит он находится на оккупированной территории без единого шанса добраться до своих. Парень же совсем не похож на имперца или сочувствующего Мереану.

– Я коалиционер, – вдруг признался он.

Юноша внимательно ожидал продолжения, что немного успокоило Руда.

– Вчера меня отбили у каких-то странных медиков. Меня ранило у Озер, а очнулся я в мереанском лазарете. И с тех пор чем-то травили, спать заставляли.

Ветеран поморщился от последних своих слов. Спать заставляли.

– И? – с ожиданием спросил парень.

– Я просто не знаю, куда мне идти. Я не знаю даже где я.

– А что с теми, кто тебя «отбил»?

– Погибли, меня кобылка спасла, – Руд обернулся на мирно жующую траву лошадь. Надо бы взять ее с собой. – На мереанцев с магом наткнулись, колдун их всех и перебил.

Глаза юноши нехорошо блеснули.

– Где он?

Ветеран пожал плечами. Он не смог бы сейчас даже направление указать.

– Что ты от меня хочешь-то? Тебе сказать куда идти?

От многозначительности вопроса Руд немного опешил. В казарме ему бы четко расписали адрес, куда надлежит двигаться с такими просьбами.

– На тебе не написано, что ты сражался за коалицию. Ты больше похож на беглого преступника, чем на солдата, – поделился парень. В его голосе скользнуло раздражение. – Будь свободен, возможно, это шанс начать свою жизнь заново. Если же хочешь вновь убивать – иди на юг, там еще много смертей будет.

– Извиняюсь, и правда глупый вопрос, – ветерана немного задели слова юноши, но виду он не подал.

– Без обид, солдат, – маг поморщился. – Мне спутники не нужны. Я уже достаточно с ними походил, – задумчиво добавил он.

– Да, прошу прощения. И спасибо за одежду.

– Не за что, а теперь я пойду, – чародей холодно улыбнулся и зашагал сквозь лес дальше. Руд несколько минут наблюдал, как тот скрывается в лесу, а затем вернулся к кобылке.

– Я буду звать тебя Удача, – он погладил ленивое животное по гриве. – Надеюсь ты мне еще не раз улыбнешься?

Лошадь покосилась на него, фыркнула и качнула головой. Приняв это за добрый знак, Руд вскочил в седло и направил кобылку в сторону, куда ушел маг, планируя вдоль речки выйти на какую-нибудь дорогу.

Эйдор же не спеша брел на север, размышляя о том, что же за маг Мереана бродит в окрестностях, и в тайне надеясь, что судьба сведет его с волшебником. Когда он придет в Анхор – ему потребуется много сил. А для этого ему нужны другие чародеи. Много чародеев.

Глава четвертая

Агон был в бешенстве. Сидя в удобном седле Сына Ветра, летящего над водами Долгого залива, император Мереана чувствовал, как его распирает ярость. Всего пять дней без Улыбки, а мысли только о ней. Никакие заклятья, никакие способы заткнуть воспаленный, одержимый жаждой разум, не помогали. Владыка стал рабом, и от этого бесился пуще прежнего. Сейчас он вновь уходил от проклятого Склоя, по привычке затаскивая бывшего друга в залив. В воде скорость усача резко падала, и если лететь низко от лагеря до лагеря, то преследователь тратил гораздо больше времени для того, чтобы вернуться.

В последние дни чародей приблизился к истеричному состоянию. Ему очень хотелось сесть, дождаться Склоя и более никогда не бегать, ни о чем не думать, ничего не решать. Он чудовищно устал. И тщетность его усилий лишь погружала в отчаянье. Ничего не получилось, ничего. Для чего он мучается? Для кого? Для Стилета, Фроза, Ваогара? Больше он никому уже не верил.

– Надо это прекратить… Прекратить! – последние дни Агона преследовала мысль, что война бессмысленна. Отчего бы ни заключить мир с Мирамией, Эймором? То, как разрослась Империя – несло одни трудности по управлению. Чародей не был уверен ни в одном из наместников! Он упустил вожжи из рук, оказался посреди интриг. Ни одного союзника! Только народ. Но простые люди от войны устали. Равно как и он.

Может, это отсутствие Улыбки так сказывается на мыслях? Может, все не так плохо, как кажется?! Может…

– Я бросил! Все! – прорычал Агон и понукнул Сына Ветра, зверь недовольно рыкнул, но полетел быстрее.

Путь императора лежал к столице. Пока его войска медленно продавливали остатки армии Коалиции дальше на юг, он решил затянуть Склоя подальше на запад. А заодно снять парочку голов из особо зарвавшихся придворных. В последнем отчете от Стилета промелькнуло несколько знакомых имен. Странно, он никогда бы не заподозрил тех людей, кто попал в злосчастный список. Насколько же глубоко засосала его рутина войны!

Неожиданно чародея окутал неприятный страх. Фарим и Златовласка? Он давно хотел пообщаться со старым колдуном, но все время забывал. А если чародей переметнулся? Где он вообще сейчас находится-то?

«Фарим?» – Агон бесцеремонно связался с колдуном.

Тот сразу же ответил:

«Слушаю, Владыка».

«Где Златовласка?»

Пауза заставила чародея заволноваться, слишком долго тот думал. Слишком долго.

«Мы на западной окраине Сейнара, миновали Скалистый, двигаемся в расположение наших войск, Император».

Что он делает у прибрежного, всеми забытого городка? Зачем Златовласка на передовой?! Последний вопрос Агон задал Фариму.

«Ходят слухи о заговоре, Господин» – вновь через паузу ответил колдун:

«Я слышал, что жизни Златовласки угрожает опасность. Решил, что в Вашем лагере до нее не доберутся».

«Почему ты меня не предупредил?!» – раздраженно спросил император.

«Виноват, Господин, я не хотел Вас беспокоить, пока мы не прибудем».

«Я должен быть в курсе всех перемещений Слуг Усмия, колдун!»

«Хорошо, Господин. Простите, Господин».

Агон прервал разговор и решил про себя, что как вернется в лагерь – сместит колдуна с должности и заберет у него власть над Златовлаской. Хватит уже, самоуправства ему и в провинциях предостаточно.

Сейчас бы один глоток Улыбки. Всего один, как же он не вовремя решил бросать! Агон физически ощущал, как над его головой сгущаются тучи. Если бы чародей видел сейчас Фарима, он понял бы, что предчувствия скорее преуменьшают опасность.

Старый колдун подслеповато щурился на поле, заросшее высокой, пожелтевшей травой, и уже позабыл о разговоре с Императором. Разведка доложила, что долгожданная цель вот-вот должна появиться на опушке леса и, по всем подсчетам, выйти прямо на ожидающий у тракта отряд. Фарим вида не подавал, но очень волновался: затея казалась безумной, и слишком рискованной. Однако до развязки осталось совсем немного. По сути, автором невероятного плана являлся именно он, и отвечать за результат придется именно ему. Не важно, перед кем. Если операция пройдет, как задумано, то хитрый чародей окажется в фаворе у намечающегося императора, а если нет…

На случай провала волшебник подготовил все необходимое для быстрого бегства и последующего исчезновения. Если он, конечно, выживет. Искать его станут, несомненно, все.

Фарим никогда не отличался тщеславием и честолюбием, единственным его грехом было желание жить в достатке и покое, что легко мог обеспечить новый правитель, в отличие от вечно мечущегося Агона. Но если он потеряет Златовласку и провалит операцию переворота, то кормить старого колдуна не станет ни тот, ни другой.

– Мастер, вижу движение, – вскинул руку самый юный, и самый зоркий лучник в отряде. Он указывал на выскочившую из леса фигуру. Человек быстро приближался к дороге, будто летел над землей.

Прикинув, где цель выйдет на тракт, Фарим поморщился и пришпорил коня:

– За мной!

Торопиться он не любил, равно, как и верхом ездить. Тело, утомленное годами, очень болезненно реагировало на скачку. Златовласка на белом жеребце следовала за своим повелителем, не сводя изумительных глаз с бегущего по полю человека.

Пути усмийских созданий должны были пересечься у огромного валуна на обочине.

– Вперед! Перехвати его! – прокаркал он девушке, и та пришпорила коня. Фарим чуть замедлил ход своего жеребца, чувствуя, как ломит тело и заходится от волнения сердце. Ближе приближаться он не станет. Натянув поводья, старый чародей приготовился в любой момент спасаться бегством.

Златовласка и Склой неумолимо сближались, девушка не отводила взгляда от мужчины, а лысый мечник не обращал внимания ни на что вокруг и продолжал свой проклятый бег. Бывший мереанский рыцарь перепрыгнул валун как раз в тот момент, когда на его пути оказалась рабыня Усмия. Воин врезался в девушку, выбил ее из седла и, обратив на красавицу внимания чуть меньше чем на сам камень, продолжил было свой полет.

Вот только Златовласка прочно зацепилась за сапог Склоя, и мужчине пришлось опустить удивленный взгляд. Тут-то их взоры и встретились.

Фарим не сдержал довольного кряканья. Кара Агона, преследующая Императора все это время, немедленно остановилась, опустилась на колени, помогая подняться своей новой хозяйке. Это оказалось настолько просто, насколько и гениально. Проклятье Усмия оказалось подвластно чарам одной-единственной твари Усмия. Змей, пожирающий сам себя.

Будь Фарим помоложе, то не сдержался бы и оповестил товарищей об успехе. Но он не спешил. Пока все не получится, как надо, не имеет смысла открывать карты. Чем меньше людей в курсе сумасшествия, тем меньше препон на пути у безумца.

Над сейнарским полем низко летали птицы.

Агон чуть-чуть успокоился, когда миновал Долгий залив, воды которого неустанно бороздили корабли Империи. В последнее время водная преграда на пути Склоя стала правителю Мереана родной стихией. Он даже стал лучше ориентироваться в береговой линии северного побережья. Знал, где что находится.

К замку, где его должен ждать Стилет, Агон добрался далеко за полночь. Место встречи осталось неизменным. Древняя крепость находилась в самом центре Старого Света, и лишь верхушка местных офицеров знала, кто по ночам приземляется на смотровой площадке западной башни. Остальной гарнизон строил догадки, но никогда не осмеливался их озвучить. Тут Император проводил пару дней, перед тем, как отправиться в столицу. Тут обсуждал отчеты со Стилетом. Тут и только тут отдыхал душой и телом.

Все остальные места были для Агона рабочими.

Когти Сына Ветра царапнули старую кладку башни, и чудище, величественно сложив крылья, медленно легло на землю. Агон ловко соскочил на твердую поверхность и с удовольствием размял ноги. Долгие полеты давно не приносили ему удовольствия. Рутина.

Люк, ведущий из башни в крепость, оказался закрыт, но чародей был уверен, что люди Стилета уже знают о его прибытии.

Император вдруг поймал себя на том, что улыбается. Он дома. Внизу, футах в пятидесяти, под толщей камня, в уютной, отделанной деревом комнате его ждет мягкая кровать. Сейчас он, как всегда, прямо на пороге сбросит одежды и нырнет под любимое одеяло. Понежится в кровати, протянет руку к сундучку за наголовником кровати и…

– Я бросил! – улыбка сошла с лица чародея. В тот же миг распахнулся люк.

Агон сердито нахмурился, расстроенный предательскими мыслями. Надо бороться. Сопротивляться. Он сможет! Воодушевляя себя, Император спустился в свою комнату, по дороге отметив, что Стилет обзавелся новыми людьми. Ни одно из лиц не было ему знакомо. Куда делась старая смена?

– Где Стилет? – бросил он на пороге в свои апартаменты.

– Должен вернуться к утру, Повелитель, – подобострастно склонился охранник.

Убийца частенько пропадал в городах Мереана, поддерживая репутацию короля преступного мира и не позволяя особенно зарвавшимся бандитам забыть о существовании истинного владыки ночных улиц.

Дела у Стилета шли гораздо удачнее, чем у его венценосного товарища.

Первым делом Агон испепелил заветный сундучок с проклятым эликсиром, хотя при этом чуть не захлебнулся слюной от жажды. На глаза чародея наворачивались слезы от презрения к самому себе, и только злость позволяла удержать сознание в повиновении. После того как Улыбка была полностью уничтожена, Император тщательно запер дверь, забрался под одеяло и, словно ребенок, накрылся им с головой. Его тело била неприятная дрожь, но где-то в глубине души зарождалась надежда. Это будет шестой день без зелья!

Уснул он только под утро, забывшись в беспокойной дремоте. Никто из слуг, и даже вернувшийся с рассветом Стилет не рискнули беспокоить повелителя, однако и от покоев далеко не отходили. На первом этаже башни обливался потом упитанный повар, готовый в любую секунду подать одно из любимых блюд хозяина. На кухне скворчало жареное мясо, булькали соусы и супы, звякали надраенные тарелки. Обычно Агон любил завтракать простой яичницей с картошкой и луком, но при этом обожал морской суп и души не чаял в индейке на ужин. Сегодня же завтрак еще не просили, время обеда прошло час назад, и неотвратимо близился ужин. Что же готовить?!

Повар нервничал. Агон спал. Новая смена слуг напряженно переглядывалась, и в ожидании косилась на Стилета. Холеный красавец устроился в удобном кресле, рядом с покоями Императора, и листал кожаные страницы какой-то древней книги.

Когда дверь в покои чародея распахнулась, Стилет ловко поднялся на ноги и первым встретил проснувшегося Владыку.

– О, друг мой, рад тебя видеть! – обрадовался ему Агон и широко раскинул руки, принимая бандита в объятья.

– Как добрались, Ваше Величество? – чуть улыбнулся тот.

– Омерзительно, если честно. Ты сменил охрану? – колдун кивнул на вытянувшихся по струнке солдат. Бойцы охраняли каждый из проходов коридора.

– Да, прежняя показалась мне не очень надежной. Доходили слухи, знаете ли, – загадочно произнес Стилет.

– Подробности опустим, прикажи притащить мне большую тарелку морского супа и пойдем ко мне, поговорим, – на лице императора появилось мечтательное выражение.

Все дела Агон решал также у себя в комнате. Он вообще старался не покидать западную башню замка.

– Ну, рассказывай, что за дела происходят во дворе, – проговорил чародей, едва за Стилетом закрылась дверь, и возник щит, защищающий от случайных ушей. Император пребывал в благостном настроении, стены убежища всегда действовали на него умиротворяющее.

– Заговор, Скиталец, – понизил голос Стилет.

– Это меня не удивляет, – с оттенком усталости произнес чародей. – Давай имена зачинщиков, друг мой, карать буду.

– Фарим.

Агон плотно сжал губы и сокрушенно покачал головой. Как в воду глядел! Златовласка потеряна!

– Подробнее, – попросил император.

– На ваш трон уже есть приемник, двор практически целиком настроен против вас. Кто все еще предан Вашему Величеству – внесен в мой последний отчет как изменник. Еще вчера я был под чарами Златовласки, Господин. Простите. Но что-то случилось. Наваждение прошло, но боюсь я успел наломать дров под ее чарами. – Стилет говорил очень спокойно, тихо и чуть опустив подбородок, словно в любой момент ждал удара повелителя.

Агон прищурился, ощущая клекот ярости в сердце. Заговорщики подобрались слишком близко, раз смогли заполучить Стилета. Император догадывался как освободился его союзник. Златовласка не может держать под своими чарами много людей. Если предел достигнут, то для порабощения новой жертвы ей придется отпустить одну из старых. Императору очень повезло, что наваждение сошло именно с верного помощника, а не с кого-нибудь из марионеточных правителей на севере.

– Я полагаю, ты можешь подробнее изложить мне о планах моих добрых соратников, – натянуто улыбнулся Император. Стилет настороженно посмотрел в потемневшие глаза чародея. Спустя несколько мгновений уголки губ убийцы дернулись кверху. Этот взор ему был знаком. Предстояло нешуточное веселье.

– Мне нужны имена, мой друг. Мне нужно много имен, – Агон повернулся к окну. – Но сначала, разумеется, морской суп!

Несмотря на то, что за его спиной стоял верный человек, пожилой чародей вдруг почувствовал себя абсолютно одиноким. За стенами башни жил своей злобной натурой мир диких нравов, предательства, жадности, эгоизма, подлости и вражды. Мир отказывался подчиняться новому хозяину. Он как избалованный кот воротил нос от приевшейся еды. Что ж, значит стоило его накормить совсем другой пищей.

Когда безмолвный слуга внес тарелку горячего супа, Агон не отрывая взгляда от окна, поставил ее на стол, взял резную, любимую ложку в руки и задумчиво произнес:

– Мне понадобятся все твои недобрые связи. Кто главари?

Стилет не пошевелился:

– Главных заговорщиков четверо, Господин. Я перечисляю тех, кто организовывает заговор по своей воле, а не под чарами Златовласки.

Голос убийцы успокаивал. Чародей улыбнулся мыслям и попробовал ароматный суп. Повар свое дело знал, он был настоящим мастером.

– Один из них известен Вашему Величеству. Его зовут Имар Островитянин.

Император кивнул и подул на ложку. Слишком горячий сегодня суп.

– Второго зовут Ушканд.

Агон вскинул брови.

– Тайный?

– Один из последних Тайных, Ваше Величество. О его местонахождении мне ничего не известно. Мне кажется он один из инициаторов заговора. После бойни на Забытом Перевале отрекшиеся паладины вас, простите, недолюбливают.

– Вполне логично, я же порождение Усмия. Их святой долг отправить меня в Подземные Кузни. Супа хочешь?

Стилет, разумеется, отказался. Он всегда отказывался от императорского угощения. Когда король теневого мира завершил свой краткий доклад, Агон уже закончил трапезу и задумчиво уставился в потолок.

– Ты нашел Алеано?

– Нет.

Чародей раздраженно щелкнул пальцами:

– Что ты о нем знаешь?

– Темная лошадка. Настолько темная, что мои люди до сих пор не могут понять где он находится. Распоряжения заговорщикам он передает через курьеров, иногда напрямую, иногда по цепочке. Возможно просто постоянно перемещается, а может быть следы путает.

– Курьеры что говорят?

– Всех обработал какой-то маг. Заказчика не помнят, где получили письмо не знают.

– Наверняка кто-то из именитых дворян. Иначе этого Алеано с потрохами сожрет двор, как только он снимет маску. Ищи среди них, друг мой!

– Ищу, господин.

– Также, мне нужны головы всех крупных заговорщиков, кроме Фарима. С колдуном я разберусь сам… Пожалуй пришла мне пора вернуться в столицу и напомнить им, кто у них император. Сделай так, чтобы смерти предателей не всполошили остальных. Придумай что-нибудь.

– Слушаюсь, господин.

Агон откинулся на спинку удобного кресла и закинул руки за голову.

– И пришли брадобрея, я совсем зарос.

– Хорошо, Господин.

– Спасибо. Можешь идти.

Стилет изящно скользнул к двери, но остановился на пороге и нерешительно произнес:

– Я давно вас не видел таким, мой Господин.

– Каким?

– Целеустремленным.

Убийца выдержал испытующий взгляд Агона, вновь поклонился и вышел.

* * *

Бал закончился за полночь. В последнее время Имар часто убивал время в праздном ожидании, сидя за столом и со скукой наблюдая за веселящимися юными дворянчиками. Спектакль заговора развивался без его участия, повлиять он на него не мог. Хотя порою очень хотелось, но отнюдь не так, как могли ожидать союзники. Островитянин устал от интриг, от сговоров, от тайных встреч и секретных посланий. Ему порядком надоело то, во что превратилась его жизнь после того как в ней появился Алеано.

Раньше все было проще. Сейчас же, казалось, и ненависть к правителю-наркоману поутихла. И война, утопившая в крови половину континента, уже не так возмущала молодого маркиза. Со всем можно примириться. Но не к существованию «в тайне». Хотелось открытости.

Имар устало поднялся к себе в покои, прошел по длинному, уставленному свечами коридору мимо застывших по стойке смирно гвардейцев. Он боялся темноты, и потому в его замке всегда горел огонь. Каблуки дорогих сапог мерно отстукивали по каменным плитам приятный ритм. Стук отражался от мраморных сводов, разносился по этажу. Акустика тут была особенной, опытные мастера долго работали над ней и постарались на славу. Иногда, теплыми вечерами, Островитянин, любил позвать на этот этаж небольшой оркестрик и, сидя в удобном кресле, насладиться игрой виолончелистов.

В последнее время и это увлечение ушло. Само как-то.

Имару было всего двадцать шесть лет, и его ничто не связывало ни с одним из островов. Просто по преданию, древний род молодого дворянина происходил с какого-то затерянного в океане клочка суши. Хотя отец его, старый герцог, и на море то никогда не был.

У дверей маркиз замешкался. Будто-то что-то внутри тихо попросило его остановиться и не заходить внутрь. Странное чувство.

Подивившись мимолетному порыву Имар Островитянин распахнул дверь в свои покои, перешагнул порог и умер. Темная фигура в сером плаще осторожно подхватила обмякшее тело и втащила его в комнату. Только после этого убийца вытащил из шеи бывшего заговорщика кинжал.

На розовых простынях маркиза лежала его младшая сестра, правая рука девушки безвольно свисала с кровати, будто выпустив небольшой пустой пузырек. В левую руку мертвой красавицы человек в сером плаще вложил окровавленный кинжал.

Слух о том, что детей почтенного герцога связывают не только родственные узы появился при дворе недавно и подобный финал был вполне ожидаем, да и случившаяся трагедия наверняка оттянет подозрительные взгляды от еще одного несчастного случая. Один из «верных» советников императора вчера подавился за обедом рыбьей костью и неожиданно скончался.

У Агона вновь план. Далекий от того, что происходило на юго-востоке, но не менее важный. Пока где-то в тысячах миль от столицы с ревом бросались друг на друга воины Коалиции и Мереана – Император впервые в жизни мстил за обиду.

Глава пятая

– По-моему он просто не хочет жить, – вынесла неприятный вердикт Белая. Она стояла у кровати с Ладомаром и старательно делала вид, что все в порядке. Что она ничуть не удивлена, что ни капли не боится и в подобной ситуации оказывается по десять раз на дню. Ее гость молчал, и волшебница была уверена, что тот прислонился к порогу двери и молча смотрит на южанина.

– С тех пор как его, околевшего, притащили Алые… Нет, почему они принесли его ко мне? У меня на дверях есть табличка «целитель»? – чародейка возмущенно всплеснула руками. – Я не умею лечить болезни. Я даже с ранами никогда не умела обращаться при помощи магии. Как я могу помочь?

– Алые тебя и выдали, – просипел гость, и женщина поежилась. Компания ей досталась неприятная.

– Да, понимаю. Два дня как воронье вокруг башни кружили. Ты, кстати, долго добирался, – огрызнулась Белая. – Он меня несколько недель мучает. Лихорадка, жар, беспамятство. Потом вроде становится лучше, и все заново. Слабовато здоровье у юного бога.

– Не думаю, что ты ждала моего визита, – странно хмыкнул ее собеседник.

– Я полагала, что если ты придешь, то с армией своего ученика, как минимум, а то и с дружинами других рыцарей. Но, как я вижу, Братство прогнило еще больше. Какую игру ты ведешь, Шаман? Зачем тебе этот мальчик?

Мерзлый промолчал.

– Я не знаю, как его выхаживать. Другой бы уже сто раз поправился.

– Люди плохо переносят холод. Но он скоро очнется и тебе нужно будет убедить его бежать из Анхора. Алых видел не только я. Совет в курсе, но пока что не предпринимает никаких действий. Медиум не высовывается из Разлома, Победитель торчит в Ясном, Хам опять пропал, Белка в запое, а Прелат занят окучиванием короля. Мне кажется, что он хочет корону.

– А Лев?

– Лев что-то подозревает, – покрытое инеем лицо нелюдя растянулось в улыбке.

– Что ты задумал, Шаман?! – Белая обернулась к Мерзлому.

– Мирового господства мне не надо, Белая, если ты думаешь об этом, – неожиданно ответил тот. – Ты никогда не задумывалась о цикличности мира?

– Я думаю нам стоит выйти, он может очнуться в любой момент. А если он вдруг увидит своего кровного врага…, – волшебница направилась к двери и, задрожав от холода, прошла мимо недвижимого Шамана.

Мерзлый неспешно последовал за ней.

– Все в этом мире повторяется. Разные интервалы – одинаковые события. Проходит сто-двести лет, и очередной божок встает на ратную войну с другим божком. Кровь, смерть, голод, мор, победа – короткий период восстановления и людям вновь становится скучно. Они опять начинают искать врагов и объединяться против них.

Белая шла по светлым коридорам замка и чувствовала, насколько сильна в этом году осень. Ковер леса за окнами раскрасился в пестрые цвета, тучи стали ниже, а воздух свежее. За ее спиной шагал тот, кого Мерзлые звали громким словом Предатель.

– Ты тоже нашел себе врагов? – она еле удержалась от привычного ей «лапа». Шаману было опасно говорить подобное. Она знала, что всецело находится в руках сына Льда, знала, что в открытой схватке у нее нет не единого шанса. Белая боялась загадочного северянина.

– Мною правит не скука, Аля, – назвал ее по имени тот. – Не думай так обо мне, Мерзлые видят мир совсем иначе. Не так, как люди.

– Я не знаю, что тобой правит, – она вышла на любимый балкон, отгороженный от всего мира прозрачным куполом. Ни ветра, ни холода, но свежий воздух и потрясающий вид на долину. – Я просто не хочу, чтобы Братство погубило ту идею, ради которой все затевалось.

– Красиво, – оценил вид ступивший на площадку Шаман. – В затворничестве есть своя прелесть созерцания, не правда ли?

Белую немного задело, как Мерзлый уклонился от комментария на тему Братства и идеи. Давным-давно, на руинах раздираемого войной и человеческой подлостью королевства они стали строить свой мир и девушка отдала себя всю их общей цели. Много лет она была одним из самых активных создателей реформ, правил, сводов законов. Идеологии. Ничто не проходило без ее участия.

У них получилось, и теперь на сотни миль вокруг простирался много лучший мир. Но идея не оставила Белую, и несмотря на то, что ее мягко попросили отойти от дел, она по-прежнему с жадностью следила за всем происходящим в Анхоре. Волшебница не могла не видеть, как прежде идеальный механизм начал скрипеть и работал скорее по привычке. Ей хотелось кричать, хотелось исправить все, но она была бессильна. Обидно, больно.

– Очередной виток приближается, Аля, – Мерзлый подошел к краю балкона и облокотился на балюстраду. – Анхор скоро вновь окажется в водовороте войны и, боюсь, мы к ней не готовы.

– Я предупреждала! – колдунья отстранилась от источающего холод Шамана и закуталась в теплую шаль.

– А я никогда с тобой и не спорил. Но ты всегда была слишком импульсивна. Несомненно, полезна, но разрушительна. Тебя попросили уйти еще и по этой причине. И не беседуй со мною с позиции обиды. Цели наши одинаковы. Братство переживает не лучшие свои времена, но отнюдь не из-за каких-то там интриг.

– И почему же?

Мерзлый поднял голову и уставился на тяжелые облака. Ветер гнал их на восток:

– Интриги – это лишь следствие рутины. Мы просто слишком много взвалили на Халда и пустоту сразу же заполнили мелочи. Братство и король сейчас испытывают полную беспомощность. Они не знают, как им быть без участия Халда и его созданий. Это преступные чувства!

– То есть ты считаешь, что сидящий на троне Совета мертвец… – возмутилась было Белая, но Мерзлый ее перебил, продолжив:

– Есть лишь следствие скуки, привычки и человеческого фактора. Да, это так. Когда мы начинали, то были много жестче к кандидатам. Помнишь переклички? Сборы? Если кто-то хотя бы опаздывал – он мог вылететь из Братства. Что же у нас сейчас?

– Не знаю, вы меня выгнали!

– Перестань общаться со мною с позиции обиды, я же просил! – бирюзовый взгляд пронзил чародейку. – Сейчас у нас труп на троне, потому как его все любят и надеются, что он вернется. Дабы вспомнить о былых временах. Это душевно, приятно, но разрушительно для Анхора. Братство изменилось. И потому наша с тобой общая цель не дать ему добраться до мальчишки. Пусть он делает все что умеет, пока не сломается, но ни в коем случае не встает под наши знамена. Нам нужно вновь научиться преодолевать трудности самостоятельно.

– Меня пугают твои речи, Шаман. Все настолько плохо? – злость и обида сменились обеспокоенностью. Если Шаман, один из самых преданных идее Братства рыцарей перестал верить в свое детище – то какой вообще смысл продолжать бесполезное существование огромной организации?

– Нет. Я утрирую, я субъективен, я устал. Почему ты задаешь эти вопросы мне сейчас, а не тогда, когда я попросил тебя выкрасть его из Разлома?

– Не было времени, Шаман. Сейчас оно есть.

– Его очень мало, Аля, – Мерзлый оперся спиной о балюстраду.

– Каков твой план, лапа? – не сдержалась Белая, и ее собеседник улыбнулся.

– Он слишком глобален, зайка, но пока что мне надо, чтобы южанин выжил и покинул Анхор. Чтобы Братство занялось не его поисками и надеждами убедить, а подготовкой к грядущей войне.

– Ты уверен, что она будет?

– Я говорил тебе о цикличности мира? – волшебница выдержала неприятный взгляд Мерзлого и коротко кивнула, а Шаман продолжил:

– Война неминуема, и она единственный шанс укрепить Анхор и освежить Братство. Жестоко звучит, правда?

Дождавшись кивка, северянин удовлетворенно произнес:

– Поэтому, как только южанин сможет улететь – пусть бежит прочь. Я приложу все силы, чтобы ускорить этот процесс.

– Ты не думал с ним просто поговорить?

– Я слышу от тебя очень наивную речь. Ты же знаешь, что слова менее убедительны, чем поступки. Я буду гоняться за божком до тех пор, пока он не окажется за пределами Анхора. Он должен ненавидеть меня, бояться. Учти: через неделю, как раз к ноябрю, к твоей башне подойдет корпус Сволочи. Со всеми взрослыми игрушками, от катапульт до магической поддержки. В твоих интересах, чтобы он ничего не нашел.

Голос Шамана изменился. Теперь в нем было столько же льда, сколько в сердце. Белая изумленно слушала, как Верховный Рыцарь расписывает ее ближайшее будущее.

– Я буду сдерживать их, сколько смогу, но надеюсь, что совесть нашего божка дрогнет раньше штурма. Поясни ему, что ты будешь в безопасности только если он исчезнет.

– Не проще ли его убить, Шаман? – возмутилась чародейка. – Что за спектакль?!

– И куда денется сила Халда, Аля? Кому она достанется? Паладин в качестве носителя мощи Небесного Горна не такой плохой вариант. Да и у меня есть на него другие планы.

– Ты стал еще большим манипулятором, чем раньше, – с неприкрытым восхищением покачала головой Белая. – Но впервые ты манипулируешь мною!

– Не впервые, – широко улыбнулся Мерзлый. – Сделай так, чтобы через неделю его тут не было.

Паладин пришел в себя только через два дня. Его изумлению не было предела, равно как не нашлось границ возмущению Белой, которая, наконец-то, высказала все, что думает о южанине. Ладомар не возражал, хотя и не мог вспомнить, чтобы приказывал гвардейцам нести себя сюда. Воспоминания о полете бросали его в дрожь: негнущиеся от холода руки, но пылающая от внутреннего жара кожа, опустошенность в душе и желание просто оказаться другим человеком в другой жизни и не знать ничего о таком неудачнике как «Ледумор» из Двух Столпов. Это он помнил. Приказа Сотнику – нет.

К вестям, что скоро у стен Перста Земли окажется армия Братства вместе с Карателями – паладин отнесся наплевательски, пока Белая не убедила воина, что ему, может быть, и все равно, а ей отнюдь. Рассерженная чародейка дала Ладомару еще два дня на то чтобы прийти в себя, порекомендовала со всех ног лететь за Большую и старалась больше не встречаться с воином. Слуги и без нее справлялись с кормежкой загостившегося больного.

Костры приближающейся армии показались как раз на четвертый день, когда паладин, разодетый в самую теплую одежду, которую смогла найти Белая, готовился к отлету. Хмурый Гонец, освобожденный из подвала вместе с Алой Гвардией, вовсю зубоскалил и очень раздражал чародейку. Ладомар по-прежнему чувствовал себя виноватым и постоянно извинялся, что придавало его потерянному виду легкую комичность.

Чародейке было искренне жалко этого с виду неплохого парня. Но она давным-давно усвоила: в то время как среди сильных мира сего идут свои игры – таким людям как черноволосый южанин остается быть пешкой. И когда Ладомар, убежденный, что ему нужно со всех ног бежать из страны, вместе со своим отрядом спрыгнул с башни и умчался на восток, Белая впервые за последний месяц вздохнула с облегчением. Теперь ей можно было вернуться к излюбленному занятию – созерцанию. На Анхор надвигался ноябрь, совсем недолго осталось до зимы.

Глава шестая

Мерзлый ждал на берегу, у самого подножья черного утеса. Огромный бородатый воин в диковинных доспехах и с двуручной булавой за спиной. Статуя героя древности, запечатленная в искрящемся на солнце льду. В полумиле от берега застыл огромный корабль с хищными острыми линиями корпуса, треугольными синими парусами и рострой в виде уходящего в небо трезубца.

– Это большая честь, вождь! Великая честь, – взволновано повторил закутанный в шубу волхв. Мужчине на вид было не больше шестидесяти, но суетился он словно подросток перед важной встречей. – Сам Длань Снега прибыл поговорить с тобой!

– Не лебези, – одернул его высокий, широкоплечий спутник. – Ты ведешь себя так, будто мы им что-то должны. Где твое самоуважение?

– Но это же Мерзлые, вождь! Это слуги Усмия!

– Ты сын племени Вепря! Ты сын Вольных! А ведешь себя как анхорский дворянчик, – поморщился вождь.

Запах Мерзлого моря будоражил сознание. Неведомая, таинственная северная стихия. Бесспорные владения хищных кораблей холодного народа. Под ногами чуть слышно шуршала галька, пронзительно острый воздух пах солью и немножко гнилью: волны выбрасывали на холодные камни не только сокровища погибших судов.

Длань Снега если и заметил приближение людей, то никак не дал им этого понять. Покрытое инеем лицо было обращено куда-то на запад, будто Мерзлый изучал уходящий к горизонту мертвый берег. Отсюда и до Большой реки места пустынны. И хоть милей южнее летом царит пышная зелень лесов – здесь вечно властвует лишь чахлый кустарник да покрытые мхом камни.

– Представь меня, – вождь широким шагом направился к ожидающему его нелюдю. – Только веди себя достойно. Помни, мы – Вольные.

– Конечно-конечно.

Волхв нервничал. С тех самых пор как его сослали за Большую он привык жить иначе. Небольшие знания волшбы, пара десятков книг из королевской библиотеки – и он мудрец среди Вольных, но чужак для них. К нему приходили только тогда, когда дело касалось чего-то малопонятного простому человеку. Просители и не догадывались, что бедняга Лангедайм в далеком прошлом не прошел по конкурсу в Академию Братства, сгоряча оскорбил ректора и потому был изгнан из Анхора. Здесь ему удалось прибиться к клану Вепрей и войти в доверие старика-волхва, чья страсть к необычному была известна далеко за пределами племени. Тоткудесник давно наладил контакт с Мерзлыми, научил молодого изгнанника как связываться с морским народом и привил почтение к древним жителям островов.

– Приветствую тебя, человек, – неопределенно обратился к людям Длань Снега и, наконец, оторвался от горизонта. Волхв не успел сказать ни слова.

– Кто хотел говорить со мною?

– Могучий Длань Снега, владыка Мерзлых Морей, позволь представить тебе нового вождя племен Вепря, Волка, Росомахи и Быка. Старр Фоск по прозвищу Лис, – собрался с духом Лангедайм.

Бывший король Кронея встретил мертвый взгляд замерзших глаз не без содрогания. Мир за Путаными местами ему нравился. Не такой обыденный, как на юге. Но впервые он его испугал.

– Пусть будет добра к тебе Вечная Зима, Старр Фоск, – даже голос Мерзлого источал холод. – О чем ты хотел говорить со мною?

– Долгих лет тебе, Длань Снега, – осторожно начал новый вождь племени Вепря. Еще две недели назад у клана Вольных был другой лидер, пока не появился Старр, уже опытный в порядках местного «наследования власти». – Разговор будет долгий.

– До Вечной Зимы времени хватит.

Старр повернулся к нервно вздрагивающему волхву и кивком головы отослал его прочь. Шурша галькой под грубыми башмаками, старый Лангедайм удалился.

– У нас есть общий враг, Длань Снега.

Глаза Мерзлого сверкнули бриллиантами – на них упал свет от ноябрьского солнца.

– Не думаю, что у нас есть хоть что-то общее, человек, – медленно улыбнулся гигант. Старру показалось, что затопорщившиеся усы воина сейчас захрустят и обломятся.

– Да? – новый вождь племени Вепря раздосадовано вздохнул и пожал плечами. – Очень жаль, Длань Снега. Прости что потратил твое несомненно драгоценное время. Мне просто думалось, что тебе неизвестно, где именно скрывается Предатель.

Старр коротко поклонился, развернулся и неторопливо зашагал вслед за волхвом.

– Постой, человек, – Лис ждал этого оклика. Не от скуки сюда приехал один из генералов Мерзлых. Ясно же, что не отпустят они просто так человека, знающего о Предателе.

Длань Снега скрестил на груди могучие руки.

– Ты первый человек, который слышал о Предательстве. Поэтому я здесь. Но не жди, что нас объединит что-либо еще. Чего ты хочешь?

– Скажем так, у меня свои счеты с Орденом. Полагаю, вместе мы сможем что-нибудь с ним сделать.

– Земли к востоку от Большой переполнены теми, у кого свои счеты с Братством. Почему народ Льдов должен помогать тебе?

– Я ничего не прошу. Я лишь предлагаю, – голос Старра стал жестким. – Я предлагаю свою помощь вам, – с нажимом отметил он, – а не прошу вашей.

Длань Снега молчал несколько долгих секунд, словно не слышал слов Лиса, а потом неожиданно засмеялся:

– Ты наглец, человек. Но ты мне нравишься. Приходи сюда как только стает последний лед. Если ты сможешь мне доказать, что слова твои серьезны и что нам нужна твоя помощь – мы примем ее.

С этими словами Мерзлый развернулся и зашагал по камням к морю. Старр ждал того, что откуда-нибудь вынырнет лодка и подберет его, но северянин просто ступил на воду и бодро направился к кораблю, будто по невидимому мосту. За Дланью Снега струился медленно тающий льдистый след.

Генерал Мерзлых ни разу не обернулся.

Старр с улыбкой проводил гордого военачальника. Простой мир. Сказочный. Героический. Несколько месяцев назад, когда бывшего короля перевели по дощатому мосту через Большую реку, Анхор ему нравиться, конечно, перестал. Но на дворе стояли последние дни лета, от воды шел приятный запах, с полей тянуло ароматом трав, а в кронах деревьев жизнерадостно голосили птицы и потому Фоск передумал. Все в новом мире было замечательно, кроме царства Ордена.

Почему-то Старр в деталях запомнил момент своей свободы. Будничные взгляды молчаливых стражей у моста, скрип прогибающихся досок под закованными в броню конвоирами, и мило уходящая на север тропка на Той, другой стороне. Альтернатив дороги у южанина не оказалось, и потому он бездумно побрел по ней к новой жизни.

Мир Вольных поразил его. Здесь все было много проще, чем по ту сторону Путаных мест. Естественнее и красивее. Общинный строй, большие семьи и неспешно растущие традиции. К очередному изгнаннику относились приветливо, хоть и без особого интереса. Сколько таких странников каждый год проходит мимо? Сотни? Тысячи? Где осядет новый житель Вольных Земель? Кем он был прежде? Фермером, не угодившим чародею Братства, или нерадивым стражником? Да какая вообще разница? Привет, путник!

Вопросов ему не задавали, словно боялись задеть неизвестную им рану. Странный пиетет перед незнакомцами, удивительный. То ли следы доктрины Братства, то ли народ уже свой уклад поставил. Поначалу Старр удивлялся таким порядкам.

Наверное, так ведет себя рыба, пойманная в реке и отпущенная в озеро. Сначала мечется, пытается понять, куда попала, и только потом изучает свою новую обитель. Ищет места для прокорма. Первые дни Старру не давала покоя сама мысль о том, что он находится здесь, а Ладомар остался в руках анхорцев. Да и история с милой Танатой не шла из головы. Казалось бы, столь мимолетная встреча, один вечер флирта, а захватил его образ девушки из Братства, врезался в память. Кстати, как нелепо звучит: «женщина Братства». Брат ведь по определению мужского рода.

За такими мыслями Старр прошел не одну милю по тропам Вольных. Пока не повстречал Дуди Смешного, удачно выдворенного из страны двумя неделями ранее. Сухопарый, уже пожилой человек с большими, раскосыми синими глазами, лысым темечком и жидкими седыми прядями на затылке служил раньше в доме безымянного, но болтливого чародея Братства. По глупости или жадности стащил у колдуна какую-то мелочь и оказался за Большой. Неудачливый воришка и Старр пересеклись в Длинном Доме клана Лося, во время одного из множества местных праздников. Служка был хорошо навеселе и очень обрадовался «новому изгнаннику». После третьего, или четвертого кувшина вина Смешной поведал своему новому брату две важные и очень дорогие, на его взгляд, тайны.

Первая была скорее пьяной, щенячьей завистью, натолкнувшей Старра на мысль о том, чего он может добиться в землях Вольных. Дуди банально хотел власти, но не имел никаких шансов ее заполучить. В новом, племенном мире за Большой прав тот, кто сильнее. А Старр был силен, как пьяно бубнил Мудрый. Силен и умен.

Второй секрет оказался гораздо важнее и интереснее, хотя на тот момент Старр вообще не понял, о чем идет речь. Только позже, немного освоившись в новом мире, он стал осознавать, какая важная информация попала в его руки из случайной пьяной беседы о «Предателе Мерзлых». Кто такие «Мерзлые» Фоск тогда не знал. Сейчас же у него было гораздо больше информации. Упоминания о северянах попадались как в небольших поселениях, так и в крупных городках, где на окраинах даже ютились гостевые дома, отстроенные специально для странствующих островитян.

Речи пьяненького придворного слуги плотно поселились в сознании южанина, и вскоре взрастили хулиганский план.

Через неделю после той беседы Старр вышел к поселению клана Волка и вызвал на поединок их вождя, ибо именно так, по традиции, здесь передавалась власть. Бой оказался кратким, нелепым. Как показалось Фоску – драться лидер племени не умел в принципе, и до того удерживал власть только чудом. Новому вожаку «волки» не обрадовались. В течение нескольких последующих дней Фоску пришлось убить еще нескольких претендентов, решивших попробовать новичка на зуб, а уже через две недели южанину покорилось соседнее племя Быка, чего прежде никогда не случалось. Еще ни разу вождь одного клана не пытался подчинить себе второй, без истребления большей части чужих мужчин. По деревням и селеньям поползли слухи о приходе великого героя, собравшегося объединить всех Вольных и отомстить Анхору за обиды. В планы Старра, за хитрость в бою прозванного Лисом, война с западным соседом не входила, но идея пришлась по душе.

Восточные изгнанники справедливо не любили тех, кто жил по ту сторону Большой реки, и во всех бедах винили исключительно Анхор. На благодатной почве всходили добрые плоды. К новому вождю потянулись даже те, кто предпочитал жить вне кланов. Старр благосклонно принимал всех, постепенно утверждаясь в роли вождя и переходя к решениям более практичных вопросов. При этом молодой южанин тщательно собирал любую информацию о таинственных Мерзлых.

Он понимал, что даже если сумеет объединить все земли к востоку от Большой – то рано или поздно Анхор обратит внимание на новое «королевство». И тогда ему потребуется поддержка загадочных северян. Пока же Братство медлило, и на востоке медленно восходила звезда Лиса, Вождя Вождей.

Чем-то это походило на дворцовые интриги, которые постоянно плелись придворными в те времена, когда еще был жив отец Старра. Ловкие утечки информации, правильно составленные слухи от «случайных прохожих». Слабые места одних вождей, достоинства других. Закулисные переговоры, и публичные, непременно торжественные, выступления. Если там, на юге, подобными инструментами обладали все участники интриг, то тут Лис оказался одиноким и потому непревзойденным мастером. Ко всему прочему Фоску улыбалась удача. Чего стоило появление Хмурого Гонца, одного из Поставленных Братства. Летающая голова, к счастью, возникла перед Старром, когда тот собирался отходить ко сну в своей избушке. А если бы посланника Ладомара увидел кто-нибудь из Вольных? Но боги хранили Вождя Вождей от неприятностей.

Вести о том, что у друга все в порядке согрели душу, но не удовлетворили любопытство. Однако на все вопросы мертвец не отвечал. Он просто висел в воздухе и буравил пустым взглядом затянутый паутиной угол комнаты. Старр решил, что Поставленный специально игнорирует вопросы, в отместку за прошлый прием, когда ему досталось от горячего южанина. И, отправив посланника обратно с заверениями, что не может быть никаких проблем у воина, пережившего сечу под Малым Сколом, Фоск вернулся к своим обычным делам.

Интриги, планы, встречи, договора и подготовки к поединкам. Теперь у него осталось только сто ночей. И целых сто дней. До тех пор, пока не растает последний лед. В начале марта он должен будет доказать Мерзлым, что он не проситель, а союзник.

Неприятный для некоторых запах моря вызывал у Старра на лице восторженную улыбку. Он всю жизнь провел среди лесистого Кронея. Ни гор, ни морей не видел, пока не пришел Мереан. Агону есть, за что сказать спасибо.

Под твердыми подошвами походных сапог приятно скрипела галька, Лис с улыбкой шел к ожидающему его старцу. Новое племя, новые порядки. У Вепрей кроме вождя был небольшой совет из так называемых «волхвов». Ничего примечательного, только, в отличие от прочих племен, местные старейшины знали, что такое магия, и их поселение ближе всего находились к Мерзлому морю. Если бы не подобострастие к северянам – община оказалась бы гораздо полезнее в будущих делах. Но, к сожалению, прошлые вожди приучили свой клан суеверно чтить Мерзлых, как высшую расу. Или в создании такой репутации принимали участие сами северяне. В любом случае – волхвы были шокированы требованиям нового вождя. Рослый южанин явился из ниоткуда, свернул в поединке шею косматому лидеру Вепрей и безапелляционно приказал вызвать Мерзлых.

Они подчинились, чем несказанно обрадовали Старра. Честно говоря, волхвы были последней надеждой южанин. Да, к востоку и югу, в богатых на дичь лесах, обитали племена Рыси и Оленя, которые также имели дела с островитянами. Но до тех краев Лис еще не добрался и только собирал информацию об их вождях. Главарь Рысей не сильно волновал молодого короля, а вот лидер Оленей заставлял нервничать. По рассказам местных купцов, водящих караваны меж племенами, лидер замкнутого клана был колдуном, по сравнению с которыми местные волхвы – ярмарочные шарлатаны. А с чародеями такого уровня простому рубаке тягаться сложно. Да и метод решения вопроса на поединке с каждым разом становился все рискованнее. Странно, когда у тебя нет ничего за душой, то смелости и дерзости гораздо больше, чем когда есть что терять.

В ход пошла дипломатия. Гонцы с письмами уже спешили к тем вождям, с которыми Старр не хотел сражаться в Круге Власти. Пройдет десять дней, прежде чем могут вернуться ответы. За это время необходимо сделать массу дел. Начать хотя бы с обучения дружин.

Военных за Большую ссылали нечасто, потому такие понятия как тактика, командный бой и дисциплина здесь не ведали. К превеликому сожалению.

– Вождь? – волхв смотрел на Фоска со смесью восхищения и любопытства. Для него высокий чужак олицетворял доблесть и глупость юности. Никто и никогда не говорил с Мерзлыми на своих условиях.

– Что? – встретил его взгляд Старр.

– Как прошла встреча?

– Великолепно, старик. Просто великолепно, – улыбнулся Лис. – Я думаю, мы еще долго будем в одной упряжке, поэтому запомни одну маленькую вещь.

Волхв быстро и подобострастно кивнул.

– Они ничем не отличаются от нас. – Фоск повернулся к морю. – Просто они чуточку холоднее.

– Может быть, вы просто мало о них знаете, вождь? – почти дерзко спросил старец.

– Может быть, – Старр проследил, как снимается с места хищный парусник Мерзлых. – Но я думаю, это только к лучшему.

– Надеюсь, вождь!

Лис с улыбкой покачнулся на каблуках, любуясь студеным морем. Четыре месяца. Всего четыре месяца. За это время Агон вряд ли сможет покорить весь юг, а зима остановит боевые действия в течение месяца, если уже не остановила. Да и Мирамия с Эймором крепкие орешки, это Магу-Императору не с Кронеем воевать. Но даже если новый Усмий решит воевать зимой, то вряд ли сможет организованно выступить к северным границам после победы. А там и дороги по весне разнесет. Раньше чем к маю ждать Мереан смысла нет и, значит, у Лиса времени хватает.

Связав Мерзлых договором, можно бросить силу северян против их хозяина. Но для этого дети Льда должны быть уверенны, что Старр собирает войско исключительно для будущего противостояния с их извечным врагом – Анхором. Главное – убедить нелюдей в своих намерениях так, чтобы не встревожилось Братство. Даже силы четырех объединенных племен на данном этапе подготовки не смогли бы совладать с хорошо укомплектованным подразделением Ордена.

Впрочем, военную машину Анхора он в действии не видел, и оттого мог преувеличивать опасность. Но лучше перебдеть, как говорил кто-то из знакомых по прошлой, южной жизни.

Старр и его охрана прибыли в поселок Вепрей затемно. Это было небольшое селение, приютившееся на берегу реки и сокрытое кронами вековых деревьев. Невысокий частокол терялся в еловом бору и казался порождением леса, а не чем-то рукотворным. Вдоль восточной стены на юг уходила плохенькая дорожка, по которой весной вряд ли пройдет мало-мальски приличная телега. Западной стеной деревушке служила небольшая пристань. Старру объяснили, что сюда регулярно (хоть и редко) приходит небольшое суденышко от речных торговцев. Для Вепрей это был почти торговый порт.

Поворот к деревне Фоск едва не пропустил. Слава Халду, один из местных вепрей, по имени Дархан, вовремя предупредил спутников.

Над воротами горели два факела, не видные с основной тропы, а на помосте скучал стражник.

– Кто идет? – раздался его встревоженный голос, как только небольшой отряд Лиса свернул с дороги.

– Свои, – пробасил один из местных Вепрей. Старр специально брал себе в охрану одного-двух знатоков местности. Негоже «Вождю Вождей» в потемках скитаться, да в трех соснах блуждать.

– Дархан, ты что ли? – охранник облокотился на бревно частокола, всматриваясь в темноту. Факелы его больше слепили, чем помогали.

– Он самый, вождя встречай!

– Ох ты… – охранник кубарем скатился вниз, заскрипела лебедка подъемного механизма, с треском дернулись ворота частокола, и тут Старр насторожился. В гармонию звуков вмешался странный свист и… Хлопки? Лис поднес ко рту замерзшие ладони, вопросительно поднял глаза к небу и попытался согреть руки дыханием.

– Опасность, Вождь! – рослый Вепрь привстал в стременах и запрокинул голову. Над небольшим отрядом едва качались густые лапы древнего ельника.

– Дети Бездны, проклятье! С Кузней нелегких принесло? – прошипел еще один из мужчин и спрыгнул на усыпанную хвоей тропку. Зашелестело покидающее ножны оружие.

Хлопки чуть удалились и будто стихли, ворот частокола замер – видимо и охранник отметил нечто странное в сумрачном лесу.

– Что это? – очень тихо спросил у волхва Старр. Старику в ответ лишь бессильно пожал плечами. Поездка далась ему тяжелее, чем молодым попутчикам.

С реки раздался громкий всплеск, будто в воду упало что-то огромное. И еще… И еще! К поселку по воде двигались гигантские фигуры.

– Тревога! – раздался крик стражника за частоколом.

– Открывай ворота! – заорал ему Старр и спрыгнул с коня. – Все в деревню!

Проход открылся лишь наполовину, когда стражник заклинил лебедку и кинулся будить жителей деревни. Вепри один за другим подныривали под приоткрытые ворота.

– Двое останьтесь с волхвом, – бросил Лис и последовал за воинами. Как ни странно, шума драки за частоколом не было. Не звенела сталь, не завывали раненые. Лишь надсадно орал стражник:

– Тревога! Тревога!

Ловко проскочив в щель между землей и воротами, Старр оказался на территории деревни, и сразу увидел четыре странные фигуры. Незнакомцы стояли по пояс в реке, но на берег выбираться не спешили. Охранники Лиса с оружием наизготовку выстроились перед ними.

– Стоп! – крикнул Фоск. – Без моего приказа не атаковать!

– Тревога! – продолжил голосить охранник.

В поселке было не многим больше десяти домов. На юге так долго просыпаться вредно для здоровья. Однако местные жители наружу не спешили. Рядом со Старом оказался еще один из телохранителей, пробравшийся за частокол, и бывший король немедля схватил его за предплечье:

– Сними факелы с ворот! Надо глянуть на гостей.

На улице появилось двое местных с колунами, из самого дальнего дома вывалился человек в кольчуге. Слава Халду, что проснувшиеся Вепри не спешили мордовать кого попало, а пытались разобраться в происходящем. Иначе было бы совсем неприятно, если бы в тыл охранникам Лиса ворвался кто-нибудь, например, с топором.

Фоск медленно направился к пристани. Странные гости не шевелились, словно давали шанс разглядеть себя в деталях. Огромные люди с крыльями нетопырей. Очень похоже на сказочных существ из детских книжек. Красная Армия? Или Кровавая Армия? Это же дети Халда, нет?

– Сюрприз! – рявкнуло под ухом, и Фоск подпрыгнул от неожиданности. Рефлексы Лиса отработали на «отлично»: сталь лязгнула о голову Хмурого Гонца, и тот с руганью отлетел в сторону.

– Старр? – послышалось от одной из фигур.

Фоск не поверил своим ушам. Ладомар?

– Проклятье, Лад! Я думал все, местных демонов крошить придется! – обрадовался он.

– Старр, Усмийское ты отродье! – радостно захохотал эйморец. Огромный демон вынес паладина на берег, и приятели быстрым шагом подошли друг к другу.

Ошеломленные Вепри молча наблюдали, как южане обменялись крепкими рукопожатиями и обнялись.

– Все в порядке, это друзья! – успокоил охрану Старр.

– Ты тут большой человек, я погляжу, – хмыкнул черноволосый паладин.

– Да ты тоже не промах, брат, где раздобыл зверушек?

– Долгая история, – отмахнулся Ладомар. – Столько тебе рассказать надо, не поверишь. Вроде и времени прошло – всего ничего, а столько изменилось.

– Рассказывай, конечно! Рулас, определи, прошу, где мы с моим другом будем ночевать, – бросил Лис командиру отряда.

– Вождь, – угрюмо подал голос тот. С места он не сдвинулся.

– Да?

– Поставленные и Алая Гвардия – слуги Братства Чародеев и верные рабы Анхора, – только сейчас Старр почувствовал недобрые взгляды Вольных. Они привыкли жить с сознанием, что все анхорское враждебно новому складу, родившемуся за Большой.

– Я думаю… – Лис лихорадочно стал собираться с мыслями. Надо как-то ловко выкрутиться из возникшей ситуации. Нужно убедить Вепрей, что он не является ставленником Анхора.

– В первую очередь они дети Халда, – опередил его Ладомар. – И подчиняются мне, а не какому-то там Братству и Анхору. Поставленный, можешь просветить людей?

– Отчего же, – Хмурый Гонец по кривой дуге облетел Старра, опасаясь еще раз получить по голове, – просветить дело нехитрое.

Глазницы Поставленного вновь замерцали зеленым светом.

– Привет, смертные! – без экивоков начал мертвец, – В-общем, этот носатый – новый Халд. Спасибо за внимание! Пока-пока.

Хмурый Гонец блеснул глазами, щелкнул зубами и красиво, по спирали, улетел в небо. Ладомар скрипнул зубами от гнева.

– Много лет никто не слышал об Алой Гвардии, – волхв каким-то чудом пробрался в поселок, несмотря на то, что лебедка так и держала ворота полуоткрытыми. Старик с восхищением смотрел на багровую броню великанов, на которой играл свет от факелов. – Несомненно, сила Братства не столь велика, чтобы заставить их служить себе.

Старр молча поблагодарил Небесный Горн за свою дальновидность при выборе спутника. Кланы и племена Вольных с подозрением относились к новичкам. Они вполне могли нарушить свои традиции, если бы уверовали в то, что новый владыка – ставленник Анхора. Но вот к волхвам их отношение было неизменно. Почтение, уважение и послушание. Слов старика оказалось достаточно, чтобы убедить охранников Лиса в его непричастности к Братству.

Такой наивный народ!

Ночлег Вождю Вождей и новому Халду предоставили в небольшом гостевом доме, где обычно купцы коротали ночь перед отправлением к восточным дорогам. Место было тихое, сухое и приятное. Жили тут нечасто, недолго, но дом заброшенным не казался, печка протопилась без трудностей и в помещении стало тепло уже через час после того как разгорелась первая лучина.

В доме нашлось несколько топчанов, шерстяных одеял, и набитых перьями подушек. Все для комфортного отдыха путников перед долгой дорогой. Однако друзья ложиться спать не спешили, все-таки с последней встречи прошло почти три месяца. Немыслимый срок для земляков, оказавшихся порознь на чужбине.

– Я смотрю, ты тут времени зря не теряешь, – проговорил Ладомар, прихлебывая из кружки незнакомый горячий и ароматный напиток. По мнению Старра, паладин чуть осунулся, но при этом как-то очеловечился, что ли? Или так подействовала смена образа? Старый друг в теплой, подпоясанной белой рубахе выглядел настолько простецки, что Лис никогда бы не поверил в его принадлежность к святым воинам. Куда привычнее кольчуги, латы, шлемы. Но тут Анхор, тут все иначе.

У двери, на вешалке, висели подбитые мехом шерстяные плащи обоих приятелей, отчего в домике было еще уютнее. Старр даже улыбнулся от умиления.

– Голос крови и неправильное воспитание, мой друг, королевские корни не дают мне сидеть спокойно, – ответил он Ладомару. – Как тебе чай?

– Что?

– Чай?

– Чей?

– Чай! – Лис нетерпеливо ткнул пальцем в кружку приятеля. – Это называется чай, тут им греются.

– Согревает, – улыбнулся тот.

– Ты голоден?

Паладин покачал головой и весело осклабился:

– Ну просто хозяин радушный, усмийское ты колено.

В печке трещали дрова, Ладомар прихлебывал горячий чай, а за окном над Вольными землями раскинулась осенняя ночь. Мир, с которым планировал бороться Старр – отступил. На время.

– Так что ты тут учудил, друже? – поинтересовался паладин.

Лис бросил на него задумчивый взгляд, откинулся на твердую спинку деревянного стула и закинул руки за голову:

– Агон наверняка скоро направится сюда, Лад. Эти люди не смогут сопротивляться, если не будут объединены.

Друг поморщился и покачал головой.

– Что? – напрягся Старр.

– Сам знаешь. У тебя какая-то тяга к громким поступкам. Хочешь собрать местных жителей в одном месте и стравить их с гвардейцами Мереана?

– Я не хочу обсуждать битву Кронея! – моментально понял намек друга Старр, – Мы выполнили свой долг! Сейчас же я собираюсь выполнить мой долг, как человека, желающего сразиться с войсками Усмия!

Ладомар хмыкнул, шумно отхлебнул чая и поднял руки вверх:

– Не, Старр, спорить с тобой по этому поводу я точно не стану. У нас разные взгляды на то, как надо бороться с усмийцами.

«И надо ли…» – про себя подумал воин Небесного Горна.

– Что ты хочешь этим сказать? – прищурился Лис.

– Что красиво выйти в поле и вывести на него несколько тысяч мужиков с вилами – поступок не геройский, а глупый. Пусть они лучше обозы украдкой жгут, да фуражиров вешают. Много больше пользы будет, – раздраженно заметил Ладомар.

– Ты, как мне казалось, не хотел спорить? – елейно поинтересовался Старр, хотя внутри него все закипело.

– И не буду, – буркнул паладин. – Просто людей жалко…

– Когда сюда придут усмийцы – жалеть нужно будет только о том, что мы оказались не готовы к войне с ними! Смотри, я за три месяца уже создал тут небольшое королевство. Чуть-чуть централизовал власть, наладил связь почти со всеми племенами от сюда, и до восточного побережья. Вышел на Мерзлых!

Ладомар хмыкнул:

– Ты в курсе, что один из Верховных рыцарей – Мерзлый?

Старр весь подобрался. Эту информацию, в виде слухов, ему и подарил в свое время пьяненький анхорец.

– Да… – осторожно произнес он, опасаясь вспугнуть удачу.

– Занятно, да? Усмиец во главе Братства, олицетворяющего веру в Халда. Лидер Ордена порядка и закона. Тьфу, плевок Усмия, – расстроено покачал головой Ладомар. – Я чувствую запах гниения этого славного королевства.

– Я его прочувствовал, когда меня выгнали из этой приветливой страны, – улыбнулся Старр. – Расскажи мне побольше о Мерзлом, прошу!

Он вкратце обрисовал другу ситуацию с Предателем северного племени, рассказал, что ледяные воины готовы многое отдать ради информации, где находится беглый шаман. Паладин, в свою очередь, с охотой поделился историей о Разломе, поведал о Белой. Похвастался Небесным Замком. Ну и, конечно, не забыл и о Мерзлом.

Проговорили они почти до утра. И когда все-таки решили отправиться на боковую – за окном уже светало. Перед самым сном, забираясь под теплое шерстяное одеяло, Старр зевнул и спросил приятеля:

– А что ты дальше-то собираешься делать?

Ладомар в ответ буркнул что-то нечленораздельное. Лис не отрывал взгляда от спины друга и старательно формулировал про себя самый главный вопрос, мучающий его с момента встречи.

– Ты нашел Элинду?

Паладин медленно повернулся к другу и натянуто улыбнулся. И только сейчас Старр понял, что еще показалось ему новым в образе старого друга. Странное выражение глаз, будто где-то внутри святого воина угас прежде яркий, безумный огонек.

– Значит, нашел, – пробормотал Лис. Ему так сильно захотелось сказать что-нибудь утешающее, что-нибудь способное поддержать друга в эту минуту, но любые слова, как он прекрасно понимал, сейчас оказались бы просто сотрясением воздуха.

– Очень сложно принять то, что впервые за много лет я не знаю, что мне делать дальше, – произнес, наконец, Ладомар. Вид у него был извиняющийся.

– Я понимаю, Лад, – Старр повернулся на спину и прикрыл глаза. Он и сам расстроился такому финалу истории о паладине и его возлюбленной.

За окном шумел осенний лес.

– Хотя у меня есть идея одна, братишка, – вдруг улыбнулся паладин. – Думаю, ты ее не оценишь, но все равно я тебе расскажу.

Глава седьмая

В замок на самой восточной окраине Империи, неподалеку от границы с Лихими Степями, Агон нагрянул неожиданно. Последнее время он проводил в разъездах по городам Мереана, в отчаянной попытке наладить внутренние дела, и практически никто во дворе не знал, где Маг-Правитель окажется на этот раз. В Девятой Крепости, куда прибыл Агон, коротал предзимние вечера глава дипломатического корпуса. Пожилой, абсолютно лысый политик, большую часть жизни провел в столице Мирамии, но с тех пор, как между двумя великими странами распахнулась пропасть войны – ушел на вынужденный покой, чему совершенно не печалился. Страдающий отдышкой, тучный барон Генеон давно лелеял мечту о спокойной старости на берегу Долгого Залива. Пока на далеком востоке шумела сталь – он отсиживался в своем замке и терпеливо ждал окончания военных действий. Строительство дорогой резиденции на берегу залива закончилось еще в прошлом году, но пока было рано полностью переселяться в те края, где и к земле привыкать можно.

Сын Ветра приземлился прямо во внутреннем дворе крепости, стражники барона сразу узнали своего правителя и потому стали нести службу особенно ретиво. Браво вглядывались в темнеющее небо, красиво прохаживались по стенам, вспомнив, что их задача заключается не в сидении под навесом и борьбе с дремотой, а в защите крепости. Начальник охраны, только-только собравшийся расслабиться с кувшином недорогого вина, раздосадовано сплюнул, глядя, как раб Усмия тяжело машет крыльями и спускается на каменную мостовую. Командир стражников с сожалением отбросил мечты об отдыхе и быстрым шагом направился к хозяину, чтобы сообщить о важном госте.

Чародей не стал дожидаться пока Сын Ветра наконец утвердится на земле, и соскользнул с седла вниз, воспользовавшись простым заклинанием левитации. Магия нежными руками подхватила волшебника, и сапоги Агона мягко коснулись мостовой. Девятая Крепость не отличалась особенными изысками, равно как и прочие твердыни, пронумерованные когда-то давно, на заре времен, одним из первых императоров. Неведомый чародею владыка ввел странный по меркам остальных государств, но очень простой закон. Если город способен защищаться, то его нумеруют в порядке надежности. Если нет – дают обычное название. Рачок, например, или Средняя Гавань. Таких поселений в Мереане было много, но почти все более-менее крупные города непременно имели свой номер и соответствующую оборону. Агон собирался покончить с такими скучными названиями как только разберется с делами посерьезнее.

Бунтарское желание зародилось еще в детстве, когда он, будучи совсем еще малышом, изучал географию своей страны по картам старенького учителя. Юный Агон вечно путал где находится Третий Город, забывал о Шестой Крепости или путал ее с Тринадцатой. В общем, молодой чародей считал закон безумного предка абсолютно нелепым.

Император бодро зашагал к внутренним воротам бастиона. Девятая Крепость смотрелась неброско, просто и надежно. Каменный мешок на холме, небольшой двор между воротами из цитадели и в жилую часть, пара сторожевых, добротных башен, стены футов сорок в высоту. Камень абсолютно точно везли из Сейнара. Только в его шахтах можно было встретить породу с голубоватым оттенком.

На внутренних воротах вытянулись в струнку стражники, стукнули в приветствии алебардами о мостовую. Решетка открылась еще тогда, когда Агон садился и потому чародей прошел внутрь без замедления. Там к нему спешил сам хозяин крепости. Видимо не спал, раз так быстро выскочил. Чародей остановился, поджидая барона, вдохнул резкий своей свежестью осенний воздух и поднял голову к темнеющему небу.

– Ваше Величество! – с каким-то придыханием воскликнул изумленный дипломат. – Какое…

– Нет времени, – резко оборвал его маг, оторвал взгляд от неба и уставился на запыхавшегося Генеона. Совсем оплыл жирком политик, за сердце все норовит схватиться. Стареет… Все мы не вечны.

– Чем могу служить Вам?!

Агон молча изучал потеющего, несмотря на предзимнюю прохладу, подданного. Интересно, замешан ли он в делах внутренних, малоприятных, в которых погряз его двор? Девятая Крепость находится на отшибе Империи, но люди Алеано, как казалось чародею, были уже повсюду.

– Завтра отправимся к Скаре.

– К Скаре? – опешил барон. Он прекрасно знал, что часть армии Империи застряла под стенами осажденного мирамийского города, и дело шло к тому, что солдатам придется зимовать в полевых лагерях.

– Делай что хочешь, но в течение двух недель мне нужен мир с Коалицией. Мир на наших условиях, – император отметил, что Генеон еле сдержал возглас удивления. Эмоциональность политика вдруг стала раздражать Агона. Или он так играет? Чародей сделал короткий шаг вперед, положил руку на голову дипломата. Глаза барона тотчас остекленели, руки расслабленно повисли вдоль тела.

Агон искал в мыслях подчиненного связь с Алеано. Пытался найти следы его участия в заговоре, отметал низкие, подленькие желания, походу восхитившись простой человеческой мечте о домике на берегу. Удовлетворив свое любопытство, Император отнял руку от головы дипломата и еле удержался от того, чтобы не отереть ее об плащ. Копаться в душе человека занятие омерзительное, настолько страшные образы можно найти в сознании с виду приличного человека. В каждом найдется свой грех, своя гнильца. У каждого свои демоны в голове, и барон не оказался исключением. Но связи с неведомым бунтовщиком пожилой политик не имел, и даже не знал о существовании тайного врага Империи. Фарима, которого больше месяца разыскивают лучшие ищейки Стилета, он также не видел. Глушь, одним словом.

– Ваше Величество? – испуганно и, как показалось Агону, немного обиженно спросил очнувшийся Генеон.

– Вещей бери как можно меньше, полетим рано утром.

– Полетим?! – рука барона дернулась к груди, словно там страшно ухнуло слабое сердце.

– У нас нет времени. Где я могу расположиться?

Одутловатое лицо дипломата осунулось и причиной был даже не страх перед тем, что мог увидеть в его мыслях Император, а первобытный ужас перед Сыном Ветра.

– Я жду, – оборвал панику барона чародей. – И я очень устал. Было бы неплохо еще и морского супа мне в покои.

– Да-да, конечно, Ваше Величество.

Одна из мыслей Генеона до сих пор жгла душу волшебника. Стареющий политик был убежден, что Агон сошел с ума, что он раб эйморского зелья, что худшего императора Мереан не помнил. Раньше чародей испепелил бы любого, кто посмел так думать, но сейчас приходилось себя сдерживать. Дела шли неважно, двор весьма агрессивно воспринял снятие Фроза Могучего с поста главнокомандующего и взятие огромного воина под стражу. Армия на этот раз не отставала от дворцовых вельмож в ропоте. Слова о заговоре, вестники о предателях – простому люду ничего не говорили. У них был герой войны, который попал в опалу к сходящему с ума Императору, и у них были бродячие проповедники Алеано, напоминающие об истинной вере и нечистой природе силы Агона. Последние встречались на дорогах Мереана все чаще и приносили немало неприятностей.

Барон семенил впереди размышляющего чародея, что-то торопливо проговаривал, манил за собой рукой, и маг видел, как его подчиненный играет привычную роль простака и даже со своим владыкой остается политиком. Захлопнулись двери в помещения, где отдыхал владелец Девятой Крепости, пахнуло теплом, жареным мясом и застоявшимся перегаром. Толстяк просеменил по освещенному факелами коридору, который забирал чуть влево и вниз, возможно в подземелья Крепости, замер у темной ниши и, дождавшись мага, открыл еще одну дверь.

– Сюда, Ваше Величество! – Барон сам вытащил из крепления факел, шумно выдохнул и юркнул в темный проем.

Агон последовал за политиком, хотя мыслями находился далеко за пределами Девятой Крепости. Ему было о чем подумать. За последние пару месяцев он вычислил почти всех ключевых заговорщиков, большая часть которых уже расстались с жизнью, но следов Алеано так и не нашел. Таинственный противник окружил себя фанатиками. Пару раз людям Стилета удавалось выйти на связных загадочного интригана, но те успевали покончить с собой до того, как Агон смог добраться до их одурманенного верой разума.

Религия никогда не играла особой роли в землях Мереана. Как-то сложилось, что усмийцы даже находили здесь приют, в то время как их жгли огнем Горна рыцари-фанатики Небесного. И первым Императором, уровнявшим усмийцев в правах с прочими жителями, был не Агон. Однако именно сейчас по трактирам да деревням, на обочинах раскисших осенних трактов да в пропахших дымом кухнях люди все чаще и чаще задумывались о вере и об ее природе. Алеано нашел слабое место нынешнего правителя.

Под сапогами зазвенели металлические ступени винтовой лестницы.

– Осторожнее, Ваше Величество! – задыхался чуть впереди тучный барон. Чародей про себя улыбнулся такой «заботе». Ему вдруг с ехидцей подумалось, что лучше бы Генеон последил за своим здоровьем. Судя по сиплому дыханию, подъема дипломат мог и не выдержать.

Фарим и Алеано – последние два имени в списке заговорщиков никак не хотели получать поперек себя жирную черту. Старый чародей вместе со Златовлаской просто растворился, а в народе пополз слух о святом старце и деве Истины. Благодарить за новую легенду опять же стоило Алеано!

Генеон привел Агона к небольшой, но очень уютной комнатушке на самом верху башни. Старый лис прекрасно знал предпочтения своего хозяина. Не так важно тепло, не так дорог комфорт, как окно в полстены, да вид на рощу где-то внизу, в долине. Барон заслужил благосклонную улыбку. Пусть живет дальше без страха за то, что в любой момент на него обрушится гнев человека, знающего его самые темные мысли.

– Утром разбужу. Жду суп, – напоследок бросил Император и, едва толстяк вышел за дверь, короткими, выверенными движениями закрыл окно прозрачным магическим куполом, оградившись от северных осенних ветров. В комнате сразу же стало теплее.

Ночью подморозило, чародей проснулся далеко за полночь оттого, что холод проник под одеяло и пробежался по телу ледяным дыханием. Маг спросонья окутал себя коконом теплого воздуха, мельком глянул на темное небо и вновь уснул, не успев даже оценить открывшийся ему вид. Близился декабрь. Со дня на день на земли Мереана должны прийти снега. В этом году зима запаздывала, тревожила своим дыханием по ночам, но власть в свои руки не брала.

Агон проснулся очень рано, горизонт только-только начал светлеть, но за окном по-прежнему ничего не было видно. Может быть через час распогодится, и по осенней, промозглой земле поползут лучи скупого на тепло солнца. Картина удручающая, но завораживающая. Маг питал к ней особые чувства, она дарила предвкушение зимы. Ему казалось, что у снежной поры вкус детства. Торжественная пора, белый итог под пестрым годом. Совсем скоро подернутся льдом озера далекого Сейнара, а через месяц скроется под серой броней Долгий Залив.

Но к делу!

Император больше месяца не притрагивался к Улыбке. Каждое утро он просыпался с мыслью, что было бы неплохо сейчас… Сейчас… Агон привычно одернул себя. Он справился, он поборол рабскую зависимость! На прошлой неделе ему приснилось, как он откупоривает пузырек с заветным зельем, опрокидывает искрящийся напиток себе в рот и проглатывает. Маг проснулся в холодном поту, так как таких угрызений совести не испытывал очень давно. Слава Богам, что привиделось. Пусть хранит души светлых людей Небесный Горн – сном оказалась жуткая картина.

Генеон, закутавшись в самые теплые одежды, ждал своего владыку в протопленной каморке, неподалеку от выхода из башни. Он собирался оказаться у двери едва по железной лестнице застучат сапоги Агона. Тучный политик спать не ложился вовсе, угрюмо готовился к «ссылке», собирал вещи потеплее, да сетовал про себя на спонтанность правителя. Когда Император спустился из своих покоев и отворил дверь в окутанный теплыми запахами коридор – дипломат почтительно склонился перед владыкой в низком поклоне. Волшебник усмехнулся. Выглядел Генеон забавно. Теплый кафтан, меховая шапка в правой руке, рукавицы, веревкой привязанные к рукавам шубы с высоким воротником, отороченный мехом зимний плащ, зимние сапоги.

– Не замерзнешь, – буркнул Агон и зашагал к выходу из башни.

– А завтрак, Ваше Величество? – оторопел хозяин замка. Он и сам-то толком не перекусил, рассчитывал перехватить что-нибудь, пока Император будет занят трапезой.

– Нет времени!

Распахнулись двери во внутренний двор, холодный ветер нырнул под полы расстегнутой шубы, и Генеон торопливо запахнулся. Грохнули древками алебард стражники, порыв ветра хлопнул стягом на башне, а у дипломата заныли зубы от свежего воздуха.

– Есть ли информация о Фариме? – Агон даже не оглянулся на семенящего за ним политика.

– Нет, Ваше Величество, откуда? – развел руками тот, забыв, что владыка его не видит.

Правитель вышел на привратную площадь, где прямо по центру, на древних камнях, свернулся калачиком Сын Ветра. Лязгнули цепи, сковывающие чудовище, огромный летающий волк почувствовал приближение хозяина, тяжело поднялся на ноги, встряхнулся и по-собачьи вывалил гигантский, розовый язык.

– Задачу свою помнишь? – Император подошел к рабу Усмия, сделал неуловимый жест руками, и цепи, звякнув о камни, освободили верного «скакуна».

– Ваше Величество… Буду честен – не совсем понимаю зачем нам это нужно? – осмелился от страха Генеон. Он с ужасом разглядывал кожаное седло на спине Сына Ветра и ремни, которые скоро притянут его хоть и тучное, но все же хрупкое тело к летающему монстру.

– Нам нужен мир, – Агон бросил еще какое-то заклинание, отчего вокруг него и дипломата возник прозрачный купол. Ветер сразу стих, равно как и скромные звуки жизни Девятой Крепости. – По-крайней мере та часть, которую мы захватили.

Чародей улыбнулся собственной шутке и неожиданно подмигнул Генеону:

– Не волнуйся, я знаю, что делаю.

Дипломат изобразил на лице покорное понимание, хотя его так и подмывало прокомментировать последнюю фразу одуревшего от зелья наркомана. Нервы говорят. Политикам такая эмоциональность не свойственна. Плох тот обманщик, кто чувствует сердцем.

Чародей лично проверил ремни своего подчиненного. Обмерший от ужаса Генеон с содроганием ждал, когда мохнатые лапы Сына Ветра оторвутся от ставшей такой родной земли и унесут его далеко-далеко. В края отнюдь не столь благостные, как почти курортная Девятая Крепость. В момент взлета тучный политик вцепился в седло и закрыл глаза. Он чувствовал, как под ним ходят от усилия могучие мышцы Императорского чудовища, чувствовал, как болтает из стороны в сторону его собственное тело, чувствовал какое-то новое, странное ощущение в голове, будто при падении.

– Открывай глаза! – вдруг весело закричал Агон. Словно вторя хозяину взревел Сын Ветра, и Генеон наоборот еще плотнее сжал веки.

Волшебник лишь покачал головой, сулыбкой поднимая своего «скакуна» над облачным морем. Тут власть была в руках солнца, красящего барашки облаков в розово-кремовый цвет. Чародей рисковал, подняв Сына Ветра так высоко, но в этот момент ему не хотелось думать о Склое. Вокруг раскинулись необъятные просторы неба доступного только ему. Все войны, вся придворная возня вдруг показались магу настолько нелепыми, наивными, глупыми. Генеон за спиной повелителя шумно вздохнул, но глаза так и не открыл, дурак.

Через полчаса величественного полета под лучами просыпающегося солнца, Агон направил Сына Ветра вниз, в пучину серых облаков. На «той стороне» мир смотрелся более блекло, начался дождь. Капли обтекали прозрачный купол вокруг седоков, но тварь Усмия не щадили. Летающий волк фыркал, чихал, воротил морду от бьющих струй дождя, но упорно выдерживал заданное хозяином направление. Впереди, сквозь дымку, проступили первые равнины, которые дальше к востоку плавно перейдут в Лихие Степи.

Агон собирался остановиться на ночь как раз посреди земли диких всадников. С тех пор как Степной Князь по имени Хон-Аглы возглавил лавы кочевников – император Мереана стал желанным гостем в лагере седоусого вождя. Тот вряд ли забыл, кому обязан своим возвышением, и кто придумал Круг Песка, объединивший тысячи кочевников под одним стягом. Так что ближайшее время волшебник мог себя чувствовать у Хон-Аглы, как дома. До поры, разумеется. Рано или поздно начнется ропот среди вольных племен. Рано или поздно сменится и сам Степной Князь либо по своей воле, либо его вызовут на ритуальный бой вожди помоложе, понахальнее.…

С севера несло черные грозовые тучи.

Хон-Аглы в отличие от многих степняков предпочитал вести оседлый образ жизни. Молодых не перебегать, как порой говорил он у костра. Речи для варвара опасные, но пока что Степной Князь власть держал и сложностей не видел. В лагере пожилого всадника Агон оказался чуть позже, чем предполагал: на землю навалились сумерки. Поселение, огороженное хлипким частоколом, абсолютно не свойственным степному народу, раскинулось вокруг небольшого озера в форме собачьей головы, в пасти которой и находился шатер Хон-Аглы.

Агон не скрывался. Сын Ветра с хрипом, взрыкиванием и шумными взмахами крыльев, завис над лагерем степняков, ожидая команды хозяина. Чародей с раздражением разглядывал поселение: с последнего раза шатров стало значительно больше, сесть просто некуда. Внизу, обнаружив в небе огромного летающего волка, заголосили, забегали испуганные варвары, но слава Богам, за луки не взялись. Хватило прошлого раза, когда в ответ на пару стрел в воздух – с неба снизошел огненный дождь.

Наконец маг отыскал небольшую полянку, практически у самого частокола, и направил «скакуна» в том направлении.

Генеона, намертво вцепившегося в седло, снимать пришлось при помощи местных жителей. Низкорослый Хон-Аглы лично вышел к гостям, успокоил тех, кто еще не сталкивался с Агоном, и молча, одним взглядом, высказал правителю Мереана все, что думал о таком прибытии. Император чуть улыбнулся и, извиняясь, развел руками.

Степняки бросились врассыпную, будто ожидали после его движения смерча или ледяных взрывов. Дикари, что сказать. Хон-Аглы церемониально сложил морщинистые, но еще сильные руки на груди и чуть поклонился гостю. Дождался, пока Агон ответит столь же любезным приветствием, глянул на потерянного толстяка.

– Мой друг, сомневаюсь, что после такого тяжелого перелета мой боевой товарищ вспомнит какие-нибудь детали вашего этикета, – заметил этот взгляд чародей. Движения дипломата были сродни поступкам смертельно пьяного человека. Его заносило при поворотах головы, взгляд блуждал, а побелевшие губы никак не хотели разжиматься.

– Дети Песка найдут, чем успокоить столь знатного мужа, Свет Запада, – голос у Хон-Аглы был очень низкий, вибрирующий, и умиротворяющий. – Прошу к костру.

Седовласый вождь кочевников без опаски повернулся спиной к Агону, что говорило о безмерном уважении Степного Князя. Если не обращать внимания на темные фигуры охранников поодаль, можно ошибочно подумать, что Хон-Аглы беспечен.

Поселение успокоилось, жизнь в нем выровнялась. Погасли лампадки, притухли костры. На ногах остались лишь часовые у частокола да ночная стража. Мир за хлипкой стеной из бревен загудел звоном цикад, храпом лошадей и далеким плачем шакалов. Чародей брел по тропке меж шатров, сопровождаемый запахом навоза и благовоний, преследуемый тихими звуками ночного быта кочевников. Сонной возней за тонкими стенками шатров, тихим скрипом песка под ногами.

Воины Лихих Степей жили набегами на земли соседей, и Мереан никогда не был исключением. Лишь в последние годы они охладели к западным границам. Во многом благодаря Агону и Хон-Аглы.

– Доброму гостю – хороший сон, – седой вождь Братства Песка остановился перед входом в свой шатер. На звук его голоса изнутри скользнуло две фигуры. Чародей с улыбкой проследил как женщины, чьих соблазнительных фигур не могли скрыть свободные одежды, увлекают пожилого дипломата внутрь.

– Друг твой отдохнет, Свет Запада, но будь к нему мягче. Зверь твой внушает ужас даже тем, кто улыбался демонам Подземных.

Хон-Аглы присел у костра. Агон краем глаза отметил, что охранники Степного Князя службу несли исправно, но и тени не покидали.

– Хорошо говоришь, друг мой. Всегда приятно послушать твои мудрые речи.

– Мудрость не в словах, – одними глазами улыбнулся кочевник. – Мудрость здесь, – он коснулся сердца тыльной стороной ладони.

– Все ли хорошо у тебя?

Хон-Аглы поднял руку вверх и резко ею крутанул. Тотчас откуда-то раздался тихий лязг, и к костру поспешил молодой парень с котлом. Приладив над огнем треногу, он метнулся в темноту, чтобы спустя пару мгновений вновь появиться, но уже с охапкой дров. Все это время Степной Князь молча буравил огонь взглядом.

– Молодость не ведает управы, Свет Запада. Молодости сложны законы Круга Песка, – проговорил, наконец, Хон-Аглы. Чародей хмыкнул и протянул к костру руки. Дрова в степях большая редкость и признак богатства. Прочие довольствуются огнем на сушеном навозе.

– Никто не ведает управы, – Агон понял, что имеет в виду бывший кочевник. Законы Круга подразумевают под собой единство и порядок, возможность выступать одной силой в будущем. Это было необходимо Мереану, собиравшемуся стравить Лихие Степи с восточными соседями. Молодым же вольная воля значительно важнее, чем какое-то придуманное стариками «братство».

Обмениваясь загадочными, многозначительными короткими фразами Степной Князь и Император Мереана дождались, пока молодой поваренок не сварит ароматный бульон, отпотчевали и направились в шатер, где сладким сном наслаждался ублаженный Генеон. На самом пороге Хон-Аглы неожиданно повернул лицо к Агону и чуть слышно произнес:

– В наших делах, Свет Запада, нельзя упустить тот момент, когда пора менять не коня, а табун.

Чародей не удержался от улыбки. Наверное, все лидеры или вожди похожи.

Так хорошо волшебник не спал уже давно. Снились ему времена, когда об убийстве Усмия он и не помышлял, когда Лемилла ждала его из походов, а Склой постоянно, если напивался, отсыпался в сундуке с зимними вещами Агона. Удивительно, но владыка Империи проснулся в отличном расположении духа. Хорошее ведь время было. Какая, все-таки ритуальная фраза: «Хорошее было время». Можно расстроиться, мол, что было – не вернешь. Можно погрустить, что было хорошее, а теперь нет. А можно порадоваться – ведь было! Каждому свой выбор.

Генеон перед вылетом выглядел еще более жалко, чем за день до этого. Глаза дипломата то и дело закатывались, словно политик собирался потерять сознание, руки тряслись, и Агон чувствовал, что скоро толстяк взмолится о пощаде. Чародей не дал ему такого шанса, он даже отказался от завтрака, учтиво предложенного Хон-Аглы. Над степью поднималось ноябрьское солнце.

У Скары чародей оказался незадолго до заката. Еще на подлете он предупредил командующего осаждающей армии о том, чтобы ему приготовили все для ночлега. В очередной раз Агон порадовался древнему дару своего рода. Как бы он жил, не имея возможности общаться на расстоянии? Это же надо каждого найти, с каждым поговорить. С ума сойти можно!

Белокаменная Скара, окруженная черным кольцом рвов и палаточных лагерей Мереана, выглядела гибнущей сказкой. Город стоял на огромном холме, и пока чародей шел на посадку, то разделил про себя осажденную твердыню на пять частей. По-крайней мере столько крепостных стен придется сломать, прежде чем войска Империи доберутся до последней башни мирамийской цитадели. Как знал Агон, основной проблемой затягивающейся осады оказалось большое число волшебников в городе. Ядра катапульт бесполезны, вылазки под стены заканчиваются ничем или же вовсе трагедией, подкопы также пресекаются колдунами южан.

Основной фронт Коалиции пролегал от брошенной Скары в пяти днях пути, и помощи осажденным жителям ждать было неоткуда. Впрочем, теперь, когда Агон прибыл на место, надобность в ней попросту отпадала.

Генеона на сей раз опять пришлось стаскивать с седла, но теперь вместо женских объятий Агон отправил политика прямиком в шатер лекаря. Пережитый стресс мог серьезно повлиять на разум бедолаги, а искать нового дипломата чародею отнюдь не хотелось.

– Доклад, – сурово бросил волшебник, проследив, как двое воинов утаскивают толстяка прочь.

– Застряли надолго, – бодро отрапортовал Русгал. Рослый, как и все военачальники отбираемые Агоном, широкоплечий, и с разумом во взгляде. Военная элита, если кратко.

– Где мой шатер?

– Прошу, Ваше Величество, – Русгал Буря пружинисто зашагал прочь от места посадки Сына Ветра.

– Происшествия?

– Никаких, Ваше Величество.

Агон скептично покачал головой и направился вслед за военачальником. Пока волшебник шел к своему шатру, он старался не смотреть на греющихся у костров солдат. Снабжение работало как могло, но теплых вещей все равно не хватало. Тут и партизаны помогали, и наличие нерадивых чиновников на важных постах. Посты, конечно, быстро менялись на виселицы, но с лесными братьями разобраться было не так-то просто.

Вид Императора, шествующего через военный лагерь, несомненно должен вдохновить бойцов, но еще больше их вдохновила бы крыша над головой, горячая еда и отсутствие ветра. Пора солдатам возвращаться домой.

Русгалу о своих планах он не рассказывал. Равно как и Молегу Лучистому, чьи войска сражались с Коалицией на востоке. Из всех своих генералов он мог доверять только Фрозу. Но пока Фарим и Златовласка в бегах – Могучий будет сидеть под стражей.

– Зайди на минутку, – Агон поманил военачальника за собой и прошел в шатер. За пологом лязгнула броней охрана. Едва Русгал вошел внутрь, как чародей коснулся головы воина. Рослый боец моментально обмяк, неуклюже пошатнулся и рухнул на пол.

– Все в порядке! – волшебник оборвал шум снаружи.

Чисто. Об Алеано только слухи, о Фариме ни звука. Только…

– Что это?!

Чародей устало поднялся на ноги и в очередной раз захотел, чтобы тут, под рукой, оказалась бутылочка Улыбки. Он даже прошел по шатру, наскоро поискав зелье. Вдруг кто из слуг принес, в надежде получить награду от хозяина. Слава Богам – не нашел ничего.

Русгал медленно приходил в себя после столь бесцеремонного вмешательства.

– Мне проще было самому все понять, чем спрашивать, – ответил на его немой вопрос Агон. Где-то в глубине души мага кольнула совесть, но он быстро справился с неприятным чувством.

– Что за Кузнецы? – волшебник остановился перед кроватью, покачнулся на каблуках.

– Простите? – военачальник за его спиной недоуменно улыбнулся.

– Что за Кузнецы?! – Агон плотно сжал зубы. В армии, на другом конце Скары, оказался отряд Имперских Воителей Кузен. Подразделение наделало много шума, судя по мыслям Русгала, но не имело никакого отношения к Империи. Чародей вообще впервые о нем услышал.

– Ваше Величество… – Русгал развел руками. – Вы меня разыгрываете?

– Разыгрывать тебя будет палач, если ты сейчас же не ответишь мне кто это, откуда они и почему я никогда не слышал о столь диковинных солдатах?

Перед глазами Агона до сих пор стоял украденный из головы мереанца образ. Безмолвный лагерь, у погасших костров сидят солдаты в черных латах Империи. Прямо по центру стоянки возвышается черный шатер, и штандарт с алым кузнечным молотом.

– Прибыли по Вашему приказу… – выдавил из себя Русгал. – С северных границ, из лагеря подготовки. Все бумаги в порядке! Я проверял!

Владыка Мереана несколько секунд стоял без движения, будто парализованный. Как там сказал Хон-Аглы? Менять табун? Алеано гвардию подготовил?

– Распорядись принести мне ужин и обеспечь, чтобы завтра с утра Генеон, это тот толстяк которого я привез, был у ворот Скары с белым флагом.

– Ваше Величество? – командующий осадой явно хотел задать волнующий его вопрос, но не решился.

– Скоро зима, – многозначительно бросил ему Агон. – Свободен.

Русгал коротко поклонился и вышел.

Имперские Воители Кузен. Кто вообще придумал такое название? Что это за таинственные бойцы? О каких лагерях подготовки говорил Русгал? Утром надо будет заглянуть к незнакомцам. Но сначала пусть Генеон, живой и здоровый, войдет в цитадель Мирамии. «Кузнецы» никуда не денутся.

На ужин императору подали обычную солдатскую кашу. Глядя на жидковатое блюдо, с маленьким кусочком мяса на дне, Агон понял, что дела у увязнувшей в боях армии хуже некуда, раз даже правителя такой баландой кормят. Вкус у каши был пресный, но чародей безропотно съел все, что ему принесли. Когда он заканчивал трапезу, снаружи шатра послышалась какая-то возня. Охранники гнали кого-то от входа. Агону послышался голос Женарга.

Отложив ложку, он прислушался к происходящему. Кто-то тихо басил:

– Невелено! Император отдыхает! Пшел вон!

Женарг… Преданный рыжий лис, попавший в опалу при попытке остановить увлечение Улыбкой. Агону вдруг стало стыдно. Он быстро взмахнул рукой, и шатер окутала магическая пелена. Звуки внешнего мира вмиг умерли.

Слуга хотел ему помочь, хотел остановить превращение правителя в раба, но попал под горячую руку. Прошлого не вернешь. Нельзя взять обратно на службу человека, после того как так с ним обошелся.

Уснул Агон далеко за полночь. А утром вместе с оклемавшимся Генеоном отправился по перегороженному мантелетами тракту к осажденной Скаре. Солнце скрылось за монотонными, плотно размазанными по небу облаками. На стенах мирамийской твердыни уныло колыхались алые стяги.

Императора сопровождал небольшой отряд гвардейцев и лично Русгал. Белое знамя переговоров нес молодой адъютант командующего осадой, и волшебник не удержался от улыбки, заметив, как побелели от усердия его пальцы.

Защитники Скары сразу признали в парламентере самого Агона. То ли на вратах города стоял кто-то из чародеев, то ли просто повезло. Но когда до входа в осажденную крепость оставалось сто шагов – затрещали цепи, качнулись створки массивных ворот, и навстречу Императору вышли трое. Невысокий латник с бугристым лицом, юная девушка и худой старец в простолюдинской рубахе и штанах.

– Великий Император Мереана, владыка Силы, покоритель Берега Сердца и мастер Кронея, глава Халдии и генерал Балиона… – начал было знаменосец, но тут же умолк, одернутый раздраженным жестом владыки.

– Большая честь, враг, – первым заговорил латник. Голос чародею не понравился, слишком много в нем было показного равнодушия и натянутой нахальности. Воин понимал, что проигрывает, но достойно поражение принимать отказывался, хорохорился. – Я – До Бург, главнокомандующий силами обороны Скары. С чем пожаловал?

Девушка и простолюдин молчали, однако Агон и без слов понял, что девчонка – магичка. Вокруг невзрачной, склонной к полноте, русоволосой волшебницы струилась Сила. Небольшая, едва заметная, но все же. Старик пока оставался для мереанца загадкой.

– Мне нужен кто-нибудь не из военной элиты. У меня предложение к совету Мирамии.

– Какого рода предложение? – очень тихо поинтересовался простолюдин.

– Я предлагаю мир, – улыбнулся ему Агон.

Несмотря на неожиданность вести – никто из мереанцев не пошевелился. Не раздалось ни единого возгласа удивления. Солдаты черной Империи могли гордиться своей выдержкой. Чего нельзя было сказать о представителях Скары. Они даже не пытались скрыть свое изумление.

– Сегодня к полудню все войска Мереана прекратят боевые действия. К вечеру, если ответа от Совета Коалиции, не будет, – мы завершим начатое и к весне разобьем вас окончательно, – продолжил Агон. – Мой посол – Генеон Чистый. Дальнейшие переговоры вы будете вести через него. Он огласит наши условия, и будет передавать итоги переговоров мне лично.

До Бург бросил однозначный взгляд на простолюдина, и правитель Мереана убедился в своей догадке. В странной троице верховодил именно старик.

– Неожиданное предложение, – проговорил тот. Он посмотрел за спину Агона, на лагерь имперской армии. – Очень неожиданное. Я правильно понимаю, что благородный Генеон будет вашим послом в Скаре?

Чародей утвердительно кивнул.

Когда тучный дипломат в сопровождении десятка гвардейцев вошел в распахнутые ворота мирамийской твердыни, Русгал посмотрел на Агона:

– Мы возвращаемся домой, Ваше Величество?

– Как только Коалиция даст положительный ответ, – улыбнулся чародей. Он был уверен, что лидеры Эймора, Мирамии и остатков Сейнарской вольницы сделают правильный выбор. – Оповести части, стоящие вокруг лагеря Имперских Воителей Кузни. Пусть будут готовы ко всему, и особенно к необходимости вступить в бой. Дополнительной охраны мне не надо.

– Слушаюсь!

Лагерь загадочных бойцов находился под восточными стенами Скары. Поэтому Агону пришлось проделать большой путь сквозь бивак огромной армии. Гвардейцы умело отсекали взволнованных солдат от чародея, и сноровисто расчищали путь Императора. За спиной владыки поднимался гул голосов и волнами растекался по воинскому лагерю. Кое-где слышались крики ликования. Русгал, наверняка, поделился новостями с кем-то из офицеров. Иногда Агон сожалел, что он усмиец. Слухи среди детей Подземных Кузен расходились быстрее июльского лесного пожара.

Император добрался до темного бивака странных воинов только через час. Кузнецы сидели вокруг мертвых костров точно так же, как и в воспоминаниях Русгала. Агон вдруг почувствовал, что ему становится страшно. От таинственных бойцов веяло чем-то невероятно опасным. Чем-то жутким.

Взгляд чародея упал на черный шатер.

Со всех сторон лагерь Имперский Воителей Кузни обступали шеренги напуганных воинов. Видимо не только владыка Мереана чувствовал на себе страшную ауру проклятого места.

– Кто командует этим отрядом? – громко спросил он, пытаясь привлечь внимание Кузнецов. Никто из сидевших воинов не пошевелился.

– Его Величество задал вопрос! – сержант гвардейцев вышел вперед. В полной тишине он дошел до ближайшего «костра» и ногой пнул сидящего солдата.

Бивак взорвался. В один миг все Кузнецы пришли в движение. Загадочные солдаты не обнажили оружия, не бросились в атаку. Замкнув кольцо вокруг шатра, они вновь обратились в статуи. И в следующую секунду вспыхнули черным светом. Лучи били из всех сочленений доспехов, словно каждый боец скрывал в себе могучий источник тьмы.

Воздух разорвали крики боли.

Агон с воем упал лицом в грязь. Вокруг в муках катались его гвардейцы, а судя по далеким стонам – пришедшие на подмогу части настигла та же участь. Магия оказалась бессильна, император несколько раз попытался набросить на себя хоть какой-нибудь щит, или отражающее заклятье – но тщетно. Боль рвала тело чародея на части, выкручивала суставы, ломала ногти и сводила мышцы. Волшебник рвался, выл, но ничего не мог поделать с черным светом Имперских Кузнецов.

Полог жуткого шатра откинулся, и Агон задохнулся, на миг позабыв про боль. На улицу вышел Фарим. Старик довольно потирал руки, глядя на страдающего Императора. Солдаты Мереана все прибывали, но те, кого не свалил с ног черный свет, замирали на безопасной границе и бессильно наблюдали за происходящим. В воздух взметнулись стрелы некоторых особо находчивых бойцов, но все разбились об щит мага-предателя.

Следом за Фаримом из шатра появился Склой.

Боль в груди перекрыла остальные чувства, Агон жадно хватал воздух ртом, на глазах выступили слезы. Это конец.

Кара Усмия не шевелилась, хотя темные глаза мереанского рыцаря пристально наблюдали за корчащимся в грязи императором.

– Коалиция не сдается! – зачем-то прокричал Фарим.

Агон вдруг понял, что с нетерпением ждет развязки. Хоть так прекратится нечеловеческая боль терзающая его отнюдь не молодое тело.

Длинноусый воин ловко выхватил из-за спины мечи.

И тут из шатра послышался истошный женский вопль. Чародея обдало жаром, и к кинжалам страданий добавилось что-то новое, не приносящее боли, и оттого не интересное.

Из палатки выскочила Златовласка. Прикрыв голову руками, она с визгом бросилась прочь. Фарим в изумлении застыл:

– Стоять!

Рабыня Усмия его не слышала, она ловко перепрыгивала через корчащихся солдат и вопила так, словно за ней гнались все демоны Подземных. Стало еще жарче.

И вдруг боль ушла.

С глухим, звериным рыком все Имперские Кузнецы разом повалились на землю, с неба ударил яростный и ужасно знакомый звон, а естество Агона пронзило знание.

Однако в следующий миг сокрушительный удар в голову погрузил чародея в темноту.

* * *

Страх смерти – ничто перед тем, что она испытала. Ужас не принимал образы, не угрожал. Он просто подменял воздух за миг до вдоха и набивал легкие снежной крошкой. Он вцеплялся ледяными пальцами в ноги, силясь удержать ее под золотым небесным светом. И он же толкал в спину да подбрасывал на пути лагерный мусор, отчего Златовласка постоянно спотыкалась о какой-нибудь чурбак под дрова или перевернутый грязный солдатский котел, и только чудом оставалась на ногах. К счастью ничто не прервало ее бегства, ни один воин не попытался задержать рабыню Усмия.

Ей казалось, что источник золотого света следует за ней, что она стала его целью, его жертвой. И потому бежала не оглядываясь. До чахлого, облетевшего березового леса нужно было преодолеть еще не одну сотню шагов, но красавицу такие трудности не смущали. Равно как и любого, кто испытал бы подобное.

Постепенно свет перестал давить. Златовласка оказалась посреди дурнопахнущей стоянки одной из воинских частей и наклонилась, переводя дух. Обернулась.

Огромные небесные демоны улетали прочь. Источник света горел в руках одного из них, и девушка знала, с кем сегодня свела ее судьба. Лагерь у Скары посетил сам Халд, и она не была столь наивной, чтобы полагать будто встреча их оказалась случайной.

Наверняка сын Небесного и его звери ждали прибытия Агона, наверняка. Равно как и Златовласка с Фаримом не покидали черного шатра, дожидаясь мереанского императора. Они знали, что рано или поздно тот придет. Рано или поздно привычка владетеля Мереана совать свой нос во все дела его людей – сыграет им на руку.

– Стой! Слушай мой приказ!

Резкий крик Фарима заставил ее передернуться от отвращения. Девушка поправила прическу, с опаской взглянув в небо. Она по-прежнему чувствовала присутствие Халда, в ней еще теплился страх.

Ей было очень стыдно и обидно, что пришлось вот так позорно уходить от опасности. Без изящества и красоты, без грации.

– Стой, скотина! – Фарим больше не мог кричать. Колдун ничего не мог с ней сделать: его преследовали солдаты Империи, и он едва удерживал защитные щиты, вспыхивающие под ударами клинков и копий.

По легенде они работают на Коалицию. Так народ не станет искать врага в новом правителе, после гибели старого. Златовласку умиляла эта возня вокруг трона и власти. Но она было значительно интереснее предыдущих лет. Только ради новых ощущений девушка и помогала старому колдуну. И никогда! Никогда бы не предала Усмия! Пока заговорщики рассчитывали на свою «послушную куклу» – ему ничего не угрожало. Никто не имел над ней власти!

Но Фарим видимо думал иначе.

– Спускай Склоя, дура!

Златовласка раздраженно обернулась и поймала возмущенный взгляд чародея. Дура?! Колдун тут же остановился. В следующий миг старик с влюбленной улыбкой снял с себя щиты. Застыл, приняв в спину несколько ударов, покачнулся. Колени волшебника подкосились, и бездыханное тело обмякло на копьях солдат. Кто-то из молодых, но разошедшихся бойцов лихо срубил уже мертвому колдуну голову.

Девушка тем временем вскинула над головой руки и зажмурилась. Земля под ее ногами содрогнулась, задрожала, вздыбилась и каменная волна пошла в сторону приближающихся солдат. Страх почти утих, золотой свет удалялся, и через несколько секунд она сможет…

От боли стало трудно дышать. Что-то острое, тонкое вонзилось ей в спину. Златовласка попыталась достать то, что причиняло ей боль. Но руку перехватили. Убийца прижался к ней плотнее и нанес еще один удар.

У девушки ртом пошла кровь. Аура Халда еще действовала на нее, и потому в глазах красавицы появилось отчаянье. Впервые она умирала так… По-настоящему. Навсегда.

– Предательница, – почти нежно прошептал ей на ухо знакомый голос.

Вцепившись в рукав убийцы, она медленно развернулась и неуклюже осела в грязь полевого лагеря. Женарг тщательно отер окровавленный стилет о штаны и посмотрел в сторону, куда улетели алые демоны и унесли Агона. Время пришло. Рыжий лис с наслаждением вслушался в предсмертный хрип Златовласки.

Время пришло.

Вокруг улыбающегося Женарга собирались солдаты. Что-то пытались организовать очнувшиеся от ступора офицеры, передавали команды бойцы рангом попроще, да глоткой помощнее. Лагерь пытался вернуться к былому расписанию. Если бы не одно «но». Демоны схватили Агона.

Весть о том, что великий чародей захвачен странными чудовищами, мигом разлетелась по лагерю. Русгал терпеливо и настойчиво пытался остановить панику среди солдат, с надеждой поглядывая на север. Ему казалось, что в любой момент император вернется и все пойдет так, как надо.

Агон же, завернутый захватчиками в теплые одеяла, без чувств висел в объятьях Алого Гвардейца, и возвращаться не собирался. Ладомар отлетел от него подальше, повторив охране завет – не давать магу прийти в себя. Он не мог лично следить за состоянием южного тирана: звон силы Небесного Горна раздражал воина все больше. Слишком громко реагирует на усмийцев божественный свет, слишком на уши давит. Последние дни паладину приходилось сталкиваться со слугой Подземного постоянно – и потому противный звук его изрядно утомил.

Ладомар замыкал небольшой отряд гвардейцев, возвращавшихся на север после недолгого поиска южного императора. Агон и второй усмиец, из которого паладин выбивал информацию о перемещении императора, находились в голове отряда.

«Новый Халд» был доволен удачной операцией. Он практически обезглавил черную империю одним точечным ударом. Значит эти недели в промозглых лесах, неподалеку от Скары, имели смысл, как и ежедневные допросы пленного анхорца, которого так удачно взяли люди Старра еще там, в землях Вольных. Житель благостной страны оказался усмийцем и впервые Ладомар не карал нелюдя и не одаривал его гневным взором. Кто еще может знать о перемещениях Агона, как не верные рабы Подземных Кузен?

Рослый, бородатый мужчина лет сорока выл от боли, извивался в руках флегматичных Алых Гвардейцев, но рассказывал все точно. Знал, что если информация будет ценной – паладин уйдет сам. А если нет…

Потому-то звон и утомил Ладомара. Долго упрямился усмиец. Долго! Друзей звать пробовал. Врать пытался. Но потом сдался, смирился.

Паладин зачем-то оглянулся. Летел себе и летел, держали его сильные руки, будто младенца. Прижимали к красной, окованной панцирем груди. Заснул бы, пока летят, благо утеплился он так, впору в любовницы Мерзлую брать и уезжать жить к северному народу. Куда там леденящему ветру в поднебесье.

Но отчего-то оглянулся. Видимо звериное что-то. С годами отточенное.

За отрядом летел человек и неумолимо догонял неспешный отряд Анхора. Ладомар таинственного преследователя узнал сразу. Нечасто на юге встречаются длинноусые воины, способные летать. В последний раз паладин видел его летом, когда вместе с Эйдором шел к Забытому перевалу.

– Взять его. Осторожно. Сдерживайте, сколько сможете. Под мечи не лезьте. А лучше вообще отберите их и выбросите.

Двое гвардейцев тяжело развернулись навстречу крошечному человечку. По сравнению с алыми гигантами Склой выглядел карликом, однако Ладомар сомневался, что огромным созданиям Халда удастся удержать кару Усмия.

Лысый боец не обращал внимания на приближающихся тварей до тех пор, пока один из демонов неожиданно не выхватил из его ножен мечи и не швырнул их вниз. Кара Усмия пролетела еще добрую сотню шагов, прежде чем осознала, что теперь, если не вернуть клинки, Агона придется рвать голыми руками. Полет длинноусого замедлился, выровнялся и в следующий миг Склой ринулся к земле, в надежде перехватить мечи.

Сон как рукой сняло. Ладомару стало интересно, чем закончится эта схватка. Вернее не чем, а когда. Опыт подсказывал, что гвардейцы долго не продержатся, едва Склой убедится в их недружелюбии. Однако отряд все больше и больше отрывался от кары Усмия, и вскоре паладин потерял из вида крошечную фигурку преследователя.

Воин Небесного Горна накинул на голову теплый капюшон и затянул потуже завязки. Опыт приходит с годами, мудрость с пониманием. Теперь он не поднимался в воздух без вороха одежды на себе, хотя и так тело немело от ветра. Выдувало тепло в полете, выдувало. Но что поделать – цель превыше всего!

Идея захватить Агона родилась в голове паладина недавно, но цель была иной. Старр, когда узнал о планах товарища, сначала обрадовался, но затем даже вышел из себя от негодования. Ладомар не собирался устранять волшебника, не собирался развязывать священную войну религий, не собирался делать ничего из того, что обычно следует делать Добрым и Хорошим. Он хотел просто поговорить. На своих условиях, на своей земле.

Сейчас Ладомар считал, что идея Агона благородна. И готов был предложить свою помощь для строительства нового мира. Но что если мотивы владыки Мереана отнюдь не такие, какими представлял их себе паладин? Вдруг колдун банально любит власть? Или мстит кому-нибудь?

Старр назвал приятеля идиотом, услышав столь «детский» по его словам лепет. Бывший король Кронея предложил уничтожить чародея сразу, как только представится такая возможность. Вождь Вождей скрежетал зубами и проклинал неожиданную наивность друга, но тот упрямо стоял на своем.

Изначально, еще до беседы со Старром, Ладомар планировал просто поговорить с Агоном где-нибудь в лесу неподалеку от лагеря Империи, но потом решил, что Фоску стоит самому пообщаться со старым врагом. Воин Небесного Горна был уверен – им найдется, что сказать друг-другу.

Ладомар чувствовал душевный подъем. Впервые за долгие годы ему было интересно что-то кроме судьбы Элинды и ее поиска. Теперь же он знал, почему она ушла. Просто не любила. Так житейски и так обидно. С другой стороны все к лучшему. Сейчас паладин мог начать жизнь сначала.

За этими мыслями, под размеренные покачивания летящего гвардейца воин уснул. Без снов.

Глава восьмая

Путь до небольшого поселка у реки занял четыре дня. Раньше, будучи всадником, Ладомар считал, что известные ему земли огромны и обширны, но теперь… Теперь его манили другие края. Ведь наверняка же есть еще неизведанные территории. Что, например, находится за Мерзлым Морем? Край Земли? А как он выглядит?

Как только разберется со всем, что происходит сейчас к югу и западу от лесного поселения Вольных – непременно слетает, посмотрит. Но только летом. Эти осенние полеты его доконают.

Когда отряд летунов пошел на снижение – над землями за Большой наступил поздний вечер.

А еще через полчаса Ладомар с наслаждением растянулся в теплой кровати, в протопленном доме, за которым ежедневно следил специально оставленный Старром старик. Агона гвардейцы уложили в пустующей избе, на окраине поселка. Колдуна спеленали так, что тот не смог бы и пальцем пошевелить, если бы захотел. Там же расположили и пленника, которого паладин решил пощадить. Правитель Мереана, кстати, вел себя очень смирно. Ладомара раздирало желание пообщаться с живым императором, но все дни полета он предоставлял его самому себе, заботясь лишь о том, чтобы чародей не умер с голода и не сбежал. Второй пленник забот не приносил и до этого.

Где-то в глубине души Ладомар чувствовал, что Агон мог доставить ему гораздо больше неприятностей, если бы захотел. Это интриговало, но…

Беседа будет позже. С утра, после завтрака. После хорошей такой яичницы, если у местных жителей найдется пара яиц.

На рассвете пошел снег. Ладомар словно ребенок наблюдал за тем, как на холодную землю оседают ленивые белые хлопья. Безымянный старик просьбе паладина внял, и потому вскоре на столе воина шкворчала на сковороде яичница.

Всю трапезу он глядел в окно. Зима… Уже зима… Когда паладин проглотил последний кусок, то увидел, как к его домику идут две фигуры. У самого крыльца их остановили припорошенные снегом гвардейцев. Почти сразу же явился Сотник, завис у гостей, а затем постучался в дом.

Старик безмолвно впустил создание Халда, и тот проскользнул в комнату, где завтракал Ладомар.

– Две женщины. Одна говорит, что вы знакомы. Ее зовут Таната.

Паладин изумленно отер рот, привстал, чтобы разглядеть гостей.

– Уничтожить? – отстраненно поинтересовался Сотник.

– Рехнулся? Нет, конечно! – что за звери они такие, эти гвардейцы! – Покорми пленных. Впусти гостей!

Тот кивнул, и двое Алых тут же потеряли интерес к посетителям.

– Ладомар! – Таната с порога бросилась на шею опешившему паладину. – Как я рада тебя видеть!

Тот смущенно улыбнулся, не понимая причин такой радости. Дружить-то они не дружили. И как она запомнила его имя?! Или случайность? Вторая девушка откинула капюшон, и паладин невольно отвел от нее взгляд. Остренькое личико обрамляли вьющиеся русые волосы, а на лице, под тонкими изящными бровями, сверкали столь пленительные глаза, что Ладомар просто испугался хоть как-то выдать свой интерес.

– Это Исса, так же как и я – бывший рыцарь Ордена.

– Что ты… – быстрый взгляд на красавицу, – что вы здесь делаете?! Почему бывшие?

– Ну… сложно объяснить, – вдруг смутилась Таната.

Ладомар неуклюже повернулся:

– Да вы садитесь, что ли. И рассказывай, как вас сюда занесло?

– Орден слишком занят своими интригами и забыл про народ, – прожурчал голос Иссы. Паладин осторожно глянул на девушку. Она слишком хороша. Неправильно хороша. За такой внешностью обычно прячется гниль души. Но, плевок Усмия, как же красива.

– Мы сбежали из Анхора. То есть я сбежала, а она за мной пошла, ты понимаешь? – торопливо выпалила Таната.

– Пока ничего не понимаю. Зачем сбежали?!

– Она все уши мне прожужжала о Старре. Так что, отчего сбежала она, а точнее, к кому – это не секрет, правда, зайка? – Исса с улыбкой посмотрела на подругу.

Странные они, эти рыцари, откуда столько женщин в Братстве-то? Ладомар поймал взгляд флегматичного старика.

– Чау!

Брови того чуть дернулись, на сухих губах проступила улыбка:

– Чаю?

– Да, – опять смутился Ладомар. Взгляд Иссы его тревожил. Он неожиданно понял, что давно не был в женском обществе, если конечно, не считать шлюх и то путешествие с Танатой.

– А вы отчего ушли из столь великой страны? – поинтересовался у девушки Ладомар. Та в этот момент скинула с себя шубу из какого-то зверья, и в горле паладина пересохло. Точно гнилая у нее душа. Впервые за много лет в голове воина Небесного Горна появились странные, почти неприличные мысли.

– Я уже сказала, орден слишком занят своими интригами и забыл про народ.

Ладомару очень хотелось поинтересоваться, отчего Исса решила, что Орден «забыл про народ». Откуда такая уверенность? Привлекательность новой знакомой играла ей во вред, паладин с каждым мигом все больше и больше подвергал сомнению красоту ее внутреннего мира и способность рассуждать логично.

– А где Старр? – вдруг вспомнил о друге паладин. Неожиданные гости выбили из головы все, что только можно.

– Он должен приехать на днях. Он же теперь тут самый главный, понимаешь? – прощебетала Таната. С тех пор, как они виделись в последний раз, девушка сильно изменилась. Не внешне, а внутренне. С нее будто стерли печать Ордена и тем самым освободили ребенка, до того томившегося в заточении законов. Или это работа Старра?

– Где там чай? – повысил голос Ладомар.

Старик молча, но многозначительно громыхнул посудой, чем смутил паладина еще больше. Куда он торопится? Воде ж вскипеть надо, потом обязательно в нее засыпать местных трав, потом настоять. От общества двух девушек воин нервничал. Особенно теперь, когда Элинда осталась в его жизни исключительно как воспоминание.

Взгляд паладина то и дело останавливался на Иссе. Ему показалось, что каждый его случайный взор мгновенно перехватывали темные очи красавицы. Будто она видит, чувствует его состояние и ей нравится смятение воина.

Таната тем временем рассказала о том, что в Разломе к ней только один раз зашел какой-то чародей, побеседовал с ней пару часов на пустые темы, и еще неделю она ждала хоть какой-нибудь определенности по своей судьбе. В итоге ее отпустили на все четыре стороны, и даже Чистота сняла обвинения.

Девушка вернулась в Златодол, где ей сообщили, что она более не рыцарь Братства и потому абсолютно свободна. Потеряв все, Таната сама отправилась на восток, за Старром. Паладин удержался от ехидного комментария на тему девушек бегущих на край земли за незнакомцами. Рискованно опускать шутки на такие темы. Женское сердце не выдерживает насмешек над чувствами. Пусть за ее душой будет хоть сто предательств и убийств – все померкнет перед тем, как она отомстит тому, кто посмеялся над ее любовью.

По дороге Таната познакомилась с Иссой. Вернее, знакомы они были еще до этого, служили вместе в Златодоле, но с тех пор как одну из них выставили за порог – вторая последовала за подругой. Паладин справедливо решил, что выяснить мотив красавицы его скудного ума не хватит.

В поселок Вепрей девушки прибыли дня четыре назад, днем, и как раз застали покидающего его Старра. Встреча, судя по всему, получилась очень короткой, но теплой, так как глаза Танаты сияли, и она без устали поминала бывшего короля Кронея. Ладомар пил чай, наблюдал за гаммой эмоций на милом личике и не мог удержаться от улыбки. Влюблена и даже не скрывает этого. Чем ее взял долговязый Лис? Исса по большей степени отмалчивалась, и суть общения с ней сводилась к обмену взглядами.

Так прошло время до обеда, после которого паладин решил все же сделать то, ради чего он поймал Агона. Да, хотелось бы чтобы при беседе присутствовал Старр, но раз сама судьба против их встречи – стоит ли ее насиловать?

Тепло попрощавшись с девушками и словив еще пару загадочных взглядов от Иссы, смущенный Ладомар отправился к избе, где находились пленники. Простого усмийца по просьбе воина Небесного Горна уже вытащили на улицу, подальше от паладина, дабы бедняга не мешал беседовать своими воплями. В хорошо протопленном доме оставался только Агон.

Едва Ладомар вошел в сени, как сила вновь вырвалась на свободу и привычный, порядком надоевший звон потряс деревню.

– По ком звонишь, колокол? – в углу, под потолком, висел Хмурый Гонец.

Паладин отмахнулся от Поставленного. Мертвец по его приказу торчал здесь не первую неделю. На юге он был не нужен, там и без него хватало общения.

– Не подумай, мне не было скучно, – буркнула вслед голова, как только за Ладомаром захлопнулась дверь в жилое помещение. – Тут столько интересных собеседников!

Агон сидел за столом, со связанными за спиной руками и появление гостя встретил усталым взглядом.

– Руки в порядке? – сквозь грохот Небесного крикнул паладин.

Чародей с кляпом во рту попытался улыбнуться, но в итоге просто покачал головой.

– Сейчас я вытащу кляп, – воин неспешно вытащил кинжал, – но если вдруг я перестану понимать, что ты говоришь, или мне покажется будто магическое что пробуешь – вмиг перережу глотку.

Мереанский император закатил глаза и тяжело вздохнул.

Ладомар приблизился к волшебнику, приставил к его горлу острие и резким движением выдернул кляп. Агон облегченно выдохнул и пожевал губами, разминая рот.

– Пока ты вел себя очень смирно, и я надеюсь, что так и будет дальше, – проорал паладин.

Чародей кивнул. Он отнюдь не выглядел темным властелином или императором огромной страны, поработившей юг. Уставший мужчина, которому недолго осталось до спокойной старости.

– Я – Ладомар, – представился воин.

Рев силы Небесного Горна рвал барабанные перепонки, и паладин поморщился от боли.

– Могу убрать звон, – вдруг крикнул Агон. – Но надо сказать «магическое что».

– Убирай, – неожиданно согласился он.

Чародей цокнул языком и шум моментально стих. Ладомар сглотнул: такое заклинание кинжал не остановит. Это напугало.

– Я не собираюсь с тобой бороться, Халд, – тихо сообщил Агон. – Можешь даже руки мне развязать. Только скажи – чего тебе от меня надо?

Ладомар сел за стол напротив волшебника, отложил кинжал в сторону. Сотник, все это время висящий у двери, тревожно дернулся.

– Если он меня убьет – уничтожить, – не оборачиваясь бросил ему паладин.

Агон покачал головой:

– Я тебе не враг!

– Ты Усмий. Я – Халд. Почему же ты не враг?

– Что тебе от меня надо? – распрямился волшебник. Видимо тема богов ему была неприятна.

– Поговорить… Решить, что делать дальше.

Брови седого чародея поползли вверх:

– Ты в своем уме?

– Вполне, – довольно осклабился Ладомар. – Ну, по крайней мере, мне так кажется.

– Мне кажется, что ты сам не знаешь, зачем я тебе, – прозорливо заметил волшебник. – Почему ты меня не убил?

– Зачем? Правильное дело делаешь. Если тебе интересно – я полностью одобряю твою затею по тому, что ты устроил на юге. Раньше меня очень злило то, что ты объединяешь людей насильно, без выбора. Носейчас я понимаю, что иначе с ними нельзя.

Агон молчал, испытывающее глядя на Ладомара. Он пытался понять, шутит ли святой воин или серьезен. По кривой улыбке на тонких губах эйморца правда была не ясна. Но мыслимо ли…

Паладин в свою очередь наблюдал за властителем огромной империи, способной навести порядок в том хаосе, который творился среди Смутных Королевств. Как этот человек смог совершить подобное? Ведь большую часть он сделал без помощи божественных сил.

– Ты раньше мог это сказать? Или тебе обязательно надо было тащить меня сюда? – чуть раздраженно спросил Агон.

Ладомар не ответил, не посчитал нужным. Он некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

– Страна к западу отсюда построена людьми, думаю, похожими на тебя, Агон. И, знаешь, несмотря на всю мою неприязнь к их правлению – они сделали большое дело. Пока я путешествовал по дорогам Анхора, то многое понял. Ты всю жизнь можешь жаждать сказки и порядка, всю жизнь можешь ненавидеть и бороться с теми, кто мешает тебе увидеть ее такой, мечом там или словом – но ты никогда не увидишь желаемого. Потому что твой разум уже отравлен. Он уже знает, что может случиться, он просчитывает любые варианты, и даже если зла нет – ты о нем знаешь. Ты уже живешь с ним. И дальше ты можешь либо смириться с таким миром, либо его изменить. Как я вижу, ты выбрал второй путь, – Ладомар поглядел в окно, на заснеженный поселок. – Крови, конечно, пролил много, я сам сражался с тобой под Малым Сколом, но… Зачем ты все это затеял, Агон?

Император улыбнулся:

– Я ожидал чего угодно, но не такой речи, паладин. Привык к фанатизму вашего брата.

– Братьев моих не трогай, – помрачнел Ладомар.

– Прости, – Агон понял свою ошибку. Орден Небесного Горна почти полностью уничтожили мереанские воины.

– Ну, так зачем?

– По-моему, ты знаешь, ответ и без меня, паладин, – волшебник пристально посмотрел на воина. – Только что ты мне рассказывал про страну, где хотели сделать сказку. Думаю, это возможно, но только в малых масштабах. Как, например, в Анхоре. Моя же цель… Мне сложно ее описать. Я хочу, чтобы было не так, как есть. Югу нужен порядок и сила там должна быть только одна – моя. Только так у людей не будет иного выбора, кроме как жить по моим законам, в справедливом, безопасном, спокойном мире.

– Ну а тебе-то это зачем? – Ладомар встал из-за стола и прошел к печи, лязгнул заслонкой и кинул в топку пару увесистых поленьев.

– Мне? – Агон опустил взгляд. Сколько раз он задавал себе этот вопрос? Ему казалось что последние месяцы он держится только по инерции, уже не зная ответа.

– Да, тебе. Ты же все это придумал? Значит была цель, не просто так ведь, – паладин вернулся за стол.

– Мне… – волшебник покачал головой. – А почему я должен тебе отвечать?

– Потому что иначе я тебя убью, – развел руками Ладомар.

Чародей улыбнулся, в уголках его глаз собрались веселые морщинки. Харизмы у императора Мереана было не отнять, паладин на миг даже пожалел, что с самого начала не оказался на стороне такого лидера. И дело делает, и природой не обижен.

– Иногда мне не хватает запала молодости, – произнес Агон. – И столь изящной простоты решений.

Ладомар внимательно ждал продолжения.

– Не хочу рассказывать тебе свою биографию, Халд. Достаточно того, что с отцом, в те времена когда он правил Мереаном, отношения у меня не сложились. Мы никогда не понимали друг-друга. Он был мужем истинно дворцовым, классическим властителем одного из Смутных Королевств. Балы, приемы. Торжественные охоты, покои в золоте. Все, что полагается по статусу правителю. Не хочу сказать, что отец был глуп, отнюдь. О государстве думал, о народе вспоминал, но жизнь его проходила среди узкого общества дворян, и мышление у него было такое же, дворянское. – Взгляд Агона чуть застыл, от воспоминаний. – Я так жить не хотел. Бывает у сыновей бунтарское желание ничем не походить на отца и я оказался как раз таким вариантом. Много всего было… Но в итоге так вышло, что несколько лет я провел вдалеке от дома, о чем иногда очень сожалею. Папа был отнюдь не плохим человеком, но юности законы родителей непонятны. Зато навидался всякого… Со стороны правителя плохо видна реальная жизнь государства. Сидя в золоте, не зная запаха навоза, сложно решать что правильно, а что нет. То есть – решать то как раз несложно, но решать справедливо – труд непосильный. Ты сам странник, – заметил Агон, – должен понять что видит человек, путешествующий без свиты, в одиночку. Думаю, мысли в твою голову приходили те же. И в один прекрасный день я понял, что могу изменить этот мир. Сделать его правильнее, лучше, наверное. После озарения я вернулся домой… Эти несколько лет с той поры как я вернулся и до дня кончины моего отца были, скорее всего, лучшими в моей жизни. Губка и та впитывает хуже чем я втягивал в себя все доступные знания. Магия, дипломатия, десятки дисциплин от лучших из учителей. Это примирило меня с отцом, хотя мои новые друзья из «уличной» жизни не пришлись ему по душе, но он прощал. Ну и с тех пор как-то оно само пошло. Сначала по мелочи, затем серьезнее. Тут крупица, там страница, здесь слово – в итоге то, что ты видишь. Я достаточно полно ответил на твой вопрос, Халд?

Ладомар кивнул. С хмурым видом он смотрел на пожилого волшебника перед собой, на человека посвятившего идее не пару лет, как случилось паладину, а всю жизнь. Если, конечно, сказанное правда. Сложно и тоскливо пытаться найти истину. Был бы Агон злодеем из злодеев – он все равно бы не признался. Однако воину Небесного Горна хотелось ему верить.

– Позволь кое-что сделать, Халд, – вдруг попросил чародей.

– Ну? – буркнул размышляющий Ладомар.

Волшебник улыбнулся, кинжал, лежащий на столе, взмыл в воздух и острие застыло у лица паладина, легонько качнулось в сторону, и тот час оружие вернулось обратно.

– Ох… – только и произнес Сотник, но с места не двинулся. У оторопевшего Ладомара и тех слов не нашлось.

– Ну так ответил? – иронично улыбнулся Агон. – Помилуешь ли ты меня теперь, после того как узнал мои цели?

Паладин покачал головой. Ему стало очень неуютно после того, как он перестал быть хозяином положения. Несмотря на то, что перед ним сидел связанный противник, главным здесь все-таки был именно пленник.

– Неожиданно, – признался, наконец, Ладомар.

Как ни удивительно, они продолжили общение и дальше. Болтали о многом, словно добрые попутчики на долгом тракте, будто новые знакомые в лесной и уютной таверне. Вечером они расстались почти друзьями. Паладин вернулся в свою избу когда уже стемнело. Душевный подъем, радость от общения и предвкушения будущего распирало улыбающегося воина. Почему-то он был уверен, что сегодня случилось то, чего никогда не происходило за историю существования земель к северу и югу от сюда. Халд и Усмий весь день провели в общих беседах, осторожно делая друг-другу намеки, что неплохо бы объединить свои силы ради единой цели, благо мнения у них во многом сходились.

Еще бы со Старром их примирить.

Отправив к другу Хмурого Гонца с весточкой, Ладомар отправился домой.

Старика на месте не оказалось, но слава Горну, в печке гудел огонь, и холод с улицы паладину не грозил. В потемках, на ощупь, Ладомар стащил с себя теплый полушубок и повесил его на гвоздь у двери. Отряхнул сапоги, и прошел в комнату.

У окна кто-то сидел, и почему-то паладину очень захотелось, чтобы это была Исса. Сегодня день перемен, сегодня начинается новая жизнь. Старую можно отбросить, забыть как похмельный сон.

– Старик? Это ты? – спросил фигуру Ладомар. Ему стало стыдно за такое обращение, но тот ведь не представлялся. Замаскировав смущение нахальством, он добавил:

– Хоть бы лучину зажег, не видно ж ничего, словно в задницу Усмия глядишь.

– Он спать ушел, по-моему, – робко произнесла гостья. Все-таки Исса. Ладомар почувствовал, как неожиданно у него пересохло в горле. Мысли мыслями, но на деле все смотрится не так разухабисто.

– Ты чего тут делаешь? – удивился паладин. Он нащупал на подоконнике огниво и зажег масляную лампу, которую заприметил еще утром. В тусклом свете лицо девушки приобрело особую красоту.

– Я сама не знаю, – ему показалось, что она не отрывает от него глаз.

– Не знаешь, где тут чего пожевать можно найти? – Ладомар опять смутился, проклиная себя за непривычные чувства. Робость никогда не была его отличием.

Девушка покачала головой.

– А Таната где?

– Спит, – тихо произнесла она.

– И тебе бы пора, – заметил Ладомар. Он присел напротив нее, через силу заставив себя не отводить от Иссы глаз. Хоть как-то попытался побороть смущение.

У нее было странное выражение лица. Словно она чего-то боялась, но старалась не показать своего страха.

– У тебя все в порядке? Я не ждал тебя сегодня увидеть.

– А мне показалось, что ждал, – вдруг улыбнулась Исса, и паладину показалось, будто в ее глазах полыхнул огонь.

– Ну, может быть, я соврал, – сорвалось с языка Ладомара, и он тотчас заполнил неловкие слова многозначительной усмешкой. Образ негодяя играть проще.

Девушка промолчала, но от ее взгляда ему стало жарко.

– Ладно, пойду, поищу чего попить, – он резко поднялся, но тут Исса схватила его за руку.

– Мне кажется, что ты меня боишься, – неожиданно сказала она. – Очень зря. Сядь, я сама принесу.

Ладомар послушно сел, не отводя глаз от красавицы.

– У нас в Анхоре порядки не те, что у вас на юге. Таната мне много рассказывала про знакомых ей южан. Про тебя и Старра. Интригующе, поверь мне.

Глухо стукнули кружки. Исса, как оказалось, значительно лучше паладина сориентировалась в потемках.

– Вы другие… И посмотрев на тебя я поняла, что она была права.

Ладомару совсем не хотелось что-либо говорить. Ему казалось, что любое слово способно разрушить теплоту и необычность момента.

Исса скользнула обратно, поставила перед паладином кружку и обхватила свою тонкими ладошками. Глотнула, не сводя с него прелестных глаз.

– В тебе есть то, чего не хватает в наших мужчинах. Что-то звериное, дикое, манящее.

Ладомар машинально взял кружку и сделал большой глоток. Молоко? Откуда здесь молоко?

– Жалко только, что все закончилось так быстро, – грустно добавила девушка.

– Сегодня днем я понял, что все только начинается, – задорно улыбнулся ей паладин.

Странная волна пришла откуда-то изнутри, накрыла тело теплом, распространилась до кончиков пальцев и ринулась обратно. Ладомар выронил кружку и откинулся на спинку стула, изумленно хватая ртом воздух. Горячие точки сходились в груди, пульсировали, наращивая ритм все быстрее и быстрее. Паладин растерянно уставился на Иссу, попытался было что-то сказать, но внутренний барабанщик выбил из легких воздух. Девушка сделала еще один небольшой глоток из своей кружки и отвела взгляд. Дрожь в солнечном сплетении вдруг прекратилась, за миг до того, как скопившееся тепло ринулось вверх, в голову.

Сознание воина Небесного Горна провалилось в небытие.

Исса неторопливо допила холодный чай, стараясь не смотреть на глупо улыбающегося мужчину, безвольно обмякшего на стуле. За окном глухо лаял неспокойный пес. Девушка вздохнула, и потянула из рукава свиток. Надорвала его и откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки. Сдув упавшую на лицо прядь волос, она взглянула в окно. Все прошло хорошо. Лев был настойчив, и приказал любым способом опоить сбежавшего Координатора. Хранитель Присяги доходчиво объяснил девушке, что если ей придется для достижения цели согрешить телом, то грех снимут, но если она поставит собственную честь выше интересов Ордена… Слава Братству – не дошло до…

Каратели возникли в комнате через полчаса. Без звука, без колыхания воздуха. Астролог застыл посреди комнаты и раскинул руки в стороны. Глаза вампира были прикрыты, будто он неожиданно задремал. Пьяный Мастер подошел к сидящему на стуле опоенному Ладомару и хмыкнул:

– Жалко. Надеялся застать его в кровати.

Исса промолчала.

– Здесь Усмий, – вдруг произнес Астролог. У него оказался очень красивый, мягкий голос. – Бери зелье, иди к нему.

Девушка задохнулась от возмущения, но протянутый флакон взяла.

– Может, просто выпьем колдуна, а? – сипло и возбужденно спросил Мастер. – Никто ж не узнает!

– Не обсуждается, – осадил его Астролог. – Приказ Льва.

Нервный Каратель раздраженно что-то фыркнул, но спорить не стал.

Алые Гвардейцы, стоящие на страже дома, выпустили Иссу без единого звука, обманутые магией вампиров. Девушка медленно пошла в сторону избы, где находился Агон, стараясь по дороге придумать план, как обмануть самого Усмия. С пристани донесся глухой звон, и мигом очнулся замолкший было пес.

В сенях Исса бесшумно перевела дух и осторожно приоткрыла дверь.

– Открыто, – немедленно заметил это чародей.

Скользнув внутрь, удивленная девушка прикрыла за собой дверь и почтительно склонилась перед сидящим у печи волшебником:

– Ваше Величество.

Она ожидала, что Агон связан, раз уж находится на положении пленника, и потому замерла в растерянности. Южанин с интересом посмотрел на нее:

– Неожиданно.

Краем глаза Исса изучила освещенное свечами помещение. Кружка нашлась сразу, на краю стола у окна. Не подобраться.

– Вы свободны? – изумленно спросила она. – Но как же так? Вы ведь в плену!

– Собственно, какая тебе-то разница, красавица?

– Я хотела помочь вам бежать, – девушка неловко поднялась на ноги и растеряно уставилась на чародея.

– Зачем? – опять улыбнулся тот. – Я ведь свободен.

– Я не знала…

– Спасибо тебе за заботу, незнакомка, но у меня все хорошо. А теперь, если тебе не трудно, оставь меня.

Исса торопливо откланялась, выскочила наружу и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. Что же делать?

Каратели встретили вернувшуюся девушку более чем холодно.

– К нему не подойти. Он либо не в духе, либо слишком подозрителен, – тихо отрапортовала она. – И он свободен! Не могла же я влить ему в рот флакон силой.

Пьяный Мастер буркнул что-то нелестное в ее адрес и с ожиданием уставился на Астролога. Тот молчал.

– Охрана есть? – наконец нарушил тишину вампир.

– Нет, он один. Меня сразу удивило, что там нет Алых.

– Вряд ли этот, – Мастер кивнул на Ладомара, – поставил гвардейцев защищать самого Усмия. Чего им тут бояться?

– Я не уверен, что удержу защиту, если мы применим силу, – признался Астролог.

Девушка молчала, опасаясь вмешиваться в беседу Карателей.

– Вдвоем справимся. Ты переносишь нас к нему, я сразу оглушаю, вливаем зелье, забираем его, прыгаем обратно, а затем возвращаемся, в лагерь, – торопливо предложил Мастер. – Неожиданность на нашей стороне.

Астролог медленно кивнул и повернулся к Иссе:

– Ты остаешься здесь.

– Не проще ли было бы всем прыгнуть туда, а затем оттуда уже в лагерь, – осмелилась она.

– Если паладин исчезнет из дома – гвардейцы почувствуют, – словно идиотке пояснил Астролог. – Мы с ними уже сталкивались, очень крепкие ребята. Мастер еле в себя пришел.

– Пошли уже. Хочу убраться отсюда побыстрее, – буркнул второй Каратель и потер шею.

– На счет три.

– Зелье? – Исса протянула вампирам флакон. Астролог улыбнулся:

– Молодец. На счет три. Раз… Два…

Палачи исчезли, и девушка осталась одна. Сердце ее норовило выскочить из груди. За стеной несли вахту обманутые Алые Гвардейцы, и если они вдруг почувствуют, что с их хозяином что-то не то – ей не жить. Ладони Иссы моментально вспотели.

Вампиры, вместе с глупо улыбающимся Агоном, появились спустя несколько долгих минут. Мастер шагнул к Ладомару, взял его за плечо, и Каратели вместе с пленными растворились в воздухе.

– Мама… – успела прошептать девушка, прежде чем в дом ворвались Гвардейцы.

* * *

Весть о пропавшем императоре превратила двор в бурлящий муравейник. Самые крупные благородные кланы взялись за оружие, настороженно наблюдая за соседями. Агон наследников не оставил, преемников у него не было. Трон пустовал, и желающих его занять хватало.

Если бы не Алеано. На удивление этого никому неизвестного человека поддерживало сразу три крупнейших рода, каждый из которых легко мог взять власть и самостоятельно. Двор кипел, ожидая появления незнакомца, умудрившегося перехватить власть у самого Агона.

Тот, кто называл себя «Алеано» появился в столице ночью. Он прибыл без охраны, без кортежа, вообще без спутников. Стража на воротах пропустила его безропотно.

Ночные улицы города пустовали, если не считать вооруженных патрулей, следящих за порядком. Алеано спешил. Его план, который он так тщательно продумывал, который так осторожно воплощал в жизнь – наконец подошел к финальной стадии. Пора было открыть двору свое лицо. Пусть удивятся. Кто-то, несомненно, взбрыкнет, кто-то воспротивится, но общее мнение уже сложилось. Новым императором будет именно он.

Появиться при дворе Алеано собирался утром. Сейчас у него была запланирована встреча с союзником. Ушканд, один из последних паладинов Небесного Горна, ждал нового императора в постоялом дворе «У Мерги». Завтра он, и еще парочка доверенных людей, сопроводят правителя во дворец.

Где он наконец-то сбросит маску!

В пустом зале трактира оказался только сам хозяин. Он расставлял на столах табуреты и собирался, наконец, помыть пол, когда в его таверне появился закутанный в дорожный плащ гость.

– Меня ждут, – глухо проронил незнакомец, и трактирщик кивнул.

– Второй этаж, шестая комната, – буркнул он. Странник быстрым шагом отправился наверх, оставляя за собой грязные следы с походных сапог. Хозяин постоялого двора недовольно цокнул языком.

Алеано немного нервничал. Он впервые шел на встречу с кем-то из заговорщиков. До этого хватало курьеров, и единственный человек, который мог его выдать, вторую неделю кормил червей далеко отсюда. Кинжал прервал жизнь мага, помогавшему будущему императору прятать следы.

Колдун больше был не нужен.

У двери Алеано остановился и перевел дух, а затем постучал. Тук… Тук-тук… Тук-тук. На той стороне раздались шаги.

Юркнув в открывшийся проем, будущий владыка Мереана затворил за собой дверь и сдернул, наконец, капюшон.

– Неожиданно, – улыбнулся ему Стилет. В руках убийца держал изящный арбалет и заряженный болт смотрел Женаргу прямо в грудь.

– Очень неожиданно, – покачал головой холеный красавец. – Присаживайся, Женарг.

– Что ты тут делаешь? – изумился тот. Он лихорадочно соображал, как можно выкрутиться из сложившейся ситуации.

– Жду Алеано, – Стилет сделал движение арбалетом. – Проходи и садись.

– Алеано?! – рыжий хитрец сделал вид, что опешил. – Здесь? Я должен был встретиться с Ушкандом. Это он изменник?

Убийца улыбнулся еще шире.

– Я взял на себя смелость и немного пообщался с твоим дружком, – поделился он с Женаргом. – Кроме тебя здесь сегодня никто не ожидался. Да и, честно говоря, я давно тебя подозревал, но мои люди не смогли ничего накопать. А ведь больше никто не мог так тонко дергать за ниточки, не привлекая к себе внимания. Любимый слуга Агона. Ты при дворе себя чувствовал, как рыба в воде. Но ты, прости, идиот!

Алеано прищурился. Идиот? Отнюдь. Такой план дураку не проработать.

– У тебя нет титула, кретин. Как только при дворе узнают, что ими руководил слуга – тебе конец. Ты вообще чем думал?

– Титул в империи не важен, – Женарг решил не отпираться. Можно и поговорить, раз случай представился. Он присел на застеленную кровать, и положил руки на колени. Из соседней комнаты вышел Ваогар. Изуродованное лицо паладина презрительно искривилось.

– Важен! – покачал головой Стилет. – У тебя нет ни единого шанса. А это знаешь, что значит? Завтра, когда ты предстанешь перед двором – в Мереане начнется гражданская война. Ни один из герцогов не потерпит безродного на троне. Ни один из родов не склонит голову перед слугой! И если тебе каким-то чудом удалось расположить их к темной лошадке по имени Алеано – то стоит им узнать правду… Проклятье, это был гениальный план! Но твое происхождение изначально обрекло его на провал.

– Титул не важен, – упрямо повторил Женарг.

– Прости, дружок, – покачал головой Стилет, – но…

– Да кончай его, – хрипло проговорил Ваогар. – Толку разговаривать?

Стилет перевел взгляд на паладина, и в этот момент Алеано кубарем скатился с кровати. Два щелчка слились в один. Женарг без движения ткнулся лицом в дощатый пол, а изумленный убийца с шипением закрыл царапину на щеке. Он увидел, как слуга Агона вскинул правую руку. Увидел, что под рукавом, на локте, у предателя крепился небольшой самострел. Успел уклониться, но его все-таки зацепило.

– Готов? – флегматично спросил Ваогар.

Стилет коротко кивнул, посмотрел на окровавленные пальцы.

– Проклятье…

– М? – паладин подошел к Женаргу и проверил пульс, хотя мог этого и не делать. Арбалетный болт вошел Алеано в грудь.

Убийца пошатнулся, оперся о стену, но в следующий миг с удивленным видом сполз вдоль нее на пол.

– Ты чего?

– Яд… – шокировано проговорил Стилет. На его лице появилось выражение обиды. – Гаденыш меня убил …

Ваогар ринулся к двери:

– Я за лекарем!

– Стой! – прошипел убийца. Взгляд начал туманиться, но умирающий еще боролся. – Не поднимай шума!

– Ты же сейчас сдохнешь, дурик, – изумился паладин.

– Если завтра Алеано не явится…рода сцепятся… друг с другом. Он должен явиться… понимаешь? – Стилет боролся с угасающим сознанием, выныривал из пучины, успевал бросить пару слов и тотчас проваливался обратно. Вдруг убийца широко открыл глаза, посмотрел на Ваогара и улыбнулся. – Как… тепло…

Ваогар понял, что имел в виду убийца под «должен явиться».

– Но я не хочу! Ты и титулом повыше! Это твоя роль! Мы же договорились!

– Ты… должен… – выдохнул Стилет, судорожно сглотнул, дернулся и расслабленно обмяк, оставив паладина наедине с выбором. Король преступного мира умер.

Рыжий рыцарь закатил глаза и смачно выругался.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

Глава первая

В придорожной таверне гостей не ждали. Слишком далеко от широких, просохших после затянувшейся зимы трактов, да и поздно уже. Хозяин постоялого двора даже погасил камин, намекая засидевшимся в главной зале постояльцам, что ночь на дворе и пора по комнатушкам расходиться. Однако трое мужчин, гостивших у него несколько дней, по-прежнему гремели костями. Странная у них была игра, неправильная. Трактирщик в свое время несколько лет отслужил в армии Нирана, покуда не посекли его в схватке с балионцами, и потому не привык к таким тихим посиделкам. Какие у них в роте были словесные баталии! Приятно вспомнить. А эти просто бренчали костяшками в деревянной кружке, хлопали ей о стол, смотрели внимательно и, молча, передавали кости по кругу.

Да и мужички, ездящие из Песков на заработки и иногда оставляющие здесь львиную долю добычи, не умели так тихо убивать время.

Трое гостей сидели за дубовым столом, облокотившись о крепкие доски, и изредка потягивая из кружек пиво. Трактирщик точно знал, что пьют они больше для вида. Подозрительные люди, очень подозрительные. Но в последнее время таких стало много. Дезертиры Мереана, наемнички из «бывших» коалиционеров, да и сами коалиционеры, перешедшие на нелегальное положение. С тех пор, как Ниран стал Империей, а недобитая Мирамия заключила мир с Мереаном, много лихого люда на дорогах объявилось. Разбойничать не разбойничали, с этим у новой власти было строго, но слухи ходили разные. Многим не по душе пришлись перемены, хотя, казалось бы, чего возмущаться? Порядка больше, жить спокойнее. Какая разница, в какой стране живешь, если закон не просто буквы на бумаге? Из Песков мужики все также ходят, купеческие караваны тоже не исчезли. Зато страха меньше, если раньше в местных лесах хозяйничали ребята Задорного, обложившего мздой всех честных людей вдоль дороги, так все, зимой отловили бандитов да перебили, как бешеных собак.

Трактирщик тяжело вздохнул и в десятый раз протер стол у потухшего камина. Чего сидят? Спать пора, лиходеи!

Стук копыт на дороге он услышал раньше, чем игроки. Опыт, сколько лет уже здесь живет, по звуку определит и сколько, и кто, и мимо ли едут. Троица лишь на миг оторвалась от игры, а затем жилистый, чернявый, загрохотал костями и бахнул по столу стаканом.

«Пусть играют», – подумал про себя трактирщик. Тем более что ночные гости притормозили у таверны.

– Арни! – он позвал дремлющего в подсобке мальчишку-помощника. – Арни!

Тот мигом выскочил в главный зал, глаза заспанные, растерянные, лицо пустое.

– Коней прими, – трактирщик кивнул на дверь.

Мальчуган мгновение стоял без движения, соображал, а потом тряхнул вихрастой головой и поспешил на улицу. Смышленый парнишка, хоть и беспризорник. Дверь в протопленную залу распахнулась до того, как Арни до нее добежал. На пороге появился рослый мереанец, молча посторонился, пропуская мальчика наружу, и шагнул внутрь. Грохнула старая, но крепкая дверь, стукнули подкованные каблуки. Бряцнуло о поножи оружие странника.

Незнакомец медленно обыскал взглядом уютную залу таверны, задержался на притихших игроках, но ненадолго.

– Добро пожаловать в Зеленую Лозу, господин.

Грубое лицо мереанца ни на миг не утратило налета суровости. Имперец кивнул в ответ, прошел мимо игроков, цепко блуждая взглядом по помещению, сдернул на ходу грязный дорожный плащ и бросил его на один из столов.

– Постояльцев много? – не глядя на трактирщика спросил он.

– Трое, – немедленно ответил тот, и не соврал.

Имперец повернулся к игрокам.

Дверь вновь распахнулась, и в залу вошли еще четверо вооруженных мереанцев. Молча прошли мимо остановивших игру постояльцев.

– Господа будут кушать? – засуетился трактирщик. Гости расселись, и только сейчас он понял, что воины здесь не все, хоть и при оружии. Меч на поясе одного из имперцев смотрелся как лопата в руках дворянина. Нелепо и неуместно, и владелец это чувствовал. Заметно тяготила его такая ноша.

Один из мереанцев, до черноты смуглый, бритый здоровяк, вытащил из голенища сапога свиток и покосился на игроков. Опытный взгляд трактирщика отметил как грамотно держались остальные мереанцы. Расковано, свободно, не мешая друг другу. И главное – руки. Руки у всех, кроме их странного спутника, были на оружии.

Смуглый разорвал свиток, и таверну озарил яркий свет. Он заполнил залу словно мыльный пузырь, проник через доски на второй этаж и просочился сквозь пол. Игроки даже сжались, испуганно глядя на мереанца.

– Чисто, – буркнул тот. – Старшой, возьми мне рыбы, если есть.

Бойцы расслабились и тут же забыли про странную троицу.

– Мне вина, – проговорил нелепый. – И все.

Тот, кто зашел в трактир первым повернулся к трактирщику.

– Два кувшина вина, жареной рыбы, и мяса три порции. Ну и к мясу чего-нибудь.

– Сию минуту! – трактирщик метнулся прочь, надеясь, что кухарка еще не спит. Если спит – придется самому готовить. Нрав у дородной матроны, чьи предки крушили друг-другу головы среди озер Сейнара, был тяжелый. Работала она прекрасно, но по ночам ее лучше не трогать.

Другой бы выгнал такого работника в шею, по-хорошему, но дорога она ему была. Да и где найти желающих и умеющих так готовить почти задарма?

Хозяину Зеленой Лозы повезло. Кухарка отозвалась после первого стука в ее комнату, и уже через полчаса он вынес имперцам ужин.

Игроков в зале не оказалось, за что можно было бы и поблагодарить нежданных гостей, если бы теперь не они оттягивали тот прекрасный момент, когда можно забраться под теплое одеяло и забыться сном. Мереанцы чуть оживились, едва на столе появилось вино и мясо, но приступать к трапезе не спешили.

Нелепый имперец молча налил себе в кружку вина из кувшина, понюхал его и блаженно прикрыл глаза. Бойцы ждали, и только когда тот сделал небольшой глоток – набросились на пищу.

– Комнаты выбирать будете? Есть большая, на третьем этаже. Как раз на пять человек, – услужливо предложил трактирщик.

– Одиночные на третьем этаже есть? – оторвался от еды разведчик.

– Да, господин.

– Рядом с большой?

– Да, господин.

– Берем, – взгляд у воина был отнюдь не пустой, который положено иметь рядовому солдату. Трактирщик бы не удивился дворянскому происхождению имперца. Воистину, необычную компанию занесло в его края.

– Стоп, – вдруг вскинулся нелепый. Глаза его подозрительно сузились и он взял кувшин с вином в руки. – Что в вине?!

– Господин? – не понял его трактирщик.

Смуглый рванулся первым, но пошатнулся и, сделав шаг к изумленному хозяину таверны, тяжело повалился на пол. Ткнулся лицом в тарелку поднявшийся было дворянин.

Нелепый сморщился, что-то прошипел. Лицо имперца исказила омерзительная гримаса:

– Что… в… – глаза мереанца закатились и он рухнул на стол. Соскользнул с лавки третий боец, четвертый уперся руками в доски, буравя бешеным взглядом трактирщика, попытался встать, но обмяк и последовал за товарищем.

– Господа… – потерянным голосом окликнул гостей трактирщик, но спустя миг на него накатила ярость:

– Ли! Иди сюда, Ли!

Старая сейнарская мегера отравила гостей?!

– Ли! – он бросился к лежащему на полу смуглому и с облегчением отметил, что тот дышит. Однако радость мигом уступила место страху. Да, дышит, да, жив. Значит очнется. Очнется и спросит, чем же таким накормили его в придорожной таверне Зеленая Лоза? И вне зависимости от ответа повесит хозяина трактира на старой березе, у дороги.

– Не шуми! – глухо произнесли за его спиной.

Игроки вернулись. Черноволосый держал в руке кинжал и коротким жестом приказал трактирщику отойти.

– Что же вы делаете, душегубы! – в сердцах возмутился тот. – Всю жизнь мне погубили!

– Не шуми я сказал, – спокойно одернул его брюнет. – Борода, иди.

Рыжеволосый молча накинул на себя теплый кафтан и вышел на улицу.

– Что же вы делаете… Как же мне теперь быть?

– Не шуми, Усмий тебя проглоти! – раздраженно бросил черноволосый. – Если ты ложишься под черных – это не значит, что все должны так делать.

– А как жить?! Как жить я тебя спрашиваю? По лесам прятаться? Или по трактирам людей убивать? – трактирщика обуяла ненависть. Лютая, выжигающая. – Зачем живете? Нет порядка – убиваете друг друга, есть порядок – убиваете тех, кто его наводит. Кровь нравится? Сражаться надо было, а не по лавкам прятаться! Может и покрошили бы вас, усмийские вы дети!

– Они – усмийские дети, – подал голос третий, доселе молчавший игрок. – Не забыл?

– Это ты забыл! Агона нет, сейчас правит Ваогар Терпимый, паладин Горна, если ты не помнишь! Мереан встал на путь Халда!

– Да без разницы, одна шайка, – пожал плечами тот.

– Вам все одна шайка, если не по-вашему. Как мне теперь дальше-то жить? У меня нет ничего кроме этой таверны!

– Заткнись, а то рядом ляжешь! – черноволосый начал терять терпение.

– А где Ли? – вдруг осенило трактирщика.

– Где надо, – брюнет шагнул к нему, взял его левой рукой за воротник и приложил лезвие кинжала к шее. – А теперь – заткнись!

Рыжебородый вернулся минут через пятнадцать, и не один. Молча отворил дверь, пропуская незнакомца в черном плаще с глубоким капюшоном.

– Кто вы? Что вам надо? – вырвалось у трактирщика. Новый гость его напугал, веяло от него чем-то настолько ужасным, что хотелось бежать прочь без оглядки. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Кинжал проколол кожу.

– Руд, отпусти его, – холодно приказал незнакомец.

– Слушаюсь, – немедленно отреагировал черноволосый.

Человек в плаще подошел к лежащим вповалку телам имперцев.

– Почему вы не сняли амулеты? – недовольно спросил он.

– Простите, господин! – побледнел Руд. Он сразу забыл о трактирщике, и принялся обыскивать бессознательных мереанцев. Постепенно на стол перекочевало пять черных крестов.

Хозяин таверны все это время медленно пятился в сторону кухни, надеясь сбежать через задний двор.

– Стоять! – заметил его движение человек в плаще и откинул капюшон. Трактирщик замер. Убийца Магов… Этого мстителя разыскивали все без исключения северные патрули. Молодой совсем парень: лицо гладкое, пушок над губой, а не усы. И длинные, безнадежно седые волосы, спадающие на плечи. В розовых глазах легендарного убийцы бурлило безумие.

– Гостей у тебя сегодня не было. Эти трое ушли на ночь глядя, чем тебя удивили, но не твое это дело, узнавать куда постояльцы уходят. Лишь бы заплатили, верно?

Трактирщик оцепенело кивнул, не в силах отвести взгляда от бурлящего огня в глазах Убийцы Магов.

– Руд, приведи мне кухарку.

– Эйдор… Она нам помогла!

– Приведи мне кухарку, ничего с ней не будет. Ради ее же безопасности. Мальчонку тоже найди.

Трактирщик закрыл глаза. Мир вокруг него закружился, зазвенел и померк.

* * *

– Хозяин, хозяин! – заколотили в дверь. Хозяин таверны Зеленая Лоза заворчал, провожая последние образы сладкого сна и медленно сел на кровати.

– Чего надо?

– Патруль, хозяин! Спрашивают, были ли вчера гости!

– Какого Усмия? Какие гости? – трактирщик опустил ноги на холодный пол, поежился. – Печь почему не топишь, стервец?

Арни виновато промолчал.

– Шельма, – буркнул хозяин таверны. Гости… Были гости, как же. Три дурных на голову игрока. Несколько дней молча сидели и кидали кости в главной зале, а вчера на ночь глядя ушли, но хоть заплатили и то ладно. Надо комнаты проверить, а то мало ли.

* * *

Тела мереанцев и их коней Эйдор уничтожил сам. Надежно, бесследно. Наложил иллюзию на дорогу, оградив трактирщика от лишних вопросов дознавателей. Те наверняка явятся на поиски пропавших охотников. Убитый ночью чародей сил дал совсем немного, вторая ступень всего лишь. Не первая, конечно, но и не третья. Досадно, в последнее время Мереан старался магов на север не отсылать, а если и попадались волшебники, так увешанные амулетами против чар да с отрядом головорезов. Его боялись, о да, как же его боялись. Убийца Магов, Мститель, Черный Коалиционер – сколько у него теперь славных имен. Год назад он бы и не поверил, что его будут так величать и так страшиться. В той, другой жизни, он и не мечтал о такой славе.

Да она ему и не нужна была.

Сейчас, несмотря на то, что прошла целая вечность, ничего не изменилось. Славы ему по-прежнему не надо. Все эти имена придумывал отнюдь не он, все их дал народ, и потому ответственность не на Эйдоре. Пусть придумывают, что хотят, у него одна цель, а у них другие потребности. Людям нужен герой, победитель. Армии южных королевств упустили возможность сыграть такую роль, и в нишу идола победы проигравшие поместили его. Бывшего инспектора из Анхора и вампира, охотящегося за магами. В другое время чародей бы растрогался, но не теперь. Он сильно изменился за последний год.

Под магическим куполом, где отдыхал отряд Эйдора, было сухо и тепло, а дым рассеивался в трех четырех футах от костра. Сил такие чары уже не требовали. Они стали его частью. С каждым убитым магом он все глубже и глубже погружался в океан потоков, и чувствовал, как отдаляется от мира физического. Сначала это пугало, теперь… Теперь же вампир не задумывался о таких мелочах, да и та вселенная, мягкая, светлая, ласковая, ему нравилась больше.

Но пока он еще принадлежит иному, более мрачному миру.

Юноша отстраненно вслушивался в беседу, Руд рассказывал о последних новостях, которые выяснил пока они ждали отряд охотников в Зеленой Лозе. Ветерана преследовал странный голод общения, ему необходимо было общаться с кем-то помимо спутников. Мирамиец считал, что только так можно почувствовать себя живым. Вращение в узком кругу убивает окружающий мир, отвечал он на иронические замечания товарищей. Эйдор не возражал, и, хотя всю необходимую информацию он черпал из общения усмийцев, расстраивать Руда не хотел. Потому юноша предпочитал его вежливо, хоть и отстраненно слушать.

Новостей как таковых не было. Ваогар, невесть как оказавшийся на троне Мереана, решил возглавить священный поход на Анхор, дабы «жестоко покарать» похитителей Агона. Уже сейчас армии черных собирались у северных границ Зуррага и готовились к штурму мистических Путаных мест. Единственный путь на север. Сумасшедшие шторма на западе испокон века не выпускали людей дальше заливов. Поэтому рыжему паладину придется идти пешком.

Юноша облизнул неожиданно пересохшие губы: Мереан отослал в Зурраг всех своих лучших магов.

– Опять весна, опять война, – недовольно прокомментировал новости Монах. – Людская злоба просыпается вместе с природой, воистину. Дороги подсохли, можно и воевать.

– Интересно, а если Эймор сейчас ударит? – лениво предположил Руд.

– Эймор сидит за своим Заслоном и делает вид, что его не существует. Не полезут безбожники никуда, не смертники. Им бы свои рубежи удержать. Да и что они могут одни? – и без того тонкие губы Монаха сжались в плотную линию. – Без Мирамии они пустое место.

– Ну не скажи, видел я их демонов в деле, страшная вещь, – поделился воспоминаниями Руд. Ветеран вообще очень любил вспоминать ту сечу, наверное, это добавляло ему значимости в собственных глазах.

– Помогли? – Монах иронически поднял брови.

– Ну… Не знаю.

– Ладно, – примиряющее поднял мозолистые ладони Борода, – будет вам! Давайте лучше, братушечки, решать дела наши, да уходить к югу. Меня уже нервируют местные земли.

– Салли, тебя не земли нервируют, ты патрулей боишься, мой беглый раб. Кому ты нужен?

– Злой ты, Монах, – буркнул бородач. – И говоришь обидно.

Эйдор покачал головой, соглашаясь с Салли. Иногда Монах становился невыносим. Кивок вампира не прошел незамеченным, и последователь Халда утих.

– Что отличает простого человека от солдата Империи? – вдруг спросил у костра юноша.

– Мозги, – презрительно буркнул Монах.

– Логично, но не верно, – чародей засунул руки подмышки и наклонился ближе к огню.

– Братушечки вы мои, я загадки ваши гадать не хочу, – насупился Салли.

– Форма? – недоверчиво спросил Руд.

Лицо Эйдора озарила улыбка, юноша перевел бурлящий магией взгляд на товарища и коротко кивнул.

– Планируешь диверсию? – продолжил отгадывать ветеран.

– Имперцам нужно преодолеть Путаные Земли, а без хорошего колдовского боя задача эта непосильна. Я собираюсь в составе их армии пройти в Анхор, – вампир мельком оценил реакцию спутников.

– Зачем нам туда? – Монах всем видом говорил о том, что идея ему не нравится. Человек он в отряде был новый, законов еще не понял, не осознал, что его мнение Эйдора не интересует.

Юноша не ответил. Рассказывать им про Барса, который поведал об опоенном Добрым Зельем Ладомаре? Объяснять, зачем на самом деле столько волшебников разной силы лишилось жизни за прошедшую зиму? Они не поймут.

– Гиблое дело, братушечки, – покачал головой Салли. – Одно дело патрули громить, да колдунов отлавливать. Видал я те отряды, у имперцев, коли в ногу на марше не попал – потом розгами перед строем огуляют.

– У нас весь юг, – недовольным голосом напомнил Монах. – Весь проклятый Небесным Горном юг. Куда вы на север смотрите?

Эйдор склонил голову набок и с интересом посмотрел на угрюмого спутника.

– Работы невпроворот, какой Анхор? Глупо! – продолжал тот. – Слуги Усмия топчут землю здесь, а не где-то там за Путаными местами. Опомнитесь!

– Что тебе лично сделал Усмий? – поинтересовался, наконец, вампир.

Монах опешил:

– Что ты такое говоришь, командир?! Он есть зло! Все создания его порождены огнем скверны! Он сам вышел из глубин Подземных Кузен дабы обрушить наш мир, и только Халд, наша вера и наша борьба сдерживают проклятого! Все усмийцы ненавидят живое и мечтают привнести царствие своего божка на нашу землю!

Эйдор никому не говорил, что он усмиец. Помнил, какое отношение у простого люда к таким новостям. Знал, что правда о нем отпугнет самых преданных соратников. Поэтому он лишь многозначительно хмыкнул, но продолжать беседу не стал. За него в болезненный разговор влез Руд:

– А я слыхал, что это Халд и Усмий создали Горн и Кузни, а не как обычно считают. Типа магия, то-се.

Монах вздрогнул, словно его ударили, осатанело посмотрел на ленивого ветерана, а тот с рассеянной улыбкой продолжил:

– Я вообще много чего слыхивал. Разные люди по-разному болтают. И верят в разное. Но кто, скажи мне мой верующий друг, знает точно, а?

– За такие слова тебя бы в Халдии… – прошипел Монах.

– Ну, мы-то не в Халдии, – взгляд Руда стал жестче. – А если бы и там были – какое тебе вообще дело кто во что верит?

– Истинная вера…

– Нет истинной веры, дурик, – поморщился ветеран. – Вон храмы стоят, чудеса показывают? Да тебе любой маг любое чудо образует, на Эйдора глянь – чем не бог? Хошь – дождь огненный, хошь потоп мировой организует, верно ведь?

Вампир вновь хмыкнул, заинтересованно слушая беседу.

– Верят все в то, во что привыкли. Я вот считаю, что одна бабка другой чего-то сказала, та третьей ляпнула и пошло поехало. Исказилось, перекинулось, поменялось, а вы все верьте в это, дурики.

– Прекрати! – вскочил на ноги Монах. – Прекрати немедленно!

– Ребяты… – умоляюще протянул Салли. Разговор накалился.

– И мне глубоко плевать на то, что ты именуешь истиной верой, – повысил голос Руд. Он уже не был расслаблен, он больше не казался ленивым собеседником, коротающим в разговоре время. – Потому что ты также не прав как и все другие. И из-за таких как ты, у нас постоянно кровью земля залита! Веру себе придумали, и давай всех по ней равнять!

– Ты будешь гореть в пламени Подземных после смерти… – с ненавистью прошипел Монах.

– После смерти меня сожрут черви!

– Хватит, – резко вмешался Эйдор. Ситуация перестала его забавлять. – Оба заткнулись.

– Горн слышал каждое твое слово, – процедил Руду Монах.

Он погиб через два дня, при переправе через разлившуюся реку. Вдруг покачнулся, коротко вскрикнул и сорвался с камня, на который ступал. Течение проволокло его через пороги и выплюнуло разбитое тело в небольшой, окованный льдом затончик. Руд и Салли, конечно, погоревали, но недолго, Монах прибился к ним недавно, и потому привыкнуть к нему никто особо не успел.

Эйдор же, довольный результатом своей волшбы, продолжил строить свой план по проникновению в армию. Егожизнь это его жизнь, и вампир не собирался более терпеть неприятных ему людей. Если кому-то хочется терзать окружающих желчью и ненавистью – пусть делает это в другом мире, может быть, лучшем. А у анхорца совсем другие заботы.

Глава вторая

Бац! Бац! Бац!

Эйдор как зачарованный следил за ударами молотка в умелых руках кузнеца. Мускулистый, вспотевший от жара полевого горна, абсолютно лысый мереанец обращался с тяжелым инструментом, словно тот вообще ничего не весил. Что ковал мастер металла – вампиру было неинтересно, он любовался самим процессом.

Бац! Бац! Бац!

Шумно выдохнув, кузнец отер пот со лба и увидел, наконец, Эйдора:

– Чем могу?

Вампир вздрогнул, развел руками и растеряно улыбнулся.

– Ну тогда проходите, добрый господин, не мешайте работать.

Юноша отошел от горна подальше, но все равно продолжил наблюдать за кузнецом. Было что-то волшебное в процессе превращения одного куска металла в другой. Что-то чудесное.

По небольшой, образовавшейся от повозок и фургонов улочке туда-сюда сновали люди. У каждой уважающей себя армии есть отдельное войско, следующее за солдатами куда судьба направит. Шатры с маркитантками, торговцы оберегами и амулетами, оружейники и бронники, повара да обслуга благородных рыцарей. Небольшой, залитый весенним, солнечным теплом городок на колесах.

– Господин Славур? – раздалось вдруг за спиной блаженно улыбающегося Эйдора. Юноша развернулся и увидел перед собой невысокого мужчину. Круглое, добродушное лицо незнакомца выражало саму любезность.

– Добрый день, – осторожно произнес Эйдор. – А вы кто?

– Я от настоящего барона Славура, – широко улыбнулся толстяк и коротко кивнул. Вампир по наитию отшатнулся в сторону, но его на излете догнал четкий удар в голову. Сознание помутилось, и юноша под испуганные возгласы прохожих рухнул на землю. Еще пару мгновений он пытался встать, абсолютно забыв про чары, про магию, да и про все остальное. Самым важным было только желание подняться.

Второй удар погрузил его во тьму.

Упавшего юношу очень быстро скрутили люди, парой мгновений назад казавшихся обычными зеваками. Почти в тот же момент на улочке объявилась небольшая телега, куда они закинули анхорца. Высокий старец, сидевший в повозке, деловито стал наводить на поверженного вампира какие-то чары.

Руд наблюдал за этим издалека, прислонившись к крытому фургону, где продавали средней паршивости эль. Бороду, наверное, можно не ждать, раз на место их встречи явились столь резвые ребята. Ветеран отправил в рот неспелый орешек из кулька. Повозка двинулась прочь, люди, только что скрутившие Эйдора, растворились в толпе также лихо, как и появились.

Чародея надо вытаскивать. Сколько раз малец ему шкуру спасал? Пришла пора отдавать долги. Руд небрежно отлепился от фургона и неспешным, прогулочным шагом направился следом за еле ползущей повозкой. Борода все-таки убедил товарищей отказаться от планов использовать мереанскую форму, и выбрать чего попроще. Потому Руд чувствовал себя в простецкой одежде весьма уверенно, однако, все-таки, уже придумывал хоть какую-нибудь легенду, на тот случай если его остановят. Проще сказаться слугой какого-нибудь сэра ДайтеМоментПридуматьИмя и объяснить, что его отправили в отпуск на пару дней и потому он праздно шатается по лагерю обслуги. Но в таких случаях лучше не импровизировать.

Осторожно лавируя среди прохожих Руд упрямо следовал за телегой. Повозка проехала весь лагерь насквозь и, на удивление, отправилась не к военному биваку, раскинувшемуся к северу отсюда, а по дороге на юг.

Остановившись у лавки с подозрительного вида снедью, воин продолжил грызть орехи, краем глаза отметив единственное место, куда могли везти Эйдора. Над рощей, начинающейся за полем, виднелся шпиль небольшого замка.

– Чего уставился? Брать будешь или так, понюхать зашел? – одернули бывшего коалиционера. Грузный пекарь в темном, потертом переднике опустил на прилавок огромные кулаки.

– Это, – ткнул в первую попавшуюся булку Руд. Ругаться с торговцем ему не хотелось, равно как и привлекать к себе внимание. Пекарь схватил ручищей указанный пирог:

– Пять медяков.

Ветеран спорить не стал, хотя в нормальном городе приличная булка стоила бы одну монету. Но здесь законы другие, не хочешь – не ешь. Скотская позиция торговцев.

Следовать за повозкой дальше Руд не решился, памятуя о ловких молодцах блуждающих где-то в толпе. Он пойдет ночью, когда вокруг будет поменьше глаз. Вряд ли Эйдора утащили далеко, тем более, вряд ли что с ним случиться. Хотели бы убить – убили бы.

Прогулочным шагом, засунув кулек с орехами в поясной кошель, и сграбастав черствую булку, воин направился в сторону борделя. Денег у него хватало, а время необходимо потратить наиболее безопасно. А где может быть тише и спокойнее чем в объятьях какой-нибудь шлюхи? Патрулей там нет, коситься никто не станет, лишь бы монеты были.

Но что случилось с Салли?

О судьбе пропавшего товарища первым узнал Эйдор, едва очнулся в темной, затхлой камере. Рыжебородый висел на стене чуть правее от юноши и не подавал признаков жизни. Голова Салли безвольно поникла, да и сам он обмяк в цепях, то ли провалившись в безумный сон, то ли уже отдав Кузням душу. Вампир осторожно огляделся. Камера восемь на восемь футов, свет проникает через решетку вместо одной из стен. На табурете, под еле тлеющим факелом, дремлет часовой. Эйдор прислушался, но кроме редких тяжелых капель где-то в глубине тюрьмы (или подвала?) ничего не услышал. Однако что-то его беспокоило, что-то тревожило значительно больше чем сложившаяся ситуация.

Голова почти не болела, хотя кожу на затылке саднило. Руки и ноги вампира плотно сковывали крепкие цепи, на шее ошейник, притянутый к стене. Пока он был без сознания, грубое железо хорошо натерло шею. Наверняка до крови.

Озарение пришло неожиданно, сразу после мысли о том какими чарами сбросить с себя оковы. Эйдор не чувствовал присутствия магии. Совсем! Его словно накрыли куполом, оградив от океана сил. Такая потеря выбила рассудок вампира из колеи. Как такое вообще возможно? Он утратил дар? Или стены темницы обладают столь могучими особенностями? Юноша испугался. За последний год это чувство посещало его редко, и с осени попросту растворилось. Победив страх, очень не хочется к нему возвращаться.

Эйдор еще раз огляделся, но теперь уже более обеспокоено, лихорадочно. Ничего нового, цепи, стены, решетка, факел и посапывающий страж. Последнему опасаться нечего, без магии вампир ничего не стоил. Без нее он был все тем же никчемным анхорским инспектором, которого использовали все кому не лень. Эйдор с большим трудом остановил хаотично надвигающуюся истерику. Почему его взяли, как его взяли – было понятно. Последние пару дней они, разделившись, пытались разузнать побольше о стоящей армии неподалеку. Была важна любая информация: имена дворян, участвующих в походе, наличие наемников, гербы множественных рыцарей, количество магов. Изначально по легенде они использовали простую схему, где Эйдору досталось звание некого барона Славура, отшельника, редко являющегося в свет. Вельможа должен был находиться в военном лагере, к северу отсюда, и беспробудно пить в своем шатре. Салли и Руд притворялись простым деревенскими увальнями. Сегодня днем товарищи собирались встретиться у кузни, и, похоже, Борода где-то сболтнул лишнего, раз вместо него явился толстяк с добрыми глазами.

Осталось только понять, почему Эйдор еще жив. Если бы его брали как Убийцу Магов, то прикончили бы сразу. Руд как-то зачитывал распоряжение Верховной Коллегии мереанских магов. Доставить мертвым. Просто и лаконично, а раз он еще дышит – значит от него что-то хотят.

Эйдор чуть успокоился, а когда увидел, что Борода жив и приходит в себя, расслабился настолько, насколько это было возможно в подвешенном на цепях состоянии.

– Салли! – вампир хриплым шепотом позвал товарища.

Здоровяк издал тихий стон, с трудом поднял голову. Спутанные волосы закрывали его лицо, но света от факела все равно бы не хватило.

– Салли!

– Прости… – просипел Борода и всхлипнул. – Они такое со мною… делали. Я не выдержал.

Эйдор промолчал. Винил ли он товарища в пленении? Скорее нет. Пообщавшись в свое время с Агоном, он знал, что у Империи есть средства, способные развязать язык даже немому. Агира бы, наверное, выдержал, но он был уникален в свом роде.

– Где мы?

– Не знаю, – цепи Бороды чуть звякнули, и он протяжно застонал от боли. Тут же встряхнулся страж и вскочил на ноги. Сдернул со стены факел и сунул его в камеру. Эйдор закрыл глаза, он пока был не готов к общению, однако охранник все же что-то заметил.

– Не притворяйся. Вижу, – равнодушно бросил страж и вернул факел на место. – Готовься.

Последние слова он сказал уже на ходу. Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, Эйдор вновь посмотрел на Салли.

– Они… они знают, что ты Убийца, – словно почувствовал взгляд тот. – Но это не я… Они уже… знали. Как Руд?

– Раз его здесь нет, то значит в порядке, – ответил Эйдор.

– Я виноват… прости. Заболтался… Думал выведаю… много, а он… из этих…

– Все хорошо, Салли, – вампир сам не верил своим словам, но что еще он мог сказать измученному товарищу?

– Нет… не хорошо… прости…

Борода вновь замычал от боли.

В подземелье послышались шаги. К камере направлялось сразу несколько человек. Первым у решетки оказался знакомый охранник, завозился с ключами у запора, и отворил дверь. Двое солдат с факелами деловито вошли внутрь, закрепили их по бокам от Эйдора и отступили в темноту.

– Теневой полк, старший дознаватель Бес, – коротко представился третий.

О Теневом полке Эйдор слышал от Агона. Личная контрразведка императора, совмещающая в себе как военную секретную службу, так и бойцов антимагов. Теперь понятно, почему они так быстро его скрутили.

– А вы, я так полагаю, барон Славур? – в голосе Беса проскочила ирония.

Вампир молчал, пытаясь разглядеть лицо дознавателя.

– Или неуловимый Черный Коалиционер? Мститель? Убийца Магов? А?

– Не понимаю, о чем вы.

– Понимаете, господин Эйдор. Все вы понимаете. Будь моя воля, вы бы место тут не занимали, и время моих людей не тратили, – чуть раздраженно проговорил Бес. – Вам оказана высокая честь, сам Император изъявил желание взглянуть на вас. Только поэтому вы еще живы, потому славьте Ваогара Терпимого за дарованную вам отсрочку.

Вампир исподлобья оглядел темные силуэты. Ваогар решил поиздеваться напоследок? Отомстить?

– Аудиенция назначена на послезавтра. Здоровяка убрать.

Бес резко повернулся и вышел из камеры, его спутники оперативно сняли факелы со стены и удалились следом. Лязгнул запором охранник:

– Слышь, а чего у тебя глаза не светятся? Я слышал, что полыхают кровью. Врут?

– Врут, – огрызнулся Эйдор. Встретиться с Ваогаром ему и самому хотелось, но совсем при иных обстоятельствах. Тайный паладин стал для него эталоном человека, которого легко ненавидеть. Вампир не понимал, почему именно этот южанин вызывал в сердце такие эмоции, но побороть чувства не мог.

Не прошло и часа с ухода Беса, как за Салли пришли. Все то время, пока Бороду вытаскивали из камеры, здоровяк всхлипывал и просил у Эйдора прощения. Юноша молчал, старательно запоминая лица грубых стражей. Сейчас света хватало, на свою голову они притащили много факелов. Если вампиру удастся сбежать из таинственных казематов Теневого полка, то он непременно вернется. Они еще позавидуют Салли.

Когда Бороду потащили по коридору прочь от камеры, Эйдор крикнул:

– Они пожалеют, Салли! Они пожалеют!

Стражник захлопнул дверь камеры, оперся о прутья и покачал головой:

– Колдун, мы слышим такие угрозы чаще, чем ты по нужде ходишь. Побереги силы.

Эйдор последовал совету охранника. Ему оставалось только ждать «аудиенции» с Ваогаром.

Как и обещал Бес, новый император Мереана, появился через два дня. Или ночи? Время в казематах тянулось странно, но кормили Эйдора всего четыре раза. Охранник не заботился о том, ест ли вампир вообще, просто совал ему в рот ложку, и если пленный чародей открывал рот – то честь ему и хвала. Ну, а если отказывался, то стражник просто прижимал к его губам ложку и переворачивал ее, вымазывая лицо мага чуть теплой кашей.

Перед приходом Ваогара казематы оживились. Сначала перед камерой выстроилось несколько арбалетчиков, по краям шеренги, с растерянным видом, встало двое чародеев. Камни темницы успешно блокировали любую магию, поэтому колдуны Мереана никак не могли понять зачем их вообще сюда прислали. Наконец, в подземелье появился сам Ваогар. Рыжий рыцарь пришел вместе с дикой болью. Темные коридоры подземной тюрьмы озарились золотым светом, а по ушам ударил резкий звон.

Эйдор задохнулся от пронзившей его ауры Небесного Горна и забился в цепях.

– Так ты усмиец, – сильным голосом перекрыл божественный звон Ваогар. Выглядел он неважно: схватка на Забытом Перевале не прошла для паладина бесследно. Лицо воина украшали страшные, оставшиеся после ожогов шрамы. – Вполне ожидаемо. Яблочко от яблони.

Эйдор собрал все мыслимые и немыслимые силы, дабы перестать извиваться от боли. Много чести мучаться перед Рыжим.

– Агон любил тебя, – Ваогар сделал жест, и охранник бросился к решетке с ключами. – А ты ответил ему тем, что стал охотиться за его чародеями?

Юноша почувствовал, как крошатся во рту зубы. По телу вдруг прошла горячая волна, и вампир на мгновение забыл о боли.

– Я рад, что ты снова с нами, – изуродованное лицо Ваогара скривилось в улыбке. – Жалко, что не надолго.

Он медленно потянул меч из ножен и шагнул в распахнувшуюся перед ним камеру.

– Господин! – заорал один из магов, и в этот момент Эйдор вспыхнул. Кровавый свет затопил звенящее подземелье, раскидал все сопровождение императора и поглотил золотое сияние Горна. Вокруг Ваогара возник, и тут же погас призрачный щит. Кто-то из чародеев успел набросить защиту на паладина, однако воина все равно выбросило из камеры. Рыжий рыцарь так ударился спиной о стену, что несколько мгновений не мог дышать. Меч вывалился из ослабевших пальцев и обреченно грохнулся о камни.

Эйдор сбросил с себя остатки цепей и медленно выпрямился, пожирая Ваогара сияющим взглядом.

Император, наконец, восстановил дыхание и отлепился от стены. На полу пошевелился один из магов, но вампир тут же бросил в несчастного несколько заклинаний подряд и чародей затих.

– Спасибо, Ваогар, – глухо проговорил Эйдор. – Ты освободил меня.

– Славь Небесного, – ощерился паладин.

– Непременно, Император.

Юноша сделал шаг вперед и взмахнул рукой. Казематы разодрал звук захлопывающихся дверей, словно несколько десятков невидимых прислужников вампира по команде заперли входы и выходы в подземелье.

– Это ты Алеано?

Ваогар выпрямился и повел плечами.

– Алеано мертв. Мне говорили, что в этих стенах магия не действует, – паладину отчего-то очень не хватало звона Небесного Горна. Он чувствовал, что рядом с ним усмиец, он видел, как кривится от боли лицо вампира, но не слышал голос Бога.

– Мне тоже так сказали, – Эйдор вышел из камеры и окинул взглядом заваленный трупами пол. – Ты неисправимый предатель, Ваогар. Агон тебе доверял.

– Я не подвел Агона, – Рыжий Рыцарь скрестил руки на груди, насмешливо глядя на анхорца. Паладин понимал, что он всецело в руках вампира, но не боялся. Будет он еще бояться какую-то усмийскую дрянь.

– Я тебе не верю. Мне очень удивительно узнать, что государство, которым правил живой Усмий легко перешло под власть слуги Небесного горна, – правая рука чародея сжалась в кулак, и волшебник прикусил губу от боли. Сила паладина рвала его тело на части.

– Я не собираюсь ничего тебе объяснять.

Эйдор покачал головой, чуть махнул рукой, и потоки воздуха бросили Ваогара обратно к стене, оплели руки и ноги и подвесили в футе над полом. Вампир неспешно подошел к паладину и глянул на него снизу вверх. Невидимая сила спустила Рыжего чуть пониже, и юноша коснулся головы императора. Этому приему его научил Агон. Простой и действенный.

Какое-то время он задумчиво копался в мыслях осоловевшего от магии Ваогара, а затем путы воздуха ослабли и паладин осел на пол.

– Живи, – вампир присел рядом с владыкой Мереана на корточки. – Но знай – удержать ЭТО мог только Агон. Ты не справишься.

В следующий миг во все стороны брызнули камни, и Ваогар закрыл лицо, прикрываясь от осколков. Когда грохот стих, паладин почувствовал, что усмийца рядом уже нет. Над головой императора в каменном своде зияла дыра, которую проделал проклятый чародей. Откинувшись на стену, изуродованный воин тяжело выдохнул. Опять на волоске висел. Видимо, Небесный хранит своего преданного слугу, значит в угоду ему миссия Ваогара.

Сегодня Теневой полк запишет для будущих поколений новые сведенья. Аура паладина нейтрализует их антимагические штучки. Полезная информация, несомненно, но они могли бы побеспокоиться об этом раньше, а не проводить опыты с участием собственного правителя.

Слушая, как имперцы разбирают завал, Ваогар ждал помощи, но никак не мог выбросить из головы произошедшее. Непутевый, наивный мальчик из Анхора заматерел и стал очень опасен. Можно смело назвать его сильнейшим чародеем по эту сторону Путаных мест.

А может быть и по ту.

На побег из темницы Теневого полка Эйдор потратил очень много сил. Приземлившись в лесу, неподалеку от древней крепости, он нашел первую попавшуюся ель, заполз под густые ветви и провалился в глубокий сон. На удивление его никто не потревожил. То ли поиски беглеца не увенчались успехом, то ли Ваогар попросту отменил погоню. Последнее казалось Эйдору сомнительным, но факт есть факт: юноша спокойно спал до глубокой ночи. После десятков убитых чародеев силы анхорца восстанавливались значительно быстрее, чем год назад.

Проснувшись среди ночи, он вслушался в звон темного леса, удостоверился, что посторонних звуков в нем нет, и с наслаждением уснул опять. Утром он был готов приступать к поискам Руда и, если повезет, Салли. Нарвав с низких еловых веток молодых побегов, Эйдор накинул на себя уже привычный щит и погрузился в размышления, попутно отправляя в рот кислую, но приятную пищу. В голове Ваогара нашлось очень много интересного, да и после знакомства с секретной службой Мереана юноша решил, что план по внедрению в войско яйца выеденного не стоит. Порядки в армии империи оказались не в пример жестче халдийских, куда он в свое время завербовался вместе с Агирой.

Пусть Мереан идет первым и расчищает Путаные места.

Юноша, наконец, закончил свою нехитрую трапезу и осторожно попробовал волны магии. Вчерашний полет стал для него неожиданностью, ему просто попался поток, как показалось вампиру, наиболее выгодный в сложившейся ситуации. Заклятье спасло жизнь, но при этом стоило многих сил. Потом, если будет время, надо попрактиковаться.

Эйдор закрыл глаза, концентрируясь на бурлении могучей стихии вокруг себя, и поднялся на ноги. Благодаря силам убитых вчера чародеев, картина стала четче, понятнее. Юноша испытал жгучее желание еще больше приоткрыть завесу тайны над тем, частью чего он ощущал себя все больше и больше. Теперь магия казалась ему не морем, а насыщенным, вязким туманом, податливо принимающим любую форму в умелых руках. Мастерства вампиру пока не хватало, но зато желания было хоть отбавляй.

Эйдор открыл глаза и глубоко вздохнул. Пора искать Руда, хитрец наверняка затаился где-то неподалеку от логова Теневого полка, и ждет удобного момента. Возвращаться к крепости, способной лишить его чувства магии, чародею не хотелось, но выбирать не приходилось. Ему надо отыскать Салли, если тот еще жив. Ну, а если Борода погиб, нужно выполнить данное обещание.

Потоки сил послушно отвечали на все немые вопросы чародея, порой принимая забавные образы. Туман заворочался, заклубился и спустя несколько мгновений превратился в алый дорожный указатель. Спустя миг его смыла волна, но Эйдор уже знал куда идти.

Глава третья

Мереан ступил в Путаные места в первый день лета. Опушка таинственного леса, поросшая высокими травами, претерпела множество испытаний за последнее время. Почти неделю маги Империи выжигали лес заклятьями, но на утро чаща вновь шумела листвой, и до чародеев доносилось издевательское пение птиц. Загадочные Путаные места не оставили Ваогару иного выбора, кроме как идти напролом.

Первыми выступили Дети Серпа. К созданиям Кузен император питал не самые светлые чувства, но и открытым гонениям усмийцев не подвергал. Однако несколько полков Подземного должны были вторгнуться на границу с Анхором следом за отрядом «зачистки». Элитные войска, так заботливо собранные в свое время Агоном, состояли исключительно из усмийцев. Раньше считалось честью попасть в подобное подразделение, нынче же… Нынче, на первый взгляд, ничего не изменилось, вот только среди высшего руководства такие солдаты перешли в разряд расходного материала. Небольшая потеря, после появления Воителей Кузен.

Информация о секретной разработке Верховной Коллегии и Теневого полка попала к Ваогару только после похищения Агона. Обе организации были крайне удивлены, когда узнали, что император даже не слышал об их изысканиях. Паладин лишь хмыкнул. Ожидаемая реакция, если учитывать, что куратором оказался один из заговорщиков, который, разумеется, никому не рассказывал о таинственных лагерях на севере Нирана, Зуррага и Кронея, где в угрюмых, охраняемых поселениях чародеи делали из пленных солдат новую элиту Мереана. После отвратительных обрядов, а Ваогар читал детальные отчеты Коллегии, выживали единицы. Вот только от людей в них оставалась лишь начиненная магией оболочка.

Несмотря на то, что «кузнецы» не выносили света Небесного Горна, паладин не считал их созданиями Подземных. И потому берег.

Леос, командир усмийского отряда тяжелых лучников, как и многие подозревал, что с новым императором будущее у его соплеменников будет безрадостным, и потому надеялся на успех кампании по освобождению Агона. Страна, которой правит паладин Горна, долго не протянет. Слишком резкая перемена, и пусть говорят бродячие проповедники, что вражда Усмия и Халда закончилась, но сложно так сразу в это поверить.

Шел теплый дождь; отряд Леоса сохранял идеальный строй и наблюдал как в лес уходят выстроившиеся полукругом безумные Дети Серпа. За ними следовали небольшие группы из чародеев под прикрытием антимагов. Колдуны старались держаться поодаль от созданий Усмия и друг от друга. В их задачу прямой бой не входил.

Высокая трава, примятая сапогами головного отряда, поднялась почти сразу же. Опершись на длинный лук, Леос окинул взглядом ровные шеренги своих бойцов и покосился назад, на остальное войско. Воистину, этот день окажется в истории. Столь многочисленной армии мир еще не видел. Здесь были и ниранцы, и балионцы, и даже сейнарцы – всех объединила черная форма Империи.

За спиной заголосил сигнальный рожок.

– С левой ноги! Малым маршем вперед! – заорал Леос, и его команду тут же подхватили десятники. Отряд ожил и единым организмом сделал первый шаг.

– Держать строй! – командир перехватил лук и впился взглядом в лес слева от него. Краем глаза Леос также следил и за идущими впереди Детьми Серпа. Ноги мереанского стрелка ступали по мягкой, размокшей от дождя, земле Путаных мест и ничто в моросящем мире не предвещало тех ужасов, о которых ему рассказывали в детстве.

– Свободный марш, – скомандовал он, едва бойцы достигли первых деревьев. Воздух пах свежей листвой, с вкраплением чего-то еще, чего-то знакомого, но неуловимого.

Тяжелые лучники, экипированные как для стрельбы, так и для сражения в пешем строю, шли молча, лишь иногда слышалось, как бойцы отдуваются от комаров, не рискуя отпускать верный лук и оперенье стрелы в колчане.

Сигнал рогов сзади возвестил, что на границу с Анхором ступили следующие отряды.

Чем дальше шли солдаты, тем гуще становился лес. Воины, бряцая доспехами, медленно пробирались через поваленные стволы, перепрыгивали залитые водой ямы и неумолимо держали путь на север, к поросшим глухим ельником холмам. Леос никак не мог успокоиться. Сердце, обычно ровно отбивающее ритм даже в гуще ближнего боя, сейчас норовило вырваться из тела и броситься обратно, прочь из тихого леса. Стрелок облизнул пересохшие губы, и кинул короткий взгляд направо.

«Я что-то видел!» – раздался в голове голос одного из его солдат. «Слева, северо-северо-запад!»

Командир немедленно повернулся в указанную сторону и расфокусировал взгляд, дабы шестым чувством, неизменно спасавшим его многие годы, отметить неестественную деталь в ландшафте. Долго напрягаться не пришлось: незнакомец абсолютно не таился. Из леса наперерез отряду шел закутанный в черный плащ человек.

«Северо-северо-запад! Движение! Отряд стой. Первая и вторая десятка – на тетиву!» – отдал мысленную команду Леос и в очередной раз возблагодарил Кузни за дар.

Тотчас заскрипели натягиваемые луки, и в тот же момент в фигуру одновременно ударило несколько боевых заклятий. Колдуны, следующие за Детьми Серпа, среагировали быстрее. Земля вокруг чужака вскипела буйством магии, и Путаные места огласил жуткий, нечеловеческий рев. Волшебники Мереана отутюжили полыхающее пятно на совесть.

Позади требовательно взревел рог, и Леос отдал команду:

«Оружие на плечо, продолжаем движение».

Маги успокоились, но офицер тяжелых стрелков не мог оторвать беспокойного взгляда от дымящегося пятна на месте странного незнакомца. Трупа он не видел, но после такой атаки вряд ли что могло от него остаться. Однако что-то тревожило Леоса. В небе вдруг громыхнуло, и он вскинул голову. С севера медленно ползли черные грозовые тучи, тут же припустил дождь. Неудачный какой-то вышел первый день лета, с кривой ухмылкой подумал командир лучников.

Через час, когда стрелки начали карабкаться на холм, на землю обрушился сильный ливень. Шум дождя закладывал уши, и среди промокших до нитки солдат все чаще раздавалась ругань. Леос бойцов не одергивал, ему и самому хотелось найти слова покрепче. Подъем дался тяжелым лучникам непросто. Воины с грохотом оскальзывались, падали, цеплялись за низкие ветви руками, но упрямо лезли наверх, надеясь перевести там дух.

На вершине холма командир лучников увидел движение слева, вскинул намокший лук, проклиная погоду. Глянул мельком на тетиву и всмотрелся в лес, облепивший взятый стрелками гребень. Солдаты тяжело переводили дух, но следуя команде командира послушно брали оружие наизготовку.

– Я все думаю, как кавалерия пойдет, – нарушил хор сиплого дыхания запыхавшийся голос. – В латах-то.

Леос шикнул на уставшего бойца, по-прежнему вглядываясь в лес. Показалось? Он медленно опустил лук, но взгляда не отвел. От усталости могло привидеться что угодно, но стрелок привык доверять своим чувствам.

– Переводим дух, – он решил дать эту команду голосом, так как вряд ли бы кто из командиров рангом повыше одобрил бы подобное решение. Солдаты устали, а следующий отряд будет наверху нескоро. По склону ползла панцирная пехота.

Леос раздраженно отер лицо ладонью и проклял погоду. Эти вечностекающие с волос ручьи выводили его из себя. Машинально стрелок отметил, что магам бы не помешало подождать основную колонну. Иначе оторвутся и все. Отфыркиваясь, и поглядывая в сторону, где ему показалось движение, командир лучников подошел к краю холма и обомлел. На склон медленно ползли жуткие человекоподобные создания, наверняка созданные каким-то безумным колдуном. Омерзительные, заплывшие жиром твари цеплялись за сырую землю длинными, кривыми пальцам и путались в свисающих до земли складках жира. Где маги?! Где Дети Серпа?

– К бою!

Две команды давать не пришлось, его бойцы моментально оказались на гребне холма и без лишних вопросов открыли стрельбу по ползущим наверх чудовищам. Со склона раздался многоголосый рев, несколько безобразных трупов покатилось вниз. На крик Леоса подтянулся отряд Рено, поднявшийся на холм правее от них.

Лучники усердно опустошали колчаны, но крайне редко им улыбалась удача. Жирную тварь оказалось не так-то просто убить. Некоторые чудища и после нескольких попаданий не прекращали подъема. Выпуская стрелу за стрелой, Леос увидел, как внизу, у подъема на склон появилась еще одна ватага омерзительных созданий.

– Бить в глаза! В глаза бить! – донеслось откуда-то справа.

И Леос бил, поднимал лук, хватал стрелу из колчана, выбирал цель, натягивал тетиву и тут же ее отпускал, хватая следующий снаряд. Головой лучник сейчас не думал, за него работало натренированное годами тело.

Жирные создания с каждым мигом были все ближе, и вскоре первые из монстров оказались на гребне.

– Ближний бой! Держать высоту! – взревел Леос и, отбросив в сторону бесполезный теперь лук, схватился за меч. Перед ним на холм забрался огромный, воняющий мочой и дерьмом монстр, утробно рыкнул и вскинул сучковатую дубину. Маленькие, злые глазки чудовища сверкнули, и оно неловко бросилось на командира стрелков.

Леос встретил его ударом по жирным ногам, услышал стальной лязг и, обнаружив, что не причинил противнику вреда, растерянно отскочил в сторону. По всему гребню холма забурлило сражение. Рев монстров смешался с боевым кличем людей, и разом стих, когда откуда-то с запада обрушилась волна горячего воздуха. Порыв сбил с ног как пехоту, так и напавших тварей. В голове у командира стрелков помутилось. Ему показалось, будто он вывалился в другой мир, где вой чудищ обретал слова, а их силуэты оплывали словно свечи.

– Положите их там всех! Положите предателей! – оглушительно заорал кто-то на склоне. Нелюди исчезли, будто их и не было, а вместо них с земли медленно поднимались солдаты имперской панцирной пехоты. Леос бросил взгляд в ту сторону, где в последний раз видел противника. Огромный воин в глухом шлеме сидел на земле и цедил проклятья в адрес «тупоголовых стрелометов». На поножах латника виднелась глубокая вмятина от удара.

– Если кто-то поднимает оружие – я воспринимаю его как агрессора и уничтожаю на месте! – усиленный магией голос разнесся по холму. Промокший до нитки чародей из головного отряда держал в руках бурлящий огнем шар и внимательно оглядывался. – Вы попали под колдовской удар.

– Проклятые стрелометы! Положите их! – истерично повторял кто-то внизу.

Леос неловко встал и зажал рукой рот, дабы удержать рвущийся наружу стон ужаса. Вместо жирных созданий на склоне нашли свою смерть несколько десятков бойцов панцирной пехоты, а еще больше вряд ли бы смогут самостоятельно продолжать движение вперед. Командир стрелков обхватил руками голову и присел на корточки. Как же так?!

– Я повторяю, если кто-то поднимет оружие, то это будет его последний жест! – продолжил громыхать чародей. Где он был десятью минутами раньше?!

Леос не мог оторвать взгляда от одного из раненых панцирников. Тот сидел на склоне, прислонившись спиной к дереву, и быстро-быстро дышал, периодически поднимая руку к торчащей его бока стреле, но не решаясь ее выдернуть. Вдоль холма собирали трупы товарищей те, кто не успел подняться на гребень, и взоры, которые они бросали на лучников, ранили его пуще стали. Леос обернулся на своих бойцов. Ни один из воинов его отряда не поднимал глаз, ни один не хотел хотя бы случайно встретиться взглядом с разъяренными латниками.

«Леос, у вас пять минут. Собирай отряд» – пришел мысленный приказ от командующего головной колонной. Они были знакомы еще со времен кампании на Береге Сердца.

«Что произошло?»

«Колдовской удар» – через паузу ответил ему далекий командир.

«Но как они оказались на той стороне холма?!»

«Это Путаные места! Все, Леос, не мешай работать, к вам сейчас поднимется чародей, он будет прикрывать стрелков Рено, Лаймера и твоих. Держись там!»

Леос бросил мысленную команду своим бойцам и столкнулся взглядом с тем латником, который получил от него по ноге.

– У нас был приказ брать вас всех живьем, – медленно и очень тихо проговорил панцирник. – Запомни это.

Стрелок вздрогнул, как от удара.

– Мы не хотели…

– Мы тоже, – фыркнул латник и отвернулся.

Отряд Леоса выстроился на северной стороне холма. Той, которую недавно подменила страшная магия этих мест. Командир стрелков занял свое место в строю, стараясь не смотреть в глаза подавленным товарищам. Подножье сопки уходило в густые заросли папоротника и сейчас, когда утих нещадный ливень, внизу слышался шум речки, скрытой за листвой деревьев. Запыхавшийся чародей, отведенный стрелковым отрядам, только успел добраться до позиции, как сзади вновь заревели рога.

Воины двинулись вперед без команды, каждый из них только и мечтал о том, чтобы покинуть проклятый холм. Леос их понимал и потому, ступив в папоротниковое море, расслабленно вздохнул.

Стрела попала ему в глаз. Командир тяжелых лучников дернул головой и без звука мешком осел на землю.

– Атака! – заорал тот, кто увидел смерть Леоса и тут же смешно подпрыгнул, а затем мертвым рухнул в заросли. Оперенья незнакомого убийцы сочились гнилостным зеленоватым цветом.

Следующий выстрел унес жизнь одного из идущих впереди чародеев. Спустя несколько вдохов стрела вошла в шею еще одному магу. Невидимый лучник перерывов не делал. Над волшебниками вспыхнули серебристые купола защиты.

Дети Серпа нерешительно топтались на месте, даже не представляя откуда исходит опасность. Лес молчал. От магов во все стороны разошлась прозрачная волна, которая должна была выбить лучника из невидимости, если тот прибег к колдовству, но их усилия пропали даром – в следующий же миг схватился за стрелу в горле Рено, командир второго отряда тяжелых лучников. Последний из офицеров, Лаймер, долго думать не стал и нырнул в заросли:

– Прячься! – заорал он, прижавшись к земле. Рядом с ним упал его боец и, падая, сломал торчащую в глазнице стрелу пополам.

Перепуганные чародеи швыряли заклятья наугад, но так и не могли определить положение загадочного противника. Дети Серпа улыбались, но действий не предпринимали. Лучники залегли, прячась кто как мог, но их становилось все меньше и меньше. Казалось, что убийца был везде.

Лаймер вслушивался в раздираемый визгом заклятий лес, надеясь услышать хоть что-нибудь, указывающее на место, откуда ведется огонь. Он же снайпер, один из лучших в армии Империи, он сделает этого невидимку, если тот хотя бы на миг проявится. К магическим шумам вдруг добавился далекий вопль ужаса, который тут же подхватило еще с десяток голосов. Стрелок выругался сквозь зубы, понимая что невидимой стрельбой дело не закончится, и повернулся на бок, вытаскивая из ножен меч. Едва он лег обратно, как похолодел от ужаса. Убитый несколькими минутами ранее солдат пошевелился. Зеленоватое свечение от оперенья сочилось вдоль древка и затягивало лицо мертвеца. Тело покойника коротко вздрагивало, но что будет дальше Лаймер знать не хотел. Со сдавленным криком он откатился прочь, ударился ребром о ствол дерева и, с проклятьем, бросил взгляд наверх, в кроны. Существо с луком, стоявшее на толстой ветви, он увидел сразу и за долю секунды разглядел его так, что смог бы с завязанными глазами набросать портрет жуткого создания. На толстой ветви золотой сосны застыл закутанный в дырявый плащ мертвец, и бурлящие зеленым светом глаза нелюдя выдернули из опешившего воина волю и желание сопротивляться. Покойник рядом резко дернулся, заскреб руками по земле, вырывая Лаймера из транса. Мертвец в ветвях коротким движением вскинул огромный составной лук, выхватил из тлеющего изумрудным огнем колчана стрелу и командир третьего отряда имперских тяжелых лучников провалился в небытие.

Поставленный Братства по прозвищу Одинокий Стрелок вновь вскинул оружие и смерть нашла следующую жертву.

– Наверху! Он наверху! – истошно завопил кто-то из прячущихся внизу людей. – На сосне!

Стрела мертвеца мгновенно отыскала горло крикуна, но его уже заметили. Бывший генерал Анхора прыгнул на соседнее дерево, ломая телом попавшиеся на пути ветви. Внизу закипела рукопашная, погибшие от руки Поставленного сцепились с теми, кому посчастливилось избежать проклятых стрел. Быстро окинув поле боя взглядом, Одинокий Стрелок вновь прыгнул, и через миг дерево, где он находился секундой ранее, вспыхнуло жарким пламенем. В дело вступили чародеи. Утвердившись на следующей сосне, Страж Анхора снова выстрелил, прикончив одного из телохранителей магов, закинул лук за спину и вновь прыгнул. Цепляясь за деревья, мертвый генерал Анхора уходил прочь, дабы вскоре вернуться.

Убитые им лучники боли не ведали, дрались отчаянно и не чурались работать оружием. Мертвый Леос особенно преуспевал в сражении. Вращаясь среди бывших товарищей словно бешеный пес, он разил мечом налево и направо, не забывая стряхивать на тела убитых имперцев сочащуюся из него зеленую гниль. Благодаря ей погибшие вскоре присоединялись к своим убийцам. Спустя несколько минут солдаты дрогнули и в панике бросились назад, на холм, а через миг на место сражения обрушился огненный дождь. Сбившиеся в кучу чародеи не разбирались, кто из стрелков Мереана еще жив, а кто нет. Мертвая магия распространялась быстро, и потому бороться с ней пришлось не считаясь с жертвами. То, что огонь способен победить неуязвимых мертвецов они уже убедились, опробовав его на бывших соратниках по волшебному мастерству.

После удара имперских колдунов лес взвыл голосами сотен сгорающих в огне людей. Один из чародеев помоложе потерял сознание, не выдержав рева агонии. Над упавшим немедленно склонились антимаги. В ноздри ударил сладковатый запах горелого мяса.

– Мы обречены, – неожиданно проговорил один из пожилых волшебников. Губы кудесника предательски дрожали, а на глазах застыли слезы страха. – Нам не выбраться отсюда! Не выбраться!

– Прекрати истерику, – оборвал его еще один чародей.

– Мертвец! Сзади мертвец!

Нервничающий кудесник даже подпрыгнул, разворачиваясь. Из травы медленно поднимался убитый загадочным стрелком антимаг.

– Стой! – заорал офицер Теневого полка, увидев как дернулись руки волшебника. Огненный шар с гудением врезался в мертвеца, пламя охватило фигуру покойника, но в следующий миг вскипело и сорвалось обратно.

Вспышка проглотила всех чародеев, стоявших рядом с атаковавшим кудесником.

– Не колдовать! – продолжил вопить антимаг. – На нем амулет!

Он сдернул с шеи черный крест и бросил на землю:

– Варс, помоги!

Жилистый мереанец испуганно глянул на брошенный амулет, и коротко замотал головой:

– Нет… Не хочу. Не надо!

С руганью еще один антимаг сорвал с груди черный крест и выхватил меч:

– Я пойду, Клайв!

Мертвец, которому пламя не причинило никакого вреда, медленно потянул клинок из ножен.

Первым его атаковал Клайв, невысокий, юркий лейтенант Теневого полка. Проскользнул под рукой противника, мощным ударом подрубил ему связки и оказался за спиной покойника. Труп неловко обернулся к ловкому антимагу, и в этот момент удар второго добровольца снес мертвецу голову. Тело бывшего соратника дернулось, пошатнулось и его черный амулет соскользнул с обрубка шеи на землю.

– Жги!

Труп испепелило сразу несколько уцелевших чародеев.

На отказавшегося выполнять приказ бойца никто не смотрел, несмотря на то, что он, со слезами на глазах пытался поймать хоть один взгляд:

– Простите! Простите! Клайв… Прости!

Клайв подобрал свой амулет с земли, отряхнул его, не глядя на Варса, и коротко кивнул. Стоявший за спиной отказника антимаг сделал шаг вперед, ловко схватил того за голову и резким движением свернул ему шею.

– Амулет снять, – коротко приказал лейтенант, и посмотрел на холм позади. Вниз по склону медленно, нерешительно спускались солдаты Империи, которым в момент боя повезло оказаться наверху.

Из девяти сотен тяжелых лучников уцелело чуть больше пяти десятков, да и этих испуганных до безумия людей сложно было теперь назвать солдатами.

– Истерик прав, – буркнул Клайв, глядя на выжженное поле, где еще недавно прятались от невидимого стрелка имперские воины. – Мы обречены.

* * *

Поставленные должны были встретиться на краю небольшого болота. Первым на место прибыл Иллюзионист, застыл на самой кромке и растворился в воздухе. Лишь легкое мерцание прозрачного силуэта выдавало его присутствие. В кронах деревьев зашумел ветер, а откуда-то с запада послышался хриплый вой. Со стороны заката вместе со своей сворой шел Псарь.

Чужаков пока слышно не было, но Иллюзионист знал, где находятся враги его родного королевства. Сегодня он уже навещал черных солдат юга, сегодня они уже испытали на себе чары самого молодого из Поставленных.

Мягко спрыгнул с дерева Одинокий Стрелок. Присел у корней, хищно огляделся, заметил товарища и сдернул с себя колчан. Из земли потянулись зеленоватые ростки новых стрел Поставленного.

Блур помнил этого Стража еще человеком. Сложно было поверить в то, что собирающий смертельные дары мертвец когда-то был улыбающимся, никогда не унывающим убийцей. Проклятьем тех, кому не повезло оказаться в лесах, где орудовал его отряд. Циничным, смертельно опасным противником врагов Анхора.

Стрелок считался признанным мастером маскировки, засад и хитроумных ловушек. Настоящий сын прошедшей войны. Иллюзионист лично одобрил кандидатуру командира Лесной Смерти.

Тогда он еще был человеком.

Тогда он еще был тем, кто наравне с Халдом, Рочеком, Лаваном, Белой и Твердецом основывал Братство.

Следующим пришел Собиратель. Чудовищно худой, высокий Страж пересек болото напрямую, и следом за Поставленным показались шеренги мертвецов. Войско из собранных им трупов. Здесь были как солдаты далеких лет, так и те, кому после войны не посчастливилось умереть неподалеку от границы с Путаными местами. Бывший чародей по имени Монтелла веками щепетильно пополнял свою армию, и, наконец, пришло ее время действовать.

С востока, сквозь заросли, проломился огромный Мертвый Латник. Неторопливо подошел к Одинокому Стрелку и застыл рядом ржавым изваянием. Герой древней войны. Единственный из тех, кто был приговорен стать Поставленным. Первый генерал, потерявший человеческий облик в кровавой жатве Халда и Усмия. Последний уцелевший вмногочисленных битвах паладин Небесного Горна. Ирония судьбы.

Иллюзионист скинул с себя чары маскировки. Помнят ли они себя так, как он сам?

Склонились деревья перед хромым Старым Лесником, бывшим командиром егерских бригад. С лязгом вышел к соратникам Горелом, прославившийся сражениями у Южных Пределов. Теперь он и Мертвый Латник управляли духоглотами.

В момент обряда никто не знал, какие способности обретут выпившие зелье добровольцы. Халд отстраненно улыбался, и ничего не рассказывал. Лишь пожимал плечами и жадно наблюдал за тем, как меняются мертвые генералы. Блур его ненавидел. Всей душой, от всего сердца. Если бы он знал, кем окажется посланник Небесного… Если бы он знал, что тот приведет с Мерзлых островов проклятого шамана.

Но теперь поздно. Те, кого он считал своими соратниками – вкусили темную силу Кузен. Забыли о вере, забыли о создателях. И он не мог простить им такого падения. Не мог простить им судьбы Рочека и Лавана, ставших цепными псами после нового заклинания Халда. Только одно удерживало Поставленного от мести: они разрушили его веру, но сохранили ее для тысяч простых анхорцев. Они действительно заботились о своей стране. Но служить ей вместе с теми, кто добровольно лег на наковальню Подземного, Блур не хотел. Поэтому выбрал путь Стража и унес с собой мастерство созидания Поставленных.

Пришел Псарь во главе с завывающей сворой мертвых чудовищ. Пришла Дева. Прежде красивая женщина первой вызвалась добровольцем, вдохновив своим примером многих других. Иллюзионист оказался единственным, кто был против ее кандидатуры. Он до хрипоты спорил с остальными членами совета, пытался убедить их, что обращать надо только мужчин. Не потому, что те лучше, а потому что дико видеть, как на смерть идет леди. Но его не послушали, и Путаные места получили первого Стража.

Последним явился Жнец, и Иллюзионист почувствовал, как теплеет у него там, где прежде была душа. Лишь угроза с юга дала им возможность увидеть друг друга после обряда. Вооруженный двумя длинными кинжалами, юркий, как змея, мертвец вылез прямо из-под земли, остановился напротив Блура, но ничего не сказал. Лишь зеленый огонь во впавших глазницах полыхнул чуть сильнее.

Иллюзионист кивнул родному брату в ответ и, убедившись, что Псарь успокоил своих костлявых чудовищ, прохрипел:

– Пришло время нашей битвы!

Девять Поставленных безучастно внимали его словам. Девять демонов Путаных мест, которые смогли прийти, не нарушив целостности границ. Остальные по-прежнему несли свою вечную вахту в лесах к востоку и западу.

Но и столь малого числа Стражей хватит для того, чтобы южане прокляли тот день, когда решили вторгнуться в Анхор.

Глава четвертая

Путаные места оказались крепким орешком для армии Мереана. Несмотря на запредельное число магов, несмотря на профессионализм и выучку простых солдат – продвижение войск по границе с Анхором давалось Империи с трудом. Все новые части уходили в девственный с виду лес, и все больше полнились лазареты с раненными бойцами на землях Зуррага. Солдатам приходилось идти в Путаные места, глядя на то, как тащат обратно тех, кто там уже побывал. Боевой дух сильнейшей державы мира неумолимо падал.

Потери старались замалчивать, и потому слухи принимали порою совсем невероятные объемы. Говорили, что за пять дней похода армия Мереана сократилась на десять тысяч бойцов. Полевые лазареты переполнились ранеными, и на окраине спешно строили новые бараки. Для обслуживания госпиталей сюда согнали жителей всех окрестных деревень, чем и воспользовался Эйдор. После бегства из цитадели Теневого полка он, отыскав Руда, дни и ночи проводил в попытках найти способ миновать границу с Анхором и, узнав о происходящем, понял, что ухватил удачу за хвост. Салли, к сожалению, ему спасти не удалось. Борода нашел смерть на небольшой виселице во дворе старой крепости, которая вскоре «неожиданно» сгорела дотла, и по тем же слухам, «полыхала пламенем Кузен три дня кряду».

Вампир людскому преувеличению не удивлялся – человеку свойственно додумывать детали. Его больше изумляла та мощь, что вырвалась в момент мести. Изумляла, и заставляла почти физически страдать от жажды новых возможностей. Сейчас Эйдор был уверен, что справится с десятком чародеев третьей ступени, и не обессилит к концу боя. Вокруг юноши бурлил океан магии.

К конспирации, на этот раз, вампир подошел серьезно. Не ограничился одним изменением внешности. Теперь ни один из сильнейших волшебников Смутных Королевств не смог бы почувствовать Силу, таящуюся в молодом парне-водовозе, но на этом юноша не остановился.

Телегу, в которой они ежедневно тряслись до ближайшего озера, водил пожилой, но еще крепкий седовласый зуррагец, на котором висел шедевр эйдоровского искусства. Юноша ни на минуту не забывал о том, что совсем недалеко отсюда могут быть Каратели Братства. Что они в любой момент могут навестить старого знакомого. И потому позаботился, чтобы Палачи, если явятся, решили, что вампир принял личину возницы. К сожалению, он не мог полностью приписать себе столь хитроумную задумку. Идею подкинул Барс.

Далекий анхорский усмиец в последнее время гораздо реже выходил на связь с молодым чародеем, но если вдруг объявлялся, то беседа затягивалась надолго, и из нее вампир узнавал то, от чего лазутчики Мереана все как один получили бы дворянство.

На той стороне Путаных мест, во главе анхорской армии, южан ждал сам король, а со всех сторон к нему стекались войска Ордена. Несмотря на радужную для северян картину – прогнозы Барс давал неутешительные. Армии успеют, армии дадут бой, но культура войны давно утрачена, и следы о ней можно встретить только там, где ежедневно гибнут сотни имперских воинов. Поставленные, как лучшие генералы прошлого, знали настоящую войну. Нынешние полководцы, не из числа Верховных, о тех временах помнили лишь понаслышке.

Сегодня утром Барс новостями не делился. Сказал всего одну фразу, но слова неведомого союзника не покидали юношу до сих пор. «Сегодня один из Карателей будет в ваших краях! Будь начеку!»

– Слыхали пго Каглика? – в телеге, направляющейся по разбитой дороге к озеру, их было четверо. Молчаливый возница, на котором висели заклятья Эйдора, Руд, сам вампир и картавый молодой паренек, которому явно не доставало общения. Однако даже мирамийский ветеран, охочий до разговоров, старался с вихрастым мальцом быть предельно лаконичным.

– М? – через долгую паузу отреагировал он.

– Утгом гасказывал один. Каглик – еще один демон Леса.

– Что умеет?

Эйдор, прислонившийся к пустой бочке, и наблюдающий как уползает прочь неровная лесная дорога, прислушался, никак не показывая свою заинтересованность. О Карлике он никогда не слышал, хотя мало кто смог бы без запинки перечислить всех Поставленных Братства. Он, например, помнил не больше десятка, и то исключительно по именам.

– Ууу! – протянул польщенный вниманием паренек. – Говогят, шта он дегевья оживляет. Они ветвями потом солдат хватают и гвут на части. Я видел одного такого, гук пгосто нема! Из плеч бац! И выгвали!

Вампир плотно сжал губы, судя по описанию Мереан столкнулся со Старым Лесником. Эйдор слышал о том, что один из Поставленных обладает даром управлять любым деревом в Путаных местах. Еще анхорский чародей слышал о способностях Мертвого Латника и Горелома, но про остальных ничего не знал. Отчего ему и были интересны те ужасы, которые приносили с собой израненные солдаты. Никогда раньше он не задумывался, как именно защищают Анхор генералы прошлого.

– И говогят что Гыцагя убили!

– Что? – повернулся к юноше Эйдор.

– Гыцагя! Маги постагались и пгикончили.

– Рыцаря?

– А я о ком?! – возмутился картавый. Мертвый Латник? Кто еще мог заслужить такое прозвище от южан?

– Скоро уже продавят, – вдруг пошевелился возница. – Двоих демонов в Кузни отправили уже.

«Потеряв несколько тысяч человек» – прокомментировал это про себя Эйдор. Вторым поверженным стражем оказался Иллюзионист. Голову иссохшего мертвеца притащили в лагерь, где воздели на копье, дабы хоть как-то поднять боевой дух солдат.

– Мне больше интересно, как они туда провиант доставлять будут. Там чистого пути дней пять-шесть, как я слышал. Это если без приключений, – Руд задумчиво кусал травинку и расслабленно грелся в лучах летнего солнца. Его соломенная, дырявая шляпа, была сдвинута на лоб. – С такими сюрпризами на каждом шагу – без обозов пойдут.

– Балион габов нагнал! Я увеген, что они и потащат. Вот солдаты пгодавят и потащат.

– Дайте мне сотню ребят покрепче, я сам, без демонов перережу все их тропы, и ни один обоз не дойдет, – фыркнул Руд.

– Кхм, – скептично отреагировал на это заявление возница.

Беседа утихла сама собой, и теперь лишь скрип телеги, да звонкий стук пустых бочек нарушал тишину лесной дороги. Эйдор вернулся к своим размышлениям. После слов Барса ему было нелегко сохранять самообладание. Зачем здесь должен появится Каратель? Не по его ли душу? И что делать, если вампир Ордена решит проведать юного собрата, о котором на многие мили кричало заклятье. Может быть, стоит снять чары, от греха подальше?

Повозка медленно ползла по лесной дороге, и сквозь деревья уже заблестело озеро – цель путешествия водовозов. Вскоре возница остановил телегу, и повернулся к молодым помощникам:

– Ну, ребятушки, за работу, что ли?

Руд сдвинул шляпу на затылок, выплюнул изжеванную травинку и ловко спрыгнул на землю. Эйдор неторопливо принялся вытаскивать из повозки стальные пруты, по которым они вскоре покатят полные воды бочки.

– Озего-то вгоде помельче стало, – сказал картавый. Он потянулся, почесал живот и посмотрел на спутников. – Немудгено, да?

Ему не ответили, озеро и правда обмелело, но молодой крестьянин говорил об этом всякий раз, стоило им сюда приехать. Эйдор приладил наконец прутья и забрался в повозку, чтобы скатить бочки вниз.

Карателя вампир почувствовал, когда они почти закончили работу. Руки Эйдора занемели, и он неловко выронил ведро. Стало так страшно, что на миг юноша забыл, где находится.

– Ты чего? – Руд облокотился на бочку и отер лицо от пота.

Эйдор лишь отмахнулся, в горле пересохло, и ему захотелось просто исчезнуть. Вот зачем он послушал Барса?

– Эй!

– Отстань! – грубо оборвал товарища чародей. Нужно что-то делать, но что? Он поглядел в сторону повозки. Отсюда она была не видна. Каратель появится там, тут и гадать не надо.

– Чего встали? Давайте габотать! – к ним подошел картавый.

– Заткнись, – рыкнул на него Руд. Эйдор шумно выдохнул. Бежать глупо. Плотно сжав кулаки, вампир повернулся к водовозам:

– Стойте здесь. Ни звука, ни шага в сторону, пока я не скажу!

– Да чего случилось?! – возмутился картавый. Руд тотчас развернулся и от души приложил его по лицу, затем сграбастал упавшего парня, оторвал ему рукав, и затолкал опешившему крестьянину в рот.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – недовольно проговорил мирамиец, и грозно глянул на притихшего болтуна.

Вампир неопределенно пожал плечами и, пригнувшись, направился в перелесок между озером и повозкой. Остановившись у корней дерева, вывороченного ураганом, Эйдор затаился. Возница, живой и здоровый, неторопливо прогуливался возле телеги. В сторону озера он даже не глядел. Юноша осторожно прислушался к ощущениям: океан магии вокруг него превратился в вязкую патоку, и лишь в одном месте чувствовалось свободное течение силы. В том, откуда за повозкой наблюдал невидимый чародею Каратель.

Эйдор покосился на задрожавшие руки. Захотелось все бросить и скрыться, пока не поздно, но, кажется, он понял план Барса. Вампир Ордена не ждет атаки от кого-то кроме несчастного возницы, если, конечно, юноша первым не начнет кидаться заклинаниями налево и направо. Необходимо ждать. В ногах образовалась противная слабость, колени задрожали. Со стороны, наверное, он представлял из себя печальное зрелище. Жалкий, дрожащий, скрюченный за корнями дерева. Эйдор присел, и потер бедра ладонями. Где же Каратель?

Тот появился неожиданно. Просто возник из пустоты за спиной возницы, сложил руки на груди и склонил голову набок. Отсюда юноша видел его очень хорошо, и в тот же миг преисполнился к противнику лютой ненавистью. Особенно злила высокомерная поза, которую принял вампир Ордена.

Возница неспешно прошелся вдоль телеги и обернулся.

Каратель игриво поприветствовал его взмахом руки, и старого крестьянина отбросило прочь на несколько десятков футов. Затрещали, не выдержав тела возницы, ломающиеся сучья придорожной ольхи, и слуга Ордена прогулочным, издевательски небрежным шагом, направился к жертве. Сейчас или никогда, решил Эйдор. Если вампир дойдет до убитого им крестьянина, то сразу все поймет. Сейчас атаки не ожидает.

Поэтому она должна быть молниеносной и сокрушительной.

* * *

Пьяный Мастер с глумливой улыбкой на лице приближался к месту падения юного вампирчика. Наивный мальчишка защитился от простых магов, но забыл о Карателях. Вот только Палачи о нем помнили, и когда Мастер, во время выполнения задания Братства, с радостным удивлением уловил знакомую ауру, то сразу отправился по следу. Присяга позволяла. Когда Халд создал свое предательское заклинание, то добавил ему неприятную особенность. К югу от Путаных мест у вампиров была свобода длиною в двадцать миль от границы. За невидимой чертой, на конце проклятого поводка Мастера и Астролога ждала смерть. Равно как и любого, кто оказался под действием Присяги.

Командиру он о находке не сообщил: знал, что ему запретят разобраться с изгнанником. Но как можно устоять от соблазна, и не выпить щенка? Ведь такая легкая и, наверняка, вкусная добыча.

Вампир Ордена почти дошел до трупа, как вдруг почувствовал всплеск магии. Машинально набросив на себя щит, он обернулся в сторону источника. Могучий удар сбил его с ног и вышвырнул с дороги прочь. Затрещали ветви кустарника, обжигая шею хлесткими ударами, и в завершении полета Мастер врезался спиной в старый пень. От боли потемнело в глазах. Щит выдержал магическую атаку, но на такие «мелочи» его энергии не хватило. Шипя проклятья, Каратель контратаковал неведомого чародея, а затем вскочил, и бросился сквозь заросли в сторону противника. Движения вампира, под воздействием волшебства, с каждым мигом становились все стремительнее. Он хотел сбить врага с толку, и получить несколько мгновений форы.

На дороге Каратель угодил в вязкую магическую сеть, разрушившую его чары. Он неловко отшатнулся прочь от невидимой преграды и тут же узнал дерзкого колдуна. Эйдор! Щенок обманул его, пустив по ложному следу!

Пьяный Мастер вновь накинул на себя щит, и ударил по следу последнего заклятья. Стальной ветер изрешетил кривыми зазубренными осколками стволы деревьев, на землю посыпались срубленные ветви, но в ответ из-за поваленной сосны в него метнулась струя льда, от которой Каратель легко ушел.

– Ты думаешь взять меня такой примитивной магией, щенок? – крикнул он Эйдору и одно за другим обрушил на него несколько таких же примитивных заклятий. – Если используешь простое, используй чаще! Вдруг попадешь!

Молодой вампир не ответил, но метнул еще один конус льда, и Мастер, со смехом, дурачась, опять уклонился. Неожиданный удар в спину бросил Палача на землю, и он, упав на колени, с изумлением схватился за торчащий из груди стальной прут. Спина и руки слуги Ордена стремительно немели, горло наполнилось кровью. Каратель понимал, что нужно пустить в ход чары. Он знал, что вампира его силы убить сложно, но никак не мог сосредоточиться. Проклятый штырь, испачканный кровью, занимал все мысли без исключения. В груди разгорался жгучий огонь.

– И все-таки я попал, – Палач услышал торжествующий голос. Прут рванулся вверх, проламывая грудь Пьяного Мастера, и вампир повалился на бок.

Ноги Эйдора подкосились от усталости, но ликование в душе не унялось. Он в честном бою одолел одного из сильнейших магов мира! Один на один, без ловушек. Анхорец тяжело плюхнулся на мох, рядом с трупом Пьяного Мастера, счастливо улыбнулся и потерял сознание.

В таком состоянии его и нашел Руд. Мирамийский ветеран всю схватку пролежал под прикрытием бочки, надеясь, что хлипкая преграда защитит от буйства чар. Связанный картавый водовоз извивался на земле и пучил в испуге глаза: к шуму заклятий он явно не привык. Вот попутешествовал бы со столь великим чародеем как Эйдор, и не вздрагивал бы. Хотя сегодня анхорский вампир переплюнул самого себя. Сверкало и гремело так, что ветеран даже вспомнил слова давно позабытых молитв. После того, как все стихло, Руд переждал пару минут, и только потом осторожно выглянул из-за бочки.

Воин был уверен, что удача оказалась на стороне Эйдора. Он вообще никогда не сомневался в молодом чародее. Не всегда соглашался, иногда про себя оспаривал то или иное решение, но при этом знал: вампир все сделает в лучшем виде.

– Лежи тут, – обратил он внимание на водовоза. – Попытаешься уползти – найду и съем!

Картавый замер, с опаской глядя на бывшего коллегу, прежде казавшимся таким миролюбивым и свойским парнем, а довольный эффектом Руд крадучись направился к повозке.

Лес после магической битвы выглядел неважно: посеченные или обуглившиеся стволы, свежая просека проложенная чьим-то заклятьем, множество срубленных с деревьев веток. Ветеран тихо цокнул языком и покачал головой, раньше Эйдор работал изящнее.

Юношу он нашел у дороги, неподалеку от повозки, рядом с трупом незнакомца разорванным почти пополам. Эйдор был без сознания, но на лице его застыла счастливая улыбка. Склонившись над анхорцем, Руд убедился, что тот дышит и бросил неприязненный взгляд на убитого чужака. Ощутимо пахло кровью, и воин приложил к носу рукав давно нестиранной рубахи, старясь заглушить неприятный запах, а затем тяжело вздохнул, и с кряхтением поднял бессознательного вампира на руки. После того фейерверка, что учудил приятель, у дороги оставаться – самое последнее дело. Руд знал – чародеи такие всплески активности находят быстро, и действуют порой беспощадно.

Воин не знал, что Империи сейчас было совсем не до какой-то там вспышки. Он не знал, что убитый Эйдором вампир до схватки с юношей побывал в лагере Мереанской армии. Не видел того кошмара, что творился на месте выжженных анхорским Карателем стоянок. На уцелевшие шатры оседал снег из пепла, потери исчислялись сотнями. Королевство за Путаными местами нанесло первый удар, и обратило его не только на военных. Жертвой смертоносных чар оказался и тот самый «городок», где в свое время схватили Эйдора.

Вампир очнулся только к вечеру, когда появились первые звезды. Усталый Руд, увидев пробуждение товарища, поднялся с настеленного лапника, подхватил мех с водой и присел рядом. Эйдор благодарно кивнул, припал губами к горлышку сырого бурдюка и долгое время жадно пил.

– С кем это ты столкнулся? – воин терпеливо ждал, пока приятель утолит жажду.

Юноша отер рот рукавом, с улыбкой посмотрел на товарища и со значением произнес:

– Анхорский Каратель.

– Это кто? – заинтересовался Руд. – Пожрать, кстати, нам с тобой нечего. У меня все в лагере осталось, а с собой только бурдюк и шляпа.

Последняя висела на ветке в трех-четырех шагах от расположившихся на белом мху приятелей.

– Это серьезно. – Эйдор отстраненно покачал головой, его взгляд вдруг опустел, словно юноша крепко задумался. – Это очень серьезно.

Вампир медленно встал и огляделся. Поднял руки, словно пытался дотронуться до чего-то в воздухе. На лице молодого чародея появилась восхищенная улыбка.

– Ты чего? – на самом деле Руд хотел спросить не может ли приятель наколдовать чего-нибудь поесть, но понял, что еда подождет.

Эйдор согнул руки в локте и изумленно уставился на свои пальцы, затем вытянул правую в сторону и чуть вывернул кисть. С диким треском огромная ель в лесу изогнулась, будто была из воска. Юноша повернул ладонь в другую сторону, и дерево послушно повторило его движение.

– Усмийская опочивальня, – выдохнул воин, глядя на пассы товарища. – Вот это да…

Вампир промолчал, полностью растворившись в море сил. Теперь он не только чувствовал ее потоки, теперь он мог их создавать. Магия была везде, и если обычные чародеи черпают ее из себя, то юноше открылось множество источников. Эйдор стоял посреди ликующего океана безграничной энергии. Он был частью этой силы, он был этой силой.

– Утром отправляемся в Анхор.

Наконец-то он свободен. Свободен от страхов, от переживаний, от сомнений. Даже жажда нового отступила, убедившись, что вампиру надолго хватит знаний, полученных после убийства анхорского Карателя.

– Пешком? – приподнял левую бровь Руд.

– Нет, – Эйдор посмотрел на товарища: – Ты голоден?

– Ну, а то ж! – оживился воин.

– Значит, сейчас поедим, – Эйдор указал на появившийся на поляне стол, заставленный различными яствами.

Спрашивать «откуда это все?!» Руд не стал, лишь потер руки, радостно осклабился и ринулся к угощению, оставив приятеля баловаться с деревьями. Много позже, когда пришла пора ложиться спать, объевшийся мирамиец задал давно интересующий его вопрос:

– Эйдор, а зачем нам вообще в Анхор?

Юноша ответил не сразу. Какое-то время он просто смотрел на приятеля, словно искал особенные слова. Или, как с опаской подумал воин, придумывал страшную кару разговорчивому товарищу.

– Я даже не знаю как тебе все это расписать, Руд, – наконец проговорил он и вновь задумался. В повисшей тишине было слышно лишь как где-то вдалеке стучит дятел.

– Много причин, какие-то более важные, какие-то менее. Я думаю, все перечислять не надо?

– Конечно, маг. Я же просто так спросил, из любопытства. Всяко пойду туда, куда надо, – поспешил успокоить чародея Руд, так, на всякий случай.

– Есть за мною должок. В свое время один человек сделал для меня очень многое, и вышло так, что пострадал из-за этого. Сейчас он в беде, и я иду ему на помощь. Пусть это будет основной причиной, – неожиданно лукаво улыбнулся Эйдор.

– О как. А не основная? – тоже не удержался от улыбки воин.

– Я хочу жить так, как хочу. Никому не принадлежать, ни о ком не думать. Хочу помочь – помогу, не хочу – не помогу. Свобода – это осуществление желаний без оглядки на окружающий мир, – не ответил вампир.

Руд подвинулся ближе к магическому костру, сыто рыгнул, разрушив отчасти торжественный момент, и почесал шею. Повторять вопрос он не решился.

– А я так не могу, – признался воин. – Точнее могу, но боюсь. Ежели я в деревеньку зайду, и увижу бабу покраше, и тут вот захочу ее. Ну, сказано-сделано, то-се. Я-то уйду, а ей еще жить. И семье ее жить, и жениху, и друзьям. То есть я то желание удовлетворил, свободу сохранил, а в итоге бросил камень в душу каждому в округе. Так ведь и мне кто-нибудь бросит. А я так не хочу.

– Чем-то всегда придется жертвовать. Меня чужое благополучие заботит значительно меньше чем мое, – Эйдор кривил душой. Формулировка Руда его уязвила, зацепила что-то в глубине души и совесть насмерть схватилась с тлеющей обидой. – С другой стороны, надо уметь управлять желаниями.

– Эт как?

– Чего-то хотеть, а чего-то не хотеть.

– А как же свобода?

– В том-то свобода и есть, выходит, – широко улыбнулся Эйдор. – Получается, что свобода это талант хотеть по желанию.

Руд с непониманием посмотрел на товарища, хотел было что-то сказать, но махнул рукой, и перевел тему:

– Как отправимся-то в Анхор? Пешком долго очень.

– Верхом, – прикрыл глаза вампир, наслаждаясь теплыми волнами магии. – Давно хотел завести себе лошадь.

* * *

– Ты совсем рехнулся?! – Руд держался у раскидистого дуба с толстыми, низкими ветвями. При желании воин мог в пару мгновений забраться в крону могучего дерева. Что, в принципе, он и собирался сделать если «кони» Эйдора сделают к нему хотя бы шаг.

Созданные вампиром твари безропотно стояли возле хозяина и никаких признаков агрессии не проявляли. Издалека их можно было принять за двух рослых жеребцов, которых впору под рыцарское седло вести, но вблизи… По мнению испуганного воина чародей воплотил в своих творениях потаенные анхорские, и потому извращенные, желания.

– Попроще ничего создать не мог? Двух лошадей, обычных лошадей! Я на этом не поеду!

Один из скакунов повернул голову к Руду, и из оскаленной пасти вырвался клуб дыма. В глубоких черных глазницах мерно тлел красный огонек.

Эйдор с улыбкой взялся за рог, торчащий изо лба жеребца, и чуть покачал его в сторону. Послушное животное мотнуло головой в такт движению.

– Неужели тебе никогда не хотелось прокатиться на чем-то особенном, Руд? – крикнул приятелю вампир. – Поверь, они будут гораздо смирнее любой лошади.

– Иди ты в Кузни! – возмутился тот, и вцепился в сук дуба. В один миг воин оказался наверху, нервно глядя как один из жеребцов медленно приближается к его укрытию. Дойдя до дерева, конь остановился и всхрапнул, словно приглашая мирамийца в седло.

– Убери его!

Эйдор ловко забрался на своего скакуна и потрепал его по шелковистой шее. Внутри, под мягкой кожей, бурлили собранные вампиром чары. Если что, единорог окажется великолепным источником силы. Маловероятно, конечно, что они пригодятся, но чем Усмий не шутит. Порою в путешествии не ценишь ручьи под ногами, не думаешь о том, что надо бы набрать воды. Пока не оказываешься там, где ее вообще нет.

– Садись, а то сам усажу, – бросил приятелю чародей. Конь, послушный мысленной команде, грациозно встал на дыбы, и, балансируя на задних ногах, застыл на месте. – Смотри что умеет.

– Ты дурак, Эйдор, – обреченно подытожил Руд и принялся осторожно спускаться, по-прежнему не сводя взгляда со своего скакуна. Угрозе волшебника он поверил, если приятель может создать из ничего – такое, то сорвать с дерева человека и швырнуть его в седло проклятого демона ему, что плюнуть.

– Тебе понравится, – не обиделся вампир. Поставленных он больше не боялся, вряд ли кто вообще сможет его теперь остановить.

Едва Руд забрался в седло, Эйдор повернулся к приятелю и бросил:

– Держись крепко. Очень крепко!

Воин вцепился в поводья, и когда кони, повинуясь мысленному приказу вампира, рванулись вперед, завопил пуще прежнего. Ни один породистый беговой жеребец степняков не смог бы соревноваться с демоническими единорогами. Ни одна стрела не смогла бы догнать наездника на спине таких скакунов. Эйдор сразу прижался к шее своего коня, и проклинающий его Руд последовал примеру товарища. Над головами свистели ветви, мимо пролетали стволы деревьев, и только магия спасала двух седоков от грубого для диких гонщиков леса. Оба скакуна неслись по чаще, ловко выбирая путь между деревьями и ни на миг не снижая скорости.

Ночь застала товарищей посреди Путаных мест, к восторгу Эйдора и к животному ужасу Руда. Чародей, пьяный от осознания своих возможностей, мечтал встретить в дороге кого-то из Поставленных, и, если повезет, сразиться с кем-нибудь из легендарных генералов прошлого. С любым, кроме Одинокого Стрелка. Последний всегда вызывал в душе анхорского вампира теплые чувства. Наверное, потому как легенды рассказывали, что это был самый молодой и самый талантливый полководец той, далекой войны.

Интересно, появятся ли подобные герои теперь, когда придет пора Мереану и Анхору перейти к беседе сталью?

Путешествие через Путаные места юношу разочаровали, и он склонен был обвинить в этом больно ловких единорогов. Все что Эйдор увидел – сливающиеся в сплошную стену деревья. Слишком резвыми оказались волшебные кони, слишком стремительными. Потому и ночевку он решил сделать именно здесь, хотя при желании мог заставить скакунов проделать остальной путь в ночной мгле и утром оказаться уже на границе со Скафолком. Руд решению приятеля отнюдь не обрадовался. Перспектива всю ночь с ужасом вслушиваться в зловещую тишину леса его не прельщала. Вампиру, конечно, хорошо. У него есть магия, а у воина даже клинка не было. Конечно, с таким чародеем под боком, оружие и не нужно, но сейчас мирамиец бы не отказался от хорошего меча, да доброго доспеха.

Вокруг стоянки простирался молодой сосновый лес, хотя Руд бы предпочел глухой ельник. В темном лесу воображение ведет себя спокойнее, да и глухая стена лапника создает иллюзию защиты. Эйдор, как мог, успокаивал товарища, объясняя, что сейчас им нечего бояться. Все Поставленные наверняка заняты имперской армией, а она в днях двух пути к западу. Вампир специально сделал крюк по Путаным местам, огибая возможные лагеря Мереана. Также он не забывал о том, что на границе Анхора не протолкнуться от войск Братства и короля. Идти к цели по трупам невинных солдат юноше не хотелось. И без него смерти будет чем заняться.

Руда пришлось усыпить. Воин долго ворочался, вздрагивал от криков ночных птиц и шептал проклятья, но после заклинания Эйдора уснул, как младенец, и вампир был уверен, что до утра спутник не проснется. Сам волшебник, в отличие от приятеля, наслаждался тихим покоем опасных мест. Он бросил им вызов и ждал реакции. Зачем? Сложный вопрос без ответа. Доказать свою силу? Избавиться еще от одного страха?

Приближение Поставленного Эйдор почувствовал ближе к утру, когда на востоке появилась светлая полоса зари. Кто-то из мертвых генералов шел в их сторону, чтобы покарать дерзких чужеземцев, посмевших пересечь магическую черту. Чародей сел лицом к тому месту, откуда приближался неизвестный страж Анхора и прикрыл глаза, изучая течения сил. С каждой минутой ожидания юноша испытывал все большее волнение. Подрагивали руки, ноги; тело била крупная дрожь. Говорят, что перед боем многие испытывают подобное и при этом никто не зовет мерзкие ощущения емким словом «страх». Отчего, интересно?

Шумно вдохнув пронзительный ночной воздух, Эйдор открыл бурлящие Силой глаза. Он был готов, и когда среди деревьев появилась фигура Поставленного – то медленно поднялся на ноги и улыбнулся противнику. Юноша безотчетно расправил плечи и гордо поднял голову, встречая мертвого генерала. Страж Анхора неспешно приближался, словно плыл по ночному лесу. Ни единого звука не раздалось в притихших Путаных местах. Ни одна птица не нарушила ночное безмолвие.

Неожиданно зашумела листва, и в лицо юному чародею ударил теплый ветер. Мягкий порыв отбросил длинные седые волосы назад, проник за пазуху и тут же утих. Вампир терпеливо ждал, и в душе его не было место страху. Дрожь в теле бесследно прошла, а океан магии забурлил вокруг Эйдора пуще прежнего.

Темная фигура остановилась в десяти шагах от него, и поляну осветила вспышка зеленого света. На лице мертвеца красовалась ржавая маска, когда-то давно изображавшая плачущую гримасу. По остаткам одеяния сложно было сказать, какими войсками командовал Страж в те времена, когда был человеком. Да и оружия у Поставленного Эйдор не заметил.

Того, что в следующий момент сделал мертвый генерал, вампир никак не ожидал. Он был готов к атаке монстра, был готов к его бегству, но легендарный воитель с трудом преклонил колено и покорно опустил голову. Тот, кто был создан силой Халда без боя склонился перед усмийцем. Сначала от осознания произошедшего юношу бросило в восторженный жар, и он почувствовал себя ребенком, сорвавшим на ярмарке первый приз. Но чуть позже… Чуть позже в голове родилась отвратительная мысль о вере, ухнула с высоты в болото старых воспоминаний, взбаламутила прежние сомнения. Благородные усмийцы, подлые служители Халда. Ведь в людях Смутных Королевств вера и так еле теплится… В Анхоре же больше почитают Братство, чем Халда! И сейчас склонившееся перед усмийцем бездушное создание Горна оказалось самым ярким подтверждением тому, что веры нет. Есть только сила, которой подчиняются те, или иные, и неважно кому она принадлежит. Надо будет – и усмийцы возглавят священный поход против Кузен, а в случае чего – паладины обрушат Небесный Горн. Получается, что так.

Эйдор отослал Поставленного прочь и сел у костра, глядя на спящего Руда. Вампир вдруг понял, что если не поделится с кем-нибудь своими мыслями – то сойдет с ума.

«Барс!» – вокруг царила глухая ночь. Тишина. Далекий собеседник должно быть сладко спит, но юноша об этом не думал.

«Барс!»

«Эйдор?» – удивленно ответил тот. «Что случилось?»

«Мне только что покорился Поставленный. Я думал, будет драка, а он просто подошел и встал на колени! Я же усмиец! Почему?»

«Ты в Путаных местах?» – в голосе Барса скользнуло удивление, а Эйдор поморщился. Совсем не это он хотел услышать.

«Да! Почему он так сделал? Его же создал Халд, а я усмиец. Он должен был убить меня или хотя бы попытаться! Когда я путешествовал с Агирой – Мертвый Латник так странно на него смотрел… Я думаю, не будь амулета, Страж растерзал бы его на месте».

«Поставленные, все-таки, бывшие люди. Они многое помнят. Тот, кто стал Латником – при жизни был паладином Горна, наверное осталось в нем что-то после перерождения. Ты, может быть, встретился с тем, кто не считает нас врагом. Вот».

«Стражи созданы Халдом! Какая разница, кем они были при жизни? В них сила Горна!»

Барс не ответил. Вампир даже подумал, что тот передумал продолжать беседу, но спустя долгую паузу собеседник неохотно произнес:

«Все очень сложно, Эйдор. Я не знаю ответов на все вопросы, поверь мне. Но Халд и Усмий… да, пусть будет так… Они были магами, понимаешь? Да, очень сильными магами. Не простыми чародеями, конечно, но и не богами, вот. И, насколько я смог разузнать в свое время – они не почитали ни Горн ни Кузни. Понимаешь?»

Юноша нахмурился:

«Нет, не понимаю!»

«Когда-то я пытался докопаться до истины. Изучал прошлое. У меня были… свои методы. Наша вера настолько нелепа, настолько… случайна, что ли?»

«Горн и Кузни породили Халда и Усмия. Так все началось. Так ведь?» – настороженно поинтересовался вампир. Как же он хотел, чтобы Барс сказал «да»!

«Перворожденных было четверо. Две пары. Халда и Астар с одной стороны, а с другой Усмий и Лана».

Эйдору стало жарко. Он даже отодвинулся от костра подальше.

«Халда?!»

«Да, первым Халдом была женщина».

«Откуда ты это знаешь?» – изумился юноша.

«В моих кругах об этом знают почти все» – загадочно ответил Барс. «Вражда „богов“ началась после того как их супруги поубивали друг-друга. Но до той поры среди них не было распрей, понимаешь? Тот мир, в котором мы живем, вырос из прошлого. Вырос из ссоры! И никогда в нем не было ничего божьего промысла. Вся религия, вся вера – родились из их распрей».

«Я не верю…»

«Я и не заставляю тебя верить, Эйдор. Ты спросил, я ответил. Они сами сделали из себя богов. Первые чародеи мира, сила которых с тех пор перерождается в ком-то из их сыновей или дочерей. Тот самый лакомый кусочек, из-за которого ваш южный император убил предыдущих владельцев. Вот».

Вампир сморщился от охватившей его горечи:

«Это не может быть правдой, Барс».

«А ты сам попробуй, Эйдор. Попробуй. Я уверен, что тебе удастся стать третьим богом, если ты захочешь. Люди охотно ищут божественное» – с какой-то обидой произнес собеседник. «Им так проще ждать смерти!»

«Но откуда-то же мы все появились! Откуда?!»

«Род велик. Мы с тобой по крови получается родственники» – Барс хмыкнул.

Эйдор сокрушенно покачал головой. Совсем другое он хотел услышать от товарища. Совсем другое.

«Но не могло все получиться из ничего?» – спросил он, наконец.

«Хотел бы я в это верить».

«Спокойной ночи, Барс» – юноша тяжело вздохнул.

«До встречи, Эйдор».

У теплого костра все также крепко спал Руд, и не догадывался, что пережил его приятель. Так плохо юноше не было с тех пор, как он понял, что ему выпала судьба стать усмийцем. Вот только тогда в нем еще тлела вера, которой всегда можно заслониться от отчаянья. Вера в каких-никаких, а богов. Не в магов, не в колдунов…

Когда утром они двинулись в путь, Эйдор ни слова не сказал выспавшемуся товарищу. Он даже не вопросы Руда не отвечал, полностью погрузившись в себя. Жизнь без веры нелепа, но как же нелепа вера в ничто! И что будет тогда, когда люди окончательно ее утратят?! Может быть, только религия и отличает человека от животного, кто знает. Слова Барса о третьем боге запали вампиру в душу.

До Скафолка, вернее до южных его границ, приятели добрались без приключений. Там Эйдор молча развоплотил черных единорогов и на вопросительный взгляд Руда ответил:

– Нам спешить некуда.

Это были его первые слова за целый день, и потому воин спорить не стал. Ему стало значительно легче, что юноша вообще заговорил.

Глава пятая

Откуда-то спереди прилетел торжествующий клич:

– Дошли! Братцы! Дошли!

Весть подстегнула воинов, еле плетущихся по высокой траве, и солдаты, затравленные мертвецами проклятых мест, воспряли духом.

– Никак и правда дошли? – прогудел из-под шлема идущий рядом тяжелый пехотинец. Последние два дня войска так перемешались, что отрядами никто не ходил. Много командиров погибло, еще больше слегло простых бойцов. Кое-кто просто спятил.

– Похоже на то, – Клайв с трудом передвигал гудящие ноги. Доспех казался непосильной ношей, и осознание того, что расстаться с ним придется еще ой как не скоро – вгоняло антимага в тоску. Он не видел впереди ничего воодушевляющего, хотя радостные возгласы не умолкали.

Было чем радоваться. Кроме шуток. Только сил не осталось. За последнюю неделю ему ни разу не удалось нормально поспать, как и всем тем тысячам солдат, которым выпала судьба совершить невозможное.

Разум иногда отказывался понимать происходящее, отказывался верить в увиденное. Проклятая дорога, проклятая земля. Не будет счастья по ту сторону жуткой границы. Никому не будет. Про себя Клайв решил, что если придется возвращаться обратно – он дезертирует. Ему все равно, что о нем подумают дома, что скажут товарищи по оружию – он не вернется в богами позабытый лес! Чего он только не видел за этот поход. Чего только не понял.

Смерть – повсюду. Ты можешь не догадываться о том, что она рядом, но будь уверен – старуха внимательно смотрит на тебя. Возможно, даже примеривается для последнего удара, и, может быть, в следующую секунду ты уже перестанешь существовать. Гибель может настигнуть тебя в любой момент, в любом месте!

Клайв видел, как небольшая группа дозорных забралась на холм и подав знак, что все в порядке, скрылась с глаз, а когда наверх поднялся основной отряд, то застал всех разведчиков мертвыми. Никто из тех, кто шел следом, не слышал ничего подозрительно. Не было ни схватки, не криков, не хруста веток. Ничего. Вот только нашли не живых и здоровых товарищей, а десять изломанных тел на изумрудной траве. В другой раз, наутро, пропал целый отряд, и вновь никто ничего не услышал. Лишь чуть позже бедняг нашли повешенными на елках у лагеря. И эти же деревья вскоре атаковали проходящую мимо них колонну пикинеров. Могучие стволы по-змеиному извивались, раскачивались из стороны в сторону, и стремительными ударами, будто гигантская мухобойка, обрушивались на разбегающихся пехотинцев. Трава вокруг была красной от крови.

Несколько раз к солдатам из леса выходил огромный мертвец в гнилых доспехах. Он даже не вступал в бой. Просто раскидывал руки в сторону, и из него во все стороны разлетались зеленые огни. Если кто-то оказывался на их пути – то, в следующий миг обращал оружие против товарищей. Им мог оказаться кто угодно, ты мог всю жизнь делить с человеком походную баланду, отвернуться на секунду, и увидеть как старый друг, чей взгляд источает изумрудный огонь, бросается на тебя с оружием. Слава Халду – прикончили чародеи анхорское чудовище. Но, говорят, где-то ближе к Мереану объявился кто-то похожий. Так что, может быть, и уцелела тварь.

Лес был проклят, и победить его не мог никто. Маги, иссушенные, выматывающиеся от постоянного напряжения, пытались сделать хоть что-то, но раз за разом местная сила напоминала южанам, кто здесь хозяин. Все также летели с деревьев зеленые стрелы, все также пропадали целые отряды, лишь на пару минут потерявших своего чародея-проводника. Все также с флангов налетали гигантские мертвые волки, разрывая на части попавшихся им на пути бедолаг.

На четвертый день пути, Клайв увидел как сошел с ума крепкий с виду чародей. Минуту назад тот настороженно проверял дорогу, косился на движение в лесу, где кружилась очередная анхорская тварь. И вдруг остановился, заорал. То был страшный крик, словно зверь попал в западню и понял, что у него нет спасения. Лицо колдуна исказила гримаса бешенства, и он начал швыряться заклятьями в молчащий лес. Как заведенный, он рвал из поясной сумки свитки с заклятьями и посылал огненные смерчи в чащу. Его застрелили, когда волшебное пламя ударило в центр идущего впереди отряда. Стрела вошла магу в горло, но даже после этого он успел бахнуть чарами в лес.

С ума сходили многие. Особенно под конец пути. Тех, кто был посмирнее, отправляли в передвижные госпитали, которых по пути следования становилось все больше. Кто буйствовал – убивали сразу. За армией Мереана тянулся хвост из похоронных костров. Поначалу трупы не сжигали, пока не осознали, что ночью они приходят среди прочих мертвецов. Плечом к плечу с иссушенными временем солдатами Путаных мест. С оружием и без. В лесу, вдалеке, всегда мерцал зеленым светом неестественно высокий силуэт одного из демонов. Маги не раз пытались свалить мерзавца чарами, но тот оставался непобежденным. Большого вреда от него не было, если не считать полчищ мертвецов вокруг бивака. Днем в чаще мелькали тени диковинных зверей, тоже мертвых, а по ветвям деревьев то и дело скакал жуткий лучник.

Наверное, после смерти все попадают сюда, в Путаные места… Усмийцы ли, последователи Халда – без разницы. Смерть у всех общая.

– Дошли! Правда дошли! – просипел пехотинец, и Клайв вскинул голову. Лес заканчивался. Он отчетливо видел раскинувшееся за ним выжженное поле. Искривленные стволы берез уже не могли скрыть ни его, ни холмов за ним.

– Дошли, – выдохнул антимаг и затравленно оглянулся. Не может быть все так хорошо, наверняка с какого-нибудь дерева сейчас прилетит стрела. Или они выйдут на поле, а оно превратится в топь, или оживет роща и начнет рвать на части бредущих сквозь нее южан. Здесь ничему нельзя верить.

Ничего не произошло. Ровным счетом ничего, и когда Клайв ступил на черную, пахнущую гарью землю, то упал на колени и заплакал от счастья. Кто-то похлопал его по плечу, бросил ободряющиеслова, кого-то накрыла истерика. Воины смертельно устали, но находили в себе силы отойти подальше от границы с лесом. Невзирая на то, что вдали, на холмах, на полуденном солнце блестели золотом доспехи противника.

У самой кромки леса на земле сидел молодой чародей. Безусый юнец лет восемнадцати. Как только дошел сюда, бедолага, без жизненного-то опыта. Парень обхватил голову руками и что-то бормотал. С каждым мигом его голос становился все громче, а речь быстрее:

– Я туда не вернусь. Я туда не вернусь! Я-туда-не-вернусь! Не-вернусь! Не-вернусь!

Один из уже отдохнувших солдат подошел к чародею и присел рядом. Клайв не слышал, что говорит колдуну пехотинец, но сейчас почему-то считал всех собравшихся на поле людей своими родными братьями. И он был благодарен незнакомому воину за то, что тот не бросил в беде молодого мага.

Река солдат медленно вытекала из-под сводов Путаных мест и расползалась по южной окраине поля. Командиры, уцелевшие после похода, поглядывали на врагов на холмах, но пока ничего не предпринимали. Каждый понимал, через что прошли его воины. Каждый и сам хотел хоть немного почувствовать себя в безопасности. Наконец появились и обозы, опекаемые магами пуще прочих. Солдат без еды – не боец, и потому целые караваны обслуги тащили на себе провиант за продвигающимися по Путаным местам воинами. Но несмотря на это у каждого пехотинца в заплечном мешке лежал шмат вяленого мяса. Лучше иметь еды чуть больше, чем не иметь ее совсем.

С каждой минутой из леса выбиралось все больше мереанцев. Клайв, наконец, пришел в себя и выглядывал среди них воинов Теневого полка.

Анхорцы не торопились, ждали. Бездарно с точки зрения войны и благородно, на взгляд антимага, давали время отдохнуть после перехода. Он, на их месте, давно бы отбросил выбравшихся из леса воинов обратно. Это окончательно бы сломило южан. Еще один шаг под сводами проклятого леса, и Клайв сам бросится на меч.

Войска прибывали все также разрозненно: солдаты потерявшие свои отряды, отбившиеся от командиров, просто единственные уцелевшие. Путаные места перемешали прежде стройные ряды мереанской армии. Над полем понеслись первые команды:

– Ты со мной!

– Стрелки без командира – ко мне!

– Лиходеи?! Есть кто из Лиходеев?!

– Кто старший?

Страх отступил, пришло время другой жизни. Клайв расположился на краю временного бивака. Пока что среди антимагов он был за старшего. Его командир погиб на вторую ночь, схлопотав зеленую стрелу, и вскоре зарезав своего заместителя. Прочих офицеров лейтенант пока не видел. По его приказу неподалеку от выхода из Путаных мест стоял наиболее горластый воин и, как заведенный, монотонно выкрикивал:

– Теневой полк – сюда! Теневой полк – сюда!

Пока что их набиралось не больше сотни, но совершенно точно, что это не все. В путь выдвигалось больше тысячи носителей черных крестов. Потеряли, надеялся Клайв, не больше трети.

– Кто командир? – у отдыхающих антимагов появился чародей. Под глазами волшебника от переутомления набухли темные мешки.

– Пока я, – вскочил Клайв.

– Хорошо, – устало кивнул волшебник. – Будь здесь.

Мереан приводил себя в порядок. Мереан готовился. Анхор терпеливо ждал, подарив южанам еще один закат. Северяне не атаковали даже когда совсем стемнело, несмотря на то, что практически вся армия южан спала без задних ног. Ночь напролет из леса шли и шли измученные солдаты. Еле находили себе место среди спавших вповалку товарищей, и забывались в беспамятстве, едва голова касалась подложенного заплечного мешка. Где-то в глубине чащи раздавались дикие крики и жуткий вой, но они тревожили только часовых. Утром лагерь разбудил рев рогов со стороны вражеской армии. Там трубили побудку. Над миром неспешно поднималось теплое июньское солнце.

Даже утром никто старше Клайва по званию из леса не вышел, и командование антимагами перешло к молодому лейтенанту. Схожая судьба оказалась у неизвестного барона: ему выпала честь возглавить армию, пока до места не доберется кто-то поопытнее. Седеющий дворянин собрал командиров вокруг своего знамени с незнакомым гербом, приказал магам оградить их от посторонних ушей куполом и, как только чародеи установили барьер, произнес:

– Я разжевывать не буду и объяснять ничего не стану. Я командир – вы подчиненные. Пока не придет кто получше. Это всем ясно?

Клайв украдкой оглядел собравшихся: никто не возражал. Только один панцирник нехорошо ухмыльнулся. Не понравились ему слова барона. Но титул есть титул, немного дворян шло в передовых отрядах, а спорить безродному с благородной особой себе дороже.

– Хорошо. Пока наша задача удерживать плацдарм. Атаковать будем только в крайнем случае и только по моему приказу! Это понятно? – отрывисто продолжил барон.

– Милорд, – неуверенно произнес командир копейщиков. – Простите мне мою дремучесть, но не могли бы вы…

– Я Гурт. Лорд Гурт, – резко прервал его барон, чем сразу подкупил Клайва. Хоть и благородный, но зато прямой как пика. – Во-первых: сколько бойцов мы имеем на данный момент. Стрелки?

– Точно не скажу, милорд. Лучников около восьми сотен, пара сотен арбалетчиков. Ночью подошла еще сотня, но от них сейчас толку… – неуверенно произнес командир. Явно из простолюдинов, широкое, крестьянское лицо. В стрелки набирали кого попало. Клайв лучников не любил, предпочитая арбалетчиков.

– Копейщики?

– Триста бойцов.

– Негусто…

– Простите за наглость, милорд, но мне показалось, что моих ребят в лесу старались убивать в первую очередь.

– Еще бы не старались, на холмы глянь, – недружелюбно буркнул Гурт. – Там тяжелая кавалерия одна.

– Сколько их? – спросил кто-то из командиров.

– Всего? Маги говорят что тысяч десять, как минимум.

– Кавалеристов? – изумился Клайв.

– Всего тысяч десять, – смерил его взглядом барон. – Ты антимаг? Сколько у тебя бойцов сейчас?

– Две сотни пока еще. Но есть несколько десятков крестов.

Гурт понимающе кивнул. Ясно откуда кресты. Сам ведь по Путаным местам пробирался.

К концу быстрого опроса выяснилось, что против десяти тысяч анхорцев Империя может выставить чуть меньше пяти тысяч пехоты. В поле. Почти без копейщиков. Новость отнюдь не радостная, но выбирать не приходилось. К концу совета Клайву приказали поступить в распоряжение лидера чародеев и слушать того беспрекословно. Командиром оказался уже знакомый ему маг, он подходил к ним вчера. Сегодня волшебник выглядел значительно лучше. Отдохнул значит, поспал. А значит, случись что, сможет постоять за себя и Мереан.

Чародея звали Лохан, он определил большинство антимагов в резерв, а несколько десятков приказал равномерно распределить среди строящихся войск. По всему фронту.

К полудню со стороны Анхора вновь затрубили рога и с дальнего, северного холма вниз спустилась небольшая процессия. Переговоры? Белого флага Клайв не увидел. Всадники, а их было всего четверо остановились неподалеку от замершего строя южан. Так вышло, что трое рыцарей и один, по всей видимости, чародей, оказались прямиком напротив строя арбалетчиков. Заскрипели лебедки, но никто из всадников не занервничал. Среди пришельцев очень выделялся огромный воин в позолоченном, богатом доспехе.

– Король Анхора Себастиан Золотой приветствует великих бойцов, преодолевших неодолимое. Он восхищен вашей силой, – начал один из рыцарей, и в то время как он произносил речь, всадник в золотом приветственно вскинул турнирное копье. – Король Себастиан просит командира столь доблестных людей о чести сразиться с ним один на один.

Мереанцы зашушукались, и даже десятники лишь изумленно раскрыли рты.

– Это че, правда их король? – удивленно хрюкнул кто-то из стрелков. – Мы победили уже что ли?

– Гы-гы-гы, – загоготали вокруг.

– Правитель Анхора готов биться как пешим, так и конным, – тут глашатай с сомнением оглядел ряды пехоты.

– Да вали их, ребята, – крикнул сзади кто-то из тяжелых пехотинцев. – Это ж не переговорщики.

Анхорский маг сопровождения нахмурился и что-то забормотал, но черная волшебная стрела одного из находившихся поблизости имперских колдунов тут же пробила его насквозь. Старик, захлебываясь кровью свалился с коня.

– Вы… – ошарашено начал было глашатай. Рыцарь в золотом неуверенно подтянул к груди щит. Крякнули арбалеты, хрустнул пробитый доспех. Король Анхора, утыканный стрелами словно еж, выронил сначала копье, потом щит, а затем грохнулся с коня оземь.

Спутники венценосного поединщика не пережили своего повелителя и на миг.

Над полем повисла тягучая тишина, из множества прорех в доспехе Себастиана на обугленную землю текла, собираясь в лужу кровь.

– Это шутка была, я не понял? – произнес кто-то из стрелков. – Мы и правда их короля завалили?

Неожиданно взревели рога Мереана. Клайв с недоверием попытался отыскать взглядом лорда Гурта. Это же сигнал к атаке! Барон выжил из ума? Двигать в бой пехоту? Надеется, что после гибели короля, вся анхорская армия разбежится?

Гвалт сигнальных рожков двинул вперед большую часть мереанского войска. И вслед за ними заголосили десятники и сотники.

– Держать строй, бараны! Держать!

– Левой! Резче! Резче!

Большую часть войска составляла тяжелая пехота. Бойцы, привыкшие встречать врага лицом к лицу. В любую погоду, в любых условиях. Способные испортить жизнь любому противнику. Кроме рыцарской конницы.

– Песню запе-евай!

Тяжелые шаги солдат поднимали с земли облака пепла. Если Клайв хоть что-то соображал в магии – местную землю ни один день обрабатывали анхорские чародеи. Готовились, ждали.

– Потопчут их, – не выдержал один из бойцов Клайва. – Точно потопчут. А потом и нас…

– Хочешь – можешь в лес вернуться, – грубо предложил ему хриплый голос.

Все случилось так, как и предполагал лейтенант. Тяжелая пехота, под прикрытием лучников и небольшого отряда копейщиков, доползла до середины поля, где ее накрыл магический залп. Земля взрывалась под ногами у солдат, магический огонь выкашивал латников шеренгами. Несколько раз в ответ на чары анхорцев сработали черные кресты антимагов, и усиленные заклинания вернулись владельцам. Сразу на нескольких холмах в небо поднялся черный дым и вспыхнули огненные купола. Волшебники притихли, столкнувшись с неизвестной силой.

Пехотинцы упрямо шли в бессмысленную атаку. Из Путаных мест выбирались «свежие» силы, и, не обращая ни на что внимания, бросались на землю, подальше от зловещих сводов.

– Кузнецы! Кузнецы идут! – радостно заорал кто-то у леса. Клайв обернулся: на поле ровной колонной выходили Имперские Воители Кузен. Проклятые люди. Продукт темной магии мереанских умельцев. Бывшие военнопленные и преступники, уцелевшие после колдовских экспериментов. Люди утратившие душу, и получившие великий дар. Ответ паладинам Горна. Надежда Империи. Клайву как-то довелось оказаться в одном из «лагерей подготовки» чудовищных солдат. Обреченных людей содержали в низких, огороженных стальными решетками бараках как скот. А тела тех, кого убили обряды, день и ночь сжигали на неугасающих кострах.

– К командиру, быстро, – рядом оказался маг.

* * *

– Собери своих бойцов и раздели их на два отряда. Потом пойдете с этими – лорд Гурт кивнул на строящихся Воителей. – Время пошло, – полководец на поле боя не смотрел. Там не на что было смотреть. Анхорская конница втоптала в землю обреченное войско, разметала его фланговыми ударами и сейчас добивала тех, кто не бросился бежать прочь.

Клайв еле сдержался от едкого комментария. Полководческий «талант» барона он оценил. Но промолчал. Субординация.

Над полем стоял туман из поднятого сражением пепла, и сквозь него назад, к своим, бежали уцелевшие мереанцы. Конница их не преследовала.

– Тех, кто покинул поле боя – на плаху. Мереан не отступает, – грубо бросил кому-то барон. Его голос перекрыл очень низкий рев императорского рога.

– Это еще кто? – нахмурился лорд Гурт. На него тотчас уставилось несколько десятков удивленных глаз.

– Это Император, – изумленно проговорил кто-то. – Милорд?!

– Ах, этот, – покачал головой тот и широко улыбнулся. – Тогда я пошел.

Барон резко взмыл в небо, шутливо помахал рукой опешившим южанам, и в следующий миг испарился.

– Что это было?! – выдавил из себя антимаг. Ему не ответили.

Только позже выяснилось, что в Мереане нет ни одного барона по имени Гурт. Только позже выяснилось, что и герба такого на юге не было. Это значило только одно – армией Мереана в кровавом поражении командовал анхорский чародей.

* * *

Император прибыл вместе с большим отрядом тяжелой конницы. Ваогара охраняло несколько десятков магов и отозванные с авангардного прорыва Дети Серпа, впереди колонны скакали легкие кавалеристы, а над армией плыло выкрикиваемое ими сообщение:

– Еще один демон пал! Мертвого стрелка больше нет! Еще один демон пал!

До вечера ни одна из сторон не предпринимала никаких действий. Ближе к ночи произошла стычка волшебников, но быстро угасла. Маги Анхора и Мереана опасались тратить силы, готовясь к следующему дню.

Войска Империи лишь прибывали, подтянулись копейщики, еще несколько отрядов кавалерии, постоянным потоком шли лучники и простая пехота. Жидкий ручей подкреплений, которым питалась армия утром и прошлой ночью, к вечеру превратился в реку, заполнявшую уже четверть огромного поля, уже облюбованного вороньем. Среди вновь прибывших оказался один капитан Теневого полка, и Клайв с радостью передал ему бразды правления. Подчиняться лейтенанту нравилось гораздо больше. Брать на себя ответственность он не хотел.

Тем более, что настоящее сражение должно состояться уже завтра.

* * *

Место Клайва оказалось на правом фланге. Ирония судьбы, но он, воплощая приказ «лорда Гурта», оказался в составе отряда Кузнецов, экипированный как самый захудалый из проклятых бойцов. Их подразделение должно было подняться на восточный гребень холма, зачистить его, а затем продвигаться на север. Точно такой же отряд антимагов и Кузнецов оказался на левом фланге. Остальных воинов Теневого полка распределили среди остальной армии. Этот приказ им дал лично император, в реальности которого никто не сомневался.

Поток подкреплений не иссякал, но их пока в бой не слали, давали перевести дух.

Глядя на тысячи блестящих на солнце доспехов, на лес пик, на застывшие отряды тяжелой кавалерии, Клайв чувствовал воодушевление. Сегодня все будет иначе.

– Вломим? – спросил его антимаг Ануб, они давно знали друг-друга, но из леса приятель вышел только вчера вечером.

– Вломим, – согласился с ним Клайв. Над головой вновь светило солнце, уже второй день подряд погода радует. Все к лучшему.

– Чувствую себя как мышь по пути в мышеловку, – Ануб отличался разговорчивостью. – Поле подготовлено, холмы идеально ровные, одинаковые! Как подкова, да?

Лейтенант согласно кивнул. Его приятель понял, что Клайв не в настроении и умолк. Над местом будущей сечи воронья стало значительно больше. Что будет к вечеру?

Через час пришел сигнал об атаке, и Кузнецы единым организмом зашагали вперед, к склону. Антимаги поспешили следом.

Пологий склон холма оказался очень удобен для подъема. И идеален для спуска сотен бронированных всадников. Трава сухая, короткая, ям нет, камней нет – одно удовольствие. До середины склона их отряд добрался вообще без приключений. Основная армия тем временем быстрым маршем преодолела почти половину долины, и колдуны передовых отрядов вступили в бой с чародеями Анхора. Внизу грохотало, сверкало и дымилось. Даже небо, казалось, меняло свой цвет из-за вырывающихся наружу магических сил. По склонам северных холмов метались молнии, оттуда с гудением в гущу наступающих войск летели анхорские заклятья, и иногда возвращались обратно, озаряя долину яркими вспышками. Грохот стоял невообразимый. Но Империя темпа не теряла.

Ближе к вершине на Кузнецов налетел отряд рыцарской кавалерии. Всадники сразу же перешли на галоп, и потому не успели остановиться, когда Имперские Воители обрушили на них невыносимую боль. Склон потонул в визге животных и людей. Один анхорский латник упал совсем рядом с Клайвом, и при падении с рыцаря слетел шлем. Лицо воина исказила жуткая гримаса, северянин скреб землю руками и изгибался так, словно в вены ему залили раскаленный металл. Ближайший Кузнец шагнул к павшему и обрушил удар молота на голову бедолаге. От многоголосых криков у антимага заболели уши. Вокруг со скрежетом извивались рыцари, попавшие под удар Имперских Воителей, истошно верещали кони. Но с каждым мигом становилось все тише. Молчаливые, бездушные бойцы делали один удар. Иногда два.

Впереди вспыхнула схватка. Огромный светловолосый рыцарь клевцом проломил шлем одному из Кузнецов, и имперец завалился на бок. Анхорец корчился от боли, кричал проклятья, но сражался. Грохнулся на землю еще один мереанец, но в следующий миг северянина сбили с ног и деловито прикончили. Даже после смерти лицо неизвестного героя, сохранило печать пережитого. Клайв с трудом заставил себя отвести глаза от убитого.

Основной отряд Мереана тем временем почти дополз до северных склонов, на вершине которых застыли бело-золотые шеренги анхорцев. В небо взвились стрелы.

По шлему Клайва вдруг что-то щелкнуло, и антимаг отвлекся от происходящего внизу. Показалось? Что это было?! Отряд медленно поднимался на холм, переступая через трупы рыцарей. Кузнецы иногда наклонялись и добивали тех, кто еще шевелился. Воздух пах кровью.

Идущий впереди лейтенанта Воитель Кузни вдруг вспыхнул. Жаркое пламя разорвало доспех несчастного и обугленный металл брызнул в стороны. Клайв машинально склонил голову, но Халд миловал его от осколков.

– Рядом маг! – взревел он.

Через десять ударов сердца вспыхнул еще один Кузнец, из всех сочленений его доспеха вырвался огонь, и имперец как подкошенный свалился на землю. Остальные проклятые воины не обращали внимания на потери и упрямо шли дальше. Антимаги же занервничали.

– Сзади! Наверху! – заорал Ануб, и Клайв обернулся. В нескольких сотнях футов от них, над склоном, в позе лотоса парил чародей.

– Ануб за мной! – антимаги бросились к волшебнику, на бегу понимая, что ничего не смогут сделать болтающемуся в воздухе колдуну. Только если камнем сбить. Вот только камней на склоне не было.

Висящий в двадцати футах над землей чародей оказался уже известным Клайву «бароном». Лорд Гурт держал в руках небольшой кулек, и с равнодушным видом что-то из него ел.

– Спускайся, трус! – закричал ему Ануб.

Маг не обратил на него внимания, щелкнул пальцами, склонил голову набок, чего-то выжидая, а затем бросил очередное заклятье, разорвавшее на части еще одного кузнеца.

– Он проклятых вычисляет, – догадался Клайв. – Мы ничего не сможем сделать. Возвращаемся!

Чародей вновь посмотрел на топчущихся внизу антимагов, и опять щелкнул пальцами. В шлем Ануба ударила горошина, и метнулась обратно к колдуну. Тот поймал ее двумя пальцами, и сразу же бросил в рот. Клайва передернуло от его смеющегося взгляда.

– Возвращаемся, – повторил он.

На склоне вспыхнул еще один Кузнец. И еще один, когда приятели догнали свой отряд.

– Уходить надо, – поделился мыслью Ануб. – Он сейчас их перебьет и все.

В долине по-прежнему грохотали заклятья, и ревели имперские рога. Поднявшийся ветер донес до антимагов запах горелого мяса. Внизу было жарко.

На самой вершине холма оказалось пусто, но вдоль гребня, на север, отступала колонна анхорской пехоты. Чуть ниже, с восточной стороны склона, на юг двигался большой отряд кавалерии.

– Обходят! Холм обходят! С тыла хотят ударить! – заорал Ануб.

– Вниз! Беги вниз! Предупреди! – приказал ему Клайв. Что-то внутри него оборвалось. Неожиданно четко лейтенант Теневого полка понял, что заката сегодня не увидит. Он просто знал это. И он это принял.

Кузнецы ринулись в атаку.

– Беги, Ануб! – антимаг увидел, что приятель колеблется. – Это приказ!

Друг коротко кивнул, бросил прощальный взгляд, и поспешил вниз.

Отступающих анхорцев охватила паника. Они уже знали, на что способны бегущие к ним южане. Лорд Гурт по-прежнему равномерно уничтожал магические порождения мереанских колдунов и с каждой минутой проклятых бойцов становилось все меньше и меньше. Но ему все еще приходилось проверять каждую цель перед атакой.

– Антимаги – вниз! Бегом, – решился Клайв.

Упрашивать нервничающих солдат не пришлось, каждый из них понимал, какая судьба ждет отряд, едва анхорский чародей перебьет всех Кузнецов.

Лейтенант остался на вершине. Пока он с Воителями – Гурту придется отстреливать воинов империи по одному.

Расстояние между пятящимися северянами и бегущими Кузнецами неумолимо сокращалось. Клайв уже видел лица солдат, видел, как на них проступает страх.

Взрыв впереди поглотил сразу двоих имперских воинов, осколок доспеха ударил в забрало лейтенанта, и со свистом отлетел в сторону. Клайв перепрыгнул через дымящийся труп, и не увидел, как отброшенный черным крестом кусок стали сбил чародея за его спиной. «Лорд Гурт» камнем рухнул на склон.

Сигнал рога за спинами северян бросил отступающие отряды вперед, навстречу Кузнецам:

– За Ан-хор! За-Ан-хор! За-Ан-хор! ААААААААААА!

Отряды сблизились. Сила Кузнецов свалила на землю первые ряды анхорцев, но северян не остановила. Солдаты в бело-золотых перекидках перепрыгивали через тела товарищей, чтобы самим рухнуть на землю и скорчиться от боли. Один за одним, как заведенные, как сумасшедшие. Они пытались дотянуться до противника хотя бы в падении. Они скребли руками землю, пытались встать на ноги и поднять оружие, но темная магия имперцев была сильнее. На гребне началась бойня.

Лейтенант держался позади Кузнецов, когда вдруг вспомнил про чародея и обернулся. «Лорд Гурт» пытался подняться с земли, но ноги его не слушались, и он постоянно падал. Клайв вспомнил про срикошетивший осколок. Это же шанс! Антимаг бросился к проклятому магу. Но едва он отбежал от отряда на пару десятков шагов, как за его спиной вспыхнула земля, а чародей резко взмыл в воздух и, словно извиняясь, развел руками. Лейтенант застыл на месте. Из-за его бесполезного рывка он остался последним имперским солдатом на восточных холмах. Из-за его «атаки» все беззащитные Кузнецы сгорели в один миг.

Маг не разбирался где свои, а где чужие. Он просто выжег то место, где сражались имперцы. Вместе с северянами, которым не повезло оказаться рядом.

Клайв тяжело вздохнул, бросил на землю меч и стянул с головы шлем. Он только сейчас понял, как взмок от пота. Свежий воздух приятно охладил разгоряченную кожу, и воин закрыл глаза от наслаждения. Ему не хотелось двигаться, ему не хотелось думать, ему не хотелось быть. Он ошибся.

Он так устал. Лейтенант медленно сел на землю, и посмотрел на небо.

Голубая бездна. Как же хочется домой…

Он даже не попытался увернуться от смертельного удара бородатого северянина. И погиб спустя миг после того, как первые бойцы Мереана ступили на вершины северных холмов. И за секунду до того, как возникший из пустоты стальной щит срезал голову торжествующему Астрологу.

* * *

Эйдор оказался у Южных Пределов не случайно. Он никак не хотел пропустить великую, на его взгляд, битву. Хотел посмотреть на то, как хваленое Братство проявит себя в сече против орды южан. Вмешиваться в чужую войну он не планировал. Ему было одинаково плевать на солдат с обеих сторон. У воинов работа такая – умирать. Знали на что шли, когда в армию вербовались.

На встречу с Карателем вампир надеялся, но не рассчитывал, однако море волшебных аур само навело его на Палача, самозабвенно уничтожающего странных южных воинов. Юноша выжидал достаточно долго, и, когда ему показалось, что колдун Братства расслабился – нанес всего один, роковой для Астролога удар. Он победил, и победа оказалась настолько легкой, что Эйдору стало чуточку досадно. Пьяный Мастер сопротивлялся дольше.

Когда тело Карателя с хрустом переломанных костей упало на землю, вампир спустился и переждал момент эйфории, опасаясь разбиться, пока будет изнемогать от наслаждения новых знаний. А затем взмыл вверх и продолжил наблюдать за сражением с высоты птичьего полета. Здесь, он был уверен, его никто не увидит, а если и увидит – то не обратит внимания.

* * *

Сломленные атакой анхорцы еще держались, но с каждым мигом все больше теряли позиции. Мереан напирал. Вершины холмов неумолимо захватывала черная пехота, на гребни с востока медленно поднималась кавалерия Империи. Лавина тяжелых всадников Анхора, попытавшаяся зайти в тыл противнику, разбилась о лес пик и сдающихся в плен рыцарей рубили без жалости, без милосердия. Западный склон все еще держали Лихие, методично перестрелявшие с безопасного расстояния весь демонический отряд южан. Но королевское войско неумолимо таяло на глазах, а полки Братства так и не двигались с места.

Солдаты Ордена до боли в скулах стискивали зубы, проклинали командиров, но в бой не шли, ждали приказа. Ударом напряженного сердца за ударом, хриплым вдохом за надсадным выдохом, минутой длинною в вечность за минутой.

– В бой! – перед строем вдруг возник потрясающий копьем рыцарь. – В бой, братья! Трубите атаку!

Герб Льва узнали сразу. Тотчас заревели боевые рога, и склон потряс клич воинов Братства:

– За Анхооооор!

Земля задрожала под весом бронированных всадников, тяжелых пехотинцев, шеренг пикинеров и алебардистов. Заискрила и лопнула магическая иллюзия, скрывающая до этого момента войска Братства.

– За Анхор! За Анхор!

Лев оказался на острие атаки. Дороги назад у него не было. После гибели короля новым главнокомандующим стал Прелат. Он долго обхаживал Себастиана Золотого, очень долго, и тот, отправляясь на битву с полководцем Мереана, отблагодарил союзника властью, и этим обрек свое войско на гибель. Лощеный рыцарь медлил неспроста. У него был план, узнав который Лев нарушил приказ Верховного и бросил армию Братства в атаку.

Королевские воины вцепились в землю зубами, силясь удержать Мереан, но черные клещами обхватили тающие ряды анхорской пехоты. Клич Братства заставил левый фланг южан попятиться. Чужаки торопливо перестраивались, готовясь встречать новую угрозу.

Не успели.

С грохотом, с лязгом, с истошными криками боли встретились бронированные всадники Братства и ошеломленные нежданным противником мереанцы. Рыцари прокладывали в плотном строе южан тропы из трупов, на которые тут же ступали пехотинцы Анхора.

Лев, врезавшийся в ряды имперцев одним из первых, очень скоро оказался на земле и с яростью продолжил бой. Верховный метался взбешенным зверем, рычал как безумный, и с каждым ударом множил число павших имперцев. Перед глазами обычно степенного, холодного хранителя Присяги до сих пор стояло равнодушное лицо Прелата, а в ушах стучал его вкрадчивый голос:

«Это шанс еще больше поднять авторитет, ммм… Братства».

Лев плюнул ему в лицо. Но только спасти положения его поступок уже не мог.

Удар! Удар! Меч попадает долговязому имперцу в шею, и голова южанина падает под ноги. Уклон, удар. Клинок вонзается в панцирь черного латника, как нож в масло. Верховные не зря ложились на наковальню Подземных Кузен, под Копье Усмия: Льва распирала дарованная ими сила.

Удар!

Сзади сражается подоспевшая пехота. Правый фланг Мереана начинает пятиться, откатываться от беззащитного фланга королевских войск.

«Это шанс еще больше поднять авторитет, ммм… Братства».

Удар! Клинок застревает в щите пехотинца. Лев с ревом бьет ногой в раздражающую преграду, и солдат отлетает прочь, опрокинув нескольких товарищей. Верховный перехватывает чью-то алебарду, вырывает ее из цепких рук и начинает кружиться волчком, расчищая вокруг себя пространство.

– За Анхор! За Анхор!

Где-то рядом сражается Крю. Рыцарь Первого Круга, прославившийся еще в прошлую войну, но отказавшийся от места Верховного. Простые бойцы Анхора, первыми влетевшими в строй Империи, уже мертвы. На ногах только Лев, Крю и Сволочь.

Удар! Алебарда ломается в руках Льва, что-то толкает его в спину, но Верховного так просто с ног не свалить. Разворот, присесть, схватить с земли круглый черный щит и швырнуть в лицо наглецу. Звон, грохот. Еще один мереанец отправляется к праотцам.

Кто-то пытается проткнуть воина Братства копьем, но Лев со злой улыбкой на устах, перехватывает оружие противника:

– Спасибо! – рычит он. Рывок, толчок. Удар.

Вокруг мелькают шлемы, мельтешат окровавленные лица. В глазах имперцев ужас. Трое рыцарей Ордена сражаются так, что никому не хочется оказаться рядом с ними. Задние ряды уже оскальзываются на склоне. Мереанцы сами пятятся назад.

– За Анхо… – Лев видит как с Крю слетает шлем, и в следующий миг в шею друга входит острие копья. Имперцы ликуют, глядя как огромный анхорский рыцарь медленно падает на колени. Даже при смерти он успевает вонзить клинок в живот одного из имперцев.

– За Анхор, братья! – Верховный подхватывает клич павшего и бросается с бой с удвоенной силой. Он непобедим, его не остановить. Он – один из лидеров Братства! Ордена, покрывшего себя сегодня несмываемым позором!

Где-то за его спиной на землю валится Сволочь, и тут же оказывается под кучей имперцев, старающихся добить павшего героя. Лев этого не видит. Шаг за шагом, удар за ударом он пробивается вглубь вражеской армии, и с ним плечом к плечу идет смерть. Удар – труп, удар – рассеченный шлем, удар – пробитый панцирь.

«ммм…» – в ушах по-прежнему стоит голос Прелата, и Лев рычит от ярости. Все рушится прямо на глазах, но соратники по-прежнему плетут интриги. Что Шаман, что Прелат! Сколько еще людей должно погибнуть из-за их планов?

Удар рослого алебардиста приходится в плечо, но доспехи Верховного не так легко пробить. Сталь не берет заговоренную броню. Еще один толчок в спину. Разворот, мечом наотмашь. Радость от чужой крови.

Среди воинов Мереана появляется чародей. Вспышка! Темнота. Ослепленный Лев замирает, трясет головой, но в него врезается еще одно заклинание, и на этот раз Верховный падает на колени. Сразу несколько ударов алебард обрушиваются на шлем рыцаря, но воин все еще пытается встать. В руках анхорца зажат мереанский меч.

Третье заклинание срывает с него помятый шлем. Лев улыбается. Лучше так…

Тьма.

* * *

Свежие силы Братства быстро отбросили войска Империи. И, когда над полем пронесся гул имперских рогов, трубящий отступление, Эйдор решил, что с него достаточно. Первое сражение Анхор выиграл, но вот войну… Из Путаных мест все прибывали подкрепления Мереана, и уже сейчас черные полки занимали едва ли не треть поля. Судьбу обманывать толку мало, сегодня-завтра Империя выбьет Орден с холмов, а дальше войска черных распространятся по землям Анхора, как прорвавшая плотину река. Люди будут бояться. Люди будут молиться.

Но боги им не помогут. И не потому, что им дела нет до смертных, а потому, что нет их ни к северу отсюда, ни к югу. Следы – есть, а самих богов нет.

Пока нет.

Юноша с легкой улыбкой собрал редкие облака над полем сражения и слепил из них гневный лик. Да будет знак! Кто-то да увидит.

Глава шестая

Двух странных путников в Ветхом Гнезде (которое жители упрямо называли Вечным, не соглашаясь с древним названием) встретили с боязливым любопытством. Времена в Анхор пришли лихие и невеселые, а путешественники могли либо развеять страх, либо подвигнуть жителей сниматься с места и искать спасения. Слухи с юга докатывались и до забытой деревеньки у озера Самоцветного. Милях в пяти к северу проходил тракт ведущий от Хески до Стохолмья, и последние дни он был забит снимающимися с места жителями Анхора. Пути беженцев вели к столице.

Король вероломно убит. Южные Пределы пали, весь юг Скафолка захвачен черными ордами дикарей, а с востока идет еще одна угроза. Племена изгнанников из-за Большой взяли неделю назад город-крепость Ясный, выбив оттуда самого Победителя. Говорили, что мятежникам помогают Мерзлые. Шли слухи о гибели нескольких именитых рыцарей Братства. Рассказывали, что в сече на востоке погиб сам Сухой. В-общем, новости были те еще.

Измученные путешествием странники нашли кров у местного орденского смотрителя. Бывший инспектор, давно уже сменивший седьмой десяток Галлан, жил в самом центре Ветхого Гнезда и с радостью приютил оборванных, грязных незнакомцев.

– Халд милостив, и нам грешно отказывать нуждающимся в такое-то время! – с сухим кашлем пояснил он тем, кто подверг сомнениям его решение. Путники вели себя смирно, с благодарностью восприняли угощение радушного хозяина, со смущением приняли новые одежды, взамен изношенных лохмотьев. У Галлана появлялись только под ночь, до того как хозяин ляжет спать, а все свободное время проводили в местной таверне, впитывая свежие новости. К сожалению, сами они ничего о происходящем в Анхоре не знали.

На третий день, ближе к закату, странники ушли, и их уход запомнили все. Сначала все свечи и факелы в Ветхом Гнезде зажглись алым пламенем. Затем задрожала земля, а в безоблачном небе послышались грозовые раскаты. Люди выскочили на улицы, кто в страхе, кто из любопытства, и увидели, как окна дома, где гостили странники, зажглись ослепительно белым светом. Двое незнакомцев вышли на высокое крыльцо крепкой избы вместе с пожилым инспектором и сорвали с себя личины.

Короткую речь седовласого юноши слышали все. Даже рыбаки на озере и те утверждали, что голос посетил и их.

«Вы не отвернулись от тех, кто нуждался в помощи – значит в свое время помощь придет и к вам» – сказал красноглазый. В следующий миг он и его спутник исчезли, подарив Галлану круглый черный камень.

Точно такой же камень Эйдор оставил и в следующей деревеньке по пути к Разлому. Здесь он и Руд разыграли девушку, набирающую воду у ручья. Мирамиец сыграл роль смертельно раненного путника, просившего воды, а вампир лишь наблюдал за поведением анхорской девчушки. Как и полагал Эйдор, та бросилась на помощь незнакомцу. И, едва Руд сделал первый глоток – чародей появился перед девушкой в своем истинном обличии и подарил ей камень.

У третьей деревни, милях в десяти к западу, приятели остановились на совет. Затея Эйдора так понравилась Руду, что тот из кожи вон лез, придумывая ситуации для «проверок». Воин не задумывался зачем все это вампиру, он просто начал верить в простых людей. И с каждым мигом его все сильнее и сильнее охватывало восхищение Анхором. Почему он не родился здесь? Почему ему в качестве Родины досталась другая страна, где нищих гонят взашей, а раненных либо оставляют умирать, либо добивают, чтобы поживиться?

Однако вместо того, чтобы шумно обсудить очередное испытание, Эйдор вдруг замолк и сделал приятелю знак помолчать. Руд покорно умолк, расположился на поваленном бревне и принялся ножом чистить ногти. Он привык, что спутник порою вел с кем-то беззвучные беседы. Иногда отрешенное лицо вампира радовало его глаза часами. Однако на сей раз юноша очнулся гораздо быстрее.

– Мы идем на север, – произнес он едва закончил общение.

– А деревня? – расстроено протянул Руд.

Эйдор не ответил, и воин протяжно вздохнул. Так хотелось изобразить что-нибудь эдакое. Например схватку рыцаря с демоном, и посмотреть, кому бросятся помогать жители поселения. И бросятся ли вообще. Но теперь придется опять «прыгать».

«Прыжки», к которым в последнее время прибегал Эйдор, он не любил. Его от них мутило, да и разум отказывался принимать столь резкую смену обстановки. Бац – ты на берегу реки, а твой приятель вдумчиво делает какие-то жесты, словно плавает, затем бац – ты в густом ельнике. Мало приятного, честное слово. Вампир и сам был не в восторге от такого перемещения, но так получалось, что его желание путешествовать шло вразрез со временем.

Через пять, или шесть десятков прыжков Руд заметил, как приятеля повело при наклоне, словно у него закружилась голова.

– Ты в порядке? – немедленно среагировал он.

Эйдор медленно сел на землю и обхватил голову руками.

– Выматывает, – просипел он через несколько мгновений. – Голову сейчас разорвет.

– Отдохни, куда бежать?

Руд с долей раздражения оглядел место, где они оказались. Лес, опять лес. Воин скучал по городам, по путешествиям верхом, по пьянкам в трактирах, по ласковым женским рукам. Какое может быть удовольствие от странствия, если ты только и делаешь, что видишь вокруг себя деревья? Высокие или низкие, хвойные или лиственные, старые и молодые. Лес густой, лес редкий, лес березовый, лес сосновый, дубовый, еловый, осиновые рощи, кленовые поляны – всюду лес. В этот раз они оказались опять в ельнике.

– Мне надо поспать, – после этих слов вампир растянулся на земле и сразу же уснул. Воин лишь развел руками и не удержался от сарказма:

– Отличный план.

Солнце лишь недавно миновало зенит. День обещался быть долгим и скучным. Руд проворчал себе под нос все, что думает о предстоящем отдыхе, и направился собирать хворост для костра, дабы хоть чем-то убить время.

Наутро посвежевший Эйдор поднял приятеля с первыми лучами солнца, и, после быстрого завтрака, продолжил череду «прыжков», оставив Руду мысленно констатировать их маршрут. Лес, лес, заброшенная дорога, лес, берег озера (как же хочется искупаться!), центр деревни. Здесь вампир на пару минут задержался, любуясь тем, как местные жители испуганно разбегаются в разные стороны.

– Пусть знают Красноглазого, – усмехнулся он в ответ на немой вопрос воина.

Снова лес, засеянное поле, опешивший лось (в лесу, разумеется), лес, лес, лес.

Теперь после каждого прыжка Эйдор замирал и вел свой внутренний диалог, видимо, уточнял дорогу. Руд заинтригованно оживился. Видимо, у приятеля планировалась важная встреча. Интересно, с кем?

В конце-концов магия привела их к заброшенной лесной избе. То ли охотничий домик, то ли сторожка егеря – сложно понять. Покосившийся домик находился в десяти футах от заросшего тростником озера. От гнилого крыльца к воде вела грубая тропка из уложенных веток. От дома веяло чем-то… Непонятным, нехорошим.

– Стой, – вдруг проговорил Руд и потянул меч из ножен. Эйдор вдруг запаниковал, чем безмерно удивил товарища. Чего ему нервничать с такой-то силищей?

Воин огляделся по сторонам, отметив странные бирюзовые огни по сторонам от дома.

– Мерзлый, – выдохнул юноша.

– Че? – Руд не приятеля не смотрел, его взгляд приковал иней на крыльце и входной двери в домик. Именно в этот момент та и распахнулась. На пороге появился высокий ледяной человек.

Воин на миг обомлел. Никогда прежде он не видел подобных созданий. С виду мужик мужиком, разве что изрядно замерзший. Вот только не испытывал незнакомец дискомфорта от инея на лице, и двигался без скрипа и хруста.

– Эйдор? – Руд в ожидании уставился на приятеля. Сам он никак не мог решить – опасно или нет странное создание.

– Барс? – не отреагировал чародей. Только сейчас воин заметил, что в глазах вампира нет привычного красного бурления.

– Здравствуй, Эйдор, – прошелестел Мерзлый и спустился на тропинку, но ближе подходить не стал, за что Руд был ему только благодарен. Он и так почувствовал исходящий от незнакомца холод. Его успокоило то, что вампир узнал нелюдя, но вот страх в глазах приятеля заставил собраться пуще прежнего. – Посоветуй своему товарищу опустить оружие. Я могу обезоружить его и сам, но мне не хочется превращать встречу старых друзей в бойню.

– Где моя сила, Барс? Что ты сделал?!

Руд переступил с ноги на ногу, и Эйдор резко обернулся к нему:

– Брось меч!

Воин послушно и даже немного поспешно отбросил клинок в сторону.

– Сила вернется, мой друг. Таков дар Мерзлых, мы меняем магию там, где находимся. Потерпи. Недолго осталось.

– Зачем ты звал меня?

Мерзлый скрестил руки на груди.

– Хотел поговорить с тобой напоследок и… – нелюдь замялся, – представиться. Меня зовут – Шаман. Я один из Верховных рыцарей Анхора.

– Верховный? Ты?! Но ты же Мерзлый! – Эйдор растеряно хлопал глазами.

– Мне казалось, что ты уже не склонен к предрассудкам, – улыбнулся покрытый инеем человек. – Должен был привыкнуть.

– Я догадывался, что ты близок к верхушке Ордена, но чтобы настолько, – вампир покачал головой. – Очень неожиданно.

Руд смущенно кашлянул.

– Это, кстати, Руд, – опомнился Эйдор.

Шаман даже не посмотрел в сторону воина. Он выудил откуда-то из складок своего одеяния небольшой предмет и протянул его вампиру. Эйдор уставился на тусклое, покрытое инеем кольцо. Точно такое же в свое время поработило Лемиллу. Юноша с вопросом посмотрел на Мерзлого.

– Я сделал это кольцо для твоего товарища-паладина. Оно почти такое же, что и то колечко которым ты сжег душу Лемиллы.

– А зачем? – удивился Эйдор.

– Мне предстоит тебе кое в чем покаяться. Возьми его. Человек, который должен был нацепить его на паладина – отказался от миссии. Вряд ли она помнит о ней теперь, но…

– А мне оно зачем?

– Его может использовать любой человек, без страха погибнуть. Но сработает оно только на паладине. Мне показалось, что южанин тебе дорог, и потому будет справедливо, если оно окажется у тебя. Я скоро уйду, а кольцо останется. И кто знает, в чьи руки попадет.

– После Доброго Зелья Ладомару, думаю, уже все равно. – Эйдор подошел к Шаману и осторожно взял ледяной артефакт.

– Кстати о зелье, – глухо продолжил Верховный. – Мне очень жаль, мой друг. Я был с тобой не совсем честен.

– Прости? – не понимающе улыбнулся вампир, и, поежившись от мороза, вернулся к Руду.

– Твой друг… Понимаешь, это я приказал Льву его опоить.

Эйдор окаменел.

– Он мог угрожать Анхору. Мы во многом ошиблись.

– Мы? – выдавил из себя вампир.

– Братство. Мы пропустили события на востоке, пропустили тот момент, когда его приятель умудрился объединить Вольных и заключить союз с Мерзлыми. Мы вообще очень многое пропустили.

– Но… Как ты мог?!

– Анхор прежде всего, Эйдор. Прости. Я хотел отменить приказ, когда узнал, что твой друг захватил Усмия, но опоздал.

Юноша посерел лицом и поник. Он привык доверять Барсу, считал его хорошим знакомым, почти другом. И тут такое!

– Прости, – повторил Мерзлый. – Если тебя это утешит, то мое времязакончилось. Я отправляюсь на восточный фронт, Эйдор. Там у меня будет неприятная, но давно ожидаемая встреча, после которой вряд ли старый добрый Шаман сможет и дальше топтать эту землю.

– Я тебе верил, Барс, – с обидой проговорил вампир.

– Я знаю. Извини еще раз. Братство, и я в том числе, совершили много непозволительных ошибок. Но мы преследовали благие цели! – взгляд Верховного блеснул бирюзой. – Каждый из нас чем-то пожертвовал, и оттого на чужие жертвы смотрит без содрогания. Ни один из нас не может насладиться той жизнью, которую испытывают простые анхорцы. Мы знаем правду, Эйдор. Мы знаем, какое зло надо совершить, чтобы научить людей добру. Мы знаем, как тяжело наказывать за невинные, на наш взгляд, проступки. Наказывать так, чтобы даже след греха исчез из людской памяти. Мы взяли на себя роль богов в Анхоре и справлялись с ней, но все-таки оказались излишне самоуверенны. Я, например, считал, что новый Халд ослабит бдительность загнивающего Ордена, и всем силами гнал твоего друга из Анхора. Думал, что мы способны справиться и без него. Прелат, мир его праху, переоценил свои таланты полководца и пустил на убой цвет королевской армии. Он хотел сделать Братство единственной надеждой Анхора.

Эйдор сокрушенно мотал головой, он почти не слушал исповедь Шамана. В голове все еще не укладывалось новое знание.

– Но мы оборвали цикл, мой друг. Оба так называемых «бога» находятся в темницах Разлома, и пребудут там пока стоит Братство. Да, теперь мы, живем на земле без веры и истребляем друг друга без их участия. Сами по себе. И, признаюсь, я давно хотел разорвать этот замкнутый круг войн Халда и Усмий. Перевернуть мир безбожия. Но то, что происходит на юге, может стать последней «божественной» войной в истории. Богов больше нет. Есть сила двух могучих чародеев, поддерживающая пламя глупого, древнего раздора, и заточенная в крепости Братства. Все! Кончено!

– А как же Кузни и Горн? – наконец спросил Эйдор. Он чувствовал себя разбитым, уничтоженным, стертым с лица земли.

– Помнишь наш разговор о них? Помнишь, как ты спросил «Откуда же появились мы?». Меня, как и прочих Мерзлых создал Усмий. Первый чародей. Знаешь, что это означает? Я, получается, всего лишь магический голем. Творение волшебника. Но чем я отличаюсь от простого человека? – голос Шамана стал тверже. – У меня нет чувств? Я не способен переживать? Думать? Любить? Чем я хуже обычного человека?

Вампир промолчал. Ему хотелось сказать что-нибудь неприятное, излить обиду за предательство, но он сдержался.

– Ты видел как появляются цветы? – продолжал Мерзлый – Их тоже заботливо высадили боги? Поверь мне – нет. Я был в Кузнях, мой друг. Там при помощи Копья Усмия происходят обряды перерождения тех рыцарей, кому суждено стать Верховным, и ничего божественного в Подземных нет. Это инструмент. Более полезный чем Горн, но всего лишь инструмент. Порождения магии, Эйдор, не больше.

– Может быть, ты опять мне врешь? – хмуро предположил вампир. – Откуда мне знать, что сейчас ты говоришь правду?

– Считай это исповедью, не незачем больше врать. Скоро меня не станет. И будь уверен, я отправлюсь не в чертоги Небесного, и не в огонь Подземных. Меня ждет вечная тьма.

Эйдор скептически хмыкнул.

– Знаешь, я ведь изучал и Горн и Кузни, – продолжил Шаман. – Я пытался понять их природу и пришел к единственному для меня решению – они кем-то созданы. Кем? Не знаю. Может быть, так пересеклись потоки магии? А может быть их соорудили Халда и Усмий? В свое время я пытался докопаться до начала начал. Я изучал прошлое, я погружался в далекие дни, но не добрался до истоков. Я много видел, много нашел. Знал ли ты, что паладины Небесного на юге причащаются украденной частицей Горна? Тот кто создал Орден по ту сторону – был вором! Но люди охотно подхватывают веру, потому что ничего не знают о прошлом. Могут догадываться, предполагать, придумывать – но истина не откроется. И чем больше ты ищешь, чем глубже закапываешься – тем вернее убьешь остатки веры.

Верховный замолчал. Где-то в лесу жалобно пропела птица, с озера донесся всплеск крупной рыбины. Руд с трудом сдержал зевок. С того момента, как Мерзлый начал рассуждать о вере и богах, воин откровенно заскучал. Всем известно, что за чертою смерти есть только смерть. Поэтому жить надо бурно, ярко, и чтоб все завидовали.

– Прощай, Эйдор. И еще раз прости, – наконец промолвил Шаман.

Мерзлый прошел мимо и обдал ледяной аурой. У Руда мгновенно застучали зубы от холода, и он попятился прочь. Под ногами захрустела обледеневшая трава.

Вампир неожиданно всхлипнул носом, словно собрался заплакать.

– Я прощаю, – крикнул он нелюдю вслед. Шаман замер на миг, покачнулся, но затем, так и не обернувшись, ушел.

Когда снежный колдун исчез с глаз товарищей, глаза вампира вновь забурлили магией, сначала неуверенно, лениво, а затем во всю мощь. Руд подобрал свой клинок с земли, сталь обожгла его холодом, и потому он поспешил сунуть меч в ножны. У болотистого подхода к озеру появилась тонкая, начинающая таять, корка льда. Эйдор долгое время ничего не говорил и в сторону воина не смотрел. Наконец, терпение Руда закончилось и он осторожно спросил:

– Что дальше?

Вампир медленно повернулся к нему. Выглядел он не очень: лицо осунулось, губы чуть подрагивали.

– Расстроился, что ли?

– А ты думал? – взорвался Эйдор.

– Все, понял, извиняй! – поднял обе руки воин.

– Пошли отсюда.

Приятели пешком, ступая по пожелтевшей траве, двинулись на запад, в противоположную от Шамана сторону.

* * *

Башни Ясного еще помнили ледяные снаряды катапульт. Восточная сторона и по сей день зияла прорехами, однако Братство в ответную атаку не рвалось. Полки Ордена держались западнее, в зоне видимости, но осаду не начинали и потому старались не попадать под дикие шаманские удары. У Вождя Вождей в то же время не хватало сил для того, чтобы разгромить армию Братства в открытом поле. Вольные есть Вольные, собрать из них хотя бы одну крепкую баталию и сдержать тяжелую кавалерию – невозможно. Рыцарей среди бывших изгнанников тоже не было. Лучники, легкая конница да разномастная пехота. Воины десятков племен смотрели со стен на далекое, сверкающее сталью войско, и их моральный дух падал на глазах. Никто уже и не верил, что им удастся добраться до Хески.

Старр смотрел на сложившуюся ситуацию оптимистичнее. Поддержка Мерзлых давала большое поле для действий, и даже рыцарская кавалерия не кажется такой уж непобедимой, когда в ход идут тотемы шаманов. Последние несколько дней Лис ожидал, наблюдая за армией Братства. Он знал, что с юга в Анхор уже вторгся Мереан, и невольная поддержка давнего врага была ему на руку. Наверняка Ордену потребуются подкрепления, и тогда они будут вынуждены отозвать часть войск на другой фронт, пока тут затишье.

Время ожидания бывший король Кронея коротал в местной библиотеке, вместе со своей возлюбленной. Анхорские книги были пропитаны наивным героизмом, и потому южанин воспринимал их как сказки. Таната, напротив, восторгалась описаниям древних битв, где на поле сражения находилось место благородству, милосердию и чести. Вождь Вождей отметил, что на тех же книгах, видимо, воспитывались солдаты короля Анхора. В одной из битв у него выбили оружие, и противник, отсалютовав, остановил атаку, призывая поднять меч. Благородному бойцу совсем неблагородно выбили стрелой глаз. Вольные не отличались кодексами, они привыкли жить в другой среде. Отчасти это было обидно, отчасти понятно, но все же Старр считал войну делом грязным. Милосердие и честь должны оставаться за пределами боя. Во время драки главная задача – победить и выжить. Таната с возлюбленным не спорила, хотя и зачитывала ему вслух описания битв, где посреди общей сечи сходились двое благородных бойцов и никто среди сотен окружающих не смел им помешать, пока они не завершат свой поединок. Издевалась.

Верная спутница Вождя читала хроники последней войны и маялась бездельем в местной библиотеке когда вдруг почувствовала холод. Девушка привычно накинула на плечи шубку. Они со Старром часто посмеивались над особенностью личного климата. На дворе июнь, а все вокруг кутаются в теплые одежды.

Мерзлых во взятом анхорском городе находилось около шести сотен. Это все, что смогли предоставить союзники с северных островов, но и столь немногочисленной подмоги вполне хватало. Магия чародеев, благодаря шаманству ледяных созданий, не причиняла вреда воинам Старра, а простым солдатам, чтобы добраться до северных колдунов, пришлось бы пробиваться через толпы Вольных. Без помощи волшебства.

Таната зарылась в теплый мех и покосилась на Старра. Тот понимающе кивнул:

– Пойдем отсюда. Поближе к теплу и уюту.

Вождь Вождей подошел к подруге и нежно ее обнял. Девушка благодарно прижалась к нему. Их отношения давно перешли рамки дружеских. Со стороны Старра, во всяком случае. Таната влюбилась в сероглазого южанина как только его увидела, хоть и поняла это много позже.

Они отправились было к выходу из библиотеки, как тут отворилась дверь и на пороге возник Длань Снега. Лидер Мерзлых всегда внушал Танате трепет. Могучий, величественный и такой холодный!

– Неожиданно, – улыбнулся Мерзлому Старр.

– Человек, мы уходим, – на инистом лице воина не было и следа эмоций, как у многих детей его племени.

Таната нахмурилась, Старр непонимающе улыбнулся:

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты считал детей Льда вероломными, человек. Но Предатель решил сдаться, если мы отступим. Как только он и Копье окажутся у нас – мы уйдем.

– Шаман решил сдаться? – удивилась Таната. Верховный рыцарь оставляет пост?

– Видимо хорошо их прижали имперцы, – Старр осуждающе покачал головой. – Без вашей помощи нас разобьют в два счета.

– Это не наша война, человек, – невозмутимо ответил Длань Снега. – Мы готовы сопроводить вас за Большую, но после этого наш путь – путь Льда.

Старр не знал, что ответить лидеру Мерзлых. В последние дни, когда вместо королевских войск за дело взялись гвардейцы Братства – дела у армии Вольных пошли не так хорошо, как раньше. Без шаманов северного народа у него нет никаких шансов. Ловко выкрутился Орден из сложившейся ситуации. С юга Мереан, с востока Вольные – война на два фронта никому еще легко не давалась.

– Мы уйдем, как только Предатель и Копье будут в наших руках. До этого момента мое предложение в силе, человек, – Длань Снега коротко поклонился и вышел.

– Милый? – Таната видела как помрачнел Старр. Лис сдавленно улыбнулся.

– Пойдем наверх, – произнес он. – Не хочу больше читать.

Всю дорогу до их покоев Фоск молчал, и даже внутри, затворив двери и сев у растопленного камина, не проронил ни звука.

– Что с тобой?

– Тана, как ты думаешь, что со мною может быть? – немного раздраженно ответил ей Старр. – Я не знаю, что мне теперь делать, понимаешь?

– Не расстраивайся, – девушка подошла к возлюбленному и принялась нежно разминать его широкие плечи. – Что-нибудь придумаешь. Ты у меня очень-очень умный.

Лис криво улыбнулся, радуясь, что Таната не видит его лица. Судьба вновь поставила его перед выбором. Вновь вернула к сражению у Малого Скола. Бросить все, и самостоятельно, с горсткой преданных людей отправиться искать Ладомара? Тогда Братство разметет осмелевших Вольных от Ясного и до восточного побережья. Тысячи поверивших новому Вождю людей погибнут просто так. Не было среди ближайших советников Старра ни одного хоть мало-мальски опытного полководца. Были рейдеры, умеющие быстро грабить прибрежные деревни, и так же быстро растворяться в лесах. Были хорошие поединщики. Но никто не мог управлять войском.

Остаться здесь после ухода Мерзлых и сражаться своими силами? Той армии, что стояла напротив Ясного, хватит чтобы обломать Вольным зубы раз и навсегда.

Бросить затею вытащить Ладомара и вместе с армией отступить за Большую? Не будет ли это предательством? Старр помотал головой:

– Принеси, пожалуйста, вина, милая, – попросил он Танату.

Та мгновенно упорхнула прочь.

Что выбрать?

– Почему бы не убить Шамана до того, как он попадет в руки северянам? – предложила Таната, когда вернулась обратно с двумя бокалами красного вина. – О каком, кстати, Копье, идет речь?

– О том самом, с помощью которого Усмий и создал Мерзлых, – задумчиво ответил Старр. Он вытянул длинные ноги и отпил из бокала. Терпкая, согревающая жидкость приятно прокатилась по нутру. Над камином висел гобелен с видом ночного замка. Черный утес переходящий в черную же твердыню. Маленькие огоньки факелов на стенах и серая хмарь неба. Неуютное зрелище. – Они его и ищут только потому что он выкрал реликвию, с помощью которой они создают себе подобных. Ты ведь никогда не видела у них детей или женщин?

– Нет.

– Без этого Копья они не могут производить на свет новых детей.

– Слава Халду, – Таната присела на поручень кресла и обняла Старра за шею. – Ну, так как тебе моя идея?

– Нет, и я удивлен, что это предложила ты, а не какой-нибудь имперский советник. Я так плохо на тебя влияю?

– Ну раз я на тебя повлиять не могу, – засмеялась девушка. Лис улыбнулся. Она всегда все воспринимала просто, он завидовал этому качеству.

– Я не хочу ссориться с Мерзлыми. Да и как ты думаешь, что подумают дети Льда, когда Копье вдруг снова пропадет, и выгода в этом будет только у нас? Боюсь, нам придется отступить.

– Народ обрадуется, – Таната сделала небольшой глоток из своего бокала. – Братство оказалось сильнее чем думали в племенах.

– А как же Ладомар?

– Мы можем отправиться с тобой на его поиски.

– Кто же останется здесь? Как старейшины воспримут исчезновение Вождя, заварившего всю кашу? Что будет, если Братство решит нас преследовать? – почти выпалил Старр.

– Как много вопросов, милый. Тебе, наверное, очень тяжело…

– Да уж, нелегко.

Размышления не давали ему покоя весь день, и половину ночи. Ближе к утру Старр пришел к выводу, что нужно спасать своих людей. Ладомар наверняка бы так и поступил. Потом, когда он подготовит себе достойную замену, то все равно отправится на поиски приятеля. Но сейчас… Сейчас ему было до смерти обидно, что он оказался в такой ситуации. Ответственность за тысячи жизни оказалась по другую чашу весов от дружбы. И дружба проиграла. Лис всегда считал себя хорошим другом, но сейчас с горечью понимал свою ошибку. В чужой стране, в чужом мире Ладомар остался один. На время, но все равно – абсолютно один.

Таната ободряла возлюбленного как умела. Его приятеля, странного паладина она вспоминала редко, и, по ее мнению, мрачный воин Небесного сам выбрал себе тропу изгоя. Ей было его чуточку жаль, но не более. Старр после тяжелого решения ходил мрачнее тучи. Ему удалось договориться с Дланью Снега о совместном отступлении, ему даже удалось уговорить сына Льда, чтобы тот позволил присутствовать при захвате Предателя. Лидер Мерзлых равнодушно согласился.

* * *

Шаман подошел к Ясному с востока. Все свое путешествие он старательно отводил глаза всем случайным путникам и военным патрулям. Сил старому колдуну хватало на многое, а за долгие годы службы в Братстве он научился скрывать следы Мерзлых от любознательных глаз. Шел дождь, капли падающие на бредущего по тропе Шамана почти сразу превращались в крошечные льдинки и осыпались белой крошкой на землю. Как только Верховный вышел из леса на дорогу в Ясный, то каждый шаг стал даваться ему с трудом. Он прекрасно знал, что ждет его впереди, и все существо сопротивлялось решению разума. Но дороги назад нет. Это единственное, что он мог сделать для детища своей жизни.

Ему вспомнился Халд. Вспомнился увлеченный огонь в глазах чародея, почитаемого многими за бога, его горячая речь, мечты, планы. В их первую встречу Шаман еще жил на Мерзлых островах и с холодным равнодушием взирал на жителей материка. Они казались ему суетливыми, мелочными созданиями. В их порт часто заходили купцы с юга, и у него была возможность изучать людей, не утруждая себя путешествием. Халд прибыл как раз на одном из торговых кораблей. Встреча их была, как казалось тогда, случайной. Мерзлый в тот день просто любовался морем, когда невысокий человек в теплой шубе, остановился рядом с ним.

– Красиво, да? – спросил его Халд, и Шаман, которого соплеменники знали как Голос Вьюги, удивился.

Они разговорились, и Мерзлому понравилось беседовать с южанином. В человеческом волшебнике оказалось столько жизненных сил, столько энергии, что он заряжал ею всех окружающих и даже сын Льдов не устоял. Халд несколько недель гостил на острове (инкогнито, разумеется), в течении которых частенько находил время для общения с Голосом Вьюги, и когда пришла пора расставаться – сделал предложение, которое сначала шокировало Шамана, но потом…

Конечно, Халд был коварен. Разумеется, он приехал сюда не просто так пообщаться с Мерзлыми. Но Голос Вьюги его простил. За недолгое время их общения он особенно остро почувствовал, как бессмысленна жизнь на островах. Привычная, размеренная и скучная. Пустая. Созерцание сменилось жаждой сотворения. Может быть, волшебник его зачаровал? Кто знает, но Шаман до сих пор не жалел о содеянном. Да, он выкрал великую реликвию своего народа и сбежал вместе с Халдом на материк.

Но у них была идея. У них был план. Он стал Предателем для своего народа, но прожил лучшую жизнь, в то время как дети Льда – ее просуществовали.

Шаман с улыбкой вспомнил первые дни сотворения Братства. Вспомнил Твердеца, еще бодрого, уверенного в себе и в своем деле. Вспомнил тех чародеев, которые присоединились к Халду еще до сына Льда. Аля, набожный Блур, с которым у него сразу не сложились отношения, вампиры Рочек и Лаван. Сумрак, ставший Мерзлому другом и сгоревший позже в жерле «божественной» войны. Вспомнил, как он отказался от места среди Верховных чародеев и вместе с Твердецом (рыцарем до мозга костей) настоял на создании Ордена. Кто знал, что со временем власть перейдет к ним?

Не все было гладко, не все решения Халда были верными. Но они выстояли, выдержали.

Даже когда Халд сковал обоих вампиров Присягой, а затем объявил подобных магов вне закона. Даже когда Блур яростно возненавидел его за предательство Рочека и Лавана, но не поднял бунт, а втайне от всех стал Поставленным и ушел в Путаные места. Даже когда вынужденно отошла от дел Белая.

Не сломались!

Верховные рыцари возглавили Братство Чародеев, и никто в Анхоре так ничего и не узнал. Для них жизнь продолжалась. Хорошая, счастливая. Та, о которой создатели всегда мечтали, но никогда не испытывали.

Пробитые стены Ясного приближались. Северный ветер донес запах моря. Этот город строил Победитель, сейчас зализывающий раны в лагере Ордена к западу отсюда. Прежде небольшой рыбацкий поселок расцвел, оброс сотнями домов и высокими стенами, превратился в местный центр. Шаман вдруг остро почувствовал свое одиночество. Он так скучал по тому, старому Братству. Ему так не хватало прежних времен. Многое изменилось. Многих соратников тех времен больше нет рядом. Рыцари Клир, Шутник, Ленивый Тигр, Невидимка, а теперь еще и Лев, Прелат, Сухой… Десятки имен. Кто-то уснул, кто-то погиб.

Пришла и его очередь. Он больше не хотел… быть.

«Я здесь!» – он отослал сообщение Длани Снега и остановился у начала моста. Окованное железом древко Копья звякнуло о камни.

Ворота затрещали сразу после его слов, и Шаман гордо расправил плечи. Из города вышло трое Мерзлых и два человека. Одного из людей Верховный узнал сразу. Девчонка, отказавшаяся взять проклятое кольцо и поработить им паладина из южных земель. Хорошо, что не взяла. Все к лучшему.

Первым вышагивал сам Длань Снега, по бокам от него плыли над мостом два древних шамана. Их Рыцарь Братства тоже знал. Дыхание Зимы лично обучал в свое время нерадивого сына Льда премудростям шаманства, а слава об умении Света Севера гремела уже тогда, когда Предатель и не думал о бегстве.

Процессия остановилась в двух шагах от Шамана.

– Копье, – протянул руку лидер Мерзлых.

– Тебя зовут Старр? – Верховный перевел бирюзовый взгляд на высокого человека и перехватил Копье поудобнее.

Южанин кивнул.

– Эйдор спасет твоего друга. Кроме него никто уже не поможет паладину. Уводи своих людей.

– Копье! – требовательно повторил Длань Снега. Шаман, не отрывая взгляда от глаз Старра, протянул Мерзлому реликвию северного народа.

Вождь Вольных промолчал, хотя удивления не скрыл.

– Эйдор в Анхоре. Он справится. Уходите за Большую, – Верховный, наконец, посмотрел на Длань Снега. Тот с трепетом держал в руках Копье, и на лице бородача проступала непривычная улыбка.

– Прощай, сын Льда, – произнес, наконец, лидер Мерзлых и направился обратно в город. Оба шамана последовали следом.

Люди недоуменно переглянулись, но задерживаться не стали, оставив Верховного рыцаря на мосту.

– Почему вы не покарали его? Я был уверен, что вы убьете Предателя, – Старр быстро нагнал Длань Снега.

– Копье у нас. Это главное. Не сравнивай нас с людьми, человек. Ты нас не знаешь, – тот даже не посмотрел на Лиса. На губах Мерзлого играла победная улыбка. – А отступник покарает себя сам. В нем горит огонь.

– Шаман опасен, – шепнула Таната. Перед входом в город Старр обернулся на стоящую под дождем фигуру Предателя.

– Он очень силен, милый. Его нельзя так оставлять.

Бывший король смотрел на поникшего врага, но не мог найти в себе места ненависти. Наоборот, он был благодарен воину Братства за весть о Ладомаре. Знал или нет Шаман, но он сбросил с души Старра огромный камень.

– Вождь, – осторожно окликнули его из-за стен, и Лис, встрепенувшись, быстрым шагом вернулся в город.

Шаман так и не ушел. Ему некуда было идти. Тот мир, где ему было хорошо, остался в прошлом.

«Представь, брат! Мы воплощаем сказку!» – так сказал в свое время Твердец. Они были особенно дружны. Пока верный товарищ не «уснул», оставив Мерзлого одного.

Сын Льда вдруг почувствовал необычайное жжение в глазах, но, отчего-то, на душе сразу стало легче. Лица старых, давно пропавших друзей неожиданно согрели его сердце. Изумленно дотронувшись до лица, Предатель почувствовал мокрые следы.

У них получилось. Они и правда создали сказку. Но все хорошие истории рано или поздно заканчиваются.

Фигура Мерзлого простояла у стен Ясного всю ночь, раздражая часовых, а наутро стражники увидели перед мостом лишь небольшую кучку промокшего тряпья.

Глава седьмая

В тот момент, когда из истории Анхора ушел Шаман – Эйдор находился у подножья горы Вестника и собирался с мыслями. Там, наверху, в нескольких сотнях футов над землей, под защитными барьерами чародеев Братства прятался Небесный Горн.

Инструмент.

Мысль о том, что все, во что когда-то верил Эйдор – ложь, выводила юношу из себя. Он проверит. Он обязательно проверит.

– Что ты собираешься делать? – спросил задумчивого приятеля Руд. Воин последнее время чувствовал себя неуютно, если раньше он хоть как-то принимал участие в действиях, то теперь его участью оказалось «сидеть и ждать, пока дядя Эйдор все сделает». Роль незавидная и очень скучная. Все чаще приятель ловил себя на мысли, что такая жизнь ему становится не по нутру. Бросать человека, столько раз вызволявшего из переделок – не хотелось, но и продолжать путешествие в роли «того хорошего парня у костра» тоже не улыбалось.

– Надо кое-что проверить. Подождешь меня здесь, – вампир даже не посмотрел на приятеля.

Сегодня было ветрено. Порывы стихии играли кронами деревьев и пускали пушистые волны над лесом.

– Опять, – расстроено протянул Руд. Где-то в душе он надеялся, что времена, когда они работали командой вернутся. Но сила чародея росла, и воин все чаще ловил себя на дурных мыслях о дальнейшей судьбе их странствий.

Юноша не ответил. Он плавно поднялся в воздух и медленно поплыл к вершине горы.

Эйдор давно не мог позволить себе увидеть мир прежним. Если раньше, чтобы узреть океан сил – ему нужно было закрыть глаза, то теперь он ощущал его постоянно. Все, абсолютно все перестало быть для него чем-то физическим. Он мог черпать магию отовсюду, он мог менять природу окружающих вещей. Вплетать новые нити, забирать старые.

Дар лишил его красоты простого мира. Наверху, среди ровного потока чар, он насчитал около пяти небольших водоворотов. Дозорные чародеи Братства. Легкая добыча. Колдуны даже не успели понять, что их атаковало. Все погибли в один момент, хоть и находились друг от друга на приличных расстояниях. Отдача от убийства чародеев лишь чуть-чуть пощекотала внизу живота, но прежних ощущений не доставила.

Когда юноша оказался у Небесного Горна, то завис над святыней этого мира.

– Инструмент ли ты? Или Бог? – спросил он у сияющего холодным светом шара. Его аура отличалась от окружающих потоков. Она была плотнее, спокойнее, но она была всего лишь магией. Эйдор несколько мгновений решался на последний шаг, после которого пути назад не будет. Его руки поднялись в воздух, ладони словно обхватили Небесный Горн, и вампир прикрыл глаза, а затем легонько хлопнул. Он не видел, как побелело небо, но услышал грохот камней. Стены, долгие годы прикрывавшие «бога» завалили пустую площадку. Мир не содрогнулся, не исчез. Юноша не почувствовал ровным счетом ничего.

– Инструмент… – прошептал вампир.

В душе стало невыносимо пусто. До последнего момента Эйдор надеялся, что его что-нибудь остановит. Глас, знак, сила сферы, хоть что-нибудь.

Не случилось.

– Ты видел? Ты видел? – Руд тыкал пальцем в небо и тормошил мрачного приятеля за плечо. Воин несколько минут пораженно смотрел на ослепительно белое небо, в котором только сейчас стала проступать привычная синева. Вернувшийся вампир так головы и не поднял.

– Руд, – вдруг произнес он.

– А? Ты посмотри, Эйдор!

– Руд, – резче повторил юноша. – Мне кажется, что нам пора расстаться.

– Че? Прямо здесь? – опешил воин.

– Я собираюсь посетить еще одно странное место, а затем хотел бы остаться один.

Руд прищурился, не прочитал ли колдун его мысли?

– Слышь, Эйдор. Я все понимаю, но давай не здесь? Было бы очень здорово, если б ты вернул меня в Мирамию, например, или че там от нее осталось? А там и разойдемся, че говорить. Не нужен я тебе больше, вижу.

– Нет. В Мирамию не полечу, – покачал головой Эйдор.

– А тут-то мне че делать? – заволновался Руд. – Я даж не знаю куда идти!

– Война скоро кончится. Это хорошая страна, – отстраненно произнес юноша. – В нескольких милях отсюда я чувствую поселок. Там хорошо.

– Эээ…

Вампир шагнул к приятелю, и буквально в следующий миг они оказались посередине крупной деревеньки. Руд пошатнулся от неожиданности. Он, конечно, задумывался о подобном исходе, но не ждал, что все произойдет так быстро.

– Дальше будет слишком опасно, мой друг, – Эйдор протянул приятелю гладкий черный камень. – Будет трудно – зови, и я приду.

– Как-то все не так, Эйд, – расстроено произнес воин. – Как-то не так должно было быть.

– Прости. Зови.

Юноша исчез, оставив приятеля на деревенской улице. Из всех окрестных домов на странного гостя взирали жители Новой Заставы. Руд сжимал в руках черный камень и растеряно озирался по сторонам. Затем хлопнул себя по поясному кошелю, проверив, не потерял ли скопленное золотишко, и, сдвинув соломенную шляпу на затылок, направился к первому попавшему на глаза дому:

– Люди добрые, к кому тут можно обратиться по поводу ночлега?

– А ты кто таков будешь? – дверь избы отворилась, и на пороге появился стареющий мужчина в распахнутой рубахе. Руд на миг залюбовался седыми зарослями на груди анхорца.

– Я-то? Я адепт Красноглазого Бога, – широко улыбнулся он.

– Не слыхивал о таких, – помрачнел старик.

– Я знаю столько историй, о которых ты не слышал, отец, – весело подмигнул ему Руд. – А эта всего лишь одна из них.

Суровость на лице анхорца растаяла, сухие губы дрогнули и старик улыбнулся ему в ответ:

– Тогда заходи, путник, рассказывай.

* * *

– Касик пост сдал, – бодро отрапортовал вооруженный алебардой воин и приложил ко лбу два пальца – Слава Братству!

– Слава! Эспали пост принял, – кивнул ему невысокий рыцарь и занял место бойца у входа в подземелья. Здесь он вахту нести не любил, предпочитая патрули на стенах крепости, или же за ее пределами. Но долг есть долг и приказ есть приказ. Кто-то должен и подвалы охранять. Работа нужная.

Эспали из Хески служил в Разломе уже пятый год и потому в крепости его знали все. Даже кое-кто из Верховных иногда, увидев ветерана на страже, приветливо кивал ему, как старому знакомому. Это было приятно. Многие не выдерживали в долине Грома больше года. Постоянный грохот, страшный свет с неба, угрюмые красные склоны вместо пейзажа – вполне достаточно для того, чтобы сделать место неприятным. Орден постоянно откомандировывал сюда бойцов, но на постоянную службу оставались единицы, и Эспали был среди них. Здесь ему нравилось, здесь нескучно. Из пролома регулярно лезли разные твари, да и в самой цитадели постоянно что-нибудь происходило. Это не гарнизонная служба в одной из захудалых крепостей у Путаных мест, где целыми днями делать нечего, и оттого офицеры истязают бездельничающих воинов постоянной муштрой.

Проводив отстоявшего смену рыцаря взглядом, Эспали прислонился к стене, поставил рядом алебарду и стянул с головы неудобный шлем. В случае чего – надеть его дело нескольких секунд, но пусть шея отдохнет. Все-таки не чепец носить приходится.

Ему предстояла еще одна долгая смена в забытом Халдом уголке крепости. Когда-то давно сюда и при обходах никто не совался, но уже почитай больше полугода вход в темницы охранялся круглосуточно. И, как оказалось, было от чего. Эспали усмехнулся. Так случилось, что легендарной личностью в Разломе он стал не только из-за своих пяти лет службы. Этой зимой, в декабре, он оказался героем, и многие новички даже опасались заговаривать с именитым рыцарем.

До сих пор никто не знал, что за гость посетил крепость Братства. Одинокий воин с парными клинками пробился сквозь все заставы, оставив за собой тропу из тел тех, кто пытался ему помешать. Маги и рыцари разных кругов оказались одинаково слабы перед стремительным незнакомцем. Иноземца не трогала ни магия, ни сталь. Медиум, один из Верховных, находившихся в тот день в крепости, неделю провалялся в лазарете, после того как попытался остановить загадочного воина. В коридорах, где шел бездоспешный гость, кипело сражение. Кровь залила каменные плиты, по которым он проходил. Всего этого Эспали, стоявший на страже входа в темницу – на тот момент не знал. Он также как и сейчас скучал на посту и размышлял об ужине, когда услышал легкие шаги наверху, на лестнице. Подхватив алебарду (а ну как офицер с проверкой?), рыцарь встретил незнакомца во всеоружии. Залитый чужой кровью гость вышел в коридор к подземельям, на другом конце которого замер удивленный Эспали. Одержимый чужак неспеша прошел все двадцать футов до рыцаря, и не отреагировал ни на один приказ. Только когда колющий удар алебарды пронзил беззащитную грудь иноземца, на лице последнего появилось выражение удивления. Иноземец был уверен, что легко устранит досадную помеху, и потому не тратил силы на бессмысленные приемы обороны.

Один удар – один труп. Когда сверху скатились подкрепления Братства, с магами, големами и десятками воинов – у входа в подземелья воцарилась изумленная тишина. Человек, от которого рикошетили заклинания, отскакивали копья, мечи и алебарды, лежал в луже крови на полу, а над ним стоял ничего не понимающий Эспали. Чародеи долго потом мучили рыцаря допросами, проверяли его самого, его оружие, его прошлое, но так ничего и не нашли. Даже сам Медиум, когда залечил раны, специально вызвал к себе удачливого рыцаря и пару минут с недоумением рассматривал внешне неказистого бойца. Потом сухо поблагодарил за службу и отпустил.

Никто в Братстве не знал, что их навестила кара Усмия. Склой все-таки добрался до Агона, находящегося в подземельях Разлома. Вот только камеры Халда и императора были по соседству, и аура бога антагониста сняла неуязвимость с непобедимого воина. Судьба бывшего мереанского рыцаря провела его через десятки сражений и сотни дней неистовой погони в анхорскую крепость Братства. Привела, и бросила на сыром полу темного коридора.

С тех пор имя Эспали простые рыцари произносили с придыханием. Воину, ставшему легендой, это даже нравилось, хотя порой и утомляло. Охрану с тех пор только усилили. Сейчас на этаже выше, перед выходом на лестницу, дежурило сразу четыре бойца и два мага. В подземельях крепости хранилось нечто странное, и, судя по всему, нужное кому-то из врагов Братства. Эспали, кстати, было совсем не интересно, что там может быть. Он справедливо считал, что это не его ума дело, но каждый раз, заступая на пост у темного входа, молился Халду, чтобы в его смену ничего не произошло. Если тот одинокий гость выкосил многих умелых воинов Братства, и потерпел поражение, то в следующий раз здесь появится противник посерьезнее предыдущего посланника, и ударом алебарды его уже не свалишь.

Смена Эспали проходила, как обычно тихо и спокойно. Воин больше боролся с коварным желанием присесть и прикорнуть в ожидании сменщика. Позволить себе столь низкие мысли он никак не мог и потому старательно гнал их прочь. Время шло, рыцарь скучал, Разлом грохотал и чуть потрескивали факелы в коридоре.

Тоскливый мир порвался внезапно. Наверху раздались крики, и, проклиная свою судьбу, рыцарь подхватил шлем и насадил его на голову. Раздался хлопающий звук, что-то затрещало, будто кто-то бросил в костер ворох сухих сосновых иголок и крики разом оборвались. Проклятый ремешок на шлеме никак не желал застегиваться, и когда в коридоре показался человек, рыцарь плюнул на крепеж, схватил алебарду, но бессильно замер. То, что приближалось к нему от лестницы человеком не было. Фигура сияла алым светом, и под копной седых волос вместо глаз полыхали два жутких огня. Ноги рыцаря предательски задрожали.

– В сторону, – тускло проговорил гость. Эспали сглотнул, но сделал шаг в сторону прохода и загородил его. Не для того он служил Братству, чтобы бросить пост.

– Уходи, – попросил он незнакомца.

Сердце в груди часто и шумно бухало, словно после длительной пробежки. Во рту рыцаря пересохло. Перехватив алебарду, он направил ее на демоническую фигуру, но в тот же момент его откинуло прочь, к стене, и сила удара выбила воздух из легких Эспали.

– Я не хочу убивать, – произнес незнакомец.

– Туда нельзя, – просипел рыцарь и попытался пошевелиться, но не смог. Ни один мускул не отзывался на его усилия.

– Мне – можно.

Демон прошел мимо парализованного воина и спустился в подземелья. По лицу Эспали градом катился пот от усилий, он пытался вернуть контроль над своим телом, чувствуя себя похороненным заживо. Рыцарь с трудом смог восстановить дыхание, но по-прежнему стоял у стены, сжимая в непослушных руках бесполезную алебарду.

Обратно незнакомец вернулся не один. Чуть позади демона по воздуху плыли тела двух человек. Видимо, их все это время и сторожили воины Братства. Процессия медленно миновала коридор и исчезла на лестнице. Только через несколько долгих минут рыцарь, победивший Склоя, выронил оружие и бессильно осел на пол. Мышцы заломило так, что Эспали сквозь зубы завыл от боли и скорчился, прижимая к животу руки и ноги.

Ему вновь повезло. Эйдор проделал путь через всю обитель Братства выжигая себе дорогу заклинаниями и сметая с пути всех, кто пытался хоть как-то остановить красноглазого мага. Изначально он пытался управляться безобидными чарами, но вскоре, после множества колдовских ударов и яростных атак десятков воинов Ордена, вошел в боевой раж, который, на счастье Эспали, сошел на «нет» после короткой схватки наверху лестницы.

Вампиру пришлось проделать весь путь по Разлому пешком. Странная аура вокруг величественной крепости не позволяла ему ни летать, ни ворваться сюда при помощи «прыжка». Загадочное место, проклятое. На обратной дороге Эйдору вновь пришлось вступить в бой. Рыцарей и чародеев в цитадели Ордена оказалось как грязи. Тщательно оберегая глупо улыбающихся Агона и Ладомара, юноша вновь сеял смерть. Заклятья рвали на части бронированных латников, размазывали по стенам волшебников Братства, превращали в прах многочисленных големов. Вампир черпал силы для заклятий из тел убитых, тянул ее из воздуха, и упрямо шел к выходу из Разлома.

Вскоре звук очень низкого рога Верховных потряс долину Грома, и Братство прекратило бессмысленные атаки. Со стен крепости Эйдора, уходящего к границе Разлома, провожали сотни ошарашенных глаз. Этот день надолго войдет в историю Ордена. Один чародей разметал лучших воинов и магов как котят, пришел, забрал что ему было нужно и ушел невредимый.

Никто из уцелевших не думал, что юноша вернется. И когда Эйдор пересек магический барьер Разлома – облегченный вздох повис надо долиной Грома. Но когда вампир возник снова – все решетки ворот, ведущих в крепость, моментально опустились.

Вампиру столь смешная преграда не стала помехой. Первые же запоры рухнули, едва он ступил на длинный мост, но в этот раз сквозь громыхание Разлома до людей донесся усиленный магией голос:

– Не мешайте мне, и никто не пострадает!

Его послушались. Ему уступили дорогу. Красноглазый Бог вошел в недра цитадели Братства и принялся спускаться вниз, по многочисленным лестницам, минуя темные залы и узкие коридоры. Все ниже и ниже. Эйдор искал путь к Кузням. Он знал, что раз Верховные проходят в них инициацию – значит должен быть и ход, которым они пользуются.

Спуск занял у него несколько часов, и все это время он повторял:

– Не мешайте и будете жить!

Медиум слышал его голос. Он сидел в зале Совета, на своем троне, и облокотившись на холодную спинку, смотрел в алое небо Разлома. Пришло время перемен. Взгляд рыцаря скользнул по затянутому паутиной телу Твердеца.

– Прости, Магистр…

Орден впервые ничего не мог сделать, ему оставалось лишь ждать и надеяться, что странный гость исполнит свое обещание.

Последняя дверь была опечатана заклятиями Шамана. Эйдор остановился перед окованной сталью преградой и чуть склонил голову. Многих магов, может быть, она бы и остановила, но вампир давно уже не был простым волшебником. Каменные стены, удерживающие дверь, растаяли и она с грохотом рухнула на пол. Эйдор вошел в огромную пещеру и почувствовал невыносимую духоту этого места. От жары на лбу юноши выступили капли пота.

В дальней стене пещеры, над огромной наковальней, бурлило пламя Подземных Кузен.

– Инструмент, – тихо произнес он. Под силой его чар наковальня треснула и рассыпалась в прах. А затем юноша выдернул огонь из стены. Сгусток пламени повис под сводами пещеры, и несколько долгих секунд Эйдор его рассматривал.

– Инструмент, – повторил он, и погасил Подземные Кузни.

Земля содрогнулась, и вампир настороженно посмотрел на своды пещеры. Выдержат ли? Дрожь земли прошла, ни один камень не упал вниз.

В душе чародея плотно воцарилась пустота. Мир безбожия, мир, поклоняющийся инструментам. Но там, где нет бога, всегда есть место новым небожителям. Тем, кому есть дело до забытого мира.

На обратной дороге никто не посмел остановить молчаливого волшебника и вскоре Красноглазый покинул долину Грома.

Тела Агона и Ладомара он оставил неподалеку от выхода, скрыв их от любопытных глаз в небольшой пещерке. Теперь же, когда дело было сделано, он мог совершить то, ради чего предпринял столь долгий путь. Путь, так изменивший его жизнь. Эйдор сел рядом с освобожденными пленниками. На безмятежных лицах обоих жертв Доброго Зелья царили счастливые улыбки. Стоит ли их вообще будить, раз им так хорошо? Стоит ли их возвращать в мир без веры? Особенно паладина.

Юноша положил голову на колени, задумчиво глядя на старых… друзей? Он видел чужеродные нити в их телах. Он знал, что даже необратимое действие можно обратить. Аура Агона была ярче, но такой она и должна быть у чародея. В сплетении потоков вампир разглядел и силу Усмия, на миг задумавшись, нужна ли она императору Мереана.

– Инструмент, – прошептал Эйдор, и оставил ее в покое. Погрузив застонавшего волшебника в сон, вампир приступил к Ладомару и также лишил его следов Доброго Зелья. А затем с улыбкой подцепил темную нить, опутывающую все тело паладина. Теперь он знал разгадку имени старого приятеля. Чуждая магия, вечная спутница несчастного странника. Усыпив и его, Эйдор набросил на место, где они находились, сразу несколько защитных щитов и удобно устроился на земле. Сон мгновенно сморил юношу.

Утром пошел дождь и разбуженный им вампир несколько минут лежал на земле и смотрел как разбиваются о камни тяжелые капли. Мир за пределами пещеры подернулся дымкой ливня. С трудом оторвавшись от расслабляющего вида, Эйдор поднялся на ноги и разбудил спасенных «богов». У него не было времени ждать пока те очнутся сами. Юноше предстояло еще многое сделать. Очень многое.

– Ох ты, – оказались первые слова Ладомара. Паладин, спросонья, резко откатился в сторону от Эйдора, но спустя миг узнал старого знакомого: – Что это с тобой?! Проклятье, как ты меня напугал. А где это я?

– Присоединюсь к вопросу, – глухо пробормотал Агон. Император Мереана неуклюже сел и оглядел пещеру, в которой они оказались, а потом уставился на вампира и озадачено добавил. – Ко всем вопросам.

– Добро пожаловать в реальный мир, – юноша улыбнулся. Он, все-таки, молодец. Все правильно сделал.

– Анхорская стерва меня опоила, – поделился паладин. Он осторожно поднялся на ноги, пошатнулся и оперся о стену. – Ноги совсем не держат. Так где мы?

– Неподалеку от Разлома.

– Ого, – изумился Ладомар. Агон нахмурился, он о тайном месте Братства Чародеев ничего не знал. – А как нас сюда занесло? Мы же за Большой были.

Вампир хмыкнул и вкратце пересказал то, что произошло в мире пока оба «бога» были заняты Добрым Зельем, но умолчал о том, что Небесный Горн и Кузни уничтожены. Реакция у пробужденных оказалась разная. Паладин лишь удивленно кряхтел в течение всего рассказа, а вот Агон обхватил голову руками и смотрел на юношу с нескрываемым ужасом.

– Они разрушили все, что я сделал! – возмутился он под конец разговора. – Ввязались в еще одну войну! Ваогар? Никак от него не ожидал!

– Я знал, что он скользкийтип, – прокомментировал Ладомар. – Спасибо, Эйдор. Честно говоря, я не думал, что ты поможешь.

– Ваогар твой друг, – вампир пропустил слова паладина мимо ушей. Он смотрел на седого чародея. – Он, конечно, плохой человек, но тебя не предал.

– Спасибо, мальчик мой. Ты изменился.

– Многое изменилось, Агон. Ты даже не представляешь насколько. К сожалению, мне надо идти. Дальше вы уже сами.

– Ты знаешь что-нибудь про Старра? – поинтересовался паладин.

– В последний раз, когда я о нем слышал – он с армией Вольных и Мерзлыми дал по зубам анхорской армии где-то на востоке, – вампир ненадолго замолчал. – Я хочу вам сказать еще одно. Поймите правильно, но я бы рекомендовал вам просто исчезнуть. В ближайшем будущем вряд ли кому потребуется ваша помощь. Война скоро закончится. Я со всем разберусь.

Эйдор вытащил из поясного кошеля черный круглый камень и отдал его Агону:

– Если ты захочешь вернуться в Мереан – просто сожми его и попроси меня прийти. Но перед этим хорошо подумай, не дает ли тебе жизнь еще один шанс.

Седой император машинально взял в руки камень, и бросил на вампира непонимающий взгляд. Эйдор в ответ улыбнулся и исчез.

– Как-то странно все прошло, да? – буркнул Ладомар и осторожно выглянул из пещеры наружу. – Льет-то как. Зато тепло. Уже лето, что ли?

Агон не ответил, он держал в руках черный подарок молодого чародея и думал над его словами. Неужели он вырвался из ловушки власти? Неужели он действительно может начать новую жизнь? Неужели закончилась та пытка, когда все силы и время уходят на то, чтобы удержать падающую башню из кубиков?

– Что делать то будем, компаньон? – паладин вернулся к задумчивому мереанцу.

Тот поднял на него растерянный взгляд, а затем, неожиданно, улыбнулся:

– Знаешь… Я всегда мечтал завести корову. Простую такую. С пятнами на боку. Чтобы на лугу паслась. Моя корова, понимаешь? Только моя.

– Ты рехнулся? – поинтересовался воин.

– Кто знает. Но представь, домик. У леса обязательно. Хлев, а там корова. И у тебя все заботы только чтоб у нее была еда, а у тебя было молоко. Представляешь?

– Ты рехнулся, – кивнул паладин.

– Не уверен, Ладомар. Не уверен.

Воин вздрогнул, когда император произнес его имя без ошибки, но ничего не спросил.

– Ты это, – через какое-то время проговорил паладин, – не будешь против того, что моя корова будет вместе с твоей на одном лугу пастись?

Агон расплылся в широкой улыбке. Они друг друга поняли.

– Нет, Ладомар, я не против, – ответил он воину.

* * *

Повинуясь приказу уцелевших Верховных, все боеспособные отряды Ордена избегали боя и двигались к столице, где Белка собирался дать захватчикам последний бой. После отступления Вольных на востоке освободилось войско во главе с Победителем и сейчас оно быстрым маршем шло на помощь. Братство покинуло Разлом и также направлялось к столице. Поэтому после сражения у Южных Пределов, армия Мереана почти не встречала сопротивления по пути своего продвижения к столице. Почти.

Лихие Сотни непрестанно терзали войско Ваогара. Дерзкие наскоки на обозы, засады на дорогах, рейды по тылам. Южане с каждым днем проклинали Разящего все больше и больше. Он был неуловим, неудержим. Снова и снова его воины оказывались в тех местах, где их меньше всего ожидали. Могучие рыцари Мереана не могли угнаться за легкими кавалеристами Анхора. Пехота гибла под ливнем стрел, а стоило на линию огня выйти лучникам, как нападающие мгновенно отступали. Несколько чародеев Братства успешно прикрывали отряд Разящего от колдовских атак. У Лихих не было проблем с провиантом, не было проблем с отдыхом. Каждое поселение с радостью предоставляло защитникам ночлег, пока Ваогар не принял нетипичное для Мереана решение. Над Анхором поплыли черные дымы пожарищ. Горели деревни и города, вдоль дорог появились ряды виселиц. Любого, заподозренного в связи с людьми Разящего, вздергивали без суда и следствия, и те анхорцы, кто не покинул свои дома раньше, теперь бросились на север, подальше от захватчиков. Кроме Лихих в окрестных лесах появились партизанские отряды. Они разбирали мосты через реки на пути армии Мереана, копали ямы-ловушки на дорогах, расстреливали из луков дозорных.

А потом появился Красноглазый Бог. Впервые о нем донесли уцелевшие солдаты из отряда фуражиров. В небольшой деревне, у тракта на столицу южан, они попытались разжиться провиантом, прижав, для порядка местных жителей. Человек с горящими глазами появился в самый разгар действа и мгновенно спалил большую часть мереанцев, обратив остальных в бегство. После этого инцидента неизвестный маг появлялся все чаще, а по войску поползли слухи о новом божестве. Среди южан участились случаи дезертирства, иногда в лес уходили целыми отрядами. Почти все попадали под сабли Лихих, которые постоянно кружили вокруг, но даже солдаты Разящего не останавливали желающих закончить войну здесь и сейчас.

Одной ночью Красноглазый перебил всех Детей Серпа. Рослых молодцев император берег для финального сражения, но теперь, конечно же, не мог на них рассчитывать. Из Мереана через усмийцев пришли вести о гибели Светлого Духа.

Ваогар занервничал. Новое лицо в театре войны не несло ему ничего хорошего. Отметив, что неведомый враг не атакует сам, а в основном уничтожает отряды карателей, император запретил заходить в любые деревни на пути империи.

К столице Анхора южане подошли в середине августа, где встретили объединенное войско Братства. Две огромные армии застыли друг напротив друга, и впервые император усомнился в том, что ему по зубам одолеть северную страну.

– Может просто попросить их отдать нам Агона и по домам разойтись? – спросил он себя вслух. Советники промолчали, но за его спиной красноречиво переглянулись. Идея спасения императора давно уже не воодушевляла войско южан. Единственным возможным окончанием войны могла быть только победа и присоединение новых земель к Империи. Все прочие варианты не окупят тех потерь, что понес Мереан.

Ваогар и сам это понимал.

– Шучу, – добавил он, и услышал нестройный смех позади. Группа поддержки, будь она проклята.

Битву император собирался начать на следующий день. Если, конечно, находящийся в более выгодном положении Анхор не решит атаковать первым, и при этом потеряет свои позиции.

– Ваше Величество, – вдруг залепетал кто-то позади Ваогара. Удивленный возглас раздался справа. Над боевыми порядками поднялся встревоженный гул.

– Наверху, Ваше Величество!

Император задрал голову к небу и обомлел. В синем небе висел гневный лик. Точно такой же, что появился во время сражения у Путаных мест.

– В рядах противника волнение, – доложил чародей разведки. В его задачу входило постоянное наблюдение за войсками Ордена. Простым зрением многого не увидишь.

– Кто-то из магов шутит? – предположил Ваогар.

– Не могу понять, – ответил волшебник.

Лик нахмурился и глубокий, нечеловеческий голос обрушился на воинов:

– Смертные, войны не будет.

Над армиями повисла напряженная тишина.

– Войны не будет. Ни здесь, ни по ту сторону границы.

– Небесный Горн, что за самозванец? – взъярился Ваогар. – Отследите шутника!

Лик поплыл, облака вновь шли своей дорогой, но два глаза еще долго висели над застывшими армиями.

– Это Красноглазый Бог, – выдохнул кто-то из советников.

Ваогар резко повернулся к говорившему, и тот испуганно сжался.

– Нет других богов, кроме Небесного Горна и Подземных Кузен! – рявкнул Император. Спорить с ним никто не стал. – Это проделки анхорских магов, неужели не ясно?

Мереан не ушел. Войска Ордена также не сдвинулись с места. Молчаливое противостояние продлилось до ночи, и Ваогар приказал трубить отбой. Солдатам после дневного перехода нужен отдых. Со стороны армии Братства послышался аналогичный сигнал. В течение ночи на протяжении линии фронта иногда случались привычные магические стычки, но на большее ни одна из сторон не пошла. И только утром, с первыми лучами солнца, полки Ордена и южан двинулись друг к другу.

Лик не появился, хотя Император ожидал, что анхорцы еще раз попытаются избежать боя таким способом.

Когда две лавины воинов разделяло не больше полумили, поле будущего сражения содрогнулось. В небо взметнулись две огненные стены, сжигая первые шеренги как солдат Братства, так и бойцов Империи.

– Войны не будет! – потряс воздух гневный глас. – Возвращайтесь откуда пришли! Я открыл путь через Путаные места!

Ваогар изумленно смотрел на застывших перед преградой воинов.

– Ваше Величество… – промолвил волшебник. – Ни одному чародею не под силу такое!

– Значит под силу нескольким. Убрать огонь!

Маг даже не поклонился. Седовласый колдун много повидал на своем веку, но увиденное его шокировало. Отдав приказ волшебникам на линии фронта, он поднял глаза к небу.

– Он вернулся…

На сей раз лик состоял не из облаков. И, как показалось чародею, истекал кровью.

– Не пытайтесь погасить огонь новой веры! Отступите!

Одно за другим от магов пришли донесения, что им не удается побороть заклинание неизвестного волшебника.

– Ваше Величество… – седовласый передал известие Ваогару.

– Не испытывайте мое терпение, – продолжал вещать голос с небес.

Полки Ордена медленно двинулись вдоль стены, пытаясь обойти непобедимую преграду. Где-то за бело-золотыми рядами полыхнуло. Император не знал, что отдавший приказ Белка в один миг превратился в пепел.

– Ваогар, уводи своих людей. Войны не будет! – прогремел лик.

– Ваше Величество! Мы обязаны отступить.

Император с ненавистью смотрел на небо. Он привык полагаться на интуицию, а та во весь голос требовала чтобы Ваогар послушался неведомого противника. Но неужели весь этот проклятый путь был зря?!

– На войне всегда есть потери! – порычал владыка Мереана.

– Анхор отступает! – доложил волшебник.

Ваогар резко мотнул головой, зло сплюнул на землю и вновь покосился на кровавый лик:

– Мы уходим.

Он не знал, что этой фразой спас себе жизнь.

Эйдор наблюдал за тем, как черная армия втягивается под своды леса. Дело сделано. Но правильный ли выбор он сделал? Нужны ли людям там, внизу, перемены? Ведь за пределами смерти ничего не появится, не будет никаких чертогов и вечного счастья. Да, он позаботится о том, чтобы новая вера стала настоящей. Он позаботится о том, чтобы услышать молитвы истинно верующих. Он сделает так, что поверят все! Уходящие с поля солдаты разнесут весть о Красноглазом Боге по всему миру.

Ему, Эйдору, хотелось бы верить в то, что все вокруг созданное не зародилось само по себе, что он не животное с инстинктами, что у него есть душа. Что, после того как истечет его время на земле – откроется дорога дальше. Но теперь он знал правду, и она больно ранила душу. Заслуживают ли миллионы людей той же судьбы? Заслуживают ли они истину при жизни?

Вампир взмыл выше в небеса. Ему почему-то захотелось подняться так высоко, как было возможно.

Вера в Горн, Кузни, Халда, Усмия – умирала. С каждым днем все больше и больше. Жизнь ради жизни, жизнь без оглядки на будущее. Правильно ли это? Впрочем, какая теперь разница? Теперь над этими землями воцарился новый Бог. Когда-то романтичный инспектор Братства, а ныне убийца придумавший самую большую ложь с тех пор как был создан Небесный Горн и Подземные Кузни.

Эпилог

Дорога через Путаные места исчезла едва последний солдат ступил на земли Зуррага. Ваогар вернулся ни с чем, растеряв половину войска в неудавшейся военной кампании. По возвращению новый император пережил покушение, но бежал, и навсегда растворился где-то в землях Мереана. Утрата трона его ни капли не волновала, он вновь стал обычным странником, и счастью паладина не было предела.

Новый владыка Империи, глава одного из крупнейших родов, занялся, наконец, делами внутренними. На юге установился крепкий, прочный мир, за которым лично следил Красноглазый Бог.

* * *

– Гава! Па, гава! – розовощекий, крепкий мальчуган тянул руки к висящему над столом Хмурому Гонцу.

– Носатый, я не гава! – сварливо произнес тот и повернулся к Ладомару. Тот лишь улыбнулся, и покрепче обнял жену. – Чего ты улыбаешься? Вырастет такой же дурень как и ты!

Паладин не ответил, гостю он был рад, да и за сына горд. Простого ребенка вид летающей головы испугал бы до потери сознания, а Шиско лишь хотел потрогать вечного посланника Братства.

– Что там у вас происходит? – подал голос Агон.

– Да чего там может происходить? Войну с Вольными стараются не вспоминать. Твердец проснулся. Вместе с Белой Братство перекраивают, – покачнулся Гонец.

Ладомар хмыкнул. Каждому свое. Кому-то перекраивать, а кому-то надо думать о том, что дрова надо на зиму заготовить. Впрочем, Агон наверняка поможет. Паладин и бывший император Мереана поселились в небольшой деревушке на севере Стохолмья лет шесть назад, строились вместе да и помогали друг другу чем могли. Хорошее тут место, тихое. Вести добираются редко, да и не нужны они тут никому. Своя жизнь, свои заботы.

– Гава! – требовательно повторил Шиско.

– Шиса! – ворчливо отозвался Гонец.

– Ты к Старру заглянуть можешь? – спросил Ладомар.

– Да, о Носатый. Что передать?

– Горячий привет. Пусть в гости выбирается, я его год не видел уже. С женой и детишками, разумеется.

– Приказ понял, разрешите исполнять.

– Да ладно, куда спешить? Поболтаем еще.

Ладомар вдруг поймал себя на мысли, что он счастлив.

* * *

Руд прожил в Новой Заставе долгую и счастливую жизнь. О временах своего путешествия с Эйдором он вспоминал очень часто, но рассказывал о них немного. Байки южанина в деревне любили, особенно когда он рассказывал о сражениях, в которых ему довелось участвовать. Законченная Красноглазым Богом война миновала, казалось бы, совсем недавно, но молодым все еще будоражила кровь. Ветеран охотно делился правдой о битвах, с усмешкой остужая пыл горячих голов. Новую веру он тоже воспринимал скептически, несмотря на то, что почитателей Красноглазого Бога становилось все больше. Где-то ему строились храмы и алтари из черного камня, где-то нет, но никто не пытался запретить людям верить. Тем более, что слухи о новых появлениях и чудесах Эйдора полнились из года в год. Руд не знал, что за Путаными Местами вера в Красноглазого стремительно захватила все от запада до востока.

В один из вечеров, когда изрядно выпивший ветеран возвращался из кабака домой, то у своего крыльца он вдруг обнаружил лежащего человека. На дворе стояла поздняя осень, и к ночи изрядно холодало, поэтому пожилой воин забеспокоился о бедолаге. Склонился над ним, перевернул его на спину и замер.

Эйдор за все эти годы ни капли не изменился, вот только глаза больше не горели. Юноша часто и неглубоко дышал, словно балансировал на грани жизни и смерти.

– Эйдор?! – удивленно прошептал Руд. Вампир дернулся, посмотрел на постаревшего приятеля и вдруг счастливо улыбнулся.

– Как ты тут очутился, приятель? – спросил ветеран.

– Я… – чуть слышно просипел Эйдор. Замолк, собираясь с силами: – Руд… Я видел Бога! Я видел настоящего Бога!

– О чем ты? – не понял его Руд. Лоб вампира был холодным. – Давай я тебя в дом занесу, к печке.

– Руд, – с жаром зашептал Эйдор. – Когда стихает последняя молитва – Бог просыпается, чтобы взглянуть на своих детей!

Казалось, с каждым словом из вампира уходит жизнь.

– Понимаешь, Руд? Он проснулся! Проснулся и посмотрел на меня!

Ветеран с кряхтением подхватил приятеля на руки и затащил его в дом, но когда он положил Эйдора на лавку у печи, тот уже не дышал. Даже после смерти вампир улыбался. Пожилой воин устало сел рядом с трупом старого друга, стащил с головы шапку и тяжело вздохнул. Он так и не понял, что хотел сказать седовласый юноша.

* * *

На горе Вестника с громким ударом невидимого гонга возник сияющий шар Небесного Горна.

Примечания

1

Воинское звание.

(обратно)

2

Одно из высших армейских званий. Подчиняются командирам эскадрилий (боевым лордам) и лидеру всего корпуса (корпус состоит из десяти эскадрилий).

(обратно)

3

Один из трех магических Храмов. Жрецы Элементиума с малых лет обучаются управлять стихиями и использовать их. Цитадель Храма находится на планете Черномол, которая на заре становления империи стала подарком Храму от императора.

(обратно)

4

Еще одна магическая школа. Служители Медикариума постигают науку плоти и воздействие на нее. Знания используются как в мирных целях, так и в военных. Планета Храма — Терадо. Школа этой магии наиболее распространена в империи. Благодаря достижениям адептов Медикариума средняя продолжительность жизни увеличилась до двух сотен лет.

(обратно)

5

Воинское звание. Находится на ступень ниже стратега и выше старшего тактика.

(обратно)

6

Солокерцами зовут уроженцев планеты Солокер, славящейся очень суровым климатом. Жители этой планеты отличаются внушительным ростом и мощью.

(обратно)

7

Лоденские Мамонты — это элитные войска империи. Огромные управляемые боевые скафандры. Высотой достигают шестидесяти ярдов.

(обратно)

8

Наркотик, нелегально производящийся на планете Прокхат.

(обратно)

9

Звание простых служителей Храма.

(обратно)

10

Про инсектоидную расу, постоянно терроризирующую обитаемые миры, известно немного. В космосе «жуки», «тараканы» перемещаться не умеют. Однако матка способна выпускать «принцесс», которые легко преодолевают огромные расстояния, пока не обнаружат планету. После приземления «принцесса» выращивает себе слуг и может развиться в матку, если соберет достаточно корма для этого.

(обратно)

11

Глубина — начало бесконечности неизведанных империей систем. Считается, что где-то в Глубине находится ледяной ад, который и порождает матки инсектоидов.

(обратно)

12

Уважительное обращение к лицу мужского пола.

(обратно)

13

Военный пограничный корпус.

(обратно)

14

Уважительное обращение к лицу женского пола.

(обратно)

15

Самая молодая из магических школ. Объединяет в себе знания Медикариума и изучает влияние сил на плоть чужих рас.

(обратно)

16

Калькуляторы — народное название ордена Калькуляции. Еще одно имя — Орден мертвых. Очень многие бедняки заключают договор с Калькуляторами, и те используют их тела и мозг после смерти. Весь бюрократический, экономический и чиновничий аппарат находится в зоне ответственности мертвецов, что исключает возможность коррупции и человеческий фактор. В руках ордена находятся практически все потоки информации и хранилища любых данных. Обладают обширной сетью станций, расположенных во всех системах. Также имеют собственные вооруженные силы, призванные защищать объекты ордена от любого вторжения. Орден Калькуляции был основан одним из первых Халамеров (правящая династия), и потому мертвецы подчиняются им по праву крови.

(обратно)

17

Альянс — принятое определение союза чужих рас. Империя Лодена соседствует с Альянсом, но не является его частью.

(обратно)

18

Название планеты. Считается колыбелью искусств и культуры.

(обратно)

19

Некропехота «Дыхание смерти» — спецподразделение Медикариума. Вооруженные живые мертвецы, управляемые жрецом на расстоянии. Продать свое тело в эти войска очень выгодно, но условия отбора весьма суровы. Особым приоритетом пользуются жители Солокера. В случае если с «Дыханием смерти» подписал контракт кто-то из благородных, то в будущем мертвец может нести на себе герб своего дома.

(обратно)

20

Одно из подразделений Дома Раскаяния, использующее магию Медикариума для получения информации напрямую из мозга. Известно, что в течение двух-трех суток (иногда недели) ее можно изъять и с мертвого человека.

(обратно)

21

Популярное движение среди аристократов. Операции Медикариума способны блокировать в мозгу человека участки ответственные за чувство боли, чувство страха, голода и всех остальных, на выбор клиента и за отдельную плату.

(обратно)

22

Высшее воинское звание в корпусе. Чаще всего выбираются императором среди боевых лордов. Но бывают и исключения.

(обратно)

23

Высокий ранг в Храмах. Обычно сопровождаются целой свитой мортов поддержки.

(обратно)

24

«Кровавый мор» — десантно-штурмовые отряды. Частенько работают вместе с подразделениями Храмов.

(обратно)

25

«Зов битвы» — очень хорошо вооруженные и бронированные бойцы. Доспех «Зова битвы» считается непревзойденным по защитным характеристикам. Однако он же проигрывает в мобильности и ремонтопригодности в полевых условиях.

(обратно)

26

Орбитальные платформы, предназначенные для атаки наземных целей.

(обратно)

27

Шлем-армэ — шлем, полностью закрывающий голову и имеющий подвижное забрало, задняя часть выковывалась по линии шеи. — Примеч. ред.

(обратно)

28

Бацинет — европейский шлем XIV в. Иногда бацинет называли собачьим шлемом, т. к. своей формой он напоминал собачью голову.

(обратно)

29

Топхельм — на Руси такие шлемы назывались «ведро» или «горшок». В таком шлеме лицо закрыто полностью, оставались узкая смотровая щель и решетка для дыхания.

(обратно)

30

Котта — длинный кусок ткани с дыркой для головы посередине; надевали поверх доспехов.

(обратно)

31

(с) стих Алексея Погуляя.

(обратно)

Оглавление

Александр Вайс Крах и возрождение

  Пролог. Всесокрушающая Тьма

  Глава 1. После конца

  Интерлюдия. Крах

  Глава 2. Один из последних в роду

  Глава 3. Наглое мародёрство

  Глава 4. Оставленный хаос

  Глава 5. Долгожданный отдых

  Глава 6. Новая эпоха

  Интерлюдия. Преобразование мира

  Глава 7. Начать новую жизнь

  Глава 8. Наскрести денег

  Глава 9. Поступление в Институт

  Глава 10. Начавшееся обучение

  Глава 11. Условия новой эпохи

  Глава 12. Своим чередом

  Глава 13. Поохотимся на монстров?

  Глава 14. Незапланированная практика

  Глава 15. Отстрел мелочи

  Глава 16. Первый серьёзный противник

  Глава 17. Применение на практике

  Глава 18. Меняющийся мир

  Глава 19. Хорошее положение

  Глава 20. Рутина и волнения

  Глава 21. Течения в мире

  Интерлюдия. Новая стабильность

  Глава 22. Продолжение обучения

  Глава 23. Наращивая темп и обновление снаряжения

  Глава 24. Путь архимага?

  Глава 25. Рост за полгода

  Интерлюдия. Где-то в мире

Александр Вайс Одинокое странствие

  Интерлюдия. За гранью

  Глава 1. Дальняя дорога

  Глава 2. Начало соревнований

  Глава 3. Полоса препятствий

  Глава 4. Третий этап

  Глава 5. У мира иные планы

  Глава 6. Большой и разносторонний мир

  Интерлюдия. Высший монстр

  Глава 7. Дальний запад

  Глава 8. Упадок цивилизации

  Глава 9. Стальной конь

  Глава 10. Так определённо веселее

  Интерлюдия. Тёмные времена

  Глава 11. Выгодный обмен

  Глава 12. Через границу и дальше

  Глава 13. Территория врага

  Глава 14. Проблемы подходов

  Глава 15. Проникновение

  Глава 16. Бегство в опасную зону

  Глава 17. Наказание за жадность

  Глава 18. План б

  Глава 19. Подходящее оружие

  Глава 20. Подготовка засады

  Глава 21. Всё ещё растение

  Глава 22. Через пещеры

  Глава 23. Родное небо

  Глава 24. Заслуженная безопасность

  Интерлюдия. Результат геройств

Александр Вайс Изменчивый мир

  Интерлюдия. Сбор сил

  Глава 1. Возвращаясь к спокойствию

  Глава 2. Достойный уровень

  Глава 3. Оригинальные методы экзамена

  Глава 4. Зато привыкла к небу

  Глава 5. Заканчивая этот этап

  Глава 6. Новый отряд

  Глава 7. Начавшая служба

  Глава 8. Ещё один

  Глава 9. Отстоять границу

  Глава 10. Важное задание

  Глава 11. Эксперименты

  Глава 12. Диверсия

  Глава 13. Конец

  Глава 14. Нечто иное

  Интерлюдия. Далёкое прошлое

  Глава 15. Крылья шторма

  Глава 16. Магия не для людей

  Глава 17. Милосердие

  Глава 18. Цели и истинны

  Интерлюдия. Конец Эпохи

  Глава 19. Что дальше?

  Глава 20. Тогда я остановлю это

  Глава 21. Иной уровень

  Глава 22. Возвращение?

  Глава 23. Небольшая передышка

Александр Вайс Тайны древнего мира

  Глава 1. Начнём понемногу

  Глава 2. Магия для иных целей

  Глава 3. Идеальная авиация

  Глава 4. Что движет магией

  Глава 5. Битва

  Глава 6. Настоящее оружие

  Глава 7. Лично

  Глава 8. Немного планов

  Глава 9. Так действительно удобнее

  Глава 10. Тут не задерживаемся

  Глава 11. Зря времени не теряют

  Глава 12. Бесценное сокровище

  Глава 13. Магия Пространства

  Глава 14. Тихий ужин

  Глава 15. Движемся дальше

  Глава 16. Проблемы на юге

  Глава 17. Как культурные монстры

  Глава 18. Что скрывает море

  Глава 19. Правители мира

  Глава 20. В ожидании

  Глава 21. Перед общей угрозой

  Глава 22. Апокалипсис

  Глава 23. Истина

  Глава 24. Дух всех стихий и концепций

  Глава 25. В ином качестве

  Глава 26. Просто поговорить

  Глава 27. Вторая фаза битвы

Вайс Александр Терминус. Том 5. Стражи жизни

  Глава 1. Дракон Пустоты

  Глава 2. Новый виток путешествия

  Глава 3. Васон

  Глава 4. Немного дружелюбности

  Глава 5. Знания о мире и начало поисков

  Глава 6. Немного планов и исследователи

  Глава 7. Полёты над лесами

  Глава 8. Обычная разведка

  Глава 9. Ещё немного битв и общения

  Глава 10. Первый хороший знакомый

  Глава 11. Охота на монстров и ценный клиент

  Глава 12. Новый посох

  Глава 13. Зайдём с иной стороны

  Глава 14. Империя Солнца

  Глава 15. Третий подход

  Глава 16. Всё оказалось несколько проще

  Глава 17. Союзники здесь и решение

  Глава 18. Перебор трофеев

  Глава 19. Потому что это жестоко

  Глава 20. К драконам

  Глава 21. Ураганом

  Глава 22. Отчистка серого дракона

  Глава 23. Массированная атака и потеря следа

  Глава 24. Время историй

  Глава 25. Мирный отдых

  Глава 26. Ожидание

  Глава 27. Исток Разрушения и аукцион

  Глава 28. Небольшое обновление

  Глава 29. Двигаемся дальше

  Глава 30. Боевая поддержка

  Глава 31. Плоды

  Глава 32. Иное решение

  Глава 33. Раскалённая пустыня

  Глава 34. Следующая фаза

  Глава 35. Разрушенный план

  Глава 36. Битва

  Глава 37. После шторма

Вайс Александр Терминус. Том 6. Стражи жизни

  Глава 1. Что ждёт дальше

  Глава 2. Спокойствие

  Глава 3. Корабль

  Глава 4. Подготовка

  Глава 5. Необъятная вселенная

  Глава 6. Против флота

  Глава 7. Всё же придётся спуститься

  Глава 8. Ещё один новый мир

  Глава 9. Города призраки

  Глава 10. Первые следы

  Глава 11. Странные результаты

  Глава 12. Список на проверку

  Глава 13. Более конкретные цели

  Глава 14. Углубление расследования

  Глава 15. Странные течения

  Глава 16. Почти как по маслу

  Глава 17. Мир зарождающейся магии

  Глава 18. Возможность

  Глава 19. Миссия с высоким риском

  Глава 20. Волнительное ожидание

  Интерлюдия. Непривычный метод действий

  Глава 21. Ты определённо явишься сюда

  Глава 22. Придётся немного иначе

  Глава 23. Необычный мир

  Глава 24. Старинный уголок

  Глава 25. Время битв

  Глава 26. Подобно взрыву

  Глава 27. Итоги

  Глава 28. Подготовка

  Глава 29. За гранью трансцендентности

  Эпилог. До конца вечности

Александр Вайс На границе миров. Том I

  Глава 1 На границе миров

  Глава 2 Древняя станция

  Глава 3 Ira gentis

  Глава 4 Цитадель погибшей цивилизации

  Глава 5 По другую сторону

  Глава 6 Могущественная древняя цивилизация?

  Глава 7 Странный мир контрастов

  Глава 8 Город новой эры

  Глава 9 Плотное знакомство с миром

  Глава 10 Клятва

  Глава 11 Начало войны великих наций

  Глава 12 Шаг к иной цивилизации

  Глава 13 Ценности нового мира

  Глава 14 Первый день в странном городе

  Глава 15 Масштабные планы

  Глава 16 Небольшой детективный эпизод

  Глава 17 Жестокий мир

  Глава 18 Ураган вокруг древних технологий

  Глава 19 Конец шторма

  Глава 20 Наконец можно немного освоиться

  Глава 21 Дикие горы

  Глава 22 В ловушке

Александр Вайс На границе миров. Том II

  Глава 1 Первый из многих

  Глава 2 Уничтожить высшего монстра

  Глава 3 В дальний путь

  Глава 4 Сердце империи

  Глава 5 Пестрая команда

  Глава 6 Перед испытанием

  Глава 7 Вечные конфликты высокородных

  Глава 8 Хаос на испытании

  Глава 9 Конец битвы

  Глава 10 Итоги

  Глава 11 Первый шаг

  Глава 12 Опасности в тени

  Глава 13 Путешествие в опаснейший магический лес

  Глава 14 Переломный момент

  Глава 15 Древняя база

  Глава 16 Новый путь

  Глава 17 Планы

  Глава 18 В другую часть мира

  Глава 19 Ризтек

  Глава 20 Банды окраины империи

  Глава 21 Задание в Ризтек

  Глава 22 Побег

Вайс Александр На границе миров. Том III

  Глава 1 Битвы за наследие

  Глава 2 На штурм!

  Глава 3 Война за древние технологии

  Глава 4 Награды и один из важных шагов

  Глава 5 Дальнейшие планы

  Глава 6 Неожиданная встреча

  Глава 7 Противник иного уровня

  Глава 8 Дальнейшие планы

  Глава 9 Надежный схрон

  Глава 10 Странные дела случайного врага

  Глава 11 Новая встреча

  Глава 12 Стабилизация ситуации

  Глава 13 Бесконечная буря

  Глава 14 Это не наш мир

  Глава 15 Бесконечный бег

  Глава 16 Сердце Цитадели Эсилий

  Глава 17 Творение величайших инженеров

  Глава 18 Проблемы жителей величайшего наследия

  Глава 19 Древняя история и начало плана эвакуации

  Глава 20 Подготовка к вылазке

  Глава 21 Вылазка за деталями и пополнение снаряжения

Вайс Александр На границе миров. Том IV

  Глава 1 Перед началом эвакуации

  Глава 2 Немного не по плану

  Глава 3 Величайшие риски

  Глава 4 Бегство

  Глава 5 Во тьму и неизвестность

  Глава 6 Смертельный риск

  Глава 7 Большее, чем я смел представить

  Глава 8 Начало захвата Магни

  Глава 9 Пора отомстить

  Глава 10 Следующий шаг

  Глава 11 Слишком долгая история

  Глава 12 Одни из немногих

  Глава 13 Штурм станции

  Глава 14 Эскалейд-1

  Глава 15 Новые цели в Цитадели Эсилий

  Глава 16 По знакомым местам

  Глава 17 Вновь в империи

  Глава 18 Новый рассвет и стабилизация в Эдриг

  Глава 19 База врага

  Глава 20 Невероятное открытие

  Глава 21 Последняя из своего народа и на пороге большого мира

Вайс Александр На границе миров. Том V

  Глава 1 Нам открыта бесконечность

  Глава 2 Полет стратегического крейсера

  Глава 3 Федерация Нерей

  Глава 4 Абсолютное оружие

  Глава 5 Воссоединение

  Глава 6 Диверсии и разведка

  Глава 7 Миссия спасения

  Глава 8 Бесконечный свет

  Глава 9 Величайшая угроза

  Глава 10 У всего есть предел

  Глава 11 Хаос расколотой цивилизации

  Глава 12 Начинающийся шторм

  Глава 13 На пороге войны миров

  Глава 14 Руины территории врага

  Глава 15 Первое столкновение с Эрт

  Глава 16 Последняя цитадель древних

  Глава 17 Новый виток вражды миров

  Глава 18 Новые тактики войны

  Глава 19 В сердце территории Эрт

  Глава 20 За гранью есть те, кто наблюдает за нами

Вик Флавий Граф Лазарев. Том I

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

Вик Флавий Граф Лазарев. Том II

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

Вик Флавий Граф Лазарев. Том III

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

Вик Флавий Граф Лазарев. Том IV

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

Вик Флавий Граф Лазарев. Том V

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Эпилог

Юрий Погуляй КОМПАС ЧЕРНОГО КАПИТАНА

  Пролог

  Глава первая Одноглазый

  Глава вторая Цирк «Четыре хвоста и бродяга Аниджи»

  Глава третья След ледовой гончей

  Глава четвертая Начало долгого пути

  Глава пятая Эльм и Фарри

  Глава шестая Все иначе и горячий перцовый чай

  Глава седьмая Смерть во льдах

  Глава восьмая Пурга

  Глава девятая Рыбацкая шахта и Найвэл

  Глава десятая Доктор Эккер и тайна Фарри

  Глава одиннадцатая Бегство

  Глава двенадцатая Снежная Шапка — Трущобы. Лайла

  Глава тринадцатая Снежная Шапка — Трущобы Конец дружбы

  Глава четырнадцатая Фарриан ан Лавани, добрый сын

  Глава пятнадцатая Лаум, Фарри и Паскуда

  Глава шестнадцатая Снежная Шапка — Торговый район Звездный Головач

  Глава семнадцатая Теплица Раска и Солнечные Глазки

  Глава восемнадцатая Шэлли

  Глава девятнадцатая Встреча со смертью

  Глава двадцатая Быть эмпатом

  Глава двадцать первая Дурные вести

  Глава двадцать вторая Встреча на похоронах торговца

  Глава двадцать третья Жизнь полна сюрпризов

  Глава двадцать четвертая Жертва

  Глава двадцать пятая Чужие решения

  Глава двадцать шестая По заслугам

Юрий Погуляй МЕСТЬ ЛЕДОВОЙ ГОНЧЕЙ

  Часть I Сомнения

    Глава первая Демоны нижних палуб

    Глава вторая Возмездие

    Глава третья Ночная вахта

    Глава четвертая Мертвый ледоход

    Глава пятая Оно рядом

    Глава шестая Стюарды «Звездочки»

    Глава седьмая «Главное — что сказал Торос»

    Глава восьмая Приют и чай «по-приютски»

    Глава девятая Мертвец

  Часть II Отчаяние

    Глава первая Первая смерть

    Глава вторая Холод и тьма

    Глава третья Тень во льдах

    Глава четвертая Враг внутри

    Глава пятая Тайные тропы доступны не всем

    Глава шестая Сила ветра и последняя капля

    Глава седьмая Вопрос веры

    Глава восьмая Убийцы

    Глава девятая Освобождение

    Глава десятая Закон Пустыни

    Глава одиннадцатая Пустыня

  Часть III Надежда

    Глава первая Богатые и счастливые

    Глава вторая Олени и «На крыльях ветра»

    Глава третья Самый Теплый День

    Глава четвертая Нечто

    Глава пятая Черные провалы

    Глава шестая «Прощайте»

    Глава седьмая Добрый капитан Стиперсон

    Глава восьмая Братство Ледяной Цитадели

    Глава девятая Темные улицы Барроухельма

    Глава десятая Допрос, побег и крах

    Глава одиннадцатая Тени прошлого и будущего

    Глава двенадцатая Тайна города-корабля

  Эпилог

Погуляй Юрий Ледовая армия

  Пролог

  Глава первая «Такая новая, удивительная жизнь»

  Глава вторая «Напивальня и гость из прошлого»

  Глава третья «ИзоЛьда»

  Глава четвертая «БООООООООУУУУУУ»

  Глава пятая «Закономерные случайности»

  Глава шестая «Смена парадигмы»

  Глава седьмая «Свидетель и убийца»

  Глава восьмая «Старая Акула»

  Глава девятая «Кто виноват? Что делать?»

  Глава десятая «Ночной гость»

  Глава одиннадцатая «Три гвоздя и имена-имена-имена»

  Глава двенадцатая «Ластен-Онг»

  Глава тринадцатая «Новые люди»

  Глава четырнадцатая «Изумительный Малакрай»

  Глава пятнадцатая «Пришествие»

  Глава шестнадцатая «Пролом»

  Глава семнадцатая «Хищники»

  Глава восемнадцатая «Никто и руководитель экспедиции»

  Глава девятнадцатая «Что снится Черному Капитану?»

  Глава двадцатая «Хватала»

  Глава двадцать первая «Герои»

  Глава двадцать вторая «Решения и последствия»

  Глава двадцать третья «Охотники за охотниками»

  Глава двадцать четвертая «Бросай якорь, Сорольд!»

  Глава двадцать пятая «Волокуны визжат»

  Глава двадцать шестая «Что-то в небе»

  Глава двадцать седьмая «Мне очень жаль»

  Глава двадцать восьмая «Королевский заклинатель Плоти»

  Глава двадцать девятая «Дешевые манипуляции и пыльная бутылка»

  Глава тридцатая «Абдука прав»

  Глава тридцать первая «Голос в моей голове и судьбы шаманов»

  Глава тридцать вторая «Все строится на предательстве»

  Глава тридцать третья «Встреча»

  Глава тридцать четвертая «Энергия плоти, энергия духа»

  Глава тридцать пятая «Мертвец на щите»

  Глава тридцать шестая «Огни Южного Круга»

  Эпилог

Юрий Погуляй У тела снежного кита

Юрий Погуляй Выжить

Юрий Погуляй МЕРТВАЯ ПЕХОТА

  ПРОЛОГ

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Вечер первого дня

  РЭМ КОНСВОРТ Утро пятого дня

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Шестой день

  НАРА Седьмой день

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Седьмой день

  ЛАНС ГАРБАНДЕР Восьмой день

  РЭМ КОНСВОРТ Восьмой день

  НАРА Восьмой день

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Девятый день

  АША РЕДДИНА Девятый день

  РЭМ КОНСВОРТ Поздний вечер восьмого дня

  ЛАНС ГАРБАНДЕР Ночь с девятого на десятый день

  НАРА Девятый день

  АША РЕДДИНА Десятый день

  РЭМ КОНСВОРТ Десятый день

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Одиннадцатый день

  ЛАНС ГАРБАНДЕР Вечер четырнадцатого дня

  РЭМ КОНСВОРТ Ночь с четырнадцатого на пятнадцатый день

  ЦЕРАТ МАЛКОН Шестнадцатый день

  АША РЕДДИНА Девятнадцатый день

  ЛАНС ГАРБАНДЕР Ночь с девятнадцатого на двадцатый день

  ЭЛАЙ ЛОВСОН Двадцатый день

  АША РЕДДИНА Двадцать пятый день

  ЭПИЛОГ

Юрий Погуляй Мертвая пехота. Книга вторая Изгои

  Пролог Фредерик Мрацелин

  Глава первая Рэм Консворт

  Глава вторая Рэм Консворт

  Глава третья Ланс Гарбандер

  Глава четвёртая Рэм Консворт

  Глава пятая Элай Ловсон

  Глава шестая Элай Ловсон

  Глава седьмая Рэм Консворт

  Глава восьмая Рэм Консворт

  Глава девятая Ланс Гарбандер

  Глава десятая Элай Ловсон

  Глава одиннадцатая Элай Ловсон

  Глава двенадцатая Рэм Консворт

  Глава тринадцатая Хтон «Погонщик»

  Глава четырнадцатая Нара

  Глава пятнадцатая Нара

  Глава шестнадцатая Элай Ловсон

  Глава семнадцатая Рэм Консворт

  Глава восемнадцатая Рэм Консворт

  Глава девятнадцатая Ланс Гарбандер

  Глава двадцатая Ланс Гарбандер

  Глава двадцать первая Нара

  Глава двадцать вторая Рэм Консворт

  Глава двадцать третья Рэм Консворт

  Глава двадцать четвертая Дэвиант Нувал

  Глава двадцать пятая Элай Ловсон

  Глава двадцать шестая Элай Ловсон

  Глава двадцать седьмая Хтон «Погонщик»

  Глава двадцать восьмая Нара

  Глава двадцать девятая Разган Буллвар

  Глава тридцатая Ланс Гарбандер

  Глава тридцать первая Ланс Гарбандер

  Глава тридцать вторая Бонган Скорп

  Глава тридцать третья Рэм Консворт

  Глава тридцать четвертая Рэм Консворт

  Глава тридцать пятая Разган Буллвар

  Глава тридцать шестая Элай Ловсон

  Глава тридцать седьмая Ланс Гарбандер

  Глава тридцать восьмая Разган Буллвар ​

  Эпилог

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма — Юрий Погуляй

  Глава 1

  — Сценарист —

  Глава вторая «Поле близ Бергхейма»

  Глава третья «Бергхейм»

  Глава четвертая «Вхождение»

  Глава пятая «Ой»

  — Сценарист —

  Глава шестая «День Волка»

  Глава седьмая «Приключение»

  Глава восьмая «Второй уровень»

  Глава девятая «Охота» ​

  Глава десятая «В чаще леса вскрылся лось»

  — Сценарист —

  Глава одиннадцатая «Ночной дозор»

  Глава двенадцатая «Пирушка»

  Глава тринадцатая «Выводок»

  Глава четырнадцатая «Сюрпрайз мазафака»

  Глава пятнадцатая «Квест»

  — Сценарист —

  Глава шестнадцатая «Судьба дротта»

  Глава семнадцатая «Чужие достижения»

  Глава восемнадцатая «Нубьё моё»

  — Сценарист —

  Глава девятнадцатая: «Топор и договор»

  Глава двадцатая: «Слабоумие и отвага»

  Глава двадцать первая: «У нас была стратегия и мы ее придерживались»

  Глава двадцать вторая: «Внутрифракционные подрепутации»

  — Сценарист —

  Глава двадцать третья: «Лук для героя»

  Глава двадцать четвертая: «Свора против Своры»

  Глава двадцать пятая: «Некромантия на спидах»

  Глава двадцать шестая: «Плюшки, статы и хабар»

  Глава двадцать седьмая: «Вот кто-то с горочки спустился»

  — Сценарист —

  Глава двадцать восьмая: «Чащоба, дротты и стволы»

  Глава двадцать девятая: «Чувствуя наше Дыхание»

  Глава тридцатая: «Взятые»

  Эпилог

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма. Книга вторая. Красный Хёрг

  Глава первая «Поле близ Бергхейма, версия 2.0»

  --Сценарист--

  Глава вторая «Этот прекрасный новый мир»

  Глава третья «Танг-Танг»

  Глава четвертая «Лети-лети лепесток»

  Глава пятая «Бурнолесье»

  --Сценарист--

  Глава шестая «Музыка нас связала»

  Глава седьмая «Красный Хёрг»

  Глава восьмая «Бульдон, Евгений и депрессия»

  Глава девятая «Гринд»

  Глава десятая «Броня слаба, но танки наши быстры»

  --Сценарист--

  Глава одиннадцатая «Паровозик Юра»

  Глава двенадцатая «Любовь»

  Глава тринадцатая «Не все герои — герои»

  Глава четырнадцатая «О сколько нам мгновений чудных»

  Глава пятнадцатая «И в туманы лиманы»

  Глава шестнадцатая «Мусорщики»

  --Сценарист--

  Глава семнадцатая «Социальная инженерия»

  Глава восемнадцатая «В реальном мире»

  Глава девятнадцатая «Не время для драккаров»

  Глава двадцатая «Репа»

  Глава двадцатая первая «Повелитель мертвых в шоке»

  Глава двадцатая вторая «Мобофилия»

  --Сценарист--

  Глава двадцатая третья «Свой среди чужих»

Юрий Погуляй Шут из Бергхейма. Книга третья

  Глава первая «Динь?!»

  Глава вторая «Динь??!11»

  — Сценарист —

  Глава третья «Динь»

  Глава четвертая «Еммануил и мы подошли из–за угла»

  Глава пятая «Услуги эскорта. Недешево»

  Глава шестая «Если рыщут за твоею непокорной головой»

  Глава седьмая «Дэдлуп»

  Глава восьмая «Летят пароходы — привет Мальчишу»

  — Сценарист —

  Глава девятая «Его–о–о-о высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство»

  Глава десятая «Голоса в моей голове»

  Глава одиннадцатая «Бегуницы и теология»

  Глава двенадцатая «Потрачено»

  — Сценарист —

  Глава тринадцатая «Не Геральт»

  Глава четырнадцатая «Метаморфозики»

  Глава пятнадцатая «Наша радость от вашего посещения не знает границ»

  Глава шестнадцатая «А крабик клешнями — клац–клац–клац–клац»

  Глава семнадцатая «Залечь на дно в Гелбгартене»

  — Сценарист —

  Глава восемнадцатая «Я — ваш виртуальный помощник»

  Глава девятнадцатая «ПВП или …?»

  Глава двадцатая «Пытошная да болталошная»

  Глава двадцать первая «Судьба человека»

  Глава двадцать вторая «Слом стены»

  — Сценарист —

  Глава двадцать третья «Братство Конца»

  Глава двадцать четвёртая «Короли драмы»

  Глава двадцать пятая «Слакер»

  — Сценарист —

  Глава двадцать шестая «Троллить тролля»

  Глава двадцать седьмая «Ловелас»

  — Сценарист —

  Глава двадцать восьмая «Это другое. Понимать надо» ​

  Глава двадцать девятая «Нэйминг конвеншен»

  Глава тридцатая «Господа офицеры, налейте вина»

  Глава тридцать первая «Заварушка в портальной»

  Глава тридцать вторая «И не друг и не враг, а так»

  Глава тридцать третья «Новое — хорошо забытое старое»

  — Сценарист —

  Глава тридцать четвертая «Егорка не нулл»

  Глава тридцать пятая «Дежавю»

  Глава тридцать шестая «Твердыня Тысячи Зеркал»

  — Сценарист —

  Глава тридцать седьмая «Ласт»

  — Сталкер —

  Эпилог

Юрий Погуляй Именем Горна?

  ПРОЛОГ

  ГЛАВА 1

  ГЛАВА 2

  ГЛАВА 3

  ГЛАВА 4

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6

  ГЛАВА 7

  ГЛАВА 8

  ГЛАВА 9

  ГЛАВА 10

  ГЛАВА 11

  ГЛАВА 12

  ГЛАВА 13

  ГЛАВА 14

  ГЛАВА 15

  ГЛАВА 16

  ГЛАВА 17

  ГЛАВА 18

Юрий Александрович Погуляй Братство чародеев. Книга вторая

  Пролог

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

    Глава первая

    Глава вторая

    Глава третья

    Глава четвертая

    Глава пятая

    Глава шестая

    Глава седьмая

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

    Глава первая

    Глава вторая

    Глава третья

    Глава четвертая

    Глава пятая

    Глава шестая

    Глава седьмая

    Глава восьмая

  ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

    Глава первая

    Глава вторая

    Глава третья

    Глава четвертая

    Глава пятая

    Глава шестая

    Глава седьмая

  Эпилог

*** Примечания ***